СЕВЕРО-ОСЕТИНСКИЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫХ
И СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ИМЕНИ В.И. АБАЕВА
ВЛАДИКАВКАЗСКОГО НАУЧНОГО ЦЕНТРА РАН И ПРАВИТЕЛЬСТВА РСО-АЛАНИЯ
В. Д. КУЗНЕЦОВ
(псторпко-этнологпческпе очерки
народов Северного Кавказа)
ВЛЛагЖАВКЛЗ * 2004

63.5BР37)
К-89
Печатается по постановлению Ученого совета СОИГСИ
Редактор А. Г. КУЧИЕВ
Рецетешп В. Д. ДЗИДЗОЕВ
Кузнецов В. А.
К-89 Введение в кавказоведение (исг^орико-этнологичес-
кие очерки пародов Северного Кавказа) / В. А.
Кузнецов; Северо-Осетипский ии-т гумаиит. и социальных
исслед. им. В. И. Абаева.— Владикавказ: ИПП им.
В. А. Гассиева, 2004.— 184 с.
13Вг1 5-7534-0700-5
В научно-популярной работе доктора исторических наук В.А.
Кузнецова излагаются общие и не претендующие на полноту сведения о
народах, населяющих самый многонациональный регион Российской
Федерации - Северный Кавказ. Описание народов дается в
соответствии с принятой в науке этноязыковой классификацией. При всем их
различии делается акцент на выраженные черты сходства и
контаминации северокавказских народов, на общность их исторических судеб.
На фойе борьбы с терроризмом, трагических событий в г. Бесланс 1-3
сентября 2004 г. и выступления Президента РФ 13 сентября 2004 г.
публикуемая работа может представлять не только познавательный,
но и практический интерес для всех, интересующихся народами
Северного Кавказа.
Учитывая очерковый характер работы, автор снабдил ее
библиографией, используя которую пытливый читатель сможет получить
более обширную информацию о северокавказских народах.
63.5BР37)
I8ВN 5— 7534—0700—5 © Т. Г. Торчннов, оформление, 2004

ПОСВЯЩАЮ
памяти детей Беслана,
трагически погибших
от рук варваров
1—3 сентября 2004 года
Автор

"Что сказать вам о
племенах Кавказа? О них так много
вздора говорили
путешественники и так мало знают их соседи
русские..."
Л. Бестужев-Марли!юкий
ПРЕДИСЛОВИЕ
Кавказ... Во все времена он поражал воображение.
Кавказские государства, такие как Урарту, насчитывали века своей
истории, тогда как народы Европы ещё пребывали в
безвестности. Величайшее завоевание древнего человечества - огонь и
его блага были восприняты как дар Кавказа. Но верховный
греческий бог античной эпохи, Зевс, обитавший на Олимпе,
лишил людей огня. Знаменитый культурный герой Прометей
похитил огонь у Зевса и принёс его людям. В наказание за это
Зевс повелел приковать Прометея к кавказским горам, и есть
версия о том, что Прометей руками был прикован к двум
вершинам Эльбруса. Древние греки с незапамятных времён
стремились к берегам Колхиды в поисках легендарного "золотого
руна" - шкуры золотого барана.
Земля Кавказа обильно полита потом и кровью сотен
поколений многих народов. Великий географ античности Страбон
в I веке н.э. насчитывал на Кавказе до 300 народностей и
свидетельствовал: "Все они говорят на различных языках, так как
живут врозь и замкнуто в силу своей гордости и дикости" A, с.
472). Средневековые писатели, знавшие Кавказ,
свидетельствовали о 72 народах B, с. 40) и называли Кавказ "горой языков и
народов". При всех возможных преувеличениях, в целом
этническая пестрота и мозаичность Кавказа бросались в глаза и
отражены верно. В сказаниях о "золотом руне" отразились
представления древних греков о природных богатствах Кавказа. Что
это за страна? Познакомимся с её северной частью, входящей в
состав Российской Федерации.
Географически Северный Кавказ является частью
Кавказского перешейка, омываемого с запада Черным и Азовским моря-
5

ми, имеющими выход в Средиземное море, с востока -
Каспийским морем. Северной границей Кавказа принято
считать Кумо-Манычскую впадину, южная граница Северного
Кавказа пролегает по Главному Кавказскому хребту,
входящему в систему Большого Кавказа. Протяженность
Большого Кавказа от Тамани до Апшерона около 1400 км, около 2
тыс. кв.км его площади покрыто ледниками, высочайшие
горы Кавказа - Эльбрус E642 м), Шхара E201 м), Дых-Тау
E198 м), Казбек E047 м) являются высочайшими горными
вершинами Европы. Северный Кавказ связан с Закавказьем
системой горных перевалов, из которых наиболее известны
в истории пути через Крестовый перевал (так называемые
"Аланские ворота") и через Клухорский перевал (так
называемая "Военно-Сухумская дорога"). Важный проход по
берегу Каспийского моря находился в районе Дербента
("Железные ворота"). Горы Кавказа изрезаны множеством
глубоких ущелий (арабский автор X в. Ибн-Руста только в
дагестанском царстве ас-Сарир насчитывал 20 тысяч ущелий или
долин, "населенных людьми разного рода" C, с. 47)), по
которым мчатся холодные, стремительные реки. Основные реки
Северного Кавказа - Кубань, впадающая в Азовское море, и
Терек, изливающийся в Каспий. Протяженность этих рек
соответственно 941 и 600 км.
С горами соседствуют две большие низменности: к западу
от Ставропольской возвышенности Кубано-Приазовская, к
востоку Терско-Кумская с Ногайской степью. Эти низменности
вместе со Ставропольской возвышенностью (высшая точка гора
Стрижамент - 832 м над уровнем моря) составляют так
называемое Предкавказье. Западное и центральное Предкавказье
плодородное, тогда как в восточном Предкавказье климат
засушливый, и этот регион имеет характер полупустыни. В то же
время следует иметь в виду, что горный Кавказ и его ландшафт
и климат подчинены закону вертикальной зональности - чем
выше в горы, тем больше меняется характер растительности и
суровее климат.
Богаты недра Северного Кавказа. Грозненское нефтяное
месторождение, Ставропольское месторождение газа стали
объектами промышленной разработки в наше время, но
месторождения железа и цветных металлов, строительных
материалов, керамических глин, целебные минеральные источ-
б

ники используются человеком с глубокой древности. В юго-
западном Закавказье племя халибов признается наукой
одним из самых первых открывателей и использователей
железа D, с. 7), до сих пор остающегося основным
промышленным металлом. На Северном Кавказе обильны выходы
медной руды халькопирита - базы развития древней
бронзовой металлургии. Кавказ издавна стал одним из древнейших
очагов производства металлов.
Огромная естественная пересеченность страны, природная
изоляция многих ее горных районов в сочетании с
неразработанностью путей сообщения и старинными примитивными
транспортными средствами обусловили устойчивое сохранение
языковой и этнической дробности автохтонного населения,
особенностей быта, консервации не только архаичных
общественных и экономических черт и особенностей, но и самого
физического генотипа, специалистами относимого к кавкасионско-
му антропологическому типу. И в настоящее время Кавказ
можно сравнить с живым этнографическим музеем под открытым
небом - это один из наиболее многонациональных регионов
мира: сейчас здесь живет около 50 народов. Некоторые из них,
в основном в Дагестане, насчитывают лишь несколько тысяч
человек.
Своеобразное положение Северного Кавказа на юге
России обусловлено не только его многонациональностью и
исторически сложившимися ментально-психологическими
особенностями народов, но и геополитическим статусом в так
называемой лимитрофной зоне, промежуточной между
великими цивилизациями мусульманства и христианства, в зоне
их стыка. Согласно популярной сейчас версии известного
американского политолога С. Хантингтона, в XXI веке
наибольшую опасность будут представлять вооруженные
конфликты, совпадающие с линиями "разломов" между
цивилизациями, а наиболее взрывоопасным представляется
положение многонациональных и многоконфессиональных стран,
относящихся к разным цивилизациям, культурам, этносам
E, с. 134; 6, с. 104 - 112). Не все ученые признают
прогнозы С. Хантингтона, но его мысль о том, что общества,
объединенные идеологически или политически, но разделенные
цивилизационно, либо распадаются (СССР), либо
подвергаются огромному напряжению (Россия), заслуживает внима-
7

ния. В свете этих и иных идей, на которых здесь не рстанав-
ливаемся, геополитическое положение Северного Кавказа как
части Российской Федерации представляется особенно
сложным. Недавние вооруженные конфликты в регионе, реально
существующие этнонационализм и тенденции сепаратизма
служат весомыми аргументами сказанному. Негативный характер
указанных тенденций приобретает особо контрастный
характер на фоне проявившейся неспособности центральной власти
твердо контролировать взрывоопасную политическую ситуацию
на Северном Кавказе.
Положение отягощается тем, что в России и в мире плохо
знают народы Кавказа, зачастую составляя представление о них
из старых литературных описаний, страдавших либо
непониманием психологии и образа жизни кавказцев как поголовно
разбойников, либо их экзотически-романтическим
восприятием. В предисловии к I выпуску "Сборника сведений о
кавказских горцах", принадлежавшем перу, скорее всего П.К.Услара,
говорилось: "И если на стороне горцев лежит роковая
необходимость знакомства с нами, то на нашей - нравственная
обязанность проникнуть до глубины в их замкнутый круг жизни и
узнать положительно, с кем и с чем имеем мы дело, для того,
чтобы определить затем, как выбраться из темного угла их
полудикой жизни и приобщить их света и простора, открытых
для европейской семьи народов" G, с.2). Так около 150 лет
назад была определена истинно гуманитарная сущность
российского кавказоведения.
Совершенно очевидно, что на Кавказе одномерной
картины нет и всё гораздо сложнее: разные районы характеризуются
неоднозначным уровнем социально-экономического и
культурного развития, и каждый район или народ требует конкретной
объективности с учетом исторической ретроспективы. Нет
необходимости доказывать, что государственная национальная
политика должна иметь на Северном Кавказе серьезное
научное обеспечение.
Кавказ и его народы давно стали объектом изучения
кавказоведения, зародившегося в России в XVII в. и ставшего в
наше время наукой междисциплинарной. За почти три века
существования кавказоведение добилось впечатляющих
успехов, причем оно постоянно выступало как объективная и
сближающая народы сила - знание порождает доверие. Рос-
8

сийское кавказоведение выдвинуло из своей среды плеяду
выдающихся учёных, таких как В.Ф.Миллер,
М.М.Ковалевский, М.О.Косвен, Е.И.Крупнов, В.И.Абаев. Языки, история,
этнография, культура, искусство, проблемы социологии
северокавказских народов изучены глубоко и всесторонне,
стали основой подъёма культуры этих народов в наше время.
Кавказцам всегда было свойственно уважение к старшим и к
предкам, отсюда характерная черта этнопсихологии -
интерес к истории своего народа, формирующий представление
о своём месте в мире. Кавказоведение вскрывает глубокие
корни северокавказских народов, начиная со сложной
проблемы их происхождения. Установлено, например, что
знаменитая майкопская культура эпохи раннего металла (III
тысячелетие до н.э.) имела связи со странами Ближнего
Востока, дольменная (дольмены - это надземные гробницы из
огромных многотонных плит) культура Северо-Западного
Кавказа II тысячелетия до н.э. связана с бассейном
Средиземного моря, а блестящая кобанская культура I тысячелетия до
н.э. Центрального Кавказа по своему уровню не уступает
галыптаттской культуре Центральной Европы. Кавказ
признаётся не только родиной металлургии железа, но и, по
мнению академика Н.И. Вавилова, является родиной таких
зерновых культур, как пшеница, ячмень и рожь (8, с. 6). В эпоху
раннего средневековья (до XIII века) у ряда народов
Северного Кавказа развиваются черты феодального строя, на
Центральном Кавказе возникает раннефеодальное государство
Алания, ряд феодальных владений возникает в Дагестане.
Поэтому нет никаких оснований представлять народы
Северного Кавказа как исконно отсталые, речь может идти
только о неравномерности исторического процесса.
В силу многих причин, в том числе геополитического
характера, Северный Кавказ привлекает внимание не только в
России, но и в мире. Нарастает число зарубежных
публикаций о Кавказе и его народах (см., напр.: 9, 10, 11). Поэтому
создание подобного краткого обзора представляется
полезным. Следует отметить, что указанные обстоятельства
осознаны исследователями Северного Кавказа, обзорные
публикации уже появились в Ростове и Ставрополе A2, 13). Но
эти, несомненно, своевременные, хотя и малотиражные,
издания своим содержанием заметно отличаются от предлага-
9

емой работы, построенной на несколько иных принципах и
подходах.
Поскольку в данной работе речь идет о народах, а не об
административно-территориальных образованиях, в
дальнейшем изложении мы придерживаемся принципа этноязыковой
принадлежности описываемых народов к принятой в
современной науке классификации языковых семей. Язык не всегда
является показателем этногенеза, т.е. происхождения того или
иного народа, ибо часто протекают сложные процессы
смешения различных этноформирующих факторов, и появляется
новое этническое новообразование. Но и с этими оговорками язык
представляется допустимым индикатором для определения
принадлежности народа к той или иной общности. Мы исходим из
этой теоретической посылки. В соответствии с ней
современные народы Северного Кавказа могут быть отнесены к иберо-
кавказской, индоевропейской и алтайской языковым семьям.
Ниже мы перейдем к их краткому рассмотрению в историко-
этнологическом аспекте и попытаемся познакомиться с
природой народов Северного Кавказа сквозь призму истории,
определившей своеобразие каждого народа вплоть до наиболее
позднего славяно-русского (но уже старожильческого)
этнического массива. Автор должен обратить внимание читателя на
определенные трудности со статистическими данными
относительно численности всех народов и этнических групп
Северного Кавказа: полные итоги переписи населения Российской
Федерации в 2001 году еще не опубликованы, и ниже будут
привлечены только те данные и по тем народам, которые вошли в
недавно опубликованный сборник о переписи A4). К
сожалению, в этот сборник попали данные не о всех северокавказских
народах.
В литературе уже указывалось на ангажированность
истории и её зависимость от политики A5, с. 24). Сказанное в
полной мере относится к историческому кавказоведению: в
недобросовестных руках некоторых историков наша наука
превращается в острое идеологическое оружие,
способствующее активизации тенденций национализма и сепаратизма
A6). В.Д. Дзидзоев по этому поводу отмечает, что
менталитет кавказских народов традиционно тяготеет к
историческим исследованиям, а "точками наиболее острой полемики
на Кавказе являются этногенез отдельных народов и истори-
10

ческая территория их обитания, межнациональные и
межгосударственные отношения, национально-государственное
строительство, Кавказская война" A7, с. 211, 12). Отсюда
одна из главных задач современного кавказоведения -
научно обоснованные методы, позволяющие противостоять
разрушительным политическим тенденциям, угрожающим
государственной целостности Российской Федерации A8, с.
133; ср. 19, с. 19-21).
Предлагаемая работа представляет краткое историко-эт-
нологическое описание народов Северного Кавказа и двух
наиболее крупных диаспор региона - армян и греков — и
является популярным введением в этнолингвистическую и
историко-культурную среду Северного Кавказа. Автор
надеется, что работа может быть полезной как ознакомительный
материал и пособие по региональной этнологии.
Существующая чересполосица этнорелигиозных типов Кавказа
формирует особый геополитический статус региона, и мы
должны хотя бы в общих чертах представлять как этот статус и
чересполосицу в целом, так и конкретно каждый народ.
Автор понимает неизбежность неполноты рассказа об
отдельных народах, но наши возможности разумно ограничены.
Неизбежны и прямые возражения по поводу выделения
терских и кубанских казаков в отдельные рубрики в группе
славян, хотя ни те, ни другие казаки самостоятельными
этносами не являются - мы считаем их сильно смешанными и ис-
торико-этнографически своеобразными субэтносами
русских. Даже терцы и кубанцы различны. Но они достаточно
многочисленны, прошли свой исторический путь и
настолько заметно отличались (в чем-то отличаются и теперь) от
остального русского населения Северного Кавказа, что
автор счёл возможным со всеми этими оговорками выделить
казачество в отдельные рубрики.
Ещё раз повторим: знание рождает доверие, а от взаимного
доверия, уважения и сотрудничества зависит наше будущее.
Приводимая ниже литература далеко не полна, она огромна, но
любознательный читатель, желающий знать больше, сможет при
помощи этой литературы получить более полное
представление о Северном Кавказе - яркой и самобытной части
Российской Федерации, состоящей из семи республик,
Ставропольского и Краснодарского краев.
11

ЛИТЕРАТУРА
1. Страбоп. География в 17 книгах./ Перевод, статья и
комментарии Г.А. Стратановского. М.: Наука, 1964.
2. Сведения арабских географов IX и X веков о Кавказе,
Армении и Азербайджане. / Перевод Н.А. Караулова. СМОМПК. Вып.
XXXVIII. Тифлис, 1908. Новый перевод см.: Мииорский В.Ф.
История Ширвана и Дербенда Х- XI веков. М., 1963. С. 189.
3. Сведения арабских географов IX и X веков о Кавказе,
Армении и Азербайджане. / Перевод Н.А. Караулова. СМОМПК. Вып.
XXXVII. Тифлис, 1903.
4. Гзелишвили И.А. Железоплавильное производство в
древней Грузии. Тбилиси: Мецниереба, 1964.
5. Хантингтон СП. Столкновение цивилизаций и что оно
может означать для России. ОНС. 1995.3.
6. Хантингтон СП. Столкновение цивилизаций? //
Реферативный журнал РАН. Серия 5. История. 1995,4.
7. Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. I. Тифлис, 1868.
8. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.:
Наука, 1981.
9. Се1§ег Вегпагс!, На1а$1 - Кип ТШог, Кшрегс Аег* Н., Меп§е$
Каг1 Н. Реор1е$ ап<1 Ьап§иа§е$ оНЬе Саиса$и$. Мои*оп, 1959.
10. Вого$ Лапо$. А Каикагдо - а регек Ьейуе. СопйоШ, Вийарег*,
1980.
11. Саиса$и$: \Уаг апй Реасе. ТЬе №иг \УогИ Б150ГЙег ап4
Саиса$1а. М. ТиПшси (ей). НааНет. 80ТА, 1998.
12. Акопян В.З. Народы Северного Кавказа: Исторический и
этнодемографический очерк. Ростов-на-Дону, 1997.
13. Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в
этнической картине мира. Ставрополь, 1998.
14. На пути к переписи. / Под ред. В.Тишкова. М., 2003.
15. Поляков В.А. Почему история нас не учит? // ВИ. 2001.2.
16. Кузнецов В.А., Чеченов ИМ. История и национальное
самосознание. Проблемы современной историографии Северного
Кавказа. Второе издание. Владикавказ, 2000.
17. Дзидзоев В.Д. Кавказ конца XX века: тенденции этнополи-
тического развития (историко-политологическое исследование).
Владикавказ, 2000.
18. Тхагапсоев ХГ. О кавказской культурной общности.
Вестник РАН. Т. 69.1999.2.
19. ПлиевА.Г. Кавказ в современном противоречивом мире. //
Вестник института цивилизации. Вып. 1. Владикавказ, 1998.
12

ГЛАВА I
ЭТНИЧЕСКАЯ КАРТИНА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
1. Народы ибсро-кавказской языковой семьи
Иберией, или Иверией, античные и византийские
писатели называли Восточную Грузию — Картли.
Жившие здесь древние племена иберов являлись основой
формирования грузинского народа (кавказских
иберов не следует смешивать с древними племенами
Испании, также носившими имя иберов, но ничего общего
не имеющими с Грузией). Если с Иберией вопрос
достаточно ясен, то с происхождением понятия «Кавказ»
много неясностей. Почему именно «Кавказ»? В
летописном мифическом рассказе о происхождении грузин
от Ноева потомка Таргомоса упомянут богатырь Кав-
кас — может быть, это имя и стало названием страны
A, с. 34)? Но по Плинию (I в. н.э.) название
«Кавказ» происходит от «Кроукасис», что по-скифски
якобы означало «белые от снега» («снежные горы»).
Древние аборигенные насельники Кавказа, в том
числе Северного, говорили на языках, относимых многими
учеными к иберо-кавказской языковой семье B, с. 97).
Упомянутая языковая семья отличается от других
языковых семей мира и определенно связана лишь с
языками древнейших этнических массивов Передней и
Малой Азии. В то же время ряд специалистов, в
частности ссылаясь на географическую расчлененность
Кавказа и затруднительность коммуникации, не
считает иберо-кавказскую семью единой и доказанной,
располагающей значительным числом материальных
сопоставлений между отдельными языковыми группами
— картвельской, абхазо-адыгейской и нахо-дагестан-
13

ской C, с. 76 — 77; 4, с. 24). Ибсро-кавказская семья
языков не существовала — так считает авторитетный
ученый И.М. Дьяконов E, с. 13, прим. 11). Как видим,
единого мнения нет, и это не удивительно: древнейшие
праязыки народов Кавказа датируются IV — III тыс.
до н.э. и даже возможно раньше, они почти не оставили
необходимого языкового материала, и делать
окончательные выводы трудно. Поэтому выделение группы
кавказских языков в иберо-кавказскую языковую
семью в нашем изложении будет носить достаточно
условный характер. В археологии сделана попытка
реконструировать древнейшую кавказскую этническую
общность, материально приуроченную к энеолитичес-
кой-раннебронзовой куро-аракской культуре III тыс.
до н.э. и охватывающую Закавказье и часть Северного
Кавказа F, с. 384). Эту версию можно принимать или
не принимать, но фактом остается то, что народы ибе-
ро-кавказской семьи представляют кавказских
автохтонов и делятся наукой в настоящее время на три
группы: картвельскую, абхазо-адыгскую и нахо-дагестанс-
кую. Картвельская группа народов географически
полностью относится к Закавказью, и на ней мы не
останавливаемся. Абхазо-адыгская и нахо-дагестанская
группы занимают соответственно Северо-Западный
(абхазы часть Черноморского побережья в пределах
Грузии) и Северо-Восточный Кавказ. Среди
современных народов Северного Кавказа народы этих двух групп
наиболее многочисленны. В целом же народы иберо-
кавказской семьи насчитывают около 5 миллионов
человек.
Народы абхазо-адыгской группы
Абазины. Начнем с ознакомления с абхазами, не
проживающими на Северном Кавказе компактно, но
родственными по языку и, вероятно, происхождению
адыгским народам, и особенно абазинам.
Происхождение абхазов уходит в глубину тысячелетий, и в этом
Н

вопросе еще много неясностей (и мало достоверных
источников), но не вызывает особых сомнений их
генетическая принадлежность к палеокавказской
этноязыковой семье. В науке серьезно поставлен вопрос о
генетической близости палсокавказских племен с рядом
племен ныне мертвых языков Передней Азии: хаттс-
ким, урартским, хурритским. В таком случае абхазский
язык вошел бы в группу языков — реликтов,
оставшихся от общего палеокавказского языка — основы, и в
этом было бы его выдающееся научное значение G, с.
17 — 18; 8, с. 53). Особенно близок был к
современным абхазо-адыгским языкам хаттский язык (Ш-И тыс.
до н.э.). В то же время ряд археологов-кавказоведов с
протоабхазами и протоадыгами связывает генетически
так называемую дольменную культуру Черноморского
побережья и Северо-Западного Кавказа II тыс. до н.э.
(8, с. 125; 10, с. 318). (Дольмены — монументальные
каменные гробницы, сложенные из огромных плит и с
круглым отверстием в фасадной стене.) Видимо, в эту
эпоху происходит распад протоабхазской — адыгской
этнической общности и начинается процесс
формирования двух родственных, но отдельных групп,
выделившихся территориально на севере и на юге Кавказа.
Одновременно шла и дифференциация языков.
Такова схематичная, но вероятная картина
древнейшей истории и происхождения (этногенеза) двух
основных частей абхазо-адыгской группы: абхазской и
адыгской. Завершение процесса дифференциации про-
тоабхазов и протоадыгов специалисты относят к
первой половине II тыс. до н.э. A1). Как видим, абхазы и
адыги действительно принадлежат к числу
древнейших насельников Кавказа.
В эпоху греческой колонизации Северного
Причерноморья и побережья Кавказа (с VII в. до н.э.) на
территории древней Абхазии и причерноморских
адыгов появляются античные города. Одним из крупных
по тем временам городов была Диоскурия
(современный Сухуми), куда, согласно Страбону (I в. н.э.), схо-
15

дились соседние племена «главным образом за солью».
По словам Страбона, «из этих племен одни занимают
вершины гор, другие же обитают в лесных долинах,
питаясь большей частью мясом диких животных,
дикими плодами и молоком» A2, с. 479). Из племен,
живших на территории Абхазии в античную эпоху,
отметим кораксов, гениохов, санигов и, наконец, племена ап-
силов и абазгов. Последние два племени —
непосредственные предки абхазского народа, известные в
источниках с I в. н.э. G, с. 36).
Абазгия и Апсилия, как этнополитические
образования, существовали и в эпоху раннего средневековья.
На севере древнеабхазские племена соседили с
причерноморскими зихами — племенем, родственным не
только адыгам, но и абхазам. Не случайно адыги
абхазов до сих пор называют <<а-зега» A3, с. 19). Видимо,
зихи занимали промежуточное положение между
абхазами и адыгами. Абазгия с VI в. находилась под
сильным воздействием Восточно-Римской империи —
Византии — и тогда же приняла христианство из рук
византийских миссионеров A4, с. 86 — 97; 15).
Апсилия входила в состав Лазского царства в Западной
Грузии (первые века н.э.).
В средние века происходит консолидация
абхазских племен вокруг абазгов и Абазгии, формируется
средневековая абхазская народность. К концу VIII в.
сложилось Абхазское царство, объединившее всю
Западную Грузию со столицей в Кутаиси A4, с. 236-237).
Общим языком для всех народов Абхазского царства
становится грузинский язык. Но абхазы не
ассимилируются грузинами и сохраняют свой язык и
этническую индивидуальность. Примерно в Х1У-ХУ вв.,
входившая в состав абхазов этническая группа абаза-аба-
зины (видимо, часть абазгов), переселилась на
Северный Кавказ, получив название «тапанта», что
по-осетински звучит как <<равнинники>>. Вслед за ними на
север Кавказа перемещается еще одна абхазская
группа «шхарауа» A3, с. 57). Они и образовали современ-
16

ный абазинский народ Северного Кавказа, имеющий
абхазское происхождение.
Местность Абаза упоминает в связи с походом
Тимура по Северному Кавказу персидский автор начала
XV в. Низам ад-Дин Шами A6, с. 123). Так часть
абхазского этноса оказалась на Северном Кавказе в
окружении адыгских племен. В русских летописях XII-
XV вв. северокавказские абаза и абхазы известны под
названием «обез». Этноним «абаза» (самоназвание) в
XVII в. известен как европейским (Жан де Лукка,
Д' Асколи), так и турецким (Эвлия Челеби) авторам.
Абазины занимали верховья рек Большой или Малой
Лабы, Урупа, Зеленчуков и Кубани, где они жили
вперемешку с черкесами и карачаевцами. Сейчас абазины
компактно живут на территории
Карачаево-Черкесской республики в 13 селениях, их насчитывается
более 30 тысяч человек. Абазинский язык распадается
на два диалекта: тапантский и ашхарский,
литературным является тапантский диалект. По мнению
некоторых ученых, в средневековье и до XIX в. абазин было
примерно втрое больше, чем теперь A7, с. 9; 18, с. 15 —16).
Этнографически абазины близки кабардинцам.
Адыгские народы
Подобно абхазам, адыги принадлежат к числу
древнейших автохтонных жителей Кавказа, их далекие
предки также входили в палеокавказскую
этноязыковую семью, археологически фиксируемую с III тыс. до
н.э. Выше уже говорилось об этом. Общее
самоназвание адыгских народов — «адыгэ», причем параллельно
существовал другой этноним — «черкес», появившийся
в XIII в. (полагают, что он возник в среде тюрок, а от
них вошел в европейскую и восточную литературу и
стал популярным A3, с. 23, прим. 10)). Под именем
черкесов адыгские народы вошли в русскую и мировую
литературу, хотя в русских летописях они проходят
под третьим названием «касоги» (в «Повести времен -
17

ных лет» под 965 г. говорится о походе князя
Святослава: «...и град их Белу Вежю взя и Ясы победи и Касогы»
A9, с. 66)), но этот этноним со временем оказался стёрт
и сейчас применительно к кабардинцам употребляется
только осетинами («кашгон»). На основании созвучия
номинаций «касоги» и их страны «Касахия» у
византийского автора X в. Константина Багрянородного B0, с.
175) в литературе была сделана попытка адыгов-касо-
гов связать с казаками, якобы происходящими от касо-
гов B1, с. 19 — 20). Это явное недоразумение ни на чем
не основано, кроме чисто формального созвучия. В
действительности казаки Северного Кавказа представляют
собой субэтнос русского народа, сильно смешанный с
украинцами (кубанские казаки) и отчасти с горскими
народами (терские казаки).
Формирование протоадыгской этнической
общности многие ученые относят ко II тыс. до н.э., связывая
с ней дольменную культуру Черноморского побережья
и Северо-Западного Кавказа. Некоторые археологи
усматривают протоадыгов и в носителях так
называемой майкопской археологической культуры III тыс. до
н.э. B2, с. 33), что слишком проблематично: ареал
майкопской культуры значительно шире территории
протоадыгов, в чем можно убедиться, сопоставив ее с
ареалом дольменов — последние два близко
совпадают. Преемственности же между майкопской культурой
и культурой дольменов (более поздней) нет.
Более достоверные сведения о древнеадыгских
племенах появляются в источниках античной эпохи — в
последних веках до нашей эры — первых веках нашей
эры. Это синды, керкеты, тореты, фатеи, псессы и другие
племена; часть их была известна под общим
наименованием «меоты». В современной научной литературе
этноним меоты и понятие меотской археологической
культуры в большинстве случаев (есть иные мнения)
полностью соответствуют ранней адыгской этнической
общности, простиравшейся от Черноморского
побережья до долины р. Уруп, где располагаются восточные
18

меотскис городища и могильники. Первые
упоминания меотов в античных источниках относятся к VI в.
до н.э. B3, с. 201). Постоянными степными соседями
меотов были ираноязычные скифы и сарматы, между
теми и другими существовали контакты и связи, в
результате чего появились памятники смешанной
культуры, как курганы Семибратние, Келермес и Карагодс-
уашх, содержавшие погребения родоплеменной мсотс-
кой знати. В этих богатейших курганах обнаружена
масса высокохудожественных ювелирных изделий, в
том числе из золота B4, с. 45 — 88). Судя по этим
данным, в меотском обществе существовала заметная
социальная дифференциация. В IV в. до н.э. часть
меотов была включена в состав Боспорского царства,
объединившего греческие города-колонии
Северо-Восточного Причерноморья B5). Хозяйство у меотских
племен было основано на сочетании плужного
земледелия с пастушеским скотоводством при наличии
довольно развитых ремесел и промыслов.
В эпоху раннего средневековья меоты, прочно
освоившие плодородные земли Закубанья, вместе с
причерноморскими племенами зихов постепенно
консолидируются в крупную по тем временам народность
— этническую основу современных адыгских
народов. Интересные сведения о раннесредневековых ады-
гах-кашаках (см. выше) приводит арабский автор X
века ал-Масуди: «среди племен этих мест нет
народа более изысканной наружности, с более чистыми
лицами, нет более красивых мужчин и более
прекрасных женщин...» B6, с. 206). Кашаки страдают
от набегов соседних алан, так как они хотя и
многочисленны, но политически не объединены. В 965 г.
касоги и ясы (осетины) имели столкновение с
русским князем Святославом, нанесшим им поражение. К
концу X в. рядом с касогами, на Таманском
полуострове, возникает древнерусское Тмутараканское
княжество. Оно находилось в постоянных контактах с
адыгами B7, с. 85 - 87).
19

Огромную роль в истории адыгов и изменении
этногеографии края сыграло нашествие монголов в 1237
- 1239 гг. На территории Центрального Кавказа пало
раннефеодальное государственное образование Алания,
занимавшее плодородные равнины междуречья
Кубани и Терека. С середины XIII в. они были включены в
земли улуса Джучи — государства татаро-монголов
Золотая Орда. Безусловно, со второй половины XIII в.
Орда устанавливает свой контроль над большей
частью Северного Кавказа и приступает к строительству
здесь городов Маджары (на р. Куме), Нижний и
Верхний Джулаты (на р. Тереке), ставших для ордынцев
опорными пунктами. Часть адыгов и алан, укрывшись
в горных ущельях, вела борьбу с монголами. Но до
сих пор удовлетворительно нераскрытым является факт
массового передвижения касогов из Нижнего и
Среднего Прикубанья далеко на восток вплоть до Чечни.
Эта крупная миграция адыгов, по мнению ряда
историков, состоялась в период со второй половины XIII по
XV вв. B9, с. 196; 30, с. 20 и др.). С этой датой
согласовывалась археологическая датировка кабардинских
курганных могильников, определяемая как Х1У-ХУ1
вв. C1, с.343-356). Кабардинский археолог А.Х. На-
гоев в своей монографии справедливо замечает, что
необходима конкретизация датировки кабардинских
курганов, т.к. проблема эта не решается с желаемой
точностью. Но тут же автор говорит о времени
возникновения основной массы этих памятников на
Центральном Предкавказье — в XIV в., или «к концу указанного
столетия» C2, с.72-73). Таким образом, речь идёт о
ХШ-Х1У вв. даже в самых последних разработках.
Массовое адыгское переселение на восток обычно
объясняют чисто экономическими причинами:
необходимостью приобретения новых пастбищ для
интенсивно развивавшегося коневодства, которым успешно
занимались адыги. Но в таком объяснении содержатся
противоречия; самое заметное из них состоит в том,
что занимавшаяся переселенцами территория находи-
20

лась в руках ханов Золотой Орды, и они эту
территорию контролировали. О том, что адыги отвоевывали
земли у Орды, никаких сведений нет. В таком случае
переселение шло мирным путем с согласия ордынских
властей, а адыги, вероятно, приняли на себя
обязанности быть военными союзниками татаро-монголов1. Не
случайно с татарами Мамая в конце XIV в. выступали
и касоги и ясы-осетины. Погребальный инвентарь из
кабардинских курганов-свидетельствует, что
переселенцы были хорошо вооруженными воинами, и не
удивительно, что Золотая Орда постаралась эту силу сделать
своим союзником. Итальянский автор второй
половины XV — начала XVI вв. Г.Интериано
свидетельствует об адыгах — черкесах: «...нет у них ничего
дороже хорошего коня...эти зихи по большей части красивы
и хорошо сложены, а в Каире можно встретить людей,
отличающихся величественной наружностью между
мамелюками и эмирами, большинство которых, как было
сказано, из их племени. То же самое следует сказать
об их женщинах, которые в этой стране в высшей
степени гостеприимны и по отношению к чужестранцам»
C3, с. 50). Другой итальянский автор, но XVII в.,
Д' Асколи пишет: «Они (татары) также
воздерживаются ходить в Чиркасию потому, что там очень воин-
1 Не исключена возможность серьёзного омоложения
кабардинских курганов и сдвига их хронологии в пределах
примерно двух столетий, т.е. с XV в. и позже Л.Люлье располагал
сведениями о том, что кабардинцы к горе Бештау (т.е. в Пяти-
горье) переселились с р. Схагуаше в XV в., расселились по р.
Баксану и местность эту называют Кабертай-Туадж C6, с.
187). Если эта хронология будет подтверждена, процесс
миграции адыгов на Центральный Кавказ будет логично
связывать с падением Золотой Орды и её власти на указанной
территории — освоение опустевших плодородных земель.
Необходима тщательная разработка хронологии кабардинских
курганов и проверка существующей хронологии.
21

ствснный народ... Чиркасия разделена между многими
владельцами, ими называемыми бей. Они более
склонны к междоусобицам, чем христианские владетели, и
постоянно воюют из-за краж...» C3, с. 63).
Переселение адыгов далеко на восток Северного
Кавказа и освоение ими новых обширных территорий
привели к ослаблению внутренних связей и
обособлению групп переселенцев от адыгских племен,
оставшихся на прежних местах. Поэтому ХУ-ХУ1 вв. в
истории адыгов можно считать переломными —
некогда формировавшееся этническое единство было
нарушено, стали складываться три основных и
существующих доныне адыгских народа: адыгейцы, черкесы и
кабардинцы. Разумеется, приведенная этническая (эт-
нонимическая) номенклатура в реальной
действительности была сложнее, ибо под общими названиями
скрывалось много племенных или
локально-территориальных групп адыгов — например, убыхи, бжедухи, абадзе-
хи, темиргой, жане и т.п. — со своей
индивидуальностью и исторической судьбой. Многие мелкие группы
или племена с течением времени ассимилировались
более крупными и мощными племенами. После
окончания Кавказской войны в 1864 г. масса адыгов стала
махаджирами — переселенцами в Турцию, как
единоверную мусульманскую страну. Согласно данным Л.Г.
Лопатинского (конец XIX в.), в 1864 г. в Турцию
переселилось 258 тысяч черкесов, в том числе такие
племена, как убыхи и шапсуги, ушли полностью C4, с.5).
По современным опубликованным данным через порты
Чёрного моря с 1858 по 1865 гг. ушло более 493 тыс.
человек C5, с. 207), хотя установить точное
количество махаджиров вряд ли когда-нибудь удастся.
Потомки махаджиров до сего времени живут в Турции,
странах Ближнего Востока и Западной Европы. Это
переселение, инспирированное турецкими эмиссарами
при заинтересованной позиции российских властей, стало
трагедией в исторической судьбе адыгов — до половины
махаджиров погибло в пути и в самой Турции.
22

Познакомимся с тремя современными ссверокав-
казскими адыгскими народами: адыгейцами, черкесами
и кабардинцами. Это близкородственные народы,
хорошо осознающие общность своих исторических корней.
Адыгейцы. Численность по последней переписи —
102,58 тыс. человек. Живут преимущественно в
Адыгейской республике с центром в г. Майкоп. Судя по
всему, адыгейцы представляют ту часть адыгов,
которая не была вовлечена в переселение на Центральный
Кавказ и осталась на местах своего исконного
проживания в Среднем Прикубанье. Поэтому представляется
вероятным, что историю собственно адыгейцев
следует начинать с Х1У-ХУ вв. — времени начала
дифференциации адыгов на три группы. Начальный этап
истории адыгейцев может быть связан с
существовавшим в Х1У-ХУ вв. адыгским феодальным владением
Кремух. О нем сообщают итальянские авторы Иоса-
фат Барбаро и Георгий Интериано. Согласно Барбаро,
страной Кремух управляет государь по имени Бибер-
ди, т.е. «богом данный», сын Кертибея, т.е. «истинного
властителя». Кремух выставляет до 2000 воинов,
изобилует лесами и плодородными равнинами, хлебом,
скотом и медом (И. Барбаро); у черкесов самое большое и
лучшее поселение в глубине страны называется Кро-
мух (Г. Интериано). На карте Я. Гастальдо 1548 г.
Кремух помещен в среднем течении Кубани в районе
нынешнего Майкопа. Принимая данную локализацию
Кремуха, отождествляем это феодальное владение
адыгов именно с адыгейской их группой C7, с.29 — 37).
В таком случае, знаменитый адыгский курганный
могильник Х1У-ХУ вв. у г. Белореченск, раскопанный в
1896-1907 гг. Н.И. Веселовским C8, с. 165-213),
давший богатую материальную культуру и много
импортных вещей (в том числе итальянских), можно
географически и хронологически соотнести с владением
Кремух и считать Белореченский могильник адыгейским.
То же самое можно сказать и о Белореченской церкви,
23

при раскопках которой был обнаружен в 1869 г. склеп
с очень богатым погребением и надписью —
эпитафией с именем Георгия Пиуперти C7, с. 34). Видимо,
Белореченская церковь была главным христианским
храмом Кремуха, ибо в нем был захоронен владетель
Кремуха Пиуперти, по-адыгски Биберти. Такими нам
представляются некоторые ранние страницы из
истории современных адыгейцев. Интересно, что имя
адыгейского князя Биберти названо в донесении
консулов города Каффы в Крыму (соврем. Феодосия) от
16-18 мая 1471 г. C9, с. 94), и это указывает на
достоверность сведений Барбаро и на время
правления Биберди — вторая половина XV в. Нет сомнений
в том, что владение Кремух стояло на пути,
соединявшем берега Черного и Каспийского морей, и торговало
с итальянскими колониями на Черноморском побере-
жье и в Крыму.
К адыгским племенам Северо-Западного Кавказа
довольно рано с территории Абхазии и побережья стало
проникать христианство. Активно действовали греко-
византийские миссионеры. В списке епархий УШ-1Х вв.,
подчиненных Константинопольской патриархии, под
№ 85 обозначена Зихская епархия, объединявшая всех
христиан-адыгов D0, с. 522). Но центр ее находился
в крымском городе Херсонесе. Видимо, Крым играл
важную роль в продвижении христианской религии на
Северный Кавказ, и это не удивительно: позиции
Византии в Крыму были прочными. С появлением
венецианцев и генуэзцев в XIV в. начинается вторая
половина христианизации Северо-Западного и
Центрального Кавказа, и на смену византийскому православию
приходит экспансия римско-католической церкви. В
июне 1367 г. в Константинополе состоялась встреча
византийского императора Иоанна Кантакузина с
папским легатом Павлом, в ходе которой обсуждался
вопрос о необходимости созыва «кафолического и
вселенского собора» с присутствием митрополитов из
удаленных епархий — из России, Трапензунда, Алании, Зик-
24

