Text
                    ИСПАНСКИЕ КОРОЛИ
И С ПАН


СЕРИЯ «ИСТОРИЧЕСКИЕ СИЛУЭТЫ» Под редакцией В.Л. Бернекера, Карлоса Кольядо Сейделя и Пауля Хозера ИСПАНСКИЕ КОРОЛИ 18 исторических портретов от средних веков до современности РОСТОВ-НА-ДОНУ «ФЕНИКС» 1998
ББК 63.3(03) И 88 Перевод с немецкого С. Прилипского Под ред. В.Л. Бернекера, Карлоса Кольядо Сейделя и Пауля Хозера. И 88 Испанские короли. Серия «Исторические си- луэты». Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. — 512 с. Широкая и далеко не поверхностная панорама испанс- кой истории в лице ее знаменитых королей увлекает и зас- тавляет задуматься над единством и непрерывностью исто- рического процесса — от средневековья до наших дней. Жанр исторической биографии позволит любознатель- ному читателю разобраться в хитросплетениях европейс- кой политики, которая имела значительное влияние и на жизнь России. ISBN 5-222-00028-1 ББК 63.3(03) © С. Н. Beck’sche Verlagsbuchhandlung (Oscar Beck), Munchen 1997 © 1998, перевод: С. Прилипский © 1998, оформление: Изд-во «Феникс»
ОГЛАВЛЕНИЕ Введение .................................5 «Католическая королевская чета»: Изабелла I Кастильская и Фердинанд II Арагонский (1479-1504/16) Марита А. Панцер........................ 17 Карл I/V (1516-1556) Альфред Колер........................... 49 Филипп II (1556-1598) Фердинанд Крамер.........................85 Филипп III (1598-1621) Пеер Шмидт...............................113 Филипп IV (1621-1665) Карлос Кольядо Сейделъ...................141 Карл II (1665-1700) Альбрехт граф фон Калнейн................169 Филипп V (1700-1724/1724-1746) Эстебан Мауэрер..........................197 Фердинанд VI (1746-1759) Рената Пипер.............................217 Карл III (1759-1788) Хорст Питгиманн..........................235 Карл IV (1788-1808) Ана Герреро Латорре......................271 Жозеф Бонапарт (1808-1813) Пауль Хозер..............................289 Фердинанд VII (1808, 1814-1833) Анхель Мартинес де Веласко...............311
Изабелла II (1833-1868) Мартин Баумейстер........................335 Амадей I (1870-1873) Ганс Отто Клейнманн......................367 Альфонс XII (1874-1885) Сусана Суэйро Соане......................387 Альфонс XIII (1902-1931) Хосе Мария Марин Арсе....................405 Хуан Карлос I (с 1975 года) Вальтер Л. Бернекер......................423 Список первоисточников...................457 Библиография.............................460 Об авторах...............................502
ВВЕДЕНИЕ Чем в индустриальный век, когда государством и обществом управляет явно «анонимная» власть, мо- гут заинтересовать биографии королей? Целесообраз- но ли заниматься отдельными жизнеописаниями пе- ред лицом таких мощных творящих историю сил, как государство, экономические структуры и общество? Разве от томика с портретами королей и королев не веет духом прошедших эпох, когда движущей силой истории считалась, скорее, воля выдающихся лично- стей, чем гигантские битвы «объективных» сил? В связи с возрастающим интересом к политичес- кой мемуарной литературе, к автобиографиям, био- графиям и научно-популярным жизнеописаниям из- вестных людей подобные сомнения представляются сугубо академической проблемой. Действительно, именно специальная наука, мало тронутая «ренессан- сом биографии», заговорила о «кризисе биографичес- кого жанра» и задумалась о взаимоотношении лично- сти и объективной реальности в истории. Что касает- ся германской историографии, точка зрения, что история является историей «великих людей», порож- денной традициями романтизма и идеализма, играла и до сих пор играет в ней огромную роль. Ее высшее выражение обнаруживается в крайне индивидуализи- рованном понимании историзма и сводится к универ- сальной формуле, некогда изреченной Генрихом фон Трейтшке: «Историю делают люди». А между тем перелом в сознании после второй мировой войны, развитие социальных наук и пос- ледовавшие за этим попытки превратить историю в 5
Испанские короли «историческую социологию» вызвали замену «приори- тета личности» на «приоритет надличностных сил», и на смену индивидуализированному пришел широкий, ориентированный на социологию и структурный ана- лиз взгляд на историю, что привело к серьезному сни- жению традиционно высокого престижа биографичес- ких трудов. В определенной степени этот отход от научно обоснованных биографических изысканий объясняется самим объектом исторических исследова- ний. Определение и анализ движущих сил современ- ного общества, то есть исследование и описание ши- рокой демократии и механизмов ее функционирова- ния, требуют применения новых методов, а объем и виды источников — новых форм их обработки. Биография и современный взгляд на историю ни в коем случае не антагонистичны. Напротив, они явля- ются взаимодополняющими и уточняющими. Состав- ленное в форме биографии жизнеописание задается целью показать взаимное влияние индивидуальных жизней и общества. В политической биографии, по- мимо воли, интересов и ожиданий широких масс, вы- ступает на первый план волевой фактор: ключевой воп- рос о свободе и ответственности за политические дей- ствия. История складывается из массы ситуаций и собы- тий, «открытых» в будущее, а следовательно, допус- кающих альтернативные возможности; и хотя не только «люди делают историю», конкретное течение истори- ческого процесса все же сильно определяется резуль- татами деятельности отдельных личностей, выража- ющих те или иные потенциальные возможности. В этих альтернативах, в использовании или упущении шан- сов и проявляется воля деятельных личностей, та сво- бода выбора, па которой только и основана политико- историческая ответственность. Именно этот элемент 6
Введение свободы, таящийся под пластом объективной необхо- димости, делает значимым для современности биогра- фическое описание и, несмотря на все возражения, дает этому жанру право на жизнь. Временные рамки этого сборника охватывают дли- тельный период между правлением «католических королей» на исходе XV века и сегодняшней парла- ментской монархией Хуана Карлоса I. Фердинанд и Изабелла, «католическая чета», своим браком зало- жили основы современного испанского государства. Его наследие также наложило отпечаток на поведение двух династических правящих домов, Габсбургов и Бурбонов, которые столетиями стояли во главе испан- ского государства. Отвоевание в 1492 году Гранады завершило затя- нувшийся на века процесс Реконкисты. Длительная борьба против мусульман также на долгие грядущие времена определила самосознание испанских прави- телей уже тем, что Реконкиста нашла свое органичное продолжение в Конкисте — завоевании и обращении в христианство великих империй Центральной и Юж- ной Америки. Благодаря объединению королевств Ка- стилии и Арагона на Иберийском полуострове возникло государственное образование, территориально практи- чески совпадающее с нынешними границами Испании. Проблема, которую принесло с собой становление на- ции, дала о себе знать уже на этой ранней фазе, и борьба между центральной властью и местными со- словными представительствами в ходе испанской ис- тории вновь и вновь приводила к серьезным внутри- политическим конфликтам, нередко угрожавшим це- лостности государства. Карл V прикладывал немалые усилия, чтобы при- вязать к себе региональные представительства. Фиаско 7
испанские короли потерпела и попытка первого министра Филиппа IV Оливареса (в отличие от Ришелье во Франции) создать абсолютистское централизованное государство. Еще в XVIII веке Карл III был вынужден признать, что не может осуществить программу реформ из-за сопротив- ления региональных штатов. Даже в сегодняшней Испании разделение власти между центральным пра- вительством и «автономными общинами» играет важ- ную роль во внутренней политике. После объединения королевств Кастилии и Араго- на, после присоединения обширных и в XVI столетии все еще увеличивавшихся подвластных американских территорий возникло весьма мощное государство. Ис- пания стала не только весомым политическим факто- ром в Европе, но и поднялась до статуса бесспорно мировой державы. Золото прежде всего, американ- ское серебро на два столетия сделали Испанию самой богатой страной в мире. При Карле V она, по суще- ству, определяла европейскую и мировую политику, в духе Реконкисты боролась против турецкой экспан- сии на Средиземном море и в правление Филиппа II одержала победу в битве у Лепанто. Вместе с тем хри- стианско-католическое самосознание страны с его средневековыми притязаниями на универсальность обер- нулось невосприимчивостью ко всему новому и рели- гиозной нетерпимостью. Это выразилось в преследо- вании и изгнании евреев и живших под властью хри- стиан мусульман. Недостаточный для развития страны научно-промышленный потенциал и последующий упадок в значительной степени объяснимы этими действиями. Испанские территории не просто чуждались Рефор- мации. Карл V сражался против нее в первых рядах, его преемники стали проводниками Контрреформации, а самый влиятельный ее идеолог, Игнатий Лойола, 8
Введение был выходцем из Испании. Правда, уже тогда испан- ские правители вынуждены были с неохотой признать, что единства религии в Европе не сохранить. Объеди- нив в одном лице католического императора Священ- ной Римской империи и испанского короля, Карл во- плотил мечту Габсбургов о гегемонии в Европе, чем тут же нажил массу врагов. Отныне и на несколько столетий вперед расстановку сил на европейской по- литической арене стало определять противоборство между Бурбонами и Габсбургами. Хотя дом Габсбур- гов при сыновьях Карла уже разделился на австрийс- кую и испанскую ветви, все же обе тесно сотруднича- ли в сохранении власти над итальянскими владения- ми на юге до испанских Нидерландов на севере. Последние отчаянные попытки утвердить свое господ- ство в Европе потерпели провал при Филиппе IV. Тогда же подошло к концу шестидесяти летнее между- царствие Испании в Португалии. Отсоединение Нидерландов при Филиппе II зна- меновало не только начало независимости этой эконо- мически динамичной и продуктивной области. Поми- мо Англии и Франции, Испания получила еще одного опасного соперника. Благодаря мощному флоту Ни- дерланды могли ощутимо подорвать импорт драгоцен- ных металлов из американских колоний. Все чаще се- ребряные флотилии не достигали порта назначения. Ведь господство Испании опиралось не на собствен- ную экономическую мощь, а базировалось на времен- ном превосходстве в военной технике и финансирова- лось за счет разграбления других стран. Оно сошло на нет, когда этот финансовый источник иссяк и воз- ник соперник, мощь которого основывалась на соб- ственных экономических достижениях. С утверждением в Испании Бурбонов чаша весов скло- нилась на сторону Франции; импульса для развития 9
Испанские короли страны это, однако, не дало. Духовная изолирован- ность Испании означала также то, что страна все боль- ше отставала от набиравшего силу естественнонауч- ного и технического прогресса. В большинстве случа- ев против подобных новшеств выступали также задающие тон общественные силы, церковь и помест- ное дворянство. Задуманные в духе Просвещения ре- формы Карла III так и не получили развития. Это ус- корило закат Испании как политической силы. Из стра- ха перед французской революцией изолированность страны от прогрессивных идей и веяний еще более уси- лилась. Последствия оккупации Испании Наполеоном и период реакции при Фердинанде VII лишили и без того ослабленную войной страну всех предпосылок к участию в индустриальной революции. Уже на Вен- ском конгрессе стало ясно, что Испания перестала быть великой державой. К тому же в первой четверти XIX века почти все американские колонии обрели незави- симость. Доминирование традиционных сил препятствовало также дальнейшему развитию политической системы страны. Прогрессивные и реформаторские движения подавлялись, их руководителей преследовали. Либе- ральная по тем временам Кадисская конституция 1812 года просуществовала недолго. Вскоре после сво- его возвращения из ссылки Фердинанд VII отменил се. Весь XIX век отмечен противоборством двух внешне непримиримых лагерей. К борьбе между «прогрессом» и «реакцией» после смерти Фердинанда VII добави- лись еще династические конфликты и карлистские войны за право престолонаследия. В течение XIX столетия, несмотря на неоднократ- ные попытки, умеренным и прогрессивным силам так и не удалось создать стабильную политическую систе- му. «Реставрационная модель» Кановаса дель Касти- 10
^ведение льо в последней четверти века также в итоге не прижи- лась. К тому же в ситуации политической нестабиль- ности все чаще в качестве защитников «национальных интересов» начинают выступать военные. В течение всего XIX столетия Испанию потрясают гражданские войны и социальные конфликты. Медленнее, чем где-либо в Европе, развивается со- временная буржуазия. Ввиду нестабильных общепо- литических условий также позднее возникает база для индустриализации. К тому же усилия правительства по укреплению централизованной власти наталкива- ются на сильную оппозицию со стороны региональ- ных сил, прежде всего в Каталонии и Стране Басков. Перед лицом политической и общественной стагнации усиливается также радикализм неинтегрировавшихся в систему революционных сил. Проблема еще более обостряется, так как анархизм и социализм привно- сят в традиционное противостояние новые факторы. У монархии нет ни выдержки, ни характера, чтобы выступить в примирительной, сдерживающей роли. Неспособность внести вклад в стабильность полити- ческой системы ускорила ее падение (1931). Демократическое интермеццо Второй республики (1931-1936), сопровождаемое кризисами, длилось весьма недолго и нашло скорый конец в военном мя- теже 18 июля 1936 года и последовавшей за ним трех- летней гражданской войне. И на этот раз верх взяли силы реакции. Вновь последовала длительная фаза по- давления политической свободы. Лишь в шестидеся- тые годы состоялось экономическое раскрепощение страны. Но только после смерти диктатора Франко (1975) вновь открылся путь к политическим свободам и плюрализму мнений. Для испанской истории XIX и XX веков характер- ны сильные перепады и отсутствие преемственности. 11
Испанские короли Радикальные фазы следовали соответственно за враж- дебной и отвергающей все новое реакцией. В этой связи большим новшеством представляется начатый с 1975 года при короле Хуане Карлосе I переход от диктатуры Франко к парламентской демократии. По- литическая система с рядом конкурирующих партий показала себя в высшей степени стабильной. Эконо- мическим кризисам и терроризму не удалось деста- билизировать демократию. Испании удалось вклю- читься в политическое и экономическое развитие за- падных индустриальных стран. Преодолен долгое время казавшийся непримиримым общественный ан- тагонизм. Если учесть огромные временные рамки, а также сложность внутри- и внешнеполитических, социаль- но-экономических, культурных и идеологических про- блем во всем их объеме, то сразу станет очевидным, что в представленных биографиях правителей они не могут быть подобающим образом проанализированы *. Историческая литература по новейшей истории Испании весь- ма обширна. Чтобы составить общее впечатление, предлагаем сле- дующий выбор: История Испании (под ред. Рамона Менендеса Пид ала), 17-39, Мадрид, 1969-1993; История Испании. Бурный поток (под ред. Мигеля Артола), 3-7, Мадрид, 1974; Историческая энциклопе- дия Испании в 7 томах (под ред. Мигеля Артола), Мадрид, 1993; История Испании (под ред. Мануэля Туньона де Лара), 5, 7, 8, 9, 10, Барселона, 1980-1983; Общая история Испании и Америки (под ред. Луиса Суареса Фернандеса), 5-19, Мадрид, 1981-1987; Словарь по истории Испании в 3 т. (под общ. ред. Хермана Бляй- берга), Мадрид, 1979; Хайме Висенс Вивес, История Испании, Штуттгарт, 1969; Мигель А. Ладеро Кесада, Испания католичес- ких королей, Инсбрук, 1992; Рамон Каранде, Карл V и его банки ры, в 3 т., Барселона, 1990; Фернанд Браудель. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II, Франкфурт-на- Майне, 1994; Генри Камен, Испания 1469-1714, Лондон, 1983; 12
Введение Данный сборник также не претендует на раскрытие всех глубин диалектического взаимодействия лично- сти и объективной реальности в истории Испании. Для столь сложного предприятия не достает почти всех предпосылок и в первую очередь соответствую- щих биографических и структурно-исторических ис- следований. Цель этой книги иная. В ней предпринята попытка прежде всего нарисовать отдельные портреты всех ис- панских королей и королев и представить широкому кругу читателей их нравственные и моральные прин- ципы, а также их практическую деятельность и ее роль в политическом становлении страны. Тесное перепле- тение политики и личностей правителей позволяет ярко высветить в биографиях монархов историю Испании и тем самым удовлетворить возросшую потребность в биографической и исторической информации. Статьи сборника преследуют двойную цель: с одной стороны, в них личности отдельных монархов предстают в ши- роком историко-политическом контексте; а с другой Генри Камен, Испанская инквизиция, Мюнхен, 1967; Гартмут Гейне, Испанская история в ранний период новой истории 1400- 1800, Мюнхен, 1984; Джон Линч, Испания под Габсбургами, в 2 т., Оксфорд, 1981; Джон Линч, Испания Бурбонов, Оксфорд, 1989; Антонио Домингес Ортис, Карл III и Испания эпохи Про- свещения, Мадрид, 1990; Раймонд Карр, Испания, 1808-1975, Оксфорд, 1983; Гэбриэл Джексон, Приближение к Испании 1898- 1975, Франкфурт-на-Майне, 1982; Вальтер Л. Бернекер/Хорст Питшманн, История Испании. С раннего Нового времени до со- временности, Штутгарт, 1997; Вальтер Л. Бернекер, История Испании после гражданской войны, Мюнхен, 1997; Вальтер Л. Бернекер, Социальная история Испании XIX и XX вв., Франк- фурт-на-Майне, 1990; Вальтер Л. Бернекер, Испанский лексикон, Мюнхен, 1991; Вальтер Л. Бернекер, Религия в Испании, Гютер- сло, 1995. 13
испанские короли стороны, сделана попытка привлечь внимание к важ- ности человеческого фактора и достижениям отдель- ных личностей в истории и политике. При этом инди- видуально-биографический аспект не абсолютизирует- ся; изображаемые правители рассматриваются не изолированно, но внутри тенденций и обстановки свое- го времени, определяющих их положение и поступки. Все статьи объединяет намерение предоставить чи- тающей публике базовые знания о современном со- стоянии исследований и доступных материалах, не предъявляя завышенных требований к предваритель- ной подготовке. Каждая статья начинается с краткой хронологической справки, включающей основные даты биографии. В приложении каждому очерку соответству- ет список рекомендуемой литературы по данной теме. Как по объему отдельных биографий, так и по эссеи- стическому характеру, предусматривающему изложе- ние основной информации и ее лаконичную оценку, данный сборник занимает промежуточное положение между сжато написанными статьями в энциклопеди- ческих справочниках и развернутыми индивидуальны- ми биографиями, которые пока не пользуются боль- шой популярностью. Эта «промежуточная плоскость» сборника была выбрана с целью удовлетворения сильно возросшей потребности в информации всех, кто инте- ресуется историей и политикой. Еще одно замечание: особую проблему при редак- тировании данного сборника составил способ написа- ния личных имен. В конце концов издатель пришел к принципиальному решению: передавать все имена на языке оригинала. Если кто-либо становится (напри- мер, путем брака) испанцем или испанкой, то приво- дится в соответствие и орфография (Maria Christina, например, превращается в Maria Cristina). В отноше- нии королей и регентов, где это стало традицией, ис- 14
Введение пользуются неиспанские имена, например, Карл II, а не Карлос II, за исключением только Хуана Карлоса I. Перевод написанных на испанском языке статей о Карле IV, Фердинанде VII, Альфонсе XII, Альфон- се XIII на немецкий язык выполнен Паулем Хозером. Издатель

Марита А. Панцер «КАТОЛИЧЕСКАЯ КОРОЛЕВСКАЯ ЧЕТА»: ИЗАБЕЛЛА I КАСТИЛЬСКАЯ И ФЕРДИНАНД II АРАГОНСКИЙ (1479-1504/16) Изабелла I, род. 22.04.1451 г. (предположительно) в Мадригале-де-лас-Альтас Торрес (Авиле), инфан- та Кастильская из дома Трастамара. С 1468 г. на- следница престола с присвоением титула принцес- сы Астурийской и (через брак) королева Сицилий- ская. 14.12.1474 г. коронование королевой Кастилии и Леона, объединение корон кастильской и арагон- ской. В 1494 г. получает от папы (совместно с Фер- динандом) почетный титул «католической короле- вы» (Reyes Catolicos). Скончалась 26.11.1504 г. в Ме- дина-дель-Кампо, погребена в Кафедральном соборе в Гранаде. Отец: Иоанн II (1405-1454), король Кастилии (1407-1454). Мать: Изабелла Португальская (ум. 1496). Братья и сестры: от первого брака отца с Марией Арагонской брат Генрих IV (1425-1474), ко- роль Кастилии (1454-1474); от второго брака отца с Изабеллой Португальской: Альфонс (XII) Кастиль- ский (1453-1468), временщик, король-соперник. 17
Испанские короли Бракосочетание с Фердинандом Арагонским 19 ок- тября 1469 г. в Вальядолиде. Дети: дочь Изабель (1470-1498), первый брак с инфантом Альфонсо Португальским; второй брак с Мануэлем, королем Португалии. Сын Хуан (1479-1497), женился на Маргарите Австрийской, дочери императора Макси- милиана!. Дочь Иоанна (1479-1555), впоследствии прозванная Безумной (la Боса), преемница материн- ского титула королевы Кастильской (1504-1555), в 1496 г. была выдана замуж за Филиппа Красивого Австрийского (1478-1506), сына императора Мак- симилиана I, после брака Филиппа I Кастильского (1504-1506). Дочь Мария (1482-1517), выдана замуж за короля Мануэля Португальского. Дочь Катерина (1485-1536), первый раз замужем за Артуром, прин- цем Уэльским, второй — за королем Генрихом VIII Английским, развод в 1533 г. Фердинанд II, родился 10.03.1452 в Сосе, инфант Арагонский, король Сицилии (1468-1516); после за- ключения брака Фердинанд V, король Кастилии и Леона (1474—1504, после чего регент своей дочери Иоанны), король Арагона (1479-1516). В 1479 г. в результате объединения корон Арагонской и Кастиль- ской — Фердинанд III, король Неаполитанский (1503-1516). С 1494 г. (совместно с Изабеллой) пап- ский почетный титул «католического короля». Скон- чался 23 января 1516 г. в Мадригалехо (Эстремаду- ра), погребен в кафедральном соборе в Гранаде. Отец: Иоанн II (1398-1479), король Арагона, Си- цилии и Сардинии (1458-1479), король Наварры (1425-1479). Мать: Хуана Энрикес (1425-1468), дочь кастильского адмирала Фадрика Энрикеса. Братья и сестры: от первого брака отца с Бланкой Навар- рской (ум. 1441): Карл Вианский (ум. 1461), брат, 18
изабелла I Кастильская и фердинанд II Арагонский сочетался браком с Агнес Клеве, 1457 г. король На- варры. Сестра Бланка, вступила в брак с Генри- хом IV Кастильским. Сестра Леонор, сочеталась бра- ком с Гастоном IV Фу а, королем Наварры. От вто- рого брака отца с Хуаной Энрикес — сестра Хуана, сочеталась браком с Ферранте I Неаполитанским. Брак с Изабеллой Кастильской 19 октября 1469 г. в Вальядолиде. Второй брак с Жермен де Фу а в 1506 г. (ум. 1538). Дети: от первого брака (см. Изабелла); во вто- ром браке детей не было. Юность и брак 19 октября 1469 года в Вальядолиде сочетались за- конным браком Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский. Бракосочетание было тайным, так как совершилось без согласия правившего короля. Устро- ителями этого брака можно считать Иоанна Арагон- ского, отца жениха, и архиепископа Карильо. Офи- циально объявив о нанесении визита матери, Изабел- ла тайком направилась в Вальядолид. Да и жениху пришлось добираться туда инкогнито, поскольку в Ка- стилии он был нежеланным гостем. В чем же дело? Изабелла в то время была инфан- той, т. е. дочерью умершего кастильского короля, не признаваемой своим сводным братом Генрихом наслед- ницей престола. К тому же она носила официальный титул принцессы Астурийской. Генриха IV, короля Ка- стильского (1454-1474), в известность поставили толь- ко 8 сентября 1469 года, незадолго до решения его сводной сестры сочетаться браком с Фердинандом Ара- гонским. Это была грубая бесцеремонность, которая означала крушение всех брачных планов, лелеемых королем в отношении Изабеллы. Оппозиционная 19
Испанские короли партия в Кастилии, группировавшаяся вокруг архи- епископа Карильо, явно усилилась за счет принцессы и наследницы престола. Немедленно оживились про- тивники Изабеллы и ее партии. Некоторым желатель- но было видеть в качестве законной наследницы Хуа- ну, оттесняемую в сторону как внебрачного ребенка и прозванную по ее якобы родному отцу Бельтраиеха (la Beltraneja). Обрученные и их сторонники поэтому должны были действовать очень оперативно. Свита жениха прибыла в Кастилию, переодевшись безобидными купцами. Эта удивительная поездка за невестой не обошлась без опасных приключений. Так, перед воротами Ортес Бурго-де-Осма путешественни- ков засыпали градом камней, приняв их за бродяг. И наконец 14 октября 1469 года Фердинанд благополучно добрался до Вальядолида. Там, в доме Хуана де Ви- веро, жених и невеста впервые встретились в присут- ствии Карильо. Разумеется, это было не романтиче- ское свидание, а деловая встреча. Еще через пять дней архиепископ Карильо совершил обряд венчания, без королевской пышности, в тесном кругу. Поскольку Изабелла и Фердинанд доводились друг другу кузиной и кузеном, заключение брака требовало особого папского разрешения. Но папа Павел II (1464- 1471) не рискнул его дать, так что посланник короля Иоанна вернулся ни с чем, так и не уладив дела. Одна- ко инициаторы брака, на который возлагались такие большие надежды и в отношении которого строились великие планы, этим совершенно не смутились. Не дол- го думая, они сфабриковали необходимый документ в расчете получить папскую печать задним числом. Так оно, впрочем, и произошло 1 декабря 1471 года, в пап- ство Сикста IV (1471-1484). Почему же честолюбивая, но набожная Изабелла согласилась на свадьбу при подобных обстоятельствах? 20
"Изабелла I Кастильская и фердинанд 11 Арагонский На еще не повзрослевшую принцессу строились со- вершенно иные брачные проекты: планировалось, между прочим, выдать тринадцатилетнюю Изабеллу за престарелого португальского короля Альфонса V. Однако брак этот так и не состоялся. Другой, нежела- тельный для самой Изабеллы брачный проект сорвал- ся в 1466 году из-за скоропостижной смерти жениха, дона Педро Хирон Пачеко, гроссмейстера ордена Ка- латравы. После этого английский король Эдуард IV предлагал в качестве возможного супруга Изабеллы своего брата. Не остался в стороне и французский король, тут же предложивший в качестве кандидата своего брата, Шарля Гуйенского, герцога Берри. Им всем, однако, был предпочтен арагонский принц Фердинанд (быв- ший на год моложе невесты). Биограф Изабеллы, Лейхт, полагает, что решающей причиной этому было представление Изабеллы о своей будущей миссии. Принцесса хотела избежать политической опеки ста- рого и опытного супруга, а в Фердинанде она видела мужа, не способного оспорить ее право на самостоя- тельное правление: Изабелла хотела стать самодер- жавной королевой Кастилии. Еще до свадьбы, 7 января 1469 года, Фердинанд подписал договор, по которому давал обязательство во всем тесно сотрудничать с Изабеллой, совместно с ней принимать все решения, подписывать все указы вместе с королевой и признавать законной носитель- ницей короны только Изабеллу. Таким образом, Фер- динанду Арагонскому отводилась в Кастилии роль принца-консорта. Еще в юном возрасте в характере Изабеллы отмеча- ли упорство, основательность и богобоязненность, но в то же время самонадеянность. Во внешности ее осо- бо выделялись зеленовато-голубые глаза, характерные 21
Испанские короли для представителей рода Трастамара. Нежный цвет лица и золотистые волосы заставляли забыть о невы- соком росте и не особенно изящном телосложении. Ве- роятно, в ее облике было врожденное благородство и достоинство, что и привлекало к ней. Предположительно Изабелла родилась 22 апреля 1451 года в Мадригале-ле-лас-Атлас Торрес, близ Ави- лы, и была третьей дочерью короля Иоанна II и его второй супруги, Изабеллы Португальской. В четырех- летием возрасте она потеряла отца. Поэтому детство Изабелла провела в почти монашеском уединении в Аревало, в горной Кастилии, вместе с матерью и млад- шим братом Альфонсом. Вдовствующая королева по- святила себя общественной деятельности, призрению бедных и больных. Однако время от времени мать Изабеллы погружалась в черную меланхолию, кото- рая в конце концов полностью овладела ею. Поскольку Изабеллу не рассматривали в качестве наследницы престола, воспитание не сопровождалось целенаправленным образованием. Жизнь протекала в спокойной, насыщенной религиозностью атмосфере. Инфанту обучали чтению, письму и хорошим мане- рам. Вышивка, которую она лучше всего освоила, стала для нее впоследствии любимым отдыхом от изнури- тельных государственных дел. В ее образовании была- масса пробелов, так что многое ей пришлось впослед- ствии наверстывать самой. В 1464 году Изабеллу вызывает к своему двору в Сеговию сводный брат, король Генрих. И это в корне меняет размеренную и скромную до этого жизнь де- вушки. Отныне она учится ориентироваться в придвор- ной жизни и самоутверждаться. Кроме того, принцес- са обнаруживает прекрасно укомплектованную библио- теку, которую оставил после себя ее отец-книголюб. Изабелла усердно штудирует произведения античной 22
изабелла 1 Кастильская и (рердинанд II ^Арагонский классики. Но латыни, языку дипломатии того време- ни, она научилась лишь в 1482 году от своих учите- лей: монахов-доминиканцев Диего де Деза, Паскуаля де Ампудиа и Андреса де Миранда. Видимо, при дворе Генриха IV, отличавшегося весь- ма фривольными нравами, Изабелле надо было запи- раться в келью, чтобы не быть втянутой в безудерж- ные оргии и опасные интриги. Полученные в юности впечатления от безнадежно деградирующей монархии, должно быть, надолго оставили глубокий след в ее памяти. Фердинанд, родившийся 10 марта 1452 года в ара- гонском местечке Сое в семье Иоанна II и его второй супруги Хуаны Энрикес, дочери адмирала Кастилии, был худощав, ростом ниже Изабеллы, к тому же на год ее моложе. У него было смуглое лицо, карие гла- за и черные волосы. Его довольно экзотическая вне- шность, по-видимому, почти магнетически притягива- ла к себе, и в первую очередь женский пол. Уже в отрочестве Фердинанд прослыл ловеласом. Еще до бра- ка он прижил два незаконнорожденных чада, а после женитьбы к ним прибавилось еще двое. Своего побоч- ного сына, Альфонсо Арагонского, он сделал еписко- пом Сарагосы, а дочь, Хуану Арагонскую, выдал за- муж за дона Бернардино Фернандеса де Веласко, кон- нетабля Кастилии. Две его другие дочери, обе названные Мариями Арагонскими, были определены в монастырь Санта-Мария-де-Грация под Мадридом. Объединение корон: Кастильской и Арагонской 12 декабря 1474 года посланник кардинала Мендо- сы сообщает двадцатитрехлетней Изабелле, пребыва- ющей в Сеговии, о кончине ее сводного брата, короля 23
Испанские короли Генриха IV. В этой щекотливой ситуации Изабелле пришлось рассчитывать только на себя, поскольку Фердинанд находился под защитой своего отца в Ка- талонии. Это, однако, не помешало Изабелле завла- деть кастильской короной. Она тут же распоряжается прочитать по усопшему мессу, в которой принимает участие вместе с жителями Сеговии. И спустя всего сутки, 13 декабря 1474 года, Изабелла получает из рук казначея Кабрера королевскую корону Кастилии, и сама себя коронует. Собравшийся городской совет Сеговии провозглашает ее новой королевой: толпа ликует, и Изабелла произносит первую в своей жизни тронную речь. Речь эта завершается формулой: «Иза- белла, королева Кастилии, (и) Фердинанд, ее закон- ный супруг». 16 декабря кортесам через курьера пе- редается требование явиться в Сеговию, чтобы прине- сти присягу на верность новой королеве. Такая стремительность ошеломила не только часть кастильской аристократии, но и самого мужа Иза- беллы, Фердинанда. Он тут же объявляет, что коро- на Кастилии по праву принадлежит именно ему. 2 ян- варя 1475 года Фердинанд въезжает в Сеговию, где Изабелла устраивает ему праздничный прием. В по- следующие дни между супругами и их сторонниками вспыхивает острый спор о правах королевы и ее суп- руга. Считая себя обделенным, Фердинанд угрожает отъездом. Чтобы избежать надвигающегося разрыва, карди- нал Мендоса и архиепископ Каррильо составляют так называемый «Сеговийский договор» от 15 января 1475 года. По нему Фердинанду гарантируется королевский титул, однако Изабелла объявляется королевой и «вла- делицей» государства, и за ней закрепляется исклю- чительное право наследования. Кроме того, за Иза- беллой признается верховная военная власть, регент- 24
изабелла. I Кастильская и С&ердинанд 11 ^Арагонский ство и руководство гражданской администрацией. В отсутствие Фердинанда ей предстояло самолично оп- ределять правовую и внутреннюю политику. Впрочем, внешнюю политику Изабелла передала в ведение сво- его супруга и сделала это без сожалений, так как в те времена, по арагонской традиции, эта политика кон- центрировалась главным образом вокруг Южной Ита- лии. И хотя благодаря таким компромиссным реше- ниям Фердинанду удалось избежать унизительного положения принца-консорта, все же Изабелла оста- лась единоличной владычицей Кастилии. Тем не ме- нее королевская чета изъявила желание во всех госу- дарственных делах выступать как одна персона. От- сюда в народе появилась следующая присказка: «Tanto monta, monta tanto, Isabel сото Fernando», что при- близительно означает: Изабелла и Фердинанд равно- ценны и равнозначны. Подчеркивать мысль о един- стве и неделимости должна была еще и гербовая сим- волика: пучок стрел, цепь, ярмо и гордиев узел. Не всем в стране понравился такой поворот собы- тий. Начались волнения на северо-западе, вдоль пор- тугальской границы, в Эстремадуре и Андалусии. Опасность исходила прежде всего от Португалии. Вос- пользовавшись усилением в конце 1474 года дворян- ской оппозиции, король Альфонс V объявил о своем предстоящем браке с юной тринадцатилетней Хуаной Бельтранехой. Также он провозгласил ее законной королевой Кастилии. Порядок наследования регулировался чисто теоре- тически: корона Кастилии наследовалась по праву пер- вородства, причем потомки мужского пола пользова- лись преимуществом над потомками женского. Но Иоанн II был дважды женат. От первого брака с Ма- рией Арагонской был сын, будущий Генрих IV, а от второго брака, с Изабель Португальской, дочь, будущая 25
Испанские короли Изабелла Католическая, а также еще один сын по име- ни Альфонс, временный соправитель Генриха. В своем завещании Иоанн II четко определил порядок наследо- вания престола: наследниками первой линии были Ген- рих и его дети, второй — Альфонс и его дети и тре- тьей — Изабелла. Но у Генриха IV была только одна дочь, Хуана, законность рождения которой, однако, ос- паривалась. Под нажимом дворянской оппозиции 30 но- ября 1464 года король Генрих IV лишает предполагае- мую дочь фаворита королевы, Бельтрана (отсюда Бель- транеха), наследства и назначает наследником трона ее сводного брата Альфонса. Но уже в 1468 году Альфонс умирает. Оппозиция, успевшая провозгласить его сопра- вителем, выступает теперь за Изабеллу. Но поскольку король Генрих IV настаивает на том, что его дочь Хуа- на Бельтранеха является законной, пускается в ход слух о его импотенции. Аргументы самой Изабеллы против со- перницы строятся на том, что брак Генриха, ввиду от- сутствия папского разрешения, — это был брак с кузи- ной — недействителен, а следовательно, и дети от этого брака должны быть исключены из числа престолонаслед- ников. Ссылаясь на завещание Иоанна II, Изабелла счи- тает свое вступление на трон совершенно законным. Борьба за престолонаследие, начавшаяся, собствен- но говоря, уже с момента возведения брата Изабеллы Альфонса (XII) в звание короля-соперника в 1465 году, была, с одной стороны, соперничеством династий; с другой стороны, речь шла о положении дворянства. В последующие годы обе проблемы Изабелла решила в свою пользу. Совместно с супругом ей удалось до- биться главенствующей роли монархии в государстве и закрепить это пышным великолепием двора. В 1479 году война за престол закончилась подписанием мир- ного Алькасовасского договора с Португалией, гаран- тировавшим неприкосновенность границы между Ка- 26
изабелла I Кастильская и (^ердинанд II ^Арагонский стилией и Португалией. Аннулировался также брак малолетней инфанты Хуаны (Бельтранехи) с королем Португалии Альфонсом V. Позднее Хуана ушла в мо- настырь, но, как и прежде, продолжала считать себя законной наследницей и королевой Кастилии. В том же 1479 году скончался отец Фердинанда, и он стал королем, а Изабелла — королевой Арагона. С этого момента обе короны объединились в двойную монархию. Тем не менее оба королевства продолжали сохранять автономию: их институты власти, а также другие социальные и экономические структуры были полностью раздельными. В Кастилии и Арагоне даже говорили на разных языках. Сам по себе брак между Изабеллой и Фердинан- дом в 1469 году не был рождением национального го- сударства Испании. Только в 1474 году они стали ко- ролевой и королем Кастилии, а с 1479 — Арагона и Валенсии, а также соответственно графиней и графом Барселонскими. Тем самым большая часть Иберий- ского полуострова была объединена в двойную монар- хию с двумя правителями. Однако после смерти Иза- беллы в 1504 году короны разделились и вновь соеди- нились только при ее внуке Карле. Несмотря на то, что католическим венценосцам не удалось добиться подлинного национального единения двух королевств, остальная Европа считала объедине- ние Испании свершившимся фактом. В действитель- ности внутри унии не существовало единства, едино- душие было исключительно в вопросе сбора налогов. Во всех прочих отношениях монархии были, по суще- ству, независимыми, а их население еще и враждебно относилось друг к другу. В этой двойной монархии Кастилия взяла на себя роль лидера, впрочем, географически и демографи- чески обоснованную. В 1500 году здесь проживало 27
Испанские короли примерно 6 млн. человек, тогда как Арагон не наби- рал и миллиона. Кастилия занимала 65 процентов территории государства католических монархов. К тому же здесь уже начинался экономический подъем. Арагон, напротив, еще в конце XV века не мог пред- ложить базы для крупного предпринимательства, та- кого как, например, освоение Нового Света. Да и Гражданская война 1462-1472 годов оставила там свои разрушительные следы. Поэтому, если не считать крат- ковременного визита в Арагон, королевская чета жила почти исключительно в Кастилии. Для управления арагонскими делами назначался вице-король или ре- гент, а с 1494 года также особый Совет при дворе. Католическая супружеская пара вовсе не пренебре- гала Арагоном, но все же не случайно строившаяся новая Испания впредь отождествлялась именно с Кастилией. Социальная стабилизация Официальные придворные хроники католической королевской четы сделали из сводного брата Изабел- лы импотента и политически несостоятельного коро- ля. Тем не менее Генрих IV не бездействовал, хотя все его попытки сплотить различные фракции дворян- ства провалились, а старания поддержать мир поли- тикой соответствующих союзов воспринимались как слабость. Однако сегодняшний уровень исследований пока не позволяет вынести окончательный приговор деятельности Генриха IV. Его преемники, Изабелла и Фердинанд, стремились повысить авторитет государства и монархии и хотели положить конец властолюбивым амбициям высших сословий. Прежде всего в пользу короны был решен католическими венценосцами конфликт между монар- 28
Изабелла I Кастильская и фердинанд II Арагонский хией и дворянством, впрочем, без унижения аристок- ратии. Опору своему владычеству нашли они как в высших кругах знати, так и среди мелкопоместного дворянства, духовенства, в прослойке новой интелли- генции и среди городской верхушки. Определенные надежды связывали с вступлением на престол Изабеллы и Фердинанда и подневольные крестьяне, страдавшие от пережитков феодализма, и городское третье сословие. Социальная политика мо- нархов поначалу создавала впечатление, будто король и королева подстрекали эти общественные слои насе- ления на борьбу с их хозяевами. Однако вскоре обна- ружилось, что, хотя они и овладели городами, уступ- ленными феодалам их предшественниками, они даже сами создали новые лены. В 1480 году была проведе- на феодальная реформа. При этом в одних случаях Изабелла и Фердинанд возмещали понесенные убыт- ки, а в других — применяли грубую силу. Крупное дворянство не могло больше расширять свои владе- ния до бесконечности — теперь ему приходилось боль- ше заботиться о том, как их сохранить. Так была ог- раничена энергия аристократии. Таким образом, реформа 1480 года закрепила суще- ствовавший социальный порядок и укрепила силу мо- нархии. По подсчетам Висенса Вивеса на начало XVI столетия приблизительно 3 процента населения Кас- тилии владело 97 процентами земли. Наглядно про- явилась эта концентрация собственности в руках бла- городных господ в законе о майорате 1505 года. В нем устанавливались передача наследства перворож- денному наследнику мужского пола и неотчуждаемость недвижимого имущества. Эти меры убедили дворян- ство, что политика королевской четы не угрожает под- рывом их экономического и социального главенства. И оно заключило союз с королевской властью. 29
Испанские короли Административно-правовая деятельность Королевский совет, существовавший с 1385 года, под властью католических монархов превратился из органа, устанавливающего политические директивы, в государственно-административный орган. Уже по- тому, что членов Королевского совета назначали сами монархи, они не имели самостоятельности. Отныне все большему количеству представителей высшего дворян- ства, грандов, дозволялось занимать почетные долж- ности при дворе. В ведении государственных дел, на- против, повышается значение королевских секретарей. Эти образованные ученые, правоведы набирались пре- имущественно из среды мелкого дворянства или сред- него сословия. Так формировался новый образован- ный слой общества. В начале своего правления Изабелла по пятницам устраивала аудиенции, на которых каждый мог подать жалобу. Она сама выносила решения. Отправление пра- восудия королевская чета рассматривала как личную привилегию. А посему Изабелла и Фердинанд всерьез интересовались правовыми вопросами. В их правление, в 1486 году, окончательно оформилось министерство юстиции. Также началось составление сборника право- вых норм («Ordenanzas reales de Castilla»), который в 1484 году был полностью издан и до новой редакции 1567 года был в основе всего судопроизводства. Были укреплены также органы управления страны, прежде всего городская община. Влияние аристокра- тии на городские общины, нередко весьма сильные, было подорвано; был положен конец соперничеству между могущественными семейными кланами. В боль- шинстве случаев в беспокойные районы Изабелла и Фердинанд посылали облеченных особыми полномо- зо
изабелла I Кастильская и С(Эердинанд II Арагонский чиями представителей (gobernadores, adelantados) или вице-королей. К тому же в каждую часть страны на- значались особые представители короны, коррехи- доры. Это гарантировало независимость городов и в то же время суверенитет короны. Королевским чинов- никам предоставлялись широчайшие полномочия; они стояли выше городской администрации и часто пользо- вались поддержкой letrado (юристов, законоведов). Доброй славой и высокой эффективностью админист- ративная реформа католических государей как раз обязана этим тщательно отобранным королевским чи- новникам. В XV столетии кортесы состояли только из пред- ставителей третьего сословия семнадцати привилеги- рованных городов: Бургоса, Сории, Сеговии, Авилы, Вальядолида, Леона, Саламанки, Саморы, Торо, То- ледо, Куэнки, Гвадалахара, Мадрида, Севильи, Кор- довы, Хаэна и Мурсии. Высшее сословие (аристокра- тия и духовенство) больше не принимало в них учас- тия. Прежние кортесы представляли все слои, однако их значение неизменно уменьшалось. Теперь они вы- полняли лишь консультативные функции, да и то в большинстве случаев Католическая чета их просто игнорировала. В их правление кортесы собирались лишь в следующие годы: 1476, 1480, 1498, 1499, 1502, 1505, 1506, 1512 и 1515. Кортесы не обладали ни за- конодательной, ни исполнительной властью. Главным образом они созывались для утверждения специаль- ных налогов, одобрения текстов законов или государ- ственных реформ. Наконец, они все же признали офи- циальное престолонаследие и принесли присягу. Определенный контроль Католической чете удалось получить и над духовно-рыцарскими орденами. Хотя эти ордена оставались под юрисдикцией папы, Иза- белла и Фердинанд оговорили себе право управления 31
Испанские короли ими. Со временем они обрели право непосредственно- го надзора над тремя важнейшими орденами и таким образом вывели их из-под влияния церкви. В 1487 и 1494 годах Фердинанд становится соответственно грос- смейстером орденов Калатравы и Алькантары; чуть позднее новообразованный «Королевский совет духов- но-рыцарских орденов» наделяется функцией главно- го надзора над всеми тремя духовно-рыцарскими ор- денами и тем самым над 1 500 высшими чиновниками. О внутренней безопасности государства заботился вновь возрожденный католическими монархами ин- ститут — «Святая Эрманда». Этот ранее городской союз самообороны в 1476 году обрел второе рождение в качестве национальной полиции и подчинялся Ко- ролевскому совету. Эрманда, первоначально замыш- лявшаяся для борьбы с преступниками и пресечения уличных грабежей, вскоре, однако, превратилась в ин- струмент королевской финансовой политики. В этом качестве она собирала деньги для военного похода против Гранадского эмирата. В 1498 году организа- ция была распущена. Экономическая политика В экономической политике католические монархи покровительствовали процветавшим отраслям хозяй- ства — скотоводству и экспорту шерсти. Поэтому Иза- белла и Фердинанд оберегали Месту, могуществен- ный союз скотоводов, объединявший крупные овце- водческие хозяйства знати и монастырей. Хотя политика привилегий Месты благоприятствовала тор- говле купцов и аристократии, крестьянскому сельско- му хозяйству, ремеслу и перерабатывающим текстиль- ным мануфактурам она причиняла большой вред. Так как поголовье овец в период с 1400 по 1500 годы воз- росло с миллиона до трех, требовались все большие 32
изабелла I Кастильская и фердинанд II Арагонский площади для пастбищ. В ход пошли угодья, ранее ис- пользовавшиеся исключительно для выращивания зер- новых культур. Животноводство выдвинулось на пер- вый план, а площади под зерновые значительно со- кратились, что в отдельные годы привело к голоду. Шерсть, напротив, была важнейшей статьей экспор- та. Наряду с этим из баскских и кантабрийских гава- ней в северные европейские страны вывозили железо, медь и вино. Ввозились при этом дорогие готовые из- делия, такие как сукно. Ладеро Кесада различает тринадцать хозяйствен- ных зон, из которых семь богатейших находились в Кастилии, причем протянулись с севера на юг. В про- должение правления католической четы эта северо-юж- ная ось претерпела изменения. Теперь хозяйственная деятельность плотнее концентрировалась вокруг юж- ных портовых городов. Для облегчения торговли по указу 1496 года были систематизированы различные весовые и измерительные единицы, а денежная рефор- ма 1497 года привела стоимость монет в соответствие с европейской маркой. Но, несмотря на все эти нов- шества, экономическая политика при Изабелле и Фер- динанде оставалась, скорее, традиционной. Выгоднее было заниматься международной торговлей, местные же ремесла претерпевали застой. Хотя при короле Фер- динанде и регентстве кардинала Сиснероса экспорт де- шевого сырья и импорт дорогих готовых изделий по- лучил новую ориентацию, предупреждавшую меркан- тилизм, в последующие десятилетия эта политика не была продолжена. Церковь и государство Католические монархи решились и на реформу церк- ви. В XV веке духовенство обладало высочайшим 2. Испанские короли 33
Испанские короли авторитетом, огромным влиянием, многочисленными привилегиями, а также значительными земельными владениями. В Кастилии существовало четыре архи- епископства и двадцать два викарных епископства, в Арагоне — три архиепископства. Согласно Аскону (Azcona) на конец XV века было приблизительно от десяти до пятнадцати тысяч церковных приходов: 150 бенедиктианских, 50 цистерцианских, 6 картези- анских, 30 иеронимитских, а также несколько фран- цисканских и доминиканских монастырей, к тому же еще 6 премонстратенсианских и 7 августинианских мо- настырей. Основным источником их доходов была взи- маемая с прихожан десятина. Богатейшими среди всех приходов считались Толедо и Севилья. Духовенство также обладало юрисдикцией в каче- стве владельцев ленов. Однако по повелению монар- хов при судопроизводстве в отношении мирян преиму- щество отдавалось королевским судебным инстанци- ям. Изабелла и Фердинанд также пожелали иметь влияние на назначение епископов. Этому, однако, дол- гое время противился Священный престол. Только при папе Александре VI Борджиа королевской чете уда- лось сдвинуть этот вопрос с места. При этом были заложены основы национальной церкви, так как от- ныне доступ к духовным чинам и званиям стал за- крыт для всех иностранцев. Некоторые представители высшего духовенства ста- ли выдающимися слугами монархии. Среди них осо- бо выделяются Дон Педро Гонсалес де Мендоса (кар- динал и архиепископ Севильи), Эрнандо де Талавера (с 1478 года духовник королевы Изабеллы, с 1492 года архиепископ Гранады) и Франсиско Хименес де Сис- нерос (с 1492 года духовник королевы, с 1495 года архиепископ Толедо, Великий Инквизитор). В кри- зисные времена 1506-1507 и 1516-1517 годов Сисне- 34
"Изабелла I Кастильская и Срердинанд И Арагонский рос даже принимал на себя управление государством. С помощью этих трех духовных особ и благодаря тесному сотрудничеству католической четы и церков- ной иерархии сформировалось новое государствен- ное сознание, связавшее религиозные помыслы с го- сударственной безопасностью, стабильностью и един- ством. Католические правители также попытались унифи- цировать религиозные убеждения. В качестве подхо- дящего для этого инструмента в 1478 году была вве- дена Инквизиция, призванная преследовать ересь, то есть отклонения от христианского вероучения. Она не была направлена против исповедывавших другие ре- лигии. Особенно следили за новообращенными груп- пами населения, и прежде всего за бывшими последо- вателями иудаизма, в чьей искренности и надлежа- щем отправлении культа сомневались. Предполагалось, что иудейская вера и далее тайно исповедуется в се- мейных кругах и что старых культурных традиций придерживаются преимущественно женщины. Доста- точно поводов для принятия Инквизицией решитель- ных мер давало широко распространившееся доноси- тельство. В 1483 году по представительству королев- ской четы папа назначил Великим Инквизитором доминиканца Томаса Торквемаду. Между 1481 и 1490 годами в Кастилии, по некоторым оценкам, были при- говорены к смерти 2 000 человек; еще 15 000 новооб- ращенных должны были покаяться. За дело Инквизиция взялась и в Арагоне. Здесь имелся большой опыт еще со времен волнений альби- гойцев в XIII веке. Однако из-за местных прав и при- вилегий ее деятельность здесь была сильно ограниче- на, и поэтому она могла выступать как инструмент королевской власти только условно. Вначале предпо- лагалось надзирать исключительно за спасающимися 2* 35
испанские короли в Арагоне андалусскими новообращенными. Но фак- тически дело коснулось также и местных общин ново- обращенных. В 1487 году Инквизиция всерьез при- ступила к расследованиям. До 1500 года были казне- ны 38 человек, на 386 человек было наложено покаяние и 590 человек были осуждены заочно. С 1488 по 1500 год в Мальорке Инквизиция приговорила 257 чело- век. В Валенсии до 1488 года было вынесено пример- но 100 смертных приговоров. Изначально Инквизиция занималась еретиками, ра- зоблачала ренегатство, колдовство, суеверия, бого- хульство и ростовщичество. Новым было то, что речь теперь шла о чисто церковном суде. Корона имела право лишь предлагать свои кандидатуры на долж- ность инквизиторов. Другое отличие состояло в том, что процессы доводились до конца в Испании, а не в Риме, что подсудимым не были известны обвините- ли, что имущество арестованных тут же конфиско- вывалось короной и что ухудшалось также матери- альное положение членов семей обвиняемых и стра- дала их репутация. Чаще всего им грозил полных крах. Поэтому некоторые историки характеризуют Инквизицию как «гигантскую оргию грабежа», «кар- навал разбойников», «проституцию религии на служ- бе алчности». Огромной выручкой — только в одной Андалусии в 1488-1497 годах было собрано прибли- зительно 50 миллионов мараведи (133 000 дукатов) — Изабелла и Фердинанд покрыли расходы на войну против Гранады и экспансию на Средиземном море. На эти деньги также строились и содержались при- ходские церкви, финансировались благотворительные учреждения, а также оказывалось вспомоществова- ние бедным. Инквизиция, разумеется, не имела власти над при- верженцами иных религиозных общин. Изгнание ев- 36
Ызабелла I Кастильская и С/Эердинанд II Арагонский реев в 1492 году из королевства Кастилия, о котором, вопреки мнению Вонеса, так много говорено, не сле- дует рассматривать именно в этой связи. Поэтому оно не может означать наличия, как утверждает Вонес, антисемитизма расистского, религиозного или социаль- но-экономического толка. Скорее, католические монар- хи стояли перед выбором: обратить евреев и тем са- мым подчинить их аппарату надзора Инквизиции или изгнать, добившись таким образом желанного религи- озного единства государства. В Кастилии проживало около 70 000 евреев, что составляло 1,6 процента всего населения. И хотя с изгнанием евреев осуществилось внутреннее единство монархии, она заплатила за это потерей огромной ча- сти зажиточного и квалифицированного населения. В 1502 году 20-25 тысяч мудехаров (мусульман) вста- ли перед выбором: обращение или изгнание. Почти все окрестились, даже и без внутреннего убеждения, попав при этом под пытливый взгляд Инквизиции. Теперь эти так называемые мориски (обращенные мусульмане) стали объектом всевозрастающей соци- ально-экономической дискриминации. Но как неза- менимая рабочая сила они пользовались защитой своих хозяев и скоро были оставлены в покое. Насе- ление ненавидело их меньше, чем евреев, так как мав- ры жили общинами, состоявшими (в различной про- порции) из дешевых батраков и искусных ремеслен- ников. Общественное напряжение разрядилось лишь в 1568 году восстанием морисков, которое подавил Дон Хуан Австрийский, побочный сын императора Карла V и дочери регенсбургского бюргера Барбары Бломберг. Так что в 1608-1611 годах всем обращен- ным мудехарам пришлось покинуть Испанию. Для желаемой ассимиляции одного крещения оказалось недостаточно. 37
Испанские короли Внешняя политика Во внешней политике Католической королевской четы различают следующие периоды: первый — 1475- 1483 годы — кастильская война за престол и годы консолидации монархии; второй — 1481-1492 годы — завоевание Гранады; третий — 1494-1504/16 годы — решение неаполитанского вопроса и присоединение На- варры. Вначале на внешнюю политику Изабеллы и Ферди- нанда оказывали сильное влияние арагонские интере- сы. И на первых порах она концентрировалась вокруг Средиземного моря и Южной Италии. Арагону с 1302 года принадлежала Сицилия, а с 1324 — Сардиния. Брак Фердинанда и Изабеллы сделал их соответствен- но королем и королевой Сицилии. В 1442 году дядя Фердинанда Альфонс Арагонский стал королем Неапо- ля. Теперь речь идет о том, чтобы укрепить династию и защитить созданный в Италии (Лодский мир, 1454) противовес французской экспансии. В 1475 году Кас- тилия вступает в тройственный союз — Арагона, Анг- лии и Бургундии — против Франции. В 1495 г. созда- ется лига между папой, кайзером, Миланом, Венецией и Испанией против турок. В том же году кастильские солдаты грабят Неаполь. Но только в 1503 году Фер- динанду удается заполучить неаполитанскую корону. Конфликт между Францией и Арагоном возникает на почве спора о Наварре. В 1512 году Фердинанд аннексирует Южную Наварру для Кастилии. В 1475— 79 годах были ограблены и подчинены короне Касти- лии Канарские острова: Гран-Канария, Тенерифе и Ла- Пальма. Коренное население должно было либо при- нять католичество, либо идти в рабство. Хорошие отношения с Португалией были традици- онными для Кастилии, и по окончании в 1479 году вой- 38
Ызабелла I Кастильская и фердинанд II Арагонский ны за наследство наметился поворот к добрососедским связям, укрепленным брачно-родственными узами. После возникновения Гранадского эмирата долина Гвадалкивира во времена Фердинанда III была завое- вана христианами. Хотя Гранада, основанная арабами в VIII веке, в 1247 году и признала суверенитет Кас- тилии, влившись при этом в сферу ее политического влияния, Реконкиста затормозилась вследствие внут- ренних кризисов и пассивности кастильских правите- лей. Эмиры Гранады укрепляли город и завязывали дипломатические контакты в защиту своих интересов. Изабелла и Фердинанд задались целью полностью покорить Гранаду. Мобилизовав по тем временам ог- ромное войско в 10 000 рыцарей и 16 000 пехотинцев, а также мощную артиллерию, они с 1481 года пред- приняли несколько военных походов на эмират. Нео- бычайно высокие военные расходы покрывались глав- ным образом за счет продажи индульгенций крестово- го похода и конфискованного Инквизицией имущества. Последний удар был нанесен в 1491 году. С весны город Гранада был плотно осажден. В нескольких ки- лометрах от него был сооружен опорный пункт под названием Санта-Фе. Воля населения к сопротивле- нию постепенно слабела. Тем временем эмир Боабдил тайно вел переговоры с Изабеллой и Фердинандом о сдаче города, которая наконец последовала 2 января 1492 года. 6 января 1492 года католическая королев- ская чета перебралась в Гранаду. Это был крупней- ший успех. После присоединения Гранады было уст- ранено самое серьезное препятствие на пути государ- ственной концентрации на Иберийском полуострове. Возобновление Реконкисты, завоевание Гранады по- лучает еще одно значение, считает Вонес, если при- нять в расчет, что война и связанное с ней строитель- ство армии предоставили оптимальную возможность 39
Испанские короли путем знаков благоволения и раздачи земельных на- делов привязать к короне новые растущие слои: идаль- го и кабальеро. Открытие Америки Страсть к экспансии католической королевской четы проявилась в завоевании мусульманских областей Се- верной Африки и открытии Нового Света. После отка- за Португалии Христофор Колумб (Кристобаль Ко- лон) не видел возможности раздобыть деньги на свой проект поисков западного пути в Индию. Оставались, собственно, только три государства: Англия, Франция и Испания католических монархов. В начале мая 1486 года Колумб получает первую аудиенцию у Изабеллы и Фердинанда. Монархи создали ученую комиссию для проверки поданных Колумбом на рассмотрение планов. Комиссия, однако, пришла к негативным выводам. Но в 1491 году Колумб получает совершенно неожиданное приглашение предстать перед королевой в Санта-Фе. Несмотря на большие требования, выдвигаемые Колум- бом, Изабелла оценила финансовые преимущества пред- приятия в случае удачи. Согласно имеющимся данным 17 апреля 1492 года королева предоставила Колумбу необходимую поддержку. Таким образом, она сыграла решающую роль в открытии Америки. В качестве вице-короля и губернатора открытых земель Колумб доказал, что рука у него тяжелая: в оп- равдание своих жестоких методов завоеватели приво- дили необходимость обращения язычников в христи- анство. Однако миссионерство играло лишь роль от- говорки, прикрывавшей жажду золота и власти. Находящиеся под покровительством колонистов ин- дейцы должны были за якобы проявляемую к ним бес- примерную христианскую заботу отбывать барщину 40
Изабелла I Кастильская и <&ердинан.д II Арагонский на полях и золотых приисках. Брат Бартоломео де лас Касас, «индейский апостол», начал борьбу про- тив угнетения индейцев. Его представления о досто- инстве и свободе коренных жителей повлияли на за- коны (1500 и 1512 годов) католических монархов, ка- савшиеся индейцев. Открытие Христофором Колумбом Американского континента не отвечало планомерной политике Като- лической четы. Однако они позаботились о том, что- бы как можно скорее закрепить за собой свои приоб- ретения. В 1493 году папа Александр VI поделил Но- вый Свет на португальскую и испанскую зоны влияния, а в 1494 году по Тордесилльясскому договору Испа- ния и Португалия пришли к соглашению размежевать открытые миры по условной линии, проведенной с севера на юг на 370 миль к западу от островов Зеле- ного мыса. Культура при Католических монархах Ко времени правления Католической королевской четы самобытные тенденции стали проявляться и в культуре Испании. Здесь родились новые художествен- ные формы, ярко расцветшие в последующем столе- тии. Темой литературных сочинений стала кастиль- ская аристократия, стиль ее жизни, ее мировоззрение. Многие аристократы выступали в роли меценатов или даже поэтов. Интерес к литературе, трактатам и кни- гам, прежде всего благодаря распространению по Ев- ропе книгопечатания, рос, благо, чета правителей вы- ступила с хорошим примером: Изабелла собрала в сво- ей библиотеке бесценные книги и манускрипты, о чем свидетельствует дошедшая до нас инвентарная опись. Из-за почти 80-процентной неграмотности населе- ния и высокой стоимости книги были доступны лишь 41
ЪСспанские короли ограниченному кругу лиц. Но в людных местах часто выступали сказители, декламаторы, песенники и ак- теры, предъявляя на суд необразованной публики глав- ным образом поэтические сочинения. Эти сборники песен содержали короткие стишки, так называемые коплы, моты, виллансы, каньсоны и романсы. Осо- бенно любимы из-за своей простоты были романсы. В 1479 году в последних сражениях войны Католи- ческой королевской четы за наследство в возрасте трид- цати девяти лет погиб один из величайших поэтов ис- панской литературы Хорхе Манрике. В конце правления Католических монархов с появ- лением рыцарского романа «Амадис Гальский» воз- ник новый литературный жанр. В нем прославлялись героические приключения и образ жизни аристокра- тии. Эта литература возрождала куртуазный дух и честь благородного средневекового рыцарства. Развивался и испанский театр. Ставились утончен- ные развлекательные пьесы, разыгрывались духовные представления и мистерии, но также и грубые трагико- медии. С «Целестины», пьес в диалогах Фернандо де Рохаса, и диалогов Хуана дель Энсины конца XV века берет начало современная драма Испании. Эти новые литературные события дали кастильско- му языку преимущество перед другими языками госу- дарства Изабеллы и Фердинанда. Ученые и писатели равным образом демонстрировали пристрастие к кас- тильскому. И все же до языкового единства было еще далеко. Помимо кастильского, население продолжало говорить на каталонско-валенсийском. Напротив, ара- гонский почти исчез из обихода, сохраняясь лишь на крохотных языковых островках в Пиренеях. Уже с конца XV века он причисляется к мертвым языкам. Во времена Католической королевской четы в Ис- панию проникает также и гуманизм. В 1487 году Иза- 42
Изабелла I Кастильская и С&ердинанд II ^Арагонский белла поручает итальянскому гуманисту Петрусу Мар- тиру (Пьетро Мартире д’Ангиера) основать при ко- ролевском дворе школу древних языков и литерату- ры. Был дан сильный импульс изучению, прежде все- го в университетах, латыни, грамматики, литературы, но также и таких традиционных дисциплин, как тео- логия, право, медицина и свободные искусства. Са- мый известный университет находился в Саламанке. К концу XV веке в нем насчитывалось 7 000 студен- тов. В 1508 году по настоянию кардинала Сиснероса был открыт университет в Алькала-де-Энаресе. Здесь намечалось осуществить особо честолюбивый проект: издание Библии, в которой помимо текста на древне- еврейском языке, содержался бы греческий и латин- ский переводы. Первый том вышел в 1514 году, а до 1517 года были выпущены все тома, за исключением критического приложения. Но только в 1522 году, пос- ле папского разрешения, эта «Biblia Polyglotta Com- pluti» стала доступна широкой общественности. В конце XV века подъем переживают также изоб- разительное искусство и архитектура. Искусство Ни- дерландов оказывает влияние на живопись и архитек- турный стиль Франции и Италии — на традиционные строительные формы. Отмечается слияние мавритан- ского и позднеготического стиля. К богато украшен- ным фасадам роскошно оформленных зданий добав- ляются эллиптические арки и колонны с каннелюра- ми. Возникает архитектурный стиль, который сегодня называется изабеллинским, или платереско. Оценка «Католической королевской четы» в историографии Еще при жизни Изабеллы и Фердинанда возник миф, в поддержке которого немалую роль сыграли 43
Испанские короли придворные летописцы. Он восхвалял Изабеллу и Фердинанда за то, что те почти из ничего создали упо- рядоченное, единое государство, в центре которого на- ходилась монархия. Государственную структуру, в ко- торой общественные группы, объединенные такими идеями, как продолжение Реконкисты и открытие Но- вого Света, взаимно сблизились и сплотились. Пожа- лованный папой в 1494 году в благодарность за завер- шение Реконкисты почетный титул «Католические ко- роли» наглядно продемонстрировал внешнему миру их власть и авторитет. Благодаря свободе Изабеллы в принятии решений Колумб смог открыть Новый Свет. Благодаря своей большой политической энергии и дип- ломатическим способностям Изабелла и Фердинанд за- ложили фундамент для грядущей испанской великой державы, для «золотого века» Испании. По мнению Лейхта, за прорыв на Иберийском по- луострове из средних веков в новое время ответствен- на только Изабелла, тогда как Перес прежде всего отмечает гениальность Фердинанда. Еще современни- ки различно оценивали Изабеллу и Фердинанда. В то время как гуманист Петрус Мартир отзывается об Изабелле, как о «несравненной женщине», которой не был равен ни один мужчина, а итальянец Кастиль- оне воспевал Изабеллу как воплощение всех полити- ческих и семейных добродетелей, Макиавелли видел в Фердинанде доблестного и лукавого «нового кня- зя». В историографии XIX столетия Изабелла рассмат- ривается как наиболее заслуженная половина коро- левской четы. По мнению Миллера, Изабелла и Фердинанд зна- чительно отличаются по уровню. Для него Фердинанд был человеком самым заурядным, но хитроумным по- литиком; в гениальности и умении управлять государ- ством он намного уступал Изабелле. Оба, однако, и 44
1Лзабелла. I Кастильская и фердинанд II Арагонский Изабелла, и Фердинанд, во всем являлись истинны- ми представителями эпохи Возрождения. Фердинанд и прежде отличался разносторонностью: неискренний, грубый, лукавый, жадный, подозрительный и мсти- тельный, но энергичный, неутомимый и мужествен- ный, в то время как в Изабелле великодушие, под- линная человечность и глубокая личная набожность сочетались с целеустремленностью, фантазией и во- люнтаризмом. Преемники Изабеллы: Иоанна Безумная, Филипп Красивый и Фердинанд Католический Смерть Изабеллы знаменовала поворотный пункт в правлении католических монархов. Королева умер- ла 26 ноября 1504 года в возрасте 53 лет в Медина- дель-Кампо; погребена она была в Королевской ча- совне в кафедральном соборе Гранады. Рядом с ней нашел последнее пристанище и Фердинанд Католи- ческий (1516 год). Вскоре после кончины Изабеллы вновь обострились старые противоречия: создавались новые силовые груп- пировки. На фоне ослабления монархии дворянство вновь увидело возможность добиться главенства в го- сударстве. Андалусское дворянство, к которому прим- кнули аристократы других областей, встало на сторо- ну супруга Иоанны, Филиппа Красивого, от которого ожидали крупных уступок. Но и Фердинанд нашел себе сторонников. В первую очередь за него выступа- ли города, идальго и духовенство. Еще он знал, что на его стороне дочь Иоанна, весьма привязанная к отцу. К тому же его позиции укрепляло завещательное распоряжение Изабеллы. После неожиданной смерти 45
Испанские короли 4 октября 1497 года инфанты Хуаны королева стала усматривать угрозу дальнейшему существованию мо- нархической унии. Хотя после этого наследницей была избрана инфанта Изабелла, королева Португалии, ее смерть во время родов (1498 год) нанесла еще один удар монархии. Теперь все надежды возлагались на новорожденного Мигеля. В нем видели уже три объе- диненные короны: Португалии, Кастилии и Арагона. Но юный престолонаследник скоропостижно скончал- ся в 1500 году. Теперь кандидатами на престолы Кас- тилии и Арагона стали инфанта Иоанна и ее супруг Филипп Красивый. Вскоре после заключения брака в 1496 году у Иоан- ны проявились первые признаки психического рас- стройства. Она впадала в меланхолию, избегала об- щения с фландрским придворным обществом и стра- дала от сильных приступов ревности, полагая, что муж пренебрегает ею. В отличие от своей матери, Изабел- лы, она не намеревалась невозмутимо сносить любов- ные интрижки своего супруга. Иоанна обижалась и оскорблялась, сердилась и приходила в ярость. Со- временники изображали Филиппа Красивого милым, кротким, дружелюбным и смышленым; это был при- влекательный, спортивный, полный сил мужчина, с приятными манерами. Разумеется, не умалчивали и о его нерешительности и непостоянстве. Когда чета наследников престола прибыла в 1502 году в Испанию, Изабелла распознала в своей дочери беспокойные признаки слабоволия и душевной раздра- жительности. Поэтому она составила завещание, в котором, хотя и назначала Иоанну своей единствен- ной наследницей в Кастилии, все же прибавляла, что королевством от имени инфанты должен будет управ- лять и править король Фердинанд, в том случае, если та окажется не в состоянии делать это самостоятель- 46
'Изабелла I Кастальская и C/Ьердинанд II Арагонский но. Зятя, Филиппа Красивого, в завещании королева даже не упомянула. Поэтому в 1505 году кортесы Торо в силу завеща- ния признали Иоанну королевой Кастилии. Однако ее супруг Филипп объявил, что регентство за свою душевнобольную жену примет на себя он, а не Фер- динанд. Разумеется, ситуация в корне переменилась, когда после игры в пелот* Филипп неожиданно забо- лел и скончался. В Кастилии после этого воцарилась анархия. Поэтому в дело вмешался кардинал Сисне- рос: он попросил вернуться из Арагона Фердинанда, который за это время уже успел жениться на Жермен де Фуа, племяннице французского короля. До пере- дачи власти ее отцу, Фердинанду, Иоанна была еди- новластной правительницей Кастилии. Но до возвра- щения отца она пребывала в нерешительности, ездила с трупом своего супруга по стране и ожидала помощи от отца. О помешательстве Иоанны до сих пор идут ожив- ленные споры. На основании того, что Иоанна несколь- ко раз распоряжалась вскрывать гроб своего супруга, ей даже поставили диагноз: некрофилия и некромания; а поскольку она сторонилась людского общества и час- то запиралась у себя в комнате, то приписывали агора- фобию. Некоторые считают, что психическое разруше- ние личности Иоанны было вызвано страстью к власти ее супруга и отца. Другие резко оспаривают ее ду- шевное расстройство и пытаются подыскать ее пове- дению чисто рациональное объяснение. Биограф Иоан- ны Броуэр придерживается того мнения, что ее пыл- кая любовь к Филиппу, ее неуправляемость, страстный темперамент и душевная боль просто были неверно истолкованы. И все же ее отец, Фердинанд, опасаясь ’ Карточная игра. — Прим. ред. 47
Испанские короли за свою власть, распорядился в 1509 году отправить дочь в замок Тордесильяс под неусыпный надзор. Не- смотря на это, Иоанна и дальше считалась законной королевой Кастилии, тем более что о ее низложении никогда официально не объявлялось. Будущее королевского наследия все еще оставалось неопределенным. Хотя Жермен де Фу а, вторая суп- руга Фердинанда, и произвела 3 мая 1509 года на свет сына, тот умер почти сразу же после рождения. Со смертью этого ребенка короны Кастилии и Арагона переходят теперь к Карлу Гентскому, первенцу Иоан- ны Безумной и Филиппа Красивого, будущему импе- ратору Карлу V. Законная королева Иоанна только в 1555 году завершит в замке Тордесильяс, ставшему для нее тюрьмой, свою трагическую и горестную жизнь.
