Text
                    РГ
I7


ОБ АБОРТАХ Рязань 2002г. аии
По благословению наместника Свято-Иоанно-Богословского монастыря священноархимандрита Авеля
От составителя Голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет. (Иеремия, 31,15) Четырнадцать тысяч святых младенцев-мучеников, убитых в Вифлееме, стали первыми страдальцами за Христа. Они еще не осознали, за что страдают, а их уже убили за Него. Слышен Вифлеемский плач и поныне. И грехи наших соотечественников превзошли грех Иродов, ибо каждый из троих детей убивается во чреве матери. Из каждых семи женщин — шесть делают аборты. Часто, даже не осознавая того, что, уподобляясь Ироду, пытаются убить Христа в своей собственной душе! Над тем, чтобы «воспитать» человека, который считает, что убийство младенца — дело не только не ужасное, но и даже нужное и полезное, потрудились многие: и философы, и врачи, и учителя, и политики, и мамы, и папы. Детей убивают потому, что они мешают, требуют средств, требуют пищи. Господь призвал людей к труду, призвал Адама плодиться, размножаться и наполнять землю. Но человек пошел против Бога. И, исковеркав свое сознание, выдумал собственную псевдоистину: вместо труда — сэкономить за счет убийства собственных детей. И почти нет сегодня семей, где проблема не вставала бы и не решалась подобным образом. И этих детей убивают, чтобы не исполнять заповедь Божию, избавить себя от труда и ответственности. Идет открытая вражда человека с самим собой, вражда с Богом. И осознание содеянного придёт ко многим из нас в день Страшного Суда, когда убиенные младенцы подойдут 3
к своим мамам, протягивая им навстречу ручки, и, заглянув в глаза, спросят: «Мамочка, зачем ты это сделала?!» В книге греческого митрополита Мелетия «Аборты» приводятся слова итальянского адвоката, сказанные сто лет назад: «Самым верным доказательством полного нравственного падения народа будет то, что аборт станет считаться делом обычным и абсолютно приемлемым». И вот уже не считаем аборт гнусным преступлением, как когда-то. И тысячи слов приводятся в защиту женщин, прерывающих беременность. Но имеют ли цену слова, когда дела вопиют? В неограниченном количестве разрешены аборты в России, на Кубе, в Румынии. В некоторых клиниках Германии и Франции женщинам платят за то, что они делают аборты кесаревым сечением для получения в руки живого эмбриона, нужного для изготовления косметических средств. Только у нас, в единственной стране мира, открыта в столице спецклиника по консервации различных органов и расчлененных абортированных младенцев для пересадки их больным новорожденным западных стран. И наш народ спокойно взирает на это «заготовительство». В книге, которую вы держите в руках, есть не только пастырское слово, не только объяснения и советы, спасающие от страшного греха убийства собственного ребенка, но и «живые» истории, написанные реальными людьми, среди которых особой пронзительностью выделяется исповедь врача-гинеколога, почти всю свою сознательную жизнь делавшего смертоносные операции. Вдумайтесь в слова этих людей. Прислушайтесь: по всей земле стоит плач младенцев, которые были «виноваты» только в том, что хотели жить. Светлана Аксенова 4
Я сделала аборт Горькая правда
Мне часто снится мой сын Я была одна в семье. Мои родители изменяли друг другу и такое отношение к жизни привили и мне. Я любила быть в центре внимания, любила, когда мужчины дарят мне подарки. Любила любить и не понимала, что это такое... Сделала несколько абортов, но значения этому не придавала, так поступали многие мои подруги. Однажды я дотянула срок до шести месяцев беременности. Хотя мой женатый кавалер ничего мне не обещал. Мне сказали, что можно ввести в околоплодный пузырь какой- нибудь раствор и будут мини-роды, что не так ощутимо для организма, как хирургическое вмешательство на ранних сроках. Мы с подругой нашли медсестру, которая занималась подобными вещами. Пригласили ее к подруге, заплатили, она ввела раствор. Через некоторое время начались схватки, потом потуги, я родила мальчика. У него было все, как у настоящего ребеночка, вот только ноготки были еще не совсем сформированы. Меня поразило его лицо: оно выражало страдание. Подруга закопала его на пустыре. Я осталась у нее на ночь. Но, видимо, мне занесли инфекцию. Начался перитонит. Когда моя подруга увидела, что я лежу зеленая, с подтянутыми к животу ногами, она позвонила моему отцу. Меня отвезли в больницу. Начался сепсис. При операции мне удалили все, что было возможно. Я уже не женщина, потому что никогда не смогу иметь детей. Врачи говорили родителям: «Готовьтесь к худшему». Но я выжила. Полгода провела в больнице, перенесла еще две операции. Это была постыдная болезнь. Обо мне знала вся больница, весь мой институт, все друзья. Я переносила дикие боли, мне кололи морфий. Сейчас у меня есть своя квартира, но нет дома. Потому что дом — это тепло, это любовь. А по-настоящему меня никто не любил и не любит. Потому что знают, что я не могу быть достойной женщиной, не способна быть матерью. 6
Мне очень часто снится мой сын, его маленькое сморщенное личико стоит перед моими глазами. Он, человек, зарыт где-то на пустыре, завернутый в грязную тряпку. Я тоже сейчас будто завернута в грязную тряпку. И никому, кроме Бога, не нужна. Ну как можно меня простить?.. Я называю свое подлинное имя. Помолитесь обо мне. Галина Самойлова Когда ты была во мне точкой Я хочу рассказать историю своей жизни, чтобы предостеречь. Предостеречь от поступка, который может изменить жизнь, изуродовать ее. Я обычная женщина с обычной судьбой: выросла, вышла замуж, родила ребенка. Жили мы трудно, квартиры своей не было, ютились с родителями мужа в двухкомнатной хрущевке. Когда я вновь забеременела, о родах даже речи быть не могло. Но словно маленькая точка свербила во мне. И нам ли знать, какими путями мы ходим?.. Собралась я ложиться в больницу Один раз пришла, говорят: справки не хватает. Второй раз пришла и - можете себе представить - эту же справку в нервном, полубеспамятном своем состоянии дома забыла. Третий раз пошла, а сама себе говорю: «Видишь, как будто не пускает тебя что- то». Пришла, оформилась, зашла в палату, осмотрелась... забрала свои вещи и вернулась домой. И мужнины упреки выдержала, и свекра со свекровью. Родилась у меня девочка, да такая красивенькая, ладненькая, умненькая. Смотрела на нее и плакала иногда. Кого хотела убить! Что же могла наделать! Вскоре умерли свекор со свекровью, погиб муж, старшая дочь росла неласковой, чуть подросла и упорхнула из дома, как птичка. Вот и остались мы с моей Светланкой. Потом 7
я заболела, диагноз поставили очень плохой - рассеянный склероз. А это — инвалидность, отказывают ноги, делать ничего не могу. А доченька моя, как солнышко, и согреет, и дом в порядке держит, и за лекарствами сходит, и уколы мне сделает. И что я без нее?.. Вот так Господь все устроил. А я могла собственными руками свою жизнь сломать, без «куска хлеба» себя, немощную, оставить. Говорят, Бог на каждого ребенка дает, сколько б их у женщины ни было. Подумайте, прежде чем крови- ночку свою убьете, чем она может для вас стать в будущем. Ведь жизнь в тридцать и сорок лет не кончается, и только Господь знает, что нас впереди ждет. Ирина Кизина Мы расплатились хрустальной вазой Я сделала аборт в те времена, когда о Боге официально говорить было не принято. А родители, будучи коммунистами, придерживались такой же точки зрения. В свое время, как и положено, меня крестили, но ни разу после этого не причащали. Так я и выросла с массой вопросов и без многих ответов. Дома было не принято говорить не только о Боге, но и об отношениях мужчины и женщины. Наверно, тогда это была стандартная ситуация. Когда я превратилась в женщину, я попала в стандартную ситуацию, хотя мне она казалась необыкновенной. Я познакомилась с красивым мужчиной. Мы стали встречаться. Скоро я узнала, что беременна и что жениться на мне он не собирается. Он сам договорился с врачом в больнице. Позвонил мне и сказал: «Завтра утром иди». Был страшный мороз, и мне было страшно. Я долго искала в больнице врача, не нашла и вызвала ее через приемный покой. «Ты что, с ума сошла, ты еще всем расскажи, 8