хии D1, с. 330). Католическая пропаганда имела
своей базой Крым. В 1320 г. папа Иоанн XXII открыл в
городе Кафе (соврем. Феодосии) епископскую
кафедру, а с 1439 г. католическая кафедра присутствует в
Матрсге (Тамань). Но католические миссионеры
серьезных успехов не добились.
После падения Византийской империи в 1453 г.,
возникновения на ее развалинах новой империи
турок-османов, господство на Черном море и в Крыму
переходит к туркам, в Крыму появляется вассальное
Крымское ханство. С 1717 г. крымские ханы начали
настойчивое распространение на Северо-Западном
Кавказе ислама и добились существенных успехов.
Адыгейцы отошли от христианства и приняли
мусульманство, хотя ислам, как и христианство, не смог сломить
многие народные традиции и культы. Последние
весьма интересны и колоритны. Так, по свидетельству Л.Я.
Люлье, черкесы черноморского побережья поклонялись
деревянному кресту в виде буквы Т, прислоненному к
дереву, около которого лежат другие подобные кресты,
истлевшие от времени D2, с. 122). Тот же автор
говорит о развитом пантеоне черкесов: Созерис —
покровитель хлебопашцев, т.е. земледелия, Ахин —
покровитель рогатого скота (скотоводства), Тлепш —
покровитель кузнецов (ремесла), Мезитх — бог лесов
и т.д. D2, с. 128). Развитыми были и магические
представления адыгов, например, обряд вызывания дождя,
существовал широко распространенный у кавказских
горцев (не только адыгов) культ огня и очага, культ
священных деревьев и рощ. Жрецы избирались из числа
почётных стариков C9, с. 266-273).
В 1557 г. адыгейцы одновременно с черкесами и
кабардинцами вошли в состав Российского государства,
усилившего свое влияние на Северном Кавказе
вопреки сопротивлению Крымского ханства и Турции.
Однако политический курс России на Кавказе,
установление жесткого административного и правового режима
для вольных горских обществ, с одной стороны, и дей-
25

ствия так называемой «набеговой системы» горцев на
русские поселения, — с другой стороны, от отдельных
стычек привели к затяжной Кавказской войне 1817-
1864 гг. D3). В этой войне на Северо-Западном
Кавказе активно участвовали адыгские народы, в том
числе адыгейские племена. С взятием Анапы в 1828 г.
Россия, отбросив турецкие войска с побережья,
овладела ключевой позицией для продвижения в Адыгею.
Усиление позиций России на Кавказе было
зафиксировано Адрианопольским мирным трактатом 1829 г. —
Турция отказалась от вмешательства в дела на
Кавказе. Но война на Северо-Западном Кавказе
продолжалась. Из Дагестана и Чечни, объединившихся в
исламское государство — имамат под руководством
Шамиля, объявившего России «священную войну» газават,
к адыгам посылались агенты и проповедники газавата.
Наиболее активным был наиб Шамиля Мухамед-Эмин,
насаждавший среди адыгов мюридизм (мюрид —
«послушник», «искатель истины», фанатик). Деятельность
Мухамеда-Эмина поддерживалась местными
социальными верхами.
После пленения Шамиля в 1859 г. Кавказская война
быстро пошла на убыль и на Северо-Западном
Кавказе. В 1863 г. сложили оружие абадзехи, в 1864 г.
шапсуги и убыхи C5, с. 202). Так завершилась
Кавказская война, стоившая воюющим сторонам
неисчислимых жертв. Подводя итоги войны, Шамиль писал
пленившему его князю А.И. Барятинскому: «От всей души
радуюсь великому событию окончательного покорения
Кавказа, событию, которое принесет для этого края
полное спокойствие и счастье» D3, с. 578). Вскоре
среди адыгов началось движение махаджиров —
переселенцев в единоверную Турцию. Выше об этом уже
упоминалось.
Основой экономики адыгейских племен до XIX в.
оставалось сельское хозяйство с ведущей отраслью
— животноводством. На одну душу населения
приходилось в среднем 6 голов скота, не считая лошадей,
26

но имущественная и социальная дифференциация
означала концентрацию скота преимущественно в
руках знати (князей «пши», дворян «уорков») и
свободных крестьян «тфокотлей». В первой половине XIX в.
И.Ф. Бларамберг упоминает у западных адыгов
7 княжеских фамилий, которые пользовались
властью и почетом C3, с. 405). Социальное расслоение
привело к вооруя^енным столкновениям, из которых
наиболее известной является Бзиюкская битва 1796 г.
между крестьянским ополчением и дворянским
войском, поддержанным казаками с артиллерией.
Дворяне победили.
До введения русских законов источниками права
северокавказских горцев были обычное право (адат),
соглашение (маслагат) и шариат — мусульманский
религиозный закон. Последний, естественно, получил
распространение после исламизации адыгов в XVIII в.
Адаты — совокупность традиционных норм адыгов,
передаваемых из поколения в поколение и
регулирующих как общественную, так и семейную жизнь. Адаты
представляют неписаные законы и являлись
обязательными, за их нарушение сурово наказывали. По Ф. Ле-
онтовичу, адаты кавказских горцев включали в себя
три основных положения: 1) ответственность каждой
социальной группы за поведение своих членов; 2)
виновная сторона платит пени; 3) третейский суд из
посредников D4, с. 237 и ел.). Наказанные или
изгонялись с правом потерпевшей стороны на кровную месть,
или присуждались к имущественному вознаграждению
потерпевшему и денежным штрафам судьям.
Тяжелые преступления, такие как убийство,
ранение, насилие над женщиной, оскорбление святынь
(например, могил предков, очажной цепи), приводили к
кровной мести. Кровная месть передавалась из
поколения в поколение, унося множество жизней.
Постепенно кровная месть стала заменяться примирением с
родственниками жертвы и платой «за кровь». Адаты
точно определяли плату за кровь князя, дворянина или
27

простолюдина. Компенсация за убийство дворянина
была очень высокой. Кроме того, кровная месть
прекращалась, если из пострадавшего рода брали ребенка
на воспитание (аталычество).
Английский путешественник Джеймс Белл, живший
среди адыгейских племен в 1837 - 1839 гг., писал:
«Общественное мнение и установленные обычаи - вот
что, кажется, является высшим законом в этой стране;
в общем, я могу только поражаться тем порядком,
который может проистекать из такого положения дел.
Случаются насильственные жестокие поступки и
явные преступления, но все это является, главным
образом, результатом ссор или их последствий и
происходит сравнительно редко. Немногие страны, с их
установленными законами и всем сложным механизмом
правосудия, могут похвалиться той нравственностью,
согласием, спокойствием, воспитанностью — всем тем,
что отличает этот народ в его повседневных
взаимных сношениях... Крайности роскоши и нищеты,
изысканности и презренного существования в одинаковой
степени здесь неизвестны» C3, 479). Белл удивляется
демократизму адыгов: «Какими бы правами и властью
ни обладал прежде древний род Бастику Пшемафа, князя
этого края, я не вижу никакого намека на подобные
прерогативы, кроме, впрочем, почетного места за
столом или на диване. На советах этот князь, а также
другие равного с ним положения, если только они сами
не старые люди, всегда уступают первенство тем, кто
старше, а также тем, кто может выступить во время
общих обсуждений» C3, с. 480). Подобное уважение
к старикам вполне обычно и для других народов
Северного Кавказа со схожими чертами их потестарной
культуры, вырабатывающейся веками.
Адыгейцы были свободолюбивы и воинственны, как
и другие адыгские народы. Наряду с саблей, кинжалом,
до XIX в. употреблялись лук и стрелы, носившиеся в
колчане. Огнестрельное оружие — кремневое ружье и
пистолет - появились еще в XVII в. и первое время
28

были привозными. Они были доступны только знати.
Ещё раз сошлёмся на очевидца Джеймса Белла: «На
нашем пути мы встретили одного вождя, одетого в
кольчугу...». «Кольчуга, шлем и лук составляли вооружение
князя или дворянина» C3, с. 499).
После завершения Кавказской войны численность
адыгейцев, по данным Е.Д. Фелицына, составляла 60424
человек C9, с. 395 — 396). Как видно, за прошедшие
120 лет эта цифра заметно увеличилась. В 1857 г. на
р. Белой заложена крепость, а затем основан город
Майкоп, ставший в годы советской власти столицей
Адыгейской автономной области, сейчас Республики
Адыгея. Майкоп — административный, экономический и
культурный центр республики.
Черкесы. Это часть адыгов, в ходе миграции из При-
кубанья на восток расселившаяся в верховьях Кубани
и Зеленчуков, где до татаро-монгольского нашествия
XIII в. обитала западная группа аланских племен. С
этих пор началась дифференциация двух адыгских
групп: западной, в современной практике и литературе
давно получившей название «черкесы», и восточной —
кабардинской. Название «черкес» не является по
происхождению адыгским, оно имеет иноязычное
происхождение и в источниках появляется не ранее
середины XIII в. С этого времени адыги становятся широко
известными в различных источниках (в том числе
русских) как черкесы A3, с. 23). Георгий Интериано в
XV в. писал, что черкесами адыгов называют татары и
турки C3, с. 46). Тюркский этноним «черкесы» с XIV в.
стал общим для всех адыгских групп, но затем его
употребление постепенно сузилось и сейчас
обозначает только ту группу адыгов, которая живет в
Карачаево-Черкесской республике. Численность черкесов
составляет до 50 тыс. человек. Как полагала Е.П.
Алексеева, на территории Карачаево-Черкесии есть
курганные могильники как западночеркесского типа, так и
кабардинского D5, с. 185). Судя по этим данным, в
29

XIV - XV вв. здесь жили и западные адыги (например,
беслснссвцы) и кабардинцы. Видимо, из этих двух групп
адыгов и сложились современные черкесы как
промежуточная адыгская группа между адыгейцами и
кабардинцами.
Политическая история черкесов в XVIII в. связана
с борьбой России и Турции за Северо-Западный
Кавказ. После Каспийского похода Петра I 1722-1723 гг.
влияние России на Восточном Кавказе утвердилось, но
Западный Кавказ продолжал оставаться сферой
влияния Турции. Это вызывало неоднократные военные
столкновения русских с турками, после
русско-турецкой войны 1735-1739 гг. началось строительство
Кавказской укрепленной линии. В 1774 г. по условиям
Кучук-Кайнарджийского мирного договора между
Россией и Турцией Кабарда и другие соседние области были
признаны владениями России. Но на этом борьба не
закончилась. В сентябре 1790 г. огромная турецкая
армия под командованием Батал-паши из Анапы
двинулась в глубь Предкавказья. Генеральное сражение
состоялось на берегу Кубани в районе нынешнего г.
Черкесска. Турки были разбиты, Батал-паша попал в
плен, остатки турецкого войска в панике бежали,
преследуемые абазинами. После этого события народы
Карачаево-Черкесии оказались полностью в сфере
российского влияния, в 1804 г. на верхней Кубани были
заложены Усть-Тохтамышское и Баталпашинскос
укрепления, в 1829 г. заложена новая оборонительная
линия - Зеленчукская. Так началось заселение этой
территории русским населением, в первую очередь
казачьими станицами: в 1858 г. возникает станица
Отрадная, в 1859 г.— станицы Зеленчукская и Кардоиик-
ская, в 1860 г. — Прсградная D6, с. 275). Черкесы из
горных долин с 1833 г. переселяются на предгорную
равнину по рекам Большому и Малому Зеленчукам и
Кубани. Так возникли 11 крупных равнинных селений
черкесов, в которых они живут и по сей день.
Хозяйственный уклад черкесов по существу не от-
30

личался от уклада других адыгов. Особо следует
выделить коневодство, которым издавна славились адыги.
Из черкесских аулов коневодством был наиболее
известен аул Хумара на нравом берегу Кубани.
Владельцами табунов были феодалы. В земледелии основным
злаком было просо, из которого готовился «черкесский хлеб»
— крутая пшенная каша и праздничный хмельной
напиток «буза». Другой важной культурой была кукуруза
«нартыху».
Ещё в середине — второй половине XIX в. основой
общественного строя черкесов был род,
руководившийся адатами. «Род ответствен за каждого своего члена,
каждый член ответствен за весь род»,— свидетельствует
немецкий путешественник Ф. Боденштедт и
добавляет:— «Судебная система черкесов постоянно
доказывает свою состоятельность. Потому здесь совершенно
не знают, что значит запирать дома и сараи от воров».
Отмечает Боденштедт и замечательное
гостеприимство черкесов: «Гостеприимство черкесов стало
всемирно известно и действительно заслуживает того, чтобы
быть здесь упомянутым, хотя оно ничем существенным
не отличается от гостеприимства других кавказских
горцев» D7, с. 88-91).
В этнографическом и культурном отношении
черкесы ничем не отличались от других адыгских народов.
Основным органом самоуправления черкесской
общины было народное собрание - сход, отличавшийся своей
демократичностью. Однако с развитием феодальных
отношений в XIX в. решающим на собрании стало
мнение князя, народ лишь одобрял решения и приносил
присягу. Суды проводились по уже известным нам ада-
там — обычному устному праву. С распространением
ислама суды по адату вытеснялись шариатским судом
по мусульманским религиозным законам. Согласно ада-
там, мужчины могли появляться вне своего дома
только в черкесской одежде и с оружием, прежде всего с
неизменным кинжалом на поясе. Как у всех горцев,
оружие было предметом гордости и личного престижа
31

черкеса. «Черкес оружием обвешан, он им гордится, им
утешен», — писал А.С. Пушкин, перечисляя далее: «На
нем броня, пищаль, колчан, кубанский лук, кинжал,
аркан и шашка, вечная подруга его трудов, его досуга».
После Октябрьской революции 1917 г., в 1922 г.,
была создана объединенная Карачаево-Черкесская
автономная область, впоследствии разделившаяся. В
январе 1957 г. вновь образована объединенная
Карачаево-Черкесская автономная область с центром в г.
Черкесске (бывшая станица Баталпашинская). В
настоящее время бывшая КЧАО вышла из состава
Ставропольского края и преобразована в самостоятельный
субъект Российской Федерации —
Карачаево-Черкесскую республику с президентской исполнительной влаг
стью, введенной в июне 1999 г. после выборов первого
президента Карачаево-Черкесии.
Кабардинцы. Это наиболее восточная группа
адыгов, численность по последним данным 782 тыс. чел.
Первое упоминание их в источниках в форме «кевер-
тей>> относится к XV в. и принадлежит итальянскому
автору Иосафату Барбаро D8, с. 153). Это то время,
когда данная часть адыгов отделилась от адыгского
этнического массива и мигрировала на восток, в
Центральное Предкавказье (о чем говорилось выше).
Этнограф - кавказовед Л.И. Лавров считал, что термин
«къэбэрдэй» означает то, что принадлежит некому
Кабердыю. В русских источниках имя кабардинцев
известно с XVI в., когда устанавливались
политические связи России и Кабарды: кабардинские черкесы,
Кабардинская земля, Кабардинское княжество.
Территориально в ХУ1-ХУИ вв. Кабарда часто совпадала с
Черкесией, т.к. эти понятия тогда были еще
недостаточно дифференцированы в сознании современников и
были, по-видимому, аутентичны. То же самое можно
сказать и относительно распространенного понятия
«пятигорские черкасы, черкесы» — это кабардинцы,
жившие в Пятигорье. Но в это понятие входят и
абазины, часть которых также продвинулась в Пятигорье.
32

В XVII в. название «пятигорские черкасы» из русских
источников исчезает, остается понятие Кабарда. В XVII в.
произошло также разделение Кабарды на две части —
Большую и Малую Кабарду. Во второй половине XVIII в.
Большая Кабарда занимала земли по рекам Баксан,
Чегем, Малка, Черек, Нальчик, Шалушка и часть
долины реки Терек. Малая Кабарда располагалась по
обеим берегам Терека от Моздока до впадения Малки в
Терек, причем села возникают близ входов в ущелья и
их контролируют. Таким образом, после XIV в.,
завершившегося разрушительным вторжением Тимура,
кабардинцы освоили обширную и плодородную
предгорную равнину, продвинувшись на востоке до р. Сунжи и
района нынешнего г. Грозного. Уже говорилось о том,
что нарисованная здесь картина движения
кабардинцев на восток Кавказа хорошо согласуется с
археологическими памятниками ранних кабардинцев — их
курганными могильниками, содержащими погребения
в деревянных колодах и гробах (именно такой
похоронный обряд у адыгов описан Георгием Интериано в
XV в.) C3, с. 51-52).
В кабардинской историографии предприняты
попытки удревнить время расселения кабардинцев на их
современной территории. С этой целью некоторые
археологические памятники искусственно передатируются
(напр., известное каменное изваяние Дука-бек),
появление кабардинцев в Большой Кабарде относят чуть
ли не к эпохе бронзы, т.е. ко II тыс. до н.э. Никакой
научной основы эти построения не имеют. Как писал
Ф.Боденштедт «древнейшим поселением кабардинцев
считается Бештау (ПятигорскI, из которого они были
1 В то же время Л.Люлье свидетельствует, что с реки Схагу-
аше (вар. Шагваша. — В.К.) кабардинцы переселились к горе
Бештау в XV в. и эту гору называют "Ногайкусха" -
Ногайская гора C6, с. 180, 197). Это название указывает на
обитание здесь ногайцев до появления кабардинцев, т.е. на позднюю
миграцию кабардинцев в Центральное Предкавказье.
2 Заказ № 1610 99

вытеснены татарами и русскими и осели на берегах
Кубани, Волги и Терека..., в продолжительных
кровопролитных войнах, которые они попеременно вели то с
грузинами, то с русскими, то с крымскими татарами,
кабардинцы распылили свои силы, и гордый народ,
некогда занимавший первое место среди кавказских
народов, стал добычей иноземных завоевателей» D7, с.
144).
Заселив предгорья и заперев входы в ущелья,
кабардинцы тем самым изолировали в каменистом,
бесплодном высокогорье карачаевцев, балкарцев, чеченцев
и осетин, попавших в зависимость от кабардинских
князей. Осетины платили кабардинским феодалам дань
— ясак, основную часть которого составлял скот. По
источникам XVIII в. балкарцы и карачаевцы платили
дань кабардинским князьям также скотом по одной овце
с семьи в год. Зависимость от кабардинской
феодально развитой верхушки сказывалась не только в
экономической сфере, но и в сфере бытовой культуры: образ
жизни кабардинских князей и уорков (воинов
профессионального уровня, сопоставимых с европейскими
рыцарями) долгое время был эталоном и образцом для
подражания в феодальной среде не только Осетии и
Б ал кари и, но и Дагестана, Чечни, Калмыкии («адыге
хабзэ» — адыгские обычаи, в структуре которых
выделяется кодекс рыцарского поведения «уорк хабзэ»).
Согласно указанным обычаям, заниматься
производительным трудом или торговлей дворянам считалось
постыдным. Согласно этике уорков, считалось
неприличным долго жить, ибо мужчина еще молодым должен
достойно рыцаря сложить свою голову в бою. Более
всего презирались трусость и жадность. «Щедрость и
отвага — лучшее у черкесов средство приобрести
известность» - писал адыгский ученый XIX в. Хан Гирей.
В ХУ-ХУШ вв. кабардинцы доминировали на
Северном Кавказе и это не осталось незамеченным в
Москве. При князе пятигорских черкесов Тсмрюкс Ида-
рове в XVI в. началось сближение Кабарды с Россией,
34

в 1552 г. в Москву прибыло первое адыгское
посольство, в 1557 г. Кабарда первой из народов Северного
Кавказа вошла в состав России. Историк
кабардинского народа Шора Ногмов по этому поводу отмечал:
«Но более всего народ был обрадован союзом и
покровительством России» D9, с. 107). Если учесть, что
Ногмов свой труд писал на основании устных преданий
кабардинцев (письменности у них в первой половине
XIX в. ещё не было), то можно в этих свидетельствах
видеть мнение кабардинского народа.
В августе 1561 г. царь Иван IV Грозный женился
на дочери Темрюка Кученей, в православии
получившей имя Мария. Этот династический брак показывает,
какое значение придавали и в России, и в Кабарде
укреплению взаимных связей. Кабардинское общество в
ХУП-ХУШ вв. было наиболее фсодализироваиным
обществом Северного Кавказа, разделенным на ряд
феодальных владений. В Большой Кабарде наиболее
крупным владением были «Алсгукины кабаки» за
р. Малкой. Каждое владение имело свою боевую
дружину, хорошо вооруженную. Но огнестрельное оружие
было мало распространено. Состояние феодальной
раздробленности приводило к постоянным междоусобным
столкновениям, раздиравшим Кабарду.
В ходе Кавказской войны 1817-1864 гг.
кабардинцы сохраняли в основном нейтралитет, и войска
Шамиля, вступившие в Кабарду в 1846 г., вскоре вернулись в
Чечню и Дагестан, не добившись успеха.
Кабардинский народ, как и другие группы адыгов, не
имел своей письменности («грамоты де в черкасех нет
и писать не умеют», — говорится в одном из русских
документов). В первой половине XIX в. выдвинулся
народный мудрец и общественный деятель Жабаги Ка-
заноко, тогда же появился первый исследователь и
просветитель кабардинцев Шора Ногмов, получивший
образование в духовной мусульманской школе с. Эндери
(Дагестан), а затем в Петербурге. Ш. Ногмов составил
первую грамматику кабардинского языка на русской
35

графической основе, а также написал первую
«Историю адыгейского народа» с широким привлечением
фольклорных и этнографических материалов адыгов
D9, 50). Эти труды Ш. Ногмова не утратили научного
значения до наших дней.
Жизненный уклад и быт кабардинцев почти ничем
не отличались от быта других адыгских народов и
также регулировались обычным правом и шариатским
судом. Но, говоря о дореволюционной Кабарде, нельзя
вновь не сказать о традиционном занятии коневодством.
Здесь была выведена прекрасная верховая лошадь,
получившая название кабардинской и поставлявшаяся в
кавалерийские части русской армии. Следует заметить
также, что наличие хороших пастбищ и их
рациональное использование обусловили высокий уровень
развития животноводства: в конце XIX в. в Кабарде
насчитывалось более полумиллиона голов мелкого рогатого
скота, в первую очередь овец. Кажется, это
хозяйственное достижение в Кабарде не превзойдено до сих пор.
После Октябрьской революции 1917 г. на Северном
Кавказе начался процесс так называемой автономиза-
ции. В январе 1921 г. ВЦИК издал Декрет об
образовании Горской автономной Советской республики, в
состав которой вошли Кабарда, Балкария, Осетия,
Ингушетия и Чечня. Горской республике была суждена
недолгая жизнь: в июне того же 1921 г. Кабарда вышла
из Горской республики, объявив себя автономной
областью. Руководителем новой Кабарды был избран
большевик Бетал Калмыков, административным центром
стал г. Нальчик. В 1937 г. автономная область
преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР. В
настоящее время Кабардино-Балкарская Республика,
пережившая в начале 90-х годов период сложной
политической борьбы в связи с попытками создания отдельной
Балкарской Республики и раскола территориального
единства, имеет президентскую форму правления при
наличии парламента. Политическая и общественная
жизнь в республике стабильна.
36

В конфессиональном отношении кабардинцы
являются мусульманами-суннитами, подобно другим
адыгским народам. Эта религия привнесена в Кабарду
относительно поздно (в ХУИ-ХУШ вв.) турками и
крымскими татарами. Но тысячелетием раньше предки
кабардинцев приняли православное христианство,
проникшее из Византии. Следы былого христианства
сохранились как в археологических памятниках, так и в
фольклоре кабардинцев, о них писал Ш. Ногмов. В то
же время христианство и ислам не смогли вытеснить
остатки традиционных языческих верований,
сохранившиеся до XX в. (Мазитха — бог лесов, покровитель
охотников; Шиблс — бог молнии; Тлспш —
покровитель железа и кузнецов; Тхашхо, «Тха единый, Тха
великий» — верховный бог, создатель жизни D8, с. 129-
130)). Языческие религиозно-магические культы
сочетаются с мусульманскими представлениями и
обрядами.
Как все кавказские горцы, кабардинцы отличались
гостеприимством и хлебосольством. По замечанию
этнографа Б.Х. Бгажнокова, коллективные трапезы и
пиры приобрели статус «особых социальных,
политических институтов» с эпохи средневековья E1, с. 89).
Народы нахо-дагестанской группы
а) Вайпахи. Два родственных народа — ингуши и
чеченцы — объединены общим названием «вайнах» —
«наш народ» A3, с. 164). В письменных исторических
источниках это название не встречается и является
современным. Здесь мы имеем один из примеров
смены этнонимов в ходе исторического развития народов
и изменения конкретных политических
демографических условий. Наименование «вайнахи» в литературе
часто встречается в усеченной форме <<нахи», оба
названия эквивалентны.
К сожалению, сведения о вайнахах в древних
источниках почти отсутствуют, что объясняется удален-
37

ностыо их страны от черноморских портов,
посещавшихся античными писателями и путешественниками, а
также обитанием вайнахов в изолированном от
внешнего мира высокогорье, весьма труднодоступном. Без
особых преувеличений можно сказать, что проблема
происхождения и наиболее раннего этапа истории
вайнахов остается окончательно не выясненной и
дискуссионной, хотя их глубокая автохтонность на Северо-
Восточном Кавказе и более обширная территория
расселения в древности (в том числе в восточном
Закавказье, особенно в горногрузинских районах Хсвсурс-
тии, Пшавии и Тушетии) представляются вполне
очевидными. Не исключено массовое передвижение про-
товайнахских племен из Закавказья на север Кавказа,
но время, причины и обстоятельства этой миграции,
признаваемой рядом ученых, остаются на уровне
предположений и гипотез. Пропагандируемые рядом вай-
нахских авторов престижные версии о происхождении
указанных народов от древних египтян, этрусков, урар-
тов, их связи с сарматами, некогда громадных
«исконных» территориях и т.п. научной основы не имеют и
не могут приниматься во внимание. В свете
имеющихся в нашем распоряжении данных вайнахи
представляются одним из древнейших автохтонных
кавказских этносов, подобно адыгам.
Наиболее раннее и достаточно достоверное
упоминание вайнахских народов содержится в «Армянской
географии» VII в., приписываемой Ананию Ширака-
ци. Последний свидетельствует, что в Азиатской Сар-
матии (территории восточнее р. Дон, в том числе
Северный Кавказ) среди множества других племен
обитают нахчаматьяны и кусты. В первых определенно
узнаются чеченцы (самоназвание «нохчо», «нохчи»), во
вторых — ингуши («кисты», «кишты» грузинских
источников). Отсюда можно сделать вывод, что уже в
VII в. вайиахский этнический массив был
дифференцирован на две отдельные части, соответственно с
отдельными названиями и территориями. Однако в гру-
38

зинских средневековых источниках (а Грузия
непосредственно соседила со средневековыми вайнахами и
была о них осведомлена) наряду с отдельным нахским
племенем, кистов встречаем общее для ингушей,
чеченцев и горногрузинских бацбийцев название дзурдзуки
A3, с. 135).
В эпоху раннего средневековья, до
татаро-монгольского нашествия XIII в., вайнахскис племена
занимали горные ущелья к востоку от верховьев Терека вплоть
до территории Дагестана. Возможно, какая-то часть
ваинахов находилась и на предгорной равнине, но
последняя была обжита и контролировалась
ираноязычными пришельцами сарматами, с IV в. аланами. История
отношений ваинахов с сармато-аланами изучена очень
слабо, и здесь многое находится в области
предположений и обсуждений. В частности, до сих пор не изучен с
достаточной основательностью и спорен вопрос о
возможном обитании населения вайнахского
происхождения к западу от верховьев Терека (носители горной
кобанской культуры I тыс. до н.э.)
В УШ-1Х вв. дзурдзуки-вайнахи принимали
активное участие в борьбе против арабов, захвативших
значительную часть Закавказья и стремившихся прорваться
на Северный Кавказ. По этим причинам арабский
полководец Мерван, предав мечу Азербайджан, Армению и
Грузию, «вступил в Дзурдзукетию, опустошил Дзурдзу-
кетию (т.е. страну ваинахов) и Чартали», согласно
грузинской летописи «Картлис Цховреба». В этой борьбе с
арабами вайнахи выступали как союзники хазар и алан,
что указывает на мирный характер их
взаимоотношений.
С XI в. грузинские миссионеры насаждают в
стране ваинахов христианство, охватившее современную
горную Ингушетию. Но христианство здесь не привилось
и не подавило традиционные языческие верования,
основы которых сохранились до нашего времени. В
материальной культуре они отразились, в частности, в
погребальном обряде и сооружении надземных и полу-
39

подземных склепов разных типов, которые в
сочетании с высокими и стройными боевыми башнями
составляют «каменную летопись страны вайнахов». В
этих сооружениях вайнахские народные зодчие и
строители проявили и запечатлели незаурядное мастерство.
У адыгов на северо-западе Кавказа подобной
строительной культуры нет, и в этом — специфика развития
разных регионов Северного Кавказа.
В ходе длительных и сложных отношений с
Россией вайнахские народы в конечном итоге, по отдельности
вошли в состав Российской Империи: в 1810 г.
русское подданство приняли ингуши, в 1859 г. — после
окончания Кавказской войны на северо-восточном
Кавказе — чеченцы. В конфессиональном отношении вай-
нахи мусульмане — сунниты. В Чечню ислам пришел
из Дагестана и стал распространяться с XVI в.
Ингуши. С глубокой древности занимали западную
часть страны вайнахов, прилегающую к современной
Военно-Грузинской дороге с востока. Скалистые
ущелья горной Ингушетии заключают в себе реки Кистин-
ка, Армхи, Асса, Фортанга. Страна ингушей невелика,
как и численность народа: по последним данным около
250 тыс. человек. Исторической колыбелью
ингушского народа считается Ассинская горная котловина в
верховьях р. Ассы с ее селами Таргим, Эгикал, Мецхал,
Хамхи, Фалхан, также Джерахское ущелье со
старинными аулами Гоуст, Фуртоуг, Эрзи и др. Джерахское
ущелье выходит своим устьем на Военно-Грузинскую
дорогу, всегда имевшую важное значение как наиболее
удобный и освоенный путь через Крестовый перевал в
Грузию, и древние ингуши могли контролировать
участок дороги севернее Дарьяльского ущелья. Это
обстоятельство сыграло свою роль в тесных связях ингушей
с Грузией, не только культурных, но и генетических.
Известный кавказовед Е.И.Крупное считал даже, что
далекие предки ингушей и грузин находились в
культурном единстве и языковом родстве. Он же приводит
40

материалы, указывающие на переселение ингушей с
южных склонов Кавказского хребта на северные
склоны, причем указывает время появления ингушей на
севере — Х1-ХН вв. (хотя в «Армянской географии»
VII в., как уже говорилось, «кусты» или» «кисты»
зафиксированы в Азиатской Сарматии, следовательно,
значительно раньше). Но главный вывод Е.И.Крупно-
ва о сугубо местном происхождении и развитии
этнического ядра ингушей остается нспоколебленным E2,
с. 42).
Связи с Грузией и заинтересованность последней в
привлечении ингушей на свою сторону отразились в
распространении христианской религии грузинскими
миссионерами с XI в. Очагом христианства и
грузинской церковной архитектуры стала Ассинская
котловина E2, с. 106-107; с. 112-119). Но, как и в других
регионах горного Кавказа, христианство здесь не
пустило глубоких корней и не перекрыло традиционных
языческих верований. Главное языческое божество
ингушей — бог неба, молнии и грома Сели.
Существовали бог подземного царства Дела-Эштр и обитавшее в
реках женское божество Хинана (мать воды), бог
охоты и охотников Елта. «Подобно всем народам мира, не
достигшим подлинных ступеней цивилизации, ингуши
верили в существование разных ведьм, колдуний,
оборотней и прочей нечисти», — писал Е.И. Крупнов E2,
с. 183). Из животных особо почитались олень и волк.
В конце XVIII — начале XIX вв. ингуши приняли
мусульманство суннитского толка, в современной
идеологии ингушского общества эти верования преобладают.
В русских документах ингуши известны с XVI в. и
называются галгаевцы (галгай), джераховцы (кисти-
ны), галашевцы, цоринцы, назрановцы. Это
территориально-родовые группы или «общества» (тейпы)
ингушского народа. Самоназвание народа в целом «галгай» —
от имени галгаевцев, живших в верховьях Ассы.
Современное название «ингуши» появилось в XVIII в. и
происходит от названия села Онгушт - крупного на-
41

селенного пункта начала XVIII века в Тарской
котловине, когда ингуши начали переселяться на
предгорную равнину. Онгушт или Ангушт было одним из
первых селений на равнине, и кабардинцы, раньше других
познакомившиеся с его жителями, передали это
наименование русским.
В 1817 г. в связи с организацией Сунженской
линии и расселением здесь казаков ингуши были
переселены в Назрань. Сюда же была переселена часть
ингушей, оставшихся в горах. Назрань, таким образом,
исторически превратилась в центр Ингушетии. Особенно
интенсивное переселение ингушей на равнину
происходило в первой половине XIX в., был создан Назра-
новский округ Терской области. Переселение на рав- .
нину и соседство с казачьими станицами и городом
Владикавказом повлекло большие изменения в
повседневной жизни ингушей, в частности, в
домостроительстве. Очевидно и влияние кабардинцев, в зависимости
от которых ингуши находились до XVIII в.
Присоединение ингушей и чеченцев к России не было
одноактным явлением. В 1769 г. представители
ингушского народа обратились к кизлярскому
коменданту с просьбой принять их в русское подданство, а в
1771 г. ингушские старшины принесли присягу
России. «Народ ингуши, известный также под именем кис-
тов или киштинцев, обитающий между рек Терека и
Сунжи, будучи трудолюбив и покоен, искал
освободиться от притеснения кумыков (Аксаевских) и
кабардинцев. Они взошли с просьбою о том к кизлярскому
коменданту и по собственному их желанию приняты в 1769
году в российское подданство и дали аманатов», — писал
об этих событиях известный кавказовед XIX в. П.Г.
Бутков. Однако окончательной датой добровольного
присоединения Ингушетии к России считается 1810 г., когда
во Владикавказе был подписан официальный акт с
представителями ингушского народа E4, с. 92).
В ходе Кавказской войны 1817-1864 гг. ингуши
проявили лояльность по отношению к России и в войне не
42

участвовали, в дальнейшем немало ингушей служило в
Российской армии и принимало участие в боевых
действиях, в частности, в русско-японской войне 1905 г.
Письменности ингуши до 1917 г. не имели, и
уровень грамотности у них составлял лишь 0,5 %
населения. По словам учителя М.Ч. Котиева, ингуши народ,
«который веками живет в беспросветном мраке
невежества». Письменность у ингушей появилась лишь в
1923 г., тогда же стала выходить ингушская газета
«Сердало>>, а в 1925 г. вышла в свет первая
грамматика ингушского языка З.К. Мальсагова. Без
преувеличений можно сказать, что в годы Советской власти
образование и культура в Ингушетии сделали большие
успехи, во многом изменив лицо еще недавно отсталого
народа. Но здесь следует сделать оговорку об
«отсталости» горских народов, веками находившихся в
состоянии естественной изоляции: в эпоху позднего
средневековья (после XIV в.) ингуши выработали свой
самобытный стиль в народном зодчестве, украсив горные
аулы высокими и стройными башнями E2, с. 58-80;
203-249 и др.).
При Советской власти ингуши впервые в своей
истории создали государственность, прошедшую
несколько этапов развития. После распада Горской
республики, где Ингушетия была округом, в 1924 г. создается
Ингушская автономная область с центром в г.
Владикавказе (где одновременно находился
административный центр Северной Осетии). В 1936 году Ингушская
АО объединилась с Чечней в Чечено-Ингушскую АССР
с общим административным центром в г. Грозном.
Великая Отечественная война подвергла
ингушский народ тяжелым испытаниям. В числе ряда других
народов СССР ингуши были в феврале 1944 г.
выселены в Среднюю Азию, где находились в условиях
особого режима 13 лет. Чечено-Ингушская АССР была
ликвидирована. После разоблачения культа личности
Сталина в 1956 г. Чсчсно-Ингушская АССР была
восстановлена A957 г.), ингуши возвратились на свою роди-
43

ну. Распад СССР и «парад суверенитетов» в 1991-1992 гг.
привел к отделению Ингушетии от Чечни и к
созданию суверенной Республики Ингушетия с
исполнительной президентской властью и собственным
парламентом, что, безусловно, стало крупным событием в истории
ингушского народа.
Чеченцы. Этот нахский народ с древности (первое
его упоминание в «Армянской географии», как уже
говорилось, относится к VII в.) живет в горных
ущельях к востоку от ингушей в бассейнах рек Сунжа,
Аргун и Аксай, на равнине занимая территорию до
среднего течения Терека. Часть чеченцев — аккинцев
живет в пределах Дагестана на границе с Чечней.
Колыбель чеченского народа — Нохчимохк, с начала XIX в.
Ичкерия или «Дальняя Чечня», т.е. восточная часть
Чечни. До XVI в. чеченцы жили в горах, будучи
издавна разделены на родовые группы — тейпы, такие как
тейпы Беной, Центорой, Курчалой, Зандак, Аллерой, Эр-
саной и другие. Нельзя понять историю чеченского
народа и его менталитет без учёта активного действия
тейповой (родовой) системы социальной организации
общества, как в прошлом, так и в настоящем.
Исследователь чеченского тейпа М.А. Мамакаев отмечает его
устойчивость и сохранение принципов тейповой
общины до нашего времени, что позволяет чеченцу гордо
заявить: «...я свободный чеченец» E6, с. 7). В
середине XIX в. чеченское общество состояло из 135 тейпов
E7, с. 186). Тейпы были объединены в 9 фратрий или
племенных союзов — тукхумов, каждый тукхум
возглавлялся советом старейшин. Высшим органом
управления чеченским обществом был совет страны «мех-
кан кхел». Глубокий архаизм подобной социальной
структуры очевиден, хотя Мамакаев и считает
тейповую систему Чечни находящейся в стадии разложения
и перехода к новым социально-экономическим
отношениям. Вся жизнь тейпов регламентировалась
обычным правом — адатами. Согласно нормам чеченских
4*

адатов, тейп мог объявить кровную месть другому
тейпу за убийство и общественное оскорбление членов
данного тейпа. Женщины в решении правовых
вопросов не участвовали. В настоящее время в горах
находится около 100 тейпов, на равнине живет около 70
тейпов, более урбанизированных, нежели горные.
Таким образом, как отмечает М.А. Мамакаев,
чеченцы «создали законы, обычаи и уклад жизни, которые
развили у них сильное чувство национальной
индивидуальности и целеустремленности» E6, с. 40).
В чем причина столь длительного сохранения
архаичных социальных структур в Чечне? М.А. Мамакаев
справедливо связывает это явление с застойностью
феодальных отношений в чеченском обществе, в
котором долго и прочно господствовали натуральное
хозяйство и вековая замкнутость в высокогорной изоляции
E6, с. 82).
С XVI в. начинается переселение чеченских
тейпов на предгорную равнину до правого берега Терека,
на левом его берегу тогда же возникают казачьи
станицы. Но массовое переселение чеченцев с гор на
равнину, на плодородные земли, начинается с XVIII в.,
когда возникает аул Чечен (давший название народу
в русских источниках). К концу XVIII в. равнина
между Сунжей и реками Гехи и Хулхулау уже плотно
заселена чеченцами, которые осваивают также
среднее течение рек Аксай, Яман-су, Ярык-су, Акташ. Эта
часть чеченцев получила название ауховцев. В целом
же XVIII в. прошел под знаком переселения и
освоения чеченцами предгорной равнины, что
способствовало росту их хозяйства (в первую очередь земледелия),
но не привело к ликвидации архаичной общественной
структуры в лице тейпов. Последние существуют и
сейчас, во многом определяя социальные ориентиры и
поведение членов тейпов.
Письменных источников по истории чеченцев до
XVI в. очень мало, и частично мы уже затрагивали их.
В русских документах XVI-XVII вв. они упоминаются
45

еще не как монолитный этнос, а по обществам: Мич-
кизы, Шубут, Мсрсджой, Мулкой, Шатой и т.д.
Характерно, что чеченцы не имели своих князей или беков,
ханов, что указывает на слабость развития
феодальных отношений у них и на сохранение устоев родового
строя. «Существенные перемены в социальном облике
Чечни произойдут позже, под влиянием Кавказской
войны, а затем — капиталистической экономики
России», — пишут современные историки М.М. Б лиев и
В.В. Дегоев и далее отмечают устойчивость и
консервативность тейповой системы: «наличие в Чечне
тейповых колхозов и даже райкомов партии — весьма
экзотическое свидетельство прочности тейпового
общественного уклада» D3, с. 85). Указанная устойчивость
и консервативность архаических социальных
институтов в Чечне и активное воздействие идеологии
мусульманства на этнопсихологию народа являются
важными составляющими в понимании современной
Ичкерии.
В ходе Кавказской войны Чечня активно
участвовала в борьбе против Российской Империи, вместе с
Дагестаном составляя этносоциальную среду этой борьбы
на Северо-Восточном Кавказе и основу фанатичного
мусульманского движения мюридизма (мюрид —
последователь суфизма и сторонник «джихада», т.е.
священной войны против неверных) E8, с. 41-111).
Предтечей сопротивления русским властям и
распространению на чеченцев русских законов и
административных порядков послужило начавшееся в 1785 г.
движение под водительством шейха Мансура (Ушурмы).
Шейх Мансур призывал мусульман Кавказа
подняться на «священную войну» и имел вначале успех:
наряду с чеченцами к движению примкнули группы
кумыков, кабардинцев, осетинский князь А.Дударов.
Воинство шейха потерпело ряд поражений, движение стало
рассыпаться, а сам вождь вынужден был бежать из
Чечни в Закубанье, где в 1791 г. был взят в плен при
штурме Анапы и умер в Шлисссльбургской крепости.
46