Альфред Колер КАРЛ I/V (1516-1556) Карл I/V, род. 24.02.1500 г. в Генте, с 1515 г. герцог Бургундский, с 23.01.1516 г. король Испании (Карл I). 28.06.1519 г. выбран королем Священной Римской империи. 23.10.1520 г. коронация в Ахене. 24.02.1530 г. папа Клементий VII коронует его им- ператором (Карлом V). 16.01.1556 г. отречение от испанского престола, 5/7.09.1556 г. — от импера- торского звания. Скончался 21.09.1558 г. в Сан-Хе- ронимо-де-Юсте, похоронен 26 сентября того же года. С 1574 г. могила находится в королевском пан- теоне в Эскориале. Отец: эрцгерцог Филипп Красивый (1478-1506), герцог Бургундский, король Испании (1504-1506). Мать: Иоанна Безумная (1479-1555). Братья и сес- тры: Изабель (1501-1526); Фернандо (1503-1564), преемник Карла в качестве императора (1556-1564); Леонора (1498-1558); Мария (1505-1558); Катали- на (1507-1578). Брак с Изабель Португальской (1503-1539) 10.03. 1526 г. Дети в браке: сын Филипп II (1527-1598), испанский король (1556-1598); дочь Мария (1528- 1603), супруга императора Максимилиана II; Хуана (1537-1573). Внебрачные дети: от связи с Катери- ной ван дер Гейнст дочь Маргарет Пар мекая (1522- 49
Испанские короли 1586); от связи с Барбарой Бломберг сын Дон Хуан Австрийский (1547-1578). Введение Среди испанских королей Карл I/V во многих от- ношениях представляется исключением: более чем при всех королях до и после него, на это правление на- кладывали отпечаток другие королевства. То, что Кар- ла обычно называют Карлосом V, демонстрирует зна- чение его распространявшегося за пределы Испании владычества. Это согласуется с исследованиями его политики в Испанском королевстве. По сути, уже со- временников Карла интересовали лишь некоторые эта- пы: вопрос его прихода к власти (1517 г.) и последо- вавшие восстания комунерос . Возможно, за этим кро- ется лишь выражение «национально-исторических» интересов. Прежние исследования при всем их пол- ном интернационализме все же совершенно четко по- казали, что этого правителя невозможно загнать в тес- ные рамки национально-исторических критериев. Лишь в европейском масштабе можно оценить его личность и правление. Тем понятнее, что в Карле V привлекает необычность его жизни и деяний. В его монаршей судьбе чрезвычайную роль сыграл случай, игра династических сил, благодаря которой Карл смог получить в свое распоряжение огромные и доныне никогда не объединявшиеся сферы господства в Западной, Южной и Центральной Европе. После него они больше никогда не входили в состав единой импе- рии. Карл V владел Нидерландами и, помимо важней- ших графств (Брабанта, Голландии, Зеландии и т.д.), ему принадлежали еще и фрейграфство Бургундия, ’ Члены городских общин. — Прим. ред. 50
Кар J. l/V Испанское королевство на Иберийском полуострове с Балеарскими островами, Сардинией, Сицилией и Не- аполем в качестве вассалов арагонской короны. На время его правления приходятся завоевание, колони- зация и христианизация земель Центральной и Юж- ной Америки, беспрецедентный, стоивший коренному населению этих земель огромных жертв процесс евро- пеизации, последствия которого ощутимы и поныне. Охотно используемое в связи с Карлом V выраже- ние: «В моем государстве никогда не заходит солнце», выражает полноту власти императора, и его собствен- ный девиз «Plus ultra», означающий «дальше, сверх этого», в сочетании с изображением Геркулесовых столпов символизирует хождение неизведанными пу- тями, ведущими за пределы тогда еще почитаемой в качестве меры вещей античности. Создать из этих в государственно-правовом, социальном, экономическом и церковно-религиозном отношении в высшей степени различных подвластных территорий единое государ- ство, решить организационные проблемы коммуника- ции и координации — едва ли было разрешимой про- блемой. А о том, что у Карла были такие намерения, свидетельствуют его собственные размышления, кото- рыми он поделился в конце правления, во время сво- его отречения в Брюсселе (1555). Карл утверждал сле- дующее: «Любой из вас помнит, что 5 января 1555 года исполнилось сорок лет с того дня, когда здесь [в Брюс- селе], в этом же помещении, в возрасте пятнадцати лет, я получил от своего дедушки по отцовской ли- нии, императора Максимилиана, верховную власть над бельгийскими провинциями. После последовавшей вскоре кончины моего дедуш- ки по материнской линии, короля Фердинанда Като- лического, под мое попечительство было передано на- следство, для распоряжения которым здоровье моей 51
Испанские короли матушки было слишком слабо. Семнадцати лет отро- ду я, таким образом, отправился за море, чтобы при- нять во владение Испанское королевство. В девятнад- цать лет, после смерти императора, я отважился при- тязать на императорскую корону не для того, чтобы расширить свои владения, но чтобы иметь возможность действовать еще эффективнее на благо Германии и моих других королевств, а именно бельгийских про- винций, и в надежде сохранить мир между христиан- скими народами и объединить их вооруженные силы для защиты католической веры против турок»1. Детство, династические перспективы Родившийся 24 февраля 1500 года в Генте и окре- щенный в честь Карла Великого, мальчик сразу пос- ле рождения считался будущим наследником обшир- ного государства, разбросанного по всей Европе. В его пользу складывались непредсказуемые обстоятель- ства, связанные с высокой смертностью в доме Трас- тамара, с которым породнился путем брака отец Кар- ла, Филипп Красивый, сын императора Максимилиа- на I. В рамках двойного брачного проекта Филипп в 1496 году взял в жены Иоанну, дочь Католических королей Изабеллы Кастильской и Фердинанда Ара- гонского. Хуан же, единственный наследник дома Тра- стамара, в 1497 году женился на Маргарите Австрий- ской, единственной сестре Филиппа. Хуан скончался еще во время медового месяца; ставшая наследницей его сестра Изабелла, выданная замуж в Португалию, умерла в 1498 году при родах сына Мигеля, кото- рый, в свою очередь, умер в 1500 году. Так что на- следницей испанского престола стала Иоанна, следу- ющая по старшинству дочь Католической королевс- кой четы. 52
Карл I/V Перед ее сыном Карлом открылась неожиданная воз- можность унаследовать огромную державу. Поскольку отец Карла, Филипп, умер рано (в 1506 году), а его жившая в Испании мать, Иоанна, помешалась и была признана неспособной к управлению государством, Карл воспитывался в Нидерландах тетей Маргаритой, в духе замешанной на рыцарских представлениях о благородстве позднесредневековой бургундской куль- туры, в которой преобладали рыцарские турниры и охота. Духовному образованию уделялось мало вни- мания. По настоянию бургундских штатов, в 1515 году Карл принял на себя звание герцога Бургундского в Нидерландах. Тогда отношения с французской коро- ной, чьими первыми вассалами традиционно являлись бургундские герцоги, были еще хорошими. Эти дос- тавшиеся от отца, Филиппа, добрососедские отноше- ния, похоже, поддерживались главным образом для того, чтобы без помех вступить в испанское наслед- ство. Когда же это произошло, отношения Карла с Францией дали трещину. В отличие от своего отца, вскоре после вступления на испанский престол (1517) он занял антифранцузскую позицию. Провозглашение королем Испании в Брюсселе (март 1516) После смерти королевы Изабеллы (1504) в Кас- тильском королевстве сложилась сложная ситуация. До этого правила королева, которая на самом деле не правила, о чем всем было известно. От ее имени вна- чале правил Филипп Красивый, а затем Фердинанд. После смерти Фердинанда регент, кардинал Хименес де Сиснерос, предупреждал юного Карла: «Смерть Фердинанда, вашего дедушки, не дает вам никаких прав на Кастилию; любые перемены могут вызвать 53
Испанские короли восстание в стране и оскорбить чувства тех, кто, хотя поневоле признали королеву неспособной к управле- нию, однако не решались лишить ее права»2. Поэтому при Брюссельском дворе стремились просигнализиро- вать о вступлении в наследство католических госуда- рей путем провозглашения Карла королем Кастилии и Арагона (14 марта 1516 года). Эта попытка поста- вить всех перед свершившимся фактом вызвала бунт — Перес усматривает в нем «государственный перево- рот». Собрание кастильских кортесов в Вальядолиде еще в 1518 году напоминало, что у матери больше прав, чем у сына. После избрания Карла императором (1519) приба- вилась еще одна проблема, так как императорское зва- ние было выше королевского и поэтому при перечис- лении титулов называлось первым. И все же в Касти- лии должны были по-прежнему ставить имя королевы перед именем короля. Для официальных текстов был найден следующий компромисс: «Карл, божьей мило- стью король Римский, Иоанна, божьей милостью ко- ролева Кастилии»3. После подавления восстания ко- мунерос в 1521 году (т. е. восстания ряда кастильс- ких городов) имя Иоанны, которую ее сын пережил только на три года, исчезает полностью. Прежде чем отправить Карла для вступления в ис- панское наследство, главный советник старший камер- гер Гильом де Круа, сеньор Шьевр, принял все мыс- лимые меры, необходимость которых объяснялась международным положением Бургундии и соответ- ственно Нидерландов. Для бургундского политика крайне важны были гладкие отношения с Францией, тем более, что престиж Франциска I после его победы в Италии, при Мариньяно, 13/14 сентября 1515 года чрезвычайно поднялся. После переговоров с Англией для обеспечения торговых интересов 13 августа 54
Карл. I/V 1516 года Шевре заключил с Францией Нуайонский мир. В основе его лежала договоренность о брачном союзе Карла с Луизой, годовалой дочерью короля Франциска I, которая Карлу в качестве приданого должна была принести Неаполь (которым он уже вла- дел де-факто), и это взамен высокой годовой дани и уступки Наварры. В случае смерти Луизы ее место должна была занять другая, еще не рожденная дочь французского короля, в противном случае — Рене Французская. Согласно К. Бранди этот договор был «иллюзорен»: «Ведь едва ли можно было ожидать, что семнадцати- летний король совершенно серьезно будет ждать еще годовалую принцессу, чтобы получить от Франции во владение в качестве приданого пусть даже и обреме- ненный данью Неаполь, и к тому же отдать Наварру, которая и так уже была у него в руках. Но французов явно устраивал такой мнимый успех, о чем убедительно свидетельствуют письма Карла своему будущему тес- тю и тогдашнему сюзерену»4. Не вызывают поэтому удивления опасения кардинала Хименеса де Сиснеро- са, тем более что ему трудно было представить вас- сальную зависимость от Франции. Вступление Карла на престол в Испанском королевстве (1517) Первая встреча Карла со своим Испанским королев- ством произошла импровизированно — без празднич- ного приема, — после того как его флот причалил 17 сен- тября 1517 года к северному испанскому побережью в Тасонесе. На Карла и его бургундский двор — как в свое время и на его отца — поглядывали с недоверием, и его старший камергер Гильом де Шьевр и канцлер Жан де Соваж сполна ощутили на себе антипатию 55
Испанские короли испанской аристократии. Карла это, впрочем, не ка- салось. Но его часто попрекали незнанием кастильс- кого языка и отсутствием наследника. Сначала он по- сетил в Тордесильясе свою отстраненную от управле- ния мать, Иоанну, чтобы заручиться ее поддержкой. Затем встретился с братом, Фердинандом, который, вопреки желанию испанских кортесов, по планам Кар- ла, должен был покинуть Испанию, что, должно быть, тогда и произошло. В последующие месяцы шли переговоры с кортеса- ми как в Кастилии, так и в Арагоне. Кастильские кор- тесы опасались занятия важнейших и самых доход- ных должностей бургундцами. Это относилось и к цер- ковным приходам. Так, с большим неудовольствием было встречено предложение Шьевра выбрать его пле- мянника архиепископом Толедо. Испанские хронис- ты весьма подробно сообщают о дурном настроении кортесов и духовенства из-за самонадеянного поведе- ния бургундского двора во время пышного въезда Карла в Вальядолид и последовавших праздников и турниров. Руководствуясь мнением, что власть монар- хии должна быть ограничена кортесами, они хотели заблаговременно закрепить свои привилегии, во вся- ком случае, до того, как приносить присягу королю. Педро Руис де Виленна, член Верховного суда Валья- долида, предупреждал короля в докладной записке (зима 1516/17), что ему следует выступить за соци- альную справедливость, соразмерное распределение на- логов и законодательные реформы. Кортесы передали Карлу 88 статей, в которых не только повторили прежние требования, но также под- черкнули актуальность новых пожеланий. Речь шла, в частности, об эмбарго на экспорт золота, серебра и лошадей, отчуждении имущества короны, устранении несовершенств судопроизводства, ограничении пропо- 56
Карл I/V вед ей отпущения грехов, возмущении против расце- нок духовного суда и против предоставления папой церковных приходов иностранцам. Им было важно, чтобы Карл поскорее женился и не покидал страну до рождения инфанта, обеспечив тем самым престолона- следие в Испанском королевстве. Другое важное тре- бование заключалось в том, чтобы налоги собирали сами города, а не королевские откупщики. Благоприятный ответ королевского правительства способствовал тем не менее одобрению кортесами ас- сигнований, прежде чем Карл отправился дальше, в Арагон, чтобы задержаться там на восемь месяцев для ведения переговоров с кортесами. Тем временем скон- чался Шьевр, и на его место в качестве главного со- ветника был назначен Меркурино Гаттинара. На ка- питуле * Золотого руна в Барселоне Карл сделал важ- ный политический жест, произведя в рыцари восемь кастильцев из знатнейших семей, одного арагонца, а также одного неаполитанца. Выбор императора в 1519 году Карл проследовал в Сантьяго-де-Компостела, не за- езжая в Валенсию, где набирало силу движение хер- маний (ремесленных братств). По всему королевству наблюдались признаки серьезных волнений. Непопу- лярность короля становилась всеобщей. В Вальядо- лид доставили послание города Толедо. Города реши- лись на сопротивление, когда Карл потребовал со всего королевства дань за свое коронование императором. И не случайно в Толедо поднялось восстание именно в тот момент, когда Карл V торопился из Вальядоли- да в Ла-Корунью, чтобы отплыть в Нидерланды и там * Рыцарское собрание. — Прим. ред. 57
Испанские короли вступить на престол Священной Римской империи. Он бы охотнее остался в следующем году в Кастилии и Арагоне — в Вальядолиде, Бургосе, Толедо, Сараго- се и Барселоне, — если бы смерть Максимилиана в январе 1519 года полностью не изменила его планы на будущее. Предвыборную борьбу за императорство можно было начать и из Испании. При этом кандидат от Габсбургов имел бы даже преимущество: кто из жителей империи знал испанский, кому было извест- но положение короля и влияние кортесов? Так что габсбургской пропаганде удалось сделать из Карла серьезного соперника Франциску I. Комунерос и хермании Испанское королевство Карл покинул поспешно и в тот момент, когда недовольство его двором достигло высшей точки. Регентом был оставлен Адриан Утрехт- ский. На руку короне были социальные антагонизмы в лагере восставших комунерос. Симпатизировавшие им поначалу гранды вскоре отошли от руководимых мелким дворянством сообществ кастильских городов, из которых были изгнаны королевские чиновники. Целью возглавляемого городом Толедо движения (цир- куляр от 8 июня 1520 года) были городской налого- вый суверенитет и передача церковных приходов ис- ключительно кастильцам; регентство также должно бы перейти к кастильцу — требование, получившее ши- рокую поддержку. «Дворянство не занимало в отношении этого вос- стания совершенно отрицательную позицию, но не- однократно возглавляло антиправительственные мас- совые выступления, пытаясь направить их в русло удовлетворения отдельных требований. Таким обра- зом оно оказалось в двусмысленном положении, меж- 58
Карл I / V ду короной и городским населением. Высшая арис- тократия своей противоречивой политикой явно пре- следовала цель показать себя королевской власти единственным гарантом спокойствия и порядка в Ка- стилии»5. Корона также воспользовалась тем, что к восстанию не присоединились важнейшие города Кас- тилии, и особенно Арагона. Движение не приняло об- щеиспанского характера, да и отдельные группы не наладили связей с зарубежными державами, прежде всего с Португалией и Францией, так что восстание не пошло дальше первых шагов. Авильская хунта 1 августа 1520 года объединяла первоначально только города Толедо, Сеговию, Сала- манку, Торо и Самору (последний вскоре устранил- ся) и представляла радикальную «революционную» линию, не признавая законной властью в Кастилии ни регента Адриана Утрехтского, ни Королевский со- вет. После взятия Медины-дель-Кампо и Тордесилья- са (конец августа 1520 года) Кастилией стала править эта хунта, лишившая Королевский совет всех полно- мочий. В их руках оказалась королева Иоанна, хотя и высказавшая им симпатию, но в конце концов отка- завшаяся от какого-либо сотрудничества. Этот опыт скорее послужил на пользу, чем во вред реставрации монархической власти. То же можно сказать и о пере- данном комунерос императору в Нидерланды и под- держанном также Адрианом Утрехтским Королевском контракте от 20 октября 1520 года, в котором, по су- ществу, повторялись прежние требования к Карлу V: вступление в брак, запрещение неиспанцам занимать должности при дворе, усовершенствование денежной системы, устранение злоупотреблений в «обеих Ин- диях» (в Америке) и т. д. Впрочем, существенные ре- шения лежали в военной сфере, тем более что Карл не доверял своему регенту в Испании. 59
Испанские короли В вопросе о том, оставлять Карлу королевский ти- тул или нет, силы разделились на радикальных и уме- ренных. К последним принадлежал Бургос, один из влиятельных городов Кастилии. Назначение коннетаб- ля Кастилии Иньиго Веласко и адмирала Кастилии Фадрика Энрикеса (оба принадлежали к высшей ари- стократии) соответственно вице-королем и реген- том Кастилии ускорило отмежевание дворянства от городских комунерос. В 1520 г. верные королю вой- ска отвоевали Тордесильяс, а в апреле следующего года они одержали победу над Падильей в Вильяла- ре, близ Торо-на-Дуэро. Затем пали Вальядолид и Толедо. Из королевства Арагон была организована оборона королевства Наварра от французских войск. В королевстве Валенсия (включая Мальорку) хер- мании продержались до весны 1522 года. В этом ре- гионе, в котором Карл не побывал во время своего первого посещения Иберийского полуострова, обе со- перничавшие и противоборствующие группы — дво- рянство и цеховые хермании — искали поддержки короля. В ходе борьбы против херманий получило широ- кое распространение насильственное крещение морис- ков (оставшегося в Испании мусульманского населе- ния), работавших в дворянских поместьях. При этом с новой остротой встала старая проблема. В 1525 году Великий инквизитор Альфонсо де Манрике созвал собрание теологов, на котором было принято решение поставить морисков перед выбором: крещение или из- гнание, и Карл оформил это соответствующим ука- зом, который бойкотировало валенсийское дворянство. В результате в королевстве Валенсия вспыхнули вос- стания, так что в 1525 году Карлу не удалось добить- ся осуществления своего постановления. Наученный горьким опытом, Карл не стал применять подобные 60
Карл 1/V меры по отношению к морискам Гранады во время своей поездки в 1526 году. Еще в ноябре 1522 года в Вальядолиде император устроил явно показное судилище над комунерос, где было вынесено почти 300 приговоров. Отдельные чле- ны Авильской хунты были казнены; большинство же заплатило за политическое выступление против коро- левской власти своим имуществом, конфискованным в пользу жертв комунерос. Годы Карла в Испании: двор, правительство и администрация Исходя из средневековых представлений об импе- раторстве, верховный канцлер и идейный вдохнови- тель, юрист из Верхней Италии Меркурино Гаттина- ра усматривал призвание своего господина в том, что- бы «один пастырь объединил весь мир». Несмотря на полноту власти и притязания на главенство, успехи и неудачи Карла переплетались все теснее. Мысли о всеобщем политическом единстве Европы были весь- ма популярны в широких кругах европейской обще- ственности, в частности в империи, так как негатив- ные последствия затянувшегося на десятилетия фран- ко-габсбургского конфликта сильно недооценивались. Естественно, имелись и враги «Monarchia universalis» *, особенно в Испании, где эта идея вызывала воспоми- нания о временах Филиппа Красивого, который, впро- чем, носился с подобными планами совсем недолго и интересовался в основном своими доходами. При взгляде на развитие политики и власти Карла в Испанском королевстве становится заметным кон- траст между первоначально негативным отношением * Великая монархия (исп.). 61
Испанские короли к императорству, связанным с критическим отноше- нием к имперской политике Карла и растущим при- знанием европейской значимости политики императо- ра, и сопутствующим повышением роли Испании. За несколько последующих десятилетий Испании сужде- но было стать финансовой и военной сверхдержавой. Абсолютно убежденный в законности своего права на власть, Карл отклонял мнение, будто с выбором в им- ператоры испанского короля осуществляется идея «Translatio imperii»’ в пользу Испании, как выразил- ся епископ Руис де ла Мота. И напрасно писал конк- вистадор Эрнан Кортес в своем первом письме Карлу V о завоевании государства ацтеков: «Ваше Величество с тем же правом может носить титул императора этой необозримой провинции, как и императора Герма- нии»6. Карл V представлял собой законченный образец средневекового странствующего короля. Он путеше- ствовал, можно сказать, до самой смерти. Желание быть одновременно везде было неразрешимой пробле- мой Карла. «Между тем личное присутствие правите- ля, персональное осуществление своих прав и обязан- ностей даже в прогрессивных режимах того времени было политической реальностью высшего ранга; ин- ституты представительства отсутствующего сюзере- на слишком часто бывали ненадежными и неудовлет- ворительными. Чаще всего господство означало очень конкретное, личное осуществление прав на политичес- кую власть и авторитет, и, напротив, отсутствие пра- вителя означало поэтому скрытое ослабление, если не угрозу его господству»'. Не учитывая момента вступления на престол (1517- 1520 годы), Карл находился в Испанском королев- * Транслатинская империя (исп.). 62
Карл I/V стве в течение следующих лет: 1522-1529, 1533-1539 и 1556-1558 годы; отсутствовал в течение 1529-1533, 1539-1541 и 1543-1556 годов. На время отъезда им- ператора назначались регенты и учреждались регент- ские советы. Карл учился на прежних ошибках и по- этому использовал свои династические возможности. Он последовательно оставлял регентами или предста- вителями свою супругу Изабеллу, сына Филиппа и дочь Марию вместе с ее супругом Максимилианом. Связанные с этим более сотни полномочий, ограниче- ний и инструкций объясняли формальный вид так на- зываемых правил регентства Карла V. Для следующих «испанских» годов (1522-1529, 1533-1539) императора верна характеристика Роаля Тайлера: «Карл действительно завоевал Испанию; но и Испания его покорила, причем настолько быстро, что он закончил свою жизнь испанцем»8. Можно го- ворить о «процессе испанизации», начавшемся в двад- цатые годы и интенсивно продолжавшемся в тридца- тые. Властно-правовую преемственность по отноше- нию к Католической королевской чете Карл выразил средствами геральдики. Это было важно, поскольку его предшественники сами широко использовали это средство. Еще будучи претендентом на император- скую корону (в 1519 г.), Карл в качестве испанского короля использовал их эмблемы: стрелы и ярмо, а в «испанские годы» распоряжался вывешивать свой герб и девиз во многих местах, например, во дворце Альгамбра в Гранаде, в Алькасаре в Севилье и в университете Саламанки. Католические монархи — как и большинство европейских правителей — любили разъезжать по своей стране; так появилась эта густая сеть дворцов в Кастилии (Вальядолид, Толедо, Мад- рид, Сеговия, Бургос, Тордесильяс, Медина-дель-Кам- по), в Андалусии (Севилья, Кордова и Гранада) и в 63
Испанские короли Арагоне (Сарагоса, Барселона, Монсон, Тортоса, Пер- пиньян, Валенсия). Карл V выучил кастильский язык и, как правило, делал своей резиденцией кастильские города и замки. Вальядолид, Толедо и Бургос, но еще и Сеговия, Авила и Мадрид попеременно пользовались императорской благосклонностью. Время от времени император раз- ворачивал оживленное строительство. Так, в Толедо в 1537 году по проекту придворного архитектора Алон- со де Коварубиаса был перестроен городской замок Алькасар, а в Гранаде к Альгамбре Насридина при- строили целый дворец. В Мадриде Карл проживал в комплексе зданий, в котором его дочь Хуана позднее устроила королевский францисканский монастырь, из- вестный как «Monasterio de Descalzas Reales»*. В Ан- далусии Карл V побывал лишь однажды, а именно во время своей свадьбы и медового месяца (1526). Же- нитьбе Карла на португальской принцессе Изабель (10 марта 1526 года в Севилье) предшествовали годовые переговоры его секретаря Барросо в Лиссабоне. Этот наконец осуществившийся брак свидетельствовал о преемственности его династической политики. Друж- ба с Португалией принесла не только кратковремен- ное облегчение плачевного финансового положения Карла, но и дала политическое преимущество в споре с Францией. По мнению Сандоваля, больше всего Карлу V нра- вилась Гранада. Это подтверждается тем обстоятель- ством, что здесь (в отличие от Валенсии) он пощадил мусульман. Разумеется, во дворце Альгамбра ни Карл, ни его португальская супруга не чувствовали себя ком- фортно. Так что для будущих посещений — которым так и не суждено было состояться — они распоряди- * Монастырь босых королей (исп.). 64
Карл // V лись пристроить новые покои. Впрочем, гораздо су- щественнее была политическая и династическая функ- ция города и его кафедрального собора: во-первых, он стал символом ликвидации ислама на Иберийском полуострове. Во-вторых, Гранада в 1526 году играла для Карла ту же роль, «которая после этого, при Филиппе II, перешла к Эскориалу, — здесь был се- мейный склеп династии: в «Королевской часовне» в кафедральном соборе находятся могилы его испанских предков. В 1525 году Карл приказал перенести в нее из Тордесильяса бренные останки своего отца, Фи- липпа. В 1526 году он велел переоборудовать алтар- ный придел собора в императорский мавзолей для себя и своей семьи; при этом именно благодаря его содей- ствию собор был перестроен в стиле ренессанса. В Гра- наде была погребена в 1539 году умершая в Толедо императрица Изабель, сюда он перевез в 1546 году прах своих скоропостижно скончавшихся сыновей Ху- ана и Фернандо, а также невестки Марии, первой жены сына Филиппа. Позднее здесь упокоилась и его мать. Да и до распоряжения 1558 года все завещания импе- ратора содержали статью о захоронении в Гранаде. При этом высокое династическое значение этого горо- 9 да для императора подтверждается документально» . Хотя Гранада никогда не претендовала на роль «цен- тра всей державы», в 1540 году здесь, около Альгамб- ры Насрида, было начато строительство император- ского дворца в стиле ренессанса. Он должен был стать не только «одной из официальных королевских рези- денций», «но и одновременно по своей концептуаль- ности и выражению воззрений Карла V на власть свое- образным документом политической архитектуры»10. Влияние бургундского двора на Испанию имело ре- шающее значение. Так, был перенят и развит дворцо- вый церемониал: «Его веселая пестрота постепенно 3. Испанские короли 65
испанские короли сменила размеренную торжественность», символом которой было «черное платье испанца»11. Изменился в те годы и состав советов: бургундцы, первоначально бывшие в большинстве, уступили под натиском испан- цев. Также повысилось значение браков между бур- гундцами и испанцами; так, например, Генрих, граф Нассау, сменивший Шьевра на посту старшего камер- гера Карла, взял в жены испанку из дома Мендосы. В качестве секретарей появляются, с одной сторо- ны, бургундец Лалеман, сеньор Бу клан, а с другой — испанец Франсиско де лос Кобос. Когда в 1528 году Лалеман попал под подозрение в причинении вреда интересам императора, Кобос поднялся до первого секретаря и советника Карла в финансовых делах — лучший пример «испанизации» центральных органов власти в Испанском королевстве. Новый помощник императора «не извлекал ни малейшей выгоды из сво- его положения, как некогда Шьевр. Только техниче- ски ловчее подключался к финансовым источникам. Как секретарь совета по Индии он приобрел контроль над плавлением и постановкой пробы на благородные металлы и имел от этого 1 процент и приобрел столь же доходную соляную монополию, распространявшу- юся также и на американские колонии, — что ему приносило гарантированные крупные доходы»12. Пос- ле смерти Гаттинары (5 июня 1530 года) духовник Карла, Лоайза, предложил назначить его секретарем по Испанскому королевству. Отныне Франсиско Ко- бос делил с Гранвеллем, который ведал всеми неис- панскими делами, обязанности умершего первого канц- лера. За этим стояло намерение больше не назначать ни- ' кого на этот пост, чтобы в итоге его ликвидировать. К тому же прошло уже несколько лет после того, как великий канцлер Гаттинара в 1524 г. созданием Госу- 66
Карл // У дарственного совета попытался «ввести институты вер- ховных и центральных совещательных органов»13. Если взглянуть на структуру власти в Испанском ко- ролевстве в целом, то становится очевидным, что, за исключением института Инквизиции, не существова- ло ни одного органа власти, объединявшего королев- ства Кастилию и Арагон. Эту структурную особенность Карл перенял от своих предшественников, Католиче- ских монархов. И даже развернутая Гаттинарой в 1522- 1525 годах реформаторская деятельность едва затро- нула центральные совещательные органы, лишь уве- личила их количество. В Кастилии были Королевский совет Кастилии, Верховная палата, Финансовый со- вет и Высший королевский совет Индий. Королевский совет Кастилии был — как и его одноименный орган управления в Арагоне — высшим судебно-админист- ративным органом. Гаттинара попытался сузить его административную компетенцию, однако на его под- судность не посягал. Верховная палата, которая выделилась при Гатти- наре из Королевского совета Кастилии, давала коро- лю советы по всем внутренним делам, которые тому предстояло решать лично. Финансовый совет, в веде- нии которого были финансы, несмотря на все попыт- ки сделать из него общегосударственный институт, так и остался чисто кастильским органом, хотя и способ- ствовал унификации кастильской финансовой систе- мы. Для организации эмиграции в Америку и торгов- ли с этими странами еще при Католических монархах в Севилье существовала Договорная Палата. Все же в Испании не хватало «подкрепленного органами влас- ти руководства», что в 1524 году Гаттинара исправил созданием Высшего королевского совета Индий. Его личное председательство в этом учреждении демонст- рирует значение, которое отводилось этому органу. 3* 67
Испанские короли Прежде всего этот Совет заложил организационные основы управления испанскими заморскими террито- риями и тем самым попытался взять под контроль са- моуправство конквистадоров. Развитие упомянутых институтов привело к «дифференцированию задач и компетенции отдельных совещательных органов»14 и повышению их эффективности. Подъем в эпоху Карла V переживала и Инквизи- ция. «Уже с первого знакомства Испании с учением Лютера на основании непосредственно относящихся к этому мер правящих кругов можно установить, что реакция Инквизиции на проникновение идей Лютера была несоразмерно велика. В частности, это объясня- ется тем, что Инквизиция в своей деятельности зашла в тупик. Поэтому и был умело использован «призрак Лютера». В наступлении на лютеран она нашла новое поле деятельности, которым могла оправдать свое су- ществование и в итоге даже расшириться»15. Это со- прикосновение с Лютером восходит к Вормскому рейх- стагу (1521): в то время как ориентированный на Эраз- ма Императорский совет в лице Хуана де Вальдеса и Хуана де Вергара, выступавших с критикой церкви, отнеслись к Лютеру с пониманием, реакция испанс- ких богословов была в высшей степени негативной, так как они ориентировались на мнение папы. Уже в 1521 году в Испании Адриан Утрехтский, следуя ука- заниям папы, распорядился запретить ввоз книг Лю- тера. В последующие десятилетия Инквизиция главным образом пристально следила за северо-испанскими пор- тами и Валенсией. И лютеран, которые, как правило, были иностранцами, до середины века почти не было. Тем не менее лютеранство стало синонимом тягчай- шей формы ереси, тогда как алюмбрадизм (религиоз- ное течение, выступавшее за непосредственное обще- 68
Карл // V ние верующих с Богом без посредников) и эразмизм (движение сторонников Эразма Роттердамского) пре- следовались меньше. Разумеется, позитивное отноше- ние к эразмизму двадцатых годов в последующее де- сятилетие сменилось на негативное. После отмежева- ния Эразма от Лютера уважение к нему в Испании сначала возросло. Так что великий гуманист мог на- писать: «Я благодарен Испании больше, чем своей соб- ственной или какой-либо другой стране». В 1527 году Альфонсо Манрике, архиепископ Севильи и Великий инквизитор, созвал тридцать два теолога в Вальядо- лид на консилиум, чтобы проверить список тезисов Эразма. Поскольку эта ученая комиссия так и разош- лась, не придя ни к каким выводам, дальнейшие на- падки на ученого были запрещены. Впрочем, в 1538 году некоторые книги Эразма ока- зались в Испании в списке запрещенных Инквизици- ей. Такой поворот событий был тем тягостнее, что при дворе Карла приверженцев Эразма было не так уж и мало. К ним принадлежал Альфонсо де Вальдес из Куэнки, который с 1522 года состоял на службе у Гат- тинары, а с 1526 года был латинским секретарем Кар- ла и сопровождал императора в Болонью и Аугсбург. Вместе с братом Хуаном он написал диалог {«Lactancio у el Arcediano»), содержавший едкую критику папы по поводу разграбления Рима войсками Карла V в 1527 году. Рукопись ходила по двору Карла и удостоилась гневно- го осуждения папского нунция Кастильоне как гнус- ная клевета. Аутодафе (казнь еретиков) алюмбрадистов в Толе- до (1529) и поход Карла в Италию в том же году отме- чают перелом во взглядах богословов и Инквизиции. С Карлом V в Италию отправились последователи Эразма, и после возвращения императора в Испанию (1533) представители ортодоксального католицизма, 69
Испанские короли а также соответственно критики Эразма усилились. Отныне Инквизиция не делает различий между от- дельными «еретическими» течениями, но осуждает любые из них. Выступила Инквизиция и против Хуа- на де Вальдеса (его работу «Dialogo de Doctrina Chris- tiana» 1529 года Инквизиция приравнивала к ереси Лютера). До 1541 года Инквизицией было вынесено не менее 21 приговора эразмистам — поворот, кото- рый с тревогой отмечал в 1534 году Луис Вивес. Италия и Северная Африка (1529-1541) Со времен Католических королей как Южная Ита- лия, так и Северная Африка представляли собой важ- ные направления испанской средиземноморской поли- тики. Защита арагонского наследства против француз- ской короны определенно восходила к средневековым интересам королевства Арагон, стремившегося обес- печить себе морское превосходство в западном Среди- земноморье. Усилия по овладению североафрикан- скими портами для контроля за действиями магриб- ских властителей, предпринимаемые после завершения Реконкисты (1492), диктовались интересами кастиль- ской политики. Карл V по обоим направлениям стре- мился сохранить преемственность в политике своих предшественников. И все же лишь к концу двадцатых годов ему представилась возможность заняться ита- льянскими делами лично; с еще большей задержкой к нему пришла инициатива также и в агрессивной севе- роафриканской политике. После поворота в войне в Неаполитанском коро- левстве и в Ломбардии (1528) стала реальной поездка Карла в Италию. Свое нетерпение Карл выражал на Государственном совете и при дворе. Последнее из его 70
Карл I/V высказываний по этому поводу, в ноябре 1528 года в Толедо, передает в своей хронике Санта Крус. Одна- ко приготовления отняли у Карла еще месяц: хотя пол- номочия по управлению для императрицы и указания отдельным членам Совета он оформил уже 28 апреля 1528 года, свое второе, впоследствии уничтоженное завещание император составил лишь 3 марта 1529 года при содействии Лоайса. В тот же день были готовы и должным образом оформлены последние подробные инструкции по правительственным делам. На следую- щий день Карл покинул Толедо, чтобы сесть на ко- рабль в Барселоне. Хотя Карл находился в Болонье с декабря 1529 го- да, папа Клементий VII короновал его императорской короной лишь 24 февраля 1530 года, в день его рож- дения. Давно уже было решено, что император дол- жен ехать в Германию для решения вопроса о Люте- ре. Охотнее всего Карл нанес бы визит в Неаполитан- ское королевство. Так что еще И января 1530 года он попросил совета у своего брата Фердинанда: «Тогда пожелал я [у Фердинанда] узнать, как ему кажется, должен ли я посещать, если бы у меня было время, королевство Неаполь, если вы, вследствие недобрых настроений в Германии или отсутствия денег, столь неотложно необходимых как для вашего избрания, так и для моего дела, обнаружите, что это дело могло бы подождать, и свою поездку туда я могу перенести на позднюю осень. Коротким визитом, длившимся менее нескольких месяцев, я скорее натворил бы бед, чем сделал пользу. Но если германские дела позволили бы, это было бы в высшей степени замечательно. Пос- ле этого я мог бы посетить Германию, а по окончании поехать во Фландрию, а оттуда в Испанию. Если гер- манские дела не позволяют этого, то об этом не стоит и думать, и пусть все идет своим чередом, то есть, 71
Испанские короли вернусь ли я тогда в Испанию, так и не увидев того королевства, или снова сюда приеду, чтобы его уви- деть и отсюда уж поехать в Испанию»16. Фердинанд был в ужасе и взмолился, чтобы брат немедленно приехал в империю, что в конце концов Карл и сделал. Так что Южную Италию императору довелось посетить лишь в связи со своей антимусуль- манской политикой, а именно с операцией против Хай- реддина Барбароссы в Тунисе (1535). Летом того же года он провел несколько дней на Сицилии (в Трапа- ни, Монреале и Палермо). Хронист Санта Крус опи- сывает его праздничный въезд с триумфальной аркой, торжественной символикой и лозунгами, славившими победителя Туниса: речь шла о «борце за превосход- ство Европы над Африкой и Азией» и «победоносном императоре Карле, отце отчизны, покорителе Афри- ки, освободителе стран»17. Антимусульманская политика Католической четы в Испании отразилась на мусульманских братьях по вере в Северной Африке. Те частенько промышляли пи- ратством, наводя страх на испанское побережье и гра- бя Кадис, Малагу, Мурсию и Валенсию, а также Си- цилию и Неаполь в Италии. На это испанская поли- тика со времен Католической четы отвечала оккупацией отдельных портовых городов и местностей на север- ном побережье Африки: на западном побережье Ма- рокко — Санта-Крус-де-мар-Пекунья, на северном по- бережье — Велес де ла-Гомера; дальше — Тенес, Ал- жир со скалой Пеньон д’Анхель (гора Ангела), а также Делис и Бухья. Они находились под постоянной уг- розой, и время от времени их приходилось сдавать. В мае 1529 года пришлось также уступить Хайредди- ну Барбароссе цитадель Алжира. Весной 1530 года Карл отправил генуэзский флот под командованием Андреа Дориа на операцию против пиратского гнезда 72
Карл I/ V Херхель западнее Алжира. Она прошла удачно, но не затронула власти Хайреддина Барбароссы. Не смогли ничего изменить и переселившиеся окончательно на Мальту весной 1530 года иоанниты*. В 1531 году Аль- варо де Базан Онейне овладел на алжирской террито- рии портом властителя Тлемсена. Когда в августе 1534 года Хайреддин Барбаросса завоевал Тунис и изгнал Бей Мули Хасана, Карл ак- тивизировался, разумеется, сначала дипломатически: «Прежде чем предпринимать против корсаров свою первую экспедицию, тунисский поход, уполномочил он посла, посланного к королю Туниса, вступить в переговоры с Барбароссой. Тот смог бы, в случае его перехода на сторону императора, править в качестве вассала на всем или на некоторой части северного по- бережья Африки. Но Барбаросса приказал схватить и казнить послов»18. Последовал полный разрыв, и Карл снарядил в Испании и Италии флот, чтобы в июле 1535 года напасть на Тунис и сокрушить Барбароссу, тем более что тот сотрудничал с Францией и султа- ном, и мог стать серьезной угрозой испанско-арагон- ской политике в западном Средиземноморье. Удачно проведенная экспедиция против Туниса была успехом флота, который был обеспечен умелым взаимодействием с сухопутной армией. Завоевание му- сульманского города удалось в высшей степени хоро- шо использовать в пропагандистских целях по всей Европе, ведь можно было, например, указать на осво- бождение множества христиан. Таким образом, Карл значительно поднял свой авторитет в глазах европей- ской общественности. Лично для него было крайне важ- но отличиться в качестве полководца императорских Иоанниты, или госпитальеры — члены военно-монашеского ордена. 73
Испанские короли войск. «Исторически тунисская операция отмечает блестящую и в военном смысле уникальную вершину турецкой политики Карла V, одновременно также по- следнее наступление императора Священной Римской империи во главе европейских армий против невер- ных: ибо вновь на мгновение ожила идея позднего средневековья об императоре»19. Совсем иными оказались властно-политические по- следствия, так как император все же не достиг важ- нейшей цели: захватить Барбароссу в плен и тем са- мым действительно лишить его могущества. Тому уда- лось сбежать, и он продолжал свою политику из Алжира. Когда Карл захотел повторить тунисский триумф в Алжире, он потерпел провал из-за непого- ды: часть его флота затонула при высадке десанта 25 октября 1541 года. Значение финансовых ресурсов Испании Большие военные расходы, еще более возросшие с тридцатых годов, с давних пор требовали заботливо- го внимания императора к испанским финансам. Ис- пания и ее заморские территории все чаще служили финансовой базой европейской политики Карла. Без кастильских налогов Карл вряд ли смог бы финанси- ровать свои войны. С двадцатых годов вырос также импорт серебра из Америки, обеспечивающий Карла платежными средствами в огромном объеме. Выкачи- вание ресурсов благородных металлов позволило уве- личить расходы и использовать краткосрочное финан- сирование посредством займов. Но это вело к чрез- мерно высоким государственным расходам: с середины сороковых годов государственная казна истощилась, а с осени 1555 года государству ежедневно грозило 74
Карл I / V банкротство, происшедшее наконец в 1557 году. Так что успехи и неудачи политики Карла отражались на состоянии финансовых возможностей Испанского ко- ролевства вместе с его заморскими территориями. Если свои первые войны Карл финансировал бургундски- ми деньгами, то с двадцатых годов впервые приобре- тают значение привозимые из Америки в Испанию благородные металлы; казалось, этот источник никог- да не иссякнет. Поэтому всеповышающиеся расходы на содержание двора и войны никого не беспокоили. Но лишь весьма незначительная часть богатства Аме- рики пошла на пользу промышленному развитию Ис- панского королевства. Реорганизованный Карлом Финансовый совет ока- зался не в состоянии разработать надежные методы оценки доходов, чтобы начать экономить денежные средства. Постоянные поступления, складывающие- ся главным образом из налога алькабала*, далеко не покрывали постоянных расходов, к которым часто добавлялись непредвиденные траты. Со временем по- следние намного превысили постоянные расходы, к которым, как правило, не причислялись затраты на выплаты по процентам. Вдобавок, со времени Като- лической четы, корона выпускала долговые обяза- тельства. Они, как и выплаты по процентам и дру- гие годовые платежи, списывались на определенные источники доходов постоянных поступлений; казна- чейство получало лишь остаток после покрытия обя- зательств. Проведенные в 1523 году после создания Финансо- вого совета реформы не ликвидировали этот старо- давний обычай. Позднее это еще более обременило ко- рону, так как для покрытия процентных и текущих 10-процентный налог с каждой торговой сделки. 75
Испанские короли платежей по долговым обязательствам перед банки- рами она вынуждена была выпускать векселя на по- стоянные доходы. Так уплывали доходы, пока, нако- нец не перестали доходить до казначейства. Короне теперь приходилось занимать деньги под соответствен- но высокий процент в счет будущих поступлений. Из отчета Финансового совета от февраля 1544 года становится очевидным рост задолженности — и это в то время, когда вследствие волнений в Перу импорт серебра из Америки существенно сокращается. Эта ста- тья дохода, в период с 1534 до 1543 года приносив- шая в год приблизительно 252 000 дукатов, в после- дующие шесть лет резко сократилась до 118 000. Зай- мы Карла в 1546 года составляли в общей сложности 2 270 000 дукатов. В последующие пять лет доходы из Вест-Индии достигли лишь четверти той суммы, которая в целом поступала в период с 1503 по 1560 год. После Шмаль- кальденской войны (1546/1547) удалось ограничить займы суммой в 180 000 дукатов. «К концу правления Карл жил буквально за счет долгов, то есть ему уда- валось балансировать платежи только потому, что его кредиторы опасались потерять все, что отважились ему ссудить, в случае отказа от такой схемы расчетов. Но чем хуже становилось положение, тем больше дела- лось попыток скрыть всю правду от возможных заи- модавцев. Действительная сумма задолженности и то, насколько источники дохода и основные фонды были уже заложены или проданы, утаивались от всех, за исключением небольшой группы высших чиновников. Фактически всего не знал даже ни один из членов Финансового совета, особенно о старых долгах, так как подобные знания могли стать опасным оружием в 20 их руках» . 76
Карл // V Смерть Изабеллы и регентство Филиппа и его братьев и сестер в Испании После смерти супруги Карла, Изабеллы, 20 апреля 1539 года при родах седьмого ребенка, на ее место в качестве возможного регента выдвинулся Филипп. На несколько дней император уединился в иеронимитском монастыре Ла-Сисла, близ Толедо. В своих мемуарах Карл вспоминает о смерти своей жены, вызвавшей большую тревогу во всем мире, следующим образом: «Он [т. е. Карл] оказался один и ощутил сильное же- лание сделать все возможное, чтобы сохранить доб- рый мир, и хотя он должен был себе признаться, что принц, его сын, еще юн для того, чтобы в его отсут- ствие править и заменить императрицу, и хотя ему приписывали еще и другие сомнения, все же он при- слушался к собственному доброму и чистому внут- реннему голосу, призывавшему сделать то, что над- лежало сделать для своих подданных, чтобы предот- вратить еще большие беды для них. Так что он решился покинуть Испанию и впервые передать прав- ление здесь в руки своего сына, принца, каким бы юным он ни был»21. Наделение властью двенадцати- летнего инфанта было связано с составлением того первого значительного политического завещания им- ператора, которое, как и более поздний документ, появившийся в связи со вторым регентством Филип- па в 1543 году, дает ясное представление о надеж- дах, возлагаемых Карлом на сына и на будущее ди- настии. Воодушевленный примирением с Францис- ком I в ходе семейных переговоров в Ницце, император уже представлял себе династический порядок в Евро- пе под руководством обоих великих домов: Бургунд- ского и Валуа. Императорство понималось Карлом как 77
Испанские короли естественная предпосылка преимущества дома Габс- бургов. Мир в Италии должно было обеспечить по- стоянное господство в герцогстве Миланского одной из этих двух династий. Открытым оставался еще вопрос присоединения Ни- дерландов. «Он (вопрос) приобретал значение тоже только в случае «германского решения» бургундской проблемы, когда инфанта Мария как наследница Ни- дерландов вышла бы замуж за старшего сына Ферди- нанда, тогда как ее брак с герцогом Орлеанским во- зобновил бы древнее право французской короны на Бургундию, как лен, передаваемый второму по рож- дению. Кроме того, за обоими решениями постоянно стояло еще и третье, испанское, в том числе и для Нидерландов»22. Вопрос этот, вместе с Испанским ко- ролевством и заморскими территориями, должен был унаследовать Филипп. Конечно, император колебал- ся еще и в завещаниях от 1543 и 1544 годов относи- тельно постоянного объединения Нидерландов с Ис- панией. Инструкции в связи со вторым регентством Филип- па от 4 и 6 мая 1543 года хорошо вписываются в об- щий династический контекст. Одновременно в них со- держались личные указания сыну в отношении дове- рия к Советам. Их следует оценивать как отражение политического опыта императора и можно рассматри- вать как «монаршее зерцало», вышедшее из-под пера монарха. Сюда же можно отнести и политическое за- вещание от 18 января 1548 года. Когда Филипп от- правился в Нидерланды, чтобы отец смог представить его в Священной Римской империи как своего наслед- ника, регентами в Испании были назначены 29 сен- тября 1548 года: Максимилиан, старший сын брата Карла, Фердинанда, и его супруга, старшая дочь Кар- ла. В силу императорской инструкции от 23 июня 1551 78
Карл I/ V года Филипп вновь принял регентство. Когда, доби- ваясь руки Марии Английской, Филипп отплыл в Ан- глию для вступления в брак, то назначил (12 июня 1554 года) вместо себя младшую сестру Хуану, вдов- ствующую инфанту Португальскую, мать наследника Дона Себастьяна. Так что представлять отца в Испа- нии довелось всем троим детям Карла V. Америка Первые годы правления Карла V совпали с реша- ющей фазой заморской Конкисты, связанной с име- нем Эрнана Кортеса. Король Испании стал свидете- лем невероятного увеличения государства. Столь же огромны, разумеется, были сопутствующие этому про- цессу властно-правовые и организационные проблемы, главным образом гуманитарные. С многоплановыми проблемами Конкисты Карл столкнулся еще на пер- вых заседаниях Советов, и, хотя эти феномены во мно- гом были продолжением Реконкисты, речь все же шла о порабощении и христианизации коренного населе- ния Америки. В 1529 году Эрнан Кортес находился при дворе Карла и с ним также Франсиско Писарро, планировавший в то время завоевание империи инков в Перу. Все конквистадоры, ссылаясь на то, что дей- ствуют от имени «всемогущего императора Дона Кар- лоса», порабощали коренное население Америки, си- лой насаждали христианство и вводили кастильское право и законы, при этом сохраняя лишь часть право- вой системы индейцев. «Просто поразительно, насколько быстро, несмот- ря на своеволие конквистадоров, в Америке была со- здана функционирующая испанско-кастильская адми- нистрация. С 1500 года корона добивалась введения административной системы, подобной действующей на 79
Испанские короли ранее завоеванных Канарских островах»23. Это пре- дусматривало создание провинций, во главе которых стояли губернаторы, наделенные судебно-администра- тивными функциями. В военном отношении американ- ские территории делились на военные округа. Еще до образования вице-королевств Новая Испания (1535) и Перу (1543) по образцу королевских Верховных су- дов Вальядолида и Гранады в Америке были созда- ны апелляционные суды, так называемые Audiencias: в 1511 году в Санто-Доминго; за этим последовало уч- реждение Audiencia в Мехико (1527), направленного против вопиющего самоуправства Эрнана Кортеса, и затем в Панаме (1535), Гватемале и Лиме (1542), Гва- далахаре и Боготе (1548). Именем Карла, естествен- но, основывались также новые города и перестраива- лись по испанскому образцу индейские. Значение Испанской Америки для экономики Ис- пании, и тем самым для мировой экономики состояло главным образом в поставляемых оттуда благородных металлах. Общее количество (в период с 1503 по 1660 годы) оценивается в 300 тонн золота и 25 000 тонн серебра24. В основе правовых и социальных проблем лежало введение в 1503 году на американских терри- ториях системы repartimientos (трудовой повинности индейцев), позднее известной как энкоменда. Прак- тически энкоменда означала «безудержную эксплуа- тацию индейцев с насильственным привлечением ра- бочей силы, труда женщин и детей, разрывом семей, зверским террором в случае неповиновения или побе- га, причем часто им даже не обеспечивался прожиточ- о 25 ныи минимум питания» . В 1512 году с принятием «Бургосских законов» была сделана попытка смягчить эту рабскую систему с по- мощью бюрократического контроля. Но осуществле- ние королевских законов против произвола столкну- 80
