государственно-
монополистический
капитализм
общие черты
и особенности
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Мостит* rpjy

33.041
Г72
Государственно-монополистический капитализм: об-
Г72 щие черты и особенности. М., Политиздат, 1975.
592 с.
Книга подготовлена коллективом ученых-экономистов высших учебных
заведений СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши. В создании ее принимали
участие также сотрудники научных экономических учреждений этих стран.
В ней рассматриваются общетеоретические и конкретно-экономические
проблемы государственно-монополистического капитализма, в том числе и мало
исследованные в нашей литературе.
Книга рассчитана на партийные и научные кадры, преподавателей и
аспирантов, на тех, кто глубоко изучает современные проблемы мировой экономики.
10703—065
Г 204—74 33.041
079(02)—75
Заведующий редакцией В. Т. Пискунов
Редакторы Е. М. Аветисян и И. Н. Жук
Младший редактор Я. И. Рощупкина
Художественный редактор С. И. Сергеев
Технический редактор О. М. Семенова
Сдано в набор 30 декабря 1974 г. Подписано в печать 25 апреля 1975 г.
Формат 60 X 84'/ie. Бумага типографская № 1. Условн. печ. л. 34,42.
Учетно-изд. л. 43,25. Тираж 12 тыс. экз. А 11224. Заказ № 4142.
Цена 2 р. 95 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
Москва, Краснопролетарская, 16.
© ПОЛИТИЗДАТ, 1975 г.

Редакционная ДРАГИЛЕВ М. С, профессор, доктор
коллегия: экономических наук (МГУ) —
руководитель авторского коллектива.
ФАМИНСКИИ И. П., доцент (МГУ) —
заместитель руководителя.
ХОДОВ Л. Г., доцент (МГУ).
ДОМДЕИ К. X., профессор (Гум-
больдтский университет, Берлин, ГДР).
ЛЕВАНДОВСКИЙ Е., профессор
(Варшавский университет, ПНР).
НИЛАШ И., профессор (Экономический
университет им. К. Маркса, ВНР).
ПОПОВ Н. Г., профессор (Софийский
университет, НРБ).
Авторы книги:
АНИКИН А. В., профессор (ИМЭиМО АН СССР).
ВАСИЛЬКОВ Н. П., доктор экономических наук (ИМЭиМО АН
СССР).
ВЫЛЧЕВ Т., кандидат экономических наук (Институт Африки и
Азии Болгарской Академии Наук).
ГЛУХАРЕВ Л. И., доктор экономических наук (МГУ).
ГЛУШКОВ В. П., доктор экономических наук (ИМЭиМО АН
СССР).
ГРАБОВСКИИ Э., доцент (Варшавский университет, ПНР).
ДЕМИН А. А., профессор (ЛГУ).
ДОБРОЧИНСКИИ М., доцент (Варшавский университет, ПНР).
ДОМДЕИ К. X., профессор (Гумбольдтский университет, Берлин,
ГДР).
ДРАГИЛЕВ М. С, профессор (МГУ).
ДУХОВНАЯ Л. Т., доцент (Донецкий университет).
ЖЕЛЕЗОВА В. Ф., доцент (МГУ).
ЗАХМАТОВ М. И., кандидат экономических наук (Институт США
и Канады АН СССР).
3

KAMEHOB E. С, академик (Софийский университет, НРБ).
КЛАЙН Д., профессор (Гумбольдтский университет, Берлин, ГДР).
КОМЛЕВ Л. И., доцент (МГУ).
КУДЛИНСКИЙ Р., профессор (Варшавский университет, ПНР).
КУЛИКОВ А. Г., профессор (Высшая партийная школа при
ЦК КПСС).
ЛАВРОВ С. Б., профессор (ЛГУ).
ЛЕВАНДОВСКИИ Е., профессор (Варшавский университет, ПНР).
МИКША Л. С, профессор (МГУ).
МЮЛЛЕР Г., профессор (Лейпцигский университет, ГДР).
МИЛЕЙКОВСКИЙ А. Г., член-корреспондент АН СССР (ИМЭиМО
АН СССР).
НИКОЛАЕВ А. Б., профессор (Академия общественных наук при
ЦК КПСС).
НИЛАШ И., профессор (Экономический университет им. К.
Маркса, ВНР).
ПА Л АН КАИ Т., доцент (Экономический университет им. К.
Маркса, ВНР).
ПАНОВ В. П., доцент.
ПАНЬКОВ В. С., кандидат экономических наук (МГУ).
ПЕВЗНЕР Я. А., профессор (ИМЭиМО АН СССР).
ПОГОРИЛЛЕ М., профессор (Главная школа планирования и
статистики, Варшава, ПНР).
РАМЗЕС В. Б., кандидат экономических наук (ИМЭиМО АН
СССР).
РУБЕ В. А., доцент (МГУ).
РУДАКОВА И. Е., доцент (МГУ).
РУТКОВСКАЯ И., доцент (Щецинский политехнический институт,
ПНР).
РУТКОВСКИИ Ю., профессор (Щецинский политехнический
институт, ПНР).
СМИРНОВА Е. Н., доцент (МГУ).
СОКОЛОВ И. А., доктор экономических наук.
ТОПЧАН Б. А., кандидат экономических наук (МГУ).
ФАМИНСКИЙ И. П., доцент (МГУ).
ФЕНЬЕ Б. (Экономический университет им. К. Маркса, ВНР).
ХАИНЦЕ А., профессор (Лейпцигский университет, ГДР).
ХЕНЧЕЛ (ГДР).
ХОДОВ Л. Г., доцент (МГУ).
ЦЕЙТЛИН Г. Г., кандидат экономических наук (МИИТ).
ЦОХ К., профессор (Магдебургский университет, ГДР).
ЧЕРНИКОВ Г. П., профессор.
ЧИБРИКОВ Г. Г. доцент (МГУ).
ШИМАИ М., профессор (Экономический университет им. К.
Маркса, ВНР).
ШКРЕДОВ В. П., профессор (МГУ).
ШПЕЕР Г., профессор (Технический университет, Дрезден, ГДР).

РАЗДЕЛ I
ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ
СОВРЕМЕННОГО
ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА
ГЛАВА 1
ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
И СУЩНОСТЬ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА
1. О закономерностях возникновения государственно-
монополистических отношений
Коренной чертой современного империализма является усиление его
государственно-монополистического характера. Материальной
основой перехода к государственно-монополистическому капитализму
является дальнейшее обобществление производства, достижение
высшей формы монополизации капиталистического хозяйства.
В основе развития государственно-монополистических отношений
лежат внутренние антагонизмы капиталистического способа
производства на его империалистической стадии. Их самой глубинной
основой является то, что современные производительные силы не
вмещаются в узкие рамки капиталистических производственных
отношений. Достигнутый уровень и степень обобществления
производства объективно обусловливают необходимость управления их
функционированием и развитием из единого центра в масштабе всей
страны и системы стран, объединенных узами международного
разделения труда. Однако капиталистическая собственность расчленяет
общественное по своему характеру производство на частные
предприятия и их объединения, между которыми идет постоянная
конкурентная война. Радикальное разрешение этого противоречия
возможно лишь на пути революционного перехода от капитализма к
социализму, который открывает неограниченные просторы для развития
производительных сил.
В капиталистических странах основная часть производительных
сил находится под контролем финансового капитала. Определенный
их рост необходим монополиям, так как без этого невозможно
систематическое увеличение монопольных прибылей. С другой стороны,
для той же цели монополиям необходимо ограничивать развитие
производства, ибо неограниченный рост его вел бы к «перенасыщению»
5

рынка «избыточными» массами товаров, что мешало бы проведению
политики монопольных цен и, следовательно, обеспечению
монопольных прибылей. Противоречия капиталистической экономики ныне
настолько глубоки, что без самого широкого участия государства в
хозяйственных процессах ни ограничение роста производительных
сил, ни обеспечение их роста в пределах, определяемых интересами
монополий, невозможно.
При капитализме государство есть комитет по управлению
делами буржуазии. Однако обеспечить вмешательство государства в
экономику в масштабах, определяемых современностью, ни мелкий,
ни средний, ни даже просто крупный капитал не в состоянии. Это
под силу лишь финансовому капиталу; лишь с его мощью может
произойти органическое сращивание мощи государства.
Образованный путем сращивания этих двух сил механизм ставится на службу
коренным интересам монополий, спасения капитализма в целом.
Первопричиной не только возникновения, но и развития
государственно-монополистических отношений являются внутренние анта о-
низмы капитализма в эпоху империализма. До первой мировой
войны возникновение государственного рынка на производимые
монополиями вооружение и военные материалы стимулировалось
подготовкой империалистических держав к войне. Первая мировая война,
как указывал В. И. Ленин, чрезвычайно ускорила и обострила этот
процесс 1. После войны эти отношения обусловливались опять-таки
имманентными капитализму факторами, такими, как экономические
кризисы 1930-х годов, подготовка ко второй мировой войне, которую
развернули империалистические страны. В гитлеровской Германии,
фашистской Италии и милитаристской Японии
государственно-монополистический капитализм быстро обретал наиболее реакционные
черты военно-государственного монополистического капитализма.
Государственно-монополистические отношения образовались
первоначально в простейших, неразвитых формах еще до общего
кризиса капитализма. Их развитие было ускорено первой мировой
войной на том ее этапе, который предшествовал Великой Октябрьской
социалистической революции, то есть до того, как общий кризис
капитализма обрел свойственную ему качественную определенность,
иначе говоря, еще до развертывания революционного процесса
ломки мировой капиталистической системы. В период между первой и
второй мировыми войнами государственно-монополистические
отношения развивались уже под большим влиянием этого процесса. Руз-
вельтовский «новый курс» был введен в США с целью смягчить
катастрофические последствия экономического кризиса 1929—1933 гг.
Он включал, в частности, специальные государственные меры по
смягчению безработицы, которая стала по своим размерам угрозой
самому существованию капитализма, и применение утонченных
методов по скрытому перекладыванию тяжести кризиса на плечи
трудящихся. Вместе с тем он в немалой мере был продиктован необхо-
1 См. В, И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 33, стр. 3.
6

димостью более широко использовать государство для спасения
капиталистической экономики.
Военно-государственные монополистические процессы во второй
половине 1930-х годов в странах гитлеровской коалиции, а в период
1939—1945 гг. во всех воевавших капиталистических странах были
обусловлены специфически военными нуждами финансового
капитала. Но вторая мировая война, в отличие от первой, была
следствием чрезвычайно сложного переплетения уже двух групп
противоречий— коренного антагонизма современного мира между двумя
противоположными социально-экономическими системами, который
международный финансовый капитал рассчитывал преодолеть путем
военной ликвидации социализма в СССР, и столкновения
конфликтных интересов империалистических группировок.
Если в одних отношениях война явилась следствием стремления
правящих кругов империализма ликвидировать социализм, то в
других — была порождена такими коренными закономерностями
монополистического капитализма, как межимпериалистическая борьба
за рынки сбыта, сырья и капиталов, за колонии, за территории, то
есть борьба, определяемая самой природой империалистического
капитализма независимо от его общего кризиса. Следовательно,
государственно-монополистические отношения периода войны тоже
определялись как процессами общего кризиса капитализма, так и
факторами, действующими вне прямой зависимости от того, что уже
в течение четверти века он как социально-экономическая система
находится в состоянии распада.
Конечно, очень трудно количественно измерить соотношение двух
групп факторов по степени их влияния на военно-государственно-
монополистические отношения, на меру развития этих отношений, но
именно борьба двух систем была тогда главным, что заставило
германский монополистический капитал напрячь все силы,
продиктовало ему такие формы вмешательства государства в экономику, как,
например, создание гигантских огосударствленных
военно-монополистических концернов, наделение предпринимателей функциями
представителей государственной власти, предоставление военным
предприятиям преимуществ в обеспечении сырьем, топливом,
вспомогательными материалами, рабочей силой, принудительное синдициро-
вание промышленности.
Воинствующие агрессивные силы американского и английского
империализма не только пытались подорвать и в итоге войны
ликвидировать социализм в СССР, но и ставили перед собой цель разбить
своих империалистических соперников по претензиям на мировое
господство. Развитие государственно-монополистических отношений
в этих странах стимулировалось тогда тем, что англо-американский
империализм преследовал две цели, из которых одна определялась
общим кризисом капитализма, а другая — традиционными
закономерностями империализма.
После второй мировой войны в основе развития государственно-
монополистических отношений продолжают оставаться факторы,
определяемые самой природой капиталистического воспроизводства
7

при империализме. К ним относятся: необходимость и противоречия
монополистического использования современных научно-технических
достижений; усиление классовой борьбы; усложнение
взаимоотношений между монополистической и немонополистической буржуазией,
между крупным и мелким производством; обострение конкурентной
борьбы на мировом капиталистическом рынке.
Вместе с тем в гораздо большей мере, чем раньше, ускорителем
развития государственно-монополистических отношений являются
процессы общего кризиса капитализма. За последние десятилетия
капиталистическая система понесла новые необратимые потери — от
нее отпал еще ряд стран, социализм развивается и крепнет как
мировая система, он добивается все новых успехов в экономическом
соревновании с капитализмом, его оборонный потенциал становится
все более мощным противовесом военной машине империализма, в
международных отношениях империализм безвозвратно утратил
былые возможности диктата, распалась колониальная система
империализма, ряд стран «третьего мира» ступил на путь
некапиталистического развития.
Рост государственно-монополистических процессов есть коренная
закономерность монополистического капитализма. Господство
монополий, финансового капитала, коль скоро оно установилось,
неизбежно растет как вширь, так и вглубь. Финансовый капитал все
более совершенствует механизм своего господства. Он перестал бы
быть самим собою, если бы активно и во все возрастающей мере не
включал в этот механизм политико-административную и
экономическую силу государства. Но до общего кризиса активность
финансового капитала в этом направлении стимулировалась стремлением
усилить, распространить свое господство на новые сферы
общественной жизни, новые районы капиталистического мира. А по мере
развития общего кризиса эта активность все более диктуется и
озабоченностью, страхом за сохранность самих условий
монополистического господства, стремлением удержать его.
Степень интенсивности нарастания
государственно-монополистических процессов неодинакова в разных странах и в разные периоды.
Это объясняется внутренней противоречивостью
государственно-монополистического капитализма. С одной стороны, он представляет
собой объективный процесс. Развитие производительных сил властно
требует регулирования экономики в масштабе всей страны. Частные
интересы тех или иных монополий также вызывают потребность в
государственном регулировании экономических процессов. Но, с
другой стороны, то обстоятельство, что производительные силы
принадлежат не обществу, а в решающей своей массе монополиям,
препятствует осуществлению государственного регулирования экономики.
Монополии идут на прямые формы государственного контроля над
экономикой в условиях, когда страна переживает большие
трудности, когда возникает угроза ликвидации капиталистических
отношений. Монополистическая буржуазия допускает лишь те формы
государственного вмешательства в экономику, которые в данный период,
безусловно, неизбежны. Но как только необходимость тех или иных
8

разновидностей вмешательства государства в экономику становится
не столь насущной, монополистическая буржуазия добивается их
устранения. Это в целом сдерживает, тормозит развитие
государственно-монополистических отношений.
2. Ленинское учение о сущности государственно-
монополистического капитализма
Учение о государственно-монополистическом капитализме
является одной из важнейших составных частей ленинской теории
империализма.
Истоки учения о государственно-монополистическом капитализме
восходят к ленинским произведениям, созданным еще до Великой
Октябрьской социалистической революции. В работе «Империализм,
как высшая стадия капитализма» термина
«государственно-монополистический капитализм» еще нет, но по существу понятие это
В. И. Лениным употребляется. Главное его содержание — это
соединение силы монополий с силой государства в единый механизм,
обеспечивающий интересы монополий. Оно выражает как сущность, так
и цели государственно-монополистического капитализма. В
указанной ленинской работе выделяются следующие три положения:
а) ««Личная уния» банков с промышленностью дополняется
«личной унией» тех и других обществ с правительством» 1; б) «...частные
и государственные монополии переплетаются воедино...»2; в)
«...государственная монополия в капиталистическом обществе есть лишь
средство повышения и закрепления доходов для близких к
банкротству миллионеров той или иной отрасли промышленности»3.
В этой книге В. И. Ленин ведет речь не только о сущности и
целях государственно-монополистического капитализма, но и о
некоторых его формах, причем не о военных (о них он писал позже),
а о таких, которые существовали до первой мировой войны. Это
отразилось, в частности, в следующих положениях: 1)
«...миллиардными капиталами сберегательных касс (государственных.— Авт.)
распоряжаются на деле в конце концов те же магнаты банкового
капитала»4; 2) «финансовый капитал... берет громадную и все
возрастающую прибыль от учредительства, от выпуска фондовых бумаг, от
государственных займов и т. п.»5.
Эти положения и ряд других, содержащихся в труде
«Империализм, как высшая стадия капитализма», несомненно,
свидетельствуют о том, что к этому периоду В. И. Ленин исследовал
государственно-монополистический капитализм как свойство империализма,
определил его сущность, выявил некоторые его важные формы.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, стр. 337—338.
2 Там же, стр. 370.
3 Там же, стр. 334.
4 Там же.
6 Там же, стр. 350.
9

В частности, В. И. Ленин писал: «Финансовая олигархия, налагающая
густую сеть отношений зависимости на все без исключения
экономические и политические учреждения современного буржуазного
общества,— вот рельефнейшее проявление этой монополии» 1.
В этой же книге В. И. Ленин характеризует различные
проявления государственно-монополистического капитализма как в рамках
отдельных стран, так и в международном масштабе. Он приводит
факты о сотрудничестве высокопоставленных государственных
чиновников с картелями в Германии2, в России3, об участии
германского государства в борьбе между мировыми трестами за раздел
рынков сбыта керосина4. В главе VI «Раздел мира между великими
державами» исследуется колониальная политика эпохи
империализма. В. И. Ленин подчеркивает ее органическую связь с финансовым
капиталом5. В сущности, вся эта глава, или, по крайней мере, ее
значительная часть, посвящена государственно-монополистическим
процессам в сфере межимпериалистической борьбы за передел в
основном уже разделенных территорий, за колонии и «сферы
влияния».
Термин «государственно-монополистический капитализм»
отсутствует и в ряде работ В. И. Ленина, написанных после книги
«Империализм, как высшая стадия капитализма», хотя и там
затрагиваются вопросы сущности и форм государственно-монополистического
капитализма. В числе их следует, например, упомянуть следующие
работы: «Принципиальные положения к вопросу о войне» (декабрь
1916 г.) 6, «Черновой проект тезисов обращения к интернациональной
социалистической комиссии и ко всем социалистическим партиям»
(декабрь 1916 г.), где используется термин «государственный
капитализм»7, воззвание «К рабочим, поддерживающим борьбу против
войны и против социалистов, перешедших на сторону своих
правительств» (декабрь 1916 г.), где также встречается термин
«государственный капитализм»8. И только 29 апреля (12 мая) 1917 г. в «Речи
в защиту резолюции о текущем моменте» на Седьмой (Апрельской)
Всероссийской конференции РСДРП (б) В. И. Ленин впервые ввел
в науку термин «государственно-монополистический капитализм»9.
Отсутствие специальных глав о
государственно-монополистическом капитализме в произведениях Ленина, относящихся к
указываемому периоду, вполне объяснимо. В классической теории
империализма, когда она только создавалась В. И. Лениным, еще не
было необходимости в особом выделении этого вопроса. Система
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, стр. 421.
2 См. там же, стр. 356.
3 См. там же, стр. 350.
4 См. там же, стр. 368.
5 См. там же, стр. 374.
6 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 219.
7 Там же, стр. 281.
8 Там же, стр. 299.
9 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 443.
10

государственно-монополистического господства тогда еще не
сложилась. Государственно-монополистический капитализм возник и
развивался не как особая сторона или форма империализма, а как
такое его имманентное свойство, которое, будучи выраженным на
первых порах сравнительно слабо, по мере развития империализма
все более проникало в каждый из процессов, обозначаемых нами
как признаки империализма. При этом
государственно-монополистические отношения не одновременно и не в одинаковой степени
охватывали те или иные стороны империализма.
Тем не менее в работах, написанных В. И. Лениным в период
до Великой Октябрьской социалистической революции, им были
исследованы важнейшие стороны развития
государственно-монополистического капитализма. В дальнейшем глубокому анализу
подверглись новые тенденции, связанные с усилением
государственно-монополистического капитализма в период войны К В работах В. И.
Ленина содержится всесторонняя характеристика
государственно-монополистического капитализма как чрезвычайно сложного комплекса
имманентных империализму отношений экономических, социальных,
национальных, внутри- и межгосударственных.
Ленинское учение о государственно-монополистическом
капитализме получило дальнейшее развитие в документах
Коммунистической партии Советского Союза. В Программе КПСС, принятой
XXII съездом, содержится глубокая характеристика сущности
государственно-монополистического капитализма. «На стадии
империализма,— отмечается в этом документе,— широкое развитие получает
государственно-монополистический капитализм. Образование и рост
монополий приводят к непосредственному вмешательству
государства в процесс капиталистического воспроизводства в интересах
финансовой олигархии. В ее интересах буржуазное государство
проводит разного рода регулирующие мероприятия, использует
огосударствление отдельных отраслей экономики.
...Государственно-монополистический капитализм соединяет силу монополий с силой
государства в единый механизм в целях обогащения монополий,
подавления рабочего движения и национально-освободительной
борьбы, спасения капиталистического строя, развязывания
агрессивных войн»2.
В эпоху общего кризиса капиталистической системы важнейшие
функции государственно-монополистического капитализма могут
быть сведены к следующим: 1) обеспечение общих условий
капиталистического воспроизводства, без чего невозможны экономическое
господство монополий, функционирование их производственного
механизма; 2) обеспечение монопольных прибылей, поскольку их
извлечение является экономической формой реализации господства
монополий; 3) всемерное содействие экономической и политической
экспансии национального финансового капитала, посредством кото-
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 355.
2 «Программа Коммунистической партии Советского Союза». М.,
Политиздат,. 1972, стр. 26—27.
ff

рой каждая национальная монополистическая группировка,
сросшаяся с империалистическим государством, стремится укрепить и
расширить свои позиции в международной конкурентной борьбе;
4) подавление рабочего, демократического движений и национально-
освободительной борьбы, что необходимо монополиям для
обеспечения социально-политических условий их господства; 5) социальное
маневрирование, обусловленное тем, что «в условиях ^противоборства
с социализмом господствующие круги стран капитала как никогда
боятся перерастания классовой борьбы в массовое революционное
движение. Отсюда — стремление буржуазии применять более
замаскированные формы эксплуатации и угнетения трудящихся, ее
готовность в ряде случаев идти на частичные реформы, с тем чтобы по
возможности удерживать массы под своим идейным и политическим
контролем» 1; 6) мобилизация и использование экономических,
военно-политических и идеологических сил и ресурсов империализма
против системы социализма и, в итоге, 7) обеспечение сохранения
самого существования капиталистического строя, спасения его от
нарастающего мирового революционного процесса.
Значение каждой из перечисленных функций не остается
одинаковым. Если взять последние две функции, то в настоящее время их
роль в механизме государственного экономического регулирования
намного возросла по сравнению с периодом между первой и второй
мировыми войнами. Имеют место такие
государственно-монополистические мероприятия, которые связаны с мотивом
капиталистической прибыли лишь в самом последнем счете (например,
государственные расходы на базисные научные исследования).
Каждая из указанных функций предполагает соответствующие
государственно-монополистические формы, мероприятия,
направления экономической деятельности, методы, рычаги регулирования
экономики.
Некоторые формы государственно-монополистического
капитализма «привязаны» преимущественно к первой из перечисленных
функций. Так, государственные мероприятия по развитию экономической
инфраструктуры, поддержанию отстающих отраслей
промышленности, сдерживанию процесса разорения мелких предпринимателей и
товаропроизводителей связаны прежде всего с задачей обеспечения
общих условий воспроизводства монополистического капитала.
Существуют такие формы и направления
государственно-монополистического капитализма, которые «обслуживают» одновременно
различные его функции. Это относится, например, к участию
государства в научных исследованиях, разработках и внедрении
достижений науки и техники в производство. Государство организует и
финансирует научные исследования, подготовку специалистов,
обучение рабочих новым специальностям, пытается подтягивать систему
общего образования к уровню современных требований, берет на
себя определенную долю затрат по использованию в
промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве некоторых новейших от-
1 «Материалы XXIV съезда КПСС». М., Политиздат, 1971, стр. 15.
\2

крытий и изобретений. Эта деятельность государства связана с
функциями по обеспечению и общих условий воспроизводства
монополистического капитала и монопольно высоких прибылей. Она
вытекает из внутренних закономерностей монополистического
воспроизводства. В настоящее время это направление
государственно-монополистического регулирования осуществляется в условиях
экономического соревнования двух систем. Ныне не только сама по себе
научно-техническая революция, не только капиталистические законы
прибыли и конкуренции определяют участие государства в
техническом развитии монополистического производства, но и требования
этого соревнования. Они диктуют небывалые масштабы участия
государства в научно-исследовательских работах.
Наконец, имеются и такие направления экономической
деятельности государства, которые определяются общим кризисом
капитализма. Так обстоит дело с милитаризацией экономики,
выполняющей особую роль в механизме государственно-монополистического
капитализма. В современных условиях влиятельные слои финансовой
олигархии пока еще видят в милитаризации экономики средство
сохранения капиталистического строя, борьбы с мировой
социалистической системой, рабочим и национально-освободительным
движением, одновременно используя ее для всемерного повышения своих
прибылей.
В конечном счете каждая из перечисленных выше функций
государственно-монополистического капитализма, как и формы,
обеспечивающие эти функции, вытекают из коренных закономерностей
развития империалистического капитализма, в частности из общего
кризиса капитализма.
Рост государственно-монополистических отношений в
современных условиях во многом можно расценить как ответ
монополистической буржуазии на развитие общего кризиса капитализма. В этом
смысле рост государственно-монополистических процессов есть одно
из проявлений общего кризиса капитализма. Но характеризовать
государственно-монополистический капитализм в целом как элемент
общего кризиса капитализма было бы неверным, поскольку он
является органическим свойством империализма.
Государственно-монополистические процессы зародились еще в тот период, когда
происходил переход от домонополистического капитализма к
империализму. Следовательно, государственно-монополистический
капитализм существовал, хотя и в слаборазвитых формах, еще до
наступления общего кризиса капитализма.
3. Противоречивая природа государственно-
монополистического капитализма
Будучи продуктом основного противоречия капиталистического
способа производства, система государственно-монополистических
отношений является в то же время фактором дальнейшего углубле-
13

ния этого противоречия и обострения всего комплекса определяемых
им социально-экономических антагонизмов буржуазного общества.
С одной стороны, такие процессы, как увеличение доли государ»
ственной собственности в общей системе капиталистической
собственности на средства производства, развитие государственного
предпринимательства, государственного кредита, усиливают
общественный характер капиталистического производства. Он возрастает и в
силу того, что по многим важным вопросам экономические решения
принимаются на уровне не частных фирм, а государственных
органов. Интеграционные процессы, подобные образованию «Общего
рынка», означают возрастающую интернационализацию
капиталистического обобществления производства. С другой стороны,
поскольку государственно-монополистический капитализм выполняет
функции перераспределения национального дохода в пользу
монополистической буржуазии, поскольку на этой почве предельно
накаляются классовые антагонизмы буржуазного общества, постольку
все более развитой и резко выраженной становится
частнокапиталистическая форма присвоения.
Развитие государственной собственности означает чрезвычайное
усиление процесса концентрации капитала и производства.
Сосредоточение в руках государства все возрастающей доли национального
дохода форсирует процесс централизации капитала в руках
«совокупного капиталиста». Государственное регулирование экономики
означает, что «магнаты капитала наперед учитывают размеры
производства в национальном или даже интернациональном масштабе»1.
Но в то же время этот гигантски разросшийся общественный
производственный механизм предоставляется государством в
распоряжение узкой группы финансовых олигархов и функционирует
главным образом ради обеспечения их сверхприбылей и сохранения их
кастовых привилегий.
Помимо того, что углубляются все традиционные противоречия
капитализма, появляются и все более обостряются специфические
противоречия государственно-монополистических отношений.
Марксистский диалектический подход, без которого не может быть
глубоко понято ни одно явление общественной жизни, особенно
необходим при анализе государственно-монополистических процессов.
Нельзя не учитывать того, что вмешательство государства в
экономику дает финансовой олигархии определенное экономическое и
политическое оружие, которое используется монополиями в
стремлении удержать свои классовые позиции. Но было бы неправильным
упускать из виду главное, а именно то, что это вмешательство
означает подрыв частнокапиталистических методов хозяйствования.
Наряду с этим открываются новые возможности перед
демократическими движениями и революционно-пролетарской борьбой. При
соответствующем соотношении и расстановке классовых сил рычаги
государственного воздействия на экономику могут быть в той или
иной мере использованы в ходе революционной борьбы рабочим
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 33, стр. 68.
14

классом и его союзниками против интересов монополий. В целом же
все это ведет к росту предпосылок социализма. «...Государственно-
монополистический капитализм,— писал В. И. Ленин,— есть
полнейшая материальная подготовка социализма, есть
преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой
(ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких
промежуточных ступеней нет» К
Но речь идет именно о предпосылках, о материальной подготовке
социализма. Это необходимо со всей силой подчеркнуть, ибо
имеется немало буржуазных и оппортунистических попыток изобразить
государственно-монополистический капитализм как «вариант
социализма». Такие попытки предпринимаются, в частности, с целью
доказать, что капитализм через рост вмешательства государства в
экономику «трансформируется» в социализм. Французский социолог
Р. Арон пишет: «Государства чувствуют себя сегодня
ответственными за ход экономической жизни и более не намерены мириться
с глубокими депрессиями. В этом смысле западная
капиталистическая система включает ныне такие экономические механизмы,
которые по своей природе являются социалистическими»2. Ренегаты
ревизионисты типа Фишера, Гароди в свою очередь стараются
«вписывать» свои разглагольствования в концепции такого рода.
Не всегда дело доходит до прямого утверждения о том, что
государственно-монополистический капитализм есть уже социализм.
Существуют различные «промежуточные» воззрения, которые,
естественно, отвергаются марксистами. К ним относятся, в частности,
такие, согласно которым государственно-монополистический
капитализм есть система, в недрах которой происходит накапливание
свойств, уже не носящих чисто капиталистического характера. Так,
английский лейборист Ч. Кросленд, трактуя экономику современной
Великобритании как «смешанную экономику», будто бы сочетающую
свойства капитализма и социализма, писал, что хотя это еще не
социализм, но это «также не чистый капитализм. Общество
выполняет некоторую часть традиционных социалистических стремлений и
в этой мере имеет социалистические черты»3.
Экономисты и социологи типа Ч. Кросленда стараются
привлекать внимание к таким явлениям, как акционерные компании,
монополистические объединения, государственные предприятия. Но
выдавать такие явления за элементы социализма было бы грубым
искажением действительности. В. И. Ленин писал: «Диалектический
процесс развития действительно всовывает еще в пределах
капитализма элементы нового общества, и материальные и духовные
элементы его. Но социалисты должны уметь отличать кусочек от целого,
должны выставлять своим лозунгом целое, а не кусочек, должны
противопоставлять коренные условия действительного переворота
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, стр. 193.
2 R. Агоп. Dix-huit lecons stir la societe industrielle. Paris, 1962, p. 308.
3 C. A. Crosland. The Future of Socialism. London, 1956, p. 115.
15

тем частичным штопаниям, которые нередко сбивают борцов с
истинно революционного пути» !.
Во всех формах государственно-монополистического капитализма
заключены глубокие противоречия, и в частности в государственном
регулировании экономики. Конфликт между производительными
силами и производственными отношениями обусловливает
необходимость в таком регулировании. Но сама природа капиталистического
способа производства, основанного на частной собственности на
средства производства, предопределяющей господство стихии,
противоречит регулированию экономики всей страны из одного центра.
Необходимым атрибутом любой формы
государственно-монополистического капитализма является та или иная степень ограничения
частной инициативы, ибо государственно-монополистический
капитализм есть и контроль, регулирование, вмешательство государства в
дела частных фирм. Монополии же по своей природе не терпят
никакого ограничения своей деятельности.
Природа капитализма предполагает, что каждый
индивидуальный капиталист по своему усмотрению распоряжается всей суммой
прибыли, доставшейся ему в результате эксплуатации рабочих его
предприятия и перераспределения прибыли через внутриотраслевую
и межотраслевую конкуренцию. Полученная прибыль разделяется
на фонд накопления и фонд потребления в пропорциях,
обеспечивающих дальнейший рост прибыли данного капиталиста. Если
индивидуальный капиталист хочет свободно распоряжаться своей
прибылью, то тем более стремится к этому монополия.
Но развитие государственно-монополистического капитализма в
определенном смысле сковывает некоторые действия монополий. Оно
требует роста налогов, взыскиваемых не только с населения, но и с
монополий. И чем дальше развиваются
государственно-монополистические формы капитализма, тем большая доля той части прибылей
монополий, которая предназначена на накопление, поглощается
налоговым обложением. Правда, через оубеиаии и займы, через
различные формы финансирования капиталовложений
монополистических фирм суммы, изъятые в виде налогов у монополий, в
значительной степени возвращаются к монополистической буржуазии.
Однако тем или иным группам монополий далеко не всегда выгодно,
чтобы функция накопления капитала в какой-то мере переходила в
руки государства. И конкуренция, и погоня за прибылью
обусловливают заинтересованность монополий в том, чтобы сохранить
функцию накопления капитала целиком в собственных руках. И все же
монополиям приходится мириться с тем, что государство
ограничивает свободу распоряжения прибылями, ибо в современных условиях
они могут обеспечить функционирование своих предприятий, лишь
прибегая к помощи и поддержке государства. То обстоятельство, что,
с одной стороны, государственно-монополистические формы в
определенном смысле противоречат самой классической природе
капиталистического способа производства и что, с другой стороны, монопо-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 11, стр. 370.
16

лии все больше прибегают к ним, ярко показывает, насколько
глубоки противоречия всей системы господства монополий.
В каких бы формах огосударствление ни осуществлялось, какой
бы степени оно ни достигало, оно проводится всегда в интересах
частных монополий и роста их сверхприбылей. В. И. Ленин
указывал: «При сохранении частной собственности на средства
производства все эти шаги к большей монополизации и большему
огосударствлению производства неизбежно сопровождаются усилением
эксплуатации трудящихся масс, усилением гнета, затруднением отпора
эксплуататорам, усилением реакции и военного деспотизма и вместе
с тем неизбежно ведут к неимоверному росту прибыли крупных
капиталистов...» 1 Указанная здесь В. И. Лениным реакционность
государственно-монополистического капитализма проявляется, в
частности, в следующих условиях.
Как уже отмечалось, наиболее глубокой причиной
государственно-монополистического капитализма является прогрессирующий
конфликт между производительными силами и производственными
отношениями. В рамках каждой отдельной страны этот конфликт
проявляется в антагонизме между монополиями и основными слоями
нации. В масштабах мировой капиталистической системы он
принимает форму антагонизма между империалистическими державами и
угнетаемыми ими странами, между мировыми монополиями и
народами эксплуатируемых ими стран. В масштабах всего мира этот
конфликт дает себя знать в противоборстве двух систем, когда
социалистическая система создает полный простор для развития
производительных сил, а капиталистическая — тормозит их прогресс.
То обстоятельство, что корни государственно-монополистических
форм капитализма кроются в этих антагонизмах и противоречиях,
делает систему государственно-монополистического господства
чрезвычайно реакционной. Поскольку государственно-монополистический
капитализм вытекает из антагонизма между монополиями и
основными слоями нации, он связан с такими явлениями, как наблюдаемые
в тех или иных буржуазных странах тенденции к фашизации
общественной жизни, наступление на демократические права народов.
Поскольку он коренится в антагонизме между империалистическими
державами и угнетаемыми странами, он связан с подавлением
национально-освободительных движений, с осуществлением новых
методов колониализма. Поскольку он обусловлен противоборством
двух систем, он связан с ростом милитаризма, с попытками
разрешить в пользу капитализма антагонизм между двумя системами на
путях подготовки и развязывания локальных войн и даже мировой
термоядерной войны.
Самый глубокий антагонизм государственно-монополистических
форм капитализма заключается в том, что сращивание с
государством, развитие его экономических функций, подчинение этих
функций своим интересам финансовая олигархия пытается использовать
для преодоления противоречий воспроизводственного процесса путем
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 449—450.
2 Заказ 4142
17

поддержания именно того социального организма — современного
капитализма,— который эти противоречия и порождает. Поэтому
«конечным продуктом» государственно-монополистических процессов
является не спасение капитализма, гибель которого неотвратима, а
доведение материальных предпосылок социализма до высшей
степени зрелости.
В этом лишний раз проявляется двойственная, глубоко
противоречивая природа государственно-монополистических форм
капитализма. Доведя до высшей степени капиталистическое обобществление
производства, максимально ускоряя созревание материальных
предпосылок социализма, государственно-монополистический капитализм
в то же время осуществляет этот процесс такими методами, которые
означают небывалый рост реакции по всей линии. Ускоряя создание
материальных предпосылок социализма,
государственно-монополистические процессы в то же время направлены к консервации
капиталистического способа производства, то есть действуют против
социализма.
Поэтому те элементы экономического прогресса, которые
открываются с развитием государственно-монополистического
капитализма, не могут до конца реализоваться. Это возможно лишь после
социалистической революции.
ГЛАВА 2
НЕРАВНОМЕРНОСТЬ РАЗВИТИЯ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКИХ
ОТНОШЕНИЙ
Проблема неравномерности процесса перерастания
монополистического капитализма в государственно-монополистический имеет
следующие основные аспекты: 1) неравномерность развития
государственно-монополистического капитализма «во времени» (это вопрос о
роли государства на разных этапах империалистического развития);
2) неравномерность развития государственно-монополистического
капитализма «в пространстве» (это вопрос о его особенностях в
разных империалистических странах) и 3) неравномерность развития
различных форм государственно-монополистического капитализма.
Изучение проблемы неравномерного развития государственно-
монополистического капитализма во всех ее аспектах позволяет
марксистско-ленинским партиям точнее определять в каждом
конкретном случае слабые и сильные стороны классового противника
пролетариата, разрабатывать наиболее эффективную стратегию и
тактику революционных сил.
18

1. Основные этапы развития государственно-
монополистического капитализма
Поступательный процесс огосударствления экономики,
происходящий на основе соединения в одном механизме сил монополии и
государства, не идет прямолинейно. Он знает и скачкообразные
движения вперед, и определенные отступления. Насилием над
действительностью было бы не видеть наличие таких отступлений,
абсолютизируя момент поступательности. В равной мере неправильно,
гипертрофируя факт обратных движений, отрицать объективно
обусловленную поступательность развития
государственно-монополистического капитализма, представлять его как явление, которое лишь
спорадически возникает в капиталистическом обществе. Фактом
является то, что после каждого такого отступления огосударствление
капиталистической экономики непременно возобновляется, причем с
более высокой, чем прежде, энергией. Переход от свободной
конкуренции к монополии означает подрыв внутренних устоев
частнокапиталистического товарного производства. Действие рыночного
механизма «саморегулирования» экономики все более затрудняется. Для
того чтобы продолжалось капиталистическое воспроизводство,
чтобы монополии и класс капиталистов в целом могли накапливать
капитал и получать прибыль, становится объективно необходимой
«корректировка», «дополнение» рыночного механизма теми или
иными формами государственного вмешательства в ход хозяйственной
жизни. Перспективу такого развития К. Маркс видел еще в середине
XIX в.
Разработав на основе опыта первой мировой войны тезис о
перерастании монополистического капитализма в
государственно-монополистический, В. И. Ленин счел необходимым уточнить в 1919 г.,
накануне VIII съезда РКП (б), соответствующую формулировку в
составленном им проекте программы партии. До этого в тексте
говорилось о смене свободной конкуренции монополистическим
капитализмом. В. И. Ленин уточняет: «...смена свободной конкуренции
государственно-монополистическим капитализмом»'. Эта ленинская
формулировка воспроизведена в Программе КПСС.
Тот факт, что само установление господства монополий
объективно требует государственного вмешательства в экономику, не
означает, однако, что развитая система
государственно-монополистического регулирования автоматически возникает вместе с монополией.
Здесь налицо очень сложный процесс, который не сводится к какому-
либо единовременному акту или изменению, происходящему в
короткий срок. Это — процесс, охватывающий весь период развития
империализма, весь срок существования данной стадии
капиталистической формации.
Соединение противоречащих друг другу начал — конкуренции и
монополии, противоречия между интересами отдельных групп
финансового капитала и монополистической буржуазии в целом, пред-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 38, стр. 107.
19