Установленная наместником Кавказского края А.П.
Ермоловым военно-экономическая блокада горских
обществ Северо-Восточного Кавказа с целью пресечения
постоянных набегов горцев на земледельческие
районы Северного Кавказа и Грузии (уже вошедшей в
состав Российской Империи) в 1817 г. привела к
крупному военному столкновению с дагестанским
обществом Акуша-Дарго. Разросшийся конфликт охватил
большую часть Дагестана, а затем и Чечню. Генерал
Ермолов характеризовал чеченцев как народ «дерзкий
и опасный» и неоднократно направлял в глубь Чечни
карательные экспедиции, громившие непокорные аулы.
Особого накала война достигла с выходом на
авансцену легендарного вождя горцев, имама Чечни и
Дагестана Шамиля A798-1871 гг.). При нем был
провозглашен «газават» — «священная война» против
«неверных» христиан, а Шамиль, будучи талантливым
организатором и политиком, создал свое
военно-теократическое государство — имамат.
В 1840 г. восстание охватило всю Чечню. В июле
этого года состоялось кровопролитное сражение
чеченцев с русскими войсками при речке Валерик, в котором
участвовал М.Ю.Лермонтов, писавший:
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили...
Чеченцы проиграли сражение при Валерике, но
продолжали сопротивление. Под общим командованием
Шамиля в 1841 - 1843 гг. они совместно с
дагестанцами одержали ряд военных побед. В результате почти
весь Дагестан и Чечня оказались под властью
Шамиля. Это было время его наибольших успехов в ходе
войны. Но с 1847 г. движение под руководством
Шамиля пошло на убыль: русские войска планомерно
продвигались в глубь Чечни и Дагестана, суживая кольцо
вокруг Шамиля, а понявшие бесполезность
сопротивления горцы стали переходить на сторону русских. Пе-
47

решла и Малая Чечня. Дни имамата были сочтены.
Загнанный в горы Дагестана Шамиль был взят в плен
в ауле Гуниб 25 августа 1859 г. после ожесточенного
штурма. Кавказская война на Северо-Восточном
Кавказе закончилась.
Выше уже говорилось о массовом переселении в
Турцию адыгов по окончании войны. В переселение
включилась часть чеченцев, 22 тысячи человек
влились в миграционный поток, но к 70-м годам 5857
чеченцев вернулись на Кавказ после мучительных
лишений в Турции.
Присоединение вайнахских народов к России
объективно следует оценивать как положительное событие
в их истории. Во второй половине XIX в., и особенно
после реформы 1861 г. и отмены крепостного права, в
России1 начались процессы быстрого развития
капиталистической экономики, формирования
общероссийского рынка, подъем культуры. Народы Северного
Кавказа неизбежно вовлекались в эти процессы.
Известный историк-кавказовед В.В. Дегоев так оценивает
их действие в целом: «Именно в составе России горцы
начали быстро выходить из своего «естественного»
состояния. Появилась устойчивая динамика развития
(подч. В.В. Дегоевым). Народная энергия получила
новое, небывало широкое поприще для работы —
социальное, экономическое, духовное... Имперская цивили-
зационная плацента взрастила (во второй половине XIX
— начале XX в.) первые поколения блистательной
горской интеллигенции, представлявшей беспрецедентный
феномен духовной истории Кавказа, ярчайший символ
пробуждения или, если угодно, раскрепощения
творческих сил народов» F1, с. 123). Указанные
возможности и перспективы открылись и для чеченского народа.
Сами за себя говорят демографические показатели: в
1867 г. численность чеченцев и ингушей вместе
составляла 132449 человек, а по переписи 1897 г. дошла
до 270533 человек, т.е. удвоилась за 30 лет. Отмстим,
что численный рост чеченцев продолжался, и сейчас
48

это самый большой народ Северного Кавказа. По
переписи 1979 г. их было 756 тысяч человек, за 9 лет,
прошедших после переписи 1970 г., численность
чеченцев выросла на 143 тыс. человек. В настоящее время
численность чеченцев находится в пределах 1 млн.
человек E7, с. 231).
В конфессиональном отношении чеченцы являются
мусульманами-суннитами, принявшими мусульманство
в XVIII в. и частично в XIX в. — во время
существования имамата Шамиля. Тогда же в горах Чечни и
I Дагестана возникло упоминавшееся движение мюри-
* дизма (или тариката), ориентировавшего правоверных
на священную войну «газават» против «неверных», т.е.
русских. Эта идеология непримиримой религиозной
войны была как нельзя кстати для имамата Шамиля,
идеологическим оформлением сопротивления. «Один
день войны более ценится богом, чем целый месяц
поста», — сказано пророком Мухаммедом. В своем
призыве к чеченцам не покоряться русским, «пока будет
существовать небесная твердь», Шамиль исходил из этих
идей. Ненависть к русским как к «неверным»
мюридизмом была возведена в ранг
религиозно-политического догмата E9, с. 177 — 178).
Во второй половине XIX в. у чеченцев и ингушей
появилась исламская секта зикристов — сторонников
аскетического учения зикр («воспоминание о боге»).
Основателем этой секты, существующей до сих пор, был
шейх Кунта-хаджи из аула Элисхан-юрт Гудермесского
района. Последователи Кунты проводили групповые
сборы с исступленными плясками и песнопениями, в
том числе воинственным круговым танцем.
Главным очагом и штаб-квартирой зикристов стало
с. Шали E9, с. 159). В районе Шали Кунта-хаджи
был схвачен 3 января 1864 г. и отправлен в ссылку в
Новгородскую губернию. После поражения движение
зикристов надолго ушло в подполье, став легальным
при режиме генерала Джохара Дудаева.
После окончания Кавказской войны царские влас-
49

та установили в Чечне и Ингушетии режим,
официально именуемый военно-народным правлением.
Образовались три параллельных суда: административный
(установленный русскими властями), словесный горский и
суд по адатам (обычаям). Решение
административного суда не освобождало виновного, в случае тяжелого
преступления, от кровной мести по адатам F2, с. 366).
Глубоко архаичный обычай кровной мести, не
преодоленный мерами «сверху», продолжает существовать в
несколько стертых формах и сейчас одновременно с
тейповой системой. В условиях активной
криминализации современного чеченского общества сохранение
обычая кровной мести, способной вызвать
столкновение целых тейпов, является едва ли не главным сдер- -
живающим фактором.
Здесь будет уместно вспомнить о башенной
архитектуре чеченцев. Боевые башни «воу», отличавшиеся
стройностью и элегантностью форм, достигали в
высоту 20 м и имели до 4-х этажей, соединявшихся
деревянными лестницами. Нижний этаж делался глухим, и,
подняв входную лестницу на второй этаж, защитники
башни оказывались в безопасности. Башни —
характерная и неотъемлемая черта как чеченского, так и
ингушского ландшафта. В них укрывались в случае
любой опасности, и часто при кровной мести.
Некоторые башни с окружающими их пристройками и
стенами составляют подлинные средневековые замки (Па-
коч, Алдам-Гези, Аршауг, замок Евлоевых в Ингушетии
и др.). Интересны иные виды вайнахского народного
зодчества — каменные языческие святилища и склепо-
вые некрополи, иногда составляющие целые «города
мертвых» (Малхиста, Майсты и т.д.). Вайнахские
строители башен получили известность на Кавказе, и их
приглашали строить боевые башни на территории Ту-
шетии, Хсвсуретии, на Военно-Грузинской дороге (Ана-
нури). Характерная черта вайнахских построек —
пирамидально-ступенчатые перекрытия E2, с. 59-80; 55,
с. 236-253).
50

После Октябрьской революции 1917 г. Чечня
вошла в состав провозглашенной 20 января 1921 г.
Горской республики, но 1 декабря 1922 г. вышла из
Горской республики и образовала Чеченскую автономную
область. В декабре 1936 г. Чечня и Ингушетия были
объединены в Чечено-Ингушскую АССР,
ликвидированную в 1944 г. в связи с массовой депортацией вайна-
хов в Среднюю Азию. Вопрос о причинах депортации
вайнахов, а также балкарцев, карачаевцев и калмыков
в разгар Великой Отечественной войны, до сих пор
объективного освещения и адекватной оценки в
историографии не получил. Существующие в местных
публикациях выводы о геноциде этих народов
представляются односторонними и не показывающими
подлинной картины событий: в печати прошли данные о том,
что ещё в 20 — 30-х годах в Чечне и Ингушетии
приходилось проводить полномасштабные военные
операции против формирований боевиков. В ходе битвы за
Сталинград в 1942 г. несколько дивизий (очень
нужных на фронте) приходилось держать в Чечне F3, с.
17). Проблема устойчивой чеченской оппозиции по
отношению к России сложна и неоднозначна и требует
специального комплексного, строгого исследования,
которого в историографии до сих пор нет. Возвращение
чеченцев на родину и восстановление республики
состоялись в 1957 г. Без преувеличений можно сказать,
что с этого времени началось наиболее интенсивное
развитие Чечни — как экономическое, так и
культурное. На высоком уровне находились добыча
высококачественной нефти и производство нефтепродуктов, уже
в 1958 г. общий объем промышленной продукции
Чечено-Ингушетии по сравнению с 1940 г. увеличился в
2,5 раза. Быстрыми темпами отстраивалась и
перестраивалась столица республики г. Грозный, ставший не
только экономическим, но и культурным центром с
национальным университетом, театром, издательствами,
творческими и научными организациями и т.д.
Сформировалась чеченская интеллигенция, ликвидирована
51

массовая неграмотность (в 1920 г. грамотных в Чечне
было 0,9%) F2, с. 371).
Качественно новый этап в истории Чечни начался
летом 1991 г., когда на фоне «парада суверенитетов»,
приближающегося распада СССР в условиях
тяжелого системного кризиса, на общенациональном съезде
(конгрессе) чеченского народа было объявлено о
выходе Чечни из СССР и Российской Федерации.
Высшим органом власти стал исполнительный комитет
ОКЧН во главе с его председателем отставным
генералом Джохаром Дудаевым. В начале сентября
вооруженные гвардейцы Дудаева захватили здания Совета
Министров, радио и телецентра, а 6 сентября силой
разогнали Верховный Совет республики. Фактически это
был государственный переворот, вскоре узаконенный
поспешно проведенными выборами парламента и
президента Чечни в условиях военного положения.
Президентом стал Д.Дудаев. Решение съезда народных
депутатов РСФСР о непризнании этих выборов уже не
имело для Чечни никаких последствий: режим
Дудаева, не признанный <<де юре», стал независимым от
Москвы «де факто». Президент РСФСР издал указ о
введении на территории Чечни с 7 ноября 1991 г.
чрезвычайного положения. Понимая, что реализация данного
указа поведет к войне, Верховный Совет РСФСР указ
отверг. Война не началась. Но она была лишь
отсрочена.
В 1992 г. Чечня находилась в тисках
жесточайшего экономического кризиса: добыча нефти по
сравнению с 1980 г. сократилась вдвое, а общий объем
производства за год упал почти на 60 %. Из республики
выехало много русских, в основном занятых в
промышленности. Резко возросла и без того высокая
безработица среди чеченского населения, не находившего
себе применение. Отсутствие легальных источников
существования для массы населения, и в первую
очередь молодежи, обусловила резкий рост криминальных
явлений в чеченском обществе. Они вышли за админи-
52

стративные границы «суверенной» Чечни,
переименованной в Ичкерию. Чечня превратилась в своего рода
отстойник для криминального мира всей Российской
Федерации, где можно было укрыться от уголовного
преследования: законы РФ на территории Ичкерии не
признавались и не действовали. Чечня стала
опаснейшей болевой точкой РФ, угрожающей се политической
и экономической стабильности. Попытки центральных
властей вступить в переговоры с дудаевским режимом
были провалены.
В декабре 1994 г. Б.Н. Ельцин издал указ о
«наведении конституционного порядка» в Чечне. Навести
«порядок» предусматривалось с помощью федеральных
войск, вступивших в Чечню. Война началась. В
России она была непонятной и крайне непопулярной, в
Чечне вызывала волну национал-патриотического
подъема, укрепившего режим Дудаева и его лично, как
непримиримого вождя чеченского сопротивления.
Результаты двухлетней войны 1994-1996 гг. известны:
федеральные войска были выбиты из Грозного и
потерпели поражение E7, с. 13), опыт затяжной и
бесславной войны в горах Афганистана российских
политиков и генералов ничему не научил, тяжелые жертвы
оказались напрасными. Россия получила на своем юге
мятежную территорию и целый узел политических и
экономических проблем, мирное решение которых в
близком будущем не просматривалось. От имени
правительства РФ А. Лебедь подписал документ об
«отложенном» до 2003 г. суверенитете Чечни, что явилось
полупризнанием чеченского режима. После гибели в
ходе войны Д. Дудаева президентом Чечни стал
А.Масхадов. Не вызывало особых сомнений стремление
нового президента к обузданию преступности,
установлению государственного порядка и созданию более
привлекательного облика Чечни для международного
сообщества и инвесторов (особый удар по их
восприятию Чечни был нанесен в 1998 г. зверским убийством
четырех англичан, осуществлявших в Чечне гумани-
53

тарную помощь F4), и взятием в заложники француза
Коштсля). Но режим Д.Дудаева и два года войны
преобразили Чечню и вывели на поверхность такие силы,
преодолеть которые даже легитимной власти оказалось
чрезвычайно сложно.
В плане политическом — это проблема так
называемых полевых командиров, имеющих свои хорошо
вооруженные, обладающие боевым опытом
формирования. Это реальная сила, с которой приходилось
считаться А. Масхадову, и она не была склонна
подчиняться президенту, а президент и правительство были
не в состоянии овладеть ситуацией в своем
государстве. Ярким примером сказанному может быть
небезызвестный С. Радуев. Другой неразрешимой
политической проблемой Чечни-Ичкерии является ее
непризнание мировым сообществом.
В плане экономическом положение еще более
сложное. Хозяйственная разруха не преодолена и не
может быт преодолена без мощных инвестиций
Москвы, но последняя предоставить их была не в
состоянии. Незанятость населения дала новые импульсы
росту криминальности, к чему следует добавить
массу оружия на руках свободных после войны
боевиков, привыкших воевать. В печати есть сведения о
том, что в мае 1992 г. министр обороны Российской
Федерации П.С. Грачев приказал командующему
Северо-Кавказским военным округом выделить 50%
оружия, имеющегося в Чечне, в распоряжение Д.
Дудаева. На деле же в руках Дудаева оказалось 90%
оружия российских войск. Так Москва собственными
руками произвела милитаризацию Чечни, хотя было
нетрудно предвидеть, что милитаризация и создание в
Чечне своей армии будут направлены против
российских интересов E7, с. 16). Но, как известно, за эти
антигосударственные акции ответственности никто не
понёс: новому московскому режиму была нужна
маленькая победоносная война. Но она не получилась, и
получиться не могла.
54

Государственные законы в Чечне не действовали, а
восстановленный шариатский суд, существовавший еще
во времена Шамиля, неконституционен и песет в себе
идеи шариата, в том числе священной войны против
«неверных». В начале февраля 1999 г. под давлением
полевых командиров «бячча» и лидеров тейпов «тай-
пан хьалханча» А.Масхадов ввел в Чечне шариатское
правление, отменив этим парламент и конституцию,
принятую при Д.Дудаеве. Таким образом, продолжался
отход от принципов строительства светского
государства, и движение Чечни к принципам
военно-теократического государства, основанного на архаичных
средневековых нормах права и общественной жизни. Это
— движение вспять.
В связи со сказанным в современном чеченском
обществе произошла феноменальная реанимация
обычаев и традиций. Ранее существовавшая в более или
менее латентной (скрытой) форме тейповая система
организации внутренней жизни и обычай кровной мести
обрели «второе дыхание». Возродилась так называемая
«набеговая система» как своеобразная форма
экономики - набеги на поезда, соседей с целью грабежа и
угона скота и т.д. — система, в свое время породившая
военно-экономическую блокаду Чечни и Дагестана со
стороны царской России и приведшая к Кавказской
войне. Историк Д.А. Напсо приводит следующую
статистику: только в 1993 г. чеченскими мародёрами было
совершено нападение на 659 поездов, разграблено
около 4 тыс. вагонов и контейнеров на общую сумму 11,5
млрд. рублей. При помощи фальшивых авизо и иных
способов в России похищено денежных средств почти
на 4 триллиона рублей. За 1991 — 1994 гг. из России
в Грозный перекачано от 20 до 30 млн. тонн нефти на
переработку. Половина этой нефти перекачана за
рубеж, откуда Дудаеву шли доллары F5, с. 180).
По признанию других авторов, «В Чечне не
сложилось даже зачатков гражданского общества...
оппозиция сдавала свои позиции, уезжая в другие регионы
55

России, преимущественно в Москву... специфика
социального устройства чеченского общества
заключается в его традиционном, патриархальном характере.
Главное не кто ты, а чей ты (речь о тейпах. — В.К.).
Этническое поглотило социальное» F6).
Мало того, возродился дикий средневековый
промысел захвата людей для их последующей продажи через
денежный выкуп, что мало чем отличается от
работорговли. Факты общеизвестны. Все это приводит к
выводу о глубоком и непреодоленном консерватизме и
традиционализме значительных слоев чеченского общества, о
сохранении архаичных общественных институтов и - в
общецивилизационном плане — об отсталости этого
общества и, к сожалению, живучести в нем норм
трайбализма. Возможно, сюда же следует относить и культ
силы и оружия, воинской неустрашимости и доблести
«рыцарей Кавказа». Не случайно в виде государственного
символа Чечни избрано изображение волка. Трайбализм
как норма внутренней структуры современного
чеченского общества сформулирована современным чеченским
идеологом и бывшим вице-премьером Чечни в
правительстве 3. Яндарбиева Хож-Ахмедом Нухаевым
(живущим в эмиграции). Согласно Нухаеву, Чечня должна
быть разделена на равнинную и горную части. В
равнинной части будут жить чеченцы-прагматики,
ориентирующиеся на Москву, в горной части будут жить нох-
чи — независимый народ, состоящий из тейпов и тукху-
мов и подчиняющийся только своим архаичным
традициям и нормам Корана F7; 68, с. 168 — 189). Таким
образом, чеченский народ или значительная его часть
зовут не вперед по пути интеграции в мировое
сообщество, а назад и фактически — в изолированную горную
резервацию, в первобытную архаику!
Чеченский народ переживает сложный и во многом
трагичный период своей истории. Специфика этой
истории, особенности чеченского менталитета и
этнопсихологии должны учитываться при решении любых
вопросов, связанных с мятежной республикой РФ. Ка-
56

жется очевидным, что путь в лучшее будущее
чеченского народа ничем не отличается от пути, которым идут
все — только через просвещение, культуру, науку, через
включение в российскую и мировую экономику и
цивилизацию может быть создана миролюбивая и
стабильная Чеченская республика.
б) Народы Дагестана. Наиболее характерная
черта Дагестана, прилегающего к Каспийскому морю
— его полиэтничность, здесь живет более 30
народностей и этнографических групп, говорящих на
различных языках с многочисленными диалектами и
говорами. Видимо, по этим причинам Дагестан издавна был
известен как «страна гор» «гора языков». Население
Дагестана по переписи 1979 составляло 1,657 тыс.
человек. Наиболее крупные народы — это аварцы E77
тыс. чел.), лезгины B50 тыс. чел.), даргинцы C32
тыс. чел.) и кумыки B67 тыс. чел.), тогда как цахуры
насчитывают всего 6,3 тыс. человек, агулы — 12 тыс.
человек F9, с. 24; 70), а кубачинцы населяют один
аул Кубачи. В языковом отношении народы Дагестана
могут быть разделены на три группы: народы иберо-
кавказской языковой семьи, носители тюркского и
иранского языков. Численно преобладают народы первой
группы. Это аварцы, даргинцы, лезгины и лакцы, их
языки считаются родственными. Интеграции и
консолидации народов Дагестана издавна мешали
естественно-географические условия высокогорной изоляции и
экономической неразвитости при почти полном
господстве натурального хозяйства. Процесс этнической
консолидации ускоренным темпом наблюдается в
советский период, когда основой данного процесса
выступили аварцы — вокруг них консолидировались
народности андийской-дидойской этнических групп (андийцы,
ахвахцы, ботлихцы, бежтинцы, дидойцы и др.). Вокруг
даргинцев происходила консолидация кайтагов и ку-
бачинцев, к лезгинской группе примыкают языки
агулов, рутульцев, табасаранцев и цахуров.
57

Тюрки Дагестана представлены кумыками, в
районе Дербента азербайджанцами и ногайцами в Бабаюр-
товском районе. Ираноязычной народностью являются
горские евреи таты.
Этническая раздробленность и изолированность
столетиями порождали не только экономическую отсталость,
но и политическую разобщенность. В ХУИ-ХУШ вв.,
т.е. к началу Кавказской войны и завоевания
Дагестана Российской Империей, Дагестан не представлял
единой политической системы. Он состоял из ряда
феодальных образований (Эндреевское владение, Тарков-
ское шамхальство, Кайтагское уцмийство, Аварское и
Дербентское ханства и др.) и множества относительно
независимых союзов сельских общин («вольных
обществ»), что облегчило покорение Дагестана Россией.
Уровень развития феодальных отношений в разных
районах страны был неодинаков. Живучи были
пережитки родового строя, прежде всего выражавшиеся в
сохранении кровного родства в тухумах — родах (см.
выше у чеченцев).
С началом Кавказской войны в 1817 г. началась
политическая консолидация народов Дагестана,
диктуемая напряженной борьбой с внешней опасностью
завоевания Россией. Она воплотилась в создании
военно-теократического государства под зеленым знаменем
ислама-имамата, возглавляемого имамом Чечни и
Дагестана Шамилем. Шамиль по сей день у горцев
считается легендарной личностью, и, следует заметить, —
по праву. После своего пленения в 1859 г. в ауле Гу-
ниб Шамиль жил в г. Калуге под надзором русских
властей и особенно сблизился с семьей Чичаговых. М.Н.
Чичагова, хорошо знавшая Шамиля, говорила о нем:
«Жизнь этого героя, так храбро и стойко
выдержавшего двадцатилетнюю борьбу с могущественною Россией,
полна изумительных эпизодов отчаянной храбрости,
тяжких испытаний и лишений. Одаренный
гениальным умом, он управлял своим диким народом не только
с беспощадной строгостью, которую он считал необхо-
58

димостыо, но имел сильное нравственное влияние на
него, служа ему примером безукоризненной честности и
строгой нравственности. Его подданные боялись его,
страшились его гнева, но веровали в его непреклонную
силу воли, удивлялись его мужеству, его обширному
уму» F0, с. 8). Несомненно, Шамиль был истинно
харизматическим вождем для горцев. После разгрома
Шамиля вместо хаиско-бскского управления царское
правительство ввело в Дагестане военно-народное
управление. Народы Дагестана втягивались в русло
российского капиталистического развития и рынка. В то
же время продолжали сохраняться архаичные
общественные семейные порядки, основанные на обычном
праве — адате и нормах шариата.
После Октябрьской революции 1917 г. начался
новый этап в развитии государственного устройства
Дагестана: 20 января 1921 г. образована Дагестанская
АССР в составе РСФСР с центром в г. Махачкала. В
Дагестане, наряду с экономическим подъемом,
произошла подлинная культурная революция. Почти
полностью ликвидирована неграмотность, на основе русского
алфавита создана письменность на аварском,
даргинском, лакском, лезгинском, табасаранском языках.
Функционируют местные издательства и периодическая
печать на основных национальных языках, открыты
национальные театры, сформирована национальная
интеллигенция. В 1949 г. был открыт Дагестанский
филиал Академии наук СССР, в 1957 г. —
Дагестанский госуниверситет F2, с. 414 — 416).
В настоящее время Дагестанская АССР
переименована в Республику Дагестан, сохраняющую
территориально-административное единство в составе
Российской Федерации. Однако в последнее время в
Дагестане проявились политические течения крайне
экстремистского толка, призывающие к «освобождению» от
«русско-фашистского ига» и войне под руководством
нового имама против России. Наиболее радикальным
й агрессивным идеологом необходимости новой Кавказ-
59

ской войны выступил некто Магомет Тагаев — автор
изданной в Киеве книги «Наша борьба» G1). Если к
этому добавить факт проникновения и
распространения в Дагестане мусульманского движения
ваххабитов из Саудовской Аравии, сложность и неоднозначность
общественно-политической ситуации в республике
становится очевидной.
Рамки предлагаемой работы не позволяют даже
кратко характеризовать все народы и этнографические
группы Дагестана. Остановимся на трех наиболее
крупных народах — аварцах, лезгинах, даргинцах, и
коснемся маленькой, но исторически интересной
этнографической группы кубачинцсв. Все они принадлежат ибе-
ро-кавказской языковой семье.
Аварцы. Наиболее крупный народ Дагестана,
населяющий горную часть республики. Кроме того, аварцы
D0-50 тыс. чел.) живут в Закатальском и Белоканс-
ком районах Азербайджана. Аварцы — древний
автохтонный народ Дагестана, уже в VII в. упоминаемый в
«Армянской географии» Анания Ширакаци под именем
савиров (такая точка зрения существует G2, с. 31),
хотя доказанной и принятой ее считать нельзя).
Разноречивые мнения в литературе высказаны и относительно
возможного древнего родства современных аварцев со
средневековыми тюркоязычными
кочевниками-аварами. Дагестанские аварцы не тюркоязычны, и речь
может идти только о сходстве этнонимов.
Раннесрсдневековые арабские писатели знали о
стране Сарир в горном Дагестане с центром в Хунзахе.
Правителя этого царства источники называют Сахиб-
ас-Сарир («обладатель царства трона», «владетель
трона») или «малик Авар». Имеется в виду не название
народа (самоназвание «маарулал» — горцы), а
название правящей династии, постепенно перешедшее в
название всего народа. Царство Сарир в 1Х-Х1 вв. было
сильным, находилось в союзе с царством Алан и
воевало с Хазарисй. Нет особых сомнений в том, что имен-
60

но жители царства Сарир были предками современных
аварцев.
По сообщению ширванского историка Мухамсда
Рафии, описавшего историю Дагестана Х-Х1У вв.,
владетель области Авар — «сильнейшего из городов
Дагестана» — собирал дань с жителей всего Дагестана
«различного рода имуществом — наличными деньгами,
зерном, баранами, крупным рогатым скотом, тканями,
плодами и другими продуктами, даже куриными яйцами»
G3, с. 98). В ХШ-ХУ1 вв. начались притязания
Ирана и Турции на господство в Дагестане, но аварские
ханы сохраняли свою независимость. Наиболее
крупным ханом Аварии конца XVI — начала XVII вв. был
Умма-хан.
В XVI в. Авария вступила в связи с Россией, но
Кавказская война надолго эту связь нарушила.
Авария стала фактически базой движения Шамиля. Сам
Шамиль был по происхождению аварцем и родился в
1797 г. в ауле Гимры. Но Авария не сразу полностью
подчинилась Шамилю и примкнула к его движению:
за неповиновение правившая тогда в Аварии ханша
Паху-Бике и двое ее сыновей были убиты во дворце в
Хунзахе, а аулы Хунзах, Чох и другие разорены.
Сколоченный железной рукой и волей Шамиля имамат стал
государством с неограниченной светской и духовной
властью имама, со своей администрацией, налогами,
наградами и т.д. В течение почти 25 лет, то одерживая
победы, то терпя жестокие поражения, Шамиль со
своими наибами и мюридами стойко боролся с огромной
Российской Империей. В августе 1859 г. русские
войска штурмом взяли высокогорный, казавшийся
неприступным аул Гуниб и пленили Шамиля, как говорилось
выше. Со своей семьей он был выселен в Калугу.
Память о Шамиле жива в Дагестане и сегодня; впрочем, и
в России любой образованный человек знает его имя,
несмотря на попытки советской конъюнктурной
историографии 50-х годов объявить его «английским
агентом».
61

Аварский язык состоит из многих говоров,
объединяемых в севсроаварское и южиоаварскос наречия. В
основу аварского литературного языка лег так называемый
болмац — «войсковой» или «общественный» язык F2, с.
440). Вторым языком аварцев, как и других
дагестанских народов, стал русский язык — инструмент
международного общения. В результате культурной революции
сложилась аварская литература, основоположником
которой признан по праву Гамзат Цадаса, а наиболее
ярким представителем является знаменитый поэт Расул
Гамзатов — носитель народной мудрости и тонкий лирик.
Аварцам этнически близки 13 горных
этнографических групп, проживающих также в западной части
Дагестана. Эти группы малочисленны: наиболее
крупная группа андиев насчитывает 8 тыс. человек,
численность дидоев или бежтин — от 1 до 3,5 тыс.
человек. Названные 13 групп отличаются друг от друга по
языку, но, как было сказано выше, — они
консолидируются вокруг аварцев и в относительно недалекой
исторической перспективе сольются с ними.
Лезгины. Второй по численности народ Дагестана,
проживающий в юго-восточной части республики и в
сопредельных районах Азербайджана (Кубинский и Ку-
сарский районы). Самоназвание народа «лезгияр».
Лезгины - один из древних аборигенных народов
Кавказа: уже в I в. н.э. греческий географ Страбон знал
«скифское» племя легов, живущих между амазонками
и албанцами A2, с. 477; Кавказская Албания
соответствует современному Азербайджану, следовательно, лет
помещались севернее последнего). Арабские
источники 1Х-Х вв. помещают в верховьях р. Самур и южнее
племена лакз, «царство лекзов», а в «Армянской
географии» VII в. рядом с дидойцами упомянуты леки
(впрочем, представители этого племени могли быть
отдаленными предками не только лезгин, но и лакцев). В ходе
арабского нашествия на Дагестан в VIII в. лезгины
были обращены в ислам, арабские куфические надписи
62

(например, в с. Ахты — 74, с. 68) свидетельствуют о
прочности позиций ислама и бытовании арабской
письменности не позже XIV в. Надписи говорят также о
древности многих дагестанских горных селений,
насчитывающих долгие века своего существования.
Находясь на южной границе Дагестана, лезгины
постоянно подвергались внешней опасности. В ХУ1-ХУП
вв. им пришлось бороться против персидской и
турецкой агрессии, особенно против вторжений персидского
шаха Надира в XVIII в. Это противостояние
усугублялось тем, что в политическом отношении лезгины не
были объединены и преимущественно входили в
независимые «вольные» общества Дагестана. Лишь в
начале XIX века в долине Курах-чая и низовьях Самура
образовалось самостоятельное Кюринское ханство с
центром в с. Курах. В 1812 г. это ханство вошло в
состав России. Тогда же российское подданство
приняли и верхне-самурские «вольные» общества лезгин.
В ходе Кавказской войны Шамиль делал неоднократные
попытки привлечь лезгин на свою сторону, в 1848 г. он
вторгся в долину р. Самура, но был отбит русскими
войсками и лезгинами.
С лезгинами и аварцами связано возникновение в
XVII в. такого характерного для Дагестана и Чечни
явления, как так называемая набеговая система -
налеты вооруженных конных отрядов горцев на
земледельческие районы Восточной Грузии (Кахетии) с
целью грабежа и захвата заложников для последующей
их продажи. В Грузии это явление получило название
«лекианоба». Типичным примером «лекианобы» может
послужить набег горцев на имение Цинандали в 1854 г.,
когда в заложники были захвачены княгини А.И.Чав-
чавадзе и В.И. Орбелиани с детьми G5, с. 183 — 188).
В условиях разложения родового строя и наличия
отношений типа «военной демократии» набеговая
система как формационное явление стала своеобразной
формой экономики. Согласно современным
исследованиям историков М.М. Блисва и В.В. Дсгосва, перенс-
63

сение действий набеговой системы из Закавказья на
север Кавказа, где появилось русское население,
послужило глубинной причиной начала Кавказской войны
(хотя, очевидно, не единственной).
Язык лезгин относится к лезгинской группе
дагестанских языков. В нее входят также языки
табасаранский, агульский, рутульский, цахурский, хиналугский.
Культурная революция в советский период привела к
созданию лезгинской письменности на русской
графической основе и к возникновению лезгинской
литературы. Классиком ее стал народный поэт Сулейман Сталь-
ский. Создан лезгинский национальный драматический
театр, сформировалась лезгинская интеллигенция.
Даргинцы. Согласно лингвистической
классификации, в этом консолидирующемся из собственно
даргинцев, кайтагов и кубачинцев народе различаются
соответственно даргинский, кайтагский и кубачинский
диалекты F2, с. 467). Собственно даргинский язык
имеет ряд наречий: акушинское, урахинское, цудахар-
ское. Акушинское наречие положено в основу
современного даргинского литературного языка, им
пользуются кайтаги и кубачинцы как языком школы,
письменности и литературы. Самоназвание даргинцев —
дарганти (ед. число — дарган).
Территория обитания даргинцев — средний
Дагестан, обладающий весьма пересеченным ландшафтом
(районы Акушинский, Сергокалинский, Дахадаевский,
отчасти Левашинский и Цудахарский районы).
Западная граница территории даргинцев пролегает по реке
Казикумухское Койсу. Наиболее высокогорные
селения находятся на высоте до 2000 м над уровнем моря
(напр., селения Чирах, Ургани, Бугри), селения Цуда-
хар, Акуша, Ходжал-Махи на высоте 1100-1300 м.
Соседями даргинцев являются: на западе аварцы и
лакцы, на востоке и севере кумыки, на юге лезгины.
Современный даргинский этнос впервые
упоминается в раннесредневсковых арабских источниках под
64

именем «хайдак» или «кайтаг». Крупный востоковед В.Ф.
Минорский полагал, что это название происходит от
названия высшего класса общества, состоявшего из
пришельцев, и восходит к 1Х-Х вв. Тогда же, при арабах,
владетели Кайтага основали Кайтагское уцмийство,
просуществовавшее до присоединения Дагестана к
России. Столицей уцмийства стало селение Калакорейш,
но в XIV в., когда уцмийство усилилось, столица была
перенесена в Маджалис. Находившиеся в большей или
меньшей зависимости от уцмиев высокогорные
«вольные общества» часто соединялись в военные союзы.
Наиболее значительными союзами были Акуша-Дарго,
Уцуми-Дарго, Каба-Дарго, Сиргха F2, с. 469).
Наиболее сильным и независимым объединением даргинцев
был союз Акуша-Дарго, одним из первых вступивший в
Кавказскую войну в 1817 г. при установлении военно-
экономической блокады Дагестана царской Россией.
Поскольку даргинцам не хватало пахотных земель и
пастбищ, жизнь заставила их развивать местные
кустарные производства, специализированные по
отдельным селениям. Используя исключительно ручной труд,
горцы достигли высокой степени технологического и
эстетического совершенства в обработке металлов,
камня, дерева, кожи, изготовлении войлочных и тканевых
изделий, изящных вышивок в стиле национального
орнамента и т.д. Здесь в качестве примера уместно
назвать знаменитое селение Кубачи с его традиционной
ювелирной металлообработкой.
Кубачинцы. Этнографическое подразделение
даргинцев со своим диалектом и в древности, очевидно,
бывшее самостоятельной племенной группой.
Самоназвание — урбуган. Кубачинцы — древний аборигенный
народ Дагестана, в восточных источниках известный
как Зирихгеран («мастера кольчуг»). Арабский автор
X в. ал-Масуди говорит, что владение Зарикаран
называется так потому, что «большинство из них делает
кольчуги, стремена, уздечки, мечи и другие роды оружия
3 Заказ № 1610
65

из железа. Они исповедуют различные религии:
ислам, христианство и иудейство. Их страна гористая, и
это защищает их от соседей» B6, с. 203). Другой
арабский писатель XII в. ал-Гарнати к приведенному
ассортименту изделий кубачинцсв добавляет
«различные виды медных изделий», причем уже тогда
отмечает профессиональную специализацию всех жителей
села: «Жены их, дети их, слуги и служанки их - все они
заняты в производстве этих изделий и нет у них
обрабатываемых земель (пашен) и садов».
Благодаря узкой специализации кубачинцы
выработали традиции мастерства и свой самобытный стиль,
передаваемые из поколения в поколение и дошедшие
до нашего времени. Высокое качество продукции про-..
славило Кубачи, и есть сведения о том, что во время
итальянской экспансии на Кавказ в ХШ-ХУ вв.
генуэзские купцы с побережья Каспия проникали в
Кубачи — возможно, для закупок местных изделий из
металлов и их вывоза на Запад. Кубачинские изделия,
покрытые чеканным узором с применением
гравировки по металлу, чернения и золочения, украшают
экспозиции и фонды многих музеев России и Европы.
Технологические приемы и искусствоведческие оценки ку-
бачинского ювелирного производства приведены в
специальных исследованиях этнографа Е.М.Шиллинга и
искусствоведа Э.В. Кильчевской G7).
В конце XIV — начале XV вв. Зирихгеран-Кубачи
попал под влияние Кайтага и стал его частью.
Высокое мастерство кубачинцсв продолжало развиваться
после вхождения в состав Российской Империи, когда
их продукция стала выходить на общероссийский, а
после революции 1917 г. на всесоюзный рынок. В 1923 г.
в Кубачах основана артель, затем производственный
комбинат «Художник», неоднократно участвовавший в
крупных художественных выставках. Ая*уриая и
изящная продукция кубачинских мастеров по металлу
неизменно вызывала восхищение, а великий и мудрый поэт
Дагестана Расул Гамзатов писал:
66

Тайну кубачипского искусства
Не ищите в нитках серебра.
Носят тайну этого искусства
В сердце кубачиицы — мастера.
Говоря о Дагестане, мы не можем не упомянуть о
«воротах ворот», «железных воротах» средневековых
писателей — городе Дербенте. Он был основан в V —
VI вв. и принадлежит к числу самых древних городов
Российской Федерации. Могучую крепость Дербента в
VIII в. завоевали арабы, и с тех пор этот город стал
очагом распространения ислама в Дагестане. В 1722 г.
Дербент во время персидского похода посетил царь
Петр I. Сейчас Дербент — настоящий город-музей и
историко-культурный заповедник G8, 79).
Мы кратко познакомились с народами иберо-кав-
казской языковой семьи — коренными насельниками
Северного Кавказа. Их корни уходят в глубочайшую
древность и прослеживаются (хотя и пунктирно) до
III тыс. до н.э., но теоретически не исключено, что они
со временем будут углублены до эпохи неолита. Здесь
обширное и увлекательное поле деятельности для
археологии и палеоантропологии — наук, на Северном
Кавказе развитых еще недостаточно. Но уже сейчас
выдающимся антропологом В.П. Алексеевым сделано
принципиально важное заключение: на Кавказе
«элементарные единицы расового членения совпадали с
языковыми и этнокультурными, а все процессы
этногенеза были процессами автохтонной дифференциации»
(80, с. 142). Сказанное относится к тем кавказским
народам, о которых шла речь.
2. Народы индоевропейской языковой семьи
Это самая крупная языковая семья мира. Около
20 лет назад в ней насчитывалось почти 1,5
миллиарда человек из трех миллиардов 69 миллионов
населения Земли. Таким образом, к индоевропейской семье
67

принадлежит каждый второй житель нашей планеты.
Лингвист X. Пстерсен выдвинул гипотезу о
генетической связи нескольких языковых семей,
считавшихся неродственными, и назвал эти языки «ностратичес-
кими>> («ностра» — лат. «семья»). В их число входили и
языки индоевропейской семьи. Исследования
талантливого советского ученого В.М. Иллич-Свитыча
показали обоснованность объединения индоевропейских,
семито-хамитских, уральских, алтайских и некоторых
других языков в большую ностратическую языковую
макросемыо (81). Допустимо, что эта макросемья
могла оформиться в эпоху позднего палеолита, т.е.
древнего каменного века приблизительно в ХП-Х тыс. до
н.э. Наиболее крупная индоевропейская общность
сформировалась, как считают специалисты, в
Юго-Западной Азии, а в III тыс. до н.э. индоевропейцы
расселились уже в Северном Причерноморье. В настоящее
время народы индоевропейской семьи живут на
огромной территории от Балтики до Берингова пролива.
На бывшей территории СССР представлены семь
групп индоевропейской языковой семьи: славянская,
иранская, романская, балтийская, германская,
индийская, и отдельную группу составляет армянский язык.
Из них на Северном Кавказе живут носители
иранских и славянских языков, а также армянского языка.
По отношению к народам иберо-кавказской семьи, как
исконным автохтонам Кавказа, индоевропейские
народы представляют более поздних насельников региона.
Первыми здесь появились народы иранской группы,
сначала занявшие степи и равнины Северного
Причерноморья и Предкавказья, а затем начавшие продвигаться
в горные ущелья Центрального Кавказа.
Народы иранской группы
Понятие «иранские языки» включает в себя
родственные языки, происходящие от общеиранского
языка — основы. Это не означает, что данные языки обра-
68

зовались, как и народы, на территории современного
Ирана — название последнего, как и название всей
этноязыковой группы, восходит к этнониму «арий» —
самоназванию древних индоиранских (арийских)
племен. Предполагается, что первоначальное ядро
индоиранской общности сложилось в Ш-П тыс. до н.э. в
южнорусских степях, а к началу I тыс. до н.э.
арийская общность распалась на две ветви - индоарийс-
кую и иранскую. В начале I тыс. до н.э. иранская
ветвь, в свою очередь, распалась на киммеро-скиф-
скую и протоперсидскую. Древние арии не имеют
никакого реального отношения к расовой теории
превосходства арийских народов над «низшими»
народами, теории, культивировавшейся в нацистской
Германии и принятой на идеологическое вооружение
фашизмом (82, с. 43).
Среди древних иранских языков укажем скифские
языки (диалекты), принадлежащие скифским
племенам, к середине I тыс. до н.э. расселившимся на
огромной территории от Черного моря до Алтая и
ведшим подвижный кочевой образ жизни. Понятие
«скифский язык» в науке применяется к северозападной
группировке древних иранцев, обитавших в Северном
Причерноморье, Приазовье и в степях Северного Кавказа.
Именно эта группировка древних иранцев и их язык
связаны с современным ираноязычным народом
Северного Кавказа - осетинами.
Осетины. На Северном Кавказе живут два
ираноязычных народа: осетины и таты. Последние
немногочисленны (более 20 тыс. человек) и в основном
обитают в Азербайджане, лишь небольшая их группа
находится в окрестностях Дербента и Кайтаго-Табаса-
ранском районе Дагестана. На них мы не
останавливаемся.
Численность осетин — более 600 тыс. человек (в
РСО-А 335 тыс. чел.) с учетом многочисленной
осетинской диаспоры, живущей за пределами своей этни-
69