Карл I/ V лось с трудностями, связанными с большой удаленно- стью. Проблема приняла гигантские размеры, когда Кортес ввел эту систему в Мексике, чтобы покрыть расходы на Конкисту. Карл не выступил принципи- ально против, но попытался ограничить энкоменду в отношении размера дани с индейцев; с 1536 года об- ладатели энкоменды больше не имели права ее взи- мать. Параллельно шла острая полемика относительно оп- равданности испанского владычества и жестокого об- ращения с индейцами главным образом между доми- никанцем, епископом Чапаса Бартоломе де лас Каса- сом, знакомым с местными условиями, и богословами и правоведами Испании, такими как Паласио Рубиос, доминиканец Франсиско де Виториа, гуманист и при- дворный историограф Хуан Хинес де Сепульведа. Если Паласио Рубиос и Сепульведа отстаивали законность вторжения и неполноценность индейцев в аристоте- левском смысле, Виториа ставил под сомнение нали- чие правооснований испанского господства в Амери- ке. Лас Касас, решительнейший враг энкоменды и ярый критик конкисты, в 1540 году приехал в Испанию, где ему удалось оказать решающее влияние на изда- ние Карлом V «Новых законов». Эти законы еще бо- лее ограничивали энкоменду и тем самым облегчали положение индейцев. И лас Касас, назначенный в 1543 году епископом Чапаса, стал проводить их в жизнь, несмотря на протесты обладателей энкоменды. Одна- ко восстание Франсиско Писарро в Перу (1544) вы- нудило императора уступить. Хотя в 1549 году он зап- ретил замену дани на трудовую повинность, практика эта продолжала существовать в отдельных латино- американских странах. Таково было непреодолимое противоречие, которым отмечено развитие Америки, сколь бы необычными ни 81
Испанские короли казались публичная самокритичность и добрая воля испанской короны в XVI веке. Связанная с этим дис- куссия об обращении с индейцами снова развернулась в 1550-1551 годы при дворе Карла в Вальядолиде, на этот раз между Сепульведой и лас Касасом. Поводом к ней послужил запрет на публикацию узаконива- ющих Конкисту тезисов Сепульведы, которого добил- ся лас Касас от Филиппа II в 1547 году. Назначенная Карлом комиссия в своем заключении (1554) призна- ла верной точку зрения Лас Касаса, подкрепив тем самым сомнения в законности Конкисты и крещения Америки. Отречение и возвращение Карла в Испанию (1555—1556) В пятом и последнем завещании от 6 июня 1554 года Карл закрепил для Испании престолонаследие по праву первородства по мужской линии, причем для Дона Карлоса, дяди короля, предусматривалось ре- гентство. «Детям Филиппа и Марии предстояло пра- вить как в Англии, так и в Нидерландах, что, впро- чем, не касалось дочерей. Завещание учитывало но- вую неслыханную возможность! объединение Англии и Нидерландов в одних руках с одновременной двой- ной династической связью с Империей и Испанией»26. Постоянная враждебность Франции, провал англий- ского брачного проекта (Филипп II — Мария Крова- вая) и необходимость религиозно-политического ре- шения в Империи, обеспечивавшего длительный ре- лигиозный мир, укрепили Карла в намерении отречься от императорского и испанского престолов, а также сложить с себя звание герцога Бургундского. Цере- мониальные действия, собственно говоря, начались 22 октября 1555 года с низложения суверенитета орде- 82
Карл I / V на Золотого Руна. 25 октября последовала передача Нидерландов королю Филиппу в главном зале Брюс- сельского замка. Это знаменательное событие не- однократно описывалось. 16 января 1556 года после- довала передача Кастилии, Арагона, Сицилии и зе- мель Нового Света. 12 сентября 1556 года Карл уступил в пользу своего брата, Фердинанда, импера- торство. Принять отречение и утвердить императо- ром Фердинанда курфюрсты смогли лишь в феврале 1558 года. 28 сентября 1556 года Карл высадился в Ларедо, на северном побережье Испании. Своей последней ре- зиденцией бывший император избрал Сан-Иеронимо де Юсте, в Эстремадуре. Место это находилось на юго- западных отрогах Сьерра де Гредос с видом на доли- ну Пласенсия. Карлу была знакома эта местность, так как он бывал здесь еще при жизни своей супруги. «Там он надеялся наслаждаться зимой солнечными денька- ми, а в жаркое время года свежим горным воздухом. Там была форель в реке, трюфеля, спаржа и изоби- лие фруктов в долине. Конечно, осень в тех краях дождлива и туманна, что довольно обычно для гор. Врачи не одобрили выбор Карла. Но на первой же встрече с ними он отказался обсуждать этот вопрос»27. Лишь около 50 человек последовали за ним в Сан- Иеронимо де Юсте; хотя первоначально предполага- лось значительно большее количество. Общее руко- водство этим миниатюрным придворным штатом осу- ществлял дон Луис Мендес Кихада, служивший Карлу уже более тридцати лет; еще в его состав входили сек- ретари Карла, Ван Мале и Гастелу, а также фламанд- ский врач Матис, механик и часовщик Джованни Тор- рьяно (известный в Испании как Хуанелло), музыкан- ты, повара, управляющий винным погребом, пивовар, парикмахеры и камердинер. 83
Испанские короли Переехал Карл 3 февраля 1557 года; свита не раз- деляла восхищения этим местом. Но климат оказал благотворное влияние на Карла; иногда он даже вы- езжал на охоту. Однако подагра, начавшая его му- чить примерно с 1530 года, все более ухудшала его состояние; со временем и ванны и кровопускания ста- ли приносить ему все меньше облегчения. А привыч- ка пить холодное пиво и есть зажаренную дичь еще больше ухудшала самочувствие; и, простудившись в конце августа 1558 года, Карл V 21 сентября умер. Уже вскоре после его смерти возникла легенда, будто бы император стал монахом в Сан-Иеронимо де Юсте, жил по уставу монахов-иеронимов и присутствовал на собственных похоронах. Уже в XVII веке в эту исто- рию поверил известный хронист Сандоваль, а в XIX веке эта легенда была вновь возрождена, причем упор в ней перенесли на типичное католическое поведение императора, который в эпоху Реформации защищал староцерковные структуры и институты.
Фердинанд Крамер ФИЛИПП II (1556-1598) Филипп II, род. 21.05.1527 г. в Вальядолиде. С 25.07.1554 г. король Неаполя, с 25.10.1555 г. сеньор Нидерландов и Франш-Конте, с 16.01.1556 г. король Кастилии, Леона, Гранады, Наварры, Арагона, Ва- ленсии, Сардинии, Мальорки и Сицилии, с 1.02.1580 г. король Португалии. Скончался 13.09.1598 г., погре- бен в королевском пантеоне в Эль Эскориале. Отец: Карл I (1500-1558), король Испании (1516- 1556), император Священной Римской империи (1530- 1556). Мать: Изабелла Португальская (1503-1539). Братья и сестры (кроме умерших в младенчестве): Мария (1528-1603), с 1548 г. супруга императора Максимилиана II; Хуана (1537-1573), с 1552 г. суп- руга принца Иоанна Португальского. Сводные бра- тья и сестры (внебрачные дети императора): Мар- гарита Пармская (1522-1586), с 1536 г. в первом браке замужем за Алессандро Медичи, великим гер- цогом Флоренции, с 1538 г. во втором браке заму- жем за Оттавио Фарнезе, герцогом Пармским, в 1559-1567 гг. наместница Нидерландов; Хуан Авст- рийский (1547-1578). 15.11.1543 г. женитьба на Марии Португальской (1527-1545); 25.07.1554 г. второй брак с Марией 85
Испанские короли Английской (Марией Тюдор), королевой Англии (1516- 1558); 22.06.1559 г. третий брак с Изабеллой (Ва- луа) Французской (1545-1568); 12.11.1570 г. четвер- тый брак с Анной Австрийской (1549-1580). Дети (кроме умерших в младенчестве): от перво- го брака: сын Карлос (1545-1568); от третьего бра- ка: дочь Изабель (1566-1633), в 1599 г. вступила в брак с эрцгерцогом Альбрехтом Австрийским; дочь Каталина (1567-1597), в 1585 г. вышла замуж за Кар- ла Эммануила I, герцога Савойского; от четвертого брака: сын Филипп III (1578-1621), король Испании (1598-1621). Об эпохе Филиппа II Филипп II Испанский, как и его отец, император Карл V, принадлежит к крупнейшим правителям в истории. Родился он в 1527 году в Вальядолиде. С 1543 года как регент, а с 1556 года как король он 55 лет нес ответственность за судьбу Испании и одновремен- но огромной части Европы и всего мира, и поэтому личность и политику Филиппа можно понять лишь с учетом этой общей ответственности. Без малого за три четверти века его жизни Европа и весь мир значительно изменились; произошли собы- тия, имеющие важные последствия для будущего. В большей части Германии и Северной Европы, не- смотря на энергичное противодействие Карла V, по- бедила Реформация. Однако католическая реформа и Контрреформация быстро обновили католическую цер- ковь в странах старой веры. Экономика, финансы и международная товарная кооперация развивались. На антагонизме между Испанией, Италией, Священной Римской империей и Нидерландами Габсбургов, с од- ной стороны, и окруженной ими Францией, с другой, 86
Филипп II сложилась европейская система власти Новой истории. Чрезвычайно опасной для Европы стала Османская империя, проводившая активную экспансионистскую политику в Юго-Восточной Европе и Малой Азии. В 1529 году турки в первый раз подошли к Вене. Средиземноморье, и прежде всего его западная часть, куда в XV-XVI веках переместился центр европей- ской истории, осталось теперь незащищенным от ос- манской угрозы. В Америке, Азии и Африке европей- цы осваивали новые области. Создавались и расши- рялись торговые фактории и вводились новые системы управления и администрации. Посредством христи- анского миссионерства новые земли приобщались к великим державам и европейской цивилизации, глав- ным образом к Испании и Португалии. Открытие но- вых географических пространств, а также дискуссия с Николаем Коперником по поводу отрытой им гелио- центрической системы Вселенной вместе с новым, гу- манистическим отношением к индивидуальному обра- зованию и науке изменили представление о человеке и мире. Во всем этом Филипп II Испанский принимал уча- стие и пытался активно воздействовать на развитие событий поддержкой или противоборством. А иначе и быть не могло. По наследству своего отца, кроме Ни- дерландов, он был правителем Иберийского полу- острова и большей части Италии. Он был регентом обширнейших территорий в Америке, Азии и Афри- ке; кроме того, в 1580 году принял корону Португа- лии с ее огромными заморскими владениями. В его честь была названа целая страна, Филиппины. Поли- тическая воля Филиппа II простиралась до пределов всего известного на то время мира. И все же он пра- вил из Кастилии, сердца Испании, которая стала при нем ведущей мировой державой. 87
Испанские короли Детство и воспитание Родился и вырос Филипп в Кастилии. Отец, имев- ший корни в Нидерландах и Бургундии, был импера- тором Священной Римской империи и наследником габ- сбургских земель, ас 1516 года также королем Испа- нии и правил, всю жизнь неутомимо путешествуя по Европе и Северной Африке. Все же из политических соображений Филипп рос в Испании. Восстание ко- му нерос, которое Карлу пришлось подавлять в нача- ле своего правления, ясно показало королю, что в его государстве испанские интересы требовали особого внимания. Поэтому, с видами на добрососедские от- ношения и возможное наследство, в 1526 году он взял в супруги Изабеллу Португальскую и оставил родив- шегося в следующем году престолонаследника воспи- тываться в Испании. Так что Филипп, первый и един- ственный законный наследник испанского короля Кар- ла I, германского императора Карла V, провел детство и юность, по существу, в двух городах, Толедо и Ва- льядолиде, в сердце Кастилии. До семи лет Филипп рос в кругу семьи с матерью и сестрой Марией. Отец приезжал в Испанию лишь не- надолго: в 1527-1529, 1534, 1537-1539 и 1541-1543 годы, остальное время государственные дела требова- ли его присутствия в Италии, Германии и прежде все- го в Нидерландах. Когда умерла мать, Филиппу не было и двенадцати. В безмятежной обстановке дет- ских лет у него развилась глубокая любовь к приро- де, и впоследствии на протяжении всей жизни выезды на природу, рыбалка и охота сделались для него же- ланной и лучшей разрядкой после тяжелых рабочих нагрузок. Филипп с детства отличался глубокой ре- лигиозностью. Любил также музыку и придавал боль- шое значение тому, чтобы приобщить к ней и своих 88
С/Ьилипп 11 детей. Письма Филиппа, которому было уже за пять- десят, из Лиссабона, где ему пришлось провести два года без своих маленьких детей, показывают его лю- бящим отцом: он переживает за здоровье малышей, интересуется первым зубом сына и беспокоится о том, чтобы тот получил книжку с картинками для раскра- шивания. Возможно, в этом сказалась теплота, кото- рую он с избытком получил в свои детские годы. В 1535 году для семи летнего Филиппа был создан собственный двор, состоявший примерно из 50 детей испанских дворянских фамилий. С этого двора нача- лась для Филиппа широкая программа образования и воспитания. Император лично выбирал учителей и вос- питателей, которые, между прочим, ориентировались на написанный Эразмом Роттердамским в 1516 году трактат «Воспитание христианских принцев». Глав- ными учителями Филиппа стали Хуан Мартинес Си- лесео и Кристобаль Кальвет де Эстрелла, оба ученые с именем. Воспитателем к принцу был приставлен Хуан де Сунига, доверенный советник императора. Если по- следний руководил двором принца с суровостью, то Силесео, скорее, был мягким учителем. Под руковод- ством наставников у Филиппа на всю жизнь разви- лась любовь к чтению. К моменту смерти его личная библиотека насчитывала 14 000 томов. Среди книг, которые читал Филипп, рядом с многочисленными классическими авторами, были Эразм, Дюрер, Копер- ник, Пико делла Мирандола и многие другие, был даже Коран. Но в этом разностороннем и основательном образовании были упущены современные иностран- ные языки, что, учитывая размеры державы, впо- следствии явилось ощутимым недостатком. Немецким Филипп вовсе не владел, по-итальянски и по-фран- цузски мог еще кое-как читать, но, главное, совер- шенно не говорил по-французски. Однажды это даже 89
Испанские короли привело к конфузу: в 1555 году Филипп принимал от отца Нидерланды и после первых слов вынужден был прервать свою франкоязычную речь, которую при- шлось дочитать кардиналу Гранвеллю. Приобщение к правлению и участие в нем К практическим делам управления Филиппа под- готовило то, что с 1539 года он все чаще присутствует на заседаниях высших совещательных органов Испа- нии, а затем, в 1543 году, отец назначает его регентом Испанского королевства, отправляясь в вооруженный поход с целью подавления восстания протестантских князей Империи. Тем не менее император пытался лично, посредством писем и специальных инструкций от 1539, 1543 и 1548 годов, наставить сына в вопросах образа жизни регента, а также управления. Карл ука- зывал ему на большую политическую ответственность и необходимость надежд на Бога. Он призывал Фи- липпа к справедливости и соразмерности во всех ре- шениях, побуждал его защищать старую веру, ни при каких обстоятельствах не допускать в свое королев- ство еретиков и, при необходимости, преследовать их с помощью Инквизиции. Карл разъяснял ему полити- ческую конъюнктуру в своем государстве и в Европе, особенно настаивая при этом на том, чтобы Филипп в государственных делах не попадал в зависимость от отдельных советников и сохранял суверенитет в мо- нарших решениях. Годы первого регентства Филиппа (1543-1548) ста- ли для него первой и важнейшей практикой в испан- ской политике. Поддерживаемый опытной верхушкой Советов, а также постоянно согласуй все вопросы с отцом, Филипп выполнял двойную функцию. С од- 90
Филипп Il ной стороны, он действовал как ответственный регент Испанского королевства. Поэтому, соблюдая испан- ские интересы, Филипп в 1543 году женился на доче- ри португальского короля, Марии, которая, впрочем, умерла спустя два года после рождения сына, Карло- са. С другой стороны, Филипп должен был внима- тельно следить за действиями отца в Германии, чтобы иметь возможность мобилизовать для дорогостоящей имперской политики ресурсы Испании, особенно де- нежные средства. Когда в 1547 году Карлу наконец удалось одолеть протестантов в Империи, он поднял- ся на вершину своего могущества. Это, а также то обстоятельство, что сын его брата Фердинанда, кото- рого прочили в императоры, симпатизировал протес- тантству, побудили императора к тому, что он решил- ся готовить Филиппа на императорский престол. Сыну было велено прибыть в Германию и Нидерланды. Толь- ко в 1559 году Филиппу суждено было окончательно вернуться в Испанию, так что 1548-1559 годы стали для него прекрасной школой европейской политики. Итак, осенью 1548 года с более чем двухтысячной свитой Филипп покинул Испанию и отправился в Италию, где сделал остановки в Генуе, Милане, Ман- туе и Триенте; затем, переправившись через Альпы, он посетил Мюнхен, Шпейер и Гейдельберг, затем через Люксембург достиг Брюсселя, где встретился с отцом. Путешествие сопровождалось бесконечными празднествами и пирами, в которых Филипп, достиг- ший двадцати одного года, принимал живое участие. Тогда же, почти год, с июля 1550 по май 1551 года, присутствуя на Аугсбургском рейхстаге, он познако- мился со своим дядей, королем Фердинандом I, с его сыном и наследником Максимилианом, а также с важ- нейшими князьями Империи. В предшествующем году Филипп объехал Нидерланды для ознакомления со 91
Испанские короли страной, которую научился ценить. Впечатления, вы- везенные из Нидерландов, повлияли впоследствии на архитектуру возводимых им зданий и парков в Испа- нии, в планировке которых он принимал самое дея- тельное участие. Полюбилась ему и нидерландская живопись; скоро в его коллекции было 40 картин од- ного только Иеронима Босха. В эти годы Филипп по- любил Нидерланды, которым, впрочем, суждено было стать самым «больным местом» его правления. В 1551 году Филипп на три года вернулся в Испа- нию и попытался оттуда действовать предельно само- стоятельно, чтобы поддержать отца против восстания германских князей, впрочем, тщетно. Карл V и соот- ветственно Филипп утратили власть в Империи. Ко- ролю Фердинанду I и его сыну Максимилиану уда- лось отстоять там свои интересы против ставшей те- перь испанской линии Габсбургов. Карл в конце концов уступил своему брату австрийскую вотчину и импера- торство в Германии, но обеспечил своему сыну Фи- липпу итальянские и нидерландские владения. По- следние он надеялся стратегически защитить путем женитьбы Филиппа в 1554 году на значительно стар- шей по возрасту королеве Марии (Тюдор) Англий- ской. С этой целью Филиппу было передано Неапо- литанское королевство, и он переселился в Лондон. Спустя год Карл, здоровье которого пошатнулось, пе- редал ему Нидерланды и наконец в январе 1556 года — Испанское королевство. Еще два года отец наставлял сына в письмах, пока в сентябре 1558 года Карл V не умер в избранном им самим приюте в монастыре в Сан-Иеронимо де Юсте, близ Харайса де ла Вера в Эстремадуре. Спустя два месяца скончалась жена Фи- липпа, Мария Тюдор. Это позволило ему в 1559 году вернуться в Испанию. Тридцатидвухлетний Филипп, благодаря невзгодам в личной жизни и пятнадцати- 92
Филипп II летнему политическому опыту в Испании и Европе, стал зрелым мужем и, как ни один другой из европей- ских правителей своего времени, был подготовлен для принятия на себя ответственности за судьбу мировой державы. Самосознание, цели и работоспособность Всю свою жизнь король Филипп оставался верен духовным ценностям и политическим целям отца. По- добно последнему, он высоко ценил этику, обладал чувством долга и большой религиозностью. Для по- нимания Филиппа как правителя важно, что он со- вершенно серьезно считал себя ответственным перед Богом за спасение душ своих подданных. Филипп ви- дел себя королем Испанского государства, главой дома Габсбургов, а также властителем Нидерландов и им- ператором Священной Римской империи. Высшая его цель состояла в сохранении и приумножении владе- ний дома Габсбургов, защите их от турок, сдержива- нии Реформации и борьбе с реформистами путем ре- формы католической церкви в Европе. Имея принципиально те же цели, что и его отец, Филипп изменил и модернизировал инструменты и методы осуществления своей политики. В противо- положность Карлу V, он управлял всей своей держа- вой, по сути, из одной постоянной резиденции; за время своего правления он только два года провел в Португалии, после того как в 1580 году ему удалось вступить на португальский трон. В отличие от отца, он также не участвовал в военных походах, предо- ставив это своим генералам. В 1561 году Филипп из- брал своей резиденцией Мадрид, вблизи которого по его распоряжению в период с 1563 по 1586 год был 93
Испанские короли возведен Эскориал — символический центр его вла- дычества, сочетавший в себе королевскую резиденцию, монастырь и династическую усыпальницу. С перено- сом двора и центральных органов власти в Мадрид Филипп осуществил для Испании то, что во Франции и Англии уже было завершено. С этого момента Мад- рид стал превращаться в испанскую столицу. Стиль правления Филиппа был авторитарным и бю- рократическим. Следуя советам отца, он следил за тем, чтобы не попасть в зависимость к отдельным советни- кам. Только немногих представителей высшей испан- ской аристократии, например, герцога Альбу, привле- кал Филипп в центральные органы управления для решения внешнеполитических и военных вопросов. На грандов же он возлагал обязанности вице-королей и послов при европейских дворах, удаляя их, впрочем, от центров власти. Главными помощниками Филиппа в Испании были в основном ученые правоведы, часто духовного звания, получившие образование в ведущих университетах и коллежах Кастилии, в первую оче- редь в Саламанке и Алькала де Энарес. При выборах в Советы, и в особенности при назначении ответствен- ных чиновников, король принимал решение после тщательных консультаций и всегда лично. Важнейшими центральными органами власти были Советы, которые развивались в Кастилии со времени Католических монархов из Королевского совета с кон- ца XV века и усовершенствовались Карлом V. Часть Советов обладала весьма емкими функциями, как то: Государственный совет — важнейший орган решения внешнеполитических дел всей державы; Финансовый совет, ответственный за решение финансовых вопро- сов; окончательно оформившийся лишь при Филиппе Военный совет. Надрегиональную компетенцию имел прежде всего созданный еще в 1483 году Совет Инк- 94
Филипп II визиции, который тем самым стал важнейшим цент- ральным органом монархии Филиппа. Другие совещательные органы имели преимуще- ственно региональную компетенцию, например Сове- ты Кастилии, Арагона и заморских территорий. В 1555 году из Совета Арагона выделился в самостоятельный орган Совет Италии. Совет Португалии (1582) и Со- вет Нидерландов (1588) Филипп создавал при появ- лении нового круга задач и соответственно возник- новении чрезвычайно актуальных проблем. Коллеги- ально организованные совещательные органы обладали административными, законодательными и судебными функциями. Это были органы власти, помогавшие королю находить решения и служившие для обмена мнениями. Сам Филипп крайне редко принимал участие в за- седаниях Советов. Как правило, совещательные орга- ны представляли свои варианты решения письменно в форме рекомендаций. Посредником служил ответствен- ный секретарь, также член Совета. С восьмидесятых годов таких секретарей объединили в хунту, которая превратилась в важнейший орган правления при Фи- липпе. Отдельные хунты, в состав которых входили представители различных ветвей власти, создавались уже в шестидесятые годы для организационного ре- шения сложных вопросов. Принцип работы Филиппа при общении с сове- щательными органами, секретарями и прочими ответ- ственными чиновниками, работавшими на него, — «раз- деляй и властвуй». Советы собирались отдельно друг от друга, даже секретари и узкий круг сотрудников часто бывали не полностью информированы, хотя пер- вый секретарь, одновременно являвшийся связующим звеном с Государственным советом, в силу своих функ- ций мог находиться в более выгодном положении. 95
Испанские короли Король относился к своим чиновникам подозритель- но и был заинтересован в поддержании напряженнос- ти между ними. Ежедневно Филипп просматривал кипы документов; его заметки на полях и поныне слу- жат тому убедительным доказательством. Он требо- вал, чтобы его постоянно держали в курсе всех собы- тий во всех частях державы. Из некоторых его писем явствует, что он засиживался за бумагами до глубо- кой ночи, покидая рабочий стол лишь тогда, когда чувствовал крайнюю усталость и изнурение. Процесс принятия решений во время правления Фи- липпа, разумеется, был длительным и тяжким; при этом надо учитывать, что потоку новостей из широко разбросанных частей Империи приходилось проделы- вать огромный путь. В конце концов все информаци- онные каналы замыкались на Филиппе. Все важные решения он желал выносить лично и только после тщательной обработки всей поступившей информации. Король был в высшей степени суверенным центром вынесения решений. Если кто-либо из его окружения пренебрегал свои- ми административными и служебными обязанностя- ми, использовал свое положение для личного обога- щения, препятствовал осуществлению высших поли- тических, династических или религиозных целей короля, то Филипп без колебаний лишал его должно- сти и удалял от двора, подчас показательно. Так, на- пример, он уволил своих секретарей Франсиско де Эрасо и Антонио Переса и отдал их под стражу. Гер- цог Альба время от времени терял доверие короля и свое положение при дворе из-за своей политики в Нидерландах и самоуправства. Более того, своего тогда единственного наследника, дона Карлоса, который был психически тяжело болен и попал под подозрение в 96
(fiujLUnn II сотрудничестве с нидерландскими повстанцами в 1568 году, Филипп в конце концов изгнал. Вскоре после этого дон Карлос скончался, что спасло Филиппа и Испанию от назревавшего глубокого внути- и внешне- политического кризиса. Заслуживает внимания общественный резонанс, который получили эти события. У современников в Испании не было никаких сомнений в том, что реши- тельные действия Филиппа II были вызваны государ- ственной необходимостью и защитой династических интересов. Одновременно они дали материал для за- пущенной их противниками политической пропаган- ды, которая в виде так называемой «legenda negra»* прошла по всей Европе. Отзвуки ее послужили осно- вой для таких известных произведений немецкой ли- тературы, как «Дон Карлос» Фридриха Шиллера, «Юность и зрелость короля Генриха IV» Генриха Манна, «Тонио Крюгер» Томаса Манна. Филипп и испанское общество В процессе становления бюрократической и цент- рализованной современной системы государственного управления в державе Филиппа сохранялись сослов- ные собрания (штаты), кортесы, объединявшие, как правило, представителей дворянства, городов и духо- венства, — по-прежнему важные, традиционные и ре- гионально ориентированные управленческие структу- ры Испанского королевства. Они продолжали суще- ствовать уже потому только, что распоряжались финансовыми средствами, в которых нуждался король. За свое правление Филипп двенадцать раз созывал кастильские кортесы для выколачивания денег. * Мрачная легенда (исп.). 4. Испанские короли 97
Испанские короли На территории королевства Арагон собственные кортесы, собиравшиеся в Монсоне, представляли Ара- гон, Каталонию и Валенсию. Считаясь в принципе с правовым статусом штатов, Филипп, однако, как в свое время его отец, пытался сдерживать их влияние. В 1538 году Карл V признал освобождение дворян- ства от прямых налогов, после чего их представите- лей больше не приглашали на кастильские кортесы. Подобное произошло и с представительством духовен- ства. Поэтому когда Филипп вступил на кастильский престол, местные кортесы выступили против него толь- ко лишь в составе 36 представителей от 18 городов, а именно: Бургоса, Сории, Сеговии, Авилы, Вальядо- лида, Леона, Саламанки, Саморы, Торо, Толедо, Ку- энки, Гвадалахары, Мадрида, Севильи, Кордовы, Хаэна, Мурсии и Гранады. В 1567 году Филиппу уда- лось добиться того, что представителей городов боль- ше не связывали, так сказать, обязательные мандаты, но на заседаниях они могли принимать решения неза- висимо, по своему усмотрению. Даже если власть кор- тесов нисколько не убавилась, влияние короля на них возросло. Путь к абсолютизму в Испании был подго- товлен. Филиппу II удалось значительно удалить высшее испанское дворянство от центров власти, высших ор- ганов управления и кортесов. Разумеется, король ува- жал широкую судебную и общественно-политическую компетенцию порой почти неограниченной власти дво- рянства, а также церкви и городов. Все же повседнев- ная жизнь преобладающего большинства почти 8-мил- лионного (1590) населения Испании в значительной степени определялась местными и региональными фак- торами и часто пребывала в помещичьей и физиче- ской зависимости от местных господ, прежде всего грандов. Впрочем, к концу правления Филиппа II эта 98
С(Ьи.липп II группа высшей аристократии, сокращенная Карлом V до 25 семей, благодаря королевским привилегиям выросла. Так, например, Филипп возвысил друзей детства, князей Эболи, ставших позднее дельными советниками, до звания грандов, и тем самым рас- ширил королевскую клиентелу в высшем кастильском дворянстве. Основная же масса благородного сосло- вия — около 10 процентов всего населения (это на порядок больше, чем в других европейских странах) — состояла из среднего дворянства и мелкопоместных идальго. Последние по своему имущественному поло- жению зачастую ничем не отличались от крестьян, что карикатурно изобразил Мигель Сервантес в «Дон Ки- хоте». В течение XVI века население в Испанском госу- дарстве без Португалии возросло при значительных региональных колебаниях приблизительно на 40 про- центов: с 5,2 миллиона до приблизительно 8,1 милли- она. В преобладающем большинстве это были кресть- яне, ремесленники и рыбаки. К началу столетия в ра- стущих городах, превращающихся в политические, экономические и культурные центры страны, прожи- вало 5 процентов, а к концу столетия около 20 про- центов населения. Мадрид и Севилья превратились в процветающие метрополии; первый — благодаря пре- быванию в нем двора и центральных органов власти, а вторая — благодаря монополии торговли с Амери- кой. Несомненно, во время Филиппа II города пред- ставляли собой самые динамичные элементы обще- ственного развития в Испанском королевстве. Внимательно следил монарх и за развитием духо- венства и церкви в Испании, призывая или принуж- дая их к реформам. Король обладал правом выдви- гать кандидатов на епископство и тем самым мог ока- зывать существенное влияние на церковь, нередко 4* 99
Испанские короли конфликтуя на этой почве с папой. Филипп реформи- ровал испанскую структуру епископств, разделив Кас- тилию на 5 архиепископств и 30 епископств, а Арагон соответственно — на 3 архиепископства и 15 епископств. В незатронутой Реформацией Испании, вызвавшейся распространить христианство в Новом Свете, а также укрепить католическую реформу и Контрреформацию в Европе, духовенство, поддерживаемое королем Фи- липпом, излучало мощные импульсы к созданию ми- ровой католической церкви. Испанские богословы в большинстве своем поло- жительно восприняли Триентский собор 1564 года, ставший предвестником церковного обновления. Как следствие, Филипп претворил в жизнь его решения в своем королевстве, опираясь на испанский клир, объе- динявший в своих рядах приблизительно 90 000 пред- ставителей белого и черного духовенства. Мотивируя свою имперскую политику служением Богу и церкви, королю к тому же удалось использовать финансовые ресурсы испанской церкви, требуя от нее все более крупных пожертвований. Принцип «государственной церковности» не оставлял никаких сомнений в гла- венстве светской власти и государства над церковью в Испании, которое Филипп отстаивал, даже противо- действуя интересам папы. Внешняя политика и политика в Нидерландах Политику Филиппа в значительной мере определя- ли религиозные убеждения, которые находились в постоянном взаимодействии и пересекались с государ- ственными и властно-политическими, а также динас- тическими интересами. Эти три взаимно переплета- ющиеся комплекса мотивов, по сути, определяли как 100
Филипп II внутреннюю, так и внешнюю политику короля. Импе- рия Филиппа могла добиться впечатляющего превос- ходства, если надо было сконцентрировать ресурсы ее широких просторов против одного врага, но мощи Испании явно не хватало, если против Филиппа од- новременно направляли свои силы несколько врагов, таких как Англия, Франция, восставшие Нидерлан- ды, протестанты в Германии и турки. Поэтому для его внешней политики характерным было стремление как можно дальше развести потенциальных против- ников и зоны конфликтов. Отчасти это Филиппу II удавалось: в 1557 году он одержал важную военную победу над Францией, заключил в 1559 году Като- Камбресийский мир и на долгое время избавился от серьезного соперника, которого в последующие деся- тилетия к тому же лихорадили внутренние кризисы. Так Испания Филиппа смогла подняться до положе- ния гегемона в Европе, которое утратила лишь в ходе Тридцатилетней войны. Мир 1559 года был скреплен третьим браком Филиппа — с Изабеллой Валуа Фран- цузской. Важным направлением внешней политики Филип- па являлись отношения с австрийскими Габсбургами, в которых, несмотря на некоторые разногласия, прежде всего в итальянской и германской политике, все же преобладали элементы сотрудничества. Этой цели по- служил и четвертый брак Филиппа в 1570 году с до- черью императора Максимилиана II, Анной Австрий- ской, который прежде всего должен был гарантиро- вать, что при наследовании владения в Испании и Империи останутся в руках Габсбургов, так как у Филиппа все еще не было наследников. Поэтому с 1564 по 1571 год король воспитывал при своем дворе двух сыновей Максимилиана II — Эрнста и будущего им- ператора Рудольфа II. Однако за десять лет брака Анна 101
испанские короли родила пять детей; сначала одна за другой появились на свет четыре девочки, и только потом столь долго- жданный для Филиппа наследник. Взаимодействие с австрийскими родственниками об- легчило в первую очередь борьбу с турками, создав, однако, опасность войны на два фронта: в Юго-Вос- точной Европе и на Средиземном море. Выдающимся историческим событием стала победа Филиппа в со- юзе с папой и Венецией над турками в морской бит- ве у Лепанто в 1571 году, которая, впрочем, не лик- видировала османскую угрозу. При поддержке им- ператора Рудольфа II Филиппу удалось добиться важного успеха в Империи, когда его войска вмеша- лись в спор об архиепископстве Кельнском и тем са- мым в 1583 году окончательно обеспечили закрепле- ние на этом важном фланге Нидерландов католиков Витте льсбахов. Величайшим внешнеполитическим успехом Филип- па было вступление в 1580 году на португальский трон. Тесные, бесконфликтные отношения с Португалией лежали в основе имперской политики Карла V и Фи- липпа II. Этому служили оба брака с португальскими принцессами. После смерти в 1578 году короля Себа- стьяна Португальского семейные связи послужили за- конной основой для испанских притязаний на насле- дование престола в этой стране, в скором времени удов- летворенные Филиппом силой оружия. Теперь он стал королем всего Иберийского полуострова, но, что еще важнее, — обширных португальских владений, преж- де всего в Африке, а также в Азии и Южной Амери- ке. Пятидесятитрехлетний Филипп таким образом под- нялся на вершину своего могущества. Внешнеполитические успехи Филиппа с середины шестидесятых годов стали блекнуть в результате бун- та в Нидерландах, на родине его отца. Восстание было 102
Филипп II самым тягостным личным переживанием, причем кон- фронтация стала величайшим политическим про- валом, вызванным, впрочем, его собственными ошиб- ками. Конфессионально неоднородные и богатые Ни- дерланды имели огромное значение для экономического единства всего государства Филиппа и были крайне важны для гегемонии в Северной и Центральной Ев- ропе. Однако в силу значительного удаления они в то же время были весьма уязвимы стратегически, осо- бенно после того, как с восьмидесятых годов врагами Испании стали ее политическая и религиозная про- тивница, Франция, протестантские германские князья и наконец Англия, выступившая в поддержку восстав- ших Нидерландов. Реформаторская политика Филиппа, проникнутая современными идеями централизации государства, равно как и тяжелым духом католицизма, и касавша- яся управленческой системы и института епископства, ограничивала местные свободы и в первую очередь дворянские привилегии, чем вызвала в шестидесятых годах волнения, провоцируемые поначалу дворян- ством. В начале семидесятых, когда испанский намест- ник герцог Альба попытался осуществить цели Фи- липпа с провокационно чрезмерной строгостью и ввел 10-процентный налог с торговых сделок, алъкабалу, чтобы финансировать расходы на военные операции в Нидерландах за счет самой страны, страну вновь вско- лыхнула волна недовольства. В 1576 году, после того как взбунтовавшиеся испанские войска, не получив- шие из-за острого финансового кризиса в Испании жалованье, выразили свое недовольство, в частности разграблением Антверпена, восстание получило новый импульс, а теперь уже и поддержку нидерландских католиков. Несмотря на огромные финансовые и во- енные затраты, на драконовские меры герцога Альбы юз
испанские короли и военные успехи присланного в восьмидесятые годы наместником Алессандро Фарнезе, Филипп не смог долго сдерживать восстание в Нидерландах. В конце концов в 1581 году с помощью Франции и Англии северные провинции обрели независимость. Казалось, военному конфликту не будет конца. Неудача Филиппа в Нидерландах тесно переплета- ется с провалами его английской политики и не в по- следнюю очередь с войной против Франции 1590 года. После смерти английской супруги, Марии (Тюдор), Филипп тщетно пытался устроить свой брак с ее свод- ной сестрой, новой королевой Англии, Елизаветой. После 1559 года при Елизавете Англия окончательно стала протестантской. В 1570 году папа Пий V отлу- чил английскую королеву от церкви. Поэтому Филипп и испанские Советы чувствовали себя обязанными вер- нуть Англию к старой вере. После поражения в шес- тидесятые годы поддержанного им католического по- встанческого движения в Англии и открытых столк- новений между Испанией и Англией в последующие годы, за океаном и в Нидерландах, Филипп решился на вторжение на остров. Был отправлен испанский флот, Армада, которая, однако, в 1588 году была раз- бита у британского побережья. Несмотря на поражение и связанные с подобными предприятиями огромные расходы, спустя два года Филипп предпринимает военную интервенцию про- тив Франции. Прежде всего он опасался, что после вымирания королевского дома Валуа, там утвердится гугенотское королевство Генриха IV Наваррского, и выдвинул притязания на французский трон от имени своей дочери от брака с Изабеллой Валуа. Почти до самого конца жизни вел Филипп войну во Франции, которая, разумеется, заключила мощные союзы с Ан- глией и восставшими Нидерландами. Вервенский мир 104
(fiu.JLU.nn II 1598 года лишь восстановил status quo 1559 года; об осуществлении притязаний на трон говорить не при- ходилось. Внутренняя политика Внешняя политика и войны Филиппа неоднократно истощали финансовые ресурсы его стран. При этом следует иметь в виду, что в наследованных от Карла V странах Филипп II создал чрезвычайно дорогостоящую военную инфраструктуру, призванную стратегически объединить на долгий срок отдельные части империи. Четырежды — в 1557, 1560, 1575 и 1596 годах — Филипп II был вынужден объявлять о неплатеже- способности государства. Истощение финансов пред- ставляется тем более драматичным при небывалом росте доходов во время правления Филиппа, которые, впрочем, так и не сравнялись с расходами. Экономика Испании, опиравшаяся главным образом на сельское хозяйство и производство, равно как и на торговлю шерстью и текстилем, хотя и переживала в результа- те роста населения в середине XVI века значительный подъем, все же попала в восьмидесятых годах в за- тяжной кризис. Испанская экономика была не в со- стоянии одна нести на своих плечах имперскую поли- тику. Поэтому важность приобретали ресурсы италь- янских и нидерландских владений и прежде всего ввозимые из Америки благородные металлы. Без это- го архиважного финансового источника, поступления из которого Филипп сумел значительно увеличить, по- литические успехи короля до восьмидесятых годов просто немыслимы. В общей сложности ввозимые благородные метал- лы дали ему примерно 65 миллионов дукатов, причем в конце правления он получал в год в двенадцать раз 105
Ыспанские короли больше, чем в начале. Источником дополнительных нерегулярных доходов являлась также продажа долж- ностей, главным образом на местном уровне, равно как и торговля дворянскими титулами. Регулярный годовой доход возрос приблизительно с 3 миллионов дукатов в 1559 году до более чем 10 миллионов дука- тов в 1598 году. Налоговое бремя на среднего кастиль- ского налогоплательщика за это время увеличилось при- мерно на 430 процентов. Огромные денежные суммы, поглощаемые политикой Филиппа, неоднократно рас- ходовались за пределами Испании или попадали в карманы иностранных торговцев и банкиров. Попыт- ки добиться в конце концов средне- и долгосрочного как экономически, так и общественно выгодного для Испании увеличения государственных источников до- ходов неоднократно стояли в центре повседневных го- сударственных забот короля и часто непосредственно воздействовали на актуальные внутри- и внешнеполи- тические решения Филиппа. Как и во внешней политике, сфера внутриполити- ческих проблем тесно переплеталась с религиозно-цер- ковными и культовыми интересами. С начала правле- ния Филипп развил активную деятельность против всех, попавших под подозрение, будь то лютеране или реформисты. Еще отец наставлял его, как во всей Ев- ропе середины столетия ослабить старания по прими- рению сторонников старой веры с реформистами и на- вязать соответственно собственное вероисповедание подданным нового поколения правителей на их терри- ториях. Испанская Инквизиция с 15 трибуналами была важнейшим средством сохранения католицизма, исклю- чительность которого в Испании никогда серьезно не оспаривалась. Роль этого института в судьбе Испании Филиппа II зачастую переоценивается, и уж совершен- но неоправданно здесь сравнение с аппаратами тоталь- 106
(fiujcunn II ных репрессий, возникшими в XX веке. Но, несом- ненно, деятельность Инквизиции оказала длительное воздействие на интеллектуальный климат в стране. Когда в 1559 году Филипп вернулся в Испанию, непосредственно вслед за этим в Вальядолиде и Севи- лье были разоблачены небольшие группы лютеран, которые предстали перед трибуналом Инквизиции и были приговорены к смерти. Сам Филипп принимал участие в их казни в Вальядолиде. В дальнейшем Инквизицию не останавливали порой ни епископский сан обвиняемых, ни профессорское звание в знамени- том университете. Важнейшие литературные произве- дения Луиса де Лиона возникли как раз во время его пятилетнего заточения в шестидесятые годы; профес- сору, в отличие от многих, посчастливилось вернуть- ся на кафедру в Саламанке. Вскоре Филипп запретит посещение иноземных университетов, равно как и вы- езд заграницу вообще. На тех же, кто вслед за Кар- лом V или благодаря разнообразным международным экономическим контактам приезжал в Испанию, нач- нут поглядывать с растущим недоверием. Станет жест- че цензура, в первую очередь в отношении ввозимых книг. И пока внешняя политика Филиппа развивала небывалую интернациональную деятельность из разду- того опасения, что внешние контакты подорвут основы католицизма и внутреннюю стабильность, страна за- мыкалась в себе сильнее, чем при Карле V. И все же культурные веяния пробивались из Нидерландов и особенно из Италии. Вместе с интеллектуальными сти- мулами, появившимися благодаря освоению Нового Света и великодержавному статусу Испании, они ока- зывали длительное влияние на испанскую культурную и духовную жизнь при Филиппе II. Университет Са- ламанки получил мировое признание. Наступил «зо- лотой век» («Siglo de Ого») испанской литературы и 107
Испанские короли живописи, и не в последнюю очередь благодаря зака- зам мадридского двора, грандов и церкви. В полот- нах Эль Греко, выходца с острова Крит, через Вене- цию и Рим пришедшего в Испанию и с 1577 года обо- сновавшегося в Толедо, нашли отражение многие черты духовной среды Испании времен Филиппа II. Энергичное выступление Филиппа против рефор- мистов трудно понять вне контекста международной борьбы с протестантами в Империи, Англии и Фран- ции. Филипп опасался налаживания связей между внешнеполитическими противниками и связанными с ними группами внутри страны. Это в особенности от- носится к обоим обширнейшим внутренним конфлик- там, которые Филиппу пришлось преодолеть: восста- нию морисков в Гранаде в 1568-1571 годах и бунту арагонцев в 1590-1592 годах. Корни этих конфлик- тов были совершенно различными, однако в реакции Филиппа сказывались опасения, что мориски могли так же сотрудничать с надвигающимися турками, а арагонцы — с протестантами во Франции и Нидер- ландами. Морисками называли арабов, которые в ко- личестве примерно 300 000 человек осели в Испании после завершения Реконкисты и завоевания Гранады в 1492 году и которые с большим трудом поддавались обращению в христианство. По мере того как в пятидесятых и шестидесятых годах турки все дальше продвигались в Средиземно- морье и Северную Африку и учащались их набеги на андалузское побережье, у Филиппа усиливалось опа- сение, что при содействии морисков османская угроза может распространиться на Испанию. Следствием ста- ли еще более жесткие репрессивные меры, которые в конце концов в 1568 году вызвали открытое восста- ние морисков. Два года длилась гражданская война, пока солдаты Филиппа под началом его сводного бра- 108
Филипп II та дона Хуана Австрийского не положили ей конец. Теперь лишь 50 000 морискам Филипп позволил ос- таться; их распределили по Старой и Новой Кастилии, а также в Эстремадуре. Разумеется, напряженность в отношениях с этим национальным меньшинством (морисками) устранить не удалось, хотя политичес- кая угроза была ликвидирована. Турки, которые вос- пользовались кризисом в Испании, чтобы захватить Тунис (1570), в последующем году были разбиты у Лепанто. Как и в нидерландском кризисе, так и в арагонской политике Филиппа порой можно различить неадекват- ную оценку традиционных сословных региональных сил. Арагонский кризис пришелся на последнее деся- тилетие правления Филиппа, и его можно понять лишь в контексте особых прав и свобод арагонской коро- ны, которые тщательно берегло арагонское дворянство и соблюдать которые Филипп, впрочем, поклялся в 1563 году. Но когда в 1588 году, вопреки традициям, он назначил вице-королем Арагона кастильца, арагон- цы усмотрели в этом нарушение своих прав. Вскоре после этого Филипп II снова пошел против арагон- ских свобод, когда его бывший арестованный по об- винению в растрате секретарь Антонио Перес сбежал в Сарагосу, чтобы предстать перед Верховным судом Арагона, так как его отец был арагонцем. Обнародовав секретные государственные докумен- ты в расчете на защиту арагонской юрисдикции, бег- лец тем самым спровоцировал кастильскую централь- ную власть. В Мадриде испугались, что Арагон мо- жет стать еще одним очагом беспорядков, как и Нидерланды. Филипп приказал Инквизиции предъя- вить Пересу обвинение и вывести его из-под арагон- ской юрисдикции. Это послужило сигналом к массо- вым беспорядкам, в ходе которых был смертельно 109
Испанские короли ранен вице-король Арагона. В итоге войска Филиппа вошли в Сарагосу. Зачинщики бунта, среди которых был член арагонского Верховного суда, были казнены. Но Антонио Пересу удалось скрыться во Франции, где он стал козырем направленной против Филиппа про- паганды. Теперь король пытался по возможности по- гасить конфликт; бывшие под властью арагонской ко- роны валенсийцы и каталонцы и без того сохраняли спокойствие. Поэтому в 1592 г. Филипп объехал Ара- гон, хотя, как и вопрос с морисками, арагонская про- блема, по сути, осталась нерешенной. Напряженность между бюрократическим, кастильским по духу цент- ральным государством и традиционными региональ- ными государственными правами, прежде всего в Ара- гоне, долго оставалась главной проблемой испанской истории. Конец Филиппа В последнее десятилетие жизни Филиппа полити- ческие проблемы, похоже, стали брать вверх. Его про- тивники в Европе: Англия, Франция, Нидерланды и протестантские германские князья, вступили между собой в союзы. Имперская политика истощила свою важнейшую базу, Кастилию. С 1596 года волна эпи- демий и голода унесла жизни большого количества людей. В следующем году испанское население сокра- тилось на 10 процентов. В Кастилии уже с шестидеся- тых годов, но главным образом с начала девяностых, стала значительно сильнее оппозиция внешней поли- тике Филиппа и дорогостоящему военному присут- ствию в Нидерландах. Однако Филипп продолжал защищать свои войны против французов, нидерланд- цев и англичан, ссылаясь на необходимость защиты веры. Все же в последний его год (1598) после мир- но
Филипп ll ного договора с Францией (Вервенского) и передачи Нидерландов дочери Изабель, которая в 1599 году вышла замуж за эрцгерцога Альбрехта Австрийского, наступил перелом. Оставшиеся за Испанией части Ни- дерландов переориентировались на Австрию. Стало очевидно, что испанских сил для осуществления ши- рокомасштабных операций уже было недостаточно. Разумеется, дееспособность Филиппа в конечном счете снизилась не только из-за изменившейся поли- тической конъюнктуры, экономических и финансовых кризисов, но также вследствие ухудшения здоровья, прогрессирующего с возрастом. Поездка в 1592 году в Арагон стоила ему последних сил. Все чаще Государ- ственная хунта, комиссия из представителей важней- ших Советов, становится руководящим органом прав- ления. С 1595 года королевские функции во все увели- чивающемся объеме начинает исполнять сын Филиппа, будущий Филипп III. В июне 1598 года Филипп выезжает из Мадрида в Эскориал. Это был уже дряхлый, тяжелобольной ста- рик, чувствовавший приближение смерти. В последний раз оговариваются детали похорон, и рядом с крова- тью ставится гроб. С крестом в руке, который держа- ли в свои последние часы его отец и мать, Филипп умирает в Эскориале 13 сентября 1598 года. Жизнь Филиппа II Испанского нельзя подытожить в двух словах — слишком долго нес он бремя ответ- ственности и слишком разнообразны были пробле- мы, требовавшие его вмешательства. Более сорока лет Филипп был правителем величайшего в истории го- сударства. Беспримерно сложными были политичес- кие, религиозные и экономические реформы, слиш- ком велик круг решаемых вопросов, а все усложняв- шаяся бюрократическая машина государства наводняла рабочий стол монарха потоком документов. Филипп 111
Испанские короли сознательно бросил вызов целому ряду сложных ди- настических, политических и религиозных проблем. Поэтому его политические успехи и неудачи, дости- жения и ошибки следует оценивать именно в этом кон- тексте и дифференцированно. Несомненно одно: в те- чение более половины столетия Филипп II оказывал сильное воздействие на историю Испании, Европы и большей части света, и в этом ему не было равных среди государей.