зачем ты сюда пришла», — зло прошептала врач, когда вышла мне навстречу. Она отвела меня в палату гинекологического отделения, и я поняла, что абортов здесь не делают, здесь только лечат. Через десять минут врач зашла в палату и сказала: «Пошли». Меня начало трясти, я чувствовала себя беспомощным ребенком, не знающим, что делать. Я ждала, что врач объяснит мне, что этого не нужно делать, но она только спросила: «Твои родители знают?» И добавила: «Не трясись ты так. Да, холодно, но сейчас тебе будет жарко». Брызнувшая кровь обожгла меня. Никогда в жизни мне не было так больно. Но я даже предполагать не могла тогда, как больно было ему, ребенку, когда его убивали. Мой молодой человек пришел ко мне через четыре часа и принес хрустальную вазу Он сказал, чтобы я отдала ее врачу. В туалете, на каком-то грязном подоконнике я заворачивала эту вазу в газету, потом в коридоре с какими-то глупыми, неумелыми выражениями отдавала ее. «Уходи», — сказала мне врач, пряча сверток. Меня никто не провожал в больницу, и вещи я сдала в приемном покое. Мне вернули мою одежду — мятую, бесформенную. Меня никто не встречал, я долго стояла на морозе, а потом пошла домой. Под вечер у меня поднялась температура. Когда она дошла до 43 градусов, началось кровотечение. Родителям я сказала, что простыла. Вызвать «Скорую помощь» означало открыть правду Я позвонила ему. «Если что, не называй моего имени», — сказал мне тот, кого я так любила. Теперь я знаю, что мой случай мог бы закончиться смертью, и, каким чудом я выбралась, не принимая медикаментозных средств, я не знаю. Наверно, Бог, видя, что через несколько лет я приду в Церковь, спас меня, не дав умереть без покаяния. Человек, «благодаря» которому я приняла столько мучений, оставил меня сразу же, как узнал, что мне стало легче. 9
Он просто исчез: не звонил, не подходил к телефону. Теперь я знаю, что так бывает всегда. А у меня начались страшные депрессии. Я похудела на десять килограммов, не могла есть и даже пить по утрам, меня тошнило. Я боялась засыпать, мне было страшно просыпаться. Иногда внутренний голос говорил мне: «У вас в городе красивая церковь, сходи туда». Но в церковь было ходить не принято, я даже к батюшке подойти боялась. Через год у нас в доме раздался звонок и некогда такой любимый голос как ни в чем не бывало, спросил: «Может быть, встретимся?» Мы встретились, я рассказала ему, как мне было плохо, как я думала о нем. Мне казалось, что я должна была быть счастлива оттого, что он вернулся. Но вместо счастья я почувствовала пустоту и дыхание безысходности. Я опять забеременела, но ему об этом я ничего не сказала. Я была в совершенном отчаянии, ненавидела всех и вся, ненавидела себя и жизнь, не хотела жить. Мне казалось, что я задыхаюсь, что я охвачена обручем и он стягивается. Я собрала необходимые справки и на общих основаниях пришла туда, где делают аборты. Я выстояла огромную очередь в коридоре среди таких же, как и я, женщин-убийц. Мне сделали укол, и боли я не почувствовала. Когда я вставала с кресла в операционной, то увидела сбоку от него что-то типа кастрюли: в ней было месиво, состоящее из кусочков мяса, сгустков крови и чего-то похожего на лягушачьи лапки. Но во мне была не жалость, а пустота. Дальше были еще несколько лет жесточайшей депрессии. Не знаю, как я пережила ее. Потом моя лучшая подруга все-таки отвела меня в церковь, куда я после этого стала ходить постоянно. После исповедей депрессия отступила. У меня нет семьи, я с тех пор очень серьезно болею и не уверена, что у меня когда-нибудь будут дети. 10
Я принимаю это как наказание. Прости меня, Господи, и сжалься над моими неродившимися детьми. Нина Воронова Царица Небесная, помоги! (Родная мать хотела убить свое дитя) Есть сны пустые, а есть особенные, вещие. Вот такой сон я видела в молодости. Мне приснилось, что я стою в полной тьме и слышу обращенный ко мне голос: «Родная мать хочет убить своего ребенка». Слова и голос наполнили меня ужасом. Я проснулась, полная страха. Солнце ярко освещало комнату, за окном чирикали воробьи. Я посмотрела на часы было восемь. Свекровь, с которой мы спали в одной комнате, проснулась тоже. — Какой страшный сон мне сейчас приснился, — сказала я ей и начала рассказывать. Свекровь взволнованно села на кровати и пытливо посмотрела на меня: — Тебе сейчас приснилось? —Да, — ответила я. Она заплакала. — Что с Вами, мама? — изумилась я. Она вытерла глаза и грустно сказала: — Зная твои убеждения, мы хотели скрыть, что сегодня в девять часов Ксана (это моя золовка Ксения) должна идти в больницу на аборт, но теперь я не могу скрывать. Я ужаснулась: — Мама, почему вы не остановили Ксану? — Что делать?! У них с Аркадием уже трое детей. Он один не может прокормить такую семью. Ксана тоже должна работать, а если будет малыш, ей придется сидеть дома. — Когда Господь посылает ребенка, Он дает родителям силы вырастить его. Ничего не бывает без воли Божией. 11
Я пойду и попытаюсь отговорить ее. Свекровь покачала головой: — Ты не успеешь: она вот-вот уйдет в больницу Но я уже ничего не слушала. Не одеваясь, а как была — в ночной сорочке, я набросила на себя пальто, сунула босые ноги в туфли и, на ходу надевая берет, выбежала на улицу. Ехать было далеко. Я пересаживалась с трамвая на автобус, с автобуса на другой трамвай, стараясь сократить путь, а стрелка часов меж тем перешла за девять... — Царица Небесная, помоги! — молилась я. С Ксаной мы столкнулись в вестибюле ее дома. Лицо у нее было осунувшееся, мрачное, в руках она держала маленький чемодан. Я обхватила ее за плечи: — Дорогая, я все знаю! Мне сейчас приснился о тебе страшный сон. Чей-то голос сказал:« Родная мать хочет убить свое дитя.» Не ходи в больницу! Ксана стояла молча, потом схватила меня за руку и потянула к лифту: — Я никуда не пойду, — плача сказала она. — Никуда! Пусть живет! Ксения родила мальчика. Он вырос самым лучшим из всех ее детей и самым любимым. Не верьте врачам, а верьте Богу Из рассказа балашихинского священника Я. Моя жена была беременна. Однажды, когда она ехала в электропоезде, у нее вдруг открылось кровотечение. Ее отправили в больницу. В больнице врач сказал, что беременность прервана и нужно делать «чистку», как он выразился, то есть аборт. Что делать? По правилам церковным, если жена священника сделала аборт, то он оставляет жену свою или оставляет 12