ческой территории. Особенностью истории этого
народа является то, что он в течение многих веков
разделен на две части: северную и южную (83). Северная
часть осетин составляет основное население
Республики Северная Осетия-Алания с центром в г.
Владикавказе и входит в состав Российской Федерации.
Южная часть осетинского народа живет на южных
склонах Кавказского хребта (около 80 тыс. человек),
центр Южной Осетии в г. Цхинвали (84).
Административно-политически Южная Осетия входит в состав
Грузии, но в значительной степени формально: после
объявления Южной Осетией о своем статусе
республики в 1991 г. началась война между Грузией и южными
осетинами. Война закончилась с помощью
миротворческих сил России, но установившийся мир хрупок, ибо
конфликтующие стороны его результатами не
удовлетворены. В частности, Южная Осетия как республика с
самостоятельной президентской исполнительной
властью стремится к воссоединению с Северной Осетией в
рамках единого осетинского государства в составе РФ.
Эта политическая тенденция имеет латентную форму
и иллюзорна, поскольку правительство России вряд ли
пойдет на подобную акцию из-за
незаинтересованности в остром конфликте с Грузией — принцип
неделимости и территориальной целостности государства весьма
актуален для самой России.
Таким образом, современный осетинский народ,
единый по своим генетическим корням и самосознанию,
исторически и географически оказался разделенным на
две части, постепенно обособившиеся и обретшие
языковую и культурную (вплоть до менталитета)
специфику. Нет сомнения в том, что на севере эта
специфика определялась вхождением Северной Осетии в 1774 г.
в Россию и глубоким влиянием се на осетин севера, в
то время как южане издревле (не позже XIII в.)
расселились в Грузии и испытывали устойчивое
грузинское влияние. Определились диалектные различия в
языке. Поэтому некоторые осетинские ученые выска-
70

зывают осторожную мысль о том, что северяне и
южане в настоящее время превратились в два
родственных, но разных народа, подобно трем адыгским
народам: адыгейцам, черкесам и кабардинцам. Таким
образом, проблема разделенных народов на Северном
Кавказе реально существует.
В отличие от глубоко аборигенных народов иберо-
кавказской семьи, развивавшихся на своей территории
в течение тысячелетий в условиях достаточно
стабильного континуитета (непрерывности), осетинский народ
прошел более сложный путь этнического развития.
Основная сложность данного пути видится в том, что в
формировании современного осетинского этноса и его
культуры приняли активное участие два ведущих эт-
нообразующих компонента: пришлый степной
ираноязычный (скифы, сарматы и аланы) и аборигенный
горно-кавказский, понимаемый как носители яркой кобан-
ской археологической культуры I тыс. до н.э. Встреча,
взаимодействие, а затем взаимопроникновение тех и
других в рамках ограниченной территории привели к
смешению и длительному периоду языкового и
культурного синтеза. В результате в сфере языка победу
одержал язык иранского (аланского) суперстрата,
обогатившийся за счет влияний кавказских языков, в сфере
генетико-антропологической и материальной культуры
победил кавказский субстрат, т.е. местная основа (85,
с. 11; 86, с. 18-19). По своему языку современные
осетины продолжают языковую традицию древних
северных иранцев-скифов, сарматов, алан;
антропологический (физический) тип осетин в то же время
характеризуется антропологами как типичный для кав-
касионской группы популяций. Кавкасионский
антропологический тип антропологом В.П. Алексеевым
рассматривался как реликтовая форма
антропологического пласта эпохи неолита и даже позднего палеолита,
сохранившаяся почти без изменений до современности
в условиях высокогорной изоляции (87, с. 154, 169; 80,
с 197-200). В этом сочетании развитых языков ски-
71

фо-сарматского степного мира, контактировавшего с
древними цивилизациями Ближнего Востока и
Средиземноморья, с древнейшими кавказскими
этнокультурными пластами и их архаикой, заключается особый
интерес изучения осетин. Таким образом, осетины —
народ ираноязычный и индоевропейский по языку и
кавказский по физическому облику и многим
элементам культуры. Представления о том, что осетины есть
дожившие до нашего времени скифы или аланы (тем
более арии!), притом в «чистом» виде и без инородных
примесей, не имеют под собой научной основы, хотя и
существуют в самоидентификации части осетинской
интеллигенции. Наглядным доказательством тому
служит переименование в октябре 1994 г. Северной
Осетии в Аланию (хотя эти понятия далеко не
идентичны). Раздавались голоса о переименовании
осетинского языка в аланский язык (но они так же не
идентичны).
Северные осетины состоят из двух подразделений
— дигорцев и иронцев. У каждого из них свой диалект,
очевидно восходящий к тем временам, когда дигорцы и
иронцы были отдельными племенами в составе аланс-
кого союза племен, затем (с X в.) раннефеодальной
государственности Алания. Численно преобладают
иронцы, иронский диалект положен в основу
осетинского литературного языка, на нем творил великий
осетинский поэт-демократ К.Л. Хстагуров A859-1906).
Обращает на себя внимание широта миропонимания
поэта, писавшего:
Весь мир — мой храм,
Любовь — мол святыня,
Вселенная — Отечество мое.
Северная Осетия добровольно вошла в состав
Российской Империи в 1774 г. и не принимала участия в
Кавказской войне на стороне Шамиля. Как это, так и
прорусская ориентация в целом, были обусловлены, с
одной стороны, христианской верой осетин (у алан с
72

начала X в.; 53, с. 39-44), хотя и сильно стертой и
перекрытой возродившимся традиционным язычеством,
с другой стороны, — физическим вымиранием осетин в
бесплодных горных теснинах и безземельем. Для
выживания народа был необходим выход на предгорную
плодородную равнину, и обеспечить этот выход в XVIII в.
могла только Россия, особенно после победоносной войны
с Османской-Турецкой империей и подписания Кучук-
Кайнарджийского мирного договора 1774 г. —
Большая и Малая Кабарда окончательно присоединились к
России, и осетины получили возможность переселения
на равнину под прикрытием русской крепости
Владикавказ (основана в 1784 г.). Переселение на равнину
в конце XVIII — начале XIX в., по словам историка
этого процесса Б.П. Березова, стало «новым
возрождением» (прежде всего демографическим) осетинского
народа (88, с. 4). Понятно, что расселение на равнине,
коренным образом изменившее жизнь осетин,
непосредственное соседство с русскими селениями усилили
доверие к России и открыли осетинам дорогу к
образованию, русской культуре, государственной службе. В
самом начале XIX в. академик Ю. Клапрот писал:
«Осетины являются, вероятно, наиболее поддающимся
цивилизации народом Кавказа, и путешественнику
следует изучить их и с этой точки зрения; необходимо
установить, что до сих пор задерживало их развитие и
что надо сделать для ускорения приобщения их к
цивилизации» (89, с. 105). Сотни осетин влились в
офицерский корпус Российской армии, выдвинув плеяду
заслуженных генералов. После завершения
строительства железной дороги Ростов-Владикавказ в 1875 г.
Северная Осетия активно включается в
общероссийский капиталистический рынок, формируется
национальная интеллигенция — носитель либеральной
общественно-политической мысли. Экономическим,
административным и культурным центром Северной Осетии и
всей Терской области становится город Владикавказ.
Северная Осетия прочно входит в государственную
73

систему Российской Империи, играя в этой системе
ключевую геополитическую роль на Кавказе: три
лучших перевальных пути в Закавказье находятся в
горах Северной Осетии (перевалы Крестовый, Рокский и
Мамисонский). Без преувеличения можно сказать, что
указанная ключевая роль Осетии в самом центре
Кавказа на трассах Военно-Грузинской и
Военно-Осетинской дорог сохраняется и сейчас.
После Октябрьской революции 1917 г. в составе
Горской республики был образован Осетинский округ
(январь 1921 г.), 7 июля 1924 г. он был
преобразован в Автономную область в составе РСФСР, а в
декабре 1936 г. была создана Северо-Осетинская АССР,
в начале 1990-х годов преобразованная в
Республику Северная Осетия — Алания с президентским
правлением и разграничением полномочий между
республикой и федеральным центром. В последние 10 лет
осетинскому народу выпали наиболее серьезные
испытания в связи с территориальным спором с
соседней Ингушетией из-за Пригородного района. После
выселения из гор на предгорную равнину в ХУП-ХУШ вв.
ингуши жили на территории Пригородного района, в
районе с. Тарского находился их аул Ангушт, откуда
и пошло современное название ингушей. В
результате массовой депортации ингушей в феврале 1944 г.
Пригородный район опустел и был заселен
осетинами. По возвращении из Средней Азии в 1957 г.
ингуши вновь расселились в Пригородном районе
(порядка 40 тыс. человек) и в г.
Орджоникидзе-Владикавказе A7 тыс. человек), столкновений на почве
межнациональных отношений не было. Перспектива
добрососедских отношений между осетинами и ингушами
казалась прочной.
Но к концу 80-х годов в Ингушетии сложились
экстремистские силы, настроенные на
территориальный реванш и передел сложившихся границ в пользу
Ингушетии, т.е. возвращения Пригородного района
вместе с частью г. Владикавказа. Политический кон-
74

сенсус найден не был, и вскоре после принятия
Верховным Советом РСФСР закона о реабилитации
репрессированных народов (в том числе и
территориальной, что было ошибкой) в конце октября 1992 г.
ингушские вооруженные формирования вторглись в
Пригородный район. Несколько дней боев закончились
вытеснением ингушей за пределы Пригородного
района, восстановлением статус-кво. Но большая часть
ингушей была вынуждена покинуть территорию
Северной Осетии и превратилась в массу бедствующих
беженцев и горючий материал для новых столкновений.
За прошедшие годы ни местные политики, ни
федеральные власти, несмотря на усилия, не смогли найти
полного и взаимоприемлемого решения этой
острейшей проблемы, фактически представляющей борьбу за
землю и жизненное пространство. На Кавказе борьба
за землю всегда носила ожесточенные и
бескомпромиссные формы, ни одна из конфликтующих сторон
не собирается отступать и имеет свои аргументы.
Поэтому очаг конфронтации с ингушами для осетин не
погашен по сей день и постоянно напоминает о себе.
Отношения Осетии и Ингушетии после событий 1992 г.
стали одной из наиболее болевых точек в
межнациональных отношениях внутри Российской Федерации и
чреваты крупными неприятностями для государства, не
занявшего в вооруженном конфликте двух своих
субъектов принципиальной политической и правовой
позиции.
Как уже говорилось, в религиозном отношении
осетины в основном считаются православными
христианами, и лишь несколько селений приняли ислам,
очевидно, в XVIII в. проникший из Кабарды. Но в
действительности в верованиях осетин преобладают
традиционные языческие культы, уходящие своими
корнями в глубь веков и демонстрирующие огромную
живучесть и устойчивость (90, с. 32-85). Наиболее
популярным в Осетии божеством является бог мужчин,
воинов и путников, патрон Осетии бог-всадник Уас-
75

тырджи, представляющий своеобразный слепок с
христианского св. Георгия Победоносца — такя*е воина-
всадника. Существует множество дзуаров (святилищ),
посвященных Уастырджи. Главный и наиболее
импозантный среди них — деревянное святилище Реком в
Цейскомущелье (91, с. 5-49).
Осетинский народ выдвинул из своей среды
выдающихся деятелей литературы, науки, искусства, техники,
военного дела и т.д. Не только на Кавказе и в России,
но и в мире известны имена великого осетинского
поэта Коста Хетагурова, писателя Г. Газданова, ученого-
филолога В. Абаева, народного артиста СССР В. Тхап-
саева, выдающихся дирижеров В. Гергиева и В.
Дударовой, капитана атомохода «Арктика» Ю. Кучиева,
дважды Героя Советского Союза генерала армии И.Плиева.
Многие другие осетины также прославили осетинский
народ и Россию.
Народы славянской группы
Славяне являются крупнейшей в Европе группой
родственных по происхождению народов, говорящих
на славянских языках. Общая их численность более
270 млн. человек, из них на территории бывшего
Советского Союза проживает около 190 млн. человек.
Славяне делятся на три большие общности: восточные
славяне (русские, украинцы, белорусы), западные
славяне (поляки, чехи, словаки, лужичане), южные
славяне (болгары, сербы, хорваты, словенцы, боснийцы,
македонцы). Русские, украинцы и белорусы генетически
восходят к некогда единой древнерусской народности,
образовавшейся в XXII вв. и составившей население
Киевской Руси. После ее падения и
татаро-монгольского нашествия XIII в. древнерусская народность
распадается на три современных народа со своими
территориями и языками: русским, украинским и
белорусским.
Русский народ сформировался в Х1У-ХУ вв. в цен-
76

тральио-русских землях северо-запада, имея центром
притяжения и консолидации выгодно расположенную
Москву. Особую роль при этом сыграло русское
централизованное государство, включившее в свои
расширившиеся пределы многие неславянские народы, что и
придало Российскому государству столь для него
характерную многонациональность. Отсюда такая черта
русского менталитета, как склонность к мирному
добрососедству и взаимоуважительным отношениям с
другими народами. Вырабатыванию указанной
этнопсихологии способствовала и динамичность русских, в
сравнительно короткие исторические сроки расселившихся
на огромной территории Евразии вплоть до
Кавказского хребта и побережья Тихого океана. Движение
русских на юг и восток, активно шедшее уже в ХУ-ХУ1 вв.,
большого размаха достигло в ХУШ-Х1Х вв. Все это
приводило к новым контактам с новыми народами, а
самих русских — к известному территориальному
обособлению и сложению этнографических групп со
своими локальными отличиями в говоре, быте, культуре.
Так постепенно оформились группы поморов на
Севере и казаки на юге и востоке страны (донские,
кубанские, терские, оренбургские, сибирские и др.),
представляющие, говоря научным языком, субэтносы русского
народа. Они сохранились до настоящего времени, в том
числе и на Северном Кавказе. Ниже они
рассматриваются именно в качестве таких субэтносов русских, но
не отдельных народов (хотя мнения о том, что казаки
представляют отдельные народы, и звучали, под
подобными явно конъюнктурными «патриотическими»
заявлениями нет никаких оснований).
Терские казаки. История Терского казачьего
войска тесно связана с казачьим Доном, освоенным
русскими в первую очередь (территориальная близость) в
ХУ-ХУ1 вв. Донское казачество, несмотря на
правительственные запреты, рекрутировалось
преимущественно из беглых от крепостной неволи крестьян, а также
77

посадских людей и «гулящих», уходивших в
неподвластные государству земли на его дальние степные
рубежи. «Вольный Дон» быстро стал центром казачества.
Отсюда часть казаков стала переселяться на Яик и
Терек, еще более удаленные от царских властей и
потому более вольные. К середине XVI в. донские степи
до Волги полностью контролировались донскими
казаками. Это сделало положение их, как и казаков
терских и яицких, весьма выгодным для государства.
Царское правительство стало стремиться использовать
казаков для охраны границ и использовать их в войсках
- отменные боевые качества казачьей конницы стали
широко известны. В XVIII в. казачество государством
было подчинено, но превращено в своеобразное
привилегированное военное сословие. Казачьи войска стали
элитными частями русской армии и неоднократно
отличались в войнах России (92). К 1916 г. казачье
население насчитывало всего по России свыше 4,4
млн. человек, владевших более 63 млн. десятин
земли. В I мировой войне участвовало 300 тысяч
казаков; батальные сцены этой войны можно найти на
страницах романа М. Шолохова «Тихий Дон» и рассказов
Н. Гумилева. В 1920 г. все казачьи войска, в том числе
и Терское, были расказачены и ликвидированы как
сословие самодержавного строя, но сейчас все они
восстановлены и внесены в государственный реестр.
Время появления первых русских поселенцев на
Тереке точно не установлено. Раннее их название —
гребенцы, потому что они поселились в первой
половине XVI в. на гребнях Терского хребта (93, с. 24-25).
Официально Терское казачье войско существует с 1577 г.,
а в 1860 г. оно было выделено из Кавказского
линейного казачьего войска, центром его был определен и
остается до сих пор г. Владикавказ. К началу I
мировой войны терское казачество («терцы») насчитывало
около 260 тыс. человек, владевших 2,1 млн. десятин
земли. Следует подчеркнуть, что терское казачество
было полиэтничиым и кроме русских включало в себя
78

немало представителей местных горских народов,
преимущественно ваннахов и осетин. Терское казачество
защищало границы Русского государства от набегов
крымских татар и кочевников, участвовало в
Чигиринском, Крымском и Хивинском походах ХУП-ХУШ вв.
В 70-х годах XVIII в. правительством Екатерины
II была создана Кавказская кордонная линия от
Моздока до Азовд и поставлены 10 крепостей, в том числе
Ставрополь и Георгиевск на р. Подкумке. Для
заселения крепостей были переселены казаки Волжского
казачьего войска, затем три полка донских казаков. В
1825 г. образована станица Кисловодская, затем
станицы Бургустанская, Ессентукская, Горячеводская. Так
было положено начало городам Кавказских
Минеральных Вод.
Внутренняя социально-экономическая жизнь
протекала и регулировалась в рамках казачьих общин с
собственным самоуправлением. Основой
самоуправления был станичный сход или войсковой круг, в котором
участвовали только лица войскового сословия.
Исполнительную власть в станице осуществлял атаман,
назначаемый на 3 года. Община обладала и судебной
властью — ее осуществлял станичный суд, состоявший из
избираемых сходом казаков (94).
Интересна и своеобразна этнографическая, бытовая
характеристика терских казаков. Близкое соседство и
общение с кавказскими горцами, принятие групп
горцев в состав казачьего войска и смешанные браки
стимулировали усвоение многих элементов кавказской
культуры терскими казаками. Наиболее заметное
заимствование от горцев — одежда и вооружение
терцев: те же черкески с газырями, бешметы, папахи и
т.д., кавказские кинжалы на поясе. Жизнь терского
казака на беспокойном порубежье была постоянно
напряженной и опасной. Набеги горцев, особенно с
развитием так называемой набеговой системы,
упоминавшейся выше, были частыми. Все это вырабатывало в
казачьих поколениях специфический воинский стиль
79

поведения и молодецкую отвагу, хорошо показанные
Л.Н. Толстым в повести «Казаки». Так, он пишет: «Еще
до сих пор казацкие роды считаются родством с
чеченскими и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне
составляет главные черты их характера... Щегольство
в одежде состоит в подражании черкесу. Лучшее
оружие добывается от горца, лучшие лошади покупаются
и крадутся у них же. Молодец казак щеголяет
знанием татарского языка и разгулявшись, даже с своим
братом говорит по-татарски».
Знаменитый французский романист А. Дюма в своей
книге «Кавказ» пишет: «Линейные казаки -
бесподобные солдаты» и рассказывает о схватке казачьего
секрета во главе с Баженюком с чеченцами,
захватившими в плен казачку с маленьким ребенком на реке Ак-
сай. Подобные схватки были постоянным и привычным
для терцев делом. Осмысливая вражду горцев и
казаков, М.Ю. Лермонтов писал:
Жалкий человек.
Чего он хочет? Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?
Как было сказано выше, сейчас казачьи войска
восстановлены официально и занимаются
самовозрождением. Это непростой путь, требующий государственной
мудрости в решении казачьих проблем. В совершенно
изменившихся новых исторических условиях полное
восстановление былых дореволюционных привилегий
и социально-экономического положения казачества
нереально. Прежде всего это касается землевладения и
землепользования — мы уже отметили выше
количество земель, находившихся в руках казаков. На
Кавказе земельный вопрос всегда был наиболее острым,
здесь никогда не было «под небом места много всем» —
земли не хватало. После расказачивания терцев их
земля была перераспределена и теперь находится в
80

других руках. Совершенно очевидно, что попытки
нового передела земли и се возвращения терским
казакам в прежних объемах чреваты новыми
столкновениями и тяжелыми конфликтами, новым обострением
межнациональных отношений на Северном Кавказе. В
интересах государства и самих северокавказских
народов (в том числе и казаков) не доводить
возрождение казачества до опасной черты, за которой
начинается абсурд самоуничтожения. Думается, что в новых
условиях необходим поиск новых форм возрождения и
функционирования казачества.
Кубанские казаки. История кубанского
казачества (кубанцев) не менее сложна и насыщена яркими
событиями и фактами, нежели история терцев (95).
Укажем только некоторые, наиболее существенные для
понимания общего процесса.
После русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и
победы в ней России был заключен уже упоминавшийся
Кучук-Каинарджийский мирный договор. Границей
России на Северо-Западном Кавказе стала река Кубань. С
1777 г. развернулось строительство Кавказской
укрепленной линии от Азова до Моздока, но наличных сил
для защиты линии от набегов закубанских горцев не
хватало. Учитывая это и зная о свободных землях на
правобережье Кубани, казаки Черноморского войска
(бывшая Запорожская Сечь, упраздненная в 1775 г.)
обратились к правительству с прошением об их
переселении с Буга на Кубань. Черноморскому войску 2 июля
1792 г. была дана правительством Екатерины II
жалованная грамота и возложена задача охраны границы
России по р. Кубани «от набегов народов закубанских».
В 1792-1793 гг. состоялось массовое переселение
украинских казаков на новые земли. Так было создано
новое Черноморское войско, во многом сохранившее
традиции славной Запорожской Сечи: ее знамена и регалии,
форму одежды, деление на курени и т.д., но утратившее
прежнее самоуправление.
81

В дальнейшем войско пополнялось за счет
переселения как украинского, так и русского населения из
глубин России. Восточнее р. Большой Лабы, на так
называемой Старой линии, были поселены донские
казаки.
В 1860 г. было образовано Кубанское казачье
войско. В него вошли как «черноморцы» — потомки
запорожцев — так и «линейные» казаки из донцов.
Объединенные единой военной организацией, черноморцы и ли-
нейцы образовали ядро кубанского казачества,
продолжавшего пополняться переселенцами из России и
Украины. Приток населения на Кубань усилился после
окончания Кавказской войны в 1864 г. и массовой
миграции адыгских племен в Турцию, освободивших
большие земельные площади в плодородном Закубанье.
Многие переселенцы зачислялись тогда в казачье
сословие, но к началу XX в. эта практика была
прекращена. Казачество превратилось в замкнутое сословие
со своими особенностями в быте и традициях.
Смешение русских и украинцев породило своеобразный
кубанский говор и фольклор, где элементы русские
обогащены и расцвечены множеством украинизмов. В то же
время, подобно Тереку, в этнографический быт
кубанцев вошли и упрочились элементы кавказской
культуры — в первую очередь те же одежда и оружие во
главе с неизменным кинжалом на поясе:
Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу:
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну прорвал кольчугу.
(М. Лермонтов).
Историк кубанского казачества И.Я. Попко в
середине XIX в. засвидетельствовал то же, что мы видели у
терцев: «Черкесская одежда и сбруя, черкесское ору-
жис, черкесский конь составляют предмет военного
щегольства для урядника и офицера. Вообще все чер-
82

кссскос пользуется уважением и предпочтением между
казаками» (96, с. 199).
Центром Кубанского казачьего войска стал г. Ека-
теринодар, ныне Краснодар, заложенный как крепость
в 1793 г. К 1916 г. Кубанское войско насчитывало
1,37 млн. человек, владело 6,8 млн. десятин земли. В
I мировую войну кубанцы поставили фронту 37
конных полков, более 50 сотен, 6 батарей. В годы
гражданской войны кубанское казачество, дорожившее
своими сословными привилегиями, в основном
ориентировалось на поддержку старого режима и Белой Армии,
как и остальные казачьи войска. Кубанское войско было
упразднено в 1920 г., кубанцы подверглись
расказачиванию и репрессиям. Но в годы Великой
Отечественной войны казачьи воинские формирования —
кубанские, донские и терские — были восстановлены и в
качестве кавалерии (в том числе гвардейский Кубанский
кавалерийский корпус) участвовали в боях с немецко-
фашистскими войсками. В наши дни идет
возрождение кубанского казачества.
Русские. Крестьянская колонизация
Предкавказья. Вслед за казаками на освоение Предкавказья
двинулось русское крестьянство. В 1782 г. был издан
указ Екатерины II о разрешении заселения края
гражданским населением. Уже через два года в
Предкавказье появилось 14 казенных поселений, а после
создания Кавказского наместничества в 1785 г. основано
36 сел. Первыми переселенцами были крестьяне из
Курской, Орловской, Воронежской, Харьковской,
Тамбовской, Екатсринославской, Полтавской губерний.
Осваивались как восточные районы Предкавказья вдоль
р.Кумы, так и западные районы нынешнего
Ставропольского края (97, 98). Несколько русских сел было
основано вдоль Черкасского тракта, соединявшего центр
России с Кавказом. В 1777 г. в центре равнинного
Предкавказья заложен г. Ставрополь, сыгравший
важную роль в русской колонизации края (99).
83

В 1833 г. 31 село было переведено из гражданского
ведомства в казачество, что объяснялось условиями
Кавказской войны и набегами горцев. Но число казенных
крестьян возрастало, и в 1845 г. их насчитывалось
162549 человек. В меньших размерах проходила по-
мсщичьс-крспостническая колонизация Предкавказья:
царское правительство раздавало земли Предкавказья
помещикам, в начале XIX в. было роздано более 400
тыс. десятин. На новые земли помещики переселяли
своих крепостных крестьян. Так возникли крупные
помещичьи села Владимировка, Бургун-Маджары, Мас-
лов Кут, Воронцово-Александровское. К отмене
крепостного права в 1861 г. крепостные крестьяне
составляли 2 % от всего населения. Расселение русского
крестьянства сопровождалось огромными лишениями
и жертвами. Обычным явлением в новых местах с
непривычным климатом были эпидемии. В 1812 г. в
казачьих станицах и казенных селениях
свирепствовала занесенная из-за Кубани чума. Только в 1847 г.
от эпидемии холеры умерло до 9 тысяч казаков.
Наказной атаман Кавказского линейного войска в 1843 г.
отмечал, что из 6 тысяч человек, прибывших в 1836 г.
с Украины, многие были «в такой крайности, что не
имели ни пищи, ни одежды и оттого в течение года
умерла их по крайней мерс четвертая часть». Часто
смертность превышала рождаемость.
Так, в самых общих чертах, шла русская
крестьянская колонизация степного Предкавказья,
основательно изменившая этническую и политическую картину
региона. Новый прилив переселенцев вплоть до
Черноморского побережья был стимулирован окончанием
Кавказской войны в 1864 г. и так называемым (в
старой литературе) «замирением» кавказских народов.
Одновременно для освоения Предкавказья русское
правительство привлекло иностранных колонистов. В
основном это были немцы, меньше англичане и
шотландцы. В 1802 г. шотландские миссионеры
поселились «в районе Бештовых гор в Султанском ауле», те-
84

перь это бывшая колония Каррас - поселок Инозсмцс-
во. С 1809 г. к шотландцам стали подселяться
немецкие переселенцы из Саратовской губернии, и Каррас
стал колонией смешанного населения. Хозяйство
колонии было ориентировано на продовольственное
снабжение развивающихся городов-курортов Кавказских
Минеральных Вод, в первую очередь Пятигорска.
История городов Кавминвод начинается со
строительства русских крепостей Константиногорск A780 г.,
100, с. 7) у Подножья горы Машук, у источника
Нарзан A803 г.) и редута при впадении р. Ессснтук в р.
Подкумок A798 г.). Это будущие города Пятигорск,
Кисловодск и Ессентуки. Начало же преобразованию
района КМВ в курортную зону России было положено
рескриптом Александра I инспектору Кавказской
линии князю П.Д. Цицианову от 24 апреля 1803 г. о
признании государственного значения Кавказских
Минеральных Вод и необходимости их устройства A01,
с. 5). «Между тем от медицинской коллегии вслед за
сим определен будет туда один из искуснейших
врачей и помощник», — говорилось в документе.
Возникновение государственной курортной зоны КМВ, ее
уникальные лечебные возможности привлекли сюда
активный приток переселенцев из России. Несомненно,
район Кавказских Минеральных Вод сыграл большую
роль в русской колонизации Предкавказья XIX в.
Общая численность русского населения Северного
Кавказа составляет более 6 млн. человек (по данным
1997 г. население Ставропольского края составляет
2638 тыс. человек, из них русских — 85,5 %;
население Краснодарского края — 4984 тыс. человек, из них
русских и украинцев — более 90 %). Можно уверенно
говорить о том, что расселение русских на Северном
Кавказе имело большое позитивное историческое
значение для коренных народов региона, особенно для
запертых в горных теснинах горцев. Большая часть
этих народов переселилась на плодородную равнину и
коренным образом изменила свои экономику, быт и
85

культуру, включившись в общероссийское
экономическое и культурное пространство. Это факты очевидные.
Тем не менее, в ряде республик Северного Кавказа в
последнее время наблюдается явление русофобии
(подчас связанной с провалами в национальной политике
федеральных органов власти), в результате чего
русское и так называемое русскоязычное население этих
республик проявляет тенденцию выезда и миграции в
российские регионы. Впрочем, открытая и скрытая
дискриминация русских наблюдается не только на
Кавказе, но и в других республиках бывшего Советского
Союза. Наиболее массовый отток русского населения
произошел в 90-х годах из Чечни, как результат
необъявленной войны федерального центра со своим
субъектом.
Диаспора
На Северном Кавказе живут многочисленные
диаспоры, усиливающие картину этнической пестроты и
чересполосицы населения. Не имея возможности
говорить обо всех, кратко остановимся на двух наиболее
значительных диаспорах — армянской и греческой.
Языки этих народов относятся к индоевропейской
языковой семье, поэтому их размещение в данном разделе
закономерно.
Армяне. Самоназвание армян «гай». Армянский
язык представляет отдельную ветвь индоевропейской
языковой семьи и имеет собственную письменность,
созданную в начале V в. монахом Месропом Машто-
цем на основе форм севсроарамсйского письма.
Культурный подвиг Маштоца сделал армянскую
письменность наиболее древней у народов Кавказа.
Прародиной армян является Армянское нагорье* с Араратской
долиной. Общая численность армян в мире около 8
млн. человек, в Армении — около 2 млн. 800 тысяч
человек. Таким образом, большая часть армянского на-
86

рода живет за пределами своей исторической родины и
рассеяна в виде диаспор по многим странам мира. На
Северном Кавказе армянская диаспора насчитывает
более 600 тыс. человек, являясь наиболее крупной.
Армянские поселения на севере Кавказа
достоверно появляются в XVIII в. по мерс продвижения
России на Кавказ и роста городов как
торгово-экономических центров. После основания в 1736 г. крепости
Кизляр и формирования города Кизляр армяне в нем
становятся преобладающим населением. То же самое
происходит с Моздоком, основанным в 1762 г. В 1749 г.
возникает город Ростов-на-Дону, и в 1778 г.
переселившиеся из Крыма армяне населяют пригород
Ростова Нахичевань. В самом конце XVIII в. армяне
основывают город Святой Крест на р. Куме —
современный Буденновск, в 1839 г. на Кубани возникает
армянский аул Армавир, первыми жителями которого
были так называемые черкесо-гаи (армяне,
поселившиеся сначала на землях черкесов и очеркесившиеся
A02, с. 177-178)). С 60 - 70-х годов XIX в. началось
массовое движение армян на Черноморское
побережье и на Кубань. Новая волна армянских мигрантов
на Северо-Западный Кавказ устремилась после
турецкого геноцида 1915 г., только в Майкопском отделе
возникло около 70 армянских населенных пунктов
A03, с. 28).На этой этнической основе в 1926 г. в
составе Майкопского округа был выделен Армянский
район. Другой национальный армянский район был тогда
же создан на Дону с центром в Нахичевани.
Говоря о менталитете армян Северного Кавказа, Н.А.
Аветисян и Б.Т. Ованесов подчеркивают, что «в
национальном самосознании армян Россия выступает как
самообразующая ценность их национального
менталитета. Для них Россия — это духовно-культурное
пространство во всех исторических проявлениях — в
литературе, язьшс, архитектуре, в быту, обрядах». К этому
надо добавить принадлежность русских и армян к
христианству и факт их единоверия как сближающего
87

начала. Национальный менталитет армянской
диаспоры тяготеет к занятиям предпринимательством,
торговлей и ремеслом, военной и государственной службе.
Другой важной чертой армянского менталитета можно
считать способность адаптации к изменившимся
жизненным условиям, что очевидно восходит к
традиционной практике массовых миграций армян на
территории других этносов. Последним подобным фактом
является поток армянских мигрантов на Северный
Кавказ в ходе армяно-азербайджанской войны за
Нагорный Карабах.
Грузины. Самоназвание «картвели». Основное
население ныне суверенного грузинского государства,
численность грузин в Грузинской ССР в 1970 г.
составляла около 3200 тыс.человек, на настоящее время в
нашем распоряжении статистических данных нет, в том
числе и для грузинской диаспоры на Северном
Кавказе. Можно отметить лишь, что грузинская диаспора здесь
относительно (и сравнительно с армянской)
немногочисленная и рассеяна. Грузинский язык относится к
картвельской группе иберо-кавказской языковой семьи,
имеет свое письмо, генетически связанное с
разновидностью восточно-армянского письма. Наиболее ранние
памятники грузинского письма датируются V в. н.э. и
одновременны образованию автокефальной грузинской
церкви, ставшей самостоятельной с 484 г. Отсюда
попытки христианизации соседних горцев Северного
Кавказа с 1Х-Х вв., сопровождавшиеся строительством
грузинских храмов (Тхаба-Ерды, Таргим и др.) и
появлением грузинских священников и проповедников.
Заключаются династические браки между
правителями правящей феодальной верхушки Грузии и Осетии,
что способствует их сближению. Но грузинская
диаспора формируется на Северном Кавказе только с
объединением с Россией и появлением городов
Владикавказ, Грозный, Пятигорск, Ставрополь, Моздок и др.;
многие представители грузинской диаспоры добиваются
88

выдающихся успехов в экономической, военной,
культурной сферах общественной жизни (напр. режиссер
Евгений Вахтангов, граф М.Т.Лорис-Мсликов и др.).
Греки. Греческая диаспора Северного Кавказа
является наиболее многочисленной (около 90 тыс.
человек) диаспорой греков в Российской Федерации. Греки
— создатели великой цивилизации древности, сыгравшей
огромную роль в сложении современной европейской и
мировой цивилизации. Самоназвание греков «эллинес».
Они не представляют коренного аборигенного
населения Восточной Европы и Северного Кавказа, но,
безусловно, могут быть отнесены к числу самых
старожильческих этнических элементов указанной территории.
Греческая колонизация Северного Причерноморья и
Азово-Черноморского побережья началась в VII в. до
н.э., когда греческие города Ольвия, Херсонсс, Боспор,
Фанагория, Гермонасса, Диоскуриада и другие выросли
йа берегах моря A04), началась оживленная торговля
с племенами скифов и сарматов, а к III в. до н.э.
греческие торговые фактории и другие археологические
памятники с античной культурой появились в глубине
Предкавказья (напр., Грушевское городище у
Ставрополя A05, с. 317). Возможно, что группы греков уже
тогда образовали древнюю греческую диаспору в
регионе, тяготеющую к торговым путям. С возникновением
Восточной Римской Империи — Византии, основным
этносом коей были грски-ромеи, связи с Северным
Кавказом особенно активизировались: византийцы
использовали племена Северного Кавказа в качестве своих
военных союзников, а в начале X в. обратили в
христианство алан. Присутствие греческого элемента на
Северном Кавказе вплоть до XV - XVI вв. не
вызывает сомнений и подтверждается археологически.
Наиболее массовая миграция понтийских греков,
живших в Турции и подвергавшихся постоянной
этнической и религиозной дискриминации, имела место в
XVIII - XIX вв. A06, с. 6 - 23; 107, с. 128 - 129).
89

Исследователи этой проблемы (Г.С. Рудянов)
выделяют четыре волны греческой эмиграции: после русско-
турецкой войны 1768 - 1774 гг. и заключения Кучук-
Кайнарджийского мира; переселение греков из Крыма
в Приазовье в 1779 г.; после подписания Адриано-
польского трактата 1829 г. поток в Грузию;
переселение греков в 1862 г. и позже, на основании закона о
переселении турецких христиан в Россию.
Расселявшиеся на Северном Кавказе греки наделялись теми же
правами и привилегиями, что и переселенцы из
внутренних губерний России. К началу XX в. на Северном
Кавказе существовало 25 греческих селений с числом
жителей более 30 тыс. человек.
Подобно представителям армянской диаспоры
профессиональная ориентация греков направлена на
торговлю, предпринимательство, интенсивное
растениеводство (табаководство, виноградарство), услуги. Им
также присущ высокий уровень возможностей адаптации
к иноэтничному окружению, миролюбие и
толерантность в отношениях с соседями при сохранении
четкого этнического самосознания. В годы Великой
Отечественной войны, тем не менее, греки оказались в числе
депортированных с Кавказа народов. Сейчас они
полностью реабилитированы и возвращены на места
проживания.
3. Народы алтайской языковой семьи
Это в известной мере гипотетическая языковая
семья, объединяющая три языковые группы: тюркскую,
монгольскую и тунгусо-манчжурскую. Некоторые
языковеды относят к алтайским языкам также языки
корейский и японский. Однако общность указанных
языковых групп не доказана, и они могут рассматриваться
как отдельные языковые семьи. Название «алтайские
языки» применяют иногда и для обозначения языков
народов, живущих на Алтае — хакасов, алтайцев,
тувинцев и других.
90

Народы алтайской языковой семьи на Северном
Кавказе представлены тюрками. На монгольском языке
говорят калмыки (самоназвание «хальмг» —
численность более 150 тыс. человек), генетически
восходящие к монголам - ойратам, выселившимся из
Джунгарии в Россию в XVII в. Но калмыки географически
тяготеют не к Северному Кавказу, а к Нижнему
Поволжью, и мы их не рассматриваем.
Народы тюркской группы
В бывшем Советском Союзе тюрки составляли
самую разветвленную группу, в которую входило около
25 языков и наречий с общей численностью до 25 млн.
человек. Основная их масса проживала в Средней Азии
(узбеки, казахи, туркмены, киргизы, уйгуры,
каракалпаки), Сибири (якуты, тувинцы, хакасы, алтайцы), Повол-
жско-Уральском регионе (татары, башкиры, чуваши) и
на Кавказе (азербайджанцы, кумыки, карачаевцы,
балкарцы). После распада СССР в конце 1991 г. пять
крупных тюркских народов образовали
самостоятельные государства (Узбекистан, Казахстан, Туркмения,
Киргизия, Азербайджан). В число народов Северного
Кавказа входят кумыки, карачаевцы, балкарцы и
ногайцы.
Кумыки. Обитают в равнинно-предгорной части
Дагестана, входя в основное население 7 его районов.
Небольшие группы кумыков живут также в
Чеченской республике и в Северной Осетии. Численность
кумыков составляет приблизительно 150 тыс. человек,
более точных данных в нашем распоряжении нет.
Самоназвание народа «къумукъ». Южная часть кумыков
именовала себя по названиям селений — башлинец (сел.
Башлы), утамышец (ссл.Утамыш) и т.д. Кумыкский
язык относится к кипчакской группе тюркских языков
и распадается на три диалекта: северный
(хасавюртовский), средний (буйнакский) и южный (кайтагский).
91

Литературным является хасавюртовский диалект.
Различия между диалектами постепенно стираются F2, с.
421).
Этногенез кумыков представляется в настоящее
время как процесс этнической миксации, т.е. смешения
древнего аборигенного населения предгорного
Дагестана с пришлыми тюркоязычными кочевниками эпохи
раннего средневековья, просачивавшимися сюда из сс-
всрокавказских степей. По мнению исследователя этой
проблемы Я.А.Федорова, первой волной таких
кочевников-тюрок были савиры, появившиеся в Дагестане в
V в.; савиры — народ гуннского происхождения. В V-
VII вв. эта часть Дагестана в некоторых источниках
называлась «страной гуннов». Так началась языковая
тюркизация предгорных аборигенов Дагестана,
растянувшаяся на несколько столетий A08, с. 114-117).
Вторую волну тюркизации Я.А. Федоров
связывает с тюркоязычным народом хазар, создавшим
обширный и могущественный Хазарский каганат,
существовавший в VII-X вв. на территории Нижнего Поволжья
— Северо-Восточного Кавказа. Завершающий этап
тюркизации и ассимиляции приходится на период XI-
XIII вв., когда в степях Предкавказья появились
массы новых воинственных кочевников-тюрок, носивших
общее наименование «кипчаки» (в русских летописях
«половцы»). Кочевья кипчаков достигали Северного
Дагестана, но после разгрома их и алан
татаро-монголами около середины XIII в. часть кипчаков
мигрировала в Дагестан, осела в предгорьях среди уже сильно
отюреченных аборигенов и смешалась с ними,
положив начало кумыкскому языку и кумыкскому народу.
Принадлежность кумыкского языка к кипчакской
группе тюркских языков подтверждает именно данную
версию. В антропологическом отношении кумыки
представляют типичный кавказский народ.
В XVI-XIX вв. значительное развитие у кумыков
получили феодальные отношения, основанные на
крупной земельной собственности. Класс феодалов, возглав-
92