ставленной «совокупным монополистом» — государством,— все это
придает процессу огосударствления производства неравномерный
характер. Иначе говоря, неравномерность развития государственно-
монополистического капитализма вытекает из свойственного
империализму противоречивого единства отрицания рыночных
частнокапиталистических начал в рамках самого капитализма и
противоположного процесса укрепления и развития этих начал.
Монополии в процессе соединения своей силы с силой
государства не теряют присущий им частнокапиталистический характер. По
самой своей частнособственнической природе каждая отдельная
монополистическая группа склонна противиться регулированию своих
хозяйственных дел со стороны «совокупного монополиста» —
государства, но, как член всего монополистического клана, всего,
используя выражение К. Маркса, «масонского братства» крупного
капитала, она тем не менее не может обойтись без такого
регулирования, вынуждена прибегать к нему.
Иначе говоря, частный капитал обращается к мерам
государственного регулирования не «от хорошей жизни», а лишь в силу
необходимости, то есть из-за углубления противоречий
воспроизводства, из-за усиления угрозы своим позициям внутри страны и на
международной арене. Эту сторону дела В. И. Ленин не раз
отмечал, указывая, что империалистические страны вынуждены идти к
государственной монополии, что государственное регулирование
вводится «в силу давления обстоятельств» К
Таким образом, углубление капиталистических противоречий
действует в сторону развития многообразной системы
огосударствления экономики. Достигаемое же с помощью этой системы
наращивание мощи частномонополистического капитала, с одной стороны,
усиливает противодействие огосударствлению (и это приводит к
свертыванию тех или иных государственно-монополистических мер, к
реприватизации), а с другой стороны, в конечном счете
воспроизводит на расширенной основе те самые антагонизмы, которые
вынуждают монополистический капитал прибегать к государственному
вмешательству в экономику.
В этом внутреннем противоречии, вытекающем из основных
особенностей империализма, его «переходного» характера, и
заключаются корни неравномерности развития
государственно-монополистического капитализма.
В подходе к вопросу о показателях роста
государственно-монополистического капитализма встречаются две крайности. Одна состоит
в том, что в качестве такого показателя рассматривается развитие
лишь какой-либо одной из его форм — чаще всего рост
государственно-монополистической собственности на средства производства.
Другая крайность состоит в том, что объективные экономические
критерии отбрасываются, и буквально все, что происходит в
современном капитализме, объявляется формами роста государственно-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 449.
20

монополистического капитализма — и капиталистическая
национализация, и реприватизация, и увеличение налогов, и их снижение.
Правильнее всего было бы, видимо, учитывать совокупность
таких факторов, как степень развития
государственно-монополистической собственности на средства производства, удельный вес
государства в капиталовложениях и финансировании
научно-производственной инфраструктуры (расходы на научные исследования и опытно-
конструкторские работы), объем государственных закупок, включая
военные, и государственного финансирования социальных расходов,
масштабы применения косвенных мер
государственно-монополистического регулирования и развитие государственного
программирования и прогнозирования экономики, наконец, степень развития
государственного экспорта капитала и государственных интеграционных
мер в сфере внешнеэкономических отношений.
Эту совокупность факторов нельзя выразить в едином
конкретном показателе. Тем не менее движение такого наиболее общего
показателя, как удельный вес той части национального дохода,
которая распределяется или перераспределяется государством \
позволяет, на наш взгляд, составить в целом правильное представление о
динамике развития государственно-монополистического капитализма.
Важное методологическое значение имеет правильная
периодизация его развития на протяжении всей империалистической стадии
капитализма. Следует, на наш взгляд, выделить следующие восемь
этапов.
Первый — с начала XX в. до первой мировой войны. Это период,
когда государственно-монополистический капитализм начинает
формироваться, используя при этом ряд
государственно-капиталистических форм, сложившихся в предшествующий период (например,
государственные железные дороги в Германии, России и других
странах, государственные арсеналы, государственный земельный фонд
и т. п.).
Второй этап— годы первой мировой войны: развитие
военно-государственного монополистического хозяйства, достигшее особой
высоты в Германии, принявшее широкие масштабы и в других
империалистических странах.
Третий этап—-1919—1929 гг.: значительное ослабление степени
государственного вмешательства в экономику по сравнению с
периодом войны, но более высокий его уровень, чем до войны. Это
ослабление связано с временной стабилизацией капитализма в
экономическом и политическом плане. Немалую роль играет рост
экономической мощи частномонополистического капитала, достигнутый в
значительной мере за счет военных сверхприбылей. Несоответствие
между интенсивным углублением внутренних противоречий
капиталистического воспроизводства, развивающегося на частномонополи-
стической базе, и ослаблением государственно-монополистических
1 Включая элементы прямого распределения национального дохода,
связанные с деятельностью государственных предприятий.
21

регулирующих элементов мстит за себя особой силой взрыва этих
противоречий в кризисе 1929—1933 гг.
Четвертый этап— 1929—1933 гг., период «великого кризиса».
Государственно-монополистическое вмешательство в экономику в эти
годы резко усиливается. Принимается целый комплекс мер,
направленных на укрепление позиций крупного капитала, подрываемых
кризисной разрухой. Широкое распространение принимает практика
«санирования» (оздоровления) монополий путем государственных
кредитов и субсидий. В государственно-монополистической политике
сочетаются методы реформ и репрессий, причем соотношение между
ними неодинаково в разных странах. «Новый курс» в США содержал
значительный элемент буржуазного реформизма и уступок массам.
В Германии же с приходом к власти фашистов устанавливается
государственно-монополистическая диктатура наиболее реакционных
и шовинистских кругов финансового капитала, действующих
преимущественно методами репрессий.
Пятый этап — канун второй мировой войны— 1934—1939 гг.
Развитие государственно-монополистического «гарнизонного» хозяйства
в Германии и Японии. Свертывание системы «нового курса» и
очередной экономический кризис в США.
Шестой этап — вторая мировая война, принесшая с собой
огромный рост военно-государственного регулирования.
Седьмой этап — конец 1940-х — первая половина 50-х годов.
В эти годы налицо некоторое ослабление размаха государственно-
монополистического вмешательства в экономику США при
утверждении перманентно высокого уровня милитаризации. В Западной
Европе резко возрастают масштабы
государственно-монополистического предпринимательства на базе национализации ряда отраслей
в Англии, Франции, Италии. Интенсивное развитие получает
государственное финансирование инвестиций при одновременной репри-
ватизации многих государственных предприятий в ФРГ и Японии.
И наконец, восьмой, современный этап, который начался со
второй половины 1950-х годов.
2. Специфика современного этапа развития
государственно-монополистического капитализма
Главное, что отличает современный этап
государственно-монополистического капитализма,— это невиданное усиление политических
стимулов развития государственно-монополистического капитализма,
связанное с углублением борьбы двух систем.
Обострение классовой борьбы на мировой арене оказывает
большое влияние как на сдвиги в производительных силах капитализма,
так и на эволюцию его производственных отношений, то есть на
процесс перерастания монополистического капитализма в
государственно-монополистический.
Как подчеркнуло международное Совещание коммунистических
и рабочих партий 1969 г„ современный империализм, приспосабли-
22

вающийся к условиям борьбы двух систем, к требованиям научно-
технической революции, обладает некоторыми новыми чертами.
Усиливается его государственно-монополистический характер 1.
Оказавшись перед лицом мощного натиска революционных сил,
монополистический капитал ради своего спасения вынужден идти на
серьезные изменения методов хозяйствования. Применение целого
ряда мер государственно-монополистического регулирования
экономики из чрезвычайного средства, рассчитанного на условия особенно
острых ситуаций мировой войны и тяжелого экономического кризиса,
превращается в постоянный институт, становится неотъемлемой,
органической частью всего механизма капиталистического
воспроизводства. Это своеобразный скачок, знаменующий новую, более
высокую ступень развития государственно-монополистического
капитализма.
В современных условиях усиленное развитие этого процесса
представляет собой одну из основных форм, в которых выражаются
попытки империализма приспособиться к обстановке обострения
борьбы двух систем. Вместе с тем важно отметить
взаимозависимость между ростом государственно-монополистического
капитализма и развитием научно-технического переворота. Форсируя на
государственно-монополистической основе научно-технический прогресс,
капитализм создает такие новые формы противоречий
воспроизводства, такие новые источники социальных потрясений, которые
заставляют его пускать в ход все новые рычаги
государственно-монополистического регулирования, прибегать ко многим новым формам
государственного вмешательства в экономику.
В этот период особенно рельефно обнаруживается усиление
взаимосвязи объективных и субъективных факторов развития
государственно-монополистического капитализма, рост «обратного
воздействия» политических и идеологических концепций
монополистической буржуазии на объективные экономические процессы.
Экономические факторы, обусловленные новым уровнем
монополистической концентрации, воздействием научно-технической
революции, настолько переплетаются с империалистической политикой,
что позволительно сделать вывод:
государственно-монополистический капитализм разработал и ввел в действие многоплановую и
целенаправленную стратегию приспособления к условиям борьбы
двух систем, к требованиям научно-технической революции.
Основные направления этой империалистической стратегии
определились с достаточной четкостью:
Это — систематически осуществляемое содействие государства
накоплению капитала монополий, повышению степени эксплуатации
рабочего класса, монополистической концентрации.
Это — милитаризация хозяйства, наращивание военной машины,
развитие так называемого военно-промышленного комплекса.
1 См. «Международное Совещание коммунистических и рабочих партий.
Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г.». М., Политиздат,
1969, стр. 44.
23

Это — государственное финансирование науки, образования,
разработки и внедрения новой техники, которую империализм
стремится сделать одним из главных орудий борьбы против социализма.
Это — новые формы государственно-монополистического
регулирования экономики: государственное программирование и
прогнозирование. Они рассчитаны не только на преодоление наиболее
разрушительных последствий рыночной стихии, но и на проведение в
жизнь «политики роста».
Это — курс на сплочение различных национальных групп
империализма, на форсирование экономической интеграции.
Это — меры неоколониализма, направленные на то, чтобы
удержать развивающиеся страны в системе мирового капиталистического
хозяйства, обеспечить сохранение системы их эксплуатации в
условиях нарастающего кризиса аграрно-сырьевой экономики этих стран
и всего механизма их внешнеэкономических связей с
империалистическими державами.
Это, наконец, политика социального маневрирования в
империалистических странах. Используя достижения научно-технической
революции, проводя курс лавирования, сочетаемый с методами
репрессий, монополистическая буржуазия настойчиво пытается осуществить
«интеграцию» рабочего движения в капиталистическую систему,
обеспечить политическую устойчивость на своем «внутреннем
фронте».
Цель государственно-монополистической стратегии
приспособления состоит в том, чтобы обеспечить «выживание» капитализма.
В то же время политика буржуазного государства сейчас, как
никогда прежде, ориентирована на приумножение прибылей частно-
монополистического капитала.
Иногда в литературе по вопросам
государственно-монополистического капитализма высказывается мысль о том, что в
современных условиях государственные меры, направленные
непосредственно на обеспечение роста капиталистической прибыли, как бы отходят
на второй план перед задачами защиты самой системы
монополистического господства. Более того, встречаются утверждения, будто эти
задачи преобладают сейчас и в деятельности отдельных
капиталистов.
Однако вряд ли правомерна «абсолютизация» различий между
мерами, имеющими непосредственной целью увеличение
монополистических прибылей, и мерами, направленными на защиту самой
системы прибылей. В конечном итоге все мероприятия государственно-
монополистического капитализма в краткосрочном или долгосрочном
плане прямо или косвенно служат целям защиты, обеспечения
экономических интересов финансового капитала, концентрированным
выражением которых является монопольная прибыль.
Это, разумеется, не означает, что не может быть известной
коллизии между политикой буржуазного государства и
непосредственными экономическими интересами отдельных монополистических
групп. Более того, в современных условиях может возникнуть
коллизия и более широкого плана —когда сам «совокупный монопо-
24

лист» ставится перед дилеммой: текущий хозяйственный интерес
монополистической буржуазии данной страны или более широкие
политические соображения, выражающие в конечном итоге ее
экономические интересы долгосрочного порядка К
Сошлемся в качестве примера на позицию США в отношении
западноевропейской интеграции, которая излагалась во
внешнеполитическом послании Р. Никсона конгрессу 1970 г. «Мы не ослабили свою
поддержку укрепления и расширения европейского сообщества,—
говорится в послании.— Мы понимаем, что эволюция Европы
неизбежно причинит ущерб нашим интересам и что нам, возможно,
придется пойти на жертвы в общих интересах. Мы считаем, что выгода
в смысле политической жизнеспособности Запада в целом перевесит
экономическую цену, которую придется заплатить за подлинно
объединенную Европу»2.
Правительство Никсона, таким образом, стремилось защитить
свою политику поддержки «Общего рынка» перед лицом
возраставших опасений американских промышленников, что эта линия
способствует усилению мощного конкурента США.
Подобные коллизии отражают глубокие внутренние
противоречия империалистической политики. Могут ли они, однако,
трактоваться таким образом, что цели повышения прибыльности
монополистического капитала «сняты» в политике
государственно-монополистического капитализма?
Такой вывод грубо противоречил бы реальному содержанию
наиболее важных новых элементов, занимающих первостепенное место
в государственно-монополистической стратегии приспособления.
К таким элементам принадлежит прежде всего качественно
новая роль буржуазного государства в развитии научно-технического
прогресса и внедрении его достижений.
Буржуазное государство принимает на себя, вернее, возлагает на
налогоплательщика финансовый риск, связанный с разработкой и
освоением новой техники. Оно создает за счет бюджета совершенно
новые отрасли, которые на первых порах не могут обеспечить
достаточно крупные прибыли монополиям. Фактически впервые в истории
капитализма буржуазное государство берет на себя львиную долю
затрат по стимулированию эффективности производства и
накопления капитала.
1 Эти вопросы представляют сейчас предмет пристального внимания
буржуазных экономистов. Так, анализируя развитие государственного
регулирования в США, профессор Гарвардского университета Сэмнер Сличер
считает одной из главных проблем «достижение удовлетворительного
баланса между групповыми и общими интересами», а также между
ближайшими ^и отдаленными результатами правительственных действий.
Существенный недостаток экономической политики США Сличер видит в том, что
в ущерб перспективным задачам приоритет отдается ближайшим целям
(«Control or Fate in economic affairs». «The Academy of political soiense».
New York, 1971, p. 24, 28).
2 «Congressional Record», 18. February 1970.
25

Если в США за последние годы содействие государства
накоплению капитала монополий с особой рельефностью выступало в форме
военных заказов и государственного финансирования
научно-технических работ, то в Западной Европе на первый план выдвинулась
новая, более высокая, чем прежде, форма
государственно-монополистического регулирования — экономическое программирование
производства.
Уходят в прошлое такие времена, когда капитализм мог
игнорировать плановый опыт социализма, когда буржуазные идеологи
считали «признаком хорошего тона» ожесточенные нападки на сам
принцип народнохозяйственного планирования. Теперь, пытаясь дать
«бой» социализму на экономическом фронте, капитализм стремится
перенять и использовать в своих целях некоторые элементы
социалистического опыта планирования.
Долгосрочные программы экономического развития,
разрабатываемые и частично финансируемые государством, представляют одну
из наиболее характерных новых форм
государственно-монополистического капитализма на нынешней его ступени.
Капиталистическое программирование распространяется во все
большем числе стран. Оно особенно развито во Франции, где после
войны было принято уже шесть долгосрочных программ
экономического развития. Оно осуществляется также в Италии, Голландии,
Бельгии, Швеции, Норвегии, в известной мере в Англии, а после
кризиса 1967 г.—в ФРГ.
Если в прошлом провозглашавшиеся буржуазными
государствами планы были нередко лишь декларациями, не подкрепленными
реальными экономическими ресурсами, то сейчас дело обстоит иначе.
За долгосрочными экономическими программами стоят сейчас
и крупные финансовые ресурсы, которые аккумулируются
государственной фискальной и кредитной системой и используются в
интересах классовой стратегии монополистической буржуазии в
целом, и разнообразные рычаги государственного регулирования
экономики.
Специфической чертой современного этапа развития
государственно-монополистического капитализма является скачкообразное
повышение степени вмешательства государства в сферу
внешнеэкономических отношений. Эта сфера издавна представляла собой объект
государственного регулирования в интересах правящего класса
(таможенные пошлины, протекционистские тарифы и т. п.). С переходом
от свободной конкуренции к монополии масштабы государственного
вмешательства необычайно усилились.
В условиях современного государственно-монополистического
капитализма мощное развитие получают три новые формы
государственного вмешательства в сферу внешнеэкономических отношений.
Это, во-первых, широкий государственный вывоз капитала,
во-вторых, появление государственно-монополистических интеграционных
союзов и, в-третьих, развитие разнообразных форм международного
государственно-монополистического регулирования, в частности в
валютной сфере (например, Международный валютный фонд, взаимное
26

кредитование центральных банков Западной Европы, наконец,
система специальных прав заимствования, введенная в 1969 г.
Международным валютным фондом).
Так называемая помощь развивающимся странам — система
государственных займов и субсидий, предоставляемых
империалистическими державами, играет главную роль в арсенале экономических
средств неоколониализма. Это новая экономическая форма,
свойственная современному капитализму, новый вид экспорта капитала,
само появление и развитие которого неразрывно связаны с кризисом
капиталистического мирового хозяйства, подъемом борьбы народов
за полное национальное освобождение.
Выделяя средства на «помощь», империалистические государства,
с одной стороны, как бы «субсидируют» полуколониальную
эксплуатацию, осуществляемую частными монополиями. С другой стороны,
они пытаются добиться экономического и политического укрепления
«ориентирующихся на «Запад» режимов, создать некое
«противоядие» распространению идей социализма.
Если в сфере экономических отношений между империализмом
и развивающимися странами государственно-монополистическая
стратегия приспособления к новым условиям выражается в
«неоколониалистской помощи», то в сфере экономических отношений
между самими империалистическими державами все большую роль
играют межгосударственные интеграционные союзы.
Нельзя не считаться с тем, что
государственно-монополистическая стратегия приспособления капитализма к новым условиям дает
определенные экономические и политические результаты. Опыт
показал, что империализм обладает в этом отношении известными
возможностями. Фактом является значительное наращивание
экономического и технического потенциала империалистических государств.
Применение системы разнообразных мер
государственно-монополистического регулирования экономики способствовало некоторому
повышению, по сравнению с периодом между двумя мировыми
войнами, среднегодовых темпов роста промышленного производства и
относительному уменьшению глубины циклических падений
производства.
Современные буржуазные идеологи и ревизионисты, спекулируя
на этих фактах, пытаются утверждать, что капитализму уже якобы
не присуще загнивание, что его противоречия будто бы «сходят на
нет» и, таким образом, сам ход развития снимает вопрос о
необходимости революционного преобразования общества, устранения
капиталистических порядков. Но когда защитники капитализма
славословят его экономические и технические достижения, они поистине
проявляют историческую слепоту. Те самые процессы, которые
выдаются ими за свидетельство чудодейственного «омоложения»
капитализма, ведут на деле не только к ускорению созревания
материальных предпосылок нового строя в недрах буржуазного
общества, но и к нарастанию коренных антагонизмов этого общества, для
которого революционные преобразования становятся насущной
исторической необходимостью.
27

Корень дела заключается в том, что попытки излечения
капитализма от его пороков предпринимаются такими средствами,
которые в конечном итоге усугубляют эти пороки. Развитие
государственно-монополистических отношений не ликвидирует, а, напротив,
еще более усугубляет коренной антагонизм буржуазного общества
между общественным характером производства и
частнокапиталистическим присвоением.
3. Об уровне развития государственно-
монополистического капитализма
в различных странах и хозяйственных областях
Усиление государственно-монополистического характера
капитализма имеет место во всех империалистических странах, но
отличается неравномерностью и наличием существенных различий в
соотношении отдельных форм капиталистического огосударствления.
Здесь на первый план выступают различия между Соединенными
Штатами и западноевропейскими странами.
В свое время В. И. Ленин, отмечая, что американские тресты есть
высшее выражение экономики империализма, считал тем не менее,
что по развитию государственно-монополистического
капитализма они уступали Германии 1. В. И. Ленин подчеркивал при этом
крупные масштабы огосударствления производства в Германии и
высокую степень регулирования хозяйственной жизни из одного
центра.
Если руководствоваться этими критериями и сопоставлять
страны по степени развития государственно-монополистического
предпринимательства, удельному весу перераспределяемого государством
национального дохода, доле государства в общем объеме
капиталовложений, наконец, степени развития
государственно-монополистического регулирования, то окажется, что США в послевоенные
годы были здесь позади не только Западной Германии, но также
Англии, Франции, Италии и ряда менее крупных стран Западной
Европы.
Тот факт, что в западноевропейских странах в наибольшей мере
развиваются методы непосредственного воздействия государства на
ход воспроизводства, не случаен. Он связан с тем, что позиции
западноевропейского капитализма были в итоге второй мировой войны
ослаблены в наибольшей степени, и поэтому монополистическая
буржуазия раньше и в более широких масштабах, чем в США,
должна была пустить в ход государственно-монополистические методы
приспособления к новой обстановке. Здесь сказались следующие
кардинальные моменты:
а) последствия отпадения от довоенной буржуазной Европы
целой группы государств, представлявших прежде главным образом ее
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 38, стр. 157.
28

аграрно-сырьевой «хинтерланд», и становления могучей
индустриальной социалистической Европы, намного превосходящей
капиталистическую по экономической мощи, не говоря уже о
военно-политическом потенциале;
б) крупный рост сил западноевропейского рабочего класса,
который сумел вырвать значительные уступки у буржуазии,
напуганной мощным напором социализма в Европе;
в) потеря европейскими империалистическими державами их
колониальных владений и захват Соединенными Штатами во время
войны и в первые послевоенные годы многих рынков, ранее
монопольно эксплуатировавшихся западноевропейским капитализмом.
Чтобы сохранить свое «место под солнцем», западноевропейский
капитализм был вынужден уже в первые послевоенные годы пойти
на серьезную государственно-монополистическую перестройку
производственного аппарата и помимо мер косвенного воздействия на
экономику через кредитно-денежную систему прибегнуть к мерам
непосредственного ведения хозяйства 1.
Как уже отмечалось выше, в результате проведенных в 1940-х
годах мер по национализации в Западной Европе сложился крупный
государственно-монополистический сектор. По степени развития
государственной собственности такие страны, как Англия, Франция,
Италия, Австрия, далеко превзошли США. Здесь государственно-
монополистическая собственность охватила широкий круг
«инфраструктурных» и «базовых» отраслей (транспорт, энергетика).
Правда, значение государственно-монополистической собственности в
обрабатывающей промышленности Западной Европы гораздо слабее.
Тут, как правило, господствующую роль играет непосредственное
хозяйничанье частнокапиталистических монополий. В кредитно-бан-
ковской сфере положение неодинаково. Масштабы ее
огосударствления наиболее велики в Австрии и Италии. В Англии преобладающая
часть банковских операций осуществляется непосредственно
частнокапиталистическим капиталом. Франция занимает в известной мере
промежуточное положение.
Переплетение частных и государственных монополий, широкое
развитие (особенно в Италии и Франции) многоступенчатых
смешанных концернов, активами которых совместно владеют государство и
частный капитал,— все это затрудняет точную количественную
оценку удельного веса государственно-монополистического сектора.
Имеющиеся данные позволяют сделать вывод, что наиболее велик он в
Австрии, где в государственном секторе занято около 30% всех
рабочих и служащих и производится примерно 7з промышленной
продукции. В Англии, Франции и Италии государственный сектор
охватывает около 15—20% общего числа занятых в отраслях
материального производства и примерно такую же долю в общем объеме про-
1 «Определенное планирование хозяйства,— подчеркивает французский
буржуазный экономист Норге,— становится необходимостью; отказаться от
него было бы равносильным самоубийству» (/?. Norquet. Le progres sociale
en France. Paris, 1961, p. 100).
29

дукции промышленности и транспорта. ФРГ и Япония занимают как
бы среднее положение между США и упомянутыми выше четырьмя
западноевропейскими государствами. Здесь, в отличие от США, в
собственности государства издавна находятся железные дороги.
В ФРГ на государственные предприятия приходится также немалая
доля продукции и занятых в горнодобывающей промышленности,
цветной металлургии, энергетике. Однако в послевоенный период в
результате передачи в частную собственность большого числа
предприятий, построенных государством, реприватизация в этих странах
преобладала над огосударствлением.
Переход обширных отраслей производства в руки государства
усилил элементы планомерности в капиталистическом хозяйстве
Западной Европы. Национализированные отрасли стали важной
материальной базой государственно-монополистического
регулирования.
С другой стороны, изменение структуры производства, связанное
с расширением государственного предпринимательства, потребовало
и соответствующей перестройки методов государственного
регулирования экономики. Это послужило объективной основой для развития
систем государственно-монополистического программирования.
Мощным ускорителем этого процесса явилось углубление
борьбы двух систем, быстрый рост экономического потенциала стран
СЭВ. Анализируя стимулы развития
государственно-монополистического планирования, французский экономист П. Боше, занимавший в
течение ряда лет видные посты в Генеральном комиссариате по
планированию, подчеркивает этот момент: «Регулярный и быстрый
рост,— пишет он,— это в современном мире условие самого
существования капиталистической системы. В мирной битве темпов роста
между советским миром и Западом, так же как и в атомной войне,
ставкой является выживание одной из двух систем» 1.
В течение ряда лет монополистическая буржуазия США была
склонна переоценивать свои возможности в борьбе за рынки и сферы
влияния с другими империалистическими странами. Она имела явно
преувеличенное представление и о своих позициях в экономическом
и научно-техническом соревновании с социализмом. Еще в 1955 г.
в официальном докладе, составленном для Объединенной
экономической комиссии конгресса США, утверждалось: «Изучение
различных факторов производства... в Советском Союзе и США дает
серьезные основания предполагать, что в течение следующих двух
десятилетий абсолютная разница в экономической мощи этих двух стран
увеличится еще больше...»2
Правящие круги США вместе с тем полагали, что их социальные
позиции внутри страны вполне прочны, чему немало способствовало
1 P. Bauchet. Planification francaise, quinse ans d'experience. Paris, 1962,
p. 249.
2 «Trends in Economic Grouth. A Comparison o! the Western Powers and
the Soviet Union». Washington, 1955, p. 127.
30

засилье крайне реакционных элементов в профсоюзном движении.
Этим во многом объясняется тот факт, что, значительно превосходя
западноевропейские страны по масштабам концентрации
монополистической мощи и по степени милитаризации хозяйства, США
отставали по интенсивности применения ряда наиболее развитых методов
государственно-монополистического регулирования. В последние
10—15 лет положение существенно изменилось.
Во-первых, расчеты на рост экономического разрыва между США
и СССР были опрокинуты. С конца 1950-х годов США вынуждены
принимать экстраординарные меры по укреплению своих позиций в
научно-техническом соревновании с социализмом.
Во-вторых, накопление «социального динамита» в США и
возрастающий размах демократических выступлений вынуждают
монополистическую верхушку Соединенных Штатов волей-неволей
следовать примеру западноевропейского капитализма в широком
применении комплекса государственно-монополистических мер «социального
лавирования».
В-третьих, ухудшение позиций США на рынках, кризис доллара
и одновременное нарастание инфляции вынудили правящие круги
резко усилить также применение «антициклических» и
«антиинфляционных» мер государственно-монополистического регулирования
хозяйства. «Слишком стремительный рост инфляции,— писал
американский журнал «Бизнес уик»,— будет вынуждать Вашингтон идти
на жесткие меры в денежной и финансовой политике. По существу,
это вариант экономической политики «стоп-вперед», которую была
вынуждена проводить Англия в истекшем десятилетии» \
Сопоставляя развитие различных форм
государственно-монополистического капитализма в ведущих империалистических странах,
необходимо, на наш взгляд, подчеркнуть следующие моменты:
а) более интенсивное развитие государственной собственности и
разветвленных форм государственного регулирования, в том числе
программирования, в странах Западной Европы; б) особую силу
милитаристских форм в США; в) лидерство США в
государственно-монополистическом стимулировании интенсивных факторов
производства (прежде всего научно-исследовательские и
опытно-конструкторские работы (НИОКР) и образование); г) тенденцию к известной
нивелировке государственно-монополистических структур стран
зрелого капитализма в современных условиях.
1 «Business Week», 17. XII. 1970.
31

ГЛАВА 3
СВОЕОБРАЗИЕ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССОВ В США
1. Этапы развития государственно-монополистического
капитализма в США
Государственно-монополистические процессы, зародившиеся в США
еще до первой мировой войны, получили в период участия этой
страны в войне довольно значительное развитие.
В 1918 г. расходы по федеральному бюджету достигли суммы,
составившей около Ve валового национального продукта !.
В целях мобилизации экономики для нужд войны были созданы
специальные государственные экономические органы, которые
возглавлялись Военно-промышленным управлением.
По окончании войны государственное вмешательство в экономику
сократилось. В дальнейшем, в 1930-х годах, оно возросло резко под
влиянием небывало жестокого экономического кризиса 1929—1933 гг.
Так называемый «новый курс» Рузвельта включал некоторые формы
вмешательства государства в экономику в целях преодоления
кризиса. Государственный долг, составлявший в 1930 г. 16,2 млрд. долл.,
возрос к 1939 г. до 40,4 млрд. долл., то есть за 10 лет увеличился в
2,5 раза2. Средства, полученные от государственных займов и через
налоговую систему, государство в значительной степени
использовало на оказание помощи тем промышленным и банковским
монополиям, которым кризис нанес наибольший ущерб. По так
называемому Акту о золотых резервах, объявленному правительством в
январе 1934 г., золото Федеральной резервной системы было передано
в распоряжение казначейства. Опираясь на сконцентрированные в
его руках золотые резервы, правительство США стало активно
вмешиваться в функционирование кредитной системы, стремясь
поддержать пошатнувшиеся банки. Были созданы специальные
экономические органы государства, в частности Национальная администрация
по оздоровлению промышленности, в задачу которой входило
осуществление некоторых форм регулирования деятельности частных
промышленных фирм. Ввиду того что безработица приняла
катастрофические размеры — по официальным данным, число полностью
безработных составило в 1933 г. 12,8 млн. человек, или 25% общей
численности рабочей силы3,— и опасаясь, что дальнейший рост
безработицы может поставить под вопрос само существование
капитализма в США, правительство ассигновало специальные суммы для
1 «Historical Statistics of the United States». «Colonial Times to 1957».
Washington, 1961, p. 139, 718.
2 Ibidem, p. 720.
3 Ibidem, p. 73.
32

проведения «общественных работ» по сооружению дорог, мостов,
плотин. Руководство этими работами осуществляли такие
государственные учреждения, как Федеральная чрезвычайная организация
помощи безработным, Организация общественных работ. Число
безработных сократилось к 1937 г. до 7,7 млн. человек, что составляло
14% общей численности рабочей силы К
«Новый курс» Рузвельта спас от крушения немалое количество
промышленных и банковских компаний, облегчил
монополистическому капиталу борьбу за сохранение его позиций на мировом
рынке. Однако экономическая политика правительства в этот период до
некоторой степени сковывала частнохозяйственную оперативность
монополий. Поэтому, когда главная опасность миновала, финансовая
олигархия стала добиваться свертывания форм вмешательства
государства в экономику. Названные выше государственные
экономические органы просуществовали лишь несколько лет.
Вторая мировая война повлекла за собой огромный рост
государственно-монополистических процессов в США. Образовалась
система военно-государственного монополистического капитализма.
Государственно-монополистическое регулирование охватило все
основные отрасли экономики. Почти вся промышленность была
мобилизована для производства продукции военного назначения.
Государство взяло на себя финансирование основной массы новых
промышленных инвестиций, предоставление дешевых кредитов и
субсидирование частных монополий. Была введена система ускоренной
амортизации, открывшая монополиям пути для накопления капитала
за счет государственного бюджета. Правительственные органы взяли
на себя задачу организации снабжения частномонополистической
промышленности сырьем, оборудованием, рабочей силой.
Государственный рынок поглощал в этот период более 2/s продукции и услуг,
продаваемых частными монополиями. Административное
регулирование распространилось и на области ценообразования, регулирования
трудовых конфликтов, а также уровня заработной платы. Была
создана разветвленная система государственных экономических
органов, как общенационального значения, например Управление
экономической войны, так и отраслевого масштаба, подобно Военному
нефтяному управлению.
По окончании второй мировой войны объем
государственно-монополистического регулирования экономики сократился, однако
ненадолго.
На рубеже 1940-х и 50-х годов
государственно-монополистические формы капитализма в США вступили в новый этап
интенсивного развития, прогрессировавшего в последующие десятилетия.
В этот период монополистическая концентрация и централизация
капитала и производства достигли в США небывалого уровня.
Вместе с тем чрезвычайно обострились противоречия функционирования
финансового капитала. По данным Генерального секретаря
Коммунистической партии США Гэса Холла, в 1972 г. 100 крупнейших
1 «Historical Statistics of the United States», p. 73.
3 Заказ 4142
33

корпораций обладали большей долей общей суммы активов, чем
200 корпораций в 1950 г. А 200 корпораций ныне обладают такой
долей, которой в 1941 г. распоряжались 1000 главных компаний1.
В 1971 г. в обрабатывающей промышленности США 333 корпорации
с активами в 500 млн. долл. и выше у каждой сконцентрировали у
себя 70% всех активов обрабатывающей промышленности США2.
Более чем вдвое возросли прибыли монополий. Ежегодно
несколько тысяч фирм поглощаются более могущественными
конкурентами или сливаются с ними. В США гораздо в большей степени,
чем в других странах, развился процесс диверсификации и
образования гигантских монополистических конгломератов. Большинство
крупнейших монополий капиталистического мира являются
американскими. Монополистические гиганты США давно уже стали
транснациональными, то есть американскими по происхождению и
размещению их финансовых центров, международными по масштабам —
не только с точки зрения реализации их продукции, но и по
региональной структуре их производственной деятельности. У
многих американских монополий стоимость продукции, произведенной
на зарубежных филиалах, превышает стоимость их экспорта.
По степени монополизации производства США не всегда
опережают другие страны. Если взять в качестве критерия степень
концентрации целой отрасли в руках монополистических компаний, то в
США около 90% выпуска автомобилей сосредоточено в руках трех
компаний — «Дженерал моторе», «Форд» и «Крайслер», а в Италии
одна лишь компания «Фиат» дает около 95% всей продукции
автомобильной промышленности страны. Но по абсолютным размерам
сконцентрированных экономических ресурсов американские
монополии не знают себе равных. Активы, контролируемые 18 основными
финансово-олигархическими группами США, приближаются к сумме
в 800 млрд. долл. Это превосходит сумму активов, контролируемых
финансовой олигархией Англии, Франции и ФРГ, вместе взятых.
Исключительно велика мощь монополистического банковского
капитала США. 30% крупнейших банковских корпораций
капиталистического мира, каждая из которых располагает активами более
1 млрд. долл., являются американскими; они сосредоточивают у себя
почти 7з активов крупнейших международных банков.
Что касается новых противоречий функционирования
монополистического капитала США, то прежде всего необходимо отметить
следующие моменты. После войны расстановка мировых сил
коренным образом изменилась. Социализм превратился в мировую
систему хозяйства. Развернулся процесс распада колониальной системы
империализма. В ряде капиталистических стран существенно
усилилось рабочее движение, стал складываться широкий фронт
антиимпериалистической борьбы. Мировой революционный процесс в целом
поднялся на новую ступень. В условиях, когда империализм в ряде
1 Gus Hall. Imperialism Today. New York, 1973, p. 29—30.
2 John Kenneth Galbraith. Economics and the Public Purposes. Boston,
1973, p. 43.
34

стран был ослаблен последствиями второй мировой войны,
американский империализм должен был взять на себя задачу попытаться
приостановить политическими и военными средствами мировой
революционный процесс. Отсюда агрессия США в Корее и в
Индокитае, поддержка реакционных режимов в ряде стран, финансирование
фашистских переворотов в Чили и в некоторых других
латиноамериканских странах. Выполнять роль мирового жандарма
монополистический капитал США не мог иначе, как через слияние своей
высококонцентрированной мощи с экономической и политической силой
государства.
Развитие государственно-монополистических форм в США в
1950-х и 60-х годах во многом стимулировалось научно-технической
революцией. В этой связи перед американским монополистическим
капиталом возникли следующие задачи: а) использовать новейшие
достижения науки и техники в интересах обеспечения
скачкообразного роста своих прибылей; б) воспрепятствовать использованию
научно-технической революции Советским Союзом в экономическом
соревновании с США; в) подорвать попытки империалистических
соперников США применить научно-техническую революцию как
средство ликвидации лидерства США в мировой капиталистической
системе.
И при решении этих задач финансовый капитал США был
вынужден опираться на силу государства.
2. Формы государственно-монополистического
капитализма в США
Государственно-монополистический капитализм всегда означает
концентрацию огромных финансовых средств в руках государства.
США оказались в этом отношении впереди других развитых
капиталистических стран. Известное представление об этом дают
государственные бюджеты. В 1970 г. федеральный бюджет в США
составлял 193 млрд. долл., в ФРГ —25,1, Японии —21,2, Англии —38,7,
во Франции —30,1 млрд. долл. В 1973 г. федеральный бюджет США
был равен 23% всей суммы национального дохода К
Развитие государственно-монополистических форм капитализма
сопровождается ростом численности лиц, занятых в государственном
аппарате. Никогда еще штаты государственного аппарата в США не
были так велики, как в настоящее время. Во всех видах федеральных
и муниципальных государственных учреждений в 1954 г. было занято
5944 тыс. человек, а в 1971 г.— 12 858 тыс.2
В одном только военном ведомстве в 1971 г. работало 2720 тыс.
человек, а в ведомствах, занимающихся экономическими
проблемами,— свыше 4 млн.3
«Economic Report of the President», February 1974, p. 265, 324.
з «Handbook of Labor Statistics 1972». Washington, 1972, p. 89.
«Statistical Abstract of the United States», 1972, p. 225, 255.
35

Милитаризация экономики есть один из важнейших рычагов,
посредством которых монополистическое государство стремится
подчинить хозяйственное развитие интересам финансовой олигархии. И в
этом отношении США намного превосходят другие
империалистические страны. Военные расходы на душу населения составили в конце
1960-х годов в США 396 долл., во Франции—121, в Англии — 98,
ФРГ — 87, Италии — 37 долл.1 Еще больший разрыв между США и
другими развитыми капиталистическими странами наблюдается в
абсолютных размерах военных расходов. В Отчетном докладе ЦК
КПСС XXIV съезду партии говорится: «Наиболее опасный характер
милитаризация приобрела в США. За последние пять лет в этой
стране истрачено на военные цели около 400 миллиардов долларов»2.
По удельному весу военных расходов в валовом национальном
продукте США также далеко впереди других империалистических стран.
В 1971 г. этот показатель составлял в Японии 0,9%, в Италии — 2,6,
ФРГ —3,1, во Франции —3,1, в Англии —4,7, США —6,8% 3.
Прямые военные расходы американского государства равнялись в 1973 г.
около 35% всех расходов по федеральному бюджету4.
Некоторые конкретные формы
государственно-монополистического капитализма развиты в США сильнее, чем в других странах.
Но есть и такие формы, по уровню развития которых США уступают
другим странам. Так, в США государственное предпринимательство
развито относительно слабее, чем в ряде стран Западной Европы и
Японии. Поскольку в США классовые позиции финансового
капитала пока что сравнительно менее уязвимы, нежели в других
районах капиталистического мира, а также вследствие того, что,
сконцентрировав в своих руках огромные капиталы, американские
монополии имеют больше возможностей развивать производство в новых
отраслях, финансовый капитал США до сих пор обходился без
огосударствления частных предприятий.
Однако и в США наблюдается тенденция, правда слабо
выраженная, к росту доли государственного сектора в
промышленности. Иллюстрацией может служить то, что за период с 1955 по 1971 г.
расходы на новое строительство возросли в частном секторе в
2,2 раза, а в государственном — в 2,6 раза5. Это в первую очередь
относится к военной промышленности, которую отличают быстрое
моральное старение продукции, необходимость переходить на выпуск
новых изделий, что сопряжено с огромными затратами. Загрузка
военных предприятий, а значит, и их рентабельность зависят от быстро
1 См. «Экономическое положение капиталистических и развивающихся
стран. Обзор за 1969 г. и начало 1970 г.». Приложение к журналу «Мировая
экономика и международные отношения, 1970, № 8. М., «Правда», 1970,
стр. 77.
2 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 16.
3 «International Economic Report of the President», March 1973, p. 9.
4 «Statistical Abstract of United States», 1973, p. 256.
5 «Economic Report of the President», February 1974, p. 292.
36