священный сан. Ибо если он своим домом управлять не может, то как ему доверить церковь - дом Божий? В некоторых странах, где запрещены аборты, ретивые женщины ведут борьбу за право на этот грех. Доводов два. Первый: допустить аборт для здоровья матери, если есть риск при родах. Второй: допустить аборт в целях планирования численности семьи. Второй довод самый безумный. С таким же успехом можно разрешить войну — с целью регулирования численности народов. Или разрешить убийства в городе — с целью уменьшения перенаселенности. И вот, делая обход больных, врач опять сказал, что плод уже мертв. Ребенок не оживет. Жена мне сказала: "Съезди к старцам в Троице-Сергиеву лавру. Врачи говорят: если не сделаю аборт, мне угрожает смерть. Ведь умерший плод будет разлагаться. Спроси отцов. Как они скажут, так тому и быть". Я, хоть и сам отец и знаю, что аборт делать нельзя, но все же решил съездить за советом, за благословением. Съездил. Приезжаю к жене и говорю: — Отцы сказали: аборт не делать ни в коем случае, а положиться на волю Божию. Бог милостив. Нужно пить освященную воду и почаще крестить рукой плод во чреве. Так она и сделала. Пила святую воду и крестила рукою плод. А врач, в очередной раз совершая обход больных, сказал ей, что плод мертв и надеяться не на что, нужно поспешить с абортом. Прошло еще дней десять. Пошла вторая неделя пребывания ее в больнице. И вот врач, совершая обход, подошел к ней, послушал и сказал, криво улыбнувшись: — Странно. Плод ожил. Но все равно нужно делать «чистку», потому что родится урод, больной. А роды будут тяжелые, патологические. — Нет, — твердо сказала матушка. — Как Бог даст. 13
А я буду рожать. И вот пришло ей время родить. И она родила. А роды были самые легкие в ее жизни. Ребенок родился здоровым, вопреки всем предсказаниям врача. Одна только странность была в этих родах, одно отклонение от «нормы»: родилась девочка, а прежде рождались только мальчики. Каков нравственный смысл этого рассказа? Верьте Богу, а не врачам. Ибо надеющиеся на Бога не погибнут и уповающие на Господа не посрамятся. 14
Трудные вопросы,
Трудные вопросы отвечает священник о. Димитрий (Смирнов) Начнем с самого распространенного: зачем плодить нищету? То есть зачем рожать детей, когда мы не сможем дать им достойное, как мы считаем, воспитание в силу того, что у нас нет достаточных средств? Представим себе такую ситуацию: человек, плотно пообедав, встал из-за стола, а ему говорят: «Давай пообедаем». Если он каким-то механическим способом удалит все из желудка и поест опять, мы скажем, что это абсурд. Потому что хотя и все люди переедают или едят лишнее, но таким образом услаждаться пищей нелепо. Так же и с этим вопросом. Тело человека, мужчины и женщины, все органы специально устроены для того, чтобы осуществлялся процесс деторождения. Если люди соединяются в браке, то предполагается, что естественным, абсолютно нормальным следствием этого будет рождение детей. Значит, если человек не хочет плодить нищету, он не должен вступать в брак. Тогда никакой нищеты не будет. А человек желает во что бы то ни стало осуществлять все чисто физиологические отправления брака и получать от этого естественную радость. Как, например, он получает удовольствие от пищи или от теплой воды, стоя под душем. Но не хочет нести подвиг родительский, который является следствием брачной жизни. Если человек не хочет плодить нищету — не надо. Он должен прекратить родовую жизнь. Тогда поступок будет логичным. Как прокормить детей в наше время? Как быть бедным супругам, имеющим много детей? 16
Ответ напрашивается сам собой: супругу надо работать на трех работах или жене начать шить, потому что тогда будет дешевле одеть детей, и так далее. При этом необходимо во многом себя ограничивать. Ибо если люди не могут ограничивать себя в родовой жизни, то им придется терпеть недостаток в другом: в досуге, средствах. А не пытаться устроить все иным, противоестественным путем, убивая собственных детей, поскольку от этого они сами будут несчастны, будут болеть или страдать из-за своих оставленных живыми детей: ибо какие у убийц могут родиться дети? Как они могут их воспитать? Ведь, убивая собственное дитя, родители преступают определенный порог нравственности. Как любить одного ребенка, когда другого ты убил? Даже если человек не понимает этого, в его подсознании это все равно присутствует. Если человек не согласен на добровольные ограничения, он будет терпеть лишения против своей воли. Он хочет быть материально более обеспеченным за счет убийства собственного дитя? Но ведь сумма его счастья от этого не увеличится. Нельзя достичь счастья, убивая своих детей! Что делать, если беременность наступила в результате изнасилования? При изнасиловании беременность обычно не наступает. Это случаи единичные, уникальные. Но допустим, что мы рассматриваем такую ситуацию. Во-первых, дитя все равно не виновато в том, что оно никем не предполагалось. Во-вторых, часто в изнасиловании бывает виновата сама потерпевшая: из-за нескромной одежды, поведения, неосторожности, непослушания старшим и так далее. Много всяких предпосылок сливаются в одну трагическую ситуацию, и получается такой результат. Так почему же за проступок взрослого должен страдать невинный ребенок? Если ребенок не желанен, можно родить и сдать его в детский дом. Государство воспитает, найдутся люди, 17
которые захотят этого младенчика усыновить. Таких желающих масса, огромные очереди. Следовательно, нет никакой причины ребенка убивать. Девушка не замужем, а родители против ребенка. Или муж говорит, что уйдет, если ребенка оставят. Что делать? Что ж, рассмотрим... Например, я женщина, у меня двое детей, и один из этих детей так довел мою маму, что она говорит: «Ты должна выбрать: либо я, либо он. Либо ты сейчас же сбрасываешь его с балкона, либо ты мне уже не дочь». Почему сбрасывать с балкона родившегося непослушного ребенка нельзя, хотя в гневе кажется, что он вполне этого заслужил, а ни в чем не повинного, может быть, очень хорошего, умного, будущего Ломоносова — можно щипцами растерзать на части? Или отравить — в силу того, что он временно находится в утробе матери. Может быть, лучше подождать, родить и посмотреть, каков будет? Если будет плохой и непослушный, то убить. Все сразу в ужасе восклицают: "Ах, как же можно!" Но если можно того, почему нельзя этого? Мы опять приводим утверждение к абсурду. И что значит родители против? А если кто-то будет против нас самих? Что ж нам теперь, удавиться? Мало ли кто против чего возражает. Это не является аргументом. Человек, заявляющий, что он против жизни другого человека, — убийца. Как быть, если беременеет 12-летняя девочка? Если девочка так распущена и так себя ведет, она, естественно, должна нести свой крест как последствие своего поведения. Допустим, мы узнаем, что 12-летний мальчик совершил какое-то жуткое преступление. Совсем недавно (недалеко от нашего храма) произошел такой случай: правда, не 12-летние, а 13-летние мальчики во дворе забили палкой насмерть 9-летнего мальчика. Ведь наше чувство 18
справедливости говорит нам, что к ним надо применить какие-то меры, надо как-то пресечь это зло. То же и здесь. Девочка поступила неосторожно, глупо, поступила как уличная девочка. Почему за это должен быть убит ни в чем не повинный ребенок? А если мать может умереть родами? Из тех случаев, о которых мне известно — а ко мне часто приходят женщины от врачей и говорят: «Мне рожать нельзя, потому что я умру» — я не знаю ни одного действительно окончившегося смертью. Врачи обычно просто предполагают, но жизнью и смертью распоряжается не врач, а Бог. И Господь всегда может дать силы просящему Но допустим, что женщине действительно грозит смерть. Так ведь матери очень естественно умереть родами. Хорошо и благородно, когда взрослый человек, защищая жизнь другого, отдает свою. Мы обычно прославляем таких людей как героев, во время войны таковым дают ордена. Это, собственно, и есть человеческий поступок. Ведь продлить себе жизнь ценой убийства собственного ребенка равносильно тому, чтобы матери съесть своего младенца: такие случаи были, например, в осажденном Ленинграде. Когда мать хочет сохранить свою жизнь за счет дитя, это каннибализм. Лучше ей положиться на Бога и надеяться остаться в живых. Кроме того, возникает такой вопрос: если женщине угрожает смертельная опасность при родах, значит, родовая жизнь ей противопоказана? Или она согласна ради того, чтобы утихомирить свои чресла, убивать собственных детей и такой ценой доставлять себе радость полового общения? Но ведь это совершенно преступно, так же, как ради того, чтобы доставить себе радость обладания имуществом, начать грабить. Человек, так поступающий, просто переходит в разряд преступников. 19