Пеер Шмидт ФИЛИПП III (1598-1621) Филипп III, род. 14.04.1578 г. в Мадриде. 13.09.1598 г. провозглашен королем, скончался 31.03.1621 г. в Мад- риде, погребен в пантеоне испанских королей в Эско- риале. Отец: Филипп II (1527-1598), король Испании и Португалии (1556-1598). Мать: Анна Габсбург (1549- 1580), четвертая супруга Филиппа II. Сводные бра- тья и сестры: Карлос (1545-1568), от первого брака отца с Марией Португальской; Изабель Клара Евге- ния (1566-1633) и Каталина Микаэла (1567-1597), от брака отца с Изабеллой Валуа. Родные братья и сестры Филиппа III умерли в раннем детстве. 18.04.1599 г. брак с Маргаритой Габсбург (1584- 1611). Дети (кроме рано умерших): дочь Ана Маурисия (1601-1666), королева Франции, супруга Людовика XIII; сын Филипп IV (1605-1665), король Испании (1621-1665); дочь Мария-Ана (1606-1646), императ- рица, супруга императора Фердинанда III; сын Кар- лос (1607-1632); сын Фернандо (1609-1641), карди- нал-архиепископ Толедо. «Боюсь, что управлять будут им. Бог подарил мне обширные страны, но не дал наследника»28, — жалоба, 113
Испанские короли которую в конце жизни высказал в отношении своего сына Филипп II, до сегодняшнего дня определяет пор- трет Филиппа III. С этого монарха в испанской исто- риографии начинается век троих «Austrias menores» (заурядных Габсбургов), эпоха заката и потери Ис- панией господствующего положения в Европе. Филипп III вступил в правление мировой сверхдер- жавой. Он был королем не только Испании и подвла- стных ей территорий, то есть американских и азиат- ских колоний, но и королем Сицилии и Неаполя, гер- цогом Милана и наследником бургундских имперских земель; он владел Португальским королевством с его раскинувшимися по Америке, Африке и Азии колони- ями и торговыми конторами. Юный монарх в тени могущественного предка Совсем немного времени понадобилось Филиппу III, чтобы расположить к себе общественность. В первые недели после смерти отца посланцы итальянских го- родов почти в один голос нахваливали энергичного, молодого мадридского монарха. На фоне паралича, поразившего государственные дела в последние годы мучительно угасающего Филиппа II, его сын, каза- лось, излучал новую энергию. Сначала юный король попытал военного счастья. В 1601 году была снаряже- на Армада, которой предстояло плыть к берегам Ир- ландии для оказания помощи ирландским повстанцам в борьбе против англичан. Операция потерпела про- вал, поскольку войска высадились не в том месте и слишком поздно вступили в бой. Одновременно взор нового монарха обратился на североафриканское по- бережье. В этом чувствовалась традиция, ибо еще Карл V пытался разорить пиратское гнездо — Алжир. 114
Срилипп III Но и флоту Филиппа пришлось у самого входа в га- вань повернуть назад (1603). Зато маркизу Амбросио ди Спинола, главнокомандующему испанскими вой- сками в Нидерландах, удалось в 1604 году отвоевать Остенде. И все же после 1606 года военная удача вновь отвернулась от испанцев. Прошло совсем немного времени, и блеск нового монарха начал тускнеть. Стали все отчетливее прояв- ляться те характерные черты, которыми наделяли Фи- липпа III еще до его вступления на трон. О постоянно болевшем в детстве и отрочестве наследнике престола шла молва, что он слабоволен и безразличен к госу- дарственным делам. Зато, дескать, падок на забавы и развлечения, главным образом предпочитая охоту и турниры. Он совершенно не отдает себе отчета о слож- ном финансовом положении монархии. Если его отец, как правило, проводил за разбором документов по че- тырнадцать часов в сутки, то сын подобным трудолю- бием совсем не отличался. Его свадьба в Валенсии (1599), праздновавшаяся спустя несколько месяцев после вступления на трон с приехавшей из Вены Мар- гаритой Австрийской, была обставлена с чрезмерной роскошью, что, ввиду пустой казны, незамедлительно вызвало критику в адрес нового правителя. В категорически негативной оценке своего правле- ния виновен не только Филиппа III. Безусловно, по силе воли ему было далеко до отца или деда. Вдобавок Карл V и Филипп II умели мастерски преподнести себя, благодаря чему они представляются нам чуть ли не первыми государями Контрреформации. И если дед и отец постоянно разъезжали и многие районы Европы видели собственными глазами, то Филипп III ни разу не покинул Иберийский полуостров. Только однажды (1599) он посетил Каталонию. Многократно отклады- ваемую поездку в Португалию — для представления 115
Испанские короли и принятия присяги — он, к великому неудовольствию сословного собрания, совершил лишь в конце правде- ния (1619). В общем, для Филиппа III, вступившего на престол в двадцатилетием возрасте, сравнение с предками наверняка было совершенно невыгодным и тягостным. Только в историографии последних двух десятиле- тий отмечаются попытки исправить этот унаследован- ный от прошлого портрет и отнестись к правлению Филиппа III более справедливо. Хотя несомненные слабости характера короля отягощали его правление, все же необходимо учесть тяжкое хозяйственное и во- енное наследие, доставшееся Филиппу III от отца. Ведь именно в последние годы режима его отца ярко про- явилось перенапряжение военно-экономических ресур- сов. За два года до вступления Филиппа III на трон его отец был вынужден уже в третий раз объявить о банкротстве государства. Как внутреннее, так и внеш- неполитическое положение, совершенно независимо от начавшейся экономической депрессии, делало настоя- тельно необходимой передышку, которую наконец удалось получить при Филиппе III. Лерма — доверенное лицо короля Плохой репутацией правление Филиппа III в ос- новном обязано стилю его осуществления. Если во время Филиппа II утвердилась система коллегиаль- ных органов, советов и особых специальных комис- сий, то новый правитель в первую очередь полагался только на одного советника, который в качестве осо- бого канцлера или премьер-министра принимал на себя разнообразные служебные обязанности — тенденция, которая начала проявляться уже в конце правления Филиппа II. Занимал это новое положение первого 116
(foujLUnn III доверенного лица (valido, privado) Франсиско Гомес де Сандоваль-и-Рохас, пятый маркиз Денья, впослед- ствии герцог Лерма. Влияние Лермы, который в каче- стве главного конюшего сопровождал инфанта на прогулках верхом и на охоте, начало сказываться, к мелочной ревности его коллег по двору, еще во вре- мя Филиппа II. После этого он был назначен вице- королем Валенсии (1595) и тем самым отстранен от двора, однако уже через два года возвратился в Мад- рид. На следующий день после вступления на пре- стол Филипп III дает указание членам королевских советов о том, чтобы весь поток документов впредь проходил через руки его privado. В декабре 1598 года к должности конюшего Лерма получает не менее важ- ную должность камергера, позволяющую в любое вре- мя входить в королевские покои. Отныне Лерма сле- дует за монархом по пятам и таким образом контро- лирует всю деятельность и контакты Филиппа. По мере сил Лерма старался очистить двор от не- желательных критиков. Прежним сторонникам Филип- па II, оказавшихся в то же время противниками фаво- рита, пришлось покинуть Мадрид. Гарса де Лойаса, архиепископа Толедо и бывшего учителя нового ко- роля, однажды высказавшего сомнения в способностях монарха и Лермы, так же удалили от двора, как и Кристобаля де Моура, которому как опытному члену Государственного, Военного советов и Совета Порту- галии доверили должность вице-короля Португалии. В мае 1599 года столицу покинул опытный политик Родриго Васкес де Арсе, принадлежавший к близким доверенным лицам Филиппа II и исполнявший обя- занности президента Совета Кастилии. Был смещен со своего поста Великий Инквизитор Педро Порто- карреро, еще один недоброжелатель valido. 117
Испанские короли Среди бывших близких доверенных лиц Филиппа II немногим удалось сохранить видное положение при дворе; среди них Хуан де Идакес. И все же далеко не все назначения требовали личного одобрения Лермы. Назначенный непосредственно Филиппом III Военный совет и испанские представительства в Италии состо- яли сплошь из проверенных военных и чиновников. Поэтому ошибочно говорить о полном контроле Лер- мы над бюрократией, как делается это в классической историографии. Само собой разумеется, valido пользовался своей властью, чтобы поставить на важные государственные посты своих доверенных лиц. Лерма целенаправлен- но создавал свою группировку, где определяющую роль играли семейные и родственные связи. Чтобы в первом же году оградить молодого короля от влияния двора, опытный, почти в два раза старше его, сорока- пятилетний Лерма организовывал для монарха поезд- ки. Однако едва ли privado мог в полную меру ис- пользовать таким образом полученную свободу дей- ствий. Ему самому недоставало тех качеств, которые необходимы человеку, занимающему столь ответствен- ное место. Его склонность к самообольщению не оста- лась незамеченной современниками. Он был столь же восприимчив к лести и похвалам, как нерасположен к изучению документов. Решения часто откладывались в долгий ящик. Все же не только подобный способ правления, но и местническая кадровая политика воз- буждала критику современников, ведь она неизбежно оборачивалась коррупцией. Поэтому господство Лер- мы сопровождалось бесконечными финансовыми скан- далами. В конце 1606 года по обвинению в расхищении на- логовых поступлений были арестованы члены Совета Кастилии и Финансового совета маркиз Вильялонга и 118
(f>UJLU.nn HI Алонсо Рамирес де Прадо, а также Педро Альварес Перейра, член Совета Португалии. Все трое обвиняе- мых принадлежали к ближайшим ставленникам pri- vado. Проведенное расследование вскрыло хищения в таких размерах, что вскоре в Мадриде заговорили о «втором индийском флоте», так как стоимость при- своенного имущества почти равнялась королевским до- ходам от поставок американского серебра. В 1611 году под прицел критики попал близкий доверенный Лер- мы, королевский секретарь Родриго Кальдерон, кото- рому удалось получить титул «маркиз Сьете Иглеси- ас» и который также присвоил огромные суммы, — его отослали в Италию. В обоих случаях отмежева- ние короля от Лермы выразилось в его пассивности. То, что с 1612 года privado мог от имени короля и вме- сто него подписывать все административные распоря- жения, немногое изменило в том, что к этому времени могущество первого доверенного лица Филиппа III уже стало клониться к закату. И его ставленники, и сам фаворит провоцировали общественное мнение своей вошедшей в поговорку алчностью. Хотя в критиках, бичевавших расточительство дво- ра, никогда не ощущалось недостатка, все же особую неприязнь Лерма пробудил у тетки Филиппа III, им- ператрицы Марии. Супруга императора Максимилиа- на II и мать императоров Рудольфа II и Матиаса I, она к старости удалилась в Мадридский францискан- ский монастырь Descalzas Reales. В ее понимании мо- наршее достоинство никак не вязалось с манипуляци- ями privado. Опасного противника встретил Лерма так- же в лице королевы Маргариты, супруги Филиппа III. Неоднократно именно она требовала фаворита к отве- ту за его махинации, давая понять, что своим поведе- нием он вредит королевской репутации. Не в послед- нюю очередь из-за влияния императрицы, а также чтобы 119
Ыспанскае короли противостоять оппозиционной дворцовой партии, Лер- ма добился переезда двора в Вальядолид. Это пересе- ление в старокастильский город, несомненно, знаме- новало высшую точку его служебной карьеры (1601- 1606). И все же ему самому пришлось капитулировать перед значением старой столицы. В начале 1606 года (императрица скончалась в 1603 г.) двор вернулся в Мадрид. Лерма оказался достаточно хитер, чтобы не- задолго до объявления решения о переезде в Мадрид продать за высокую цену своему королю дом в Валья- долиде. Причину выдвижения Лермы сегодня усматрива- ют не только в слабоволии короля, позволившего по- нукать собой своему первому доверенному лицу. Фи- гуру valido следует рассматривать как первый шаг в направлении развития должности главы правитель- ства, своеобразного премьер-министра, призванного руководить растущей и отнимающей все больше вре- мени бюрократией и исполнять повседневные госу- дарственные обязанности. Это позволяло бы госуда- рю сосредоточиться на существенных и важных де- лах. Подобные тенденции проявились также в Англии и во Франции. Кроме того, фигуру valido следует расценивать как попытку высшего дворянства вновь вернуть себе то влияние в королевстве, лишить арис- тократию которого грозили коллегиальные советы и государственная бюрократия. Так что нападкам под- вергалась не роль privado как таковая, а конкретные методы использования этого положения Лермой. Институты Разумеется, характеристика королевского правле- ния далеко не исчерпывается негативным освещением фигуры Лермы. От Филиппа III и его фаворита, не- 120
Филипп III сомненно, исходили также и стабильные позитивные импульсы для государственных институтов. Уже его отец наряду с коллегиальными советами весьма часто полагался на специальные комиссии, что, однако, не- редко приводило к пересечению функций и админист- ративным трениям. Этот административный дуализм продолжал существовать и при Филиппе III. Напри- мер, в 1600 году в помощь Совету Индии был создан Военный совет Америки с целью повышения заботы об обороне американского побережья и морских ком- муникаций. Заслуживает особого упоминания усиленное вни- мание, которое уделялось Совету Индии, что вырази- лось в учреждении специального отдела, ведающего кадровыми вопросами. Возросло также значение Во- енного совета, в состав которого по должности входи- ли члены Государственного совета. Впрочем, Государ- ственному совету, который при Филиппе III вырос до положения верховного совещательного органа, суж- дено будет остаться таковым в последующее время и на всем протяжении застойного режима. После интен- сивной деятельности 1598 года его институциональ- ное положение в 1600 году еще более упрочилось. С тех пор Государственный совет собирался не менее одного раза в неделю. Состав Государственного и Военного советов отчет- ливо демонстрирует, что господство Лермы не было безраздельным. В зале заседаний Государственного совета собирались влиятельнейшие представители выс- шей аристократии, и далеко не всех из них можно причислить к приверженцам privado. К их числу при- надлежали, например, герцоги: Альба, Инфантадо, Альбукерке, Нахера и Медина Сидонья; графы: Фуэн- салида, Фуэнтес, Чинчон и Аделантадо де Кастилья. Если при Филиппе II высшее дворянство чувствовало 121
Испанские короли себя обойденным в совещательных органах, то при Филиппе III оно воспользовалось возможностью вновь обрести влияние на двор и политику. После вхождения между 1610 и 1620 годами в Го- сударственный совет духовника короля Луиса де Аль- яга и посла Валтасара де Сунига на процесс принятия решений стали влиять личности, которых никак нельзя считать ставленниками Лермы. О том, насколько силь- но заботился этот орган о примирении различных те- чений и социальных групп, свидетельствует то обсто- ятельство, что главенствующую роль в Государствен- ном совете играла вовсе не высшая аристократия. Такие выдающиеся деятели, как Идиакес, посол Сунига и духовник Альяга имели весьма скромное происхож- дение: из мелкопоместного и служилого дворянства или среднего духовенства. Кризисные симптомы и государственные финансы Длительное господство Лермы основывалось не только на личном контроле над монархом. Оно объяс- няется также его политикой, нацеленной на сбереже- ние ресурсов Кастилии и прекращение войны на не- сколько фронтов. Заметны были признаки кризиса и на самом Иберийском полуострове. Первыми его се- рьезными предвестниками (демографическими) были разразившиеся в 1596-1602 годах эпидемии чумы. По некоторым оценкам, умерли, преимущественно в Кас- тилии, 500 000 человек, т. е. приблизительно 8 про- центов населения. По сравнению с этим людские по- тери в областях арагонской короны были значительно меньше. Эти области вообще находились в привиле- гированном положении ввиду налоговых льгот. По мере сокращения численности домашних хозяйств в 122
Срилипп. Ill кастильских городах, столице приходилось принимать всевозрастающее количество приезжих. После возвра- щения двора из Вальядолида население Мадрида за короткий период выросло с 50 000 до более 100 000 жителей — со всеми сопутствующими социальными и санитарными проблемами. На кризисные тенденции указывают также и эко- номические данные. Так, примерно с восьмидесятых годов XVI века в Кастилии снизилось производство зерновых, вследствие чего в первом десятилетии XVII века резко упал уровень валового сбора. Во второй и третьей декадах стагнационные производственные по- казатели стали характерны для всей экономики. Если при Филиппе II такие старокастильские города, как Бургос, Медина-де-Риосеко и Медина-дель-Кампо, еще оставались центрами торговли и производства тексти- ля, то при Филиппе III их значение неуклонно умень- шалось. Не в последнюю очередь ответственность за упадок текстильной промышленности лежит на деше- вом импорте. К концу правления Филиппа III стали заметны также первые сбои в заморской торговле. Жи- тели американских территорий все чаще обходились товарами собственного производства, такими, напри- мер, как вино, растительное масло и текстиль. По- пытки американцев обеспечить себя местной пшени- цей весьма стимулировала, в частности, высокая цена на кастильское зерно. Проблема государственных финансов, должно быть, впервые встала со всей остротой в 1602 году. В том году необходимые расходы на следующий год корона могла покрыть лишь за счет налоговых по- ступлений. Консолидации финансов не в последнюю очередь препятствовала эпидемия, которая сократи- ла число налогоплательщиков. Поэтому на время прав- ления Филиппа III, когда ни разу не удалось хотя бы 123
Испанские короли приблизительно сравнять доходы с постоянно расту- щими расходами, приходятся большие объемы выпус- ка медных денег — веллонов (vellones). Беллоны все сильнее вытесняли из оборота серебряные монеты, что дало повод к протестам кастильского сословного со- брания (кортесов) против последовавшей за этим де- вальвации денег. Поставка американского серебра всегда была для Филиппа II важным фактором, в среднем покрывая 25 процентов государственных доходов, но к концу правления Филиппа III и здесь наметился поворот. При еще более высокой добыче — она резко снизи- лась лишь к 1640 году — большая часть серебра осе- дала в самой Америке. В привлечении финансовых средств корона в пер- вую очередь ориентировалась на Кастилию. Ни на какой иной территории — ни в землях арагонской короны, ни в Португалии, испанских Нидерландах или итальянских владениях — она не могла добиться ус- пеха в повышении налоговых поступлений. Кастилия и — посредством заморских поставок серебра — аме- риканские владения несли на себе основное финансо- вое бремя имперской политики. Во время правления его отца налоги возросли в четыре раза. При Филип- пе III, несмотря на передышку в военных действиях, для кастильцев не наступило никакого ощутимого улуч- шения. Значение сословного собрания Вопреки прежнему утверждению, что кортесы пос- ле поражения комунерос — восставших кастильских городов (1521) — якобы потеряли политическое зна- чение, в правление Филиппа III кастильское сослов- ное собрание вновь показало свою несокрушимую силу. 124
Филипп Hi Последние исследования ясно указывают на важную роль кортесов в вотировании налогов. В 1594 году одобренные кортесами финансовые объемы едва со- ставляли 40 процентов общих поступлений в казну. В правление Филиппа III санкционированные кастиль- скими кортесами налоги и пошлины поднялись с шес- ти миллионов (1601) или соответственно с более чем пяти миллионов (1621) ровно до половины всех коро- левских доходов. О том, насколько важным по-прежнему оставался этот институт, свидетельствует тот факт, что в период с 1573 по 1664 годы кортесы в среднем заседали по восемь месяцев в году. Без одобрения кастильского сословного собрания (оно состояло после выхода из него в 1539 году дворянства и духовенства из пред- ставителей 18 кастильских городов) короне было не- возможно поднять налоги, и особенно всевозрастающие по значимости акцизы на вино, растительное масло и мясо. Города и их посланники требовали за эти фи- нансовые уступки высокую цену: освобождения от налогов, другие привилегии городским коммунам, не забывая при этот и о личной выгоде. Поэтому, с соци- ально-исторической точки зрения, достойно упомина- ния, что дворяне, т. е. сословие, которое формально с 1539 года больше не участвовало в кортесах, выступа- ли депутатами городов. В течение XVII века среди них стало появляться все больше представителей выс- шей аристократии, в чем нашла отчетливое проявле- ние борьба этого класса за право участия в управле- нии государством. Разумеется, и корона пыталась контролировать кор- тесы, например, сам Лерма представлял города Мад- рид (1607) и Бургос (1615). Но всякий раз достигну- тые на заседаниях кортесов компромиссы ложились бременем на плечи простых кастильцев, поэтому в 125
"Испанские короли широких кругах населения эти сословные собрания не пользовались доброй славой. Хотя правление Филиппа III было избавлено от крупных восстаний и даже мелких проявлений регио- нального сепаратизма, опасные признаки социально- го кризиса все же давали о себе знать. Ярчайшим симп- томом был высокий рост преступности. Тот, кто отправ- лялся по дорогам Каталонии и Валенсии, вынужден был считаться с риском нападения разбойников. Имен- но в этих областях стал регулярным бандитизм, кото- рому каталонские дворяне даже отчасти попуститель- ствовали. Но в последующее десятилетие количество грабителей еще более возросло. Путешествия по Кас- тилии также стали чрезвычайно опасны. Особое рас- пространение ночные нападения получили в быстро- растущей столице. Эти проявления социального и экономического кри- зиса запечатлелись в широком потоке трактатов, для авторов которых (arbitristas) в XVII веке наступил своеобразный «золотой век». К наиболее частым жа- лобам, которые высказывались, например, священно- служителями Мартином Гонсалесом де Селлориго и Санчо де Монкада, относится в первую очередь непо- сильный налоговый пресс, давивший на кастильцев, в то время как в остальных частях государства налоги были гораздо ниже. Несколько в другом ключе были призывы к кастильцам и соответственно испанцам: воз- родить ремесла и вернуть им надлежащий престиж. Ра- сточительный образ жизни дворянства осуждался, рав- но как и непомерные владения церкви, которые, по мнению многих авторов, служили на пользу не всему населению, а лишь немногим. В частности, для мно- гих среди кастильцев желанной целью был справед- ливый раздел сельскохозяйственных угодий; с этим связывали перспективы развития сельского хозяйства. 126
филиПП III Упадок науки и экономики Культурная жизнь Испании складывалась из весь- ма противоречивых явлений. Несмотря на «золотой век» литературы, связанный с такими именами, как Сервантес, Лопе де Вега и Кеведо, в духовной жиз- ни наблюдались явные признаки кризиса. Хотя все еще издавались важные труды государственно-пра- вового и социально-правового содержания, все же ис- панская академическая литература клонилась к зака- ту. Доля научных названий в издательской продук- ции сократилась, как показывают центры кастильской книжной торговли, на треть. Духовный климат, не в последнюю очередь под влиянием Инквизиции, порож- дал чрезмерную осмотрительность, которая душила в зародыше все новое. Так что университетская наука постепенно коснела и вырождалась в рутинную схо- ластику. Достойным упоминания исключением являлись ру- ководимые иезуитами учебные заведения. Уже с 1559 года кастильские студенты могли обучаться только в Испании — исключение составляли лишь Неаполь, Коимбра, а также папские университеты Рима и Бо- лоньи. За унификацию духовной жизни, обусловлен- ную стремлением противостоять распространению ере- тических идей, Испания расплачивалась академической отсталостью. Можно считать, что распространение естественнонаучных знаний XVII века практически не затронуло Испанию. Мирная передышка предоставила режиму возмож- ность подойти к «проблеме», по его мнению, давно уже неотложно требовавшей решения: изгнание арабского населения (1609). Связь между перемирием с голлан- дцами, развязавшими испанцам руки в Северной Ат- лантике, и высылкой морисков, которая указывает на 127
Ыспанакие короли усиление внимания к средиземноморскому театру во- енных действий, совершенно очевидна. После завое- вания Гранады (1492) часть арабо-мусульманского населения осталась проживать на Иберийском полу- острове. После восстания в 1568-1570 годах мориски были расселены по Кастилии, однако, как оказалось, неохотно поддавались культурной и религиозной ас- симиляции. Особенно многочисленной была доля араб- ского населения в районе Валенсии, где мавры вели интенсивное овощеводство и садоводство с широким использованием ирригационных систем по арабскому образцу. Поводом для беспокойства являлись их пред- полагаемые связи с Османской империей. Подобные слухи рождались все чаще. С морисками также связывали многочисленные раз- бойничьи нападения североафриканских пиратов на ис- панскую береговую линию и захваты испанских су- дов. Поговаривали, что якобы и французский король подстрекал их к восстанию, чтобы открыть фронт в самой Испании. Последние исследования единодушно сходятся в том, что изгнание морисков легло тяже- лым бременем на испанское хозяйство. Страну поки- нуло около 270 000 в основном трудолюбивых, квали- фицированных мелких крестьян и ремесленников. Вместе с демографическими потерями от чумы 1598- 1602 годов Испания всего за десятилетие лишилась добрых десяти процентов своего населения. Напротив, Антонио Кановас дель Кастильо, испан- ский историк и государственный деятель XIX века, утверждал, что благодаря изгнанию мавров Испания ликвидировала взрывоопасный очаг внутриполитиче- ского кризиса. Присутствие морисков впоследствии, в кризисном 1640 году, якобы способствовало бы обо- стрению сепаратизма и региональных конфликтов, ко- торые в том году потрясли Иберийский полуостров. 128
Филипп HI Pax Hispanica* и военные конфликты Во внешнеполитическом отношении правление Фи- липпа III и его privado считается временем Pax His- panica. Все же в начале мирная политика вовсе не выступала на передний план. Еще при Филиппе II начались приготовления к завершению конфликта с Францией. Филипп II, упорно пытавшийся оказать вли- яние на религиозную войну во Франции, вынужден был, однако, понять, что с объединенной Генрихом IV Францией мирное взаимопонимание отныне было не- избежно. Важной предпосылкой для Pax Hispanica в Запад- ной Европе послужило заключение мира с Англией. На готовности к улаживанию конфликтов особенно благоприятно сказалась неудачная ирландская экс- педиция. После смерти Елизаветы I (1603) и вступ- ления на престол Якова I (1604) удалось примирить- ся со вторым главным противником в Северной Ат- лантике. Восставшие Нидерланды представляли собой весь- ма проблематичное наследство. Уже при Филиппе II пришлось распрощаться с идеей отвоевания этих тер- риторий. Присутствие голландцев в Мировом океане давно уже стало единственной причиной войны. С 1598 года они взяли под контроль Пунта-де-Арайю — бо- гатую месторождениями соли прибрежную полосу ве- несуэльского побережья. Именно на это время прихо- дится начало освоения Голландской Гайаны между Ориноко и Амазонией. 1605 годом датируются успехи голландцев в Азии, а именно на Молуккских остро- вах, а 1607 год ознаменовал начало их активности на гвинейском побережье. * Морская Испания (лат.). 5. Испанские короли 129
Испанские короли Нидерландский натиск на португальско-испанскую империю послужил главным стимулом к началу пере- говоров о перемирии. В конце 1606 года из-за задерж- ки жалованья взбунтовались войска Спинолы в ис- панских Нидерландах. Желание мира еще более ук- репилось у испанцев в последующем году, тем более что финансовый крах монархии становился все очевид- нее. При годовых доходах приблизительно в 5-6 мил- лионов дукатов расходы поднимались до 13 миллионов (1607). Следуя примеру отца, Филипп III объявил го- сударство банкротом. В конце 1609 года Мадрид недоумевал по поводу двенадцатилетнего перемирия с Соединенными Про- винциями. Реакция двора была в высшей степени враж- дебной уже потому, что Испания видела, что ни одно из ее существенных требований не было выполнено. Хотя мирный процесс был инициирован Филиппом III и Лермой, тем не менее Спинола и архиепископ Альб- рехт, действуя в Брюсселе в интересах государствен- ных финансов и понимая, что дальнейшее продолже- ние военных действий не приведет к решению про- блем, согласились на предложенные условия, не запросив при этом прямого подтверждения из Мадри- да. Испания пошла на компромисс в двух существен- ных пунктах: голландцев не удалось склонить ни к уступке их американских владений, ни к отказу от проекта Вест-Индийской торговой компании и сниже- нию активности Ост-Индийского торгового общества. В остальном обе стороны признали заморские владе- ния друг друга. Не менее болезненным для Мадрида было отсут- ствие гарантий терпимости по отношению к католи- кам в Объединенных Провинциях. Даже в этом пунк- те оплоту Контрреформации не удалось добиться у голландцев официальной уступки. Напротив, Испа- 130
Филипп HI ния признала независимость Нидерландов, шаг, кото- рый поспешили повторить союзники голландцев — Франция, Англия и Венеция. Дворцовые круги и об- щественность возлагали вину за столь невыгодный мир персонально на Лерму. После того как стало очевид- но, что голландцы не только не прекратили враждеб- ные действия на море, а, напротив, даже усилили их, мирные переговоры были окончательно дискредити- рованы. Перемирие было встречено в штыки не только во- енно-политической оппозицией. С течением времени в кастильских городах стали все чаще слышаться го- лоса, призывающие к ужесточению протекционизма ввиду возросшего наплыва в Кастилию дешевого им- порта из Западной и Северной Европы. Мирная по- литика вновь облегчила для иностранцев торговлю в Кастилии. И голландские корабельные экспедиторы наводнили испанский рынок балтийским зерном. Кроме того, опасную конкуренцию начало составлять недо- рогое североевропейское сукно. Все настоятельнее выдвигали кортесы требование повышения таможен- ных пошлин для защиты местных производителей. Новейшие исследования показывают, что мирная политика Лерма не стремилась к перемирию любой ценой. Скорее, valido рассматривал главной сферой гегемонии Испании Средиземноморье. Поэтому забо- титься прежде всего следовало о защите собственного побережья. При этом он исходил из того, что Карл V и Филипп II гораздо удачнее действовали в Среди- земноморье, чем в Северной Атлантике. Благодаря по- лученной передышке, казалось, появилась возможность укрепить положение Испании в Магрибе и Леванте. Османская империя конфликтовала с персидским ша- хом, Аббасом I, и по расчетам valido могла бы проти- востоять испанской экспансии только вполсилы. 5 131
Испанские короли С целью предотвращения нападений североафрикан- ских пиратов Испания искала союза с правившим в Марракеше Мули эль-Шейхом. Завоевание мароккан- ского порта Лараче (1610) и нападение на пиратскую цитадель Ла-Мамора стали дальнейшими шагами в борьбе против морского разбоя. Вице-королю Неапо- ля, герцогу Осуна, было поручено потеснить турец- кий флот у Мальты и греческого побережья. И если атлантический флот был едва укомплектован личным составом и испытывал большие финансовые трудно- сти, моряки Средиземного моря находились в более выгодном положении. Напротив, по финансовым при- чинам сорвался проект океанского «Флота наветрен- ной стороны» (Armada de Barlovento), который дол- жен был обеспечить защиту побережья американских колоний от европейских корсаров. Мирная политика Лермы в значительной степени опиралась на спокойное поведение французского ко- роля. Хотя в те годы Генрих IV не искал ррямф! кон- фронтации с Мадридом, но и сложа руки не сидел. В Верхней Италии, классической арене столкновения габс- бургско-французских противоречий, игравшей роль противовеса испанской гегемонии, он обеспечил сеЬе свободу действий, которой охотно пользовался. В 1613 году герцог Савойский, Карл Эммануил, после смер- ти Франца IV, герцога Мантуйского, заявил претен- зии на маркграфство Монферрат, принадлежавшее этому герцогству. Это всполошило испанцев, опасав- шихся расширения савойской сферы власти и потери стратегического пути из Италии в Нидерланды («ис- панской дороги»). Благодаря своей профранцузской и соответственно антииспанской позиции Карл Эмма- нуил стал одним из первых борцов за дело свободы Италии. 132
Cfiuj.unn III Несмотря на поражение Савойи, заключенный в 1615 году Астийский договор, предусматривавший со- хранение Монферрата в составе Мантуи, праздновал- ся в Италии как дипломатическая победа. С испан- ской же стороны из-за малых выгод он расценивался как позорный мир и снова навлек на Лерму суровую критику, тем более, что военные действия савойцев не прекратились. Но до серьезной конфронтации Мадрида с Генри- хом IV дело дошло лишь в связи с нижнерейнским наследством, когда французы вмешались в спор о по- рядке престолонаследия герцогств Юлих, Клеве и Берга на стороне протестантского союза (1610). Од- нако убийство Генриха IV членом одного из монаше- ских орденов, французом Равальяком, которого не- однократно связывали с испанскими агентами и иезу- итами, предотвратило возможную опасность войны. Так как Бурбон собирался втянуть в этот конфликт Нидерланды, смерть христианнейшего короля озна- чала двойное облегчение. Она отразилась не только на Империи, но и позитивно сказалась на мирном про- цессе между Нидерландами и Испанией. Без убийства французского короля перемирие наверняка не продли- лось бы двенадцать лет. Кроме того, Испании уда- лось укрепить свои позиции на Нижнем Рейне. В 1614 году Спинола захватил стратегически важный Везель, который удерживал до 1629 года. Ареной антииспанской политики Италия оставалась и после смерти Генриха IV и Астийского договора. Вслед за савойцами усилили свое сопротивление ис- панскому владычеству венецианцы. После того как у скоки, албано-сербские пираты, действовавшие у хор- ватского побережья Адриатики и давно уже ощутимо беспокоившие морское сообщение в этих водах, пере- шли к открытым боевым действиям, Венецианская 133
Испанские короли Республика вновь почувствовала себя зажатой со всех сторон. Австрийская империя терпимо относилась к у скокам, даже их поддерживала. После безрезультат- ных попыток посредничества конфликт снова перерос в 1615 году в войну за Градиску и Фриоль. Чтобы воспрепятствовать возникновению испанско- австрийского альянса, Венеция заключила оборони- тельный пакт с Савойей и Голландией. Высшей точки габсбургско-венецианское противостояние достигло в казни и выставлении напоказ трупов трех якобы ис- панских агентов, обвиненных в сколачивании загово- ра против Республики Св. Марка *. Бесспорно, офи- циальная политика Мадрида и его представителей, энергичного губернатора Милана, графа Фуэнтоса и неаполитанского вице-короля Осуна, по собственной инициативе пославшего в Адриатическое море кораб- ли, дабы те совместно с ускоками досаждали венециан- цам, была открыто направлена против морской респуб- лики. Однако нет никаких доказательств тайно гото- вившегося заговора, в чем обвиняла противная сторона. Главными столпами испанской внешней политики, как и прежде, являлись династические отношения с австрийской линией, несмотря на напряженные уси- лия Лермы по завязыванию прочных уз с Францией. Заключенные соответственно в!612и1615 годах бра- ки между дочерью Филиппа Анной и французским королем Людовиком XIII и престолонаследником Филиппом IV с Изабеллой Бурбон были подготовле- ны при непосредственном участии valido. Спор о пре- столонаследии в доме Габсбургов вновь повысил зна- чимость испанской линии. Договор от 1611 года под- твердил, что разветвление австрийской линии может происходить только с согласия испанских Габсбургов. ’ Т. е. Венецианской Республики. — Прим. ред. 134
С/Эилипп III Единство Австрийского дома стало также предме- том договора Оньяте (1617), — названного так по име- ни мадридского посла в Вене, — по которому линии Фердинанда II в Империи отдавалось предпочтение перед испанскими кузенами. Однако будучи внуком императора Максимилиана II, Филипп III мог пре- тендовать на Богемию и Венгрию, если бы Ферди- нанд не оставил мужских наследников. В отношении престолонаследия в Богемии договор сразу же после обнародования вызвал протесты в Праге. В качестве ответной услуги испанский кузен потре- бовал часть Эльзаса и Северной Италии, которые должны были служить для обеспечения безопасности «испанской дороги». И хотя никаких уступок эльзас- ской территории не последовало, требования Мадри- да в Верхней Италии были частично удовлетворены. И вновь, как в случае с Филиппом II поговаривали о возможности выдвижения его кандидатуры на импе- раторство в Священной Римской империи, так подоб- ные спекуляции повторились и отношении его сына. Однако это было так же нереально, как и стремления Филиппа II к «Испанскому наследию» в Империи. Не только династическими договорами Мадрид был связан с политикой австрийской линии. Оба посла, Бальтасар де Сунига, будущий член Государственно- го совета, и его преемник, граф Оньяте, как в Вене, так и в остальной Империи особо рьяно ратовали за единство католического лагеря. Именно Сунига сыг- рал решающую роль в образовании Католической лиги под руководством Баварского герцога. Его перегово- ры при мюнхенском дворе внесли существенный вклад в осуществление этого альянса. Со своей стороны, Оньяте в вопросе престолонаследия в доме Габсбур- гов выступил в поддержку контрреформиста Ферди- нанда Штирского, будущего Фердинанда II. 135
Испанские короли Конец Лермы С возрастом у Филиппа III зрели сомнения в лич- ных достоинствах и политике Лермы. Король стал го- раздо меньше ездить по Кастилии и подолгу задержи- вался в Мадриде, особенно после смерти королевы. Его самостоятельность росла на глазах. Участившие- ся скандалы и перемены в международной обстановке подготовили почву для изменения курса испанской политики. На политическом небосклоне медленно сгу- щались тучи. Число международных конфликтов, в которые оказывалась втянута Испания, непрерывно росло. Осенью 1618 года Филипп III окончательно отмежевался от Лермы. Не раз уже подумывавший о том, чтобы принять духовный сан, Лерма получил наконец согласие папского престола на кардинальс- кое звание и удалился в Вальядолид. Лерма уступил место своему сыну, однако герцогу Уседа так никогда и не удалось занять того положе- ния, которого в свое время достиг его отец. 15 ноября 1618 года Филипп отменил свое распоряжение, допус- кавшее подпись королевских законов и милостей до- веренными лицами. Отныне все важные политические дела, рассмотренные в коллегиальных советах, и глав- ные кадровые решения требовали личной подписи ко- роля. Так под конец своего правления Филипп III вышел из тени valido. К концу второго десятилетия XVII века при испан- ском дворе стали все отчетливее осознавать, что поли- тика мира не приносит Мадриду никаких выгод. Глав- ным образом это касалось перемирия с Нидерландами. После основания Парамарибо (1613) голландцы еще более расширили свое присутствие в районе между Ориноко и устьем Амазонки. Три года спустя был со- оружен форт Хоогэ (Киковерол), важнейший голланд- 136
Филипп III ский опорный пункт до завоевания Пенамбука (1630). И португальцам не удалось пресечь деятельность Ни- дерландов в Амазонии. В завершение, в 1615 году гол- ландские корабли появились у перуанского побережья, чтобы грабить серебряные флотилии. Флот под нача- лом Ёри ван Шпильбергена поднялся до мексикан- ского Акапулько, где также во всей наготе предстала недостаточность испанской обороны в Америке. Осо- бенно болезненно была встречена в Мадриде новость о дальнейшем расширении сети голландских торговых контор в Азии. Испанская блокада с помощью Манильской Арма- ды, в 1617 году нанесшей тяжелый урон Ост-Индий- ской компании, принесла лишь кратковременное облег- чение. Торговцы и корабли из Соединенных Провин- ций с 1619 года, бесспорно, контролировали торговое сообщение между Островами Пряностей и Европой. Пострадали от такого поворота событий главным об- разом португальцы. Не было конца их упрекам Фи- липпу III в том, что он предпринимал слишком мало действий для защиты лузитанского флота, и недове- рие Лиссабона к Мадриду относительно желания по- следнего защищать португальские интересы пустило глубокие корни. Так что в подобных обстоятельствах нечего было и помышлять о продлении и без того не- прочного, истекающего в 1621 году перемирия. Над- вигалась опасность новой войны. После «Пражского выбрасывания из окна» * 23 мая 1618 года, которое повлекло за собой резкое ухудше- ние положения дома Габсбургов в Империи, в Мадри- де не на шутку встревожились образованием в Европе антииспанской коалиции, как это едва не произошло Конфликт, получивший название «Пражская дефенестра- ция». — Прим. ред. 137
Испанские короли по поводу конфликта с Венецией. На чешскую коро- ну претендовал не только Фридрих Пфальцский, «зим- ний король», но и герцог Савойский. В том, что гол- ландцы не останутся в стороне, в Мадриде были аб- солютно уверены. Группировка Лермы, желавшая сильнее укрепиться на Средиземноморье, теряла почву под ногами. Летом 1618 года победу одержала фракция, выступавшая про- тив всякой региональной локализации интересов по-- литической безопасности. Старая гвардия политиков и чиновников, сформировавшаяся еще при Филиппе II, требовала отныне глобальной защиты интересов всей державы. Опытный Сунига, знавший положение го- сударства не понаслышке, и его племянник Оливарес стояли теперь за политику безоговорочной поддерж- ки австрийской линии. В какой степени эта, уже обо- значившаяся перемена внешнеполитического курса и, в частности, «Пражское выбрасывание из окна» спо- собствовали падению Лермы, еще предстоит выяснить исследователям. Бальтасар де Сунига даже настаивал на том, чтобы из-за богемских волнений в очередной раз отложить планировавшуюся Филиппом III поездку в Португа- лию, поскольку решения государственных дел делали необходимым присутствие короля в Мадриде. Одна- ко на этот раз король отменять поездку не захотел. В его отсутствие теперь уже задающая тон фракция от- стояла тесное сближение с Веной. Испанские войска сыграли решающую роль в поражении богемцев в битве при Белой Горе (3 ноября 1620 года). Впоследствии они также оккупировали Рейнпфальц от Брюсселя и далее. До конца своего правления Филипп III предо- ставил в распоряжение своего кузена в Вене прибли- зительно 40 000 солдат и 3,4 миллиона гульденов. 138
Филипп HI Поездка Филиппа в Португалию, из-за тревожных процессов в государстве значительно сокращенная и воспринятая португальским сословным собранием с досадой, помимо принесения присяги на верность сыну Филиппа III, будущему королю Испании и Португа- лии, не дала никаких ощутимых результатов. На об- ратном пути, в который в связи с событиями в Боге- мии король отправился раньше, чем планировалось, у Филиппа начались приступы лихорадки. По возвра- щении он слег и больше не оправился. Тем временем Государственный совет проводил новую внешнеполи- тическую линию. Так что в конце правления Филип- па III Испания вернулась к динамичной внешней по- литике, какую вел Филипп II и которую при Филип- пе IV суждено было продолжить его valido, графу Оливаресу.