лявшийся Шамхалом Тарковским, включал в себя
беков, чанков, узденей и мусульманское духовенство:
кумыки мусульмане-сунниты. На несколько категорий
делились и крестьяне. Наиболее зависимой была
категория чагаров-крепостных, не говоря о рабах-кулах.
Судопроизводство основывалось на адатах и шариате.
Феодальные отношения господствовали до революции
1917 г., переплетаясь с патриархально-родовыми
пережитками и элементами капиталистических отношений.
Распространена была и кровная месть F2, с. 432 —
434).
В годы Советской власти у кумыков была
ликвидирована неграмотность (составляющая до революции
свыше 90 %), на кумыкском языке издавались
журналы и газеты, сформировалась интеллигенция. В 1930 г.
основан Кумыкский драматический театр в
Махачкале.
Карачаевцы. Территория древнего расселения
карачаевцев до начала XX в. ограничивалась бассейном
верховьев Кубани, подразделяясь на Большой Карачай
(истоки р. Кубань с аулами Карт-Джурт, Учкулан, Хур-
зук) и Малый Карачай (ущелье р. Теберды с
притоками и аулами Теберда, Сенты). Восточнее г. Кумбаши и
по р. Подкумку карачаевцы до советского времени не
жили, как и в верховьях Большого Зеленчука (аул
Архыз основан в 1923 г. и принял около 150 семей
переселенцев). Горное малоземелье и одновременный
рост населения побуждали карачаевцев переселяться
в предгорные районы, продвигаясь вниз по Подкумку.
Обживались казачьи станицы Зсленчукская, Кардоник-
ская, Сторожевая, Преградная. Таким образом,
территория расселения карачаевцев за годы Советской
власти претерпела существенные изменения, расширилась
и стала основой возрождения этого небольшого
народа: в начале XX в. карачаевцев, по некоторым данным,
насчитывалось 15 тыс. человек (сейчас более 150 тыс.;
107, с. 131).
93

Самоназвание карачаевцев «карачайлы». Язык их,
как и кумыкский, относится к кипчакской группе
тюркских языков, но в отличие от кумыкского имеет ряд
схождений с осетинским языком. Последнее
обстоятельство вряд ли может объясняться языковыми
связями и заимствованиями позднего средневековья —
карачаевцы территориально не имеют контактов с
осетинами. Это явление находит наиболее вероятное
объяснение в особенностях формирования
карачаевского народа, сходных в основных чертах с
этногенезом кумыков — языковая тюркизация и этническая
ассимиляция местного дотюркского населения, т.е.
верхнекубанских алан, какой-то группой средневековых
тюрок. Различные тюркские группы (болгары,
хазары) проникали в верховья Кубани и Пятигорьс с VII -
VIII вв., но серьезно демографическую ситуацию здесь
не изменили. Приблизительно с середины XI в. из
степей Предкавказья в предгорья продвигается
наиболее мощное тюркское племенное объединение
половцев, или кипчаков. Их расселение в верховьях Кубани
радикально изменило демографию региона и привело
к постепенной ассимиляции местной группы
ираноязычных алан кипчаками, к окончательной языковой
тюркизации этих алан, смешавшихся с кипчаками.
Этноним «аланы», которым мегрелы Западной Грузии
называют карачаевцев и сохранение этого этнонима в
исторической памяти карачаевцев подтверждают
вероятность охарактеризованного процесса сложения
карачаевского народа A08, с. 100 — 104). Таким
образом, карачаевский этногенез можно отнести к Х1-ХШ вв.
и считать этот народ, как и родственных балкарцев,
самым молодым народом Северного Кавказа.
Под современным названием «карачаи»
интересующий нас народ стал известен с первой половины XVII в.,
когда через их земли прошли в Мегрслию московские
послы Ф. Елчин и П. Захарьсв A09, с. 7 — 8), В это
время в Карачас существовали уже феодальные
отношения и феодалы, в русских источниках именуемые
94

мурзами, тогда как крестьяне назывались в тех нес
документах .«мужиками». В 1828 г. Карачай был
присоединен к России. Основным хозяйственным занятием
карачаевцев до революции 1917 г. было отгонное
скотоводство с преобладанием мелкого рогатого скота,
карачаевская порода овец традиционно считалась
одной из лучших пород.
Для этнографического быта карачаевцев
характерны некоторые специфические черты. Прежде всего это
домостроительство: тогда как у большинства народов
Северного Кавказа жилье и хозяйственные постройки
возводились из камня, традиционным жилищем
карачаевцев был сруб из толстых бревен с двускатной
земляной крышей и пристенным очагом F2, с. 250 — 253).
В Карачас нет боевых и жилых башен, столь широко
представленных в более восточных районах
Северного Кавказа. Почти нет склеповых сооружений и
святилищ, также широко бытовавших восточнее.
Причины подобного своеобразия строительной культуры
карачаевцев пока не раскрыты.
С XVII в. в Карачае начинает
распространяться ислам. В настоящее время карачаевцы
мусульмане-сунниты. В 1926 г. было начато
строительство г. Карачаевск как центра экономической и
культурной жизни карачаевского народа. Сейчас этот
живописный город, окруженный невысокими горами,
разросся и действительно стал таким центром.
Великолепными горными курортами, превосходящими по
природно-климатическим характеристикам курорты
Швейцарии, стали горные долины Теберды, Домбая и
Архыза. Их ждет большое будущее. В Нижнем Ар-
хызс (ущелье Большого Зеленчука) находится
Специальная астрофизическая обсерватория Российской
Академии наук с самым большим в Европе
телескопом (диаметр зеркала 6 м).
В годы второй мировой войны карачаевский народ
был репрессирован и полностью депортирован в
Среднюю Азию. Карачаевская автономная область, суще-
95

ствовавшая с 1926 г., была ликвидирована, территория
Карачая в основном отошла к Грузии в качестве Клу-
хорского района ГССР. Карачаевская государственность
была восстановлена в 1957 г. в рамках Карачаево-
Черкесской АО в составе Ставропольского края, и
карачаевцы возвратились в родные места. В 1991 г.
статус государственности был повышен и создана
Карачаево-Черкесская республика со столицей в г. Черкесск.
Характерной чертой общественно-политической жизни
Карачаево-Черкесской республики в последующие годы
была относительная стабильность и уравновешенность
межнациональных отношений, несмотря на полиэтнич-
ность ее населения. Этот положительный баланс
оказался нарушен в мае-июне 1999 г. в связи с выборами
первого президента республики: наиболее реальными
претендентами на высший пост оказались карачаевец
В. Семенов и черкес С. Дерев. Это обстоятельство
провело черту этнического раскола между двумя
«титульными» народами Карачаево-Черкесии и привело к
противостоянию и небывалому ранее росту
напряженности, что лишний раз обозначило всю сложность и
остроту ситуации на Северном Кавказе. В результате
выборов победу одержал В. Семенов, но «черкесская партия»
с поражением своего кандидата не смирилась, и
скрытое противостояние продолжалось.
Балкарцы. Живут в Баксанском, Чегемском, Че-
рекском, Хуламо-Безенгийском ущельях и в некоторых
равнинных населенных пунктах Кабардино-Балкарии.
Численность балкарского народа - около 90 тыс.
человек A07, с. 132). Самоназвание балкарцев «таулу» —
горцы, но существуют более частные наименования по
названию горных ущелий и, соответственно, обществ:
малкъарлыла, бызынгылыла, холамлыла, чегемлелыла.
В письменных документах название балкарцев
впервые встречается в первой половине XVII в. A08, с.
104), но это не значит, что история балкарского народа
началась в XVII в. Происхождение балкарцев, как и
96

их тюркский язык кипчакской группы, по существу
одинаковы с этногенезом и языком карачаевцев, о чем
выше уже говорилось. Это народы-братья, вероятно,
происходившие из одних общих корней и, возможно,
некогда составлявшие одну этническую общность,
позже разделившуюся на две обособленные части.
Сходную картину мы уже видели у адыгов, образовавших
три близкородственных, но отдельных народа.
Территориальное и культурное обособление в условиях очень
труднодоступного высокогорья и бездорожья привели и
к небольшим диалектным отличиям между
карачаевцами и балкарцами. В языке балкарцев, в частности,
выявлены так называемые «дигоризмы» — дигорцы
являются ближайшими восточными соседями
балкарцев и имели с ними традиционные связи. Кроме того,
есть основания думать, что формирование балкарцев
происходило на дигорской этнической основе путем
смешения и ассимиляции алано-дигорского древнего
пласта с пришлой группой кипчаков после
татаро-монгольского нашествия XIII в. Если это так, балкарцы
подобно карачаевцам и кумыкам представляют
наиболее молодые народы Северного Кавказа.
Письменность на балкарском языке создана в 1924 г.,
а в основу литературного языка положен баксано-че-
гемский диалект. Наиболее крупным и известным
балкарским поэтом является Кайсын Кулиев.
Основой хозяйства балкарцев традиционно было
животноводство с преобладанием мелкого рогатого скота,
в первую очередь овец грубошерстной карачаевской
породы. Значительная часть скота и лучшие пастбища и
сенокосы находились в руках местных феодалов-тау-
бисв. В годы Советской власти в горах Балкарии
появились промышленные предприятия. Наиболее
крупным стал вольфрамо-молибдсиовый комбинат в
городе Тырны-Ауз (Баксанскос ущелье).
В отличие от Карачая, в Балкарии преобладали
каменные жилые дома с плоскими перекрытиями и
открытыми очагами F2, с. 280-281). Еще одно отличие
4 Заказе 1610
97

состоит в том, что в Балкарии возводились каменные
боевые башни и сооружались каменные погребальные
склепы, бытовавшие до ХУШ-Х1Х вв. В XVIII в. в
Балкарию проник ислам, и сейчас балкарцы
мусульмане-сунниты.
В 1944 г. балкарский народ был подвергнут
необоснованным репрессиям и полностью депортирован в
Среднюю Азию, где пробыл до 1957 г. После
разоблачения культа личности Сталина все репрессированные
народы Северного Кавказа вернулись на свою
историческую родину и пережили бурный период
возрождения. Была восстановлена Кабардино-Балкарская АССР
со столицей в г. Нальчик. В январе 1991 г.
Кабардино-Балкария была провозглашена республикой в
составе Российской Федерации с президентской формой
правления. Вскоре после этого в Балкарии появилась
политическая тенденция, ориентированная на создание
отдельной Балкарской республики и, следовательно, на
раскол единой и оправдавшей себя государственности
кабардинцев и балкарцев. После острых дискуссий
невозможность подобного размежевания и земельного
передела была осознана и осуждена, балкарский народ
проявил трезвость и дальновидность, не поддержав идеи
сепаратизма.
Ногайцы. Между Тереком и Курой простирается
Ногайская степь, представляющая засушливую зону,
административно входящую в Караногайский район
Дагестана и Ачикулакский район Ставропольского края.
Это территория кочевания ногайцев до XX в., причем
кочевья были разбросаны на огромном и плоском,
иногда полупустынном (Ачикулак) пространстве. Загонов
для скота ногайцы не делали, корм впрок не
заготавливали. Типичным явлением для этой суровой природной
среды был недостаток воды: колодцев-копаней в степи
было очень мало. При кочевой системе скотоводства
постоянной угрозой массового падежа скота летом была
жара и отсутствие воды, зимой — снежный покров, ког-
98

да скот не мог добыть себе корм из-под снега.
Поэтому ногайцы занимали в Предкавказье территорию, в
хозяйственном отношении всегда представляющую зону
повышенного риска и наименее выгодную для
жизнеобеспечения.
Часть ногайцев расселилась в более благоприятных
условиях в Кизлярском, Бабаюртовском и
Хасавюртовском районах Дагестана, частично в притсречных
районах Чечни, в Кочубеевском и Минсраловодском
районах (аул Канглы) Ставрополья. Живут ногайцы
также в Карачаево-Черкесии, составляя население 7 аулов.
Общая численность ногайцев более 75 тыс. человек, но
точных данных мы не имеем. Ногайский язык
относится к кипчакской группе тюркских языков и
включает в себя три диалекта: караногайский, ачикулакс-
кий и акногайский (в Карачаево-Черкесии). Диалекты
отражают соответственно три этнографические
группы ногайского народа A08, с. 117).
Происхождение ногайцев связано с монгольскими
племенами мангытов и других, вошедших в улус золо-
тоордынского темника XIII в. Ногая и смешавшихся с
тюркоязычными кипчаками-половцами (ПО, с. 5 — 6).
В процессе этой миксации и ассимиляции язык
кипчаков победил и стал языком этнического
новообразования ногайцев. Долгое время считалось, что
самоназвание народа «ногай» происходит от имени упомянутого
темника Ногая, достигшего значительного
военно-политического могущества. В настоящее время
высказано иное объяснение: этноним «ногай» происходит от
социального термина «кочевник» («нагай»; Ю.А.
Евстигнеев, 111, с. 80-81). Ногайская орда выделилась из
Золотой Орды в конце XIV в., а в XVI в. распалась на
Большую и Малую Орды. В XVII в. под натиском
переселившихся в Поволжье калмыков ногайцы
Большой Орды откочевали на запад и юг, осваивая и степи
Северного Кавказа.
Как у многих народов Северного Кавказа, у
ногайцев господствовали феодально-патриархальные отно-
99

шения. Феодальный класс состоял из мурз и султанов
(последние были равны с мурзами), кайбаши — мелкой
знати, дворян, подобных адыгским уоркам, и
мусульманского духовенства. Зависимое население состояло
из асланбийке-свободных крестьян и йоллы
кул-крепостных. Постоянный голод и болезни без оказания
медицинской помощи вели к систематическому
снижению численности народа. Ногайцев называли
вымирающим народом. Как и другие народы Северного
Кавказа, ногайцы жестоко страдали от эпидемий. Так, в
30-х годах XIX в. бушевала холера, от которой почти
вымерло население Канглов.
Огромные сдвиги в жизни и культуре ногайцев
произошли в годы Советской власти. В 1928 г. создана
ногайская письменность на латинской графической
основе, в 1938 г. она переведена на алфавит с русской
основой. Начато издание учебников и ногайской
литературы на родном языке, процент грамотности
вырос до 90. Происходит процесс формирования
ногайской интеллигенции, появляются кадры своих
ученых. Центром изучения ногайского народа и его
культуры стал Карачаево-Черкесский
научно-исследовательский институт в г. Черкесске. Своего
национально-государственного образования ногайцы не имеют
вследствие как немногочисленности народа, так и
распыленности его в разных районах Северного Кавказа
и отсутствия территории компактного проживания.
Тем не менее, ногайская проблема существует,
ногайские лидеры ставят вопрос о территориальной
автономии, что кажется нереальным. Более реальным
представляются два варианта решения ногайской
проблемы, предложенные А.В. Авксентьевым: создание
национально-культурной автономии и ногайское
представительство в региональных и федеральных
органах власти A07, с. 134).
Мы в самом сжатом виде познакомились с многими
народами Северного Кавказа и убедились в том, что
этот наиболее южный регион Российской Федерации
100

является и наиболее пестрым и сложным регионом
российского государства. Нарисованная выше картина
историко-этнологической действительности Северного
Кавказа не является статичной. Она по-разному в
разных частях региона изменяется, находясь в
постоянном движении. За последние 10 лет Северный Кавказ
стал зоной самых активных массовых миграций в
Российской Федерации, после вооруженных конфликтов в
Закавказье и в результате нарастающих
экономических проблем в суверенных закавказских государствах
на Северный Кавказ переселились сотни тысяч армян,
грузин и азербайджанцев. Нельзя не заметить, что
основные потоки этих мигрантов (а они для России
иностранцы) направляются не в национальные
республики Северного Кавказа, а в Ставропольский и
Краснодарский края. Тем самым постепенно
демографическая ситуация в этих краях изменяется, этническая
структура населения и сложившийся демографический
баланс претерпевает качественные перемены.
Опасность неконтролируемых и неуправляемых массовых
миграций, на наш взгляд, в местных условиях
заключается в латентном накоплении отрицательной
социальной энергии, могущей привести к напряжению
межнациональных отношений в ранее стабильных
районах Северного Кавказа. Если учесть, что после распада
СССР именно Северный Кавказ, по А.В. Авксентьеву,
«оказался эпицентром этнических конфликтов в
России», подобное развитие демографической
(следовательно, и политической) ситуации в регионе может
повести к крайне негативным последствиям.
ЛИТЕРАТУРА
1. Меликишвили Г. А. К истории древней Грузии. Тбилиси,
1959.
2. Языки мира: кавказские языки. М.: Асайспна, 1999.
3. Климов Г. А. Кавказские языки. М., 1965.
4. Джапаридзе О.М. К раннему этногенезу кавказских плс-
101

мен. Историко-филологические разыскания, Ч. I. Тбилиси,
1980.
5. Дьяконов И.М. Алародии (хурриты, урарты, кути,
чеченцы и дагестанцы). Алародии (этнографические
исследования). Махачкала, 1995.
6. Крупное Е.Я. Древняя история Северного Кавказа. М.,
1960.
7. Лнчабадзе 3.13. Очерк этнической истории абхазского
народа. Сухуми: Алашара, 1976.
8. И пал-И па III. Д. Вопросы этнокультурной истории
абхазов. Сухуми: Алашара, 1976.
9. Лнчабадзе З.В. История и культура древней Абхазии.
М.: Паука, 1964.
10. Маркович В. И. Дольмены Западного Кавказа. М.:
Наука. 1978. Автором высказана гипотеза о проникновении
группы строителей дольменов и привнесении ими идеи и принципов
строительства сооружений на Северо-Западный Кавказ из
бассейна Средиземного моря. Здесь может быть привлечено в
качестве дополнительного агрумснта положение А.А. Иессена о
том, что с III тыс. до н.э. существовали отношения обмена и
торговли племен Сев. Причерноморья с районами Эгейского
моря. См.: Иессеи А.А. Греческая колонизация Северного
Причерноморья, се предпосылки и особенности. Л., 1947. С. 17.
11. Климов Г. А. О родстве кавказских языков. Доклад на
заседании группы Кавказа Института археологии АН СССР 19
марта 1962 г. В прениях проф. Б.В. Бокарев отметил, что
родство абхазского и адыгских языков относится к глубокой
древности, и что сейчас между ними мало общего.
12. Страбон. География в 17 книгах / Перевод, статья и
комментарии Г.А. Стратановского. М.: Наука, 1964.
13. Волкова II.Г. Этнонимы и племенные названия
Северного Кавказа. М.: Наука, 1973.
14. Гунба М.М. Абхазия в первом тысячелетии н.э.
Сухуми: Алашара, 1989.
15. Чачхалиа Д. Абхазская Православная Церковь.
Хроника. Прибавления. М., 1997.
16. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой
Орды. Т. П. М.-Л., 1941.
17. Лавров Л. И. Абазины (историко-этнографический
очерк). КЭС. I. М., 1955.
18. Абазины. Историко-этнографический очерк. Черкесск,
1989.
19. ПСРЛ. Т.1. Вып. I. Л., 1926.
102

20. Багрянородный К. Об управлении империей. Текст,
перевод, комментарий. М.: Наука, 1989.
21. Заседателева Л. Б. Терские казаки (середина XVI -
начало XX вв.) Историко-этнографичсские очерки. М. Изд.
МГУ., 1974.
22. Бетрозов Р. Происхождение и этнокультурные связи
адыгов. Нальчик: Нарт, 1991.
23. Алексеева ЕЛ. Материалы к древнейшей и
средневековой истории адыгов (черкесов) // Труды Черкесского
научно-исследовательского института. Вып. П. Черкесск, 1954.
24. Алфимов II.В. Древнее золото Кубани. Краснодар:
Краснодарское книжное издательство. 1987.
25. Гайдукевич В.Ф. Боспорскос царство. М-Л., 1949.
26. Мипорский В.Ф. История Ширвана и Дсрбенда Х-Х1
веков. М., 1963.
27. Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа X —
XIII вв. СПб., 1994.
28. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Владикавказ: Ир, 1992.
29. Лавров Л. И. О происхождении народов
Северо-Западного Кавказа. Сборник статей по истории Кабарды. Вып. 3.
Нальчик, 1954.
30. Лавров Л. И. Адыги в раннем средневековье. Сборник
статей по истории Кабарды. Выл.4. Пальчик, 1955.
31. Милорадович О. В. Кабардинские курганы Х1У-ХУ1 вв.
СА. XX. 1954.
32. Нагоев А.Х. Средневековая Кабарда. Нальчик, 2000.
33. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях
европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Эльбрус, 1974.
34. Лопатинский Л.Г. Заметка о народе адыгс вообще и
кабардинцах в частности. СМОМПК. Вып. XII. Тифлис, 1891.
35. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. —
1917). М.: Паука, 1988.
36. Люлье Л. Общий взгляд на страны, занимаемые
горскими народами, называемыми: Черкесами (Адиге), Абхазцами
(Азсга) и другими смежными с ними. ЗКОИРГО. Кн. IV.
Тифлис, 1857.
37. Кузнецов В.А. Забытый Кремух. Историко-архсологи-
ческий альманах, 6. Армавир — Москва, 2000.
38. Левашева В. П. Белореченские курганы.
Археологический сборник. ТГИМ. Вып. XXII. М., 1953.
39. Очерки истории Адыгеи. Т.1. Майкоп, 1957.
40. Саг! ас Воог. №сЫга§с жи осп N0111186 Ер18Сора1ииш.
ЗсНзспгШ Пг ЮгсЬспбсвсМсЫс, Вй. XII, ПсП 3-4 Оо1Ьа, 1891.
103

41. Прохоров /'.Л/. Публицистика Иоанна Кантакузина
1367-1371 годов. ВВ. Т. 29, 1968.
42. Люлье У/.//. Верования, религиозные обряды и
предрассудки у черкес. ЗКОИРГО. Кн. V. Тифлис, 1862.
43. Влиев М.М., Дегоев В. В. Кавказская война. М.: Ро-
сст, 1994. Концепция М.М. Б лиева и В. В. Дегоева вызвала
неоднозначную реакцию у некоторых историков в республиках
Северного Кавказа (см. напр.: Магомсдхаиов Магомсдхан.
Кавказская война и Макс Блисв // Газ. «Новое дело». № 33.
13.09.1996. С. 8-9.
44. Леоптович Ф.И. Адаты кавказских горцев.
Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып.
I. Одесса, 1882.
45. Алексеева ЕЛ. Древняя и средневековая история
Карачаево-Черкесии. М.: Наука, 1971.
46. Фелицып Е. Краткий очерк заселения Кубанской
области // ИКОИРГО. Т. VIII, № 2. Тифлис, 1884.
47. Бодепштедт Ф. По Большой и Малой Абхазии. О
Черкесии. М., 2002.
48. Барбаро и Коитаринй о России. К истории
итало-русских связей в XV в. / Персв. и комм. Б.Ч. Скржииской. Л.:
Паука, 1971.
49. Ногмов 111. Б. История адыгейского народа. Нальчик,
1958.
50. Ногмов ///. В. Филологические труды, т. I. Исследовал
и подготовил к печати Г.Ф. Турчанинов. Нальчик, 1956.
51. Вгажпоков Б.Х. Традиционное и новое в застольном
этикете адыгских народов. СЭ. 2. 1987.
52. Крупное Е.И. Средневековая Ингушетия. М.: Наука,
1971.
53. Кузнецов В.А. Христианство на Северном Кавказе до
XV в. Владикавказ: Ир, 2002.
54. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т. I.
Грозный, 1967.
55. Гольдштейп А. Башни в горах М.: Советский
художник, 1977.
56. Мамакаев М.Л. Чеченский тайп (род) в период его
разложения. Грозный, 1973.
57. Чеченцы: история и современность / Сост. и общая
редакция Ю.А. Айдасва. М., 1996. См. также: Па пути к
переписи / Под ред. В.Тишкова. М., 2003. С. 489.
58. Фадеев Р. А. Кавказская война. М.: Алгоритм. 2003.
59. Смирнов П.А. Мюридизм на Кавказе. М., 1963.
104

60. Шамиль па Кавказе и в России. Биографический очерк /
Сост. М.И. Чичагова. СПб. 1889.
61. Дегоев И. Два века войны и мира на Кавказе. //
«Звезда», 2003. №6.
62. Народы Кавказа, I / Под ред М.О. Косвсна, Л.И.
Лаврова, Г.А. Нсрсссова, Х.О. Хашасва. М., 1960.
63. «Комсомольская правда». № 151 B3096) от
20.08.2003 г.
64. Крутиков Е. Плоды шариатской юриспруденции //
«Известия», 4 марта 1999 г.
65. Папе о Д. А. Трагедия депортированных народов.
Актуальные социально-экономические, правовые и духовные
проблемы общественного развития. Пятигорск, 1997.
66. Задворпов И., Халмухамедоо А. После Победы //
Специальное приложение к «Независимой газете». Особая папка
II.Г. Чечня - 2000. № 2 E). 29 февраля 2000 г.
67. Лория Е. Дети гор // «Известия». 8 октября 2003 г.
Там же см. комментарий чл. — корр. РАН С.А. Арутюнова.
68. Пухаев Хож-Ахмед. Чечня и Россия: одно ценностное
пространство — две общественные системы // «Звезда». 2003.
№4.
69. Население СССР по данным Всесоюзной переписи
населения 1979 года. М., 1980. См. также: На пути к переписи /
Под ред. В.Тишкова. М., 2003.
70. Народы Дагестана / Отв. ред. С.А. Арутюнов, А.И.
Османов, Г.А. Сергеева; рук. авт. кол. М.О Османов. М., 2003.
71. Тагаев М. Наша борьба, или повстанческая армия
Имама. Киев: Наукова думка, 1997.
72. Из нового списка географии, приписываемой Моисею
Хоренскому. Псрев. К.Патканова. ЖМПП. Ч. ССХХУ1. СПб.,
1883.
73. Шихсаидов А.Р., Айпгберов Т.М., Оразаев Г.М. — Р.
Дагестанские исторические хроники. М.: Наука, 1993.
74. Лавров Л. И. Эпиграфические памятники Северного
Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Часть 1.
Надписи XXVII вв. М.: Паука, 1966.
75. Дюма А. Кавказ / Псрев. с франц. Тбилиси: Мсрани,
1988.
76. Путешествие Абу Хамида ал-Гариати в Восточную и
Центральную Европу A131-1153 гг.). Публикация О.Г.
Большакова и А.Л. Монгайта. М., 1971.
77. Кубачинцы и их культура. М.-Л., 1949.
78. Кудрявцев А.А. Древний Дербент. М.: Наука, 1982.
105

79. Кудрявцев А. А. Великий город на Каспии. Дербент к
эпоху феодализма. Махачкала, 1982.
80. Алексеев В. Л, Происхождение народов Кавказа.
Краниологическое исследование. М.: Наука, 1974.
81. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения иостратических
языков. М., 1971.
82. Петру хин В.Я., Раевский Д. С. Очерки истории
народов России в древности и раннем средневековье. М., 1998.
83. Калоев Б.А. Осетины (историко-этнографичсскос
исследование). М.: Наука. 1971.
84. История южных осетин / Под ред. проф. Л .А. Чибиро-
ва. Цхинвали: Ирыстон, 1990.
85. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Т. I. М-Л,
1949.
86. Абаев В.И. Этногенез осетин по данным языка.
Происхождение осетинского парода. Орджоникидзе, 1967.
87. Алексеев В. Л. Антропологические данные к
происхождению осетинского народа. Происхождение осетинского
народа. Орджоникидзе, 1967.
88. Березов Б.П. Переселение осетин на плоскость (XVIII-
XX вв.). Орджоникидзе: Ир, 1989.
89. Осетины глазами русских и иностранных
путешественников (ХШ-Х1Х вв.). Орджоникидзе, 1967.
90. Тмепов В.Х., Бесолова Е.Б., Гопобоблев Е.И.
Религиозные воззрения (история религии — в истории народа).
Владикавказ, 2000.
91. Кузнецов В.А. Реком, Иузал и Царазонта.
Владикавказ: Ир, 1990.
92. ЬеЬеёупзку ^а^оз^аV. ШзЫгс Лее СозаГсз.Тсггс
1Чо1гс.Раг18, 1995.
93. Потто В.А. Два века терского казачества A577-1801) •
Т. I. Владикавказ, 1912.
94. Омельчепко ИЛ. Терское казачество. Владикавказ:
Ир, 1991.
95. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска,
Т. I. Екатсриподар, 1910.
96. Попко И.Д. Чсрморскис казаки в их военном и
гражданском быту. СПб., 1858.
97. Алферов В., Чёкменев С. Степная вольница (из
истории земли стравропольской). Ставрополь, 1978.
98. Чёкменев С.А. Переселенцы (очерки заселения и
освоения Предкавказья русским и украинским казачеством и
крестьянством в конце XVIII в.). Пятигорск, 1994.
106

99. Беликов Г. Дорога из минувшего. Занимательные
страницы истории г. Ставрополя. Ставрополь, 1991.
100. Фоменко В. А. Константиногорская крепость
(исторический очерк). Пятигорск, 2002.
101. Вазагов В.М., Сидоренко Ф.Ф. Первооткрыватели
Кавказских Минеральных Вод. Пятигорск, 2003.
102. Гаврилова Э.А. К истории основания аула Армавир.
Историко-архсологичсский альманах. 1. Армавир — Москва,
1995.
103. Акопян В.З. Народы Северного Кавказа.
Исторический и этиодсмографический очерк. Ростов-иа-Дону —
Минеральные Воды, 1997.
104. Иессеи А А. Греческая колонизация Северного
Причерноморья. Л., 1947.
105. Гадло А.В., Пайдеико А.В. Исследование
Грушевского городища под Ставрополем в 1973 году // МИСК. Вып. 15-16.
Ставрополь,-1988.
106. Иванова Ю.В. Культурная общность-поптийцы. Пон-
тийские греки. Краснодар, 1997.
107. Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ
в этнической картине мира. Ставрополь, 1998.
108. Федоров Я А. Историческая этнография Северного
Кавказа. М.: Изд. МГУ, 1983.
109. Карачаевцы. Историко-этнографичсский очерк.
Черкесск, 1978.
110. Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев (к
проблеме этногеистических связей ногайцев). Ставрополь, 1999.
,,. 111. Евстигнеев Ю.А. Ногай и ногайцы. Этническая и
этносоциальная история народов Кавказа, Средней Азии и
Казахстана. СПб., 1995.
107

ГЛАВА II
ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ И ТРАДИЦИОННАЯ
КУЛЬТУРА ГОРСКИХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО
КАВКАЗА
В ееверокавказеком регионе живет много народов
разного происхождения, с разной исторической
судьбой, хозяйственным укладом, традициями и обычаями.
Эти народы говорят на разных языках, достаточно
далеких друг от друга. Но в то же время в
общественном быте, традициях и обычаях народов Северного
Кавказа сложилось много общих черт, объединяющих
их в единый историко-культурный мир. Указанное
единство простирается на весь Кавказ, включая Закавказье,
хотя, безусловно, комбинации этноязыковых и
культурных схождений варьируют и не везде равнозначны.
Народы Закавказья в социально-экономическом
развитии всегда были более продвинуты, нежели горцы
Большого Кавказа. Горские народы, в свою очередь,
находились на разных уровнях исторической
эволюции. Наиболее социально развитыми представляются
кабардинцы, после реформы 1861 г. активно
прогрессируют осетины, тогда как чеченцы отстают в своем
экономическом и общественном развитии вследствие
изоляции в глухом высокогорье и отстраненности
Чечни от крупных путей с севера Кавказа на юг — Чечня
была географически как бы отодвинута на обочину
истории. Эти долго действующие факторы
сказываются до сих пор.
Характеризуемый определенным единством
кавказский историко-культурный мир дал основание
некоторым авторам последнего времени заявлять о
существовании единой кавказской цивилизации. Есть заявления
108

и о единой ссвсрокавказской цивилизации. Подобные
утверждения продиктованы политической
конъюнктурой и серьезной научной основы не имеют, а само
понятие цивилизации трактуется слишком вольно. О какой
цивилизации может идти речь в догосударствениых,
догородских и дописьменных обществах? Поэтому,
говоря о чертах единства в материальной и духовной
культуре, традициях и обычаях кавказских народов, не
следует эту общность преувеличивать —
расчлененность естественно-географической среды, слабое
развитие коммуникаций, частое противостояние соседних
обществ, неравномерность историко-культурной
эволюции отнюдь не способствовали возникновению единой
северокавказской цивилизации. В языковой сфере,
согласно крупному языковеду Г.А. Климову, тс же
причины всегда препятствовали конвергенции (т.е.
сближению) кавказских языков A, с. 77).
Кратко остановимся на основных чертах
общественного устройства, некоторых наиболее приметных
традициях и обычаях народов Северного Кавказа, общих
если не для всех, то для многих. Что черты и
локальные особенности культуры народов северокавказского
региона еще недостаточны изучены, что справедливо
отмечено в предисловии к первому тому новой
«Истории народов Северного Кавказа», изданному в 1988 году
B, с. 19). Эта проблема, как и множество других
проблем истории Северного Кавказа, ждет своего
исследования.
Сельская община. Сельская территориальная
община повсеместно представляла основу социальной
структуры общества и регулировала хозяйственную и
общественную жизнь горского села. Повседневно власть
на местах осуществляли сельские старшины обычно из
богатых и сильных фамилий. Последние играли все
возраставшую роль в общественной жизни. По особо
важным вопросам периодически созывались общие
собрания всех совершеннолетних мужчин села, кроме
109

рабов. В Дагестане и у некоторых других народов
такие сельские сходы назывались «джамаат», у осетин —
«ныхас». Старшие по возрасту пользовались
преимущественным правом на выступление. Сельские сходы
представляли архаичную, но наиболее в данных
условиях рациональную и демократичную форму
общественного самоуправления. О том, какие права имел
сельский сход, руководивший вековыми неписаными
законами, говорят следующие факты: без согласия схода никто
в селе не мог начать строительство дома, а за тяжкие
преступления сход выносил смертный приговор или
изгонял из села, что фактически равнялось смерти. Если
спорный вопрос затрагивал интересы соседних
селений, создавались посреднические суды из
представителей этих селений. Мудрость этих эмпирических
установлений и норм поражает.
Но в ходе процесса феодализации сельские
собрания постепенно подпадают под контроль феодальных
влиятельных фамилий. В адыгском обществе XVIII-
XIX вв. господствовали князья (<<пши>>), опиравшиеся
на дворян — узденей; княжеское звание передавалось
только по рождению, а личность князя — пши была
неприкосновенна D, с. 156-194). В.К. Гарданов
отмечает, что в общественной жизни адыгов (и не только
адыгов. — В.К.) огромную роль играли набеги на
соседей, и это свидетельствует, что феодальные отношения
находились на ранней и примитивной стадии развития
D, с. 177). В Дагестане известны случаи назначения
сельских старшин не «джамаатом», а феодальными
владетелями. Внешне по-прежнему демократический орган
общественного самоуправления становится орудием в
руках феодалов, былые выборные должности
становятся наследственными.
Адаты. Как уже говорилось, адат — это так
называемое обычное право, установленное обычаем, и
совокупность традиционных норм севсрокавказских
горцев, передаваемая из поколения в поколение. Адаты —
110

неписаные законы, их исполнение было абсолютно
обязательным, а неисполнение сурово наказывалось
общественным сельским сходом. По мерс исламизации
народов Северного Кавказа (с XVI-XVII в.) к адатам
стали добавлять нормы мусульманского
теологического права — шариата.
Наиболее яркой нормой обычного права на
Северном Кавказе представляется повсеместно
распространенная кровная месть. Поводом для кровной мести
были убийство, ранение, похищение девушки, захват
земли, оскорбление гостя, чести, домашнего очага,
почитавшегося у горцев, и т.д. E, с. 3 — 53). Будучи
обычаем родового строя, кровная месть сохранилась у
некоторых народов до сих пор — в частности, у дагестанцев
и вайнахов. В Дагестане, по сведениям А.В. Комарова,
адаты в конце XIX — начале XX вв. позволяли убить
своего кровного врага, нападающего грабителя,
пойманного на месте преступления вора, похитителя
женщины. Кровомщение допускалось между лицами одного
сословия, за убийство раба виновный платил только
штраф. Право и обязанность преследовать убийцу или
примириться с ним, как правило, принадлежали
ближайшему родственнику убитого. Примирение могло
совершиться не раньше, чем через год после
преступления, и все это время убийца должен был находиться в
изгнании и скрываться от мщения. Кровная месть была
долгом и делом чести для всех членов рода
пострадавшего, бывали случаи, когда она прекращалась - в
случае непримирения — лишь после полного
уничтожения одного из враждующих родов. В
дореволюционной литературе приводится парадоксальный пример,
когда в соответствии с адатами в одном из
дагестанских селений кровомщение между двумя родами — то-
хумами длилось более 200 лет, а началось оно... в
ссоре за курицу. Этнограф — кавказовед Л.И. Лавров
опубликовал рассказ чеченского писателя Х.Д. Ошае-
ва о том, как он со своими родственниками прошел
через процедуру примирения кровников. Дело проис-
111

ходило при Советской власти, и Чечено-Ингушская
республиканская комиссия по примирению кровников
предварительно опросила всех Ошасвых. После
согласия Ошасвых (мстителей) на определенный день были
вызваны все мужчины враждующих фамилий,
включая военнослужащих. В присутствии членов комиссии,
прокурора республики, почетных стариков селения и
тысяч собравшихся зрителей обе враждующие
стороны выстроились в шеренги друг против друга. После
обращения председательствующего рукопожатиями
обменялись сначала старейшие из враждующих
фамилий, затем остальные мужчины по старшинству. Если
хотя бы один мальчик не подал руку врагам,
примирение не могло состояться. Но все обошлось —
примирение состоялось, после чего получившие прощение
кровники Ошасвых устроили угощение для них и гостей F,
с. 192 - 193).
Это не романтическая экзотика. Это нормы
выработанного веками саморегулирующего обычного права,
основанного на мудрости народа и дающего
возможность достойного примирения даже кровных врагов.
Вряд ли мы преувеличим, если скажем, что
эффективность обычного права горцев была для них
несомненно выше современных часто изменяемых
государственных законов.
Путешествовавший по Северному Кавказу в 1781-
1783 гг. квартирмейстер на русской службе Штсдер
писал о кровной мести у осетин: «Кровавая месть и
самовольные действия были обязательны среди семей;
позор и презрение продолжались до тех пор, пока эта
обязанность не была выполнена. Мщение, грабеяс и
убийство считались добродетелью, вследствие чего
погибать считалось славным» G, с. 30-31).
Обычай кровомщения универсален для обществ,
находящихся на стадии родового строя или сохранения
его остаточных явлений, о чем писал крупный
этнограф-кавказовед М.О. Косвен: «Забота о
самосохранении заставляет весь род вставать на защиту, хотя бы
112

обиженным был лишь один из членов рода. Месть
становится долгом, делом чести, священной обязанностью»
(8, с. 193). Существование этого обычая на Кавказе,
хотя и в видоизмененных формах, говорит об
архаичности и стойкости традиционной общественной жизни у
некоторых горских народов Северного Кавказа.
Сказанное объективно подтверждается у чеченцев наших
дней бытованием явления, тем же М.О. Косвсиом
квалифицированного как «война — грабеж»: погоня за
чужим добром, жажда обогащения. Формой се
воплощения является набег на ближних и дальних соседей,
для чего из воинственных мужчин создается дружина
во главе с военным вождем (у чеченцев «бячча»). Факты
подобных грабительских набегов, особенно на
Ставрополье, хорошо известны. По Косвсиу это явление
характерно для строя военной демократии, т.е. для
периода постепенного упадка родового строя.
Ярким материальным выражением некоторых черт
родового строя и опасностей, с ним связанных, в том
числе кровной мести, могут быть высокие боевые
башни в горных ущельях Б ал кари и, Осетии,
Чечено-Ингушетии, Дагестана. Видная издалека башня на скале —
характерная черта горного пейзажа, и это было
подмечено М.Ю. Лермонтовым:
В глубокой теснине Даръяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.
В случае опасности в башне укрывались,
деревянную лестницу с первого этажа поднимали, и башня
делалась неприступной. Особенно совершенными
формами отличались башни ингушей — высокие, стройные,
с пирамидально-ступенчатыми перекрытиями, они
украшают горные селения и образуют в них целые
ансамбли (например, Таргим, где был и христианский
храм). Жили в массивных жилых башнях, тоже
своего рода каменных крепостях (9, с. 228-232, рис. 140-
113

142). Встречаются в горах и каменные замки,
например, Вовиушки в Ингушетии и Цамад в Осетии (9, с.
242, рис. 146; с. 286, рис. 172 и др.), в горных
теснинах вырабатывается своя специфическая и
рациональная народная архитектура. Следует заметить, что
адыги своей каменной архитектуры не выработали,
единственным исключением может быть башня ХУ1-УИ вв.
Адиюх на берегу р. Б. Зеленчук в
Карачаево-Черкесии (хотя черкесское се происхождение не доказано).
Экологические и социальные условия, в которых на
предкавказской равнине пребывали черкесы и
кабардинцы, были иными.
Аталычсство. Этот термин обозначает передачу
детей на воспитание в другие семьи. Обычай аталыче-
ства (тюрк, «аталык» - названный отец, форма
искусственного родства) существовал у адыгов, абазин,
балкарцев, карачаевцев, ногайцев, осетин. Он не
зафиксирован у вайнахских народов, что объясняется (по Я.С.
Смирновой) неразвитостью у них феодальных
отношений, — аталычество свойственно больше феодальной
среде, хотя были случаи аталычества между феодалами
и крестьянами. Адыгские князья отдавали детей на
воспитание своим вассалам, у кумыков феодалы отдавали
своих детей первостепенным узденям, осетинские
феодалы отдавали цх кабардинским, последние —
кумыкским и т.д. Срок пребывания ребенка в доме аталыка
устанавливался для мальчика до 8-13 лет (иногда до
17-18), для девочки до 12-13 лет. Аталык учил своего
питомца правилам поведения и физическим
упражнениям, стрельбе, обращению с оружием, верховой езде и
т.п. — всему, что необходимо аристократу и воину.
Девочку воспитывала жена аталыка, обучая ее
рукоделию и другим хозяйственным работам, этикету. После
окончания срока воспитания выросший питомец
возвращался торжественно в семью с подарками (конь,
оружие, одежда). Семья также одаривала аталыка.
У многих народов Кавказа существовала иная фор-
114

