/
Author: Васильков Н.П.
Tags: политика экономика история международные отношения монополистический капитализм
Year: 1979
Text
ДЕЛО
«МОНТЭДИСОН»
Н.П. ВАСИЛЬКОВ.
ПЕЛО
«МОНТЭДИСОН»
Москва ״Международные отношения1979 ״
В этом сложном и запутанном деле слились воедино бес-
пощадная экономическая борьба монополистических
групп и замысловатые ходы политических партий, вну-
трипартийное межфракционное соперничество и полита-
ческое интриганство, финансовые махинации и уголовная
хроника, коррупция и детективный ход событий, злоупо-
требление властью и газетная шумиха. Его неожидан-
ные повороты и развороты событий в течение более десят-
ка лет служили неиссякаемым источником невероятных
сенсаций и сногсшибательных домыслов досужих газет-
ных репортеров и журнальных обозревателей.
События, о которых здесь пойдет речь, приобрели бур-
ное развитие потому, что за ними скрывался коренной, са-
мый животрепещущий вопрос капиталистического обще-
ства — вопрос о собственности, об имущественных отно-
шепиях. В Италии, где на протяжении нескольких деся-
тилетий государственная собственность неуклонно рас-
ширялась, подминая, под себя частномонополистическую
собственность, этот вопрос приобрел особую, исключи-
тельную остроту.
Излагая превратности судьбы «Монтэдисона» и слож-
ные перипетии развернувшейся вокруг него упорной борь-
бы, которые сами по себе весьма любопытный знамена-
тельны, мы хотели на вполне конкретном примере пока-
зать, как вершатся дела в монополистических объединени-
ях Запада и кто в них правит, каким образом эти объедине-
ния достигают колоссального экономического могущества
и преобладающего политического влияния, какова подо-
плека и смысл взаимоотношений промышленных и финан-
совых магнатов с политическими и государственными
деятелями. Мы стремились также показать борьбу Италь-
янской коммунистической партии и других левых сил
страны против всевластия, грубого произвола и непри-
крытого мошенничества видных дельцов и политиканов,
в защиту национальных общественных интересов.
НАСИЛЬСТВЕННЫЙ БРАК
В центральной, средневековой части Милана, примы-
кающей к Кастелло, древнему городскому кремлю, про-
легает небольшая и довольно тихая улица, представляю-
щая собой своеобразную экспозицию старинных палаццо,
связанных с именами наиболее родовитых ломбардцев.
Она называется «Форо Буонапарте» в память о том при-
скорбном для итальянцев историческом факте, что здесь
летом 1796 года находился штаб и военный трибунал при
главнокомандующем французским экспедиционным кор-
пусом в Италии, молодом еще генерале Наполеоне Бона-
парте. В середине улицы стоит построенный в классиче-
ском стиле массивный особняк под номером 31, который
несколько оживляет здесь обстановку: к его парадному
подъезду то и дело подкатывают дорогие машины, до-
ставляющие известных промышленников и банкиров;
здесь постоянно снуют мелкие служащие, часто толпятся
назойливые репортеры и просто зеваки; прохожие взира-
ют на особняк с особым почтением. Здесь располагается
правление «Эдисона», позднее — «Монтэдисона» — одно-
го из крупнейших и наиболее мощных итальянских кон-
цернов.
До конца 60־х годов хозяевами этого особняка были
известные всей стране промышленники. Это — президент
«Эдисона» Джорджо Валерио, представительного и даже
внушительного вида магнат, слывущий самым могущест-
венным человеком в стране; вице-президент концерна
Витторио де Бьязи; генеральный директор Джампьетро
Кавалли и другие видные дельцы.
В конце 1964 — начале 1965 года (когда стали раз-
ворачиваться излагаемые здесь бурные события) хозяева
и руководители «Эдисона» очень часто собирались и по-
долгу засиживались в своем особняке на Форо Буонапар-
5
те. Они вырабатывали секретный и далеко идущий план,
призванный возродить и даже приумножить мощь и влия-
ние своего концерна. Дело в том, что незадолго до этого
группа «Эдисон» попала в тяжелый переплет, настоящую
беду для его владельцев. Это был в сущности первый
удар судьбы в долгой и счастливой жизни концерна.
Миланское общество «Эдисон» было создано в 1884 го-
ду с капиталом всего 3 млн. лир для производства и рас-
пределения электроэнергии в областях Пьемонт, Ломбар-
дия, Лигурия, которые составляли уже тогда экономиче-
ски наиболее развитой северо-западный район Италии.
Вскоре оно контролировало уже сравнительно большую
группу компаний, захвативших лидерство в снабжении
электроэнергией всего северо-запада Италии. Оно сравни-
тельно благополучно пережило тяжелый экономический
кризис 1929—1933 годов, а также период послевоенных
экономических трудностей. В послевоенные годы эконо-
мическая и финансовая сила и влияние «Эдисона» быст-
ро росли и он превратился в самый мощный частный хол-
динг страны, возглавляющий разветвленный концерн, со-
стоящий примерно из 100 компаний, который действовал
в основном в области производства и распределения
электроэнергии, но имел значительные активы во многих
других отраслях экономики.
Хозяева «Эдисона» приобрели большое влияние на
буржуазные партии и правительственные учреждения,
субсидируя их щедро, но небескорыстно, а Конфедера-
цию итальянских предпринимателей («Конфиндустрию»)
рассматривали в качестве простого придатка к своему
концерну. Поэтому крайне правые взгляды Валерио про-
являлись в махровой реакционности политических пози-
ций и социально-экономического курса «Конфиндустрии»
и всего итальянского патроната, всегда проявлявших гру-
бую нетерпимость и непримиримость к рабочему классу и
его передовым организациям.
Большое влияние «Эдисона» объяснялось не только
его финансово-экономической мощью и широкими поли-
тическими связями, но также и тем, что он стоял во гла-
ве самой сильной и сплоченной группировки финансового
капитала, которая оказывала определяющее воздействие
на общие позиции и стратегический курс итальянского
капитализма. В эту группировку входили в сущности все
крупные электроэнергетические компании страны. Их ак-
ционерный капитал, взятый вместе, составлял более тре¬
6
ти всего акционерного капитала страны. Никакая другая
группировка финансового капитала Италии не могла
сравниться с ними по мощи и влиянию.
Сила и власть этого монополистического союза бази-
ровались на том, что все входившие в него компании с
завидным единодушием последовательно проводили жест-
кий курс на искусственное поддержание в стране дефи-
цита на электроэнергию. Это позволяло им сохранять на
высоком уровне тарифы на электроэнергию и получать
баснословные прибыли. Подобная практика наносила
ощутимый ущерб национальной экономике, сдерживая ее
развитие. Но это обстоятельство мало тревожило и не
огорчало хозяев электроэнергетических монополий. Хищ-
ническая политика монополий привела к тому, что ши-
рокие круги итальянской общественности выдвинули тре-
бование их национализации и стали настойчиво добивать-
ся его выполнения.
Влиятельные хозяева электроэнергетических компа-
ний упорно стремились отсрочить проведение в жизнь
этого важного для страны мероприятия, а тем временем
переносили в другие отрасли, прежде всего в химическую
промышленность, свои капиталы и деятельность. Особые
старания проявили хозяева «Эдисона». В 1957 году раз-
мер акционерного участия компании в электроэнергети-
ческой промышленности составлял 125 млрд, лир (3/4 всех
участий), а в химической промышленности — только
И млрд. лир. В 1962 году акционерное участие «Эдисо-
на» составляло в электроэнергетической отрасли
127 млрд, лир, то есть почти столько же, а в химиче-
ской — 50 млрд, лир, то есть увеличилось более чем в
4 раза, составив внушительную величину.
Иными словами, «Эдисон» сумел «химизировать» су-
щественную часть своих активов, но большая их часть
оставалась все еще в «горящей» электроэнергетической
промышленности. Отчаянные усилия по саботажу нацио-
нализации, прилагавшиеся хозяевами электроэнергети-
ческих групп, не могли более отсрочить эту меру.
В 1962 году к власти пришло левоцентристское прави-
тельство, поддерживаемое социалистами. Учитывая на-
стойчивые требования демократической общественности,
оно выдвинуло в качестве основного пункта своей про-
граммы национализацию электроэнергетической промыт-
ленности. В ноябре 1962 года палата депутатов Италии
одобрила правительственный законопроект о национали¬
7
зации. Частная электроэнергетическая промышленность
перестала существовать. Она перешла в государственный
сектор, еще более повысив его и без того большой удель-
ный вес и значение в итальянской экономике1.
Закон о национализации электроэнергетической про-
мышленности при всем его большом экономическом и со-
циально-политическом значении имел ряд серьезных изъ-
янов, и представителям левых партий в парламенте не
удалось устранить их в силу противодействия правых сил.
Наиболее существенный из них состоял в том, что полу-
чателями выкупных выплат по этому закону выступали
не отдельные акционеры, а компании, владевшие элект-
роэнергетическими предприятиями. Поэтому закон о на-
ционализации, изъяв у электроэнергетических компаний
их предприятия (с последующей оплатой их стоимости
в течение 10 лет), сохранил жизнь самим компаниям.
Получая от государственного Национального объедине-
ния электроэнергетической промышленности (ЭНЭЛ),
ставшего во главе этой национализированной отрасли,
огромные выкупные выплаты, а также высокие проценты
с общей (непогашенной) суммы выкупных, компании,
действовавшие в отрасли, стали создавать новые пред-
приятия или приобретать уже существующие предпри-
ятия в других отраслях промышленности.
Среди получателей выкупных «Эдисон» был самым
крупным, поскольку он располагал самыми большими
электроэнергетическими мощностями, подпавшими под
национализацию: в его сейфы шло более трети всех вы-
купных выплат. Огромные поступления от ЭНЭЛ, а так-
же значительные накопления, созданные в предшествую-
щие годы, «Эдисон» бросил в химическую промышлен-
ность, предоставлявшую тогда наибольшие возможности
для бизнеса. Ранее созданное им ядро химических пред-
приятий стало быстро обрастать новыми современными
предприятиями. Концерн «Эдисон» превращался в круп-
нейшего производителя вторичных и третичных, то есть
готовых, химических продуктов.
Однако химическая промышленность Италии отнюдь,
не представляла собой целину. В этой отрасли уже дав-
но действовали мощные монополистические объедине-
ния, которые поделили ее на свои заповедные сферы вли-
яния, закрытые для других компаний. Это были прежде
всего огромный частный концерн «Монтекатини» и госу-
дарственная группа ЭНИ. Здесь быстро развивалась так¬
8
же группа СИР (Итальянское резиновое общество),
возникшая на рубеже 50—60־х годов. Но главным пре-
пятствием для экспансии «Эдисона» в химической про-
мышленности были крепкие позиции «Монтекатини» в
этой отрасли.
Что же представлял собой этот главный соперник и
конкурент «Эдисона»?
Компания «Монтекатини» возникла в 1888 году в ти-
хом курортном городке Монтекатини как небольшое
горнодобывающее предприятие с числом занятых в не-
сколько десятков человек. Но уже в начале нынешнего
века эта компания, поглотившая и подчинившая своему
контролю значительное число других акционерных об-
ществ, превратилась в мощный холдинг, контролирующий
большое число горнодобывающих и химических компа-
ний. Во время экономического кризиса 1929—1933 годов
«Монтекатини» оказался на краю банкротства и получил
значительную финансовую помощь от итальянского фа-
шистского государства. С того времени государственный
холдинг—׳«Институт реконструкции индустрии» (ИРИ),
держал довольно крупный пакет акций «Монтекатини»
(7—8% его акционерного капитала).
В середине 50־х годов концерн «Монтекатини» контро-
лировал 75—80% национального производства химиче-
ских продуктов. Такая высокая степень монополизации
химического производства в стране позволяла «Монтека-
тини» совершенно беспрепятственно устанавливать и под-
держивать баснословно высокие монопольные цены на
химические продукты на внутреннем рынке и, безжалост-
но обирая потребителей, наживать фантастические бары-
ши. Учитывая хищническую политику «Монтекатини»,
коммунисты и другие левые силы развернули в 50-х го-
дах широкую кампанию за национализацию концерна, в
которой они видели единственно возможный путь к под-
рыву монопольного положения «Монтекатини» и к пресе-
чению его злоупотреблений. Однако хозяева концерна —
крупнейшие акционеры страны — Мадзини, Фаина, До-
негани, Джустиниани, Мотта и др., имея тесные связи и
широкое влияние в парламенте, правительственных учре-
ждениях, в печати и в буржуазных партиях, находили
способы не только противостоять требованиям демокра-
тической общественности о национализации, но и повы-
шать еще больше финансово-экономическую мощь и вли-
яние концерна в стране.
9
8 марта 1959 г. президент «Монтекатини» Карло Фа-
ина собственноручно заложил первый камень в фунда-
мент одного из корпусов колоссального нефтехимического
комплекса в Бриндизи, к созданию которого приступил
концерн, чтобы закрепить свои господствующие позиции
в химической промышленности перед лицом появивших-
ся новых агрессивных конкурентов — «Эдисона» и
ЭНИ.
Строительство в Бриндизи потребовало огромных рас-
ходов. Поэтому хозяева «Монтекатини» увеличили ак-
ционерный капитал головного общества концерна со
110 млрд, до 150 млрд. лир. В этой связи акционеры
должны были раскошелиться и выложить отцам кон-
церна круглую сумму. Но этого оказалось недостаточно,
и тогда Фаина и компания выпустили облигационный за-
ем на сумму в 60 млрд. лир. Вскоре выяснилось, что сто-
имость создания химического комплекса в Бриндизи со-
ставляет не 100 млрд, лир, как предполагалось раньше,
а 160 млрд. лир.
В этой критической ситуации хозяева концерна с ли-
хорадочной поспешностью приняли ряд новых мер: «Мон-
текатини» инкорпорировал несколько своих дочерних
компаний, укрепив тем самым свое командное положение
в концерне, выпустил еще один облигационный заем на
сумму 50 млрд, лир и вновь увеличил акционерный капи-
тал общества со 150 млрд, до 180 млрд. лир. Вскоре, в
1962 году, он задумал довести капитал уже до 225 млрд,
лир, еще раз «пощипав» своих акционеров, но те на этот
раз не дались.
В условиях, когда строящиеся и действующие пред-
приятия «Монтекатини» требовали все новых капитале-
вложений, а внутренние источники финансирования бы-
ли полностью исчерпаны, руководители концерна, стре-
мясь избежать нависшей над ними угрозы банкротства,
стали судорожно искать финансовой поддержки на сторо-
не. Они обратились к своему старому и крупнейшему ак-
ционеру — ИРИ, прося его оказать «Монтекатини» фи-
нансовую помощь. Осторожные руководители ИРИ, зная
о печальном положении дел в «Монтекатини», сочли за
благо уклониться, рассчитывая, что ход событий приве-
дет этот концерн под полный контроль ИРИ.
Безысходность положения «Монтекатини» породила
раздоры среди его руководителей. В результате разлада
в 1962 году ушел в отставку вице-президент «Монтека-
10
тини» Джустиниани, который долгое время был правой
рукой Фаины. Именно он выдвинул в свое время идею
создания химического комплекса в Бриндизи, оказавшую-
ся столь несчастливой. С уходом Джустиниани Фаина
приблизил к себе двух, прежде малоприметных, лиц: это
были Джино Сферца и Джорджо Мачерата. Последнему
суждено было вскоре сыграть роковую роль в судьбе
«Монтекатини».
В обстановке сплошных неудач и внутренних раздо-
ров судьба, казавшаяся жестокой в течение ряда лет,
вдруг улыбнулась «Монтекатини», и даже дважды.
В 1963 году руководителям концерна удалось завязать
переговоры с хозяевами англо-голландской «Ройал датч-
Шелл», и вскоре было подписано с ними важное согла-
шение. По этому соглашению «Монтекатини» объединил
некоторые свои нефтехимические компании в городах
Феррара и Бриндизи с компаниями «Шелл итальяна».
В результате в Италии возник новый мощный нефтехи-
мический комплекс «Монте-Шелл» с капиталом 150 млрд,
лир, поровну поделенным между «Монтекатини» и «Рой-
ал датч-Шелл». Эта сделка несколько укрепила конку-
рентные позиции и упавшее влияние «Монтекатини» на
итальянском рынке, а также облегчила для него бремя
финансирования ряда компаний.
Вскоре после этого, в 1964 году, сильная частномоно־
полистическая группа «Сочьета Адриатика ди элеттричи-
та» — САДЭ, лишившись вследствие национализации
1962 года своих электроэнергетических предприятий,
влилась в концерн «Монтекатини». В результате акцио-
нерный капитал его головного общества увеличился со
180 млрд, до 257 млрд, лир, а на актив его баланса были
записаны 117,5 млрд, лир — сумма выкупных и процент-
ных выплат, причитавшихся с ЭНЭЛ за национализиро-
ванные предприятия, принадлежавшие САДЭ.
После этих двух крупных сделок в итальянской печа-
ти появились многочисленные статьи, авторы которых в
мажорных тонах разглагольствовали о жизненной муд-
рости и деловом опыте руководителей «Монтекатини»,
сумевших вывести крупнейший итальянский концерн из
состояния тяжелого кризиса. Однако вскоре выяснилось,
что мажорный тон в отношении «Монтекатини» по мень-
шей мере неуместен. Основные предприятия концерна
были технически отсталыми и неконкурентоспособными;
даже вновь построенные в Бриндизи предприятия отнюдь
не отвечали новейшим техническим требованиям. В уело-
виях резко возросшей конкуренции в химической про-
мышленности эти технически устаревшие предприятия
приносили не столько прибылей, сколько убытков.
1961 год был последним, когда каждая акция в 100 лир
принесла дивиденд в 115 лир. В течение последующих
лет он постоянно падал, составив в 1964 году всего 85 лир.
Стало очевидно, что концерн «Монтекатини» — это ко-
лосс на глиняных ногах.
«Руководители «Монтекатини», — отмечают извест-
ные итальянские публицисты Скальфари и Турани, —
проявили хроническую неспособность использовать в тор-
говом и промышленном отношении научные открытия и
технический потенциал своих предприятий... Даже в свои
лучшие годы «Монтекатини» никогда не был по-настоя-
щему конкурентоспособным комплексом: он просто поль-
зовался рентой, которую можно было сравнить только
с той, которой пользовались до национализации электро-
энергетические компании в области производства и рас-
пределения электроэнергии. Вторжение «Эдисона» и
ЭНИ в химическую промышленность разрушило эту рен-
ту «Монтекатини», который через несколько лет имел
уже вместо нее чистые убытки» 2.
Итак, в начале 60-х годов в итальянской химической
промышленности столкнулись три основных соперника:
это — когда-то полновластный хозяин отрасли, а теперь
стоящий на грани банкротства концерн «Монтекатини»,
который, имея большой научно-технический задел и про-
изводственный опыт, опирался на огромный, но техни-
чески устаревший производственный аппарат; затем —
сильный в финансовом отношении концерн «Эдисон», ко-
торый, не имея еще большого научно-технического и про-
изводственного опыта в отрасли, располагал меньшими
(по сравнению с «Монтекатини»), но быстро растущими
и технически более передовыми производственными мощ-
ностями.
И ״.наконец, сильное своими связями с правитель-
ственным и партийным аппаратом государственно-моно-
полистическое объединение ЭНИ, которое в середине
50-х годов создало нефтехимический комплекс АНИК,
располагавший тогда сравнительно небольшим, но быст-
ро растущим и технически передовым производственным
аппаратом и проявлявший задатки стать в один ряд со
своими более мощными соперниками.
12
Каждый из трех соперников настойчиво стремился
расширить и укрепить свои позиции в отрасли, но основ-
ной фронт борьбы проходил тогда между «Монтекатини»
и «Эдисоном», каждый из которых имел в этом едино-
борстве свои сильные и слабые стороны.
Борьба, истощавшая каждого из противников, обе-
щала стать затяжной и тяжелой. Поэтому хозяева «Эди-
сона» предприняли зондаж почвы, на которой могло бы
состояться примирение между противниками и объедине-
ние их сил. Зондаж дал отрицательный ответ: президент
«Монтекатини» Фаина резко и высокомерно отклонил
предложение об объединении со своими «лютыми вра-
гами», которые нагло ведут подкоп под цитадель его гос-
подства и благополучия и испортили ему спокойную
жизнь. Однако такая реакция Фаины отнюдь не обеску-
ражила Валерио и других руководителей «Эдисона». Они
предприняли новые шаги, и их настойчивость имела
серьезные основания, о которых с предельной ясностью
поведали сами хозяева «Эдисона». «Мы, в «Эдисоне»,—
заявил Валерио в январе 1966 года, — задумались о ели-
янии с «Монтекатини» еще 15 лет назад, когда начали
внедряться в химическую промышленность. Уже тогда
мы считали желательным, чтобы оба общества договори-
лись между собой. Мы ждали, когда сложится благопри-
ятная обстановка, и она созрела этим летом... Неблаго-
приятная конъюнктура и падение спроса в химической
промышленности многим открыли глаза и убедили их в
своевременности проведения операции, которая дала бы,
наконец, Италии химический, комплекс, способный срав-
няться с конкурирующими европейскими фирмами... Наш
рынок полностью открыт для иностранных конкурентов,
и наша химическая промышленность со своей стороны
должна искать более широкие рынки сбыта за грани-
цей»3.
Вторую важную причину стремления «Эдисона» к
объединению с «Монтекатини» раскрыл другой руково-
дитель этого концерна — Бруно Джанни. «Мы боялись, —
заявил он, — что «Монтекатини», финансовые трудности
которого были известны, рано или поздно попадет в руки
ИРИ, являющегося уже давно крупнейшим акционером
этого общества. Если бы это произошло, наше положение
стало бы очень деликатным перед лицом двух конку-
рентов: АНИК — ЭНИ и «Монтекатини» — ИРИ, входя-
щих в систему государственных предприятий. Поэтому
13
мы решили действовать и добиться слияния, чтобы не
допустить перехода «Монтекатини» в государственный
сектор» 4.
Получив от Фаины отказ на открытое предложение
слияния двух обществ, хозяева «Эдисона» начали настой-
чиво искать в стане своих врагов верного и достаточно
влиятельного союзника, на которого можно было бы one-
реться в тайном осуществлении задуманной операции.
И такой союзник вскоре нашелся. Им оказался Джорд-
жо Мачерата, ставший в 1962 году вице-президентом
«Монтекатини» вместо ушедшего в отставку Джустини-
ани. Без особых колебаний и рефлексий Мачерата всту-
пил в сговор с Валерио против своего патрона, рассчиты-
вая стать полномочным представителем «Монтекатини»
в новом объединении.
Ввиду того что объединение двух таких крупных кон-
цернов, как «Монтекатини» и «Эдисон», — это сложная
финансово-биржевая операция, для ее успешного прове-
дения необходимо было активное участие в ней предста-
вителя крупного и влиятельного банка. В качестве треть-
его участника заговора против «Монтекатини» был из-
бран Энрико Куччиа, генеральный директор «Медиобан-
ка» — крупнейшего итальянского полугосударственного
банка. Этот сицилийский барон нормандского происхож-
дения, отличавшийся хорошим знанием тайных пружин
итальянских финансов, а также большой ловкостью и
тонким чутьем на новые веяния, волей судьбы оказался
участником почти всех крупных финансовых операций
послевоенной Италии.
Итак, заговорщицкая группа была сколочена, но дей-
ствовать она должна была крайне секретно и осмотри-
тельно. Если Валерио прямо представлял «Эдисона», то
двое других никем не были уполномочены и действовали
на свой страх и риск. Мачерата выступал от имени «Мон-
текатини» без ведома и даже вопреки мнению президен-
та Фаины и крупнейшего акционера этого общества —
ИРИ. Положение Куччиа было столь же деликатным и
рискованным. Поскольку «Медиобанка» — дочернее об-
щество трех банков «национального значения», контро-
лируемых государственным холдингом ИРИ, который от-
рицательно относился к слиянию «Монтекатини» и «Эди-
сона», Куччиа не мог не информировать своего президен-
та Альфонсо Тино. Шеф, выслушав своего ближайшего
помощника, высказал резко отрицательное мнение отно¬
14
сительно операции по слиянию не только потому, что та-
кова была позиция ИРИ, но и потому, что слияние двух
концернов повлечет за собой, по его мнению, развязыва-
ние междоусобной войны в недрах нового монополиста-
ческого образования между монтекатинцами и эдисонца-
ми. Отказ шефа в поддержке ни в какой мере не смутил
Куччиа. В тот же день он связался по телефону с управ-
ляющим Итальянским банком Гуидо Карли и условился
с ним о встрече на следующий день. Успех задуманной
операции во многом зависел теперь от исхода встречи с
этим сильным и влиятельным человеком.
За время своего управления Итальянским банком
(1960—1975 гг.) Карли, являясь наиболее знающим ад-
вокатом интересов монополистического капитала, судил об
основных тенденциях развития итальянской экономики с
большей компетенцией, чем кто-либо другой в правитель-
ственных кругах. Итальянский банк являлся при нем
учреждением, в котором принимались важные экономи-
ческие решения и концентрировались действенные рыча-
ги управления хозяйством. Его управляющий постоянно
уличал в некомпетентности и запугивал влиятельных ми-
нистров, навязывая им свои решения. Со временем стало
обыденным участие Карли в заседаниях совета минист-
ров при решении важнейших вопросов экономической
политики. Поэтому есть большая доля истины в наблю-
дении, сделанном в Италии известным американским
экономистом П. Самуэльсоном, сказавшим, что если в
большинстве стран центральные банки добиваются неза-
висимости от правительства, то в Италии, наоборот, пра-
вительство борется за свою независимость от централь-
ного банка.
Карли принял своего старого знакомого Куччиа в рим-
ском здании Итальянского банка на Виа Национале. Вы-
слушав, не скрывая любопытства, своего посетителя, Кар-
ли без обиняков заявил, что он не только не считает one-
рацию «Монтекатини» — «Эдисон» вредной для экономи-
ки страны, но, наоборот, оценивает ее положительно. Од-
нако он поинтересовался, когда и как будет информиро-
вано правительство о такой крупной сделке. Куччиа до-
верительно сообщил ему, что положение представляется
очень деликатным, поскольку Фаина, враждебно относя-
щийся к подобной операции, ничего не подозревает и не
должен ничего знать, пока вопрос не будет окончательно
решен.
15
Заручившись активной поддержкой такой влиятель-
ной фигуры, как Карли, означавшей не только санкцию
на проведение операции, но также его косвенное участие
в ней, три заговорщика — Валерио, Мачерата и Куч-
чиа — всецело предались своей тайной деятельности.
В одной из комнат здания «Медиобанка» на улице Лю-
бителей драмы они почти ежедневно — с июля по ноябрь
1965 года — самозабвенно трудились над огромной горой
пыльных гроссбухов, биржевых сводок, отчетов и т. д.,
устанавливая детали систем акционерных участий в обо-
их концернах, реальную стоимость фондов и ценных бу-
маг входящих в них компаний. Поскольку Валерио и Ма-
черата стремились представить в этих оценках в наилуч-
шем виде свои концерны, между ними то и дело возника-
ли споры, которые тут же улаживались непререкаемым
арбитром в лице Куччиа.
В начале ноября 1965 года эта поистине титаническая
работа по подготовке операции по слиянию была, иако-
нец, закончена.
Были оговорены все детали: ни одна сторона не долж-
на претендовать на особые привилегии в новом концер-
не; акции и облигации «Монтекатини» и «Эдисона» урав-
ниваются на основании их реальной ценности; Валерио
«выговорил» себе пост президента, Мачерата — пост ге-
нерального директора головного общества нового объеди-
ненного концерна; остальные посты подлежали более
позднему распределению.
Воспользовавшись тем, что Фаина, сопровождаемый
некоторыми другими руководителями «Монтекатини»,
находился в это время за границей, где он вел деловые
переговоры, заговорщики довели до сведения крупней-
ших акционеров «Монтекатини» и «Эдисона» вырабо-
тайный проект слияния этих обществ. Камнем преткнове-
ния был ИРИ, руководители которого противились этой
операции, поскольку их влияние и вес падали в новом
обществе. Поэтому за них взялись совместными усилия-
ми Куччиа и Карли, которым после нескольких приват-
ных встреч с Дж. Петрилли — президентом и Б. Визенти-
ни — вице-президентом ИРИ удалось вырвать согласие
этого государственного холдинга на проект слияния.
В полдень 11 декабря 1965 г. в миланском аэропорту
Линате приземлился самолет, доставивший возвратив-
шегося из-за границы президента «Монтекатини» Фаину
и сопровождающих его лиц. Сойдя на землю в прекрас¬
16
ном расположении духа, Фаина охотно отвечал на вопро-
сы обступивших его журналистов. Но его взгляд посто-
янно замечал в толпе близкого ему сотрудника с удручен-
ным выражением лица. Что там еще могло случиться? —
мелькало в голове старого президента. Улучив удобный
момент, чиновник подошел к своему шефу и прошептал
ему на ухо несколько фраз, от которых он мгновенно пе-
ременился в лице. То, что он услышал, было громом сре-
ди ясного неба, и он просто не хотел верить своим ушам.
В течение трех дней Фаина пытался выяснить обстоя-
тельства происшедшего. Но 14 декабря Куччиа офици-
ально поставил его в известность о предстоящем слия-
нии «Монтекатини» с «Эдисоном». Реакция старого маг-
ната была бурной, полной негодования и угроз. Он зая-
вил, что будет бороться до последнего, призовет на по-
мощь против разбоя всех своих друзей, ИРИ, верных ак-
ционеров, политических деятелей, печать. Однако гнев
Фаины заметно спал, когда Куччиа поведал ему, что
крупнейшие акционеры, в том числе ИРИ, уже дали свое
согласие на слияние. Чтобы окончательно привести в
чувства разбушевавшегося химического магната, Куччиа
сообщил ему, что 11 декабря 1965 г. премьер-министр
А. Моро собрал совещание руководителей экономических
министерств, которое одобрило проект слияния «Монте-
катили» и . «Эдисона». Фаина только развел руками.
«Партия была разыграна, — отмечают Скальфари и Ту-
рани, — возможности группы Фаины к противодействию
были сведены к минимуму. Ей оставалось только торго-
ваться о частных деталях, связанных с возможно более
выгодными назначениями лиц из окружения Фаины... Без-
участность правительства и ХДП к этой операции объяс-
нялась прежде всего тем, что они хотели задним числом
подсластить пилюлю национализации электроэнергети-
ческой промышленности, проглоченную частным капита-
лом тремя годами раньше»5.
16 декабря 1965 г. в здании правления «Эдисона» на
Форо Буонапарте Валерио и Фаина «торжественно»
подписали официальное коммюнике, в котором было пуб-
лично объявлено о предстоящем сл*иянии «Монтекатини»
и «Эдисона». Сам Фаина выторговал себе пост почетного
председателя нового общества «Монтекатини — Эдисон»,
или «Монтэдисон».
Публичное объявление о слиянии двух самых круп-
ных концернов Италии вызвало противоречивую реакцию
17
в стране. В кругах частномонополистического капитала и
«Конфиндустрии» это событие было расценено как про-
явление «здравого смысла» и жизнеспособности старой
гвардии итальянских предпринимателей, сумевших под-
держать дух динамичности итальянского капитализма.
Иной была реакция деловых кругов, связанных с госу-
дарственно-монополистическим капиталом: если ИРИ:
отнюдь не выражая восторгов, соблюдал все же сдержан-
ность, то ЭНИ, для которого объединение двух его кон-
курентов создавало трудное положение, открыто заяви-
ло о своих тревогах и опасениях.
Мнение левых, демократических кругов наиболее пол-
но выразила Итальянская коммунистическая партия
(ИКП). Газета итальянских коммунистов «Унита» ука-
зала на «крайнюю серьезность последствий слияния
«Монтекатини» и «Эдисона» для трудящихся, для эконо-
мики и всей нашей демократической системы. С этим
объединением концентрация капитала приобретает ги-
гантские размеры, политическая власть могущественных
частномонополистических групп становится еще более
устрашающей, а господство монополистического капита-
ла над ключевыми отраслями итальянской экономики
резко усиливается и создает новые тяжелые препятствия
на пути решения коренных проблем итальянского обще-
ства»6. Эти резкие слова оказались пророческими.
Объявив о слиянии двух компаний, инициаторы one-
рации должны были преодолеть ряд нелегких препятст-
вий юридического и налогового порядка. Дело в том, что
в Италии существует так называемое «законодательство
в защиту свободы конкуренции», призванное «не допус-
кать образования монополий». Кроме того, в налоговой
системе страны имеются особые нормы, по которым one-
рации по слиянию компаний облагаются налогами, кото-
рые прогрессивно возрастают с увеличением размера
объединяющихся компаний.
Хозяева «Монтекатини» и «Эдисона», преодолев пре-
попы антитрестовского законодательства, что было со-
всем нетрудно сделать, учитывая его сугубо формальный,
бездеятельный характер, должны были натолкнуться на
соответствующие налоговые нормы и по ним выплатить
в казну 36 млрд, лир за свою «брачную» сделку. Однако
отцы новорожденного концерна не такие простаки, что-
бы дарить государству столь внушительную сумму. Кто-
кто, а они-то уже знали, как обойти действующие зако¬
18
ны, как провести соответствующие государственные ве-
домства и учреждения.
Чтобы придать операции по слиянию полную закон-
ность и при этом избежать больших расходов по нало-
гам, отцы «Монтэдисона» задались целью провести ее
под сенью антикризисных декретов, принятых в конце
1964 — начале 1965 года.
Напомним, что в эти годы Италия переживала до-
вольно тяжелый экономический кризис и итальянское
правительство приняло ряд декретов, призванных облег-
чить положение национальных компаний и содействовать
выходу итальянской экономики из затянувшегося кризи-
са. Среди многочисленных декретов был один, который
значительными налоговыми льготами стимулировал про-
цесс объединения компаний: ведь более крупные ком-
нании легче, нежели мелкие, переносят экономические
потрясения и более конкурентоспособны на внешнем
рынке.
Этот декрет был как нельзя более кстати отцам
«Монтэдисона». Однако и в данном случае операция
представлялась не такой уж простой. Дело в том, что
палата депутатов итальянского парламента в связи с ан-
™кризисными налоговыми льготами 6 ноября 1964 г.
приняла специальное решение, обязывающее правитель-
ство «избегать того, чтобы предоставляемые налоговые
льготы благоприятствовали образованию «монополисти-
ческих комплексов», и устанавливать налоговые льготы
в полном соответствии с действующими нормами в за-
щиту свободы конкуренции».
Чтобы довести начатую операцию по слиянию «Мон-
текатини» и «Эдисона» до завершающего конца, миновав
многочисленные преграды и крупные выплаты, Валерио
лично прибыл из Милана в Рим и завязал с высшими ру-
ководящими деятелями партий правительственной коали-
ции тайные переговоры, содержание которых стало из-
вестным через несколько лет. Это был настоящий торг.
Отлично зная, что в отношении операции «Монтекати-
ни» —• «Эдисон» можно было применить ту или другую
статью налогового закона, по которой отцам «Монтэди-
сона» надо было бы выплатить либо 35 млрд., либо
15 тыс. лир, лидеры правящей христианско-демократиче-
ской партии (ХДП) запросили с Валерио 100 млн.
лир (!) —«для успеха операции». Такую же сумму за-
просили социал-демократы. Скрепя сердце, Валерио со¬
19
гласился и дал указание своим доверенным лицам при-
готовить два пакета с соответствующим содержимым, по-
еле чего налоговые органы проявили «особое отношение»
к операции и она благополучно была оформлена в соот-
ветствующих инстанциях. Отцы «Монтэдисона» вместо
уплаты налога в 35 млрд, лир, предусмотренных законом,
уплатили чисто символическую и более чем скромную
сумму в 26 тыс. лир. Любопытно, что, когда все формаль־
ности оформления операции были завершены, Валерио
счел за благо не платить условленных «гонораров», «что-
бы не поощрять алчность партийных босов».
Успех операции по слиянию был полный, и ее вдохно-
вители не могли скрыть своей радости. Они признались,
что если бы не антикризисные декреты, им, очевидно, не
удалось бы так успешно провести задуманную операцию
в виду «предвзятости общественного мнения». Одновре-
менно с улыбками хозяева «Монтэдисона» сочли нужным
показать также и оскал зубов. Они отметили, что главная
цель слияния и образования супермонополии — сущест-
венное усиление и расширение позиций па «Общем рын-
ке», где все более обостряется конкурентная борьба ме-
жду мощными монополистическими объединениями, как
национальными, так и международными. Однако зало-
гом успешного достижения этой главной цели они счи-
тали установление абсолютного господства «Монтэдисо-
на» над химической промышленностью самой Италии,
превращение ее в оплот своего могущества путем без-
жалостного подавления и вытеснения из пес наиболее
серьезных и опасных конкурентов. Среди них особое вни-
мание уделялось основному конкуренту — государствен-
но-монополистическому объединению ЭНИ, которое быст-
ро наращивало свою экономическую мощь и расширяло
здесь свои позиции. Против него хозяева «Монтэдисона»
готовили свой главный удар.
Что же представляет собой этот главный конкурент,
которому супермонополия «Монтэдисон» прямо и откры-
то бросила вызов?
НЕНАВИСТНЫЙ СОПЕРНИК
Весна 1952 года, Персидский залив. Необычная, тре-
вожная тишина царит в этом всегда оживленном районе:
пусты причалы иранских портов, не видно танкеров, 60-
роздящих морскую гладь, на горизонте маячат мрачные
силуэты боевых кораблей.
Тревожная обстановка в районе Персидского залива
была порождена первым крупным нефтяным конфликтом
в капиталистическом мире. Правительство Мосаддыка
национализировало нефтяную промышленность — веду-
щую отрасль экономики страны, нанеся сокрушительный
удар по всесильной «Англо-иранской нефтяной компа-
нии», которая держала в своих руках нефтяные богат-
ства Ирана и бесконтрольно распоряжалась ими в ущерб
интересам страны. Разъяренное британское правительст-
во заявило резкий и угрожающий протест. Но он не ис-
пугал правительство Мосаддыка. Тогда Международный
нефтяной картель, в который входила «Англо-иранская
нефтяная компания», объявил бойкот иранской нефти,
а британское правительство направило мощную военную
эскадру в Персидский залив для блокирования иранских
портов. При этом было заявлено, что всякий танкер, пы-
тающийся вывезти иранскую нефть, будет отправлен на
дно моря. Столь грозные предупреждения, подкреплен-
ные наглыми действиями британской эскадры, напугали
традиционных покупателей иранской нефти во всех стра-
нах, и они воздержались посылать свои нефтеналивные
суда в Персидский залив. Бойкот Международного неф-
тяного картеля и блокада иранских портов британской
эскадрой привели к тому, что Иран, взяв в свои руки
нефтяную промышленность страны, оказался не в состоя-
нии сбывать нефть, переполнявшую нефтехранилища. По-
21
ложение правительства Мосаддыка становилось все 60-
лее критическим.
И вот в эти драматические дни на морском горизонте
неожиданно появился кар-аван танкеров под флагом с
изображением шестиногой огнедышащей гиены. Кара-
ван под жерлами наведенных на него орудий спокойно
прошел сквозь цепь британских крейсеров, вошел в порт
и нагруженный нефтью безмятежно удалился за гори-
зонт, сопровождаемый грозным эскортом британских ми-
ноносцев.
Через несколько дней другой караван танкеров под
загадочным флагом с вызывающим спокойствием со-
вершил такой же рейс.
Танкеры, нарушившие бойкот иранской нефти Меж-
дународным нефтяным картелем и блокаду иранских
портов британской военной эскадрой, принадлежали
итальянской компании АДЖИП, входящей в государст-
венное нефтегазовое объединение ЭНИ. Так впервые зая-
вила о себе на весь мир только что созданная (в 1950 г.)
группа ЭНИ. Ее решительные действия не сорвали на-
глых домогательств нефтяных монополий в отношении
Ирана, который, испытав на себе мертвую хватку неф-
тяного картеля, ЦРУ и «Интеллидженс сервис», вынуж-
ден был тогда во многом уступить. Но они в определен-
ной мере подорвали престиж Международного нефтяно-
го картеля и привели группу ЭНИ к напряженным отно-
шениям с ним, которые через несколько лет вылились в
открытую вражду.
Организатором и руководителем государственного
объединения ЭНИ был Энрико Маттеи — видный участ-
ник итальянского движения Сопротивления против фа-
шизма, предприниматель, показавший недюжинные спо-
собности организатора и руководителя производства.
Создав сильную в финансовом и организационном отно-
шении группу, Маттеи предпринял настойчивые усилия,
направленные на обеспечение независимости Италии от
поставок энергоресурсов иностранными монополиями,
прежде всего от поставок нефти Международным нефтя-
ным картелем («семи сестрами»). С этой целью он до-
бился предоставления объединению исключительного мо-
нопольного права на разведку и добычу природного
газа в долине реки По, завязал широкие связи в странах
Африки, Ближнего и Среднего Востока, где создал боль-
шое число смешанных компаний и получил значительные
22
концессии на разведку и добычу нефти и природного
газа.
Стремясь к достижению своих далеко идущих эконо-
мических целей, Маттеи неизбежно должен был вступить
в тяжелую борьбу против старых консервативных кругов
итальянской монополистической буржуазии и иностран-
ного капитала, а также против тех секторов итальянско-
го государства, которые находились под их влиянием. Та-
кая линия поведения Маттеи вела его к поискам под-
держки со стороны левых оппозиционных политических
партий, а также левых течений ХДП. «Большой заслугой
Маттеи, — отмечал сенатор-коммунист Колайянни, —
являлось понимание им того, что его деятельность может
быть законной и обоснованной только в том случае, если
она будет выражать национальные интересы, интересы
национальной независимости в области источников энер-
гии... Монополистические группы не согласились с его
вмешательством в область энергетики, являющейся ис-
точником колоссальных прибылей. Поэтому итальянские
электроэнергетические группы и международные нефтя-
ные монополии ринулись в атаку против него»7.
Деятельность ЭНИ и других государственных объеди-
нений имела, особенно до середины 60־х годов, важное
значение для развития и укрепления итальянской эконо-
мики. Государственные компании прилагали большие
усилия, направленные на создание новых современных
предприятий в ключевых отраслях экономики, куда не-
охотно шел частный капитал, на индустриализацию от-
сталых районов юга страны, перестройку структуры
итальянской промышленности и т. д. «Итальянское эко-
комическое чудо» своим возникновением обязано в зна-
чительной мере активной деятельности государственных
компаний.
При этом следует подчеркнуть, что группа ЭНИ (так
же как и другие государственные объединения), являясь
государственной собственностью и важным инструмен-
том экономической политики итальянского государства,
в своей деятельности отнюдь не во всех случаях стреми-
лась к получению монопольно-высоких прибылей. Во имя
достижения важных экономических целей общенацио-
нального значения группа часто поступалась своими не-
посредственными экономическими интересами. Это об-
стоятельство резко отличало группу ЭНИ от частномоно-
полистических объединений, отрицающих саму идею сни¬
23
жения своих прибылей ради общенациональных эконо-
мических интересов. Кроме того, последовательная по-
литика ЭНИ в защиту национальных экономических ин-
тересов, идущая вразрез с корыстными интересами част-
ных монополий, приводила к напряженным схваткам с
теми или иными частными монополиями. Конечно, в этой
борьбе ЭНИ, как и всякое другое капиталистическое объ-
единение, проявляло стремление к экспансии, к расшире-
нию своих позиций на рынке за счет конкурентов, к за-
хвату монопольных позиций в ряде отраслей. Однако на-
циональные экономические интересы всегда оставались
наиболее важным критерием деятельности этого объе-
динения.
В 1954—1955 годах ЭНИ вступило в борьбу с «Итал-
газ», «Ликуигаз» и «Битунгаз» — монополистами в обла-
сти снабжения нефтяным газом. В ходе схватки оно по-
дорвало здесь безраздельное господство этих компаний,
а затем, после подчинения компании «Италгаз» ЭНИ;
установило свое влияние в этой области. В результате
цены на нефтяной газ снизились и итальянские потреби-
тели получили выгоды. Вскоре после этого, в 1956 году,
ЭНИ, развернув производство азотистых удобрений на
предприятиях своей вновь созданной компании «Кимика
Равенна», оказалось в состоянии тяжелого единоборства
против «Монтекатини». В итоге напряженной «войны
цен» частная монополия была бита, отчего заметно вы-
играли итальянские крестьяне, поскольку цены на азо-
тистые удобрения были снижены.
Все более расширяя выпуск химических продуктов,
ЭНИ в конце 50 — начале 60־х годов резко столкнулось
с «Пирелли», «Мишлэн», ЧЭАТ (производство резиновых
и пластмассовых изделий), а затем с «СНИА-Вискоза» и
«Шатильон» из группы «Эдисон» (искусственные и синте-
тические волокна).
Но основной сферой деятельности ЭНИ оставалась
энергетика — разведка и добыча нефти и природного га-
за в странах Африки и Ближнего Востока, и здесь оно
встретило ожесточенное противодействие со стороны
Международного нефтяного картеля. После острого ин-
цидента в Персидском заливе весной 1952 года новый
конфликт между ними возник в 1957 году, когда ЭНИ
создало в Египте смешанную нефтяную компанию с па-
ритетным (50 : 50) участием египетского и итальянского
капитала. При этом с целью завоевания симпатий и, ко-
24
печно, экономических позиций в стране было устаиовле-
но, что 75% прибылей компании будет идти египетской
стороне и только 25% — объединению ЭНИ. Это был со-
вершенно новый, нигде еще не применявшийся принцип
распределения прибылей смешанных нефтяных компа-
ний, нарушивший действовавший тогда повсеместно
принцип паритетного или равного (фифти-фифти) рас-
пределения прибылей. Нововведение ЭНИ, создавшее
«дурной прецедент» для правительств нефтедобывающих
стран, вызвало гневный протест и отчаянное противодей-
ствие со стороны компаний Международного нефтяного
картеля. Ответом ЭНИ было создание на тех же принци-
пах в ряде нефтедобывающих стран новых компаний с
участием местного капитала. «Семь сестер» после долго-
го игнорирования нового принципа распределения при-
былей нехотя и медленно начали вводить его в отдель-
ных странах, затаив злобу против ЭНИ и Маттеи лично.
На этом конфронтация между ЭНИ и «нефтяными
сестрами» отнюдь не закончилась. В начале 1960 года
дочернее общество ЭНИ, АДЖИП, которое владело тог-
да 18% итальянской нефтераспределительной сети, сни-
зило цену на бензин, установив ее в 120 лир за 1 л.
Действующие в Италии компании Международного неф-
тяного картеля, которые контролировали тогда около
80% сбыта нефтепродуктов в стране, после безуспешных
попыток саботировать это мероприятие ЭНИ вынуждены
были в марте 1960 года последовать примеру АДЖИП,
установив цену на бензин в 120 лир за 1 л.
Активная и независимая политика группы ЭНИ при-
вела ее к крайне напряженным отношениям с ведущими
кругами итальянского и международного финансового
капитала, а ее руководителя поставила под шквал ярост-
ных нападок и угроз со стороны пропагандистской ма-
шины частных монополий. Апогеем их борьбы против
ЭНИ явилась трагическая гибель «при загадочных об-
стоятельствах» организатора и руководителя ЭНИ —
Маттеи: 27 октября 1962 г. принадлежащий ЭНИ двух-
моторный реактивный самолет М-760, на борту которого
находился Маттеи, взорвался при взлете с миланского
аэродрома Линате. В качестве подозреваемых организа-
торов этого убийства фигурировали итальянская мафия,
американская ЦРУ, французская профашистская ОАС и,
конечно, «семь сестер». Расследование обстоятельств ка-
тастрофы, проведенное миланскими судебными власти-
25
ми, «пс привело к каким-либо определенным рсзульта-
там».
Несколько лет спустя Мауро де Мауро, дотошный ре-
портер из прогрессивной палермской газеты «Ора», за-
давшись целью раскрыть тайну загадочной гибели Мат-
теи, предпринял частное расследование обстоятельств ка-
тастрофы в Линате. 16 сентября 1970 г. он сделал в пе-
чати заявление, что в ближайшее время опубликует «сен-
сационные сведения», касающиеся гибели Маттеи. В эту
же ночь де Мауро бесследно исчез из своей палермской
квартиры, а собранные им сведения были выкрадены.
Полиция не нашла никаких следов этого преступления.
В газетах появились прозрачные намеки на то, что Мауро
был похищен сицилийской мафией по поручению между-
народных нефтяных монополий, не пожелавших раскры-
тия тайны гибели Маттеи.
Через несколько недель в одной из заброшенных
угольных шахт был обнаружен до крайности изуродован-
ный труп неизвестного человека. Было высказано пред-
положение, что это — труп Мауро.
После смерти Маттеи место президента ЭНИ занял
70-летний профессор статистики Марчелло Больдрини,
умерший в 1966 году. Но фактическое руководство ЭНИ
сразу перешло в руки вице-президента ЭНИ и президен-
та АНИК Еудженио Чефиса. Во время движения Сопро-
тивления он вместе с Маттеи сражался в партизанском
отряде и после окончания войны, закончив военную ака-
демию, стал кадровым офицером. Однако затем он оста-
вил военную карьеру и вновь сблизился с Маттеи, вместе
с которым в конце 40 — начале 50-х годов создавал ЭНИ.
Он неизменно был вице-президентом этого объединения
и правой рукой Маттеи, занимаясь химическими компа-
ниями, объединенными в группу АНИК, и сферой финан-
сов, в которой показывал чудеса изворотливости и изо-
бретательности. Переход руководства группой ЭНИ в
руки Чефиса объяснялся рядом обстоятельств: его тесны-
ми связями почти со всеми течениями христианско-демо-
кратической партии, высокой деловой активностью и не-
которыми чертами его характера: большим воображени-
ем, смелостью и решительностью в делах, склонностью к
риску. Ближайшим сподвижником и правой рукой Чефи-
са в ЭНИ стал вице-президент Раффаэле Джиротти, зна-
ющий инженер, который и при Маттеи был видной фигу-
рой в объединении.
26
Взяв в свои руки бразды правления группой ЭНИ,
Чефис резко изменил направление ее производственного
развития. Если раньше, при Маттеи, ЭНИ действовало
по преимуществу в нефтяной и газовой промышленности,
то теперь основным направлением его развития стала хи-
мия. Группа химических компаний АНИК, созданная в
составе объединения ЭНИ еще в начале 50־х годов, на-
чала быстро расти, приобретая преобладающее значение
в объединении. Ее современные высокопроизводительные
предприятия поставляли на рынок все большее количе-
ство разнообразной химической продукции. Однако,
стремительно развиваясь в химической промышленности.
