/
Author: Сырокомский В.А.
Tags: история воспоминания событий воспоминания история капитализма историческая литература
Year: 1978
Text
ПО ТУ СТОРОНУ
В.СЫРОКОМСКИЙ
ИСКАЛЕЧЕННОЕ
По ту сторону
.СЫРОКОМСКИЙ
ИСКАЛЕЧЕННОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«СОВЕТСКАЯ РОССИЯ»
МОСКВА — 1978
327.7
С95
от автора
За долгие годы работы в печати мне не раз доводилось писать
о жизни «по ту сторону». ФРГ, Япония, Австрия, Италия, США, Испа-
ния...— в очерках, статьях я рассказывал о проблемах политики
и экономики, о схватках социальных и идеологических, о заботах
общеевропейских и даже мировых Сегодня я должен, не могу не на-
писать о детях. О трагедии миллионов детей «по ту сторону»
Бесчеловечный, жесюкий по природе своей, капитализм калечит
миллионы детей физически и духовно, безжалостно истязает и растле-
вает их, эксплуатирует и обкрадывает.
Писать о трагедии детей тяжело Но писать об этом обязательно
надо. Нет, не из желания позлорадствовать по поводу язв «свободного
мира». Просто, koi да де «ям плохо, нам больно за них, чьи бы они
ни были.
70302—И 2
М—105(03)78
БЗ—30—5—1978
©Издательство «Советская Россия», 1978 г.
«Синдром жестокости»
и его жертвы
Признаться, на эту проблему я наткнулся слу-
чайно во время очередной командировки в ФРГ.
Дело было в Мюнхене, в воскресенье. Не помню
уж почему не состоялась намечавшаяся встреча с
профессором-политологом, но я вдруг оказался со-
вершенно свободен — такая редкость в загранич-
ной командировке, когда тебе никуда не надо спе-
шить, никто тебя не ждет и ты никуда не опаздыва-
ешь. Наконец-то можно было побродить по
Мюнхену просто так, без всякой цели, полюбовать-
ся городом, где представлены все европейские ар-
хитектурные стили, его старинными дворцами и со-
борами, каштановыми аллеями и по-деревенски
уютными площадями.
Находившись, я зашел посидеть в небольшой
парк. Весь такой ухоженный, подстриженный, под-
метенный. И гуляющая здесь публика была под
стать: все казались хорошо вымытыми, сытыми,
довольными жизнью и собой. Пары совершали про-'
менад вокруг двух «центров» — огромной клумбы
с кустами роз и расположенной по соседству дет-
ской площадки с песочком.
Внезапно чинная, благопристойная тишина бы-
ла резко нарушена. Возле клумбы завизжал от бо-
ли породистый пес, которого стегал поводком муж-
чина в кожаной куртке. Чуть ли не одновременно
на детской площадке раздался громкий плач: там
другой мужчина столь же яростно избивал мальчи-
ка лет трех-четырех. Не прошло и минуты, как у
клумбы образовалась толпа, возмущенная поведе-
нием хозяина собаки: негодующие граждане что-то
гневно выкрикивали, наверное, грозили вызвать по-
лицию. Возле детской площадки никто даже не за-
медлил шага: публика и не думала заступаться за
ребенка.
А между тем папаша — или не знаю кто он
был — продолжал расправу весьма методично и ис-
кусно: ударит по одной щеке, потом по другой; чуть
ребенок успокоится, перестанет загораживать лицо
ручками — снова точный удар по одной щеке, по-
том по другой. Хозяин собаки — тот беспорядочно
колотил пса, а этот действовал хладнокровно, про-
думанно.
У меня все кипело внутри. Но я был иностран-
цем, как тут вмешиваться... Все же не выдержал и
обратился к солидной паре на соседней скамейке:
— Что делает этот человек! Он же мучает ре-
бенка!
Пара, спокойно наблюдавшая за происходящим,
с недоумением уставилась на меня. Минута холод-
ного молчания,— они демонстративно поднялись и
удалились с видом оскорбленной добродетели. Они
явно были недовольны. Мною... *
Реакция публики потрясла меня даже больше,
чем поведение мучителя-отца.
Я «заболел» темой. Несколько лет накаплива-
лись материалы, отбирались, сортировались, ана-
лизировались, сопоставлялись. Мне теперь есть что
сказать, и я знаю, чем объяснить жестокость од-
них и равнодушие других. Причем никакой идеоло-
гический противник не сможет обвинить меня, со-
ветского публициста, в необъективности, в искаже-
нии образа «свободного мира». Потому что
опираться я буду прежде всего на материалы са-
мой западной прессы, на описываемые ею «сцены»,
на приводимые ею факты и цифры, на ее вынужден-
ные признания...
Но вернемся в Западную Германию, в тот уют-
ный и благопристойный мюнхенский парк. Оказа-
лось, собаки в ФРГ защищены от побоев куда луч-
ше, чем дети. Есть специальный закон, запрещаю-
щий физическую расправу над животными, и есть
600 тысяч членов общества защиты животных, ко-
торые бдительно следят, чтобы закон этот соблю-
дался. Да и сама атмосфера в стране, пожалуй,
благоприятней для собак, чем для детей.
Журнал «Шпигель» провел в 1975 году опрос
двух тысяч западных немцев, и вот его вывод: в
4
современном индустриальном обществе собака не-
заменима — и как друг, помогающий «скоротать
досуг», и как «утешитель», скрашивающий одино-
чество, Конечно, находятся и люди, которые разбра-
сывают приманки, начиненные стрихнином. Но это,
так сказать, не типично здесь. В ФРГ примерно
четыре миллиона четвероногих друзей человека, под
одной крышей с ними живут около девяти миллио-
нов человек. Большинство опрошенных журналом
владельцев животных полагает, что у собак «есть
душа» и что они умеют «плакать и смеяться». Мно-
гие заявили, что считают более или менее справед-
ливым изречение: «Чем больше я узнаю людей,
тем больше люблю собак».
Сколь ни парадоксально это изречение, десятки
тысяч детей в ФРГ имеют полное право именно так
сказать о взрослых. Даже шпрингеровская газета
«Вельт» вынуждена была написать: «Равнодушие,
с которым взрослые немцы взирают на то, что де-
лают другие взрослые немцы со своими детьми, со-
здает питательную почву для трагедии, принимаю-
щей все более страшные размеры».
Вот лишь несколько историй разных лет, но все
они происходили в наше время, в 70-е годы XX ве-
ка, а не в средневековье.
...Карл-Адольф Химмелайн жил с женой и пятью
детьми в двухкомнатной квартире. По телевидению
шла спортивная передача. Химмелайн с трудом
улавливал слова комментатора, потому что мешали
плач и кашель семимесячного сына Хорста-Вилли.
Взбешенный отец ринулся в спальню и стал коло-
тить лежавшего в кроватке младенца; он бил до
тех пор, пока не послышались «одни лишь булька-
ющие звуки». Вскрытие показало, что у ребенка
были сломаны ребра, раздавлена печень и произо-
шло кровоизлияние в мозг.
...Когда восьмилетний пасынок с опозданием
возвратился из школы, 36-летний Йозеф Т., как он
впоследствии сам объяснил, «впал в ярость». Сна-
чала он отколотил мальчика выбивалкой пыли из
ковров. Затем заставил его — на протяжении ча-
са — делать приседания (вспомним: именно так
Эсэсовцы мучили заключенных в концлагерях), при
этом отчим бил ребенка кулаками. «Я стукнул его
несколько раз, не глядя, так что он отлетел в
угол»,— заявил отчим на суде. Потом поволок маль-
чика в уборную, сунул его голову в унитаз и спу-
стил воду. Приказав ребенку раздеться, он оставил
его на всю ночь в уборной.
Судя по печати, особенно часто раздирающие
душу трагедии происходят в Мюнхене, в Баварии.
...Больше трех недель пролежала завязанная
картонная коробка в запущенном саду у мюнхен-
ской Кобелльштрассе. Случайно ее нашли дети, от-
крыли и обнаружили мертвую девочку: она лежала
скрючившись, полностью одетой. Это оказалась
«пропавшая», по заявлению матери, одиннадцати-
летняя школьница Даниэла Кюльмайер.
Девочка росла слабой, тщедушной, истощенной
вследствие плохого питания. Она недолго жила, но
очень долго умирала. У матери было четверо де-
тей. Вместе с сожителем, санитаром Кольманом,
она буквально сживала Даниэлу со света. Нередко
девочку в наказание за упрямство морили голо-
дом, давая за весь день лишь стакан воды. Ее без-
жалостно били, целыми днями заставляли стоять
на коленях у дверного порога, привязывали к
кровати.
В ту ночь Даниэла умерла. Когда точно — ни-
кто не знает. Мать и Кольман признали, что около
21 часа они связали девочке руки и ноги, а затем
привязали ее к газовой трубе. В 5 часов утра
Кольман установил, что Даниэла умерла. Труп за-
двинули за кровать, вечером одели, положили в
картонную коробку и отнесли в сад, в каких-нибудь
ста метрах от дому; потом мать отправилась в по-
лицию и заявила о пропаже девочки.
И еще одна история такого рода, совсем недав-
няя. Хочу вновь оговориться, излагая все эти
страшные случаи, я ничего не прибавляю и не выду-
мываю — факты взяты из западногерманских газет
и журналов.
...Убийство произошло в Зонтхофене, в Бава-
рии. В тот день Михаэлю Вайсу исполнилось два
6
года. Вечером «новорожденный» столкнулся «с про-
тивником, против которого не имел никаких шан-
сов» (я цитирую журнал «Шпигель»). Это был 23-
летний жестянщик Франк Бендль — жених 26-лет-
ней Лилианы Вайс, разведенной матери ребенка.
Как выяснило потом следствие, «ремесленник, при
значительном напряжении сил, отчасти кулаком, от-
части открытой ладонью, наносил удары по малют-
ке». И вот результат: «Перелом основания черепа,
кровоизлияния в области сердца, легких и в брюш-
ную полость привели к смерти ребенка».
Но еще задолго до того, как случилось убийство,
и будущий убийца, и его жертва стали известны
зонтхофенскому суду.
Дело в том, что участковый судья за полтора
месяца до смерти Михаэля видел мальчика в своем
служебном кабинете. Он обнаружил у ребенка ясно
различимые опухоли. О характере этих опухолей
судья узнал из врачебной экспертизы: «Свежая об-
ширная гематома с повреждениями кожи правой
стороны лица... у левого уха также синеватые пят-
на... следы крови из правой ноздри... у подбородка,
а также на левой стороне шеи застарелая гематома
с пятнами. Также синевато-коричневые пятна на
ягодицах и на животе».
От соседей в зонтхофенский участок земельной
полиции поступали тревожные сигналы о происхо-
дящем в семье Михаэля Вайса. Полицейский узнал
от жильцов дома, что жених матери ребенка часто
хватал малыша и «швырял задней частью о стул
или о край кровати, а также поднимал за уши и
крутил». А мать ничего не предпринимала против
этого. Нужно было немедленно установить опеку
над ребенком. Но судья медлил, «терзался сомне-
ниями». Он так и не понес никакого наказания,
хотя медлительность его была преступной. Участ-
ковый судья, видимо, больше опасался не того, что
мальчика забьют до смерти, а что его, судью, об-
винят в «чрезмерном вмешательстве в родительские
права»...
И все же: можно ли обобщать? — задавал я се-
бе вопрос. Насколько характерны такие истории?
Родители, сознательно мучающие, избивающие до
смерти собственных — собственных! — детей: ведь
это же какая-то патология! Даже дикому зверю по-
добная жестокость неведома. Мало ли какие урод-
ства случаются в жизни — разве каждое надо опи-
сывать?.. Но страшная статистика, приводившаяся
западногерманской прессой, все новые и новые ка-
леки детства отвергали сомнения, убеждали: нет,
это — не исключительные случаи, не единичные
факты, это — явление.
Ежегодно в ФРГ регистрируется две тысячи дел
о нанесении детям открытых ран, ожогов, перело-
мов костей, других серьезных травм, а до 150 детей
в год погибают от истязаний. Но специалисты, в ча-
стности сотрудники федерального министерства по
делам молодежи, семьи и здравоохранения, как
писала газета «Вельт», считают, что эти данные —
лишь видимая часть айсберга, многие случаи пред-
умышленно скрываются, и на самом деле каждый
год подвергаются тяжелым истязаниям по мень-
шей мере 30 000 детей, из них погибает около
тысячи.
Примерно 95 процентов преступлений подобного
рода остаются нераскрытыми. Из 18—20 случаев
прокурору становится известен только один. Жерт-
вы молчат. Профессор Элизабет Трубе-Беккер из
института судебной медицины в Дюссельдорфе ска-
зала в этой связи: «Жертвами истязаний являются
в большинстве случаев самые маленькие дети, ко-
торые просто лишены возможности подать жалобу
или даже что-либо сказать. А дети постарше боят-
ся взрослого, который их избивает. Дети боятся
новых страданий. По этой причине и под влиянием
соответствующих внушений они даже готовы давать
на суде ложные показания, тем самым способствуя
оправданию подсудимого». Многие дети молчат еще
и потому, что чуть ли не с самого рождения их
избивали, подвергали всяческим лишениям — они
не знают иной жизни.
Врачи, к которым попадают несчастные жертвы
родительской жестокости, тоже молчат: они блю-
дут врачебную тайну. Один врач честно признался:
6
«Невозможно сосчитать, сколько случаев истяза-
ния детей скрыто под предлогом соблюдения вра-
чебной тайны. Все мои коллеги, наблюдающие ма-
леньких пациентов, не раз подозревали, что раны
на теле детей — не случайные, а нанесены родите-
лями».
Нет, медики прекрасно понимают, какой ущерб
личности ребенка наносят истязания (не говоря уже
о страданиях физических и моральных). По наблю-
дениям специалистов, у таких детей отмечаются
запуганность, затруднение контактности, беспокой-
ный сон, повторяющееся недержание мочи. В конце
концов у ребенка появляется глубокая депрессия
либо открытая агрессивность; его интеллектуаль-
ные данные снижаются по мере увеличения муче-
ний. Группа психологов из Мюнхена, обследовав-
шая почти 15 тысяч школьников, пришла к следу-
ющему выводу: 81 процент детей с «меньшими
способностями к интеллектуальной деятельности»
воспитывались «в строгости», среди «умных» детей
таковых лишь 15 процентов.
В начале 70-х годов очередной съезд западногер-
манских врачей высказался наконец за «разреше-
ние нарушать врачебную тайну» в случаях тяжелых
истязаний детей, когда «благодаря этому будет за-
щищено высшее благо». Однако на практике почти
ничего не изменилось. А федеральный министр юс-
тиции даже высказал опасение, что «введение обя-
занности доносить властям приведет скорее к ухуд-
шению положения подвергающихся опасности де-
тей», ибо родители попросту перестанут водить свои
жертвы к врачам.
Практика выглядит так. Восемь раз в больнице
небольшого баварского города оказывался один и
гот же мальчик — испуганный, одичавший, весь в
кровоподтеках. Соблюдая правило о неразглашении
зрачебной тайны, врачи и сестры никому не сигна-
лизировали об этом, а только лечили ребенка. Но в
девятый раз им уже пришлось оформить свидетель-
ство о смерти. Причина — кровоизлияние в мозг
вследствие сильных ударов по голове.
Педагоги детских садов и начальных школ от-
9
мечают непрекращающиися рост числа детей с от-
клонениями в развитии и поведении. Какие откло-
нения, нарушения имеются в виду? Чаще всего —
неумение сосредоточиться, страх перед взрослыми,
внезапные припадки бешенства, заикание и т. д.
И точно такие же симптомы наблюдаются у детей,
истязаемых родителями.
Итак, жертвы молчат, врачи — тоже. Вмешать-
ся могли бы соседи, родственники, свидетели ис-
тязаний, которые все видят и слышат. Но и они,
как правило, молчат. Причин тому несколько. Иг-
рают роль и нежелание иметь дело с полицией и
судом, обращаться к помощи властей; и обосно-
ванный страх, что родители отомстят заявителю
встречным иском, обвинив его в клевете (ведь да-
же тогда, когда дело доходит до стадии судеб-
ного разбирательства, обвиняемого нередко оп-
равдывают «за отсутствием улик»: жертвы-то бес-
словесны).
А кстати: как наказывают тех, кому все же не
удается выкрутиться? Их осуждают, как правило,
на сроки от одного до двенадцати месяцев. Порази-
тельно мягкие приговоры!
Но судьи лишь отражают общее настроение.
Боннский институт прикладной социологии провел
любопытный опрос: какие проступки представля-
ются гражданам ФРГ больше всего заслуживаю-
щими кары? 77 процентов ответили, что самый на-
казуемый проступок (из двенадцати вариантов ан-
тиобщественного поведения) — мучить животных.
Затем идут: езда на автомобиле без водительских
прав, потребление наркотиков, «избиение супруги»
(хотя супруга, в отличие от ребенка, способна за-
щитить себя и физически, и юридически). Лишь на
пятом месте по степени серьезности было названо
избиение детей!
Как показывают общественные опросы в ФРГ,
70 процентов населения считают телесные наказа-
ния «традиционным и действенным средством вос-
питания детей». Для бюргера право собственности
на ребенка неоспоримо, а всякая собственность свя-
щенна, и владелец может распоряжаться ею так,
10
как ему заблагорассудится. Отсюда делается вы-
вод: воспитание детей — личное дело каждого, ро-
дители знают, что делают, и никто не должен вме-
шиваться.
В Райнгайме в пустой квартире умерли от голо-
да двое маленьких детей. Десять дней соседи слы-
шали плач и крики, доносившиеся из квартиры,
однако, как они потом заявили полиции, «ни о чем
таком не думали». Никто не вмешался. Такой
смертью в ФРГ, наверно, не умрет ни одна собака.
Вой пса мало кого оставит здесь равнодушным.
Да, я не назвал еще одну поразительную цифру.
Если в ФРГ общество защиты животных насчитыва-
ет 600 тысяч членов, то союз защиты детей —
20 тысяч! Никто не должен вмешиваться...
В баварском городке Отмаринг отец привязал
двенадцатилетнего сына тяжелой железной цепью
к фонарному столбу. На шею мальчику, который
якобы украл в школе пять марок, он повесил фа-
нерную табличку с надписью: «Я — вор». (Ох, эти
фанерные таблички на шее: что напоминают они
нам? «Я — партизан»? «Я — враг Великой Гер-
мании»?..)
Мальчик простоял так весь день. Слезы текли по
его лицу. Но никто не решился вмешаться. Опекун-
ский суд, в компетенцию которого входят дела
о родительских правах, не нашел ничего противоза-
конного в таком «методе воспитания», поскольку
прикованному к столбу ребенку «не было причине-
но каких-либо серьезных телесных повреждений».
В ФРГ фактически сохраняет силу закон, при-
нятый еще в 1896 году: «Несовершеннолетние дети
подчиняются родительской власти отца и матери».
А немецкое слово «Gewalt» имеет два значения:
«власть» и «насилие». Для бюргера оба значения
слились в единое понятие. Таким образом, избивая
ребенка за любую провинность, обыватель убежден,
что действует вполне законно, в соответствии с пра-
вом и «на благо общества».
Воспитание подзатыльником преследует ведь
еще одну цель. Отвечая на вопрос анкеты Биле-
фельдского института общественного мнения: «Ка-
11
кие качества следует прежде ссего воспитывать в
детях?»—почти три четверти родителей высказа-
лись в пользу «послушания и подчинения, любви к
порядку и прилежания». «Действительно,— писал
«Шпигель»,— в понимании большинства родителей
самостоятельность, смелость, умение постоять за
себя не принадлежат у нас к числу качеств, кото-
рые они стремятся воспитывать в своих детях».
Профессор педагогики Вильфрид Готшальх за-
явил несколько лет назад, что семья «еще больше,
чем в прежние времена... взращивает авторитар-
ные характеры, главные отличительные черты кото-
рых — неуверенность в себе, холодность чувств, за-
искивание перед вышестоящими, жажда властво-
вать над подчиненными». А английский педагог Пи-
тер Уорд высказался еще категоричней: «Многие
немцы не в состоянии стать демократами, посколь-
ку из поколения в поколение из слабейших — то
есть из детей — побоями выколачивают дух проти-
воречия». Уорд вообще считает немцев народом,
который меньше всех других любит детей, зато
больше всех других любит их избивать. К этому
утверждению я еще вернусь, с таким подходом, ко-
нечно, нельзя согласиться.
Но пока что в ФРГ «родительское насилие» по-
рождает все новых калек детства. «Шпигель»
осенью 1977 года привел прежде неизвестную циф-
ру: ежегодно детям — в результате избиения роди-
телями — наносится 150 000 более или менее тяже-
лых увечий. А суд вправе схватить за руку мучите-
ля, лишь если у детей «после наказания обнару-
живают явные следы телесных повреждений, как-
то: кровоизлияния, раны или переломы костей».
В свою очередь, ведомства по делам юношества,
как и опекунские суды, могут вмешиваться в слу-
чаях истязания детей или отсутствия заботы о них
лишь при условии, если вина родителей доказана
в судебном порядке. Попробуй продраться через
все эти юридические рогатки и защитить ребенка!
Вот когда собачья жизнь становится предметом за-
висти: животные — те куда надежнее охраняются
западногерманскими законами...
12
Стремясь хоть немного модернизировать обвет-
шавшие правовые нормы, правящая в ФРГ социал-
либеральная коалиция СДПГ/СвДП разработала
новый законопроект о родительских правах. Это от-
нюдь не радикальная реформа, речь идет об отме-
не лишь самых архаичных положений. Социал-де-
мократы и свободные демократы даже не осмели-
лись в принципе запретить или хотя бы осудить те-
лесные наказания. Из текста закона только изъято
понятие «родительское насилие» (оно же — «роди-
тельская власть»). Отношение родителей к своим
детям должно впредь определяться не как власть
над ними, а как забота о них. Глава фракции СДПГ
в бундестаге Герберт Венер заявил: «До сих пор на
первом плане была «родительская власть», сейчас
центр тяжести переносится на «родительскую забо-
ту». Кроме того, реформа семейного права преду-
сматривает, что дети смогут, наконец, принимать
участие в определении собственной судьбы, в выбо-
ре места учебы, профессии и т. п.: пока они совер-
шенно бесправны в семье.
Словом, никакой революции не намечается. Пре-
зидент союза защиты детей Курт Нич даже выра-
зил опасение: формулировки закона чересчур «роб-
ки», чтобы противодействовать ощущаемой повсю-
ду «враждебности к детям». И тем не менее, едва
в 1977 году законопроект был передан в комис-
сии бундестага для обсуждения, боннская оппози-
ция начала атаку против него. Христианских демо-
кратов активно поддерживают церковные мракобе-
сы. «Центральный комитет немецких католиков»
яростно обрушился на реформу, заявив, что прави-
тельственная коалиция «посягает на свободу се-
мьи» и чуть ли не хочет «национализировать детей»,
«обобществить отношения между родителями и
детьми». Епископат Мюнхена выпустил листовки, в
которых протестует против «запрограммированных
государственных детей», призывает всех депутатов
бундестага — католиков помешать принятию «дья-
вольского закона», как назвал его «центральный
комитет немецких католиков».
Еще бы: прекратишь бить—того и гляди дети
13
вырастут «красными», захотят свободы и равенст-
ва. Депутат бундестага от ХДС Розвита Визниев-
ски при обсуждении проекта закона прямо заявила:
вместо излишней уступчивости надо «возвратиться
к жестокости и строгости». Почему? Да потому, что
«слишком мягкое воспитание в прошлые годы яв-
ляется одной из немаловажных причин... радика-
лизма».
Что ж, сказано откровенно: надо с малых лет
выбивать из человека «крамольный дух», приучать ,
его не рассуждать, слепо повиноваться. Вот только
непонятно, что госпожа Визниевски имела в виду
под «слишком мягким воспитанием»? Где в ФРГ
она его обнаружила?
И еще один вопрос. «Центральный комитет не-
мецких католиков», желая увековечить обстановку, I
в которой живут западногерманские дети, заявил:
«За отдельными исключениями (!) родители всегда
рассматривали заботу о детях и их воспитание как
свою важнейшую обязанность, которую исполняли
со всей ответственностью». Так вопрос вот в чем:
что подразумевает благочестивый комитет под ро-
дительской ответственностью? Об «отдельных иск-
лючениях» в Баварии, которая, как известно, слу-
жит оплотом католической церкви, речь уже шла.
Более чем достаточно примеров того, как «в от-
дельных случаях» родители понимают «свою важ-
нейшую обязанность», и в других районах
ФРГ.
Скажем, в Гамбурге исследовали 381 факт истя-
зания детей. Получился вот какой отталкивающий
«реестр». Итак:
— детей избивали выбивалками для ковров (25
случаев), плошками (17), вешалками для платья
(13), стиральными досками (10), угольными совка-
ми (9), веревкой (8), резиновыми шлангами для по-
ливки сада (6), кочергой (5), досками и т. п.;
— в 82 случаях детей били кулаками по голове
и животу;
— в 41 случае их пинали ногами в живот и яго-
дицы;
— отмечено 38 случаев порки плеткой;
14
— в 35 случаях детей толкали так, что они уда-
рялись головой о какую-нибудь мебель;
— в 21 случае дети получали переломы или вы-
вихи конечностей;
— в 13 случаях детей давили, кусали, щипали;
— в 10 случаях детей душили и убивали путем
удушения;
— в 8 случаях детей гоняли до полного изнемо-
жения;
— в 5 случаях детей заставляли есть собствен-
ные испражнения.
Наверно, хватит, а? Не так ли выглядят «слиш-
ком мягкое воспитание» и «родительская ответст-
венность»?
Я не раз бывал в ФРГ, не раз писал о ней.
О реваншизме и неонацизме, безработице и соци-
альном неравенстве, о «запретах на профессии» и
засилье «массовой культуры», растущей преступно-
сти и бездуховности бытия. Я знал и другую ФРГ,
писал и о ней — стране, где большинство населения
одобрило «восточную политику» социал-либераль-
ной коалиции, политику разрядки и взаимовыгодно-
го сотрудничества с миром социализма, страну тру-
долюбивых, очень квалифицированных рабочих и
специалистов, талантливых ученых и писателей,
страну, «оборудованную» по последнему слову тех-
ники, с прекрасными музеями и отличными автоба-
нами.
Но я не знал такой ФРГ — страны, где столь
многие родители истязают, увечат и убивают детей.
И она потрясла меня.
«Неужели немцы жестоки по природе?» — это
была первая реакция в духе высказываний того анг-
лийского педагога. Тем более что имелись и дру-
гие свидетельства подобного же рода. Например,
американский психоаналитик профессор Леопольд
Беллак отправил несколько групп специалистов в
Данию, ФРГ и Италию для наблюдения за поведе-
нием взрослых и малышей на детских площадках.
Оказалось: нигде, даже приблизительно, так много
не били детей, как в Западной Германии. Психоте-
рапевт из Кельна Герд Бирман тоже утверждает,
15
что «немецкие родители чаще бьют своих детей,
чем другие европейцы».
Но позвольте, жизнь в Г ДР, в условиях иной
социальной системы, начисто отвергает такое
утверждение. Проблемы жестокого обращения ро-
дителей с детьми там не существует.
Другой вывод, который напрашивался: все эти
жестокости — «пережиток» недалекого прошлого,
не преодоленного до конца прошлого, с которым за-
падные немцы полностью не разделались. Мы еще
помним — и, наверное, никогда не забуде/л! — как
пьяные эсэсовские каратели, врываясь в непокор-
ные деревни, выхватывали из рук матерей грудных
младенцев и, держа их за ноги, с размаху разби-
вали крохотные головки об углы крестьянских изб...
(Тут невольно возникает одна ассоциация. Несколь-
ко лет назад в ФРГ врач судебной экспертизы об-
наружил на трупе трехлетней Марии Келер 198 сле-
дов от ударов — ссадин, кровоподтеков, синяков...
«Друг» ее матери, участник войны во Вьетнаме,
ударом кулака проломил ребенку череп. На суде он
заявил в свое оправдание, что на войне «отвык
обращаться с людьми по-человечески».)
Но нет. Чем больше я занимался этой пробле-
мой, тем яснее видел: жестокое обращение с деть-
ми объясняется прежде всего не природой людей,
а бесчеловечной природой общества, в котором они
живут. В пустой квартире дети могут умереть от го-
лода не только в западногерманском городе Райн-
гайме, но и во французском городе Дьеппе, в стра-
не с иной историей, другим прошлым.
Трагедию эту поведал в апреле 1977 года жур-
нал «Пари-матч». Сильви Жоффен, 22 лет, запер-
ла в холодней комнате двоих своих детей и ушла.
Она оставила их без пищи и воды на три недели.
Двухлетний Себастьян умер первым. Четырехлет-
ний Франсуа-Ксавье продержался еще несколько
дней. Дети кричали, плакали, стучали в окно —
комната расположена на третьем этаже. И хотя
происходило все это в многонаселенном доме, на
оживленной городской улице,— никто не откликнул-
ся, А Сильви Жоффен тем временем ходила по ба-
16
рам, ночным ресторанам и спала с первыми встреч-
ными.
Никто не откликнулся... Да, это — самое
страшное, потому что мать — алкоголичка или пси-
хически больная может найтись в любой стране. До-
пустим на минуту, что такая история случилась у
нас, хотя я исключаю подобную возможность: пре-
ступно легкомысленная мать бросила детей, запер-
ла их, те плачут, кричат, молят о помощи. Как вспо-
лошились бы соседи, какой шум подняли бы обще-
ственники дома! Вмешалась бы милиция, местные
власти, и дети были бы спасены.
Жестокость одних, безразличие других к страда-
ниям самых слабых, хрупких, беззащитных... Нет,
в яашем, социалистическом обществе такое невоз-
можно. Такое возможно только там, в антигуман-
обществе, где жестокость и эгоизм стали нор-
повседневной жизни, где отчуждение и разоб-
щённость возведены в добродетель, где люди глухи
«•призывам о помощи даже своих ближних, и каж-
цОй погибает в одиночку.
(Еще одна ассоциация. Хельга Никсдорф жила
: мужем и тремя детьми близ Геттингена. Нелады
у.ежду супругами кончились тем, что Гайнц Никс-
цорф ушел из дому, поселился у родителей и подал
на развод. «Я скорее убью детей, чем позволю за-
орать их мужу»,— во всеуслышанье заявила эта не-
/равновешенная женщина. Но никто не обратил
знимания на ее слова. И когда суд дал отцу право
эаз в неделю на три часа забирать детей,— произо-
ила катастрофа. Получив решение суда, мать на-
пустила в ванну воды, раздела детей — двухлетнюю
Отту, четырехлетнего Петера и семилетнюю Сусан-
ну — и держала их головками под водой до тех пор,
юка все трое не перестали подавать признаков
кизни. Врач признал ее вменяемой...
«Когда Хельга Никсдорф вышла из дома в со-
|ровождении двух полицейских,— писал журнал
(Штерн»,— она широко раскрытыми глазами по-
мотрела на соседей, в молчании стоявших на ули-
;е. Потом сказала: «Не понимаю, почему здесь
обрелось столько народу. Когда тебе действи-
17
тельно кто-нибудь нужен, никого не найдешь»...)
Но вернусь к Франции. Статья в «Пари-матч»,]
поведавшая о случае в Дьеппе, озаглавлена: «25 000
детей подвергаются истязаниям во Франции». Вот
еще приведенный в ней пример из «хроники проис-
шествий». Тридцатилетняя Марсель Мафий швыр-
нула сынишку на пол и принялась безжалостно из-
бивать его. Через некоторое время ребенок пере-
стал двигаться (у него был проломлен череп). Тогда,
чтобы привести малыша в сознание, мать стала ко-
лоть его докрасна раскаленной вилкой. Раз, два,
три... тридцать три раза... Мальчик не реагировал.
Мать оставила умирающего ребенка в углу и толь-
ко на следующий день отправила его в больни-
цу. Там он умер, не приходя в сознание. «При-i.
ятель» матери был свидетелем истязаний и помо-
гал ей... ।
Предоставим слово самому автору статьи в «Па-,.
ри-матч», французскому писателю Жану Ко: - •,
«Да, когда я собирался писать статью о детях- '
страдальцах, я не знал, какой ад ожидает меня.
Читая газеты, я зачастую небрежно пробегаю — г
почему не признаться в этом? — следующие стро- F
ки: «Трехмесячный ребенок умер, потому что за ним с
не было никакого ухода», или «Двухлетняя девоч-
ка умерла от побоев», или «Похищения не было: с
малышка Лоране (18 месяцев) была найдена мерт-L
вой в доме родителей. Тело было спрятано под мат-]н
рац». у
Утром,— продолжает Жан Ко,— перед тем, какя
я сел писать эту статью, мне на глаза попалась за- н
метка в 15 строк в крупнейшей ежедневной газе-к
те: «Мадам Анна-Мария Пико (29 лет) позволила „
умереть своему ребенку... Тело новорожденного бы-
ло спрятано в ящике». 15 строк в углу. О! Ещел
один убитый ребенок. Еще один... «Это омерзитель-
но»,— говорит читатель и продолжает ужинать в ч
ожидании «вестерна» по телевидению. Нам всемв.
знакомы эти короткие секунды возмущения, бы-{^
стро проходящие эмоции и душеспасительные воз-L,
гласы». Lj
Но, может быть, французское правосудие при£3
18
рассмотрении дел такого рода более сурово, чем
западногерманское? Вот выдержки из обширного
доклада, озаглавленного «Исследование о детях,
жертвах дурного обращения» (доклад составлен ис-
следовательской группой, проводившей работу под
эгидой французского министерства здравоохране-
ния и социального обеспечения). Среди 232 случаев,
ставших объектами «наблюдения» в больнице Бре-
тонно,— девять со смертельным исходом.
Читаем: «Мишель... семь месяцев... госпитализи-
рован с сильными судорогами и потерей сознания...
Рентген показал переломы в четырех местах. Ребе-
нок умер вовремя нейрохирургического вмешатель-
ства. Никакого расследования по поводу этой смер-
ти не проводилось».
Дальше: «Д... возраст — три месяца, привезли в
больницу умершей. Родители рассказывают, что на-
шли девочку уже мертвой в колыбели. Незадолго до
этого они сунули ей в рот бутылочку с соской и
вышли из комнаты, чтобы она уснула... Судебно-
медицинская экспертиза обнаружила гематому на
голове, трещину в черепе. И тем не менее судеб-
ное следствие было прекращено за отсутствием со-
става преступления».
Вывод авторов доклада гласит: «...в наиболее
серьезных случаях, и в особенности тогда, когда де-
ло касается детей, умирающих или умерших в боль-
нице, существует нечто вроде заговора молчания...
Такая позиция позволяет предположить, что опре-
деленное число «скоропостижных» и «неожидан-
ных» смертей или «несчастных случаев, приведших
к смерти», в действительности — замаскированные
детоубийства».
И какова же здесь статистика, сколько здесь ка-
лек детства? Газета «Нувель обсерватер» писала:
«По статистике ужасов Франция может соперни-
чать с любой другой страной. Во Франции насчиты-
вается примерно такое же (как и в Великобрита-
детей, которых бьют, душат,
трясут, морят голодом, обжигают, кусают, пытают-
ся удавить, калечат и подчас убивают их родители.
Ежегодно в судах рассматривается две тысячи пять-
ии.— В. С.) число
19
сот случаев родительских зверств, в результате ко|
торых дети попадают в больницы и морги. К этом/
следует добавить двадцать пять тысяч не столь пер
чально известных случаев жестокого обращения с
детьми, оставляющих подчас последствия на век
жизнь: косоглазие, заикание, паралич, мозговые на
рушения и другие расстройства».
И все же, сколь ни ужасны эти цифры, Фран-
ция «отстает» от Великобритании. В одном докладе
составленном в 1975 году группой психологов
социологов, английские родители охарактеризова
ны как «худшие в мире» (вы не читали этот докла;
Питер Уорд? Так кто же хуже обращается с детьми!
немцы (западные) или англичане?..). Лето/
1977 года специальная комиссия палаты общин ni
проблеме насилия в семье подготовила доклад
цифры которого, как признал журнал «Экономист»
«ужасали». И в самом деле: только в Англии i
Уэльсе истязания родителей уносят еженедельн
жизнь шести детей. Значит, в год погибает 300! Пр
этом в докладе не приводятся данные по Шотлан
дии и Северной Ирландии. Или, может быть, та/j
детей не бьют, не убивают?..
Дальше: три тысячи детей в год (тоже тольк
в Англии и Уэльсе) получают серьезные увечья, ещ»
сорок тысяч — средние или слабые; необратимы/
травмы мозга ежегодно получают около четырех
сот детей. Чаще всего страдают от истязаний опять
таки малыши, не достигшие двухлетнего возраста
то есть самые беззащитные, которые еще не в со
стоянии никому пожаловаться. В среднем окол/
пятнадцати процентов детей, находящихся в боль
ницах, попали туда в результате избиения их ро
дителями (стыдливо-деликатно это называется: Г
результате «неслучайных повреждений»). Один и.
каждых четырех детей, подвергшихся жестоком
обращению, рискует стать психически неполноцеь
ним или умственно отсталым.
(Есть статистика еще ужаснее — она публике
валась в зарубежной печати за 1975 год. Согласц
этим данным, в Великобритании в результате ист$
заний каждый день погибают два ребенка (боле
20
700 в год!), 4700 маленьких жертв ежегодно стано-
вятся калеками, психически неполноценными. В се-
мьях, где жестокое обращение с малышами, побои
стали нормой жизни, страдают сто тысяч детей.
Цифры, приведенные в докладе комиссии палаты об-
щин, как видим, «лучше». Может быть, положение в
стране улучшилось за последние годы, детей стали
меньше бить? Как говорится, дай-то бог, мы этому
только порадуемся. Но, кажется, оснований для оп-
тимизма мало. Доктор Майкл Гессион, руководи-
тель института детской психологии, недавно выска-
зал опасение, что «детей жестоко избивают» в каж-
дой десятой семье. По его оценкам, 99 процентов
всех случаев физической расправы с детьми вооб-
ще не становятся известны полиции.)
И еще две красноречивые цифры. Вполне допу-
скаю: кого-то может смутить такое обилие цифр.
Но вряд ли есть слова, которые в состоянии крас-
норечивей обрисовать весь трагизм положения.
Итак, если британское общество покровительства
животным насчитывает 500 тысяч членов, то на-
циональное общество по предотвращению жестоко-
го обращения с детьми — сколько, вы думаете? Ну,
конечно же, 20 тысяч! Да и зачем больше? Этого
вполне достаточно в стране классической буржуаз-
ной демократии, где, по уверениям английской пе-
чати, «права человека охраняются так же свято, как
собственность». А как же права ребенка, которого
истязают, калечат, убивают? Или ребенок — не че-
ловек?..
500 тысяч и 20 тысяч — соотношение примерно
то же, что и в ФРГ. И соседи реагируют так же.
«Санди тайме» в одном из майских номеров
1977 года писала: «Когда бьют ребенка за стеной,
соседи часто в точности знают, что именно там
происходит. Они слышат крики, потом видят синя-
ки... Но они ничего не говорят. Их молчание, по-
видимому продиктованное полным равнодушием к
этому ребенку, еще больше усиливает страшные
жестокости родителей по отношению к детям».
Из туманного Альбиона переберемся в солнеч-
ную Италию. Она всегда слыла страной добрых
21
«Стампа»
детства t
Очень часто в наши больницы доставля-
с ожогами от сигарет, кровоподтеками
переломанными руками. «Ребенок упал <
и ушибся»,— говорят матери. Но чаще
ложь, средство самозащиты».
мам, нежно любимых и даже избалованных детей
которым принято ни в чем не отказывать, не
так ли?
«Вы ошибаетесь,— цитирует газета
слова сотрудницы института по охране
Турине.—
ют детей
ранами и
кроватки
всего это
В Больцано умерла трехлетняя Эмануэла. Ее
убили. Убили родители, набросившиеся на малыш-
ку с кулаками за то, что она не хотела называть
мамой собственную родительницу. Пятилетняя Чин-
ция умерла от истощения и побоев. Ее не кормили
и били за то, что девочка пачкала постель. Шести-
месячную Лючию из города Бари убил одной затре-
щиной отец-безработный. Эти факты поведал жур-
нал «Панорама».
Несколько тысяч случаев истязания детей реги-
стрируется ежегодно в Италии. «Статистика пока-
зывает,— говорит директор туринского института
по охране детства профессор Эрнесто Таубер,—
что речь уже идет не о случайных фактах». При-
чем «...регистрируются лишь самые тяжелые слу-
чаи, когда требуется госпитализация пострадавше-
го ребенка или дело кончается смертельным исхо-
дом. Да и родители стараются скрыть правду... Бес-
пощадные побои и истязания стали слишком частым
явлением. Но кто может обрисовать истинное поло-
жение, сложившееся хотя бы в Турине? Мы знаем
только о тех случаях, которые сами всплывают на
поверхность, о которых пишут в газетах».
Профессор Таубер, как и положено ученому, все
проанализировал, систематизировал, и от этого ана-
лиза мороз подирает по коже. Как и в других
странах «свободного мира», в Италии 70 процентам
избиваемых детей не исполнилось и трех лет, зна-
чит, они тоже не могут никому пожаловаться. Маль-
чиков бьют чаще, чем девочек, и особенно плохо
обращаются с детьми недоношенными, ослабленны-
ми, страдающими каким-нибудь врожденным поро-
22
ком (в общем, бьют лежачего!), а также с приемы-
шами, с детьми, рожденными до вступления в брак,
или нежеланными. Столь же разнообразен «ката-
лог» истязаний и их последствий: укусы, загнанные
в тело иголки, переломы костей, повреждения чере-
па, необратимые мозговые травмы, кровоизлияния,
ожоги от прижатой к телу сигареты, обширные ге-
матомы по всему телу в результате пинков и уда-
ров кулаком...
Об этих якобы безобидных гематомах весьма
убедительно написал один испанский врач, желая,
видимо, открыть глаза бессердечным родителям.
Прилетев в конце февраля 1977 года в Испанию, я
вскоре натолкнулся в мадридской газете «Йа» на
сообщение об очередной жертве. Общество по ох-
ране малолетних взяло под свою опеку двухлетнего
Маркоса Сиреса. Его доставили в больницу с пере-
ломами ребер и правой руки и с многочисленными
ожогами. Родители постоянно истязали ребенка, а
мать прикладывала к его половым органам горя-
щую сигарету. Оказывается, мальчика зверски из-
бивали только за то, что он не просился на гор-
шок.
Рядом с этой заметкой и была помещена статья
доктора Франсиско Мартино «Синдром жестокого
обращения». Четко осознавая свой патриотический
долг, доктор вначале отметил, что отнюдь не на при-
мере Испании был впервые подробно описан сей
синдром, подобные факты имели и имеют место в
ряде стран. А далее излагаются полезные медицин-
ские соображения:
«Поскольку у подвергшихся избиению детей ко-
сти не всегда правильно срастаются, это может слу-
жить определенным признаком, свидетельствую-
щим о том, что был перелом и что сращивание кос-
тей произошло без врачебного вмешательства. На-
пример, при переломах ребер это можно опреде-
лить почти на ощупь».
(Сразу припомнилась история, описанная одним
западногерманским еженедельником. Двухлетняя
девочка никак не могла отвыкнуть от привычки
делать в кроватку. Тогда папаша стал так ее оту-
23
чивать: прикладывал маленькую ручку к краю сто-
ла, следовал удар — и ручка сломана. Он проделал
эту воспитательную операцию четыре или пять раз
на протяжении ряда месяцев, пока, наконец, врачи
не поняли, что никакого несчастного случая здесь
не было, и не сообщили в полицию.)
Но перелом костей — это, оказывается, еще что!
«Значительно тяжелее,— продолжал доктор Фран-
сиско Мартино,— бывают увечья в области головы:
не очень сильный, но нацеленный на определен-
ный участок удар может вызвать,— и действитель-
но вызывает,— разрыв одной из церебральных вен,
расположенных непосредственно под черепной ко-
робкой. В результате кровоизлияния образуется ге-
матома, которая давит на мозг. Если это оставить
без врачебного вмешательства, то гематома «при-
живается» и образуются спайки. Зачастую наличие
у детей эпилепсии или слабоумия — не что иное, как
результат побоев, нанесенных им родителями. Точно
так же, к примеру, удар ногой в живот может вы-
звать кровотечение и последующее образование ге-
матом в области печени, что нарушает в дальней-
шем нормальную деятельность этого органа».
Вот какая это «безобидная» штука — гемато-
ма!..
Австрия, благополучная, уютная Австрия... В го-
роде Граце есть приют для бездомных. Одна из
его обитательниц, 26-летняя Розина Подрепсек, бу-
дучи на сносях, внезапно рассвирепела: ее 4-лег-
няя внебрачная дочурка снова испачкала постель.
Мать швырнула девочку на пол, стала бить ее по
животику ногами, обутыми в сабо, затем потащила
в уборную и там избила до полной потери созна-
ния. Наутро малышка скончалась.
27-летний Иоганн Хофер из Оберайха, усомнив-
шись в своем отцовстве, принялся молотить кула-
ками трехмесячного младенца и не остановился до
тех пор, пока ребенок не умолк навсегда. Одна
озверевшая мамаша прижала руки своего двухлет-
него малыша к раскаленной печке и опомнилась
лишь тогда, когда ладошки приклеились к ме-
таллу...
24
Эти факты — из австрийского журнала «Про-
филь».
И наконец, США... «Самая процветающая», «са-
мая свободная» страна «свободного мира», как ее
расписывает американская пропаганда. Так вот, по
данным национального центра заботы о детях, в
1972 году на миллион населения Соединенных Шта-
тов было зарегистрировано 280 случаев избиений и
истязания детей родителями, в 1973 году — 348, в
1974 году — 380. Зарегистрировано... а сколько не
учтено?
Журнал «Сатердей ревью» в статье Альберта
Розенфельда (красноречив ее заголовок: «Кто ска-
зал, что наше общество заботится о детях?») при-
водит следующие цифры из отчета специального
центра по вопросам неправильного обращения с
детьми — он действует при министерстве здравоох-
ранения, просвещения и социального обеспечения:
ежегодно поступают сведения об одном миллионе
случаев жестокого обращения с детьми, а в дейст-
вительности цифра эта приближается к двум мил-
лионам. Журнал «Нью-Йорк тайме мэгэзин» повто-
ряет и дополняет: «Число случаев избиения детей
достигает в США миллиона в год; примерно в
двух тысячах случаев это приводит к смерти ребен-
ка». 2000 ежегодно убиваемых детей! Представьте
себе несколько огромных школ, где все ученики
умерщвлены, в каждом классе — только трупы...
Для обсуждения проблемы жестокого обраще-
ния с детьми триста педиатров, психологов и юри-
стов из шестнадцати стран провели в 1976 году в
Женеве международный конгресс. Его участники
констатировали: положение ухудшается, жестокость
нарастает. На конгрессе приводились, в частности,
некоторые подробности о ситуации в Соединенных
Штатах. 30 процентов переломов костей у детей до
трех лет — результат избиений родителями. Др
15 тысяч маленьких детей ежегодно получают неиз-
лечимые физические увечья, попросту говоря — ста-
новятся калеками. Родительские побои и истяза-
ния уносят в США больше детских жизней, чем
все детские болезни, вместе взятые.
74
Все это — цифры, появившиеся в печати в 1975—
1976 годах. А вот данные, опубликованные в 1977-м.
Американский журнал «Глоб» провел выбороч-
ный опрос по всей стране, охвативший 1146 се-г
мейств, в которых растут дети от 3 до 17 лет (
(жаль, что дети младше трех лет выпали из поля >
зрения журнала — ведь среди малышей особеннс j
много жертв). И вот выводы, которые делает /
«Глоб»: !<
«Каждые 2 минуты — где-то в Америке — на ре- t
бенка нападает кто-либо из его родителей. Одних т
детей бьют, других только шлепают — очень сильно
Одним переламывают конечности, других ослепля-1
ют, третьих обваривают кипятком, обжигают сига с
ретами или, плачущих, запирают на долгие часы i и
темный шкаф. ...Америка переживает эпидемию же- т
стокости по отношению к детям. Факты страшны, и
найти ответ нелегко. ...Жестокое обращение с деты к
ми — это болезнь, которой поражено и общество, > с
отдельные люди». в
И цифры, цифры, одна страшней другой. н
— Быть может, наши оценки даже занижены,— д
заявил доктор Ричард Джеллес, проводивший об к
следование. |С
Только в Нью-Йорке ежегодно фиксируется око-п
ло 30 000 случаев жестокого обращения родителе! п
с детьми, причем каждую неделю по этой причине
в городе умирают, по крайней мере, два ребенка л
Значит, только ньюйоркцы убивают более 100 де и
тей в год! те
А в начале своего отчета журнал «Глоб» поме В
стил снимок пятнадцатимесячной крошки Дэбби с
которую истязал отец. Ее вспухшие глазенки по к<
хожи на щелочки. Голова сплошь покрыта крово В
подтеками и ссадинами. Отец признался: «Я схва|кс
тил ее за щиколотки и грохнул о дверь»... я<
• * * ня
нь
Думаю, картина достаточно ясна. Это — не отнь
дельные патологические случаи, это — явление н 6е
Западе. Теперь попробуем уяснить, кто же истяза
26
детей и почему? Почему в этом обществе во мно-
гих семьях поселяется насилие, почему родители
столь часто становятся мучителями?
Начну с наиболее очевидного. Можно проследить
прямую связь между ростом безработицы и ухудше-
нием положения детей. Я хочу привести выдержки
из американского журнала «Прогрессив», опубли-
ковавшего в феврале 1976 года статью Сола Фрид-
мана «Распадающиеся семьи». Психологически
очень точно в ней описывается быт небольшого
го-
рода Флинт (штат Мичиган), одного из центров ав-
томобильной промышленности.
Медсестры в больнице «Хёрли» и работники со-
циальных служб Флинта не смогут назвать вам по-
следние данные о числе безработных, сказать, по-
шел ли на убыль кризис и правы ли экономисты-
теоретики из Вашингтона, заявляющие, что неболь-
шая безработица — хорошее средство от недугов,
которыми страдает Америка. Медсестры, работники
социальных служб валятся с ног, ухаживая за жерт-
вами этой безработицы и этих теорий. За такими,
например, как Кети, заплаканная четырехлетняя
девчурка со спутанными каштановыми волосами,
которую привезли однажды вечером в больницу.
Отец разразился рыданиями, когда врач увидел на
теле ребенка синевато-багровые рубцы — следы
порки, признавшись, что это сделал он.
В 1973 году, который был последним благопо-
лучным годом для автомобильной промышленности
и для города, во Флинте зарегистрировали 84 под-
твержденных случая жестокого обращения с детьми.
В 1974 году, когда паралич безработицы распро-
странился по городу с его 193 тысячами населения,
^количество случаев избиения детей резко возросло.
В 1975 году произошел новый скачок Грег Хили-
кер, работник благотворительного учреждения, объ-
ясняет эго так:
‘ «Человек имел работу, возможно на протяже-
нии десяти лет. У него был приличный доход, скром-
ный дом, может быть, даже и маленький загород-
ный домик, и масса неоплаченных долгов. Долги
были, что и говорить, но была и надежда. Он полу-
27
чал пособие по безработице, пособие от профсоюз
и считал, что вскоре его снова пригласят на рг
Но на работу его не пригласили, и срок выпла
ты пособия истек. Он с большим трудом сводил кон
цы с концами даже в хорошие времена, потому чт<
постоянно погашал какие-то задолженности. А ту
становится еще хуже, и его оптимизм улетучивает
ся. Он проводит дома почти весь день. Он уже по
чинил и поправил там все, что только мог. Посколь
ку он постоянно торчит дома, семейная жизнь утра
чивает определенную часть своей прелести. Он ви
дит детей грязными, непослушными, слышит, како<
они поднимают шум. Да и дети относятся к нем}
совсем не с тем вниманием, с каким встречали еп
у дверей, когда он возвращался с работы.
Он всегда наводил в доме порядок и дисципли
ну. Он был главным, был кормильцем. И вот ме
няются его отношения с женой. Он то и дело отда
ет ей приказания, потому что ему необходимо до-
казать, что он все еще хозяин в доме. Очень чаете
ему приходится ходить в бюро социального обеспе-
чения, сидеть там, ждать и заполнять разные фор-
мы... Или уходит из дома его жена, чтобы обра-
титься за помощью, и он оказывается один, когде
является представитель службы социального обес-
печения и начинает задавать вопросы о машине, с
телевизоре, о его счете в банке...
В таких условиях все в доме на себя не похо-
жи. В нормальной обстановке проступок, совершен-
ный ребенком, не повлек бы за собой наказания,
мог бы вообще остаться незамеченным. Но в доме
безработного царит такое напряжение, что достаточ-
но малой искры, чтобы произошел взрыв».
И ведь это описана семья квалифицированногс
белого рабочего. Что же говорить о матерях-оди-
ночках, о безработных черных и цветных, о батра-
ках и разнорабочих, о миллионах обитателей соци-
ального дна Америки?
Помню, во время поездки по США мы, несколько
советских журналистов, провели вечер в доме одно-
го издателя. Хозяин был сама любезность, умело
28
I
эбходил острые вопросы. Но гости — коллеги его и
лы, залетные птицы, рассыпавшись на группки, до-
юльно быстро схватились между собой.
В моей группе разговор шел о безработице. Да,
<онечно, это серьезная проблема, говорили нам. Но
Знаете, сколько получает безработный? Пособие по
пинии социального обеспечения, пособие от профсо-
оза... Столько месяцев — столько-то процентов
:редней зарплаты, потом — столько-то. А две неде-
ли на курорте обходятся всего-навсего в столько-то.
А костюм стоит — смотрите, как дешево. А туфли...
А сандвич... бутылка пива... плитка шоколада для
Все-то они знали, все цены. Одной лишь цены не
\логли назвать: сколько стоит внутренний покой?
Сколько стоит, скажем, уверенность, что ни завтра,
ни послезавтра, ни через месяц, ни через год и де-
сять лет ты не останешься без работы, а будешь
по-прежнему нужен людям, обществу, сможешь вы-
ражать, утверждать себя в полезном труде? Или
сколько нужно заплатить, чтобы быть уверенным:
никогда тебя не выгонят из квартиры, не пустят с
молотка твое имущество; всегда ты сумеешь дать
образование своим детям, получить медицинскую
помощь, если заболеешь сам или заболеют твои
близкие, и т. д. и т. п.? Сколько вообще стоит уве-
ренность в себе, в своей полноценности, значимости
для общества, для семьи, друзей и знакомых?
В семьях некоторых категорий безработных (да-
леко не всех!) нужда, а потом и нищета может дей-
ствительно начаться не сразу, а через несколько ме-
сяцев, полгода, пусть даже год: в зависимости от
того, что завоевано трудящимися данной отрасли,
данного предприятия. Но разрушение личности, му-
ка духовная, «нужда» моральная начинается с пер-
вого же дня. Стыд перед семьей и соседями, нара-
стающие неуверенность, растерянность, озлоблен-
ность, раздражительность по любому поводу и без
повода... «Значит, я — лишний, ненужный, никчем-
ный,— говорит себе человек.— Я — неудачник, без-
дарь». И вымещает бессильный гнев, отчаяние, всю
горечь, неустроенность своей рухнувшей вдруг жиз-
29
ни на тех, кто в его власти, кто еще слабее, бессил1
нее и беззащитнее, чем он сам: на детях.
Тому — бесчисленное множество свидетельст!
В Новом Орлеане мужчина, получивший извещс
ние об увольнении с работы, так ударил об стег
ку своего ребенка, что тот потерял сознание. В Ai
ланте агент по продаже недвижимого имущества
подавленный тем, что ему стали поручать горазд
меньше дел, столь жестоко избил свою пятилетнки
дочку, что ее пришлось отвезти в больницу. Мате
риальные затруднения все чаще и чаще становя!
ся причиной родительской жестокости,— признав
американский журнал «Тайм». Он приводит слов
Лаверн Брэддок, работающей с «неблагополучным
семьями»: «Родители заявляют, что уже не могу
прокормить своих детей. И набрасываются на ни
по любому поводу».
Люди, теряющие работу, часто теряют и уваже
ние к самим себе, на них нападает ярость, кото
рую они не знают на кого или на что излить,-
продолжает «Тайм».— А к этому добавляется еще i
тот простой факт, что безработному отцу приходит
ся больше сталкиваться со своими детьми, потом]
что он сидит дома.
«Человек, привыкший видеть своего ребенка nai
или два в день, вдруг оказывается вынужденныл
проводить с ним в одних стенах многие и многие
часы подряд»,— говорит директор национальной
центра заботы о детях доктор Генри К. Кемпе.—
А тот факт, что сейчас у нас столь многие матер>
живут со вторыми мужьями, но детей имеют 01
первых мужей, создает дополнительный источни»
напряженности, особенно когда этот второй муж —
безработный».
Помните того баварца, который привязал цепьк
к фонарному столбу двенадцатилетнего сына и по
весил ему на шею табличку со словами «Я — вор»
Это был безработный механик. Помните шестиме
сячную Лючию из итальянского города Бари, кото'
рую одной затрещиной убил отец? Он тоже был без
работным.
Правая печать на Западе нередко затушевывав
30
с
социальные моменты, изображает истязания детей
как криминалистические истории. Скажем, бульвар-
1пая шпрингеровская «Бильд» дает репортаж под
/кричащим заголовком: «Ребенок мешал смотреть
телевизионную передачу — отец убил его». У чита-
теля создается впечатление, будто речь идет об от-
дельных садистах, выродках. Соседи же предстают
в таких репортажах, как «ошеломленные свидетели
'жестокости».
К Между тем британское общество по предотвра-
щению жестокого обращения с детьми, которое спе-
циально исследовало вопрос о садизме родителей,
пришло к выводу: лишь в десяти процентах случа-
ев, известных общественности, можно говорить о
’наличии садистских наклонностей у взрослых ви-
новников преступлений.
Типичная английская семья, где ребенок стал
^жертвой родителей, выглядит так. Матери — 21 год,
у нее самой было ужасное детство. Молодой отец
все время без работы. Семья тщетно пытается свес-
’ ти концы с концами. К этому прибавилась новая бе-
ременность жены. И все происходит в квартире, где
\ из-за неуплаты выключено даже электричество. Об-
;щественники, проводившие обследование, не без ос-
нований опасаются, что неблагополучная семья бу-
дет оставаться потенциальным очагом новых жесто-
костей «до тех пор, пока не изменится ее бедствен-
ное социальное положение».
Общественные условия таковы, что люди прихо-
дят в отчаяние и тогда способны на все. Это —
не оправдание, а объяснение. Хроническая матери-
альная нужда, настроение безнадежности, порожда-
емое все новыми и новыми проблемами и заботами,
{скверные жилищные условия, страх перед завтраш-
ним днем, напряженная обстановка в семье и нерв-
ное перевозбуждение, депрессивное состояние духа,
подавленность — все это, как правило, сопутствует
^насилию над детьми.
Кто избивает своих детей? — спрашивает италь-
янский журнал «Панорама». И отвечает: чаще —
рюди бедные. Чаще отцы, нежели матери. В сред-
нем — люди лет 30—40, психически нормальные.
31
Нередко такие родители в детстве сами были жер|
вами истязаний. С
(Да, битые дети сплошь и рядом становятб
бьющими родителями. Это какая-то трагическая к|
русель: яростно набрасываясь на плоть от cboJ
плоти, родители не только превращают в калег
сына или дочь, но зачастую обрекают на страдг
ния и будущего внука или внучку.) I
Буржуазная печать признает, что жестокость к
отношению к детям наблюдается во всех слоях of
щества — не только среди бедняков. Г
«Кто же они, эти палачи, истязатели и убиь
цы?.. — пишет французский еженедельник «Нувег
обсерватер».— Все мы испытали бы облегчение, уГ
нав, что это люди больные, кровожадные злодд
маньяки, алкоголики, дебилы... Жестокие родитея
совсем не таковы, как нам бы хотелось представ
лять их, оберегая свой душевный покой. Сред
этих палачей встречаются не только чудовицй
садисты. К тому же вы найдете их не только в трТ
щобах». |
Итальянский еженедельник «Эуропео» привод!
выдержку из книги «Злая мама»: жестокие род!
тели «не принадлежат к какой-то определенной у
кой специальной группе или, как хотелось бы в
рить, к числу наркоманов, алкоголиков, психичеа
неуравновешенных или душевнобольных люда
Нет, их можно встретить в любой среде, в любо!
классе общества, они могут быть людьми вполЛ
интеллигентными и в других отношениях даже пг
ложительными». г
Но вернемся к выкладкам социологов. Если rilj
лагаться на подсчеты, может сложиться представл^
ние, что жестокость свойственна лишь низшим слр
ям. К статистическим данным в этом случае на/|т
подходить с большой осторожностью. Да, действ
телы-ю, более 90 процентов всех случаев жестокос!
отмеченных, скажем, статистикой ФРГ, приходит!
на людей
где доход
сомнений:
мье, а это
г
а
а
опустившихся, некультурных, на сем
значительно ниже среднего уровня. И
нужда увеличивает напряженность в
отражается на отношении к детям.
н
32
Но не спешите делать выводы. Ведь чем состоя-
ельнее семья, тем больше у нее возможностей
крывать истязания детей. Если хорошо одетая
<енщина приводит ребенка, на теле которого мно-
<ество ссадин и кровоподтеков, врач охотнее пове-
•ит, будто малыш упал с лестницы,— нехотя при-
дает газета «Вельт».— Иное дело, если ребенка
|риведет бедно одетая женщина...
Заместитель председателя миланского суда по
1елам несовершеннолетних доктор Джильберто
>арбарито говорит:
«Мы не имеем основания утверждать, будто бед-
1ые или находящиеся за бортом общества люди
юлее жестоки по отношению к своим детям, чем
ф>угие. К тому же не следует забывать: эти «дру-
ие» могут лучше защищаться, то есть у них есть
юзможность истязать детей тайком, без свидете-
1ей и так, чтобы дело не дошло до больницы или
юлиции».
Более того, некоторые итальянские специалисты
этмечают, что жестокие родители с достаточно вы-
гоним культурным уровнем, как правило, прибега-
ет к более изощренным истязаниям. Что страш-
нее, что хуже,— спрашивают они: жест отчаяния
«темной» женщины с отсталого юга Италии, кото-
рая в отместку мужу сожгла детей — единственную
:вою «собственность», или поведение «цивилизован-
ной» женщины с более развитого севера Италии: из
Зоязни потерять мужа она позволила ему до крови
избивать двухлетнюю дочку, а затем и вовсе обва-
лить кипятком истерзанного ребенка. Но это уж
чистая софистика! И то и другое — хуже, страш-
нее!
В корне, в принципе плоха сама атмосфера в
>бществе, где царят всеобщее отчуждение и оже-
враждебны друг другу. Можно
конечно же, не все родители
все дети — жертвы; думаю, чи-
ясно. Однако несчастных малы-
точенность, люди
гделать оговорку:
ам — палачи и не
ателю это и так
дей с каждым годом становится все больше.
Это относится прежде всего к семьям неустойчи-
ым, где более часто, чем обычно, меняют профес-
Заказ 1207
33
сию и место жительства, разводятся. Американскр
ученые Джоан Корт и Уэнди Робинзон считаю
«Родители, истязающие своих детей, обычно лю/:
очень одинокие, живущие изолированно. Они боятс
развивать дружеские отношения, потому что нич<
го, кроме разочарования и отказа, от дружбы н
ждут».
За что только не бьют детей в неблагополучны
семьях! «Без конца кричит... плохо ест... не говс
рит... слишком много плачет... накладывает в ште
ны... он — грязнуля... слишком упрямый... раздра
жает своей беготней...» — продолжать этот списа
«обвинений» можно без конца.
Мать нередко «мстит» ребенку за то, что н
оправдались надежды, с которыми она связывал
его появление на свет. Например, некоторые рожа
ют, чтобы заставить отца ребенка вступить в брав
другие надеются рождением ребенка укрепить на
прочное супружество и т. д.
На меня произвела впечатление широтой подх'
да к проблеме статья итальянского психолога
Орильи в «Эуропео», озаглавленная: «Ты мой, и
могу убить тебя, когда захочу». Вот выдержка i
нее:
«...То, что на первый взгляд выглядит пораз!
тельным и абсурдным (избиение, иногда до смерт,
детей родителями) в обще/л-то совершенно логич^
и последовательно. Ибо в глазах взрослого, невр
тизированного собственной властью, ребенок — э1
всего лишь продукт, то есть объект, предмет, п
этом принадлежащем взрослому предмете он
срывает, вымещает свое дурное настроение, горе
ти и обиды. ...Кем бы ни были взрослые — варв]
рами или цивилизованными людьми, избивают о|
своих детей, как звери. И в любом случае ребен!
остается предметом, орудием. Орудием мщения!
супружеских распрях (иногда ребенка бьют, чтоа
причинить боль супруге или супругу), или объе
том, на который переносят ненависть к друго!
взрослому (ребенка бьют, отождествляя его с нем
вистным мужем или опротивевшей женой), или пр|
сто объектом вымещения собственных унижен»
34
I
Часто своих детей бьют матери — домашние хозяй-
ки, придавленные и отчужденные от общества сво-
им положением прислуги в семье, или отцы, зани-
мающие унизительное положение на работе или по-
нявшие, что их мечтам о карьере сбыться не суж-
дено. Оказавшись один на один со своим экзистен-
циальным или социальным неврозом, взрослый на-
ходит в малом ребенке «отдушину» для разрядки
плохого настроения».
За всеми психологическими конструкциями
здесь довольно четко просматривается общий не-
благополучный социальный фон. Фон, который
тщетно пытаются замазать, заретушировать мно-
гие органы буржуазной печати, чтобы приукрасить
«свободный мир».
Французская «Фигаро», излагая выводы упоми-
навшегося выше женевского международного кон-
гресса, тоже констатировала, что «дети-мученики
есть во всех слоях общества, и это не удел како-
го-то определенного класса или определенной сре-
ды». Но вывод отсюда делался фальшивый: значит,
«болезнь» не связана с бедностью, невежеством.
Да, конечно, тот, кто потерял работу или кому
трудно прокормить семью,— рассуждает газета,—
бывает более вспыльчив и раздражителен. Но уж
общество здесь ни в чем не виновато, все зависит
от самого человека. Ведь общество-то — «равных
возможностей»: каждый может стать чистильщиком
обуви или миллионером (по желанию!), нежным
родителем или мучителем своих детей — и при этом
в других отношениях даже положительным челове-
ком. Такая вот логика! Вполне буржуазная...
В чем же тогда корень зла? Французский писа-
тель Жан Ко привел в своей статье мнение докто-
ра Бенсуссана, психиатра и криминалиста: «Совре-
менная жизнь связана со значительно большими
трудностями, чем прежде. Эта угнетающая, устра-
шающая жизнь подавляет самые основополагаю-
щие инстинкты, даже такие, как материнская лю-
бовь. Мы присутствуем при полной дегуманизации
жизни. Большинство «родителей-палачей» — моло-
дые люди, а чаще всего это женщины, для которых
35
малыша на
ребенок — конкретизация «рабства». Его нужно пе-
реодевать, следить за ним, давать соску. Женщине
начинает чувствовать себя «рабой». Она восстав!
против этого и, убивая ребенка, уничтожает свое
«рабство». Многих детей бросают во время отпускоЕ
как собак или кошек, потому что молодые родители
не хотят «стеснять» себя. Они хотят быть «без-
заботными».
(Трудно поверить, но это действительно так. На-
пример, в 1975 году 3416 детей были брошены ро-
дителями, преимущественно в июне или июле. Кста-
ти, журнал «Экспресс» привел характерную деталь:
оказывается, служащие некоторых французских
больниц привыкли к «пику в пятницу вечером», ког-
да родители приносят ребенка и, ссылаясь на то,
что он якобы болен («только что у него была
температура сорок!») — оставляют
день-другой, на время уик-энда... Впрочем, если в
таких делах можно выбирать «наименьшее зло», то
уж, наверное, лучше бросить ребенка или оставить
в больнице, чем истязать, с горечью замечает
журнал.)
Жан Ко вполне согласен с доктором Бенсусса-
ном: «Я выразил в двух словах суть этого зла: «со-
временная жизнь». Жаль, что писатель не добавил
еще пару слов: «современная жизнь в капиталисти-
ческом обществе». Там она действительно угнетает,
устрашает, подавляет самые основополагающие ин-
стинкты, а сама по себе современная жизнь не ви-;
новата в жестоком обращении родителей с детьми.?
Более точные и убедительные выводы делает!
американский исследователь доктор Винсент Фон-1
тана — он • возглавляет в Нью-Йорке специальную!
группу, изучающую вопросы охраны детей, и явля-|
ется медицинским руководителем больницы для
подкидышей. Его словами я и хотел бы закончить
эту главу: I
«Как педиатр я не знаю ни одного заболевания!
которое было бы чревато столькими физическими и]
эмоциональными травмами и роковыми опасностя-2
ми для ребенка, как жестокое обращение с ним.£
Есть люди, спрашивающие, действительно ли мы!
36 !
имеем дело с эпидемией в этом смысле. Я отвечаю
та» и полагаю, что эта эпидемия продолжает нара-
стать, становится у нас выражением общепринятой
модели воспитания детей. Жестокое обращение с
цетьми... связано с невыносимыми стрессами, с не-
мыслимыми жилищными условиями, материальной
[ духовной нищетой, извращенными ценностями,
йеуважением к человеческой жизни, наркоманией,
алкоголизмом, грабежами, вооруженными нападе-
ниями, убийствами и другими бедами, среди кото-
рых мы живем».
Вполне конституционная порке
Кого не потрясали страницы знаменитого рома
на Диккенса «Дэвид Копперфилд», где описыва
лась педагогическая деятельность мистера Крикла
Владелец школы Сэлем Хауз, если вы помните, от
личался не только особой жестокостью, но и глубо
ким невежеством. Он был невежественнее, чем са
мый последний ученик в школе, и ничего, кром<
искусства порки, не знал. В прошлом мистер Крикг
торговал хмелем, а после банкротства открыл этот
пансион. Дело происходило примерно в 30-е годь,
XIX века.
«Мне кажется,— писал Чарльз Диккенс,— н|
свете никто и никогда не любил своей профессии
так, как любил ее мистер Крикл. Он бил мальчик
ков с таким наслаждением, словно утолял волчий
голод».
Одно осталось неясным: учись в школе Сэлем
Хауз девочки, лупцевал ли бы и их мистер Крикл|
А вот в отношении мистера Эскью, директора шко-
лы совместного обучения в североанглийском го-
родке Ньюкасл-на-Тайне, никаких сомнений нет
В невежестве его, правда, не обвинишь. Человек oij
вполне, что называется, современный. Ему не чуж
да, например, идея равенства полов. А посему мис!
тер Эскью решил, чтобы и на девочек были рая
пространены телесные наказания. До недавней
времени, будучи истым британским джентльменом.1
директор делал явные поблажки представительни-
цам слабого пола, но теперь решил: хватит, надо?
чтобы и провинившихся учениц били кожаным рем-
нем по их нежным ручкам. Дело происходит в наш-
дни, в 70-е годы XX века. I
Нет, нет, мистер Эскью — вовсе не садист, он н|
чета диккенсовскому мистеру Криклу. А если скЛ
зать всю правду, то действовал директор даже н
по собственному побуждению. Этой меры потребе
38
..
г
ввели от него несколько учительниц, которые не мог-
ёли нормальными методами воспитывать подопеч-
/.ных.
К’ Хороший пример заразителен. Мистер Симпсон,
^директор школы в соседнем городке, завел у себя
Етакие же порядки. Две его ученицы избили свою
^подружку-одноклассницу. Тогда мистер Симпсон
[прибег к бамбуковой трости (ритуал позволяет на-
носить удары по обнаженной руке или по заду, при-
крытому одеждой). Лучшим ответом на насильст-
венные действия директор считает контртеррор.
‘При наказании дополнительными домашними за-
даниями, поясняет он, провинившимся помогают то-
Еварищи, а временное исключение из школы обора-
[чивается своеобразными принудительными канику-
Елами, которые эти «милашки» только и хотят спро-
воцировать. Так что выход один — бить!
Действия обоих джентльменов, мистера Эскью
и мистера Симпсона, были целиком и полностью
^поддержаны не только конференцией директоров
[школ и профсоюзом учителей, но и палатой общин
[британского парламента. Как раз в те дни, когда
[мистер Эскью внедрял в жизнь «принципы эманси-
Епации», палата общин обсуждала вопрос: следует
ли объявить недопустимыми телесные наказания в
английских школах?
I «Порка может пресечь агрессивное поведение
|лишь на короткий срок,— так обосновал свое пред-
Гложение об отмене порки депутат-лейборист.— Но
с течением времени вы добьетесь прямо противопо-
Еложного результата... Когда душевно еще не офор-
гмившиеся, впечатлительные школьники видят, что
[их учителя «решают» дисциплинарные или социаль-
[ные проблемы одними лишь побоями, то разве уди-
[вительно, что в нашем обществе берут верх все
[формы жестокости?»
| На эту тираду «мягкотелого гуманиста» дал до-
стойный ответ депутат-консерватор: «Кто дейстзи-
[тельно принимает близко к сердцу благо наших
детей, тот согласится с давней поговоркой: пожа-
леешь розгу — испортишь ребенка. Сегодня учи-
тель стоит перед сложной задачей — привить детям,
39
чья строптивость растет с каждым днем, ценност»
цивилизации и стремление к порядку».
И палата общин решительно высказалась з<
«ценности цивилизации». Предложение об отмен<
телесных наказаний было провалено солидные
большинством голосов: 181 против 120. Как апло
дировал бы мистер Крикл этому решению британ
ского парламента!
Впрочем, будем справедливы: по сравнению <
временами Диккенса в школьных экзекуциях Tenept
куда больше порядка. Разработан определенны»
ритуал, подробная запись о каждом наказании вно
сится в карательный реестр школы — кто, когда •
за что был наказан. И бьют не кто чем захочет
(вспомним, что мистер Крикл орудовал чаще всего
тростью, которая оставляла на спине багровые по-
лосы, а также линейкой — по пальцам, по паль-
цам...). Теперь же, как правило, в ход пускаются
розги — и не какие-нибудь там, наспех срезанные
в лесу, а изготовленные на специальной фабрике
мистера Хантингтона в Богноре. Это ведущее пред-
приятие почтенной отрасли рассылает розги во все
уголки страны по заказу родителей и руководите-
лей школ.
Продукция фабрики отличается высоким качест-
вом. Розги выпускаются разных размеров: от 60-
сантиметровых для маленьких ребятишек — и>
удобно хлестать, положив к себе на колени, до мо-
дели длиной в один метр, особенно пригодной для
школ. Благодаря элегантно изогнутой ручке порке!
превращается в эстетическое удовольствие. Мистер
Хантингтон всецело проникнут сознанием своей вы-;
сокой и благородной миссии. «Мои розги,— гово-1
рит он,— как раз достаточно тяжелы, чтобы бить с|
оттяжкой, но они не повреждают кожу». г
Большим другом детей является, несомненно, и
мистер Дик. Его шорная мастерская в шотландское*
местечке Лохбелли вот уже 100 лет — дело перехо-1
дит от отца к сыну — выпускает предпочитаемые 6
этих местах ремни для порки. Несколько тыся«
штук в год, в пяти исполнениях, средняя длинг|
ремня — 60 сантиметров, на «бьющей» стороне —L
40 I
веерообразные зарубки. Словом, качество тоже га-
рантируется.
Один из бывших учеников, хорошо знакомых на
личном опыте с продукцией мистера Дика, так опи-
сывает «эффективность» этого воспитующего инст-
румента: «Сила боли и ее продолжительность были
просто поразительны. Свыше получаса я чувство-
вал, будто на моей руке вздулась большая опу-
холь, а в кончиках пальцев пульсировала острая
боль. Плохо было то, что следы наказания сохра-
нялись в течение долгих часов, и дома приходилось
давать объяснения родителям».
А дома могут, скорее всего, только добавить
ремня: мало кто из родителей протестует против
порки их детей. Результаты опроса 3000 родителей,
опубликованные в журнале «Вумэнз оун», свиде-
тельствуют, что 75 процентов британских папаш
и мамаш одобряют телесные наказания школьни-
ков.
Впрочем, родители могут быть плохими педаго-
гами и не отдавать себе отчета в последствиях
порки. Но директора школ, учителя?.. Многое или
даже все в отношении экзекуций зависит от дирек-
тора: решение — применить телесное наказание или
нет — выносит он. Увы, среди современных дирек-
"торов и учителей школ более чем достаточно мисте-
ров Криклов, то бишь мистеров Эскью. Это можно
смело утверждать.
Министр просвещения Великобритании миссис
Уильямс обратилась к союзам учителей и другим
заинтересованным организациям с просьбой выска-
зать мнение о телесных наказаниях. И что же?
Большинство членов общества школьных работ-
ников — оно объединяет руководителей школьных
округов — выступило в защиту права учителей при-
менять телесные наказания, но «безусловно в каче-
стве последней меры». Всё же руководители окру-
гов оказались крупными гуманистами. Потому что
национальная ассоциация школьных директоров и
союз учительниц (90 000 членов) посчитали даже
^необходимым предоставить всем учителям, а не
только директорам школ право принимать решения
41
о телесных наказаниях и не согласились с мнени
ем, что эта мера должна быть «последней».
Вполне справедливо и демократично! Кажды
учитель должен обладать правом бить своих уче
ников, а не только начальники. Никаких привила
гий! Иначе пострадает славная британская демо
кратия...
Налицо явный «педагогический» конфликт, пс
скольку национальная ассоциация школьных др
ректоров, насчитывающая 19 000 членов (это дв
трети всех школьных директоров страны), продол
жает придерживаться мнения: именно за директа
ром должно оставаться право определять характер
наказаний, применяемых в его школе. И тоже вед/
справедливо! Директор — хозяин, ему и решaw
бить или не бить... Вот же загвоздка какая! 1
Удобную позицию занимает национальный союг
учителей, в который входит половина из 450 000 уч иг
телей, работающих в школах Англии и Уэльса, I
также некоторые директора. Вообще-то он поддерг
живает принцип: «учителю лучше знать». И к томГ
же — какие могут быть «человеческие права» у уч®
ников?! Союз не выступает в защиту того или инет
го конкретного наказания, но и не стоит за прин®1
тие закона о запрещении телесных наказании
Очень гибко!
В Великобритании есть всё, в том числе и общ®*
ство учителей — противников телесных наказание
Но, видно, число членов его столь невелико, что г₽
зета «Таймс», статью которой я излагаю, даже п®
стеснялась назвать эту цифру, хотя во всех осталв
ных случаях привела их. И тем не менее прислушИ
емся к тому, что говорит это общество.
По его мнению, телесные наказания в англиВ
ских школах вовсе не спешат отмереть естественна
смертью, как считает часть педагогов, а, напротив
в некоторых округах получают все более широк®
распространение. Скажем, Сандерлендский окрк
предложил наделить даже учителей-стажеров ж
первом же году их испытательного срока право®
бить детей. Ньюкасл-на-Тайне (именно он дал мВ
ру мистера Эскью) приказал своим учителям п<
potb детей ремнями потолще. В графстве Суррей те-
лесные наказания снова введены в... детских садах,
н Страна Диккенса — единственная в Западной
Европе, где порка вполне «законна». В 1977 году
телесные наказания не были запрещены ни в одном
Из 104 школьных округов Англии и Уэльса, и толь-
ко в Лондоне они отменены в начальных школах.
Е Результат? «Главный урок, которому учат детей
|гелесные наказания,— заявила доктор Прингл, ди-
ректор национального бюро защиты детей,— заклю-
виаётся, видимо, в том, что те, кто старше и сильней,
рправе причинять физические страдания тем, кто
|младше и слабей».
I «Добрая старая Англия» бережно хранит свои
традиции...
В’-- Новый Свет полностью перенял эту средневеко-
вую традицию. Перенял — и превзошел Старый
Свет по всем статьям.
| Начнем с масштабов. Статистикой в целом по
США я, к сожалению, не располагаю. По моей
Просьбе собственный корреспондент «Литературной
газеты» в Нью-Йорке И. Андронов, журналист
I пробивной», неоднократно обращался в нацио-
нальный центр по обследованию телесных наказа-
ний и контрметодов в школах, а также в министер-
ство здравоохранения, образования и социального
Обеспечения, но соответствующих данных получить
•не смог. В этом «открытом обществе» сведения о
Витье школьников принадлежат, очевидно, к числу
Накрытых. Во всяком случае, для советского коррес-
пондента.
W Но косвенные подсчеты позволяют утверждать,
вто/побоев на душу школьного населения в США
приходится куда больше, чем в Англии. По данным
журнала «Нэйшн», в одном лишь техасском городе
Далласе (том самом, где убили президента Кенне-
ди) за неполных семь месяцев из 166 тысяч уче-
ников телесным наказаниям (палочным ударам)
подверглось свыше 24 тысяч. В последующие годы,
.правда, цифры снизились, потому что в школах
Далласа начали применять правило: учитель, пре-
жде чем наказать ученика, должен испросить пись-
43
менное согласие на это его родителей. Но школьнь
директора могут по-прежнему подвергать ученике
битью и без родительского согласия.
За что только не бьют американских школью
ков! Даже за ошибки в правописании и произноил
нии, арифметике, небрежное выполнение домашн^
заданий — словом, за нелады с учебой, не говор
уже о дурном поведении. Как сказано в одном оф
циальном документе, телесные наказания «продо.
жают играть свою роль в воспитании детей в бол
шинстве школ страны».
Кстати: чем бьют? Все эти британские мистер!
эскью — несносные консерваторы: который у
век — розги да ремень, никакой изобретательност
Иное дело — Новый Свет. Он внес в педагогиче
кую практику много разнообразия, «хорошей» вь
думки. I
По свидетельству того же журнала «Нэйшн»,!
американских школах стек из древесины гикор
(американский орех, дерево, дающее тяжелую упр
гую древесину), так же как и березовый прут, от
шли в прошлое. Современные учителя применяй
другие инструменты, чтобы заставить своих учен
ков соблюдать порядок в классе и быть прилежи!
ми. Это палки, линейки, обитые медью на конца
толстые кожаные ремни и — что особено в ходу)
деревянные биты, напоминающие по форме весл!
А такое весло похлеще розог: сильные удары J
могут привести к тяжелым увечьям. I
Но американский технический гений неистощ>|
на выдумку. В Южной Каролине один учитель пр
менил заостренную палку с электрическим зар
дом — такими подгоняют скотину. Другой учите,
обычно пускает в ход электрошнур с вилкой на ко
це. Вот, правда, факт, который выбивается из о
щего ряда: в одном учебном округе штата Мичиг|
учителям не дозволяют бить учеников чем-либо ей
кроме как ладонью. Что-то явно оригинальное!
зато в другом учебном округе этого же штата у
телям при подписании контракта тут же вруча
вышеупомянутую биту: и правильно, самодеяте]
ность тут ни к чему. А в Западной Вирджинии
44
|уДо чего же практично! — учащиес». в школьных ма-
Естерских сами изготовляют такие биты, которые по-
стом будут гулять по их спинам.
к Телесные наказания официально разрешены в
^государственных средних школах 21 штата. Три
Ештата запретили их применение. В большинстве же
^.остальных нет соответствующего законодательства,
так что здесь детей могут бить до тех пор, пока
этому не воспрепятствует руководство местного
школьного округа.
* ' В ряде штатов порка школьников производится
только с письменного согласия родителей. И чаще
Е- всего они такое согласие дают! Многие родители
просто требуют, чтобы в школах применялись гру-
к бые телесные наказания, поскольку дома в ходу —
| еще более грубые. Вообще же директор школы по-
| ступает так, как ему заблагорассудится. Слабый —
р целиком во власти сильного! В апреле 1977 года
I это подтвердил и Верховный суд США.
f Суд рассмотрел дело о наказании (еще в
| 1970 году) школьника Джеймса Ингрэхэма. Тогда
ему было 14 лет. Проступок ученика заключался
Г в том, что после какого-то школьного собрания он
^ слишком долго оставался в классе. Двое сотрудни-
L ков школы схватили его и удерживали в согнутом
L положении, а директор нанес ему свыше 20 ударов
к деревянной палкой. Мальчику пришлось потом це-
лую неделю пролежать в постели.
К Мать Джеймса подала в суд на директора и
других работников школы. В иске указывалось, что
^подобным жестоким избиениям подвергались мно-
гие учащиеся, причем за такие незначительные про-
Еступки, как, например, явка в школу без обуви
для спортивных занятий или перешептывание в
классе.
Г- Пятью голосами против четырех Верховный суд
^постановил: применение телесных наказаний в аме-
»риканских школах не противоречит конституции
Н^ША. Оказывается, восьмая поправка к конститу-
Вции, запрещающая «жестокие и необычные наказа-
ния», относится только к уголовным преступникам
Ев тюрьмах (по многочисленным свидетельствам,
45
заключенных в американских тюрьмах бьют, не-
смотря ни на какие поправки к конституции), но не
распространяется на учащихся — даже тогда, ко-
гда порка приводит к серьезным телесным повреж-
дениям. И вообще битье школьников не следуе:
считать «жестоким и необычным», поскольку, мол,
многие американцы недвусмысленно одобряют этот
«педагогический» метод.
Газета «Вашингтон пост» напечатала несколько
читательских писем в связи с решением Верховного
суда. Эрик Файн из Балтимора с горечью писал:
«...Теперь воспитатели могут наглядно демонстриро-
вать учащимся, что физическое насилие — это и
есть «образцовое поведение». Добавьте к этому со-
лидные дозы насилия, получаемые детьми от их же-
стоких или безответственных родителей, а также
сцены насилия, наблюдаемые ими на экранах теле-
визоров, и вы перестанете удивляться росту числа
малолетних преступников».
Письмо в газете было гласом вопиющего в пу-
стыне...
Напрасно доказывает национальная ассоциация
просвещения: телесные наказания развивают в де-
тях агрессивную враждебность к окружающим,
учат тому, что право всегда на стороне сильного.
Напрасно протестует прогрессивная обществен-
ность, заявляя: побои не только озлобляют учени-
ка, но и прививают ему убеждение, что физическая
сила — лучшее средство решения жизненных проб-
лем. Все остается по-старому.
Что же после этого удивляться, если в отноше-
ниях между самими школьниками царит жесто-
кость, сильные безжалостно расправляются со сла-
быми, унижают и грабят их, мальчишеские бандь
терроризируют сверстников, и многие дети, особен-
но девочки, боятся ходить в школу?
Что же после этого удивляться, если те же бан-
ды терроризируют и учителей? В 1976 году, напри-
мер, по данным ФБР, опубликованным журналом
«Тайм», в школах США около 70 тысяч учителей
подверглись нападениям учеников; в результате
вандализма учащихся было разрушено или испор-
46
Гуено школьного имущества на 600 миллионов дол-
ларов.
' Что же после этого удивляться, если учителям
(рекомендуется иметь при себе средства самооборо-
ны; если у входа в некоторые школы висит — нет,
не транспарант со словами «Добро пожаловать!»,
йа табличка с надписью: «Пронос оружия, спиртных
^напитков и наркотиков воспрещен»; если в неко-
торых больших городах школьников «просвечива-
Еют», как пассажиров самолетов: нет ли у них ножей,
Щепей и револьверов? Если в школах все шире рас-
пространяются эпидемии наркомании и алкоголиз-
ма? Если, наконец, от 500 тысяч до двух миллионов
^американских школьников заставляют ежедневно
'принимать седативные препараты, чтобы поведение
детей в классе было «приемлемым», хотя эти лекар-
ства, снижая «гиперактивность» учеников, как пра-
вило, одновременно ослабляют и их умственную
деятельность?
«Мы растим поколение бездушных, холодных,
жестоких детей,— заявляет профессор Таубер.—
[Тот, кого не любили в детстве, сам никого не лю-
бит. Тот, кто был жертвой насилия, сам очень
h легко может стать насильником». «11- , 12- , 13-лет-
Ьние убийцы, которых мы видим у нас сегодня, вы-
Ецли из семей, где царило насилие, где их били»,—
говорит доктор Фонтана. Происходит как бы рас-
; ширенное воспроизводство насилия. Надо ли после
(этого удивляться, что нарастает преступность среди
(^несовершеннолетних?
Нельзя, конечно, напрямую выводить все дико-
ссти, происходящие в школах, из одних только те-
|лесных наказаний, из жестокости в семье. Но связь
здесь очевидна. Школа — словно маленькое зерка-
гло, в котором отражается общество в целом и его
гобраз жизни.
дк Американский журнал «Юнайтед Стейтс ньюс
£энд Уордл рипорт» писал в начале 1976 года: «На-
силие и вандализм в общественных средних шко-
’лах страны принимают эпидемические размеры, и,
провидимому, никто не знает, как с этим бороться.
Одни школьные власти оборудуют учебные здания
47
сигнальными системами и нанимают специальную!
охрану; другие, стремясь найти долгосрочные ре-й
шения, призывают к коренным социальным переме-8
нам... Но пока никакими мерами не удается оста-п
новить волну преступлений в школах». I
О том же, продолжает журнал, с тревогой за-Е
явила национальная ассоциация по связям школыу
с обществом: «Факт простой, но неоспоримый: в те-1
чение последних пяти лет вандализм и насилие ста-Я
ли одной из главных проблем школ страны». I
Расследуя масштабы преступности в школах,),
подкомиссия сената обнаружила, что в период меж-1
ду 1970 и 1973 годами произошло следующее (я из-1
лагаю все ту же статью): 5
число убийств, имеющих отношение к школен
увеличилось на 18 процентов; I
изнасилования и попытки изнасилования участи-1
лись на 40 процентов; з
воровство выросло на 37 процентов; :
количество нападений на школьников подскочи-»
ло на 85 процентов, нападений на учителей — на!
77 процентов; I
употребление наркотиков и алкоголя на терри-ч
тории школ увеличилось на 38 процентов. !
После 1973 года преступность в школах продол-1
жала расти. Кто они, эти несовершеннолетние во-!
ры, грабители, насильники, бандиты? Как правило,]
преступления совершаются группой закоренелых’
нарушителей (и мальчиков, и девочек), которые со-|
ставляют около десяти процентов общего числа уча-}
щихся. Большинство молодых преступников, по дан-1
ным социологов, это — «мальчики из малообразо-5
ванных семей, неблагополучных в экономическом»
отношении, и бедняки, принадлежащие к расовым из
этническим меньшинствам». ]
Всё — точно, всё — как у взрослых! Поистине,!
школа — зеркало общества. И жестокие родители,]
истязающие своих детей, и взрослые преступни-
ки — чаще всего из той же среды, среды неимущих,
необразованных, обездоленных обществом «всеоб-
щего благоденствия».
А вспомните, что происходило в Нью-Йорке во
48
ремя «великого затемнения 1977 года»! Открытый
^массовый грабеж магазинов, поджоги, разгул на-
илия и вандализма. Совсем как в школах... Кста-
J, в Нью-Йорке, по словам «Юнайтед Стейтс ньюс
нд Уордл рипорт», 800 тысяч выявленных нарко-
манов, многие из которых — подростки, и более 350
юлодежных шаек, рыскающих вокруг школ. Вот
жгбыло им раздолье, когда город на много часов
стался без света!
t. К тем проблемам, которые создают преступные
ле^ленты, добавилась новая: школы Нью-Йорка,
спытывая глубокий финансовый кризис, были вы-
уждены вполовину сократить силы поддержания
5эзопасности, часть воспитателей и административ-
Ьго персонала. Между тем численность школьной
олиции всюду стараются увеличить.
I Например, в чикагских школах в 1965 году
^Хренников вообще не было, а спустя десять лет их
тало 700. И тем не менее 18 процентов учителей
I Чикаго опасаются за свою личную безопасность.
Преподаватели часто отказываются работать в оп-
геделенных местах школьных зданий, так как бо-
тся нападений со стороны учеников, имеющих ог-
естрельное оружие и ножи. Все же работникам
йстемы образования Чикаго как будто удалось
^стабилизировать степень беспорядков в школах
©рода». Обошлось это в кругленькую сумму — де-
;ять миллионов долларов: три миллиона — на опла-
у службы охраны, три с половиной — на покрытие
унесенного материального ущерба и т. д.
КВ целом судить о подлинных масштабах «бес-
$бьрядков» в школах США довольно трудно, потому
то ^многие директора предпочитают умалчивать о
Происшествиях, дабы не сложилось дурного мнения
^способностях их как руководителей. Но известно,
ITO, например, в 1976 году в школах страны при-
менялось более 130 различных программ борьбы с
гёюступной деятельностью.
КГак, в Лос-Анджелесе учителям ряда школ бы-
ки |вы даны маленькие радиопередатчики, которые
fig&HO носить на запястье, вешать на цепочке на
йею, класть в карман или в сумочку; когда эти
49
передатчики включают, они передают сигнал трев
ги агентам службы безопасности на центральнс
станции. Между прочим, психиатр, обследовав(ш
более 200 учителей Лос-Анджелеса, пришел к з
ключению: у многих из них наблюдаются симпт<
мы, сходные с теми, какие отмечены у солдат, гт
раженных так называемой «окопной болезнью» (bi
соксе давление, депрессия, головные бол
кишечные расстройства и т. п.).
А представители школьной администрации Хьк
стона считают, что особенно эффективны полице»
ские вертолеты, которые облетают по ночам шкот
ные здания и с помощью прожекторов обследук
крыши, двери и окна. Да, техническая мысль
США не дремлет!
Все больше школ устанавливает на своей тер
ритории передвижные домики и использует жив)
щие в них семьи в качестве сторожей. (Учитывав
сколько в США бездомных, это, наверное,— перс
пективная программа.) Скажем, в одном городо
штата Флорида завели 58 «сторожек-передвижек;
и варварское разрушение школьной собственное^
сократилось с тех пор почти наполовину. Оказывз
ется, вертолеты менее эффективны... I
Хотя в результате принятых мер беспорядки!
школах Кливленда сократились, за год там был»
зарегистрированы 173 поджога, 494 случая прони|
новения в школьные здания, была разбита 21 тыс
ча окон. И все же школьный инспектор Кливленд
полон оптимизма: ему удалось сократить числе
ность дневной охраны со 122 до 93 человек. Д
стигнуто это такими радикальными методами: в
первых, любой ученик, принесший в школу оружи
теперь исключается; во-вторых, создана электро
ная система наблюдения, которая передает сигм
лы на центральный пульт, если где-либо совершав
ся акт вандализма. Наконец, всем соседям шк
были розданы карточки с номером телефона, |
которому можно позвонить, если на территор
школы будут замечены любые преступные действи
Какой-то полицейский отчет, а не рассказ'
школе!
I
50
^Видимо, кливлендская система все же практич-
iee, чем детройтская. Городские власти Детрой-
те просто установили во многих школьных
даниях полицейские посты и ежегодно затрачива-
ЭТ5ПО четверти миллиона долларов на системы
Сигнализации. Тем не менее за один только год
'андализм в школах обошелся городу более чем в
Миллион долларов.
А. Не служат, увы, примером и столичные школы.
Уфицер полицейского управления вашингтонского
>круга Тор И. Бивинс заявил: «Масштабы физиче-
:кого насилия в школах ужасающие. Я не согласил-
:я бы быть учителем в Вашингтоне, если бы мне
татили хоть в три раза больше, чем я сейчас по-
ручаю... Дело не только в детях. Порочна сама
Школьная система. Виноваты и родители, и учителя,
11 директора — весь этот огромный чертов хоровод.
| был свидетелем того, как один директор школы
буквально спятил. Да, он получил сильное нервное
расстройство из-за всех этих нападений, изнасило-
ваний и краж, которые творились вокруг».
к В распоряжении Тора И. Бивинса пять полицей-
ских для охраны десяти средних и неполных сред-
них школ. Работы хоть отбавляй! За год в этих
лколах было совершено около 50 нападений на
/чителей (причем шесть раз стреляли), множество
сраж со взломами, случаев «простого» воровства,
нападений на учеников и актов вандализма. «Я мог
5ы иметь филиалы отделений полиции в некоторых
нз Этих школ, и преступников хватило бы на всех
:ртрудников»,— резюмировал Бивинс.
Невеселая картина... И как можно в такой об-
тановке сеять разумное, вечное и усваивать его?
Эдин из руководителей чикагских школ (где учени-
<й, к слову сказать, случается, не снимают голов-
ных уборов и развлекаются на уроках карманными
гранзисторами) с горечью заметил: тогда как мате-
риальный ущерб от преступной деятельности мож-
но подсчитать, «никто еще не измерил, как отража-
йся на образовании детей атмосфера страха и ка-
сими долгосрочными последствиями она чревата.
SA'acca школьного времени теряется... Большой
51
ущеро учеонои программе наносится, когд<
школьном здании бьют оконные стекла, уничто>
ют или крадут учебные пособия. Если ученик»
учителя боятся идти в школу, опасаясь быть из!
тыми или стать жертвой какой-либо другой фор.
насилия, не может быть и речи о здоровой уч*
ной атмосфере».
А последствия, во всяком случае частичные, д
но известны, хотя опять-таки выводить все толь
из атмосферы страха было бы неправильно.
Известно, например, что в Нью-Йорке кажд
день пропускают занятия 200 тысяч школьник
и большинство не ходит в школу именно лото/
что боится подвергнуться насилию. Пример
10 процентов всех детей школьного возраста ctj
дает от душевных и эмоциональных расстройс
различной остроты; наркомания и алкоголизм срё
школьников нарастают из года в год и превра!
лись в серьезные проблемы, угрожающие здоров»
детей.
В 1977 году в учрежденный федеральным пр
вительством национальный институт по проблем!
алкоголизма и злоупотребления спиртным пост
пили такие статистические данные: более полови!
12-классников пьют спиртное не менее одного ра
в неделю; пять процентов подростков признают!
что еженедельно напиваются по разу и больи
девушки пьют почти наравне с юношами.
Все эти данные касаются только школьник*
Эксперты считают, что если учесть исключен^
из школ (а это ежегодно — огромная цифра) и т
кто и не посещал школу, то картина окажется ei
печальнее. Директор названного института докт
Эрнест Нобл докладывал конгрессу: «Мы полага?
что на данном этапе это опустошительное f,
молодежи нашей страны явление достигло масш
бов эпидемии». Всё — как у взрослых!
Рост детского алкоголизма, в свою очередь, •
же вызывает рост детской преступности. Выбор*
ное обследование двух тысяч учащихся средь
школ показало, что более половины тех, кто пь
много, совершали кражи, а более одной трети «I
52
вносили ущерб чужой собственности и имели столк-
новения с полицией».
В' Более половины всех тяжких преступлений в
США — убийств, ограблений, изнасилований и
‘т. п.'—совершают подростки в возрасте от 10 до
?1,7.'Лет. С 1960 года преступность среди несовер-
шеннолетних увеличилась в два раза.
Иг Наконец, как уже отмечалось, все, что творится
ув^школе, пагубно сказывается на качестве образо-
вания. Многие выпускники с аттестатом зрелости,
^проведя в школе 12 лет, не только весьма слабо
знают основы наук, но не умеют как следует читать
Ei писать. Колледжи и университеты, придя к груст-
ному выводу, что большинство студентов не в со-
стоянии «составить на бумаге грамматически связ-
ного предложения из подлежащего, сказуемого и
[дополнения», стали учить первокурсников... писать
[сочинения.
[ Так, в университете штата Техас 70(1) процен-
тов первокурсников проходят начальный курс анг-
лийского языка — и это после полной средней шко-
1лы... Причем университет в Техасе — отнюдь не ис-
Гключение. Высшая школа сплошь и рядом вынужде-
на тратить время и средства на обучение студентов
[элементарным знаниям, которые должны даваться
в средней школе.
Е. «Огромная часть американской молодежи,— пи-
ксел журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уордл ри-
*порт»,— повергнута в состояние, которое только
по милосердию можно описать как «полуграмот-
ЬНОСТЬ».
ЕХ Да это еще что! В конце 1975 года в США были
^опубликованы поразительные цифры о состоянии
образования в стране. Как установили ученые, бо-
'лее 23 миллионов взрослых американцев являются
(•«функционально неграмотными», то есть не облада-
ет элементарными знаниями и навыками: не умеют
произвести простейшие подсчеты при покупке това-
; ров, разобраться в объявлении о найме на работу
ит. п.
К7 И это тоже — еще что! Перепись населения, про-
веденная в США в 1969 году, показала: один про-
53
цент американцев в возрасте от 14 лет и старик
или 1,4 миллиона,— люди абсолютно неграмотные
не умеют читать и писать ни на одном языке
В последние же годы число неграмотных стабильно
не опускается ниже двух миллионов. Вдумайтес
только: в самой богатой, развитой стране Западе
с могучим научно-техническим потенциалом, дв
миллиона граждан не умеют читать и писать...
Так не вправе ли мы назвать калеками детства
и тех детей, на которых нападают в школах, и тел
кто нападает; тех, кому приходится бросать ученье
чтобы зарабатывать на жизнь, и тех, кто выходит и:
школы в жизнь недоучкой; тех, кто никогда не пе
реступал порога школы, и тех, кто уже в детств(
переступил порог тюрьмы?..
Почти два с половиной миллиона американски;
детей не учатся в школе, остались за ее порогом
В основном это дети из бедных семей, из семе!
негров, индейцев, мексиканцев, пуэрториканцев
Именно среди них больше всего неграмотных. Цвет
ных учащихся исключают из школы в три раза ча
ще, чем белых, огромное число негритянских дете;
бросают школу и оказываются на улице без про
фессии, без образования, без настоящего и бе:
будущего. Именно среди подростков из неимущи;
семей, из числа национальных меньшинств намногс
выше процент безработных, преступников, наркома
нов, алкоголиков...
Разумеется, калек детства плодит не только аме-
риканская школа, не только американское обще
ство.
Жестокость расцветает среди школьников ФРГ
сильные тиранят слабых, избивают, терроризирую
их, а волна насилия захватывает целые группы уча
щихся. В 1977 году в ряде школ земли Рейнланд-
Пфальц было проведено обследование, авторы кс
торого потом заявили: «Ужасают быстро распро-
страняющиеся жестокость и извращенность выпй
дов по отношению к более слабым соученикам.,
совершенно бесспорно наличие садистских тенден
ций». Отто Мауэр, школьный деятель с многолет-
ним опытом, за все время своей службы не пере-
54
живал такой волны насилия, как ныне. «Мы бес-
Есильны против этого»,— признает он.
К' Случается, «пример» подают сами учителя.
В школах ФРГ телесные наказания запрещены за-
коном. Но вот корреспондент «Штерна» менее двух
-недель проводил опрос учащихся в разных городах.
За это время он «выявил» 81 педагога, применяю-
щего насилие к детям. Нет, ни розги, ни кожаные
ремни, ни деревянные биты здесь не пускаются в
*ход: все же это не английская или американская
школа, и не старая прусская. С законом приходит-
ся как-то считаться, вещественных доказательств
лучше не оставлять. Поэтому действуют кто во что
горазд. Один учитель любит схватить за шиворот
и ударить лбом о парту; другой пускает в ход
шест, которым задвигают шторы; третий предпочи-
тает надавать ученику пощечин; пинки, оплеухи,
подзатыльники, таскание за волосы и за уши —
|мало ли что может придумать изобретательный пе-
дагог...
| Результат — физические и психические травмы,
плохие отметки, растущее ожесточение. Тревожно
звучит заявление детских и юношеских психиатров
Западной Германии: ,
Ь- «При воспитании, прибегающем к насилию, дети
в конце концов приходят к выводу, что не разум-
ное общение и понимание других, а насилие являет-
ся подходящим путем для осуществления своих на-
мерений. Позднее, ставши взрослыми, они не толь-
ко будут бить собственных детей, но и будут, с
родной стороны, готовы и способны утверждать са-
мих себя с помощью насилия и произвола и, с дру-
гой, без всякой оглядки на право или бесправие,
^’подчиняться чужому нажиму. Тем самым наносится
серьезнейший ущерб их участию в развитии свобод-
ного демократического общества».
в/. Как перекликается это заявление со словами
^английского педагога Питера Уорда: тот, кто истя-
зает детей, не способен быть демократом!
Жестокость в семье, жестокость в школе... Пре-
ступность несовершеннолетних в ФРГ из года в
’.Год увеличивается. В 1970 году 72 тысячи детей в
возрасте до 14 лет совершили правонарушение
Среди лиц, задержанных полицией в 1976 году п
подозрению в совершении уголовно наказуемых де
яний, больше всего оказалось детей и подростке!
Причем возраст юных правонарушителей неуклок
но снижается. Особенно много среди них воро!
На их долю приходится, например, 37 проценте
всех краж в магазинах.
Когда группа авторов школьных учебников не
писала первый вариант пособия о том, как бороть
ся с воровством среди детей, на эту книгу (по
названием «Рука вора на полке») сразу же посту
пило 700 тысяч заявок. Но вряд ли даже само
хорошее пособие серьезно поможет делу. Если де7
нечисты на руку, то это в известной степени обг
ясняется и общим настроем общества. Розмар
Фромгольд, старший советник уголовного суда
Гамбурге, ведущая дела несовершеннолетних пре
ступников, говорит: «Взрослые и сами живут п
принципу «хватай, что можешь», а когда их заре
ванные отпрыски сидят у нас на допросе, некоторы
папаши заявляют: «Я же должен вырастить ребенк
эгоистом, не то как он пробьется в жизни?» Стар
шие вечно кого-то «подмазывают», воруют где поп<
ло пивные кружки и пепельницы, а дети берут с ни
пример».
«Если отец рассказывает в кругу семьи, как шр
карно он обдурил налоговое управление, то эт
деморализует ребенка»,— отмечает и гамбургски
сенатор по делам школы Гюнтер Апель.
Словом, всё — как у взрослых.
ВЕго препохабие Капитал
^-.Писать об этом не только тяжело — неловко. Но
4ie- писать нельзя. Растление малолетних — пожа-
£луй, самое гнусное проявление бесчеловечности, ан-
<гигуманизма того общества. И конечно же, и тут
^впереди», показывая пример всему «свободному
Миру»,— США, «самая свободная» страна, больше
всех пекущаяся о правах человека, о защите «до-
стоинства личности». Вот лишь некоторые свиде-
тельства печати за 1977 год.
Д Американский журнал «Юнайтед Стейтс ньюс
энд Уордл рипорт»:
Кг Имеются убедительные доказательства того, что
!в последние полтора года свыше 300 тысяч детей
стали объектами «сексуальной эксплуатации». Ма-
! лрлетних — некоторым было всего по три года —
использовали при производстве порнографических
Материалов, заставляя изображать все мыслимые
сексуальные акты как друг с другом, так и со
взрослыми. В результате появилась лавина кино-
фильмов и книг с такими названиями, как «Стра-
стные крошки» и «Маленькие Лолиты». Они от-
крыто рекламируются в порнографических мага-
зинах и киосках по всей стране.
. Американский журнал «Тайм»:
Д" Журнал «Лолитотс» — один из наиболее невин-
'-ных примеров. Главное место в нем занимают фото-
графии девочек младше тринадцати лет, демонстри-
рующих в’ гинекологических позах половые органы.
Другие периодические издания с такими названия-
Ми, как «Ноти хорни импс» («Испорченные похот-
ливые чертенята»), «Чилдрен лав» («Детская лю-
бовь») и т. п. показывают маленьких детей в момент
'полового акта со взрослыми или с такими же, как
„они, малолетками.
.W.'Фильмы и того страшнее. Такая продукция все
б.олее широко предлагается всеми американскими
57
магазинами, торгующими порнографией. Процвета!
ющая и приносящая огромные прибыли порногра
фическая индустрия усиленно пестует нову»1
растущую ветвь — порнографию с использование!
детей. I
Американская газета «Чикаго трибюн»: I
Детская порнография и детская проституция!
когда-то считавшиеся самыми теневыми сторонами
американской жизни, за последние 18 месяцев вы
рвались на поверхность в городах всей страны!
Это превратилось в организованную многомиллион]
ную индустрию, действующую в таких масштабам
о которых имеют представление лишь немногие
американцы. 1
Итальянский журнал «Панорама»:
Девочки и мальчики в возрасте от 10 до 14 ле
стали на Западе новым «резервом» мира проститу<
ции и порнографии. Запретные «забавы» несовер-
шеннолетних при участии взрослых клиентов —
«шикарное» развлечение, которое могут предложить
желающим дельцы от проституции. Фотография
девчушек с бантами на голове, с плюшевыми миш-
ками в руках и в самых «откровенных» позах укра-
шают обложки американских порнографически)
журналов (в США их насчитывается 264). Девочкя
в сладострастных позах — излюбленная тема фото-
выставок. Распущенные подростки становятся ге-
роями фильмов таких известных кинематографи-
стов, как Роман Полански и Луи Маль. Половодье
порнографии за последние годы достигло небыва-
лого уровня.
Кто же эти жертвы «страны вседозволенности»
где все меньше заключается браков и все больше
происходит разводов (США занимают первое месте
в мире и по этому показателю!); где супружеские
пары открыто занимаются взаимным «обменом лю-
бовными партнерами» (действуют соответствующие
клубы, организации, издаются специальные журна-
лы, в которых публикуются объявления); где чис-
ло случаев беременности в подростковом возрасте
58
Еуже достигло миллиона в год (наиболее быстрый
[рост — в возрастной группе 11—13 лет); где число
детей школьного возраста, больных венерическими
болезнями, с 1970 по 1976 год увеличилось в де-
сять раз: с 13 тысяч до 137 тысяч только зарегист-
рированных случаев?
| Чаще всего дельцы порнобизнеса находят свои
[«модели» в постоянном потоке подростков, сбежав-
ших из родительского дома. Еще недавно счита-
лось, что ежегодно убегает от родителей примерно
миллион несовершеннолетних. Но и эта огромная
цифра устарела: по подсчетам социологов, в
4976 году число беглецов составило уже около двух
^миллионов! «Все больше молодых американцев бе-
гут из дома, восставая против насилия и оскорб-
лений»,— писал журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд
Уордл рипорт». Показательно, что от 40 до 60 про-
центов подростков объясняет причины побега тем,
что в семье попиралось их достоинство.
Именно эти дети, запутавшиеся, беззащитные и
беспомощные, без гроша в кармане, и вынуждены
продавать единственный товар, который у них есть:
тело. Они готовы позировать за 5—10 долларов, а
то и просто за обед и ласковое слово. Ллойд Мар-
тин, возглавляющий в лос-анджелесской полиции
специальный отдел по борьбе с «сексуальной экс-
плуатацией» детей, говорит:
«Порой восьмилетний ребенок соглашается сни-
маться, если продюсер пообещает ему мороженое.
Обычно он доверяет этим людям, потому что полу-
чает от них то, чего не может получить от собст-
венных родителей — ласку».
Поистине трагический вывод!
Фотомодели для непристойных сцен набирают-
ся и среди детей наркоманов, алкоголиков, прости-
туток, порноактеров. Иные родители весьма охотно
заключают сделки такого рода. К примеру, лос-
анджелесская полиция установила, что 3-летнюю и
5-летнюю девочек и 10-летнего мальчика запродали
дельцам матери-проститутки. Работник патронаж-
ной службы из города Рокфорд, штат Иллинойс,
побуждал трех своих приемных сыновей позировать
59
за плату перед камерой во время полового акта-i
Супружеская пара из города Секьюрити, штат Ко*
лорадо, за 3000 долларов разрешила одному Tej
хасцу использовать их 12-летнего сына в качестве
объекта секса. ।
На восточном побережье супруги Джин и Джойс
Абрамс организовали процветающую порнофирму:
они нанимали «модели» в возрасте от восьми до
четырнадцати лет, выплачивая за «сеанс поз» по
200 долларов. Полиция конфисковала у почтенных
бизнесменов более трех тысяч непристойных фото-
негативов и четыре тысячи конвертов, подготовлен-
ных для отправки клиентам (типичный порнокли-
ент: белый, из среднего класса, около 40 лет, почти
всегда женат и часто... отец семейства). Подполь-
ная торговля приносила супругам доход в 250 ты-
сяч долларов ежегодно. Но самое поразительное —
другое: оказывается, родители детей, участвовав-
ших в «сеансах поз», давали на это свое письмен-
ное согласие! Бизнес есть бизнес, 200 долларов на
улице не валяются — логика простая. И циничная.
И бесчеловечная.
Не могу не привести еще одно весьма показа-
тельное заявление полицейского чиновника из Лос-
Анджелеса, из отдела, ведущего безнадежную борь-
бу с нарастающей волной «сексуальной эксплуата-
ции» детей (Лос-Анджелес не случайно фигурирует
так часто: сюда стекается особенно много подрост-
ков, убежавших от родителей; в этом городе, где
выходит самое большое количество порнографичес-
ких фильмов и журналов, эксплуатируются от трех
до четырех тысяч «моделей» и актеров, не достиг-
ших еще 14-летнего возраста).
«Охота на детей,— сказал полицейский,— одно
из печальнейших явлений нашего времени, и без
того отличающегося небывалым падением нравов<
Перед лицом этого явления мы практически бес-
сильны еще и потому, что не можем рассчитывать
на сотрудничество родителей. Польщенные внима-
нием «важных» персон и надеясь на то, что им уда-
стся пристроить своих отпрысков в мире кино, ро-
дители, как правило, не возражают против того,
60
ко бы их дочек и сыновей снимали обнаженными,
[акая покладистость весьма прибыльна: за порно-
IГрафическую фотографию ребенка можно получить
150 долларов. Конечно, от порнографической фото-
графии один шаг до полового акта и проституции,
<о кого это беспокоит?..»
t Кого из родителей это беспокоит, если перед до-
верью может открыться блестящая перспектива
стать кинозвездой? Пусть порнозвездой, главное —
звездой! Матери двух наиболее известных юных
юрнодив — Джуди Фостер, прославившейся в роли
девочки-проститутки в фильме «Таксист», и Эвы
Ионеско, обеспечившей себе карьеру после съемок
j фильме с красноречивым названием «Сперму-
1а»,— эти матери весьма довольны собой и своими
цочерьми.
«Моя дочь — вполне зрелый человек,— заявила
Ионеско-старшая, по профессии фотограф, извест-
ная своими мрачными снимками, полными некро-
рильной эротики.— Так называемые непристой-
ные сцены в фильме ее совершенно не волновали».
И что из того, если 12-летней дочери приходится
сниматься в таких картинах, как «Испорченные под-
ростки», представляющих собой чистейшую порно-
графию, притом самого дурного пошиба?..
' Джуди Фостер было тринадцать лет, когда ре-
жиссер «Таксиста», велев ей надеть обтягивающие
(сверхкороткие шорты и накрасить губы, выставил
Девочку на панель, где она должна была вести
te6n как взрослая проститутка. Предварительно о
^Цжуди была проявлена трогательная забота. Пе-
ред съемками Лос-Анджелесский центр по охране
(нравственности несовершеннолетних — из опасения,
как бы «рискованные сцены не нарушили психичес-
кого равновесия девочки»,— предписал провести с
ней... четырехчасовой сеанс «обработки» у психиат-
ра.
Но мамаша Фостер, запродавшая детство своей
Дочери, знала, на что шла: после «Таксиста» за
полтора года с Джуди было подписано шесть кон-
трактов на участие в фильмах (в большинстве сво-
ем — откровенно непристойных). А что для «сто-
61
процентной американки» важнее — какое-то при
рачное психическое равновесие или куча долларе
Все тревожнее звучат голоса специалистов. Пс
хиатр из Нью-Йорка Герберт Фройнденберг пред
стерегает: «Дети, позирующие для порнографиче
ких фотографий или снимающиеся в порнофильма
чувствуют себя предметом, предназначенным д/
продажи. Они утрачивают представление о то;
что такое человеческие чувства, становятся цини
ными существами, готовыми на все». Некоторь
психиатры считают, что такие дети, став взрослым
часто бывают неспособны к полноценной жизн
Другая опасность, заявляет психиатр Роланд Cai
мит из Лос-Анджелеса, заключается в том, 41
«дети, над которыми учинили сексуальные надруг
тельства, став взрослыми, могут превратиться
половых извращенцев». Словом, ребенок мож<
быть искалечен на всю жизнь, «убит эмоциональЕ
и морально».
Да это еще что! — который уж раз не могу я ь
воскликнуть. Чем внимательней вглядываешься
облик «свободного мира», чем больше видишь д<
талей, тем неприглядней картина. Дети подвергаю
ся надругательству даже в... родительском дом
Статистики на этот счет, конечно, нет. Но пробл<
ма стала настолько острой, что телекомпания 3i
Би-Си посвятила ей одну из популярнейших в Ам<
рике передач — «уикэндшоу», сообщив о потрясак
щих эпизодах растления малолетних их отцам
да еще зачастую с одобрения матери.
И этой гнусностью иные родители чуть ли н
хвастаются... «Некоторые дети, изображенные к
порнографических фотографиях, являются жертв<
ми кровосмешения»,— писал «Тайм». И поясня!
«Родители совершают половой акт с сыном или
дочерью, а затем обмениваются фотографиями
другими родителями, занимающимися тем же с<
мым, или посылают снимки издателям порнографа
ческих журналов. Порнографические журналы, осс
бенно на западном побережье, публикуют письм
родителей, в которых те красочно описывают сво
сексуальные подвиги с собственными детьми».
62
Итальянский журнал «Эуропео» сообщал о рас-
тлении 10—12-летних дочерей родными отцами. Та-
кие случаи чаще всего бывают в деревнях и в мно-
годетных семьях, живущих в тесноте и спящих впо-
валку; причем матери нередко не принимают ни-
каких мер против этого, боясь иначе «потерять
мужа или сожителя». Как ни отвратительно такое
насилие, его все же можно чем-то логично объяс-
нить: бедность, невежество, дикие нравы темных,
забитых людей. Но родители, которые растлевают
собственных малолетних детей, запечатлевают эту
мерзость первоклассными фотоаппаратами и рассы-
лают потом снимки на всеобщее обозрение, похот-
ливо смакуют в письмах сцены надругательства над
своими же детьми,— не скоты ли такие люди?! Соб-
ственно, за что я обижаю скот...
Полицейский рассказывает: «Вчера у нас в от-
делении был одиннадцатилетний парнишка. Отец
начал его развращать, когда ему исполнилось всего
шесть лет. Затем он дважды продавал его половым
извращенцам. Малыш снимался в порнофильмах,
его фотографировали для порнографических откры-
ток и для журналов, он успел побывать в клубах,
где обмениваются партнерами...
Узнав о таких случаях, общественность обычно
шумно возмущается, негодует, требует принятия
мер. В нескольких крупных городах США было ор-
ганизовано пикетирование порномагазинов. Во мно-
гих штатах рассматриваются законопроекты, на-
правленные на борьбу с «детской порнографией».
Ну и что из того?
Во-первых, противники «детской порнографии»
наталкиваются на сопротивление голливудских ки-
нопродюсеров. Дельцы экрана считают: некоторые
законопроекты имеют настолько широкий характер,
что в случае их принятия под запретом окажутся
многие фильмы, в которых есть эротические сцены
с участием несовершеннолетних. А кинокартина,
как и любая частная собственность, священна и
Во-вторых, как заявил Патрик Хили из нацио-
ьной ассоциации прокуроров, все эти протесты
63
и другие действия, возможно, не дадут никакЛ3
практических результатов хотя бы потому, что слс
дебное преследование будет затруднено из-за отсуъ г
ствия четкости в определении порнографии. |с
В-третьих, уже раздаются голоса, что широки! с
закон о злоупотреблениях в отношении детей попЛЕ
хивает «формой скрытой цензуры». А что же тогд! .
будет с хвалеными свободами американцев (в то!
числе свободой калечить и растлевать малолетних»;,
И вообще: многие юристы считают, что иллюстр»;
ции в детских порнографических журналах, пр|,
всей их непристойности, ничем в этом отношений'
не хуже, чем аналогичные фотографии взрослы!
женщин, постоянно публикуелАые в большинстве та>|
называемых «мужских журналов». |
А пока общественность негодует и юристы спо|
рят о том, что же считать порнографией, кот Вась-1
ка — простите, кот Сэм — слушает да ест. Грязный
бизнес на детях процветает. По одним данным, он|
приносит американским дельцам доход примерно в
500 миллионов долларов в год, по другим — уже]
миллиард. Растление детей — дело чрезвычайно вы-]
годное в США, вложенные средства возвращаются!
с головокружительными процентами. А давно из-
вестно: капитал пойдет на любое преступление, если
оно сулит высокую прибыль. На детей же, их иско-
верканные судьбы ему наплевать с высоты банков-
ских небоскребов. Деньги не пахнут! I
Очень правильно объяснил взрыв «детской пор-
нографии» американский прокурор Роберт Кендалл:
«Чтобы процветать, порнобизнес должен постоянно
предлагать что-то новое. Деньги правят миром, и
ради них люди идут на все». Уточним только: день-
ги правят тем миром, ради денег люди идут на
все в том мире. Остальное верно. «Сексуальная ре-
волюция» зашла так далеко, что с каждым днем
становится труднее овладевать вниманием (и, есте-
ственно, кошельком) все более и более пресыщен-
ной публики. Требуется «жареное». Эта роль и от-
водится сейчас детям.
Посмотрите, что происходит, например, в италь-
янском кино, лучшие работы которого пользуются
64
(заслуженным признанием и в нашей стране. По
[словам «Эуропео», в кинематографии Италии про-
должает бушевать беспросветный кризис. В такой
[ситуации продюсеры, рядовые режиссеры хватают-
ся за темы, сулящие верную прибыль. И уж тут
шее средства хороши: синьорам не до деликатности,
не до искусства...
I «Порно-нацистские фильмы «по-итальянски», то
[есть фильмы, в которых половой акт изображался
[на фоне свастики, в сущности, не принесли их авто-
рам ни славы, ни особой прибыли,— продолжал
[«Эуропео».— А наши доморощенные авторы «пор-
!но-порно», исчерпав тему содомии и коллективного
[секса и докатившись до фекального фетишизма и
[сцен совокупления героини с собакой, тоже совер-
шенно иссякли. И вот на горизонте вырисовывает-
ся новая богатая и почти нетронутая «жила». Речь
идет о сексе малолетних».
А на экранах ряда стран Запада тем временем
уже сменяли одна другую рано повзрослевшие и
все познавшие девицы, отбросившие всякие пред-
ставления о стыде: по сравнению с ними прежние
!«лолиты»' кажутся просто невинными ангелочками.
Поскольку же в Италии закон запрещает исполь-
зовать детей в такого рода фильмах, продюсеры
стали прибегать к разным уловкам, выдавая иног-
да за несовершеннолетних вполне взрослых актрис.
Скажем, в фильме «Нене» показаны эротические за-
бавы 14-летней девочки, которую играет 23-летняя
актриса.
«Публика хочет этого, и мы ей это даем»,—
'оправдываются продюсеры и режиссеры, выпуская
‘на экран ленты, полные свинства. Во время демон-
страции подобных картин кинозалы полным-пол-
ны: все, видите ли, хотят лично убедиться, дей-
ствительно ли забавы детей носят такой уж непри-
личный характер... Еще удобнее — это самое надеж-
1 Имеется в виду фильм Стенли Кубрика «Лолита», сня-
тый в 1961 году по одноименному роману американского пи-
сателя Владимира Набокова и повествующий о страстной люб-
ви взрослого мужчины к девочке.
1/23 Заказ 1207 65
ное алгТби!— оправдывать свое нездоровое любо!
пытство или погоню за прибылью стремление/1
«разоблачить» произвол взрослых по отношению J
детям. I
А началось все, пожалуй, с американского филь-1
ма ужасов «Заклинатель» (или «Изгоняющий дья|
вола»), в котором детская кинозвезда Линда Бленд
не только употребляла скабрезные выражения, но и]
сыграла весьма непристойную сцену. Потом уже на-1
зывавшийся «Таксист», где будущая порнозвезда
Джуди Фостер изображала девочку-проститутку
телеспектакль «Рожденная невинной» с той же Лин-
дой Блейр — в нем дело дошло уже до лесбийско-
го изнасилования несовершеннолетних. И пошли’
пошли гулять по экранам развращенные девицы.
Цель — подстегнуть притупившееся было любопыт-
ство порнопублики — была достигнута, ребенок
стал «конкурентоспособным кинотоваром».
Бедное кино... Бедные зрители, у которых порно-
бизнес пробуждает самые низменные страсти,
чтобы потом безжалостно их эксплуатировать,!
выгребая из переполненных кинозалов грязную при-
быль. '
Помимо порнофильмов — американских, италь-
янских, западногерманских, французских и пр.—;
претендующих на «художественность», существует!
кинопродукция еще более низкого пошиба, рассчи-’
тайная главным образом на несовершеннолетнего;
зрителя. Датская фирма «Эуромедиа сервис» по-]
ставляет на кинорынок ленты на любой вкус. Здесь
и мальчик, насилующий сестренку, и супружеская
пара, совместно растлевающая свою же десятилет-
нюю дочь, и изнасилование девочки сверстниками
в день конфирмации на глазах у распятого священ-
ника, и т. п.
Подобная продукция демонстрируется, напри-
мер, в районе нью-йоркского Таймс-сквер, в закут-
ках лавчонок на Сорок второй улице для зрителей-
одиночек с помощью так называемых кинетоскопов?
Войдя в кабинку и опустив в прорезь автомата
25 центов, зритель в течение нескольких десятков
секунд может подглядывать, так сказать, в замоч-
66
ную скважину за чужими плотскими утехами. По-
том еще 25 центов — и еще порция непристойно-
стей, еще 25 центов, еще, еще...
I Его препохабие Капитал за работой!
I Порнография и проституция идут рука об руку.
Армия детей, занимающихся проституцией, постоян-
но растет и достигла в США уже миллиона чело-
век; при этом, по данным «Шпигеля», процент маль-
чиков-проституток в крупных американских городах
значительно превышает процент девочек-проститу-
ток. В Чикаго, например, была обнаружена «ко-
нюшня», где содержались 12—14-летние мальчики
£такие же «конюшни» раскрыли в Нью-Йорке, Нью-
Орлеане, Далласе, Лос-Анджелесе). Мальчиков
«сдавали внаем» на день или на неделю бизнесме-
нам, политическим деятелям и прочим «путешест-
венникам» на время деловых поездок — так же, как
:дают напрокат автомобили... Прокат «живого мя-
са»!
А однажды полицейские Лос-Анджелеса, задер-
жав из-за пустяковой формальности какую-то авто-
машину, обнаружили в багажнике в большом
бауле 10-летнего мексиканского мальчика со свя-
занными рукалли и ногами и кляпом во рту. Выясни-
лось, что он был переправлен через границу, прохо-
дящую неподалеку от Лос-Анджелеса, и продан за
500 долларов богатому гомосексуалисту. Так был
обнаружен самый настоящий рынок малолетних
рабов.
(По-моему, немногим лучше, чем такая торговля
«живым товаром», объявления, публикующиеся на
страницах западногерманских журналов для гомо-
сексуалистов, вроде: «Мужчина 40 лет, рост 164 см,
вес 64 кг, крайне похотливый, ищет мальчика от
10 лет, по возможности негра или уроженца юж-
ных островов», или: «Ищу милых хорошеньких
мальчиков до 16 лет, которые, как и я, получают
большое удовольствие от частых и разнообразных
сексуальных игр». В ФРГ ежегодно в судах рас-
сматривают 18 тысяч случаев сексуальных преступ-
лений против детей. А фактически каждый год со-
вершается до 150 тысяч преступлений такого рода,
67
но их умело скрывают. Это — данные газетЛ
«Вельт».) а
На панели, в «конюшнях» — все те же, уже зна|
комые нам дети: беглецы из родительского дома
тщетно пытающиеся спастись от жестокости и рав|
нодушия и начать жизнь, в которой было бы хоти
немного тепла и понимания; дети проституток I
наркоманов, бедняков и цветных... I
Много шума в американской печати вызвала не!
тория Вероники Брансон. Девочке было 11 лет, ког!
да ее арестовали в первый раз по обвинению в про!
ституции. Менее чем за год полиция, не зная под-1
линного возраста Вероники, арестовывала ее за
проституцию еще 11 раз. В 12 лет девочки не стало]
она погибла при загадочных обстоятельствах, упаи
из окна 19-го этажа захудалой гостиницы в цен-
тре Нью-Йорка, куда часто наведывались сутенеры.
Так и осталось неясным: выбросил ли ее из окна
сутенер, или она сидела на подоконнике, подралась
1
с ним и выпала сама.
Шуму наделала не сама по себе трагическая
судьба проститутки и уж, конечно, не тот факт,
что она была несовершеннолетней: к проституции
среди детей 13, 14 и 15 лет, выдающих себя за
более взрослых, в Нью-Йорке уже привыкли. Одна-
ко арест за проституцию в 11 лет — такой случай
был зарегистрирован впервые за многие годы. Га-
зета «Интернэшнл геральд трибюн», излагая всю
эту историю, насчитала шесть государственных и
частных организаций, которые в той или иной
степени были осведомлены о жизни Вероники Бран-
сон, должны были принять участие в судьбе девоч-
ки, могли спасти ее, но так ничего и не предпри-
няли. «Дело Брансон,— заявил полицейский чинов-
ник,— классический пример того, как ребенок
может пройти через всю систему социальных и
юридических учреждений и не получить никакой
помощи».
А что же семья? Мать, не найдя работы в сво-
ем родном штате Северная Каролина, переехала в
Бруклин с двухлетней дочерью и тремя сыновьями,
но и здесь не нашла счастья. Дети росли без отца.
68
К тому времени, когда Веронике исполнилось
жнадцать и она впервые вышла на панель, все
три ее брата (17, 18 и 19 лет) уже по нескольку раз
побывали под арестом и в судах для малолетних
преступников. Школа, где училась девочка, тоже не
пришла ей на помощь. «Позаботился» о Веронике
сутенер. И вот чем все это кончилось...
Этот враждебный, I
враждебный, враждебный мин
«Единственный привилегированный класс >
СССР — дети»,— много лет назад сказал кто-то и!
иностранцев, впервые приехав в Советский Союз!
Эти слова так часто повторяли потом и другие!
гости нашей страны, и мы сами, что они стали га|
зетным штампом. Но подобным «штампом» можно!
лишь гордиться. Ибо по тому, как общество отно-1
сится к детям, люди во многом судят о его чело-1
вечности, «человеческом лице». Не помню уж кто!
сказал: степень гуманности общественной системы!
проверяется тем, насколько могут воспользоваться!
своими правами самые слабые и беспомощные —I
дети и старики. I
История предъявит много обвинений капитализ-1
му XX столетия. И одним из самых тяжелых, уве-
рен, будет обвинение в безжалостном отношении к
миллионам детей, в отсутствии должной заботы о,
них, пренебрежении к их жизненным интересам/
особенно детей, принадлежащих к бедным слоям и
национальным меньшинствам.
Дело не только в том, что многих и многих ма-
лышей и подростков на Западе жестоко истязают,
калечат духовно и физически, растлевают, хотя!
это — особенно наглядные проявления бесчеловеч-
ности системы. Дело в том, что капитализм вообще
по самой природе своей жесток к слабым и бес-
помощным: в лучшем случае он равнодушен, без-
различен, в худшем — недоброжелателен, вражде-
бен. Это не может обходить молчанием даже пра-
вая печать.
Западногерманская газета «Байерн-курир» пи-
сала, что духовный климат в стране «насыщен
враждебностью к детям». «Мы сокрушаемся по по-
воду снижения рождаемости,— продолжала газе-
та,—но прежде всего потому, что это может поста-
вить под угрозу наши пенсии, а вовсе не потому, что
70
общество испугано своими упущениями. О благе де-
тей мы не думали очень давно, не думаем и те-
перь... Дети у нас где-то на втором плане, в мно-
годетных семьях мы видим социальное зло и отяго-
щаем их жизнь, чем только можем, начиная с на-
лога. Проходя по густонаселенным кварталам, мы
то и дело слышим жалобы на шалости детей, и ес-
ли где-нибудь разобьют стекло, истопчут клумбу,
сломают забор,— всегда найдутся охотники вме-
шаться. Но если где-то истязают ребенка, боль-
шинство наших сограждан заявит: «мое дело — сто-
рона». При виде истязуемого животного «инстинкт
защитника» пробуждается у нас гораздо быстрее,
чем при виде истязуемого ребенка».
(Кстати, по поводу защитников животных. Как
известно, гуманисты такого рода бывают разные.
Гитлер и Гиммлер были большими любителями со-
бак: придя к власти, они первым делом казнили
или бросили в концлагеря всех демократов и одно-
временно провели идеальные законы по защите жи-
вотных...)
«Нас часто называли «обществом, заботящимся
о детях». Но есть ли нам вообще дело до них в
этом обществе?» — задает риторический вопрос
американский журнал «Сатердей ревью». Очень
точно сказано! Многих современных американцев
поглощают совсем другие интересы и заботы: как
пережить очередной экономический спад и новую
волну инфляции; как не потерять работу и рас-
платиться с долгами; как получить хотя бы малую
толику потребительских благ, которые сулит вез-
десущая реклама и которые пока еще по карману.
Дети лишь мешают, обременяют, да к тому же
требуют все больших расходов. По самым скром-
ным подсчетам, только до конца обучения в сред-
ней школе американским родителям нужно затра-
тить на каждого ребенка минимум 35 тысяч дол-
ларов.
«Таким образом, вопрос о том, следует ли иметь
ребенка (то есть «продолжать свой род» — импе-
ратив из императивов, который пока еще ни одно
общество не ставило под сомнение), стал вопро-
71
сом о соответствующем решении потребителя, жи-
вущего в условиях растущей инфляции,— с горьким
сарказмом отмечает американская газета «Крисчен
сайенс монитор».— Ребенок превращается в своего
рода «факультативную добавку» к основной про-
фессиональной карьере человека... Похоже, что ре-
бенок обходится слишком дорого в смысле затрат
времени и энергии, а также и денег... Мы уже не
спрашиваем, что нам дают брак и семья, а спра-
шиваем, что они у нас отнимают».
«Факультативная добавка» к профессиональной
карьере... Вот карьера — категория не факультатив-
ная, а обязательная, если не хочешь, чтобы тебя
оттеснили на социальное дно, где уже не до потре-
бительских благ. А потому карабкайся наверх, не
гнушаясь никакими средствами, отшвыривая все по-
мехи, в том числе и детей, которые лишь создают
проблемы.
Жан Ко говорит: «Что наблюдаем мы в окру-
жающей нас жизни? Разводы, пары, живущие со-
вместно «для пробы», частая перемена мест житель-
ства, рождение детей от разных связей или случай-
ных встреч, материнство, вызывающее недоволь-
ство, потому что пара, соединившаяся стихийно,
распадается, и каждый партнер хочет быть «сво-
бодным», культ «счастья», денег, летнего отдыха,
удовольствий, потребительская жадность — и все
это во имя «свободы». Поэтому ребенок, ра-
зумеется,— обуза, препятствие, невыносимый
груз».
«Свобода», понимаемая как вседозволенность и
эгоизм, получение удовольствий и наплевательское
отношение к другим, как безответственность пе-
ред собственным ребенком,— это и есть моральный
идеал, «человеческое лицо» того общества, которое
пытается учить нас гуманности.
Обречены еще до рождения
Враждебность буржуазного мира дети ощущают
на всех ступеньках своей жизни, начиная с перио-
да, когда они еще ничего не сознают... И конечно,
72
чем беднее, обездоленнее семья, тем несчастнее,
как правило, судьба ребенка.
Итак, начнем с самого началаг*жизни. Каждый
год в США умирают 50 тысяч младенцев в возрас-
те до одного месяца, сообщает «Сатердей ревью».
Около 200 тысяч детей появляются на свет с врож-
денными дефектами.
Врачи установили, что мозг ребенка, постоянно
недоедавшего в период младенчества, не может до-
стичь полноценного развития, даже если в дальней-
шем ребенок питается нормально. Точно так же
плод, получавший недостаточное питание в утробе
матери, отмечают специалисты, никогда не сможет
восполнить те мозговые клетки и восстановить
структуры, которые не были заложены вовремя.
Хроническое недоедание, следовательно, приводит
к замедленному умственному развитию.
Таким образом, дети трущоб, дети негритянских
гетто, кварталов пуэрториканцев и мексиканцев, ин-
дейских резерваций, дети социального дна нередко
оказываются обреченными на жалкое существова-
ние еще до своего появления на свет... До рож-
дения! Из-за того, что их матери недоедают или
просто голодают. А потом, родившись, эти малыши
оказываются в не меньшей опасности, потому что
недоедают или просто голодают они сами.
Знаете, какой гуманный способ повысить жиз-
ненный уровень бедняков нашли в «самой бога-
той», «самой свободной» стране Запада? Стали сте-
рилизовать бедных. Как в какой-нибудь вчерашней
колонии, страдающей от последствий векового гне-
та. Да, да, писал об этом, в частности, журнал
«Прогрессив».
Так, 11 мексиканок, проживающих в Лос-Анд-
желесе, возбудили судебное дело против окружно-
го медицинского центра, властей штата Калифор-
ния и министерства здравоохранения, просвещения
и социального обеспечения: этих женщин стерили-
зовали в принудительном порядке. Согласие на опе-
рацию у них вырвали во время родов, воспользо-
вавшись не только их тяжелым физическим состо-
янием, но и тем, что мало кто из пострадавших
73
в достаточной степени владел английским языком:
ведь они мексиканки и к тому же бедны.
«Было бы ошибочным полагать, что ситуация
в лос-анджелесской городской больнице является
единичной и случайной,— заявил доктор Бернард
Розенфельд, один из авторов исследовательской ра-
боты о принудительной стерилизации.— Аналогич-
ные вещи происходят по всей стране».
Вот рассказ молодого врача из Детройта: «Боль-
шинство наших пациенток были из негритянских
кварталов. К нам попадало много молоденьких де-
вушек... от тринадцати до шестнадцати лет, и у них
уже было по двое-трое детей. В таких случаях мы
предлагали им, часто во время самих родов, про-
извести стерилизацию. Для шестнадцатилетных тре-
буется разрешение родителей, но обычно его не-
трудно получить...»
«Почему же все-таки именно в момент самих
родов пытаются уговорить женщин согласиться на
стерилизацию?» — задали вопрос одному из врачей.
«Это самый подходящий момент,— цинично объяс-
нил тот.— Все равно, что спросить у утопающего,
хочет ли он выбраться из воды». Врачи навязыва-
ют стерилизацию своим пациенткам еще и по той
причине, что зарабатывают на этом: подобная опе-
рация стоит 300 долларов и больше.
Вернемся к данным «Сатердей ревью». Итак,
ежегодно около 200 тысяч детей появляются на свет
с врожденными дефектами. Здоровье еще пример-
но 250 тысяч младенцев оказывается в угрожающем
состоянии из-за опасно малого веса при рождении.
Часто это дети девочек-подростков моложе 15 лет,
которые ни физически, ни психологически не подго-
товлены к материнству.
...И тут же начинается жизнь с бессонными но-
чами, грязными пеленками, вечно кричащим мла-
денцем. Тут же возникают новые заботы: школу
надо оставлять; где взять деньги, как найти работу,
жилье? И никто не спешит на помощь. Ясли? Там
никогда нет места. Няня? Но откуда деньги на нее?
А ребенок все плачет. За ним надо ухаживать, он
постоянно болеет, чего-то всегда хочет.
74
Многие юные матери жестоко обращаются со
своими малышами, колотят их, мучают, бросают
без присмотра. Бывает и так, что*’«матери-дети»,
отчаявшись, не сумев справиться с трудностями,
кончают жизнь самоубийством...
Между прочим, число несовершеннолетних мате-
рей среди негритянских девушек значительно вы-
ше, чем среди белых. Для многих обитательниц
социального дна Америки рождение внебрачных
детей превратилось в средство существования. Бар-
бара Райт, мать четырех детей из Нью-Йорка,
объясняет так: «Многие девушки в гетто считают,
что единственный способ получить что-нибудь в на-
шем обществе — это родить и добиться пособия».
А чего еще они могут добиться в жизни — без
образования, без профессии?.. Потом их малыши
будут спать в одной кровати — и братья, и сестры,
обедать зачастую лишь тем, что удастся найти в
мусорном баке, и развлекаться травлей крыс... Эти
дети уже заранее обречены на убогое образование,
низкий уровень жизни; их ждет сначала безработи-
ца, потом нередко — преступность, жалкие пособия
и жалкое прозябание.
Не только хроническое недоедание матери ска-
зывается на здоровье новорожденного, но и нарко-
мания, алкоголизм. Университет штата Вашингтон
провел обследование 1529 матерей и их детей. Оно
показало, что различные отклонения от нормы (лиш-
ние пальцы на руках, низко посаженные уши, врож-
денный порок сердца и т. д.) наблюдались у 9 про-
центов детей, рожденных умеренно пьющими мате-
рями, и у 74 процентов детей, рожденных сильно
пьющими матерями. Особое беспокойство у врачей
вызвал тот факт, что у 12 процентов детей алко-
голичек размер головы оказался значительно мень-
ше нормы, что ведет к умственной отсталости. Столь
же губительные последствия приносит наркомания.
В одном лишь Нью-Йорке ежегодно более тысячи
детей рождаются с дефектами у матерей-наркома-
нок.
Высокая детская смертность тоже во многом
связана с социальными причинами. В семьях аме-
75
риканских бедняков умирает в два раза больше
младенцев, не достигших года, чем в богатых семь-
ях. Исследования американского ученого Г. Брен- ,
нера, опиравшегося на многолетние статистические j
данные, убедительно доказали, что безработица !
влияет на смертность новорожденных и прямо, и кос-
венно. Квалифицированная медицинская помощь !
безработным практически недоступна; материаль-
ные заботы, угнетая беременную женщину, подры-
вают не только ее здоровье, но и здоровье буду-
щего ребенка; различные средства, к которым при-
бегают в этой ситуации будущие матери, чтобы
уменьшить стресс, заглушить страх за судьбу се-
мьи,— такие, как наркотики, алкоголь и табак,—
ставят под угрозу жизнь новорожденного.
Очень наглядная картина нарисована итальян-
скими учеными, обследовавшими город Палермо.
В 1974 году детская смертность в Палермо состави-
ла в среднем 28,1 на тысячу детей в возрасте до
года. В пригородных районах, где живут состоя-
тельные люди, эта цифра уменьшается до 23,1, в
центральных, более бедных районах возрастает до
35,4. А в старом городе, где обитает в основном
беднота, смертность подскакивает до 60,4 (в от-
дельные годы — даже до 75,5) на тысячу — ины-
ми словами, положение здесь как в отсталой
стране, недавно освободившейся от пут колониа-
лизма.
Газета «Коррьере делла сера», опубликовавшая
эти данные, делает логичный вывод: «Больше все-*
го шансов родить мертвого ребенка или ребенка
неполноценного, обреченного на скорую смерть,—
у граждан «профессионально не обеспеченных» (по-
лубезработных, нуждающихся)... Следовательно,
детская смертность — это социальный бич, подать,
взимаемая с низших классов. Научные достиже-
ния, больничное оборудование, внимание врачей,
разумеется, помогают делу. Но правы профессора
палермского института микробиологии, когда они
говорят, что «первая форма профилактики — это
оздоровление города и общества»: чтобы всем были
доступны приличное жилье, труд и образование.
/6
Нет такой больницы, которая могла бы спасти ре-
бенка, родившегося там, где впятером спят на од-
ной кровати, где уборная рядом с плитой, где
женщина за все время беременности ни разу не про-
ходит медицинского осмотра и до самых родов гнет
спину».
Школа: друг или враг!
Но возьмем благополучный случай: младенец
доставлен из родильного дома — живой, здоровый,
без врожденных дефектов. Он нуждается теперь не
только в нормальном питании, но и в любви, ду-
шевном тепле, ласке. Еще выдающиеся педагоги
прошлого не раз отмечали решающее значение пер-
вых трех-пяти лет жизни для формирования лич-
ности. Современные ученые, опираясь на новей-
шие открытия, полностью подтверждают этот
вывод.
Так, английский психиатр Джон Боулби счита-
ет, что недостаток любви, внимания к ребенку в
раннем возрасте ведет к снижению интеллекта, ано-
малиям социального поведения, повышенной уязви-
мости, усилению агрессивности. А мы уже знаем,
что в странах «свободного мира» именно малыши
в возрасте до трех лет чаще всего подвергаются
истязаниям. И не единицы — сотни тысяч, милли-
оны...
Потом — школа. Там тоже детей нередко окру-
жает атмосфера недоброжелательства или даже
враждебности — особенно если они из бедных се-
мей. При этом надо иметь в виду, что многие дети
из гетто попадают в школы для отсталых и, таким
образом, лишаются возможности получить в буду-
щем профессию, которая обеспечивала бы доста-
точно высокий уровень жизни. Так образуется
порочный круг: бедность ведет к скудости об-
разования, а скудное образование ведет к бед-
ности.
В американском журнале «Сайколоджи тудей»
были опубликованы весьма примечательные выска-
зывания Мариан Райт Эдельман об атмосфере, ца-
77
рящей в школе. (Эдельман — активная участница
движения за гражданские права бедняков и негров,
основательница фонда защиты детей в Вашингто-
не.) Начинает она с рассказа о землетрясении,
которое произошло в одной стране. Власти напра-
вили в пострадавший район специальную группу с
заданием собрать детей, лишившихся семей и кро-
ва. Объехав разрушенные деревни, группа верну-
лась с пустыми руками — все сироты и бездомные
уже были «разобраны» по семьям.
«Я сомневаюсь, что подобное могло бы произой-
ти у нас в Америке,— сказала Мариан Райт Эдель-
ман.— Мы здесь пренебрегаем многими детьми.
...Нет причин отказывать ребенку в элементарных
человеческих правах... лишь в силу того, что его
родители бедны или необразованны. Мы, безуслов-
но, игнорируем в этой стране нужды негритян-
ских детей, детей бедняков, детей физически не-
полноценных». За малейшую провинность их отстра-
няют от занятий или вообще исключают из шко-
лы.
«Мы убедились,— продолжала Эдельман,— что
если ребенок не белый или же белый, но не при-
надлежит к среднему классу, плохо говорит по-ан-
глийски, плохо видит, слышит, ходит, читает, плохо
приспосабливается... то школьная администрация
не желает держать его. И они могут безнаказанно
выбросить ребенка вон. Некоторые школьные ру-
ководители забыли, для чего они сюда поставлены.
Целесообразность и рентабельность в глазах
школьной администрации приобрели большую важ-
ность, чем задачи обучения детей... Я уверена, что
95 процентов всех исключений из школы можно бы-
ло бы избежать. ... А ребенок, которого общество
отвергает на протяжении долгих лет, в конечном
счете обойдется ему гораздо дороже».
Целесообразность и рентабельность — главное в
том черством мире... Характерно: официальная аме-
риканская статистика обычно не принимает в рас-
чет детей, исключенных из школы на время или на-
всегда в качестве дисциплинарной меры. Поскольку
таких «скрытых неучащихся» оказывается пример-
78
но миллион в год и в основном это — дети неиму-
щих белых и неимущих цветных, то, конечно же,
учитывать столь многочисленную армию выброшен-
ных за борт — «нецелесообразно», а давать всем
им полноценное образование — «нерентабельно».
Сразу же после поступления в школу детей
подразделяют на «сорта» по принципу так называ-
емого «коэффициента умственных способностей»,
а на самом деле — по имущественному положению,
социальному происхождению, цвету кожи. Понятно,
что учащиеся второго «сорта» — главным образом
из бедных слоев населения. Путь к высшему обра-
зованию для большинства из них практически за-
крыт. Лишь один процент детей малоквалифици-
рованных и неквалифицированных рабочих продол-
жает оставаться в школе до 18-летнего возраста.
Говоря о тестах, на основании которых в школах
определяют «умственную одаренность» ребенка,
Мариан Райт Эдельман подчеркивает: «Такие тес-
ты представляют собой дискриминацию по отноше-
нию к детям из среды национальных меньшинств,
детям бедняков, детям, не говорящим по-англий-
ски. И нередко учащихся отправляют в специ-
альные классы только потому, что они черные, цвет-
ные...»
Фонд защиты детей изучил статистические дан-
ные почти 500 школьных округов, и оказалось, что
в классах для «умственно отсталых» детей число
негров обычно вдвое превышает число белых уче-
ников, в 190 округах — в пять, а в 51 —даже в
десять раз. Показательно, что на западном побе-
режье США специальные классы в школах пере-
полнены испаноязычными детьми. Заранее накле-
енный ярлык соответствующим образом настраива-
ет учителей: они уже не ждут от ученика хороше-
го. Отсюда и отношение к нему. Можно легко себе
представить, как травмирует ребенка, калечит его
душу такая атмосфера в школе.
Наверное, не лучше чувствуют себя в школах
ФРГ, Франции и других стран дети миллионов ино-
странных рабочих, этих «негров Западной Европы».
Языковый барьер, враждебное отношение окружа-
79
ющих, необходимость сызмальства зарабатывать се-
бе на жизнь — и к 16-летнему возрасту большин-
ство бросает школу. А потом... потом безработица
(среди детей иностранных рабочих она особенно
высока), преступность — сначала мелкие кражи, за-
тем преступления покрупнее...
Но «основной» школьник, скажем, в ФРГ — тот,
изо всех сил продирается к аттестату. Он знает:
не попадешь в вуз — скорее всего окажешься без-
работным. Символом сегодняшней (и, судя по все-
му, завтрашней) западногерманской молодежи слу-
жит девушка с обложки журнала «Штерн». Она
провожает прохожих взглядом, полным отчаяния;
на груди — плакат: «Согласна на любую работу».
Сотни тысяч выпускников школ, не проработав ни
одного дня в своей жизни, сразу стали «лишними
людьми».
А кому жаловаться и на кого? «Не можешь
устроиться на работу — сам виноват, надо было
учиться прилежнее!» — вот и весь ответ. Отсюда —
соответствующая обстановка в школах. Как заявил
один из педагогов, «среди учащихся вновь и вновь
вспыхивает нездоровое соперничество. Лозунг гла-
сит: только сильнейшие могут чего-либо добиться».
Хорош лозунг! Всё — как у взрослых...
Другой педагог сделал еще более откровенное
признание: соперничество порождает бесцеремон-
ность в достижении цели, пробуждает «асоциаль-
ные инстинкты». Из-за вечного страха «не дотянуть»
у все большего числа учащихся возникают наруше-
ния в психике; психическими расстройствами стра-
дает почти каждый третий школьник. Эти факты
приводит «Шпигель». Многие дети ежедневно при-
нимают всевозможные таблетки, курение уже к
14 годам входит в привычку, а некоторые учащиеся
«регулярно напиваются». В ФРГ — более 150 тысяч
малолетних алкоголиков.
«Школа,— пишет профессор-психиатр Лемп,—
стала главным рассадником нарушений нормаль-
ного поведения детей». Ничего себе, признание!
Так кто же тогда школа для ребенка: друг или
враг?
80
Режим обучения все более ужесточается. В Ба-
варии, а также в Баден-Вюртемберге введены штра-
фы — и довольно солидные (до 100 марок, это при-
мерно 30 рублей), которым подвергают учеников,
прогуливающих уроки. «Нужно бить по карману —
вот самое эффективное средство»,— заявил заведу-
ющий учебной частью хейльброннской школы Валь-
тер Бендер. И ведь верно! Прекрасный педагогичес-
кий метод! Особенно когда речь идет о детях бед-
няков, безработных, иностранных рабочих и у
родителей каждая марка на счету. Удивительно,
как еще в Америке не додумались до такой «целе-
сообразной и рентабельной» меры, или, может быть,
я недостаточно информирован, штрафы есть и там?
«За первое полугодие мы наложили три тысячи
штрафов за пропуски занятий по неуважительным
причинам и за плохое поведение на уроках,— с
гордостью сообщил баварский министр Ганс Майер
и добавил: — Школьников, которые не вносят
штраф, можно посадить в тюрьму для малолетни)?
правонарушителей на срок от двух до 24 дней».
Тоже отличный педагогический прием! Непонят-
но одно: почему до сих пор в баварских школах
снова не ввели порку, как было раньше? Тем более
что общественное мнение вполне к этому подготов-
лено: в Баварии, по данным опросов, 90 родите-
лей из каждых ста высказались в пользу телесных
наказаний — пусть, мол, учителя дерут нерадивых
учеников. И правильно: будет как в Великобрита-
нии и США — чем Бавария хуже?! А там, глядишь,
и другие последовали бы доброму примеру...
Штрафы, например, за пропуски уроков взима-
ют ведь не только в Баварии. В некоторых городах
ФРГ существует довольно разнообразная такса:
за каждый пропущенный день первой недели —
восемь марок, за каждый день последующих не-
дель — 16 марок штрафа.
Наказания в школах неплохо дополняют общую
систему «принудительного отбора», сортировки де-
тей: жертвами чаще всего оказываются выходцы из
бедных семей. Не случайно же две трети безработ-
ной молодежи — это дети рабочих.
4 Заказ 1207
81
Перспективы — тоже неутешительны. Федераль-
ное управление по вопросам труда подсчитало, что
в следующем десятилетии почти полтора миллиона
выпускников школ будут безуспешно добиваться
места для обучения профессии. Буржуазная систе-
ма образования фактически делит учащихся на кас-
ты, и многим из тех, кто принадлежит к низшим
кастам, «выбиться в люди» не суждено.
(И конечно, ФРГ — не исключение. Дети рабо-
чих, скажем, во Франции также обделены: только
четверо из ста смогут стать инженерами, врачами,
учителями, словом — дипломированными специалис-
тами, 28 — мелкими служащими и чиновниками, а
68 не смогут продолжить образование.)
Жестокая, враждебная обстановка в школе все
интенсивнее калечит детские души, учащаются слу-
чаи самоубийства. Например, в Мюнхене в течение
десяти дней повесились три подростка, и все факти-
чески по одной и той же причине: 13-летний уче-
ник неполной средней школы не выдержал вступи-
тельного экзамена в реальное училище; 14-летний
ученик реального училища сильно отстал по англий-
скому языку и получал каждый раз неудовлетво-
рительные отметки; 14-летний ученик неполной сред-
ней школы решил умереть, потому что не справился
с классной работой по математике. А к тому вре-
мени, когда в Баварии должны были раздать та-
бели с итогами за полугодие, еще десять школь-
ников покончили жизнь самоубийством: из страха,
что отметки окажутся плохими. Дети решили не
рисковать...
Ежегодно около 15 тысяч детей и подростков в
возрасте до 18 лет пытаются наложить на себя ру-
ки; в 1976 году более пятисот ушли из жизни (по
числу самоубийств среди молодежи ФРГ зани-
мает в Западной Европе одно из первых мест).
Журнал «Штерн», приводя эти цифры, отме-
чает:
«Это ужасающее число становится еще страш-
нее, если учесть так называемые «темные» цифры:
детские психиатры полагают, что фактическое число
детей, пытающихся покончить с собой, в десять-два-
82
дцать раз превышает данные официальной статисти-
ки. В одной только клинике Кильского универси-
тета число детей, принимаемых после попытки са-
моубийства, утроилось. При этом в отношении каж-
дого второго маленького пациента выяснилось, что
fero родители пытались утаить другую, ранее пред-
I принятую попытку самоубийства».
Конечно, нельзя упрощать — причины трагедии
могут быть разными: и насмешки соучеников, по-
чему-либо невзлюбивших одноклассника, и кон-
фликт с отцом, и несправедливость мачехи или учи-
теля. Но попытка совершить самоубийство — это
всегда последний этап какого-то «хождения по му-
кам», последний крик о помощи. Почему же никто
не услышал первых призывов?..
' Малолетние невольники
У этой трагедии — финал тот же, но поставлена
она в другом буржуазном театре ужасов. Имя
ему — «Детский труд». 15-летний итальянец Микеле
Колонна покончил жизнь самоубийством, не выдер-
жав безжалостной эксплуатации, зверского обраще-
ния со стороны хозяев. В первый раз мальчика
продали в батраки, когда ему было 11 лет. Про-
изошло это в Апулии, в местечке Альта-Мура, на
базарной площади. Родители Микеле, доведенные
нуждой до отчаяния, «уступили» сына барышнику
за 40 тысяч лир (примерно 40 рублей) и несколько
килограммов сыра.
В Апулии, одной из провинций бедной Южной
Италии, малолетними невольниками торгуют в от-
крытую. В Гравине, Альта-Мура, Альберобелло и
множестве других городков и деревень барышники
являются на базарную площадь к рассвету. Там их
уже ждут несчастные родители с детьми, предназна-
ченными для продажи. Сцены, которые разыгрыва-
ются на этих невольничьих рынках конца XX столе-
тия, мало чем отличаются от тех, что описаны в
«Хижине дяди Тома». Покупатели отбирают себе
мальчиков покрепче и отдают их в батраки бога-
тым крестьянам. Микеле Колонна пас скот, спал
4*
83
в хлеву. Затем его перепродали другому хозяину,
потом третьему — всюду его ждала все та же тяже-
лая, беспросветная жизнь. И мальчик решил покон-
чить с ней...
«В Италии армия детей, работающих за жалкие
гроши, насчитывает более полумиллиона человек.
Такого нет ни в одной другой европейской стра-
не»,— писала газета «Паэзе сера». (Хотелось бы
внести два уточнения. Очевидно, газета имела в ви-
ду западноевропейские страны, потому что в восточ-
ноевропейских, в мире социализма «такое» в прин-
ципе невозможно. И второе: под словом «такое»,
наверное, подразумевается масштаб явления —
свыше полумиллиона безжалостно эксплуатируе-
мых детей, поскольку само это уродливое явление
наблюдается не только в Италии, но и в любой
другой капиталистической стране.)
Казалось бы, нонсенс: в развитых странах капи-
тала число безработных в последние годы упорно
тянется к фантастической цифре 20 миллионов. Бы-
вает 17, 18, но ниже 15 не опускалось. И в то же
время, по данным ЮНЕСКО, дети в возрасте от
10 до 14 лет составляют здесь четыре процента
рабочей силы.
Никакого нонсенса нет! Предпринимателю это
выгодно — нанимать детей. Платить им можно дей-
ствительно жалкие гроши, рабочий день устанавли-
вать любой, и никаких тебе отчислений на стра-
хование, никаких профсоюзов и забастовок! Дети
послушно соглашаются на самый тяжелый, неква-
лифицированный, неблагодарный труд, в том числе
на вредном производстве, лишь бы хоть немного по-
мочь отцам и матерям, которым отказывают в пра-
ве на труд — иногда те же самые предпринимате-
ли. Италия в этом отношении не знает себе рав-
ных в Западной Европе.
Особенно трагично положение в Южной Италии.
В этом районе, занимающем около 40 процентов
территории страны,— 19 миллионов жителей, при-
чем из каждых 100 трудоспособных работу имеют
не более 30 человек (эти данные были приведены
в итальянской печати осенью 1977 года). В Неа-
84
поле, солнечном Неаполе, на два миллиона жите-
лей приходилось 200 тысяч полностью и 400 ты-
сяч частично безработных! (Помню, как слушали
меня в Неаполе, на собрании в обществе «Ита-
лия — СССР», когда я рассказывал, что у нас в
стране биржа труда навсегда закрылась еще в
1930 году и у проходной почти каждого завода и
фабрики, на дверях магазинов и больниц, автопар-
ков и парикмахерских, чуть ли не на каждом углу
висят объявления: «Требуются... требуются»). Нет
ничего удивительного, что 27 процентов детей в
одном из районов города, как показало обследова-
ние, в течение года вообще не ели мяса, а 37 про-
центов ели мясо в лучшем случае один раз в не-
делю.
...Ночью от удушья умер трехмесячный ребе-
нок: он спал в одной кровати со своими родителя-
ми и двухлетним братом. В комнате стоит вторая
кровать: вместе с 85-летней бабушкой в ней спит
ребенок трех лет. В той же комнате выделен угол
под кухню и устроена уборная. Так живет эта семья,
состоящая из шести человек. Нет, теперь уже из
пяти...
В исследовании детского врача Донато Греко
доказывается, что подобные случаи далеко не еди-
ничны. Трехмесячный ребенок, нечаянно задушен-
ный родителями, погиб в одном из бедняцких рай-
онов Палермо, на Сицилии. Более 200 тысяч сици-
лийских детей в возрасте от шести до тринадцати
лет «каждый божий день поднимаются на рассвете
и отправляются на работу под начало людей, экс-
плуатирующих их без какого бы то ни было кон-
троля со стороны государственной инспекции тру-
да»,— писала «Паэзе сера». Они надрываются на
консервных фабриках, чистят, потрошат, режут на
куски рыбу, выносят отбросы. Или «шелушат» кре-
веток, получая по 400 лир за каждые десять ки-
лограммов очищенных рачков (400 лир стоит литр
молока). Батраки, чистильщики обуви, разносчики
товаров, лифтеры, мойщики автомашин, подсобни-
ки — за любую работу берутся эти дети, лишенные
детства.
85
И уж о какой технике безопасности может идти
речь! В неврологическом отделении больницы «Сан
Дженнаро» в Неаполе лечилось около ста девочек-
работниц в возрасте 11—13 лет. Они работали на
небольшой кожевенной фабрике по 12 часов в день,
причем им приходилось иметь дело с вредными
красителями. В результате всего этого — тяжелые
нервные заболевания, частичный паралич. Почти
тысяча итальянских детей ежегодно становятся
жертвами несчастных случаев на работе — на них
не распространяются правила охраны труда. Но на-
верняка эта цифра — опять-таки лишь видимая
часть айсберга...
Более 200 тысяч подростков в возрасте до 14 лет
безжалостно эксплуатируются в Испании. Как пра-
вило, они используются на тяжелых неквалифици-
рованных работах, получая значительно меньшую
плату, чем взрослые, за равный труд.
В США за один лишь финансовый год мини-
стерство труда насчитало почти 20 тысяч офици-
ально зарегистрированных случаев нарушения за-
конодательства о детском труде — на восемь ты-
сяч больше, чем годом ранее. А сколько еще не
зафиксировано, утаено?.. Среди батраков, занятых
на фермах, 25 процентов — это дети сезонных ра-
бочих.
В ФРГ, где число безработных перевалило уже
за миллион, использование детского труда тем не
менее постоянно возрастает. Типичный случай: в
Мюнхене владелец кафе уволил шестерых официан-
тов и рабочих кухни, заменив их тремя подростка-
ми. 16-лстним (их было двое) он стал платить на-
много меньше, чем взрослым, а 12-летнему мальчи-
ку положил лишь даровые харчи. Случай этот стал
известен только потому, что мальчик попался на
глаза полицейскому патрулю, когда после работы
возвращался домой: было два часа ночи. Так что
официальная статистика в делах подобного рода |
наверняка не отражает всей картины, но и те
цифры, которые публикуются, достаточно ярко ха-
рактеризуют «гуманность» и «человеческое лицо»
буржуазного общества,
86
В 1974 году федеральное объединение профсо-
юзов сельскохозяйственных рабочих зарегистриро-
вало 3200 несчастных случаев на производстве, ко-
гда жертвами оказывались дети до 16 лет. В сем-
надцати случаях исход был смертельным. Семерым
из погибших не было еще и десяти лет.
...14-летний школьник Хартмут Беезе в течение
двух лет помогал хозяину соседней фермы доить
коров. Седьмой ребенок в семье сельскохозяйствен-
ного рабочего, он получал 10 марок в неделю (при-
мерно три рубля), а работал в среднем часов по
десяти в неделю, в пору же уборочной страды —
зачастую с утра до вечера.
И вот случилось несчастье: Хартмут угодил ру-
кавом куртки в механизм доильной машины. Ему
оторвало левую руку, правая была сломана в двух
кестах. Газеты сообщили об этом случае под сенса-
ционными заголовками, но отнюдь не как о факте
Эксплуатации детского труда или нарушения закона
гб охране труда подростков. Интерес прессы объ-
яснялся тем, что врачам удалось пришить Хартму-
гу оторванную руку. Правда, операция оказалась
[есполезной. Руку пришлось снова отнять, и маль-
чик так и остался калекой. Калекой детства в об-
ществе «всеобщего благоденствия».
I Закон об охране труда подростков был явно на-
сушен. Доение коров не принадлежит к числу
Влегких подсобных работ», мальчик трудился впол-
не регулярно, хотя он еще школьник. И что же?
К несчастью Хартмута Беезе власти отнеслись с
толным равнодушием. «Соответствующие контроль-
ые органы даже не произвели расследования это-
го случая, а суд прекратил дело, возбужденное
1ротив хозяина фермы, ввиду малозначительности
совершенного проступка»,— отмечал «Штерн».
В ФРГ труд несовершеннолетних используется
не только в сельском хозяйстве. 28 тысяч детей, не
Постигших 14 лет, работают разносчиками газет.
Профсоюз работников полиграфической и бумаж-
ной промышленности, страхующий далеко не всех
зазносчиков, зарегистрировал в 1974 году 76 не-
счастных случаев с детьми, в том числе один со
87
смертельным исходом. Жертве было всего десять
лет.
В мае 1976 года в ФРГ вступил в силу новый
закон об охране труда подростков. Сперва намеча-
лось, что он будет более строгим, чем старый закон
от 1960 года, введет ряд ограничений на исполь-
зование труда детей. Но если перефразировать ста-
рую русскую пословицу «Человек предполагает, а
бог располагает», то можно сказать: в «свободном
мире» законодатель предполагает, а предпринима-
тель располагает. В результате детский труд был
разрешен не только в сельском хозяйстве (вопре-
ки первоначальному проекту), но и рекламном
деле, при разноске газет, что не дозволялось рань-
ше. Прежде издательства поступали просто — за-
ключали договора с родителями маленьких разнос-
чиков газет, потому что родители имеют право опре-
делять своих детей на работу (как и истязать):
ведь ребенок — полностью в их власти.
«Может показаться парадоксальным, что либе-
рализация законодательства в отношении детского
труда происходит именно сейчас, в момент, когда
миллион взрослых не имеет работы,— писал
«Штерн» в связи со вступлением в силу нового
закона.— Но дети — это дешевая и послушная ра-
бочая сила. К тому же всегда было трудно уста-
новить границу между дозволенной эпизодической
помощью, оказываемой детьми, и запрещенным ре-
гулярным детским трудом».
Прежний закон об охране труда подростков толь-
ко в 1973 году был нарушен почти 35 тысяч раз.1
Лишь в 78 случаях виновных наказал суд. Боюсь,1
что даже официальная статистика о нарушениях но-
вого закона окажется еще более мрачной. О пол-
ной, подлинной картине я уже не говорю. Но ни-
какие законы, пусть самые совершенные, не спа-
сут детей от эксплуатации, если это для кого-то
рентабельно, выгодно.
В8
Город против ребенка
Всё во имя человека, тем более — ребенка! Это
наш принцип, социалистического общества. Прин-
цип того общества — всё во имя прибыли. А по-
скольку ребенок требует только расходов, мешает,
обременяет,— к нему и относятся враждебно. Осо-
бенно — в большом городе, в этом машинно-бетон-
ном мире, где человек бесконечно одинок и никому
нет дела до него, где социальные контрасты не
припудрены остатками былой деревенской патриар-
хальности, а болезни урбанизации лишь еще боль-
ше отягощают жизнь многих и многих детей, преж-
де всего из бедных семей.
Несколько американских социологов провели
любопытный эксперимент. Исходя из того, что поте-
рявшийся ребенок представляет собой одно из са-
мых душераздирающих зрелищ (вот он растерянно
стоит на улице, с надеждой озираясь вокруг, губы
его дрожат, глаза полны слез...), было решено про-
верить реакцию прохожих на такую ситуацию. Так
сказать, эксперимент на сострадание, проверка го-
товности взрослого оказать помощь маленькому че-
ловеку, попавшему в беду.
Четырнадцать детей в возрасте от шести до де-
сяти лет — мальчики и девочки, белые и негры —
разыгрывали роль потерявшихся. Они просили по-
мощи у прохожих в центральных кварталах Нью-
Йорка, Бостона, Филадельфии, Чикаго, а также в
нескольких маленьких городках, расположенных во-
круг этих городов-громадин.
Выглядело все так. Ребенок стоял на оживлен-
ной торговой улице и обращался к первому попав-
шемуся прохожему: «Я потерялся. Пожалуйста,
позвоните ко мне домой». Он выглядел довольно
испуганным, но протягивал листок с номером до-
машнего телефона. От взрослого требовалось не
так уж и много — номер не надо было искать через
справочное бюро, выясняя по каким-то косвенным
признакам, где живет малыш. Если прохожий хотел
разобраться, в чем тут дело, то ребенок объяснял,
что ходил с мамой по магазинам и потерялся.
89
Мама или опекун находились в это время где-то
неподалеку, а наблюдатель — еще ближе, чтобы на
всякий случай обеспечить безопасность ребенка. Ес-
ли прохожий не отзывался на просьбу о помощи,
«потерявшийся» малыш обращался к другому, а
если отзывался, тут же появлялась мама, и все ула-
живалось.
У социологов, задумавших эксперимент, было
много сомнений. Им предрекали неудачу: мол, «ме-
тод потерявшегося ребенка» ничего не может вы-
явить — какой же взрослый откажет в этом случае
в помощи! И вот эксперимент начался. В Нью-Йор-
ке, в Бруклинском торговом центре, первый про
хожий, к которому обратилась девятилетняя Джек
ки, даже не взглянул на нее — никакого внима-
ния. Второй фыркнул: «Только и всего, малышка?
Я тоже потерян». И поспешил дальше.
А присходило это за два дня до рождества,
в разгар торгового бума, когда все гоняются за
рождественскими подарками для родных и близких.
Словом, было, пожалуй, самое «сентиментальное»
время года: если когда-либо лед взаимного отчуж-
дения подтаивает в мире капитала,
ожесточенное
соперничество на миг ослабевает и люди ощущают
свою хотя бы иллюзорную общность, то, по-моему,
именно в рождество для многих наступают сии бла-
гостные дни, пусть даже религиозный смысл празд
ника для кого-то утрачен.
По-разному реагировали прохожие. Один пожи-
лой человек в Нью-Йорке остановился, поговорил
с ребенком, похлопал его по плечу, покачал головой
и перешел на другую сторону улицы. Там он спря-
тался за фонарный столб и, вытянув шею, стал
наблюдать. Он простоял так 15 минут, пока какая-
то женщина не пришла на помощь малышу. Тогда
человек покинул свой наблюдательный пост. Может
быть, напуганный растущей преступностью, он опа-
сался ловушки?
Бывало, конечно, и по-другому. Джуди, житель-
ница Манхэттена, отнеслась к «потерявшейся» Энн
так, словно та была ее дочерью. Она успокоила
девочку, спросила, не голодна ли та, и предло-
90
жила ей пообедать, прежде чем отвезти ее домой.
Но показательны не столько отдельные случаи,
сколько общая картина. В больших городах только
46 процентов прохожих предложили детям помощь.
Те, кто отказался помочь, либо просто проходили
мимо, не обращая внимания на ребенка, либо свора-
чивали в сторону, обходили его, отрицательно ка-
чали головой. Другие, почти не замедляя шага, кла-
ли деньги в руку малыша — 10-центовую монетку,
25 центов и даже долларовую бумажку — и шли
своей дорогой. Откупались, так сказать. Наиболее
отзывчивыми оказались жители Чикаго, наиме-
нее — бостонцы и филадельфийцы: в этих двух го-
родах две трети прохожих не помогли детям. Но
чикагцы чаще всего сами ничего не предпринима-
ли, а тут же начинали вызывать полицию.
Авторы эксперимента, опубликовавшие отчет о
нем на страницах журнала «Сайколоджи тудэй», объ-
ясняют все индивидуальностью городского жителя.
Мол, в большом городе люди, приспосабливаясь
к требованиям современной жизни, ограничивают
свои контакты, приучаются избегать всего того, что
требует дополнительных затрат времени и напряже-
ния измотанной нервной системы. Они даже воз-
держиваются от таких — некогда общепринятых —
проявлений вежливости, как обмен приветствиями
на улице, отказываются помочь постороннему, а по-
тому игнорируют и мольбу ребенка о помощи.
Ясно? Система, общество тут ни при чем, ка-
питализм ни в чем не виноват, все зло в ней, со-
временной жизни: уж такая она и сякая... Мне сра-
зу вспомнилась история, рассказанная какой-то на-
шей центральной газетой — очень жалею, что не
вырезал ту заметку, а название уже забыл. В об-
щем, в городе случился сильный пожар. Очень по-
страдали несколько детей, получили тяжелые ожо-
ги. Городское радио, прервав передачи, сообщило:
срочно требуется кожа, человеческая кожа, для пе-
ресадки. Адрес такой-то. Уже спустя полчаса у боль-
ницы образовалась очередь. Очередь людей, жаж-
давших помочь «посторонним» детям, отдать им
свою кожу, кровь.
91
Все дело в том, что «посторонних» детей у нас
в стране нет уже 60 с лишком лет...
Французский журнал «Экспресс» откровенно
признает: «город — против ребенка», «вся город-
ская среда враждебна ребенку». Капиталистичес-
кий город,— добавлю я только. Журнал начинает
со школы:
«Из всех мест города школа должна бы быть
лучше всего приспособлена для детей, ибо она для
них предназначена. А между тем о скольких ма-
леньких вандалах, бешено громящих школьные по-
мещения, узнали мы в последнее время? «Ребе-
нок, поступающий в школу,— это боец накануне по-
ражения, приготовившийся сопротивляться репрес-
сиям...» Фраза эта принадлежит авторитетному
специалисту по проблемам детского воспитания Ма-
рии Монтессори».
А где отдохнуть ребенку после школы, где по-
играть? Прошло время, когда плакаты изобража-
ли — в качестве символа нищеты — детишек, пу-
скающих кораблики в водосточных желобах вдоль
тротуаров. Теперь вдоль всего тротуара стоят ма-
шины. Современный город на Западе ориентирован
на машины, а не на детей. «Город — это центр зна-
ний, это место развлечений и секса, но это не место
для ребенка,— признал Раймон Доэ, заместитель
мэра Парижа, занимающийся проблемами молоде-
жи.— Ребенку здесь делать нечего. Город исключа-
ет ребенка».
Из четырех «вольных территорий» для детей,
созданных в Париже, осталась лишь одна. Другие
были закрыты по требованию жителей: «Эти шала-
ши и хлам вносят беспорядок, загрязняют город».
Излюбленными местами игр детей становятся лест-
ницы, коридоры, подвалы, места парковки автома-
шин.
Но послушаем, что говорят сами юные парижа-
не. Нескольким десяткам школьников в возрасте
10—11 лет предложили — в качестве учебного за-
дания — ответить на два вопроса: «Верно ли
утверждение, что ребенку все запрещено в Париже?
Каким представляешь ты себе Париж, в котором ты
92
тоже чувствовал бы себя дома?» Надо отметить,
это были не самые обездоленные, а довольно «бла-
гополучные» дети: они принадлежат к средним сло-
ям и имеют то преимущество, что живут побли-
зости от Венсенского леса. Об итогах своеоб-
разного опроса рассказал журнал «Нувель об-
серватер».
Первая констатация: вечно присутствующая, на-
вязчивая, гнетущая толпа, которая проходит, не ви-
дя детей, не замечая их. «В больших магазинах,
когда бывает очередь, люди толкают и обгоняют ме-
ня, потому что я слишком маленький». «Ребенок
должен быть всегда настороже, где бы он ни на-
ходился, потому что взрослые просто игнорируют
его». «Нам не разрешают играть, если мы шумим,
а ведь машины производят не меньше шума».
Улица, полная опасностей, забитая машинами,
ребенку запрещена. Перейти дорогу в одиночку —
рискованный подвиг. В метро еще хуже: «Нам на-
ступают на ноги, даже не извинившись», «У две-
ри какая-то дама нарочно толкнула меня, сказав:
«Вы что, не могли себе найти другого места?»
Играть негде: в так называемых зеленых зонах сто-
рожа вечно «гонят в шею» и отнимают мячи; во
дворах домов всегда находятся люди, готовые вме-
шаться, расстроить игру, прогнать домой или на
улицу.
«Париж конфискован, отнят у маленьких пари-
жан шумной толпой назойливых, нервных и раз-
дражительных взрослых, порой даже опасных,—
делает вывод «Нувель обсерватер».— ...Отвергну-
тые всеми. Исключенные из города, укравшего у
них право на детство. Лишенные права жительства
усилиями различных организаторов, банкиров, пре-
фектов и архитекторов».
А это — вывод журнала «Экспресс»: «Никогда
еще ребенок не был так хорошо обследован, изу-
чен. И так мало понят. Специалисты — воспитате-
ли, психологи, социологи, педиатры, логопеды, мо-
лодежные организаторы — множатся и процветают.
И все эти люди очень много говорят. Из их ре-
чей рождается пустой и надуманный образ ребенка,
93
в котором выхолощена хрупкая человеческая реаль-
ность детства».
Печальные выводы, очень печальные... Ребенок
живет вместе со всеми, но часто в одиночестве.
Всем не до него: обществу, городу, родителям. По-
явление ребенка — нередко драма. В том же Па-
риже потребность в яслях удовлетворяется лишь
на 13 процентов.
Став старше, ребенок очень редко чувствует ин-
терес и внимание к себе. Постоянно усталые, раз-
драженные родители, которым вечно некогда, всег-
да отсутствуют, даже когда они рядом.
А соседи! В западногерманском городе Дортмун-
де в газете было помещено объявление о сдаче
квартиры: плата для квартиросъемщика без де-
тей — 295 марок, при наличии детей — 320 марок.
Кельнский земельный суд оправдал поведение су-
пружеской пары, проживавшей в доме на двена-
дцать семей: супруги самовольно уменьшили раз-
мер ежемесячной квартирной платы на 50 марок
из-за шума, который устраивали дети в квартире
напротив. Суд так обосновал свое решение: много-
квартирный дом — не санаторий, тем не менее он и
не детская площадка для игр.
Хотя специалисты доказывают, что шум от улич-
ного движения является для нервной системы зна-
чительно большей нагрузкой, еще не было случая,
чтобы квартиросъемщики, живущие на шумной ули-
це, добились бы снижения квартирной платы. Но су-
ды ФРГ неоднократно выносили решения, что шум-
ные дети соседей оправдывают требования кварти-
росъемщиков о снижении квартплаты на 11 процен-
тов. Это — свидетельство газеты «Вельт».
О том, какие требования предъявляются к детям
в большом городе, можно судить по правилам внут-
реннего распорядка в жилом доме, принадлежа-
щем одному мюнхенскому страховому обществу:
«Приучайте своих детей к спокойному поведению.
Использование игровых площадок в воскресные и
праздничные дни запрещено. Несоблюдение настоя-
щих правил может вынудить нас воспользоваться
нашим правом выселения жильцов. Запрещается
94
ходить по газонам. Запрещается также играть в
мяч, ездить на велосипедах и кататься на ролико-
вых коньках».
Странно только, что в этих правилах детям не
рекомендуется раскладывать пасьянс или вязать
крючком!
Во Франкфурте-на-Майне состоялся судебный
процесс: одной супружеской паре пригрозили высо-
ким денежным штрафом, а не то и тюремным за-
ключением сроком до полугода, если супруги впредь
не запретят своим троим детям играть на га-
зоне.
Куда же деваться ребенку? На улицу, под коле-
са автомашин? Каждый год в ФРГ погибают от
транспорта на улицах примерно две тысячи детей,
а сколько еще остается калеками? Но и в других
странах Запада число несчастных случаев с деть-
ми в результате транспортных происшествий очень
велико.
Неприкаянные, предоставленные самим себе, от-
вергаемые всеми, городские дети или часами бес-
цельно слоняются по улицам, где все враждебно им
и ничего для них не предусмотрено, или часами в
отупляющем оцепенении просиживают перед теле-
визором. И тот и другой путь нередко приводит —
пусть это и покажется на первый взгляд нелогич-
ным — к насилию, преступлениям.
Семеро исключенных из школы «трудных» уче-
ников в крупном североитальянском городе Мила-
не начали свои похождения с того, что отнимали
карманные деньги у ребят поменьше, избивали их;
слоняясь по улицам, нажимали на звонок у двери и
убегали, разбивали автомобильные фары. Когда на
них обратила внимание полиция, они ожесточились
и стали совершать еще более серьезные хулиган-
ские поступки, пока не попали в тюрьму. А потом,
едва их успевали выпустить на свободу, они попа-
дались вновь. Вспомним, сколько подростков исклю-
чается из американских школ за опоздания, прогу-
лы и т. п. и проходит такой же путь.
В Италии основную массу малолетних преступ-
ников дает нищий Юг. Например, в туринской тюрь-
95
ме для несовершеннолетних 85 процентов заключен-
ных— подростки из южных районов, 14—15-летние
мальчишки, уехавшие из родной деревни в надежде
найти свое счастье в большом городе. Нередко на-
чинают они с мелких предприятий и мастерских ре-
месленников, где маленьких тружеников нещадно
эксплуатируют, бьют, заставляют выполнять рабо-
ту, которая не всегда по силам даже взрослым.
Сбежав от такой жизни, подростки, как правило, и
попадают в сети преступного мира: как еще они мо-
гут заработать себе кусок хлеба?..
Дети же — уроженцы крупных промышленных
центров северной и центральной Италии обычно
«без пересадки» становятся на преступный путь.
В миланской тюрьме для несовершеннолетних
99 процентов заключенных — подростки из распав-
шихся семей или сыновья безработных. «Почти все
они попали к нам из кварталов ночлежек,— объяс-
няет тюремный капеллан.— Никогда у них не было
за душой и лиры, зато очень хотелось иметь «вся-
кие вещи». Вот они и начали заниматься воров-
ством».
Иметь «всякие вещи», больше, как можно боль-
ше «всяких вещей»! — каждодневно, открыто и под-
спудно, семья и школа, кино и иллюстрированные
журналы, неоновые огни на улицах и рекламные
щиты вдоль загородных дорог вбивают, внедряют,
навязывают взрослым и детям этот «идеал» в об-
ществе без подлинных идеалов, калеча души. За-
ключенные миланской тюрьмы, как и других подоб-
ных тюрем, подростки из семей бедняков, знавшие
одну лишь нищету, в преступлении часто видят
единственный способ «пробиться в люди», вырвать-
ся из бедности — если, конечно, повезет.
И в том, что у миллионов детей на Западе про-
буждено убогое стремление во что бы то ни стало,
любой ценой дорваться до «всяких вещей»; в том,
что для миллионов детей на Западе насилие, гра-
беж, убийство стали будничным явлением, прос-
тым, понятным и легкодоступным способом реше-
ния жизненных проблем,— в огромной степени по-
винно телевидение.
Журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уордл ри-
порт» в статье под заголовком «Что происходит с
американской нравственностью» с тревогой писал:
«Насилие, сексуальная вседозволенность и склон-
ность к обману — таковы новые тенденции в пове-
дении американцев. «Эра телевидения» может при-
вести в будущем к еще большим переменам в аме-
риканской морали... Публику все усиленней пичка-
ют темами секса и насилия, изображаемыми так
откровенно, что каких-нибудь 10—15 лет назад это
показалось бы невероятным».
Многие американские социологи не без основа-
ний считают, что с точки зрения влияния на мораль
общества телевидение играет большую роль, чем
семья, школа и церковь. Особенно велико его вли-
яние на детей — впечатлительных, восприимчивых,
впитывающих, как губка, новые представления.
(«Сегодня родители и дети живут в замкнутом
мирке, в своем доме,— заявила одна французская
общественная деятельница.— Они ни с кем не раз-
говаривают, а иногда даже словом не обмолвятся
между собой; они смотрят телевизор. И это
все».)
К 16 годам американские дети проводят у теле-
визора в среднем от 12 до 15 тысяч часов, то
есть больше времени, чем они проводят в школе или
со своими родителями. Подростков здесь часто на-
зывают «телевизионным поколением». Причем, как
писал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уордл рипорт»,
«в 98 процентах американских семей, имеющих те-
левизоры, детям предлагается программа, представ-
ляющая собой массовое наступление на традици-
онные ценности: на экране они видят злоупотреб-
ление наркотиками и спиртными напитками, наси-
лие, секс, жадность и азартные игры».
И все это зрелищно, ярко, захватывающе, все
впитывается без разбора, подряд. Телевидение
определяет взгляды, вкусы, нормы поведения. Под-
считано: на протяжении десяти лет жизни (от 5 до
15 лет) американский ребенок в среднем видит на
экране телевизора 13 тысяч насильственных смер-
тей. «Подлинная жизнь» иначе не изображается.
97
В часы «пик» показывают от пяти до девяти слу-
чаев насилия в час, а по субботам, бывает, и до
тридцати в час. Преступник на экране зачастую
предстает этаким суперменом в надвинутой на лоб
шляпе, с сигарой, зажатой в презрительно искрив-
ленных губах, в роскошном лимузине, рядом —
ослепительная красавица в норковом манто, и все
пьют, пьют, пьют по каждому поводу и без по-
вода.
Надо ли после этого удивляться, если, изучив
реакцию 120 мальчиков в том самом возрасте от
5 до 15 лет, социологи пришли к неопровержи-
мому выводу: детей, которые большую часть сво-
бодного времени просиживают у телевизоров, наси-
лие уже не возмущает и не ужасает? Руководивший
этим социологическим исследованием профессор
Виктор Клайн считает, что «у детей выработалась
терпимость к насилию, а может быть, и индиф-
ферентность к человеческим страданиям».
Надо ли после этого удивляться, если более
миллиона ста тысяч американских подростков «име-
ют пристрастие к алкоголю», а к 17 годам одна из
каждых десяти юных американок — замужних и не-
замужних — становится матерью?
Осенью 1977 года в США нашумел процесс
15-летнего Рональда Саморы. Вообще-то, по амери-
канским представлениям, дело было весьма зауряд-
ным. Обвинение гласило, что Рональд Самора и
его 14-летний приятель (которого судили отдельно)
вломились в квартиру 83-летней Элиноры Хаггарт,
взяли деньги, столовое серебро, драгоценности и
пистолет, а когда женщина, вернувшись домой, за-
стала их на месте преступления, убили ее. Стрелял
Самора. После этого, сунув в карман 415 долла-
ров, он сел в машину Хаггарт, уехал и два дня
кутил с дружками.
Широкий интерес, вызванный процессом, объяс-
нялся двумя обстоятельствами: необычной линией
защиты и тем, что в зал, в порядке эксперимен-
та, были допущены телеоператоры — ход судебного
заседания смотрела вся страна. Адвокат Эллис Ру-
бин выдвинул беспрецедентный тезис. Годами под-
98
росток увлекался сценами насилия по телевидению,
доказывал он. Это и привело Рональда Самору в
состояние потери рассудка — «невольной подсоз-
нательной интоксикации телевидением» — в тот
день и час, когда он ограбил и застрелил ста-
руху.
Рональд родился в Коста-Рике и был внебрач-
ным ребенком. Когда ему исполнилось четыре года,
мать переехала с ним в Нью-Йорк. Ни о каких яс-
лях или о том, чтобы нанять няню, конечно, не
могло быть и речи. Поэтому мать, уходя на работу,
«просто включала телевизор и оставляла ребенка
перед ним,— рассказал адвокат.— Так телевизор
стал ему не только нянькой, но и наставником, он
научил его и английскому языку, и нашему образу
жизни».
Потом мать вышла замуж, и семья переехала во
Флориду. В школьные годы у мальчика тоже не
было «друга» ближе, чем телевизор. Он даже про-
пускал уроки, чтобы смотреть передачи и днем.
В школе к Рональду относились недружелюбна.
Отчим бил его, мать частенько — в порядке нака-
зания — не выпускала из дома, и он опять оставал-
ся один на один с ящиком в углу комнаты — «его
наставником, чародеем и гипнотизером», по выра-
жению защитника.
Убийство соседки Самора совершил в точном
соответствии с сюжетом одной телепостановки.
«Когда она сказала, что вызовет полицию (слова,
которые Ронни всю свою жизнь слышал по теле-
видению), раздался выстрел,— излагал на суде ад-
вокат состояние своего подзащитного.— И убийца
даже не знал, то ли он участвует в телевизион-
ной постановке о преступниках, то ли совершает
хладнокровное убийство».
Вряд ли что-то одно — все вместе подталкивало
подростка к такому концу: и, по сути дела, враж-
дебная по отношению к нему семья, и враждебная
школа, и враждебное телевидение.
В США, Англии, других странах Запада по мере
роста детской преступности все больше внимания
уделяется изучению этой острой проблемы: сущест-
99
вует ли прямая связь между сценами жестокости,
которые дети ежедневно видят в телепередачах, и
агрессивным поведением детей, числом серьезных
преступлений, совершаемых несовершеннолетними.
Да, существует,— отвечает большинство исследова-
телей. Все громче протестует общественность, ко-
митеты и фонды защиты детей.
Ну и что из того? Ведь чем скандальней теле-
программа, чем больше в ней перестрелок, убийств,
ужасов, тем она популярнее, тем больше у нее зри-
телей. И значит, тем выше цена за рекламу, пере-
даваемую по этой программе, рекламу, зовущую к
удовольствиям, веселью, жизнерадостности, а глав-
ное — к потреблению. Потреблению того, что дей-
ствительно нужно человеку и совершенно не нуж-
но, что естественно для него и противоестест-
венно.
Одна минута коммерческой рекламы, в зависи-
мости от популярности передачи, в которую она
вкраплена, может стоить 10, 50 и даже 100 тысяч
долларов. Так что же прикажете делать? Велико-
душно отказываться от прибыли? Бизнес есть биз-
нес. И поток жестокостей, криминальных историй
продолжает выплескиваться на зрителя.
Нет, во имя блага детей никто там не посту-
пится даже частицей прибыли. Общественность мо-
жет протестовать, сколько ей заблагорассудится.
В «свободном мире» прибыль, бизнес — превыше
всего.
А разве не свидетельствует о враждебном отно-
шении к детям новая тенденция в западном кино,
американском прежде всего: в роли злодеев, мон-
стров выступают дети. Свирепые малолетки, запол-
нив экран, убивают и насилуют; во всем подра-
жая взрослым, они жаждут «красивой жизни» и ша-
гают по трупам. Они отвратительны, вызывают
ужас, эти крошки, которые исходят судорогами,
поддаются кошмарным видениям.
До сих пор героями «фильмов-ужасов» были
главным образом всевозможные вампиры, вурдала-
ки, оборотни, чудища, вылезшие из могилы, при-
летевшие с другой планеты или «сконструирован-
100
ные» на дьявольской кухне какого-нибудь обезумев-
шего ученого; человеческого рода был, пожалуй,
лишь аристократ-кровопийца Дракула. В последние
годы наводили страх на зрителей гигантская аку-
ла и столь же огромная обезьяна. Но существова-
ло своего рода табу: детей на таких ролях не ис-
пользовали. Теперь и это табу рухнуло — точно
так же, как в порнографических фильмах. Кто мо-
жет устоять перед соблазном прибыли, кого остано-
вит аморальность, если она сулит барыш! И вот
уже на экранах появляются младенцы — монстры и
насильники.
...Родильный дом, обычный, не инопланетный.
Роженицу охватывает недоброе предчувствие, аку-
шер успокаивает ее. А через минуту падает мерт-
вым, вместе с ним — еще четыре врача и медсест-
ры. Новорожденный монстр с огромными когтями ,
мгновенно перегрыз горло всем медикам и выско-
чил в окно. Лупоглазый ублюдок носится по Лое;
Анджелесу и сеет смерть до тех пор, пока отец ЙЬ \
винтовки не убивает его в канализационном тон-
неле под городом, в грязи, нечистотах...
В другом голливудском шедевре — «Знамении»
отец должен по приказу «изгонителя дьявола» про-
ткнуть сына пятью кинжалами, ибо это, оказыва-
ется, сын шакалов, виновный в смерти своей при-
емной матери: ей подсунули сие исчадие ада в
клинике. Полиция, ничего не подозревая, предотвра-
щает убийство ребенка и убивает отца, после чего
мальчик-дьявол усыновляется... президентом США.
Нелепо? Зато страшно и захватывающе, а значит —
прибыльно.
В «фильме ужасов» «Малютка из переулка»
13-летняя Джуди Фостер расставляет взрослым
убийственные ловушки; в «Моряке» банда не по го-
дам развитых ребят, осуществляя фашистские идеи,
превращается в скопище ритуальных убийц.
Нет, это уже не только непонимание собствен-
ных детей, отчуждение от них, не только враж-
дебность, это — проявление страха и даже ненави-
сти к ним.
В защиту ребенка!
«...Принимая во внимание, что ребенок, ввиду
его физической и умственной незрелости, нуждает-
ся в специальной охране и заботе, включая надле-
жащую правовую защиту...»
«...Принимая во внимание, что человечество
обязано давать ребенку лучшее, что оно имеет...»
«Ребенку законом и другими средствами должна
быть обеспечена специальная защита и предостав-
лены возможности и благоприятные условия, кото-
рые позволяли бы ему развиваться физически, ум-
ственно, нравственно, духовно и в социальном от-
ношении здоровым и нормальным путем и в усло-
виях свободы и достоинства».
«Ребенок, для полного и гармоничного развития
его личности, нуждается в любви и понимании. Он
должен... расти на попечении под ответственностью
своих родителей... в атмосфере любви и моральной
и материальной обеспеченности...»
«Ребенок должен при всех обстоятельствах быть
среди тех, кто первыми получают защиту и по-
мощь».
«Ребенок должен быть защищен от любого не-
проявления заботы о нем и от всех форм жесто-
кости и эксплуатации. Он не должен быть объек-
том торговли в какой бы то ни было форме».
Это выдержки из Декларации прав ребенка, ко-
торая была единогласно принята 20 ноября 1959 го-
да Генеральной Ассамблеей Организации Объеди-
ненных Наций. Декларации, каждый день, каждый
час попираемой в буржуазных государствах, хотя
за нее голосовали и их полномочные представители.
«Национальный позор» — так озаглавил подбор-
ку своих материалов о жестоком обращении с деть-
ми американский «Глоб». Могу утешить редакторов
журнала: эпидемия жестокости по отношению к де-
тям характерна не только для США, но и для
102
ФРГ, Англии, Франции, Италии, Испании, Австрии...
Для всего «свободного мира». Это социальный по-
зор общества «свободного предпринимательства»,
«равных возможностей». Общества, где, по призна-
нию другого журнала — «Сатердей ревью», «десят-
ки тысяч детей продолжают умирать в младенчес-
ком возрасте, сотни тысяч — рождаться неполно-
ценными, а миллионы — подвергаться жестокому
обращению со стороны родителей».
Сломленные нищетой, безработицей и беспра-
вием, отчаявшиеся люди проламывают череп свое-
му ребенку, суют ему бутылку с обжигающей во-
дой, запихивают головой в газовую печь, привя-
зывают к его ноге камень и сталкивают в реку
(эти случаи описал еще один американский жур-
нал — «Нью рипаблик»).
И часто, чем старше становятся дети, тем глуб- :ж
же пропасть между ними и взрослыми. «Многие
родители чувствуют, что их традиционные ценности
отжили и устарели,— говорит инспектор отдела се-
мейных проблем из Нью-Йорка.— Чтобы не отста-
вать от моды, они ослабили свои моральные устои,
но в процессе этого не обрели новых ценностей, '-jSM
В результате многие дети живут сейчас в мораль-
ном и эмоциональном вакууме, без возвышенных
целей, к которым можно было бы стремиться».
«Вседозволенность» не сблизила поколения, а
отдалила их друг от друга. Миллионы малолетних
бегут из родительского дома, одинокие и потерян-
ные, словно бродячие псы. У многих никогда не
было ощущения, что их понимают и любят.
Вот говорят два французских подростка. Же-
ром, 15 лет: «Я не верю ни в магию, ни в биб-
лию, ни в гадание, ни в Будду, ни в королей.
Я верю только в себя». Клер, 14 лет: «Я одинока
и близка к отчаянию. Равнодушие мира подавляет
меня».
Общество калечит их тела, общество калечит их
души. Они замыкаются в себе, в своей среде не
только потому, что не принимают обывательских
«идеалов» «среднего класса». Подростки не могут
положиться на родителей, потому что те заняты
103
только собой, борьбой за существование и погоней
за удовольствиями, которые сулит многоликая рек-
лама. Одни едва сводят концы с концами, и им
не до детей; другие, как Фауст, продающий свою
душу, жаждут вечной молодости, «свободы» и без-
заботности,— убогие радости вполне заменяют им
детей.
Рецепт, способ лечения? Этот враждебный де-
тям мир изобретает и соответствующие рецепты.
По мнению некоторых педиатров и психологов, дол-
жна быть выработана «новая форма отношений
между родителями и детьми». Если современное
общество признало возможность развода родите-
лей, то не признает ли оно также и возможность,
в случае надобности, развода между родителями и
детьми? — заявляют эти самые педиатры и пси-
хологи.
Неплохо придумано, а? Не нравится быть мамой
или папой? Может быть, ребенок нехорош собою,
тщедушен и болезнен? Или характерами с ним не
сошлись, вечно раздражает? Взять и бросить его,
то бишь «развестись».
Покупают же младенцев бездетные родители,
скажем, в США или во Франции — и за большие
деньги. Детоторговля на «черном рынке» процвета-
ет. В Штатах уже можно «заказать» ребенка, вы-
брав родителей по фотографиям; конечно, он дол-
жен быть беленьким и здоровеньким. Ясно, что
родители — молодые одинокие мужчины и женщи-
ны, которым заказывают младенца, обязаны иметь
хорошие «паспорта» — как породистые собаки, и то-
же быть беленькими и здоровенькими. Во Франции
до такого, кажется, еще недодумались. Там осо-
бым спросом пользуются младенцы «бейрутского
производства». Маленькие ливанцы идут по высшей
цене, потому что «принадлежат к белой расе и за-
падной культуре и отличаются прекрасным здоровь-
ем (это горная страна)».
Ну, а раз можно продавать и покупать детей,
правда, пока на «черном рынке», то почему нель-
зя «разводиться» с детьми? И почему бы это не уза-
конить? В обществе «вседозволенности» все должно
104
быть дозволено. При слове «мораль» некоторые
дельцы «черного рынка», наверное, хватаются за
револьвер (как нацисты — при слове «культура»).
Все — «морально», если на этом можно заработать.
А не пришла ли пора осуществить, наконец, вы-
двинутое еще Джонатаном Свифтом «скромное
предложение, имеющее целью не допустить, чтобы
дети бедняков в Ирландии были в тягость своим
родителям или своей родине, и, напротив, сделать
их полезными для общества»? Подсказал эту мысль
великому английскому сатирику «один очень обра-
зованный американец», с которым Свифт, по его
словам, познакомился в Лондоне. Американец уве-
рял, что маленький здоровый годовалый младенец
«представляет собою в высшей степени восхититель-
ное, питательное и полезное для здоровья кушанье,
независимо от того, приготовлено оно в тушеном,
жареном, печеном или вареном виде». Свифт и а
«предложил» продавать детей бедняков на мясо,,
что помогло бы сразу решить многие проблемы.
Так отчего бы не испробовать этот рецепт? Мо-
жет быть, современный капитализм уже достаточ-
но созрел для того, чтобы взяться за «промысел»,
о котором Свифт говорил с таким сарказмом, гне-
вом и болью? Во всяком случае, в Северной Ир-
ландии детей бедняков убивают в достаточном ко-
личестве. Правда, не годовалых, а постарше...
Кстати: купцы уверяли Свифта, что «мальчик
или девочка в возрасте до 12 лет — не ходкий
товар». Ну что понимали эти купчишки первой
половины XVIII века! Вот бизнесмены второй по-
ловины XX века — те сумели приспособить к делу
мальчиков и девочек до 12 лет: десятки миллионов
детей этого возраста (если взять весь несоциалисти-
ческий мир, а не только развитые страны капита-
ла) с утра до вечера работают за нищенскую
плату; сотни тысяч, а может быть, и миллионы
эксплуатируются содержателями публичных домов,
сутенерами и дельцами порнографической индуст-
рии — это самая омерзительная форма детского
труда. ,.х.‘ '
Как видите, все целесообразно, рентабельно!
105
В умелых руках товар-то, оказывается, ходкий!
А можно еще целесообразнее, рентабельнее. Еже-
дневно в мире капитала от голода умирают десятки
тысяч человек, половина из них — дети. Ежедневно!
Так не пора ли осуществить «скромное предложе-
ние» Джонатана Свифта, если капитализм не в со-
стоянии защитить ребенка «от любого непроявле-
ния заботы о нем и от всех форм жестокости и экс-
плуатации», как требует Декларация прав ребенка?..
Повторяю: писать о трагедии детей тяжело; и
если мы все же это делаем, то отнюдь не из же-
лания позлорадствовать по поводу язв капитализ-
ма. И это — не психологическая война наподобие
той, что ведет против социализма западная пропа-
ганда. Если детям плохо, за них надо вступаться,
чьи бы они ни были.
После того как в «Литературной газете» была
опубликована статья о жестоком обращении с деть-
ми на Западе, в редакцию пошли читательские
письма. Это — замечательные человеческие доку-
менты, они не требуют комментариев.
«Как можно спокойно есть, спать, веселиться,
когда где-то на земле истязают малышей,— напи-
сала Р. Давыдова, 39 лет, рабочая из Москвы,
мать двоих детей.— До сих пор я не представляла,
что это происходит в таких масштабах. Невыра-
зимая боль охватывает за тех мучающихся детей.
Надо что-то предпринять, это надо остановить, за-
претить, спасти еще не родившихся!»
Другая мать, X. Дортгольц из Магадана, пишет:
«Нельзя понять, как родители могут калечить,
избивать своих детей, свою кровь, свое настоящее
и будущее? У меня самой растет дочь, ей скоро
будет полгода. Наверное, лишним было бы писать,
как радует меня и моего мужа улыбка девочки,
смех, неловкие попытки самой сесть. Как мы не
спим ночами, ухаживая за ней, то есть делаем все,
что делают миллионы родителей.
Но я не могу себе представить, как бы мы, взяв
наше чадо за щиколотки, грохнули ее об дверь,
и только из-за того, что нам надоел ее крик или
она слишком расшалилась и т. п.
106
Я со слезами на глазах пишу это письмо, не
могу совладать с собой, и это не сентименталь-
ность — нет! Просто я не знаю, чем помочь, как
спасти тысячи детей от насилия?! До каких пор де-
ти будут жертвами собственных родителей?»
А это — строки из письма С. Тимофеевой из
Новосибирска:
«Что могу сделать для них я, все наши люди?
У нас родители спрашивают друг друга, в какой до-
полнительной школе учатся их дети — в музыкаль-
ной, балетной или занимаются фигурным катанием.
И если дети учатся только в основной школе, то
таких родителей считают чуть ли не плохими.
А чтобы спрашивать, бьете ли вы своих детей или
издеваетесь над ними,— да у нас такое и в голову
не придет никому.
Нужно требовать решительных мер по защите
детей. Если это письмо будет напечатано, я не хо- : 1-
тела бы, чтобы оно осталось только благим поже-
ланием. Нужно добиться реальной помощи этим ма-
лышам. Дети везде дети, независимо от националь-
ности. И мне маленький американец так же дорог,
как и свой русский ребенок, мне не безразлична
его судьба».
О. Лямина из Кургана: *Л-
«Как это можно издеваться над человеком, над
несмышленышем? Не понимаю! Я сама мать трех-
летней дочурки. Бывает, что шлепнешь ее сгоряча,
да и то потом сердце кровью обливается: до того
жалко. Ведь ребенок не то что сдачи не даст, да-
же и защититься не может.
Неужели ничего нельзя сделать, чтобы помешать
издеваться над детьми, забрать их у таких роди-
телей (даже рука не поднимается писать святые
слова «отец» и «мать»)? Почему не создано меж-
дународное общество защиты детей? В конце кон-
цов такое ли уж сугубо личное, внутрисемейное
это дело, чтобы нельзя было вмешаться? Ведь речь
идет о детях, о будущем планеты...»
Социализм — это общество реального гуманиз-
ма, говорим мы. И когда читаешь такие письма —
бесхитростные, страстные, авторы которых не про-
сто возмущаются жестокостью других, но и требуют
активных мер, жаждут действия, готовы лично вме-
шаться, помочь,— понимаешь, как много сделано
нашей партией, всей нашей социальной системой
для воспитания нового Человека. Патриота и интер-
националиста, свободного от эгоизму и корыстолю-
бия.
«Хочется быть хоть чем-то полезной для несчаст-
ных детей,— пишет Е. Мирная из Киева.— А чем,
как помочь? Знаю, люди наши отзывчивы, и за
средствами, думаю, дело не станет. Но ведь при-
нять от Советской власти приюты для детей бедня-
ков ни одно западное правительство не согласит-
ся...»
К. Михеева из Москвы вносит конкретное пред-
ложение:
«Трудно поверить, что в наш просвещенный век
люди могут до такой степени опустошить свои ду-
ши, так низко пасть, чтобы с изощренной жесто-
костью обращаться с собственными малолетними
детьми. Даже самые лютые звери — и те жалеют и
берегут своих детенышей. Да, действительно, капи-
талистический строй и эта хваленая западная жизнь
обрекают людей на такое существование, при кото-
ром они становятся злее и опаснее, чем дикие жи-
вотные.
Но, к большому сожалению, словами делу не по-
можешь, а потому я считаю, что в данном положе-
нии необходимо конкретное мероприятие. Следует
основать добровольное общество по оказанию де-
нежной помощи малолетним детям капиталистичес-
ких стран, и я уверена, что миллионы наших
советских граждан откликнутся на такой при-
зыв».
Вы слышите, господа, мистеры, герры, месье,
синьоры, что предлагает эта благородная женщи-
на! Оказывать денежную помощь, например, детям
США, самой богатой страны капиталистического
мира, которая на военные расходы, на гонку воору-
жений тратит больше 100 миллиардов долларов в
год. И которая, однако, позорно не справилась с
таким элементарным делом, как забота о детях —
108
всех детях, без социальных и расовых исключений,
не сумела создать для них «атмосферы любви и
моральной и материальной обеспеченности».
И вы еще пытаетесь читать нам мораль, учить
гуманности нас — общество, навсегда избавленное
и от «синдрома жестокости», и от других подобных
синдромов капитализма! Вы еще твердите, что у
вас-де каждому обеспечены «права человека», и
печетесь о «социализме с человеческим лицом».
Какое же «лицо» вы хотите нам навязать? Какую
свободу? При которой ежегодно — ежегодно! — в
одной лишь «самой свободной» стране вашего ми-
ра:
две тысячи детей погибают от истязаний,
пятнадцать тысяч — становятся калеками по той
же причине, v
миллион или даже два — постоянно испытывают _
побои, мучения,
десятки тысяч — подвергаются порке в школах;
сотни тысяч — растлеваются. ' '
Это и есть ваше «человеческое лицо»?..
В 1979 году будет отмечаться двадцатилетие .
Декларации прав ребенка. Год этот объявлен Ор-
ганизацией Объединенных Наций Международным ЯИ
годом ребенка. Вот официальная эмблема года*, на
рисунке (нетрудно догадаться) взрослый человек
обнимает и защищает ребенка — символ того, в чем
так нуждаются дети.
Дети — самая большая ценность человечества,
его будущее. Мы все в ответе за их судьбу. И по-
тому советские люди поднимают свой голос в защи-
ту детей всей планеты, в защиту тех, кого
истязают,
калечат,
растлевают,
эксплуатируют,
убивают
в так называемом «свободном мире».
СОДЕРЖАНИЕ
3 «Синдром жестокости» и
его жертвы
38 Вполне конституционная
порка
57 Его препохабие Капитал
70 Этот враждебный, враждеб-
ный, враждебный мир
102 В защиту ребенка!
Виталий Александрович Сырокомский
ИСКАЛЕЧЕННОЕ ДЕТСТВО
Редактор Ф Л. Цыпкина
Художник И. П. Смирнов
Художественный редактор Э. А. Розен
Технический редактор Р. Д. Квликштвйн
Корректор Л. М Логунова
ИБ № 1659
Кодированный оригинал-макет издания подготовлен на
электронном печатно-кодирующем и корректирующем
устройстве «Север». Подписано к печати 26/VI 1-78 г.
Формат издания 84X100/tj. Физ. п. л. 3,5. Усл. п. л.
5,46. Уч.-изд. л. 5,16. Изд. инд. ХД-188. А08193. Тираж
50-000 экз Цена 20 коп Бум. № 1 типогр. Заказ № 1207.
Издательство «Советская Россия» Государственного
комитета Совета Министров РСФСР по делам изда-
тельств, полиграфии и книжной торговли. Москва,
проезд Сапунова, 13/15.
Книжная фабрика № 1 Росглавполиграфпрома Госу-
дарственного комитета Совета Министров РСФСР по
делам издательств, полиграфии и книжной торговли,
г. Электросталь Московской области, ул. им. Тевося«
на, 25.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Издательство просит отзывы об этой
книге и пожелания присылать по адре-
су: Москва, проезд Сапунова, 13/15,
издательство «Советская Россия».
20 коп.
Виталий Александрович Сырокомский
родился в 1929 году. По окончании
Московского государственного ин-
ститута международных отношении
в 1951 году ЦК ВЛКСМ направляет
его во Владимирскую областную ком-
сомольскую газету, и с тех пор он —
профессиональный журналист. Заве-
довал отделом в газете «Вечерняя
Москва», потом — на партийной ра-
боте, снова вернулся в «Вечернюю
Москву» — редактором газеты. С
1966 года — первый заместитель
главного редактора «Литературной
газеты». Заслуженный работник куль-
туры РСФСР, лауреат премии Союза
журналистов СССР. Автор многих
публицистических статей. В издатель-
стве «Советская Россия» в 1977 году
вышла его книга «Что они зна >1
о нас», в Политиздате — сборники
интервью, взятых им у виднн>
государственных и общественных,-
деятелей: «Правда о культурном о З-щ
мене» и «О свободах подлинных |
и мнимых».
СОВЕТСКАЯ РОССИЯ