ма аталычсства, когда с целью прекращения кровной
мести из рода убитого род убийцы похищал ребенка и
воспитывал его. Штедер писал: «Кровная месть
прекращается, если убийца похищает сына убитого,
становиться его приемным отцом и воспитывает его. С
помощью такого средства примиряются самые
мстительные семьи» G,с.31;8,с. 193). Возвращение ребенка
через несколько лет с подарками означало
прекращение вражды, между семьями и родами устанавливались
родственные отношения.
Аталычество укрепляло устои и связи феодального
класса, одновременно расширяя их до рамок
феодальных союзов тогда, когда аталыческис отношения
устанавливались между семьями соседних народов.
Обычай аталычсства в XX в. сошел на нет и сейчас не
существует.
Гостеприимство и куначество. Народы
Северного Кавказа всегда отличались особым гостеприимством.
Конечно, в наше время в связи с огромными сдвигами
в жизни горских обществ и глубоким проникновением
товарно-денежных отношений обычаи былого
гостеприимства трансформировались, потеряв свою
привлекательность и экзотичность. Гость везде пользовался
всеобщим уважением, оскорбление гостя вызывало
кровную месть. Обеспечение безопасности гостя, его
удобства были общепринятыми нормами.
Обычай гостеприимства породил такое интересное
явление, как куначество. В отличие от случайных,
эпизодических гостей, кунаки постоянно находились в
дружеских отношениях с хозяином дома. Кунаков
связывали взаимопомощь и участие в делах друг друга.
Отношения куначества существовали не только между
кавказцами, но и между кавказцами и русскими. Л.Н.
Толстой писал о своем кунаке-чеченце: «Часто он мне
доказывал свою преданность, подвергая себя разным
опасностям ради меня...». Замечательно об обычае
верного кавказского куначества сказал Расул Гамзатов:
115

Если ты кулак, то мой порог
Ждет тебя, сдувая облака.
Если ты от жажды изнемог,
То моя река — твоя река.
Если даже па дворе черно,
Встречу сам, подай лишь знак.
Вот мой хлеб, вот розы, вот вино,
Все, чем я богат — твое, кунак.
Прекрасные обычаи куначества и гостеприимства,
встречающиеся на всем Кавказе, взаимообогащали быт
и культуру горских народов.
Народные игры. Отличались многими сходными
чертами, в то же время были наделены этническими и
локальными особенностями. Общим было стремление
к молодечеству, физической силе и ловкости —
качествам, столь нужным мужчине — воину и джигиту. То
же содержание и направление мы видим в играх нар-
тов — героев нартского эпоса народов Северного
Кавказа, хронологически уходящего в глубокую древность.
У всех горцев бытовали виды народного спорта: бег,
прыжки, фехтование, поднимание и метание камней,
стрельба, метание копья, владение холодным оружием,
борьба, акробатика, скачки, джигитовка, плавание,
преодоление горных круч. Из них наибольшей
популярностью пользовались скачки и джигитовка,
сопровождавшие народные праздники, большие семейные
торжества, а также поминки. Расскажем о нескольких
народных играх.
У адыгов была популярна игра «диор».
Разделившись на две равные группы, мужчины под горящим
факелом и с криком «диор» нападали друг на друга.
Побеждала та группа, которая брала больше пленных.
Когда кабардинский аталык возвращал своего
воспитанника в родительский дом, молодежь, вооружившись
жердями, выходила навстречу гостям. Начинался «бой>>-
игра, заканчивавшийся победой одной из сторон. У осс-
116

тин бытовала распространенная игра «джирите»:
всадник на полном скаку должен был поразить дротиком
подвешенный шар и быстро умчаться. В Дагестане на
свадьбах можно было наблюдать игру «борьба за
платок»: дружки жениха должны были доставить в его
дом платок, но парни из аула невесты старались платок
отобрать. Завязывалась борьба, было позором не
доставить платок по назначению. У чеченцев была
популярна конная игра во время праздника «марх». В яму
прятали барана так, чтобы наружу выглядывала только
голова. Всадник на полном скаку должен был
схватить барана и вытащить из ямы. У осетин свадьба
сопровождалась борьбой за специально изготовленный
флаг «тырыса скъафан», когда флаг надо было
доставить с невестой в дом жениха, а молодежь села
пыталась его отобрать. Разгоралась скачка-преследование,
сопровождавшаяся борьбой A0, с. 212). Аналогичная
свадебная игра известна у кабардинцев.
Одежда. Общекавказские культурные традиции
хорошо выражены в одежде северокавказских народов.
Одежда, наряду с этническими и локальными
особенностями, характеризовалась и многими общими
чертами, сложившимися за длительное время (генезис
традиционных форм одежды полностью еще не раскрыт).
Особенно черты общности присущи мужской одежде,
что, возможно, объясняется ее хорошей
приспособленностью к военным и всадническим функциям.
Последнее обстоятельство повлияло и на одежду терских и
кубанских казаков, многое перенявших у местных
горцев (папахи, черкески с газырями, бурки, оружие на
поясе как непременный атрибут костюма и т.д.). В то
же время в одежде ярко выражались социальные
различия и социальная престижность.
К XVIII в. окончательно сформировался общий для
Северного Кавказа мужской костюм, состоявший из
бешмета, черкески, бурки, башлыка, папахи A1, с. 117). К
Концу XVIII — началу XIX вв. специалисты относят
117

появление и очень широкое распространение черкески
с нагрудными патронташами (газырями) для зарядов
— эта одежда для кавказских горцев характерна.
Парадные черкески (судя по названию, они были
изобретены в адыгской среде), украшенные костяными или
золочеными газырями, распространились по Кавказу к
середине XIX в.
Женская одежда была наделена большим
национальным и местным своеобразием, но в XIX — начале
XX вв. чаще шилась из фабричных тканей. По
покрою женское платье было сходно с мужским
костюмом: длинное платье с открытым на груди разрезом
шилось по покрою черкески, стеганая ватой куртка
походила на бешмет. Подмечено сходство в обуви и в
иных элементах мужской и женской одежды. Яркое
описание внешнего вида кавказских горцев оставил
побывавший на севере Кавказа французский
романист XIX в. Александр Дюма: «...кавказские народы
почти все без исключения отличаются храбростью,
доходящей до безрассудства; в этой вечной борьбе
единственные расходы горца идут на оружие. Черкес,
лезгин или чеченец, который одет почти в лохмотья,
имеет ружье, шашку, кинжал и пистолет, стоящие две или
три тысячи рублей...». «Самое ценное богатство горца,
для которого он ничего и никогда не пожалеет — это
его конь. Действительно, конь горца самое важное
его оружие — оборонительное и наступательное.
Костюм же горца, как бы ни был изодран, всегда если не
изящен, то по крайней мере живописен. Он состоит
из черной или белой папахи, черкески с двойным
рядом патронов на груди, из широких шаровар,
стянутых узкими двухцветными штиблетами, из красных
или желтых сапог с папушами тех же цветов, и из
бурки» A2, с. 60).
Общие черты в одежде народов Северного Кавказа
говорят о близком общении народов и передаче ими
культурных достижений друг другу, выработке общих
черт в материальной культуре.
118

Иартский эпос. Героический нартский эпос
бытует у осетин, адыгов, карачаевцев, балкарцев, вайнахов.
Некоторые нартскис сюжеты выявлены в Дагестане, в
горной Раче и у сванов, где они представляют
заимствование от соседей. Развитый нартский эпос
существует у абхазов. Советские ученые выдвинули
версию о наличии на Кавказе трех центров
формирования нартского эпоса: осетинского, адыгского и
абхазского A3, с. 34-35). Последние два, ввиду этнической и
культурной близости адыгов и абхазов, возможно,
генетически связаны и восходят к древнему ядру эпоса.
Осетинский в таком случае самостоятелен, хотя и
связан взаимовлияниями с адыгским и абхазским.
Известные сейчас материалы свидетельствуют о том, что
нартскис сказания были наиболее широко
распространены у осетин и адыгов A4, с. 71).
Нартский эпос представляет наиболее
значительный памятник духовной культуры народов
Северного Кавказа, их творческого гения. В
научно-историческом и идейно-художественном отношениях он
имеет мировое значение. «Нарты — это образ
чудесного легендарного мира, воссозданный с такой
могучей простотой и пластической силой, что он
становится нам близок и понятен и мы отдаем невольную дань
поэтическому гению создавшего его народа. Нарты
— это миф, насыщенный жизнью и историей», —
пишет выдающийся осетинский ученый В.И. Абаев A5,
с. 231).
Эпос воспевает жизнь и подвиги славного народа
нартов, нартских воинов-героев. Весьма
примечательно представление творцов эпоса в осетинском его
варианте о лучших человеческих качествах,
воплотившихся в образе Батраза. Как указывает В.И. Абаев,
таких качеств три: доблесть в бою, воздержанность в
пище, уважение к женщине.
В нартском эпосе отразились общественные
отношения самих создателей эпоса от родового строя до
раннего феодализма. Но дело, конечно, не только в об-
119

щсствсниых отношениях и воспевании военной
доблести, героизма и презрения к смерти. Нартский эпос
раскрывает перед нами многие пласты и глубины
давно минувшей народной жизни, се основы —
материальные и духовные, народную этику и эстетику,
психологию, саму душу народов, творивших себе
величественный памятник. Нарты на Кавказе стали
эталоном чести. «Повсюду наивысшей похвалой
человеку было сравнение его с Нартом», —
засвидетельствовал французский ученый Жорж Дюмезиль A6,
с. 19). Мифические нарты осетин жили на склоне
горы в селении из трех кварталов. Каждый квартал
занят одним из трех основных родов Нартов.
Наверху живут Ахсартагката, внизу Бората, посереди- ~
не Алагата. Функции каждого рода четко
определены: Ахсартагката храбры и сильны, Бората богаты,
Алагата крепки умом A7, с. 373). Нельзя не
упомянуть столь популярные и сегодня мифологические
образы небожителей Уацилла и Уастырджи,
«носящие имена византийских святых Ильи и Георгия с
одной и той же приставкой уац» A6, с 12 — 13).
Особенно популярен святой Уастырджи —
покровитель мужчин, путников. Идеальная женщина нарте-
кого эпоса — мудрая Сатана у осетин, Сатаней у
кабардинцев, Сатай-нан у чеченцев.
В целом нартский эпос является типичным
героическим эпосом, сохранившим архаические черты
мифологической фантастики. Структура нартского эпоса
отличается своей архаичностью, например, от русского,
которому присущ ярко выраженный исторический
характер, связанный с государственностью. Древнейшие
части нартского эпоса типологически близки
мифологическим песням «Эдды», рунам «Калевал ы>> и даже
вавилонскому эпосу о Гильгамеше — так считал крупный
специалист по эпосу Е.М. Мслстииский A4, с. 41).
Культурная близость народов Северного Кавказа ярко
отразилась в сфере духовной в ссвсрокавказском
героическом нартском эпосе.
120

Религиозные представления. Низкий уровень
развития производительных сил, беспомощность
человека перед грозными силами природы в условиях
высокогорья обуславливали устойчивость архаичных
религиозных верований у горцев Северного Кавказа. Без
преувеличений можно сказать, что традиционные
языческие верования сохранились в том или ином виде
(иногда стертом) у всех ссвсрокавказских народов.
Даже утвердившийся в Дагестане ислам не смог
полностью вытеснить языческий политеизм. Особое место
в этих культах повсеместно занимало поклонение
солнцу, горам, камням, деревьям. Испокон веков
функционировали культы солнца, огня, железа, а также
развитый культ предков, которые якобы незримо
сопровождали живых и могли влиять на них. Археологическим
отражением культа мертвых являются своеобразные
наземные каменные склепы — вместилища многих
поколений; целые «города мертвых» известны в Чечне
(Цой-Педс) и Северной Осетии (Даргавс). Все они
позднесредневековые A8, с. 256-270; 19, с. 137-157).
Древние языческие верования выражались также в
обрядах вызывания или прекращения дождя, обрядах с
жертвоприношением животных для избавления
посевов от засухи и градобития, с началом пахоты,
сенокоса, уборки урожая и других событий хозяйственной и
семейно-бытовой жизни.
В общинном ведении находились культовые
постройки — крупные святилища, связанные с
отправлением традиционных языческих культов; они
принадлежали всей общине и обслуживались специальными
жрецами из мужчин старшего поколения. Таковы,
например, популярные осетинские святилища — «дзуары»
Реком в Цсйском ущелье B0, с. 5 — 49) (сложен из
бревен) и Дзивгисы — дзуар в Куртатинском ущелье
Северной Осетии (последний представляет грузинскую
христианскую церковь XII — XIII вв.,
трансформировавшуюся в дзуар имени Уастырджи — св. Георгия
Победоносца B1, с. 111-112). У адыгов это были свя-
121

щениыс рощи и деревья, в которых и у которых
совершались торжественные общественные акты, молебны и
жертвоприношения. Вместе с тем бытовали
святилища родовые и даже семейные, преимущественно в
горах Центрального и Северо-Восточного Кавказа.
Соответственно пантеон языческих божеств горцев был
разветвленным: от общих до фамильных и семейных.
В честь традиционных языческих божеств в
установленные дни приносили жертвы крупным и мелким
рогатым скотом, устраивали коллективные моления и
пиршества. Главные, «верховные» боги — у адыгов Тхашхо,
у карачаевцев и балкарцев Тейри, у абазин Ячва, у
осетин Хцау, у вайнахов Дела.
Вместе с тем существовали «отраслевые»
языческие боги, например, бог охоты Афсати у осетин,
балкарцев и карачаевцев, Мэзытха у адыгов, Абдал у
дагестанцев. У осетин был бог — кузнец Курдалагон, у
адыгов бог - кузнец Тлепш; у адыгов бог воинов Зекиэтхе
и т.д. Все эти данные хорошо известны по
наблюдениям современных этнографов, и можно с уверенностью
сказать, что языческие культы северокавказских
народов уходят в далёкую древность B2, с. 496 — 497).
Интересно, что из всех народов Северного Кавказа
древние культы лучше сохранились у осетин и
ингушей. Некоторые исследователи объясняют это поздним
и более слабым, чем у других народов,
распространением и влиянием ислама. Перейдем к двум «мировым»
религиям — христианству и исламу.
Северный Кавказ находится на стыке двух миров
— христианского и мусульманского, и не удивительно,
что обе эти религии довольно рано проникли в регион.
Сперва появляется христианство в Армении и Грузии
(IV в.), почти одновременно оно распространяется в
Кавказской Албании — нынешний Азербайджан.
Отсюда происходит проникновение христианства в
приморский Дагестан. На западе Кавказа христианство в
IV в. фиксируется на территории Абхазии. В VI в. при
византийском императоре Юстиниане I христианство
122

появляется у адыгских племен Северо-Западного
Кавказа, в источниках VIII-IX вв. упоминается епархия
Зихия с центром в Херсонесе. Глубина приобщения
адыгов к христианству византийско-православиого
толка подтверждается адыгским фольклором, сообщенным
нам Ш.Б. Ногмовым: многие дворянские фамилии
кабардинцев происходят от «шогеней» - священников
из Гиргс или Рум (т.е. греков; 23, с. 90-91). Плита с
греческой надписью 1557 г. из станицы Курджипской
свидетельствует о сохранении христианства на земле
адыгов ещё в XVI в. В VII-IX вв. следы христианства
археологически фиксируются на территории
Центрального Предкавказья, входящего тогда в состав
Хазарского каганата. В частности, христианские каменные
надгробья УШ-1Х вв. недавно выявлены у подошвы
горы Бештау B4, с. 324, рис. 1-2).
Аланское население Центрального Кавказа
впервые соприкасается с христианской религией в V в. на
земле Армении; в 662 г. в Аланию был сослан один из
столпов православия Максим Исповедник. Но
широкое проникновение и распространение христианства
здесь разворачивается с начала X в., когда по
свидетельству арабского писателя ал — Масуди «при Аббаси-
дах цари Алана приняли христианство, тогда как до
этого они были язычниками». В X в.
Константинопольской патриархией на севере Кавказа была учреждена
Аланская епархия, службу в которой несли
греко-византийские священники. Центр этой епархии был
помещен в живописном ущелье р. Большой Зеленчук, на
крупном городище Х-ХП вв. у современного пос.
Нижний Архыз. Для обслуживания епархии здесь были
построены три монументальных храма, сохранивших до
XIX в. остатки фресковых росписей. Еще два
крупных и неплохо сохранившихся храма Х-Х1 вв. стоят
на крутых скалах по левому берегу рек Тсбсрды и
Кубани B5; 26, с. 29-63). В 1999 г. в Нияшсм Архызс
на левом берегу Большого Зеленчука на скалах
выявилось ранее неизвестное красочное изображение —
123

икона Христа Спасителя, единственное на Северном
Кавказе. Тем самым вновь подчеркивается значение Ииж-
нс-Архызского городища как крупного христианского
центра. Наряду с христианской религией
греко-византийские миссионеры в Х-ХИ вв. несли в Западную
Аланию письменность: в 1886 г. художник и археолог Д.М.
Струков обнаружил в самых верховьях Большого
Зеленчука каменную надгробную плиту с надписью на
дигорском диалекте осетинского языка. Об этом
свидетельствовали В.Ф. Миллер, В.И. Абасв, но окончательно
установил чешский ученый Ладислав Згуста B7, с. 22).
Христианство связало некоторые народы
Северного Кавказа с высокой цивилизацией Византии и
оказало явно положительное влияние на их культурное раз- -
витис, хотя ортодоксальными христианами ни адыги, ни
аланы не стали.
Археологами выявлено множество других, менее
значительных и разрушенных церквей, плит с
изображениями крестов и греческих надписей,
христианских кладбищ, отдельных предметов христианского
культа. Наиболее плотно это наследие былой
христианской культуры концентрируется в бассейне верхней
Кубани примерно до долины р. Большая Лаба.
Видимо, это и есть территория Аланской епархии,
пришедшей в упадок и прекратившей свое существование в
эпоху Золотой Орды во второй половине XIV в.
Одновременно началась деградация христианства у
народов Северо-Западного и Центрального Кавказа, хотя
следует подчеркнуть, что христианское вероучение и
его догматика никогда не проникало глубоко в
сознание и психологию северокавказских народов и легло
на него тонким поверхностным слоем. Привычные
народу традиционные языческие культы и обычаи не были
подавлены и выжили. Но приобщение к
христианству, которое в эпоху средневековья было носителем
культуры и идеологией, объединившей многие народы
и государства, сыграло, безусловно, положительную роль
в истории Северного Кавказа.
124

Ислам или мусульманство является самой поздней
по времени возникновения «мировой» религией,
зародившейся в VI в. н. э. в Аравии (основоположником
ислама являлся пророк Мухаммед, живший в Мекке).
Откровения божьи Мухаммед, по мусульманской
традиции, записал в священную книгу Коран и передал сё
людям. У христиан подобной книгой является
Евангелие, у иудеев — Пятикнижие Моисеево. Догматике
ислама присущи фанатизм и нетерпимость к иноверцам,
а одно из предписаний провозглашает священную войну
за веру — джихад против неверных «гяуров». В
последующем арабы под зеленым знаменем ислама
объединились и завоевали огромные территории от Индии до
Испании, всюду насаждая свою веру. На Северном
Кавказе первое проявление ислама связано с
арабским вторжением в Дагестан в VIII в., когда опорным
пунктом ислама в Дагестане сделался Дербент с его
крупнейшей на Северном Кавказе мусульманской
мечетью «джума-мечеть» и несколькими квартальными
мечетями B8, с. 143-152). Отсюда мусульманская вера
постепенно распространяется на прилегающие районы
Дагестана, который в течение веков был исламизиро-
ван.
В Х1-ХИ вв. ислам впервые появляется, хотя и
спорадически, в глубине Северного Кавказа. На уже
упоминавшемся аланском городище в Нижнем Архызс
(ущелье Большого Зеленчука) в ходе
археологических исследований найдены обломки трех плит с
арабскими мусульманскими надписями Х1-ХИ вв. Они
говорят о том, что в этом раниссредневсковом городе
Алании, и притом в се христианском центре, наряду с
христианами присутствовали и мусульмане. Возможно,
это были мусульманские купцы из стран Блияшсго
Востока, осевшие в одном из аланских городов и
создавшие здесь свою общину. Об обращении алан в
мусульманство в это время никаких данных нет.
С установлением политического господства Золотой
Орды с середины XIII в. начинается более активная
125

исламизация Северного Кавказа, особенно в XIV в.
при хане Узбеке A312-1342 гг.). Столицей Золотой
Орды был город Сарай на Нижней Волге, но татаро-
монголы, принявшие мусульманство, построили на
Северном Кавказе города Маджары на р. Куме (совр.
Буденновск), Нижний Джулат (около г. Майский в
Кабардино-Балкарии) и Верхний Джулат (около с.
Эльхотово Северной Осетии). Из письменных
источников мы знаем о мечети Маджар, а руины крупных
кирпичных мечетей XIV в. открыты археологами на
городищах Нижний Джулат и Верхний Джулат B9,
с. 201-210; 30, с. 72-80, рис. 12-14). Несомненно,
Золотая Орда сыграла большую роль в продвижении
мусульманства на Северный Кавказ вплоть до конца
XIV — начала XV вв.
К XVI в. — времени появления первых русских
селений и казачьих станиц на Тереке — горцы
Дагестана, ногайцы и часть чеченцев исповедовали ислам.
Большинство горных обществ Чечено-Ингушетии приняло
мусульманство позже, в XVII-XVIII вв. В Осетии
ислам внедрился неимущественно в среду феодалов,
главным образом дигорских, где он фиксируется с 1741 г.
В Балкарию и Карачай ислам проникает и получает
популярность, очевидно, с конца XVII — начала XVIII
вв. (самый ранний мусульманский памятник Балкарии
датируется 1734 г.). В адыгские общества
Северо-Западного Кавказа мусульманство проникает с XVI в. и
позже насаждается насильно крымскими ханами, в XVII
в. большая часть кабардинцев стала мусульманами B2,
с. 495). С этих пор феодальная Кабарда стала
распространителем ислама среди осетин-дигорцев
(большая часть осетин осталась верной православию),
балкарцев и карачаевцев. Царское правительство России
и местные власти не вели целенаправленной антиму-
сульмаиской политики (несмотря на то, что исламский
фактор сыграл далеко не последнюю роль в
Кавказской войне 1817-1864 гг.), но предпринимали усилия по
«восстановлению» христианства, в первую очередь сре-
126

ди осетин. Центром христианской пропаганды стал
Моздок C1, с. 73 -74).
Вновь подчеркнем, что ни христианство, ни ислам
не смогли в течение веков подавить традиционные
языческие верования горцев Северного Кавказа,
которые в той или иной форме в зависимости от
местных условий сохранялись и продолжают
функционировать до сих пор, демонстрируя зачастую весьма
интересный и еще плохо изученный идеологический
синкретизм. Эта феноменальная устойчивость культов,
обрядов, обьшаев, очевидно, может быть характерной
чертой этнопсихологии народов Кавказа. Такой же
чертой может быть и глубокий интерес к истории
своего народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Климов Г.А. Кавказские языки. М., 1965.
2. История пародов Северного Кавказа (конец XVIII в. —
1917 г.). М.: Наука, 1988.
3. Меретуков М.А. Образ жизни и
нормативно-организующие функции сельской общины у адыгов. Культура и быт
адыгов. Этнографические исследования. Вып.УИ. Майкоп, 1988.
См. также: Косвен М.О. Сельская община и патронимия. М.
1963.
4. Гардапов Л. Я. Общественный строй адыгских народов
(XVIII — первая половина XIX в.). М.: Наука, 1967.
5. Ковалевский М. Современный обычай и древний закон.
Обычное право осетин в историко-сравнитслыгом освещении.
Т. П. М., 1886.
6. Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым
материалам 1924-1978 гг.) Л.: Наука, 1982.
7. Осетины во второй половине XVIII века по наблюдениям
путешественника Штсдсра. Орджоникидзе, 1940.
8. Косвен М.О. Очерки истории первобытной культуры.
М., 1953.
9. Гольдштейн А. Башни в горах. М.: Советский
художник. 1977.
10. Уарзиаты В. Праздничный мир осетин. Владикавказ,
1995.
127

11. Равдоиикас Т.Д. Очерки по истории одежды населении
Ссвсро-Западного Кавказа (V в. до н.э. — конец XVII вв.). Л.:
Паука, 1990.
12. Дюма А. Кавказ / Перев. с франц. Тбилиси: Мсрани,
1988.
13. Лбаев 13.И. Проблемы нартского эпоса // Партекий эпос.
Материалы совещания 19-20 октября 1956 г. Орджоникидзе.
1957.
14. Мелетинский Е.М. Место иартских сказаний в
истории эпоса // Партекий эпос. Материалы совещания 19 — 20
октября 1956 г. Орджоникидзе, 1957.
15. Лбаев В. И. Партекий эпос осетин. Избранные труды.
Религия, фольклор, литература. Владикавказ: Ир, 1990.
16. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М.:
Паука, 1976.
17. Тугапов М.С. Кто такие нарты? // Известия
осетинского научно-исследовательского института краеведения. Вып.
I. Владикавказ, 1925.
18. Маркович В.И. Чеченские средневековые памятники в
верховьях р. Чаиты — Аргуна. Древности Чечено-Ингушетии.
М., 1963.
19. Тмепов В.Х. 4Город мертвых» (позднссрсдпсвско-
выс склеповыс сооружения Тагаурии). Орджоникидзе: Ир,
1979.
20. Кузнецов В.Л. Рском, Нузал и Царазопта.
Владикавказ: Ир, 1990.
21. Тмепов В.Х. Средневековые историко-архитсктуриые
памятники Северной Осетии. Орджоникидзе: Ир, 1984.
22. История народов Северного Кавказа с древнейших
времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1988.
23. Ногмов Ш.В. История адыгейского народа,
составленная по преданиям кабардинцев. Нальчик, 1958.
24. Кузнецов В.А., Рудницкий Р.Р. Поселение «Козьи
скалы» у горы Бештау // Материалы по изучению
историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. I. Ставрополь, 1998.
25. Кузнецов В.А. Зодчество феодальной Алании.
Орджоникидзе: Ир, 1977.
26. Кузнецов В.А. Христианство на Северном Кавказе до
XV в. Владикавказ: Ир, 2002.
27. 7.8и81а 1^ааЧя1ао. Тпс о\6 ОздсНс ЛпвспрЙоп Ггот 1Ьс
Шусг 2с1спсик. Усг1ад с!сг 081сггс1сп18спсп Акайспнс Лег
^У|88сн8спаПсг. \У1Сп, 1987.
28. Хан-Магомедов СО. Дербентская крепость и Дагба-
128

ры. М.: Ладья, 2002. См. также: Кудрявцев А.А. Великий
город на Каспии. Махачкала, 1982.
:'\ 29. Чеченов И.М., Зиливинская Э.Д. Мечеть городища
Нижний Дисулат. Древности Северного Кавказа. М., 1999.
ЬО.Милорадович О. /?. Средневековые мечети городища.
Верхний Джулат // МИА СССР №114. Средневековые памятники
Ссвсрпой Осетии. М., 1963.' ... ,
.¦•¦"• • 31. Город Моздок. Исторический очерк. Владикавказ, 1995.
5 Заказ №1610
129

ГЛАВА III
ИСТОРИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА.
СОВРЕМЕННАЯ СИТУАЦИЯ В РЕГИОНЕ
Менталитет ссверокавказских народов всегда был
тесно связан с особым интересом к истории.
Возможно, это объяснимо традиционным для кавказцев
почитанием предков и уважением к старшим — прекрасным
нормам, достойным подражания. В то же время
характерно, что современные события и явления часто
оцениваются сквозь призму мифологизированных
представлений о прошлом. Это делает актуальным наше
обращение к истории и современной историографии.
Нет такого народа в мире, который не хотел бы знать
свое прошлое, свою биографию, и оценивая это
прошлое, лучше осознавать свое настоящее и
предугадывать будущее. Подобное желание свойственно и
кавказцам, тем более что народы Северного Кавказа
относительно малочисленны, но сплочены и воспринимают
себя и свое место в мире с обостренным вниманием.
Поэтому исследования историков и этнологов
привлекают к себе общественный интерес и способны
оказывать формирующее воздействие на этнопсихологию и
национальное самосознание. Примером такого
влияния может быть добавление к названию Республики
Северная Осетия средневековой номинации Алания
(хотя исторически то и другое далеко не идентично).
Пожалуй, наиболее активным спросом в последние
полтора — два десятилетия стали пользоваться проблемы
происхождения и древнего расселения предков
современных народов, на волне демократизации,
плюрализма и гласности вокруг этих проблем сложилась целая
литература, полная острых противоречий. Между пред-
130

ставителями различных национально-государственных
образований развернулась настоящая идеологическая
борьба: кто древнее, чьи предки были цивилизованы и
престижны и занимали огромные территории и т.д.
Смысл и подоплека подобных идей не вызывает
сомнений — она имеет политическую направленность и
в конечном итоге выход на перераспределение земли и
ресурсов в свою пользу, ссылаясь на владение данной
территорией в древности и требуя восстановления
«исторической справедливости». Надо ли говорить о том,
что подобного рода разработки и «исследования»
поддерживаются некоторыми местными политическими и
экономическими элитами и национальными группами
радикалов. Один из современных политологов по
этому поводу пишет: «Важнейшим фактором в
обсуждаемых конфликтах является использование истории в
интересах той или иной разновидности национализма»
A,с. 12) .
В этой небольшой главе мы рассмотрим
современное состояние кавказоведения. В формировании этого
состояния в разной мере участвуют научные центры
Северного Кавказа и интеллигенция национальных
республик. Обратимся к конкретным фактам, излагая
их в кратком виде, достаточном для понимания. Нами
выделены несколько главных тенденций в
современном кавказоведении Северного Кавказа B). Почти то
же самое сформулировал В.Д. Дзидзоев: проблемами
наиболее острой полемики на Кавказе являются
этногенез народов и историческая территория их обитания,
межнациональные и межгосударственные отношения,
Кавказская война XIX в. и т.д. C, с. 12, 211). С этим
трудно не согласиться.
Мифы о великих предках. Одним из типичных
создателей исторических мифов о великих предках был
кандидат исторических наук и заслуженный деятель
науки Кабардино-Балкарской Республики
(следовательно, официально признанный ученый) И.М. Мизиев. В
131

1980-1990-х годах им было издано несколько
монографий и немало статей в периодической печати КБР,
посвященных далекому прошлому балкарцев и
карачаевцев. Идейная основа этих публикаций — ничем не
сдерживаемая идеализация ранней истории тюркоязыч-
ных народов (выше уже говорилось, что балкарцы и
карачаевцы тюркоязычны). И.М. Мизиев пытался
обосновать грандиозную по внешним эффектам
концепцию о том, что тюркоязычными были уже такие
народы IV — III тыс. до н.э., как шумеры и касситы
Ближнего Востока, а затем и многие другие известные
древние народы, например скифы (ираноязьпие коих можно
считать установленным наукой). Таким образом,
прямые тюркоязычные предки современных балкарцев и
карачаевцев во времени занимали 6 тысяч лет, а
территориально — от Алтая до Дуная, от Урала до
Индии. Впоследствии и этого показалось мало, и И.М.
Мизиев в соавторстве с К.Т. Лайпановым стали
утверждать, что «этноним тюрк появился, во всяком случае, не
позже неолитического периода развития
человеческого общества» D, стр. 114). В этой формулировке
обратим внимание на слова «не позже неолитического
периода» — следовательно, этноним «тюрк», а отсюда и
сами тюрки, по логике ученых Мизиева и Лайпанова,
могли возникнуть в позднем палеолите, т.е. на позднем
этапе древнего каменного века. Хронологически это
20-15 тыс. лет до н.э. Но кто и как это установил при
полном отсутствии каких-либо следов древнейших па-
леоязыков, дошедших до нас из позднего палеолита?
Какое отношение подобные фантазии имеют к
подлинной истории карачаевцев и балкарцев,
сложившихся как современные народы в Х1У-ХУ вв. нашей эры и
на глазах истории? Правда, в более поздней статье И.М.
Мизиев несколько омолодил начало истории своего
народа, отнеся это событие ко времени более 5000 лет,
но конечный вывод однозначен — «балкарцы и
карачаевцы древнейший народ Кавказа» E, с. 99 — 100). В
этом же журнале, изданном на семи языках мира, Ми-
132

зисв назван «ученым с мировым именем» E, с. 1).
Любопытно, что одну из своих публикаций в местной
прессе И.М. Мизисв назвал «Извращать историю
аморально» F).
Предаваясь безудержным и недоказуемым
«патриотическим» фантазиям, И.М. Мизиев в то же время
пытался убедить неопытного читателя в том, что
современная наука о народах Северного Кавказа находится
почти на уровне XIX в., что в кавказоведении царят
схоластика и догматизм, застой, а сам он новатор,
предлагающий «новое, более соответствующее исторической
действительности толкование конкретных источников».
С более скромными в отношении древностей
карачаевцев и балкарцев претензиями выступил А.И. Бай-
рамкулов, издавший несколько больших книг. В одной
из них он пытается доказать двухтысячелетний
возраст названных народов G). В любом случае это
претензии на большую древность. В книге издания 1998
г. Байрамкулов утверждает, что аланы были тюркоя-
зычны, и где бы они не находились — на Кавказе или в
Западной Европе — это были, разумеется, карачаевцы и
балкарцы (8). Здесь нетрудно заметить претензии на
огромные «исторические» территории. Дилетантские
фантазии А.М. Байрамкулова к науке также не
имеют отношения, но от местных ученых они получили
положительную оценку.
Говоря об истории тюркоязычных народов
Северного Кавказа, нельзя не упомянуть имя кумыкского
писателя М. Аджиева. Его идейные принципы тс же:
идеализация истории тюрок, гипертрофированные
картины их былого могущества и величия, особенно
кипчаков. Оказывается, с IV до XVIII в. на юге России и
Украине существовала Великая Степная Страна,
которая «стараниями московских историков вычеркнута из
истории России, из своей собственной истории». Но это
не все: половцы забыли свой язык и теперь
называются иначе — казаки, русские, украинцы, гагаузы, кумыки,
карачаевцы, болгары, сербы, чехи.... На Алтае кипчаки
133

2500 лет назад «одними из первых в мире познали
образ Бога, создателя мира сего». Кипчаки, естественно,
занимали огромную территорию от Дуная до Байкала,
от Москвы до Босфора (9, с. 20-21). Почему забыли
Великую Степную Страну? — спрашивает М. Аджиев.
Ответ прост — она существует только в воображении
самого Аджисва, что и было справедливо
продемонстрировано в рецензии В. Каджая: статьи М. Аджисва
«могли смело претендовать на первый приз за лучшую
мистификацию на научную тему или пародию на
псевдоученость, которая ну просто захлестнула нашу,
ставшую такой плюралистической, прессу..., это чистейшей
воды ахинея и галиматья», что ранее убедительно
доказали А. Новосельцев и А. Кузьмин A0, с. 38).
Наукообразное мифотворчество получило
распространение и в историографии абхазо-адыгских народов.
Эти коренные народы Кавказа, подобно тюркам,
имеют богатое и яркое прошлое, не нуждающееся в
красивых, но фантастических декорациях, якобы
возвеличивающих народ. Указанное прошлое адыгов требует
постоянного сбора, обработки и изучения огромного
эмпирического материала раньше выработки новых
концепций, идущих вразрез с современной парадигмой
(концептуальной схемой, господствующей в
фундаментальной науке) истории адыгских народов. Но
«новаторы» от кавказоведения не могут ждать. И вот в
местной печати появляется статья К. Уженева о том,
что «адыго-черкесы не одно столетие занимали
огромное пространство от моря до моря и что они являются
носителями майкопской культуры, проживавшими от
Хата до Кабарды», и утверждения К. Кагермазова, что
бжедуги происходят от киммерийцев, шапсуги от
этрусков, камергойцы от спартанцев, кабардинцы от
скифов...
Здесь нельзя обойти и большую статью А. Бакисва,
помещенную в официальной республиканской газете
«Кабардино-Балкарская правда» в 1992 г. Видимо, эта
статья звучала в унисон с настроениями тогдашнего
134

руководства КБР. Что же нового поведал читателям
А. Бакисв? Прежде всего он заявляет о
несостоятельности бывшей советской науки и о «замалчивании и
откровенной лжи» в изучении истории адыгов и других
народов Кавказа и приходит к выводу, что адыгский
этнос один из «самых древних на земле» (выше мы
познакомились с аналогичными утверждениями о
тюрках). По Бакиеву древнейшее прошлое адыгов
относится к ХШ-ХН тыс. до н.э., когда в Средиземноморье
процветала атлантическая працивилизация. Адыгский
язык «происходит» от языка атлантов и,
следовательно, по логике автора, современные адыги потомки
атлантов A1, стр. 3).
В мир увлекательных открытий в сфере древней
истории активно вошел экономист А.Ж. Кафоев. Не
останавливаясь на всех его публикациях, отметим его
устойчивый интерес к известному каменному
изваянию «Дука-бек», стоявшему на р. Этоко недалеко от
Пятигорска. Упомянутый памятник датируется первой
половиной XVII в. и является поздним, его
происхождение остается неясным A2, с. 96). А. Кафоев
однозначно считает его кабардинским воином и датирует
без доказательств и аргументов 375 г., т.е. IV в., иначе
«пришлось бы вести речь о слишком запоздалом
периоде появления предков кабардинского народа на
нынешней территории» A3). Итак, «слишком запоздалый
период», а не объективная научная истина, не
зависимая от чьих либо эмоций или политических целей.
Справедливости ради заметим, что далеко не все
историки и археологи Кабардино-Балкарии болеют такими
болезнями, и А.Ж. Кафоеву противостоят
объективные и серьезные исследования памятников расселения
кабардинцев на современной территории с XV по XVII-
XVIII вв. — например, монография А.Х. Нагоева A4,
с. 73-74).
В процесс современного исторического
мифотворчества включились и историки Чечни и Ингушетии. Суть
концепций нам уже знакома: глубочайшая древность
135

своих народов, их некогда обширные территории,
могущество, приобщенность к древним цивилизациям. Так,
по утверждению А. Измайлова, современные вайнахс-
кис народы (чеченцы и ингуши) являются потомками
древних египтян, они «древние выходцы из Египта»,
поклонявшиеся древнеегипетским богам Осирису и Тоту
A5). Автор не разъясняет, как древние египтяне
оказались на Северном Кавказе, когда это произошло и
какими источниками документировано. Согласно
другой версии (автор Ю. Хаджиев), вайнахи — потомки
этрусков, т.е. древних племен, живших в пределах
Аппенинского полуострова в I тыс. до н.э. и
создавших развитую цивилизацию, оказавшую влияние на
цивилизацию Рима A6). Безусловно, быть
родственниками этрусков престижно. Но не реально.
Ингушский историк Н. Кодзоев «установил», что древние
племена Колхиды (Западной Грузии) говорили на древне-
ингушском языке, но затем были вытеснены грузинами
на Северный Кавказ. Наконец, приведем примеры
старания некоторых авторов «создать» раннюю
государственность у вайнахов. Так, И.М. Сигаури в своей
монографии 1997 г. пишет, что, поскольку вайнахи
входили в раннефеодальную Аланию, «Алания — нахское
государство». В коллективном труде «Чеченцы: история
и современность» говорится об общечеченском
раннефеодальном государстве XIV в. Симсир, которое
исторической науке почему-то неизвестно A7, с. 4; 18).
В Северной Осетии некоторыми учеными
постулируются идеи о том, что носители блестящей кобанской
культуры I тыс. до н.э. были ираноязычны, и что в
горах Центрального Кавказа и среди кобанцев
проживали «значительные группы скифских племен» (Б.В.
Техов, 19, с. 5-6); поэтому никакой проблемы местного
кавказского субстрата ист, и этногенез осетин чисто
иранский или арийский. Концепция двуприродности
осетин, т.е. интеграции этнического кавказского
субстрата и ираноязычного скифо— сармато—аланского
суперстрата, наиболее адекватная существующим строго
136

научным данным и обоснованная великим осетинским
ученым В.И. Абаевым — игнорируется. Вершиной
исторического мифотворчества в Осетии представляется
брошюра В.Л. Хамицева и А.Ч. Балаева «Давид
Сослан, Фридрих Барбаросса. Алания от Палестины до
Британии» B0). «Только национальные историки
могут написать историю осетин». Оказывается, древняя
история осетин «закодирована в Библии», Иисус
Христос и его мать Мария — скифы, населявшие во
времена Христа Палестину, из 12 св. апостолов 11 были
скифами (в понимании Хамицева и Балаева осетинами), и
лишь предатель Иуда был иудеем. Осетины оказались
далее уже не скифами — северными иранцами, а
восточными германцами, хранителями древнегерманских
традиций, языка и культуры. Более того, по Хамицеву
и Бадаеву «осетинский язык лежит в основе
германских языков», а германский император XII в. из
династии Гогенштауфенов Фридрих I Барбаросса
преобразился в осетина из рода Алгузонов и выходца из Ниж-
не-Архызского городища на р. Большой Зеленчук. Надо
ли говорить о том, что все эти измышления есть плод
буйной фантазии, также не имеющей никакого
отношения к науке? Зато «вся история осетинского народа
сама по себе должна быть напоминанием, как нашим
врагам, так и друзьям» B0, с. 10). До науки ли тут?
Споры об алапском наследии. Эпоха раннего
средневековья на Северном Кавказе, особенно в его
центральной части тесно связана с аланами. Аланы в
своей основе — это сарматский племенной мир на позднем
этапе истории, крупное политическое объединение
разных ираноязычных групп сарматского происхождения,
покрытых общим именем «аланы». Аланы были
распространены на значительной территории Восточной
Европы и Средней Азии, отдельные их группы в разнос
время продвинулись на территорию нынешней
Венгрии и в Западную Европу. Это реальные исторические
факты. Интересная история и культура алан относи-
137