ЭНИ столкнулось здесь с сильным противодействием со
стороны «Монтекатини» и «Эдисона». Пока эти два могу-
чих конкурента вели борьбу между собой, ЭНИ могло
оставаться спокойным, рассчитывая на высокую конку-
рентоспособность предприятий группы АНИК. Но в кон-
це 1965 года «Монтекатини» и «Эдисон» правдами и не-
правдами достигли соглашения о слиянии, и уже это об-
стоятельство существенно изменило положение ЭНИ в
химической промышленности. Однако отцы родившейся
супермонополии «Монтэдисон» дали ясно понять, что на-
мерены вести последовательную борьбу против ЭНИ с
целью его подавления и вытеснения из химической про-
мышленности. Это был прямой вызов к открытой борьбе,
и руководители ЭНИ приняли брошенный им вызов.
В своем выступлении на пресс-конференции прези-
дейт ЭНИ Больдрини указал, что «ответом на новое уси-
лсние концентрации производственной и финансовой мо-
щи в частном секторе экономики может быть только уси-
ление государственных предприятий, которые, чтобы дей-
ствовать эффективно, должны последовательно прово-
дить возможно более широкие антимонополистические
меры». Со своей стороны Чефис добавил, что «государ-
ственный сектор национальной экономики не может оста-
ваться безразличным к новому усилению мощи частного
капитала, которое чревато опасностями для дальнейшего
развития национальной экономики»8. Эти деятели изло-
жили представителям печати мероприятия, которые ЭНИ
намерено осуществить, чтобы достойно ответить на вы-
зов, брошенный «Монтэдисоном».
В этой связи орган ИКП журнал «Ринашита» писал,
что «вновь подтверждена антимонополистическая альтер-
натива ЭНИ в нефтехимической промышленности, которая
27
в прошлом конкретно проявилась в мероприятиях АНИК
и оказала положительное воздействие на производство
химических удобрений, синтетической резины и пласт-
масс. Это повлекло за собой широко известные благо-
приятные последствия для рынка. Инициатива подобного
рода, которая принимает очевидный характер борьбы
против господствующих монополистических групп, долж-
на быть поддержана всеми мерами финансового и зако-
нодательного порядка» 9.
Примерно с такими же оценками выступили другие
левые партии, организации и органы печати. Однако в
этих оценках чувствовался традиционный, устоявшийся
подход к ЭНИ и его политическому курсу, намеченному
Маттеи.
Между тем к началу 1966 года в позициях и в страте-
гическом курсе этого государственного объединения про-
изошли существенные изменения, имевшие важное зна-
чение для развертывания бурных событий.
При Чефисе в экономической политике ЭНИ резко
повысились критерии внутрифирменной эффективности и
прибыльности и были оттеснены на задний план общена-
циональные экономические цели. Объединение отказа-
лось от фронтальной борьбы против старых, консерватив-
ных кругов итальянского частномонополистического ка-
питала и перешло к разрозненным атакам против отдель-
ных частных компаний и групп с целью их подчинения
или устранения в качестве конкурентов. Новый прези-
дент уладил отношения между ЭНИ и ИРИ, которые при
Маттеи были очень напряженными, и завязал тесные свя-
зи с крупнейшими итальянскими банками, прежде всего
с «Медиобанка». Таким путем он приобрел себе верных
союзников, пригодившихся ему через несколько лет. Че-
фис прекратил войну ЭНИ против международных моно-
полий, длившуюся долгие годы, и заключил с ними если
не мир, то перемирие и нечто вроде союза с «Эссо италь-
яна» (во главе — Винченцо Кадзанига).
При новом руководстве ЭНИ сделало резкий крен в
сторону нефтепереработки, а также вторичной и третич
ной химии, оставив область атомной энергии ИРИ и
ЭНЭЛ, а разведку, добычу и транспортировку нефти —
вновь возникшим под эгидой ЭНИ частным нефтяным
группам («Монти», «Маратти», «Гарроне» и др.), став-
шим поставщиками нефти для ЭНИ и вернейшими союз-
никами Чефиса.
28
Если при Маттеи ЭНИ было тесно связано с левыми
течениями ХДП, а также с левыми оппозиционными пар-
тиями, то при Чефисе ЭНИ значительно расширило по-
литические связи с центристскими и правыми течениями
ХДП, с крайне правыми партиями, а также с секретны-
ми службами армии, полиции, прокуратуры и т. д.
При этом характер отношений между политическими
лидерами и руководителями ЭНИ (и других государст-
венных объединений) к этому времени существенно из-
менился. Прежде, в эпоху Маттеи, когда ЭНИ и другие
государственные объединения стремились выйти из под-
чиненного по отношению к частному капиталу положе-
ния, во взаимоотношениях между политическими лидера-
ми и руководителями государственных объединений тон
задавали политики (из ХДП прежде всего). В последую-
щие годы, когда экономическое положение государствен-
ных объединений укрепилось и они превратились в важ-
нейшую силу итальянской экономики, руководители этих
объединений взяли верх над политическими лидерами.
Мало того, отдельные государственные объединения пу-
тем финансовой поддержки и прямого подкупа подчини-
ли своему влиянию и контролю отдельные течения ХДП
и других партий правительственной коалиции, превратив
их в свою политическую креатуру.
Особое усердие в делах подобного рода проявили ру-
ководители ЭНИ. Имея наиболее тесные связи разного
рода с господствующими течениями ХДП (доротеистами
и фанфанистами) и ведущими деятелями этой партии,
они оказывали существенное влияние на назначения ми-
нистров и высокопоставленных чиновников, на выработку
мер экономической политики и т. д. В то же время ЭНИ
пользовалось наибольшими льготами и прямой поддерж-
кой со стороны ХДП и правительства. Иными словами,
ЭНИ, установив тесные узы с политическим и партийным
аппаратом, превратилось в одну из важнейших опор ре-
жима. Эти политические связи обеспечивали ЭНИ и его
руководителям большую силу и влияние в итальянской
экономике.
АГНЦЫ и хищники
Капиталистический рынок своими нравами напоми-
нает дремучие южноамериканские джунгли или приволь-
ные африканские саванны. Здесь безраздельно правит
закон сильного и ловкого. Хищник, задирающий свою 60־
лее слабую жертву, часто сам оказывается добычей еще
более сильного хищника. Последний, проявив минутную
слабость, нередко становится жертвой столь же сильного,
но более ловкого и осторожного хищника или своры мел-
ких хищников. Таков извечный закон естественного отбо-
ра в природе. Действие примерно такого же закона на-
глядно проявилось в итальянском деловом мире в конце
60 — начале 70-х годов.
7 июля 1966 г. общее собрание акционеров «Монтека-
тини» и «Эдисона» утвердило акт о слиянии этих двух
компаний, освятив тем самым рождение «Монтэдисона»—
одного из крупнейших химических концернов мира: он
контролировал тогда 80% производства химических про-
дуктов в Италии и 15% их производства во всех странах
ЕЭС; его оборот составлял 1200 млн. долл., против
2786 млн. американского «Дюпон де Немур», 2016 млн.—
английского «Импириэл кемикл индастриз», 1407 млн.—
западногерманской «Фарбенфабрикен Байер» и 1358 млн.
долл, американского «Монсанто». По размеру оборота
«Монтэдисон» превосходил такие известные химические
концерны, как «Доу кемикл» (США), «Хёхст» (ФРГ),
«Рон-Пулэнк» (Франция), БАСФ (ФРГ) и др. В боль-
шинстве стран Западной Европы и за ее пределами
«Монтэдисон» имел дочерние общества, филиалы, вложе-
ния в капитал местных компаний и поэтому представлял
весьма крупную международную монополию.
При своих огромных размерах концерн «Монтэдисон»
имел определенные внутренние слабости, частично уна¬
30
следованные, частично благоприобретенные. Во-первых,
это — крайняя распыленность подавляющей части акцио-
нерного капитала головной компании среди огромной
массы (около 300 тыс.) мелких акционеров, что давало
возможность узкой группе крупнейших акционеров без-
раздельно господствовать в концерне при контрольном
пакете акций всего в 10—12% капитала головной компа-
нии. Но это же обстоятельство создавало угрозу захвата
контроля над «Монтэдисоном» посторонней финансовой
группой. С подобной врожденной слабостью «Монтэди-
сона» была связана большая часть драматических пово-
ротов в судьбе компании вскоре после ее возникновения.
Во-вторых, концерн «Монтэдисон» при большой эконо-
мической мощи имел в своем составе значительное чис-
ло низкоприбыльных и просто убыточных компаний, дуб-
лирующие производства и вообще характеризовался об-
щей рыхлостью производственной, финансовой и органи-
зационной структуры. Поэтому хозяева «Монтэдисона»
приняли меры по укреплению и усовершенствованию вну-
тренней структуры концерна и повышению его эффектив-
ности.
Первые шаги на этом пути развязали внутреннюю,
междоусобную войну в недрах концерна между эдисон-
цами во главе с Валерио и монтекатинцами во главе с
Фаиной. Учитывая, что эдисонцы захватили командные
позиции в группе, Фаина, стремясь к выравниванию по-
зиций, выступил с требованием установления «паритет-
ного руководства» «Монтэдисоном» с двумя вице-прези-
дентами от обеих составных частей концерна и нейтраль-
ным президентом. Каждая из партий, борющаяся за
власть в концерне, лихорадочно искала поддержки
внутри и вовне, предлагала свои собственные решения
проблем.
Видя эту фракционную борьбу, все более разгорав-
шуюся в недрах «Монтэдисона», а также шаткость пози-
ций административного совета, руководители ИРИ пред-
ложили создать контрольную коллегию акционеров
«Монтэдисона» — совещательного и контрольного орга-
на при административном совете, состоящего из крупней-
ших акционеров, которые выступали бы сплоченно на
общих собраниях акционеров и проводили бы в жизнь
через административный совет совместно выработанную
ими политику. Такой коллегии не было раньше ни в
«Монтекатини», ни в «Эдисоне», которые управлялись
31
без особой «институционализации» узкими группами
крупнейших акционеров, спаянных круговой порукой и
общими интересами, и противостояли массе остальных
акционеров, не оказывавших практически никакого влия-
ния на дела обществ.
14 января 1966 г. на «нейтральной территории» прав-
ления «Бастоджи» в Риме состоялось первое заседание
контрольной коллегии «Монтэдисона», куда были пригла-
шены представители крупнейших компаний и банков
Италии.
Контрольная коллегия, полномочия которой были ус-
тановлены сроком на три года, до 31 декабря 1969 г.,
представляла 79 млн. акций, или 13,1% акционерного ка-
питала общества. Наиболее крупными акционерами
«Монтэдисона» оказались контролируемые им же «Фи-
диа» и «Италпи», владевшие 34 млн. акций из 79 млн.
коллегированных акций (45%). ИРИ держал 16% кол-
легированных акций.
Создание контрольной коллегии не заглушило борьбу
между эдисонцами и монтекатинцами за командные по-
сты в концерне. Партию монтекатинцев, вместо старого
Фаины, возглавил более молодой и энергичный Мачера-
та. Но его реальное влияние в концерне было невелико
вследствие того, что президент административного совета
Валерио узурпировал всю полноту власти в концерне.
Кроме того, многие монтекатинцы не могли простить Ма-
черате его предательства и сгруппировались вокруг Сфер-
цы, видя в нем более надежного защитника их интересов.
Этот раскол партии монтекатинцев усиливал позиции
партии эдисонцев.
Соотношение сил между противостоящими партиями
еще более изменилось в пользу эдисонцев, когда выясни-
лось, что ряд компаний, унаследованных «Монтэдисоном»
от «Монтекатини», находятся на краю банкротства, усу-
губляя и без того тяжелое финансовое положение всего
концерна. Особенно драматичным было положение в
группе горнодобывающих компаний «Монтепони—Мон-
тевеккьо», а также в пищевых компаниях, которые имели
в 1966 году колоссальный дефицит соответственно в
50 млрд, и 20 млрд. лир. Поскольку все эти компании яв-
лялись личной эпархией Фаины, руководители «Монтэди-
сона» не без злорадства потребовали от него объяснений.
Но он не смог сказать ничего вразумительного. Тогда Ва-
лерио, опираясь на поддержку своих сторонников, сме-
32
стил почти всех монтекатинцев с руководящих постов в
кризисных компаниях, назначив вместо них эдисонцев.
Партия Валерио приобрела абсолютное преобладание в
руководстве концерном, а монтекатинцы вернулись на
подчиненное положение.
Стремясь окончательно подчинить своему контролю
огромный концерн, эдисонцы во главе с Валерио разра-
ботали широкую программу централизации экономиче-
ской и административной власти в группе путем массово-
го инкорпорирования, то есть поглощения дочерних об-
ществ головной компанией — «Монтэдисоном».
Подавив сопротивление разрозненных сил монтека-
тинцев, они 30 сентября 1967 г. добились утверждения
этой программы общим чрезвычайным собранием акцио-
неров. В результате в чреве «Монтэдисона» бесследно ис-
чезло 31 общество, среди которых были такие крупные,
как «Чиели», «Оробья», «Эмильяна», «Монтесюд Петро-
кимика» (бывшая «Монте-Шелл»), «Романьола», «Ветро-
кок» и др. Это была еще невиданная в Италии волна уси-
ления централизации капитала, которая принесла группе
Валерио большие выгоды. Прежде всего с ликвидацией
такого числа компаний, унаследованных в основном от
«Монтекатини», сократилось число командных постов в
концерне, занимаемых людьми из партии Фаины. Этим
самым эдисонцы, захватив в свои руки бразды правле-
ния, приобрели еще большее влияние в делах концерна,
а монтекатинцы были окончательно низведены до поло-
жения «бедных родственников». Затем в результате по-
глощений непомерно разбухшее общество «Монтэдисон»
укрепило свое финансовое положение, а также главенст-
вующую роль в концерне: к своим активам оно присово-
купило огромные активы инкорпорированных компаний,
а также приобрело право на получение с ЭНЭЛ 650 млрд,
лир выкупных и 200 млрд, лир процентных выплат, кото-
рые причитались некоторым из инкорпорированных ком-
паний (что составляло около 40% всей суммы, которую
ЭНЭЛ было должно в конце 1967 года бывшим элект-
роэнергетическим компаниям, подпавшим под национа-
лизацию).
Наконец, Валерио и его приближенные, перепутав
бухгалтерию головного общества и многих его дочерних
компаний, постарались замести следы своих мошенниче-
ских финансовых махинаций, к которым они с давних
пор питали большое пристрастие.
2 Зак. 1943
33
Укрепляя свои позиции внутри концерна, группа Ва-
лерио с самого образования «Монтэдисона» прилагала
большие усилия, направленные на достижение своей за-
ветной стратегической цели: установление абсолютного
господства в химической промышленности Италии, чтобы
использовать эту отрасль в качестве плацдарма для раз-
вертывания наступательных действий против своих за-
падноевропейских конкурентов. Поэтому отцы «Монтэди-
сона», не теряя времени, сразу же приступили к реализа-
ции широкой программы подчинения и поглощения неза-
висимых итальянских компаний и целых групп, действу-
ющих прежде всего в химической промышленности и сме-
жных отраслях, а также тех компаний, которые могли
обеспечить «Монтэдисону» расширение позиций и влия-
ния во всей итальянской промышленности и экономике.
Первой жертвой экспансионистских устремлений
«Монтэдисона» была широко известная в Италии торго-
вая компания «Станда», владеющая во всех больших го-
родах страны 125 крупными универсальными магазина-
ми и супермаркетингами. Скупив 60% акций этой ком-
пании, «Монтэдисон» подчинил ее себе. В этом же,
1966, году «Монтэдисон» достиг соглашения с англо-гол-
л андской «Ройал датч-Шелл» о покупке ее 50% доли
участия (87,5 млрд, лир) в капитале общества «Монте-
Шелл», созданного в 1964 году на паритетных началах
«Монтекатини» и «Шелл-итальяна». Весь этот огромный
нефтехимический комплекс в виде одной компании под
названием «Монтесюд-Петрокимика» вошел в состав кон-
церна «Монтэдисон», усилив его позиции в химической
промышленности. Вскоре компания была инкорпориро-
вана «Монтэдисоном».
Со своей стороны крупное дочернее общество «Монт-
эдисона» «Чиели» наложило руку на судоходную компа-
нию «Санта Кристина», которая владела нефтеналивным
флотом в 80 тыс. т. Этим было положено начало созда-
нию нефтеналивного флота «Монтэдисон». Другая круп-
ная компания группы «Эмильяна» поглотила общество
«Керамика Поцци», действующее в керамической и си-
ликатной промышленности.
Еще одна крупная дочерняя компания «Монтэдисо-
на» — «Шатильон», значительно усилившись в результа-
те поглощения некоторых других компаний концерна,
прибрала к рукам текстильные общества АКСА, «Валле
Суза», а также «Розье» (готовая одежда). Наконец, при
34
содействии «Банка привата финанцьарья», входящего
в концерн, «Шатильон», скупив 81% акций «Витаделло»,
прибрал к рукам и это крупное общество. Сам «Монт-
эдисон», ступая по тропе войны, подчинил себе компании
«Повезе», «Эпеа», «Де Рика», «Бертолли», «Беллентан•
ни», действующие в пищевой промышленности, кинемато-
графическую компанию «Титанус», издательские компа-
нии, владеющие рядом популярных ежедневных газет и
еженедельников, и некоторые другие.
В результате бурной волны захватов, слияний и по-
глощений концерн «Монтэдисон» быстро превращался в
огромный финансово-промышленный комплекс, конгло-
мерат американского типа. Действуя по преимуществу в
химической промышленности и смежных отраслях, он в
то же время приобрел большое влияние во многих других
отраслях итальянской промышленности и экономики.
Предавшись междоусобной борьбе за власть в кон-
церне, уйдя с головой в финансовые махинации и азарт-
ную охоту на независимые компании, хозяева и руково-
дители «Монтэдисона» не заметили грозной опасности,
нависшей над самим этим концерном.
В одно прекрасное утро октября 1968 года Валерио,
проснувшись в своей миланской вилле, за утренним ко-
фе неторопливо просматривал итальянскую и иностран-
ную печать. Небрежно листая лондонскую «Файнэншл
тайме», он вдруг увидел малоприметную заметку, кото-
рая касалась «Монтэдисона». Валерио заинтересовался
и пробежал заметку. То, что он прочитал, было настоль-
ко поразительным, что он не поверил своим глазам. В за-
метке сообщалось, что крупнейшая итальянская промыш-
ленная группа «Монтэдисон», возникшая несколько
лет назад, подпала под контроль государственного объе-
динения ЭНИ, его первейшего конкурента. Изумлению
Валерио не было пределов. Как же такое могло слу-
читься?
В начале 1967 года управляющий Итальянским баи-
ком Карли, видя постоянное падение курса акций «Монт-
эдисона», дал указание ряду итальянских банков скупать
по мере возможности акции этой компании, чтобы под-
держать их курс, а также общую стабильность на фондо-
вой бирже. Примерно через год в сейфах некоторых бан-
ков, и прежде всего «Медиобанка», оказалось 10 млн. ак-
ций «Монтэдисона». Однако производственное и финан-
совое состояние концерна продолжало ухудшаться, и по¬
2*
35
этому биржевая цена (курс) акций «Монтэдисона», со־
ставлявшая еще в середине 1967 года более 2000 лир,
упала в начале 1968 года до 1300 лир, снизив соответст-
венно до 1300 млрд, лир общую стоимость 10 млн. акций
в собственности банков. Не желая нести такие большие
убытки, банки поспешно принялись искать покупателей,
готовых приобрести у них эти обесценивающиеся акции.
Да и сам Итальянский банк, приобретший еще в 1964 го-
ду значительное число акций «Монтекатини», чтобы при-
остановить падение их курса, искал теперь возможности
избавиться от них каким-нибудь образом.
В феврале 1968 года Куччиа от имени «Медиобанка»,
который держал подавляющую часть из 10 млн. акций
«Монтэдисона», предложил президенту ИРИ купить у
банков весь этот пакет акций, чтобы «округлить» акцио-
нерное участие ИРИ в этой компании. Не обнаружив в
Петрилли склонности приобрести обесценивающиеся ак-
ции, Куччиа в личной беседе поведал президенту ЭНИ
Чефису о большом желании банков избавиться от акций
«Монтэдисона». К удивлению Куччиа, Чефис немедленно
изъявил готовность ЭНИ приобрести эти акции. Сообра-
зительный Куччиа сразу смекнул, что его собеседник за-
думал превратить этот пакет акций в орудие борьбы
ЭНИ против «Монтэдисона». Однако замысел президен-
та ЭНИ шел намного Дальше.
Чефис, который внимательно следил за ходом дел в
стане противника, понял, что ЭНИ может воспользовать-
ся благоприятной ситуацией и, скупив крупный пакет ак-
ций этой компании, взнуздать своего грозного конкурен-
та. Задуманная операция была не только грандиозной,
но и рискованной, еще невиданной в Италии, и она тре-
бовала от него большой ловкости, осмотрительности и
широкой поддержки со стороны сильных мира сего. Что
касается необходимых личных качеств, то Чефис и его
ближайшие сподвижники (Джиротти, Корси и др.), прож-
женные дельцы и финансисты, прекрасно ориентировав-
шиеся среди бурных течений и подводных рифов делового
мира, обладали ими в избытке. Что же касается под-
держки, то и здесь руководители ЭНИ имели все осно-
вания получить ее: мы уже говорили, что после смерти
Маттеи ЭНИ, став главным финансистом ХДП и других
партий правительственного левоцентристского блока,
приобрело огромное влияние и поддержку в государст-
венно-административном аппарате страны. Во всех этих
36
связях таилась огромная сила группы ЭНИ и ее дина-
мичных руководителей.
Оценив свои возможности, Чефис приступил к реши-
тельным действиям. В феврале 1968 года четыре милан-
ских биржевых маклера получили указание: тихо, не при-
влекая внимания, скупать акции «Монтэдисона». Орудуя
на бирже, они и понятия не имели, для кого это делает-
ся. Заказ был получен сразу от нескольких, в том числе
иностранных, банков. От них же поступали дополнитель
ные распоряжения. Эти банки время от времени получа-
ли указания от «Медиобанка». Его генеральный директор
Куччиа выполнял роль технического руководителя и ко-
ординатора операции, получая указания от Чефиса, ко-
торый постоянно оставался в тени.
Одновременно с началом биржевой операции Чефис
обратился с письмами к министру государственных уча-
стий, Джорджо Бо, а также к некоторым близким ему
лидерам ХДП. Суть разосланных писем сводилась к еле-
дующему: «Монтэдисон», возглавляя частную промыт-
ленность, ведет последовательную и ожесточенную борь-
бу против государственных предприятий и особенно про-
тив ЭНИ, препятствуя его деятельности не только в •хи-
мической, но также и в нефтяной промышленности. Для
этой цели оно использует свои связи с политическими
партиями, их течениями, а также со многими членами
парламента. «Монтэдисон» и ЭНИ действуют в одних и
тех же отраслях и находятся в отношениях ожесточенной
конкуренции. Чтобы положить конец борьбе и острой
конкуренции «Монтэдисона» против ЭНИ, а также уста-
новить между двумя группами размежевание сфер влия-
ния и координацию их деятельности, необходимо участие
ЭНИ в капитале «Монтэдисона». Участие ЭНИ в капита-
ле и соответственно в руководстве «Монтэдисона» явля-
ется необходимым еще и потому, что концерн страдает
серьезными пороками и неэффективен в экономическом
отношении.
Учитывая «особые отношения» между ЭНИ и этими
политическими деятелями, Чефис не сомнёвался, что ми-
нистр Бо даст санкцию на проведение операции в отно-
шении «Монтэдисона», а его друзья из ХДП одобрят ее.
И он не ошибся. Однако всего этого было еще недоста-
точно. Чефис прекрасно понимал, что установление конт-
роля ЭНИ над такой группой, как «Монтэдисон», вызо-
вет возмущение и гневные протесты со стороны кругов
37
крупного частного капитала и правых буржуазных пар-
тий, которые после национализации 1962 года и без того
усиленно муссировали тему о наступлении государствен-
ного капитала на частный, о постоянном смещении гра-
ницы между ними. Поэтому он решил привлечь к участию
в операции другое, еще более крупное, нежели ЭНИ, го-
сударственное объединение — ИРИ, давнего и крупного
акционера «Монтэдисона», чтобы действовать не в оди-
ночку, а совместно с мощным и влиятельным союзником
и придать операции масштабность и значительность.
Некоторые надежды на получение помощи от ИРИ Че-
фис связывал с тем, что после смерти Маттеи он поста-
рался устранить причины острых противоречий между
двумя государственными объединениями и заметно улуч-
шить отношения между ними.
Первый зондаж позиций руководителей ИРИ провел
вездесущий Куччиа, который встретился с Петрилли и
информировал его о сути дела. Ввиду неблагоприятных
результатов зондирования, в переговоры вступил сам Че-
фис. Несмотря на уговоры и настойчивость, Петрилли
категорически отклонил участие ИРИ в задуманной one-
рации. Мало того, он предложил Чефису, чтобы ЭНИ вы-
купил у ИРИ его крупный пакет акций «Монтэдисона».
Это неожиданное предложение не устраивало Чефиса,
так как в этом случае ЭНИ потерял бы всякую надежду
на привлечение ИРИ в качестве союзника и остался бы
один на один с мощным и влиятельным противником.
Уйдя от Петрилли с пустыми руками, Чефис, однако, не
отказался от своих намерений в отношении ИРИ и при-
бегнул к новому маневру.
Министр государственных участий Бо, который еще
со времени Маттеи находился в особо тесных отношени-
ях с ЭНИ, пригласил к себе Петрилли и, не мешкая, при-
ступил к увещеваниям, ссылаясь на важность операции,
которая угодна правительству. В конце концов после
долгого увиливания Петрилли «из уважения к сеньору
министру» обещал увеличить пакет акций «Монтэдисона»
в собственности ИРИ с 30 млн. до 40 млн. В качестве
платы за эту «услугу» ЭНИ должен был выкупать у ИРИ
его текстильные компании, начавшие приносить убытки,
а, кроме того, Чефис обещал Петрилли уступить ИРИ
пищевые компании «Монтэдисона» после благополучного
завершения операции. В конце концов руководители ИРИ
сошли со своей позиции нейтралитета в отношениях меж¬
38
ду ЭНИ и «Монтэдисоном» и Петрилли сказал Чефису,
что он может говорить от «нас обоих», то есть от ЭНИ
и ИРИ.
Заполучив ИРИ в качестве союзника ЭНИ, Чефис
дал указание форсировать скупку акций «Монтэдисона».
Эта широкая биржевая операция, о которой знало всего
несколько человек, велась с большой осмотрительностью,
по всем правилам биржевого искусства, так что она не
оказала влияния на курс акций на бирже. В сентябре
1968 года ЭНИ приобрело уже 50 млн. акций. Скупка
продолжалась и в последующие месяцы, но уже приобре-
тенный пакет акций обеспечивал ЭНИ контроль над
«Монтэдисоном».
В конце февраля 1968 года генеральный директор бан-
ка «Сан Паолоди Торино» (контролируемого ИРИ) Ска-
ла, повстречавшись с генеральным секретарем правления
«Монтэдисона» Джанни, поинтересовался у него, между
прочим, зачем «Монтэдисон» скупает на бирже свои ак-
ции. Видя недоумение своего собеседника, Скала доба-
вил, что и его банк среди других получил заказ на скупку
этих акций. Совладав с растерянностью, Джанни спро-
сил, нельзя ли узнать, от кого получен такой заказ. Ус-
лышав, что заказ исходит от «Медиобанка», Джанни об-
легченно вздохнул и сказал, что «Медиобанка», очевид-
но, по поручению Карли предпринимает на бирже дейст-
вия по поддержанию падающего курса акций «Монтэди-
сона».
Его собеседник охотно согласился с таким предполо-
жением.
Однако вечером того же дня Джанни все же зашел к
Валерио и сообщил об услышанном утром. Довольно
улыбаясь, шеф сказал, что ему об этом известно и что
речь идет о поддержке «Монтэдисона» Итальянским бан-
ком на бирже. Никто на Форо Буонапарте не касался 60-
лее этой темы в течение многих месяцев. Валерио и Ка-
валли постоянно встречались с Чефисом и Джиротти на
заседаниях специального комитета по координации хими-
ческой промышленности. Обсуждая различные вопросы,
они ни разу не обмолвились о деле, которое прямо каса-
лось всех их.
Время шло, и наступил октябрь 1968 года, когда Ва-
лерио увидел в «Файнэншл тайме» злосчастную заметку,
поразившую его как молния. От благодушия и самоуве-
ренности президента не осталось и следа. Его охватили
39
суетливость и страх. В течение нескольких дней его лю-
ди не могли толкОлМ узнать, как все произошло. Но вот
утром 7 октября Куччиа позвонил Валерио на Форо Буо-
напарте и без обиняков сообщил ему, что ЭНИ в соответ-
ствии с распоряжением правительства приобрело 50 млн.
акций «Монтэдисона», а ИРИ со своей стороны держит
35 млн. этих акций. В итоге два государственных объе-
динения владеют 85 млн. акций этой компании, тогда как
крупные частные акционеры держат только 47 млн. ак-
ций, то есть почти наполовину меньше.
Упавшим голосом Валерио спросил, что же они хотят
делать, и услышал в трубку успокаивающие слова:
«Сеньор инженер, будьте спокойны, ничего не измени-
лось. Вы остаетесь президентом, с этим все согласны.
Разумеется, придется видоизменить контрольную колле-
гию. Чефис хочет войти в ее состав, и он имеет на это
право. Коллегия будет паритетной: половина представи-
телей от частного капитала, половина — от государствен-
ного. Правительство желает этого равновесия, поскольку
«Монтэдисон» должен оставаться частным. Обо всем этом
мы переговорим в четверг в Риме. А־ривидерчи, сеньор
инженер!». Таков был монолог бывшего сообщника по за-
говору против «Монтекатини».
Собравшись с мыслями, Валерио пригласил к себе
своих приближенных (де Бьязи, Кавалли, Джанни, Моль-
тени) и при гробовой тишине пересказал им слово в ело-
во свой разговор с Куччиа. Затем он позвонил Пирелли,
считавшемуся лидером старой гвардии ломбардской бур-
жуазии, и услышал в трубку: «Это невозможно! Это пе-
реходит всякие границы! Какое вероломство!»
Хозяин ИФИ-ФИАТ и бесспорный лидер пьемонтской
буржуазии. Джанни Аньели, узнав о случившемся, ска-
зал, что вновь нарушены границы между частной и госу-
дарственной промышленностью. Это очень серьезный во-
прос.
Весть об установлении контроля ЭНИ над «Монтэди-
соном» явилась в Италии сенсацией номер 1 1968 года.
Газеты подробно обсуждали это событие, толкуя его
впрямь и вкось. Газеты, близкие к «Конфиндустрии»,
подняли на своих страницах гвалт, обвиняя государст-
венные объединения в «агрессивности», в. «империалисти-
ческой экспансии» (!) и т. д. Группа в 14 депутатов от
правой либеральной партии внесла в парламент запрос
из восьми пунктов: чья инициатива в этой операции, зна¬
40
ло ли о ней правительство и одобрило ли оно ее прове-
дение, во сколько обошлась эта операция, какие цели
она преследует и т. д.
Была и иная реакция деловых кругов. Профессор Пач-
чес, видный бизнесмен и экономист, заявил в печати, что
«перенесение акцентов в деятельности «Монтэдисона» на
проблемы финансового контроля над компаниями яви-
лось явно недостаточным вкладом этой группы в реше-
ние задач, стоящих перед химической промышленно-
стью».
Отвечая на шквал вопросов, протестов и обвинений в
печати и в парламенте, министр государственных уча-
стий Бо заявил, что группа «Монтэдисон», заняв господ-
ствующее положение в химической промышленности, раз-
вивается «весьма неэффективно», сдерживая тем самым
развитие этой важной отрасли итальянской промышлен-
ности. Министр казначейства Коломбо, пытаясь подсла-
стить горькую пилюлю, заявил, что операция в отноше-
нии «Монтэдисона» была проведена «в порядке под-
держания падающего курса акций этой компании».
Наконец, руководители ЭНИ и ИРИ указали, что с
помощью сравнительно небольших средств государст-
венные объединения сумели совершить «большое дело,
необходимое всему обществу», и намерены предложить
химической промышленности «свою формулу прогрес-
са».
На этом закончилась еще одна глава бурной истории
«Монтэдисона». Если неравный брак между «Монтека-
тини» и «Эдисоном» — самая крупная операция по ели-
янию компаний во всей истории итальянского капитализ-
ма, то установление контроля государственных объеди-
нений над «Монтэдисоном» — самая захватывающая и
одиозная. Хозяева «Монтэдисона», расставляя силки дру-
гим, сами ненароком угодили в капкан. Подобно алчно-
му и ненасытному хищнику, настигающему и задирающе-
му своих более слабых жертв, этот концерн подавлял и
уничтожал независимые компании, но в этой беспощад-
ной травле он сам пал жертвой более ловкого и осмотри-
тельного противника. Таковы непреложные законы со-
временных капиталистических джунглей!
ЧЕХАРДА НА ФОРО БУОНАПАРТЕ
Виа Венето (Венецианская) —одна из самых феше-
небельных и оживленных улиц Рима: дорогие отели и ма-
газины, богатые кафе, рестораны и другие увеселитель-
ные заведения следуют здесь друг за другом.
Совсем иначе выглядит находящееся на этой улице
солидное и респектабельное здание под номером 89.
Здесь располагается правление ИРИ — головного хол-
динга крупнейшей в Западной Европе финансово-промы-
шлейной корпорации, контролируемой итальянским госу-
дарством. За сутолокой и шумом никто не обратил вни-
мания на то, что в полдень 10 октября 1968 г. к подъезду
этого здания одна за другой подкатили автомашины, до-
ставившие сюда самых влиятельных людей делового ми-
ра Италии: Аньели, Пирелли, Валерио, Торкьяни, Куччиа
и Чефиса. Прибывшие проследовали на второй этаж в
специально приготовленный небольшой зал. Там их сдер-
жанно приветствовали хозяева дома: президент ИРИ
Петрилли, вице-президент Визентини и генеральный ди-
ректор Медуньо, которые взяли на себя роль распоряди-
телей на этом почтенном собрании.
Председательствующий Петрилли предоставил слово
Чефису, и тот умиротворенным тоном сообщил присутст-
вующим, что в результате операции, проведенной с ве-
дома правительства, ЭНИ стало крупнейшим акционе-
ром «Монтэдисона». К сказанному он присовокупил два
пожелания: роспуск действующей контрольной коллегии
акционеров «Монтэдисона»; создание новой коллегии с
участием ЭНИ и без участия «Фидиа» и «Италпи» (круп-
нейших акционеров «Монтэдисона», которые сами конт-
ролировались им же). Чефис добавил также, что Вале-
рио остается, если хочет, президентом административного
совета и что по настоянию правительства ЭНИ и ИРИ
42
коллегируют, то есть представляют в коллегии, только
такое количество своих акций, каким располагают круп-
ные частные акционеры.
Эти дополнения отнюдь не смягчили тягостного впе-
чатления, произведенного на гостей кратким выступле-
нием президента ЭНИ. После короткой паузы начали вы-
ступать представители частного капитала, каждый из ко-
торых по-своему протестовал против проведенной опера-
ции. Президент «Пирелли» Леопольдо Пирелли в своем
резком выступлении протестовал против всего: против
формы, методов и существа происшедшего. Его устами
глаголела старая ломбардская буржуазия, утратившая
свое былое влияние в экономике страны. Аньели от имени
ФИАТ и пьемонтской буржуазии заявил, что государст-
венная промышленность вновь нарушила границу, отде-
ляющую ее от частной промышленности, и вновь ослаби-
ла последнюю. Он прямо спросил Чефиса и Петрилли, где
государственная промышленность намерена остановиться
в своем наступлении на частную промышленность, и до-
бавил, что ФИАТ желает мира в условиях строгого со-
блюдения сфер влияния государственной и частной про-
мышленности.
Представители государственного капитала попыта-
лись успокоить своих взволновавшихся оппонентов. Пет-
рилли постарался представить проведенную операцию
как меру, направленную на спасение «Монтэдисона» от
крушения, которое повлекло бы «тяжелые последствия
для всей промышленности». Ему вторил Чефис, заявив-
ший, что будущее «Монтэдисона» должно характеризо-
ваться сотрудничеством между всеми и что эта группа
стала отныне местом соприкосновения государственного
и частного капитала «на благо всех». После всех слово
взял Валерио, который стал распространяться о том, что
он готов остаться на посту президента «Монтэдисона»,
чтобы защищать интересы массы акционеров, которые он
прямо представляет и... Его резко прервал Чефис, сказав:
«Вас утвердит на этом посту контрольная коллегия и вы
будете представлять в ней только свои собственные ак-
ции. Я хочу сказать еще яснее: вы—служащий колле-
гии». Оторопевший Валерио не нашел даже слов для от-
вета.
Встреча на Виа Венето 10 сентября 1968 г. ярко от-
разила один из важнейших эпизодов ожесточенной борь-
бы за преобладание в итальянской экономике, которая
43
длилась уже более десятилетия между традиционными
группами крупной итальянской буржуазии, занимавшими
еще в недавнем прошлом безраздельно господствующие
позиции в стране, а теперь заметно сдавшими их,—с од-
ной стороны, и государственными объединениями, кото-
рые сложились в мощную промышленно-финансовую си-
лу, развивающуюся по свошм особым законам, опреде-
ляемым общими потребностями национальной экономики,
а в последние годы также и корпоративными интересами
большой и влиятельной группы бизнесменов от государ-
ства, с другой стороны. На этой встрече ведущие пред-
ставители двух противостоящих секторов современного
итальянского капитализма столкнулись лицом к лицу,
без обычных посредников из числа государственных дея-
телей, чтобы констатировать вновь происшедшее смеще-
ние в соотношении сил между ними.
Весть о том, что Валерио потерял власть над «Монт-
Эдисоном», вызвала растерянность среди эдисонцев и зло-
радное возбуждение среди монтекатинцев, которые вое-
прянули духом, полагая, что настало «их время», и го-
рячо приветствовали вторжение ЭНИ. Некоторые из мон-
текатинцев первое время даже вообразили себе, что за-
хват «Монтэдисона» подстроил Мачерата. Сам же гене-
ральный директор, сделавшись приверженцем партии
ЭНИ, стал группировать вокруг себя старые технические
и административные кадры «Монтекатини», представляя
их новым хозяевам как силу внутри «Монтэдисона», на
которую они могут опереться. Его усердие благосклонно
принималось новопришельцами из ЭНИ.
Что касается эдисонцев, то они, оправившись от по-
трясения, пришли затем к выводу, что не все еще поте-
ряно и что у них есть еще шансы взять реванш. Валерио
и его ближайшие приспешники развернули лихорадоч-
ную деятельность, стремясь сплотить ряды своих сторон-
ников, найти поддержку вовне — в крупных предприни-
мательских кругах, а также в ХДП и в правительстве. Но
их главное усилие было направлено на то, чтобы сфор-
мировать так называемые ассоциации мелких акционе-
ров и использовать их силу и влияние в борьбе за власть
в «Монтэдисоне».
До тех пор группа крупных акционеров во главе с Ва-
лерио всячески препятствовала какому-либо объедине-
нию 300 тыс. мелких акционеров и, пользуясь их разоб-
!ценностью, грубо третировала их: они не были представ¬
44
лены в руководящих органах общества и обычно не при-
сутствовали на общих собраниях акционеров. Их права
были узурпированы крупными акционерами, которые
правили концерном, руководствуясь своими собственны-
ми интересами.
И вот теперь, когда крупнейшие частные акционеры
оказались под прямой угрозой утраты контроля над об-
ществом и всем концерном «Монтэдисон», Валерио и его
люди задались целью объединить мелких акционеров в
ассоциации, которые, представляя значительное число
акций, находящихся в руках мелких держателей, могли
бы стать большой союзной силой на общих собраниях
акционеров. Свои усилия по сколачиванию ассоциаций
мелких акционеров люди Валерио сочетали с обработкой
лидеров этих ассоциаций: они обещали им теплые ме-
стечки в руководящих органах общества и разжигали в
них местный, ломбардский, патриотизм и вражду к не-
иавистному государственному капитализму и дирижиз-
му, исходящим из «чуждого» Рима. Подобные посулы и
наущения встречали благоприятное отношение со сторо-
ны лидеров ассоциаций мелких акционеров, придержи-
вавшихся, как правило, реакционных и неофашистских
взглядов.
Эти ассоциации становились мощным резервом и
ударной силой группы Валерио.
Проба сил. противоборствующих сторон состоялась
12—15 ноября 1968 г. на первом заседании контрольной
коллегии акционеров «Монтэдисона» нового состава.
Заседания коллегии проходили бурно вследствие не-
сговорчивости и крайней агрессивности Валерио, кото-
рый, игнорируя новое соотношение сил, сложившихся в
«Монтэдисоне», отказывался опубликовать данные о про-
изводственном и финансовом состоянии общества. Осо-
бенно напряженная борьба развернулась вокруг предло-
жения Чефиса о том, что в случае ухода в отставку тре-
ти членов административного совета весь совет уходит
в отставку. В этом предложении Валерио видел прямую
угрозу своему личному положению в обществе и поэтому
оказал ему упорное сопротивление.
Такое поведение президента никак не вязалось с ре-
альным положением дел в концерне: большее число ком-
паний приносили убытки. Это обстоятельство, а также
прекращение группой ЭНИ скупки акций «Монтэдисона»
вызвали новое сильное падение курса этих акций.
45
Коллегия поручила Куччиа провести совместно с Ва-
лерио обследование производственного и финансового
состояния общества и доложить результаты в трехмесяч-
ный срок. Затем коллегия, несмотря на противодействие
Валерио, постановила: президент административного со-
вета назначается коллегией и подчиняется ей; вице-пре-
зидентом «Монтэдисона» был назначен Джиротти, вице-
президент ЭНИ. Коллегия намечает краткосрочные и дол-
госрочные программы развития концерна; исполнитель-
ный комитет коллегии следит за тем, чтобы деятельность
административного совета соответствовала программам
и другим решениям коллегии.
Принятые постановления внесли резкие изменения в
систему управления и иерархию власти в обществе и во
всем концерне «Монтэдисон». Однако даже после всех
этих решений коллегии Валерио и его ближайшее окру-
жение не сложили оружие и готовились к решающе-
му сражению на общем собрании акционеров «Монт-
эдисона».
С утра 26 апреля 1969 г. на Форо Буонапарте царило
особое оживление. К старому особняку под номером 31
одна за другой подкатывали автомашины самых дорогих
марок, доставлявшие виднейших промышленных и фи-
нансовых магнатов Италии, перед подъездом дежурили
полицейские, сновали репортеры, толпились зеваки.
В 9 час. 30 мин. движение в особняке замерло и все во-
круг него погрузилось в трепетное ожидание чего-то важ-
ного: началось общее собрание акционеров «Монтэди-
сона».
Место председателя занял Валерио, по обе стороны
от него — крупнейшие частные акционеры и виднейшие
члены административного совета. В зале среди хорошо
известных людей много новых, неизвестных лиц: это
представители ассоциаций мелких акционеров. Представ-
ляя 72 млн. акций (против 82 млн. акций коллегии, раз-
деленной па две враждующие фракции), они имели боль-
шое влияние па собрание. Их цель состояла в том, что-
бы отразить наступление государственных объединений,
обеспечить всемерную поддержку группе Валерио и про-
вести возможно большее число своих представителей в
руководящие органы общества.
С первых минут собрания представители мелких ак-
ционеров стали нагнетать напряженность, устраивая шум
и гам при упоминании, государственных объединений и
46
овацию представителям частного капитала. Но по-насто-
ящему скандальная обстановка сложилась в 17 час.,
когда собрание приступило к выборам членов админист-
ративного совета нового состава. Валерио перечислял
кандидатов, и те, которые были ему неугодны, вызывали
в зале свист и крики возмущения, а имена эдисонцев, на-
оборот, встречались аплодисментами и одобрительными
выкриками. Крупнейшие частные акционеры прошли в
административный совет на ура, а имя самого Валерио
вызвало в зале бурю восторга. Обстановка в зале явно
благоприятствовала группе Валерио.
Паоло Селла ди Ментелюче, человек с темным, со-
мнительным прошлым, руководивший действиями пред-
ставителей мелких акционеров, решил, что наступил мо-
мент, когда можно закрепить достигнутый успех. По его
команде в зале усилился шум, начались громкие выкри-
ки. Вскочив с места, Селла ди Ментелюче закричал:
«Их (представителей государственных объединений)
мало, и их надо изолировать... Здесь наша линия оборо-
ны, здесь горожане защищают свои права, и здесь воз-
родится Италия! Кто думает, как мы, поднимайтесь и пе-
реходите на правую сторону! Все направо!». Значительная
часть присутствующих в зале встала со своих мест и пос-
ледовала команде. Проходя между рядами, люди шуме-
ли, кричали, свистели, выражая свою приверженность
председательствующему. Валерио с напускным возмуще-
нием журил и урезонивал их. Собрание было прервано.
Члены административного совета, собравшись в от-
дельной комнате, советовались, как быть дальше. Пи-
релли опрометчиво предложил ввести в состав админи-
стративного совета трех представителей ассоциаций мел-
ких акционеров. Против этого предложения резко высту-
пили Аньели и Визентини, которые ясно отдавали себе
отчет в заразительности и опасности происшедшего на
собрании: мелкие акционеры других крупных итальян-
ских компаний могут последовать примеру своих собрать-
ев из «Монтэдисона», объединиться в ассоциации и предъ-
явить права на участие в управлении компаниями. Это
опасно, и поэтому пе следует создавать прецедента!
В 18 час. собрание возобновило свою работу и после
трех часов сплошной обструкции со стороны представи-
телей ассоциаций мелких акционеров вновь было прерва-
но. Члены контрольной коллегии собрались на совеща-
ние, чтобы решить, как быть дальше. Сама по себе воз¬
47
никла мысль перенести на другое собрание голосование
по вопросу об изменении статуса административного со-
вета и коллегии «Монтэдисона».
Чефис, который не присутствовал на собрании и еле-
дил за ним из здания «Медиобанка», ясно понял, что, в
условиях когда собрание неуправляемо и наблюдается
явный перевес влияния частного капитала, не остается
ничего другого, как принять это предложение. По теле-
фону он дал соответствующее указание представителям
ЭНИ на собрании.
Для всех было очевидным, что частный капитал одер-
жал верх на общем собрании акционеров «Монтэдисона»,
а представителям государственного капитала не удалось
внести в организационную структуру общества измене-
ния, отражающие сдвиги, происшедшие в акционернОхМ
капитале. Однако у представителей крупного частного
капитала не было оснований особенно радоваться. Воз-
никновение ассоциаций мелких акционеров «Монтэдисо-
на», представители которых проявили несговорчивость и
опасные поползновения, вызывало в них тревожные мы-
ели. Они не могли простить Валерио того, что он, забо-
тясь о частных и даже личных интересах, своей инициа-
тивой создания ассоциаций мелких акционеров «Монт-
эдисона» породил для крупного частного капитала опас-
ность более широкого плана.
Итак, общее собрание акционеров «Монтэдисона» не-
ожида'нно быстро закончилось, внеся скромные измене-
ния в организационную систему общества: из админист-
ративного совета были удалены последние представите-
ли партии монтекатинцев, нс сдавшиеся на милость сво-
их противников-эдисонцев, в его состав вошел Джирот-
ти —• вице-президент ЭНИ. И этим нововведения в сущ-
ности ограничивались.
Руководители ЭНИ, не сумев путем кавалерийской
атаки захватить власть в «Монтэдисоне», приступили к
длительной осаде этой цитадели и тайным подкопам под
нее. Нетрудно было понять, что представители ассоциа-
ций мелких акционеров, приобретя большое влияние на
общем собрании акционеров 26 апреля 1969 г., будут
оказывать такое же влияние на ход последующих собра-
ний акционеров «Монтэдисона». Поэтому руководители
ЭНИ решили вступить в контакт с лидерами этих ассо-
циаций в расчете нейтрализовать и по возможности пе-
ретянуть их на свою сторону. Эта задача была возложе¬
48
на на Франко Бриатико, руководителя отдела обществен-
ных отношений ЭНИ, христианского демократа, связан-
ного с левоцентристскими течениями ХДП.
Уже в мае 1969 года Бриатико начал действовать на
указанном ему поприще. Из всех лидеров ассоциаций
мелких акционеров он выбрал Джорджо Пизано, дирек-
тора профашистского журнала «Кандидо» и руководите-
ля одной из крупнейших ассоциаций (АДА), и установил
с ним прямую связь. За свои услуги Пизано запросил
125 млн. лир и в порядке аванса получил из них 75 млн.
лир. После сделки между Бриатико и Пизано «Кандидо»,
который в течение длительного времени ожесточенно на-
падал на ЭНИ и его руководителей, теперь, продолжая
для проформы журить ЭНИ, начал поносить Валерио,
требуя от него сведений о финансовом положении «Монт-
эдисона». Одновременно с этим ассоциация, руководи-
мая Пизано, стала вносить разброд и раскол в ряды
мелких акционеров, ослабляя их поддержку группы Ва-
лерио.
Тем временем специальная комиссия во главе с Куч-
чиа, созданная контрольной коллегией, завершила свое
изучение финансового состояния «Монтэдисона» и при-
шла к неутешительным выводам: убытки росли, а при-
быль снижалась, вызывая падение курса и массовый
сброс акций компании. Со своей стороны Джиротти, ви-
це-президент ЭНИ, который вошел в состав администра-
тивпого совета «Монтэдисона» и занялся в нем по пору-
чению коллегии организационной структурой и инвеста-
ционной программой компании, тоже пришел к печаль-
ным выводам: беспорядочное, неуправляемое положение,
отсутствие продуманной инвестиционной программы.
Джиротти сгруппировал вокруг себя виднейших специа-
листов из «Монтекатини» и «Эдисона» и внес ряд дель-
ных предложений, направленных на улучшение органи-
зационной структуры и повышение эффективности дея-
тельности компании. Но эти предложения не были при-
няты административным советом и, что удивительно, не
были поддержаны Чефисом. Вообще в поведении этого
деятеля с весны 1969 года появились некоторые загадоч-
ные, необъяснимые черты, которые стали совершенно по-
нятными в последующий период.