Если известно, что родится больной ребенок? Логичнее в этом случае родить и посмотреть. Если родится больной, тогда его убить, собственноручно, не прибегая к каким-то препаратам, не занимая больничную койку. Родить, лучше еще выкормить, чтобы мастита не было, а когда он уже кончит сосать молоко, взять его и придушить. Или просто где-нибудь его оставить — он замерзнет, и все. Чем это хуже убийства нерожденного ребенка? И что это вообще за проблема: родится больной? Больные люди нужны обществу. Они вызывают милосердие, сострадание, учат любви. Если не будет больных, стариков, ущербных, мы станем гораздо более жестоки. Присутствие таких людей необходимо. И Господь избирает, кому дать этот крест — больное дитя. А ведь может быть и так: родился здоровый ребенок и потом заболел. Что же его, убить? Нет, мы его спасаем, выхаживаем, поднимаем на ноги врачей, платим деньги, ищем лекарства. Какая же тут принципиальная разница? Почему мы должны убивать больное дитя, находящееся во чреве матери? Если замужняя женщина больна и ей нельзя рожать? Если ей нельзя рожать, значит, когда она соединяется со своим супругом, она совершает преступление. Потому что существует понятие — недееспособный человек. Такому человеку брак регистрировать запрещено. Если по каким-то причинам, не умственным, а чисто физиологическим, женщине нельзя рожать, значит, ей нельзя выходить замуж, потому что в браке естественно предполагается рождение детей. Если нельзя рожать, надо нести это как крест. Хочется ребеночка — пожалуйста, есть детские дома, многодетные семьи. Можно взять на воспитание, помочь. Так бывало всегда: например, в семье три дочери выходили замуж, а одна нет — и она являлась нянькой для других. Не всем же нести крест замужества и рожать детей. Кто-то и иным путем идет. 20
Родители — алкоголики, зачем рожать больных, никому не нужных детей? Здесь подменяется одно понятие другим. Почему бы не убить этих родителей? Родители-алкоголики — социально опасные люди. Они приносят обществу вред. Почему за них должны страдать дети? Можно издать закон, наложить штраф, можно этих людей каким-то образом изолировать. Любые средства хороши, вплоть до насильственной стерилизации. Но вот против этого возражают. Потому что такие люди приносят доход, делая аборты. Если человек недееспособен, лучше его насильственно стерилизовать, чем позволить ему совершить убийство. Раз человек никак не может отвечать за свои поступки, значит, с ним надо поступать, как с животным. Ведь кастрируют, например, лошадей. Хотя, конечно, лучше было бы алкоголикам бросить пить и жить нормальной жизнью. Это было бы вообще прекрасно. На деле же почему-то выбирается зло наибольшее. Безусловно, насильственная стерилизация — это нарушение свободы, но и ЛТП — тоже нарушение свободы. Государство должно найти какой-то иной способ, чем просто убийство ребенка. Теперь поговорим о ненужных детях. Это у нас они никому не нужны. Но в богатых странах есть тысячи и тысячи людей, которые готовы усыновить даже больного ребенка. И если этим реально заняться, то вполне можно все организовать на государственном уровне. Как же рожать всех детей, если ученые подсчитали, что скоро Земля не сможет прокормить свое население? Но тогда давайте убивать тех, кто много ест. Убив одного такого, мы дадим возможность жить другим. Или давайте убивать толстых. Опять, как видите, вопрос совершенно абсурдный. 21
Итак, рассмотрев все доводы в пользу аборта, мы убедились, что не существует ни одной причины, позволяющей убить ребенка во чреве матери. Разберем, наконец, последний вопрос: почему Церковь не благословляет пользоваться противозачаточными средствами? Дело в том, что — если вернуться к началу нашей статьи — применение противозачаточного средства есть то же самое, что механическое освобождение желудка для принятия еще раз ненужной пищи. Это некий самообман, превращение родовой жизни в бессмысленную физиологическую эксплуатацию организма человека без реализации родовой деятельности. Человек уподобляется обезьяне, которая сидит в клетке и безобразничает. У людей все должно происходить по законному естеству Если Бог благословляет детей, значит, надо их рожать. Применение противозачаточных средств стимулирует безответственность к великому таинству брака — этому божественному, таинственному установлению, потрясающему по своему значению. В браке два человека соединяются в любви — и из двух клеток, объединяющихся в одну, появляется новый человек, которого никогда на Земле не было, со своими способностями, особенностями, несущий в себе весь генетический ряд своих предков. Это уникальное дело, и подходить к нему надо с величайшим благоговением и ответственностью, а не превращать все в какой-то обезьянник. ПРО- ТИВОзачаточные средства — это средства ПРОТИВОесте- ственные, их использование равносильно тому, чтобы перегородить себе пищевод. Они нарушают общий строй человеческой жизни. А всякое нарушение — например, поворот рек в другую сторону, безнравственно, поскольку обязательно принесет горе. Любое зло, даже незначительное, всегда действует разрушительно для того, кто его совершает. Поэтому с точки зрения нравственности такие средства применять 22
нельзя. Церковь не может это благословить, как извращение человеческой природы, созданной Богом. Церковь учит тому, что человек должен обуздывать свои страсти, причем связанные не только с родовой жизнью. Надо обуздывать и желудок — не обжираться, надо бороться с осуждением, гневом, сребролюбием. Блуцная страсть — одна из страстей. У людей, которые ею живут, она гипертрофирована совершенно ненормально, не приносит им никакой радости, в некотором смысле это болезнь, как алкоголизм. В самом вине ведь нет ничего плохого, но, когда человек только и может говорить о том, как бы выпить и где достать, понятно, что вино уже действует разрушительно. Или страсть сребролюбия. Человек имеет достаточно средств, чтобы есть, одеваться, а ему хочется все больше и больше; он тратит свою жизнь, отказывает себе во многом. И все только деньги, деньги, деньги — это же безумие. Так же и половая страсть. Можно ее постоянно реализовывать, реализовывать, реализовывать. Не зная ни сроков, ни времени, непрерывно, постоянно себя возбуждать. Но это же совершенно неправильно, это болезнь, которая разрушает, изнашивает организм. Бывает, у человека даже и естественная потребность пропадает, но он начинает лечиться, чтобы как-то укрепить свое здоровье и иметь возможность еще больше себя эксплуатировать. Казалось бы, не можешь — и слава Богу, пора успокоиться. Так нет, все получается наоборот. Страсти настолько сильны, что люди, обладаемые ими, будут приводить тысячу аргументов в свое оправдание, ибо ими руководят не здравый смысл и не соображения нравственности, а страсть. Когда ребенок хочет гулять, а мама его не пускает, он будет орать, изворачиваться, говорить неправду, на любое пойдет, лишь бы ему вырваться. Спор с тем, кто одержим блудной страстью, бессмыслен. Он говорит: «Я не могу без этого жить». И ради этого он готов и детей убивать, и изнашивать свой организм. Все поставить на карту. Причем, ведь известно, насколько вредны все до одного противозачаточные 23