меняющейся политической конъюнктуры. Поэтому монополии,
господствующие в военных отраслях, предпочитают во многих случаях
перекладывать на государство риск новых инвестиций. Предприятия
атомной промышленности функционируют на базе государственных
капиталовложений, хотя во многих случаях они управляются
частными компаниями.
В современных условиях особой, хотя и своеобразной, отраслью
производства стала область научных исследований и разработок.
В США роль государства в этой сфере исключительно велика. Если
в 1940 г. доля государства в финансировании науки составляла
около 20%, то в 1970 г. она достигла 64%. В абсолютном
выражении ассигнования федерального правительства на науку возросли за
эти годы с 0,1 млрд. до 15,6 млрд. долл.
Как уже отмечалось, одной из важнейших
государственно-монополистических форм является государственная собственность. В США
она в значительно меньшей мере, нежели в других странах, состоит
из государственных промышленных предприятий. Применительно к
США правомерно говорить о разнообразном государственном
имуществе, включая и определенное число государственных
предприятий. Важнейшими компонентами государственного имущества
являются военное имущество и земельный фонд, составляющий около
7з площади земель США. По оценкам, опубликованным в 1966 г.,
стоимость государственного земельного фонда составляла 19 млрд.
долл., тогда как стоимость военного имущества государства
достигала 171 млрд. долл.
В государственное имущество входят также средства
финансовой системы, золото и другие ценности. Эти средства и ценности
составляли, по тем же оценкам, 83 млрд. долл. Кроме того, в
государственную собственность входят некоторые предприятия
промышленности, транспорта, объекты образования и т. д.
Государственная собственность подразделяется на
принадлежащую центральным правительственным органам и местным властям.
Особенность государственной собственности в США в том, что она в
значительной мере децентрализована. Местным органам власти
принадлежит около 45% стоимости всего государственного имущества,
включая предприятия всех видов.
Одно из проявлений чрезвычайной сложности и запутанности
государственно-монополистических отношений в США состоит в том,
что если монополии используют государственную собственность в
своих операциях, то и государство зачастую опирается на
собственность, непосредственно принадлежащую монополиям. В США это
обнаруживается, в частности, в том, что свыше половины активов
частных банков приходится на ценные бумаги федерального прави-
Te?Q7oBa' ВнУтРенняя задолженность правительства США превысила
в 1972 г. сумму в 400 млрд. долл. Эта цифра характеризует степень
использования государством средств частных банков на началах
кредита в целях проведения экономических, военно-политических и
идеологических мероприятий, обеспечивающих коренные интересы
всей финансовой олигархии.
37

В тех же целях государство осуществляет перераспределение
национального дохода через бюджетный механизм, налоговые рычаги.
В США основную часть налогов составляют вычеты из доходов
трудящихся. Лица с годовым доходом в 100 тыс. долл. и выше платят
не более 5% общей суммы прямых налогов. Но государство было бы
не в состоянии регулировать экономические процессы в масштабах,
характерных для современности, если бы оно не концентрировало в
своих руках и определенную часть прибылей монополий. В 1973 г.
прибыли американских корпораций составили 126,5 млрд. долл.;
56,3 млрд. долл. из этой суммы были выплачены государству в виде
налогов. В США налоги на корпорации составляют примерно 30%
общей суммы доходов государственного бюджета, тогда как в
Англии эта цифра несколько ниже 20%.
По удельному весу бюджетных расходов в национальном доходе
США отстают от других капиталистических стран. Из этого, однако,
не следует, что объем государственной экономической деятельности
в США меньше, чем в других империалистических странах. За
период с 1946 по 1973 г. расходы по федеральному бюджету США
составили огромную сумму в 2876 млрд. долл.1 Это намного превышает
соответствующие расходы в целом ряде других капиталистических
стран, вместе взятых.
Государственное финансирование инвестиций в США развито
менее, чем в ряде развитых капиталистических государств Западной
Европы. В середине 1960-х годов в США государственные
капиталовложения соответствовали 35% суммы валовых инвестиций, тогда
как в Англии и ФРГ участие государства в капиталовложениях в
форме прямых инвестиций, а также в виде ссуд и кредитов достигало
55%. Одна из главных причин этого — относительно слабое развитие
государственного предпринимательства и преобладание косвенного
участия государства в капиталовложениях. Большую роль, в
частности, играет политика ускоренной амортизации в финансировании
капиталовложений, позволяющая сокращать размер взыскиваемых с
монополий налогов и оставлять им, таким образом, дополнительные
суммы для инвестиций.
Относительно меньшее участие государства в
капиталовложениях компенсируется тем, что государство создало обширный рынок
сбыта товарной продукции, выпускаемой частными монополиями.
В 1973 г. правительственные закупки товаров и услуг достигли
суммы, соответствующей 17,3% валового национального продукта и
26,1% суммы, затрачиваемой на личные потребительские расходы
населения2. Столь развитого государственного рынка нет ни в одной
империалистической стране, кроме США. Только военное ведомство
закупает товаров более чем на 80 млрд. долл.
Львиная доля государственных затрат на вооружения попадает
в сейфы таких монополистических гигантов, как «Дженерал дайнэ-
микс», «Локхид». Около 85% годовой суммы их продаж осуществ-
1 «Economic Report of the President», February 1974, p. 324, 326.
2 Ibidem, p. 250, 251.
38

яется по заранее обусловленным заказам правительства *. Прибыли
таких военно-промышленных компаний в процентах к
авансированному капиталу в 1,5—2 раза выше, нежели у других корпораций.
Подобные явления свидетельствуют о том, что в США
государственно-монополистический капитализм в большей мере имеет военную
окраску, содержит в себе черты
военно-государственно-монополистического капитализма.
К числу наиболее развитых форм
государственно-монополистического капитализма в США относится огосударствление кредита.
В стране существует обширный круг государственных и
государственно-частных кредитных учреждений, во главе которых находятся
12 федеральных резервных банков, представляющих собой костяк
федеральной резервной системы. Через эту систему государство
влияет на частные банки, на их кредитную политику. Оно
маневрирует учетной ставкой, изменяет объем и границы кредита и тем
самым старается воздействовать на размеры инвестиционной
деятельности частных фирм.
Посредством кредитной политики государство влияет на спрос на
средства производства и предметы потребления. Здесь особую роль
играет правительственное регулирование условий кредита,
предоставляемого частными банками и торговыми фирмами при продаже
потребительских товаров с рассрочкой платежей. Значение этой
формы государственно-монополистического регулирования определяется
недостаточной емкостью внутреннего рынка. В связи с этим
потребительский кредит в США приобрел очень большие размеры. Только
за период с 1955 по 1973 г. сумма потребительского кредита по всем
видам задолженности, включая продажу домов в рассрочку,
увеличилась с 162,9 до 797,5 млрд. долл. Кредит по продаже в рассрочку
только потребительских товаров составил в 1973 г. 165,8 млрд.
долл.2
В некоторых странах Западной Европы, а также в Японии
текущее государственное регулирование экономики дополняется ее
программированием. В США эта форма
государственно-монополистического капитализма развита слабо. Сказывается, в частности, то, что
монополистический капитал США, намного более мощный и
концентрированный, чем в других странах, чувствует себя менее уязвимым
со стороны рабочего и национально-освободительного движения и
пытается решить свои проблемы в большей степени на частномонопо-
листической основе, не прибегая в широких масштабах к развитию
государственного предпринимательства и программирования и
используя в основном государственно-монополистическое
регулирование бюджета, рынка свободных капиталов и политику
государственных закупок. Система государственно-монополистического
регулирования экономики, сложившаяся в США, воплощает в себе попытки
современного капитализма приспособиться к новым условиям
развития производительных сил и классовой борьбы. Однако, решая от-
1 S. Melman. Pentagon Capitalism. New York, 1972, p. 28.
«Economic Report of the President», February 1974, p. 320, 321.
39

дельные конкретные задачи, эта система оказалась не в состоянии
разрешить противоречия капитализма.
Из сказанного следует, что государственно-монополистический
капитализм в США имеет много общего с другими странами. Это
касается как объективных факторов развития, так и форм его.
Вместе с тем он отличается и специфическими особенностями. В
частности, в США значительно большие, чем в других странах, масштабы
развития основных государственно-монополистических процессов при
меньшем развитии некоторых из них.
К числу наиболее развитых государственно-монополистических
процессов в США относятся: концентрация финансовых ресурсов в
руках государства, масштабы занятости в государственном аппарате,
объем операций по перераспределению национального дохода,
милитаризация экономики, государственные закупки товаров и услуг,
участие государства в научно-исследовательской деятельности в
интересах монополий, огосударствление кредита и использование
кредитных рычагов при вмешательстве государства в экономическую
жизнь.
К числу государственно-монополистических форм, получивших
в США меньшее развитие, чем в других странах, относятся:
государственная собственность, доля государства в финансировании
инвестиций, программирование экономики.
Общим для государственно-монополистического капитализма в
США и других странах является то, что его эффективность
ограниченна. Он не только не способен преодолеть основных антагонизмов
капиталистического способа производства, но и порождает новые
противоречия, специфические для функционирования
государственно-монополистических форм.
Вмешательство государства в экономическую жизнь отнюдь не
ликвидирует, например, кризисные падения производства. В
послевоенный период производство сокращалось в США следующим
образом: с июля 1948 г. по октябрь 1949 г.— на 10,5%, с августа 1953 г.
по февраль 1954 г.— на 10, с февраля 1957 г. по апрель 1958 г.—
на 15, с февраля 1960 г. по январь 1961 г.—на 8%. В ноябре 1970 г.
промышленное производство было на 7,5% ниже, чем в июле 1969 г.1
В целом промышленное производство в стране сократилось в 1970 г.
на 4,1%, а в 1971 г. осталось на уровне предыдущего года. В 1974—
1975 гг. новый кризис потряс экономику США. Число безработных
превысило в феврале 1975 г. 8 млн. человек.
Не может государственно-монополистическое регулирование
преодолеть и хронической недогрузки предприятий. Во второй половине
60-х годов загрузка производственных мощностей в США
систематически падала: с 90,5% в 1966 г. до 85,3% в 1967 г., 84,6% —в 1968 г.
и 83,7% в 1969 г.2 В последнем квартале 1973 г. она составляла
82,6% 3.
1 По данным «Survey of Current Business» за соответствующие периоды.
2 «США: экономика, политика, идеология», 1971, № 2, стр. 5.
3 «Economic Report of the President», February 1974, p. 291.
40

Государственно-монополистический капитализм не в состоянии
разрешить проблему занятости. Американские экономисты
сформулировали дилемму: либо инфляция, либо безработица. В
определенном смысле она отражает реальность. Чтобы уменьшить
безработицу, государство должно стимулировать инвестиции, что сопряжено
с ростом расходов по государственному бюджету и, следовательно,
с усилением инфляционных процессов. А чтобы обуздать инфляцию,
государство должно сокращать расходы на стимулирование
инвестиционной активности частных фирм, что влечет за собой общее
понижение деловой активности и, следовательно, рост безработицы.
Но в последние годы эта дилемма отступает перед еще более
мрачной перспективой. Оказывается, безработица и инфляция
растут параллельно. С 1966 по 1972 г. численность полностью
безработных возросла на 2 млн. человек, то есть почти на 70%. В то же время
розничные цены на потребительские товары увеличились примерно
на 40%, а покупательная способность доллара снизилась более чем
на 7з >.
Противоречия и трудности, с которыми постоянно сталкивается
современный капитализм США во внутри- и внешнеэкономической
сфере, в области социальных отношений, носят хронический
характер. Их разрешение путем государственно-монополистического
регулирования невозможно, так как они коренятся в самой системе
капиталистических производственных отношений.
ГЛАВА 4
ОСОБЕННОСТИ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА В АНГЛИИ
1. Кризис английского империализма и цели
государственно-
монополистического капитализма
Характеризуя развитие государственно-монополистического
капитализма в Англии, следует иметь в виду, что оно происходит в
условиях падения роли этой страны в мировом капиталистическом
хозяйстве. Некогда первая промышленная держава в мире, она ныне
вынуждена довольствоваться лишь четвертым местом в мировом
капиталистическом промышленном производстве.
Обладание колониальной империей в прошлом обусловило
формирование определенной внутренней экономической структуры.
Английская промышленность в конце XIX— начале XX в. в
значительной степени работала на внешний рынок, причем основными рынками
«Survey of Current Business», July 1973.
41

сбыта были страны империи. В результате первоочередное развитие
получили отрасли, производящие товары для колоний,—
текстильная, металлообрабатывающая (производство металлоизделий,
железнодорожного оборудования и др.)- Необходимость поддержания
экономических связей с колониями определила быстрое развитие
английского судостроения.
Но уже к концу XIX в., когда более молодые капиталистические
страны (США, Германия) стали опережать ее по объему
промышленного производства, обнаружилось отставание промышленности
Англии.
Одна из важнейших причин этого явления заключалась в том,
что английская буржуазия предпочитала вывозить капиталы за
границу, что обеспечивало ей получение высоких прибылей, а не
вкладывать их в развитие экономики метрополии. Низкий уровень
капиталовложений обусловил отставание Англии от других стран по
техническому уровню промышленности, и особенно новых отраслей —
электротехнической, химической, автомобильной и др.
Процессы ослабления позиций Англии в мировом
капиталистическом хозяйстве, возникшие накануне второй мировой войны,
особенно остро проявились в послевоенный период в условиях распада, а
затем и крушения английской колониальной империи.
Завоевание политической независимости бывшими колониями
привело к важнейшим изменениям в характере взаимоотношений
между ними и Англией. Прежде всего Англия лишилась
возможности присваивать часть национального дохода бывших колоний,
которая раньше изымалась в виде колониальной дани. Но главное в
другом. Обретшие политическую независимость страны пытаются
ограничивать приток иностранного капитала в ряд отраслей
экономики. В некоторых странах принимаются меры по ограничению
вывоза прибылей иностранных компаний за границу. Важные
последствия для Англии имеет и стремление ее бывших колоний создать
собственную национальную экономику, взять курс на
индустриализацию.
Для укрепления своей независимости бывшие колонии, наряду с
развитием национальной промышленности, пытаются использовать
и другие средства. Они принимают меры к изменению направления
своей внешней торговли, привлекают для финансирования
экономического развития капиталы других стран — прежде всего США, а
также ФРГ, Японии. Хотя в целом доходы Англии от иностранных
вложений в абсолютных размерах не уменьшились, их роль в
судьбах английской экономики резко упала. До второй мировой войны
доходы от невидимых операций составляли до 2/s доходов
платежного баланса. Ныне Англия вынуждена до 85—90% импорта
покрывать доходами от экспорта товаров. Между тем в условиях краха
колониальной системы возможности экспортной экспансии для
Англии значительно сузились. Поэтому проблема платежного баланса
стала проблемой номер один для послевоенной английской
экономики. Фактически в течение всего послевоенного периода, исключая
небольшие перерывы, Англия переживает хронический кризис пла-
42

тежного баланса. В нем, как в фокусе, сконцентрировались
различные аспекты углубления кризиса английского империализма.
Послевоенный период выдвинул перед Англией проблему
коренной реконструкции структуры экономики. Целый ряд отраслей
промышленности требовал существенной модернизации. Перестройка
английского производственного механизма затруднялась
особенностями структуры монополистического капитала. Крупнейшие
английские монополии носили колониальный характер, то есть
ориентировались в своей деятельности на колониальные страны и не были
заинтересованы во вложениях капитала внутри страны. В то же время
в ряде отраслей, имеющих весьма важное значение, преобладали
сравнительно мелкие промышленные компании, не располагавшие
необходимыми капиталами для технического перевооружения
производства. Относительное сокращение роли доходов, получаемых из-за
границы, сузило экономическую базу для подкупа верхушки
рабочего класса Англии. Между тем английский рабочий класс, имеющий
богатый опыт классовой борьбы, стал более настойчиво выдвигать
требования улучшения своего экономического положения. Все это
обострило классовые конфликты в стране, заставляя правящие круги
Англии лавировать, идти на известные уступки рабочему классу.
Экономические и политические проблемы, вставшие перед
английской буржуазией после второй мировой войны, определили
особенности государственно-монополистического капитализма в этой
стране. Английская буржуазия пыталась взвалить решение наиболее
острых экономических проблем на государство. Это обусловило
появление наряду с целым рядом общих черт в развитии
государственно-монополистического капитализма в Англии некоторых
специфических моментов.
Важнейшим мероприятием, усилившим экономическую роль
государства в Англии, была национализация ряда отраслей
промышленности. По мнению правящих кругов, она должна была выполнить
две задачи. Речь шла прежде всего о технической реконструкции
топливно-энергетических отраслей промышленности (угольной,
газовой, электроэнергетической), металлургии, транспорта, связи,
которые пришли в упадок. Но на это требовались крупные
капиталовложения, которые не были под силу отдельным компаниям. Интересы
всего монополистического капитала Англии требовали возложения
их реконструкции на плечи государства, то есть на
налогоплательщиков, широкие трудящиеся массы. В этом заключалась суть первой
задачи.
Однако лейбористское правительство, пришедшее вскоре после
окончания войны к власти, при проведении национализации
преследовало и другую цель. Национализацию оно пыталось выдать за
проведение «коренных социальных преобразований», создание так
называемой «смешанной экономики». Необходимо при этом
учитывать, что лозунг национализации давно пользовался широкой
популярностью среди английского пролетариата. Еще в 1892 г. конгресс
тРед-юнионов принял резолюцию, призывающую к национализации
недр и угольной промышленности.
43

Пытаясь создать иллюзию, что национализация является
осуществлением чаяний рабочего движения, лейбористские лидеры
представляли дело таким образом, будто им при проведении мер по
национализации приходилось преодолевать ожесточеннейшее
сопротивление консервативной партии. Фактически же национализация
отдельных отраслей была проведена на основе рекомендаций
исследовательских комиссий, в которых решающая роль принадлежала
консерваторам.
Были национализированы: в 1946 г. Английский банк, в 1947 г.—
угольная промышленность, в 1948 г.— железнодорожный транспорт,
в 1948—1949 гг.— производство электроэнергии и газа, в 1951 г.—
черная металлургия. Таким образом, национализации подверглись
лишь те отрасли производства, которые оказались либо убыточными
для монополий, либо требовали для своей модернизации больших
капиталовложений. Лейбористское правительство позаботилось о
том, чтобы интересы компаний в национализированных отраслях не
были ущемлены. За национализированные предприятия их бывшие
владельцы получили огромную компенсацию в размере 2884 млн.
ф. ст. Кроме того, только в виде процентов по государственным
ценным бумагам (облигациям) бывшие собственники должны получать
не менее чем по 80 млн. ф. ст. в год.
Существенное значение для английского монополистического
капитала имела политика низких цен на продукцию
национализированных отраслей, которая проводилась правительством. Эта политика
искусственно создавала убыточность ряда национализированных
предприятий, покрываемую за счет государственного бюджета.
Правительство, по существу, дополнительно финансировало
монополизированные отрасли промышленности. Таким образом,
национализация ничего общего не имела с преобразованиями
«социалистического» характера, как пытаются представить ее лейбористские
теоретики.
После прихода к власти в 1951 г. консерваторы сохранили в силе
все мероприятия лейбористов по национализации. Это еще раз
подтверждает классово ограниченный характер национализации. Правда,
консерваторы провели денационализацию черной металлургии и
грузового автомобильного транспорта. Но в то же время расширялись
и создавались новые государственные предприятия в атомной
промышленности и некоторых других отраслях. В период своего нового
правления лейбористы в 1967 г. снова провели национализацию
металлургической промышленности. В настоящее время по степени
развитости государственной собственности Англия занимает одно из
первых мест среди капиталистических стран. Значительная роль
государственной собственности в экономике — одна из характерных
черт английского государственно-монополистического капитализма.
Другой особенностью государственно-монополистического
капитализма в Англии является высокая степень развития механизма
экономического регулирования. Это связано с особенностями
экономического положения страны и прежде всего с кризисом
платежного баланса. Если в США и ряде других развитых капиталистиче-
44

ских стран экономическая политика государства была направлена
на поощрение экономического роста, то в Англии она неоднократно
использовалась для сдерживания производства. Такая политика
впервые была применена в 1956 г., когда резко обострилась
проблема платежного баланса страны. Находившиеся у власти
консерваторы пытались решить ее за счет сокращения .внутреннего
потребления и расширения экспорта. Чтобы снизить покупательную
способность населения, правительство ликвидировало субсидии местным
властям, что привело к росту квартирной платы. Был повышен
налог на покупку ряда товаров, затруднены условия продажи товаров
в рассрочку и т. д. Все это имело своим следствием уменьшение
платежеспособного спроса.
Правительство принимало меры и для снижения внутренних
капиталовложений путем сдерживания кредитов. Результатом этой
политики консерваторов было то, что в течение четырех лет (1955—
1958 гг.) промышленное производство в Англии топталось на месте,
тогда как в других странах (ФРГ, Франции, Италии, Японии и др.)
оно росло быстрыми темпами. Аналогичные меры проводились
правительством в период обострения кризиса платежного баланса в
конце 1961—начале 1962 г., а затем и с конца 1964 г., когда вновь
обострилось положение с платежным балансом. В результате
экономическое развитие страны в 1965—1967 гг. замедлилось.
Стремясь приостановить дальнейшее ослабление позиций
английского империализма, правящие круги Великобритании взяли
курс на союз с США — наиболее экономически мощной и
агрессивной силой современного империализма. Вместе с Соединенными
Штатами Англия выступила инициатором создания
империалистических военных блоков, направленных против социалистических стран
и национально-освободительного движения. Английские правящие
круги стали на путь милитаризации экономики. По уровню военных
расходов Англия занимает ныне второе место в капиталистическом
мире, после США.
Составной частью этого курса явилось проведение Англией
имперской политики; при этом верхушка английского финансового
капитала руководствовалась тем, что роль мировой державы Англия
может играть, лишь сохраняя свои позиции в бывших колониях.
Действия английских правящих кругов, направленные на
сохранение позиций Англии как центра колониальной империи,
практически не дали желаемых результатов, не приостановили
центробежных процессов в Британском содружестве наций. Но огромные
расходы, связанные с этим, еще больше осложняли проблему
платежного баланса, ограничивали возможности финансирования
перестройки внутренней экономической системы, потребность в которой
была особенно острой.
Крушение английской колониальной империи и его последствия
Для экономики метрополии выдвинули перед английскими
правящими кругами проблему изменений в стратегии внешней, в том
числе и внешнеэкономической, политики. Однако в течение
длительного времени «имперское» направление оставалось господствующим
45

в английской политике. Лишь в конце 1950 — начале 1960-х годов
наметился поворот в сторону развития связей с Западной Европой.
Вопрос об отношениях со странами Западной Европы особенно остро
встал перед Англией в связи с интеграционными процессами и
созданием Европейского экономического сообщества.
Все это определило глубокую противоречивость государственно-
монополистических процессов в Англии. Их развитие не могло
затормозить ослабления позиций Англии в капиталистическом мире.
Темпы экономического развития Англии в послевоенные годы — одни
из самых низких.
Но было бы неправильно недооценивать влияние
государственно-монополистического капитализма на современную английскую
экономику. Сравнительно высокий удельный вес государственного
сектора в промышленности, значительная доля национального
дохода, перераспределяемая через государственный бюджет (до 40%),
и капиталовложений, осуществляемых государством (40—60%),
разветвленный механизм экономического и административного
регулирования и, наконец, попытки государственного программирования —
все это свидетельствует о том, что в Англии сложилась одна из
самых развитых систем государственно-монополистического
капитализма.
В настоящее время происходит известное изменение целей
государственно-монополистического регулирования. На первый план
выдвигаются проблемы повышения технического уровня английской
экономики, ее конкурентоспособности, что приобретает особое
значение в условиях вступления страны в Европейское экономическое
сообщество. Правящие круги страны пытаются решить эти проблемы
за счет наступления на экономические и социальные завоевания
английского рабочего класса.
2. Современный механизм государственно-
монополистического регулирования английской экономики
Рассматривая современный государственно-монополистический
капитализм в Англии, необходимо видеть определенные различия
в экономической политике двух ведущих политических партий —
лейбористской и консервативной, сменяющих в послевоенные годы
друг друга у политической власти. Обе партии едины в главном —
весь механизм государственно-монополистического регулирования
используется ими для сохранения в Англии капиталистического
строя. Но в использовании тех или иных рычагов регулирования
между ними есть известные различия.
Британское лейбористское движение всегда выступало с
программой более радикального расширения деятельности государства,
которая предусматривала расширение государственной
собственности, относительно широкое вмешательство государства в отношения
распределения доходов и осуществление ряда мероприятий социаль-
46

ного характера. С другой стороны, представители интересов крупного
капитала и консерваторы вообще не одобряли непосредственное
экономическое вмешательство государства, а подчеркивали важность
применения косвенных экономических рычагов. Многие из
консерваторов относятся к неолиберальному направлению буржуазной
экономической мысли. Правда, на практике консерваторы вынуждены
часто отказываться от своих теоретических установок и принимать
меры к весьма активному вмешательству в экономику.
В современной системе государственно-монополистического
регулирования важное место занимает государственный бюджет и
бюджетная политика. После второй мировой войны роль бюджета
возросла во всех без исключения развитых капиталистических странах,
в том числе и в Англии. Через него осуществляется
перераспределение национального дохода на такие цели, как вооружение,
финансирование некоторых отраслей экономики и прочих государственных
расходов.
Если в 1903 г. через государственный бюджет
перераспределялась лишь Vi2 национального дохода, после первой мировой войны —
74 часть, то после второй мировой войны эта доля повысилась до
7з—2/б. В 1970—1971 гг. бюджетные доходы составляли около 41%
национального дохода (3А их выделяется на расходы центрального
правительства) 1.
Доходы британского государственного бюджета почти целиком
формируются за счет налогов. Прямые и косвенные налоги в 1970—
1971 гг. составляли 84% доходов государственного бюджета, при
этом 51,5% доходов имели своим источником подоходный налог.
Доля подоходных налогов, взимаемых с компании, постепенно
снижалась, а удельный вес налогов с личных доходов возрастал. За
период с 1952 по 1968 г. доля налогов с прибыли компаний
снизилась с 36 до 12%, в то время как доля налогов с личных доходов
повысилась с 25 до 32%. В 1949—1952 гг. доходы компаний вместе с
дивидендами облагались до 45,6% их общей величины, а в 1965—
1968 гг.— уже только до 30,9% 2.
В расходы государственного бюджета входят покупки товаров и
услуг государством, государственные капиталовложения, а также
суммы, предоставленные в виде субсидий различным отраслям
экономики. Из общей суммы расходов бюджета в 20 754 млн. фунтов в
1970/71 г. 5658 млн. фунтов было предусмотрено на здравоохранение
и социальные нужды, а также на расходы, связанные с социальным
страхованием. Если добавить к ним расходы на образование в
2381 млн. фунтов, тогда доля «социальных услуг» составит 38,6%
всех бюджетных расходов. Кроме этого 2845 млн. фунтов
предусматривалось на капиталовложения в инфраструктуру: дороги,
освещение улиц, транспорт, жилищное строительство, благоустройство
окрестностей населенных пунктов. 2635 млн. фунтов составляли
военные расходы и займы, предоставляемые другим государствам,
* «Annual Abstract of Statistics». London, 1971, HMSO, p. 283, 299.
«Financial Times», 1. April 1970.
47

1688 млн. фунтов — государственные субсидии (на развитие научных
исследований, промышленности и сельского хозяйства) и 1474 млн.
фунтов — капиталовложения в национализированные отрасли
промышленности. За счет средств бюджета было выплачено в виде
процентов по государственным долгам 2050 млн. фунтов 1.
Государство выступает как крупнейший заказчик, создав
специальный государственный рынок, через который во многих
отношениях может оказывать существенное влияние на развитие всей
экономики. После войны государственные закупки товаров и услуг
быстро росли и в последние годы достигали Vs валовой национальной
продукции. Стоимость государственных закупок товаров и услуг в
период 1951—1969 гг. возрастала на 6,8% в год, что вдвое превышало
темпы роста валовой национальной продукции. В 1969 г.
государственные закупки составили 21,4% национальной продукции2. Это
означало создание надежного рынка и гарантировало получение
высоких прибылей для крупных компаний, особенно занятых в области
военного производства. Основным покупателем продуктов таких
отраслей промышленности, как производство военных материалов,
авиационной, судостроительной, энергетической, фармацевтической,
является государство.
После второй мировой войны государство играло очень важную
роль и в области капиталовложений. В период 1948—1968 гг. 40—
60% всех капиталовложений финансировалось за счет
государственных средств. Удельный вес государственных инвестиций в среднем
за период 1948—1953 гг. составил 54%, в 1960 г.—40, в 1970—
1973 гг.— 42,3% в сумме всех капиталовложений. 18—21%
инвестиций финансировалось за счет собственных средств государственных
компаний, а остальная часть — за счет центрального и местных
бюджетов, а также выпуска государственных займов.
В целях воздействия на экономическую конъюнктуру
государство изменяло размеры собственных капиталовложений в экономику,
существенно увеличивая их в тех случаях, когда обнаруживалась
тенденция к экономическому спаду и размеры частных
капиталовложений сокращались.
Но экономическое регулирование характеризуется не только
размерами государственного бюджета, государственных закупок и
капиталовложений, но и механизмом изъятия налогов в бюджет.
Британское правительство рассматривает систему налогов как
одно из действенных средств экономического стимулирования и
регулирования. Некоторые экономисты — члены лейбористской партии
придают налогам особенно большое значение в осуществлении
многих экономических и социально-политических целей. С помощью
маневрирования размерами налоговых ставок, предоставления и
лишения налоговых льгот они стараются достигать таких целей, как
стимулирование капиталовложений частных компаний, модернизация
производственного аппарата, рост производительности труда, пере-
1 «The Economist», И. July 1970.
2 «Financial Times», 20. July 1970.
48

стройка отраслевой структуры, региональное развитие,
стимулирование экспорта. Для стимулирования капиталовложений в Англии,
как и в других странах, широко практиковалась ускоренная
амортизация, позволявшая монополиям переводить часть прибыли в
амортизационные фонды и уменьшать тем самым выплаты налогов
в бюджет. Но поскольку амортизационные фонды могут
расходоваться только на цели финансирования капиталовложений, то политика
ускоренной амортизации была направлена на увеличение
капиталовложений. Эти же цели преследовало дифференцированное
налогообложение распределяемой и нераспределяемой части прибыли
компаний, использовавшееся в определенные периоды в Англии.
Применяя пониженные ставки на нераспределяемую часть прибыли,
государство стремилось увеличить фонды компаний для
финансирования капиталовложений. Одним из элементов политики по
структурной перестройке английской экономики было введение лейбористским
правительством выборочного налога на занятость, который призван
способствовать перемещению рабочей силы из некоторых отраслей
(особенно непроизводственной сферы) в современные отрасли
промышленности.
Другим элементом экономического регулирования стала
финансово-кредитная политика, которую пытались использовать прежде
всего для ограничения цикличных колебаний, регулирования
платежеспособного спроса, стабилизации платежного баланса и
сдерживания инфляции.
Во время войны и после нее, особенно между 1945 и 1947 гг., в
Великобритании проводилась так называемая политика дешевых
денег. В этот период процентная ставка составляла 2,5—3%. Низкая
процентная ставка была призвана содействовать быстрому
восстановлению экономики.
Более активно финансовая и кредитная политика стала
использоваться государством после 1951 г., когда к власти пришли
консерваторы. Она имела своим основным следствием отмену политики
дешевых денег и повышение уровня процентной ставки до 6—7%.
Маневрирование с помощью изменения процентной ставки
приобрело важную хозяйственно-политическую роль. В период между
ноябрем 1951 г. и октябрем 1964 г. процентная ставка менялась 24 раза.
Стремление британского правительства к непосредственному
контролю объема кредитов и маневрированию процентной ставкой
было направлено прежде всего на изменение уровня частных
капиталовложений, а в конечном счете объема заработков трудящихся.
Высокая процентная ставка и непосредственное ограничение
кредитов ограничивали инвестиционную деятельность, что приводило к
общему сокращению спроса. Влияние снижения процентной ставки,
естественно, было обратным. Кредитная деятельность банков по
финансированию промышленности и других отраслей регулировалась
также путем изменения нормы ликвидности депозитных банков
(увеличение нормы ликвидности сужало возможности банков в
кредитовании, в осуществлении операций на открытом рынке с
государственными ценными бумагами и др.).
Заказ 4142
49

Государство регулирует и потребительский кредит. Путем
изменения условий продажи в рассрочку правительство старалось
непосредственно повлиять на размеры спроса на товары длительного
пользования. Контроль над потребительским кредитом был введен
консерваторами в 1952 г. Его сущность заключалась в установлении
минимальной суммы задатка, максимального срока рассрочки, а
также величины уплачиваемых процентов. Увеличение суммы
'задатков, сокращение срока выплаты или увеличение процентной ставки
могут иметь результатом сдерживание спроса, а изменение условий
в обратную сторону — его увеличение. Надо добавить, что
регулирование условий продажи в рассрочку охватывало своим влиянием
небольшую часть спроса потребителей.
В силу отмеченных выше особенностей послевоенной английской
экономики, и прежде всего кризисного положения платежного
баланса, несмотря на гибкость государственного регулирования,
британская экономическая политика попала в заколдованный круг:
либо более быстрый экономический рост, сопровождающийся
дефицитом платежного баланса и инфляцией, либо попытки удержания
позиций английского фунта ценой дальнейшего замедления
экономического роста. Экономическая политика, направленная на решение
конкретных проблем, в сущности, представляла собой реализацию
одной из двух возможностей. Она с полным правом была названа
политикой «стоп-вперед». Цикл «стоп-вперед», имеющий
периодичность в два-три года, особенно ярко наблюдался при правлении
консерваторов между 1951—1964 гг. Однако из этого круга не могли
вырваться и лейбористы.
В последние годы английское правительство уделяет большое
внимание вопросам концентрации производства и капитала. В
многочисленных докладах постоянно подчеркивается чрезмерная
раздробленность британской промышленности и одним из важнейших
условий модернизации провозглашается концентрация. Главными
лозунгами объявлялись «повышение эффективности» и
«конкурентоспособность». На поддержание своей политики правительство не
жалело денег.
Во время правления лейбористской партии для обеспечения
концентрации и реконструкции британской промышленности государство
осуществляло финансовую помощь в первую очередь через так
называемую корпорацию реорганизации промышленности («Индастриел
реорганайзейшен корпорейшн» — ИРК). ИРК была создана в
начале 1966 г. с привлечением государственного капитала в 150 млн.
фунтов и по существу была не чем иным, как «торговым банком,
финансируемым государством». Общество представляло собой
государственный институт или фонд, который непосредственно
поддерживает структурное преобразование британской промышленности,
финансирует издержки, связанные с объединением, а также
реорганизацию после слияния компаний.
С 1966 по 1970 г. ИРК участвовала в реконструкции около
150 компаний и затратила на это 143 млн. фунтов государственного
капитала.
50

ИРК играла очень активную роль в некоторых важных
объединениях. Одной из наиболее значительных ее акций была финансовая
поддержка в 1967 г. объединения компаний «Инглиш электрик» и
«Элиот Отомейшн». ИРК предоставила им кредит на сумму 15 млн.
фунтов до августа 1969 г. без процентов, а по истечении этого
срока— из расчета 8% годовых. Ею был предоставлен также крупный
кредит на объединение автомобильных компаний «Бритиш мотор
корпорейшн» и «Лейланд». Для финансирования реорганизации
компании «Бритиш-Лейланд мотор» после слияния был предоставлен
кредит в сумме 25 млн. фунтов на семь лет с 5,5% годовых с
отсрочкой платежа на первые два года. ИРК участвовала в реконструкции
ядерно-энергетической промышленности и инвестировала 660 тыс.
фунтов в компанию «Ньюклир энтерпрайзис оф Эдинбург» и
260 тыс. фунтов — в компанию «Бритиш ньюклир дизайн энд кон-
стракшн», в которой участвует и Управление по атомной энергии.
Хотя после прихода к власти консерваторов в 1970 г. ИРК была
упразднена, политика поддержки крупных монополий со стороны
государства осталась неизменной.
В современном механизме государственно-монополистического
капитализма существенную роль играет государственный сектор,
большая часть которого возникла, как уже указывалось, на основе
национализации в первые послевоенные годы. Следует отметить, что
государственные предприятия существовали и до войны. В 1926 г.
было создано Центральное управление электроэнергии,
осуществлявшее централизованный контроль над производством и
распределением электроэнергии. В 1933 г. был национализирован лондонский
пассажирский транспорт. Государству принадлежат также почта,
телеграфная и телефонная службы. В настоящее время
промышленные предприятия, находящиеся в государственной собственности,
дают около Vio валовой национальной продукции. На
государственный сектор приходится 70% продукции инфраструктурных отраслей.
Производство газа, воды, электроэнергии, металла,
железнодорожный транспорт и связь полностью находятся в руках государства.
Государственному сектору принадлежат «Бритиш петролеум ком-
пани» (бывшая Англо-Иранская компания), большая часть
гражданской авиации (БОАК и БЕА), а также большая часть предприятий
городского транспорта. По существу, после второй мировой войны
государство стало крупнейшим предпринимателем. Совокупный
состав капитала государственных отраслей промышленности в 1970 г.
превысил 14 млрд. фунтов.
Организационной формой государственной промышленности в
Великобритании являются публичные корпорации («Паблик
корпорейшн»).
Их основная и важнейшая особенность заключается в том, что по
своему экономическому и юридическому положению они
напоминают обычные частные монополии. Публичные корпорации полностью
независимы от государственного бюджета, экономически
самостоятельно покрывают свои издержки большей частью за счет
собственных доходов.
51

Несмотря на принятые меры по стимулированию эффективного
хозяйствования, большинство объединений работает с минимальной
прибылью, а временами даже с убытком. В 1969 г. прибыль на
одного работника в 15 крупнейших частных компаниях колебалась
между 240 и 4682 ф. ст. В этом же году прибыль на одного
работника корпорации БСБ составила 41, в угледобывающей
промышленности — 92, а в объединении «Транспорт холдинг компани» — 98
фунтов. Прибыль на одного занятого работника превысила 100 фунтов
только в государственной электроэнергетической промышленности и
в авиационной компании БОАК1.
Относительно низкая норма прибыли или даже убыточность
государственного сектора объясняется многими факторами. Во многих
случаях были национализированы отрасли экономики, которые для
частного капитала не были достаточно рентабельными. Низкая
норма прибыли связана и с тем, что государство навязало своим
предприятиям политику низких цен. «Национализированные отрасли
промышленности реализовали относительно низкие прибыли прежде
всего потому, что они держали свои производственные цены на
уровне средних издержек производства»2.
Государственная промышленность в Великобритании всегда была
предметом острых споров и мишенью бурных нападок со стороны
крупных монополий. Хотя государственный сектор, по существу,
осуществлял свою деятельность в полном соответствии с интересами
частного капитала, крупные монополии всегда смотрели на него с
недоверием и тревогой. Интересно, что государственные предприятия
обвинялись идеологами крупного бизнеса в стремлении к
монополизации и в отсутствии эффективности, хотя в действительности их
деятельность в большинстве случаев обеспечивала повышение
прибылей частных компаний.
Представители частного капитала всегда опасались, что
государственный сектор под давлением прогрессивных сил страны может
быть расширен за счет их собственности. Национализация никогда
не рассматривалась только как средство повышения эффективности
экономики, но и одновременно как политическая акция, особенно в
первые послевоенные годы. Монополии охотно идут на
реконструкцию отдельных отраслей за счет государства, но если возможно, без
национализации. Решение о национализации является, как правило,
всегда результатом завоеваний масс, а крупный капитал
заинтересован в том, чтобы свести их к минимуму. Поэтому, если монополии и
соглашаются с национализацией, то они стараются осуществлять и
использовать ее в соответствии со своими интересами.
Вопрос о государственном секторе является типичным пунктом
расхождений лейбористских и консервативных экономических
концепций. Во время правления лейбористской партии в период между
1964 и 1970 гг. было расширено участие государства в частных ком-
1 «Labour Research», January 1970.
2 W. Shephard. Economic Perfomance under Public Ownership (British
Fuel and Power). «Yale University Press», 1965.
52

паниях. Консерваторы же в принципе отвергают участие государства
в частном секторе и допускают лишь участие частных монополий в
капитале государственных предприятий.
Консервативное правительство всегда старалось, насколько это
было возможно, ограничивать государственный сектор и сферу его
влияния. В 1970 г. была объявлена политика «отхода назад».
Полностью в руки частного капитала ни одна отрасль экономики не
вернулась, но для частных компаний была облегчена возможность
покупки акций всех государственных предприятий. Распродажа
акций касается, конечно, только рентабельных отраслей.
Однако, с другой стороны, правительство консерваторов было
вынуждено провести национализацию активов части заводов «Роллс-
Ройс», не связанных с автомобилестроением, сохранить
государственную собственность в судостроении, черной металлургии, электронной
промышленности и т. д.
Государственная собственность, являясь важной частью
государственно-монополистического механизма, позволяет модернизировать
некоторые области производства, финансировать развитие частного
сектора путем предоставления ему продукции государственных
предприятий по заниженным ценам.
Экономические трудности и особенно медленный рост экономики
к началу 1960-х годов заставили английские правящие круги
обратиться к планированию. Первым.значительным шагом в этом
направлении явилось создание в конце 1961 г. Национального совета
развития экономики. Совет включил в себя представителей конгресса
тред-юнионов, правительства, национализированных отраслей
промышленности, а также крупного капитала.
В период создания Совета был разработан меморандум,
исходивший из того, что ежегодный рост британской экономики между
1961 и 1966 гг. будет составлять 4%, из которых 0,8%
обеспечивается повышением занятости и 3,2%—ростом производительности
труда. Этих целей в конечном счете достичь не удалось, и первая
попытка «планирования» оказалась неудачной. Фактический рост до
1968 г. составил 3,4% вместо прогнозируемых 4%.
После прихода к власти лейбористской партии началась
разработка нового плана на 1965—1970 гг., который был опубликован в
сентябре 1965 г. В его разработке большую роль играло созданное
лейбористами министерство экономики. «Второй национальный план»
наметил годовой рост национальной продукции в размере 3,8%, из
которых 3,4% приходилось на рост производительности и 0,4%—на
рост занятости1.
Деятельность государства в области планирования полностью
соответствовала интересам крупного капитала, поскольку ему не на*
вязывалось никаких целей, включаемых в план. Министр экономики
Джордж Браун писал: «Хотя планирование концентрируется в
правительстве, все-таки процесс планирования будет и должен быть
1 John and Anne-Marie Hackett. The British Economy. London, 1967,
P. 260-261. rZ
53

кооперативным» 1. Предприниматели были единодушны в доверии к
«кооперативному планированию».
Степень обоснованности плановых наметок выявилась в
последующие годы. Валовая национальная продукция в период 1965—
1969 гг. в неизменных ценах увеличивалась лишь на 2% в год, а в
1965—1967 гг. темп развития составил 1,8% 2. В 1968 г. был
разработан новый план развития экономики на 1967—1972 гг. Он исходил
из предположения, что производство ежегодно будет возрастать на
2,9%. Согласно высказываниям британской прессы, новый план
покоился на более осторожных, более основательных оценках, тем не
менее реальность плановых наметок была далека от желаемой.
««Зеленая книга» о перспективах развития до 1972 г. ни в коем
случае не является правительственным планом, если под планом
понимать серию новых элементов, разработанных для достижения
определенных целей... Это скорее форма гадания на кофейной гуще
о вероятном развитии экономики на основе уже опубликованных или
публикуемых мероприятий»8.
Таким образом, британское планирование и в период правления
лейбористской партии не пошло дальше составления прогнозов.
В попытках планирования в Великобритании, как и в других
капиталистических странах, проявилась необходимость предвидения все
более сложных экономических процессов и проблем, а также
потребность согласованного использования всего государственного
механизма экономического регулирования в интересах монополий.
Стремление программировать важные совместные решения
монополий и государства нашло свое отражение в том, что в
правительственном аппарате консерваторов, ликвидировавшем министерство
экономики, тем не менее осуществлялось составление пятилетних
планов государственных расходов, которые пересматривались каждый
год. Этим занимается «Паблик икспендичер сервей коммитти» —
Комитет по анализу государственных расходов. Действует также и
другой комитет — «Программ аналисиз энд ревью» — Комитет по
анализу и рассмотрению программ.
Таким образом, известные элементы программирования
продолжают сохраняться. Однако разностороннее вмешательство
государства в рыночные отношения отнюдь не означает ликвидацию
конкуренции. Государственное вмешательство и рынок не являются
противостоящими факторами. Для современной
государственно-монополистической экономической системы характерно как раз
органическое единство этих двух факторов. Государство координирует не
только деятельность компаний, выполняющих его заказы.
«Британское правительство создало возможность для трех ведущих
химических производителей Соединенного Королевства — ИКИ, «Ройял
датч-Шелл» и «БП кемикл» — обмениваться своими взглядами и
прогнозами относительно спроса на некоторые продукты. Компании не
1 «Times», 5. November 1964.
2 «Financial Times», 27. February 1969.
8 John and Anne-Marie Hackett. The British Economy, p. 134.
54.