В полдень 25 апреля 1970 г. по улицам Милана, за-
полненным колоннами участников движения Сопротив-
ления против фашизма, медленно шла легковая автома¬
49
шина, с трудом пробиваясь в старую часть города. Ма-
шина подъехала к гостинице «Принципе э Совойя». Из
нее вышел Джиротти и направился в заранее отведенный
номер с большой гостиной. Там его уже ждали некото-
рые представители ассоциаций мелких акционеров «Монт-
Эдисона».
Эта встреча, состоявшаяся ровно через год,после бур-
но прошедшего 26 апреля 1969 г. общего собрания а к-
ционеров «Монтэдисона» и в предвидении следующего
собрания, явилась заключительным этапом, финалом со-
вместных усилий Бриатико и Пизано по развенчиванию
Валерио и изменению настроений и симпатий руководи-
телей ассоциаций мелких акционеров.
Джиротти сообщил своим собеседникам, что впервые
за всю историю «Монтэдисона» и его предшественников
два представителя мелких акционеров будут введены в
состав административного совета. При этом такое ново-
введение будет осуществлено не обычным путем выборов
на общем собрании акционеров, а путем кооптации по
предложению ЭНИ. Джиротти добавил, что представи-
тельство ассоциации мелких акционеров в руководящих
органах «Монтэдисона» будет существенно расширено,,
если их лидеры проявят склонность к сотрудничеству с
представителями ЭНИ. Внимательно выслушав высокую
договаривающуюся сторону, представители мелких ак-
ционеров согласились со всем сказанным.
В то время как люди Чефиса из ЭНИ вели со всех
сторон подкопы под группу Валерио, произошло непред-
виденное: Валерио неожиданно ушел в отставку с поста
президента «Монтэдисона». Было высказано почти еди-
ное мнение, что этот влиятельный магнат отказался от
борьбы против более изощренного противника и сдал
свои позиции.
Подобное соображение было, конечно, бесспорным,
но оно только частично, как вскоре выяснилось, объясни-
ло неожиданный поступок Валерио.
В связи с отставкой президента «Монтэдисона» было
срочно созвано заседание контрольной коллегии, которая
должна была решить ряд важных вопросов. Отставка
Валерио была принята тихо, без эксцессов, как будто
речь шла о рядовом служащем, а не о Джорджо Вале-
рио — еще недавно могущественном и влиятельном маг-
нате итальянской промышленности, имевшем большой
вес в деловых и политических кругах страны. Вместе с
50
Валерио в отставку ушло несколько его ближайших спо-
движников.
На пост президента «Монтэдисона» был утвержден
предложенный правительством 72-летний Чезаре Мерца-
гора, старый и влиятельный политический деятель Ита-
лии, бывший председатель сената и президент «Ассику-
рациони дженерали» — крупнейшей страховой компа-
нии Италии.
Вступая в эту должность, Мерцагора со свойственной
ему прямотой высказал резкие суждения о некоторых
сторонах структуры «Монтэдисона». Он раскритиковал
устав контрольной коллегии, назвав его «неслыханным»:
держа всего 11% акционерного капитала головного об-
щества, коллегия контролирует весь концерн, лишив
административный совет реальной власти и низведя пре-
зидента до роли служащего коллегии. Затем он выдви-
пул требование, чтобы государственные объединения
ЭНИ и ИРИ не приобретали дополнительно акции «Монт-
эдисона», и предотвратили переход в систему государст-
венных предприятий самого крупного промышленного
комплекса Италии. Наконец, Мерцагора признал прием-
лемой программу реорганизации концерна, разработан-
ную Джиротти, и настоял на назначении трех вице-прези-
дентов: от частного капитала — Торкьяни (президента
«Бастоджи»), от государственного капитала — Джирот-
ти, а третьего он сам хотел назначить несколько позднее.
Если представители частного капитала согласились с
заявлением Мерцагоры, то в этом не было ничего удиви-
тельного: им нравилось это заявление. Странным и уди-
вительным было другое: сговорчивость и покладистость
Чефиса, который прежде настойчиво добивался и в кон-
це концов добился принятия угодного ему устава коит-
рольной коллегии, а теперь пропускал мимо ушей крити-
ку этого устава.
Несмотря на свой преклонный возраст, новый прези-
дент проявил большую активность в делах. Через Джи-
ротти он старался упорядочить аморфную структуру
концерна «Монтэдисон», стремясь создать в нем пять или
шесть относительно самостоятельных отраслевых групп;
размежевать деятельность этого концерна и ЭНИ, доби-
ваясь передачи под контроль «Монтэдисона» группы
АНИК из ЭНИ. Кроме того, он настойчиво, но тщетно до-
бивался, чтобы частные, прежде всего крупные, акционе-
ры повысили свой вклад в акционерный капитал «Монт-
51
эдисона». Таким путём старый президент пытался одним
махом решить две проблемы: улучшить тяжелое финан-
совое положение «Монтэдисона» и повысить в нем долю
участия крупного частного капитала, снизив долю госу-
дарственного капитала.
Бурная реформаторская деятельность Мерцагоры в
«Монтэдисоне» закончилась неожиданно: в октябре
1970 года, ровно через полгода после своего назначения,
он без всяких предупреждений подал в отставку. Пред-
логом для такого шага послужило одно странное стече-
ние обстоятельств.
Однажды, сидя в своем кабинете на Форо Буонапарте,
Мерцагора уронил на пол авторучку. Он наклонился, что-
бы поднять ее, и застыл в изумлении: под столом был
прикреплен портативный радиопередаточный аппарат.
Президент стал обследовать свой кабинет и обнаружил
такие аппараты повсюду: за оконными и дверными порть-
ерами, в подушках дивана, в креслах и т. д.
Мерцагора пригласил к себе Валерио и спросил его
об этих странных предметах. Бывший хозяин кабинета
безмятежно сообщил, что это он в свое время дал указа-
ние установить в его кабинете подслушивающий аппарат
для незаметной записи для себя некоторых разговоров,
которые он вел в своем кабинете. Но аппарат, уставов-
ленный по указанию Валерио, не входил в число тех,
которые обнаружил Мерцагора.
Старый президент был раздосадован своим малопри-
ятным открытием и устроил разнос подчиненным. А веко-
ре стало известно, что подслушивающие аппараты были
установлены по тайному указанию Чефиса, который су-
мел остаться безнаказанным за эту рискованную выход-
ку. Находясь в крайне раздраженном состоянии, Мерца-
гора прочитал в газете интервью Петрилли, президента
ИРИ, которое окончательно вывело его из себя. В своем
интервью Петрилли, между прочим, обронил фразу о том,
что ИРИ совместно с ЭНИ управляет «Монтэдисоном».
Сочтя эту фразу вызывающей и оскорбительной для се-
бя, Мерцагора послал Петрилли резкую телеграмму с
протестом и заявил о своем уходе в отставку. Все это
было, конечно, только предлогом. Причиной же были 60-
лее серьезные обстоятельства.
«Сейчас, — отмечала газета «Соле — 24 оре», — со-
всем еще не ясно, какая из черт преобладает в «Монт-
эдисоне». Положение таково, что по внешним призна¬
52
кам — это компания частная, однако государственный
капитал име^г в ней преобладающее влияние... В положе-
нии Мерцагоры возникли большие трудности, связанные,
с одной стороны, с тем, что задуманная им перестройка
структуры объединения в действительности не была про-
ведена, а с другой стороны, с тем, что руководству труп-
пой явно недоставало коллегиальности и единодушия ме-
жду представителями государственных и частных
групп» 10.
В ходе этого кризиса вопрос о судьбе «Монтэдисона»
стал объектом борьбы между двумя основными силами
левоцентристского правительственного блока. Христиан-
ские демократы, учитывая упорное давление правых те-
чений партии, тесно связанных с финансовыми кругами,
склонны были пойти на уступки требованиям частного
капитала и восстановить его контроль над концерном.
Социалисты же настаивали на том, чтобы контролирую-
щему участию государственного капитала в «Монтэдисо-
не» соответствовало государственное руководство этим
концерном. В конце концов стороны сошлись на прежней
компромиссной формуле: равновесие интересов частного
и государственного капитала. На пост президента «Монт-
эдисона» был назначен Кампилли — видный деятель
ХДП, который неоднократно был министром, а в послед-
ние годы занимал пост президента Национального сове-
та по экономике и труду — консультативного органа при
правительстве и парламенте.
Однако Кампилли, будучи старым и уставшим челове-
ком, не мог совладать с борьбой, которая все сильнее раз-
горалась в недрах «Монтэдисона» между государствен-
ным и частным капиталом. Такая линия поведения Кам-
пилли привела его к резкому столкновению с вице-прези-
дентом Джиротти, который последовательно защищал
интересы государственных объединений. В знак протеста
Джиротти подал в отставку с поста вице-президента
«Монтэдисона», возвратившись в группу ЭНИ. Но и сам
Кампилли не надолго задержался в кресле президента
«Монтэдисона»: 15 апреля 1971 г. он подал в отставку.
Кризис «Монтэдисона» вступил в новую полосу своего
развития. «Все предпринятые до сих пор попытки обе-
спечить совместное функционирование частного и госу-
дарственного капитала в этом крупном промышленном
комплексе, — отмечала газета «Унита», — провалились с
позором. Следовательно, теперь следует пойти по друго¬
53
му пути, по пути обобществления группы, которая долж-
на быть включена в систему государственных предприя-
тий» 11.
С этого момента борьба за концерн «Монтэдисон»
значительно расширилась и вовлекла в свою орбиту пар-
ламент, политические партии, предпринимательские и
профсоюзные организации. В парламент было внесено не-
малое количество запросов и предложений по этому во-
просу. Депутаты и сенаторы от ИКП неоднократно вы-
ступали в парламенте с предложением ликвидировать
двусмысленное и кризисное состояние концерна «Монт-
эдисон» путем передачи его в систему государственных
предприятий. С таким же требованием выступили про-
летарские профсоюзы, в том числе предприятий концерна
«Монтэдисон».
Со своей стороны «Конфиндустрия», финансовые кру-
ги и правые партии всеми силами защищали частнокапи-
талистический статус концерна, стремясь обратить вклад
государственных объединений в капитал «Монтэдисона»
в обычную финансовую помощь итальянского государст-
ва этому концерну.
Резко обострилась также борьба в правительственном
блоке по вопросу о судьбе этого концерна. Разброд в ру-
ководстве концерном побудил министров социалистов
(де Мартино, Джолитти и др.) перейти в наступление на
своих католических коллег в правительстве, настаивая
на решении проблемы «Монтэдисона» в интересах нацио-
нальной экономики. Между ними вновь начались изнури-
тельные споры по этому острому вопросу.
После долгих торгов между христианскими демокра-
тами и социалистами в правительстве в конце апреля
1971 года было достигнуто довольно неожиданное реше-
ние: на пост президента «Монтэдисона» был назначен
Чефис — президент государственного объединения ЭНИ.
Место президента ЭНИ занял Джиротти. Кроме того,
видный экономист из Итальянской социалистической
партии (ИСП) Франческо Форте был назначен на пост
вице-президента ЭНИ.
Крупные деловые и финансовые круги Италии ветре-
тили все эти назначения с нескрываемой тревогой и опа-
сениями, а итальянская печать расценила их как победу
социалистов над католиками в правительстве и как пред-
вестник смещения соотношения сил между частным и го-
сударственным капиталом внутри «Монтэдисона» в поль¬
54
зу последнего. «Назначение Чефиса в «Монтэдисон», —
отмечала тогда газета «Унита», — следует рассматривать
как показатель объективного поражения крупного част-
ного капитала, который своим разорительным управле-
нием этого крупнейшего комплекса, уже давно находя-
щегося в организационном и производственном кризисе,
показал узкие возможности частного предпринимательст-
ва в нашей экономике. Это означает глубокое изменение
соотношения сил между частным и государственным ка-
питалом в важнейших отраслях итальянской экономики»12.
Действительно, во главе «Монтэдисона» был постав-
лен деятель (Чефис), который на протяжении длитель-
ного времени был горячим сторонником широкого вме-
шательства государства в экономику и ограничения все-
властия частных монополий. Он был ближайшим сорат-
ником Маттеи и вместе с ним прошел весь путь напря-
женной борьбы объединения ЭНИ против итальянских и
иностранных монополий, за утверждение ключевых пози-
ций государственных объединений в важнейших отраслях
итальянской промышленности и экономики. С созданием
«Монтэдисона» именно Чефис от лица ЭНИ принял вы-
зов, брошенный этим концерном, к беспощадной борьбе
за абсолютное господство в химической промышленно-
сти. Не кто иной, как Чефис, был вдохновителем и орга-
низатором ловко проведенной грандиозной биржевой
операции по скупке контрольного пакета акций «Монт-
эдисона» — этого грозного противника объединения ЭНИ.
И вот теперь злейший и изощренный враг «Монтэди-
сона» занимает высший руководящий пост в концерне.
Разве такое назначение могло не вызвать беспокойства
и обоснованной тревоги в кругах частномонополистиче-
ского капитала? Для них это могло означать начало под-
линного крушения всех расчетов и надежд в отношении
всего огромного финансово-промышленного комплекса
«Монтэдисон» и дальнейшее изменение соотношения сил
между частномонополистическим и государственно-моно-
полистическим капиталом в стране в ущерб первому, со
всеми вытекающими из этого последствиями.
Таковы были наиболее распространенные мнения, су-
ждения и оценки в связи с назначением Чефиса президен-
том «Монтэдисона». Но каково было действительное раз-
витие событий? С личностью и деятельностью Чефиса
связан новый этап бурного развития концерна «Монт-
эдисон».
«ЧЕРНЫЕ ФОНДЫ»
15 октября 1971 г. несколько десятков чиновников от
судебных и финансовых следственных органов, неожи-
данно нагрянув на виллу Валерио в Милане, на некото-
рые предприятия и конторы «Монтэдисона» в Милане и
в Риме, повсюду произвели тщательный обыск и нало-
жили секвестр на многие документы. «Понятия не имею,
что искала полиция в моем доме», — заявил Валерио га-
зетным репортерам после окончания обыска. Но его «не-
ведение» продолжалось недолго. На следующее утро
Валерио был вызван в миланский Дворец правосудия.
В комнате номер 204 его ждали прибывший из столицы
заместитель прокурора Рима Энрико де Никола, проку-
pop Милана де Пеппо, представители финансовой гвар-
дии и министерства обороны. Де Никола предъявил Ва-
лерио обвинение в крупной мошеннической операции,
стоившей итальянскому государству 4 млрд, лир, и офи-
циально объявил ему о начале судебного следствия по
этому делу. Так началось скандальное дело «черных фон-
дов» концерна «Монтэдисон», которое с течением време-
ни обрастало все новыми деталями, вовлекало все новых
важных лиц, став одной из самых крупных и одиозных
мошеннических афер послевоенной Италии.
В 1966 году министерство обороны Италии объявило
конкурс на выполнение заказа на поставку 1300 передаю-
щих и принимающих радиоаппаратов для итальянских
боевых танков М-113. При этом в условиях конкурса
было особо оговорено, что итальянское производство дол-
жно составлять в радиоаппаратах не менее 80%. На кон-
курсе победила компания «Шалотти» из римского пред-
местья Помеция, зависимая от «Эдисона». «Шалотти», и
не думая приступать к производству заказанных ей 1300
танковых радиоаппаратов, обратилась за содействием к
56
Другому обществу — «Стирер», также входящему в кОИ-
церн «Эдисон». При покровительстве высшего руковод-
ства «Эдисона» эти две компании договорились о следую-
щем: «Стирер» связывается с американскими компания-
ми, специализирующимися на демонтаже и сбыте различ-
ного устаревшего оборудования, снятого с вооружения
в американской армии, получает от них подходящие тан-
ковые радиоаппараты и передает их компании «Шалот-
ти» для представления заказчику. Просто, удобно и при-
быльно!
Американские компании, к которым обратилась «Сти-
рер», не заставили долго себя ждать и вскоре поставили
своему итальянскому клиенту требуемые 1300 танковых
радиоаппаратов, которые тут же были переданы обще-
ству «Шалотти». Компания, получив радиоаппараты, за-
менила в них некоторые лампы и другие мелкие детали,
перекрасила их и представила заказчику как итальянскую
продукцию совместного производства «Стирер» — «Ша-
лотти». Чины и спецы из министерства и армии, соответ-
ствующим образом «отблагодаренные», без долгих раз-
думий приняли представленные им радиоаппараты. Все
сошло как нельзя лучше! Так оборотистые дельцы и их
высокие патроны из «Эдисона» с помощью ловкости рук
и некоторого мошенничества без особых хлопот и усилий
обзавелись весьма кругленькой суммой в 4 млрд. лир.
Некоторая часть этой суммы была использована для воз-
награждения по заслугам непосредственных исполните-
лей мошеннической операции, а большая ее часть пошла
на пополнение так называемых «черных фондов» концер-
на «Эдисон».
Эти фонды, не фигурируя ни в каких балансах и от-
четах, использовались руководством концерна для под-
купа нужных и полезных государственных и политиче-
ских деятелей и даже целых партий и правительственных
организаций.
Через несколько лет эта благополучно завершенная
мошенническая афера неожиданно всплыла на поверх-
ность и получила широкую огласку к крайнему изумле-
нию ее творцов и вдохновителей.
В 1968 году компания «Шалотти», непосредственно
занимавшаяся поставкой танковых радиоаппаратов,
обанкротилась, а ее хозяин Альдо Шалотти, обвиненный
следственными органами в проведении злостного фиктив-
ного банкротства, бежал от ареста в Бразилию, где воз¬
57
главил довольно крупную транспортную компанию с
итальянским капиталом. Расследование этого фиктивно-
го банкротства было поручено дотошному следователю
римской прокуратуры Ренато Скуиллапте. Изучая доку-
менты обанкротившейся компании, он неожиданно напал
на след мошеннической операции с поставками старых
американских радиоаппаратов в виде новых итальянских.
Скуиллапте начал специальное расследование обстоя-
тельств этого темного дела, но его־ ведение постоянно ос-
ложнялось вмешательством влиятельных лиц и органи-
заций и сильно затягивалось. Когда в 1970 году скандал
начал выплывать наружу, министр обороны Италии зая-
вил в парламенте, что радиоаппаряаты, установленные на
танках М-113, «прекрасны» и что все это дело «устрой-
лось». Однако даже такие солидные прикрытия, как заяв-
ление министра в парламенте, не поколебали улик, кото-
рыми располагал следователь.
Ознакомившись с доводами и заключениями Скуил-
ланте, заместитель прокурора Рима де Никола направил-
ся в Милан, где он, как мы отмечали, 16 октября 1971 г.
в первый раз вызвал Валерио на дойрос во Дворец пра-
восудия и объявил ему о начале судебного расследования
дела. Через месяц, 15 ноября 1971 г., де Никола, на осно-
вании заключений предварительного следствия, прове-
денного следователем Скуилланте, составил официаль-
ный обвинительный акт против бывшего президента
«Эдисона» и «Монтэдисона» Валерио и восьми других
высших руководителей этого концерна. Обвинительный
акт содержал четыре статьи, которые в том или ином со-
четании были предъявлены отдельным обвиняемым:
это — контрабанда в государственных поставках, корруп-
ция, грубое мошенничество и нелегальное распределение
прибылей. Каждая из этих статей предусматривает от 5
до 25 лет тюремного заключения. У всех девяти обвиняе-
мых были изъяты заграничные паспорта, чтобы они не
могли скрыться за границей. Судебное расследование
распространилось на многих других лиц, причастных к
мошеннической афере, в том числе на высокие чины из
министерства обороны и армии.
Развившийся скандал не только не заглох на этом, но,
наоборот, приобрел вскоре еще более широкие и одиоз-
ные очертания вследствие того, что темные махинации
руководителей «Эдисона», а затем «Монтэдисона» нача-
ли всплывать на поверхность другими путями.
58
Большое влияние группы Валерио основывалось на
том, что она в течение длительного времени и регулярно
подкупала наиболее влиятельные течения ХДП и других
буржуазных партий и их лидеров. Подкупом политиче-
ских партий занималось также ЭНИ с первых лет своего
существования. Однако с приходом Чефиса к руководст-
ву ЭНИ это государственное объединение постаралось
перехватить у «Монтэдисона» роль главного финансиста
политических партий, чтобы ослабить политическое влия-
ние своего соперника и повысить свое собственное. Но
группа Валерио продолжала по-прежнему субсидировать
свою политическую креатуру, и это обеспечивало ей боль-
шую поддержку партийных и правительственных кругов,
которую она широко использовала в своей повседневной
деятельности.
После того, как ЭНИ вторглось в концерн «Монтэди-
сон» и люди Чефиса (Джиротти и др.) вошли в его руко-
водящие органы, Чефис решил, что теперь он имеет воз-
можность положить конец практике политического субси-
дирования «Монтэдисона» и окончательно лишить его
поддержки партий.
С этой целью Чефис пригласил Валерио на строго
конфиденциальную встречу и потребовал от него сведе-
ний о «черных фондах» «Монтэдисона». В ответ на резкий
отказ своего собеседника Чефис пригрозил ему, что он
поставит вопрос о «черных фондах» на контрольной кол-
легии со всеми вытекающими из этого последствиями.
Однако Валерио довольно спокойно парировал эту угро-
зу, заявив, что он располагает доказательствами того, что
и ЭНИ финансирует политические партии. Чефис поста-
вил на место своего оппонента, заявив, что ЭНИ контро-
лирует «Монтэдисон», а не наоборот, однако он прекрас-
но осознавал, что раскрытие «черных фондов» грозит Че-
фису несравненно большими опасностями, нежели Вале-
рио.
Чефису это грозило 20 годами тюремного заключе-
ния за незаконное использование государственных
средств, тогда как Валерио мог ограничиться лишь круп-
ными неприятностями за подтасовку балансовых данных
частной компании.
В результате долгих препирательств и взаимных уг-
роз Чефис вынужден был примириться с тем, что «Монт-
эдисон» будет продолжать субсидирование «в установ-
ленных пределах» политических партий и деятелей из
59
своих «черных фондов», но по крайней мере не будет ис-
пользовать их против ЭНИ.
Об этой конфиденциальной встрече и о договоренно-
сти, достигнутой с Чефисом, Валерио, желая поделиться
ответственностью со своими приближенными, сообщил
крупнейшим акционерам «Монтэдисона», которые, таким
образом, оказались в курсе дел о «черных фондах». Од-
нако все эти почтенные деятели, объединенные круговой
порукой и не отличавшиеся большой щепетильностью,
сочли за благо скрыть от общественности малоприятный
факт существования и широкого использования «черных
фондов», и поэтому он оставался тайной еще некоторое
время.
7 мая 1970 г. Бруно Джанни навестил своего бывшего
шефа, чтобы обсудить с ним тревоживший его вопрос:
как и в каком виде передать новому президенту Мерца-
горе финансовый отчет «Монтэдисона»? Джанни был ре-
шительно против передачи отчета таким, каким он был
в действительности: помимо свидетельств печальных ито-
гов деятельности общества, в нем содержались сведения
о незаконных выплатах на круглую сумму ведущим дея-
телям политических партий — от фашистской до социа-
листической. Как воспримет Мерцагора такой отчет и что
он предпримет, узнав все это, трудно было предугадать.
Спокойно выслушав своего бывшего помощника и раз-
делив его опасения, Валерио тем не менее не последовал
его совету. 11 мая, под вечер, он явился в отель Галлиа,
где остановился прибывший из Милана Мерцагора, и вру-
чил ему финансовый отчет «Монтэдисона», в том числе
запечатанные в конверты документы о выплате полити-
ческим деятелям из «черных фондов» «Монтэдисона»
17 млрд, лир до конца 1965 года и примерно такой же
суммы после 1965 года.
Мерцагора, конечно, знал, что компании часто не ука-
зывают в своих балансах определенные суммы. Но он
был просто обескуражен и потрясен размерами сумм,
утаенных от акционеров и налоговых органов и исполь-
зованных для подкупа нужных деятелей. Вспоминая поз-
же об этом вечере, Мерцагора рассказывал: «В эту ночь
я не сомкнул глаз. Как мне поступить? Сохранить в тай-
не это дело? Информировать о нем административный
совет? Вскрыть конверты, оставленные Валерио? Каждое
из этих решений имело свое «за» и «против». В конце
концов я решил, что вопрос очень важен и я должен
60
сообщить о нем исполнительному комитету контрольной
коллегии» 13.
Старый президент так и поступил. Однако проявлен-
ное им похвальное чувство общественного долга не толь-
ко не было оценено должным образом, но, наоборот, бы-
ло осуждено: исполнительный комитет контрольной кол-
легйи, собравшийся по просьбе Мерцагоры в полном со-
ставе, без каких-либо исключений выразил огорчение и
сожаление... не по поводу совершенного мошенничества
и коррупции, а по поводу того, что президент «Монтэди-
сона» ввел коллегиальный орган в курс этого скандаль-
ного дела и возложил на него ответственность. К велико-
му изумлению старого и умудренного деятеля скандал
состоял, оказывается, не в существовании «черных фон-
дов», а предании их гласности.
Однако дело было сделано. 14 мая специальная ко-
миссия во главе с Марнето вскрыла конверты и заакти-
ровала их содержание. Суммы, затраченные на подкуп
политических и государственных деятелей, были занесе-
ны на счет текущих расходов «Монтэдисона». Обо всем
этом Марнето написал специальный доклад. Один экзем-
пляр этого доклада, а также все документы, относящиеся
к «черным фондам», Мерцагора забрал себе, а затем по-
ложил их в особый сейф в «Ассикурациони дженерали»,
где он оставался президентом. Все лица, причастные к
этому делу, потихоньку успокоились, считая, что ужасные
компрометирующие документы навеки погребены в сей-
фе «Ассикурациони дженерали».
Но вот наступил октябрь 1970 года, н Мерцагора ушел
в отставку с поста президента «Монтэдисона». В этой
связи он направил членам коллегии и административно-
го совета особое письмо, в котором, между прочим, упо-
мянул о прискорбном факте существования «черных фон-
дов» и соответствующих документов. Письмо попало на
страницы газеты «Коррьере делла сера» и послужило
основанием для жалобы в суд группы миланских акцио-
неров против старых руководителей «Эдисона» и «Монт-
эдисона»: они потребовали провести в судебном порядке
расследование использования финансовых средств в этих
обществах. За это дело взялся заместитель прокурора
Милана Джованни Каудзи. Для начала он вызвал на
допрос в качестве свидетеля Мерцагору, и тот вручил
ему документы, хранившиеся в сейфе «Ассикурациони
дженерали». Следствие в Милане уже в начале декабря
61
1971 года выявило ряд грубых нарушений и злоупотреб-
лений в области финансов. Был установлен факт ведения
в концерне «двойной бухгалтерии»: одной, открытой—
для массы акционеров и налоговых органов, и другой —
тайной, известной только высшему руководству концер-
на, в которой фигурировали колоссальные «черные фон-
ды». Эти тщательно скрываемые фонды использовались
руководством концерна для широкого финансирования
буржуазных партий и различных организаций, для под-
купа отдельных политических и государственных деяте-
лей, а также для выплаты солидных надбавок к жалова-
нью отдельных руководителей концерна. В начале нояб-
ря 1971 года «черные фонды» «Монтэдисона» исчисля-
лись суммой в 24 млрд. лир. При этом следствием было
установлено, что практикой ведения «двойной бухгалте-
рии» и создания «черных фондов» занимались, помимо
головной компании, и другие общества «Монтэдисона».
На основании вопиющих фактов заместитель проку-
рора Милана Каудзи, независимо от своего римского кол-
леги, 3 декабря 1971 г. предъявил Валерио и пяти дру-
гим высшим руководителям «Монтэдисона» официальное
обвинение в коррупции, фальсификации балансов компа-
ний, незаконном присвоении денежных средств и в лож-
ных сообщениях акционерам.
В этой связи газета «Унита» писала, что «в хорошо ин-
формированных кругах заявляют, что прокуратура в сво-
ем расследовании не остановится перед самыми влия-
тельными лицами, которые также будут привлечены к
ответственности. Мы надеемся, что именно так в дейст-
вительности случится, ибо было бы странным привлечь к
судебной ответственности только шестерых руководите-
лей «Монтэдисона», тогда как в его административный
совет входят еще 5 ревизоров, призванных контролиро-
вать исполнение балансов, 4 генеральных директора и
26 крупнейших представителей итальянской промышлен-
ности и финансов, которые в течение многих лет разделя-
ли с Валерио ответственность за власть сначала в «Эди-
соне», а затем в «Монтэдисоне» 14.
Сразу после завершения миланской прокуратурой рас-
следования дела «Монтэдисон» следователь римской про-
куратуры Скуилланте, занимавшийся делами концерна в
Риме, потребовал предоставления ему всей полноты пол-
номочий в расследовании всех скандальных злоупотреб-
лений. Свое требование он аргументировал необходи¬
62
мостью сконцентрировать в одном месте ведение судеб*
ного расследования дела, приобретшего национальный
масштаб. Его миланский коллега, наоборот, стал настаи-
вать на передаче дела в Милан, где находится правление
«Монтэдисона» и где проживает большинство лиц, обви-
няемых по этому делу. Возник процессуальный конфликт
между римской и миланской прокуратурой, который не-
ожидание принял затяжной характер. Этому способство-
вала большая группа известных адвокатов, нанятых об-
виняемыми. С помощью юридического крючкотворства,
особенно развитого в Италии, а также при активном со-
действии различных влиятельных кругов адвокаты обви-
няемых настойчиво добивались передачи всего судебного
дела из столицы в Милан и всячески стремились придать
ему сугубо местный, локальный характер. Вследствие
этих обстоятельств кассационный суд Италии только в
октябре 1972 года положил конец распрям между римс-
кой и миланской прокуратурой, предоставив римскому
следователю Скуилланте всю полноту полномочий в ве-
дении следствия по делу «Монтэдисон». Однако и после
этого решения влиятельным силам удалось еще на год
заблокировать следствие. Только 1 октября 1973 г. Ску-
илланте смог вызвать на допрос Валерио, предъявив
ему дополнительные обвинения.
Отвечая на вопросы следователя, Валерио, между про-
чим, сделал заявление, которое привлекло особое внима-
ние печати. «При обсуждении с ЭНИ вопроса о выпла-
тах политическим партиям, — заявил Валерио, — мы от-
казались дать подробные сведения о получателях наших
выплат... Поскольку имело место столкновение интересов
«Монтэдисона» и ЭНИ, было достигнуто соглашение об
установлении общей и ежегодной суммы выплат партиям,
в пределах которой мы могли действовать с полной ав-
тономией. В эту сумму не входили выплаты «Конфинду-
стрии»... Если ЭНИ (как акционер «Монтэдисона») знало
о происхождении наших «черных фондов», то мы не зна-
ли ни о происхождении, пи о направлении использования
«черных фондов» ЭНИ». Валерио добавил, что в курс
дела о «черных фондах» были введены от «Монтэдисона»
он сам и Кавалли, от ЭНИ — Чефис и Джиротти, от
ИРИ — Петрилли и Медуньо, от крупного частного капи-
тала — Аньели и Пирелли, а также Куччиа.
Приводя это признание Валерио, газеты подчеркива-
ли, что практика создания «черных фондов» и их исполь-
63
збванйя в целях коррупции широко распространена в де-
ловом мире Италии и причастны к ней отнюдь не отдель-
ные лица с мошенническими наклонностями. Заявление
Валерио послужило для следователя Скуилланте основа-
нием для привлечения к судебной ответственности многих
других лиц, в том числе некоторых крупнейших предста-
вителей монополистического капитала. Дело «черных
фондов» приобретало более грандиозные очертания и все
более скандальный характер: оно затрагивало не только
большое число деловых людей, но также целые партии,
их течения и ведущих политических лидеров, слывших до
сих пор безупречными и неподкупными.
Весьма любопытно, что после допроса Валерио 1 ок-
тября 1973 г. в диване кабинета Скуилланте в римском
Дворце правосудия было найдено специальное устрой-
ство, передающее разговоры, происходящие в кабинете.
Вблизи от Дворца правосудия был обнаружен автофур-
гон марки «Альфа-Ромео», оснащенный специальной ап-
паратурой для приема и записи на магнитофонную плен-
ку разговоров, происходивших в кабинете Скуилланте.
Как выяснилось, фургон принадлежал итальянской воен-
ной разведке СИД, которая проявила живой интерес к
делу «Монтэдисон» и пыталась удовлетворить его стран-
ным способом, заимствованным у ее предшественницы,
скандально известной СИФАР 15.
Этот сенсационный эпизод дал газетам обильную пи-
щу для различных догадок и предположений. Социали-
сты в правительстве потребовали проведения тщательно-
го расследования происшедшего инцидента и самой СИД.
Коммунисты внесли в парламент специальный запрос по
этому делу. В начавшейся полемике вновь всплыли пи-
кантные подробности скандала СИФАР. Однако наиболь-
шую ясность в это шумное дело внес сам Скуилланте,
который сообщил репортерам, что пристрастие СИД к
следствию по делу «Монтэдисон» объясняется тем, что
он в ходе этого расследования выявил факт контрабанд-
ных поставок итальянского оружия в Грецию и Паки-
стан, к которым «Монтэдисон» и итальянская военная
разведка СИД имели непосредственное отношение. След-
ствие по делу «Монтэдисон» получило еще одно, новое
направление.
«В какой стране мы живем!.. — восклицал журнал
«Панорама» — тайные конторы финансовых учреждений,
«черные фонды», создаваемые промышленниками и
64
НАТО, агенты даже в рядах самой прокуратуры, радио-
шпионаж... В какой стране живем!» 16.
Пока газеты предавались подобным восклицаниям, в
Турине разразился еще один «сопутствующий» скандал,
в котором вновь оказались замешанными руководители
концерна «Монтэдисон».
В начале ноября 1973 года в Турине проходил шум-
ный судебный процесс над группой врачей из туринских
клиник, обвиненных в совершении должностных преступ-
лений, в грубых злоупотреблениях и в незаконном при-
своении значительных денежных сумм. Один из подсу-
димых, Дольотти, директор крупной туринской клиники,
обвинялся, в частности, в том, что он в течение 1967—
1972 годов получил от крупнейшей итальянской фарма-
кологической компании «Фармиталиа», входящей в кон-
церн «Монтэдисон», 10 800 тыс. лир в качестве вознагра-
ждения за то, что он на пациентах своей клиники тайно
испытывал новые медицинские препараты, разрабаты-
ваемые компанией «Фармиталиа».
9 ноября 1973 г. генеральный директор этой компа-
нии Д. Бертини был вызван в суд в качестве свидетеля
по делу Дольотти. Поскольку тяжелое обвинение против
Дольотти показывало неблаговидную практику компании
«Фармиталиа» и бросало тень на репутацию ее руково-
дителей, Бертини попытался внушить суду, что денеж-
ные суммы были выплачены профессору за участие в
вестнике, выпускаемом «Фармиталиа», за участие в на-
учных симпозиумах и за частные консультации. Проку-
pop Турина Загребельный, предъявив соответствующие
документы, обвинил Бертини в даче заведомо ложных по-
казаний и потребовал осудить его на шесть месяцев тю-
ремного заключения. Незадачливый враль с наручника-
ми на запястьях прямо из зала заседания был препро-
вождей в камеру для заключенных при здании суда.
Через несколько часов суд сократил срок тюремного за-
ключения Бертини до четырех месяцев, а затем, найдя
для него смягчающие обстоятельства, осудил его на этот
срок условно.
К началу 1974 года следствие установило, что начи-
ная с 1956 года, через «черные фонды» «Эдисона», а за-
тем «Монтэдисона» прошло от 60 млрд, до 70 млрд, лир,
которые никогда не были отражены в балансах данных
компаний. Были установлены и получатели сумм из этих
фондов: это виднейшие члены партий правительственной
3 Зак. 1&43
65
коалиции, государственные деятели. Один из руководите-
лей «Монтэдисона», который непосредственно занимался
распределением взяток из «черных фондов», прямо зая-
вил на следствии: «Все политические партии, за исключе-
нием коммунистической (этой мы не дали ни одной ли-
ры!), получали от нас деньги за содействие нашему об-
ществу или за то, чтобы не препятствовать ему». Это
показание подтвердил и Валерио, заявивший: «Все пар-
тии, кроме ИКП, получали от нас деньги».
В ходе следствия Скуилланте попытался установить,
кто персонально получил взятки из «черных фондов» и
за какие услуги. Расследование привело его к ошелом-
ляющим результатам: среди многочисленных клиентов
«Монтэдисона» оказались такие видные политические и
государственные деятели, как Мариам Румор — бывший
политический секретарь ХДП, многократный министр и
премьер-министр; Филиппо Микели и Карентини — статс-
секретари от ХДП; Дж. Малогоди — генеральный секре-
тарь либеральной партии и неоднократный министр; Та-
насси — генеральный секретарь социал-демократической
партии и неоднократный министр; Пьераччини — трех-
кратный министр от социалистической партии; Гастоне
Ненчионе — видный деятель неофашистской партии
(ИСД) и многие другие 17.
Любопытно, что в секретных ведомостях «Монтэдисо-
на» его клиенты из политических партий и государствен-
ного аппарата числились под различными, часто мало-
пристойными псевдонимами. По сведениям «Эспрессо»,
президент республики, например, именовался в этих ве-
домостях «монсиньором», секретарь социал-демократиче-
ской партии Орланди—«керубином», секретарь либераль-
ной партии Малогоди — «фазаном», депутат от ХДП
Луиджи д’Амато — «пилястром», личный секретарь
премьер-министра А. Моро Серенцо Фреско — «акуа»
(вода). Журнал сообщил также, что политический секре-
тарь ХДП и многократный министр и премьер-министр
М. Румор получал свои наваристые «чаевые» прямо из
рук самого Валерио (что он отрицал, конечно), а один из
преуспевающих ныне лидеров ХДП Фламинио Пикколи
получал от «Монтэдисона» крупные подачки не только
для себя лично, ко и для своей клиентеллы — «Комитета
в защиту Альто Адидже» 18.
Перечисленные и другие политические и государствен-
ные деятели за приличную мзду оказывали хозяевам
66
«Эдисона» и «Монтэдисона» большие услуги самого раз-
ного рода. При этом здесь не обходилось без взаимного
надувательства. Один из руководителей «Эдисона», а за-
тем «Монтэдисона» Джампьетро Кавалли, который спе-
циально занимался связями с политическими партиями,
рассказал на следствии о том, как он в 1962 году целы-
ми днями околачивался в коридорах дворца Монтечито-
рио (здание палаты депутатов), увещевая депутатов от
разных партий провалить законопроект о национализа-
ции электроэнергетической промышленности. «Столько
депутатов и столько миллионов!»—сокрушался Кавал-
ли. Законопроект, казавшийся уже проваленным, вдруг
прошел, и миллионы оказались напрасно истраченными.
Хозяева «Монтэдисона» не остались в долгу перед
партиями и в 1967 году отплатили им той же монетой.
Валерио обещал выплатить христианско-демократиче-
ской и объединенной социалистической партии по
100 млн. лир за то, чтобы «Монтэдисон» уплатил в каче-
стве налога за свое рождение 15 тыс. лир вместо поло-
женных 36 млрд. лир. Однако через месяц, когда опера-
ция по слиянию «Монтекатини» и «Эдисона» была
оформлена, Валерио счел полезным не платить обещан-
ного гонорара ни той, ни другой партии, наказав их та-
ким образом за «вероломство», проявленное в 1962 году.
Таким образом, в ходе судебного следствия дело о
«черных фондах» концерна «Монтэдисон» вышло за
рамки обычного, хотя и очень крупного уголовного пре-
ступления и приобрело характер грандиозного политиче-
ского скандала, в котором оказались замешанными пра-
вые партии и партии правительственной левоцентристской
коалиции, большое число влиятельных политических и
государственных деятелей, которые за крупные взятки
совершили ряд противозаконных действий.
В тот момент, когда в начале 1974 года судебное
следствие по этому делу непосредственно перешло к до-
просам замешанных в нем видных политических и го-
сударственных деятелей, партии правящей коалиции до-
бились создания так называемой специальной парла-
ментской следственной комиссии, состоящей из предста-
вителей (комиссаров) всех партий, участвующих в пар-
ламенте. Эта комиссия в срочном порядке затребовала
из римской прокуратуры все документы по делу о «чер-
ных фондах» для ознакомления с ними, прервав таким
образом ход следствия. Через два месяца после этого
3*
67
парламентская следственная комиссия, несмотря на про-
тесты комиссаров от компартии и «независимых левых»,
приняла решение о том, что она берет на себя всю пол-
ноту компетенций следствия по делу о «черных фондах».
Это решение было обосновано тем, что правонарушения-
ми членов правительства и парламента должно зани-
маться особое парламентское, а не обычное судебное
следствие. В действительности же они стремились вы-
вести нечистоплотных партийных боссов и государствен-
ных деятелей из-под действия уголовного кодекса и при-
менить к ним «особую» следственную процедуру, для
исхода которой решающее значение имеет безотказная
машина голосования, благоприятное для них соотноше-
ние голосов между партиями в парламентской следст-
венной комиссии.
Следователь Скуилланте, который практически ока-
зался отстраненным от ведения этого дела, опротесто-
вал в Конституционном суде решение парламентской
комиссии и обратился к своему шефу, руководителю
следственной палаты римской прокуратуры Галлуччи с
просьбой затребовать из парламентской комиссии все
материалы следствия по делу о «черных фондах» для
передачи их в Конституционный суд. В результате этого
возник острый конфликт компетенций между парламент-
ской следственной комиссией и следственной палатой
римской прокуратуры, то есть между законодательной
и судебной властью итальянского государства.
«Впервые, — писала «Унита», — два органа власти
итальянского государства столь резко столкнулись в
споре о том, кому принадлежит право вести расследо-
вание тяжелейших преступлений, связанных с грязным
и незаконным попустительством и услугами в отноше-
ниях между определенными политическими и некоторы-
ми деловыми кругами... Коммунисты и независимые ле-
вые, — отмечает далее газета, — настойчиво стремились
предотвратить этот открытый конфликт путем возвра-
щения парламентской комиссией всех материалов след-
ствия в прокуратуру. Позиция коммунистов в парла-
ментской комиссии была проста и последовательна: нет
оснований особо выделять ответственность министров и
статс-секретарей и поэтому обычный судебный следова-
тель должен вести следствие по делу о «черных фон-
дах». Если же парламентская комиссия берет на себя
ведение следствия, то она должна выдвинуть точные
68
статьи обвинения в отношении правительственных дея-
телей, привлеченных к ответственности» 19.
Шеф следственной палаты римской прокуратуры
Галлуччи, через которого Скуилланте затребовал из
парламентской комиссии дела следствия, запросил ко-
миссию сообщить ему юридические основания ее реше-
ния взять на себя всю полноту компетенций по следст-
венному делу.
В ответ на запрос Галлуччи большинство комиссии
привело малоубедительные доводы, тогда как ее мень-
шинство, состоящее из коммунистов и «независимых ле-
вых», заявило, что таких оснований не существует.
В конце концов после длительной переписки между рим-
ской прокуратурой и парламентской комиссией прави-
тельственное большинство комиссии приняло решение
возвратить «сугубо формально» и «чисто условно» ма-
териалы по делу о «черных фондах» в следственную па-
лату римской прокуратуры для передачи их в Конститу-
ционный суд исключительно для того, чтобы ликвиди-
ровать возникший конфликт компетенций. При этом оно
приняло специальную оговорку, основанную на юриди-
ческой казуистике, согласно которой судебный следова-
тель имеет якобы право расследовать только уголовные
преступления, такие как мошенничество с танковыми
радиоаппаратами, предумышленные банкротства, укло-
некие от налогов и т. д. Но он будто бы не имеет права
расследовать преступления членов правительства и пар-
ламента. Этой стороной дела о «черных фондах» полно-
мочна заниматься только парламентская следственная
комиссия. Левое меньшинство комиссии, состоящее из
коммунистов и «независимых левых», проголосовало
против принятия такой оговорки.
По поводу этого решения газета «Унита» писала, что
оно «носит абсолютно незаконный и двусмысленный ха-
рактер, поскольку подтверждает лишение судебных ор-
ганов компетенций и документов по самым важным и
жгучим сторонам дела и не разрешает возникшего конф-
ликта компетенций между прокуратурой и парламентом.
И главное: принятое решение ведет к отсрочке завер-
шения следствия, а возможно, и к ненаказуемости ви-
новных за давностью их преступлений» 2°.
В полдень 22 июля 1974 г. синяя автомашина рим-
ской прокуратуры, сопровождаемая карабинерами, пе-
реправила 20 папок с материалами следствия по делу
69
о «черных фондах» с площади Клоддио, где заседают
парламентские комиссии, во дворец Консульта на пло-
щади Квиринале, где находится Конституционный суд
Италии. Высший арбитражный орган страны с этого дня
официально вступил в конфликт компетенций между
парламентом и римской прокуратурой с целью его уре-
гулирования. В последующие недели и месяцы предста-
внтели следственной палаты прокуратуры и парламент-
ской комиссии излагали в Конституционном суде свои
доводы и опровергали доводы противной стороны, стре-
мясь склонить в свою сторону решение этого органа о
том, кому вести следствие по делу о «черных фондах».
После долгих разбирательств и многократных вмеша-
тельств самых высших инстанций страны Конституцион-
ный суд, наконец, вынес свое суждение, которое в сущ-
ности подтвердило решение парламентской следствен-
ной комиссии: судебное следствие должно расследовать
уголовные преступления, совершенные руководителями
концерна «Монтэдисон», а парламентское следствие дол-
жио заниматься правонарушениями, совершенными чле-
нами поавительства и парламента. Иными словами,
Конституционный суд разделил единое судебное дело на
два самостоятельных и тем самым удовлетворил на-
стойчивые ходатайства партий правительственного бло-
ка в отношении своих нечистых на руку лидеров. Все
накопившиеся документы следствия были поделены меж-
ду римской прокуратурой и парламентской комиссией.
Из сообщений, появлявшихся время от времени в га-
зетах в течение 1974 и 1975 годов, можно было заклю-
чить, что если в римской прокуратуре судебное следст-
вие по делу о «черных фондах» возобновилось и продви-
галось вперед, то парламентское следствие совсем не
подавало признаков какой-либо активности к неописуе-
мой радости многочисленных платных агентов «Монт-
эдисона» в парламенте, правительстве и в секретариа-
тах буржуазных партий.
В начале 1976 года следователь римской прокура-
туры Скуилланте закончил, наконец, следствие по делу
о «черных фондах» и передал все материалы по этому
делу в суд. К судебной ответственности было привлече-
но около 40 бывших руководителей концернов «Эдисон»
и «Монтэдисон», которые были уличены следствием в
ряде тяжких уголовных преступлений: подтасовка ба-
лансов акционерных обществ, сокрытие прибылей от а к-
70
ционеров, контрабанда и мошенничество при выполне-
нии государственных заказов, уклонение от налогов, кор-
рупция.
3 апреля 1978 г. все эти обвинения воспроизвела
римская прокуратура: 36 бывших руководителей «Эди-
сона» и «Монтэдисона», которые еще несколько лет на-
зад задавали тон в экономической жизни Италии, дол-
жны предстать перед судом 21.
А каков удел тех министров, статс-секретарей, сена-
торов и депутатов парламента, которые приложили руки
к этому скандальному делу? Невероятно, но факт: они
по-прежнему входят в правительства, являются члена-
ми парламента и не устают произносить речи о нацио-
нальных интересах Италии и о том, как лучше всего их
защищать.
Скандальное дело «черных фондов» концерна
«Монтэдисон» явилось первым из серии грандиозных
мошеннических афер, которые до основания потрясли
общественное мнение Италии в середине 70-х годов.
Летом 1975 года разразился шумный «нефтяной
скандал», главными действующими лицами которого
были Винченцо Кадзанига — член административного
совета «Монтэдисона», президент «Эсссг итальяпа» и ви-
це-президент «Конфиндустрии», два министра (Ферри и
Вальсекки), несколько статс-секретарей и большое чис-
ло высокопоставленных чиновников. Все они были пре-
даны суду.
Затем в феврале 1976 года стало известно, что при-
мерно полсотни видных политических деятелей Италии
получили от ЦРУ многомиллиардные взятки за свою де-
ятельность, направленную против Итальянской компар-
тии. При абсолютной бесспорности данного факта име-
на этих деятелей были сохранены в тайне от широкой
общественности, и никто из них не был привлечен к от-
ветственности.
Сразу же после этого выяснилось, что некоторые ми-
нистры и другие члены итальянского государственного
аппарата получали от американской авиационной моно-
полии «Локхид» крупные взятки за то, чтобы Италия
закупала у этой монополии военные самолеты. Среди
взяточников вновь оказались лидеры ХДП — Гуи и Ру-
мор (бежавший от позора в Канаду), генеральный се-
кретарь социал-демократической партии Танасси и дру-
гие — знакомые все лица по делам подобного рода.
71
Газета «Унита» указывала, что только «Монтэдисон»,
«Эссо итальяна» и «Италкасса» выплатили из своих
«черных фондов» политическим и государственным дея-
телям Италии астрономическую сумму в 150 млрд,
лир 22.
Такое нагромождение шумных скандалов и гранди-
озных мошеннических афер явилось живой, наглядной
иллюстрацией к тезису итальянских коммунистов о
том, что буржуазное общество Италии впало в глубокий
кризис, который поразил не только экономику и полита-
ческие отношения, но также гражданскую жизнь, мо-
раль, культуру и идейное развитие.
♦ *
*
Одновременно с развертыванием скандала, связан-
ного с «черными фондами» «Монтэдисона», в самом
этом концерне продолжали бурно развиваться драмати-
ческие события.
ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
Мир полон неожиданностей — больших и малых, при-
ятных и неприятных. Их особенно много в мире бизнеса,
где ничто не надежно, все быстротечно и переменчиво,
где поступками и поведением людей правит прихотли-
вая игра случая, деловая удача и, конечно, личная вы-
года, где безнадежно устарели и совсем вышли из моды
такие понятия, как моральные и этические принципы и
идеалы.
В бурном круговороте драматических событий, свл-
занных со злополучной судьбой «Монтэдисона», одна
неожиданность быстро сменялась другой. Администра-
тивный совет, крупнейшие частные акционеры «Монт-
Эдисона», потрясенные бурными событиями последних
месяцев, с трепетом и волнением ждали появления сре-
ди них некоего подобия «троянского коня» в образе Че-
фиса — бывшего президента ЭНИ, который с помощью
ловких и решительных маневров подчинил их концерн
конкурирующей группе ЭНИ, заслал в него своих лю-
дей, а теперь сам становится непосредственно над ними.