Карлос Кольядо Сейдель ФИЛИПП IV (1621-1665) Филипп IV, род. 8.04.1605 г. в Вальядолиде. С 13.01.1608 г. принц Астурийский, с 3.03.1621 г. ко- роль Испании. Скончался 17.09.1665 г. в Мадриде, погребен в королевском пантеоне в Эскориале. Отец: Филипп III (1578-1621), король Испании (1598-1621). Мать: Маргарита Габсбург (1584- 1611). Братья и сестры (не считая рано умерших): Ана (1601-1666), замужем за Людовиком XIII, коро- лем Франции; Мария (1606-1646), замужем за Фер- динандом Габсбургом, королем Венгрии, императо- ром Священной Римской империи, Фердинандом III; Карлос (1607-1632), вице-король Португалии; Фер- нандо (1609-1641), «кардинал-инфант», архиепископ Толедо с 1619 г., примас церкви в Испании, генерал- губернатор Фландрии с 1634 г. 18.10.1615 г. брак с Изабеллой Бурбон (1602-1644), дочерью Генриха IV Французского. 8.11.1649 г. вто- рой брак с Марией Анной Габсбург (1635-1696), до- черью императора Фердинанда III и Марии Габс- бургской, регентши (1665-1675). Дети от первого брака (не считая рано умерших): Бальтазар Карлос (1629-1646), принц Астурийский; Мария Тереза (1638-1683), в 1660 г. вступила в брак с Людовиком XIV, королем Франции. Дети от второго 141
Испанские короли брака (не считая рано умерших): Маргарита Тере- за (1651-1673), в 1666 г. вступила в брак с Леополь- дом I, императором Священной Римской империи, королем Венгрии и Богемии; Карл II (1661-1700), король Испании (1665-1700). Сын от связи с Марией Кальдерона: Хуан Хосе Австрийский (1629-1679). Программа государственного обновления Время правления Филиппа IV коренным образом отличалось от эпохи его отца. Если при последнем ведение государственных дел характеризовалось ско- рее отсутствием активной политической творческой воли, то у Филиппа IV имелись амбициозные планы как во внутренних, так и внешнеполитических вопро- сах. Его представление о миссии монарха было тесно связано с католической этикой и моральным учением того времени. При этом защита католицизма как един- ственно правильного вероучения и сохранение неотъем- лемого авторитета короны стояли на первом месте сре- ди божественных функций государя испанской миро- вой державы. Со вступлением Филиппа IV в марте 1621 года па престол началась реализация программы, нацеленной на обновление и реформирование Испании. Правле- ние Его Католического Величества должно было за- воевать ему всеобщее признание в качестве вождя хри- стиан. Программа реформ охватывала не только внеш- не- и внутриполитические вопросы; предполагалось полное обновление морально-нравственных устоев. Предстояло вернуться к нравам прошлых веков. Мирная политика, которую проводили при Филип- пе III, была осуждена как слабость, так как нанесла 142
илипп IV огромный ущерб авторитету короля и монархии в Ев- ропе. Отныне настоятельно необходимой стала новая политика, которая положила бы конец процессу рас- пада. Претензия монархии на гегемонию побуждала вести интервенционную политику, не избегая военных конфликтов. Во внутриполитической сфере острие реформ было направлено против коррупции и камарильи, отличав- ших правление Филиппа III и парализовавших его способность к действиям. Продажность и скандаль- ное расточительство двора при Филиппе III часто да- вали повод для публичной критики, так что объявле- ние о сокращении расходов было встречено всеобщим одобрением. Были отстранены от занимаемых долж- ностей ставленники герцога Лермы, Осуны и У седы; некоторых привлекли к суду. Административные воп- росы стали решаться быстрее и эффективнее. Но Филипп IV и его первый министр Оливарес прежде всего стремились увидеть Испанию единым политическим целым. Для создания централизованного государства, по их мнению, необходимо было ликви- дировать особые права и привилегии различных про- винций. При этом Испания достигла бы мощи, чтобы вернуть державе бесспорное лидерство в мире. В 1624 году Оливарес объявил об этом проекте в программе: «Ваше Величество должны сделать важнейшей целью своего правления задачу стать королем всей Испании. Посему я полагаю, что Вашему Величеству не следует довольствоваться тем, что он король Португалии, Ара- гона и Валенсии, а также граф Барселоны. Вашему Величеству следует стремиться к тому, чтобы все эти прутья, из которых состоит Испания, соединить в одно целое по кастильскому праву. Если Ваше Величество достигнет этой цели, тогда Ваше Величество станет могущественнейшим монархом всего Мира»29. 143
Испанские короли Тогдашний проект — создать «Union de Armas» (Союз оружия), благодаря которому все части держа- вы могли бы в обход особых прав участвовать в воен- ных предприятиях, — разумеется, потерпел провал и в конце концов превратился в свою противополож- ность. В течение сороковых годов XVII века почти по всем областям государства прокатилась волна восста- ний, иные из которые даже серьезно угрожали един- ству Испании. Все же воля к реформам и принятые в первые годы правления Филиппа IV меры сначала вызвали пози- тивный резонанс. Эти планы пробудили большие на- дежды. От обновления, пусть даже обращенного в прошлое, ожидали возрождения былого блеска и силы. Valimiento (правление) графа-герцога Оливареса В противоположность результатам предыдущих ис- следований сегодня можно утверждать, что Филипп IV ни в коей мере не был марионеткой в руках своих советников и в первую очередь Оливареса. Филипп IV держался за своего valido (фаворита), как Людовик XIII держался за Ришелье. Он видел в нем самого подхо- дящего человека для осуществления собственной политики. Это не говорило о его лености или неспо- собности. Все же в своих решениях Филипп IV, не- сомненно, испытывал значительное влияние именно Оливареса. Valimiento (фаворитизм) как институт Филипп IV унаследовал от своего отца. На сей раз он воплотился в фигуре дона Гаспара де Гусмана, графа-герцога Оли- вареса. Филипп отличал Оливареса уже в детстве, на что указывает огромное доверие, оказываемое тому молодым королем. Приняв руководство мировой дер- 144
C/Эилипп IV жавой в возрасте шестнадцати лет, Филипп был вы- нужден опираться на опыт почти вдвое старшего и закаленного в дворцовых интригах Оливареса. Последний добился ряда важных придворных долж- ностей и в должности первого министра короля играл ведущую роль в политических вопросах. Оставаясь руководителем, для осуществления своей политики Филипп нуждался в опыте и умении своего valido быстро ориентироваться. Оливарес, который, по при- знанию современников, обладал неистощимой энер- гией, не давал остановиться всему аппарату управле- ния и осуществлял на практике политические иници- ативы. Традиционными совещательными и исполнительны- ми органами были Государственные советы, которым поручались территориальные и административные за- дачи. Ко времени вступления Филиппа IV на престол таких Советов насчитывалось 13. В их состав в зави- симости от значения и социального престижа входили представители высшей аристократии, мелкого дворян- ства и специалистов. Оливарес, положение которого с годами укреплялось, постепенно ослаблял влияние этих контрольно-исполнительных органов. Прежде всего он сам занимал все становившиеся вакантными ключе- вые посты в придворном штате или выдвигал на них своих доверенных лиц. Кроме того, это давало Оли- варесу возможность в рамках программы внутрипо- литических реформ производить «чистки» аппарата. Увязывание этого намерения с первоначальной целью «расшлаковывания» государственного бюджета хотя и способствовало реструктуризации придворного шта- та, в конечном счете лишь едва ощутимо разгрузило бюджет. Осенью 1622 года Оливарес наконец стал Государ- ственным советником и взял на себя роль первого 145
Испанские короли министра. В 1630 году у Оливареса, несомненно, были в руках все нити, и со второй половины тридцатых годов можно даже говорить о неограниченной дикта- туре valido. К этому времени Оливарес еще более ограничил власть традиционных Советов. Он проти- вопоставил им в рамках реформы механизма приня- тия решений (потребность в которой была вызвана постоянным состоянием войны) в качестве своего рода чрезвычайных органов новые институты (Верховный совет и Исполнительный совет). Находясь в подчине- нии Советов, они закладывали основу для авторитар- ного правления Оливареса. Руководство Оливареса все более превращалось в тиранию. Если в первом десятилетии правления Фи- липпа IV в центре политических дискуссий стояло понятие «реформа», то в тридцатые годы оно было ' заменено на «повиновение». Отныне Оливарес пра- вил железной рукой, следя за любым движением в государстве и контролируя его. Свою политику он пре- творял в жизнь, ни с кем не считаясь. Малейшее со- противление его планам приравнивалось к государ- ственной измене. Посредством обвинений в непослу- шании против оппозиционных групп предпринимались жесточайшие меры. Огромных жертв требовала и цен- зура. Так, например, на основании приписываемых ему критических строк и по обвинению в шпионаже в пользу Ришелье, был осужден на четыре года тюрем- ного заключения поэт Кеведо-и-Вильегас. Несмотря на диктаторский стиль правления, Оли- варес чувствовал себя первым слугой короля. Он был, по его собственному метафоричному определению, осужден на галеры политики и прикован и штурвалу государственного корабля, но, как дополняет картину Стредлинг, он соединял в себе к тому же навигатора 146
Филипп IV и погонщика рабов, приводивших этот корабль в дви- жение . Отношения между Оливаресом и королем имеют фундаментальное значение для понимания эпохи прав- ления Филиппа IV. Король во всем поддерживал про- екты своего фаворита. При их осуществлении он мог рассчитывать лишь на энергичность своего valido. А чтобы выполнить задачи, поставленные перед монар- хией, несомненно, требовались титанические усилия. Война и свержение Оливареса (1621-1643) В начале правления Филиппа IV внешнеполитиче- ская ситуация в Европе, со всеми ее кризисами, вы- глядела для Испании довольно благоприятной. Битва у Белой Горы в 1620 году решила первую стадию Трид- цатилетней войны в пользу императорской и испан- ской армий. После изгнания из Богемии Фридриха Пфальцского, зятя английского короля Якова I, Анг- лия стала искать сближения с Испанией. Во Франции будущий противник, Ришелье, еще не успел как сле- дует укрепить свои позиции, а внутриполитические не- урядицы парализовали способность к внешнеполити- ческой деятельности. Стабильным оставалось и поло- жение в Италии. Лишь три тамошних государства не контролировались Испанией и вели независимую по- литику: Республика Венеция, Папская область и гер- цогство Савойское. Единственный кризисный очаг находился в Нидерландах. В 1621 году истекал срок двенадцатилетнего переми- рия с Соединенными Провинциями. Еще в конце прав- ления Филиппа III стало расти недовольство пактом с этой страной, которую рассматривали как отошедшую провинцию. Следовало положить конец постоянной 147
Испанские короли угрозе испанским кораблям со стороны нидерландс- ких пиратов. Мир не был продлен; возобновление враждебности явилось вступлением в нескончаемую серию войн, длившихся в течение всего периода прав- ления Филиппа IV. Казалось, первые успехи подтверждали правильность новой политики. Форсированное в последние годы правления Филиппа III оснащение Армады обеспечи- ло победу в первом морском сражении против Соеди- ненных Нидерландов в 1621 году. За этим последова- ли и другие успехи. Осенью 1627 года Филипп IV свел положительный баланс своего правления. В речи пе- ред Советом Кастилии он с гордостью констатировал укрепившееся международное положение Испании. И действительно, к этому моменту, после успехов ис- панцев на море и побед Спинолы и герцога фон Фе- риа, Нидерланды были сильно ослаблены. К тому же хозяйственная блокада грозила задушить «отпавшие провинции». После побед императорской армии под командованием Тилля и Валленштейна уже строились планы порабощения протестантских держав Северной Европы; Балтика должна была стать mare nostrum * Габсбургского дома. Филипп IV получил прозвище «Rey Planeta» “. Казалось, наконец вновь можно бу- дет вернуться в состояние, соответствующее богоугод- ному порядку. Но затем, после вмешательства Испании в 1627 году в войну за Мантуанское наследство, поражения ис- панской армии последовали одно за другим. Чтобы сохранить контроль над этим критическим для Испа- нии регионом, — в опасности мог оказаться «испан- Зд. «внутренним морем» (лат.). Король планеты (исп.). 148
Филипп IV ский путь», связывавший с испанскими Нидерланда- ми через Бургундию на Северную Италию, — Олива- рес счел необходимым ввести туда войска. Вопреки ожиданиям, занять укрепление Казале не удалось. К тому же, несмотря на внутренние проблемы, в конф- ликт неожиданно вступила французская армия. Ре- зультатом явилась трехлетняя война. Усугубленная голодом и эпидемией чумы, она принесла много бед испанским владениям в Италии. Одержимость Оли- вареса, любой ценой стремившегося к победе, приве- ла лишь к тому, что огромные суммы денег были вы- брошены на ветер. В конце концов Испании пришлось распрощаться с надеждами на победу и согласиться в 1631 году на невыгодный Кераскский мир. События в Италии привели к тому, что остались без внимания другие очаги кризиса. Испанской армии пришлось мириться с поражениями во Фландрии, а голландский флот одержал победу в Атлантике и взял укрепление Пенамбук, где находилась, пожалуй, бо- гатейшая фактория Португалии в Бразилии. Упрочение положения Франции при Людовике XIII и Ришелье подняло страну на такую степень могуще- ства, что она посчитала себя в состоянии оспаривать у Испании роль первой мировой державы; конфликт меж- ду соседями становился неизбежным. После победы испано-императорских войск в Нердлингене в 1634 году Людовик XIII решил, что наступил момент прямо вме- шаться в события, и в следующем году началась вой- на с Францией. Первоначальные успехи испанских и императорских войск в течение 1637 года потеряли раз- мах, и инициативу взял в свои руки Ришелье. Карди- нал повел наступление на пиренейскую границу и ов- ладел Фуэнтеррабией. Таким образом, впервые за сто- летие ареной военных действий стал Иберийский 149
Испанские короли полуостров. И хотя в 1638 году французские войска были отброшены назад, мир после этого долго не про- держался. Попытка Оливареса добиться согласованности уси- лий всех частей Испанского государства, — чтобы до- стичь необходимого напряжения сил, которого требо- вали бесконечные войны, — в 1640 году в конце кон- цов превратилась в свою противоположность. В начале года против короны восстали каталонские штаты. Толч- ком к восстанию послужили протесты против расквар- тирования королевских войск в Каталонии после на- чала войны с Францией и бои в Руссильоне. К войне с Францией каталонские штаты относились скорее пас- сивно; теперь же их принуждали к войне. В результате недовольство, носившее первоначально лишь местный характер, стало стремительно распространяться и, после убийства весной 1640 года вице-короля, переросло во всеобщий бунт. Попытки Оливареса подавить волне- ния провалились в январе 1641 года. В 1642 году Ка- талония попросила защиты у Франции; были вве- дены французские войска, взявшие под контроль эту новую провинцию Людовика XIII. В декабре 1640 года герцог Браганза, имевший династические притязания, также воспользовался ослабевшим положением коро- ны и объявил независимость Португалии от Испании. Его короновали под именем Иоанна (Жуана) IV. В тридцатые годы отношение Португалии к цент- ральному правительству явно ухудшилось и не в по- следнюю очередь из-за введенных Мадридом против Нидерландов и Англии торговых санкций, которые сильно вредили португальской внешней торговле. Ког- да Оливарес попытался добиться еще более активного финансового и военного участия вице-королевств, ка- талонский мятеж перерос в восстание. Поскольку фаво- 150
(foujLUnn IV рит бросил все силы на возврат Каталонии короне, у Браганзы оказалось достаточно времени, чтобы укре- пить свое господство. И когда в 1657 году началось отвоевание Португалии, было уже слишком поздно. Междуцарствие Габсбургов в лузитанской земле по- дошло после шестидесяти лет к концу. Историография усматривает причину внутриполи- тических проблем, вставших перед короной во время правления Филиппа IV, в децентрализации власти и усилении привилегий отдельных регионов по отноше- нию к центральному правительству (в фискальных, военных и даже юридических делах) с конца правле- ния Филиппа II. В результате корона потеряла власть и авторитет. Теперь же, когда Оливарес попытался остановить и повернуть вспять этот процесс, его уси- лия натолкнулась на ожесточенное сопротивление штатов. Восстания в Португалии и Каталонии грози- ли расшатать устои государства и расколоть единство державы. Поэтому неудивительно, что на фоне никак не наступающего решительного поворота на полях битв и возникновения внутрииспанских очагов конфликтов положение Оливареса становилось все более опасным. К тому же своим авторитарным стилем правления фа- ворит нажил себе бесчисленных врагов. Тем не менее открытая оппозиция грандов (grandeza) оставалась редкостью. В общем, она ограничилась «забастовкой грандов»3*, которая состояла в том, что grandeza в знак протеста против политики Оливареса бойкотировала заседания Советов. Спланированные выступления, как, например, заговор герцога Медины Сидонии, влия- тельнейшего гранда Западной Андалусии, в 1641 го- ду были исключением. Суровые репрессии против (на- стоящей или мнимой) внутриполитической оппози- ции, жертвами которых становились и представители 151
Испанские короли grandeza, — например, род Толедо, — еще более спла- чивали ряды противников Оливареса. Их объединяла цель — свержение тирана. В 1643 году наконец пробил час. Ядро оппозици- онной группировки, осуществившей долгожданное свержение Оливареса, составили королева Изабел- ла, начинавшая оказывать все большее влияние на по- литику, и принцесса Маргарита Савойская, кузина Фи- липпа IV. Судьба valido была решена после того, как против него выступила часть его собственной партии. Пока Оливарес находился с Филиппом IV на сарагос- ском фронте, антиоливаресское движение в Мадриде смыкало свои ряды. Поражение королевской армии при попытке отвоевать Лериду оказалось той послед- ней каплей, которая переполнила чашу терпения. Когда в конце 1642 года король вернулся в столицу, оппози- ция против королевского фаворита была настолько велика, что ее больше невозможно было сдерживать. В начале 1643 года Оливарес был уволен с государ- ственной службы и сослан в свое имение в Кастилии. Там, с горечью в сердце, он и скончался спустя не- сколько лет. При всем критическом отношении Оливареса все же нельзя попрекнуть в одном: в том, что благодаря своему положению (как его предшественник Лерма или Ришелье во Франции) он несправедливо обогатился (даже если для достижения политических целей не задумываясь использовал коррупцию как средство)., И в противоположность тому, что произошло при при- ходе к власти Оливареса, после его свержения не было никакой «охоты на ведьм». Большинство государствен- ных служащих, назначенных графом-герцогом, про- должали занимать свои посты. Филипп IV, приняв- ший теперь бразды правления, сделал ставку на пре- емственность. 152
Филипп IV Финансовый кризис и «тотальная война» Великие планы финансовых реформ в Кастилии, ввиду постоянного давления, вынуждавшего искать все новые денежные источники для финансирования вой- ны (также требовалось поддерживать крупными де- нежными суммами военные усилия венских кузенов), пришлось из года в год откладывать. Все более ска- зывался приоритет внешней политики по отношению к финансовой и внутренней. Между тем, все ухудша- ющаяся для Испании внешнеполитическая конъюнк- тура делала внутреннюю политику все более бескомп- ромиссной, что, однако, не вело к достижению постав- ленных целей. Требования великодержавной политики сводили на нет все планы по подведению прочного основания под финансы государства. Волюнтаризм пагубно отразился, в частности, на Кастилии, кото- рая благодаря монополии на торговлю с Америкой была самой преуспевающей землей короны. Уже за победы двадцатых годов цена была очень высокой. Объем первого проекта бюджета на 1622 год увеличился более чем на 8 миллионов дукатов, удво- ившись по сравнению с последним бюджетом правле- ния Филиппа III. В середине двадцатых годов вдвое также поднялись налоги, а кредитная задолженность возросла в пять раз. Ничем не сдерживаемый рост денежной массы путем чеканки не обеспеченных се- ребром веллонов (ходовой медной монеты) повлек за собой значительную инфляцию. Дальнейшие финансово-политические меры, кото- рые, по существу, преследовали лишь цель наполне- ния государственной казны, оказали разрушительное действие на хозяйство в целом. В 1628 году веллон девальвируется наполовину. Спустя несколько лет его 153
испанские короли стоимость удваивается специальным королевским ука- зом. Процедура эта повторяется ровно через два года, когда веллон девальвируют еще ровно на 300 процен- тов. Испанские финансисты нашли свою «курицу, не- сущую золотые яйца». Последствия не замедлили ска- заться: медные деньги быстро дискредитировали себя как в стране, так и за рубежом, а инфляция взбира- лась все выше и выше. На торговлю это действовало уничтожающе. Военная экономика затрагивала все стороны жиз- ни. Огромные и постоянно растущие расходы на во- енные операции требовали все больших жертв от всех. С 1630 года налоги на свои должности вынуждены были платить государственные служащие, при этом вследствие пустой казны часто месяцами, а иногда и годами не получая жалованья. В тридцатые годы Оли- варес вновь и вновь обращается с призывом к дворян- ству «в рамках своих возможностей» предоставить финансовые средства. Эти «добровольные» пожерт- вования вскоре были заменены конкретными требо- ваниями. Grandeza должна была из собственного кар- мана оплачивать мобилизацию войска и его содержа- ние или строить укрепления. Попытка оказать силовое воздействие еще и на церковь с целью выколачива- ния средств даже привела к серьезному конфликту с папой. И сам король не избежал общего финансового кро- вопускания. Филипп IV продал свои королевские ре- галии и пожертвовал большое количество серебра, королева Изабелла и инфанта Маргарита также по- жертвовали своими украшениями. Согласно оценкам, в течение своего правления король продал 200 000 вас- салов, т. е. примерно 4 процента всего населения Ка- стилии. Ввиду общего тяжелого финансового положе- ния с сороковых годов, конечно, стало трудно прода- 154
<Jbu.iu.nn IV вать землю, вассалов или титулы. Распродажа соб- ственности короны шла полным ходом и вне пределов Иберийского полуострова. В 1635 году на Сицилии у Филиппа IV больше не было собственной земли. «Rey Planeta» превращался в «безземельного короля»32. Безденежье было таково, что, например, пришлось от- ложить на целый год запланированную вторую свадь- бу короля, так как Филипп IV не пожелал отказаться от пышной церемонии бракосочетания. Основная тяжесть в финансировании войны, а так- же экипировке армии лежала на Кастилии. Фу эрос (традиционные региональные законы) охраняли от- дельные части государства от опасных перегрузок. Разумеется, невозможно было полностью игнорировать требования Мадрида, и провинции порой вносили ве- сомый вклад в обеспечение военной силы. Так, испан- ские Нидерланды санкционировали в 1628 году суще- ственные специальные годовые выплаты, а также пре- доставление солдат для фламандских вооруженных сил; Неаполь и Сицилия в период между 1630 и 1650 годами выставляли ежегодно четыре миллиона дука- тов, а также 6 000 солдат и значительное количество военного снаряжения. Эти и другие части государства, такие как Наварра, Валенсия, Арагон, по мере сил шли навстречу требованиям короны. Здесь дело не дошло до сепаратистских мятежей, как в Португалии и Ка- талонии. Разумеется, тяжелее всего было неимущим слоям. Придумывались все новые и новые налоги. Вновь и вновь обсуждался проект всеобщего налога на помол, имевшего то преимущество, что поголовно охватывал все население. Впрочем, он столь же часто отвергал- ся. Но налоговая нагрузка была невыносима и для бо- лее широких слоев населения, или, как сформулиро- вал это в 1639 году Кеведо: «Оливарес под предлогом 155
Ыспанские короли их защиты вынул у кастильцев из карманов столько денег, что скоро нечего было бы защищать». Но безмерный рост налогового бремени не приво- дил к ожидаемому результату — покрытию расход- ной части государственного бюджета. Расходы (в пер- вую очередь для вербовки и оснащения войск и веде- ния войны) продолжали существенно превышать доходы. Финансировались они главным образом ге- нуэзскими и португальскими банкирами, которые в качестве гарантии получали залоговое право на буду- щие государственные доходы и в первую очередь на поставки серебра из Америки. Разумеется, таким об- разом очень быстро были заложены доходы на много лет вперед. При перебоях в поставках серебра или незапланированном снижении объема ситуация стано- вилась драматической. В начале 1627 года, впервые в правление Филип- па IV, государство стало неплатежеспособным, и при- шлось объявить его банкротом. На практике это озна- чало, что корона одним махом освобождалось от сво- их долгов за счет кредиторов. Конечно, после подобных действий с годами становилось все труднее находить банкиров, готовых предоставлять кредиты такому государству. Военные действия в Каталонии, снижение числен- ности населения вследствие эпидемий и скудеющие налоговые поступления, падение поставок серебра из Америки и кабальная процентная ставка на растущие снежным комом долги в 1647 году вновь привели к кризисной ситуации. Во второй раз было объявлено о банкротстве государства. Опять пострадали главным образом португальские и генуэзские банкиры, кото- рым сильно задолжала корона. Чистый доход для бюд- жета от прекращения выплат и отказа от долговых обязательств оценивался в десять миллионов дукатов. 156
(f)UJLUnn IV Через несколько лет, конечно, все снова повторилось; планируемые доходы государства были заложены до 1655 года; в 1652 году пришлось снова объявлять го- сударство банкротом. По мнению Доминго Ортиса, начатая в 1635 году война с Францией вызвала необходимость взвинтить налоги до небывалой высоты. Политическая катаст- рофа привела к тому, что изо дня в день приходилось отыскивать новые возможности привлечения финан- совых средств. Именно тогда были «найдены» аван- тюристские и разрушительные для Кастилии поборы (как, например, очажный сбор, бумажный акциз и т. д.). Дальнейшие меры, принятые в сороковых и пя- тидесятых годах (новые манипуляции со стоимостью веллона: в 1642 году он был девальвирован на чет- верть своей стоимости, а в 1651 году ревальвирован до прежнего уровня), продолжали финансово-поли- тический грабеж населения. Порожденные этим раз- рушительные силы в конце концов полностью обеск- ровили страну. Воцарились нищета и хаос. Нужда и социальные беспорядки Хотя при поиске финансовых средств руководство- вались принципом привлечения всех слоев населения, а от имущих ожидали внесения непропорционально высокого вклада, ресурсы населения по-прежнему ло- яльных частей государства и в первую очередь Касти- лии, конечно же, в конце концов достигли предела. Положение становилось драматическим. Только в герцогстве Милан в начале тридцатых годов от голода, эпидемий и войн за четыре года население сократилось примерно на треть: с 1 200 000 до 800 000 жителей. Подобное угрожало и Кастилии. В течение сороковых годов ситуация еще более обострилась. Занесенная в 157
испанские короли 1647 году в Валенсию чума косила население портово- го города и начала распространяться в направлении Ан- далусии и Каталонии. В течение трех месяцев 1649 года Севилья лишилась почти половины жителей (око- ло 60 000 чел.). В середине пятидесятых годов болезнь достигла Неаполя и унесла 100 000 жизней. В общей сложности в результате этой эпидемии чумы в испан- ских европейских владениях умерли приблизительно миллион человек. Неурожай еще более ухудшил по- ложение. Дополнительное негативное воздействие ока- зывали беспрестанные наборы в армию, затрагивав- шие самую работоспособную часть населения. Дело дошло до голодных бунтов и местных восста- ний. Например, в 1630-1631 годах поводом послужи- ло запланированное введение налога на соль. Эпицен- тром возмущения тогда стали прибрежные районы (в первую очередь Страна Басков), где рыба была ос- новным продуктом питания и без соли невозможно было обеспечить ее сохранность. В период между 1647 и 1652 гг. бунты распространялись с молниеносной быстротой, потрясая устои испанского государства. Напряженная социальная ситуация привела в 1647 году к восстанию, возглавляемому рыбаком и торгов- цем Мазанелло, в Неаполе (полумиллионное населе- ние делало его одним из крупнейших городов мира). На сей раз поводом был нововведенный налог на фрукты. Повстанцы приняли решение о выходе из ис- панского государства и предложили корону Неаполя французскому королю Людовику XIV. Бунт грозил принять тот же оборот, что и в Барселоне. Впрочем, весной 1648 года испанским войскам под предводи- тельством Хуана Хосе Австрийского восстание удалось подавить. Но после волнений в Неаполе поднялось столь же крупное восстание в Андалусии, в то время наиболее 158
Филипп IV густо населенной и богатой части Испании. К потря- сениям, вызванным эпидемией, сокращением населе- ния и плохим урожаем, прибавилось еще и то, что из- за войны сильно пострадала торговля с Америкой. Прежде всего почти иссяк источник андалусского бла- госостояния — поставки американского серебра. Воз- никшие в связи с этим проблемы пагубно сказались в первую очередь на Севилье, но вскоре ввергли в бед- ствие весь регион. Вспыхнувшие в 1647 году беспорядки были направ- лены в первую очередь против роста налогов и огром- ного вздорожания основных продуктов питания, но вследствие охватившей область эпидемии чумы и страшного неурожая приняли драматический харак- тер. В 1648 и 1649 годах центром голодных бунтов стала Гранада. Эти местные кризисные очаги неизменно удавалось гасить, но только в 1652 году движение до- стигло высшей точки, когда широкие массы андалу- сийцев, прежде всего из городов Кордова и Севилья, подняли народное восстание социального характера. Подавить его удалось лишь массированным примене- нием военной силы. Огромное перенапряжение финансовых и людских ресурсов, обескровившее и изнурившее страну, уско- рило возглавляемый Францией процесс оттеснения Ис- пании в борьбе за гегемонию в мире. «Сумерки богов» При Луисе де Аро, первом министре короля после смещения Оливареса (который более не подходил под определение valido), положение относительно норма- лизовалось. Ведение государственных дел снова вер- нулось в традиционную колею. Ослабло напряжение, возникшее при Оливаресе в чиновничьих кругах. При 159
Испанские короли вынесении решений Луис де Аро стремился к консен- сусу. Так, например, были распущены созданные Оли- варесом хунты, и исполнительские функции вновь вер- нулись к традиционным Советам. Теперь и сам Фи- липп IV (по образцу своего предка Филиппа II) стал играть активную роль в формировании и руководстве политикой. После свержения Оливареса к монархии вернулась популярность, которой в тридцатых годах она лиши- лась из-за фаворита. Известие о том, что король взял дела управления государством в свои руки, породило всеобщую надежду на то, что в дальнейшем все пой- дет на поправку. Конечно, свержение Оливареса не повлекло за собой перемены внешнеполитического кур- са. Филипп непоколебимо продолжал всеми средства- ми вести великодержавную политику. Так что об ос- лаблении внутриполитической напряженности не мог- ло быть и речи. Вначале казалось, что в продолжение сороковых годов внешнеполитическое положение фактически уп- рочилось. Пусть даже в Каталонии пока еще не уда- лось добиться решающей победы, из Фландрии на- чали поступать сообщения об успехах. К тому же, после смерти в конце 1642 года Ришелье, а вскоре и Людовика XIII, оставившего после себя лишь четы- рехлетнего наследника, Франция, казалось, ослабла во внутриполитическом отношении. В действительно- сти, попытки Франции выиграть войну в Каталонии потерпели неудачу. В 1644 году даже Лерида доста- лась Испании. Однако надеждам на заключение выгодного для Испании мира с северным соперником не суждено было сбыться. Регентша Франции, сестра Филиппа IV, после передачи государственных дел Мазарини не 160
Фердинанд II Арагонский (1479-1516) 6. Испанские короли
Изабелла I Кастильская (1479-1504)
Карл I/V (1516-1556)
Филипп II (1556-1598)
Филипп III (1598-1621) Филипп IV (1621-1665)
Карл II (1665-1700) Филипп V (1700-1724/1724-1746)
Фердинанд VI (1746-1759)
Карл III (1759-1788)
Карл IV (1788-1808)
Жозеф Бонапарт (1808-1813)
Фердинанд VII (1808, 1814-1833)
Изабелла II (1833~1868)
Амадей I (1870-1873)
Альфонс XII (1874-1885)
Альфонс XIII (1902-1931)
Хуан Карлос I (с 1975 г.)
Филипп IV оказывала желаемого влияния на политику страны; испанской армии в Нидерландах скоро пришлось пе- рейти в оборону. Франция поднажала и добилась ус- пеха. Людовику XIV достались Дюнкерк и два испан- ских укрепления в Тоскане. Падение в 1643 году Рок- руа оказало особенное психологическое воздействие. Был развенчан миф о непобедимости испанской ин- фантерии. Впрочем, восставшая парламентская фронда достав- ляла Мазарини немало хлопот, и в 1647 и 1648 годах испанцы вновь перехватили инициативу. Был дан от- пор французскому вмешательству в Неаполе. Однако слабая позиция не позволила Филиппу IV добиться решительного прогресса. Перманентная война на не- сколько фронтов часто требовала политических жертв. В 1648 году Филипп был вынужден преодолеть себя, и по Мюнстерскому договору он окончательно при- знал независимость Нидерландов. После окончания Тридцати летней войны Испания сконцентрировала все свои силы на военном конфликте с Францией. Эта война должна была решить вопрос о гегемонии в Европе. В начале пятидесятых годов, ка- залось, удача вновь вернулась к Испании. В течение пяти лет после важных успехов в войне против Фран- ции Испания вновь перехватила инициативу. В 1652 году была окончательно отвоевана Каталония; в том же году также вновь отошел к Испании Дюнкерк; ис- панские войска снова вторглись во Францию и в 1654 году вновь взяли Рокруа. Победа над Францией в 1655 году в борьбе за герцогство Модену, казалось, при- несла ожидаемый перелом. Тем самым был положен конец французским амбициям в Италии, и испанцы, наконец, главным образом после впечатляющей побе- ды в Валенсьене вновь добились превосходства, к ко- торому так долго стремились. 7. Испанские короли 161
Испанские короли В 1656 году в Мадриде начались мирные перегово- ры. Несмотря на напряженные усилия и принципи- альную договоренность по территориальным и внеш- неполитическим вопросам, они сорвались из-за спора по двум небольшим пунктам: восстановление доброго имени впавшего в немилость во Франции и победо- носно сражавшегося за Испанию полководца Конде, а также отказа Филиппа (вследствие неясности воп- роса о престолонаследии) выдать замуж за француз- ского короля свою дочь. Упрямство обеих сторон по- мешало заключению договора. Испания не обрела столь необходимого мира. На- против, на сцену выступило новое действующее лицо: Англия. Добившись внутриполитической консолида- ции, Кромвель дал знать о своих намерениях — вновь обрести право голоса во внешнеполитических делах. Как Франция, так и Испания предложили Англии партнерство. В качестве ответной услуги за союз Фран- ция предлагала после победы испанское укрепление Дюнкерк. Со своей стороны, испанцы предлагали фран- цузский укрепленный пункт Кале. Гонку выиграла Франция, поскольку Испания не могла гарантировать того, что Франция была готова уступить немедленно: право поселения и торговые возможности в испанской Америке. Момент для официального объявления войны на- ступил для лорда-протектора тогда, когда, воспользо- вавшись слабостью Франции, Филипп IV решил по- кончить с португальской проблемой и зимой 1656 года начал против своей соседки широкомасштабные воен- ные действия. Кромвель встал на сторону Португа- лии и заключил союз с Людовиком XIV. Очень быст- ро Испания перешла к обороне. В 1658 году Фран- ция снова захватила Дюнкерк (на этот раз навсегда). Последовал ряд военных неудач в Португалии. Волю 162
Филипп IV к сопротивлению португальцев, которые к тому же получали активную помощь от Англии и Франции, никак не удавалось сломить. А из Америки уже два года не приходило никакого серебра. Происки анг- лийских пиратов почти парализовали испанскую внеш- нюю торговлю. Ямайка между тем попала в руки Англии. Опасаясь совершенно утратить Нидерланды, Испа- ния теперь настаивала на мире с Францией. Наконец, в 1659 году был заключен так называемый Пиреней- ский мир. К Франции отходили каталонский Русси- льон, провинция Артуа, а также другие небольшие тер- ритории. Со своей стороны, Людовик XIV обязался не оказывать в дальнейшем никакой поддержки Пор- тугалии. Поскольку тем временем на свет появились двое потомков Филиппа IV, Марию Терезу вполне можно было выдавать замуж за французского коро- ля. Также в согласии был решен спор о Конде. После заключения мира с Францией Филипп IV сконцентрировал все наличные резервы на отвоева- нии Португалии. Были собраны и наспех доукомплек- тованы потрепанные остатки армии из Фландрии, Италии и Каталонии. Мобилизация новых солдат меж- ду тем настолько осложнилась, что пришлось призы- вать даже осужденных на галеры и приговоренных к смерти преступников. В 1663 году испанская армия под командованием Хуана Хосе Австрийского потер- пела поражение у Эстремоса от португальских воору- женных сил, воодушевленных высоким боевым духом и усиленных английскими подразделениями. Между тем Филипп не стал расслабляться. Отколовшееся Португальское королевство следовало вновь подчинить авторитету испанской короны, чего бы это ни стоило. Нельзя было терять столь важную часть наследства Филиппа II. 7* 163
Испанские короли Презрев рекомендации подавляющего большинства своих советников, высказывавшихся за мир с сосед- кой, Филипп IV приложил все усилия, чтобы снаря- дить еще один поход против Португалии. В июле 1665 года, за несколько месяцев до смерти монарха, испан- ские войска были окончательно и сокрушительно раз- биты. 10 000 испанцев были убиты, ранены или взяты в плен. По поводу этого поражения монарх с горечью заметил: «Похоже, Бог действительно этого не же- лал!». Филипп IV умер 17 сентября 1665 года в Мад- риде. Его вдова, регентша Мариана, 13 февраля 1668 года официально признала независимость Португалии. Испанская эра миновала. На место Испании засту- пила Франция. Смена руководства стала заметна всем, когда после инцидента в Лондоне Людовик XIV до- бился изменения дворцового протокола. Испанский мо- нарх должен был предоставить Франции привилегию, которой в течение столетия пользовались при евро- пейских дворах испанские послы: на первоочередное обслуживание. С возвышением Франции и Англии из- менялась расстановка сил в Европе. Политически ос- лабевшая Испания, которой еще долго не будет суж- дено оправиться от последствий перенапряжения, свя- занного с поддержанием своих претензий на мировое господство, была оттеснена на периферию. Религия и мировоззрение Монархия, династия и религия сливались в само- сознании дома Габсбургов в неразрывное единство. В этом Филипп IV ничем не отличался от всех своих предшественников. В соответствии с подобной точкой зрения судьба государства единственно и исключитель- но зависела от Божьей воли. Для Филиппа IV, начав- шего свое правление с притязаний во славу Господа 164
CpiA.JLU.nn IV утвердить мировое владычество Испании, и в созна- нии его современников утвердилось мнение, что за- щита веры в итоге непременно вознаграждается Бо- гом. Филипп постоянно чувствовал угрызения совес- ти и был буквально одержим идеей, будто в корне всех зол и бед страны лежат его собственные грехи. Вследствие этого Бог, по-видимому, отвернулся от Испании и наказывал ее своим пренебрежением. Это чувство личной вины шло рука об руку с убеждением в невозможности предотвращения зла. Политическим ошибкам при этом не придавалось решающего значе- ния. Поскольку Бог явно был недоволен, соответствен- но кто-то наверняка (ив первую очередь сам монарх) был грешен. Филипп имел довольно многочисленные любовные связи и, несмотря на катастрофическую финансовую ситуацию в стране, не имел сил отказаться от очеред- ного разорительного праздника. Такие удары судьбы, как тяжелая болезнь в 1627 году, смерть сына или отсутствие наследников во втором браке с Марианой, воспринимались Филиппом как Божья кара за лич- ные прегрешения. Поражения на поле битвы согласно этому миропониманию являлись наказанием за грехи монарха и пренебрежение моральными нормами в его государстве. Филипп IV постоянно искал морально- религиозного оправдания своим политическим действи- ям. Для этого часто созывались богословские конси- лиумы, где проверяли соответствие запланированного решения божественному закону. И непременно нахо- дилась возможность привести в соответствие с теоло- гическими соображениями реальные или волюнтарист- ские политические решения — как в случае войны за Мантую. И несмотря на облегчение, предоставляемое решениями этих собраний, Филипп IV чувствовал себя грешником, когда во внешнеполитических вопросах 165
Испанские короли против своей совести предавался (аморальной и ма- киавеллпанской) реальной политике и заключал со- юзы с «безбожными» Нидерландами или вел войну против католической Франции. Филипп IV неоднократно призывал к благочестию и аскетизму. Целые монастыри занимались самобиче- ванием и самоистязанием, в церквах беспрестанно мо- лились. Благоволение Всемогущего должны были вер- нуть покаянные меры, возложенные им на себя и свой народ. Путем внутреннего обновления Испания дол- жна была вновь стать достойной Божьей милости. Про- должавшаяся сорок лет переписка между монархом и монахиней, сестрой Марией де Агреда, предоставляет достаточно свидетельств подобной практики и харак- теризует направление религиозного сознания короля. Несмотря на все покаяния, которые он прописывал себе и своему народу (порой запрещались театральные представления, роскошная одежда и вводились высо- кие штрафы за сексуальные вольности), ему никак не удавалось избавиться от своих мнимых грехов. Его вос- хищали прекрасные произведения искусства, он раз- вил у себя подлинное пристрастие к театру (в своих замках он приказывал сооружать сцены), общался с великими литераторами своего времени, в том числе и с Франсиско де Кеведо (пока последний не впал в немилость), покупал по всей Европе полотна выда- ющихся мастеров (это было поручено Рубенсу, кото- рый иногда приезжал в Мадрид, и придворному жи- вописцу Веласкесу) и собрал таким образом одну из величайших коллекций своего времени. «Золотой век» испанского искусства и литературы нашел в лице Филиппа IV страстного покровителя. Часто Филипп инкогнито посещал публичные театральные представ- ления. Единственный признанный им побочный сын, Хуан Хосе Австрийский, родился от связи с актри- 166
Cfbu.jcu.nn IV сой. От этих противоречий ему столь же мало уда- лось избавиться, как и приблизиться к подлинному пониманию причин своих провалов. Филипп IV поставил себе задачу вернуть Испании ее исконную неоспоримую гегемонию. Для этого были мобилизованы все резервы государства. И конечную неудачу, несмотря на чувство личной вины и упреки, которые делал себе монарх, нельзя списывать на счет его неспособности. Политический закат Испании на- чался уже в конце XVI века; Франция, Англия и Со- единенные Нидерланды рвались к власти, и этот про- цесс невозможно было остановить.

Альбрехт граф фон Калнейн КАРЛ II (1665-1700)* Карл II, род. 6.11.1661 г. в Мадриде. С 17.09.1665 г. номинальный король (регентство до 1677 г.). Скон- чался 1.11.1700 г. в Мадриде, погребен в королевском пантеоне в Эскориале. Отец: Филипп IV (1605~1665), король Испании (1621-1665). Мать: Мария Анна (Мариана) Габсбург (1635-1696), сестра будущего императора Леопольда I и племянница своего мужа. Братья и сестры (пере- жившие детский возраст): сестра Маргарита Тере- за (1651-1673), супруга Леопольда I. Сводные бра- тья и сестры — от первого брака отца, Филиппа IV: брат Бальтасар Карлос (1629~1646), принц Асту- рийский; сестра Мария Тереза (1638-1683), с 1660 г. замужем за Людовиком XIV, королем Франции; не- законный брат: Хуан Хосе Австрийский (1629- 1679), сын Филиппа IV и актрисы Марии Кальдеро- ны (Дон Хуан). 19.11.1679 г. вступил в брак с Марией Луизой Ор- леанской (1662-1689). 4.05.1690 г. второй брак с Марией Анной Пфальц-Нойбургской (1667-1740); бездетен. Посвящена Дону Хорхе Семпрун и Маура. 169
Испанские короли Облик короля «Король скорее невысок, сухопар, неплохо сложен. У него длинная шея, вытянутое лицо, острый и как бы загнутый кверху подбородок, австрийская нижняя губа, непропорционально крупная голова, бирюзовые глаза и нежный румянец на лице. Вид меланхолич- ный и немного недоуменный. Волосы длинные и свет- лые...»33. На испанский манер простой портрет того времени кисти Клаудио Коэльо еще раз запечатлел достоинства испанской монархии; одеяние и орден Зо- лотого Руна подкрепляют суверенитет и силу короны. В красивых чертах лица проглядывают одновременно та меланхолия, о которой сокрушались современни- ки, и нерешительность короля. Юношеские годы и становление индивидуальности Даже после второго брака Филиппа IV, несмотря на рождение множества детей, в 1661 г. в Мадриде все еще остро стоял вопрос о наследнике трона. 1 нояб- ря умер маленький Фелипе Просперо *, последний законный потомок Филиппа IV. С тем большими на- деждами королевская семья и население Мадрида приветствовали нового кронпринца. Насколько этот монарх сможет надежды оправдать, оставалось лишь гадать. С каждым испанским кронпринцем связывались ве- ликие ожидания, поскольку монархическая система правления и государственно-философская мысль того времени в значительной степени опирались на прин- цип королевской власти, с акцентом на роль монарха. «Преуспевающий» (исп.). 170
Кара. II Впрочем, последнего сына Филиппа IV уже вскоре после его рождения окружали скорее сомнения, раз- деляемые как дипломатами, так и уличной молвой. По просачивавшимся из дворца сведениям, у малень- кого Карла долго не ладилось с самыми элементарны- ми вещами: у него не резались зубы и он никак не мог научиться ходить. Определенные подозрения будили многосторонние, довольно близкие родственные отно- шения его родителей между собой. Их укрепляло то обстоятельство, что первый, тайный договор о разде- ле испанского наследства, предусматривавший преж- девременный уход из жизни или отсутствие детей, был заключен между Людовиком XIV и Леопольдом I уже в январе 1668 года. Первым государственным актом юного короля была церемония принятия присяги после смерти Филиппа IV 17 сентября 1665 года. По сообщениям современни- ков, Карл продемонстрировал на ней совершенную бодрость духа и осознание своего положения34. Об уходе и воспитании во дворце заботились основатель- но. Сообщалось, по меньшей мере, о четырнадцати кормилицах, и это без учета четырех лет полного без- молвия. Королевским воспитателем 5 июня 1667 года был назначен Франсиско Рамос дель Мансано, один из самых уважаемых людей своего времени. Долгое время Рамос был профессором права в уни- верситете Саламанки, членом Советов Кастилии и Индии, которые он время от времени возглавлял. Он принимал участие как в мирных переговорах с Фран- цией в 1659 году, так и в споре о мнимых притязани- ях Людовика XIV на испанский престол, которые обо- снованно отклонил в своем трактате (1667). Позднее Рамос обнародовал сочинение «Los Reynados de menor edad, у de grandes reyes» (Мадрид, 1672), подытожив- шее его научные труды на педагогическом поприще. 171
Испанские короли Даже если этим опусом он и обогатил светскую хро- нику того времени, все же ему не удалось сотворить чудо со своим питомцем. Кронпринц довольно поздно научился писать и не смог осилить ни один специаль- ный предмет (от религии до языков и истории) — в отличие, к примеру, от Филиппа IV, который считал- ся знатоком живописи, или хотя бы Дона Хуана, ко- торый поддерживал тесные контакты с современными учеными. Сам же Карл не забыл своего придворного наставника: в ноябре 1678 года он пожаловал Рамосу титул графа Франко. Возвышение Рамоса де Манса- но от студента права в Саламанке, через многолет- нюю государственную службу в качестве советника и дипломата до получения дворянства является, впро- чем, типичным примером возвышения испанского «nob- lesse de robe» *. Отличаясь неизменно слабым здоровьем, Карл не развивал в себе никаких выдающихся способностей. Согласно маркизу Вийяру, французскому посланни- ку 1679/80 годов, он не был в состоянии «чем-нибудь заняться», не имея при этом никаких знаний из обла- сти науки или литературы. По словам герцога Мон- тальто, «он вовсе ничем не занимался, и меньше всего его привлекал письменный стол. Это не соответство- вало его характеру, он никогда ни на что сам не ре- шался»35. Вместе с тем Карла отличали исполненная достоинства приверженность к традициям и несокру- шимая набожность, что нашло отражение в большом парадном портрете Коэльо «Святое причастие» в Эс- кориале. Неоднократно он пытался брать правление в свои руки, в частности, после отставки премьер-мини- стров Мединачели (1685) и Опоресы (1691). Однако «Дворянство мантии», приобретенное гражданской служ- бой (фр.). 172
Карл II постоянно оказывалось, что ему не хватало выдержки и решимости. «Натуру эту не могли улучшить ни пре- мьер-министры, ни институты. Когда у корабля отсут- ствует руль, остается лишь дождаться, когда он опро- кинется», — такой приговор вынес в июле 1685 года герцог Монтальто. Между королем и короной, личностью и государ- ством в то время стала расти пропасть. Монарх был не в состоянии соответствовать почти сверхчеловеческим требованиям, предъявляемым ему его положением. К тому же в запуганном военной угрозой, озабоченном экономическими проблемами и опутанном сетью двор- цовых интриг Мадриде невозможно было в достаточ- ной степени опереться на выбранных им политиков (как это делал его отец). Добиться же признания как личность — в век решительных, властных монархов и крепнущих государств — на это у него не было и надежды. Поэтому далее речь пойдет не столько о сла- бом короле, сколько об Испании последнего Габсбур- га. На основании биографических рамок мы в грубом приближении устанавливаем год 1700 как границу эпох, признавая, что в другой историографической пер- спективе возможны и другие координаты. Испания периода регентства Со смертью Филиппа IV Испанию — удержива- емую королем от распада монархию — ожидало про- должительное регентство, предположительно до но- ября 1675 года, т. е. до момента исполнения крон- принцу четырнадцати лет. Какую опасность это могло означать, показали недавние события во Франции: выс- тупления Фронды против Мазарини в 1650 году. Фи- липп даже получил выгоду от смуты во Франции, по- этому в своем завещании попытался создать широкую 173
Испанские короли опору регентству. Естественно, опекуном должна была стать королева Мариана; в помощь ей он выделял тщательно подобранную из представителей политиче- ской, церковной и общественной власти Правительствен- ную хунту. Эта комиссия служила доказательством, что в Испании XVII века, в противовес закостеневшей иерархической системе Советов и официальных орга- нов власти, на политику оказывали возрастающее вли- яние побочно-институциональные факторы; иногда более быстрые и эффективные, но всегда более зави- симые и подверженные влиянию. Несмотря на эту хунту, Мариана, которой стало не под силу справляться с бременем обязанностей, верну- лась к институту фаворитов, чтобы обеспечить поддерж- ку регентству в мировой державе. Сначала выбор пал на австрийского духовника, отца-иезуита Иоанна Эбер- харда Нитгарда. Несмотря на предостережения, коро- лева закрепила его вначале лишь номинальную власть должностью Великого Инквизитора Испании (сентябрь 1666 года), благодаря чему он автоматически стано- вился членом Правительственной хунты. Иностранное происхождение и политическая неловкость вскоре выз- вали неприязнь к нему правительства и широких сло- ев населения, усиленную еще и тем, что Мариана и Нитгхард третировали опытного и авторитетного свод- ного брата Карла II, Дона Хуана. А Дон Хуан принадлежал к интереснейшим лично- стям Испании того времени. Некоторые историки, в противовес вердиктам, например, Маура и Пфандла, выступают в защиту его репутации. Как сведущий покровитель таких ученых, как де ла Фалле, Каму- эль Лобковитц или Хуанини, и владелец огромной библиотеки он выступал крестным отцом зарождав- шейся испанской реформистской науки, которой пос- ле 1700 года суждено было приобщиться к духовным 174
Карл. II достижениям современной Европы. К тому же как бравый генерал и испытанный губернатор он прини- мал решающее участие в подавлении восстаний в Не- аполе и Барселоне. Напротив, во Фландрии и Порту- галии между 1656 и 1663 годами его командование было гораздо менее успешным. Насколько охотно этот по- бочный сын Филиппа IV любил показываться на пуб- лике и какие надежды с ним связывались, еще сегод- ня показывает посвящение второго тома «Criticon» Бальтасара Грациана (1651). Между Нитгардом и Доном Хуаном вскоре разго- релся спор за влияние и посты, который своей напря- женностью оттеснил на задний план почти все под- линные государственные дела в Мадриде. Причем иезу- ит сражался традиционными средствами и делал упор в первую очередь на близость к королеве. Дон Хуан воспользовался современным оружием и без колеба- ний подключил общественное мнение. Циркулярами, написанными отточенным языком, он целенаправлен- но будоражил правительственные круги, население Мад- рида и земли арагонской короны, которые, впрочем, охотно подключились к дебатам. Использовал принц также зарождающуюся прессу и свою Gazetas, при- бегнув при этом к помощи фламандского личного сек- ретаря и хрониста Франсиско Фабро Бремунданса. Эта полемика и прежде всего давление взбудора- женного общественного мнения привели к организа- ции весной 1669 года Комиссии реформ, которая так- же должна была рассматривать поданные населением предложения. Комитет этот предложил несколько че- столюбивых реформ, которые возвращали к програм- ме экономических реформаторов и публицистов. Все же в 1669/70 годы регентство оказалось слишком сла- бым (или неискренним), чтобы претворить в жизнь предложения хунты. Однако этой комиссии суждено 175
Испанские короли будет обрести непреходящее значение как предвест- ника учрежденной в 1679 году Торговой хунты. Важность этого органа заключалась еще в том, что он впервые создал платформу для общественных де- батов о положении Испании. Мариана же, против по- литического обычая, в начале регентства отложила со- зыв кастильских кортесов (собрания сословий или городов) на неопределенный срок, видимо, чтобы за- страховаться от неожиданностей. Несмотря на при- зрачное дальнейшее существование кортесов в листов- ках того времени, они при этом стали неэффективны в качестве рупора важнейших политических дискус- сий и дебатов, которые обострила полемика вокруг правления Нитгарда зимой 1668/69 года. Нитгард не смог устоять перед лицом нараставше- го давления; 25 февраля 1669 года, после бурных со- бытий, заставивших вспомнить об участи Мазарини в Париже, Мариане пришлось отправить его «чрезвы- чайным посланником в Рим». На это оказали воздей- ствие два фактора: скорее стабильное, чем безнадеж- ное внешнеполитическое положение и предостереже- ние императора Леопольда I и папского нунция о том, что вокруг Дона Хуана сплотилась группа сторонни- ков, вооруженных подобно настоящей армии. По при- знанию современников, в ней насчитывалось свыше 1 000 человек. Не менее сильным оказался и нажим аристократии; в январе 1669 года несколько грандов настоятельно рекомендовали сместить Нитгарда, пока они сами этого не сделали. Путчеподобное сочетание военной силы и полити- ческого давления власть имущих позволило историку Томасу-и-Валенте говорить о первом в испанской ис- тории государственном перевороте. Между тем это верно лишь отчасти, так как Дон Хуан не смог до- биться окончательной победы. После назначения его 176
Карл II генеральным наместником арагонской короны в Са- рагосе в конце июня 1669 года он покинул Мадрид и тем самым центр власти. Но в любом случае отчетливо проявилось могущество испанского высшего дворянства. Как в 1676 году, так ив 1691/92 годах грандам уда- лось вынудить корону сместить неугодных премьер- министров. Неограниченно хозяйничая на широких просторах Испании, во второй половине XVII века они сумели de facto прибрать к своим рукам политику в Мадриде. Так что в правление Карла II из-за отсут- ствия собственной базы власти и решительной под- держки короны не мог долго продержаться ни один фаворит или премьер-министр. В этом заключается главная причина «политической одышки» тех лет. Но после вынужденной отставки Нитгарда потеряв- шему авторитет регентству больше не удалось взять бразды правления в свои руки. Годы до совершенно- летия Карла II, 6 ноября 1675 года, прошли для Мад- рида без судьбоносных решений и инициатив. Застыв- шая система Советов или вице-королевств в корон- ных землях (вице-королевствах), подточенная все чаще создаваемыми для различных конкретных задач хун- тами, была еще менее способна на подобные решения, чем королева-мать. Напротив, за пределами Кастилии, без содействия короля или регентши, намечалась возможность изме- нения федеральной структуры монархии, которая в другой политической ситуации наверняка получила бы дальнейшее развитие. В Арагоне Дон Хуан использо- вал свою должность в период между 1669 и 1675 года- ми для ведения осторожной политики с явным рефор- маторским уклоном, опираясь на готовность местной элиты к сотрудничеству и интеграции. Эти годы мож- но считать примером того неофедерализма (уважения центральными органами привилегий некастильских 177
Испанские короли коронных земель), о котором говорили исследовате- ли периода истории после отставки Оливареса. Для Арагона они нашли свою высшую точку в кортесах Карла II 1678 года и Собрании штатов страны без ко- роля 1684 года, которые должны были указать этой экономически истощенной и измученной войной зем- ле путь выхода из кризиса. Разумеется, в Мадриде не нашлось соответствующих принципиально новых взглядов на структуру монар- хии, как это произошло в 1674-1678 годах в Мессине, где центральное правительство вновь лишь реагиро- вало, судорожно цепляясь за унаследованный поря- док. Под бременем экономических бедствий Мессина восстала против правления испанского вице-короля, чтобы вернуть себе прежние привилегии и добиться равноправия с Палермо. Спешно предложенная Фран- цией помощь была охотно принята. Вице-король ока- зался не в состоянии на адекватный политический ответ, Мадрид же применил грубую силу. После продолжительной борьбы испанцам, при поддержке нидерландских (!) моряков, удалось покорить город; привилегии Мессины были ощутимо урезаны. Еще и сегодня о событиях тех дней напоминают воздвигну- тый необычный памятник Карлу II, торжествующему победу над извивающейся гидрой, и укрепленная пос- ле 1678 года цитадель. Также и во внешней политике регентша и Прави- тельственная хунта не смогли оправдать выраженных в завещании Филиппа IV надежд. Испания не сумела воспрепятствовать вспыхнувшей в мае 1667 года по формальному поводу деволюционной * войне Людови- ка XIV во Фландрии и затем в Бургундии. Лишь под давлением «тройственного союза» (Англии, Нидерлан- * Война между Францией и Испанией за владение Нидерландами. 178