обязываются координировать свои капиталовложения, но они
стремятся к тому, чтобы выравнивать циклы «недостатки — излишки»,
создавшие в прошлом для химической промышленности хаос и
приведшие к недостаточной мощности производства» 1.
Государственно-монополистическая структура, конечно, не
способна создать идеальное равновесие «планомерности» и рынка. При
капиталистических отношениях собственности государственное
управление и регулирование только в ограниченной мере способно
вносить в экономику элементы планомерности и координации, в то
время как господствующими отношениями остаются анархия и
конкуренция, о чем свидетельствует постоянная неустойчивость
английской экономики.
ГЛАВА 5
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ
ВО ФРАНЦИИ
Государственно-монополистическое регулирование экономики —
один из факторов, оказывающих наиболее глубокое воздействие на
воспроизводство всех частей общественного капитала послевоенной
Франции.
Благодаря национализации, осуществленной Народным фронтом
и правительством, находившимся у власти в первые послевоенные
годы, в состав которого входили коммунисты, государство во
Франции в большей степени, чем в других западноевропейских странах,
США и Японии, стало участвовать во всех стадиях
воспроизводственного процесса — производстве, распределении, обмене и
потреблении общественного продукта. Французское государство владеет
более 40% национального богатства страны. Доля государственного
сектора в ключевых отраслях промышленности и в транспорте
Франции значительно выше, чем в других капиталистических странах.
Как по объему продаж, так и по числу занятых удельный вес
государства в энергетике, машиностроении, химической промышленности,
производстве вооружений, транспорте и связи, вместе взятых,
составляет около 45% 2.
Государственный сектор Франции насчитывает свыше 150
предприятий национального значения, участвующих более чем в 1000
фирмах, около 400 предприятий местного значения, контролирующих
примерно 3000 мелких производственных единиц и других объектов3.
1 К. D. George. Change in Britain. Industrial Concentration. 1957—1958.
2 «Traite marxiste d'Economie politique. Le capitalisme monopoliste
d Etat, edition sociales», t. 1. Paris, 1971, p. 64.
3 Ibidem.
55

Создание и расширение многих из этих предприятий диктовалось
политикой государства, направленной на обновление отраслевой
структуры. Эта политика одновременно преследовала цель ускорить
процесс концентрации и централизации капитала, с тем чтобы
сосредоточить производство в каждой отрасли на небольшом числе
современных предприятий, способных выдержать международную
конкуренцию.
Десять крупнейших компаний, контролируемых государственным
капиталом, обладают движимым и недвижимым имуществом, почти
вдвое превышающим по стоимости имущество 500 наиболее
могущественных частных промышленных фирм Франции.
Государственные и полугосударственные предприятия нередко занимают
господствующие позиции в той или иной отрасли экономики. Так,
государственное объединение «Газ де Франс» обеспечивает почти все
производство газа в стране, «Электрисите де Франс» —
электроэнергии. Самолето- и ракетостроительное общество «Сосьете насьональ
эндюстриэль аэроспасьаль», в котором государству принадлежит
более 2/з акций, производит около 80% продукции авиапромышленности
и ракетостроения. Государство владеет всем железнодорожным
транспортом страны через компанию «Сосьете насьональ де шмен
де фер франсез», 60% морского транспорта через «Компани мес-
сажри маритим» и «Компани женераль трансатлантик» и 60%
воздушного транспорта через авиакомпанию «Эр-Франс». Благодаря
массированным инвестициям объем производства (или грузооборота)
на предприятиях государственного сектора растет во многих
случаях более ускоренными темпами, чем на частномонополистических
фирмах. В результате большинство отраслей, где сильны позиции
государственно-монополистического капитала, развиваются
динамичнее тех, в которых доминируют частные монополии.
Вместе с тем анализ хозяйственной деятельности
государственных предприятий показывает несоответствие финансовых результатов
производственным. Многие из предприятий сводят баланс со
значительным дефицитом. Это делает дефицитным весь государственный
сектор в промышленности и на транспорте (размеры дефицита —
от 4 до 5 млрд. франков в год). Причина такого положения кроется
в правительственной политике заниженных цен и тарифов на
продукцию и услуги государственных предприятий, а также
завышенных цен на различные товары и услуги частного сектора,
необходимые для производственной деятельности государственных
компаний.
Послевоенная национализация банков и учреждение
значительного числа государственных кредитных институтов возвели
французское государство в ранг первого банкира страны. Государственные
финансовые учреждения во Франции обеспечивают централизацию и
распределение значительно большей части денежных средств, чем в
других развитых капиталистических странах. В них сосредоточено
свыше 4/б денежного капитала и 3/s банковских депозитов страны. Как
в промышленности и на транспорте, государственный сектор в бан-
ковско-кредитной сфере характеризуется высокой степенью центра-
56

лизации. На четыре депозитных банка («Кесс де депо э консиньясь-
0н», «Банк насьональ пур ле коммерс э л'эндюстри», «Контуар насьо-
наль д'эсконт де Пари», «Креди Лионне») приходится около 80%
контролируемых государством денежных средств. В руках
государства сосредоточено почти 60% страховых фондов страны. В отличие
от многих государственных компаний в сфере материального
производства, банки и страховые общества, контролируемые
государством,— прибыльные предприятия. Однако уменьшение дивидендов
финансовых учреждений в несколько раз по сравнению с периодом
их функционирования до национализации свидетельствует о
перераспределении ресурсов в пользу частномонополистического
капитала.
Таким образом, за счет своих предприятий государство создает
благоприятные условия для расширенного воспроизводства частно-
монополистического сектора экономики.
Одна из важнейших черт развития
государственно-монополистического капитализма во Франции — концентрация все большей части
национального дохода в системе государственного бю'джета.
Посредством сложной системы государственных финансов: генерального
государственного бюджета, дополнительных бюджетов, специальных
счетов казначейства, социального бюджета нации, а также бюджетов
департаментов и коммун — французское государство аккумулирует
более половины национального дохода страны. Это больше, чем в
других странах капитала. Основная статья государственных
поступлений— налоги, с помощью которых государство изымает около
7з национального дохода. Охват фискальными рычагами
значительной части национального дохода позволил французскому
государству существенно влиять как на национальное хозяйство в целом, так
и на отдельные его отрасли.
При помощи системы государственного регулирования процесса
воспроизводства общественного капитала господствующие
группировки направляют экономическое развитие страны в угодное им
русло, стремятся смягчить возникающие экономические потрясения
и социальные конфликты. Государственное регулирование во
Франции осуществляется через специально образованные институты,
использующие различные методы регулирования капиталовложений,
кредита, цен, внешней торговли, условий труда и т. д.
Инвестиции — один из важнейших рычагов государственного
регулирования. Именно от их уровня зависят масштабы и темпы
экономического роста, общая конъюнктура в стране. Французское
государство пытается воздействовать на величину и структуру
инвестиций различными административными и экономическими методами,
которые используются и в других западноевропейских странах.
Среди них значительных размеров достигло государственное
финансирование инвестиций. Оно осуществляется как непосредственно из
государственных фондов, так и косвенно за счет стимулируемых
государством инвестиций через системы налогообложения,
ценообразования и самофинансирования монополистических предприятий.
Государственные фонды и самофинансирование стали главными источни-
57

ками финансирования капиталовложений в экономику страны
(более 2/з).
Самофинансирование является крупнейшим источником
расширенного воспроизводства и важнейшей формой концентрации
капитала. Осуществляемое в пользу монополий государственное
финансирование капиталовложений в известной мере объективно отвечает
потребностям экономического развития Франции. Так, в основном
благодаря этому финансированию годовые инвестиции в экономику
страны с 1952 по 1972 г. возросли с 28 млрд. до 210 млрд. франков
(34% капиталовложений в конце 1960 — начале 70-х годов
осуществлено государством) 1. Доля инвестиций в валовой внутренней
продукции страны за тот же период увеличилась в 1,5 раза и
приближается к 30%. Сама же валовая внутренняя продукция
утроилась2.
Массированный приток инвестиций, вызвавший ускорение
обновления основного капитала, оказал также серьезное воздействие на
рост производительности труда. Выработка условно-чистой
продукции на одного занятого в промышленности Франции значительно
возросла. В настоящее время она выше, чем в других странах
Западной Европы, и составляет 66% от соответствующего показателя
по США3. В целом же государственное финансирование инвестиций,
как и вся система их регулирования государством, оказывает
двоякое влияние на процесс воспроизводства. Государственное
регулирование инвестиций вызвало приток капитала в наиболее
монополизированные отрасли французской экономики — энергетику,
металлургию, машиностроение, нефтехимию, то есть в отрасли I
подразделения, работающие в значительной мере на военный рынок.
С другой стороны, произошел определенный отток капитала из
отраслей II подразделения, производящих предметы гражданского
потребления. В конечном счете государственная политика инвестиций
способствует обновлению и росту основного капитала монополий в
ущерб капиталовложениям, величина которых существенно влияет
на условия жизни трудящихся.
Государственная инвестиционная политика направлена на
развитие базовых отраслей экономики, таких, как энергетика, угольная
промышленность, железнодорожный транспорт, инфраструктура,
являющихся «нерентабельными» с точки зрения монополистического
капитала. Одновременно государство осуществляет
капиталовложения в ведущие, требующие громадных и единовременных затрат и
подверженные риску первоначальных потерь, технически передовые
отрасли (атомная промышленность, авиа- и ракетостроение).
С государственной политикой инвестиций тесно переплетается
кредитное регулирование. На базе национализированного «Банк де
1 «Revue de science financiered, I. LXIV, N 2, p. 269.
2 Jean Autin. 20 ans de politique financiere. Edition du Seuil. Paris, 1972,
p. 121.
3 См. «Соревнование двух систем. Рабочий класс в условиях НТР.
Производство и потребление». М., «Наука», 1971, стр. 106, 107.
58

Франс» — центрального эмиссионного банка, упомянутых выше
депозитных банков во Франции сложилась система государственного
контроля и регулирования кредита. Помимо названных учреждений
эта система включает такие институты, как Национальный
кредитный совет, Комиссия по контролю над банками, Профессиональная
ассоциация банков и т. д. В практике государственного
регулирования кредита используется множество методов. Среди них —
дисконтная политика, принудительное помещение части депозитов частных
банков в государственные ценные бумаги, создание обязательных
резервов коммерческих банков, лимитирование банковского и
потребительского кредита, обязательный контроль «Банк де Франс» за
предоставлением крупных кредитов и т. п. С помощью указанных и
некоторых других методов государство пытается влиять на
структуру инвестиций, на перераспределение национального дохода в
пользу монополий.
При помощи разнообразных кредитных методов государство
регулирует доступ различных отраслей экономики на рынок ссудных
капиталов, облегчая или затрудняя отдельным монополиям
получение кредитов. В современных условиях в интересах укрепления
господства монополий французское государство стимулирует
преимущественное кредитование тех компаний, деятельность которых отвечает
общенациональной программе экономического развития.
Кредитное регулирование экономики во Франции имеет целью
поддержать конъюнктуру в стране путем оживления спроса. Этому
служит, например, кредитное поощрение капиталовложений в
жилищное строительство, освоение менее развитых районов страны,
стимулирование экспорта и т. д. Вместе с тем вся система
государственного регулирования кредита не в состоянии существенно
воздействовать на ход капиталистического цикла. Так, проводя
дисконтную политику, которая в течение многих лет использовалась во
Франции в качестве основного инструмента кредитного
регулирования, государство, как правило, снижает или повышает ссудный
процент уже после наступления соответствующей фазы цикла и в силу
этого не в состоянии препятствовать развитию кризиса.
Меры кредитного регулирования обычно могут иметь лишь
временное, конъюнктурное воздействие на экономику, в конечном счете
усиливая противоречия капиталистического воспроизводства. При
этом для Франции характерно замедление темпов роста
производства после периода некоторого улучшения экономических
показателей. Государство не в состоянии предвидеть изменение рыночных
условий и часто теряет контроль над развитием кредита и
конъюнктуры, хотя использование кредитных рычагов определенным образом
содействует улучшению отраслевой структуры хозяйства,
повышению конкурентоспособности французских монополий на мировом
рынке.
Таким образом, кредитное регулирование оказывает весьма
противоречивое воздействие на процесс воспроизводства. В
определенной мере оно способствует направлению ссудного капитала в
отрасли, которые имеют существенное значение для общественного
59

воспроизводства, но не могут развиваться на базе частной
собственности, без государственной помощи. В то же время политика
кредитного регулирования наталкивается на ограниченные
возможности буржуазного государства, которое не в состоянии преодолеть
циклический характер экономического развития.
Видное место в механизме государственного регулирования
экономики Франции занимает вмешательство государства в область
ценообразования. Это свидетельствует о стремлении
государственно-монополистических кругов поставить под прямой
государственный контроль до сих пор еще слабо поддающиеся
централизованному регулированию такие моменты воспроизводства общественного
капитала, как процессы ценообразования и распределения
национального дохода в целях капиталонакопления. Государственное
регулирование ценообразования тесно связано с политикой правящих
кругов в области заработной платы. Во Франции, как и в других
крупных капиталистических странах, государство стремится
регулировать движение цен, прибылей и заработной платы, ограничивая
последнюю определенными пределами. Эту задачу выполняет
государственная «политика доходов», представляющая собой одну из
форм активного государственного вмешательства в отношения между
трудом и капиталом.
Ценообразование существенно влияет на положение рабочего
класса и всех трудящихся во Франции, так как динамика рыночных
цен в значительной мере определяет уровень реальной заработной
платы, который затем корректируется посредством налогов,
социальных расходов и других государственных мероприятий.
Государственное регулирование цен и контроль над ними
осуществляется через Национальный комитет цен и его
исполнительный орган — Генеральную дирекцию цен. Основными методами
государственного регулирования цен являются контроль над
установлением цен и блокирование цен. Существует множество способов
контроля над ценами. В отношении товаров, цены которых оказывают
прямое влияние на официальный уровень жизни, применяется самый
жесткий способ — таксация, то есть установление правительством
твердых цен. Для других товаров и услуг цены устанавливаются
самими предпринимателями под большим или меньшим контролем
Генеральной дирекции цен. В целом государство фиксирует или
контролирует около 7з цен в частном секторе и все цены в
государственном секторе экономики.
В послевоенный период французские правительства довольно
часто прибегали к политике блокирования цен. В 1952 г.
законодательным путем была установлена зависимость между ростом цен и
заработной платой. Если индекс цен на товары первой необходимости
поднимается на 5%, то должна соответственно изменяться и
заработная плата. Допустив рост цен до предела, требующего повышения
заработной платы, правительство блокирует цены, «замораживая»
тем самым заработную плату. Регулированием ценообразования
государство увеличивает долю национального дохода, достающуюся
монополистической буржуазии, пытается одновременно стимулиро-
60

вать инвестиционную деятельность, смягчить циклические
колебания.
Проведение «политики доходов» является прямой реакцией
государства и монополий на возросшую активность рабочего класса.
Регулирование уровня заработной платы осуществляется
государством с помощью различных средств. Основная цель «политики
доходов» состоит в том, чтобы изменить условия на рынке труда,
ослабить роль французских профсоюзов. Таким образом, речь идет о
попытках изменения уже сложившихся отношений в сфере, которая
играет важную роль в определении общих условий воспроизводства
рабочей силы. Понятно, что расширение государственного
регулирования экономической жизни в этом направлении приобретает
наиболее резкое социально-политическое звучание. «Политика доходов»
становится объектом классовой борьбы.
На динамику номинальной и реальной заработной платы во
франции большое влияние оказывает рост инфляции. Различные
дефляционные мероприятия государства, по утверждениям
буржуазных экономистов и государственных деятелей, должны уменьшить
инфляцию путем сдерживания цен и доходов. В действительности же
подобные меры препятствуют росту реальной заработной платы.
«Политика доходов» во Франции не является столь четко
определенной, как, например, в Англии, хотя в государственных планах,
рассчитанных на пятилетний период, обычно намечаются пределы
роста заработной платы. В результате борьбы французского
рабочего класса заработная плата обычно повышалась выше уровней,
намеченных в плане. Например, в результате острейшего социально-
политического кризиса во Франции в 1968 г. наблюдалось заметное
повышение уровня заработной платы. В настоящее время под
влиянием валютного кризиса французские монополии и представители
государства обсуждают новые, более эффективные, с точки зрения
правящего класса, формы «политики доходов».
Франция — родина капиталистического планирования. Вот уже
более четверти века экономика страны испытывает в своем развитии
влияние среднесрочных программ. Планирование — стержень
экономической политики французского правительства; оно включает
совокупность рычагов и методов государственного регулирования
национального хозяйства. С помощью плана централизованно намечаются
пропорции общественного воспроизводства. Французские планы
носят индикативный, необязательный характер, хотя в отношении
государственных предприятий плановые органы (министерство
финансов и экономики и Генеральный комиссариат плана) наделены
императивными правами.
За годы использования индикативного планирования во
французской системе государственного вмешательства в ход
воспроизводства имели место существенные изменения. Частномонополистические
группы получили большую свободу действий. Это произошло под
воздействием ряда факторов, прямо или косвенно связанных с
деятельностью государства. К числу этих факторов можно отнести
достижение Францией уровня развития других главных западноевро-
61

пейских стран, усиление французской финансовой олигархии,
влияние партнеров по ЕЭС и самого «Общего рынка» на теорию и
практику государственного регулирования экономики страны.
В плане, как в фокусе, видна эволюция французского
дирижизма. Так, начиная с середины 1960-х годов в основные цели плана
наряду с конкретными производственными задачами стали
включаться и некоторые общие условия, благоприятствующие усилению
частномонополистического сектора. Шестой план (1971—1975 гг.)
предусматривает, в частности, поощрительные меры для создания
национальных компаний международного масштаба, увеличение
массы и нормы прибыли, стимулирование накоплений. «Шестой план
призван обеспечить установление или восстановление истинных
рыночных условий повсюду...» — отмечается в одном из документов
Генерального комиссариата плана 1. На деле это означает, что
первоначальный объект регулирования — развитие экономики —
передоверяется отдельным финансовым группам. Роль государства все
более ограничивается созданием общих условий воспроизводства
капитала. Характерно и изменение глубины государственного
вмешательства в экономику. Важную роль в системе государственного
регулирования начинает играть циклическая конъюнктурная
политика. Для воздействия на ход цикла создан специальный фонд,
введены критические показатели, при превышении которых государство
обязано вмешаться и исправить создавшееся положение. В
известном смысле этой политикой непосредственного воздействия на цикл
французское правительство пытается отчасти заменить
планирование, которое призвано влиять на цикл через структуру экономики.
Как и в других капиталистических странах, во Франции
регулирующая роль государства в воспроизводственном процессе
неодинакова на различных фазах цикла. В условиях подъема экономики
деятельность частного капитала почти не лимитируется. С
наступлением спада вводятся различного рода ограничительные и
стимулирующие рычаги. В период кризиса государство предпринимает серию
мер, воздействующих на поведение отдельных частных фирм, в том
числе и крупнейших монополий.
Большую роль государство играет в развитии научных
исследований. Общественное производство в современных условиях не
может развиваться без внедрения достижений науки и техники.
Научно-техническая революция обусловливает во Франции, как и в
других капиталистических странах, резко опережающие темпы роста
новых отраслей, определяющих основные направления технического
прогресса. Развитию научных исследований именно в этих отраслях
французское государство в настоящее время и отдает предпочтение.
Возрастает финансовая помощь государства промышленным
разработкам. Доля последних в общем объеме государственных
ассигнований на научно-исследовательские и опытно-конструкторские
работы уже превышает 50%. В результате развития науки и техники
происходят структурные сдвиги в экономике. Государство, оказывая
1 «Journal officiel de la Republique Frangaise», Juliet 10, 1970, p. 10.
62

поддержку новым отраслям промышленности, способствует
повышению их удельного веса в общественном производстве.
Определенное влияние на расширение системы государственного
регулирования экономики во Франции оказало создание ЕЭС. Новые
условия конкуренции, порожденные процессами интеграции,
заставляют государство вносить определенные изменения в структуру
производства. Образование «Общего рынка» оказало в некоторой
степени стимулирующее воздействие на экономический рост во
Франции, дало импульс для циклического подъема, который продолжался
до 1966—1967 гг. Однако ЕЭС не внесло существенных изменений в
характер движения расширенного капиталистического
воспроизводства, которое в условиях интеграции также подвержено циклическим
колебаниям, как и в рамках национальных рынков.
Разновременность периодов циклического развития в странах
«Общего рынка» несколько смягчает последствия кризисных явлений
для сообщества в целом. Снижение темпов экономического роста в
одной стране заставляет государства — члены ЕЭС, испытывающие
«перегрев» конъюнктуры, сократить свой экспорт в эту страну и
увеличить импорт из нее. Однако, с другой стороны, в условиях
возросшей экономической зависимости происходит своего рода процесс
передвижки кризисных и инфляционных явлений из одной страны в
другую. Члены ЕЭС, с учетом разновременности циклического
развития, проводят различную конъюнктурную политику, стремятся
переложить хозяйственные трудности на своих партнеров. Все это
сказывается на экономическом положении стран — членов «Общего
рынка». Например, в 1968 г. в ФРГ были достигнуты высокие темпы
роста промышленного производства (10%), а для Франции этот год
оказался одним из самых тяжелых, прирост промышленной
продукции едва достиг 3%. В этой ситуации «Общий рынок» в качестве
катализатора и стабилизатора экономического роста проявил себя
весьма умеренно. Импульс, вызванный созданием ЕЭС, принял во
Франции форму циклического подъема, в свою очередь
обусловившего комплекс явлений, присущих капиталистическому
воспроизводству: «перегрев» экономики, инфляцию, нарушение платежного
баланса, рост объема нереализованной продукции и в конечном счете
спад конъюнктуры.
Несомненные выгоды образование «Общего рынка» принесло
крупнейшим французским монополиям. За период существования
ЕЭС государство осуществило многочисленные и разнообразные
мероприятия, призванные укрепить конкурентоспособность
национальных компаний. Резко усилился процесс концентрации и
централизации капитала во Франции. Французские фирмы укрепили связи с
компаниями других западноевропейских стран.
Таким образом, воздействие «Общего рынка» на экономическое
развитие Франции носит противоречивый характер. С одной стороны,
интеграция способствует ускорению обновления основного капитала,
особенно в прогрессивных отраслях, перестройке структуры эконо-
мики, росту капиталовложений, расширению рынка и внешнеторго-
Bbix связей, развитию процесса концентрации производства и капи-
63

тала, повышению степени монополизации в отраслях французской
промышленности. С другой стороны, интеграция усиливает
зависимость экономики Франции от циклического развития в других
странах ЕЭС, обостряет классовые противоречия, ужесточает борьбу
между монополиями Франции и другими членами «Общего рынка».
Государство широко содействует развитию внешней торговли,
которая имеет большое значение для процесса общественного
воспроизводства. Франция отстает от других стран ЕЭС по доле внешней
торговли в валовом внутреннем продукте и имеет неблагоприятную
товарную структуру внешней торговли.
С региональной точки зрения для внешней торговли Франции
характерна тенденция к ориентации на сравнительно узкий круг
торговых партнеров, главным образом на страны «Общего рынка» и
США. В 1972 г. на восемь крупнейших стран-контрагентов
приходилось примерно 2/з экспорта Франции и около 70% ее импорта.
Удельный вес стран ЕЭС в том же году составил немногим более
половины французского внешнеторгового товарооборота. Зависимость от
ЕЭС и США отрицательно сказывается на состоянии торгового
баланса Франции, который имеет крупный дефицит по операциям
именно с этими странами.
В торговле с развивающимися странами наблюдается
противоположная тенденция — круг партнеров расширяется. Франция
развивает торговые отношения в основном с бывшими своими колониями,
многие из которых входят в зону франка. В последнее время
государство стремится обеспечить французским компаниям условия для
проникновения на новые рынки развивающихся стран. Растет
товарооборот Франции, например, с Ливией, Индией и Бразилией.
В современных условиях французским монополиям и государству
приходится изыскивать новые формы борьбы за внешние рынки, в
частности развивать государственно-монополистическое
регулирование внешней торговли, расширять экономические отношения с
социалистическими странами. Правящие круги Пятой республики все
яснее представляют большие возможности, которые открывает для
Франции развитие экономических связей с социалистическими
странами, членами СЭВ.
На современном этапе международные экономические отношения
все более перерастают традиционные рамки внешней торговли.
Развитие международного разделения труда порождает новые формы
сотрудничества между странами во всех областях хозяйственной
деятельности. Подтверждением этому служит развитие экономического
и научно-технического сотрудничества Франции с Советским Союзом
и другими социалистическими странами, в частности заключенное
27 октября 1971 г. во время визита Генерального секретаря ЦК
КПСС Л. И. Брежнева во Францию соглашение о развитии
экономического, технического и промышленного сотрудничества между
странами сроком на 10 лет. Новым этапом в развитии
хозяйственного сотрудничества между Францией и СССР явилось подписание
ряда соглашений во время пребывания советской
партийно-правительственной делегации во главе с Л. И. Брежневым в Париже в
64

июне 1973 г. Новые соглашения предусматривают не только
значительное расширение советско-французской торговли, но и широкое
сотрудничество в области промышленного строительства, в
подготовке кадров, проведении совместных научных исследований.
В процессе осуществления французским государством курса на
развитие экономических связей с СССР впервые в истории советско-
французских отношений был создан постоянно действующий
механизм сотрудничества в форме смешанной комиссии по
научно-техническому и экономическому сотрудничеству, совместных рабочих
групп по различным отраслям промышленности, научно-техническим
исследованиям и т. д. Этот механизм может служить основой для
создания подобных институтов в развитии отношений между
Францией и другими социалистическими странами.
В противовес государственно-монополистическим формам
вмешательства в процесс общественного воспроизводства прогрессивные
силы страны во главе с Французской коммунистической партией
выдвигают демократическую альтернативу. Эти силы ставят вопрос о
борьбе за преобразование и использование государственных форм
регулирования для развития производительных сил страны в
интересах народа. Принятый в декабре 1968 г. пленумом ЦК ФКП
манифест ФКП «За передовую демократию, за социалистическую
Францию» предусматривает демократическую национализацию всех
банков и кредитных учреждений, монополий, господствующих в
ключевых отраслях, участие рабочих в контроле и управлении экономикой,
демократизацию планирования экономического развития страны.
Поскольку во Франции огосударствление экономики и воздействие
государства на хозяйственную жизнь и международные связи
французских монополий достигли высокого уровня, то и проблема
национализации встает по-новому. Наиболее важен вопрос о том, как
обеспечить нормальный ход общественного воспроизводства, как
сохранить необходимые для этого производственные связи
национализируемых предприятий с заграничными поставщиками и
покупателями, связанными с ними специализацией и кооперированием.
Национализация должна затронуть прежде всего базисные секторы
экономики — энергетику, металлургию, транспорт и самые
передовые отрасли — самолетостроение, электронику и химию.
Выступая на пленуме ЦК ФКП в марте 1973 г., Генеральный
секретарь ЦК ФКП Жорж Марше, определяя основные цели политики
партии по отношению к буржуазному государству, говорил:
«Капитализм во Франции переживает глубокий всеобщий кризис, который
ставит на повестку дня вопрос о необходимости коренных
политических, социальных и экономических преобразований... Никакое
действительное улучшение жизни для подавляющего большинства
французского народа не будет достигнуто, если не будут проведены
преобразования, которые подорвут господство крупного капитала...
Сейчас идея национализации ключевых отраслей промышленности и
финансово-банковской системы стала достоянием широких масс,—
утверждает Ж. Марше.—Она может привлечь еще большее число
сторонников, если мы покажем, что подобная национализация
5 Заказ 4142
65

является необходимым рычагом правильной социальной политики,
что она не имеет ничего общего с государственно-монополистическим
бюрократизмом, а, наоборот, позволит осуществлять
демократическое управление производством при фактическом участии
трудящихся, что она касается ключевых отраслей экономики» 1.
ГЛАВА 6
ОСОБЕННОСТИ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА В ФРГ
Переход от капитализма свободной конкуренции к империализму
сопровождался в Германии развитием
государственно-монополистического капитализма. По масштабам и глубине соединения силы
монополий с силой государства Германия уже в начале XX в. стояла
впереди ведущих империалистических держав. В. И. Ленин
указывал, что в этот период Германия по сравнению с Соединенными
Штатами «была ниже во многих отношениях, в отношении техники
и производства, в политическом отношении, но в отношении
организованности финансового капитализма, в отношении превращения
монополистического капитализма в
государственно-монополистический капитализм — Германия была выше Америки»2.
Быстрое развитие государственно-монополистического
капитализма в Германии основывалось, во-первых, на высокой степени
монополизации в сфере производства и кредита и, во-вторых,
объяснялось стремлением монополий направить всю мощь государственного
аппарата на преодоление чрезвычайно острых противоречий внутри
страны и на борьбу с другими империалистическими хищниками за
мировое господство немецкого финансового капитала.
Разгром фашистской Германии во второй мировой войне
поставил под угрозу само существование германского империализма.
В Западной Германии возникла своеобразная ситуация —
представители империалистических держав-победительниц стали осуществлять
государственно-монополистическое регулирование экономики
оккупированной территории в интересах финансового капитала своих
стран и немецких концернов и банков. По отдельным вопросам эти
интересы не совпадали, но в целом хозяйственное регулирование
осуществлялось в соответствии с общей интернациональной
стратегией империализма. Западные державы, и в первую очередь США,
создали все условия для возрождения германского империализма,
видя в нем ударную силу в борьбе против социалистических стран,
1 «Коммунист», 1973, № 7, стр. 108—110.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 38, стр. 157.
66

революционного движения трудящихся Западной Европы и
национально-освободительной борьбы народов Азии, Африки и Латинской
Америки.
Получив власть из рук оккупационных властей,
западногерманское государство с самого начала поставило своей целью
восстановление и укрепление позиций финансового капитала.
Одним из важнейших элементов существующей в ФРГ системы
государственно-монополистического господства и главным звеном в
процессе слияния аппарата монополий и государства является
деятельность союзов предпринимателей. Этот институт существует во
всех капиталистических странах.
В настоящее время в ФРГ действует разветвленная и
многоступенчатая система союзов предпринимателей, построенная по
отраслевому, региональному и функциональному признакам. Цели этих
союзов — координация деятельности капиталистов в
соответствующих отраслях, районах или общенациональном масштабе (зачастую
такие союзы выполняют функции всеобщих отраслевых картелей),
выработка концепций внутренней и внешней экономической
политики. Но главное в деятельности союзов предпринимателей то, что они
являются передаточными механизмами воздействия
монополистического капитала на государство.
Особым функциональным подразделением системы союзов
являются объединения работодателей, созданные специально для
координации деятельности капиталистов-в их борьбе против рабочего
движения и для воздействия на государственную социальную политику.
Союзы предпринимателей осуществляют чрезвычайно активную
деятельность в стране. Они проводят съезды и совещания,
рассылают информационные и инструктивные материалы своим членам с
рекомендациями по вопросам политики капиталовложений, цен,
отношения к требованиям профсоюзов, подготовляют материалы для
правительственных органов. Руководители союзов участвуют в
принятии важнейших государственных политических и хозяйственных
решений, влияют на судьбы законопроектов и контролируют
практическое исполнение законов и постановлений. Они ведут переговоры
с профсоюзами, оказывают огромное влияние на средства массовой
информации, координируют свою деятельность с союзами
предпринимателей других капиталистических стран.
Интенсивность и направление
государственно-монополистического регулирования экономики определяются конкретными
противоречиями и проблемами, с которыми приходится сталкиваться
монополистическому капиталу на разных исторических этапах. В
соответствии с этим объектами государственно-монополистического
регулирования в ФРГ были накопление и концентрация капитала,
воспроизводственный цикл, отношения между трудом и капиталом,
внешнеэкономические связи, научно-технический прогресс и структура
народного хозяйства.
Государственно-монополистическое регулирование цикла в ФРГ
в течение длительного периода не играло такой роли, как в США,
Англии, Канаде и некоторых других капиталистических странах. На-
67

личие емкого внутреннего рынка и достаточных резервов
квалифицированной и относительно дешевой рабочей силы обеспечивало
благоприятные условия для развития экономики в 1949—1957 гг.
Заметное снижение темпов прироста промышленного производства впервые
происходит в 1958 г., но затем опять наблюдается оживление и
подъем, прерванные впервые общехозяйственным кризисом 1967 г., а
затем кризисом 1971—1972 гг. Кризисы 1967 и 1971—1972 гг. развеяли
иллюзии, искусно распространяемые буржуазными апологетами об
«экономическом чуде», исключительном характере развития
западногерманской экономики, и выдвинули на первый план необходимость
проведения скоординированных государственно-монополистических
мероприятий по выравниванию цикла. Правительство перешло к
составлению среднесрочных и долгосрочных программ экономического
развития, создало специальные резервные фонды для
дополнительных расходов в периоды ухудшения конъюнктуры.
Главным направлением государственно-монополистического
регулирования западногерманской экономики в течение первых 18 лет
существования ФРГ и одним из главных направлений в настоящее
время является стимулирование накопления капитала у монополий.
Расширение емкости внутреннего рынка, обусловленное
необходимостью обновления и расширения основного капитала,
научно-технической революцией, устранением структурных диспропорций после
раскола страны, ростом потребительского спроса, вместе с
благоприятными условиями эксплуатации трудящихся и внешнеэкономической
экспансией создали возможность и необходимость интенсивного
производственного накопления. На решение этой проблемы и было в
основном направлено государственное вмешательство в процесс
воспроизводства. Стимулирование накоплений производилось не для
всего класса капиталистов, а в первую очередь для
монополистических объединений. В результате усилилась концентрация капитала в
руках монополий. Одновременно государство принимает меры,
способствующие усилению господства монополий над массой мелких и
средних предприятий, и поощряет слияния монополистических
гигантов в национальном и интернациональном масштабе, укрепляя тем
самым позиции западногерманского финансового капитала в системе
мирового капитализма.
Государственно-монополистическое регулирование социальных
отношений в ФРГ имеет ряд специфических особенностей. Военно-
политическое, хозяйственное и идеологическое банкротство
германского империализма во второй мировой войне и возникновение ГДР —
первого в немецкой истории свободного и демократического
государства, прочно вставшего на путь социализма, ограничили возможности
прямого полицейско-административного насилия над трудящимися.
Поэтому государство проводит активную политику социального
маневрирования при помощи изощренной социальной демагогии,
отдельных материальных и социальных уступок, воздействия на
условия найма в законодательном порядке, регулирования предложения
рабочей силы за счет притока разоряющихся крестьян,
ремесленников и массовой вербовки иностранной рабочей силы. Главные цели
68

этой политики — создать максимально благоприятные условия для
монополистической эксплуатации трудящихся и одновременно не
допустить возможности социального взрыва.
У государства и монополий ФРГ имеется довольно значительный
простор для социальных маневров. После окончания войны зарплата
западногерманского рабочего была одной из самых низких в
развитых капиталистических странах. В конце 1948 г. она составляла лишь
70% чрезвычайно низкого уровня 1938 г. В конце 1956 г. средняя
почасовая заработная плата рабочих ФРГ была меньше, чем в Англии,
Бельгии, во Франции, в Швейцарии, а производительность труда
была выше, чем в этих странах. Послевоенные годы —период
бурного роста производительности труда во всех отраслях экономики
ФРГ. В этих условиях монополии могли идти на отдельные
материальные уступки, допуская рост реальной заработной платы и
пытаясь идеологически и организационно ослабить рабочий класс.
Одновременно с ростом жизненного уровня населения ФРГ
реакционным кругам удалось запретить Коммунистическую партию
Германии и ряд левых демократических организаций, сохранить влияние
буржуазных партий над значительной частью населения.
Активизация демократических сил ФРГ в начале 1960-х годов
привела к улучшению внутриполитической обстановки и решению
ряда важных внешнеполитических проблем страны. Потерпел
поражение на выборах блок правых партий ХДС/ХСС, выступавших с
позиций ущемления демократических прав трудящихся внутри ФРГ
и проведения реваншистского и милитаристского курса в
отношениях со странами социалистического содружества. После прихода к
власти коалиционного правительства социал-демократической и
Свободной демократической партий активизировали свою деятельность
различные левые организации, все большее влияние приобретает
Германская коммунистическая партия. Правительство ФРГ
предприняло ряд шагов по нормализации отношений с СССР, Польшей, ГДР,
ЧССР, урегулированию западноберлинской проблемы, развитию
взаимовыгодных экономических отношений со странами —
участницами СЭВ.
После завершения восстановления и реконструкции народного
хозяйства Западной Германии и насыщения внутреннего рынка все
большее значение приобретает государственно-монополистическое
стимулирование внешнеэкономической экспансии. С середины 1950-х
годов государство оказывает значительную финансовую поддержку
частным монополиям в виде налоговых льгот, экспортных кредитов,
гарантий и поручительств, предоставляет «помощь» развивающимся
странам, гарантируя вывозимые капиталы. С момента вступления в
силу Римского договора о создании ЕЭС
государственно-монополистическое регулирование внешнеэкономической экспансии вступило в
новый этап. Теперь уже имеют место не отдельные мероприятия по
поддержке монополий на внешних рынках готовых изделий, сырья
и капиталов, а глобальная политика, направленная на укрепление
национальной конкурентоспособности монополий ФРГ, утверждение
западногерманского финансового капитала в качестве ведущей силы
69