Первая встреча между ними состоялась 3 мая 1971 г.
Она произвела странное и непонятное впечатление и по-
родила море догадок, предположений и домыслов раз-
ного рода. Только через некоторое время стало прояс-
няться и весьма неожиданное для всех положение.
Никто не подозревал, что после захвата группой Че-
фиса контроля над «Монтэдисоном» в октябре 1968 го-
да организатор и вдохновитель этой колоссальной фи-
нансовой операции задумал, а затем окончательно ре-
шил занять кресло президента этого частномонополисти-
ческого объединения, против которого он вел длитель-
ную, упорную и изощренную борьбу и которое дискре¬
73
дитировал всеми доступными ему средствами. Еще в хо-
де своей напряженной борьбы против группы Валерио
в недрах «Монтэдисона» Чефис начал готовить почву
для своего перехода в стан противника, и этим объясня-
лись некоторые его странные и непонятные поступки. По
его поручению вице-президент «Монтэдисона» Джирот-
ти разработал новую организационную структуру, пред-
полагавшую, в противоположность проекту Валерио —
Кавалли, децентрализацию организации и управления
концерна и снижение в нем роли административного со-
вета и его президента. После того как этот проект был
принят контрольной коллегией, его проведение в жизнь
было сорвано тем же Чефисом, который увидел в нем
опасность для своих тайных замыслов.
Исходя из своего замысла, Чефис решительно от-
верг, к удивлению многих, проект укрепления финансо-
вого положения «Монтэдисона», предложенный Кампил-
ли. Этот проект предусматривал значительное увеличе-
ние акционерного капитала «Монтэдисона» путем эмис-
сии новых акций, которые должен был приобрести ИМИ.
Чефис отверг этот проект, так как сам хотел стать со
временем спасителем «Монтэдисона» от финансовой ка-
тастрофы, а также потому, что не был заинтересован в
дальнейшем значительном повышении доли участия го-
сударства, через ИМИ, в капитале этого общества.
Только после прихода Чефиса в «Монтэдисон» стала
понятной казавшаяся немыслимой линия его поведения
в данном вопросе.
Решив стать президентом «Монтэдисона», Чефис, од-
нако, не мог и не хотел стать им ни сразу после ухода
в отставку Валерио в апреле 1970 года, ни в последую-
щий год. Ему нужно было решить две очень непростые
задачи: во-первых, добиться утверждения Джиротти,
верного и близкого ему человека, в качестве его преем-
ника на посту президента ЭНИ. Ведь «Монтэдисон» на-
ходится под контролем ЭНИ и от его президента зави-
сит большая или меньшая свобода действий президен-
та «Монтэдисона». С назначением Джиротти Чефис свя-
зывал свои будущие замыслы и расчеты в «Монтэдисо-
не». Во-вторых, Чефису необходимо было добиться в
правительственных и партийных кругах не только согла-
сия, но и активной поддержки в нужный момент своей
кандидатуры в качестве кандидата на пост президента
«Монтэдисона».
74
Решение этих задач представляло большую слож-
ность, связанную с напряженной борьбой за руководя-
щие посты в системе государственных предприятий, ко-
торая постоянно идет между партиями правительствен-
ного блока. Каждая из них настойчиво выдвигает и про-
двигает «своих людей», в результате чего между ними и
отдельными группами государственных предприятий
устанавливаются «особые» взаимовыгодные отношения:
партии получают от государственных предприятий
большие субсидии, а предприятия получают от партий
помощь и содействие в выколачивании правительствен-
ных дотаций из государственного бюджета, в получении
налоговых льгот, кредитов, заказов и подрядов.
Для решения этих задач Чефису необходимо было
любой ценой не допустить прихода к руководству «Монт-
Эдисоном» сильного и влиятельного человека, который
мог бы закрепиться в кресле президента. Наоборот, ему
нужно было добиться назначения в «Монтэдисон» лишь
на некоторое время «переходящего» президента, лишен-
ного большого авторитета и влияния, которого можно
было бы в любой момент сместить под тем или иным
предлогом. Поэтому он предпринял настойчивые, по-
истине титанические усилия, направленные на срыв кан-
дидатуры Бруно Визентини — видного деятеля респуб-
ликанской партии, президента «Оливетти» и вице-прези-
дента ИРИ, министра финансов в 1975—1976 годах, из-
вестного экономиста и финансиста, о котором говорят,
что он самый правый среди левых и самый левый среди
правых. Его кандидатуру на пост президента «Монтэди-
сона» решительно поддерживали республиканская пар-
тия (это же «ее человек»), а также крупный частный
капитал в лице Лньели и Пирелли. Чефис отлично по-
нимал, что назначение президентом влиятельного и тол-
нового Визентини означало бы крушение его тайных за-
мыслов. Поэтому он развернул лихорадочные закулис-
ные маневры против него и в конце концов добился то-
го, что сам Визентини снял свою кандидатуру. С мень-
шим трудом ему удалось провалить другие неугодные
ему кандидатуры (Имбриани Лонго, Калиотти, Аркаи-
ни, Сферца, Вентрилья).
Неожиданно всплывшая после этого кандидатура
72-летнего Ч. Мерцагоры оказалась приемлемой для
Чефиса: хотя этот старый деятель был достаточно влия-
тельным и авторитетным, он отличался некоторым про¬
75
стодушием, бесхитростной прямотой и старческой обид-
чивостью — чертами характера, которыми Чефис мог в
любой момент воспользоваться, чтобы добиться его от-
ставки. По этим соображениям Чефис дал свое согласие
на кандидатуру Мерцагоры и тот стал президентом
«Монтэдисона», приняв свое назначение за чистую мо-
нету. Неожиданный и преждевременный, с точки зрения
Чефиса, уход Мерцагоры в отставку в конце октября
1970 года застал врасплох президента ЭНИ и принудил
его к открытым действиям.
23 ноября 1970 г. тогдашний председатель совета ми-
нистров Эмилио Коломбо созвал в своей резиденции —
Паллаццо Киджи — совещание с участием ряда минист-
ров, а также Карли, Петрилли и Чефиса для решения
вопроса о новом президенте «Монтэдисона». Карли
вновь выдвинул кандидатуру Визентини. Чефис реши-
тельно отклонил ее и к изумлению присутствующих
предложил на этот пост... свою собственную кандидату-
ру. При этом он особо оговорил, что его преемником на
посту президента ЭНИ должен стать Джиротти. Так он
впервые раскрыл в узком кругу свой тайный замысел.
Против этих назначений решительно восстал ми-
нистр-социалист Джакомо Манчини, который заявил,
что это сместит соотношение сил между ХДП и ИСП в
системе государственных предприятий еще больше в
пользу первой и в ущерб второй партии. Со своей сто-
роны он предложил кандидатуру Джорджо Руффоло,
видного экономиста-социалиста, занимавшего тогда пост
генерального секретаря национальной комиссии по эко-
комическому программированию. Кандидатура такого
левого деятеля встретила сплоченный отпор всех присут-
ствующих. Тогда Манчини согласился на назначение
Чефиса президентом «Монтэдисона», но при том уело-
вии, что президентом ЭНИ будет представитель социа-
листической партии. С этим не согласились министры-
католики, и особенно возражал Чефис. После долгих
споров и торгов стороны сошлись на следующем: прези-
дентом «Монтэдисона» назначается представитель
ХДП Кампилли, но вице-президентом ЭНИ становится
Франческо Форте — представитель ИСП.
Кандидатура Кампилли устраивала Чефиса. Это был
старый и уставший деятель. Такой человек, конечно, не
мог стать сильной и активной фигурой во главе «Монт-
эдисона». За время пятимесячного президентства Кам-
76
пилли Чефис резко активизировал развернутые им рань-
те закулисные маневры, направленные на захват крес-
ла президента «Монтэдисона» и сохранение своего пре-
обладающего влияния (через Джиротти) в группе ЭНИ.
С этой целью были расширены связи с различными те-
чениями и лидерами ХДП (Фанфани, Румор и Пикколи
стали его верной опорой в партии). Путем посулов в
отношении некоторых текстильных и пищевых компаний
«Монтэдисона» Чефис привлек к активным действиям
на своей стороне руководителей ИРИ, стоявших прежде
на позициях невмешательства. Многие левые круги, не
посвященные в тайные замыслы и скрытые маневры Че-
фиса, занимали по отношению к нему благоприятный
нейтралитет, и это было ему на руку.
В конце марта 1971 года были созданы все необхо-
димые условия для успешного решения поставленных
задач и надо было окончательно раскрыть карты и дей-
ствовать решительно. Использовав в качестве предлога
несогласие с некоторыми назначениями, произведенны-
ми Кампилли, Джиротти подал в отставку с поста вице-
президента «Монтэдисона». В этой связи Чефис заявил
в печати, что ЭНИ, убедившись в невозможности сов-
местного управления частным и государственным ка-
питалом «Монтэдисона», уходит из него, сохраняя свой
вклад в его капитал в качестве простого финансового
участия. Этим был спровоцирован очередной кризис в
руководстве «Монтэдисона», в результате которого Кам-
пилли ушел в отставку, открыв Чефису путь в старин-
ный палаццо на Форо Буонапарте.
Поскольку к этому времени Чефис уже обеспечил
себе поддержку со стороны ХДП и ИСП, оставалось по-
лучить согласие крупного частного капитала на его на-
значение президентом «Монтэдисона». За эту отнюдь не
легкую задачу взялся, по просьбе Чефиса, все тот же
Карли, управляющий Итальянским банком, который ак-
тивно участвовал во всех перипетиях судьбы «Монт-
эдисона» — сначала на стороне Валерио и «Эдисона»
против Фаины и «Монтекатини», затем — на стороне
ЭНИ и Чефиса против «Монтэдисона» и Валерио, а те-
перь — на стороне Чефиса за приход его в «Монтэди-
сон».
22 апреля 1971 г. Карли, пригласив к себе на Виа
Национале президента ФИАТ Аньели, президента
«Пирелли» Леопольдо Пирелли и некоторых других
77
представителей крупного частного капитала, в течение
нескольких часов увещевал их и добивался согласия на
назначение Чефиса президентом «Монтэдисона». Его
собеседники, не скрывавшие своих антипатий к Чефису,
долго сопротивлялись, но потом уступили настойчивым
уговорам. Карли тут же объявил имя нового президента
«Монтэдисона», вызвав растерянность и переполох в де-
ловых кругах Италии. Позднее, объясняя свою позицию,
Карли заявил, что «Чефис располагает таким ценным
качеством, как связь с партиями и политическое влия-
ние, без которых невозможно было и помышлять о фи-
нансовом оздоровлении и промышленном подъеме
,,Монтэдисона“» 23.
Весть о назначении Чефиса президентом «Монтэди-
сона» породила невероятные разнотолки на страницах
газет. Сначала преобладало мнение, что назначение
Чефиса—крупная победа государственного капитала над
частным. Но поскольку скупые сведения, исходившие из
ближайшего окружения Чефиса, не очень вязались с
таким тоном, газеты предались гаданиям и домыслам,
которым положил конец Чефис своим первым, про-
граммным выступлением на заседании административ-
ного совета «Монтэдисона». Указав, что «Монтэдисон»
нуждается в помощи со стороны государства на «тысячи
миллиардов лир», Чефис вслед за этим заявил, что «де-
маркационная линия между государственным и частным
капиталом должна постепенно исчезать и в то же время
становиться все более очевидной необходимость в эф-
фективном государственном контроле над крупными
предприятиями в отношении соответствия их деятель-
ности общим целям. Но должно быть совершенно ясным,
что этот контроль, осуществляемый органами програм-
мирования, имеет природу, совершенно отличную от
природы контроля акционеров. Смешивать эти две фор-
мы контроля означает смешивать частнопредпринима-
тельские функции с государственными функциями» 24.
В своем первом, очень осторожном выступлении Че-
фис поставил проблему «Монтэдисона» и участия в нем
государственного капитала совсем не так, как прежде,
а по-новому, с позиций крупного частного капитала.
«Чефис, этот видный предприниматель, — писала
«Унита», — выйдя из недр государственного сектора,
стал знаменосцем борьбы за интересы частного капита-
ла» 25. Необходимо подчеркнуть, что поворот в линии
78
его поведения — отнюдь не простая измена прежним
убеждениям, не простой переход в стан своих прежних
противников. Это был более сложный и противоречивый
поступок, в котором нашли свое отражение некоторые
важные черты эволюции системы государственных пред-
приятий и изменения ее взаимоотношений с государст-
венно-административным аппаратом и партиями прави-
тельственного левоцентристского блока. В сущности ли-
ния поведения Чефиса в начале 70-х годов явилась ло-
гическим развитием в иных экономических и политиче-
ских условиях страны того поворота, который он внес
в структуру и в стратегию ЭНИ после гибели в 1962 го-
ду Энрико Маттеи, его предшественника на посту пре-
зидента этого государственного объединения.
Однако какие же все-таки обстоятельства и сообра-
жения руководили поведением Чефиса в 1969—1971 го-
дах, когда он настойчиво пробивался на Форо Буона-
парте?
Следует сначала отметить, что группа ЭНИ и систе-
ма государственных предприятий стали тесными для та-
кого дельца с недюжинными способностями, большим
размахом и личными амбициями, как Чефис. Нефтяной
рынок, на котором по преимуществу действовало руко-
водимое им ЭНИ, все более развивался в сторону уста-
новления режима двоевластия: правительств развиваю-
щихся стран — в области нефтедобычи; международных
нефтяных монополий — в области нефтепереработки и
сбыта. Положение ЭНИ становилось все более уязви-
мым, и это особенно отчетливо проявилось во время
нефтяного кризиса 1974—1975 годов, когда оно оказа-
лось абсолютно неспособным преодолеть драматически
складывающуюся для него и Италии ситуацию. Кроме
того, система государственных предприятий Италии по
причинам структурного и уставного порядка не позво-
ляла Чефису проявлять способность к внезапным, ши-
роким и рискованным финансовым операциям, в том
числе на международном рынке, поскольку для каждой
из них нужна была санкция целого ряда бюрократиче-
ских инстанций. И вообще компании из системы госу-
дарственных предприятий не являются типичными капи-
талистическими предприятиями и не могут в полной ме-
ре служить орудием империалистической экспансии,
особенно на внешнем рынке: они действуют на основе
заранее утвержденных долгосрочных программ эконо¬
79
мического развития отдельных отраслей и зон хозяйст-
ва, являются инструментом структурных преобразова-
ний в экономике и в своих действиях подотчетны орга-
нам государственной администрации и национального
экономического программирования.
Конечно, и при таком положении государственные
предприятия извлекали высокие, в том числе монополь-
ные, прибыли. Но эти прибыли не являлись самоцелью
их деятельности. Во имя достижения важных целей
развития национальной экономики они должны были по-
ступаться своими непосредственными балансовыми рас-
четами и идти на снижение своих прибылей.
Необходимо подчеркнуть, что в течение 60־х годов
государственные предприятия Италии, быстро развива-
ясь, значительно укрепили свое производственное и фи-
нансовое положение и превратились в мощную и опре-
деляющую силу в системе итальянского государственно-
монополистического капитализма. Во второй половине
60-х годов отдельные объединения и группы государст-
венных предприятий превратились из зависимого в опре-
деляющий компонент в системе их взаимоотношений с
партиями и течениями левоцентристского блока: партии
и течения в сущности превратились в политическую кре-
атуру отдельных групп государственных предприятий.
Пользуясь этой подчиненностью, зависимостью от них
партий, а также глубоким разбродом и неразберихой,
царящими в государственно-административном аппара-
те, вследствие разложения и деградации ХДП, государ-
ственные объединения уже в конце 60-х годов сумели
добиться не только независимости от соответствующих
органов государственной власти, но и преобладания над
ними.
В результате создалось положение, при котором
государственные предприятия получили возможность
вольготно черпать из государственного бюджета колос-
сальные финансовые средства и действовать при этом
не в общественных интересах, а для достижения частных
целей, отвечающих групповым интересам руководителей
государственных объединений. «Во второй половине
60-х годов, — отмечает «Ринашита», — государственные
объединения превратились в самодовлеющие организ-
мы, отделенные от государства, которые из кризиса
правящих кругов и разброда среди политического пер-
сонала правительства извлекли для себя выгоду, став
80
внушительной силой, действующей вне демократическо-
го контроля и программирующего руководства государ-
ства» 26.
Такое положение вполне устраивало и даже радова-
ло руководителей государственных объединений, кото-
рые всемерно пользовались им. Однако Чефис прекрас-
но отдавал себе отчет в том, что особая ситуация, ело-
жившаяся в начале 70-х годов в системе государствен-
ных предприятий, является скорее исключением, нежели
общим правилом; она не может быть долгое время и
неизбежно возвратится к тому, что наблюдалось в нача-
ле 60־х годов, когда государственные предприятия вы-
полняли по преимуществу функции инструмента эконо-
мической политики государства и стремились к дости-
жению общенациональных экономических целей.
Недолговечность особого положения государствен-
ных предприятий, создавшегося в начале 70-х годов,
определялась тем, что ИКП, Всеобщая итальянская кон-
федерация труда (ВИКТ) и другие пролетарские орга-
низации вели напряженную борьбу за нормализацию и
демократизацию положения государственных предприя-
тий и привлекали широкие круги общественности к этой
борьбе; что соотношение классовых, политических сил
в стране постоянно менялось в пользу левых сил и в
ущерб ХДП и другим правым партиям; и, наконец, тем,
что лидеров ХДП и правительства мало устраивает
чрезмерная самостоятельность руководителей государ-
ственных объединений, и они не преминут при случае
поставить их на место.
Группа «Монтэдисон», наоборот, имела статус,
структуру и размеры деятельности, а также позиции и
связи на итальянском и мировом рынках, которые по-
зволяли Чефису в полной мере проявить его способности
и давние устремления, удовлетворить его непомерные
личные амбиции путем проведения широчайших и ри-
скованных финансовых операций и открытой империа-
листической экспансии как на внутреннем, так и на ми-
ровом рынке. Поэтому-то Чефис и проявил такое настой-
чивое стремление в этот концерн.
Утвердившись во главе «Монтэдисона», Чефис и его
приближенные задались целью добиться такого положе-
ния, при котором эта группа имела бы возможность
вольготно черпать финансовые средства из государствен-
ного бюджета (как государственные предприятия в на¬
81
чале 70-х годов) и в то же время пользоваться полной
автономией от государства (как все частномонополисти-
ческие объединения). Иными словами, они задумали до-
вести до логического конца и увековечить для «Монт-
эдисона» то особое положение, которого достигли госу-
дарственные предприятия в начале 70-х годов.
Журнал «Ринашита» указывал, что «расчеты Чефиса
в отношении «Монтэдисона» состояли в том, чтобы слить
воедино буржуазное государство и капиталистическое
предприятие в некий симбиоз и стать в нем по назначе-
нию правительства лидером, ведущим дела при помощи
методов и критериев частного предпринимательства;
привлечь государство к участию в капитале промышлен-
ного гиганта и одновременно Избавиться от его условий
и оговорок; превратить «Монтэдисон» в модель для всей
системы смешанной экономики, сменив при этом свою
роль крупного вассала государства, обладающего огра-
ниченной властью, на роль сюзерена, обладающего пол-
ной властью... Речь идет о далеко идущем замысле, иде-
ологический субстракт которого состоит в абсолютиза-
ции капиталистического предприятия как центра всей
общественной организации 27.
Таковы были цели всей совокупности сложных фи-
нансовых операций, закулисных маневров и интриг, ко-
торые вела в конце 60 — начале 70-х годов группа Че-
фиса в отношении «Монтэдисона», порождая массу раз-
нотолков. Метаморфоза в линии поведения Чефиса и его
приближенных явилась для всех неожиданным, непред-
виденным обстоятельством, которое приятно удивило
крупные деловые и правые политические круги и непри-
ятно поразило круги государственного предприниматель-
ства, а также левые, демократические круги.
Однако и сам Чефис, вызвавший в стране столько
удивления и недоумения разного рода, тоже столкнулся
вскоре с непредвиденным обстоятельством малоприят-
ного свойства. Речь идет о том, что Джиротти, которо-
го Чефис в качестве своего ближайшего сподвижника,
верного и всегда безотказного человека, настойчиво
проталкивал и в конце 1971 года с большим трудом все
же протолкнул на пост президента ЭНИ, повел себя сов-
сем не так, как рассчитывал Чефис. Он не только проя-
вил полную самостоятельность образа мыслей и дейст-
вий, но неожиданно предпринял вскоре шаги, прямо на-
правленные против своего бывшего шефа и нового пре¬
82
зидента «Монтэдисона», не без основания считая его
зависимым от себя: ведь ЭНИ держало наиболее круп-
ный пакет акций «Монтэдисона» и фактически контро-
лировало концерн. Джиротти отнюдь не считал, что ру-
поводимое им ЭНИ должно (в соответствии с замыслом
Чефиса) сдать свои господствующие позиции в конку-
рирующей группе, приобретенные ценой больших усилий
и финансовых затрат, и служить лишь орудием выпол-
нения амбициозных расчетов Чефиса.
Бывшие личные друзья и соратники, которые в те-
чение двух десятилетий были связаны совместной служ-
бой в ЭНИ, общими интересами и едиными усилиями,
а в последние годы также активным участием в прове-
дении сложной и рискованной операции в отношении
«Монтэдисона», теперь волей судьбы оказались в разных
лагерях по обе стороны демаркационной линии, которая
вскоре вновь превратилась в линию напряженной борь-
бы между «Монтэдисоном» и ЭНИ.
В конце 1971 года, когда Чефис стал президентом
«Монтэдисона», этот концерн состоял из 400 компаний,
из которых головное общество прямо контролировало
300 и косвенно— 100. Стоимость предприятий всех ком-
паний превышала 3 тыс. млрд, лир, оборот достигал
2 тыс. млрд, лир и число занятых лиц— 180 тыс. Поми-
мо химической и горнодобывающей промышленности
(здесь оборот составлял 1 тыс. млрд, лир) концерн дей-
ствовал также в распределительной сети и пищевой про-
мышленности (оборот 420 млрд.), текстильной промыш-
ленности (320 млрд.), в машиностроении и металлургии
(150 млрд, лир) и в некоторых других отраслях28.
Акционерный капитал общества «Монтэдисон» дости-
гал в конце 1971 года 749 млрд. лир. Государственные
объединения владели почти 20% этого капитала, в том
числе ЭНИ—16% и ИРИ — 4%. Крупные частные ак-
ционеры, входящие в контрольную коллегию «Монтэди-
сона», владели 13,1% капитала. Остальные 3/4 капитала
было распылено среди примерно 300 тыс. мелких акцио-
неров 29. Из этого следует, что государственные объеди-
нения являлись самыми крупными держателями акций
«Монтэдисона» и поэтому занимали в нем господствую-
щие, контролирующие позиции.
Чефис вместе с людьми, пришедшими с ним в «Монт-
эдисон» из ЭНИ30 (Корси, которому была подчинена
сфера финансов, Гритти, который занялся текстильным
83
сектором, Альбанезе и др.), сразу приступили к выра-
ботке программы широких действий, направленных на
организационное, производственное и финансовое укреп-
ление концерна «Монтэдисон». Он окончательно отбро-
сил проект перестройки организационной и управление-
ской структуры «Монтэдисона», представленный Джи-
ротти, и составил свой собственный проект, по которо-
му важную роль отвел себе. Этим было положено нача-
ло превращения «Монтэдисона» «в абсолютную монар-
хию».
Баланс «Монтэдисона» за 1970 год показал тяжелое
финансовое положение группы. Для покрытия убытков
и некоторых неотложных расходов из резервов было
изъято 142 млрд. лир. Такая мера, конечно, не спасала
положение. Поэтому с мая 1972 года новое руководство
группы начало засыпать правительственные органы и
секретариаты правящих партий нотами, записками, до-
кладами и т. д., в которых обращалось особое внимание
на финансовые трудности «Монтэдисона». В этих доку-
ментах излагалась также «промышленная стратегия»
нового руководства «Монтэдисона», которая сводилась
в основном к тому, чтобы избавиться от большинства
предприятий горнодобывающей промышленности и пер-
вичной химии, которые приносили большие убытки, и
сконцентрировать усилия на развитии предприятий вто-
ричной и третичной химии, производящей готовые хими-
ческие продукты и изделия, а также торговых, финан-
совых и пищевых предприятий; освободить в ходе про-
мышленной реконструкции 15—20 тыс. «лишних трудя-
щихся». Во всех рассылаемых документах новое руко-
водство «Монтэдисона» решительно подчеркивало, что
планы реорганизации концерна требуют дополнительных
расходов от 2 тыс. до 3 тыс. млрд, лир; «Монтэдисон»
не располагает такими суммами и не сможет найти их
на рынке ссудного капитала. Поэтому он рассчитывает
получить их в той или иной форме от государства.
Программа «Монтэдисона» вызвала, с одной сторо-
ны, замешательство и раздражение в правительствен-
ных кругах, которые отнюдь не были склонны раскоше-
ливаться до такой степени, а с другой стороны — реши-
тельные протесты и контрмеры ЭНИ — АНИК, СИР и
«Ликуикимика», которые не без основания узрели в про-
грамме нового руководителя «Монтэдисона» угрозу сво-
им позициям в химической промышленности.
84
Среди провозглашенных целей «промышленной стра-
тегии» не было той, которая особенно занимала и вол-
новала Чефиса: освобождение «Монтэдисона» от конт-
роля ЭНИ.
Этот контроль был сугубо формальным и условным,
но он мог в любой момент стать реальным и действитель-
ным, и это обстоятельство тревожило сеньора в старин-
ном палаццо на Форо Буонапарте.
Такими целями задались новые руководители «Монт-
эдисона». На их достижение они бросили все свои силы,
влияние, опыт и изворотливость. Усилия предпринима-
лись ими одновременно во всех избранных направле-
ниях.
Очень нелегко, даже трудно сбыть кому-либо за при-
личную цену предприятия, приносящие не прибыли,
а большие убытки, поскольку обычно нет желающих
обзаводиться никчемными расходами. Тем не менее
группа Чефиса сумела решить эту немыслимую задачу.
Избавившись от компаний «Монтепони—Монтевеккьо»,
«Сисма» и «Ветрокок» и др., в которых были по преиму-
ществу сосредоточены убыточные предприятия, «Монт-
эдисон» с 1971 по 1973 год сократил число своих ком-
паний со 193 по 167, число занятых лиц—со 177 тыс.
до 150 тыс., не вызвав протестов и противодействия со
стороны профсоюзов. При этом он заприходовал
250 млрд, лир чистого дохода и увеличил свой оборот
на 25% 31.
Щедрым покупателем, который за такую внушитель-
ную сумму взвалил на себя тяжелую обузу содержа-
ния убыточных предприятий, явился государственный
холдинг ЭГАМ. «Особые отношения», подкрепленные
крупными чеками, сделали свое дело. Однако как же
это произошло?
В 1971 году министр государственных участий и один
из лидеров доротеистов — самого влиятельного течения
ХДП, Фламинио Пикколи добился принятия решения о
создании нового государственного органа ЭГАМ (типа
ЭНИ, ИРИ), призванного брать под свой контроль,
оздоровлять и направлять деятельность компаний гор-
нодобывающей промышленности.
Во главе новорожденного ЭГАМ Пикколи поставил
своих верных людей: пост президента занял Марио Ей-
науди, отличавшийся большой ловкостью в обделыва-
нии делишек с политическими партиями, вице-президен¬
85
том стал знакомый нам Кавалли — когда-то правая ру-
ка Валерио.
Принявшись за дела, руководители нового холдинга
вскоре убедились, что кроме АММИ, государственного
горнорудного предприятия, которое они немедленно под-
чинили себе, другие горнодобывающие предприятия ли-
60 были уже ликвидированы в ходе свертывания этой
отрасли, либо входили в другие государственные и част-
ные группы и были им не по зубам. Чтобы занять себя
и оправдать создание ЭГАМ, они начали прибирать к
рукам что попадется: гостиничные, транспортные, тек-
стильные и прочие предприятия. Но эти приобретения
подверглись критике в печати и в парламенте, так как
они никак не вязались с уставными целями деятельности
ЭГАМ. Поэтому, едва успев родиться, этот государст-
венный орган оказался в тупике. Но именно тогда Че-
фис провозгласил свою «промышленную стратегию»,
предусматривающую изъятие из концерна «Монтэдисон»
горнодобывающих и некоторых химических предприя-
тий. Для Ейнауди это был подарок судьбы: теперь,
с приобретением предприятий, ЭГАМ мог стать солид-
ным государственным объединением, имеющим общена-
циональное экономическое значение, и его руководители
могли требовать от правительства фонды дотаций.
Ейнауди в два счета договорился с Чефисом, и дело
было сделано: значительное число горнодобывающих и
химических предприятий «Монтэдисона», унаследован-
ных им от «Монтекатини», перешло под контроль ЭГАМ,
хотя сделка и оставалась тайной до середины 1974 года.
Расчеты Ейнауди и Кавалли оказались безошибоч-
ными: обладая группой предприятий с годовым оборо-
том в 600 млрд, лир, они получили вскоре от правитель-
ства фонд дотаций в 300 млрд. лир. Будучи при боль-
ших капиталах, они могли теперь вволю комбинировать
и лавировать. Однако, предавшись этим занятиям, руко-
водители ЭГАМ не сумели соблюсти нужную меру; они
зарвались и погорели. В середине 1975 года в группе
ЭГАМ разразился шумный скандал: на средства, полу-
ченные из государственного бюджета, Ейнауди и Кавал-
ли без санкции правительства приобрели обанкротив-
шуюся группу компаний «Фассио», не имевшую ни ма-
лейшего отношения к уставным целям деятельности
ЭГАМ. Вскрылись факты подкупа ими государственных
и политических деятелей и другие должностные зло¬
86
употребления. В этой связи вспомнилась также и опера-
ция по приобретению у «Монтэдисона» убыточных пред-
приятий. Ейнауди и некоторые другие руководители
ЭГАМ были смещены со своих постов и преданы суду.
Однако все это не касалось уже руководителей
«Монтэдисона»: для них важно было отделаться от убы-
точных предприятий, а там — хоть трава не расти. Меж-
ду прочим, ЭГАМ был не единственным покупателем
убыточных предприятий «Монтэдисона». Некоторое их
число приобрели также государственные объединения
ИРИ и ЭФИМ. В конце 1972 года Чефис в своем посла-
нии акционерам «Монтэдисона» с нескрываемой ра-
достью отмечал, что положен конец многим убыточным
активам общества.
Конечно, сбыв убыточные предприятия государст-
венным объединениям, Чефис не стал первооткрывате-
лем. Он пошел по давно проторенному пути частномоно-
полистического предпринимательства, которое всегда
стремилось обобществлять убытки и приватизировать
прибыли. Однако в проведенной операции поражает ней-
моверная легкость и непринужденность в действиях.
Сбывая на сторону одни компании, хозяева «Монт-
эдисона» одновременно приобретали другие, интересую-
щие их компании. Несмотря на свои бесконечные стена-
ния по поводу тяжелого финансового положения, они, не
колеблясь, выложили в октябре 1971 года немалую
сумму в 24 млрд, лир на приобретение у одной частной
группы ее 50 %-ной доли участия в компании «Павезе».
Еще большее удивление вызвало приобретение «Монт-
Эдисоном» за 40 млрд, лир 55% капитала крупнейшей
фармакологической компании «Карло Эрба». При это!м
Чефис, став в позу патриота, заявил, что операция была
проведена, чтобы не допустить перехода «Карло Эрбы»
под контроль иностранного капитала. И действительно,
американская «Мэрке» уже достигала договоренности о
покупке компании, но в самый последний момент ее не-
ожиданно обошел «Монтэдисон». Этой операцией он по-
ложил начало созданию в этом концерне фармакологи-
ческого сектора. Чтобы завершить его, «Монтэдисон»
вступил в переговоры с французской «Рон-Пулэнк» с
целью покупки его доли участия в компаниях «Родиа-
точе» (текстильное волокно) и «Фармиталиа» (о послед-
ней мы уже упоминали в связи с процессом над Дольот-
ти). Эмиссар Чефиса, ведший переговоры в Париже,
87
драматизировав финансовое положение двух компаний,
поставил перед хозяевами «Рон-Пулэнк» дилемму: либо
делайте большие взносы в оздоровление компаний, ли-
60 отказывайтесь от своего участия. Французские ком-
паньоны выбрали второе решение, и «Монтэдисон» ока-
зался полновластным хозяином этих компаний. С при-
обретением «Карло Эрба» и «Фармиталиа» «Монтэди-
сон» получил преобладающее влияние в фармакологи-
ческой промышленности и в ней было ликвидировано
участие иностранного капитала. Приобретенные «Родиа-
точе» и «Павезе» были вскоре объединены с тремя дру-
гими дочерними обществами «Монтэдисона» («Шатий-
он», «Полимер», «Синтеко») в одну крупную компанию
«Монтефибре», которая приобрела значительный вес в
производстве синтетических волокон и тканей из них.
В связи с недоуменными вопросами в печати, где
«Монтэдисон» берет деньги на проведение таких круп-
ных операций, финансовый маг с Форо Буонапарте
Джорджо Корси заявил, что «перед нами не стоит проб-
лема денег, когда дело представляет интерес»: хозяева
«Монтэдисона» рассматривали средства государствен-
ных банков как свои собственные.
В ответ на все приобретения, сделанные «Монтэди-
соном» в фармакологической промышленности, руково-
дители ЭНИ во главе с его новым президентом Джирот-
ти, внимательно следившие за действиями группы Чефи-
са, предприняли решительный маневр и приобрели две
известные фармакологические компании — «Скляво» и
«Аркифарм». Однако они не смогли предотвратить уста-
новления преобладающего влияния «Монтэдисона» в
этой отрасли.
После создания «Монтефибре» «Монтэдисон» при-
ступил к дальнейшему расширению своих позиций в
производстве химических волокон и с этой целью завя-
зал переговоры с частномонополистической группой
«СНИА-Вискоза». Это— самый крупный в Италии про-
изводитель искусственных и синтетических волокон: в
1971 году на «СНИА-Вискоза» приходилось 42% нацио-
нального производства, тогда как на «монтефибре» —
25, АНИК —ЭНИ—10—12 и СИР — около 5%. Кон-
церн стоял несколько особняком и независимо от трех
других конкурирующих групп. Установление контроля
над ним со стороны одного из соперников обеспечивало
ему сразу сильное преобладание над двумя другими.
88
Во главе «СНИА-Вискоза» стоит компания с таким
же названием (в 1971 г. акционерный капитал —
64 млрд, лир), которая в течение долгого времени пол-
ностью контролировалась семьей Маринотти. После
смерти в 1969 году Паоло Маринотти — основателя и
фактического хозяина «СНИА-Вискоза», его семья за-
метно сдала свои позиции в этом обществе. Да и весь
концерн оказался в тяжелом финансовом положении,
несмотря на поглощение в 1968 году финансовой группы
«Бомбрини-Пароди-Дельфино». Поэтому в нем была
создана контрольная коллегия акционеров, которая дер-
жала почти половину акций общества «СНИА-Вискоза».
В контрольную коллегию входили семья Пароди-Дель-
фино (27% голосов), семья Маринотти (17,3%), фран*
цузская финансовая группа Жиле-Бицо, контролирую-
щая концерн «Рон-Пулэнк» (21,2%), зависимое от
«Монтэдисона» общество САДЭ (11,5%), а также «Ме-
диобанка», «Монтэдисон» и ЭНИ, на каждый из ко-
торых приходилось по 7,5% акций контрольной кол-
легии.
В 1971 году Нино Ровелли, преуспевающий промыт-
ленный магнат, хозяин быстро растущей группы СИР,
задумал приобрести контроль над «СНИА-Вискоза».
С этой целью он попытался перекупить у семьи Пароди-
Дельфино ее крупный пакет акций СНИА, но получил
отказ, так как считался выскочкой в старых финансо-
вых кругах Италии. Того, что не удалось Ровелли, тихо
и без особых хлопот достиг Карло Пезенти, хозяин част-
номонополистической группы «Италчементи» (стройма-
териалы). Однако вскоре выяснилось, что Пезенти дей-
ствовал в качестве агента Чефиса, преследуя при этом
и свои собственные цели. СНИА его мало занимала, но
его очень интересовала контролируемая ею крупная
компания «Кальче и Чементи Сеньи», которую он давно
мечтал приобрести для округления своей империи.
В этой связи между Пезенти и Чефисом была достигну-
та договоренность о том, что Пезенти приобретает у Па-
роди-Дельфино крупный пакет акций СНИА, затем
уступает его «Монтэдисону»; за эту услугу Чефис ока-
зывает Пезенти посильное содействие в приобретении
желанной для него компании.
Одновременно с этим Чефис договорился также с
Жиле-Бицо об уступке «Монтэдисону» его пакета акций
«СНИА-Вискоза». 13 февраля 1972 г. задуманная сдел¬
89
ка Чефис — Пезенти — Жиле-Бицо была совершена.
При этом она не потребовала от «Монтэдисона» ника-
ких выплат наличными; Пезенти и Жиле-Бицо передали
Чефису свои пакеты акций «СНИА» и взамен по-
лучили от него пакеты акций «Монтэдисона», находив-
шиеся в собственности САДЭ. С помощью такой хитро-
умной операции «Монтэдисон» приобрел контроль над
концерном «СНИА-Вискоза» и одновременно с этим ли-
квидировал некоторые из встречных, взаимных участий
со своими дочерними обществами (которые преследуют-
ся итальянским законом, хотя и не очень строго). Пе-
зенти и Жиле-Бицо, перестав быть акционерами «СНИА-
Вискоза», стали теперь крупными акционерами «Монт-
эдисона», укрепив тем самым блок крупного частного
капитала внутри «Монтэдисона».
10 февраля 1972 г. в газетах появилось сообщение,
что «Монтэдисон» и «СНИА-Вискоза» достигли соглаше-
ния, по которому «Монтэдисон» получил «значительное
участие» (32%) в капитале «СНИА-Вискоза». Обе труп-
пы, сохраняя определенную самостоятельность в рамках
этого союза, будут осуществлять координацию деятель-
ности в производственной, торговой, финансовой и ис-
следовательской областях, с тем чтобы в последующем
прийти к «более органическим связям».
Когда эта операция была завершена, Джиротти не-
ожиданно предпринял шаг, который существенным об-
разом снизил ее значение для «Монтэдисона». Он потре-
бовал применения статьи устава контрольной коллегии
«СНИА-Вискоза», которая предусматривает пропорцио-
нальное распределение между участниками коллегии па-
кетов акций, продаваемых на сторону другими членами
коллегии. После резких стычек и напряженных торгов
между Джиротти и Чефисом последний вынужден был
уступить. Часть акций «СНИА-Вискоза», приобретенных
«Монтэдисоном», была передана им в собственность
ЭНИ.
В результате «Монтэдисон» сохранил за собой от-
носительное большинство в «СНИА-Вискоза», но ЭНИ
заметно повысило свое участие в ее капитале (примерно
до 13-14%).
Забегая вперед, отметим, что в 1975 году «Монтэди-
сон», скупив большое количество акций «СНИА-Виско-
за», увеличил почти до половины свое участие в капита-
ле этого общества.
90
С весны 1972 года стычки и схватки между «Монт-
Эдисоном» и ЭНИ значительно участились и ожесточи-
лись, положив начало настоящей войне между ними.
«Чефис и Джиротти, «!Монтэдисон» и ЭНИ, — писал
журнал «Эспрессо», — не только не образовали сплочен-
ный блок экономического могущества, который внушал
бы страх иностранным конкурентам, но их нынешнее со-
перничество достигло такой силы и напряженности, что
возникает страх другого рода: оно грозит парализовать
всю химическую промышленность страны, если власти
не выступят в роли арбитра» 32.
Джиротти стремился сохранить и по возможности
закрепить номинально контролирующее положение ЭНИ
в «Монтэдисоне», чтобы изнутри этого концерна сдер-
живать агрессивные устремления своего соперника. Че-
фис же, наоборот, стремился всеми силами избавить
«Монтэдисон» от контроля, пусть номинального, со сто-
роны ЭНИ. Достичь этой цели можно было только ис-
подволь, путем скрытого и постепенного изменения иму-
щественной структуры акционерного капитала «Монт-
эдисона» и обесценения участия в нем ЭНИ. Решению
этой важной и сложной задачи должна была послужить
операция в отношении «Бастоджи», которая составила
еще одну захватывающую главу в хронике бурной жиз-
ни «Монтэдисона».
БИРЖЕВАЯ БИТВА
Придя в «Монтэдисон» как представитель государст-
венного капитала, Чефис сразу же задался целью осво-
бодить концерн от зависимости и контроля ЭНИ. Дости-
жению этой стратегической цели должна была послу-
жить хитроумная операция — «Бастоджи — Италпи»,
или «большого Бастоджи». Суть операции, тщательно
разработанной Чефисом и Корси совместно с президен-
том «Бастоджи» Тулио Торкьяни, состояла в следую-
шем: сильная финансовая компания «Бастоджи» (акцио-
нерный капитал — 60 млрд, лир), которая держит в сво-
ем портфеле крупные пакеты акций большого числа
компаний, в том числе «Монтэдисона», поглощает два
своих довольно крупных дочерних общества — СДЖЭС
и СЭС, а затем объединяется с крупным дочерним фи-
нансовым обществом «Монтэдисона» — «Италпи» (ак-
ционерный капитал — 45 млрд, лир) в «большой Бает-
оджи», занимающий третье место среди всех итальян-
ских компаний по размерам «собственных средств».
Ввиду того что «Монтэдисон» держит 40% акционерно-
го капитала «Италпи», он приобретает преобладающее,
контролирующее участие в капитале «большого Бает-
оджи» и сможет использовать в своих интересах финан-
совую мощь всей частномонополистической группы
«Бастоджи». В то же время, вследствие того что и
«Бастоджи», и «Италпи» держат довольно крупные па-
кеты акций «Монтэдисона», «большой Бастоджи» замет-
но увеличивает (до 7—8%) свое участие в капитале
«Монтэдисона» и становится более влиятельным участ-
ником его контрольной коллегии, в которой он вместе с
рядом частных компаний (ФИАТ, «Пирелли» и др.) смо-
жет играть роль сильного противовеса влиянию госу-
дарственных объединений (ЭНИ и ИРИ).
92
«Результатом операций, задуманных новым прези-
центом «Монтэдисона», — отмечал журнал «Мондо эко-
номико», — должно быть усиление позиций частного ка-
питала в этой компании» 33.
Вся детально разработанная финансовая операция
имела один существенный изъян: она была составлена
без участия и даже без ведома действительного хозяина
«Бастоджи» — Карло Пезенти.
Ядром обширной империи Пезенти и основой его
могущества всегда являлся концерн «Италчементи» —
монополист в производстве строительных материалов в
Италии, который в 50 — начале 60-х годов получал «лег-
кие миллиарды» из строительного бума.
Наряду с «цементным» бастионом своей империи
Пезенти в начале 60-х годов построил еще финансово-
банковский бастион в виде десятка банков, нескольких
финансовых и страховых компаний. В 1968 году восемь
из десяти своих банков Пезенти объединил в один круп-
ный коммерческий банк «Иституто банкарьо итальяно»
(Милан), который вошел в число крупнейших банков
Италии. Все эти кредитно-финансовые предприятия им-
перии Пезенти непосредственно контролировались хол-
дингом «Италмобильяре», который связан встречным ак-
ционерным участием с «Италчементи»: каждый из них
держит крупный пакет акций другого. Кроме того,
«Италмобильяре» владел самым крупным (контроль-
ным) пакетом акций «Бастоджи», а эта компания в свою
очередь держала 10% акций «Италчементи». В резуль-
тате тесных, многосторонних уз «Бастоджи» со всеми
зависимыми от него многочисленными компаниями и
широчайшими финансовыми связями в промышленности
органически входил в промышленно-финансовую импе-
рию Пезенти, являясь ее важным звеном.
После экономического кризиса 1963—1964 годов, в
результате которого от «итальянского экономического
чуда» (1959—1962 гг.) остались лишь воспоминания, мо-
гущество империи Пезенти начало меркнуть: сократи-
лись заказы, упали прибыли, появились и быстро росли
долги; «Италчементи» оказался в критическом положе-
нии. Для его поддержания Пезенти вынужден был за-
должать по горло своим собственным банкам, осложнив
до крайности их положение.
Именно в этот тяжелый момент империя Пезенти
подверглась наглому и разрушительному нападению со
93
стороны ловкого биржевого спекулянта Микеле Син-
доны, который начал скупать акции «Италчементи»
и «Бастоджи» и шантажировать хозяина этих ком-
паний.
Пользуясь затруднительным положением Пезенти,
Чефис задался целью склонить старого магната в поль-
зу своего замысловатого проекта «большого Бастоджи».
Но это была совсем не простая задача: ключевые обще-
ства империи Пезенти, иными словами «Бастоджи»,
«Италмобильяре» и «Италчементи», были связаны меж-
ду собой тесными финансовыми узами, и всякие изме-
нения в положении «Бастоджи» непосредственно затра-
гивали интересы и финансовые позиции Пезенти.
Сложность была не только и даже не столько в том,
что Пезенти — осторожный и подозрительный старик,
ревниво относящийся ко всему, что может затронуть его
цементно-финансовую империю и его личные финансо-
вые позиции. Трудности состояли прежде всего в том,
что разработанный проект «большого Бастоджи» отве-
чал замыслам и интересам Чефиса, но он не давал прак-
тически никакого выигрыша Пезенти.
Конечно, между ними уже существовала определен-
ная общность интересов и они только что совместно
провели успешную операцию в отношении «СНИА-Ви-
скоза». Но в этом случае Пезенти получал реальные вы-
годы — приобретение крупной компании «Кальче и Че-
менти Сеньи», о которой он давно мечтал. Сейчас же он
не только ничего не получал, но даже терял контроль
над «Бастоджи» в обмен на крупный пакет акций
«Монтэдисона», которого он совсем не добивался. По-
этому Чефис начал долгие и тяжелые переговоры с Пе-
зенти, внося в свой проект различные изменения и до-
полнения, способные заинтересовать старого «бергам-
ского хозяина» 34.
Пока Чефис и Пезенти вели свои долгие и тягостные
переговоры, между ними встал человек, который создал
непредвиденные осложнения для первого из них и смер-
тельную угрозу — для второго. Речь идет о том, что упо-
мянутый выше сицилийский финансист Микеле Синдона,
который своими крупными и рискованными биржевыми
операциями привлек к себе пристальное и насторожен-
ное внимание финансово-промышленных кругов и печа-
ти, возобновил свое наступление на империю Пезенти,
стремясь вырвать из-под влияния этого магната группу
94
«Бастоджи». Поскольку замыслы Синдоны подрывали
планы Чефиса, между ними завязалась ожесточенная
схватка за «Бастоджи», которая явилась одной из наи-
более захватывающих страниц бурной истории итальян-
ского капитализма конца 60 — начала 70-х годов.
Чтобы можно было судить о том, кто был противни-
ком Чефиса в этой схватке и какие силы стояли за ним,
необходимо вкратце охарактеризовать личность Синдо-
ны, его финансовые связи, преследуемые им цели и его
возможности.
Микеле Синдона, сицилиец из Мессины, который до
середины 50-х годов был скромным налоговым консуль-
тантом в Милане, за несколько лет сделал головокружи-
тельную карьеру, став богатейшим человеком Италии и
влиятельным финансистом. В финансовой хронике Ита-
лии его имя впервые было упомянуто в конце 50-х го-
дов, когда он выступил посредником при продаже аме-
риканской компании «Красибл», небольшого металлурги-
ческого предприятия, принадлежавшего Ванцетти Моид-
зи, хозяину «Банка привата финанцьарья». Благодаря
услуге, оказанной Моидзи, а также протекции Франко
Маринотти, хозяина «СНИА-Вискоза», Синдона в
1960 году стал вице-президентом «Банка привата».
В 1964 году этот банк перешел под контроль компании
«Фидучарья национале», принадлежавшей лондонскому
«Хамброс бэнк» и американскому «Континентл бэнк оф
Иллинойс». Именно тогда Синдона завязал тесные взаи-
мовыгодные связи с международными банковскими
группами, став их агентом и верным союзником в Ита-
лии. Благодаря этим связям Синдона уже в начале
70-х годов приобрел 75% капитала «Банка привата», ко-
торый вскоре слил с другим своим крупным банком —
«Банка Унионе», купленным в 1968 году у Ватикана.
В результате возник очень мощный банк «Банка прива-
та итальяна» с капиталом в 15,1 млрд, лир, который сам
контролировал более десятка других банков и компа-
ний, в том числе за границей.
Усилению могущества Синдоны в большей степени
способствовал Ватикан. В середине 60-х годов святой
престол, стремясь как-то систематизировать свои огром-
ные и беспорядочные активы в экономике различных
стран, начал исподволь распродавать многие из своих
ценных бумаг и компаний. Такую участь святые отцы
уготовили, в частности, крупной компании «Дженерале
95
иммобильяре», через которую господни наместники из-
влекали до этого времени немалые миллиарды из не-
движимости разного рода, разбросанной по обе стороны
Атлантики. В частности, «Дженерале иммобильяре» вла-
дел зданием авиакомпании «Пан-Америкэн» на Ели-
сейских полях в Париже, зданием биржи в Монреале,
ставшим известным на весь мир колоссальным отелем
«Уотергейт» в Вашингтоне и т. д.
Решив избавиться от этой компании, святой престол
счел тем не менее полезным получить за нее не обесце-
нивающиеся со дня на день итальянские лиры, а более
надежную валюту, и в возможно большем количестве.
Для обсуждения вопроса о наивыгоднейшем сбыте
«Дженерале иммобильяре» майским вечером 1969 года
в Ватикан на сверхсекретное совещание прибыл финан-
сист, «заслуживающий высокого доверия», который про-
явил большую изворотливость в операциях с иностран-
ной валютой. Им оказался Микеле Синдона. На совеща-
нии было условлено, что Синдона выступит в качестве
посредника при продаже компании покупателям с твер-
дой валютой и сам приобретет часть его акций.
Уже 20 июня 1969 г. стало известно, что «Дженерале
иммобильяре» не принадлежит более Ватикану, хотя он
и сохранил за собой 5% акций этой компании, и что ее
хозяином стал Синдона. В 1970 году капитал компании
был увеличен на 22,5 млрд, лир за счет вклада амери-
канской «Галф Уэстерн индастриз», представитель кото-
рой вошел в ее административный совет. Затем, доведя
до 40% свою долю участия в капитале компании, Син-
дона слил ее с другой контролируемой им же компани-
ей — «Эдильчентро-Звилюппо», которая сама поглотила
большое число итальянских и иностранных компаний.