средства. То есть когда речь идет о том, убить ребенка или нет, люди думают о своем здоровье: им вредно рожать. А когда речь идет о противозачаточных средствах, они сознательно ему вредят. Значит, дело не в здоровье, а в страсти. Поэтому человек должен признать: я блудник и не могу собой управлять. Следовательно, надо лечиться от блуда, а не от детей. Оправдание. Возможно ли оно? Иеромонах Сергии (Рыбко), настоятель московского храма Сошествия Святаго Духа на апостолов Российскому священнику очень часто на исповеди приходится выслушивать откровения о грехе аборта. Во многих случаях женщина, исповедавшись в этом страшном грехе, начинает оправдывать себя: обстоятельствами, плохими условиями жизни, проявляя свое полное незнание или нежелание жить, как должно, а не так, как хочется. — Батюшка, неужели не может быть такой ситуации для женщины, когда она просто не может рожать ребенка? — У древних христиан была такая практика: не могут больше детей иметь — живут как брат с сестрой. Хотя практика католиков и не приемлема для меня, как для православного, но все же позволю себе привести один случай в пример. Католики хотят причислить одну женщину к лику святых. У нее был выбор: либо она делает аборт, либо умирает. Она выбрала второе. Ребенок родился, его вырастили, воспитали. А женщина умерла при родах. — А можно ли замолить грех аборта? — Ну, как замолить? Ведь грех очень тяжелый. В древности отлучали от Церкви за это на всю жизнь, по- 24
В древности отлучали от Церкви за это на всю жизнь, потом сделали послабление: на десять лет стали отлучать. Как бы вы грех ни замаливали, вы детей убитых не воскресите. Грех усугубляется еще и тем, что дети погибшие остались некрещеными. Наш наместник отец Венедикт рассказывал нам такую историю. Он был духовником в Лавре, и однажды пришла к нему на исповедь женщина и говорит: «Простите меня, батюшка, простите...» Он ее спросил: «Чтотакое?» —А вы помните: я к вам приходила месяц назад грех аборта исповедовать и вы меня не допустили причащаться? — Что-то такое припоминаю. — А я тогда раскричалась, что вы, монахи, ничего не понимаете... И вот после этого я была на дне рождения у одних своих знакомых, музыка играла, гости веселились. Я, сидя за столом, будто в бездну полетела. Лечу долго, и мне страшно. И вдруг стало светлеть, и я в каком-то помещении очутилась. Стоят в нем печи русские, а в них — огонь. И никого нет. Подошла к одной печи, будто кем-то ведомая. Смотрю: дрова горят, а в огне — девочка маленькая сидит и на меня смотрит внимательно. Я начинаю как-то чувствовать, что это моя дочка (а детей у меня нет). Подхожу к ней и спрашиваю: «Что ты туг делаешь?» Она смотрит мне в глаза и говорит: «А я, проклятая, жду, когда ты умрешь и займешь мое место». С этими словами я очнулась опять за столом. — Значит, прощения нет? — Когда человек кается, ему любой грех прощается. Иоанн Златоуст говорит: если б Иуда раскаялся, то грех бы ему простился... Но покаяние должно быть равносильно греху, говорит Марк Подвижник. Глубокое должно быть покаяние и всю жизнь нужно в этом каяться и помнить содеянное. Нужно огромный внутренний труд понести за убийство. 25
— Многие женщины даже не считают, сколько абортов делают. Иногда цифра до сорока доходит... — «В чем согрешаем, в том и наказываемся», — говорит Священное Писание. Поэтому, когда в семейной жизни человек согрешает, через это Бог его и наказывает: либо женщина потом рожать не может, либо муж уйдет... Семья, она для рождения, и за Бога решать — должен быть ребенок или нет — не стоит. — Батюшка, согласитесь, в России, наверное, каждая третья женщина аборт делала. И врачи делали их, воспринимая как свою работу. Мне, например, и в голову не приходило, что аборт — грех. — И на Западе, и в России шла сильная борьба по запрещению абортов. Советская власть в первые годы своего правления строго аборты преследовала. Это же сравнительно недавно разрешили. Дьявол победил в наших сердцах, отдались мы ему, а Бога забыли, природу свою предали. Мы своих собственных маленьких неповинных детей убиваем. А они — уже в той клеточке, которая из двух образовалась. И в этой клеточке — уже свой ритм жизни, душа. Поэтому даже спираль равносильна аборту. Происходит зачатие, но плод погибает от голода. — Но ведь многие просто не ведали, что творили? — Понимаете, у человека есть совесть. Совесть — это голос Божий. Только человек может прислушаться к этому голосу и либо принять его, либо отвергнуть. Не верующих в Бога нет. Это противоестественно — не верить в Бога. Это все равно, что говорить: нет солнца. Некоторые люди просто не хотят, чтоб был Бог. 26
Свидетельствует медицина Откровения врача..
Грешна детоубийством Л тго другая история. Женщина, врач-гинеколог, жена и мать. Профессия выбрана не случайно. Ее дедушка был земским доктором в Пятигорске. Лечил богатых и бедных. За труды последний кусок у пациента никогда не брал. Совесть не позволяла и православная вера. Галю в детстве крестили, но о Боге ничего не рассказали. Тем не менее девочка знала, что Он есть. И о том, что будет Суд, тоже знала. На втором курсе мединститута Галиной маме приснился сон, после которого она выслала дочери три молитвы: «Отче наш», «Живый в помощи Вышняго» и «Да воскреснет Бог». Галя их выучила. Жизнь шла своим чередом. Работа, муж, ребенок. Галя стала Галиной Константиновной. Со стороны посмотреть — счастливая женщина: любимая, интересная работа, интеллигентный муж, способная дочь. А на самом деле... Обратившись в поликлинику по поводу судорог в правой руке, Галина Константиновна узнала, что у нее опухоль головного мозга. Рентген подтвердил первоначальный диагноз. Что тогда пережила женщина, оставшаяся к тому времени без мужа, с дочкой-школьницей и престарелыми родителями? Сколько бессонных ночей, сколько раздумий и слез... Кто-то посоветовал пригласить православного священника и освятить квартиру. Освятила. Этот же батюшка посоветовал хозяйке поисповедаться и причаститься. А она и не знала, как это делается. Но все же пошла в церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». На исповеди сказала, что грешна детоубийством. И батюшка без вопросов понял: «Вы гинеколог? Делаете аборты? Бросайте это дело». И тогда, через 17 лет работы, Галина Константиновна вдруг ощутила весь ужас того, что она 28