тельно хорошо изучены и популярны не только в
отечественной, но и в зарубежной историографии. Все это
способствует развитию «творческой» активности ряда
историков и филологов, направленной на
формирование в общественном сознании народов Северного
Кавказа устойчивого комплекса престижных предков в
лице алан (речь здесь не идет об осетинах, родство
которых с аланами давно установлено). Очевидное
гетерогенное происхождение алан, вхождение ряда се-
всрокавказских народов в состав аланского
племенного союза и раннефеодальной государственности дало
возможность радикальным историкам настаивать на
приоритетном положении своих народов в контексте
аланской истории. Московский ученый В.А. Шнирель-
ман справедливо заметил в специальной статье, что
борьба за аланское наследие приобрела политический
оттенок. Идет перетягивание аланского «одеяла» на
себя B1, с. 101; см. также о явлении — 22, с. 55-61).
Особенно отмеченный процесс заметен в Карачае и
Б ал к арии. Выше уже было сказано о «трудах» по ала-
новедению карачаевского историка А.М. Байрамкуло-
ва, всех алан, где и когда бы они не находились,
объявившего изначальными тюрками. В аннотации к одной
из книг Байрамкулова сказано, что ее автор «сделал
намного больше в деле установления исторической
правды о происхождении карачаево-балкарского народа, чем
все остальные авторы вместе взятые» (8, с. 4).
На аланское наследие претендуют и ученые
Чечни. Лингвист Я.С. Вагапов ряд аланских надписей
читает по-вайнахски. В связи с изучением аланской
проблемы Я.С. Вагапов обвиняет алановедов в
тенденциозности, которая «служила цели вытравить с
Северного Кавказа саму память о карачаевцах,
балкарцах, ингушах, чеченцах», а читателю будто бы
внушается «мысль о том, что к местным ссвсрокавказским
народам история алан не имеет никакого отношения»
B3). Но это не так: в этногенезе карачаевцев и
балкарцев аланы сыграли роль субстрата — основы (что
138

признано большинством специалистов), а
этнокультурные контакты алан и средневековых ваинахов не раз
рассматривались, хотя, конечно, сделано в этом
отношении еще недостаточно.
Борьба за письменность. Важным критерием
принадлежности к цивилизации является наличие
письменности, письменной культуры. Поэтому претенденты
на причастность к древним цивилизациям должны
доказывать наличие у их предков своей письменной
традиции. Это ставит перед претендентами серьезные
проблемы.
Некоторые из них «успешно» преодолеваются.
Применительно к вайнахам Р.С. Плиев нашел выход в том,
что чеченцы и ингуши признаны родственниками
этрускам Италии I тыс. до н.э., имевшим высокую
цивилизацию с собственным письмом. Согласно А.
Измайлову, вайнахи потомки древних египтян, также
создавших письменную цивилизацию. Автор из Кабардино-
Балкарии А. Алишев предложил свой вариант балка-
ро-карачаевского алфавита, основанного на этрусской
письменности. Так чьи же предки древние этруски —
ваинахов или балкаро-карачаевцев?
Примерно то же утверждается относительно
письменности у древних предков адыгов. Вслед за Г.Ф.
Турчаниновым адыгский ученый М. Аутлев отметил, что
предкам абхазо-адыгской группы народов «уже в эпоху
бронзы не чужда была письменная культура» B, с. 75).
К сожалению, подтверждающих эти выводы сколько-
нибудь обоснованных данных нет. То же можно
сказать и относительно попыток X. Шахмирзова связать
линейное письмо Крита первой половины II тыс. до н.
э. с адыгскими языками; чешский ученый Ч. Лоукотка
в 1946 г. так выразился о попытках некоторых
исследователей дешифровать критское письмо: «...однако
большинство из них оказалось дилетантами или
фантазерами». Эта выразительная оценка полностью при-
ложима к творениям X. Шахмирзова.
139

Парадоксальная ситуация сложилась вокруг
известной в научной литературе Зсленчукской надписи,
найденной в 1888 г. в верховьях р. Большой Зеленчук.
Уникальный памятник был изучен В.Ф. Миллером,
пришедшим к заключению о том, что греческими буквами
были написаны алано-осетинские слова. Выводы В.Ф.
Миллера получили признание в науке. Но с 60-х
годов XX в. начались настойчивые попытки ревизии Зе-
ленчукской надписи XI-XII вв. — ее сумели прочитать
по-кабардински, по-балкарски, по-вайнахски
(чеченски). Таким образом, один текст читается с позиций
четырех языков, принадлежащих разным языковым
группам: иранской, адыго-абхазской, тюркской, нахо-
дагестанской.
В качестве третейского судьи выступил
американский лингвист Л. Згуста, далекий от кавказских
пристрастий. В 1987 г. вышла его монография,
содержащая глубокий и тщательный анализ Зсленчукской
надписи B4). Л. Згуста отверг все упомянутые выше
дилетантские фантазии касательно чтения надписи и
убедительно подтвердил алано-осетинский вариант
В.Ф. Миллера. Теперь желающие предложить иное
чтение надписи обязаны доказать несостоятельность
чтения В.Ф. Миллера — Л. Згусты, но таких
опровержений нет.
Мы познакомились с некоторыми далеко не полно
показанными здесь тенденциями в современном
кавказоведении. Но можно ли в этом контексте говорить о
кавказоведении как о науке? Даже на изложенных
выше фактах видно, что в историю и культуру (как
составную часть истории) народов Северного Кавказа
хлынули любители-дилетанты, не подготовленные
профессионально. История, как, очевидно, все
гуманитарные дисциплины, внешне кажется легко доступной
любому образованному человеку и поэтому она не
только демократична, но и проницаема. Поэтому мы не дол-
жны удивляться нашествию дилетантов. Суть в том,
что претензии дилетантов на «открытия» и сенсации, на
НО

создание бутафорских концепций открыто одобряются
и поддерживаются некоторыми местными
дипломированными учеными, которых можно считать
профессионалами (да и сами они активно участвуют в
мифотворчестве). В каждом национальном образовании
Северного Кавказа сложился и функционирует свой
научный центр, своя школа, стремящаяся выработать
собственную версию истории и культуры своего народа и
подобрать комфортную и престижную нишу для него в
мировой истории. Этим занимаются некоторые
упомянутые профессионалы, продвигающие произведения
дилетантов и фантастов. Как правило, местные власти
поддерживают «свои» кавказоведческие школы,
концепции которых приобретают вид идеологии и
определенно влияют на этнопсихологию читателей B5, с.
97; 26, с. 26-29 и др.).
Разумеется, не все ученые из республиканских
научных центров подвержены приспособлению к
изменившейся конъюнктуре и конформизму. Но они часто
оказываются в изоляции и даже подавляются. Так, в
Азербайджане статус предателя азербайджанской
нации приобрел крупный историк-кавказовед И.Г. Алиев,
выступавший много лет против этнонационализма в
науке B7). К чему это все в конце концов привело,
известно всем: к войне между Азербайджаном и
Арменией за Нагорный Карабах.
Поэтому историческое мифотворчество,
проявившееся на Северном Кавказе, нельзя игнорировать, его
следует рассматривать как часть современного
кавказоведения, но как знание околонаучное и деструктивное
по социальным последствиям. Более того, как
проявление этнонационализма оно опасно. Участие
дипломированных ученых в создании и пропаганде
исторических мифов свидетельствует о недостаточной цивили-
зационной и профессиональной культуре, политическом
конформизме и явном непонимании социальной
сущности науки как инструмента объективного познания
действительности.
141

Не следует думать, что подобные явления
свойственны только народам Северного Кавказа и сегодняшнему
кавказоведению. Это явления широко
распространенные и присущие определенному этапу экономического
и социального развития, движения общественной
мысли и национального самосознания. В качестве примера
относительно истории России и русского народа
приведем труды советского академика Н.С. Державина,
возродившего корни русских в палеолитической культуре
Среднего Приднепровья, а она, по мнению академика,
была самой развитой из всех одновременных культур
Европы. Державин пытался доказать, что во второй
половине I тыс. до н.э. славянские колонии на западе
Европы распространились до Рейна, а Гамбург был
древним славянским городом, среди предков славян он
видел скифов, сарматов, этрусков. Какие знакомые
картины! И те же основные идеологические цели —
глубочайшая древность предков и собственная укорененность,
владение громадными территориями, причастность к
этрускам.... Серьезная наука давно отвергла эти и
подобные измышления.
Мы рассмотрели некоторые околонаучные
тенденции современного кавказоведения и причины,
породившие эти тенденции исторической некрофилии. Это как
бы верхний пласт кавказоведения, один из его этажей.
Но есть и другой пласт кавказоведения, который
можно условно назвать кавказоведением фундаментальным
и не подверженным политической, идеологической и эт-
нонациональной конъюнктуре. Его истоки уходят в
XVIII в., когда появились первые русские
этнографические описания народов Кавказа. Подробно этот
вопрос освещен советским ученым-этнографом М.О. Кос-
веном B8), причем только на этнографическом
материале (хотя историческое и археологическое изучение
и накопление материалов шло почти параллельно).
Российская и советская наука заложила прочные
основы научного кавказоведения, выдвинув ряд
выдающихся ученых. Если говорить о кавказоведении исто-
142

ричсском, его позитивные достижения суммарно
изложены в обширном коллективном труде «История
народов Северного Кавказа» в двух томах B9). Следует
заметить, что российское и советское кавказоведение
играло роль инструмента сближения народов Кавказа
и интеграционных процессов. Бесспорно, прав
кабардинский историк Х.Г. Тхагапсоев, когда он пишет: «Одна
из главных задач кавказоведения — научно
обоснованные методы, позволяющие противостоять
разрушительным процессам» C0, с. 133).
Проблема Кавказской войны XIX в. Кратко
рассмотрим еще одну спорную и актуальную проблему —
Кавказскую войну 1817-1864 гг. и се последствия.
Архивными документами и в дореволюционной
историографии история кавказской войны освещается
подробно, но, по-видимому, неадекватно: доминирующим был
акцент на действия российских властей при
недостаточном понимании и учете менталитета горцев и их
рефлексии на эти действия. Сказывалось (и
сказывается) отсутствие у горцев своих документальных
архивов и письменной исторической традиции в XIX в.;
русские документы и свидетельства очевидцев не
всегда беспристрастны. Данное обстоятельство не
благоприятствует объективному исследованию и создает
условия для различных спекуляций. Что мы имеем в
виду?
Социолог В.С. Полянский в недавней статье об
исторической памяти верно заметил: «Члены локальных
этнических групп обычно бывают особенно
чувствительны и мнительны. В исторической памяти они
обращают внимание больше всего на негативные факторы,
на причиненные им в прошлом лишения, унижения»
C1). Далее В.С. Полянский отмечает возросший
среди горских народов интерес к Кавказской войне и
фиксирует неприязненное отношение к русским, идею об
«исторической вине» и ответственности русского
народа за Кавказскую войну. Действительно, в газете «Кав-
143

казский дом» в октябре 1992 г. была опубликована
статья «Историко-правовая оценка насильственного
включения ссверокавказских народов в состав
Российской Империи и его последствий», где история
России вообще преподносится как сплошная цепь
агрессий, жестокости и вероломства. Число подобных
выступлений можно увеличить.
Известно, что не все народы Северного Кавказа были
присоединены к России насильственно: кабардинцы,
ингуши и осетины вошли в состав Российской Империи
добровольно и сами об этом ходатайствовали. В
Кавказской войне они, подобно балкарцам, карачаевцам и
ногайцам, не участвовали. Войной и сопротивлением
были охвачены Северо-Западный Кавказ (адыгские
племена) и Северо-Восточный Кавказ (Дагестан и
Чечня). Причины возникновения Кавказской войны в
литературе трактуются по-разному. В монографии М.М.
Блиева и В.В. Дегоева «Кавказская война» C2) в
качестве такой причины называется действие так
называемой набеговой системы, т.е. военно-грабительских
набегов на соседей, в том числе на русские поселения и
казачьи станицы на Тереке, появившиеся в XVI в.
Набеговая система была по существу формой
присваивающей экономики, а ее действие было исторически
обусловлено уровнем развития производительных сил
и социальных отношений. Не все историки (особенно
Дагестана C3; 34, с. 27-32)) принимают версию
Блиева и Дегоева, но нельзя с нею не считаться. Второй
причиной, вызвавшей упорное сопротивление горских
«демократических» обществ, было неприятие
административно-правовой системы и нормативных актов,
принесенных Россией на Северный Кавказ. Кавказские
народы веками жили независимо от чужой власти и
воли, создали свою систему самоуправления на основе
обычного права и не могли принять чуждые и
непонятные российские законы и порядки. Горец был слишком
независим, горд и свободолюбив. Видимо, А.С. Пушкин
это понимал лучше некоторых историков, когда писал:
144

; Так буйную вольность законы теснят,
Так дикое племя под властью тоскует,
Так ныне безмолвный Кавказ негодует,
Так чуждые силы его тяготят.
Россия завоевывала горный Дагестан, Чечню и
Северо-Западный Кавказ, а борьбу обществ Дагестана
и Чечни против завоевателей в 1834 — 1859 гг.
возглавил выдающийся вождь горцев, имам Чечни и
Дагестана Шамиль. Им было создано
военно-теократическое государство — имамат. Война закончилась
победой России и насильственным включением Чечни и
Дагестана, несколько позже адыгских племен
Северо-Западного Кавказа в состав Империи. Но,
несмотря на установленный здесь колониальный режим
(впрочем, учитывающий местные традиции и
особенности), присоединение Северного Кавказа к России
имело бесспорно прогрессивное значение, ибо
способствовало социально-экономическому,
политическому и культурному развитию народов региона, их
включению в экономическое и культурное
пространство России и при посредстве России и СССР выходу
северокавказских народов на уровень
международных контактов и связей. Трудно возразить
одиозному в глазах некоторых дагестанских историков В.В.
Дегоеву, когда он утверждает, что «имперский
период» с середины XIX в. до конца XX в. в истории
народов Северного Кавказа, «имманентно
неспокойного», оказался самым спокойным. Появилась
устойчивая динамика развития, появилась «блистательная
горская интеллигенция...», произошло
раскрепощение творческих сил народов C5, с. 123).
Традиционному изоляционизму горских народов и их
отставанию был положен конец — по В.В. Бартольду
основным содержанием истории какой-нибудь страны
является степень се участия в мировом культурном
общении C6, с. 653), что также нельзя не признать
справедливым.
145

Независимо от причин, приведших к Кавказской
войне XIX в. (что может быть предметом дальнейших
дискуссий, подогреваемых национальными эмоциями и
амбициями), се основной результат — вхождение в
Российское государство как акт прогрессивный по своим
последствиям для горских народов — не вызывает
сомнений.
Здесь не рассматриваются даже бегло многие
другие актуальные и спорные проблемы истории народов
Северного Кавказа и кавказоведения. Но и то, что
изложено выше, свидетельствует о необходимости
развития тех традиций научной объективности и
гуманизма, которые изначально составляли основу российского
кавказоведения. Северный Кавказ — живой историко-
этнографический и культурный музей, достояние
современной цивилизации, и оно должно тщательно
изучаться и приумножаться.
«Перестройка» и распад СССР. Кавказ и
угроза распада Российской Федерации.
Этнокультурная мозаика Северного Кавказа, сложившаяся и
устоявшаяся исторически из различных по языку и
происхождению компонентов, представляет
уникальное явление. В регионе живут народы трех разных
языковых семей. Многонациональность дополняется
многоконфессиональностью — христианские и
мусульманские народы живут чересполосно, на стыке северо-
кавказских степей и Нижнего Поволжья они граничат
с буддистами-калмыками. В то же время нельзя не
учитывать и разный уровень
социально-экономического культурного развития народов Северного Кавказа,
их продвинутости по пути современной цивилизации.
На передовых позициях находятся адыги и осетины,
наиболее заметные консерватизмом и архаикой
социальной структуры, быта, психологии отличаются вайна-
хи, некоторые высокогорные этнографические группы
Дагестана. Это, безусловно, создаст объективные
трудности при определении государственной национальной
146

политики в регионе, необходимость ее особой гибкости
и толерантности.
Несмотря на различия в исторических судьбах, языке,
культуре, социальной психологии, народы Северного
Кавказа создали свой самобытный и неповторимый мир,
принесший кавказским народам мировую известность. Но
кавказский дом в последние годы «революционных»
реформ дал глубокие трещины, угрожающие обвалом. Не
допустить этого, сохранить в регионе мир и
спокойствие, сотрудничество и сближение, а не разъединение
и противопоставление народов, превратить Северный
Кавказ из зоны конфликтов в зону безопасности и
устойчивого развития — выбор без альтернатив. Любой
иной путь кажется бесперспективным C7 — о
ситуации в целом).
Упомянутые глубокие трещины в общем для всех
кавказском доме в 90-е годы ушедшего XX в.
пронизали фундамент, коснувшись жизненных интересов всех
народов и этнических групп. Над Северным Кавказом,
как единым экономическим, политическим и
культурным пространством, нависла реальная угроза распада.
Угроза подрыва и даже ликвидации совместной жизни
и сотрудничества северокавказских народов с Россией
и русским народом, насчитывающих не менее двух
столетий. Нет сомнений в том, что в этот исторический
период главным его содержанием стало единство
наших народов, совместное развитие в составе
Российской Империи и Советского Союза, и именно это
единство стало основой устойчивости в регионе.
Распад и деформации единого политического
пространства последних лет на Кавказе отразились на
разобщении нашей культуры и функционировании
науки в регионе. Утрачивались научные связи,
распадались научные школы. Сказанное в первую очередь
относится к кавказоведению. «Наука едина и
нераздельна», — указывал выдающийся русский ученый и
мыслитель В.И. Вернадский и среди первоочередных задач
российской науки называл чрезвычайное разнообразие
1*7

как сстсственноисторичсского, так и этнического
состава русского государства. Данное положение было
сформулировано в 1917 г., но оно исключительно
злободневно и сегодня. Тем более, что В.И. Вернадский
далее говорит: «Огромная сплошная территория,
добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами
охраняться, как общечеловеческое достижение,
делающее более доступным, более исполнимым наступление
единой мировой организации человечества... задача
сохранения единства Российского государства —
уменьшение центробежных сил в се организации —
является одной из наиболее важных задач государственной
политики... насильственная политика в решении
национальных вопросов в значительной мерс
поддерживалась недостаточным знанием и недостаточной
осведомленностью русского общества и правительства о
местной жизни, местных особенностях и национальной
жизни составляющих Россию народностей. Именно
здесь лучшим спаивающим средством и лучшим
источником единения являются возможно широкое и
возможно полное знание и связанное с ним понимание...
должна оказываться широкая государственная помощь
изучению истории, языка, этнографии, литературы
населяющих Россию народностей» C8, с. 7 — 10).
Можно ли утверждать, что за прошедшие с тех пор
почти 100 лет положение радикально изменилось, и
российское общество, правительство и органы
управления на местах хорошо осведомлены о народах
Северного Кавказа и особенностях их национальной жизни,
национального самосознания? Вряд ли, хотя
справедливости ради необходимо подчеркнуть, что в годы
Советской власти во всех национальных республиках и
областях региона были открыты свои
научно-исследовательские институты, высшие и средние учебные
заведения, созданы издательства и начат широкий
выпуск печатной продукции на национальных языках. В
совокупности с массовым образованием и подъемом
национальных культур это был гигантский шаг вперед,
148

и отрицать или замалчивать такие факты невозможно.
И тем не менее слабое знание Кавказа и особенностей
его народов в среде государственного аппарата и
политического руководства Российской Федерации
сохранилось. Кратко остановимся на некоторых процессах,
протекавших на Северном Кавказе в последние 10 —
15 лет, раздиравших этот прекрасный край и
представлявших реальную угрозу для всей Российской
Федерации.
В задачи настоящего издания, разумеется, не
входит специальное и детальное рассмотрение такого
геополитического события, как крах СССР в декабре 1991 г.,
и всех вытекающих отсюда последствий. Но Северный
Кавказ был составной частью советской политической
системы от начала и до конца ее существования, и
последствия бесславного распада этой системы,
успешно выстоявшей и победившей во второй мировой войне,
пожалуй, глубже всех коснулись именно Северный
Кавказ. Поэтому очень бегло коснемся одного из
крупнейших событий мировой истории XX в. — катастрофы
СССР, одной из ведущих держав мира.
Вспомним времена «развитого социализма»,
фактически объявленного после отстранения от высшей
власти одиозного Н.С. Хрущева в октябре 1964 г., когда
на высший пост первого секретаря ЦК КПСС пришел
Л.И Брежнев. Со второй половины 70-х годов
советская экономика стала входить в глубокий кризис.
Поставленная в конце 50-х годов Хрущевым
грандиозная задача догнать и перегнать экономику США
оказалась плановой экономике СССР не по плечу. В 70-х
годах началось падение темпов роста как в
промышленности, так и в сельском хозяйстве (особенно в
последнем, со второй половины 70-х годов начался
массовый ввоз зерновых, до 40 млн. тонн в год).
Экономический кризис приобрел системный характер,
обострившийся в начале 80-х годов.
В марте 1985 г. на пост Генерального секретаря
ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев, осознавший глу-
149

бину кризиса советской экономической и политической
системы и необходимость не косметических, а
радикальных реформ. В СССР была объявлена
«перестройка», призванная реконструировать государство и
общество. Были объявлены и разрешены демократизация,
гласность и плюрализм, что освободило общество от
идеологических оков. В стране начались совершенно
новые для СССР процессы, в том числе в проявлениях
быстро нараставших центробежных сил. Так же
быстро и во весь рост встали многочисленные и острые,
ранее латентные национальные проблемы. Активную
форму они приобрели между Арменией и
Азербайджаном за Нагорный Карабах (населенный армянами, но
входивший в Азербайджан), за ним последовали войны
Грузии с южными осетинами и абхазцами.
Центральные власти и Горбачев, занявший позицию
лавирования, справиться с катастрофической ситуацией не смогли,
в 1990 г. последовал выход прибалтийских республик
из СССР. В сфере экономики ситуация также была
катастрофической, производство продолжало падать, ни
одна из начатых горбачевских реформ не дала
ожидаемых результатов. Распад СССР в этих условиях стал
неизбежен, тем более что в политической сфере
сформировалась «демократическая» оппозиция Горбачеву и
открылось резкое противостояние между Горбачевым
как президентом СССР и Ельциным как президентом
РСФСР. Распад был ускорен консервативным путчем
в августе 1991 г., потерпевшим неудачу. После
провала путча 8 республик заявили о своем суверенитете и
независимости, деятельность КПСС была запрещена.
В начале декабря 1991 г. президенты России,
Украины и Белоруссии, собравшись в Беловежской пуще,
объявили о ликвидации СССР, а М.С. Горбачев заявил
о прекращении им функций президента СССР.
После развала СССР как единой и объединяющей
государственной организации на Кавказе усилилось
обострение этнополитических проблем. По данным
современных политологов (А.Г. Плисв), до 20 народов Кав-
150

каза имеют взаимные территориальные претензии.
Абхазия, Южная Осетия и Нагорный Карабах
претендуют на политическую самостоятельность, новый
характер приобрела проблема так называемых разделенных
народов — осетин, лезгин, чеченцев (около 200 тыс.
чеченцев — аккинцев живет в пределах Дагестана).
Если раньше они жили и свободно передвигались в
рамках одного государства СССР, то теперь они оказались
в разных государствах со всеми вытекающими отсюда
последствиями. На Северном Кавказе наблюдается
бурный рост национального самосознания, связанный
в политической практике с
государственно-национальным строительством, в области идеологии зачастую
с этническими принципами вообще, с обращением к
своему великому историческому прошлому в
частности (с этим интересным явлением общественной жизни
мы познакомились выше). Перемены в
государственно-национальном устройстве в начале 90-х годов
сопровождались принятием новых республиканских
конституций, выявивших тенденцию к изменению своего
статуса: большая часть бывших северокавказских
республик, имевших статус АССР, объявила о своем
суверенитете в составе РФ (хотя базовое понятие
суверенитета подразумевает независимость государства не
только во внутренней, но и во внешней политике; в
данном случае понятие суверенитета имеет
«усеченную» форму). Самоопределение в рамках одного
государственного образования — возможная форма
национально-территориального устройства, обеспечивающая
народам оптимальные варианты национального
развития, и признание федеральным центром суверенитета
северокавказских республик и расширение их прав и
полномочий было единственно верным в той ситуации
решением. Рассматриваемый процесс не нес в себе
прямой угрозы распада РФ, хотя в конституции
Дагестана предусматривалось право Республики Дагестан «на
изменение своего государственно-правового статуса».
Можно не сомневаться в том, что в обозримом будущем
151

Дагестан на выход из РФ не пойдет C9): его
экономика, как и некоторых других республик Северного
Кавказа, является дотационной из федерального
бюджета.
Наряду с указанными позитивными принципами
активизировались силы, объединяющиеся в этнополити-
ческис движения и открыто стремившиеся к
сепаратизму, отделению Северного Кавказа от Российской
Федерации и противоборству с Россией, как извечным
врагом кавказских народов. Стали с этой целью
вынашиваться планы воссоздания несостоявшейся в 1920-
1924 гг. Горской республики, развалившейся вследствие
внутренних центробежных тенденций, причем по
планам идеологов ГР и Конфедерации горских народов
Кавказа Горская республика выйдет из состава
России. В мае 1998 г. 80-лстие Горской республики
широко праздновалось на «нейтральной почве» в г. Сухуми с
приглашением представителей Северного Кавказа.
Одновременно антироссийские — антирусские
тенденции активизировались в идеологической и
конфессиональной сфере с опорой на самые агрессивные и
непримиримые формы ислама. В глазах
новоявленных мюридов и фанатиков все немусульмане и в
первую очередь христиане, — «гяуры», т.е. неверные,
подлежащие уничтожению или покорению в результате
священной войны «джихада». Разумеется, в первую
очередь русские. Все эти идеи нашли
концентрированное выражение в книге дагестанского автора
Магомеда Тагасва D0), изданной в 1997 г. при помощи
«Центра международных и стратегических исследований и
планирования» Конфедерации народов Кавказа.
Таким образом, книга Тагасва отражает не только его
личные взгляды и убеждения. Очевидно, в
значительной степени это и есть «стратегическое планирование»
Конфедерации народов Кавказа. К чему же
призывает народы Северного Кавказа М. Тагасв?
В предисловии сказано, что книга учит, как
добиться освобождения Дагестана и всего Северного Кавказа,
152

зовет к национально-освободительной борьбе против
«русского ига», которое в другом месте своей книги
называет игом «русско-фашистским». Освобождение же
Северного Кавказа, согласно Тагасву, возможно только
через изгнание русских путем вооруженной борьбы,
«война с Москвой должна быть превращена нами из
обыкновенной национально-освободительной в
тотальную». Для войны с Россией Тагаев предлагает
сформировать Повстанческую Армию Имама численностью
80 тысяч солдат и корпус офицеров. Книга М. Тага-
ева поражает патологической ненавистью к России и
русским.
В Дагестане нашла пристанище мусульманская
секта ваххабитов. Течение ваххабитов возникло в Аравии
в XVIII в. (последователи Муххамеда ад Ваххаба; 41,
с. 48 — 65). Ваххабиты требуют возврата к
патриархальной простоте жизни первых веков ислама,
строгого исполнения обрядов и запретов, воюют с
европейским культурным влиянием и т.д. В Саудовской Аравии
ваххабизм стал господствующей религией, отсюда
происходит «международный террорист № 1» Бен Ладен,
подозреваемый в организации беспрецедентных
терактов 11 сентября 2001 г. в США. Из Дагестана
ваххабиты распространяются в Чечню и Карачай,
становившиеся на Северном Кавказе очагом терроризма (серия
взрывов не только здесь, но и в центральной части
России). Но необходимо подчеркнуть, что в дагестанском
обществе, как и во всех республиках Северного
Кавказа, существуют не только деструктивные
националистические и экстремистские силы, нацеленные на отрыв
региона от РФ. Есть и иные силы, противостоящие
национал-экстремистам и хорошо сознающие
трагическую пагубность подобной политики для своих народов.
Выше говорилось о том, что Дагестан на выход из РФ
не пойдет, это авторитетное мнение дагестанских
ученых. В частности, оно подтверждается тем, что во
время вторжения чеченских боевиков в Дагестан летом
1999 г. дагестанцы не поддержали их и дали им отпор.
153

Социальная база ваххабизма в Дагестане
незначительна (по данным прессы, несколько десятков тысяч
человек), но она имеет тенденцию роста, и ваххабизм
постепенно формирует еще один очаг противостояния
на Северном Кавказе. Весьма показателен тот факт,
что Верховный суд Дагестана вышеупомянутого
«ястреба» М. Тагасва привлек к уголовной ответственности
и за разжигание мононациональной вражды в июле 2004 г.
осудил к 10 годам заключения строгого режима D2).
В республике есть здравомыслящие силы, и можно не
сомневаться в их успехе. Такие же силы существуют
во всех республиках Северного Кавказа.
Социальная ситуация в Дагестане сложная и
достаточно напряженная, как и везде на Кавказе: здесь
обострены национально-этнические чувства и эмоции,
реальное влияние в республике принадлежит крупным
этническим группам — аварцам, кумыкам, даргинцам.
Это создает дополнительные факторы
напряженности. Руководство Дагестана проводит взвешенную
национальную политику не только у себя в республике,
но и относительно соседей по Северному Кавказу — в
свое время председатель Госсовета Дагестана М.
Магомедов вместе с президентом Ингушетии Р. Аушевым
не подписал обращение лидеров ссверокавказских
республик, одобрявших ввод федеральных войск в
Чечню. В то же время Дагестан не заявлял о
государственном суверенитете и в своей конституции
провозгласил себя неотъемлемой частью Российской
Федерации. Это вопреки стратегическим целям некоторых
руководителей Чечни об объединении Чечни-Ичкерии
и Дагестана в единое независимое государство,
контролирующее Прикаспийский регион и учреждение в
Чечне летом 1997 г. движения «Исламская нация», целью
которого стало воссоздание имамата Шамиля в его
«исторических границах».
Сепаратизм и агрессивный национал-экстремизм в
наиболее открытых формах проявился в последнее
время именно на Северном Кавказе. Какие бы глубокие
154

исторические и идеологические корни не имели эти
явления, объективно они представляют угрозу распада
Российской Федерации, следовательно, новой
катастрофы глобального масштаба.
Конфликт между Северной Осетией и
Ингушетией. Основой для вооруженного столкновения
между соседними народами и республиками стал
территориальный спор за Пригородный район Республики
Северная Осетия — Алания и город Владикавказ.
Известная напряженность и даже неприязнь в
межнациональных отношениях осетин и ингушей спонтанно
существовала и раньше, но, тем не менее, более 40
тысяч ингушей жили в селах Пригородного района, 17
тысяч во Владикавказе. До столкновений дело не
доходило, и необходимо признать толерантность
осетинского народа, как и ингушей.
Исторически ингуши на предгорной равнине в
районе Владикавказа фиксируются по крайней мере с
XVIII в. (аул Ангушт в Тарской долине, откуда
русское название народа). В целом же, согласно русским
документам D3, с. 133) ингуши получили разрешение
русского правительства на расселение в предгорной
равнине, ранее кабардинской, в конце XVIII — начале
XIX вв. Заселение района Назрани ингушами
относится к 1810 — 1811 гг. D4, с. 92). После Октябрьской
революции 1917 г. большая часть правобережья
Терека при его выходе из ущелья на равнину была
заселена ингушами, а Советская власть в 20-е годы временно
определила Владикавказ столицей и Северной Осетии,
и Ингушетии. Через некоторое время центр
Ингушетии был переведен в Назрань. Но ингушское
население в Северной Осетии осталось.
После депортации ингушей в 1944 г. территория
Пригородного района была передана Северной Осетии
и заселена осетинами. Реабилитация и возвращение
ингушского народа из ссылки в 1957 г. не привели к
возвращению Пригородного района, но в виде компен-
155

сации за него восстановленная Чечено-Ингушская АССР
получила три района Ставропольского края с русским
(казачьим) населением. Эти районы на левобережье
Терека, лежащие в отдалении от Ингушетии и рядом с
Чечней, стали осваиваться чеченцами. Ингуши данную
территориальную компенсацию за счет русских земель
не приняли и желали возвращения в Пригородный район
Ингушетии, а не Осетии. Это создало острую проблему
в отношениях двух народов, до поры не
актуализированную.
С наступлением «перестройки» и гласности,
глубокого системного кризиса СССР, ранее дремавшие в
глубине проблемы стали выходить на поверхность
политической жизни. В Ингушетии возникло и стало
популярно движение за возвращение Пригородного района
в состав Республики Ингушетия (причем этот район
пропагандистами реванша считался исторической
«родиной» ингушского народа, что неверно).
Одновременно ставился вопрос о том, что столицей Ингушетии
должен быть г. Владикавказ. Все это обострило
межнациональные отношения с осетинами. Особой остроты
противостояние достигло в мае 1990 г., когда на I съезде
народных депутатов РСФСР один из лидеров
ингушских радикалов Б. Богатырев выступил с агрессивной
речью и заявил, что ингуши «построили Владикавказ
три тысячи лет тому назад» - следовательно, это
ингушский город. В Назрани и Владикавказе состоялись
массовые митинги. Началось приобретение оружия и
формирование военизированных подразделений с
обеих сторон.
Вооруженное столкновение состоялось 31 октября
1992 г., когда отряды ингушских боевиков вторглись в
Пригородный район и двинулись к Владикавказу. В
течение пяти дней шли бои. В результате ингушские
отряды недалеко от Владикавказа были остановлены,
а затем отброшены на исходную территорию.
Очередной «блиц-криг» в очередной раз провалился, дав с
обеих сторон сотни убитых и раненых, а ингушское насе-
156

лсние Северной Осетии ее покинуло и, потеряв свое
имущество, разделило горькую участь беженцев.
События октября — ноября 1992 г. были преступлением,
как против осетинского, так и против ингушского
народа. Преступлением, оставшимся безнаказанным.
В настоящее время осетино-ингушское
противостояние преодолевается, по словам президента Северной
Осетии А.С. Дзасохова, проблема ингушских беженцев
исчерпана, поскольку их основная часть вернулась в
Осетию D5, с. 216). Эти факты могут стать
примерами государственной и человеческой мудрости со
стороны осетинского руководства и населения. Однако
процесс примирения был сложен, особенно до прихода к
власти А.С. Дзасохова.
Новое обострение ситуации произошло в июле 1997 г.,
когда президент Республики Ингушетия Р.Аушев
выступил с обращением к руководству РФ и всем
международным организациям с требованием введения на
территории Пригородного района федеральной формы
правления. «Ингушский народ никогда не смирится с
фактами отторжения у него Родины», — говорится в
обращении. В ответ на это президент Северной Осетии
А.Х Галазов выступил с угрозой выхода республики из
Российской Федерации в случае введения в
Пригородном районе федерального правления. Федеральное
правление в Республике Северная Осетия — Алания
не было введено, но конца противостоянию двух
соседних республик и народов не было видно, ибо
Северная Осетия принципиально требовала сохранения
территориальной целостности республики, а Ингушетия не
менее принципиально требовала восстановить
территориальную целостность республики. Камень
преткновения — Пригородный район, который в ингушских
документах именуется «исторической Родиной». В этих
формулировках нетрудно видеть новые попытки
использовать историю в политических целях.
Острый конфликт между Северной Осетией и
Ингушетией стал ударом по государственному строю РФ
157

и поставил се перед угрозой развала: в вооруженную
борьбу вступили два субъекта федерации. В условиях
этого чрезвычайного положения федеральные власти
России оказались не на высоте положения и не заняли
изначально беспристрастную и жесткую позицию.
Федеральный центр не дал принципиальной политической
и правовой оценки событиям и не назвал виновников
пятидневной войны, не говоря уж об их привлечении к
уголовной ответственности, и тем самым
продемонстрировал свою слабость и склонность к лавированию. Вновь
приходится говорить о незнании и непонимании
руководством РФ народов Северного Кавказа, их истории,
традиций, менталитета, этнопсихологии, и это нередко
приводит к тяжелым ошибкам и последствиям.
Война в Чечне. Самой тяжелой и драматичной
ошибкой высшего руководства страны стала война в
Чечне, развязанная президентом РФ Б.Н. Ельциным и
его окружением. Чечня никогда добровольно не
входила в состав Российской Империи и была одним из
главных очагов сопротивления в годы Кавказской
войны (независимо от вызвавших се причин). Выше уже
говорилось о склонности кавказцев к исторической
памяти, и чеченцы это завоевание Россией всегда
помнили. И не только помнили, но и действовали:
опубликованы данные о том, что в период с октября 1937 г.
по февраль 1939 г. на территории Чечено-Ингушетии
бесчинствовали 80 вооруженных группировок
численностью 400 боевиков D6, с. 16). В период Великой
Отечественной войны руководитель чеченского
сопротивления Тсрлоев назначил на 10 января 1942 г.
восстание против Советской власти D6, с. 19), кроме того,
в той же публикации содержатся документы о
политическом бандитизме в Чечне, о связях с германскими
фашистами, о конкретных налетах бандгрупп и т.п.
Активность их особенно возросла, когда осенью 1942 г.
германская армия вступила в Чечено-Ингушетию и
приблизилась к Грозному. В итоге советское командова-
158

нис было вынуждено перебросить в Чечню две
сибирские стрелковые дивизии, дабы прикрыть тыл
сражавшихся войск.
После распада СССР и начала «парада
суверенитетов», когда Б.Н. Ельцин заявил: «Берите суверенитета
столько, сколько проглотите», Чечня «проглотила» по
максимуму: на I съезде чеченского народа осенью 1990 г.
была принята Декларация о суверенитете Чеченской
Республики, на сессии Верховного Совета
Чечено-Ингушетии она была подтверждена. Однако национал-
радикалов, рвавшихся к власти в республике, одно
заявление о суверенитете не устраивало. Стал усиленно
пропагандироваться идеологический тезис о
«колониальном порабощении» чеченского народа Россией,
началась подготовка II съезда чеченского народа. Он
состоялся в июне 1991 г. Национал-радикалы, к
которым примкнул Д. Дудаев, на нем оказались в
большинстве и одержали верх. Национал-радикалы заявили, что
Чечня остается колониальным придатком России,
поэтому необходимо выйти из состава РСФСР и СССР,
для чего сохранявшуюся местную властную верхушку
необходимо свергнуть путем вооруженного восстания.
Не будем останавливаться на действиях чеченской
оппозиции, резко выступавшей против явного авантюризма
радикалов и национал-экстремистов. Здесь важно
подчеркнуть, что такая оппозиция в Чечне была
изначально, но она проиграла и постепенно эмигрировала в
Россию. В октябре 1991 г. были одновременно проведены
президентские и парламентские выборы. Д. Дудаев был
объявлен «всенародно избранным», т.е. легитимным
президентом Чеченской Республики Ичкерия. Выше об
этом уже говорилось.
Итак, использовалась идея о том, что порабощенная
Чечня является колониальным придатком России.
Однако известно, что в этой «колонии» накануне II
мировой войны чеченцев было 387,8 тыс. человек D6,
с. 16), сейчас их более миллиона — рост в три раза!
Чечено-Ингушетия всегда была республикой РСФСР
159

дотационной и до 80% доходной части ее бюджета
покрывалось из бюджета Федерации D7, с. 23).
Фактически Чечня жила за счет России, и когда это
«порабощение» окончилось, началась невиданная
криминализация: в начале 90-х годов по фальшивым кредитным
авизо и чекам «Россия» было украдено около 4
триллионов рублей. Возродилась своего рода «набеговая
система» — налеты местных жителей на товарные поезда:
за 8 месяцев 1994 г. разграблено около 1,7 тыс.
вагонов и контейнеров D7, с. 25). По данным историка
Д.А. Напсо, в Чечне в 90-е годы ежегодно происходило
500-550 умышленных убийств, за 1991-1994 гг. из
России в Грозный было перекачано около 20-30 млн.
тонн нефти на переработку, и половина этой нефти ушла
за рубеж, откуда Д. Дудаев получал доллары D8, с.
180). Нет необходимости перечислять здесь все —
общая картина достаточна ясна.
Запоздалая реакция Москвы свелась к
предложению Верховному Совету РФ в ноябре 1991 г.
объявить о введении в Чечне режима чрезвычайного
положения. Верховный Совет это предложение отверг.
Тогда Б.Н. Ельцин, взяв ответственность на себя, издал
Указ о введении чрезвычайного положения в Чечне. В
последней эта силовая акция была воспринята
однозначно как имперское вмешательство во внутренние
дела суверенного государства (хотя и не признанного
ни на российском, ни на мировом уровне). Д. Дудаев
призвал народ к сопротивлению и стал на этой волне
национальным героем. В ближайшие дни он издал Указ,
согласно которому Чеченская Республика объявлялась
самостоятельным государством, вышедшим из
Российской Федерации. Указ был утвержден парламентом ЧР
и вступил в силу. Начали формироваться свои
государственные структуры. Начался распад Российской
Федерации. Этнизация всех органов власти и
хозяйственных организаций, обострившаяся криминогенность и
нескрываемая неприязнь к «колонизаторам» вызвали
массовый отток русского населения Чечни, занятого
160