В результате возникла огромная компания, имеющая
крепкие позиции в трех отраслях: туристско-гостинич-
ной, строительной и финансовой. Эта компания и «Бан-
ка привата итальяна» явились двумя главными основа-
ми быстро расширявшейся империи Синдоны в Италии.
Одновременно Синдона сколачивал мощное заграничное
отделение своей империи. Через находившийся в его пол-
ной собственности «Фаско Интернэшнл холдинг» (Люк-
сембург) Синдона контролировал в США два других
холдинга — «Талькотт нэшнл корпорейшн» и «Франклин
Нью-Йорк корпорейшн», каждый из которых контроли-
ровал цепь банков и компаний, в том числе печально
96
известный «Франклин нэшнл бэнк». Большое число ино-
странных компаний и банков Синдона контролировал
также через «Фаско А. Г.» (Лихтенштейн), находивший-
ся в его полной собственности.
Быстрое, образование мощной и разветвленной импе-
рии Синдоны стало возможным благодаря широкому
использованию им капиталов Ватикана и евродолларов,
поставляемых международными банковскими группами
(английской «Хамброс бэнк», американской «Континентл
бэнк оф Иллинойс», западногерманской «Вестдойтше
Ландесбанк Гироцентраль» и др.), в интересах которых
Синдона часто действовал, а также благодаря голово-
кружительным спекулятивным операциям на биржах
Италии и других стран.
Создав мощную ударную силу в виде взаимосвязан-
ных банков и компаний, Синдона при активной под-
держке и прямом участии финансовых органов Ватикана
(прежде всего его «Института благих деяний») и союз-
ных международных групп начал свои внезапные и стре-
мительные набеги на цитадели финансового могущества
западных стран, стремясь утвердиться в них. В резуль-
тате таких набегов Синдона захватил контроль над
«Америкэн Оксфорд электрик компани», целлюлозно-бу-
мажным концерном «Браун», гигантом консервной про-
мышленности «Либбис фудс», который он вскоре с боль-
шой выгодой перепродал швейцарской «Нестле».
Наряду с захватами крупных добыч Синдона широ-
ко практиковал обычный биржевой разбой: с помощью
биржевых маневров он вызывал падение курса акций
определенных компаний, скупал их на евродоллары, а
затем взвинчивал их курс. После этого он продавал уже
по высокой биржевой котировке приобретенные им ак-
ции либо хозяевам компаний (если они хотели сохра-
нить свой контроль над ними), либо другим компаниям
или банкам. Такие биржевые спекуляции давали Синдо-
не колоссальные доходы и внушали крупным акционе-
рам панический страх перед ним.
Во второй половине 60-х годов Синдона при под-
держке связанных с ним международных банковских
групп начал штурм основных цитаделей финансового мо-
гущества старых групп и семей итальянской буржуазии,
стремясь подмять их под себя и на этой основе утвер-
дить свое господство и влияние стоящих за ним между-
народных финансовых групп в итальянской экономике.
4 Зак. 1943
97
Свои главные удары Синдона направил против империи
Пезенти.
В 1968 году Синдона при соблюдении всех необходи-
мых предосторожностей (чтобы не вызвать ответных
действий) развернул на бирже массированное наступле-
ние сразу против «Бастоджи» и «Италчементи», стре-
мясь принудить Пезенти уступить банки, контролируе-
мые им через «Италмобильяре». Скупив за короткий
срок 1400 тыс. акций «Италчементи» и почти такое же
число акций «Бастоджи», Синдона вслед за этим раз-
вернул на бирже маневры, направленные на взвинчива-
ние курса акций «Италчементи». Когда их курсы удвой-
лись, Синдона предложил Пезенти обменять приобре-
тенные им акции «Италчементи» на все акции «Иститу-
то банкарьо итальяно». Пезенти гневно отверг эту сдел-
ку, поскольку она означала фактически распад его им-
перии. Тогда Синдона предложил Пезенти выкупить на-
ходившиеся у него акции «Италчементи» по невероят-
но высокой цене, пригрозив возобновить скупку этих ак-
ций. Пезенти не оставалось ничего другого, как согла-
ситься: на деньги, вновь заимствованные у своих бан-
ков, он выкупил у Синдоны по назначенной им спекуля-
тивной цене 1400 тыс. акций своего «Италчементи», ока-
завшись на грани банкротства. Ненависть старого бер-
гамца к мессинскому спекулянту была поистине без-
граничной.
Заработав 45 млрд, лир на спекулятивной операции
с акциями «Италчементи», Синдона продолжал ску-
пать акции «Бастоджи». В августе 1971 года он приоб-
рел уже 22% всех акций этой крупной компании, по-
ставив в тяжелое положение ее контрольную коллегию
во главе с Пезенти, которая держала 16% акций «Бас-
тоджи».
Перед окончательным штурмом «Бастоджи» Синдо-
на решил создать мощный плацдарм для своего наступ-
ления на эту цитадель финансового капитала Италии.
С этой целью он решил овладеть «Чентрале» — финан-
совым обществом, стоящим во главе крупной частно-
монополистической группы, которая в недавнем прош-
лом являлась важным звеном в системе финансового
капитала Италии. После национализации электроэнер-
гетической промышленности в 1962 году она несколь-
ко сдала свои позиции, однако имела все еще сущест-
венное значение в этой системе. Синдона и его союзни¬
98
ки рассчитали, что, овладев «Бастоджи» и «Чентра-
ле» — двумя наиболее крупными финансовыми компа-
ниями и объединив их, они займут ключевые позиции в
системе финансового капитала страны.
Дела «Чентрале» шли отнюдь не блестяще, и его
хозяева стремились пристроить это общество к сильной
группе ИФИ-ФИАТ. Пока братья и сестры Аньели раз-
думывали об этом приобретении, престарелый прези-
дент «Чентрале» Имбриани Лонго получил из Лондона
письмо, в котором «Хамброс бэнк» предлагал продать
ему оптом все коллегированные, то есть представлен-
ные в контрольной коллегии, акции «Чентрале» по це-
не в 6500 лир за акцию, то есть на 1 тыс. лир больше
официальной курсовой цены в этот момент.
15 июня 1971 г. в здании правления «Чентрале» на
площади Росси в Милане собралась контрольная кол-
легия акционеров компании. Почти все ее члены изъя-
вили согласие уступить контроль над «Чентрале» по та-
кой «неслыханно прекрасной цене». Их, конечно, шоки-
ровало то обстоятельство, что от имени и по поручению
«Хамброс бэнк» акции «Чентрале» должен купить...
Синдона, этот выскочка, биржевой игрок и спекулянт.
Но поскольку соображения материальной выгоды всег-
да превыше моральных сентенций, они умерили свою
амбицию и вступили в контакт с Синдоной. Вскоре one-
рация была завершена. Синдона, владея своим «Банка
привата итальяна», а также контрольным пакетом ак-
ций «Чентрале» и очень крупным (22%) пакетом ак-
ций «Бастоджи», располагал теперь сильными позиция-
ми в итальянском финансовом мире.
Опираясь на этот мощный плацдарм, он мог теперь
пойти на штурм «Бастоджи» и на достижение своей ко-
нечной цели — захват господствующих позиций в италь-
янской экономике.
Однако здесь путь Синдоны и его союзников скрес-
тился с тем путем, на который только что ступили
Чефис и возглавляемый им «Монтэдисон». «И Чефис, и
Синдона,— отмечают Скальфари и Турани, — одновре-
менно вступили на сцену, чтобы поживиться на распа-
де традиционной экономической системы Италии. Поэ-
тому столкновение между ними было неотвратимо: че-
ловек нового поколения итальянских предпринимателей
столкнулся и скрестил шпаги с прожженным биржевым
спекулянтом. Первый из них силен своими политиче¬
4♦
99
скими связями; второй — активной поддержкой между-
народных спекулятивных финансовых групп. Трудно
вообразить себе более захватывающий спектакль»35.
Когда Синдона готовился к завершающему штурму
«Бастоджи», Чефис со своей стороны развернул бурную
деятельность. Он попытался убедить Пезенти, что ук-
рупнение по его проекту капитала «Бастоджи» путем
слияния с «Италпи» означает принижение значения па-
кета акций, находящихся в руках Синдоны, и предот-
вращение подчинения группы «Бастоджи» биржевому
спекулянту, который так бессовестно обобрал старика.
В конце концов чувство неугасимой вражды Пезенти к
Синдоне и реальная опасность перехода в руки этого
ненавистного человека не только «Бастоджи», но затем
и «Италчементи» побудили старого бергамца уступить
домогательствам Чефиса. Между ними был заключен
своеобразный пакт о взаимной помощи, ставший на не-
сколько лет краеугольным камнем в системе союзов
финансового капитала Италии.
Добившись согласия Пезенти, Чефис поспешил с
реализацией своего проекта, стремясь опередить оборо-
тистого противника. В большой спешке были созваны
административные советы четырех сливающихся ком-
паний, которые одобрили операцию. Новый «большой
Бастоджи», который должен был родиться из этого
слияния, обещал стать самым мощным частным финан-
совым обществом страны с капиталом в 137 млрд, лир,
ликвидными средствами в 100 млрд, и широким акцио-
нерным участием в большом числе крупных компаний,
в том числе в «Италчементи» (10,55% его акционерно-
го капитала), «Монтэдисоне» (свыше 7%), СМЭ
(15,3%), «Кредите итальяно» (6,3%), «Пирелли»
(2,63%) и т. д. Чефис ни на минуту не упускал из виду
вопрос о том, кто будет хозяином «большого Бастод-
жи», и принимал все необходимые меры, способные обе-
спечить благоприятное для него решение этого важно-
го вопроса. «Монтэдисон» держал 4 млн. акций «Бастод-
жи» и 45% акций «Италпи». Поскольку проект Чефи-
са установил, что при слиянии одна акция «Италпи» бу-
дет равна по стоимости двум акциям «Бастоджи»,
«Монтэдисон» становился держателем самого крупного
пакета акций «большого Бастоджи»; Чефис и Пезенти,
вместе взятые, владеют его контрольным пакетом ак-
ций; пакет акций в собственности Синдона (22%) ока¬
100
зывается недостаточным для контроля над обществом,
а его владелец — неспособным к противодействию.
Кладя свою «Италпи» в качестве жертвоприношения
на алтарь «большого Бастоджи», Чефис в то же время
постарался снять с нее излишний жирок. Он изъял у
«Италпи» и передал «Монтэдисону» пакет акций ряда
пищевых компаний на сумму 25 млрд, лир, передав ей
взамен другие пакеты акций на 14 млрд. лир. Опера-
ция, несколько обескровившая «Италпи», не осталась
без последствий.
После всех расчетов и подготовительных мероприя-
тий механизм слияния четырех компаний, заранее при-
веденный в состояние полной готовности, был пущен в
ход. На 27 сентября 1971 г. были созваны общие со-
брания акционеров объединяющихся обществ для ут-
верждения решений их административных советов о
слиянии.
На меры, принятые Чефисом, последовали решитель-
ные контрмеры Синдоны. В середине августа 1971 года
он заявил президенту «Бастоджи» Торкьяни, что меж-
дународная финансовая группа, которую он представля-
ет в Италии, готова скупить оптом все коллегирован-
ные акции «Бастоджи» по цене 2800 лир за каждую ак-
цию, то есть более чем на 1 тыс. лир выше их биржевой
цены. После нескольких дней раздумий и консультаций
Торкьяни сообщил Синдоне 18 августа, что контроль-
ная коллегия «Бастоджи» отклонила его предложение;
25 августа Синдона уже в угрожающем тоне вновь по-
вторил свое лестное предложение и вновь получил
отказ.
Казалось, что азартный биржевой игрок потерпел
фиаско в своей затее с «Бастоджи». Но в этот момент
у него неожиданно появился влиятельный союзник в
борьбе против Чефиса. Это был Чезаре Мерцагора.
2 сентября 1971 г. он направил письмо Чефису, а его
копии — Торкьяни, Аньели и Пирелли, в котором зая-
вил, что, после того как Чефис и Куччиа обвинили и
преследовали Валерио за его практику встречных ак-
ционерных участий, теперь они сами устанавливают та-
кие встречные участия между «Бастоджи» и «Монтэди-
соном», с помощью которых «Монтэдисон» приобрета-
ет преобладающее влияние в «Бастоджи». Кроме того,
Мерцагора указал, что, установив несправедливое и ни
на чем не основанное уравнение двух акций «Бастод-
101
жи» с одной акцией «Италпи» (их биржевой курс был
примерно равным), инициаторы слияния стремятся из-
влечь дополнительные выгоды из операции.
Письмо осталось без ответа, но это не остановило
его автора, и он продолжал действовать против Чефи-
са, руководствуясь главным образом обидой, нанесен-
ной ему в бытность президентом «Монтэдисона».
В середине сентября он уступил Синдоне пакет акций
«Бастоджи», находившийся в собственности возглав-
ляемой им «Ассикурациони дженерали», и заявил о на-
мерении продать ему же акции компании, находящиеся
в руках «Звилюппо», дочернего общества «Ассикура-
циони дженерали». Эти приобретения укрепили пози-
ции Синдоны.
В соответствии с намеченным распорядком общие
собрания акционеров четырех объединяющихся компа-
ний открылись 27 сентября. Если в «Италпи» события
развертывались как по нотам, то в «Бастоджи» возник-
ли осложнения. Представитель группы ИФИ-ФИАТ зая-
вил, что операция по слиянию не соответствует интере-
сам его группы и она выходит из контрольной колле-
гии «Бастоджи». Многие другие участники собрания,
привлеченные Синдоной на его сторону, заявили о сво-
ем несогласии с операцией по слиянию. Что же каса-
ется прямых представителей Синдоны, то они устраи-
вали на собрании настоящие обструкции. Все эти со-
бытия встревожили Чефиса и Торкьяни, которые сразу
утратили уверенность в благополучном исходе соб-
рания акционеров «Бастоджи» и всей операции по
слиянию. Однако главные неприятности были еще
впереди.
9 сентября 1971 г. Синдона подложил настоящую
бомбу под проект его противников. Его адвокаты на-
правили президентам «Бастоджи» и «Италпи» Торкья-
ни и Мотта письма, в которых содержалось категори-
ческое требование приостановить операцию по слиянию
в связи с тем, что объявлена публичная скупка на бир-
же 2 млн. акций «Бастоджи» по цене в 2800 лир за
каждую акцию, при их курсовой цене в 1620 лир. Кро-
ме того, адвокаты заявили о начале судебного иска про-
тив руководителей «Монтэдисона» и «Италпи» в связи
с произвольным перераспределением портфеля акций
«Италпи» в пользу «Монтэдисона».
К операции по публичной скупке акций «Бастоджи»,
102
помимо «Банка привата», «Банко Амброзионо», «Бан-
ка д’Италиа э д’Америка», прямо связанных с Синдо-
ной, активно подключился сильный западногерманский
«Вестдойтше Ландесбанк Гироцентраль», тесно связан-
ный с лондонским «Хамброс бэнк», стоящим за спиной
Синдоны. 10 сентября все эти банки представили в ко-
митет миланской фондовой биржи документацию, не-
обходимую для открытия на недельный срок, с 13 по
20 сентября 1971 г., публичной скупки акций «Бастод-
жи», и получили соответствующее разрешение.
Публичная скупка, которая проводилась в Италии
впервые, явилась, конечно, сильным ударом Синдоны
по противнику. Многим показалось, что Чефис и его
союзники не устоят и отступятся. Однако борющиеся
группы не уступали друг другу в упорстве и силе. В от-
вет на крайнюю, отчаянную меру, предпринятую Синдо-
ной и его международными союзниками, группа Чефиса
немедленно ответила решительными контрмерами, при-
званными ослабить отрицательные последствия пуб-
личной скупки.
И сентября члены контрольной коллегии «Бастод-
жи» собрались на экстренное заседание на Форо Буо-
напарте. Они оценили свои резервы и возможности, а
также силы противника. Коллегированные акции «Бас-
тоджи» составляли в этот момент 28% акционерного
капитала компании. Другие «верные» акционеры, бло-
кирующиеся с коллегией и способные устоять перед ис-
кушением выгодно продать свои акции, владели еще
4% капитала. Наконец, еще 4% акций находилось в
руках Итальянского банка в виде пенсионного фонда.
Всего группа Чефиса — Пезенти могла твердо рассчи-
тывать на 36% акций «Бастоджи». Синдона, держав-
ший уже 25% акций, имел реальную возможность одер-
жать верх в биржевой борьбе. Поэтому было признано
необходимым включиться в объявленную публичную
скупку, чтобы ограничить возможности противника.
Публичная скупка, начавшаяся 13 сентября, вызва-
ла невиданный ажиотаж на миланской бирже. Курс ак-
ций «Бастоджи» в первые же дни скупки подскочил с
1700 лир до 2100 лир за акцию, повысились также кур-
сы многих других акций, поскольку масса акционеров,
привлеченная высокой покупной ценой акций «Бастод-
жи», торопилась сбыть их и взамен приобрести другие
акции.
103
Поскольку для исхода развернувшейся биржевой
битвы важное значение имела расстановка финансово-
экономических и даже политических сил в этой борьбе,
противники развернули лихорадочную деятельность по
привлечению на свою сторону возможно больших сил.
Синдона, связавшись по телефону с Джани Аньели,
предложил ему порвать солидарность с контрольной
коллегией и продать ему находившиеся у него акции
«Бастоджи». Синдона, конечно, понимал, что приобре-
тение им этого пакета акций (3% капитала) не даст
еще перевеса над противником, но может обеспечить
ему поддержку со стороны экономических и финансо-
вых кругов Пьемонта, группирующихся вокруг ИФИ-
ФИАТ.
Это предложение Синдоны повергло братьев Аньели
в тяжелые раздумья. Они не могли совладать со своей
антипатией к этому не очень чистоплотному в делах
человеку. Но и Чефис, показавший себя в 1969—1970 го-
дах опасным человеком, не вызывал у них особенно
теплых чувств. Кроме того, они понимали, что победа
Синдоны в развернувшейся борьбе будет означать рез-
кое ослабление позиций и влияния Чефиса. Причем,
если с Синдоной можно будет договориться о грани-
цах сфер влияния, то Чефис не признает никаких гра-
ниц в своей неудержимой экспансии.
В расчеты, которые строили Аньели, неожиданно
вторгся Мерцагора. Вечером 15 сентября он явился к
Джани Аньели в его загородную виллу Виллар Пероза,
под Турином, и стал настойчиво убеждать его продать
Синдоне находящийся у него пакет акций «Бастоджи».
До полуночи Мерцагора уговаривал старшего Аньели
уступить просьбе Синдоны, но добился от него лишь
очень неопределенного и уклончивого ответа, который
можно истолковать и так и этак. Очевидно, хозяин
ФИАТ хотел сохранить свободу действий до последне-
го момента в развернувшейся борьбе.
Со своей стороны Чефис, Пезенти и их сподвижники
стремились вывести управляющего Итальянским бан-
ком Карли из состояния нейтралитета и добиться от не-
го и всей кредитно-банковской системы активных дей-
ствий «в защиту национального капитала и против
иностранного капитала», представленного к тому же
биржевым игроком и авантюристом. В этих усилиях
им были на руку настроения итальянской демократиче¬
104
ской общественности, которая, независимо от борьбы
между Чефисом и Синдоной, выступила решительно
против настойчивых стремлений международных бан-
ковских групп захватить ключевые позиции в финансо-
вой системе Италии. «Любопытно, — отмечала «Уни-
та», — что правительство и «Банка д’Италиа» не заня-
ли никакой ясной позиции и вообще не шевельнули паль-
цем перед лицом массированного давления междуна-
родных финансовых групп, стоящих в самом центре спе-
кулятивных маневров». Со своей стороны видный дея-
тель социалистической партии Р. Ломбарди заявил, что
«международная финансовая эскалация в отношении
«Бастоджи» чревата опасностью. Если у нас не най-
дется средств эффективного противодействия, то некото-
рые инструменты руководства нашей экономикой и фи-
нансами будут изъяты из-под контроля правительства
и окажутся тщетными национальные программы эконо-
мического развития»36.
В самые напряженные дни «биржевой войны»
Итальянский банк, который до этого занимал позицию
благожелательного нейтралитета по отношению к Че-
фису, активно вступил в борьбу. Он присоединил свой
пакет акций «Бастоджи» к пакету акций контрольной
коллегии, что явилось своеобразным указанием для
всей кредитной системы страны. Затем Карли в дове-
рительном частном разговоре с английским банкиром
Дж. Хамбросом — союзником Синдоны заявил, что
финансовые власти Италии не поощряют проникно-
вение иностранной группы в сердце итальянских фи-
нансов.
Наконец, 16 сентября, в кульминационный момент
«биржевой битвы», Карли пригласил к себе на Виа Be-
нето руководителей трех крупных государственных бан-
ков—Неаполитанского, Сицилийского и Сиенского «пас-
хального»—и спросил, какова их позиция в борьбе меж-
ду Синдоной и Чефисом. Банкиры заявили, что они про-
тив слияния «Бастоджи» с «Италпи», поскольку это
наносит ущерб их клиентам, и что они склонны продать
Синдоне имеющиеся у них пакеты акций «Бастоджи» по
назначенной им высокой цене. Выслушав все, Карли су-
хо заметил, что итальянское государство — единствен-
ный хозяин трех банков и что правительство решило
воспрепятствовать операции Синдоны и одобрить слия-
ние «Бастоджи» и «Италпи». Это было равносильно
105
прямому указанию. В действительности итальянское
правительство не заняло в данном вопросе никакой
официальной позиции, а среди правительственных и по-
литических деятелей мнения были различны: одни бы-
ли за Синдону, другие — за Чефиса: ведь каждый из
них «подкармливал» партии и министерства. Но это об-
стоятельство не смутило Карли.
Позиция Итальянского банка, к которой присоедини-
лись все крупные итальянские банки, имела определяю-
щее значение для исхода биржевой битвы.
За три дня, с 13 по 15 сентября, на миланской бир-
же было перепродано примерно 6 млн. акций «Бастод-
жи», из которых 2 млн. приобрели инициаторы публич-
ной скупки, 1 млн. — иностранные группы и 3 млн.—
контрольная коллегия «Бастоджи». 16 сентября Синдо-
на и его иностранные союзники признали свое пораже-
ние. Контрольная коллегия прекратила скупку акций.
Самая жестокая биржевая война в Италии закончи-
лась. Курсы акций вновь поползли вниз. Рухнули и рас-
сеялись, как дым, амбициозные расчеты Синдоны и сто-
явших за его спиной международных банковских групп
овладеть «Бастоджи», слить его с «Чентрале», ослабить
империю Пезенти и отнять у нее всю финансово-банков-
скую группу, чтобы затем утвердиться в итальянской
системе финансового капитала в виде господствующей
силы.
Побежденным и их кредиторам не оставалось ни-
чего другого, как продать возможно более выгодно
крупный пакет акций «Бастоджи», который остался у
них на руках, но не имел теперь особого значения.
И продать они могли его только Чефису, ставшему хо-
зяином положения в «Бастоджи». Под аккомпанемент
шумных и непристойных скандалов и обструкций, устра-
иваемых адвокатами Синдоны на общих собраниях ак-
ционеров четырех объединяющихся компаний, Синдона
настойчиво домогался от Чефиса покупки им по сход-
ной цене находящихся у него акций «Бастоджи». Час-
тично это ему удалось.
Операция в отношении «Бастоджи» была апогеем
спекулятивной и захватнической деятельности Синдо-
ны. После ее провала этот прожженный финансист й
биржевой игрок, покинутый влиятельными союзниками,
разменялся на мелочи и кончил шумной катастрофой.
«Хамброс бэнк», потеряв надежду захватить ключевые
106
позиции в системе финансового капитала Италии, в
ноябре 1971 года вышел из «Нейтрале», перепродав свой
пакет акций этой компании миланскому «Банко Амбро-
зионо». Так бесславно закончилось столь блестяще на-
чатое наступление международного банковского капи-
тала на Апеннинах. Что же касается его итальянского
оруженосца — пресловутого Синдоны, то он вскоре
(в сентябре 1973 г.) имел сомнительное удовольствие
лицезреть прокурора Милана и давать ему показания
в связи с рядом мошеннических финансовых операций
и незаконным присвоением денежных средств. Эта
встреча положила начало более тесным отношениям
биржевого спекулянта с судебными инстанциями Ита-
лии в последующий год.
В течение второй половины 60-х годов Синдона вку-
пе с международными банковскими группами и вати-
канскими финансистами, сделав ставку на доллары, по-
лучил колоссальные барыши из своих головокружитель-
ных спекуляций с валютой. Однако в начале 70-х годов
«кризис доверия» к доллару и общее расстройство меж-
дународных валютных отношений привели к тому, что
привязанность Синдоны и его союзников к доллару
обернулась огромными убытками, которые значительно
возросли вследствие провала ряда финансовых аван-
тюр (операция «Бастоджи» — лишь одна из них).
В связи с тем что отдельные звенья (банки, холдинги,
компании и т. д.) финансовой системы Синдоны были
тесно взаимосвязаны, провал в одном звене немедлен-
но распространялся на другие звенья, поражая всю
систему.
Первые симптомы краха империи Синдоны прояви-
лись в США, где в мае 1974 года обанкротился его
«Франклин нэшнл бэнк». Стремясь спасти банк, Синдо-
на изымал ликвидные средства из других своих бан-
ков и холдингов. Быстро ухудшавшееся положение он
стремился выправить за счет доходов от рискованных
спекуляций с сырьем и сырой нефтью, а также за счет
займов. В результате он все больше увязал в долгах,
которые был не в состоянии погасить. В конце лета
1974 года на краю банкротства оказался «Банка, при-
вата итальяна». Итальянский банк дал указание Рим-
скому банку выдать обанкротившемуся банку заем в
65 млрд, лир (100 млн. долл.) и одновременно взять
под контроль акции «Дженерале иммобильяре» в по¬
107
рядке обеспечения выданного займа. Но этот заем от-
нюдь не спас «Банка привата», который имел дефицит
на значительно большую сумму. Тогда Итальянский
банк дал указание провести расследование состояния
банка, в ходе которого выяснилось, что потери «Банка
привата» в иностранной валюте составили свыше
50 млрд, лир, а всего за год он потерял около 100 млрд,
лир. «Банка привата итальяна» был инкорпорирован
Римским банком.
11 сентября 1974 г. материалы проведенного рассле-
дования были переданы в судебные органы, а 9 октября
1974 г. прокурор Милана выписал ордер на арест Ми-
келе Синдоны по обвинению в фальсификации счетов
«Банка Унионе» перед его слиянием с «Банка привата».
По этой статье Синдоне причиталось 15 лет тюремного
заключения. В этих условиях мошенник и банкрот счел
за благо покинуть Италию. Когда на следующий день
полиция прибыла на миланский аэропорт, чтобы снять
Синдону с самолета и препроводить за решетку, то его
там не оказалось. Одновременно исчезла его богатая
коллекция произведений искусств. Через некоторое вре-
мя Синдона обнаружился в США. В течение несколь-
ких месяцев из-за океана до Италии доходили язви-
тельные высказывания Синдоны по поводу тех просто-
филь, которых он дурачил и обирал в течение несколь-
ких лет. 26—27 августа 1975 г. во многих итальянских
газетах появился фотоснимок, переданный из Нью-Иор-
ка агентством Ассошиэйтед пресс, на котором был изо-
бражен довольно улыбающийся Синдона в окружении
членов Американского легиона и ветеранов американо-
итальянской ассоциации в момент вручения Синдоне
«Диплома свободы» по случаю 200-летия американской
революции 1776 года. По поводу «торжественного со-
бытия» газета «Унита» отмечала, что «награждение
Синдоны «Дипломом свободы» имеет особое значение:
оно означает его «свободу» взвалить на нас, итальян-
цев, погашение убытков его банкротства в 400 млрд,
лир... С получением награды беглый банкрот вновь бро-
сил вызов общественному мнению нашей страны и рсо-
бенно нашему «всепрощающему» правительству, кото-
рое, кажется, ничего не делает, чтобы вызволить из-за
границы финансиста, привлеченного к судебной ответ-
ственности по обвинению не в одном, а сразу в двух
преступлениях: в злостном мошенническом банкротстве
108
«Банка привата итальяна» и в фальсификации баланса
«Банка Унионе»37.
В последующие годы демократические круги Ита-
лии настойчиво побуждали правительство вызволить
Синдону из США и предать его суду. Но принимавшие-
ся им меры всегда оставались вялыми и нерешительны-
ми отчасти потому, что беглый банкрот (вместе с Вале-
рио, Чефисом, Кадзанигой и многими другими дельца-
ми) в свое время щедро субсидировал ХДП, ее лиде-
ров, отдельных государственных и политических деяте-
лей и его предание суду неизбежно повлекло бы за со-
бой возникновение в Италии еще одного шумного скан-
дала, связанного с коррупцией в высших сферах.
В течение 1977—1978 годов «дело Синдоны» приоб-
рело еще одно, столь же скандальное направление в
своем развертывании. Стало известно о существовании
таинственного «списка 500»—перечня имен очень видных
лиц, которые в 1970—1974 годах через Синдону и его
«Банка привата» нелегально переправили за границу
капиталов на 54 млн. долл. Ввиду того что нелегаль-
ный экспорт капиталов строго карается в Италии, су-
дебные органы в 1977 году начали активный поиск это-
го «списка 500» и всякое сообщение печати, что они
нашли доступ к нему, порождало всегда нервозную ли-
хорадку в высших сферах страны. Только в феврале
1978 года были преданы гласности 20 имен из «списка
500». Ими оказались крупные промышленники, банки-
ры, государственные и политические деятели, среди ко-
торых фигурируют уже знакомые нам лица по другим
скандалам, например Флавио Орланди, бывший секре-
тарь социал-демократической партии, и др.
Отбив мощное наступление Синдоны и его влиятель-
ных союзников, руководители «Монтэдисона» и «Бас-
тоджи» поспешили теперь выполнить свою ранее раз-
работанную операцию по созданию «большого Бастод-
жи» и таким путем решить задачу избавления «Монт-
эдисона» от контроля ЭНИ. Однако в самый разгар
проведения операции возникло новое непредвиденное
осложнение. Под прямым воздействием Джиротти — но-
вого президента ЭНИ, позициям которого в «Монтэди-
соне» грозила эта операция, министр бюджета и эконо-
мического программирования социалист Антонио
Джолитти наложил вето на слияние «Бастоджи» и
«Италпи».
109
На следующий день после общих собраний акцио-
неров объединяющихся компаний Джолитти созвал со-
вещание с участием министров финансов, казначейства
и государственных участий и добился от них согласия
на вмешательство в операцию «Бастоджи» — «Италпи».
Затем он вызвал к себе Чефиса, Торкьяни, Карли и
Куччиа и в резких выражениях отозвался об операции
по слиянию. После некоторых пререканий между уча-
стниками встречи Джолитти заявил, что правительство
не одобряет и не поощряет эту операцию и что оно рас-
полагает достаточно эффективными средствами, чтобы
заставить уважать его волю. Он добавил, что, пока не
будут ликвидированы встречные акционерные участия
между «Бастоджи» и «Монтэдисоном», правительство
не даст своего согласия на увеличение капитала «Бас-
тоджи» и не предоставит налоговых льгот на операцию
по слиянию. Мало того, Джолитти предложил, чтобы
«Монтэдисон» продал свой пакет акций «Бастоджи»
крупному государственному банку ИМИ, который вза-
мен предоставит финансовую помощь для промышлен-
ного подъема концерна. Чефис решительно отверг про-
ект Джолитти, и между ними завязалась напряженная
борьба, длившаяся несколько месяцев. В конце концов
Чефис вынужден был уступить и Джолитти дал свое
согласие на слияние «Бастоджи» с «Италпи». В это вре-
мя левоцентристское правительство Коломбо пало и
вместо него к власти пришло однопартийное христиан-
ско-демократическое правительство Дж. Андреотти. От-
сутствие Джолитти в новом правительстве дало возмож-
ность Чефису в апреле 1972 года решить проблему отно-
шений между «Монтэдисоном» и «Бастоджи» в компро-
миссном духе. Большую часть акций «Бастоджи»,
находившихся в руках «Монтэдисона», Чефис не про-
дал, а заложил консорциуму государственных банков
(ИМИ, «Медиобанка», ИЧИПУ), который со своей сто-
роны предоставил «Монтэдисону» финансовую помощь
и получил право на участие в контрольной коллегии
«Бастоджи». Однако Чефис имел право выкупить у бан-
ковского консорциума заложенные ему акции «Бастод-
жи» и продать их покупателю, которого он сочтет под-
ходящим. Позже, уже в апреле 1973 года, Чефис выку-
пил у консорциума часть этих заложенных акций и
продал их Карло Пезенти, который со своей стороны ус-
тупил «Монтэдисону» свою банковскую группу (которой
ПО
так настойчиво домогался Синдона). В результате за-
мысловатой операции, в проведении которой большую
роль сыграли Карли и Куччиа, старый бергамский маг-
нат частично восстановил свои позиции в «Бастоджи».
С этого момента он стал верным союзником Чефиса в
его борьбе против Джиротти и ЭНИ.
Таким образом, Чефис и «Монтэдисон», одержав
блестящую победу над Синдоной в тяжелой схватке за
«Бастоджи», не смогли достичь своей главной стратеги-
ческой цели: освобождения от финансовой зависимости
и контроля ЭНИ. Борьба между ними продолжалась и
еще больше обострилась в последующие месяцы.
С ОТКРЫТЫМ ЗАБРАЛОМ
Когда в далеком средневековье нескончаемые рыцар-
ские турниры и поединки вступали в свою решающую,
наиболее ожесточенную стадию, противники сбрасывали
со своих лиц забрала — защитительные щитки, укреп-
ленные на шлемах, и с открытыми лицами, бесстрашно
шли напролом на своих врагов, стремясь поразить их в
открытом бою. Именно в такую решающую, наиболее
ожесточенную фазу вступила весной—летом 1972 года
борьба между «Монтэдисоном» и ЭНИ. На этом этапе
борьбы противники отбросили все условности, все бла-
говидные прикрытия своих враждебных действий и по-
шли друг на друга напролом, с открытым забралом,
применяя все средства из арсенала межимпериалисти-
ческой борьбы. «Настоящая война, «химическая война»
разразилась в летние месяцы 1972 года, и ничто не
предвещает ее затухания, — констатировал журнал
«Ринашита».—Победа ждет того из соперников, который
сумеет заручиться поддержкой самой влиятельной си-
лы. Борьба развертывается не на почве сопоставления
цен, издержек производства и технологии, а за гегемо-
нию в химической промышленности, за наибольшие сфе-
ры влияния на правительственный аппарат, а также и
прежде всего за льготное государственное финансирова-
ние и субсидирование... Государство—арбитр в этой борь-'
бе, но оно проявляет сейчас более отчетливо, чем в
других случаях, слабость и беспомощность своей полита-
ческой власти, разделенной между борющимися центра-
ми экономического могущества» 38.
Острота борьбы между «Монтэдисоном» и ЭНИ
обусловливалась также особой политической обстанов-
кой Италии в этот период. В феврале 1972 года премь-
ер-министром Италии стал Андреотти, занимающий в
112
ХДП центристские позиции. Возглавлявшиеся им два
центристских правительства были самыми правыми,
наиболее консервативными правительствами Италии с
начала 60־х годов. Можно было предположить, что они
будут активно поддерживать частномонополистическую
группу «Монтэдисон» и Чефиса, а не государственное
объединение ЭНИ и Джиротти. В действительности же
в силу причудливого переплетения политических, внут-
рипартийных и личных интересов и устремлений прави-
тельство Андреотти вопреки политической логике при-
держивалось линии на поддержку государственного
объединения и Джиротти и сдерживание «Монтэди-
сона» и Чефиса. Такая линия поведения, связанная с
личными позициями самого премьера внутри ХДП и в
системе ее власти, объяснялась следующими обстоятель-
ствами. Чефис и до и после прихода в «Монтэдисон»
был тесно связан с доротеистами и фанфанистами — го-
сподствующими течениями в ХДП, и органически вхо-
дил в систему власти этой партии. ЭНИ и Джиротти в
это время были уже меньше связаны с господствую-
щими течениями, и в системе власти ХДП они играли
роль вспомогательной и уравновешивающей силы. Анд-
реотти представлял одну из группировок ХДП, проти-
востоящую господствующим течениям партии. В целях
укрепления своего положения внутри ХДП, в системе
власти партии он должен был поддерживать и объеди-
нять вокруг себя и своей партийной группировки все
экономические и социально-политические силы, не свя-
занные с господствующими течениями, независимо от
того, были ли они государственными или частными, ди-
рижистскими или либералистскими. Поэтому в развер-
нувшейся борьбе между двумя концернами Андреотти
тогда стал не на сторону «Монтэдисона» и Чефиса, ко-
торые представляли противостоящую ему силу внутри
ХДП и в ее системе власти, а на сторону ЭНИ и Джи-
ротти, положение которых было аналогично его собст-
венной позиции. По этим же причинам Андреотти стре-
милея сблизиться и привлечь на свою сторону Ровелли,
эту восходящую звезду на небосклоне итальянского биз-
неса, и его быстро растущую и крепнущую группу СИР.
Андреотти и Ровелли быстро нашли общий язык и уста-
новили между собой тесные узы, имевшие существенное
значение в развертывании некоторых событий, о кото-
рых речь пойдет несколько ниже.
113
Особое отношение премьера Андреотти к ЭНИ в оп-
ределенной мере сочеталось с позицией поддержки
Джиротти со стороны тогдашнего политического секре-
таря ХДП Форляни, земляка и однокашника Джирот-
ти: оба они родом из Марке и с давних пор хорошо зна-
ли друг друга.
Эта раскладка экономических и партийно-политиче-
ских сил, а также личных отношений имела важное зна-
чение в борьбе между «Монтэдисоном» и ЭНИ в этот
период. Кроме того, необходимо отметить, что в это
время в борьбу между двумя концернами все актив-
нее включались на той или другой стороне политиче-
ские партии, профсоюзы, общественные организации,
парламент и т. д., которые в предшествующий период
вели себя довольно пассивно.
Данное обстоятельство придавало разразившейся
борьбе между «Монтэдисоном» и ЭНИ общенациональ-
ный размах и значение.
31 декабря 1971 г. истек срок полномочий первой
контрольной коллегии акционеров «Монтэдисона», соз-
данной в 1968 году, и в мае 1972 года общему собра-
нию акционеров компании предстояло сформировать но-
вую коллегию. ЭНИ держало в своем портфеле 120 млн.
акций, или 16% акционерного капитала компании
«Монтэдисон», являясь его самым крупным акционером.
ЭНИ вместе с ИРИ владели 20% капитала общества.
Однако для установления равновесия сил между част-
ным и государственным капиталом в первой контроль-
ной коллегии правительство разрешило тогдашнему пре-
зиденту ЭНИ Чефису коллегировать, то есть представ-
лять в коллегии, только половину его пакета акций.
Коллегированный пакет акций ЭНИ, взятый вместе с
пакетом акций ИРИ, был равен количеству всех акций
во владении крупных частных акционеров—«Бастоджи»,
«Италчементи», ИФИ-ФИАТ, «Пирелли» и т. д. На этом
строилось формальное равновесие сил государственного
и частного капитала в первой контрольной коллегии ак-
ционеров «Монтэдисона».
После операций в отношении «СНИА-Вискоза»,
«Бастоджи» и др., приведших к некоторому усилению
позиций частного капитала в «Монтэдисоне», президент
ЭНИ Джиротти, учитывая благоприятную для него по-
литическую ситуацию, проявил стремление коллегиро-
вать все 120 млн. акций, находящихся в портфеле ЭНИ,
114
и таким образом привести в соответствие с реальным
участием ЭНИ в капитале «Монтэдисона» его руково-
дящую роль в этом обществе. Намерение Джиротти,
окончательно подрывавшее самостоятельность «Монт-
эдисона» и ставившее его в полную зависимость от
ЭНИ, привело его к резкому столкновению с Чефи-
сом.
В ответ на намерение Джиротти Чефис сослался на
требования, выдвинутые им при вступлении на долж-
ность президента «Монтэдисона», и на «точные гаран-
тии», данные ему в правительственных кругах относи-
тельно независимости концерна от какой-либо группы,
в том числе от ЭНИ. Министр государственных учас-
тий Пикколи отрицал факт предоставления таких га-
рантий Чефису. Наоборот, управляющий Итальянским
банком Карли подтвердил, что вопрос об автономии
«Монтэдисона» был поставлен Чефисом в 1971 году и
что он давал ему такие гарантии. На это Джиротти от-
ветил, что Карли не имел никаких прав и компетенций
в этой области и что заверения, данные им Чефису, ни-
чего не значат.
Министр государственных участий Фламинио Пикко-
ли после некоторых колебаний пришел к убеждению о
законности требования Джиротти. Однако окончательное
решение вопроса натолкнулось на непреодолимое пре-
пятствие политического порядка. Дело в том, что на
7—8 мая 1972 г. были назначены досрочные парламент-
ские выборы и с февраля месяца все политические пар-
тии развернули напряженную борьбу за голоса избира-
телей. ХДП, испытывая сильную конкуренцию слева (со
стороны социал-демократов, республиканцев и социали-
стов), стремилась привлечь на свою сторону голоса
справа, отобрав их у либеральной, монархической и нео-
фашистской партий. Поскольку голоса принадлежали
консервативным и откровенно реакционным слоям на-
селения, ХДП всячески избегала шагов, которые были
неугодны этим слоям населения. Решение однопартий-
ного христианско-демократического правительства Анд-
реотти, удовлетворяющее требование Джиротти, вызва-
ло бы глубокое недовольство правых избирателей, вы-
ступающих решительно против государственной собст-
венности и ее расширения, и нанесло бы ущерб предвы-
борной тактике ХДП. Поэтому правительство Андре-
отти отложило решение вопроса о составе контрольной
115
коллегии «Монтэдисона» до периода после выборов
7—8 мая 1972 г.
В ожидании решения враждующие концерны развер-
нули неистовую борьбу друг против друга, используя
все возможные средства. «Слияния компаний, обмен
пакетами акций, установление союзов и связей с пар-
тиями и отдельными течениями ХДП и всякие финансо-
вые ходы и маневры, предпринимаемые группой Чефи-
са, — все это служит целям борьбы против ЭНИ, —от-
мечал тогда журнал «Эспрессо». — Со своей стороны
ЭНИ после некоторого периода ожиданий и колебаний
ответило не менее решительными контрмерами по рас-
ширению связей в промышленной и политической обла-
сти и крайней агрессивностью, которая поразила обще-
ственность. Борьба, которая в течение последних меся-
цев тайно готовилась за закрытыми дверями в мини-
стерствах и административных советах различных ком-
паний, сейчас выливается наружу и становится самой
захватывающей главой в истории олигополистической
конкуренции в Италии» 39.
Отдельные государственные деятели неоднократно
пытались погасить все более разгоравшееся пламя борь-
бы между «Монтэдисоном» и ЭНИ через посредство ко-
митета по координации химической промышленности,
но эти попытки, казалось, только ожесточали враждую-
шие стороны.
Вскоре после парламентских выборов 7—8 мая
1972 г. тогдашний министр бюджета и экономического
программирования христианский демократ Эмилио Та-
виани вызвал к себе Чефиса и Джиротти и указал им
на «абсолютную необходимость» достичь соглашения,
которое указало бы сферу деятельности каждой труп-
пы и наметило бы пути сотрудничества между ними.
При посредничестве социалиста Джорджо Руффоло,
ответственного секретаря национальной комиссии по
экономическому программированию, представители двух
групп вели летом 1972 года трудные переговоры, со-
провождаемые взаимными обвинениями и нападками.
Лишь в сентябре Руффоло, Чефис и Джиротти подпи-
сали соглашение, которое содержало два важных поло-
жения. Во-первых, были установлены сферы деятельно-
сти каждой группы в химической промышленности:
ЭНИ занимается поставкой, нефтеперегонной и крекин-
гом нефти, а «Монтэдисон» — вторичной и третичной хи*
116
мией. Но Джиротти выговорил для ЭНИ определенную
свободу действий в сфере влияния «Монтэдисона».
Во-вторых, было признано, что реструктуризация кон-
церна «Монтэдисон» будет проводиться при помощи го-
сударственных средств, поскольку в его состав входят
слабые и убыточные предприятия.
Подписанное соглашение не содержало никаких ука-
заний на то, кто хозяин в «Монтэдисоне». По этой при-
чине достигнутый мир вскоре был нарушен и противо-
борствующие стороны с прежней силой обрушились друг
на друга. Поэтому конфликт между «Монтэдисоном» и
ЭНИ был вынесен на решение специальной парламент-
ской комиссии по химической промышленности, заседа-
ния которой начались 3 октября 1972 г. В документе,
представленном ЭНИ, Джиротти, развивая аргумента-
цию своего предшественника, ставшего теперь его про-
тивником (и в этом была сила его позиции), резонно
утверждал, что экономическое программирование само
по себе не способно направлять деятельность промыш-
ленных групп на достижение целей развития химичес-
кой промышленности. Поэтому необходим инструмент,
который, действуя изнутри групп, направлял бы их дея-
тельность. Что касается «Монтэдисона», то таким инет-
рументом является пакет акций этого общества в соб-
ственности ЭНИ, приобретенный им по воле государства
для контроля над этой группой изнутри. ЭНИ держит
16% акций «Монтэдисона», а вместе с другими государ-
ственными предприятиями—25%. Такая доля участия,
стоящая сотни миллиардов^ должна иметь значение ре-
ального контроля ЭНИ над «Монтэдисоном». По мне-
нию Джиротти, сентябрьское соглашение было призвано
лишь воплотить в практику эту концепцию преоблада-
ния ЭНИ.
Со своей стороны Чефис повторил свой тезис о пол^
ной автономии двух групп, между которыми должно
стоять государство в качестве арбитра.
С точки зрения логики, — отмечал журнал «Эс-
прессо», — аргументация Чефиса была слабее доводов
Джиротти, который пункт за пунктом, слово в слово
повторял то, что его бывший предшественник и нынеш-
ний противник четырьмя годами раньше утверждал,
чтобы втянуть правительство в операцию по захвату
«Монтэдисона», а затем оправдать ее. Однако в сфере
политических и экономических отношений проблемы ре¬
117
шаются не с позиций логики, а с позиций силы. И на
этот раз проблема решалась с позиций силы» 40.
Парламентская комиссия по химической промышлен-
ности, расколовшись на сторонников и противников 60־
рющихся промышленных групп, погрязла в бесконечных
спорах и дискуссиях и в конечном счете оказалась не
в состоянии решить конфликт, возникший между ними.
Поэтому спор между «Монтэдисоном» и ЭНИ, меж־
ду Чефисом и Джиротти был вынесен в середине нояб-
ря 1972 года на суд наиболее авторитетного лица стра-
ны — председателя совета министров. Андреотти отда-
вал себе отчет в том, что «Монтэдисон» с его разветви
ленной системой политических союзов и клиентарных
связей все больше превращался в большую силу, влия-
ющую на важнейшие решения в области промышленно-
сти и экономики, а ЭНИ и вся система государственных
предприятий все больше отходили со своих ключевых
позиций на второй план, на подчиненные роли. Если бы
план Чефиса, направленный на то, чтобы вырвать
«Монтэдисон» из-под финансовой зависимости и конт-
роля ЭНИ, был бы реализован, то стоявшие за его спи-
ной группировки Фанфани и доротеистов в ХДП при-
обрели бы неоспоримую силу. Поэтому Андреотти ре-
шил «похоронить» план Чефиса. Но он по внутрипар-
тийным соображениям не был заинтересован в том, что-
бы контроль над «Монтэдисоном» перешел к министер-
ству государственных участий, ни прямо, ни косвенно
через ЭНИ (который подчиняется этому министерству).
Такая позиция премьера объяснялась тем, что мини-
стерство государственных участий было тесно связано со
многими течениями ХДП, и прежде всего с доротеиста-
ми — его партийными соперниками; оно являлось важ-
ным центром клиентарных отношений, которые объеди-
няли отдельные государственные предприятия с отдель-
ними течениями и лидерами ХДП в группы давления,׳
преследующие избирательные, местные экономические и
просто стяжательские интересы. Андреотти и его пар-
тийные друзья не входили в эту доротеистско-фанфани-
стскую систему клиентарно-партийных отношений и не
были заинтересованы еще больше укреплять ее в ущерб
своим внутрипартийным интересам.
По этим причинам Андреотти решил сохранить госу-
дарственный контроль над «Монтэдисоном» не через
систему государственных предприятий, а через государ¬
118
ственную банковскую систему, прежде всего через
ИМИ, которые зависят не от министерства государст-
венных участий, а от Итальянского банка и не участ-
вуют активно в системе клиентарных отношений ХДП,
чуждой его внутрипартийным и политическим интере-
сам. Такое решение премьер-министра было поддержа-
но управляющим Итальянским банком Карли, который
руководствовался при этом двумя соображениями: за-
щитить банковскую систему от опасностей рискованных
финансовых операций дельцов с Форо Буонапарте, ко-
торые в конце 1972 года привели к накоплению бан-
ковской задолженности «Монтэдисона» на астрономи-
ческую сумму в 2000 млрд, лир; создать прецедент при-
обретения государственным банком крупного пакета ак-
ций промышленной компании, который могли бы ис-
пользовать другие банки (практика приобретения бан-
ками крупных пакетов акций промышленных компаний
была запрещена банковским законом 1936 г.).
Совместными усилиями Андреотти и Карли был вы-
работай следующий проект: представители крупного
частного и государственного капитала участвуют на
паритетной основе (т. е. на равных) в контрольной кол-
легии «Монтэдисона»; акционерное участие ЭНИ в ка-
питале «Монтэдисона», превышающее долю участия
крупного частного капитала, передается в руки ИМИ;
представитель этого государственного банка занимает
пост председателя контрольной коллегии «Монтэдисо-
на» и становится, таким образом, арбитром в отноше-
ниях между государственным и крупным частным капи-
талом и блюстителем норм экономического программи-
рования в деятельности «Монтэдисона».
Этот проект 1 декабря 1972 г. был одобрен так на-
зываемым Межминистерским комитетом по экономиче-
скому программированию (МКЭП, состоящий из мини-
стров экономических ведомств) и получил название по-
становления МКЭП.