в Западной Европе, на усиленное проникновение в Африку,
Латинскую Америку и Азию.
Государственное регулирование научно-технического прогресса и
структурная политика занимают важное место в системе
государственно-монополистического капитализма ФРГ с конца 1960-х годов.
Западная Германия оказалась перед лицом определенного
отставания от США и некоторых других стран в области электронной
обработки информации, ядерных и космических исследований, освоения
морского дна и авиационной промышленности. В связи с развитием
нефтехимии, повышением роли редких металлов, изменениями в
топливно-энергетическом балансе перед страной встали задачи
осуществления значительных сдвигов в структуре экономики.
Правительство совместно с союзами предпринимателей разрабатывает
отдельные отраслевые и региональные программы. Структурные задачи
входят составным элементом в среднесрочные и долгосрочные
общеэкономические программы. Государство расходует все больше
средств и принимает все более активное участие в организации
научно-исследовательских работ и внедрении их результатов в
производство.
Важнейшими средствами государственно-монополистического
регулирования экономики ФРГ являются: политика на рынке ссудного
капитала, прямое государственное бюджетное финансирование,
налоговая политика, политика ускоренного амортизационного
списания основного капитала, система государственных заказов, политика
развития государственного сектора в экономике.
Начиная с 1949 г. боннское правительство постоянно и активно
регулирует кредитные отношения при помощи дисконтной политики;
варьированием требований на обеспеченность кредитов при учете и
переучете векселей в банках; абсолютным и относительным
кредитным контингентированием, а также при помощи изменения размеров
минимальных резервов и политики открытого рынка (операции
Федерального банка на рынке ценных бумаг). Такое регулирование
характерно для всех империалистических стран в эпоху, общего
кризиса капитализма. В ФРГ оно не играет такой роли, как в
Японии, во Франции, в Бельгии, Италии, Швейцарии или довоенной
Германии, так как роль кредита в финансировании
капиталовложений в ФРГ несравненно меньше, чем в этих странах.
Рынок ссудного капитала в Западной Германии за истекшую
четверть века потерял свое прежнее значение. Если в 1926—1929 гг.
за счет кредитов и эмиссии ценных бумаг финансировалось 61,5%
инвестиций, а в 1934—1938 гг.— 56,5%, то за последние годы в среднем
финансируется лишь около Vs всех капиталовложений. Косвенные
средства регулирования рынка, ссудных капиталов оказываются все
менее эффективными, поэтому на первый план выдвинулись
самофинансирование, прямое государственное финансирование за счет
бюджетных средств и принудительное перераспределение средств через
кредитную систему.
Принудительное перераспределение средств через кредитную
систему, предпринятое правительством ФРГ для финансирования капи-
70

таловложений, является относительно новой формой государственно-
монополистического регулирования процесса воспроизводства. Ни в
довоенной Германии, ни в других развитых капиталистических
странах в послевоенные годы перераспределения средств в таких формах
и масштабах не было. Один из видных теоретиков неолиберализма,
В. Рёпке, писал: «Поскольку хозяйство не имело в распоряжении
свободного рынка капитала, то федеральному правительству для
поддержки финансирования капиталовложений оставался только
государственный кредит и кредит, полученный с помощью государства,
то есть принудительное фискальное образование капитала» 1.
Вслед за проведением денежной реформы, в августе 1949 г., в
Западной Германии был образован специальный фонд немедленной
помощи, средства которого формировались из отчислений в размере
2—3% оценочной стоимости имущества всех владельцев
собственности. На счета фонда до 31 августа 1952 г. поступило 6763 млн.
марок2. Позднее взамен «фонда немедленной помощи», в соответствии
с «Законом о выравнивании бремени последствий второй мировой
войны»3, был создан «фонд выравнивания бремени». Круг
плательщиков в фонд был значительно расширен за счет владельцев
банковских счетов и земельных собственников, а отчисления в фонд
определены в размере 50% стоимости имущества. Эта сумма должна
быть внесена в фонд в течение 30 лет (до 31 марта 1979 г.) равными
частями. Плательщики получают государственные облигации с
гарантированным процентом. Для сбора средств в фонды и
распоряжения ими существует специальный финансовый институт — «Банк
выравнивания бремени» — один из крупнейших в ФРГ. За 25 лет
своего существования он перераспределил более 100 млрд. марок.
Вначале средства фонда формировались почти исключительно
за счет отчислений от имущества и прибылей по ипотекам и
кредитам. В начале 1960-х годов все большую роль в формировании фонда
играют субсидии из федерального и местных бюджетов, то есть
средства налогоплательщиков. Сбор средств проходил под
демагогическим лозунгом «помощи населению, пострадавшему от войны».
В действительности огромные суммы, накопленные в фондах, были
использованы целиком в интересах монополистического капитала.
Более 42% расходов из «фонда немедленной помощи» и «фонда
выравнивания бремени» было направлено на финансирование
капиталовложений (главным образом в промышленность, жилищное
строительство и сельское хозяйство), 22%— на возмещение
имущественных потерь, около 6%—на возмещение денежных потерь
собственников средств производства и капитала 4.
В целях ускорения накопления в отраслях тяжелой
промышленности был издан «Закон об инвестиционной помощи»5 и за счет
1 «Deutschlands Jahrbuch». Essen, 1953, S. 154.
* «Deutschland heute». Wiesbaden, 1959, S. 463.
* «Bundesgesetzblatt», 1952, N 1, S. 446.
* «Deutschland heute», S. 464.
«Bundesgesetzblatt», 1952, N 1, S. 7.
71

единовременных взносов предприятий, главным образом отраслей
II подразделения, создан инвестиционный фонд в 1 млрд. марок.
97,8% всех плательщиков в фонд имели годовой доход ниже 50 тыс.
марок. Они внесли 46,4% всей суммы фонда. Собранные средства
были использованы для предоставления долгосрочных
инвестиционных кредитов 187 крупнейшим предприятиям угольной,
металлургической, энергетической, газовой, вагоностроительной
промышленности и водоснабжения.
Итак, благодаря государственному принудительному
перераспределению через кредитную систему происходит гигантский перелив
капитала из легкой промышленности в тяжелую, перераспределение
массы прибыли, получаемой мелкой и средней западногерманской
буржуазией, в пользу монополий, мобилизация части необходимого
продукта трудящихся через бюджетные субсидии в фонды для
финансирования монополистического производственного накопления.
Более четверти всех валовых инвестиций в ФРГ обеспечивается
за счет прямого государственного финансирования. Оно
осуществляется в виде кредитов, субсидий, поручительств, а также
самофинансирования государственных предприятий.
Почти половина бюджетных средств, ассигнуемых государством
на прямую помощь частным монополиям, расходуется в виде
кредитов. Значительная часть кредитов предоставляется в рамках
различных правительственных программ: возмещения убытков от
демонтажа, поддержки угледобывающей промышленности, восстановления
торгового флота, модернизации сельского хозяйства, поощрения
научных исследований и т. д.
Одной из первых государственно-монополистических акций
правительства ФРГ было предоставление монополиям специальных
кредитов в 1,7 млрд. марок для восстановления 413 предприятий,
подвергшихся демонтажу со стороны оккупационных властей. Эта
сумма значительно превысила ущерб, причиненный этим
предприятиям демонтажем. В результате после использования кредитов
производственные мощности заводов Флика, Тиссена и «ИГ Фарбен»,
затронутых демонтажем, оказались выше, чем накануне демонтажа.
Государственные кредиты часто предоставляются крупным
компаниям, когда им угрожает банкротство. Так было, например, с
концерном Боргварда, который был спасен от краха федеральным и
земельными кредитами. Проведенные впоследствии модернизация и
обновление капитала на заводах Боргварда на 2/з финансировались
за счет государственных кредитов.
В связи с растущей милитаризацией экономики усиливается
государственное кредитование военного производства. Заказ на
вооружение, военное снаряжение или обмундирование, выдаваемый
министерством обороны частной монополии, как правило, сопровождается
государственным кредитом. Министерство финансов в некоторых
случаях практикует предварительную полную или частичную оплату
военного заказа еще до его исполнения,— это фактически
дополнительные беспроцентные кредиты военным монополиям.
Военно-промышленные концерны получают также кредиты и субсидии на на-
72

учные изыскания. Часть этих средств выделяется из фондов научно-
исследовательских работ, имеющихся у федерального и земельных
правительств, а часть предоставляется министерством обороны из
собственного фонда финансирования научно-технических исследова-
ний.
Не менее 120 млрд. марок составили за последние 25 лет (1949—
1973 гг.) государственные кредиты на жилищное строительство. При
помощи этих кредитов государство стремилось смягчить жилищный
кризис, решить региональные проблемы обеспечения рабочей силой
и создать дополнительный спрос на строительные машины,
материалы и услуги.
Около 25 млрд. марок было израсходовано государством на
модернизацию сельского хозяйства.
Государственное кредитование частного хозяйства
осуществляется через государственные банки со специальными функциями —
Банк восстановления, Промышленный банк, Немецкий
сельскохозяйственный рентный банк и др. Кроме них существенную роль в
кредитовании играют сберегательные кассы, во главе которых стоит
могущественный Финансовый институт объединенных жироцентра-
лей, а также контролируемые государством фонды социального
страхования и страхования по безработице. В отличие от других стран,
в ФРГ средства фондов страхования разрешается использовать не
только для краткосрочного, но и для долгосрочного кредитования.
Значительные средства расходуются государством на
кредитование экспорта. Формально при кредитовании экспортной сделки заем
импортеру предоставляет фирма-поставщик. В действительности
лишь немногим наиболее могущественным концернам под силу
предоставление кредитов за счет своих собственных средств. Но и они
стремятся избежать фирменных кредитов, так как это связано с
отвлечением от производства и «замораживанием» значительных
оборотных средств. Фирменный кредит практически всегда дополняется
банковским. Частные банки учитывают фирменные обязательства, а
затем переучитывают их в государственных финансовых
учреждениях. Государственные банки принимают обязательства, связанные с
финансированием экспорта на льготных условиях —на длительный
срок и под более низкий процент более охотно, чем обязательства,
связанные с хозяйственной деятельностью внутри страны.
Государственные финансовые учреждения не ограничиваются функциями
переучета, а все больше занимаются первичным учетом обязательств,
связанных с экспортными поставками, оказывая тем самым все
большую поддержку западногерманским экспортерам.
Для кредитования экспорта существует специальный
государственно-частный банк «Акционерное общество экспортного кредита»
(АКА). АКА —один из крупнейших банков со специальными
функциями. Он держит в своих руках почти все среднесрочное, часть
краткосрочного и долгосрочного кредитования экспорта.
Деятельность АКА, как и всей государственно-монополистической системы
стимулирования западногерманского экспорта, идет на пользу
крупным концернам-экспортерам. Относительно мелкие фирмы-экспор-
73

теры с ежегодным оборотом менее 5 млн. марок получают около
1 % общей суммы экспортных кредитов АКА.
Одной из форм прямой финансовой поддержки монополий
являются государственные поручительства. Выдавая поручительство,
государство берет на себя ответственность за деятельность частной
компании и в случае невыполнения фирмой своих обязательств
выплачивает убытки из бюджета, то есть фактически перекладывает
риск, связанный с деятельностью монополий, на плечи
налогоплательщиков. Государство, таким образом, обеспечивает фирме,
которой выдано поручительство на определенную сумму,
дополнительные возможности привлечения средств с рынка ссудных капиталов
и страхует от риска банки, выдавшие кредиты.
Около 90% всех поручительств приходится на внешнюю
торговлю и вывоз капитала. Гарантированием экспортных кредитов в ФРГ
занимаются государственные общества «Гермес» и «Дойче Тройханд-
гезельшафт». Ежегодный прямой ущерб от операций по
поручительству для государственного бюджета составляет свыше 200 млн.
марок.
Субсидии еще в большей степени, чем государственные кредиты
и поручительства, носят характер прямой финансовой помощи
крупнейшим монополиям, в первую очередь в горнодобывающей,
нефтяной, металлургической и судостроительной промышленности. В 1971 г.
правительство ФРГ выделило на субсидии частному хозяйству около
10 млрд. марок. Субсидии, как и кредиты, предоставляются в рамках
различных государственных программ. Так, по программе
восстановления торгового флота федеральное министерство финансов
безвозмездно передало частным монополиям 1,2 млрд. марок. Крупные
государственные дары ежегодно получают те отрасли
промышленности, где издержки производства выше мировых. В первую очередь
это нефтедобывающая промышленность. Добыча нефти в ФРГ
возросла с 2,7 млн. т в 1954 г. примерно до 7,5 млн. г.в настоящее
время. Это оказалось возможным только благодаря таможенным
барьерам, которыми была защищена западногерманская нефть от
иностранной конкуренции. После отмены таможенных пошлин в
рамках Европейского экономического сообщества правительство стало
выплачивать субсидии на каждую тонну добытой нефти и передало
нефтедобывающим монополиям более 2 млрд. марок.
Значительным объектом государственных расходов, в первую
очередь субсидий, является сельское хозяйство. Правительство
ежегодно тратит значительные средства на дотации, связанные с
хозяйственным строительством, приобретением машин, горючего,
минеральных удобрений, на премии за высокую урожайность и качество
продукции «экономически здоровым и перспективным хозяйствам».
Почти 1 млрд. марок ежегодно расходуется на так называемое
устранение чересполосицы и сведение участков крупных собственников
в единые массивы, на финансовую поддержку при «обзаведении» и
покупке новых участков «заслуживающим помощи» хозяйствам.
Расходы бюджетных средств на осуществление
правительственной сельскохозяйственной программы служат следующим целям:
74

путем создания крупных капиталистических хозяйств увеличить
производство и повысить эффективность сельского хозяйства,
стабилизировать импорт аграрных товаров;
содействовать насаждению крупных хозяйств и интенсификации
производства в деревне, что создает дополнительный емкий рынок
для ряда отраслей промышленности;
используя разорение малоземельных крестьян, увеличить
предложение рабочей силы в других отраслях экономики и повлиять на
условия борьбы трудящихся;
организацией крупных капиталистических хозяйств обеспечить
господствующему классу надежную социальную опору в деревне.
С момента возникновения западногерманского государства и до
настоящего времени налоговая политика правительства постоянно
направлена на то, чтобы максимально освободить монополии от
налогов и направить основную часть их прибылей на финансирование
расширенного воспроизводства. В стране неоднократно проводились
налоговые реформы, принимались различные постановления о
введении налоговых льгот, изменениях в практике начисления налогов.
Наибольшие выгоды финансовому капиталу принесли так
называемая «малая налоговая реформа» 1953 г., «большая налоговая
реформа» 1954 г., введение системы особых и дегрессивных
амортизационных списаний основного капитала, изменение ставок
подоходного налога в 1958 г. и замена налога с оборота налогом на
«добавленную стоимость». Наряду с общими налоговыми ставками в
западногерманском фискальном законодательстве существует масса
оговорок и скидок на инвестиции, экспорт, в случае слияния компаний,
налоговые льготы в связи с расходами на научно-исследовательские
работы и т. п. Общая сумма, которую буржуазия недоплатила в
федеральный, земельные и местные бюджеты ФРГ за 1953—1971 гг. в
результате налоговых реформ и различных налоговых льгот,
составляет не менее 200—250 млрд. марок.
Государственные органы при проведении налоговой политики
стремятся не просто уменьшить налогообложение прибылей, а
превратить налоговую систему в эффективный механизм регулирования
накопления и концентрации капитала. Одним из мощных рычагов
государственно-монополистического регулирования накопления и
концентрации является санкционируемое правительством ускоренное
амортизационное списание основного капитала. Смысл ускоренной
амортизации состоит в том, что государство позволяет ежегодно
отчислять в амортизационный фонд часть первоначальной стоимости
основных фондов в размерах, превышающих степень их
действительного износа. Амортизационные списания освобождаются от налогов
и могут быть использованы только для инвестиций. Ускоренная
амортизация как форма капитализации прибылей, полученных в
результате эксплуатации трудящихся, оказывается для
монополистического капитала более удобной, быстрой и дешевой, так как она
не опосредствована ни привлечением средств с рынка ссудных
капиталов, ни выплатой дивидендов акционерам, ни, самое главное,
уплатой налогов в государственный и местные бюджеты. Значительная
75

часть прибыли при этом вообще не выступает на поверхности в виде
прибыли; она предстает перед нами в виде составной части издержек
производства. Ученые Г. Голл и О. Крач из ГДР, тщательно
изучившие систему ускоренного амортизационного списания капитала в
Западной Германии, пришли к выводу, что от 50 до 70%
амортизационных отчислений ведущих промышленных монополий ФРГ в
послевоенные годы составляют скрытые прибыли.
В целом за послевоенные годы за счет амортизационных фондов
финансировалось около 2/з валовых инвестиций, однако были
периоды, когда у некоторых концернов и даже отраслей
промышленности доля амортизационного фонда в валовых капиталовложениях
превышала 80%. Правительство не раз меняло сроки, нормы и
методы амортизационных списаний: в условиях ухудшения
конъюнктуры (например, в 1967 г., 1971—1972 гг.) оно разрешало особые
списания, то есть отчисление в амортизационный ф°нД наряду с
обычными списаниями дополнительных сумм, определенных
законом, изменяло нормы дегрессивных списаний (порядок исчисления
сумм амортизации не от первоначальной, а от балансовой
стоимости), ввело предварительное списание для машин и оборудования,
находящихся в стадии проектирования и конструирования.
С 1948 по 1971 г. общая сумма амортизационных отчислений в
народном хозяйстве ФРГ составила более 600 млрд. марок. Если
исходить из того, что не менее 360 млрд. марок из них — это
скрытые прибыли, то государственный бюджет потерял в результате
освобождения этих прибылей от налогов более 240 млрд. марок. Доля
трудящихся в общей сумме налоговых поступлений за эти же годы
возросла с 57 до 75%. Итак, государство в целях стимулирования
накопления и концентрации капиталов у монополий освобождало
их от налоговых платежей, перекладывая основную часть тягот по
финансированию бюджета на трудящихся.
Государственно-монополистическое регулирование дополняет, таким образом,
капиталистическую эксплуатацию трудящихся в сфере производства и в
процессе реализации товаров и услуг системой общественной
эксплуатации.
Система государственных заказов в ФРГ, по существу, не
отличается от аналогичной практики в других развитых
капиталистических государствах. В арсенале государственно-монополистических
мер хозяйственного регулирования в ФРГ она играет относительно
меньшую роль, чем в США и Англии, так как в Западной Германии
доля военных расходов в национальном доходе и бюджете до сих
пор ниже, чем в этих странах. В 1970 г. из федерального бюджета
на закупку товаров и услуг было затрачено 13,6 млрд. марок и из
местных бюджетов 18,9 млрд. марок. До недавнего времени цены
по государственным заказам исчислялись по принципу: издержки
производства плюс согласованная прибыль. Монополии вздували
цены по государственным заказам путем искусственного завышения
издержек за счет ускоренных амортизационных списаний основного
капитала. Таким образом, согласованная прибыль оказывается
дополнительной надбавкой к огромной действительной прибыли, скры-
76

той в издержках производства. В настоящее время этот принцип
расчета цен действует лишь в тех случаях, когда государственный
заказ выполняет лишь одна фирма, не имеющая конкурентов, или
закупки производятся у традиционного поставщика. Во всех
остальных случаях цены заранее не определяются, объявляются торги, на
которых монополии, вступая между собой в сговор, могут резко
повысить цены.
Государственный сектор в экономике ФРГ представлен группой
промышленных предприятий, объединенных в государственные
концерны, и большим числом хозяйственных объектов в сфере
инфраструктуры. Государственные предприятия действуют в основном в
отраслях, производящих сырье и топливо. На них приходится 80%
вырабатываемой электроэнергии, 3А выплавляемого в стране
алюминия, 30% добычи каменного и почти 100% добычи бурого угля,
примерно половина производимой железной руды, цинка и свинца.
Государству принадлежат полностью или частично несколько крупных
комплексов в машиностроении, судостроении и автомобилестроении.
Крупнейший из них — концерн «Фольксвагенверке», занимающий
ведущее место в Западной Европе по производству легковых и
специальных автомобилей, микроавтобусов.
Государственные промышленные предприятия представляют
собой неотъемлемую составную часть монополистической экономики
ФРГ. Они обеспечивают частные монополии дешевым сырьем и
энергией, осуществляют капиталовложения в отрасли с высокой
капиталоемкостью и медленной оборачиваемостью средств. Поэтому
многие государственные предприятия нерентабельны и получают
дотации из государственного бюджета. Средняя фондоотдача у
государственных промышленных предприятий примерно в 3 раза ниже,
чем у частных.
В государственной собственности находятся также крупные
земельные массивы, леса, военные объекты и имущество, аэродромы,
порты, каналы, дороги. Поддержание и строительство этих объектов
требует ежегодно многомиллиардных затрат, а все выгоды от их
эксплуатации достаются частным монополиям.
В первые годы существования западногерманского государства
несколько переоснащенных за счет налогоплательщиков и ставших
высокоэффективными государственных предприятий было
приватизировано, то есть продано частным монополиям. Часть
государственного акционерного капитала в виде «народных акций» была
распространена среди имущих слоев населения. Несмотря на это, ни
абсолютного, ни относительного уменьшения размеров
государственной собственности не происходит, так как частные монополии не
покушаются на нерентабельные и малорентабельные и капиталоемкие
предприятия, а объем государственного строительства в связи с
развитием инфраструктуры, строительством военных объектов,
созданием новых научно-исследовательских и учебных центров
продолжает расти.
Государственно-монополистический капитализм в ФРГ по своим
конечным целям в послевоенные годы полностью служит интересам
77

немецкого монополистического капитала. Направления и средства
государственно-монополистического регулирования претерпели
существенные изменения. Это является отражением новых
социально-экономических и политических условий существования германского
империализма в послевоенные годы, нового уровня развития
производительных сил и окончательного соединения силы монополий и силы
государства в единый механизм.
Государственно-монополистическое регулирование процесса
воспроизводства, развивающееся и усиливающееся по мере роста
могущества монополий и обострения противоречий капитализма в период
его общего кризиса, само по себе становится явлением,
диалектически влияющим на причины своего возникновения,— оно всемерно
способствует ускорению накопления и концентрации капитала в руках
монополий, усилению господства финансовой олигархии и
дальнейшему обострению противоречий капитализма.
ГЛАВА 7
О СВОЕОБРАЗИИ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА В ЯПОНИИ
Одной из главных особенностей
государственно-монополистического капитализма в Японии является тот факт, что высокая степень
государственно-монополистического регулирования экономики в этой
стране осуществляется при сравнительно низком удельном весе
государственной собственности в национальном имуществе. По данным
переписи национального имущества 1965 г., на государственный
сектор приходилось 14,4% стоимости всего основного капитала страны1.
Этот показатель включает стоимость всех государственных
активов — предприятий в сфере производства и услуг, ценных бумаг,
имущество государственного аппарата и вооруженных сил, стоимость
неразрабатываемых лесных массивов и недр, земельных участков
и т. д.
Ведущие позиции во всех отраслях экономики страны занимают
крупнейшие частные капиталистические компании, контролируемые
в свою очередь несколькими могущественными монополистическими
группировками.
В 1967 г. на 1117 компаний (из общего числа 804 тыс.) с
капиталом свыше 1 млрд. иен приходилось 61,1% капитала всех
акционерных компаний, а на 139 компаний с капиталом свыше 10 млрд.
иен — 36,5% капитала. В обрабатывающей промышленности в
633 компаниях, составляющих 0,2% общего числа, было сосредото-
1 «Кэйдзай ёран, 1968». Токио, 1968, стр. 66^-69.
78

чено 69% всего акционерного капитала, 38,4% капитала находилось
в руках 63 компаний, капитал которых превышал 10 млрд. иен'.
В 1968 г. на три крупнейшие компании соответствующих отраслей
приходилась следующая часть общей суммы продаж (в %): пищевая
промышленность — 78,4; текстильная — 52,5; бумажная —44,8;
нефтехимическая—49,8; черная металлургия — 60,7; цветная
металлургия-^,^ керамическая —76,1; машиностроительная — 70,22.
После волны слияний, прошедшей во второй половине 1960-х годов,
47 японских компаний вошли в число 200 крупнейших по размерам
капиталов компаний современного капиталистического мира (за
пределами США) 3.
.Несмотря на высокую степень централизации капитала, рост
монополий, в экономике отнюдь не устраняется конкуренция. Однако
сохранение конкуренции не только не ослабило необходимость
государственно-монополистического регулирования экономики, но во
многих отношениях усилило ее.
Послевоенное экономическое развитие выдвинуло ряд проблем,
среди которых необходимо прежде всего отметить проблему
«двойственной структуры». По данным переписи 1960 г., общее число
предприятий (без сельского хозяйства) равнялось 3562 тыс., из которых
3546 тыс., или 99,6%, относились к группе мелких и средних (с
числом занятых до 300). Число занятых на этих предприятиях
составляло 18 229 тыс. человек, или около 78% общего числа занятых4.
В 1972 г. на мелкие и средние предприятия приходилось 43% всей
продукции обрабатывающей промышленности.
Суть проблемы заключается не в самом факте множественности
мелких предприятий. Если принять уровень производительности
труда, достигнутый в 1967 г. предприятиями с числом занятых в тысячу
и более человек за 100, то для предприятий с числом занятых от 30
до 49 человек соответствующий показатель (вновь созданная
стоимость в расчете на одного занятого) был равен 48,8, с числом
занятых от 100 до 199—57,8 и от 200 до 299 человек — 67,55. При столь
большой разнице в производительности труда неизбежно массовое
и быстрое разорение мелких и средних предприятий. Между тем эти
предприятия (прежде всего их собственники, но также и
значительная часть рабочих и служащих, находящихся под влиянием
буржуазной идеологии) представляют собой в Японии социальную базу
правящей консервативной либерально-демократической партии. То
же самое относится и к сельскому хозяйству, где происходит процесс
быстрого разорения большей части из существующих в настоящее
время 5 млн. крестьянских парцелл, на которых занято свыше 7s
' «Ходзин кугё но дзиттай, 1967» («Современное положение
предприятии»). Токио, 1970, стр. 36-51.
2 «Кэйдзай токэй гэппо», 1969, № 6, стр 3.
* «Fortune», 1970, р. 143—146.
См. «Воспроизводство общественного продукта в Японии». М..
«Наука», 1970.
См. В. Б. Рамзес. Мелкие и средние предприятия в послевоенной
Японии. М., «Наука», 1965, стр. 31.
79

всего самодеятельного населения. Активно влиять на социальные
процессы, происходящие в сфере мелкого и среднего производства в
городе и деревне, держать под известным контролем процесс
разорения и ликвидации мелких предприятий — такова одна из важнейших
задач государственно-монополистического регулирования.
Вторая, не менее важная проблема
государственно-монополистического регулирования лежит в области внешнеэкономических
связей. Несмотря на быстрые темпы экономического роста и
научно-технического прогресса, японская экономика в целом еще далеко не
достигла уровня производительности труда США и стран Западной
Европы. Об этом с большой наглядностью свидетельствует тот факт,
что в Японии национальный доход на душу населения в 1972 г. был
в полтора раза ниже, чем в ФРГ и втрое ниже, чем в США. В таких
условиях, причем при отсутствии традиционных, договорным образом
закрепленных сфер влияния, высокая конкурентоспособность на
внешних рынках могла достигаться лишь на основе сравнительно
низкой заработной платы и при помощи государственного
протекционизма.
Наконец, третья проблема — проблема инвестиций — тесно
переплетается со второй, но далеко выходит за ее рамки. В условиях
современной научно-технической революции в Японии, как и в других
странах, развитие инфраструктуры немыслимо без широкого и
возрастающего участия государства в инвестициях. К этому следует
добавить одну из важнейших особенностей послевоенной Японии —
сочетание таких факторов, как сравнительно небольшой возраст
послевоенных компаний и их быстрый рост. Это привело к необычайно
большой зависимости монополий от заемного капитала и
незначительной роли самофинансирования в обеспечении инвестиций \
Поэтому мобилизация кредитных ресурсов для финансирования
капиталовложений монополий в Японии традиционно является одной из
главных функций государственно-монополистического
регулирования.
В единой системе с монополиями действуют государственный
аппарат и полугосударственные органы. Общая численность служащих
и рабочих, занятых в государственном аппарате
(общегосударственном и местном) и на различного рода государственных
предприятиях, составляет около 12% общего числа лиц наемного труда.
С развитием государственно-монополистического регулирования
экономики в наибольшей степени выросли аппарат и расходы по линии
управлений при премьер-министре, среди которых крупное место
занимают созданные после войны Управление по экономическому
планированию и Управление по вопросам науки и технологии, а также
затраты управлений, существующих при министерствах внешней
торговли и промышленности, строительства, управлений местными
1 По данным за 1972 г., в общем объеме капиталов всех
предпринимательских компаний на долю заемного капитала приходилось (в %): в
Японии — 79,4; в США — 46,8; в Англии—46,9; в Западной Германии — 66,8
(«Кокусай хикаку токэй», 1964, стр. 111—112).
80

административными органами и социального обеспечения,
образования.
Особо необходимо остановиться на управлении так называемыми
специальными счетами, занимающими весьма крупное место в
системе государственно-монополистического регулирования.
Специальные счета исторически сложились в Японии как придаток к
основному счету государственного бюджета. В настоящее время функция
основного счета — финансирование государственного аппарата,
включая вооруженные силы; функция специальных счетов — финансовые
операции государственных предприятий, выступающих, главным
образом, в форме государственных корпораций. Последние
представляют собой чрезвычайно важное звено системы
государственно-монополистического регулирования. Формально эти корпорации («кокигё
кайся») представляют собой самостоятельные юридические лица
(этим они отличаются от государственных предприятий,
управляемых министерствами), но фактически — это экономические
организации коммерческого типа, создаваемые правительством и
функционирующие под его контролем. В 1972 г. насчитывалось 102 такие
корпорации общего, специального и местного значения.
В целом эти корпорации можно разделить на следующие четыре
группы: первая группа — корпорации, занимающиеся долгосрочным
финансированием. Среди них — Банк развития,
Экспортно-импортный банк, играющие весьма важную роль в развитии некоторых
отраслей промышленности (особенно экспортных), и менее
значительные — Корпорация по рационализации угледобывающей
промышленности и др. Ко второй группе относятся корпорации,
предназначенные для финансовой поддержки малопроизводительных или
неприбыльных секторов экономики — сельского и лесного хозяйства,
рыболовства, мелких предприятий. Сюда относятся Корпорация по
финансированию мелкого предпринимательства, Народный банк,
Центральный кооперативный банк, Корпорация по кредитованию
жилищного строительства и др. К третьей группе относятся
государственные предприятия транспорта и связи. Кроме Корпорации
железных дорог и Корпорации телеграфа и телефона сюда входят ряд
корпораций автострад, скоростных дорог, водного транспорта. Три
вышеупомянутые группы охватывают корпорации общеяпонского
масштаба. К четвертой относятся многочисленные корпорации,
аналогичные по типу, но действующие в масштабе отдельных
префектур или районов, например Корпорация по финансированию
развития района Хоккайдо — Тохоку.
Существенное место в системе
государственно-монополистического капитализма занимают организации предпринимателей. Среди
последних важнейшее место принадлежит Федерации экономических
организаций («Кэйдзай дантай рэнгокай», сокращенно «Кэйданрэн»),
Всеяпонской ассоциации предпринимателей («Никкэйрэн»),
экономическому товариществу («Кэйдзай доюкай»), Японской торговой
палате, а также всеяпонским объединениям мелких и средних
предпринимателей. Между всеми этими организациями существует
«разделение труда». Так, например, «Кэйданрэн» занята по преимуществу
Заказ 4142
81

вопросами общей экономической политики правительства (включая
вопросы экономического программирования, милитаризации и т. д.);
«Никкэйрэн» и «Доюкай» разрабатывают по преимуществу
социальные и социально-политические вопросы, такие, как «сотрудничество
труда и капитала», реакция на действия профсоюзов, вопросы
занятости, взаимоотношения между крупными и мелкими предприятиями
и т. д. Но главное место среди этих организаций, бесспорно,
принадлежит «Кэйданрэн», представляющей собой «мозговой трест»
японского финансового капитала, где вырабатываются требования
монополий по всем вопросам экономики и политики. «Кэйданрэн»
принадлежит ведущая роль в осуществлении процесса сращивания
государственного аппарата и монополий, поскольку его представители
участвуют во всех основных правительственных комитетах.
Социально-экономическая сущность
государственно-монополистического регулирования раскрывается путем анализа не только его
структуры, но и механизма функционирования. Выше приводились
данные, характеризующие место государственной собственности и
государственных корпораций в экономике страны. К сказанному
необходимо добавить, что, по данным за 1972 г., доля прибылей всех
государственных предприятий составила всего 0,92% национального
дохода и 2,8% общей массы прибылей К Сравнение этой цифры с
приведенными выше данными о доле занятых в государственном
секторе в общем числе лиц наемного труда раскрывает социальное
содержание государственной собственности. Она охватывает по
преимуществу малоприбыльные, неприбыльные или убыточные виды
предприятий.
Одна из основных функций государственно-монополистического
регулирования заключается в перераспределении национального
дохода с целью форсирования инвестиций.
В 1960-е годы государственный аппарат Японии
перераспределил в среднем около 20% национального дохода страны —
приблизительно столько же, сколько в США, но существенно меньше, чем в
Англии, ФРГ, Франции и Италии.
Для Японии характерна чрезвычайно высокая норма накопления:
доля инвестиций в основной капитал по отношению к конечному
общественному продукту составляет здесь около 33%—намного
больше, чем в других развитых капиталистических странах. Средняя
норма накопления в Японии в 1951—1967 гг. равнялась 28,6%, а в
1964—1967 гг.— даже 34,4%. Столь высокая норма могла быть
достигнута только при высокой степени участия государства в
накоплении капитала. В 1960-е годы доля государственных инвестиций в
общем объеме накоплений находилась на уровне 30—33% против 15—
17% в довоенные годы и против 15—20% для США и большинства
стран Западной Европы2. Такое несоответствие — низкая доля
общего участия государства в расходовании национального дохода и
высокая доля в инвестициях — проистекает из того, что в Японии
1 «Кокумин сетоку токэй нэмпо», 1973, стр. 237.
2 «Кокусай хикаку токэй», 1974, стр. 32—34.
82

неинвестиционные расходы государства — на содержание
государственного аппарата, социальное страхование и т. д.— относительно
ниже, чем в других странах: в 1973 г. доля государственного
потребления в национальном доходе в Японии составила 8,8% против
21,5% в США, 18,6% в Англии, 18,3% в ФРГ, 12,3% во Франции и
14,7% в Италии !. Главная причина столь существенной разницы
состоит в сравнительно низком уровне военных расходов Японии — в
1960-х и начале 70-х годов эти расходы были на уровне 1%
национального дохода, тогда как в США они равнялись 7—8%, а в
главных западноевропейских странах — 3—6%. Это означало, что при
прочих равных условиях Япония обладала большими
инвестиционными возможностями.
В 1971 г. валовые капиталовложения в Японии составили
30,8 триллиона иен. Из этой суммы 10,6 триллиона приходилось на
амортизационные отчисления, 10,5 триллиона — на личные
сбережения населения, 4,5 триллиона — на нераспределенные прибыли
корпораций и 5,9 триллиона — на финансирование из государственного
бюджета2. 85% доходов государственного бюджета составляют
налоги, которые являются, таким образом, материальной основой всей
системы государственного финансирования. Важен не только общий
размер налоговых сборов, но и селективный характер налоговой
политики— сравнительно высокий удельный вес косвенных и прямых
налогов приходится на слои с низкими доходами. Тем самым
национальный доход перераспределяется в" пользу накопления и в ущерб
потреблению.
Другие части капиталонакопления также находятся под прямым
или косвенным воздействием государства. Во-первых,
амортизационные отчисления производятся в соответствии с государственными
правилами, которые носят дифференцированный характер для
разных видов основного капитала и рассчитаны на внедрение в
производство новой техники (особенно в экспортных отраслях). Во-вторых,
в статье «Личные сбережения населения» наряду с покупкой акций
и облигаций монополистических компаний весьма существенное
место занимают операции государственной почтово-сберегательной
сети — здесь ежегодный прирост депозитов во второй половине
1960-х годов составлял от 500 млрд. до 1 триллиона иен.
Несмотря на тесную связь между государственными финансами
и регулированием в области кредита, последнее, безусловно, имеет
самостоятельное значение. Для довоенных и военных лет
крупнейшим фактором указанной взаимосвязи были государственные займы
и государственный долг. Помня тяжелые последствия инфляционной
роли государственного долга и послевоенного финансового
банкротства государства, правящие круги (и еще в большей степени
оппозиция) сдержанно или отрицательно относились к выпуску
государственных займов: до 1965 г. государственный долг не возрастал и даже
после того, как правительство возобновило выпуск государственных
1 «Кокусай хикаку токэй», 1974, стр. 22—24.
2 «Кокумин сётоку токэй нэмпо», 1973, стр. 45.
83

займов, объем государственного долга не превышает 13%
национального дохода. Эта цифра незначительна по сравнению с
соответствующими показателями для США и стран Западной Европы.
Основная линия кредитной политики в послевоенные годы состоит не в
выпуске государственных займов, а в прямом участии государства
в коммерческих кредитных операциях и активном влиянии на размер
учетных ставок.
В кредитной системе Японии особая роль принадлежит
Японскому банку, который выступает не только в качестве центрального
эмиссионного банка, но и как основной рычаг государственной
политики расширения или сжатия кредита. Этой цели служат не только
собственные ресурсы банка, но и его неформальные связи с
монополиями, а также особая роль в качестве органа, обладающего правом
давать фактически обязательные для других банков директивы по
вопросам о размерах учетных ставок, а иногда и об объеме
кредитования.
Наряду с регулированием инвестиций и в тесной связи с
инвестиционной политикой в центре внимания
государственно-монополистического контроля находится также политика по регулированию
внешней торговли. В области экспорта эта политика очень тесно
переплетается с инвестиционной и кредитной, поскольку здесь на
первом месте стоят государственные мероприятия по финансовой
поддержке экспортных отраслей. Гораздо сложнее обстоит дело в
отношении импорта. До первой половины 1960-х годов Япония
принадлежала к числу стран высокоразвитого протекционизма, который
осуществлялся с помощью таможенных пошлин и количественных
ограничений. С укреплением внешнеэкономических позиций японских
монополий жесткий протекционизм стал противоречить дальнейшему
развитию экспансии, так как ответом на него были
протекционистские меры со стороны торговых партнеров Японии. В создавшейся
к этому времени обстановке Япония оказалась вынуждена перейти
к политике так называемой «открытой экономики». Параллельно с
вынужденной либерализацией японское государство усиливает
поддержку тех отраслей и предприятий, которым угрожает конкуренция
иностранных товаров и капиталов.
Сравнение довоенных и послевоенных экономических показателей
в их взаимосвязи с характером и направлениями государственного
регулирования не оставляет сомнений в том положительном влиянии
на экономический рост, который оказывают такие факторы, как
сосредоточение в руках и под контролем государства до 7з инвестиций;
их направление в сферу инфраструктуры, в область развития науки
и техники, экспортных отраслей; развитие экономического
программирования и прогнозирования. Без этих факторов невозможно
представить себе ни характерных для Японии 1960-х годов высоких
темпов экономического роста, ни их сравнительной устойчивости, ни
относительно низкого уровня безработицы.
Вместе с тем развитие государственно-монополистического
капитализма обостряет ряд прежних противоречий капиталистической
экономики и порождает новые. Несмотря на высокие темпы роста,
84

японская экономика испытала серьезные кризисные спады
производства в 1958, 1964—1965, 1970—1971 гг. Особенно глубоким
является кризис, начавшийся в конце 1973 г. В 1974 г. валовой
национальный продукт сократился почти на 4%, а промышленное
производство— почти на 2%. Меры государственного регулирования не
могли предотвратить громадного роста цен, резкого усиления
инфляции.
Будущее японской экономики связывается с развитием таких
новых отраслей, как атомная промышленность, электроника, ракетно-
космическая техника, промышленное использование лазеров,
освоение ресурсов Мирового океана и т. д. Особенность этих отраслей
заключается, во-первых, в их «наукоемкости», во-вторых, в их так
называемом «системном характере». Под этим термином в японской
литературе подразумевается необходимость постоянно возрастающей
согласованности программ экономического развития не только
внутри отраслей, но и в межотраслевом плане.
Такое направление экономического развития порождает ряд
острых социальных проблем, среди которых в настоящее время
приобрела исключительную остроту проблема больших городов и
загрязнения окружающей среды. Суть ее в том, что современное
экономическое развитие сопровождается такой территориальной
концентрацией промышленности и населения, которая приводит к ухудшению
условий жизни широких масс трудящегося населения, несмотря на
возрастание массы приобретаемых ими товаров и услуг.
Разрешение указанных выше проблем требует дальнейшего
резкого возрастания участия государства в экономической жизни. Уже
в 1960-х годах в ходе выполнения государственных экономических
программ выявилась резкая диспропорция между быстрым ростом
промышленности и торговли, с одной стороны, и сильным
отставанием развития инфраструктуры (несмотря на ее абсолютный рост) —
с другой. Но эта диспропорция не случайна, она не носит временного
характера, а вытекает из коренных противоречий
государственно-монополистического капитализма.
В настоящее время развитие производительных сил подошло к
такому пределу, когда требуется всеобъемлющий полный контроль
над инвестициями, что противоречит коренным принципам
капиталистического предпринимательства. Вместе с повышением удельного
веса Японии в мировой капиталистической экономике усиливается
ее внешнеэкономическая экспансия. В последние годы происходит
стремительный рост экспорта японского капитала и возникла
перспектива образования на территории стран Тихого и Индийского
океанов транснациональных компаний вертикального типа с
решающим участием японского капитала. Такая перспектива угрожает
резким обострением межимпериалистических противоречий и,
безусловно, порождает новую активизацию
государственно-монополистического регулирования. В социальной и политической жизни Японии
происходят изменения, угрожающие интересам трудящихся и
чреватые новым обострением классовой и политической борьбы. Во
внутриполитической жизни наблюдается усиление реакционных тенден-
85