Карл II дов и Швеции) удалось закончить ее в мае 1668 года Аахенским миром. Так же не получилось помешать окончательному обретению Португалией независимо- сти (18 февраля 1668 года), в военном смысле завое- ванной еще при жизни Филиппа IV. К тому же в июле 1670 года правительство было вынуждено уступить Ан- глии — за обещание больше не поддерживать капер- ство ’ — захваченные при Кромвеле территории в Южной Америке и в первую очередь стратегически важную Ямайку. В Америке, где все отчетливее про- являлась креолизация общества и служебной иерар- хии, равно как и разделение сфер господства, все даль- ше отходили от испанской короны, и этому устойчи- вому процессу суждено было продлиться до XVIII столетия. Сверх того, в 1672 году Испания позволила втя- нуть себя в Голландскую войну против Франции, ко- торую поддерживали Великобритания и Швеция, что- бы и там играть только пассивную роль и зависеть от европейской помощи. Невзирая на альянс со Священ- ной Римской империей и Брандербургским курфюр- стом, Мадриду, в конце концов, пришлось смириться с потерей фрейграфства Бургундии — коренной зем- ли наследства Габсбургов, — а также Южной Фланд- рии, что было закреплено Нимвегенским миром, за- ключенным в августе 1678 года. Путь к совершеннолетию Карла II В этом контексте совершенно ясно, с какими надеж- дами Испания ждала предстоящего в ноябре 1675 года вступления Карла II на престол. Об этих надеждах Ограбление вражеских и нейтральных судов, санкциониро- ванное правительством. 179
Испанские короли можно было прочесть в многочисленных современных листовках и реформаторских сочинениях уже упоми- навшихся arbitristas, но также в «княжеских зерца- лах», с помощью которых подкреплялось воспитание монарха. Помимо сочинения Рамоса дель Манзано, можно назвать «Морально-политическое зерцало юно- сти» (1674) Маркоса Браво де ла Серна и «Отрочес- кие годы царя Соломона, сына Давида» (1674) Хуана Баньоса де Веласко. 6 ноября 1675 года Карл попытался проявить само- стоятельность. Он вознамерился править как совер- шеннолетний и вызвал из Сарагосы в Мадрид своего сводного брата: «Для этого мне нужно, чтобы особа ваша при мне находилась»36. И снова с армией воору- женных сторонников, числом в 10 000 (!) человек, как указывали современники, Дон Хуан приближался к столице. И на этот раз почву подготовили публичные письма. В день рождения короля он на несколько ча- сов достиг власти; захватить же ее не смог. Перегово- ры с матерью, в которых Карл хотел сообщить ей о своем вступлении на престол и назначении Дона Хуа- на премьер-министром, привели к противоположному результату. В своей весьма трогательной речи Мариа- на, поддержанная королевским духовником, переубе- дила своего сына: регентство под ее руководством про- длялось еще на два года, а Дона Хуана с военным поручением снова отсылали в Мессину. Решив не доводить дело до конфликта, на следу- ющий день сводный брат Карла повернул в сторону Сарагосы. Снова дворец, т. е. непосредственное окру- жение, оказались сильнее юного короля. В течение всей своей жизни Карлу так и не удастся обрести на- стоящую самостоятельность. Как в свое время на Нитгарда, так и в эти годы Мариана сделала ставку на преданное доверенное лицо 180
К,арл II для обеспечения правления и доступа к королю. Од- нако с Доном Фернандо де Валенсуэла в конечном счете вышло не лучше. Сын андалусского поместного дворянина, ставший после службы вице-королем Си- цилии и удачной женитьбы на камеристке королевы сначала, в 1671 году, рыцарем ордена Сантьяго, за- тем, в 1673 году, старшим шталмейстером королевы и, наконец, в ноябре 1676 года, маркизом Виллась- ерра и грандом, был назначен официальным премьер- министром. Свое высокое положение он попытался закрепить тем, что занимал столицу строительством и праздниками, стремился завязать отношения со зна- тью, предоставляя ей придворные должности при дво- ре Карла II. В связи с последующими событиями сле- дует здесь упомянуть герцога Мединачели и графа Оропеса, которые были обер-камергерами или камер- герами. Этот пример демонстрирует степень популярности политических институтов и процедур, которой прави- тельству удалось достичь в конце XVII века. Важные должности стали доходными местами. Тщательно вы- веренная, высоко чувствительная система поиска ре- шений была основательно нарушена. Ведь даже не- когда строгие и принципиально открытые универси- теты подпали под чары могущественной придворной камарильи. Вряд ли нужно говорить, что о полити- ческих руководящих решениях этого премьер-мини- стра ничего не слышно; он был скорее символом, чем реальным властителем. В данном случае за крутым подъемом последовало стремительное падение. На провокационное назначе- ние премьер-министра гранды отреагировали неслы- ханным способом. 15 декабря 1676 года они обнаро- довали манифест с требованиями: «полностью и на- всегда удалить королеву от него [короля], Фернандо 181
Испанские короли де Валенсуэлу взять под стражу, а Дона Хуана при- близить к Его Величеству, с тем чтобы он там пребы- вал»37. Подписанный более двадцатью представителя- ми знати, этот документ был подобен консервативно- му перевороту и сравним с «альянсом знатнейших, предшествовавшим волнениям в Нидерландах». Как бы ни спорен был такой способ, понятно стремление этой публичной акцией понизить чрезмерное влияние двора на центр монархии в лице короля. Короне, снова понуждаемой к действиям, не оста- валось ничего другого, как сместить Валенсуэлу, ко- торый ретировался в монастырскую часть Эскориала. Дон Хуан смог 23 января 1677 года мирно и оконча- тельно въехать в Мадрид новым премьером. Однако еще до вступления в должность он распорядился де- монстративно взять Валенсуэлу под стражу, так что не осталась забыта и судебная палата монастыря. В конце концов Валенсуэлу сослали на Филиппины, от- куда тому уже не суждено было возвратиться. Во ис- купление посягательства на монастырь Карл II взял- ся за сооружение пышной ризницы, которую Клаудио Коэльо, в январе 1686 года ставший придворным ху- дожником, украсил своей знаменитой «Sagrada Forma» («Святое причастие»), которая после 1700 года на- долго определила масштаб и направление испанской живописи. Правительства Карла II Служить Дону Хуану оставалось совсем недолго: 17 сентября 1679 года, в день смерти своего отца, он скончался согласно медицинскому бюллетеню от взду- тия желчного пузыря. Для надлежащей оценки поли- тики при Карле II следует обобщить все три прави- тельства пост-регентского периода. Этого требует еди- 182
Карл II ная принципиальная направленность их политики, а также определенные личные черты премьеров — Дона Хуана, герцога Мединачели и графа Оропеса. «В об- щем, политика герцога [Мединачели] является не бо- лее, чем продолжением начатой доном Хуаном»38. Их объединяет также самоотверженная преданность сво- ему делу и незаурядность. Дон Хуан после успешной службы в Сарагосе рьяно приступил к исполнению новых обязанностей и, по свидетельству современни- ков, работал свыше 13 часов ежедневно. Подобное со- общают также о Мединачели и в особенности Оропе- се. Для английского посланника Стэнхоупа это был способнейший из людей, с которыми ему довелось встречаться в Испании. Современные историки даже называют его «способнейшим политиком Испании XVII века»39. Абстрагированный от дворцовых событий взгляд от- мечает с 1677 года упорное движение вперед, перс- пективные инициативы, которые скорее предвещали начало всеобщих реформ, чем несли на себе печать уходящего столетия и вырождающейся династии. Од- нако прежде окинем беглым взглядом поочередно все эти правительства: после смерти Дона Хуана главой правительства в феврале 1680 года был назначен гер- цог Мединачели. Женатый на представительнице рода Лерма, испанский гранд, член Государственного сове- та и с февраля 1679 года руководитель Совета Ин- дий, он слыл также умелым тактиком. Выдерживая разумную дистанцию с Валенсуэлой, равно как и с союзом против него, он сумел сохранить близость к королю, которая была определяющей для доступа к власти. Между тем экономические неурядицы, внеш- неполитические неудачи и шаткие альянсы в Мадриде вскоре погубили и это правительство. Весной 1685 года 183
Испанские короли Мединачели подал в отставку и вскоре после этого даже покинул Мадрид. Снова Карл II на короткое время встал у кормила власти. Несомненно, ему было знакомо идеализиро- ванное мнение доброжелателей о том, что истинный король обязан сам править. Однако, в конце концов, этому препятствовали как личные качества короля, так и сложность государственного аппарата. Поэтому вско- ре обязанности премьер-министра выполнял уже граф Оропеса, который оставался в правительстве до своей отставки в июне 1691 года, после чего было еще ко- роткое возвращение на службу в 1698/99 годах. Об- разованный выходец из могущественного рода (Аль- варес де Толедо-и-Португаль, представитель побочной линии дома Браганза), время от времени исполняв- ший обязанности председателя Совета Кастилии и пользовавшийся поэтому поддержкой этих институтов, он также пал жертвой превратностей внешнеполити- ческой жизни, социальной напряженности в Кастилии и Мадриде и в особенности дворцовых интриг вокруг королевы Марии Анны. В оставшиеся годы больше никому не удавалось на- долго задержаться у власти. Карл II, оказавшийся, в конце концов, неспособным править самостоятельно, не был в состоянии назначать и поддерживать поли- тиков по своему выбору. Столица Испанской миро- вой державы утрачивала свою роль политического коммутатора; она все больше запутывалась в дворцо- вых интригах и спорах о регулировании престолона- следия. Королевы и двор сохраняли, даже после офици- ального совершеннолетия Карла, громадное влияние в Мадриде. В последнем панорамном труде об Испа- нии 1700 года говорится о девяностых годах просто как о «десятилетии Марии Анны Нойбургской»40. Ста- 184
Карл II рая, главным образом монархистски ориентированная историография часто позволяет втянуть себя в двор- цовую кутерьму, тогда как молодые историки прини- мают в расчет собственно государственные дела. Взгляд же на хозяйственную политику правительства с 1677 года рисует новую картину эпохи Карла II. В плоскости между дворцовыми интригами и пра- вительственной работой лежит кадровая политика. Будь то Валенсуэла, Дон Хуан, Мединачели или Оро- песа — каждый старался заполнить решающие долж- ности в администрации и при дворе своими верными последователями, ибо только так можно было наде- яться на сколько-нибудь успешную реализацию поли- тических целей. Именно этим были обусловлены час- тые смены в высших эшелонах власти. Например, ру- ководство Советом Кастилии, центральным институтом управления коренной частью Испании, при Карле II менялось двенадцать раз; два gobernadores (руково- дители Совета) находились на службе едва по два года. Подобным образом обстояло дело и с другими инсти- тутами: Совет Арагона в 1677 году, председателя ко- торого, дона Мельхиор де Наварра-и-Рокафулл, Дон Хуан немедленно заменил кардиналом Паскуалем Ара- гонским; Государственный совет, в который вскоре после свержения Оропесы в июне 1691 года были при- глашены семь новых членов41. Тем не менее в целом можно выделить направле- ния политики, составляющие характерное своеобра- зие этой эпохи. Это преимущественно денежная сис- тема, финансовая политика, поощрение хозяйственной деятельности и земли короны. а) В вопросе кастильской валюты при Карле II удалось добиться стабильных успехов. Во времена Филиппа IV ввиду огромной нагрузки из-за европей- ских войн и проблем в сельском хозяйстве, торговле 185
Испанские короли и ремеслах, из-за девальвации, чеканки новых и пере- чеканки старых монет приближался обвальный крах валютной системы. Кастильскую медную монету, вел- лон, больше не принимали за границей; для внешней торговли необходимо было возвращаться к дорогим деньгам из благородных металлов. При Доне Хуане, который еще в бытность вице- королем Каталонии начал решать денежно-хозяй- ственные проблемы, в марте 1679 года была образо- вана Монетная комиссия. Опираясь на многочислен- ные предварительные заготовки и прежние попытки реформ, она смогла быстро взяться за работу. Уже 10 февраля 1680 года был издан декрет, по своему воз- действию равнявшийся денежной реформе. Стоимость находящихся в обороте денег снижалась на четверть, в огромной массе ходившие фальшивые деньги лега- лизировались на восьмую часть своего номинала, долги прощались. Ближайшие последствия были катастро- фичными: разорилось множество торговых домов, для многих наступили нищета и голод. Все же правитель- ство придерживалось взятого курса и в 1684 и 1686 годах последовали другие декреты. Таким образом, после суровых годов аккомодации, наконец, была со- здана стабильная денежная система как предпосылка экономического подъема Испании в следующем сто- летии. б) В хозяйственной политике было использовано аналогичное средство в виде созданной в январе 1679 года Торговой комиссии. В ней были представлены: прежде всего Имущественный совет, затем Совет Ин- дий, Совет Кастилии, но также и специалисты со сто- роны, такие как дон Франсиско Сентани. Неодно- кратно перестраиваемая (1682-1683, 1691, 1707 осно- вательно), она, в конце концов, оформилась в 1730 году в Торгово-денежную палату. Поддерживаемая со- 186
Карл II зданными в 1691-1692 годах в других частях Испа- нии (Севилье, Валенсии, Барселоне) различными спе- циальными комиссиями, она могла вырабатывать важ- ные стимулы коммерции. Главными направлениями ре- формистской деятельности стали колонизация и развитие шелковой промышленности, поощрение ви- ноделия, усовершенствование цеховой системы орга- низации труда и т. д. Процесс реформирования уско- рялся с помощью других объединений, создаваемых премьер-министрами короля: Encabezamiento (для об- ложения налогами, 1682) или para negocios de Hacienda у alivio de los pueblos (для государственной финансо- вой политики и налоговых льгот, 1692). Наряду с этим правительство — пожалуй, при этом украдкой косясь на французскую и, возможно, пор- тугальскую модели того времени42 — прибегло к сис- теме интенданст. С 1687 по 1691 годы в Кастилии было учреждено генеральное суперинтендантство, а также 21 суперинтендантство, которые должны были забо- титься о налоговых поступлениях и хозяйственном положении. Сюда же относятся указы против бесче- ловечных и неэффективных методов взимания нало- гов, многочисленных пенсионных платежей в пользу короны, вызывающе роскошной одежды и т. д. При Карле II налоговое бремя на кастильцев заметно ос- лабло по сравнению со временем Филиппа IV, конеч- но, не в последнюю очередь вследствие отсутствия по- литического нажима. Этими мерами закладывались основы экономического усиления Испании, которые, однако, не сразу дали ре- зультаты в виде стабилизации валюты, упрощения системы управления финансами, стимулирования тор- говли и ремесел. При этом правительство опиралось на Имущественный совет и подчиненные ему органы, тогда как центрами власти по-прежнему оставались 187
Испанские короли Совет Кастилии и Государственный совет. Ведь если бы премьеры Карла II решили в своей реформатор- ской политике действовать также через еще не окреп- ший Финансовый совет, то без явной королевской под- держки едва ли смогли бы преодолеть ожесточенное сопротивление, в первую очередь Совета Кастилии и представленных в нем силовых группировок. Этот антагонизм, в сущности, невозможно было решить до 1700 года, и это явно сдерживало успех верно наме- ченной политики экономической реформы. в) Одна из немногих поездок, которые король со- вершил по Центральной Кастилии, привела его в Са- рагосу. Этот визит означал видимое улучшение «феде- ральных отношений» в монархии Карла II по сравне- нию с временем Филиппа IV. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что и в этом больше заслуга последовательных действий правительства, чем монар- шей воли. В мае 1677 года в сопровождении своего сводного брата король торжественно открыл заседание арагон- ских кортесов и после подтверждения фуэрос (гаран- тированных прав и привилегий) принял присягу шта- тов. Хотя вслед за этим Карл II и Дон Хуан спешно вернулись в Мадрид, все же кортесы 1677-1678 годов вместе со созванной в 1684 году Верховной хунтой явились высшим достижением арагонской истории XVII века как в экономико-политическом плане, так и во взаимоотношениях между Сарагосой и испанс- кой монархией. Существенно улучшились также от- ношения и с другими частями арагонской короны. Символично в этом смысле возвращение 30 декабря 1689 года Барселоне привилегии звания гранда отно- сительно короны, которой город был лишен после вос- стания 1640-1652 годов. Решающим фактором в этом примирении была верность королю служивого и ро- 188
Карл. II дового дворянства во время крестьянских волнений 1687-1689 годов. Еще одной части державы, в которой не бывал ни Карл II, ни его предки, принесло пользу это прави- тельство. После издания 1 ноября 1681 года Свода законов для Южной Америки Латинская Америка по- лучила наконец правовые гарантии и универсальный действующий кодекс законов. В этом нашли заверше- ние длительные усилия, начатые еще в двадцатые годы. Впрочем, этим уже невозможно было сдержать про- цесс медленного перерезывания пуповины, связывав- шей Америку с метрополией. Свадьбы и внешняя политика Вторую большую поездку Карл II совершил осенью 1679 года в Бургос на встречу со своей первой супру- гой, Марией Луизой Французской. Этот заключенный в июле брак с очень импозантной, но политически не- опытной дочерью герцога Орлеанского для Карла II был, пожалуй, браком по любви. Но в первую очередь это все же был устроенный Доном Хуаном союз, зна- меновавший внешнеполитический выбор в пользу Франции. При этом сводный брат короля бесцеремонно обошелся с австрийской партией при дворе, группи- ровавшейся вокруг королевы-матери, отдававшей пред- почтение племяннице Карла II, Марии Антонии. Это ускорило продолжающееся с 1648 года отчуждение между Мадридом и Веной, которое нашло отражение как в негодовании Мадрида по поводу с испанской точки зрения чересчур поспешного мира Вены с Па- рижем в 1648 году, так и в выдаче перворожденной дочери Филиппа IV замуж за Людовика XIV (1659), или в почти постоянном неучастии испанских войск в боевых действиях Вены против турок (1682-1983). 189
Испанские короли Этот выбор означал конец времени Габсбургов в Испании, хотя брак не дал потомства. Именно поэто- му Марии Луизе примерно с 1686 года и до ее кончи- ны в феврале 1689 года пришлось выслушать немало обидных слов в Мадриде. Между тем, несмотря на родство, Людовик XIV, похоже, вовсе не торопился прекращать военные походы против Испании. Со своей стороны, Вена, занятая операциями на Балканах, была не в состоянии поддержать Испанию чем-то большим, нежели дипломатическо-династическими связими. Невзирая на подписанный в 1678 году мир, в 1683- 1684 годах Людовик XIV напал на Люксембург, Флан- дрию и Каталонию, стратегически блестяще выбрав для этого время. Заключенный (при посредничестве) в августе 1684 года в Регенсбурге мир закрепил за Францией владение Люксембургом, еще одним опло- том владычества Испании в Центральной Европе. Но и этот компромисс долго не продлился. Весной 1690 года в рамках Девятилетней войны против Нидерлан- дов между Мадридом и Парижем вспыхнул новый кон- фликт. И вновь он имел ощутимые последствия для Фландрии и испанского средиземноморского побере- жья, которое французские войска атаковали с суши и с моря. Взятие Барселоны (1691 и 1697) и Героны (1694), потеря Росаса (1693) и бомбардировка Брюс- селя (1695) отчетливо демонстрируют слабость испан- ских войск. Третью дальнюю поездку король предпринял вес- ной 1690 года — в Вальядолид, для встречи своей вто- рой супруги, Марии Анны Пфальц-Нойбургской. Этот брак, заключенный до неприличия быстро после смерти Марии Луизы, вновь сблизил Мадрид и Вену, а так- же Мюнхен, так как старшая сестра невесты, Элеоно- ра, с 1676 года была замужем за императором Лео- польдом (еще одна принцесса из дома Пфальц-Ной- 190
Карл II бург, Мари-Софи, состояла в браке с королем Порту- галии). В отличие от своей предшественницы, Мария Анна отличалась высокой образованностью, знанием языков и политическими амбициями. Поэтому на фоне преобладающей безынициативности и нерешительнос- ти Карла II в политически нестабильном Мадриде де- вяностых годов она превратилась в слишком уж за- метную политическую фигуру. Но история почти без- результатных интриг Мадридского дворца и таких сторонников королевы, как графиня Берлеш или Ген- рих Виссер, выходит за рамки нашего рассказа. Зна- ющий немецкий язык читатель может найти богатей- ший материал на эту тему у Пфандла. Под натиском Людовика XIV Мадрид и Испания оставались внешнеполитической игрушкой. Ни на од- ном из опасных фронтов не могло быть оказано серь- езного сопротивления. Слабость монархии отчетливо проявилась и в том, что теперь Мадрид был вынуж- ден мириться и с занятием решающих постов инозем- ными князьями. В 1691-1692 годах по настоянию Вены и королевы-матери губернатором и генерал-наместни- ком Брюсселя стал Макс Эмануил Баварский. Его роду доведется сыграть особую роль в вопросе престолона- следия. В свою очередь, Георг Гессен-Дармштадтский, близкий родственник матери Марии Анны Пфальц- Нойбургской, в 1694-1695 годах командовал герман- скими войсками в Каталонии и напоследок стал вице- королем этой страны, рыцарем Золотого Руна и ис- панским грандом. После впечатляющей победы Людовика XIV в сен- тябре 1697 года был заключен Рисвикский мир, уже с оглядкой на престолонаследие. Париж сохранял за собой Люксембург, Бургундию, фламандские укреп- ления и даже свои опорные пункты в Центральной Америке, однако возвращал последние завоеванные 191
Испанские короли территории, в частности, в Каталонии. То, что уже через год, в ноябре 1698 года, был заключен еще один договор о разделе, показывает, о какой цели, собствен- но, шла речь. Вопрос престолонаследия и королевское завещание Слабое здоровье короля, «которому причинял вред малейший сквозняк»43, и вероятность того, что он ос- танется без потомства, к середине девяностых годов становились все очевиднее. Великие европейские дер- жавы еще раньше поставили на эту карту; их тайные договоры о разделе испанской монархии сопутствова- ли Карлу II всю его жизнь. Еще в январе 1668 года Австрия и Франция заключили одно подобное согла- шение. В 1698 году Франция и морские державы до- говорились о том, как поделить Испанию между Ба- варией, Францией и Австрией. До марта 1700 года подобные договоры великих европейских держав уг- рожали внести разлад в решение вопроса о престоло- наследии в Мадриде. Карл II и его министры изо всех сил стремились взять события под свой контроль. Все же Мадрид долго медлил в этом вопросе из-за угрожающей поляриза- ции между австрийским и французским решением. Возможность компромисса появилась с рождением в октябре 1692 года Иосифа Фердинанда Баварского, сына Макса Эммануила и внучатого племянника ис- панского короля; его бабушкой по материнской ли- нии была Маргарита Испанская, сестра Карла И. Ка- залось, в качестве компромиссного кандидата он уст- раивал все заинтересованные стороны. По договору, заключенному в октябре 1698 года, в последующем 192
KapJL II месяце в Мадриде объявили последнюю волю Карла II, согласно которой Иосиф Фердинанд становился уни- версальным наследником (по одному оставшемуся кон- фиденциальным завещанию, составленному в сентяб- ре 1696 года). Однако вследствие смерти Иосифа Фердинанда в феврале 1699 года вопрос престолонаследия внезапно вновь возник. Политическая слабость Мадрида, где, казалось, больше правила баварская королева со сво- им двором, чем испанское правительство, но также возобладавший с 1648 года внешнеполитический идеал равновесия сил в Европе привели к самому живому участию великих европейских дворов в урегулирова- нии этого вопроса. Собственное, испанское решение с династической точки зрения было уже невозможно, тогда как решение в пользу Франции или Австрии могло иметь пагубные последствия для соотношения сил в Европе. Работы Маура и Пфандла детально обрисовывают «борьбу за Мадрид», которую вели посланники Вены и Парижа, отец и сын, графы Арраш и соответствен- но Аркур. На исходной позиции преимущество было на стороне Вены, так как, помимо традиционных свя- зей между обеими частями дома Габсбургов, была еще королева-мать (до ее смерти в мае 1696 года) и коро- лева Мария Анна. Как заметил в 1688 году посланник Генуи, короны Испании и Франции в силу противо- положности интересов были обречены вечно ненави- деть друг друга и вести войну с переменным успехом. Все же благодаря блестящей дипломатии Аркота, во- енному нажиму Франции, растущему влиянию партии франкофилов при дворе и гневу мадридских горожан против двора королевы чаша весов заметно склоня- лась в пользу Парижа. 8. Испанские короли 193
Испанские короли Правительство запросило мнение Государственно- го совета и папского престола, которое выяснилось только летом 1700 года. В своем же завещании от 3 но- ября 1700 года Карл II объявлял герцога Анжуйско- го, дядю Людовика XIV и второго сына дофина, на- следником «всех своих королевств и подвластных зе- мель, без каких-либо исключений» с тем условием, что короны Испании и Франции останутся разделен- ными навечно. Если все составляемые с 1668 года ве- ликими европейскими державами договоры исходили из раздела Испании, то здесь проявилось испанское решение вопроса престолонаследия. Король и прави- тельство стремились прежде всего к тому, чтобы со- хранить единство монархии. Как покажет течение вой- ны за испанское наследство, в Кастилии и вообще в Испании многие желали дальнейшего существования испанской монархии. Между тем решающей в те месяцы оказалась пози- ция высшего духовенства в лице кардинала Луиса де Портокарреро, члена Государственного совета, архи- епископа Толедо с 1677 года. Весной 1699 года Пор- токарреро удалось принять на себя руководство госу- дарственными делами. Он был ответственным за окон- чательное завещание Карла II. 29 октября 1700 года, уже почти на смертном одре, королоь назначил его регентом Испании. Если вспомнить о роли Нитгарда в начале регентства, то может показаться, что правле- ние Карла II словно окрашено пурпуром. Вообще последняя треть XVII века также была и зенитом политической власти церкви в Испании, что нашло выражение, в частности, в назначении Филип- пом IV сразу двух прелатов в Правительственное со- брание. Еще нагляднее сила церкви проявилось в ауто- дафе летом 1680 года, которое Инквизиция смогла ус- 194
Карл II троить в присутствии короля и всего двора на Глав- ной площади. Тогда лишились жизни около 100 мни- мых вероотступников. Чрезмерная религиозно-мистическая экзальтирован- ность дворцовой элиты нашла причудливое выраже- ние в экзорцизме, который по совету королевского ду- ховника в июле 1699 года стали применять к Карлу II. Улучшения состояния болезненного короля после этого не последовало, так что решить вопрос о престолона- следии таким путем не удалось. Все же благодаря этому сенсационному способу в Мадриде увековечился пре- небрежительный титул «el hechizado» (Зачарованный), который присвоили тогда Карлу II и под которым он до сих пор известен в Испании. «Зачарованному» королю и Австрийскому дому при- мерно к 1700 году в ходе нескончаемых битв против французских войск не хватало уже трогательного про- явления преданности и обще испанской лояльности. В Брюсселе после тяжелых разрушений, сделанных французской артиллерией в 1695 году при восстанов- лении зданий Гранд-пласа в доме корпорации пекарей были извлечены на свет бюст и регалии Карла II с надписью: «Цех пекарей хранил здесь победные тро- феи, с которыми Карл II с великой славой торжество- вал победу». Со своей стороны, опубликованные в 1709 году каталонские анналы Наркиса Фелу де ла Пенья поют дифирамбы этому королю, «его усердию, несмот- ря на тяжелые препятствия, его целостности, его же- ланию отличить [своим посещением] эту провинцию [Каталонию], как бы не удерживала его от этого бо- лезнь. Короче говоря, это был лучший король, какой был у Испании, хотя его министры действовали, как 44 указано выше» . Насколько подобные проявления верности Карлу II различных земель короны могли обеспечить дальнейшее 8* 195
Испанские короли пребывание оных в структуре испанской монархии, в конечном счете предстояло решить великим европейс- ким державам и затяжной войне за испанское наслед- ство. Память о Карле II и времени габсбургской дина- стии в Испании хранят здесь и поныне*. * Министр культуры Испании великодушно поддержал работу над этой статьей в Мадриде. Дом Веласкеса (Casa de Velazquez) в Мадриде еще раз стал рабочей базой. Искренняя благодарность приносится обоим учреждениям, а также проф. Гилу Новалису и проф. Фернандесу Албадехо за оказанную помощь. Большую бла- годарность автор выражает городскому институту изобразитель- ных искусств во Франкфурте-на-Майне за любезно предоставлен- ное разрешение перепечатать портрет Карла II работы Коэльо. Приведенная репродукция напомнит о потере этой картины в не- разберихе по окончании войны.
Эстебан Мауэрер ФИЛИПП V (1700-1724/1724-1746) Филипп V, герцог Анжуйский, род. 19.12.1683 г. в Версале. На испанский трон призван 24.11.1700 г. в Мадриде. Принесение присяги 8.05.1701 г., отрече- ние 10.01.1724 г. в пользу сына, Людовика. После смер- ти последнего второе вступление на престол 7.09.1724 г. Скончался 9.07.1746 г. в Мадриде, погре- бен в монашеской церкви Святой Троицы (Santisima Trinidad) в Ла Гранха де Сан-Илъдефонсо. Отец: Луи, дофин Франции (1661-1711). Мать: Мария Анна Баварская (1660-1690). Братья и сест- ры: Людовик, герцог Бургундский (1682-1712); Шарль, герцог Беррийский (1686-1714). Женитьба на Марии Луизе Савойской (1688-1714) 11.09.1701 г. в Турине (бракосочетание по доверен- ности) и 2.11.1701 г. (личное бракосочетание) в Фигерас. Вторая женитьба на Елизавете Фарнезе Пармской (1692-1766) 16.09.1714 г. в Парме (брако- сочетание по доверенности) и 24.12.1714 г. в Гвада- лахаре (личное бракосочетание). Дети от первого брака (пережившие детский воз- раст): сын Людовик, принц Астурийский, род. 25.08. 1707 г., после отказа 9.02.1724 г. Филиппа от трона король Испании, скончался 31.08.1724 г.; Фердинанд VI (1713-1759), король Испании (1746-1759). Дети от 197
Испанские короли второго брака (пережившие детский возраст): Карл III (1716-1788), герцог Пармский (1731-1734), король Неаполя и Сицилии (1734-1759), король Испании (1759-1788); Мария Анна Виктория (1718-1781), с 1750 г. королева Португалии; Фелипе (1720-1765), с 1748 г. герцог Пармский; Мария Тереза (1726-1746), в 1745 г. замужество с Луи, дофином Франции; Луи Антонио (1727-1785), кардинал и архиепископ Толе- до (1735-1746); Мария Антония Фердинанда (1729- 1785), с 1773 г. королева Савойи и Сардинии. Утром 16 ноября 1700 года король Франции, Лю- довик XIV, сделал в присутствии своего внука, Фи- липпа Анжуйского, перед двором следующее заявле- ние: «Господа, здесь стоит король Испании, ему была предназначена эта корона с рождения Скончавшийся король передал ее ему по завещанию, вся нация вы- сказалась за него и настойчиво у меня его испрашива- ла; это веление небес; я с радостью дал согласие». И, повернувшись к внуку, добавил: «Будьте хорошим испанцем, это в данный момент ваша благороднейшая обязанность, но не забывайте, чтобы сохранить согла- сие между двумя нациями, что вы родились францу- зом. Это средство сделать ее счастливой и сохранить мир в Европе»45. Политическая борьба вокруг испанского наследства То, что в описании герцога Сен-Симона выглядит как втройне (по праву рождения, завещательному рас- поряжению последнего испанского Габсбурга, а так- же по согласию испанцев) законная и поэтому внеш- не бесконфликтная передача всего испанского наслед- ие
Филипп V ства 16-летнему французскому Бурбону, в действи- тельности поставила европейскую государственную систему и составные части испанской монархии перед серьезной проблемой. Как очень скоро выяснилось, Европа, с ее шаткой системой мира, не одобряла ут- верждения в Испании короля французского проис- хождения. Вспыхнула охватившая Европу и заморс- кие территории «мировая война» (Ганс Шмидт) ве- ликих европейских держав, переросшая в Испании в гражданскую войну. Конфликт, представлявший со- бой величайшую угрозу господству Филиппа, между- народно-правовым путем удалось урегулировать лишь в 1713-1714 годах на Утрехтской и Раштаттской мир- ных конференциях. Вооруженное противостояние, обострившееся в 1701 году, назревало уже давно. С тех пор, как стало оче- видно, что немощный Карл II не оставит наследни- ков, в европейских кабинетах занялись поиском уре- гулирования вопроса престолонаследия — неизменно возникающая в подобных случаях проблема конкури- рующих притязаний. По остроумному замечанию Ан- дриса Крауза, Европой во времена «Старого режима» управляла одна единственная семья, делившаяся на множество боковых ветвей — великих семейств евро- пейских династий». Она обострялась еще тем обстоя- тельством, что в качестве самых серьезных кандида- тов на испанскую корону выступали глава австрийс- кой линии дома Габсбургов император Леопольд I и французский король Людовик XIV. Оба были пле- мянниками и в то же время зятьями Филиппа IV Ис- панского. Ожидать четкого прояснения сложного правового вопроса не приходилось, так что в случае открытия наследства непременно должна была возникнуть ост- рая политическая ситуация. Хотя на рубеже 1700 года 199
Испанские короли политическая и экономическая мощь Испании была подорвана, она все же еще представляла собой поли- тическую силу с весьма протяженными владениями, а именно метрополией, испанскими Нидерландами, Вер- хней Италией с герцогством Миланским, Неаполем, Сардинией и Сицилией, а также заморскими владени- ями — государство, которое при умном управлении вновь могло стать важным фактором в европейской политике. Для морских держав, Англии и Нидерландов, при данной политической конъюнктуре для сохранения рав- новесия сил в Европе необходимо было не допустить вступления в общее наследство ни одного из главных претендентов, но разделить наследство на несколько частей, а также поставить испанским королем какого- нибудь представителя, так сказать, нейтральной тре- тьей стороны, имевшего право на наследство, и удов- летворить остальных претендентов. Подобные рассуж- дения легли в основу первого договора о разделе между Англией, Францией и Нидерландами от И октября 1698 года, который назначал главным бенефициарием баварского кур-принца Иосифа Фердинанда, правну- ка Филиппа IV, но обходил испанские интересы, на- правленные на сохранение единства государства. По- этому в ноябре 1698 года король Карл утвердил Иоси- фа Фердинанда в качестве универсального наследника, однако после смерти в феврале 1699 года баварского принца этот план утратил значение. Во втором договоре о разделе (И июня 1699 г.) Англия и Франция договорились о том, что Людо- вик XIV даст согласие на передачу Испании с колони- ями и Нидерландами эрцгерцогу Карлу, второму сыну императора, но при этом сможет взять себе испанские владения в Италии, однако с той поправкой, что об- меняет с герцогом Лотарингским Леопольдом Лота- 200
илипп рингию на Милан. С этим договором раздела, к кото- рому 3 марта 1700 года присоединились также гол- ландцы, однако, не согласился император, так как не мог смириться с потерей Милана. Также он надеялся на то, что возмущение, вызванное в Мадриде разде- лом стран испанской короны, приведет к завещатель- ному отказу в пользу эрцгерцога Карла. Этому желанию не суждено было сбыться — из дип- ломатической борьбы, которой были отмечены послед- ние месяцы жизни короля Карла, победителем вышла французская партия. 3 октября 1700 года смертельно больной Карл подписал завещание в пользу Филиппа Анжуйского, в котором тот объявлялся единственным наследником и где с целью минимального нарушения равновесия в Европе прямо предусматривалось, что Испания никогда не должна объединяться с француз- ской монархией. В случае отказа от завещания авст- рийские Габсбурги должны были унаследовать нераз- деленное имущество. Несмотря на эти гарантии, вско- ре открывшееся наследство (король умер 1 ноября того же года) показало, что последняя воля Карла в лю- бом случае должна была привести к европейскому кризису, который едва ли возможно было решить мир- ным путем. Дилемма, вставшая перед Людовиком XIV, четко охарактеризована Клаусом Малеттке: приняв завеща- ние, он тем самым нарушал второй договор о разделе и поступал несправедливо по отношению к морским дер- жавам. Напротив, отказ от завещания сделал бы на- следником императора — а это совершенно не согла- совывалось с государственными интересами Франции. Соблюдение договора о разделе в конце концов при- вело бы к конфликту с Испанией и императором. «Воп- рос о праве на наследство», если говорить словами Иоганна Куниша, стал «главным и государственным 201
испанские короли актом общеевропейской политики», типичным кризи- сом системы династически ориентированной государ- ственной политики в эпоху абсолютизма. Имея перед глазами вышеописанную дилемму, Людовик XIV, взве- сив все шансы и опасности на своем Государственном совете, решился принять завещание для своего внука, который тем самым становился первым Бурбоном на испанском троне. Юность Филиппа О юности и воспитании Филиппа, который родил- ся в 1683 году в Версале и сразу после рождения был поручен заботам кормилец и гофмейстеров, известно мало. В династических расчетах как сыну престоло- наследника ему отводилась лишь подчиненная роль. Положение изменилось лишь после того, как по ис- панскому завещанию он стал фигурой на шахматной доске европейской дипломатии и приобрел значение для своего дедушки. Его мать, проведшая последние годы своей жизни совершенно уединенно, практиче- ски не принимала участия в его воспитании и умерла, когда Филиппу было семь лет. Также его отец, кото- рый, по язвительному замечанию Сен-Симона, «по- степенно оплывал жиром и апатией», мог внести мало полезного в развитие сына. Больше любви и симпа- тии чувствовал Филипп со стороны своей двоюрод- ной бабушки, Лизелотты фон дер Пфальц, герцогини Орлеанской, но даже та не могла исправить проявив- шийся уже в раннем возрасте мрачный нрав мальчи- ка, нашедший выражение в скуке, пресыщенности и меланхолии. Главным воспитателем был до 1697 года Франсуа Фенелон, передавший Филиппу и его братьям, поми- мо расхожих монарших добродетелей, убеждение в 202
(fiujcann V том, что образ жизни, безусловно, должен ориентиро- ваться на религиозные ценности. Филипп остался ве- рен этим указаниям: на протяжении всей жизни он оставался очень набожным, а под конец стал ежедневно исповедоваться. Напротив, обычаи версальского дво- ра отталкивали его; он держался в стороне от легко- мысленных развлечений. Это можно связать также с его застенчивостью, неуверенностью в себе и с его за- медленной сообразительностью и нерасторопностью. Впрочем, люди из его окружения характеризовали его скорее как доброго и щедрого правдолюбца. Советы, которые Людовик давал своему внуку пе- ред отъездом 4 декабря 1700 года в Испанию и по дороге, проливают свет на черты его характера, ибо дедушка ему советовал не запускать государственных дел, не позволять опекать себя советникам и не тер- петь вокруг себя камарилью. Жизни Филиппа как монарха суждено было продемонстрировать, что Лю- довик очень точно знал слабости своего внука. Вступление на престол В феврале 1701 года Филипп со своими француз- скими советниками въехал в Мадрид, где его с вооду- шевлением приветствовал народ. Портрет Гиасента Риго, показывающий Филиппа в испанском платье, совпадает с описанием Сен-Симона (а также хроноло- гически): «Он был высокого роста, в первом расцвете молодости, имел такие же светлые волосы, как у умер- шего короля и королевы, своей бабушки, был серье- зен, важен, молчалив, размерен, сдержан, короче, словно создан для жизни среди испанцев; и при всем том внимателен по отношению к каждому в отдельно- сти...»46. Политика Филиппа в первые месяцы была нацелена на то, чтобы преодолеть антагонизм между 203
Ыспанские короли сторонниками французской партии и сторонниками Габсбургов, чтобы представить себя как независимого от Версаля короля и завоевать доверие дворянства. Поначалу политика эта имела успех. 8 мая 1701 года его признали и принесли присягу штаты Кастилии, в январе 1702 года король добился согласия штатов Бар- селоны, в ответ на что подтвердил привилегии Катало- нии. В апреле королева приняла в Сарагосе присягу на верность Арагонских штатов, в том же месяце Филипп приехал в Неаполь и принял присягу итальянских под- данных. Филипп был признан повсеместно, и, каза- лось, что единство монархического союза будет сохра- нено. Укреплению новой династии послужил брак с тринадцатилетней Марией Луизой Савойской, кото- рая намного превосходила супруга энергией и умом и вместе со своим доверенным лицом, принцессой Ор- сини, также получившее указания Людовика XIV, оказалась в центре политических событий. Война за Испанское наследство В то время как переход власти совершился без вся- ких потрясений, положение в Европе обострилось. В это внес свою лепту и Людовик XIV, который в фев- рале 1701 года повелел Парижскому парламенту под- твердить законность притязаний Филиппа на фран- цузский престол и послал войска в испанские Нидер- ланды. Находившиеся там голландские гарнизоны были взяты в плен — явное нарушение Рисвикского мира 1697 года. Благодаря усилившемуся сотрудни- честву между Францией и Испанией была разрешена французская торговля в испанских колониях. Гвиней- ская компания получила в 1701 году так называемое асъенто — монополию на поставку чернокожих аф- риканских рабов в колонии. Морские державы долж- 204
(fiujCUnn V ны были чувствовать себя обойденными. Они опаса- лись, что Франция и Испания дойдут до торгового и постепенно политического союза. Так что поздней осе- нью 1701 года объединились уязвленный в своем на- следственном праве император и морские державы, усматривавшие угрозу своим экономическим интере- сам и европейским «свободам». Присоединились и дру- гие небольшие государства, чтобы — согласно фор- мулировке английского объявления войны — силой оружия защитить «balance de 1’Europe» ’. В первые годы борьба велась главным образом в Италии, на Рейне и во Фландрии, тогда как Иберий- ский полуостров оставался в стороне. Поскольку в войне за испанское наследство образовались многосто- ронние конфликтные очаги, возникли раздельные те- атры военных действий: война в Центральной Европе практически никак не была связана с войной в Испа- нии, которая, став гражданской, приобрела дополни- тельную остроту. Когда в марте 1704 года эрцгерцог Карл, который за полгода до этого в Вене провозгла- сил себя уже третьим претендентом на испанский пре- стол, высадился в союзнической Португалии, военные действия перекинулись на полуостров. Французские войска были посланы в Испанию, где назначенные Лю- довиком XIV специалисты в области управления по- пытались путем реформирования военной и финансо- вой систем мобилизовать ресурсы страны. Эти меры не имели значительного успеха, да и в военном отно- шении дела Бурбонов вскоре стали совсем плохи. После того как в августе 1704 года Испания поте- ряла крепость Гибралтар, морские державы начали владычествовать в западном Средиземноморье. В ок- тябре капитулировала Барселона, перейдя на сторону * Европейское равновесие (фр.). 205
Испанские короли Карла, за ней последовала остальная Каталония и Маль- орка. В этих частях страны существовало большое пре- дубеждение против властителя, который, как Филипп, происходил из сильно централизованной страны. В 1706 году войска Филиппа были оттеснены за Арагон к Португалии. Одновременно французы были изгнаны из Италии и испанских Нидерландов. В июне Филип- пу пришлось отступить перед натиском союзнических войск из Кастилии и отдать Мадрид Карлу III, кото- рый 2 июля был провозглашен королем. Казалось, Бур- боны побеждены. В этой тяжелой ситуации новую династию спасло население Кастилии, которое ожидало от Филиппа сохранения своего привилегированного положения. Карл же, которого арагонцы рассматривали в каче- стве гаранта традиционных свобод, не встретил под- держки в центральной части страны и отступил в сто- рону Валенсии. Филипп вернулся в Мадрид и пере- шел в наступление, которое принесло значительную победу в битве под Альмансой 25 апреля 1707 года. Были отвоеваны Валенсия и Арагон, и все же поло- жение Бурбонов существенно не улучшилось. В 1709 году, после плохого урожая и суровой зимы, наступил сильный продовольственный кризис с повсе- местным подорожанием, голодом и высокой смертно- стью. Военные неудачи и дипломатические пораже- ния — папа Клементин XI признал Карла королем Испании — заставили Людовика пустить первый проб- ный шар мира. Между тем крепла воля Филиппа к сопротивлению. Он отверг не совсем безоснователь- ные слухи, согласно которым Бурбоны хотели отдать Испанию, созвав в апреле 1709 года в Мадриде шта- ты, чтобы объявить своего сына, Людовика, принцем Астурийским и вместе с тем наследником престола — тем самым подтвердив, что не намерен отказываться от своих прав на трон. 206
(рилипп V Летом следующего года части французских войск отступили, и армия Филиппа потерпела тяжелые по- ражения при Альменаре и Сарагосе. Мадрид больше нельзя было удержать, и Карл смог во второй раз всту- пить во враждебно настроенный город, из которого, однако, ему снова пришлось отступить. Армия Фи- липпа перешла в контрнаступление и победила при Бриуэге и Вильявисьосе, что открывало путь в Ара- гон и Каталонию и снимало угрозу Мадриду. В рас- поряжении Карла оставалась лишь небольшая часть Каталонии. Уставшие от войны англичане и голланд- цы прекратили помогать полуострову. Если это был — при ретроспективном взгляде на события — перелом в войне, то после внезапной смерти в апреле 1711 года императора Иосифа возникло в корне новое общестратегическое положение. Перспек- тива, что его брат-наследник Карл объединит Испан- ское государство с германскими землями Габсбургов и императорским достоинством, совершенно не мири- лась с идеей европейского равновесия — и великий альянс распался. После того как в сентябре 1711 года Карл покинул Барселону, чтобы вступить во владе- ние Империей, чаша весов окончательно склонилась в пользу Бурбона, тогда как положение его каталонских подданных ухудшилось. В 1713 года император ото- звал свои войска и сам оставил страну; каталонцы же ожесточенно сопротивлялись до падения 13 сентября 1714 года Барселоны. Филипп, наконец, стал хозяи- ном на полуострове. Мирные переговоры Первые мирные переговоры начались уже в кризис- ный 1709 год. Однако они провалились, поскольку союзники предъявили Людовику, который был готов 207
Испанские короли на мир любой ценой, оскорбительные требования: он должен был силой оружия выгнать из Испании свое- го внука. Затем в доме Габсбургов произошла динас- тическая перемена, которая проложила путь к миру. По Утрехтскому миру от И апреля и 13 июля 1713 года, который одиннадцатью договорами регулиро- вал испанские и европейские дела, Филипп был при- знан королем Испании с тем условием, что короны Испании и Франции никогда не окажутся на одной голове. Цена, которую Филипп должен был запла- тить, складывалась из территориальных компенсаций. Император, который сначала не желал отказываться от притязаний на испанскую корону, получал испан- ские Нидерланды и итальянские владения. Герцог Савойский, Виктор Амадей II — королевство Сици- лию. Англия могла оставить себе Гибралтар, Мальор- ку и получала на 30 лет асъенто и другие торговые привилегии. Цель, ради которой Бурбоны вступили в войну, а именно обладание неразделенным испанским наслед- ством — не была достигнута. Многие же современни- ки восприняли отход итальянских и нидерландских владений как освобождение от тяжкого бремени, что открывало путь к внутренним реформам. Внутренняя политика Прежняя бурбонская политика реформ восходила к мотивам и планам времен Габсбургов, которые при Карле II не смогли, однако, пробить себе дорогу. Толь- ко переворот в общественно-политической жизни в результате войны за наследство предоставил возмож- ность и средства добиться перелома в реализации идеи монархистского абсолютизма. Образцом служила цен- трализованная государственная структура во Фран- 208
С/Эилипп V ции Людовика XIV, перенос которой в Испанию, од- нако, столкнулся с препятствиями в виде территори- альных преимущественных прав. При вступлении на престол Филиппу пришлось поклясться в их соблю- дении, однако мятежи на периферии давали теперь возможность ликвидировать многие из этих привиле- гий. Традиционному различию региональных основ- ных законов в период между 1707 годом (Валенсия) и 1716 годом (Каталония) был положен конец; ис- ключение было сделано лишь для Наварры и баск- ских земель. Конечно, нельзя подходить к этому объединению отдельных стран в централизованное государство с сегодняшней меркой, поскольку в подчиненных го- сударствах сохранялись устоявшиеся частноправовые нормы — уподобление коснулось, по сути, лишь ад- министративного права и организационной структуры власти. Лишенные своего особенного положения про- винции перешли в административное подчинение ин- тендантов, которые служили связующим звеном меж- ду Советом Кастилии (высшим органом власти) и ме- стными носителями власти. Следуя французскому образцу, интенданты, введение которых считается важ- нейшим новшеством Бурбонов, подчинялись непосред- ственно государственным секретарям и через них ко- ролю. Знать постепенно стала терять господствующее по- ложение в пользу выдвигающейся по критерию эф- фективности бюрократии. Высшие эшелоны государ- ственной власти претерпели существенные изменения, нацеленные на усиление положения государственных секретарей или министров, которые, в свою очередь, стали исполнителями королевской воли. Авторитет монархии по отношению к церкви удалось значитель- но поднять тем, что корона настояла на правах (в том 209
Испанские короли числе и экономических), ограничивавших духовенство. Это привело к длительной напряженности в отноше- ниях, преодолеть которую удалось лишь в конкорда- те * 1753 года. В области хозяйственной политики после войны за наследство удалось стабилизировать стоимость денег и достичь прогресса в создании единого экономиче- ского пространства. Поощрялись торговля и ремесла, создавались торговые компании. И все же, несмотря на влияние прагматически-утилитаристских просвети- тельских идей, коренного реформирования экономи- ки достичь не удалось. Напротив, огромную важность и большие последствия для будущего имели академии, основанные под покровительством Филиппа, — Ко- ролевская академия (1714), Медицинская академия (1734), Историческая академия (1736) и Академия изобразительных искусств (1744). Внешняя политика Надежды испанцев на мир после окончания войны за наследство не сбылись — правление Филиппа было почти непрерывной последовательностью войн. Вы- званы они были попытками монархов — в разрез мир- ным договорам Утрехта — вновь утвердиться в Ита- лии и вернуть себе прежнее положение, на что не мог- ли равнодушно взирать великие европейские державы. Еще одной константой испанской внешней политики в дальнейшем стало государственно-силовое и торгово- политическое противостояние Англии, рождавшее кон- фликты в заокеанских колониях и в западном Среди- земноморье и подталкивавшее к новому сближению с Францией. * Соглашение. — Прим. ред. 210
C/bujLUnn V Итальянские интересы приобрели конкретное на- правление благодаря второй жене Филиппа, Елизаве- те Фарнезе, заявлявшей наследственные права на Пар- му, Пьяченцу и Тоскану. Новая королева, полностью подчинившая себе все более физически дряхлеющего супруга, вскоре после свадьбы в конце 1714 года вме- сте с аббатом Альберони взяла на себя руководство испанской политикой, чтобы обеспечить своему сыну, который не имел никаких прав на испанский трон, княжеское положение в Италии. Хотя и удалось, без вступления в союзы, отвоевать в 1717 году Сардинию и в 1718 году Сицилию, однако Англия, Франция, Соединенные Нидерланды и император вошли в так называемый Четверной союз, который не стал терпеть нарушения равновесия сил и с помощью военной силы принудил Филиппа и Елизавету сместить Альберони и присоединиться к союзу. В качестве компенсации сын Карл получил кандидатское право на Парму, Пья- ченцу и Тоскану. Поскольку на Камбрейском конгрессе не удалось прояснить некоторые все еще спорные вопросы, ис- панская политика совершила неожиданный поворот: начались переговоры напрямую с императором. По Венскому договору (1 мая 1725 года) Филипп добил- ся от Карла VI де-факто уже давно существовавшего признания в качестве испанского короля, а также обе- щания, что его сын при открытии наследства получит на ленных правах Тоскану и Парму. В качестве ответ- ной услуги Ост-Индийской компании предоставлялись торговые привилегии. Этот союз означал аннулирова- ние альянса между Испанией, Англией и Францией и побудил Англию к принятию силовых мер по защите своих торговых интересов. По Севильскому договору (9 ноября 1729 года), обозначившему новый поворот в испанской политике, 211
испанские короли разрывался союз с императором и подтверждались старые торговые привилегии англичан и французов взамен на поддержку итальянских амбиций — в 1731 году английский флот доставил инфанта Карла в его герцогство Пармское и Тосканское. Однако и эта до- говоренность долго не продлилась, поскольку интере- сы Англии и бурбонских держав не совпадали. В лице Хосе Патиньо руководство внешней политикой с 1726 до 1736 года принял на себя человек, в чьих убежде- ниях преобладающую роль играли антипатии к Анг- лии. Будучи противником альянса с Австрией, он ис- кал союза с Францией и строил сильный флот, чтобы иметь возможность противостоять Англии на море. Сближение с Францией, зафиксированное в пер- вом семейном пакте от 7 ноября 1733 года, должно было обеспечить итальянские приобретения (в том числе будущие) и пресечь английские амбиции на море. Поводом к заключению этого пакта послужил между- народный кризис, возникший из-за неясной ситуации с польским престолонаследием. Филипп воспользовал- ся ситуацией, чтобы в 1734 году завоевать Неаполь и Сицилию для своего сына, который был провозгла- шен королем Обеих Сицилий. Эти приобретения им- ператор признал в Венском прелиминарном мире от 3 октября 1735 года с тем условием (Испания на него пошла весьма неохотно), что Парма и Тоскана отой- дут к Габсбургам. Новое усиление Испании, сопровождавшееся рас- тущим экономическим соперничеством, Англия воспри- няла как угрозу. Споры вокруг торговли с колониями привели осенью 1739 года к войне в Вест-Индии, из которой Испания смогла выйти победительницей. Вскоре после этого центр тяжести вновь переместил- ся на европейскую сцену, где после смерти императо- ра Карла VI в 1740 году разразилась война за Авст- 212
илипп рийское наследство, в которой Испания участвовала на стороне Франции против Австрии и Англии. Для Елизаветы Фарнезе это был желанный повод для возобновления прерванной Венским прелиминар- ным миром борьбы за Италию. Антибурбоновская ко- алиция между Англией, Австрией и Сардинией при- вела к тесному сближению Франции с Испанией. Это нашло отражение во втором семейном пакте от 25 ок- тября 1743 года, по которому Людовик XV обязался вступить в войну против Англии и Сардинии, а также оказать поддержку в завоевании Милана, а в даль- нейшем — Пармы и Пьяченцы для испанского инфанта Фелипе. Хотя и не удалось сломить английское гос- подство в Средиземном море, все же после ряда побед над сардинско-австрийской армией инфанту Фелипе удалось в 1745 году войти в Милан. Правда, незадол- го до смерти Филиппа V в июле 1746 года испанцы вынуждены были вновь очистить Ломбардию и воева- ли после этого с меньшим успехом до Ахенского мира 18 октября 1748 года, положившего конец войне за Австрийское наследство. Инфант Фелипе получил по праву рожденного вто- рым Парму и Пьяченцу. Гибралтар и Менорку отвое- вать так и не удались. Также не получилось освобо- диться и от кабальных торговых договоров. И хотя на момент смерти Филиппа V Испания не вернула себе ранг великой державы, все же теперь она могла при- нимать участие в глобальной европейской политике в качестве самостоятельного фактора и готова была вот- вот оправиться от тяжелых потрясений, связанных с участием в европейских войнах. Почти сорокапятилетнее правление Филиппа V яв- ляется одним из продолжительных в испанской исто- рии, и все же ему не удалось — как, например, его де- душке Людовику XIV — стать одним из определяющих 213
Испанские короли факторов своей эпохи. Уже в 1701 году, вскоре после приезда в Испанию, камергер Лувилль выразил убеж- дение, что Филипп — король, который не правит и никогда не будет править. Во время войны за Испан- ское наследство он продемонстрировал солдатскую храбрость, энергичность и решительность, чем заслу- жил прозвище «el Aminoso» (Отважный), однако вско- ре в его характере усилилась проявившаяся еще в юности склонность к апатии и меланхолии, и Филипп постепенно впадал в патологическое безволие, кото- рое порой ставило его в полную зависимость от окру- жения. Пресытившись государственными делами, он проводил дни со своей супругой в кровати и со своим духовным отцом в исповедальне, а также, при случае, на охоте. К концу 1723 года все были озабочены тем, что король может стать совершенно непригоден для ис- полнения государственных обязанностей или даже умрет. Этого не случилось, однако через несколько месяцев Филипп осуществил давно уже принятое ре- шение и отрекся в пользу своего сына Людовика, что- бы полностью посвятить себя служению Господу и удовлетворению своей набожности. Правление сына, впрочем, длилось всего полгода, так что Филиппу сно- ва пришлось сесть на трон. Поскольку королева вери- ла, что таким образом удастся рассеять мрачность духа супруга, в 1729 году двор перебрался в Андалусию, где оставался четыре года. Однако улучшения не по- следовало. За это время Филипп изменил свой распо- рядок, превратив ночь в день. Он трапезничал после полуночи, после чего отправлялся со своей свитой на рыбалку, которая заканчивалась на рассвете, после чего шел спать. После возвращения двора в Мадрид, на охоту он больше не выезжал, но вызывал к себе на два часа 214
(pUJLUnn V утра министров и завтракал в пять. Первую половину дня король спал, вторую проводил в постели, где ре- шал государственные дела, и в столовой. Для упоря- доченной деятельности правительства эти привычки были пагубны, зато как нельзя больше подходили мо- нарху, который не хотел быть королем. Только зна- менитому певцу Фаринелли, который с 1737 года жил в Мадриде, удавалось своими поначалу почти еженощ- но исполняемыми ариями выводить Филиппа из деп- рессии. Но до радикального выздоровления дело не дошло. В этой ситуации ничего не изменилось до са- мой смерти Филиппа. Он не был значительным мо- нархом, но в течение его правления, приведшего на испанский трон новую династию, были заложены ос- новы, на которых покоилась Испания в XVIII веке и в последующие времена.