Постановление МКЭП вызвало резкие возражения
как со стороны Джиротти, так и со стороны Чефиса.
Джиротти выступил против него потому, что оно низ-
водило ЭНИ в ранг рядового участника контрольной
коллегии «Монтэдисона» и лишало его доминирующего
положения. Усиление роли органов программирования
в деятельности «Монтэдисона» достигалось не через
ЭНИ, а через ИМИ, связанный с Итальянским банком.
119
Еще более враждебной была позиция Чефиса, для ко-
торого принятое постановление означало конец его
стремлениям к усилению позиций частного капитала и
его собственных в «Монтэдисоне».
В соответствии с постановлением МКЭП министр
государственных участий Марио Феррари-Аггради 17 де-
кабря 1972 г. попытался сформировать новую конт-
рольную коллегию, но потерпел неудачу в своих усили-
ях: представители крупного частного капитала устами
Пезенти и Монти потребовали не только введения Че-
фиса в состав коллегии, но и назначения его председа-
телем этого органа.
Через два дня после этого инцидента, 19 декабря, в
обстановке большой неопределенности открылось общее
собрание акционеров «Монтэдисона». По требованию
Чефиса акционерный капитал «Монтэдисона» в
749 млрд, лир, эрозированный большими убытками, был
уценен наполовину. Расчет состоял в том, чтобы вое-
становить его в последующее время за счет вклада част-
ного капитала и таким путем понизить в нем долю
участия государственного капитала.
Затем собрание приступило к решению главного
вопроса повестки дня—о составе и полномочиях конт-
рольной коллегии. На утверждение собрания было пред-
ставлено два конкурирующих проекта. Один из них,
выработанный ЭНИ, исходил в целом из постановления
МКЭП и предусматривал создание группы государст-
венных акционеров (ЭНИ, ИРИ, ИМИ) в контрольной
коллегии, срок полномочий которой определялся до
1980 года.
Другой проект был представлен Тулио Торкьяни,
президентом «Бастоджи» и вице-президентом «Монт-
эдисона». Он был направлен на сохранение влияния
крупных частных акционеров в новой контрольной кол-
легии во главе с Чефисом, полномочия которой уста-
навливались на два года. Кроме того, этот проект пре-
дусматривал назначение непосредственно собранием но-
вого административного совета сроком на три года.
Представители ЭНИ и ИРИ имели предписание дей-
ствовать на собрании в соответствии с постановлением
МКЭП. Однако представитель ИРИ Оппо, уполномо-
ченный представить и проиллюстрировать соответству-
ющие предложения, в том числе о продлении на три ме-
сяца полномочий административного совета, «неожидан¬
120
но занемог» и удалился с заседания. Воспользовавшись
этим, Чефис внес предложение о назначении нового
административного совета сроком на три года, и это
предложение было утверждено собранием. Вслед за
этим в два часа ночи новый административный совет
срочно собрался и скоропалительно назначил исполни-
тельный комитет административного совета во главе с
Чефисом. Среди его членов не оказалось ни одного
представителя государственного капитала.
Однако вопрос о составе и полномочиях контрольной
коллегии оставался открытым. После длительных и аб-
солютно бесплодных попыток президента ИМИ Каппона
добиться согласия представителей крупного частного
капитала с постановлением МКЭП, сам премьер Андре-
отти взялся за решение вопроса о контрольной колле-
гии и других спорных проблем «Монтэдисона». В ходе
долгих и изнурительных торгов с представителями част-
ного капитала он проявил готовность низвести прези-
дентство представителя ИМИ в контрольной коллегии к
чисто символическим функциям, отказался от превен-
тивного утверждения коллегией решений администра-
тивного совета и вообще многое другое спустил на тор-
мозах. Ценой этих уступок он получил поддержку со
стороны Аньели и Урсини, президентов ФИАТ и «Ли-
куигаз» и сумел расколоть ряды представителей круп-
ного частного капитала. 23 марта 1973 г. Андреотти
пригласил в свою официальную резиденцию — Палац-
цо Киджи виднейших акционеров «Монтэдисона» для
окончательного решения вопроса о контрольной колле-
гии и в течение битых шести часов уговаривал предста-
вителей партии Чефиса принять то немногое, что оста-
валось еще от постановления МКЭП. Ему удалось это
с очень большим трудом.
Контрольная коллегия была создана в составе трех
фракций: частного капитала, государственных объедини-
ний (ЭНИ и ИРИ) и кредитной системы. Из 749 млн.
акций «Монтэдисона» контрольная коллегия держала
240 млн. акций, или 32%. Из этих коллегированных ак-
ций фракция крупного частного капитала и фракция
государственных объединений располагали по 86 млн.
акций, а фракция государственных банков — 68 млн.
акций.
Участие в коллегии представителя ИМИ во главе
банковского консорциума было новшеством. Именно он
121
был призван защищать внутри «Монтэдисона» государ-
ственные интересы, а не представители системы госу-
дарственных предприятий, которые широко вовлечены в
клиентарные отношения между политическими лидера-
ми и деловыми людьми. Однако в силу ограниченности
полномочий представителя ИМИ он не только не мог
защищать и проводить в жизнь политику государства,
но даже выполнять роль посредника и арбитра в разго-
равшейся борьбе между частномонополистическими и
государственно-монополистическими группами внутри
«Монтэдисона». Поэтому контрольная коллегия оста-
лась полем битвы между государственным и крупным
частным капиталом.
Весной 1973 года борьба за господство над «Монт-
Эдисоном», которая уже с осени 1972 года вышла за
массивные стены старого палаццо на Форо Буонапар-
те, стала втягивать в свою орбиту все новые организа-
ции, высокие государственные инстанции и социально-
политические силы, став важнейшей проблемой общест-
венной жизни страны.
22 февраля 1973 г. представители профсоюзов трудя-
щихся химической промышленности, входящих в три
профсоюзных центра страны (коммунистический и со-
циалистический, католический, социал-демократиче-
ский), совместно провели широкую пресс-конференцию,
в ходе которой предложили включить «Монтэдисон» в
систему государственных предприятий и точно опреде-
лить сферу его деятельности41.
Через несколько дней в Милане состоялась конфе-
ренция с участием видных представителей от коммуни-
стической, социалистической и христианско-демократиче-
ской партий, посвященная отношениям между ЭНИ и
«Монтэдисоном» и статусу последнего. Докладчики от
левых партий довольно единодушно выступали за ско-
рейшее парламентское решение вопроса о передаче кон-
церна «Монтэдисон» в систему государственных пред-
приятий. Они предлагали создать в этой системе осо-
бый орган, который взял бы в свои руки все акции
«Монтэдисона» в собственности различных государст-
венных предприятий и управлял бы его деятельностью
в условиях разделения производственных функций и
сотрудничества между «Монтэдисоном» и ЭНИ.
Представители христианско-демократической партии
выступали в сущности за сохранение неопределенного
122
и противоречивого положения «Монтэдисона», при ко-
тором частный капитал мог бы исподволь укреплять в
нем свои позиции.
После ряда других конференций и совещаний, про-
веденных отдельными партиями, профсоюзами, органа-
ми областного самоуправления и т. д., обсуждение
проблемы «Монтэдисона» в начале марта 1973 года
сконцентрировалось в итальянском парламенте. На
этой фазе борьбы наиболее активной силой выступили
парламентарии-коммунисты.
После весьма бурной и напряженной пробы сил в
промышленной комиссии сената и бюджетной комиссии
палаты депутатов парламентарии от ИКП 10 марта
1973 г. поставили на обсуждение сената проект резолю-
ции по вопросу о «Монтэдисоне». Отметив, что кризис
«Монтэдисона» отрицательно влияет на развитие италь-
янской промышленности и что частномонополистические
группы не показали ни своей способности, ни своих фи-
нансовых возможностей взять на себя эффективное ру-
ководство концерном, проект резолюции ИКП утвер-
ждал, что проблема «Монтэдисона» может быть решена
только путем передачи этой группы в систему государ-
ственных предприятий. Проект резолюции ИКП призы-
вал правительство создать специальный государствен•
ный орган (типа ИРИ, ЭНИ) по управлению группой
«Монтэдисон», который взял бы в свои руки все раз-
розненные государственные участия в капитале «Монт-
Эдисона» и осуществлял бы управление им под прямым
контролем министерства государственных участий42.
После длительной и горячей дискуссии правительст-
венное большинство отклонило проект резолюции ИКП
и провело через сенат свою резолюцию, которая наста-
ивала на непреклонном проведении в жизнь постанов-
ления МКЭП от 1 декабря 1972 г.
Казалось бы, что после такой резолюции сената
итальянского парламента следовало ожидать решитель-
ных действий правительства, направленных на выпол-
нение всех положений постановления МКЭП, за кото-
рое так упорно боролся премьер-министр. Однако 5 ап-
реля 1973 г., то есть через четыре месяца после этого по-
становления и буквально через несколько дней после
резолюции сената, правительство принимает решение,
которое выхолащивает и извращает постановление
МКЭП. Этим неожиданным решением контрольная
123
коллегия акционеров была установлена в составе вось-
ми членов: трех — от государственных объединений,
трех — от крупного частного капитала, одного — от
ИМИ и последним, восьмым, членом коллегии был на-
значен не кто иной, как сам Чефис — президент адми-
нистративного совета «Монтэдисона». При этом Чефис
и представитель ИМИ были назначены сопредседате-
лями контрольной коллегии.
Сложилось странное и нелепое положение: во главе
контролирующего (коллегии) и контролируемого орга-
на (административного совета) стоит одно и то же ли-
цо! Это означает, что Чефис весьма близко подошел к
той роли верховного вершителя судеб «Монтэдисона»,
которой он добивался в своем проекте статуса конт-
рольной коллегии. «Что же осталось от тех торже-
ственных решений, утвердивших в «Монтэдисоне» при-
оритет крупнейших акционеров, которыми являлись го-
сударственные объединения? — отмечала «Унита». —
Ничего! Правительство безоговорочно капитулировало
перед кликой крупнейших частных акционеров, полно-
стью уступив всем их требованиям» 43.
Что же означал этот резкий сдвиг в линии поведения
правительства? В тот период правоцентристское прави-
тельство Андреотти все более агонизировало. Премьер-
министр оказывался во все большей изоляции в своем
правительстве и терял влияние. Пользуясь этим обсто-
ятельством, Чефис через своих друзей из доротеистов
и фанфанистов в правительстве и вне его сумел ока-
зать давление на Андреотти и принудить его к боль-
шим уступкам в вопросе о «Монтэдисоне». Премьер-
министру не оставалось ничего другого, как уступить.
ТАИНСТВЕННЫЕ ДЕРЖАТЕЛИ АКЦИЙ
В те трудные для премьера Андреотти дни февра-
ля—марта 1973 года, когда он изо всех сил старался
достичь договоренности с представителями крупного
частного капитала относительно приемлемого состава
контрольной коллегии «Монтэдисона», на миланской
фондовой бирже начался и все больше разгорался спе-
кулятивный ажиотаж. Курс, то есть биржевая цена,
акций «Монтэдисона», упавший в начале года до
470 лир, вновь начал повышаться в результате массо-
вой скупки этих акций. Чефису и его приближенным
было известно, что по плану, разработанному на Форо
Буонапарте, Пезенти, Монти и некоторые другие круп-
ные частные акционеры ведут скупку акций «Монтэди-
сона», чтобы укрепить в нем позиции частного капита-
ла. До середины марта 1973 года Пезенти приобрел
12 млн. и Монти— 15 млн. акций «Монтэдисона» и это
не могло, конечно, не повысить курс акций. Однако
ажиотаж нарастал лавинообразно, и вскоре стало оче-
видно, что какая-то сильная рука тайно орудует на
миланской бирже, руководя скупкой из-под полы боль-
шого количества акций «Монтэдисона».
Эти скрытые маневры на бирже сопровождались
приступами крайней нервозности на Форо Буонапарте
и безудержным потоком самых невероятных домыслов
и предположений в печати. В этой связи на страницах
газет вновь замелькало одиозное имя Синдоны, появи-
лись намеки на неких заокеанских магнатов, пожелав-
ших вступить в игру, на таинственных финансистов, дей-
ствующих из-за Альп, и т. д. Однако ни одна из выдви-
нутых версий не была подтверждена реальными факта-
ми, и положение оставалось по-прежнему тревожным и
загадочным: кто ведет скупку акций, с какой целью и
125
до каких пор—эти вопросы висели в весеннем воздухе
Милана.
В этой обстановке полнейшей неопределенности
26 апреля 1973 г. на Форо Буонапарте собралась на
свое первое заседание вторая контрольная коллегия ак-
пионеров «Монтэдисона», чтобы обсудить создавшееся
положение. И здесь произошло событие, ошеломившее
присутствующих. В зал заседания незаметно вошел ни-
кому неизвестный человек, назвавший себя адвокатом
Марио Аре, и предъявил председательствующему Кап-
пону документы, из которых следовало, что клиенты
двух доверительных компаний—итальянской «Эурамери-
ка» и швейцарской «Никофико» — уполномочили его
представлять в органах «Монтэдисона» соответственно
43,8 млн. и 12,1 млн. акций компании. Смятение среди
присутствующих возросло, когда нежданный гость
скромно потребовал предоставления ему места в конт-
рольной коллегии. При этом он категорически отказался
(ибо имел на это право) сообщить, кто является кли-
ентами двух доверительных компаний, каким образом
они оказались держателями таких крупных пакетов
акций «Монтэдисона» и какую цель они преследовали,
приобретая эти акции.
Чефис сразу заявил о недопустимости вводить в
коллегию представителя неизвестных лиц и добавил,
что если предъявленные требования будут удовлетво-
репы, то он будет считать коллегию недействительной.
Слова Чефиса горячо подхватили Торкьяни и некото-
рые другие представители частного капитала. Другие
члены коллегии проявили более примирительное отно-
шение к требованию Аре. Разгорелся жаркий спор.
Представитель ИМИ Каппон, выполняя свою'роль по-
средника, спросил пришельца, может ли он дать заве-
рения в том, что неизвестные владельцы двух пакетов
акций не являются ни государственными компаниями,
ни конкурентами «Монтэдисона». Адвокат без колеба-
ний дал такие заверения, и Каппон заявил, что у колле-
гии нет оснований отклонять предъявленное требование.
Большинство других участников заседания согласилось
с этим, и Марио Аре был введен в состав контрольной
коллегии в качестве представителя таинственных дер-
жателей двух пакетов акций «Монтэдисона». Одновре-
менно были внесены изменения в пакт о контрольной
коллегии.
126
По этому пакту из 750 млн. акций «Монтэдисона»
контрольная коллегия держала 280,5 млн. акций, или
37,44%. Из этого числа коллегированных акций госу-
дарственные объединения и крупные частные акционе-
ры держали по 139,7 млн. акций (49,8%) и 1 млн.
(0,4%) держал ИМИ. Из частных акционеров, представ-
ленных в контрольной коллегии «Монтэдисона», италь-
янская «Эурамерика» и швейцарская «Никофико держа-
ли крупный пакет в 56 млн. акций.
Чефиса очень тревожил вопрос о том, кто эти тайн-
ственные акционеры, каковы их линия поведения и це-
ли. Если они — ставленники государственных объедине-
ний, то это значит, что он будет отныне связан по ру-
кам и ногам своими противниками внутри коллегии.
Движимый тревогами, Чефис дал Корси срочное зада-
ние: любой ценой выяснить, кто такие таинственные
держатели двух пакетов акций «Монтэдисона».
Доверенные люди Корси немедленно принялись за
дело: они заводили разговоры с биржевыми маклерами
и клерками, посещали банки, побывали в Лугане и Цю-
рихе. Февральско-мартовская операция с акциями
«Монтэдисона» была проведена весьма тонко и умело,
и поэтому люди Корси, долгое время ничего не могли
разнюхать. Лишь после того как к расследованию бы-
ла подключена СИД, уже знакомая нам военная контр-
разведка, с которой Чефис имел тесные связи и часто
пользовался ее услугами, картина стала понемногу
проясняться.
Было установлено в общих чертах, что руководители
двух конкурирующих групп: ЭНИ и СИР — Джиротти
и Ровелли, которые долгое время соперничали и просто
боролись между собой за более выгодные позиции в хи-
мической промышленности, перед лицом сильного и аг-
рессивного соперника, грозившего им обоим, решили
отбросить взаимные претензии и объединить свои уси-
лия для совместной борьбы против общего и опасного
противника — «Монтэдисона». В итоге кратких, но на-
пряженных переговоров между Джиротти и Ровелли
было создано финансовое общество, которому было по-
ручено тайно, через независимые, в том числе иностран-
ные, банки и компании скупить 60 млн. акций «Монт-
эдисона», чтобы иметь возможность изнутри воздейст-
вовать на «Монтэдисон», умеряя его непомерную агрес-
сивность.
127
Конечно, эти вести были хуже самых пессимистиче-
ских предположений Чефиса: под личиной частных ак-
ционеров скрывается злейший враг «Монтэдисона» —
государственная группа ЭНИ в союзе с другим его оже-
сточенным конкурентом — группой СИР. Легальный
пакет акций «Монтэдисона» в собственности ЭНИ, взя-
тый вместе с его нелегальным пакетом, обеспечивал
Джиротти безусловное преобладание в контрольной
коллегии «Монтэдисона». Было ясно, что Чефис явился
жертвой примерно такой же операции, которую он сам
пять лет назад провел в отношении своего предшест-
венника — тогдашнего президента «Монтэдисона» Ва-
лерио. Гнев и раздраженность Чефиса были поистине
безграничны. Однако этот деятель не из тех, кто отсту-
пает и сдается на милость противника. Он стал искать
контрмеры и нашел их.
Было известно, что постановлением МКЭП от 1 де-
кабря 1972 г. государственным объединениям и компа-
ниям было запрещено дополнительно приобретать ак-
ции «Монтэдисона», чтобы не нарушать установленное
равновесие сил между государственным и крупным ча-
стным капиталом в контрольной коллегии акционеров
«Монтэдисона». В дополнение к этому постановлению
министр государственных участий Феррари-Аггради в
феврале 1973 года издал специальное распоряжение, за-
прещающее государственным предприятиям покупку
акций «Монтэдисона».
Чефис через своих людей установил, что весенняя
операция по скупке акций «Монтэдисона» была прове-
дена Джиротти за счет специально созданного «черного
фонда» ЭНИ, поскольку она не нашла никакого отра-
жения в его счетах. Это последнее обстоятельство, гро-
зившее Джиротти очень большими неприятностями,
имело для Чефиса особое, неоценимое значение. Уста-
новив, таким образом, что Джиротти совершил двойное
преступление, Чефис потребовал от Корси и его проныр-
ливых людей раздобыть документальные подтверждения
противозаконных действий своего противника.
Со своей стороны Джиротти, узнав о начатом про-
тив него частном расследовании, дал указание своим
подчиненным собрать в сейфах ЭНИ и его компаний
все возможные документы, компрометирующие Чефиса
в бытность его президентом ЭНИ. Благое начинание
Джиротти серьезно встревожило Чефиса, который, ко-
128
нечно, знал, что за ним водятся немалые грешки, не со-
ответствующие нормам уголовного кодекса, выявление
которых может испортить его головокружительную
карьеру. Поэтому соперники усердно старались над сос-
тавлением возможно более устрашающих досье друг
против друга.
В конце апреля 1973 года эти два досье, содержащие
опасные для обоих соперников компрометирующие ма-
териалы, были, наконец, собраны. Каждый из них имел
полную возможность привлечь к суровой судебной от-
ветственности другого. Но этого не произошло. Чефис
и Джиротти сочли за благо обменяться собранными
досье. Мало того, между ними было заключено своеоб-
разное перемирие — пакт о взаимном ненападении, дей-
ствовавший в течение некоторого времени. В течение
этого периода противники старались, по крайней мере
внешне, воздерживаться от враждебных действий друг
против друга. Вопрос о «таинственных» держателях
двух крупных пакетов акций «Монтэдисона» был «за-
морожен» по обоюдному согласию сторон.
Вскоре после этого, в июне 1973 года, правоцент-
ристское правительство Андреотти пало. Его сменило
левоцентристское правительство М. Румора с участием
социалистов. Это было, безусловно, более левое прави-
тельство, и логично было бы предположить, что оно по-
ведет линию на активную поддержку государственного
объединения ЭНИ и его президента Джиротти и на
сдерживание «Монтэдисона» и Чефиса. Но внутрипар-
тийные расчеты и клиентарные связи нарушили поли-
тическую логику. Правительство Румора активно под-
держало не ЭНИ и Джиротти, а «Монтэдисона» и Че-
фиса. Это объяснялось тем, что и сам премьер-министр,
и министры экономических ведомств были членами до-
ротеистского и фанфанистского течений ХДП, с которы-
ми Чефис имел тесные и разнообразные связи.
Положение Чефиса укрепилось в этот период еще и
потому, что на пост политического секретаря ХДП вмес-
то Форлани, однокашника и приятеля Джиротти, при-
шел Аминторе Фанфани, человек близкий Чефису и
всемерно поддерживающий его.
Кроме того, весной 1973 года итальянская экономи-
ка, преодолев, наконец, тяжелые последствия экономи-
ческого кризиса 1971 — 1972 годов, вступила в фазу
оживления и крутого подъема, стимулированного ин¬
5 Зак. 1943
129
фляционными мерами правительства. Пользуясь всеми
этими благоприятными обстоятельствами, группа Чефи-
са успешно завершила ранее начатые усилия по отсе-
чению «сухих ветвей» и реструктуризации концерна
«Монтэдисон». В этот период были сбыты на сторону,
главным образом государственным объединениям, убы-
точные или малоинтересные компании, приобретены
другие компании. Среди последних следует особо отме-
тить «СНИА-Впскоза», в которой «Монтэдисон» увели-
чил свое акционерное участие и более надежно подчинил
себе эту крупную и широко известную группу компаний,
имеющую преобладающее значение в производстве хи-
мических волокон в Италии.
Дела «Монтэдисона», казавшиеся безнадежно пло-
хими, теперь изменились к лучшему, и печать заговори-
ла о «чуде возрождения» концерна.
В этот период главными противниками Чефиса и
«Монтэдисона» были не ЭНИ и Джиротти, с которыми
было достигнуто перемирие, а группа СИР и Ровелли,
этот удачливый соперник Чефиса.
Ровелли, создатель, полновластный хозяин и прези-
дент СИР, был похож на Чефиса своим умением стро-
ить тесные отношения с государственными и политиче-
скими деятелями и вольготно пользоваться государст-
венными средствами для своих целей. При этом если
Чефис вышел на арену большого бизнеса как ставлен-
ник государственного капитала и некоторых ^течений
ХДП, то Ровелли олицетворял собой новое поколение
частных предпринимательских кругов Ломбардии, кото-
рое отличалось от своих дряхлеющих предшественни-
ков лучшим знанием правил политической интриги и
механизма функционирования государственных фи-
нансов.
Опираясь на дружественную поддержку Андреотти,
президента республики Леоне и других политических
деятелей, далеких от Чефиса, а также на ИМИ, предо-
ставившего большие долгосрочные кредиты, Ровелли в
начале 60־х годов создал на острове Сардиния свою хи-
мическую империю, которая быстро росла, пользуясь
покровительством местных властей и льготами, уста-
новленными для южных, экономически слаборазвитых
районов страны. В 1962—1963 годах оборот группы СИР
составлял примерно 100 млрд, лир, но Ровелли уже тог-
да поставил перед собой цель удесятерить оборот своей
130
группы и в последующие годы упорно шел к достиже-
нию цели.
Чефис в бытность президентом ЭНИ имел неодно-
кратные стычки с Ровелли в связи со столкновениями
интересов ЭНИ—АНИК и СИР, и между ними прочно
установились натянутые отношения. Придя в 1971 году
к руководству «Монтэдисоном», Чефис более серьезно
задумался о своих отношениях с Ровелли. Группа СИР
не таила в себе пока серьезных опасностей для «Монт-
эдисона», который по своим производственным мощно-
стям и обороту в несколько раз превосходил СИР. Но
эта группа, располагающая современными предприятия-
ми, развивалась значительно быстрее, нежели «Монт-
эдисон», и Чефис ясно отдавал себе отчет в том, в ка-
кую конкурирующую силу превратится империя Ровел-
ли через несколько лет. Поэтому Чефис решил немед-
лепно действовать.
Лобовой удар по СИР испытанным путем скупки его
акций в данном случае был неприменим, так как акции
общества не котируются на бирже и не могут быть объ-
ектом биржевой операции. Поэтому Чефис избрал два
других пути борьбы против империи Ровелли: во-пер-
вых, проникнуть на остров и создать там предприятия,
конкурирующие с СИР и подрывающие его монополь-
ное положение на Сардинии; во-вторых, добиться рез-
кого сокращения притока государственных средств в
СИР. Ввиду того что группа погашает полученные от
государственных банков (прежде всего ИМИ) кредиты
и выплачивает по ним проценты не за счет своих дохо-
дов, которых недостаточно, а в основном за счет новых
кредитов, резкое ограничение поступления новых за-
емных средств в СИР не только приостановит бурный
рост группы, но и поставит ее вскоре на грань банкрот-
ства: империя Ровелли окажется пленницей и жертвой
тех огромных кредитов, которые она получила в пред-
шествующие годы. Второй путь был решающим в борь-
бе Чефиса против Ровелли.
Со своей стороны Ровелли сразу осознал нависшую
над ним грозную опасность, как только Чефис утвер-
дился на Форо Буонапарте. Он понимал, что если не
удастся сдержать нашествие «Монтэдисона» на Сарди-
нию и сорвать усилия Чефиса по ограничению креди-
тов для СИР, то дни его империи сочтены. Поэтому, не
дожидаясь развертывания наступления «Монтэдисона»,
5*
131
он начал скрытую, но ожесточенную борьбу против
этого концерна.
Одновременно с публикацией серии инспирированных
им острых статей, направленных против «Монтэдисо-
на» и лично против Чефиса, Ровелли начал долгую и
напряженную борьбу против Чефиса в коридорах пар-
ламента, в кабинетах министров, директоров банков и
т. д. В большинстве развернувшихся схваток верх одер-
жал Ровелли: именно СИР, а не «Монтэдисон» получил
от органов программирования заказы на строительство
новых предприятий на Сардинии вместе с соответствую-
щим государственным финансированием этих меропри-
ятий и большими налоговыми льготами.
Весной 1973 года Ровелли решил, что настало время
перейти от обороны к наступлению против «Монтэдисо-
на» и для этого создать плацдар!м внутри конкурирую-
щего концерна. Именно тогда Ровелли установил кон-
такт с Джиротти и договорился с ним о совместном
проведении тайной скупки акций «Монтэдисона», в ре-
зультате которой он под маской клиента «Никофико»
и «Эурамерика» вошел в контрольную коллегию «Монт-
эдисона». Конечно, при проведении тайной биржевой
операции он стремился не столько к тому, чтобы ока-
зывать влияние на управление «Монтэдисоном»,z сколь-
ко показать своему сопернику, что он обладает силой
и влиянием, в том числе в его собственном доме.
В непрестанной, тайной и явной борьбе между Чефи-
сом и Ровелли быстро летели дни и месяцы и наступи-
ло жаркое итальянское лето 1974 года, когда события
вновь приобрели крайне бурное, вихревое развитие,
втянув в свои немыслимые перипетии массу банков и
компаний, высокие правительственные инстанции и ор-
ганы печати, которые иногда терялись в догадках в
своих попытках объяснить тот или иной поворот хода
событий.
В летние месяцы миланская фондовая биржа вновь
пришла в лихорадочное состояние. Курс акций «Монт-
эдисона», упавший до 450 лир после ажиотажа весной
1973 года, вскоре вновь начал расти и достиг 1100 лир.
Было ясно, что на бирже вновь ведется широкая скупка
акций этой компании, и, как прежде, было неизвестно,
кто ведет эту скупку.
И сентября 1974 г. римская газета «Флорентино»
первой заговорила по поводу событий, происходящих
132
на бирже. Она опубликовала так называемый «Доклад
административного совета акционерам «Монтэдисона».
«Улучшение положения общества, — сообщала газета,—
повлекло за собой значительное расширение продаж и
покупок акций «Монтэдисона». В результате одна
итальянская группа через посредство иностранных фи-
нансовых обществ приобрела за пределами контрольной
коллегии акционерное участие в капитале общества,
равное примерно 20 % »44.
Руководство «Монтэдисона», не признавая за собой
авторства сообщения, подтвердило изложенные в нем
факты. При этом было сказано: «Если раньше мы зна-
ли, кто наш хозяин, то теперь мы пребываем в безвест-
ности»45. Подобное заявление послужило основой для
беспорядочного нагромождения самых невероятных
предположений в печати. Одно из них, поразившее во-
ображение публики, было связано с иранским шахом,
который будто бы предоставил свои нефтедоллары Ро-
велли для установления контроля над «Монтэдисоном».
Ровелли опроверг эту версию, так же как и намеки на
его причастность к операции иностранных финансовых
обществ на миланской бирже. Однако нет дыма без ог-
ня, и Ровелли все-таки имел прямое отношение к лихо-
радке на бирже.
Летом 1974 года Ровелли вне зависимости от тайн-
ственных иностранных компаний активно орудовал на
бирже и увеличил до 7—8% свой пакет акций «Монт-
эдисона», вложив тем самым свою лепту в биржевой
ажиотаж.
Ввиду того что действия Ровелли сами по себе были
еще недостаточными, чтобы вызвать такое сильное
брожение на бирже, поиски таинственных держателей
продолжались и вскоре журнал «Эспрессо» опублико-
вал сенсационное сообщение, вызвавшее переполох. «Со-
общения о захвате «Монтэдисона» кем-то, — отмечал
журнал, — являются всего лишь шумным маневром, за-
думанным и руководимым людьми с Форо Буонапарте
для достижения определенных целей». Далее журнал
пояснял, что в течение марта—августа 1974 года дове-
ренные люди Чефиса, Пезенти и Монти через швейцар-
ские и люксембургские доверительные финансовые об-
щества тайно скупили в общей сложности около 140 млн.
акций «Монтэдисона» (18% капитала). Если к этому
пакету прибавить еще 76 млн. коллегированных акций
133
в собственности крупных частных акционеров, то труп-
па Чефиса будет располагать в коллегии и вне ее
210 млн. акций, то есть 26% акционерного капитала,
или контрольным пакетом «Монтэдисона» 46.
Открытие, сделанное журналистами «Эспрессо»,
было поддержано Андреотти, который «не исключал»,
что «заговор был организован и осуществлен изнутри
«Монтэдисона», его руководящей группой». Со своей
стороны Джолитти, отметив, что «только безумные мог-
ли задаться целью опрокинуть действующую контроль-
ную коллегию», заявил, что «настало время потребовать
от руководителей «Монтэдисона» точных данных о по-
ложении в обществе»47.
Казавшийся неминуемым грандиозный скандал сразу
спал после заявления в печати представителя руковод-
ства «Монтэдисона» Джакомо Альбанезе, который на-
звал «смехотворным, фантастическим и даже дьяволь-
ским» обвинение руководства общества в эскалации.
«Скупка акций, — добавил Альбанезе, — осуществляет-
ся уже в течение года через посредство луганского ком-
мерческого банка и усилилась в августе 1974 года. При-
обретенные акции находятся в руках шести или семи
доверительных швейцарских обществ, и нам известны
их названия. Мы уверены, что этими иностранными об-
ществами управляет рука, протянутая из Италии»48.
После решительного опровержения дело о таинст-
венных держателях акций «Монтэдисона» вновь возвра-
тилось в состояние полнейшей неопределенности, кото-
рое длилось до весны 1975 года. Ввиду крайней замыс-
ловатости биржевой операции, проведенной весной—ле-
том 1974 года, в течение этих нескольких месяцев ник-
то — ни финансовые органы, ни органы печати — не мог
разгадать тайны и указать главных действующих лиц
разыгранного спектакля. Только в апреле 1975 года по-
ложение стало несколько проясняться.
7 апреля 1975 г. журнал «Эспрессо», которого осо-
бенно занимали перипетии судьбы «Монтэдисона», со-
общил, что «между мартом и августом 1974 года дей-
ствительно была проведена операция по захвату «Монт-
Эдисона», но захватчиком был не Чефис, как многие
тогда полагали, а некто иной»49.
Итак, кто же был таинственным захватчиком, каки-
ми путями он действовал и как все раскрылось? В сущ-
ности здесь мы вновь сталкиваемся еще с одним эпи¬
134
зодом тайной, по ожесточенной борьбы между двумя
группами крупных дельцов за контроль над «Монтэди-
соном»: группой Джиротти, представляющей государст-
венный капитал, и группой Чефиса, представляющей
крупный частный капитал.
Вскоре после заключения (в конце апреля 1973 г.)
негласного соглашения о взаимном ненападении между
Джиротти и Чефисом и «замораживании» двух пакетов
акций, представляемых по поручению «Эурамерика» и
«Никофико», Джиротти дал ход (несмотря на соглаше-
ние с Чефисом) новой тайной операции, направленной
на приобретение еще одного крупного пакета акций
«Монтэдисона», чтобы укрепить в нем позиции ЭНИ.
В соответствии с секретным планом, детально разрабо-
тайным финансовым директором ЭНИ Ренато Марнет-
то, в июне 1973 года за границу нелегально была пере-
ведена сумма в 18 млрд. лир. На эти деньги несколько
швейцарских и люксембургских доверительных финан-
совых обществ приобрели из-под полы для ЭНИ 35 млн.
акций «Монтэдисона». Эта тайная операция вызвала
повышение курса акций «Монтэдисона» и привлекла
внимание доверенных людей Корси.
Чефис, заподозрив, что его соперники затеяли но-
вую тайную операцию по скупке акций «Монтэдисона»,
вновь дал указание пронырливым людям Корси выяс-
нить, кто скупает акции. Это новое финансовое рассле-
дование, направленное против ЭНИ и СИР, длилось
почти полгода. Только в январе 1974 года Корси дал
Чефису документальное свидетельство того, что Джи-
ротти перевел за границу крупную сумму с целью тай-
ной скупки для ЭНИ акций «Монтэдисона». Узнав все
это, Чефис в резких выражениях потребовал от Джи-
ротти освободиться от тайного пакета акций, пригрозив
не только публично разоблачить его противозаконные
действия, но и испортить ему карьеру через верных дру-
зей в ХДП.
Угрозы подействовали на Джиротти, и он после тя-
желых раздумий дал обратный ход проведенной опера-
ции. В марте 1974 года дочерний финансовый холдинг
ЭНИ — «Софид» создает при участии «Медиобанка» об-
щество «Камина», которое скупило у иностранных фи-
нансовых обществ 35 млн. акций «Монтэдисона», яв-
лявшихся собственностью ЭНИ (фактически они были
ему просто переданы). Затем в течение короткого срока
135
эти акции, пройдя через руки трех других финансовых
обществ, 4 апреля 1974 г. перешли в собственность
«Медиобанка». Эти акции, а также 25 млн. акций, пере-
данных Итальянским банком, послужили основой круп-
ного пакета акций «Монтэдисона» в собственности спе-
циального банковского консорциума в составе «Медио-
банка», ИМИ и ИЧИПУ, созданного по инициативе
Андреотти, ставшего к этому времени министром бюд-
жета из экономического программирования.
Чтобы окончательно замести следы проведенной тай-
ной операции по скупке акций «Монтэдисона», ЭНИ в
марте 1974 года продал «Медиобанка» все общество
«Камина», датировав эту операцию декабрем 1973 года.
В конце апреля 1974 года состоялось заседание конт-
рольной коллегии «Монтэдисона», на котором Чефис, ис-
пользовав в качестве предлога проведенные ЭНИ и
СИР тайные скупки акций, устроил шумный скандал и
даже подал заявление об отставке (которое тут же за-
брал обратно). Он, а также крупные частные акционе-
ры (Пезенти, Монти, Торкьяни) представили прави-
тельству обширную программу требований, направлен-
ных на закрепление преобладающего влияния частного
капитала в «Монтэдисоне» и его контрольной коллегии.
От имени правительства улаживанием сканд'ала в
«Монтэдисоне» занялся Андреотти, который перетасо-
вал контрольную коллегию. Уступая требованиям част-
ных акционеров, он назначил председателем контроль-
ной коллегии Чефиса, который отныне стал единолично
возглавлять и контролируемый (административный со-
вет), и контролирующий орган (контрольную колле-
гию), взяв в свои руки всю полноту власти в «Монт-
эдисоне». Затем он вынужден был вывести из контроль-
ной коллегии «Эурамерика» и «Никофико», которые, как
теперь было всем известно, представляли ЭНИ и
СИР — прямых конкурентов «Монтэдисона». Но вмес-
то двух доверительных компаний он ввел в состав конт-
рольной коллегии только что созданный специальный
консорциум государственных банков, ставший теперь
обладателем крупного пакета (45 млн.) акций «Монт-
эдисона», полученного им от ЭНИ — «Камина» и Италь-
янского банка. Тем самым Андреотти в определенной
мере реализовал свой давний план, нашедший выраже-
ние в постановлении МКЭП от 1 декабря 1972 г., кото-
рый был направлен на сохранение позиций государства
136
в «Монтэдисоне», но не через министерство государст-
венных участий, а через государственную банковскую
систему. В результате перетасовок и замысловатых пе-
редач из рук в руки пакетов акций государство стало
владеть в коллегии и вне ее 34% акционерного капита-
ла «Монтэдисона» — значительно больше, чем когда-ли-
60 раньше.
Изменения, происшедшие в «Монтэдисоне», вызвали
большой интерес и разнотолки в различных кругах и в
печати. Однако дело с таинственными держателями ак-
ций «Монтэдисона» не закончилось на этом. Главная
сенсация была еще впереди.
После раскрытия тайных держателей, скрывавшихся
за «Эурамерика», «Никофико» и «Камина», дотошные
журналисты пытались уяснить себе, как это Джиротти,
всегда сдержанный и осмотрительный человек, мог
пойти на риск нарушения правительственных постанов-
лений и тайного проведения на бирже целой серии го-
ловокружительиых финансовых операций с использова-
нием подставных компаний и банков, в том числе ино-
странных? Ведь становясь на этот путь, Джиротти вое-
ставал не только против влиятельных политических
сил, стоящих за спиной Чефиса, но также против всего
крупного частного капитала Италии, который в течение
уже ряда лет борется против усиления позиций госу-
дарства в концерне «Монтэдисон».
В ответ на недоуменные вопросы, не дававшие по-
коя газетным репортерам, Джиротти сделал заявление,
которое ошеломило всех. Президент ЭНИ поведал, что
в операциях с тайной скупкой акций «Монтэдисона» он
действовал исходя не только из своего стремления со-
хранить преобладающие позиции ЭНИ в «Монтэдисо-
не», но также из личного распоряжения председателя
совета министров Италии Андреотти, данного ему
9 марта 1973 г.
Это была бомба, и многие просто отказывались ве-
рить заявлению Джиротти. Действительно, зачем изо-
щренному и влиятельному политическому деятелю, за-
нимающему высший государственный пост страны и об-
ладающему всей полнотой власти, нужно было побуж-
дать президента ЭНИ к тайным и незаконным действи-
ям для достижения целей, соответствующих государст-
венным интересам? Почему он для достижения цели не
пошел по законному и естественному пути, используя
137
свой непререкаемый авторитет главы правительства?
Однако возникшие сомнения и недоумения были рассея-
ны самим Андреотти, представившим в парламентскую
комиссию копию своего письма президенту ЭНИ Джи-
ротти, в котором он поручил ему тайно скупать акции
«Монтэдисона». Объясняя парламентской комиссии мо-
тивы своего немыслимого поступка, Андреотти заявил,
что давление, оказываемое на него Чефисом через дру-
зей в правительстве и в парламенте, было настолько
сильным, что он для защиты государственных интере-
сов в «Монтэдисоне» не мог избрать законный путь и
вынужден был пойти с помощью ЭНИ по обходному
пути тайных финансовых операций на бирже.
Это объяснение Андреотти в мае 1975 года было
официально подтверждено министром-социалистом Ан-
тонио Джолитти, который заявил в печати: синьор
Андреотти передал в парламент письмо, которое он в
марте 1973 года направил Джиротти, поручая ему тай-
но скупать акции «Монтэдисона». Им было констатиро-
вано, что Чефис оказывал такое давление на правитель-
ство, что председатель совета министров вынужден был
прибегнуть к тайным операциям для защиты позиций
государства в «Монтэдисоне»50.
Все эти заявления вызвали тревогу в демократиче-
ских кругах, которые указали на большую опасность
для демократических институтов итальянского обще-
ства тесного переплетения партийного и политического
аппарата государства с частными монополиями. Выра-
жая эту тревогу, «Эспрессо» писал, что «в первых чис-
лах марта мы явились свидетелями того, что итальян-
ское правительство — это комитет управляющих при
«Монтэдисоне», что так отчетливо предвидел К. Маркс»51.
В ВЫСШИХ СФЕРАХ
С середины 1975 года не утихавшая ни на день битва
за «Монтэдисон» вступила в свою новую, напряженную
фазу. На этом этапе борьбы, приобретшей поистине об-
щенациональный размах, в роли главных, наиболее ак-
тивно действующих сил выступили самые мощные и
влиятельные политические партии страны. ИКП совме-
стно с ИСП и при поддержке пролетарских профсоюзов
заняли наступательные позиции слева, ХДП и ее кон-
сервативные союзники противостояли им справа. Полем
битвы теперь стал парламент — его палаты и комиссии,
а основными орудиями борьбы — политический вес и
влияние противостоящих сторон, их способность к четко-
му анализу положения, к активным действиям и быст-
рому маневрированию в постоянно меняющейся обета-
новке.
Силы частномонополистического и государственно-
монополистического капитала, которые прежде вели ак-
тивную борьбу между собой, теперь несколько отошли
с линии огня, вступая в схватки за отдельные позиции
частного характера.
Подобная смена диспозиций и характера борьбы за
«Монтэдисон» лишь в небольшой степени объяснялась
тем, что в начале 1975 года Джиротти, избранный в ка-
чсстве «козла отпущения» за скандальный оборот шум-
ного дела с тайной скупкой акций «Монтэдисона»,
«ушел» в отставку с поста президента ЭНИ (став веко-
ре сенатором от ХДП). На его место правительство на-
значило Пьетро Сетте, возглавлявшего до этого другое
государственное объединение — ЭФИМ. Этот законо-
послушный бизнесмен от государства, чуждый интере-
сам и целям происходившей борьбы, не проявлял ника-
кой активности в этом конфликте, строго следуя ука¬
139
заниям «свыше». Это обстоятельство снизило накал
борьбы непосредственно между «Монтэдисоном» и ЭНИ.
Но не в этом было главное.
Главное состояло в том, что с середины 1974 года
экономическое положение и политическая ситуация в
Италии начали быстро меняться, вызывая многоплано-
вые смещения в соотношении социально-политических,
межпартийных и внутрипартийных сил.
После непродолжительного периода благоприятной
экономической конъюнктуры (в 1973 — первой полови-
не 1974 г.) в сентябре — октябре 1974 года итальянская
экономика буквально рухнула в пропасть глубочайшего
экономического кризиса структурного и циклического
характера. Промышленное производство сократилось в
1975 году на 12%, а с начала кризиса — на 20%. Но и
после прекращения падения производства в конце 1975
года продолжали снижаться капиталовложения, заня-
тость и, наоборот, стремительно росли цены, дефицит
платежного баланса и государственного бюджета. Еще
в 1977 году экономическое положение Италии остава-
лось очень тяжелым. Это был самый глубокий и затяж-
ной экономический кризис в послевоенные годы в Ита-
лии и более тяжелый, нежели в других развитых капи-
талистических странах.
Особая острота и продолжительность экономического
кризиса 1974—1975 годов и послекризисной депрессии
объяснялись большой глубиной многообразных диспро-
порций и противоречий итальянской экономики, глубо-
ким несоответствием ее структуры и механизма разви-
тия, резко изменившимися внутренними социально-по-
литическими условиями страны и внешними мирохозяй-
ственными отношениями.
Экономический кризис проявился в Италии не толь-
ко в падении производства, занятости, капиталовложе-
ний и т. д. Он поставил в тяжелое положение или даже
на грань банкротства большое число компаний и целых
монополистических групп. Стремясь избежать краха,
они стали бить челом перед правительством и кредит-
ной системой (которая в Италии на 80—85% является
государственной), моля их о финансовой помощи. Многие
из них, особенно крупные, получили большие кредиты
от государственных банков, в результате чего банков-
ская задолженность итальянских компаний быстро рос-
ла и в 1976—1977 годах достигла 75—80% всех их пас¬
140
сивов. Значительное число компаний, оказавшихся в осо-
60 тяжелом положении, сразу перешло под контроль го-
сударства. Самостоятельность многих других компаний
оказалась в зависимости от их способности погасить в
ближайшее время свою задолженность государственным
финансовым и кредитным органам.
Тяжелых испытаний не миновали также и государ-
ствеиные предприятия, и их объединения. Столкнувшись
с большими балансовыми убытками, они затребовали и
получили от правительства дополнительные отчисления
из государственного бюджета в счет так называемых
фондов дотаций. В связи с затруднительным положени-
ем государственные объединения, в том числе и ЭНИ,
утратили былую активность в своих действиях, а их ру-
ководители пеклись теперь главным образом о том, что-
бы сохранить ранее приобретенные позиции в итальян-
ской экономике.
Что касается «Монтэдисона», то он оказался в особо
затруднительном положении как вследствие внутрен-
них производственных и организационных неурядиц, так
и особенно в результате растраты им сил и финансовых
ресурсов на захват и подчинение независимых компа-
ний и групп, на подкуп политических партий, их тече-
ний и лидеров.
В 1974 году, то есть в начале экономического кри-
зиса, убытки «Монтэдисона» уже составили астрономи-
ческую сумму в 200 млрд, лир (еще 100 млрд, своих
убытков он взвалил на государство с передачей ИРИ,
ЭГАМ и ЭФИМ «сухих ветвей»). «Имеет место экстра-
ординарный случай, — отмечал «Эспрессо». — После
того как «Монтэдисон» отбросил все свои «сухие ветви»,
получил все возможные кредиты от банков и всякую,
какую только можно вообразить, помощь от правитель-
ства, мы имеем перед собой Чефиса, который умудрился
накопить убытков значительно больше, чем Валерио и
Фаина, вместе взятые, смогли наделать их в свое
время» 52.
Тяжелый экономический кризис и резко осложнив-
шееся положение двух схватившихся монополистичес-
ких объединений — это только одна группа причин, оп-
ределившая изменения в расстановке сил и в самом
ходе битвы за «Монтэдисон».
Другая группа причин этих изменений была связа-
на с глубокими сдвигами в политической обстановке и
141
в межпартийных отношениях Италии. Тяжелые прова-
лы экономической и социальной политики правящей де-
мохристианской партии, а также разложение и корруп-
ция в ее руководстве оттолкнули от ХДП определенную
часть избирателей. После тяжелого поражения католи-
ческой партии на референдуме по вопросу о расторже-
нии семейных браков 12 мая 1974 г. (ХДП выступила
решительно против разводов и была бита) эта партия
потерпела сокрушительное поражение на выборах в ор-
ганы областного и местного самоуправления 15 июня
1975 г. ХДП потеряла 3% голосов (снизив свою долю
в их общем числе с 39 до 36%). Наоборот, число голо-
сов, поданных за ИКП, возросло с 28 до 33,5%. Эта 60-
евая и активная партия, увеличив примерно на треть
свое представительство в органах областного и местного
самоуправления, довела число «красных областей» с
двух до пяти, взяла, совместно с ИСП, в свои руки
руководство муниципалитетами десятка крупных горо-
дов и сформировала, совместно с другими левыми пар-
тиями, джунты (правительства) в половине областей
Италии.
Тяжелые поражения ХДП вызвали замешательство
и разброд в ее рядах и резко обострили в ней межфрак-
циоипую борьбу. Самые влиятельные течения партии—
доротеисты и фанфанисты, которые всемерно поддержи-
вали Чефиса, раскололись и ослабли, а это повлекло за
собой изменения в руководстве ХДП и правительства.
В августе 1975 года на пост политического секретаря
ХДП вместо профессора истории и фанатика антикомму-
низма Аминторе Фанфани пришел Бенино Дзаканьини,
отличающийся более умеренными взглядами, а во главе
правительства (вместо Румора) стал Альдо Моро, сто-
ящий несколько в стороне от системы клиентарных свя-
зей ХДП. В результате такого оборота политических
событий позиции «Монтэдисона» и его преуспевающего
президента несколько пошатнулись, что, конечно, не
могло не сказаться на перипетиях борьбы вокруг «Монт-
эдисона». Однако на этом потрясения в политической
жизни Италии не закончились.
На состоявшихся 20—21 июня 1976 г. досрочных
парламентских выборах ИКП одержала еще одну, поис•
тине выдающуюся победу: она получила 34,5% общего
числа поданных голосов (против 27% в 1972 г.), увели-
чив число своих представителей в палате депутатов со
142
175 до 228 и в сенате с 74 до 117, а также получив в
свои руки руководство значительным числом парламент-
ских комиссий. Член руководства ИКП Пьетро Ииграо
стал председателем палаты депутатов Италии, а Дарио
Валори — вице-председателем сената.
Если ХДП и сумела на этот раз удержать свои по-
зиции (получив в парламенте на 4 места меньше), то
только за счет своих ближайших союзников справа и
слева: неофашисты, либералы и социал-демократы по-
теряли большое число голосов и мест в парламенте.
Республиканцы и социалисты сумели сохранить свои по-
зиции без больших потерь.
Вследствие того что ИКП резко продвинулась впе-
ред, а ХДП, поглотив в значительной мере голоса своих
потенциальных союзников, лишила себя возможности
политических маневров и создания устойчивых прави-
тельственных комбинаций, в стране сложилась совер-
шенно новая политическая обстановка, при которой ока-
залось невозможным управлять страной без участия или
поддержки коммунистов. Это обстоятельство оказало
воздействие на курс экономической политики правитель-
ства и, конечно, на характер и сам ход борьбы вокруг
«Монтэдисона».
Отмеченные здесь в общих чертах крупные события
экономического и политического порядка создали общий
фон и определяющие условия для развития дальнейших
бурных событий, связанных со злополучной судьбой
«Монтэдисона».