ций — рост милитаризма, попытки реакционных кругов пересмотреть
конституцию 1946 г. с целью лишить трудящиеся классы тех прав
на защиту собственных интересов, которых они добились в
результате поражения японского империализма во второй мировой войне.
Диалектика исторического развития такова, что ускоряемое
государственно-монополистическим капитализмом экономическое
развитие порождает ряд новых проблем, решение которых возможно
только в борьбе против монополистического капитала, на основе
объединения всех антиимпериалистических сил.
ГЛАВА 8
СИСТЕМА
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА В ИТАЛИИ
Италия относится к числу капиталистических стран с высоким
уровнем развития государственно-монополистического капитализма.
Основные формы его выступают здесь в наиболее развитом,
законченном виде. Подобное положение обусловлено как особыми
судьбами развития итальянского капитализма, так и современным
экономическим и социально-политическим положением Италии.
В силу глубоко своеобразных условий исторического и
хозяйственного развития Италии — позднего государственного объединения
и создания единого национального рынка, сохранения в стране,
особенно в ее южных районах, значительных пережитков феодальных
производственных отношений, бедности полезными ископаемыми и
капиталами и, наконец, узости внутреннего рынка — итальянская
экономика в течение длительного времени сильно отставала в своем
развитии от других крупных стран Западной Европы.
Индустриализация началась в Италии в период, когда мировой
капитализм уже вступил в стадию монополистического капитализма.
Это обстоятельство обусловило своеобразие итальянского
империализма и породило крайнюю остроту всех его противоречий. В связи
с относительной слабостью итальянских монополий
капиталистическое развитие в Италии опиралось на постоянную и активную
поддержку государства.
При помощи налогов, внутренних и внешних займов и других
мероприятий итальянское государство сосредоточивало в своих
руках значительную часть имеющихся в стране капиталов и
использовало их для прямого субсидирования крупных предприятий и
создания условий, благоприятствующих развитию крупной
промышленности (строительство железных дорог, проведение общественных работ,
предоставление государственных заказов и т. д.).
Под давлением монополий итальянское государство окружило
страну высокими таможенными барьерами, защищавшими итальян-
86

скую промышленность от иностранной конкуренции на внутреннем
рынке. В результате итальянские монополии были избавлены от
постоянных забот о максимальном снижении издержек производства
путем обновления и совершенствования производственного аппарата.
Как следствие, внутри итальянской промышленности множились
убыточные предприятия с устарелым и неэффективным
оборудованием, которые при ухудшении конъюнктуры оказывались на краю
банкротства и становились иждивенцами казначейства.
В связи с гипертрофическим разбуханием военной
промышленности Италии в предвоенные и военные годы одной из наиболее
сложных и острых проблем, вставших перед итальянской
экономикой после окончания второй мировой войны, была проблема
реконверсии промышленности, изменения ее отраслевой и региональной
структуры. Многие монополистические предприятия, процветавшие
во время войны благодаря огромным военным заказам
правительства, в послевоенный период оказались на краю банкротства.
Чтобы воспрепятствовать этому, итальянское правительство
развернуло широкую спасательную деятельность. Для ее проведения
был использован Институт реконструкции индустрии — ИРИ, а
также другие государственные кредитные институты. Но основная
масса санирующих операций послевоенного периода была
выполнена специально созданным (на основе закона от 8 сентября 1947 г.)
правительственным финансовым органом «Фондо пер иль финанцьа-
менто индустрие мекканике» (ФИМ). В результате в Италии
сложилось новое- государственное объединение, существующее сейчас под
названием ЭФИМ.
В 1952 г. было создано еще одно государственное объединение —
ЭНИ, действующее в нефтегазовой и химической промышленности,
которое сейчас относится (вместе с группой ИРИ) к крупнейшим
монополистическим объединениям мира.
В 1962 г. под давлением рабочего класса и демократической
общественности была национализирована электроэнергетическая
промышленность, являющаяся одной из наиболее развитых отраслей, и
образовано одно государственное объединение — ЭНЭЛ.
Национализация осуществлялась на условиях выкупа активов
электроэнергетической промышленности у капиталистов. Бывшие частные владельцы
получили крупные суммы, которые они смогли вложить в другие
отрасли экономики или вывезти за границу.
Государственно-монополистическое регулирование экономики
Италии осуществляется в трех основных формах: функционирование
государственного сектора в экономике, перераспределение
национального дохода через бюджет и программирование.
В послевоенный период значительно развился также бюджетный
механизм Италии. Достаточно сказать, что доля бюджетных
расходов итальянского правительства в национальном доходе страны
увеличилась с 7б в первые послевоенные годы до 2/s в начале 1970-х
годов. С государственным бюджетом тесно связана деятельность
большого числа государственных и полугосударственных кредитно-бан-
ковских и финансовых предприятий и учреждений. Государственные
87

финансы не только важная и неотъемлемая часть рыночного
механизма, но также решающее орудие перераспределения
национального дохода и регулирования экономической жизни страны.
Внутренняя логика развития современного итальянского
капитализма такова, что она неизбежно ведет к дальнейшему расширению
и усилению государственного вмешательства в хозяйственную жизнь
страны со всеми вытекающими из этого социальными и
политическими последствиями.
Это объективное требование функционирования современной
капиталистической экономики в Италии нашло свое выражение в том,
что в начале 1960-х годов сложилась и развилась новая форма
государственного вмешательства в экономику — общенациональное
программирование, которое сводит воедино и координирует все другие
формы и направления государственного вмешательства в
хозяйственную жизнь страны. Общенациональное программирование развилось
в Италии на богатом опыте реализации частичных, то есть
отраслевых и региональных, программ. Первый итальянский
общенациональный экономический план охватывал период 1955—1964 гг. Он носил
исключительно индикативный характер и не дал существенных
результатов в области занятости, сокращения разрыва между уровнями
экономического развития Севера и Юга и решения других
актуальных социально-экономических проблем. Это побудило правительство
пересмотреть некоторые основополагающие принципы итальянского
программирования. В разрабатываемых новых долгосрочных
программах ориентировочные направления и контрольные цифры
связаны с источниками финансирования и различными
государственными экономическими мероприятиями. Так появились «программа
Пьеррачини», «доклад Сарачено», «план Джолитти», каждый из
которых предусматривал расширение участия государства в экономике
Италии. И хотя эти планы не носили обязательного характера,
эффективность их заметно возросла.
Уяснение основных форм проявления
государственно-монополистического капитализма и закономерностей их развития — это ключ
к пониманию чрезвычайно сложных и противоречивых процессов,
развертывающихся в хозяйственной и социально-политической жизни
этой страны.
При всей жизненной необходимости
государственно-монополистических форм для развития современного итальянского капитализма
отношение монополистического капитала к отдельным его формам
характеризуется крайней сложностью. Финансовый капитал
приемлет и поощряет лишь такие формы государственного вмешательства
в экономическую жизнь, которые содействуют укреплению его
могущества и господства. При этом в различные периоды отношение
финансовых групп к той или иной форме вмешательства государства в
экономику может оказаться различным.
Тенденция развития государственного сектора в настоящее время
такова, что он растет более быстрыми темпами, чем экономика в
целом. Современное итальянское государство уже нельзя
рассматривать как просто политико-административную надстройку над эконо-
88

мическим базисом. Оно превратилось в важнейший составной
элемент экономической и социальной структуры страны.
По мере того как государственное хозяйство в Италии
становилось все более важным компонентом национальной экономики, в
нем все более отчетливо складывалась и проявлялась своя особая
внутренняя логика развития, которая обусловила возникновение в
ряде случаев тенденций, противоречащих интересам отдельных групп
монополистического капитала. Наиболее наглядным примером этого
могут служить государственные предприятия, в которых весьма
отчетливо проявляется стремление действовать самостоятельно и даже
противостоять отдельным группам частных компаний.
Прогрессивные итальянские экономисты Коэн и Тамбурно
следующим образом определили характер функционирования и
развития государственного хозяйства Италии: «Чем больше расширяется,
совершенствуется и координируется вмешательство государства в
хозяйственную жизнь, тем больше развивается государственный
экономический аппарат со всеми особыми интересами, тенденциями и
целями, которые не только не всегда совпадают с интересами
господствующих частных групп, но также отличаются и даже противостоят
им» '.
Указанные тенденции развития государственного сектора
экономики Италии существенным образом укрепляются в силу некоторых
политических факторов, влияющих на развитие
государственно-монополистического капитализма и связанных с глубокими
изменениями в исторически сложившемся блоке политических сил, стоящем у
власти в Италии, и в осуществляемых им методах господства.
Происшедшие в стране глубокие социально-экономические
сдвиги вызвали обострение противоречий не только между основными
антагонистическими классами — пролетариатом и буржуазией, но
также и внутри класса капиталистов, между его отдельными
отрядами. Эти противоречия выразились в расхождении интересов между
определенными капиталистическими кругами, требующими
проведения широких патерналистских маневров с целью смягчения
классовых противоречий, приспособления механизма господства
финансовой олигархии над экономикой и политикой страны к современным
условиям, с одной стороны, и консервативными кругами,
настаивающими на тактике фронтальных контратак на позиции рабочего
класса. В этих условиях господствующие политические круги
католического движения предприняли настойчивые попытки усилить ту
относительную самостоятельность, которой располагает политическая
власть в капиталистической системе, чтобы сглаживать опасно
развивающиеся в стране противоречия путем маневрирования и
посредничества в отношениях между различными группами класса
капиталистов и в отношениях между ними и трудовыми слоями населения.
Экономической основой осуществления этих широких посредниче-
1 «Tenderize del capitalismo italiano», vol. И. Istituto Gramsci, Roma,
!. P. 176.
89

ских маневров руководящих кругов Христианско-демократической
партии (ХДП) служит государственный сектор экономики Италии,
уже давно превратившийся в вотчину этой партии. Дальнейшее
расширение огосударствленной сферы итальянской экономики отвечает
интересам руководящих кругов католической партии, поскольку ведет
к укреплению их политического господства и позволяет осуществлять
маневрирование между различными социальными силами страны в
интересах сохранения и укрепления существующего строя.
Современная система государственно-монополистического
капитализма в Италии сложилась и существует в сложных условиях
классовой борьбы, когда коммунистическая партия и
демократические организации ведут за собой огромные массы трудящихся и в
состоянии оказывать определенное воздействие на государственный
аппарат. В этих условиях пролетарские партии (прежде всего ИКП)
и демократическая общественность ясно отдают себе отчет в том,
что с огосударствлением экономики капиталистические
производственные отношения не только не уничтожаются, но, наоборот,
доводятся до крайней, высшей точки, что развитие
государственно-монополистического капитализма не ведет непосредственно к изменению
социально-экономического строя. Тем не менее они поддерживают
усиление экономической роли государства в целях частичного
ослабления всевластия монополий, в целях скорейшего уничтожения
остатков феодализма и решения некоторых других
буржуазно-демократических задач.
Итальянская коммунистическая партия, оценивая значение
процесса расширения в Италии государственно-монополистического
капитализма (прежде всего в его наиболее существенных формах —
государственной собственности и планирования экономики),
отмечала: «Тенденция к дальнейшему расширению сферы государственной
собственности и к созданию единого аппарата по управлению
экономикой открывает новые пути для классовой борьбы в такой
стране, как наша, где рабочий класс через свои партии уже сейчас
удерживает прочные позиции и где сила его движения и напора
настолько велика, что она способна'вызвать дальнейшие сдвиги в
соотношении сил» К
Таким образом, основные социальные и политические силы,
признавая необходимость некоторых форм вмешательства государства
в экономическую жизнь, преследуют при этом свои собственные,
прямо противоположные цели. Это придает классовой борьбе
напряженный и крайне острый характер.
1 «Unita», 2. I. 1963.
90

ГЛАВА 9
ОСОБЕННОСТИ
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ
ЭКОНОМИКИ ШВЕЦИИ
Экономические условия развития
государственно-монополистического капитализма в Швеции отличались рядом особенностей по
сравнению с другими капиталистическими странами Западной
Европы и Америки.
Во-первых, экономика Швеции в течение длительного периода
развивалась в условиях мирного времени. Поэтому здесь
государственно-монополистический капитализм никогда по-настоящему не
перерастал в военный государственно-монополистический капитализм.
Во-вторых, запоздалое развитие капитализма в Швеции по
сравнению с Великобританией, Нидерландами, Северной Италией,
Францией, прирейнскими и северо-западными районами Германии, а
также формирование хозяйственной структуры страны на рубеже XIX
и XX вв. в основном под влиянием спроса ведущих
капиталистических держав Западной Европы на сырье, полуфабрикаты и
продовольствие придали специфическую направленность государственному
регулированию экономики. Государственная экономическая
политика в Швеции в большей степени, чем в других развитых
капиталистических странах, была направлена на стимулирование развития
экспортных отраслей промышленности, сельского хозяйства и
судоходства, а также на поощрение внешнеторговой экспансии шведских
монополий.
В-третьих, после того как в шведской экономике под влиянием
изменения структуры спроса на мировом рынке и
научно-технического прогресса наряду с производством сырья и полуфабрикатов
сформировался мощный и узкоспециализированный сектор
экспортных отраслей обрабатывающей промышленности (авиа- и
автомобилестроение, производство подшипников, слаботочной аппаратуры,
судостроение, приборостроение и др.), одним из главных объектов
государственно-монополистического регулирования экономики страны
стали научные исследования, проектно-конструкторские работы и
внедрение результатов исследований в производство.
В-четвертых, ни в одной другой развитой капиталистической
стране, кроме Канады, Австралии и Италии, нет таких острых
региональных диспропорций, как в Швеции. Северная Швеция занимает
57% территории страны, по своей площади она больше ФРГ, а ее
население составляет лишь Ve его общей численности.
Промышленность в основном представлена добывающими отраслями. В
соответствии с этим в государственном регулировании экономики
Швеции существенное место занимают мероприятия по улучшению
региональной структуры хозяйства.
Важная политическая особенность шведской государственной
91

экономической политики состоит в том, что с 1932 г. она
осуществляется правительствами, возглавляемыми руководством
социал-демократической партии. Партия была основана в 1889 г. и с самого
начала своего существования находилась под сильным
идеологическим влиянием германских социал-демократов. После 1925 г.
руководство партии открыто провозгласило основой своей политики
«принцип национального взаимопонимания», то есть принцип
классового сотрудничества с буржуазией.
Основной формой собственности в стране является
частнокапиталистическая. На частные компании приходится около 90% занятых,
продукции обрабатывающей промышленности, оборота оптовой
торговли. В их руках находится все судоходство, значительная часть
добывающей промышленности и крупнейшие коммерческие банки.
По степени монополизации основных отраслей хозяйства Швеция
превосходит многие другие развитые капиталистические страны.
Ключевые позиции в экономике находятся в руках небольшой по
численности финансовой олигархии, представленной семьями Вал-
ленбергов, Юнсонов, Сёдербергов, Ветье, Бонньеров, Брустремов,
Якобсонов, Кемпе и др. Капиталы этих семейств рассредоточены в
добывающей и обрабатывающей промышленности, судоходстве и
туризме, торговле и лесном хозяйстве. Компании, находящиеся под
контролем представителей финансового капитала, создают
монополистические группы вокруг трех крупнейших частных коммерческих
банков страны, им принадлежит ведущая роль и во внешней
торговле и в заграничных инвестициях Швеции 1.
Многолетнее пребывание социал-демократов во главе
правительственных кабинетов не вызвало существенных изменений и в
социальном составе государственного аппарата, который, особенно в
высших звеньях бюрократии, по-прежнему укомплектован
представителями господствующих классов.
Вместе с тем правительства осуществили ряд экономических и
социальных реформ, направленных на смягчение противоречий и
решение некоторых внутренних проблем страны.
Разработана разветвленная система государственного
антициклического регулирования; раньше, чем во многих других развитых
капиталистических странах, стало применяться среднесрочное
программирование в масштабах всей страны; усилена прогрессия в
налогообложении доходов и особенно прибылей; улучшено
пенсионное обеспечение трудящихся. Широкое развитие приобрела
кооперация фермеров в сельском, лесном хозяйстве и рыболовстве;
достигнуты определенные успехи в развитии северных районов страны.
Шведская социал-демократия всячески преувеличивает значение
этих мероприятий. Уже в течение многих лет она ведет широкую
пропагандистскую кампанию, пытаясь представить существующий в
1 Более подробно о степени концентрации и централизации капитала
и господстве монополий в экономике Швеции см.: И. Н. Герчикова.
Экономика Швеции. М., Изд-во ИМО, 1963; /О. И. Юданов. Капиталы под
псевдонимом. М., изд-во «Международные отношения», 1967; «Малые страны
Западной Европы» Мм «Мысль», 1972.
92

Швеции общественный строй особой разновидностью социализма —
«скандинавским социализмом», а государственную экономическую
политику — социально ориентированной в интересах трудящихся.
Исследование основных направлений деятельности государства в
области экономики, хозяйственных взаимоотношений с частным
сектором, сущности общегосударственного среднесрочного
программирования убедительно подтверждает, что «даже в тех случаях, когда
реформистские партии приходят к власти, они ограничиваются
частичными реформами, не затрагивающими господства
монополистической буржуазии» 1.
Весьма важную роль в соединении силы монополий с силой
государства в Швеции, как и в других развитых капиталистических
странах, играют союзы предпринимателей. Все шведские частные и
государственные компании состоят в отраслевых и региональных
союзах, которые объединены в головные союзы; в промышленности —
это Шведский промышленный союз, во внешней торговле —
Шведский союз экспортеров и т. п. Союзы зачастую выполняют роль
всеобщих отраслевых картельных объединений, координируют свою
деятельность с зарубежными партнерами, но главная их функция —
служить механизмом формулирования и осуществления
коллективных интересов монополий на разных уровнях (региональном,
отраслевом, секторальном, национальном). Шведские союзы
предпринимателей оказывают влияние на правительство путем обработки
общественного мнения через каналы информации, через политические
партии, различные общественные организации, сотрудничающие с
местными и центральными государственными органами, и, наконец,
прямо— направляя предложения и рекомендации в государственные
хозяйственные органы. Целью деятельности союзов
предпринимателей в этой сфере является использование государственного
хозяйственного регулирования для смягчения противоречий капитализма,
решения его проблем в рамках существующего общественного строя.
Государственный сектор в экономике Швеции играет меньшую
роль, чем в некоторых других развитых капиталистических странах.
В Швеции никогда не проводилось единовременной национализации
той или иной отрасли. Все объекты государственной собственности
созданы либо за счет бюджетных средств, либо были санированы и
перешли в собственность государства в период кризиса 1929—1933 гг.,
либо были по частям выкуплены у частного капитала. Значительная
часть государственной собственности представляет собой участия в
акционерном капитале смешанных частногосударственных компаний.
Основная часть государственной собственности — это объекты
инфраструктуры: порты, аэродромы, каналы, средства связи, системы
водо-, газо- и энергоснабжения, административные здания, учебные
заведения и научно-исследовательские центры. В руках государства
находятся практически вся железнодорожная и автодорожная сеть,
электростанции, на долю которых приходится почти половина
вырабатываемой в стране электроэнергии. Государственные капиталовло-
«Программа Коммунистической партии Советского Союза», стр. 55.
93

жения в инфраструктуру растут из года в год, особенно в северных
районах страны. Строительство и содержание этих объектов
нерентабельно с точки зрения частного капитала. Поэтому экономическая
политика шведского государства в сфере инфраструктуры оказывает
существенную помощь частному капиталу, объективно повышает
эффективность частных инвестиций. Государство берет на себя
выполнение наиболее капиталоемких проектов по строительству дорог,
мостов, электростанций, линий связи, создание индустриальных
парков в Северной Швеции, оставляя строительство более рентабельных
предприятий обрабатывающей промышленности и сферы услуг
частному капиталу.
На государственных промышленных предприятиях, в лесном
хозяйстве и сфере услуг занято около 14% всех рабочих и служащих,
они создают немногим более 15% валового национального продукта
страны. Большинство государственных промышленных предприятий
сосредоточены в отраслях, производящих сырье и полуфабрикаты.
Крупнейшими государственными объектами являются:
компания по добыче и реализации железной руды «Луоссаваара
Кирунаваара» (Северная Швеция). Вместе с другими
государственными железными рудниками компания добывает свыше 90%
железных руд в стране;
государственные металлургические заводы, крупнейший из них
«Норрботтенс ернверк» в Северной Швеции;
предприятия в области лесопильной и целлюлозно-бумажной
промышленности «Статенс скугеиндустрир» в Средней и Северной
Швеции.
В обрабатывающей промышленности доля государственного
сектора совсем незначительна. Лишь 4% занятых в этой группе отраслей
работают на государственных предприятиях.
Распределение объектов государственной собственности по
отраслям экономики и районам страны свидетельствует о том, что
государственный сектор не только избавляет частных предпринимателей
от нерентабельных вложений в инфраструктуру, но и используется
как инструмент развития отраслей с медленной оборачиваемостью
капиталов и относительно слаборазвитых районов страны.
Важнейшим направлением государственно-монополистического
воздействия на экономику является государственное регулирование
воспроизводства частного капитала. Оно осуществляется с помощью
средств денежной политики (изменение учетной ставки и величины
минимальных резервов, политика открытого рынка) и бюджетной
политики (регулирование государственных доходов, главным образом
налогов, и расходов — кредитов, субсидий, поручительств, оплаты
государственных заказов).
Главную роль в государственном регулировании воспроизводства
играют средства бюджетной политики, в частности налоговая
политика. На изменение темпов роста отдельных отраслей существенно
повлияло введение в 1969 г. налога на добавленную стоимость,
который взимается с суммы заработной платы и прибыли. С введением
налога значительно возросли затраты на вещественные носители ос-
94

новного капитала, научно-исследовательские работы и
опытно-конструкторские разработки. Кроме того, налог на добавленную
стоимость ставит в привилегированное положение отрасли, где высок
уровень технического оснащения, а доля заработной платы в
издержках производства незначительна. Это — переработка нефти, химия,
электротехническая промышленность, точное машиностроение,
радиотехника, авиа- и автомобилестроение, где степень монополизации
особенно высока.
Одним из предметов гордости лидеров социал-демократической
партии Швеции и примером, на который ссылаются реформисты
других стран, объявившие Швецию «лабораторией строительства
демократического социализма», является существующая в Швеции
система налогообложения прибылей частных компаний. Ставки
подоходных налогов на прибыль акционерных компаний и доходы по
дивидендам действительно очень высоки. Подоходный налог на
прибыль взимается государством и местными органами власти.
Государственный налог исчисляется по фиксированной шкале, а местный
налог сильно дифференцирован по районам и составляет в среднем
около 17% облагаемых прибылей. Общая сумма уплаченных
подоходных налогов составляет немногим более половины прибылей,
объявленных в балансе акционерных компаний.
После уплаты подоходного налога одна часть прибыли
направляется на новые инвестиции или перечисляется в резервные фонды
(нераспределенная прибыль), а другая — распределяется по акциям
в виде дивидендов. И та и другая части вновь облагаются налогами.
При этом налоги на дивиденды начисляются по прогрессивной шкале
по ставке от 20 до 72% в зависимости от величины дохода.
Казалось бы, при такой системе налогообложения
финансирование капиталовложений за счет прибылей должно быть чрезвычайно
затруднено. Однако это не соответствует действительности. Доля
накопления в валовом национальном продукте Швеции находится
примерно на уровне других развитых капиталистических стран, а
доля собственных средств компаний в финансовом обеспечении
валовых капиталовложений (самофинансирования) в течение всего
послевоенного периода составляла в среднем около 2/з, достигая в
отдельные годы 80—90% К По этому показателю Швеция превосходит
Японию, США, Канаду, некоторые западноевропейские
капиталистические страны и находится на одном уровне с ФРГ, Францией и
Нидерландами — государствами, где самофинансирование получило
наибольшее развитие.
Сочетание высокого уровня 'налогообложения прибылей с
большой долей самофинансирования в инвестициях показывает,
насколько эффективна, с точки зрения монополий, государственная
экономическая политика поощрения частного капиталонакопления. Одной из
причин широкого распространения самофинансирования в Швеции
является стремление буржуазного государства обеспечить интересы
монополий и получить в свои руки действенный инструмент хозяйст-
1 «Ekonomisk revy». 1970, N 9, S. 567.
95

венного регулирования в условиях высокого классового сознания и
активности шведских трудящихся, добившихся существенных
успехов в борьбе. В отличие от государственных кредитов и субсидий,
общего снижения налогов на прибыли, дивиденды и доходы, когда
государственное финансирование монополий за счет бюджетных
средств осуществляется в неприкрытой форме, самофинансирование
позволяет замаскировать систему общественной эксплуатации
трудящихся.
Первый этап регулирования будущих капиталовложений
начинается в период расчета издержек производства и балансовой
прибыли. Используя разрешенные правительством завышенные нормы
амортизационного списания основного капитала, предприниматели
перечисляют в амортизационный фонд суммы, значительно
превосходящие действительные размеры износа машин и оборудования,
зданий и сооружений. По некоторым подсчетам, амортизационные
отчисления в ведущих отраслях обрабатывающей промышленности в
2—3 раза превышают действительный износ вещественных
элементов основного капитала. В результате существенно завышаются
издержки производства и искусственно уменьшается балансовая
прибыль, так как часть действительной прибыли, скрытая в
завышенных амортизационных отчислениях, включается в издержки
производства и, таким образом, освобождается от налогов. Как бы ни
были велики ставки налога на прибыль компаний, значительная
часть этой прибыли, направляемой через амортизационный фонд на
капиталовложения, с самого начала вообще освобождается от каких
бы то ни было налогов. Она свободна от налога на дивиденды, так
как средства из амортизационного фонда можно использовать только
на капиталовложения и они не выступают в форме дивидендов. Она
не подлежит обложению налогом и на нераспределенную прибыль,
так как вообще не выступает в форме прибыли, а укрыта в
амортизационном фонде. Эффект состоит не только в освобождении части
накапливаемых прибылей от налогов и, таким образом, в
удешевлении инвестиций, но и в возможности сокращения распределяемой
части прибылей, что наносит прямой ущерб интересам мелких
держателей акций.
Наряду с амортизационными отчислениями, рассчитываемыми по
линейному принципу, широко применяются особые, дополнительные,
дегрессивные и предварительные списания. В настоящее время в
Швеции действует санкционированная правительством система де-
грессивных списаний машин и оборудования, позволяющая
предпринимателям списывать оборудование с десятилетним сроком службы
ежегодно на 30% их балансовой стоимости. В результате этого через
три года оказывается списанной 65,7% первоначальной стоимости
оборудования со сроком службы в 10 лет. Всю стоимость
соответствующих машин разрешается перечислять в амортизационный фонд
в течение семи лет1.
1 «Bundesministerium der Finanzen. Informationsdienst zur Finanzpolitik
des Auslandes». Bonn. 29 Dezember 1972.
96

Ускоренное амортизационное списание основного капитала часто
используется как селективный инструмент
государственно-монополистического хозяйственного регулирования. В этом случае
правительство предоставляет льготы по амортизационным списаниям
отдельным отраслям, предприятиям или районам. Такие льготы нашли
особенно массовое применение в судостроении, судоходстве, жилищном
строительстве, а также используются как средство поощрения
внедрения новой техники и в качестве инструмента государственной
региональной политики.
Следующий этап государственного регулирования инвестиций —
это налогообложение объявленных или балансовых прибылей.
Варьируя ставки налогов на нераспределенную прибыль и дивиденды,
правительство увеличивает или уменьшает сумму
нераспределенных прибылей, используемых исключительно на капиталовложения.
В Швеции действует большое количество различных законов и
постановлений, предоставляющих значительные налоговые скидки с
прибылей предприятий, работающих на экспорт, вкладывающих
капитал в развивающиеся страны, ведущих значительные
научно-исследовательские работы, принимающих участие в освоении северных
районов страны, использующих часть прибылей для финансирования
жилищного строительства и т. д.
Действенным средством государственной экономической
политики являются инвестиционные премии, которые правительство имеет
право предоставлять предприятиям в соответствии с
«Постановлением об особых списаниях и налоговых льготах при инвестициях».
Правительство может уменьшить налоговые сборы на определенный
период с отдельных компаний, действующих в определенных
отраслях или районах, на сумму, равную 10% их ежегодных
капиталовложений. Эта налоговая скидка является премией за инвестиции,
которая заметно повышает рентабельность капиталовложений и
служит инструментом государственно-монополистического
регулирования экономической конъюнктуры и структуры хозяйства.
Инвестиционные премии широко используются как средство привлечения
частного капитала в Северную Швецию. Налоговые льготы там
достигают 30% общих размеров капиталовложений К
В противоположность инвестиционным премиям налоги на
капиталовложения используются правительственными органами, как
правило, для борьбы с перегревом конъюнктуры. Налоги на инвестиции
вводились в 1952—1953 гг. в размере 10% от общей суммы
капиталовложений и в 1955—1957 гг.— в размере 12% в целях сдерживания
темпов экономического роста. В обоих случаях жилищное
строительство и государственные капиталовложения (кроме инвестиций
государственных предприятий) исключались из сферы действия этого
налога. В результате введения налога на инвестиции и других
государственных рестрикционных мер сумма частных капиталовложений
в 1955—1957 гг. снизилась на 15% 2.
1 A. Lindbeck. Svensk ekonoraisk politik. Stockholm, 1968, S. 96.
2 Ibidem, S. 148.
7 Заказ 4142
97

Одним из наиболее интересных явлений в
государственно-монополистическом регулировании экономики Швеции является
функционирование конъюнктурно-инвестиционного фонда. В отличие от
налоговых льгот на прибыли, практики ускоренного амортизационного
списания основного капитала и инвестиционных премий, широко
используемых в арсенале средств государственно-монополистического
регулирования других развитых капиталистических стран,
конъюнктурно-инвестиционный фонд представляет собой уникальный
инструмент государственной инвестиционной политики, впервые возникший
в Швеции и не имеющий себе подобных в крупнейших
капиталистических странах Западной Европы, США, Канаде и Японии.
Механизм действия фонда таков. Шведским компаниям
предложено часть прибыли (до 40%) перечислять в фонд будущих
капиталовложений. Эта часть прибыли не облагается налогом, при
условии направления 46% средств фонда будущих инвестиций на
специальные беспроцентные счета государственного банка Швеции. В
отдельных случаях правительство вводит на время дополнительные
материальные льготы, с тем чтобы побудить предпринимателей
перечислять на блокированные счета свыше 46% (иногда до 100%) фонда
будущих инвестиций. Через пять лет компании имеют право
получить 30% средств с блокированных счетов1. В этом случае им
обеспечена значительная выгода, так как часть их прибылей полностью
освобождается от налога на прибыли акционерных обществ,
достигающего 51%. Однако главный эффект
конъюнктурно-инвестиционного фонда в том, что средства с блокированных счетов могут быть
использованы в любой момент с разрешения правительства или
Управления рынка труда. В этом случае выгоды для частного капитала
еще более ощутимы, так как от налога освобождаются и
возвращаются в руки собственников все средства с блокированных счетов.
Правительство использует разрешения на выплату средств с
блокированных счетов в качестве инструмента для глобального оживления
конъюнктуры, общего стимулирования инвестиций, а также для
селективного поощрения экономического развития отдельных отраслей
и районов. Например, правительство разрешает получать средства с
блокированных счетов таким компаниям, которые готовы вкладывать
капитал в Северной Швеции. В качестве дополнительного стимула
им дается разрешение использовать определенную часть полученных
средств в центральных и южных районах страны.
Если компания досрочно или без разрешения правительственных
органов изымает свои средства с блокированных счетов, то они
облагаются налогом на прибыль и дополнительным штрафом в
размере 10%.
Таким образом, у государства появляется определенная
возможность переместить во времени капиталовложения и в некоторой
степени смягчить конъюнктурные колебания, а также оказывать воз-
1 Forordning от investeringsfonder for Konjunkturutjaming. Stockholm,
v. 27. V 1955 i d. F. v. 29. XII 1970.
98

действие на отраслевую и территориальную структуру частных
инвестиций.
Государственно-монополистическое регулирование экономики с
возрастанием участия государства в перераспределении
национального дохода не просто усиливается, но и изменяется качественно.
Наряду с глобальными средствами экономической политики,
определяющими общие масштабы инвестиций, все шире принимаются меры
селективного характера, имеющие своей целью воздействие на сроки
и структуру капиталовложений. В арсенале средств государственной
экономической политики все более заметен переход к инструментам
регулирования, имеющим ограниченную целевую направленность.
Пример этого — дифференцированная система ускоренного
амортизационного списания основного капитала, деятельность
конъюнктурно-инвестиционного фонда, развитие государственного
программирования.
Генеральные линии хозяйственной политики правительства
намечаются в государственных пятилетних программах экономического
развития. Начиная с 1965 г. эти программы составляются по
скользящему принципу, то есть ежегодно пересматриваются и
продлеваются на один год. Парламент ежегодно заслушивает отчет о
выполнении программы за предыдущий год и утверждает
скорректированные показатели на будущий. Наряду с общеэкономической
программой для всей страны существуют краткосрочные, среднесрочные и
долгосрочные программы для отдельных районов и отраслей
(жилищного строительства, дорожного строительства, развития
образования, научных исследований и т. д.).
Общенациональные программы разрабатываются плановым
советом, созданным в 1962 г. Совет состоит из представителей
правительства, профсоюзов и союзов предпринимателей, в него входит
также председатель формально независимого от правительства
государственного банка. Такое представительство призвано придать
плановому совету и государственному программированию надклассовый
национальный характер.
Плановый совет разрабатывает программы на основе
информации, получаемой от ведомства статистики, научно-исследовательских
институтов и университетов. Разработку отдельных вопросов он
поручает специально создаваемым рабочим группам ученых и
специалистов. В своей деятельности он принимает во внимание
рекомендации союзов предпринимателей, торгово-промышленных палат, союзов
судовладельцев, объединений банков и страховых учреждений,
организаций крестьян и профсоюзов. Плановый совет вносит также
коррективы в программы и формулирует рекомендации правительству
по вопросам экономической политики. Конкретные меры
государственного регулирования осуществляются двумя организациями —
решения по вопросам кредитно-денежной политики принимает
государственный банк, а по вопросам фискальной политики (по
государственным доходам и расходам) — кабинет министров или министерство
финансов в зависимости от важности решаемого вопроса.
Параллельно общеэкономическим программам в министерстве
99

финансов Швеции составляется пятилетний скользящий финансовый
план. Он призван обеспечить выполнение государственной
программы и тесно связан с ней. Финансовый план имеет те же показатели,
что и государственный бюджет. В нем отражаются ожидаемые
доходы и расходы государства на предстоящее пятилетие. Финансовые
планы и отчеты об их исполнении, так же как и экономические
программы, ежегодно представляются на утверждение парламента.
Государственное программирование в Швеции носит
индикативный характер. Правительство лишь формулирует цели, которые
должны служить ориентиром для частного капитала, и указывает, с
помощью каких средств оно будет способствовать изменению объема
и структуры капиталовложений для их осуществления. Часто этих
•стимулов оказывается недостаточно, чтобы побудить активность
частных компаний в желательном направлении. Поэтому фактические
темпы прироста валового национального продукта, стоимости
промышленного производства, суммы прибылей и индекс цен, как
правило, отличаются от запрограммированных показателей. В отличие
от Франции, где государственное программирование носит более
обязательный характер, а одной из основ выполнения программ
является государственный сектор в промышленности, роль
государственного сектора в промышленности Швеции, а поэтому и в
программировании заметно слабее.
Тем не менее государственно-монополистическое регулирование
экономики вообще и государственное программирование в частности
позволяет правительству Швеции решать некоторые экономические
задачи. Не будучи в состоянии преодолеть циклический характер
хозяйственного развития, шведский государственный аппарат
несколько сглаживает колебания конъюнктуры. Определенные успехи
достигнуты в промышленном освоении Северной Швеции, в
реконструкции транспортной системы страны, в развитии образования и
научных исследований.
Шведское индикативное программирование, осуществляемое
главным образом при помощи инвестиционной политики, во многом
послужило образцом для других капиталистических стран, особенно
тех, где у власти находятся социал-демократические партии.
Одним из специфических для Швеции инструментов
государственного экономического регулирования является деятельность
Всеобщего пенсионного фонда. Он был образован в 1959 г. на основе
постановления о всеобщих дополнительных пенсиях. Все частные и
государственные промышленные, торговые и ремесленные предприятия
обязаны регулярно отчислять в него взносы, равные 8% фонда
заработной платы. Взносы эти носят характер косвенного налога. Они
включаются в цену товаров и услуг. За годы существования фонда
накоплена сумма, равная примерно половине годового валового
национального продукта страны.
Фонд формально независим от государства, но состав правления
утверждается правительством. Он служит мощным инструментом
государственной экономической политики. От правления фонда,
контролируемого государством, зависят размеры и условия, отраслевая
100

и региональная структура многомиллиардных кредитов,
существенным образом влияющих на направления экономического развития
страны. Почти половина всех кредитов направляется на жилищное
и коммунальное строительство, около 30% —в промышленность,
торговлю и судоходство, остальная часть помещается в
государственные и коммунальные ценные бумаги. По существу, на финансировав
ние частного предпринимательства расходуется более 30% средств
фонда, так как значительная часть займов, реализованных при
помощи государственных ценных бумаг, также передается частным
компаниям. В 1967 г., например, был создан государственный
инвестиционный банк, главная функция которого заключается в
долгосрочном кредитовании капиталовложений. Капитал банка
формируется за счет эмиссии ценных бумаг, приобретаемых Всеобщим
пенсионным фондом. Средства пенсионного фонда служат важным
источником финансирования частных монополий и помогают шведским
монополиям изыскивать дополнительные финансовые ресурсы, не
попадая в зависимость от частных банков или от иностранного
капитала. Подобных пенсионных фондов нет в крупнейших странах
Западной Европы, США, Канаде и Японии. Аналогичные по структуре,
но более скромные по масштабам пенсионные фонды существуют в
Дании и Финляндии.
Итак, государственно-монополистическое регулирование
экономики Швеции, как и в других развитых буржуазных странах, ставит
своей целью смягчение и преодоление трудностей, с которыми
приходится сталкиваться капиталистической экономике в процессе ее
циклического развития и структурных изменений.
Правительственные органы предоставляют частному, прежде
всего монополистическому, капиталу значительные средства из
государственных и общественных фондов, создают для них систему
финансовых льгот, обеспечивающих освобождение прибылей от
налогов и государственное субсидирование капиталовложений. В
результате удается оказывать определенное воздействие на размеры, сроки
осуществления и структуру инвестиций. Однако частичное решение
отдельных хозяйственных проблем в условиях капиталистического
строя осуществляется за счет перекладывания все большей части
растущих расходов буржуазного государства на плечи трудящихся
масс, еще больше усиливает степень общественной эксплуатации на*
рода.