Рената Пипер ФЕРДИНАНД VI (1746-1759) Фердинанд VI, род. 23.09.1713 г. в Мадриде. Пос- ле смерти своего старшего брата, Людовика I, с 1724 г. принц Астурийский. Испанским королем про- возглашен 10.07.1746 г. Скончался 10.08.1759 г. в Вил- лаявикиоса-де-Одон, погребен рядом со своей женой в Монастыре салесианерианцев в Мадриде. Отец: Филипп V (1683~1746); мать: Мария Луиза Савойская (1688-1714). Братья и сестры (пережившие детский возраст): Людовик I (1707-1724), король Испании (1724). Сводные братья и сестры (от второго брака его отца, Филиппа V с Изабель (Елизаветой) Фарнезе (1692-1766): Карл III (1716-1788), король Испании (1759-1788); Мария Анна Виктория (1718- 1781), с 1729 г. замужем за португальским престоло- наследником Иосифом, принцем Бразильским, впослед- ствии Иосифом I Португальским; Фелипе (1720-1765), с 1739 г. женат на Луизе Изабелле Французской, с 1748 г. герцог Пармский, Пьяченцский и Гасталлъский; Мария Тереза (1726-1746), замужем за Людовиком, дофином Франции, сыном Людовика XV; Луис Анто- нио (1727-1785), архиепископ Толедо, с 1735 г. карди- нал, в 1754 г. отрекся от кардинальского сана, с 1776 г. женат на Марии Терезе де Валлабрига-и-Розас, граф Чинчонский; Мария Антония Фернанда (1729-1785), 217
Испанские короли с 1750 г. замужем за Витторио Амедео, принцем Пье- монтским, сыном короля Сардинии, под именем Викто- ра Амадея III королем Сардинии (1773-1796) и герцо- гом Савойским, королева Сардинии (1773-1785). Женитьба на Барбаре Браганза (1711-1758), до- чери португальского короля, 19.01.1729; брак остал- ся бездетным. Характер Фердинанда VI Фердинанд VI Испанский родился 23 сентября 1713 года в Мадриде. По описаниям современников он был сравнительно небольшого роста, с приятным светлым выразительным лицом, хотя и изрытым оспою. Голу- бые глаза и черты лица, равно как и живые и граци- озные движения, отличавшие его от чопорных окру- жавших его испанцев, выдавали в нем бурбоно-фран- цузское происхождение. Английским посланником король характеризовался как добродушный и спокойный, хотя и склонный к не- ожиданным, бурным реакциям. Набожность и безупреч- ный образ жизни сочетались со стремлением творить добро; неуверенность вела к отсутствию решимости, но порой он бывал упрям и даже агрессивен. Противоре- чивые оценки и реакции приписывались меланхолии, которой Фердинанд был подвержен, подобно своему отцу. Короля наделяли лишь посредственными умствен- ными способностями, указывая на заметное отсутствие в нем качеств руководителя. Его пристрастиями счита- лись охота и музыка, но никак не государственные дела. Детство и юность Фердинанд VI был четвертым сыном короля Фи- липпа V Испанского и его первой супруги Марии Лу- 218
(^ердинанд VI изы Савойской. Его мать, до того уже долго болев- шая, умерла через несколько месяцев после его рож- дения, 14 февраля 1714 года. Поскольку Филипп V уже 16 сентября 1714 года повторно женился, еще не достигший годовалого возраста Фердинанд рос под присмотром своей мачехи Изабеллы Фарнезе. Из троих братьев от первого брака его отца только старший, Людовик I, пережил детский возраст. И Фердинанд до самого вступления на трон и женитьбы оставался свя- зан со своими шестью сводными братьями и сестрами. Как младший сын, Фердинанд вначале носил ти- тул инфанта Кастильского. В 1724 году его отец, Фи- липп V, отрекся от престола, и 9 февраля 1724 года семнадцатилетний брат Фердинанда, Людовик I, был провозглашен королем, но 31 августа 1724 года пал жертвой оспы. После долгих колебаний Филипп V вновь вернулся к государственным делам, между тем как 25 ноября 1724 года одиннадцатилетний Ферди- нанд был объявлен кортесами, сословным собранием, принцем Астурийским, т. с. престолонаследником. Отныне начались оживленные поиски подходящей для будущего испанского короля супруги. После про- должительных переговоров короли Испании и Пор- тугалии договорились о двойной свадьбе. 11 января 1728 года испанский престолонаследник обручился со старшей дочерью португальского короля Марией Бар- барой Браганза. Португальский престолонаследник Иосиф, принц Бразильский, — со старшей дочерью испанского короля Марией Аной Викторией. Свадь- бы состоялись 19 января 1729 года, в скверную пого- ду, на мосту через протекавшую по границе между Португалией и Испанией реку Кая, близ города Эл- ваш. Там покинули со слезами одиннадцатилетняя Ана Виктория и семнадцатилетняя Барбара своих ро- дителей, сестер и братьев, чтобы под руку со своими 219
Испанские, короли пятнадцатилетними супругами отправиться к новым дворам и в новые страны. При первом свидании, на свадьбе, Фердинанд на- столько возненавидел свою рослую, осанистую жену, с обезображенным оспой лицом, что поначалу под пред- логом, что обманулся в ее внешности, хотел отказать- ся от брачного контракта. Хотя рожденная 4 декабря 1711 года в Лиссабоне Барбара, по мнению зарубеж- ных посланников, была так же добродушна, воспитан- на и музыкальна, как Фердинанд, но в противопо- ложность своему мужу отличалась умом, силой воли, образованием и политическим благоразумием. Как и у Фердинанда, у нее было слабое здоровье. Бездет- ный брак привел к тому, что Барбара Браганза стала опасаться остаться вдовой без средств к существова- нию. Обусловленное этими страхами поведение каза- лось придворным корыстолюбием. Несмотря на пер- воначальную антипатию Фердинанда, решительной и чуткой Барбаре довольно скоро удалось завоевать до- верие своего слабовольного и душевно неуравновешен- ного мужа и стать ему надежной опорой. Хотя Фердинанд и был провозглашен принцем Ас- турийским, королева Изабелла Фарнезе приклады- вала все усилия к тому, чтобы до смерти Филиппа V чету престолонаследника не допускали к государствен- ным делам. Решающее значение здесь могли иметь наклонности Фердинанда. Но они никак не объясня- ют, почему Изабелла Фарнезе лишила принца и его супругу любых контактов с иноземными посланни- ками и в 1733 году запретила им покидать свои по- кои в королевском дворце Буэн-Ретиро в Мадриде. Когда 9 июля 1746 года Филипп V скоропостижно скончался от сердечного приступа, у Фердинанда и Барбары не было ни политической подготовки, ни опыта. 220
Фердинанд VI Руководящие деятели при дворе Фердинанда и их политические цели 10 июля 1746 года во дворце Буэн-Ретиро Ферди- нанд VI был торжественно провозглашен испанским королем. Он унаследовал державу, финансы и эконо- мика которой были истощены длительной войной и войска которой были до сих пор вовлечены в войну за Австрийское наследство в Италии и Карибском море. Поэтому самой неотложной целью его правления было удалиться с итальянского театра военных действий и завершить реформы, которые обсуждались или были начаты его отцом ради модернизации Испании в духе просвещенного абсолютизма. Установка на гармонические политические переме- ны в начале правления Фердинанда VI совпала с кад- ровыми решениями. Сначала были назначены мини- стры: маркиз Виллариас в качестве первого министра по делам королевской семьи и внешней политики, а также министра юстиции и маркиз Энсенада в каче- стве военного министра, министра финансов и по де- лам Индии. Последний был обязан своим пребывани- ем на посту, в частности, Хосе де Карвахалю-и-Лан- кастеру (им же самим выдвинутому и еще до коронации бывшим тайным советником монарху). В личном ок- ружении монарха вначале не произошло существен- ных изменений. Фердинанд VI оставил своего духов- ника, французского иезуита Жака-Антуана Февре, являвшегося одновременно духовником Изабеллы Фар- незе. Итальянский оперный певец Карло Броши, изве- стный как Фаринелли, который развлекал еще его ду- шевнобольного отца и пользовался особым благоволе- нием и доверием Барбары Браганза, продолжал петь для испанской королевской четы. Даже супруга умер- шего Филиппа V и мачеха Фердинанда VI, Изабелла 221
испанские короли Фарнезе, которая так долго определяла судьбу испан- ской политики, смогла остаться в Мадриде. Правда, ей пришлось покинуть королевский дворец Буэн-Ре- тиро и устроить себе резиденцию в Паласио де лос- Афлихидос. Но, несмотря на примирительную позицию коро- левской пары, уже через короткое время возникла на- пряженность между представителями двора, олицет- ворявшими старую, ориентированную на внешнеполи- тические успехи и на Францию силовую политику, и силами, выступавшими за решительные внутренние реформы и мирную политику, а также за сближение с Англией и Португалией и группировавшимися вокруг Барбары Браганза. Так, доверенное лицо Изабеллы Фарнезе, маркиз Виллариас, попытался отстранить королеву Барбару, с первого дня принявшую участие в совещаниях короля с министрами. Она предложила воссоздать центральные королевские консультативные органы власти, которые должны были подготавливать королевские решения. Однако при поддержке порту- гальского посланника сформировалась реформистская группировка, и уже в декабре 1746 года маркиз Вил- лариас частично лишился власти; его компетенция была ограничена министерством юстиции. Его преем- ником на должность декана Государственного совета и премьер-министра Фердинанд VI назначил англофила Хосе де Карвахаля-и-Ланкастера. Оба министра, мар- киз Энсенада и Хосе де Карвахаль-и-Ланкастер, оказа- ли существеннейшее влияние на внутреннюю и внеш- нюю политику Испании в правление Фердинанда VI. В литературе неоднократно указывалось на проти- воречивые характеры и политические концепции этих министров. Карвахаль происходил из древнего дво- рянского рода, имевшего вотчину в Эстремадуре и род- ственников среди португальской знати, а также отда- 222
С/Эерди.кан,д VI ленные семейные связи с Англией. Энсенада был вы- ходцем из Арагона и родился в простой семье. В силу своего происхождения Карвахаль стремился к тесным связям с Португалией и Англией, чтобы избавиться от французской опеки. Энсенада, напротив, больше ориентировался на реформаторскую политику фран- цузских Бурбонов. Эти внешнеполитические предпочтения отразились также на различных подходах к внутренней полити- ке. Если Энсенада стремился увеличить испанский флот, чтобы еще сильнее привязать латиноамерикан- ские колонии к метрополии и иметь возможность про- тивостоять натиску Англии в испанских водах как по ту, так и по другую сторону Атлантики, то Карвахаль ратовал за усиление сухопутной армии, чтобы в слу- чае необходимости дать отпор французским войскам. Коренным образом отличались они и в своих мане- рах. Карвахаль ценил скромный внешний вид и был склонен к бесцеремонным, резким и прямолинейным реакциям. В противоположность ему Энсенада, дер- жавший себя с величайшей помпезностью и любив- ший роскошь, был крайне предупредителен и гибок. Так что, казалось, министры блокируют один другого в осуществление политики, не сотрудничая между со- бой, и представляют монарху противоположные пла- ны. Но, подводя итог их почти семилетней работы и учитывая долговременные последствия их деятельно- сти, напрашивается вывод, что Карвахаль и Энсенада скорее дополняли друг друга. Королевская же чета поощряла их независимость. В течение 1747 года интриги придворных из груп- пировки Изабеллы Фарнезе обострились. Поэтому в июле 1747 года старая королева была выслана из Мад- рида и была вынуждена обосноваться в королевской резиденции Ла-Гранха в Сан-Ильдефонсо. Уже в марте 223
"Испанские короли Фердинанд поменял духовника: французского иезуи- та Февре, который продолжал оставаться духовником Изабеллы Фарнезе, сменил испанский иезуит Фран- сиско Раваго, который, хотя и был далеко не так бли- стателен и умен, как француз, но — по признанию английского посланника — отличался лояльностью и лучше подходил к столь же неблистательному коро- лю. К тому же Раваго поддерживал убеждения Бар- бары Браганза. Тем самым королевская чета приобре- ла большую свободу действий. Политика реформ при Фердинанде VI Фердинанд VI и Барбара правили населением при- близительно в 19 миллионов человек, половина кото- рого жила на Иберийском полуострове, половина — в латиноамериканских колониях. В Испании население концентрировалось в Галисии, Леоне, Новой Касти- лии и Андалусии. В Америке основная масса колони- стов проживала в сегодняшней Мексике и в области Анд. Районы с огромным экономическим потенциалом только приблизительно совпадали с густонаселенны- ми центрами. В Испании самые высокие темпы роста и самые современные экономические реформы отме- чались в прибрежных районах, в особенности Катало- нии и в Кантабрии; в Америке особенно динамично раз- вивалась Мексика, но уже обозначился также подъем Венесуэлы, региона Ла-Платы, а также тихоокеанско- го побережья Чили и Перу. Между тем в прибрежных районах Иберийского полуострова и процветающих об- ластях Америки обнаруживались явные признаки со- циального раскола в обществе, ориентированном боль- ше на экономические, чем на сословные критерии. Поэтому целью монархов, а также маркиза Энсе- нады была поддержка экономической и общественной 221
Срердинанд VI модернизации в рамках просвещенного абсолютизма, причем в Европе прежде всего поощрялось ремеслен- ное и зарождающееся промышленное производство, в Америке же — горнодобывающая отрасль и сельское хозяйство. Помимо этой глобальной стратегии, наце- ленной на усиление интеграции хозяйства колоний в экономику метрополий, в Испании старались также решать регионально-политические вопросы. Так, на- пример, ремесла, в частности полотняные и шелковые производства Кастилии, попавшие в XVII веке в кри- зис, были поддержаны королевскими мануфактурами, которые начали закладывать еще во времена Филип- па V. При Фердинанде заметно возросли государствен- ные дотации на эти мануфактуры и их производитель- ность. Это было началом политики поощрения эконо- мики, которую продолжил Карл III. Энсенада поддерживал не только экономическую мо- дернизацию Испании и ее колоний, но реформировал также государственные финансы. К 1753 году налого- вые откупщики, от которых прежде поступало более 70 процентов всех налоговых сборов, были заменены в Испании и Америке государственными служащими. Несмотря на высокие административные расходы, ус- транение системы налоговых откупщиков к концу прав- ления Фердинанда VI привело к повышению государ- ственных доходов на 50 процентов. Чтобы привести налогообложение в соответствие с экономической производительностью, Энсенада наме- ревался заменить взимаемые в Кастилии многочислен- ные отдельные налоги, которые преимущественно об- ременяли торговлю и потребление, единым сбором, которым должны были облагаться доходы и имуще- ство (unica contribution*). Для этого он распорядился ’ Единый сбор (исп.). 9. Испанские короли 225
Испанские короли собрать обширные статистические данные о ситуации с доходами и имуществом в Кастилии — так называе- мый «кадастр Энсенады», результаты которого были представлены короне в 1757 году. Но поскольку к тому времени Энсенада был свергнут, противникам unica contribution, и прежде всего знати и духовенству, ин- тересы которых задевались больше всего, удалось поме- шать введению этого налога на доходы и имущество. Не ограничиваясь подъемом доходов путем повы- шения эффективности взимания налогов, Энсенада стремился также к повышению рациональности исполь- зования скудных финансовых средств короны. Для этого в 1749 году по всей Испании были введены долж- ности интендантов провинций и армии. Чиновники эти были призваны координировать на уровне провинций деятельность гражданской, судебной, финансовой и военной администраций. Данными мерами Энсенаде удалось профинансировать восстановление испанско- го флота, который за несколько дней до вступления в силу Аахенского мира в октябре 1746 года понес ог- ромный урон от англичан. Энсенада распорядился расстроить испанские вер- фи, в частности в Галисии, и к концу правления Ферди- нанда VI удалось довести количество испанских во- енных кораблей до 76, чего при Бурбонах еще не бывало. Вместе с тем Энсенада улучшил обороноспо- собность Испании путем обновления старых и строи- тельства новых крепостных сооружений, например, форта Фигерас в Каталонии, которому вскоре сужде- но будет устоять перед атакой французских войск. Кро- ме того, по его распоряжению было модернизировано производство оружия и боеприпасов, реорганизована армия и создана система провинциальной милиции. По его мнению, увеличение численности регулярной армии наверняка столкнулось бы с сопротивлением со 226
Фердинанд VI стороны населения и сильно нагрузило бы и без того нуждавшуюся в передышке после затяжных итальян- ских войн испанскую экономику. В общем, можно утверждать, что правление Фер- динанда VI характеризовалось центробежной эконо- мической политикой, поскольку расходы по бюджету государства направлялись также в слабые регионы. Финансовая политика Энсенады была настолько ус- пешной, что, невзирая на массивную программу во- оружения, государственный долг упал и доходы ко- роны впервые превысили ее расходы. Избыточные деньги складывались на хранение в депозитарий, что- бы предотвратить их негативное воздействие на эко- номическую деятельность. В церковной политике глубоко религиозного коро- ля Энсенаде удалось, после длительных тайных пере- говоров в 1753 году с курией, заключить соглашение, нормализовавшее отношения между Римом и Мадри- дом и усилившее положение короны по отношению к церкви. Но испанской короне не удалось добиться пол- ного патронажного права над церковью на Иберий- ском полуострове. В ходе подготовки переговоров в Риме Энсенада поручил ученым поиск документов в кафедральном соборе Толедо, доказывавших факти- ческий церковный патронаж кастильской короны в прежние столетия. Снятые при этом копии и изучение архивных документов послужили утверждению мето- да критической работы с источниками и заложили на- чало испанской исторической науки. Отпечаток времени правления Фердинанда VI и его деятельности по модернизации государства в духе про- свещенного абсолютизма заметен и в культурной по- литике. Разумеется, монархи больше не ориентирова- лись на Версальский двор. Они поддерживали, сле- дуя личным интересам, исполнение итальянских опер. 9* 227
Испанские короли Оперный певец Карло Броши — Фаринелли, компо- зитор и капельмейстер Доменико Скарлатти, учитель Барбары Браганза, устраивали при дворе концерты и оперы; в королевской резиденции Аранхуэс они уст- раивали дорогостоящие музыкальные фестивали. Фа- ринелли также стал ближайшим доверенным лицом королевской четы в политических делах. Меценатство не ограничивалось музыкой. В 1752 году при поддерж- ке Фердинанда VI в Мадриде была основана Акаде- мия искусств Сан-Фернандо, где преподавали изобра- зительное искусство и архитектуру. Внешняя политика Фердинанда VI Внутренние реформы в международной сфере со- провождались политикой мира и нейтралитета, ибо только так можно было заложить прочные основы ста- бильного оздоровления испанской экономики и обще- ства. При вступлении Фердинанда VI на трон самы- ми неотложными задачами представлялись выход Ис- пании из войны за Австрийское наследство (1743-1748) и разрешение длившегося со времен войны за Испан- ское наследство (1701-1713) конфликта с Австрией в Италии и Португалией и Англией в Америке. Примирение с Австрией и стабилизация положения в Италии происходили в три этапа. Сначала министр Карвахаль, ответственный за династические взаимо- отношения и внешнюю политику, при заключении Ахенского мира, завершившего в 1748 году войну за Австрийское наследство, добился для второго сводно- го брата Фердинанда VI, Фелипе, утверждения его в праве рожденного вторым наследником в итальянском герцогстве Парма. Затем, 12 апреля 1750 года, млад- шая сводная сестра Фердинанда, Мария Антония, вышла замуж за принца Пьемонтского, Витторио Аме- 228
Cfiepdanand VI део Савойского, старшего сына короля Сардинии, со- юзника Австрии. По поводу свадебных торжеств в Мадриде как Карвахаль, так и Энсенада были награж- дены орденами Золотого Руна; оба участвовали в пе- реговорах по подготовке это важного союза. В конце концов императрица Мария Терезия установила пря- мые контакты со своей родственницей по нескольким линиям, Барбарой Браганза, чтобы заключить в отно- шении Италии оборонительный союз. После того как Барбара уведомила своего мужа об этой инициативе Австрии и Фердинанд VI дал свое согласие, 14 июня 1752 года в Аранхуэсе между Ис- панией, Австрией и Сардинией был подписан соответ- ствующий договор, который подтверждал установлен- ный по Ахенскому миру для Италии порядок, подво- дил черту итальянским войнам первой половины XVIII века и оставался в силе до Коалиционной войны. К со- глашению присоединился младший сводный брат Фер- динанда VI, Фелипе, герцог Пармы. Напротив, стар- ший сводный брат Фердинанда, король Карл III Неа- политанский, присоединяться не стал, так как договор не гарантировал его права на престол Неаполя. Примирение между Испанией и Португалией по- следовало в январе 1750 года в Мадриде. Под руко- водством Карвахаля был заключен договор, урегули- ровавший пограничные споры между колониями обе- их держав. Испания признала продвинувшуюся далеко на запад португальскую колонизацию в Мато-Гроссо и Амазонской области. Со своей стороны, Португалия передавала Испании контроль над устьем Ла-Платы, отдавала Колонию-до-Сакраменто (на территории се- годняшнего Уругвая) и отказывалась от всех своих притязаний на Филиппины. Этот договор о разделе границ натолкнулся на сильное сопротивление в Ла- тинской Америке, особенно в парагвайских иезуитских 229
Испанские короли резервациях, поскольку иезуиты потеряли часть сво- их миссионерских территорий. Однако до принципи- ального пересмотра вновь установленных границ дело не дошло. В октябре 1750 года в Мадриде Карвахаль достиг с Англией согласия о прекращении договора асиенто, га- рантировавшего британцам с конца войны за Испанс- кое наследство (1713) монополию на торговлю рабами с Латинской Америкой. Тогда вместе с договором аси- енто британцы получили право посылать в Латинскую Америку ежегодно нагруженный товаром корабль, не принимая во внимание испанско-американскую торго- вую монополию (т. н. annual ship). Это право также стало недействительным по Мадридскому договору, испанская корона предоставила за него компенсацию. Но к соглашению о ликвидации английских лесозаго- товительных поселений в Белизе и Гондурасе, неза- конных, по мнению испанцев, равно как и о суверен- ном праве, заявляемом Испанией на Карибское море, прийти не удалось, как, впрочем, не получилось вер- нуть испанской короне Менорку и Гибралтар. В течение правления Фердинанда VI и службы его министра Карвахаля удалось решить еще одну внеш- неполитическую проблему: отношение Испании к ган- зейскому городу Гамбургу. 22 февраля 1751 года ган- зеаты заключили с Алжиром договор на поставку ору- жия. Тем самым гамбуржцы косвенно поддерживали пиратство в Средиземном море, вредившее испанско- му мореплаванию и угрожавшее испанскому побере- жью. Когда о договоре между Гамбургом и Алжиром стало известно в Испании, в Мадриде объявили эм- барго на ганзейскую торговлю, чувствительно ударив- шее по торговому обороту Гамбурга с Кадисом и Ла- тинской Америкой. Ганзеаты уступили испанскому нажиму и аннулировали договор с Алжиром. После 230
<£)ердинанд VI этого торговое эмбарго было снято. С Данией, кото- рая также договорилась о поставках оружия в северо- африканские королевства, торговые отношения были прекращены до 1757 года. С Францией, на стороне которой Испания воевала в первой половине XVIII века, новых союзов в прав- ление Фердинанда VI не заключалось, ввиду стрем- ления избавиться от французской опеки. Чтобы избе- жать официального разрыва с Францией, испанская корона время от времени ссылалась на тесные род- ственные отношения между двумя государствами и неизменно подчеркивала взаимную дружбу. В апреле 1754 года после непродолжительной бо- лезни внезапно скончался Карвахаль. Английский по- сланник воспользовался ситуацией и затеял интригу против критично настроенного относительно тесных связей с Англией Энсенады, который через семь лет и был смещен. После свержения Энсенады поддержи- вавшие его чиновники были замещены менее деятель- ными особами, паразитировавшими исключительно на его наследстве. Руководящее положение занял быв- ший испанский посланник в Англии, Рикардо Уолл, назначенный первым министром. Если Карвахаль и Энсенада вели активную нейтральную политику, кото- рую закрепили двусторонними соглашениями и внут- ренними реформами, то назначение Рикардо Уолла привело к тому, что испанскую политику почти пара- лизовало, так как происходивший из среды ирландских эмигрантов Уолл не желал возбудить подозрения в проведении проанглийской политики. К сближению с Францией он относился столь же отрицательно. Когда после Аахенского мира загнанное внутрь на- пряжение между Францией и Англией вылилось в 1757 году в Семилетнюю войну, Уоллу удалось про- игнорировать попытки и угрозы Франции и Англии, 231
Испанские короли с помощью которых оба контрагента хотели побудить Испанию вступить в войну на их стороне. Так что при Рикардо Уолле была продолжена нейтральная поли- тика, которой отдавали предпочтение Фердинанд VI и Барбара. 27 августа 1758 г. после продолжительной болезни, в Аранхуэсе, скончалась королева Барбара Браганза; погребена она была в основанном ею же монастыре Salesas Reales. Потеря жены тяжело сказалась на ду- шевно и эмоционально неустойчивом короле. В при- падке черной меланхолии Фердинанд VI удалился в Вильявисьос-де-Одон и о государственных делах боль- ше не помышлял. Только его младший сводный брат, инфант Луис Антонио Бурбонский, который в 1754 году сложил с себя кардинальский сан, имел еще дос- туп к нему. Состояние Фердинанда настолько ухуд- шилось, что в конце концов он отказался от пищи. Он умер от унаследованной душевной болезни ровно че- рез год после смерти своей супруги 10 августа 1759 года и был похоронен рядом с ней. Фердинанд VI, которому дали прозвище «е! pru- dente» (Благоразумный, Осмотрительный), безуслов- но, не был блистательным монархом, и любили его не намного больше Барбары Браганза. Последующие по- коления также скорее негативно высказывались о его правлении, которому, по их мнению, недоставало военного блеска. Но в противоположность своему отцу он действительно претворил в жизнь начатые внут- ренние административные реформы и оградил свою обескровленную страну от войн. Характерным признаком правления Фердинанда VI и Барбары Браганза был выбор двух министров, ко- торым всего за семь лет удалось осуществить корен- ную переориентацию испанской внутренней и внешней политики и подготовить почву для реформ Карла III. 232
(fiepduHand VI В течение правления Фердинанда продолжалась рефор- ма государственной администрации, строились воен- но-морской флот и фортификации, поощрялись ремес- ла и искусства. Соглашение 1753 года укрепило поло- жение короны по отношению к церкви. Во внешней политике соблюдался строгий нейтралитет. В 1748 году Испания присоединилась к Аахенско- му миру, спорные вопросы с Англией и Португалией были урегулированы в 1750 году Мадридскими дого- ворами, с Австрией и Сардинией — в 1752 году Аран- хуэсским договором. В правление Фердинанда VI Ис- пания не принимала участия в Семилетней войне. Так что монарх оставил после себя внутренне и наружно окрепшее общество с оздоровленными государствен- ными финансами. Его короткое, но содержательное правление следует классифицировать как эпоху пере- хода к преобразованиям, отличавшуюся от беспокой- ного властвования Филиппа V и от выходящей порой за рамки целесообразности реформаторской политики Карла III.

Хорст Питшманн КАРЛ III (1759-1788) Карл III, род. 20.01.1716 г. в Мадриде. 1731-1734 гг. - великий герцог Тосканский, Пармский и Пьяченцский. 1734-1759 гг. — король Обеих Сицилий, 1759-1788 гг. — король Испании. Скончался 14.12.1788 г. в Мадриде, погребен в королевском пантеоне в Эскориале. Отец: король Филипп V Испанский (1683-1746). Мать: Изабель Фарнезе (1692-1766). Сводные бра- тья и сестры: Людовик I (1707-1724), в 1724 г. ко- роль Испании; Фердинанд VI (1713-1759), с 1746 г. испанский король. Сестры и братья: Мария Ана Вик- тория (1718-1781), замужем за Жозефом I, королем Португалии; Фелипе (1720-1765), герцог Пармы и Пьяченцы; Мария Тереза (1726-1746), замужем за французским престолонаследником, сыном Людови- ка XV; Луис Антонио (1727-1785), кардинал и архи- епископ Толедо, в 1754 г. сложил с себя все церковные саны, чтобы жениться; Мария Антония (1729-1785), замужем за Виктором Амедеем, королем Сардинии и герцогом Савойским. Брак с Марией Амалией Валльбург Саксонской (1724-1760), дочерью курфюрста Августа III, коро- ля Польши, 19.06.1738 г. Дети: Фелипе Антонио (1747-1777), душевноболь- ной; Карл IV (1748-1819), 1788-1808 король Испании; 235
Испанские короли Фернандо Антонио Паскуаль (1751-1825), 1759- 1825 король Неаполя и Сицилии; Габриель Антонио (1752- 1788), в 1785 г. женился на Марии Ане Виктории, дочери короля Питера III Португальского; Антонио Паскуаль Хенаро (1755-1817), в 1795 г. женился на Марии Амалии, дочери короля Карла IV Испанского; Франсиско Хавьер Антонио (1757-1771); Мария Хо- сефа Кармела (1744-1801); Мария Луиза (1745~ 1792), в 1765 г. вышла замуж за Леопольда Габсбур- га, великого герцога Тосканского, под именем Леополь- да II императора Священной Римской империи. Детство и юность Карл III родился 20 января 1716 г. в Мадриде. Он был старшим из семи детей от второго брака Филип- па V с Изабеллой Фарнезе, происходившей из пра- вившей в Парме и Пьяченце линии рода Фарнезе. Поскольку у Филиппа V было четыре сына от перво- го брака, у Карла при рождении, по всем теориям вероятности, были самые далекие перспективы на ис- панский престол, так что его мать очень скоро напра- вила все свои усилия на то, чтобы утвердить сына пра- вителем в Италии, по возможности в Парме. После того как по заключении в 1714 году мира в Утрехте Филипп V чувствовал себя брошенным на произвол судьбы Францией, Изабелле Фарнезе очень скоро удалось добиться решительного влияния на своего суп- руга и склонить его к проведению династически ори- ентированной итальянской политики. Карл получил основательное воспитание, знал ла- тынь, итальянский и французский, был обучен мате- матике, географии и истории, особенно испанской и французской, а также церковной. В придворном ис- кусстве танца и музыки, а также в искусстве верховой 236
Карл III езды он был способнейшим учеником. Еще отроком Карл отличался приятным поведением, любезными ма- нерами, искренней набожностью, но также упорством в преследовании своих интересов. В своем «Theatro Critico» Фейхоо сообщает, что на вопрос, какое про- звище он хотел бы получить, инфант якобы ответил, что был бы счастлив, если бы ему когда-нибудь уда- лось заслужить прозвище Мудрый. Видимо, многое значили для юноши и книги; в его покоях был даже установлен для развлечения печатный пресс, что, впро- чем, можно связать со склонностью Карла к ручному труду. Еще в юности у него развилось пристрастие к охоте, которое с возрастом переросло в настоящую страсть. Уже в 1720 году перед четырехлетним мальчиком открылась перспектива со временем действительно стать правителем в Италии. После поначалу удачной, но в итоге пресеченной английскими военными сила- ми попытки Испании отвоевать Сардинию и Сицилию, Филипп V получил от великих держав заверения в том, что оба его старших сына от брака с Изабеллой Фарнезе, Карл и Фелипе, смогут получить регентство в великом герцогстве Тоскана и герцогствах Парма и Пьяченца. В 1731 году международная ситуация позволила пятнадцатилетнему Карлу в самом деле получить вер- ховную власть в обоих герцогствах. При переезде Карл заболел оспой, но вскоре выздоровел. В Италии его ожидал радушный прием, ибо уже по историческим и земляческим причинам испанский инфант был пред- почтительнее габсбургских претендентов. Во Флоренции Карл познакомился со своим буду- щим близким советником и доверенным лицом, с кото- рым продолжал оживленную переписку уже как ис- панский король. Им был Бернардо Тануччи, уроженец 237
Испанские короли Тосканы, профессор публичного права в университе- те Пизы, юрисконсульт нескольких общественных эко- номических предприятий и учреждений социального обеспечения, которому суждено было стать главным проводником просвещенной политики Карла в его италь- янские годы. Король Сицилии Опираясь на первый семейный пакт Бурбонов и вос- пользовавшись войной за польское наследство, испа- но-итальянские войска под командованием Карла в 1734 году смогли завоевать Неаполь и Сицилию. Карл, который к началу похода был объявлен совершенно- летним, принял с согласия папы в качестве верховно- го вассала корону королевства Обеих Сицилий под именем Карл VIII. Предпосылкой для вступления Карла на престол было обещание великим державам, что дело никогда не дойдет до личной унии с испан- ской короной. Верно оценив положение испанского двора, современная европейская дипломатия призна- ла, что достаточно было бы удовлетворить стремле- ние Изабеллы Фарнезе обеспечить своему сыну поло- жение, чтобы вовлечь Испанию в политическую игру великих европейских держав. Одновременно, путем лишения связи итальянских властителей с испанской короной, можно было предотвратить новое усиление Испании, следуя политической конъюнктуре времен испанских Габсбургов. Этим решением Англия и Фран- ция обеспечивали свои военно-морские интересы в Сре- диземном море, а император не только получал сво- бодный южный фланг, но мог надеяться на дальней- шую экспансию в Италии. Уже в 1744 году австрийская армия под командо- ванием князя Лобковитца попыталась завоевать Не- 238
Карл III апо ль для Габсбургов, но была отброшена армией Кар- ла, пользовавшегося широкой поддержкой населения. Еще за два года до этого перед Неаполем появился английский флот и вынудил Карла на соблюдение ней- тралитета в войне за Австрийское наследство. Таким образом, юный король быстро узнал, что ни королев- ство Обеих Сицилий, ни сама Испания не могут иг- рать самостоятельную роль в великой европейской по- литике, а защитить свои интересы можно лишь уме- лой политикой союзов — взгляд, которому суждено будет существенно повлиять на внешнюю политику Карла, ставшего уже королем Испании. Накопленный опыт, вероятно, руководил Карлом при согласованном с испанским двором выборе суп- руги. В 1738 году он женился в Дрездене (по дове- ренности) на Марии Амалии Валльбург Саксонской, дочери саксонского курфюрста, польского короля Ав- густа III. От этого брака на свет появились шесть сы- новей и семь дочерей, и все они родились в Италии. Первенец Фелипе был болен эпилепсией, и его при- знали неспособным к правлению, что доставило роди- телям не только личное горе, но могло создавать оп- ределенные династические проблемы при урегулиро- вании вопроса престолонаследия в Неаполе и Испании. Из дочерей только две пережили детский возраст, причем младшая впоследствии вышла замуж за Лео- польда Габсбурга, великого герцога Тосканского. Второй по рождению сын, Карлос, родившийся в 1748 году в Неаполе, в свое время сменит Карла III на испанском престоле, тогда как третий сын, Фернандо Антонио Паскуаль, родившийся в 1751 году, унасле- дует от своего отца королевство Обеих Сицилий, ког- да тот в 1759 году займет после смерти своего бездет- ного сводного брата Фердинанда VI испанский трон. Трое родившихся между 1752 и 1757 годами младших 239
Испанские короли сыновей Карла жили при испанском дворе и остались холостыми или женились на представительницах рода испанских Бурбонов. Как король Неаполя, Карл также поддерживал тес- ную связь с испанским двором, так как уже с 1724 года в ряду испанских престолонаследников стоял на втором месте, после того как умер старший сын Фи- липпа V от первого брака, который после отречения его отца успел несколько месяцев побыть испанским королем под именем Людовика I. Таким образом, из сыновей Филиппа V от первого брака в живых ос- тавался только младший, Фердинанд, родившийся в 1713 году, и который был лишь немного старше само- го Карла. После того как на испанский трон вступил в 1746 го- ду старший брат Карла и его брак с Барбарой Браган- за оставался бездетным, а сам Фердинанд, по меньшей мере с пятидесятых годов, стал все глубже впадать в меланхолию, довольно скоро стала проглядывать воз- можность того, что Карл станет испанским королем. Похоже, подобная перспектива не особенно радовала последнего, во всяком случае нет никаких указаний на то, чтобы он и его супруга домогались наследства испанского сводного брата. Скорее Карл, следуя сво- ей природе, последовал чувству династического дол- га; впрочем, он отдавал себе полный отчет во внутри- и внешнеполитических трудностях своего нового по- ложения. Поскольку до открытия наследства в Испа- нии большую часть жизни Карл провел в Италии, его связи с Италией были теснее, чем с Испанией, он пользовался у своих южноитальянских подданных большой популярностью. Основные линии своей будущей политики испан- ского периода, вслед за этим перенесенной на Латин- 240
Карл. Ill скую Америку, Карл разработал еще как правитель ко- ролевства Обеих Сицилий. Политика эта, показавшая позитивные результаты в Неаполе, привела Испанию, по меньшей мере, к «кризису старого режима», а Ла- тинскую Америку — на путь к войнам за независи- мость. Под влиянием Тануччи, служившего министром юстиции, Карл развивал суверенную политику, наце- ленную на то, чтобы уменьшить невероятно разрос- шиеся привилегии клира, его вмешательство в поли- тику и даже его численность, особенно членов мона- шеских орденов. Основополагающим принципом было сокращение функций духовенства, которые оно испол- няло на основании своих духовных должностей, и ог- раничение неумеренной клерикализации общественной жизни и неограниченного освобождения церкви от на- логов. Аналогичные цели определяли политику Карла и по отношению к могущественному поместному дворян- ству, обременявшему подвластных ему людей высо- кими податями и позволявшему себе такие вольности, которые противоречили принципам просвещенной го- сударственности. Политика Карла стремилась к тому, чтобы освободить простой люд от прямых податей и через непрямое налогообложение достичь высокой налоговой справедливости. Свою долю налогов долж- ны были вносить дворянство и духовенство, по мень- шей мере те из них, кто занимался хозяйственной де- ятельностью. Поскольку в Неаполе и Сицилии благо- даря смене династий с конца XVII века дворянству и духовенству удалось необычайно широко распростра- нить свое влияние, даже в кругу элиты Карл нашел достаточную поддержку, чтобы суметь быстро взять под контроль отдельные беспорядки. Среди широких слоев городского населения его политика пользовалась популярностью. 241
Испанские короли К этому надо добавить судебные реформы и уси- лия по усовершенствованию институциональных орга- низаций. Вопреки всем опасениям, при вступлении на трон Карл также отказался вводить в Неаполе Инк- визицию. Более того, он оставил существовавшую до него «Депутацию против Инквизиции» и воспользо- вался ею, когда архиепископ Неаполя выступил прог тив проповедника, который был обвинен в вероотступг ничестве. Карл даже довел дело до того, что вынудил архиепископа подать в отставку. Параллельно кампа- нией против масонов и других тайных обществ Карлу удалось сбалансировать эти направленные против церк- ви и клира меры. Он позволил евреям вернуться в свое королевство. Этой политикой ему удалось под- нять королевский авторитет и престиж судебной влас- ти, улучшить экономическое положение и оздоровить государственные финансы, облегчив при этом поло- жение простого люда. Король также создал долговременные благоприят- ные условия для развития экономики, в особенности текстильной отрасли и торговли, заключив торговые договоры не только со всеми европейскими держава- ми, но также со средиземноморскими соседями, в час- тности с Османской империей, и аннулировал много- численные предписания и нормы, препятствовавшие ее развитию. Для осуществления этой политики были учреждены центральные органы власти, а в Неаполи- танском университете открыта кафедра коммерции. Параллельно с этим Карл распорядился реконструи- ровать Неаполитанскую гавань и провести большое количество общественных строительных работ, в час- тности по прокладке дорог и сооружению мостов. Многие архитектурные памятники той эпохи напо- минают о строительной деятельности Карла. Однако особую славу покровителя искусств он завоевал тем, 242
Карл HI что по его настоянию был раскопан античный город Геркуланум, во времена Римской империи засыпан- ный пеплом Везувия и вновь обнаруженный во время правления Карла. Король не только приказал выста- вить раскопанные древности в музее для обозрения, но также позаботился о распространении «отчета об археологических раскопках» в Геркулануме в форме книги, экземпляры которой были разосланы по всем публичным библиотекам Европы, так что отныне его стали величать «реставратор искусства». Эта политика и то обстоятельство, что Карл в сво- ем королевстве впервые сделал итальянский язык офи- циальным, доказывает, что он рассматривал королев- ство Обеих Сицилий не просто как ступень на своем пути к испанскому трону, но что он, попав в Италию совершенно юным и незрелым человеком, нес на себе сильный отпечаток культурной атмосферы итальян- ского Просвещения и настроил себя в унисон с совре- менными принципами правления в духе европейского просвещенного абсолютизма. Неаполь и Сицилия, на протяжении столетий быв- шие придатком и инструментом испанской имперской политики и ставшие после войны за испанское наслед- ство объектом европейской кабинетной политики, нашли в Карле суверена, который впервые — да, пожалуй, и в последний раз перед вхождением этих королевств в состав современной Италии — проводил отвечавшую собственным государственным интересам этой держа- вы политику, претворяя ее в жизнь. Во время правле- ния Карла Неаполь вновь завоевал вес в структуре итальянских государств и подвластных территорий, и не в последнюю очередь потому, что папство и цер- ковное государство потеряло политическое влияние, и Северная Италия все больше попадала в кильватер- ную струю габсбургско-французских противоречий. 243
Испанские короли Проблемы при вступлении Карла на испанский трон Поэтому, когда в 1759 году в Испании открылось наследство, южноитальянские подданные неохотно рас- ставались с Карлом, тогда как его новые подданные, после опыта с двумя его предшественниками, закон- чившими долгой политической агонией, смотрели на него с ожиданием и надеждой. Остальная же Европа, задыхавшаяся в Семилетней войне, напряженно жда- ла, будет ли новый король укрепившейся европейс- кой средней державы продолжать политику нейтра- литета своих предшественников. 6 октября 1759 года, в день отплытия со всей семьей на испанском конвой- ном судне, Карл торжественным государственным ак- том объявил о своем отречении, указав на то, что вся дипломатическая политика столетия доказывает, что объединение королевства Обеих Сицилий с Испанией не встретит поддержки. Поэтому преемником он на- значил своего третьего, еще несовершеннолетнего сына Фердинанда и постановил, что право наследования в будущем должно переходить по прямой мужской ли- нии и во вторую очередь по прямой женской линии. Кроме того, Карл учредил регентство, председатель- ствовать в котором должен был назначенный премьер- министром Бернардо Тануччи, и удостоил заслужен- ных чиновников высокими наградами. 17 октября Карл наконец сошел на берег в Барсело- не под ликование каталонцев. Дальнейшее путешествие было временно отложено из-за болезни членов семьи, так что в Мадрид Карл попал лишь 9 декабря 1759 г. Там, прежде всего при дворе и в административных кругах, царила атмосфера великих ожиданий в отно- шении кадровых решений нового монарха и будущей политической линии: получит ли снова его мать, Иза- 244
Карл III белла Фарнезе, политическое влияние? Снимет мини- стров своего предшественника или позволит им остать- ся? На кого будут возложены важнейшие придвор- ные должности? Как он поведет себе по отношению к духовенству? Будет ли Карл придерживаться той же политической ориентации, что и его предшественник? Ситуация складывалась совершенно необычная как для Испании, так и для нового короля. Впервые на престол вступал опытный в управлении, зрелый муж, окончательно сложившийся как личность за границей. С другой стороны, для Карла испанское престолона- следие во многих смыслах означало возвращение во времена детства; он не только встретил многочислен- ных знакомых того времени и свою властную, но при Фердинанде VI отстраненную от политики мать, но и столкнулся со множеством личных проблем: изменен- ный Филиппом V на основании Утрехтского договора порядок престолонаследия препятствовал или ослож- нял наследование престола рожденными за границей детьми, так что Карл был вынужден утвердить право престолонаследия в Испании за своим вторым по стар- шинству сыном. 90-летний Мельхор де Маканас, фор- мулировавший монаршую политику его отца, сидел в тюрьме, маркиз Энсенада, высший чиновник Филип- па V и одно время министр Фердинанда VI, был в ссылке; влиятельный иезуитский орден в напряжении ожидал, продолжит ли Карл свою антииезуитскую политику, и т. д. Короче говоря, в то время, как радость населения, которую Карл почувствовал по пути из Барселоны в Мадрид, была преимущественно подлинной, при ис- панском дворе и во влиятельных политических кру- гах Мадрида за фасадом показного, доведенного до нарочитости радостного приветствия, скрывались на- пряженные ожидания и даже недоверие. 245
Испанские короли Более того, контраст между Неаполем и Испанией Карл и его свита смогли остро ощутить и в другом отношении, даже если сам король о том не высказы- вался. По сравнению с Неаполем Испания была более значимой и более крупной монархией, даже не прини- мая в расчет широко раскинувшиеся заморские коло- нии. С другой стороны, условия жизни в городах и селах были намного беднее, чем в Италии. Мадрид был одним из грязнейших городов Европы, без кана- лизации, уличного освещения и достойных упомина- ния городских коммунальных служб. Уже когда ко- ролевская семья по пути в Мадрид прибыла под ве- чер в Алькала-де-Энарес, старый, расположенный почти у ворот Мадрида город, ей пришлось остано- виться на ночлег в архиепископском дворце, где на- прочь отсутствовали какие-нибудь удобства. Комнаты были почти не меблированы. Пока искали стол, под- свечник пришлось поставить на пол. Не хватило кро- ватей, так что Карл распорядился постелить свой мат- рац на пол для обеих своих дочерей; один придвор- ный где-то раздобыл большую подушку для двоих младших принцев, тогда как обоим старшим пришлось расположиться на ночь на стульях. Королева Мария Амалия, всегда бывшая в Неапо- ле верной помощницей Карла, неизменно жаловалась в письмах Тануччи на ситуацию в Испании и при мадридском дворе. Королева-мать Изабелла Фарнезе казалась ей в высшей степени необразованной, в луч- шем случае умевшей считать только на пальцах. Сто- лица была для нее «западной Палестиной или Вави- лоном»47, а первые дамы Испании, по ее мнению, дурно одевались. Не исключено, что эти едкие, саркастичес- кие замечания были вызваны неважным состоянием здоровья Марии Амалии. Однако энергичные меры Карла по улучшению общественного порядка и городе- 246
Карл III кой инфраструктуры Мадрида в самом начале прав- ления указывают на то, что критика королевы могла быть не такой уж необоснованной. К тому же в сооб- щениях многих иностранных путешественников вто- рой половины XVIII века единодушно отмечалось, что испанские города и в особенности столица замет- но уступали сравнимым с ними по величине европей- ским. С более широкой, учитывающей экономические и социальные структуры испанской монархии точки зре- ния, необходимо признать, что ситуация в столице во многих отношениях отражала проблемы и недостат- ки, присущие монархии в целом. Несмотря на рефор- маторскую политику предшественников Карла III в XVIII веке, страну, пожалуй, удалось пока модерни- зировать лишь в отдельных сферах. Коренные проб- лемы монархии, лишь постепенно оправляющейся от упадка XVII века, оставались по-прежнему нерешен- ными. Таким образом, перед Карлом III стояла зада- ча, которая была гораздо сложнее, чем та, которую ему пришлось решать в королевстве Обеих Сицилий. Несмотря на труды бенедиктинца отца Фейхоо, ко- торый оживленной публицистической деятельностью стремился распространить в Испании идеи Просвеще- ния, несмотря на увеличение с двадцатых годов сто- летия потока публикаций, памфлетов и меморанду- мов, разбирающих проблемы модернизации страны и возвращения ее былого процветания и политическо- го величия, духовно-научная атмосфера в Испании не- выгодно отличала ее от других стран Западной, Цент- ральной и Южной Европы. Но чем сильнее все сходи- лись на том, что испанская политика должна быть направлена на то, чтобы по возможности скорее вер- нуть прежнее величие страны, тем сильнее расходились 247
Испанские короли мнения относительно того, как лучше этого достичь. Хоть и существовало единство в том, что испанская Америка должна играть важную роль как символ ве- личия и источник богатства, все же преобладали раз- ногласия относительно того, как структурировать ко- лониальную державу. Карл в самом начале своего правления дал понять, что намерен уделять Америке особенное внимание, но предусмотрительно поостерегся объявить ясную программу. Возможные альтернати- вы, обсуждавшиеся еще до его вступления на престол, остались открытыми. Карл, еще с Неаполя отлично осведомленный о по- литической и кадровой конъюнктуре испанского дво- ра, все же, вернувшись из-за границы после долгого отсутствия, сначала даже не счел уместным проводить какие-либо решительные изменения. Он оказал своей матери все надлежащие почести и принес ожидаемые от перворожденных личные жертвы, но с самого на- чала держал ее подальше от всех политических дел. Новый король сохранил кабинет министров своего предшественника под руководством премьер-министра Рикардо Уолла и сменил лишь министра финансов. На эту должность был назначен человек, успешно испол- нявший ее уже в Неаполе — маркиз Скилачче, сици- лиец весьма скромного происхождения по имени Лео- польдо ди Грегорио, который при Карле сделал успеш- ную служебную карьеру в финансовой администрации и был пожалован дворянским званием и назначен ми- нистром. Это был динамичный, весьма словоохотли- вый человек с невероятной работоспособностью, ог- ромным опытом в служебных делах, но недостаточно дипломатичный и со склонностями, мало отвечающи- ми испанскому образу жизни — как характеризовал его Феррер дель Рио48. Более того, Карл вызвал из ссылки маркиза Энсенаду, не прибегая, впрочем, боль- 248
Карл III ше к его услугам, и освободил Мельхора де Маканаса из-под стражи — меры, которые были истолкованы как расстановка знаков препинания, но которые Карл в своей частной переписке объяснял соображениями справедливости. В придворном штате новый король также не предпринял существенных перестановок. Графа Аранду, вдохновителя влиятельной дворянской фракции, он отправил послом в Польшу; ввиду се- мейных связей с саксонско-польским правящим домом, это был важный пост, пусть даже политически не слиш- ком значимый. В качестве нового духовника Карл выбрал монаха из той же францисканской конгрега- ции, откуда происходил его духовник в Неаполе; до этого тот вел чрезвычайно простую, уединенную жизнь. В свое время было много споров о том, объясня- лось это поведение Карла его совершенно подчинен- ной придворному порядку натурой, опасением боль- ших перемен или это было выражение политического благоразумия и тактической ловкости. Несомненно, верно и то, и другое. В таком огромном и громоздком механизме, как испанский двор с его сложной систе- мой центральных органов власти и находящейся в фазе становления системой кабинетного правления с госу- дарственными секретарями, служащими связующим звеном между королем и центральными совещатель- ными органами, невозможно было осуществить ради- кальные кадровые и организационные перемены, ощу- тимо не нарушив преемственность функционирования государственной машины. Государственные секретари еще не занимали по- ложения всемогущих министров при неограниченно самодержавном короле. Вскоре это показало сверже- ние министра финансов Скилачче. Лишь назначение Скилачче обнаруживает, что Карл исходил из своего неаполитанского опыта, рассматривая государственные 249
Испанские короли финансы «nervus rerum»* всей политики. Это ярко подчеркивает то обстоятельство, что сразу же после при- езда в Испанию он освободил своих новых подданных от задолженностей по налоговым платежам, сохранив- шимся со времен правления его предшественников. Примерно через шесть месяцев ситуация настолько упорядочилась, что в июле 1760 года Карл смог офи- циально отпраздновать свое вступление на трон, пос- ле чего штаты санкционировали право на трон его сына Карлоса. 13 июля состоялся торжественный въезд в Мадрид, сопровождавшийся многодневными народны- ми гуляниями, театральными представлениями и боя- ми быков. Еще при подготовке этих празднеств Карл дал понять, что в будущем одной из его главных за- бот будет придание столице более респектабельного урбанистского вида. Вместе с тем серьезно заболела после падения с лошади королева Мария Амалия. В на- чале сентября ее состояние резко ухудшилось, так что двору пришлось преждевременно вернуться из летней резиденции в Мадрид. 27 сентября 1760 года супруга Карла умерла. Преданный семье монарх поклялся боль- ше не связывать себя брачными узами и распорядился, чтобы впредь ему всегда накрывали на стол вместе с его семьей, что, впрочем, не касалось его матери. Смерть королевы означала не только тяжелую лич- ную утрату для Карла. Супруга умело ограждала его от всех дворцовых интриг и боролась с рутинной по- литикой. В частности, Мария Амалия, как следует из ее писем Тануччи, была убеждена в том, что лишь последовательная политика нейтралитета Фердинан- да VI в Семи летней войне была выгодна Испании. Это убедительно свидетельствует, что политически здра- вомыслящая, но намеренно остающаяся в тени своего * Важнейшим нервом (лат.). 250
Карл III супруга королева играла существенную роль в доны- не столь удачливой государственной деятельности Карла. Испания в Семилетней войне Возможно, Карл не совершил бы впоследствии ошибки и не вступил бы в войну на стороне Франции, если бы его супруга была жива. Сразу же по приезде в Испанию Карл принял меры, чтобы привести в бое- вую готовность армию и флот. Поскольку Англия удер- живала Гибралтар и Менорку, основывала незакон- ные поселения в различных местах центрально-аме- риканского побережья для заготовки красильного дерева, а английские контрабандисты ощутимо вреди- ли испанской торговле в Карибском море, к Англии у него были политические претензии. Через своего по- сланника в Лондоне Карл потребовал официальных извинений, по меньшей мере, за все действия англичан в нарушение существующих договоров. Британский пре- мьер-министр стал затягивать переговоры, и 15 авгус- та 1761 года Карл в конце концов заключил с Фран- цией третий бурбонский семейный пакт ив 1762 году вступил в войну против Англии. Подготовленный пре- мьер-министром ирландцем Уоллом и итальянцем на испанской службе маркизом Гримальди пакт был за- ключен не только вопреки совету Тануччи, но и про- тив желания испанского купечества, которое скорее тяготело к Англии, самому крупному покупателю испанских товаров. После этого в Испании усилились настроения против иностранцев, занимавших руково- дящие государственные посты. Для политики великих западноевропейских кон- тинентальных держав Англия стала главным против- ником. Людовик XV Французский и Карл III даже 251
Ыспанские короли выдвинули идею своеобразного «континентального барь- ера» для английской торговли, предусматривавшую вовлечение Голландии и итальянских государств в об- щий пакт. Испания предприняла безуспешную попыт- ку интервенции в Португалию, главную союзницу Анг- лии в Западной Европе, и должна была смириться с потерей Гаваны, Манилы и Тринидада, что сделало чрезвычайно уязвимыми ее основные коммуникации с заморскими территориями. Франции же суждено было утратить все свои североамериканские колонии. По Па- рижскому договору, Испания в основном получила назад все утраченное, в частности стратегически важ- ную Кубу, но левый берег Рио-де-ла-Плата отошел к Португалии, а Флорида к Англии. Напротив, переда- ваемая ей при этом бывшая французская Луизиана была весьма сомнительным приобретением, так как в результате Испания становилась непосредственным соседом Англии в Америке. Таким образом, колониальные территории станови- лись в политике великих западноевропейских держав решающим фактором в вопросе войны и мира, не зави- сящими от континентально-европейских конфликтных линий. Они в значительной степени определяли взаи- моотношения атлантических соседей. Это было новым элементом европейской политики, еще недостаточно исследованным в отношении будущих последствий. Внешнеполитическим результатом неудачной так- тики Карла, приведшей в силу семейного пакта к вступ- лению в войну с Англией, было то, что, хотя Испания в очередной раз «легко отделалась», теперь, в Амери- ке, она обрела великого и превосходящего силой со- перника с его португальским союзником. Последний угрожал положению Испании на Рио-де-ла-Плата и дальше, выше по течению, где испанские иезуиты дер- жали свои миссии в Парагвае. Попали под угрозу тра- 252
Карл. III диционные военно-морские коммуникации и торговые пути, а бойкая контрабандная торговля, которая ве- лась из опорных пунктов соперничавших колониаль- ных держав, пробила множество брешей в монополь- ной торговле Испании с американскими колониями. Но не в последнюю очередь благодаря этой нелегаль- ной торговле ранее периферийные колониальные тер- ритории получили мощный стимул, зависимость же от старых колониальных центров, Лимы и Мехико, ослабла, и их значение снизилось. Кроме того, политическому примирению с Порту- галией все более препятствовал иезуитский орден, кон- тролировавший парагвайские миссии. Из-за экономи- ческого могущества в Америке, влияния в сфере вос- питания как в метрополии, так и в колониях, ярко выраженных антимонархических тенденций и непри- ятия абсолютизма в глазах просвещенных и заинтере- сованных в модернизации страны чиновников и ми- нистров короля Карла орден наверняка выглядел внут- риполитической проблемой, более того, «государством в государстве». Однако генерал ордена, имевший ре- зиденцию в Риме, еще со времени Филиппа V и Мель- хора де Маканаса оказывал большое влияние на папу, а у Испании с римской курией существовал целый ряд открытых спорных пунктов в церковно-правовых воп- росах. Так что накопилось большое количество внеш- не- и внутриполитических проблем в этой сфере, слож- ных и трудноразрешимых. Политика реформ Карла и сопротивление ей Война и меры по модернизации в области город- ского благоустройства, инвестиции в армию и воен- но-морской флот, начатые Карлом, вновь перегрузили 253