Важным исходным моментом развертывания в эти
последние годы борьбы за «Монтэдисон» можно считать
жаркие дебаты по вопросу о государственных предприя-
тиях в палате депутатов Италии, начавшиеся 21 мая
1975 г. по требованию компартии. Поводом для инициа-
тивы депутатов-коммунистов послужили многие призна-
ки деградации положения в системе государственных
предприятий, а также многочисленные скандалы, факты
коррупции и клиентаризма среди ее руководителей. Вви-
ду того что итальянское государство стало крупнейшим
акционером «Монтэдисона» и концерн фактически во-
шел в систему государственных предприятий, вопрос о
его судьбе не только всплыл в ходе парламентских де-
батов, но и занял в них центральное место.
В отношении «Монтэдисона» коммунисты вновь по-
требовали создания специального государственного хол¬
143
динга публично-правового характера типа ИРИ или
ЭНИ, который взял бы в свои руки все разрозненные
вклады государства в этот концерн и контролировал бы
его как составную часть системы государственных пред-
приятий. После затяжных и жарких дебатов палата де-
путатов приняла по поводу «Монтэдисона» особое реше-
ние, которое обязало правительство создать в шестиме-
сячный срок финансовое акционерное общество частно-
го права для контроля «Монтэдисона». В соответствии
с этим решением палаты депутатов министр государст-
венных участий Бизалья (ХДП) в июле 1975 года пред-
ставил в МКЭП конкретные предложения по поводу со-
здания контролирующего общества. Однако такое обще-
ство над «Монтэдисоном» не было создано ни в уставов-
ленный парламентом шестимесячный срок, ни после его
истечения. Подобная непоследовательность поведения
правительства объяснялась непрекращающейся междо-
усобной борьбой между различными группами ХДП и
правительства, тактикой постоянного маневрирования,
а также состоянием разброда и неуверенности в правя-
щем лагере. В результате сложившееся в ХДП мнение
о допустимости создания финансового общества над
«Монтэдисоном» уступило вскоре место убеждению в
«абсолютной недопустимости» создания такого обще-
ства не только из «принципиальных соображений», но
также потому, что оно открывает лазейку к полному
огосударствлению и к органическому включению «Монт-
эдисона» в систему государственных предприятий, что
приведет к дальнейшему расширению этой системы в
ущерб частному капиталу. Поэтому решение палаты де-
путатов и последовавшее за ним предложение Бизальи
были похоронены под аккомпанемент разглагольствова-
ний о «несвоевременности», о «трудностях переживаемо-
го момента», о необходимости поддерживать равнове-
сие между двумя составными частями итальянской эко-
номики и т. д.
Из всех рассуждений и конкретных шагов Чефис и
его сподручные без труда поняли, что с изменениями в
руководстве ХДП и правительства отнюдь не все еще
потеряно для них и для частного капитала в «Монтэди-
соне». Мало того, они уразумели, что линия их поведе-
ния не только не расходится, но во многом совпадает со
взглядами и образом действия новых руководителей
ХДП и правительства. На основании подобных выводов
144
была разработана программа действий в новых уело-
виях, которая преследовала прежние стратегические це-
ли: в тяжелых условиях экономического кризиса и де-
прессии использовать участие государственного капита-
ла в «Монтэдисоне» в качестве вполне законного осно-
вания для получения на льготных условиях возможно
больших финансовых средств из государственного бюд-
жета и от кредитно-банковской системы на цели ре-
структуризации и общего укрепления своего концерна
и вместе с тем готовить почву для всемерного приниже-
ния роли и значения государственных объединений в ру-
ководстве «Монтэдисоном».
Нельзя не признать, что многого из того, что запла-
нировали руководители «Монтэдисона», они до поры до
времени добивались без чрезмерных ухищрений. В соот-
ветствии с постановлениями МКЭП итальянское прави-
тельство из своих фондов предоставило химической про-
мышленности 3500 млрд, лир с 1966 по 1970 год и еще
4000 млрд, лир — с 1971 по 1974 год. Львиная доля их
колоссальных сумм была выделена «Монтэдисону»53.
При этом руководители концерна имели смелость ут-
верждать в специально опубликованном докладе, что
группа «за счет своих собственных средств и без боль-
той необходимости обращаться за помощью на сторо-
ну решает свои проблемы». Подобные утверждения, од-
нако, никак не вязались с данными о получении «Монт-
Эдисоном» государственной помощи, приведенными в до-
кладе. Из этих данных следует, что за период с 1971
по 1975 год «Монтэдисон» получил от государства по
льготному, очень низкому проценту 120 млрд, лир по
закону о развитии Юга; 10 млрд, лир беспроцентного
вклада в капитал; 7 млрд, лир — по закону о развитии
текстильной промышленности; около 9 млрд, лир — по
закону о реструктуризации промышленности; 137 млрд,
лир — за убыточные предприятия («сухие ветви»), пе-
реданные «Монтэдисоном» государственным объедине-
ниям ИРИ, ЭГАМ, ЭФИМ. Все вклады государства, без
которых «!Монтэдисон» обанкротился бы, названы «очень
скромными» 54.
Помимо прямой государственной помощи, «Монтэди-
сон» получал огромные кредиты от государственных бан-
ков и специальных кредитных институтов («Медиобан-
ка», ИМИ и др.). Банковская задолженность «Монтэди-
сона» достигла в конце 1975 года 2500 млрд, лир и
145
2840 млрд. — в конце 1976 года (что почти в 3 раза пре-
вышало сумму его акционерного капитала и резервов).
Однако колоссальные вложения правительства и го-
сударственных банков лишь спасали «Монтэдисон» от
краха, но мало улучшали его положение вследствие тя-
желого производственного и финансового состояния кон-
церна, усугублявшегося глубоким кризисом всей италь-
янской экономики. Поэтому убытки группы неуклонно
росли, и в конце 1976 года они составили неслыханную
сумму в 864 млрд. лир. «Монтэдисон», уподобившись, по
выражению «Униты», «бездонной провальной яме, в
которой бесследно исчезают миллиарды государственной
помощи», требовал от правительства все новых и новых
вкладов. При этом руководители концерна, не колеблясь,
прибегли к наглому шантажу и бессовестному вымога-
тсльству. Объявив о закрытии значительного числа пред-
приятий (прежде всего в группе «Монтефибре») и уволь-
нении десятков тысяч рабочих, Чефис заявил в адрес
министров: либо вы предоставите еще миллиарды, либо
я увольняю тысячи рабочих.
Конечно, такой ультиматум мог вызвать только гнев-
ное возмущение и протесты в левых кругах и раздраже-
ние в правительственных сферах. В ответ на подобные
непристойные приемы руководителей «Монтэдисона» ге-
неральный секретарь ВИКТ Лючано Лама заявил, что
«синьоры с Форо Буонапарте должны понять, наконец,
что своей тактикой свершившихся фактов они ничего не
добьются от профсоюзного движения, которое будет ре-
шительно противодействовать объявленным мсроприяти-
ям». Лама добавил, что возникшее положение требует
парламентского решения вопроса о статусе этого объ-
единения 55.
В связи с очередным скандалом в «Монтэдисоне» га-
зета «Унита» писала, что «с 1972 года правительство по-
стоянно является объектом бесконечных требований, дав-
ления и других мер стратегии «Монтэдисона». При этом
оно никогда не было в состоянии установить реальный
политический контроль над концерном и всегда отказы-
валось рассматривать его в качестве составной части си-
стемы государственных предприятий»56.
6—7 февраля 1976 г. в Милане состоялась широкая
общенациональная конференция по проблемам химиче-
ской промышленности, организованная ИКП, в которой
приняли активное участие представители других партий,
146
предприниматели, профсоюзные деятели и экономисты
разных направлений. В основном докладе, сделанном ви-
це-прсдседателем парламентской группы ИКП д’Алема,
и в ряде других докладов от левых организаций вновь
было выдвинуто и обосновано требование о создании
специального государственного органа (типа ИРИ, ЭНИ,
ЭФИМ), который взял бы в свои руки все разрозненные
участия государства в капитале «Монтэдисона» и управ-
лял бы концерном как составной частью системы госу-
дарственных предприятий. Выступавшие отмечали, что
крупный частный капитал, претендующий на контроль и
руководство «Монтэдисоном», не имеет для этого ни ка-
питалов, ни других возможностей и что только государ-
ство, уже являющееся в нем акционером относительно
большинства, в состоянии решить проблему «Монтэдисо-
на» и тем самым оздоровить всю химическую промыш-
ленность страны 57.
21 февраля 1976 г. д’Алема от имени ИКП внес в
бюджетную комиссию палаты депутатов официальное
предложение заслушать сообщения руководителей наи-
более крупных химических групп, обсудить положение в
химической промышленности и в «Монтэдисоне» и вы-
нести по всем этим вопросам необходимые суждения для
представления их в палату депутатов парламента 58.
Видный экономист из ИКП, депутат парламента
Е. Педжо, разъясняя позицию своей партии, заявил, что
«компартия уже многие годы неустанно бьется, чтобы
положить конец нетерпимой мистификации... Государст-
во уже сейчас является крупнейшим, значительно более
крупным, чем все крупные частные компании, акционе-
ром «Монтэдисона». Поэтому необходимо, чтобы эта
группа была включена в систему государственных пред-
приятий, которая сама должна подвергнуться широкой
реорганизации» 59.
Пока противостоящие стороны готовились к очеред-
ному сражению в парламенте по вопросу о «Монтэдисо-
не», в политической жизни страны произошло крупное
событие, которое внесло новые существенные изменения
в соотношение сил и сам ход борьбы по этому вопросу.
Речь идет о досрочных парламентских выборах 20—
21 июня 1976 г., на которых ИКП одержала, как уже
сказано, выдающуюся победу, обеспечившую значитель-
ное укрепление позиций партии в парламенте и в стра-
не. При решении вопроса о новом правительстве хри¬
147
стианские демократы не смогли достичь договоренности
не только с коммунистами, выступавшими за правитель-
ство демократического согласия, но также со своими
бывшими союзниками по распавшейся левоцентристе-
кой коалиции (социал-демократами, республиканцами и
социалистами). Поэтому по договоренности между пар-
тиями у власти было поставлено переходное однопар-
тийное христианско-демократическое правительство во
главе с Андреотти. Вследствие того что левоцентристе-
кие партии заняли позицию «воздержания от выражения
недоверия» правительству, оно оказалось в прямой зави-
симости от того, какую позицию будут занимать в пар-
ламенте коммунисты: если они будут воздерживаться
при голосовании, правительство будет жить; если они
будут голосовать против, оно падет.
Используя свои ключевые позиции в парламенте, ком-
мунисты в соответствии со своей долгосрочной програм-
мой борьбы и деятельности60 стали настойчиво доби-
ваться соглашения между конституционными партиями
по программе неотложных экономических и социальных
мероприятий, способных освободить страну от тяжелых
последствий глубокого экономического кризиса 1974—
1975 годов. При этом они сами проявляли большую ак-
тивность в постановке наиболее острых проблем и в по-
иске путей их решения. Эта инициатива ИКП была под-
держана всеми левыми партиями и пролетарскими проф-
союзами.
После того как ХДП, преодолев свои сомнения и ко-
лебания, присоединилась к инициативе ИКП, правитель-
ство Андреотти, чтобы не оказаться в хвосте событий и
не стать исполнителем программы, выработанной други-
ми, само разработало и предложило партийным труп-
пам парламента свою собственную программу. Програм-
ма, получившая название «Программы реконверсии и
реструктуризации промышленности», послужила основой
длительных и упорных переговоров между представите-
лями конституционных партий (в основном между ком-
мунистами и католиками), проходивших в период между
октябрем 1976 года и июлем 1977 года, в течение кото-
рого проект трижды передавался на «новое чтение» из
палаты депутатов в сенат и обратно.
Четвертая статья правительственного проекта уста-
навливала порядок оказания компаниям и монополиста-
ческим группам, испытывавшим после экономического
148
кризиса большие трудности, государственной финансо-
вой помощи, в том числе путем покупки их акций и об-
лигаций, предоставления налоговых, кредитных и дру-
гих льгот. Пункт Б этой статьи специально касался
«Монтэдисона».
Надо сказать, что после раскола и серьезного ослаб-
ления течений доротеистов и фанфанистов позиции Анд-
реотти и его группы в ХДП заметно укрепились и он
стал проявлять большую твердость в своем поведении.
Поддержка, которую он прежде по внутрипартийным
тактическим соображениям оказывал государственной
группе ЭНИ и ее президенту Джиротти, теперь потеря-
ла для него смысл, и он стал настойчиво стремиться к
укреплению в «Монтэдисоне» позиции крупного част-
ного капитала, используя для достижения этой цели раз-
личные приемы.
В соответствии с такой линией поведения премьер-
министра и ХДП в целом, в пункте Б четвертой статьи
правительственного проекта было сказано, что «государ-
ство предоставляет льготы и оказывает содействие ча-
стным акционерам при покупке ими акций, дополнитель-
но выпускаемых «Монтэдисоном», с целью увеличения
его акционерного капитала61. Ясно, что такая формули-
ровка предопределяла неизбежное снижение доли уча-
стия государственных предприятий в акционерном ка-
питале «Монтэдисона» и, наоборот, повышение, причем
за счет государства, участия частного капитала, не обу-
словливая это никакими обязательствами с его стороны
или контролем со стороны государства. Иными словами,
первоначальная формулировка пункта Б давала одно*
сторонний выигрыш частному капиталу и не создавала
предпосылок для решения проблемы «Монтэдисона»: бы-
ло известно, что частные акционеры, даже при содейст-
вии государства, не в состоянии купить большое коли-
чество новых акций. Поэтому уже в сенате и его ко-
миссиях, куда сначала поступил правительственный за-
конопроект программы, пункт Б (так же как и многие
другие положения) подвергся в октябре — ноябре 1976
года критике со стороны сенаторов от ИКП и других
левых партий. Учитывая эту критику, правительство веко-
ре изменило текст пункта Б. Теперь он предусматривал
предоставление государством льгот специальному кон-
сорциуму, состоящему из государственных и частных
банков, который должен выпустить облигации и на вы¬
149
ручку от их продажи приобрести новые акции, выпущен-
ные «Монтэдисоном», и тем самым дать возможность
увеличить акционерный капитал головного общества
концерна для целей реконверсии и реструктуризации его
предприятий. Конечно, это была улучшенная формули-
ровка пункта Б, но и она не решала проблемы собствен-
ности, имущественных отношений в «Монтэдисоне». По-
этому представители левых партий в сенате потребова-
ли, чтобы предусмотренный новой формулировкой бан-
ковский консорциум состоял только из государственных
банков и кредитных институтов и не включал бы част-
ные банки, чтобы государство имело в своем распоря-
жении дополнительный инструмент воздействия на
«Монтэдисон». Это предложение встретило сопротивле-
ние со стороны представителей правительства и сена-
торов от ХДП и правых партий. Еще более неприми-
римо представители правительства и правых партий
встретили предложение коммунистов и социалистов
включить в текст программы положение об объединении
всех участий государства в капитале «Монтэдисона» в
руках одного государственного органа. Они всячески
стремились отделить вопрос о финансировании «Монт-
эдисона» от его общих вопросов, чтобы новые вкла-
ды государства в капитал концерна не влекли за собой
механически изменений в нем отношений собствен-
ности.
Пункт Б в новой формулировке правительства был
поставлен на тайное голосование в сенате и в пред-
дверии нового, 1977 года был принят голосами сенато-
ров от правых партий (ХДП, ИЛП и ИСД) и «франк-
гираторов» от левоцентристских партий (это так назы-
ваемые «вольные стрелки», голосующие в парламенте в
нарушение партийной дисциплины). Сенаторы-коммуни-
сты, социалисты, независимые левые и единственный се-
натор-республиканец голосовали против этого пункта.
На этом было завершено «первое чтение» в сенате за-
конопроекта по программе реконверсии и реструктури-
зации промышленности, и пространный документ, пре-
терпевший существенные изменения, был передан в па-
лату депутатов.
После завершения первого тура обсуждения прог-
раммы правительства в сенате в недрах «Монтэдисона»
начали бурно развиваться новые события. Руководство
концерна сочло, что последняя формулировка пункта Б
150
является приемлемой, а поведение представителей ХДП
и правительства в сенате — обнадеживающим. На этом
основании оно приступило к активным действиям.
23 февраля 1977 г. в Риме было созвано совещание
крупнейших акционеров «Монтэдисона», на котором Че-
фис поставил важный вопрос, подлежащий утверждению
административным советом, назначенным на конец ме-
сяца. Речь шла о продаже частному капиталу большой
группы банковских, финансовых и страховых компаний,
контролируемой «Монтэдисоном» через холдинг «Финд-
жест», чтобы выручку от нее использовать для укрепле-
ния финансового положения концерна. Частный капи-
тал проявлял большой интерес к этой группе прибыль-
ных компаний, и его особенно привлекал «Банко Ло-
риано», занимающий довольно сильные позиции в кре-
дитной системе Италии.
Комментируя сообщение, газета «Унита» писала, что
распродажа в частные руки финансово-банковских ком-
паний «Монтэдисона» — давняя мечта Чефиса, кото-
рый уже в течение ряда лет настойчиво стремится отда-
лить возможно больше наиболее прибыльную часть
группы от системы государственных предприятий 62. Дей-
ствительно, нечто подобное Чефис однажды уже зате-
вал. Осенью 1974 года, когда в палате депутатов был
поставлен вопрос о государственных предприятиях (и
«Монтэдисоне», конечно), а тогдашний министр госу-
дарственных участий готовился внести в МКЭП свой
проект финансовой компании химической промышленно-
сти, Чефис и Корси разработали далеко идущую one-
рацию «Финджест», призванную ослабить удар, направ-
ленный против «Монтэдисона».
Смысл операции, означавшей подлинный переворот
в концерне, состоял в следующем: из «Монтэдисона» вы-
деляются все компании, действующие в производстве
синтетического волокна, медикаментов, в торговле, кре-
дитно-финансовой и страховой области и в печати, ипе-
редаются под контроль финансового общества «Финд-
жест»63, в котором сосредоточиваются силы крупного
частного капитала. Остальные компании концерна
«Монтэдисон», действующие в химической и нефтехи-
мической промышленности, объединяются в группу
«Монтекимика», которая остается под контролем госу-
дарственного капитала и переходит в систему государ-
ственных предприятий.
151
Иными словами, задуманная операция была направ-
лена на раздел концерна «Монтэдисон» между круп-
ным частным капиталом, который получает наиболее
крепкие в экономическом отношении, наиболее прибыль-
ные и перспективные компании, и государственным ка-
питалом, которому были уготованы наиболее слабые и
технически устаревшие компании, ранее входившие по
преимуществу в концерн «Монтекатини».
Комментируя смысл операции «Финджест», журнал
«Эспрессо» писал, что «итальянское государство, вложив
в «Монтэдисон» не менее 300 млрд, лир для приобре-
тения его контрольного пакета акций и еще несколько
сот миллиардов на поддержание его кризисных компа-
ний, должно теперь, по замыслу группы Чефиса, отка-
заться от контроля над концерном, ограничившись его
жалкими остатками»64.
Весьма вероятно, что проект «Финджест» свидетель-
ствовал о высоком полете фантазии в головах его авто-
ров. Но он не учитывал такого важного для Италии
факта, как активность и зрелость демократического и
рабочего движения страны, которое имеет возможность
и умеет воздействовать на общественное мнение стра-
пы и на правительственные круги, призвав их к необхо-
димым действиям. Именно эти обстоятельства воспре-
пятствовали в 1974 году проведению операции «Финд-
жест».
И вот теперь, через два года, руководящая группа
«Монтэдисона» задумала осуществить в новом вариан-
те неудавшуюся операцию «Финджест», несколько су-
зив ее масштабы.
25 февраля 1977 г. группа депутатов парламента от
компартии обратилась к министру государственных уча-
стий с запросом, в котором, в частности, спрашивала,
считает ли правительство допустимым расчленение труп-
пы «Монтэдисон» путем выделения из нее финансово-
банковских предприятий, приносящих значительные при-
были, без обсуждения этого вопроса в плане задач об-
щего оздоровления группы; соответствует ли интересам
ЭНИ, ИРИ и других государственных предприятий та-
кая операция, отвечающая целям укрепления власти оп-
ределенных политических и экономических групп; наме-
рено ли правительство и непосредственно министерство
государственных участий дать руководителям ИРИ и
ЭНИ указания блокировать проведение операции по
152
расчленению «Монтэдисона»; наконец, не полагает ли
правительство, что состояние кризиса в самой крупной
промышленной группе Италии побуждает к немедлен-
ному созданию особого государственного органа по конт-
ролю над «Монтэдисоном» 65.
С аналогичными интерпелляциями правительству вы-
ступили в парламенте также социалисты и отдельные
депутаты от других левых партий.
Пока министры раздумывали о своем ответе на вне-
сенные запросы, 28 февраля в Милане, на Форо Буона-
парте, открылось заседание административного совета
«Монтэдисона», на рассмотрение которого был постав-
лен вопрос о продаже группы «Финджест». Представи-
тели крупного частного капитала, а также ассоциаций
мелких концернов поддержали это предложение. Но
представители государственных объединений ЭНИ и
ИРИ, которые в течение всех этих дней не проронили
ни слова по поводу задуманной операции, вдруг высту-
пили решительно против ее проведения. И никакие до-
воды и внушения частных акционеров не возымели на
них действия. Вопрос о группе «Финджест» был блоки-
рован на административном совете, и это было связано,
по словам «Униты», с позитивными результатами поли-
тических инициатив, направленных против маневров выс־<
шего руководства «Монтэдисона» 66.
Однако положение дел в концерне требовало денег,
и больших. Поэтому административный совет, учитывая,
в частности, содержание пункта Б четвертой статьи про-
екта программы реконверсии, выдвинул предложение,
подлежащее утверждению общим собранием акционе-
ров «Монтэдисона», назначенным на 18 апреля 1977 г.,
о повышении акционерного капитала головного общест-
ва группы с 435,8 млрд, до 828 млрд, лир путем эмиссии
788 млн. новых акций достоинством в 500 лир каждая.
Это решение административного совета «Монтэдисо-
на» повлекло за собой различные суждения и кривотол-
ки в печати. Дело не только в том, что эмиссия тако-
го количества новых акций не вязалась с состоянием де-
нежного рынка Италии, страдавшего от острой нехват-
ки ликвидности. Проблема состояла еще и в том, что
эмиссия новых акций могла привести к изменениям иму-
щественных отношений и соотношения экономических
сил в «Монтэдисоне» между частным и государственным
капиталом.
153
В левых, демократических кругах не скрывали опасе-
ний на тот счет, что правительство, стремясь исподволь
изменить соотношение сил в «Монтэдисоне» в пользу
крупного частного капитала, может с помощью скрытых
закулисных маневров через государственные банки бла-
гоприятствовать частным акционерам в приобретении
ими новых акций. Опасения и тревога значительно воз-
росли в этих кругах, когда в начале апреля стало из-
вестно, что на суд общего собрания акционеров «Монт-
эдисона» будет поставлен не только вопрос об увели-
чении акционерного капитала общества, но также и во-
прос о расчленении концерна «Монтэдисон» путем вы-
деления из него группы «Финджест». Выяснилось, что
группа Чефиса, пользуясь благоволением ХДП и пра-
вительства, игнорировала категорические возражения
представителей ЭНИ и ИРИ против продажи на сто-
рону группы «Финджест», высказанные ими на заседа-
нии административного совета 28 февраля 1977 г. (так
же как и выраженное в печати мнение левых партий и
демократических кругов), и в нарушение процедуры по-
ставила этот спорный вопрос на общем собрании акцио-
неров. Она рассчитывала, что при поддержке многочис-
ленных представителей ассоциаций мелких акционеров
общее собрание решит в нужном для нее духе вопрос
о группе «Финджест».
Две недели первой половины апреля 1977 года, оста-
вавшиеся до открытия 18 апреля общего собрания ак-
ционеров «Монтэдисона», характеризовались л ихора-
дочной активностью сторон, столкнувшихся в тяжелой
битве за судьбу этого концерна. 4 апреля 1977 г. ком-
мунисты, социалисты и республиканцы обратились в па-
лате депутатов с новыми запросами правительству по
поводу «Монтэдисона». Педжо, выступая с разъясне-
пием запроса от имени коммунистической группы пар-
ламента, заявил, что руководство «Монтэдисона» пу-
тем увеличения акционерного капитала общества с
435,8 млрд, до 828 млрд, лир и продажи на сторону
группы «Финджест» рассчитывает получить 600 млрд,
лир «свежих» финансовых средств для укрепления про-
изводственного и финансового положения концерна и
для его реконверсии. Все эти мероприятия не входят
в программу оздоровления и укрепления итальянской
промышленности, не поставлены под контроль парла-
мента и в конечном счете направлены на усиление по¬
154
зиций частного крупного капитала в «Монтэдисоне». По-
этому, заявил Педжо, коммунисты требуют, чтобы пра-
вительство «дало точные директивы ЭНИ и ИРИ, что-
бы их представители в контрольной коллегии решитель-
но воспротивились утверждению опасных решений идо-
бились отсрочки общего собрания акционеров ״Монт-
эдисона“». Он добавил, что оздоровление «Монтэдисо-
на» необходимо провести в ходе общего укрепления хи-
мической промышленности в соответствии с националь-
ной программой реструктуризации и реконверсии про-
мышленности, обсуждаемой парламентом, а не путем
усиления в нем позиций крупного частного капитала, по-
казавшего свою абсолютную неспособность ни финанси-
ровать этот концерн, ни рационально управлять им67.
С аналогичными требованиями выступили Синьори-
ле — от социалистической группы, Гунелла — от рес-
публиканской группы и некоторые другие депутаты.
В ответ на решительные требования ряда партийных
групп статс-секретарь министерства государственных
участий Скотти заявил от имени правительства, что «ни-
какие указания и тем более директивы не будут даны
представителям государственных объединений в конт-
рольной коллегии акционеров «Монтэдисона» и что на-
меченные мероприятия будут рассматриваться прави-
тсльством в плане оздоровления группы и под углом
зрения возможностей приобретения финансовых средств,
необходимых для укрепления и развития основных ви-
дов деятельности группы, сосредоточенных в основном в
химической промышленности и в производстве синтети-
чсского волокна»68. Представители левых партий выра-
зили «свою неудовлетворенность» заявлением правитель-
ства и указали на «опасные последствия его уклончивой
позиции». Л. Барка от ИКП подчеркнул, что коммуни-
сты надеются, что «в оставшийся период правительство
сумеет найти соответствующие пути решения возникшей
проблемы» 69.
Через пару дней после бурного заседания палаты де-
путатов ИКП внесла в парламент свой законопроект о
создании так называемой «Эджемонт» — Энте ди дже-
стьоне «Монтэдисон» — Предприятия по управлению
«Монтэдисоном» (вместо своего прежнего довольно об-
щего предложения обсудить в парламенте эту пробле-
му). Речь шла о создании специального государственно-
го органа публично-правового характера (типа ИРИ,
155
ЭНИ, ЭФИМ), который должен взять в свои руки все
акционерные участия государства в «Монтэдисоне», на-
ходящиеся в руках ЭНИ, ИРИ, консорциума государст-
венных банков и т. д., и управлять этим концерном как
составной частью системы государственных предприятий
Италии. Законопроект ИКП предлагал ликвидацию
контрольной коллегии акционеров, в которой представ-
лен не весь государственный капитал, и поэтому иска-
жает действительное соотношение сил между государст-
венным и крупным частным капиталом в «Монтэдисо-
не». Он предусматривал также меры по защите интере-
сов мелких акционеров.
Через день, 9 апреля, близкий по значению законо-
проект внесла в парламент также и социалистическая
партия.
Журнал «Ринашита», комментируя последние собы-
тия, развернувшиеся в «Монтэдисоне» и вокруг него,
писал, что коммунисты выступили против проекта рас-
членения концерна потому, что это — «одиозная one-
рация по приватизации прибылей, которая усугубляет
вред, наносимый политикой обобществления убытков...
Пришло также время призвать государственные банки
отказаться от разорительной политики покрытия убыт-
ков частных компаний».
По поводу законопроекта ИКП об «Эджемонт» жур-
нал отмечал, что он преследует цель «признать государ-
ственным то, что фактически уже является государст-
венным в «Монтэдисоне», и положить в нем конец дву-
смыслице и фикции, которые являются источником эко-
комической неразберихи, политической спекуляции и мо-
рального разложения»70.
Бурное заседание палаты депутатов 4 апреля 1977 г.,
на котором правительство подверглось резкой критике
со стороны депутатов от левых партий, а также два за-
конопроекта, внесенных коммунистами и социалистами
в парламент, вызвали в ХДП и правительстве замеша-
тельство, разногласия и споры по поводу «Монтэдисо-
на». В этих кругах не скрывали своего раздражения и
недовольства неожиданными и рискованными ходами
Чефиса и его политикой обострения обстановки в труп-
пе. Некоторые деятели ХДП и правительства были
склонны признать законность требований ИКП и ИСП.
Другие проявляли стремление к компромиссам разного
рода. Например, видный экономист и сенатор от ХДП,
156
советник правительства Нино Андреатта, заявил кор-
респондентам, что он готов согласиться с тем, чтобы
ЭНИ и ИРИ увеличили свое участие в капитале «Монт-
эдисона», а «Медиобанка» предоставил ему дополни-
тельную финансовую помощь, при условии, однако, что
«Монтэдисон» будет по-прежнему считаться частной
группой71. Примерно такие же соображения высказал
Ломбардини, другой видный экономист и сенатор от
ХДП.
Иными словами, некоторые влиятельные деятели
ХДП и правительства были готовы согласиться на по-
вышение, даже значительное, степени огосударствления
«Монтэдисона», но по идеологическим и электоральным
соображениям не хотели, чтобы это было официально
признано, дабы не давать повода правым кругам об-
винять ХДП в уступчивости к «подпольной» или «ползу-
чей» национализации групп и отраслей итальянскойэко^
номики.
Однако в ХДП и правительстве по-прежнему преоб-
ладало стремление из «принципиальных соображений»
всемерно противодействовать требованиям коммунистов
и социалистов в отношении «Монтэдисона». Заместитель
политического секретаря ХДП Галлони заявил в печа-
ти, что ХДП и правительство «нерасположены призна-
вать автономию участия государственного капитала в
«Монтэдисоне», а поэтому они не согласны на ликви-
дацию контрольной коллегии акционеров «Монтэдисо-
на» и на создание над ним государственного контроли-
рующего органа»72. Со своей стороны видный деятель
ХДП Феррари-Аггради, ведавший вопросами экономи-
ческой политики в партии, заявил, что «ХДП может
пойти лишь на создание при ИРИ и ЭНИ особого до-
верительного общества частного права, которому будет
доверено держать все разрозненные участия государст-
венного капитала в ,,Монтэдисоне“»73. В любом слу-
чае представители правительства отказались дать ука-
зание ЭНИ и ИРИ, чтобы их представители в «Монт-
эдисоне» воспротивились отторжению группы «Финд-
жест» и повышению акционерного капитала этого об-
щества намеченным путем.
Говоря о причинах непримиримой позиции ХДП и
правительства по вопросу о «Монтэдисоне», газета «Уни-
та» отмечала, что этот концерн «представляет собой ис-
ключительно показательный пример нечистоплотных и
157
взаимовыгодных отношений между экономическим могу-
ществом и политической властью, сцементированных
практикой бесконтрольного использования ими государ-
ственных средств. Разве ХДП и правительство захотят
добровольно сойти с этого проторенного пути?»74.
Казалось, что линия поведения ХДП и правительст-
ва не оставляла демократическим кругам никаких на-
дежд на блокирование наметившегося неблагоприятно-
го оборота дел в «Монтэдисоне». Однако в действи-
тельности активные действия мощных левых партий не
остались без последствий. Накануне открытия общего
собрания акционеров «Монтэдисона» в печати появи-
лись сообщения, из которых следовало, что на состояв-
шемся 14 апреля заседании контрольной коллегии ак-
ционеров «Монтэдисона» председательствующий Че-
фис «спустил на тормозах» многие острые проблемы, со-
зданные им же самим в предшествующие дни.
Полнейшей неожиданностью было заявление Чефиса
об отставке с поста президента. Газеты, стремясь раз-
гадать подоплеку этого решения Чефиса, приводили цс-
лый ряд предположений: слабеющую поддержку ХДП
его личных позиций; желание Чефиса заблаговременно
покинуть корабль, который в аварийном состоянии дрей-
фу.ет к враждебному берегу; и его стремление перед на-
чалом общего собрания оказать давление на ХДП и
правительство, с тем чтобы в последний момент вырвать
у них согласие на проведение намеченных операций.
Определенная сдержанность, проявленная руковод-
ством «Монтэдисона» в последние дни, объяснялась не
только активностью представителей левых партий в пар-
ламенте, но также еще одним важным событием. Зако-
нопроект программы реконверсии и реструктуризации
промышленности, переданный из сената в палату депута-
тов, подвергся здесь изменениям в результате упорных
усилий представителей левых партий, прежде всего
ИКП. Пресловутый пункт Б о «Монтэдисоне» был изъят
из текста программы в ходе ее обсуждения в бюджет-
ной комиссии палаты депутатов, а через пару дней са-
ма верхняя палата утвердила это решение своей компе-
сии. Таким путем вопрос о финансировании «Монтэди-
сона» был отложен до общего решения проблем концер-
на в ходе парламентского обсуждения соответствующих
законопроектов, внесенных за неделю до этого комму-
нистами и социалистами. Это было ярким показателем
158
укрепления позиций левых сил в стране и парламенте,
а также существенного изменения соотношения сил по
вопросу о «Монтэдисоне» на высшем, политическом
уровне.
На открывшемся 18 апреля 1977 г. общем собрании
акционеров «Монтэдисона» события развертывались в
общем по сценарию, разработанному на заседании конт-
рольной коллегии 14 апреля. Чефис заявил о своей «не-
расположенности» занимать далее пост президента в
связи с «шахом, объявленным по пункту Б, в игре во-
круг закона о реконверсии», но он тут же согласился
«временно исполнять» функции президента. Затем был
объявлен и утвержден новый состав административно-
го совета общества, в который от частного капитала во-
шли близкие и доверенные люди Чефиса. Пост вице-
президента занял Гранди, который вскоре привлек к се-
бе внимание.
Наконец, общее собрание акционеров приняло реше-
ние увеличить размер акционерного капитала общества
с 435,8 млрд, лир до 828,2 млрд, лир путем эмиссии
784,4 млн. новых акций в течение нескольких лет (а не
в один прием, как предполагалось раньше). Но не было
ничего сказано о том, где и как будут размещены эти
новые акции. Относительно операции «Финджест» были
лишь отмечены возможные пути ее проведения в бу-
дущем.
По поводу общего собрания акционеров «Монтэди-
сона» депутат-коммунист парламента Л. Барка заявил,
что «при нынешнем запутанном положении ни одной ли-
ры не должно быть дано «Монтэдисону» из государст-
венных фондов. Речь идет о недопустимости увеличения
фондов дотаций ЭНИ и ПРИ, если хотя бы часть их
будет использована для укрепления позиций частного
капитала в группе и для покрытия ее дефицита. Такой
же запрет необходим также в отношении государствен-
ных и псевдочастных банков, оперирующих государст«
венными средствами: банковский закон, запрещающий
унию банков с промышленностью, должен строго соблю-
даться» 75.
Депутаты-социалисты Синьориле и Каприа обрати-
лись к председателю совета министров и министру го-
сударственных участий с запросом о том, «приняли ли
руководители государственных объединений призыв Че-
фиса содействовать увеличению акционерного капитала
159
״Монтэдисона“». Они уточнили, что «только парламент
может решать вопрос о целесообразности покупки госу-
дарственными объединениями новых акций «Монтэдисо-
на» и о возникающей в этом случае необходимости уве-
личения их фондов дотаций» 76.
Во всех заявлениях и комментариях представителей
левых партий красной нитью проходила мысль об абсо-
лютной недопустимости использовать государственные
фонды для покрытия убытков «Монтэдисона» и для ук-
репления в нем позиций частного капитала. Такая пред-
осторожность отнюдь не была излишней в поведении
представителей левых партий, как это показали после-
дующие события.
В то время как в комиссии по бюджету и экономи-
ческому программированию палаты депутатов с начала
мая все более развертывались дебаты по законопроек-
там о создании государственного органа по контролю
«Монтэдисона», внесенным коммунистами и социали-
стами, в начале апреля 1977 года представители прави-
тельства, ХДП и частного капитала приступили к про-
ведению операции, призванной выбить основу из-под
этих законопроектов и сделать их несостоятельными.
Чтобы понять замысел и значение операции, необ-
ходимо представить себе имущественную структуру ак-
ционерного капитала, отношения собственности в «Монт-
эдисоне» в этот период (см. табл, на стр. 161).
Из 260 тыс. акционеров «Монтэдисона» всеми дела-
ми в обществе (и в концерне) вершат 14 крупнейших
акционеров, входящих в контрольную коллегию. Из них
первые пять представляют государственный капитал, а
остальные девять — крупный частный капитал. Госу-
дарственные акционеры держат в своих руках 62,4%
коллегированных акций и 22% всех акций общества
«Монтэдисон». На долю крупного частного капитала
приходится только 37,6% коллегированных акций и все-
го 12,11% общего числа акций общества. Преобладание
государственного капитала над крупным частным капи-
талом в «Монтэдисоне» усилится еще больше, если
учесть, что крупнейший, после ЭНИ, акционер общества
холдинг «Бастоджи», причисляемый обычно к частным
акционерам, в действительности контролируется консор-
циумом государственных банков («Медиобанка», ИМИ,
ИЧИПУ). Из сопоставлений следует, что крупный част-
ный капитал по своему удельному весу в «Монтэдисоне»
160
Доля участия крупнейших акционеров в капитале «Монтэдисона>
в начале 1977 года (в %)
Наиболее крупные акционеры *
Число акций
в собствен«
ности
(в тыс.)
Доля (в %)
в коллегиро-
ванных
акциях
Доля (в %)
в общем числе
акций ״Монт-
эдисона״
Коллегированные акции
280 459,4
100
32,18
1. ЭНИ
108 690,6
38,73
12,47
2. ИРИ
31539,1
11,26
3,62
3. «Медиобанка»
21446,4
7,65
2,46
4. ИМИ
6 647,6
2,38
0,76
5. ИЧИПУ
6 647,6
2,38
0,76
6. «Бастоджи»
65 808,0
23,52
7,56
7. «Италчементи»
13 551,3
4,73
1,56
8. «Галфа»
9 000,0
3,22
1,03
9. «Саром»
5 799,2
2,08
0,67
10. САИ
4 479,8
1,61
0,51
И. «Пирелли»
3 000,0
1,08
0,34
12. «Интерфин»
2 000,0
0,72
0,23
13. «Фондьариа Вига»
1 109,8
0,36
0,13
14. «Ф01ндьар:иа Инчеадио»
739,0
0,24
0,08
Неколлегированные акции
579 540,6
—
67,82
15. ЭНИ
4810,0
—
0,56
16. «Никофико», «Эурамери-
120 000,0
—
14,0
ка»
Все акции «Монтэдисона»
860 000
—
100
Источник: L‘Unita, 24.IV. 1977.
значительно уступает государственному капиталу. При
этом он не имеет средств и возможностей сколь-нибудь
заметно повысить свое участие в капитале общества.
Именно на этом основании строилось требование ком-
мунистов и социалистов официально признать преобла-
дающее участие государственного капитала в «Монтэди-
соне» и установить официально государственный конт-
роль над концерном. Конечно, при таком явно неблаго-
приятном соотношении сил между государственным и
крупным частным капиталом в «Монтэдисоне» прави-
тельству и ХДП было очень трудно отклонить доводы и
требования левых партий в отношении этого концерна.
И вот тогда в секретных переговорах, начавшихся
сразу после общего собрания акционеров «Монтэдисо-
на» 18 апреля 1977 г., между новым вице-президентом
общества Альберто Гранди и экономическим советни’
6 Зак. 1943 161
ком премьер-министра Луиджи Каппуджи родился
проект одной любопытной операции. Он был направлен
на то, чтобы с помощью подвохов и подтасовок мисти-
фицировать существующее положение в «Монтэдисо-
не», фальсифицировать сложившееся в нем соотношение
сил между государственным и крупным частным капи-
талом и на этом основании похоронить законопроекты
ИКП и ИСП, закрепив за концерном частнокапитали-
стический статус. Средством достижения этих целей дол-
жны были стать крупные пакеты акций, находящиеся в
руках двух доверительных обществ «Никофико» и «Эур-
америка».
В апреле 1977 года Каппуджи и Гранди, лихорадоч-
но ища пути преодоления реальной угрозы перехода
«Монтэдисона» в систему государственных предприятий
(по законопроектам ИКП и ИСП), судорожно ухвати-
лись за эти пакеты акций как за якорь спасения. Была
выработана следующая схема действий: при молчали-•
вом согласии послушного Сетте, президента ЭНИ, два
пакета, содержавшие в это время уже 120 млн. акций
«Монтэдисона», вновь коллегируются как «частные» ак-
ции; Ровелли в качестве «действительного» владельца
этих пакетов акций вводится в состав контрольной кол-
легии акционеров «Монтэдисона», в результате чего со-
отношение сил между государственным и крупным ча-
стным капиталом резко меняется в пользу последнего;
вложения государственного капитала становятся «уча-
стием меньшинства», лишенным решающего влияния в
«!Монтэдисоне»; законопроекты ИКП и ИСП о создании
над «Монтэдисоном» государственного контролирующе-
го органа теряют под собой почву и становятся абсо-
лютно несостоятельными; в итоге «Монтэдисон» закреп-
ляет свой частнокапиталистический статус, а крупный
частный капитал восстанавливает свое господство над
всем этим колоссальным концерном.
В соответствии с программой, выработанной с одоб-
рения и при поддержке ХДП и правительства Андреот-
ти, в первых числах мая Ровелли встретился и вел тай-
ные переговоры сначала с Гранди, а затем и с Чефи-
сом. В ходе переговоров были не только приняты и уточ-
йены условия проведения разработанной операции, но
и достигнуто соглашение о широком сотрудничестве
между «Монтэдисоном» и СИР в химической промыш-
ленности. По соглашению две группы устанавливают
162
разделение между ними производственной деятельности
и рынков, согласовывают капиталовложения, размеще-
ние производства и цены на химические изделия, а так-
же определяют общие тенденции развития химической
промышленности в Италии77.
После того как все спорные вопросы были уточнены
и урегулированы, соглашение «Монтэдисон» — СИР бы-
ло предано гласности, вызвав многочисленные коммен-
тарии в печати, в деловых и политических кругах. Вви-
ду того что соглашение предусматривало раздел между
договаривающимися группами сфер влияния, рынков, а
также определение цен на химические продукты, оно
было охарактеризовано как соглашение картельного ти-
па, прямо направленное против потребителей. Затем вы-
раженное в соглашении стремление определять общие
тенденции развития химической промышленности было
расценено как попытка утвердить в отрасли програм-
мирование частнокапиталистического характера, суще-
ственно отличающееся от государственного программи-
рования, которое в Италии неизбежно должно отражать
особое соотношение социально-политических сил в
стране.
Конечно, более пристальное внимание общественно-
сти привлекла не технико-производственная часть со-
глашения, а та его часть, в которой говорилось об уело-
виях вхождения Ровелли в контрольную коллегию
«Монтэдисона». Деловая и правая печать в восторжен-
ных тонах живописала о победе сил частного предпри-
нимательства, опередивших «левых» в их стремлении
к созданию государственного холдинга над «Монтэдисо-
ном». Орган «Конфиндустрии» газета «Соле—24 оре»,
отметив, что «инициатива заключения соглашения
«Монтэдисон» — СИР принадлежала не компаниям, а
правительству» и что это соглашение способно утвердить
«химический мир» вместо долгой «химической войны»,
писала, что президент СИР Ровелли войдет в контроль-
ную коллегию, держа 80 млн. акций «Монтэдисона»,
второй по величине пакет акций (после пакета ЭНИ) 78.
Со своей стороны демократическая печать указыва-
ла на реальное значение заключенного соглашения. One-
рация «״Монтэдисон“—СИР», отмечал журнал «Рина-
шита», — «важнейший момент формирования нового,
основанного на принципиально иных критериях пакта
отношений между крупными предпринимательскими кру¬
6♦
163
гами и ХДП. В этой операции впервые сомкнулись и
слились воедино апологетика «свободного» предприятия,
развернутая сейчас «Конфиндустрией», и неолиберали-
стский поворот ХДП... Существенное положение заклю-
ценного соглашения — приход «здоровых» частных сил
на Форо Буонапарте. Ровелли является предпринимате-
лем, которого и «Конфиндустрия» выдвигает, и ХДП
желает видеть в качестве носителя ее неолиберализма...
Когда в стране меняется соотношение политических сил,
растут сила профсоюзов и активность парламента, путь
«феодализации» государственных ресурсов становится
неотвратимым, а крен в сторону частного предпринима-
тельства — непременным» 79.
Одновременно с требованием приостановить опера-
цию «״Монтэдисон“— СИР» и ускорить парламентское
обсуждение внесенных законопроектов коммунисты и
социалисты стремились показать несостоятельность за-
теянной операции и беспочвенность надежд консерва-
тивных кругов в отношении «Монтэдисона».
Несмотря на густую дымовую завесу вокруг пакетов
акций «Никофико» и «Эурамерика» (в предпринима-
тельской и официальной печати ни разу не было со-
общено, сколько же акций находится в руках этих до-
верительных обществ и сколько из них действительно
принадлежит Ровелли), экономисты из левых партий
без труда смогли показать общественности недостойную
подоплеку этой операции. Они напомнили, что загадоч-
ные пакеты акций были в 1973 году приобретены глав-
ным образом на средства ЭНИ и если Ровелли козы-
рял ими, как своими, то это объяснялось особыми, де-
ликатными условиями той борьбы, которую ЭНИ и Джи-
ротти вели против «Монтэдисона». Коммунисты и со-
циалисты буквально приперли к стене президента ЭНИ
Сетте, требуя от него разъяснений по поводу преслову־
тых пакетов акций. И несмотря на свое постоянное не-
желание ослушаться вышестоящего синьора министра,
Сетте подтвердил 4 мая 1977 г. комиссии палаты депу-
татов по бюджету и экономическому программирова-
нию, что «контрабандные» пакеты акций «Монтэдисона»
были приобретены доверительными обществами на сред-
ства ЭНИ.
Из этого следовал вывод о том, что операция с кол-
легированием двух «загадочных» пакетов акций и с вво-
дом Ровелли как их владельца в контрольную колле¬
164
гию «Монтэдисона» представляла собой мошенническую
попытку ХДП и правительства изменить в концерне со-
отношение сил между государственным и крупным ча-
стным капиталом в пользу последнего с помощью «го-
сударственных» акций, представленных в виде «ча-
стных».
«Каково происхождение акций «Монтэдисона», на-
ходящихся в руках Ровелли? — заявил Педжо в пе-
чати. — По этому вопросу мы, коммунисты, требуем
абсолютной ясности. Сейчас, когда политические силы
страны резко расходятся в вопросе об имущественном
статусе «Монтэдисона», недопустимо, чтобы пакеты ак-
ций неизвестной принадлежности обращались на рынке,
как бродячие мины в море. Недопустимо, чтобы акции,
приобретенные ЭНИ на государственные средства, слу-
жили орудием мистификации и использовались для вве-
дения частного предпринимателя в контрольную кол-
легию, от которой зависит судьба «Монтэдисона»... Ро-
велли не тот предприниматель, который приносит свои
собственные капиталы на алтарь частного капитала в
«Монтэдисоне». Он возглавляет группу, находящуюся
в тяжелейшем кризисе, и орудует не своими, а государ-
ственными средствами»80.
Конечно, определенная и немалая часть акций, на-
ходившихся в руках «Никофико» и «Эурамерика», была
действительно приобретена самим Ровелли. Однако и
в этом случае упорное стремление ХДП и правительст-
ва представить их в качестве «частных» акций и про-
тивопоставить их «государственным» акциям в конт-
рольной коллегии «Монтэдисона» вызвало большие со-
мнения и возражения в демократических кругах стра-
ны. Дело в том, что группа СИР — бастион, цитадель
могущества Ровелли, выросла исключительно за счет
государственных фондов. В 1962 году СИР, начав за-
хват Сардинии, представляла собой среднее по размеру
миланское общество с оборотом всего 22 млрд. лир. Де-
сять лет спустя, в 1971 году, СИР представляла собой
уже крупную компанию с оборотом 172 млрд, лир и сум-
мой задолженности, превышающей в 4 раза «собственный
капитал». В 1975 году компания СИР, располагая всего
280 млрд, лир «собственных средств», достигла уже обо-
рота 1175 млрд, лир, а суммы задолженности — на
2416 млрд, лир (которая возросла уже до 3000 млрд, лир
в 1977 г., когда убытки общества вновь составили око¬
165
ло 150 млрд. лир). Имея оборот, равный 20% оборота
«Монтэдисона», группа СИР накопила долгов больше,
чем эта крупнейшая итальянская компания81.
С начала 60-х годов компания СИР увеличилась в
своих размерах, но увеличилась она исключительно за
счет огромного роста задолженности государственным
банкам (прежде всего ИМИ и сардинскому ЧИС), ока-
завшись полностью в их руках. Погрязший с головой в
долгах и лавирующий на грани банкротства, Ровелли
представлен в качестве исцелителя и спасителя «Монт-
эдисона». «СИР, — отмечал журнал «Ринашита», — вы-
росла на почве льготного финансирования и беспроцент-
ных государственных ассигнований, благодаря тесней-
шим узам, связывающим ее президента, подлинного
маэстро в искусстве выколачивания государственных
средств, с лидерами ХДП и демохристианскими руково-
дителями банковской системы. Введение Ровелли в конт-
рольную коллегию «Монтэдисона» не только не отве-
чает надеждам на укрепление этой группы, но, наобо-
рот, создает тяжелые осложнения на пути ее оздоров-
ления»82.
Несмотря на запросы и протесты коммунистов и со-
циалистов в парламенте, а также разоблачения в демо-
кратической печати непристойной подоплеки операции
«״Монтэдисон“ — СИР», заинтересованные силы лихора-
дочно готовились к молниеносному проведению опера-
ции. На 23 мая было назначено заседание контрольной
коллегии для того, чтобы утвердить ставленника част-
ного капитала — Гранди — на посту президента «Монт-
эдисона» и ввести Ровелли в состав коллегии, а на
6 июня было созвано общее собрание акционеров «Монт-
эдисона» для утверждения решений. Перед заседанием
контрольной коллегии частные акционеры собрались
21 мая в Риме на свое особое заседание, на котором
уточнили все детали предстоящей операции. На следу-
ющий день газета «Соле—24 оре» уверенно сообщила
своим читателям, что «Ровелли с гордо поднятой голо-
вой войдет завтра в контрольную коллегию ״Монтэди-
сона“»83.