РАЗДЕЛ II
ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
И ГОСУДАРСТВЕННОЕ
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО
ГЛАВА 10
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ
СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА
ГОСУДАРСТВЕННО-
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОЙ
СОБСТВЕННОСТИ
Один из существенных моментов, характеризующих экономическую
роль империалистического государства в современных условиях,
заключается в том, что государство непосредственно становится
собственником все возрастающей части общественного капитала. По
своему социальному содержанию и форме
государственно-монополистическая собственность — несравненно более сложное явление, нежели
буржуазная частная собственность эпохи господства свободной
конкуренции или ассоциированная собственность негосударственных
монополистических союзов капиталистов. Как конкретное целое, она
охватывает широкий круг государственно-политических и
государственно-правовых отношений, экономическое содержание которых
определяется объективными процессами производства и обращения
общественного капитала в условиях господства монополий.
1. Государственная собственность
как высшая форма обобществления капитала
Существующая ныне государственно-монополистическая
собственность есть результат сравнительно длительного исторического
развития, начало которого связано с перерастанием капитализма
свободной конкуренции в империализм. Ее генезис во всех его
конкретно-исторических чертах определялся действием многообразных
факторов. Но устойчивую, постоянно действующую основу этого
исторического процесса образует внутренне присущая капиталистиче-
102

скому способу производства экономическая тенденция роста
обобществления капитала, нашедшая выражение в возникновении и
развитии различных форм ассоциированного капитала;
Начало превращению промышленного капитала в общественную
форму положили акционерные общества. В акционерных обществах,
как указывал К. Маркс, капитал приобрел «непосредственно форму
общественного капитала (капитала непосредственно
ассоциированных индивидуумов) в противоположность частному капиталу» К
Развитие системы участия и расширение связи акционерных компаний с
кредитно-банковскими учреждениями еще более усилили тенденцию
к превращению частного капитала в общественную форму.
Дальнейшее выражение этот процесс нашел в образовании монополий и
финансового капитала.
Новая ступень в обобществлении капитала связана уже с
развитием производительных сил в условиях империализма и в
особенности с современной научно-технической революцией. Если
первоначально объединение многих индивидуальных промышленных
капиталов в один крупный капитал предшествовало развитию связей
между предприятиями непосредственно в процессе производства (а не
только в сфере обращения), то на более высокой ступени
производительных сил превращение капитала в общественную форму с
необходимостью стало вытекать из прямых производственных связей
между специализированными предприятиями как в рамках
отдельных корпораций, так ъ за их пределами (в форме кооперации труда
и т. п.)
Исторически развившаяся таким образом общественная форма
капитала и является той всеобщей экономической основой, из
которой объективно выросла государственная форма собственности
первоначально на денежный, а затем и на производительный капитал.
Вместе с тем возникновение и развитие данной формы собственности
было подготовлено усилением открытой К. Марксом объективной
тенденции к упразднению капитала как частной собственности,
которая в свою очередь вытекала из обобществления капитала. Уже в
акционерных обществах, по выражению К. Маркса, имеет место
«упразднение капитала как частной собственности в рамках самого
капиталистического способа производства»2.
Упразднение частной собственности на действительный капитал
в акционерных обществах есть, по определению К. Маркса, «само
себя уничтожающее противоречие». «Как такое противоречие оно
выступает и в своем проявлении. В известных сферах оно ведет к
установлению монополии и потому требует государственного
вмешательства» 3. Современная действительность империалистических
стран являет собой наглядное подтверждение научного
предвидения К. Маркса.
Зародившаяся еще при жизни К. Маркса тенденция к усилению
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. I, стр. 479.
2 Там же.
3 Там же, стр. 481.
103

вмешательства государства в экономическую жизнь нашла свое
завершение в превращении значительной части общественного
капитала в государственную собственность.
Современная государственная капиталистическая собственность
знаменует собой упразднение не только капитала как
индивидуальной частной собственности, но и капитала как ассоциированной
собственности (собственности акционерных компаний, концернов
и т. п,). В качестве таковой она выражает высшую форму
обобществления капитала, которая есть результат отрицания частного
характера капитала. С превращением средств и продуктов производства,
а также значительной массы денежного имущества в собственность
империалистического государства существенно раздвинулись
границы, в которых капитал выступает как общественный.
Сконцентрированный в государственном бюджете и государственных банках,
денежный капитал используется как единый фонд. Что же касается
государственного промышленного капитала, то, несмотря на то что
он распределен между «публичными» корпорациями на относительно
самостоятельные части, функционирование этих различных частей
благодаря иерархической системе соподчиненности так или иначе
оказывается в непосредственной связи с целым. Это находит свое
внешнее выражение в том, что относительная самостоятельность
государственных публичных корпораций соединяется с теми или
иными формами централизованного управления со стороны
соответствующих правительственных органов.
2. Особенности правовой формы государственно-
капиталистической собственности
Непосредственно общественный характер принадлежащего
государству капитала находит выражение прежде всего в юридической
форме. Выяснение этих особенностей служит необходимой
предпосылкой научного постижения экономических форм эксплуатации
трудящихся в условиях современного империализма. Для капитала
как частной собственности с точки зрения правовых отношений были
характерны три основных признака. Во-первых, капитал в вещной
форме средств производства и денег принадлежал более или менее
значительному числу лиц, был объектом исключительного владения
каждого индивидуального капиталиста. Во-вторых, существовала
формальная свобода волевых действий этих лиц как
товаропроизводителей в отношении принадлежащих им вещей (за исключением
незначительных ограничений, установленных законами буржуазного
государства). В-третьих, отношения капиталистов между собой в
процессе воспроизводства общественного капитала носили характер
формального равенства.
Государственно-капиталистической собственности присущи
правовые отношения другого характера. Государство как субъект
собственности в отличие от частного собственника капитала выступает не
104

в виде отдельного индивидуума, а в качестве особого управляющего
аппарата, посредством которого осуществляется распоряжение
соответствующим имуществом. Так как средства и продукты
производства персонифицируются в лице государства, они объединяются в
единый имущественный фонд. Тем самым государственная
собственность на капитал устраняет эту форму имущественной собственности,
которая характерна для частной, индивидуальной собственности как
таковой. Но государство в качестве субъекта собственности
распределяет свое имущество между различными органами управления,
государственными предприятиями и учреждениями. В соответствии
с этим объекты государственной собственности находятся в ведении
не одного, а множества органов. Единое государственное имущество
фактически и юридически подразделяется на отдельные,
относительно обособленные друг от друга части. Но это уже не та
имущественная обособленность, которая характерна для юридической формы
буржуазной индивидуальной или корпоративной собственности.
Каждый отдельный орган государства, каждое отдельное
государственное предприятие или учреждение в отличие от
индивидуального собственника не обладает исключительной, всеобъемлющей
властью над объектами, находящимися в его непосредственном
ведении. Если частный собственник может по своему исключительному
усмотрению распоряжаться принадлежащими ему вещами, то
государственное учреждение или предприятие, будучи самостоятельным
юридическим лицом, руководствуется велениями вышестоящих
органов государства. Это означает, что имущественными объектами в
таких случаях распоряжается не одно определенное лицо (отдельное
предприятие или учреждение как юридическое лицо), а множество
лиц, находящихся в отношениях иерархической соподчиненности.
Таким образом, субъект государственной капиталистической
собственности многолик.
Наивысшая степень юридического обобществления характерна
для казны,— собственности на деньги, сконцентрированные в
бюджете государства. В силу исторической традиции наиболее важные
акты, связанные с распоряжением этой частью собственности
государства (его денежным имуществом), осуществляются высшими
органами государственной власти. Но в пределах, установленных
законом, государственные ведомства и учреждения осуществляют
относительно самостоятельное распоряжение выделенной им частью
доходов государственного бюджета.
С этой исторически первоначальной формой государственной
собственности связана собственность государства на определенную
часть банковского капитала. Известно, что частные банки, имея
собственный денежный капитал, фактически распоряжаются также
чужими денежными капиталами и доходами. Когда банки переходят
в руки государства, то непосредственно объектами государственной
собственности становятся лишь собственные ресурсы банков. Но
благодаря этому государство получает возможность фактически
распоряжаться и теми денежными фондами, которые принадлежат
клиентам банков. Характерный для государственно-монополистического
105

капитализма процесс растущего огосударствления банковской
системы сопровождается концентрацией в собственности государства
значительной части изъятого из внутреннего денежного обращения или
вновь добытого золота, использование которого строго
регламентируется законодательством. Для непосредственно денежной части
государственного имущества (деньги, сконцентрированные в
госбюджете в каждый данный момент; собственные капиталы госбанков,
запасы золота) характерна наиболее высокая степень
централизации, при которой относительно меньше выражена юридическая
обособленность соответствующих учреждений и органов. В этой сфере
яснее всего обнаруживается отличие государственной собственности
от частной с точки зрения юридической формы, то есть фактически
осуществляемых и закрепленных законодательством отношений по
владению, пользованию и распоряжению объектами собственности.
Указанные различия менее отчетливо выступают в правовых
отношениях, связанных с государственной собственностью на средства и
продукты производства. В сферах, где и раньше государственные
органы выступали как непосредственные участники хозяйственной
жизни, исторически была унаследована форма государственной
собственности, аналогичная собственности на денежное имущество.
Такого рода государственные предприятия (например, железные
дороги, предприятия связи) обычно имущественно не обособлены от
казны, поскольку их доходы и расходы непосредственно включаются
в бюджет. Но подобная форма собственности не получила в условиях
государственно-монополистического капитализма широкого
распространения. Типична иная юридическая форма государственной
собственности, для которой характерно весьма своеобразное правовое
положение предприятий, принадлежащих государству.
Преобладающей в настоящее время в империалистических
странах правовой формой государственного предприятия служат
публичные корпорации, называемые в некоторых странах
правительственными корпорациями (США) либо национальными обществами
(Франция). В своих внешних отношениях на рынке они, подобно
негосударственным акционерным обществам, действуют в качестве
особых юридических лиц, имущественно обособленных от
государственного бюджета (государство не несет ответственности по
обязательствам публичных корпораций), а их коммерческие отношения с
другими агентами производства регулируются нормами частного,
гражданского права, для которого характерно формальное
равенство и формальная свобода действий сторон. С этой точки зрения
деятельность государственных публичных корпораций не отличается
от правового положения обычных акционерных компаний.
Однако в старую правовую форму (внешне одинаковую с
юридической формой собственности акционерных компаний) вносится
существенно новый момент. Принадлежащая государству
публичная (правительственная) корпорация в своих действиях так или
иначе ограничена, связана волей государственных органов, в ведении
которых она находится. Последние регламентируют деятельность
публичных корпораций, включая использование и распоряжение
106

имуществом (установление объема капиталовложений, уровня цен
и т. п.).
Унаследовав правовую форму акционерных обществ (либо
товариществ с ограниченной ответственностью), государственные
предприятия тем самым органически включаются в общую систему
имущественных отношений монополистического капитализма. Благодаря
этому государство получает некоторые возможности для
контролирования деятельности тех или иных частных компаний с помощью,
например, системы участий. Вместе с тем между государственными
публичными корпорациями и частными акционерными компаниями
имеются важные различия. Акционерное общество означает
объединение более или менее значительного круга лиц, ассоциацию группы
капиталистов. Публичная же корпорация, являясь по своей
социально-экономической сущности совокупной собственностью всей
финансовой олигархии, непосредственно выступает как «один акционер»,
которым является государство. Если даже акции распределены
между различными государственными учреждениями и
предприятиями, владение ими в конечном счете осуществляет государство как
единое целое, хотя и расчлененное на различные органы.
Вследствие этого отпадает даже формальное значение общего собрания
акционеров.
Вместо общего собрания акционеров высшее право распоряжения
имуществом публичной корпорации принадлежит соответствующему
органу государственного управления (министерству и т. п.), которое
назначает также высшую администрацию данной корпорации
(генеральную дирекцию или правление, совет директоров или
единоличного администратора). Как с формально-юридической, так и с
фактической стороны владение, пользование и распоряжение
имуществом государственной (публичной) корпорации осуществляется на
основе действий соответствующих органов государства, находящихся
друг с другом в отношениях государственно-административной со-
подчиненностй и субординации.
Правовое положение государственного предприятия
характеризуется, следовательно, известной двойственностью. С одной стороны,
публичная корпорация действует подобно обычному акционерному
обществу (юридическому лицу частного права). С другой стороны,
она не обладает правом всеобъемлющего распоряжения своим
имуществом, поскольку ограничена волей органов государства (в этом
своем качестве она выступает уже не как частное юридическое
лицо). Сообразно этому юридическое регулирование деятельности
публичных корпораций осуществляется на основе норм частного
права (гражданских кодексов) и норм административного,
публичного права, которые предусматривают обязательность подчинения
распоряжениям вышестоящей администрации.
Вследствие этого государственная собственность приходит в
противоречие с классическим буржуазным правом, которое получило
наиболее яркое выражение в гражданском кодексе Наполеона,
определявшем собственность как право частного лица на абсолютное
пользование и распоряжение принадлежащими ему вещами.
*07

Поскольку объективно государственная форма собственности
отрицает классическое буржуазное право, эта форма не может быть
определена, исходя из старых представлений о собственности как
исключительной власти одного-единственного лица в отношении
владения, пользования и распоряжения соответствующими вещами.
Право собственности на средства и продукты производства
принадлежит не только данной публичной корпорации, но и
соответствующим органам государственной власти и управления. Такое право
собственности все более приходит в противоречие с действующим
гражданским законодательством, которое отвечало в свое время
объективным условиям капиталистического производства, а ныне
превратилось в препятствие на пути развития новых форм
капиталистической собственности. Имея в виду гражданский кодекс
Наполеона, К. Маркс прозорливо писал: «Как только он перестанет
соответствовать общественным отношениям, он превратится просто в
пачку бумаги» К
Ныне классическое буржуазное частное (гражданское)
законодательство остается еще в странах империализма формально
действующим правом. Но чем дальше, тем больше дает о себе знать его
несоответствие современным условиям хозяйственной жизни.
Деятельность государственных предприятий, связанная с их
административными отношениями к вышестоящим органам, полностью выходит
из-под действия норм гражданского права. Хотя их коммерческие
связи с другими фирмами формально регламентируются
юридическими нормами, установленными в эпоху расцвета свободной
конкуренции, фактически старые правовые формы все больше
наполняются новым содержанием.
Это можно проиллюстрировать на примере тех изменений,
которым подверглась основная юридическая форма взаимоотношений
между капиталистическими предприятиями — договор. Подобно всем
другим фирмам, государственные предприятия свои
«горизонтальные» связи облекают обычно в договорную форму. Но старые
правовые нормы, регулирующие договорные отношения, по существу, все
больше превращаются в свою противоположность. Не только по
реальному содержанию, но и с формальной стороны договор
утрачивает свои специфические признаки — равенство и свободу
выражения воли сторон (государство запрещает вообще сделки в
определенных областях; диктует во многих случаях условия, на которых могут
заключаться соглашения; может признавать недействительными
некоторые соглашения или освобождать контрагента от
ответственности за невыполнение обязательств, если договор нарушает
распоряжение органов государства и т. д.).
Более того, сама договорная форма стала служить прикрытием
фактического подчинения одних фирм другим, поскольку таким
путем могут, по существу, предписываться обязательства производить
определенную продукцию, продавать ее по заранее условленным
ценам определенному покупателю и т. д. Государство, осуществляя
/(, Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 6, стр. 259.
108

экономическое программирование, юридически не может давать
обязательных предписаний негосударственным предприятиям, так как
последние противостоят ему как частные или ассоциированные
собственники. Но оно имеет право и нередко на практике использует
форму договора для того, чтобы юридически связать
негосударственные предприятия теми или иными обязательствами, вытекающими
из правительственных экономических программ.
Следовательно, фактически старые правовые формы или
модифицируются, или наполняются новым реальным содержанием.
Гражданский кодекс Наполеона еще не превратился в «пачку бумаги», но
дальнейшее развитие государственной формы собственности,
экономическое программирование и т. п. с объективной необходимостью
все больше подрывают классические принципы буржуазного права
собственности: формальное равенство и свободу действий агентов
производства. При юридическом сохранении этих «свобод» в
законодательстве реальное значение приобретают такие формы
отношений, для которых характерно не только действительное, но и
формальное ограничение свободы волеизъявления агентов
капиталистического производства.
Раскрытие действительной природы
государственно-монополистической собственности возможно только после выяснения
классовой сущности империалистического государства как субъекта
собственности.
3. Классово-политическое содержание государственной
собственности
Функция государства как собственника непосредственно связана
с его функцией органа политической власти. Это накладывает печать
и на государственную форму собственности. По отношению к
буржуазной частной собственности государство обеспечивает охрану
интересов частных собственников и осуществляет правовое
регулирование отношений между ними. Применительно же к публичным
корпорациям государство в лице своих органов непосредственно
осуществляет функции собственника. Поскольку владение,
пользование и распоряжение имуществом совершаются в таком случае
субъектом, который одновременно является органом политической
власти, без выяснения сущности последней невозможно подойти к
раскрытию классового содержания государственной собственности.
Структура и политическое содержание современного
капиталистического государства по сравнению с предшествующей эпохой
значительно усложнились. В прошлом буржуазия как экономически и
политически господствующий класс представляла собой
относительно однородный слой общества. Поэтому буржуазное государство в
общем и целом довольно отчетливо выражало общеклассовую волю
капиталистов. С переходом к империализму и особенно с
перерастанием его в государственно-монополистический капитализм положе-
109

ние существенно изменилось. Усилилась экономическая
дифференциация внутри класса капиталистов. С одной стороны, выдвинулась
группа крупнейших финансовых воротил, с другой стороны,
продолжала сохраняться масса средних и мелких капиталистов, в свою
очередь существенно различающихся между собой. Другими
словами, экономический базис относительно равного положения
различных слоев буржуазии был основательно подорван. С усилением
дифференциации буржуазии обострились и внутриклассовые
противоречия. Когда государство ограничивалось в основном правовым
регулированием, оно формально ставило всех капиталистов в юридически
равные условия. С возрастанием вмешательства государства в
экономику, по мере того как в его руках сосредоточивалась известная
часть производственных мощностей и финансового капитала, от
действий государственного аппарата стала существенно зависеть норма
и масса прибыли различных предприятий, а следовательно, и
возможности их процветания или упадка. С этой точки зрения политика
государства приобрела для буржуазии непосредственно
экономическую значимость. Четко выявилась тенденция к обострению
политической борьбы между различными слоями буржуазии за обладание
государственной властью.
В свою очередь концентрация экономического могущества в
руках финансовой олигархии объективно способствовала все большему
превращению государства из органа, выражающего общую волю
всего класса капиталистов, в политический орган, представляющий
интересы и волю верхушечных, экономически наиболее сильных
слоев буржуазии. Сообразно этому и государственная собственность
по своему классово-политическому содержанию все более стала
использоваться для удовлетворения интересов финансовой олигархии.
Практически это выражается в тех политических, правовых и
хозяйственных акциях, которые осуществляются государством в
процессе использования и распоряжения различными объектами
государственной собственности. Однако в реальной действительности эта
политика государства находится под влиянием самых различных
факторов. Будучи в принципе концентрированным выражением
экономических интересов финансовой олигархии, политика
империалистического государства не совпадает и объективно не может
полностью совпадать с этими интересами, поскольку в повседневной
практике она находится под влиянием целого ряда обстоятельств,
начиная от соотношения различных классовых сил внутри данной страны
и кончая личными качествами высших государственных деятелей.
На государственной политике так или иначе отражается борьба
между различными финансовыми группами, влияние мелкой и
средней буржуазии, буржуазной интеллигенции и особенно давление на
нее со стороны рабочего класса и других трудящихся масс. В своей
политике империалистические государства не могут не считаться и с
международными факторами, прежде всего с растущим
могуществом мировой системы социализма. Все это, вместе взятое,
объективно определяет относительную самостоятельность государства.
Это находит свое выражение, во-первых, в том, что государство
110

располагает несравненно большей экономической силой,
сконцентрировав в своих руках огромный денежный и производительный
капитал. Во-вторых, в своих действиях правительство вынуждено
приспособляться к ситуации, определяемой подъемом классовой борьбы
трудящихся и обострением противоречий внутри класса капиталистов
и отдельных его группировок, соперничающих между собой.
В-третьих, аппарат современного империалистического государства
представляет собой весьма громоздкий, разветвленный и сложный
бюрократический механизм, работа которого, кроме периодически
сменяемой властвующей элиты, обеспечивается участием
многочисленного и более или менее стабильного штата чиновников различных
рангов.
Относительно постоянный состав основной массы
государственных служащих, будучи зависим от властвующей элиты и
крупнейших бизнесменов, в то же время образует особый социальный слой,
который обладает своими специфическими- интересами, связанными
с его своеобразным положением в обществе. Поэтому и при переходе
законодательной и исполнительной власти от одной буржуазной
партии к другой чиновничество, поскольку оно продолжает оставаться
на своих местах, сохраняет относительно самостоятельное значение.
«...Смена министров,— отмечал в свое время В. И. Ленин,— значит
очень мало, ибо реальная работа управления лежит в руках
гигантской армии чиновников» 1. В современных условиях значение
данного момента возросло еще более, особенно в связи с повышением
роли в управленческой деятельности технократии. С этим
неразрывно связана объективная тенденция, приводящая к падению значения
высших органов государственной власти (парламентов) в решении
вопросов экономической политики. Известно, что конкретные
предложения и решения по хозяйственным проблемам все более
переходят в руки правительства, технократов и других высших
служащих государственного аппарата.
Разумеется, при всем этом сохраняется зависимость
государственного аппарата от финансовой олигархии, ибо именно в ее руках
сконцентрированы ключевые рычаги экономического и политического
господства. Разнообразными путями (непосредственным участием в
органах государственного управления производством, через своих
ставленников в политических партиях, парламенте, правительстве,
через владение акциями частных компаний, путем прямого подкупа
и т. д.) финансовые магнаты оказывают определяющее воздействие
на решение коренных вопросов государственной экономической
политики. Использование и распоряжение государственным
имуществом подчиняется прежде всего интересам верхушечных, наиболее
могущественных финансовых кругов.
Таким образом, по своему классово-политическому характеру
государственная собственность в империалистических странах есть
прежде всего форма выражения интересов и воли финансовой
олигархии. Но в современных условиях государство находится в извест-
1 В. Я. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, стр. 202.
111

ной степени и под давлением рабочего класса и других
антимонополистических сил. Чем острее классовая борьба, тем значительнее
ее влияние на использование государственной собственности. В
результате в какой-то мере ограничивается ее использование в
исключительных интересах финансовой олигархии. Степень этого
ограничения зависит прежде всего от соотношения классовых сил в каждой
конкретной стране и во всемирном масштабе.
4. Эксплуатация рабочего класса и всех трудящихся —
экономическая основа государственно-монополистической
собственности
Анализ юридической формы и классово-политического
содержания государственной собственности как непосредственно
общественного капитала показывает, что эта форма отличается от частной
собственности капитализма свободной конкуренции прежде всего
изменением характера отношений внутри класса капиталистов. С этой
точки зрения она представляет собой новую форму внутриклассовых
отношений. Вместе с тем государственная собственность выражает
новую ступень развития экономических и правовых отношений
между рабочим классом, с одной стороны, классом капиталистов — с
другой. В условиях существования частнокапиталистической
собственности каждый отдельный рабочий и рабочий класс в целом
формально-юридически не имели абсолютно никакого касательства к
владению, пользованию и распоряжению имуществом фабрики.
Отделение рабочих от средств производства довольно отчетливо
обнаруживалось уже на поверхности явлений. Напротив,
государственная собственность, поскольку она ставит всех граждан в формально
равное положение, создает обманчивую видимость одинакового для
всех членов общества доступа к тем средствам и продуктам
производства, которые являются имуществом государства. Тем самым
маскируется действительно существующее отделение рабочих от средств
производства. Этому способствует и то обстоятельство, что рабочие,
как и остальные трудящиеся слои, формально участвуют в выборах
представителей высших и местных органов государственной власти.
С чисто формальной стороны рабочие оказываются уже в ином
положении, нежели это было при господстве частнокапиталистической
собственности. Их отделение от средств производства приобрело
новую форму. Теперь оно — применительно к государственным
средствам производства — стало не прямым, а опосредованным. Рабочий
класс отделен от этих средств производства потому, что
государственная власть принадлежит империалистической буржуазии.
Указанные изменения в формах отделения рабочих от средств
производства отразились и на формах эксплуатации рабочих на
государственных капиталистических предприятиях. Именно
империалистическое государство, сосредоточив в своих руках значительную
часть денежного и производительного капитала, стало выступать в
112

роли непосредственного эксплуататора всего рабочего класса путем
присвоения все возрастающей части совокупной прибавочной
стоимости и распределения ее прежде всего в интересах ничтожного
меньшинства буржуазного общества.
В условиях существования капитала как государственной
собственности каждый отдельный капиталист непосредственно не
вступает в экономические отношения с отдельными рабочими или — их
группами. Отношения между капиталистами и отдельными рабочими
стали опосредоваться сложной и многоступенчатой системой
промежуточных звеньев.
Государственно-монополистическая собственность является такой
формой, при которой осуществляется непосредственная эксплуатация
рабочих совокупным классом капиталистов. В соответствии с этим
существенно изменились и те конкретные формы, посредством
которых масса прибавочной стоимости, созданная совокупным рабочим
классом, присваивается — прямо или через посредство
государственных и негосударственных предприятий — отдельным частным лицом.
Благодаря превращению известной части средств производства
и денег в собственность государства индивидуальные и
ассоциированные капиталисты лишаются возможности присвоения созданного
на государственных предприятиях дохода непосредственно в форме
прибыли. Внутри государственного сектора прямое частное
присвоение отдельными лицами осуществляется преимущественно в форме
высоких жалований (окладов) высших слоев государственных
служащих и управляющих предприятиями и корпорациями. Но
основная масса созданной трудом рабочих прибавочной стоимости
становится объектом частного присвоения опосредованным образом. Это
присвоение прямо не связано с собственностью каждого отдельного
частного лица на реально функционирующий в процессе
производства капитал.
В условиях господства капитала как частной собственности
индивидуальный капиталист и собственник средств производства чаще
всего совпадали в одном лице. Лицо, бывшее частным собственником
средств производства, одновременно выступало в качестве
действительного субъекта процесса самовозрастания стоимости. Но уже
тогда стали формироваться условия, дающие возможность
присваивать какую-то часть прибыли на чужой капитал, без реального права
собственности на функционирующий капитал. Исторически это
нашло выражение в ссудном капитале: должник в форме
предпринимательского дохода присваивал часть прибыли на капитал,
являющийся собственностью другого лица (кредитора, денежного
капиталиста).
С развитием системы кредита, банковских учреждений,
акционерного капитала все более расширялись возможности частного
присвоения прибыли на основе использования не своего, а чужого
капитала. Все более характерными становились отношения, при
которых частные лица присваивали возрастающую массу доходов, не
будучи непосредственно собственниками функционирующего
капитала. Высшая же форма частного присвоения на основе чужого
8 Заказ 4142
1t3

капитала как раз и развивалась на базе государственной
собственности.
Поскольку известная часть капитала, являющегося
собственностью государства, фактически в той или иной форме используется
как действительный (непосредственно приносящий прибавочную
стоимость) капитал ассоциированными и индивидуальными
капиталистами, последним достается и основная доля прибыли на данный
капитал. Наиболее характерна в этом отношении система
государственного кредитования негосударственных предприятий. Получая
на льготных условиях кредит от государства, индивидуальные и
ассоциированные капиталисты используют «чужой» (государственный)
капитал и присваивают основную часть прибыли в форме
предпринимательского дохода. В свою очередь, предоставляя государству
свой денежный капитал, частные лица остаются собственниками
фиктивного капитала (облигаций государственных займов) и
присваивают известную часть дохода государства в форме процента.
Широкие возможности частной наживы создаются
государственной собственностью через изобретения (патенты). Государство,
авансируя огромные капиталы на проведение научно-технических
исследований и приобретение патентов, значительную часть изобретений
и научных открытий в форме лицензий передает на льготных
условиях для внедрения в производство ассоциированным и
индивидуальным капиталистам, которым и достается основная часть
прибыли. Что же касается гарантий, льготного кредитования,
государственных субсидий, то они являются формами, посредством которых
осуществляется переход денежного капитала из собственности
государства в собственность монополий и отдельных частных лиц, что
дает последним возможность непосредственного присвоения
прибыли. Известно также, что монополии и индивидуальные
капиталисты извлекают известную часть прибыли, созданной на
государственных предприятиях, через систему льготных цен и тарифов,
благодаря чему снижаются издержки производства и увеличивается
прибыль негосударственных фирм.
Таким образом, действительное экономическое содержание
государственно-монополистической формы собственности не может быть
понято вне реального процесса общественного воспроизводства, вне
связи государственного бюджета, государственных банков и
публичных корпораций с негосударственным сектором хозяйства.
Характер этих связей показывает, что по своему экономическому
существу, с точки зрения реальных отношений процесса производства,
распределения и обмена, государственная собственность в
империалистических странах является формой, покоящейся на
эксплуатации рабочего класса, всех трудящихся масс, занятых во всех сферах
капиталистической экономики.
Само воспроизводство государственной собственности находится
в зависимости от производства и распределения совокупной
прибавочной стоимости, созданной трудом всего рабочего класса. Именно
эксплуатация трудящихся служит экономическим источником и
экономической основой сохранения и развития государственной собст-
114

венности современной монополистической буржуазии.
Применительно к условиям каждой отдельной империалистической страны
всеобщая экономическая и юридическая форма
государственно-монополистической собственности имеет свои специфические черты.
ГЛАВА 11
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ В США
Особенности американской государственной собственности
непосредственно связаны с историей ее возникновения. Из двух
возможных путей создания государственной собственности при
капитализме— а) национализации отдельных отраслей хозяйства или
предприятий, осуществляемой, как правило, на основе выкупа у частных
владельцев, и б) строительства новых предприятий за счет
государственного бюджета — для США типичен второй путь. Случаи
прямого огосударствления в истории американского империализма
единичны: к ним относятся временная передача в государственное
управление железных дорог в годы первой мировой войны, несколько
случаев установления прямого контроля государства над
отдельными предприятиями в период второй мировой войны.
По законам США президент обладает правом конфискации
предприятий в чрезвычайных условиях. В годы второй мировой войны
это право он использовал 58 раз. Но это не означало перехода
предприятий в государственную собственность. Частные владельцы
продолжали управлять своими предприятиями, но от имени и под
контролем государства, получая по-прежнему прибыли. После того как
положение дел на предприятии выправлялось, вопрос о
«конфискации» снимался.
Значительная часть государственной собственности в США ведет
свое происхождение еще от периода домонополистического
капитализма. Составной частью ее является прежде всего государственный
земельный фонд, включающий сейчас 774 млн. акров, или более
7з всей площади земель в США, в том числе свыше 160 млн. акров
лесов и около 230 млн. акров пастбищ К
Во время войны за независимость были конфискованы земли
крупных землевладельцев, сопротивлявшихся ликвидации
королевской власти Англии в колониях. Затем в 1787 г. был принят «Акт
федерального конвента», по которому западные земли
провозглашались государственной собственностью. Однако значительная часть
земель, экспроприированных у индейских племен, была передана в
частную собственность. Оставшиеся в руках государства земельные
площади послужили основой для «Акта о гомстедах» 1862 г. и рас-
1 «Public Ownership in the United States. Goals and Priorities», New
York, 1961, p. 28—29.
115

пределения земли в пользу фермеров. Тем самым стимулировалось
развитие капитализма в сельском хозяйстве по американскому пути.
Государственная собственность на землю в США ускорила и
становление капиталистических отношений в промышленности: были
созданы более благоприятные по сравнению с Западной Европой
условия для первоначального накопления капитала, строительства
железных дорог и других коммуникаций, разработки полезных
ископаемых и развития добывающей промышленности.
Помимо земель в государственной собственности с давних времен
находятся некоторые американские предприятия
общехозяйственного назначения: имущество почтовой службы, системы ирригации и
водоснабжения, каналы, дороги, автодорожное и портовое хозяйство,
сеть электростанций.
Развитие государственного сектора в США всегда шло в
основном за счет государственных капиталовложений. Особенно активно
такие инвестиции осуществлялись в периоды войн и кризисов;
впоследствии эти предприятия на самых выгодных условиях
передавались в руки частных компаний.
- За годы второй мировой войны капиталовложения в
американскую обрабатывающую промышленность составили 25,8 млрд. долл.
Из этой суммы на государство приходилось 17,2 млрд. долл., на
частные компании — 8,6 млрд. долл.1 Американское государство
построило за счет бюджетных средств в годы войны 2600 крупных
промышленных предприятий. Подавляющую часть их составляли
военные заводы. Кроме того, были созданы новые
машиностроительные, химические предприятия, заводы по производству
синтетического каучука, металлургические, судостроительные и другие
предприятия, а также несколько электростанций. Общие активы всех
государственных предприятий США к 1945 г. составили 31 млрд.
долл. (в ценах 1958 г.); после войны в результате списания
устаревшего оборудования они сократились до 26 млрд. долл.
С окончанием войны государственная собственность стала
использоваться для прямого обогащения крупнейших американских
монополий. Некоторые специализированные военные заводы были
временно законсервированы, а подавляющая часть их подверглась
«великой раздаче», то есть была передана монополиям за
символическую плату в 1 долл. в год. Остальные государственные
предприятия были проданы частным компаниям по ценам, не превышавшим
7з их фактической стоимости. Основная часть государственного
имущества производственного назначения попала в руки ведущих
американских корпораций. Так, «Дженерал электрик» купила 14 и
арендовала 2 завода. Доля производственных мощностей «Юнайтед
Стейтс стил» в общих производственных мощностях
металлургической промышленности страны увеличилась в результате приобщения
государственных предприятий с 33,8 до 35,1%. Авиационная
компания «Боинг» получила от государства оборудование, доля которого
1 См. М. С. Драгилев и Я. Я. Мохов. Ленинский анализ
монополистического капитала и современность. М., «Высшая школа», 1970, стр. 195.
(16

более чем наполовину превышала стоимость собственного
оборудования компании.
После передачи почти всех государственных предприятий,
функционировавших во время войны, в руки монополий удельный вес
правительственных капиталовложений во всех инвестициях в
обрабатывающую промышленность сократился с 66% в 1940—1945 гг. до
5—13%. После начала войны в Корее эта доля снова значительно
возросла, превысив 30% К
Только 10—12% общего числа предприятий, строящихся в США
за счет государства, остаются в его собственности. В целом, по
подсчетам американского экономиста Р. Гордона, в период с 1945 по
1965 г. частные фирмы США использовали на 45 млрд. долл.
государственного оборудования и других государственных фондов в
промышленности2.
В послевоенные годы доля американского государства в валовом
накоплении основного капитала составляет постоянно около 20%.
Отраслевая структура правительственных капиталовложений в
обрабатывающую промышленность свидетельствует о том, что они
носят ярко выраженный милитаристский характер. Военные активы
американского правительства в 2,5 раза превышают стоимость
гражданских активов. До 1955 г. в США вообще не осуществлялись
частные инвестиции в новые отрасли военного производства, среди
которых важнейшее место занимает атомная промышленность.
Впоследствии военное. производство стало очень выгодным бизнесом
для частного монополистического капитала в связи с огромными
военными заказами государства. Тем не менее производство военной
продукции многих видов нуждается в огромных затратах и не всегда
рентабельно. Поэтому американский монополистический капитал
побуждает государство строить предприятия атомной
промышленности, заводы по производству наиболее дорогостоящих современных
видов вооружения. Риск новых капиталовложений перекладывается,
таким образом, на государство, оплачивающее такого рода
строительство за счет налогоплательщиков. Сооруженные государством
новые военные заводы затем передаются, как правило, для
управления и эксплуатации частным корпорациям.
Помимо предприятий военного назначения из государственных
расходов на военные цели финансируются также государственные
запасы вооружения, военной техники и пр., входящие составной
частью в государственную собственность и являющиеся, по существу,
прямым вычетом из национального богатства страны.
Государственные капиталовложения в мирных отраслях
направляются в основном в электроэнергетику и обрабатывающую
промышленность. В 1950-х годах американское правительство
предприняло широкое строительство тепловых электростанций, поскольку
промышленные монополии были заинтересованы в дешевой электро-
1 F. Peck, M. Sherer. The Weapon Acquisition Process and Economic
Analysis. Harvard, 1962, p. 97—99.
2 «The American Economic Review»; June t969, p. 221,
117

энергии. Позднее, взяв на себя строительство капиталоемких
гидростанций, американское государство осуществляет около 30% всех
инвестиций в электроэнергетику. На государственные
электростанции долины реки Теннесси и районов Запада США в настоящее
время приходится Vs общего производства электроэнергии в стране.
В федеральном бюджете США расходы на строительство и
эксплуатацию энергетических сооружений составляют около 16% всех
расходов на строительство. Кроме того, на инвестиции в
электроэнергетику приходится около 10% капитальных затрат штатов и
муниципалитетов. Сейчас в США около 20% городов с населением свыше
5 тыс. человек обслуживаются собственными энергосистемами. В
собственности муниципалитетов находится крупнейшая система
электростанций в долине Теннесси, мощная энергосистема города Лос-
Анджелеса. Все электростанции штата Небраска являются
собственностью штата. При строительстве местных энергетических объектов
федеральное правительство через Администрацию общественных
работ предоставляет субсидии и кредиты. Остальная часть издержек
на строительство финансируется из местных бюджетов, а также
путем выпуска штатами и муниципалитетами специальных займов.
Более редки случаи покупки частных электростанций властями
штата. Так было, например, в городе Омаха, где администрация штата
в 1946 г. купила у частной компании «Небраска пауэр компани» и
других частных компаний ряд электростанций, на базе которых был
образован государственный энергетический округ.
Американское государство берет на себя расходы по
строительству и эксплуатации объектов экономической инфраструктуры:
коммуникаций, мостов, систем водоснабжения, аэродромов, жилищ,
школ, больниц и т. д. Эти объекты обслуживают процесс
капиталистического воспроизводства в целом. Особенно возросло значение
экономической инфраструктуры в условиях современного научно-
технического прогресса. Уровень правительственных
капиталовложений в эти объекты в США остается устойчивым в течение всего
послевоенного времени, составляя около 60% всех инвестиций в
инфраструктуру. Столь высокая доля государственных
капиталовложений в этой области объясняется их низкой рентабельностью,
невыгодностью для частных монополий.
Возрастающее влияние на структуру и эффективность
общественного производства оказывает научно-технический прогресс. Как
указывалось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду партии,
«монополии широко используют достижения научно-технического
прогресса для укрепления своих позиций, для повышения
эффективности и темпов развития производства, для усиления эксплуатации
трудящихся и их угнетения» К
В последние годы в США наметилась тенденция к
огосударствлению самого процесса создания ряда отраслей, возникших в ходе
научно-технической революции,— атомной промышленности,
электроники, лазерной промышленности, производства космических средств
1 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 15.
118

связи и др. Инвестиции в эти новые отрасли обычно окупаются по
истечении длительного срока. Часто затраты на сооружение
предприятий в этих отраслях настолько велики, что они вообще
недоступны частному капиталу. Поэтому их берет на себя.американское
государство. Созданные за счет государственных средств
предприятия в новых отраслях, как правило, недолго остаются в
собственности государства: они передаются для управления и эксплуатации
частным корпорациям, а государство продолжает обеспечивать их
субсидиями, кредитами, выгодными заказами и т. д.
Более устойчивым элементом государственной собственности в
США, возникшим в ходе научно-технического прогресса, являются
государственные научно-исследовательские учреждения,
лаборатории, экспериментальные предприятия и мастерские. Наука в
современных условиях в значительной мере приобрела черты
своеобразной предварительной стадии материального производства. Ее роль в
общественном производстве существенно повысилась. В связи с этим
научные исследования стали важным объектом государственных
капиталовложений, а научно-исследовательские и
экспериментально-производственные организации одной из составных частей
государственной собственности в США. Из средств американского
государственного бюджета финансируется 60—64% общего объема
научных исследований в стране1. В 1972 г. общие затраты на научно-
исследовательские и опытно-конструкторские разработки в США
составили 28,0 млрд. долл., в том числе 15,2 млрд. долл. приходилось
на долю федерального правительства. Из этой суммы примерно
30% было реализовано в государственных центрах и лабораториях,
университетах и колледжах, остальная часть — в
научно-исследовательских организациях частных корпораций, выполняющих заказы
государства2.
В абсолютном выражении в 1972 г. в государственных научных
центрах, лабораториях и других организациях было реализовано
4775 млн. долл., что в 2,3 раза больше, чем в 1959 г. Таким образом,
эта форма американской государственной собственности быстро
развивается. Расходы на государственные научные организации в США
в 1969 г. были в 2 раза выше, чем общие национальные расходы на
исследования и разработки в Англии, и на 20% выше, чем общие
национальные расходы такого рода в ФРГ3. Более половины
общего объема исследовательских работ в США сконцентрировано в
авиа- и ракетостроении, электронике и электротехнике, химической
промышленности. Эти отрасли обеспечивают материальную базу для
технического прогресса в других отраслях, поставляя новые средства
1 «National Science Policies of the United States» (Paris), 1968, N 10,
p. 126.
2 См. «Экономическое положение капиталистических и развивающихся
стран. Обзор за 1972 г. и начало 1973 г.». Приложение к журналу «Мировая
экономика и международные отношения», 1973, № 8, стр. 15.
3 Рассчитано по данным приложения «Экономическое положение
капиталистических и развивающихся стран. Обзор за 1972 г. и начало 1973 г.»,
стр. 16-17.
119

воздушного транспорта, информационные системы, современные
виды полупроводников и интегральных схем, измерительные приборы,
новейшее оборудование для контроля и управления производством,
многообразные химические продукты. Именно в этих отраслях доля
американского государства в финансировании научных
исследований и, соответственно, собственных государственных научных
организаций особенно высока. Государственные средства покрывают
свыше 90% общего объема финансирования научных исследований в
авиа- и ракетостроении США, до 2/з — в электротехнике и
электронике, 15% —в химической промышленности.
В государственной собственности в США находятся также
созданные в конце 1960-х годов специальные исследовательские центры,
занимающиеся проблемами освоения Мирового океана. После
принятия в 1966 г. «Закона об исследовании и освоении морских
ресурсов» были образованы 24 такие организации, расходы которых на
научные исследования составили в 1969 г. 600 млн. долл., что почти
в 2 раза выше, чем в 1966 г. Задачей государственных научных
центров в этой области является усиление военной мощи страны,
увеличение добычи пищевых продуктов из морской среды, получение
дополнительных источников нефти, газа и минеральных ресурсов.
•Больше половины государственных капиталовложений на научные
исследования в этом направлении приходится на программы
министерства обороны.
Государственные предприятия в США .находятся в ведении
отделов соответствующих министерств или специальных постоянных
комиссий, образованных решениями американского конгресса.
Например, государственное энергетическое строительство и
эксплуатацию энергетических объектов осуществляют такие организации, как
Бюро освоения природных ресурсов, Администрация электрификации
сельских районов, Управление долины Теннесси и др.
Государственные предприятия атомной промышленности находятся в подчинении
Федеральной комиссии по атомной энергии; государственные
предприятия в добывающей промышленности (несколько шахт,
используемые в исследовательских целях) — в ведении Бюро шахт США;
судостроительные и судоремонтные мастерские, ирригационные
сооружения — в подчинении Администрации компании Панамского
канала и т. д.
Предприятия, управляемые непосредственно правительственными
учреждениями, образуют лишь незначительную часть всей
государственной собственности. По подсчетам Р. Голдсмита,
государственные предприятия военного и гражданского назначения составляют
около 6% всей государственной собственности *. Подавляющая же
часть государственных предприятий в США передана в управление
монополиям.
При передаче государственных предприятий частным
корпорациям для управления и эксплуатации государство обеспечивает их
1 R. Goldsmith, The National Wealth of the United States in the Postwar
Period. New York, 1962, p. 61.
:ш