выполняла как работу: операции по прерыванию беременности, операции по прерыванию жизни невинных младенцев. И она не стала этого делать. В это же время у Галины Константиновны обнаружили еще одну опухоль. Меланома — «королева» злокачественных опухолей. Снова бессонные ночи. Ведь с этим диагнозом ни один из тех, кого знала Галина Константиновна, не выжил. Но Господь, к Которому потянулась ее душа, явил чудо. Однажды доктор ехала в троллейбусе. Летний солнечный день. Жизнь во всей своей полноте и красоте шумела за окном. А у несчастной женщины всего полгода земного существования в запасе. Может быть, и меньше. Вот и остановка. Надо выходить. Галина Константиновна поднялась, а на сиденье осталась родинка. Та самая опухоль отпала сама собой. В слезах вышла на улицу. Кругом люди, суета. И вдруг... Воздух наполнился колокольными разливами. Звонили в соборе. Галина Константиновна побрела в храм, не в силах совладать с нахлынувшими на нее чувствами. Войдя в церковь, она узнала, что в этот день был праздник Тихвинской иконы Божией Матери. После двух операций, после ужасных бессонных ночей — чудо. Никаких следов злокачественной опухоли. Спустя два года Галина Константиновна была вынуждена обратиться к врачу, делавшему гистологию, за подтверждением диагноза. Приходилось доказывать, что никакой ошибки не было, а совершилось чудо. Шесть лет Галина Константиновна Веденина, врач-гинеколог Городской гинекологической клинической больницы № 8 г.Рязани, не делает смертоносных операций. Она выполняет только прямой свой долг — лечит женщин, спасает их жизнь и здоровье. Она любезно согласилась ответить на наши вопросы. 29
— Галина Константиновна, неужели за много лет работы Вам или другому врачу ни разу не было страшно прерывать беременность женщине? Г. К. Веденина: — До тех пор, пока я не осознала греховность своих действий, для меня аборт был обычной операцией. Я считала, что как я заболевание лечу, так и аборт делаю: освобождаю пациентку от беременности. Мы же учим студентов-шестикурсников определенным манипуляциям: они учатся выскабливать полость матки. Меня тоже так учили. Но ведь совершать эту операцию можно с разными целями. Одно дело, когда плод уже погиб в материнской утробе. У женщины — сильное кровотечение, от которого она может погибнуть. Тогда эта операция никого не убивает, а наоборот, сохраняет жизнь женщине. Но когда та же самая манипуляция производится над живым младенцем, то это уже убийство. Я семнадцать лет творила убийства. И сейчас все это вспоминаю с ужасом. Как я могла это делать? Как могло в нашей жизни получиться так, что мы этого не знали? Теперь некоторые доктора начинают сомневаться в благоразумное™ того, что делают Мне трудно сказать, что на меня подействовало. Наверное, это страх Божий. Я осознала, что действительно, если жизнь появилась, значит она должна продолжаться. И я не имею права ее прервать. Если я это делаю, то совершаю убийство. Уже потом я узнала, что убить грешного человека — это большой грех, а убить безгрешного — это вдвойне тяжелый грех. — Что легче сегодня женщине сделать: прервать беременность или сохранить ее? Г.К. Веденина: — В наше время тенденция у всех докторов однозначная: прервать. Возможно, здесь играет 30
роль и материальная выгода: ведь женщина, как правило, платит за совершение операции. Но если она хочет сохранить беременность, в 99 процентах случаев женщина ее сохраняет. Если беременность первая, врачи предупреждают о последующем бесплодии в случае аборта и стараются убедить женщину не прерывать беременность. — Вы видели множество женщин: идущих на аборт и, напротив, желающих сохранить ребенка. Они разные, эти женщины? Г.К.Веденина: — Безусловно. Состояния их души резко различаются. Женщина с угрожающим выкидышем трясется над ребеночком, который находится в ее утробе, она боится сделать что-то не так, реагирует на любое изменение в самочувствии, постоянно обращается с вопросами. Она ждет этого ребенка с материнским трепетом и даже большим, чем та, у которой все нормально. Видишь страдальческое лицо этой женщины, которая очень боится потерять своего младенца. Женщина, которая пришла на аборт, — какая-то жестокая, волевая, дерзкая. Она боится только возможной боли. Если же операцию делают под наркозом, то она и вовсе ничего не страшится. После операции у нее и в мыслях нет, что она прервала жизнь собственного ребенка. — В нашей стране аборты разрешены при сроке беременности до 12 недель, а недавно и этот срок был увеличен. Но неужели в этом возрасте младенец еще не сформировался? Г. К. Веденина: — Это, действительно, человечек. Пусть у него голова кажется немножко больше, нежели у взрослого. Он немножко непропорциональный. Но это — человек. Это младенец, у которого есть ручки, ножки, стопы маленькие — по полсантиметра. 31
— Что происходит с убиенными младенцами после того, как их исторгли из чрева матери? Г. К. Веденина: — Это все выливается в канализацию. Потому что тельце малыша в процессе операции раскус- ковывается. Когда удаляешь плод одним инструментом, то еще видишь ручку, ножку, часть черепа. Но если удаляешь младенца вакуумом, то ничего уже не видно: все в банке, в смеси с кровью, какая-то гомогенная масса, кусочки по одному сантиметру. Все это выливается в раковину. — Видя все это, неужели гинекологи не приходят в ужас? Г. К. Веденина: — Среди врачей есть и мужчины, и женщины. Но, к сожалению, это не вызывает у них отвращения. Есть такие, что и в церковь ходят. Месяц-два не делают этих операций, а потом снова совершают грех, не в силах отказать какой-нибудь знакомой. Одна врач даже как-то призналась, что не может не делать аборты, потому что ей это нравится. — Возможно, главное здесь — деньги? Г. К. Веденина: — В последнее время практически при всех городских больницах созданы многопрофильные акционерные общества. Там, конечно, оказывают разную медицинскую помощь, но главный источник доходов — платные аборты (многие наши женщины даже не знают, что эту операцию можно сделать и бесплатно). Я не могу сказать, что существование этих акционерных обществ выгодно государству или даже больницам, при которых они существуют, платя лишь за аренду. Часть доходов идет непосредственно врачам, часть — на содержание АО, а часть забирает налоговая инспекция. 32
— Хотят ли сегодняшние русские женщины иметь детей? Г. К. Веденина: — Это зависит от социального уровня. Но общая тенденция показывает сокращение числа рождений на каждую женщину. На второго ребенка сегодня решается не каждая. — В женской консультации, пытаясь уберечь пациентку от очередных абортов, советуют применять средства контрацепции. Ваше мнение как медика. Г. К. Веденина: — Контрацептивы — это большой грех. Ведь при их применении плод, то есть ребенок, все равно образуется. А потом таблетки или другие химические препараты его убивают К тому же они очень плохо влияют на женский организм. Спираль тоже не препятствует образованию новой человеческой жизни, она просто не дает ребенку развиваться дальше. И он погибает. Этот метод предохранения к тому же еще плохо изучен нашей медициной. Ставят спираль только на два года, потому что позже становится заметным ее отрицательное воздействие: может развиться внематочная беременность, опухоли, гормональные нарушения. Мне как врачу трудно объяснить, чтобы супруги воздерживались от половой жизни, если по материальным или возрастным причинам не хотят иметь детей. На меня очень странно посмотрят: «Как это? Весь мир предохраняется!» — Я знаю, что есть брошюры, побуждающие женщину сделать выбор в пользу аборта. А есть ли просветительская литература, способная отвратить ее от этого шага? Г. К. Веденина: — Мало кто этим не занимается. В результате сейчас у нас, наверное, самая низкая рождаемость. 33
— И последнее. Как женщина женщине, откровенно, из самого сердца. Г. К. Веденина: — Мне хотелось бы встать и крикнуть: «Что вы делаете?! Это же смертный грех, и за него придется ответить!» Ведь в жизни все можно перенести, любые трудности. Пусть будет двое-трое детей. И как Господь накормил пятью хлебами множество людей, так и здесь Он без помощи не оставит. 34
аборт?
Виды аборта Существует несколько видов операций по прерыванию беременности. • Вводится трубка от вакуум-аспиратора, в котором создается отрицательное давление для отсасывания ребенка. Аппарат мгновенно умерщвляет его и отправляет в банку для отходов. На более поздних сроках беременности тело малыша разрывается на части и удаляется путем выскабливания. • Ребенка расчленяют и удаляют с помощью специального петлеобразного ножа. Если срок беременности превышает 10-11 недель, голову ребенка раздавливают щипцами, иначе ее невозможно удалить. • Малое кесарево сечение — при беременности до 27 недель. Дети на таком сроке часто жизнеспособны, они плачут, сучат ножками, двигают ручками. Таких детей кладут на окно между рамами или в холодильник живыми, и они быстро погибают от переохлаждения. • В околоплодный пузырь вводятся концентри-рован- ные растворы поваренной соли или глюкозы, под действием которых ребенок погибает мучительной смертью, в агонии. Через несколько часов начинается родовая деятельность и ребенок изгоняется. Когда он появляется на свет Божий, видно, что кожа на его тельце сожжена растворами. • Внутривенно вводят простаппандины, вызывающие родовую деятельность. На большом сроке беременности ребенок может родиться живым — чтобы затем погибнуть. Право на жизнь Противоречие, которое нас буквально потрясает, состоит в том, что люди, с одной стороны, активно выступают за права человека, а с другой — попирают, совершая такое гнусное преступление, как аборт, самое элементарное право невинного и незащищенного человеческого существа! 36
Ужас охватывает, когда видишь, что от имени человечества, во имя права на жизнь отменяется смертная казнь и узаконивается аборт! Ужасно, что мы, с одной стороны, жалеем преступника, а с другой — нас абсолютно не волнует убиение ребенка, который еще даже не родился. Мы чувствуем омерзение к той матери, которая после рождения своего ребенка бросает его в мусорный ящик, и несем цветы другой, которая выбрасывает свое дитя в благообразной обстановке операционной! Аборты известны с древних времен, когда для этой цели применялись так называемые абортивные растения. Но любые действия по прерыванию беременности всегда считались убийством, поскольку сознание людей не делало различия между зрелым человеком и эмбрионом. Поэтому в клятве Гиппократа, которая и сегодня является клятвой всех медиков, врач, слуга жизни, исповедует перед Богом и людьми: «Я никогда не дам женщине абортивного средства» (Клятва Гиппократа, в течение веков бывшая нравственным законом для врачей, отменена в России после 1917 г и не признается до сих пор. — Здесь и далее примечание редактора.) Со временем к абортам стали относиться как к явлению нравственно нейтральному, примерно как к курению. Появилось отвратительное движение сторонников абортов, выступающих за полную безнаказанность этого рода убийства, заявляющих, что взгляды на нравственность изменились и стало анахронизмом считать аборт преступлением. Основной их аргумент состоит в том, что каждая женщина имеет право сама распоряжаться своим телом и непозволительно кому бы то ни было вмешиваться и решать столь личный вопрос. На одной из демонстраций активисток движения за легализацию абортов женщины скандировали: «Все законы прочь от нашего тела!», и это требование подкреплялось набором так называемых 37
прогрессивных мнений и соответствующей бранью в адрес противоположных взглядов, называемых устаревшими, отсталыми, средневековыми... Сторонники данного движения утверждают, что эмбрион — это нечто, не обладающее самостоятельной жизнью. Зародыш, говорят они, это кусочек плоти, извержение которого из материнского тела есть вопрос чисто личный, к нравственности никакого отношения не имеющий и не несущий в себе состава преступления. В частности, газета «Элефтеротипия» от 19.03.86г. пишет: «Зародыш становится существом только тогда, когда сможет иметь независимое от матери существование, т.е. после своего рождения. До этой минуты он является частью тела своей матери». Из чего следует, что каждая женщина имеет право убить дитя за несколько минут до его рождения. Но так ли прост вопрос, как представляют его прогрессивные женщины? Действительно ли эмбрион неодушевлен, не обладает своей собственной, автономной жизнью? Всего лишь часть организма матери, которая тогда, естественно, имеет право распоряжаться ею, как хочет? Или же это человеческое существо, которое находится в зависимом отношении от материнского организма так же, как и мы все зависим от окружающей среды? Американский врач Бернард Натансон, бывший директор специальной клиники, за годы своей работы сделавший шестьдесят тысяч абортов, задумавшись, насколько безобидны его действия, провел научные изыскания с применением современных технических средств: ультразвука, электронных исследований сердца эмбриона, эмбрионоскопии, радиобиологии и других. После скрупулезных исследований Натансон заявил: «Тот факт, что эмбрион есть отдельное человеческое существо со всеми своими особыми, личными характеристиками, сегодня не ставится под сомнение». Для подтверждения своих выводов Натансон прибег к ультразвуковой киносъемке аборта трехмесячного 38
эмбриона. Эта лента под названием «Безмолвный крик» доказывает, что зародыш предчувствует угрозу со стороны инструмента, которым производится операция. Он начинает двигаться быстрей и тревожней, его сердцебиение учащается со 140 до 200 ударов в минуту, он широко открывает рот, словно кричит безмолвным криком. Эти кадры потрясают. Увидев их, многие люди, в том числе врачи, из сторонников абортов стали их противниками. Научные наблюдения, проводимые с помощью современной аппаратуры, свидетельствуют: а) у зародыша в возрасте 2,5 недели (18 дней) ощутимы удары сердца и начинает действовать обособленная, его собственная система кровообращения; б) в 7 недель (50 дней) у еще не рожденного ребенка фиксируются мозговые импульсы; маленький человек имеет полностью сформированные внешние и внутренние органы; в) в 10 недель (70 дней) ребенок обладает всеми теми характеристиками, которые есть у детей после их рождения; г) в 13 недель (92 дня, 3 месяца) зародыш достигает такого уровня развития, что поворачивает голову, делает различные движения, гримасничает, сжимает кулачок, находит рот и сосет палец! Особый интерес представляет описание операции, сделанной врачом Паулем Роквеллом (Нью-Йорк, США): «При внематочной беременности я делал пациентке операцию по жизненным показаниям. Зародышу было два месяца. Я взял в руки плаценту и увидел человеческое существо мужского пола. Оно было 1,5 дюйма длиной. Этот человек был полностью сформирован. Кожа его была почти прозрачна, а на кончиках пальцев легко различались тонкие артерии и вены. Младенец выказывал активность. Он плавал со скоростью один круг в секунду, как настоящий пловец... Когда плацента разорвалась, малыш лишился 39
жизни. Мне казалось, что я видел перед собой мертвым зрелого человека». Известный французский профессор, специалист в области клеточной генетики Парижского университета Иероним Лежен пишет: «Как все ученые, которые беспристрастно наблюдают биологические явления, я считаю, что человеческое существо начинает свою жизнь с момента оплодотворения. А это значит, что преднамеренное уничтожение зародыша любого возраста равносильно убийству.» Доктор Д. Папаэвангелу считает: «Сегодня мы можем сказать, что человек существует с момента зачатия. Жизнь человеческого зародыша начинается не с завершением формирования органов (в 8-12 недель), как думали раньше. Зародыш — это не придаток или какая-то часть тела женщины». Профессор Аврамидис подчеркивает: «Зародыш - не часть тела беременной. Следовательно, женщина не может сама решать его судьбу, как решала бы вопрос об удалении у себя аппендикса или миндалин». Врач Г. Пападимитриу, профессор Афинского университета, заявляет: «Аборт сам по себе есть зло, так как мы лишаем кого-то жизни, прекращаем жизнь зародыша». В заключение хотелось бы привести вывод доктора Эрнста Ханта: «Оплодотворенная яйцеклетка — не просто клеточная масса без особых, своих собственных характеристик. Она на этой стадии не похожа ни на бутон цветка, ни тем более на зародыш животного. Это полностью и абсолютное проявление жизни человеческого существа. Таким образом, в аборте убивается человеческая жизнь, которая стоит еще на наиболее ранней ступени своего развития». Итак, аборт —не просто безвредное искусственное прерывание беременности, это убийство. Известный профессор Н. Лурос говорил: «Аборт есть преднамеренное убийство». 40
На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери. Его нельзя уподобить органу или части органа материнского органа. Поэтому очевидно, что аборт на любом сроке беременности является намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума. Напрашивается вопрос: как же люди могут не считать аборт убийством? Под каким предлогом они это делают? Вот ответ г-жи Марангопулу: «Аборт уже не является преступлением, так как не затрагивает элементарных нравственных чувств общества, поскольку совершается столь большим числом женщин». Но ведь это — возврат к временам варварства, когда позволялось болезненных детей сбрасывать в пропасть, а здоровых — калечить, чтобы использовать потом для попрошайничества. Уже известный нам профессор И. Лежен пишет: «Стоит заметить, что для сторонников искусственного прерывания беременности все ценности переворачиваются вверх дном! Превыше всего — свобода и спокойствие! Если под угрозой «психическое спокойствие» (матери или семьи в целом) — убивают ребенка! Если страдает физическое здоровье самого ребенка — убивают ребенка!» Что же должно быть защищено в первую очередь? Жизнь человека, т.е. зародыша, или право женщины делать все, что она хочет? Во Всемирной Декларации прав человека (принята на сессии ООН 10.12.48 г.) в 3-й главе говорится: «Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и безопасность своей личности». В 7-й главе добавляется: «Все равны перед законом и имеют право на защиту со стороны закона» (ЮНЕСКО, «Право быть человеком», Т.2, С.662). 41
Следовательно, прерывание беременности не может являться единоличным правом беременной. Общество имеет право и обязанность вмешиваться и не позволять отдельным людям убивать самых беззащитных и невинных своих членов — неродившихся младенцев. 42
грех аборта?
Жена спасается через чадородие В последнее время в среде православных верующих получило хождение «правило схимонахини Антонии» («Вымаливание, крещение и наречение имени убиенных детей во чреве матери»). Правило, распространяемое в нескольких версиях и отпечатанное (самиздатовским способом), привлекает внимание некоторыми странностями и заблуждениями. Одной пожилой монахине привиделась или приснилась неизвестная женщина, которая дала ей совет духовного содержания, передав некое молитвенное правило. Святые отцы всегда рекомендовали крайне осторожно относиться к тому, что нам привиделось или приснилось. Этот случай еще раз подтверждает, что не следует верить различным видениям и снам. В «правиле» предлагается окрестить давно убиенного ребенка. Но младенцы, убиенные в утробе, никак не могут быть крещены, потому что крещение совершается только над живым человеком. Поэтому распространяемые самиз- датовские чинопоследования таких «крещений» не могут быть восприняты иначе, как кощунство, надругательство над Таинством Святого Крещения. В «правиле схимонахини Антонии» содержится несколько спорных рекомендаций, как, например, «заплатить за крещение младенца». Что это? Индульгенция? Родители не могут заплатить за него сами? А если заплатишь и вычитаешь все, что положено (48 раз «Отче наш...», 48 раз Иисусову молитву и др.), то «правило» обещает, что «Матерь Божия выводит убиенного младенца из ада...», как будто пребывание во аде зависит от формального исполнения правил. Но никто не может утверждать, что младенцы, убиенные во чреве, находятся в аду: этому нет подтверждения в Священном Писании. Мы не знаем точно, где они, убиенные младенцы. Если кто и нуждается в изведении из ада, то не младенцы- 44
мученики, а их родители-убийцы - матери и отцы абортированных детей. Происходит подмена понятий: вместо покаяния в тяжком смертном грехе предлагается «вымаливание младенцев». А молитва начинается со слов: «Господи, помилуй чад моих, умерших во утробе моей...» То есть не меня помилуй, а чад моих. Разве это не кощунство? Поскольку источник этого «откровения» - явное обольщение, то люди, которые его распространяют и выполняют, сами приобщаются к состоянию бесовской прелести со всеми вытекающими для души последствиями. Но действительно, существует серьезная общероссийская и общецерковная проблема: в стране миллионы человек мучаются от страданий и угрызений совести о содеянном грехе. Люди готовы на что угодно, чтобы облегчить свою совесть, но нельзя примитивизировать проблему и сводить ее к формальному исполнению некиих вымышленных правил. Ничего нового в проблеме абортов нет, они известны с древности. Если бы была необходимость в особом правиле или чинопоследовании для детоубийц, то оно было бы составлено еще во времена св. Василия Великого. Святые отцы оставили нам достаточно упоминаний об аборте, но у них шла речь об обличении греха детоубийства и, главное, о покаянии. Так что же делать тем, кому совесть не дает покоя? Как покаяться в грехе аборта? Во-первых, если человека мучает совесть, значит она у него есть, это уже хорошо. Для покаяния существует исповедь - одно из семи важнейших церковных таинств. В первую очередь нужна исповедь и соответствующая епитимия, назначенная священником. Епитимия (церковное наказание для исправления человека, даваемое священником) назначается в частном порядке, но полезно знать, что святая Церковь, по древним канонам, за аборт отлучает от причастия на десять лет, наравне с убийцами. Конечно, сегодня это правило не применяется, но понимать, что аборт относится к одному из самых 45
тяжких грехов, нужно. Епитимия носит не искупительный, а дисциплинарный характер и сообразуется с духовным и телесным состоянием кающегося, она строго индивидуальна. Епитимия, данная одному, не может быть автоматически перенесена на всех. Имеют значение возраст, состояние здоровья, степень воцерковленности кающегося и многие другие, включая внешние обстоятельства. Но что еще возможно, кроме исповеди и епитимий, назначенных священником? Здравый смысл подсказывает, что те, кто избавлялись от детей, должны, принеся покаяние, их рожать: «жена (...) спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим., 2, 14-15). К сожалению, этот спасительный и наиболее верный путь для большинства кающихся уже невозможен по возрасту. Но у тех, кто раскаивается в грехе детоубийства, иногда есть взрослые дети, которые должны перестать делать аборты. Хоть поздно, пусть даже во втором поколении, но прервется эта цепочка преемственности греха. Обычно жизнь людей, погубивших младенцев в утробе, омрачается различными скорбями: одиночество, бездетность, семейные проблемы, трудности с воспитанием детей, иногда их потеря, расстройство душевного и телесного здоровья, бедность и даже нищета. Часто человек не может избавиться от гнетущего чувства зря прожитой жизни. Но есть еще один способ облегчить свою совесть. Ежедневно в России совершаются тысячи абортов, причем не вде-то в отдаленном месте, а рядом с нами: на соседней улице, в соседнем доме, в ближнем подъезде. Многие из тех, кто идут в абортарий, делают это неосознанно. Кто по молодости, по глупости, по незнанию, кто под влиянием стечения сиюминутных обстоятельств, под внешним давлением или даже просто так, потому что посоветовала подружка или родственница. Часто в трудной ситуации радом не оказывается человека, который может сказать правду, объяснить, в чем дело, оказать моральную, а может быть, 46
и материальную поддержку. Таким человеком можете стать вы. Не надо думать, что нужно многое. Часто бывает достаточно проявить любовь, объяснить и рассказать о возможных необратимых последствиях аборта, о том, что это грех. Иноща бывает достаточно подарить человеку пачку пеленок, чтобы остановить от убийства своего ребенка. И дело не только в стоимости самих пеленок, а прежде всего в живом участии. Представьте себе, как мало нужно, чтобы спасти человеческую жизнь, и не только жизнь этого несчастного ребенка, но всех его будущих детей и внуков. В послании св. апостола Иакова говорится: «обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5, 20). И еще: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?» (Притч., 24, 11). Очевидно, что тот, кто спасает ребенка от аборта, спасает человеческую жизнь, а значит, покрывает и свои грехи. Те, кто в прошлом совершали аборты, вполне могли бы оказывать материальную помощь тем, кто собирается сделать аборт, чтобы остановить их. Причем не формально, как рекомендует «правило схимонахини Антонии», а оказать конкретную, ощутимую помощь. Господь, видя покаяние и плод, достойный покаяния (Мф 3,8), дела милосердия, спасительное терпение скорбей, силен помиловать любого кающегося грешника. священник Максим ОБУХОВ, Православный медико-просветительский центр «Жизнь» 47
Содержание От составителя 3 Горькая правда 5 Трудные вопросы 15 Откровения врача 28 Что стоит за словом аборт? 36 Как искупить грех аборта? 43 В книге использованы материалы православной газеты «Благовест». Составила сборник С.Аксенова УДК 343.621 ББК 51.1(2)5 В41 Директор Минин И. Н. Редактор Евсин И. В. Корректор Плешакова В. В. Верстка Соколов Н. В. Лицензия ИД № 00786 от 20.01.2000 г. Издательство «Зерна», 390048, г. Рязань, Шереметьевский проезд, д. 16, кв. 40. Тел.76-44-18. Подписано в печать 23.09.2002. Формат 60x88 1/16. Печать офсетная. Бумага офсетная № 1. Объем 3,0 п. л. Тираж 10 000 экз. Заказ 3279. Отпечатано согласно предоставленным диапозитивам I ФГУП «Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ», 140010, Люберцы, Октябрьский пр-т, 403. 18ВЫ 5-901936-07-8 © Издательство «Зерна», 2002