В. А. ФЕДОСИК
ЦЕРКОВЬ
И
ГОСУДАРСТВО
КРИТИКА
БОГОСЛОВСКИХ
Концепции
Под редакцией
члена-корреспондента АН БССР,
доктора философских наук,
профессора Е. М. БАБОСОВА
Обязательный
экземпляр
МИНСК
«НАУКА И ТЕХНИКА»
1988
ББК 86.37
Ф 32
Рецензенты:
доктор исторических наук И. С. Свенцицкая,
кандидаты исторических наук Н. И. М и н и цки й,
О. И. Ханкевич
0400000000—054
Ф----------------7—88
М 316(03)—88
ISBN 5-343-00203-Х
© Издательство
«Наука и техника», 1988
ВВЕДЕНИЕ
ПЛ
I j ) I работе «Бруно Бауэр и пер-
I	I воначальное христианство»
Ф. Энгельс указывал: «С ре-
лигией, которая подчинила
себе римскую мировую империю и в те-
чение 1 800 лет господствовала над зна-
чительнейшей частью цивилизованного
человечества, нельзя разделаться, просто
объявив ее состряпанной обманщиками
бессмыслицей. Чтобы разделаться с ней,
необходимо прежде суметь объяснить ее
происхождение и ее развитие, исходя из
тех исторических условий, при которых
она возникла и достигла господства.
В особенности это относится к христиан-
ству. Ведь здесь надо решить вопрос, как
это случилось, что народные массы Рим-
ской империи предпочли всем другим ре-
лигиям эту бессмыслицу, проповедуемую
к тому же рабами и угнетенными, так
что, наконец, честолюбивый Константин
увидел в принятии этой бессмысленной
религии лучшее средство для того, чтобы
возвыситься до положения самодержца
римского мира»
Задача, выдвинутая Ф. Энгельсом,
сохраняет свою актуальность и в наши
дни. Вокруг проблемы превращения хри-
стианства из гонимой религии в государ-
ственную господствующую религию Рим-
ской империи, а затем и многих других
государств не утихают острые идеологи-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 307.
3
ческие споры. В них весьма явственно выражаются
классовые, политические интересы исследователей. Эти
интересы невозможно закамуфлировать, ибо проблема
носит остро выраженный социальный характер. Она
имеет многовековую историографию, в которой можно
обнаружить огромное количество мнений, концепций,
положений, гипотез, обусловленных той или иной соци-
альной эпохой, социальным заказом того или иного клас-
са или социальной группы. Нельзя согласиться, напри-
мер, с мнением современного теолога У. Фрэнда, что
«каждое поколение историографов имело свою собствен-
ную интерпретацию гонений» на христиан2. Не следует
сводить суть дела только к фактору времени, ведь в
каждом поколении исследователей можно обнаружить
различные подходы к изучаемой проблеме.
Богословами различных христианских течений созда-
но много трудов, посвященных вопросу превращения хри-
стианства из религии гонимой в религию государствен-
ную. Если христианские авторы III—IV вв. исповедовали
откровенно провиденциалистский подход, то современ-
ные теологи используют более изощренные приемы. Цель
же остается прежней — попытаться доказать особую
сверхъестественную природу христианской религии, ее
некую особенную живучесть и в конечном счете вечность.
Богословы всячески превозносят некую благотворную
роль христианства в человеческой истории. Применитель-
но к античной истории теологи пытаются противопоста-
вить римскому государству христианскую церковь, изоб-
ражая ее в качестве носителя исторического прогресса.
Близки к богословским концепциям и. многие буржу-
азные историки и религиоведы. Порой отличить такого
историка от богослова можно лишь по указанию профес-
сии автора на титульном листе его книги, но никак не по
ее содержанию.
В работах отдельных буржуазных историков и рели-
гиоведов трудно обнаружить открытую апологию христи-
анства, которая порой действительно отсутствует. Можно
встретиться с прагматической, нередко позитивистской в
своей основе методологией. Ряд работ впечатляет источ-
никоведческой базой и в то же время поражает полной
2 Frend W. И. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. London, 1976. P. 141.
4
методологической беспомощностью, отказом от широких
обобщений.
Актуальность проблемы, таким образом, определяет-
ся и задачами идеологической борьбы. Необходима ар-
гументированная, опирающаяся на научную марксист-
скую методологию критика богословских фальсификаций
и построений буржуазной историографии. Это и является
целью данной монографии, в каждой главе которой со-
держится историографический обзор работ, вышедших
главным образом в последнее время.
Проблема превращения христианства из религии со-
циальных низов в религию римского государства обшир-
на. Она привлекала внимание многих советских ученых,
историков-марксистов других стран, внесших большой
вклад в ее исследование. Их работы характеризуются
прежде всего применением подлинно научной методоло-
гии, изучением раннего христианства как явления, имею-
щего свои социально-экономические, политические, идео-
логические корни в условиях конкретной исторической
обстановки, сложившейся в начале первого тысячелетия
в Римской империи.
Настоящее исследование посвящено одному из ас-
пектов названной проблемы, на наш взгляд, наименее
изученному в советской историографии: взаимоотноше-
ниям христианской церкви и римского государства в
III— начале IV в. Это было время, когда начались и
осуществлялись гонения на христиан в общеимперском
масштабе, в конце же данного периода христианство бы-
ло признано одной из государственных религий Рим-
ской империи. Здесь содержание проблемы превращения
христианства из гонимой религии в государственную
представляется наиболее выкристаллизованным. В изу-
чении этого видится научная актуальность нашего ис-
следования.
Методологической основой работы являются труды
К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, в которых рас-
сматриваются проблемы истории раннего христианства.
Необходимый базис ее составили исследования по исто-
рии христианства и Римской империи III—IV вв. совет-
ских и зарубежных историков-марксистов, в частности
А. Б. Рановича, Е. М. Штаерман, И. С. Свенцицкой,
Г. Л. Курбатова, Н. И. Голубцовой, А. Л. Каца, М. Е.
Сергеенко, А. Донини и др.
В структурном отношении данная работа представ-
5
ляет собой ряд очерков, в которых исследуется социаль-
ная доктрина христианской церкви III—начала IV в.,
взаимоотношения государства и церкви в первой полови-
не III в. и во время общеимперских гонений на христиан,
а также рассматривается вопрос о начальном этапе об-
разования союза христианской церкви с государственной
властью Римской империи.
В качестве исторических источников привлечены со-
чинения христианских авторов III—IV вв. и более позд-
него времени (Киприана, Дионисия Александрийского,
Евсевия, Лактанция, Григория Нисского, Иеронима и
др.), сочинения нехристианских авторов (в основном
IV в.), литургические сочинения христиан, каноны по-
местных соборов, христианские акты и пассионы, мате-
риалы государственного законодательства, актовые,
эпиграфические источники и в некоторой степени данные
археологии и нумизматики.
Следует отметить, что нарративные, особенно христи-
анские, источники требуют весьма критического анализа.
Историческое зерно нередко приходится вылущивать из
крайне субъективного восприятия явлений автором ис-
точника, из его теологической оболочки. Немало бого-
словских фальсификаций ведут свое начало от концепций
раннехристианских авторов. Особой осторожности тре-
бует работа с переводами на современные языки ранне-
христианских сочинений, сделанными богословами. Здесь
встречается много искажений, а то и откровенных фаль-
сификаций, объяснимых интересами переводчика. Серьез-
ной проблемой является анализ актов и пассионов хри-
стианских мучеников, почти не привлекавшихся в
качестве исторических источников советскими исследова-
телями. Существенный недостаток этдй группы источни-
ков, помимо всякого рода фабрикаций невероятных
событий и «чудес»,— трудность их датировки.
Важную роль играет и эпиграфический материал. Та-
ких источников, непосредственно относящихся к интере-
сующей нас теме, немного. Однако эта немногочислен-
ность выступает порой веским аргументом. Например,
число сохранившихся христианских надписей III—V вв.
со словом «мученик» для западной части империи не
превышает двух десятков 3, что явно противоречит рас-
3 Grossi G. F. Trattato di epigrafia cristiana latina e greca del
mondo Romano occidentale Roma, 1968. P. 166.
6
пространенному среди теологов (да и не только среди
них) тезису о большом количестве христиан, погибших
при гонениях.
Данная работа не претендует на выяснение отноше-
ний между государством и христианством в целом. Здесь
рассматриваются лишь взаимоотношения императорской
власти и христианской церкви, поэтому материал по
христианским ересям привлекается лишь в необходимых
случаях.
ХРИСТИАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В III —
НАЧАЛЕ IV в.: СОЦИАЛЬНАЯ
ДОКТРИНА И ОРГАНИЗАЦИЯ
Гт1
111 Ретий век — время кризиса
1^1 рабовладельческой Римской
I иннам империи. Основной причиной
его было то, что возможно-
сти развития производительных сил в
рамках рабовладельческих производст-
венных отношений оказались исчерпан-
ными Ч Уже тогда наблюдалось столкно-
вение двух тенденций — рабовладельче-
ской и феодальной, которые в области
производственных отношений выража-
лись в существовании двух форм земель-
ной собственности: муниципальной и
экзимированной. Это нашло свое отраже-
ние и в политическом кризисе — проис-
ходила частая смена императоров, быв-
ших ставленниками то муниципальных
землевладельцев, то владельцев экзими-
рованных сальтусов, что внешне прояв-
лялось как борьба за власть «солдат-
ских» и «сенатских» императоров.
Это было время распространения ко-
лоната, массового разорения свободного
крестьянства и городских ремесленников.
Значительно увеличился налоговый гнет.
В ответ вспыхивали восстания крестьян,
рабов, колонов. К числу крупнейших от-
носились движение багаудов в Галлии,
восстание рабов в Сицилии, движение
агонистиков в Африке. В самом Риме
императору Аврелиану пришлось исполь-
зовать армию для подавления восстания
1 История древнего мира. Упадок древних об-
ществ. М., 1983. С. 222.
8
ремесленников-монетчиков (Флавий Вописк. Божеств.
Аврелиан, XXXVIII, 2—4) *.
Сложная внутриполитическая ситуация усугублялась
все усиливавшимся натиском на границы империи. Вар-
варам удавалось проникать в глубь империи, что вызва-
ло необходимость даже укрепления стен Рима. В битве
с варварами погиб император Деций, вскоре другой им-
ператор (Валериан) оказался в парфянском плену. Мя-
тежи провинциальных земельных магнатов приводили
порой к отпадению значительных территорий.
Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной
собственности и государства» сложившуюся ситуацию
охарактеризовал следующим образом: «Римское госу-
дарство превратилось в гигантскую сложную машину
исключительно для высасывания соков из подданных.
Налоги, государственные повинности и разного рода по-
боры ввергали массу населения во все более глубокую
нищету; этот гнет усиливали и делали невыносимым вы-
могательства наместников, сборщиков налогов, солдат.
Вот к чему пришло римское государство с его мировым
господством: свое право на существование оно основы-
вало на поддержании порядка внутри и на защите от
варваров извне; но его порядок был хуже злейшего бес-
порядка, а варваров, от которых оно бралось защищать
граждан, последние ожидали как спасителей»* 2.
Тяжелым было положение не только низов общества.
Значительно ухудшилось оно и у муниципальных кругов,
разорявшихся под натиском налогов и повинностей. Ча-
стые смены на императорском престоле, мятежи, сопро-
вождавшиеся расправами с соперниками, порождали
неуверенность в своем положении среди представителей
господствовавших сословий.
Говоря о классовой борьбе плебса, Е. М. Штаерман
отмечает: «Во вторую половину существования империи
борьба шла против непосильных повинностей, налагав-
шихся государством и крупными собственниками, против
закрепощения и закабаления уже не отдельных плебеев,
а всей массы земледельцев, против морального гнета
высших классов и правительства. В конечном счете она
шла уже не за улучшение государственного строя, а за
* Ссылки на античные (в том числе и на раннехристианские)
источники даны в скобках в соответствии с общепринятыми в научной
литературе цифровыми и буквенными обозначениями.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 147.
9
его полное уничтожение, что нашло свое отражение в
союзе угнетенных масс империи с вторгавшимися на ее
территорию варварами» 3.
Система домината лишь задержала окончательный
упадок Римской империи, но спасти ее не могла. На сме-
ну рабовладельческому строю постепенно шел новый —
феодальный.
Сложные изменения, происходившие в социально-эко-
номическом положении Римской империи, нашли свое
отражение и в сфере идеологии. Продолжалась ломка
прежних полисных, общинных представлений и осуществ-
лялся поиск новых форм идеологии, соответствовавших
потребностям мировой империи.
В условиях кризиса усилилась религиозность населе-
ния. Государственная власть насаждала культ импера-
тора, хотя вера в непобедимость и справедливость по-
следнего подрывалась самой действительностью. В то же
время участие в этом культе рассматривалось как необ-
ходимое проявление политической лояльности. И хотя
сакрализация императорской власти получила, заверше-
ние при Диоклетиане, императорский культ, по мнению
Ю. К. Колосовской, утратил свое значение после собы-
тий III в., когда анархия и многократные узурпации
скомпрометировали сам тезис о божественной природе
власти и личности императора 4.
В Римской империи распространились восточные
культы с их эмоциональностью, божествами-спасителя-
ми». Однако, несмотря на тенденцию к универсализации
сверхъестественных персонажей, они оставались в нема-
лой мере ограниченными национальными рамками. Кро-
ме того, как показывают последние исследования, вос-
точные культы не получили широкого распространения
в массах. По замечанию Е. М. Штаерман, это подтверж-
дается и эпиграфическим материалом 5.
Типичным явлением стал религиозный синкретизм.
В представлениях людей сливаются функции различных
божеств, причем в сторону придания им универсального
характера. Часто один и тот же человек участвовал в
нескольких культах. Такое стремление заручиться сверхъ-
3 Штаерман Е. М. Древний Рим: Проблемы экономического
развития. М., 1978. С. 195.
4 Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. II. С. 256—257.
5 Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. I. С. 174.
10
естественной поддержкой различных божеств можно
обнаружить и у римских императоров.
По-разному протекали религиозные поиски высших и
низших сословий общества. Так, бедняки, рабы, вольно-
отпущенники почитали божества, не игравшие важной
роли в официальной римской религии (Сильвана, Герак-
ла, Добрую богиню и др.) 6. Однако, как пишет
Е. М. Штаерман, «с частичным разложением сельских
общин и постепенным растворением городских граждан-
ских общин в империи, с установлением обязательного
императорского культа и углублением социального не-
равенства различные общественные слои в поисках от-
ветов на стоявшие перед ними вопросы различными путя-
ми приходят к поискам единого, верховного, общего для
всего человечества бога» 7. Эти поиски готовили почву
для восприятия мировой религии, какой и стало христи-
анство.
К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что «христианству
предшествовал полный крах античных «мировых поряд-
ков», что христианство было простым выражением это-
го краха» 8. В условиях кризиса III в. оно все больше
привлекало тех, кто не мог найти лучшей доли в усло-
виях тогдашней действительности.
Христианство, по словам Ф. Энгельса, «возникло как
движение угнетенных: оно выступало сначала как рели-
гия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправ-
ных, покоренных или рассеянных Римом народов»9. Од-
нако социальный состав христиан постепенно изменялся.
Конечно, и в III в. основную массу приверженцев хри-
стианства составляли социальные низы, но усилился
приток представителей из средних и высших кругов об-
щества. Христианское утешение, проповедь сверхъесте-
ственного «спасения» привлекали все большее число лю-
дей из имущих слоев, положение которых в условиях
кризиса было нестабильным и которые не находили та-
кого утешения ни в языческих культах, ни в античной
философии.
Уже Тертуллиан упоминал о христианах из высших
6 Штаерман Е. М. Мораль и религия угнетенных классов Рим-
ской империи: Италия и западные провинции. М., 1961. С. 105—
149.
7 Культура Древнего Рима. Т. I. С. 209.
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 211.
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 467.
И
слоев общества, занимавших важные государственные
посты. В «Апологетике» он утверждал, что христиане
есть среди декурионов и сенаторов, при дворе императо-
ра, а также в армии (XXXIX). По его словам, христиан
не было только в языческих храмах. В своем сочинении
монтанистского периода жизни Тертуллиан повторяет
тезис о христианах из сенаторского сословия (clarissi-
mas foeminas et clarissimos viros) и близких к импера-
торскому двору (Ad Scap., IV). Однако в пылу апологе-
тической полемики он явно преувеличивает число таких
христиан, и совершение) права И. Ю. Долгова, заметив-
шая, что в других своих сочинениях Тертуллиан говорит
о немногочисленности богатых христиан 10 11.
Из сообщений Киприана (De lapsis, 10) и Дионисия
Александрийского (Euseb., Hist, eccl., VI, 41) следует,
что эдикт Деция о жертвоприношениях первыми поспе-
шили выполнить богатые христиане и христиане, зани-
мавшие общественные должности.
В одном из антихристианских эдиктов Валериана
официально говорилось о христианах из сенаторского и
всаднического сословий, христианах-прокураторах и
христианах-цезарианах (Cyprian., Epist., LXXX, 1).
Правда, сведениями о применении к ним тех репрессив-
ных мер, которые предписывались эдиктом, мы не рас-
полагаем, однако сам факт упоминания таких христиан
в императорском эдикте позволяет судить, что христиан-
ство в высших слоях римского общества стало заметным
явлением.
По утверждениям Евсевия и Лактанция, в ближай-
шем окружении и даже в семье Диоклетиана были хри-
стиане (Euseb., Hist, eccl., VIII, 1; Lactan., De mor. pers.,
15). Евсевий заявлял, что во времена Диоклетиана было
много христиан-чиновников при императорском дворе и
в провинциях (Demonstr. evangel., I, 8).
По мнению И. Ю. Долговой, о наличии среди христи-
ан богатых людей можно судить и по адресатам ряда
сочинений Тертуллиана и Киприана п. Да и сам Кипри-
ан, бывший до обращения в христианство учителем ри-
торики, обладал большими богатствами (Hieronim., De
viris inlustribus, 67).
10 Долгова И. Ю. U Из истории античной культуры. М., 1976.
С. 111.
11 Там же.
12
И. С. Свенцицкая указывает на две надгробные над-
писи из малоазиатского города Аполлонии, из которых
следует, что в составе двух знатных семей из этого горо-
да были христиане 12. По ее мнению, судить о том, что
христианство все более привлекало состоятельных лю-
дей, можно и по тому, какое место в христианской лите-
ратуре стал занимать вопрос о поведении христиан из
богатых, о возможности сохранения ими своего имущест-
ва. Проследив отношение христиан к богатству от време-
ни ранних апокрифов до конца II в., И. С. Свенцицкая
замечает, что отрицательное отношение к богатству сме-
няется со временем требованием благотворительности,
учением о взаимной необходимости богатых и бедных
(«Пастырь» Гермы) и доходит до прямого оправдания
существования богатства у Иринея. Нет осуждения бо-
гатства и в сочинении Климента Александрийского «Ка-
кой богатый спасется?», написанном в III в. 13
Эпоха кризиса III в. была временем довольно быстро-
го распространения христианства. В самом начале века
Тертуллиан, перечисляя народы, среди которых распро-
странилось христианство, называет парфян, месопотам-
цев, армян, фригийцев, ливийцев, иудеев в Иерусалиме,
жителей Мавретании, Испании, Галлии, Британии, а
также сарматов, скифов, даков и германцев. Причем
он справедливо утверждает, что список этот неполный
(Adv. lud., VII) и вместе с тем, на наш взгляд, несколь-
ко преувеличенный (сарматы, скифы).
Из сочинений Оригена, Киприана, Дионисия Алек-
сандрийского, Евсевия можно заключить, что основными
зонами распространения христианства в III в. были Ма-
лая Азия, Сирия, Месопотамия, Египет, римские северо-
африканские провинции, Рим. В Месопотамии уже в
начале III в. христианство стало официальной религией
в государстве Осроэна 14. Христианские общины были в
Италии, Испании, на юге Галлии, в Палестине, в Греции.
Слабо христианизованными, по-видимому, оставались
12 Свенцицкая И. С. От общины к церкви: О формировании
христианской церкви. М., 1985. С. 159.
13 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 161—162; Свенциц-
кая И. С. Тайные писания первых христиан. М., 1980. С. 189.
14 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. New Jersey, 1975.
P. 28; Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwot-
nego chrzescijanstwa. Warszawa, 1969. S. 317.
13
кельтский северо-запад и пограничные дунайские про-
винции.
Дж. Брауэр, исходя из того что население Рима в се-
редине III в. составляло 1 млн. человек, определяет ко-
личество христиан в нем в 50 тыс. 15 Около 120 христи-
анских общин насчитывает в Северной Африке А. Гар-
нак исходя из списков участников карфагенских соборов
в середине III в.16 В зарубежной историографии наибо-
лее популярна точка зрения, что до времен Константина
христиане составляли не более 10% населения импе-
рии 17, по мнению же советского исследователя В. С. Ро-
жицына, 3—5% 18. Следовательно, в середине III в., ког-
да начались общеимперские преследования христиан, по-
следних было еще немного, хотя динамика роста их
числа, по-видимому, не была однозначной. Репрессии в
отношении христиан в середине III в. могли отпугнуть
какое-то количество приверженцев этой религии, но до-
вольно длительный период покоя перед Диоклетиановым
гонением, несомненно, сопровождался бурным ростом
рядов христианской церкви.
Христианство возникло как «городская» религия. Од-
нако еще к началу II в. относится важное свидетельство
о проникновении его в сельские местности Малой Азии
(письмо наместника Вифинии Плиния Младшего импе-
ратору Траяну, 96/97, 9). Из христианских же авторов
III в. только у Дионисия Александрийского можно встре-
тить упоминания о деревенских христианах (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 42). Сам Евсевий говорит о трех деревен-
ских жителях, пришедших на суд в Кесарию и назвавших
себя христианами (Hist, eccl., VII, 12), Больше сведений
дает эпиграфический материал. Е. С. Голубцова, иссле-
довавшая 41 христианскую надпись из Восточной Азии
и западной Галатии III—X вв. (правда, по ее мнению, не
все надписи действительно принадлежат христианам),
определила, что 10 из них происходят из сельской мест-
ности. При этом ею установлено, что христианство про-
15 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 28.
16 Harnack A. Kleine Schriften zur alten Kirche. Leipzig, 1980.
В. I. S. 490.
17 Goodenough E. R. The Church in the Roman Empire. New York,
1931. P. 41; Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju
pierwotnego chrzescijanstwa. S. 167; Kioczowski J. Wspolnoty chrze-
scijanskie. Krakow, 1964. S. 24.
18 Рожицын В. С. Золотая легенда. М., 1925. С. 224.
14
никало в сельские общины Малой Азии неравномерно 19.
Очень важное свидетельство распространения христи-
анства в сельской местности — появление в христианском
клире такой должности, как хорепископ. В документах
соборов христианского духовенства первое упоминание
об этом находим в канонах Анкирского собора (314 г.)20.
Тридцатый канон ограничивает права хорепископов — им
запрещается ординировать пресвитеров и дьяконов, что
было правом епископа. Значит, хорепископы (во всяком
случае, в Малой Азии) существовали и ранее, коль речь
идет уже об ограничении их прав. Естественно, долж-
ность хорепископа могла появиться лишь тогда, когда
число христиан в сельской местности стало значитель-
ным.
Нетрудно заметить, что практически все приведенные
сведения относятся к восточной части Римской империи.
Очевидно, что ситуация с распространением христианст-
ва в сельской местности была неодинаковой в разных ре-
гионах империи: на западе христианство внедрялось в
деревню значительно медленнее и позднее, чем на во-
стоке 21.
В марксистской историографии неоднократно подчер-
кивалось важное значение создания и становления цер-
ковной организации в процессе превращения христианст-
ва в мировую религию. «Христианство могло усиливать-
ся и расти именно как мировая религия,— отмечал один
из крупнейших советских исследователей истории ран-
него христианства А. Б. Ранович,— а это требовало со-
ответствующей организации. Харисматическая община
должна была уступить свое место епископальной церк-
ви» 22
Начало процесса становления в христианстве церков-
ной организации можно обнаружить еще в новозаветных
произведениях. Однако сведения о церкви как организа-
ции, основанной на разделении всех верующих на клир
19 Голубцова Е. С. Идеология и культура сельского населения
Малой Азии I—III вв. М., 1977. С. 154, 195.
20 Sacrorum Conciliorum nova et amplissima collectio (ed. Man-
si J. D.). Florentiae, MDCCLIX. T. 2. Col. 513.
21 Урсынович С. Л. Очерки по истории превращения христиан-
ства в господствующую религию. М.; Л., 1931. С. 52—53; Caldero-
ne S. Costantino е cattolicesimo. Firenze, 1962. V. 1. Р. 34, 37;
Jones А. Н. М.//The Conflict between Paganism and Christianity in
the Fourth Century. Oxford, 1963. P. 17—19, 23.
22 Ранович А. Б. О раннем христианстве. M., 1959. С. 276.
15
и мирян при руководящей роли клира, встречаются при
рассмотрении истории христианства II в.
Исследователи усматривают термины «клир» и «ми-
ряне» в послании Климента Римского23. Тем не менее
невозможно утверждать, что уже там в эти понятия
вкладывалось то содержание, тот смысл, которые стали
общепринятыми с III в.
Ярым сторонником епископальной церкви выступает
в своих посланиях, написанных не позднее конца первой
половины II в., Игнатий Антиохийский. Он утверждает:
«На епископа следует смотреть как на самого господа»
(Ephes., VI). В его посланиях получает дальнейшую раз-
работку теологическое обоснование власти клира в церк-
ви, начало которого можно обнаружить еще в новозавет-
ных Павловых посланиях. «Равенство избранных», су-
ществовавшее в христианстве, по замечанию Ф. Энгель-
са 24, на его самом начальном этапе, обосновывалось
тезисом о равном обладании всеми христианами харис-
мой («благодатью»). Уже в Павловых посланиях наряду
с такого рода утверждениями встречаются заявления об
особой градации «обладания» этой сверхъестественной
силой, представляемой необходимой частью христиан-
ской сотериологии, причем это связывается с представи-
телями руководства общин (Ефес., IV, 11—12). Речь
идет об апостолах, пророках, евангелистах, «пастырях»
и учителях. Примечательно, что, хотя в этих посланиях
упоминаются епископы и дьяконы, к ним не относится
какой-либо особый «дар благодати». У Игнатия же за-
явление о необходимости повиновения епископу прямо
вытекает из утверждения, что именно епископ обладает
«божьей благодатью» (Magn., II). В посланиях Игнатия
говорится и о пресвитерах, и о дьяконах (Ephes., IV, XX;
Magn., II, VI, VII; Trail., И, III; Philad., IV; Polycarp.,
VI). Утверждается особая роль клира в совершении об-
рядов (в частности, обряд причащения признается ис-
тинным только в том случае, если его совершил епископ)
(Smyrn., VIII).
В конце II в. у Иринея из Лиона можно встретить рас-
суждения о епископах, дьяконах, пресвитерах, но он же
говорит и о харисматиках в церкви (Adv. haer., I, 13, 5;
III, 14, 2; V, 6, 1).
23 Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwot-
nego chrzescijanstwa. S. 158.
24 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 105.
16
Определенный интерес представляют высказывания
о церковной организации в сочинениях карфагенца Тер-
туллиана, первого из значительных христианских писа-
телей, писавшего на латинском языке. В советской ис-
ториографии предпринималась попытка исследовать его
воззрения на церковную организацию, однако изучавшая
этот вопрос И. Ю. Долгова рассматривает главным об-
разом сочинения его монтанистского периода25. Ни в
коей мере не оспаривая ее вывода о том, что идеалом
Тертуллиана была раннехристианская харисматическая
община и он выражал взгляды рядовых христиан, вы-
ступавших против усиления власти епископа в церкви»
следует заметить, что. в данном случае речь идет о мон-
танистских воззрениях писателя.
Тертуллиан же стал монтанистом, как предполагает-
ся, на рубеже II и III вв., скорее всего после 206 г.26
Как монтанист он откровенно заявлял, что различие
«между званием и простым народом» (inter ordinem et
plebem) установила сама церковь (De exhort, castit.,
VII), выступал против резкого отличия клира от рядовых
верующих (De exhort castit., VII; De monogam., VII, XII).
Но он же в «Апологетике» (не монтанистском сочине-
нии) рьяно доказывал, что только представители клира
обладают экзорцистскими способностями (XXIII).
К IH в. (вполне вероятно, что к самому его началу)
относится «Апостольская традиция» римлянина Ипполи-
та, которую нередко выделяют в качестве наиболее ран-
ней части так называемого «Египетского церковного ор-
дера» *. В этом литургическом сборнике упоминаются
25 Долгова И. Ю. // Из истории античной культуры. С. 111—
115, 118—119.
26 Barnes Т. D. Tertullian: A Historical and Literary Study.
Oxford, 1971. P. 55.
* Вопрос о принадлежности «Апостольской традиции» Ипполи-
ту, о ее датировке, связи этого источника литургического характера
с подобными документами вызвал бурную дискуссию в зарубежной
историографии. На наш взгляд, допустимо авторство Ипполита для
«Апостольской традиции» (что означает датировку ее началом III в.).
Во всяком случае «Египетский церковный ордер» —г литургический
сборник III в., хотя «Латинские фрагменты Вероны» (которые иногда
включаются в него) могли быть составлены и позднее (Федосик В. А.
Критика богословских концепций сущности христианского катехуме-
ната. Минск, 1983. С. 50—52).
Из работ, где детально дебатируются вопросы авторства и:
хронологии ранних христианских литургических сочинений, следует
назвать работу А. Фэвра (Faivre A. Fonctions et premieres etapes
du cursus clerical. Lille, 1975. T. 1. P. 16—42).
такие должности клира, как епископ, пресвитер, дьякон,
чтец, субдьякон, вдовы, девы. Причем отмечается, что
существует особый ряд рукоположения (xetporovia) в
должности клира, однако применяется он лишь к пред-
ставителям трех первых должностей. Именно епископы,
пресвитеры и дьяконы совершают основные культовые
действия. Должности чтеца, субдьякона носят вспомога-
тельный характер. Вдовы и девы вовсе не принимают
никакого участия в выполнении литургических действий,
их роль пассивна, как и рядовых верующих27.
Здесь мы наблюдаем дальнейшую иерархизацию
клира, его возвышение над массой рядовых верующих,
хотя существуют и своеобразные переходные ступени в
циде должностей вдов и дев (вдовой признавалась от-
нюдь не каждая женщина, у которой умер муж и которая
не вступила в новый брак). ;
Миряне также не выступают однородной массой в
организационной структуре церкви. Различные версии
«Египетского церковного ордера» много говорят о кате-
хуменах, их права значительно ограничены в сравнении
с «верными».
«Апостольская традиция» Ипполита, по мнению
А. Донини, выражает «аристократическую концепцию
церкви» как «собрания совершенных» 28. В то же время
в литературе отмечается, что у Ипполита наряду с тен-
денцией монархизации роли епископа прослеживается
и обратная 29. На наш взгляд, «Апостольская традиция»
Ипполита отражает столкновение (по-видимому, в кру-
гах римских христиан) тенденций к возвышению роли
епископа в церкви и к сохранению той его роли, которую
он играл в христианских общинах ранее. Возможно,
здесь сказались и личные интересы Ипполита, этого «не-
удавшегося» епископа, но тем не менее оставленное им
руководство-описание отражает объективный процесс,
происходивший в христианстве.
Приведенный материал показывает, что процесс ста-
новления епископальной церковной организации в хри-
стианстве происходил отнюдь не гладко и не одновре-
менно в разных местах. Источники не позволяют утверж-
27 Connolly R. Н. The So-Called Egyptian Church Order and
Derived Documents. Cambridge, 1916. P. 177 ff.
28 Донини А. У истоков христианства. M., 1979. С. 191 —192.
29 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. Stuttgart, 1971.
S. 65—66.
18
дать, что к началу III в. в христианстве повсеместно
утвердилась церковная организация, основанная на мо-
нархической власти епископа. Именно III век был здесь
решающим, именно в это время в христианстве происхо-
дил тот процесс, который польский историк-марксист
Ю. Келлер охарактеризовал как централизацию власти
в церкви 30.
Наиболее четко данный процесс прослеживается в со-
чинениях карфагенского епископа Киприана. Не случай-
но эта фигура пользуется большим авторитетом у пра-
вославных, католических, англиканских богословов.
У них он получил титулы «отца иерархии», «выдающего-
ся администратора» 3I. А православный теолог Н. И. Бар-
сов откровенно раскрыл секрет такой симпатии, заявив,
что от Киприана ведет «свой настоящий век та органи-
зация церковной жизни, которая считается нормальной
в церкви православной» 32. Действительно, и ныне бого-
словы и иерархи этих течений в христианстве используют
наследие Киприана для обоснования незыблемости и
традиционности структуры своих церквей.
В понимании Киприана церковь предстает как като-
лическая (catholica ecclesia) (Epist., LXIIII, 3; XLV, 1;
LIIII, 4; LXVI, 8; LXXV, 16). Она едина, нераздельна,
включает в себя все церкви на местах. По его словам,
церковь состоит из епископа, клира и всех верующих
(Epist., XXXIII, 1). Он выделяет епископа даже среди
других клириков. Единство церкви, по утверждению
Киприана, заключается в единстве епископов (Epist.,
LXVI, 8). Понятия «церковь» и «епископ» для него не-
раздельны: «Епископ — в церкви, и церковь — в еписко-
пе» (Epist., LXVI, 8). Он требует полного повиновения
членов церкви епископу: «И кто не с епископом, тот и не
в церкви» (Epist., LXVI, 8). Функции епископа в церкви
широки — он управляет всеми ее делами (Epist.,
XXXIII, 1). В компетенции епископа находится возведе-
ние в должности других представителей клира (Epist.,
XXXVIII, 1), он — высшая инстанция в прощении «пад-
ших» (Epist., XVII, 2; XXXIII, 1; XLIII, 3 etc.), он —
30 Keller J..// Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwot-
nego chrzescijanstwa. S. 162.
31 Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви.
Спб., 1891. С. 144; The Catholic Encyclopedia. New York, 1908. V. IV.
P. 583.
32 Барсов H. И. Лекции по патристике. Спб., 1887. С. 200.
2’
19
главная фигура при отправлении культовых действий
(De lapsis, XXV). Епископ распоряжается материальны-
ми средствами церкви (Epist., VII, XIII, LXII, 4—5). Для
Киприана само собой разумеющимся является высший
авторитет епископа в вопросах вероучения. Он утвержда-
ет, что расколы и ереси происходят от неповиновения
епископу (Epist., LXVI, 5).
И. Ю. Долгова обращает внимание на разработку
Киприаном теологического обоснования роли епископа в
церкви. Епископ для Киприана — «наместник Христа»,
подчиняется он непосредственно богу, его значение не
ниже апостольского33. В ряде своих посланий Киприан
заявляет, что епископ поставлен самим богом (Epist.,
LV, 8; LXVI, 1, 3). Так в середине III в. была изобретена
«теория» «божественного» происхождения власти епис-
копа в церкви, которая затем была подхвачена христи-
анскими иерархами и которую с особым рвением и ныне
пестуют православные и католические богословы. Отсю-
да и их необыкновенная почтительность к персоне кар-
фагенского епископа, возведенного в ранг «отца церкви».
Такого рода «обоснование» особого положения епис-
копата в христианской церкви разрабатывалось парал-
лельно с другим теологическим «учением» — о монополь-
ном праве клира распоряжаться «благодатью». Такой
тезис можно встретить уже у Климента Александрийско-
го (Strom., II, 18). В области обрядности это привело к
возведению главных христианских обрядов в ранг та-
инств, т. е. таких обрядов, в которых верующие через по-
средство клирика могли удостоиться «благодати», объяв-
ленной совершенно необходимой для достижения сверхъ-
естественного «спасения».'На рубеже II и III вв. статус
таинств получили причащение и крещение, а затем и ряд
других обрядов. Система таинств призвана была накреп-
ко привязать верующих к церкви, т. е. к клиру, без кото-
рого получение «спасительной» сверхъестественной силы
объявлялось невозможным. Тот же Киприан провозгла-
шал: «Вне церкви нет спасения» (salus extra ecclesiam
non est) (Epist., LXXXIII, 10).
В свете Киприанова понимания роли епископа в церк-
ви следует рассматривать частые его сравнения епископа
с «пастырем», а остальных верующих со «стадом» (XLI,
1; LXLIII, 3 etc.).
33 Долгова И. Ю.//Из истории античной культуры. С. 117.
20
Из переписки Киприана вытекает, что должность епис-
копа тогда была выборной. По-видимому, епископ изби-
рался клиром (епископами соседних городов и провин-
ций и местным духовенством), к тому же требовалось
одобрение этого присутствовавших при церемонии мирян
(Epist., XLIIII, 3; LV, 8; LVIIII, 5; LXVII, 2, 4—5). Опи-
сывая данную процедуру, Киприан чаще всего на первое
место ставит результаты выборов епископами и другим
клиром, а затем говорит о «голосе народа». Очевидно,
миряне не обладали решающим голосом при выборах
своего «пастыря». , Мнение англиканского богослова
Ф. В. Фаррара, что миряне обладали правом «вето» на
этих выборах 34, совершенно безосновательно. Источники
не зафиксировали ни одного такого случая.
Подобного рода процедура избрания епископов до-
вольно скоро отмерла. На Западе в V в. она уже не су-
ществовала 35. В Византии же, по замечанию Г. Л. Кур-
батова, долгое время сохранялся взгляд на церковь как
своего рода полисный общественный институт, что на-
шло свое выражение,’ в частности, в большей степени
влияния населения на выборы священников и еписко-
пов 36.
Из других должностей клира Киприан часто4 упоми-
нает пресвитеров и дьяконов. А. Б. Ранович, проанализи-
ровав 43-е послание Киприана, подсчитал, что в Карфа-
гене было тогда 8 пресвитеров, в Александрии же, по све-
дениям Евсевия, — 6 37. В Риме, исходя из данных по-
слания епископа Корнелия, приводимого Евсевием, было
46 пресвитеров и 7 дьяконов (Hist, eccl., VI, 43).
Помимо должностей, находившихся вверху иерархии
христианского духовенства, Киприан упоминает и низ-
шие должности: иподьяконов (в одном из посланий упо-
треблен латинизированный термин «субдьякон»), чтецов,
экзорцистов, аколитов (Epist., VII, 1; VIII, 1; VIIII, 1;
XXIII; XXIIII; XXXV, 1; LVIIII, 1; LXXVII, 3). Кроме
своих чисто подсобных функций в отправлении культовых
действий иподьяконы, чтецы, аколиты выполняли обя-
34 Фаррар Ф. В. Жизнь и труды’ св. отцов и учителей церкви.
С. 152.
35 Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 159.
36 Курбатов Г. Л. История Византии. М., 1984. С. 44.
37 Ранович А. Б. Античные критики христианства. М., 1935.
С. XV.
21
занности почтальонов, через них происходила пересылка
денежных средств. Особое положение занимали «испо-
ведники» (христиане, оставшиеся в живых после испы-
танных репрессий). Они имели право ходатайствовать
перед епископатом о прощении «падших» (Epist., XXVI;
XXVII). Упоминает Киприан также вдов и дев (Epist.,
ПП, 1; VII, 1; De habit, virgin., 4), причем к числу по-
следних он относит лишь тех, кто дал обет целомудрия.
Никаких сведений об их статусе в церковной организации
Киприан не дает.
Что касается экзорциста, то эта фигура была весьма
популярна в христианстве III в. Об этом свидетельствует
и обильный эпиграфический материал, относящийся к
этому времени, чего нельзя сказать, например, о таких
должностях, как аколиты (упоминаются в надписях с
IV в.), диакониссы (надписи встречаются крайне ред-
ко) 38. Об экзорцистах говорят и многие раннехристиан-
ские писатели: Тертуллиан (De idol., XI; Apolog., XXIII),
Ориген (Contra Celsum, VII, 67), Минуций Феликс
(Octav., XXVII). Экзорцисты занимались «изгнанием де-
монов». По уверению Тертуллиана, для этого достаточно
было лишь прикосновения их дыхания да произнесения
имени Иисуса Христа. Источники не позволяют основа-
тельно вникнуть в механику «борьбы» экзорцистов с не-
чистой силой, но само появление и существование в хри-
стианстве такой должности в рядах духовенства говорит
о том, что и христиане не стояли в стороне от общего
фона эпохи с его обостренной чувствительностью к раз-
ного рода магии, мистике, «чудесам», предсказаниям и
прочему шарлатанству. Фигура экзорциста в дальнейшем
исчезает, она оказалась боковым побегом в иерархии
клира христианской церкви. Такая же судьба была уго-
тована должности диакониссы, функции которой и рань-
ше сводились главным образом к прислуживанию при
крещении женщин. Вдовы и девы с течением времени
пополнили ряды монахинь, произошло это тогда, когда
киновитийное монашество прочно утвердилось в христи-
анстве (на начальных этапах монашества оно было явле-
нием чисто мужским). «Исповедники» исчезли с прекра-
щением преследований христиан.
Эволюция нижних степеней клира происходила по
38 Grossi G. F. Trattato di epigrafia cristiana latina e greca del
mondo Romano occidentale. P. 138—139, 142.
22
пути как сокращения ряда должностей, так и появления
новых, чисто вспомогательных. Так появились упоминае-
мые в надписях IV в. нотарии, кубикуларии, фоссоры
и т. п.39 *
Три верхние степени христианского клира были стро-
го отделены от низших должностей и мирян особым обря-
дом рукоположения, что символизировало их особую
роль в церкви. Эволюционировали они лишь в сторону
появления новых, более высоких должностей, что было
связано с оформлением территориальной епархиальной
и митропольной системы в христианской церкви, с ростом
значения отдельных епископов. Так, в надписях IV в.
встречаются уже слова «архидьякон», «архипресви-
тер» 49 В III в. появилась должность хорепископа (сель-
ского епископа). Вскоре у хорепископов стали отнимать
одну за другой епископские привилегии, и довольно быст-
ро эта должность навсегда исчезла из иерархии христи-
анского духовенства — деревенские епископы (разжало-
ванные в пресвитеры) были поставлены в полную зави-
симость от епископа города. На Западе это произошло
уже в середине IV в.
Титул «папа» в применении к епископу Карфагена
(вовсе не Рима) упоминается в переписке Киприана
(Epist., II, 1; XXXI, 1). Причем величают так Киприана
римские клирики. В Риме же титул «папа» стал приме-
няться к местному епископу не ранее второй половины
IV в.41
Миряне также не были однородной массой с точки
зрения организационной структуры церкви. В сочинениях
Киприана находим упоминания о катехуменах (Epist.,
VIII, 3). О катехуменах и «верных» говорится в сохра-
нившейся частной переписке христиан III—IV вв.42 Пер-
вые же сведения о христианском катехуменате дошли до
нас в сочинениях александрийца Климента (Paedag., 1,
6; Strom., II, 18) и карфагенца Тертуллиана (De bapt..
XX; De poenit., VI; Praescr. haer., XI). Христианский ка-
техуменат — явление чисто церковное, хотя современные
богословы тщетно пытаются обнаружить его на началь-
39 Grossi G. F. Trattato di epigrafia cristiana latina e greca del
mondo Romano occidentale. P. 124, 151.
4'° Ibid. P. 21.
41 Ibid. P. 147.
42 Naldini M. Il cristianesimo in Egitto. Lettere private nei papiri
dei secoli II—IV. Firenze, 1968. P. 133, 154, 213—214.
23
ном этапе христианства, надеясь таким образом навесить
на него свой излюбленный ярлык «божественного» про-
исхождения 4а.
И Климент, и «Египетский церковный ордер» говорят
о том, что катехуменат длился не менее трех лет. Фор-
мально он выглядел как подготовка христиан к креще-
нию. На этом основании все миряне были разделены на
«верных» (т. е. принявших крещение) и катехуменов.
Христиане поначалу совершали свой вступительный об-
ряд только над взрослыми людьми, и катехуменат на
первых порах был своеобразной религиозной оппозицией
официальной римской религии с ее принципом наследст-
венной принадлежности.
Источники свидетельствуют, что катехуменат был не
просто подготовительным этапом к обряду крещения и
не сводился целиком к надзору за нравственностью хрис-
тиан, как это пытаются представить теологи. Руководя-
щую роль в нем играл клир, поэтому катехуменат был
мощным средством влияния духовенства на рядовых чле-
нов христианской церкви. Верующие подвергались обра-
ботке в нужном клиру духе еще на предварительной ста-
дии христианского посвящения. Им уже тогда внушалась
необходимость беспрекословного подчинения духовенству
в вопросах догматики, культа, церковной и обществен-
ной жизни, социальной доктрины христианства, непоко-
лебимость авторитета клира. Катехуменат нужен был
церкви для борьбы с религиозными соперниками христи-
анства и с многочисленными ересями. Прошедшие через
катехуменат «верные» получали необходимую подготов-
ку для того, чтобы быть активными пропагандистами
христианской религии, через катехуменат по решениям
церковных соборов обязательно должны были проходить
христианские еретики. Он сыграл важную роль и в рас-
пространении христианства, и в укреплении христианской
церкви.
Расцвет катехумената приходится на IV—V вв., когда
происходила усиленная христианизация населения, в хо-
де которой христианская церковь (превратившаяся в
верную идеологическую опору эксплуататорских клас-
сов, а высшее духовенство пополнило ряды этих клас-
43 Benoit A. Le bapteme chretien au second siecle. Paris, 1953.
P. 5—7, 21; Carrington Ph. The Early Christian Church. Cambridge>
1957. V. II. P. 86; Stenzel A. Die Taufe. Innsbruck, 1957. S. 47.
24
сов) действовала при опоре на императорскую власть.
Эта же быстрая христианизация стала и могильщиком
катехумената, потребность в котором отпала в новых
условиях существования христианской церкви.
В середине III в. появляются первые известные нам
церковные здания. Самое старое из них обнаружено ар-
хеологами при раскопках в Дура-Европос в Месопота-
мии 44. По своему облику оно напоминает скорее часов-
ню, чем излюбленную в последующие века базилику.
Вторая церковь, приблизительно того же времени, что и
первая, обнаружена в Риме. Это было не отдельное зда-
ние, а большой зал на 400 человек в частном доме45.
Христианский культ приобретает все более эмоцио-
нальную окраску, насыщается ритуальными действиями,
во многом заимствованными из мистерий. В символиче-
ском содержании обрядовых действий глохнут эсхатоло-
гические, хилиастические мотивы, зато все больший вес
приобретают сотериологические идеи, ориентировавшие
человека в его надеждах и чаяниях на христианского
Сотера — Иисуса Христа. Отныне акцент, например в
символике причащения, ставился не на скорый приход
мессии, а на искупительную жертвенную смерть главно-
го героя Нового завета, которая была объявлена зало-
гом «спасения» для человечества.
В III в., как можно заключить из данных «Египетского
церковного ордера», были созданы первые христиан-
ские литургии. Литургия, это главное христианское бого-
служение, представляла собой комплекс обрядовых дей-
ствий (с уже весьма развитыми вербальными элемента-
ми), которые сложились вокруг главного христианского
таинства — причащения. В этой длительной театрализо-
ванной службе все главные роли исполняли клирики.
Роль мирян, как и в других культовых действиях, была
пассивна. В литургическом диалоге их роль сводилась
либо к повторению некоторых молитв за клириками, либо
к кратким репликам. При этом необходимо отметить, что
неполноправное положение катехуменов нашло свое вы-
ражение в литургии в том, что им запрещено было при-
сутствовать на основной ее части — причащении.
Представление Киприана о католическом характе-
44 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 188; Male Е. The
Early Churches of Rome. Chicago, 1960. P. 42—43.
45 Male E. The Early Churches of Rome. P. 44—45.
25
ре церкви отражало и рост связей между христианами
различных частей империи *, и складывание нового тер-
риториального устройства церкви. Прежнее устройство с
его автономией отдельных общин и спорадическими кон-
тактами между ними в III в. уступало свое место новой
структуре, которая отличалась прежде всего централи-
зацией.
Существует мнение, что диоцезальная (епархиаль-
ная) организация христианской церкви складывалась
уже в III в., причем иногда говорят и о митропольной
системе в это время 46. Очевидно, • церковь копировала
полисное и государственное устройство 47. В общих чер-
тах схему территориальной организации христианской
церкви можно представить следующим образом. Город,
в котором был епископ, с прилегающей сельской округой
составлял единицу, именовавшуюся jiapoixia (отсюда —
парафия). По-видимому, территорию отдельных провин-
ций составляла елархьа (Евсевий применяет этот термин
ко временам императора Аврелиана) (Hist, eccl., VII,
30).
О приходской системе в III в. нам известно мало, что
объясняется слабым распространением христианства в
деревне. Но появление хорепископата, по замечанию
М. Я. Сюзюмова, фактически было началом складыва-
ния этой системы 48.
Хотя в III в. еще не было титула митрополита, тем не
менее данные источников позволяют утверждать о нача-
ле формирования митропольной системы. Так, Киприан в
одном из своих посланий (XLVIII, 3) пишет о том, что
«наша провинция» (nostra provincial простирается ши-
* Любопытны в этом отношении адресаты посланий Киприана.
Они находились в Риме, североафриканских провинциях, Испании,
Галлии, Кесарии.
46 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 192; Frend W. Н. С.
Martyrdom and Persecution in the Early Church. Oxford, 1965. P. 446;
Gentile P. Storia del cristianesimo dalle origin! a Teodosio. Milano,
1975. P. 235; Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju
pierwotnego chrzescijanstwa. S. 162; Kumor B. Historia Kosciola.
Lublin, 1973. Cz. 1. S. 103; Malinski M. Eseje na wybrane tematy z
historii kosciola. Poznan—Warszawa—Lublin, 1973. S. 50; Thomas
A. H. The Early Church. London, 1907. P. 158.
47 Курбатов Г. Л. История Византии. С. 45; Elliott-Binns L. Е.
The Beginnings of Western Christendom. Greenwich, 1957. P. 327;
Keller J. ;// Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego
chrzescijanstwa. S. 162.
48 История Византии. M., 1967. T. I. С. 152.
26
роко и включает в себя Нумидию и Мавретанию, т. е.
церковная юрисдикция карфагенского епископа распро-
странялась помимо Проконсульской Африки еще на две
североафриканские провинции. Он — церковный глава в
этой митрополии, о чем свидетельствуют его действия.
Например, Киприан, узнав об избрании епископом Рима
Корнелия, обращается ко всем епископам Проконсуль-
ской Африки, Нумидии и Мавретании с собственной
оценкой римских событий с целью совместной поддерж-
ки Корнелия (Epist., XLVIII, 4). Он употребляет особый
термин для обозначения североафриканских епископов—
«соепископы» (coepiscopi) (е. g. epist., XLIIII, VI, 8).
Судя по переписке Киприана с его римским коллегой
Стефаном (Epist., LXLIII, 2), епископу Рима подчиня-
лись епископы Галлии.
Таким образом, уже в III в. складывались межпро-
винциальные территориальные церковные единицы, во
главе которых стояли епископы наиболее значительных
городов, имевших титул metropolis *.
Процесс централизации церковной организации выра-
зился и в таком явлении, как соборы духовенства. По-
следние начали созываться со второй половины II в.**
На соборы съезжались представители духовенства, как
правило, нескольких соседних провинций. От Киприана и
Фирмилиана мы узнаем о нескольких соборах североаф-
риканского духовенства в середине III в.— в Ламбезии
(Нумидия), где присутствовало 90 епископов, в Карфаге-
не 15 мая 252 г., а также в 255 г. (31 епископ), в 256 г.—
2 собора (71 и 87 епископов), в Иконии (Малая Азия)
(Epist., LVIIII, LXX, LXXII, LXXV).
Евсевий сообщает о соборе из 60 епископов в Риме,
на котором были осуждены новатиане, о нескольких за-
седаниях собора в Антиохии по делу Павла Самосатско-
го (Hist, eccl., VI, 43; VII, 27—30), причем на последний
* Протестантский теолог Дж. Пакер заявляет, что выделение
митрополитов из епископата происходило «путем естественного от-
бора» — в митрополиты пробивались наиболее способные и энер-
гичные (Packer J. S. Saints, Sinners and Christian History. Beltsvil-
le, 1980. P. 35—36). Однако перечисленные им города-резиденции
таких «энергичных» митрополитов удивительным образом совпа-
дают с основными центрами Римской империи.
** На наш взгляд, не следует противопоставлять митрополиза-
цию церкви и соборы, как это делает П. Джентиле (Gentile Р.
Storia del cristianesimo dalle origini a Teodosio. P. 234—235). Это
две стороны одного и того же процесса.
27
собрались епископы почти из всех восточных провинций.
Из этого следует, что в III в. соборы духовенства стали
обычным делом. Они решали важнейшие вопросы цер-
ковной жизни (главное место здесь занимала борьба с
ересями), догматики, позиции христиан в обществе.
В начале IV в. на вселенском Никейском (6-й канон)
и поместном Анкирском (18-й канон) соборах о епархи-
ально-митропольной системе говорится как о чем-то дав-
но существующем, появляются нормы, регулирующие
отношения между главами епархий и митрополий. Де-
тальная разработка этих норм содержится в канонах
посленикейского Антиохийского собора.
Неоднозначными представляются отношения между
духовенством Рима и Карфагена. В богословской лите-
ратуре по этому поводу жаркие баталии идут до сих пор.
Не нужно быть провидцем, чтобы, не раскрывая книги,
определить по конфессиональной принадлежности авто-
ра, что он доказывает по этому вопросу. Интерпретация
источников III в. подчинена у богословов задачам ны-
нешнего дня. Католики, разумеется, яростно отстаивают
примат Рима в раннехристианской церкви, утверждая,
что его признавал и карфагенец Киприан, а их проте-
стантские и православные оппоненты твердят обрат-
ное 49. Объективности здесь ждать невозможно.
Обратимся к источникам. Так, Киприан признает,
что в Риме христианская община большая, чем в Кар-
фагене (Epist., LII, 2), и именно туда за поддержкой
устремлялись североафриканские раскольники (Новат,
Фелициссим, Фортунат), а также их противники — орто-
доксы. Должность епископа Рима Киприан называет
«местом Петра» (Epist., IV, 8). Но евангельской фразе о
Петре как камне, на котором основывается церковь, ис-
пользовавшейся римскими папами для теологического
обоснования своих претензий на первенство в христиан-
ской церкви, Киприан придает иную интерпретацию. Он
делает из этой фразы выводы о сверхъестественном уста-
новлении и преемственности власти епископа в церкви
49 Ermoni V. Il primato del vescovo di Roma durante i primi
tre secoli della chiesa. Roma, 1906. P. 49; Bartoli G. The Primitive
Church and the Primacy of Rome. London, MCMIX. P. 81—89; Heick
O. W. A History of Christian Thought. Philadelphia, 1965. V. 1. P. 101;
Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 104; Malinski M. Eseje na
wybrane tematy z historii kosciola. S. 50; Willis J. R. A History of
Christian Thought. Hicksville; New York, 1976. P. 195.