Однако 23 мая, когда должна была собраться конт-
рольная коллегия, было объявлено, что ее заседание от-
менено «указанием свыше». Ровелли, явившийся на за-
седание действительно с гордо поднятой головой, на-
толкнулся на закрытую дверь. Назначенное на 6 июня
166
общее собрание акционеров «Монтэдисона» также было
отменено. Задуманная и тщательно разработанная one-
рация сорвалась буквально в самый последний момент.
Досаде и раздражению представителей крупного част-
ного капитала не было границ.
Подобный весьма неожиданный оборот событий был
связан не только и даже не столько с протестами в пе-
чати и в парламенте левых партий против операции
«,,Монтэдисон“ — СИР». Он был обусловлен решающим
образом тем, что именно в эти дни вступили в свою по-
следнюю, завершающую стадию начавшиеся еще в ок-
тябре 1976 года переговоры между «конституционными
партиями» по правительственному проекту программы
реконверсии и реструктуризации промышленности. Пред-
ставители ИКП и ИСП на этих переговорах настояли
на «замораживании» существующего положения в
«Монтэдисоне», и правительство Андреотти было вынуж-
дено отменить уже назначенные заседания руководя-
щих органов концерна.
Поэтому-то и не состоялась тщательно подготовлен-
ная операция «״Монтэдисон“ ■— СИР».
В начале июля 1977 года совместно выработанная
конституционными партиями «Программа реконверсии
и реструктуризации промышленности» была дополнена
рядом политических положений и представлена на ут-
верждение парламента в качестве программы действо-
вавшего тогда правительства Андреотти. Эта совместная
правительственная программа затронула широкий круг
наиболее важных проблем общественной жизни страны.
Самый большой раздел в ней посвящен экономике, а
в нем особо выделен вопрос о «Монтэдисоне».
Как же высший межпартийный форум, а также пар-
ламент решили причудливую судьбу этого самого круп-
ного монополистического объединения страны? По по-
воду «Монтэдисона» в правительственной программе
сказано, что партии согласились со следующими поло-
жениями:
1. Передать все участия государства в капитале
«Монтэдисона» специально созданному при группе ЭНИ
финансовому обществу, задача которого состоит в том,
чтобы в рамках отраслевого плана, предусмотренного
законом о реконверсии и реструктуризации промышлен-
ности, содействовать производственному подъему труп-
пы и улучшению руководства ею.
167
2. Призвать ЭНИ и ИРИ направлять своих предста-
вителей в контрольную коллегию акционеров «Монт-
эдисона», срок полномочий которого в соответствии с
пактом истекает 31 декабря 1978 г.
3. Контрольная коллегия и государственные акцио-
неры не должны давать свое согласие на участие в кол-
легии новых частных акционеров, чтобы участие в ней
частного капитала не превышало их собственного уча-
стия 84.
Решение, сформулированное в совместной правитель-
ственной программе, представляло собой компромиссное
решение. С одной стороны, ХДП отстояла свой тезис о
том, чтобы «Монтэдисон» не считался формально госу-
дарственным и не был официально включен в систему
государственных предприятий. С другой стороны, ком-
мунисты и социалисты добились объединения всех раз-
розненных вкладов государственного капитала в «Монт-
эдисон» в руках особого органа — финансового обще-
ства и исключили возможность изменения соотношения
сил в «Монтэдисоне» между государственным и круп-
ным частным капиталом в пользу последнего и, следо-
вательно, возможность скрытой реприватизации этого
концерна. Это — во-первых.
Во-вторых, в параграфе о «Монтэдисоне» есть недо-
молвки, и он оставлял простор для разных толкований
отдельных проблем этой группы. Поэтому осталось ши-
рокое поле борьбы противостоящих сторон по кон-
кретным вопросам статуса и функционирования «Монт-
эдисона» 85.
В соответствии с межпартийным соглашением по пра-
вительственной программе министр государственных
участий Бизалья дал указание президентам ЭНИ и ИРИ
создать финансовое общество над «Монтэдисоном». В со-
ответствии с этим Сетте и Петрилли назначили своих
представителей для выработки проекта устава такого
общества.
Затем, после длительных и напряженных торгов в
ХДП и правительстве, 10—11 июля 1977 г. было достиг-
нуто компромиссное решение о кандидатуре нового пре-
зндента «Монтэдисона». Им оказался 70-летний сена-
тор от ХДП Джузеппе Медичи, который неоднократно
занимал министерские посты. Он известен тем, что в ка-
честве профессора экономики часто высказывал реши-
тельные критические суждения в своих научных статьях
168
и выступлениях и всегда проявлял крайнюю осмотри-
тельность и сдержанность в своих практических дейст-
виях в качестве министра. 14 июля 1977 г. адмипистра-
тивный совет «Монтэдисона» на своем полуторачасо-
вом заседании принял окончательную отставку Чефи-
са и утвердил новым президентом Медичи, который од-
повременно занял пост председателя контрольной кол-
легии акционеров этого общества.
Одновременно стало известно, что задуманная Че-
фисом и Корси, но не состоявшаяся операция («Финд-
жест»-2) была в течение июля все же проведена в край-
не урезанном и преобразованном виде: «Банко Ларио-
но», представлявший собой наиболее лакомый кусок из
того, что бывшие руководители «Монтэдисона» хотели
в свое время сбыть частному капиталу, теперь был про-
дан государственному банку «Сан-Паоло ди Торино»,
контролируемому ПРИ. Туринский банк выплатил
«Монтэдисону» за эту покупку 151,3 млрд, лир и предо-
ставил ему еще кредитов на 250 млрд., которые пошли
на покрытие убытков и неотложной задолженности ми-
ланской фирмы86.
Главный герой этой длинной и запутанной истории
Чефис, который сильно постарел за эти трудные для
него годы и решил перекочевать из неспокойной и «не-
благодарной» Италии в тихую и благополучную Швей-
царию, в середине июля 1977 года еще раз удостоился
лестного внимания печати в связи с судебным рассле-
дованием, начатым против него римской прокуратурой
по делу о его мошенничестве при покупке «Монтэдисо-
ном» в 1974 году газеты «Мессаджеро».
ПОСЛЕДНИЙ РАУНД
После утверждения парламентом в июле 1977 года
межпартийного соглашения по правительственной про־
грамме, содержавшего особый параграф о «Монтэди-
соне», казалось, что участь концерна предрешена: уси-
лиями левых партий и постановлением парламента он
поставлен наконец на стезю стабилизации внутренне-
го положения и общего оздоровления. Однако двусмыс-
ленное, до конца еще не определенное имущественное
состояние «Монтэдисона», а также противоречивая по-
литическая ситуация, сохранявшаяся в стране, побу-
дили определенные экономические и политические силы
страны попытаться взять реванш за свои прошлые по-
ражения в борьбе за концерн. Поэтому с осени 1977 го-
да в переменчивой судьбе «Монтэдисона» вновь возник-
ли сложные перипетии.
Как уже сказано, программа правительства Андреот-
ти, составленная на компромиссной, межпартийной ос-
нове, предусматривала важные меры экономической по-
литики и достаточно радикальные преобразования в эко-
номике и государственно-административном аппарате.
Однако выполнение программы было поручено однопар-
тайному христианско-демократическому правительству
Андреотти, представлявшему лишь одного и наиболее
правого участника соглашения по программе. Это пра-
вительство в своей повседневной деятельности стало ис-
подволь тормозить и выхолащивать многие из тех пози-
тивных мероприятий и преобразований, которые по на-
стоянию левых партий были включены в правительст-
венную программу. Объектом таких маневров явилось,
в частности, приведенное выше положение программы
о «Монтэдисоне».
170
Хотя министр государственных участий дал прези-
дентам ЭНИ и ПРИ соответствующее указание о созда-
нии государственного финансового общества, предусмот-
ренного межпартийным соглашением, появление на свет
такого общества все затягивалось. Вследствие этого
внутри «Монтэдисона» и вокруг него сохранялась преж-
няя неопределенная ситуация, позволявшая представи-
телям крупного частного капитала и правых политиче-
ских сил строить всевозможные козни, чтобы в конечном
счете похоронить принятое парламентом решение по
«Монтэдисону» (как это уже было сделано в 1974 г.).
28 сентября 1977 г. министр государственных участий
Бизалья заявил в одной из парламентских комиссий, что
в «Монтэднсоне» все останется по-прежнему и что ЭНИ
и ИРИ не могут рассчитывать ни на что большее в этой
группе. Если финансовое общество и будет создано, то
оно станет обычным обществом частного права с ограни-
ченными функциями рядового держателя акций «Монт-
эдисона». Иными словами, уточнил министр, это обще-
ство будет наделено такими же правами, какими рас-
полагает всякий другой акционер, входящий в конт-
рольную коллегию, и оно не сможет претендовать на
особую роль в делах группы «Монтэдисон»87. Приводя
заявление министра, «Унита» отмечала, что «вновь про-
явилось упорное сопротивление ХДП и правительства
требованиям придать участию ЭНИ и ИРИ в капитале
«Монтэдисона» значение внутреннего органического им-
пульса развития, фактора программирования и общего
руководства группой и всей химической промышленно-
стью. Именно такую функцию направляющей силы, кла-
дущей конец произволу крупных частных акционеров,
отчетливо придает государственному участию в «Монт-
эдисоне» межпартийное соглашение по правительствен-
ной программе. Наоборот, министр Бизалья теперь за-
являет, что все останется по-прежнему в ״Монтэди-
соне“» 88.
Последующие события показали, что в действитель-
ности ХДП и правительство задались целью не только не
сохранить, но изменить создавшееся положение в «Монт-
эдисоне» в пользу частного капитала и в ущерб обще-
ственным интересам, использовав для этого уже выра-
ботанные приемы сомнительного достоинства.
21 октября 1977 г. статс-секретарь министерства го-
сударственных участий Бова, отвечая от имени прави-*
171
тельства на запросы депутатов-коммунистов, сообщил
в палате депутатов, что Ровелли держит 130 млн. ак-
ций «Монтэдисона» и настаивает на том, чтобы 33 млн.
его акций были коллегированы немедленно. Бова уточ-
нил, что вопрос о введении Ровелли в контрольную кол-
легию и о коллегировании его 4 млн. акций в принципе
уже решен и что остальные 126 млн. акций в собствен-
ности Ровелли создают сложную проблему в жизни
«Монтэдисона».
Статс-секретарь не ограничился подобными откро-
вениями и добавил, что группа иностранных акционе-
ров, держащая через луганскую (Швейцария) финан-
совую компанию «Жестьон коммерсьяль и финансьер»
50—60 млн. акций «Монтэдисона», проявляет стремле-
ние заключить «пакт» с Ровелли о том, чтобы он пред-
ставлял эти ее акции в контрольной коллегии «Монт-
эдисона» 89.
Важные заявления, сделанные в парламенте статс-
секретарем Бова, означали, что в борьбе за «Монтэди-
сон» ХДП и правительство вновь сделали ставку на Ро-
велли, сосредоточив в его руках крупный пакет акций
«Монтэдисона», способный вместе с другими пакетами
в частных руках не только уравновесить, но и переве-
сить все акции в собственности государственных объеди-
нений и банков и тем самым лишить государственное
участие преобладания в капитале и в руководстве круп-
нейшего итальянского концерна.
В середине декабря 1977 года был осуществлен пер-
вый этап сложной и далеко идущей операции: Ровелли
был официально введен в контрольную коллегию «Монт-
эдисона», представляя в ней (на первых порах) 4 млн.
коллегированных акций из общего числа в 130 млн. ак-
ций, сосредоточенных различными путями в его руках.
Любопытны и показательны пути достижения этой
цели. В соответствии с указанием правительства джунта
(высший руководящий орган) ЭНИ 30 ноября 1977 г.
направила письмо президенту «Монтэдисона» Медичи,
в котором заявила о своем желании коллегировать
4 млн. своих акций и ввести в контрольную коллегию
свою дочернюю компанию АНИК в качестве владельца
акций. Этим самым ЭНИ создавало возможность и за-
конное основание для соответствующего расширения
(с целью сохранения равновесия сил) представительства
крупного частного капитала в контрольной коллегии
172
«Монтэдисона» путем введения в ее состав, естествен■•
но, Ровелли с 4 млн. акций на руках. Медичи поста-
вил на решение контрольной коллегии вопрос об едино-
временном введении в ее состав АНИК и Ровелли, и
она приняла его.
Соотношение сил между государственным и крупным
частным капиталом в контрольной коллегии не было на-
рушено. Но частный капитал получил несомненный вы-
игрыш от сделки: в высший руководящий орган кон-
церна «Монтэдисон» был введен, наконец, крупный де-
лец, державший в своих руках почти столько же акций,
сколько держали их в коллегии ЭНИ и ИРИ, вместе
взятые. Вопрос о коллегировании остальных 126 млн.
акций, находившихся в руках Ровелли, был вопросом
времени, а также совместных усилий правительства и
крупного частного капитала внутри «Монтэдисона» и
вокруг него. В свете таких фактов, как тесные личные
связи Ровелли с премьер-министром Андреотти и с пре-
зидентом республики Леоне, большое благоволение ХДП
и правительства к этому бизнесмену, а также бездея-
тельность руководства ЭНИ и его безропотное послуша-
ние «указаниям свыше», оборот дел в «Монтэдисоне»
складывался явно в пользу крупного частного капитала
и в ущерб позициям государственного капитала.
Демократическая печать отмечала, что ситуация, ело-
жившаяся в «Монтэдисоне», была в значительной мере
предопределена сговором между Гранди и Ровелли вес-
ной этого же года. Однако поразительной была линия
поведения руководства ЭНИ, которое, видимо, отказа-
лось от прав ЭНИ в «Монтэдисоне» и готово было во-
обще сдать свои позиции в борьбе за этот концерн.
Следует, однако, подчеркнуть, что вторжение Ровел-
ли в «Монтэдисон» имело более важное значение и с ним
были связаны некоторые корыстные расчеты определен-
ных политических сил. «Общеизвестны тесные узы, свя-
зывающие Ровелли с Андреотти, — писала «Унита».—
Санкционированное и поддержанное правительством
вторжение Ровелли в «Монтэдисон», когда из него ушел
Чефис, связанный с Фанфани, знаменовало собой рез-
кую смену в руководстве «Монтэдисоном» и в его взаи-
моотношениях с политической властью и отдельными
течениями ХДП. Через Ровелли та часть ХДП, которая
связана с ним, стремится утвердить свою власть и рен-
ту в «!Монтэдисоне». Большой вред таких связей, кото¬
173
рые цементируют сложный переплет отношений между
промышленностью, банками и политической властью
и порождают целую систему приемов финансирования
правящей партии и ее течений, состоит в том, что из-
вращается законное использование государственных фи-
нансовых средств и само государство превращается в
благотворительное заведение»эс.
Комментируя важные события, наметившиеся в
«Монтэдисоне», итальянская независимая печать и де-
мократические круги Италии не переставали проявлять
живой интерес к неясному и даже темному вопросу: ка-
ково происхождение большей части акций, находящих-
ся в руках Ровелли, какими способами они были при-
обретены и какими путями попали в руки оборотисто-
го дельца? Такой интерес был отнюдь не случайным, и
последующие любопытные события показали его умеет-
ность и обоснованность.
В ноябре 1977 года, когда Ровелли мог от всей души
радоваться своему успеху в борьбе за экономическое
могущество и влияние в деловом и политическом мире,
над головой этого ловкого и преуспевающего промыш-
ленного магната неожиданно сгустились грозовые ту-
чи. В начале ноября 1977 года более 300 агентов фи-
нансовой гвардии нагрянули в помещения правлений,
различных бюро и агентств 107 компаний группы СИР во
многих городах страны и наложили секвестр на хранив-
шиеся там документы. Они искали документального под-
тверждения семи тяжким обвинениям, предъявленным
в эти дни Ровелли и шести другим руководителям труп-
пы СИР, заместителем прокурора Рима Лючано Инфе-
лизи. Ровелли и его ближайшие сподручные обвинялись
в фальсификации балансов компаний группы СИР, в
злостном мошенничестве в ущерб государству и в не-
легальном вывозе за границу капиталов. У обвиняемых
были изъяты заграничные паспорта (паспорт Ровелли
был вскоре возвращен, а затем вновь изъят), и с них
были взяты подписки о невыезде.
Несмотря на «таинственное исчезновение» в извест-
ном направлении 9 декабря 1977 г. трех автофургонов,
груженных материалами, компрометирующими руково-
дителей СИР, а также упорные попытки определенных
кругов помешать и сорвать следствие (в середине де-
кабря оно было даже приостановлено на некоторое вре-
мя), Лючано Инфелизи все же сумел раздобыть необ¬
174
ходимые улики, подтверждающие обвинения, предъяв-
ленные им Ровелли и его сподвижникам. Серьезные об-
винения были предъявлены им также президенту ИМИ
Каппону и президенту «Института по кредитованию
предприятий общественной полезности» (ИЧИПУ) Фран-
ко Лига.
В Италии разразился еще один шумный скандал,
подстать ранее состоявшимся. Однако в чем все-таки
было дело? На основании богатых* материалов предва-
рительного следствия было доказано, что группа СИР
благодаря тесным связям его президента Ровелли с ря-
дом влиятельных государственных и политических дея-
телей получила с 1971 по 1977 год от ИМИ, ИЧИПУ,
Кассы Юга и других государственных кредитных и фи-
нансовых институтов (но больше всего от ИМИ) кре-
дитов на несколько сот миллиардов лир по льготному,
очень низкому проценту или вообще без процентов. Ко-
лоссальные кредиты были предоставлены группе СИР
для строительства им на Юге промышленных предприя-
тий и сооружений общественной полезности, призванных
ускорить индустриализацию Южной Италии и повысить
в ней занятость рабочей силы. Только небольшая часть
полученных СИР кредитов была израсходована на стро-
ительство в меньших размерах и с большими задерж-
ками некоторых из намеченных предприятий. Другие же
запланированные предприятия так и остались на бума-
ге, никогда не появившись на свет.
«Сэкономленные» таким путем огромные капиталы
хозяева СИР пустили в спекулятивные операции, в том
числе за границей, в валютные махинации, в широкую
скупку акций других компаний, прежде всего «Монтэди-
сона». Именно за счет льготных кредитов государствен-
ных банков Ровелли приобрел массу акций «Монтэди-
сона», став его самым крупным акционером.
В связи с началом следствия против СИР все кре-
днты группе были блокированы. Поскольку же СИР по-
гашал ранее полученные кредиты и платил по ним про-
центы за счет вновь получаемых им кредитов, принятая
следственными инстанциями мера поставила СИР на
грань банкротства.
2 марта 1978 г., когда следствие еще не было закон-
чено, произошло событие, которое можно рассматривать
как драматический финал долгой и скандальной исто-
рии, главным действующим лицом которой был Нино
175
Ровелли. Ввиду того что СИР не мог погасить креди-
ты, срок которым истек, и оказался неспособным найти
на стороне дополнительные финансовые средства, необхо-
димые для покрытия неотложных расходов, связанных
с функционированием его предприятий, основной креди-
тор группы СИР государственный ИМИ взял в свои ру-
ки 80% акций головной компании группы. Они были
переданы зависимому от ИМИ финансовому обществу,
призванному осуществлять оперативное руководство
группой СИР, разработать и осуществить долгосрочную
программу производственного и финансового оздоров-
ления группы. Президент СИР Ровелли был лишен вла-
сти и отстранен от занимаемых постов в группе. Вви-
ду катастрофического финансового положения, создавше-
гося в группе СИР, ИМИ под залог акций нескольких
наиболее крупных компаний группы предоставил ей до-
полнительный кредит в 7,1 млрд, лир для покрытия са-
мых неотложных расходов 91.
«Смысл проведенной операции, — констатировала
«Унита», — состоит в том, что отныне к ИМИ перешло
право принятия важнейших решений в отношении труп-
пы СИР, так же как и ответственность за то, чтобы эти
решения соответствовали национальному плану химиче-
ской промышленности (который будет выработан в бли-
жайшее время)»92.
Подобный оборот событий в группе СИР означал
не только бесславное крушение претенциозных расче-
тов Ровелли и стоявших за его спиной частнопредприни-
Мательских и политических кругов в отношении «Монт-
эдисона», но также полную утрату самостоятельности и
переход в сферу огосударствленной экономики группы,
игравшей до этого роль ударной силы частномонополи-
стического капитала.
В дни декабря 1977 года, когда стало очевидно, что
затея Ровелли с захватом ключевых позиций в «Монт-
эдисоне» с шумом провалилась, в развитии событий,
связанных с злополучной судьбой этого концерна, имел
место важный и знаменательный факт, которого давно
ждали левые и демократические круги Италии. Речь
идет о том, что в последние дни 1977 года было окон-
чательно и официально создано при ЭНИ государствен-
ное финансовое общество для владения акциями «Монт-
эдисона», которое получило название СОГАМ. Ему сра-
зу же были переданы все акции «Монтэдисона» в собст¬
176
венности ЭНИ и ИРИ. Что касается акций в собствен-
ности государственных банков, то вопрос о них остал-
ся открытым.
Касаясь этого события, газета «Унита» писала, что
«потребовались долгие месяцы и годы нашей упорной
борьбы в парламенте, чтобы накануне нового, 1978 го-
да появилось, наконец, государственное финансовое об-
щество»93. Со своей стороны депутат парламента от
ИКП Гамболато заявил, что создание этого общества
«может и должно явиться первым шагом на пути орга-
нического участия государства в химической промыт-
ленности... Всем должно быть отныне ясно, что всякое
дополнительное вторжение государства в «Монтэдисон»
должно идти через созданное государственное финансо-
вое общество»94. Конечно, в статусе и в функциониро-
вании СОГАМ многое еще оставалось нерешенным и не-
определенным.
Сразу после образования этого общества в частно-
предпринимательской печати и в правых политических
кругах появились многочисленные высказывания, при-
нижающие значение его образования. Крупнейшие ча-
стные акционеры «Монтэдисона» немедленно собрались
на особое закрытое совещание, чтобы обсудить возмож-
ные последствия появления на свет малоприятного для
них СОГАМ, а также принять решение о создании свое-
го, частного СОГАМ, призванного взять в свои руки все
пакеты акций крупных частных акционеров «Монтэди-
сона».
Однако бесспорно, что образование государственного
финансового общества — это важная мера, дающая на-
чало систематизации и координации разрозненных вкла-
дов государства в капитал «Монтэдисона», что, конеч-
но, укрепляет общие позиции государственного капита-
ла в этом концерне.
Образование СОГАМ в определенной мере явилось
реакцией правительственных кругов на скандальное ра-
зоблачение в глазах общественного мнения грязной по-
доплеки «дела Ровелли». Срочным созданием общества
они хотели в какой-то мере обелить свою непристойную
роль в этом деле и сгладить тяжкое впечатление от его
раскрытия. Но главное состояло в том, что в этот пе*
риод политическая обстановка в Италии вновь резко из-
менилась. Конституционные партии, которые в июле
1977 года подписали правительственное соглашение и
177
своей позицией нейтралитета позволяли жить прави-
тельству Андреотти, с октября—ноября 1977 года резко
усилили критику правительства за нарушение им важных
положений межпартийного соглашения. При этом левые
партии (коммунистическая, социалистическая и респуб-
ликанская) прямо заявили, чго однопартийное прави-
тельство Андреотти, неся на себе печать крайне проти-
воречивого положения ХДП, органически неспособно
решать проблемы, стоящие перед страной, и потребова-
ли создания чрезвычайного правительства демократиче-
ского согласия (с участием коммунистов), способного
вывести страну из экономического тупика. Генеральный
секретарь ИКП Э. Берлингуэр, выступая на пленуме
ИКП 26 января 1978 г., привел длинный перечень проб-
лем, зафиксированных в межпартийном соглашении, ко-
торые не были решены правительством Андреотти. Одна
из них — проблема «Монтэдисона». Резкая критика и
непримиримая позиция левых партий поставили прали-
тельство на грань падения. Поэтому оно в спешном по-
рядке провело в жизнь некоторые мероприятия из своей
программы, чтобы приглушить критику в свой адрес.
Одним из таких мероприятий было создание при ЭНИ
предусмотренного межпартийным соглашением государ-
ственного финансового общества.
Однако такие мероприятия, проведенные задним чис-
лом в порядке подстраховки, не могли уже спасти пра-
вительство Андреотти. В начале января оно вынуждено
было уйти в отставку, после того как три левые партии
сошли с позиции нейтралитета и перешли в оппозицию.
Начавшийся правительственный кризис оказался тяже-
лым и затяжным вследствие непримиримости позиций
ХДП, ее правых течений. Только в середине марта 1978
года он закончился, породив новую, весьма своеобраз-
ную политическую ситуацию в стране. Пять конституци-
онных партий достигли соглашения о создании широкого
правительственного большинства с участием коммуни-
стов (впервые за последние 30 лет), волю которого вы-
ражает опять-таки однопартийное христианско-демокра-
тическое правительство во главе с тем же Андреотти —
премьером 70-х годов. В программе нового правительст-
ва, одобренного партиями правительственного больший-
ства, вновь воспроизведены многие из тех положений,
которые фигурировали в программе предыдущего пра-
вительства. Одно из них касается противоречивого и до
178
конца еще не определенного положения в «Монтэди-
соне».
В феврале 1978 года руководство «Монтэдисона» во
главе с Медичи подвело итоги деятельности концерна за
1977 год, которые вновь оказались малоутешительными:
в 1977 году только головное общество концерна свело
свой баланс с убытком в 111,7 млрд, лир, а всего к кон-
цу этого года убытков накопилось на огромную сумму—
509 млрд. лир. В этой связи административный совет
«Монтэдисона», состоявшийся 20 марта 1978 г., «решил
просить» общее собрание акционеров, назначенное на
29 апреля, «согласиться» еще раз на снижение номи-
нальной стоимости каждой акции общества с 500 до
175 лир и соответственно акционерного капитала —
с 435,8 млрд, до 152,7 млрд. лир. Было предложено так-
же выпустить новых акций на 203,2 млрд, лир (без ука-
зания, кто их приобретет) и облигаций из 13,5% го-
довых 95.
Сложность положения концерна «Монтэдисон» была
связана в значительной мере с тем, что концерн для
подъема своей производственной деятельности и укреп-
ления финансового положения нуждался в получении
значительных финансовых средств. Такие средства ему
могли предоставить в Италии только государственные
объединения (ЭНИ, ИРИ) и государственные банки
(«Медиобанка», ИМИ и т. д.). Но это неизбежно влек-
ло за собой дальнейшее значительное увеличение доли
участия государственных предприятий в капитале «Монт-
эдисона», дальнейшее изменение соотношения сил меж-
ду крупным частным и государственным капиталом в
пользу ‘,последнего и соответственно дальнейшее повы-
шение степени огосударствления концерна. Ведь комму-
нисты и социалисты следили за тем, чтобы государствен-
ные средства не пошли на укрепление позиций крупно-
го частного капитала в «Монтэдисоне». Однако такой
ход событий в концерне никак не устраивал ХДП и пра-
вительство, и они всемерно препятствовали емуиз«прин-
ципиальных», идеологических и электоральных сообра-
жений. Они готовы были скорее согласиться с тем, что-
бы «Монтэдисон» испытывал острый голод в финансо-
вых средствах и оставался по-прежнему в тяжелом про-
изводственном и финансовом положении, нежели с уве-
личением в нем доли участия государственного капита-
ла. Поэтому концерн «Монтэдисон», страстно взывавший
179
о помощи, не получал этой помощи и оставался на гра-
ни банкротства.
Однако такая ситуация была чревата опасными по-
следствиями. Банкротство «Монтэдисона» неизбежно по-
влекло бы за собой если нс банкротство, то во всяком
случае крайнее осложнение положения его кредиторов—
«Медиобанка», ИМИ и других государственных кредит-
ных институтов, которые за истекшие годы предостави-
ли «Моятэдисону» колоссальные кредиты, без которых
он уже давно обанкротился бы. Попав в такое тревож-
ное и даже очень опасное положение, государствен-
ные банки-кредиторы начали судорожно искать выхо-
да из него.
В этой ситуации генеральный директор «Медиобан-
ка» Куччиа, который всегда отличался большой изобре-
тательностыо и изворотливостью, выдвинул свой проект
финансовой помощи «Монтэдисону», который состоял в
следующем: государственные банки — кредиторы и не-
кредиторы — создают особый банковский консорциум,
который учреждает зависимый от него холдинг. На
средства, полученные от банков — участников консор-
циума, этот холдинг приобретает акции, выпущенные
«Монтэдисоном», и тем самым оказывает ему финансо-
вую помощь.
Проект означал, конечно, ход конем: поскольку даль-
нейшее предоставление кредитов «Монтэдисону» было и
крайне затруднительным (при существовавшем очень вы-
соком ссудном проценте), а прямое приобретение бан-
ками акций «Монтэдисона» запрещается банковским за-
коном 1936 года, предложенный проект весьма ловко и
внешне вполне законно решал проблему финансовой по-
мощи «Монтэдисону» со стороны государственных бан-
ков.
Проект Куччиа вызвал довольно острую полемику
между партиями, в которой нашел отражение их раз-
личный подход к проблеме оздоровления «Монтэдисо-
на» и всей химической промышленности. Однако безыс-
ходность и крайняя острота положения в «Монтэдисо-
не», а также необходимость найти в конце концов вы-
ход из создавшегося положения побудили партии пар-
ламентского большинства умерить свои расхождения во
взглядах на проект Куччиа и принять его в принципе.
Мало того, этот проект был положен в основу более ши-
роких мероприятий по финансовому оздоровлению дру¬
180
гих химических групп Италии: СИР и «Ликуикимика—
Ликуигаз», находившихся в положении отнюдь не луч-
тем, нежели «Монтэдисон».
4 апреля 1978 г. итальянский сенат одобрил прави-
тельственный декрет о создании банковских консорциу-
мов по оздоровлению химических групп (но не только
химических) в рамках отраслевых планов развития ина
основе программы реконверсии и реструктуризации эко-
номики.
Банковский консорциум для «Монтэдисона» воз-
главил «Медиобанка», для СИР—ИМИ, для «Ликуики-
мика—Ликуигаз» — ИЧИПУ.
Что же означало создание банковского консорциума
и зависимого от него холдинга для «Монтэдисона», для
его запутанного имущественного состояния? Фактически
это означало создание нового государственного органа,
представляющего значительный вклад государственного
капитала в «Мюнтэдисон», увеличение в нем доли уча-
стия государственного капитала и в конечном счете —
повышение степени его огосударствления в новой, свое-
образной форме.
Однако статус этого концерна остался прежним по
договоренности между партиями.
В более широком плане создание банковских кон-
сорциумов и их участие через зависимые от них холдин-
ги в капитале частномонополистических групп означало
общее повышение степени огосударствления итальянской
экономики в новой форме и фактический отход от бан-
ковского закона, принятого в 1936 году, который воспре-
щал финансовую унию банков с промышленностью в
Италии.
Создание банковского консорциума для «Монтэдисо-
на» могло только облегчить несколько тяжелое финансо-
вое положение концерна, но никак не устранить его пол-
ностью. Достаточно сказать, что его «минимальная» нуж-
да в финансовых средствах в начале 1978 года состав-
ляла 750 млрд, лир 96. Поэтому руководство концерна и
его кредиторы («Медиобанка» прежде всего) продолжа-
ли настойчивые поиски новых источников финансовых
средств, в том числе за рубежом. И эти поиски увенча-
лись, наконец, некоторым успехом.
В начале сентября 1978 г. известный и авторитет-
ный в Италии еженедельник «Мондо экономико» опубли-
ковал статью под заголовком «Конец двусмысленности».
181
«Те, кто стремился к повышению акционерного капита-
ла «Монтэдисона» из государственных источников, что-
бы запершить процесс его обобществления, — писал
журнал, — потерпели поражение. Соотношение сил внут-
ри контрольной коллегии если и меняется теперь, то в
пользу частного капитала... Крупнейший промышленный
комплекс страны, который в своем развитии неумолимо
склонялся в сторону государственного сектора, а многие
уже считали его государственным, оказался твердо сто-
ящим в частном секторе и проводящим промышлен-
ную стратегию, которая, хотя• и не ведет пока к повыше-
нию его могущества, ведет к финансовому оздоровле-
нию» 97.
Что же послужило основанием для таких оптими-
стических и мажорных высказываний видного Милан-
ского журнала?
Дело в том, что тот же самый Куччиа, прямо заин-
тересованный в финансовом укреплении своего должни-
ка с Форо Буонапарте, пошел вслед за хозяевами
ФИАТ98, по пути поиска в арабском мире свободных
нефтедолларов, ищущих прибыльного приложения в про-
мышленно развитых капиталистических странах. На
этом пути он повстречался с руководителями «Банк араб
энтернасьональ д'энвестисман» из Саудовской Аравии и
договорился с ними о приобретении 10% акций «Монтэди-
сона» и об участии представителя этого банка в его адми-
нистративном совете и контрольной коллегии. Этот факт
и послужил основанием для бравурных высказываний
«Мондо экономико». Между тем поводов для восторгов
и упоения у журнала было явно недостаточно. Во-пер-
вых, сделка между «Монтэдисоном» и арабским банком,
официально состоявшаяся в октябре 1978 года, дала
итальянскому концерну в общем довольно скромную
сумму — примерно 50 млрд, лир, которая, конечно же,
не изменила сколько-нибудь заметно положение в нем.
Во-вторых, Мадзанти, президент государственного
холдинга СОГАМ (держащий в своих руках акции
«Монтэдисона», принадлежащие ЭНИ и ИРИ), с кото-
рым заранее была согласована операция по привлече-
нию арабского банка, заявил о своем «благоприятном
отношении к сделке» и добавил, что она «ни прямо, ни
косвенно не ведет к нарушению существующего соотно-
шения сил между государственными и крупными част-
ными акционерами как в контрольной коллегии, так и
182
в других руководящих органах ״Монтэдисона“»". Здесь
следует пояснить, что с введением нового члена в конт-
рольную коллегию «Монтэдисона» представительство го-
сударственного капитала было соответствующим обра-
30м увеличено для сохранения сложившегося соотноше-
ния сил в «Монтэдисоне».
Наконец, левые партии, в том числе ИКП, осознавая
большие трудности в деле финансирования капиталовло-
жений, заявили, что они в принципе не возражают про-
тив участия арабского банка в капитале «Монтэдисона».
«Вклад свежего капитала, — заявил председатель фи-
нансовой комиссии палаты депутатов коммунист д’Але-
ма, — может встретить только согласие с нашей сторо-
ны, тем более что положение дел остается под итальян-
ским контролем. Конечно, финансирование, о котором
идет речь, не решает проблем ״Монтэдисона“» 100.
Из сопоставления оценок журнала «Мондо эконо-
мико» с приведенными здесь соображениями и выска-
зываниями с полной очевидностью следует, что милан-
ский еженедельник явно выдавал желаемое за дейст-
вительное.
Вопрос об участии арабского банка в капитале
«Монтэдисона» был до конца 1978 года последним, ко-
торый взволновал на некоторое время заинтересованные
круги итальянской общественности. В общем же в этом
году «Монтэдисон» привлекал к себе значительно мень-
ше внимания, нежели в прошлые годы. Это объясняет-
ся тем, что внутри этого концерна соотношение сил меж-
ду противостоящими экономическими группировками ста-
билизировалось на определенном уровне. Однако сомни-
тельно, чтобы это затишье было долгим. В январе 1979
года ИКП, заявив о своей глубокой неудовлетворенно-
сти деятельностью правительства Андреотти, вышла из
парламентского большинства, на которое опиралось это
правительство. Андреотти вынужден был заявить об от-
ставке своего правительства. После долгих и безуспешных
попыток ХДП сформировать новое правительство без
участия коммунистов в начале апреля 1979 года прези-
дент Италии Сандро Пертини распустил парламент и на-
значил на июнь 1979 года новые, досрочные парламент-
ские выборы.
В развернувшейся предвыборной борьбе коммунисты
заявили и наглядно показали, что христианские демок-
раты не способны привести страну к решению коренных
183
проблем ее экономической и общественной жизни. Ярким
примером тому служит проблема «Монтэдисона», кото-
рая уже в течение десяти лет остается до конца не ре-
шенной по вине ХДП. «Итальянское общество, — заявил
30 марта 1979 г. Э. Берлингуэр в отчетном докладе
XV съезду Итальянской коммунистической партии, —
уже в течение многих лет переживает кризис, основной
причиной которого является отсутствие необходимого ру-
ководства общественной жизнью страны» 101.
От исхода парламентских выборов в июне 1979 года
в значительной мере зависит, по какому пути пойдет
Италия в ближайшие годы: по пути оздоровления ее эко-
номики и общественно-политической жизни или дальней-
шего обострения глубоких противоречий.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Итак, отшумели основные баталии вокруг «Монтэди-
сона». Но его участь окончательно еще не решена, толь-
ко предрешена. Очевидно, противоборствующие силы
еще не раз скрестят шпаги в открытом бою и в тайных
схватках в стремлении склонить в ту или иную сторо-
ну еще неустойчивую ситуацию в этом концерне. Борь-
ба за «Монтэдисон», в которую активно включились все
основные экономические и социально-политические си-
лы страны, приобрела затяжной и ожесточенный харак-
тер потому, что она затронула святую святых капитали-
стического способа производства — отношения собст-
венности, имущественные отношения, которые в совре-
менной Италии приобрели крайнюю остроту и напря-
женность. Вследствие того что в истекшие годы соот-
ношение сил между частномонополистическим и государ-
ственно-монополистическим капиталом все больше сме-
щалось в пользу последнего, на рубеже 60-х и 70-х го-
дов, когда развернулась борьба за «Монтэдисон», про-
порции между двумя основными частями итальянской
капиталистической системы достигли критической, опас-
ной для частного капитала точки. Финансовые группы
стали перед выбором: либо дать генеральное сражение
государственному капиталу и демократическим силам,
чтобы отстоять свои позиции, либо отступить еще раз и
окончательно сойти на подчиненную роль в итальянской
экономике. Частные монополии совместно с правыми
политическими силами решили дать бой в защиту «Монт-
Эдисона». Они собрали воедино все свои силы, все воз-
можности и резервы и бросили их в решающее сражение,
но смогли достичь лишь временных и преходящих успе-
хов. В целом же перевес сил оказался не на их сто-
роне.
185
Головокружительный каскад крупных и замыслова-
тых финансовых операций, проведенных «Монтэдисоном»
в отношении большого числа компаний и монополисти-
ческнх групп, а также в отношении его самого конку-
рентами, повлек за собой глубокие изменения не толь-
ко в этом концерне, но также в системе финансового ка-
питала Италии. Поглотив и переварив в своем чреве ряд
монополистических групп и большое число независимых
компаний, концерн «Монтэдисон» превратился в огром-
ный финансово-промышленный комплекс, в корпорацию
американского типа, имеющую большое значение в
итальянской экономике. После того как в конце 60 — на-
чале 70-х годов исчезли или утратили свою самостоя-
тельность такие сильные и влиятельные группы, как
САДЭ, «Бомбрини-Пароди-Дельфино», «Чентрале», «Ба-
стоджи», «СНИА-Вискоза» и некоторые другие, основ-
ным сосредоточением сил частномонополистического ка-
питала стали в сущности только четыре группы: «Монт-
эдисон», ИФИ-ФИАТ, «Пирелли» и «Италчементи».
Другие частные группы, сохранившие свою самостоя-
тельность, не идут в сравнение с указанными гигантами
и играют более скромную роль в итальянской эконо-
мике.
В начале 70-х годов первый из четырех столпов ча-
стномонополистического капитала пошатнулся под уда-
рами государственных объединений, стремившихся рас-
ширить свои позиции в экономике, а также под давле-
нием левых партий и пролетарских профсоюзов: концерн
«Монтэдисон» со всеми вошедшими в него группами и
компаниями перешел под влияние государственного ка-
питала. При этом печальная участь постигла ряд част-
ных групп, которые наиболее активно вступили в борь-
бу вокруг «Монтэдисона»: империя Синдоны распалась
(часть ее вошла в систему государственных предприя-
тий), группа СИР была взята под контроль государст-
венным банком ИМИ.
Конечно, рост государственной собственности в про-
мышленно развитых капиталистических странах не вле-
чет за собой механически непосредственных смещений
в соотношении социально-политических сил в пользу ра-
бочего класса и прямого усиления демократических тен-
денций в общественной жизни. Это достигается широкой
и упорной политической и массовой борьбой пролетариа-
та под руководством влиятельной и зрелой пролетарской
186
партии. Однако государственная собственность, являю*
щаяся важной разновидностью общественных фондов ка-
питалистической экономики и антиподом частномонопо-
листической собственности, в условиях развертывания
классовой борьбы пролетариата в своем достаточно да-
леко зашедшем (как в Италии) развитии в долгосроч-
ном плане проявляет существенные предпосылки пози-
тивных и демократических изменений в тенденциях хо-
зяйственного и общественного развития страны.
В результате событий, развернувшихся вокруг «Монт-
эдисона», произошли важные сдвиги в экономической
структуре хозяйства Италии: дальнейшее существенное
смещение в соотношении сил между частномонополисти-
ческим и государственным капиталом в пользу послед-
него — еще один весьма заметный скачок в развитии
объективного процесса огосударствления экономики и
обобществления производства. Они показали также
большую силу, политическую зрелость и боеспособность
левых, демократических кругов Италии, прежде всего
ИКП, которые на определенном этапе развития собы-
тий активно включились в борьбу за «Монтэдисон»,
предопределив в значительной мере полную безрезуль-
татность, провал усилий частномонополистического ка-
питала и правых политических кругов подорвать преоб-
ладание государственного капитала в «Монтэдисоне» и
полностью реприватизировать его.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 К этому времени в Италии уже существовали такие крупные го-
сударственные объединения, как ИРИ, ЭНИ, ЭФИМ, действующие
по преимуществу в промышленности, многочисленные «автоном-
ные» и «национальные» предприятия, а также большая группа
крупнейших государственных банков и специальных кредитных ин-
ститутов. Ключевые отрасли итальянской экономики уже тогда
находились под контролем государства.
2Scalfari Е., Turani G. «Razza padrona». Milano, 1974,
р. 60—61.
3 Ibid., р. 118.
4 Ibid., р. 119.
5 I b i d., р. 126.
6 L'Unita, 23.XII.1965.
7 «Imprese pubbliche e programmazione democratica». Alti del Con-
vegnio indetto dal Cespe e dal Istituto Gramsci, vol. 1, Roma, 1973,
p. 132.
8 L‘Unita, 22.XII.1965.
9 Rinascita, 1966, 2.IV.
10 II Sple — 24 ore, 25.X.1970.
11 L‘Unita, 20.IV.1971.
12 L‘Unita, 24.IV.1971.
13 Scalfari E., T и r a n i G. Op. cit., p. 219.
14 L‘Unita, 5.XII.1971.
15 Зависимая непосредственно от министра обороны и руководимая
генералом де Лоренцо служба итальянской военной разведки
СИФАР в течение длительного периода вела широкий политиче־
ский шпионаж за тысячами итальянских граждан и особенно тща-
тельно — за левыми и левоцентристскими общественными, полити-
ческими, профсоюзными и государственными деятелями страны.
С помощью тайно установленных микрофонов СИФАР подслуши-
вала и записывала разговоры, которые велись в кабинетах ответ-
ственных чиновников, политических лидеров, министров и даже в
кабинете президента республики Сеньи; она завела досье на не-
сколько тысяч лиц, внося в них сведения, касающиеся их общест-
венной деятельности и даже личной жизни. В 1970 году эта анти-
конституционная деятельность СИФАР была раскрыта и разра-
зился шумный скандал. Де Лоренцо был смещен (став после этого
неофашистским депутатом парламента!), СИФАР была реорганизо-
вана и получила новое название СИД. Однако у обновленной ор-
ганнзации сохранились, как видно из этого эпизода, дурные на־
188
следственные наклонности. В 1977 году, когда в судебном порядке
было доказано прямое соучастие некоторых руководителей СИД
(де Мичелли и др.) в тайной подготовке фашистского путча в Ита-
лии, этот разведывательный орган был вновь реорганизован.
16 Panorama, 1974, 2.III.
17 Panorama, 1974, 2.III.
18 UUnita, 7.1.1974.
19 UUnita, 23.VII.1974.
20 Ibid.
21 UUnita, 4.1 V. 1978.
22 UUnita, 18.11.1978.
23 ScalfariE,. TuraniG. Op. cit, p. 245.
24 Mondo economico, 1971.
25 UUnita, 1971.
26 Rinascita, 1972, No 13, p. 14.
27 Ibid., p. 15.
28 S с a 1 f a r i E., T и r a n i G. Op. cit., p. 254.
29 Quaderni di Politica ed economia, 1973, No 7, p. 109.
30 Некоторые бывшие руководители «Монтэдисона», наоборот, пере-
местились в ЭНИ и другие государственные объединения.
31 S с а 1 f а г i Е., Т и г а п i G. Op. cit., р. 354, 358.
32 !/Espresso, 1972, No 16, р. 42.
33 Mondo economico, 1971, No 35, p. 29.
34 Большинство предприятий Пезенти находятся в Бергамо и его
пригородах, и он является полновластным хозяином провинции
Бергамо.
35 S с а 1 f а г i Е., Т и г а п i G. Op. cit., р. 281.
36 UUnita, 13.IX.1971.
37 UUnita, 27.VIII.1975.
38 Rinascita, 1972, No 39, p. 7—8.
39 !/Espresso, 1972, No 13, p. 14.
40 !/Espresso, 1972, No 38.
41 UUnita, 23.11.1973.
42 UUnita, 10.III.1973.
43 UUnita, 6.1 V. 1973.
44 Цит. no: Mondo economico, 1974, No 36, p. 15.
45 I b i d.
46 !/Espresso, 1974, No 37, p. 51.
47 Mondo economico, 1974, No 37, p. 16.
48 Ibid.
49 !/Espresso, 1975, No 15.
50 !/Espresso, 1975, No 22, p. 123.
51 Ibid.
52 !/Espresso, 1975, No 38, p. 113.
53 UUnita, 8.XI.1976.
54 UUnita, 11.11.1976.
55 UUnita, 28.ХП.1975.
56 UUnita, 2.1.1976.
57 UUnita, 7.П.1976.
58 UUnita, 22.11.1976.
59 UUnita, 5.VI.1976.
60 Долгосрочная и стратегическая программа ИКП предусматривает
проведение с помощью широкой политической и классовой борьбы
трудящихся структурных реформ в экономике и общедемократиче-
ских преобразований в обществе, подготавливающих условия и по¬
189
чву для осуществления в последующем более глубоких преобразо-
ваний социалистического характера.
61 L'Unita, 7.Х. 1976.
62 L’Unita, 24.11.1977.
63 «Финджест» — дочернее общество «Монтэдисона» было создано в
1972 году для контроля над кредитно-банковскими, финансовыми
и страховыми компаниями концерна.
64 !/Espresso, 1974, No 38, р. 63.
65 L'Unita, 26.11.1976.
66 L‘Unita, 1.III.1977.
67 L'Unita, 5.1 V. 1977.
68 Ibid.
69Ibid.
70 Rinascita, 1977, No 15, p. 14—15.
71 L'Unita, 16.IV.1977.
72 L‘Unita, 11.IV.1977.
73 L'Unita, 16.IV.1977.
74 L‘Unita, 12.IV.1977.
75 L'Unita, 20.IV.1977.
76 Ibid.
77 L‘Unita, 18, 19.V.1977; Rinascita, 1977, No 21, p. 10.
78 II Sole —24 ore, 17—18.V.1977.
79 Rinascita, 1977, No 21, p. 9.
80 L‘Unita, 5.V.1977.
81 L‘Unita, 7.VI.1977.
82 Rinascita, 1977, No 21, p. 9.
83 11 Sole —24 ore, 22.V.1977.
84 L’Unita, 30.VI.1977.
85 Упомянутый ранее демохристианский сенатор Ломбардини заявил
в печати, что создание финансового общества над «Монтэдисо-
ном» — фактически огосударствление этой группы, которое ветре-
тит противодействие в сенате.
86 LTJnita, 6.VII.1977.
87 L‘Unita, 29.IX.1977.
88 Ibid.
89 L'Unita, 22.X. 1977.
90 L'Unita, 3.XI.1977.
91 L’Unita, 8.III.1978.
92Ibid.
93 UUnita, 27.XII.1977.
94 Ibid.
95 UUnita, 21.111.1978.
96 UUnita, 22.VII.1978.
97 Mondo economico, 1978, No 35, p. 19.
98 В 1977 году Аньели привлекли к участию в акционерном капита-
ле ФИАТ консорциум государственных ливийских банков, который
приобрел 10% акций ФИАТ.
99 UUnita, 6.IX.1978.
100 UUnita, 31.VII.1978.
101 UUnita, 30.III.1979.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
3
НАСИЛЬСТВЕННЫЙ БРАК
5
НЕНАВИСТНЫЙ СОПЕРНИК
21
АГНЦЫ и хищники
30
ЧЕХАРДА НА ФОРО БУОНАПАРТЕ
42
«ЧЕРНЫЕ ФОНДЫ»
56
ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ
73
БИРЖЕВАЯ БИТВА
92
С ОТКРЫТЫМ ЗАБРАЛОМ
112
ТАИНСТВЕННЫЕ ДЕРЖАТЕЛИ АКЦИЙ
125
В ВЫСШИХ СФЕРАХ
139
ПОСЛЕДНИЙ РАУНД
170
ПОСЛЕСЛОВИЕ
185
Николай Павлович Васильков
ДЕЛО «монтэдисон»
Редактор Г. Г. Демина
Оформление художника В. В. Суркова
Технический редактор Н. П. Мамаева
Корректор Н. А. Борисова
ИБ № 418
Сдано в набор 21.02.79. Подписано в печать 2.07.79.
А12785. Формат 8432/!108א. Бумага тип. № 1. Гарнитура
литературная. Печать высокая. Усл. печ. л. 10,08.
Уч.-изд. л. 10,57. Тираж 25 000 экз. Заказ № 1943.
Цена 75 коп. Изд. № 83 Э/78.
Издательство «Международные отношения:►.
103031, Москва, К31־, Кузнецкий мост, 24.
Московская типография № 8 Союзполиграфпрома
при Государственном комитете СССР по делам
издательств полиграфии и книжной торговли.
Хохловский пер., 7.
75 коп.
ДЕЛО '׳МОНТЭДИСОН
«נ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ״