/
Author: Сабунаев В.
Tags: биология зоология млекопитающие издательство детская литература натуралистка общая зоология
Year: 1976
Text
НИМАТЕЛЬНАЯ ЗООЛОГИЯ
В. Сабунаев
ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ
ЗООЛОГИЯ
В. Сабунаев
ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ
ЗООЛОГИЯ
Научно-художественная книга
ЛЕНИНГРАД «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА» 1976
Scan AAW
59
С 12
Научный редактор
кандидат биологических наук
М. Н. МЕЙЕР
Рисунки Е. Бианки
70803—146
М(101)03—76
457—76
©Издательство «Детская литература
1976 г.
Лучшему другу, любимой жене
Сабунаевой Галине Ивановне
посвящается.
ОТ АВТОРА
Когда я пишу эти строки, передо мной лежат три фо-
тографии: тихая заводь, заросшая камышом, на заднем
плане лес, а на переднем — лосиха с лосенком, пьющие
воду; на второй — полянка среди низкорослого сосняка и
два токующие на ней глухаря; на третьей — заяц, обглады-
вающий кору с поваленной осинки.
Без этих животных фотографии показались бы серень-
кими, никчемными,
А теперь зайдем в лес, в котором не слышно голоса ни
одной птицы, или пройдем по берегу реки, в которой не
всплеснет ни одна рыба. Грустная картина,
В нашей стране охране природы уделяется большое вни-
мание, В, И, Ленин считал охрану природы делом государ-
ственной важности. По его указанию в Советском Союзе бы-
ли организованы первые заповедники, В дальнейшем созда-
вались все новые и новые. Выл принят ряд постановлений,
регулирующих промысловую и любительскую охоту и рыбо-
ловство,
В сентябре 1972 года Верховный Совет СССР принял
постановление «О мерах по дальнейшему улучшению охра-
ны природы и рациональному использованию природных
ресурсов».
Наконец, в марте 1974 года по приказу министра сель-
ского хозяйства СССР учреждена Красная книга СССР,
В нее внесены редкие и находящиеся под угрозой исчезно-
вения животные нашей страны. Красная книга Советского
Союза, так же как и международная, имеет красные и бе-
лые листы.
На красных помещены животные, уменьшение числен-
ности которых вызывает особенное беспокойство. Это звери:
тигр, леопард, снежный барс, кулан, зубр, выхухоль,, .
всего 21 вид, И птицы: бородач, краснозобая казарка, улар,
кавказский тетерев, белый журавль,,, всего 26 видов.
На белых листах помещены животные тоже нуждаю-
щиеся в усиленной охране, но которым пока не грозит исчез-
новение.
3
Однако одно дело — вынести постановление, а другое
дело — проследить за его выполнением. У нас пока еще
очень мало штатных инспекторов по охране фауны. Поста-
новление может быть выполнено, если этим делом займется
весь народ и, конечно, школьники.
Тут огромную помощь могут оказать учителя и особен-
но преподаватели биологии, прививая детям любовь к при-
роде, любовь к животным.
Кое-какую помощь могут оказать и книги.
Работая над этой книгой, автор в первую очередь ста-
вил своей задачей заинтересовать юных читателей жизнью
животных.
В ней рассказывается о том, какие наиболее интерес-
ные и удивительные животные населяют нашу планету —
Землю — и где они живут; о том, как разумно устроены
у них различные органы, какой образ жизни они ведут, как
добывают пищу и спасаются от врагов, как общаются меж-
ду собой.
При этом автор пытался объяснить, почему животные
такие как они есть и чем вызваны те или другие их по-
ступки.
Кое-что читатель узнает о новой науке бионике и о том,
какие книги полезно и интересно прочесть юному зоологу.
Все в мире относительно.
А. Эйнштейн
КАРЛИКИ И ГИГАНТЫ
Обычно самыми маленькими существами считают бактерий. Еще
меньше вирусы. На острие швейной иголки их можно поместить, по
крайней мере, сто тысяч. Однако до сих пор еще не совсем ясно, мож-
но ли считать вирусы существами. Дело в том, что до поры до вре-
мени они ведут себя, как большая органическая молекула, и только
попав в совершенно определенные условия, начинают жить. Они раз-
множаются и, как все живое, передают свои свойства по наследству.
Средняя величина бактерий около двух микрон. Это, примерно,
в 300 раз меньше, чем точка на странице этой книги. Вирусы же
можно увидеть только в самый сильный электронный микроскоп. На-
пример, диаметр вируса, вызывающего грипп, всего 85 миллимикрон.
5
Большинство простейших одноклеточных животных тоже про-
стым глазом не разглядишь. Нужно, по крайней мере, пятидесяти-
кратное увеличение. Но по сравнению с вирусами это гиганты. Ин-
фузория туфелька в 100 000 раз больше, чем вирус, вызывающий за-
болевание скота ящуром, в то время как самое крупное млекопитаю-
щее — синий кит — длиннее самого маленького — землеройки-малют-
ки — только в 750 раз.
Среди простейших животных встречаются и «исполины». Их
можно увидеть невооруженным глазом. Инфузория трубач, очень по-
хожая на музыкальный инструмент — трубу, достигает длины двух
миллиметров. Обычно она ведет «сидячий» образ жизни, прикреп-
ляясь к различным водным растениям.
Из многоклеточных животных самые маленькие — коловратки.
Средний размер этих микроскопических животных около 0,1 милли-
метра.
Существует много различных видов коловраток. Они распростра-
нены по всему земному шару, обитают преимущественно в пресновод-
ных водоемах и часто являются основной частью планктона. Коло-
вратки очищают воду, поедая бактерий и разложившиеся остатки
животных и растений, а сами являются хорошим кормом для моло-
ди многих рыб.
Очень мелкие животные встречаются среди кишечнополостных.
Многие виды коралловых полипов меньше булавочной головки. Из-
вестны и маленькие актинии. Один из европейских видов не превы-
шает трех миллиметров в длину.
Не велика и наша пресноводная гидра. Она редко достигает дли-
ны одного сантиметра. Несмотря на крохотные размеры, это свире-
пый хищник; своими щупальцами, расположенными около рта, она
захватывает личинок насекомых и даже новорожденных рыбок.
Самое крупное кишечнополостное животное — медуза цианея. Ее
колокол достигает двух метров в диаметре, а длина свешивающихся
вниз щупалец превышает 15 метров.
Червей насчитывается 100 000 видов, почти половина из них ве-
дут паразитический образ жизни. Большинство червей-паразитов кар-
лики и не превышают длины 1 — 2 сантиметра, а некоторых без лупы
и не разглядишь. Встречаются и паразиты-гиганты. До 8—10 метров
вырастает бычий солитер, а в кишечнике китов был обнаружен червь,
достигающий 40 метров в длину.
Обычный размер дождевых червей 8—10 сантиметров, но на
жирных почвах — в парниках, огородах — попадаются дождевые чер-
ви с красно-бурой головкой и плоским хвостом, толщиною в палец и
длиною 15—20 сантиметров. В тропической Америке и в Австралии
водятся гигантские виды дождевых червей. Один из видов австралий-
ских червей достигает длины двух метров и толщины трех санти-
метров.
Еще длиннее морские черви. Червь линеус, живущий по берегам
Атлантического океана, вырастает до 15—20 метров.
Карлики и гиганты встречаются и среди ракообразных. Они
делятся на две группы: низших и высших. Низшие ракообразные —
дафнии, циклопы — очень малы: от одного миллиметра до одного —
6
двух сантиметров. Наибольший из них жаброногий рачок-щитень, его
длина 5—6 сантиметров.
Из высших ракообразных самые мелкие — рачки-бокоплавы. Их
длина от пяти миллиметров до двух сантиметров. Особенно много бо-
коплавов водится в Байкале. Эти рачки — первоклассный корм для
большинства рыб.
Высшие ракообразные: креветки, крабы, речные и морские ра-
ки — имеют большое промысловое значение. Средняя длина креветок
около пяти сантиметров. Крабы бывают крохотные, не больше горо-
шины, и настоящие великаны. Камчатский краб, из которого у нас
на Дальнем Востоке готовятся такие вкусные консервы, достигает в
поперечнике одного метра, а размах клешней японского краба-гиган-
та — 2,5, а то и 3 метра.
Очень ценятся как отменный деликатес морские раки — омары,
лангусты. Пары клешней омара вполне достаточно, чтобы сытно по-
завтракать.
Различных размеров бывают пауки, клещи, скорпионы.
Пауки есть совсем маленькие. Их туловище немногим более ма-
кового зерна. У большинства пауков туловище с горошину, а у пау-
ка-крестовика — с вишню. В тропических странах водятся огромные
пауки-птицееды, с размером туловища больше апельсина.
Средняя длина клещей от 0,1 до 1 миллиметра. Это в голодном
состоянии, а напившись крови, самки клещей увеличиваются в весе
в 200—300 раз. Зато они могут и подолгу голодать. Собачьи клещи
выживают, например, без пищи свыше семи лет. Многие виды кле-
щей являются переносчиками опасных человеческих болезней — ту-
ляремии, сыпного тифа, энцефалита.
Моллюсков известно свыше 100 000 видов.
Брюхоногие моллюски живут в морях, пресноводных водоемах и
на суше. Их можно встретить и на Крайнем Севере — в Гренландии,
на Новой Земле — ив Сахаре. Размеры брюхоногих моллюсков от
2—3 миллиметров до 20—25 сантиметров. Самый крупный из морских
моллюсков — морской заяц, длина его 25 сантиметров. Почти такой
же величины достигает западноафриканская сухопутная улитка —
любимое лакомство местного населения.
Широко распространены двустворчатые моллюски. Наибольшее
промысловое значение имеют съедобные — устрицы, мидии, морские
гребешки. Их средний размер 3—5 сантиметров в поперечнике. В Ин-
дийском и Тихом океанах встречаются гигантские двустворчатые
моллюски — тридакны. Они достигают полутора метров в диаметре
и веса более 200 килограммов.
Головоногие моллюски — осьминоги, кальмары, каракатицы —
обычно довольно крупные животные. Но встречаются среди них и
карлики. Микротеутис, обитающий в Тихом океане, едва достигает
двух сантиметров длины. Зато громадной величины достигают глубо-
ководные кальмары. За последние сто лет на побережье Америки,
Европы, Японии было выброшено более 80 гигантов длиной от десяти
до пятнадцати метров. Самый крупный кальмар, найденный на побе-
режье Новой Зеландии, имел в длину 18 метров. Лежа на земле, он
мог бы дотянуться своими щупальцами до шестого этажа! Ученые
7
предполагают, что в глубинах океана живут еще более крупные го-
ловоногие. Судя по рубцам от присосок кальмаров на теле кашалота
считают, что они были оставлены чудовищами около 30—40 метров
длиной!
По сравнению с позвоночными животными все насекомые лили-
путы. Но если сравнивать насекомых между собой, то среди них
тоже можно найти и карликов и великанов. Попробуем сравнить вес
гусеницы длиной один сантиметр с весом гусеницы длиной десять
сантиметров — и мы увидим, что большая гусеница в тысячу раз
тяжелее маленькой. Еще больше разница в весе, скажем, между бло
хой и жуком-геркулесом.
В настоящее время известно более 1 000 000 различных насеко-
мых, и многие из них измеряются миллиметрами или даже долями
миллиметров. Поэтому писать о насекомых-лилипутах не имеет смыс-
ла — только перечень их занял бы не один десяток страниц в этой
книге. Кроме того, каждый год открывают много новых видов насе-
комых, и те, которые сегодня были самыми маленькими, завтра мо-
гут уже не оказаться ими.
А вот насекомых-гигантов не так уж много.
Самые крупные жуки —
дровосек-титан и геркулес — во-
дятся только в тропических
лесах Южной Америки. Они
достигают длины 15 —18 сан-
тиметров. Жук-геркулес очень
красив, основной цвет тулови-
ща у него зеленый, а огромные
зубчатые рога — блестящие чер-
ные.
Из наших жуков самый большой — уссурийский дровосек-гигант,
его длина 11 сантиметров. Обитает он в Южном Приморье. Удиви-
тельно, что этот жук, несмотря на свои размеры, был открыт только
в конце прошлого столетия.
На юге европейской части нашей страны довольно часто встре-
чается жук-олень, названный так за длинные ветвистые рога. По-ви-
димому, рога служат жуку не для защиты, а как турнирное оружие
в боях между самцами. Длина жука-оленя вместе с рогами около
семи сантиметров.
Крупный жук священный копр, или скарабей. Вот что о нем пи-
шет известный энтомолог П. И. Мариковский: «Внезапное появление
жуков весною, их странное по-
ведение издавна привлекали
внимание человека. Изображе-
ние этого жука часто встречает-
ся среди иероглифов древних
египтян на надгробных камен-
ных плитах... Жук считался
символом мира и солнца. Ми-
ра — потому, что трудится с
восхода до захода, солнца — по
8
отросткам на голове, похожим на солнечные лучи, а также еще и по-
тому, что у него тридцать суставов на шести ногах, то есть ровно
столько, сколько дней в месяце». Обитает этот знаменитый жук в пу-
стынях, где пасется скот, главным образом, по берегам Средиземного,
Каспийского и Аральского морей. Интересна биология священного
скарабея: скатав из навоза плотный шар диаметром около пяти сан-
тиметров, жук откладывает в него одно яичко и глубоко зарывает
шар в землю. Выведшейся личин-
ке вдоволь корма, и к весне она
превращается в жука. Поскольку
в каждый шар откладывается
только одно яичко, то родители
беспрестанно катают все новые и
новые шары.
Из водных жуков самый круп-
ный — большой водолюб. Он до-
стигает пяти сантиметров. Водо-
любы распространены по всему
земному шару. Несмотря на боль-
шие размеры, водолюб мирный
жук и питается водными растени-
ями. Зато другой водяной жук —
плавунец — и особенно его личин-
ка, типичные хищники; они напа-
дают на мальков рыб, головастиков, лягушек. Рыбоводы, выращи-
вающие рыбу в прудах, очень недолюбливают плавунцов и ведут
с ними постоянную борьбу. Длина плавунцов, обитающих в средней
полосе СССР и на Украине, около четырех сантиметров.
Крупнейшие в мире бабочки водятся в Южной Америке. Осо-
бенно красивы гигантские морфиды — менелай, телемак, гектор, на-
званные так по именам героев Троянской войны. Размах крыльев
у них достигает 18 сантиметров. Еще крупнее скромная по окраске
серая агриппина с размахом крыльев до 27 сантиметров. Бабочка эта
родственница наших совок и так же, как они, летает только по ночам.
В Советском Союзе тоже есть бабочки-великанши. Более 15 сан-
тиметров размах крыльев у китайского дубового шелкопряда. Из ко-
конов этой красивой светло-рыжей бабочки получают чесучу, очень
прочный шелк, применявшийся ранее для изготовления парашютов.
Другой ночной гигант, обитающий на юге нашей страны, — большая
сатурния. Размах крыльев у нее 12—13 сантиметров. Такой же ве-
личины достигает олеандровый бражник, одна из самых красивых
бабочек в мире. Родина этой прелестной бабочки Северная Африка,
но залетает она и в Европу.
Знаменит бражник «мертвая голова». У нее на бурой спине ви-
ден светло-коричневый рисунок, напоминающий череп и две скре-
щенные кости под ним. «Мертвая голова» живет во многих районах
Европы, но нигде не встречается в больших количествах. Размах
крыльев у нее около 12 сантиметров.
Из дневных бабочек нашей страны, пожалуй, самая большая —
Мааков махаон, названная по имени русского натуралиста Ричарда
9
Маака. О ней М. Н. Пржевальский писал: «В уссурийском крае одной
из самых замечательных бабочек надо считать Маакова махаона, ве-
личиной с ладонь и превосходного голубого цвета».
Разительна разница между маленькими и большими рыбами.
Если на одну чашу огромных весов положить самую крупную рыбу,
то для того, чтобы уравновесить весы, пришлось бы на другую поло-
жить по крайней мере 10 миллионов мельчайших рыбок.
Самая маленькая из известных рыб — бычок пандака пигмея.
Его длина всего лишь 8—9 миллиметров. Живет этот крохотный бы-
чок на Филиппинских островах.
Не бывает больше двух сантиметров длиной каспийский бычок
Берга, названный по имени открывшего его советского ихтиолога.
Очень мала живородящая рыбка гамбузия, родина ее — пресные
водоемы в Северной и Центральной Америке. В нашу страну гамбу-
зию привезли из Италии в 1925 году для борьбы с малярией. Она
быстро освоилась с новой обстановкой и, поедая личинок комара ано-
фелеса, в короткий срок помогла уничтожить очаги малярии в За-
кавказье. Сейчас гамбузия занимается своим полезным делом в Сред-
ней Азии.
Наряду с карликами в мире рыб встречаются и гиганты.
Что вы скажете о селедке, которую не съедят за один присест и
сто человек? Оказывается, есть такие. Двух метров в длину достигает
атлантический тарпун. Эта селедочка весит 40—50 килограммов,
она отменно вкусна и соленая и копченая.
Все знают плоскую, как тарелка, рыбу камбалу. Обычно на обед
хозяйки покупают 2—3 рыбины. Но есть камбала посолиднее. В Ба-
ренцевом и других северных морях водится рыба палтус. Из одного
взрослого палтуса можно приготовить обед на 500 человек. Ведь
весит такая камбала 200, а то и 300 килограммов, а длина ее равняет-
ся 4—6 метрам.
Совсем иначе выглядит ремень-рыба, или, как ее иначе назы-
вают, сельдяной король. Туловище этой рыбы лентообразное; весит
она около ста килограммов и достигает длины 6—7 метров. Родина
ремень-рыбы Атлантический и Индийский океаны. Сельдяным коро-
лем ее называют потому, что часто она перемещается вместе с кося-
ками сельдей, а на голове имеет венчик, напоминающий корону.
В теплых водах Атлантического и Тихого океанов, в Средизем-
ном и Черном морях водится тунец. Это большая рыба, длиной более
трех метров и весом до 600 килограммов. Тунец славится своим неж-
ным и жирным мясом: по словам одних, оно напоминает свинину,
по словам других — курятину. Иногда его даже называют морской
курицей. Ловят эту рыбу длинными переметами — ярусами — или на
удочку, насаживая на крючок сардинку.
Из рыб, обитающих в наших водоемах, самая крупная — каспий-
ская белуга. В 1926 году у Бирючьей косы поймали белугу весом в
1228 килограммов, одной икры в ней оказалось 246 килограммов; а в
1887 году была выловлена белуга весом в 1440 килограммов — самая
крупная из когда-либо пойманных. Белуга — хищная рыба. Питается
она воблой и сельдью, но иногда в ее желудке обнаруживают даже
молодых тюленей.
10
Промышляют белугу сетями, ловят и переметами, насаживая
иногда на крючок просто кусок белой клеенки.
Из пресноводных рыб самая большая — наш европейский сом.
Еще недавно в Днепре и Кубани ловились сомы весом более 300 ки-
лограммов.
Немногим уступает сому по величине пресноводная рыба Юж-
ной Америки — арапаима. Каждая чешуйка у нее с блюдце для
варенья. Мясо арапаимы высоко ценится местным населением.
Настоящие гиганты обитают все же в теплых водах Атлантиче-
ского, Тихого и Индийского океанов. Скат манта нередко достигает
шести метров в длину, а вес его превышает четыре тонны. Манта —
живородящая рыба и приносит только одного детеныша, зато вес ново-
рожденного 15—20 килограммов. Рыбаки называют манту морским
дьяволом. И не зря. Известны случаи, когда огромный скат, попав-
шись на крючок, выпрыгивал из воды и, упав в лодку с рыбаками,
топил ее.
Гигант из гигантов — китовая акула. Встречаются «рыбки» дли-
ной до 20 метров и весом до 300 тонн. Одна печень этой акулы весит
около тонны. Пасть у нее такая, что человека она могла бы прогло-
тить, как пилюлю. К счастью, это совершенно безобидная рыба. Она
питается главным образом мельчайшими организмами — планк-
тоном.
И маленькие, и большие рыбы бывают короткими и широкими, и
наоборот -- длинными и узкими. Из обитающих в наших пресных во-
дах шире всех рыб золотой карась: у крупного карася ширина поч-
ти равна длине.
Широкие рыбы — лещ, дискус, луна-рыба. Самая широкая
рыба — косколая — живет в Шри-Ланке (Цейлон). У нее высота тела
вместе с плавниками почти в три раза превышает длину.
Тонкие рыбы — угорь, игла-рыба, сарган, но самая тонкая рыба-
нитка обитает в Атлантическом и Тихом океанах. Длина этой рыбы
в семьдесят раз больше ее ширины. При длине тела в полтора метра
ширина ее только два сантиметра.
Разница в величине у земноводных меньше, чем у рыб. Но все же
самое маленькое земноводное легче самого большого, по крайней
мере, в три тысячи раз.
В Южной Америке водится крошечная лягушка —кокои. Ее вес
едва превышает один грамм. Местные жители усердно охотятся за
этой лягушкой. Дело в том, что ее кожные железы выделяют силь-
нейший яд. Им смазывают наконечники стрел для охоты на крупных
зверей.
Яда одной лягушки достаточно, чтобы умертвить пятьдесят та-
пиров! Более сильного яда не имеет ни одно животное. Яд кокои,
так же как и змеиный, опасен, только если он попадает в кровь, через
кожу он не действует — и ядовитую лягушку без опасения можно
брать руками, если на них нет царапин.
Очень малы африканские карликовые лягушки, некоторые дре-
весные лягушки Австралии, чесночница с Сейшельских островов. Они
меньше двух сантиметров длиной. Самая маленькая наша лягушка —
квакша. Не велики и лягушки остромордая и сибирская. Значитель-
11
но крупнее прудовая, или съедобная, широко распространенная по
всей Западной Европе. Лапки этих лягушек ценятся в большинстве
стран как лучший деликатес, и во Франции их даже специально раз-
водят.
Крупнейшая из лягушек Советского Союза озерная; она до-
стигает 17 сантиметров длины.
Крупна лягушка-бык. Она водится в Северной Америке. Ее
длина 20 сантиметров, а вес более чем полкилограмма. Лягушка-
бык — хищник и нападает даже на мелких птиц и грызунов, мясо ее
съедобно. За ней охотятся с сетями, ловят на удочку и даже стреляют
из ружей.
Еще крупнее жаба ага. Ее родина Центральная Америка. Сей-
час эту огромную жабу завезли во многие страны для борьбы
с вредными насекомыми. Она хорошо приживается в новых местах
и не боится хищников, так как кожа ее выделяет ядовитое вещество,
способное убить даже собаку. Длина жабы-аги 25 сантиметров, а вес
около килограмма.
Крупнейшая в мире африканская лягушка — голиаф. В Камеру-
не был пойман экземпляр весом 3,5 килограмма! Встречается эта ги-
гантская лягушка редко, и жизнь ее почти не изучена.
Большинство лягушек полезные животные: они уничтожают вред-
ных насекомых, являются очень ценными лабораторными животны-
ми, служат кормом для многих пушных зверей. В Англии лягушки
находятся даже под охраной закона, и ловить их запрещено. Некото-
рый вред лягушки наносят в рыбном хозяйстве, поедая икру и маль-
ков рыб.
Самое крупное земноводное — исполинская саламандра — с хво-
стом достигает 1,5 метра в длину. Водится гигантская саламандра
главным образом в Японии, предпочитая водоемы с прозрачной хо-
лодной водой. Питается лягушками, рыбой и личинками насекомых.
На родине мясо саламандр считается изысканным блюдом, и там
их ловят на удочку, насаживая на крючок рыбку или дождевого
червя.
Из пресмыкающихся наиболее интересна черепаха. Это одно из
древнейших животных, просуществовавших около двухсот миллионов
лет. Видимо, в их историческом долголетии не последнюю роль
сыграл панцирь, хотя на первый взгляд это не такая уж действенная
защита.
Одни из самых маленьких — коробчатые черепахи. Они ведут
сухопутный образ жизни. Питаются насекомыми, улитками, червя-
ми. Когда холодно, они забираются в норы. Длина их около 15 сан-
тиметров.
Гигантские наземные черепахи сохранились сейчас лишь на не-
которых островах западной части Индийского океана и в восточной
части Тихого — на Галапагосских островах. Они достигают более
1,5 метра длины и веса 250 килограммов. Как и большинство сухо-
путных черепах, они вегетарианцы и питаются кактусами, листьями
деревьев, ягодами.
Очень больших размеров достигают морские черепахи. В Кариб-
ском море и у берегов Западной Африки живет зеленая черепаха.
12
Она славится исключительно вкусным мясом. Питается водными рас-
тениями и достигает веса 450 килограммов.
Крупнейшая из существующих в наше время черепах — кожи-
стая. У нее двухметровый панцирь и вес около 600 килограммов. Во-
дится эта черепаха во многих тропических морях и океанах, но
встречается редко, и ее причисляют к вымирающим животным. Ко-
жистая черепаха—хищник, она
охотится за рыбой и другими
водными животными. -----—
Самая большая группа пре- ч
смыкающихся — ящерицы. Осо- [--------
бенно много их в тропических ///
странах, но встречаются ящери- (Ч 1 |)«
цы и на Крайнем Севере. Малю- VW
сенькие ящерицы — песчаная
круглоголовка и гребнепалый
геккон. Их длина от 4,5 до 6 сан-
тиметров. Живут они в средне-
азиатских пустынях и питают-
ся различными мелкими насе- жЙ&у ^*$9
комы ми, добывая их из норок в
песке.
Очень крупные морские
ящерицы живут на Галапагос-
ских островах. Длина их почти
1,5 метра, а вес 12 килограммов.
Это мирные и доверчивые животные, питающиеся исключительно
морскими водорослями.
Гигант среди ящериц варан с острова Комодо. Он достигает
3,5 метра в длину и веса 150 килограммов. Открыта эта ящерица
была в 1912 году ловцами жемчуга, а полное описание варана появи-
лось в печати лишь в 1936 году. Комодский варан хищник, нападаю-
щий на оленей, грызунов и диких свиней. Сейчас он взят под охрану
закона; на Комодо запрещено даже охотиться на оленей и свиней,
чтобы не лишать пищи гигантских ящериц.
Самые маленькие в мире змеи — каламари. Вид, живущий на ост-
рове Калимантан, едва достигает длины 10 сантиметров. Ютится
эта змейка под упавшими стволами деревьев, под камнями и питается
мошками и паучками.
Немногим больше некоторые виды слепозмеек, которые живут
у нас в Средней Азии и на Кавказе. Селятся они в каменистых мес-
тах и питаются муравьями и личинками.
Из ядовитых змей наибольшей длины — 4,5 метра — достигает
королевская кобра, обитающая в джунглях тропической Азии. Более
7 метров длины и толщиной с телеграфный столб бывает южно-
американский удав — анаконда. Живет она по берегам рек и ведет
полуводный образ жизни. Питается анаконда некрупными млеко-
питающими, птицами, рыбой. Самая крупная из ныне живущих
змей — сетчатый питон. Попадались змеи длиной 12 метров. Родина
сетчатого питона — юго-восточная ' Азия и Малайский архипелаг.
13
Питается он млекопитающими — антилопами, свиньями, мелкими
оленями. На людей удавы и питоны нападают очень редко.
К пресмыкающимся относятся также и крокодилы. Это довольно
крупные животные. Самый мелкий, длиной до 1,5 метра, живет
в Гватемале и Гондурасе. Самый крупный крокодил — нильский, он
достигает 10 метров длины. Пи-
тается нильский крокодил в
основном рыбой и мелкими мле-
копитающими.
Самая маленькая птичка в
мире — колибри-шмель. Она и
на самом деле чуть-чуть больше
шмеля. Вес ее всего 1,6—
1,8 грамма, а яичко величиной
с горошину. Родина этих пре-
лестных, ярко окрашенных пти-
чек — леса Центральной и Юж-
ной Америки.
В нашей стране самая ма-
ленькая птичка — королек. Вес
его не превышает 5—5,5 грам-
ма. Гнездится королек преиму-
щественно в сосновых борах.
Гнездышко у него маленькое,
как половинка мяча для игры
в настольный теннис, а яйца
величиной с фасолину. Немно-
гим больше крапивник — жи-
вая, красивая птичка, селящая-
ся по берегам глухих лесных ре-
чек и ручьев.
Крохотная птичка гаршнеп. Он вдвое меньше своего ближайшего
родственника бекаса. Тушка гаршнепа не больше куриного яйца, тем
не менее за ним охотятся с легавыми собаками, и этот маленький ку-
личок стал встречаться совсем редко.
Очень симпатично выглядят карликовые совы. Европейский во-
робьиный сычик всего около 15 сантиметров длиной, а в Южной
Америке встречаются виды размером меньше воробья. Воробьиный
сычик настоящая гроза мышей.
Среди дневных хищных птиц самые маленькие соколы-крошки,
обитающие на юге Азии. Они немногим больше жаворонка. К мел-
ким хищникам относятся соколы: деребник, чеглок, кобчик.
Крупная птица — житель таежных лесов — глухарь. Средний вес
глухаря, убитого весной на току, 4—5 килограммов, и лишь изредка
попадаются старики весом до 6 килограммов. Это и понятно; зимой
и весной они едят почти одну сосновую хвою. А вот осенью при оби-
лии ягод— черники, брусники, клюквы — шестикилограммовые глу-
хари не редкость.
Не все знают, каких солидных размеров достигают домашние
птицы: петух кахетинской породы бывает весом более 5 килограм-
14
мов, индюки до 15, а тулузские гуси до 16 килограммов — это ведь
целый баран!
Из охотничье-промысловых птиц нашей страны самая тяже-
лая— дрофа. Осенью вес старых отъевшихся птиц достигает 18—20
килограммов. Водятся они на южных окраинах степей Европы, За-
уралья и Азии. Дрофы отличаются исключительно вкусным и неж-
ным мясом и усердно преследовались охотниками. Сейчас их сохра-
нилось совсем немного.
Крупная птица лебедь-шипун. У него размах крыльев более
2,5 метра. Охота на лебедей у нас давно запрещена, тем не менее
встречаются они редко. Лебеди хорошо приручаются, и во многих
прудах и озерах мы можем увидеть величественных птиц, ставших
домашними.
Водятся у нас и очень крупные совы — полярная и филин. Дли-
на тела у них около 70 сантиметров, а размах крыльев более метра.
Полярная сова живет в тундре и лишь изредка залетает в полосу
лесов; филин — житель глухих таежных лесов и степей. Они заядлые
хищники и нападают на крупных птиц, зайцев и даже молодых
косуль.
Самая крупная хищная птица Советского Союза — орел беркут.
Он встречается в горах и лесах Южной Европы и Средней Азии, ино-
гда залетает в степи. Размах крыльев беркута 2 метра, а длина туло-
вища почти метр. Это мощная птица, вступающая в единоборство
даже с волком.
Еще более крупная птица — кондор, обитающая в горах Южной
Америки. Размах крыльев у него достигает 2,8 метра. Питаются кон-
доры, как и все грифы, преимущественно падалью.
Очень тяжелые птицы — обитатели Антарктиды, императорские
пингвины. При длине тела около метра они весят более 40 килограм-
мов. Такой упитанности пингвин достигает благодаря обилию пищи
в южных морях.
Огромны птицы альбатросы. Размах крыльев обыкновенного аль-
батроса превышает 3,5 метра. Родина альбатросов — океаны южного
полушария, и на суше они только высиживают свое единственное
яйцо и выкармливают птенца. Питаются альбатросы рыбой и дру-
гими морскими животными, плавающими вблизи от поверхности
океана.
Гигант среди современных птиц — африканский страус. В высоту
он достигает 2,5—2,8 метра и весит около 80 килограммов. Яйцо
страуса весит 1,5 килограмма, то есть столько же, сколько весят три
десятка куриных яиц. Когда-то страус был самой обыкновенной пти-
цей саванн Северной и Центральной Африки, но в настоящее время
из-за усиленной охоты он сохранился лишь в глухих уголках страны
и в национальных заповедниках. Страусы хорошо живут и размно-
жаются в неволе. В те времена, когда была мода на страусовые перья,
их разводили на специальных фермах.
Млекопитающие также бывают совсем маленькими и очень боль-
шими.
Даже среди домашних животных одного и того же вида мы
встречаем и карликов и гигантов. Разве не назовешь карликом терь-
15
ера, который свободно помещается в кармане, а гигантом — сенбер-
нара высотою в метр и весящего в сто раз больше? Маленькие ло-
шадки — шотландские пони — не больше крупной собаки, а тяже-
ловозы иногда достигают веса 1000 килограммов. Обычный домашний
баран весит 25 килограммов, а выведенные советскими животновода-
ми бараны гиссарской породы — почти 200.
Разница в размерах между дикими млекопитающими еще
больше.
Самое маленькое из известных млекопитаю-
щих — землеройка-крошка. Она едва достигает
4 сантиметров длины и весит не более 2 граммов.
Этот насекомоядный зверек с острой мордочкой и
длинным хвостом чаще всего встречается у нас на
Дальнем Востоке. Все землеройки, в том числе й
крошка, отчаянные хищники. Известный зоолог С. И. Огнев рас-
сказывает: «Если в ведро с землеройкой обыкновенной или даже
с малой землеройкой попадается гораздо более крупный грызун,
то его ждет печальная участь: он будет съеден, и притом так
чисто, что только оставшаяся шкурка расскажет о том, что здесь
произошло».
В отряде насекомоядных особенно крупных нет. Но все же наша
русская выхухоль более чем в десять раз длиннее землеройки. Она
ведет полуводный образ жизни, пищу — моллюсков, червей, личи-
нок, реже рыб — добывает в воде, а нору устраивает в береговых от-
косах с входом под водой. Выхухоль обладает ценным мехом, и
сейчас предпринимаются попытки развести ее в районах восточнее
Волги.
Немногим больше землеройки-крошки карликовый жирнохвос-
тый тушканчик. Он обнаружен всего лет пятьдесят назад в пустынях
и все тушканчики, этот миловидный зверек день про-
на промысел выходит только ночью. Пищей ему слу-
и клубни растений, не пропустит он и зазевавшегося
кузнечика.
Не превышает 5 сантиметров в дли-
ну мышь-малютка, с поразительным
искусством строящая гнезда из расти-
тельных волокон. Мышь-малютка хоро-
шо живет в неволе, легко становится
ручной и даже демонстрирует в клетке
свои архитектурные способности.
Родина грызунов-гигантов — Юж-
ная Америка. Настоящий исполин —
водосвинка капибара. Ростом она с го-
довалую свинью. Селится водосвинка
по берегам заболоченных рек и питает-
ся главным образом различными вод-
ными растениями. Мясо капибары же-
стко и пахнет тиной. Зато другой юж
ноамериканский грызун — пака, весом
8—9 килограммов— считается «царской
Монголии. Как
водит в норе и
жат луковицы
дичью». Сейчас пака сохранилась лишь в глухих, малонаселенных
местах.
Самый большой грызун нашей страны — бобр. Старый пятна-
дцатилетний самец весит около 30 килограммов. С бобрами мы встре-
тимся еще не раз на страницах этой книги.
Лилипуты встречаются и среди сумчатых животных. Не превы-
шает 7 сантиметров в длину австралийская карликовая сумчатая
белка, или, как ее называют местные жители, опоссумовая мышь.
Питается она по ночам соком цветов эвкалипта.
Примерно такого же размера карликовый опоссум. Это очень
симпатичный зверек с хвостом в полтора раза длиннее туловища и
огромными ушами.
Сравнительно большое животное сумчатый волк. Он ростом с не-
крупную овчарку, но ниже ее и длиннее. Живет этот хищник исклю-
чительно в Тасмании. Местные жители при всяком удобном случае
уничтожают сумчатых волков за разбой на птичьих фермах и напа-
дение на овец. Из диких животных он охотится на мелкие виды кен-
гуру, сумчатых барсуков, ехидн.
Сейчас сумчатый волк сохранился, по-видимому, только в непро-
ходимых лесах.
Самое большое сумчатое животное — исполинский кенгуру. Это
и в самом деле гигант. Сидящий кенгуру ростом не меньше высоко-
го мужчины, а весит он 120—150 килограммов. Водится исполин-
ский кенгуру в степях Австралии, обычно поросших мелким кустар-
ником. Пищу составляют трава, листья и кора деревьев. Кенгу-
рята рождаются совсем маленькими; новорожденный кенгуренок
всего 3—4 сантиметра длиной. Едва появившись на свет, он пере-
бирается в сумку на брюхе матери. В ней малыш живет почти це-
лый год. Он уже ест траву, листья, но при первой же опасности пря-
чется в сумку.
Очень маленькими бывают летучие мыши. Не больше, чем у зем-
леройки-крошки, длина туловища у нетопыря-карлика. Правда, вы-
глядит он более крупным, так как размах крыльев у него —
17—18 сантиметров. Живет эта крохотная мышь в Европе и Средней
Азии. Зимой нетопырь, как и все наши летучие мыши, крепко спит.
День проводит где-нибудь на чердаке или в дупле дерева, а по ночам
охотится за насекомыми.
Это полезный зверек, во множестве уничтожающий комаров,
молей и других вредных насекомых.
Наиболее крупное рукокрылое — калонг, или летучая собака.
Длина туловища у него достигает 40 сантиметров, а размах крыльев
более 1,5 метра. Водится калонг на южном побережье Азии и на
многих островах Индийского океана.
Основная пища летучей собаки — плоды, хотя она не брезгует и
мелкими позвочными. Живут калонги большими обществами. Днем
они спят, подвесившись к ветвям деревьев, а ночью вылетают на про-
мысел.
Самый маленький хищный зверек — ласка. Ее длина около
15 сантиметров, а вес не более 100 граммов. Живет ласка в Европе и
в Сибири. Несмотря на крохотные размеры, ласка отважный зверек.
В. Сабунаев
17
9
Ее основная пища — мыши и мелкие птички, но она нападает даже
на таких крупных животных, как крысы и змеи.
Немногим больше ласки горностай — красивый стройный зве-
рек, рыженький летом и белый зимой. Обитает он тоже в Европе и на
севере Азии. Горностай еще кровожаднее ласки, его добычей неред-
ко становятся молодые зайцы и тетерева.
Самые крупные в мире хищники — медведи. Двух метров длины
и более 700 килограммов веса достигает обитатель Северного Ледо-
витого океана — белый медведь. Некогда, во времена санных похо-
дов, в Арктике было множество белых медведей, и полярные иссле-
дователи частенько пополняли свои продовольственные запасы
медвежьим мясом. Сейчас, в связи с ростом на севере населения и
неумеренной охотой, белый медведь стал редким. Зоологи провели
подсчет зверей с самолетов. По их мнению, во всей Арктике сохрани-
лось лишь 10—15 тысяч этих полярных великанов. В СССР охота
на белых медведей запрещена, с 1956 года. Чаще всего медведи
встречаются среди дрейфующих льдов поблизости от больших раз-
водий, где держится их основная пища — тюлени. Иногда в поис-
ках пищи белые медведи совершают на дрейфующих льдах чуть
ли не кругосветные путешествия и забираются даже на Северный
полюс.
Средний вес бурых медведей 200—250 килограммов. Наиболее
крупные бурые медведи встречаются на Аляске и Камчатке, здесь
убивали великанов весом 500 и даже 700 килограммов. Настоящий
исполин был пойман у берегов Аляски на острове Кадьяк и до-
ставлен в Берлинский зоопарк. Он весил 1200 килограммов. Боль-
шинство современных зоологов считает, что и североамериканский
медведь гризли, и крупные камчатские медведи, и небольшие евро-
пейские принадлежат к одному и тому же виду. Огромные же раз-
меры отдельных медведей объясняются просто благоприятными усло-
виями жизни.
Из семейства кошек самый крупный зверь — тигр. В Уссурий-
ском крае добывали тигров длиной более трех метров, весом до 350 ки-
лограммов. У нас эти хищники сохранились только в юго-восточном
Закавказье, в Таджикистане — устье Амударьи и в Приморье. Всего
их насчитывается немногим более сотни экземпляров. Главной до-
бычей этой гигантской кошки служат кабаны. Охотится тигр также
на изюбров, косуль и даже вступает в борьбу с медведями. Охота на
тигров в Советском Союзе полностью запрещена, и лишь изредка,
по специальным разрешениям, производят отлов молодых зверей для
зоопарков.
На юге Азии, главным образом в Индии, обитает более мелкий и
яркоокрашенный бенгальский тигр. Обычно он не опасен для чело-
века. Но иногда к старости, или получив увечье и попробовав чело-
веческого мяса, тигр становится людоедом. Известны случаи, когда
тигры-людоеды терроризировали в Индии целые штаты.
Лев, несмотря на то, что его называют «царем зверей», значи-
тельно меньше уссурийского тигра. Лишь в редких случаях самцы
достигают веса 200 килограммов. Тем не менее, это очень сильный и
мощный зверь — одним ударом лапы он может свалить с ног быка.
18
На домашний скот, а тем более на человека львы нападают редко.
В Центральной Америке им еще хватает копытной дичи. Судьба у
львов сложилась удачнее, чем у тигров: в Африке много националь-
ных парков, где звери живут на свободе и на их жизнь никто не по-
кушается.
Крупные хищники — леопарды. Причем самый крупный подвид
обитает на Кавказе, в Северной Азии и на Дальнем Востоке. У нас
его обычно охотники называют барсом. Он достигает веса 150 кило-
граммов. Прежде барсы никогда не нападали на домашних живот-
ных, им хватало в горах диких баранов и козлов. В последнее время
диких копытных стало мало и пятнистые кошки начали нападать на
скот. Леопардов-людоедов в Советском Союзе нет и не было. А вот в
Индии леопард из Рудрапраяга убил 175 человек.
Среди жвачных животных самые маленькие — яванский оленек
и абиссинская антилопа-левретка. Они немного больше зайца-русака.
За ними редко охотятся с ружьем и обычно ловят в силки.
Из наших оленей самый маленький — кабарга. Это безрогий
олень не более 15 килограммов весом. В Советском Союзе кабарга
живет в лесистых горах Дальнего Востока, Восточной и Средней
Сибири.
Самые крупные антилопы водятся в Африке. Более 300 кило-
граммов достигают антилопы куду. Самцы этих антилоп очень кра-
сивы. У них по рыжевато-бурому туловищу тянутся белые, ярко вы-
деляющиеся полосы, а голову украшают массивные винтообразно за-
крученные рога.
Из-за рогов, которые считались очень ценным трофеем, на куду
усиленно охотились, и сейчас эти красивые животные встречаются
очень редко.
Еще крупнее антилопы-канны. Туловище у них длиной более
трех метров, а вес свыше 5 центнеров. У этой антилопы исключитель-
но вкусное мясо, а молоко обладает целебными свойствами. Сейчас
их разводят у нас в заповеднике Аскания-Нова.
Европейский зубр — огромное массивное животное. Старые быки
иногда достигают 850—900 килограммов веса. В начале XX столетия
зубры в диком состоянии жили у нас в Беловежской пуще и в вер-
ховьях Кубани, но все они были уничтожены во время первой миро-
вой и гражданской войн. После второй мировой войны были пред-
приняты энергичные меры по восстановлению поголовья за счет за-
воза чистокровных зубров из Польши. Б 1960 году в Беловежской
пуще, Приокско-Террасном и других заповедниках насчитывалось
около сотни чистокровных или почти чистокровных зубров. А сей-
час только в Кавказском заповеднике живет более 600 зубров.
Печальная участь едва не постигла ближайшего родственника
зубра, американского бизона. Он не выдержал кормовой конкурен-
ции с домашними животными, а неумеренная охота завершила
дело. Одно время бизоны сохранялись кое-где в заповедниках и зоо-
парках мира, но сейчас их поголовье начинает постепенно восстанав-
ливаться. Бизоны достигают примерно таких же размеров, как
зубры, а гибридные зубробизоны весят в отдельных случаях более
1200 килограммов.
19
Не уступают по величине зубрам и бизонам яки, или кутасы,
обитающие в горах Центральной Азии. В диком состоянии эти огром-
ные быки сохранились лишь кое-где в горах Тибета. В Советском
Союзе яков как домашних животных разводят во многих колхозах
Тянь-Шаня и Памира. Это очень полезные животные. Они дают
шерсть, кожу, мясо, молоко, масло, сыр. В условиях высокогорья
кутас незаменимое транспортное животное. С тяжелым вьюком на
спине он забирается на такие кручи, где летают лишь орлы.
Лося не зря называют лесным великаном. Действительно, это
самое большое копытное животное наших лесов. Средний вес самца
2,5—3 центнера, но иногда встречаются исполины весом более по-
лутонны. В начале текущего столетия лось считался редким живот-
ным. Но после Октябрьской революции был принят закон, запрещаю-
щий охоту на лосей, и сейчас они стали самыми обычными животны-
ми в наших лесах.
К копытным относится и самое высокое на земле животное —
жираф. Его рост 4,5—5 метров, а вес около полутонны. Вид у жирафа
очень странный. По образному описанию А. Брема «голова и туло-
вище кажутся заимствованными от лошади, шея и плечи — от верб-
люда, уши — от быка, хвост —от осла, ноги—от антилопы, а кожа,
покрытая красивым мехом, — от леопарда». Тем не менее это очень
изящное и красивое животное. Живут жирафы в африканских саван-
нах и питаются листьями и молодыми ветвями.
Самые большие из наземных животных — слоны. Африканские
слоны достигают высоты 3,5 метра и веса почти 5 тонн. Индийские
слоны мельче и редко бывают высотой более 3 метров и весят не бо-
лее 4—4,2 тонны. Бивни слонов сильно отличаются по весу и длине.
Самая тяжелая пара клыков, весом 250 килограммов, была добыта
у слона, убитого в районе вулкана Килиманджаро. Один из этих клы-
ков выставлен в Британском музее в Лондоне. Самые длинные клы-
ки добыты у слона, застреленного в Северной Родезии. Длина каж-
дого бивня 4 метра 10 сантиметров. У индийских слонов клыки много
меньше и редко весят больше 10 килограммов.
Слоновая кость, особенно до появления пластмасс, имела боль-
шую ценность, и это было главной причиной массового уничтожения
слонов. Более того, в отдельных районах, где они наносят большой
вред лесам, их даже отстреливают. По последним данным в Африке
сейчас насчитывается около 170 000 слонов.
В Индии слонов издавна приручают. Их используют как верхо-
вое, вьючное и рабочее животное. Дрессировка слонов — это целая
наука и занимает очень много времени. Когда слон достигает восьми-
летнего возраста, на него в первый раз навьючивают легкий груз.
В последующие годы его приучают выполнять легкие работы, и толь-
ко через несколько лет слон считается полноценным рабочим жи-
вотным.
Недавно стали приручать и африканских слонов, но по ряду
причин в роли рабочих их почти не используют.
Массивное животное — бегемот. Старые самцы весят иногда бо-
лее трех тонн. Живут бегемоты в Центральной Африке по берегам за-
болоченных рек и озер. Большую часть жизни «водяная свинья», как
20
называют его африканцы, проводит, глубоко погрузившись под воду,
выставив наружу лишь глаза, уши и ноздри. Основная пища беге-
мота — водные растения, реже — трава, растущая по берегам водо-
емов. Мясо бегемотов в большом почете у местного населения, и по-
этому этих неуклюжих и, по существу, беззащитных животных оста-
лось совсем немного.
В Африке и Азии водятся и другие «толстокожие» животные —
носороги. Их известно несколько видов, с одним и двумя рогами.
Самые крупные из них весят около двух тонн. Обитают носороги в
густых заболоченных кустарниковых зарослях и питаются листьями
и ветвями деревьев.
Носороги легко раздражаются и иногда без всяких видимых
причин нападают на людей. Поэтому в густонаселенных сельскохо
зяйственных районах их безжалостно отстреливали. Большую цен-
ность имеют шкура и особенно рог носорога. Из него в Индии и
Аравии приготавливают лекарства, незаслуженно пользующиеся сла-
вой. Хотя охота на носорогов давно запрещена, многие из них гиб-
нут от пуль и отравленных стрел браконьеров.
Различны по величине обезьяны. Самые маленькие игрунковые
обезьяны обитают в Центральной и Южной Америке. Живут исклю-
чительно в глухих, редко посещаемых человеком лесах и кустарни-
ковых зарослях. По деревьям они лазают неплохо, цепляясь, подобно
белке, острыми когтями за кору. Хвост у всех игрунковых пушистый
и не может помочь им при лазании. Пища этих обезьян — плоды,
листья и семена растений, насекомые, разные личинки и яйца не-
больших птиц. Самая маленькая — игрунка карликовая; ее вес около
160 граммов, а длина — 15 —16 сантиметров.
Наиболее крупные обезьяны — гориллы — живут в Центральной
Африке. Рост взрослых самцов горных горилл около 2 метров.
21
ширина в плечах 70—80 сантиметров и вес более 200 килограммов.
Об этих огромных обезьянах ходит много небылиц.
Наиболее достоверная книга о гориллах написана американ-
ским ученым Д. Шаллером. В 1959—1960 годах он провел среди го-
рилл в африканских лесах более двенадцати месяцев. Не имея при
себе никакого оружия, отважный исследователь ночевал в несколь-
ких десятках метров от горилл, наблюдал, как они кормятся, и стал
совсем «своим» в их обществе. Оказалось, что это исключительно ми-
ролюбивые животные, они ни на кого не нападают, но, правда, и
мало кого боятся. При приближении человека они не бросаются
опрометью наутек, а степенно удаляются. Гориллы — строгие веге-
тарианцы; их основная пища — корешки, сердцевина и цветы назем-
ных растений. Между собой эти огромные обезьяны ссорятся очень
редко и во всем подчиняются и подражают вожаку, который «мудро
руководит подчиненными», главным образом — взглядами.
Среди водных млекопитающих особенно маленьких животных
нет. Мельче других дельфин — морская свинья, — пресноводные тю-
лени — ладожский, байкальский — и морская выдра — калан. Они ве-
сят от 30 до 50 килограммов.
Наиболее интересное из этих животных — калан. Когда-то калан
во множестве водился в Тихом океане у берегов России и Северной
Америки. Но благодаря интенсивному промыслу, из-за ценного меха,
их еще в начале XX столетия зачисляли в списки вымирающих и взя-
ли под охрану закона. В начале 50-х годов выяснилось, что длитель-
ный запрет промысла сыграл положительную роль — и численность
этих ценных зверей резко увеличилась. Лет десять назад у калифор-
нийских берегов насчитывалось уже около 30 000 каланов, а у нас на
Командорских островах, на Камчатке и Курильских островах — свы-
22
ше 6000 голов. Каланы доверчиво отно-
сятся к людям, и сейчас их пробуют одо-
машнивать. Питается морская выдра мол-
люсками, крабами, иглокожими, добывая
их со дна моря. Наиболее страшные вра-
ги калана — киты косатки и полярные
акулы.
Гигантов среди водных млекопитаю-
щих значительно больше. Более 1,5 тонны
весят старые моржи. В Советской Аркти-
ке они распространены от Баренцева до
Берингова моря, но встречаются не по-
всеместно, а отдельными изолированны-
ми стадами. Число моржей в последнее
время значительно сократилось, несмотря
на то, что охота на них разрешена только
местному населению — чукчам и эскимо-
сам. Полагают, что в наших водах оби-
тает не более 100 000 этих зверей. Пита-
ются моржи моллюсками и донными
рачками.
Морж — ценное промысловое живот-
ное. Полярные исследователи пишут: «От него можно получить более
200 килограммов жира, громадную толстую шкуру, около тонны
мяса. Находят применение и клыки моржей, идущие на различные
поделки. Велика роль моржей в жизни коренного населения Севера.
Морж давал им мясо для еды и кормления ездовых собак, шкуры —
для постройки яранг и байдар, желудки и кишки использовались
для шитья непромокаемой одежды и изготовления домашней утвари,
бивни—для изготовления инструментов, сухожилия заменяли нитки».
Вдвое больше моржей другие ластоногие животные — морские
слоны. Они достигают 6 метров длины и 3 тонн веса. Своим назва-
нием они обязаны вытянутой верхней губе, напоминающей обрублен-
ный хобот слона. Обитают эти огромные животные в южном полу-
шарии у берегов Америки и на некоторых близлежащих островах.
Морские слоны очень неуклюжие животные и с трудом проползают
по суше несколько десятков метров, в воде же, наоборот, легко пла-
вают и ловко ловят рыбу и головоногих моллюсков.
Какие же все-таки самые большие животные на земле? Вот как
отвечает на этот вопрос известный специалист по водным млекопита-
ющим С. Е. Белькович:
«Если вы думаете, что самые огромные животные — это доисто-
рические ящеры, то ошибаетесь. Самые крупные животные планеты
Земля живут и здравствуют в наше время. Это синие киты, достига-
ющие веса 150 тонн и 33 метров длины. Если такого кита поставить
на голову, он будет высотой с десятиэтажный дом. Куда до него ди-
нозаврам! .. Уравновесить его смогут 3 динозавра, 50 слонов, 40 авто-
бусов, 5 железнодорожных цистерн».
Без движения нет жизни.
Л. А Зенкевич
II
ВПЛАВЬ, ПЕШКОМ И ПО ВОЗДУХУ
Жизнь на Земле зародилась много миллионов лет назад. Скорее
всего первые живые существа появились в океане. Это были бесфор-
менные, студенистые комочки протоплазмы. Они, конечно, не умели
передвигаться и носились в океане по воле волн и течения. Волны
выкидывали их на берег, течение несло к трещинам в земной коре,
откуда била раскаленная лава. Но живое вещество оказалось измен-
чивым, и в конце концов появились организмы, которые перестали
24
быть игрушкой стихии и прочно прикрепились ко дну. Для того вре-
мени это было большим достижением — неподвижность избавила их
от случайной гибели. Но со временем «неподвижность» уже не могла
устроить животных: чтобы добывать пищу, спасаться от врагов, надо
было двигаться. И постепенно появились животные с самыми разно-
образными «движителями».
Рассмотрим под микроскопом каплю воды, взятую из какого-
нибудь пруда. Мы почти наверняка увидим бесформенные полупро-
зрачные тельца, похожие на комочки не то слизи, не то грязи. Это
простейшие одноклеточные животные — амебы. Приглядевшись вни-
мательно, мы заметим, что они движутся. Вначале у амебы по ходу
движения появляется выступ. Постепенно он растет, растягивается, и
наконец в образовавшуюся выпуклость перетекает все тело амебы.
Кажется, что они как бы шагают, подтягивая тело к переднему
концу. Двигаются амебы медленно; чтобы проделать путь в несколь-
ко десятков сантиметров, им требуется чуть ли не целый час.
Трудно сказать, какой способ передвижения самый древний, са-
мый примитивный — амебовидный или с помощью жгутиков.
Простейшие животные — жгутиконосцы — имеют нитевидные
выросты-жгутики. Во время движения каждый жгутик свободным
концом описывает круговое движение и как бы ввинчивается в воду.
При этом, двигаясь вперед, животное вращается вокруг своей длин-
ной оси, как снаряд, выпущенный из нарезного орудия.
У других простейших животных — инфузорий — тело в большин-
стве случаев окружено множеством ресничек. У инфузории-туфельки
таких ресничек бывает до 14 000, и каждая из них работает как вес-
ло. Но, несмотря на такое огромное количество весел, скорость ту-
фельки невелика: она едва проплывает пять метров за час.
Многоклеточные беспозвоночные, обитающие в морях и оке-
анах, реках и озерах, освоили самые разнообразные способы пере-
движения.
Морские черви, пиявки плавают, волнообразно изгибая тело. Та-
кой способ плавания требует очень сильной мускулатуры. И на са-
мом деле, пиявки могут подтянуть груз, в 1500 раз превышающий их
собственный вес!
Многие водные беспозвоночные плавают с помощью рычагов-
весел.
Так плавают водяные жуки, водяные клопы, многие ракообраз-
ные. Чаще всего как весла используются ноги. Особенно интересно
устроена пятая пара ног у плавающего краба. Суставы последних
члеников этих ног расширены в виде лопасти весла. При заносе впе-
ред членики сгибаются и не испытывают значительного сопротивле-
ния воды. А во время обратного движения нога выпрямляется и за-
гребает воду как самое настоящее весло. У речного рака и омара вес-
лом служит задняя часть «шейки». Подгре
бая под себя воду сильными хвостовыми ло-
пастями, они плывут задом наперед.
Все, конечно, видели водных насеко-
мых — водомерок, скользящих по поверх-
ности воды, словно по льду. У них тело и
лапки густо покрыты несмачивающимися волосками, и хотя удель-
ный вес водомерок больше единицы, сила поверхностного натяжения
водной пленки легко удерживает их на поверхности. Если пинцетом
погрузить насекомое в воду, то оно все покрывается серебристым
слоем воздуха, а если разжать пинцет, то водомерка как пробка
всплывает на поверхность. Для гребли она пользуется самыми длин-
ными, средними, ногами, и за один толчок «весел» проскальзывает
чуть ли не на четверть метра вперед.
Некоторые сифонофоры плавают «под парусами». Это группа ки-
шечнополостных животных, сросшихся вместе и живущих как один
организм. Высовывающийся над поверхностью воды пластинчатый
гребень служит им парусом, а свисающие вниз щупальца длиной до
18 метров — килем. Скорость хода сифонофор «под парусами» не так
уж мала: при ветре 6 баллов они проплывают около 5 километров в
час. Во время шторма сифонофоры выпускают воздух из особых
камер и опускаются в глубину.
Наиболее прогрессивный способ движения водных беспозвоноч-
ных — гидрореактивный.
Считают, что простейшим реактивным двигателем обладают од-
ноклеточные животные — грегарины. Они без видимых движений
медленно скользят по воде. Долго недоумевали, как они движутся.
Оказалось, что, выделяя из мельчайших отверстий на теле капли сту-
денистого вещества, они отталкиваются от воды и таким образом
продвигаются вперед.
Медузы тоже используют реактивный способ движения. У них
к нижнему краю зонтика прикреплена мускулистая перепонка. По-
переменным расширением и сокращением ее медуза набирает под
купол воду, а затем выталкивает ее наружу. При выталкивании воды
она получает толчок и движется выпуклой стороной вперед. Толчки
следуют один за другим через 5—6 секунд, и поэтому медуза плавает
медленно.
Подобие гидрореактивных двигателей имеют моллюски-гребеш-
ки, они плавают, или, вернее, прыгают в воде, хлопая створками ра-
ковины и выпрыскивая из-под них воду.
Более совершенный двигатель у личинок стрекоз. В минуту
опасности они выбрасывают струю воды и быстрым скачком избегают
преследования.
Признанные чемпионы по скоростному плаванию среди беспозво-
ночных животных — головоногие моллюски — кальмары. Они раз-
вивают скорость до 50 километров в час. Разогнавшись в воде, они
могут взлетать над поверхностью моря на высоту 4—5 метров и про-
летать по воздуху более 60 метров.
При движении кальмары пользуются самым совершенным гидро-
реактивным двигателем. Вода набирается в мантийную полость через
отверстие, расположенное около хвоста. Мантия плотно запирается
хрящевыми «запонками». Между ними на брюхе помещается ворон-
ка, сообщающаяся с мантийной полостью. Прижимая мантию к туло-
вищу, кальмар с силой выталкивает набранную внутрь воду через пе-
реднее отверстие воронки и отталкивается от воды. Затем вновь про-
исходит заполнение полости водой, новое сжатие мантии и новый
26
толчок. Такие толчки, при быстром движении, повторяются до пяти
раз в секунду! Плывет кальмар хвостом вперед и управляя боль-
шими ромбовидными плавниками, расположенными в задней части
тела.
Головоногие моллюски наутилусы для всплытия и погружения
пользуются системой гидростатических баллонов. Этот моллюск стро-
ит раковину, разделенную перегородками на несколько камер. Жи-
вет наутилус в передней камере, а остальные наполнены воздухом.
Вода не может в них попасть: хозяин закрывает входное отверстие
телом. При погружении наутилус втягивает свое тело глубже в рако-
вину. Передняя камера заполняется водой, и раковина становится тя-
желее. При подъеме на поверхность он выжимает из передней ка-
меры воду, воздух в задних камерах расширяется — и моллюск лег-
ко всплывает.
Донные беспозвоночные могут не только плавать, но и передви-
гаться по дну.
Водные жуки, морские, пауки, раки, крабы ходят, или, вернее,
ползают по дну, точно так же, как сухопутные животные по земле.
Пиявки, щетинковые черви вытягивают передний конец тела, а за-
тем подтягивают к нему остальную часть. Подобным образом двига-
ются многие моллюски. Они прикрепляются передней частью ноги-
подошвы к грунту, а затем, сокращая мышцы, подтягивают тело и
раковину вперед.
Наиболее интересные подводные пешехо-
ды — морские ежи. У них, помимо твердых
игл, имеется множество мягких полых отрост-
ков-ножек с присосками на концах. Передви-
гаясь, они вытягивают по ходу движения нож-
ки, нагнетая в них воду. Когда ножки вытянут-
ся на полную длину, еж присасывается ими
к какому-либо предмету на дне, а затем за-
тягивает воду из ножек внутрь. Ножки сокра-
щаются и подтягивают морского ежа вперед.
Потом ножки отцепляются, снова вытягивают-
ся, присасываются, и весь цикл повторяется
снова. Таким же образом шагают по дну морские звезды, имею-
щие полые трубчатые ножки в каждом из пяти лучей. Понятно, что
скорость иглокожих при таком способе движения невелика — они
проползают за минуту не более 5—8 сантиметров.
Многие животные живут в грунте водоемов. Им тоже надо пере-
двигаться, а это посложнее, чем плавать или ползать по дну. Черви
и личинки многих насекомых пробираются в грунте, раздвигая го-
ловной частью ил или же заглатывая его и пропуская через ки-
шечник.
Подобным образом передвигается в земле и дождевой червь.
Специальные копающие инструменты — иглы — есть у некото-
рых видов морских ежей. В зависимости от назначения иглы имеют
различную форму. Передние, направленные по ходу движения, ост-
рые и работают подобно бураву, а расположенные по бокам имеют
форму ложечки и служат для откидывания грунта в стороны.
27
Наиболее оригинальным спо-
собом передвигаются в иле черви
приапулюсы. Формой этот червь
похож на огурец. На переднем кон-
це расположено большое ротовое
отверстие, через которое глотка мо-
жет выворачиваться наружу. Глот-
ка и тело покрыты рядами острых
шипов, направленных назад. Вну-
три червя находится полость, на-
полненная жидкостью и занимаю-
щая более 60 процентов общего
объема тела. Начиная движение,
приапулюс с силой выбрасывает
вперед глотку, которая раздвигает
грунт. Затем червь раздувает вы-
брошенную глотку, расширяя про-
деланный ход, и, подтягивая зад-
нюю часть тела к передней, про-
двигается вперед. Шипы, покры-
вающие тело, заклинивают при-
апулюса в туннеле и не дают ему
податься назад при выбрасывании
глотки.
Еще разнообразнее способы
движения насекомых. Они могут
ползать, бегать, прыгать, летать.
Ползают все насекомые. Очень
своеобразно передвигается гусени-
ца бабочки-пяденицы. Она упи-
рается в грунт передними ножка-
ми, выгибает дугой спину и под-
тягивает заднюю часть тела к пе-
редней. Затем, отталкиваясь задни-
ми ножками, вытягивает тело впе-
ред и таким образом «шагает».
Хороших бегунов среди насе-
комых немного. Тараканы дистан-
цию в 1 километр преодолевают за
час. Самые быстрые насекомые,
пожалуй, муравьи. Если принять
за единицу скорости длину тела,
то окажется, что муравей по бы-
строте бега не уступает скаковой
лошади.
Среди насекомых есть отлич-
ные прыгуны. Кузнечики, отталки-
ваясь сильными задними ногами,
совершают прыжки длиной более
десяти метров. Огромные прыжки
делают блохи. Подсчитано, что если блоха была бы ростом с человека
и сохранила прежнюю прыгучесть, то она легко прыгала бы через
Исаакиевский собор.
Наибольшее изумление вызывает устройство летательного аппа-
рата и летные способности насекомых. Тончайшие ажурные крылыш-
ки позволяют им быстро летать, легко маневрировать, а иногда пре-
одолевать огромные расстояния. Количество крыльев у насекомых
различное: у бабочек, перепончатокрылых, жуков — четыре крыла,
а у мух, комаров — два. Техника полета насекомых изучена пока
слабо, но кое-что ученые все же узнали.
Бабочки машут крыльями, то опуская их вниз, то поднимая
вверх. Взмахи очень широкие, и крылья, когда бабочка летит, почти
сходятся у нее над спиной и под брюшком. Во время полета передняя
и задняя пара крыльев соединяются друг с другом особой прицепкой,
и бабочка взмахивает ими одновременно. Рулят бабочки, изменяя
плоскость взмахов крыльев. Быстрее всех бабочек летают бражники,
они развивают скорость до 50 километров в час.
Жуки летают, быстро махая нижними крыльями. Надкрылья
они держат, слегка приподняв концы в виде латинской буквы V. Та-
кое положение надкрыльев позволяет жукам сохранять устойчивость
в полете. Летают жуки со скоростью не более 20—25 километров
в час.
Сложные кривые описывают в воздухе
крылья пчел, шмелей, ос. Когда насекомое па-
рит на месте, то крылья его описывают
восьмерку, а когда оно движется, восьмерка
растягивается и конец крыла вычерчивает
сложную волнообразную кривую. Количество
взмахов крыльев у перепончатокрылых раз-
личное. За час шмель пролетает около 5, а
пчела около 20 километров. Чаще всех других
насекомых машут крыльями комары. Они де-
лают до 500 взмахов в секунду. Тонкий надо-
едливый звук, который издает комар, это не
писк, как многие думают, а шум его крыльев.
Самые искусные «пилоты» среди насеко-
мых — стрекозы, они могут долго парить на
одном месте, планировать, совершенно не ма-
хая крыльями, мгновенно поворачиваться и почти вертикально взмы-
вать ввысь. При исполнении фигур «высшего пилотажа» у стрекоз
передние и задние пары крыльев работают независимо одна от дру-
гой. О скорости полета стрекоз нет достоверных данных; по одним —
они летают со скоростью 8—10 километров в час, по другим — со ско-
ростью 30—40.
Быстрота и маневренность стрекоз давно интересовали натура-
листов, но никаких выводов на основании изучения их полета сде-
лано не было. О стрекозах вспомнили, когда советские ученые нашли
причину, почему скоростные самолеты вдруг ни с того ни с сего раз-
валиваются на части. Оказалось, достаточно увеличить вес крыла в
передней части, чтобы вредные колебания, разрушающие самолет,
29
полностью исчезли. Точно так же, как у со-
временных самолетов, крылья стрекоз утол-
щены в передней части.
Полет насекомых — очень сложный про-
цесс. Сейчас выяснилось, что жуки, пчелы,
бабочки, мухи могут еще многое подсказать
авиаконструкторам.
Возьмем хотя бы обыкновенного май-
ского жука. По расчетам ученых он совсем
не должен летать. При его весе и конструк-
ции крыльев для того, чтобы взлететь, май-
ский жук должен иметь коэффициент подъ-
емной силы от 2 до 3, фактически у него
этот коэффициент меньше единицы. Однако
жук не только легко поднимается с земли,
но и неплохо летает. Предстоит выяснить,
каким способом он увеличивает подъемную
силу, это поможет конструкторам увеличить
грузоподъемность самолета при той же силе
двигателей.
С увеличением скорости самолета рас-
тет длина взлетно-посадочных площадок.
Постройка огромных аэродромов — дело до-
рогостоящее, да и неудобное для пассажи-
ров. Иной раз им приходится затрачивать на
проезд с аэродрома до центра города больше
времени, чем на полет. Например, перелет из
Ленинграда в Москву длится 55—60 минут,
а на доставку с аэровокзалов автобусом, ре-
гистрацию билетов, сдачу багажа уходит не
менее двух часов.
Насекомым не надо ни взлетных, ни по-
садочных площадок. Пчела, заметив цветок,
неподвижно повисает в воздухе, а затем
плавно опускается. При посадке никогда не
происходит «аварии», даже в ветреную по-
году, когда цветок мотается из стороны в
сторону. Такая точность приземления недо-
ступна самым совершенным вертолетам.
Некоторые насекомые — искусные пи-
лоты : ночная бабочка бражник может летать не только вперед, но
и «включать задний ход», а мухам-журчалкам ничего не стоит
сделать «мертвую петлю» и даже лететь спинкой вниз.
Полет насекомых довольно экономичен. В частности, расход го-
рючего у реактивного самолета составляет около 12 процентов по-
лезного груза, а пчела расходует всего 9 процентов горючего —
сахара.
Искусные «пилоты» есть среди пауков. Но как же они летают,
ведь у них нет крыльев? Оказывается, на паутинке. К осени паучата
подрастают — и выводку становится тесно. Паучатам необходимо рас-
30
селиться, чтобы всем было вдоволь вкусных мух. И паучки начинают
готовиться к путешествию. Взобравшись на высокий куст или дерево,
паучок прежде всего устраивает из коротких прочных нитей старто-
вую площадку, а затем приступает к изготовлению летной нити, за-
крепив ее конец на наветренной стороне своей вышки. Ветер сносит
нить со стартовой площадки, и она образует вытянутую петлю. Когда
длина петли достигает 10—20 сантиметров, паучок перегрызает нить
у основания, и она вытягивается по ветру в одну линию. Паучок про-
должает выпускать нить, и когда она становится настолько длинной,
что может удержать пилота в воздухе, он отцепляется от «стартовой
площадки» и отправляется в полет. Надумав приземлиться, паучок,
перебегая по паутинке, изменяет центр тяжести «воздушного кораб-
ля». И послушный пилоту корабль плавно опускается. Продолжи-
тельность полета различна: иногда паучок пролетает всего сотню
метров, а иногда и несколько километров.
Первыми позвоночными, появившимися на Земле, были рыбы.
Они произошли от беспозвоночных и не имели ни костного скелета,
ни чешуи, ни зубов. Их неясные отпечатки на камне найдены в силу-
рийских пластах, образовавшихся около 400 миллионов лет назад.
Первым рыбам приходилось туго, моря в то время кишели хищными
членистоногими, свирепыми морскими скорпионами. И постепенно
рыбы оделись в прочный панцирь, почти такой же, как у современ-
ных крабов.
Но панцирь оказался не такой уж надежной защитой, появились
хищники с зубами, для которых костяная броня была не тверже, чем
простая бумага. Кроме того, население морей резко увеличилось,
из-за пищи возникла жестокая конкуренция. И вот постепенно, в те-
чение многих поколений, у рыб появились специальные приспособле-
ния, облегчающие движение, выработались приемы, позволяющие
плавать легко и стремительно.
Техника плавания современных рыб изучена довольно хорошо.
Раньше считали, что они плавают исключительно с помощью
плавников. Сейчас установлено, что большинство рыб двигается впе-
ред, волнообразно изгибая тело в горизонтальной плоскости. Значи-
тельную помощь в поступательном движении оказывает им хвосто-
вой плавник. Остальные плавники только управляют движением,
служат рулями поворота и глубины. Если рыбы плывут быстро, то
обычно прижимают плавники к туловищу, а у часто встречаю-
щейся в Черном море пеламиды они и вовсе убираются в осо-
бые углубления.
Большинство рыб плавает головой вперед, но есть и исключения.
Рыба-нож, обитающая в реках Центральной Африки, может плыть
хвостом вперед. У нее сжатое с боков ножевидное тело, спинных
плавников нет, вдоль всего брюшка тянется только один длинный
узкий плавник.
Рыба эта ведет ночной образ жизни, у нее хорошее зрение и
обоняние. Отправляясь на охоту, она плывет, как и все рыбы, го-
ловой вперед, но, столкнувшись с врагом, немедленно «включает
задний ход» и скрывается в зарослях.
Быстрее других плавают морские рыбы, обитающие в толще
31
воды. У них торпедовидная, обтекаемая форма тела, заостренная го-
лова, хорошо развитый хвост. Это и понятно — им негде спрятаться,
да к тому же приходится догонять свою добычу — подвижных мор-
ских рыб.
Чемпион по скоростному плаванию — меч-рыба. В момент броска
она развивает скорость свыше 100 километров в час. Хорошие плов-
цы тунец и акулы — голубая, сельдевая, — они могут проплыть более
30—40 километров в час. Быстро плавают пеламида, скумбрия, ке-
фаль, немного медленнее — сельдь, треска.
Все знают нашу пресноводную хищную щуку. Затаившись где-
нибудь в камышах или за топляком, она стоит неподвижно, еле по-
шевеливая плавниками. Но вот щука заметила рыбку. Быстрый бро-
сок — и жертва уже бьется в зубах хищницы. Настигнуть одним мол-
ниеносным броском добычу щуке позволяет вытянутое стреловидное
тело. А мгновенно развернуться помогают сильные, сдвинутые к
хвосту плавники.
Вытянутая веретенообразная форма тела характерна для речных
рыб, держащихся на течении: форели, усача, жереха. Это позволяет
им легко преодолевать пороги, перекаты и плавать долго, не утом-
ляясь. К длительному плаванию приспособлены лосось, белорыбица,
нельма — они высоко поднимаются по быстрым рекам для икроме-
тания.
А вот пресноводным рыбам, обитающим в тиховодье, скорость
и выносливость ни к чему. У карпа, карася, леща тело сжато с боков.
Такая форма облегчает им движение среди водных растений, помо-
гает поворачиваться в вертикальной плоскости и даже спасает от
хищников, неохотно схватывающих рыб с широким телом.
У рыб, живущих вблизи дна, тело сплющено сверху вниз. Это
позволяет им опираться на дно большей поверхностью. Таковы кам-
балы и скаты — плоские рыбы, обитающие во многих морях и оке-
анах. Они часто лежат на дне и даже зарываются в грунт. Так их
труднее заметить и врагу и добыче. Плавают камбалы и скаты, изги-
бая тело и плавники в вертикальной плоскости.
Плоское брюхо у бычков, налима, сома. Передвигаются они
сравнительно медленно. Совсем плохие пловцы луна-рыба, иглобрюх,
кузовок — они не могут изгибать туловище при движении, поэтому
плавают только с помощью плавников.
32
В Индийском океане живет небольшая рыбка эолискус. Брюшко
у нее заострено, рыло вытянуто в трубочку. Внешне она напоминает
маленькую щучку. Плавает эолискус торчком, двигаясь брюшком
вперед. Стайка этих рыбок выглядит очень забавно — совсем как сол-
даты на параде.
Существуют рыбы, которые ловко используют попутные течения
и даже ветер. Длительные путешествия по течению совершают листо-
видные личинки угря.
Иглобрюх, попадая в попутное течение, раздувается, и оно не-
сет его «к месту назначения».
В тропических морях живет рыба-парусник. У нее, как и у меч-
рыбы, челюсти костяные и вытянутые наподобие меча, а спинной
плавник достигает полутора метров в высоту. Выставив его из воды,
рыба плывет словно парусная яхта.
Известна одна рыба, пользующаяся «реактивным двигате-
лем», — это армфиш, небольшая рыбка, обитающая в Индийском оке-
ане. Грудные и брюшные плавники у нее напоминают согнутые руки
с длинными пальцами на концах. На «локтях» находятся отверстия,
соединенные каналами с ротовой полостью. Засасывая ртом воду,
рыбка с силой выталкивает ее через отверстия в плавниках и таким
образом движется.
Рыбы-прилипалы неплохо плавают, но зачем же зря тратить
силы, если можно прокатиться на чужой счет! У прилипал передний
спинной плавник видоизменен в овальную присоску. В овальном дис-
ке имеются пластинки. Прижав кожистую рамку диска к какому-
либо предмету, прилипалы приподнимают пластинки. Под ними об-
разуется безвоздушное пространство, и рыба так прочно присасывает-
ся, что, если сильно потянуть ее за хвост, она разорвется пополам.
Обычно прилипалы присасываются к крупным рыбам — акулам, ска-
там — и питаются их объедками. Иногда они присасываются к дни-
щам кораблей и совершают длительные путешествия.
Некоторые рыбы научились шагать по дну.
У морского петуха — триглы — на веерообразных грудных плав-
никах расположено по три жестких кривых шипа. На них тригла по-
тихоньку шагает по морскому дну. Пользуясь плавниками как нога-
ми, подбираются к добыче среди обломков скал рыбы-удильщики и
«живое ископаемое» — кистеперая рыба латимерия. На глубине двух
тысяч метров подводные исследователи обнаружили интересную
рыбу и назвали ее бентозавром. Эта рыба может стоять на дне и хо-
дить по нему, упираясь в грунт хвостом и лучами грудных плав-
ников.
Как ни странно, есть рыбы, передвигающиеся по суше!
В озерках, болотах, илистых заводях рек Индии, Бирмы, Филип-
пинских островов водится рыба анабас-ползун. По внешнему виду
анабас похож на нашего пресноводного окуня. Рыба эта небольшая
и редко достигает длины 15—20 сантиметров. Когда наступает за-
сушливое время и мелкие водоемы пересыхают, ползуны либо дожи-
даются более благоприятного времени, копошась в иле, либо отправ-
ляются путешествовать. Рано утром или ночью, упираясь в грунт
зубчатыми жаберными крышками и колючим анальным плавником,
В Сабунаев
33
анабас проползает по суше сотни метров. В поисках подходящего во-
доема он перебирается через глубокие рвы и может даже забраться
на наклонно растущее дерево: не случайно «анабас» по-малайски
значит «древолаз». На суше во влажном воздухе анабас может жить
несколько суток. Его перевозят без воды в корзинах или глиняных
сосудах. Для дыхания он пользуется лабиринтовым аппаратом, рас-
положенным рядом с жабрами. Проходя через извилистый лабиринт,
захваченный воздух отдает в кровь анабаса кислород.
Больше времени на суше, чем в воде, проводит илистый прыгун.
Он живет в тропических водах Индийского и Тихого океанов у бере-
гов Азии, Африки и некоторых австралийских островов. Огромные,
похожие на лапы плавники и красные выпученные глаза придают
этой рыбе очень забавный вид. Обычная длина прыгуна 20—25 санти-
метров. Любимое его местопребывание — мангровые заросли, обна-
жающиеся во время отлива. Здесь он часами ползает по наклонным
стволам деревьев и может даже прыгать с ветки на ветку. До-
бывают прыгунов занятным способом. Под деревом, на котором
они находятся, натягивают простыню и стряхивают рыб, как спе-
лые яблоки.
Рыбы могут и летать. У летучих рыб большие грудные плавники
и хвост с длинной нижней лопастью. Взлетает летучая рыба броском,
а когда ее передняя часть окажется в воздухе, она начинает рабо-
тать хвостом. Так рыба наращивает скорость до тех пор, пока плав-
ники-крылья не начнут удерживать ее в воздухе. Взлетев под углом
30—45 градусов к поверхности воды со скоростью до 80 километров
в час, она летит по воздуху, постепенно снижаясь подобно плани-
рующему самолету. Поднимается рыба на высоту до 4—5 метров,
и полет ее продолжается 10—15 секунд. За это время она пролетает
около 100 метров.
В отдельных случаях, особенно при хорошем попутном ветре,
летучие рыбы могут находиться в воздухе минуту и пролететь
до 400 метров.
В Южной Америке водятся небольшие рыбки из семейства ха-
рацинид, летающие подобно птицам, махая грудными плавниками,
как крыльями. Но и они не могут долго находиться в воздухе:
воздушные пируэты помогают им лишь ускользать от преследо-
вателей.
В конце силурийского периода появились кистеперые рыбы. Они
не обладали ни большими размерами, ни особой скоростью движе-
ния, ни мощными орудиями защиты. Поэтому моря оставались в ве-
дении более крупных, быстрых и лучше вооруженных рыб. Кисте-
перым же новоселам пришлось потесниться: они заселили мелко-
водные заливы, озера, болота.
В жаркое время года озера мелели, болота пересыхали, кисло-
рода в воде становилось меньше и меньше. Рыбы пробовали загла-
тывать воздух. Сначала ничего не выходило, рыбы массами гибли,
и выживали лишь очень немногие. Но у выживших рождалось по-
томство, более приспособленное к дыханию атмосферным воздухом,
и так, постепенно, через многие поколения, у животных появились
органы, заменяющие легкие.
34
Теперь им стала не страшна испорченная вода обмелевших бо-
лот, но если водоем полностью высыхал, рыбы оказывались на суше,
и здесь повторялась прежняя картина: большинство рыб погибало,
выживали только лучше всех ползавшие на своих мягких бахром-
чатых плавниках. У их потомков плавники стали совершенство-
ваться и превратились в органы передвижения по земле — ноги. Это
произошло около 350 миллионов лет тому назад.
Но обзавестись ногами — это еще полдела, надо было научить-
ся пользоваться ими. Первые шаги земноводных были очень неуве-
ренными. При движении по суше пришлось учиться сохранять рав-
новесие, а это, учитывая увеличившийся вес тела, не так-то просто.
Чтобы увеличить шаг, приходилось изгибать тело в вертикальной
плоскости. Большое значение имел порядок перестановки конечно-
стей. Поэтому вначале сухопутные животные двигались очень мед-
ленно — пресмыкались. Но уже в девонском периоде появились пре-
смыкающиеся, которые проворно бегали, прыгали и даже летали на
странных перепончатых крыльях.
Лягушки, где-то в процессе эволюции потерявшие хвост и рыбо-
образную форму тела, приспособленную для скоростного плавания,
нашли удачный выход. Всем известная зеленая озерная лягушка не-
плохо передвигается и в воде, и на суше. У нее длинные сильные
задние ноги, и, отталкиваясь ими, она в минуту опасности совершает
чуть ли не метровые прыжки. Плавает и ныряет озерная лягушка
также при помощи задних конечностей. Между пальцами у нее
имеется тонкая кожистая перепонка; в воде она растопыривает зад-
ние лапки и энергично отталкивается ими. Только что выведшиеся
из икринки лягушата-головастики лап не имеют и плавают по-рыбьи,
волнообразно изгибая тело.
Лягушки травяная и чесночница тоже хорошо прыгают, но пла-
вают много хуже, чем озерные. А вот жабы прыгать не умеют и
передвигаются мелкими семенящими шажками.
На юго-западе СССР и на Дальнем Востоке живет лягушка-дре-
весница, или квакша. Ночью она купается, охотится на лугах за на-
секомыми, а день проводит на дереве. Квакша может лазить по вер-
тикальным стволам и сидеть на качающихся тоненьких веточках.
Для этого у нее на кончиках пальцев расположены диски, действую-
щие подобно резиновым присоскам, с помощью которых прикреп-
ляют мыльницы на эмалированную или стеклянную поверхность. Но
ведь присоски на лапках квакши должны удерживать ее не на зер-
кальной поверхности, а на шероховатой коре дерева. Поэтому, чтобы
не было подсоса воздуха и сцепление было надежным, диски снаб-
жены желёзками, выделяющими клейкую жидкость.
У яванской древесной лягушки пальцы на лапах очень длин-
ные, и потому площадь перепонки значительно больше, чем у других
лягушек. Растопырив пальцы, она может планировать, перелетая
с ветки на ветку.
Ближайший родственник лягушки — тритон. Летом он живет
в воде, а зимует на суше. Пока тритоны находятся в пруду, у них
вокруг пальцев задних лап есть кожистая оторочка и на спине
широкий плавниковый гребень. Они помогают тритону плавать. Когда
35
поздней осенью тритоны покидают пруд и выходят
на сушу, они теряют оторочку на пальцах и плав-
никовый гребень.
Разнообразны способы передвижения ящериц;
большинство из них ловко бегают, попеременно пе-
реставляя лапки. Но поскольку лапки у них ко-
роткие, то, пожалуй, только один гигантский варан
с острова Комодо может состязаться в скорости с
человеком.
Есть ящерицы, хорошо лазящие по деревьям;
у одних на лапках есть острые коготки, которыми
они цепляются за кору, у других иные приспособ-
ления.
Некоторые виды ящериц-гекконов могут лазить
по вертикальным стенам и даже по потолку. У них
на пальцах имеются подушечки, покрытые с ниж-
ней стороны тонкими листовидными пластинками.
Прежде предполагали, что под подушечками обра-
зуется вакуум и ящерица присасывается к потолку.
Детальное изучение показало, что листовидные пла-
стинки покрыты множеством крючочков, ими-то
геккон и цепляется за малейшие неровности стены
или потолка. По гладким полированным поверхно-
стям эти ящерицы передвигаются очень медленно
и часто срываются. Сцепление резко уменьшается при смачивании
поверхности. На этом основан способ ловли гекконов; стены или по-
толок, по которым они разгуливают, обрызгивают водой, и ящерицы
тут же падают вниз.
В тропической Азии водятся очень интересные ящерицы — ле-
тающие драконы. Они всю жизнь проводят на деревьях и почти ни-
когда не спускаются на землю. С ветки на ветку они перелетают,
пользуясь своеобразным парашютом. По бокам у них далеко высту-
пают 5—6 ложных ребер, обтянутых тонкой перепонкой, как спицы
у зонтика. В полете ящерицы раскрывают зонтик и планируют
сверху вниз.
В Южной Америке и Западной Азии живут пресмыкающиеся —
амфисбены. Они занимают промежуточное положение между яще-
рицами и змеями. С виду амфисбены похожи на земляного червя
и достигают длины 25—30, а иногда и 70 сантиметров. Селятся они
в подземельях муравейников и термитников и питаются хозяевами
жилища и их личинками.
Удивительно, что даже самые воинственные муравьи не трогают
своих заклятых врагов. Подземный ход амфисбены проделывают в
два приема: сначала они раздвигают землю головой, а затем прижи-
мают ее затылком к потолку. Когда амфисбена пробирается в подзем-
ном туннеле, по ее телу от головы к хвосту пробегает волна, которая,
наталкиваясь на неровности почвы, толкает животное в обратном
направлении. Такое движение возможно потому, что кожа амфисбе-
ны свободно прилегает к телу и образует как бы подвижный
мешок.
36
Кто не знает черепах? Их медлительность вошла в поговорку.
Действительно, на суше черепахи передвигаются медленно. Зато
в воде иные из них могут соперничать в скорости и поворотливости
с рыбами. Плавают они, загребая воду лапами, превратившимися
в огромные ласты.
Своеобразно передвигаются по суше змеи. Они ползают тремя
различными способами. Наиболее распространенный волнообразный
способ похож на движение рыбы. При другом способе движения змея
собирает тело в гармошку и подтягивает заднюю часть к передней.
Затем, опираясь на хвост, она выбрасывает вперед переднюю часть
тела. Третий способ такой — змея поднимает голову и переднюю
часть тела, сгибает его под прямым углом и кладет на новое место.
Опираясь на две точки, змея переносит точно так же остальную
часть туловища и таким образом движется вперед.
Все змеи могут плавать. Лучше всего плавают морские — ласто-
хвосты и пеламиды (не путать с рыбой пеламидой). У них плоское
тело, и плавают они совсем как рыбы.
Хорошие пловцы крокодилы. Они двигаются в воде, изгибая в
горизонтальной плоскости сильный и длинный хвост, а лапы, снаб-
женные перепонкой, помогают движению. По земле крокодилы дви-
гаются неуклюже, медленно, одну за другой переставляя лапы и во-
лоча брюхо по земле. Однако в минуту опасности крокодил может
бежать довольно проворно.
Основной способ передвижения современных птиц — полет. Но
летать они научились не сразу.
Первая птица появилась на земле около ста миллионов лет на-
зад. Но об этом узнали совсем недавно. В 1877 году в Германии, рас-
капывая пласты сланцев, нашли хорошо сохранившийся отпечаток
птицы на камне. Ее назвали археоптерикс, что значит первоптица.
Странная это была птица! Ростом с ворону. Вместо клюва —
зубастая пасть. Хвост из двадцати позвонков, и на каждом пара
перьев. Голова покрыта чешуей. На крыльях три пальца с когтями.
Летала первоптица, по-видимому, неважно: слишком уж жидки
у нее были крылья и тяжелы кости. Скорее всего она могла только
перепархивать с дерева на дерево. Зато лазил археоптерикс явно не-
плохо; когтями на крыльях он мог цепляться за кору и ветви де-
ревьев.
Хвост с позвонками, когти на крыльях, зубастая пасть — все это
говорит о том, что ближайшими предками первоптицы были двуно-
гие ящеры.
В конце юрского периода появилось уже много различных птиц.
Одни из них стали неплохими летунами, другие совсем разучились
летать, но зато хорошо плавали или бегали. Впрочем, таких совсем
мало. Все строение птиц приспособлено к движению в воздухе. Ске-
лет у них прочный и вместе с тем легкий, даже зубы исчезли. Тело
облегчено множеством воздушных полостей. Передние конечности
превратились в крылья, удерживающие их в воздухе. В движение
крылья приводятся сильными мускулами, прикрепленными к киле-
образной грудной клетке. Органы дыхания, кожный и перовой по-
кров, зрение и другие органы птиц тоже приспособлены к полету.
37
Птицы летают двумя различными способами. Если они непре-
рывно махают крыльями, то такой полет называют машущим. Если
же они планируют, используя перемещение слоев воздуха, то гово-
рят, что птицы парят. Воздух редко бывает абсолютно неподвижен,
и обычно его слои перемещаются в самых различных направлениях.
В зависимости от направления и скорости воздушных потоков птица,
не махая крыльями, может подняться очень высоко, может парить
на месте или стремительно опускаться.
Любая птица может и парить и летать, махая крыльями. Но
одни птицы чаще пользуются машущим полетом, другие же, главным
образом крупные птицы — орлы, грифы, аисты, альбатросы, — пре-
имущественно парят.
«Сухопутные» парители — орлы, грифы — чаще пользуются вос-
ходящими потоками, и у них широкие, «разрезанные» на концах
крылья. «Морские» парители — альбатросы, буревестники — летают
над самой поверхностью моря, а здесь скорости воздушных потоков
все время меняются и для парения нужны узкие длинные крылья.
Попав в непривычные условия, «парители» иногда терпят
аварии. Случалось, что среднеазиатских грифов обнаруживали на
Печоре. Там им совсем нечего делать, и залететь туда по своей воле
они не могли. Очевидно, грифы попадали в поток воздуха, движу-
щийся с большой скоростью на север, и, не сумев с ним справиться,
в конце концов оказывались в лесах Северного Урала. Довольно
часто грифов, особенно молодых, вылавливали из моря; таких «утоп-
ленников» немало в зоопарках Западной Европы. В воду они попада-
ли потому, что не привыкли к характеру воздушных потоков над
морем.
С другой стороны, «морские парители» часами летают над по-
верхностью моря, но, оказавшись случайно над материком, не могут
бороться с восходящими токами воздуха и часто гибнут.
Интересно, что птицы «понимают», где им легче и безопаснее
лететь. Орлы, аисты при дальних перелетах делают большой крюк,
чтобы как можно меньше лететь над морем и больше над сушей. На-
оборот, альбатросы облетают стороной сушу, и как бы ни удлинялся
их путь, предпочитают лететь над морем.
38
Куриные птицы — глухарь, тетерев, куропатка — взлетают ма-
шущим полетом, а вылетев на открытое место, планируют, по-
степенно снижаясь, потом опять набирают высоту, часто махая
крыльями.
Гуси, утки летят, почти беспрерывно махая крыльями, и лишь
идя на посадку, планируют.
Своеобразно летают дятлы. Они после ряда сильных взмахов
крыльями плотно прижимают их к туловищу и летят по инерции,
используя разгон. Так же летают некоторые мелкие лесные птички.
Полет колибри, когда она «повисает» в воздухе над цветком,
добывая нектар или притаившихся внутри цветка насекомых, назы-
вают вибрационным. И в самом деле, в это время птичка так часто
машет крыльями, что их нельзя рассмотреть, точно так же, как про-
пеллер у летящего самолета. Очень часто машут крыльями, «застыв»
в воздухе и высматривая притаившуюся в траве добычу, пустельга
и кобчик.
Скорость полета птиц, по сравнению со скоростью современных
самолетов, не так уж велика. Мелкие певчие птички пролетают в сред-
нем 30—52 километра в час, куропатки, ласточки около 40, гуси —
70—80, утки — 80—95, наши стрижи—100—110, а иглохвостый
стриж до 170 километров в час.
На скорость полета птиц сильно влияет ветер. При попутном
птицы летят быстрее, а при встречном медленнее. Например, почто-
вые голуби в тихую погоду летят со скоростью 60—70 километров
в час, при попутном ветре делают до 120, а при сильном встречном
не более 20 километров в час. Плохие летуны, прежде чем пуститься
в путь через большие водные пространства, ждут попутного ветра.
Во время осеннего перелета на северном побережье Черного моря
при южном ветре скапливается множество перепелов, которые бук-
вально ждут у моря погоды.
Каких же птиц мы должны считать лучшими летунами? Стри-
жей? Действительно, они летают очень быстро. Зато не могут круто
поворачивать и ловить насекомых, летающих в стороне, а при поле-
те в лесу тотчас разбились бы о дерево. Ласточки летают в два раза
медленней, но полет у них куда маневренней, и от них не скроется
ни одно насекомое, очутившееся в поле зрения, но и ласточки не
могут ловить насекомых в чаще леса. Рябчик летает совсем медлен-
но, но может лавировать в самом частом сплетении ветвей. Для него
скорость ни к чему, а важна поворотливость. А для куриной птицы—
саджи, — обитающей в пустыне, важна именно скорость, ведь ей
приходится ежедневно пролетать десятки, а то и сотни километров,
чтобы добраться до источника и напиться. Для грифа важно долго
находиться в воздухе без лишней затраты сил, ведь павшее живот-
ное не высмотришь за одну минуту. А утке, перелетающей с укром-
ной дневки на место кормежки, нет нужды долго летать — ей можно
помахать крыльями.
Создание орнитоптеров — летательных аппаратов с машущими
крыльями — давно занимает умы ученых. Ведь на таких аппаратах
можно достигнуть максимальной подъемной силы и свести к миниму-
му лобовое сопротивление. Особенно интересны проекты небольших
39
одно-двухместных махолетов; на них можно совершать загородные
прогулки, летать на охоту и рыбную ловлю.
Хотя полеты птиц изучаются еще со времени Леонардо да Винчи,
до сих пор загадка их полета до конца не разгадана. Сейчас этими
вопросами занимаются ученые многих стран, и надо надеяться, что
надежные и удобные орнитоптеры появятся в ближайшем будущем.
Как мы упоминали, птицы не только летают, но умеют бегать,
плавать и нырять.
Хороших бегунов среди птиц можно перечислить по пальцам.
Прекрасно бегают страусы. Их не так-то просто догнать даже верхом
на лошади. Из наших птиц лучше всего бегают жители степей —
дрофы, стрепеты. Быстро бегут спасающиеся от преследования лега-
вой собаки глухарь, тетерев, белая куропатка. Неплохой ходок ко-
ростель.
Большинство птиц ходят и бегают медленно. Посмотрите, как
степенно вышагивают по пашне грачи или галка по деревенской
улице. Даже при опасности они могут лишь незначительно ускорить
шаг и, спасаясь, обычно сразу же поднимаются на крыло. Гуси, утки
тоже неважные ходоки — своей переваливающейся походкой им не
обогнать даже коротконогого ежа. Мелкие птицы — воробьи, чижи,
соловьи — передвигаются по земле короткими прыжками. Это тоже
далеко не быстрый способ передвижения. Совсем медленно, еле-еле
сохраняя равновесие, шествуют пингвины.
Ни одна птица, попав в воду, сразу же не тонет: между перья-
ми у нее находится много воздуха, и удельный вес сухой птицы зна-
чительно меньше единицы. Но как только перо намокнет, птица
начинает быстро погружаться. Поэтому у водоплавающих птиц перья
не смачиваются водой, а от охлаждения их спасает густой слой пуха
и подкожный слой жира. У хороших пловцов, кроме того, валькова-
тое, уплощенное тело, помогающее легче преодолевать сопротивле-
ние воды.
Плавают птицы, пользуясь лапами, как веслами. Хороших
пловцов среди птиц много: гагары, бакланы, утки, чайки. Но са-
мые лучшие пловцы пингвины, они обгоняют катер, идущий со ско-
ростью 40 километров в час.
Почти все плавающие птицы умеют и нырять. Лучшие подвод-
ные пловцы — гагары, бакланы, нырковые утки — могут оставаться
под водой 2—3 минуты, а пингвины еще больше. Ныряя, птицы по-
гружаются на значительные глубины: турпан, гага — до 6 метров;
гагары, бакланы — до 9—10 метров, пингвины — более чем на
12 метров.
Большинство ныряльщиков движутся под водой с помощью лап,
работая ими попеременно. Чистики гребут и лапами и крыльями, а
пингвины только крыльями. Чомга под водой проплывает за секун-
ду около метра, гагара около двух, а пингвин более десяти метров.
Разогнавшись под водой, пингвины могут высоко прыгать; наблю-
дали, как они выскакивают на льдины, поднимающиеся над водой
на высоту более двух метров.
Орлан, скопа, зимородок ныряют с разлета, используя скорость
и силу тяжести. Плавать под водой они не могут и, схватив до-
40
бычу, тотчас взлетают. А вот наземная птица оляпка может бегать
под водой. Ее любимая пища — водные насекомые, за ними она охо-
тится, бегая по дну ручья и распустив крылья, чтобы вода не вы-
талкивала ее на поверхность.
В конце мезозойской эры, то есть около 200 миллионов лет то-
му назад, вымерли гигантские ящеры, а появившиеся недавно пе-
ред этим маленькие и хилые млекопитающие выжили. Одна из
причин, по которым млекопитающие пережили своих грозных со-
временников, — подвижность.
Основные способы передвижения современных наземных мле-
копитающих, точно так же как и их далеких предков, ходьба и
бег. Бежать можно рысью, галопом, карьером. При беге рысью ноги
перемещаются по диагонали: правая передняя — левая задняя и
левая передняя — правая задняя. Если животные одновременно пере-
ставляют правую переднюю и правую заднюю ноги, то такую рысь
называют иноходью. Галоп — это бег равномерно чередующимися
прыжками, а карьер — предельно быстрый галоп, которым живот-
ные пользуются, спасаясь от преследования или догоняя добычу.
Рысью бегают олени, антилопы, лошади, собаки. На иноходь
иногда переходят слоны, верблюды, медведи, лошади. Этим спосо-
бом можно бежать быстрее, чем обычной рысью, однако переход ло-
шадей в иноходь на рысистых испытаниях считается дефектом, и
иноходцев снимают с соревнований.
Бег галопом у разных животных имеет свои особенности. Жи-
вотные, обитающие в густых зарослях — носорог, тапир, кабан, —
часто бегут не разбирая дороги, напролом, такой бег называют
«таранным».
41
Копытные животные при прыжках отталкиваются обеими па-
рами ног. Некоторые из них совершают огромные прыжки: испу-
ганная косуля пролетает по воздуху 5—6 метров, горные козлы и
бараны шутя перепрыгивают через четырехметровые расселины и
могут вскакивать на выступы высотой до двух метров. Так же, перед-
ними и задними ногами, от-
талкиваются при беге гало-
пом хищники — львы, тигры,
гепарды.
Заяц отталкивается толь-
ко задними ногами и при
прыжке далеко заносит их
вперед; получается очень ти-
пичный след с отпечатком
задних лап впереди перед-
них. Для тушканчика харак-
терен зигзагообразный бег.
Наблюдающему за его бегом
кажется, что тушканчика мо-
тает из стороны в сторону
ветром. Несмотря на крохот-
ные размеры, он делает
прыжки до трех метров дли-
ной. Самые большие прыжки
совершают исполинские кен-
гуру. Спасаясь от преследова-
ния, они перепрыгивают че-
рез кусты высотой более двух метров и пролетают по воздуху
10—12 метров. При прыжках кенгуру прижимают к груди передние
ноги и отталкиваются исключительно задними.
Многие млекопитающие могут не только отлично бегать и пры-
гать, но и прекрасно лазить по деревьям. Куница, соболь, енот жи-
вут и на земле, и на деревьях. Хотя это еще не настоящие жители
верхних этажей леса, но лазают они очень ловко.
Еще лучшие «лазуны» животные, которые всю жизнь проводят
среди ветвей. Древесный образ жизни прежде всего сказывается на
строении передних конечностей. У первоклассных древолазов — по-
луобезьян — один палец на передних лапах отставлен в сторону, и
это помогает им крепко обхватить ветвь. Если мы попробуем обхва-
тить правой рукой возможно крепче запястье левой, отставив по-
дальше большой палец, то мы увидим, что указательный палец нам
не помогает. И вот у лемура толстого лори, потто, медвежьего ма-
ки указательные пальцы крохотные, они им совсем не нужны.
У долгопята на концах пальцев есть присасывающиеся подушечки,
а на подошвах твердые мозоли, и эти зверьки во время ночной охо-
ты могут уверенно держаться за ветвь тремя лапами, а четвертой
срывать плоды или ловить насекомых.
А у сумчатого «медведя» коала не только большой, но и ука-
зательный палец может противопоставляться остальным, и он обхва-
тывает ветвь как клещами.
42
Есть млекопитающие, которые ведут полуводный или, вернее,
земноводный образ жизни. А есть и такие, которые всегда живут
в воде и никогда на сушу не выходят.
Ученые считают, что не только млекопитающие, ведущие зем-
новодный образ жизни, но и водные произошли от наземных живот-
ных. В пользу этого мнения говорит хотя бы тот факт, что у китов
сохранились от задних конечностей остатки бедра и голени, а в пе-
редних плавниках пять пальцев с суставами.
Те животные, которые не так давно стали полуводными, внешне
мало отличаются от наземных. На первый взгляд не скажешь, что
белый медведь, норка, водяная крыса — полуводные животные.
Только при внимательном изучении можно заметить у них на лапах
перепонки или густые оторочки из жестких волос, помогающие
плавать.
Чем раньше животные вернулись в воду, тем лучше они приспо-
собились к водной жизни: голова и туловище стали обтекаемыми,
уши и ноздри стали замыкаться, хвост приобрел уплощенную фор-
му, а главное — на лапах появились настоящие плавательные пе-
репонки.
Вот как приспособился к земноводной жизни утконос. У него
передние лапы снабжены широкими перепонками. Плавать с такими
лапами очень хорошо, ходить по земле плохо, а рыть землю, каза-
лось бы, совсем невозможно. Но утконос нашел выход из трудного
положения. Бегая по земле, он загибает назад кисти лап и опирается
на землю их наружной поверхностью. А когда утконос роет нору
в береговом откосе, перепонки на передних лапах отодвигаются на-
зад и обнажаются длинные острые когти. Хвост у утконоса, а также
у бобра и выхухоли приобрел плоскую форму и помогает им управ-
лять движением под водой.
Большую часть жизни проводит в воде бегемот. Он может как
угодно долго плавать, выставив наружу только ноздри, глаза да уши.
Отличные пловцы морские выдры — каланы — и морские коти-
ки, у них конечности превратились в своеобразные весла-ласты, а
вот по суше они двигаются очень неуклюже, хотя могут проползти
не одну сотню метров.
Тюлени же совсем не приспособлены к передвижению по суше
и с трудом проползают на брюхе несколько десятков метров. Зато
пловцы они замечательные. Немало надо ловкости, поворотливости,
быстроты, чтобы ловить стремительных рыб. Основным органом дви-
жения у ластоногих являются вытянутые назад задние конечности и
хвост. Интересно, что эти животные могут уменьшать вес тела, на-
бирая воздух в особые воздушные мешки, — это важно для сна
на воде.
Все полуводные млекопитающие хорошо ныряют. Утконос мо-
жет оставаться под водой 8—10 минут, выхухоль—12, бобры и тю-
лени — 15, моржи до 17 минут.
Киты очень давно переселились с суши в море и лучше других
млекопитающих приспособились к жизни в воде.
У всех китов торпедовидная обтекаемая форма тела, помогаю-
щая преодолеть сопротивление воды. Главный движитель китов —
задняя хвостовая часть тела. Когда кит плывет, его хвост двигается
сверху вниз и описывает в воде пологую восьмерку. Плавники, так
же как у рыб, служат рулями глубины и поворотов.
Крупные киты плавают со скоростью до 30 километров в час.
Они могут глубоко нырять и оставаться под водой 20—30 минут, а
гренландский кит может пробыть под водой полтора часа. Трудно
поверить, что такие огромные животные, как киты, могут выпрыги-
вать из воды. А кит-горбач, разогнавшись под водой, целиком выле-
тает в воздух и, описав пологую дугу или даже сальто, с оглуши-
тельным шумом плюхается в воду.
Самые быстрые китообразные — дельфины, они шутя перего-
няют катера, мчащиеся со скоростью 40 километров в час. Ученые
долго не могли понять, в чем же секрет такой огромной скорости.
Вода в 800 раз плотнее воздуха, и для того, чтобы преодолеть ее
сопротивление, мускулы дельфина должны быть по крайней мере
в десять раз сильнее, чем у наземных млекопитающих. Проверили —
ничего подобного: сил на один килограмм мышц у них не более,
чем, скажем, у лося или тигра. В чем же тогда дело? Было высказа-
но предположение, что весь секрет в коже дельфина. Она гасит
вихревые потоки, возникающие при его движении. Это было под-
тверждено многочисленными исследованиями, предпринятыми инже-
нерами с целью использования полученных данных в технике.
Существует и другая точка зрения. Ученые-физики считают, что
большие скорости движения дельфина объясняются исключительно
совершенством его движителя. Однако уже сейчас построены опыт-
ные торпеды, надводные и подводные корабли с упругой оболочкой,
которые при той же силе машины движутся чуть ли не в 1,5 раза
быстрее.
Передвигаться в земле еще труднее, чем в воде или илистом
грунте. С этой задачей успешно справляются не только дождевые
черви, но и некоторые млекопитающие. Самый замечательный копа-
44
тель, конечно, крот. Под землей он проводит всю жизнь, лишь из-
редка показываясь на поверхность. Основное роющее орудие крота—
лапы. Они слегка вывернуты наружу и снабжены плоскими, острыми
когтями. Прокладывая подземный ход, крот поворачивается вдоль
продольной оси, выдвигая вперед то одну, то другую лапу. Разрых-
ленную землю он откидывает назад.
Быстрее всех, пожалуй, зарывается в землю трубкозуб. Родина
этого необычного животного — равнины Африки. Селится он обяза-
тельно там, где есть термиты, они являются главной пищей трубко-
зуба. Проделав в стенке термитника отверстие, он засовывает в
гнездо свое трубкообразное рыло и начинает работать длинным
липким языком. Клейкий язык проникает во все галереи термит-
ника, и трубкозуб втягивает его, проглатывает сразу сотни насе-
комых. Да их и немало надо, чтобы насытиться, — ведь трубкозуб
величиной с добрую собаку.
Передвигается трубкозуб медленно, и бегом ему не спастись от
врагов, от них он скрывается под землей. Трубкозуб роет землю пе-
редними лапами, а выкидывает ее на поверхность задними. Описан
такой случай. Десять сильных мужчин, вооруженных лопатами, пре-
следовали зарывающегося в землю трубкозуба, и только через семь
часов им удалось его поймать.
На юге Европы живет небольшой зверек слепыш. Он очень ред-
ко появляется на поверхности земли и питается исключительно ко-
решками и луковицами растений. Землю слепыши копают крупны-
ми, выдающимися вперед резцами, а чтобы земля не попадала гры-
зуну в рот, губы позади резцов образуют предохранительный клапан.
У всех, у всех я вижу хвост,
У зайца хвост и у коня,
Но нет у вас и у меня.
С. Маршак
III
ЗАЧЕМ ЖИВОТНЫМ НУЖНЫ хвосты
И ведь верно! Бесхвостых зверей и птиц можно пересчитать по
пальцам, а змей и рыб без хвостов вообще нет. Зачем же нужен
хвост? Может быть, это никому не нужный придаток? Оказывается,
хвосты животным очень и очень нужны. У одних это опора, у дру-
гих руль, у третьих оружие, у четвертых... Но не будем забегать
вперед и познакомимся с хвостами по порядку.
Хвост-опора. Давным-давно, много миллионов лет тому назад, на
земле жили ящеры. Среди них встречались совсем маленькие, вели-
чиной немногим более зайца, и исполины, высотой 6—7 метров. Тра-
воядному динозавру стоящий человек едва достигал «до колена».
46
Немногим меньше были свирепые хищные ящеры — анхизавры и
тиранозавры. И вот что удивительно: многие ящеры ходили не-
обычным для животных способом — на двух ногах — совсем как че-
ловек. Это удобно во всех отношениях — передние лапы свободны и
ими можно защищаться, нападать, добывать пищу. Понятно, что
устоять на двух ногах огромным тяжелым ящерам было нелегко, и
именно поэтому у них развился толстый мощный хвост. Он служил
подпоркой, когда ящер сидел или ходил.
Позднее, уже в те времена, когда появились первые люди, жил
исполинский ленивец — мегатерий. Питался он ветвями и листьями,
а весил не менее слона. Конечно, такое массивное животное не могло
залезать за листьями на деревья, и ленивец доставал их, стоя на
задних лапах. Но две ноги не выдерживали такой нагрузки, и тут
им на помощь приходил толстый, как бревно, упругий хвост.
Хвост-подпорка есть и у современных животных.
В Австралии и на соседних островах водятся своеобразные жи-
вотные — кенгуру. Их много видов. Одни живут на равнине, другие
в лесах, третьи в горах. Наибольшей известностью пользуется испо-
линский кенгуру.
Сидит этот гигант на задних ногах и хвосте, упираясь им в
землю. В таком положении он отдыхает, обозревает окрестности,
кормится. Без помощи хвоста кенгуру не усидеть, ведь передние ноги
у него совсем короткие, по существу не ноги, а руки. Эту особен-
ность кенгуру использовали дрессировщики животных. В европей-
ских цирках часто показывали кенгуру-боксеров. На передние лапы
надевали боксерские перчатки — и эти миролюбивые животные на-
граждали друг друга тумаками.
Трубкозуб также использует свой хвост как подпорку. Найдя
огромное конусообразное жилище из глины, построенное термитами,
он, став на задние лапы и опершись на хвост, проламывает когтями
передних крепкие словно камень стенки термитника. Обычно трубко-
зуб ходит на четырех лапах, но иногда шагает на двух, опираясь
на хвост.
На Мадагаскаре водится забавная зверюшка — маки домовой.
Ученые относят его к полуобезьянам, близким родственникам
обезьян. Размером этот зверек с нашу белку. Глаза огромные, как
у совы. Хвост длинный с кисточкой на конце. Лапы лягушечьи
с большими мягкими подушечками. Задние ноги очень тоненькие и
сухие, как щепки. Им на помощь и приходит хвост, он служит опо-
рой и помогает стоять на задних лапах, когда зверек ловит перед-
ними насекомых или срывает плоды. Маки ночные животные, днем
они спят в дуплах деревьев и только с наступлением темноты выхо-
дят на промысел.
В Африке и на юге Азии есть еще одно животное, пользующееся
хвостом, как опорой. Это ящер панголин, он и в самом деле похож
на большую, закованную в латы ящерицу. Панцирь ящера состоит
из крупных роговых пластинок, наложенных друг на друга, совсем
так же, как чешуйки у еловой шишки. Голым остается только брюхо
и нижняя часть хвоста. При опасности ящер сворачивается в клу-
бок, и даже леопард, покатав роговой шар, оставляет его в покое.
47
Питается ящер термитами и муравьями, захватывая их языком.
А чтобы перемалывать твердые панцири насекомых, у него в же-
лудке есть зубы!
Хвост-опора есть и у птиц.
Очень жесткий и упругий хвост у дятлов и пищух. У них сосед-
ние перья хвоста почти полностью перекрывают друг друга, причем
сверху находятся расположенные ближе к середине. Создается заме-
чательная опора. На хвост дятел опирается, когда долбит пень, добы-
вая из него личинок, и когда лазает по стволу дерева. Хвост дятла
всегда должен быть готов к действию, поэтому при линьке смена
перьев происходит в определенном порядке. Линька начинается со
второй пары перьев от середины хвоста, постепенно переходя на на-
ружные. Только после того, как самые крайние перья хвоста сме-
нятся, выпадают оба средних пера. А пока они растут, дятел опи-
рается на новые внешние перья. Любопытно, что порядок линьки
хвостовых перьев у дятлов и пищух совершенно одинаков, хотя эти
птицы и не родственники.
Хвост-рука. Настоящей пятой рукой служит хвост южноамери-
канским цепкохвостым обезьянам.
Из них самые замечательные обезьяны-ревуны. Такое название
они получили не зря. У ревунов под языком находится большой ко-
стяной барабан. Затягивая в него воздух, обезьяны издают совершен-
но дикие звуки. Обычно концерты они устраивают по утрам и вече-
рам, их ужасный рев далеко разносится по окрестным лесам. В хоре
ревунов, как говорят, всегда есть запевала, он начинает концерт,
а остальные лишь вторят ему.
Длинный хвост ревуна сверху покрыт волосами, а снизу голый,
так он плотнее обхватывает сук. Хвостом ревуны пользуются бук-
вально на каждом шагу. Перебираясь с ветки на ветку, они до тех
пор не отпускают от нее рук, пока на захватятся хвостом за сле-
дующую. Хвост исключительно сильный: зацепившись концом за
сук, как крючком, и даже не обернув его вокруг, ревун долгое время
может висеть на хвосте головой вниз.
Еще более цепкий хвост у обезьяны коаты. Уцепившись за ветку
хвостом и задней лапой, она может долго висеть головой вниз, по-
едая какой-нибудь плод. Хвост заменяет ей не только ногу, но и
руку. Им она срывает с дерева плоды, ловит насекомых. Пред-
меты, до которых не удается достать лапой, коата подтягивает
хвостом.
В лесах Южной и Центральной Америки живет родственник
енота, интересный зверек кинкажу. Он величиной с кролика, но
хвост у него очень длинный и цепкий, и пользуется он им почти
так же, как и коата, поэтому кинкажу называют также цепкохво-
стым енотом.
Очень ловко орудует хвостом североамериканский опоссум. Он,
вися на хвосте, достает корм из кормушки и в таком же положении
ест. Размером опоссум с кошку. Морда остренькая, как у крысы.
Хвост очень длинный, у основания поросший волосами, а на конце
голый.
48
Опоссум — хищник: ест птиц, мелких грызунов, ящериц. Боль-
шую часть жизни он проводит на деревьях, а по земле ходит мед-
ленно, неуклюже. От врагов опоссум спасается забавным способом —
стоит его коснуться, и он сразу же валится на бок и притворяется
мертвым. В Америке существует даже такая поговорка: «играть в
опоссума» — иначе говоря, притворяться.
Другой вид опоссума — ихневмонову мышь — часто изображают
на рисунках с детенышами на спине. Мать держит загнутый хвост
над спиной, а малыши обвиваются вокруг него своими хвостиками.
Кроме того, они еще крепко вцепляются лапками в шерсть матери.
Самая маленькая из мышей — мышь-малютка — лазает с исклю-
чительным проворством, легко забираясь на самые тоненькие сте-
бельки. Страхуется мышка хвостом, он все время перемещается с од-
ной былинки на другую и обвивается вокруг них.
Совсем как руку, используют свой хвост кенгуровые крысы —
бентонги. Животное это, величиной с небольшого кролика, живет
в Австралии и питается травой и корешками. Когда приходит время
строить гнездо, они сгребают в кучу сухую траву и мелкие ветви.
Затем просовывают эту груду между задними лапами и, обвив длин-
ным цепким хвостом, тащат ношу на облюбованную строительную
площадку. Само гнездо не представляет чуда строительного искусст-
ва — это просто углубление в почве и над ним навес из прутьев,
листьев и травы.
Материалы для постройки гнезда, главным образом размочален-
ные клювом веточки, переносят хвостом попугаи — розовощекие не-
разлучники. Строит гнездо всегда самка.
У змей нет ни рук, ни ног, а между тем древесные змеи ловко
перебираются с сучка на сучок. Руки и ноги им заменяет хвост. Осо-
бой цепкостью и силой отличается хвост у питонов. Обвив-
шись им несколько раз вокруг ветви, питон может подтяги-
вать к ней свое тело. А весит он иногда более ста кило- Л
граммов!
Трудно представить, что рыбы тоже могут держаться
хвостом. А оказывается, есть и такие. Во многих тропиче-
ских морях водятся причудливые рыбки — морские коньки. *,
Голова у них и впрямь похожа на шахматную фигуру — .
коня. Плавают морские коньки совсем неважно. Подни- \ J
маясь на поверхность, они плывут по спирали, изгибая Л f
хвостовой стебель, и быстро-быстро машут плавниками. Пи- у
тается морской конек рачками, и при такой манере плава- К
ния ему редко удается поймать подвижного рачка. Поэтому \Л
он не тратит зря сил. Зацепится хвостом за какое-нибудь
водное растение и поджидает, пока добыча приблизится
сама.
Хвост-«движитель». Хвост играет не последнюю роль при дви-
жении в воде.
Бесспорно, самый мощный хвост у китов. У зубатого кита — ка-
шалота — он достигает в ширину пяти метров, а у гренландского —
даже восьми. Меньший хвост просто ни к чему огромным животным.
I
В. Сабунаев
49
Хвост у китов расположен необычно: он не вертикальный, как
у рыб, а горизонтальный. Это понятно. Киты дышат атмосферным
воздухом, а в подводную столовую им приходится опускаться на сот-
ни метров в глубину. На такой путь надо время, а если мешкать, то
некогда будет и пообедать. Ведь как ни велики легкие у кита, запас
воздуха в них ограничен и его хватает обычно не более чем на пол-
часа. Горизонтальный хвост как раз и помогает киту быстро опу-
ститься, закусить и вовремя подняться на поверхность, глотнуть
воздуха.
Мы уже рассказывали, что рыбы плавают, волнообразно изги-
бая тело, а плавники и хвост играют лишь подсобную роль. Зато по-
воротами вправо и влево всецело заведует хвост. Это очень чувстви-
тельный руль, позволяющий рыбе мгновенно разворачиваться.
До форме хвосты у рыб бывают самые разнообразные. Обычно
их разделяют на три типа. Чаще всего встречается хвост, у которого
верхняя и нижняя лопасти одинаковы. Такой хвост у окуня, щуки,
тунца и многих других пресноводных и морских рыб. У акул и осе-
тровых рыб верхняя лопасть длиннее; такая форма облегчает подъем
рыбы на поверхность. У летучей рыбы, наоборот, нижняя лопасть
больше верхней; такой хвост помогает рыбе опускаться вниз.
Настоящий мотор — хвост у рака. Вперед по дну он ползет
очень медленно, но при малейшей опасности быстро-быстро подгре-
бает под себя воду хвостом и исчезает в норе. Очевидно, такой спо-
соб плавания и послужил основанием для поговорки: «рак пятится
назад».
Хвост — руль и балансир. Долгое время ученые были уверены,
что основное назначение хвоста у птиц — изменять направление по-
лета. Не случайно хвостовые перья и по сей день называются руле-
выми. Такое название вряд ли обосновано. Пожалей, главную роль
в управлении полетом играют крылья. Смещая их вперед или назад
в горизонтальной плоскости, птица изменяет центр тяжести, а это
помогает ей опуститься или подняться. Повороты вправо и влево
тоже достигаются не хвостом, а перекосом одного из крыльев. Голе-
настые — цапля, журавль — и водоплавающие птицы — утки, гуси —
рулят, кроме того, ногами и шеей. Спрашивается, зачем же тогда
хвост птицам? Может быть, он лишний? Нет, птичьему хвосту тоже
достаточно работы.
Прежде всего хвост поддерживает птицу в воздухе, это как бы
дополнительная несущая поверхность. Поэтому он особенно длинный
и широкий у птиц, разыскивающих добычу с воздуха.
Хвост нужен Птицам при посадке. Садясь, они опускают распу-
щенный хвост вниз и поэтому не «клюют» носом в землю.
У сидящей на ветке птицы хвост является балансиром. Обратите
внимание на ласточек, усевшихся на телеграфном проводе; они все
время покачивают хвостами, чтобы сохранить равновесие.
Хвост важен хищным птицам, когда они несут в когтях тяже-
лую добычу. Особенно характерно положение хвоста у рыбоядного
ястреба — скопы, поймавшей рыбу более собственного веса. Хвост
у нее в это время смотрит вниз и распущен до отказа.
50
Но, пожалуй, самое главное назначение птичьего хвоста — га-
сить вредные для полета завихрения струй воздуха.
Наземным животным трудно использовать хвост как мотор. Но
есть и исключения. Кенгуру, совершая свои знаменитые прыжки, от-
талкивается не только задними ногами, но и хвостом. Одновременно
хвост в прыжке помогает ему сохранить равновесие и менять на-
правление.
Отличный пловец и водолаз выхухоль. И этим она во многом
обязана своему хвосту. Он совсем тонкий у основания, затем груше-
видно вздут, а конец плоский, как нож. Когда выхухоль плавает,
она изгибает хвост то вправо, то влево и, выпрямляя его, отталки-
вается от воды.
Как руль и балансир хвост работает у многих наземных жи-
вотных.
Лев, подкравшись к зебре или антилопе, прыгает. Но пока лев
летит по воздуху, добыча может переместиться и хищник промах-
нется. Вот здесь-то и помогает хвост. Изогнув его в ту или другую
сторону, лев изменяет направление полета и настигает жертву.
У некоторых собак, лисы, волка хвост иногда называют «пра-
вилом». Выражение это очень меткое.
Посмотрите на лису, преследующую молодого зайчишку. Косой,
спасая свою жизнь, петляет среди густого ольшаника. Лисе все
время приходится менять направление, и если бы не хвост-руль, ей
ни за что не поймать даже совсем неопытного зайца. Хвост помо-
гает лисе и избежать опасности. Преследуемая по пятам собаками,
лиса вдруг резко отводит в сторону хвост и поворачивает почти под
прямым углом. Собака проносится мимо, и пока она снова нападает
на след, лиса уже далеко.
Тушканчики, живущие во многих степях и пустынях, обзаве-
лись длинным хвостом с кисточкой на конце. Хвост им совершенно
необходим — он помогает тушканчикам сохранять в прыжке центр
тяжести. Не будь у тушканчика такого хвоста, он, прыгая, все время
кувыркался бы через голову. Им же тушканчик рулит в прыжке.
Идеальный руль глубины — широкий и плоский, как лопата,
хвост бобра. Изогнув его, он может нырнуть вертикально вниз или
же быстро подняться со дна на поверхность.
Землеройка-кутора совсем крохотный зверек, но, несмотря на
небольшие размеры, это настоящий хищник. Она поедает водных на-
секомых, моллюсков, раков, рыб, не щадит и птенцов водоплаваю-
щих птиц. Чтобы успешно охотиться, нужна поворотливость, и здесь
куторе помогает хвост. На нем есть кили — гребни из волос, кото-
рые помогают водяной землеройке мгновенно разворачиваться.
Сохранять равновесие хвост помогает многим животным, лазаю-
щим по деревьям. Белка, полчок, длиннохвостые полуобезьяны, про-
бираясь по ветвям, пользуются хвостом, как жонглер, ходящий по
проволоке, балансиром.
Хвост-парашют. Хвост у животных может быть и парашютом.
Спасаясь от куницы, все выше и выше по сучкам мохнатой
ели взбирается белка. Куница не отстает. Впереди два сучка, один.
51
Хищница уже торжествует победу. И тут... белка распластывает лап-
ки, расправляет хвост и бросается вниз с самой верхушки высокой
ели. Хвост действует как парашют, и белка плавно приземляется на
лужайку, обманув своего злейшего врага. У куницы хвост не может
работать как парашют, и пока она опускается с ели, белка успевает
найти укромный уголок.
Такой же парашютист полосатый бурундук. Ему, пользуясь хво-
стом-парашютом, ничего не стоит спрыгнуть на землю с верхушки
громадного кедра.
Хвост-защитник. Хвост также служит для защиты.
Слепни, оводы, мухи доставляют много неприятностей даже та-
ким крупным животным, как лошади и коровы. Слепни прокусы-
вают у них кожу и сосут кровь. Это не смертельно, но болезненно.
Больше вреда причиняет лошадиный овод. Он откладывает яич-
ки на шерсти лошади, и когда лошадь, совершая туалет, облизывает
себя языком, личинки овода попадают в ее желудок и питаются за
ее счет.
Еще страшнее муха цеце, которая водится в Южной Африке. При
укусе она заражает кровь животных микроскопическим парази-
том — трипанозомой. Диким африканским животным укус мухи
цеце не страшен, у них в течение многих поколений выработалось
противоядие. Но от ее укусов погибает много домашних животных.
Вот с такими-то надоедливыми, а подчас и опасными врагами
хвост помогает бороться копытным животным.
Хвост защищает животных не только от маленьких, но и от
больших врагов.
Чуть ли не каждый хищный зверек, чуть ли не каждая птица
не прочь полакомиться ящерицей. Она не ядовита, у нее нет ни
острых зубов, ни прочной брони, ни особо быстрых ног. И яще-
рица спасается, пожертвовав своим хвостом. Завидев врага, она бро-
сается наутек, он за ней и. л . конечно, скорее всего хватает за хвост.
Хвост легко отламывается и продолжает извиваться. Пока охотник
за ящерицей сообразит, что во рту у него только хвост, ящерица
успевает ускользнуть. Потеря хвоста для ящерицы не так уж страш-
на : пройдет несколько недель — и хвост отрастет у нее вновь.
Не следует думать, что хвост у нее очень непрочный. Если тя-
нуть мертвую ящерицу за хвост с силой в двадцать раз большей, чем
она весит сама, то хвост не рвется. Опыты показали, что хвост от-
рывается только тогда, когда ящерица чувствует боль, при этом
резко сокращаются мышцы хвоста и обламывается один из по-
звонков.
Можно получить ящерицу с двумя хвостами. Если ножницами
отстричь ей хвост наискось, так, чтобы разрез пришелся через два
позвонка, то из каждого поврежденного позвонка появляется новый
хвост. Вновь образовавшийся хвост вырастает у ящерицы без позвон-
ков и при изломе уже не может восстанавливаться. Так что ящерица
должна все-таки дорожить своим хвостом.
Карликовому жирнохвостому тушканчику избежать опасности
также помогает хвост. У этого зверька много врагов, даже ворона и
52
та страшна такому крошке. Когда хищник схватывает тушканчика
за хвост, то кожа с него слезает как перчатка и остается в зубах
у врага. Тушканчик же тем временем успевает спастись бегством
или забраться в норку.
Жертвовать частью своего хвоста могут сони, маленькие древес-
ные грызуны, широко распространенные в Южной Европе. У них
есть несколько мест на хвосте, по которым происходит обрыв кожи.
После обрыва остаются голые позвонки, которые зверек обычно от-
грызает. На их месте через некоторое время вырастает новый хвост
.с одним длинным позвонком.
В пустынях Египта и Аравии живет
крупная травоядная ящерица — шипохвост.
Она бывает длиной три четверти метра.
Хвост у нее толстый, как скалка, и весь уса-
жен шипами. Им она орудует очень ловко и
отбивается даже от шакалов.
Грозным оружием для защиты обла-
дают скаты-хвостоколы. Хвост у них длинный, бичеобразный, снаб-
женный одним или несколькими ядовитыми шипами. Эти плоские,
похожие на камбал рыбы живут во многих морях и океанах. У нас
в Черном море и на Дальнем Востоке водится скат морской кот. Это
порядочная «рыбка»—попадаются «лепешки» двухметровой длины.
Еще крупнее тропические скаты. В Индийском океане водится скат-
орел. Ширина его шесть метров, а вес более тонны. Шип-кинжал
у него метровой длины.
Скаты-хвостоколы опасны и для человека. Они часто лежат на
дне, глубоко зарывшись в песок, высунув наружу только глаза да
кончик хвоста. Наступить на ската ничего не стоит. А если тронуть,
он начинает хлестать хвостом и может нанести серьезную рану.
У пострадавшего, если ему не оказать медицинской помощи, насту-
пает длительный паралич конечностей, а иногда и смерть.
Хвост — оружие нападения. Очень мощный хвост у крокодилов,
он служит им, в основном, не для защиты, а для нападения. Ударом
хвоста крупный крокодил может даже убить человека.
В реках Индии — Ганге, Инде — водится крокодил гавиал. Он
достигает в длину пяти метров. Несмотря на солидные размеры, для
людей гавиал не опасен. Основная пища гавиала рыба, которую он
оглушает хвостом.
Очень своеобразно ловят рыбу черные кайманы. Они выкиды-
вают рыбу из воды хвостом и ловят на лету, широко раскрыв рот.
Наибольшей известностью пользуется нильский крокодил. Он
иногда нападает на антилоп, домашних животных и даже на людей.
Животных он подкарауливает на водопое и хватает за морду или же
сбивает с ног сильным ударом хвоста и утаскивает под воду.
Грозным оружием является хвост у гигантского варана с ост-
рова Комодо. Подобравшись к оленю или дикой свинье, варан ло-
мает им кости ударом хвоста, а потом уже схватывает зубами.
Хвост помогает охотиться акуле-лисице. У нее верхняя лопасть
хвоста превышает длину туловища. Обнаружив стайку рыб, акула
53
хлещет хвостом по воде. Образуется водоворот, в котором рыбы те-
ряют управление. Этим пользуется акула и схватывает не успевших
опомниться рыб.
Хвост-«легкие». «Хвостом» можно и дышать. Захватите сачок,
которым ловят бабочек, и подойдите к ближайшему пруду. Там, где
водные растения растут погуще, проведите по ним сачком. Если не
сразу же, то на пятый или на десятый раз вам наверняка попадется
небольшое насекомое грязно-зеленого цвета, напоминающее лист. Это
водяной клоп. Из-за отдаленного сходства с настоящим скорпионом
и за хищнические ухватки его обычно называют водяным скорпио-
ном. Водяной скорпион — хищник, он нападает на мелких рако-
образных, водяных насекомых и даже мальков рыб. Добычу он схва-
тывает передней парой ног. Они могут выбрасываться далеко вперед
и складываться, как перочинный ножик. Во время схватки голень
входит в глубокий желобок на бедре и зажимается специальным
крючком. Попав в такие тиски, жертва уже ни за что не осво-
бодится.
Давайте посадим его в банку с водой и понаблюдаем за ним.
Сначала скорпион заберется на самое дно банки, но вскоре подни-
мется на поверхность и высунет из воды свой длинный хвост. Теперь
наполним банку водой до краев и закроем ее стеклом так, чтобы
скорпион не мог высунуть хвост на воздух. Мы увидим, что пленник
много раз будет пытаться высунуть хвост из воды, но постепенно
его движения станут вялыми и в конце концов он может погибнуть.
В чем же дело? Оказывается, хвост скорпиона состоит из двух
корытообразных половинок. Когда они складываются вместе, обра-
зуется трубка. Внутри она покрыта не смачивающимися водой воло-
сками, и поэтому вода не попадает внутрь канала, когда скорпион
ныряет. Дышит скорпион атмосферным воздухом и забирает его че-
рез трубку-хвост. Понятно, что если ему помешать выставлять дыха-
тельную трубку на воздух, то он задохнется.
Значительно реже встречается другое замечательное насеко-
мое — ранатра. Заметить ее не так-то просто. Обычно ранатра под-
карауливает добычу в густых зарослях, и ее палочковидное серовато-
желтое туловище легко принять за камышинку или побег водного
растения. Ранатра тоже хищник — она поедает даже собственную
личинку.
Приемы охоты у ранатры всегда одинаковые. Замаскировавшись
среди растений, она зорко глядит по сторонам. Завидев добычу, ра-
натра приготавливается к нападению. Сначала она притягивает
к себе хватательные ноги, потом прячет их под головой и наконец
замирает в выжидательной позе. Как только добыча приблизится,
ранатра стремительно выбрасывает ноги вперед, и они кольцом сжи-
маются вокруг жертвы.
Дышит ранатра атмосферным воздухом, и дыхательная трубка-
хвост устроена у нее точно так же, как и у водяного скорпиона. По-
этому, когда она подкарауливает добычу под водой, то обязательно
выставляет хвост наружу. У ранатры есть крылья, ночами она со-
вершает перелеты из одного водоема в другой.
54
В лужах, сточных канавах часто можно увидеть личинок мухи-
пчеловидки — крысок. Такое название личинка получила за длин-
ный хвост, напоминающий крысиный.
У крыски цилиндрическое тело длиной около двух сантиметров.
Безглазая, почти незаметная голова, сливающаяся с туловищем. Рот
покрыт особым капюшоном и усажен мелкими шипиками. На брюш-
ке у личинки расположено шесть пар ложных ножек, снабженных
крючочками. С их помощью крыска ползает по дну и может даже
подниматься вверх по стеблям растений.
Но самая главная достопримечательность крыски — хвост. Он
полый внутри и состоит из члеников, которые вдвигаются один в
другой, как в подзорной трубе. Когда личинка ползает по дну, она
выставляет конец хвостовой трубки из воды и забирает через нее для
дыхания атмосферный воздух. Если уровень воды повышается или
если личинка заползает на более глубокое место, то она постепенно
удлиняет свой хвост, раздвигая членики. При необходимости хвост
может удлиниться в десять раз!
Как не подивиться такому удобному хвосту?!
В прудах, густо заросших водными растениями, водится еще
одна интересная личинка, использующая хвост для дыхания. Это
личинка мухи львинки. Она имеет ракетообразное тело длиной до
пяти сантиметров. Ног у нее нет, и ползает личинка, цепляясь за
грунт маленькими шипиками, расположенными на поверхности тела.
Голова у личинки сливается с туловищем, глаза очень маленькие и
около рта торчат усики. Личинка может удлинять и укорачивать
свое тело, раздвигая членики, которые заходят, как черепица, друг
за друга.
Хвост является продолжением туловища и заканчивается розет-
кой из несмачивающихся волосков. С их помощью личинка может
подвешиваться к поверхности воды. В таком положении она дышит,
набирая через отверстия в хвосте атмосферный воздух. Опускаясь
столоваться на дно, личинка сгибает хвостовые волоски и уносит
с собой про запас пузырек воздуха. Когда запас истощится, она под-
нимается на поверхность за новым пузырьком.
Тоже неплохой хвостик!
Илистый прыгун часто лежит на прибрежном песке, окунув
хвост в воду. Эти рыбки могут очень долго жить вне воды. Пойман-
ных прыгунов держат по шесть суток на влажном песке, и они чув-
ствуют себя вполне нормально. Дышат прыгуны, помимо жабер, ко-
жей и полостью рта. Но зачем же опускать хвост в воду? На этот
счет есть два мнения. Одни ихтиологи считают, что хвост рыбки
богат кровеносными сосудами и они дышат «через хвост». Другие
полагают, что хвост, опущенный в воду, сохраняет влажной поверх-
ность кожи, а это улучшает дыхание через нее. Но так или иначе
хвост помогает илистому прыгуну дышать.
Хвост-одеяло. Зима, сорокаградусный мороз. Тепло одетому не
хочется выходить на улицу. А многие звери проводят на таком мо-
розе целый день. Их спасает меховая одежда. Особенно теплая шуба
у северных пушных зверей — куницы, соболя, лисы, песца, волка...
55
Но спать на морозе холодно и им. Куница и соболь забираются в
дупла или находят беличье гнездо и, выгнав хозяина, со всеми удоб-
ствами устраиваются в нем. Лиса забирается в нору, песец зары-
вается в снег.
Есть у пушных зверей и одеяло. Как им пользуются звери на
воле, проследить трудно. Поэтому понаблюдаем за спящей на мо-
розе собакой. Свернувшись калачиком, она обязательно прячет свой
нос в хвосте. Воздух, находящийся между волосками хвоста, нагре-
вается и в легкие собаки попадает уже теплым.
Так в комнате спит любящая тепло домашняя кошка.
Пушистый хвост белки служит ей заслоном от ветра, когда она,
сидя на ветке, лущит еловую шишку или разгрызает кедровый оре-
шек. Во время сна белка ложится спиной к ветру и плотно укуты-
вается хвостом. Так поступают все звери, имеющие длинный и пу-
шистый хвост.
словам работников одного из зоопар-
ков, поместили в обезьянник, «то обезьяны так шумели и беснова-
лись, что пришлось завесить их клетки, и даже шимпанзе при виде
ужасного животного со страха зарылся в солому».
И на самом деле, трудно представить себе животное, голова ко-
торого вытянута в длинную узкую трубку. На конце трубки вид-
неется едва заметный беззубый рот, из которого по временам высо-
вывается похожий на червя извивающийся язык. Шеи вовсе незамет-
но, и голова сразу переходит в сплюснутое с боков туловище. Шерсть
на спине и боках длинная, жесткая и направлена концами частично
назад, частично вниз. Общая окраска шерсти черно-бурая. Лапы ко-
роткие, с длинными крючковатыми когтями. Хвост так велик, что
полностью закрывает муравьеда, когда он в прохладные ночи укуты-
вается им, как одеялом. Обычно, готовясь на покой, муравьед ва-
лится на бок, поджимает лапы и одновременно накрывается хвостом.
56
Хвост-кладовая. Наконец, хвост может быть и кладовой.
На островах Австралийского архипелага водится небольшой зве-
рек — толстохвостая сумчатая соня. Она живет на деревьях, питается
растительными побегами, соками цветов, насекомыми. Когда пищи
много, соня сильно толстеет. Особенно много жира откладывается
в хвосте. Он очень длинный и толстый у основания. Запасы жира
соня расходует во время спячки.
Очень много жира откладывается в курдюке курдючной овцы и
в хвостах овец пустынных и степных районов Азии и Африки. О ди-
ких предках этих овец никто не заботился. Запасы жира в хвосте
спасали их от голодной смерти знойным летом, когда растительность
высыхала, и зимой, когда трава почти не содержала питательных
веществ. Накопление жира именно в хвосте особенно благоприятно
для овцы. Если бы жир равномерно отлагался во всем теле, то овце,
одетой сверх жировой прослойки теплой шубой, было бы слишком
жарко. В дальнейшем человек путем искусственного отбора создал
новые породы жирнохвостых овец. Вызывает изумление гиссарская
овца с курдюком, доходящим до 80 килограммов!
Рыбы тоже накапливают в хвосте запасы жира.
Африканская двоякодышащая рыба протоптерус, когда водоемы
пересыхают, засыпает. Она устраивает из ила и слизи, выделяемой
телом, особый кокон с крышечкой. В нем протоптерус проводит все
засушливое время года, то есть около шести месяцев. В таких ко-
конах его перевозят на тысячи километров. Протоптерус может на-
ходиться в спячке более трех лет! Если кокон положить в теплую
воду, он растворится и рыба начнет плавать как ни в чем не бывало.
Во время сна, даже в жаркое время, надо чем-то питаться, и про-
топтерус, готовясь спать, очень жиреет, причем больше всего жира
скапливается в хвосте.
Протоптерус не маленькая рыбка, он достигает двух метров дли-
ны. Его жирное мясо высоко ценят местные жители. Добывают эту
рыбу, перекапывая ил лопатой.
Очень жирным перед зимовкой бывает хвост у сома. «Плесо»
копченого сома считается самой вкусной частью.
В хвосте-кладовой хранит запасы жира и головастик. Если го-
лодно, головастик «съедает собственный хвост». В этом вы можете
легко убедиться сами.
Посадите в две трехлитровые банки по два, по три головастика.
В одной банке кормите их до отвала. В другой — совсем не давайте
головастикам корма. Только если они будут себя чувствовать уже
совсем плохо, то немного покормите. Вскоре вы заметите, что голод-
ные головастики начнут превращаться в лягушек, хотя по величине
будут меньше сытых. Так природа борется с неблагоприятными усло-
виями жизни.
Это объяснимо. Природа «боится», что головастик может погиб-
нуть, не превратившись в лягушку, и тогда некому будет продолжать
лягушечий род. Однако превращение тощего головастика в лягушку
не удалось бы без хвоста. Белые кровяные шарики растаскивают
хвост по крупинкам, снабжая голодных головастиков и давая мате-
риал для построения лапок.
57
Хвост-украшение. Красота — понятие субъективное. Одни восхи-
щаются ярко окрашенным попугаем, пестрым щеглом, красногрудым
снегирем. Другим больше нравится скромный, на первый взгляд, но
очень тонкий рисунок оперения вальдшнепа или серой куропатки.
Точно так же можно спорить о красоте хвостов. Но все же попы-
таемся разложить красивые и некрасивые хвосты по различным по-
лочкам.
Никто не назовет хвост крысы красивым, наоборот, — каждый,
увидев его, восклицает: «Фу, какая гадость, и хвост какой против-
ный!». Неприятное впечатление оставляет хвост бобра — большой, го-
лый и покрытый чешуйками. Некрасивый хвост у бегемота, это ка-
кой-то жирный лоскуток кожи. Безобразно выглядит хвост у некото-
рых пород курдючных овец.
Многие хвосты нельзя назвать красивыми сами по себе. Но они
так сроднились с привычным видом животного, что и сами хвосты
мы называем красивыми.
На самом деле, бесхвостая лошадь некрасива. А если у хорошо
сложенной лошади длинный, густой хвост, мы говорим: смотрите,
какая чудная лошадь и какой у нее красивый хвост.
Или, например, бесхвостый лев — это жалкое зрелище, а не царь
зверей, хотя хвост льва без хозяина не блещет красотой.
Баллы за красоту хвоста ставят собакам на выставках. Сеттер
с жидким, опущенным вниз «пером» никогда не получит высшей
оценки по красоте.
У некоторых зверей хвосты не бросаются в глаза, и мы не заме-
чаем, есть ли они или нет. Хвостик-фунтик у тюленя, заячий хвостик
у медведя или почти поросячий у слона не изменяют внешнего вида
зверя.
Есть и настоящие хвосты-красавцы. Взгляните на лисицу, когда
она, обманув свору гончих, несется через поле, вытянув пушистый
хвост!
’ Роскошные пушистые хвосты у енота, белки, куницы. Длинные
и очень красивые хвосты у полуобезьян — вари, монгоца, катты. Ори-
гинально окрашен хвост горностая — он белый с черным кончиком.
Не зря прежде цари носили мантии из шкурок горностая, снятых
вместе с хвостиками.
Пожалуй, самые красивые хвосты все же у птиц.
Кто не любовался в зоопарке павлином, когда он распустит длин-
ные кроющие перья хвоста. Удивительны «глазки» на перьях пав-
лина. Весь «глазок» бронзовый с золотистым отливом по краям. В се-
редине «глазка» расположено бархатистое фиолетовое пятнышко, ото-
роченное нежными изумрудными перышками. И это в зоопарке, а
как, наверное, красив павлин в родной обстановке, среди роскошной
природы тропической Азии!
Совершенно необыкновенный хвост у самца австралийской пти-
цы-лиры. Крайние хвостовые перья хвоста изогнуты в виде латинской
буквы V и образуют настоящую лиру. Остальные хвостовые перья
редко опушены и похожи не то на хвощ, не то на жиденькую елочку.
Это не маленькая птичка. Длина туловища у птицы-лиры 60—70 сан-
тиметров и примерно такой же длины хвост.
58
Красивые хвосты у фазанов, квезала, райской ЛШ
мухоловки и даже у нашего домашнего петуха. ДЖ\и
Рыбы тоже могут похвастаться своими краси-
выми хвостами. Вернее, теми хвостами, которые wAjJu
создал им человек.
И на самом деле, дальние родственники красав- JRfiQWl
цев вуалехвостов были совсем короткохвостыми. Ж./Ик/й
Вуалехвосты выведены искусственно из китайского
карася — цзиюй.
Вначале было получено потомство от самых
ярких встречающихся в природе карасей. Затем из
многочисленного приплода были отобраны рыбки, (Lu/H
самые красивые по цвету и форме. И так поступали /
до тех пор, пока из обыкновенного карася не по-
лучилась продолговатая оранжево-красная рыбка.
В дальнейшем, занимаясь выведением золотой рыбки, китайские
рыбоводы обратили внимание на то, что среди новых поколений
встречаются «уроды». У одной рыбки отсутствует какой-нибудь
плавник; у другой глаза более выпуклые, чем обычно; у третьей
особо длинный хвост. И вот, скрещивая между собой рыбок с самы-
ми длинными хвостами, рыбоводы получили новую породу рыб —
вуалехвостов. Хвост у них действительно, как вуаль, тонкий, про-
зрачный и так велик, что рыбку можно целиком укутать ее хвостом.
Цвет рыбок и хвостов бывает самый разнообразный — красный,
оранжевый, розовый, фиолетовый, белый, черный.
В конце XIX века с островов Карибского моря для борьбы с ма-
лярией завезли в Европу живородящих рыбок гуппи. Там они поеда-
ли личинок комара анофелеса, и в тех местах, где было много этих
рыбок, малярией почти не болели. Но в Европе из этой затеи ничего
не вышло: климат для них оказался слишком суровым. Зато гуппи
великолепно прижились в аквариуме.
Самцы этих рыбок очень нарядные. И аквариумистам, подби-
рая производителей, удалось получить гуппи с огромными, как
веер, хвостами, окрашенными чуть ли не во все цвета радуги.
Животные без хвостов. Бесхвостых зверей и птиц очень мало.
Нет хвоста у человекообразных обезьян: гориллы, орангутанга, шим-
панзе. Почему у них нет хвостов, понятно. Эти обезьяны, с одной сто-
роны, ведут полуназемный образ жизни, а с другой — горилла, напри-
мер, весит в два, а то и в три раза больше человека, и хвост при
таком весе плохой помощник при лазании по деревьям. Очевидно,
человекообразные обезьяны происходят от хвостатых предков. У них
имеется остаток хвоста, но поскольку хвост им был не нужен, он по-
степенно укорачивался и наконец совсем исчез.
Не имеет хвоста обезьяна магот, еще недавно жившая в Испа-
нии, а сейчас сохранившаяся, по-видимому, только в Северной Аф-
рике. Маготу хвост тоже не так уж обязателен: он живет среди скал
и на деревья лазит редко.
Встречаются и лазающие по деревьям бесхвостые звери. Напри-
мер, совсем нет хвоста у одной из полуобезьян — тонкого лори. Этот
59
маленький симпатичный зверек живет в южной части Индии. Днем
он спит в дуплах деревьев или на ветках, свернувшись клубочком.
Ночью медленно, крадучись пробирается по ветвям, отыскивая пло-
ды, насекомых или охотясь за птичками. Тонкий лори не прыгает
и поэтому может обходиться без хвоста, но зато руки и ноги у него
напоминают клещи. Уцепившись тремя конечностями за ветку, он
может ловить добычу четвертой.
Известна и бесхвостая птица. В тропических
лесах Новой Зеландии еще сохранились вымираю-
щие родственники страусов — киви. Они не летают,
не лазают по деревьям, и хвост им действительно ни
к чему. Но с другой стороны, страусы тоже ведут
наземный образ жизни, а хвост у них все-таки есть.
В чем тут дело? Достоверно мы этого не знаем и
можем только предполагать, что у них были раз-
ные предки: у страусов — с хвостами, а у киви —
без хвоста.
Среди земноводных много бесхвостых, а вот
личинки у всех амфибий хвостатые. На суше они
передвигаются прыжками, в воде же плавают по-
лягушечьи, загребая воду лапами, и хвост им не нужен. Головасти-
ки не имеют ни лап, ни плавников, а живут в воде. Им, чтобы на-
ходить пищу, нужно плавать, у них хвост — это и мотор и руль.
Особенно хорошо развит хвост у головастиков лягушки жерлянки.
Эти головастики хищники, и им, чтобы добывать различных рач-
ков, надо много и хорошо плавать.
Хвост-враг. Можно привести случаи, когда хвост мешает жи-
вотным.
Иногда по неизвестной причине крысы срастаются хвостами.
Образуется клубок крыс, обращенных хвостами внутрь, а головами
наружу. Находили по двадцать и более сцепившихся крыс. «Крыси-
ный король», так называют такое сборище, совершенно беспомощен.
И что удивительно, другие крысы заботятся о своем «короле» — при-
носят пищу, убирают отходы. Не будь у крыс хвостов, они не попа-
дали бы в такое бедственное положение.
Хвост бывает врагом у леопарда. Вот что пишет известный афри-
канский охотник Д. Хантер: «У леопарда есть одно уязвимое место:
искусно скрываясь в листве, он часто оставляет свой хвост свисаю-
щим с дерева. Мне неоднократно удавалось убивать леопардов, ко-
торые поджидали меня в засаде, лишь потому, что они забывали
убирать свои хвосты».
Хвост — помеха для многих птиц. Роскошные хвосты у птицы-
лиры, павлина, фазанов очень затрудняют полет, особенно в густом
лесу. Кроме того, большие яркие хвосты бросаются в глаза и позво-
ляют издалека заметить птицу.
В Южной Америке водится родственная нашей кукушке птица
ани. У нее хвост длинный и мягкий, как тряпка, и если дует свежий
ветерок, ани становится совсем беспомощной, ее мотает из стороны
в сторону — и птице приходится забираться в укрытие.
Куда на выдумки природа таровата.
И. Крылов
IV
ПОЧЕМУ КЛЮВЫ И ЛАПЫ У ПТИЦ РАЗНЫЕ?
Клювами птицы обзавелись постепенно — сначала с зубами, а
потом и беззубыми. У современных птиц зубов нет, но клювы у них
по форме и величине очень разные. Почему же у птиц такие непо-
хожие клювы?
Впервые правильный ответ на этот вопрос дал Чарлз Дарвин
в книге * Происхождение видов», написанной более ста лет назад.
Мысли, изложенные в этой книге, возникли у Дарвина после посе-
щения Галапагосского архипелага.
Природа этих «заколдованных островов», так называли их
путешественники, малопривлекательна — непроходимый колючий
кустарник, кактусы, острые гребни лавы и лишь кое-где вдали от
61
берегов — тропический лес с папоротниками и орхидеями. Живот-
ный мир не богат, но своеобразен. Старожилы архипелага — гигант-
ские черепахи, крупные ящерицы-игуаны и небольшие птички-
вьюрки.
Птичками-то и заинтересовался Дарвин. Дело в том, что сейчас
такие вьюрки нигде, кроме Галапагосских островов, не встречаются.
Их насчитывается там около десяти видов, и они мало чем отли-
чаются друг от друга по величине и окраске, но у всех у них разные
по форме и размерам клювы. Дарвин предположил, что все виды
галапагосских вьюрков произошли от пары или группы колонистов,
когда-то прилетевших с материка.
Почему же со временем клювы у них стали разные? Дарвин
объяснил это так: возможно, что у первых прилетевших на острова
вьюрков был короткий и толстый клюв, удобный только для собира-
ния зерен. Вначале зерен хватало всем птицам; опасных врагов не
было, и вьюрки быстро размножились. Вскоре им стало не хватать
привычной пйщи, и голодные птицы стали клевать насекомых, добы-
вать нектар из цветов.
Изменение меню не могло не отразиться на орудии добывания
пищи — клювах. Конечно, клювы изменились не сразу. Вначале, как
и обычно, из яиц вылуплялись птенцы с нормальными клювами, но
у некоторых птенцов клювы оказывались чуть-чуть длинней, а у дру-
гих птиц чуть-чуть короче. Вьюркам с удлиненными клювами стало
легче ловить насекомых. В конце концов у охотников за насекомы-
ми появились по-настоящему длинные клювы, а у любителей
нектара клювы приобрели к тому же и изогнутую форму.
В наши дни на Галапагосских островах обитает несколько групп
вьюрков, не ссорящихся друг с другом из-за пищи. Вьюрки с корот-
кими и массивными клювами специализировались на семенах расте-
ний ; с крючковатым клювом попугая — поедают почки и плоды;
с клювом-долотом — питаются личинками, извлекая их из-под коры;
с тонким клювом-пинцетом — склевывают насекомых с веток и ли-
стьев растений. Такое разнообразие в меню выгодно всем вьюркам —
ведь в одной и той же роще может прокормиться в несколько раз
больше птиц, поедающих различные корма, чем питающихся толь-
ко одним.
На материках, в условиях жестокой борьбы за жизнь, образова-
ние новых видов шло несколько иными путями. Но и здесь выжи-
вали только те птицы, которые лучше приспосабливались к условиям
окружающей среды и у которых клюв был наиболее удобным для
добывания пищи.
Как же устроены клювы у различных птиц?
Наверное, вы не раз наблюдали, как утка, опустив клюв в воду,
громко «щелкочет». Не подумайте, что она просто развлекается, нет,
она ловит плавающих в воде рачков, личинок насекомых, достает
семена водных растений. Внутренние края клюва у утки снабжены
рядами роговых пластинчатых зубчиков. Когда клюв закрыт, зуб-
чики верхней челюсти входят в зазоры между зубчиками нижней.
Большой мясистый язык утки покрыт по краям роговой оболочкой
и тоже усеян зубчиками. Вместе с зубчиками челюстей бахромчатый
62
язык, подобно «китовому усу», образует частое сито. Утка языком,
как поршнем, засасывает воду через слегка приоткрытый клюв, за-
тем закрывает его и выжимает воду сквозь сито, на котором задер-
живаются мельчайшие водные организмы — ее пища. Клюв и язык
нужны уткам также для осязания. Они помогают им охотиться
«ощупью» в сумерках и ночью. А язык, кроме того, закрывает дыха-
тельные щели и не дает утке захлебнуться, когда она окунает голову
в воду.
В Азии, Африке, Южной Америке, по берегам мелководных
илистых водоемов с соленой водой, водятся красивые бледно-розовые
птицы фламинго. Селятся они колониями, их большие конические
гнезда из ила и водных растений торчат из воды, как полузатоплен-
ные муравейники.
У фламинго длинные шеи, длинные ноги и
широкие перепончатые лапы, позволяющие им
отлично ходить по вязкому илу. Очень интересно
устроен у фламинго клюв. Небольшой, плоский
сверху, он загнут вниз под тупым углом, как бы
надломлен. Между челюстями находится огром-
ный язык, усаженный длинными и тонкими со-
сочками.
Охотятся фламинго так: зайдут в воду по ко-
лено, а то и по брюхо и опускают голову глубоко
под воду, а клювом пользуются, как совком — за-
гребают им жидкий ил. Затем, слегка приоткрыв
клюв, процеживают ил через сосочки языка, ко-
торые и задерживают мелких водных живот-
ных — рачков, червей, моллюсков.
Иначе устроены клювы у птиц — охотников
за рыбами. Обитатели Антарктики — пингвины — очень искусные
рыболовы. Они плавают и ныряют, загребая воду крыльями, которые
служат им как мощные ласты, а рулят далеко вытянутыми назад но-
гами. Рыбу пингвины ловят, догоняя ее в воде и схватывая сильным
и острым клювом. Удерживать скользкую и верткую добычу им по-
могает язык и нёбо, сплошь усаженные твердыми роговыми от-
ростками.
Так же ловко ныряют за добычей крохали и бакланы. Вытянув
вперед шею, плотно прижав крылья к туловищу, они гребут широ-
кими редкими взмахами перепончатых лап. Пилообразные зазубри-
ны на краях клюва у крохаля и острый крючок на конце клюва
у баклана помогают им схватывать и прочно удерживать добычу.
Совсем по-другому пользуется своим клювом африканская птица
змеешейка. Нырнув, она откидывает назад шею с острым, как шило,
клювом. Приблизившись к добыче, змеешейка с силой выбрасывает
вперед голову и словно копьем протыкает рыбу. Вынырнув на по-
верхность, змеешейка резким взмахом головы стряхивает рыбу и
ловит ее на лету, широко разинув клюв.
Странно выглядит клюв у тупиков, или топориков. Он короткий
и толстый у основания, ну точь-в-точь, как пожарный топорик. Гнез-
дятся тупики на Айновых и некоторых других островах Северного
63
Ледовитого океана. Своим крепким клювом
они вырывают в мерзлом грунте длинные но-
ры, откладывают в них яйца и выводят птен-
цов. Новорожденные очень прожорливы, и ро-
дители беспрестанно таскают им небольших
рыбок. Охотничьи угодья топориков обычно
находятся далеко от гнезда, и если бы родите-
ли таскали по одной рыбке, птенцам пришлось
бы голодать. Но топорики—«хитрецы». Пой-
мав рыбку, они поворачивают её в клюве по-
перек, оттесняя к углу рта и прижимая язы-
ком к нёбу: теперь птица вновь может ловить
рыбу. Возвращающийся с промысла тупик имеет своеобразный
вид — из клюва у него во все стороны торчат рыбьи хвосты и
головы.
А вот у пеликана клюв сверху плоский и оканчивается крюч-
ком. Нижняя часть состоит из тонких гибких косточек, на которые,
как на каркас, натянут кожаный мешок. Откроет пеликан клюв —
мешок растягивается, получается настоящий «сачок», которым он и
черпает рыбу. Стоит пеликану закрыть клюв — и рыба оказывается
в западне. Однако, прежде чем проглотить ее, рыболов чуть-чуть при-
открывает клюв и, опустив его вниз, выливает воду.
В Южной Европе и Средней Азии обитает довольно редкая птица
колпица. Она похожа на цаплю, у нее такие же длинные ноги и шея,
но клюв вроде теннисной ракетки. Таким клювом очень удобно хва-
тать рыбок, лягушек и других мелких водных животных.
Многие птицы ловят рыбу с лета. Выследив до-
бычу, они кидаются вниз, полусложив крылья, и,
проникнув под воду, схватывают рыбу своим силь-
ным клювом, заостренным и загнутым на конце.
Так охотятся чайки, фрегаты,
батросы.
Оригинально ловит рыбу
преимущественно возле устьев
Клюв у него сжат с боков и напоминает лезвие ку-
хонного ножа. Нижняя часть клюва длиннее верх-
ней и усеяна чувствительными бороздками. Обычно
водорез медленно летит над рекой, наполовину опу-
стив клюв
рыбке, он
Поскольку
но видеть
и ночью.
Очень разные клювы у куликов. Ведь кулики охотятся за червя-
ми, личинками насекомых, улитками.
У самого крупного нашего кулика — кроншнепа — клюв длин-
ный, тонкий и изогнутый книзу. Охотится кроншнеп в болотах или по
берегам илистых озер, глубоко запуская клюв в сырую почву. Конец
клюва у него так чувствителен, что кроншнеп, не видя, легко обна-
руживает под землей копошащуюся личинку или пробирающегося
буревестники, аль-
водорез. Он живет
тропических рек.
в воду. Как только клюв прикоснется к
захлопывается и захватывает добычу,
водорез охотится вслепую, его мож-
« тралящим» поверхность реки и днем
64
червя. Нащупав добычу, он вытаскивает ее на поверхность и тут уже
проглатывает.
Так же зондируют почву клювом вальдшнеп, бекас, дупель и кро-
шечный гаршнеп. Только клювы у них не изогнутые, а прямые.
Есть среди куликов и обшарщики. Вздернутым плоским клювом
переворачивают они камешки, щепки, выброшенные на берег водя-
ные растения.
А некоторые кулики — специалисты по вскрытию раковин. У ку-
лика-сороки клюв — настоящий кинжал. Найдет сорока двустворча-
того моллюска и несколько раз сильно ударяет клювом между
створками раковины. Причем бьет в одно место, точь-в-точь как ко-
лют топором неподатливое полено. Едва между створками образуется
зазор, сорока засовывает в него клюв поглубже и производит им
сильное вращательное движение. У моллюска рвутся мускулы-замы-
катели и мантия отделяется от раковины.
Интересными клювами обзавелись кулики, питающиеся мелки-
ми беспозвоночными. У одних он напоминает пинцет, у других пло-
ский, только на самом конце расширен в маленькую ложечку, очень
удобную, чтобы собирать мельчайшие донные организмы.
Казалось бы, какой особенный клюв нужен зерноядам? Клюй
себе да клюй. Некоторые птицы так и поступают. Куры, голуби под-
бирают зерна на земле и глотают их целиком. Понятно, что они
обходятся самым примитивным клювом. А вот маленьким зерно-
ядам— воробью, чижу, щеглу — пшеничное зерно уже великовато;
прежде чем глотать, его приходится измельчать.
Вот как устроен клюв-дробилка у воробья. Сверху клюв одет в
роговой чехол с острыми режущими краями. Нижняя часть клюва
чуть меньше верхней, и когда клюв закрывается, режущие края
скользят один по другому. В средине нёба роговой выступ, а по бо-
кам тянутся два углубления. Язык покрыт роговой оболочкой и
сверху имеет форму ложечки. Захватив несколько зерен, воробей
с помощью языка подает их к режущим краям клюва. Здесь зерно
измельчается и только после этого проглатывается.
Необычные клювы у клестов. Эти птички питаются главным
образом семенами хвойных деревьев, а их без особого инструмента
из шишек не добудешь. Клюв клеста как раз и приспособлен для
этой цели. Найдет клест шишку, сложит клюв так, что один конец
придется против другого, и вставит его между чешуйками шишек.
Затем, засунув клюв поглубже, он движением нижней челюсти пе-
реводит его в перекрещивающееся положение. Чешуйки раздвигают-
ся — и между ними образуется зазор. Запуская в щель узкий язык
с лопаточкой на конце, клест легко достает семечко.
Клест, между прочим, единственная из наших птиц, которая от-
кладывает яйца и выводит птенцов зимой в трескучие морозы.
Настоящее долото — клюв дятла. Он так долбит сухое дерево,
что вокруг щепки летят. Особенно сильный клюв у черного дятла —
желны. Крепко уцепившись когтями за кору, дятел упирается в ствол
жестким хвостом и, до отказа откинув назад голову, ударяет клю-
вом по дереву. При такой работе нетрудно получить сотрясение моз-
га. Поэтому черепные кости у дятла крепче, чем у других птиц;
5
В. Сабунаев
65
между глазницами укреплена крепкая костная перегородка, а
верхняя челюсть наглухо соединена с черепной коробкой, череп же
соединен с теменным позвонком под прямым углом, совсем как мо-
лоток, насаженный на рукоятку.
Продолбив отверстие, дятел запускает в него липкий язык и вы-
таскивает насекомых или личинок.
Дятлы охотно поедают и семена. Вам, наверное, не раз прихо-
дилось видеть в лесу кучи шишек. Это работа дятла. Добыть семечко
из шишки, висящей на ветке или лежащей на земле, дятел не может.
Найдя шишку, он несет ее в клюве туда, где ее можно будет проч-
но закрепить. Это или дырка на месте сгнившего сучка, или расщеп-
ленное дерево. Укрепив шишку, он без труда расклевывает ее и до-
стает языком семечки. Дятел хорошо помнит «адрес» своей кузницы,
поэтому в лесу часто встречаются кучи расклеванных шишек высо-
той до 30—40 сантиметров.
Дятлы помогают лесоводам. Если дятел долбит дерево — в нем
наверняка завелись вредители и оно погибнет. Значит, его следует
назначить на сруб.
Отлично долбит деревья обитатель Галапагосских островов дят-
ловый вьюрок. А языка, которым можно добыть из-под коры насе-
комое, у него нет. И вьюрок, пробив кору, берет клювом кактусовую
иглу или веточку и, держа ее за один конец, тычет ею в дыру. Когда
напуганное насекомое вылезает, он схватывает его клювом.
Замечательный клюв у гавайских птиц-цветочниц. Они, как дя-
тел, лазят по стволам деревьев и выискивают личинок жуков. Дол-
бят дерево они короткой и массивной нижней частью клюва, а добы-
вают личинок из-под коры длинной изогнутой верхней частью.
Еще интересней добывали из-под коры насекомых совсем недав-
но вымершие новозеландские птицы гуии. Самец долбил дерево сво-
им коротким мощным клювом, а самка длинным загнутым клювом
извлекала из выдолбленных дырок насекомых.
Исключительно разнообразны клювы у птиц, питающихся пыль-
цой и нектаром цветов.
Нектароядные птицы обычно вооружены длинным тонким клю-
вом, изогнутым по форме цветка; у питающихся пыльцой клюв
грубее и короче. Различно устроен и язык. У сосущих нектар он
свернут в одну или две трубочки; у поедающих пыльцу язык по-
крыт щетинками или имеет форму ложечки, а иногда рассечен на
бахромки и похож на кисточку. Наиболее интересны из птиц, кор-
мящихся на цветках, колибри.
Настоящий сачок — клюв козодоя и стрижа. У них он раскры-
вается так широко, что углы рта заходят за линию глаз. Кроме того,
края рта у этих птиц усажены щетинками, что еще больше увели-
чивает ширину пасти-сачка.
Стриж, поймав насекомое, не несет его сразу в гнездо, а продол-
жает охоту. Только заготовив кашицу из множества насекомых, он
летит кормить птенцов. Подсчитано, что за гнездовой период стриж
пролетает расстояние, равное окружности Земли на широте Москвы.
В тропических лесах Южной Америки, почти так же часто, как
в наших лесах кукушку, можно встретить красивую, ярко окрашен-
66
ную птицу — тукана. Главная досто-
примечательность тукана — клюв.
Сама птица не больше гуся, а клюв
у нее достигает длины тридцать сан-
тиметров и ширины — более десяти.
Казалось бы, с таким огромным клю-
вом трудно летать. Ничуть не быва-
ло, тукан порхает, словно жаворонок.
Оказывается, клюв у него совсем лег-
кий — верхний роговой слой очень
тонкий, а внутри он пористый, как пенопласт.
Основное назначение клюва у тукана — расправляться с круп-
ными тропическими плодами. Кроме того, он помогает тукану отпу-
гивать врагов — ведь далеко не каждый хищник отважится напасть
на птицу с таким грозным с виду оружием.
На юге Азии и кое-где в Африке водится похожая на тукана
птица-носорог. Такое название она получила из-за рогового нароста,
который расположен у нее на верхней части клюва. Носорог тоже
мирная птица и питается в основном плодами.
Короткий, сильно изогнутый клюв с крючком на конце имеют
хищные птицы. Верхняя часть клюва у них шире нижней и имеет
острые режущие края. Основное его назначение — разрывать на части
добычу; им хищные птицы добивают раненую жертву.
Замечательно устроен клюв у попугаев. У них на конце нижней
челюсти расположены твердые роговые бугорки. Они расставлены
косо, как выступы на напильнике. Роговая насечка помогает попу-
гаю удерживать гладкое зерно или орех. И вот что особенно интерес-
но: когда попугай закрывает и открывает клюв, края челюсти сколь-
зят по роговому напильнику и автоматически затачиваются!
Челюсти у попугаев очень сильные. Крупный попугай легко
раскусывает грецкий орех или сливовую косточку. Клюв заменяет
попугаю и третью ногу. Перехватывая попеременно то
клювом, то лапами, он с акробатической ловкостью
лазает по верхушкам деревьев.
Питаются попугаи плодами, орехами, семенами
злаков. Только один новозеландский горный попугай
кеа переключился на мясную пищу. Произошло это
так: в XVI столетии до появления на острове европей-
цев кеа питался исключительно растительной пищей.
В следующем столетии переселенцы из Европы завез-
ли на острова овец. Вначале кеа прилетал к жилищам
и обклевывал остатки мяса с развешанных для про-
сушки овечьих шкур. Новая пища пришлась ему по
вкусу, и вскоре новозеландский попугай стал нападать
на живых овец — опустится им на спину, выдернет
клюет кожу и лакомится живым мясом и жиром. Постепенно он и
вовсе потерял вкус к плодам и начал нападать на мелких зверей и
птичек. Так растительноядная птица с помощью человека стала поч-
ти хищной. Постепенно клюв у кеа изменился и приобрел особен-
шерсть, про-
ности клюва хищных птиц.
67
Ноги птиц так же разнообразны, как и клювы. Ведь разные
ноги нужны в лесу и в пустыне, в степи и в море... Вспомните, как
устроена нога курицы. Один палец у нее направлен назад, а три
широко расставлены и направлены вперед, образуя устойчивую
опору для тела. Лапы у них должны быть сильными, чтобы легче
было разгребать землю в поисках зерен или червей. Важны и дру-
гие приспособления: когда куры усаживаются спать на насест, под
их тяжестью особые сухожилия натягиваются и как бы автомати-
чески замыкают пальцы вокруг жерди. Курица может спокойно
спать и не «думать» о сохранении равновесия. У петухов на ногах
есть еще острые шпоры — турнирное оружие. Лапы, крепко обхва-
тывающие ветви, есть у лесных птиц — у тетерева и рябчика, у сла-
вок и синиц, и у многих других.
Большинство попугаев живут в густом тропическом лесу. В пе-
реплетении ветвей негде взмахнуть крыльями — и попугаи мало ле-
тают, а чаще лазают с ветки на ветку. Им помогает особая цепкость
лап: два пальца вперед, два назад, как клещами, охватывают ветви.
Помогают и изогнутые когти. Подвижность ног попугаев необычай-
на: повиснув на одной лапе, попугай крючковатым клювом подтя-
гивается за соседнюю ветку, а второй лапой уже тянется к следу-
ющей. Держась одной лапой за ветку, попугай другой может под-
носить плод к клюву.
Земляной попугайчик, житель Австралии и Тасмании, селится
среди песков и болот и никогда не садится на ветви деревьев. От вра-
гов он обычно убегает. От своих ближайших родственников этот по-
пугайчик отличается прямыми когтями, ведь изогнутые мешали бы
ему бегать по земле.
Вернемся из тропиков в наши северные леса. Среди разноголо-
сого весеннего птичьего хора не так легко услышать тихое пописки-
вание пищухи. Да и сама-то она серенькая, со светлыми крапинка-
ми, скромная и незаметная. Вот порхающим полетом прилетела пи-
щуха на ствол дерева и короткими скачками перебирается по стволу
снизу вверх. Крепко держатся за неровности коры короткие сильные
ноги с цепкими коготками.
Другой мастер лазать по стволам — поползень. Он по-
ь больше пищухи, но настолько хорошо цепляется за мель-
чайшие неровности коры, что может «ходить» по стволам
головой вниз. Никто другой из птиц-древолазов наших
лесов делать этого не умеет.
Тот, кто хорошо лазает по стволам деревьев, может
стать и «скалолазом». И действительно, ближайший род-
ственник обыкновенного поползня не зря носит имя скалистого. Он
легко лазает вверх и вниз по скалам, выискивая насекомых. Обык-
новенный поползень устраивает себе гнездо в дупле, причем, если от-
верстие велико, частично замазывает его глиной. Скалистый попол-
зень гнездится в расщелинах скал, а если удобного места не на-
шлось — лепит себе гнездо из глины где-нибудь под нависшим
утесом.
У пищухи тоже есть родственник, живущий среди скал, — это
стенолаз. Он очень похож на пищуху, но куда более наряден — на
68
фоне пепельно-серой окраски тела красиво выделяются ярко-крас-
ные крылья.
Наиболее известны из всех специалистов лазать по стволам
дятлы. Множество видов их населяют леса Европы, Азии и Америки.
Более грузным, чем пищуха или поползень, этим птицам помогают
острые когти, которые могут впиваться в кору. Цепкость лап увели-
чена и тем, что два пальца повернуты назад. Но даже и
при этом дятлам, особенно когда они долбят дерево, при-
ходится опираться на хвост. Интересно, что у маленьких
дятлят есть пяточные мозоли — особые утолщения с ши-
пиками. Скорее всего они помогают малышам карабкать-
ся по гладким стенкам дупла. Вскоре после вылета из
гнезда эти мозоли отпадают.
Обычно птицы, спасаясь от врагов, больше всего
надеются на свои крылья. Поэтому неудивительно, что лучшие бегу-
ны — птицы, утратившие способность к полету. Как говорилось ра-
нее, рекордсменом по бегу среди птиц считается африканский страус.
Его длинные и сильные ноги с огромной скоростью носят его по са-
ваннам и пустыням. При беге по твердому грунту выгодна маленькая
площадь опоры, и у африканского страуса исчезли задний палец и
один из передних. Могучая лапа служит страусу неплохим ору-
жием — одним ударом он может свалить человека с ног.
Обитательница Средней Азии саджа велико-
лепно летает. Однако ей приходится много бегать
в поисках пищи по твердому грунту глинистой
пустыни. У нее только три пальца, они направле-
ны вперед и почти полностью срослись, образовав
подобие копыта. Не зря саджу иногда называют
попыткой. Толстая кожистая поду-
шечка предохраняет лапы от ожо-
гов на раскаленной почве пус-
тыни.
Лапы, пригодные для ходьбы
и бега по твердому грунту, не под-
ходят для топкого болота.
У цапель и куликов, отыски-
вающих корм на болоте или по илистым берегам
рек и озер, длинные пальцы, а часто и длинные
ноги, чтобы ходить по мелководью.
А огромные пальцы небольших тропических
птичек якан позволяют им ходить не провали-
ваясь по плавающим на поверхности воды ли-
стьям растений. При опасности они часто не уле-
тают, а погружаются в воду, держась за водяные
растения и выставив на поверхность лишь кон-
чик клюва. Свое гнездо яканы обычно устраи-
вают среди плавающих растений. Яйца при этом часто лежат напо-
ловину в воде, и тепло, выделяемое гниющими остатками растений,
помогает птице согревать яйца.
По рыхлому снегу тоже трудно ходить не проваливаясь. И вот
69
у тетерева и глухаря к зиме отрастают по краям
пальцев роговые бахромки, увеличивающие пло-
щадь лапы. Кроме того, эти бахромки имеют ше-
роховатые края, что помогает птицам удержи-
ваться на обледеневших ветвях. У белой куропат-
ки лапы к зиме превращаются в настоящие лы-
жи — более длинными становятся когти, а отрас-
тающие к зиме густые перышки совсем скрывают
пальцы и делают лапу очень широкой.
Чтобы грести лапами, нужна большая пло-
щадь опоры — ведь и мы гребем не палкой, а вес-
лом с широкой лопастью. У лысухи и чомги мы
видим кожистые оторочки пальцев. Чайки, гуси,
утки и многие другие плавающие птицы имеют
кожистую перепонку, соединяющую три перед-
них пальца, а у бакланов и пеликанов даже все
четыре.
Когда лапа двигается вперед, пальцы сжи-
маются, она оказывает меньше сопротивления
движению в воде. При гребке пальцы расправля-
ются и натягивают плавательную перепонку.
У самых хороших пловцов лапы отнесены далеко
назад—это помогает развивать большую скорость.
Поэтому таким птицам, как гагары и поганки,
приходится сильно приподнимать переднюю часть
тела, чтобы на суше сохранять равновесие, а
пингвины ходят совсем вертикально. Ин-
тересно используют свои плавательные
перепонки олуши. Ко времени насижива-
ния плавательная перепонка у них утол-
щается, в ней развивается много кровенос-
ных сосудов, обильно отдающих тепло.
Яйца олуши насиживают, положив их на
перепонки лап. На лапах насиживают
яйца и некоторые пингвины, а может
быть, лучше сказать — настаивают — они
же при этом стоят!
Хищным птицам лапы служат глав-
ным образом для охоты. У всех они силь-
ные, с кривыми изогнутыми когтями, ко-
торые крепко вцепляются в тело жертвы.
У сов два пальца смотрят вперед, два назад. Их лапы похожи
на лапы попугаев, ведь назначение одно и то же — покрепче вце-
питься в ветку или в добычу.
У рыбоядного хищника скопы, распространенной чуть ли не
по всему земному шару, один из пальцев, «смотрящих» вперед, мо-
жет отгибаться назад. Тогда лапы у нее становятся совсем похожими
на совиные. Но и такими лапами удержать скользкую добычу не
так-то просто, и поэтому у скопы на подошвах есть острые
шипики.
70
Такое же строение лап у жителя Дальнего Востока, рыбного фи-
лина. Он тоже схватывает свою добычу лапами.
На лапе сокола-сапсана или кречета привлекает внимание длин-
ный и острый коготь заднего пальца. Это их главное охотничье ору-
жие. С огромной скоростью — до 100 метров в секунду — пикирует
сапсан на летящую утку, нанося удар по шее задним когтем и бук-
вально перерезая шею.
На Дальнем Востоке можно встретить небольшую сову, лапы
у которой усажены щетинками. С виду они напоминают иголки,
птицу так и называют — иглоногая сова. Оказывается, эта совка ло-
вит лапами насекомых. Щетинки как бы расширяют лапу, заменяю-
щую сове сачок.
Посмотрев на ноги птицы-секретаря, трудно подумать, что это
лапы хищной птицы. Дело в том, что секретарь охотится в основном
пешком, пробираясь среди зарослей травы в африканских саваннах.
Чтобы в высокой траве легко было ходить и высматривать добычу,
нужны длинные ноги, как у журавля. Такие ноги мы и видим
у секретаря. Пальцы у него короткие, когти тупые и крепкие, а не
кривые и изогнутые, как у других хищных птиц. С такими легче
ходить среди густой травы. Свою добычу — змей и других живот-
ных — секретарь обычно убивает сильными ударами ног или, подняв
добычу в воздух, бросает ее на землю.
Большинство птиц могут если не бегать, то, во всяком случае,
ходить или прыгать.
Совсем не приспособлены для передвижения по земле лапы
фаэтона, который большую часть жизни проводит в полете над океа-
ном. Поэтому свои гнезда фаэтон обычно устраивает где-нибудь на
крутых скалах, чтобы сразу от гнезда отправиться в полет. Питаются
эти птицы рыбой. Их можно встретить в тропических морях всего
мира.
Птицу, которая не умеет ходить, можно встретить и не отправ-
ляясь в далекое путешествие. Все вы, наверное, знаете стрижей. Ма-
ленькие лапки с цепкими коготками хорошо держат их на шерохо-
ватой скале или на стене дома, но даже ползает стриж с трудом из-
за длинных крыльев и коротких лап. Он почти не в состоянии под-
няться в воздух с ровной поверхности земли. Поэтому стрижи кор-
мятся, собирают материал для гнезда, пьют и даже купаются на
лету. Гнездятся они в расселинах скал, в щелях построек, в дуплах
деревьев.
Как видите, клювы и лапы у птиц именно такие, какие им
нужны.
Органы чувств — узкие оконца,
через которые мозг смотрит на
мир.
Л. Д ж. Милн и М. М и л н.
КОНКУРС ГЛАЗ И УШЕЙ
Глаз человека подобен фотографическому аппарату. В фотоаппа-
рате световые лучи попадают в объектив и преломляются. Удаляя
или приближая объектив к светочувствительной пленке, получают
на ней отчетливое изображение. В глазу роль объектива выполняет
хрусталик. Он неподвижен, но может менять свою кривизну — и по-
этому на сетчатой оболочке получается ясное изображение и близ-
ких и далеких предметов.
Глаза и уши различных животных устроены неодинаково. Что-
бы оценить зрение и слух различных животных, сравним их со сво-
ими собственными...
72
Высоко в небе кружится гриф. Он кажется нам едва заметной
точкой, и неудивительно, ведь у него потолок два, а то и три кило-
метра. И вот с такой огромной высоты он замечает скрытый в густой
траве труп павшей антилопы.
Одно время предполагали, что грифы находят добычу по запаху.
Для проверки чучело теленка положили на открытом месте, а в
десяти шагах от него запрятали тушу, забросав ее хворостом. Вскоре
грифы опустились на чучело и стали выдирать из него солому,
не обращая абсолютно никакого внимания на «аппетитно» пахнув-
шую, но замаскированную тушу. Значит, грифы находят добычу,
пользуясь не обонянием, а зрением. Обоняние у них слабое, как и
у всех птиц.
Очень острое зрение и у других хищных птиц — орлов, соколов,
ястребов. Они могут заметить небольшую птичку, по крайней мере,
за километр, а мышь в траве — за сотню метров. Это превосходит
остроту зрения человека не менее чем в пять раз. Попробуйте с са-
молета, летящего на высоте 800 метров, определить, кто пасется на
лугу: гуси или овцы.
Вряд ли это вам удастся.
В былые времена человек использовал дальнозоркость птиц на
охоте. Отправляясь охотиться с соколом, охотник захватывал с со-
бой клетку с небольшой хищной птицей, кобчиком или пустельгой.
Выпущенный ручной сокол мгновенно взмывает вверх и часто скры-
вается из глаз охотника. Вот тут-то и помогает кобчик. Он неотступ-
но следит за крупным собратом, побаиваясь его, и по направлению
взгляда своего маленького помощника охотник всегда может судить,
где находится ловчий сокол.
Но не только хищные птицы обладают отличным зрением. Да-
леко видят страусы, дрофы и другие птицы, обитающие в пустынях
и степях. Не уступают им птицы, большую часть жизни проводящие
над широкими водными просторами: альбатросы, буревестники,
чайки.
Хуже всех, пожалуй, видят куриные. Домашняя курица в двух
шагах может не заметить дождевого червя, если тот не будет шеве-
литься.
Исключительно развита у хищных птиц способность приспо-
сабливать свое зрение к расстоянию. У них вокруг хрусталика рас-
положено колечко, состоящее из маленьких костяных пластинок.
Глазные мышцы могут сильнее или слабее сдавливать колечко и
быстро изменять кривизну хрусталика, а от этого, как мы знаем, за-
висит способность видеть и близкие и далекие предметы. Для хищ-
ных птиц это очень важно. Сокол в броске за добычей развивает
скорость до ста метров в секунду и ни на мгновение не должен по-
терять ее из вида. Иначе он не сможет правильно регулировать свой
полет и обязательно промахнется.
Быстро приспосабливают зрение к расстоянию птицы, охотя-
щиеся на лету за насекомыми — стрижи, ласточки, а также птицы,
догоняющие рыбу в воде — бакланы, крохали.
Самые искусные охотники за рыбой — пингвины — в воде ви-
дят хорошо, а на суше настолько близоруки, что могут спутать
73
Есть птицы
приближающегося человека со своим собратом или яйцо под ногами
с камнем.
Другой рыболов — зимородок, сидя на ветке, рассматривает
внешний мир порознь правым и левым глазом, а нырнув, смотрит
вперед двумя глазами и, правда, не очень хорошо, но все же разли-
чает рыбу в воде.
с хорошим ночным зрением — сова, филин, выпь,
козодой. У них огромные глаза и большой зра-
чок, который, если в глаз попадает много све-
та, сжимается, если мало — расширяется.
Совы безлунной ночью замечают пробира-
ющуюся в траве мышь, скрывающуюся среди
листвы птичку, забравшуюся в мохнатую ель
белку. Для того, чтобы человек мог видеть так
отчетливо, как сова, освещение должно быть
сильнее в сто раз. У многих сов вокруг глаз
имеется венчик из светлых блестящих перь-
ев — они отражают лучи света, что помогает со-
вам еще лучше видеть в темноте. Из-за боль-
ших размеров глаза у сов не могут вращаться
в орбитах. Этот недостаток искупает исключи-
тельная подвижность шейных позвонков —
сова может поворачивать голову на 180°.
Днем ночные птицы обычно видят плохо
и дожидаются сумерек в дупле, расселине скалы или другом укром-
ном уголке.
Совсем плохо видят в темноте куриные птицы. Глухарь, спугну-
тый ночью, натыкается на сучья и при первой же возможности гро-
моздится на дерево. Домашние куры, едва начинает смеркаться, за-
бираются на насест. Не случайно заболевание, при котором человек
плохо видит в сумерках, называется куриной слепотой.
Зоркость млекопитающих очень различна.
Далеко видят серны, каменные бараны, горные козлы. В горах
широкий кругозор, и им важно иметь острое зрение, чтобы вовремя
заметить подкрадывающегося волка или барса. Даже опытные охот-
ники, хорошо знающие местность, с трудом подбираются к табуну
каменных баранов на верный выстрел из винтовки. Хорошее зрение
важно и жителям степей — куланам, сайгакам, газелям — хищнику
редко удается подобраться к ним незамеченным.
Наоборот, обитателям тайги и джунглей дальнозоркость ни к че-
му. Они и при отличном зрении не смогли бы увидеть далеких пред-
метов из-за густой листвы, разлапистых елей или высокой, в чело-
веческий рост, травы. Плохо видят лоси, косули, кабаны, медведи —
к неподвижному охотнику они подходят почти вплотную. Совсем
близорук житель густых кустарниковых зарослей — носорог. Из-
вестны случаи, когда разъяренный носорог не мог в несколь-
ких шагах обнаружить человека, спрятавшегося за тоненьким
деревцем.
Собаки, даже гончие, видят совсем неважно. Зайца, пересекаю-
щего озимь в двухстах метрах, они не замечают. Исключение состав-
74
ляют борзые. По словам старых борзятников, они замечают лису
в чистом поле более чем за полкилометра.
Дикие родственники собак — волки, шакалы — тоже не отли-
чаются особой остротой зрения. Только охотящиеся на равнинах —
австралийский динго и американский луговой волк койот — издали
замечают добычу.
Не могут похвалиться хорошим зрением домашняя кошка и ее
дикие сородичи. Лучшее зрение среди кошек у гепарда и пустынной
рыси — каракала.
Большинство грызунов близоруки; зорче других суслики, сурки,
луговые собачки.
Есть млекопитающие с совсем маленькими подслеповатыми
глазками. Обычно это хорошо защищенные от врагов животные —
дикобраз, еж, броненосец. Ежу не так уж страшно столкнуться нос
к носу с лисой или волком; моментально свернувшись, он превра-
щается в неприступный колючий шар.
А вот у слепыша, звездорыла и вовсе нет глаз. Они живут под
землей, и рассматривать им там в темноте нечего. Но это не совсем
так — глаза-то у них все-таки есть, но они скрыты под кожей и нуж-
ны только для того, чтобы определять, нахо-
дится ли зверек в безопасном подземелье или
невзначай выбрался на свет.
Отличное зрение у обезьян. Вдаль они ви-
дят так же, как человек, а вблизи могут раз-
глядеть такие мелкие детали, каких наше зре-
ние не улавливает.
Самые дальнозоркие из обезьян — павиа-
ны: своего заядлого врага леопарда на откры-
том месте они замечают чуть ли не за кило-
метр. Подобраться к павианам трудно еще и
потому, что они живут сообществами и отдель-
ные обезьяны, когда стадо кормится, занимают
удобные наблюдательные пункты и внимательно обозревают окре-
стности.
Многие звери охотятся ночами. Поэтому им важно хорошо ви-
деть при плохом освещении.
Почти все представители семейства кошек видят одинаково и
днем и ночью. У них отверстие зрачка может широко открываться,
а к сетчатке подходит много нервных окончаний, особо чувстви-
тельных к слабым световым лучам. Кроме того, у них в каждом
глазу имеется по зеркальцу, которое перехватывает не поглощенные
полностью световые лучи и снова направляет их на сетчатку. Та-
ким образом, глаз кошки ловит один и тот же световой луч несколь-
ко раз, и это помогает получить на сетчатке «фотографию» совсем
темных предметов.
Наличием зеркальца и объясняется, что глаза у кошки горят
в темноте. Светятся они и у других животных: у енота — желтым;
у медведя — оранжевым; у крокодила и сцинкового геккона — ярко-
красным цветом.
Хорошо приспособлены к ночной жизни полуобезьяны. У маки
75
домового глаза занимают почти треть головы, и он видит в темноте
еще лучше, чем кошка.
Из водных млекопитающих наилучшим зрением обладают дель-
фины. Они одинаково хорошо видят и в воде и в воздухе. Находясь
полностью в воде или выставив глаза над поверхностью, дельфин за-
мечает на расстоянии 15 метров движение руки человека и часто
ловит брошенную ему рыбу на лету. Поскольку шаровидный хруста-
лик глаза дельфина не может менять свою форму, не совсем ясно,
как он может хорошо видеть и в воде и в воздухе, на этот счет пока
есть только гипотезы.
Видеть в воде и воздухе могут также тюлени и моржи, но на-
звать их зрение замечательным никак нельзя, они больше надеются
на свои уши, чем на глаза.
Очень плохо видят змеи, крокодилы, черепахи.
Неподвижные предметы змеи видят не далее одного метра, а
движущиеся — не далее трех. Нередко ползущая змея натыкается на
неподвижно стоящего человека.
Несколько лучше видят ящерицы, они замечают мух в четы-
рех — пяти шагах. Неплохое зрение у гигантского варана с ост-
рова Комодо. Это и понятно. Гигантский варан охотится за оленя-
ми, кабанами, различными грызунами, а такую
добычу с плохим зрением не вдруг обнаружишь.
Своеобразно устроены глаза у хамелеона.
Они вращаются в разные стороны независимо
один от другого. Поэтому хамелеон может ви-
деть одновременно, что происходит вверху, внизу,
справа и слева.
У лягушки глаза — это главный орган
чувств. Они устроены так, что лягушка видит
только то, что ей нужно. Если муха летит быст-
ро и лягушка не может успеть схватить ее язы-
ком, то она ее просто не видит. Это очень разум-
но, лягушке не приходится попусту выбрасы-
вать язык и зря тратить энергию. Точно так же
она не реагирует на размытую тень от набежав-
шего облака, но резкая тень от птицы заставляет
ее насторожиться и поспешно спрятаться. Непо-
движную муху лягушка не замечает и может
умереть с голоду, если ее посадить в ящик, в ко-
тором полным-полно только что умерщвленных
мух. Это объяснимо — ведь неподвижных мух в
природе не бывает.
Глаз лягушки — один из объектов исследова-
ний ученых-биоников. Они задались целью соз-
дать по типу лягушачьего глаза электронное устройство, позволяю-
щее своевременно обнаруживать и отличать свои самолеты и ракеты
от самолетов и ракет противника. Кроме того, такое устройство долж-
но контролировать движение самолетов и предупреждать их столк-
новение в аэропортах.
Пока прибор «лягушачий глаз» довольно громоздок. Площадь
76
«глаза» около одного квадратного метра. На этой площади размещено
1600 чувствительных к свету элементов — они имитируют светочув-
ствительные клетки сетчатки. Позади расположены слоистые схе-
мы, причем каждая замечает только одну из особенностей пред-
мета, попадающего в поле электронного глаза. Они соединены между
собою так, что сообщают полученные данные «мозгу»—панели с
множеством лампочек. Если перед таким глазком передвигать в опре-
деленном направлении и с определенной скоростью какой-нибудь
предмет, скажем цилиндр или шар, то на панели начнут мигать те
или иные лампочки. Конечно, это только первые опыты, и, очевидно,
в дальнейшем ученым удастся создать более портативный и точнее
работающий глаз лягушки.
Рыбам надо видеть в воде. Под водой, как мы знаем, наземные
животные видят плохо. Способность их чечевицеобразного хруста-
лика преломлять световые лучи почти такая же, как у воды. Хру-
сталик глаза рыб шарообразен, он сильнее преломляет лучи, поэтому
на сетчатке их глаз под водой получается более четкое изображе-
ние. Хрусталик у них не может менять форму. И все же рыба в ка-
кой-то степени может приспосабливать свое зрение к расстоянию.
Она достигает этого приближением или удалением хрусталика к сет-
чатой оболочке с помощью особых мышц. Практически рыбы в воде
видят не далее чем на 10—12 метров, а ясно — только в пределах
полутора метров.
Совершенно необычным должен казаться рыбам надводный мир.
Без искажения рыбы видят лишь предметы, находящиеся прямо над
их головой в зените. Например, облако или парящую чайку. Но чем
острее угол входа светового луча в воду и чем ниже расположен
надводный предмет, тем более искаженным представляется он рыбе.
При падении светового луча под углом 5—10°, особенно если водная
поверхность неспокойна, рыба вообще перестает видеть предмет.
Лучи, идущие от глаза рыбы вне конуса с углом 97,6°, полностью от-
ражаются от водной поверхности, и она кажется рыбе зеркальной.
В ней отражается дно, водные растения, плавающие рыбы.
Даже опустившись под воду, человеку трудно проверить, как ви-
дят рыбы. Невооруженным глазом он вообще почти ничего не уви-
дит, а наблюдая подводный мир через застекленную маску или че-
рез окно подводного аппарата, увидит все в искаженном виде. Ведь
в этих случаях между глазом человека и водой будет еще и воздух,
который изменит ход световых лучей.
Особенности строения глаз рыб зависят прежде всего от условий
обитания и образа их жизни.
Зорче других дневные хищные рыбы — щука, жерех, форель.
Это и понятно: они обнаруживают добычу главным образом зре-
нием. Четко видят рыбы, питающиеся планктоном и донными орга-
низмами. У них зрение тоже имеет первостепенное значение для
отыскания добычи.
От образа жизни зависит и расположение глаз на голове. У мно-
гих донных рыб — камбалы, сома, звездочета — глаза расположены
в верхней части головы. Это позволяет им лучше видеть врагов и до-
бычу, проплывающих над ними.
77
Интересно, что у камбал в младенческом возрасте глаза распо-
ложены так же, как у большинства рыб— по обеим сторонам
головы. В это время камбалы живут в толще воды и кормятся
зоопланктоном. Позднее они переходят на питание червями, моллю-
сками, а иногда и рыбками. И тут с камбалами происходят замеча-
тельные превращения: левая сторона начинает у них расти быстрее,
чем правая, левый глаз переходит на правую сторону, тело стано-
вится плоским, и в конце концов оба глаза оказываются на правой
стороне.
Глаза камбал имеют и другую особенность. Они могут поворачи-
ваться в разные стороны независимо один от другого. Это позволяет
рыбам следить одновременно за при-
ближением врага или добычи справа и
слева.
В пещерных озерах водятся рыбки,
к.______вообще не имеющие глаз. В условиях
вечной темноты они им просто оказа-
лись не нужны.
Вне воды огромное большинство
рыб совсем слепы. Но есть и исключения. В мелководных лагунах
тропического побережья Южной Америки водится рыбка тетрафталь-
мус, что в переводе на русский язык означает четырехглаз. Глаза
у нее устроены так, что могут видеть и в воде и в воздухе. Они раз-
делены горизонтальной перегородкой на две части. Перегородка де-
лит и хрусталик, и радужную оболочку, и роговицу. Получается дей-
ствительно четыре глаза. Нижняя часть, более выпуклая, служит
рыбкам для подводного зрения; верхняя, плоская, дает им возмож-
ность хорошо видеть в воздухе.
Количество света, проникающее на различные глубины, не оди-
наково. У поверхности светло, но чем глубже, тем темнее. На глуби-
не 200—300 метров еще кое-что видно, а ниже 500—600 метров сол-
нечные лучи вообще не проникают.
Поэтому у многих глубоководных рыб огромные глаза. У неко-
торых они занимают чуть ли не половину головы. Очень большие
глаза у морского окуня, морского карася, длинно-
хвоста.
У многих глубоководных рыб телескопические ц, /
глаза. Они позволяют улавливать лучи света со всех 1 /
сторон.
Интересно устройство глаз у личинки рыбы иди-
акантуса. Они расположены на длинных стебельках,
равных одной пятой длины всей рыбки. Такое строе- й
ние увеличивает поле зрения и чувствительность глаза п
личинки к свету. С виду рыбка напоминает ветку де- л
рева. fl
На очень больших глубинах «болыпеглазость и ГК
пучеглазость» уже не помогают. Поэтому у «сверх-
глубинных» рыб глаза маленькие или вовсе отсут-
ствуют.
У псевдолипариса, обитающего на глубине свыше Й7/
78
семи тысяч метров, глаза как маковые зернышки, а у рыбы инопс
глазные впадины даже покрыты чешуей.
В водах Малайского архипелага обитают рыбки, пользующиеся
в темноте собственным освещением. Фонарики расположены у них
около глаз и светят вперед совсем как автомобильные фары. Свече-
ние вызывают бактерии, находящиеся в особых трубочках. Все фона-
реглазые рыбы могут по желанию зажигать и гасить свои фона-
рики.
Малый фонареглаз задергивает фонарик складкой кожи как
шторкой. Большой фонареглаз может поворачивать светящийся
орган так, что свет бактерий направляется внутрь и становится не-
видимым. Эти рыбки могут подавать сигналы друг другу, мигая сво-
ими фонариками.
Среди обитателей морей самые совершенные глаза все же не
у рыб, а у головоногих моллюсков — осьминога, кальмара, карака-
тицы. Они в погоне за рыбой развивают большую скорость, а при
таком способе охоты без хорошего зрения не обойтись. Глаза голово-
ногих моллюсков похожи на наши, только приспособление к зрению
на различные расстояния достигается, так же как у рыб, прибли-
жением или удалением хрусталика к сетчатой оболочке. Веки
устроены тоже иначе: они не смыкаются, а задергиваются особой
шторкой.
Сетчатка головоногих моллюсков чувствительнее, чем у рыб. На-
пример, у каракатицы свет воспринимают 150 тысяч зрительных
элементов, а у карпа всего 50 тысяч.
Глаза у головоногих моллюсков огромные: у каракатицы диа-
метр глаза составляет одну десятую длины тела, а у гигантского
осьминога они величиной с колесо от детского велосипеда (35—40
сантиметров).
У глубоководных кальмаров глаза или телескопические, или
расположены на длинных стебельках. Есть и «уроды», у которых
один глаз в четыре раза больше другого. Предполагают, что боль-
шим глазом кальмар пользуется на глубинах, куда проникает мало
света, а маленьким — у поверхности, где освещение хорошее.
Головоногие моллюски имеют собственное подводное освещение-
Фонарик каракатицы заряжен живым горючим. Особая ямка в чер-
нильном мешке покрыта у нее блестящим веществом, хорошо отра-
жающим световые лучи. Внутри этого рефлектора находится ма-
ленький мешочек со светящимися бактериями. На нем расположена
прозрачная студенистая линза, через которую лучи, отраженные
рефлектором, попадают в воду. Фонарик может выключаться: стоит
каракатице выделить в мантийную полость несколько капель чер-
нил — и свет гаснет.
Кальмар для освещения пользуется прожектором. Устроен он
так: полусферическая камера имеет черные светонепроницаемые
стенки и блестящее дно. У выхода из камеры расположено светя-
щееся тело, а непосредственно за ним линза, посылающая лучи во
внешний мир. Когда надо потушить прожектор, кальмар затягивает
линзу черной непрозрачной диафрагмой. У других кальмаров внутри
прожектора есть зеркальце. При повороте его в разные стороны луч
79
света меняет направление — и кальмар по своему желанию может
освещать самые укромные уголки.
Свет фонариков каракатиц и кальмаров не силен, но, по-види-
мому, достаточен, чтобы помочь охотникам рассмотреть притаив-
шуюся креветку или краба.
Светящихся животных пытались использовать для освещения
давно. В стеклянные колбы с морской водой помещали миллиарды
светящихся микроорганизмов, и их света оказывалось достаточно
для чтения. В 1935 году такими лампами был освещен зал заседа-
ний Парижского океанографического института. Во время войны
японцы пользовались вместо карманных фонариков сухими светя-
щимися креветками. Если их смочить, они начинают светиться.
Света подобного фонарика вполне достаточно, чтобы рассмотреть
стрелку часов или ориентироваться по карте, противник же не за-
метит света и в сотне метров.
Глубоководные рыбы, головоногие моллюски и другие светя-
щиеся животные могут подсказать инженерам-электрикам, как луч-
ше всего получить дешевый свет. В обычных лампах накаливания
лишь 10—12 процентов энергии превращается в световую. Немногим
меньше потери и в лампах дневного света. «Волшебные» фонари
светящихся животных куда экономичней; в них потеря энергии не
превышает 10—15 процентов. Сейчас физики и химики многое узна-
ли о природе «живого» света и предполагают вскоре сконструировать
самую дешевую лампочку и, что особенно важно, без всяких
проводов.
Очень своеобразно устроены глаза у насекомых. Они состоят из
мельчайших светочувствительных трубочек — омматидий. Снаружи,
за прозрачной роговицей трубочек, расположено хрустальное тело,
по бокам трубочки выстланы черным пигментом, а в глубине в уз-
кой части находятся светочувствительные клетки.
Количество оптических трубочек, из которых построены слож-
ные глаза различных насекомых, не одинаково. У гусениц они со-
стоят всего из нескольких штук, а у стрекозы и мухи из многих
тысяч.
Хорошо это или плохо — иметь такие глаза? С одной сторо-
ны — плохо. Ведь в каждом омматидии получается изображение
очень небольшой части предмета, потому что косо падающие на рого-
вицу световые лучи поглощаются черным пигментом и до сетчатки
не доходят. В результате общий вид предмета складывается, как мо-
заика, из отдельных кусочков и изображение получается неясным,
расплывчатым. Зато сложные глаза насекомых позволяют «решать
такие задачи», о которых мы не можем и помышлять.
К примеру, разберем, как пользуется своими глазами пчела. Ее
сложные выпуклые глаза состоят каждый примерно из четырех ты-
сяч элементарных глазков, и отдельные детали предметов, особенно
издали, она видит в сто раз хуже, чем человек. Долгое время вообще
сомневались, могут ли пчелы различать форму предметов. Оказа-
лось, что могут, но плохо. Они путают круг с эллипсом, треугольник
с квадратом и лучше всего различают фигуры с изрезанным конту-
ром, причем, чем больше периметр фигуры, тем более привлекатель-
80
ной она кажется для пчел. Это установили пищевой дрессировкой,
пользуясь приманкой — медом.
Так же изучали цветовое зрение пчел. Выяснилось, что пчела не
видит красного цвета и путает его с зеленым, серым и даже черным.
Она отчетливо различает только шесть цветов: желтый, сине-зеле-
ный, синий, пурпурный, фиолетовый и ультрафиолетовый. Пчелиный
пурпурный цвет — это, по-видимому, смесь желтых и ультрафиолето-
вых лучей; а каким кажется пчеле ультрафиолетовый цвет, мы не
знаем, он невидим человеческим глазом.
Такое цветовое зрение биологически обосновано. Пчела очень
четко видит среди зеленой травы и листьев голубые, фиолетовые и
пурпурные цветки. Белые цветки имеют для нее множество оттенков,
в зависимости от количества отраженных ультрафиолетовых лучей.
Цветы, которые мы считаем красными — гвоздика, герань, — для
пчелы не красные, а пурпурные, и она их хорошо видит. В настоя-
щий красный цвет среди наших цветов окрашены только маки,
и пчела их находит потому, что они отражают ультрафиолето-
вый свет.
О том, что такое ультрафиолетовый свет, мы можем судить
только косвенно, воспользовавшись фотопленкой, чувствительной
к ультрафиолетовым лучам. Вот что пишут по этому поводу амери-
канские ученые Л. Д. Милн и М. Милн: «Например, обыкновенная
желтая маргаритка поглощает ультрафиолетовые лучи; исключение
составляют кончики лепестков, которые интенсивно их отражают.
В итоге насекомые воспринимают цветок в виде венчика ярких
ультрафиолетовых пятен. Необычно выглядят в ультрафиолетовом
свете некоторые насекомые. И самец и самка мотылька сатурния-
луца кажутся нам пастельно-зелеными. Однако в ультрафиолетовом
свете она выглядит как блондинка, а он как брюнет».
Значительно лучше, чем мы, пчела видит движение. У человека
изображение сливается при смене 24 кадров в секунду, а у пчелы
при 300. Значит, в тех случаях, когда человек увидит только про-
мелькнувшую тень, пчела будет отчетливо видеть движущийся
предмет.
Сложные глаза пчел позволяют им определять скорость полета
по отношению к земле. Сейчас ученые создали прибор, определяю-
щий скорость полета самолета. Устроен он так: на носу и хвосте
самолета установлены два чувствительных к свету элемента. Особый
электронный счетчик засекает время, в течение которого светлый
или темный участок поверхности земли перемещается от одного эле-
мента до другого. Расчет производится автоматически, и на шкале
прибора можно прочесть скорость самолета в километрах в час. Так
работает и глаз пчелы: ее мозг засекает время, за которое переме-
стится изображение какого-то участка земли от одного края ее глаза
до другого. Это очень важно для пчелы: зная скорость полета, она
может определить расстояние, которое пролетит, а также сделать
поправку на снос ветром.
Обычно в ясную погоду пчелы находят дорогу к улью по
солнцу. А как же они ориентируются в пасмурную погоду, когда
солнца не видно?
6 В. Сабунаев
81
Здесь пчелу опять-таки выручают сложные глаза, которые
воспринимают поляризованный свет. Человек не отличает поля-
ризованный свет от обычного, а для пчелы он совсем другой. Если
на небе есть хоть маленький голубой просвет, то от него к земле
идут поляризованные лучи, причем плоскость поляризации зави-
сит от положения синего окошечка по отношению к солнцу. Это дает
возможность пчеле определить местоположение солнца, спрятавше-
гося за облаками, а значит, и направление.
Среди водных насекомых, пожалуй, самые интересные глаза у
жуков-вертячек. Эти жуки то скользят по поверхности воды, то ны-
ряют глубоко под воду. У них как бы четыре сложных глаза — два
для того, чтобы видеть под водой, и два — над водой. Когда они но-
сятся по поверхности воды, то два глаза смотрят вниз, а два — вверх.
Широкий кругозор у десятиногих раков. Глаза у них сидят на
стебельках и могут поворачиваться в разные стороны. Состоят они из
множества фасеток, причем каждая отдельная фасетка воспринимает
лишь лучи, падающие перпендикулярно к ее роговице. Через каж-
дую рак видит только маленькую часть предмета. Отдельные изобра-
жения складываются как мозаика и дают полное, но туманное изо-
бражение предмета. Дальнозоркими раков не назовешь. В воде они
не реагируют с расстояния полутора метров даже на крупные дви-
жущиеся предметы. Сухопутные ракообразные — краб-привидение,
пальмовый вор — видят дальше. Они замечают добычу с расстояния
нескольких метров.
У большинства наземных млекопитающих орган слуха состоит
из наружного уха — раковины, слухового канала и барабанной пе-
репонки, передающей звуковые волны внутреннему уху — улитке.
Как далеко слышат различные млекопитающие, точно никто
не знает. По-видимому, лишь немногие из них могут слышать луч-
ше, чем человек. Особенно важно хорошо слышать ночным охотни-
кам, ведь в темноте глаза — ненадежный помощник. Очень хорошо
слышит лисица. Охотники, подражая писку мыши, приманивают ее
с расстояния 150—200 шагов. Еще лучше слышат ночные хищники
пустынь — барханный кот, маленькая пустынная лисичка-фенек.
По шороху они издалека обнаруживают пробирающуюся в сухой
траве мышь, ползущего по песку жука.
В свою очередь, грызунам пустынь
важно заранее услышать приближение
врага, и они отлично улавливают ма-
лейшее сотрясение почвы под ногами
хищника. Стоит слегка ударить по зем-
ле пальцем, и тушканчики, песчанки
исчезают как тени. Очень чутко реаги-
руют на звуки косули, кабаны — едва
треснет под ногой сухая ветка, они на-
стораживаются и пускаются наутек.
Отлично слышат обезьяны, и особенно
полуобезьяны. Лори, маки домовой ра-
зыскивают ночью насекомых, ориенти-
руясь главным образом слухом. До-
машняя кошка лучше, чем мы, слышит высокие звуки, например,
писк мышей в подполье, но не обращает никакого внимания даже
на громкий крик с расстояния двухсот метров. Жители подземе-
лий — слепыш, крот — наоборот, не интересуются высокими звука-
ми, но великолепно улавливают колебания почвы. Это и понятно, их
добыча — черви, личинки — безгласна, и подземные охотники обна-
руживают ее по вибрации зем-
ли и запаху.
Особенно хорошо слышат
летучие мыши, их «лавры» мно-
го лет не давали покоя ученым.
Было давно известно, что они
могут великолепно находить до-
рогу в темных извилистых пе-
щерах. Этим в 1794 году заин-
тересовался итальянский нату-
ралист Лациаро Спалланцани.
Он поймал несколько летучих
мышей и залепил им воском
глаза, но мыши продолжали
порхать как ни в чем не бы-
вало в самых темных помещениях. Затем он пометил их и выпус-
тил на волю. Через четыре дня, зная, где они проводят день, он
выловил меченых мышей и исследовал их желудки. Оказалось, что
слепые мыши охотились ничуть не хуже, чем зрячие. Спалланцани
продолжал опыты. Он лишал мышей осязания, покрывал их тело
лаком, залеплял им ноздри, затыкал уши. И только в последнем
случае мыши потеряли способность ориентироваться в темноте и
стали совсем беспомощными. Тогда разрешить эту загадку Спаллан-
цани не удалось. Некоторые ученые решили, что у мышей очень
чувствительные крылья-перепонки и они, подлетая к препятствию,
ощущают уплотнение воздуха, нагнанного их крыльями. Такая
точка зрения просуществовала более ста лет.
Только в 1942 году американский ученый Д. Г. Гриффин до-
казал, что летучие мыши в полете пользуются эхолокатором. Прин-
цип его действия несложен. Как известно, звук в воздухе распро-
страняется с определенной скоростью, встретив препятствие, отра-
жается и с той же скоростью возвращается обратно. Узнав, через
сколько времени звук вернется, можно определить расстояние до
препятствия.
В полете летучая мышь все время попискивает; писк очень
тонкий, и ухо человека его обычно не улавливает. Мышь же свои-
ми огромными ушами великолепно слышит и свой писк и его
отражение от различных предметов. Засекая время возвращения
звука, она вовремя поворачивает и не натыкается не только на сте-
ны пещеры и ветви деревьев, но и на часто натянутую в комнате
проволоку диаметром менее одного миллиметра.
Эхолокацию летучие мыши используют и на охоте. При раз-
ведке они лишь изредка попискивают, но, попав в рой насекомых,
начинают пищать со скоростью 250 сигналов в секунду. Опыты
83
показали, что за 15 минут охоты мышь может поймать 175 комаров
(за каждые 6 секунд одного комара!). Этому трудно поверить, но
опыты повторяли неоднократно — и результаты были очень сход-
ными.
Еще более сложные задачи решают рыбоядные летучие мыши,
обитающие в Америке. Темной ночью они летают над самой по-
верхностью реки или озера и вдруг, окунув лапки в воду, подни-
маются на воздух с рыбкой в когтях. Считают, что они тоже поль-
зуются эхолокацией, улавливая писк, отраженный от рыбки, или,
вернее, от ее крохотного плавательного пузыря, так как тело рыбы
проницаемо для звука. Если это действительно так, то их уши
должны быть еще чувствительнее, чем у насекомоядных летучих
мышей; ведь при переходе звука из воздуха в воду теряется более
90% его энергии и столько же при обратном переходе из воды в
воздух.
Отличным слухом, несмотря на отсутствие ушных раковин, об-
ладают водные млекопитающие. По наблюдениям биологов киты
слышат шум гребных винтов парохода за несколько километров, а
косатка обнаруживает котика по всплеску за 300 метров.
Лучше всего изучен слух у дельфинов. Еще совсем недавно не
знали, что они, как и летучие мыши, пользуются эхолокацией. Было
только известно, что дельфины охотятся за рыбой днем и ночью и
при этом в мутной воде, где видимость не превышаем нескольких
сантиметров. А пресноводные дельфины, живущие в очень мутных
речных водах Индии и Китая, почти совсем слепы, но великолепно
обходятся и без глаз.
В 1955 году в одном американском океанографическом инсти-
туте решили выяснить, как же они обнаруживают добычу. Сперва
в пруд бесшумно опускали небольшую рыбку. Дельфин очень
быстро ее обнаруживал. При этом, как установили при помощи осо-
бой звукозаписывающей аппаратуры, он все время поскрипывал и
пощелкивал. В основном, дельфин издавал ультразвуки с частотой
от 100 до 150 тысяч колебаний в секунду. В дальнейшем от лодки
перпендикулярно берегу натянули сеть и рыбу потихоньку опуска-
ли, то с одной, то с другой стороны сети — дельфин безошибочно
обходил сеть кратчайшим путем и схватывал рыбку. И хотя плава-
тельный пузырь рыбки отражает совсем мало звуковых волн, дель-
фин сумел отличать слабое эхо, идущее от ее пузыря, от более мощ-
ных звуков, отраженных дном, поверхностью воды и другими пред-
метами, находившимися в пруду.
Значительно проще, чем у млекопитающих, устроен орган
слуха у птиц. У них, за исключением сов, нет наружного уха, слу-
ховой канал короче, а вместо сложной улитки имеется только слег-
ка изогнутая трубочка. Тем не менее многие птицы отлично
слышат.
Особенно славятся тонкостью слуха совы; писк мыши они слы-
шат более чем за десять метров и могут поймать ее не видя, ориен-
тируясь только на слух. Слух помогает на охоте и другим хищным
птицам. Известный орнитолог С. С. Туров описывает такой случай:
«Однажды осенью мне пришлось охотиться на рябчиков, примани-
84
вая их звуком пищика, который подражает голосу рябчика. Спря-
тавшись за деревом, я просвистел один-два раза в пищик, и сразу
же из-за дерева с легким шумом вынырнул ястреб-перепелятник и
ударил меня в голову. Совершенно ясно, что он, желая схватить
мнимого рябчика, ориентировался только слухом».
Очень чуток глухарь. Если он не токует и сидит на дереве, к
нему не удастся подобраться на выстрел даже в густом подлеске.
Даже если глухарь занят лающей на него собакой, подходить надо
очень осторожно: чуть треснет в стороне сучок — и лесной великан
с грохотом поднимается на крыло.
Недавно узнали, что у некоторых птиц есть эхолокаторы. В го-
рах Центральной Америки живут родственники нашего козодоя —
глаухаро. Это шоколадно-коричневые птицы с размахом крыльев
немного менее метра. Птенцов они выводят в глубоких темных пе-
щерах и в них же проводят все светлое время суток. В сумерки глау-
харо вылетают кормиться плодами пальм, причем в гнездовой пе-
риод они за ночь не один раз возвращаются в пещеры кормить
птенцов.
Ученые заинтересовались, как же такие птицы в полной тем-
ноте пещер не натыкаются на стены и находят свои гнезда. Ока-
залось, что на лету они издают зондирующие звуки с частотой
около 7000 колебаний в секунду и улавливают их отражение от стен
пещеры.
Сейчас этих интересных птиц осталось совсем мало. Их мясо,
и особенно жир, очень ценятся местным населением, и на них бес-
пощадно охотятся.
На побережье и островах Индийского океана большими коло-
ниями селятся стрижи-саланганы. Это те самые птицы, гнезда ко-
торых в Юго-восточной Азии славятся как лучший деликатес. Они
тоже гнездятся в пещерах, прикрепляя свои гнезда из слюны к от-
весным стенам. Поражает ловкость, с которой они на огромной ско-
рости пролетают через щели, едва превышающие размах их крыль-
ев. Опыты показали, что у них тоже есть эхолокатор, работающий
на верхней границе слышимых человеком звуков. Эхолокаторы
обнаружены у некоторых воробьиных птиц, а также у сов, крон-
шнепа.
Слуховой аппарат птиц обладает еще одной удивительной осо-
бенностью. Если присмотреться внимательней, то нетрудно заметить,
что перья, расположенные вблизи ушных отверстий птиц, совсем
иные, чем на остальных частях тела. Спереди и по бокам они редко
опушены и могут перекрывать друг друга, а сзади плотные и жест-
кие и образуют как бы щиток. Редкие и мягкие перья — это фильтр,
который ослабляет ненужные птицам звуки и, наоборот, усиливает
полезные. Например, сова при охоте в дождливую и ветреную
погоду может отстроиться от постороннего шума — падающих ка-
пель, шелеста листьев, глухого рокота хвойных деревьев (низкоча-
стотные звуки) и настроить ухо только на прием мышиного писка
(высокочастотные звуки). Как они располагают перья, чтобы улав-
ливать звуки нужной частоты, пока неизвестно, здесь еще много
предстоит поработать биологам. Плотные перья, нависающие сзади
85
над ушными отверстиями, поглощают звуки, и, повернув щиток из
перьев под тем или иным углом, птица может определить, в каком
направлении находится источник звука.
Совсем плохо слышат змеи. А так как они тихоходы, да и ви-
дят неважно, долгое время оставалось неясным, как же змеи нахо-
дят и ловят добычу. Лишь недавно узнали, что глаза и уши, по
крайней мере некоторым змеям, заменяет термолокатор. У них
между глазом и ноздрей есть небольшие ямочки. Эти ямочки —
чувствительные органы, воспринимающие тепловые лучи очень не-
большой интенсивности. По некоторым данным гремучие змеи мо-
гут определять разницу температур с точностью до 0,002 градуса.
А так как у мышей и сусликов температура выше, чем темпера-
тура окружающей среды, а у лягушек ниже, то змея может обна-
ружить и тех и других по крайней мере за метр, а это более чем
достаточно для успешной охоты. Следовательно, глаза и уши им
совсем не обязательны. Кроме гремучих змей термолокаторы есть
у всех ямкоголовых змей и удавов. Изучив термолокаторы змей,
инженеры сконструировали ряд приборов, позволяющих видеть и
фотографировать в темноте.
Большинство ящериц слышат плохо. Но и среди них есть свои
чемпионы. В пустынях Средней Азии обитают маленькие ящери-
цы — ящурки. У них неважное зрение и обоняние, а слух отличный,
и когда насекомое или личинка шевелятся в песке, раздается свое-
образный шорох пересыпающихся песчинок. Ориентируясь по это-
му шороху, ящурка мгновенно обнаруживает и схватывает добычу.
А если под носом ящурки положить любимое блюдо — личинок —
в пакетике из марли или бумаги, она их не обнаружит — звук бу-
дет не тот.
Лягушки неплохо слышат звуки, возникающие в воздухе, но
только те, которые имеют для них биологическое значение. Они
слышат кваканье собрата в соседней луже и чутко реагируют на
«шлепок» в воду испуганного соседа. Если подойти к берегу пруда
и потревожить одну лягушку, то все ближайшие, как по команде,
начнут прыгать в воду. С другой стороны, можно громко кричать,
свистеть, стрелять из ружья, лягушки и не пошевелятся.
О том, что рыбы слышат, знали давно. При ударе грома, выст-
реле, резком свистке парохода рыбешки выпрыгивают из воды и
веером рассеиваются во все стороны. Стук по днищу или борту
лодки, плеск весел тоже пугают рыбу, и она сразу же отходит в сто-
рону. Особенно пугается шума амурская рыба толстолобик. Чуть
ударишь веслом по воде — и находящиеся вблизи рыбы, как по
команде, выпрыгивают из воды.
Но бывает и наоборот: шум или звук не пугают, а привлекают
рыбу. Рыболовы умело используют и «любознательность» и пугли-
вость рыб. Опытные удильщики успешно ловят сомов «клочени-
ем» — то есть приманивают рыбу, ударяя по воде особой колотуш-
кой, «квоком». Почему удары колотушки привлекают сомов, пока
не установлено. Одни полагают, что сом принимает эти звуки за
кваканье лягушки, другие считают, что удары «квока» похожи на
призывные звуки сомих, а третьи думают, что бульканье «кво-
86
ка» напоминает сому всплеск рыбы, которой он всегда готов по-
живиться. Какое объяснение наиболее правильно, сказать трудно,
но так или иначе, сом подходит на удары колотушки.
Не безучастны к звукам и некоторые виды акул. Рыбаки Ин-
донезии и Сенегала ухитряются приманивать их с помощью трещо-
ток, изготовленныхмиз скорлупы кокосовых орехов.
Но чаще рыбаки используют звук или шум для того, чтобы
пугать рыбу. Поставят, например, ряжевые сети и ударами шестов
по воде загоняют в них рыбу. При ловле неводом часто пользуются
звонком: опустят его в воду между крыльями снасти — и рыба, за-
хваченная неводом, испугавшись непонятных звуков, забивается
глубоко в мотню.
Но чем же все-таки слышат рыбы, ведь у них нет наружного
уха? Многочисленными опытами, поставленными в аквариуме, и
внимательным наблюдением за рыбами в природной обстановке
удалось установить, что звуки с частотой колебания от 16 до
13 000 в секунду они улавливают нижней частью слухового лаби-
ринта, а механические и инфразвуковые колебания с частотами от
5 до 16 в секунду — боковой линией. Это канал, тянущийся вдоль
всего туловища от головы до хвоста. В канале расположены чув-
ствительные сосочки, соединенные с внешней средой малюсенькими
отверстиями, находящимися в чешуйках, и нервами — с головным
мозгом. Иногда боковая линия бывает прерывистой, а иногда, как,
например, у сельдей, располагается на голове. Ультразвуки, по-ви-
димому, ни одна рыба не воспринимает.
Слуховой лабиринт у них расположен в углублении черепной
коробки и соединен со слуховым нервом. В этом же лабиринте
имеются и особые слуховые камешки — отолиты.
Очень важно было выяснить, как далеко слышат рыбы. Ока-
залось, что угорь слышит в воде примерно так же, как человек в
воздухе. Но рыба, вынутая из воды, глуха, ее органы не восприни-
мают колебания частиц воздуха.
Известно, что на звуки, возникающие в воздухе, рыбы реаги-
руют много слабее, чем на звуки, источник которых располагается
непосредственно в воде. Это легко проверить. Как только заметите
стайку резвящихся уклеек, или степенно плавающих у поверхности
воды голавлей, или притаившуюся в зарослях щуку, отойдите в сто-
рону и громко крикните. Рыбы не обратят на крик никакого вни-
мания и будут плавать как ни в чем не бывало. Почему это проис-
ходит? Да потому, что звуковые волны плохо проникают в воду и
почти полностью отражаются от ее поверхности. А теперь спусти-
тесь к реке и на таком же расстоянии от рыб попробуйте под водой
стукнуть камнем о камень. Рыбы немедленно юркнут в глубину
и исчезнут из глаз. Объясняется это просто: звук распространяется
в воде быстро и без всяких помех.
При помощи боковой линии, или, как иногда говорят, «шесто-
го органа чувств», рыбы улавливают даже самые незначительные
водные колебания. Она помогает им определять силу и направле-
ние течения, чувствовать отраженные от подводных предметов токи
воды, движение соседа в стае, волнение на поверхности воды.
87
Пользуясь «шестым чувством», рыбы могут плавать ночью в мутной
воде, не наталкиваясь на камни, коряги и друг на друга. Боковая
линия позволяет улавливать и те колебания, которые передаются
в воду извне — в результате сотрясения почвы, ударов по воде,
взрывной волны. Поэтому опытные рыболовы остерегаются стучать
в лодке, ходят по берегу, не топая, но не опасаются громко разго-
варивать.
Исключительно большую роль играет «шестое чувство» у хищ-
ных рыб во время охоты. Так, например, слепая щука не теряет
ориентации в воде и безошибочно схватывает движущуюся рыбку.
А у слепой щуки с разрушенной боковой линией способность ориен-
тироваться пропадает, она натыкается на стенки бассейна и, даже
очень голодная, не обращает никакого внимания на плавающую
вблизи рыбку.
Мирным рыбам боковая линия тоже не лишняя — она помогает
вовремя обнаруживать врагов. С ее помощью они отличают колеба-
ния, которые создают хищные рыбы, от колебаний, создаваемых со-
братьями. Рыбы отлично «понимают», что движение помогает хищ-
нику их обнаружить, и поэтому ночами мелкие рыбки стоят спо-
койно.
Мореплаватели не отказались бы иметь прибор, подобный
боковой линии рыб. Если соединить такой прибор с автоматическим
управлением корабля, то можно было бы плавать среди рифов и ме-
лей без лоцмана и рулевого, не опасаясь посадить корабль на мель
или получить пробоину.
Предполагают, что некоторые рыбы — акула, белуга, морской
конек — пользуются эхолокацией. Пока это еще не доказано, но
радары — приборы, использующие не звуковые, а электромагнитные
волны, — у некоторых рыб имеются.
В мутных водах Нила обитает рыба длиннорыл, или водяной
слон. Назвали ее так за длин-
ное, вытянутое в виде хобота
рыло. Это крупная рыба, дости-
гающая двух метров длины.
Арабы издавна относились к
длиннорылу с суеверным стра-
хом, считая, что она может ви-
деть хвостом. Только в 1953 го-
ду в Восточно-Африканском ин-
ституте было установлено, что
у водяного слона около хвоста
расположен своеобразный «ге-
нератор переменного тока»
В «батареях» этого «генерато-
ра» напряжение около шести вольт. Разряжаясь, «батареи» создают
вокруг рыбы электромагнитное поле. Если в это поле попадает ка-
кой-либо предмет, оно искажается, и особый приемник на спине
рыбы регистрирует искажение. «Электромагнитные уши» позво-
ляют длиннорылу обнаруживать падающую позади хвоста песчин-
ку или висящую на крючке приманку. Радар очень чувствителен,
88
и не случайно водяной слон почти никогда не попадает в рыбо-
ловные сети.
Среди насекомых есть совсем глухие, а некоторые из них обла-
дают феноменальной чувствительностью к различным колебаниям.
Интересно, что «уши» у насекомых могут располагаться чуть ли не
на любом участке тела.
Гусеницы и комары, например, слышат особыми щетинками, у
кузнечиков «уши» расположены на голенях ног. У ночных бабо-
чек — по бокам туловища, а некоторые бабочки воспринимают
звуки крыльями.
Спектр звуков, которые могут принимать насекомые, тоже
очень широк. Сверчки, многие бабочки слышат примерно те же
звуки, что и человек. Низкочастотные инфразвуковые колебания
воздуха хорошо улавливает таракан, а колебания воды — почти все
водные насекомые. Кузнечики реагируют на совершенно ничтож-
ные сотрясения почвы; доказано, что они ощущают механические
колебания, амплитуда которых не превышает половины диаметра
атома водорода!
А есть насекомые, которые слышат ультразвуки.
Ночные бабочки — совки, пяденицы — воспринимают ультра-
звуки с частотой от 40 до 80 тысяч колебаний в секунду. То есть
как раз те звуковые волны, на которых работают локаторы охотя-
щихся за ними летучих мышей. Таким образом, природа, наделив
грозным оружием охотников, не забыла и про «дичь», предоставив
бабочкам щанс для спасения.
Многие кузнечики переговариваются ультразвуками. Один
американский ученый сконструировал прибор, состоящий из целой
системы зубчатых колесиков, который работал на частоте 40—
50 тысяч колебаний в секунду и воспроизводил песни кузнечиков.
Им эти песенки пришлись по вкусу, и самцы издалека собирались
к прибору.
Есть насекомые, которые могут улавливать эхо. Водяные жу-
ки-вертячки, те самые, у которых есть глаза для подводного и над-
водного зрения, имеют чувствительные усики, отмечающие любое
движение. Эти усики улавливают волны, отраженные от подводных
предметов и поверхности воды, и позволяют жучкам плавать в тем-
ноте и избегать невидимых препятствий.
Комарам, клещам, клопам, пьющим кровь животных, помо-
гает термолокатор. У самки некоторых комаров имеется пара кро-
шечных антенн, которые издалека чувствуют тепло. Количество
тепловых лучей, падающих на правую или левую антенну, зави-
сит от того, с какой стороны от насекомого находится теплокров-
ное животное. Если оно находится справа, то правая антенна
«комарихи» получает больше тепловых лучей, и, поворачиваясь
так, чтобы обе антенны нагревались одинаково, она безошибочно
находит жертву.
Не менее чувствительны к теплу клещи. Малюсенькие куриные
клещи весь день сидят, забившись в какую-нибудь щелочку в ку-
рятнике. Но как только стемнеет и куры усядутся на насест, они
выползают из своих убежищ и прямой дорогой отправляются
89
к курам, руководствуясь излучаемым ими теплом. На рассвете они
вновь забираются в щели.
Слух моллюсков, актиний, иглокожих изучен плохо. По-види-
мому, с точки зрения человека они глухи и могут воспринимать
только инфразвуковые колебания.
Даже такие сравнительно высокоорганизованные животные,
как головоногие моллюски, глухи к обычным звукам. Ослепленные,
они не обнаруживают ползущего по дну аквариума краба, хотя он
громко скребет лапами по песку.
Зато кальмары и осьминоги чувствуют тепло. У них по всему
телу разбросаны термолокаторы. Скорее всего они предупреждают
моллюсков о приближении их основных теплокровных врагов — ка-
шалотов.
Инфразвуки хорошо воспринимают медузы. У них на особом
стебельке прикреплена колбочка с жидкостью. В этой жидкости на-
ходятся малюсенькие камешки, они опираются на окончания нер-
вов. Инфразвуки воспринимаются жидкостью и через камешки пе-
редаются нервам. Такое приспособление очень важно для медли-
тельных медуз. Когда приближается шторм, на гребнях волн
образуются инфразвуки; они движутся гораздо скорее, чем ветер
и волны, и медуза за 10—15 часов узнает о приближении шторма и
успевает вовремя перебраться в безопасное место.
Ученые скопировали «барометр» медузы. Аппарат, предсказы-
вающий бурю, имеет рупор, резонатор, пропускающий колебания
определенных частот, и приемник, преобразующий эти колебания
в импульсы электрического тока. Такой прибор позволяет опреде-
лить наступление шторма за 15 часов.
Чьи же глаза и уши лучше? Наверно, если предоставить ре-
шать этот вопрос самим животным, они стали бы кричать во весь
голос: «Мои! Мои!» И были бы, конечно, правы. Глаза и уши лю-
бого животного именно такие, какие им нужны. Ястребу и грифу
нужно великолепно видеть днем, иначе они останутся без обеда.
Ночным охотникам — сове и пустынной лисичке-фенеку — важно
отлично видеть в темноте и отлично слышать, иначе им ни за что
не поймать мышь. Пчелам необходимо отличать поляризованный
свет от обычного, а то в пасмурную погоду они не сумеют опреде-
лить, где солнце, и не найдут дорогу к улью. Летучей мыши без
ультразвукового локатора не обойтись — он нужен и для полета в
темноте, и для охоты за насекомыми.
А зачем, скажем, такие премудрости кроту — ему не от кого
спасаться под землей, а для того, чтобы поймать дождевого червя,
ему достаточно улавливать колебания почвы. Рыбам совсем не обя-
зательно видеть в воздухе, ведь вся их жизнь проходит в воде.
А лягушке более зоркие глаза были бы просто вредны — ей при-
шлось бы часами работать языком без толку. Мы, люди, явно отка-
зались бы иметь более тонкий слух и воспринимать инфра- и
ультразвуковые колебания. Обилие звуков не дало бы нам возмож-
ности думать, слушать музыку, разговаривать, спокойно спать.
Ну а с кем все же имеет смысл поменяться нам глазами и уша-
ми? С совой? У нее замечательный слух и ночное зрение, но она
90
почти не видит днем. С лошадью? Она хорошо слышит и видит
днем и ночью, но у нее слишком бедный мир красок. С гориллой?
Опять-таки нет — она уступает нам в дальнозоркости. С кроншне-
пом? Он хорошо видит днем и неплохо ночью, отлично слышит,
имеет эхолокатор, но вблизи видит нечетко — читать бы он не
сумел. С павианом? Он великолепно видит и вблизи и вдали
днем и ночью, обладает превосходным слухом. Однако и у него
есть недостаток — цветовое зрение павиана значительно беднее,
чем у нас.
Так что вряд ли мы выгадали бы, поменявшись глазами и уша-
ми с каким-нибудь животным.
Зато мы не отказались бы иметь приборы, работающие так же,
как глаза и уши некоторых животных. Часть подобных приборов
уже создана. Бинокль позволяет нам видеть много лучше, чем
ястребу и грифу. Микроскоп и даже лупа дают возможность ви-
деть такие мелкие предметы, которые обезьянам никак не разгля-
деть. Поляроидные очки не хуже, чем глаза пчелы, воспринимают
поляризованный свет. Есть приборы, которые позволяют улавливать
инфра- и ультразвуки... Но в целом ряде случаев техника еще не
сумела догнать природу. Инженерам пока не удалось построить та-
кой точный и портативный ультразвуковой эхолокатор, как у дель-
фина. Счетчик километров, установленный на самолете, куда хуже,
чем глаз пчелы. Термолокатор гремучей змеи и комара портатив-
ней, чем самый усовершенствованный прибор, созданный челове-
ком. А модель глаза лягушки, построенная учеными, в несколько
тысяч раз тяжелее.
Полосатые лошадки,
Африканские лошадки,
Хорошо играть им в прятки
На лугу среди травы.
С. Маршак
VI
КТО ЛУЧШЕ СПРЯЧЕТСЯ?
В этой главе мы познакомимся с маскировочной одеждой жи-
вотных. Особенно важно хорошо спрятаться мирным животным. Кто
не умеет прятаться или защищаться, тот погибает. Вот наглядный
пример.
Лет пятнадцать назад в одно из озер на Карельском перешей-
ке рыбоводы выпустили множество мальков орфы, декоративной
разновидности язя оранжевого цвета. Озеро изобиловало хищни-
92
ками — окунем, щукой, судаком. Куда бы маленькие орфы ни по-
пытались спрятаться, хищные рыбы замечали их издали. В ре-
зультате все мальки окончили свою жизнь в пасти прожорливых
хищников.
Для того чтобы быть защитной, окраска животных прежде все-
го должна соответствовать окружающей обстановке.
Зимой земля на Севере покрывается снегом, и многие северные
животные надевают к этому времени белый наряд. Заяц-беляк ры-
жевато-серый, и поэтому мало заметен летом, а поздней осенью он
меняет летнюю одежду на белоснежную шубу. Бывает, что снег не
выпадает до января, — горе тогда перелинявшему косому: его из-
далека замечают и охотник и лиса.
Белая куропатка летом ржаво-коричневая, точь-в-точь под цвет
моховых болот, где она обычно гнездится, а с наступлением зимы
становится белой, за исключением отдельных черных перьев на
хвосте.
В пустынях и зимой и летом всё песок да песок, и животные
пустынь — верблюд и кулан, тушканчик и песчанка — весь год оде-
ты в однообразную желто-серую одежду.
Птицы, ящерицы, насекомые, живущие на деревьях, среди веч-
нозеленой листвы, чаще всего окрашены в разнообразные оттенки
зеленого цвета. Есть даже зеленые млекопитающие. В лесах Южной
Америки водится самый медлительный на земле зверь — ленивец.
У него от природы шерсть рыжеватая, но на ней поселяются зеле-
ные водоросли — и шубка приобретает защитный зеленовато-серый
оттенок.
Большинство рыб, обитающих в толще воды, имеют светлое
брюшко и темную спинку. Это тоже соответствует правилам маски-
ровки. Серебристое брюшко при наблюдении снизу не выделяется на
светлом фоне неба, а темная спинка, при взгляде сверху, сливается
с темным фоном дна.
На древнеегипетских гробницах встречаются изображения
рыбы, плавающей брюшком кверху. Ученые долго не могли по-
нять, зачем понадобилось древним художникам изображать рыб
в перевернутом виде. Но затем в Африке обнаружили сомика сина-
донтиса, который действительно плавает вверх брюшком, так ему
удобнее обыскивать плавающие на поверхности растения. И вот
что особенно интересно: у * сомика-перевертыша» светлая спинка и
темное брюшко.
Среди пелагических животных встречаются совсем прозрач-
ные или бесцветные медузы, моллюски, морские черви, рыбы —
байкальская голомянка, лапша-рыба. Они тоже малозаметны в тол-
ще воды.
Разнообразна защитная окраска рыб, живущих среди водных
растений. Каспийская игла-рыба окрашена в бледно-зеленый цвет, и
ее трудно заметить среди прибрежных зарослей. Мелкая атлантиче-
ская треска, ютящаяся в гуще водорослей ламинарий, красновато-
бурая и сливается по цвету с морской капустой. Камуфляжную се-
ровато- или желтовато-зеленую окраску с бурыми и оливковыми
пятнами имеет щука.
93
Совпадение окраски животного с фоном далеко не единствен-
ный способ обмануть врага. Широко распространен в природе прин-
цип «противотени». Как это понимать?
Художник, изображая на плоскости какой-нибудь предмет, ска-
жем шар, пользуется тенями. Верх, на который падает больше света,
он оставляет светлым, а чем ниже, тем гуще накладывает тона. Шар
получается объемным, рельефным, заметным издалека. Животным,
наоборот, надо быть менее заметными, и тени у них располо-
жены иначе.
Вот перед нами сельдь. В воде свет всегда падает на нее сверху
и лучше всего освещает спинку рыбы, хуже — бока и совсем плохо—
брюшко, которое остается в тени. Поэтому темная окраска спинки
кажется светлее, чем на самом деле, серая, на боках, почти не из-
меняется, а брюшко выглядит темнее. Сельдь, если смотреть сбоку,
приобретает однотонную серую окраску, а каждый предмет без те-
ней кажется плоским и теряет очертания.
Тот же результат достигается и другими средствами. Чередую-
щиеся на теле животного темные и светлые полосы или пятна на
определенном расстоянии сливаются, образуя любые оттенки серого
цвета. У зебры Гранта по однотонному белому полю расположены
черные полосы. Они широкие сверху, сужаются на боках и исчезают
на брюхе. По такому же принципу расположены полосы на туло-
вище полосатой гиены, сумчатого волка, черноморской рыбы скум-
брии. У гепарда, цесарки, морской форели — кумжи — темные пят-
на на спине расположены густо, на боках реже и совсем исчезают
на нижней части тела.
Всех этих животных трудно обнаружить, если они неподвижны,
даже на открытом месте. Один из ученых для иллюстрации прин-
ципа противотени сфотографировал рыбку атерину. Но фотографию
не пришлось поместить в книгу — на ней вообще не было видно ни-
какой рыбы.
Животных, в окраске которых не соблюдался бы принцип про-
тивотени, очень немного. В однотонный красный, черный, серый
цвет окрашены рыбы пучин, обитающие в вечной тьме. Однотонно
окрашена рыбка фиеросфера. Она поселяется во внутренней полости
морского огурца — голотурии — и редко покидает свое убежище.
Не соблюден принцип противотени в окраске вороны, носорога, го-
риллы ; это и понятно: 'у них совсем мало врагов, и нет особой
нужды прятаться.
Как мы видим, исключения только подтверждают правило;
маскировка противотенью есть только у тех животных, которым она
может пригодиться.
Когда фон, на котором мы видим животное, разнороден по
окраске, то противотень мало помогает маскировке. В этих услови-
ях лучше всего скрывает животное расчленяющая окраска. Если
тело животного пересекают полосы или пятна, резко контрастирую-
щие с основной окраской, то контуры получаются прерывистыми, и
животное теряет знакомые очертания. А если один, из цветов
окраски животного совпадает с фоном, то его и вовсе трудно рас-
познать.
94
Черно-белые зебры довольно хорошо заметны при ярком сол-
нечном освещении. Днем им нет необходимости прятаться. Зато в
сумерках, когда выходят на охоту львы и леопарды, полосатая ло-
шадка совершенно сливается с окружающей растительностью.
Точно так же темные и светлые пятна, разбросанные на теле
огромных жирафов, мешают на соответствующем фоне уловить ха-
рактерные очертания. И, как пишет один путешественник: «Таин-
ственность их (жирафов) исчезновения просто поразительна. Я часто
подбирался к ним, и если в этот момент какой-либо другой объект
отвлекал на несколько мгновений мое внимание, то, взглянув снова,
я видел, что они исчезли. Не просто скрылись, отойдя на какое-то
расстояние, но буквально исчезли, про-
пали, как дымка тумана при восходе
солнца».
Среди птиц расчленяющая окраска
наиболее совершенна у птенцов. Птен-
цы вальдшнепа, перепела, чаек, чиби-
са покрыты полосами и пятнами, цвет
которых совпадает с цветом листьев,
травы, камней, среди которых укры-
ваются птенцы, и, если они неподвиж-
ны, их не заметить и в двух шагах.
Интересную фотографию птенца гал-
стучника приводит английский уче-
ный X. Котт. Тело птенца оптически
расчленено на две части полосой,
идущей через глаза вокруг головы. Это полоса не просто шейная
лента. Наоборот, она подчеркивается другой, белой полосой, про-
ходящей непосредственно позади нее. Именно благодаря комби-
нации двух полос — черной и белой, — контрастирующих с общей
окраской верхних частей тела, и получается столь обманчивая
внешность.
Поразителен камуфляж каракатицы. У нее при опасности вокруг
светло-бурой центральной части спины появляется кайма, пересе-
ченная темными и светлыми полосами, причем цвет одной из полос
обязательно соответствует цвету грунта, на котором расположилась
каракатица. В таком наряде редко кто разглядит обманщиц даже
на близком расстоянии.
Расчленяющая окраска помогает укрыться среди растений или
на каменистом грунте окуню, судаку, ершу. Совершенно скрыва-
ются из глаз пестрые поперечно-полосатые рифовые рыбы. Корал-
лы, обитающие среди рифов моллюски и другие животные ярко
окрашены, и рыбе легко найти такой фон, который будет совпадать
с одной из их цветных полос. Среди растений, стелющихся вдоль
поверхности воды, поперечно-полосатая окраска, наоборот, будет
резко выделяться. В этих условиях менее заметными окажутся
рыбы с полосами, расположенными вдоль тела. Так именно окра-
шены хорошо известные аквариумистам рыбки данио-рерио и нано-
стомусы, живущие в верхних слоях воды между плавающими расте-
ниями.
95
Много примеров удивительной маскировки при помощи расчле-
няющей окраски обнаружено у насекомых.
Надо долго присматриваться, чтобы заметить на дереве бабочку
пяденицу. На крыльях пяденицы расположены неправильные серые
пятна, они пересекают контур бабочки и сливаются с серым фоном
лишайника, которым оброс ствол дерева.
У позвоночных очень заметной частью тела являются глаза, и
самый совершенный камуфляж потеряет смысл, если они не будут
скрыты. Поэтому у многих животных выработались приспособле-
ния, маскирующие глаза.
У одного из видов рыб щетинозуба, обитающего у берегов Но-
вой Зеландии, настоящий глаз скрыт черной поперечной полосой, а
у хвоста расположён резко выделяющийся ложный глаз. Отправ-
ляясь на охоту, щетинозуб медленно плывет хвостом вперед, зорко
посматривая по сторонам. Но как только покажется враг, он стре-
мительно уплывает в противоположном направлении, сбивая с тол-
ку преследователя.
У атенарии настоящий глаз скрыт пересекающимися черточ-
ками, как бы зачеркнут, а ложный — на спинном плавнике — резко
выражен. В Индийском океане обитает рыба красная крылатка,
больше похожая на экзотическую бабочку, чем на рыбу. У нее по
розово-красному фону туловища тянутся к зрачку многочисленные
бурые полосы. Образуется настолько сложный рисунок, что рас-
смотреть глаз не удается даже вблизи. Поперечными или продоль-
ными полосами замаскированы глаза у кубинской панцирной
щуки, у частого гостя наших аквариумов — жемчужного гурами,
у морской рыбы-всадника.
Большинство ящериц прячет глаза, задергивая их веками, а
есть и такие, у которых и веки скрыты расчленяющим рисунком.
У колючей ящерицы молоха веки пересекают темно-бурые полосы,
и когда они закрыты, трудно даже определить, где у нее находится
хвост, а где голова. Молох живет в засушливых районах Австралии,
но от отсутствия влаги не страдает. На коже ящерицы имеется
множество пор, соединенных с капиллярными сосудами, тянущи-
мися к уголкам рта. Там по обеим сторонам головы расположены
два «бурдючка». Когда ночью роса попадает на тело ящерицы, она
впитывается порами и по сосудам направляется прямо в резервуары
для хранения воды. Захотев пить, ящерица особым движением че-
люстей выдавливает в рот одну или несколько капель воды. По-
видимому, ни одно животное, кроме молоха, не умеет запасать воду
впрок.
Затаившиеся птицы обычно закрывают глаза, а у птенцов серой
куропатки, некоторых куликов, чаек голова усеяна множеством
темных пятнышек, отвлекающих внимание врага от настоящего
глаза.
В одном фантастическом рассказе герой становится невидимым,
но его выдает предательская тень. Удивительно, что животные «по-
нимают», что тень тоже видна, и любыми путями стараются изба-
виться от нее.
Бабочки, сложив вертикально крылья, поворачиваются по от-
96
ношению к солнцу так, что тень превращается в незаметную линию,
либо распластываются, прижавшись к стволу дерева или листу,
окрашенному так же, как наружная поверхность их крыльев.
Крабы-призраки, которые выходят по ночам, во время отлива,
охотиться на песчаные пляжи, окрашены под цвет песка и совсем
незаметны. Но когда они шествуют по пляжу, высоко поднявшись
на лапках, тень от них, особенно в лунную ночь, сразу же выдает
разбойников. Поэтому при малейшей опасности крабы, найдя в песке
небольшое углубление, прячутся в него и плотно прижимаются к
земле, и тогда уже не увидишь ни самого краба, ни его тени.
Ящерицы гекконы ползают по отвесным стенам и даже по
потолку. Понятно, что на фоне ровной стены тень от ящерицы, не-
зависимо от ее покровительственной окраски, будет хорошо видна.
И вот у многих гекконов по бокам расположены бахромчатые склад-
ки кожи, которые создают плавный переход от тела ящерицы к ее
тени.
Млекопитающие располагаются на отдых обычно в тени, а
если на солнце, то так, чтобы тень от них падала на неровную по-
верхность, на которой ее контуры уже не соответствуют их очер-
таниям.
Многие животные, чтобы спастись от врагов, подражают раз-
личным несъедобным предметам. Особенно часто используют этот
прием насекомые. Во многих случаях имитация бывает настолько
совершенной, что не удается отличить копию от оригинала. Вот что
пишет по этому поводу биолог В. Лункевич:
«Живя в Лондоне, я отправился однажды в зоологический сад.
Там имеется огромный стеклянный павильон, предназначенный
исключительно для тропических насекомых, редко встречающихся
или вовсе не встречающихся в нашей стране. Каждый вид таких
насекомых помещен в больших стеклянных шкафах, где приблизи-
тельно воспроизводится обстановка, в какой живут эти насекомые
на родине.
Я подошел к шкафу, возле которого толпилась публика. Внут-
ри шкафа находилась целая куча зеленых ветвей с довольно круп-
ными листьями. Публика стояла в полном недоумении: что, соб-
ственно, нужно тут смотреть? Многие, разочаровавшись, уходили.
7 В. Сабунаев
97
Я ждал, ибо знал, что найду тут нечто чрезвычайно интересное.
И действительно. Стоявший подле сторож взял длинную палку, про-
двинул ее через отверстие в шкаф и пошевелил ветви. В тот же миг
некоторые из зеленых листьев, покрывавших эти ветви, поползли
в различные стороны. Оказалось, что это особые насекомые, назы-
ваемые движущимися листьями, или листотелами, насекомые, ко-
торые похожи на крупные зеленые листья дерева».
Не меньшие «хитрецы»—палочники. Известный биолог Н. Пла-
вильщиков рассказывает: «Тело палочников длинное и тонкое, по-
хоже на палочку. Они ползают по веткам и траве. При опасности
замирают на месте, вытянув ноги и усики. Перед вами тогда па-
лочки. Впрочем, некоторые тропические виды достигают 25—
30 сантиметров длины, и такую громадину палочкой уже не назо-
вешь.
Схвати палочника — он не пошевелится. Оторви ему ноги — он
не вздрогнет. Он словно неживой. При всякой опасности палочник
делается неподвижным. Эта неподвижность, своего рода обморок,
помогает ему спасаться от врагов: если «сухая палочка» будет ше-
велиться, ей не поможет сходство с сучком».
Есть палочники зеленые, есть серые, коричневые, желтые. Зе-
леные ползают по траве, серые и коричневые — по веткам. Встре-
чаются и такие палочники, тело которых покрыто разными наро-
стами, похожими на лишайники: словно сучок в лишайниках. От-
личить такого палочника от трухлявого, обомшелого сучка очень
нелегко.
Бабочки для защиты чаще всего используют сходство с листья-
ми. Есть бабочки, которые с изумительной точностью воспроизво-
дят все детали листа — с мнимым черешком, жилками, острой вер-
хушкой — и точную окраску, даже с продольными пятнами пле-
сени.
Большой выбор нарядов у богомолов — они рядятся в одежды,
как две капли воды похожие на камень, мох, стебли злаков, цветы.
Вызывают изумление маскарадные костюмы рыб.
Австралийский морской конек-тряпичник с поразительной точ-
ностью копирует форму и цвет окружающих водных растений.
На острове Шри-Ланка есть рыба, которую местные рыбаки
называют «косколая», то есть «лист хлебного дерева». При виде
врага она падает головой вниз и опускается на дно, точно на-
мокший лист.
В Саргассовом море водится уродливая рыба -— морская мышь.
Внешне она мало похожа на рыбу, а тем более на мышь. Больше
всего она напоминает рогатую жабу. Окраска у нее бурая с бе-
лыми крапинками, имитирующая саргассы с сидящими на них
ракушками. Цвет и листовидные отростки совершенно скрывают
рыбу, карабкающуюся с помощью плавников по гигантским во-
дорослям..
Удивительна рыба спинорог-монокантус. Уткнувшись носом в
дно, она часами может стоять вертикально и помахивать плавни-
ками и хвостом, Кажется, что это не рыба, а растение, колеблемое
течением
98
Умело подражают лианам, коре, лишайникам, комочкам земли
змеи, ящерицы и лягушки.
Некоторые животные имеют, наоборот, резко бросающуюся в
глаза кричащую окраску. Какой же смысл выставлять себя напо-
каз? Смысл, оказывается, есть. Обычно эти животные хорошо защи-
щены: их яркая окраска предупреждает: «Не трогай меня, это
опасно».
Нахально ведет себя дикобраз. Растопырив свои, хорошо замет-
ные даже ночью, черно-белые иглы, он хрюкает, топает, трещит иг-
лами, как бы говоря: «Я колючий дикобраз, не троньте меня по
ошибке». И на самом деле, редкий хищник отважится нападать на
зверя, сплошь утыканного длинными острыми иглами.
Не скрываясь, смело бегают днем и ночью индийские мускус-
ные землеройки. Вот что рассказывают об их поведении очевидцы:
«Эти существа всегда выглядят странно, особенно необычна их
внешность, когда они поздними сумерками бегают по саду. Их
бледные голубовато-серые шкурки кажутся намазанными светящей-
ся краской и ясно выделяются среди окружающей полутьмы. Вско-
ре после захода солнца они выходят и деловито бегают под кустами,
постоянно испуская пронзительные визгливые крики. Они бесстраш-
но посещают комнаты. Если их не трогать, они совершенно без-
обидны. Но если их потревожить или затронуть, воздух сразу на-
полняется запахом мускуса, который пропитывает все. Этот запах,
по-видимому, так же неприятен для собак, как и для человека и
является очень действенным средством защиты».
Очень ярко окрашены многие птицы, но в большинстве случаев
эта окраска не предостерегающая и служит совсем другим целям.
Все же считают, что броская окраска белых цапель, удода, индюко-
вого грифа связана с несъедобностью их мяса. Зато среди амфибий
встречается много видов, для которых яркая, «рекламная», окраска
служит надежной защитой.
В лесах Южной Америки водится крохотная лягушка, одетая
в огненно-красный камзол и синие чулки. Она безбоязненно пры-
гает среди бела дня и не думает прятаться. Пробовали угощать
этими лягушками уток, но ни одна не захотела к ним притронуться.
Когда же утке силком засунули в клюв огненную лягушку, она не-
медленно ее «выплюнула» и долго трясла головой, стараясь изба-
виться от противного вкуса.
Дарвин упоминает о такой же бесстрашной американской
жабе: «Она ползает в самое жаркое время дня по сухим песчаным
холмам и равнинам, не опасаясь, что ее увидят». Окраску этой
жабы Дарвин описывает так: «Если вообразите себе, что ее сначала
окунули в самые густые чернила, дали им высохнуть и потом
пустили проползти по доске, только что окрашенной самой яркой
киноварью, так, что она вымазала в ней подошвы ног и часть
живота, то мы получим довольно ясное представление об ее
внешности». Эта жаба, так же как другие яркоокрашенные амфи-
бии, ядовита.
Некоторые рыбы тоже носят предупреждающий наряд.
В тропических водах живут ядовитые рыбки, раскрашенные
т
99
красными и желтыми продольными полосами. Они обитают в толще
воды у кромки зеленых водных растений, и такая яркая полосатая
окраска явно демаскирует рыбок.
У черноморского морского дракончика спинной плавник воору-
жен ядовитой колючкой. Его пересекает резко очерченная черная
полоса, заметная издали. Когда морской дракончик лежит на дне,
полузарывшись в песок, он выставляет напоказ свой плавник-флаг
с грозным оружием.
Значение предупреждающей окраски лучше всего изучено у
насекомых. Сплошь и рядом можно увидеть голубых, красных, жел-
тых, черных гусениц, бабочек, жуков, резко выделяющихся на зе-
леных листьях и траве. Все яркоокрашенные насекомые, за исклю-
чением тех случаев, когда их окраска совпадает с фоном, хорошо
защищены. Осы, шершни вооружены жалом, жужелицы и божьи
коровки выделяют плохо пахнущую жидкость, пестрые, бросаю-
щиеся в глаза бабочки, гусеницы, кузнечики имеют отвратитель-
ный вкус.
Многочисленные опыты, поставленные учеными, показали, что
вызывающе окрашенные животные очень редко становятся добычей
хищников. Например, из 11 тысяч насекомых, найденных в желуд-
ках различных видов лягушек, только 20 обладали предупреждаю-
щей окраской.
Некоторые животные одеты в защитные костюмы, но если их
обнаружить, то они внезапно выставляют какую-нибудь скрытую
ранее яркоокрашенную часть тела. Большинство животных обычно
сопровождает такую
демонстрацию угрожающими движениями.
Наш обыкновенный хомяк, завидев соба-
ку, становится на задние лапы, показывает
врагу необычное темно-бурое брюхо. Одновре-
менно он храпит, лязгает зубами и раздувает
свои защечные мешки. Собака, незнакомая с
хомяком, пугается и оставляет его в покое.
Так же ведет себя хорек-перевязка, обита-
ющий в юго-восточной Европе. При опасности
он приподнимается и демонстрирует блестящее
черное брюхо, и поца враг замешкается от не-
ожиданности, хорек успевает скрыться.
Птицы щеголяют своими лучшими наря-
дами в брачный период. Но в отдельных слу-
чаях демонстрируют яркое оперение в минуту
раздражения или опасности. Рассерженный
индюк раздувает шею, переливающуюся всеми
цветами радуги, топорщит перья, распускает
и складывает хвост. Удод, застигнутый врас-
плох ястребом, поднимает свой яркоокрашенный хохол. Белый по-
пугай какаду, испугавшись, демонстрирует желтую и красную под-
кладку своего белого сверху хохла.
Но, пожалуй, агрессивнее всего ведет себя синелобый ама-
зонский попугай. По словам очевидцев, будучи встревоженной, эта
красивая птица наклоняет тело горизонтально вперед, частично раз-
100
вертывает крылья в горизонтальной плоскости и широко разворачи-
вает веером хвост, в то же время поднимая перья на затылке и зеле-
ный воротник. Такая поза приводит к демонстрации ярких красных
участков на крыльях и хвосте, которые обычно скрыты покровитель-
ственным зеленым оперением. Одновременно в этом возбужденном
состоянии птица начинает дрожать так, что перья ее трясутся и из-
дают шуршащий звук.
Некоторые змеи при раздражении тоже выставляют скрытую
яркую окраску. Особенно интересно поведение одной из африканских
змей. В спокойном состоянии она окрашена в зеленый, серый и ко-
ричневый тона и совсем незаметна на деревьях среди ветвей. Но
если ее обнаружат, змея меняет окраску. На шее появляется ряд
красных и черных полос, резко выделяющихся на белом фоне. При
этом она выбрасывает длинный ярко-красный язык с угольно-чер-
ным кончиком.
Тропические ящерицы, летающие дра-
коны, когда они сидят или ползут по
ветвям, совершенно незаметны. Но стоит
приблизиться врагу, они планируют с вет-
ки на ветку, раскрыв свои яркоокрашен-
ные крылья. Мгновенно вспыхнувшая
окраска так неожиданна, что хищник за-
стывает в недоумении, и ящерица тем
временем уже далеко.
Черноморская рыба тригла, или мор-
ской петух, обычно лежит полузарывшись
в песок. Отправляясь на охоту, она ти-
хонько пробирается по дну на трех кривых
женных у основания грудных плавников.
жестких шипах, располо-
В спокойном состоянии
плавники у нее плотно прижаты к туловищу, и тригла, окрашенная
сверху под цвет дна, почти незаметна. Но вот появилась акула, или
лаврак, и морской петух мгновенно преображается. Он распускает,
как веера, свои огромные грудные плавники, окрашенные с внутрен-
ней стороны во все цвета радуги, и становится похожим на какую-то
экзотическую бабочку. Пока ошеломленная акула «раздумывает»,
тригла забивается под камень или в гущу водорослей, складывает
плавники и вновь приобретает защитную окраску.
В морях и океанах водятся небольшие яркие рыбки — морские
собачки. Они очень драчливы и нападают на любых животных, ко-
торых могут одолеть. Иногда они даже вылезают на берег и охо-
тятся на влажном песке за моллюсками, червями, рачками. При
малейшей опасности они мгновенно скрываются в щелях между
камнями. Но один из видов морских собачек не очень-то торопится
спрятаться. Если его потревожить, он расправляет и высоко подни-
мает спинной плавник, обычно прижатый к туловищу. При этом на
плавнике выступает большое ярко-черное пятно, обведенное белым
ободком. Увеличение размеров и угрожающее черное пятно позво-
ляют рыбке скрыться без лишней спешки.
Особенно часто отпугивают врагов внезапно появляющейся яр-
кой окраской насекомые. Все кузнечики окрашены покровитель-
101
ственно и совсем незаметны среди травы. Лишь у некоторых задняя
пара крыльев красная или голубая. Когда они сидят, яркая окраска
скрыта, но стоит подойти поближе, кузнечик взлетает с громким
треском, показывая свои яркие крылья.
У одной из бабочек передние крылья точь-в-точь как два сухие
листа. На задней паре находятся яркие глазчатые пятна. Когда ба-
бочка спокойна, передние крылья прикрывают задние, и ее очень
трудно разглядеть. При тревоге бабочка раздвигает крылья в сто-
роны — и внезапно появляются яркие пятна.
Такие замечательные умельцы прятаться, как палочники, то-
же обзавелись пугающей окраской. Палочник с Малайского полу-
острова со сложенными крыльями ярко-зеленый, совсем как све-
жий сучок. А если он развертывает крылья, то становится ярко-ро-
зовым. Другой палочник, с Новых Гебрид, серо-бурый и маскируется
под кору деревьев. Разглядеть его очень трудно. Однако если подой-
ти совсем близко, на спине у него, как два флага, поднимаются
крылышки. Они ярко-алого цвета, как угольки, и действуют на лю-
бителей палочников устрашающе.
У гусеницы одной из североамериканских бабочек на голове
расположено несколько длинных рожков. Они оранжевые с барха-
тисто-черными кончиками. В спокойном состоянии эти придатки
плотно прилегают к голове и не бросаются в глаза. Потревожен-
ная гусеница высоко поднимает голову и трясет ею, при этом
пестрые придатки шевелятся и придают ей исключительно воинст-
венный вид.
Среди животных, выставляющих себя напоказ, есть совсем без-
обидные и вполне съедобные. Это, пожалуй, самые ловкие обманщи-
ки; они подражают либо хорошо вооруженным, либо несъедобным
животным.
Впервые такой маскарад обнаружен у бабочек. В Южной Аме-
рике широко распространены бабочки гелекониды. У них яркоокра-
шенные крылья. Летают они медленно и всегда садятся на виду,
совсем не прячась. Бабочки этого семейства выделяют едкую паху-
чую жидкость, и их избегают все без исключения птицы. Там же
живут бабочки, принадлежащие к другому семейству. Они совсем
не похожи на гелеконид по внутреннему строению, но сходны по
форме и окраске крыльев. Эти бабочки съедобны и никак не защи-
щены от насекомоядных птиц. Но, подражая окраске гелеконид и
повторяя их позы и повадки, они очень редко подвергаются на-
падению.
Позднее такой хитрый маскарад обнаружили у многих жи-
вотных.
В лесах тропической Америки водится ядовитая коралловая
змея. Она очень красива, киноварно-красного цвета с черными по-
перечными полосами. Каждое такое кольцо оторочено узкими зе-
леновато-белыми каемками, хвост черный, с белыми кольцами.
Змея заметна издалека. В той же местности живут другие змеи, аб-
солютно не ядовитые, но имеющие точно такую же окраску, как
опасная коралловая змея.
Камбала морской язык имеет на грудном плавнике большое
102
черное пятно. В случае опасности камбала частично зарывается в
песок, ставит плавник вертикально и поворачивает его так, чтобы
было хорошо видно черное пятно. В таком виде морской язык ста-
новится похожим на хорошо защищенного ядовитыми шипами
морского дракончика.
Иногда рыбы маскируются под других животных коллективно.
Маленькие морские сомики, заметив приближение хищной рыбы,
образуют клубок головами внутрь, а заостренными хвостиками на-
ружу. Клубок похож на колючего морского ежа, и хищник его не
трогает. Точно так же поступают при опасности рыбы двузубы —
собравшись вместе, они напоминают большую колючую рыбу.
С поразительной точностью имитирует змею гусеница одного
из тропических бражников. Во время отдыха она прицепляется дву-
мя парами ножек к стволу дерева и висит в вертикальном положе-
нии, напоминая сломанную веточку, покрытую лишайником. Если
гусеницу побеспокоить, она превращается в «змею». Для этого она
переворачивается и выставляет брюшко с широкой лентой темно-
оливкового цвета. Грудная часть расширяется — и на ней откры-
ваются два черных, похожих на глаза пятна. Голова кажется по-
крытой желтыми чешуйками с черными краями. Впечатление такое,
словно видишь настоящую маленькую, но страшную змею. Отпуг-
нув врага, гусеница закрывает фальшивые глаза и вновь превра-
щается в сучок.
Многие насекомые и пауки имити-
руют муравьев — они не по вкусу боль-
шинству животных. Особенно хитро по-
ступает один из бразильских пауков. Он
быстро снует взад и вперед, подобно му-
равью, а на спине у себя таскает высох-
шего муравья, размером больше самого
себя. Кажется, что это муравей несет сво-
его погибшего собрата.
Некоторые животные могут в зависи-
мости от обстановки изменять свою окрас-
ку. Это, пожалуй, самый совершенный
камуфляж. Мгновенно меняет цвет хаме
леон. Не случайно это слово стало нари-
цательным. Когда хамелеон охотится за
насекомыми, притаившись где-нибудь на
ветке дерева, он окрашен покровительст-
венно. Цвет может быть зеленым, желтым, коричневым с крапинками
и полосками; это зависит от вида хамелеона и фона, на котором он
скрывается. Заметить неподвижного хамелеона очень трудно. По
испанской поговорке—«замеченный хамелеон — погибший хаме-
леон». Но это не совсем так. Он может принимать отпугивающую
окраску и становиться то небесно-голубым, то красно-бурым, то
угольно-черным. Смена цветов происходит очень быстро, буквально
на глазах. Описаны опыты с обезьянами, которые сначала с опаской
поглядывали на хамелеона, меняющего цвет, а затем даже пяти-
лись назад.
103
Известны «хамелеоны» и среди рыб. В прибрежных водах Чер-
ного моря водится небольшая рыбка барабуля. Ночью она охотится
за донными беспозвоночными, а днем отдыхает, полузарывшись в
песок и приспособив свою окраску к цвету грунта. При этом окраска
у нее может изменяться от красно-оранжевой до темно-зеленой, так
рыбка становится незаметной при любом цвете дна. Такая маски-
ровка помогает ей не только подкарауливать добычу, но и спасать-
ся от врагов.
Чемпионами по смене маскарадных костюмов считают голо-
воногих моллюсков.
Вот что пишет по этому поводу знаток осьминогов и каракатиц
И. Акимушкин: «Богатством расцветок и совершенством маски-
ровки головоногие моллюски далеко превосходят прославленного
хамелеона. Он просто был бы посрамлен... если бы задумал состя-
заться в игре красок с осьминогом или каракатицей. Раздраженный
осьминог из пепельно-серого через секунду может стать черным и
снова превратиться в серого, продемонстрировав на своей коже все
тончайшие переходы и нюансы в этом интервале красок. Бесчислен-
ное разнообразие оттенков, в которые окрашивается тело осьминога,
можно сравнить лишь с изменчивым цветом вечерного неба
и моря».
Перемена окраски у головоногих моллюсков, так же как у ха-
мелеонов, преследует двойную цель. С одной стороны, подгоняя
окраску под цвет грунта, они становятся незаметными, с другой —
быстрая смена красок пугает врага.
У головоногих моллюсков есть еще один способ обмануть пре-
следователя. В последнюю минуту они выбрасывают в воду струю
темноокрашенной жидкости. У осьминогов она черная, у карака-
тиц — синяя, у кальмара — темно-коричневая. Эта жидкость выра-
батывается в особом органе — чернильном мешке, где и хранится до
первой необходимости. Красящая способность «чернил» очень ве-
лика: крупный осьминог окрашивает толщу воды на 100 метров
вокруг. Однако «чернильная завеса» образуется не моментально, пер-
вое время выброшенная жидкость создает в воде облачко. Это тоже
хитрая уловка: хищник сплошь и рядом принимает это облачко за
добычу, а добыча тем временем забралась в расселину между ска-
лами.
Людям тоже нужна маскировка и в военное, и в мирное время.
В случае войны приходится маскировать самолеты, танки, орудия.
В мирное время быть незаметным важно пограничникам, охотни-
кам с ружьем и фотоаппаратом, ученым-натуралистам.
Здесь многому можно поучиться у животных. Вспомним ка-
кую-нибудь рыбу, обитающую в толще воды. У нее серебристое брюш-
ко — значит, она не будет выделяться на светлом фоне неба, если
смотреть на нее снизу. Спинка у пелагических рыб темная, поэтому
такая рыба будет обязательно сливаться с темным фоном дна, если
смотреть на нее сверху.
Самолет, окрашенный как рыба, днем будет почти не виден с
земли и с воздуха. Но для ночных полетов его уже следует окра-
шивать иначе: снизу — в черный матовый цвет, и тогда он сольется
104
с темным ночным небом, а при освещении прожектором отразит вниз
лишь небольшую часть световых лучей.
В густых зарослях, как мы уже говорили, малозаметны поло-
сатые животные — тигры, зебры, окуни.
Такую полосатую одежду полезно завести пограничнику или
охотнику. Зеленый халат с коричневыми вертикальными полосами
в сосновом лесу или с белыми в березовом будет совершенно неза-
метным для глаза животного и человека.
А нельзя ли сделать так, чтобы окраска защитной одежды
человека менялась в соответствии с тем фоном, на котором ему
приходится действовать? Ну, скажем, на фоне леса или луга она
становилась бы зеленой, а на фоне песка и скал — желтой или жел-
то-бурой?
Некоторые животные уже решили эту задачу. Головоногие мол-
люски, хамелеоны, камбала довольно точно воспроизводят цвет и
рисунок окружающего ландшафта, и заметить их, даже всматри-
ваясь внимательно, очень трудно.
Оказывается, у них в коже есть клетки с различно окрашен-
ными пигментами. Эти клетки могут сжиматься и расширяться.
Когда расширяются клетки, содержащие черные пигменты, живот-
ное темнеет. Когда эти клетки сжимаются, животные, наоборот,
светлеют.
Пигментные клетки связаны с нервными окончаниями, и их
изменение происходит по сигналу зрительного нерва. Если бы фи-
зики составили краску, способную изменять свой цвет в зависи-
мости от изменения внешних условий, люди получили бы одежду,
которая могла бы быть защитной и на белом снегу, и на фоне тем-
ного леса.
Как видите, животные, если внимательно к ним присмотреться,
могут подсказать людям, как лучше маскироваться в тех или дру-
гих условиях.
Волка ноги кормят.
Поговорка
VII
ЖИВОТНЫЕ-О ХОТ НИКИ
Поговорку, взятую эпиграфом к этой главе, не следует пони-
мать буквально. Успех охоты животных, в том числе и волка, за-
висит не только от быстрых и неутомимых ног, но и от остроты
зрения и обоняния, терпения и смекалки и многих-многих других
причин и обстоятельств.
Охота «вдогонку». В основном ноги кормят гепарда. По внеш-
нему виду он напоминает крупную собаку с длинными ногами и не-
большой кошачьей мордой.
Водится гепард в Южной Азии и Африке, изредка встречается
у нас на юге Туркмении. Леса он избегает: в лесной чаще
106
его быстрые ноги бесполезны, а лазить по деревьям гепард
не умеет.
Охотится гепард почти исключительно на антилоп. Завидев
стадо, он обходит его с подветренной стороны и начинает подпол-
зать, плотно прижавшись к земле и не спуская глаз с антилоп. Как
только они начинают беспокоиться, гепард замирает. Желто-серый
мех с бурыми и черными пятнами делает его совершенно незамет-
ным на фоне пожухлой степной растительности. Когда до антилоп
остается сотни полторы шагов, гепард, наметив жертву, стремитель-
но бросается вперед и обычно догоняет антилопу раньше, чем она
пробежит полкилометра.
Люди не могли не обратить внимания на исключительные
охотничьи способности гепарда. Его стали приручать очень давно.
Оказалось, что гепард быстро привыкает к человеку и становится
совсем ручным. Охота с гепардом была особенно распространена в
Индии. Некоторые раджи держали по сотне и более выдрессирован-
ных для охоты гепардов. Охотятся с гепардом и сейчас.
Наши хищники — лиса, волк — в открытом состязании не смо-
гут догнать не только антилопу, но и взрослого зайца.
Вспоминается такой случай. Морозным декабрьским утром я
шел опушкой леса. Дорога тянулась по косогору, а рядом тянулось
сжатое овсяное поле с разбросанными кое-где ворохами соломы.
Посматривая по сторонам, не жируют ли на поле тетерева, я заме-
тил двух лис, увлеченных охотой за мышами. До них было шагов
полтораста. Наблюдать мышкующую лисицу очень интересно. Вот
она выступает как на цыпочках. Прыжок вверх свечкой. Возня в
снегу с опущенной мордой. А через минуту опять крадущиеся, как
на пружинах, движения и снова прыжок.
Я притаился за кустом и не спускал глаз с рыжих красавиц.
Вдруг из вороха соломы, испугавшись одной из лис, выскочил здо-
ровенный русак. Второй лисы он не заметил и чуть-чуть не налетел
на нее. Круто развернувшись, косой понесся вдоль поля, лиса за
ним. Когда началось состязание в скорости, между зайцем и лисой
было не более пяти шагов. Первое время расстояние сохранялось, но
постепенно стало расти и расти. Вот уже меж-
ду ними 10, 15, 20... 50 шагов. Лиса прекра-
тила погоню. Вторая лиса в это время стояла
как изваяние и не тронулась с места. Она бы-
ла явно крупнее опрометчивой гонщицы. По-
видимому, вдогонку за зайцем бросилась молодая лиса, а старуха,
наученная опытом, не стала «зря бить лапы».
А вот борзые собаки в степи без особого труда берут косого.
Особо резвы и выносливы монгольские борзые. Они после часовой
гонки настигают резвую монгольскую антилопу дзерена. А неко-
торые даже заганивают быстрого, как ветер, дикого осла кулана.
Очень ловко ловит рыбу выдра. У нее все строение тела при-
способлено для быстрого плавания под водой: плоская голова, ко-
роткие лапы, длинный хвост, плотный и не смачивающийся водой
подшерсток. Заметив добычу, выдра сразу же бросается в погоню, и
от нее редко ускользают даже юркая форель и стремительный ло-
сось. Рыбоводы и рыболовы недолюбливают выдру. В речке, где она
поселилась, рыбы становится заметно меньше. Ведь она ловит го-
раздо больше рыбы, чем может съесть. Сплошь и рядом на берегу
реки, где хозяйничает выдра, попадаются крупные рыбы, у кото-
рых выеден только мозг.
Тюлени-рыбоеды не применяют никаких хитростей — они не
затаиваются и не подкрадываются к добыче, а просто догоняют ее.
На охоте тюленям помогает подвижная шея, предупреждая все
движения преследуемой рыбы. Они очень прожорливы и съедают
в день по десять и более килограммов рыбы. В одном Каспии тю-
лени уничтожают ее свыше миллиона центнеров.
Сухопутные черепахи неповоротливые, неуклюжие животные.
Иное дело — морские. Им надо догонять проворных рыб, и они не
уступают им в скорости.
Охотятся, догоняя добычу, многие рыбы. Щука в открытых во-
доемах, где нет зарослей водных растений, может долго и упорно
преследовать удирающую рыбу. Так же в условиях открытой воды
охотится и окунь. Погоня окуней за рыбками у поверхности воды —
интересное зрелище. Когда загнанной рыбешке некуда деться, она
начинает выпрыгивать из воды, но окунь неотступно следует за ней,
стараясь схватить ее при падении. Случается, что жертва выпрыги-
вает на прибрежный песок, а за нею и увлекшийся преследователь.
Некоторые хищные рыбы настигают добычу броском. Так охо-
тится жерех. Медленно плывет он у поверхности воды, иногда даже
выставив наружу спинной плавник. Но вот он замечает стаю укле-
ек — мгновенный бросок — ив стайке становится на рыбку меньше.
Один из основных способов охоты хищных птиц — тоже охота
вдогонку. Обычно они бьют добычу на лету. Завидев утку или голубя,
сокол бросается им наперерез, затем поднимается выше добычи и,
сложив крылья, камнем падает вниз. При падении сокол летит с
огромной скоростью, доходящей до ста метров в секунду.
Человек издавна использовал прирученных хищных птиц для
охоты. Из старинных рукописей установлено, что соколов обучали,
или, как обычно говорят, «вынашивали», для охоты более 3500 лет
тому назад.
«Вынашивание» соколов — целое искусство. Сперва их при-
учают носить колпачок, брать мясо из рук, не бояться лошадей и
прилетать на руку хозяина. Затем начинается длительная трениров-
ка с чучелами и с привязанными на веревке живыми птицами.
108
Охота производится так: охотник са-
дится верхом на лошадь, надевает рука-
вицу и сажает на нее сокола, глаза у ко-
торого закрыты колпачком. Заметив стаю
гусей или уток, охотник снимает с глаз
сокола колпачок и поднимает вверх руку.
Сокол в большинстве случаев сразу же
замечает добычу и стрелой взмывает
ввысь. Настигнув стаю, сокол бьет снача-
ла одну, потом другую птицу и иногда
не садится на землю, пока не собьет де-
сяток уток или гусей. Охотнику остается
только подобрать добычу и покормить со-
кола свежим мясом. Но так поступают только прирученные птицы.
Дикий сокол довольствуется одной жертвой.
Кроме соколов «вынашивают» для охоты беркутов и ястребов.
С беркутами охотятся на зайцев, лисиц, джейранов и даже волков.
Беркут берет добычу так: упав на спину зверя с большой высоты,
он схватывает его одной лапой за морду и, держась за спину дру-
гой, ломает ему позвоночник.
Охота с ловчими птицами практикуется в степных районах
Азии и сейчас.
На лету ловят добычу стрижи и ласточки. Вспомните, с какой
скоростью они проносятся мимо нас. Это не просто воздушные пи-
руэты — это охота. Трудно себе представить, как при такой огром-
ной скорости полета им удается заметить крошечное насекомое и
схватить его.
Замечательные охотники стрекозы. У них огромные глаза, со-
стоящие из тысяч мельчайших глазков-фасеток. Такие глаза поз-
воляют им видеть в различных направлениях и определять расстоя-
ние до преследуемой добычи. Для схватывания насекомых стрекозы
вооружены мощными челюстями. А в скорости они опережают чуть
ли не всех насекомых. Конечно, им нет
нужды затаиваться или красться к добыче,
ни один комар не ускользнет, если он по-
пался на глаза стрекозе.
Кто бы мог подумать, что крабы ловят
добычу, догоняя ее? А такие есть. Краб-
плавунец догоняет даже проворных рыбок,
а сухопутный краб-привидение бегает на
своих длинных ногах так быстро, что
ухитряется ловить куличков, снующих по
песчаным отмелям.
Среди простейших животных тоже встречаются свои «гепарды».
Крупная, около 0,5 миллиметра длиной, хищная инфузория бурса-
рия плавает быстрее своей любимой добычи — инфузории туфельки
и, догнав, схватывает ее воронкообразным ртом.
Скрадом и из засады. Едва солнце начинает близиться к зака-
ту, тигр поднимается с лежки, потягивается и отправляется на
109
охоту. Втянув когти, он неслышно пробирается через заросли — ни
одна ветка не хрустнет под ногами, ни одна колючка не зацепится
за шкуру. По временам тигр останавливается, внимательно прислу-
шивается и осматривается. Слух и зрение у него отменные. А чутье,
как у всех кошек, слабое.
Заметив кабана или оленя, тигр использует каждое укрытие —
кустик, пучок травы, за которыми, кажется, негде спрятаться даже
домашней кошке. Подкравшись к добыче, он завершает скрадыва-
ние одним-двумя гигантскими прыжками. Промахнувшись, тигр ред-
ко бросается вдогонку за упущенной добычей и, недовольно
зарычав, отправляется на поиски другой жертвы. При неудаче он
проходит за ночь, как говорят уссурийские охотники, 80—100 ки-
лометров.
Иногда опытные тигры пускаются на хитрости. Обнаружив
тропу кабана или изюбра, тигр идет по следу, пока не почувствует,
что зверь близко. Тогда он заходит с подветренной стороны вперед
и залегает около тропы. Так же поступает тигр, если его долго и
настойчиво преследуют. Он делает большой круг и ложится возле
своего следа, и если охотник недостаточно внимателен, то охота
может окончиться для него плачевно.
Лев, как и тигр, чаще охотится на диких животных скрадом.
Реже подкарауливает у водопоя. Па охоту лев обычно выходит глу-
бокой ночью. Обнаружив стадо зебр, антилоп или жирафов, он под-
ползает к ним с подветренной стороны и достигает в один-два, ред-
ко в три, прыжка.
Любимое блюдо белых медведей тюленина. А поймать тюленя
не так-то просто. Он лежит около самой полыньи или отдушины
и, завидев своего заклятого врага, моментально соскальзывает в
воду. У полярного мишки несколько излюбленных способов охоты.
Чаще всего он затаивается у самой отдушины и терпеливо ждет,
пока тюлень выберется на лед. Или же, высмотрев тюленя,
110
отдыхающего на льдине вблизи полыньи, медведь ныряет в сосед-
нюю и плывет подо льдом. Вынырнув около тюленя возле самой
кромки льда, он отрезает ему путь к бегству. И наконец, медведь
может часами «по-пластунски», скрываясь за торосами и надувами,
подбираться к отдыхающему тюленю. Охота скрадом, несмотря на
все медвежьи уловки, редко бывает удачной; тюлень осторожен и
обычно вовремя замечает опасность.
Рысь на лося и косулю, на зайца и птицу охотится по-разному.
Копытных рысь подстерегает, затаившись на суку дерева, навис-
шем над тропой. Когда лось или косуля окажутся под ней, рысь
прыгает им на спину, вцепляется когтями и перегрызает шейные
позвонки. На старых лосей-самцов рысь редко отваживается напа-
дать: они могут сбросить ее на землю и затоптать копытами. На
зайца рысь охотится скрадом, умело распутывая двойки и скидки
косого. Птиц она чаще всего ловит во время их ночевки под
снегом.
Одиночный волк охотится скрадом, но, в отличие от кошачьих,
он при выслеживании пользуется в основном чутьем. Причем обо-
няние у него совсем недурное. Приведу пример. Я стоял на под-
слухе, ожидая подлета глухарей. Вдруг я услышал шуршание
прошлогодней травы и, обернувшись, увидел косулю. Она, не то-
ропясь, бежала по широкой просеке. Едва косуля успела скрыться
из глаз, на ее следу появился волк. Видеть меня он не мог, я
стоял за стволом огромной сосны. Но когда до меня оставалось
метров двадцать пять, волк метнулся в сторону и скрылся в ку-
старнике, хотя я не сделал ни малейшего движения. Ясно, что
волк почуял меня. Потом я точно измерил расстояние, оказалось
двадцать два метра; правда, легкий ветерок тянул от меня в сто-
рону волка.
Типичный засадник — наша домашняя кошка. Наверное, вам не
раз приходилось наблюдать, как она охотится на мышей. Кошка мо-
жет часами караулить у входа, ведущего в подполье. Причем она не
просто сидит, а все время прислушивается: не раздается ли подозри-
тельный шорох, и одновременно не спускает глаз со щели, откуда
вот-вот покажется мышь.
Из засады охотятся многие птицы.
Вот хотя бы наша серая цапля. Питается она преимущественно
рыбой, реже — лягушками и моллюсками. Выбрав укромную заво-
динку, она заходит по колено в воду и терпеливо ждет, пока не
приблизится ничего не подозревающая рыбка. Быстрый взмах клю-
вом — и цапля вновь превращается в статую. Иногда цапля охо-
тится и скрадом. Наклонив вниз шею и клюв, она мерно, без ма-
лейшего всплеска шагает по мелководью. От ее внимательного взо-
ра не ускользнет сидящая на листе кувшинки лягушка, затаивший-
ся за корягой окунек.
В мангровых зарослях побережья Южной Флориды водится
множество различных видов цапель. Все цапли питаются в основ-
ном рыбой, но техника охоты у них очень различна. Зеленая кваква
и снежная цапля используют такие же приемы, как и наша серая.
Голубая цапля шагает по дну и по временам резко взмахивает
111
крыльями, вспугивая затаившуюся рыбу. Луизианская цапля кру-
жится, прыгает и приплясывает в воде, а затем замирает и внима-
тельно всматривается в воду. Красная цапля сначала взбаламучи-
вает воду, а затем широко раскрывает крылья, создавая тень; при
этом она хорошо видит все, что происходит
в воде, а вспугнутые рыбки принимают тень
за укрытие и замирают.
Всегда подкарауливает добычу зиморо-
док. Этот рыболов ростом немногим больше
воробья. Обычно он селится на небольших
речках с чистой прозрачной водой. Для охо-
ты зимородок выбирает нависшую над во-
дой ветку в 50—60 сантиметров от поверх-
ности. Здесь он усаживается, втянув голову
в плечи и опустив вниз клюв. Заметив рыбу,
зимородок вытягивает шею и камнем па-
дает вниз, ни разу не взмахнув крыльями.
На миг он скрывается под водой и появ-
ляется уже с рыбой в клюве. Если рыба
схвачена поперек, зимородок подбрасывает
ее в воздух и ловко, как жонглер, ловит до-
бычу клювом.
Часто устраивают засады удавы и пи-
тоны. Расположившись на дереве около
тропы, по которой часто ходят животные,
они прячутся среди лиан и ждут. Как толь-
ко добыча приблизится, они схватывают ее зубами, а затем, об-
вившись кольцами вокруг тела, душат.
Среди рыб нередки и засадники и охотящиеся скрадом.
В водоемах, заросших водными растениями, щука охотится из
засады. Притаившись где-нибудь среди листьев кувшинок, между
хвощей или в камыше, она стоит, еле пошевеливая плавниками. Но
вот мимо проплывает рыбешка — бросок! — и она уже трепещет в
зубах хищницы.
В быстрых речках с холодной прозрачной водой и каменистым
дном живет форель-пеструшка — красивая рыбка в красных крапин-
ках. В летнее время главная добыча пеструшки — воздушные насе-
комые. За ними она охотится тоже из засады. Спрятавшись за ка-
мень или корягу, форель внимательно наблюдает за поверхностью
воды. Стоит мухе или мотыльку пролететь близко от поверхности
воды, как форель стремглав вылетает из укрытия и, схватив насе-
комое, тотчас же возвращается на прежнее место.
Много засадников среди морских рыб.
Из засады охотятся ерши-скорпены. Уха из этих рыбок со-
всем недурна, но надо опасаться уколов ядовитых шипов. Инте-
ресно, что скорпены, подобно змеям, периодически меняют кожу.
Угреобразная хищница мурена тоже подкарауливает добычу,
притаившись в пещере или расселине подводной скалы.
Интересно описывает охоту скрадом рыбы — пятнобокого сол-
нечника— X. Котт: «Пятнобокий солнечник подкрадывается к мел-
112
ким рыбам, которыми питается, двигаясь очень постепенно, осто-
рожно и точно, подобно охотнику, подбирающемуся к дичи по от-
крытой местности, где нет укрытия. Во время этих маневров его
плоское, чрезвычайно тонкое тело несомненно способствует тому,
что жертва не замечает хищника. Сам хищник в это время пытается
подавить свое возбуждение, не спуская глаз с намеченной жертвы.
Приблизившись на расстояние 5—10 сантиметров, рыба раскрывает
свой огромный рот, выдвижные челюсти выступают вперед — и ма-
ленькая рыбка проглочена».
Настоящие мастера охоты тайком — пауки. Те из них, кото-
рые строят тенета, обычно затаиваются, и как только добыча при-
близится, как ракета вылетают из укрытия. Есть и подбирающиеся
к добыче осторожно, как кошка, и когда до жертвы остается не-
сколько сантиметров, они настигают ее стремительным броском.
Копьем и мечом. Зубами и когтями вооружены многие живот-
ные-охотники. А вот копьями и мечами вооружены не многие.
Копье-бивень, до трех метров длиной, носит на верхней челюсти
нарвал, или единорог. Бивень — видоизмененный зуб. Он есть толь-
ко у самцов, самки же совсем беззубые. Бивень полый внутри и
свернут спиралью справа налево.
О назначении бивня единорога высказывались различные пред-
положения. Одни считают, что бивень служит для раскалывания
льда, другие — что нарвал протыкает своим бивнем рыб, а затем,
подняв его кверху, ждет, пока добыча соскользнет до рта, где он
схватывает ее языком; и наконец, третьи предполагают, что би-
вень — это турнирное оружие при поединках самцов. Последнее
мнение имеет наибольшее число сторонников. Они говорят: если
бивень был бы необходим для охоты, то как объяснить, что самки
обходятся без него.
Однако отсутствие бивня у самок еще ровно ничего не дока-
зывает. И вот почему. Нарвалы питаются донными животными —
камбалой, моллюсками. Самка, не имеющая бивня, легко может
схватить ртом донных животных. А самцу, вооруженному бивнем,
схватить на дне ртом подвижную камбалу значительно труднее.
Ведь если он чуть-чуть наклонит голову вниз, то бивень зароется в
грунт, а камбала не будет ждать, пока нарвал вытащит его обратно.
Поэтому скорее всего нарвал ударяет рыбу сначала бивнем, а по-
том стряхивает ее и схватывает ртом.
Возможно, что бивень возник у нарвала как турнирное оружие,
но раз он уже есть, единорог не может не пользоваться им для
охоты. Кто прав, покажет дальнейшее изучение жизни этих аркти-
ческих родственников китов.
Там же в Арктике живут крупные ластоногие — моржи. Изо
рта у них торчат два огромных клыка. У старых самцов они бы-
вают длиной до восьмидесяти сантиметров.
Бивнями моржи защищаются и нападают, цепляются за лед,
вылезая на льдину, но главное их назначение — добывание пищи.
Питаются моржи двустворчатыми моллюсками. Клыками они вспа-
хивают дно, а вот как поступают моржи дальше, точно неизвестно.
8 В. Сабунаев
113
Подбирать ракушки со дна ртом им трудно — мешают клыки. Не-
ясно также, как они освобождаются от остатков раковин, их ни-
когда не находят в желудках моржей.
Наиболее правдоподобно осветил этот вопрос известный поляр-
ный исследователь П. Фрейхен. Вот что он пишет: «Разрыхлив бив-
нями грунт, морж захватывает его вместе с моллюсками передними
ластами. Выплыв на поверхность, он начинает растирать ракушки.
Ласты моржа обладают колоссальной силой, а их «ладони» шер-
шавы, поэтому он с легкостью раздавливает самые твердые рако-
вины. После этого, стоя вертикально, морж разжимает ласты. Пе-
сок, камушки, раковины быстро идут ко дну, а тело моллюска не
тонет в соленой воде. Теперь он может спокойно схватывать ртом
питательную добычу».
Настоящим мечом вооружена рыба-меч. В основном он служит
ей для охоты за мелкой рыбой. Но случается, что она нападает на
китов и даже на корабли.
В Морском музее в Лондоне хранится часть днища китобойно-
го судна с застрявшим в нем обломком меча. Меч-рыба протарани-
ла медную обшивку корабля, деревянное днище и дубовый брус,
толщиной 30 сантиметров.
В былые времена в Англии страховали суда от нападения
«живых мечей». «Меченосцы» представляют опасность и для со-
временных судов.
В конце второй мировой войны английский танкер «Барбара»
пересекал Атлантический океан. Неожиданно раздался крик: «Тор-
педа». На судно неслась огромная темная сигара. Еще несколько
секунд — и взрыв неминуем. Но взрыва не1 последовало. Послы-
шался тупой удар, и корабль дал течь. Стало ясно, что танкер ата-
ковала меч-рыба. Вытащив меч из стальной обшивки корабля, рыба
вновь повторила заход, но ее застрелили из пулемета.
В 1961 году меч-рыба протаранила английский военный
корабль «Леопольд», и морякам пришлось вызывать самолет с ава-
рийной командой.
А в 1962 году с японской шхуны, промышлявшей тунца в рай-
оне Маршалловых островов, поступил сигнал бедствия: «мечено-
сец» проделал в корпусе судна такую брешь, что предотвратить
аварию не удалось и рыбакам пришлось оставить тонущее судно.
Почему же меч-рыба нападает на китов и суда? Некоторые
зоологи считают ее врагом кита. Решением этого вопроса занялись
советские ученые. С 1960 года по 1970 год ими было обследовано
18 000 китов, и только в теле двух китов были обнаружены облом-
ки меча.
Одновременно были проведены многочисленные наблюдения за
поведением меч-рыбы. Выяснилось, что она не нападает на китов
и корабли, а случайно сталкивается с ними. С рыбоядными китами
она может сталкиваться при одновременной охоте на стайных рыб.
Планктоноядного кита и корабль меч-рыба может протаранить, пре-
следуя рыб, находящихся вблизи них. Вероятность столкновения
с ними увеличивается тем, что, спасаясь от преследования, многие
рыбы прячутся в тени крупных предметов. Поскольку меч-рыба бли-
114
зорука, может быть, иногда она принимает кита или корабль за
плотный косяк стайных рыб.
Встретить меч-рыбу можно во многих теплых морях и океанах.
Мясо у нее очень вкусное, и ее промышляют у берегов Японии, Аме-
рики и в Средиземном море. В США эта рыба — излюбленный объект
спортивной охоты: ее ловят спиннингом и на дорожку.
В устьях рек тропической Америки и Западной Африки водится
скат — пила-рыба. По форме тела она резко отличается от скатов и
напоминает акулу. На верхней челюсти у нее торчит длинный пило-
образный вырост. Пила плоская и усажена частыми зубцами, плотно
сидящими в особых лунках. Охотится пила-рыба на двустворчатых
и головоногих моллюсков, а также на мелких рыб. Двустворчатых
моллюсков она выкапывает плоской пилой, как лопатой, а голово-
ногих моллюсков и рыб бьет пилой.
Рыба эта живородящая. Детеныши у нее рождаются с пилами,
а чтобы они при рождении не поранили мать, пилы у новорожден-
ных покрыты чехольчиками. Рыбы освобождаются от них сразу же
после рождения.
Обшарщнки. Сумерки переходят в ночь. Из норы на бугре,
поросшем вековыми соснами, высунулась чья-то мордочка с черным
носом. Высунулась и спряталась. Через минуту показалась опять.
Кругом все спокойно, и из норы появился зверь на коротких ногах,
ростом со среднюю собаку. Он светло-серый, с широкими черными
полосами. Это барсук. Давайте последуем за ним.
Вначале барсук бежит рысью, быстро перебирая коротенькими
ножками. Около норы уже все обшарено, и тут трудно чем-нибудь
поживиться. Отбежав с полкилометра, барсук замедляет шаг. Его
внимание привлекает пова-
ленная сосна, попробовал ото-
драть кору — не отстает, зна-
чит, жирных личинок ко-
роедов тут не будет. Ковыр-
нул трухлявый пень — одни
черные древесные муравьи —
тут тоже поживы не жди.
И снова засеменил дальше.
В густом орешнике какая-то
возня, надо посмотреть. Ока-
зывается, еж загрыз змею и
только что приготовился обе-
дать. Отобрать! И как ни сердится, ни фыркает удачливый охот-
ник, добыча достается сильнейшему. Дальше подвернулась лягушка,
хлоп лапой — и она следует за змеей. Теперь не плохо бы поесть
корешков, и барсук выходит на поле. Кажется, вон в том углу росла
морковка — и барсук лакомится вкусными корешками. Он уже сыт
и не торопясь направляется домой. По дороге попадается гнездо
шмелей: несколько ударов лапой — и охотник добирается до личи-
нок мохнатых тружеников. Задолго до рассвета барсук возвращается
в нору и будет спать в ней до следующей ночи.
8*
115
Как только начнет смеркаться — отправляется на промысел и
бурый медведь. Впрочем, в глухих местах, где его мало беспокоят,
он охотится и днем. Медведь всеядный зверь. В начале лета, до со-
зревания ягод, он ест стебли и листья сочных трав — дудника, бор-
щевика. Не откажется медведь от мыши или лягушки, разорит гнез-
до, не пройдет мимо выводка нелетных уток, разорит муравейник,
прихлопнет зазевавшегося бурундука или пищуху. Летом и осенью
основная пища медведя ягоды — малина, черника, брусника. В это
же время он посещает овсы, а в Сибири кедровники. На Дальнем
Востоке ловит во время хода кету и горбушу. Очень любит мед, но
сейчас диких пчел стало совсем мало, и такое лакомство перепадает
ему не часто. Иногда медведь нападает и на крупных животных —
косуль, лосей, домашний скот.
И барсук и медведь типичные обшарщики. В поисках добычи
они обшаривают все, что попадается им на пути.
Еж весь день спит в уютном гнезде, устроенном из сухих ли-
стьев и травы, где-нибудь под кучей хвороста или под корнями де-
ревьев. Когда становится темно, еж просыпается, отряхивает при-
ставшие к иглам листья и другой мусор и отправляется на охоту.
Пробежав немного, он останавливается, принюхивается, прислуши-
вается, не пахнет ли вкусным кузнечиком, не зашуршит ли в сухой
траве мышь. Каждый камень, каждый пенек, каждую ложбинку еж
обязательно обследует. Его устроит любой жук, любая личинка и
даже совсем неприглядный слизняк.
Жуков-нарывников, шпанских мух, лягушек-жерлянок, земле-
роек никто не ест — они ядовиты, а ежу все на пользу, что другим
во вред. Редко кто отваживается нападать на ядовитых змей, а еж
их совсем не боится. Растительную пищу еж не очень любит, но если
охота неудачна, то он может съесть упавшее с дерева яблоко, вы-
рыть морковку или другой съедобный корешок.
Обшарщики есть и среди птиц.
Понаблюдайте за синицей — она ни минуты не посидит спокой-
но. Вот синица побежала по суку, заглядывая в каждую трещину.
Перепорхнула на другой сук, подвесилась на ветке головой вниз,
схватила какую-то букашку, пе-
релетела на изгородь и стала дол-
бить подгнившую жердь. Тут ее
внимание привлекла «кузница»
дятла, и синица уже ищет, не
осталось ли там ненароком не-
сколько семян от еловой шишки.
~ А что это, кровь? Ласка задавила
мышь, и синица уже тут как тут
и склевывает с опавших листьев
сгустки крови.
Большинство птиц не едят мохнатых гусениц, а синица знает,
как с ними расправляться. Она расклевывает гусеницу и съедает ее
внутренности. Не отказывается синица и от дождевого червя; насту-
пив на него лапой, она разрывает червя клювом на части и глотает
по кускам. Если не удалось добыть достаточно мясной пищи, то она
116
расклевывает спелую грушу или же ягоды — землянику, смороди-
ну, — причем ее больше всего привлекает не мякоть, а семена. От
зари до зари синица не знает ни минуты покоя; перелетая с ветки
на ветку, она ищет, чем бы поживиться.
Всю ночь в поисках пищи рыскает черноморская рыба бара-
булька. Она обследует каждую ямку и ложбинку на дне, обшарит
груду камней, заберется в гущу водных растений. В одном месте она
поживится морским червем или моллюском, в другом схватит краба
или бычка.
Так же, как барабулька, обшаривает дно осетр. Немало надо
пищи, чтобы насытиться взрослому осетру, ведь он достигает веса
80 килограммов и больше. Рацион его довольно разнообразен. Он
поедает различных личинок, рачков-бокоплавов, морских червей,
моллюсков, крабов, некоторых рыб — бычков, кильку.
Активный обшарщик — каракатица. Ее основная пища — кре-
ветки. А они тоже не простаки. Креветки великолепно маскируются
под цвет грунта, а кроме того, наметают усиками на спинку тонкий
слой песка и становятся вовсе незаметными. Отправляясь на охоту,
каракатица медленно плывет в нескольких сантиметрах от дна и
регулярно выпускает из своей воронки струю воды, направленную
вниз и вперед. Струя воды сдувает с креветки защитный слой пес-
ка, и рачок вновь покрывает себя песком. Заметив движение, кара-
катица быстро выбрасывает вперед щупальца с присосками и схва-
тывает креветку.
Ловушки и западни. Кто бы мог подумать, что животные-охот-
ники пользуются ловушками и западнями? Оказывается, таких
умельцев не так уж мало. Пожалуй, самую хитроумную ловушку
устраивает личинка муравьиного льва. Взрослый муравьиный лев —
насекомое, похожее на стрекозу. Личинка напоминает мохнатого
клопа, вооруженного огромными зубчатыми челюстями.
Питается личинка насекомыми, главным образом — муравьями,
но, несмотря на грозные клещи, ей не поймать проворную добычу.
Ведь она не может ни летать, ни быстро бегать. И вот маленькая ли-
чинка начинает искать сухое песчаное место. На это ей не прихо-
дится тратить много времени: предусмотрительная мать всегда от-
кладывает яички там, где поблизости есть песок.
Найдя подходящее место, личинка прежде всего делает круго-
вую бороздку — основание будущей ловушки. Приступая к работе,
она начинает двигаться по внутренней стороне предварительно очер-
ченной окружности. Сделав шаг, личинка передней ножкой, нахо-
дящейся ближе к центру окружности, насыпает на свою плоскую
голову порцию песка и резким толчком выбрасывает песок за барьер
бороздки. Выбросив с одного места две-три порции песка, она делает
следующий шаг и повторяет те же манипуляции. Когда ножка-ковш
устанет, личинка меняет направление движения. Постепенно ямка
становится все глубже и уже. В конце концов в песке образуется
конус, глубиной равный, примерно, трем четвертям диаметра осно-
вания. Диаметр кратера, в зависимости от возраста личинки, может
быть от нескольких миллиметров до десяти сантиметров.
117
Когда ловушка готова, охотник закапывается в песок в самой
вершине конуса, выставив наружу только челюсти-клещи. Теперь
остается терпеливо ждать. И личинка муравьиного льва на это спо-
собна.
Ловушка действует так: когда муравей переступает через край
воронки, сухой песок начинает осыпаться и насекомое сползает
вниз. Стараясь выбраться, муравей только ухудшает свое положение,
вызывая новый песчаный обвал. Но если насекомое все же начнет
выкарабкиваться, то «лев» направляет на него головой струю песка
и неминуемо сбивает насекомое в разинутые клещи. Борьба обычно
бывает недолгой — личинка крепко сидит в песке, а челюсти у нее
словно железные.
Такую же коническую ловушку, только поглубже, устраивает
личинка двукрылого насекомого — лептис фермилио. Личинка безно-
гая и напоминает червяка. На голове у нее имеются челюсти в виде
кинжалов, которыми она пронзает добычу. Ловушку личинка делает
иначе, чем муравьиный лев. Она закапывается головой в песок и вы-
брасывает его наружу вращательными изгибами тела.
Личинка жука полевого скакуна устраивает совсем другую за-
падню. Она вырывает в земле вертикальный ход, глубиной 40—50
сантиметров. Когда нора готова, личинка залезает в нее и затаи-
вается у входа, держась за стенки особыми крючочками. Муравьи,
жучки, проходя мимо норы, оступаются, и стоит лишь одной лапке
насекомого попасть в колодец, участь его решена. Серповидные жва-
ла смыкаются вокруг добычи, и личинка уползает обедать на дно
норки.
Хитроумные ловушки устраивают многие пауки.
«Ну и дрянь — опять угол паутиной заплел!» — говорит хозяйка
и, взяв швабру, собирается удалить паутину вместе с незадачливым
строителем. Но попробуйте снять только паутину, а паука оставить
и посмотрите, как он будет строить новую западню. Ждать придется
недолго — без сети комнатному пауку никак невозможно жить, не
сидеть же голодным, без завтрака и обеда. Как только паук пока-
жется, подставьте стремянку и смотрите внимательно. Не бойтесь,
что паук вас заметит, он близорук и не видит даже мухи, попавшей
в его тенета.
Вот паук вылез из-за ролика, на котором укреплен электриче-
ский провод, и побежал в угол комнаты. Не добежав до него санти-
метров 10—15, паук замешкался, это он прикрепил нить. Что же это
за нить? На задней части брюшка пауков-прядильщиков находится
множество (у паука-крестовика до 1000) желёзок, причем каждая
желёзка соединена с выводной хитиновой трубочкой. Желёзки выде-
ляют жидкость, мгновенно застывающую на воздухе в тончайшую
нить. Из таких нитей паук и прядет рабочие паутинные нити. Для
прядения паук пользуется задней парой ножек, последний членик
которых снабжен коготком и гребенчатыми щеточками.
Но вернемся к нашему пауку. Задержавшись на несколько се-
кунд, он бежит на другую стенку; здесь, примерно в том же рас-
стоянии от угла, он снова прикрепляет нить, предварительно натя-
нув ее. Эту первую нить он делает двойной, а то и тройной — она
118
крайняя и должна быть особо прочной. Затем, путешествуя от одной
стены к другой, паук протягивает все новые и новые, но уже более
короткие нити. Когда основа закончена, паук натягивает поперечные
нити, прочно прикрепляя их к натянутым ранее нитям основы. Сеть
получается на вид неказистая — форма неправильная, все ячейки
разной величины, — но тем не менее она уловиста и вполне устраи-
вает охотника. Закончив ра-
боту, прядильщик забирается
в укрытие и тянет за собой
сигнальную нить. Теперь са-
мое время бросить в западню
живую муху. Она начинает
биться, и колебания сети пе-
редаются пауку по сигналь-
ной нити, как по телеграфу.
Паук, получив сигнал, не-
медленно устремляется к до-
быче, опутывает ее специаль-
ной паутиной и убивает ядо-
витыми хелицерами (видоиз-
мененными ротовыми орга-
нами).
Самую красивую и пра-
вильную по форме сеть пле-
тет паук-крестовик. Свою за-
падню он натягивает между
двумя соседними деревьями
или ветвями. Приступая к
строительству, паук закреп-
ляет нить на одной из высо-
ких ветвей и «спрыгивает»
вниз, одновременно выпуская
нить. Повиснув в воздухе
вниз головой на нити, он
ждет, когда попутный вете-
рок занесет его на соседнее
дерево. Прочно закрепив нить и туго натянув ее, паук перебирается
по ней назад и, выпустив в какой-то точке новую нить, опускается
по ней вниз до места, где ее можно будет удобно прикрепить. Так,
путешествуя туда и сюда, паук строит каркас для будущей сети.
Потом протягивает через середину каркаса поперечную нить и из ее
середины, пользуясь тем же методом, проводит во все стороны ради-
альные нити. И наконец, связывает всю конструкцию круговыми,
или, как говорят, спиральными, нитями, приклеивая их к каждому
радиусу. Если какая-нибудь нить натянута плохо и провисает, паук
ставит дополнительные оттяжки. Затем, продвигаясь от края сети
к середине, съедает опорную спиральную нить, заменяя ее клейкой
нитью, и западня готова.
Существенно, что свойство пряжи крестовика неодинаково. Нити
в самом центре, каркас и радиусы изготовлены из сухой пряжи, а
119
круговые нити липкие. К ним-то и прилипают крылышками и лап-
ками насекомые. Охотник «садится» головой вниз, чаще всего в
центре сети, там, где нити сухие, или же находит поблизости укром-
ное убежище, и проводит туда от западни сигнальную нить. Попав-
шуюся добычу крестовик, как и комнатный паук, заматывает паути-
ной и убивает хелицерами.
У нас часто встречается паук-прядильщик, который плетет тре-
угольные сети и подвешивает их между кустами, как гамак. Над
сеткой он натягивает вертикально тонкие нити-невидимки. Летящие
насекомые наталкиваются на них и падают прямо в лапы паука.
Гигантские тропические пауки-птицееды обычно паутины не
плетут, но есть один или два вида, устраивающие сетные ловушки.
Эти сети выдерживают груз весом до 300 граммов, и в них попа-
даются не только насекомые, но и лягушата, мелкие ящерицы и
птички.
Каждый знает личинок ручейников-шитиков. Они строят себе
домики-трубочки из песчинок, кусочков камыша, стебельков ра-
стений.
Менее известны личинки ручейников, строящих себе домики-убе-
жища из паутины. Эти личинки хищники и питаются мельчайшими
животными организмами. Как же малоподвижным личинкам угнать-
ся за юрким планктоном? И вот личинки пускаются на хитрости.
Личинки одного из ручейников фриганеа ловят планктон сетью, ко-
торую пристраивают к своему домику. Настоящие верши для ловли
планктона плетет личинка другого вида ручейников. Верша из паути-
ны устанавливается горлом против течения, которое заносит в ло-
вушку животный планктон. Личинка устраивается в нижнем по тече-
нию конце верши, и, чтобы наесться, ей достаточно открывать и за-
крывать рот.
Охота с приманкой. Охотники, и особенно рыболовы, часто
пользуются различными приманками. На уток, гусей, тетеревов охо-
тятся с чучелами; для хищных зверей — волков и медведей — устра-
ивают приваду, положив в подходящем месте тушу коровы или
лошади. Рыболовы пользуются удочками, надевая на крючок червя,
рыбку или другую насадку. Некоторые животные тоже пользуются
приманками.
У берегов Европы, от Черного до Баренцева моря живет рыба
морской черт. По внешнему виду эта рыба вполне оправдывает свое
название. Представьте себе полутораметрового головастика с огром-
ной зубастой пастью, со спиной, утыканной колючками, и с кожей,
покрытой бородавками. Передний луч спинного плавника — «удоч-
ка» — вытянут у него в гибкий прут, на конце прута — кисточка.
Полузарывшись в песок, черт наклоняет прут в разные стороны и
шевелит кисточкой. Стоит заинтересованной рыбке приблизиться — и
она мгновенно исчезает в огромной пасти.
Удочкой пользуются и рыбы-удильщики. Они такие же страши-
лища, как и морской черт. Удочка у них находится на спине или на
носу; бывает и по три удочки. Длина удочек различна: встречаются
рыбы, у которых удочка более чем в десять раз длиннее тела. На
120
конце удочки чаще всего болтается ярко-оранжевая кисточка, а у
глубоководных рыб — фонарик. По желанию глубинные рыбы мо-
гут зажигать и гасить свои фонарики. Приемы охоты у удильщи-
ков разнообразнее, чем у морского черта. Они не ждут, пока до-
быча подплывет к ним, а сами подбираются к ней на своих плав-
никах-ножках, умело пользуясь неровностями дна. Подкравшись
к стае рыбок, удильщик начинает играть удочкой, как завзятый
рыболов зимней блесной. Немного терпения — и добыча обеспечена.
Еще хитроумнее приманка у светящесязубого удильщика. Он
поджидает добычу, разинув рот. Рыбки, привлеченные блеском его
зубов, заплывают к хищнику прямо в рот, и ему остается только за-
хлопнуть пасть.
Средиземноморский звездочет обзавелся другой приманкой.
У него на нижней челюсти есть вырост, похожий на тоненького крас-
ного червяка. Когда звездочет голоден, он выпускает червячка изо
рта, червячок ползает, извивается, сокращается и вытягивается. Ка-
кая рыбка не соблазнится такой приманкой?
Угорь-удав привлекает добычу красным кончиком хвоста, там
он носит яркий фонарик. Водится эта рыба на глубинах у берегов
Южной Америки.
На светящуюся приманку ловит добычу кальмар-хиротевтис.
У него фонарики расположены на концах очень длинных и липких
щупалец. Мелкие ракообразные, привлеченные светом, подплывают
поближе и приклеиваются к щупальцам, становясь легкой добычей
ловкого охотника.
В реках Бразилии живет крупная черепаха — матамата. Вокруг
рта и под шеей у нее расположены красные нити различной тол-
щины, более толстыми черепаха может управлять, более тонкие
шевелятся течением. Извивающийся клубок «червей» привлекает
к затаившейся черепахе различных рыб и лягушек.
В реках Северной Америки живет другая черепаха — грифовая.
Она подманивает рыб придатком, прикрепленным на нижней че-
люсти около языка. Придаток этот белый, и черепаха так ловко
управляет им, что он становится похож на толстую вкусную ли-
чинку, ползущую по дну. Грифовая черепаха хорошо маскируется
и редко остается без добычи.
В Австралии на островах Большого Барьерного Рифа водится
очень любопытный паук, пользующийся удочкой. Вот что пишет
о нем известный зоолог, профессор Сиднейского университета
Т. Рефли:
«Этот паук, известный под названием королева-пряха, связывает
ночью два дерева крепкой нитью, от середины которой спускается на
несколько метров к земле. Повиснув в воздухе, он свешивает вниз
тонкую, но достаточно прочную нить, на конце которой находится
крохотная липкая капелька; одна, две такие же капельки находятся
в других местах нити. Поддерживая нить одной из лап, паук внима-
тельно следит за всем происходящим вокруг; ждать ему приходится
недолго, так как крохотные капли обладают какой-то притягательной
силой для некоторых мотыльков. При появлении мотылька паук
начинает энергично раскачивать нить с каплями, привлекая к ним
121
внимание насекомого. Трудно понять, чем это вызвано, но так же,
как и рыбы, мотыльки охотнее набрасываются на движущуюся на-
живку, и раскачивание нити является поэтому важной составной
частью всей охоты. Мотылек все ближе подлетает к приманке, ка-
сается ее и прочно прилипает». А охотник, подтянув удочку, при-
ступает к трапезе.
Некоторые птицы тоже умеют приманивать насекомых. Коро-
левская тирания имеет на голове яркий оранжево-красный хохолок.
Начиная охоту, птица устраивается где-нибудь на хорошо заметной
ветви и поднимает вверх свой хохолок. Издали он создает полную
иллюзию цветка. Насекомое, стремясь полакомиться нектаром, под-
летает и... быстрый поворот головы, щелчок клюва — и охотник под-
жидает новую добычу. Так же или почти так же ловят насекомых
хохлатые мухоловки.
Интересно охотится краб-симулянт. У него последняя пара ног
очень подвижна. Ими краб размещает у себя на спине водные расте-
ния, кусочки губок или раковин. Устраивая «сад» на спине, краб
внимательно изучает окружающую обстановку и скоро становится
совсем незаметным. Пробовали краба, покрытого водорослями, поса-
дить в аквариум с губками. И он сразу же стал сбрасывать с себя
водоросли и пристраивать на спину губки. Замаскировавшись, краб
выставляет наружу клешни с бело-красными кончиками и начинает
шевелить ими. Яркая приманка привлекает рыбок, которых краб
ловит той же клешней-приманкой.
Снайперы. Среди животных один из самых метких стрелков —
хамелеон. Облюбовав какой-нибудь сучок на верхушке дерева, он
сидит неподвижно весь
день. Но спокойствие хаме-
леона только кажущееся,
на самом деле он зорко
следит за всем происхо-
дящим вокруг.
Едва в поле зрения
хамелеона покажется му-
ха, он совсем замирает.
Когда насекомое прибли-
зится на расстояние «вер-
ного выстрела», хамелеон
выбрасывает свой длинный
язык, на конце которого
имеется воронкообразное
углубление. Как только
язык коснется жертвы, внутрення полость воронки мгновенно уве-
личивается. При этом образуется разреженное пространство и мел-
кие насекомые засасываются внутрь воронки. Если же добыча круп-
ная, хамелеон придавливает насекомое пальцевидным отростком,
расположенным на краю воронки. «Стрелять» языком хамелеон мо-
жет на расстоянии 20—30 сантиметров и промахивается очень ред-
ко. В Испании, где хамелеонов очень много, их держат в домах,
122
посадив на жердочку около приманки для мухи, и они работают не
хуже, чем липкая бумага.
«Охотится языком» наша обыкновенная серая жаба. Днем она
спит в сыром укромном месте, а ночью выходит на охоту. Завидев
жука или муравья, она молниеносно выбрасывает свой клейкий
язык, и насекомое прилипает к нему. Движения языка у жаб очень
быстрые; в секунду она может выбросить и втянуть его более 10раз.
Дальнобойность жабьего языка, правда, невелика, всего 8—10 сан-
тиметров.
Жабы очень полезные животные, они уничтожают множество
вредителей полей и огородов. Некоторые тропические жабы при раз-
дражении выделяют через поры на поверхности кожи ядовитую жид-
кость. Яд этот довольно сильный, при впрыскивании его мелким
грызунам и птицам у них наблюдается ослабление дыхания
и паралич. Яд защищает жаб от комаров, пиявок, клещей и дру-
гих кровососущих паразитов. Наших жаб без опасения можно
трогать руками.
Настоящий снайпер рыба-брызгун. Она водится в Индийском и
Тихом океанах у берегов Азии. Любимое местопребывание брызгуна
мелкие опресненные лагуны около устья рек. Вид у этих рыб свое-
образный: спина толстая, плоская, рыло вытянутое, с короткой ниж-
ней губой. Глаза большие и устроены так, что брызгун может видеть
не поворачиваясь, что происходит справа, слева, позади и над по-
верхностью воды. Но что делается внизу, он не видит. Это и понят-
но: воздушные насекомые, которыми питается брызгун, по дну не
ползают; не приходится опасаться снизу и хищников, так как брыз-
гун держится на очень мелких местах. Окраска тела у него серебри-
сто-жемчужная с пятью поперечными черными полосами, плавники
и хвост золотые, нижний плавник оторочен черной каемкой.
Отправляясь на охоту, брызгун плывет у самой поверхности, за-
метив на свесившейся над водой ветке* насекомое, он с силой вы-
пускает изо рта струю воды. Оглушенная муха или мотылек падает
в воду, а прежде чем добыча успевает взлететь, брызгун схватывает
ее. Высота выбрасываемой струи достигает полутора метров, причем
точность попадания поразительна — брызгун всегда попадает в цель.
Жители Малайского архипелага содержат брызгуна в аквариумах.
Над аквариумом на высоте около одного метра прикрепляют палку
с шипами и на них насаживают насекомых. Заметив поживу, брыз-
гун прицеливается и выпускает струю воды. Если насекомое нако-
лото прочно, то он повторяет попытки, пока насекомое не упадет
в воду. Малайцы устраивают между брызгунами соревнования. Приз
завоевывает сбивший наиболее высоко подвешенное насекомое с наи-
меньшего числа попыток.
Механизм водометного устройства брызгуна удалось выяснить
совсем недавно. Оказалось, что на нёбе у него имеется узкий длин-
ный желобок, который прикрывается снизу языком, превращаясь в
тоненькую трубочку. Кончик языка очень подвижен и может закры-
вать и открывать отверстие трубочки. При резком закрывании жабер-
ных крышек вода под давлением устремляется из глотки в трубочку.
Частоту «выстрелов» брызгун регулирует кончиком языка.
123
Удобным оружием для охоты пользуются некоторые осьминоги.
Свой реактивный аппарат один из видов тихоокеанских осьминогов
использует не только для движения, но и для охоты. Подобравшись
к крабу, он крепко цепляется щупальцами за какой-нибудь под-
водный предмет и набирает воду в брюшную полость. Затем, прице-
лившись, выбрасывает в краба через воронку отравленную струю
воды. Краб погибает, а осьминог съедает так легко доставшуюся ему
добычу.
Метко стреляют «плюющиеся змеи». В Южной Африке водится
родственная азиатской кобре змея аспид. Это крупная змея длиной
более двух метров. Она может «плевать» слюной, смешанной с ядом,
на расстоянии 4—5 метров. Если слюна попадет в ранку, то плевок
может быть смертельным даже для человека. Обычно аспид поль-
зуется своим опасным оружием для самозащиты, но применяет и
на охоте.
Едкую жидкость могут выбрызгивать некоторые морские мол-
люски. Жидкость состоит из смеси кислот и разъедает панцири кра-
бов и створки раковин.
Но интереснее всего, что даже простейшие животные могут по-
ражать цель на расстоянии. Есть инфузории, которые при защите и
нападении выбрасывают из своего тела полые цилиндрики. Они мо-
гут отпугнуть микроскопических врагов инфузорий или оглушить
еще меньшую добычу.
Обманщики. Как-то в рижском зоопарке я подошел к аквариу-
му с табличкой—«камбалы». Дно аквариума покрывала разноцвет-
ная галька, но ни одной камбалы я не увидел. Заведующий отделом
пошевелил стеклянной палочкой гальку на дне — и вдруг, как из-под
земли, в воде появились три камбалы, каждая величиной с блюдце.
Через минуту камбалы снова устроились на дне, и, только зная, где
они расположились, можно было заметить очертания рыб.
С камбалами производили такие опыты: под аквариумы со стек-
лянным дном подкладывали шахматную доску, и вскоре у камбалы
на спине появлялись клетки, подобные шахматным. Подкладывали
газету — и на спине появлялись строчки.
Показательно, что у камбал меняется цвет только верхней
части туловища; нижняя часть, на которой лежит рыба, не видна
и всегда остается одноцветной — светлой.
Такая способность маскироваться очень выгодна камбале. Она
не заметна для врагов, а главное,
ее не замечают мелкие рыбешки и
подплывают совсем близко. Камбале
остается только схватить ничего не
подозревавшую рыбку.
Не менее искусный обманщик —
рыба вялый лист. Она живет в ре-
ках Бразилии. По очертаниям это
настоящий лист тополя. Тело со-
всем плоское. Цвет оливковый с тем-
ными поперечными полосами, напо-
минающими прожилки на листе. Есть у «листа» и черешок — отро-
сток на нижней губе. Сходство еще более усиливается манерой дер-
жаться наклонно, почти лежа. Говорят, что прежде чем поймать
такую рыбу сачком, приходится вылавливать из водоема множе-
ство пропитанных водой мертвых листьев и очень тщательно их про-
сматривать.
Рыба-лист — прожорливая хищница, и сходство с листом помо-
гает ей незаметно подбираться к добыче. Подкрадывается она умело,
слегка пошевеливая плавниками. Когда до жертвы останется не-
сколько сантиметров, следует бросок — и
рыба уже проглочена.
Пожалуй, нет более кровожадных
шестиногих разбойников, чем богомолы.
Они нападают на насекомых больше себя
ростом и с аппетитом поедают друг дру-
га. На добычу они набрасываются испод-
тишка, поджидая ее, умело замаскиро-
вавшись. «Богомолов» много видов. Они
маскируются под листья, сучки и кору
деревьев; под лишайники, стебли злаков,
цветы и даже под камушки в пустыне.
Окраска самая разнообразная: зеленая,
коричневая, желтая, розовая — и всегда
подходящая под цвет окружающих пред-
метов.
Наиболее известен зеленый богомол.
Он широко распространен по всему югу
Европы. Но видеть его приходится не
часто, уж очень он здорово прячется,
подражая побегам и листьям кустарни-
ков. Название «богомол» не случайно. Он
очень напоминает молящегося человека,
воздевающего руки к небу.
В спокойном состоянии, когда богомол, затаившись, подкараули-
вает добычу, ничто не указывает на его хищный нрав. Наоборот, он
выглядит очень мирно и даже изящно. Но стоит приблизиться стре-
козе или кузнечику, богомол тотчас преображается. Поджатые ноги
молниеносно выбрасываются вперед и захватывают жертву в зубча-
тые клещи. Зубцы на клещах очень острые, разной длины и распо-
ложены в два ряда. Ими богомол удерживает, убивает и разрывает
добычу на части.
Оригинальный маскировочный халат носит водяной клоп-гладыш.
Он плавает необычным способом — брюшком кверху, а спиной вниз.
На спине под крыльями у него находится воздух. Поэтому нижняя
поверхность тела у клопа серебристая и, если смотреть на него сни-
зу, он сливается с серебристой поверхностью воды и совсем не
заметен.
Пользуясь маскировочным халатом, этот прожорливый водяной
хищник подплывает вплотную к малькам рыб и колет их хоботком.
При уколе в ранку попадает яд, смертельный даже для годовалых
125
рыб. Убитых рыб гладыш не съедает целиком, а только выса-
сывает у них соки. За сутки он может уничтожить свыше десятка
мальков.
Великие обманщики пауки.
Пауки-бокоходы, чтобы стать незаметными, могут даже оде-
ваться в одежду различных цветов. Выйдите в поле в начале лета,
когда распускается множество белых цветов, и вы увидите, что все
бокоходы надевают белый праздничный наряд. Осенью исчезают бе-
лые цветы, появляются желтые, и пауки сбрасывают белую одежду
и надевают желтые халаты. Пробовали желтого бокохода с цветка
лютика перенести на цветущий вереск, и паук постепенно становился
розовым.
Более того, в Маниле водятся белые бокоходы с желтыми нога-
ми, и они всегда сидят в белом цветке с желтыми тычинками.
Где уж тут разглядишь обманщика?!
Охотники с электростанциями. С электрическим ружьем охотил-
ся герой одного из романов Жюля Верна — капитан Немо. Но это
осталось фантазией и по сей день. На зверей и птиц с электрическим
оружием не охотятся и в наше время.
Рыбы в этом отношении давно опередили человека. Они обзаве-
лись электрическим оружием много миллионов лет назад.
О том, что рыбы способны создавать электрические разряды,
знали еще в Древней Греции и Риме. Об электрическцх скатах писал
в своей «Истории животных» греческий философ Аристотель. В Риме
в средние века держали скатов-торпедо в аквариумах и пользовались
их разрядами для лечения ревматизма.
Электрические органы у всех рыб построены примерно по одной
и той же схеме. Они состоят из столбиков — электрических батарей,
соединенных друг с другом параллельно. Столбики сложены из боль-
шого числа отдельных, соединенных последовательно элементов, роль
которых играют специализированные электрогенераторные клетки.
Это плоские клетки, имеющие большую поверхность и малую тол-
щину; внутренняя и наружная стороны клеточной оболочки заряже-
ны противоположно. К каждой клетке подходит нервная веточка,
тянущаяся от нерва, связанного со спинным или головным мозгом.
Электрический ток возникает в результате химических процессов,
происходящих под влиянием нервных импульсов, которые посту-
пают к клеткам от мозга. Мощный электрический разряд рыб
является сложением потенциалов отдельных электрогенераторных
клеток.
У рыб электрические органы существуют на всех стадиях разви-
тия. У одних имеются только приемники, у других батареи, выраба-
тывающие слабые токи, способные лишь отпугнуть врагов, третьи
могут током оглушать и даже убивать добычу.
Наиболее просто устроены электрические органы у черномор-
ского ската — морского кота. Они не могут вырабатывать электриче-
ского тока, но с большой чувствительностью воспринимают биотоки,
возникающие при движении других рыб. Своим приемником мор-
ской кот пользуется для охоты, обнаруживая даже замаскировав-
126
шихся камбалу и барабульку по слабым электрическим разрядам,
образующимся в их мускулах при дыхании.
Ток напряжением 60—70 вольт вырабатывают батареи электри-
ческих скатов-торпедо. Эти живородящие рыбы чаще всего встре-
чаются у восточных берегов Северной Америки, в Индийском океане
и Средиземном море. Торпедо применяет свое электрическое оружие,
главным образом, для обороны, но может при его помощи, как и
морской кот, обнаруживать добычу, а также находить своих со-
братьев. Человек ощущает ток электрического ската. В тех районах
моря, где торпедо много, например, у берегов Португалии, рыбаки
выбирают невод в резиновых перчатках и в резиновых сапогах.
В Ниле, а также в озерах и реках Западной Африки живет элек-
трический сом. Это большая рыба до одного метра длиной. Свои
«батареи» сом успешно использует на охоте. Лягушки, мелкие рыбы
под действием электрических разрядов парализуются и становятся
легкой добычей хозяина «электростанции».
Интересно, что ток, вырабатываемый сомами, на них самих
почти не действует. Проводили такой опыт: в аквариум с малень-
кими электрическими сомиками пустили крупного линя. Вскоре он
был найден мертвым на дне акварума, а все сомики оказались невре-
димыми.
Самым мощным источником тока вооружен электрический
угорь. Он не родственник нашего европейского угря и принадлежит
совсем к другому отряду. Живет в пресноводных водоемах Южной
и Центральной Америки. Длина его до трех метров, а электрические
органы способны давать ток напряжением до 500 вольт. Такого на-
пряжения вполне достаточно, чтобы убить крупную рыбу и оглушить
человека.
На охоту электрические угри выходят ночью. Заметив стайку
плавающих рыб, выбравшегося из норки рака, сидящую на листе
кувшинки лягушку, угорь подбирается к ним и пускает в ход свою
«электростанцию». Все живое, оказавшееся в районе электрического
разряда, мгновенно погибает, и угорь без заботы поедает наиболее
лакомую добычу. Электрические угри наносят большой вред рыб-
ному хозяйству. Там, где их много, почти нет никакой другой рыбы,
ведь «электрический разбойник» убивает гораздо больше, чем мо-
жет съесть.
Мясо электрических угрей в большом почете у местного насе-
ления. Рассказывают, что раньше их добывали остроумным спосо-
бом. Перед началом охоты в водоем, изобилующий угрями, загоняли
стадо коров; ток такой силы на них не действует. Обороняясь, рыбы
довольно быстро разряжают свои батареи. Тогда охотники заходят
в воду и бьют «обезоруженных» угрей копьями.
Некоторые виды рыб-звездочетов действуют, как самые настоя-
щие «электрические автоматы».
Когда звездочет лежит на дне, глаза и рот у него обращены
кверху. Как только над его ртом появляется рыбка, электрические
органы, расположенные в голове звездочета, принимают сигнал и
посылают в сторону добычи разряд. Оглушенная рыбка падает пря-
мо в рот.
127
Ученые предполагают, что биотоки могут воспринимать и рыбы,
не имеющие электрических органов. По их мнению, рыбы в стае не
разбредаются во все стороны, не только улавливая боковой линией
водные колебания соседей, но и образующиеся в их мускулатуре
электрические разряды. Если это так, то, пользуясь определенными
электрическими сигналами, можно управлять движением рыбьих
стай.
Тралы и насосы. Тралы и насосы для ловли рыб и других
водных животных люди придумали лишь в XX веке. А многие мор-
ские животные пользовались ими задолго до появления первого
человека.
Вот, например, гренландский кит. В его раскрытую пасть войдет
целая изба. А во рту можно торчком поставить четырехметровый
шест, и он не согнется, если кит захлопнет пасть. Зубов у гренланд-
ского кита нет и весь рот заполнен роговыми пластинками, свисаю-
щими с нёба. Длина и ширина пластинок разная: в начале пасти
и в конце они короче и уже, а в середине длиннее и шире. Края
у них растрепанные и свисают, как бахрома. Всего таких пластинок
во рту у кита бывает от 250 до 400 штук. Когда кит закрывает пасть,
пластинки плотно смыкаются, образуя сито, через которое свободно
проходит вода, но не может проскочить даже такое малюсенькое
животное, как блоха.
Без такого сита киту пришлось бы голодать. Ведь основная пища
гренландского и других усатых китов планктон — мельчайшие жи-
вотные и растительные организмы, обитающие в толще воды. А их
по штуке ловить не будешь, нужен цедильный аппарат.
Как же охотятся киты? Планктон распределен в океане нерав-
номерно, но редко где его бывает более пяти граммов в кубическом
метре воды. Обычно он скапливается в определенных местах — там,
где соленость воды наиболее подходящая для его развития. Киты,
как установлено недавно, умеют определять количество солей в воде,
и им известно, при какой солености планктонная уха гуще. Чтобы
найти скопление планктона, кит поступает очень «остроумно». Спер-
ва он плывет поперек струй с разной соленостью и, встретив струю
с.наилучшими условиями для развития планктона, круто поворачи-
вает и плывет по ней до тех пор, пока не наткнется на богато накры-
тый стол.
Тогда кит подготавливается к тралению. Он начинает плавать
кругами, постоянно суживая их и опускаясь все глубже и глубже.
Планктон начинает крутиться, как чаинки в стакане, когда чай по-
мешивают ложечкой, и в конце концов собирается в центре воронки.
Тут наступает самый ответственный момент: кит открывает пасть и
затягивает в рот «планктонную уху». Затем прикрывает рот и язы-
ком выталкивает через сито воду. Все задержавшееся на сите пре-
провождается языком в желудок. Таких тралений киту приходится
сделать немало — он не насытится, пока в желудке не наберется по
крайней мере тонна планктона.
Планктоном питается китовая акула. Устройство ее цедильного
аппарата несколько иное, чем у китов. У нее громадные жаберные
128
гцели, а жаберные лепестки расположены очень часто. Кроме того,
вогнутая сторона жаберных дуг снабжена роговыми пластинками,
действующими так же, как китовый ус.
В отличие от китов, которые набирают в рот воду и, выталкивая
ее, отцеживают планктон, акула тралит непрерывно. Обнаружив
скопление планктона, акула открывает пасть и продолжает плыть.
Вода попадает в ротовую полость и выходит через жаберные отвер
стия, а мельчайшие животные и растительные организмы задержи-
ваются на жабрах. Когда планктона накопится достаточно, акула
проглатывает его.
В наших пресных водах тоже водятся планктоноеды: толстоло-
бик, сиги, синец, молодь многих рыб. Охотятся они, заглатывая воду
вместе с мельчайшими организмами, а затем отцеживают их через
жабры.
Интересно, что с изменением состава пищи меняется устройство
жабр у рыб. Например, молодой судачок ест мелких ракообразных,
поэтому на жабрах у него много тычинок, но когда он в старшем
возрасте переходит на «рыбный стол», ненужные тычинки отмирают
и вместо них появляются шипы, они помогают судаку удерживать
добычу.
Есть рыбы-насосы. Трубкорот синеперый, ближайший родствен-
ник морского конька, завидев рачка, вытесняет из ротовой полости
воду, при этом во рту образуется вакуум. Подобравшись вплотную
к жертве, он широко открывает рот, вода устремляется в пустое про-
странство и затягивает в рот добычу. Просто, не правда ли?
Планктоном и взвешенной в воде органической мутью питаются
многие мелкие водяные животные. У них так же, как у некоторых
китов и рыб, имеется специальное вооружение для охоты за такой
мелкой дичью.
Весной чуть ли не в каждой канаве и луже можно увидеть жел-
товато-зеленых рачков — жаброногов. Аппетит у них завидный, они
могут есть целый день. Плавает жаброног спиной вниз и все время
быстро-быстро машет ножками. Так он подводит к цедилкам, распо-
ложенным у основания ножек, все новые и новые порции воды с пла-
вающим в ней кормом. Вода беспрепятственно проходит через цедил-
ки, а твердые частицы задерживаются ситечком и набиваются в осо-
бый брюшной желобок. Из него рачок достает пищу
лапками, пережевывает жвалами и проглатывает.
Водяная блоха-дафния тоже движениями ножек
создает внутри створок хитиновой раковины непрерыв- JBjKjCg
ные токи воды и задерживает на фильтрах бактерии
и мельчайшие водоросли. Дафнии — прекрасный корм
для мальков рыб, и рыбоводы специально их разво-
дят. Это возможно потому, что водяная блоха исклю-
чительно плодовита: за лето одна дафния может дать свыше милли-
арда потомков!
По принципу сепаратора ловят добычу крохотные животные ко-
ловратки. У них есть особый коловращательный аппарат, который
создает круговые токи воды и отбрасывает твердые частички прямо
в рот охотнику.
9 В Сабунаев
129
Активные фильтровальщики двустворчатые моллюски. Они про-
гоняют через внутренние полости огромные количества воды. Под-
считано, что один квадратный метр поверхности дна, заселенный ми-
диями, профильтровывает за сутки до 280 тонн воды! Не случайно
вода у колоний устриц и мидий всегда прозрачна, а на дне скапли-
вается много выброшенного моллюсками ила.
Пожалуй, еще раньше устриц людям были известны губки. Ими
мылись и употребляли как своеобразные небьющиеся сосуды для
хранения воды. Губки считали растениями и только около ста лет
назад установили, что это животные. Правда, они неподвижны и
устроены очень примитивно, но тем не менее это самые настоящие
животные.
Охотятся губки, нагнетая ресничками внутрь воду и процежи-
вая ее через многочисленные поры. Все питательные вещества задер-
живаются, а вода выливается наружу.
Яды на охоте. Очень грозное оружие — ядовитые зубы змей.
Они расположены на верхней челюсти и снабжены бороздкой, или
каналом, по которому яд из ядовитых желез попадает при укусе
в ранку.
У нас на севере и в средней полосе европейской части СССР жи-
вет только один вид ядовитых змей — гадюка обыкновенная. Она
встречается в смешанном лесу, на покосах, поросших кустарником,
на сухих моховых болотах. Гадюки бывают самой разнообразной
окраски — серые, коричневые и почти черные. Для всех типична тем-
ная зигзагообразная полоса, тянущаяся вдоль спины. Однако на
черных гадюках полоса может быть незаметна, поэтому надо остере-
гаться всех черных змей. Обычная длина гадюки 50—60 сантимет-
ров, но иногда попадаются и метровые змеи.
Охотится гадюка на мышей, лягушек, ящериц. Приемы охоты
почти у всех ядовитых змей одинаковы. Укусив жертву, они не всту-
пают с ней в борьбу и дают спокойно убежать. Укушенная мышь
или другое небольшое животное далеко не убегает и скоро начинает
качаться и падает мертвым. Змея ползет по следу и, найдя жертву,
заглатывает ее.
Яд гадюки опасен не только для мышей, но и для более круп-
ных животных, таких, как кролики, собаки. Люди после укуса га-
дюки долго болеют, но смертельные случаи наблюдаются крайне
редко.
В Сибири кроме гадюки встречается ядовитая змея щитоморд-
ник. Ее укус не смертелен для человека, но часто смертелен для
лошадей и верблюдов. На юге, в степях и пустынях, ядовитых змей
больше. Здесь живут эфа, гюрза. Их яд опаснее для человека, чем
яд гадюки. Считают, что погибает три — пять человек из ста уку-
шенных.
Самая опасная из встречающихся у нас змей — кобра. Она по-
падается в южной части Туркмении и широко распространена даль-
ше на юг — в Индии и Афганистане.
Много ядовитых змей в Африке и Южной Америке. Больше
всего смертельных случаев от их укусов еще недавно наблюдалось
130
в Бразилии. Там умирало более 3000 человек в год. Сейчас — не бо-
лее ста. Резкое снижение смертности объясняется применением ле-
чебных сывороток. Их готовят в специальных институтах-питом-
никах.
Для получения сыворотки лошади в течение шестнадцати меся-
цев впрыскивают возрастающие дозы змеиного яда, начиная с без-
вредной. После этого она переносит восьмидесятикратную смертель-
ную дозу. Кровь такой лошади очищают, испытывают ее действие
на кроликах и запаивают в ампулки. Сыворотку вводят укушенному
змеей человеку, и он почти всегда выздоравливает, даже если впрыс-
кивание сделано через несколько часов после укуса.
На змей, в том числе и на ядовитых, охотятся многие живот-
ные. Из млекопитающих: ежи, мангусты, куницы, лисицы, свиньи;
из птиц: орел, секретарь, ястребы, вороны. Как действует змеиный
яд на всех этих животных, точно не установлено. Возможно, многие
охотники за змеями просто очень проворные и ловко избегают уку-
сов. На некоторых животных яд заведомо действует слабо. Напри-
мер, еж погибает только от 40 смертельных для морской свинки доз
яда гадюки. Слабо действует змеиный яд на свиней, их защищает
толстый подкожный слой жира, бедный кровеносными сосудами.
В Мексике и на юге Северной Америки водится ящерица ядо-
зуб. Она достигает более полуметра длины. Зубы у нее острые, кони-
ческие и имеют бороздки для впрыскивания яда. Укус ядозуба смер-
телен для мелких животных. Для человека укусы очень болезненны,
и известны даже смертельные случаи. Охотится ядозуб точно также,
как ядовитые змеи: укусив жертву, он отпускает ее и затем пресле-
дует по следам.
Ядовитое жало имеют многие насекомые — пчелы, шершни,
шмели. Они пользуются им исключительно для защиты. А вот осы
применяют свое ядовитое оружие и для охоты. Сами они вегетари-
анцы, но их личинки едят только мясную пищу.
Когда наступает время откладывать яички, осы-охотницы строят
убежища и отправляются на промысел. Охотятся они за насекомыми,
пауками, гусеницами, но каждый вид запасает какую-нибудь совер-
шенно определенную дичь.
Оса церцерис охотится за долгоносиком клеоном. Обнаружив
жучка, она схватывает его челюстями за хоботок и передними лап-
ками давит на спину. Как только на брюшке клеона раскроется со-
членение, оса колет его своим ядовитым стилетом между первой и
второй парой ножек. От одного укола парализованный долгоносик
падает, как мертвый. Оса схватывает жучка лапками, уносит в нор-
ку и откладывает в него яичко. Теперь личинка на долгое время
обеспечена свежей пищей.
Может возникнуть вопрос, почему осы не убивают, а только па-
рализуют свою добычу? Это легко объяснить. Мертвое насекомое
разложится раньше, чем выведется личинка, а парализованное будет
жить и не испортится очень долго. И вот, что особенно удивитель-
но,— личинка сама заботится о «живых консервах». Она поедает
заготовленную добычу выборочно, съедая сначала те части, которые
не грозят смертью парализованному насекомому.
9*
131
Добыча другой осы — сфекса желтокрылого — полевые сверчки.
Здесь охотнице приходится делать уже три укола — в шею, в грудь
и в месте прикрепления брюшка. У сверчков нервные узлы, заведую
щие движением, расположены дальше друг от друга, чем у долго-
носиков, и одного укола недостаточно,
чтобы парализовать насекомое.
' Оса аммофила кормит своих личи-
нок гусеницами. Завидев гусеницу, она
_ «ястребом» падает вниз и схватывает
Аее челюстями за загривок. Та извивает-
ся и ДУг°й изгибает спину. Не обращая
внимания на сопротивление, оса колет
у у'лЭ гусеницу девять раз подряд в каждый
нервный узел. Ведь, если пропустить
хоть бы один узел, гусеница будет ше-
велить какой-то парой ножек, и тогда аммофиле не дотащить ее
до норки. Да и личинке небезопасно иметь дело с подвижной
гусеницей.
Долгоносики, сверчки, гусеницы — мирная дичь, и охотникам за
ними ничего не грозит. Труднее и опаснее приходится осе помпиле.
Она охотится за пауками и не боится ни тарантула, ни каракурта,
хотя яд их для осы смертелен. Пауков помпила парализует всегда
одним и тем же способом: улучив момент, она вонзает им в грудь
длинное тонкое жало. Несколько конвульсивных движений — и паук
неподвижен. Осе остается только доставить тяжелую ношу в гнездо.
Охота не всегда кончается так удачно, стоит пауку цапнуть помпилу
ядовитыми хелицерами, и часы ее сочтены.
Однако не все осы заготавливают консервы. Мухолов бембекс
кормит своих личинок различными мухами. Устроив гнездо, он при-
таскивает одну муху и откладывает одно яичко. На второй день из
него выводится прожорливая личинка и вмиг съедает припасенный
завтрак. Но мать не дремлет и вскоре приносит вторую муху. Пока
личинка окуклится, проходит неделя, две, и мать скармливает ей за
это время 50—70 мух. Понятно, что консервировать мух бембексу
нет необходимости — личинка всегда имеет свежую пищу.
Ядовитым оружием обзавелись многие восьминогие охотники.
У скорпиона ядовитым шипом вооружен хвост. Для насекомых
укол скорпиона смертелен, а у людей и даже мелких животных вы-
зывает только боль и легкое недомогание.
Скорпион ведет ночной образ жизни. Хорошо выспавшись днем
где-нибудь под камнем или в трещине почвы, с наступлением ночи
он отправляется на охоту. Оружие — загнутый над спиной хвост —
у него всегда наготове. Любимая дичь скорпиона — пауки, а с ними
надо быть осторожнее. Завидев паука, он не торопясь приближается
и схватывает добычу клещами. Паук старается вырваться, и в это
время в него вонзается ядовитый стилет.
О скорпионе рассказывают много небылиц. Из книги в книгу
переходит рассказ о скорпионах-самоубийцах. Будто бы, если скор-
пиона окружить кольцом из раскаленных углей, то он предпочитает
заколоть себя, нежели сгореть заживо.
132
Об этом писалось так часто, что ученые решили установить, где
тут правда, а где вымысел.
Площадку около метра диаметром окружили горящими углями
и в центр поместили скорпиона. Несколько секунд он оставался не-
подвижным, а потом бросился наутек. Наткнувшись на раскаленные
угли, скорпион побежал в другую сторону и... снова угли. Он начал
метаться, махать хвостом и, наконец, как казалось наблюдателям,
уколол себя жалом в голову и грудь. Несколько судорожных движе-
ний — и скорпион мертв. Этот опыт повторяли много раз и всегда
с одинаковым результатом. В чем же дело? Нельзя поверить, что
животное само себя лишало жизни.
В первую очередь проверили, действует ли на скорпионов собст-
венный яд. Сначала подопытному экземпляру ввели яд одного скор-
пиона, потом двух... потом пяти, но
он оставался невредим. Тогда у скор-
пиона удалили ядоносную иглу и
посадили в круг из углей. Началась ш
прежняя суматоха, и через несколько от]
минут скорпион погиб. Стало ясно, Жк
что пленник гибнет просто от высо- У/
кой температуры и ожогов. Так был J
развеян миф о скорпионах-само-
убийцах. у
Яд на охоте используют все л
пауки. Укусы тарантула, птицееда
усыпляют мелких зверей и птиц. Са-
мый сильный яд у каракурта, водящегося у нас в Средней Азии.
Его укус вызывает у человека тяжелое заболевание, а 4—5 из ста
умирают, если не принять срочных мер. Сейчас найден простой
способ обезвреживать укус каракурта. Человеку к ранке прикла-
дывают головку спички и поджигают другой; ожог пустяковый, а
яд паука при высокой температуре разлагается — и человек не за-
болевает.
Несмотря на свое грозное оружие, каракурт отчаянный трус.
Охотится он из засады. Забравшись в норку, под камень или ком
земли, раскинув тенета, он часами ждет, пока появится добыча. Но
вот в паутине запутался кузнечик. Моментально из логова выска-
кивает паук и выбрызгивает из брюшка каплю липкой жидкости, а
затем набрасывает на кузнечика новые и новые паутинные нити.
Когда жертва перестает биться, паук потихоньку подбирается к ней
и вонзает ядовитые крючья. Так без всякого риска каракурт добы-
вает завтрак, обед и ужин.
Ядом на охоте пользуются осьминоги. У них ядовита слюна, и,
попав при укусе в ранку, она вызывает паралич у крабов, рыб и
лягушек. Яд осьминога опасен и для человека, но кусают они людей
очень редко.
Кто бы мог подумать, что полипы, образующие коралловые
рифы, тоже применяют на охоте ядовитое оружие. Основная добыча
кораллов — мельчайшие ракообразные. Их они добывают щупаль-
цами. Стоит рачку прикоснуться к ним, имеющиеся на щупальцах
133
волоски выпрямляются и впиваются в жертву. Волоски соединены
с клетками, выделяющими ядовитую жидкость; при уколе яд по-
падает в кровь и вызывает у рачка паралич. Затем полип подтаски-
вает щупальцами жертву ко рту и заглатывает ее.
Яд некоторых животных применяется сейчас как лекарство.
Выше упоминалось, что яд змей используется для приготовле-
ния противозмеиных сывороток. Из их яда готовят также различные
препараты для лечения многих болезней. Яд кобры применяется как
болеутоляющее средство. Препарат из яда гюрзы быстро останавли-
вает кровотечение, а из яда малайской гадюки, наоборот, не дает
крови свертываться. Возможно, это поможет бороться со сгустками
крови, закупоривающими кровеносные сосуды. Препарат «Випра-
токс», приготовленный из яда гадюки, применяют для лечения ради-
кулита и бронхиальной астмы.
Получать змеиный яд синтетическим путем пока не научились,
поэтому в ряде стран созданы специальные змеепитомники. Самые
большие имеются в Бразилии, в Китае и в СССР. В них змей
«доят» примерно раз в месяц, причем «надои» совсем невелики.
Больше всего яда дает гюрза — до 300 миллиграммов, а наша га-
дюка только 30. К сожалению, змеи живут в питомниках редко
более года и не размножаются. Поэтому ежегодно в степях, лесах
и пустынях приходится отлавливать тысячи этих опасных пресмы-
кающихся.
Пчелиный яд применяется для лечения со времен глубокой древ-
ности. Прежде пчелам просто давали ужалить больного человека.
Теперь научились добывать яд у пчел. Наиболее перспективный спо-
соб разработан учеными Горьковского университета. Пчел раздра-
жают электрическим током. При этом пчелы жалят тонкую пленку,
под которой расположен слой ядопоглощающей бумаги, из которой
добыть яд уже нетрудно.
«Пчелиный яд, — пишет автор книги «Как животные служат лю-
дям» В. Краснопевцев, — благотворно влияет на общее состояние
больного, повышая его тонус, улучшая сон и аппетит. Он стимули-
рующе действует на сердечную мышцу, снижает повышенное кровя-
ное давление, уменьшает количество холестерина. Яд расширяет
артерии и капилляры, увеличивая приток крови к больному очагу,
и уменьшает боли». Это средство применяется сейчас для лечения
многих болезней.
Перспективно использование пчелиного яда для борьбы с радио-
активными облучениями. Мышам под кожу вводили большие дозы
яда и подвергали сильному облучению. Все контрольные мыши при
этом погибли, а из тех, которым был впрыснут пчелиный яд, вы-
жило 80 процентов. Работа в этом направлении продолжается.
От яда морской рыбы скалозуба в Японии, на Таити, в Новой Ка-
ледонии гибло много людей. Были даже изданы законы, по которым
лица, продававшие эту рыбу, подвергались штрафу. Теперь в Японии
из скалозуба получают наркотическое лекарство, действующее
эффективнее, чем кокаин.
В США ведутся работы по изучению свойств ядов скатов-хво-
стоколов, голотурий, лягушки кокои. Получены обнадеживающие
134
результаты. «Лягушачий» яд уже использовали при хирургических
операциях как анестизирующее средство.
Лечебными свойствами обладает яд некоторых муравьев и дру-
гих насекомых, убивающий различные бациллы.
Охотники поживиться за чужой счет. Захватить чужую до-
бычу не прочь многие животные. Одни пользуются остатками с чу-
жого стола, другие тащат, что плохо лежит, третьи — занимаются
прямым грабежом.
Пара львов, убив крупную добычу, скажем, антилопу канну, не-
смотря на солидный аппетит, не съедают и трети ее. Ведь канна
весит не менее полутонны! Насытившись, львы уходят на отдых.
Еще не успевают замереть в отдалении их шаги, как у трупа появ-
ляются гиены и шакалы. Они уже давно поджидали вблизи, пока
львы наедятся. Хозяевами пира становятся гиены, но и шакалы не
теряются: пока гиена прогонит одного нахала, другой рвет самые
лучшие куски. К рассвету от антилопы остается один обглоданный
остов.
Гиены поедают не только остатки трапезы крупных хищни-
ков, но и любую падаль. Если бы они удовлетворялись только
мертвечиной, их можно было бы считать полезными животными.
Но гиены нападают на домашних животных и, правда очень ред-
ко, утаскивают детей. Известны случаи, когда гиены увечили спя-
щих взрослых людей. Поэтому жители Африки ненавидят этих
хищников и, если представляется возможность, убивают их без вся-
кой жалости.
Остатками от обеда хищных зверей и падалью питаются грифы.
Забравшись в поднебесье, они часами кружат над землей, высматри-
вая погибшее животное. Заметив падаль, они плавными кругами опу-
скаются вниз и садятся невдалеке от нее на вершину дерева. Только
убедившись, что опасности нет, грифы подлетают к трупу.
Тигры знают, что оставлять недоеденную добычу на открытом
месте нельзя — грифы съедят обязательно. И тигр затаскивает остат-
ки быка или оленя в густые заросли, а то заваливает их сверху хво-
ростом.
Грифы — полезные птицы. В жарких странах трупы павших жи-
вотных быстро разлагаются и заражают воздух. Уничтожая их, гри-
фы исполняют обязанности санитаров.
Воспользоваться чужой добычей не прочь наши бурые и черные
гималайские медведи. Исключительно интересный случай описывает
известный охотник и натуралист Д. Корбет. Он наблюдал, как огром-
ный гималайский медведь напал на тигра и пытался отбить у него
труп коровы.
Трудно представить, что кто-то может отобрать добычу у льва.
Но такие смельчаки находятся. Если лев убьет антилопу на берегу
реки, где водятся крокодилы, и не позаботится сразу же унести
жертву подальше от воды, то он может лишиться ее. Нильский кро-
кодил не побоится высунуться из воды и схватить антилопу за мор-
ду или за ногу. Напрасно будет рычать лев — медленно пятясь, кро-
кодил все равно утащит ее под воду.
135
Интересно делят добычу крокодилы. Обычно они держатся груп-
пами. Стоит схватить крупную добычу одному, как в нее тотчас же
вцепляется другой. Сперва крокодилы пытаются вырвать добычу
друг у друга, но если противники равноценны, они не упрямятся, а
делят жертву «по-братски». Погрузившись в воду и вытянув лапы
вдоль туловища, крокодилы начинают быстро вращаться в противо-
положные стороны вокруг собственной оси. При этом тело жертвы
скручивается и разрывается где-то посредине. Каждый охотник не-
медля проглатывает свою половину, и оба остаются довольны.
В наших лесах и полях водится много зверей-воришек. Мыши
обкрадывают кладовые бурундуков, хомяков и, конечно, прежде
всего человека, не напрасно их называют «мирские захребетники».
Сойки часто воруют запасенные белкой сухие грибы, мышей и лягу-
шек, заготовленных впрок сорокопутом.
Многие птицы не стесняются отобрать лакомый кусок у товар-
ки. Попробуйте бросить курам большой кусок хлеба или, лучше, вну-
тренности рыбы. Вы увидите, как одна из кур, схватив подачку,
бросится искать укромный уголок. Но это ей редко удается — до-
быча будет несколько раз переходить из клюва в клюв, пока не до-
станется самой проворной курице.
Дикие птицы, особенно хищники, пользуясь правом сильного,
никогда не упустят случая перехватить добычу у более слабого.
Среди пернатых есть и присяжные грабители.
Белоголовый орел редко сам занимается рыбной ловлей. Куда
спокойней сидеть на скале или сухом дереве, поджидая, пока скопа
поймает рыбу. Заметив, что рыболов «с полем» и несет в когтях до-
бычу, орел бросается навстречу. Скопа взмывает вверх. Но разве
уйдешь от разбойника? Он сильней и быстрей, и незадачливый охот-
ник поневоле разжимает когти, выпуская добычу. Камнем падает
орел и почти всегда успевает схватить рыбу прежде, чем она кос-
нется воды.
Исключительно грабежом живет поморник. Увидев, что чайка
схватила рыбу, морской разбойник преследует ее до тех пор, пока
она не выбросит пойманную добычу. Тогда поморник хладнокровно
подбирает рыбу, съедает ее и вновь высматривает жертву для оче-
редного грабежа.
Есть птицы, которые ухитряются вскармливать своих детей за
чужой счет.
Кукушка подкладывает яйца в гнезда различных птиц, и не-
вольные родители выкармливают прожорливого кукушонка. Мало
того, появившись из яйца, кукушонок стремится выбросить из гнез-
да яйца или птенцов хозяев. Поэтому если приемные родители обна-
ружат подлог, то яйцу несдобровать. Они или выбросят его из
гнезда, или построят новое гнездо, бросив чужое яйцо на произ-
вол судьбы.
Кукушка это «знает» и подкидывает яйца с толком. Различные
виды кукушек откладывают яйца в гнезда таких птиц, яйца которых
похожи по окраске, а иногда по форме и размерам, на их собствен-
ные. Сходство окраски яиц кукушки с яйцами будущих приемных
родителей прямо-таки поразительное. Японская кукушка отклады-
136
вает яйца в гнездо красноухой овсянки. Рисунок — темные полосы,
пятна на тупом конце яйца кукушки с такой точностью повторяет
рисунок яйца овсянки, что даже человек не может отличить, где ко-
пия и где оригинал.
Еще удивительней способность некоторых кукушек нести раз-
личные по цвету яйца. Ширококрылая кукушка, например, может
откладывать оливковые и голубые яйца, в зависимости от того, ка-
кой цвет имеют яйца хозяев. Малая китайская кукушка откладывает
в гнездо пеночки белые яйца, а в гнездо камышевки коричневые,
то есть как раз такие, какие несут будущие «родители».
Когда приходит пора подумать о продолжении рода, жук-скара-
бей приготавливает навозный шар и катит его в заранее высмотрен-
ное место. Здесь он разрывает землю, откладывает в шар яичко и
зарывает его. Почти всегда жука сопровождает серенькая мушка,
иногда она даже едет на жуке. Сама мушка-наездница не может
приготовить для своих деток кладовую. И как только жук начнет
откладывать яички, мушка тоже не зевает. В подземной колыбели
из яичек жука выводятся личинки. Питаясь заготовленным кормом,
они вскоре окукливаются, а затем превращаются в насекомых. Муш-
ки выводятся раньше, но им не выбраться из подземелья, и они тер-
пеливо ждут, пока появятся новорожденные жуки и, прорыв ход,
выпустят их на свободу.
Не случайно мушки не откладывают в один и тот же навозный
шар много яичек, ведь иначе личинкам хозяина может не хватить
корма, и они погибнут. Кто же тогда выпустит новорожденных му-
шек из заточения?
В мире животных широко распространен паразитизм.
Особенно много паразитов среди простейших животных.
Известны разные виды червей, паразитирующих в теле человека
и различных животных. Паразиты чаще всего обитают в кишечнике.
137
Они истощают организм хозяина, выделяют вредные для него веще-
ства и травмируют внутреннюю поверхность стенок кишечника.
Есть и такие паразиты, которые поселяются на теле хозяина.
Например, блохи и вши, сосущие кровь; чесоточные зудни, прогры-
зающие ходы в коже; пухоеды и власоеды, питающиеся перьями
птиц и шерстью животных.
Высшие позвоночные животные обычно не ведут паразитиче-
ского образа жизни. Но все же некоторых из них можно отнести
к паразитам.
В Южной Америке водятся летучие мыши десмодусы. Они пи-
таются исключительно кровью млекопитающих, птиц и нападают
даже на спящих людей. У них длинные, как ланцеты, клыки. Ими
они прокусывают, или вернее, просекают кожу животных и лакают
сочащуюся из ранки кровь. При укусе вместе со слюной десмодусы
вгсдят в ранку обезболивающее вещество, которое к тому же не
дает крови свертываться. Поэтому для мелких животных они могут
быть опасными — ведь кровь продолжает течь долгое время после
укуса.
У морской миноги ротовое отверстие похоже на воронку, на дне
ее находится язык. Воронкой минога присасывается к какой нибудь
рыбе и языком пробуравливает ее кожу. Затем вводит в ранку рас-
творяющую ткани жидкость и, действуя языком как поршнем, выса-
сывает у своей жертвы соки. В некоторых озерах Северной Америки
плотоядные миноги сильно размножились и губят много ценной
рыбы. Поэтому там с ними ведется планомерная борьба.
Совсем не могут самостоятельно питаться самцы глубоководных
удильщиков. Ротовым отверстием они накрепко срастаются с самка-
ми и питаются их соками. Бывает, что самка удильщика таскает на
себе несколько таких нахлебников.
Коллективная охота. Как охотятся волки за косулями в степях
Казахстана, мне привелось наблюдать самому. Я возвращался бере-
гом Тобола с утиной охоты. Августовская ночь была дивно хороша,
до дома оставалось еще порядочно, и я решил заночевать в степи.
Поужинав и посидев немного у костра, я забрался на стог. Пол-
ная луна уже высоко поднялась над горизонтом, и в степи было
светло как днем. Спать не хотелось, я лежал на душистом сене и
прислушивался к пересвисту куличков, тяжелым всплескам рыбы
в реке. Вдруг издалека донесся какой-то разноголосый переливчатый
не то лай. не то вой. Постепенно он приближался, послышался
топот, и метрах в трехстах показалась косуля, преследуемая по
пятам волками. Три волка бежали сзади, два по сторонам, наравне
с косулей. Очевидно, гон шел давно и косуля уже выбилась из сил.
Когда она приблизилась к стогу метров на семьдесят, левый волк
прыгнул, косуля метнулась вправо, но тут ее схватил за горло дру-
гой хищник.
Быстро вскинув ружье, я выстрелил дуплетом, но дроби крупнее
четверки у меня не было. Волки шарахнулись в сторону и, отбежав
полсотни метров, остановились. Я перезарядил двустволку. Волки про-
должали стоять и смотреть в мою сторону, затем двое из них сели.
138
Волки редко нападают на человека, тем более летом, но все же со
-тога я слезать не рискнул. Наверное, с час волки бродили вокруг, а
потом ушли, не отважившись приблизиться к косуле: когда рассвело,
я слез со стога и подошел к косуле: у нее было разорвано горло и
почти совсем оторвана задняя нога.
Стаей волки могут загнать не только косулю, но и могучего
лося. Чаще всего лесной великан становится добычей волков по на
сту, который держит волка, а под тяжестью лося проваливается.
Тогда сохатый не может далеко убежать — острая ледяная корочка
до крови режет ему ноги, и даже крупный рогач принужден вскоре
остановиться. И тут разгорается бой не на жизнь, а на смерть. Часто
не один волк гибнет под копытами лося, но в конце концов дружная
стая почти всегда выходит любедителем.
Иначе волки охотятся за собаками. Один из волков, обычно вол
чица, выходит навстречу собаке. Когда собака заметит ее, волчица
или делает вид, что боится, — поджимает хвост, пятится; или же за-
игрывает с собакой — ложится, катается по земле. Собака подходит
поближе, волчица потихоньку убегает и завлекает ее в засаду, где
спрятались остальные волки. Когда собака заметит волков, бывает
уже поздно, волки бросаются на нее и разрывают на чпсти.
Американские степные волки — койоты — пользуются тем же
приемом, чтобы отвлечь собак, стерегущих стадо овец. Вначале самый
быстроногий кдйот бросает собакам вызов, а затем, притворяясь боль
ним, то подпускает их совсем близко, то трусливо убегает вьеред и
так заманивает собак все дальше и дальше от стада. Тем временем
другие койоты разгоняют овец во все стороны и рел.;ут поодиночке.
Дикие собаки часто охотятся загоном. В охоте принимают уча-
стие большие стаи, по 30—40 и более собак. Одна группа, подобно
стрелкам на облаве, занимает номера, а другая выполняет роль за
гонщиков. Особенно смело и организованно охотятся африканские
гиеновые собаки. Большой стаей они отваживаются нападать даже на
львов, и обычно «царь зверей» старается уклониться от такой встречи.
Так же иногда охотятся львы: основная часть «прайда» —
группы львов, живущих совместно, — залегает в высокой траве или
кустарнике, а один или два льва подбираются к стаду антилоп или
зебр с противоположной стороны и ворчанием гонят их на затаив
шихся львов.
Настоящие коллективные охоты за рыбой организуют пеликаны.
Нырять, как большинство рыбоядных птиц, они не могут. У них под
кожей расположены воздушные мешки. Они не дают возможности пе-
ликану погрузиться — вода выталкивает их на поверхность, как проб-
ку , Поэтому они могут ловить рыбу только около поверхности, а здесь
рыба осторожна и, заметив врага, сразу же скрывается в глубине. Но
пеликаны «нашли выход» и без обеда не остаются. Облюбовав какую-
нибудь мелкую заводинку, они выстраиваются полукругом у ее устья
и плывут, постепенно сближаясь, оглушительно хлопая по воде
крыльями. Испуганные рыбы устремляются в глубь бухточки. Пели’
каны сплываются все теснее и теснее и в конце концов загоняют рыбу
в угол. Тогда вступают в дело огромные клювы, и редкой рыбе
удается прорваться сквозь «живой невод».
139
В узких протоках между камышами пеликаны поступают иначе.
Они разделяются на две группы. Каждая выстраивается в одну ли-
нию и плывет навстречу друг другу. Когда шеренги сблизятся, пели-
каны легко вылавливают согнанную в стайку рыбешку.
Рыбы-парусники славятся не только своим мечом-парусом и вку-
сом мяса, но и коллективными облавами, которые они устраивают.
Сначала парусники отделяют от огромного косяка сардин небольшую
стайку. Затем, медленно сближаясь, они сгоняют рыбу в кучу, высо-
ко, как закол, выставив паруса и пустив в ход мечи, и вскоре расплы-
ваются, набив желудки вкусными сардинами.
Сообща действуют самые страшные хищники океана — косатки.
Неоднократный участник многих океанологических экспедиций
Б. А. Занкевич так описывает охоту косаток:
«Косатки действовали подобно волкам на суше: они окружили
группу моржей со всех сторон, причем с боков ровной линией, в за-
тылок одна другой, двигались по 6—7 косаток, навстречу моржам
шло 5 и позади до 10... Одна из косаток, шедшая позади моржей,
ворвалась в стадо и разделила его, а затем к этому же месту подоспе-
ли остальные, и вода закипела, как в котле.
Такое же планомерное побоище наблюдал я с самолета-амфи-
бии, на котором летал над Анадырским заливом в поисках китов.
Моржи, голов 60—70, шли с моря по направлению к мысу Преобра-
жения, и их окружала группа косаток общим числом до 15 голов.
Мы сделали несколько кругов над этим местом на высоте 40—50 мет
ров и могли проследить тактику хищниц. Точно так же, как и в
первом случае, косатки плотно окружали моржей, а затем два вы-
соких плавника появились среди группы моржей, которая раздели-
лась на несколько мелких, голов по 10—12 в группе, и с одной из
этих групп косатки разделались по-своему, по-видимому, всех разор-
вав, так как остальные моржи снова соединились в компактную
группу и поплыли к берегу, а обреченная группа скрылась в сильном
буруне».
Известный английский полярный исследователь Роберт Скотт
описал в своем дневнике, каким остроумным способом группа коса-
ток пыталась достать выгруженных на льдину собак. Нырнув под
льдину, косатки приподняли ее. При этом льдина накренилась и
раскололась, и собаки только чудом не сползли в воду. По-видимо-
му, таким же способом косатки охотятся на лежащих на льдине
тюленей.
Поговорка «один в полене воин» как нельзя лучше приме-
нима к муравьям. Одна «мурашка» никому не страшна, а сотни
тысяч муравьев — это уже грозный охотничий коллектив.
Вот отправляется в поход колонна кочевых муравьев. Впереди
туда и сюда шныряют разведчики, на флангах — солдаты — крупные
муравьи с огромными острыми челюстями. Колонна движется «чел-
ноком», как охотничья собака, обыскивая каждую ложбинку, каж-
дый укромный уголок. Все живое, оказавшееся на пути извиваю-
щейся как змея муравьиной лавины, спешит спастись бегством. За-
стигнутые врасплох пауки, гусеницы, змеи... мгновенно разры-
ваются на кусочки. От «домашних птиц,— как пишет И. Халифман,—
140
если их не выручить своевременно, остаются после такого набега
только пух и перья, да и от млекопитающих могут остаться иногда
только рожки да ножки; даже крупные животные расщипываются
на мельчайшие части. Известен случай, когда содержащийся в клет-
ке леопард был за ночь уничтожен кочевыми муравьями».
Кто делает запасы? В магазине природы обитатели лесов, полей
и пустынь не всегда находят подходящие продукты. Зимой нет пло-
дов и ягод, а высохшая трава и семена растений запорошены тол-
стым слоем снега. В пустынях в знойное время года редко где встре-
тишь зеленую травку или листочек. Как же выходят из положения
звери и птицы?
Никогда не испытывает недостатка в пище лось — веток и коры,
его основной пищи, вдоволь и зимой и летом. Не унывают волки.
Если им не удается загнать лося или зарезать косулю, то можно
поймать зайца или ночующего под снегом глухаря. А если стано-
вится уж очень голодно, то волки навещают колхозные овчарни. Вы-
ходит из положения и зайчишка, хотя ему иногда приходится поко-
лесить, чтобы найти поваленную осину, клок сена на дороге или
из-под снега ко-
приступают к
кормов ранней
целиком,
бобровая
торчащую
черыжку.
Бобры
заготовке
осенью. Зимой трудно до-
стать ветви, да и небез-
опасно покидать подводное
убежище. Они притаски-
вают к хатке целые осины,
ивы, тополя и затапли-
вают их рядом, зарыв
комли в грунт. Проголо-
давшись, бобр ныряет под
воду, отгрызает солидное
полено и плывет с ним в хатку. Тонкие веточки он съедает
а с толстых обгладывает только кору. Обычно на зиму
семья запасает 25—30 кубических метров древесины.
Хорошо зимой клестам. Семена шишек, которыми они питаются,
зимой еще вкусней. Конечно, если шишки не уродились, и для кле-
стов наступают тяжелые времена. Достаточно зимой пищи и глу-
харю. Когда уж очень трудно становится добывать из-под снега
клюкву, он щиплет сосновую хвою и вполне довольствуется такой
пищей. Сороки, вороны, синицы к зиме перебираются поближе
к жилью человека и пополняют свой стол различными отбросами.
Побольше жира стараются запасти звери, впадающие в спячку.
Хотя во время сна питательных веществ нужно меньше, совсем без
них никак не обойтись.
Большие запасы жира накапливают к зиме медведь и барсук.
Им нужно особенно много жира. Сон у медведя и барсука чуткий, и
температура тела во сне у них не понижается. Если медведю осенью
не удается как следует откормиться, то среди зимы он поднимается
141
из берлоги и начинает бродить по лесу в поисках пищи. Такого мед-
ведя называют шатуном. Он опасен для домашнего скота, а иногда
нападает и на людей.
Очень крепко спят ежи, суслики, сурки, сони. У всех этих жи-
вотных также откладываются большие запасы подкожного жира.
Особенно жиреют сони-полчки. В Древнем Риме их сажали в глиня-
ные сосуды и откармливали желудями и каштанами. Жареные полч-
ки были непременным блюдом на обедах у знатных римских па-
трициев.
Семга постоянно живет в море, а метать икру поднимается вы-
соко в реки. Там она ничего не ест иногда в течение года. А ведь
надо не только плыть против течения, но и отложить икру. Поэтому
в реки семга входит хорошо упитанной, причем чем дольше ей пред-
стоит пробыть в реке, тем жирнее она бывает.
Дом угрей — реки Западной Европы. А нерестятся они в Саргас-
совом море, около берегов Центральной Америки. Туда путь неблиз-
кий, не менее шести тысяч километров надо проплыть угрям. В до-
роге они не едят и поэтому заранее запасают на весь путь горючее —
жир. Как видите, угорь не случайно одна из самых жирных рыб.
Поднимаясь в реки для икрометания, много сил затрачивают
миноги. А их строение не приспособлено к длительному плаванию
против течения. И они жиреют настолько, что в прошлом жители
приволжских деревень употребляли подсушенных миног вместо
свечей.
Некоторые животные запасают себе пищу на черный день.
Леопард, убив крупную антилопу, прячет остатки трапезы в раз-
вилке дерева, сохраняя ее от прожорливых гиен и шакалов. Так же
поступает наша куница, удачно поохотившаяся за тетеревом или бел-
кой. Бурый медведь, одолев крупную добычу и плотно пообедав, зава-
ливает недоеденную часть хворостом и камнями.
Хомяк, когда начинают созревать зерна хлебных злаков, возвра-
щается с промысла, туго набив защечные мешки зерном. В кладовых
у него полный порядок: в одной хранится горох, во второй куку-
руза, в третьей овес. За один поход в защечных мешках хомяк при-
носит до 50 граммов зерна, а всего запасает 10—15 килограммов.
Очень запасливый зверек белка. В окрестностях своего гнезда
она устраивает множество кладовых, где хранит орехи, желуди,
шишки. Там, где мало орехов и шишек, белка заготавливает впрок
грибы, накалывая их на сухие
веточки высоко над землей.
Грибные заготовки у нее бы-
вают весьма внушительными:
1,5—2 тысячи штук маслят, ли-
7 сичек, подосиновиков, борови-
|к ков, подберезовиков обнаружи-
ть вали около беличьего гнезда.
Кт° запасает дрова, кто
грибы, а кто сено. В Сибири и
Казахстане чаще среди камени-
Устых россыпей селятся мило-
видные зверьки — пищухи-сеноставки. Зимой они спят, по не креп
ко — нет-нет да и проснутся. А закусить в горах в это время нечем,
кругом сплошная белая пелена. Что «голод не тетка» — они усвоили
хорошо. Едва колхозники начинают косить, за работу принимаются
и пищухи. Острыми зубами они срезают самые отборные травы,
сушат, ворошат и складывают в стожки около зимнего убежища.
А чтобы ветер не разносил сено, придавливают сверху камнем. Те-
перь еды сеноставкам хватит на всю зиму.
У нас в СССР водится небольшая птица — сорокопут-жулан. Он
побольше снегиря, поменьше галки. Несмотря на небольшие раз-
меры, это настоящий разбойник. Питается сорокопут в основном на-
секомыми, но не дает спуска ни маленьким птичкам, ни мышам, ни
лягушкам. После обеда лишнюю добычу он насаживает либо на
острый шип, либо на сухую ветку, либо защемляет в развилке де-
рева. Если потом охота будет неудачна, сорокопут возвращается
к своим запасам, не забывая к ним дорогу.
В хвойных лесах Сибири живет птичка кедровка. Когда осенью
поспевают кедровые орехи, она набивает ими специальные шейные
мешки и прячет орехи где-нибудь в укром-
ном месте. Но вот начинает выпадать сне-
жок и угрожает занести ее запасы. Кед-
ровка сразу же перетаскивает орешки ту-
да, где меньше снега. И так растаскивает
их по всей тайге. Конечно, кедровка не
находит всех своих кладовых. Потерян-
ные семена прорастают, и кедр захваты-
вает новые территории. Без кедровки мо-
гучему дереву трудно было бы расселить-
ся: ведь орешки у него тяжелые и па-
дают, даже в сильный ветер, у самого
подножья.
Продовольствие на зиму заготавли-
вает и воробьиный сычик. В дупле старой
сосны нашли 81 рыжую полевку, 3 обык-
новенных полевки и две землеройки. По
следам удалось установить, что заготовки
сычик производил осенью, а использовать
запасы стал только после выпадения
снега.
Охотники за растениями. Наверное, нет таких растений, за ко-
торыми не охотились бы животные. Водоросли, лишайники, грибы,
корешки, плоды, зерна, трава, листья и ветви деревьев — все может
служить добычей охотникам за растениями.
Казалось бы, добывать пищу вегетарианцам просто. Ведь расте-
ния не могут убежать или спрятаться. Оказывается, это не так, «го-
лыми руками» их тоже не возьмешь, и в каждом отдельном случае
нужно специальное вооружение.
На самом деле, попробуйте руками нарвать сотню килограммов
травы. С таким заданием вы не справитесь и за неделю. Корова же
143
ежедневно срывает такую порцию зубами и губами. Однако нащи-
пать травы и пережевать траву на пастбище корова не успевает.
Поэтому в желудке жвачных животных есть особое отделение, куда
временно складывается непережеванная трава. На отдыхе, обычно
ночами, они возвращают траву в рот и пережевывают ее в жидкую
кашицу. Как тут обойтись без крепких губ, плоских зубов и запас-
ного отделения в желудке!
Но домашним животным значительно проще, чем диким. Летом
их выгоняют на пастбища; зимой дают сено и пойло. Животным сте
пей особенно трудно приходится в жаркое время, когда раститель-
ность выгорает, а животным севера — зимой, когда траву покрывает
толстый слой снега.
Копытным саванн в засушливое время приходится перебираться
поближе к рекам, а здесь и корма для всех маловато, и хищные
звери подстерегают на каждом шагу. Северный олень зимой много
труда затрачивает на разгребание снега. Оленю, чтобы достать из-
под снега лишайник-ягель, приходится делать в день до 8 тысяч ко-
пательных движений. А не будь у него плоских, как лопатка, и ост-
рых по краям копыт, он вообще не докопался бы до корма.
Редко перепадают сочные корма «кораблю пустыни» — верблю-
ду. Обычно ему приходится довольствоваться жесткими, как прово-
лока, и колючими кустарниками. На акации шипы настолько жест-
кие и острые, что протыкают насквозь толстую кожаную подошву.
А верблюды спокойно срывают такую веточку и, не задумываясь, от-
правляют ее в рот. Приходится только удивляться, как они не по-
ранят себе пасть, язык и пищевод.
Порядочно приходится потрудиться, чтобы сытно пообедать, ка-
бану. Подсчитано, что взрослый кабан должен съесть за день по
крайней мере тысячу желудей. Поди-ка собери их! Но его выручает
всеядность: нет желудей — кабан подбирает буковые или кедро-
вые орешки, опавшие дикие плоды; нет и их, — выкапывает спе-
циально приспособленным для этого рылом различные корешки или
ест хвощ и другие растения.
Довольно разнообразно заячье «меню». Они едят различные тра-
вы, сено, кору осины, яблони, акации. Долотообразные зубы зайцев
очень удобны для обгладывания коры, даже тоненькие веточки они
очищают словно перочинным ножиком. Очень любят зайцы моло-
дую озимь, корнеплоды и особенно капусту, но такая роскошь на
их долю выпадает не часто.
У большинства грызунов бывает одно-два любимых блюда, и,
если любимого корма вдоволь, они не обращают внимания на другой.
Полевые и лесные мыши охотнее всего едят зерна и семена раз-
личных злаков. Хомяк предпочитает зерна хлебов. Суслики, сурки,
луговые собачки довольствуются той травой, которая растет рядом
с их норками. Любимое блюдо сонь — орехи и другие плоды. Под-
земные жители слепыши едят исключительно корешки, клубни и лу-
ковицы растений.
При неурожае любимой еды или при ее сезонном отсутствии
большинство грызунов может быстро переключаться на другие
корма.
144
Однако не все охотники за растениями способны менять свое
меню.
В Австралии живет очень любопытное животное — коала, или
сумчатый медведь. С виду он похож на игрушечного плюшевого мед-
ведя— плотное тело, большая голова, огромные мохнатые уши;
шерсть длинная, густая, пепельно-серого цвета. В длину коала не
бывает больше 60 сантиметров, а в высоту 30.
Коала сумеречное животное. Днем он спит, запрятавшись в гу-
стой листве на верхушке дерева, а ночью, не торопясь, лазает по де-
ревьям, разыскивая свой единственный корм — листья определенных
видов эвкалиптов.
Симпатичного сумчатого медведя много
раз пытались привезти в различные зоопар-
ки мира, но все попытки окончились не-
удачно. Без своих любимых листьев он
скоро погибал. Одно время коала сохранял-
ся только в некоторых заповедниках и зоо-
парках Австралии. Но начиная с 1954 года
его стали завозить в места прежнего обита-
ния, где он вновь хорошо прижился. И, бла-
годаря бдительной охране, поголовье сумча-
тых мишек постоянно увеличивается.
Исключительно листьями определенных
видов деревьев питается житель Южной
Америки — ленивец. Это одно из самых
удивительных животных среди млекопитаю-
щих. Вот что пишут о ленивцах зоологи,
наблюдавшие их на воле. Всю жизнь они
проводят в одной позе — висят на ветвях
дерева спиной книзу... Самое курьезное —
это их невероятная медлительность. Приме-
няемое здесь слово «медлительность» нельзя ' \
даже сопоставить с принятым понятием
медлительности — это просто одно из чудес
природы... Например, ленивец собирается
предпринять простейшее движение вперед, скажем, для того, чтобы
уцепиться другой лапой; вы должны ждать много минут, покуда
станет ясным, собирается ли он выполнить движение или остано-
вился, чтобы пересмотреть план своих действий.
Среди птиц тоже встречаются привереды — им изо дня в день
подавай на завтрак, обед и ужин только одно и то же блюдо. «Одно-
блюдник» — африканский пальмовый орел. Он живет только там,
где растут пальмы совершенно определенного вида, плодами которых
он питается.
Многие колибри вооружены так, что могут добывать нектар
только из одного какого-нибудь цветка.
Охотники за растениями не забывают и подводные пастбища.
Леса и луга Нептуна очень разнообразны. Каких тут только нет
растений! Есть крохотные, заметные только в микроскоп, и огром-
ные — более ста метров длиной.
10 В Сабунаев
145
Самые крупные из млекопитающих, посещающих подводные
пастбища, — сирены. Они достигают длины 3—5 метров и веса по-
лутонны. Сирены — ламантины и дюгони — очень неприглядные жи-
вотные. Передняя часть у них тюленья, с парой ласт, задняя —
рыбья, с большим горизонтальным хвостом. На сушу эти травояд-
ные никогда не выходят и всю жизнь проводят в воде. Дышат они
легкими и под водой могут оставаться 15 —16 минут. Зубы у си-
рен плоские, удобные для перетирания водорослей. Очень интерес-
ные зубы были у недавно вымершей сирены — морской коровы —
вернее, не зубы, а просто сплошные роговые пластинки.
Больше всего охотников за подводными растениями среди рыб.
В Амуре, Сунгари, Уссури, в озере Ханка водится рыба белый
амур. Это настоящая травоядная рыба. Кроме водных растений он
ест траву и даже листья деревьев, растущих по берегам рек. Зубы
амура подобны ножницам, ими
он может стричь на мелкие ку-
сочки даже такие жесткие вод-
ные растения, как тростник и
камыши. Его сейчас разводят в
прудах и подкармливают камы-
шом, клевером, сеном. Белого
амура разводят не только как
столовую рыбу; он оказался
особенно полезным в Средней Азии, где помогает очищать каналы
и арыки от водной растительности.
Большинство дecятинoгиx^ ракообразных — хищники, но есть
среди них и любители растений. Наши речные раки питаются, глав-
ным образом, водными растениями — урутью, рдестами, роголист-
ником — и лишь при удаче закусывают моллюсками или трупами
различных животных.
Основную пищу сухопутного рака-отшельника — пальмового
вора — составляют упавшие с деревьев плоды. Это выяснили совсем
недавно. Раньше считали, что краб залезает на кокосовую пальму,
сбрасывает орехи вниз и разгрызает на земле. Но это оказалось не-
верным. Пальмовый вор не может залезать на деревья, а тем более
спускаться с них, а также, несмотря на мощные клешни, не в со-
стоянии раздробить скорлупу зрелого кокосового ореха.
Огромное большинство насекомых питается растениями. Только
некоторые ядовитые растения они не трогают. В пищу насекомым
и их личинкам идут любые части растений. Описывать вооружение
насекомых и их приемы охоты нет возможности, для этого потре-
буется многотомный труд. Расскажем только о насекомых, питаю-
щихся чистой целлюлозой, и о том, насколько могут быть опасными
охотники за растениями для лесов, садов и полей.
В жарких странах Африки, Азии, Южной Америки и у нас
в Туркмении живут интересные насекомые — термиты. Они селятся
колониями и строят себе под землей и на ее поверхности огромные
жилища — термитники.
Основные заботы по постройке гнезда, добыванию корма, защите
от врагов ложатся на рабочих термитов. Их больше всего в колонии.
146
И вот именно они и охотятся за чистой целлюлозой, от которой от-
ворачиваются все другие животные.
Проводили опыт: семье термитов в течение 18 месяцев не да-
вали никакой другой пищи, кроме ватманской бумаги, то есть чистой
клетчатки, и за это время семья выросла в 40 раз! Ученые заинте-
ресовались — как же термитам удается переваривать клетчатку и
извлекать из нее питательные вещества. Было поставлено много
хитроумных опытов. Оказалось, что кишечник рабочих термитов
снабжен карманчиками, в которых живет свыше 200 видов простей-
ших животных. На инфузориях, в свою очередь, поселяются бак-
терии. Они-то и расщепляют клетчатку, превращая ее в пригодные
для питания углеводы, которыми рабочие термиты кормят всех
остальных членов семьи.
Интересно отметить, что подобных бактерий не обнаружили ни-
где, кроме кишечника термитов. Видимо, им здесь тоже живется
неплохо. Представляется заманчивым дальнейшее изучение термитов
и условий жизни их спутников — бактерий. Ведь, может быть,
удастся поселить этих бактерий в чанах и заставить их перерабаты-
вать клетчатку в глюкозу в промышленных масштабах.
Некоторые насекомые и их личинки наносят большой вред ле-
сам и культурным растениям. Но ни одно насекомое не производит
таких опустошений, как саранча.
Теперь с саранчой научились бороться. Тут неоценимую помощь
оказали биологи. Изучив образ жизни этого прожорливого насеко-
мого, они научились предсказывать моменты их
жения. А зная, когда можно ожидать появление
легче бороться. Сейчас, применяя опрыскивание
химикатами с самолетов, саранчу уничтожают
еще в младенческом возрасте. Все же она нет-нет
да и появляется, даже у нас в Средней Азии, но,
конечно, совсем в других масштабах.
Вредят растениям многие насекомые, клещи,
нематоды, вызывающие образование наростов на
их листьях, ветвях, стеблях, бутонах. На дубах,
ивах, кленах особенно часто можно увидеть по-
хожие на орешки разрастания — галлы. Как
образуются различные галлы, еще не совсем
ясно. Примерно происходит это так: насекомое
откладывает на растение яичко. Выведшаяся из
него личинка проникает в клетки растения, спо-
собные делиться. Выделяя еще плохо известные
нам вещества, она стимулирует рост клеток, и
в конце концов образуется нарост. Развиваясь,
галл синтезирует крахмал, который под влиянием опять-таки ве-
ществ, выделяемых личинкой, превращается в сахар. Им-то и кор-
мится личинка. А растение понапрасну расходует питательные соки
и иногда, при большом количестве галлов, гибнет.
массового размно-
врага, с ним уже
Скотоводы и садоводы. Только что мы говорили о зверях и пти-
цах, запасающих себе пищу на черный день. Но никто из них не
147
«додумался» заняться сельским хозяйством. А вот муравьи «доду-
мались». У них есть и «молочные фермы» и «грибные сады».
Самые ценные «дойные коровы» муравьев — тли. Это крохотные
насекомые от 0,5 до 5 миллиметров. Тля очень нежное создание:
чуть прикоснешься к ней — и на месте тли остается лишь мокрое пят-
нышко. Их множество различных видов; они живут на яблоне и бе-
резе, ели и сосне, салате и свекле, овсе и пшенице и тысяче других
растений. Питаются они так: хоботком пробуравливают лист и сосут
сок, пока не станут толстыми, как бочонок. В организме тли сок
растений перерабатывается в сладкий сироп. Но он не усваивается
целиком и выделяется наружу. Вот до этого-то сиропа и падки
муравьи.
Подойдя к тле, муравей щекочет ей брюшко усиками — «доит
тлю», и она немедленно выделяет каплю сиропа. Слизнув ее, муравей
спешит с ношей домой, где сдает ее на хранение муравью-«кладов-
щику», и снова отправляется «доить» другую тлю.
Своих «коров» муравьи не оставляют без присмотра — они за-
щищают их от врагов, пасут и загоняют в теплые «хлева».
Стоит к тле приблизиться божьей коровке — охотнице до «тли-
ного мяса», — муравьи гурьбой набрасываются на нее и немедленно
прогоняют прочь. А если божья коровка замешкается и не улетит
вовремя, они разрывают ее на части.
Если погода хмурится и вот-вот пойдет дождь, муравей схваты-
вает тлю, как кошка котенка, и тащит в муравейник. Но как только
выглянет солнышко и потеплеет, муравьи вновь «выгоняют своих ко-
ров на пастбище».
Некоторые виды муравьев строят тлям «хлев». Иногда это просто
навес — прижатый со всех сторон землей листок, иногда чехольчик,
склеенный из песчинок и комочков земли, иногда настоящий домик
из древесного мусора. Эти муравьи уже
не тащат в непогоду «коров» в муравей-
ник, а загоняют в хлев. На зиму муравьи
прячут своих кормилиц в самом безопас-
ку^ ” ном месте муравейника и выпускают па-
/Ц Аа ]/ стись, только когда стает снег и зазеле-
I г неет пастбище.
Г Австралийские муравьи разводят дру-
гих «коров» — гусениц бабочки голу-
бянки.
Эта бабочка откладывает яйца на акации обычно там, где при-
креплен черешок листа. Обнаружив кладку голубянки, муравьи
строят из песчинок над яичками настоящий «скотный двор». Когда
из яичек выведутся личинки, муравьи выгоняют их на пастбище и
сторожат, пока личинки кормятся. На заходе солнца пастухи гонят
стадо домой. Изо дня в день гусеницы растут и вскоре настолько жи-
реют, что не могут пролезть в дверь. С этого момента их начинают
кормить муравьи. Целый день они таскают прожорливым гусеницам
самые нежные листочки акации. На обильных кормах гусеницы на-
конец начинают доиться. Стоит муравью погладить их усиками, и они
тотчас же выделяют вкусную, с муравьиной точки зрения, капельку.
148
Теперь «молока» вдоволь, и целая армия муравьев-носильщиков снует
с утра до вечера между «скотным двором» и муравейником.
Муравьи не только опытные «скотоводы», но и умелые «садово-
ды». Известно более сотни различных муравьев, разводящих грибы.
Особенно славятся как искусные грибоводы южноамериканские му-
равьи-листорезы.
В их жилище образцовый порядок. В центре просторная ком-
ната матки; ее окружают камеры с яйцами, личинками, куколками,
а ближе к границам муравейника стройными рядами расположены
грибные теплицы. Их сотни, но муравьиная семья растет, и садов-
никам, или, может быть, лучше сказать, грибоводам приходится за-
кладывать все новые и новые теплицы. Посмотрим, как происходит
закладка грибных садов.
Прежде всего муравьи отправляются на заготовку питательной
среды — листьев для набивки теплиц. Здесь строгое разделение тру-
да. Одни муравьи, покрупней, сильными челюстями срезают листья
с деревьев; другие, поменьше, но тоже с острыми челюстями, раз-
резают их на части, и, наконец, третьи — носильщики тащат зеле-
ный груз в муравейник и сдают самым маленьким муравьям-грибо-
водам. Те еще больше измельчают листья, укладывают их в камеры,
растряхивают, взбивают и наконец удобряют массу своими выделе-
ниями. Когда почва подготовлена, муравей-грибовод приносит из
соседней теплицы грибную культуру.
Вскоре появляются первые грибы. В одних муравейниках это
плесень, вроде пенициллина, в другом шляпочные грибы — родствен-
ники мухоморов. Теперь у грибоводов начинается горячая пора. Осо-
бенно много ухода за шляпочными грибами: их надо подкармли-
вать, пропалывать, выбрасывать негодные, подрезать. На месте сре-
за у этих грибов выступает прозрачная капелька — лучший корм для
молодых муравьев. Позднее на срезах образуются наплывы, как на
поврежденных местах у березы, только маленькие, меньше спичеч-
ной головки. Вот для этих-то «вторичных» грибов и стараются гри-
боводы, они богаты белковыми веществами и служат отличной пи-
щей для взрослых муравьев.
Может возникнуть вопрос: а где же берут муравьи грибную за-
кваску во вновь возникающих колониях? Крадут или занимают в со-
седнем муравейнике? Ни то и ни другое. Они поступают проще. Сам-
ка, собирающаяся обзавестись потомством, отправляясь в брачный
полет, уносит с собой в защечных мешках кусочек грибницы. Она
и послужит в будущем закваской при закладке нового грибного
сада.
Садоводство играет важную роль в жизни некоторых термитов.
Они так же, как муравьи-листорезы, разводят грибы в парниках.
Только почвой для выращивания грибов служат им не листья, а раз-
личные растительные отходы — кусочки дерева, сена, соломы. Для
удобрения парников термиты используют различный загнивающий
мусор, находящийся в термитнике или около него. Частично на удоб-
рение идет и полупереваренная пища. За парниками термитам то-
же приходится ухаживать: удобрять, пропалывать, а сами грибы
прищипывать, иначе они разрастутся и станут негодными для еды.
149
Грибы едят не все термиты; такая отборная пища полагается
только матке и молодым термитам. Но взрослых рабочих термитов
грибные сады тоже кровно интересуют. Древесные отходы — почва
парников — под действием корневой системы грибов сильно изменя-
ются, и остается почти чистая целлюлоза, ее-то и едят рабочие
термиты.
Жуки-короеды откладывают свои яички или под кору отмерших
деревьев, или прямо в древесину. У личинок, родившихся под корой,
достаточно питательного корма, тут и луб, тут и кора. Личинкам, ро-
дившимся в глубине древесины, пищи недостаточно — в их распоря-
жении только постная клетчатка. Пришлось бы личинкам ♦протя-
нуть ножки», если бы не заботливая мать. Оставляя родной пень,
молодая самка захватывает с собой в карманчиках, расположенных
под панцирем, кусочки грибницы. Время от времени, чтобы поддер-
жать жизнь грибницы, она смачивает ее питательной жидкостью,
выделяемой особыми железами.
Готовясь стать матерью, жучиха прогрызает в древесине глубо-
кие ходы и откладывает в них яички, не забыв при этом подбро-
сить немного грибной закваски. К тому времени, когда из яичек
выведутся личинки, пушистая грибная плесень заполняет все ходы.
Теперь корма вдоволь.
Не следует думать, что мать в это время ♦сидит сложа руки».
Если своевременно не позаботиться о грибах, они зачахнут и погиб-
нут, а вместе с ними и личинки. Поэтому она все время лазает по
лабиринту ходов и смачивает стенки жидкостью, ускоряющей рост
полезных грибов и замедляющей рост вредных. Для развития грибов
нужна также определенная влажность, мать и тут начеку — если
сухо, то затыкает ходы и выходы трухой, если сыро, открывает все
♦двери» настежь и проветривает помещение.
В противоположность короедам жуки-сверлильщики совсем не
заботятся о своем потомстве. Самка откладывает в пенек яички, за-
раженные грибными спорами, и оставляет их на произвол судьбы.
Выведшаяся личинка заботится сама о себе. Она прогрызает ходы,
растит грибы и утепляет парники во время зимних холодов.
Среди насекомых известно еще порядочно ♦скотоводов» и ♦садо-
водов», но их приемы различаются только в деталях, и поэтому оста-
навливаться на них не стоит.
А вот у моллюсков ♦садоводство» практикуется редко, но все же
и среди них есть опытные ♦садоводы». Гигантский моллюск три-
дакна разводит на наружных краях мантии микроскопическую водо-
росль — зооксантеллу. Остатки этой водоросли всегда находят в же-
лудках тридакны. Интересно, что тридакна экономно расходует
свои «садовые» запасы, и наиболее хорошо освещенные участки
мантии всегда густо заселены водорослями. Такое содружество вы-
годно и водоросли, ведь с токами воды поступает вдоволь питатель-
ных веществ.
Один шимпанзе — не шимпанзе.
М. И е р к с
VIII
КАК ЛУЧШЕ: ВМЕСТЕ ИЛИ ВРОЗЬ?
Приближается осень: реже показывается солнце, по утрам бе-
лым инеем покрывается земля — и пасечник убирает ульи в сарай.
В сарае нет ни печки, ни парового отопления, а с каждым днем ста-
новится все холоднее и холоднее. Тогда пчелы собираются в улье
в большой плотный ком, или, как говорят пчеловоды, клуб. В клу-
бе, как и во всяком большом теле, теплоотдача меньше и внутри
него совсем тепло. Если же температура внутри клуба станет меньше
4-13°, то он распадается и пчелы начинают усиленно кормиться и
кружиться по улью. Когда они вновь соберутся в клуб, температура
внутри будет уже не менее 25—26°. Летом, если особенно сильно
припекает солнце, множество пчел начинают часто махать крыльями.
151
Вентиляция вызывает испарение воды из меда, находящегося в не-
запечатанных ячейках, и в улье становится прохладней.
У пчел существует разделение труда, причем все время проис-
ходит смена профессий. Появившись на свет и немного окрепнув,
пчела начинает кормить личинок, затем она производит воск и
строит из него ячейки. Еще через несколько дней она становится
санитаркой, а потом вентиляторщицей. И только под конец жизни
пчела начинает летать за взятком. Век рабочей пчелы всего месяц,
не более. Интересно, что при неблагоприятных условиях, скажем,
гибели всех молодых пчел, у некоторых старых рабочих пчел вновь
появляются молочные железы, и они опять становятся кормили-
цами.
Итак, в многотысячной пчелиной семье работают все — от мала
до велика — это как бы единый организм, и пчела-одиночка обре-
чена на гибель. Точно так же не могут существовать порознь дру-
гие общественные насекомые: муравьи, термиты, осы, шмели. К ним
вполне применимо изречение известного английского биолога
М. Йеркса — «одна пчела не пчела» или «один муравей — не му-
равей».
Большинство остальных насекомых селятся врозь, независимо
один от другого, и собираются вместе только в определенных слу-
чаях жизни, например, при миграциях.
Исключительно одиночный образ жизни ведут пауки, ведь до-
бычи, попавшейся в ловчую сеть, едва хватает одному пауку. Паук,
собравшись на свидание к паучихе, преподносит подарок — муху,
завернутую в паутину, и выполняет особый ритуальный танец. Но и
в этом случае он рискует быть
съеденным паучихой, которая силь-
нее и крупнее кавалера.
Среди рыб есть завзятые «инди-
видуалисты» и есть всегда живущие
стаями.
Одиночный образ жизни ведут
рыбы, охотящиеся из засады: щука,
сом, мурены, скаты. Это и понятно:
«сидеть» в одном укрытии сразу не-
скольким охотникам нецелесообраз-
но. В одиночку предпочитают дер-
жаться гигантская акула, луна-рыба,
а из наших пресноводных рыб —
крупные сазаны, голавли, окуни.
А вот многие морские пелаги-
ческие рыбы — сельди, сардины, хамса, ставрида — держатся боль-
шими стаями почти в течение всего года. Стайным рыбам важно не
потеряться. Они близоруки, поэтому у многих рыб имеется специ-
альная, резко выделяющаяся стайная окраска. У одних это черная
полоса, тянущаяся вдоль тела, у других — темные пятна на боках
или плавниках.
Стайный образ жизни имеет много преимуществ. К одной рыб-
ке хищник может подплыть незаметно, а когда за ним следят сотни
152
глаз, подобраться близко труднее. Как только одна рыбка обнару-
жит врага, она стремительно бросается в сторону. Ее необычное по-
ведение и образующиеся при броске резкие колебания воды насто-
раживают всю стаю. Обнаружив врага, одни рыбы прячутся, другие
расплываются врозь. Хищник, видя множество мелькающих рыбе-
шек, бросается от одной к другой и часто остается без добычи.
Стайные рыбы по-разному защищаются от врагов. Стайка хам-
сы, когда ее преследует сарган, разделяется на две части, обходит
хищника и вновь соединяется в стаю уже позади него. Скумбрии,
заметив пеламиду, сбиваются в кучу и быстро движутся по кругу.
Маленькие морские сомики, заметив приближение хищной рыбы,
образуют клубок головами внутрь, а заостренными хвостиками на-
ружу. Клубок похож на колючего морского ежа, и хищники обхо-
дят его стороной.
Стайные рыбы быстрее находят пищу. Косяку рыб легче об-
наружить скопление планктона. А если хоть одна рыба найдет
пищу, будет сыта вся стая.
Некоторые рыбы: амии, косатки-скрипуны, панцирные сомы —
образуют гнездовые колонии. Они строят гнезда одно возле другого
и сторожат отложенную икру и мальков, совместными усилиями
отгоняя врагов.
Птицы живут и вместе и врозь.
Совместно гнездуются кайры, чистики, люрики, глупыши. На
севере нашей страны эти птицы образуют огромные колонии —
птичьи базары. На некоторых островах Ледовитого океана известно
до 50 базаров с общим населением свыше 2 000 000 птиц. Такие
общежития образуются не везде, а только там, где имеются удобные
для гнездования неприступные скалы и достаточно корма.
Выгода птичьих базаров очевидна. Стоит на горизонте пока-
заться хищнику, как ему навстречу вылетают сотни птиц и немед-
ленно заставляют убраться восвояси. У кайр, когда родители уле-
тают за кормом, птенцы из соседних гнезд собираются в плотную
кучу и так сберегают тепло, что особенно важно в условиях про-
хладного полярного лета. Наконец, в скученных общежитиях при-
мер соседей действует заразительно, и птенцы во всех гнездах вы-
клевываются почти одновременно. А если гнезда расположены
далеко друг от друга, то некоторые птицы не успевают за лето вы-
сидеть птенцов и даже отложить яйца.
Подобные общежития образуют и другие птицы.
Колониями селятся береговые ласточки, грачи, общественные
ткачики: совместно им лучше защищать отложенные яйца и бес-
помощных птенцов. В Казахстане на берегу Тобола мне пришлось
наблюдать такую картину. На крутой яр, в котором вырыли норы
береговушки, вышла лисица. Какой тут поднялся писк и гвалт!
Ласточки пикировали на нее, разворачивались и вновь пикировали.
Рыжая плутовка не выдержала такого обращения и минуты и по-
спешно скрылась в густых зарослях прибрежного тальника. А ла-
сточки еще долго не могли успокоиться и с писком носились над
яром и поверхностью реки.
А теперь о пингвинах.
153
Антарктика. Сорокаградусный мороз, ураганный ветер, взме-
тающий клубы снежной пыли. Не видно ни одного живого существа.
И вдруг на снежной равнине появляется огромная черепаха, мед-
ленно ползущая по ветру. Но при внимательном рассмотрении
оказывается, что это совсем не черепаха, а толпа императорских
пингвинов, собравшихся в плотную кучу. Так они согреваются в
пургу и сильные морозы. Исследования показали, что при окру-
жающей температуре минус 20° внутри толпы температура не
опускается ниже плюс 35°.
Все ученые считают, что в суровых условиях Антарктики оди-
ночный пингвин не смог бы выжить. Противоречивы мнения уче-
ных «о пингвиньих няньках». Английские ученые полагают, что
такие няньки, безусловно, есть. Они опекают группу малолеток во
время отсутствия родителей, занятых охотой, — не дают разбре-
даться по сторонам, следят, чтобы юнец не провалился в полынью и
не попал бы в зубы хищным косаткам или тюленям-леопардам.
Французские ученые склонны думать, что малыши очень общи-
тельны и потому держатся группой, а за взрослыми, которые никак
их не опекают, ходят по собственной инициативе. Вообще в этом
вопросе точка еще не поставлена, и необходимо дальнейшее изуче-
ние жизни этих интересных птиц. Кстати, есть сведения, что «нянь-
ки» есть у других птиц, например, пеликанов; у них роль кормиль-
цев исполняют будто бы старшие птенцы первого выводка.
Иной характер носят скопления перелетных птиц на зимовках,
связанных с благоприятными климатическими условиями, нали-
чием удобных укрытий и обилием пищи. Вот что пишет о зимовке
птиц в Каспийском море вблизи Ленкорани известный писатель
И. Соколов-Микитов: «В незамерзающем заливе Кизил-Агач
скопляется столь великое множество зимующих птиц, что, подобно
живому движущемуся ковру, они сплошь покрывают просторную
площадь залива... все это миллионное множество птиц живет, пла-
вает, летает, сушится на отмелях, наполняет камыши, протоки,
составляет большие, кажущиеся неподвижными острова».
Большинство птиц воспитывает птенцов изолированными семь-
ями или, как обычно говорят, выводками. Это объяснимо. Пред-
ставим себе обширное моховое болото, поросшее чахлым сосняком,
на котором кое-где разбросаны небольшие сухие островки. На боло-
те, кроме клюквы, никаких ягод не растет, а на островке полным-
полно земляники, черники, а у кромки острова гоноболи. Вы мо-
жете пройти летом много километров по моховому болоту, но не
поднять ни одного выводка тетеревов или белых куропаток. Но
стоит заглянуть на один из островов, как из-под ног, почти навер-
няка, с тревожным квохтанием поднимается тетерка или с «хо-
хотом» самец куропатки. Почему? Да потому, что на острове вдо-
воль корма и есть места, где можно поклевать камешки и принять
песчаные ванны, которые помогают освободиться от паразитов. Но
может ли на маленьком островке поселиться несколько выводков?
Конечно, нет — корма для всех не хватает. А если ягодники тя-
нутся на многие километры, то и там есть места более удобные и
менее удобные для воспитания птенцов.
154
Птицы, селящиеся семьями, защищают свою территорию.
В тундре, где белых куропаток особенно много, самец охраняет
участок площадью до 70 000 квадратных метров. Значительно
меньше эти участки у певчих птиц, у зяблика, например, около
5 000 квадратных метров.
Чаще семья птиц состоит из матери и птенцов, реже — отца,
матери и птенцов, и еще реже — из отца и птенцов.
Петухи, самцы тетеревов и глухарей, селезни большинства
уток никакого участия в высиживании яиц и в воспитании птен-
цов не принимают. Более того: утка-мать прячет и кладку, и только
что выклюнувшихся птенцов от возбужденного самца. У куропаток,
рябчиков, гусей о птенцах заботятся отец и мать, и им легче убе-
речь малышей от всяческих опасностей. Особенно трогательную
пару составляют гуси, они не расстаются всю жизнь. Не следует,
конечно, очеловечивать их поступки, просто гусята долго требуют
опеки родителей, и, пока они вырастут, приходит пора обзаводиться
новым потомством. У туканов существует распределение обязанно-
стей: мать, замурованная в дупле, насиживает яйца и охраняет
птенцов, а отец снабжает семью кормом. У некоторых птиц мать
иногда бросает отложенные яйца и всю заботу перекладывает на
«плечи» отца. Так поступают австралийские и американские стра-
усы, а из наших птиц — трехператки и кулики-плавунчики.'
Звери редко собираются в большие стада и обычно живут груп-
пами или семьями.
Огромные стада образуют дикие северные олени, некоторые ви-
ды антилоп. Прежде многотысячными стадами паслись в прериях
бизоны, а у нас на Дальнем Востоке в большие стада объединялись
кабаны.
Стадный образ жизни имеет свои преимущества и недостатки.
Северные олени стадом скорее находят лучшие пастбища и сообща
достают из-под снега лишайник-ягель. Летом в тундре появляется
множество гнуса, внутрь стада он почти не проникает, и олени, по-
переменно меняясь местами, могут хоть немного отдохнуть от на-
зойливых насекомых. Хищнику, точно так же как из стаи рыб,
трудно выхватить жертву из стада северных оленей. С другой сто-
роны, при большом скоплении животных скорее истощаются за-
пасы корма, увеличивается возможность заболеваний, и олени,
чувствуя бок соседа, становятся менее осторожными.
У кабанов стадо имеет, главным образом, защитное значение.
Взрослые кабаны-секачи вооружены мощными клыками и бдитель-
но охраняют стада. Исследователь природы Дальнего Востока
Н. Байков наблюдал, как стадо кабанов безмятежно валялось в
грязи, а у них на виду толпилась группа волков, не решаясь даже
приблизиться к стаду. Кабаны склонны помогать друг другу. Из-
вестный зоолог Н. Верещагин видел, как подсвинки помогали пе-
ребраться через реку маленьким поросятам, подталкивая их сзади
пятачками.
Многочисленными колониями селятся суслики, луговые со-
бачки, сурки. Они живут по принципу: моя семья — мой дом; но
всегда кто-то из них находится на удобном наблюдательном
155
пункте, и вдруг раздавшийся пронзительный свист означает: «Бе-
регись — опасность!». В одной пещере можно встретить множество
летучих мышей. Почему — можно объяснить. Во-первых, удобных
убежищ для них не так уж много, а во-вторых, установлено, что
продукты жизнедеятельности летучих мышей благоприятно сказы-
ваются на здоровье других членов сообщества. Колонии в опреде-
ленные периоды жизни образуют многие ластоногие: моржи, си-
вучи, морские котики и морские слоны. На излюбленных отмелях-
лежбищах они собираются огромными стадами, состоящими из от-
дельных семей — одного самца и десятка или более самок.
Пожалуй, для растительноядных зверей выгоднее всего груп-
повой образ жизни.
Группами не более 20—30 голов живут современники мамон-
та — овцебыки. Это крупные животные, больше похожие на овцу,
чем на быка. Одно время они сохранились только на самой север-
ной оконечности Америки и на северо-востоке Гренландии. От хищ-
ников их спасла коллективная оборона. Заметив приближающихся
волков или медведя, все взрослые животные образуют круг, выста-
вив вперед мощные рога. Молодняк же и слабые животные нахо-
дятся внутри круга и недоступны для хищников. Не привыкнув
спасаться от врагов бегством, они организовали круговую оборону
при виде человека. И охотники расстреливали чуть ли не в упор
доверчивых животных. Позднее охота на них была запрещена, но
разрешалось отлавливать телят для зоопарков, а так как до них не
добраться, не уничтожив взрослых быков, избиение продолжалось.
Сейчас овцебык взят под защиту закона. Этих животных реаккли-
матизировали на Аляске и на близлежащих островах, завезли
и на Шпицберген. По данным 1970 года их насчитывалось 25 000.
Недавно завезли овцебыков и в нашу страну. 10 новоселов отпра-
вили на полуостров Таймыр и 40 — на остров Врангеля. Они пи-
таются травой, а не лишайниками и не составляют конкуренции
северным оленям.
Табунами по 10—15 голов обычно держатся куланы. Они,
так же как овцебыки, находились на грани вымирания. Когда-то они
во множестве населяли степи Казахстана, Монголии, Афганистана.
Но в связи с сельскохозяйственной деятельностью человека —
уменьшением пастбищ и водопоев, неумеренной охотой — куланы
почти исчезли. В СССР их удалось спасти. В сороковых годах был
организован Бадхызский заповедник, и сейчас в нем живут около
800 куланов.
Семейными группами по 20—30 голов живут слоны. День они
проводят так: утром и вечером кормятся, в полуденные часы от-
дыхают стоя или лежа, а ночью отправляются на водопой. У взрос-
лого слона среди животных по существу нет врагов, а вот малень-
кие слонята долгое время остаются совсем беспомощными. В семье
слонята находятся в полной безопасности, их оберегают не только
отец и мать, но любой взрослый член маленького сообщества.
Хищные звери, кроме охотящихся коллективно, живут в оди-
ночку и сходятся вместе во время брачного периода или, реже, при
воспитании потомства. Обычно каждый хищный зверь придержи-
156
вается определенного охотничьего участка и не нарушает его гра-
ниц. Известный писатель и натуралист Д. Корбет в книге «Леопард
из Рудрапраяга» рассказывает, как крупный самец леопард-людоед
забрел на чужую территорию и какую трепку он получил от дру-
гого леопарда — хозяина территории. Определенных охотничьих
участков придерживаются тигр и рысь, росомаха и соболь. Это и
понятно, ведь стае хищников просто не хватит добычи.
О детенышах у хищных зверей заботится обычно только мать
и реже — оба родителя. Семейные группы образуют волки и лиси-
цы. У волков, по наблюдениям некоторых натуралистов, к семье
присоединяется иногда еще и волк-одиночка, который наравне с
родителями заботится о волчатах.
У бурых медведей отец не обращает на медвежат никакого вни-
мания, а мать оберегает и учит их «уму-разуму» год, а то и два.
В народе распространено мнение, что медведица оставляет при себе
няньку-пестуна — медвежонка в возрасте двух с лишним лет. Мне-
ние зоологов о пестунах разделилось. Одни пишут, что медвежьи
няньки безусловно существуют, но бывают не у каждой медведицы
и не каждый год. Другие доказывают, что это чистейший антропо-
морфизм и нянек у медведей нет и быть не может. Я сам стрелял
медведей на берлоге, наблюдал за жизнью медвежьих семей в лесу,
но пестуна мне видеть не пришлось. Не видели их и охотники-про-
мысловики, с которыми мне приходилось беседовать, хотя некото-
рые из них убили за свою жизнь пятьдесят и более медведей. Итак,
пока вопрос о пестунах нельзя считать окончательно решенным.
Поведение животного-одиночки зависит от внутреннего состоя-
ния его организма. Если оно голодно, то отправляется на промысел,
если устало, то отдыхает, если наступает брачный период, то ищет
партнера.
А как же обстоит дело в стае, стаде или даже небольшой груп-
пе животных?
Есть ли среди них вожаки — «командующие парадом»?
Ихтиологи считают, что у рыб вожака нет и все члены стаи
ориентируются попеременно, то на одну, то на другую группу стар-
ших, наиболее опытных рыб. Об единственном исключении сооб-
щалось на Первом международном океанологическом конгрессе в
Нью-Йорке. По одному из сообщений, косяк трески представляет
организованное сообщество с одним главенствующим самцом. Одна-
ко в дальнейшем эти сведения не были подтверждены.
В общежитии, да и в литературе, широко распространено мне-
ние, что у птиц есть вожаки. Вспомните Акку Кнебекайзе, предводи-
тельницу гусиной стаи, из повести шведской писательницы Сель-
мы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями».
Орнитологи полагают, что даже в косяке перелетных птиц нет
определенного вожака и впереди может лететь любая более опыт-
ная и сильная птица.
Иначе обстоит дело в стадах и группах, по крайней мере, неко-
торых млекопитающих. Обычно вожаком бывает взрослое, сильное
и опытное животное, могущее постоять за себя рогами, копытами и
зубами. Не следует очеловечивать вожаков, они обычно не думают
157
об остальных членах сообщества, но, находя для себя лучшие кор-
мовые угодья, лучшие места для отдыха и ночлега, обеспечивают
стае наилучшие условия жизни. У диких северных оленей, снежных
баранов-архаров, слонов, волков вожаком бывают самки, а у го-
рилл, павианов, диких лошадей — самцы.
В любой группе рыб, птиц и зверей есть животные, занимаю-
щие доминирующее и подчиненное положение. Все члены сооб-
щества уступают животному «номер один», которому никто не мо-
жет стать «поперек дороги». Животное «номер два» никого не
боится, кроме первого номера. И так далее до «последнего номера»,
которого все могут обижать — выгонять с уютного места, оттеснять
от корма. Чаще всего вожаком бывает животное «номер один», а
потенциальные вожаки — животные «номер два и три», которые
могут заменить его при одряхлении или гибели.
Иногда может происходить смена в «табеле о рангах». Разбе-
рем для примера взаимоотношения между курами. Об этом много
написано, но я расскажу только свои наблюдения над курами хо-
зяйки, у которой я проводил одно лето. Всего у нее во дворе жило
16 взрослых кур, 8 цыплят первого выводка и позднее еще 5 совсем
маленьких. Хозяйкой положения была крупная курица трех или
четырех лет. Обычно она никого не обижала, но если в ее присут-
ствии затевалась потасовка, то награждала зачинщицу крепкими
ударами клюва, и при этом ни одна из кур не пыталась ей сопро-
тивляться. Курица «номер два» командовала всеми взрослыми ку-
рицами, кроме курицы «номер один», но цыплят не клевала. Курица
«номер три» клевала всех куриц, кроме «номеров один и два», а
также и цыплят. Такой порядок существовал больше месяца. И тут
появилась курица «номер семь или восемь» с пятью цыплятами,
только что выклюнувшимися из яйца. Как потом выяснилось, она
высидела их тайком в крапиве. Немедленно произошли изменения
в «табеле о рангах». Курица «номер семь или восемь» перемести-
лась на место «номер два». Очевидно, материнство и ответственность
за судьбу потомства и сделали курицу более смелой, более агрес-
сивной.
Изменение ранга в сообществе галок происходит, если самка
низшего ранга «обручится» с самцом высшего. Тогда она сразу же
поднимается вверх по ступенькам иерархической лестницы.
Очень интересные наблюдения можно провести в аквариуме.
Среди рыб, живущих в замкнутом пространстве, быстро устанавли-
ваются иерархические связи, и вам очень скоро удастся устано-
вить, какой номер занимает каждая рыба в «табеле о рангах».
А теперь, когда мы кое-что узнали о вожаках и иерархической
лестнице, рассмотрим сообщество обезьян.
Семейные группы по 15—20 обезьян образуют гориллы. Всеми
действиями группы руководит старый, опытный самец с поседев-
шей спиной. Кроме того, в группе бывает еще один или несколько
самцов с серебристыми спинами, несколько молодых самцов и са-
мок и, наконец, взрослые самки с детенышами или без них. Ссор
в этой большой семье почти не бывает. Пищи вдоволь, устройство
«постели» занимает всего несколько минут, а чувство ревности не
158
свойственно гориллам. Вожак отнюдь не деспот и своими подчинен-
ными руководит обычно взглядами, как вести себя, думать членам
группы не приходится, они слепо повторяют действия вожака —
если он кормится, отдыхает, приготавливает ложе, то то же самое
делают и другие обезьяны.
Совсем иная структура в стаде павианов, в котором бывает до
50—70 обезьян. Глава сообщества — крупный сильный самец, ко-
торый не задумается в любом случае пустить в ход клыки. С дру-
гой стороны, он заботится о своих «подчиненных» и, в случае необ-
ходимости, первым идет навстречу опасности. В противоположность
гориллам, у которых иерархия выражена слабо, у павианов «табель
о рангах» строго соблюдается, когда павианы отправляются в по-
ход, они идут в определенном порядке. В центре располагаются
самки с детенышами и подростками, за ними следуют вожак и самцы
высшего ранга. Впереди и сзади шествуют самцы низшего ранга. Не
совсем ясен вопрос о «часовых» в сообществе павианов. Скорее все-
го такой особой специальности не существует и сигнал тревоги по-
дают взрослые животные, находящиеся в данный момент на наи-
более удобных наблюдательных пунктах. Стая павианов — это гроз-
ная сила, и, когда они вместе, на них не рискует напасть даже
леопард.
У шимпанзе группы не остаются постоянными. Ежедневно одни
обезьяны покидают группы, другие приходят вновь. Пришельцев не
встречают с распростертыми объятиями, но и не прогоняют прочь.
Конечно, при такой «текучести» не может быть речи о какой-то
постоянной иерархии. Шимпанзе обязательно нужно общество, точ-
но так же, как болельщикам, смотрящим хоккейный матч по теле-
визору. Этим обезьянам всегда надо поделиться с соседом: когда
они найдут вкусный плод, заметят что-нибудь необычное или при-
ближающегося врага. Поэтому в той части леса, где обитают шим-
панзе, гвалт не смолкает ни на минуту. У этих обезьян существует
круговая порука, и против врага они выступают сообща, причем
как оружие могут использовать палки.
Значит, нельзя однозначно ответить на вопрос, как лучше
жить — вместе или врозь — животным одного и того же вида. Неко-
торым — лучше жить в одиночку, некоторым вместе, а некоторые
вообще не могут жить порознь.
Большинство животных разных видов относятся друг к другу
равнодушно или даже враждебно, но встречаются животные-
друзья. Дружба может быть взаимополезной для обеих сторон и од-
носторонней — выгодной только одной стороне.
О союзе между раками-отшельниками и актиниями писали еще
в Древней Греции. Раков-отшельников и актиний известно мно-
жество видов, но отношения между ними всегда дружественные,
хотя и отличаются в деталях.
Рак-отшельник сродни нашим речным ракам. Но панцирем у
него защищена только передняя часть, а задняя — голая, мягкая.
Поэтому рак, найдя подходящую раковину, скрывается в ней, вы-
ставив наружу только грозные клешни. Однако и в таком убежище
рак не чувствует себя в полной безопасности. Раковина не помеха
159
для крепкого «клюва» осьминога и острых зубов хищных рыб, и
рак заводит дружбу с актинией.
Актинии, или морские анемоны, напоминают цветок, распу-
стившийся на толстой, как у гриба, ножке. Лепестки-реснички
жгутся у морских анемонов почище крапивы, и даже прожорливые
осьминоги обходят их стороной. Актинии — хищники, но добыть им
пищу не так-то легко — они двигаются в сто раз медленнее, чем че-
репаха по земле.
Дружественный союз раки-отшельники и актинии заключили
очень давно, возможно, миллион лет тому назад. Морские анемоны
селятся на домике-раковине рака. Это им очень выгодно: рак во-
зит их по богатым охотничьим угодьям, помогая найти добычу; да
и с рачьего стола актинии перепадают различные остатки. Раку ак-
тиния тоже очень полезна, с таким оружием на спине ему не
страшны хищники. Иногда рак заводит актиний и на клешнях и
тогда становится вовсе неприступным. Кроме того, рак не стес-
няется отобрать добычу, которую добудет своим смертоносным ору-
жием актиния.
Рак-отшельник не может жить долго в одной квартире. Он
растет, и ему становится тесно в старом доме. Тогда он находит
новую раковину и перебирается в нее, при этом он не забывает ста-
рого друга и забирает актинию с собой. Если ей не удается пере-
браться самостоятельно, то он, как галантный кавалер, помогает ей
клешнями.
160
Долго не знали, почему яд морских анемонов не действует на
рака-отшельника. Сейчас считают, что у него выработался иммуни-
тет к их яду. Проводили такой опыт: крабу, не имеющему никакого
дела с актиниями, вводили их яд — краб погибал. Если же одно-
временно с ядом актинии вводили соки рака-отшельника, то краб
выживал. Или другой опыт: раку-отшельнику, для которого опасен
яд актинии адамсии, давали съесть кусочек актинии, и яд переста-
вал на него действовать.
В теплых водах Тихого и Индийского океанов встречаются не-
сколько видов небольших рыбок, которые также дружат с актиния-
ми. Рыбки безбоязненно снуют между страшными щупальцами и
объедают с них остатки пищи. Морские анемоны не только не при-
носят им никакого вреда, но даже являются их защитниками. При
опасности рыбки бросаются к актиниям, а преследователи или бла-
горазумно удаляются, или сами становятся добычей актинии. Рыб-
ки живут не только за счет объедков со стола своих покровителей.
Кое-что они промышляют и сами. Причем свою добычу они всегда
тащат домой, и часть ее перепадает актиниям.
Во многих морях и океанах водятся медузы. Некоторые из них
небольшие — с блюдце величиной, другие достигают огромных раз-
меров. Как и у актиний, у них ядовиты стрекательные нити. Меж-
ду тем рыбки номеус без вреда для себя плавают между жгучими
щупальцами. Тут тоже взаимная выгода. Номеус находит среди
стрекательных нитей безопасное убежище, а медузы поедают рыб,
которых завлекает, спасаясь от преследования, номеус.
До сих пор не установлено окончательно, почему яд актиний и
медуз, смертельный для большинства рыб и мелких животных, на
некоторых из них не действует. На этот счет есть несколько точек
зрения. Одни считают, что рыбы, снующие между ядовитыми ни-
тями, просто очень юркие и избегают соприкасаться с ними. Другие
полагают, что у кишечнополостных животных выработался услов-
ный рефлекс на цвет, запах или еще на какой-нибудь признак этих
рыбок, которые им полезны, и потому они не трогают их. Наконец,
существует мнение, что у «жильцов» актиний и медуз выработался
иммунитет к их яду. Очевидно, судя по аналогии с раками-отшель-
никами, последняя точка зрения наиболее правильна.
Взаимную помощь на охоте оказывают друг другу живущие в
Африке и у нас на юге Туркмении медовед и медоед. Медовед —
небольшая птичка, чуть побольше нашего снегиря. Медоед, или ра-
тель, — зверь, похожий по внешнему виду и образу жизни на нашего
барсука. Питается он мелкими грызунами, яйцами птиц, слизня-
ками, червями; ест корешки растений, упавшие плоды. Но люби-
мое блюдо рателя — мед и личинки пчел. Найти пчелиное гнездо
медоеду случается не часто. И тут на помощь ему приходит медо-
вед. Птичка сама не в состоянии добраться до пчелиной кладовой.
Обнаружив пчелиный улей, она отправляется за помощником. За-
видя рателя, медовед то совсем близко подлетает к нему, то са-
дится на дерево и поджидает, пока медлительный зверь последует
за ней. Подведя медоеда к пчелиному гнезду, птичка терпеливо
ждет, пока он разроет гнездо и насытится, а затем лакомится
] 1 В. Сабунаев
161
сотами. Оказывается, в желудке медоведа живут особые бактерии,
которые превращают воск в жирные кислоты, усваиваемые орга-
низмом птицы.
Дружбу между медоведом и медоедом человек подметил давно.
Африканцы — большие любители меда и пчелиных личинок. А ме-
доведу ровным счетом все равно, кто разорит гнездо — осталось бы
немного сотов. Поэтому он точно так же, как рателя, подводит к
пчелиным гнездам человека.
Среди рыб тоже есть «друзья», помогающие друг другу.
Постоянно сопровождают акул маленькие рыбки-лоцманы, они
плывут перед мордой акулы. Под покровительством хищниц они
находятся в полной безопасности, да и с «акульего стола» им кое-
что достается. Огромные хищницы не обижают своих полосатых
спутников. Акулы видят плохо, а лоцманы хорошо и, по-видимому,
помогают им обнаружить добычу. Кроме того, на коже акул ютится
множество паразитов; лоцманы уничтожают их с пользой для себя
и хозяйки.
Некоторые ученые дают другое объяснение такому содру-
жеству. При движении акула увлекает за собой слои воды, погра-
ничные с ее телом. Держась рядом с акулой, лоцман без затраты
сил перемещается на большие расстояния. В защиту такой точки
зрения приводят факт, что лоцманы сопровождают не только акул,
но и корабли. Однако эта физическая теория вряд ли правильна.
Она биологически не обоснована. Спрашивается: зачем лоцману со-
вершать далекие путешествия? Почему подобным способом пере-
движения не пользуются другие рыбы? Почему акула не закусы-
вает лоцманами, а другим рыбам не дает спуска? С другой сторо-
ны, почему лоцманы плывут около ко-
рабля, просто объяснимо: ведь тут тоже
можно кое-чем поживиться.
Взаимно выгодна дружба птиц-воло-
клюев—родственников наших скворцов—
с различными копытными животными:
буйволами, верблюдами, домашним ско-
том. Взлетев на спину животного, они
обследуют каждый уголок, где может за-
вестись личинка. Волоклюи лазают по его
ногам, висят головой вниз под брюхом,
осматривают уши и ноздри. Мух, оводов
они склевывают даже с глаз животных.
Помимо санитарной обработки птицы по-
лезны для диких копытных как бдитель-
ные сторожа. Заметив вдалеке хищного
зверя или человека, они взлетают с гром-
ким криком и предупреждают хозяев об
опасности.
Буйволов обслуживают также белые
цапли. Как рассказывают африканские охотники, не редко можно
увидеть буйволов, у которых на спине сидят несколько этих кра-
сивых белых птиц.
162
Маленькие кулички — постоянные спутники крокодилов, они
безбоязненно залезают в рот этих кровожадных пресмыкающихся
и склевывают у них с десен, зубов, нёба остатки пищи и различных
паразитов. Крокодилы никогда не трогают птиц-«санитаров» — такое
содружество полезно обеим сторонам.
У рыб, обитающих в тропических водах, в жабрах, во рту, на
коже поселяется множество паразитов. Самим рыбам от них никак
не избавиться, и тут-то на помощь приходят санитары, которые не
прочь полакомиться различными рачками. Работу рыб-санитаров
не раз наблюдали аквалангисты.
Один аквалангист выбрал среди кораллов наблюдательный
пункт. Рыбы постепенно привыкли к человеку и совсем перестали
его бояться. Вскоре из своего тайника он заметил, что рыбы часто
подплывают к одному из коралловых кустов. Дальнейшие наблюде-
ния показали, что рыбы приходят к кусту на «санобработку».
Подплыв поближе, рыбы-клиенты раскрывают пасть, оттопы-
ривают жаберные крышки, а рыбы-санитары снуют вокруг, заби-
раются в рот и выплывают через жаберные щели. Если место ока-
зывается занятым, то следующий клиент терпеливо ждет своей
очереди, «прогуливаясь» взад и вперед. Когда очереди нет, санита-
ры сами «зазывают» посетителей. Они топорщат плавники, пятятся
назад и всем своим видом показывают, что не прочь отведать рач-
ков. Если санитар находится во рту рифового окуня и окунь счи-
тает, что обработка закончена, он подает особый сигнал, быстро за-
крывает рот, оставляя маленькую щель под жаберными крышками,
и сразу же открывает рот снова. После такого сигнала все санитары
поспешно покидают пасть клиента.
Рыб-санитаров не трогают даже самые прожорливые хищники.
Их никогда не находили в желудках хищных рыб. А чтобы клиен-
ты могли издалека обнаружить своих друзей, рыбы-санитары ярко
окрашены. Чаще всего в желтый цвет. Этим иногда «пользуются»
рыбы, не имеющие никакого отношения к гигиене. Одни из них,
подражая окраске и поведению санитаров, избегают врагов, другим
сходство, наоборот, помогает беспрепятственно приблизиться к
жертве.
Во многих теплых морях и океанах обитают простейшие светя-
щиеся животные — ночесветки. Это шарики не более двух милли-
метров в поперечнике. Тем не менее на теле у них поселяется мно-
жество еще более мелких одноклеточных организмов. Хозяева и
квартиранты живут мирно. Гости, подобно зеленым растениям, мо-
гут, используя углекислоту, синтезировать крахмал. Как известно,
синтез крахмала идет только на свету, и, пользуясь освещением
ночесветок, они работают и днем и ночью. Хозяевам это тоже вы-
годно, гости избавляют их от вредного углекислого газа и снаб-
жают кислородом, образующимся при синтезе крахмала.
Без рук, без топоренка
Построена избенка.
Поговорка
IX
ИСКУСНЫЕ СТРОИТЕЛИ
На первый взгляд, чем выше организованы животные, тем
совершенней должны быть их постройки. На самом деле это не
совсем так, или вернее, совсем не так.
Возьмем, к примеру, человекообразных обезьян — они доволь-
ствуются самыми примитивными жилищами. У орангутанга и шим-
панзе — это кое-как устроенные на деревьях помосты, а у горил-
лы — часто просто ворох свежей травы или мха у подножья
дерева. Утром обезьяны покидают гнездо, а вечером строят его
вновь там, где их застанет ночь. Но в нерадивости человекообраз-
ных обезьян обвинять не приходится. На их родине тепло. На де-
реве орангутангу и шимпанзе не опасно большинство хищных зве-
164
рей, а у гориллы, с ее непомерной силой, по существу, нет врагов.
К тому же, если семья обезьян будет каждый день ночевать в одном
месте, то вскоре вблизи дома не останется ни съедобных кореньев,
ни вкусных побегов, а при кочевом образе жизни им всегда готов
завтрак, обед и ужин.
Вообще среди млекопитающих искусных строителей немного.
Киты, тюлени, копытные животные совсем ничего не строят — им
жилище необязательно, да и строить-то им нечем, ведь копытом или
хвостом норы не выроешь и гнезда не совьешь.
Хищные звери обычно устраивают логова лишь на время рож-
дения детенышей и на период их воспитания. Только в редких
случаях они «прописываются» постоянно (барсук) или временно,
на период зимней спячки (медведь).
Барсучья нора — капитальное сооружение, с несколькими эта-
жами и множеством входов и выходов. Центральная комната, где
помещается вся семья, располагается иногда на глубине более пяти
метров. Она выстлана сухой травой, которая регулярно заменяется
свежей. Нора содержится в исключительном порядке, все нечистоты
собираются в особые отнорки и засыпаются землей. Часто рядом
поселяется несколько барсучьих семей, и тогда площадь их комму-
нальной квартиры может достигать нескольких тысяч квадратных
метров. В норе барсуки безвыходно проводят всю зиму, а летом
оставляют ее только ночью.
Медвежья берлога — это охапка наломанных еловых веток и
примерно столько же надранного мха, брошенных где-нибудь в ле-
соповале, под корнями вывороченного дерева, в густом низкорослом
ельнике, у которого медведь слегка заламывает верхушки. Снеж-
ную крышу берлоги кроет сама природа.
Большинство грызунов — суслики, сурки, хомяки, песчанки,
тушканчики — селятся в норах. Обычно это вырытый в земле кори-
дор с гнездовой камерой, несколькими тупиками и запасными вы-
ходами.
Мышь-малютка, белки, сони строят гнезда. Наиболее искусный
гнездостроитель мышь-малютка. Ее гнездышко — чудо архитектуры.
Сплетается оно из тоненьких волокон. Их мышка готовит сама, про-
пуская листья тростника или осоку через острые, как иголки, зубки.
Гнездо величиной с небольшой апельсин подвешивается к несколь-
ким травинкам или стеблям хлебных злаков. Удивительно, что гнез-
до не имеет ни входа, ни выхода, и мышата сидят в нем, как за-
мурованные. Когда мать возвращается с охоты, она раздвигает во-
локна и забирается в гнездо, а когда уходит — волокна вновь сдви-
гаются.
Уютные гнезда-гайна устраивают белки. Сначала они сплетают
из мелких веточек шарообразный остов, а затем внутри него строят
второе гнездо из сухой травы, мха, лишайников. В тех местах, где
бывают сильные морозы, белки делают стенки гнезда особенно тол-
стыми и выстилают его дополнительно пухом и шерстью. В гнездо
ведет один или два хода, которые затыкаются мхом или лишайни-
ком. Отправляясь на промысел, белка тоже не оставляет дверцы
открытыми и, возвращаясь, застает гнездышко еще не остывшим.
165
Во многих горах водятся маленькие грызуны — плоскочереп-
ные полевки. Их гнезда и пищевые склады помещаются в рассе-
линах между скалами. Для защиты от хищников и непогоды по-
левки обносят их стеной, сложенной из щебня, скрепленного по-
метом. Такая стена очень прочна и достигает иногда длины де-
сяти метров и высоты более одного!
Из всех грызунов или, даже вернее, из всех млекопитающих,
пожалуй, самые грандиозные сооружения устраивают бобры. Без
надежного жилища им пришлось бы туго. На суше бобр неповорот-
лив, а его плоские зубы пригодны только для того, чтобы грызть
древесину, и на земле ему опасны не только рысь или волк, но даже
лиса. В воде тоже все время жить не будешь — надо и отдохнуть, и
вырастить бобрят. Живут они или в норах, вырытых в береге реки,
или в хатках. Нора у них такая же, как у большинства норных
животных, только вход в нее находится ниже уровня воды. Хатка —
это, на первый взгляд, куча беспорядочно нагроможденных ветвей
различной толщины. Однако внутри хатки имеется просторное
помещение, расположенное выше уровня воды, с двумя входами —
снизу и сбоку. Обычно хатка устанавливается на неглубоком месте
реки, но так, чтобы оба входа находились под водой. Хатки дости-
гают солидных размеров — до 10 метров диаметром и до 2,5 метра
высотой.
Однако такое убежище не всегда устраивает бобров: летом, а
иногда и зимой многие реки мелеют, и тогда входы в жилище ока-
зываются на суше. Какой выход предложил бы здесь инженер? Ко-
нечно, построить плотину. Бобры именно так и поступают. Едва
уровень воды в реке начинает понижаться, они принимаются за
работу. Выбрав подходящее дерево, бобр выгрызает вокруг ствола
кольцевую канавку, углубляет ее и наконец сильными ударами
резцов валит дерево, причем, всегда в сторону реки. Затем он раз-
грызает поваленное дерево на куски длиной около метра и тащит их
в воду, туда, где намечена постройка плотины. Сперва обрубки сно-
сит течением, но бобры терпеливо продолжают работу, и в конце
концов в реке образуется завал. Тогда они тащат на завал камни,
землю и все новые и новые сучья, и постепенно уровень воды на-
чинает подниматься. Такие плотины бобры строят не только через
маленькие речонки, но и через большие. Известны бобровые пло-
тины длиной более 250 метров.
В работе по постройке плотины у бобров не замечается особого
мастерства: обрубки, сучья, землю они наваливают довольно-таки
бессистемно. Поражает другое: как они знают, что плотина может
им помочь? Как находят именно то место, где ее легче всего воз-
вести? Как они понимают, что чем сильнее течение, тем выпуклее
должна быть форма плотины и положе склон, расположенный выше
по течению?
Раньше это объясняли инстинктом. Действительно, у бобров
строительные навыки заложены отроду. Пробовали в клетке боб-
ренка, воспитанного в одиночестве, забивать в земляной пол колья,
и по достижении определенного возраста он приступал к строи-
тельству — вытаскивал колья из земли и тащил их в кучу. Однако
166
пользуясь только инстинктом, бобры не смогли бы правильно ре-
шить всех упомянутых выше задач. Кое-что они могут перенять у
более старых опытных животных, а кое-что невозможно объяснить,
если полностью отказать бобрам в рассудочной деятельности.
Помимо бобров убежища с выходом в воду устраивают выху-
холь, утконос, ондатра. У выхухоли и утконоса — это норы, выры-
тые в крутых берегах реки, а у ондатры — хатки, сложенные из
камыша и мелких веточек.
Удивительные подземные крепости возводят кроты. Повсюду
на лесных полянах, на лугах и полях можно увидеть кучки рыхлой
земли — кротовины. Если осторожно снять сверху слой земли, мы
обнаружим широкий ход — это шахта, через которую четвероногий
землекоп выбрасывает лишнюю землю. Если мы последуем по на-
правлению хода, то вскоре доберемся до главной квартиры. В центре
помещается котлообразная комната, выстланная сухой травой,
мхом, мягкими корешками. Вокруг нее идут две круговые гале-
реи — одна повыше, другая пониже. Галереи соединяются между
собой ходами, обычно их бывает пять. В центральную комнату
можно попасть или верхней галереей, или через особый ход, ве-
дущий в широкий туннель, из которого во все стороны расходятся
ловчие дороги крота. Обычно они достигают длины 30, а иногда и
50 метров. Зачем кроты строят такие сложные крепости, неясно и
до сих пор — это еще предстоит выяснить натуралистам.
Большинство летучих мышей не занимаются строительными ра-
ботами и поселяются в пещерах, дуплах деревьев, на чердаках. Од-
нако в тропической Америке водится летучая мышь, которая де-
лает себе домик из особым образом раскроенного листа пальмы.
Некоторые млекопитающие не прочь занять чужие квартиры.
Лисы часто поселяются в барсучьих норах, выжив предварительно
хозяев. Хорьки селятся в норах сусликов. Куница, выгнав, а иногда
и съев хозяйку, занимает беличье гнездо. Сони часто устраиваются
в птичьих.
Постройки птиц издавна вызывали восхищение. И в самом де-
ле, гнезда многих птиц похожи на настоящий домик.
Строго говоря, гнездо не является у птиц домом. Оно строится
обычно только для высиживания яиц и выкармливания птенцов.
Убежищем для взрослых птиц служат густая трава, кустарники,
кроны деревьев, а для водоплавающих — заросли камыша и откры-
тые водные пространства. Лишь немногие птицы ночуют или днюют
в пещерах, расселинах скал, в дуплах деревьев.
Искусные гнезда строят не все птицы. Некоторым они просто не
нужны. Например, кайра, гнездящаяся на островах и по берегам
Северного Ледовитого океана, свое единственное яйцо откладывает
на голом выступе скалы без всякой подстилки. А чтобы яйцо не
остывало, соприкасаясь с холодной скалой, кайры подкладывают
под него свои перепончатые лапы. Иной раз птица откладывает яй-
цо на карнизе шириной всего 8—10 сантиметров, но случаи его па-
дения со скалы бывает не так уж часты. Яйцо спасает грушевидная
форма — при толчке оно не катится, а крутится на одном месте
вокруг тонкого конца.
167
Многие кулики, чайки, авдотки откладывают пестрые, похо-
жие на гальку яйца прямо на прибрежный песок. Козодой, вальд-
шнеп кладут яйца на прошлогоднюю листву, и их оперение на-
столько сливается с окружающим фоном, что можно пройти в
двух шагах от насиживающей птицы и не заметить ее. Совсем не
строят гнезд совы, они несутся или прямо на земле, или в при-
глянувшемся дупле. Нет гнезд и у крупных антарктических пингви-
нов — королевского и императорского. У них в нижней части брюш-
ка есть складка кожи. В нее они прячут яйцо и стоят на льду.
Родители по очереди высиживают яйцо, и, когда происходит смена,
они очень аккуратно перекладывают его клювом из сумочки
в сумочку.
Очень примитивные гнезда, вернее ямки, кое-как выстлан-
ные сухой травой, делают глухари, тетерева, белые куропатки,
рябчики.
Много труда затрачивает дятел, чтобы выдолбить дупло в де-
реве и приспособить его под гнездо. На дно дупла не кладется ни-
какой подстилки, и птенцы сидят на жестком деревянном полу.
Лапы они не стирают потому, что на пятках у них вырастают
твердые мозоли.
В дуплах кроме дятлов гнездятся многие птицы — голуби, си-
ницы, скворцы и даже утки: гоголь, мандаринка, мускусная. Слу-
чается, что кряква тоже отложит яйца в дупле, но это обычно кон-
чается плачевно для утят. У птенцов уток, постоянно гнездящихся
в дуплах, острые коготки, и они легко выбираются наружу. У кря-
ковых утят когти тупые, они не могут лезть по отвесной стенке, и
если дупло глубокое, то птенцы гибнут.
Из птиц, гнездящихся в дуплах, интереснее всех устраивает
гнездо птица-носорог, живущая на юге Азии и в Африке. Когда при-
ходит время откладывать яйца, самка отыскивает подходящее дуп-
ло и забирается в него. Самец сразу же заделывает вход в дупло
липкой грязью, оставив только небольшое отверстие для клюва
самки. В заточении самка находится до тех пор, пока птенцы пол-
ностью не оперятся и не смогут свободно летать, а на это у некото-
рых видов уходит более 170 дней! В дупле мать и птенцы находятся
в полной безопасности; стоит какому-нибудь хищнику приблизить-
ся, самка пускает в ход мощный клюв, и незадачливый охотник
принужден убраться восвояси. Все время, пока самка находится в
дупле, самец кормит семью плодами. Если он погибнет, то о наси-
живающей птице заботятся другие самцы.
Встречаются птицы, которые откладывают яйца в норах. Чаще
всего их роют сами птицы в обрывах по берегам рек и оврагов.
Птенцов в норах выводят береговые ласточки, топорики, щурки, бу-
ревестники, зимородки. Самые длинные норы, длиною до трех мет-
ров, роют топорики.
Примитивные гнезда устраивают хищные птицы. Обычно это
куча кое-как наваленных палок и ветвей. У орлов, которые из года
в год возвращаются к старому гнезду, оно после ежегодного ре-
монта достигает огромных размеров — двух метров в диаметре и
весит более центнера.
168
Однако большинство птиц строят очень искусные гнезда. На
постройку идут самые разнообразные материалы: веточки, камыш,
травинки, мох, пух и даже ил и глина. Какая из птиц лучший ар-
хитектор, сказать трудно. Многие устраивают гнезда оригинальные
по конструкции и изумительные по выполнению.
Гнездо-гамак иволги всегда помещается в развилке ветви. Для
постройки применяются вялые листья,
паутина. Внутри оно выстлано перьями,
пухом, шерстью. Вначале птицы делают
грубый каркас из тонких прутиков, обви-
вая их вокруг ветвей, а затем заде-
лывают щели травой и переплетают во-
локнами.
Очень оригинально гнездо ремеза.
Оно похоже на рукавицу с наполовину
отрезанным пальцем и зашитым верхом.
Птица попадает в рукавичку и вылетает
из нее через ♦ палец». Обычно гнездо под-
вешивается на тонких ветках ивы, навис-
ших над водой, и совершенно недоступно
для хищников. Оно сплетается из тоню-
сеньких волокон крапивы или размоча-
ленных листьев злаков. Промежутки меж-
ду волокнами ремез затыкает пухом ивы
или других растений. Сверху гнездо по-
крывается чешуйками от почек, шерстью,
волосом.
Шарообразное гнездо с дырочкой-
входом вьют длиннохвостая синица и кро-
хотный крапивник, только они не подве-
шивают его, а укрепляют в развилке
ветвей.
Нелегко построить камышевке гнездо
на стеблях тростника. Прежде всего ей
нужно найти, по крайней мере, три тро-
трава, волокна растений,
стинки, растущие примерно на одинаковом расстоянии друг от дру-
га. Иначе гнездо будет клониться в какую-нибудь одну сторону и
яйца из него выпадут в воду. Очень трудно на качающихся трос-
тинках начать постройку. Для этого камышевка из сухих листьев тро-
стника, водяных растений делает плотную длинную ленту. Закре-
пив ее на нужной высоте на одной тростинке, она обматывает лен-
той по очереди другие тростинки и закрепляет конец снова на
первой. Эту операцию она повторяет несколько раз, а затем запле-
тает полученный каркас так же, как плетут корзинки. Внутри гнез-
до выстилается мелко расчищенными метелками тростника или
рогоза.
Существует примета, что камышевки предчувствуют, какой в
настоящем году будет уровень воды. Если они вьют гнезда низко,
значит, и уровень воды будет невысоким, а если высоко, ближе
к верхушкам тростника, то в текущем году надо ждать большого
169
разлива. Насколько достоверна эта
примета, сказать трудно, но, во вся-
ком случае, многочисленные наблю-
дения показывают, что гнезда камы-
шевок никогда не затапливаются.
Славка-портной, живущая в Ин-
дии и на острове Шри Ланка, поме-
щает свое гнездо, сплетенное из ра-
стительного пуха, между листьями.
Для этого она выбирает два расту-
щих рядом листа и прокалывает их
по краям острым, как шило, клю-
вом. Затем она продевает раститель-
ное волокно в отверстие одного, а
потом другого листа и стягивает их
края. За первым следует второй, тре-
тий стежок, и так до тех пор, пока
листья не будут прошиты от верхуш-
ки до самого черешка. Вход в гнездо
располагается в верхнем конце меж-
ду черешками листьев. Такое гнездо
не продувается ветром и совершенно
незаметно на дереве среди листьев.
Похожие на дрозда южноамери-
канские птицы печники строят гнез-
до целиком из глины. В постройке
принимают участие и самец и самка.
Облюбовав на дереве толстый горизонтальный сук, они скатыва-
ют из глины шарики величиною с вишню и тащат их на строитель-
ную площадку. Здесь, разминая глину лапами и клювом, птицы
в первую очередь выкладывают пол и лишь потом начинают
возводить стенки.
Сперва стенки расширяются наружу, а примерно на половине
начинают сужаться. Когда стенка подсохнет, птицы покрывают все
сооружение куполом. Сбоку на одной из длинных сторон делается
овальное отверстие. Готовое гнездо имеет в ширину 15—18 сантимет-
ров, в длину 20—25 и в высоту 10—15, а весит оно 4—4,5 килограм-
ма. Внутри гнездо разделено не доходящей до верха перегородкой и
выстлано сухой травой.
Огромные гнезда строит африканский родственник цапель —
молотоглав. По внешнему виду эта птица мало похожа на цаплю:
ноги средней длины, шея короткая и толстая, голова большая с ог-
ромным хохлом. Величиной она примерно такая же, как домашняя
утка, а ее гнездо достигает в поперечнике 1,5—2 метров и столько
же в высоту. Материалом для такой грандиозной постройки слу-
жат ветви, камыш, глина. Гнездо очень прочно и легко выдержи-
вает тяжесть человека. Внутри оно разделено на три отдельных
помещения с узкими круглыми отверстиями вместо дверей. Задняя
♦ комната» самая большая, в ней попеременно насиживают яйца
самец и самка. Средняя «комната» — кладовая для хранения до-
170
бычи: лягушек, ящериц, мелких грызунов. Передняя «комната» —
караульная; здесь, выставив наружу голову, стоит или, вернее, ле-
жит «на часах» свободная от работы птица.
Гигантских размеров гнезда-инкубаторы делают австралийские
сорные куры, или большеноги. Когда приходит пора откладывать
яйца, петух сгребает в кучу сухую траву, опавшие листья и прочий
мусор. Иногда инкубатор служит птицам несколько лет подряд, и
тогда холмы-гнезда достигают 5—6 метров высоты и 15 метров в
поперечнике. После окончания постройки самка роет в мусорной
куче ямку и откладывает в нее яйца, они крупнее куриных раза в
три, а то и в четыре, хотя сама птица немного больше курицы.
Затем, забросав яйца мусором, самка удаляется и больше уже не
наведывается к гнезду. Самец остается поблизости и время от вре-
мени определяет клювом или нижней поверхностью крыльев тем-
пературу в инкубаторе. Если она ниже 33°, то он нагребает наверх
новые листья, если выше, то делает в куче окошечки. Но о выве-
денных птенцах петух не заботится.
Очень разнообразные по форме и величине гнезда строят раз-
личные виды тропических птичек — ткачиков. Встречаются гнезда,
напоминающие по форме тыкву, бутылку, реторту. Но самые уди-
вительные гнезда строят африканские общественные ткачики. Пред-
ставьте себе шляпку гриба диаметром 3—4 метра, укрепленную
среди кроны высокого дерева. Вначале на дереве, обычно акации,
поселяется парочка ткачиков, причем гнездо из особой, очень проч-
ной травы плетет только самец. Постепенно к старожилам присо-
единяются все новые и но-
вые пары, и наконец по-
стройка достигает такого
размера, что под ней, как
под зонтом, могут укрыть-
ся от тропического ливня
6—7 человек.
Чомга, а иногда и лы-
суха устраивают плавучие
гнезда. Это груда отмер-
шей водной растительно-
сти — тростника, камыша,
рогоза. При постройке пти-
цы обычно прикрепляют
плотик к нескольким ка-
мышинам, но постепенно
волна отрывает гнездо с
наседкой, и оно путешест-
вует по всему водоему по
воле волн.
В Австралии и на
близлежащих островах водятся беседковые птицы, или шалашницы.
Такое название они получили из-за своих оригинальных построек,
похожих на шалаши. Эти постройки не гнезда, и птенцов шалаш-
ницы выводят где-нибудь поблизости в кустах или на деревьях.
171
Беседки — это клубы, где птицы знакомятся, развлекаются и прово-
дят свои брачные игры.
Беседки различных видов шалашниковых птиц мало отли-
чаются друг от друга и обычно бывают высотой 50—60 сантимет-
ров и около метра диаметром. Лучше всего изучены беседки атлас-
ных шалашниц — красивых птиц с блестящим синевато-черным
оперением.
Вот что писал известный натуралист Гульд, еще в прошлом
веке изучавший эти замечательные постройки:
«Я находил много таких беседок или мест увеселений птиц.
Они построены под сенью свесившихся древесных ветвей, в уеди-
ненных уголках леса. Здесь из плотно сплетенных прутиков
устраивается основание постройки, а по бокам, из более нежных,
гибких прутиков возводится самый шалаш. Строительный материал
располагается так, что все острия и развилины ветвей приходятся
наверху. С каждой стороны оставляется свободный проход. Эти по-
стройки особенно красивы потому, что они усердно украшаются
яркими предметами. Тут вы найдете хвостовые перья разных попу-
гаев, ракушки, камешки, отбеленные солнцем кости. Перья вты-
каются между ветвей, камни и ракушки положены у входа».
Не менее поразительные шалаши возводит живущая в Новой
Гвинее птица-садовник. По словам очевидцев, она для строительства
выбирает маленькую полянку среди леса с растущим посредине де-
ревцем. Потом птица втыкает наклонно ветки, и образуется конусо-
образная беседка с колонной посредине. Земля перед входом усти-
лается мхом, а по моховому ковру «садовница» раскладывает цветы,
заменяя их свежими по мере увядания.
У ворон, сорок, соек тоже наблюдается склонность к ярким
блестящим предметам. Они не преминут утащить серебряную лож-
ку, монету, блестящее стеклышко и спрятать их у себя в гнезде
или закопать в укромном месте.
Многие зарубежные ученые, в том числе известный орнитолог
О. Хейнрот считают, что «постройка гнезда есть чисто инстинктив-
ный, врожденный акт». Действительно, тетерка всегда устраивает
гнезда на земле, дятел в дупле, а ястреб на верхушке дерева, да и
форма гнезда, и методы работы, и материал, из которого они стро-
ятся, типичны для определенного вида птицы. Однако нельзя отри-
цать, что птицы в процессе постройки гнезда совершенствуют свое
искусство. Если бы птицы из поколения в поколение строили совсем
одинаковые гнезда, то на Земле не могло бы возникнуть такого
разнообразия гнезд. Советский орнитолог А. Н. Промптов убеди-
тельно доказал, что старая, опытная птица строит гнездо лучше,
искусней, чем молодая, и может использовать совершенно необыч-
ный, но удобный материал, например, обрезки бинта, вату.
Нельзя отказать гнездостроителям и в какой-то доле сообра-
зительности. Голым инстинктом трудно, например, объяснить со-
вершенную маскировку гнезда, которая меняется у одних и тех
же птиц, в зависимости от окружающей обстановки. Хорошо из-
вестный всем зяблик на старой замшелой ели покрывает гнездо
мхом и лишайником, гнездо на березе маскирует белыми полоска-
172
ми бересты, а на осине — серо-зелеными веточками и кусочками
осиновой коры.
Наши пресмыкающиеся и земноводные — очень посредствен-
ные строители. В большинстве случаев домом им и их семье слу-
жат естественные укрытия.
Из змей только питоны и королевская кобра охраняют отло-
женные яйца. Питоны свертываются спиралью вокруг отложенных
яиц и одновременно согревают и охраняют их. Королевская кобра,
одна из самых ядовитых змей, откладывает яйца в гнездо, сделан-
ное из сухих листьев, и сторожит кладку.
Многие тропические лягушки — заботливые родители. Для
своего потомства они устраивают гнезда. Икра лягушек развивается
только во влажной среде, поэтому некоторые лягушачьи гнезда
представляют миниатюрный бассейн.
Квакша-кузнец где-нибудь на мелководье отгораживает от во-
доема участок диаметром около 30 сантиметров. Для этого она об-
носит его валом из ила и глины. Строительный материал самка за-
хватывает передними лапками, на пальцах которых находятся
диски в виде крошечных совочков, укладывает его на дно водоема
и разравнивает изнутри брюшком и подбородком. Самец не прини-
мает участия в строительстве. Он только находит подходящее место
и криком сообщает об этом самке.
В таком гнезде икра и головастики, которые из нее выведутся,
недоступны для рыб и других подводных хищников.
Бразильская квакша устраивает гнездо-ванну в дупле дерева,
а чтобы сделать его водонепроницаемым, она изнутри обмазывает
гнездо смолой. Вода скапливается в дупле в период дождей.
Наиболее оригинальны гнезда южноамериканских жаб-болот-
ниц, которые они строят из пены на поверхности небольших во-
доемов. В этом гнезде икринки защищены от прямых солнечных
лучей и от высыхания, и здесь создаются идеальные условия для
снабжения их кислородом. В жаркое сухое время, когда вокруг пе-
ресыхают все водоемы, болотница устраивает гнездо на дне вы-
сохших луж, и головастикам приходится довольствоваться влагой
гнезда.
Листовая лягушка Антильских островов откладывает икринки
в мешочек, наполненный жидкостью, который она прикрепляет где-
нибудь в укромном месте. В этом гнезде головастики испытывают
недостаток кислорода. Две недели, необходимые для превращения
головастика в крохотного лягушонка, он прижимается хвостом к
внутренней стенке своего жилища, восполняя с его помощью недо-
статок жаберного дыхания.
Когда наступает время икрометания, квакша-филомедуза ра-
зыскивает ветку, низко склонившуюся над речкой или прудом. За-
тем она хватает задними лапами лист, расположенный у поверх-
ности воды, складывает его наподобие конверта и заклеивает по
краям липкой жидкостью. В этот конверт квакша откладывает
икру. Головастики, вылупившиеся из икринок, разрывают лист и
попадают прямо в воду.
Есть жабы, которые, как и некоторые рыбы, носят икру при
173
себе. Спина суринамской жабы-пипы представляет настоящую ко-
лыбель. Она вся покрыта морщинами и складками, которые обра-
зуют глубокие ячейки. В эти-то ячейки самец пипы размещает вы-
метанную самкой икру — всего только одну икринку в каждую
ячейку. Верхняя часть оболочек икринок подсыхает, образуя кры-
шечку. Перегородки между ячейками и их пол богаты кровеносными
сосудами, и икринки получают из них влагу, а возможно, и пита-
ние. 80—82 дня носит пипа на спине своих малышей, только тогда
они приподнимают крышки ячеек и выходят на волю.
Рыбы не могут похвастаться особыми строительными способ-
ностями. Очень примитивное гнездо строят лососи; они вырывают
в грунте яму, откладывают в нее икру и заваливают сверху песком
и галькой. Своеобразные гнезда, похожие на глубокую тарелку,
делают из водных растений североамериканские рыбы амии. Они
строят свои гнезда на отмелях у самого берега. Огромные, до двух
метров диаметром, плавающие гнезда из растений устраивает афри-
канский длиннорыл. Самка длиннорыла откладывает в такое гнездо
самые крупные среди пресноводных рыб икринки. Их диаметр 10—
11 миллиметров.
Пожалуй, наиболее искусный гнездостроитель из рыб — самец
маленькой рыбки колюшки. Перед началом нереста самец отыски-
вает подходящее место и приступает к постройке гнезда. Выкопав
ямку, он выстилает ее водо-
рослями, потом воздвигает из
стеблей водных растений и
корешков стенки и крышу и
скрепляет постройку клейкой
слизью. Готовое гнездо напо-
минает шар и имеет два от-
верстия: одно побольше, дру-
гое поменьше. Когда в гнезде
будет икра, самец заделывает
одно отверстие и остается сто-
рожить у второго.
Амурские рыбы касатки-
скрипуны роют в прибрежном грунте норы глубиной до 15—20 сан-
тиметров и в них откладывают икру. Касатки селятся колониями.
На одном квадратном метре бывает свыше двадцати пар, а вся пло-
щадь колонии достигает иногда нескольких десятков гектаров.
Африканская рыба протоптерус устраивает в иле норы длиною
свыше полутора метров. Забравшись после икрометания в нору,
самец выделяет слизь, которая очищает воду от мути, а особые вы-
росты на его брюшных плавниках со множеством кровеносных со-
судов обогащают воду кислородом.
Лабиринтовые рыбы — макропод, гурами, бойцовые — строят
гнездо из пузырьков воздуха. Когда наступает время нереста, са-
мец макропода приступает к постройке. Он набирает в рот воздух и
выпускает его под водой. Пузырьки с клейкой оболочкой образуют
на поверхности островок из пены диаметром 5—6 и высотою около
3 сантиметров. Через день — два, закончив работу, самец плывет за
174
самкой. Затем рыбки подплывают под гнездо и выметывают икру.
Икринки, упавшие на дно, самец собирает ртом и относит в гнездо.
При этом он все время пускает все новые и новые пузырьки, так что
икринки оказываются как бы в воздушном колоколе. Через два —
три дня из икринок выклевываются личинки. Отец и тут не остав-
ляет детей, водворяя в гнездо беглецов. Так продолжается около
недели, затем отец предоставляет малькам самим заботиться о себе.
В реках и озерах, в морях и океанах живут помимо рыб мно-
жество строителей. Одни из них возводят капитальные сооружения,
другие устраивают лишь примитивные убежища.
Самые грандиозные постройки из всех животных создают кро-
хотные коралловые полипы. Их поселения — коралловые рифы —
покрывают тысячи квадратных километров морского дна. Большой
Барьерный Риф, расположенный у восточного побережья Австра-
лии, имеет в длину более 2000 километров и несколько километров
в ширину. Немногим меньше барьерный риф, окружающий Новую
Каледонию. В глубину отдельные рифы уходят более чем на
350 метров.
Остов кораллового рифа состоит из твердой массы со мно-
жеством отверстий. В живых коралловых колониях в каждом та-
ком отверстии живет полип — кишечнополостное животное величи-
ной не больше булавочной головки. С виду полип похож на цветок
и состоит из мягкой ткани и известковой оболочки. Размножаются
полипы почкованием, причем новорожденный может находиться в
свободном состоянии не более недели. Если за это время он не най-
дет предмета, к которому можно прикрепиться, то полип гибнет.
Встретив подходящий предмет, он выделяет клейкую жидкость и
прочно прикрепляется в новом месте. Так растут коралловые по-
стройки.
Скорость роста коралловых рифов различна, она зависит от
вида кораллов и местных условий. Например, корабль, затонувший
в Персидском заливе, через двадцать месяцев оказался покрытым
слоем кораллов толщиной около 60 сантиметров. Обычно кораллы
растут медленнее. На камнях, выброшенных при извержении вулка-
на Кракатау, через два года обнаружили коралловую броню всего
около 10 сантиметров толщиной.
В морях попадаются животные, которые, устраивая себе
жилье, не строят его вновь, а разрушают то, что создано природой.
Моллюски фолады высверливают в прибрежных известковых
скалах норы-убежища. У них на переднем крае раковины располо-
жены зубчатые выросты, поворачиваясь то вправо, то влево, они
постепенно вгрызаются в скалу. У других сверлящих моллюсков
раковины имеют закрученную спиральную форму, и они работают
как самое настоящее сверло. Моллюск — морской финик —
действует еще хитрее: у него есть железы, выделяющие слабые
кислоты, которые и растворяют известковые скалы.
Моллюски-древоточцы живут не в каменных, а в деревянных
палатах. Внешне большинство из них похоже на червей. У древо-
точца торедо створки раковин, расположенных в передней части те-
ла, усеяны рядами острых и жестких зубчиков. Двигая створками,
175
моллюски действуют ими как теркой и протирают ход в дереве.
По мере углубления торедо выделяет углекислый кальций — он от-
лагается на стенках норки, и моллюск оказывается как бы в извест-
ковой трубочке. Древоточец никогда не покидает своего неприступ-
ного убежища. А дышит и кормится он через два сифона, выстав-
ленных наружу. В один сифон вода входит, омывает жабры
торедо и оставляет на них планктон — пищу моллюска. Отфильтро-
ванная вода переходит на другую сторону жабр и выводится нару-
жу через второй сифон. Торедо бывают различных размеров: в на-
ших водах они могут достигать 20—30 сантиметров, а в тропических
встречаются гиганты длиной в 1,5 метра и толщиной до 5—6 сан-
тиметров.
Древоточцы очень быстро разрушают деревянные сооружения.
В некоторых портах Черного моря свая диаметром 50—60 санти-
метров, забитая в грунт, за лето превращается в труху. В те вре-
мена, когда пристани и корабли делались исключительно из дерева,
корабельный червь был для моряков настоящим бедствием.
Почти в каждом водоеме живут моллюски, таскающие домик
на себе. Домики-раковины бывают крохотными, меньше горошины
величиной, и гигантские — более метра в поперечнике. Форма и
расцветка раковин настолько разнообразны, что их просто нет ни-
какой возможности описать — ведь моллюсков насчитывается более
85 000 видов и большинство из них живут в домиках.
Раковины моллюсков широко использовались народами, жив-
шими по берегам морей. Из них изготовлялись различные орудия—
рыболовные крючки, наконечники для копий и стрел, ножи, то-
поры, пилы, скребки, музыкальные инструменты, посуда. Как укра-
шением ими пользуются и сейчас — разве не красива шкатулка
или пепельница из раковин? Триста лет тому назад в ходу были
деньги из раковин, и они имели немалую ценность: две-три горсти
раковин каури — цена невольника, а за одну створку тридакны
можно было приобрести свинью.
Встречаются животные, которые сами не умеют строить и ис-
пользуют под квартиру домики моллюсков.
Рак-отшельник, присмотрев подходящий домик, съедает при-
лежного строителя и засовывает брюшко в раковину. Теперь он го-
тов к обороне.
Малюсенький гороховый краб не трогает хозяйку квартиры и,
забравшись между створками мидии, живет себе припеваючи.
Многие насекомые тоже освоили строительные специальности.
У кого из них самые замечательные постройки и лучшая строитель-
ная техника, сразу не скажешь.
Сперва познакомимся с жилищами общественных насекомых—
муравьев, термитов, ос и пчел.
Муравьев известно множество видов, и каждый вид строит сов-
сем непохожие друг на друга дома.
В наших хвойных лесах чаще всего встречаются большие ко-
нусообразные жилища рыжих лесных муравьев. Они бывают
высотой до двух метров и такого же диаметра у основания. На по-
стройку гнезда идут сухие веточки, соломинки, черешки листьев,
176
хвойные иглы и другой лесной мусор. Верхняя часть купола обычно
состоит из хвоинок, плотно уложенных одна к другой, как кроют
соломой деревенские избы. При такой укладке дождевые капли
скатываются по иглам вниз и вода не попадает внутрь муравей-
ника. Следующий слой сложен рыхлее и из более крупных мате-
риалов, что обеспечивает лучшую вентиляцию жилища.
В куполе и под землей расположено множество залов, камер,
ниш, в которых хранятся яички, личинки, куколки. Все помещения
соединены бесчисленными извилистыми коридорами и галереями,
их общая длина достигает иногда 80—100 метров. В подземной
части проложена целая сеть водоотводных туннелей. Не забыто и
отепление: если прохладно, то строители делают склон, обращен-
ный к солнцу, более пологим, если жарко, то более крутым. Боль-
шую роль в отеплении жилища играют вентиляционные каналы.
Они бывают различной длины и диаметра и могут закрываться и
открываться. Купол — это летнее помещение муравьев, на зиму они
полностью переселяются глубоко в подземелье, где почва никогда
не промерзает.
Такие капитальные работы муравьи производят весьма прими-
тивными орудиями. Основной инструмент строителей — это жвалы.
Ими муравей подтаскивает к гнезду веточки, иглы, ухватив их как
клещами. Сомкнутые жвалы — это совок, которым строители скоб-
лят землю и переносят сыпучие материалы. Помогают муравьям и
передние ноги, они работают как лопатки.
Многие муравьи живут весь год в земляных гнездах. Настоя-
щие подземные города строят тропические листорезы Атта. Они за-
бираются в глубину на пять, а то и шесть метров и нагромождают
земляные кучи объемом более 70 кубометров. В таком небоскребе
бывает до 40 этажей, а улицы иногда тянутся на несколько сот
метров.
Лист для грибниц листорезам приходится доставлять издалека,
деревья, растущие поблизости от гнезда, они не трогают. Поэтому от
дома во все стороны расходятся десятки широких дорог, укатанных
и вычищенных, как ток на гумне. По этим дорогам с рассвета и до
полной темноты текут к небоскребу зеленые ручейки, это муравьи-
носильщики с ношей листьев на спине.
В тропических лесах, где часто бывают наводнения, муравьи
селятся на деревьях. Из них самые удивительные гнезда устраи-
вают муравьи-портные. Они сооружают висячие домики из листьев.
Выбрав пару подходящих листьев, две партии тягачей выстраи-
ваются на их краях. Уцепившись задними ножками за кромку листа,
они дотягиваются челюстями до другого и соединенными усилиями
сближают края листьев вместе.
В это время появляются ткачи с личинками в челюстях. Они
попеременно прикасаются ртом личинок к краям, то одного, то
другого листа. Личинки выделяют клейкую жидкость, быстро за-
стывающую на воздухе в прочные шелковистые нити. Вскоре края
листьев оказываются надежно соединенными между собой. Теперь
остается только «сшить» листья с другой стороны — и зеленый домик
может принимать новоселов. Иногда портные сшивают чуть ли не
12 В. Сабунаев
177
,хххч,хх>л па лаким-ниоудь дереве, и образуется сплошной воздуш-
ный муравейник.
Великолепные строители слепые обитатели подземелий — тер-
миты. Их тоже известно много видов. Самые поразительные здания
возводят воинственные африканские термиты. По форме их по-
стройки напоминают стог сена с несколькими вершинами-башнями
по сторонам. Высотой такой стог бывает с трехэтажный дом. Стены
у термитника достигают полуметровой толщины и так тверды, что
не поддаются ударам топора. Такой прочный материал термиты го-
товят сами — это не что иное, как пережеванная и переваренная
строителями древесина. Внутренняя планировка и отделка вызы-
вает не меньшее изумление. Представьте себе анфиладу зал с купо-
лообразными потолками и колоннами по бокам. Все залы соединены
между собой галереями, проходящими одна под другой. Стены, ко-
лонны, потолок, пол — ровные, гладкие, словно выточенные на то-
карном станке.
Очень интересные гнезда-грибы сооружает один из видов тро-
пических муравьев. Вот что пишет о них И. Халифман:
♦Представьте себе сравнительно невысокий, плотный коре-
настый гриб. Его шляпка покрыта другой, примерно такой же, на
ней лежит еще одна, а на ней следующая, и так в пять — шесть
этажей. Все в целом напоминает не то многоэтажную пирамиду из
раскрытых зонтиков, не то грибные шляпки, нанизанные на общую
ось, не то фарфоровые гроздья изоляторов на мачтах высоковольт-
ной передачи. В самый сильный ливень вода сбегает с такой пира-
миды водоотводов не сплошным потоком, а как бы со ступеньки на
ступеньку, разбитая на отдельные перепады. Современные инжене-
ры, цементирующие ложе русла, чтоб ослабить бурные горные по-
токи, размывающие грунт, узнают в очертаниях гнезда Амитермес
♦идею» своих ступенчатых водоспусков».
Осы устраивают гнезда в земле, в дуплах, под крышей или
прикрепляют их к ветвям деревьев. Наши так называемые бумаж-
ные осы строят гнезда из пережеванной древесины, смешанной со
слюной. Этот материал по виду и по составу похож на серую обер-
точную бумагу. Он идет и на изготовление оболочки гнезда и на
постройку ячеек. Соты расположены в гнезде горизонтально, ря-
дами, один над другим и служат для откладывания яичек и для
выращивания личинок. Формы гнезда бывают самые разнообраз-
ные — круглые, яйцевидные, похожие на колокол, тыкву, бутылку.
Различны и размеры — есть величиной с грецкий орех и есть дли-
ной свыше полутора метров. Такое грандиозное гнездо бумажной
осы было найдено в прошлом столетии на острове Шри Ланка. Это
тем более удивительно, что осенью осиная семья распадается и
строительство гнезда маткой и ее новой семьей начинается только
весной. За одно лето оно достигает таких огромных размеров!
Известны осы, которые используют при постройке глину, ил,
растительные волокна. Наиболее нарядное гнездышко строит из
пыли и песчинок оса-эвмена. Отложив на гибкую ветвь яички, она
из пыли и слюны приготавливает вязкую массу. Из нее оса скаты-
вает маленькие комочки и складывает из них вокруг яичек кув-
178
шинчик величиной с вишню. Сна-
ружи она облицовывает гнездышко
кусочками кварца, слюды или даже
малюсенькими раковинками. Полу-
чается кувшинчик, который вполне
мог бы занять место на витрине в
магазине сувениров.
Настоящее чудо строительного
искусства — восковые соты живущих
в ульях медоносных пчел. Каждый
сот состоит из двух рядов маленьких
шестигранных ячеек, сложенных
трехгранными основаниями, и с от-
верстиями, обращенными в противо-
положные стороны. Ячейки распо-
ложены горизонтально (с небольшим уклоном к середине), причем
все их боковые стенки и днища оказываются общими, без ма-
лейшего пустого пространства между ними. Такая форма и рас-
положение ячеек наиболее выгодна с точки зрения экономии
места и материала. В стандартной сотовой рамке, которые по-
мещаюр в улье пчеловоды, пчелы строят около 7500 ячеек. Рас-
стояние между сотами 10—12 миллиметров, то есть как раз такое,
чтобы пчелы, ползущие по сотам спиной друг к другу, могли сво-
бодно разойтись. Ячейки — это тара для хранения меда и пыльцы и
одновременно — питомники для выращивания нового поколения.
Огромное большинство ячеек, в которых хранятся пищевые запасы
и выводятся рабочие пчелы, имеет емкость около четверти кубиче-
ского сантиметра. Кроме них пчелы строят немного ячеек покруп-
нее — в них выводятся самцы-трутни, и одну большую ячейку для
выращивания матки.
Как мы видим, в улье все устроено исключительно целесооб-
разно. Не зря Чарльз Дарвин писал:
«Только глупец может рассматривать удивительное строение
сота, столь совершенно приноровленного к известным целям, не при-
ходя в крайнее изумление».
Такими искусными строителями пчелы стали, конечно, не сра-
зу; безусловно, у них были менее опытные предшественники, и толь-
ко тысячелетний естественный отбор создал современную медонос-
ную пчелу. Развитие строительных способностей пчел шло разными
путями. Еще и сейчас пчелы-одиночки — андрены живут в норах.
Эта пчела роет в земле вертикальную шахту, от которой в стороны
отходят земляные ячейки. В каждую такую ячейку пчела откла-
дывает яички и комочек из меда и пыльцы. Выведшейся из яичка
личинке хватает корма на все время до превращения в куколку.
Другая пчела-одиночка — халикодома устраивает гнездо на
камне или на стене. Она лепит его из пыли, цементируя ее своей
слюной. Всего пчела-каменщица строит 6—10 ячеек и в каждой
откладывает одно яичко и корм для будущей личинки.
Пчелы листорезы-обойщики помещают свое гнездо в заброшен-
ной норке какого-нибудь насекомого или дождевого червя. Внутри
179
пчелы выстилают норку обрезками листьев, имеющими форму со-
вершенно правильных кругов и овалов. Яйца они откладывают в
домики-трубочки, тоже сделанные из листьев, причем на стенки
идут овальные выкройки, а на крышки круглые. Размеры крышек
так точны, что кружочек приходится совершенно точно по краям
трубочки. Иногда пчелы-обойщики используют вместо листьев ле-
пестки роз, маков и других цветов.
Среди других насекомых-одиночек тоже немало искусных ма-
стеров.
Наверное, вы не раз видели висящие на тополях, березе, орехе
полузасохшие листья, свернутые в трубочку, — эта работа слоника-
листоверта. Когда приходит время откладывать яички, самка ли-
стоверта долго ползает с ветки на ветку и наконец, найдя подхо-
дящий лист, прокалывает его черешок. Укол задерживает приток
питательных соков, и лист начинает вянуть. Тогда, уцепившись за
край листа лапками и пятясь к середине, жучок постепенно скаты-
вает его в трубочку. Работа нелегкая, и слоник иногда трудится день
и ночь напролет. Когда лист свернут, жучок крепко нажимает на
его край хоботком и выделяющийся сок накрепко склеивает трубоч-
ку. Всего самка свертывает до десятка таких трубочек и в каждой
откладывает яичко.
Удобные домики из дубовых листьев скручивают гусеницы ба-
бочек-листоверток. Они свертывают лист, постепенно притягивая его
края множеством тоненьких ниточек. Получается плотный свиток.
Его стенки не только дают гусенице надежное убежище, но и слу-
жат ей пищей, совсем как в сказке о шоколадном домике.
Замечательные домики-трубочки делают личинки ручейников.
Для постройки они используют чуть ли не любой материал, который
могут найти на дне ручьев, рек и озер. Встречаются домики, по-
строенные из палочек, камышинок, мха, хвои, листьев, песчинок и
даже малюсеньких раковин. В аквариумах личинок, не давая им
другого материала, заставляли делать трубочки из обрывков бу-
маги, кусочков пластмасс, разноцветного бисера. Строителям нельзя
отказать в некоторой «сообразительности» — на быстром течении
они строят трубочки обтекаемой формы и из более тяжелых мате-
риалов, чем в тиховодье. Ремонт домиков они производят не всегда
одним и тем же шаблонным методом, а меняют технику в зависи-
мости от характера повреждения.
Титанический труд затрачивают для постройки шелковой ко-
лыбели шелковичные черви. Работа этих насекомых хорошо изу-
чена. Тутовый шелкопряд стал «домашним» насекомым очень дав-
но. Известно, что в Китае выделывали шелк около 5000 лет назад.
В России шелковичного червя начали разводить в конце XVI века.
Жизнь тутового шелкопряда в неволе настолько интересна, что
стоит рассказать о ней поподробнее.
Как только начинают набухать почки на тутовых деревьях,
шелковод помещает прошлогодние яички в теплое место. Через 8—
10 дней из яичек выходят маленькие червяки, вернее гусеницы, и
сразу же начинают поедать тутовые листья. На пятый день гусе-
ница перестает есть и засыпает; через сутки или немного более гу-
180
сеница линяет и снова принимается за еду. Такой цикл повторяется
четыре раза. За это время червь увеличивается в длину примерно
в двадцать пять раз и достигает длины 8—10 сантиметров. После
четвертого сна линяет в пятый раз и с новым аппетитом прини-
мается за еду, но с каждым днем он ест все меньше и меньше, а
затем перестает совсем. Настала пора строить кокон. Материалом
для него служит шелковая нить.
В теле шелковичных червей имеются две железы, выделяющие
клейкую жидкость. От них идут протоки к верхней губе червя. Вы-
текающая из них * шелковая жидкость» на воздухе застывает, об-
разуя тонкую парную нить. На изготовление кокона идет 800—
1000 метров шелковой нити.
Приступая к постройке кокона, червь прежде всего делает ос-
нову, прикрепляя нить к древесным прутикам, которые для этой
цели подкладывает ему шелковод. Сам он помещается в середине
основы, плотная ткань которой поддерживает его в воздухе. Теперь
червь начинает быстро вертеть головой, выпуская шелковую нить,
и она ложится вокруг его тела так, что одно кольцо плотно приле-
гает к другому. Трое, четверо суток трудится работник без пере-
дышки, укладывая один ряд шелковых петель над другим. Стенки
становятся все толще и толще, наконец кокон готов, и червь засы-
пает в своей шелковой колыбельке. Там он превращается в куколку.
Большая часть коконов используется для получения шелка. Их
обрабатывают паром и разматывают.
Из коконов, предназначенных для разведения шелковичных
червей, через определенный срок выходят на свободу шелковичные
бабочки. Они откладывают яички, которые шелковод будет хранить
до следующей весны.
Искусные вязальщики ловчих сетей — пауки редко устраивают
комфортабельные квартиры. Обычно они используют естественные
укрытия или же, в крайнем случае, роют ничем не примечательные
норы. Из роющих пауков самое интересное убежище устраивает
ямайский траповый паук. Свою нору он выстилает двумя слоями
особой ткани. Наружный слой сделан из грубого материала, похо-
жего на кору дерева, внутренний — из гладкой шелко-
вистой ткани. Вход в нору закрывается круглым тра-
пом, изготовленным из того же материала, из кото-
рого сделан двухслойный чехольчик. Трап с одной
стороны прикреплен к чехольчику петлей. Свое жилье
паук всегда устраивает на косогоре и петлю прикреп-
ляет к верхнему краю. Поэтому, когда хозяин поки-
дает свой дом или забирается в глубь норы, трап за-
хлопывается сам собой и точно закрывает отверстие
норы. Снаружи крышка-трап покрыта такой же зем-
лей, как и окружающая почва, и, когда дверь закры-
та, нельзя обнаружить и следа норы.
Во многих наших реках и озерах можно встретить водяных
пауков. Этот водолаз дышит атмосферным воздухом, а дом устраи-
вает под водой. Приступая к постройке, паук сооружает под водой
купол из паутины, прикрепив его вершину к какому-нибудь водному
181
растению. Затем постепенно заполняет его воздухом. Делает он это
так. Поднявшись на поверхность, паук на мгновение выставляет
брюшко на воздух. Брюшко покрыто волосками, и когда он вновь по-
гружается под воду, волоски захватывают пузырек воздуха. Придер-
живая пузырек задними ногами, паук с воздушной ношей возвра-
щается на свою стройку и отделяет пузырек под купол. Путешествие
за воздухом повторяется много раз. Окончив работу, паук забирает-
ся в воздушный домик — здесь у него столовая, спальня и детская,
живи в свое удовольствие. В подводной квартире паук может про-
жить много часов, не пополняя запаса воздуха. Как же ему хватает
кислорода, ведь воздушный пузырек невелик? Действительно, при
дыхании расходуется кислород, его содержание под куполом умень-
шается, количество азота остается постоянным, а содержание угле-
кислого газа увеличивается. Но как только концентрация кислорода
в пузырьке станет меньше, чем в воде, он начинает переходить из
воды под купол, а образовавшийся углекислый газ растворяется.
Точно так же происходит обогащение кислородом пузырька воз-
духа, который утаскивают с собой под воду различные водные на-
секомые.
Кое-чему могут поучиться у животных архитекторы.
Недавно в одном из африканских городов спроектировали
театральное здание из железобетона без единой опоры. В основу кон-
струкции был положен принцип птичьего яйца. Но при проверке
расчетов оказалось, что здание не может выдержать ожидаемой на-
грузки. В чем же дело, ведь яйца птиц выдерживают куда большие
напряжения? Детальное изучение яйца показало, что его прочность
в значительной степени зависит от тонкой пленки, выстилающей
скорлупу изнутри. Эта пленка создает конструкцию с предваритель-
ным напряжением. Театральное здание, в котором роль этой пленки
играет армированный цемент, оказалось вместительным и очень
прочным.
Архитекторы Польской Народной Республики использовали в
строительстве опыт пчел. Они, взяв за образец соты, изготовили ряд
панелей, из которых собирали жилые дома любой формы и с любым
числом этажей. Оказалось, что дома, собранные из таких плит,
в пять раз легче обычных, и труда на их постройку затрачивается
много меньше. Недавно у нас в Целинограде построен элеватор сото-
вой конструкции; на него было израсходовано на 80 процентов
меньше бетона, а затраты труда на постройку сократились вдвое.
Исключительной прочностью обладают панцири диатомей и ске-
леты планктонных организмов радиолярий. Детальное изучение их
конструкций поможет архитекторам создать сотни красивых и эко-
номичных зданий.
Не кричи, волки!
Ф. М о у э т
X
ЖИВЫЕ ЗВЕНЬЯ ОДНОЙ ЦЕПИ
Поскольку эпиграфом к данной главе взято название книги
Ф. Моуэта «Не кричи, волки!», то прежде всего поговорим о волках.
В Древней Руси волка считали самым алчным, жадным, не ща-
дящим ничего живого зверем. Это нашло отражение в многочислен-
ных поговорках, баснях, сказках многих стран. Вспомните хотя бы
Красную Шапочку и ее бабушку. Такая точка зрения сохранялась
до самого последнего времени. Волков били на облавах, травили
стрихнином, стреляли с самолетов и вертолетов.
Какова же в самом деле роль волка в природе и жизни чело-
века? Правы ли были те ученые, которые «кричали», что волк для
мирных животных — это враг номер один?
183
В 1947 году на Аляске для защиты диких северных оленей-ка-
рибу была начата борьба с волками. В одном из заповедников вол-
ков полностью уничтожили. В то время в нем было около 4000 оле-
ней. Десять лет спустя в заповеднике их насчитывалось уже бо-
лее 40 000. Но вскоре поголовье оленей стало катастрофически па-
дать. Карибу стало не хватать корма — лишайников, а больные оле-
ни, которых раньше уничтожали волки, оставались жить, и у них
рождалось слабое, нестойкое к болезням потомство.
Известный американский натуралист, автор книги «Тропою ка-
рибу» Л. Крайслер, прожившая много месяцев среди волков и оле-
ней, пишет: «Олень-жертва — это олень, который не может быстро
бежать, а бежать он не может либо по причине копытной болезни,
либо оттого, что его легкие поражены ленточным червем, либо от-
того, что его ноздри забиты личинками носового овода. И если боль-
ной олень погибает, это не урон для стада, а для самого животного
избавление от мук».
Это в конце концов поняли охотоведы, и сейчас волк на Аляске
находится под защитой закона. В скандинавских странах и у нас на
Таймыре, там, где сохранились стада диких северных оленей, отстрел
волков также запрещен.
Волк полезен и тем, что в летнее время уничтожает множество
вредных грызунов.
Конечно, там, где пасутся большие стада домашних животных,
волк нетерпим. Ворвавшись в стадо овец или домашних оленей,
семья волков режет до десятка и более животных, хотя для пропи-
тания им было бы достаточно и одного оленя. По-видимому, иное
отношение волков к домашним животным объясняется легкостью их
добывания. И возможно, убитых лишних животных волки хотят со-
хранить про запас на «черный день».
В заповедниках и заказниках численность волков должна строго
регулироваться; здесь больные, неполноценные олени, косули и дру-
гие копытные отстреливаются егерями, и волк уже не выполняет
роли санитара.
Общеизвестен подобный пример из жизни птиц. В Норвегии за-
думали увеличить количество ценных промысловых птиц — белых
куропаток. Для этого в районе гнездования куропаток уничтожили
почти всех нападающих на них хищных птиц. В первые годы пого-
ловье резко увеличилось, но затем промысел стал падать, и вскоре
куропатки почти исчезли. Выяснилось, что хищные птицы поедали
больных, слабых куропаток, а это препятствовало распространению
среди них заразных болезней. Пришлось пернатых хищников взять
под охрану.
Часто преувеличивают вред, приносимый хищными рыбами. На-
пример, раньше полагали, что щуке для того, чтобы прибавить в весе
на один килограмм, нужно проглотить больше двадцати килограм-
мов рыбы. Это неверно. Установлено, что ей для увеличения веса на
один килограмм достаточно съесть три — максимум четыре — кило-
грамма рыбы. Да и ловят-то хищники, главным образом, больную
или слабую рыбешку, а это способствует росту здорового поколения.
Рыбоводы учитывают пользу хищных рыб и запускают щук в пру-
184
ды, где разводят карпов. Там, где есть щуки, карпы растут быстрее,
чем в прудах без хищников. Конечно, количество щук должно быть
ограничено, иначе они уничтожат и всех здоровых карпов.
Следующий пример подтверждает, что хищники ловят, главным
образом, больных и слабых животных. В Забайкалье среди остатков
178 пойманных степными орлами и канюками сурков на трех обна-
ружена культура чумного микроба; а из 21929 зверьков, добытых
капканами в том же самом месте, не обнаружено ни одного зара-
женного чумой животного.
Почти так же обстояло дело в живой цепи леопард — павиан.
Сейчас во многих районах Африки леопардов почти полностью
уничтожили. А затем выяснилось, что они играли большую роль
в поддержании равновесия в природе. Леопарды убивали ежегодно
десятки тысяч павианов. Эти обезьяны так размножились и осмеле-
ли, что на плантациях и в огородах с ними не стало никакого
сладу. Павианы стали нападать на новорожденных антилоп и до-
машних коз. Известны даже случаи нападения павианов на женщин
и детей. Поэтому леопард в Африке сейчас охраняется.
Важным звеном в животном мире океанов являются планктоно-
ядные киты. Они потребляют колоссальное количество мельчайших
животных и растительных организмов. Остальные животные поедают
лишь незначительную часть планктона. Если китов не станет, а дело
идет к этому, то неиспользованный планктон будет отмирать, опу-
скаться на дно и там разлагаться. При гниении расходуется кисло-
род и выделяются вредные газы. В конце концов, как считают неко-
торые ученые, это может привести к полному исчезновению жизни
в океанах.
Известны и более длинные экологические цепи. Аллигатора дол-
гое время считали вредным животным и уничтожали при всяком
удобном случае, тем более, что их кожа шла на изготовление дам-
ских сумочек, портфелей, чемоданов и ценилась очень дорого. Эко-
логическая роль этих крокодилов была установлена недавно, когда
они были почти полностью истреблены.
Домом аллигаторов являются обширные и глубокие водоемы, ко-
торые вырывают эти гигантские пресмыкающиеся. Во время засух
в них находят пищу и воду самые различные животные. В водоемах,
удобренных выделениями аллигаторов, отлично развивается различ-
ная водная растительность, находят убежище рыбы и земноводные.
Обычно в середине водоема самка аллигатора устраивает из ила и
веток холмик, на котором откладывает яйца. И если холмик из года
в год сооружается на одном месте, образуется островок, на нем по-
являются деревья, которые не могут расти на окружающей пруды
болотистой почве. На деревьях строят гнезда цапли и другие птицы.
Они находятся здесь в безопасности, так как присутствие аллигато-
ров отпугивает хищников. Охраняя свои гнезда, крокодилы охраняют
также яйца черепах и змей, которые эти земноводные откладывают
на тех же холмиках-островках. Плавая среди водных растений, алли-
гаторы очищают поверхность прудов, предохраняя их от зарастания.
Кроме того, они уничтожают хищных рыб, питающихся промыс-
ловыми.
185
Сложные экологические цепи возникают в процессе развития не-
которых видов паразитов.
Ремнец является ленточным червем, паразитирующим в кишеч-
нике рыбоядных птиц. В своем развитии этот паразит должен пере-
менить двух промежуточных хозяев. Первым является веслоногий
рачок-циклоп, которого можно встретить в любом пресноводном во-
доеме. Рачок проглатывает яйца ремнеца, попадающие в воду, и в его
теле проходит первая стадия развития паразита.
Рыбы, питающиеся планктоном (уклейка, плотва, синец), зара-
жаются ремнецом. Ослабленная рыба становится легкой добычей
рыбоядных птиц, и ци=..1 замыкается — ремнец попадает в кишечник
окончательного хозяин i.
Иногда появление новых видов животных там, где их раньше
не было, может в корне изменить экологические связи.
Бобры, переселенные в новый водоем-ручей или речку, как пра-
вило, сразу же принимаются за гидростроительство, и в пруду выше
плотины возникает совершенно новая фауна. Появляется множество
моллюсков, водных насекомых и их личинок. А это привлекает в
бобровые пруды выхухолей и водоплавающих птиц. Утки приносят
сюда на лапках икру карасей, которые находят здесь благоприят-
ные условия для жизни.
К поваленным бобрами деревьям приходят кормиться зайцы,
копытные животные, мышевидные грызуны, обгладывающие кору со
стволов и ветвей. Из пней срезанных бобрами берез весной вытекает
сок — любимая пища многих бабочек и муравьев, а за ними приле-
тают различные насекомоядные птицы.
Иногда человек, сам того не подозревая, в корне нарушает эко-
логические связи, что подчас приводит к пагубным последствиям.
В середине прошлого столетия в Австралию привезли несколько
кроликов. Вначале кроликов взяли под защиту, но вскоре стали пла-
тить премии за каждого убитого зверька. Они оказались исключи-
тельно плодовитыми. За год крольчиха приносит более двадцати
пяти крольчат, а в следующем году семейство может вырасти до
трехсот пятидесяти зверьков. Естественных врагов у кроликов в
Австралии оказалось мало, и они расплодились.
Чтобы ограничить распространение кроликов, стали строить про-
волочные изгороди. Они тянулись через всю страну, их длина дости-
гала 3,5 тысячи километров, но это мало помогло. Кролики подкапы-
вались под изгороди и быстро распространялись по всему конти-
ненту. Тогда завезли лисиц, стали использовать ядохимикаты, авиа-
цию, но все напрасно — кролики продолжали размножаться.
В тридцатых годах в лабораторных условиях развели комаров,
зараженных вирусом, который вызывал у кроликов смертельные за-
болевания. Так было уничтожено около 90 процентов длинноухих
вредителей. Но у оставшихся кроликов и у их потомства появился
иммунитет к вирусу. И армия длинноухих опять стала расти.
Ученые вновь начали искать другие методы борьбы. В Австра-
лию пытались завезти блох, зараженных новым вирусом, но они не
перенесли морского путешествия и погибли.
Сейчас предложен новый метод. Кролики живут обособленными
186
колониями, занимающими определенную территорию. Вожак каж-
дого стада метит свою территорию пахучим веществом, находящимся
у него на подбородке. Предполагают синтезировать такое вещество
и наносить его на почву, это может нарушить экологические связи
внутри кроличьих стад. Но насколько эффективным окажется такой
путь, неясно. А пока кролики продолжают рыть норы, что способ-
ствует эррозии почвы, уничтожают леса, обгладывая кору деревьев,
и ежегодно съедают столько травы, что ее хватило бы для прокормле-
ния 25 миллионов овец.
Очень интересная история произошла на острове Ямайка. Эта
история имеет две версии.
По одной — она началась с крыс. Они уничтожали целые план-
тации сахарного тростника. Тогда ямайцы решили завезти из Индии
мангуст. Условия жизни для этих зверьков оказались на Ямайке под-
ходящими, и они быстро размножились. Вскоре мангусты покончили
с крысами. За несколько первых лет урожаи тростника резко возрос-
ли, а затем опять стали падать. Оказалось, что на этот раз повинны
хрущи — их личинки поедали корни тростника, и он засыхал. Отку-
да же взялось такое количество майских жуков? А вот откуда.
Когда расплодившиеся мангусты уничтожили всех крыс, они приня-
лись за ящериц, которые питались личинками жуков.
Долго думали ямайцы, как быть дальше, и наконец привезли из
Южной Америки огромных жаб. Этим амфибиям личинки пришлись
по вкусу, и плантации сахарного тростника были временно спасены.
Но «нет добра без худа». Жабы стали нападать на пчел, и надо было
искать способ, как их спасти от прожорливых амфибий. Способ на-
шелся — ульи стали подвешивать.
На этом история не кончилась. Когда не стало ни крыс, ни яще-
риц, мангусты стали охотиться на жаб. А когда жаб стало меньше,
вновь появились жуки...
По другой версии, на Ямайку для борьбы с беглыми рабами,
которые убегали с плантации и прятались в лесах, завезли ядовитых
змей. Вскоре змей стало так много, что было опасно выходить из
дома. Одновременно на острове развелось множество крыс — опасных
вредителей сахарного тростника. Тогда на Ямайку привезли гигант-
ских жаб, полагая, что они справятся и со змеями и с крысами. Но
жабы не оправдали надежд. Тут-то и пришла мысль обратиться за
помощью к мангустам. Через несколько лет они уничтожили почти
всех крыс и много змей. Когда пищи стало не хватать, индийские
новоселы взялись за поросят, ягнят, кошек, уток, и плантаторы ста-
ли жалеть, что связались с мангустами.
Ответить на вопрос, какая из этих двух версий ближе к истине,
трудно. Но так или иначе, вводя новые звенья в сложившиеся эко-
логические цепи, человек должен досконально изучить биологию
обитающих в данной местности животных и знать, чего можно ждать
от новоселов.
Примеров тому, что необдуманная акклиматизация может на-
нести большой вред животному миру, очень много.
В сороковых годах какой-то предприимчивый председатель кол-
хоза решил завезти амурского сома в бассейн Енисея. Он доставил
187
рыб в бочках из реки Онона и выпустил в один из притоков Селенги.
И эта малоценная и исключительно прожорливая рыба распростра-
нилась по всей Селенге и перебралась в Байкал, внося опустошение
в ряды местных ценных промысловых рыб.
В Балхаш был переселен судак. Он быстро прижился, и вскоре
подледной ловлей судака на блесну стали заниматься все окрестные
горожане, ранее никогда не бравшие в руки удочку. Но постепенно
он уничтожил почти всех рыб, обитавших в Балхаше, в том числе
и балхашского окуня, больше нигде не встречающегося. Опустошив
кормовую базу, судак перестал расти и впал в угнетенное состояние.
В Аральском море погибла ценная промысловая рыба шип из-за
паразита — жаберного сосальщика, завезенного туда с севрюгой.
Енотовидная собака, за-
везенная с Дальнего Востока
в европейскую часть Совет-
ского Союза, оказалась боль-
шим любителем яиц и резко
изменила численность птиц,
в том числе и промысловых.
Страшным вредителем
оказался привезенный в Но-
вую Зеландию австралийский
опоссум кускус. Он почти
—полностью объедает листву с
некоторых деревьев и стал
настоящим врагом электриков. Им приходится обивать железом
столбы электропередач, так как эти сумчатые зверьки, взбираясь на
столбы, часто вызывают короткие замыкания.
Козы, свиньи, завезенные на некоторые острова, в корне изме-
нили природу этих мест. Козы не довольствовались только поднож-
ным кормом, а залезали на деревья, объедали листья, ломали сучья,
и цветущие ранее районы превратились в бесплодные пустыни.
В течение многих лет морская минога заходила в озеро Онтарио
и нерестилась во впадающих в него реках. Дальше в Великие озера
минога не могла попасть, ей мешал Ниагарский водопад. В 1829 году
был построен судоходный канал в озеро Эри. Минога не сразу на-
шла новый путь, и только через сто лет ее обнаружили в этом озере.
Дальнейшее расселение (как пишет профессор Оксфордского
университета Ч. Элтон) происходило почти со скоростью взрыва.
В 1930 году миноги достигли реки Сент-Клер, а в 1937 году перешли
через нее в озера Гурон и Мичиган и стали проходить для икроме-
тания через эти озера. В 1946 году они достигли озера Верхнее. Все
это время они уничтожали гольца, имеющего огромное хозяйствен-
ное значение. Морская минога — это одновременно подвижный хищ-
ник и паразит. В течение десяти лет после того, как начали ощу-
щаться последствия вторжения миноги, ежегодный улов гольца в во-
дах озер Гурон и Мичиган упал с 3900 до 12 тонн.
С каждым годом все труднее становится речным «путешествен-
никам». На реках вырастают электростанции. А где гидростанция,
там и плотина. Поднимать рыбу «наверх» ихтиологи научились, но
188
это еще полдела. Выше больших плотин образуются огромные озера-
моря. Все здесь незнакомо рыбе. Увеличилась глубина, почти исчез-
ло течение, затянулись илом галечные и песчаные отмели. В новых
условиях нет привычных ориентиров, и рыбам уже не удается по-
пасть к родным местам. Ученые сейчас делают главную ставку на
искусственное рыборазведение. Это сохранило жизнь рыбам-*путе-
шественникам». Ихтиологи считают, что вскоре они справятся с этой
задачей, и поголовье осетровых и лососевых рыб не только достигнет
прежнего уровня, но и резко возрастет.
На новые квартиры животные иногда могут попадать «зайца-
ми», пробравшись без билета на поезд, пароход или самолет.
Вот что пишет по этому поводу Ч. Эльтон:
«В том, как легко можно завезти в страну чужеземное насеко-
мое, я убедился, когда перед самой войной привез домой в Англию
несколько крупных желудей из Америки. Я хотел просто держать
их на письменном столе в качестве сувенира. Однако через несколь-
ко дней я увидел, что из этих желудей вылезли личинки хруща, ко-
нечно, я сейчас же бросил все желуди и личинок в кипящую воду,
и с ними было покончено».
И далее:
«Приятель одного моего друга, только что вернувшийся из Егип-
та, был порядком удивлен, когда из пуговицы его рубашки начали
вылупляться мелкие жучки. Оказалось, что пуговицы были сделаны
из скорлупы плодов одной пальмы, и личинки продолжали жить
в материале, по-видимому пройдя невредимыми через все техноло-
гические процессы».
Но далеко не всегда безбилетных пассажиров ловят с поличным,
а они могут в корне нарушить установившиеся в природе взаимоот-
ношения.
В 1912 году в реке Везер, впадающей в Северное море, обнару-
жили китайского мохнатого краба. Он весит около 60 граммов, клеш-
ни у него мохнатые, словно на них надеты меховые рукавицы. Роди-
на краба — реки Северного Китая, а размножается он в осолонен-
ных устьях рек. Как эти крабы попали с Востока на Запад, в точ-
ности неизвестно. Предполагают, что их личинки случайно забрались
в водяные цистерны какого-нибудь парохода. За последние 50 лет
крабы заселили все реки Балтики до Сены, в Эльбу они поднялись
до самой Праги. Мохноногие переселенцы оказались опасными вре-
дителями: они рвут сети и портят в них рыбу, разрушают дамбы,
устраивая свои норы. Рациональный метод борьбы с этими вредите-
лями пока не найден.
В 1947 году в Черном море появился новосел — хищный тихо-
океанский моллюск рапана. Вначале его нашли в Новороссийской
бухте, а теперь их собирают туристы в качестве сувениров по всему
побережью Кавказа и Крыма. Очевидно, этот моллюск тоже прибыл
на пароходе, проделав путь около 9 000 километров. Хищнику при-
шлось по вкусу Черное море, он сильно размножился и почти пол-
ностью уничтожил устричную банку в Гудаутах.
В XVIII веке в Европу из Америки была завезена кровяная тля.
Этот вредитель плодовых деревьев в 1962 году появился и на южных
189
берегах Крыма. Опрыскивание зараженных деревьев ядохимикатами
не помогло. У себя на родине в США его уничтожает насекомое —
один из наездников афилинус. Заметив тлю, наездник поворачи-
вается к ней задом и длинным яйцекладом вкладывает в ее тело
яички. Через 2—3 дня из яиц выходят личинки наездника. Они жи-
вут в теле жертвы около десяти дней и затем окукливаются, а еще
через 8—10 дней из шкурки тли вылетают крылатые афилинусы.
Этого наездника завезли в Закавказье и Крым, он размножился
за лето в девяти поколениях, и весь зараженный кровяной тлей
участок был почти полностью очищен от этого вредителя.
В XIX веке в Сухуми привезли партию австралийских акаций-
мимоз, букеты которых появляются ранней весной на улицах наших
городов.
В 1927 году энтомологи заметили на ветвях мимозы какие-то бе-
лые комочки. Оказалось, что это червецы ицерии — опасный вреди-
тель цитрусовых деревьев, прибывший из Австралии вместе с мимо-
зой. Были приняты срочные меры — зараженные деревья спилили и
сожгли. Однако червецы сохранились в отдельных рощах. Тогда из
Египта привезли жучков новиусов. Их доставили в Ленинград, раз-
множили и отправили на Кавказ. Самки жучков, найдя колонии
ицерии, стали откладывать в них яйца. Выведенные личинки но-
виусов поедали и червецов и их яйца. Но опасных вредителей сразу
не удалось уничтожить. У них нашлись неожиданные защитники!
Как известно, муравьи любят сладкие выделения многих тлей и чер-
вецов, и вот на Кавказе нашелся один вид муравьев, которым полю-
бились ицерии. Они нападали на новиусов, а затем стали воздвигать
вокруг колоний червецов стены и крышу. «Двери» в здание были
так малы, что жучки не могли проникнуть внутрь. Поэтому, чтобы
новиусы могли довести до конца свою полезную работу, пришлось
объявить войну муравьям.
Появление жучка ломехуза в муравейнике нарушает все связи
в этой дружной семье. Жучки поедают муравьев и откладывают свои
яйца в муравьиные куколки. Личинки жука очень прожорливы и по-
едают «муравьиные яйца», но хозяева их терпят, так как ломехуза
поднимает задние лапки и подставляет влажные волоски, которые
муравьи с жадностью облизывают. Жидкость на волосках содержит
наркотик, и, привыкая, муравьи обрекают на гибель и себя и свой
муравейник. Они забывают о работе, и для них теперь не сущест-
вует ничего, кроме влажных волосков. Вскоре большинство муравьев
уже не в состоянии передвигаться даже внутри муравейника; из
плохо накормленных личинок выходят муравьи-уроды, и все населе-
ние муравейника постепенно вымирает. А жучок, сделавший свое
«черное» дело, перебирается в соседний муравейник.
Говоря об экологических связях, нельзя не сказать о растениях,
которые не могут жить без животных.
Еще Чарльз Дарвин говорил, что, чем больше любителей кошек,
тем больше семян даст красный клевер. Какая же связь между кош-
ками и клевером? А вот какая: пчелы любят мед из цветков кле-
вера, но их хоботок мал и не достает до дна трубочек, где находится
нектар. Поэтому пчелы (кроме отдельных, выведенных в последнее
190
время видов) не посещают поля красного клевера. У шмелей хоботок
очень длинный, и они легко берут взяток с клевера. Полевые мыши
плохие соседи для шмелей; они разоряют их гнезда, съедают мед
и личинок. А где много кошек, там мало мышей, и шмелиные гнезда
остаются целыми. Значит, большинство цветков будет опылено.
На Галапагосских островах растет большой многолетний томат.
Как показали опыты, естественным путем прорастает меньше одного
процента семян. Но если спелые помидоры поедаются гигантскими
черепахами и их семена проходят через пищеварительный тракт че-
репахи, то прорастает более 80 процентов семян.
В Южной Родезии растет большое красивое дерево, которое на-
зывают замбезийским миндалем. Семена этих растений прорастают
очень редко, но после того,
как семена побывают в же-
лудке слонов, они прора-
стают почти все.
Многие тропические ра-
стения, как мы знаем, опы-
ляются днем колибри, а по
ночам летучими мышами.
Без них эти растения не да-
дут потомства.
На некоторых остро-
вах Тихого океана растет
лиана, которую называют
крысиным деревом. Цветы
у нее не могут самоопы-
ляться. Местным крысам
пришлись по вкусу прицветники этих цветов. Поедая их, они пач-
кают усы пыльцой, которая таким образом попадает с одного цветка
на другой.
«По мере того, как мы постигаем всю сложность организации
сообщества, становится все более ясно, что нельзя делить животных
на полезных и вредных, на друзей и врагов, — говорит известный
эколог П. Фарб. — Превосходной иллюстрацией этому служат многие
леса востока Северной Америки. Приняв за аксиому, что деревья
человеку полезны, мы с необходимостью заключаем, что цекропия —
бабочка, гусеницы которой питаются листвой деревьев, — вид без-
условно вредный. А раз так, то логично считать полезными любые
виды, питающиеся цекропией. Изучение цекропии показало, что сре-
ди питающихся ею видов есть, в частности, шесть видов насекомых
и два вида мышей. Мыши же иногда сильно портят молодые побеги
деревьев и в то же время уничтожают вредителей этих деревьев
цекропию. Так в какую же графу их надлежит занести — во вред-
ные виды или в полезные?
Что касается шести видов насекомых, нападающих на гусениц
цекропии, то, казалось бы, их можно считать полезными. Но у двух
из этих видов есть свои, вторичные паразиты, которых, по той же
логике, следует отнести к вредным видам. Однако паразитизм яв-
ление сложное: те же самые вредные вторичные паразиты могут
191
одновременно паразитировать и на
других видах, вредных с точки
зрения человека. Таким образом,
паразиты, «вредные» в одних
условиях, могут быть «полезны-
ми» в других. При еще более
углубленном исследовании всей
системы взаимоотношений выяс-
няется, что и у этих «вредно-по-
лезных» паразитов есть свои, тре-
тичные паразиты, относительно
которых уж совершенно невоз-
можно сказать, полезны они или
вредны.
Короче говоря, сообщество
представляет собой механизм,
включающий в себя столько сцеп-
ленных друг с другом шестеренок,
что совершенно бессмысленно счи-
тать какие-то из этих шестеренок
вредными или, наоборот, полезны-
ми. И тем не менее человек руко-
водствуется именно такими оцен-
ками и опрыскивает ядохимиката-
ми поля и парки, поощряет истреб-
ление хищных млекопитающих
и птиц, пытается управлять охот-
ничьими угодьями так, чтобы они
давали как можно больше дичи.
Поступая таким образом, че-
ловек причиняет вред самому себе,
поскольку сообщество — устройст-
во весьма сложное и тонкое, и воз-
192
действовать на него столь грубыми средствами — это все равно, что
пытаться наладить телевизор, колотя по нему гаечным ключом и
рискуя тем самым привести его в полную негодность».
Высказывания П. Фарба очень интересны и в основном правиль-
ны. Действительно, многие экологические связи в животном мире не
изучены и с трудом поддаются изучению.
Однако разумное вмешательство человека в природу не только
полезно, но и необходимо. Выше рассказывалось, как были спасены
почти исчезнувшие на земном шаре зубры, бизоны, сайгаки, куланы
и множество других животных. Разумным оказалось переселение
ряда рыб, птиц и зверей на новые квартиры.
Большое значение, как мы видим, имеет искусственное рыбо-
разведение, но здесь иногда допускают большие ошибки. Вот один
пример: на Невском рыбоводном заводе выращивают из икры лосо-
сей-мальков и выпускают их в Неву. Размеры молодых лососиков
не превышают, как правило, 10—12 сантиметров. В реке они соби-
раются в нескольких, совершенно определенных местах, и как раз
там, где держится много хищных рыб — щуки, окуня, голавля. Ло-
сосики вполне по зубам этим хищникам, и в их желудках погибает
половина, если не больше мальков, выращенных с таким трудом.
Нельзя ли «вмешаться в природу» и спасти лососят? Безусловно
можно. Стоит лишь в двух-трех местах, общей площадью не более
нескольких гектаров, организовать отлов хищников спиннингом и
даже -простой удочкой с насадкой, которую лососята не берут, а
хищники схватывают охотно. Или же поставить сетные заграждения
с такими размерами ячеек, через которые хищные рыбы пройти не
смогут, а мальки, когда придет время, могут спокойно уплыть в
Балтийское море.
Другой пример.
Распахивая целинные земли, человек в корне изменяет расти-
тельный и вместе с ним и животный мир степи. При этом гибнут не
только вредные, но и полезные животные. Значит ли, что мы, вместо
полыни и ковыля, не должны сеять пшеницу? Конечно, нет. Мил-
лионы центнеров пшеницы для
нас дороже, чем сохранение в не-
тронутом виде животного мира
степей. А для редких и полезных
животных должны быть созданы
заказники и заповедники, как и
поступают у нас в стране.
Уж солнышко на ели,
а мы еще не ели.
Поговорка
Знаем, знаем без часов,
Что обед для нас готов.
С. Маршак
XI
СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ?
Каких-нибудь 50—60 лет тому назад почти ни в одной крестьян-
ской семье не было часов, а у пастухов и подавно. Между тем жизнь
текла по строгому распорядку. Вставали, обедали, ложились спать
в точно определенное время.
Как же люди определяли, который час? В солнечные дни при.
некотором навыке не так уж сложно определить время по положе-
нию солнца. А в пасмурный? По степени освещенности трудно. Ведь
количество света, когда не видно солнца, зависит от плотности туч,
облаков и от того, какую часть неба они занимают. Значит, у людей,
не пользующихся часами, начинают идти внутренние биологические
часы.
194
У меня долгое время не было часов, но я днем и ночью мог
определить время с точностью до получаса. Да и сейчас я могу за-
вести свой «будильник» на любой час ночи — проснуться так, чтобы
на рассвете быть на берегу любимого омута или не опоздать к на-
чалу глухариного тока. Подобный «будильник» есть у всех людей, но
не все умеют им пользоваться.
Большое влияние на внутренние часы человека оказывает быст-
рое перемещение, например, перелет на самолете с запада на восток
или обратно. Наблюдающаяся при этом перестройка биологических
часов может вызвать длительную бессонницу и даже более тяжелое
заболевание. Очень важно своевременно перевести свои часы спорт-
сменам, участвующим в соревнованиях. Вот что говорит заслужен-
ный тренер СССР по легкой атлетике Н. Г. Озолин:
«Наиболее коварным сюрпризом для советских спортсменов
оказалась разница во времени. В Мехико мы все стали моложе на
девять часов. А, как известно, биологические часы органов и систем
очень устойчивы и перестройка их на новый суточный режим для
организма представляет большой труд, требующий в среднем две
недели».
Биологические часы есть у всех животных. У одних они идут
с перебоями, а у других работают, как самый точный хронометр.
В Ленинградском зоопарке хищных зверей кормят в 2 часа дня.
Когда приближается время кормления, звери начинают вести себя
неспокойно — ходят по клетке взад и вперед и все время погляды-
вают в ту сторону, откуда должна появиться тележка с мясом. И что
самое удивительное — в понедельник, когда у хищников постный
день, они никак не реагируют на приближение часа кормления.
Очень интересно поведение медведей в зоопарке. Зимой они ма-
лоактивны и долго спят. В воскресенье же, когда много посетителей,
которые часто кормят их конфетами, пряниками и другими лаком-
ствами, медведи поднимаются спозаранку и ждут подачки. Следует
заметить, что такое внеплановое кормление часто плохо отзывается
на здоровье косолапых.
Точными биологическими часами обзавелись тропические свет-
лячки. У самца и самки светлячков имеются фонарики. Отправляясь
в полет на поиски самки, самец мигает фонариком. Самочка,
сидящая на земле, в ответ подает ему сигналы своим фонариком. Но
имеется много разных видов тропических светлячков, которые также
переговариваются при помощи световых сигналов. Как самцу узнать,
своя самочка ответила или чужая? Оказывается, заметив сигнал, са-
мочка на каждую вспышку света отвечает вспышкой через строго
определенное время. А так как у каждого вида светлячков свой осо-
бый промежуток между сигналами самца и самки, светлячки ни-
когда не ошибаются.
Не обходится без биологических часов большинство зверей, оби-
тающих на севере, когда они меняют свой легкий летний наряд на
более теплый зимний. Некоторые из них — заяц-беляк, песец, горно-
стай — надевают к зиме белые маскировочные халаты, которые по-
могают им стать незаметными на белом фоне снега. Зайцу в белом
халате легче скрыться от врага, а песцу и горностаю легче незаметно
13*
195
подкрасться к добыче. Оказывается, смена наряда также не обхо-
дится без биологических часов. Часы засекают величину светового
дня, и, когда день сокращается до определенной величины, живот-
ные начинают переодеваться; и переодеваются они тем быстрее, чем
ниже температура окружающего воздуха. Это учли звероводы в пи-
томниках, где разводят пушных зверей; их «заставляют» раньше
надеть теплую шубу, искусственно уменьшая световой день.
Лето 1972 года я проводил на даче вблизи города Луги. По со-
седству жил заядлый рыболов, очень пунктуальный человек. Еже-
дневно в течение всего лета он выезжал на рыбную ловлю в 5 часов
вечера и возвращался к 8. И точно в это же время у порога дома,
там, где чистили рыбу, появлялась хозяйская кошка. Непонятно, как
она заводила свои часы? По освещенности не могла — ведь в июне
в 8 часов вечера совершенно светло, а в сентябре чуть ли не полная
темнота.
Рассказывают еще более поразительные случаи.
Одна кошка, прогуляв всю ночь, являлась домой ровно в 8 часов
10 минут утра. А в каждый понедельник она появлялась на стадио-
не, чтобы посмотреть, как студенты играют в футбол. И, как утверж-
дает рассказчик, видный американский ученый, кошка ни разу не
ошиблась ни днем, ни часом.
Ослов считают тупоумными животными. А вот, представьте себе,
на одной ферме в США на поле работали около 100 ослов, и все они,
как один, прекращали работу ровно в полдень, и притом без всякого
сигнала. До 6 часов вечера их нельзя было заставить работать ни
лакомством, ни побоями. В 18 часов они вновь принимались усердно
трудиться.
Пользуясь методом условных рефлексов, можно завести часы
у животных на определенное время.
Каждый рыболов знает, что если длительное время прикармли-
вать рыбу в одни и те же часы в одном и том же месте, то она
будет подходить к прикормке именно в эти часы. Хорошо вырабаты-
вается условный рефлекс у
пчел. Если вы будете чашечку
с сиропом выставлять ежеднев-
но, скажем, в 12 часов дня, то
вскоре в это время за взят-
ком будет прилетать множество
пчел. К чашечке же, выставлен-
ной в другое время, будут при-
летать лишь единичные пчелы.
Внутренние часы у одних
животных идут, не отставая и
не спеша, в течение ряда поко-
лений, у других их нетрудно пе-
ревести.
У нас в заповеднике Аска-
ния-Нова в течение многих лет
живут и размножаются австра-
лийские страусы эму. У себя на
196
родине они несутся летом, что соответствует середине нашей зимы.
И вот эму в течение ряда поколений не смогли перевести свои часы
и в Аскании-Нова откладывают яйца в сильные морозы прямо
в снег.
В лабораторных условиях наиболее «упрямыми» оказались пло-
довые мушки дрозофилы. 18 поколений одного из видов этих мушек
не перевели своих часов, хотя их долгое время держали в условиях,
совсем не похожих на природные.
Правильный ход биологических часов нетрудно нарушить у не-
которых птиц.
Если кур с первого дня жизни держать попеременно 8 часов на
свету и 4 часа в темноте, то ночь будет для них наступать два раза
в сутки — скажем, с 12 часов до 16 и с 24 до 4 часов. Куры приспо-
сабливаются к этим условиям. После кормления в 11 часов садятся
на насест и в 12 часов засыпают. В середине «дневной ночи» и в
конце ее петухи поют. В 16 часов куры отряхиваются, чистят перья
и начинают разыскивать корм. При переходе на нормальный свето-
вой режим подопытные куры еще долгое время разгуливают в сумер-
ках и спят в самое светлое время дня.
Если жаворонков или скворцов содержать около двух недель
в помещении, где свет включается на 6 часов позже, чем выходит
солнце, то они переставляют свои внутренние часы. Как известно,
солнце за сутки, благодаря вращению Земли, как бы описывает во-
круг нее полную окружность, то есть 360°. Следовательно, за час
солнце перемещается на 15 дуговых градусов I 24 , а за 6 часов
на 90°. Замечено, что птицы, сориентировавшись ранним утром на
восходящее на востоке солнце, чтобы попасть на юг, поворачивают
влево на 90°. Поэтому птицы, у которых «внутренние часы» отстают
от солнечных на шесть часов, во время осеннего перелета должны
лететь не на юг, а на восток, что и было подтверждено опытом.
Кряковых уток держали в помещениях при заданном режиме
освещения до тех пор, пока они не приспособились спать и кор-
миться в другое время. У одной группы уток часы переставили на
шесть часов вперед, у другой на шесть часов назад, а у третьей их
ход изменили на двенадцать часов. Контрольную группу содержали
при нормальном освещении. Уток выпустили днем в солнечную по-
году. Контрольные птицы, как и всегда осенью в данной местности,
полетели на северо-запад. Утки, часы у которых спешили, отправи-
лись на юго-запад, а те, у которых отставали, — на северо-восток.
Утки же с часами, отличающимися от нормальных на 12 часов, ле-
тели на юго-восток, в направлении, противоположном обычному.
Очень просто перевести биологические часы у таракана. Это ноч-
ное насекомое. Днем он спит, забравшись куда-нибудь в щель, а
ночью выходит на промысел. Если же таракана поместить в помеще-
ние, где днем темно, а ночью светло, то вскоре он переставит свои
часы и даже в условиях нормального светового дня будет долгое
время отправляться в поиски за пищей, когда на улице день.
Было высказано предположение, что действие биологических ча-
сов у таракана объясняется поступлением в кровь какого-то гормона.
197
Для подтверждения этого в спинках двух тараканов проделали
отверстия и соединили их кровеносные системы, скрепив тараканов
воском. У верхнего насекомого удалили ноги, чтобы ограничить его
подвижность. До операции верхний таракан жил в нормальных усло-
виях. Биологические часы у нижнего таракана были разрегулиро-
ваны непрерывным освещением в течение долгого времени. Когда
эту пару поместили в условия непрерывного дня, нижний таракан
начинал бегать в то самое время, которое соответствовало прежним
часам насекомого, неподвижно закрепленного у него на спине. Зна-
чит, какой-то гормон верхнего таракана заводил внутренние часы
нижнего.
Часы необходимы всем животным, имеющим эхолокаторы. Как
известно, звук и в воздухе и в воде распространяется с определенной
скоростью и, встретив на своем пути препятствие, он с той же ско-
ростью возвращается обратно. Узнав, через сколько времени звук
вернется, летучая мышь или дельфин могут определить расстояние
до любого предмета. Ясно, что им не обойтись без самого точного
хронометра.
Биологические часы у человека легче разрегулировать, чем
у животных. В Италии был проведен такой опыт: 20 ученых, 5 кур,
5 петухов и 4 кролика провели неделю в пещере в полной темноте.
Оказалось, что после 160 часов пребывания во мраке человек утра-
чивал чувство времени, а животные сохраняли его на протяжении
всего опыта.
Большое влияние на жизнь, по крайней мере некоторых морских
животных, оказывает Луна и ее фазы. Как известно, от взаимного
расположения Солнца и Луны зависят приливы и отливы. Макси-
мальной высоты приливы достигают примерно каждые две недели,
в то время, когда Солнце и Луна находятся на одной прямой
с Землей.
С исключительной точностью идут «лунные» часы у тихоокеан-
ских морских червей-палоло. До поры, до времени эти черви живут
в норах среди коралловых рифов. Только один раз в год, в октябре
или ноябре в последнюю четверть луны, они появляются в прибреж-
ных водах, чтобы продлить свой род.
Кто же заводит лунные часы тихоокеанских червей? Приливы
или отливы? Маловероятно. Из обломков коралла, положенных в
ведро, палоло выползают в тот же день и час, как и их свободные
родственники в океане. Может быть, лунный свет? Тоже нет. Черви
справляют свадьбу даже в самые темные безлунные ночи. Были и
другие гипотезы, но пока надо признать, что хронометр палоло
остается загадкой.
Не менее удивительно поведение американской рыбки атерины-
грюньон. Весной, в дни наивысшего прилива, стаи этих рыбок
устремляются к берегам Южной Калифорнии. Когда приливная вол-
на достигает максимума, они выбрасываются на берег; самка зары-
вается в сырой песок хвостом вперед и откладывает икру. Со сле-
дующей волной, накатившейся на берег, атерины покидают пляж и
уплывают в океан. Икринки постепенно развиваются в сырой песча-
ной норке, и личинки выклевываются, когда новая приливная волна
198
взмучивает песок. Это происходит ровно через четырнадцать дней,
во время следующего максимального прилива.
Некоторые виды крабов имеют двое часов — солнечные и при-
ливно-отливные. Основной солнечный ритм — изменение темной днев-
ной окраски на светлую ночную. Но самая темная окраска появляет-
ся только во время отлива. Биологический смысл такой перемены
окраски — маскировка. Интересно, что если содержать крабов при
слабом освещении, то они меняют свою окраску по тому же графику.
Более того, если крабов перевезти из Америки в Европу, то они
будут жить по тем же солнечным и приливным часам, как у себя
на родине. е
Очевидно, животным совершенно необходимы биологические
часы. Они показывают им, когда следует выходить на охоту, помо-
гают найти правильное направление во время миграции; пользуясь
часами, животные находят друг друга и определяют время, когда на
свет должно появиться новое потомство.
Следует ли продолжать изучение биологических часов живот-
ных? Безусловно да. Познакомимся хотя бы с таким опытом. Тара-
канам пересадили подглоточный нервный узел — ганглий, взятый
у других тараканов, биологические часы которых отличались на две-
надцать часов. Теперь жизнь тараканов регулировалась двумя часа-
ми — своими и чужими. Оказалось, что почти у всех тараканов по-
явились злокачественные опухоли в желудке. Если же насекомым
пересадить часы, идущие «в ногу» с их собственными, никаких опу-
холей не образуется. Значит, несогласованный ход различных биоло-
гических часов, имеющихся в организме животного, может привести
к роковым последствиям.
Не менее важно, конечно, изучение биологических часов у чело-
века. В этом направлении пока еще мало сделано. Медики знают
только примерно, когда следует кормить больных, когда надо давать
те или другие лекарства. Как надо работать, чтобы меньше утом-
ляться. Но все это только первые шаги. Впереди еще много работы.
Надо узнать, что пускает в ход биологические часы и чем обуслов-
лены колебания их маятника.
Ученым предстоит обнаружить, где находятся биологические
часы у различных животных и человека, а инженерам создать дейст-
вующую модель внутренних часов. Это сулит много увлекательных
и важных открытий.
Для животных путешествие не
страсть, а необходимость.
Н. А. Рубакин
XII
ЖИВОТНЫЕ-ПУТЕШЕСТВЕННИКИ
Большинство сухопутных млекопитающих — «домоседы». От-
дельное животное, семья или стадо, заняв определенный участок, не
покидает его ни зимой ни летом.
Натуралист А. Онегов, много лет наблюдавший жизнь медведей
в лесах Архангельской области, пишет, что каждый медведь зани-
мает в лесу определенную территорию, которую считает своим до-
мом. Границы «дома» соблюдаются настолько строго, что между
участками сохраняется даже «ничейная» пограничная полоса — на
ней остаются нетронутые ягоды, неразвороченные гнилые пни и му-
равейники.
Определенных границ придерживаются и другие звери. Так ве-
200
дут себя лось и косуля, рысь и лисица, обычно площадь их «государ-
ства» не превышает десятка квадратных километров.
Лишь немногие млекопитающие совершают регулярные путеше-
ствия, или, как говорят биологи, — миграции. Дикие северные олени
зимой оставляют тундры и перекочевывают к лесам, где слой снега
тоньше и легче добыть ягель. Кабаны на Дальнем Востоке уходят
зимой из падей и пасутся на склонах гор; там ветер сдувает снег
и проще добраться до вкусных желудей и кедровых орешков.
В Африке антилопы, буйволы, зебры в период дождей пасутся в са-
ваннах, где в это время буйно растут травы. А в период засухи,
когда растительность в саваннах выгорает, они перебираются по-
ближе к рекам — на их берегах даже в жару зеленеет трава.
За травоядными животными переселяются и хищники. Львы,
гиены, леопарды в Африке не отстают от стад копытных. Уссурий-
ский тигр следует по пятам за стадами кабанов.
Изредка наблюдаются массовые стихийные переселения млеко-
питающих. В тундрах Скандинавии и на севере нашей страны во-
дятся небольшие, чуть побольше домашней мыши, грызуны пеструш-
ки-лемминги. Мех у них густой, желтый с темными бурыми пят-
нами. Лемминги «нелюдимы» и обычно живут в одиночку, а если
и познакомятся, то затевают ожесточенные драки.
До/ поры, до времени они живут на одном месте и ни о каких
путешествиях не помышляют. Но вдруг зверьки начинают усиленно
размножаться, самка приносит детей уже не один раз в сезон, а два,
а то и три раза, растет количество малышей в семье. Тогда обычно
робкие зверьки становятся «храбрецами» и отправляются в далекий
путь. Путешествие они начинают поодиночке, но удобные дороги есть
не везде, и в долинах между гор, на перешейках среди озер, у пере-
црав через реки тропинки сходятся, и дальше пеструшки идут уже
сомкнутыми колоннами. Они форсируют горные хребты, переплы-
вают реки и даже входят в города. Добравшись до моря, они бро-
саются в волны и плывут, плывут, пока не утонут. Большинство от-
важных путешественников гибнет, и лишь немногие остаются в жи-
вых и заселяют новые угодья.
Массовые путешествия предпринимают иногда и белки. Они, как
лемминги, начинают путь поодиночке, но постепенно миллионы
зверьков собираются вместе и движутся широким фронтом. Их не
останавливают ни большие города, ни безлесные пространства, ни
широкие водные просторы. Попав в город, белки бегут по улицам,
прыгают с забора на забор, с крыши на крышу. Подойдя к таким
широким рекам, как Обь, Енисей, Амур, они бесстрашно бросаются
в воду и, конечно, массами гибнут. Известен случай, когда белки
пытались на Дальнем Востоке переплыть Татарский пролив.
Подобные миграции совершают и более крупные . животные.
Южноафриканские антилопы — горные скакуны — иногда ни с того,
ни с сего вдруг собираются в тысячные стада и, покинув великолеп-
ные пастбища, уходят в выжженные солнцем пустыни, где и гибнут
от голода. Идут они настолько плотными шеренгами, что, если даже
сам «царь зверей» лев попадет в середину стада, ему не удается
спастись, несмотря на самые отчаянные попытки.
201
Чем объяснить такие неистовые
миграции?
Большинство ученых считают,
что главную роль играет массовое
размножение и связанная с ним не-
хватка корма и убежищ. Некоторые
же ученые полагают, что пища здесь
ни при чем. Ведь покидают же, гово-
рят они, антилопы — горные скаку-
ны — обжитые пастбища с сочной
травой и уходят в пустыни? А са-
ранча? Ее нашествия тоже не связа-
ны с поисками пищи. Кто прав, ска-
зать трудно, пока еще мы не распо-
лагаем достаточными данными.
Среди морских млекопитающих
тоже много путешественников. На-
стоящие «бродяги» — усатые киты.
Они то снуют туда и сюда в поисках
корма, то предпринимают далекие
странствия от экватора чуть ли не до
самых полюсов. О том, что киты со>
вершают огромные переходы, знали давно. Еще в XVIII веке в даль-
невосточных морях убивали китов с заросшими в их теле гарпунами
голландской работы; загарпуненных в Перу добывали у Лабрадора,
а раненных в японских водах встречали у побережья Чили. В же-
лудке одного кита нашли жестяную коробку из-под зубного порошка
с фамилией матроса. По надписи установили, что моряк выбросил
жестянку в Антарктике у Полярного круга, а убили кита через
десять месяцев у берегов Австралии. За это время он проплыл около
10 000 километров.
Однако на основании таких случайных находок нельзя было со-
ставить ясного представления о «китовых тропах». Для изучения
миграции китов начиная с 1924 года стали метить. В них из ружей
выстреливали особыми пулями-метками. Вначале пули делали из
алюминия, а потом из нержавеющей стали и обрабатывали во избе-
жание заражения ими китов пенициллиновой мазью. Всего к 1960 го-
ду помечено более 10 000 китов.
Изучение возвратившихся меток показало, что киты летом па-
сутся в холодных и умеренно-холодных водах. Здесь в это время бур-
но развивается планктон, и для китов всегда готов накрытый стол.
Осенью вода делается совсем холодной, рачки перестают размно-
жаться, а уцелевшие спускаются на большие глубины, где китам их
уже не достать. Тогда киты, нагулявшие за лето жир, плывут на юг
и в теплых водах вблизи экватора приносят детенышей. Но, судя по
меткам, киты не пересекают экватор, и стада арктических и антарк-
тических китов никогда не смешиваются. Все же ученые не считают
это бесспорным, ведь случалось добывать в северном полушарии ки-
тов, на коже которых была водная растительность, типичная для
южного полушария, и наоборот.
202
Так или иначе киты нашего полушария регулярно кочуют вес-
ной на север, а осенью на юг. Какой смысл таких путешествий?
Смысл большой. Что бы произошло, если бы кит остался зимовать
в Арктике? Корма зимой там почти нет, холодно, и для поддержа-
ния определенной температуры тела надо расходовать уйму жира.
Да и китятам вредна холодная вода. В теплых морях корма тоже не
много, но теплоотдача много меньше, и жир расходуется экономнее,
его вполне хватает, чтобы перезимовать и совершить весной путь
в отменные северные столовые.
В Антарктике усатые киты иногда проплывают много километ-
ров, чтобы найти небольшие полыньи среди льдов; в них они живут
по месяцу и больше.
Предполагают, что в полыньях киты принимают «водные про-
цедуры». Как известно, в морях и океанах подводные части кораб-
лей обрастают, на них поселяются моллюски, ракообразные, водо-
росли, а на китах, кроме того, различные паразиты. Они увеличивают
вес животного, тормозят его движение и беспокоят хозяина. В прес-
ной воде, образующейся из тающих льдов, все эти «нахлебники» гиб-
нут, а киты чувствуют себя в ней не хуже, чем в океанской.
Интересно, что, путешествуя, киты из года в год посещают одни
и те же бухты, проливы и прочие участки морей. Как они находят
дорогу в океане, пока не ясно, этим сейчас занимаются ученые.
Другие морские млекопитающие — моржи, тюлени, котики — то-
же кочуют. Большую часть года они рыскают небольшими груп-
пами в знакомых участках океана, разыскивая рыбу, моллюсков,
водоросли. Но как только наступает пора размножения, они массами
собираются на одних и тех же лежбищах, чтобы принести детенышей
и вновь уплыть в просторы океана.
Есть заправские путешественники среди летучих мышей. Их
пищу в умеренных широтах составляют насекомые. Зимой такой
пищи там нет, и летучие мыши засыпают, подвесившись к потолку
в какой-нибудь прохладной пещере, либо улетают на юг. С помощью
кольцевания удалось установить, что рыжие вечерницы из Литвы
летят на зимовку в окрестности Дрездена, то есть пролетают около
750 километров. Нетопырь, окольцованный летом 1958 года в Воро-
нежском заповеднике, был пойман осенью того же года в Турции
около Стамбула. В этом случае путешественник пролетел 1750 кило-
метров. Но рекордсмены, по-видимому, все же некоторые североаме-
риканские летучие мыши: они осенью прилетают на Бермудские ост-
рова, а до них надо лететь только над морем более 1000 километров.
Среди птиц «домоседов» можно пересчитать по пальцам. В се-
верных и умеренных широтах, пожалуй, только домовый воробей сто-
процентный «домосед». Всю свою жизнь и зимой и летом он проводит
вблизи от того дома, под крышей которого он вывелся. Сороку, си-
ницу, снегиря уже нельзя назвать настоящими «домоседами». Зимой
они собираются около населенных пунктов, а летом рассеиваются по
окрестным лесам. Глухарь, рябчик, дятел регулярно кочуют, правда,
в пределах очень небольшой территории. Глухаря летом и осенью
скорее всего можно встретить около ягодников, сначала на чернич-
никах, потом на брусничниках и наконец на клюквенных болотах.
203
Зимой глухарь кормится хвоей, и его надо искать в сосняках. Тетерев
весь год тоже живет почти оседло, но если не уродилась на березах
сережка, его основной зимний корм, то он может перекочевать на
значительные расстояния. Еще дальше летят из тундры белые куро-
патки; когда выпадают глубокие снега и до ягод не докопаться, они
перелетают к окраине лесов и питаются побегами ивы. Вслед за бе-
лыми куропатками отлетают из тундры хищники — полярная сова,
мохноногий канюк, им тоже нечем кормиться зимой в безжизненной
тундре.
Обыкновенная серая ворона может быть и оседлой и перелетной
птицей. Часть ворон, обычно старых, никуда не улетает и зимует там
же, где вьет гнезда, некоторые беспорядочно кочуют, а часть, глав-
ным образом молодых птиц, отлетает к югу. Как правило, вороны
не пролетают более нескольких сотен километров, но иногда они
предпринимают и большие путешествия. Например, ворон, окольцо-
ванных в Ленинградской области, обнаруживали на севере Франции,
то есть они пролетали около 2000 километров.
Но все эти птицы еще не настоящие путешественники. Птицы-
путешественники, или, иначе, перелетные птицы — это те, которые
регулярно отлетают с мест гнездовий на зимовку в строго опреде-
ленные места.
Обычно перелетные птицы улетают зимовать в теплые края. Из
европейской части Советского Союза, из Скандинавии они летят в
Западную Европу, Африку и на юг нашей страны. В Англии, Фран-
ции, Испании тепло, снег выпадает редко, и здесь остаются зимовать
скворцы, чибисы, вальдшнепы, утки. В Крыму и Закавказье зимуют
чайки, жаворонки, зяблики, утки. Дальше в долину Нила летят жу-
равли, кулики, трясогузки. В африканских саваннах проводят зиму
соловьи, славки, удоды. Через Центральную Африку дальше на юг
пролетают аисты, ласточки, кукушки.
Из Сибири птицы летят, в основном, в двух направлениях: гнез-
дящиеся к западу от Енисея воробьиные птицы, гуси, утки улетают
на побережья Каспийского и Средиземного морей; заенисейские
птицы огибают с востока пустыни и горы Центральной Азии и зи-
муют в Индии, Китае, Вьетнаме. С Чукотки гуси, утки, кулики летят
в Калифорнию, Мексику.
«Рекордсмены» дальних перелетов, пожалуй, полярные крачки.
Они совершают удивительные путешествия. Крачки, выводившие
птенцов на крайнем севере Америки, летят через Европу в Южную
Африку, а оттуда часть перелетает в Южную Америку, а часть оги-
бает мыс Доброй Надежды и зимует на островах Индийского океана.
Крачки, гнездящиеся на сибирском побережье Ледовитого океана, пу-
тешествуют еще дальше; сначала они летят прямо на запад, затем,
обогнув Скандинавию, летят вдоль берегов Европы и Африки и отту-
да в Австралию и даже в Антарктиду. Такой путь они совершают
дважды в году и в общей сложности пролетают расстояние, близкое
к длине экватора!
Очень далеко летят на зимовки ржанки. Американские ржанки
пересекают Северную и Южную Америку и останавливаются в рай
оне Огненной Земли. Сибирские, гнездящиеся в Восточной Сибири
204
на зиму перебираются в Новую Зеландию
или на Гавайские острова.
Перелетные птицы южного полуша-
рия, наоборот, выводят птенцов на юге, а
лето проводят на севере. Среди них тоже
есть * рекордсмены» дальних перелетов.
Маленькие буревестники-качурки совер-
шают почти такие же далекие путешест-
вия, как полярная крачка. Они гнездятся
на островах, расположенных между
Огненной Землей и Антарктидой. А в
марте — апреле летят на север и до осени
живут у восточных берегов Северной Америки и у берегов Запад-
ной Европы.
Птицы не путешествуют весь день и ночь напролет. Обычно они
летят 6—8 часов в сутки, а остальное время отдыхают и кормятся.
В среднем за сутки птицы пролетают 300—400 километров. Однако
если им приходится пересекать открытые водные пространства и
плавать они не могут, то птицы летят безостановочно сутки и более
и иногда покрывают расстояние более 3000 километров. Например,
новозеландская кукушка перелетает из Новой Зеландии на Соломо-
новы острова, совершая без посадки путь над морем в 1500—1900 ки-
лометров.
Наблюдение с самолетов показало, что птицы летят в среднем
на высоте 300—500 метров. Аисты, орлы часто поднимаются вовремя
перелетов на высоту до 1000 метров, а перепела и мелкие певчие
птички, пересекая моря, летят над самой водой, на высоте всего не-
скольких метров.
Есть птицы, которые путешествуют вплавь и пешком.
.Императорские пингвины откладывают свое единственное яйцо
и высиживают птенца на Антарктическом материке, а зимуют в не-
скольких сотнях километров к северу среди плавучих льдов. Путе-
шествие по материку пингвины совершают лежа, отталкиваясь ото
льда своими крыльями-коротышками, или же пешком, а добравшись
до открытой воды, они пускаются вплавь.
Чернозобые гагары гнездятся в сибирской тундре. В начале осе-
ни они по рекам движутся сначала на север, а добравшись до бере-
гов Ледовитого океана, плывут уже на запад, огибают Таймыр, пере-
секают Карское и Баренцево моря и, обогнув Скандинавию, доби-
раются наконец до мест
зимовок в Балтийском мо-
ре. Почти весь путь они
совершают вплавь, лишь
изредка поднимаясь на
крыло.
Дрофы, североамери-
канская индейка большую
часть пути при перекочев-
ках совершают пешком. Не-
которые натуралисты счи-
205
тают, что в своем путешествии с севера на юг и с юга на север
коростель в основном тоже не летит, а бежит; скорее всего это мне-
ние не обосновано.
Еще в IV веке до нашей эры знали, что многие птицы зимой ку-
да-то исчезают, но что они улетают на юг, даже не предполагали.
Высказывались самые нелепые предположения. Например, что ку-
кушка осенью превращается в ястреба, что ласточки на зиму пря-
чутся на дне прудов, что скворцы зимуют в пещерах.
Такие представления
существовали
очень долго, и только в XIII столетии появи-
лись более или менее правдоподобные опи-
сания перелетов птиц. В прошлом веке изу-
чением перелетов занимались русские орни-
тологи А. Ф. Миддендорф, М. А. Мензбир,
Н. А. Северцов. В наше время миграции
птиц изучают многие советские и зарубеж-
ные ученые.
Вначале за перелетными птицами толь-
ко наблюдали. Затем в конце прошлого сто-
летия их стали кольцевать — наденут птице
на лапку легкое алюминиевое колечко с
адресом и номером и выпустят. По кольцу,
снятому с пойманной или погибшей птицы,
нетрудно установить, откуда она летела.
За последние 60 лет только в Европе и
Северной Америке было окольцовано более 15 миллионов птиц.
Сейчас за стаями птиц следуют на самолетах, засекают пролетные
косяки радиолокаторами, изучают поведение птиц в специальных
лабораториях.
Но и сегодня мы знаем еще далеко не все о путешествиях пере-
летных птиц.
До сих пор не ясно, почему многие птицы стали путешествен-
никами. Некоторые ученые считают, что в этом повинны ледники.
Наибольшее распространение получили две «ледниковые теории». По
одной — птицы выводили птенцов раньше там же, где и теперь. На-
двинувшиеся из Скандинавии ледники вынудили их переселиться
южнее. Когда же ледниковый период закончился, переселенцы, по-
винуясь унаследованным инстинктам, вернулись на гнездование на
старые квартиры и стали перелетными. По другой теории родина
птиц была там, где теперь места зимовок. Птицы быстро размножа-
лись, в конце концов им стало тесно на родине, и, когда от льдов
освободились огромные территории, они стали постепенно продви-
гаться к северу, покидая вновь обжитые места только осенью.
Безусловно, наступление ледников как-то повлияло на поведение
птиц. Но кто знает, не были ли они путешественниками и до ледни-
кового периода? Кроме того, ледниковая теория не объясняет, по-
чему тропические птицы и птицы южного полушария тоже путешест-
вуют, хотя там никогда не было оледенения. Не объясняет она так-
же, почему некоторые птицы зимой летят не на юг, а на восток или,
наоборот, на запад.
206
Существует биологическое объяснение перелетов птиц. Это надо
понимать так — птицы всегда выбирают те места, которые в тот или
иной сезон наиболее благоприятны для их жизни.
Осенью на севере с каждым днем становится все меньше и мень-
ше насекомых, и насекомоядные птицы не успевают в течение корот-
кого осеннего дня обеспечить себя пищей. К зиме замерзают озера,
болота; утки, гуси, кулики не могут уже добыть ни водных расте-
ний, ни личинок насекомых. Позднее земля покрывается толстым
слоем снега, и зерноядным птицам становится трудно докопаться до
семян. И вот перелетные птицы оставляют родные места и улетают
в теплые края, где больше пищи и длиннее день.
Этому противоречит отсутствие непосредственной связи времени
отлета с понижением температуры и отсутствием пищи. Такие пти-
цы, как овсянка-дубровник, стрижи, журавли, кроншнепы, улетают
в начале августа, когда еще совсем тепло и пищи вдоволь. Что за-
ставляет их лететь на юг так рано? Тут могут быть разные причины.
Команду покидать родные края подает, по-видимому, особое «пере-
летное» состояние организма. Известно, что перелетные птицы, даже
выведшиеся в клетке, когда наступает время отлета, становятся осо-
бенно активными: они перепархивают с жердочки на жердочку,
бьются о стенки клетки и стремятся лететь в ту сторону, куда сейчас
летят их родичи.
Против биологического объяснения говорит и то, что многие
птицы летят в такие места, где климат и условия питания зимой та-
кие же, как на их родине летом. Так поступает полярная крачка,
летящая в Антарктику, стрижи и ласточки, направляющиеся в Юж-
но-Африканскую Республику, американская ржанка, зимующая в
Аргентине.
Некоторые птицы летят зимовать в те места, где жили их
предки. Например, маленькая пеночка-таловка летит из Лапландии
через всю Европу и Азию и останавливается зимовать в Таиланде.
А пеночка-весничка осенью направляется с Колымы на запад, а за-
тем поворачивает и зимует в тропической Африке. Считают, что они
переселились в Лапландию и на Колыму с мест своих зимовок и ле-
тают туда и сейчас.
Большинство птиц, по-видимому, подобрали себе места зимовки
не сразу. Когда-то они задерживались то там, то тут. Но постепенно
нашли себе места по вкусу и стали летать в эти края из года в год.
Выводить птенцов лучше на севере. Здесь огромные территории, вра-
гов меньше, а это особенно важно, так как яйцами и птенцами не
прочь полакомиться любой хищник. День в северных широтах летом
длиннее, и родители больше часов в сутки могут охотиться и кормить
птенцов. Время высиживания яиц и в Арктике и в тропиках почти
одно и то же; у птиц высокая температура тела, и птенцы выклевы-
ваются в срок и в холодном климате.
Вызывает изумление способность птиц определять, когда надо
лететь в родные края. В долине Нила, где зимуют журавли, клима-
тические условия в марте и в апреле почти одинаковые. Но ежегодно
в начале апреля журавли строятся клином и прилетают на север как
раз тогда, когда освобождаются от снега моховые болота, где они
207
проводят свои весенние песни и пляски. Вальд- _¥
шнепы зимуют там, где снега не бывает, но как
только в лесу образуются первые проталины,
длинноносый шоколадный красавец уже тянет
над макушками берез. А гуси! Как они знают,
купаясь в теплых водах южного Каспия, что на
родном Таймыре вот-вот вскроются озера и надо
спешить, чтобы не потерять ни одного дня корот-
кого полярного лета?
Скорее всего сигнал «к полету» им подает
готовность их организма к размножению, но
только ли эта причина дает толчок к началу ве-
сеннего перелета, пока еще никто не знает.
Много орнитологов занималось изучением «навигационных при-
боров» птиц. Для объяснения их загадочной способности лететь куда
нужно предложено множество гипотез.
Долгое время натуралисты считали, что дорогу молодым пока-
зывают старые опытные птицы, не раз совершавшие перелеты с се-
вера на юг и с юга на север. Действительно, утки, гуси, журавли
путешествуют косяками, состоящими из старых и молодых птиц.
В этих случаях ведущая роль стариков очевидна. Однако деталь-
ное изучение перелетов методом кольцевания показало, что старые
и молодые птицы далеко не всегда летят вместе. Выяснилось, что
многие молодые воробьиные птицы направляются на юг раньше
взрослых. У кукушек, наоборот, отец и мать рано улетают на зимовку
и оставляют воспитывать птенцов приемным родителям, зимовки
которых расположены совсем в других местах.
Так же поступают и некоторые буревестники. Они выводят птен-
цов в глубоких норах. Отец и мать вначале очень усердно кормят
птенцов, и через несколько недель те настолько обгоняют в толщине
своих родителей, что уже не могут выбраться из узких нор. Старых
птиц это мало волнует, и, когда наступает время перелета, они остав-
ляют разжиревших птенцов худеть в норах и отлетают к местам зи-
мовок. Иногда перелетные пути молодых и старых птиц не совпа-
дают. Взрослые американские ржанки летят из Канады в Аргентину
западной дорогой, пролетая значительную часть пути над морем.
Молодые же выбирают «сухопутную» дорогу и летят над Панамским
перешейком.
Во всех подобных случаях взрослые птицы не могли показать
дорогу молодым, и они попадают в районы зимовок совершенно са-
мостоятельно, руководствуясь только наследственным миграционным
чутьем.
Наличие у перелетных птиц наследственного чувства направле-
ния доказывают и такие опыты. Группу только что оперившихся
аистов увезли на несколько сот километров западнее гнезда. Когда
наступило время перелета, они полетели западнее обычного направ-
ления и, конечно, не попали к местам зимовок. Точно так же вели
себя молодые вороны, завезенные на восток или запад от места рож-
дения.
Путь птиц во время их осенних и весенних перелетов почти ни-
208
когда не бывает прямым, обычно в дороге они делают не один по-
ворот. Значит, в наследство от родителей они должны получить и
вехи, отмечающие каждый поворот. Какие же вехи могут служить
для птиц ориентирами?
Мы знаем, что у птиц отличное зрение. Во многих случаях зри-
тельные ориентиры бесспорно могут помочь им найти правильную
дорогу. В поисках пищи для птенцов родители иногда улетают очень
далеко от дома и безошибочно возвращаются к гнезду. Здесь глав-
ную роль играют зрительные ориентиры — группа берез, высокая
ель, овраг, озеро, хутор или деревня. Иногда пролетные пути птиц
идут вдоль широких рек, высоких горных хребтов, по берегам морей
и больших озер; здесь тоже может пригодиться зрительная ориенти-
ровка. Но что может увидеть перепел, пересекающий Черное море
над самыми волнами, или мелкие певчие птички, летящие ночью
над безбрежным океаном?
Орнитологи искусственно ставили птиц в такие условия, в ко-
торых им в выборе правильной дороги не могли помочь зрительные
ориентиры. Птиц в закрытой коробке перевозили поездом, на авто-
мобиле, самолетом на сотни и даже тысячи километров от гнезда.
Больше всего опытов по возвращению «домой» проведено с домаш-
ними, так называемыми почтовыми голубями. Прежде, до изобрете-
ния телеграфа, их часто использовали для доставки срочных донесе-
ний. Выяснилось, что молодые птицы могут возвращаться домой
с расстояния не более 100—150 километров. Хорошо натренирован-
ные голуби безошибочно возвращаются в голубятню с 600—800 ки-
лометров, совершая этот путь за один день. Отдельные рекордсмены
находили дорогу, если их увозили даже за 2400 километров от дома,
при этом они находились в пути 2—3 суток.
Возвращение домой домашних голубей не особенно показатель-
но; их вначале выпускают совместно с опытными птицами, а затем
специально тренируют, постепенно завозя все дальше и дальше.
Однако и дикие птицы иногда находят дорогу не хуже, если не луч-
ше голубей.
Пару буревестников, устроивших себе гнездо в расселине скалы
на маленьком островке вблизи западного побережья Англии, пойма-
ли и увезли самолетом в Венецию. Этот путь по прямой составил
1500 километров. Через 14 дней один из буревестников вернулся
14 В- Сабунаев
209
в гнездо. Буревестники — морские птицы и никогда над сушей не
летают; поэтому считают, что возвратившаяся птица летела над Сре-
диземным морем через Гибралтарский пролив. В этом случае она
пролетела не меньше 6000 километров, делая в день около 425 ки-
лометров.
Вертишейка была цоймана на гнезде в Берлинском ботаниче-
ском саду. Ее окольцевали и увезли в Грецию. Через 10 дней она вер-
нулась домой и уселась на гнездо.
На острове Мидуэй, расположенном вблизи Гавайских островов,
поймали на гнездах 18 альбатросов. Их самолетом доставили в шесть
различных пунктов Тихого океана, находящихся от острова на рас-
стоянии от 200 до 6500 километров. 14 птиц вернулось на гнезда,
пролетая в среднем 350 километров в сутки. А один альбатрос, заве-
зенный за 6500 километров на Филиппинские острова, вернулся че-
рез 32 дня.
Конечно, ни о каких зрительных ориентирах здесь говорить не
приходится. Тогда возникает вопрос: какими же навигационными
приборами пользовались птицы?
Еще в прошлом столетии А. Ф. Миддендорф предположил, что
при перелетах птицы могут ориентироваться по магнитному полю
Земли. Ученых вполне устраивала такая гипотеза. Если она верна,
то загадочный «птичий компас» найден.
Начались опыты. Птиц помещали в искусственные магнитные
поля различной силы — они никак не реагировали. Подвешивали им
на шею, крылья, лапы миниатюрные магнитики, которые должны
были изменить ориентировку, но птицы с магнитами и без них
летели в одном и том же направлении. Магнитную гипотезу отста-
вили. Но сейчас вновь раздаются голоса, что магнитное поле должно
влиять на навигационные способности животных. Неудачи опытов
объясняют их несовершенством. Кто прав, покажет будущее, но окон-
чательно списывать со счета магнитную гипотезу пока еще прежде-
временно.
После неудачи с магнитной гипотезой появились новые. Выска-
зывались предположения, что птицы ориентируются при миграциях
по тепловому излучению, по электрическому полю, по силам, возни-
кающим при вращении Земли, по разнице в освещенности небосвода
на юге и севере. Некоторые орнитологи считали, что у птиц вообще
нет никаких навигационных приборов и они находят верный курс
путем проб и ошибок. Но правильность всех этих гипотез не уда-
лось доказать, и они не получили широкого распространения.
Тогда стали подумывать, а не могут ли птицы ориентироваться
по солнцу и другим небесным телам. На первый взгляд это кажется
невероятным. Ведь для того, чтобы определить широту и долготу
места, нужны сложные приборы — секстан, хронометр, — навигаци
онные таблицы; а их-то у птиц никак не может быть.
Тем не менее их небесную ориентацию решили проверить.
Для этого построили круглую клетку с прозрачным дном и сет-
чатым потолком, через которые можно было наблюдать поведение
подопытных птиц. В центре клетки установили одну жердочку и не-
сколько штук по краям. Опыты проводили со скворцами, выращен-
210
ными в неволе отдельно от взрослых птиц. Наблюдение вели весной,
когда птиц охватывает перелетное беспокойство и «вольные» сквор-
цы в данной местности стремятся на северо-запад. Как показали
опыты, скворцы в клетке тоже предпочитали северо-западное направ-
ление, — они все время перелетали от центральной к северо-западной
жердочке и обратно. Если клетку поворачивали вокруг оси, они все
равно выбирали то же самое направление. Затем клетку затянули
светонепроницаемой материей, оставив только шесть окошек, через
которые птицы могли видеть большую часть неба. Скворцы продол-
жали перелетать в том же направлении. Тогда к окошечкам придела-
ли дверцы с зеркалами, которые при определенном повороте смеща-
ли видимые участки неба на 90°. Теперь скворцы стали перепархи-
вать с центральной жердочки на юго-западную, то есть изменили
направление как раз на тот же угол. Такое поведение скворцов на-
блюдалось в ясную погоду, а в пасмурную их поведение было неопре-
деленным. В дальнейшем установили, что скворцы могут обнаружи-
вать кормушку с зерном, руководствуясь положением солнца. Стало
очевидным, что скворцы выбирают направление, ориентируясь по
солнцу.
Но все же оставалось много неясного. Ведь солнце все время
перемещается на небосводе, и, чтобы сохранить постоянное направ-
ление полета, птица должна уметь определять угол между направле-
нием своего движения и положением солнца.
Как бы решили эту задачу мы? Предположим, нам надо опреде-
лить, где юг, из окна ленинградской квартиры в июне в 15 часов.
Известно, что в 12 часов (по солнечному времени) солнце находится
точно на юге. Как мы уже говорили, за час солнце проходит дугу,
соответствующую углу в 15°. Значит, за время с 12 до 15 часов
солнце проходит дугу 15°Х(15—12)=45°. Отложив этот угол влево
от того положения, где солнце находится сейчас, мы узнаем, где оно
было в 15 часов, а следовательно, где находится юг.
У многих животных, в том числе у птиц, есть внутренние биоло-
гические часы, и теоретически они могли бы решить такую задачу.
Конечно, они действуют как-то проще и не откладывают углов, но
как — это нам пока неизвестно.
Позднее в точно такой же круглой клетке повторили опыты с
ночными путешественниками. Изучали поведение европейской слав-
ки, которая мигрирует по ночам. Опыты проводили под открытым
небом и в планетарии. Выяснилось, что в пасмурную погоду славки
беспорядочно порхают по клетке, не отдавая предпочтения какому-
нибудь определенному направлению. Если же звезды на небе четко
видны, то птицы двигаются уверенно, придерживаясь весной се-
верного направления, а осенью южного. Эти опыты удавались даже
с птицами, никогда ранее не видевшими звездного неба.
Способность птиц ориентироваться по звездам подтвердили опы-
ты с кряковыми утками, обитающими на западном побережье
Англии. Эти утки, если их выпускали из клетки, всегда летели в се-
веро-западном направлении. Для того чтобы выяснить, какими ори-
ентирами они пользуются, у птиц постепенно изменили суточный
ритм.
211
Затем уток с «переставленными часами» выпустили ночью, и
все они устремились на северо-запад. Совершенно очевидно, что здесь
солнечные часы не играли роли и утки ориентировались по звездно-
му небу. Какие его участки играют решающую роль, покажут даль-
нейшие исследования.
Итак, четкого ответа на вопрос, как ориентируются птицы в
пространстве, мы не получили. Скорее всего у птиц не один способ
ориентировки, причем решающую роль, может быть, играет не на-
следственная интуиция, не зрительные ориентиры, не небесный ком-
пас, а совсем новый, неизвестный нам навигационный прибор. Здесь
еще много интересной работы для орнитологов.
Отличные мореходы морские черепахи: бисса, зеленая чере-
паха. Об их регулярных путешествиях знают еще очень мало или,
вернее, ничего не знают. Известно только, что весной они покидают
места кормежки и отправляются всегда к одним и тем же отмелям,
где, выкопав в песке глубокую яму, откладывают в нее белые круг-
лые яйца. Как велики эти путешествия и есть ли у черепахи в океа-
не «проторенные дороги» — неизвестно. Зато установлено, что чере-
пахи, завезенные на кораблях за тридевять земель, безошибочно на-
ходят дорогу домой.
Профессор флоридского университета Арчи Карр в своей книге
«Наветренная дорога» описывает не один такой случай.
Однажды меченая черепаха с отмелей Москито была увезена
на Каймановы острова. Вскоре после ее прибытия на место поднялся
сильный ветер, и прилив затопил садки, а через 12 дней черепаху
поймали у того же подводного рифа и в ту же сеть, что и в первый
раз. Эта черепаха проплыла, если считать по прямой, 640 километров
и двигалась со скоростью более пятидесяти километров в день.
Рекордное путешествие совершила старая, покусанная рыбами
черепаха с тавром. Она удрала из загона во Флориде во время ура-
гана. Туда она попала на шхуне, лежа на спине, и не могла видеть
и запомнить никаких ориентиров; тем не менее она проплыла
1500 километров и возвратилась к родному рифу вблизи Москито.
Фактически путь был еще длиннее, так как прямая линия, соеди-
няющая Флориду и Москито, пересекает западную оконечность
Кубы, а морские черепахи, как известно, не совершают пеших пере-
ходов.
Ясно, что, плывя «куда глаза глядят», черепахи не могли по-
пасть на свои обжитые квартиры, следовательно, они тоже распола-
гают каким-то неизвестным нам «навигационным прибором».
Удивительные путешествия совершают рыбы.
Неутомимый путешественник лосось, или семга, хотя первые го-
ды жизни он домосед и не удаляется далеко от родных мест. Но в
реке лососи растут медленно, им не хватает пищи Проходит год,
два, а то и пять лет, и молодые лососики, достигнув за это время
всего лишь 15—18 сантиметров в длину, уплывают в море.
По пути из пестрых рыбок они становятся серебристыми. В море
лососики начинают усиленно кормиться. Морской стол богатый —
сельдь, песчанка, молодь трески, ракообразные — ничем не брез-
гуют лососики и быстро прибавляют в весе.
212
Миграции лосося в океане мало изучены, но кое-что об этих
рыбах-путешественниках ученые все же узнали. Для того, чтобы луч-
ше представить себе, как путешествуют лососи в морях, некоторых
рыб вылавливают, прикрепляют им к жаберным крышкам «личный
знак» из металла или пластмассы, в котором сообщается, где и когда
рыба была поймана, и отпускают их снова на свободу.
Наблюдая за мечеными лососями, ученые установили, что обыч-
но они не уходят от устья родной реки далее 100—150 километров.
Но бывало и так, что лососей, покинувших реки Швеции, ловили
у берегов Федеративной Республики Германии, у берегов Норвегии
попадались шотландские лососи. Во всех этих случаях они проделы-
вали путь по морю овыше 1000 километров.
Исключительно длинное морское путешествие совершила одна
семга из реки Выг, впадающей в Белое море: 10 июня 1935 года она
была поймана в западной Норвегии. Ее пометили и выпустили, а
1 августа, то есть через 50 дней, она была выловлена в устье своей
родной реки. Таким образом, эта семга за
50 дней проплыла свыше 2500 километров!
В море лосось проводит несколько лет
(1—6), а затем вновь входит в реки.
Подъем в реки наблюдается в разное
время года. В одни реки лосось входит вес-
ной, в другие летом, а в некоторые осенью
и даже зимой, а нерестует всегда только
осенью.
Поднимается лосось по реке не всегда
на одинаковое расстояние. Если встречают-
ся удобные места для нереста, он отклады-
вает икру в среднем, а иногда даже в ниж-
нем течении. Но чаще всего он поднимается
в самые верховья рек, в мелкие притоки, и
даже ручьи с чистой холодной водой, быст-
рым течением и песчано-галечным грунтом.
К местам нереста лососи могут пройти
1000 — 1500 километров, а тихоокеанский
лосось — чавыча — проходит по канадской
3500 километров.
Лососей не останавливают ни быстрое течение, ни мелкие пере-
каты, ни пороги и водопады. Перекаты они преодолевают ползком на
брюхе, иногда выставив из воды всю спину. Водопады штурмуют,
прыгая на 2 — 3 метра в высоту. Если первая попытка не удалась, ло-
реке Юкону свыше
сось, отдохнув, повторяет ее снова, и так до тех пор, пока водопад не
будет взят. Ведь надо спешить, чтобы вовремя добраться до нере-
стилища.
Ученые долго не знали — возвращаются лососи в ту же реку и
на то же нерестилище, где они вывелись из икринки, или нет. Между
тем решение этого вопроса имело важное значение для рыбоводов.
Какой смысл, скажем, на Неве или Нарве строить рыбозаводы и вы-
пускать мальков, если взрослые лососи уйдут на нерест в другие стра-
ны и там будут выловлены!
213
Работы велись несколько лет, и в результате было установлено,
что за редким исключением лососи возвращаются домой.
Возвращение лососей к родным местам не является врожден-
ным. Это подтверждается тем, что молодые лососики, выклюнув-
шиеся из икры, завезенной за сотни километров в другие реки, при-
ходят на нерест именно в эти реки, а не в те, где вывелись их
родители.
Процент не вернувшихся к родным нерестилищам не велик. Но
он биологически важен для сохранения вида. Предположим, что путь
в родную реку будет закрыт испортившейся в ней водой, обвалом
или плотиной. Тогда со временем за счет «заблудившихся» рыб в
другой реке образуется новое стадо лососей и род не погибнет.
Почти такие же путешествия, как атлантический лосось, совер-
шают и тихоокеанские, или дальневосточные — кета, горбуша, нерка,
чавыча, кижуч. Только молодь тихоокеанского лосося меньше задер-
живается в реке. В пресную воду тихоокеанские лососи идут огромны-
ми косяками, во время хода внешне резко изменяются и после нереста
поголовно гибнут.
При изучении лососевых миграций возникает масса интересных
вопросов. Какой биологический смысл имеют миграции? Как и когда
они возникли? Как лососи ориентируются в океане и находят свою
родную реку?
Почему молодые лососики уплывают в море — легко объяснимо.
Таким крупным рыбам, при большом скоплении в реке, просто не
хватило бы пищи, а это привело бы к их вырождению и гибели.
И навсегда переселяться в море лососям также не выгодно. Они
ведь выметывают не так уж много икринок, и многочисленные мор-
ские хищники быстро их уничтожат.
О том, как и когда возникли миграции лососей, существуют
только гипотезы.
Вот одна из них. Давным-давно, в период оледенения, лососи по-
стоянно жили в океане. Икру они охраняли. Это вынуждало лососей
долго голодать. Но вот несколько рыб случайно выметали икру
в устье реки. Вода здесь почти не соленая, а, как известно, многие
морские хищники недолюбливают пресную воду. Лососи выгадали:
икру стало легче охранять, и потомство этих лососей вновь отложило
икру в опресненной части моря.
Так постепенно лососи освоились в пресной воде. Они поднима-
лись все выше и выше по реке, и чем дальше, тем луч