28
вообще, а также о том, что в Карфагене должен быть
только один епископ (Epist., XXXIII, 1; XLIII, 5}.
Римский епископ Корнелий в своей борьбе за сохра-
нение поста епископа обращался за помощью к епископу
Карфагена Киприану. Он получил эту помощь, правда,
не без некоторой проволочки (Epist., XLIIII, LVIIII).
Ожесточенная схватка вспыхнула между Киприаном и
новым римским епископом Стефаном из-за вопроса о
перекрещивании еретиков. В этой, по выражению У. Дю-
рана, «церковной пунической войне»5р преимущество
осталось за карфагенским епископом (Cyprian., Epist.,
LXXV, 2; Euseb., Hist, eccl., VII, 3—5). Разумеется, спор
по далеко не принципиальному и не существенному воп-
росу имел более глубокую подоплеку. В марксистской
литературе уже отмечалось, что он шел фактически о
том, «кто будет главой» церкви, что это была попытка
обоснования примата римского епископа50 51. Правда,
трудно согласиться с мнением А. Б. Рановича о том, что
Киприан стремился к созданию единой христианской
церкви во главе с собой52. Ведь Киприан в полемике со
Стефаном неоднократно повторяет тезис о свободе каж-
дого епископа поступать так, как он считает нужным
(Epist., LXXII, 3; LXXIII, 26). И действительно-тогда
не было еще церковных инстанций, чье решение было бы
полномочно на обширной части территории империи.
Например, Фелициссим был отлучен сначала .карфаген-
ским духовенством, а позднее такое же решение принял
и римский клир (Cyprian., Epist, LXLIII, 2,5).
Относительно упоминания в литературе о том, что
первым стал возвеличивать римскую церковь Ириней,
можно заметить, что иного трудно было ожидать от ли-
онского епископа. Ведь в середине III в. выборы и сме-
щение галльских епископов во многом зависели от епи-
скопа Рима.
К началу серьезных столкновений с государственной
властью Римской империи в христианстве уже сущест-
вовала строго организованная, централизованная цер-
ковь. В ее структуре было немало заимствований из ми-
стериальных культов, официальной римской религии, в
50 Durant W. Caesar and Christ. New York, 1944. P. 619.
51 Штаерман E. M.//Вести. древней истории. 1940. № 2. С. 105;
Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego
chrzescijanstwa. S. 178.
52 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 414.
29
том числе и из культа императора. Наличие церковной
организации было необходимым фактором победы хри-
стианства над своими религиозными соперниками в ан-
тичном мире.
Данные источников позволяют нам в определенной
мере составить представление об имущественном, соци-
альном положении верхнего слоя христианской церкви—
духовенства. Киприан требовал от представителей выс-
ших должностей клира оставить мирские занятия с тем,
чтобы полностью предаться своим церковным обязанно-
стям. Это говорит о том, что христианское духовенство
уже в то время находилось на содержании рядовых ве-
рующих, они должны были, по словам Киприана, сущест-
вовать на получаемые «десятины» (decimas) от «плодов»
(Epist., I, 1).
В середине III в. в Карфагене клирики (во всяком
случае трех высших степеней) ежемесячно получали
свою долю доходов из церковных средств (Epist.,
XXXVIIII, 5). К тому же размеры дохода зависели от
церковного чина (Киприан, например, писал, что возве-
денные в чтецы Аврелий и Целерин намечены им для
ординации в пресвитеры, но уже получают ежемесячную
часть доходов, равную пресвитерской). В сопоставлении
с этим явно корыстным выглядит призыв Киприана к
христианам-богачам жертвовать средства для церкви
(De opere.et eleem., 15).
Содержание клира мирянами отнюдь не исключало
поисков других источников дохода христианским духо-
венством. Тот же Киприан признает, что многие еписко-
пы, забросив свои церковные обязанности, занимаются
торговлей и даже дают церковные деньги в долг под
проценты (De lapsis, 6). В одном из посланий он осуж-
дает факт назначения пресвитера опекуном имущества
умершего богатого мирянина (Epist., I). По-видимому,
это явление приобрело широкий размах, коль Киприан
ссылается на запрет его собором. Известны случаи «сов-
мещения» христианскими клириками церковных должно-
стей с гражданскими (е. g. Euseb., Hist, eccl., VII,
29—30).
Сохранился любопытный документ, датируемый
264—282 гг., перевод которого приводит А. Б. Рано-
вич 53. В этом частном христианском письме его автор
53 Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христиан-
ства. М., 1933. С. 167—168.
30
дает инструкции по продаже хлеба, покупке полотна.
Вырученные за хлеб деньги и купленное полотно он ре-
комендует оставить на хранение у александрийского
епископа Максима, дважды титулованного здесь «папой».
У самого Киприана, увещевавшего клириков отре-
шиться от мирских забот, вдруг оказываются в собствен-
ности сады (Epist., LXXXI), хотя его древние биографы
уверяли, что он раздал все свое имущество бедным при
обращении в христианство (Hieron., De vir. inlustr., 67).
По-видимому, надеясь занять место епископа Карфагена,
Киприан пошел на раздачу некоторой части своих
средств местным христианам для завоевания популяр-
ности и, не исключено, с расчетом, что расходы окупят-
ся доходами от новой должности. Во всяком случае та-
кие расчеты могли иметь основания. В 65-м послании,
например, Киприан повествует о лишенном места епи-
скопа ассуританце Фортунациане, ставшем «падшим».
Фортунациан вскоре энергично стал добиваться возвра-
щения прежней должности. Мотивы этого Киприан объ-
ясняет весьма откровенно: такие люди, как Фортуна-
циан, «ищут прибылей, приношений и корысти», жаждут
«пресыщений и пиршеств» (Epist., LXV, 3). Судя по все-
му, должность епископа обеспечивала «прибыли», «при-
ношения» и «пресыщения».
К числу богатейших людей Антиохии относился епи-
скоп Павел Самосатский (Euseb., Hist. eccl.,. VII, 30).
Христианское духовенство принадлежало к имущим
слоям. Из Киприановой переписки нам известен только
один случай происхождения клирика из социальных ни-
зов (им был карфагенский пресвитер Новат, один из
лидеров новатиан). Предание гласит, что римский епи-
скоп Каллист происходил из рабов, но это не помешало
ему быть богатым человеком.
В советской историографии уже указывалось на
важность церковной организации в процессе становления
христианства в качестве мировой религии. Д. Е. Фурман
вполне обоснованно видит в иерархии духовенства кор-
порацию «профессионалов», главной задачей которой
было распространение христианства. Он отмечает, что
«наличие организации позволяло — и позволяет поны-
не — сохранять преемственность и единство идеоло-
гии» 54. Правда, применительно к доникейскому периоду
54 Фурман Д. Е. // Вопр. философии. 1969. № 10. С. 107—109.
31
христианства, на наш взгляд, не следует говорить о хри-
стианском духовенстве как о новом социальном слое.
Формирование такого сословия происходит позднее. Как
отмечает Г. Л. Курбатов, в Византии христианский клир
как особое замкнутое сословие не оформлялся до сере-
дины VI в.55
Значительные средства, которые стекались в руки
распоряжавшегося ими духовенства, расходовались не
только на содержание клира. Часть их шла на благотво-
рительность. В античных городах раздача денег, про-
дуктов представителям низов общества, организация
для них зрелищ были обычным делом, необходимостью
для куриалов, богатых горожан. В рассматриваемое
время подобные обязанности куриалов постепенно пре-
вращаются в тяжелую для них обузу. В таких условиях
в III в. благотворительность христианской церкви была
явлением заметным. И. С. Свенцицкая указывает на
существенное различие между христианской и граждан-
ской благотворительностью. Последняя носила эпизоди-
ческий характер и была ориентирована на толпу, а хри-
стиане стремились помогать каждому нуждающемуся
собрату, и помощь эта имела постоянный характер. Если
на первых порах обязательная взаимопомощь сплачива-
ла христиан, то затем благотворительность стала оправ-
данием существования богатства 56 *. В. И. Ленин писал:
«А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благо-
творительности в земной жизни, предлагая им очень
дешевое оправдание для всего их эксплуататорского су-
ществования и продавая по сходной цене билеты на не-
бесное благополучие» 57.
Киприан посвятил благотворительности специальный
трактат (De opere et eleemosynis). В нем содержится
пресловутый призыв к богачам жертвовать в церковь
для раздачи милостыни с обещанием за это загробных
благ (8—9, 15). Но есть здесь и другой мотив: Киприан
втолковывает, что христианину не следует бояться впасть
в нищету, ведь существует милостыня единоверцев.
Подобное утешение является отголоском прежних отно-
55 Курбатов Г. Л. История Византии. С. 44.
56 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 126—127.
* Существует точка зрения, что церковь возникла сначала как
благотворительный институт (Svitak J. Vznik a vyvoj raneho krest'-
anstvi. Praha, 1954. S. 43), однако она слишком односторонняя.
57 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 142—143.
32
шений, существовавших в христианских общинах. Кипри-
ан же был не только теоретиком нового отношения к
церковной благотворительности, но и ее практиком. Он,
например, посылал деньги из своего укрытия в Карфаген
с аколитом Нариком для попечения о вдовах, бедных,
немощных, странниках (Epist., VII). Из послания рим-
ского епископа Корнелия следует, что римская перковь
содержала полторы тысячи людей такого рода (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 43) .
А. Тойнби, явно сгущая краски (для чего заявил, что
муниципальные власти и императоры вообще не имели
никаких служб для заботы о вдовах, сиротах, стариках
и больных, а заботу о них взяло на себя христианство)',
утверждал, что церковная благотворительность не имела
«кооыстной цели» вербовки новых приверженцев 58. Та-
кой тезис абсолютно неверный. В одном из посланий
Киприана речь идет об актере, приобщившемся к христи-
анству, но продолжавшем обучать актерскому мастер-
ству, осуждавшемуся церковью. Киприан предлагает
взять этого актера на церковное содержание, чтобы он
оставил свои занятия. Причем если у общины, на терри-
тории которой живет этот актер, нет достаточных для
сего средств, то он готов взять его на содержание кар-
фагенской церкви (Epist., II).
Благотворительные подачки использовались церковью
не только для привлечения новых членов, а и для удер-
жания в ее рядах христиан из социальных низов. Осо-
бенно четко это выявилось при гонениях на христиан.
В ходе репрессий, последовавших за жертвенным эдик-
том Депия, Киприан несколько раз посылал деньги в
Карфаген, указывая иной раз cvmmv и всегда — на ка-
кие дела их употребить (Epist., VII, XIII, ХИН) * *. Чаще
всего деньги предназначались для раздачи бедным хри-
стианам, и смысл данного шага Киприан поясняет весь-
ма цинично — чтобы из-за нужды они не отпали от церк-
ви. Пничем деньги раздавались только христианам, не
допустившим отступления от церковных установок. По-
явилась и новая проблема — помощь заключенным хри-
58 Toynbee A. An Historian's Approach to Religion. London, 1956.
P. 97.
* Место на 13-го послания с указанием посылаемой суммы
(250 сестеопий) содержится не во всех кодексах с посланиями Кип-
риана (Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum. Vindobonae.
1871. V. III. P. 509).
3. Зак. 2078	33
стианам (Epist., V, XII). Подвергнутые репрессиям (что
включало в себя, как правило, и конфискацию имущест-
ва) были взяты на попечение карфагенским клиром
(Epist., ХИН, 2).
Когда в плен были захвачены христиане из Нумидии,
то на их выкуп христиане Нумидии и Проконсульской
Африки собрали значительную сумму (100 тысяч сестер-
ций). Деньги предназначались для выкупа исключитель-
но христиан (Epist., LXII).
Социальную доктрину церкви III в. весьма емко ха-
рактеризует такая фраза из 54-го послания Киприана:
«Раб не может быть выше господина своего» (3). Про-
являвшаяся еще в Павловых посланиях ориентация на
длительное сосуществование с «внешним» миром смени-
лась оправданием его порядков. Тертуллиан (даже не
будучи еще монтанистом) мог в апокалиптическом духе
обозвать Рим «дьявольским сборищем» или «новым Ва-
вилоном» (Ad lud., 9; Ad Marc., 3; De spect., 7), но он же
рьяно утверждал, что христиане молятся за императо-
ра, его чиновников, за процветание империи. А власть
императора Тертуллиан объявляет данной самим богом,
т. е. в глазах христиан она была священной, «богодан-
ной» (Apolog., XXX, XXXIX; Ad Scap., II).
И все же такая трактовка «божественной» природы
императорской власти существенно расходилась с офи-
циальной. Ведь христиане отказывали в обожествлении
персоны императора, для них он не бог, а первый из лю-
дей, власть которому даруется богом. Это не могло не
настораживать римские власти, особенно тогда, когда
христиане отказывались воздавать привычные и во мно-
гом формальные для жителя империи почести статуям
императоров.
Отрицание системы античных ценностей можно обна-
ружить и в заявлении Тертуллиана о том, что христиане
не вмешиваются в общественные дела, сопровождаемом
весьма красноречивым лозунгом: «Весь мир — наша
республика» (Apolog., XXXVIII).
В послании Киприана к Донату можно встретить не-
гативное отношение к ряду явлений «отвратительного об-
раза мира»: исполнению должностей консулов и прокон-
сулов, войнам, грабежам, разбою, гладиаторским боям,
театру, нарушению законов, моральной распущенности.
Но для него уже, пожалуй, не существует принципа от-
речения от «внешнего» мира (пусть и исключительно
34
абстрактного), он сам живет в этом мире и воспринимает
его без апокалиптических тонов. Лишь в ходе гонений в
его письмах и трактатах проскальзывают смутные эс-
хатологические намеки на приход «антихриста» («анти-
христом» и «тираном» Киприан иногда называл и импе-
ратора Деция (Epist., LV, 9; LVIII, 7, 18), но весьма
примечательно, что отважился он на такое только после
смерти императора).
Киприану чужды хилиастические представления.
В его эсхатологических воззрениях четко различаются
«царство земное» (regnum terrenum) и «царство небес-
ное» (regnum caeleste). «Царство земное» в понимании
Киприана отнюдь не обладает хилиастической значи-
мостью, оно абсолютно ничего общего не имеет с апока-
липтическим тысячелетним «царством божьим» на земле.
У Киприана «царство земное» — это реальный мир,
«мирское». А вот «царство божье» у него оказывается
идентичным «царству небесному» (De clomin. orat., 13).
Этот момент отчетливо отражает социально-политиче-
скую эволюцию молодого еще христианства.
Социальная доктрина христианства претерпела слож-
ную эволюцию в первые века существования этой рели-
гии. Социальные чаяния первых христиан (отраженные
в Новом завете) во многом смутные, противоречивые.
Для того чтобы дать им верную оценку, необходимо ис-
ходить из конкретных исторических условий, сложив-
шихся тогда в Римской империи. «Римское завоевание,—
указывал Ф. Энгельс,— во всех покоренных странах
прежде всего непосредственно разрушило прежние поли-
тические порядки, а затем косвенным образом и старые
общественные условия жизни» 59. Вместе с тем оно обрек-
ло на гибель и особые религии покоренных -народов 60.
Ф. Энгельс отмечал, что «всеобщему бесправию и утрате
надежды на возможность лучших порядков соответство-
вала всеобщая апатия и деморализация» 61. И все же
путь к «спасению» был найден, но «при тогдашнем поло-
жении вещей выход мог быть лишь в области религии» б2.
Такой религией явилось христианство, возникшее как
религия социальных низов.
«Откровение Иоанна» буквально пропитано эсхато-
59 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 310.
60 Там же. С. 312.
61 Там же. С. 311.
62 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 483.
з*
35
логическими й мессианскими мотивами. Бурно выражена
ненависть к Риму, изображенному в виде «великой блуд-
ницы», пьяной от человеческой крови, сидящей на звере
с семью головами и десятью рогами (XVII, 1—6). Рису-
ются страшные картины гибели мира (VIII—IX), сра-
жения со «зверем», сатаной (XIII, XX). Предвещается
близкий конец света, приход мессии (III, 11; XXII, 7),
затем «божий суд» (XXI, 7—8). Конструктивная сторона
эсхатологии представлена хилиастическим «царством
боЖьим» на земле (XX, 6) и идиллическим, сходящим с
неба от бога Иерусалимом (XXI). Среди первых христи-
ан сильны были эсхатологические настроения, пронизан-
ные ненавистью к порядкам Римской империи, царила
надежда на создание на земле сверхъестественной силой
(но с участием верующих в борьбе с силами зла) иного
общества (правда, этот социальный идеал первых хри-
стиан в новозаветной литературе изображен крайне смут-
но). В. И. Ленин говорил о «демократически-революци-
онном духе» первоначального христианства 63.
В посланиях Павла читаем фразу, обращенную к хри-
стианам: «Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни
свободного; нет мужского пола, ни женского; ибо все вы
одно во Христе Иисусе» (Галат., III, 28). Эта фраза, на-
правленная в известном смысле против тогдашних соци-
альных рамок, выражает то «равенство избранных»,
наличие которого на начальном этапе христианства бы-
ло отмечено Ф. Энгельсом, писавшим, что «в христианст-
ве впервые было выражено отрицательное равенство
перед богом всех людей как грешников и в более узком
смысле равенство тех и других детей божьих, искуплен-
ных благодатью и кровью Христа» 64.
Но в Павловых же посланиях встретим и ориентацию
на длительное сосуществование с «внешним», несправед-
ливым миром: «Со внешними обходитесь благоразумно,
пользуясь временем» (Колосс., IV, 5). Звучат здесь уже
призывы молиться за властей (1 Тим., II, 2). Неоднократ-
но встречаются и призывы к рабам повиноваться своим
господам (Ефес., VI, 5—7; Колосс., III, 22), причем упо-
минаются и рабовладельцы-христиане (1 Тим., VI, 1 —
2). «Царство божье» уже в евангелиях оказывается пере-
несенным с земли на небо.
63 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 43.
64 Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 105, 636.
36
В советской историографии отмечается, что наиболее
полное выражение борьба в идеологической сфере как
особой, специфической форме сословно-классовых проти-
воречий нашла свое выражение в Римской империи в I в.
в возникшей тогда христианской религии. Причем специ-
фический характер христианского движения выражался
не в призывах к борьбе с угнетателями, но в том, что эта
религиозная идеология отрицала ту систему духовных
ценностей, на которых базировалась официальная идео-
логия 65. По словам Е. М. Штаерман, «божественность
императорской власти, вечность Рима, вера в социальную
гармонию и «золотой век», якобы принесенный импера-
торами, в превосходство эллинистическо-римской культу-
ры, шкала обязанностей и добродетелей гражданина и
подданного — все это отрицалось ранним христианст-
вом» 66.
Массовым явлением социальной психологии того вре-
мени, как отмечает И. С. Свенцицкая, были представле-
ния о тяготах жизни, о мире как о зле, надежда на богов-
спасителей. Однако они сосуществовали с пережитками
старой общинной и гражданской идеологии: с предан-
ностью своему городу, с потребностью в общественных
собраниях, празднествах,, в почитании местных культов,
со стремлением к приобретению собственности, с презре-
нием к тем, кто не имел дома и семьи. Эту привычную
для античной социальной психологии систему ценностей
раннее христианство отвергало, оно обращалось прежде
всего к тем, кто оказался вне существовавших общест-
венных и семейных связей 67. Кризисные явления III в.
оказали глубокое влияние на социальную психологию и
идеологию различных слоев империи. По мнению
И. С. Свенцицкой, это было время кризиса и изживания
античного мировоззрения. В сознании людей из различ-
ных слоев общества все более прочно утверждалось
представление о мире как воплощении зла и несправед-
ливости 68.
65 Культура Рима. Т. II. С. 257; Малеванный А. М., Чиглинцев
Е. А., Шофман А. С. Классовая борьба в древнем мире. Казань,
1987. С. 95.
ь6 Штаерман Е. М. // Проблемы истории докапиталистических
обществ. М., 1968. С. 645.
ь7 Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан.
С. 48—49.
ь8 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 152.
37
К концу II в. в христианстве утвердилась церковная
организация. Доктрина церкви разрабатывалась отныне
клиром. Сами клирики происходили отнюдь не из низов
общества и по своему положению принадлежали к иму-
щим слоям, что, конечно же, нашло свое отражение и в
социальной доктрине церкви. Эсхатологические и хилиа-
стические идеи постепенно из нее вытеснялись, пропове-
довались любовь к гонителям, к угнетателям, терпение
(терпению как социальной пассивности посвятил один
из своих трактатов Тертуллиан). Разумеется, не следу-
ет понимать дело так, что церковная доктрина выража-
ла интересы только имущих слоев. Нет, духовенство не
могло не учитывать социальную психологию и идеологию
низов общества, которые составляли основную массу
христиан. И в ряде ересей чаяния таких христиан про-
рывались наружу.
Различия в воззрениях на общество первых хрис-
тиан и в социальной доктрине церкви (еще недавно
сложившейся) были весьма глубокими. Христианство
возникло как религия социальных низов, в том числе
рабов, искавших лучшую долю в уповании на сверхъес-
тественные силы. Каково же было отношение идеологов
церкви к рабам? «Раб не может быть выше господина
своего»,— твердит как постулат карфагенский епископ
Киприан. Уже в III в. раб был даже неволен сам всту-
пить в христианскую общину. «Египетский церковный
ордер» требует согласия хозяина раба, если последний
пожелает стать катехумецом. К. Маркс указывал, что
«социальные принципы христианства оправдывали ан-
тичное рабство...» 69
Следует остановиться на позиции церкви в отноше-
нии к государству. Дело в том, что и ныне среди теоло-
гов и буржуазных историков широкое распространение
имеет концепция христианской церкви как «империи в
империи» в ее различных модификациях.
По мнению Дж. Вестбюри-Джонса, в Римской импе-
рии существовали «империя цезарей» и «царство Иису-
са Христа». Он утверждает, . что вообще империализм
стар, как мир. Что он понимает под империализмом?
Разгадку этого дает перечисление Дж. Вестбюри-Джон-
сом трех крупнейших «мировых империалистов». В ком-
панию с Александром Македонским и «Августом Цеза-
69 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 204.
38
рем» угодил и... Иисус Христос! «Империя цезарей» и
«царство Иисуса Христа», по заявлению Дж. Вестбюри-
Джонса, изначально находились в конфликте между
собой 70. Но почему? Оказывается, что в этом повинно
отношение христианства к другим религиям. Если рим-
ское государство, утверждает Дж. Вестбюрй-Джонс,
было терпимо к другим религиям, то христианство ни-
какой терпимости не проявляло. Христианство было
эсклюзивно — император мог поставить у себя статую
Иисуса Христа, но христиане не имели пантеона, в ко-
тором была бы ниша для императорской статуи. Апо-
феоз императора обострял линию разделения на хрис-
тиан и язычников. А когда же поклонение статуе импе-
ратора стало тестом на лояльность, то, по мнению
Дж. Вестбюри-Джонса, война «двух империй» стала
просто неизбежной.
Сходным образом американский философ У. Дюран
безапелляционно заявил: «Языческая цивилизация бы-
ла основана на государстве, христианская цивилиза-
ция — на религии». Поскольку же христиане ставили
свою религию выше политических интересов, выше го-
сударства, то «римское правительство заключило, что
христианство было радикальным, возможно коммунис-
тическим движением, искусно намеревавшимся сверг-
нуть установленный порядок» 71 72. Вот как, ни больше, ни
меньше!
«Империей в империи» объявил христианство и
Т. М. Паркер. Стремление христиан к «царству божье-
му», по его словам, вызвало «инстинктивную вражду»
властей 12.
У У. Хайда христианство изображается уже не
просто как «imperium in imperio», оно, оказывается,
было «одной из двух новых сил, которые должны были
изменить и разрушить империю». Роль второй силы
У. Хайд милостиво отдает варварам 73.
Современный католический богослов М. Малиньски
70 Westbury-Jones J. Roman and Christian Imperialism. London,
1935. P. XXI—XXII.
71 Durant W. Caesar and Christ. P. 646—647.
72 Parker T. M. Christianity and the State in the Light of Histo-
ry. London, 1955. P. 34.
73 Hyde W. W. Paganism to Christianity in the Roman Empire.
Philadelphia, 1946. P. 4, 177.
39
изображает христианство «конкурентом государству»74.
Его американский коллега К. Доусон противопостав-
ляет социально-экономическую систему римского госу-
дарства и христианство. Далее следует поразительный
вывод — сначала христианство, дескать, вызвало «внут-
реннюю революцию» в людях, и она повлияла затем на
перемены в экономической и социальной жизни. Поста-
вив вещи с ног на голову, К. Доусон с удовлетворением
делает еще одно не менее поразительное «открытие»:
«Обращение Римской империи в христианство означа-
ло революцию не только в делах христианской культу-
ры, но и в делах мира» 75.
Список сторонников концепции христианства как
«империи в империи» можно было бы продолжить,, од-
нако, пожалуй, уже и так ясно, к каким выводам мож-
но прийти, базируясь на таком представлении. Назван-
ная концепция, на наш взгляд, является безоснователь-
ной. ошибочной, методологически неправильной.
Прежде всего в ней противопоставляются разнопо-
рядковые понятия: государство и одна из существую-
щих в этом государстве религий (пусть и в виде своей
церковной организации). Такое противопоставление
совершенно искусственное, основанное на гипертрофи-
рованном понимании роли христианства в истории. Это
откровенное превознесение победы христианства над
своими религиозными соперниками в Римской импе-
рии, что сквозь призму ложной концепции представля-
ется как победа христианства над Римской империей,
над античным обществом. «Рим умирал, оождая цер-
ковь»,— патетически восклицает тот же Дюран76.
Откуда же взялась эта чуть ли не апоиорная враж-
дебность христианства и^ государства? У сторонников
данной концепции основания к этому найдены только
во враждебности христианства к другим религиям, в
том числе и к официальной. Все они подчеркивают осо-
бую нетерпимость христианства к другим религиям. Но
так ли было на самом деле?
Обратимся к источникам. Тертуллиан, обращаясь к
проконсулу Скапуле, заявляет, что естественное право
74 Malinski М. Eseje па wybrane tematy z historii kosciola.
S. 50.
75 Dawson C. Formowanie sie chrzescijahstwa. Warszawa, 1969
S. 109—110.
76 Durant W. Caesar and Christ. P. 619.
40
требует, дабы «каждый поклонялся тому, чему хочет»,
И далее: «Религия одного человека ни вредна, ни по-
лезна для другого. Но не свойственно одной религии
делать насилие над другой. Религия должна быть
приемлема по убеждению, а не насильственно» (Ad
Scap., II). Где же здесь нетерпимость к другим рели-
гиям? Да, христиане отказывались почитать других бо-
гов, совершать жертвоприношения в честь официаль-
ных римских богов. Но разве мало из них оказалось
«падшими», когда требование императоров принести
жертвы богам становилось тестом лояльности импера-
торскому режиму? А разве не было христиан-фламинов,
действия которых так скрупулезно разбирал Эльвир-
ский собор во 2, 3, 4, 55-м канонах?
Совершенно прав, на наш взгляд, польский историк-
марксист Юзеф Келлер, заметивший, что до времен
Константина христиане выступали за религиозную сво-
боду, против религиозных гонений, а добившись офи-
циального признания и поддержки государства, с жес-
токостью и кровью обрушились на другие религии 11.
Приведем следующее сравнение. Тертуллиан: «Прино-
шения божеству должны происходить от согласия серд-
ца» (Ad Scap., II). «Кодекс Юстиниана» (закон 354 г.):
«Волей нашей является также, чтобы все воздержались
от принесения жертв. Если кто совершит... преступле-
ние такого рода, будет казнен мечом, а имущество каз-
ненного подлежит конфискации...» (I, 11, 1).
Итак, отношение христианства к другим религиям
было совершенно различным тогда, когда христианство
не было официально признано государственной влас-
тью, и тогда, когда оно, обретя равноправие, получило
поддержку этой власти.
Концепция «империя в империи» вырывает хрис-
тианство из совокупности конкретных исторических
условий, прежде всего из социальных, экономических,
политических реалий эпохи. Христианство возникло
отнюдь не как противоположность Римской империи,
оно само было продуктом условий, сложившихся в ней.
К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что «христианству
предшествовал полный крах античных «мировых по-
рядков», что христианство было простым выражением 77
77 Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwot-
nego chrzescijanstwa. S. 171.
41
этого краха; что «совершенно новые мировые порядки»
возникли не изнутри, благодаря христианству, а лишь
тогда, когда гунны и германцы «набросились извне на
труп Римской империи» 78.
Здесь явно выражена мысль, что христианство не
повинно в гибели античного мира, а само является про-
дуктом краха этого мира. Не империю победило хрис-
тианство, а древние религии. «Когда древний мир кло-
нился к гибели, древние религии были побеждены хрис-
тианской религией», — писали основоположники
марксизма в «Манифесте Коммунистической партии» 79 80.
Симптоматично, что современные апологеты хрис-
тианства, чтобы подчеркнуть некую надуманную осо-
бую роль христианства в истории человечества, пытают-
ся весьма неуклюже провести параллель с коммунисти-
ческим движением, которое реально открыло перед
человечеством новую эпоху — эпоху без угнетения и
эксплуатации, подлинного равенства людей, чего хрис-
тианство не дало и дать не могло. Христианство именем
бога оправдывало рабовладение, феодальную эксплуа-
тацию, эксплуатацию в капиталистическом обществе.
Сторонники концепции «империя в империи», как
правило, свои выводы делают без опоры на источники.
Это не случайно — нужные им сведения отсутствуют.
Редко удается выхватить какой-либо аргумент. Напри-
мер, М. Грант, разделяющий эту концепцию, опирается
на одно из полемических высказываний Оригена, где
церковь представлена параллелью государству (Contra
Celsum, III, 29, 30) 8<>. Другие цепляются за фразу Тер-
туллиана: «Весь мир — наша республика», в которой
этот апологет хотел подчеркнуть не только космополи-
тический характер христианства (но не забудем, что
это в «мировой» империи!), а и небывалую, по его за-
верениям (изрядно преувеличенным), степень распрост-
ранения христианства в мире. Рассказ же Киприана о
том, что, дескать, Деций мог спокойнее слышать о мя-
теже какого-нибудь узурпатора, чем об избрании в
Риме епископа, попросту анекдотичен (Epist., LV, 8).
Это фантазия епископа Карфагена.
Социальная доктрина христианства не просто
78 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 211.
79 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 445.
80 Grant М. The Climax of Rome. London, 1968. P. 227—228.
42
оправдывала, а освящала императорскую власть,
объявляя ее данной богом. Христиане молились за им-
ператора, чиновников, армию, за процветание империи.
Откуда же могла появиться в III в. у церкви непреобо-
римая вражда к государству? Она существовала толь-
ко в ересях, точнее в тех ересях, которые в своей хрис-
тианской оболочке несли социальный протест угнетен-
ных низов. Даже гонения не смогли поколебать
прежнего отношения ортодоксальной церкви к госу-
дарству. Христиане не были вне этого государства, они
жили в нем, причем многие из них служили в город-
ской, государственной администрации, общественные
условия заставляли их быть даже языческими флами-
нами.
Конечно, и государственная власть не могла не учи-
тывать постоянные заверения церковных лидеров в
своей лояльности. Но последняя имела рамки более
узкие, чем требовалось, например, императорским
культом. В условиях, когда типичными явлениями со-
циальной психологии стали убеждение в несовершенстве
мира, уклонение от общественной деятельности, это не
могло не настораживать императорскую власть. Ведь
использование этих явлений христианством в условиях
кризиса античных порядков привлекало к нему тех
многих, кто не принимал античную идеологию. И с точ-
ки зрения императорской власти христианство высту-
пало как идеологический противник, особенно если
учитывать, что вряд ли власти серьезным образом раз-
личали церковь и ереси.
Необходимо принять во внимание и то обстоятельст-
во, что все это разворачивалось на фоне распростране-
ния и смешения в империи различных религиозных
культов, относительной религиозной терпимости влас-
тей. Не следует преувеличивать значение христианской
проблемы для римских властей, по крайней мере, до
второй половины III в. Столкновения между римским
государством и церковью происходили, как правило,
лишь тогда, когда разногласия в области идеологии
затрагивали политическую сферу.
ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ III в.
I сточники довольно скупо
> I юсвещают отношение госу-
явомм дарственной власти Рим-
ской империи к христиан-
ству в первой половине III в. Они остав-
ляют немало неясностей, порой дают
сведения противоречивого характера,
порождающие сомнения в компетентно-
сти их авторов. Следует учитывать так-
же намерения создателей дошедших до
нас нарративных источников, как хрис-
тианских, так и нехристианских. Неред-
ко авторы их пытаются навязывать
собственную концепцию явлений, уво-
дящую зачастую в сторону от реальных
причин событий.
К сожалению, мы не располагаем
необходимым количеством информации
из источников археологических, эпигра-
фических, актовых и т. д. Сведения из
этих источников по интересующей нас
проблеме носят косвенный характер, да
их и немного (например, первая дати-
рованная христианская надпись из Се-
верной Африки относится к 238 г. 9-
Поэтому основные сведения приходится
черпать из сочинений нехристианских и
христианских авторов III—V вв.
В самом общем плане источники
изображают картину довольно непосле-
довательной политики государственной
1 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu
w III w. n. e. Wroclaw, 1961, S. 84.
44
власти в отношении христианской церкви со вспышками
преследований, с периодами терпимости, а то и благо-
склонного отношения к христианам. И все это происхо-
дит в течение сравнительно короткого исторического пе-
риода — на протяжении менее чем полувека.
В буржуазной и особенно теологической историо-
графии при рассмотрении причин таких колебаний в
религиозной политике римского государства преобла-
дают концепции, сводящие суть дела к личностным
характеристикам императоров (религиозные или лич-
ные симпатии либо антипатии, отдельные черты харак-
тера, порой даже изъяны в психике и т. п.), околопрес-
тольным интригам, а то и открыто к провиденциализму.
Поэтому исследование проблемы взаимоотношений го-
сударства и христианской церкви в первой половине
III в. обязательно должно включать критику теологи-
ческих и буржуазных концепций.
В марксистской историографии данная проблема
исследовалась лишь фрагментарно в трудах более об-
щего плана. Специальных работ по ней нет. В трудах
историков-марксистов В. Дзевульского, А. Донини,
Ю. Келлера, Т. Котули, А. Б. Рановича, И. С. Свенциц-
кой, Е. М. Штаерман, уделивших внимание отдельным
вопросам отношений между римским государством и
христианской церковью в первой половине III в., при-
меняется подлинно научный, исторический подход к
изучению этого явления. В частности, А. Донини, гово-
ря о преследованиях христиан властями при Септимии
Севере, отмечает: «Начиная с этого времени реакция
на христианство все более кажется продиктованной
скорее военными и государственными соображениями,
нежели религиозными и нравственными...»2 Именно в
такой плоскости, на наш взгляд, и следует рассматри-
вать интересующую нас проблему.
По сведениям источников, в самом начале III в. на-
чались преследования христиан при Септимии Севере.
Евсевий, сообщая об этом, возлагает вину за «гонение»
(Sicoyp-os) на самого императора. Он утверждает, что
особенно много жертв среди христиан было в Александ-
рии, причем не только из числа ее горожан, но и при-
бывших туда из других местностей Египта. Из конкрет-
ных лиц он называет лишь Леонида, отца известного
2 Донипи А. У истоков христианетва. С. 195.
45
христианского богослова Оригена. Казнь Леонида со-
провождалась конфискацией его имущества (Hist, eccl.,
VI,
Далее Евсевий повествует о том, что, когда из-за
угрозы гонения многие александрийские христиане бе-
жали, Ориген взял на себя руководство катехетическим
училищем (бежал, следовательно, и предыдущий руко-
водитель Климент). Через некоторое время последова-
ли репрессии в отношении его учеников. Было казнено
пятеро из них, причем двое были неофитами, а один —
еще катехуменом. Это происходило, по сообщению Ев-
севия, при префекте Акиле (Hist, eccl., VI, 3—4).
Иероним в своей «Книге о знаменитых мужах», по-
вествуя о казни отца Оригена Леонида, говорит, что
произошло это на десятом году правления Севера Пер-
тинакса, который возбудил «гонение» против христиан
(decimo Severi Pertinacis anno adversum Christianos
persecutione commota) (De vir. inlustr., LIV). Следова-
тельно, это «гонение» датируется 202—203 гг. За что
же преследовались христиане? Ни Евсевий, ни Иеро-
ним ничего об этом не говорят.
Элий Спартиан, один из авторов жизнеописаний
августов, повествуя о жизни Септимия Севера, сооб-
щает, что после своего похода в Палестину и Парфию
император «под страхом тяжелого наказания запретил
обращение в иудейство; то же он установил и относи-
тельно христиан» (Vit. Severi, XVII).
Из христианских пассионов лишь два претендуют
на то, чтобы быть отнесенными ко времени антихрис-
тианских репрессий при Септимии Севере. Это пассион
Перпетуи и Фелициты и пассион Потамиэны и Васи-
лида.
Первый из них датируют обычно 203 г.3 Встречает-
ся также датирование 205—210 гг., а то и вовсе прав-
лением Максимиана (285—305 гг.) 4. На наш взгляд,
более прав И. Мольтхаген, усмотревший в этом пассио-
не два разновременных пласта. Первый из них относит-
ся ко времени Септимия Севера, а второй описывает
события при Деции либо после него, так как от аресто-
3 Барсов Н. И. Лекции по патристике. С. 109; Carrington Ph.
The Early Christian Church. V. II. P. 425—426: Durant W. Caesar
and Christ. P. 649; Frend W. H. C. Religion Popular and Unpopular
in the Early Christian Centuries. P. 336.
4 The Acts of the Christian Martyrs. Oxford, 1972. P. XXVII,
46
ванных христиан требуется уже только принесение
жертвы римским богам с явной целью демонстрации
их лояльности государству 5.
Рассмотрим этот весьма объемистый для сочинений
такого рода источник * *. В Карфагене были арестованы
христианские катехумены Ревокат и его рабыня Фели-
цита, Сатурнин, Секундул и с ними двадцатидвухлет-
няя Перпетуя, происходившая из благородной семьи.
Позднее к ним присоединился пресвитер Сатур.
Если отбросить как интерполяцию требование про-
консула Хилариона совершить жертвоприношение, то
вина Перпетуи сводилась лишь к тому, что она стала
христианкой и, по-видимому, недавно (2—3, 6, 15, 20).
Вероятно, и катехумены, казненные вместе с Перпе-
туей, обвинялись в христианском прозелитизме. Но
неясно, за что же был казнен пресвитер Сатур. Во вся-
ком случае, христиане свободно посещали арестован-
ных, в том числе и два дьякона — Терций и Помпоний
(3, 9). Может быть, Сатур пострадал из-за того, что
нарушил императорское предписание о запрете обра-
щения в христианство тем, что продолжал совершать
крещения новообращенных либо был наставником ка-
техуменов.
Второй пассион — Потамиэны и Василида, изло-
женный Евсевием (Hist, eccl., VI, 5), практически не
дает ничего для исследователя. Из его содержания не-
ясно, за что была арестована, подвергнута пыткам и
казнена христианка Потамиэна. Может быть, девушка
была оклеветана теми, кто безуспешно добивался ее
любви. Солдат Василид, один из учеников Оригена,
симпатизировавший ей, был казнен позднее за отказ
принести клятву. Сюжет, конечно, весьма драматич-
ный, но ценность этого пассиона как источника неве-
лика.
Иногда для доказательства преследований христиан
при Септимии Севере в Африке и Египте ссылаются на
написанные в самоуг начале века сочинения карфаген-
ца Тертуллиана (De baptismo, 16) и александрийца
Климента (Stromat., II, 20, 125), в которых встречают-
5 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. Gottingen, 1975. S. 83.
* Здесь и далее использованы греческие и латинские тексты
актов и пассионов (а также их текстовое разделение), изданные
X. Музурилло (The Acts of the Christian Martyrs. Oxford, 1972).
47
ся рассуждения о мученичестве, бичевании и обезглав-
ливании христиан6. Однако такая информация весьма
туманна и неопределенна.
В историографии преобладает мнение, что пресле-
дования христиан при Септимии Севере были предпи-
саны распоряжением самого императора, т. е. это была
общегосударственная мера 7. Такая точка зрения гос-
подствует и в марксистской историографии 8.
Существует, однако, и другая точка зрения. Ее из-
лагает У. Фрэнд. Немногим более двадцати лет назад
было воскрешено мнение X.' Литцманна о том, что не
было никакого «гонения Севера», так как не существо-
вало соответствующего. эдикта, а преследование было
локальным и вызвано оно душевнобольными правите-
лями. Абсурдность последнего тезиса очевидна, но есть
ли основания сомневаться в существовании император-
ского запрета обращения в христианство и иудаизм?
По мнению Э. Шварте, Т. Д. Барнеса, Р. М. Гранта, по-
вод для этого есть. Они указывают на хронологическое
несовпадение возможной датировки эдикта Септимия
Севера (202 г.) и осуществления его в Александрии
лишь через четыре года при префекте Акиле (Евсевием
он назван «судьей» — eixaavqs) — Если бы император-
ский эдикт существовал, то вряд ли бы он стал осу-
ществляться только через четыре года. Из этого сле-
дует вывод — сведения об императорском эдикте у
Элия Спартиана — подделка IV в.9
6 Frend W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 336.
7 Мелихов В. А. Культ римских императоров и его значение в
борьбе язычества с христианством. Харьков, 1912. С. 33; Муравьев
А. Н. Первые четыре века христианства. СПб., 1866. С. 87; Поснов
Е. М. История на християнската църква. София, 1933. Ч. 1. С. 93;
Blanchetiere F. Le christianisme asiate aux Heme et Illeme siecles.
Lille, 1981. P. 361; Carrington Ph. The Early Christian Church. V. II.
P. 421; Durant W. Caesar and Christ. P. 649; Franzen A. Kleine Kir-
chengeschichte. Freiburg, 1975. S. 10; Grant R. M. The Climax of
Rome. P. 226; Latourette K. S. A History of Christianity. New York,
1953. P. 86; Mattingly H. Roman Imperial Civilisation. London, 1959.
P. 229; Montanelli I. Storia di Roma. Milano, 1973. P. 515.
8 Донини А. У истоков христианства. С. 194—195; Штаерман
Е. М. // Вестник древней истории. 1940. № 2. С. 101; Keller J. //
Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego chrzescijanst-
wa. S. 166; Kotula T. U zrodel afrykahskiego separatyzmu w III w.
n. e. S. 94.
9 Frend W. H. C. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 339—340.
48
У. Фрэнд предлагает вопрос О том, существовал ли
антихристианский эдикт Септимия Севера, оставить без
ответа. Он приводит ряд доводов «за» и «против» эдик-
та. Первое — Евсевий говорит о «гонении», но никакого
эдикта не называет. Из пассиона Перпетуи следует, что
ее арестовали не потому, что она была катехумёнкой.
Второе — Ипполит в своих комментариях на Даниила
(I, 20, 2—3) говорит, что некоторые-христиане тогда
были схвачены и осуждены как выступившие против
«постановления императора». И третье — Спартиан
просто спутал хронологию событий 10 11.
По-видимому, склоняется к мнению о локальном
характере гонения У. Клэбш п.
Можно отметить, что в Александрии преследования
христиан при Септимии Севере имели два этапа: пер-
вый в 202—203 гг. (это ясно зафиксировано в источни-
ках, причем как у Евсевия, так и у Иеронима), вто-
рой — несколько позже, когда префектом Египта стал
Субатиан Акила, занимавший эту должность в 205/6—
210 гг. Об императорском распоряжении против хрис-
тиан говорит не только Спартиан, один из авторов жиз-
неописаний августов, составленных в конце III—начале
IV вв., но и современник событий римский христианин
Ипполит, «антипапа». Правда, в отличие от Элия Спар-
тиана, Ипполит не раскрывает его содержания.
Сомнения У. Фрэнда в том, что героиня одного из
самых известных христианских пассионов Перпетуя
была арестована не за нарушение императорского зап-
рета обращения в христианство, на наш взгляд, можно
рассеять. То, что Перпетуя не принадлежала к катеху-
менам, дела не меняет. Она могла быть неофитом.
Императорский же запрет обращения в христианство,
надо полагать, предусматривал наказания в первую
очередь для таких людей, а уж потом для катехуменов.
Спартиан мог спутать хронологический ход собы-
тий. Но он сохранил их смысловую связь — эдикт о
запрете иудейского и христианского прозелитизма по-
явился сразу после похода Септимия Севера на Ближ-
ний Восток, в частности в Палестину.
10 Frend W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 340—343.
11 Clebsch W. A. Christianity in European History. New York,
1979. P. 37—38.
4. Зак. 2078
49
Можно утверждать, что эдикт Септимия Севера,
упоминаемый Элием Спартианом, существовал. По-
явился он в 202—203 гг. Тогда и последовали репрессии
против христиан. Вторую же волну гонений в Алек-
сандрии (в 206 г. или чуть позднее), вполне возможно,
начали по своей инициативе местные власти, от кото-
рых зависело выполнение императорского распоряже-
ния и в других частях империи.
Тем не менее не следует, на наш взгляд, делать
категоричное заключение, подобно М. Гранту, что
Септимий Север предпринял «первые общеимперские
санкции против христиан» 12. География этого гонения
не позволяет утверждать подобное. Ведь нам известно
только то, что оно было в африканских провинциях,
Египте, возможно, в Галлии и Каппадокии. Об анти-
христианских мероприятиях в других местах опреде-
ленных сведений нет. По-видимому, далеко не везде
местные провинциальные власти поспешили выполнить
приказ императора, ведь именно от них зависело про-
ведение его в жизнь. В тех же регионах, где преследо-
вания происходили, число жертв было весьма незначи-
тельным, относительно Каппадокии и Галлии можно
говорить только об одном-двух репрессированных, да и
то с некоторыми сомнениями в подлинности этих собы-
тий. Такая картина вырисовывается, если рассуждать
о репрессиях против христиан. Но ведь они применя-
лись лишь к нарушителям императорского эдикта, т. е.
к тем, кто вступил в христианскую церковь в качестве
катехумена либо «верного». Но смысл распоряжения
Септимия Севера сводился к тому, чтобы прекратить
приток новых поклонников в иудейскую и христиан-
скую религии. По-видимому, большинство «под страхом
тяжелого наказания» предпочло не нарушать импера-
торский запрет. Разумеется, длительное и строгое соб-
людение подобного запрета должно было означать вы-
мирание иудейства и христианства в течение жизни
одного поколения, но этого не произошло. Было ли от-
менено запретное распоряжение Септимия Севера им
либо кем-то из его преемников или же сам ход событий
показал несостоятельность выполнения подобного
запрета, нам неизвестно. Во всяком случае очевидно,
что запрет довольно скоро потерял свою силу.
12 Grant М. The Climax of Rome. P. 226.
50
Каковы же причины появления такого необычного
императорского предписания? Тертуллиан, говоря о
Септимии Севере, утверждает, что он благосклонно от-
носился к христианину Проклу, излечившему его от
болезни. По его же словам, Север знал многих хрис-
тиан из высших сословий, но не только не преследовал
их, а даже благоприятствовал им (Ad Scap., 4). Совре-
менник этого императора и его подданный Тертуллиан
ничего конкретного не сообщает о репрессиях против
христиан, кроме нескольких намеков на горячую для
них ситуацию.
А. Донини отмечает, что принятые Септимием Севе-
ром антихристианские и антииудейские меры шли враз-
рез со всей ориентацией Северов на религиозный син-
кретизм и причины этого были политическими и воен-
ными 13.
Действительно, если исходить из сообщения Элия
Спартиана, запрет Севером обращения в иудейство и
христианство был связан с его восточными походами,
в частности, в Палестину. По-видимому, император
встретил враждебное отношение к римлянам со сторо-
ны местного населения. Возможно, не только иудеи, но
и христиане в ходе этих военных событий не вызвали у
него доверия. Хотя не исключено, что верховная власть
еще не различала отчетливо иудаизм и христианство.
Доверие к сообщению Спартиана возрастает, если
сравнить содержание упоминаемого им антихристиан-
ского распоряжения Септимия Севера со сведениями о
том, кто из христиан был репрессирован в ходе выпол-
нения данного предписания. Это неофиты и катехуме-
ны. Почему же мы должны не доверять Спартиану?
О репрессиях в отношении других христиан нам
практически ничего не известно. Причины, по которым
пострадал пресвитер Сатур в Карфагене, также могли
вытекать из императорского запрета обращения в хрис-
тианство. В то же время из пассиона Перпетуи и Фели-
циты следует, что христиане, даже клирики, свободно
посещали в тюрьме своих арестованных единоверцев.
У. Фрэнд на основании прямых и косвенных сведений
Евсевия подсчитал, что епископы основных христиан-
ских центров правили в то время подолгу, не испытав
репрессий со стороны властей: римский епископ Зефе-
13 Донини А. У истоков христианства. С. 195.
4*
51
рин—18 лет (199—217 гг.), александрийский Димит-
рий— 43 года (189—232 гг.), епископ Антиохии Сера-
пион — 19 лет (190—209 гг.) 14.
Показателен и еще один момент, на который обратил
внимание А. Л. Смышляев. Известный римский юрист
начала III в. Домиций Ульпиан в своем трактате «Об
обязанностях проконсула» сообщает, что император-
ским распоряжением было разрешено вступать в сосло-
вие декурионов «тем, кто придерживается иудейского
суеверия», причем на них возлагались обязанности, ко-
торые не противоречили бы их исповеданию15.
Вероятно, упоминаемое распоряжение Септимия
Севера о запрете иудейского и христианского прозели-
тизма продолжало действовать и через четыре года
после его обнародования. И в том, что египетские влас-
ти обратились к его выполнению в это время, нет ниче-
го удивительного. Инициатива исходила от местных
властей, но основание было найдено в распоряжении
государственной власти.
Об этой второй волне репрессий можно судить толь-
ко по сообщениям из Александрии. За исключением
казненной по невыясненной причине Потамиэны и каз-
ненного позднее за отказ принести клятву Василида,
репрессированные были учащимися катехетического
училища, возглавляемого Оригеном. Причем Евсевий
подчеркивает, что они были катехуменами или неофи-
тами (Hist, eccl., VI, 4). Это училище не могло иметь
своих мучеников раньше, при первой волне гонения, так
как, опасаясь репрессий, тогда, по словам того же Ев-
севия, «все разбежались» (Hist, eccl., VI, 3). Причем
бежал не только руководитель училища Климент, а и
все ученики, поскольку Евсевий повествует о том, что
упрашивать Оригена возглавить училище пришли толь-
ко язычники, желавшие обратиться в христианство.
Именно эти люди и подверглись репрессиям через не-
сколько лет — тогда, когда контингент обучаемых Ори-
геном расширился настолько, что он вынужден был
сократить объем- преподаваемых дисциплин.
Из послания Тертуллиана к Скапуле, проконсулу
Африки, вытекает, что в правление Каракаллы в Се-
!i Frend W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 338.
Вестник древней истории. 1985. № 4. С. 230.
52
верной Африке были преследования- христиан. Окп
имели явно локальный характер, затронув Проконсуль-
скую Африку и Мавретанию (Ad Scap., 4—5). Причины
и повод к гонению неясны. Однако их можно попытать-
ся выяснить из обращения Тертуллиана к проконсулу
Скапуле, конечно, с определенной долей вероятности.
Тертуллиан после долгих рассуждений о праве че-
ловека выбирать себе религию и о недопустимости на-
сильственного насаждения той или иной из них (что
немногим более чем через сто лет будет абсолютно
чуждым для христианской церкви) начинает объяснять,
что христиане не должны приносить жертв в языческих
храмах, так как это будет насилием над их совестью.
Он считает, что и язычники не получат никакой пользы
от такого насилия. Далее следует опровержение обви-
нения в том, что христиане не почитают императоров
должным образом. Тертуллиан рьяно доказывает, что
они почитают императора как власть, поставленную
богом. По его словам, император стоит ниже одного
только бога, зато выше всех людей (Ad Scap., 1—2).
, Никаких намеков на выполнение прежнего эдикта
Септимия Севера здесь нет. Из содержания же посла-
ния Тертуллиана к Скапуле можно предположить, что
христиане отказались совершать жертвоприношение
римским богам и участвовать в церемониях культа им-
ператора. Это рассматривалось как выражение полити-
ческой неблагонадежности, нелояльности императору.
Тертуллиан упрекает Скапулу в том, что он намере-
вается предать казни каждого десятого человека в
Карфагене. По-видимому, эта децимация должна была
касаться только христиан. Тертуллиан уговаривает
проконсула не делать этого, причем прибегает к угрозе
массового выступления христиан. Характерно, что ни-
чего подобного через сорок лет мы не встретим у дру-
гого видного богослова йз Карфагена — епископа Кип-
риана, немало пострадавшего от репрессий и лишив-
шегося головы при гонении Валериана. Правда, у
Тертуллиана речь идет отнюдь не о восстании — он
угрожает проконсулу, что на суд к нему явятся все
христиане провинции, а их тысячи, и пусть он тогда де-
лает с ними что хочет (Ad Scap., 5) .
Факт казни каждого десятого христианина в Карфа-
гене, конечно, невероятный. Мы не знаем ничего подоб-
ного. Если бы такое произошло, то оно наверняка бы
53
усиленно муссировалось христианскими авторами и
очень помпезно было бы отражено в христианской агио-
графии. Между тем нам неизвестен ни один пассион,
относящийся к африканским провинциям периода меж-
ду 211 и 217 гг. Молчит об этом и христианская исто-
риография III—V вв. Ближайший по времени хрис-
тианский автор из Северной Африки Киприан ни сло-
вом, ни намеком не обмолвился об этих событиях.
Совершенно очевидно, что никакой децимации христиан
в Карфагене не было, возможно, это была голословная
угроза проконсула.
Северы свою религиозную политику строили в ос-
новном на синкретизме. По сообщению Элия Спартиа-
на, Каракалла привез в Рим культ Исиды (правда, не
он сделал это первым), построил множество храмов в
ее честь (Ант. Карак., IX, 10—11). Элий Лампридий
утверждает, что Гелиогабал хотел утвердить в империи
восточный культ Солнца и для того, чтобы его жрецы
могли контролировать и подчинять себе все другие
культы, стремился перенести в главный храм изобра-
жения и символы различных божеств и культов. Наме-
ревался он слить в единый солнечный культ и христиан-
ские богослужения. Автор его жизнеописания Элий
Лампридий воспринимал такие шаги Гелиогабала как
покушение на римскую и на все другие религии, за
исключением насаждаемого императором солнечного
культа (Антон. Гелиогаб., III, 4; VI, 7). Возможно, мы
здесь имеем дело с попыткой создания универсального
синкретического монотеистического культа для Рим-
ской империи. Синкретизм Гелиогабала исключал воз-
можность столкновения на конфессиональной почве с
христианством. Поводов же для конфликтов с полити-
ческой подоплекой христиане не давали.
П. Аллар пытался и в этом случае свести суть дела
к личностным мотивам, объявив, что Гелиогабал имел
мало общего с Римом и был «так занят унижением
римской религии», что «или терпел, или позабыл о
христианах» 16. Однако потребность в новом культе бы-
ла отнюдь не прихотью отдельной личности. Послед-
ний из династии Северов — Александр продолжал та-
кие поиски, диктовавшиеся общим фоном эпохи.
16 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. СПб., 1895. С. 88.	»
54
Элий Лампридий, написавший его биографию, не-
мало внимания уделяет изображению отношения Алек-
сандра Севера к христианам. В своем храме император
держал изображения обожествленных императоров, а
также Орфея, Авраама, Христа и др. (Алекс. Север,
XXIX, 2). По словам Лампридия, Александр Север да-
же намеревался «построить храм Христу и принять его
в число богов», но жречество воспротивилось этому
(Алекс. Север, XLIII, 6—7). Ему была отчасти извест-
на процедура ординации христианских клириков, и он
использовал кое-что из нее в своих административных
делах (XLV, 7).
Особый интерес представляет эпизод о споре за зе-
мельный участок между христианами и трактирщика-
ми. Элий Лампридий говорит, что когда возникла эта
тяжба, то Александр в своем рескрипте написал: «Луч-
ше пусть так или иначе совершается поклонение богу,
чем отдавать это место трактирщикам» (Алекс. Север,
XLIX, 6). Из.этого частного случая некоторые богосло-
вы склонны делать выводы поистине глобального ха-
рактера. Так, тот же П. Аллар заявлял, что это реше-
ние имело «громадные» последствия. Какие? Оказыва-
ется, оно дало церкви право юридического лица, но
главное, заключает П. Аллар, давало церкви право,
которое «стояло в противоречии со всем предшество-
вавшим законодательством, а именно право поклонять-
ся богу по-своему». По его мнению, церковь никогда не
стояла так близко к официальному признанию 17. Не
слишком ли много для весьма незначительного собы-
тия? П. Аллар словно не замечает уже наступившей
эпохи религиозного синкретизма в своих симпатиях к
мероприятиям Александра Севера. Попытка же выдать
терпимость за чуть ли не официальное признание вы-
глядит, бесспорно, натянутой. Кажется, остается только
спросить французского богослова: а что же помешало
официальному признанию христианства? П. Аллар дает
ответ и на этот вопрос — оказывается, Александру Се-
веру «не доставало ни величия, ни силы» Константина.
И опять все та же попытка изобразить историю как
процесс, творимый характером или действиями той или
иной выдающейся личности. Будь чуть повнушительней
17 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия.. С. 89.
55
Александр Север, и тогда, по Аллару, христианство по-
лучило бы официальное признание государства лет на
60—70 раньше и не нужно было бы ломать голову над
кризисом III в., над социальными, политическими, иде-
ологическими предпосылками превращения христианст-
ва из гонимой религии в государственную религию Рим-
ской империи.
В весьма розовом свете изображено отношение Алек-
сандра Севера к христианству у Евсевия (Hist, eccl., VI,
28). По словам этого церковного историка, большую
часть его «дома» составляли христиане. Христианские
авторы повествуют и об особых симпатиях матери импе-
ратора Юлии Маммеи к Оригену. Иероним, например,
утверждает, что Ориген был приглашен ею в Антиохию
и хорошо принят там (De vir. inlustr., LIV).
В историографии, как правило, констатируется бла-
госклонное отношение Александра Севера к христиа-
нам 18 19. Для буржуазной и теологической историографии
типично стремление избежать объяснения этого, доволь-
но часто встречается отказ даже от комментариев све-
дений из сочинений Евсевия, Элия Лампридия. Выдви-
галось утверждение, что Александр Север не преследо-
вал христиан потому, что на него влияла мать, общав-
шаяся с Оригеном 1э. Но это — все та же попытка
искать причины исторических явлений во взаимоотноше-
ниях отдельно взятых личностей.
В марксистской историографии религиозная полити-
ка Александра Севера рассматривается на фоне кон-
кретных условий и потребностей эпохи. И. С. Свенциц-
кая отмечает, что факт помещения императором в своем
храме изображения Христа рядом с изображениями
античных божеств не был случайным, так как импера-
торы и их окружение испытывали потребность в новых
культах, которые «сплотили бы население империи и
освятили императорскую власть, чего не мог сделать
слишком официозный, лишенный живой веры культ
18 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 88; Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства.
С. 94; Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 14; Chadwick H.
The Early Church. London, 1967. P. 117; Durant W. Caesar and
Christ. P. 650; Hyde W. W. Paganism to Christianity in the Roman
Empire. P. 177; Latourette K. S. A History of Christianity. P. 87;
Scipioni L. I. Vescovo e popolo. Milano, 1977. P. 49.
19 О гонениях на христиан в течение первых трех веков христи-
анской церкви. М., 1854. С. 105.
56
императора» В этом русле и следует рассматривать
отношение Александра Севера к христианам.
Если исходить из сведений Элия Лампридия, то
можно говорить лишь о некоторой благосклонности им-
ператора к христианству. Особых симпатий не обнару-
живается, кроме намерения построить храм Христу, что
так и осталось намерением. Север, по-видимому, легко
расстался с этой затеей, встретив сопротивление жре-
чества. Даже если рассмотреть с этой точки зрения
историю со спором между христианами и трактирщи-
ками, то и здесь не ощущаются симпатии император-
ской власти к христианству. В распоряжении Александ-
ра Севера акцент поставлен на том, что предпочтение
перед таким плотским делом, как трактир, должно по-
лучить место для поклонения божеству. Причем весьма
определенно звучит мысль, что императору все равно,
какому богу будет совершаться поклонение.
Ни одно из жизнеописаний августов не пестрит так
часто упоминаниями о христианах, как биография Алек-
сандра Севера, написанная Элием Лампридием. К тому
же следует отметить, что абсолютно ничего не говорят
об отношении этого императора к христианам такие
языческие авторы, как Геродиан, Аврелий Виктор, автор
«Извлечений о жизни и нравах римских императоров».
Так что же, может быть, мы имеем дело с интерполя-
циями у Элия Лампридия? На наш взгляд, ответ здесь
должен-быть отрицательным. Во-первых, нужны серьез-
ные основания текстологического и общеисторического
плана. А их нет. Во-вторых, если рассматривать сведе-
ния о христианах не изолированно, а в общем контексте
повествования Лампридия, то они не выпячиваются
автором, не на них сконцентрировано его внимание, они
преподносятся лишь как детали второстепенного поряд-
ка к характеристике тех или иных мероприятий импе-
раторской власти. Кроме того, мы не находим никаких
сведений о том, чтобы император предпринял какие-
либо меры для изменения статчса христианства в им-
перии, т. е. речь может идти действительно лишь о не-
которой благосклонности, а точнее, терпимости госу-
дарственной власти к христианам.
Более осторожного подхода требуют сведения из
христианских источников. Вполне вероятна встреча
20 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 207,
57
Юлии Маммеи с Оригеном, одним из крупнейших хри-
стианских авторитетов, отвергавшим Нигилистический
подход к «языческой» философии, видным христианским
педагогом. Персона Оригена, оригинала даже в своем
поведении, вполне могла вызвать интерес у матери им-
ператора. Настораживает фраза Евсевия о том, что
большую часть «дома» Александра Севера составляли
христиане. Ничего подобного мы не встретим в христи-
анских оценках римских императоров, за исключением
Филиппа Араба, но там ставится иной акцент. Можно
ли доверять утверждению Евсевия?
Евсевий дает довольно простую схему, кажущуюся
логичной, — Максимин начал преследования христиан
из-за ненависти к дому Александра Севера, который
большей частью состоял из христиан. Но ничего не го-
ворят о большом количестве христиан в окружении
Александра Севера ни Элий Лампридий, ни Геродиан,
ни Аврелий Виктор, ни автор «Извлечений». Юлий Ка-
питолин, оставивший жизнеописание Максимина, во-
обще не дает никаких сведений о христианах. Так что в
источниках тезис Евсевия предстает одиноким и ничем
не подтверждается как в своей посылке, так и в выводе.
Утверждение Евсевия'построено на той же не вызы-
вающей доверия схеме личностных отношений носите-
лей власти. Но даже выводы этой схемы требуют
какого-то подтверждения. Известно, что Максимин пред-
принял широкие репрессии против римской аристокра-
тии. В изложении же Евсевия речь идет о мерах исклю-
чительно против руководителей церквей (’ExxXr|Oitov
apxovrag) (Hist, eccl., VI, 28). Если подобное отноше-
ние к христианскому духовенству было таким важным в
политике Максимина, то почему об этом хранят молча-
ние нехристианские авторы? Наиболее вероятный ответ
заключается в том, что для Максимина борьба с хри-
стианством отнюдь не имела какого-либо самодовлею-
щего значения, верхушка церкви оказалась затронутой
по иным мотивам. Возможно, что в окружении Алек-
сандра Севера христиане были, но Евсевий явно преуве-
личивает их количество и влияние. Эту натяжку осозна-
вали богословы позднейшего времени, и, видимо, не
случайно мало кто из них рисковал повторять тезис Ев-
севия, хотя и здесь можно обнаружить иной раз подта-
совку фактов. Так, например, П. Аллар факт встречи
58
Юлии Маммеи с Оригеном раздул до утверждения, что
мать императора якобы даже обучалась некоторое вре-
мя в катехетическом училище Оригена 21.
Сообщение Евсевия о преследованиях христиан при
Максимине является одним из немногих известий об
отношении государственной власти к христианам в то
время. В историографии антихристианские меры Мак-
симина получили неоднозначную оценку. Большинство
теологов доверчиво относятся к сообщению Евсевия и
повторяют его утверждение о репрессиях против христи-
анского духовенства, предписанных императорской
властью, причем Максщмин нередко получает у, них.
эпитеты типа «кровожадный гот», «грубый фракиец»,
«дикарь» и т. п.22 Православные богословы, ссылаясь
на Евсевия, утверждают, что Максимин потребовал
уничтожить весь христианский клир. Но тезис о репрес-
сиях против клира, взятый у Евсевия, требует подтверж-
дения фактами. А вот их как раз богословы привести не
могут. Лишь П. Аллар говорит об изгнании на Сарди-
нию римского епископа Понтиана, «антиепископа» Ип-
полита да ссылается на весьма туманную и подозритель-
ную фразу у Оригена («церкви были уничтожены ог-
нем»), что не помешало ему, впрочем, объявить об
особенной жестокости гонения в Каппадокии 23. Католик
Ф. Каррингтон смог привести лишь ссылку на изгнание
из Рима конкурентов в борьбе за епископское место 24.
Тезис о преследовании христиан при Максимине им-
ператорской властью разделяют Дж. Балдсон, М. Грант,
А. Францен, Л. Левинэ, причем лишь последний смог
привести в качестве фактического подтверждения казнь
в Кесарии двух клириков, соратников Оригена 25. На та-
21 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 88.
22 Там же. С. 90; Муравьев А. Н. Первые четыре века христи-
анства. С. 100; О гонениях на христиан в течение первых трех веков
христианства. С. 106; Поснов Е. М. История на християнската
църква. Ч. 1. С. 93; Scipioni L. I. Vescovo е popolo. Р. 49; Agnolet-
to A. Storia del cristianesimo. Milano, 1978. P. 51; Franzen A. Kleine
Kirchengeschichte. S. 59.
23 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 90—91.
24 Carrington Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 457.
25 Balsdon J. P. V. D. Rome: the Story of an Empire. New York;
Toronto, 1970. P. 210; Grant M. The Climax of Rome. P. 227; Fran-
zen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 59; Levine L. Caesarea under
Roman Rule. Leiden, 1975. P. 132.
59
киХ же позициях стоял русский буржуазный историк
В. А. Мелихов 26.
Существует весьма осторожная точка зрения, в со-
ответствйи с которой утверждается, что Максимин по-
казал враждебность христианской церкви либо при нем
было гонение, но против каких именно кругов христиан
и по каким причинам, не говорится 27.
Между тем имеется и иное мнение, которое под-
вергает сомнению общегосударственный характер анти-
христианских мероприятий при Максимине. Так, Ц. Ан-
дресен считает, что тогда происходили только локаль-
ные погромы христиан в Риме, Палестине, Каппадокии,
тезис же Евсевия об истреблении епископов проверить
невозможно28. У. Фрэнд отмечает, что только в одной
провинции (Каппадокии) было серьезное гонение на
христиан. Оно не- было инспирировано распоряжением
императора Максимина, а происходило по инициативе
наместника Каппадокии Серениана29. Евангелический
теолог К. Беднарчик также придерживается схожего
мнения 30.
И действительно, помимо эпизода с высылкой из Ри-
ма конкурентов на должность местного епископа, един-
ственное свидетельство о репрессиях против христиан
при Максимине, которым мы располагаем,— рассказ
епископа Кесарии каппадокийской Фирмилиана в по-
слании карфагенскому епископу Киприану об антихри-
стианских выступлениях в Кесарии (Cyprian., Epist.,
XXV, 10). Фирмилиан сообщает, что эти выступления
произошли почти двадцать два года назад, после вре-
мен императора Александра Севера. С. Ж- Дюкен впол-
не обоснованно датирует послание Фирмилиана Киприа-
ну осенью 257 г.31 Следовательно, описываемые собы-
тия в Кесарии происходили примерно в конце 235 г. или
в самом начале 236 г.
26 Мелихов В. А. Культ римских императоров и его значение в
борьбе язычества с христианством. С. 33.
27 Chadwick Н. The Early Church. Р. 117; Latourette К. S.
A History of Christianity. P. 87.
28 Andresen C. Die Kirche der alten Christenheit. S. 285.
29 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. Oxford, 1965. P. 391—392.
30 Bednarczyk K. Formula mocy. Warszawa. 1977. S. 97.
31 Duquenne S. J. Chronologie des lettres de S. Cyprien. Brucel-
les, 1972. P. 161.
60
По Фирмилиану, гонения нй христиан в Кесарии
произошли после долгого периода спокойствия для них.
Провинциальный наместник Серениан свалил на хри-
стиан вину за частые и разрушительные землетрясения.
Прием, конечно, не новый, уже встречавшийся до того
и в отношениях между государственной властью и хри-
стианами. Фирмилиан пишет, что гонение было мест-
ным. Локальный характер преследований подтвержда-
ет приводимый им факт бегства христиан в другие про-
винции.
Сложная ситуация, усугубленная землетрясениями и
гонением на христиан, породила раскол среди христиан
Кесарии. Какая-то женщина, как сообщает Фирмилиан,
объявила, что она действует по внушению «святого ду-
ха». За ней пошло много людей, в том числе и пресвитер
с дьяконом. Фирмилиан ничего существенного не гово-
рит о программе этого движения. По-видимому, в ней
присутствовал идеал аскезы, коль лидер движения хо-
дила зимой босиком, о чем сообщает в своем письме
кесарийский епископ. Движение было явно враждебным
верхушке церкви. Женщина, стоявшая во главе его,
сама совершала обряды крещения и причащения, кото-
рые, будучи возведенными в ранг таинств, запрещалось
совершать кому бы то ни было, кроме клириков, а уж
для женщин это было и вовсе недопустимым, кроме
диакониссы, присутствовавшей при крещении женщин.
В результате с помощью экзорциста лидер движения
была объявлена объятой «нечистым духом».
Мы не имеем сведений о характере, масштабах анти-
христианских репрессий в Кесарии. Неизвестно, доходи-
ло ли дело до казней. Евсевий сообщает, что в той же
Кесарии подверглись репрессиям два клирика — Амвро-
сий и Прототект из ближайшего окружения Оригена
(Hist, eccl., VI, 28). Иногда их объявляют, казненны-
ми 32. Но это не так. Эти люди названы у Евсевия
«исповедниками». А данный термин в христианской ли-
тературе употреблялся лишь для тех христиан, которые
подвергались заключению, пыткам, ссылке, но не смерт-
ной казни. Казненные или скончавшиеся от репрессий
именовались «мучениками».
Были ли репрессированы два кесарийских клирика
по распоряжению императора либо же это произошло
32 Levine L. Caesarea under Roman Rule. P. 132.
61
по инициативе провинциальных властей, установить не-
возможно. Евсевий не подтверждает свой тезис об им-
ператорском распоряжении умерщвления христианских
клириков ничем, кроме факта ареста двух кесарийских
клириков, что в то же время может быть объяснено ини-
циативой местных властей. Нет и ни одного христиан-
ского пассиона, который можно было бы с достовер-
ностью отнести ко временам Максимина. На наш взгляд,
никакого преследования христиан в общегосударствен-
ном масштабе при Максимине не было. Известно лишь
одно локальное гонение в Кесарии, предпринятое мест-
ными властями. Таковы данные источников.
Так что же, сообщение Евсевия о предписании Макси-
мина казнить лидеров христианской церкви является
фальшивкой? По-видимому, такое (или подобное) рас-
поряжение императора существовало. Однако оно не
было выполнено то ли из-за сопротивления местных
властей, то ли из-за скорой смерти Максимина. Воз-
можно, этому были и другие причины.
Уже отмечалось, что названное Евсевием антихри-
стианское мероприятие Максимина находится в русле
его внутренней политики. Правда, трудно согласиться с
X. Маттинли, утверждавшим, что «гигантский варвар»
Максимин ненавидел гражданских лиц вообще и частью
его мер против них стало гонение на христианскую
церковь 33. Ближе к истине точка зрения, в соответствии
с которой антихристианские меры Максимина были
частью его политики, «враждебной всей элите»34.
Действительно, источники сообщают об антиаристо-
кратической политике этого солдатского императора.
Юлий Капитолин, например, утверждает, что «он не
терпел около себя ни одного знатного человека» (Двое
Максим., VIII—IX). Его казни и конфискации неприми-
римо настроили к нему знать. И восстание Гордианов,
как показала Е. М. Штаерман, было ответом крупных
землевладельцев Африки на политику Максимина35.
Учитывая это, легко объяснить, почему антихристи-
анские меры солдатского императора оказались направ-
ленными только против церковной верхушки, т. е. тех,
33 Mattingly Н. Roman Imperial Civilisation. Р. 229.
34 Blanchetiere F. Le christianisme asiate aux Heme et Illeme
siecles. P. 363.
35 Штаерман E. M. Кризис рабовладельческого строя в запад-
ных провинциях Римской империи. С. 388—393.
62
кто выделялся своим авторитетом, имущественным по-
ложением. Так что упоминаемое Евсевием император-
ское распоряжение вполне вероятно, однако никаких
сведений о его выполнении (а следовательно, и о «гоне-
нии») не существует.
На наш взгляд, в появлении этого распоряжения
центральной власти главную роль сыграли все же вну-
триполитические факторы, а не внешнеполитические
события, как считает А. Донини36.
Интересно, что в историографии меры Максимина,
откровенно направленные против христианского клира,
не вызвали утверждений о намерении государственной
власти сокрушить христианскую церковную организа-
цию, зато более неопределенный эдикт Валериана вы-
звал массу подобных оценок. Совершенно очевидно, что
христианство отнюдь не прив пекло внимание Максими-
на само по себе. Его меры против церковной верхушки
были частью его мер против знатных и богатых людей.
Возможно даже, что и какого-то особого императорско-
го эдикта о христианах не было, а в восприятии хри-
стиан такой смысл приобрело одно из распоряжений
солдатского императора о казнях и конфискации иму-
щества тех, кто выделялся богатством и происхожде-
нием.
В своем повествовании о Филиппе Арабе Евсевий
буквально ошарашивает читателя безапелляционным
заявлением, что этот император был христианином (Hist,
eccl., VI, 34). Для убедительности Евсевий приводит
историю с посещением Филиппом христианской церкви
на пасху. Сюжет этот нередок у позднейших христиан-
ских писателей, правда, фигурируют там уже иные ге-
рои. В изложении Евсевия только после исповеди и по-
каяния император был допущен на пасхальное бого-
служение, на котором смиренно присутствовал вместе с
кающимися. Такая история чрезмерно выпячивает по-
корность императора церковным властям. Достовер-
ность ее маловероятна. Во всяком случае в таком виде
она представляет собой ту картину, какую желали ви-
деть христианские иерархи, но какая была едва ли воз-
можна и в гораздо более позднее время. /
Сообщение Евсевия о Филиппе Арабе вызвало раз-
личное к себе отношение в историографии. Даже среди
36 Донини А- У истоков христианства. С. 195—196.
63
богословов редко можно обнаружить полное доверие к
известию Евсевия. Рискнул это сделать лишь П. Ал-
лар 37.
Л. Шипиони отваживается говорить, что Филипп
Араб был гибким политиком, «несомненно открыто со-
чувствовавшим христианству» 38.
Преобладает гораздо более осторожная оценка со-
общения Евсевия, в которой нет места тезису, что импе-
ратор был христианином, а говорится лишь о благо-
склонном отношении его к христианам 39.
Дж. Брауэр и Ф. Каррингтон отвергают достовер-
ность сообщения Евсевия, причем, по мнению первого,
Филипп Араб не пошел далее непредубежденного отно-
шения к христианству40.
Ц. Андресен один из немногих обращает внимание
на тот факт, что именно в правление Филиппа Араба
произошел погром христиан в Египте, о котором так
живописно повествует Дионисий Александрийский. Но
этот погром, по мнению Ц. Андресена, совершался не
по императорскому эдикту, а был спровоцирован неким
жрецом, дабы вывести власти из их состояния тради-
ционного либерализма 41.
Из историков-марксистов на терпимое отношение
государственной власти к христианам при Филиппе
Арабе указывают А. Донини и Ю. Келлер 42 По мне-
нию же В. Дзевульского, этот император исповедовал
христианство43.
К сожалению, мы не располагаем необходимым ко-
личеством источников, автономных от Евсевия. Во вся-
ком случае, в нехристианских источниках нет упомина-
37 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 91.
38 Scipioni L. I. Vescovo е popolo. Р. 49.
39 О гонениях на христиан в течение первых тпех веков хри-
стианской церкви. С. 107; Chadwick Н. The Early Church. Р. П7;
Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church'
P. 397; Mattingly H. Roman Imperial Civilisation. P. 230; Nilsson
M. P. Imperial Rome. New York, 1962. P. 78.
40 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 13; Carrington
Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 465.
41 Andresen C. Die Kirche der alten Christenheit. S. 285.
42 Донини А. У истоков христианства. С. 196; Keller J. //Ka-
tolicvzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego chrzescijanstwa.
S. 166.
43 Dziewulski W. Zwycigstwo chrzesciiafistwa w swiecie starozyt-
nym. Wroclaw; Warszawa; Krakow, 1969. S. 36.
64
ний о том, что Филипп Араб исповедовал христианство.
Если Евсевий не фантазирует, то почему же столь не-
обыкновенный факт не нашел никакого отражения в
переписке современников Филиппа Араба — епископов
двух крупных центров христианства Киприана и Диони-
сия? Дионисий, например, говорит только о снисходи-
тельности этого императора к христианам (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 41).
Иероним, во многом базировавшийся при написании
своей «Книги о знаменитых мужах» на сочинениях Ев-
севия, еще более категоричен, утверждая, что именно
Филипп Араб был первым из римских императоров
христианином (primus de regibus Romanis christianus
fuit) (De vir. inlustr., LIV). Легенда, таким образом, с
течением времени внушает все больше доверия. Досто-
верным представляется другой факт, сообщаемый Иеро-
нимом,— письмо Оригена Филиппу Арабу и его матери.
При этом письмо еще существовало при жизни самого
Иеронима.
По-видимому, имеет смысл говорить о весьма терпи-
мом отношении императорской власти к христианам при
Филиппе Арабе. Источники дают для этого основания.
Фальшивка же, провозгласившая Филиппа христиани-
ном, была сочинена, по-видимому, в IV в. Первым ее
пропагандистом стал Евсевий, затем она была подхва-
чена и раздута другими христианскими писателями.
Погром христиан в Александрии, о котором расска-
зывает Дионисий, был локальным. Зачинщиком его вы-
ступил некий поэт, ратовавший за возрождение одного
из местных культов. Толпа заставляла христиан покло-
няться этим божествам, расправлялась с ними, грабила
их дома. По-видимому, такой погром коснулся не толь-
ко христиан, так как, по словам Дионисия, последние
были спасены благодаря тому, что язычники начали
ожесточенную схватку между собой (Euseb., Hist, eccl.,
VI, 41). Погром, конечно, не отражал отношение цен-
тральной власти к христианам. Да и Дионисий, описав
его, ясно говорит о снисходительном отношении к хри-
стианам Филиппа Араба.
У Евсевия мы встречаемся с той же порочной схемой
истории как арены столкновения личностных интересов.
Ведь почему он искажает смысл последующего жерт-
венного эдикта Деция, сводя его только к гонению на
христиан? Да потому, что утверждает, будто Деций на-
s. Зак. 2078
65
чал гонение на христиан из-за ненависти к Филиппу (ко-
торый у Евсевия стал христианином) (Hist, eccl., VI,
39). Логика порочной схемы неизбежно порождает на-
тяжки и фальсификации.
В целом же можно заметить, что в первой половине
III в', отношения между государственной властью и
христианской церковью были довольно спокойными.
Ориентация многих императоров на религиозный син-
кретизм вызвала позднее у христианских авторов по-
пытки представить некоторых из них горячими сторон-
никами христианства. Последнее, разумеется, не соот-
ветствует действительности. Можно говорить лишь о
терпимом отношении государственной власти к христи-
анской церкви. Однако и при таком отношении наблю-
дались (правда, весьма редко) вспышки преследований
христиан. Во всех этих немногих случаях государствен-
ная власть руководствовалась политическими расчета-
ми. Причем вопрос о лояльности христиан возник лишь
один раз, когда Септимий Север запретил обращение в
иудейство и христианство, получив повод к сомнению
в лояльности приверженцев этих религий после военных
действий в Палестине. Больше проблема лояльности
христиан во взаимоотношениях государства и церкви на
протяжении первой половины III в. не возникала, хотя
проявления ее обнаруживались в ряде локальных кон-
фликтов.
Все это, конечно, не было случайным. Государствен-
ная власть не выделяла христиан из остальной массы
своих подданных. Для нее не существовало какой-то
особой христианской проблемы. Для христиан в то же
время проблема отношения к государству была одной
из важнейших. Ее ортодоксально-церковное решение
показывало, что христиане хотят быть верными поддан-
ными империи.
ЭДИКТ ДЕЦИЯ и ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
ХРИСТИАН
роблема преследований хри-
стиан римскими властями
при императоре Деции яв-
ляется одной из наиболее
сложных и запутанных в историографии
раннего христианства. Существует боль-
шое количество гипотез, нередко поляр-
ных друг другу, догадок, различных по-
пыток интерпретации сохранившихся ис-
точников. Основу для контрверсий во
многом создает скудость источников.
Прежде всего не сохранился сам эдикт
Деция, в результате которого последова-
ли репрессии в отношении христиан. Мы
можем пользоваться лишь интерпрета-
цией этого эдикта, имеющейся в сочине-
ниях его современников — христианских
авторов Киприана и Дионисия Александ-
рийского.
Характерно, что в языческой историо-
графии и литературе мы не найдем прак-
тически никаких следов этого эдикта —
очевидно, он был важен только для хри-
стиан, для большинства же населения
империи не представлял собой ничего
сверхнеобычного. Содержание эдикта
можно в значительной мере реставриро-
вать по текстам сохранившихся ли-
белл — сертификатов, выдававшихся тем,
кто совершил предписанные эдиктом це-
ремонии.
В качестве исторических источников
можно привлечь и агиографические хри-
стианские сочинения. Однако и здесь
67
существует проблема, вокруг которой не утихает оже-
сточенная полемика. Правда, спор этот малопредмет-
ный — проблема заключается в том, какие акты и
пассионы христианских мучеников можно отнести ко вре-
мени правления Деция, но самих сочинений насчитыва-
ются лишь единицы. Дебатируется достоверность пас-
сионов Карпа, Пиония, актов Трифона, Максима, ко-
торые иногда привлекаются в качестве источников!.
Следует отметить, что самостоятельная ценность этих
источников относительно невелика — ведь для установ-
ления даты описываемых в них событий все равно при-
ходится привлекать сведения из других, более надежных
источников. В частности, необходимо сопоставлять ход
судебного разбирательства в актах и пассионах муче-
ников с тем, что мы знаем о содержании эдикта Деция
из либелл, сочинений Киприана и Дионисия Александ-
рийского. Необходимо учитывать и особенности жанра
с присущим ему восхв/алением христианских мучеников
и исповедников, с чудесами, видениями и т. п., к чему
следует, относиться весьма критически, хотя даже такой
материал может дать определенные сведения об идеоло-
гии ранних христиан.
Итак, эдикт Деция, за которым последовало гонение
на христиан, не сохранился. В результате появились
различные мнения о его содержании, иногда откровен-
ные фальсификации. Многие богословы заявляли, что
эдикт Деция прямо предписывал преследовать христиан
с тем, чтобы они отреклись от своей религии. Так, на-
пример, П. Аллар полагал, что христиан заставляли ху-
лить Христа, а гонение было «всеобщим», чтобы ни один
христианин не мог избежать преследования1 2 По заяв-
лению англиканского богослова Ф. В. Фаррара, в указе
Деция предписывалось отыскивать христиан, и «прокон-
сулы и местные власти должны были принимать дея-
тельное участие в искоренении их» 3. А Дж. Чэпмен,
1 The Acts of the Christian Martyrs. P. XV, XXIX, XXXIII; And-
resen C. Die Kirche der alten Christenheit. S. 287; Frend W. H. C.
Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. XII, 406; Giorda-
no О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. Messina, 1966.
P. 144; Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. Gottingen, 1975. S. 70, 83.
2 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 93—95.
3 Фароар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви.
С. 157.
68
автор статьи о Киприане в «Католической энциклопе-
дии», и вовсе утверждал, что по Дециеву эдикту «епи-
скопов следовало казнить, другие лица должны быть
наказаны и пытаемы до тех пор, пока не отрекутся» 4.
По мнению православного богослова В. Ярушевича,
гонение Деция было рассчитано на всех христиан без
различия возраста, пола и звания. Смысл же эдикта
сводился к тому, чтобы не убивать христиан, так как
их было много среди жителей империи, а принуждать
вернуться к официальному культу. Причем В. Яруше-
вич указывает источник, откуда почерпнул необходимые
сведения,— одно из сочинений Григория Нисского
(IV в.), в котором говорится: «Деций посылает к на-
чальникам народов указ, угрожая страшными наказа-
ниями, если они всякого рода истязаниями не станут
мучить поклоняющихся имени Христову и страхом и
силою этих истязаний не станут опять приводить их к
отеческому служению демонам» 5.
Другой православный богослов Е. М. Поснов счи-
тает, что Деций, этот «первый убежденный противник
христиан» на императорском престоле, своим эдиктом
предписал всем, кто придерживается христианства, от-
речься от него и засвидетельствовать свое признание
официальных богов 6.
Среди теологов дело доходило и до заявлений, что
целью Деция было «совершенно подавить христианство.
Он предписал в 250 году произвести самое строгое ис-
следование о всех, оставивших идолопоклонство, всяче-
ски и всюду отыскивать христиан и строго исполнять
все обряды религии римской. Те, которые отказывались
участвовать в совершении сих обрядов, подвергались
сперва различным угрозам и, наконец, ужасным муче-
ниям» 7.
Мнения, что Деций издал эдикт (а то и эдикты) про-
тив христиан, придерживаются не только богословы8.
Среди сторонников точки зрения, что эдикт Деция
4 The Catholic Encyclopedia. V. IV. Р. 583.
5 Ярушевич В. Гонение на христиан императора Декия (249—
251). Харьков, 1914. С. 7—8.
6 Поснов Е. М. История на християнската църква. Ч. I. С. 93.
7 О гонениях на христиан в течение первых трех веков христи-
анской церкви. С. 116-—117.
8 MacMullen R. Roman Coverment's Response to Crisis A. D.
235—337. New Haven; London, 1976. P. 40.
69
был направлен только против христиан, имеются и более
осторожные (во всяком случае, не столь патетические)
формулировки. Так, по мнению А. X. Томаса, этот эдикт
предусматривал репрессии против христиан9. Совре-
менный католический теолог М. Малиньски полагает,
что Деций предписал всем христианам принести жерт-
вы 10 11.
Однако в последнее время как среди теологов, так и
между зарубежными историками-античниками преобла-
дает точка зрения, что эдикт Деция вовсе не был направ-
лен специально против христиан. Эдикт требовал от
всех жителей империи участия в религиозно-политиче-
ской церемонии с принесением жертв богам, что должно
было продемонстрировать лояльность граждан в отно-
шении императорской власти п.
Неосновательным представляется суждение Марты
Сорди, что, хотя в эдикте Деция христиане названы не
были, все жители империи, к которым и был адресован
эдикт, как бы подозревались в христианстве 12. Такой
тезис явно базируется на чрезмерно гипертрофирован-
ном представлении о большом количестве христиан в
9 Thomas А. Н. The Early Church. Р. 140.
10 Malinsky М. Eseje па wybrane tematy z historii kosciola.
S. 51.
11 Aland K. Geschichte der Christenheit. Gutersloh, 1980. В. I.
S. 157; Andresen C. Die Kirche der alien Christenheit. S. 285—287;
Balsdon J. P. V. D. Rome: the Story of an Empire. New York; To-
ronto, 1970. P. 211; Bednarczyk K. Formula mocy. S. 97; Blanche-
tiere F. Le christianisme asiate aux Heme et Illeme siecles. P. 366;
Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 28; Carrington Ph.
The Early Christian Church. V. II. ‘P. 466; Chadwick H. The Early
Church. London, 1967. P. 118; Durant W. Caesar and Christ. P. 650;
Elliott-Binns L. E. The Beginnings of Western Christendom. P. 387—
388; Franzen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 60; Frend W. H. C.
Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. 405—406; Gre-
goire H. Les persecutions dans 1‘empire Romain. Bruxelles, 1964.
P. 41; Huvelin H. Cours sur 1‘Histoire de 1‘Eglise. Paris, 1965. T. 3.
P. 175—176; Hyde W. W. Paganism to Christianity in the Roman
Empire. P. 177; Jonson P. A History of Christianity. London, 1976.
P. 73; Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 57; Latourette K. S.
A History of Christianity. P. 87; Manaresi A. L'impero romano e
il cristianesimo. Torino, 1914. P. 339; Mattingly H. Roman Imperial
Civilization. London, 1959. P. 230; Molthagen J. Der romische Staat
und die Christen im zweiten und dritten Jahrhundert. S. 62—63;
Saumagne Ch. Saint Cyprienne, Eveque de Carthage, «Pape» d'Afri-
que (248—258). Paris, 1975. P. 24, 27, 87, 96; Scipioni,L. I. Vescovo
e popolo. P. 51.
12 Sordi M. // Problemi di storia della chiesa. Secoli II—IV. Mi-
lano, 1970. P. 42.
70
Римской империи середины III в. и об особом внимании
императорской власти к христианской проблеме.
Оронцо Джордано, резко выступая против мнения,
что эдикт Деция был направлен только против христи-
ан, излагает собственную оригинальную концепцию.
Считая, что эдикт предписывал совершение жертвопри-
ношения официальным богам и молебствие к ним, он не
отрицает, что такая церемония представляла собой тест
на религиозно-политическую лояльность по отношению к
императорской власти. Однако главной целью эдикта,
по мнению О. Джордано, в тогдашних условиях господ-
ства религиозного мировоззрения было стремление им-
ператора заручиться поддержкой старых римских богов
путем всеобщей молитвенной просьбы к ним, которую
должны были осуществить все жители империи. Это свя-
зано с тем, замечает О. Джордано, что эдикт вышел
тогда, когда Деций долго и тщательно готовился к боль-
шому и опасному походу против варваров-готов, в ходе
которого он и погиб. Только О. Джордано замечает, что
цели императорской власти, предусмотренные в эдикте,
не совпадали с результатами осуществления эдикта
местными властями 13.
Но почему же, если эдикт не был направлен непо-
средственно против христиан, репрессии против них все
же последовали после его опубликования? Ответ здесь
дается однозначный: отказ некоторых христиан участ-
вовать в жертвоприношении породил у властей подозре-
ния в их политической лояльности, и, как результат, по-
следовали репрессии.
В марксистской историографии эдикту Деция уделя-
лось весьма мало внимания. Однако в вопросе о содер-
жании эдикта исследователи единодушны — не было
особого эдикта против христиан, репрессии в отношении
к- ним последовали из-за отказа некоторых из них со-
вершить официальную религиозно-политическую цере-
монию с жертвоприношением, что рассматривалось как
проявление нелояльности14. Исследовавшая проблему
13 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 128,
135—141, 147—148, 153.
14 Голубцова H. И. У истоков христианской церкви. М., 1967.
С. 32—33; Донини А. У истоков христианства. С. 196—197; Козик
П. 3. Социальные основы христианского сектантства II—III вв.
С. 282; Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 409—410; Свенциц-
кая И. С. От общины к церкви. С. 209; Сергеенко М. Е. /I/ Вестник
древней истории. 1980. № 1. С. 171—176.	—
71
преследований христиан при Деции М. Е. Сергеенко по-
лагает, что эдикт Деция предписывал всему населению
империи участие в supplicatio — торжественном молеб-
ствии о здравии и благополучии императора и всего его
дома 15.
С вопросом о содержании эдикта Деция неразрывно
связан и вопрос о причинах издания этого эдикта. Так,
если О. Джордано и Й. Мольтгахен считают предпри-
нятую Децием религиозно-политическую церемонию де-
лом обычным в римской истории, то Ц. Андресен пола-
гает, что это было событие необычное и исключитель-
ное 16. Вполне понятно, что и в вопросе о причинах
издания эдикта Деция существует изрядная разноголо-
сица. Здесь более четко, чем при рассмотрении пробле-
мы содержания эдикта, можно выяснить методологиче-
скую основу той или иной концепции.
Первая христианская богословская концепция гоне-
ния Деция была сформулирована еще современником
этого события карфагенским епископом Киприаном. Она
откровенно провиденциалистская. Киприан объявляет
репрессии властей по отношению к христианам исходя-
щими от бога, как наказание за грехи и испытание в
стойкости вере (De lapsis, 5; Ad Demetr., 3—18; Epist.,
XI, 1, 5—6; LVIII, 1—2). К этому у Киприана добавля-
ются эсхатологические мотивы: «et occasum saeculi
atque antichristi tempus adpropinquasse» («и гибель ве-
ка и время антихриста приблизилось») (Epist., LVIII,
1). Однако эти мотивы слабы, Киприан высказывает
надежду на преходящий характер гонения-«испытания»,
на скорое его окончание (Epist., XI, 8).
Другой современник эдикта Деция александрийский
епископ Дионисий также объясняет последовавшие ре-
прессии против христиан с провиденциалистских пози-
ций с некоторым эсхатологическим оттенком (Euseb.,
Hist., eccl., VI, 41). Провиденциализм присущ в объяс-
нении причин гонений и Лактанцию, утверждавшему,
что плохих или хороших императоров давало, дескать,
«провидение божье» (De mor. pers., 1.).
От Евсевия берет начало другая несостоятельная
15 Сергеенко М. Е. // Вестник древней истории. 1980. № 1.
16 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 286; Gior-
dano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 126—127;
Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten und
dritten Jahrhundert. S. 73.
72
концепция, объясняющая причину преследований Деци-
ем христиан его ненавистью к своему предшественнику
Филиппу Арабу, относившемуся, по сведениям того же
Евсевия, благосклонно к христианам (Euseb., Hist, eccl.,
VI, 39). Это было подхвачено затем Иеронимом (De vir.
inlustr., LIV), а также Руфином, Орозием. Характерно,
что и в наши дни среди богословов можно встретить тех,
кто разделяет эту концепцию, которая в конечном счете
пытается все свести к личным амбициям одной власть
предержащей персоны.
Именно таких взглядов придерживался православ-
ный богослов И. Гапонов17. «Личное мщение» Деция
Филиппу Арабу называют одной из причин репрессий
против христиан В. Ярушевич и У. X. С. Фрэнд, считаю-
щие, что Деция столкнула с христианами в первую оче-
редь его попытка реставрировать прежние порядки в
империи 18.
Гипертрофированное проявление подобного рода не-
состоятельной концепции можно встретить у современ-
ного американского теолога-историка М. Э. Марти, объ-
явившего, что причиной преследования христиан Деци-
ем был его неуправляемый религиозный фанатизм19.
К этой же группе следует отнести и антинаучную кон-
цепцию американского протестантского богослова Э. Р.
Гудено, который доказывает, что гонения на христиан
предпринимали лишь «сильные» личности, сидевшие на
императорском престоле, и Деций был одним из них20.
Такая точка зрения страдает крайним субъективизмом,
не выдерживает элементарной проверки фактами, не го-
воря уже о в корне неверной идеалистической методо-
логии.
Это же относится и к точке зрения П. Джонсона,
утверждающего (в пику Гудено), что преследовали
христиан «слабые» императоры, а, дескать, чем более
сильными личностями были императоры, тем, мол, они
17 Гапонов И. Церковная история с первых времен христианства
до 2-й половины 19-го века. Харьков, 1867. Ч. 1. С. 17.
18 Ярушевич В. Гонение на христиан императора Декия (249—
251). С. 4—6; Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 405—406.
19 Marty M. E. A Short History of Christianity. New York, 1960.
P. 61.
20 Goodenough E. R. The Church in the Roman Empire. P. 38.
73
менее «поддавались предубеждению» против христи-
ан 21.
Откровенно идеалистической является и попытка
П. Аллара представить религиозную политику Деция (с
преследованиями христиан) как борьбу духа Рима, во-
площенного в Деции, и духа Востока (религиозный син-
кретизм и «религиозная свобода»). То, что Деций стал
восстанавливать старую государственную религию и
«древние нравы», по уверению П. Аллара, воплощает в
себе некую «месть Рима Востоку»22
«Войной нервов» объявил политику Деция в отно-
шении христиан английский теолог Л. Э. Эллиотт-Биннс.
По его мнению, Деций своей главной целью ставил на-
пугать христиан применением силы23. Непонятная точ-
ка зрения! Ведь и источники, да и сам Эллиотт-Биннс
говорят о жертвах среди христиан (причем он считает,
что их было много). Разве уместно говорить здесь толь-
ко о запугивании?
Однако ныне среди теологов и буржуазных истори-
ков-античников преобладает точка зрения, что издание
Децием эдикта, из-за которого и начались преследова-
ния христиан, было составной частью его деятельности
в качестве реставратора былого величия Рима как в
политическом, военном, так и в религиозном аспекте.
Эдицт ставил своей целью возродить прежнее почита-
ние официальных римских богов и одновременно был
тестом на проверку политической лояльности граждан
императору.
Вполне понятно, что в рамках этой общей схемы су-
ществуют и различные нюансы. Делается, например,
акцент на политической стороне реставраторской про-
граммы Деция, причем император выступает, как пра-
вило, в качестве «сенатского», как выразитель интере-
сов аристократии, обычно провинциальной 24.
Но чаще акцент ставится на религиозных реформах
Деция как попытке реставрации древней римской рели-
21 Jonson Р. A History of Christianity. Р. 71.
22 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 93.
23 Elliott-Binns L. Е. The Beginnings of Western Christendom.
P. 388.
24 Gentile P. Storia del cristianesimo dalle origini a Teodosio.
P. 286; Mattingly H. Roman Imperial Civilization. P. 222, 230; Maz-
zarino S. LTmpero Romano. Roma; Bari, 1973. V. 2. P. 523.
74
гии25. Нередко при этом утверждается, что в своей ре-
лигиозно-реставрационной политике Деций уделял осо-
бое внимание борьбе с христианством. По мнению
Ц. Андресена, Деций, который был «воодушевлен рим-
ским консерватизмом», свое предписание всем гражда-
нам империи принести жертвы богам задумал как за-
маскированный удар по христианству 26.
По мнению английского античника Дж. Вестбюри-
Джонса, попытка реставрации старой религии столкну-
ла Децияхс христианством, и целью эдикта было не про-
сто проэкзаменовать христиан на лояльность, а «поло-
жить конец самому христианству»27. Такой вывод
последовал из небезызвестной концепции христианства
как «империи в империи», горячим сторонником кото-
рой является этот буржуазный историк.
Аналогичный вывод делает и другой приверженец
этой надуманной концепции У. Дюран, тот самый, кото-
рый заявлял, что, дескать, «языческая цивилизация бы-
ла основана на государстве, христианская цивилиза-
ция — на религии». Он оказался большим «провидцем»,
чем римские власти, умудрившись разглядеть в христи-
анстве середины III в. радикальное (по его словам, да-
же «коммунистическое») движение, намеревавшееся
«свергнуть установленный порядок» 28. От таких тезисов
этого американского воспитанника иезуитов, кажется,
так и доносится тлетворный запах маккартизма, распро-
страняемого благодаря его усилиям и на античную исто-
рию.
Еще один сторонник концепции «империя в империи»
Т. М. Паркер доходит до утверждения, что враждеб-
ность властей к христианству была «инстинктивной» 29.
У. Хайд, объявивший христианство «одной из двух
новых сил, которые должны были изменить и разрушить
империю», усматривает причины гонения Деция в том,
25 Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение
христианства в греко-римском мире при Константине Великом. М.,
1897. С. 99—100; Carrington Ph. The Early Christian Church. V. II.
466; Manaresi A. L'impero romano e il cristianesimo. P. 337.
26 Andresen C. Die Kirche der alten Christenheit. S. 285—286.
27 Westbury-Jones J. Roman and Christian Imperialism. P. XXI—
XXII.
28 Durant W. Caesar and Christ. P. 646—647.
29 Parker T. M. Christianity and the State in the Light of Histo-
ry. P. 34.
75
что христиане препятствовали попытке императора вос-
становить империю 30.
Следует отметить, что у названных богословов и бур-
жуазных историков явно проявляется тенденция к пре-
увеличению значения христианского вопроса в жизни
Римской империи III в. Впрочем, подобное можно обна-
ружить не только у сторонников концепции христианства
как «империи в империи».
Любопытно, что католические богословы Б. Кумор и
М. Малиньски, из которых последний примыкает к этой
же концепции, твердят в унисон, что до середины III в.
римские императоры не замечали христианства. Лиль
когда оно к этому времени окрепло, усилилась хорошо
организованная христианская церковь, власти в своей
политике реставрации былого могущества и прежних
обычаев Рима приступили к репрессиям против этого
нового децентрализующего элемента, «конкурента госу-
дарству» 31.
Аналогично рассуждает и английский историк-антич-
ник М. Грант, полагающий, что, хотя к середине III в.
христиане были еще малочисленны, энергичное руковод-
ство их церкви казалось опасным властям. Деций, по
уверению М. Гранта, отчетливо видел силу христианской
церковной организации. По ней он и нанес свой первый
удар. А заодно попытался отвлечь внимание народных
масс от реальных бед, свалив всю вину за неурядицы на
христиан 32.
А. X. Томас также полагает, что эдикт Деция появил-
ся из-за осознания императором опасности для государ-
ства со стороны христиан 33. У протестантского богослова
К. Беднарчика христианство попало в число причин кри-
зиса III в., поэтому, по его уверению, Деций и нанес «не-
ожиданный удар по христианам» 34.
Западногерманский католический теолог А. Францен
усмотрел в отказе христиан от государственного культа
угрозу «религиозным основам империи», что, по его мне-
нию, и привело к гонению Деция, пытавшегося восстано-
30 Hyde W. W. Paganism to Christianity in the Roman Empire.
P. 4, 177.
31 Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 57; Malinsky M. Eseje
na wybrane tematy z historii kosciola. S. 50.
32 Grant M. The Climax of Rome. P. 228—230.
33 Thomas A. H. The Early Church. P. 140.
34 Bednarczyk K. Formula mocy. S. 97.
76
вить старую римскую религию 35. Но ведь христиане от-
казывались совершать языческие жертвоприношения и
до, и после Деция. Да и почему тогда эдикт предписывал
поклонение римским богам всем жителям империи (что
признает и сам А. Францен)?
Болонский античник Марта Сорди считает, что до
Валериана христианство преследовалось не как органи-
зация, а как «религиозная индивидуальная вина». Но
уже с III в. мотивы гонения приобретают политико-ре-
лигиозный характер, т. е. в них соединены воедино поли-
тические и религиозные расчеты. В условиях кризиса
III в., когда резко возросла «апокалиптическая тревога»
масс, на фоне усилившейся религиозности населения
Римской империи и появился «политический акт» (эдикт
Деция), который имел целью оградить империю защитой
богов 36.
Американский иезуит Дж. Уиллис объясняет по-
явление эдикта Деция убеждением населения империи,
что в бедах кризиса III в. повинны христиане-«атеисты»,
из-за которых боги отвернулись от людей 37. Здесь мы
имеем дело с чисто теологической, поистине иезуитской
казуистикой, причудливо скользящей по внешней поверх-
ности явлений.
Издавая свой эдикт о всеобщем молебствии, полагает
автор «Века солдатских императоров» Дж. Брауэр, Де-
ций учитывал всплеск религиозности в империи в связи с
кризисом III в. Деций, обладавший «духом гордости при-
надлежности к великой нации Рима» (что присуще, по
мнению Дж. Брауэра, всем императорам — выходцам из
приграничных провинций в отличие от полугреков Малой
Азии, любивших роскошь и мало заботившихся о госу-
дарственных делах), хотел задобрить жертвами богов, а
заодно избавиться от подрывных элементов в государст-
ве. Дж. Брауэр явно преувеличивает враждебность хри-
стианства III в. к Римской империи, заявляя, например,
что «Христос был их императором, а настоящий импера-
тор был неуместен»38.
Ближе к истине Л. И. Шипиони, полагающий, что не-
нависть к христианству происходила из-за монтанистов и
апокалиптических идей, отождествлявшихся со всем хри-
35 Franzen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 60.
36 Sordi M. // Problem! di storia della chiesa. P. 44—45.
37 Willis J. R. A History of Christian Thought. P. 193.
38 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 22—23.
77
стианством вообще. Сенатскому реставратору Децию
представился удобный случай свалить вину за беды века
на христиан, ставших «козлом отпущения» 39.
Отрицает специальную направленность эдикта Деция
против христиан Ш. Сомань, ставящий особый акцент на
мерах Деция как акте лояльности императору, причем он
доходит при этом до отдающего мистицизмом тезиса, что
в своих действиях Деций рассчитывал приобщить насе-
ление империи к своей судьбе более «личными», «сакра-
ментальными» узами 40.
Уже упоминавшийся О. Джордано считает, что Деций
действительно заботился о войске, военных укреплениях
и т. п. Однако предполагать наличие у Деция программы
грандиозных административных и религиозных реформ
сомнительно. Эдикт же появился в ходе подготовки к
военной кампании против варваров с целью заручиться
поддержкой богов, а заодно провести «религиозную пе-
репись населения» и хотя бы формально проверить его
лояльность41,
Й. Мольтхаген, определяющий Деция как реставрато-
ра государства в староримском духе, причем сенатской
ориентации, также полагает, что своим эдиктом импера-
тор рассчитывал умилостивить традиционных римских
богов. Это было предпринято на фоне усиления религи-
озности в условиях упадка III в. и недавнего празднова-
ния 1000-летия Рима. Всплеск религиозности усилил
враждебность и языческих масс к христианам, отказы-
вавшимся от участия в официальном культе. Й. Мольт-
хаген считает, что уже давно было известно об отказе
христиан приносить жертвы и эдикт объективно оказал-
ся направленным и против них, хотя предусматривались
репрессии не ко всем христианам, а только к уклоняю-
щимся от религиозной церемонии жертвоприношения,
которая одновременно рассматривалась и как политиче-
ская акция 42.
В марксистской историографии издание эдикта Де-
ция, предписывавшего всем жителям империи принести
39 Scipioni L. I. Vescovo е popolo. Р. 49—50.
40 Saumagne Ch. Saint Cyprienne, EvSque de Carthage, «Pape»
d'Afrique (248—258). P. 24, 27.
41 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio.
P. 118, 128, 134—141.
42 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 70—81.
?8
жертву официальным римским богам, как правило,
связывается с попыткой восстановления былого величия
Рима. Так, например, полагал А. Б. Ранович 43. И. С.
Свенцицкая также связывает церемонию проверки лояль-
ности жителей империи путем совершения жертвоприно-
шения с попытками Деция восстановить порядок в стра-
не, ввести некоторые староримские обычаи, поощрение
поклонения старым богам 44.
Итальянский историк-марксист А. Донини отмечает,
что «Деций пожелал восстановить консервативный образ
правления, защитить привилегии сената, который отныне
представлял интересы провинциальных земельных соб-
ственников и торговцев в ущерб старой римской и ита-
лийской аристократии» 45. Эдикт, требовавший демонст-
рации лояльности в ходе церемонии с жертвоприноше-
нием, был составной частью его религиозной политики,
которая шла дальше отношения к христианству*.
Польский историк-марксист Ю. Келлер полагает, что,
осуществляя реставраторскую политику, Деций истреб-
лял своих внутренних врагов, в том числе и христиан 46.
По мнению В. Дзевульского, эдикт 250 г. был продик-
тован стремлением Деция «умиротворить» страну перед
войной с германцами 47.
Своеобразной является концепция Е. М. Штаерман.
В своей статье «Гонения на христиан в III в.», опублико-
ванной в 1940 г., она полагает, что к середине III в. воз-
рос антагонизм между христианами и сенатским сосло-
вием. Христианство, по ее мнению, «становится одной из
форм проявления недовольства провинциальных сред-
них землевладельцев, муниципальной знати» против раз-
рушительной эксплуатации провинций Римом. Деций
был императором сенатской ориентации и в стремлении
добиться лояльности провинций, «искоренить» христиан-
ство, дававшее идеологическое обоснование провинциаль-
ному сепаратизму. Е. М. Штаерман считает, что эдикт,
43 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 409—410.
44 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 209.
45 Донини А. У истоков христианства. С. 196.
* На сенатскую ориентацию Деция указывали также А. Б. Ра-
нович (О раннем христианстве. С. 409) и Н. И. Голубцова (У исто-
ков христианской церкви. С. 32).
46 Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 166.
47 Dziewulski W. Zwycigstwo chrzescijanstwa w swiecie staro-
zytnym. S. 36—37.
79
«имел целью выявить христиан и получить законный
предлог расправиться с ними за неподчинение император-
скому указу» 48.
Позднее Е. М. Штаерман повторяет’ свои прежние
выводы о гонениях Деция (а также Валериана), отмечая
при этом, что «гонения Деция и Валериана были одной
из форм борьбы между крупными земельными собствен-
никами и сословием декурионов» 49.
Итак, изложенное подтверждает,' что проблема пре-
следований христиан при Деции действительно изрядно
запутана, дискуссионна и достаточной ясности в ее ре-
шении нет. Поэтому целесообразно попытаться рассмот-
реть эту проблему, базируясь на детальном анализе ис-
точников.
Что же представлял собой эдикт Деция, вызвавший
преследования христиан, какие цели были вложены в
него императорской властью? Прежде всего можно уста-
новить, что это действительно был эдикт (edictum). Так
его называет Киприан (Epist., XLIII, 3; LV, 6). Диони-
сий Александрийский называет его лроотауца («повеле-
ние?) (Euseb., Hist, eccl., VI, 41). У Григория Нисского
он обозначен как atteov х^риура («безбожное приказа-
ние») (De vita Greg. Thaum.)*.
Каково содержание эдикта? К сожалению, ни один из
его современников не оставил нам его списка — ни языч-
ник, ни христианин. Очевидно, для большинства населе-
ния империи содержавшееся в нем распоряжение не бы-
ло чем-то сверхнеобычным, чтобы заострять на нем вни-
мание современников и потомков. Источники дают нам
несколько, вариантов возможного содержания эдикта.
Один из них принадлежит Григорию Нисскому и изло-
жен выше. Напомним, что смысл эдикта, по Григорию
Нисскому, сводился к угрозе страшными карами импе-
ратора местным властям, если те под страхом и приме-
нением пыток не заставят христиан отречься от их ве-
ры. Но можно ли доверять этой версии, притом не совре-
“8 Штаерман Е. М. // Вестник древней истории. 1940. № 2.
С. 96—105.
49 Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя в запад-
ных провинциях Римской империи. С. 402, 414—417.
*- Разделение текста этого сочинения Григория Нисского отсут-
ствует в издании Миня, опубликовавшего его (Patrologiae cursus
completus. Series graeca. Parisiis, 1858. T. XLVI. Col. 893—958).
80
менника? Ведь Григорий Нисский жил уже в IV в. (ок.
335—ок. 394 гг.).
В начале IV в. была написана «Церковная история»
Евсевия. В своем описании преследований христиан при
Деции Евсевий опирается главным образом на письма
александрийского епископа Дионисия, цитируя их не-
редко целиком. Из послания Дионисия антиохийскому
епископу Фабию можно заключить, что в соответствии с
эдиктом жители империи должны были публично совер-
шить жертвоприношение. Это действие носило официаль-
ный характер, людей вызывали к жертвенникам по имени
(Euseb., Hist, eccl., VI, 41). По-видимому, такая церемо-
ния совершалась как в городах, так и в сельской местно-
сти (Euseb., Hist, eccl., VI, 42).
Кто же должен был приносить жертвы? Из повество-
вания Дионисия невозможно установить, касалось ли
это только христиан либо же всех жителей империи. Ав-
тор описывает события с христианской точки зрения. На-
пример, сообщая о реакции на эдикт, заявляет: «Все тог-
да были поражены страхом...» (Euseb., Hist, eccl., VI, 41).
Но кто эти «все»? Во всяком случае можно заключить,
что при жертвоприношении, совершаемом христианами,
присутствовали толпы народа, явно не разделявшие хри-
стианское вероучение,— из толпы звучали насмешки в
адрес христиан (Euseb., Hist, eccl., VI, 41). Дионисий
лишь концентрирует внимание на том, что. поспешили
выполнить предписания эдикта люди знатные, состоя-
тельные, чиновники (Euseb., Hist, eccl., VI, 41).
Некоторые бежали, чтобы не участвовать в жертво-
приношении, установленном эдиктом. Они вынуждены
были долго скитаться, подвергаясь различным опасно-
стям,— ведь властям были известны имена тех, кто не
являлся. Схваченные же за отказ подвергались пыткам.
Одни «отрекались» еще до суда, другие — под пытками.
Упорствующие были казнены. От чего же должны были
отречься эти люди? Из повествования Дионисия без
всяких сомнений следует, что они — христиане. Казнили
ли их именно за то? Нет, Дионисий сообщаёт, что про-
консул не казнил четырех солдат, которые назвали себя
христианами, хотя тут же был казнен христианин по об-
винению в разбое (Euseb., Hist, eccl., VI, 41). Остается
предположить, что пытки и казни следовали лишь за
отказом совершения официального жертвоприношения.
В целом же, как можно заметить, Дионисий Александ-
6. Зак. 2078
81
рийский, а вслед за ним и Евсевий оставляют для нас
много неясного, непонятного.
Обратимся к письмам и трактатам карфагенца Кип-
риана. Из них следует, что в соответствии с эдиктом на-
селение империи должно было принести жертвы офи-
циальным богдм, при этом надо было произнести какую-
то формулу и отведать плоти жертвенного животного
(Epist., XX, 1; XXI, 3; XXIV, 9—14; LVI, 1; De lapsis,
7—9, 23—27). Отказ от участия в этой церемонии карался
тюрьмой, пытками, иногда смертью (Epist., XXXVIIII,
1—3; XL; LVI, 1). Очевидно, определялся особый день
или дни, когда совершалась данная церемония религиоз-
но-политической лояльности, во всяком случае Киприан
упоминает dies praestitutus (назначенный день), по-ви-
димому, для Карфагена либо для африканских провин-
ций (De laps., 2—3). Жертвоприношение совершалось в
присутствии особой комиссии, которая выдавала соответ-
ствующий документ (libellum) о совершении требуемого
действия (Epist., XX, 2; LV, 9—10).
В одном из посланий Киприана содержится любопыт-
ное сравнение его противника Фелициссима и поддержи-
вавших последнего пресвитеров (всего пять человек) с
составом комиссии для наблюдения за совершением
жертвоприношений. Киприан пишет: «Quinque isti pres-
byteri nihil aliud sunt quam quinque primores illi, qui
edicto nuper magistratibus fuerant copulati, ut fidem
nostram subruerent» («Пять этих пресвитеров не что иное
суть, как те пять первых, которые эдиктом недавно с
магистратами были соединены, чтобы веру нашу подры-
вали») (Epist., XLIII, 3). Таким образом, в соответствия
с эдиктом комиссии состояли в городах из магистратов и
пятерых «первых» (primores). Кем были primores, в силу
скудости источников, остается только догадываться *.
Хотя с наибольшей долей вероятности можно утверждать,
что они происходили из сословия декурионов.
Киприан, так же как и Дионисий Александрийский,
излагает нам осуществление эдикта с точки зрения хри-
* Русский перевод Киприана (Труды Киевской духовной ака-
демии. Киев, 1860. Кн. 1. С. 122), сделанный православными бого-
словами, неточен и искажает смысл фразы: «Пять этих пресвите-
ров не иное что, как пять тех зачинщиков, которые недавно соеди-
нились было с правителями — в подписи повеления, имевшего целью
поколебать веру нашу...» Это еще раз показывает, что нельзя дове-
рять богословским переводам источников.
82
стиан. Такая христианская проекция не позволяет с пол-
ной уверенностью определить, относился ли эдикт Деция
только к христианам либо ко всему населению империи.
Этот вопрос, долго дебатировавшийся, да и поднимаемый
ныне, по нашему мнению, должен быть снят, потому что
сейчас мы располагаем ценнейшим источником — теми
самыми либеллами, которые выдавались лицам, совер-
шившим предписанную эдиктом Деция церемонию. Пер-
вая из этих находок была опубликована еще в 1893 г.,
ныне же их известно (правда, в разной степени сохран-
ности) 43 50. Хотя все либеллы обнаружены в Египте
(Теадельфия, Филадельфия, Арсиноя, Александра Неса,
Оксиринх, Нармонт и др.), сведения, сообщаемые нам
Киприаном и Дионисием Александрийским, позволяют
утверждать, что они были не только в Египте и Карфаге-
не, но и во всей римской Африке, в Риме и Галлии, так
что, очевидно, их выдача и была предусмотрена в самом
эдикте.
Либеллы подтверждают, что существовало особое
распоряжение о жертвоприношении богам, в них гово-
рится: хата та jipooTax^evTa («вследствие предписа-
ния») *.
Следует заметить, что все либеллы составлялись по
какому-то образцу — структура и содержание их весьма
похожи. Общим, например, является приводимое внача-
ле обращение к тем, кто присутствует при жертвопри-
ношении, т. е. к комиссии, наблюдавшей за совершением
жертвоприношения: roig ejutcov fruorwo'v f|pr|H^voig (№ 2,
11 etc.). При этом указывается, от кого исходит обра-
щение, город или деревня, где живет соискатель либел-
лы, иногда его возраст, профессия, отличительный знак,
если он был. Так, в одной из наиболее полно сохранив-
шихся либелл, происходящей из деревни Александра
Неса, к комиссии обращается некий Аврелий Диоген, 72
лет, с рубцом над правой бровью (№21). В многочислен-
ных либеллах из Филадельфии значатся имена Аврелия,
Сира, Аврелия Аммонария, Аврелия Камия (№ 2—16).
50 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 29;
Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten und
dritten Jahrhundert. S. 61.
* Например, либеллы №2, 11 в издании текстов либелл П. М.
Мейером (Meyer Р. М. Die Libelli aus der decianischen Christenver-
folgung. Berlin, 1910. S. 5, 10). В дальнейшем текст и нумерация
либелл даются по этому изданию.
б!
83
В либелле из Арсинои зафиксирован акт жертвопри-
ношения жрицей египетского бога-крокодила Пете-
зуха (№ 23).
Далее в этих документах следует заверение в том, что
получатели их всегда приносили жертвы и были благоче-
стивы к богам (xai aei pev 'fruovoa xa'i evoepotfoa rotg
'O’eois...) (№ 2), а также то, что и ныне в соответствии с
предписанием их обладатели совершили жертвенное
возлияние, принесли жертву и отведали мяса жертвен-
ного животного. Об этом нам сообщает формула, которая
практически во всех либеллах одинакова: ёолюа xoci
ё'Отоа xai tgjv ’lepetcov	(е. g. № 1, 2, 11, 21 etc.).
После этого в каждой либелле содержится просьба
засвидетельствовать совершение перечисленного (xal
ицаа илоот]|11(йоао'0'а[) (е. g. № 1, 2, 11, 21). Прось-
ба сопровождается свидетельством, что все было так, как
изложено в документе. Подтверждают это, как правило,
один-два человека. Поскольку в либеллах из Филадель-
фии (до нас дошло их больше всего) упоминаются одни
и те же люди, можно предположить, что это были члены
жертвенных комиссий. В либеллах из Арсинои, Теадель-
фии, Оксиринха, Александры Несы фигурируют уже дру-
гие люди. В конце документа ставилась дата — год, ме-
сяц и день правления императора Деция, конечно же,
егсгеРоид егги%оид сгеРаотои («благочестивого, счастли-
вого, священного») (№ 1 —16, 21—24).
В либеллах фиксировалось совершение требуемого
императорским эдиктом акта не обязательно одним че-
ловеком. В некоторых из них названы имена детей того,
кто совершает жертвоприношение, причем они либо сов-
местно выполняют предписанную церемонию (№ 24), ли-
бо отец, уверяя, что дети всегда сообща с ним делали
то же самое, совершает за них требуемый акт (№ 2).
Упоминаются и братья того, кому выдается либелла
(№ 22). Есть указания и на то, что, хотя в отдельных ли-
беллах названо имя лишь одного человека,обряд совер-
шали несколько. Это показывает встречающаяся порой
фраза, которой заверяется документ: g(6a|igv ицад
'O’Dcnd^ovTos (№ 11). По-видимому, глава фамилии мог
получить одну либеллу на всех своих домочадцев, воль-
ноотпущенников и т. д., выполнив предписание эдикта
самолично. Вероятно, намек на это содержится и в од-
ном из посланий Киприана (Epist., XV, 4).
84
Самым важным, однако, является то, что либеллы
позволяют определить круг лиц, охваченных эдиктом
Деция. Ни в одной из сохранившихся либелл нет ни сло-
ва, ни намека о христианах либо христианстве вообще,
тем более о требуемом отречении христиан от своей ре-
лигии. Весьма существенно и то, что среди владельцев
этого документа фигурирует языческая жрица, которая
никак не могла быть христианкой. Во всяком случае по-
добное явление неизвестно, хотя источники зафиксиро-
вали (правда, позднее — в начале IV в.) существование
христиан-фламинов*, но ведь в данном случае речь шла
отнюдь не о местном культе, а о римских государствен-
ных богах. Кроме того, это явление было порождением
специфической ситуации самого начала IV в.* 51
Итак, поскольку либеллы не дают сведений о том,
что они выдавались только христианам, можно с полной
уверенностью заключить, что эдикт Деция предписывал
совершение жертвоприношения римским официальным
богам всем жителям империи. Либеллы позволяют взгля-
нуть на эдикт вне христианской проекции, навязываемой
патрологией.
Следующая группа источников прямо противополож-
на по своей объективности официальным либеллам.
Речь идет об актах и пассионах христианских мучени-
ков. Как уже отмечалось, к периоду гонения Деция мож-
но отнести (да и то с большими сомнениями) лишь не-
сколько сочинений такого рода. Кроме того, к сведениям,
сообщаемым в них, следует подходить предельно крити-
чески. В силу такой неопределенности акты и пассионы
мучеников приходится датировать путем сопоставления
со сведениями о содержании эдикта Деция, полученны-
ми из других, более достоверных источников, с информа-
цией о законодательных актах властей против христиан,
содержащейся в христианской мартирологии. И тем не
менее попытаемся извлечь хоть какие-нибудь сведения и
из этих источников.
* Это зафиксировано, в частности, канонами Эльвирского со-
бора в Испании (сап. 2, 4). Тексты и нумерация канонов взяты из
сочинения Исидора Севильского (VII в.) «Книга канонов» (Patrolo-
giae cursus completus. Series latina prior. Parisiis, 1862. T. LXXXIV.
Col. 302).
51 Федосик В. А. Критика богословских концепций сущности
христианского катехумената. Минск, 1983. С. 57—58.
85
В «Актах Максима» об эдикте Деция сказано сле-
дующее: «Император Деций, желающий притеснить или
опровергнуть христианское вероисповедание, издает де-
креты для всего мира, чтобы все христиане, отказываю-
щиеся от бога живого и истинного, приносили бы жертву
демонам, кто же не пожелает, карам подвергнется» 52.
Здесь мы снова встречаемся, на наш взгляд, с христиан-
ским восприятием эдикта Деция, при этом императору
приписывается особое стремление расправиться с хри-
стианством. Нетрудно заметить, что подобная трактовка
ведет свое начало от репрессий христиан, которые не хо-
тели приносить жертвы римским «языческим» богам.
Эдикт косвенным образом вызвал преследование не по-
виновавшихся ему христиан, отсюда и сами репрессии
рассматривались не просто как последствия действия
эдикта, а воспринимались христианами, вполне естест-
венно, как главный результат для них.
Но в раннехристианской мартирологии встречается и
другое истолкование эдикта Депия. Латинская версия
пассиона Карпа, Памфила (в греческой версии Папила)
и Агафоники начинается словами: «В дни императора
Деция...», а заканчивается сообщением, что казнь этих
христиан произошла 13 апреля «при императоре Деции,
при правлении проконсула Оптима», что, очевидно,
должно обозначать 13 апреля 250 г. Конечно, нельзя-без-
оговорочно доверять такого рода заверениям в этом жан-
ре раннехристианской литературы, однако дальнейшее
содержание пассиона вполне определенно показывает,
что мы имеем дело с эдиктом Деция о жертвоприноше-
ниях.
Действие происходит в Малой Азии. К проконсулу
Оптиму в Пергам доставлены арестованные епископ
Карп, дьякон Памфил и женщина-христианка Агафоника
(1). В греческой версии Карп сразу говорит проконсулу,
что его имя христианин, на что тот предлагает Карпу
принести жертву богам. Проконсул объясняет, что Карп
обвиняется в уклонении от исполнения императорских
повелений (лроотауцата tov АтУуоисгпол?). Далее Карп
упорно твердит, что он христианин и хулит языческих
«идолов». Проконсул не обращает на это внимания и
неоднократно предлагает принести жертву богам, затем
52 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 70.
86
после бесплодного уговаривания применяет пытки. Та
же история повторяется и с дьяконом Памфилом.
В латинской же версии проконсул сразу предлагает
Карпу принести жертву в соответствии с императорским
распоряжением. Его совершенно не интересует, кто такой
Карп, какова его религиозная принадлежность. Далее
следует долгое препирательство, в котором проконсул
уговаривает Карпа совершить жертвоприношение в ис-
полнение приказа императора, а Карп отказывается,
твердя, что языческие боги мертвы (2). Лишь при пытке
Карп впервые объявляет, что он христианин. И при до-
просе Памфила и Агафоники проконсул не интересуется
их религиозным исповеданием, он требует лишь, чтобы
они принесли жертву, так как это приказал император
(3,6)*.
В пассионе Пиония указана точная дата его казни —
12 марта 250 г. В Смирне были арестованы пресвитер
Пионий и еще четверо христиан, из них одна женщина
(2). Их спросили, избегают ли они совершения импера-
торского эдикта о жертвоприношении богам. После утвер-
дительного ответа арестованных доставили на форум,
где в присутствии толпы происходили допросы. Жрец
предложил им принести жертву статуе императораД8).
Из-за отказа они попадают в тюрьму, где уже находят-
ся пресвитер Лимн, христианка из Македонии и один
монтанист (11). После допроса проконсулом Квинтил-
лианом с предложением принести жертву отказавшиеся
сделать это Пионий и маркионит Метродор были казне-
ны (22).
На наш взгляд, пассионы Карпа и Пиония объектив-
но отражают ситуацию. Из них определенно вытекает,
что эдикт Деция отнюдь не был направлен прямо против
христиан. Он предписывал совершение жертвоприноше-
ния римским богам людьми любого вероисповедания.
Отказ от этого влек за собой репрессии.
Можно заметить, что чем дальше отстоят христиан-
ские источники от описываемых событий в отношении
христиан при Деции, тем больше внимания в них акцен-
* М. Е. Сергеенко в своем доказательстве того, что эдикт Де-
ция не предписывал гонения на христиан, использует сюжет из
посланий Киприана, где говорится, что христиане, даже клирики,
свободно ходят в тюрьму к своим единоверцам, арестованным за
ослушание эдикта (Сергеенко М. Е. // Вестник древней истории.
1980. № 1. С. 173).
87
тируется именно на этих репрессиях. Эдикт Деция трак-
туется как направленный только против христиан, да и
сам император упоминается исключительно как гонитель
христианства. Прав, пожалуй, О. Джордано, когда утвер-
ждает, что в условиях анархии и частых смен на импера-
торском престоле в III в. имя Деция могло остаться прак-
тически незамеченным и его сберегли от забвения хри-
стианские писатели 53. Но отныне выражение «при Де-
ции» в христианской литературе стало восприниматься
как период мрачных, кровавых гонений на христиан.
В сочинениях современников гонения Деция (Кипри-
ан, Дионисий Александрийский) мы не встретим под-
тверждений тому, что эдикт императора был направлен
исключительно против христиан. Либеллы четко пока-
зывают, что предписания эдикта касались всех жителей
империи независимо от вероисповедания. Ряд пассионов
подтверждает эту версию. Лишь сомнительные в дати-
ровке акты Максима говорят обратное. Возможно, они и
были началом восприятия внутренней политики Деция
как исключительно антихристианской. Это восприятие
набирает силу с течением времени, и уже в IV в. находим
его четко сформулированным у Григория Нисского. В на-
чале того же века Лактанций писал о Деции: «Он как
будто для того и достиг империи, чтобы сделаться гони-
телем христиан» (De mor. pers., IV). Немного позднее
Павел Орозий, исходя из созданной, может быть, им
самим концепции о 10 гонениях на христиан (по образцу
ветхозаветных 10 египетских казней), утверждал, что
Деций был седьмым после Нерона гонителем христиан,
который издал против них многочисленные свирепые
эдикты (Decius...ad persequendos interficiendosque Chris-
tianos septimus post Neronem feralia dispersit edicta
plurimosque) (Hist., VII, 21).
Таким был механизм эволюции интерпретации эдикта
Деция в христианской литературе.
На наш взгляд, источники позволяют сформулировать
следующее суждение об эдикте Деция, повлекшем за
собой репрессии в отношении христиан. Эдикт безуслов-
но требовал от всех жителей империи умилостивительно-
го жертвоприношения римским богам. Утверждать, что
это было связано с культом императора, достаточных ос-
53 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio.
P. 119—120.
88
нований нет*. Предписанная эдиктом акция включала в
себя жертвенное возлияние, жертвоприношение, отведы-
вание плоти жертвенного животного. Все это было совер-
шенно типичным и обычным в официальном римском
культе54.
О. Джордано полагает, что в большинстве случаев
три части жертвенного акта, зафиксированные в либел-
лах, не выполнялись, так как это потребовало бы слиш-
ком много времени 55. Действительно, известно (прежде
всего от Киприана) немало случаев покупки либелл
христианами, вообще не участвовавшими в жертвоприно-
шении. Либеллу мог получить и один человек вместо не-
скольких.
Однако представляется неверным исходить здесь
(как это делает О. Джордано) из посылки, что для со-
вершения жертвенного акта эдикт устанавливал опреде-
ленный день, в результате чего трудно было уложиться в
срок, например, многотысячному населению Карфагена.
Эта посылка основывается на «dies praestitutus» Кип-
риана. Видимо, такой день был ые один, и уж во всяком
случае речь не идет о едином установленном дне для всей
империи. На либеллах из египетской Филадельфии стоит
не одна и та же дата — встречаются, например, 14 июня
250 г., 22 июня 250 г. (№2, 11). Упоминавшаяся либелла
из Александры Несы дает 26 июня 250 г. (№ 21). В пас-
сионах Карпа и Пиония (из провинции Азия) указаны
12 марта и 13 апреля 250 г. В Карфагене же жертвопри-
ношения отмечены не позднее начала апреля 250 г.**
Разбежка в датах довольно значительная для того, чтобы
держаться тезиса о едином установленном дне выполне-
ния эдикта по всей империи. По-видимому, не был такой
день единственным и на территории отдельных провин-
ций и даже в отдельных городах. Возможно, на местах
были установлены «назначенные дни» для определенных
* Такое основание единственное. Оно содержится в пассионе
Пиония (8). Во всех же остальных источниках речь идет о «язы-
ческих» богах.
54 Thomas R. Е. The Sacred Meal in the Older Roman Religion.
Chicago, 1937. P. 3—49.
55 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 154.
** Ключ к датировке дает послание Целерина к Лукиану (Cyp-
rian., epist., XXI, 2), где говорится, что оно написано на пасху. Ис-
следовавший хронологию посланий и трактатов Киприана С. Ж.
Дюкен датирует пасху 250 г. 7 апреля (Duquenne S. J. Chronolo-
gic des lettres de S. Cyprien. Brucelles, 1972. P. 159).
89
групп населения. Ведь Дионисий Александрийский гово-
рит о том, что пришедших совершать предписанное
жертвоприношение вызывали по имени (Euseb., Hist,
eccl., VI, 41), т. е., вероятно, по заранее заготовленным
спискам. По свидетельству того же Дионисия, можно
предположить, что первыми должны были исполнить
требование эдикта декурионы и в целом городская вер-
хушка. Скорее всего и Пионий с его единоверцами были
арестованы за то, что не явились совершить жертвопри-
ношение на форум (где уже собралась большая толпа) в
назначенный для них срок.
Для исполнения эдикта на местах были созданы ко-
миссии. В городах они состояли из магистратов и пяти
человек из сословия декурионов. Может быть, если исхо-
дить из данных отдельных либелл (№ 21), комиссии соз-
давались и в деревнях, но в тех же либеллах содержится
материал, показывающий, что жители деревень совер-
шали требуемый эдиктом акт в городах (№ 11).
Источники позволяют установить, что эдикт осущест-
влялся не только в городах, но и в сельской местности.
Осуществлялся он, очевидно, по всей империи. Кроме
территории североафриканских провинций (Проконсуль-
ская Африка, Нумидия, Мавретания) и Египта, эдикт
проводился в жизнь в Риме, Италии (об этом свидетель-
ствует прежде всего переписка Киприана, а также эпи-
графические источники), в Малой Азии (пассивны Кар-
па и Пиония), Испании (Cyprian., epist., LXVII), Галлии
(Cyprian., epist., LXXVIII), Сирии и Палестине (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 39). Жертвенные комиссии выдавали со-
вершившим требуемую процедуру соответствующие до-
кументы — либеллы. Впрочем, их можно было купить за
взятку (Cyprian., epist., LV, 10).
Репрессии были применены к тем, кто отказывался
выполнить требуемые эдиктом жертвоприношения рим-
ским богам. Вряд ли эдикт регламентировал репрессии —
они были различными даже в одном и том же месте в
отношении к одинаковому преступлению (с точки зре-
ния властей). Несомненно, отказ выполнить официаль-
ные жертвоприношения рассматривался как акт нелояль-
ности императору, римскому государству. Здесь следует
учитывать и религиозный фон эпохи, и то, что император
сам был великим понтификом, и, возможно, усилившийся
интерес к богам римского пантеона в связ'и с недавним
празднованием 1000-летия Рима. Во всяком случае, как
90
замечает Е. М. Штаерман, «лояльность, как и опозицион-
ность к императорскому режиму, неизбежно принимала
религиозную форму» 56. Поэтому эдикт Деция, предпи-
сывавший совершение жертвоприношений официальным
римским богам, можно рассматривать как определенный
(хотя и крайне формализованный) тест на лояльность
для всего населения империи. Но было ли именно это
целью эдикта Деция?
В отличие от христианской литературы, где Деций был
изображен тираном, жаждавшим крови христиан (свое-
образная месть за репрессии), нехристианские авторы
дают этому императору весьма положительную оценку.
Требеллий Поллион указывает на его сенатскую ориен-
тацию (Двое Валерианов, V—VI). Автор «Извлечений о
жизни и нравах римских императоров» сообщает, что
«в мирных условиях он был мягок и общителен, в воен-
ных — очень энергичен» (XXIX, 3).
Время короткого правления Деция было очень слож-
ным для Римской империи. Это был период глубокого
кризиса, поразившего все ^сферы римского общества.
Кризис в экономическом базисе породил острые социаль-
ные столкновения, политический кризис. Внутренние неу-
рядицы усугублялись натиском на границы империи.
Захватившему в результате ожесточенных военных дей-
ствий императорский престол Децию пришлось столкнуть-
ся как с внутренними мятежами, так и с наступлением
варваров. В «Извлечениях» сообщается о провозглаше-
нии императором некоего Валента Луциниана (XXIX, 5),
пытавшегося отнять императорскую власть у Деция.
Главная же опасность извне исходила от готов, которым
удалось, разграбив Фракию, прорваться в Македонию
(Аврелий Виктор. О цезарях, XXIX, 2). Деций тщательно
готовился к походу на готов. Уже в ходе этого похода во
Фракии произошел мятеж, поднятый местным военачаль-
ником 57.
Деций уделял много внимания строительству страте-
гически важных в военном отношении дорог. При нем
были отремонтированы дороги по южному берегу Ду-
ная, в Малую Азию, в Северной Африке58.
56 Культура Древнего Рима. Т. I. С. 183.
57 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 54.
58 Ibid. P. 20; Giordano О. I cristiani nel III secolo. L‘editto
di Decio. P. 118.
91
Можно ли считать его реставратором былого могу-
щества империи? Источники дают скупые сведения на
сей счет. В военном отношении он, кроме укрепления
системы стратегически важных коммуникаций и похода
на готов, закончившегося неудачей, ничего существенно-
го не совершил, сколь-нибудь заметных военных реформ
не провел.
Скупые сведения сохранились о внутренней политике
Деция. Требеллий Поллион в своем повествовании о Ва-
лериане излагает его наказ избранному сенатом в каче-
стве цензора Валериану (V—VI). Из этого сообщения
можно заключить, что внутриполитическая программа
Деция включала укрепление сената, приведение «в преж-
нее состояние» сословия всадников, а также податную
реформу (обеспечение сбора налогов и установление их
размера).
Конечно, можно предполагать, что намечались и дру-
гие реформы, однако того, что нам известно, явно недо-
статочно, чтобы видеть в действиях Деция серьезную
попытку реставрации былой силы империи. По-видимо-
му, правомерно говорить лишь о попытке установить по-
рядок в империи, как это считает И. С. Свенцицкая 59.
Нехристианские авторы абсолютно ничего не говорят
о религиозной политике Деция, христианские же писате-
ли в силу испытанных христианами потрясений все вни-
мание сосредоточивают на антихристианских репрессиях
при Деции. Коль жертвенный эдикт Деция остался со-
вершенно незамеченным «языческой» историографией, то
мы вправе предполагать, что он не представлял собой
какую-то выдающуюся акцию в деле реставрации тра-
диционной римской религии. Правильно, на наш взгляд,
отмечает И. С. Свенцицкая, что Деций хотел «ввести
некоторые староримские обычаи, поощрял поклонение
древним богам» 60. Но не более. Эдикт о всеобщем при-
несении жертв римским богам вытекал из всей внутрен-
ней политики Деция. Это была осторожная, отнюдь че
радикальная попытка восстановления престижа офици-
альной религии. В то же время она включала в себя и
политический момент, так как применительно к тогдаш-
ним условиям верность римским богам рассматривалась
и как лояльность государству. Никаких особых специ-
59 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 209.
60 Там же.
92
альдо антихристианских мер Деций не предпринимал,
хотя возможно, если исходить из данных Киприана, что
он лично присутствовал при допросах христиан, отка-
завшихся исполнить его эдикт.
Тем не менее даже такая ограниченная попытка вос-
становления прежних порядков в Римской империи объ-
ективно привела к конфликту христиан с властями. Хри-
стианство было выражением краха «античных «мировых
порядков», и попытка их восстановления объективно
должна была привести к конфликту христиан с властями.
В свою очередь дальнейшее развитие процесса этого кра-
ха и попытки выхода Римской империи на новые пути
развития объективно создавали условия для союза хри-
стианской церкви с государственной властью, а точнее,
для использования последней христианства в лице его
церковной организации в своих интересах, в интересах
правящих классов. Этим же объясняется и неудача гоне-
ний на христиан.
Христианство было идеологическим выражением кра-
ха «античных «мировых порядков». В условиях, когда ру-
шилась античная система общественных, идеологических
ценностей, христианство, противопоставляя им другие
нормы, вытекавшие из кризисных явлений, неизбежно
привлекало к себе массы людей, которые не принимали
античную идеологию. Эти процессы были обусловлены
социально-экономическими, политическими условиями
эпохи. Старый римский культ лежал в основе антйчной
системы ценностей. Исполнение императорского эдикта
трактовалось властями не просто как политическое пови-
новение, а как признание этой отживающей системы
ценностей.
Во времена Деция христианская церковь еще не была
той идеологической силой, которую государственная
власть должна была бы непременно учитывать в серьез-
ных политических шагах. Для этого еще не созрели ус-
ловия, хотя уже в первой половине III в. отношение вла-
стей к христианам порой определялось политической
конъюнктурой в вопросах частного характера.
Источники не донесли до нас не только текста эдикта
Деция, но и точную дату его появления. Как и в случае с
установлением текста, так и при определении даты эдик-
та приходится исходить из косвенных данных.
Во всяком случае, эдикт Деция появился не позднее
начала января 250 г. В пользу этого говорит ряд дово-
93
дов. По сведениям из североафриканских провинций и
Египта, эдикт там осуществлялся в апреле — июне 250 г.,
хотя наверняка приступили к этому раньше (Киприан,
например, вынужден был бежать гораздо раньше апреля
250 г.). Пассионы из Малой Азии дают март—апрель
250 г. Есть еще одна дата, установленная с относительной
точностью, которая может послужить вехой (хотя и не
бесспорной) в нашей датировке. Это время смерти в ре-
зультате репрессий тогдашнего римского епископа Фа-
биана (Euseb., Hist, eccl., VI, 39). Римский мартиролог
определяет это событие 20 января 250 г.61 Такова же
датировка и хронолога посланий Киприана С. Ж. Дюке-
на 62. В катакомбах Калликста находится могила Фабиа-
на, на которой выбита греческая надпись: OaPiavog
елюхолоо рссртир (Фабиан, епископ, мученик) 63.
Вполне понятно, что эдикт начал осуществляться
прежде всего в Риме, а затем уже и на остальной терри-
тории империи. Более ранним ориентиром, чем дата смер-
ти епископа Рима, мы не располагаем. Поэтому относить
дату появления эдикта Деция далее-конца 249 г. нет ос-
нований. Тогда и даты, имеющиеся на египетских либел-
лах, отнюдь не выглядят запоздалыми.
Необходимо остановиться еще на одном моменте. Ряд
зарубежных исследователей полагает, что Деций издал
два эдикта, вызвавшие репрессии по отношению к хри-
стианам. Первый из них был направлен против верхушки
христианского клира, а вторым эдиктом был тот, который
предписывал всеобщее молебствие с жертвоприношения-
ми по всей империи. Таково, например, мнение Ц. Анд-
ресена, полагающего, что первый эдикт был издан в
конце 249 г., а второй — в феврале 250 г.64 О таких же
двух этапах гонения говорят Дж. Брауэр, М. Грант,
У. Фрэнд65.
На наш взгляд, подобный тезис не имеет серьезных
оснований. Во-первых, мы не находим в источниках аб-
61 Das Romische Martyrologium. Regensburg, 1962. S. 21.
63 Duquenne S. J. Chronologie des lettres de S. Cyprien. P. 159.
63 Manaresi A. L'impero romano e il cristianesimo. P. 347; Ma-
rucchi О. I sepolcri dei martyri nelle catacombe romane. Roma, 1911.
P. 73.
64 Andresen C. Die Kirche der alten Christenheit. S. 286—287.
65 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 28, 41; Grant M.
The Climax of Rome. P. 229—230; Frend W. H. C. Martyrdom and
Persecution in the Early Church. P. 406.
94
солютно никаких сведений об эдикте против верхушки
христианского клира. По сообщению Евсевия, при Деции
мученически скончался римский епископ Фабиан, в тюрь-
ме умер престарелый епископ Иерусалима Александр, та
же участь постигла и антиохийского епископа Вавилу
(Hist, eccl., VI, 39). Вынуждены были бежать епископ
Карфагена Киприан и епископ Александрии Дионисий.
Но отчего же они пострадали? Из послания Дионисия
видно, что он находился в Александрии до появления
эдикта Деция о тотальном жертвоприношении (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 41). Выше уже говорилось, что при выпол-
нении эдикта (что следует из слов того же Дионисия
Александрийского) первыми вызывали для совершения
supplicatio верхушку городского населения, различных
должностных лиц. Очевидно, первыми среди такого рода
людей были вызваны и эти несколько христианских епи-
скопов. Во всяком случае, о Киприане известно, что по
своему социальному положению он находился выше сред-
него слоя горожан Карфагена.
Мнение о первом эдикте Деция (или предваритель-
ных репрессиях против христианского клира), на наш
взгляд, порождено простой логической ошибкой, возни-
кающей при исследовании текста Евсевия. Дело в том,
что Евсевий композиционно помещает свое сообщение о
репрессиях в отношении епископов Рима, Иерусалима,
Антиохии, а также Оригена перед рассказом (главным
образом через послания Дионисия) о локальной смуте в
Александрии и о результатах эдикта Деция о жертво-
приношениях. Но он же и сообщает, что названные ре-
прессии произошли во время «гонения» Деция (Hist,
eccl., VI, 39).
Если признать, что Деций предпринял особые репрес-
сии против верхушки христианского клира, то тогда не-
понятно, почему он ограничился только несколькими фи-
гурами. Почему же не последовали дальнейшие антихри-
стианские меры, а вместо этого вышел эдикт о всеобщем
молебствии и жертвоприношении официальным богам?
Это выглядит нелогичным. Более того, есть совершенно
ясные основания полагать, что репрессии Деция отнюдь
не были направлены своим острием против христианского
клира. Однако, чтобы выяснить это, необходимо рас-
смотреть результаты осуществления Дециева эдикта.
Среди богословов популярен тезис о большом количестве
казненных и подвергнутых пыткам и заключению хри-
95
стиан при Деции 66. Объясняется это попыткой создать
особый ореол героизма вокруг начальных этапов христи-
анской религии.
Мнение о большом числе репрессированных христиан
в результате исполнения эдикта Деция существует не
только среди богословов 67. Высказывалось оно и истори-
ками-марксистами. Так, Т. Котуля называет гонения Де-
ция и Валериана «очень кровавыми» 68.
Имеется и другая точка зрения, согласно которой
большое число репрессированных христиан объявляется
преувеличением. Из советских историков такое мнение
высказано А. Б. Рановичем и Е. М. Штаерман 69. Подоб-
ная точка зрения существует не только в советской исто-
риографии70. Правда, лишь Е. М. Штаерман аргументи-
рует свое мнение на основе конкретных данных, сообщая,
например, что при гонениях Деция и Валериана в кар-
фагенской церкви погибли всего 17 человек. На наш
взгляд, это единственно правильный путь, ведь состояние
и характер источников (особенно по Северной Африке)
в значительной мере позволяют нам определить (хотя бы
приблизительно) число репрессированных, христиан. Од-
нако иной раз и здесь можно встретить образцы удиви-
тельной казуистики. Так, Л. И. Левинэ, обнаружив в
Кесарии лишь трех пострадавших клириков, объявил, что
в свете данных о гонении Деция в других местах следует
считать, что кесарийские христиане, дескать, пострадали
значительно больше, чем рассказывает Евсевий71.
К вопросу количества репрессированных христиан
66 Гапонов И. Церковная история с первых времен христиан-
ства до 2-й половины 19-го века. С. 18; Муравьев А. Н. Первые
четыре века христианства. С. 108—112; Ярушевич В. Гонение на
христиан императора Декия (249—251). С. 9, 16, 19; Goode-
nough Е. R. The Church in the Roman Empire. P. 38; Elliott-Binns
L. E. The Beginnings of Western Christendom. P. 388; Willis J. R.
A History of Christian Thought. P. 193.
67 Gentile P. Storia del cristianesimo dalle origini a Teodosio.
P. 286; Montanelli I. Storia di Roma. Milano, 1973. P. 515.
68 Kotula T. U zrodel afrykahskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 95.
69 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 411; Штаерман
Е. М. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях
Римской империи. С. 415.
70 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 36; Giordano O.
I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 120, 137.
71 Levine L. I. Caesarea under Roman Rule. Leiden, 1975. P. 132,
134.
96
примыкает и другая проблема: были ли направлены ре-
прессии Деция главным образом против христианского
клира? Хоть она уже упоминалась, все же следует отме-
тить, что данная проблема отнюдь не тождественна проб-
леме существования особого эдикта Деция против духо-
венства христианской церкви. Например, ни один из на-
званных выше сторонников признания наличия такого
эдикта не считает, что от мероприятий Деция пострадали
больше всего христианские клирики. А Ц. Андресен, даже
наоборот, заявляет, что «жертвой второго эдикта Деция
не был ни один епископ», а мученики и исповедники про-
исходили из числа мирян, причем вовсе не из «вышестоя-
щих кругов» 72.
Утверждение, что гонение Деция основной удар на-
несло по христианскому клиру, высказывали И. Гапонов,
Е. Поснов, М. Гог, Е. Р. Доддс, Б. Кумор, Дж. Вестбюри-
Джонс, Дж. Р. Уиллис73. В. Ярушевич заявлял, что хотя
сам эдикт не был направлен против христианского клира,
но именно так действовали его исполнители 74. Против
такого взгляда выступают кроме Ц. Андресена О. Джор-
дано, И. Мольтхаген 75.
Из советских историков, высказавших точку зрения,
что мероприятия Деция нанесли удар прежде всего по
христианскому клиру, следует назвать А. Б. Рановича,
Н. И. Голубцову, В. С. Рожицына76. Поскольку и эта
проблема является дискуссионной, то следует попытаться
разрешить ее исходя из данных тех источников, которы-
ми мы ныне располагаем. Вначале остановимся на воп-
росе о масштабах репрессий против христиан, последо-
вавших в результате исполнения эдикта Деция о всеоб-
щем обязательном жертвоприношении.
72 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 287.
73 Поснов E. История на християнската църква. Ч. 1. С. 93;
Gough М. The Early Christians. London, 1961. P. 46; Dodds E. R.
Pagan and Christians in the Age of Anxiety. Cambridge, 1965. P. 108;
Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 58; Westbury-Jones J. Roman
and Christian Imperialism. P. XXII; Willis J. R. A History of
Christian Thought. P. 193.
74 Ярушевич В. Гонение на христиан императора Декия (249—
251). С. 16.
75 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio.
P. 135—137; Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im
zweiten und dritten Jahrhundert. S. 72.
76 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 413; Голубцова
Н. И. У истоков христианской церкви С. 33; Рожицын В. С. Золо-
тая легенда. С. 59.
7. Зак. 2078
97
Реакция христиан на этот эдикт не была однозначной.
Прежде всего бросается в глаза большое количество
«падших» (lapsi — по терминологии, употреблявшейся
еще в середине III в.). «Падшими» называли тех хри-
стиан, которые исполнили требуемую эдиктом церемо-
нию, т. е. приняли участие в жертвоприношении и са-
кральной трапезе.
Картина массового участия христиан в церемонии,
предписанной эдиктом Деция в Северной Африке, выри-
совывается из посланий и трактатов Киприана. Он гово-
рит о «падении... многих» (Epist., X). Киприан, например,
в одном из посланий римскому клиру (Epist., XXVII) со-
общает, что в Северной Африке в некоторых городах
толпы «падших» осаждали духовенство, требуя проще-
ния своего проступка. Такое же брожение началось и там,
где отсиживался беглец Киприан. В другом послании по
тому же адресу он возмущается тем, что североафрикан-
ские исповедники давали ежедневно по тысяче (!) сви-
детельств (darentur cotidie libellorum milla), с помощью
которых «падшие» надеялись восстановить свой прежний
статус в церкви (Epist., XX, 2).
В трактате «О падших» Киприан пишет, что многие
из североафриканских христиан поспешили выполнить
требуемую церемонию без всякой проволочки, не дожи-
даясь ареста или допроса, даже не пытаясь создать види-
мости, что они действовали под принуждением (7). Мно-
гие не только сами участвовали в жертвоприношении, но
и уговаривали других, приходили с детьми (9). Особенно
много «падших» было среди состоятельных христиан, не
отважившихся рисковать своим богатством и положе-
нием (10).
Среди «падших» оказались и представители североаф-
риканского христианского духовенства. В Проконсуль-
ской Африке официальное жертвоприношение совершил
ассуританский епископ Фортунациан, который после это-
го отнюдь не считал себя утратившим свой сан (Epist.,
LXV, 1—2). В той же провинции епископ Репост не толь-
ко сам участвовал в предписанной эдиктом церемонии,
но и увлек за собой значительную часть своей паствы
(Epist., LVIIII, 10). Приносили жертвы и епископы Иовин
и Максим (Epist., LVIIII, 10).
В одном из посланий Киприан отмечает универсаль-
ный характер вопроса о «падших», говоря, что это каса-
ется не какой-либо одной церкви либо провинции, а «все-
98
го мира» (пес ecclesiae unius aut unius provinciae sed
totius orbis) (Epist., XVIIII, 2). Об этом же, очевидно,
идет речь и в письме римских исповедников Киприану,
где о «падших» говорится, что пусть «их не воодушевля-
ет то, что их много» (Epist., XXXI, 6).
Переписка Киприана позволяет создать определенное
представление о ситуации и в других регионах Римской
империи. В одном из его писем в Испанию довольно под-
робно рассматривается дело епископов Василида и Мар-
циала. Первый из них, очевидно, купил за взятку либел-
лу, за что добровольно отказался затем от сана, но
позднее стал энергично добиваться его возвращения, за-
ручившись даже поддержкой римского епископа Стефа-
на. Марциал же, помимо приобретения либеллы, обви-
нялся в том, что он засвидетельствовал перед местными
властями свою верность официальному римскому куль-
ту. Кроме этого, он обвинялся в том, что был членом
языческой погребальной коллегии, похоронил своих сы-
новей на языческом кладбище и участвовал в традици-
онных ритуальных трапезах коллегии (Epist., LXVII,
1, 5—6).
По мнению О. Джордано, отсутствие всяких сведений
о процессах над христианами в Испании и Галлии того
времени свидетельствует о том, что и там христиане не
отказывались от исполнения эдикта Деция77.
Из письма римского клира в Карфаген можно заклю-
чить, что число «падших» в Риме также было велико
(Epist., VIII, 2). Письмо Целерина из Рима Лукиану сви-
детельствует, что совершение христианами жертвопри-
ношений либо покупка за взятку либелл были распрост-
раненными явлениями (Epist., XXI).
О событиях в Египте повествуют послания Дионисия
Александрийского, приводимые Евсевием. По сообщению
Дионисия, за год до опубликования эдикта Деция в Алек-
сандрии произошел погром христиан. Подстрекателем
его выступил некий поэт, ратовавший за оживление ка-
кого-то местного религиозного культа (Euseb., Hist, eccl.,
VI, 41). Погром вскоре прекратился, и тогда появился
императорский эдикт. Дионисий пишет о страхе/ кото-
рый охватил при этом александрийских христиан, что не-
77 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio.
P. 132.
7*
99
сомнению было связано с памятью о предшествовавшем
погроме. И тогда многие христиане, в первую очередь
принадлежавшие к знати и занимавшие общественные
должности, поспешили исполнить требования эдикта.
За состоятельными христианами последовали и другие.
Часть упорствовавших христиан сдалась после заключе-
ния, другие — после пыток. Немало христиан бежало
(Euseb., Hist, eccl., VI, 41).
Из раннехристианских актов и пассионов сведений об
участии христиан в обязательном официальном жертво-
приношении можно извлечь немного, что вполне объяс-
нимо. Ведь этот жанр христианской литературы должен
был восхвалять отнюдь не отступничество, а обратное.
И тем не менее даже в пассионе Пиония находим сведе-
ния, что в Малой Азии смирнский епископ Евтемон со-
вершил жертвоприношение и дал клятву гением, импе-
ратора и богиней судьбы (18).
Сведения актов Акакия, где сообщается даже об от-
ступничестве монтанистов, нельзя признать достоверны-
ми, ибо нет серьезных оснований считать это агиографи-
ческое сочинение относящимся ко времени правления
Деция 78.
Итак, источники показывают, что участие христиан в
предписанной эдиктом религиозно-политической акции
носило массовый характер. Это признает большинство
тех, кто занимался проблемой преследования христиан
при Деции, причем так поступают не только буржуазные
историки-античники, то же самое вынуждены сделать и
многие богословы 79. Из историков-марксистов обращали
внимание на большое количество христиан, участвовав-
78 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. .408.
79 Муравьев A. H. Первые четыре века христианства. С. 107;
О гонениях на христиан в течение первых трех веков христианской
церкви. С. 120; Ярушевич В. Гонение на христиан императора Де-
кия (249—251). С. 11—12, 14, 16; Bednarczyk К. Formula mocy.
S. 97; Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 29; Carring-
ton Ph/The Early Christian Church. V. II. P. 468; Chadwick H. The
Early Church. P. 118; Durant W. Caesar and Christ. P. 650; Genti-
le P. Storia del cristianesimo dalle origini a Teodosio. P. 286; Gior-
dano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 130—133, 144;
Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 58; Markus R. A. Christianity
in'the Roman World. London, 1974. P. 109; Montanelli I. Storia di
Roma. P. 515; Scipioni L. I. Vescovo e popolo. P. 50—53.
100
ших в исполнении эдикта Деция, А. Донини, Ю. Келлер,
Т. Коту л я80.
Теперь попытаемся выяснить, много ли христиан ока-
зались .репрессированными. У. Фдэнд полагает, что при
гонении Деция в Африке умерли 18 христиан-мучеников,
17 стали исповедниками (т. е. были подвергнуты заклю-
чению, пыткам), хотя неизвестно, сколько близких, то-
варищей их сопровождало и погибло вместе с ними.
Б Египте были лишены жизни 17 упорствовавших хри-
стиан 81. М. Е. Штаерман считает, что жертвами гонений
Деция и Валериана в карфагенской церкви стали всего
17 христиан 82.
Наиболее надежный источник для такого рода под-
счетов — послания Киприана. Здесь и особенность жан-
ра — масса деталей, нередко повторяющихся, подробные
объяснения, необходимые получателю письма, и т. д.
Важно и то, что Киприан был современником и участни-
ком событий. Правда, переписка Киприана дает сведения
главным образом по североафриканским провинциям:
Проконсульской Африке, Мавретании и Нумидии.
Из посланий Киприана можно заключить с достаточ-
ной вероятностью, что в них названы имена лишь трех
карфагенских христиан, скончавшихся в результате ре-
прессий. Это заключенный в тюрьму и умерший там Па-
вел, умерший, по-видимому, от пыток Маппалик, а также
сожженная жена Нумидика, произведенного в пресвите-
ры. (Epist., X, XXII, XXVII, XL). Возможно, погибли еще
двое: Лаврентий и Игнатий, дядья исповедника Целери-
на, который, очевидно, был подвергнут в Риме допросу
самим Децием (Epist., XXXVIIII, 3)*. Однако последую-
80 Донини А. У истоков христианства. С. 197; Keller J. // Kato-
licyzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego chrzescijanstwa.
S. 166; Kotula T. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 95,
8i Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church.
P. 408, 413.
82 Штаерман E. M. Кризис рабовладельческого строя в запад-
ных провинциях Римской империи. С. 417; Штаерман Ё. М. // Вест-
ник древней истории. 1940. № 2. С. 104.
* Киприан пишет, что отсидевший в тюрьме в Риме 19 дней
Целерин «сразился», по его словам, «с самим основоположником
вражды и автором столкновения» (cum ipso infestationes principe
et auctore congressus) Epist., XXXVIIII, 2). У. Фрэнд считает, что
дядья Целерина были казнены при Александре Севере (Frend
W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early Christian
Centuries. P. 350).
101
щая фраза о ежегодных поминовениях мучеников насто-
раживает. Может быть, они погибли при репрессиях или
погроме еще до эдикта Деция.
В приводимом традиционно вместе с посланиями Кип-
риана письме Лукиана к Целерину сообщается, что
19 карфагенских христиан (из них шесть женщин) умер-
ли в тюрьме* (Epist., XXII, 2). Само письмо написано
из тюрьмы, где находился его автор и с ним, как видно
из текста послания, другие христиане.
Одно из посланий Киприана адресовано заключен-
ным в тюрьму карфагенским христианам Сергию, пре-
свитеру Рогациану, дьякону Фелициссиму и другим.
В письме упоминается, что вместе с ними в тюрьме на-
ходятся женщины и дети (Epist., VI). К сожалению,
точное число арестованных христиан установить нельзя.
В письме сообщается, что первыми пострадали клирики
Фелициссим и Рогациан.
Из подвергшихся истязаниям Киприан называет
Оптата, Аврелия, Целерина, Нумидика, Рогациана, толь-
ко что упомянутого Лукиана (Epist., XXVII, XXXVIII,
XXXVIIII, XL, XLIII). Он же сообщает, что трое мирян
из североафриканского города Капсы под пытками при-
няли участие в официальной церемонии, предписанной
императорским указом (Epist., LVI, 2—3).
Примечательно, что из упомянутых поименно Кипри-
аном репрессированных карфагенских христиан лишь
четверо были клириками (чтец Оптат, дьякон Фелицис-
сим, пресвитеры Рогациан и Нумидик, причем последний,
возможно, был произведен в этот бан уже после истяза-
ний). Письмо Лукиана Целерину также не дает никаких
оснований утверждать, что из 19 репрессированных хри-
стиан Карфагена кто-нибудь принадлежал к клиру.
Североафриканский епископ Калдоний в своем пись-
ме Киприану сообщает, что пресвитер Феликс с женой и
женщина по имени Бона, уже раз совершив жертвопри-
ношение, были схвачены повторно. Поскольку на сей раз
они отказались принести жертву, их изгнали, а имущест-
во конфисковали (Epist., XXIV, 1).
Очевидно, не всегда исполнение предписанного импе-
раторским эдиктом акта спасало от репрессий. Изгнан-
* Как показала М. Е. Сергеенко, ни о какой ссылке в камено-
ломни (что, например, утверждает текст, изданный В. Гартелем) в
действительности речь не идет (Сергеенко М. Е. // Вестник древней
истории. 1984. № 3. С. 119).
102
ные «падшие» фигурируют и в 19-м послании Киприана,
Вероятно, изгнанию и конфискации имущества подвер-
гались те христиане, которые совершали жертвоприно-
шение под принуждением (это видно из послания Кал-
дония), либо уличенные в обмане при покупке за взятку
либеллы.
Вряд ли на основании этих сведений можно предпо-
лагать существование некоего особого императорского
эдикта. Вероятно, изгнание и конфискации были инициа-
тивой местных властей, а не предписанием из Рима, тем
более что такое явление, кроме Африки, больше нигде
не встречается.
Итак, из переписки Киприана нам известны случаи
применения репрессий к 35 христианам в Северной Афри-
ке, из них 22 были умерщвлены. Возможно, репрессиро-
ванных было больше, однако эти цифры позволяют
утверждать, что репрессии против христиан в Северной
Африке были незначительными. Доля клириков среди
репрессированных весьма мала, да и то это самые низ-
шие чины церковной иерархии. Ни один же епископ, пре-
свитер Северной Африки при Деции не был казнен. Об
этом свидетельствует биограф Киприана Понтий, сооб-
щающий, что Киприан, казненный уже при Валериане,
был первым мучеником среди священников (sacerdota-
les — термин, обычно употреблявшийся для обозначения
епископов и пресвитеров) (Vita Сург., 19).
Североафриканский материал, таким образом, не под-
тверждает тезиса о широком размахе преследований хри-
стиан и об особой направленности эдикта Деция против
христианского клира. Властей не интересовала религиоз-
ная принадлежность, для них важна была демонстрация
лояльности императорскому режиму. Отсюда становится,
например, понятным, почему в тюрьму к арестованным
непокорным христианам совершенно свободно ходят кар-
фагенские пресвитеры и дьяконы, да еще совершают там
обряд причащения (Epist., V, 2).
Во время репрессий из Карфагена бежали сам епис-
коп Киприан, иподьяконы Фортунат и Филумел, аколит
Фаворин, причем трое последних имели смелость вскоре
возвратиться в город, за что отсиживавшийся в укромном
месте Киприан осудил их (Epist., ХХХПП, 4). Может
быть, именно этот Фортунат позднее возглавит одну из
оппозиционных Киприану групп.
Масштабы бегства среди духовенства Карфагена, по-
103
видимому, были значительными, поскольку Киприан жа-
ловался на недостаток клириков (не с кем было даже
отправить письмо, через мирян это делать не полага-
лось). И причиной самоличного им посвящения в низшие
должности клира (иподьякона, чтеца) Оптата и Сатура
он откровенно называет бегство духовенства из Карфа-
гена («из наших весьма многие в отсутствии, и тех не-
многих, которые есть здесь, едва достаточно для отправ-
ления ежедневного дела») (Epist., XXVIIII).
Кстати, поведение Киприана при репрессиях, которые
навлекли на себя упорствующие христиане, отличалось
явной трусостью. Когда после прекращения репрессий
Киприан вернулся все же в Карфаген, он стал раздавать
широковещательные заявления, что больше не будет бе-
жать от репрессий и своей паствы. Однако при последу-
ющем гонении Валериана он снова предпринял попытку
скрыться (Epist., LXXX, 1), но на сей раз неудачно.
Киприан нигде не пишет о том, что было много каз-
ненных, арестованных, изгнанных христиан. Иногда сто-
ронники тезиса о большом числе репрессированных хри-
стиан ссылаются на его фразу о большом ущербе, на-
несенном его пастве. Киприан приводит аллегорию:
«Столь неистовое опустошение, истребившее максималь-
ную часть стада нашего» (tarn turbidam uastitatem quae
gregem nostrum maxima ex parte populata est). «Стадо»,
«пастырь» — это обычные для Киприана термины, обоз-
начающие мирян и епископа. Аналогичная фраза имеется
и в еще одном послании,, только вместо «стада» там фи-
гурирует «народ» (Epist., XI, 1; ХПП, 1).
Что же здесь понимать под истреблением «стада»?
Репрессии? Отнюдь нет. В обоих посланиях речь идет о
«падших», даются рекомендации, как их удержать от
нарушения церковных предписаний, обвиняются в гре-
ховности даже исповедники, выражаются надежды на
«восстановление церкви». Таким образом, максимальное
истребление «стада» у Киприана является аллегорией
массового «падения» христиан, т. е. массового их участия
в официальной религиозно-политической церемонии,
предписанной эдиктом.
Из переписки Киприана и его коллег можно почерп-
нуть некоторые сведения и о ситуации в Риме. В посла-
ниях в Рим из Карфагена и обратно фигурируют имена
римских исповедников Руфина, Никострата, Максима,
Урбана, Сидония, Макария (Epist., XXVIII, XXXI, XXXII,
104
XXXVII, XLVI, XLVIII, XLVIIII, LI, LII, LIII, LIIII). Bee
эти репрессированные римские христиане — представи-
тели клира (Руфин и Никострат — дьяконы, остальные —
пресвитеры, причем Максим затем был произведен в
карфагенские епископы партией Новатиана). Пресвите-
ром был и погибший от репрессий римлянин Моисей
(Epist, LV).
В письме карфагенца Лукиана в Рим к Целерину на-
званы имена 11 исповедников (из них 8 — женщины),
однако неясно, кто они: то ли римляне, то ли бежавшие в
Рим карфагеняне (Epist, XXII).
Киприану прекрасно известно о смерти в результате
репрессий римского епископа Фабиана (Epist, LVIIII,
10). Этот факт подтверждается и Евсевием, и эпиграфи-
ческими данными. На основании их трудно составить
представление о числе христиан, репрессированных в
Риме. Киприан и его адресаты в Риме других случаев не
называют, хотя даже по словам приветствия (е. g. XXXI,
1) можно судить, что исповедников в Риме было больше.
Есть, однако, сведения, которые позволяют предпо-
ложить, что в Риме репрессии против христиан были
меньшими, чем в ряде других мест, в частности в Про-
консульской Африке. Целерин сообщает о прибытии в
Рим 65 христиан из Карфагена (неясно, все ли они ис-
поведники, которых взяли под свою опеку местные хри-
стиане (Epist, XXI, 4)). В одном из писем римского кли-
ра в Карфаген сообщается о состоявшемся там соборе,
где присутствовали не только епископы ближайших к
Риму городов, но и те, кто бежали сюда из дальних про-
винций, спасаясь от «нынешнего гонения» (Epist, XXX).
Очевидно, что если бы репрессии против христиан в
Риме были более жестокими, то вряд ли стали бы туда
стекаться~беглецы из других частей империи, в частности
из Северной Африки, где преследование не носило ши-
рокого характера.
Вряд ли можно говорить и о том, что репрессии в
Риме были направлены главным образом против христи-
анского клира. Хотя все названные Киприаном погибшие
и подвергшиеся заключению, пыткам римляне и принад-
лежат к духовенству, это еще не аргумент в пользу сто-
ронников названного тезиса. Киприана интересовали в
Риме прежде всего дела, происходившие в среде духо-
венства, ведь события были бурными — смерть епископа
Рима, долгое отсутствие его преемника, борьба за это
105
место, лжеепископ, новатианское движение и т. д. Осо-
бый интерес Киприана к названным им римским испо-
ведникам непосредственно связан с его участием в ука-
занных делах и интригах, в том числе и с борьбой за свое
место (Максим — карфагенский епископ новатиан, при-
бывший из Рима). Кроме этой группы, Киприан не про-
являет интереса к другим римским исповедникам и муче-
никам. К тому же если антихристианские репрессии в
Риме своим острием были направлены против клира, то
зачем туда бежали епископы из других мест?
И все же следует заметить, что доля клириков среди
подвергнутых преследованиям христиан в Риме, вероят-
но, была более высокой. Во всяком случае, в отличие от
Карфагена, где пострадали в основном миряне и низшие
представители клира, среди репрессированного духовен-
ства Рима были представители его верхушки.
Евсевий в своей «Церковной истории» повествует о
том, что во время гонения Деция в Риме скончался му-
ченически епископ Фабиан, антиохийский и иерусалим-
ский епископы были брошены в тюрьму, где и сконча-
лись; тогда же был арестован, подвергнут пыткам и тю-
ремному заключению Ориген (VI, 39; VII, 1). Евсевий
подтверждает известный из переписки Киприана факт
казни в Риме пресвитера Моисея (VI, 43).
Дионисий Александрийский говорит о многих принес-
ших жертвы без принуждения и из-за страха пыток. Он
скрупулезно перечисляет пострадавших жителей Алек-
сандрии и, по-видимому, других египтян, оказавшихся в
этом городе. Дионисий точно указывает, кто был первой
жертвой — некий старик Юлиан со своим слугой и пы-
тавшимся защитить его солдатом. Один из этой компа-
нии предпочел совершить официальное жертвоприноше-
ние. Затем Дионисий называет имена Эпимаха и Алек-
сандра, казненных после пыток. После этого называет
имена 7 казненных (из них 4 женщины), добавляя, что
15-летний подросток был отпущен. Был сожжен на кост-
ре вместе с разбойниками египтянин Немесион по двой-
ному обвинению: в разбое и христианстве. Четыре воина
назвались христианами в официальном месте. Однако
проконсул их не казнил (Euseb., Hist, eccl., VI, 41). Итого
Дионисий называет имена лишь 13 казненных христиан.
На остальной территории Египта, по заявлению Дио-
нисия, «весьма много» христиан было «истреблено» как в
городах, так и в сельской местности. Однако пример он
106
дает лишь один — самосуд над христианином Иерихо-
ном, отказавшимся принести жертву по требованию сво-
его хозяина. Многие убежавшие в пустыни и горы погиб-
ли от голода и жажды, от холода, болезней, разбойников
и зверей. Многие из беглецов попали в рабство (Euseb.,
Hi'st. eccl., VI, 42). Дионисий Александрийский, так же
как и Киприан, предпочел бежать от возможных репрес-
сий вместе «с детьми и многими из братьев» (Euseb.,
Hist, eccl., VI, 40). По-видимому, в Египте в целом ре-
прессии не были массовыми.
Из пассиона Пиония, относящегося к Малой Азии,
можно установить, что в Смирне были арестованы пре-
свитеры Пионий и Лимн и с ними две женщины-христи-
анки и один мирянин. В тюрьме они встречаются с мон-
танистом Евтихием (1, 11). После отказа принести
жертву проконсул приказал сжечь Пиония и маркиони-
та Метродора (20—22).
Пассион Карпа сообщает об аресте в Пергаме еписко-
па Карпа, дьякона Памфила и женщины-христианки
Агафоники (1). Они были сожжены (2—7).
Вообще бросается в глаза очень малое количество
христианских актов и пассионов, относящихся ко времени
преследований их при Деции. И это не случайно. И не
потому, что жанр этот только еще зарождался — ведь
дошли до нас пассионы и более раннего периода.
Данные источников в их совокупности позволяют
утверждать, что преследования христиан при Деции не
имели большого размаха. Они не были направлены сво-
им острием против христианского духовенства.
Итак, перед нами вырисовывается следующая карти-
на поведения христиан после опубликования эдикта Де-
ция: огромное число «падших» и незначительное коли-
чество мучеников и исповедников. И если учесть упоми-
навшееся утверждение Киприана, что в Карфагене
исповедники давали ежедневно по тысяче свидетельств
на прощение «падших», то это не просто преувеличение
(даже для 300-тысячного города). Здесь мы видим, ко-
нечно, в самом общем виде прежде всего соотношение
между теми христианами, кто исполнил предписанную
властями обязательную церемонию, и теми, кто отказал-
ся это сделать, несмотря на репрессии. Судя по всему,
один исповедник (а тем более мученик) действительно
приходился на тысячи «падших».
ВОПРОС О «ПАДШИХ»
И НОВАТИАНЕ
J I существление эдикта Деция
I выявило, что большинство
MHiiMB христиан предпочло совер-
шить предписанное жертво-
приношение либо добыть окольным путем
документ о якобы совершенном такого
рода действии. Значительно меньше
было тех, кто отказался участвовать в
этой церемонии, за что и был подвергнут
изгнанию, пыткам, тюремному заключе-
нию, ссылке в рудники, а то и смертной
казни. Такие люди («исповедники» и
«мученики», как их называли) пользо-
вались особым авторитетом среди хри-
стиан, были установлены даже особые
дни памяти мучеников (Cyprian., epist.,
XXXVIIII, 3).
Уже в III в. складывается своеобраз-
ный культ христианских мучеников, в
ежегодные дни их памяти совершаются
таинство причащения, молитвы (Cyprian.,
epist., XII, 2). Культ мучеников был при-
тягательным прежде всего для тех, кто
видел в их сопротивлении властям, при-
ведшем к казни, протест против поряд-
ков Римской империи, несправедливого
социального строя. Среди радикальных
движений социальных низов в религиоз-
ной оболочке христианских ересей (на-
пример, в монтанизме) мученики поль-
зовались особой славой. Но в то же вре-
мя в этом явлении каждый видел то, что
хотел видеть Так, церковное руководство
использовало культ мучеников для со-
108
здания некоего «героического» ореола вокруг христиан-
ской церкви, для укрепления своего авторитета и вла-
сти (культовые действия в дни поминовения мучеников
совершались клиром). Да и в наши дни христианские
иерархи и теологи различных течений любя г порассуж-
дать о раннехристианских мучениках с той же целью,
подкрасить поблекший ореол «героизма» христинства»
показать некую особую живучесть христианской рели-
гии. Это вытекает из современной ситуации, когда ре-
лигии, в том числе и христианская, находятся в усло-
виях кризиса на фоне все растущей секуляризации об-
щества.
Следствием попыток христианских лидеров и теоло-
гов найти какие-либо меры для сохранения влияния ре-
лигии в условиях кризиса являются и призывы искать
«опору» в раннем христианстве, объявление трех первых
веков существования христианской религии ее «героиче-
ским веком» ’. Правда, мучеников было немного, гораз-
до больше было «падших». Но с течением времени бого-
словами на сей счет была проделана соответствующая
корректировка. «Большому количеству отступников и
lapsi следовало противопоставить столько же мучени-
ков,— резонно замечает О. Джордано,— так как доброт-
ность религии измеряется количеством ее мучеников» 1 2.
И вот уже кочуют по трудам богословов гиперболы из
сочинения Григория Нисского, который, конечно же,
никак не мог быть очевидцем событий при Деции: «Пу-
стыни наполнились преследуемыми; дома опустели, ли-
шившись жителей; многие общественные здания были
назначены для заключения узников, потому что темницы
не могли вместить в себя множества мучимых за веру»3.
Леденящая сердце фантазия!
Чем объясняется такое поведение христиан? Прежде
всего надо учитывать, что та церемония с жертвоприно-
шением и сакральной трапезой, которая была предписа-
на всему населению империи эдиктом Деция, несмотря
на весьма формальный характер ее проведения, выгля-
дела в глазах жителей империи тестом на лояльность
императорскому режиму. Естественно, подавляющее
1 Bednarczyk К. Formula mocy. S. 5; Parker T. M. Christianity
and the State in the Light of History. P. 22.
2 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 120.
3 Ярушевич В. Гонение на христиан императора Декия (249—
251). С. 11.
109
большинство населения поспешило продемонстрировать
свою лояльность, немногие же упорствующие (незави-
симо от причин, приведших к этому) рассматривались
местными и центральными властями, да и массами насе-
ления как политически неблагонадежные, как против-
ники существующего императорского режима. Отсюда
и репрессии к таким людям. Неодинаковый характер
репрессий позволяет предположить, что в Дециевом
эдикте они, по-видимому, и не регламентировались.
Кто же оказался среди репрессированные? Источни-
ки дают сведения только о христианах, отказывавшихся
выполнить эдикт Деция о всеобщем жертвоприношении,
сведениями о других группах населения мы не распола-
гаем. Поэтому будет правомерно заключить, что, не-
смотря на всеобщий характер, эдикт Деция оказался
объективно направленным именно против упорствовав-
ших христиан. По-видимому, это не было преднамерен-
ной целью императорской власти, но факт остается фак-
том — пострадали от исполнения эдикта именно хри-
стиане. Главная причина этого — столкновение между
попыткой императорской власти восстановить, укрепить
подорванную античную систему общественных и идеоло-
гических ценностей и христианством, которое во многом
их отрицало. Конечно, христианская церковь не ставила
под сомнение существовавшие социальные отношения
неравенства, угнетения, эксплуатации. Социальные ус-
тановки церкви консервировали и оправдывали эти от-
ношения. Христиане молились за благополучие импера-
торов, за процветание империи. Даже репрессии властей
в отношении христиан находили свое оправдание в те-
зисе о «божественном» испытании. Осуществление эс-
хатологических чаяний отодвигалось в неопределенное
будущее, вместо хилиастического представления о «цар-
стве божьем» прочно утвердилась идея «царства небес-
ного» с его исключительно посмертным воздаянием.
В условиях кризиса III в. в христианство приходило
все больше людей (особенно из средних и высших слоев
общества) не из-за фанатичной веры в приход Христа и
скорый «конец света», а из-за разочарования в окружа-
ющем мире, в духовных ценностях античного общества.
Именно такие люди и пополнили ряды «падших».
Перед христианами встала дилемма: либо участво-
вать в официальной церемонии с жертвоприношением и
тем самым продемонстрировать свою лояльность импе-
110
риторскому режиму, совершив таким образом тяже-
лейший грех, отступив от одного из важнейших положе-
ний христианского учения, либо же отказаться от учас-
тия в ней, соблюдая основы вероучения, но рискуя быть
заподозренным в государственной измене.
Выходов из этого противоречия было найдено не-
сколько. Часть христиан предпочла избежать такой
церемонии, скрывшись в более спокойных местах, дру-
гие, более изворотливые, попытались убить сразу двух
зайцев, купив за взятку либеллу, в которой говорилось
о том, что они исполнили свой долг подданных, хотя в
действительности в требуемой церемонии не участвова-
ли. По обоим краям этих довольно компромиссных ре-
шений оказались полный и решительный отказ от жерт-
венной процедуры и участие в ней. Первый из этих пу-
тей был избран немногими, второй же — большинством.
Богословы, как правило, пытаются найти объясне-
ние ситуации среди христиан после эдикта Деция в
чисто теологических спорах, разногласиях, лишь иногда
вспоминая, что особенно много «падших» было среди
христиан знатных и чиновников 4.
Своеобразные попытки объяснить ситуацию в хри-
стианстве в связи с эдиктом Деция предприняли италь-
янский историк О. Джордано и теолог Л. Шипиони.
О. Джордано попытался связать это с той социальной
и «культурной» эволюцией, которую претерпело к тому
времени христианство. Однако в конечном счете он
сводит дело к тому, что среди христиан к середине III в.
якобы распространилось учение элкесаитов, заменив-
шее в христианских общинах, по его словам, «фанатизм
монтанистов». Элкесаиты же, как утверждает О. Джор-
дано, учили, что в экстремальных ситуациях христиа-
нам можно прибегать к любой хитрости, лишь бы она
была внешней, а настоящие убеждения сохранялись бы
в глубине души. Распространение этой доктрины в хри-
стианстве и привело, по мнению О. Джордано, к боль-
шому количеству «падших» при Деции 5.
Можно заметить, что О. Джордано явно чреувеличи-
4 Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства. С. 107;
О гонениях на христиан в течение первых трех веков христианской
церкви. С. 118; Ярушевич В. Гонение на христиан императора Декия
(249—251). С. 11; Chadwick Н. The Early Church. Р. 118.
5 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L'editto di Decio. P. 67—
82, 157—162.
Ill
вает вес и влияние в христианстве монтанистов и элке-
саитов. Монтанизм представлял собой выраженный в
религиозной форме (возврат к эсхатологии и хилиазму
первых христиан) социальный протест низов империи 6,
был оппозицией церковной иерархии, которая и форми-
ровала христианскую ортодоксию. Об элкесаитах почти
нет никаких сведений, за исключением весьма неясных
и отрывочных фраз в «Философуменах», написанных,
возможно, Ипполитом, и у Епифания. Судя по всему,
секта эта была немногочисленной и не имела серьезно-
го влияния в христианстве. То, что нам известно о ней,
настолько неопределенно, что ее довольно трудно даже
классифицировать. В учении и культе элкесаитов, на-
пример, встречаются и иудео-христианские, и гностиче-
ские элементы. Поэтому не случайно, как отвечал
Г. М. Лившиц, одни исследователи причисляют их к
гностикам, а другие — к иудео-христианам 7. О каком-
либо серьезном иудео-христианском влиянии в церкви
середины III в. вряд ли возможно говорите». Гностиче-
ское влияние, несомненно, существовало, но если при-,
числять к гностикам элкесаитов, то непонятно, почему
речь должна идти о влиянии одной из наименее извест-
ных (не только ныне, а и тогда!) сект. Да и в любом
случае возникает более серьезный вопрос: а почему
именно указанные идеи получили распространение в
христианстве III в.?
Заслуживает внимания вывод Л. Шипиони, который
объясняет огромное число «падших» тем, что среди боль-
шинства христиан того времени утвердились новые цен-
ности и перспективы: отказ от «апокалиптической эсха-
тологии» и «профетизма» и стремление быть одновре-
менно и «добрым христианином», и «добрым римляни-
ном» 8. Снова встает вопрос: почему? Л. Шипиони не
дает ответа. Его вывод — фиксация явлений, лежащих
на поверхности.
На наш взгляд, без исследования социальных основ
христианства III в. не понять причины той ситуации,
которая возникла в нем в связи с эдиктом Деция. Нель-
зя сводить дело только к вопросам догматики, хотя и
здесь за теми или иными идеями можно обнаружить
6 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 121—180.
7 Лившиц Г. М. Происхождение христианства в свете рукописей
Мертвого моря. Минск, 1967. С. 167.
8 Scipioni L. I. Vescov'o е popolo, Р. 50—52.
112
довольно определенные конкретные интересы и потреб-
ности отдельных групп людей, выраженные, однако,
опосредованно, в ложной иллюзорной форме. Социаль-
но-политическая эволюция христианства нашла свое
отражение и в догматике, и в культе.
По нашему мнению, для того, чтобы объяснить боль-
шое количество «падших» при осуществлении эдикта
Деция, следует исходить из целого комплекса причин.
В определенной мере здесь сказались и те социальные
установки, которые давала верующим церковь. Христи-
анские апологеты постоянно твердили, что христиане
являются верными подданными императора, а власть
последнего изображалась данной богом. Но это не озна-
чало признание императора богом и возможность отступ-
ничества в виде совершения жертвоприношений римским
богам, что христианство решительно отвергало с самого
начала. С точки зрения психологии верующих соверше-
ние такого жертвоприношения было тяжелейшим грехом
и означало по сути дела отречение от христианства.
Фанатично настроенные христиане, убежденные в ско-
ром осуществлении своих эсхатологических чаяний, не
шли на отступничество или компромисс.
Многие же, оказавшись в экстремальной ситуации,
избрали другой путь. Те, кто разочаровался в духовных
ценностях окружающего мира и примкнул поэтому к
христианству, но был прочно связан социальными уза-
ми действительности, предпочли пойти на отступничест-
во, сохранив таким образом свою жизнь и благополу-
чие. Не случайно среди «падших» оказались в первую
очередь состоятельные люди, тем более что в условиях
кризиса III в. для социальной психологии было присуще
равнодушие к общественной жизни, в том числе и к вы-
полнению официальных обрядов. Естественно, такие
люди, в психологии которых прочно утвердилось равно-
душное отношение к исполнению обрядов и церемоний,
в известной мере формально отнеслись и к исполнению
жертвенного эдикта Деция. Понимая, что совершают
тяжелейший грех (с точки зрения христианской догма-
тики), они надеялись на снисходительное отношение со
стороны церковного руководства к своим действиям в
исключительной, экстремальной ситуации.
Осуществление эдикта Деция повлекло за собой
весьма серьезные последствия для христианской церкви.
Выявились острые разногласия в отношении к исполне-
6. Зак, 2078
113
нию эдикта. Часть подвергнутых репрессиям резко вы-
ступила против возвращения в церковь тех, кто запят-
нал себя участием в официальной церемонии с жертво-
приношением. Другие были настроены примиренчески
к «падшим», они выдавали им ходатайства о прсщении.
Часть клира (и не только те, кто сами участвовали в
церемонии, предписанной эдиктом) по-прежнему обща-
лась с «падшими», как будто ничего не произошло.
Толпы «падших», как показывают послания Киприана,
атаковали епископов с требованием разрешить им вер-
нуться обратно в церковь.
Среди христиан произошел раскол. Определилось
несколько течений. Формально это произошло из-за
разногласий в вопросе, как поступать с «падшими», на
деле же тому были гораздо более глубокие причины.
Победила (и стала, таким образом, ортодоксальной)
точка зрения карфагенского епископа Киприана. Ос-
новными его оппонентами выступили новатиане и груп-
пировка Фортуната.
И по этой проблеме в историографии имеются серь-
езные разногласия. Так, например, если Дж. Брауэр
полагает, что сначала Киприан занимал ригористиче-
скую позицию к «падшим», а затем ее смягчил (так же,
впрочем, как и X. Чадвик), то Ц. Андресен, наоборот,
считает, что Киприан с течением времени ужесточил
свою позицию 9. По мнению Т. Котули, Киприан в споре
о «падших» выбрал средний путь (хотя сначала был
ригористом), понимая, что непрощение «падших» весь-
ма опасно для церкви 10 11 12.
А. М. Томас не без оснований замечает, что в деле
о «падших» Киприан показал, что епископ — хозяин
церкви и.
Советский историк Г. Г. Дилигенский объяснял при-
миренческую позицию Киприана и большинства афри-
канских епископов тем, что и они были богатыми людь-
ми, а ведь именно христиане-богачи и становились в
первую очередь «падшими» ,г.
9 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 46, 62; Chad-
wick H. The Early Church. P. 118; Andresen C. Die Kirche der altcn
Christenheit. S. 292—293.
10 Kotula T. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 93.
11 Thomas A. M. The Early Church. P. 143.
12 Дилигенский Г. Г. Северная Африка в IV—V веках. С. 157.
114
Полярные мнения можно встретить и в характери-
стике новатиан, особенно среди богословов. Так, право-
славный профессор богословия Н. И. Барсов утверждал,
что новатиане подняли брожение, так как были недо-
вольны бегством Киприана. Обвиняя Киприана в бег-
стве, они пытались оправдать и себя, ибо... выражали
интересы «падших» !3. Подобным же образом аноним-*
ный автор предисловия к трудам Киприана, изданным
Киевской духовной академией в 1860 г., совершенно
непостижимо объявил, что «Новатиан проповедовал со-
всем противоположное тому, за что ратовал Фелицис-
сим», приписывая Фелициссиму взгляды Фортуната !4.
Этим православным богословам вторит англикан-
ский теолог Ф. В. Фаррар, уверяющий, что Новата и
Фелициссима поддерживали тысячи «падших», а вы-
ступление Фелициссима в Карфагене произошло из-за
его боязни шпионажа со стороны посланцев епископа-
беглеца Киприана !Е.
Гораздо более популярна противоположная точка
зрения, что новатиане выступили в качестве ригористов,
требуя исключения из церкви всех «падших» 13 14 15 16 17. Однако
теологи, да и буржуазные историки обычно сводят
причины возникновения новатианства к чисто теологи-
ческим разногласиям, к раздорам в вопросах церковной
дисциплины и т. п. Выдвигаются и точки зрения, что.
тогдашний раскол в христианстве произошел из-за лич-
ных амбиций ряда христианских лидеров в их борьбе
за власть !7.
Дж. Брауэр полагает, что богатый мирянин Фели-
циссим возглавил фракцию пресвитеров, недовольных
избранием в епископы Киприана и его автократией.
В пику Киприану они высказались за мягкость в отно-
шении к «падшим». Затем эту группировку в Карфагене
13 Барсов Н. И. Лекции по патристике. С. 198.
14 Труды Киевской духовной академии. Киев, 1860. Кн. 1. С. I.
15 Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви.
С. 172.
16 Поснов Е. М. История на християнската църква. Ч. 1. С. 130;
Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 293—294; Durant W.
Caesar and Christ. P. 619; Elliott-Binns L. E. The Beginnings of
Western Christendom. P. Ill—112, 154; Giordano О. I cristiani nel
III secolo. L'editto di Decio. P. 219, 222; Mazzarino S. Uimpero ro-
mano. V. 2. P. 523; Willis G. R. A History of Christian Thought.
P. 204; Franzen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 61.
17 Carrington Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 468.
s*	115
возглавил Новат. Римский лидер оппозиционной мест-
ному епископу группировки Новатиан, разделявший
ранее позицию Киприана, принял более жесткую плат-
форму — никого из «падших» обратно в церковь не при-
нимать. Новатиане выступали «религиозными консер-
ваторами». Их доктрина, отмечает Дж. Брауэр, та:
кая же ортодоксальная, как и у сторонников Киприана.
Одни и те же были обряды. Новатиане, по мнению
Дж. Брауэра, хотели восстановить старую, чистую цер-
ковь 18.
Католический теолог Е. Клочовски чисто по-бого-
словски сводит суть дела к экклесиологическим деба-
там, в которых столкнулось небольшое число «аске-
тов» — сторонников максимально «чистой» и «духов-
ной» церкви и «экклесиология всеобщей церкви».
Сходным образом другой теолог X. Чадвик видит в
новатианском движении конфликт между примитивной
концепцией церкви как «общества святых» (Новатиан)
и концепцией церкви как «школы для грешников» (Кор-
нелий) 19
Дальше пошел кэмбриджский богослов У. Фрэнд,
отмечающий, что «пуритане Рима», пошедшие за Нова-
тианом, считали богатство злом, мирские успехи тщет-
ной суетой, испытывали жажду мученичества 20.
Эти концепции можно. рассматривать как вершину,
достигнутую в исследуемой проблеме буржуазной и тео-
логической историографией. Есть и другие концепции,
поражающие своим субъективизмом и игнорированием
источников. Так, например, для А. Манарези совершен-
но все равно, что Новат, что Фортунат — оба эти анта-
гониста у него — одна и та же оппозиция21. А. Н. Му-
равьёв неведомыми путями дошел до утверждения, что
Новат и Фелициссим ушли в горы и создали там некую
секту «горных». А ушли они, дескать, от чрезмерной
строгости к клиру епископа Киприана, который и сам
бежал22 Английский буржуазный историк Р. А. Мар-
18 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 42, 46, 48, 62.
19 Kloczowski J. Wspolnoty chrzescijanskie. Krakow, 1964. S. 24—
25; Chadwick H. The Early Church. P. 119.
20 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 415—417.
21 Manaresi A. L'impero romano e il cristianesimo. P. 361.
22 Муравьев A. FI. Первые четыре века христианства. С. 114—
115.
116
кус полагает, что есть доля истины в утверждении,
будто ереси на Западе происходили от латинской тяги
к законам, порядку, а на Востоке — из-за тяги к аб-
стракции, спекуляции. В III в. такого рода ересям по-
ложили начало Новатиан на Западе и Павел Самосат-
ский на Востоке23.
Нетрудно заметить, что всем этим теологическим и
буржуазным концепциям присущ прежде всего один
общий недостаток — полное игнорирование социальных
основ расколов и споров в христианстве середины III в.
Лишь У. Фрэнд попытался сделать робкий шаг в этом
направлении.
Концепции историков-марксистов, обращавшихся к
интересующей нас проблеме, отличаются прежде всего
выяснением социальной подоплеки событий, социальной
базы, социальной доктрины новатиан. Так, один из
крупнейших советских исследователей истории раннего
христианства А. Б. Ранович полагал, что Новатиан
отстаивал традиции раннехристианской церкви. Соци-
альной базой этого движения было простонародье. По
его мнению, новатиане продолжили в некоторых.отно-
шениях линию монтанизма 24.
Г. Г. Дилигенский отмечал, что ремесленники, рабы,
«эксплуатируемые классы сельского населения» соста-
вили социальную базу новатиан — противников компро-
мисса со светской властью и сторонников «первоначаль-
ных ригористских принципов христианства»: праведно-
сти, чистоты, избранности членов церкви, от чего
отошел клир 25.
Польский историк-античник Т. Котуля полагает, что
корни донатизма и новатианства следует искать еще
во времена Тертуллиана, когда африканская церковь
разделилась на два лагеря: умеренных и радикалов.
Социальную базу последних составили низшие слои, а
проповедовали они отказ от имущества, совместное
владение26.
Итальянский историк-марксист А. Донини отмечает,
что Новатиан был в Риме глашатаем христиан, под-
23 Markus R. A. Christianity in the Roman World. P. 102.
24 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 93.
25 Дилигенский Г. Г. Северная Африка в IV—V веках. С. 157—
158.
26 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 92—99.
117
вергшихся репрессиям, но уцелевших. В Карфатене же
ригористы объединились вокруг Фелициссима и Новата,
которые отказались принимать в церковь «падших»,
допуская это, по крайней мере, только после длитель-
ного исправительного срока. За ними пошли христиане,
разочарованные в податливости церковных особ обще-
ству, обреченному на гибель. Новатиане сливались с
различными подобными группами — от монтанистов до
донатистов 27.
Можно заметить, что из названных историков-мар-
ксистов никто специально не исследовал ересь новатиан,
а то, что о ней написано, вполне может уместиться на
одной странице. Дело здесь в том, что по этой проблеме
очень мало источников, а те, которые имеются, содер-
жат сведения весьма тенденциозные, ибо все написаны
противниками новатиан.
Советский исследователь П. 3. Козик предпринял
попытку исследовать новатианское движение в доволь-
но широких рамках изучения христианских ересей II—
III вв.28 Правда, непосредственно новатианам отведено
лишь шесть страниц. Дело связано, конечно, со скудо-
стью источников, да и с трудностью их интерпретации.
Вряд ли можно согласиться, например, с утверждением
автора, что новатиане поставили своим епископом в
Карфагене Фабиана, который упоминается в переписке
Киприана только как римский епископ-ортодокс. Сом-
нительно, чтобы новатиане толпами принимали «пад-
ших» в церковь, как считает П. 3. Козик. Подобное
противоречит всему, что мы знаем о них. Очевидно,
здесь следовало бы отделить действия Новатиана и
Фелициссима от действий пяти пресвитеров — будущих
фортунатовцев. Киприан их смешивает в 43-м послании,
оценивая с точки зрения их одинаковой опасности для
себя.
Однако такие недочеты не заслоняют главных итогов
исследования П. 3. Козика. В его работе ересь новати-
ан определена как попытка восстановить раннехристи-
анские традиции, равенство верующих. Ересь новатиан,
по мнению П. 3. КЬзика, выражала собой то течение в
христианстве III в., которое выступило против приспо-
27 Донини А. У истоков христианства. С. 199.
28 Козик П 3. Социальные основы христианского сектантства
во II—III вв. С. 275-286.
118
собления церкви к существовавшему строю, против
епископата, превращения церкви, ее клира в защитника
эксплуататорского строя, эксплуататора. Спор же о
«падших» был лишь формальным выражением борьбы
различных по своей социальной основе течений в хри-
стианстве. Хотя оппозиция новатиан состояла из самых
разных элементов, основу ее составляли социальные
низы.
В марксистской историографии совершенно не затра-
гивался вопрос о еще одной группировке, возникшей в
ходе раскола среди христиан в результате осуществле-
ния эдикта Деция. Это группировка Фортуната, во мно-
гом прямо противоположная в своих установках нова-
тианам.
Стоит заметить, что об этой группировке вообще
упоминалось исключительно редко. А среди тех, кто
обращал-таки на нее внимание, царит полнейшая раз-
ноголосица. А„причина все та же — игнорирование со-
циальных основ явления. Впрочем, удивляться этому не
приходится, ведь почти все из тех немногих, кто заметил
фортунатовцев, были богословами.
Так, например, Ц. Андресен и Л. Э. Эллиотт-Биннс
ограничиваются констатацией факта, что Фортуната
выдвинула епископом Карфагена оппозиция, враждеб-
ная Киприану29. Что это за оппозиция, какова платфор-
ма Фортуната и его сторонников — нет даже и попытки
выяснить это. А. Манарези, как уже отмечалось, вооб-
ще не видит различий между новатианами и группиров-
кой Фортуната. Схожа точка зрения А. Брауэра, зая-
вившего, что Фортуната поставила епископом партия
Фелициссима, ненавидевшая автократию Киприана30.
Только А. Н. Муравьев и Ф. В. Фаррар констатиро-
вали, что Фортунат выступал за послабление к «пад-
шим» 31.
Состояние проблемы требует обращения к источни-
кам. Лишь их данные позволят создать обоснованную
позицию среди многочисленных контрверсий. Главный
наш источник — переписка Киприана. Специфика его
29 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 293; Elli-
ott-Binns L. E. The Beginnings of Western Christendom. P. 154.
30 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 63.
31 Муравьев A. H. Первые четыре века христианства. С. 117;
Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви. С. 176.
119
позволяет довольно скрупулезно реконструировать со-
бытия в Северной Африке и Риме. Некоторый материал
дает «Церковная история» Евсевия.
Итак, впервые Киприан повествует о проблеме про-
щения «падших» в 15-м послании, обращаясь к карфа-
генским мученикам и исповедникам, просящим принять
снова в церковь христиан, запятнавших себя официаль-
ным жертвоприношением. Киприан предлагает исповед-
никам указывать поименно тех «падших», о прощении
которых они ходатайствуют. Он объявляет, что вопрос о
прощении «падших» будет решен после окончания го-
нения, причем главную роль в этом должен играть
епископат. Из письма становится известным, что в Кар-
фагене часть пресвитеров по-прежнему общается с
«падшими», не требуя от них никакого раскаяния и не
считая их совершившими преступление против церков-
ных канонов.
В 18-м послании Киприан выражает беспокойство
по поводу того, что не получил из Карфагена ответа на
многие свои письма. Очевидно, оставшийся там клир не
отвечал Киприану из-за разногласий по вопросу о «пад-
ших». Киприан смягчает свою позицию, дав согласие
пресвитерам и дьяконам прощать «падших», находя-
щихся при смерти.
Далее он возмущается тем, что исповедники легко
раздают письменные ходатайства о прощении «падших»
в огромных количествах (Epist., XX). Исповедники же
тем временем атакуют епископа Киприана, требуя до-
пуска к церковному общению тех «падших», за которых
они ходатайствовали. Киприан отвергает это предложе-
ние, требуя решения вопроса о «падших» на соборе пос-
ле окончания гонения (Epist., XXVI). Причина этого
ясна, Киприан подробно объясняет в своем письме к
«падшим», что главная фигура в церкви — епископ и
нельзя решать без него какие-либо церковные дела
(Epist., XXXIII, 1). Ярый сторонник епископальной мо-
нархической церкви, Киприан не мог допустить, чтобы
решение проблемы «падших» вышло из-под контроля
епископата и оказалось в руках рядовых верующих,
пусть даже и приобретших особый авторитет своей
стойкостью во время репрессий.
В ходе раздоров в Карфагене большинство местного
клира решило не общаться с пресвитером Гаем Диден-
ским и его дьяконом из-за их контактов с христианами,
120
участвовавшими в жертвенной церемонии. Мгновенно
осмелевший Киприан тут же угрожает отстранением
от должности тем клирикам, кто будет общаться с
«падшими» (Epist., XXXIII, 1—3).
Позицию Киприана признает и большинство духо-
венства в Риме (Epist., XXVII). Киприан бурно выра-
жает свою радость, узнав, что на его стороне выступила
и группа исповедников в Риме (Максим, Моисей и др.)
(Epist., XXVIII, XXXVII). Обрадованный, он даже на-
зывает их, заключенных в тюрьму, «воинами. Христа»
(Christi milites). Когда же эти люди стали новатианами,
эпитеты Киприана совершенно изменились.
Тем временем Киприан получает известие об анти-
епископском выступлении Фелициссима в Карфагене.
Сигналом к выступлению послужила очередная благо-
творительная раздача денег посланцами епископа-бег-
леца и сбор ими сведений о поведении карфагенских
христиан (Epist., XLI, 1). Киприан неоднократно пред-
принимал попытки удержать христиан-бедняков, ремес-
ленников и т. п. от отступничества путем благотвори-
тельной деятельности. Он призывает клириков Карфа-
гена к попечению о бедняках, даже посылает собствен-
ные .деньги (и деньги клириков, находящихся с ним)
для раздачи в Карфагене бедным, странникам (Epist.,
XII, 2; XIII, 2; VII). Но этот жест чисто практичный,
холодно рассчитанный — помощь должна оказываться
не всем христианам-беднякам, а только тем, «которые,
однако, твердо стоя в вере, не оставили стада Христа»
(qui tamen inconcussa fide stantes gregem Christi non
reliquerunt) (Epist., XIIII, 2). Киприан цинично поясня-
ет смысл этого шага: «Чтобы то, что буря с верующими
не сделала, того не сделала бы с трудящимися нужда»
(Epist., ХПП, 2).
Фелициссим на сей раз призвал карфагенских хри-
стиан отказаться от епископских подачек. У него ока-
залось много сторонников — proripuerit se cum plurimus
(«отторгся co многими»), говорит Киприан (Epist., XLI,
2). Правда, помощь неимущим в определенной степени
сделала свое дело — немало карфагенских христиан
отошло от Фелициссима ради епископской подачки.
Фелициссим же угрожал таковым отлучением и объявил
отлученными от церкви тех, кто пошел за Киприаном.
Тут же Киприан отлучил сторонников Фелициссима,
среди которых весьма заметную роль играл дьякон
121
Авгенд, посланец Новатиана из Рима (Epist., XLI, 1—
2; XLIIII, 1).
Из Карфагена Киприан получает весть, что оставши-
еся там верные ему клирики отлучили Фелициссима,
Авгенда, изгнанника Репоста, Ирину Рутилийскую и
Павлу-портниху (sartinatricem), изгнанника Софрония
и Соласса, погонщика мулов (budinarium) (Epist.,
XLII)*. Эти случайно упомянутые названия профессий
тем не менее проливают немало света на проблему
социальной базы движения новатиан в Карфагене. Мы
видим здесь представителей социальных низов.
К ним же, очевидно, относился и сам Фелициссим, о
котором Киприан сообщает, что он был слугой Новата
(LII, 2). Совершенно беспочвенно утверждение
Дж. Брауэра и А. Манарези о том, что Фелициссим был
«богатым мирянином» 32. Дело обстояло как раз наобо-
рот. Изгнанников тоже трудно причислить к имущим
слоям, ведь скорее всего их имущество при ссылке было
конфисковано, как это обычно делалось, если судить по
переписке Киприана (XVIIII). Да и сам момент выступ-
ления новатиан говорит о многом. Очевидно, их лидеры
сочли весьма опасным шаг епископа — расположить к
себе благотворительными подачками именно низшие
слои населения.
Фелициссим был заключен в тюрьму с Сергием,
Рогацианом и другими. Причем угодил в тюрьму он од-
ним из первых, испытав вдобавок нападение толпы
(Epist., VI, 4).
Далее нам становится известно, что во главе оппо-
зиции епископу в Карфагене стоят Фелициссим и пять
пресвитеров (Epist., XLIII, 3). Как и из предыдущего
послания, о программе Фелициссима можно узнать со-
всем немногое. Для Киприана здесь нет существенной
разницы между Фелициссимом и пресвитерами. Угрозу
себе он видит прежде всего в том, что и та, и другая
группировки выступают против него как епископа.
* У. Фрэнд переводит эти термины как «изготовительница ци-
новок» и «владелец мула» (Frend W. Н. С. Religion Popular and
Unpopular in the Early Christian Centuries. P. 41). Ф. В. Фаррар
отмечает, что малопонятный термин budinarium читают и как bur-
domarius (вьючный мул), и как bretinarius (делатель мелкой посу-
ды) (Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви.
С. 172).
32 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 42; Manare-
si A. L‘impero romano e il cristianesimo. P. 361.
122
Платформа оппозиции пяти пресвитеров ясна — они
требуют скорейшего прощения «падших» без разного
рода длительных испытательных сроков, наказаний, на-
лагаемых клиром. Киприан соединяет эти две группи-
ровки и потому, что, по его мнению, выступление Фели-
циссима было подготовлено тем брожением, которое
произвела среди христиан Карфагена пятерка пресви-
теров *. Он продолжает настаивать на решении вопроса
о «падших» на соборе, уверяя, что так постановили
римский клир, все епископы африканских провинций «и
за морем» (Epist., XLIII, 3).
От посланцев Новатиана в Карфаген Киприан узна-
ет, что в Риме, помимо Корнелия, появился еще один
епископ — Новатиан (Epist., XLIIII, 1). Римские нова-
тиане, пресвитер Максим (в прошлом для Киприана
«воин Христа», а ныне поливаемый им грязью), дьякон
Авгенд, миряне Матфей и Лонгин выступили перед
христианами Карфагена с изложением своих взглядов и
с нападками на Корнелия. Киприан, уже вернувшийся
в Карфаген, выступил против них. Новатиане же про-
должали активную пропаганду в африканских провин-
циях (Epist., XLIIII, 1—2).
Очевидно, пропаганда новатиан оказала воздействие
на карфагенских христиан, раз Киприан вынужден был
отправить своих посланцев в Рим для выяснения споров
и лишь потом, рассыпаясь в извинениях, объявил об
окончательном признании римским епископом Корнелия
(Epist., XLIIII, 2; XLV; XLVIII, 2). Более того, Киприан
посылает увещевательные письма в Рим к исповедни-
кам, уже известным ему, а ныне пошедшим за Новати-
аном (Epist., XLVI). Четверо из них (все тот же Мак-
сим, а также Урбан, Сидоний и Макарий) признают
епископом Корнелия (Epist., LI), что очень устраивает
Киприана — ведь эта четверка активно участвовала в
провозглашении епископом Рима Новатиана.
Очевидно, в Риме новатиане потерпели серьезное
* Киприан сообщает в 43-м послании, что он уже два года на-
ходится в бегстве (он именует это «изгнанием»). Вероятно, описы-
ваемые события развертываются в 251 г. С. Дюкен датирует это
послание 23 марта 251 г. исходя из упоминания Киприаном пасхи
(Duquenne S. J. Chronologie des lettres de S. Cyprien. P. 159).
Однако Киприан говорит о пасхе то в прошедшем, то в будущем
времени, так что вряд ли правомерно строго привязывать к этой
дате время написания данного послания.
123
поражение, поскольку почти одновременно в Африку
отправился ряд их лидеров — епископ Эварист, дьякон
Никострат, Прим, Дионисий, пресвитер Новат (карфа-
генец) (Epist., LII). Вероятно, это связано с собором в
Риме, где новатиане были отлучены от церкви, о чем
сообщает Евсевий, отмечая, что на соборе было 60 епис-
копов (Hist, eccl., VI, 43) *. Во всяком случае Киприан
говорит об Эваристе как о лишенном сана епископе,
который не остался даже мирянином (LII, 1).
В 52-м послании Киприан дает характеристику вер-
нувшемуся из Рима Новату. Здесь он уже говорит, что
именно Новат был основоположником раскола в карфа-
генской церкви. Без согласия и ведома епископа он про-
извел своего слугу Фелициссима в дьяконы и, оставив
того лидером своей группировки в Карфагене, сам
отправился в Рим. Там он был весьма заметной фигу-
рой среди новатиан, поскольку Киприан связывает уста-
новление спокойствия в римской церкви с удалением
оттуда Новата. В Риме Новат участвовал в избрании
епископом Новатиана (Epist., LII, 2).
О сути разногласий Киприан снова сообщает крайне
скупо — Новат осуждал христиан, принесших жертву
римским богам по требованию императора. Зато карфа-
генский епископ не жалеет черной краски для харак-
теристики поступков Новата. Здесь фигурирует и стан-
дартное обвинение в хищении церковных денег, которое
было излюбленным в ходе внутренней борьбы среди
христиан. Кпприан обвиняет Новата и в том, что тот не
похоронил своего отца, умершего от голода на улице.
Он утверждает, что Новат избил свою беременную же-
ну, что привело к выкидышу. Киприан заявляет, что
повёдением Новата, дескать, уже собирался заинтере-
соваться карфагенский клир, да тот в это время как раз
уехал в Рим (Epist., LII, 2—3).
Обвинениям Киприана не следует верить безогово-
* По-видимому, о соборе идет речь и в одном из посланий
римского клира Киприану. Там говорится, что в Риме местный клир
вместе с соседними епископами и теми, которые бежали туда изда-
лека, спасаясь от репрессий, решил отложить окончательное реше-
ние вопроса о «падших» до избрания римского епископа (XXX, 8).
Эти сведения относятся к тому длительному периоду (более года),
когда в Риме не было епископа. Скорее всего это было связано с
борьбой за должность среди христиан. Вряд ли стоит объяснять
факт долгого неизбрания епископа Рима репрессиями — ведь в город
бежали из других мест, находя здесь избавление от репрессий.
124
рочно. Ведь он (да и не только он) всегда изображал
своих противников в черном цвете, но как только они
переходили на его сторону, обвинения тут же снимались.
Особенно четко такая смена отношений видна на при-
мере с Максимом, римским пресвитером, который не-
сколько раз то порывал с новатианами, то возвращался
к ним. Перемены ярости и восторга, обвинений и ком-
плиментов в посланиях Киприана просто поражают
своей быстротой. Несомненно, и на Новата Киприан
нагромоздил надуманные обвинения. Ложью является
его утверждение, что еще до выступления Новата по
вопросу о «падших» того собирались отлучить от церк-
ви. Для этого достаточно взять 14-е послание того же
Киприана, где он весьма уважительно говорит о Новате,
Фортунате и еще двух пресвитерах, уверяя, что,
как правило, ничего не делает без их совета (Epist.,
XIIII, 4).
Однако в обвинениях в адрес Новата не может не
заинтересовать одно — смерть его отца на улице от го-
лода. Это позволяет предположить, что Новат был
представителем социальных низов. Вряд ли Киприан
стал бы распространять такое обвинение в противном
случае. Если бы Новат происходил из знатной семьи, то
такого рода обвинению никто бы не поверил ни в Кар-
фагене, ни в Риме, где он был прекрасно известен.
В таком обвинении должна была быть высокая доля
вероятности, ведь это не хищения церковного имущест-
ва, не прелюбодеяния, не обман своих покровителей,
что было скрыто (или почти скрыто) от посторонних
глаз и что проверить было весьма непросто.
И наконец, в своем послании к епископу Антониану,
колебавшемуся между новатианами и ортодоксами,
Киприан нехотя («мы не должны любопытствовать, че-
му он учит, когда учит вне церкви») излагает платфор-
му Новатиана, не забыв обвинить последнего в увлече-
нии философией: новатиане выступают против возвра-
щения в церковь «падших», против всякого общения с
ними, хотя и требуют от тех покаяния (Epist., LV, 29;
LXLIII, 1). Киприан обвиняет новатиан в том, что они
присваивают себе право самолично (без епископата)
блюсти чистоту рядов христиан. Он ужасается перспек-
тиве, что это может навсегда оттолкнуть «падших» от
церкви и они вместе со своими семьями пополнят ряды
еретиков или язычников (Epist., LV, 29). Впрочем, но-
125
ватиане уже давно были обвинены Киприаном в том,
что «производят ересь» (Epist., XLIIII, 1).
Евсевий также утверждает, что новатиане отрицали
всякую возможность «спасения» для «падших». Себя
они называли «чистыми». Новатиана Евсевий называет
«мужем знаменитейшим». В епископы Рима его рукопо-
ложили 5 епископов из Италии *. Характерно, что, по
сообщению Евсевия, уговаривали отказаться от своей
ригористической позиции лидеров новатиан богатые
римские христиане, в первую очередь попавшие в раз-
ряд «падших» (Hist, eccl., VI, 43).
Киприан сообщает, что в Карфагене состоялся собор
епископов, на котором, наконец, было принято офици-
альное решение по вопросу о «падших». Африканский
клир решил допускать в церковь «падших», чтобы они
не переметнулись к язычникам, но через длительное
покаяние и тщательное расследование проступка каж-
дого из них (Epist., LV, 6—7). Киприан утверждает, что
не все запятнавшие себя участием в официальной жерт-
венной церемонии виновны в равной мере. По его мне-
нию, нельзя ставить на одну доску тех, кто купил либел-
лу за взятку, и тех, кто на самом деле участвовал в
жертвоприношении. Да и среди последних, как полага-
ет Киприан, надо учитывать различные побудительные
мотивы: добровольно ли принесена жертва, принесе-
на ли только главой семьи за всех его домочадцев, под-
стрекал ли жертвующий и других к аналогичному
поступку и т. п. Видимо, вышеупомянутый собор, учи-
тывая ситуацию, прежде всего огромное число «пад-
ших», постановил сразу разрешить возвращение в цер-
ковь тем, кто купил либеллы, не совершая фактически
предписанного жертвоприношения (Epist., LV, 10, 15—
23). Киприан говорит и о том, что состоявшийся собор
в Риме принял решения, аналогичные африканским
(Epist., LV, 7).
:!: От церковного историка Сократа берет начало традиция, что
Новатиан был казнен при Валериане (Hist, eccl., IV, 28). В 1932 г.
была найдена надпись на одном из римских кладбищ: Novatiano
beatissimo martyri gaudentius diakonus est (Elliott-Binns L. E. The
Beginnings of Western Christendom. P. 112—113). Однако в над-
гробной надписи назван мучеником дьякон Новатиан, а Евсевий
утверждает, что до разрыва с ортодоксами Новатиан был пресви-
тером (Hist, eccl., VI, 43). Ну а его сторонники и вовсе провозгла-
сили его епископом.
126
Еще об одном африканском соборе, на котором при-
сутствовало 66 клириков, упоминает Киприан в двух
своих посланиях (Epist., LVIIII, 10; LXIIII, 1). На этом
соборе, состоявшемся на майские иды 252 г. (Epist.,
LVIIII, 10), обсуждались вопросы о крещении младен-
цев и дело поспешного прощения епископом Ферапием
бывшего пресвитера Виктора. Хотя Ферапию и был
сделан выговор за поспешность, однако решение его
осталось в силе, дабы не подрывать авторитета епис-
копа.
Между тем новатиане не сдавались. В Рим отпра-
вился из Карфагена Фелициссим, где имел немалый
успех. Хотя новый римский епископ Корнелий и отлучил
его от церкви, все же он был изрядно напуган действи-
ями новатиан, так что Киприану даже пришлось уго-
варивать своего римского коллегу быть смелее (Epist.,
LVIIII, 1—2). Новатиане ставят своим епископом (оче-
видно, в Карфагене) пресвитера Максима, ь очередной
раз переметнувшегося к ним (Epist., LVIIII, 9).
Но новатиане не единственная оппозиционная орто-
доксам христианская группировка в Африке. Опубли-
кование эдикта Требониана Галла приводит к реши-
тельному выступлению еще одного оппозиционного те-
чения.
Киприан сообщает, что в те дни, когда он пишет од-
но из своих писем Корнелию, обнародован эдикт, пред-
писывающий населению империи снова торжественно
совершить жертвоприношения, суливший новую волну
«падших» и репрессий для отказывающихся выполнять
его. Киприан, будучи весьма заметной фигурой в городе,
понимает, чем грозит ему этот эдикт, и потому, сообщая
о нем, добавляет, что толпа снова требует его в цирк ко
льву (Epist., LVIIII, 6).
И тогда в Карфагене появляется еще один епископ —
третий. Им был провозглашен Фортунат, еще год назад,
будучи пресвитером, отлученный духовенством Африки
от церкви. Он — один из тех самых .пяти пресвитеров,
требовавших не исключать из церкви христиан, которые
предпочли засвидетельствовать свою лояльность импе-
раторскому режиму, приняв участие в предписанной
церемонии поклонения официальным римским богам.
Фортуната произвели в епископы Карфагена пять аф-
риканских епископов. Главным из них Киприан назы-
вает Привата, характеризуя его как «старою еретика»,
127
осужденного еще при Донате собором из 90 епископов
в Ламбезии (Нумидия). С Приватом прибыл в Карфа-
ген ординированный им в епископы Феликс. С ними в
союзе выступили уже дважды отлученные за соверше-
ние жертвоприношений епископы Иовин и Максим, а
также4 Репост Сатурникский, который не только сам
совершил жертвоприношение, но и увлек за собой зна-
чительную часть своей паствы.
Эта оппозиционная группировка рассчитывала на
поддержку высшего клира Нумидии. Не получив ее,
лидеры фортунатовцев отправились за поддержкой в
Рим.
Киприан сообщает, что эти люди с первого дня
гонения общались с «падшими», отрицали необходи-
мость их покаяния, клеветали на исповедников и всех
отказавшихся исполнить императорский эдикт о жерт-
воприношениях римским богам. За Фортунг^.том пошли
тысячи христиан (Epist., LVIIII, 9—15).
Итак, группировка Фортуната отнюдь не считает
нарушением христианских предписаний принесение
жертв римским богам, если это требуется эдиктом им-
ператора. Прямая противоположность новатианам!