преимущественно в промышленности, транспорте,
культуре. Экономика, социальная сфера, культура пришли
в упадок, жизненный уровень основной массы
населения тоже резко упал. Возросла роль мафиозных
структур. Демократические силы Чечни, пытавшиеся бороться
за правовое государство, фактически оказались
разогнаны Дудаевым при полном безучастии так
называемого «простого» народа, боровшегося за выживание.
Президент Чечни установил по существу диктаторский
режим.
. Оппозиция режиму Д. Дудаева сохранилась в
окраинном Надтеречном районе во главе с У. Автурха-
новым. При поддержке Москвы силы оппозиции, имея
на своей стороне российские танки, 26 ноября 1994 г.
предприняли штурм Грозного. Штурм был отбит,
большая часть танков сожжена на городских улицах,
оппозиция и военные понесли большие потери. Это было
поражение. В Москве окончательно осознали
глубину опасности, исходящей из мятежной Чеченской
республики. Мятежники оказались хорошо
подготовлены и вооружены современным оружием и
боеприпасами, либо брошенными на складах уходившими
российскими воинскими частями, либо проданными
российскими военными. Эту первую чеченскую военную
кампанию Э. Паин и А. Попов назвали «стратегией
безумия» D7, с. 32).
В этой обстановке Б.Н. Ельцин издал обращение к
жителям Чеченской Республики и потребовал до 15
декабря 1994 г. добровольно сдать все оружие и не
противодействовать федеральным властям и силам
правопорядка, а Д. Дудаеву предложил сесть за стол
переговоров без предварительных условий. Оружие сдано не
было, срок ультиматума Ельцина был продлен на 2
суток, но вновь безрезультатно. Дудаев от переговоров
не отказался, и они должны были начаться 12 декабря.
Но И декабря федеральные войска были двинуты на
Чечню. В предновогоднюю ночь был предпринят
танковый штурм Грозного, снова провалившийся: десятки
6 Заказ № 1610
161

танков на улицах города были сожжены, сотни солдат
погибли. Операция по «наведению конституционного
порядка» превратилась в войну федерального центра
против одного из субъектов федерации, вышедшего из
повиновения, т.е. в войну гражданскую.
Мы не будем здесь подробно рассматривать ход
чеченской войны. Это не входит в наши задачи.
Отмстим только, что в 1995 г. федеральные силы полностью
взяли под свой контроль Грозный и предгорно-равнин-
иую часть Чечни — уже 22 января министр обороны
РФ П.С. Грачев заявил о завершении общевойсковой
операции, а руководство дальнейшими действиями было
передано МВД РФ. Но в середине июня 1995 г.
Шамиль Басаев со своим отрядом боевиков совершает
нашумевший рейд на Буденновск и захватывает в нем
районную больницу вместе с ее персоналом в качестве
заложников. Возникает вопрос: как чеченский
батальон численностью более 200 человек прошел через
«зачищенную» территорию до Буденновска и не был
остановлен до трагических событий в больнице?
Ответ дал сам Ш. Басаев на встрече с группой
журналистов в Буденновской больнице 15 июня — боевики
пропускались за крупные взятки работникам ГАИ и
военным D9).
С тех пор прошло около 10 лет, перманентная
война в Чечне продолжалась, но в иных формах.
Федеральным силам не противостоит какая-либо армия, и
«правильной» войны — фронт и тыл — нет. Силы
чеченского сопротивления разделены на отдельные
формирования под командованием опытных полевых
командиров, хорошо вооружены и материально
поддерживаются мусульманскими странами Ближнего
Востока (прежде всего Саудовской Аравией), откуда
приходят и иностранные добровольцы, наемники и
инструкторы. Есть сведения о том, что чеченский контингент
формирований подбирается по тейповому признаку, и
это, безусловно, обеспечивает дисциплину и спаянность
членов формирования, повышая боеспособность. Естс-
162

ственной базой для укрытия и действий чеченских
формирований стали горные территории — ущелья,
прекрасно известные боевикам. Горная война приобрела
маневренный характер, когда боевики организуют
засады, внезапные налеты, минирование и т.д., а
федеральные части пытаются эти группы боевиков блокировать
и уничтожить (напр., группу с захватом Салмана
Радуева). Мирное чеченское население поддерживает и не
выдаст боевиков (и это понятно в силу вековых
традиций и горского менталитета), поэтому, нанеся удар,
они могут тут же раствориться среди мирных
жителей. Это вызывает со стороны федеральных сил так
называемые «зачистки» крупных населенных пунктов
и целых районов, где предполагается присутствие
боевиков, с проверкой всех людей, построек и документов.
Со стороны чеченского населения следуют
постоянные жалобы на насилия и нарушения прав человека,
мародерство российских военных во время «зачисток»
(напр., в стан. Ассиновской в июле 2001 г.), а затем
снова следуют налеты и взрывы, новые жертвы.
Заметим, что в ведении такого рода борьбы в Чечне
накоплен опыт.
Политологи Л. Дзугаев и А. Цуцисв в одной из
недавних статей писали: «Чеченская национальная идея
— это идея свободы и ее обретения в вековечном
противостоянии русской колонизации. Ингушская
национальная идея на наших глазах возникла и укрепилась
как идея «возвращения» отторгнутых территорий, весь
дух ингушской государственности вращается вокруг этой
национальной задачи» E0, с. 23). И та, и другая
национальная идея иллюзорны и глубоко ошибочны, что,
очевидно, объяснимо невысокой политической
культурой и глубоко архаизирующим традиционализмом
менталитета вайнахов. На преодоление этих тенденций в
этнопсихологии народов понадобится время и
огромные усилия прежде всего собственной социальной
элиты и интеллигенции вайнахских народов. А такие силы
у вайнахов есть.
163

Сейчас партизанская война в Чечне затухает. Как
уже говорилось, она сопровождалась
распространением агрессивного ваххабизма, перекинувшегося в Кара-
чай, и терроризмом в форме неожиданных взрывов в
ряде российских городов, сопровождавшихся
большими жертвами среди мирного населения. Чудовищные
террористические акты, совершенные 11 сентября 2001
г. в США и во многом изменившие лицо современного
мира, бесспорно стоят в одном ряду с
террористическим акциями в России и демонстрируют нам связи и
взаимодействие чеченских боевиков и ваххабитов
Северного Кавказа с международными
террористическими силами, действующими под зеленым знаменем
ислама. Подобные методы борьбы свидетельствуют не
только о действительно существующем «цивилизационном
разломе» в нашем мире, но и о слабости и пароксизме
лидеров и идеологов непримиримой террористической
борьбы не только с Россией, но и с Соединенными
Штатами Америки.
Нельзя не сказать и о другой противоборствующей
стороне — правительстве и высшей политической элите
Российской Федерации, в условиях реального и
начавшегося в 90-е годы распада РФ сделавших ставку на
силовые методы (при шуме о демократизации).
Российская общественность видела нарастание
конфронтации с Чечней и возможность военного столкновения
и выступала против (так, в ноябре 1991 г. Верховный
Совет РСФСР отверг предложение Ельцина о
введении в Чечне чрезвычайного положения, понимая, что
оно приведет к вооруженному конфликту). В ходе
уже начавшейся войны протесты общественности
возросли. В январе 1996 г. к президенту РФ Б.Н.
Ельцину с призывом остановить чеченскую войну
обратились 100 представителей интеллигенции России
«Чеченская война представляется диким анахронизмом в
глазах россиян и мирового сообщества», — говорилось
в этом обращении. Число подобных выступлений
можно увеличить — например, позиция КНК (Конфедера-
164

ция народов Кавказа), обращение руководителей севс-
рокавказских республик и краев к Б.Н. Ельцину от 8
декабря 1994 г. — за три дня до начала войны. Но эти
призывы и протесты во внимание приняты не были.
Высшее политическое руководство РФ в своих
отношениях с Чечней допустило грубые ошибки,
демонстрирующие не только незнание и непонимание
Кавказа и его специфики, но и общую политическую
несостоятельность.
В Москве возобладали круги, явно
ориентированные на применение силы в Чечне; один из близких
тогда к Б.Н. Ельцину людей, считавшийся
«специалистом» по Кавказу, СМ. Шахрай заявил, что встреча
президентов России и Чечни — позор России. Но
действительный позор России начался 11 декабря 1994 г.,
когда войска вошли в Чечню и завязалась война, в которой
российская армия фактически потерпела поражение,
несмотря на численное и техническое превосходство.
Вооруженное насилие декабря 1994 г. логически
связано с вооруженным насилием октября 1993 г. в
Москве и представляет звенья одной цепи событий,
характеризующих происходящий процесс
«демократизации». Поэтому кавказскую политику правительства
Ельцина следует рассматривать в контексте
общегосударственной политики последнего десятилетия XX
века. В результате кавказская политика президента и
правительства РФ и война в Чечне стали
дестабилизирующим фактором для всей Российской Федерации.
Война в Чечне свидетельствовала о кризисе власти в
РФ, об отсутствии в ее правящих кругах взвешенной и
научно обоснованной национальной политики,
отражающейся на взаимоотношениях субъектов Федерации с
центром и на прочности всей государственной системы
в целом. Горький опыт войны в Чечне показывает, как
нельзя в конце XX — начале XXI в. разрешать
спорные вопросы и конфликтные ситуации, оставаясь при
этом действительно демократическим обществом и
правовым государством. С другой стороны, политический
165

сепаратизм и этнонационализм, возобладавшие в Чечне
под зеленым знаменем ислама («Чечня — субъект
Аллаха!» и проч.), бесперспективны и разрушительны для
судеб самого чеченского народа. Общий же итог —
процесс саморазрушения с угрозой распада
Российской Федерации. Совершенно очевидно, что все это
относится в первую очередь к Северному Кавказу, как
наиболее сложному региону РФ. Отсюда вытекает
необходимость знания, понимания и внимательного
отношения ко всем народам Северного Кавказа, т.е. знания
хотя бы общих основ современного научного
кавказоведения.
Заканчивая рассмотрение чеченской трагедии,
следует отметить, что именно Чечня в 90-е годы стала
лидером сил сепаратизма в России. И это не
случайность. В 1994 г., до начала войны, московский
аналитический фонд «Геоцентр» совместно с
аналитическими службами при Президенте РФ провел специальное
исследование так называемых факторов первичного
риска для большинства субъектов Федерации.
Проанализированы 12 исходных параметров, их общая
сумма выявила очаги потенциального сепаратизма. На
первом месте оказался кавказский регион с ядром в
Чечне и Ингушетии. «Примечательно, что Чечня и
Ингушетия остаются главными очагами при всех трех
сценариях дезинтеграции — этническом,
геополитическом и экономическом», — говорится в публикации E1).
Безусловно, в последнее время в Чечне происходят
позитивные перемены. Практика мирного
строительства Чечни последних лет свидетельствует, что
республика избрала правильный вариант приобщения к
современной цивилизации при помощи России.
Положение русского населения. История
славяно-русского населения Северного Кавказа
начинается с похода князя Владимира на Корсунь в 988 —
989 гг., когда устанавливается русское влияние в
Приазовье и появляется русское княжество Тмутаракань
166

на кавказском берегу Керченского пролива E5, с. 177
— 182). Здесь был найден знаменитый камень с
надписью Глеба Святославича, печать «от Ратибора»,
древнерусские иконки и т.д., и, согласно А.В. Гадло, «с
конца X в. русский этнический компонент влился в
состав разноязычных этнических общностей Северного
Кавказа и, установив с ними тесные и разносторонние
связи, стал активным участником экономической и
политической истории ссвсрокавказского региона XI —
XIII вв. и одним из создателей общей средневековой
культуры населявших его народностей» E6, с. 208 —
209). В эпоху господства Золотой Орды присутствие
славян на севере Кавказа прерывается, и после
падения Орды вскоре продолжается — с XVI в.
начинается движение русских и украинцев в лице казаков в
долине Дона, Кубани и Терека, формируются казачьи
войска, затем идет уже массовая крестьянская
колонизация края E7). Один за другим появляются
русские города, прокладываются дороги, благодаря чему
контакты с кавказцами становятся все более
активными. Мы уже кратко касались этих вопросов выше.
Сейчас заметим, что общего и цельного объективного
исследования актуальной проблемы освоения
Северного Кавказа русскими, исследования на современном
уровне состояния источников и свободного от
политических пристрастий, нет. Это долг отечественного
кавказоведения перед обществом.
На многонациональном Северном Кавказе со всей
сложностью его внутренних проблем 6-милионное
русское население является не только самой
многочисленной и государствообразующей нацией, но и
безусловно стабилизирующим фактором. Известный
дагестанский ученый и политик Р.Г. Абдулатипов по этому
поводу свидетельствует: «Призывы к Кавказу
отделиться от России, как призывы к России уйти с Кавказа —
это провокационное невежество, которое строится на
недопонимании взаимосохраняющего и
сзаиморазвивающего потенциального влияния Кавказа и России.
167

Всякие иные региональные державы (напр., Турция
или Иран. — В.К.) в сотни раз в меньшей степени
способны играть на Кавказе роль стабилизатора и
арбитра... исторически особую роль в этнокультурном
диалоге в данном пространстве играет Россия» E8, с. 57).
С этим нельзя не согласиться.
Надо ли доказывать, что стабильное положение и
устойчивое социально-экономическое, культурное и
национальное развитие Северного Кавказа в
значительной степени зависит от положения и самочувствия
русского населения. Если этот вопрос не столь
актуален в пределах Ставропольского и Краснодарского края
и Ростовской области, то в национальных республиках
Северного Кавказа он существует, хотя и в разной
степени. Каково это положение? Затронем данный
вопрос в самом общем и сжатом виде.
Общую ситуацию с русскими на Северном Кавказе
уже обрисовал А.В. Авксентьев: «У русского этноса
есть свои проблемы на Северном Кавказе. Трагедия
Чечни это не только трагедия чеченского народа,
северокавказского региона и всей России. Это и этническая
трагедия того русского населения, для которого Чечня
была родиной нескольких поколений. Большинство
русских покинуло Чечню, но оставшиеся оказались в
совершенно бесправном положении..., но дело не
только в Чечне, хотя в этой республике проблемы русских
оказались гораздо более острыми..., русские покидают
Дагестан, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию,
Карачаево-Черкесию» E9, с. 12). А.В. Авксентьев
полагает, что основные причины оттока русских имеют не
политический, а экономический характер — русское
население было занято в основном в промышленном
производстве, а оно почти остановилось — работы нет.
С этим следует согласиться. В этой связи А.В.
Авксентьев приходит к выводу о том, что «только
политически слепой может не видеть, что сейчас идет активное
выдавливание России с Кавказа. Это удалось сделать
антироссийским силам в Азербайджане и Грузии. Сей-
168

час стремления этих сил направлены на Северный
Кавказ». Если это так, выдавливание русских можно
расценивать как следствие широкомасштабной
антироссийской политики, а не только безработицы.
В наиболее тяжелом положении оказалось русское
население Чечни, начавшее покидать эту республику с
1991 г. — контуры надвигающихся событий уже
обозначились, дискриминация русских «колонизаторов»
нарастала, поддержка со стороны федерального центра
отсутствовала. С началом войны в Чечне в конце 1994
г. началась и массовая миграция русских. Статистика
показывает пик этой миграции в январе 1995 г. —
только в Ставропольский край за 10 дней прибыло
более 10 тысяч человек, всего более 60 тыс.
вынужденных переселенцев, из которых в пределах края
осталось 40 тыс. человек F0, с. 160).
Одновременно начались нападения чеченской
стороны на близлежащие районы Ставропольского края, в
первую очередь на Курской район. Зафиксировано много
случаев нападения на людей с целью похищения и
выкупа, угонов скота, транспортного бандитизма, о чем
сообщалось в местной прессе. Губернатор
Ставропольского края обращался к правительству РФ с просьбой
придать краю статус пограничной территории, а границу с
Чечней усиленно охранять от бандитизма. В 1994 —
1995 гг. краевая Дума семь раз обращалась в органы
федерального центра по вопросам безопасности от
Чечни, но безрезультатно. Стоит ли удивляться внезапному
появлению отряда Басаева в Буденновске?
Массовая миграция русских из Чечни была связана с
оставлением там домов, квартир и иного рода имущества,
приобретавшихся целыми поколениями русских людей
при их отсутствии на новых местах жительства.
Трагедия этих людей мало популярна в правительственных
кругах и в российских СМИ. Крупное столкновение с
русскими произошло летом 1991 г. в Ингушетии — в
результате чисто бытовой ссоры ингуши окружили станицу
Троицкую и организовали массовое избиение казаков, не
169

ожидавших нападения. Этот факт оглашался на I Съезде
народных депутатов РСФСР и был доведен до
правительства, но никакой реакции не последовало.
Казачья проблема заслуживает особого внимания.
Уже говорилось, что казачество является субэтносом
русского народа, перед Российским государством
казачество имеет заслуги, отмеченные царскими властями
особым статусом казаков. В дореволюционной России
казачество, организованное в казачьи войска, было
сословием, располагавшим огромным земельным фондом
наряду с другими льготами. Ликвидация казачьего
землевладения и привилегий Советской властью привела
казачество к восстаниям и активному участию в
гражданской войне на стороне белых. После окончания
войны Советская власть провела так называемое
расказачивание (напоминающее раскулачивание) и массовые
репрессии казаков. Казачьи земли были отобраны и
перераспределены. В условиях земельной тесноты на
Северном Кавказе казачьи земли были переданы
малоземельным народам и — соответственно — вошли в
территории ссвсрокавказских республик. Так были
перераспределены земли терского казачьего войска.
В последнее время в России началось движение за
возрождение казачества и его традиций,
восстанавливаются атрибуты старой казачьей самоорганизации —
войсковые круги, должности, звания, награды и знаки
отличия и пр. Раздавались голоса о восстановлении
казачьих войск и казачьего землепользования, т.е.
возврата к дореволюционному положению казачества. Но
реальны ли подобные претензии? В 1991 г. Верховный
Совет РСФСР принял федеральный Закон о
реабилитации репрессированных народов, где пункт 6
предусматривает и территориальную реабилитацию (усиленно
проталкивавшуюся Ингушской республикой в борьбе
за Пригородный район Северной Осетии). В таком
случае казачество является одним из первых
репрессированных еще в 20-е годы народов и имеет право на
территориальную реабилитацию, в том числе и на тер-
170

ритории Пригородного района. Однако вопрос так не
стоит и стоять не может, ибо новый передел земель на
густо заселенном и многонациональном Северном
Кавказе может привести к самым тяжелым последствиям,
пагубным не только для заинтересованных сторон, но и
для государственных интересов РФ. Необходимо
признать, что идеи о возрождении прежних казачьих войск
с земельными фондами и социальными привилегиями
в наше время несостоятельны, а руководителям
казачьего движения следует сублимировать социальную
энергию казачества на иные и реальные в нынешних
условиях цели и задачи, не наносящие ущерба
межнациональным отношениям на Северном Кавказе.
Война в Чечне и стремление федерального центра
к применению силовых методов, естественно, вызвали
у народов Северного Кавказа настороженность и
негативную реакцию, что рикошетом ударило по
отношению к русским в национальных республиках.
Активизировалось такое понятие, как русофобия.
Происходит отток русского населения из Карачаево-Черкесии
F1, с. 45 — 47), изменяется демографическая картина
в казачьих станицах, наиболее благополучным и
спокойным представляется положение русского населения
в Северной Осетии и Кабардино-Балкарии. В свою
очередь та же чеченская война с ее жестокостями,
изгнанием русских, бандитизмом, террористическими актами
против невинного населения в разных российских
городах, заложничество с продажей заложников
формирует ответную кавказофобию в России. Внешним се
выражением стало пренебрежительное
словоупотребление «лицо кавказской национальности» -
оскорбительное и недопустимое, но допускаемое иногда даже
на не бытовом уровне в средствах массовой
информации. Подобные проявления еще раз показывают
незнание Кавказа и его народов, их истории и культуры,
особенностей их менталитета и этнопсихологии. В
отмеченном незнании и непонимании во многом можно
упрекнуть наше отечественное кавказоведение.
171

Судя по имеющейся информации, положение
русского населения в других районах распавшегося СССР не
лучше. Необходимо подчеркнуть, что в литературе
отмечался происходящий процесс денационализации русских,
подавление их национального самосознания и очернение
русской истории, успехи советской национальной
политики в отношении народов в значительной мерс за счет
русского народа (по-видимому, имеется в виду дотацион-
ность многих республик из федерального или союзного
бюджета F2, с. 378; 63, с. 18). Таким образом, в
современной российской действительности острые проблемы
существуют не только в национальных республиках РФ,
но и внутри самой России, и касаются также и русских.
Нет особых сомнений в том, что стабильность и
благополучие толерантного русского народа, как основной госу-
дарсгвообразующей нации страны, являются гарантом
стабильности и благополучия для всех народов Российской
Федерации, для Российского государства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зверев А. Этнические конфликты на Кавказе 1988 —
1994. Спорные границы на Кавказе. «Весь мир*. М., 1996.
2. Кузнецов В.Л., Чеченов И.М. История и национальное
самосознание. Второе издание. Владикавказ, 2000.
3. Дзидзоев В. Д. Кавказ конца XX века: тенденции этно-
политического развития (историке-политологическое
исследование). Владикавказ, 2000. См. также общий обзор,
подготовленный коллективом авторов Института этнологии и
антропологии РАИ: Межэтнические отношения и конфликты в
постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 1998. М., 1999.
4. Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. О происхождении
тюркских народов. Черкесск, 1993.
5. Ас-Алан, № 1. Ежеквартальный массовый журнал,
освещающий историю и сегодняшнюю жизнь
карачаево-балкарского и других народов Российской Федерации. «Мир дому
твоему». М., 1998.
6. Мизиев И.М. Извращать историю аморально //
«Кабардино-Балкарская правда». 14 ноября 1992 г.
7. Байрамкулов А.М. Карачаево-балкарскому народу 2000
лет. Черкесск, 1996.
172

8. Вайрамкулов А.М. И азиатские, и европейские
аланы были предками карачаевцев и балкарцев. Ставрополь,
1998.
9. Еще одна тайна: половцы! // «Книжное обозрение». 1994.
№ 52. 27 декабря (беседа с писателем Мурадом Аджи). См.
также: Аджи М. Европа, тюрки, Великая Степь. М., Мысль,
1998. 334 стр.; Аджисв М. О «москальских вотчинах в Рос-
сит // «Родина» 1994. №7. С.24-26.
10. Каджая В. Кому нужна иерархия наций? // «Родина».
1994. №11.
11. Бакиев Л. Это было уже в веках. •• Не монистический
взгляд на адыгскую историю // «Кабардино-Балкарская
правда». 1992. 9 октября.
12. Кузнецов В.А. Изваяние «Дука-бск»: историко-архсо-
логическис проблемы // Историко-архсологичсский альманах.
Вып.5. Армавир — Москва, 1998.
13. Кафоее А.Ж. К вопросу о происхождении
кабардинского народа. // «Версия». 1991. 6 февраля.
14. Нагоее А.Х. Средневековая Кабарда. Нальчик, 2009.
15. Измайлов А. Тайны веков: гипотезы, предположения,
аргументы // «Голос Чечено-Ингушетии». 19.02.1991.
16. Хаджиев /О. Италия (древние этруски и римляне) //
«Республика». 5.09.1991.
17. Сигаури И.М. Очерки истории и государственного
устройства чеченцев с древнейших времен. М.: Русская жизнь, 1997.
18. Чеченцы: история и современность. М., 1996.
19. Техов Б.В. К этнической принадлежности создателей
кобанской культуры Центрального Кавказа. От скифов — до
осетин. Материалы по осетииоведсиию. Вып. 1. М., 1994.
20. Хамицев В.Л., Балаев А.Ч. Давид Сослан, Фридрих
Барбаросса... Алания от Палестины до Британии //
Приложение к журналу «Дарьял». Владикавказ, 1992.
21. Шпирельмап В Л. Борьба за аланское наследие (этно-
политическая подоплека мифов) // «Восток». 5, 1996.
22. Шпирельмап В. Этногенетические мифы и этнополити-
ка // Власть. 4. М., 1999.
23. Вагапов Я. С. Алания: наука и политика // Ссрдало. 8
- 22.06.1994
24. 2$из1а Ьа<Нз1аи. ТЬс о1а" ОззсНс «ГпвспрПоп Ггош (пс
Шусг 2с1спсик. Усг1а$ Лег 081сггс1ссп18спсп АсаЛспнс Лег
\У188СП5СпаПсп.^У1Сп, 1987.
25. Волькепшпгейп М.В. О феномене псевдонауки //
«Природа». №11, 1983.
26. Кузьмин А. Мародеры на дорогах истории // «Родина».
7, 1994.
173

27. Ивттик Л. История — учительница жизни: горькие
плоды учения. Историческая подоплека этнических
конфликтов // «Сегодня». 213 C10). 5.11.1994.
28. Косова М.О. Материалы по истории этнографического
изучения Кавказа в русской пауке. Кавказский
этнографический сборник. 1-1П. М., 1955-1962.
29. История народов Северного Кавказа с древнейших
времен до конца XVIII. Под ред. академиков Б.Б. Пиотровского и
А.Л. Нарочиицкого. М.: Паука, 1998.
30. Тхагапсоев Х.Г. О кавказской культурной общности //
Вестник Академии наук. Т. 69. № 2, 1999.
31. «Социологические исследования». М., 1999.
32. Блиев М.М., Дегоев В. В. Кавказская война. М.: Ро-
сст, 1994.
33. Магомедхапов М. Кавказская война и Макс Блиев //
«Новое дело». № 33, 13.09.1996.
34. Гапуров III. А. К вопросу о «набеговой системе горцев»
// Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский
регион. Общественные науки. 4.2003.
35. Дегоев В. Два века войны и мира на Кавказе. //
«Звезда», 6.2003.
36. Барпгольд В.В. Сочинения. Т. II. Ч. 1. М., 1963.
37. Межэтнические отношения и конфликты в
постсоветских государствах. Ежегодный доклад. 1998. М., 1999.
38. Вернадский В.И. Задачи науки в связи с
государственной политикой в России. Научная мысль Кавказа. 1.1995.
39. Магомедов Р.М., Магомедов А. Р. Сохранить
многонациональное единство наших народов // Научная мысль
Кавказа. 1.1995.
40. Тагаев М. Наша борьба или повстанческая армия
Имама. Киев: Наукова думка. 1997 (рсц. В.А. Кузнецов. Сон
разума порождает чудовищ (Северный Кавказ и Россия глазами
Магомеда Тагасва). // Россия на рубеже тысячелетий:
общество, наука, образование. Межвузовский сборник научных
трудов. Вып. 3. Минеральные Воды, 2004, с. 172-176).
41. Добаев И. 11. Саудовская Аравия, Северный Кавказ:
проблемы ваххабизма как вида исламского радикализма //
Проблемы этнополитических отношений на Северном Кавказе: Сб.
научных статей. Ростов-на-Дону - Пятигорск, 2001.
42. «Парламентская газета». 14.07.2004 г.
43. Акты Кавказской археографической комиссии. Т. IV.
Тифлис, 1867.
44. Волкова II.Г. О расселении чеченцев и ингушей в
первой половине XIX века. Архсолого-этнографнчсский сборник.
Грозный, 1966.
174

45. Дзасохов А. С. Формула политического долголетия. М.,
«Совершенно секретно», 2004.
46. «Шпион». 1. 1993.
47. Наин Э., Попов А. Чеченская политика России с 1991 по
1994 гг. // Мировая экономика и международные отношения. 5.1995.
48. Папсо Д.Л. Трагедия депортированных народов.
Актуальные социально-экономические, правовые и духовные
проблемы общественного развития. Пятигорск. 1997.
49. «Известия», 17.06.1995 г.
50. Цуциев А., Дзугаев Л. Национальная идея как ядро
концепции национального развития // Бюллетень центра
социальных и гуманитарных исследований Владикавказского
института управления и Владикавказского центра этпополитических
исследований Института этнологии и антропологии РАН. 1. 1998.
51. Стратегические интересы России на Кавказе //
«Известия», 12.01.1995.
52. Лория Елена. Дети гор // «Известия». 8.10.2003.
53. Ну хаев Хож-Ахмед. Чечня и Россия: одно ценностное
пространство — две общественные системы. «Звезда», 4.2003.
54. Арутюнов Сергей. В горной Чечне должен быть
образован анклав. Газ. «Известия», 12.01.1995.
55. Мавродин В. В. Тмутаракань // Вопросы истории,
11.1980. Приведена основная литература и история проблемы.
56. Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-
X в. Л.: Изд. ЛГУ, 1979.
57. Чекмепев С.А. Переселенцы (очерки заселения и
освоения Предкавказья русским и украинским казачеством в конце
XVIII — первой половине XIX в.). Пятигорск, 1994.
58. Абдулатипов Р. Кавказская цивилизация:
самобытность и целостность // Научная мысль Кавказа. 1. 1995.
59. Авксентьев А.В. Северный Кавказ: сегодняшние
реалии и опыт этнополитического прогноза. Этнические проблемы
современности. Вып. 4. Ставрополь, 1999.
60. Рязанцев СВ. Влияние террористического акта в
Буденновске (июнь 1995г.) на этнополитичсскую ситуацию на
Ставрополье // Этнические проблемы современности. Вып. 4.
Ставрополь, 1999.
61. Гудимова О.А. Русские в КЧР: проблемы статуса и
самочувствия // Проблемы этпополитических отношений на
Северном Кавказе: Сборник научных статей. Ростов-на-Дону —
Пятигорск, 2001.
62. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. Кризис
коммунизма. М., 1994.
63. Вавилов В. П. К 50-летию Победы над германским
фашизмом // Этнографическое обозрение. 2.1995.
175

АДЫГЕЙЦЫ
КАБАРДИНЦЫ
| ИНГУШИ |
•
| ЧЕЧЕНЦЫ |
|
| АВАРЦЫ |
1
| ЛЕЗГИНЫ |
1
| ДАРГИНЦЫ |
1
| КУБАЧИНЦЫ |
НАРОДЫ ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ СЕМЬИ
- т ^
| славянскаяТруппа |
1
| ТЕРСКИЕ КАЗАКИ |
1
| КУБАНСКИЕ КАЗАКИ |
1
| РУССКИЕ |
АРМЯНЕ И ГРЕКИ
Г^ НАРОДЫ АЛТАЙСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ СЕМЬИ Л
| ТЮРКСКАЯ ГРУППА |
1
КУМЫКИ |
1
КАРАЧАЕВЦЫ |
1
БАЛКАРЦЫ |
1
НОГАЙЦЫ |
176

Расселение пародов Северного Кавказа в первой половине XIX в.
по ««Истории пародов Северпого Кавказа», 1988 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С глубокой древности Северный Кавказ, лежащий
на стыке Европы и Азии и представляющий между ними
естественный рубеж, отличался этнокультурной
пестротой и мозаичностыо. Об этом свидетельствуют
дошедшие до нас скромные и явно неполные сведения о
племенах Кавказа древнегреческих писателей — «отца
истории» Геродота и «отца географии» Страбона.
Этническая мозаичность Кавказа И-1 тыс. до н.э. поэтому
не поддается учету и осмыслению, но ясно, что
генеральной, осевой линией исторического развития
кавказской этнокультурной мозаики была тысячелетняя
интеграция разновидных элементов, их инкорпорация
более крупными и сильными, а тенденции
консолидации преобладали. В условиях сильно пересеченной и
расчлененной естественно-географической среды,
отсутствия сколько-нибудь развитых коммуникаций, этноп-
леменной разобщенности и архаичного быта и
общественных отношений указанные процессы должны были
протекать чрезвычайно медленно. Северный Кавказ
всегда оставался пестрым и этнически раздробленным.
Видный советский кавказовед Е.И. Крупнов предлагал
иную картину развития древнего кавказского мира: в
I тыс. до н.э. последний представлял собой
однородную кавказскую этническую среду, обогащаемую
включением в нес степных кочевников киммерийцев,
скифов и сарматов A, с. 398). Здесь все наоборот — от
былого общекавказского единства к множественности.
Современное кавказоведение — комплексная
гуманитарная наука, основанием которой являются данные
истории, археологии, этнографии, антропологии,
языкознания, фольклористики, народного искусства, т.е.
обширного круга источников, который может дать нам
178

^объективные и строго научные сведения о прошлом и
^настоящем любого народа Северного Кавказа. Тс очень
сжатые данные, которые были изложены выше, нагляд-
шо демонстрируют и сегодняшнюю этнокультурную
пестроту региона, но казалось бы такие разные народы
объединяются в несколько внутренне родственных
групп. Это ли не свидетельство постепенной
интеграции и развития от первобытной раздробленности к
современной консолидации!
Народы Северного Кавказа прошли огромный
исторический путь, отмеченный множеством достижений и
ярких событий, традиционная культура каждого
народа самобытна и неповторима при сходстве многих
общих черт, что позволяет говорить и об общей
кавказской культуре, сближающей народы Кавказа. И это
несмотря на разный исторический «возраст»: самыми
древними и коренными аборигенами Северного Кавказа в
свете существующих научных данных
представляются адыгские народы Северо-Западного Кавказа и нахо-
дагестанские народы Северо-Восточного Кавказа.
Более молодыми, но, тем не менее, древними жителями
Центрального Кавказа являются осетины. Наконец,
наиболее молодые тюркоязычные коренные народы
региона — балкарцы, карачаевцы, кумыки, ногайцы.
Самый поздний пласт современного населения
Северного Кавказа славянский, представители русского и
украинского народов, появившиеся на севере Кавказа
в XVI. в лице казачества. Это старожильческий пласт,
•сыгравший огромную роль в истории региона. Таким
образом, хронологически можно выделить четыре
последовательных пласта: древнейший и аборигенный ибс-
ро-кавказский, индоевропейский ссвсроиранский,
тюркский, славянский. Все они находились и находятся на
разных уровнях контаминации и взаимодействия в
зависимости от исторически сложившихся
обстоятельств.
Кроме того, на Северном Кавказе существуют
довольно многочисленные национальные диаспоры ар-
179

мян, азербайджанцев, понтийских греков, турок-мссхс-
тинцсв. Наиболее многочисленной является
армянская диаспора, на Ставрополье занимающая второе
место после русских. В периодической печати прошли
сведения примерно о полумиллионе армян на
Черноморском побережье. Подобные неконтролируемые и
нерегулируемые миграции из зарубежья на Северный
Кавказ, и без того представляющий настоящий
этнический котел, содействуют нарастанию конфликтоген-
ности в регионе.
В данной работе не случайно на первый план
выдвинуты проблемы этнической истории в прошлом и
некоторые аспекты межнациональных отношений в
настоящем, в очевидный ущерб более обстоятельным
этнографическим и культурологическим аспектам. Это
объясняется практическими задачами работы —
введение в кавказоведение в нынешних условиях
межнациональной (по некоторым авторам и межцивилизаци-
онной) напряженности на Северном Кавказе. В этих
условиях значение научного и далекого от
околонаучных мифов и политических спекуляций
кавказоведения возрастает, ибо знание есть путь к доверию и
взаимному уважению. Кавказоведение — средство такого
познания и доверия, в этом его огромное
гуманистическое значение. Поэтому развитие и пропаганда
научного кавказоведения должна стать частью
государственных программ для Северного Кавказа, в том числе
образовательных и научно-исследовательских. Здесь
будет уместно вспомнить идеи, высказанные
президентом Республики Северная Осетия — Алания А.С.
Дзасоховым и сформулированные им так:
«Кавказоведение необходимо возвести в ранг не просто науки, а
прикладной науки. Я знаю, я чувствую — плохо у нас
со специалистами по этнополитической истории, по
знанию традиций и современных реалий каждого народа.
Кто, например, сейчас глубоко и системно изучает и
анализирует этноконфессиональные процессы в
регионе? Где выводы, рекомендации?» B, с. 114 — 115). И
180

далее: «К сожалению, у нас так и не был создан
институт Кавказа, нет даже такого научного центра, в
стенах которого исследовались бы исторические,
социально-философские, правовые и иные аспекты сложных
проблем уникального региона...» B, с. 113). Следует
признать, что эта актуальная проблема остается по
существу нерешенной по сей день. Те же идеи и
бесспорный вывод о том, что «в последние годы отечественная
история оккупирована большим числом книг, которые
излагают прошлое недостоверно», А.С. Дзасохов
высказал в своем выступлении на общественному форуме
народов Кавказа и юга России в Сочи 26 марта 2004 г.
C, с.2). Все верно, но формулировка о
«недостоверном» изложении истории Кавказа представляется
слишком мягкой и расплывчатой. В действительности речь
должна идти об опасности наступления паранауки,
причем лженаука стала не только нашим, но и мировым
общественным явлением D, с. 884).
Кавказ является регионом особого
геополитического значения и лимитрофной зоной на стыке не только
государств, но и разных цивилизаций. В научной
литературе справедливо сказано о возможности «катастро-
фогенных процессов» на Кавказе, способных обвалить
российскую государственность E, с. 315). В этих
условиях еще раз подчеркнем конструктивную,
миротворческую роль научного кавказоведения как
инструмента познания и сближения.
Какими противоречиями не полна наша жизнь,
какие деструктивные и экстремистские силы не
действуют в регионе, исторический опыт показывает
необходимость сохранения, совершенствования и в
изменившихся условиях единства и целостности Российской
Федерации — нашего общего родного дома. Иной путь
для народов Северного Кавказа бесперспективен. При
этом необходимо указать на особо важную
интегрирующую роль русского населения Северного Кавказа.
Руководство Российской Федерации должно
выработать обоснованную и взвешенную государственную
181

концепцию национальных отношений и
национального строительства в нашем многонациональном и много-
конфессиональном государстве, и в первую очередь на
Северном Кавказе. «Мы не вправе забывать, — говорил
Президент Российской Федерации В.Путин на
расширенном заседании Правительства страны 13 сентября
2004 года, — что в своих далекоидущих планах
вдохновители, организаторы и исполнители терактов
стремятся к тому, чтобы дезинтегрировать страну,
стремятся к распаду государства, к развалу России». Этого
нельзя допустить. Будем работать с надеждой о
наступлении того времени, когда «народы, распри позабыв,
в единую семью соединятся».
ЛИТЕРАТУРА
1. Крупное Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М.,
1960.
2. Дзасохов Л.С. Формула политического долголетия. М.:
Совершенно секретно, 2004.
3. «Северная Осетия». № 58. 30.03.2004 г.
4. Проблемы борьбы с лженаукой. Обсуждение в
Президиуме РАН // Вестник Российской Академии паук. Т. 69. №10.
1999, октябрь.
5. Дегоев В. В. Большая игра па Кавказе: история и
современность. М.: Русская панорама, 2001.

ОГЛАВЛЕНИЕ
{Предисловие 5
{Г л а в а I.
Этническая картина Северного Кавказа . . . . .13
й. Народы иберо-кавказской языковой семьи . . . . —
Народы абхазо-адыгской группы .14
Абазины ..14
Адыгские пароды ... .17
Адыгейцы 23
Черкесы 29
Кабардинцы. . . . . . . . . ... . .32
Народы иахо-дагестапской группы . . .37
а) Вайпахи . 37
Ингуши . ..40
Чеченцы 44
б) Народы Дагестана . . . . . . . . . . 57
Аварцы . . . . . . . . . .... ..60
Лезгины . . . . '•'.•". 62
Даргинцы . . . . . . . . . . ... 64
Кубачипцы . . 65
I
2. Народы индоевропейской языковой семьи .... 67
^Народы иранской группы. . . . . . . .68
Осетины ... . . . . . . . . . . . .69
Народы славянской группы. . 76
Терские казаки . . . . .77
Кубанские казаки . ........ .81
Русские. Крестьянская колонизация Предкавказья . ^3
Диаспора 86
Армяне 86
Грузины . . 88
Греки 89
3. Пароды алтайской языковой семьи 90
Народы тюркской группы . .......... 91
Кумыки 91
183

Карачаевцы 93
Балкарцы ()(>
Ногайцы .98
Глава II.
Общественный строй и традиционная культура горских
народов Северного Кавказа Ю$
Сельская община 109
Лдаты ПО
Лталычество 114
Гостеприимство и куначество .115
Народные игры 116
Одежда 117
Нартский эпос 119
Религиозные представления 121
Глава III.
История и народы Северного Кавказа.
Современная ситуация в регионе 130
Мифы о великих предках 131
Споры об алаиском наследии 137
Борьба за письменность .139
Проблема Кавказской войны XIX в 143
"Перестройка" и распад СССР. Кавказ и угроза распада
Российской Федерации .146
Конфликт между Северной Осетией и Ингушетией . . . .155
Война в Чечне . 158
Положение русского населения 166
Заключение 178
КУЗНЕЦОВ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ
ВВЕДЕНИЕ В КАВКАЗОВЕДЕНИЕ
(историко-этнологические очерки
народов Северного Кавказа)
Художник Т.Г. Торчинов
Технический редактор Б. Т. Бесаева
Корректор А.Ф. Годжиева
Компьютерная верстка Ю.О.Степановой
Подписано в печать 20.10.04. Формат бумаги 84х108732. Бум офс. № 1. Гарн. шрифта Восют. Печать
офсетная. Усл.п.л. 10,69. Учетно-изд. листов 9,17. Тираж 1000 экз. Заказ № 1610. С 32.
Отпечатано в ОАО «Издательско-полиграфическое предприятие им. В. А. Гассиева». 362011,
Владикавказ, ул. Тельмана, 16.