заказами, снимая тем самым с компаний заботу о сбыте продукции.
Кроме основного капитала государство предоставляет
управляющей компании и оборотный капитал. Такая форма управления
государственными предприятиями типична для атомной
промышленности, производства оборудования для исследования космоса и для
военных предприятий.
Сдавая свои предприятия в аренду частным компаниям,
американское государство взимает с них весьма низкую арендную плату..
Продукция этих предприятий поступает государству только в случае
заключения специальных контрактов с арендаторами, остальная
часть продукции реализуется по обычным сбытовым каналам.
Все разнообразные виды государственной собственности в США
составляют примерно 23% национального богатства страны, в том
числе в гражданской сфере—14%, в военном имуществе — 9%. Эта
доля ниже, чем во Франции, но выше, чем в Англии и ФРГ. Но в
связи с рассмотренными выше особенностями американской
государственной собственности удельный вес продукции государственных
предприятий в национальном доходе гораздо ниже, чем во всех
других развитых капиталистических странах,— она не превышает 1,2—
1,3% *.
Не являясь единственной и даже основной частью материальной
базы государственного регулирования экономики в США,
собственность государства, имеет ярко выраженную монополистическую
социально-классовую сущность. Эта собственность функционирует в
интересах американской финансовой олигархии, служит придатком
частномонополистического сектора, одним из каналов
перераспределения национального дохода государством в пользу монополий.
Цены, по которым государственные предприятия продают монополиям
свою продукцию, ниже рыночных, а зачастую и ниже издержек
производства. Государственные закупки товаров и услуг у частных
фирм, необходимые для функционирования всех видов
государственной собственности, осуществляются по повышенным ценам. Система
«ножниц цен» служит формой передачи монополиям части
прибавочной стоимости, произведенной на государственных предприятиях.
Поскольку государственные компании в США во многих случаях
убыточны, возможность их функционирования гарантируется
государственным бюджетом. Передача государственных предприятий и
объектов в аренду и в управление частным компаниям также
является скрытой формой финансирования монополий государством.
Государственные инвестиции, как правило, замещают собой частные
капиталовложения в те сферы и отрасли хозяйства, в которых они
не представляют коммерческой выгоды для монополий.
Одновременно капиталовложения государства значительно расширяют рынок
сбыта для частного капитала.
В существенных своих чертах собственность американского
государства ничем не отличается от государственной собственности в
1 См. «Мировая экономика и международные отношения», 1970, № И,
стр. 70—71.
121

других развитых капиталистических странах. В программе
Коммунистической партии США отмечается: «...Еще со времен «великой
депрессии» крупный бизнес все больше прибегает к экономической
власти и ресурсам правительства ради увеличения своих прибылей
и укрепления господствующих позиций корпораций Соединенных
Штатов как в нашей собственной стране, так и на международной
арене... Правительство превратилось в экономическое ведомство,
берущее у бедных и отдающее богатым» К
Используя в своих интересах государственную собственность
наряду с другими, более развитыми в США формами вмешательства
государства в экономику, американские монополии все в большей
степени перекладывают на трудящихся бремя всех тягот,
обусловленных противоречивым развитием этой крупнейшей державы
современного империализма.
ГЛАВА 12
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ В АНГЛИИ
1. Отраслевая и организационная структура
государственной собственности в Англии
Возрастание роли собственности буржуазного государства на
средства производства —юдна из наиболее характерных черт
послевоенного развития английского государственно-монополистического
капитализма. По этому показателю Англия в силу исторически
сложившихся причин, наряду с Австрией, Францией и Италией,
возглавляет список промышленно развитых стран капитализма. Огромную
роль играет сектор государственных предприятий, в частности в
накоплении капитала в сфере материального производства. В Англии
на его долю приходится около 30% всех валовых
капиталовложений.
Суммарное значение государственной собственности для
экономики и политики британского империализма может быть
всесторонне оценено лишь на общем фоне развития всей системы
государственно-монополистического капитализма. Достаточно сказать, что в
1968/69 г. чистый вклад государственных предприятий
производственного и коммерческого характера в валовой национальный
продукт Англии составил около 14% 2.
Послевоенная национализация в Англии коснулась в основном
лишь так называемых «базисных» отраслей
частнокапиталистической экономики. Последние либо играют важную роль в
обслуживании процесса воспроизводства в целом (транспорт, связь, топливно-
1 «США: экономика, политика, идеология», 1970, № Ц, стр. 83—84.
2 G. Hutton. Politics and Economic Growth. London, 1968, p. 28—29, 31.
122

энергетические ri другие инфраструктурные отрасли), либо
поставляют основное сырье и полуфабрикаты для решающих отраслей
обрабатывающей промышленности (черная металлургия). Отрасли,
обслуживающие экономику, преобладают в структуре
национализированного сектора. По данным на начало 1960-х годов, они
поглощали свыше 90% всех капиталовложений и охватывали почти 95% всех
занятых в этом секторе.
В обстановке послевоенных экономических трудностей
возможность резко улучшить функционирование и модернизировать
инфраструктуру за счет огосударствления наиболее капиталоемкой,
убыточной ее части и тем самым укрепить экономические и
политические позиции монополистического капитала в целом отвечала
временным интересам английских правящих кругов. Поэтому и
борьба монополий вокруг национализации указанных отраслей
велась главным образом по вопросам о сроках, масштабах, методах
и условиях компенсации, не затрагивая вопроса о передаче титула
собственности.
Совершенно иначе монополистическая буржуазия относится к
требованию пролетариата о национализации остальных особо
важных командных высот народного хозяйства, которые в результате
ожесточенного сопротивления правящих кругов Англии не охвачены
или почти не охвачены послевоенной национализацией. К ним
относятся: вся обрабатывающая промышленность (кроме производства
чугуна и стали) и строительство; добыча и сбыт нефти и природных
газов; автодорожный (грузовой) и частично воздушный транспорт;
крупнейшие универмаги и предприятия агробизнеса; колониальные,
сырьевые и судоходные монополии; банкирские дома Сити,
страховые общества, депозитные банки, инвестиционные тресты и другие
финансово-кредитные институты.
Сохранение этих цитаделей финансового капитала в руках
монополистов предопределяет возможность для последних полностью
контролировать общественное воспроизводство и гарантирует им
получение монопольно высоких прибылей. Именно этим существенно
важным обостоятельством и объясняется резкое обострение накала
классовой борьбы в современной Англии всякий раз, когда
прогрессивная общественность требует расширения круга
национализированных отраслей.
В общественном воспроизводстве Англии, как и в других
западноевропейских странах, решающую роль по-прежнему играет
частный финансовый капитал, а вся система государственного
предпринимательства ориентирована на обслуживание и укрепление
господства частномонополистического хозяйства. Следовательно,
национализация обрабатывающей промышленности и банковокредитных
монополий является боевой задачей рабочего класса К
1 Подробный анализ технико-экономических, политических и
идеологических аспектов государственного предпринимательства в Англии см. в книге
В. П. Глушкова «Корпорации, государство, экономика». М., «Наука», 1972,
гл. IV и V.
123

Анализ принятых буржуазными парламентами законов о
национализации, а также опыта их реализации полностью опровергает
заявления.правых лидеров социал-демократических партий и
профсоюзов о якобы социалистическом характере послевоенного
огосударствления, будто бы обеспечивающего «постепенную
трансформацию» капитализма в социализм без пролетарской революции.
Буржуазное государство в итоге национализации выплачивает бывшим
владельцам огромную компенсацию — 3,5 млрд. ф. ст., в несколько
раз превышающую реальную стоимость национализированной
собственности. Полученные средства стимулировали перелив капитала,
дав возможность монополиям укрепить свои позиции в новых
высокоприбыльных отраслях экономики.
Ни о какой системе «народной администрации» в
национализированных отраслях, обещанной трудящимся правыми социалистами
в годы войны, в законах нет и речи. Принцип участия рабочих и
служащих в управлении публичными корпорациями был заменен
представительством в правлениях отставных профсоюзных боссов, не
"связанных ранее с данной отраслью. Напротив, для монополистов и
бывших владельцев законы предусматривают возможность занимать
руководящие посты в национализированных предприятиях. На деле
это привело к сращиванию государственных и частных предприятий
путем личной унии между представителями монополистического
капитала и руководителями национализированных отраслей
экономики.
Законы оставили открытым путь для реприватизации
государственной собственности, что и случилоеь^ в 1953 г. с грузовым
автотранспортом и сталелитейной промышленностью.
Таким образом, национализированные предприятия в Англии в
конечном счете были приспособлены к защите интересов
монополистической буржуазии, а социальные требования трудящихся во
многом были преданы забвению. «...Пока у власти остаются имущие
классы,— писал Энгельс,— любое огосударствление будет не
уничтожением эксплуатации, а только изменением ее формы» К
2. Управление государственной собственностью
.в Англии
В Англии сложились три основные формы управления государст-
.венной собственностью, характерные для капиталистических стран:
казенные предприятия, государственные объединения и акционерные
компании (в последних государству может принадлежать часть
капитала).
В отличие от казенных предприятий, управляемых
соответствующим министерством и финансируемых по государственному
бюджету, государственные объединения (так называемые публичные кор-
1 /С. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 38, стр. 51.
124

порации), а в еще большей степени акционерные компании обладают
финансовой и коммерческой самостоятельностью. Деятельность
смешанных государственно-монополистических предприятий,
организованных согласно уставу акционерных обществ, покрыта завесой
секретности. Она, по существу, мало чем отличается от
функционирования аналогичных частнокапиталистических фирм. В статуте
государственных управлений, напротив, заложены все формальные
возможности для демократизации управления и контроля за их
хозяйственной деятельностью со стороны парламента, правительства и
общественности.
Эти возможности сейчас, по сути дела, не используются, но они
могут быть реализованы в случае образования в парламенте
подлинно демократического большинства. Поэтому не случайно правящие
круги империалистических государств и их идеологи в последние
годы усиленно ратуют за якобы «новый стиль» государственного
предпринимательства, изолированный от «разрушительного влияния
политических перемен» и «требований партийной политики» 1.
Наибольшие возможности для государственного и общественного
контроля представляют предприятия, находящиеся полностью на
государственном бюджете: некоторые учреждения по
научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам (НИОКР),
судоремонтные верфи, арсеналы, государственное издательство, гаражи
и др. Они менее доступны для прямого использования их
монополиями в своих интересах и выступают порой в роли конкурентов
последних. Более того, в критических случаях государство, действуя
в интересах всего господствующего класса, легче всего может
воспользоваться госбюджетными предприятиями, порой вопреки
устремлениям тех или иных трестов, концернов и финансовых групп. С
учетом этих обстоятельств на современном этапе общего кризиса
капитализма наблюдается стремление правящих кругов
империалистических стран перевести часть таких предприятий, наиболее тесно
связанных с обслуживанием интересов монополий, в разряд сначала
государственных объединений, а затем и акционерных обществ, имея
тем самым в виду подготовить условия для их постепенной репри-
ватизации. Например, в 1950-х и 60-х годах ряд госбюджетных
предприятий получили юридический статус публичных корпораций
(в 1954 г.— Управление по атомной энергии, в 1969 г.—Корпорация
связи).
Продолжение этой политики не заставило себя долго ждать.
В апреле 1971 г. от Управления по атомной энергии (УАЭ)
отпочковалась и начала независимую деятельность под контролем частного
капитала акционерная компания «Бритиш Ньюклеар фьюэлз» по
производству ядерного горючего. В марте 1973 г. был создан
смешанный концерн (на основе производственной и конструкторской
групп УАЭ) по производству ядерных реакторов, в котором лишь
15% принадлежит государству, а 85% —частным фирмам, в том чи-
1 D. Coombes. State Enterprise: Business or Politics. London, 1971, p. 13,
209—238.
125

еле 50% (контрольный пакет акций)—электротехническому
концерну «Дженерал электрик компани» (ДЭК) 1. Главой ядерного
концерна назначен А. Вейнстак — крупнейший деятель английского
военно-промышленного комплекса, председатель правления ДЭК.
Традиционная форма управления национализированными
предприятиями — государственные отраслевые объединения, имеющие
специфический юридический статус так называемой публичной
корпорации, обеспечивающий известную степень автономности и
получение от государства ряда существенных привилегий (права на
отчуждение частной, в том числе земельной, собственности, получение
субсидий и займов, освобождение от налогов и др.)- Вместе с тем
правительство определяет политику публичной корпорации,
принимает решения по основным стратегическим вопросам ее
деятельности, назначает и смещает высших менеджеров.
Государственное объединение представляет собой орган
публичной администрации и, следовательно, орудие государственной
политики. Его цели и материально-финансовая база, организационная
структура, лимит заемных средств, функции и полномочия, вплоть до
ликвидации и продажи всех или части активов объединения, каждый
раз определяются специальным актом парламента по представлению
соответствующего министра, действующего по указанию главы
правительства. По всем остальным вопросам оперативной деятельности
государственные объединения пользуются большей степенью
свободы, чем госбюджетные предприятия.
Распределение прав и обязанностей! при этом таково:
директорам — исполнителям корпорации принадлежит роль высших
управляющих, пользующихся прерогативами, предоставленными
буржуазным правительством, которое действует через своих министров по
полномочию парламента.
Автономность государственных корпораций проявляется в том,
что они управляются по принципу частнокапиталистических фирм.
Обладая производственной и финансовой самостоятельностью, они
вступают в качестве юридического лица в договорные отношения с
другими, в том числе и иностранными, фирмами. Финансирование их
текущих и капитальных затрат осуществляется прежде всего за счет
собственных средств — амортизационных отчислений и прибылей. Их
отчетность по форме напоминает балансы и счета прибылей и
убытков частнокапиталистических компаний. Утверждается она не
парламентом, а советом директоров корпорации.
Государственно-монополистические предприятия имеют
двойственный характер. Выпуск товаров и услуг для них не только процесс
производства материальных благ и средство извлечения прибыли, но
и орудие воздействия на базис в целях его укрепления. Поэтому
органы управления национализированным сектором английской
экономики с каждым годом становятся все более важной составной
1 «Trade and Industry», 24. VIII 1972, p. 330; «Morning Star», 5. VI 1973;
«Economist», 31. Ill 1973, p. 76.
126

частью механизма государственной власти со всеми вытекающими
отсюда последствиями.
Поскольку высшая власть в самих национализированных
отраслях сосредоточена в правлениях, сохранение личной унии монополий
с последними является одной из главных причин того, что
руководство государственных корпораций, как правило, стремится к тому,
чтобы действовать во всех случаях в полном соответствии с
интересами крупного капитала.
Наглядным примером сохранения таким путем преемственности
в руководстве является ренационализированная в 1967 г.
сталелитейная промышленность Англии. Председателем вновь созданной
Британской стальной корпорации (БСК) с жалованьем 25 тыс. ф. ст.
в год, превышающим оклад премьер-министра Англии, лейбористами
был назначен финансовый магнат лорд Мелчетт, крупный банкир из
Сити. Во главе важнейших управлений и предприятий корпорации
поставлены в качестве «незаменимых специалистов» бывшие
владельцы, генеральные директора и другие боссы крупнейших
монополий сталелитейной промышленности. Кадры высших управляющих
для государственных корпораций черпаются, кроме того, из среды
бывших правительственных чиновников, военных, а также правых
лидеров тред-юнионов и отставных министров, которым поручается
урегулирование отношений с рабочими и служащими. Таким
образом, государственно-монополистическое обобществление
производства, вопреки вымыслам о «революции управляющих», не отменяет
диктата монополистических собственников во всех сферах
общественного воспроизводства и государственно-правовой надстройки
нынешней Англии.
В силу правительственного регулирования цен публичные
корпорации обязаны продавать свою продукцию крупнейшим фирмам по
монопольно низким ценам, оплачивая их товары и услуги по
монопольно высоким ценам. Так, прирост индекса оптовых цен на сырье,
топливо и электроэнергию, производимые главным образом
государственным сектором, за период 1954—1970 гг. оказался в 1,7 раза
меньше прироста аналогичного индекса на продукцию
обрабатывающей промышленности, которая на 95% контролируется частным
капиталом. Крупнейшим монополиям электроэнергия и газ
поставляются по цене в 3—6 раз меньшей, чем населению1. По сути дела,
неэквивалентный обмен, направленный на снижение издержек
производства у крупнейших монополий за счет государственных
предприятий, в условиях современной Англии стал мощным фактором,
с помощью которого правящие круги стремятся компенсировать
действие закона тенденции средней нормы прибыли к понижению.
В результате всех мер по перераспределению национального дохода
в пользу монополий норма прибыли у частных фирм значительно
выше, чем средняя норма прибыли у национализированных отраслей
английской экономики: в 1954—1959 гг. она составляла в среднем
1 «Economist», 27. VIII 1968, р. 60—61.
12?

16% в обрабатывающей промышленности и торговле против 3% у
государственных корпораций 1.
Лишь ускорившееся падение конкурентоспособности английских
товаров на мировых рынках и подготовка к вступлению в «Общий
рынок» заставили правящие круги Англии в 1961 г. пересмотреть
свою политику обескровливания национализированных отраслей
грабительской политикой цен и уплатой огромных компенсационных
платежей и процентов. Лейбористское правительство под давлением
рабочего движения было вынуждено осуществить ряд мер по
укреплению финансового положения и частичному расширению
национализированного сектора. В частности, в области внутренней
организации и управления государственными корпорациями в 1960-е годы
была завершена их реорганизация по отраслевому,
территориальному и функциональному признакам, начатая в 1953 г. В результате
за национальными управлениями (кроме угольной промышленности
и Корпорации связи) остались в основном консультационные и
координационные функции, а также формулирование основных
положений общеотраслевой политики в области научно-технического
прогресса, финансов и трудовых отношений. В этих случаях
подконтрольные им управления среднего звена (например, региональные
управления газовой и угольной промышленности, электроснабжения)
получили полную оперативную независимость в своей
производственной и коммерческой деятельности.
В 1970-е годы правительство консерваторов усилило
централизацию управления национализированными отраслями в целях
осуществления в них жесткой политики цен и доходов, частичной
денационализации и капиталистической «рационализации». Региональные
управления были заменены отраслевыми либо лишены
коммерческой и финансовой самостоятельности2.
Создание мощных государственных объединений обеспечило
необходимые в условиях научно-техничеекой революции предпосылки
для интенсивного использования и Систематического
совершенствования техники на функционирующих предприятиях, что было не под
силу ранее частным предприятиям. Одна из таких предпосылок —
совершенствование организационных форм и методов управления
национализированными отраслями, для большинства которых в
1960-е годы полная коммерческая самоокупаемость стала возможной.
Другая предпосылка — создание под контролем руководства
государственным объединением единого фонда развития производства,
необходимого для своевременного обновления средств труда и
модернизации машинной техники. Там, где этот фонд по своей величине
еще недостаточен, используются государственные кредиты. Их
применение публичными корпорациями обеспечивает лучшие результаты
по сравнению с частными мелкими фирмами.
Одной из характерных черт национализированных отраслей яв«
1 «The Financial and Economic Obligations of the Nationalised
Industries». Cmnd. 1337. London, 1961, p. 11.
2 «Times», 6. X, 23. XII 1972; «Economist», 7. IV 1973.
128

ляется большой объем и быстрые темпы развития в них НИОКР,
особенно в области телекоммуникаций, топливно-энергетической и
авиатранспортной промышленности. В состав каждого из
государственных объединений в Англии входят, как правило,
научно-конструкторские организации и опытные производства (объединенные,
например, в угольной промышленности с 1969 г. в единый отраслевой
центр по НИОКР), комбинаты и колледжи по подготовке
квалифицированных кадров. Их вычислительные центры к тому же
обслуживают на договорных началах многие частнокапиталистические
организации.
Такая организационная структура содействует ускорению научно-
технических разработок, внедрению и освоению новой техники.
Характеристику послевоенной буржуазной национализации в
Англии было бы неправильно ограничивать только ролью в
увеличении прибылей монополий. Не менее важно оценить ее
стимулирующее влияние на весь процесс воспроизводства общественного
капитала. Быстрые темпы технического и экономического роста,
способность развиваться на основе государственного программирования —
все это, помимо воли и желания правящих кругов, не только
ускоряет полную материальную подготовку социализма, но и создает
предпосылки для внедрения научных методов управления народным
хозяйством, порождая, как подчеркивал Ленин, высоко технически
оборудованный механизм общественного хозяйничания, который
вполне могут пустить в ход сами объединенные рабочие *.
В технико-экономическом аспекте государственное
предпринимательство при всей его ограниченности показало свои преимущества
перед частномонополистическим. Если взять для сравнения
среднегодовые темпы прироста часовой выработки на одного работника, то
окажется, что в 1948—1968 гг. в национализированных отраслях
английской экономики производительность труда росла на 3,4% в
год, то есть значительно быстрее, чем в обрабатывающей
промышленности (рост 2,8%). Эти факты говорят в пользу огосударствления
частных монополий, начисто отметают буржуазно-апологетический
тезис о частномонополистической форме хозяйства как якобы
единственно эффективной форме хозяйствования, вооружают важными
аргументами силы, выступающие за осуществление дальнейших
демократических преобразований в экономике.
Национализированные предприятия имеют еще одно
неоспоримое преимущество перед подавляющим большинством английских
частнокапиталистических компаний. Перспектива их дальнейшего
развития и повышения технического уровня опирается на
программирование капитальных вложений, среднесрочные (пятилетние)
планы развития и долгосрочные прогнозы. На фоне банкротства так
называемого национального плана — прогноза развития всей
английской экономики на 1965—1970 гг. пятилетние планы, охватывающие
государственные объединения, оказались более реальными и
продуктивными.
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 33, стр. 50.
9 Заказ 4142
129

Совершенствование устаревших транспортной и энергетической
систем имеет огромное народнохозяйственное значение (на все виды
транспорта в Англии приходится более 20% валового национального
продукта, а доля транспорта в общих издержках производства
достигает в ряде отраслей 30%) 1. Именно по этой причине правящие
круги Англии пошли на модернизацию государственных
предприятий в отраслях энергетики и транспорта.
Все эти факты подтверждают с новой силой вывод Энгельса,
писавшего относительно огосударствления: «...Даже если его
совершит современное государство — оно будет экономическим
прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в свое
владение все производительные силы»2. Этот вывод не противоречит
тому, что трудящиеся государственно-монополистических
предприятий не могут быть избавлены от эксплуатации и безработицы,
пагубных социально-экономических последствий конкуренции, анархии
производства и капиталистического применения науки и техники в
производстве.
3. Борьба трудящихся за демократизацию управления
национализированными предприятиями в Англии
Происходящий в современной Англии процесс опережающего
роста технико-экономической эффективности государственных
корпораций по сравнению с частнокапиталистическими, ведущая роль
рабочих и служащих национализированного сектора в борьбе
английских трудящихся за повышение жизненного уровня и
демократические права — все эти факторы усилили за последние годы
размежевание социальных сил в стране по вопросам границ
распространения, структуры и методов управления государственной
собственностью 3. Отношение правящих кругов Англии к национализированным
отраслям по-прежнему двойственно и противоречиво.
Превратив важнейшие уже огосударствленные отрасли
инфраструктуры в орудие скрытого субсидирования монополий и в
жизненно важное звено процесса воспроизводства, они не могут в нынешних
условиях позволить себе «роскошь» пойти на полную
денационализацию этих отраслей, как этого требуют наиболее реакционные
круги. Даже от «Клуба понедельника», объединяющего крайне правое
крыло консерваторов, как иронически заметила член исполкома
лейбористской партии Джудит Харт, «мы не слышим каких-либо
требований о возвращении в частную собственность угольных шахт и
железных дорог»4. В то же время, чтобы помешать окончательному
* «Times», 3. XI 1969, р. XI.
2 ЖГ Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 289.
3 Подробно эти процессы анализируются в коллективной работе
«Государственная собственность и антимонополистическая борьба в странах
развитого капитализма». М., «Наука», 1973, гл. V и VI.
4 «Tribune», 4. V 1973.
130

разоблачению паразитизма и ненужности класса капиталистов для
управления общественным производством, монополисты пытаются
максимально ограничить как саму сферу государственной
собственности, так и возможности, предоставляемые ее организационной
структурой для осуществления демократизации хозяйственного
управления. .
Беспокойством за судьбу капитализма и объясняется тот факт,
что консерваторы и правые лидеры лейбористов, тревожась за
престиж и судьбу частнокапиталистического предпринимательства,
выступают ныне «в одной упряжке» не только против самой идеи
национализации, но и за то, чтобы заменить публичную корпорацию,
как основную форму управления государственной собственностью в
Англии, акционерной формой, политически более надежной для
капитализма. В тактических подходах к решению этой стратегической
задачи между лейбористами и консерваторами к началу 1970-х
годов сложились, однако, существенные различия.
Правые лейбористы, ратуя за сохранение и укрепление
технической и финансовой базы уже огосударствленных отраслей,
фактически отреклись от требований расширения национализации за
пределы инфраструктуры. Взамен этого положения своей программы
они взяли на вооружение далеко не новую мысль постепенного
превращения буржуазного государства в младшего партнера отдельных
высокоприбыльных частнокапиталистических корпораций путем
приобретения у них пакетов акций, не дающих права контроля и
помещаемых в государственной держательской компании К Но даже
компромиссная формула, получившая в английской реформистской
экономической литературе рекламную этикетку — «национализация по-
итальянски», была расценена буржуазией как «национализация с
черного хода» и не нашла сколько-нибудь заметного реального
воплощения в 1960-е годах2. Вместе с тем не нашла своего признания
у правого лейбористского руководства и резолюция исполкома
лейбористской партии от 30 мая 1973 г., в которой впервые выдвигается
предложение национализировать 25 самых крупных и наиболее
прибыльных монополий обрабатывающей промышленности Англии.
Лидер партии Г. Вильсон, сославшись на свое право вето, отказался
включить эту резолюцию в проект очередного предвыборного
манифеста лейбористской партии3.
Консерваторы, пришедшие в июне 1970 г. к управлению страной,
фактически отказались от своего явно несостоятельного
предвыборного лозунга «возвращения к чистому капитализму». Они прибегли
на этот раз к более гибкой тактике наступления на государственный
сектор английской экономики, названной «денационализацией с
черного хода». С этой 1;елью они приступили к «отсечению» от каждой
государственной корпорации наиболее прибыльных предприятий для
дешевой распродажи их частному капиталу. Первый шаг в этом на-
1 «Agendo for a generalisation». Labour party. London, 1969, p. 4.
2 «Labour's Economic Strategy». Labour party. London, 1969, p. 69—80.
3 «Tribune», 4. V, 20. IV 1973; «Morning Star», 1, 4. VII 1973.
131

правлении уже сделан. Часть трансатлантических линий, освоенных
государственными авиакомпаниями, была передана правительством
Хита под контроль частному капиталу. В апреле 1973 г. в
торжественной обстановке была провозглашена эра «конкурентного
сосуществования» частных и государственных авиалиний» 1. Готовилось
также «отсечение» от почтовой корпорации Англии телефонной связи,
почтовых сберкасс и службы безналичных расчетов.
Чтобы сделать новые компании легкой добычей частных
монополий, правительство лишило их государственных кредитов2. Таким
же путем была передана под контроль «Мидленд банк» всемирно
известная туристская фирма «Томас Кези и сыновья»3. Для
конкуренции с Би-Би-Си создано местное коммерческое радиовещание,
контролируемое в основном газетными и телевизионными магнатами.
Так под надуманным предлогом борьбы с «государственным
вторжением» в сферу «свободной конкуренции» душится любая попытка
публичных корпораций путем диверсификации и комбинирования
повысить свою конкурентоспособность перед угрозой наступления
частного капитала.
В конечном итоге, как заявил консервативный министр
промышленности Джон Идеи, в орбите государственной собственности
должны остаться «в первую очередь те сферы деятельности, которыми
частному капиталу нет смысла (читай: выгоды.— Авт.) заниматься»4.
Таким образом, монополисты ослабляют государственные
предприятия, чтобы использовать факт искусственно вызванной их
«недостаточной прибыльности» для всяческой дискредитации самой идеи
национализации и восхваления мнимых преимуществ системы
«свободного предпринимательства».
В авангарде борьбы английского рабочего класса против
антинациональной политики финансовой олигархии Англии и ее
буржуазных и реформистских апологетов находится Коммунистическая
партия Великобритании. Забастовки горняков, энергетиков, почтовых
служащих, трудящихся других национализированных отраслей в
1970—1974 гг. в защиту требований об улучшении своего положения
отличались особой организованностью. Они сливаются с
последовательной борьбой английского рабочего класса за свой жизненный
уровень и демократические права. В этой борьбе проблемы
организационной и отраслевой структуры и статуса государственных
корпораций, несомненно, приобретают важный политический смысл и
общенациональное значение, и умножение успехов в этой области
служит необходимой предпосылкой осуществления национализации
нового типа — демократической, полностью отвечающей условиям
современного этапа общего кризиса капитализма и помогающей
рабочему классу мобилизовать широкие демократические слои на
борьбу против господства монополий.
1 «Economist», 7. IV 1973, р. ПО.
2 «Times», 19. XII 1972.
3 «Sunday times», 8. IV 1972.
4 «Morning Star», 4. I 1971.
132

ГЛАВА 13
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
СЕКТОР В ЭКОНОМИКЕ ФРГ
Исторически в Германии сложилась большая группа
хозяйственных объектов, находившихся в полной или частичной собственности
государства. В отличие от ряда других развитых капиталистических
стран (Франции, Великобритании, Италии, Австрии), в Германии
никогда не проводилась национализация отдельных отраслей
промышленности. В различные периоды своего существования германское
буржуазное государство построило или выкупило у частного
капитала железные и автомобильные дороги, радиостанции, почту,
телеграф и телефон, аэродромы, каналы и портовые сооружения,
электростанции, военные объекты и большое число промышленных
предприятий, главным образом в отраслях добывающей и тяжелой
промышленности. В собственности государства оказались также
значительные земельные угодья, денежные средства, золотовалютные
резервы, имущество за рубежом.
После окончания второй мировой войны судьба германского
государственного имущества в восточной и западных зонах сложилась
по-разному. Государственные хозяйственные объекты, находившиеся
в восточной зоне, после образования Германской Демократической
Республики перешли в руки рабоче-крестьянского государства и
стали подлинно общенародной социалистической собственностью.
На западе страны имущество фашистского рейха перешло в
государственную собственность ФРГ.
Государственные хозяйственные объекты находятся в руках
федерального правительства, правительств земель и местных властей.
Иногда часть акций какого-нибудь предприятия принадлежит
федеральному правительству, часть — земельному, а оставшаяся доля —
муниципалитету или общине. Между федеральными, земельными и
местными властями часто возникают споры по вопросам
финансирования государственных хозяйственных объектов и распределения
доходов от государственного имущества.
В государственном секторе экономики наблюдается процесс
концентрации и централизации капитала и постепенного
сосредоточения его в руках федерального правительства. Происходит это в силу
следующих причин.
После войны многие хозяйственные объекты и участия,
принадлежавшие землям, перешли в федеральную собственность (например,
бывшее имущество Пруссии). В дальнейшем правительство
проводило реорганизацию государственной: собственности, создавая
промышленные концерны и управления в непроизводственной сфере.
Если в такой концерн или управление попадали объекты,
принадлежавшие различным носителям государственной власти, то
федеральное правительство при помощи системы- участий обеспечивало себе,
как правило, решающее влияние. \
Федеральное правительство инвестирует в государственное хо-
133

зяйство больше средств, чем земли или муниципалитеты.
Промышленные концерны, принадлежащие федеральному правительству,
осуществили ряд крупных присоединений и приобретений внутри страны
и за рубежом и тем самым увеличили свою роль в государственном
секторе.
Из всей государственной собственности наибольшую роль в
экономике ФРГ играют два отраслевых комплекса: во-первых, это
объекты инфраструктуры, создающие общие предпосылки для
капиталистического расширенного воспроизводства; во-вторых, это
промышленные и энергетические предприятия, большинство из которых
объединены в государственные концерны.
Объекты инфраструктуры почти полностью находятся в
собственности государства. Ему принадлежат почта и телеграф, примерно
99% железнодорожной сети и предприятий водоснабжения, около
95% портовых сооружений, построек, оборудования внутренних
водных путей, городского транспорта, почти 80% всех автомобильных
дорог. Инфраструктура была и остается одной из главных сфер
государственного финансирования. Но в этой сфере инвестиции
нерентабельны; не обеспечивается даже простое воспроизводство
вложенных капиталов. Без регулярных дотаций из бюджета существование
этих отраслей западногерманской экономики было бы немыслимым.
Часть государственных объектов вообще не приносит никакой
прибыли. Мосты, каналы, административные здания и т. п. не только
требуют значительных бюджетных ассигнований на восстановление,
новое строительство и реконструкцию, но и продолжают оставаться
значительной статьей государственных расходов для поддержания
их в эксплуатационном состоянии.
Другие хозяйственные объекты (шоссейные дороги, аэродромы,
портовые сооружения) приносят некоторые доходы: шоссейные
дороги — в виде налогов на горючее и смазочные масла, а портовые
сооружения и аэродромы — в виде арендной платы. Но эти доходы
• покрывают лишь незначительную часть расходов по их содержанию
и обновлению.
Почта, телеграф и государственные транспортные предприятия —
железные дороги, речной и внутригородской транспорт не окупают
себя. Государство ежегодно расходует миллиарды марок на
обновление основного капитала и новое строительство предприятий
транспорта и связи. Но они по-прежнему убыточны, и правительство
вынуждено регулярно покрывать дефицит этих хозяйственных
объектов субсидиями.
Основная причина этого — использование государственной собсК
венности для скрытого финансирования частных монополий через
Систему тарифов. Тарифы на западногерманских железных дорогах
построены по регрессивному принципу — чем больше партия грузов
и чем регулярнее его отправления, тем дешевле стоит перевозка од-
/ной тонны. Наряду с основными существует много специальных
льготных тарифов на перевозку каменного угля, экспортных грузов,
сельскохозяйственных продуктов^ и др. Известный экономист из
ГДР Л. Майер считает, что льготные железнодорожные тарифы, пре-
134

доставленные горно-металлургическим концернам, принесли
государству в период 1948—1958 гг. убытки на сумму свыше 843 млн. марок.
Эта сумма через тарифы была передана частному сектору. Такова
же картина в деятельности государственных электростанций.
Частные монополии извлекают материальные выгоды не только
как покупатели товаров и услуг, производимых государственными
предприятиями, но и как поставщики государственного сектора.
Железные дороги, федеральная почта, предприятия водо- и
газоснабжения, электростанции, правительственные органы управления
ежегодно вкладывают в основной и оборотный капитал десятки миллиардов
марок. Например, федеральные железные дороги в среднем за год
расходуют на закупки и заказы более 5 млрд. марок. Особую роль
государственные заказы играют в строительстве. Более 7з всех
строительных работ в ФРГ осуществляется по государственным заказам.
Государственные закупки товаров и услуг, а также подряды на
строительство обеспечивают частным монополиям не только емкий
рынок, но и чрезвычайно высокие прибыли. Государственные заказы
нередко связаны с льготными условиями платежей (например,
частичная или полная предварительная оплата заказа),
правительственными субсидиями, кредитами, поручительствами, налоговыми
льготами. Но главным каналом обогащения частных исполнителей
государственных заказов являются монопольные цены. До 1955 г.
цены по государственным закупкам и заказам строились по той же
схеме, как и в фашистской Германии: фактические издержки
производства плюс прибыль, согласованная между государственным
учреждением -*- заказчиком и частной фирмой — поставщиком. Сама
по себе «согласованная» прибыль была уже довольно высока. Не
довольствуясь «согласованными» прибылями, монополии при
строительстве шоссейных дорог и линий городского транспорта,
сооружении научных и учебных учреждений, сети водо- и газоснабжения и
административных зданий искусственно завышали себестоимость,
скрывая значительную часть прибыли в амортизационных,
пенсионных, резервных и других фондах.
В 1955 г. бундестаг принял специальное постановление, в
соответствии с которым цены по государственным заказам
устанавливаются не на основе себестоимости, а формируются как «рыночные
конкурентные». Теперь государственные организации или
предприятия накануне строительства какого-нибудь объекта или закупки
партии товара направляют нескольким фирмам предложения выслать
свои условия на выполнение работ или поставку. Предложения
направляются, как правило, крупным фирмам, способным в полном
объеме, в срок и при обеспечении надлежащего качества выполнить
государственный заказ. Фирмы высылают свои ответы по условиям
исполнения и сообщают свои цены. Наиболее благоприятные
условия принимаются, и с фирмой заключается договор. Однако эти
цены зачастую не имеют ничего общего с «рыночными
конкурентными». Во многих отраслях одн# крупная фирма фактически
является монополистом. Она диктует цены в своей отрасли, в том числе и
по заказам государственных организаций. Если же отрасль представ-
135

лена несколькими ведущими фирмами (это наиболее типичный
случай для западногерманского хозяйства), то они, как правило, все
являются участниками картельного соглашения или координируют
свои действия через отраслевой союз предпринимателей,
выполняющий в данном случае функцию картеля. Фирмы в таком случае могут
заранее договориться, кому достанется государственный заказ». При
подобной ситуации предложения всех фирм, кроме одной, заранее
будут неприемлемыми. Заказ достанется определенной компании
по «менее» взвинченной цене. Важно отметить, что цены по
государственным строительным подрядам, главным образом на
строительство объектов инфраструктуры, росли с 1956 по 1970 г. примерно в
3 раза быстрее, чем отпускные цены промышленности.
Особую роль среди бесприбыльных объектов государственной
собственности играют научные и учебные учреждения. Стремясь
приспособиться к требованиям научно-технической революции,
западногерманское государство расходует в интересах монополистического
капитала десятки миллиардов марок на научно-исследовательские
учреждения, университеты, различные школы и курсы по первичной
подготовке, повышению уровня и переквалификации кадров. В 1971 г.
из федерального и земельных бюджетов на науку и образование
было ассигновано 35,8 млрд. марок1. Главные объекты бюджетного
финансирования — университеты и высшие технические школы,
Общество Макса Планка, объединяющее научно-исследовательские
центры, главным образом в области естественных наук, Баварская
Академия наук. Результаты научных исследований, полученные в
государственных научных учреждениях и университетах за счет
бюджетных средств, становятся достоянием частных монополий,
способствуют снижению издержек производства и усилению
конкурентоспособности западногерманского монополистического капитала.
Продажа частным монополиям продукции государственных
организаций по заниженным ценам и приобретение товаров и услуг в
частном секторе по монопольно высоким ценам, покрытие
балансового дефицита железных дорог, почты, телеграфа и электростанций
из бюджета, передача результатов НИОКР государственных
научных центров частным предпринимателям — все это наиболее
видимые пути перераспределения национального дохода в ФРГ в пользу
финансового капитала через государственную собственность.
Однако главная функциональная задача государственных
хозяйственных объектов заключается в стремлении господствующих
кругов Западной Германии решить при помощи государственного
сектора ряд важнейших экономических проблем, обеспечивающих
дальнейшее существование капиталистического строя в ФРГ. Проблемы
эти связаны в первую очередь с научно-технической революцией и
вытекающей из нее необходимостью реорганизации системы научных
исследований, образования и переквалификации кадров,
изменениями в отраслевой и региональной структуре, новыми потребностя-
1 «Forschungsbericht (IV) der Bundesregierung». Bonn, 1972, S. 185.
136

ми в развитии транспорта, городского хозяйства, защиты
окружающей среды и т. д.
Но препятствием на пути решения этих проблем является частная
монополистическая собственность, делающая монопольную прибыль
высшим критерием хозяйствования. Именно частномонополистиче-
ский критерий хозяйствования наряду с растущими трудностями в
региональном, внутри- и межотраслевом переливе капитала
тормозит решение ряда важнейших экономических и социальных проблем.
В этих условиях буржуазное государство создает сектор в
экономике, который функционирует на основе принципов, отличных от
принципов частной фирмы. Монопольная прибыль не является целью
деятельности государственных объектов в ряде отраслей. Они могут
существовать, даже нарушая условия простого воспроизводства, за
счет постоянных дотаций из бюджета. Государственный сектор в
экономике Западной Германии служит решению общехозяйственных
задач и финансируется за счет средств общества, однако характер
использования государственной собственности, как мы видели выше,
остается частным. При помощи государственной собственности
правящие круги ФРГ, как и во многих других странах Запада, пытаются
приспособить буржуазный строй к современным условиям,
разрешить его проблемы на пут