Киприан, Корнелий и другие иерархи оказываются
между двух огней. Они вынуждены искать гибкие вари-
анты, чтобы не сыграть на руку одной из оппозицион-
ных группировок. Киприан, например, советует своему
римскому коллеге быть осторожным с прощением «пад-
ших», чтобы не дать повода для новых обвинений со
стороны новатиан (Epist., LVIIII, 18).
Что можно сказать о социальной базе фортунатов-
цев? Никаких прямых свидетельств об этом в источни-
ках нет. Можно лишь предполагать (хотя и с большой
долей вероятности), что она была разнородной, однако
тон в ней, по-видимому, задавали имущие элементы в
христианстве, те, кто первыми поспешили засвидетель-
ствовать свою лояльность империи путем участия в офи-
циальной жертвенной церемонии. Характерно, что и
отношение церковной верхушки к ним более снисходи-
тельное, чем к их антагонистам — новатианам. Киприан,
в частности, обещает прощение фортунатовцам, если
они, вернувшись в Карфаген, раскаются (Epist., LVIIII,
16). Ничего подобного мы не увидим в его отношении
к новатианам.
На наш взгляд, тогда перед церковной верхушкой
128
встала серьезная проблема стратегического характера,
прежде всего в плане социальной доктрины церкви и
перспективы развития христианства в качестве универ-
сальной, мировой религии. Христианство, особенно в
условиях социально-экономического, политического
кризиса III в., охватившего Римскую империю, вербо-
вало в свои ряды все новых и новых сторонников, те-
перь уже отнюдь не только из социальных низов. Все
больший вес в христианской церкви приобретали пред-
ставители средних и даже высших слоев общества. Они
теперь формулировали социальную доктрину христи-
анства, соответствующим образом разрабатывая догма-
тику и культ этой религии, определяли дальнейшую ее
судьбу.
Епископальная церковь постепенно превращалась в
значительную силу внутри империи. Эдикт Деция о
всеобщем жертвоприношении породил в христианстве
не только проблемы культового, догматического, дисци-
плинарного характера. Это было лишь внешней оболоч-
кой более глубоких явлений, о которых избегают гово-
рить теологи и буржуазные историки. Эдикт затронул
и заострил социальный установки христиан, прежде
всего проблему отношения христиан к государству, бо-
лее глубоко — проблему отношения к тогдашнему соци-
альному строю, перспективы дальнейшего положения
христиан в обществе. И как бы ни были закамуфлиро-
ваны в теологическую оболочку позиции христиан в от-
ношении «падших», мучеников, исповедников, решение
этих проблем необходимо диктовалось их социальными
установками.
Репрессии, которым подверглись христиане при Де-
ции, вызвали ожесточенную борьбу внутри церкви. Чет-
ко выявились три течения.
Одно из них — новатиане. Социальную базу этого
течения составили низшие слои римского общества.
Источники, дают достаточно данных для такого утверж-
дения. Во всяком случае справедливо замечание
П. 3. Козика, что если для ряда лидеров новатиан их
спор с ортодоксами затрагивал «узкослужебные инте-
ресы», то для рядовых трудящихся верующих он имел
более глубокий смысл33. Новатиане выступили против
33 Козик П. 3. Социальные основы христианского сектантства
II—III вв. С. 284.
9. Зак. 2078
129
всевластия епископата в церкви. Их не устраивало
компромиссное отношение к «падшим» ортодоксальной
верхушки церкви. Реально это означало и отрицание
компромисса с властями Римской империи, а во всяком
случае для части из них отрицание ортодоксальной
социальной доктрины церкви, уже не только ориенти-
рованной на сосуществование с миром социальной не-
справедливости и обещающей «спасение» вне пределов
земного бытия человека, а и оправдывающей сущест-
вовавшее общество эксплуатации и насилия.
Отсюда следует согласиться с мнением А. Б. Рано-
вича, Г. Г. Дилигенского, П. 3. Козина, что новатиане
стремились к возврату идеалов первоначального хри-
стианства, от чего отошло к тому времени церковное
руководство. Поэтому объективно их доктрина была
направлена против податливости верхушки христиан-
ской церкви обществу, против приспособления церкви к
эксплуататорскому строю и превращения ее в его за-
щитника, как отмечают А. Донини и П. 3. Козик. О том,
что новатиане не выходили за рамки первоначального
кристианства, чьи взгляды отражены в «Откровении
Иоанна», свидетельствует и то обстоятельство, что их
противники, обвиняя новатиан в ереси, так и не смогли
уличить их в каких-либо существенных расхождениях
с христианским вероучением. Правда, мы не имеем
оснований для того, чтобы подтвердить тезис польского
историка Т. Котули о том, что новатиане проповедова-
ли отказ от имущества, совместное владение.
Новатианство существовало не только в Африке и
Италии. В одном из писем Киприана упоминается епи-
скоп Маркиан из Арля (Галлия), отлученный за неже-
лание прощать «падших». Новатианство зафиксировано
также в Сирии, Египте, Малой Азии (особенно в центре
монтанизма Фригии), в Испании. Еще в 423 г. был из-
дан императорский указ против них 34. В Африке нова-
тианство подготовило питательную почву для последу-
ющего донатизма.
Новатиане стремились к созданию своей церковной
организации. Об этом говорят и факты избрания и ор-
динации ими своих епископов, дьяконов и совершение
нового обряда крещения над теми, кто присоединялся
34 Козик П. 3. Социальные основы христианского сектантства
II—III вв. С. 285; Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 4’18.
130
к ним. Этот обряд ничем внешне и в символике не от-
личался от ортодоксального таинства крещения, но
повторное его совершение означало непризнание обря-
да вступления в ряды христиан, совершенного ортодо-
ксальным клиром. В двух надписях из Малой Азии, от-
носящихся к IV в., также названа «церковь новатиан» 35.
Позиция и доктрина новатиан не могли быть при-
няты церковной верхушкой. Для нее были опасны преж-
де всего их социальные установки. Да и замыкание в
церкви «чистых» никак не устраивало церковное руко-
водство, стремившееся к превращению христианства
в универсальную религию, что также требовало отказа
от идеологии «избранничества», ярко выраженной в
«Откровении Иоанна», выработки социальной доктри-
ны, приемлемой для всех слоев тогдашнего общества и
объективно означавшей оправдание и освящение-строя
социальной несправедливости.
Второе течение — фортунатовцы. Эти выразители
интересов «падших» стремились не просто к компро-
миссу с властями. Их вполне устраивали порядки Рим-
ской империи, они хотели сохранить существовавший
строй и органично существовать в нем, избегая воз-
можных конфликтов. Ради этого фортунатовцы оказа-
лись готовыми пожертвовать одним из столпов христи-
анского вероучения;— (от/казом от жертвоприношений,
считая это мерой, вызванной обстоятельствами.
И третья группировка, взявшая в конечном счете
верх,— ортодоксы в лице наиболее влиятельных иерар-
хов. Они выступали за идеологическое оправдание строя
социального угнетения, однако при этом не желали
замыкания христианства в относительно небольшую
группу фанатиков и не хотели поступаться возможно-
стями развития христианства в универсальную, миро-
вую религию. Этим и объясняется отношение Киприана
к новатианам и фортунатовцам и его позиция в вопросе
о «падших».
Почему Киприан, Корнелий и другие иерархи вы-
ступали за прощение «падших» после их наказания и
покаяния? Киприан откровенно заявил, что прощать
«падших» необходимо, чтобы они не переметнулись к
язычникам или еретикам, их нельзя отталкивать от
35 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 412.
9*
131
церкви (Epist., LV, 6—7) *. Но этим должен заниматься
только епископат. Это Киприан не устает повторять
(е. g. epist., XVII, 2; XXXIII, 1; XLIII, 3; LVIIII, 14 ets.).
Такое мероприятие должно еще выше поднять автори-
тет епископа в церкви, способствовать усилению его
власти. Но нельзя, по утверждениям Киприана, допус-
кать, чтобы этот процесс происходил стихийно и в нем
главную роль играли сами «падшие», иначе могут быть
подорваны позиции клира как монополиста на выра-
ботку христианского вероучения, культа, социальной
доктрины церкви.
Киприану и другим церковным иерархам удалось
удержать курс на открытость церкви. Новатианство с
его лозунгом «чистой» церкви, т. е. открытой только для
тех, кто не запятнал себя отступничеством, объективно
означало замыкание церкви в довольно узкую группу
фанатиков, что противоречило' пути превращения хри-
стианства в мировую религию. Эта проблема была тес-
но связана с вопросом прощения «падших». Решение
ее Киприаном и другими иерархами вполне соответст-
вовало перспективам развития христианства в качестве
мировой религии. Юно учитывало4 и господствовавшие
тогда явления в социальной психологии и идеологии.
Церковная верхушка не оттолкнула от церкви тех, кто
разочаровался в духовных ценностях античного мира и
кого привлекало их отрицание христианством.
Христианская церковь III в. базировалась на мо-
нархической власти епископата. Верным проводником
этого принципа был Киприан. Он даже утверждал, что
ереси и расколы происходят ни от чего другого, как от
неповиновения епископу (Epist., LVIIII, 5; LXVI, 5).
И в борьбе с оппозиционными течениями в христианст-
ве середины III в. Киприан, равно как и римский епи-
скоп Корнелий и другие церковные иерархи, яростно
отстаивал монархические позиции епископата в христи-
анской церкви.
Церковная верхушка в ходе раздоров и расколов в
христианстве, вызванных результатами осуществления
* Этим же объясняется и «смягчение» позиции Киприана и
других церковных иерархов. Ввиду угрозы нового гонения афри-
канский клир решил допустить немедленно в церковь тех «падших»,
кто с самого начала раскаивался в своем отступлении от христиан-
ских норм, поскольку о практике возвращения «падших» христиан в
язычество говорит и сам Киприан (Epist., LVII, 1).
132
жертвенного эдикта Деция, сумела занять весьма гиб-
кую позицию в кризисной ситуации. Резко осуждались
выступления против властей и против соглашателей, и
в то же время воздавалась слава погибшим и тем из
репрессированных, кто продолжал следовать в русле,
проложенном церковной иерархией. Социальная же
доктрина ортодоксальной церкви не претерпела при
этом сколь-нибудь значительных изменений — то же
освящение эксплуатации человека человеком, та же
беспощадная борьба с движениями социальных низов,
облекшимися в христианскую оболочку.
ГОНЕНИЕ ВАЛЕРИАНА
И ТОЛЕРАНТНЫЙ ЭДИКТ
ГАЛЛИЕНА
О I
V / I сенью 251 г. в бою с готами
В у устья Дуная пал импера-
тор Деций *. Еще при его
жизни появились претенден-
ты на престол. Войска объявили импера-
тором Требониана Галла, сумевшего на
время откупиться от готов. Сын Деция
Гостилиан стал его соправителем L
В 253 г. в ходе усобиц Галл был убит
своими же солдатами, которые присоеди-
нились к правителю Мезии Эмилиану,
пожелавшему стать императором. Через
три месяца та же участь постигла и Эми-
лиана. Усобицы происходили на фоне все
усиливавшегося натиска на римские гра-
ницы. Уже Требониан Галл был вынуж-
ден платить дань готам Книвы. Но мир,
достигнутый на Балканах, не мог быть
вечным, ибо другие варварские племена
никакого отношения к договору Требо-
ниана Галла с Книвой не имели. В вос-
точные провинции империи тем временем
вторгся парфянский правитель Шапур 2
Неспокойно было и в римской Африке —
там усиливался натиск берберских пле-
мен (Cyprian., epist., LXII).
* Такую версию излагают Аврелий Виктор .(О це-
зарях, XXIX, 5) и Лактанций (De mor. pers., IV).
Автор «Извлечений о жизни и нравах римских
императоров» (XXIX, 3) сообщает, что Деций во
время боя утонул в болоте.
1 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors.
P. 58—60.
2 Ibid. P. 58, 65-66.
134
Трудности усугублялись эпидемией чумы, вспыхнув-
шей при правлении Требониана Галла (Аврелий Виктор.
О цезарях, XXX, 2; Cyprian., De mortal., 14; Euseb.,
Hist, eccl., VII, 11).
В своем трактате «К Деметриану», написанном в то
время, Киприан изображает мрачную картину «соста-
рившегося мира»: нет в нем такого обилия дождей, как
ранее, меньше добывается мрамора, золота, серебра, не
хватает земледельцев, моряков, воинов, нет правды в
суде, чаще и продолжительнее становятся войны, учас-
тились неурожаи, голод, эпидемии, растут цены (3—4,
10). Конечно, эта картина не может претендовать на аб-
солютную достоверность, но она передает атмосферу той
эпохи, кризисной для Римской империи.
В 253 г. победителем в борьбе за императорский
престол стал Лициний Валериан. И Аврелий Виктор (О
цезарях, XXXII, 2), и автор «Извлечений о жизни и нра-
вах римских императоров» (XXXII, 1) сообщают, что Ва-
лериан был весьма знатного происхождения. Требеллий
Поллион, один из авторов жизнеописаний августов, от-
кровенно называет его сенатским императором: «разум-
ный сенатор, добрый сенатор» (Двое Валерианов, V, 6).
Он был соратником Деция, вместе с ним готовился к по-
ходу на варваров, при Деции сенат избрал его цензором
(Требеллий Поллион. Двое Валерианов, V, 4).
В правление Валериана внутриполитическая ситуа-
ция в империи еще более обострилась. Автор «Извлече-
ний» сообщает, что в это время «императорами- были
провозглашены: в Мезии — Региллиан, в Галлии после
убийства Галлиена — Кассий Латиен Постум. Точно
так же власть захватили в Могунциаке — Элиан, в
Египте — Эмилиан, у македонян — Валент, в Медиола-
не —Ауреол» (XXXII, 3—4).
Сведения о движении социальных низов проникли
даже в христианскую агиографическую литературу, ко-
торая обычно обходит их молчанием. В пассионе Монта-
на и Луция повествуется о выступлении в Карфагене в
259 г. (Passio Mont, et Luc., 2). В Мавретании 253 год
был отмечен всплеском восстаний местных племен3.
Ухудшилась и внешнеполитическая ситуация. Готы
снова опустошили Мезию и Фракию. Франки вторглись * S.
3 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 50.
135
в Галлию, а затем в Испанию. Алеманны опустошили Се-
верную Италию и вслед за франками Галлию. Варвары,
однако, еще не стремились к территориальным захватам,
их интересовала лишь богатая добыча. На Востоке в
имперские земли снова вторгся парфянский правитель
Шапур. Он добился значительных успехов в Малой Азии
и Месопотамии.
К концу правления Валериана в Малую Азию вторг-
лись бораны, а за ними и готы. Тяжелое положение сло-
жилось и на римских границах в Африке 4 5. Ситуация
была кризисной. По-своему символично, что Валериан
оказался первым римским императором, захваченным в
плен иноземцами. Валериан умер в парфянском плену *.
Если автор «Извлечений» (XXXII, 5), Требеллий Поллион
(Двое Валерианов, IV, 2) утверждают, что Валериан
состарился в плену у парфян, то уж христианин Лак-
танций излил свою ненависть к гонителю христиан в
писаную фантазию. По его словам, Валериану парфяне
уготовили «особую небывалую казнь» — с него живого,
дескать, содрали кожу, выкрасили ее в красный цвет,
набили соломой и чучело вывесили в своем храме (De
mor. pers., V). Естественно, это повествование не вызы-
вает доверия.
Как видим, ситуация в империи сложилась критиче-
ская. Какова же была политика императорской власти
по отношению к христианам?
На наш взгляд, следует остановиться на антихристи-
анских мероприятиях Требониана Галла, которые в исто-
риографии остались обойденными вниманием. А если
речь и заходит о них, то чаще всего они в буквальном
смысле лишь упоминаются без всяких попыток выяснить
их причины и цели 5. При этом иной раз богословы ухит-
ряются собрать целую коллекцию христианских мучени-
ков при Галле6. Только иногда невнятно говорится о
распоряжении императора о всеобщем жертвоприноше-
4 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 87—92.
* Лишь Аврелий Виктор утверждает, что Валериан в войне с
парфянами «позорно погиб от множества ран» (О цезарях, XXXII, 5).
5 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 98; Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства.
С. 117; Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 60, 62; Car-
rington Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 469; Frend W. H. C.
Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. 413.
6 Муравьев A. H. Первые четыре века христианства. С. 117—
118.
136
нии и незначительных репрессиях против христиан7.
Симптоматично в данном отношении заявление И. Мольт-
хагена о том, что причины преследований христиан при
Требониане Галле неясны8. Намек же на то, что в
христианах увидели виновников новых бед государства
и особенно чумы, вряд ли можно признать серьезным.
В марксистской историографий антихристианские ме-
роприятия римских властей при Требониане Галле не
исследовались вовсе. Между тем, на наш взгляд, рас-
смотрение их весьма важно, ибо даже хронологически
они находятся между преследованиями христиан при
Деции и Валериане. Изучение этих мероприятий Галла
может помочь лучше понять политику римского государ-
ства в отношении христиан в середине III в. Игнориро-
вание их не просто создает некую хронологическую
лакуну, оно может помешать правильно интерпретиро-
вать смысл и цели антихристианских действий импера-
торской власти при Валериане.
Источники, к сожалению, немногословны. Евсевий
цитирует одно из посланий Дионисия Александрийского.
Тот, в частности, пишет: «И Галл не понял Дециева
зла...» Далее говорится, что Требониан Галл изгнал в
>
ссылку «тех святых мужей (avfipeg iepoi), которые моли-
лись о его спокойствии и здравии, следовательно, вместе
с ними изгонял и молитвы о себе» (Euseb., Hist, eccl.,
VII, 1). Можно догадаться, что были сосланы видные
христиане, но по каким причинам, неясно.
Более существенную информацию можно извлечь из
переписки Киприана. В ряде своих посланий он упорно
твердит о предстоящем гонении (Epist., LVII, 1; LVIII, 1;
LVIIII, 6), а в одном из них прямо говорит об эдикте,
предписывавшем народу (populus) торжественно «празд-
новать» жертвоприношения (Epist., LVIIII, 6). Послание
неоспоримо относится ко времени правления Галла, ког-
да Киприан уже находился в Карфагене после оконча-
ния Дециевых репрессий и рьяно боролся с новатианами
и фортунатовцами. Как уже говорилось, опасение нового
гонения повлияло и на некоторое «смягчение» отношения
Киприана к возвращению в церковь «падших». Из пере-
7 Elliott-Binns L. Е. The Beginnings of Western Christendom.
P. 388; Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 85.
8 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 86.
137
писки Киприана известно, что в Риме был арестован и
вскоре скончался епископ Корнелий, в ссылку отправлен
и довольно’ скоро вернулся из нее и его преемник Луций
(Epist., LXI, 1, 3).О репрессиях же в самой Африке (или
где-нибудь еще) ничего не говорится. Судя по упомина-
ниям в нескольких письмах Киприана о предстоящем го-
нении, ожидание его было долгим. Скорее всего в Африке
этот эдикт не осуществлялся.
По мнению И. Мольтхагена, эдикт, о котором пишет
Киприан, не был императорским распоряжением, а речь
идет о локальном мероприятии наместника Проконсуль-
ской Африки 9. Но ведь Киприан ясно говорит, что совер-
шение жертвоприношений предписано эдиктом (edicto).
И как быть тогда с репрессиями в Риме и Египте?
Вероятнее всего, императорский эдикт Требониана
Галла, предписывавший всему населению империи со-
вершение жертвоприношения римским богам, существо-
вал. У Евсевия мы находим только информацию о нака-
заниях за его невыполнение. Киприан же дает сведения
и о том, что предписывалось совершить и что не выпол-
нили сосланные или заключенные в тюрьму христиане:
эдикт Требониана Галла предписывал совершение жерт-
воприношений официальным богам с молебствием за
процветание государства. Помимо прямого указания на
это у Киприана, намеки на то, что‘данный эдикт повто-
рял Дециев, имеются и у Евсевия: «И Галл не понял
Дециева зла...» Это и своеобразный упрек императору,
ссылавшему людей, которые за него молились, и, таким
образом, не получившему соответствующей доли молитв
от них о себе, чего он якобы желал.
За невыполнение эдикта следовало изгнание. То, что
число репрессированных было незначительным и они
были не везде, еще не говорит об отсутствии общеимпер-
ских мероприятий, которые могли вызвать преследова-
ния христиан. По-видимому, власти не успели их реали-
зовать. Что этому помешало, сказать трудно, возможно,
здесь повинна эпидемия чумы, не позволившая выполнить
предписания эдикта везде и до конца. В Риме же начало
его осуществлению было положено. И не удивительно,
что в первую очередь жертвами эдикта Галла стали
епископы. Епископ Рима был фигурой заметной и, конеч-
но же, власти, учитывая отказ ряда христиан от участия
9 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 86.
138
в официальных жертвоприношениях по эдикту Деция, по-
спешили потребовать доказательства лояльности именно
у их столичных лидеров. А эдикт Галла о всеобщем
жертвоприношении, несомненно, рассматривался как
проверка и демонстрация лояльности.
Нельзя согласиться с И. Мольтхагеном, утверждаю-
щим, что Требониан Галл не продолжил религиозную
политику Деция 10 11. На наш взгляд, дело обстояло как
раз наоборот. Галл предпринял попытку продолжить
мероприятие, не завершенное Децием. Однако его уси-
лия принесли еще меньший результат. Причины же по-
явления эдикта Галла оставались такими же, какие
привели к изданию эдикта Деция.
Казалось бы, все просто и ясно с антихристианскими
мероприятиями Валериана. От Евсевия мы узнаем, что
первым эдиктом Валериан запретил христианские собра-
ния и отнял у христиан их кладбища (Hist. Eccl., VII, 13),
поскольку Галлиен делает обратное. А текст второго
эдикта проводится Киприаном (Epist., LXXX, 1).
И тем не менее источники оставляют нам немало не-
понятного, что нашло свое отражение и в историографи-
ческих разногласиях. Весьма распространено мнение,
которое прямо следует за данными источников. Смысл
эдиктов Валериана в этом случае сводится к следующе-
му. Первый эдикт Валериана и Галлиена запретил со-
брания христиан и посещение ими кладбищ, которые то-
же, вероятно, считались местом собраний, если принять
во внимание римские катакомбы. При этом порой добав-
ляется, что ряд клириков подвергся изгнанию. Второй
эдикт излагается по Киприану: арест епископов, пресви-
теров и дьяконов; у христиан из сенаторского и всадни-
ческого сословий конфискуется имущество, а если они и
затем не отрекутся от христианства — казнить; матроны
подвергаются ссылке с конфискацией имущества; хри-
стиане же, занятые на придворной службе, лишаются
своего имущества и ссылаются для работы в оковах в
императорских владениях н.
10 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 86.
11 Муравьев A. H. Первые четыре века христианства. С. 120;
О гонениях на христиан в течение первых трех веков христианской
церкви. С. 133, 140; Поснов Е. М. История на християнската
църква. Ч. 1. С. 95; Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учи-
телей церкви. С. 187, 189; The Acts of the Christian Martyrs. P. XXXI;
Balsdon J. P. V. D. Rome: the Story of Empire. P. 211.
139
Существует и иная точка зрения, несколько расходя-
щаяся с предыдущей в трактовке содержания первого
эдикта. Ее отличие заключается в добавлении к пред-
писаниям эдикта требования императоров совершить
церемонию жертвоприношения официальным римским
богам христианским клирикам, в первую очередь еписко-
пам. За отказ духовенство подвергалось ссылке 12. Дж.
Брауэр, отстаивающий такую точку зрения, полагает,
что императорское предписание совершить жертвенную
церемонию почитания официальных богов государства
христианским клирикам было сделано с расчетом, что и
вся паства пойдет за своими лидерами. Запрет же собра-
ний и изъятие у христиан кладбищ, по его мнению, были
предприняты с расчетом, что религия погибнет, если ее
приверженцы, будут лишены возможности встречаться
для отправления своего культа 13 14.
Данная точка зрения базируется главным образом
на внимательном изучении посланий Киприана, посла-
ний Дионисия Александрийского, приводимых Евсевием,
а также на привлечении некоторых других источников.
Практически все ее приверженцы, равно как и предыду-
щей, полагают, что антихристианские мероприятия бы-
ли направлены в основном против христианского
клира.
Такого мнения, по-видимому, не придерживаются
Л. Э, Эллиотт-Биннс и А. Манарези. По утверждению
первого, совершения жертвоприношений римским богам
были предписаны Валерианом и Галлиеном всему насе-
лению империи, а по мнению второго, всем христианам,
причем ссылок на источники нет ]4.
Ц. Андресен довольно туманно говорит о том, что
Валериан требовал от христианских клириков призна-
ния «римских церемоний», но при этом не имелось в виду
жертвоприношение. Кроме того, под угрозой смертной
12 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 99—100; Carrington Ph. The Early Christian Church.
V. II. P. 470; Durant W. Caesar and Christ. P. 650; Franzen A. Kleine
Kirchengeschichte. S. 61—62; Frend W. H. C. Martyrdom and Perse-
cution in the Early Church. P. 423, 426; Gregoire H. Les persecutions
dans 1‘empire Romain. P. 48; Gentile P. Storia del cristianesimo.
P. 288.
13 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. Ill—113.
14 Elliott-Binns L. E. The Beginnings of Western Christendom.
P. 389; Manaresi A. L'impero Romano e il cristianesimo. P. 389.
140
казни духовенству было запрещено отправление бого-
служений и совершение похорон 15.
Можно встретить и голословное мнение (не подтвер-
жденное сведениями источников), что гонение Валериа-
на было направлено против церковной иерархии 16.
Нетрудно заметить, что богословы разных времен
стремились украсить ореолом представителей епископа-
та, пострадавших при гонении. Делается это с легко уга-
дываемой целью пропаганды некоей особой сверхъесте-
ственной жизнестойкости церковной организации, чтобы
навязать богословский взгляд о роли христианской
церкви в истории, о неподверженности христианства ис-
торическим процессам. То есть здесь мы имеем дело с
богословской попыткой обосновать антиисторический в
своей сущности подход, который пытаются изощренно
базировать на теологической интерпретации отдельных
исторических фактов.
Среди работ буржуазных историков, вышедших в
последнее время, можно отметить книгу западногерман-
ского исследователя истории раннего христианства
И. Мольтхагена «Римское государство и христиане во
втором и третьем веках». В ней довольно много внимания
уделено антихристианским мероприятиям Валериана.
Здесь практически нет попытки объяснить гонение Вале-
риана социально-экономическими, политическими усло-
виями Римской империи, что, впрочем, типично для бур-
жуазной историографии и тем более для богословия. У
И. Молвтхагена Валериан выступает просто как про-
должатель религиозной политики Деция. Однако интерес
представляет фактологическая сторона его работы. Ав-
тор выдвинул довольно оригинальную концепцию содер-
жания Валериановых антихристианских эдиктов, и на ней
стоит остановиться.
Й. Мольтхаген весьма скрупулезно рассмотрел в ка-
честве источников переписку Киприана, Дионисия Алек-
сандрийского, а также «Проконсульские акты», в кото-
рых повествуется о допросе и казни карфагенского епи-
скопа. Причем отношение к источникам порой весьма
критическое. Так, И. Мольтхаген исходит из того, что
тексты обоих эдиктов до нас не дошли. Даже изложение
15 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 288.
16 Bednarczyk K. Formula mocy. S. 98; Gough M. The Early
Christians. P. 47; Malinsky M. Eseje na wybrane tematy z historii
kosciola. S. 51; Mattingly H. Roman Imperial Civilization. P. 230.
141
второго эдикта Киприана не является точной передачей
его содержания. То, что говорят христианские источники
об эдиктах, — это лишь перечисление мер наказаний. В
них отсутствуют требования Валериана, предъявляемые
христианам.
Реконструкция содержания Валериановых эдиктов,
предпринятая И. Мольтхагеном, дала следующие ре-
зультаты. Первый эдикт Валериана и Галлиена предпи-
сывал совершение жертвоприношений римским богам
христианскими клириками с целью, чтобы этому после-
довала в дальнейшем их паства. В случае, если духовен-
ство отказывалось совершить жертвоприношения, нала-
гался запрет на собрания христиан и посещения ими
своих кладбищ. Ослушание этого запрета влекло за
собой смертную казнь. Поскольку первый эдикт не дал
ожидаемых результатов, последовал второй, более суро-
вый. Он требовал жертвоприношений уже не только от
христианского клира, но и от христиан всаднического и
сенаторского сословий и христиан-чиновников высокого
ранга. Влиятельные миряне в случае отказа от жертво-
приношения лишались звания и имущества, а при даль-
нейшем упорствовании должны были подвергаться
смертной казни. Валериан не требовал отказа христиан
от своей религии, он хотел заставить их почитать офици-
альных богов государства. По мнению И. Мольтхагена,
для Валериана, как и для Деция, главным было полу-
чить помощь богов для империи 17.
Недостатком концепции И. Мольтхагена является по-
пытка свести суть дела к чисто религиозным мотивам,
хотя и со ссылкой на политический фон эпохи, который
в его работе подан весьма фрагментарно.
Интерпретация содержания эдиктов Валериана, вы-
звавших преследования христиан, в историографии обыч-
но связывается с объяснением причин этого гонения.
Наиболее старое объяснение причин антихристиан-
ской политики Валериана можно обнаружить у совре-
менника тех событий Дионисия Александрийского. Дио-
нисий утверждал, что вначале Валериан благосклонно
относился к христианам, их было много при дворе, кото-
рый, по его словам, даже стал «церковью божьей»
(ёххХ-qola Феои). Но один из приближенных Валериана
17 Molthagen J. Der romischer Staat und die Christen im zweiten und
dritten Jahrhundert. S. 88—95.
142
Макриан убедил его начать преследование христианства
(Euseb., Hist, eccl., VII, 10)*.
Концепция эта явно несостоятельная, сводящая дело
лишь к желаниям и настроениям отдельных личностей.
Она отрывает факт от его реальных исторических кор-
ней. Такая трактовка настолько слаба, что ее не прием-
лют многие буржуазные историки и даже ряд теологов.
И. Мольтхаген, например, объявив ее неверной, показал,
что целью Дионисия было найти хоть какое-то оправда-
ние сыну и соправителю Валериана Галлиену, отменив-
шему затем антихристианские мероприятия своего отца.
С этой целью Дионисий и свалил вину за гонение на
Макриана 18. Отсюда, кстати, и исходило преувеличение
влияния христиан в придворных кругах Валериана. А
Макриан, на наш взгляд, для защиты Галлиена был
весьма удобной фигурой — ведь позднее он стал одним
из узурпаторов императорской власти, а значит, врагом
Галлиена.
Казалось бы, несостоятельность утверждения Диони-
сия очевидна. И тем не менее ряд богословов весьма
рьяно пытаются его воскресить даже и в наше время 19.
Причем У. Хайд возвел Макриана в ранг «правителя еги-
петской синагоги», а у А. Н. Муравьева он фигурирует
в качестве «префекта Рима».
За трактовкой Дионисия следует объяснение причин
гонения Валериана тем, что христианство широко про-
никло в его придворные круги и в результате вызвало у
императора желание «остановить дальнейшее распро-
странение христианства»20.
Существует точка зрения, что Валериан начал пре-
следовать христиан для того, чтобы отвлечь внимание
* Дионисий говорит, что Макриан был procurator summarum
rationum (eni xov хабюХои Xoycov paoiXerog), что обычно тракту-
ют как «министр финансов», «казначей» и т. п. (Ранович А. Б.
О раннем христианстве. С. 421; Molthagen J. Der romische Staat
und die Christen im zweiten und dritten Jahrhundert. S. 86; Frend
W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church. P. 422).
18 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 86—87.
19 Муравьев A. H. Первые четыре века христианства. С. 120;
Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви. С. 187;
Bednarczyk К. Formula mocy. S. 98; Hyde W. Paganism to Christia-
nity in the Roman Empire. P. 177; Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1.
S. 58.
30 О гонениях на христиан в течение первых трех веков хри-
стианской церкви. С. 133.
143
населения империи от внутренних и внешних неурядиц21.
В данном случае, на наш взгляд, скорее предпринимает-
ся попытка отвлечь внимание читателя от тех реальных
условий кризиса, в которых находилась Римская импе-
рия в середине III в. Выяснение их влияния на антихри-
стианскую политику императорской власти подменяется
такого рода ссылкой.
Выдвигается тезис, что мотивы преследования Вале-
рианом христиан были фискальными, так как репрессии
включали в себя конфискацию кладбищ, мест собраний
и имущества состоятельных христиан. М. Грант считает
такие мотивы главными 22. П. Аллар отмечал, что фис-
кальные расчеты впервые были применены против хри-
стиан при Валериане, хотя это не стояло на первом
месте, а главным было разгромить христианскую органи-
зацию, но не религию 23.
Ц. Андресен, А. Грегуар и У. Фрэнд одной из причин
гонения на христиан, предпринятого Валерианом, назы-
вают стремление пополнить изрядно опустевшую госу-
дарственную казну24. Ц. Андресен считает также, что
Валериан исходил из опыта Деция, результатом ко-
торого было то, что римское государство «утратило пер-
воначальную неосведомленность религиозно-политичес-
кого либерализма». Валериан вынужден был в своей
антихристианской политике, по словам Ц. Андресена,
пойти на согласие с сенатом, издав второй указ с целью
вывести христиан из сенаторского сословия.
У. Фрэнд полагает, что одной из причин антихристи-
анских мер Валериана и Галлиена было желание при-
бегнуть к спасительной помощи римских богов для за-
щиты государства. К этому добавилось и то, что при
готском вторжении в Понте местные христиане оказались
на их стороне.
На наш взгляд, выдавать религиозные чувства за
причину гонения не следует. Ведь это вторичный момент,
а нужно выяснить, что же все-таки побудило импера-
21 Balsdon J. Р. V. D. Rome: the Story of Empire. P. 211;
Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. Ill, 113.
22 Grant M. The Climax of Rome. P. 231.
23 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 99.
24 Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 277—278;
Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church.
P. 421—423; Gregoire H. Les persecutions dans 1‘empire romain.
P. 49.
144
торскую власть столь рьяно обратиться к старой религии.
Здесь причины уже социально-политического порядка.
Подобного рода ошибку допускает и итальянский ис-
торик Марта Сорди, которая утверждает, что в услови-
ях кризиса III в., когда резко возросла «апокалиптиче-
ская тревога» масс, последовали политические акты
против христиан, в том числе и эдикты Валериана. При-
чины, по ее мнению, были скорее религиозного характе-
ра, чем политического. При Валериане христианство
впервые стало преследоваться не как «индивидуальная
вина», а как «вина коллективная». Одной из причин
гонения М. Сорди считает боязнь властей «хриетианиза-
ции империи» и их стремление устранить христиан из
правящих классов. Правда, тут же она сама себе проти-
воречит, заявляя, что христианство «не было влиятель-
ным как политическая опасность»25.
П. Джентиле полагал, что целью Валериана было
восстановить официальный культ и защитить римскую
традицию. Это было вызвано трудностями в империи:
вторжением варваров и эпидемией чумы. Восстанавливая
старую религию, Валериан нанес удар по христианам, в
первую очередь по иерархии и по людям из «высших
классов»26. В этой лаконичной и довольно емкой концеп-
ции содержится один существенный недостаток. Если
признать названное выше за причины гонений, то тогда
мы должны ожидать аналогичных действий практически
от каждого римского императора, и не только в III в.,
ведь борьба с варварами по сути дела не прекращалась
до самого конца Римской империи, а эпидемий в антич-
ную эпоху было предостаточно.
Еще один итальянский историк С. Мадзарино счита-
ет, что гонение Валериана на христиан вытекало из его
просенатской политики 27.
Для буржуазной историографии выяснение причин
Валерианова гонения на христиан является весьма труд-
ным, а то и невозможным делом. Поэтому, например,
У. Фрэнд заявляет, что гонение Валериана оказалось
неожиданным поворотом в судьбах церкви и в некоторых
случаях оно наиболее трудно для понимания. И. Мольт-
хаген в свою очередь без обиняков утверждает, что в
25 Sordi М. // Problemi di storia della chiesa. P. 42—45.
26 Gentile P. Storia del cristianesimo dalle origini a Teodosio.
P. 287—289.
27 Mazzarino S. L'Impero Romano. V. 2. P. 526.
10. Зак. 2078
145
этом случае «на вопрос, какие мотивы руководили госу-
дарственной властью, ответить нельзя»28. Весьма аргу-
ментированная реконструкция эдиктов Валериана —
и полная беспомощность в объяснении их причин. По-
разительный контраст!
В марксистской историографии антихристианским
мероприятиям римских, властей при Валериане уделено
крайне мало внимания, во всяком случае гораздо мень-
ше, чем гонениям Деция и Диоклетиана. Историки-
марксисты пытаются выяснить причины и цели этих
мероприятий исходя из реалий Римской империи середи-
ны III в.
А. Б. Ранович полагал, что христианская церковь в
середине III в. стала мощной организацией, внушавшей
серьезные опасения императорской власти. Христиане,
по его мнению, тогда проникли уже во все слои общества,
на административные должности, в армию и «считали
себя более связанными церковной дисциплиной, чем
своими служебными обязанностями». В 257 г. Валериан
и Галлиен издали распоряжение правителям провинций
проверить лояльность христианских епископов и пресви-
теров, предложив им принести жертву, рядовым же хри-
стианам было запрещено собираться и посещать свои
кладбища. Второй эдикт Валериана, по мнению А. Б.
Рановича, разъясняет смысл гонения, которое «было
направлено не против христианской религии, а против
могущества церкви»29.
Вывод о том, что гонение Валериана было направле-
но не против христианской религии, а против церкви,
разделяется практически всеми историками-марксиста-
ми. Однако, на наш взгляд, А. Б. Ранович несколько
преувеличивает значение и силу христианской церкви в
Римской империи. Да и почему императоры должны были
обязательно видеть в ней своего врага? Довод о том, что
чиновники и воины, исповедовавшие христианство,
больше подчинялись церковной дисциплине, чем служеб-
ным обязанностям, нельзя признать убедительным. Ведь
уже огромное количество «падших» христиан при Деции,
причем в первую очередь из чиновников и имущих кру-
гов, показывает, что это не так. Попытка Дионисия сва-
28 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 421; Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im
zweiten und dritten Jahrhundert. S. 87.
29 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 90, 420—422.
146
лить вину за гонение на Макриана, «зав. финансами
империи», по мнению А. Б. Рановича, может свидетель-
ствовать о том, что попутной целью антихристианских
мероприятий Валериана было пополнение казны. Точку
зрения А. Б. Рановича разделяет В. Дзевульски 30.
Одна из первых марксистских концепций гонения
Валериана принадлежит Е. М. Штаерман. Она, как уже
отмечалось, считает, что- гонения Деция и Валериана
были одной из форм борьбы между крупными земель-
ными собственниками и сословием декурионов. Валери-
ан же выражал интересы сената и боролся с провинци-
альным сепаратизмом, и в этой борьбе нельзя было иг-
норировать и христиан. А христианство рассматрива-
лось уже как политический противник31.
Вряд ли, на наш взгляд, стоит делать особый акцент
на борьбу с провинциальным сепаратизмом при объяс-
нении причин антихристианских мер Деция и Валери-
ана. Во-первых, сомнительно, что Киприан в своем 80-м
послании (в русском переводе, использованном Е. М.
Штаерман, оно значится под 65-м номером) утверждал,
что именно провинциальные римские власти особенно на-
стаивали на гонении. Почему «провинциальные»? У Кип-
риана этого термина нет, речь идет о римских властях
(Epist., LXXX, 1). К тому же гонение началось не в про-
винциях, а в столице и именно там было очень жестоким.
Сомнительно, чтобы императоры середины III в. считали
христиан своими политическими противниками. Скорее
беспокойство их вызвали акты нелояльности христиан
при совершении предписанных эдиктами жертвоприно-
шений. Да и сама связь антихристианской и просенат-
ской политики Римской империи не может считаться
безусловно доказанной. Как тогда расценивать, напри-
мер, действия сына и соправителя Валериана Галлиена,
прекратившего преследования христиан? Диоклетиан
также не вписывается в эту схему.
Н. И. Голубцова, разделяя мнение о том, что Вале-
риан пытался прежде всего искоренить христианскую
организацию, а не религию, полагает, что вначале импе-
ратор предложил правителям провинций проверить ло-
30 Dziewulski W. Zwycigstwo chrzescijanstwa w swiecie staro-
zytnym. S. 39.
31 Штаерман E. M. i// Вестник древней истории. 1940. 2. С. 103;
Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя в западных про-
винциях Римской империи. С. 415—417.
ю*
147
яльность христианского клира путем совершения жертво-
приношения. Рядовом христианам были запрещены со-
брания и посещения кладбищ32.
По мнению В. С. Рожицына, гонение Валериана
было направлено против богатых христиан, принадле-
жащих к господствующим сословиям 33.
Т. Котуля отмечает, что при Валериане впервые им-
ператорская власть планомерно нанесла удар по христи-
анскому духовенству34.
И. С. Свенцицкая, отметив, что Валериан прежде
всего выступил против церковной организации, считает,
что эдиктом 257 г. он запретил епископам и другим хри-
стианским священнослужителям совершать богослуже-
ния, им было предписано публично принести жертвы
римским богам, всем христианам запрещалось устраи-
вать собрания. Второй эдикт угрожал наказаниями
христианам, входившим в высшие сословия. По мнению
И. С. Свенцицкой, «преследования времен Валериана
ставили своей целью укрепление имперского аппарата,
вышедшего из повиновения в период кризиса, и пополне-
ние государственной казны за счет конфискованного цер-
ковного имущества и имущества отдельных христиан»35.
На наш взгляд, такие цели предусматривались эдиктом
258 г., но причины гонения Валериана следует трактовать
шире.
Итак, почему императорская власть прибегла к пре-
следованиям христиан в самый критический, кульмина-
ционный момент кризиса III в., потрясшего империю?
Помочь ответить на этот вопрос в немалой степени
может выяснение содержания антихристианских эдиктов
Валериана. Названных выше отрывков из Киприана и
Евсевия явно недостаточно. Требуется не только тща-
тельное исследование посланий Дионисия Александрий-
ского (особенно сцены его допроса проконсулом) и све-
дений из Киприановой переписки, но и привлечение
других источников. Речь идет об агиографической лите-
ратуре. Из этого жанра до нас дошли относящиеся к пе-
риоду гонения Валериана пассионы Монтана и Луция,
Мариана и Якова, Фруктуоза, а также «Проконсульские
32 Голубцова Н. И. У истоков христианской церкви. С. 33—34.
33 Рожицын В. С. Золотая легенда. С. 67.
34 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 95.
35 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 209—210.
148
акты Киприана», по сути дела пассион карфагенского
епископа. Датировка пассионов не составляет труда — в
них, судя по содержанию, описываются времена Вале-
рианова гонения, хотя это еще и не значит, что все они
были составлены современниками изображенных собы-
тий. Опубликовавший тексты этих пассионов Н. Музу-
рилло полагает, что только «Проконсульские акты»
могли быть написаны кем-то из друзей Киприана, осталь-
ные же составлены в послеконстантиново время. Воз-
можна более ранняя дата и основной части пассиона
Фруктуоза36.
Названные пассионы в историографии крайне редко
привлекались в качестве источников, причем даже
И. Мольтхаген, весьма скрупулезно изучавший их, ис-
пользует только лишь «Проконсульские акты Киприа-
на»37. Исключение в этом плане — пассион Фруктуоза,
который хотя почти и не исследовался, однако упомина-
ется довольно часто, благо свою датировку он содержит
в себе самом — вторая половина января 259 г. (Passio
Fruct., 1). Из марксистских историков лишь Т. Котуля
привлекал пассионы Луция и Монтана, Якова и Мариа-
на в качестве источника по истории народных движений
в Северной Африке III в.38
Только сравнительный анализ всей этой совокупно-
сти источников (других достоверных, к сожалению, не
имеется) позволит составить относительно полное пред-
ставление о содержании эдиктов Валериана, направлен-
ных против христиан.
Обратимся вначале к протоколу допроса Дионисия
Александрийского египетским проконсулом Эмилианом
и к тексту допроса Киприана африканским проконсулом
Аспазием Патерном, приводимому в «Проконсульских
актах». В обоих речь идет об исполнении первого эдикта
Валериана~(257 г.).
Допрос Дионисия изложен им самим в его послании
епископу Герману, настроенному весьма недоброжела-
тельно к отправителю письма (здесь же дан список из
36 The Acts of the Christian Martyrs. P. XXXI—XXXV.
37 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church.
P. 427—428; Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im
zweiten und dritten Jahrhundert. S. 89—97.
38 Kotula T. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 86, 97.
149
официального протокола). Дионисий сообщает, что он
пришел к проконсулу Эмилиану в сопровождении своего
пресвитера Максима, трех дьяконов и римлянина Марке-
ла, оказавшегося в Александрии. Дионисий именно «при-
шел», ни о каком аресте, конвое нет и намека. Он заме-
чает, что Эмилиан не сказал ему сначала о запрете
устройства собраний, так как это было для него «послед-
ним», а стремился он к тому, чтобы прибывшие клирики,
по словам Дионисия, не были христианами. Дионисий
пишет, что это делалось с расчетом, что за клиром пой-
дет и паства. Ответ же Дионисия сводился к тому, что
он поклоняется одному богу и никаких других призна-
вать не желает. После этого последовал приказ о ссыл-
ке и, разумеется, запрет собраний (Euseb., Hist, eccl.,
VII, 11).
Для того чтобы убедить скептика Германа в своей
отваге, Дионисий приводит и официальный текст допро-
са. Он более подробный. В начале допроса Эмилиан пря-
мо заявляет клирикам во главе с епископом Дионисием,
что императоры даруют им возможность спастись, если
они поклонятся богам, охраняющим их правление (0eot>g
xoug O(f>£ovrag ocutcov rr|v BaaiXeiav npooxuveiv) (Euseb.,
Hist, eccl., VII, 11).
Ясно, что эдикт Валериана и Галлиена (а проконсул
так и говорит) предписывал христианским клирикам
продемонстрировать их поклонение римским богам. Ка-
ким образом? По-видимому, через совершение торже-
ственного молебствия с жертвоприношениями, как того
требовали предшествовавшие эдикты Деция и Требониа-
на Галла.
Дионисий отвечает проконсулу Эмилиану отказом, не
забыв напомнить ему, что власть Валериану и Галлиену
дана богом и христиане постоянно молятся о безмятеж-
ности их правления. Очень важна следующая фраза
проконсула: «Кто же препятствует вам вместе с богами
по природе поклоняться и этому, если только он бог?
Ведь вам велят чтить богов, и богов, которых признают
все». Совершенно ясно, что в эдикте не было и речи о
запрете либо искоренении христианской религии. Эдикт
лишь требовал от христианских клириков признания
(пусть и формального) римских богов. У Дионисия же
в его комментарии к протоколу допроса это предписание
эдикта преломляется в требование отказа от своей рели-
гии. Как можно уже было убедиться, такого рода пре-
150
ломление подобных фактов через христианское восприя-
тие весьма часто дает такой результат.
За отказ почитать римских богов Эмилиан приговари-
вает александрийских клириков с их римским коллегой к
изгнанию, ссылаясь при этом на императорское распо-
ряжение. И только теперь проконсул объявляет, что он
запрещает этим клирикам «и другим» устраивать собра-
ния или посещать кладбища. За ослушание он грозит
суровыми карами (Euseb., Hist, eccl., VII, 11).
Итак, отказ христианских клириков выполнить тре-
бование эдикта (продемонстрировать свое поклонение
официальным римским богам) влек за собой в качестве
наказания, их изгнание (Дионисия изгнали в ливийскую
пустыню), а также запрет всем христианам устраивать
собрания и посещать кладбища. Нарушение последнего
влекло за собой суровые наказания для любого привер-
женца христианства, будь то клирик либо мирянин.
Это полностью подтверждается и «Проконсульскими
актами Киприана». Там повествуется, что 30 августа
257 г. Киприан был вызван проконсулом Аспазием Па-
терном в Карфагене. Патерн потребовал от епископа
выполнить предписание императоров Валериана и Гал-
лиена: тем, кто не почитает римскую религию, признать
римские обряды (qui Romanam religionem non colunt, de-
bere Romanas caeremonias recognoscere). На это Киприан
ответил, что он христианин и епископ и не признает ни-
каких других богов, кроме одного. И снова следует заяв-
ление, что христиане молятся этому богу и за импера-
торов, и за проконсула. Ответом проконсула на отказ
Киприана выполнить императорское предписание явля-
ется приказ о ссылке епископа опять же в соответствии
с предписанием (Acta Procons., 1).
Затем Патерн сообщает Киприану, что императоры
написали ему не только о епископах, но и о пресвитерах.
Он требует от епископа сообщить имена пресвитеров,
живущих в городе. Киприан отвечает отказом, но при
этом говорит, что их можно найти в общинах. Патерн
объявляет, что он сегодня же разыщет пресвитеров в их
общинах, и сообщает, что императоры также издали
предписания, чтобы нигде не было никаких христианских
собраний и чтобы никто не входил на кладбища. За
ослушание последует смертная казнь (Acta Procons., 1).
В целом можно составить следующее представление
о содержании антихристианского эдикта Валериана и
151
Галлиена 257 г. Эдикт требовал от христианского ду-
ховенства официальной демонстрации их поклонения
римским богам. Неясно, однако, требовались ли эти
жертвоприношения от всех клириков либо только от тех,
которые избежали исполнения эдиктов Деция и Требо-
ниана Галла. Делалось это с расчетом, что за духовен-
ством пойдут и их миряне. Никакого отречения от хри-
стианской религии не требовалось. Властей вовсе не ин-
тересовала религиозная принадлежность, для них важ-
на была демонстрация лояльности государству, его им-
ператорам, заключавшаяся в акте жертвоприношения
официальным богам.
Ссылка клириков и запрет для всех христиан собраний
и посещений кладбищ, как полагает и И. Мольтхаген 39,
очевидно, выступают в качестве наказаний за непослу-
шание христианского духовенства.
В свете такого понимания содержания эдикта вполне
объяснима и картина антихристианских репрессий, изо-
браженная Дионисием и Киприаном.
Дионисий сообщает, что в Кефрон, куда он был сослан,
было изгнано -много других христиан из Ливии, Египта.
Не ясно, правда, все ли они были представителями духо-
венства или же среди них находились и рядовые христи-
ане. Во всяком случае Дионисий- говорит о том, что
египетский проконсул некоторых христиан казнил, дру-
гих подверг пыткам, третьих отправил в тюрьмы и т. д.
Причем среди казненных Дионисий называет мужчин,
женщин, юношей, стариков, воинов, крестьян и т. д.
(Euseb., Hist, eccl., VII, 11). Среди адресатов послания
Киприана сосланным в рудники названы имена девяти
епископов, здесь говорится и о том, что там содержатся
пресвитеры, дьяконы и другие «братья» (Epist., LXXVI,
1). Термин «брат» в христианской литературе, эпигра-
фике, частной переписке в то время применялся ко всем
христианам, прошедшим через обряд крещения, т. е. к
«верным», причем как к рядовым верующим, так и к кли-
рикам. Не применялся он к катехуменам. Так что под
этим термином могли пониматься сосланные в рудники
как миряне, так и представители низших должностей
клира (чтецы, экзорцисты, аколиты и т. п.). Однако
Киприан сообщает, что за репрессированными клириками
39 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 88—90.
152
двинулась часть их паствы — эти люди тоже подверг-
лись репрессиям (Epist., LXXVI, 6). Очевидно, и у Кип-
риана, и у Дионисия речь идет о тех христианах, которые
нарушили запрет на проведение собраний и посещение
кладбищ. Дионисий говорит о случаях нелегального по-
гребения скончавшихся христиан (Euseb., Hist, eccl.,
VII, 11).
Из ответного письма Киприану от четырех отправлен-
ных на работу в рудники епископов можно заключить,
что они были репрессированы по той же причине, что и
их карфагенский коллега. Епископы пишут Киприану,
сосланному в Курубис, что он первый отвечал проконсу-
лу то, что должны они все отвечать (Epist., LXXVII, 2).
Содержание второго эдикта можно реставрировать
по 80-му посланию Киприана, «Проконсульским актам»
и ряду пассионов. В одном из своих последних писем
Киприан сообщает некоему Сукцессу, что в Карфаген
вернулись клирики, посланные им в Рим разузнать, нет
ли какого распоряжения относительно христиан. Далее
Киприан утверждает, что, по слухам, Валериан предпи-
сал сенату, чтобы епископы пресвитеры и дьяконы были
наказаны (animaduertantur), «сенаторы же, выдающие-
ся мужи *и римские всадники» (senatores пего et egregii
uiri et equites Romani) лишались достоинства (digni-
tate), имущества, а если и после этого будут упорство-
вать в том, чтобы оставаться христианами, лишались
головы. Матрон подвергать ссылке с конфискацией
имущества. Придворных (caesariani), даже в том случае,
если они и отказались от исповедания христианства, так-
же лишать имущества и ссылать закованными в кандалы
в императорские владения (in Caesarianas possessiones)
(Epist, LXXX, 1).
Это не текст эдикта Валериана сенату, а его пересказ,
основанный на слухах. Киприан сам не уверен в точно-
сти слухов, ибо в последнем письме говорит о том, что
ждет проконсула, чтобы услышать от него самого, что
же постановили императоры «относительно христиан,
как мирян, так и епископов» (super christianorum laico-
rum et episcoporum (Epist, LXXXI).
Удостовериться в точности этой информации нам мо-
гут помочь только «Проконсульские акты» и пассионы.
* Vir egregius — титул прокуратора из сословия всадников,
(Федорова Е. В. Латинские надписи. М., 1976. С. 259).
153
Нехристианские авторы хранят молчание об интересую-
щих нас эдиктах Валериана.
Пока же можно отметить, что, как правильно заметил
И. Мольтхаген, Киприан излагает лишь «негативную»
сторону эдикта — перечень наказаний, а «позитивную»
сторону (требования властей к христианам) не освеща-
ет вовсе 40. Даже единственный момент такого рода —
упоминание об отказе от христианства цезариан — ниче-
го не дает, ибо оказывается, что и это не избавляет от
конфискации имущества и каторжных работ.
Обратимся к «Проконсульским актам». Вскоре после
того, как Киприан вернулся из ссылки в Карфаген и на-
ходился в своем поместье, за ним были посланы два
офицера, доставившие его к новому проконсулу Галерию
Максиму. Киприану пришлось ждать допроса еще день.
Это время он потратил на проповедь перед большой тол-
пой христиан, которую никто не разгонял.
14 августа 258 г. в присутствии большой толпы про-
консул допрашивал карфагенского епископа. Галерий
Максим потребовал от него вначале выполнить римские
религиозные обряды. Киприан отказался. Тогда прокон-
сул вынес ему смертный приговор, объявив: «Вы поста-
вили себя врагами богов Рима и наших религиозных
обычаев». Весьма примечательно, что никто даже не ра-
зогнал многоголосую толпу христиан, сочувствовавших
Киприану (Acta Procons., 2—5)*. Допрос Киприана вно-
сит некоторую ясность в отношении требований эдикта.
Очевидно, здесь требовалась, во всяком случае от хри-
стианского клира, демонстрация лояльности государству
и императорам путем совершения акта почитания госу-
дарственных богов с соответствующими жертвоприно-
шениями.
В том, что это было действительно так, убеждает
пассион Монтана и Луция, где речь идет, вероятно, о
событиях сразу после казни Киприана и смерти прокон-
сула Галерия Максима, так как там говорится, что вме-
сто умершего проконсула делами в Карфагене заправ-
лял префект (Passio Mont, et Luc., 6). Арестованных
40 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 93.
* Киприан практически сразу был возведен в ранг «святого».
Уже Виктор Витенский называет его «святым мучеником» и знает,
где находится его могила, почитаемая христианами (Hist, persec.
african. provin., I, 16). Казнь сняла с него обвинения в трусости.
154
христиан, по сообщению автора пассиона, приводили на
место для совершения жертвоприношений и требовали
выполнения этого акта (13). Неясно, правда, кто были 8
христиан, об аресте которых сообщается в начале источ-
ника, как непонятна и его причина. Если бы все аресто-
ванные были представителями высшего клира, было бы
понятно, но один из них неофит, а другой и вовсе катеху-
мен (2). Возможно, они и находившаяся в заключении
женщина-христианка (8) относились к тем категориям
христиан, которые принадлежали к высшим сословиям
и подпали под воздействие эдикта, а может быть, были
схвачены с клириками за нарушение запрета собраний.
Пассион Мариана и Якова сообщает об аресте в Ну-
мидии епископов Агапия и Секундина, дьякона Якова и
чтеца Мариана. Двое последних после пребывания в
Ламбезийской тюрьме были казнены — им отрубили
головы, как и предписывал эдикт Валериана (Passio
Marian, et Jacob., 3—12).
Любопытная сцена содержится в пассионе Фруктуоза,
относящемся к Испании. Епископ Фруктуоз и два его
дьякона были арестованы дома у епископа. Причем при-
шедшая стража арестовала лишь этих трех клириков,
хотя в доме тогда находилось еще шесть христиан. На
допросе у Фруктуоза спросили, повинуется ли он импе-
раторским распоряжениям. Епископ ответил, что не зна-
ет их, добавив при этом, что он христианин. Последнее
не произвело никакого впечатления на наместника
(praeses) Эмилиана, который тут же разъяснил смысл
распоряжения императоров. Оказывается, императоры
предписали ему поклоняться римским богам (ргаесере-
runt deos coli). На отказ Фруктуоза последовал вердикт
наместника — если ты не поклоняешься богам, то не по-
читаешь императоров. За это все трое были приговорены
к сожжению (Passio Fruct., 1—2). Интересно, что перед
их казнью в амфитеатре к ним смело подходили для бе-
седы чтец Августал и мирянин Феликс и никто из них не
был арестован (3).
На основании анализа источников можно заключить,
что главным требованием второго антихристианского
эдикта Валериана было прежнее предписание — добить-
ся от христианского клира, а также от христиан из выс-
ших сословий публичной демонстрации своей лояльно-
сти государству путем совершения церемонии почитания
или умилостивления официальных богов с совершением
155
жертвоприношений. За отказ от этого (что рассматрива-
лось как акт политической нелояльности) христианские
епископы, пресвитеры и дьяконы подвергались наказа-
нию, в том числе и смертной казни. Христиане из высших
сословий лишались сословных привилегий и имущества,
если же они и после этого повторяли свой отказ, то их
казнили. Матронам смертная казнь не предписывалась.
Что касается цезариан, то от них участие в религиозно-
политической церемонии лояльности, по-видимому, не
требовалось. По утверждению Киприана, в любом слу-
чае (то ли их отказа в прошлом от христианства, то ли
стойкого пребывания в рядах приверженцев этой рели-
гии) им грозила конфискация имущества и ссылка в кан-
далах для работы в императорских владениях. Вероят-
но, эдикт преследовал особые цели в отношении христи-
ан из этого круга людей.
Чтобы понять причины появления такого рода эдик-
тов, нужно прежде всего учитывать условия, сложившие-
ся в Римской империи к тому времени. Это был апогей
кризиса III в. с его упадком экономики, обострением
социальных противоречий, политической нестабиль-
ностью, постоянной грозной опасностью извне. Прибли-
женный Деция Валериан не смог даже сразу захватить
власть после смерти своего патрона. Он вынужден был
вести яростную борьбу как с узурпаторами внутри им-
перии, так и с варварами на ее границах. Ситуация бы-
ла еще более тяжелой, чем при Деции. В ходе борьбы
с внутренними и внешними противниками императорская
власть предприняла вполне естественные меры для
укрепления единства государства. Одной из таких мер и
были антихристианские эдикты. Предписания и санкции
эдиктов вытекали из результатов мероприятий Деция и
Требониана Галла, повлекших за собой репрессии в от-
ношении христиан.
Сведения же Дионисия о весьма большом количестве
христиан при дворе Валериана в первые годы его прав-
ления весьма сомнительны. Прав, пожалуй, здесь
И. Мольтхаген, увидевший в таком сообщении неуклю-
жую христианскую апологетику Галлиена, а значит, и
Валериана как его отца. Нельзя считать карательные
санкции второго эдикта Валериана доказательством ши-
рокого проникновения христианства в сенаторское и
всадническое сословия, ведь нам, например, не известен
ни один (!) достоверный случай репрессий при Валериа-
156
не против христиан, бывших сенаторами или всадника-
ми. На наш взгляд, здесь дело в другом.
Если исходить из сведений Требеллия Поллиона, то
еще Деций при избрании Валериана цензором изложил
ему программу ряда реформ, в том числе и приведение
«в прежнее состояние» сословия всадников (Двое Вале-
рианов, VI, 3). Возможно, Валериан как «сенатский»
император и проводил такого рода реформу всадниче-
ского и сенаторского сословий, устроив своеобразную их
чистку, в том числе и от христианства.
Императоры, по нашему мнению, отнюдь не опаса-
лись христианской церкви, хотя гонение Валериана ока-
залось объективно направленным именно против вер-
хушки церковной организации. Почему так произошло?
Осуществление эдиктов Деция и Требониана Галла о
всеобщем жертвоприношении официальным богам импе-
рии выявило для властей, что не все христиане, несмотря
на горячие заверения их лидеров, пожелали продемон-
стрировать свою лояльность центральной власти и рим-
скому государству. Ведь именно как акт политической
нелояльности расценивали власти (и не только они) от-
каз христиан совершить крайне формализованное дей-
ствие почитания римских богов. Хотя таких христиан
было немного, однако это не могло не породить подозре-
ний лояльности христиан.
Целью Валериановых эдиктов было заставить хри-
стиан подтвердить свою лояльность империи и импера-
тору путем совершения религиозно-политического акта
почитания официальных божеств с традиционными жерт-
воприношениями им. Поэтому в обоих эдиктах повторя-
ется одно и то же требование почтить римские обряды
христианским клирикам. Почему только клирикам, при-
том высших должностей? Недвусмысленный ответ на
этот вопрос дал александрийскому епископу Дионисию
допрашивавший его проконсул Эмилиан. Проконсул
рассчитывал, что, если Дионисий совершит требуемую
церемонию, за ним последуют и рядовые христиане. Вот
поэтому основной удар и был направлен против церков-
ной иерархии. За отказ христианских лидеров засвиде-
тельствовать свою лояльность следовали наказания —
ссылка клириков и запрет христианских собраний и по-
сещения ими кладбищ.
В результате первого эдикта пострадало значительное
число христиан. Так, Дионисий говорит о многих христи-
157
анах, сосланных в ливийскую пустыню, многих умерших
или казненных, причем любого возраста, пола и т. д.
(Euseb., Hist, eccl., VII, 11). Киприан сообщает, что за
посещение кладбища 8 августа арестован и казнен рим-
ский епископ Ксист (Epist., LXXX, 1). Немало северо-
африканских клириков было сослано в рудники, часть
попала в тюрьмы, некоторые были казнены еще после
первого эдикта (Epist., LXXVI, 1, 6). В изгнание были
отправлены не пожелавшие принести жертвы римским
богам карфагенский и александрийский епископы, не-
смотря на их уверения, что они молятся своему богу за
здоровье императоров и процветание государства. Один
из них — Киприан стал жертвой второго эдикта Вале-
риана. Дионисий же и на этот раз сумел вывернуться.
По сообщению Иеронима, он благополучно скончался «в
двенадцатый год правления Галлиена» (De vir. in-
lustr., 59).
В Испании был сожжен епископ Таррагоны Фруктуоз
с двумя дьяконами (Passio Fruct., 4). В Нумидии обез-
главили дьякона Якова и чтеца Мариана (Passio Marian,
et Jacob., 5, 12). Пассион Монтана и Луция кроме случа-
ев, упомянутых Киприаном, рассказывает о казни мини-
мум четверых христиан в Проконсульской Африке (8,
13, 20).
Сомнительной представляется история о 300 афри-
канских христианах, казненных в Утике, которую рас-
сказывают Августин и Пруденций. Хотя отдельные ис-
следователи (причем не только богословы) и признают
эту историю достоверной 41, все же вряд ли она реальна.
Такая массовая казнь наверняка потрясла бы воображе-
ние современников. Но они молчат, говорят лишь через
много десятков лет Августин и Пруденций. Такая исто-
рия неизвестна христианской агиографии, которая про-
сто не могла бы пройти мимо нее, если бы она была ре-
альностью, ведь ничего подобного по размаху в христи-
анском мартирологе нет.
Второй эдикт Валериана повторил прежнее требова-
ние, но еще более ужесточил-наказания за отказ засви-
детельствовать лояльность. Причем это была не единст-
венная его цель. Явно были здесь и расчеты фискального
характера — далеко не один Валериан из императоров
41 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 95; Kumor B. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 58.
158
Ill в. пытался пополнить государственную казну за счет
конфискаций имущества. Что касается цезариан, то
здесь, как верно отмечено И. С. Свенцицкой, гонение
Валериана ставило своей целью укрепление имперского
аппарата. Отчасти это можно отнести и к сословиям се-
наторов и всадников, хотя относительно их, вероятно,
императорская власть имела особые намерения — преж-
де всего силой изгнать христианство из их среды.
Но нигде в эдиктах, да и при осуществлении их на
практике, не шла речь об уничтожении самой христиан-
ской религии. Императоров не интересовала религиоз-
ная принадлежность их подданных. Важно было, чтобы
они продемонстрировали свою лояльность империи и
императору.
Репрессии Валериана в отношении христиан были
более жестокими, чем предыдущие. Нам уже известны
сведения о них в Риме, африканских провинциях, Егип-
те, Испании. Имеются сведения и о казнях христиан в
восточной части империи. В Кесарии (Палестина) на
растерзание зверям были брошены трое христиан, кото-
рые сами пришли из сельской местности и потребовали
суда (Euseb., Hist, eccl., VII, 12). Тут либо произошла
какая-то дезинформация деревенских жителей, за что
они поплатились жизнью, либо жажда мученичества,
вытекавшая из фанатичного стремления быстрейшего
ухода от мира зла. С ними была казнена и некая жен-
щина-маркионитка.
Сведения о репрессиях в Галлии представляются
малодостоверными. Они основаны на неясном сообщении
Григория Турского о казни то ли при Деции, то ли при
Валериане двух христиан-миссионеров — Сатурнина и
Дионисия (бывшего якобы первым епископом Парижа).
Подозрения в достоверности порождают и невероятные
легенды, сложившиеся вокруг этого сюжета. По одной
из них, например, ангелы тащили обезглавленное тело
Дионисия в то место, где позднее построили аббатство
Сен-Дени 42 Понятно, что информация такого рода до-
верия вызвать не может.
При гонении Валериана пострадали главным обра-
зом христианские клирики. Причина этого заключалась
в том, что мероприятия Валериана были адресованы
прежде всего церковной верхушке. Даже запрет посеще-
42 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 144.
159
ния кладбищ и богослужебных собраний был направлен
по этому же адресу. Ведь совершение богослужений, об-
рядов в христианской церкви еще задолго до того стало
монополией духовенства. Конечно же, нарушение данного
запрета могло быть совершено лишь клириками и миря-
нами совместно. Отсюда, вероятно, и последовали изве-
стные нам массовые репрессии в отношении рядовых
христиан. Но сведения источников, которыми мы распо-
лагаем, полностью подтвердждают тот факт, что основ-
ной удар при Валериане был нанесен по церковной
иерархии.
Однако не следует преувеличивать масштабы анти-
христианских репрессий Валериана. Против этого впол-
не обоснованно предостерегает Е. М. Штаерман 43.
Между тем у теологов нередко можно встретить
стремление раздуть до невероятных размеров масштабы
и жестокость гонения Валериана. Дело доходит даже до
утверждений типа: кровь христиан «полилась сильным
потоком» 44. Если же брать конкретные данные источни-
ков, то казненных окажется не намного больше, чем при
репрессиях Деция. К сожалению, мы в этом случае не
располагаем таким важным источником, как переписка
Киприана. Киприан успевает сообщить лишь о послед-
ствиях первого эдикта Валериана. По-видимому, вообра-
жение некоторых богословов потрясают невиданные до
Валериана репрессии против христианского клира, и
отсюда следуют выводы либо по аналогии — куда па-
стырь, туда и паства, либо по убеждению, что кровь кли-
риков дороже крови мирян.
В антихристианских мерах императорской власти
есть определенная последовательность. Осуществление
жертвенного эдикта Деция (а затем и Требониана
Галла) выявило, с точки зрения властей, что часть хри-
стиан не желает демонстрировать свою лояльность. По-
следовали репрессивные меры. Дальнейшее ухудшение
внутренней ситуации в империи, усиление натиска на ее
границы неизбежно потребовали от центральной власти
усилий по ликвидации мятежей узурпаторов и центро-
бежных тенденций в государстве, погашению их очагов.
Христианство явно не относилось к числу этих опасных
43 Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя в запад-
ных провинциях Римской империи. С. 415.
44 О гонениях на христиан в течение первых трех веков хри-
стианской церкви. С. 140.
160
для властей факторов. Однако жертвенные эдикты Де-
ция и Требониана Галла, явившиеся своеобразными те-
стами на лояльность, показали, что часть христиан не
согласна ее продемонстрировать. И тогда последовала
особая мера, на этот раз касавшаяся уже не всего насе-
ления империи, а только христиан. Причем засвидетель-
ствовать свою лояльность сначала должны были только
их церковные лидеры. Отказ последних влек за собой
ограничительные меры в отношении ко всем христианам.
Создается впечатление, что авторы первого эдикта вряд
ли рассчитывали на серьезное сопротивление христиан-
ских лидеров их предписаниям. Карательные меры на
такой случай носили лишь ограничительный характер.
Вместе с тем христианские иерархи, попавшие в
весьма затруднительную ситуацию, вынуждены были под
давлением своей паствы (разумеется, не все) идти напе-
рекор воле императоров, хотя и с уверениями в своем
верноподданстве. Словесные декларации, естественно,
были оценены властями как малозначащие ввиду отка-
за клириков участвовать в торжественной церемонии
жертвоприношений богам государства. Последовал
эдикт с тем же предписанием, но уже касавшимся, поми-
мо клириков, и христиан из высших сословий общества.
Наказания были резко ужесточены. Влаёти теперь име-
ли вполне обоснованные сомнения в лояльности части
христиан. Такое было нежелательно в высших слоях об-
щества и особенно при дворе, в аппарате управления.
Отсюда и вытекали меры по очищению от христианских
элементов сословий сенаторов и всадников и еще более
суровые санкции против христиан в управленческом ап-
парате. Христианская же религия не запрещалась —
учитывалось, что многие христиане выполнили предписа-
ния жертвенных эдиктов.
Эдикты Валериана объективно оказались направлен-
ными главным образом против христианского духовенст-
ва, против церковной организации, хотя цель имели более
широкую. Однако не было попытки уничтожить саму
христианскую организацию. У нас нет сведений, что
императорский эдикт предписывал обязательно казнить
за отказ от жертвоприношений всех высших христиан-
ских клириков, как это иной раз представляется 45. Кип-
45 Аллар П. Христианство и Римская империя от Нерона до
Феодосия. С. 101—102; Balsdon J. Р. V. D. Rome: the Story of
Empire. P. 211; Lattourette K. S. A History of Christianity. P. 89.
11. Зак. 2078	1 61
риан ведь не говорит о смертной казни. Сведения о каз-
нях дают пассионы, у Дионисия Александрийского такие
случаи обезличены и обобщены *. Но тотального унич-
тожения христианских клириков источники не зафикси-
ровали. Вряд ли императорская власть стремились лик-
видировать христианскую церковь, скорее ее целью было
заставить христианскую верхушку подчиниться ее рас-
поряжениям и официально продемонстрировать свою
лояльность. Ведь никаких репрессий к клирикам, выпол-
нившим требования эдиктов, применять не предписыва-
лось. Казнили, изгоняли и т. д. лишь тех, кто породил
сомнения в своей лояльности.
Неожиданный поворот в действиях императорской
власти происходит при сыне и преемнике захваченного в
плен императора Валериана Галлиене. Галлиен прекра-
щает репрессии против христиан, отменяет антихристи-
анские меры, предпринятые Валерианом да и им самим,
хотя, вероятно, второй антихристианский эдикт вышел
под именем только его отца. Впрочем, настолько ли нео-
жиданным был такой поворот? В чем был смысл дейст-
вий Галлиена? Каковы причины отмены им антихристи-
анских акций?
В богословской и буржуазной историографии сущест-
вуют весьма разноречивые трактовки действий Галлиена.
Общим моментом для всех таких трактовок является
чрезмерный акцент на личностных качествах Галлиена,
стремление приписать прекращение антихристианских
гонений середины III в. одной личности, причем, как
правило, мотивы действий этой личности выискиваются
в характере, религиозных, философских симпатиях импе-
ратора. Такое гипертрофирование субъективного факто-
ра в истории буквально пронизывает труды теологов и
буржуазных историков, которых привлекла религиозная
политика Галлиена.
Один из наиболее ярких примеров — концепция про-
тестантского богослова Э. Р. Гудено, который безапелля-
ционно заявил, что христиан преследовали только импе-
раторы, являвшиеся сильными личностями. Галлиен же,
по его утверждению, имел слабый характер и поэтому
прекратил гонение на христиан и вернул церкви захва-
ченные земли. По мнению протестантского теолога, это
* По-видимому, прав А. Б. Ранович, отмечавший, что «более
или менее строгое применение указа зависело от правителей про-
винций...» (Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 422).
162
«была практически толеранция», но не официальная,
так как все законы еще позволяли выступать против
христиан 46.
Сдержанную оценку действий Галлиена можно обна-
ружить и у православного богослова Е. М. Поснова, и у
Ц. Андресена. Первый из них заявляет, что не следует
преувеличивать значение действий этого императора,
возвратившего христианам их кладбища, и выдавать его
распоряжение как предшествовавшее «Миланскому
эдикту». Ц. Андресен, отметив, что Галлиен покончил с
религиозной политикой Валериана, хотя и не отменял
его второй эдикт, все же не пришел к признанию государ-
ством христианства «дозволенной религией» 47.
В то же время существуют и весьма восторженные
оценки Галлиеновых мер в отношении христиан. Так,
американский теолог У. Э. Клэбш утверждает, что «Гал-
лиен дал христианам полную свободу религиц»48.
Итальянский историк-античник С. Мадзарино даже
объявил Галлиена эллинистом с «революционной тенден-
цией», причем основание для такого поразительного вы-
вода у него одно — терпимость этого римского импера-
тора к христианам 49 50. Несостоятельность такого тезиса
совершенно очевидна, но можно заметить; что он отра-
жает понимание изменения отношения императорской
власти к христианам при Галлиене как некий неожидан-
ный, непредсказуемый акт.
Своего рода срединное положение принадлежит мне-
нию, что при Галлиене христианство впервые было при-
знано дозволенной религией особым императорским
эдиктом (или эдиктами) о свободе христианского веро-
исповедания 5°.
Ближе к сдержанным оценкам располагаются
46 Goodenough Е. R. The Church in the Roman Empire. P. 38.
47 Поснов E. M. История на християнската църква. Ч. 1. С 95;
Andresen С. Die Kirche der alten Christenheit. S. 289.
48 Clebsch W. A. Christianity in European History. New York,
1979. P. 38.
49 Mazzarino S. UImpero Romano. V. 2. P. 531.
50 Фаррар Ф. В. Жизнь и труды св. отцов и учителей церкви.
С. 191; ' Carrington Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 471;
Chadwick H. The Early Church. P. 120; Durant W. Caesar and Christ.
P. 650; Findley A. The Psychic Stream or the Source and Growth of
the Christian Faith. London, 1939. P. 1066; Gentile P. Storia del cri-
stianesimo dalle origini a Teodosio. P. 288—289; Kumor B. Historia
Kosciola. Cz. 1. S. 58—59; Lattourette K. S. A History of Christianity.
P. 89.
11*
163
утверждения, что эдикт Галлиена о терпимости при-
знал христианскую организацию, но это не положило
конец гонениям, либо обратное — что, хотя' церковь и
не была полностью признана, гонения прекратились 51.
Слабостью этих концепций является прежде всего не-
достаточное их обоснование сведениями из источников.
По мнению Дж. Брауэра, Галлиен вернул христиа-
нам отнятые у них . места поклонения и кладбища, и,
таким образом, впервые церковная собственность была
признана легальной. И все же христианство еще не
стало официально дозволенной религией, так как чело-
век мог быть казнен за отказ принести жертву государ-
ственным богам. Галлиен, по утверждению Дж. Брауэ-
ра, не имел личных симпатий к христианству. Но он
понимал, что уничтожить его законами и жестокостью
не удастся, и хотел победить христианство с помощью
«греческой мысли»52. Последний тезис Дж. Брауэра
разделяет и М. Грант, причем он прямо говорит о том,
что Галлиен увлекался философией Плотина53, что из-
вестно из источников. Эта концепция содержит в своей
основе гипертрофию субъективного фактора в истории.
Да и вряд ли правомерна, по крайней мере в данном
случае, сама постановка вопроса — категоричное про-
тивопоставление неоплатонизма и христианства.
То же чрезмерное раздувание субъективного факто-
ра, а точнее, сведение сути дела исключительно к нему
можно наблюдать у Дж. Балсдона, усмотревшего в
действиях Галлиена желание отказаться от многих ме-
роприятий своего отца, в том числе и антихристиан-
ских 54.
У. Фрэнд полагает, что известный нам рескрипт
Галлиена к египетским епископам еще не говорит о том,
что христианство получило статус разрешенной рели-
гии, так как при Галлиене в Кесарии был казнен сол-
дат-христианин Марин, однако, заключает У. Фрэнд,
«церковь достигла большого продвижения. Она стала
признанным фактором в политической ситуации в им-
перии». Непонятно, почему же церковь стала признан-
ным политическим фактором лишь при Галлиене, от-
51 Bednarczyk К. Formula mocy. S. 99; Mattingly H. Roman Im-
perial Civilization. P. 233.
52 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors. P. 139.
53 Grant M. The Climax of Rome. P. 231.
54 Balsdon J. P. V. D. Rome: the Story of Empire. P. 211.
' 164
менявшем те эдикты Валериана, в которых христианст-
во уже рассматривалось именно с политических
позиций.
У. Фрэнд считает также, что толерантный рескрипт
египетским епископам был вызван стремлением импе-
ратора получить их поддержку в борьбе с узурпатора-
ми Макрианом и Эмилианом (последний был прокон-
сулом в Египте). На схожих позициях стоит и А. Гре-
гуар 55. Против этого возражает Й. Мольтхаген,
отмечающий, что рескрипт появился после поражения
Эмилиана. Он считает, что издание этого толерантного
распоряжения объясняется не склонностью Галлцена к
христианству, а политической ситуацией. По его мне-
нию, император решил выиграть время для оживления
язычества, и это было не прекращением борьбы, а «из-
менением тактики». Распоряжение Галлиена не озна-
чало «основополагающего признания христианства»,
так как оно не обосновало новое правовое положение
христиан. По этому поводу снова следует ссылка на
казнь Марина. Й. Мольтхаген считает, что Галлиен
возвратил христианству то положение, которое оно за-
нимало в римском обществе до жертвенного эдикта
Деция 56. В данной концепции предпринята редкая для
буржуазной историографии попытка найти объяснение
причин толерантных мер Галлиена в политической си-
туации, сложившейся в империи в то время, хотя, на
наш взгляд, Й. Мольтхаген вник в эту ситуацию весьма
поверхностно.
В марксистской историографии мерам император-
ской власти при Галлиене уделено в буквальном смыс-
ле несколько строк, поэтому говорить о более-менее
разработанной марксистской концепции по данной
проблеме не приходится. Между тем ряд советских'и
зарубежных историков-марксистов сделали весьма
серьезные и ценные замечания и положения по интере-
сующему нас вопросу.
Т. Котуля, например, констатирует, что эдикт Гал-
лиена дал мир христианам, но их вражда к языческому
55 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church.
P. 428—429; Gr6goire H. Les persecutions dans 1‘empire remain. P. 54.
56 Molthagen J. Der romische Staat und die Christen im zweiten
und dritten Jahrhundert. S. 98—100.
165
миру усилилась после пролитой крови 57. Если это и
так, то хотелось бы заметить, что на социальной докт-
рине церкви результаты гонений существенно не отра-
зились.
А. Донини отмечает, что Галлиен отменил анти-
христианские решения, вернул церкви конфискованную
собственность, «превратив христианство в почти ле-
гальную религию» 58.
По мнению А. Б. Рановича, во времена Галлиена
указы Валериана против христиан не были формально
отменены, но фактически их перестали исполнять59.
Ю. Келлер полагает, что Галлиен имел своей целью
только возвратить христианам то положение, которое
они имели до Деция. И поэтому его толерантный эдикт
нельзя сравнить с эдиктом Галерия, который изменил
существовавшее правовое положение и провозгласил
христианство религией, признанной государственным
правом 60.
И. С. Свенцицкая отмечает, что Галлиен, вынужден-
ный непрерывно отбиваться от натиска варваров, отме-
нил гонение, возвратил ссыльных христиан. По ее мне-
нию, он был «одним из первых императоров, который
проявил по отношению к христианам веротерпимость»61.
Мы обладаем весьма скупой информацией относитель-
но толерантного эдикта Галлиена в отношении христиан.
Языческие авторы об этом хранят молчание. Главный
наш источник — «Церковная история» Евсевия. Однако
и он не дает нам достаточно точную информацию. Евсе-
вий сообщает, что тотчас после пленения отца Галлиен
прекратил гонение и издал рескрипт на имя египетских
епископов Дионисия, Пинны, Димитрия и других. Текст
этого рескрипта приводится Евсевием. В нем говорится,
что император повелевает всем покинуть места для бого-
служений христиан (блтсод ало rcov tojuitv tcdv 'Oip'qcrxeu-
cr[p,№v anoxajpfjocooiv), дабы они могли к ним вернуться.
Император сообщает епископам, что уже давно он да-
ровал христианам то, что им позволено совершать. Ев-
57 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 98.
58 Донини А. У истоков христианства. С. 200.
59 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 423.
60 Keller J. \Ц Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 168.
61 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 211.
166
севий говорит, что было еще одно распоряжение Галлие-
на, адресованное другим епископам,— о возвращении
христианам кладбищ (Hist, eccl., VII, 13).
В тексте рескрипта египетским епископам император
объявляет, что изложенные в нем меры распространяют-
ся «на весь мир» (6ia лстод тои хбоцои). Там содержит-
ся ясный намек на изданный ранее эдикт, даровавший
терпимость к христианам. Шла ли речь в этом эдикте о
мерах, перечисленных в рескриптах христианским епи-
скопам? По-видимому, да. Рескрипты же разъясняли
смысл эдикта в тех регионах, где сильные мятежи узур-
паторов-наместников не позволили сразу его осущест-
вить, в частности в Египте, где таким узурпатором стал
Эмилиан. Очевидно, эдикт отменил обязательность жерт-
воприношений для христианского клира и христиан из
сенаторского и всаднического сословий, что устанавлива-
ли первый и второй указы Валериана. Были возвращены
сосланные клирики, а возможно, и христиане из двух
высших сословий, но это в том случае, если их действи-
тельно ссылали, о чем конкретными сведениями мы не
располагаем.
Из источников не вытекает, что Галлиен даровал ка-
кие-либо особые привилегии христианству. Однако оче-
видно, что императорская власть при Галлиене пошла
на отмену антихристианских мер и христианство стало,
по крайней мере, терпимой религией. Было ли это изме-
нение политики центральной власти в христианском во-
просе неожиданным, чуть ли не обескураживающим, как
может показаться на первый взгляд? Нет, неожиданность
тут кажущаяся. Причины изменения религиозной поли-
тики Галлиена (а точнее, его отношения к христианам)
следует искать в конкретной исторической обстановке
начала 60-х годов III в. Изменилась ли ситуация корен-
ным образом в сравнении с временами Деция и Валериа-
на? Только в сторону ухудшения, обострения тех нега-
тивных факторов, которые действовали и тогда. Источ-
ники показывают, что Лицинию Галлиену пришлось
вести ожесточенную борьбу с узурпаторами внутри импе-
рии. Об этом сообщают и Аврелий Виктор (О цезарях,
XXXIII, 1—2, 7—19), и Требеллий Поллион (Двое Галл.,
I—V). Галлиен погиб в борьбе с одним из претендентов
на его престол в походе на Медиолан, где его ожидал
Ауреол (Извлеч., XXXII, 2—3).
Галлиен не мог справиться с сепаратизмом крупных
167
земельных магнатов. При нем стала фактически незави-
симой Галлия, правителя Пальмиры Одената Галлиен
вынужден был признать императором Востока. В языче-
ской историографии Галлиен заслужил весьма отрица-
тельные оценки за неспособность справиться с неуряди-
цами в государстве. Требеллий Поллион, например,
сообщает, что он «довел дело до того, что чуть ли не двад-
цать тиранов опустошали весь круг земель, так что даже
женщины правили лучше его». Имеется в виду вдова
Одената Зенобия (Двое Галл., XVI, 1). Этот же источник
сообщает, что в Сицилии разгорелась настоящая война с
рабами (IV). В Галлии же началось восстание багаудов.
Мощный натиск варваров стал еще сильнее. Готы за-
хватили Фракию, опустошили Македонию, осадили Фес-
салонику. Они оказались не только в Ахайе, но и в Азии
(Требелл. Полл. Двое Галл., I—VI). Месопотамия была
захвачена парфянами. Италию разграбили полчища але-
маннов, франки, разграбив Галлию, овладели Испанией
и на захваченных кораблях проникли даже в Африку.
Потеряны были и земли за Истром, захваченные еще
Траяном (Аврел. Виктор. О цезарях, XXXIII, 3).
В языческой историографии Галлиен предстает как
бездеятельный, любящий роскошь, вино и женщин пра-
витель. Однако с такой его характеристикой трудно со-
гласиться. Ведь именно Галлиен провел военную рефор-
му, сыгравшую немаловажную роль в защите границ
империи, стянул разрозненные конные отряды легионов
и вспомогательных войск в единую кавалерийскую ар-
мию62, т. е. императорская власть активно искала меры
и средства для того, чтобы погасить пожар, губивший
империю изнутри и извне. Ситуация же была такой, что
под сомнение была поставлена целостность государства,
да и само его дальнейшее существование. Это заставля-
ло идти на компромиссы. Об этом говорят, например, и
разделение Галлиеном императорской власти с Одена-
том, и обещание Галлиена жениться на дочери предво-
дителя маркоманнов, и территориальные уступки им
(Извлеч., XXXII, 1). В условиях апогея кризиса III в.
отстаивать существование и единство римского государ-
ства только старыми методами было уже невозможно.
Предшественники Галлиена пытались разрешить внут-
62 Глушанин Е. П. Генезис и позднеантичные особенности ран-
невизантийской армии IV — начала V вв.: Автореф. дис. ... канд,
ист. наук. Л., 1984. С. 12.
168
ренние и внешние трудности главным образом путем бес-
пощадной борьбы с врагами империи. Галлиен же вы-
нужден был идти и по пути ^компромиссов. В этом русле
находилось и изменение отношения государственной вла-
сти к христианам.
Поворот в отношении римского государства к христи-
анской церкви, который кажется труднообъяснимым при
сравнении соответствующих мер властей при Валериане
и Галлиене, выглядит таковым в случае, если исходить
из того, что императорская власть видела в христианст-
ве, в его церковной организации опасного политического
противника. Действительно, разве христианство стало
другим за 50—60-е годы III в? Разве церковь изменила
сколь-нибудь существенно свою политическую, социаль-
ную доктрину? Но коль церковь осталась политическим
притивником императорской власти, то почему государ-
ство отказывается от борьбы с ним? Тем более если исхо-
дить из концепции, что христианство было «империей
в империи». Согласно этой концепции, христианство
вообще представляется главным противником римского
государства, одним из его могильщиков. Отчего же госу-
дарство вместо того, чтобы ужесточать свои преследова-
ния христиан, совсем прекращает их и дает относитель-
ную свободу исповеданию их религии? Действительно,
поворот в имперской политике выглядит в таком случае
шокирующим, необъяснимым. В немалой мере попытки
в буржуазной и теологической историографии объяснить
его сводились из-за этого к копанию в личностных ка-
чествах Галлиена, особенностях его характера, в рели-
гиозных и философских симпатиях. Ведь проще было
уйти таким образом от реальных корней явления, где
вырисовывалась при неверном методологическом подходе
необъяснимая пустота.
Неверный подход к данной проблеме заключается, на
наш взгляд, в преувеличении значения христианской
проблемы для государственной власти Рима вообще и
политической опасности церкви для императорской вла-
сти в частности. Сама социальная доктрина церкви в то
время уже не была ориентирована на скорое уничтоже-
ние несправедливого «земного» мира, под которым пони-
мались прежде всего порядки Римской империи. Подоб-
ные мотивы звучали лишь в ряде ересей, выражавших
социальный протест эксплуатируемых низов общества в
своеобразной религиозной оболочке. Но с ними ожес го-
169
ченную борьбу вели и церковь, и государство. Церков-
ная же социальная доктрина уже не просто ориентирова-
ла христиан на перспективу длительного сосуществова-
ния со сложившимся порядком вещей, а оправдывала
этот порядок, освящала власть императоров, социальное
угнетение. Элементы же протеста против несправедливо-
стей римских порядков переводились в духовную, внут-
реннюю плоскость человека, в сферу его мистических
связей со сверхъестественным. При этом господствовало
убеждение во всеобщей греховности, индивидуальной
вине каждого человека за зло, существовавшее в об-
ществе.
В чем же могли имперские власти разглядеть в хри-
стианской церкви то, что позволило зачислить ее в поли-
тические противники государства? Пресловутая «дисцип-
лина тайны», внушавшая опасения в I в., в III в. — абсо-
лютно несерьезный аргумент для этого. Вряд ли импера-
торская власть видела серьезную опасность (по крайней
мере, до конца III в.) в том, что христиане создали свою
организацию для отправления культа. Ведь и поклонники
других культов создавали свои организации с той же
целью. Тогда христианская церковь еще не обладала той
организационной силой, массовостью, которую она при-
обрела в начале IV в.
Единственный серьезный момент, в котором римские
власти могли почувствовать тогда для себя некоторую
политическую опасность со стороны христиан,— отказ
части из них выполнить императорское повеление Деция,
Требониана Галла, Валериана (а с ним и того же Гал-
лиена) об умилостивительном жертвоприношении и мо-
лебствии официальным богам государства. Это зародило
определенные подозрения в их лояльности. Однако на-
стойчиво повторяемое требование к христианам совер-
шить церемонию официального культа свидетельствует
о том, что императорская власть стремилась заставить
всех христиан как граждан государства выполнить
требуемый религиозно-политический акт с тем, чтобы
показать себя верными подданными. Репрессии, которые
были применены к христианам, имели ту же цель — при-
нудить христиан продемонстрировать свою лояльность.
Карательные санкции при этом носили не разрушитель-
ный, а ограничительный характер.
Конечно, христиане воспринимали это по-иному. Да
и само восприятие было неодинаковым, о чем можно за-
170
ключить по тому факту, что эдикт Деция и последовав-
шие за ним репрессии вызвали раскол в христианстве.
В вопросе об отношении к жертвенному эдикту и к «пад-
шим» так или иначе находили свое выражение социаль-
ные установки христиан из различных кругов общества.
Но общим было восприятие жертвенных эдиктов и реп-
рессий как направленных специально против христианст-
ва и с весьма далеко идущими целями, хотя, например,
Киприан нигде не говорит о стремлении властей иско-
ренить христианскую религию или церковь, зато неод-
нократно выражает уверенность в неизбежном окончании
гонений.
В данном случае при оценке действий властей не сле-
дует замыкаться в узком восприятии их христианами-
современниками. Это может привести к искаженной кар-
тине событий.
Своего крайнего напряжения кризис III в. достиг как
раз ко времени правления Галлиена. Верховная власть
вынуждена была использовать различные средства для
того, чтобы сохранить единство государства, не допу-
стить его распада. Использовался и путь компромиссов.
Христианская же церковь отнюдь не рассматривалась
тогда властями империи как серьезный политический
противник, каковыми были варвары, узурпаторы, народ-
ные восстания и т. д. На этом фоне христианская цер-
ковь явно не могла олицетворять серьезную политиче-
скую опасность. Да и сам ход осуществления жертвенных
эдиктов и особенно результаты последовавших реп-
рессий показали, что дальше отказа от участия в рели-
гиозно-политической церемонии с жертвоприношениями
христиане не идут. С их стороны власти не видели сколь-
нибудь заметных антигосударственных выступлений, зато
замечали упорство в отказе от жертвоприношений. Од-
нако свою лояльность христиане выражали другими
способами. Даже перед казнью их лидеры твердили об
этом. Зачем же императорской власти, ведшей ожесто-
ченную и все менее успешную борьбу с противниками
внутри и вне страны, было бороться с такими своими
подданными? Коль компромиссы допустимы с такими
опаснейшими противниками, как Оденат или маркоман-
ны, то тем более необходимо пойти на компромисс с пре-
следуемыми лишь по довольно двусмысленным подозре-
ниям христианами. В крайне напряженной обстановке
внутри империи центральной власти важно было не от-
171
талкивать от себя в лагерь противников людей, твердив-
ших, что они постоянно молятся за императора и дер-
жаву, а привлечь их к себе, уже умевших соединять в
себе «доброго римлянина» и «доброго христианина».
О таких намерениях императорской власти, на наш
взгляд, ясно говорит и тот факт, что Галлиеном был на-
правлен особый рескрипт в адрес египетских епцскопов,
где были изложены его толерантные меры. Цель этого
очевидна — привлечь на свою сторону христиан Египта
после победы (а возможно, еще и в ходе борьбы) над
египетским наместником узурпатором Эмилианом, кото-
рого Дионисий изобразил довольно жестоким гонителем
христиан.
Легкость и быстрота, с которой центральная власть
Римской империи перешла от гонений на христиан к
предоставлению им гарантий прежних действий и к от-
мене дискриминационных мер в отношении привержен-
цев этой религии, свидетельствуют о том, что гонения не
привели к какой-либо серьезной переоценке роли христи-
анской церкви в государстве в восприятии его властей.
Гипертрофированный же интерес императоров к христи-
анству в то время существовал лишь в воображении хри-
стианских авторов и то главным образом позднейших,
да и ныне он навязывается в богословских трудах.
Из того краткого историографического обзора по
-проблеме толерантных мероприятий Галлиена, который
приводился выше, можно заметить, что существуют раз-
личные мнения относительно степени этой толерантности
в отношении христиан. Это, например, точка зрения, что
Галлиен дал полную свободу христианской религии, сде-
лал христианство «дозволенной религией» (часто с по-
меткой, что это было сделано впервые). Это и мнения,
что Галлиен дал свободу исповедания христианству лишь
на практике, но не отменил официально антихристиан-
ские законы, либо что Галлиен лишь вернул христиан к
тому положению, в котором они находились до Деция.
Можно отметить, что сам факт упоминания в законо-
дательных актах возвращения христианам кладбищ,
разрешения свободы их собраний уже говорит об офи-
циальной отмене соответствующих запретов, установлен-
ных Валерианом и все тем же Галлиеном. Вероятно, бы-
ли возвращены из ссылки изгнанные христиане. Об
отмене других репрессивных мер против христиан сказать
что-либо определенное трудно ввиду отсутствия конкрет-
172
ной информации. Но возможно предположить, что раз
были отменены эти санкции, то вполне логичной была бы
отмена и остальных.
Представляется наиболее приемлемой точка зрения
польского историка-марксиста Ю. Келлера, который по-
лагает, что при Галлиене христианам было возвращено
то положение, которое они занимали до Деция. И дейст-
вительно, при Галлиене не было принято каких-либо за-
конодательных актов, изменявших прежний статус хри-
стианства. Христианская церковь тем более не получила
никаких привилегий. Речь шла только об отмене мер,
дискриминационных для христиан.
После толерантного эдикта Галлиена отношения меж-
ду государством и церковью в течение нескольких деся-
тилетий были спокойными. Это было время роста рядов
приверженцев христианской религии, укрепления еписко-
пальной церковной организации. Будучи продуктом рас-
пада античных порядков, христианство в условиях кри-
зиса III в. быстрыми темпами приобретало себе все но-
вых и новых приверженцев из различных слоев общества.
«ВЕЛИКОЕ» ГОНЕНИЕ
И «МИЛАНСКИЙ эдикт»
ПГ1
I I J I 284 г. императором был про-
I	I возглашен иллириец Диок-
летиан. Время его правле-
ния (284—305 гг.) представ-
ляло собой период интенсивных поисков
путей преодоления кризиса, укрепления
государства, удержания в узде эксплуа-
тируемых слоев населения, отражения на-
тиска внешних врагов. От Диоклетиана
берет свое начало новая форма импе-
рии — доминат. Окончательное оформле-
ние системы домината приходится на
время правления Константина (306—
337 гг.).
Доминат окончательно отбросил рес-
публиканскую форму принципата. Отны-
не император открыто именовался «гос-
подином» (dominus), он обожествлялся.
Аврелий Виктор сообщает, что Диоклети-
ан позволил «обращаться к себе как к
богу» (О цезарях, XXXIX, 3—4). По-во-
сточному пышным стал ритуал придвор-
ных церемоний.
Диоклетиану и его соправителям по
тетрархии удалось подавить восстание
багаудов в Галлии, разбить персов, мар-
команнов и других варваров,х
В империи проводится ряд реформ,
устанавливается новое административное
деление, гражданская власть в провинци-
ях отделяется от военной. Проводится
также денежная реформа, вводится но-
вая система налогообложения, устанав-
ливаются твердые цены и т. д.
174
Важное значение имела военная реформа Диоклети-
ана — Константина. Армия увеличилась численно, чему
способствовало изменение принципа ее комплектова-
ния — введение конскрипций (принудительного призы-
ва) для римских граждан, возрастание роли варварских
формирований (хотя вряд ли правомерно говорить о
сильной варваризации римской армии в начале IV в.).
Военные силы разделились на пограничные войска и по-
ходные армии, которых, например, при тетрархии насчи-
тывалось четыре *.
Внутренняя политика Константина была продолжени-
ем политики Диоклетиана. Даже уничтожение им тет-
рархии не изменило разделение территории империи на
четыре части (префектуры). Все больше закрепощаются
колоны, ремесленники, куриалы. Наблюдается упадок
городов. Происходит натурализация хозяйства. Все боль-
ший вес приобретает крупное магнатское землевладение.
Хотелось бы обратить внимание на существенный
момент, отмеченный В. Д. Нероновой, которая вполне
обоснованно полагает, что «Диоклетиан и его преемник
Константин субъективно, по-видимому, стремились к
восстановлению прежней (т. е. рабовладельческой) Рим-
ской империи, но... объективно их реформы, хотя и спо-
собствовали преодолению кризиса III в., означали при-
способление к изменившимся историческим условиям и
признание того обстоятельства, что империя вступила на
рубеже III и IV вв. на путь феодализации» 1 2.
И рассматривать религиозную политику Диоклетиа-
на и Константина, на наш взгляд, следует прежде всего
в этом плане. Ведь их религиозная политика (в том чис-
ле и отношение к христианству) была составной, логич-
ной частью их внутренней политики в целом.
В конце III— начале IV в. христианство, оставаясь
еще религией меньшинства, было тем не менее влиятель-
ной силой. Христианство более прочно обосновалось на
востоке империи, куда перенес свою резиденцию Диок-
летиан. Немало христиан оказалось при дворе и в бли-
жайшем окружении императора. Христиане находились
1 Глушанин Е. П. Генезис и позднеантичные особенности ран-
невизантийской армии IV—начала V вв. С. 13—18; Лазарев С. А.
Военная организация Римской империи в IV в. и. э.: От Диокле-
тиана до Феодосия: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1986.
С. 9-12.
2 История древнего мира: В 3 т. Т. 3. С. 228.
175
на ряде важных административных должностей, были
христиане-военачальники (Euseb., Hist, eccl., VIII, 1;
De Vita Const., I, 15; Lactan., De mor. pers., 10).
Понятно, что отныне христианскую ориентацию ча-
сти населения империи и особенно верхов необходимо
было учитывать в серьезных политических расчетах.
В 1895 г. Ф. Энгельс во «Введении к работе К. Маркса
«Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» писал:
«Почти ровно 1600 лет тому назад в Римской империи
тоже действовала опасная партия переворота. Она под-
рывала религию и все основы государства, она прямо-
таки отрицала, что воля императора — высший закон,
она не имела отечества, была интернациональной; она
распространилась по всем провинциям империи от Гал-
лии до Азии, и проникла за ее пределы. Эта партия пере-
ворота, известная под именем христиан, имела много
сторонников и в войсках; целые легионы были христи-
анскими...»3
Итак, Ф. Энгельс считал возможным охарактеризо-
вать христиан как партию переворота, обращая особое
внимание на их роль в армии, где они протестовали про-
тив официальной религии. Далее он отмечает: «Импера-
тор Диоклетиан не мог далее спокойно смотреть, как
подрывались в его войсках порядок, послушание и ди-
сциплина. Он принял энергичные- меры, пока время еще
не ушло» 4. То есть, по мнению Ф. Энгельса, опасность
для императорской власти от христианской «партии пе-
реворота» на фоне бурных политических конфликтов
III в. исходила прежде всего из христианской части
армии.
Доля христиан в армии во времена Диоклетиана зна-
чительно выросла, что в немалой степени, на наш взгляд,
объясняется изменением принципа ее формирования,
особенно введением конскрипций. Это подтверждает це-
лая «серия» актов христианских мучеников, погибших в
конце III— начале IV в., которые были либо воинами,
либо рекрутами, либо ветеранами: акты Максимиллиана,
Марцелла (бывшего центурионом), Юлия и др. Причем
в актах Максимиллиана (2) проконсул сообщает, что
христиане служат даже в личной охране Диоклетиана,
Максимиана и цезарей.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 547—548.
4 Там же. С. 548.
176
Разумеется, открытая демонстрация протеста христи-
ан-военачальников против языческих церемоний, о чем
сообщает Лактанций (De mor. pers., 10), не могла не
зародить подозрений в их лояльности. И первым анти-
христианским шагом Диоклетиана было предписание
всем воинам армии принести жертвы официальным бо-
гам под угрозой отстранения от службы (Lactan., De mor.
pers., 10). Вряд ли эта мера была специально антихри-
стианской — по-видимому, Диоклетиан рассчитывал про-
вести чистку армии от подозрительных элементов, в чис-
ло которых попали христиане.
Это было прологом самого серьезного гонения на хри-
стиан (нередко называемого «великим»), которое пред-
принял основатель домината Диоклетиан.
В отличие от гонений III в. преследования христиан
при Диоклетиане довольно обстоятельно исследовались
историками-марксистами, в частности А. Б. Рановичем,
А. Л. Кацем, А. Донини, Н. И. Голубцовой, И. С. Свен-
цицкой, Е. В. Федоровой, Ю. Келлером и др. Это избав-
ляет нас от необходимости детально останавливаться на
всех перипетиях гонения. Рассмотрим главным образом
дискуссионные и малоисследованные моменты.
Следует заметить, что немногие исследователи обра-
щают внимание на то, что первый конфликт между хри-
стианами и императорской властью при Диоклетиане
происходит в армии. Из историков-марксистов это сде-
лали В. С. Рожицын, А. Б. Ранович, А. Донини, Ю. Кел-
лер, В. Дзевульски 5.
Каковы были причины гонения на христиан, предпри-
нятого при Диоклетиане и его соправителях?
В историографии существуют разноречивые мнения
на этот счет, в том числе и фактический отказ от поиска
причин путем объявления Диоклетианова гонения «со-
вершенно неожиданным»6. У. Фрэнд, утверждающий,
что трудно понять причины гонения, которые он пытает-
ся обнаружить с, пожалуй, позитивистским подходом, все
же замечает, что «гонение было больше результатом
нужд военной дисциплины, чем результатом интеллекту-
5 Рожицын В. С. Золотая легенда. С. 89; Ранович А. Б. О ран-
нем христианстве. С. 93—94; Донини А. У истоков христианства.
С. 212; Keller J. // Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 167; Dziewulski W. Zwycigstwo chrzesci-
anstwa w swiecie starozytnym. S. 42.
6 Franzen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 63.
12. Зак. 2078
177
ального конфликта», сводившегося, как он считает, к
спору неоплатоников с христианскими идеологами7. Он
же предлагает искать причины гонения как в характере
реформ тетрархии, так и в «личных мотивах» Диокле-
тиана.
Среди теологов (особенно православных и католиче-
ских) и в буржуазной историографии весьма распростра-
нено (до сих пор) мнение, будто гонение Диоклетиана
связано с тем, что на него повлиял антихристиански на-
строенный соправитель Галерий8. Лишь изредка при
этом ссылаются на заинтересованность Галерия в анти-
христианских мероприятиях в связи с его амбициями на
установление единоличной власти. Даже такой исследо-
ватель, как Т. Д. Барнес, склонен видеть причины гоне-
ния во влиянии на Диоклетиана «языческого фанатика»
Галерия, положение которого значительно возросло пос-
ле военных побед9.
Такая точка зрения представляет собой по сути дела
тот же уход от поисков причин гонения на христиан, по-
скольку большинство ее сторонников предпочитают не
отвечать и на неизбежный вопрос: почему же тогда Гале-
рий был заинтересован в таком мероприятии? А в целом
здесь явно обнаруживается несостоятельная и порочная
попытка свести ход истории к поступкам и желаниям от-
дельных выдающихся личностей.
В защите классической традиции усматривает при-
чину гонения Диоклетиана на христиан итальянский ан-
тичник С. Мадзарино 10 11. По мнению П. Джентиле, это
гонение было атакой Диоклетиана на помеху в попытке
глубокой реорганизации империи «на новом базисе вос-
точного деспотиема» н.
7 Frend W. Н. С. Martyrdom and Persecution in the Early Church.
P. 477—486.
8 О гонениях на христиан в течение первых трех веков христи-
анской церкви. С. 149; Гапонов И. Церковная история с первых
времен христианства до 2-й половины 19-го века. Ч. 1. С. 20;
Balsdon J. Р. V. D. Rome: the Story of an Empire. P. 228; Carring-
ton Ph. The Early Christian Church. V. II. P. 478; Durant W. Caesar
and Christ. P. 651; Latourette K. S. A History of Christianity. P. 90;
Mattingly H. Roman Imperial Civilization. P. 293; Westbury-Jones J.
Roman and Christian Imperialism. P. XXIII.
9 Barnes T. D. Constantine and Eusebius. Cambridge; London,
1981. P. 19.
10 Mazzarino S. L’Impero Romano. V. 2. P. 595.
11 Gentile P. Storia del cristianesimo dalle origine a Teodosio.
P. 289.
178
М. Грант полагает, что Диоклетиан начал гонение,
чтобы ликвидировать влияние христиан при дворе, но
затем целью его стало уничтожение христианства 12. Те-
зис о том, что целью «великого» гонения было полное
уничтожение христианства, довольно популярен среди
богословов, стремящихся неудачей гонения показать не-
кий особый, сверхъестественный характер христианской
религии, якобы позволивший ей выжить в «смертельной»
борьбе, которую упоминает и М. Грант.
М. Сорди усматривает причину гонения в опасении
противников церкви христианизации всей империи 13.
Это выглядит слишком общим и отвлеченным от реалий
исторической обстановки.
Т. М. Паркер полагает, что вообще неправильно гово-
рить о Диоклетиановом гонении, которое представляло
собой, по его мнению, «тонкую попытку разрушить хри-
стианскую организацию» 14. Это голос сторонника несо-
стоятельной концепции христианства как «империи в им-
перии» с ее гипертрофированным преувеличением роли
христианской церковной организации и с порочным
уравниванием ее с государством.
Следует заметить, что самая старая теологическая
концепция гонения Диоклетиана ведет свое начало от
современника этого события церковного историка Евсе-
вия. Евсевий и здесь выступает с провиденциалистских
позиций, заявляя, что гонение было «гневом божьим» на
распри, вспыхнувшие среди христиан (Hist, eccl., VIII, 1).
Марксистской историографии присущ поиск причин
антихристианских репрессий в Римской империи при
Диоклетиане и его соправителях в условиях существо-
вавшей исторической реальности. Как правило, религи-
озная политика Диоклетиана выводится из проведенных
им в государстве реформ. Однако и здесь нет единства
мнений.
Итальянский историк-марксист А. Донини полагает,
что Диоклетиан «предпринял попытку восстановления
государства на новой административной, экономической,
денежной и религиозной основе. Столкновение с христиа-
нами было одним из моментов этой его политики». Диок-
летиан стремился поднять престиж языческой государст-
12 Grant М.. The Climax of Rome. P. 234.
13 Sordi M.. // Problemi di storia della chiesa. P. 45.
14 Parker T. M. Christianity and the State in the Light of Histo-
12*
179
венной религии, его первый эдикт против христиан, счи-
тает А. Донини, был политической ошибкой 15.
По мнению Е. В. Федоровой, Диоклетиан стремился
найти в религии опору для монархии. Он старался
укрепить старую римскую религию и поэтому начал пре-
следовать христиан 16.
И. С. Свенцицкая отмечает, что Диоклетиан требовал
оказания ему божеских почестей. Чувствуя силу, он ре-
шил «расправиться с теми религиозными течениями, ко-
торые, по его мнению, могли составить оппозицию его
личному культу». При этом И. С. Свенцицкая указывает
на тот факт, что Диоклетиан выступил не только против
христиан, а и против манихеев, проповедовавших неприя-
тие существующего общества 17.
Существует точка зрения, разделяемая А. Л. Кацем и
Н. И. Голубцовой, что гонение Диоклетиана явилось вы-
ражением конфликта между выдвинувшейся на первый
план старой языческой римской аристократией и про-
винциальной христианской знатью 18, т. е. гонение пред-
ставляется как следствие борьбы между прослойками
господствующего класса. Концепция весьма интересная,
хотя ее социальные акценты, на наш взгляд, нуждаются
в уточнении.
Известный советский исследователь раннего христи-
анства А. Б. Ранович полагал, что поскольку Диоклети-
ан стремился сохранить старую «отечественную» религию
и императорская власть, продолжая ориентироваться на
язычество, не намеревалась заключать с церковью союз,
то христианство выступало враждебной силой. И Диок-
летиан вместо того, чтобы использовать эту силу (уже
готовую стать государственной религией), начал самое
жестокое гонение против христиан 19.
Польский религиовед Ю. Келлер полагает, что Диок-
летиан выступил против опасности для государства со
стороны христиан, так как он, как и ряд других гоните-
лей, хотел восстановить силу империи 20.
15 Донини А. У истоков христианства. С. 209—212.
16 Федорова Е. В. Императорский Рим в лицах. С. 187.
17 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 211—212.
18 Кац А. Л. // Ученые записки Киргизского государственного
заочного педагогического института. Фрунзе, 1956. Вып. II. С. 67—
69; Голубцова Н. И. У истоков христианской церкви. С. 36—37.
19 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 94, 438.
20 Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwot-
nego chrzescijanstwa. S. 166—167.
180
Для того чтобы выяснить причины преследований
христиан, вспыхнувших при Диоклетиане, обратимся к
данным источников.
От Аврелия Виктора узнаем, что Диоклетиан требо-
вал обожествления своей персоны, он взял себе прозви-
ще Иовий (от Юпитера), а его соправитель Максими-
ан — Геркулий (от Геркулеса) (О цезарях, XXXIX, 3,
18). По-видимому, здесь не просто стремление восстано-
вить престиж официальной римской религии. Скорее в
данном случае мы имеем дело с попыткой по-новому
обосновать авторитет императора-господина в рамках
старой римской религии. Причем можно заметить боль-
шое сходство с трактовкой власти императора ортодок-
сальной доктриной христианской церкви, где император-
ская власть изображалась как данная богом.
Первым следует эдикт (а может быть, рескрипт)
против манихеев, чье учение, вероятно, казалось подозри-
тельным как своей социальной доктриной, так и иран-
ским происхождением. Необходимо отметить, что рас-
хождения в датировке эдикта (рескрипта) весьма значи-
тельны — от 296 до 302 г.21
В качестве пролога гонения следует антихристианская
акция в армии, о которой уже говорилось. Правда, и
здесь существуют расхождения в датировке — называ-
ются 296, 297, 302 гг.22 Во всяком случае эта мера пред-
шествовала первому антихристианскому эдикту из серии
303—304 гг.
Первый из этих эдиктов появился в конце февраля
303 г. Лактанций сообщает, что в день Терминалий (23
февраля) в восьмое консульство Диоклетиана и в седь-
мое Максимиана (303 г.) в Никомедии отрядом стражи
была разрушена христианская церковь, построенная на
видном месте. На следующий день был вывешен эдикт.
Сорвавший его христианин поплатился за это жизнью
(De mor. pers., 12—13).
Текст эдикта не сохранился. Нам он известен в пере-
сказах Лактанция и Евсевия. Здесь имеются некоторые
21 Barnes Т. D. Constantine and Eusebius. Р. 20; Chadwick Н.//
Early Christian Literature and the Classical Intellectual Tradition.
Paris, 1979. P. 137, 144; Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma
rozwoju pierwotnego chrzescijanstwa. S. 166.
22 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 94; Keller J.//
Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pierwotnego chrzescijan-
stwa. S. 167; Sordi M.//Problemi di storia della chiesa. P. 45.
181
несоответствия. Так, по Лактанцию, смысл эдикта
сводился к лишению всех христиан гражданских прав.
Каждый мог обвинять их в христианстве, что грозило
пытками (причем без всякого учета сословных разли-
чий), им запрещалось жаловаться в суды (De mor. pers.,
13). У Евсевия говорится, что эдикт предписывал унич-
тожение христианских церквей, сожжение священных
книг, лишение должностей христиан, находившихся на
административных постах. Эдикт предусматривал и ли-
шение свободы для христиан, находившихся на службе
у частных лиц* (Hist, eccl., VIII, 2; Mart Palest., prae-
fat).
Вскоре последовали и два других указа: один предпи-
сывал арестовывать христианских клириков и принуж-
дать их совершить жертвоприношения римским богам,
другой даровал свободу тем из арестованных, кто прине-
сет жертвы богам государства (Euseb., Hist, eccl., VIII,
2, 6; Mart. Palest, praefat).
По-видимому, .исполнение этих эдиктов сопровожда-
лось конфискацией церковного имущества и имущества
христиан, подпавших под действие эдикта. Разрушение
же церквей, предусматривавшееся первым эдиктом, ра-
зумеется, предполагало запрещение христианских бого-
служебных собраний **.
Четвертый эдикт появился в 304 г., как сообщает об
этом Евсевий. Но, строго говоря, эдикт не был специаль-
но антихристианским, Евсевий говорит, что он предпи-
сывал принесение жертв языческим богам всем жителям
империи поголовно (Mart.. Palest., 3). Однако, учитывая
откровенно антихристианский характер двух предыду-
щих эдиктов, можно де сомневаться, что и этот эдикт
своим острием был направлен именно против христиан.
Вряд ли имеет серьезные основания утверждение, что
* Относительно последней категории христиан, упомянутой
Евсевием, существует неясность. А,. Донини предлагает считать их
плебеями; по мнению Т. Д. Барнеса, это христиане-вольноотпу-
щенники на императорской службе, а У. Фрэнд полагает, что речь
идет о запрете освобождения «христианских рабов» (Донини А.
У истоков христианства. С. 213; Barnes Т. D. Constantine and Euse-
bius. Р. 22; Frend W. H. C. .Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 491).
** Это подтверждается и позднейшей отменой такого рода санк-
ций и распоряжением разрешить христианам богослужебные со-
брания и вернуть конфискованную собственность церкви (Euseb.,
Hist, eccl., X, 5; Lactan., De mor. pers., 48).
182
автором четвертого эдикта был Максимиан, а не Диок-
летиан 23.
Относительно ареала осуществления антихристиан-
ских эдиктов существуют мнения, что не везде они ис-
полнялись, а в целом гонение в восточной части империи
было более длительным и жестоким, чем на ее западе24.
Более точно определяет географию массовых репресий
М. Грант, полагающий, что основной удар пришелся на
азиатские и африканские провинции 25. Обычно мягкость
гонения на западе связывают с прохристианскими сим-
патиями Констанция Хлора, рекламируемыми Евсевием
(Hist.eccl., VIII, 13; De vita Const., I, 13). Но тезис Евсе-
вия о том, что Констанций совсем не выполнял антихри-
стианских эдиктов, подвергает сомнению Лактанций,
который, несмотря на свои христианские симпатии к от-
цу Константина, все же говорит о разрушении им не-
скольких церквей (De mor. pers., 15). На наш взгляд,
дело объясняется тем, что Британия и Галлия были ме-
нее христианизованными, чем восточные провинции или
Италия и Африка.
У. Фрэнд, отметив, что на западе христианство не бы-
ло насущной проблемой, утверждает, что и Максимиан
осуществил в Италии и Африке только первый эдикт, а
второй и третий лишь частично26. Четвертый же эдикт,
полагает он, на западе империи не осуществлялся вовсе.
Таково же мнение и Т. Д. Барнеса 27
Лактанций, у которого повествование о распоряжении
о всеобщем жертвоприношении помещено сразу после
рассказа о поджогах императорского дворца, организо-
ванных Галерием, говорит, что в отличие от Констанция
Максимиан исполнил все в точности по всей Италии (De
mor. pers., 15). Причем здесь ссылки на отсутствие ли-
беллятиков в канонах Арльского собора, приводимые
У. Фрэндом? Ведь и Евсевий, и Лактанций как раз и не
23 Elliott-Binns L. Е. The Beginnings of Western Christendom.
P. 390.
24 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 439; Донини А.
У истоков христианства. С. 214; Balsdon J. Р. V. D. Rome: the
Story of Empire. P. 229.
25 Grant M. The Climax of Rome. P. 234.
26 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 492.
27 Barnes T. D. Constantine and Eusebius. P. 24; Frend W. H. C.
Religion Popular and Unpopular in the Early Christian Centuries.
P. 141—148.
183
говорят, что Констанций Хлор, в ведении которого нахо-
дилась Галлия, осуществлял эдикт о жертвоприношени-
ях. А вот о его исполнении в Африке и на Сицилии сооб-
щают пассион Криспины (1—2) и акты Евпла, если исхо-
дить из их латинской версии (1—2). Конечно, сведения
об антихристианских репрессиях на западе империи бо-
лее скудны, чем по восточной ее части. Но не стоит на
основании этого говорить о полном их отсутствии на
западе. Не следует забывать, что авторы главных источ-
ников (Евсевий и Лактанций) — жители востока импе-
рии.
К тому же африканский мартиролог этого гонения со-
держит приблизительно 60 имен. Эпиграфический мате-
риал также говорит о жертвах среди христиан. В част-
ности, обнаружена надпись с именами 34 жертв гонения
«при божественных законах Диоклетиана и Максимиа-
на». Эти сведения приводит У. Фрэнд, находящий выход
из щекотливой ситуации в приписывании распоряжения
о всеобщем жертвоприношении провинциальным прави-
телям Проконсульской Африки и Нумидии 28, что не име-
ет подтверждения в источниках.
Преследования христиан зафиксированы также, кро-
ме этих регионов и Малой Азии, в Палестине, Сирии,
Аравии, Египте (Euseb., Hist, eccl., VIII, 7, 11—12; Mart.
Palest., 1—5). Пассионы добавляют сюда Мезию, Пан-
нонию, Македонию (Passio Juli Veter., 1; Passio Iren., 1;
Passio Agap., Iren. etc., 1). Таким образом, можно гово-
рить о том, что гонение охватило почти всю территорию
империи * *.
По количеству жертв гонение при Диоклетиане также
превосходило все предыдущие. Евсевий говорит, что му-
ченики были в каждой провинции, а особенно много их
было в Африке, Мавретании, Фиваиде и Египте (Hist,
eccl., VIII, 7). По его словам, в Египте были казнены ты-
сячи христиан; в Фиваиде же число убитых за день хри-
стиан доходило до 100, причем Евсевий заверяет, что
сам был свидетелем того (Hist, eccl., VIII, 8—9). Не-
28 Frend W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 142—145.
* Пожалуй, только в Британии не было жертв этого гонения.
Единственная ссылка на казнь христианина Албана, приводимая
Бедой Почтенным, оспаривается (McNeill J. Т. The Celtic Churches.
Chicago; London, 1974. P. 19; Moorman J. R. H. A History of the
Church in England. London, 1973. P. 4).
184
сколько десятков христиан было казнено в Палестине,
немало их было сослано на работу в рудники. Об этом
повествует кесариец Евсевий в своей «Книге о палестин-
ских мучениках».
Многочисленны пассионы и акты христианских муче-
ников. Их настолько много и среди них есть такие не-
вероятные (как и среди рассказов Евсевия), что, по за-
мечанию А. Донини, это затрудняет установление числа
и ранга жертв 29, хотя такие попытки предпринимаются,
правда, иногда удивляющие своей абсурдностью. Напри-
мер, А. Н. Муравьев безапелляционно заявляет, что на
рождественский праздник погибло до 20 тысяч христиан,
а Евсевий якобы говорил о том, что в Египте за один ме-
сяц погибло до 17 тысяч христиан30. Завидная осведом-
ленность! Но, увы, высосанная из пальца. Есть и подсче-
ты, заставляющие задуматься. Так, по мнению У. Дюрана,
за 18 лет гонения погибло 1500 христиан, как орто-
доксов, так и еретиков31. М. Грант подсчитал по Евсе-
вию, что в Палестине зафиксированы 83 казни (32 пале-
стинца и 51 египтянин), а всего по империи было казнено
за 10 лет антихристианских репрессий 3 тысячи христи-
ан 32 Но это лишь гипотезы, хотя бы приблизительное
число жертв установить практически невозможно.
Кто больше пострадал — миряне или клирики? Уже
первый эдикт оказался направленным в первую очередь
против христианского духовенства, хотя, казалось бы,
особых мер,против клира, за исключением выдачи книг,
он не предусматривал. Возможно, Евсевий о чем-то умал-
чивает, не говоря ужеоЛактанции, дающем значительно
отличающуюся версию эдикта. Приходится согласить-
ся с мнением У. Фрэнда о том, что первый эдикт был на-
правлен против духовенства. Он обосновывает свой вы-
вод североафриканскими данными33. Но это же под-
тверждает и палестинский материал, приводимый Евсе-
вием (Mart. Palest., 1—2).
Второй эдикт касался только христианского клира,
предписывая арестовывать его представителей и застав-
29 Донини А. У истоков христианства. С. 214.
30 Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства. С. 134,
136.
31 Durant W. Caesar and Christ. P. 651.
32 Grant M. The Climax of Rome. P. 234.
33 Frend W. H. C. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 144.
185
лять их совершить жертвоприношения римским богам.
Евсевий сообщает, что в исполнение его повсеместно в
тюрьмы были заключены тысячи епископов, дьяконов,
пресвитеров, чтецов, экзорцистов (Hist, eccl., VIII, 6).
К тому же Евсевий прямо связывает появление этого
эдикта с неудавшимся узурпаторским мятежом в Каппа-
докии и Сирии. Коль такая связь существует, то вполне
правомерно будет предположить, что христиане в лице
своей церковной верхушки оказались замешанными в
этом антиправительственном мятеже. Во всяком случае
они возбудили подозрения в своей лояльности, и им был
устроен своеобразный тест на это. В последнем убежда-
ет и третий эдикт, которым было приказано освобождать
из заключения тех христианских клириков, которые при-
несут жертвы римским богам, т. е. подтвердят свою ло-
яльность.
Пожалуй, появление таких эдиктов говорит о том, что
среди христиан оказалось немало «отступников», пред-
почевших доказать свою лояльность императорскому ре-
жиму совершением языческого религиозного обряда.
И уже неизбежно должен был породить немалое количе-
ство «падших» четвертый эдикт с уже знакомым по бо-
лее раннему времени содержанием. Хотя в литературе и
можно встретить утверждение, что он предписывал при-
несение жертв официальным богам только христианами,
но его нельзя признать верным, ибо Евсевий, да и Лак-
танций, ясно говорят о всеобщем жертвоприношении для
всех жителей империи (Euseb., Mart. Palest., 3; Lactan.,
De mor. pers., 15). Основную же массу жертв данного эдик-
та составляют миряне. Это устанавливает У. Фрэнд на
базе североафриканского мартиролога и эпиграфики 34,
тот же вывод дает и анализ сочинений Евсевия примени-
тельно к Палестине, Египту, Аравии, Сирии, Понту (Hist,
eccl., VIII, 7—12; Mart. Palest., 3—13).
В литературе мало обращалось внимания на большое
количество «падших» христиан при этом гонении. Для
теологов вряд ли дело объясняется невнимательностью.
Ведь если провозглашать, что «Цезарь и Христос встре-
тились на арене и Христос победил» 35, то как-то не к ме-
сту при такой патетике говорить о множестве «отступ-
34 Frend W. Н. С. Religion Popular and Unpopular in the Early
Christian Centuries. P. 144—145.
35 Durant W. Caesar and Christ. P. 652.
186
ников» от христианства. А между тем источники дают
нам серьезные основания утверждать, что и на сей раз
количество «падших» среди христиан было велико.
И оно не ограничивалось теми клириками, которые выда-
ли христианские книги властям для уничтожения.
Евсевий в своей «Церковной истории» (VIII, 3), говоря
о том, что было много стойких, сообщает о «бесчис-
ленном множестве» испугавшихся и исполнивших требо-
вания властей. Он же сообщает, что весьма распростра-
ненным было в Палестине «отступничество» среди мест-
ных епископов (Mart. Palest, 1). Третий канон Анкир-
ского собора говорит о христианах, выступавших в
качестве агентов, провоцировавших других христиан к от-
ступничеству вместе с ними. В 63-м каноне Эльвирского
собора речь идет о христианах-доносчиках, по обвине-
ниям которых их единоверцы включались в проскрипци-
онные списки.
Более того, имеется аргумент и из государственного
законодательства. В толерантном эдикте Галерия 311 г.
после слов о несбывшемся намерении императорской
власти обратить христиан к старой римской религии го-
ворится о том, что «многие» из христиан повиновались
соответствующим эдиктам (Lactan., De mor. pers., 24).
Первый антихристианский эдикт, обнародованный 24
февраля 303 г., содержал распоряжение о смещении с
должностей христиан, занимавших важные посты в госу-
дарственной администрации. И первые репрессии в его
исполнение были обрушены на христиан, находившихся
при дворе императора (Euseb., Hist, eccl., VIII, 6). Воз-
можно, это было связано с обвинением христиан в под-
жоге императорского дворца.
Итак, три первых антихристианских эдикта были на-
правлены своим острием против влиятельных христиан в
государственной администрации и против христианского
духовенства. Ставилась ли государственной властью цель
уничтожения христианской церкви либо христианской
религии вообще или же, может быть, с ее стороны побу-
дительной причиной к конфликту послужило упоминав-
шееся Галерием в его эдикте 311 г. стремление возвра-
тить христиан к традиционной римской религии (в духе
веротерпимости и синкретизма)?
Религиозная политика Диоклетиана, а затем и Кон-
стантина была составной частью внутренней политики
режима домината. Реформы, осуществленные в Римской
187
империи в конце III — начале IV в., объективно выража-
ли приспособление к новым историческим условиям (т. е.
переход на путь феодализации). Потребовалось и новое
идеологическое обоснование изменившейся государствен-
ной системы, которое в силу тогдашних условий должно
быть в первую очередь религиозным. Происходил поиск
этого нового обоснования. Этим обусловливалась рели-
гиозная политика и Диоклетиана, и Константина. Но ре-
шение данной общей задачи было неодинаковым. Импе-
раторская власть при Диоклетиане искала идеологическое
обоснование нового режима на путях укрепления старой
римской религии, но при этом монархическая власть им-
ператора получала «обожествление» через провозглаше-
ние самого императора богом. Как правильно отмечает
В. Д. Неронова, субъективно Диоклетиан и Константин
стремились к восстановлению прежней Римской империи,
и, возможно, поэтому идеологическое обоснование было
вначале избрано прежнее. Этот путь довольно в скором
времени обнаружил свою несостоятельность.
В процессе реставрации старой римской религии хри-
стианство, к тому времени распространившееся в импе-
рии, рассматривалось как препятствие. Христиане, цер-
ковные лидеры которых постоянно заверяли о своей под-
держке императорской власти, тем не менее в основном
отказывались от участия в официальном культе *. Враз-
рез с официальным культом следовала и доктрина мани-
хейства, проникшего в Римскую империю с Востока.
Опасной представлялась социальная доктрина манихей-
ства, впрочем, как и ряда христианских ересей.
Императорская власть все еще рассматривала хри-
стианство как идеологического соперника. Хотя церковь
и объявляла власть императора данной богом, однако
отказывалась признавать божественной саму персону
императора. В новых социальных условиях в психологии
масс утратила сколь-либо серьезную популярность преж-
няя, во многом еще полисная шкала духовных ценностей.
Христианская проповедь несовершенства мира, его цен-
ностей и добродетелей все больше и больше привлекала
к себе людей. Интернациональный характер христианст-
ва, о котором говорил Ф. Энгельс, служил важной пред-
посылкой к превращению его в религию всего населения
* Хотя были и христиане-фламины, о которых говорилось в
канонах Эльвирского собора.
188
Римской империи. Все это не могло не настораживать
императорскую власть, стремившуюся реставрировать
прежнюю идеологию. Но эти попытки, связанные с гоне-
ниями на христиан, были обречены на неудачу. Христи-
анство выступало именно как продукт краха «античных
«мировых порядков» и впитывало в себя элементы этого
краха.
Политически неблагонадежным элементом представ-
лялись христиане прежде всего в армии, которая сыграла
немалую роль в ходе постоянной борьбы за император-
ский престол в III в. Да и сам Диоклетиан стал импера-
тором как армейский ставленник. И первыми были меры
против христиан в войсках, где они занимали ряд выс-
ших постов. Но совершалось это отнюдь не как всеобщее
устранение христиан из армии, скорее предлагался тест
на их лояльность путем совершения обрядов официаль-
ного культа. Очевидно, сопротивление осуществлению
этого мероприятия (что рассматривалось как неповино-
вение государственной власти) привело к удалению хри-
стиан из государственной администрации, особенно с
высших постов, а затем и к репрессивным мерам в отно-
шении духовенства. Но и здесь все же, по-видимому,
речь не шла о полном уничтожении христианской церкви,
ведь и христианским клирикам давалась возможность
подтвердить свою лояльность путем совершения жертво-
приношений официального культа. И такая возможность,
как показывают источники, использовалась частью хри-
стианского духовенства.
Эдикт 304 г. о всеобщем жертвоприношении римским
богам всем населением империи выходил за рамки анти-
христианских репрессий. Он в большей мере выражал
сущность религиозной политики тетрархии — восстано-
вить престиж традиционной римской религии, выступав-
шей идеологической опорой существовавшего строя и
режима домината. Вместе с тем он был направлен и
против тех христиан, которые отказывались подтвердить
свою лояльность предписанным властями путем. Но и
этот эдикт не предусматривал полного искоренения хри-
стианства, ведь многие христиане предпочли ему пови-
новаться.
Антихристианские мероприятия Диоклетиана и его
соправителей по тетрархии, таким образом, не были
акцией, диктовавшейся чисто религиозными мотивами.
Это были мероприятия прежде всего политического ха-
180
рактера, вытекавшие из сущности политики режима до-
мината начала его существования.
Еще более явственно определялась политическими
соображениями религиозная политика претендентов на
власть после отречения от власти Диоклетиана и Макси-
миана, что уже подчеркивалось советскими исследова-
телями 36. «Христианский фактор» учитывали в своей
политике практически все претенденты на высшую власть.
Наиболее преуспел в этом Константин, которому понача-
лу достался наименее христианизованный регион импе-
рии, зато ему удалось завоевать симпатии христиан в зо-
нах наибольшего распространения христианства, где рас-
поряжались его соперники.
Жестоким гонителем христиан изображают Галерия и
Евсевий, и Лактанций. Галерий продолжал антихристи-
анские репрессии, начатые при Диоклетиане. И даже он
в конце своего правления вынужден был изменить рели-
гиозную политику. 30 апреля 311 г. Галерий издал эдикт,
в котором официально разрешались исповедание христи-
анской религии и собрания христиан (Euseb., Hist, eccl.,
VIII, 17; Lactan.., De mor. pers., 33—36). В эдикте гово-
рилось о причинах предпринимавшихся антихристиан-
ских репрессий в государстве. Наряду со стремлением
возвратить христиан в лоно традиционной римской рели-
гии там называются и откровенно политические моти-
вы — опасения того, что христиане стали сами себе со-
ставлять законы и учреждать различные собрания в про-
винциях (Lactan., De mor. pers., 34). В эдикте ничего не
говорилось о возвращении христианам конфискованного
имущества. Возможно, это и не предусматривалось, хотя
были и другие распоряжения Галерия о христианах
(Lactan., De mor. pers., 34; Euseb., Hist, eccl., VIII, 17), о
содержании которых нам ничего не известно.
Издание толерантного эдикта Галерия было вызва-
но политическими расчетами. Не без оснований замечает
Т. Д. Барнес, что такой шаг был предпринят, чтобы из-
бавить от осложнений наследника37. Тезис Лактанция о
том, что Галерий якобы воспылал симпатией к христи-
анскому богу на пороге кончины (De mor. pers., 33), аб-
солютно безоснователен. Само содержание эдикта, при-
36 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 442; Кац А. Л.
Ученые записки Киргизского государственного заочного педагоги-
ческого института. Вып. II. С. 72.
37 Barnes Т. D. Constantine and Eusebius. Р. 39.
190
водимого тем же Лактанцием, исключает какие бы то ни
было христианские симпатии его автора.
Любопытно, что христианские богословы довольно
долго игнорировали толерантный эдикт Галерия либо
упоминали о нем вскользь. Ныне ситуация изменилась.
Наряду с безудержным восхвалением Константина тео-
логи стали выделять и названный эдикт и даже его
превозносить. Так, Б. Ку мор объявил, что этот документ
имел «первостепенное значение» для судеб христианства,
а А. Альфельди дошел до объявления его ни больше ни
меньше как «революционным»38. Такого рода оценки не
имеют ничего общего с действительным положением ве-
щей (даже в плане отношения к христианам преемников
Галерия).
Наиболее точную оценку эдикта Галерия, на наш
взгляд, дал польский религиовед Ю. Келлер, отметив-
ший, что данный документ (рескрипт, по его мнению)
изменил «доселе существовавшее положение, провозгла-
шая христианство религией, признанной государствен-
ным правом» 39 (однако следует добавить, что не для
всей территории империи).
Эдикта Галерия, по-видимому, вначале придерживал-
ся Лициний. Иным было отношение к нему управлявше-
го Египтом и Сирией Максимина Дазы, племянника Га-
лерия.
По сообщению Евсевия, в 306 г. Максимин повторил
распоряжение о всеобщем жертвоприношении. В 309 г.
он снова издает аналогичное предписание, присовокупив
к нему распоряжение о восстановлении языческих хра-
мов (Mart. Palest'., 4, 9). На подвластной ему территории
продолжались массовые репрессии против христиан.
Максимин вынужден был исполнить эдикт Галерия о
христианах. Правда, Евсевий утверждает, что на сей счет
он не издавал особого распоряжения. Евсевий приводит
текст декрета Сабина, «верховного» префекта Максими-
на Дазы, в котором содержится изложение Галериева
эдикта с акцентом на то, что Максимин не изменил свое-
го отношения к христианам, хотя и исполняет волю Га-
лерия (Euseb., Hist; eccl., IX, 1). И тем не менее тот же
38 Kumor В. Historia Kosciola. Cz. 1. S. 62; Alfoldi A. The Con-
version of Constantine and Pagan Rome. Oxford, 1948. P. 9.
39 Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 168.
191
Евсевий явно свидетельствует о том, что антихристиан-
ские мероприятия были прекращены и в Египте и Сирии
христиане действовали вполне легально.
По-видимому, здесь сыграли роль политические рас-
четы в борьбе за власть, возможно, опасения Максими-
на, что недовольство христиан на подвластной ему тер-
ритории могут использовать его соперники Лициний и
Константин. Во всяком случае Лактанций говорит о
письмах Константина к Максимину, заставивших его
пресечь антихристианские репрессии (De mor. pers., 37).
Между тем Максимин Даза заключает союз с Мак-
сенцием, основным соперником Константина на западе
(Lactan., De mor. pers., 43). Укрепив свое положение,
Максимин снова начал преследования христиан. Они
проходили в русле укрепления старой римской религии с
особым почитанием Юпитера, огромную статую которого
он воздвиг в Антиохии. Максимин Даза пытался укре-
пить организацию официального культа. Верховными
жрецами в городах назначались наиболее знатные и
влиятельные люди, в каждой провинции была установ-
лена должность двух главных жрецов (Euseb., Hist, eccl.,
IX, 2—7; Lactan., De mor. pers., 36). Вряд ли можно
усматривать в этом попытку создания организации офи-
циальной религии по образцу христианской церкви, как
иногда утверждается 40.
Неудача в военных действиях против Лициния сно-
ва заставила Максимина совершить очередной поворот
в религиозной политике — он объявляет о свободном ис-
поведании христианства (Euseb., Hist, eccl., IX, 10). Но
никакие политические расчеты уже не могли спасти его
от краха.
Неудача постигла и союзника Максимина Дазы Мак-
сенция, который, сумев утвердиться в Риме, всю свою
жизнь оставался язычником. Об этом свидетельствуют и
нумизматические данные41. Очевидно, рассчитывая не
дать своему основному сопернику Константину разы-
грать против него «христианскую карту» и учитывая вес
христиан в Риме, Максенций прекратил антихристиан-
ские репрессии (Euseb., Hist, eccl., VIII, 14). И тем не
менее у христианских писателей он получил весьма отри-
40 Nilsson М. Р. Imperial Rome. Р. 100.
41 Кац А. Л. // Ученые записки Киргизского государственного
заочного педагогического института. Вып. II. С. 72.
192
дательную оценку. Разгадка здесь проста — ведь Мак-
сенций был противником Константина, столь почитаемо-
го в христианской историографии. А. Б. Ранович отмечал,
что Максенций и Константин как постоянные конкурен-
ты все время продолжали политику терпимости, чтобы
иметь на своей стороне христианское население 42. В ре-
шающем сражении у Рима Максенций был разгромлен
Константином. В Римской империи остались два прави-
теля — Константин и Лициний.
Константин раньше всех своих соперников в борьбе
за власть стал использовать «христианский фактор». Бо-
гословская легенда о внезапном появлении у Константи-
на симпатий к христианству после «чуда» с явлением
креста на небе 43 не имеет под собой абсолютно никаких
оснований. Лактанций сообщает, что Константин осу-
ществлял терпимость в отношении христианства с само-
го начала своего правления (De mor. pers., 24). Это был
политический шаг, рассчитанный прежде всего на успех
в борьбе с соперниками. Почти все основные очаги хри-
стианства находились под управлением конкурентов
Константина. По-видимому, от своего отца Констанция
Хлора Константин унаследовал поклонение культу Солн-
ца, широко представленного на монетах раннего периода
его правления. Изображение Sol Invictus сохранялось на
монетах, выпущенных при Константине, дольше, чем сим-
волика других языческих божеств 44.
Победы Константина и Лициния над соперниками
привели к официальному признанию христианства на
всей территории Римской империи. Законодательное
оформление этого часто связывают с так называемым
«Миланским эдиктом» Константина и Лициния от 313 г.
(иногда его датируют 312 г.).
«Миланский эдикт» вызвал множество мнений и спо-
ров в историографии. Подвергается сомнению и сама его
реальность. И. И. Голубцова, например, считает, что
«Миланский эдикт» «вряд ли существовал в природе» и
что Евсевий приписал Константину указ Лициния45.
42 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 441.
43 Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства. С. 150.
44 Донини А. У истоков христианства. С. 217; Alfoldi A. The
Conversion of Constantine and Pagan Rome. P. 54—56; Barnes T. D.
Constantine and Eusebius. P. 36; Straub J. Regeneratio imperii. Auf-
satze fiber Roms Kaisertum und Reich im Spiegel der heidnischen
und christlichen Publizistik. Darmstadt, 1972. S. 81.
45 Голубцова H. И. У истоков христианской церкви. С. 38—39.
13. Зак. 2078	1 93
Имеется также точка зрения, что эдикта не было, а су-
ществовала серия распоряжений 'Константина и Лици-
ния провинциальным правителям 46. Иногда говорят, что
«Миланский эдикт» представлял собой на деле совмест-
ное заявление двух августов (после их встречи в Мила-
не), опубликованное в эдикте Лициния, обнародованном
в Никомедии 13 июня 313 г.47 Встречается утверждение,
что «Миланский эдикт» представлял собой рескрипт
Константина и Лициния 48 либо рескрипт одного Лици-
ния 49.
По мнению А. Б: Рановича, это был не эдикт (и не
миланский), а административное распоряжение (man-
datum). У Лактанция излагается распоряжение Лициния
наместнику Вифинии, а у Евсевия — текст такового, ад-
ресованного наместникам Палестины, Сирии и Егип-
та 5о.
Оставив выяснение подлинности «Миланского эдик-
та», отметим, что после миланской встречи Константина
и Лициния последовали распоряжения, которые дали
христианству статус одной из официальных религий
Римской империи. О содержании этих распоряжений
можно судить по сообщениям Евсевия (Hist, eccl., X, 5)
и Лактанция (De mor. pers., 48). Оба августа провоз-
гласили свободу вероисповедания, причем не только для
христиан,' в распоряжении говорилось о свободном вы-
боре для всех «следовать тому богослужению, какому
захотят». Отменялись все антихристианские санкции,
христианской церкви возвращались отнятые у нее места
для отправления культа. При этом указывалось, что кон-
фискованное должно быть возвращено церкви незамед-
лительно даже в том случае, если было продано и пода-
рено отдельным лицам. Возмещение же понесенных
убытков обладателям конфискованного церковного иму-
щества трактовалось весьма туманно.
Хотелось бы обратить внимание на то, что уже в этих
46 Elliott-Binns L. Е. The Beginnings of Western Christendom.
P. 390; Jonson P. A History of Christianity. P. 67,
47 Frend W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early
Church. P. 518, 535.
48 Burkill T. A. The Evolution of Christian Thought., P. 76;
Franzen A. Kleine Kirchengeschichte. S. 66.
49 Keller J.//Katolicyzm starozytny jako forma rozwoju pier-
wotnego chrzescijanstwa. S. 169.
50 Ранович А. Б. О раннем христианстве. С. 445, 447.
194
послемиланских распоряжениях императорской власти
была изложена новая программа религиозной политики.
Она содержится в мотивации установления права на сво-
бодный выбор каждого «чтить божество, какое пожела-
ет», «... так чтобы божество и то, что на небе, каково бы
оно ни было, могли быть благосклонны к нам и ко всем,
живущим под нашей властью» *.
Таким образом, здесь явно прослеживается курс на
использование любой религии, существовавшей в импе-
рии, в качестве идеологического обоснования импера-
торской власти, незыблемости римского государства.
Последнее гонение на христиан предпринял в конце
своего правления Лициний. В последний раз была разы-
грана «христианская карта» в политической борьбе
двух претендентов на единоличную власть в империи.
Лициний устранил христиан из ближайшего окруже-
ния, из армии, казнил наиболее видных христианских
епископов (Euseb., De vita Const., I, 52, 54, 56; II, 2). Ha
любопытный эпизод в использовании «христианского
фактора» в политической борьбе указывает Т. Д. Бар-
нес. В ответ на антихристианские меры Лициния, в том
числе и на распоряжение о всеобщем принесении жертв
языческим богам, Константин отвечает запретом при-
нуждения христианского клира к совершению жертво-
приношений 51. В 324 г. Лициний капитулировал, Кон-
стантин стал единоличным правителем Римской им-
перии.
Конечно, вовсе не следует представлять, что симпатии
либо антипатии христиан к тому или иному из боров-
шихся за власть соперников сыграли решающую роль в
этой борьбе. Понятно, что религиозный вопрос отнюдь не
был главным. Не могло быть и такого, что все христиане
поддерживали терпимого к ним императора, а не его
противника. Во всех лагерях были и христиане, и языч-
ники. И тем не менее привлечение на свою сторону хри-
стианского населения значило немало в междоусобной
борьбе претендентов на власть и в утверждении на пре-
столе. Ф. Энгельс отмечал, что «честолюбивый Констан-
тин увидел в принятии этой бессмысленной религии луч-
* Использован перевод А. Б. Рановича (О раннем христианст-
ве. С. 445—446), на наш взгляд, наиболее удачный.
51 Barnes Т. D. Constantine and Eusebius. Р. 70—71.
195
шее средство для того, чтобы возвыситься до положения
самодержца римского мира...» 52
От Константина берет начало союз государственной
власти с христианской церковью. «Не с христианством
вообще,—справедливо подчеркивает И. С. Свенцицкая,—
а именно с церковью — организацией, которая могла бы
обеспечить идеологическую поддержку правителям импе-
рии» 53.
Константин отнюдь не намеревался сделать христи-
анство единственной государственной религией. Такие
его шаги, как освобождение христианского духовенства
от ряда государственных повинностей, введение для него
налоговых льгот, предоставление церкви права наследо-
вания имущества по завещанию, объявление воскресенья
свободным от работы днем, субсидии церкви и т. п., не
выходили за рамки того, что уже имело жречество ста-
рой римской религии. Константин так и не стал христиа-
нином. На его монетах не исчезают языческие символы.
Он носит высший жреческий титул pontifex maximus.
По сообщению Аврелия Виктора (О цезарях, XL, 28), в
Африке была учреждена должность жреца культа Фла-
виев (рода Константина).
Признав христианство в лице его церковной органи-
зации, Константин беспощадно расправлялся с ересями,
видя в них вовсе не угрозу чистоте христианской доктри-
ны, а угрозу единству империи, своей власти. .
Различные оценкй заслужило в историографии утвер-
ждение Константином равноправия для христианства
наряду с другими религиями империи.
В теологической и буржуазной историографии до сих
пор бытует подмеченное еще А. Л. Кацем стремление
превратить религиозную политику государства в объект
настроений и чувств императоров 54. А. Альфёльди, на-
звавший Константина «революционером в порфире», на-
пример, никак не желает допустить, что предоставление
христианам свободы исповедания было «простым ходом
в политической игре в шахматы». «Среди «сил», которые
«повели» Константина по «тропе» признания христиан-
ства, он ставит на первое место «его собственный рево-
52 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 307.
53 Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 213.
54 Кац А. Л.//Ученые записки Киргизского государственного
заочного педагогического института. Вып. II. С. 61.
196
люционный характер» 55. П. Джонсон утверждает, что
Константин предпринял свои шаги в отношении христи-
анства потому, что оно соответствовало «его личным ин-
тересам, его растущей мегаломании» 56.
Встречаются и такого же рода попытки объяснить
«Константинову революцию» (тут так и проступает кон-
цепция христианства как «империи в империи») религи-
озностью Константина как профессионального воина, а
не «сверхнатуры», поверившего в помощь в бою христи-
анского бога 57. Это построение недалеко ушло от при-
митивной концепции древних христианских писателей.
Близка к этому и концепция, базирующаяся на «чу-
де» видения Константина перед битвой с Максенцием
как на своеобразном тесте — поставил на христианство
и выиграл 58.
Вместе с тем в последнее время, причем даже среди
католических богословов, приобретает все больший вес
объяснение отношения Константина к христианству
факторами политического характера. Отсюда и оценки
признания им христианства официальной религией как
«акт политической мудрости, а не религиозной веры», как
«политический жест» и т. п.59
В марксистской историографии господствует точка
зрения, что признание Константином христианства в ка-
честве одной из официальных религий Римской им-
перии, его союз с церковью носили политический ха-
рактер, диктовались политическими причинами и расче-
тами 60.
Сам акт предоставления Константином христианству
статуса официальной религии, его стремление привлечь
на свою сторону христиан в междоусобной борьбе за
власть с соперниками выглядят достаточно конъюнктур-
55 Alfoldi A. The Conversion of Constantine and Pagan Rome.
P. V, 8, 31.
56 Jonson P. A History of Christianity. P. 68.
57 Parker T. M. Christianity and the State in the Light of Histo-
ry. P. 43, 49.
58 Mattingly H. Roman Imperial Civilization. P. 234.
59 Barnes T. D. Constantine and Eusebius. P. 28; Durant W. Cae-
sar and Christ. P. 655; Malinsky M. Eseje na wybrane tematy z his-
torii kosciola. S. 59.
60 Голубцова H. И. У истоков христианской церкви. С. 38; До-
нини А. У истоков христианства. С. 212; Ранович А. Б. О раннем
христианстве. С. 441; Свенцицкая И. С. От общины к церкви. С. 214;
Федорова Е. В. Императорский Рим в лицах. С. 201.
197
но в политическом отношении. Однако Константин еще
до завоевания единоличной власти в государстве выдви-
нул довольно определенную программу новой религиоз-
ной политики императорской власти. Как говорилось вы-
ше, основные ее положения были изложены в импера-
торских распоряжениях вскоре после встречи в Милане
Константина и Лициния. Смысл ее сводился к использо-
ванию в качестве идеологического обоснования власти
императора, сложившегося порядка, целостности госу-
дарства всякой религии, существовавшей в Римской им-
перии, в том числе и христианства. Конечно, не следует
говорить об установлении свободы вероисповедания в
поздней Римской империи, достаточно вспомнить жесто-
кие расправы того же Константина с христианскими ере-
тиками.
И по-видимому, прав Г. Л. Курбатов, полагающий,
что «оформитель режима домината опирался на синкре-
тическую систему культов во главе с культом Солнца, к
которым он стремился подключить и христианский». Для
Константина христианство и его церковь были одним из
средств упрочения единства империи 61.
На наш взгляд, между религиозной политикой осно-
вателя домината Диоклетиана и его оформителя Кон-
стантина существует преемственность. Здесь нет карди-
нальной противоположности, ее не было только из-за
разного их отношения к христианской проблеме. Проис-
ходил поиск новой идеологической опоры новому режи-
му домината. Попытка утвердить в качестве ее традици-
онную римскую религию (хотя и несколько измененную)
закончилась неудачей. Последовала новая попытка, на
этот раз с расчетом опереться на различные религиоз-
ные культы, включая и христианский. Об особой роли
христианства еще не могло быть и речи. Понадобилось
две трети века, прежде чем эдиктом императора Феодо-
сия (380 г.) всему населению империи было приказано
исповедать только одну — христианскую религию, да
притом только в ее ортодоксальном виде (CI, I, I, 1). Это
время понадобилось для взаимной «притирки» церкви и
государственной власти. В этом динамичном процессе
церкви предстояло доказать на практике, что именно она
является лучшим идеологическим оплотом существовав-
61 Курбатов Г. Л. История Византии: От античности к феода-
лизму. С. 9.
198
шего строя социального угнетения, власти императоров,
а государственной власти предстояло найти в лице хри-
стианской церкви свою надежную опору. Первые обоюд-
ные шаги к такому союзу церкви и государства были сде-
ланы еще при Константине. На весьма характерный эпи-
зод в этом отношении указывает А. Донини, заметивший,
что в ответ уже на первые льготы Константина христиан-
скому духовенству оно на своем поместном соборе в Арле
в 314 г. отлучило от церкви солдат, дезертировавших из
императорских армий 62.
Религиозная политика режима домината при Кон-
стантине в большей мере соответствовала характеру
предпринятых внутриполитических преобразований, вы-
ражавших глубокие изменения, произошедшие в сфере
социально-экономических отношений. Новые условия
требовали и новой религиозной политики. Диоклетиан
же попытался реставрировать старое, но это уже было
невозможно осуществить.
В богословской литературе господствует берущее свое
начало еще от христианских писателей IV в. безудерж-
ное восхваление мероприятий Константина в отношении
христианской церкви, преувеличение факта признания в
то время христианства в качестве одной из официальных
религий Римской империи. Союз императорской власти
с христианской церковью, однако, вовсе не возник в го-
товом виде, достаточно только было Галерию, а затем
Константину официально признать христианскую цер-
ковь. Такой союз был обусловлен прежде всего социаль-
но-экономическим, политическим развитием Римской им-
перии. В этих условиях христианство, будучи выраже-
нием краха «античных «мировых порядков», претерпело
сложную эволюцию. Ф. Энгельс, анализируя новозавет-
ное «Откровение Иоанна», указывал, что в этой книге
содержится «зародыш мировой религии» 63, из которого
христианство должно было развиться в мировую рели-
гию. Этот процесс и был содержанием той социально-
политической эволюции христианства, которую претерпе-
ла данная религия. Происходило это в ожесточенной
борьбе в христианстве различных направлений, течений,
группировок. Изменялся социальный, этнический состав
христиан, социальная доктрина христианства, догматика,
62 Донини А. У истоков христианства. С. 219.
63 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 492.
199
культ, организационная структура. Важное значение для
такой эволюции имели условия кризиса III в. в Римской
империи. Окрепшая христианская церковь выработала
свою социальную доктрину, обращенную к различным
слоям населения. В ней не игнорировались существовав-
шие социальные противоречия эпохи, но разрешение их
переводилось в духовную плоскость^- ориентировалось на
сверхъестественные силы, что на практике означало про-
поведь социальной пассивности, оправдание существо-
вавших отношений, социального неравенства, эксплуата-
ции человека человеком. Такая доктрина вполне устраи-
вала эксплуататорские слои общества.
Мировая Римская империя была той почвой, которая
породила христианство и на которой оно сформирова-
лось в качестве мировой религии. Признание христиан-
ства государственной религией Римской империи было
важным условием для развития его как мировой религии.
Социально-политическая эволюция христианства вов-
се не достигла своего конечного пункта (зафиксирован-
ного Никейским собором) с приобретением им статуса
официальной религии. Она продолжалась, и один из важ-
нейших ее этапов приходится на IV в., который, пожа-
луй, можно охарактеризовать как период становления
христианства в качестве государственной религии Рим-
ской империи. Мероприятия императорской власти при
Константине лишь положили начало этому процессу.
Исследование истории христианской церкви IV в. и осо-
бенно ее взаимоотношений с государственной властью
представляется весьма актуальным. Оно требует специ-
ального исследования, и это является насущным вопро-
сом, ибо в советской историографии данным проблемам
уделялось мало внимания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Гп1
II II еРед исслеД°вателем пробле-
| JL А I мы гонений на христиан в
Римской империи неминуе-
мо возникает вопрос: како-
вы последствия этих гонений?
Среди теологов на этот счет бытует
крайне оптимистическая точка зрения.
Они утверждают, что гонения представ-
ляли собой «удар меча по волнам», а
церковь вышла из гонений «очищенной
и окрепшей»
В буржуазной историографии и рели-
гиоведении встречаются различные мне-
ния — от утверждений, что репрессии
против христиан действовали на них де-
морализующе и в то же время ослабляли
империю, так как затрагивали большие
группы населения, до заявлений, что го-
нения на христиан «в некотором смысле
обеспечили их конечную победу» 1 2. Есть
мнение, что гонения способствовали
укреплению власти клира в церкви 3.
Из историков-марксистов на этот во-
прос обращали внимание Е. М. Штаер-
ман и Т. Котуля. Т. Котуля ограничился
утверждением, что гонения способство-
1 Ярушевич В. Гонение на христиан императора
Декия (249—251). С. 24; Bednarczyk К. Formu-
la mocy. S. 98.
2 Brauer G. The Age of the Soldier Emperors.
P. 46; Gager J. G. Kingdom and Community.
Englewood Cliffs, 1975. P. 124; Jonson P. A His-
tory of Christianity. P. 74.
3 Giordano О. I cristiani nel III secolo. L’editto di
Decio. P. 120.
201
вали консолидации христианства, возбуждали протест
христиан 4.
Е. М. Штаерман, исследовавшая гонения на христи-
ан в III в., полагает, что гонения «укрепляли христиан-
ство, способствуя его централизации». Она считает, что
церкви нужна была крепкая централизованная органи-
зация, а «создавать таковую гонения не мешали, а, на-
оборот, помогали» 5.
На наш взгляд, с такой точкой зрения следует со-
гласиться. Конечно, гонения ни в коем случае не были
«ударом меча по волнам». Они порождали и расколы в
церкви, как-то новатианство в середине III в. и дона-
тистское движение в начале IV в. Но в то же время они
способствовали централизации церковной организации,
отсекали от церкви тех, кто был не согласен с ее орто-
доксальной социальной доктриной. Эта доктрина не бы-
ла поколеблена антихристианскими репрессиями. Как
можно было убедиться, никаких радикальных изменений
в отношении к существовавшим порядкам, к государст-
венной власти в ней в результате гонений не происходи-
ло. Вместе со своими церковными лидерами христиане
продолжали молиться за императоров, за процветание
империи. Такой результат гонений не мог не влиять и на
отношение к церкви властей. Ф. Энгельс отмечает,
говоря о гонении Диоклетиана: «Это было последнее из
гонений подобного рода. И оно оказало настолько силь-
ное действие, что через 17 лет подавляющее большинст-
во армии состояло из христиан, а следующий самодер-
жец всей Римской империи, Константин, прозванный
церковниками великим, провозгласил христианство го-
сударственной религией» 6.
На протяжении III — начала IV в. отношения между
государством и христианской церковью не были одно-
значными. Причем эта неоднозначность существовала не
только в позиции государства относительно церкви. Мы
наблюдаем здесь довольно длительные периоды терпи-
мости, вспышки репрессий, иногда прямого вмешатель-
ства государства в церковные дела, диктовавшиеся поли-
тическими интересами, попытки использования христиан-
4 Kotula Т. U zrodel afrykanskiego separatyzmu w III w. n. e.
S. 95.
5 Штаерман E. M. // Вестник древней истории. 1940. № 2. С. 105.
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 548.
202
ства для идеологического укрепления империи наряду с
сохранением традиционной религии. Но при этом следует
учитывать и социально-политическую эволюцию христи-
анской церкви. Церковь не представляла собой в данный
период нечто уже сложившееся в готовом виде. Она рос-
ла численно, укреплялась организационно (причем орга-
низация ее весьма гибко приспосабливалась к изменяв-
шимся условиям), увеличился приток в ее ряды из иму-
щих слоев, даже высших сословий. Церковь постепенно
приобретала политический вес, и с нею как с политиче-
ским фактором императорской власти пришлось серьез-
но считаться в конце рассматриваемого периода. Не была
неизменной и социальная доктрина церкви. Хотя ее фун-
даментальные положения, особенно в отношении к госу-
дарству и императорской власти, можно наблюдать уже
в начале III в., однако утверждение их происходило в
ходе ожесточенной борьбы внутри христианства с раз-
личными неортодоксальными течениями, сектами, объяв-
ленными ересями. Но и ересями эти движения, зачастую
выражавшие социальный протест низов общества в рели-
гиозной оболочке, были объявлены после борьбы и раз-
грома их церковью. Рамки самой ортодоксии были тогда
еще довольно неопределенными.
Этот обоюдный процесс развития римского государ-
ства и христианской церкви, питаемый из одних и тех же
корней (христианство бцло идеологическим продуктом
римского общества), привел к союзу императорской влас-
ти с церковью. Церковь шла на такой союз, а император-
ская власть в изменившихся социальных условиях иска-
ла новую идеологическую опору.
В. И. Ленин писал, что «... христиане, получив поло-
жение государственной религии, «забыли» о «наивнос-
тях» первоначального христианства с его демократиче-
ски-революционным духом» 7.
Союз церкви с государством означал, что церковь
становится идеологическим гарантом существовавших
общественных отношений, основанных на эксплуатации
человека человеком. Довольно быстро она сама стала
одним из крупнейших эксплуататоров. Ее высшее духо-
венство было органической частью господствующих клас-
сов.
Союз церкви с государством в ходе истории имел раз-
7 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 43.
203
личные формы, определяемые условиями конкретной
исторической действительности. Особенности развития
западной части Римской империи и возникших на ее об-
ломках государств привели к возвышению роли еписко-
пов Рима, которые, обладая уже в эпоху раннего феода-
лизма политической властью, все же часто искали союза
с монархами наиболее сильных государств. В дальней-
шем, особенно в XIII в., римские папы пытаются даже
диктовать свою волю европейским правителям.
По-иному складывался союз государственной власти
с церковью в Византии. Здесь был типичен цезарепапизм.
Этот образец был заимствован и древнерусскими князья-
ми. На Руси, а затем в России православная церковь слу-
жила верным идеологическим оплотом феодального, а
позже капиталистического строя, беспощадным угнетате-
лем трудящихся масс. В ее союзе с великокняжеской, а
затем царской и императорской властью приоритет при-
надлежал последней. Истоки же союза христианской
церкви с государственной властью восходят еще к антич-
ности.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение	3
Христианская церковь в III — начале IV в.:
социальная доктрина и организация	8
Церковь и государство в первой половине	III	в.	44
Эдикт Деция и преследования христиан	67
Вопрос о «падших» и новатиане	108
Гонение Валериана и толерантный эдикт Галлиена	134
«Великое» гонение и «Миланский эдикт»	174
Заключение	201
Научное издание
ФЕДОСИК ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ
ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО:
КРИТИКА БОГОСЛОВСКИХ КОНЦЕПЦИЙ
Заведующая редакцией И. Б. Ткачук
Редактор Р. В. Смоляк
Художник Л. И. Усачев
Художественный редактор В. А. Ж ах о в е ц
Технический редактор В. И. Крученок
Корректор Я. В. Марти н о в и ч
ИБ № 3182
Сдано в набор 09.12.87. Подписано в печать 07.03.88.
АТ 11017. Формат 84Х108'/э2. Бум. тип. № 2. Гарни-
тура литературная. Высокая печать. Усл. печ. л.
10,92. Усл. кр.-отт. 10,92. Уч.-изд. л. 11,47. Тираж
3630 экз. Зак. № 2078. Цена 1 р. 60 к.
Издательство «Наука и техника» Академии наук
БССР и Государственного комитета БССР по де-
лам издательств, полиграфии и книжной торгов-
ли. 220600. Минск, Ленинский проспект, 68. Типо-
графия им. Франциска Скорины издательства
«Наука и техника». 220600. Минск, Ленинский
проспект, 68.
Федосик В. А.
Ф 32 Церковь и государство: критика богословских
концепций / Под ред. Е. М. Бабосова.—Мн.: Нау-
ка и техника, 1988.— 205 с.
ISBN 5-343-00203-Х.
В монографии исследуются отношения между христиан-
ской церковью и государством в III — начале IV в.— накану-
не превращения христианства в государственную религию
Римской империи. Подвергаются критике традиционные и но-
вейшие концепции богословов и буржуазных историков по
рассматриваемой проблеме.
Рассчитана на научных работников, преподавателей, сту-
дентов, пропагандистов атеизма.
0400000000—054
Ф----------------7—88
М 316(03)—88
ББК 86.37
В издательстве
«НАУКА И ТЕХНИКА»
в 1989 г. выйдет книга
«Чего на свете не бывает: Антирелигиозные сказки,
анекдоты, пословицы восточнославянских народов». Со-
ставители А. С. Федосик, Г. А. Петровская. Объем 30 л.
Ориентировочная цена 2 р. 80 к.
Собраны лучшие образцы антирелигиозного народ-
ного творчества русского, белорусского и украинского
народов, в которых разоблачается эксплуататорская
сущность христианской церкви и духовенства, высмеива-
ются библейские мифы, показывается вред религиозных
обрядов. Значительное место зайимают произведения,
в которых раскрывается реакционная сущность религии.
Показывается развитие атеистических идей в народном
творчестве, анализируются устнопоэтические произведе-
ния, в которых сатирически обрисовываются церковники.
Произведения, включенные в сборник, сыграют большую
роль в воспитании атеистического мировоззрения, будут
успешно использоваться в антирелигиозной пропаганде.
Заказы направляйте по адресу:
220600, Минск, Ленинский пр., 72.
Магазин «Академкнига».