Испанские короли государственный бюджет, несмотря на то, что благо- даря переходящему остатку со времени правления Фер- динанда VI и улучшению финансовой администрации Скилачче удалось сбалансировать доходы и расходы. Хотя в самой Испании повышения налогов не проис- ходило, такие меры Скилачче, как ревизии финансо- вой администрации, сокращение раздутых штатов, повышение оклада служащих во избежание корруп- ции, вызвали скорее возмущение, чем способствовали экономии, тем более что этот министр-иностранец не только сам принимал от короля крупные поощрения, но также стремился системой покровительства создать преданное окружение. Мероприятия по улучшению облика Мадрида: мо- щение улиц, введение зимнего уличного освещения и другие меры благоустройства, в той или иной степени касавшиеся горожан, короче говоря, многостороннее изменение повседневной жизни, проигранная война, первые признаки антииезуитской политики, в частно- сти выразившиеся в упорном стремлении Карла III канонизировать величайшего в XVII веке врага орде- на епископа Дона Хуана де Палафокс-и-Мендоса, ущемление интересов внешней торговли Англией и, наконец, первые меры по демократизации косной сис- темы торговли с колониями давали многочисленным влиятельным общественным группам немало поводов для возмущения. Крупными празднествами по случаю свадьбы на- следника престола (1764), будущего Карла IV, с Ма- рией Луизой Пармской, дочерью младшего брата Кар- ла III Фелипе, и свадьбы дочери Карла Марии Луизы с Леопольдом, вторым сыном императрицы Марии Те- резии и великого герцога Тосканского, недовольство удалось заглушить, но оно вновь обострилось в 1765 году, когда Карл начал обсуждение мер по ограниче- 254
Карл III нию владений «мертвая рука» (недвижимость без права отчуждения). В том же году королевский прокурор Педро Родригес де Кампоманес опубликовал свой из- вестный трактат на эту тему («Tratado de la Regalia de Amortizacion»). И то и другое до крайности обес- покоило традиционные церковные круги и связанные с ними социальные группы. Одновременно Карл произвел несколько важных кадровых перестановок, изменивших существовавшую до того политическую расстановку сил в пользу сто- ронников политики реформ. Так, премьер-министра Уолла сменил маркиз Гримальди, бывший до этого послом во Франции и архитектором нового француз- ско-испанского соглашения. На место скончавшегося министра юстиции заступил Мануэль де Рода, до это- го успешно представлявший испанские интересы в ка- честве посла у Святейшего престола. Вследствие это- го и после кадровых перестановок в центральном со- вете Инквизиции иезуитский орден потерял влияние при дворе, а Карл начал постепенно заполнять клю- чевые посты в правительстве и администрации людь- ми, поддерживающими его реформаторскую полити- ку. Но одновременно стало очевидно, что король ре- шил шаг за шагом претворять на практике политику, которую проводил уже в Неаполе. С 1764 года по распоряжению Карла также начали регулярно собираться премьер-министр Гримальди, министр Индий Арриага и министр финансов Скилач- че для обсуждения мер по повышению обороноспо- собности американских колоний и увеличению оборо- та испанских товаров. Это непременно должно было коснуться также налоговой системы в Америке и всей фискальной администрации. Помимо посылки линей- ных войск, введения регулярного ежемесячного по- чтового сообщения с Америкой и дальнейших шагов 255
Испанские короли по либерализации косной торговой и флотской систе- мы, министры постановили посылать в отдельные аме- риканские вице-королевства генерал-инспекторов с широкими полномочиями. Снова были произведены кадровые перестановки, вызвавшие недоверие и уве- личившие число тех, которым «не подходило все на- правление». Каковы же были те различные политические на- правления или группировки, которые критически или, наоброт, одобрительно относились к политике короля Карла? Безусловно, четко разграничить партии того времени невозможно, тем более, что проблема эта фак- тически не подвергалась систематическому исследова- нию. В общих чертах история политических идеоло- гий различает исключительно передовое просветитель- ское и традиционное консервативное направления и идентифицирует их главным образом по идеям отдель- ных личностей. Попытки разграничения прогрессивно настроенных групп на умеренных рационально-крити- ческих янсенитов, приверженцев реформаторской по- литики абсолютизма, разделяющих светские просвети- тельские взгляды, и представителей раннего либерализ- ма масонского толка, ввиду сложности возникающего круга проблем, — пока что не имели большого успеха. Невозможно также однозначно охарактеризовать по социально-экономическому принципу более консерва- тивно и традиционно направленные течения. Полити- чески пристрастная историография склонна усматри- вать в традиционалистах сторонников иезуитских ор- денов, впрочем, в натурфилософском, а также в некотором социально-политическом смысле представ- ляющих ясно выраженную просветительскую позицию. Среди реформистов это направление историографии различает просветительскую, тяготеющую к раннему либерализму фракцию родовой знати под руководством 256
Карл III графа Аранды и «партию брыжей». Последние назва- ны по детали служебного костюма. Речь идет о моло- дых юристах и чиновниках, принадлежавших к шко- ле прибывших в страну вместе с Филиппом V фран- цузских реформаторов и связанных главным образом совместным опытом в образовании и служебной карь- ере и/или являвшихся земляками. Они выступали за реформу государства «сверху», по принципу просве- щенного абсолютизма. Многие сторонники консерва- тивной фракции смотрели на непорядки так же, как их противники, но верили, что реформы можно было проводить только с церковью, а не против нее, по- скольку иначе под угрозу ставилась вся система. В частности, это могло грозить потерей заморских вла- дений. Другие же по оппортунистским причинам и из соображений личной выгоды держались за существу- ющий порядок. Подобные различия и несовпадения интересов отме- чались и среди реформаторов, многие из которых при- надлежали к новому поднимающемуся слою, который нередко называют буржуазией. Но чаще их высшая цель состояла скорее в том, чтобы слиться с дворян- ством, а не в разрушении унаследованного сословного порядка. В то же время среди реформистов встреча- лись и представители высшей аристократии, такие как, например, граф Аранда, защищавший действительно революционные, созидательные идеи либерального тол- ка. Например, Аранда в докладной записке в совер- шенно современном смысле потребовал создать общую американо-испанскую нацию, прекратить социальную дискриминацию индейцев, негров и метисов и предо- ставить им возможность участия в управлении и ад- министрации соответственно их способностям. Другие полагали, что необходимо устранить все унаследованные притеснения, монополии и олигархии, 10. Испанские короли 257
Испанские короли чтобы таким образом отдельная личность, преследуя собственные интересы, могла достичь богатства и пре- успевания, ибо лишь сумма благосостояния по воз- можности большего числа членов нации могла бы вер- нуть Испании прежнее величие и могущество. Поскольку представители подобных идей для дос- тижения этих целей требовали секуляризации владе- ний типа «мертвая рука», главным образом сконцент- рированных у церковных институтов и религиозных общин, среди которых, в свою очередь, преобладало мелкое духовенство, для которого они были основой существования, то эти идеи не могли не встретить мас- сового сопротивления. К подобному ходу мыслей не очень одобрительно относились и родовая городская олигархия, и многие представители городских низов, которые часто наживались на обширных общинных владениях. Среди реформаторов также бытовали радикально противоположные мнения по ключевым политическим вопросам. Если одни хотели видеть заморские владе- ния Испании равноправными членами некоей будущей «национальной конфедерации», другие упорно стояли на сохранении колониального статуса и «надлежащего подчинения» колоний интересам метрополии. Хотя это были лишь дискуссии, проводимые в дипломатичной форме, главным образом только в кругах элиты, все же подобные представления, проникавшие скорее из предреволюционной Франции, чем возникающие в Ис- пании, дают понять, что для Карла III, взявшего уме- ренный, однако не подрывавший основы курс реформ, каждое мало-мальски важное кадровое решение име- ло острый политический характер и давало повод для разнообразных слухов, спекуляций и домыслов. Че- рез письма придворных и земляческие связи они быст- ро распространялись по всей стране и доходили до 258
Карл. HI Америки. У многочисленной прислуги в таком горо- де, как Мадрид, также имелось достаточно выходов в городские нижние слои, чтобы передать простому на- селению непопулярные решения при дворе в искажен- ном и политически близоруком толковании. В 1766 году эти настроения настолько усугубились, что сначала в Мадриде, а затем в важнейших городах провинций дело дошло до «восстания против Скилач- че». Поводом стал оглашенный 10 марта 1766 года по инициативе Скилачче декрет, запрещавший ради улуч- шения общественного порядка и безопасности ноше- ние двух типично испанских предметов одежды, а именно <<сара»> широкой черной накидки, и сопутству- ющей ей широкополой черной мягкой шляпы. Оба предмета одежды весьма способствовали маскировке и мешали недавно сформированным из непригодных к строевой службе солдат полицейским подразделени- ям преследовать преступников, которых в столице, изо- биловавшей темными личностями, было столько, что власти считали необходимым повышение обществен- ной безопасности. Первая вспышка беспорядков слу- чилась 23 марта, в Вербное воскресенье, когда начи- нались традиционные процессии и празднества Стра- стной недели. Некто, одетый запрещенным способом, спровоцировал блюстителей порядка, и в ответ на их реакцию стали образовываться взволнованные толпы, требовавшие отставки министра Скилачче. Дело дош- ло до стычек с полицией и валлонской королевской гвардией, с убитыми и ранеными с обеих сторон, а так- же до грабежей магазинов и особенно резиденций обо- их министров-иностранцев, Скилачче и Гримальди. На следующий день повстанцы предъявили свои требования Карлу: изгнание Скилачче и всех чинов- ников-иностранцев, значительное понижение цен на основные продукты питания, роспуск созданных для 10* 259
Испанские короли городского снабжения органов власти, вывод валлон- ских гвардейцев из города и свобода одеваться по сво- ему желанию. Карл отверг предложение о вооружен- ном подавлении восстания и с балкона королевского дворца пообещал исполнить требования, но в ту же ночь выехал из Мадрида в направлении Аранхуэса, после чего волнения вспыхнули с новой силой. По просьбе толпы епископ Мадрида письменно за- фиксировал требования и в провокационной форме по- требовал от Карла письменного подтверждения своих обещаний. Только после возвращения монарха из Аран- хуэса восстание пошло на убыль, религиозные празд- нества возобновились и толпа сложила оружие. Подоб- ным образом разворачивались события и в провинции. О причинах этих беспорядков велось множество спо- ров. Многие историки взяли на вооружение офици- альную правительственную версию, обнародованную несколько позднее следственной комиссией: по ней восстание было якобы инспирировано иезуитами. Структурно-исторические исследования ставят данное восстание в один ряд с голодными бунтами конца эпо- хи «старого режима». Для обеих интерпретаций дос- таточно оснований. В пользу политического истолко- вания говорит то, что этим восстанием явно руково- дили могущественные подстрекатели, а возможно, и инспирировали его. Еще во время поста священники бичевали с кафедр грехи правительства, а в начале восстания можно было наблюдать целенаправленные провокации по отноше- нию к государственной власти, едва ли объяснимые спонтанным выражением недовольства по поводу указа об одежде. Также то обстоятельство, что многим про- стым торговцам, чьи лавки были разграблены, сразу же после нападения некими неопознанными личнос- тями были компенсированы понесенные убытки, при- 260
Карл III чем наличными деньгами, свидетельствует о том, что за этими беспорядками стояли влиятельные и богатые зачинщики. С другой стороны, восстанию предшествовали два года с очень плохим урожаем и холодными зимами, из-за чего возник дефицит продовольствия, а некото- рые сборы в рамках мер по улучшению городской ин- фраструктуры привели к определенному подорожанию. Однако говорить на основании этого о голодном кри- зисе представляется преувеличением. Массовая нищета в большой столице в те времена была эндемичным яв- лением, блеск же двора отовсюду влек к себе бедных и отверженных, надеявшихся найти если не зарабо- ток, то хотя бы вспомоществование от многочислен- ных благотворительных церковных организаций. К то- му же Карл через своего министра Скилачче провел множество мер, направленных на решение этих про- блем. Так, например, были учреждены пенсии для вдов и сирот дворцовой прислуги, чиновников и солдат; сразу же после вступления Карла на трон значитель- но расширилось государственное попечительство о бедных. Кроме того, создание полиции из непригод- ных к строевой службе военных, а также многочис- ленные строительные проекты и мероприятия по усо- вершенствованию столичной инфраструктуры были направлены на то, чтобы обеспечить занятость бедня- ков, а тем самым дать им хлеб и кров. Несмотря на плохие урожаи предшествующих лет, которые Скилачче пытался компенсировать импортом зерна из Сицилии с помощью вновь созданных город- ских продовольственных властей, положение мадрид- ских нижних слоев со времени вступления Карла на престол должно было скорее улучшиться, чем ухуд- шиться. Значит, гораздо правдоподобнее версия о том, что восстание все же имело политическую подоплеку 261
Испанские короли и преследовало цель побудить Карла либо к неадек- ватной военной реакции, либо к изменению его поли- тики путем назначения на руководящие должности ис- панцев, ставленников закулисных вождей. Во всяком случае, ни того, ни другого не удалось достичь. Хотя Карл снял Скилачче, итальянского пре- мьер-министра оставил. Более того, теперь король решил привлечь на правительственную работу обе фракции сторонников модернизации. Граф Аранда, как глава фракции родовой знати, был назначен прези- дентом Совета Кастилии, центрального внутриполи- тического органа правительства, и стал председателем комиссии, сформированной для расследования недав- них событий. Руководство министерством финансов было поручено высочайшему чиновнику министерства, испанцу Мигелю де Мускису, а центральную роль в испанской политике от «партии брыжей» начали иг- рать два ее руководителя, назначенные королевскими прокурорами, — будущие графы Флоридабланка и Кампоманес. На основании результатов расследования 27 февра- ля 1767 года Карл подписал декрет, предусматривав- ший изгнание из Испании и Латинской Америки всех членов иезуитского ордена, что предполагалось осуще- ствить путем организованной генеральным штабом ак- ции с соблюдением строжайшей тайны. Так вырывался из общества и внутренней политики самый укоренив- шийся в испанском наследии орден. Его богатые вла- дения переходили в собственность короны, поручив- шей центральным органам государственной админист- рации национализировать их спустя некоторое время. Еще в правление Карла началась эта секуляриза- ция, однако государственные чиновники управляли на- ционализированным имуществом главным образом нерачительно и почти без выгоды. Все же отчуждение 262
Карл 111 это впоследствии отчасти способствовало погашению государственных долгов. С изгнанием иезуитов, встре- ченным одобрительно также церковными кругами, прежде всего традиционными нищенствующими орде- нами, закончилась организованная оппозиция поли- тике короля Карла. Хотя его реформаторская деятель- ность и далее критиковалось в многочисленных ано- нимных прокламациях, листовках и насмешливых стишках, все же до организованного сопротивления дело больше не доходило. Последующее десятилетие, до конца 1770-х, стало годами наивысшего расцвета реформаторской поли- тики Карла. События Страстной недели подвели ко- роля и его советников к пониманию того, что эта по- литика нуждалась в широкой поддержке населения. Поэтому корона отныне решительно поощряла робко заявившее о себе «движение горожан», основание пат- риотических обществ, так называемых «экономических обществ друзей мира». С одобрения и при поддержке короля подобные организации, которые должны были способствовать повышению общественного благосостояния, изучению и испытанию новой техники и новых форм сельскохо- зяйственного производства, распространению новых экономических идей — путем лекций перед соответ- ствующей общественной аудиторией или путем обуче- ния молодежи (профессионального обучения неиму- щих и поиска выгодной работы), стали создаваться по всей стране. И в самом деле, подобным способом удалось мобилизовать значительную часть мыслящей элиты и впервые запустить нечто вроде общественной политической дискуссии. Она обеспечила реформатор- ской политике попутный ветер, хотя в отдельных слу- чаях формулировались также цели, выходившие за рамки интересов короны. 263
Испанские короли Однако при жизни Карла политические конфликты больше не возникали. Через несколько лет такого рода общества стали усиленно переноситься на латиноаме- риканскую почву, а в Северной Америке вспыхнула война за независимость, так что и корона, и политики- реформаторы обеспокоились сохранением колониаль- ной империи. В результате подобные общества за океа- ном стали рассматриваться как политически опасные, и им было отказано в поддержке. Но главной причи- ной оборонительной политики в Латинской Америке следует считать то, что после восстания 1766 года Карл не определил свою позицию по принципиальным по- литическим вопросам Америки: приступать ли к осу- ществлению разработанного Арандой проекта созда- ния единой американо-испанской нации и произвести необходимую переоценку заморских территорий либо и впредь обращаться с ними как с зависимыми про- винциями, эксплуатируемыми к выгоде метрополии? Эти и другие коренные вопросы вызвали настоль- ко яростный спор между двумя реформаторскими фракциями, что Карл в 1772 году поспешил отослать главных представителей обоих лагерей на посольские должности за границу. Аранда стал испанским послом во Франции, тогда как Флоридабланка представлял Испанию у Священного престола. В Испании Карл продолжал намеченную еще в шес- тидесятые годы линию, нацеленную на упрощение и модернизацию администрации, расширение инфра- структуры, общественные строительные мероприятия в городах, социальное обеспечение низших слоев и их интеграцию в экономическую жизнь, а также на мо- дернизацию церкви путем назначения епископов, раз- делявших широкие прогрессивные взгляды: от просве- тительских до янсенитских. Более того, Карл перестра- ивал армию и флот, чтобы в случае необходимости во 264
Карл III всеоружии встретить возрастающую внешнеполитиче- скую угрозу и избежать повторения 1762 года. Все чаще в поле зрения Карла попадала Атланти- ка, и прежде всего Америка. После того как в 1766 году британцы оккупировали Фолклендские (Маль- винские) острова в Южной Атлантике, в 1770 году губернатору Буэнос-Айреса удалось их оттуда изгнать. Угроза войны вновь возникла после оккупации Анг- лией Марокко и нападения на испанские опорные пунк- ты в Северной Африке, но испанским войскам уда- лось взять верх. В 1776 году подразделения испанской армии суме- ли отвоевать левый берег Рио-де-ла-Плата, после чего дело дошло до мирного договора с Португалией (1777) и мирного урегулирования обоюдных территориаль- ных претензий в Америке. В 1776 году Карл также сделал свой выбор во внутриполитических вопросах в пользу «партии брыжей». Он поставил Флоридабланку премьер-министром и назначил Хосе де Гальвеса, ко- торый также принадлежал к этой группировке и в ка- честве генерального инспектора вице-королевства Но- вая Испания (Мексика) хорошо знал Америку, мини- стром Индий, тогда как Аранда остался послом в Париже. Не теряя времени, Гальвес приступил к реоргани- зации всей Латинской Америки. Последовало образо- вание вице-королевства Рио-де-ла-Плата, к которому было присоединено богатое благородными металлами Верхнее Перу. В 1778 году Гальвес ввел свободную торговлю между почти всеми испанскими и латино- американскими портами и тем самым завершил ранее начатую частичную либерализацию. Одновременно стали создавать систему интендантов провинций, уч- режденную в Испании еще предшественниками Кар- ла. Основной принцип гласил: Испания и Америка 265
Ыспанские короли должны управляться по одним правилам. Политика, которую проводил Карл в Испании, теперь переноси- лась в Америку. Означало ли это принятие предложенной Арандой политики? Большинство исследователей истории Ла- тинской Америки так не считают. Так же, как и в Ис- пании, в Латинской Америке возникла оппозиция этой политике, разумеется, делавшая упор на своеобразие Америки и отстаивавшая свое право на решающий го- лос в политике. В Перу и Новой Гранаде (современ- ной Колумбии) дело дошло до восстаний, причем в Перу преимущественно индейских, тогда как в Новой Гранаде — американо-испанских. Хотя выступления были подавлены, после них короне не удалось прове- сти такую же «гражданскую мобилизацию», как в Ис- пании, так что широкой поддержки политика реформ не добилась. Свое воздействие здесь оказала война за независимость в США. В 1779 году Испания вступи- ла в войну с Англией, сражавшейся против повстан- цев, и сумела отвоевать Флориду. Для финансирования разросшихся вооруженных сил корона предпринимала огромные усилия по по- вышению эффективности налогообложения, преиму- щественно путем совершенствования системы и почти не прибегая к увеличению налогов. Жителями Латин- ской Америки эти старания воспринимались главным образом как увеличение налогового бремени и коло- ниальной эксплуатации. Впрочем, так же они интер- претируются и большинством современных исследо- вателей, принимающих в расчет лишь Америку. Но в действительности большая часть сильно возросших на- логовых поступлений использовалась короной для того, чтобы финансировать своего рода «панамерикан- ское финансовое соглашение», по которому остатки средств из богатых провинций главным образом ис- 266
Карл III пользовались для помощи и защиты более бедных или в военном смысле менее защищенных провинций. Ко- личество же транспортов в метрополию в это время существенно не возросло. Самосознание и собственные интересы отдельных ча- стей государства все более напластовывались таким образом на общегосударственную сплоченность. Оче- видной становилась ошибка, допущенная при отказе от пропаганды национальной концепции, выдвинутой Арандой. Но эта концепция — более нацеленная на сплоченность населения под испанской короной, чем акцентирующая роль королевства как объединяющего фактора, — для такого «старорежимного» короля, как Карл III, была слишком смелой. «Все для народа, но ничего через народ», таков был девиз, приписывае- мый Карлу, хотя король никогда не высказывался подобным образом. Все же Карл выводил из Божьей милости свое неограниченное могущество как короля, которое, на его взгляд, было связано с обязательством всецело посвятить себя благополучию подданных. Для монарха, которому пришлось править на двух континентах, и чьи подданные все более стремились разбежаться, заявившая о себе новая ситуация, долж- но быть, предъявила чрезмерные требования. Под ко- нец жизни ему и так пришлось выбросить за борт боль- шую часть идей и мировоззренческих представлений, на которых он воспитывался. После окончания войны за независимость США из- вестный, приписываемый графу Аранде меморандум очень точно прогнозировал будущее развитие событий: молодые США превратятся в политического колосса и будут воздействовать на жителей Европы как огром- ный «пылесос»; они начнут угрожать испанским пози- циям в Северной Америке и служить примером жите- лям Латинской Америки в завоевании независимости. 267
Испанские короли. Единственный способ предотвратить это заключался в том, чтобы Карл предоставил независимость испан- ским заморским колониям, сделав испанских принцев в них королями, сам же принял титул императора, сохранив, по крайней мере, суверенитет над Латин- ской Америкой. Но даже если стареющий и одинокий король имел бы силы претворить в жизнь подобные решительные меры, в высшей степени сомнительно, чтобы его ис- панские подданные, пребывавшие в плену унаследо- ванных представлений о Латинской Америке как о колонии, поддержали бы такой шаг. Достаточно вспом- нить реакцию в Испании, когда через добрые два де- сятилетия после смерти Карла в Латинской Америке действительно вспыхнули войны за независимость. Как же на этом фоне оценить историческое значе- ние Карла III? Не возникает ни малейших сомнений в том, что Карл был во всех отношениях самым выда- ющимся правителем Испании XVIII столетия. Более того, он стоит в одном ряду с важнейшими политиче- ским фигурами Европы конца этого века. Испытав на себе влияние итальянского Просвеще- ния, он предпринял масштабные и успешные усилия по модернизации Испании. Под его руководством и благодаря его умелой политике Испания смогла за- метно сократить отставание по отношению к осталь- ной Европе и воспринять передовые тенденции того времени. Удалось, хотя и с запозданием, прежде все- го в Каталонии и Стране Басков, сломать традицион- ный аграрный уклад и побудить или подготовить ре- месленно-промышленное развитие, открывавшее стре- мительно растущему населению новые экономические и социальные перспективы. Успехи и затраты на эту политику едва ли уравнивались, о чем свидетельство- вало новое увеличение государственного долга. Хотя 268
Карл HI и удалось преодолеть духовно-культурную стагнацию и оживить науку и искусство, но, как и в отношении экономики, эти стимулы остались ограничены срав- нительно небольшим кругом интеллектуальной элиты. Напротив, заметнее, даже если эта цель специально и не преследовалась, был рост политического самосоз- нания широких слоев населения. Народная война против Наполеона и созыв Учреди- тельного собрания в отсутствие законного центрально- го политического руководства через два десятилетия после смерти Карла без его реформ почти наверняка не были бы возможны. С другой стороны, соперниче- ство с могущественной Англией в Атлантике и за оке- аном поглощало силы правительства и монархии, так что гармонизация внутри- и внешнеполитических по- требностей становилась крайне опасным «трюком на канате». В военном отношении ценой финансовых жертв Карлу удалось укрепить испанские позиции за океа- ном и отвоевать Менорку, хотя огромные усилия по завоеванию Гибралтара потерпели провал. Все же то обстоятельство, что Франция и Англия гораздо ранее потеряли свои американские колонии, показывает, что усилия Карла III по осуществлению как внутренней, так и внешней политики в Испании и Америке все же были достаточно успешными, даже если в итоге ни здесь, ни там не удалось достичь долговременных ко- ренных успехов. К тому же слишком неблагоприят- ными для него были знамения времени, к которым он не был готов. Все-таки смерть в 1788 году избавила его от участи стать свидетелем Французской револю- ции и начала новой эпохи, в подготовке которой он невольно участвовал.

Ана Герреро Латорре КАРЛ IV (1788-1808) Карл IV, род. 11.11.1748 г. в Портичи (близ Не- аполя). С 1759 г. принц Астурийский, с 13.12.1788 г. король Испании. 19.03.1808 г. первое отречение в пользу сына Фердинанда VII. 5.05.1808 г. второе отречение и передача короны Наполеону. Скончался 19.01.1819 г. в Неаполе, погребен в королевском пан- теоне в Эскориале. Отец: Карл III (1716-1788). Мать: Мария Ама- лия Саксонская (1724-1760), дочь Фридриха Авгус- та II, курфюрста Саксонского и короля Польши. Бра- тья и сестры (пережившие детский возраст): Мария Хосефа Кармела (1744-1801); Мария Луиза (1745- 1792), супруга Леопольда II, императрица Австрии (1790-1798); Фелипе (1747-1777), герцог Калабрий- ский (исключен из престолонаследников); Фернандо Антонио Паскуаль (1751-1825), под именем Ферди- нанда IV король Неаполя и Сицилии (1759-1799), до 1767 г. регентство, после кратковременного перерыва вследствие провозглашения республики снова король (1799-1806), с конца французского господства Фер- динанд I, король Обеих Сицилий (1816-1825); Габри- эль, владелец майората — владений инфанта (1752- 1788); Антонио Паскуаль (1755-1817), главнокоман- дующий флотом; Франсиско Хавьер (1757-1771). 271
Испанские короли Свадьба с Марией Луизой Бурбон-Пармской (1751- 1819) 4.09.1765 г. во дворце Ла-Гранха (Сан-Ильде- фонсо). Дети (пережившие детский возраст): Карлота Хо- акина (1775-1830), супруга Иоанна VI (1792-1816 регент, 1816-1826 король), королева Португалии; Мария Амалия (1779-1798); Мария Луиза Хосефи- на (1782-1824), супруга Людвига I, короля Этрурии (1801-1803), регентша Этрурии (1803-1807), герцо- гиня Лукка (1815-1824); Фердинанд VII, король Ис- пании (1784-1833, 1808 и 1814-1833); Карлос (V), граф Молина (1788-1855), 1834 — претендент на трон; Мария Изабель (1789-1848), как супруга Фран- ца I королева Обеих Сицилий; Франсиско де Паула (1794-1865), герцог Кадисский, генерал-капитан. Карл IV жил в эпоху коренного перелома в евро- пейской истории, не будучи в состоянии удержать браз- ды правления в собственной стране. А ясное и реши- тельное политическое руководство было настоятельно необходимо в обстановке всеобщей международной ев- ропейской напряженности и революционных потрясе- ний, повлиявших на внутренние дела всех стран. Но Карл IV либо довольствовался второстепенной ролью, либо вмешивался в самое неподходящее время. Принц Астурийский Задолго до вступления на престол, которое произош- ло, когда Карлу было уже сорок лет, полностью про- явились все сильные и слабые стороны, которым суж- дено будет раскрыться за его весьма краткосрочное правление. Воспитывали будущего короля с такой же тщательностью, как и его брата, хотя особых интел- лектуальных пристрастий он никогда не обнаруживал. 272
Карл IV Его отец отнюдь не скрывал своей любви к брату Кар- ла, инфанту Габриэлю, самому блестящему из его сы- новей. Карл наслаждался хорошей музыкой и живо- писью и под влиянием своей супруги, Марии Луизы, собрал коллекцию произведений изобразительного ис- кусства, которая по сей день украшает залы резиден- ции испанских королей. Вместе со своим отцом Кар- лом III он разделял любовь к природе, охоте и верхо- вой езде, равно как и склонность к простой жизни. Однако ему не хватало проницательности родителя в выборе кандидата на важный правительственный пост. Был он кроток и не тщеславен и никогда не проявлял силы характера и решимости, столь необходимых для просвещенного монарха качеств. Долгие годы при правившем отце едва ли пошли ему на пользу. Последний не раз выражал сомнение в способности сына правильно решать задачи управле- ния и никогда не поручал ему ответственные дела. Годами при дворе Карла III среди просветителей и реформаторов существовало две партии: арагонская, или военная партия, и «партия брыжей». Первая группи- ровалась вокруг первого министра короля, графа Аран- ды, считавшегося представителем военных, поборни- ком арагонских привилегий. Последняя — вокруг гра- фов Флоридабланка и Кампоманеса, защищавших направленный против любых привилегий централизм и представлявших гражданскую власть. Карлу III уда- валось умело лавировать между двумя партиями. В отличие от него, и не в последнюю очередь под влия- ние жены, принц Астурийский сделал ставку на партию Аранды. Последний в 1773 году лишился поста пер- вого министра и был отправлен послом в Париж. От- туда при поддержке принца начал интриговать про- тив своего преемника, Гримальди. И хотя тот в 1776 году был смещен, на его место пришел Флоридаблан- ка, представитель «партии брыжей». 273
Испанские короли Отношения между отцом и сыном после этого стали заметно натянутыми. В известном письме Карл III про- чел сыну политическую лекцию, предостерегая от вред- ных последствий, которые могла бы иметь огласка в народе политической партийной борьбы при дворе, осо- бенно, когда в нее втянуты монарх и его наследник. Так, чего доброго, во время его будущего правления, могло дойти и до более серьезных конфликтов. Через несколько лет после этого инцидента, в свя- зи с назревавшим конфликтом между Арандой и Фло- ридабланкой, принц Астурийский вновь оказался в центре урагана. На сей раз он играл более важную роль и при этом продемонстрировал свои слабые по- литические способности. Он разочаровал обе партии. Возможно, по настоянию одного из членов арагонс- кой партии, находившегося в его обществе, 19 марта 1781 года наследник велел передать сердечное письмо послу в Париже. В нем принц жаловался на кризис монархии и просил от своего и от имени своей супру- ги, Марии Луизы, совета, какую линию избрать в слу- чае смерти своего отца. Аранда дал на это неумное письмо пространный и подробный ответ. Без излиш- ней оригинальности в нем, по сути, обобщались пред- ставления арагонской партии по вопросам правления. Согласно этим взглядам важнейшая роль отводилась королю, Государственному совету и первому министру. После передачи этих тезисов, известных как «план правления для принца», Аранда напрасно пытался форсировать мнимый заговор, якобы инспирирован- ный принцем и в котором ему самому предстояло сыг- рать главную роль. Он вскоре убедился, что за всем эти стояли лишь интриги провокаторов, за которые без церемоний ухватился Флоридабланка. Пассивная позиция принца Карла весьма разочаро- вала Аранду, которому пришлось ожидать новой воз- 274
Карл IV можности еще несколько лет. В конце правления Карла III Флоридабланка сидел в седле прочнее преж- него, а принц с принцессой были практически отстра- нены от общественной жизни. Кроме того, по стране ходили анонимные пасквили, высмеивавшие обоих. Их авторов следует искать среди представителей арагон- ской партии, чувствовавших себя оскорбленными, так как, по их мнению, Карл якобы бросил их в беде. Начало правления Карла. Флоридабланка, Аранда и Французская революция 14 декабря 1788 года умер Карл III, и новым мо- нархом стал принц Астурийский. Казалось, первые ме- сяцы указывали на явную преемственность, в первую очередь потому, что Флоридабланка (задававшая в последние годы тон фигура) сохранил свой пост и его власть не была урезана. Все же события, уже с 1788 года разворачивающиеся в соседней стране, вызвали среди умеренно просвещенных испанцев определенную реакцию, означавшую конец политики реформ. Таким образом кризис, поразивший с самого начала правле- ние Карла IV, пришел извне и не был прямым след- ствием его вступления на престол. Позднейшие ошиб- ки короля или его окружения привели лишь к ослож- нению ситуации. В то время, как во Франции Генеральные штаты превратились в Национальное собрание, собравшиеся в сентябре 1789 года в кортесы испанские депутаты казались такими же беззаботными, как праздновавший в то время коронацию народ. Они готовились взять на себя роль, отводимую им просвещенным абсолю- тизмом. Первые кортесы новой эры избрали себе по- вестку дня, в пунктах которой угадывались сильные 275
Испанские короли отголоски реформ, касавшихся аграрной, социальной сферы и даже порядка престолонаследия. В частно- сти, вновь вводилось наследование по женской линии, однако не в смысле «прагматической санкции», бла- годаря чему, вероятно, стремились избежать будущих проблем. Конечно, Флоридабланка, подобно другим руково- дителям своего поколения, был озабочен некоторыми ставшими в Испании уже классическими хлебными бунтами, равно как и очередным появлением сатир — вследствие робкого возобновления деятельности ара- гонской партии и, наконец, из-за неудачного покуше- ния, совершенного на него каким-то сумасшедшим типом. Все же это были лишь одиночные симптомы социальных волнений, в то время как в других стра- нах дело дошло до сильных потрясений. В донесени- ях аккредитованных в Мадриде послов сообщалось разве что о «царящем здесь глубоком спокойствии». Несомненно, многие испанские политики-реформа- торы придерживались мнения, что происходящее во Франции не могло повториться в Испании. С этой точ- ки зрения становятся понятны меры Флоридабланки: поспешный роспуск кортесов из-за боязни возможно- го влияния на них французских коллег, суровый над- зор за почтой и прессой с привлечением Инквизиции, концентрация войск на пиренейской границе и отстра- нение таких политиков, как Ховельянос, Кабаррус или Кампоманес, считавшихся чересчур радикальными ре- форматорами. Динамика революционных событий даже превратила умеренных реформаторов в консер- вативных. Нелегко охарактеризовать позицию короля перед лицом такого развития событий. Некоторые историки видят в Флоридабланке лишь рупор короля. Но апа- тичный характер Карла и авторитарный, деспотичный 276
Карл IV нрав его министра указывают скорее на совпадение интересов обоих. Подлинная озабоченность Карла французской революцией все же не замедлила про- явиться, приняв черты одержимости. Как глава вто- рой ветви дома Бурбонов он считал своей первосте- пенной задачей спасти монархию кузена Людовика XVI и поэтому, а не из далеко идущих соображений о воз- можном ее влиянии на Испанию отвергал революцию. В 1790 году в бухте Ноотка в Северной Америке произошел инцидент: испанский корабль потопил ан- глийский, команда которого основала там поселение. Чтобы избежать войны, Флоридабланка предпочел не- выгодное соглашение с Англией возрождению догово- ра между двумя ветвями дома Бурбонов, который мог бы принести военную поддержку с французской сто- роны. Это разгневало Национальное собрание, как, впрочем, и резкие ноты, направляемые Флоридаблан- кой в защиту Людовика XVI. В октябре 1789 года французский король написал своему испанскому кузену письмо, в котором заверял, что действовал по принуждению и против своей воли. Поэтому Испания не признала действительность клят- вы Людовика XVI на верность конституции. Но когда по реакции официальных представителей Франции и информации специальных послов Людовика XVI, Кар- лу IV стало ясно, что политика жесткой линии, про- водимая Флоридабланкой, переходит все границы и даже создает дополнительный риск для французского монарха, он, не мешкая, избавился от него. 28 февра- ля 1792 года Флоридабланка был смещен и заменен многолетним противником и соперником — Арандой. Этим шагом Карл IV надеялся спасти французскую королевскую семью. На первый взгляд, назначение Аранды могло пока- заться радикальным поворотом в испанской внутренней 277
испанские короли и внешней политике. Такие главные пункты програм- мы арагонской партии, как восстановление Государ- ственного совета или роспуск Верховного Государ- ственного собрания, были осуществлены, и был рас- чищен путь к более активному участию дворянства в управлении. Контрреволюционные меры были смяг- чены, ослаблены цензура и слежка. Однако Аранда продержался в правительстве всего несколько меся- цев и не имел времени проконтролировать претворе- ние в жизнь своих новшеств. События во Франции и судьба Людовика XVI вновь отбросили тень на внутреннее положение в Испании. После того как королевскую семью отправили в тюрь- му и революционные армии торжествовали победу над Австрией и Пруссией, Аранде стало труднее проводить свою политическую линию. В Мадриде колебались между решением в пользу военного вмешательства и нейтралитета. По этому вопросу возникло расхожде- ние в мнениях между королем, интересовавшимся лишь судьбой французской королевской семьи, и его мини- стром, принимавшим в расчет прежде всего ту опас- ность, которая таилась в данной политике для безо- пасности американских колоний и внутреннего мира. Поэтому-то и произошло падение Аранды, на смену которому 15 ноября 1792 года пришел уже пользовав- шийся определенной славой в придворных кругах мо- лодой человек — Годой. Годой В последние годы перед вступлением на трон, бу- дучи сильно ущемленными в своих политических воз- можностях, Карл и Мария Луиза пытались собрать вокруг себя третью, полностью зависящую от них партию. Этот «третий путь» и олицетворял собой Го- 278
Карл IV дой. За него и ухватился Карл IV в поисках верного сподвижника в «крестовом походе» во спасение фран- цузских Бурбонов. Выходец из очень обедневшей дво- рянской семьи, Годой был всего лишь членом гвар- дейского корпуса. С сентября 1788 года он примк- нул к тесному кругу приближенных четы принца, став незаменимым другом и любовником будущей коро- левы. Значение, которое часть историков долгое время придавала благоволению Марии Луизы к юному Го- дою в решении назначить его первым министром го- сударства, отвлекало внимание от действительных причин, на которые, в частности, указывает в своей работе об этом фаворите Секо Серрано: после того как два других кандидата, Флоридабланка и Аранда, потерпели неудачу, Карл и Мария решили в пользу новой политики, которая бы больше не определялась старыми влиятельными кругами, но имела бы опору в них самих. В 1792 году Годой уже получил титул гер- цога Алькудия; кроме того, монархи наделили своего фаворита имуществом и доходами. После назначения государственным министром Го- дой рьяно взялся за спасение жизни французской королевской семьи. Придерживаясь политики нейтра- литета, он хватался за любую возможность, чтобы пре- дотвратить вынесение Людовику XVI смертного при- говора, не останавливаясь даже перед покупкой голо- сов. Но эта политика полностью провалилась. Через несколько недель после казни Людовика XVI Конвент объявил Испании войну. Эта реакция Фран- ции на постоянное вмешательство в ее внутренние дела и использование явной слабости бурбонской монар- хии в Испании окончательно разрушили иллюзии на возможный нейтралитет и толкнули Годоя в британ- ские объятия. Война против Конвента изображалась 279
Испанские короли как патриотический крестовый поход и могла рассчи- тывать на симпатию большей части населения и духо- венства. Кроме того, известия о казни Людовика XVI, о терроре и объявлении войны совсем охладили пыл тех, кто поначалу симпатизировал французской ре- волюции. Однако поддержание военной эйфории ока- залось делом затруднительным ввиду отсутствия ус- пехов и — из-за необходимого напряжения и жертв — возросло недовольство, направленное против фаво- рита. Приверженцы партии Аранды, и среди них выда- ющиеся военные, попытались воспользоваться этими настроениями и стали собирать вокруг себя разношер- стных противников Годоя. Однако это привело Аран- ду к полному провалу. Он был вынужден оставить свой пост в Государственном совете и отправиться в ссылку, где вскоре скончался. Все же будущая оппо- зиция Годою уже обозначилась. Политические пробле- мы, экономические трудности и победы французов на других фронтах привели к тому, что начало мирных переговоров в октябре 1794 года стало выглядеть един- ственно разумной альтернативой. Подписанный в июле 1795 года Базельский мир вернул Испании потерян- ные пограничные районы. Правда, Мадрид уступил Франции колонию Санто-Доминго. Все могло бы кончиться гораздо хуже, и двор вос- пользовался случаем, чтобы отпраздновать мир как большой триумф, причем Годой удостоился необыч- ного титула «Князь мира». Впрочем, мир длился не- долго: уже год спустя Испания заключила первый Сан- Ильдефонский договор с Францией и через несколь- ко недель после этого вступила в катастрофическую войну с Англией, в результате которой было наруше- но сообщение с колониями в Америке, что нанесло огромный урон испанской экономике. 280
Кара IV Эпигоны Просвещения Если результаты внешней политики Князя мира ос- тавляли желать лучшего, достижения во внутриполи- тической сфере были намного убедительнее. Наслед- ство реформистских традиций времен Карла III было усвоено администрацией, и даже Годой испытал на себе его влияние. Некоторые темы, обсуждавшиеся на пер- вых кортесах правления Карла IV, — такие как, на- пример, аграрные реформы — возникли вновь, равно как и другие, рожденные идеями Просвещения. Во время коротких периодов, когда внимание Годоя не было полностью занято внешними событиями, он про- водил реформу высшего образования, поощрял уче- ных и поддерживал законодательные инициативы, которые могли модернизировать мануфактуры и сель- ское хозяйство. Известный «Доклад об аграрном за- коне» Ховельяноса был опубликован в 1795 году при поддержке всемогущего тогда фаворита. Но его стиль жизни, пристрастие к роскоши и не- потизм мало отвечали духу предшествующей эпохи и находили крайне мало симпатий у последних предста- вителей Просвещения, хотя некоторых из них он вер- нул из ссылки и даже предоставил им важные долж- ности в государственной администрации. Война про- тив Англии и непопулярные, но необходимые меры в связи с ней значительно расширили круг его против- ников. В мае 1798 года он потерял пост государствен- ного министра. Впрочем, дружбы королевской четы он не лишился. Карл IV снял его лишь под нажимом обстоятельств. Правда, некоторые историки придер- живаются мнения, что между ним и королевской па- рой все же имело место определенное отчуждение. Од- нако оно не могло быть очень большим, так как Годой 281
Испанские короли сохранил свой титул и владения и вскоре вновь по- явился на политической сцене. Совсем не просто определить действительное учас- тие Карла IV в тех событиях. О том, что разыгрыва- лось в покоях королевской четы, нам известно преж- де всего из переписки между Марией Луизой и Годо- ем. Король вновь играл лишь вторую скрипку, хотя королева всегда говорит от имени обоих. Пост госу- дарственного министра получил Сааведра, который вместе с Ховельяносом и Уркихо принадлежал к глав- ным реформистам, вновь привлеченных Годоем к уп- равлению. Он сформировал «правительство просве- тителей», как называют его некоторые авторы. Так же как при трех предшествующих правитель- ствах, отношения с Францией составляли главную про- блему, решение которой Карл IV передал своим мини- страм. Теперь вокруг нее вновь вспыхнула внутренняя борьба за влияние между различными направления- ми, приведшая к свержению нового министра. И сно- ва, как уже часто случалось в век Просвещения, дал о себе знать конфликт между традиционалистами и ре- форматорами. В результате событий в соседней стра- не и вследствие наличия третьей партии, партии со- чувствующих революции, их позиция окрепла. При- чины спора были унаследованы от предшествующей эпохи: регализм (т. е. королевские прерогативы в от- ношении церкви), янсенизм и экономические рефор- мы. Но ныне правил не просвещенный властитель, а слабый монарх и чрезвычайно активная королева. К то- му же имелся наполовину впавший в немилость фаво- рит, наносивший удары из-за угла, и весьма активная камарилья, в которой долгое время решающим влия- нием пользовался Хосе Антонио Кабальеро, представ- лявший особо консервативные круги. Через короткое время Ховельянос и Сааведра исчезли со сцены. При- 282
Карл. IV чиной в обоих случаях были болезни, но также и рас- тущее утомление ожесточенной внутренней борьбой. Уркихо был тверже и стойче, но через короткое вре- мя международное политическое положение вновь выдвинулось на первый план, отодвинув в сторону внутриполитические дела, и это завершило господство эпигонов Просвещения. Наполеон Став первым консулом, Наполеон начал политику давления на Испанию, чтобы добиться сотрудничества этой страны в достижении своих честолюбивых пла- нов. Во втором Сан-Ильдефонском договоре (октябрь 1800 года) Испания вновь встала на сторону Фран- ции, что означало возрождение ее так никогда окон- чательно не урегулированного конфликта с Велико- британией. Некоторые решения по испанскому флоту, в которых Наполеон увидел руку слишком независи- мо действующего Уркихо, привели к смещению по- следнего с должности и тюремному заключению. Кар- лу IV стало неудобно держать его на службе, так как он не только не мог рассчитывать на симпатии фран- цузов, но и стал мишенью церковной и консерватив- ной критики. Под гнетом обстоятельств взоры Карла и Марии Луизы вновь обратились на человека, который пользо- вался их огромным доверием — Годоя. Но теперь его возвращение в политику прошло под другим знаком. Из того, что произошло с Хове льяносом и другими реформаторами-просветителями, фаворит вынес для себя урок. Он понял, что не стоит полагаться на пол- ное доверие монархов. Теперь Годой снова стал все- могущ и в сложных делах занимал умеренную пози- цию с таким расчетом, чтобы не озлоблять крайних 283
Испанские короли. консерваторов, к которым все более тяготела коро- левская пара. На этом втором этапе своей карьеры Князь мира не занимал министерского поста. Он был, по словам Секо Серрано, «современным диктатором», имевшим гораздо больше власти, чем прежде. Над ним стояли лишь слабый и пассивный монарх и королева, его боготворившая. Наполеон отводил Испании особую роль в своей конфронтации с Англией. Португалия осталась верна своим традиционным союзническим отношениям с Великобританией и отвергла французское вмешатель- ство. В мае 1801 года Годой возглавил армию в 60 000 человек в трехнедельной успешной кампании против Португалии, так называемой «апельсиновой войне». Многие придерживались мнения, что эта война была проведена больше в пользу Франции или к личной выгоде Годоя, чем в интересах испанского народа. Вдобавок, в Испании еще более ухудшилось экономи- ческое положение. Впрочем, согласно Секо Серрано, Годой лишь выполнял волю королевской четы. А мо- нархи желали, — из-за усиливавшегося давления На- полеона война считалась неизбежна, — чтобы та была по возможности короче и не обременительна для пор- тугальской короны, так как одна из их дочерей стала королевой Португалии. Амьенский мир между Францией и Англией от 1802 года включал также и Испанию, которой любой це- ной надо было выиграть время, чтобы снова поднять свою хромавшую экономику. Но Испания не извлек- ла из договора никакой выгоды. После того как вско- ре между Великобританией и Францией возобнови- лись враждебные действия, Годой пытался всеми сред- ствами удержать Испанию в стороне от военного конфликта. Но за желанный «нейтралитет» пришлось выплачивать французскому союзнику чрезвычайно 284
Карл IV высокую цену месячными ассигнованиями. Тем вре- менем Англия наращивала дипломатическое давление и угрожала отрезать Испанию от ее колоний. Критическое экономическое положение, в которое Испания попала вследствие международного кризиса, умножило трудности Годоя. А партия его противни- ков набирала силу; среди ее членов были особы с боль- шим социальным и политическим весом. Как под ко- нец правления Карла III недовольные сплачивались вокруг принца Астурийского, так на этот раз — вок- руг сына Карла IV, Фердинанда. Годой решился дей- ствовать на свой страх и риск; он хотел обеспечить свое будущее путем получения португальского княже- ского достоинства и могущественного Наполеона в со- юзники. В декабре 1804 года Испания, или, вернее, Годой, объявил войну Англии. Через несколько недель про- изошел разгром французского флота у мыса Трафаль- гар с огромными потерями в живой силе и кораблях. Критики Годоя подняли голос, и его положение ока- залось под большой угрозой. В последние годы влас- ти его поведение стало отчасти определять чувство неуверенности. Довольно неопределенные обещания Наполеона относительно личного будущего Годоя побудили фа- ворита к сближению с врагом и в октябре 1806 года к призыву к войне против французов. Но вскоре после этого одержанные императором победы убедили Го- доя в том, что его собственная судьба неизбежно на- ходилась в руках Наполеона. Он снова перешел на его сторону и попытался сблизиться с партией крон- принца Фердинанда. Карл IV вновь играл подчинен- ную роль; он прочно держался за незыблемую друж- бу с Годоем и слепую веру в него. Королевская чета, 285
Испанские короли таким образом, поставила на кон свою корону, так как закрывала глаза на все, что происходило вокруг кронпринца. На гребне растущей популярности кронпринца приверженцы Фердинанда стали распространять ничем не подтвержденные слухи о том, что Годой хотел завладеть регентством. Они составили недати- рованный подписанный Фердинандом декрет, в ко- тором тот назначал противников фаворита на реша- ющие посты. Со своей стороны, Фердинанд написал письмо Наполеону, в котором просил его посредни- чества в заключении брака с представительницей им- ператорской фамилии. Наполеон, таким образом, ста- новился авторитетнейшим арбитром в борьбе двор- цовых партий. Заключение Фонтенблоского договора в октябре 1807 года скрепило новый альянс между Испанией и Францией за счет Португалии. Прибытие французских войск, пересекавших Испанию по пути в Португалию, еще более усилило позицию Наполеона как по отно- шению к Фердинанду, так и по отношению к Годою. Путем оккупации Португалии Наполеон хотел обес- печить действенность континентального барьера. Годой, узнавший о заговоре кронпринца, сообщил о нем монарху. Карл IV был вынужден вмешаться. В покоях его сына были конфискованы документы, и в Эскориале провели следствие и процесс. Вскоре после этого были опубликованы показания Фердинанда, его признание вины и раскаяние. Он выдал всех, кто был вовлечен в заговор. Принцу было даровано помилова- ние, его соучастников удалили от двора. Но Годой пострадал от этих событий сильнее, чем кронпринц. В ненависти против него Фердинанд видел единствен- ную надежду на преодоление кризиса. 286
Карл IV Последняя фаза правления Карла IV была отмече- на критически опасным положением сельского хозяй- ства, которое еще ухудшилось после плохих урожаев. К этому добавились отсутствие единого национально- го рынка, явная неспособность контролировать инф- ляцию, вследствие войны и плохого состояния госу- дарственных финансов, и сопутствующая социальная напряженность, разряжавшаяся в бунтах. У исследователей нет единодушия о точном време- ни, когда Наполеон решил низвергнуть Бурбонов. Во всяком случае, в начале 1808 года стали известны пла- ны Наполеона о распределении войск по полуостро- ву. Годой решил принять меры предосторожности и перевез королевскую семью в Аранхуэс. Это место ос- тановки рассматривалось как первый этап поездки в Америку, куда сбежала также португальская королев- ская чета. Князь мира попал в еще большую изоля- цию. Большинство министров и даже Совет Кастилии выступили против него, но он продолжал делать став- ку на пассивность Карла IV. Приверженцы Фердинанда ошибочно полагали, что действия Наполеона были направлены только против Годоя. Они вновь составили заговор, высшей точкой которого стал Аранхуэсский мятеж. В ночь на 17 мар- та 1808 года толпа крестьян, солдат и дворцовых слуг взяла штурмом особняк Годоя. Хозяина не обнаружи- ли, так как, завернувшись в ковер, тот спрятался в мансарде. Тогда толпа бросилась во дворец, где пере- пуганный Карл IV был уже готов подписать декрет, лишавший Годоя должности. 19 марта 1808 года Го- дой покинул свое укрытие; его арестовали и отправи- ли в тюрьму. Вскоре после этого Карлу IV пришлось отречься в пользу своего сына Фердинанда. Встреча в Байонне закрепила падение династии Бурбонов. 287
Испанские короли Карлу IV навсегда запрещалось возвращаться в Ис- панию. Королевскую чету и освобожденного Годоя держали в разных французских городах, пока они, наконец, не оказались в Италии. В 1819 году Карл IV и Мария Луиза умерли в ссылке. Годой жил до 1851 года. Скончался он в 84-летнем возрасте в Париже.
Паулъ Хозер ЖОЗЕФ БОНАПАРТ (1808-1813) Жозеф Бонапарт, род. 7.01.1768 г. в Корте (на Корси- ке). С 1804 г. имперский принц, председатель Совета об- ласти Ояго (Корсика). С 1805 г. представитель Наполе- она во время пребывания того в Германии. С 30.03.1806 г. король Неаполя, король Испании (10.03.1808-11.12.1813), с 28.01.1814 генерал-лейтенант (т. е. генерал-намест- ник) империи и главнокомандующий национальной гвар- дией. 24.07.1815 г. отъезд в ссылку в Соединенные Шта- ты Америки. 1841 г. — возвращение в Европу. Скон- чался 28.07.1844 г. во Флоренции, до июня 1862 г. был погребен в местной церкви Санта-Кроче, затем пере- везен в Парижский Дом инвалидов. Отец: Карло Бонапарт (1746-1785). Мать: Лэтит [Летиция], урожденная Рамолино (1750-1836). Братья и сестры: Наполеон (1769-1821), первый консул (1799- 1804), император французов (1804-1815); Лучиан [Лю- сьен] (1775-1840), с 1804 г. имперский принц, с 1814 г. князь Камино и Музинъяно; Элиза (1777-1820), с 1805 г. княгиня Пьомбино и Лукка, с 1806 г. герцогиня Масса- Каррара, с 1809 г. великая герцогиня Тосканская, пос- ле свержения Наполеона графиня Компинъяно, замужем за Феликсом Баччиоки (1762-1841); Луи (1778-1846), король Голландии (1806-1810), после этого граф Сен- Ле, женат на Гортензии Богарне (1783-1837), отец 11. Испанские короли 289
Испанские короли будущего Наполеона III; Карлотта, урожденная По- лин (1780-1825), с 1803 г. во втором браке с князем Камилло Боргезе, герцогиня Гуасталлъская (1806- 1814); Мария Анансиата, урожденная Каролина (1782-1839), с 1800 г. замужем за Иоахимом Мюра- том (1767-1815), в качестве его супруги великая гер- цогиня Клевская и Бергская (1806-1808), королева Неаполя (1805-1815), после смерти мужа графиня Ли- пана; Жером (1784-1860), с 1804 г. принц империи, король Вестфалии (1807-1813), после свержения На- полеона граф Монфор, с 1850 г. маршал Франции, с 1852 г. президент Государственного совета и француз- ский принц, вторым браком (1807) женат на Катери- не, принцессе Вюртембергской (1783-1835). Свадьба 1 августа 1794 г. с Жюли Клари (1771- 1845), сестрой Дезире Клари (1777-1860), супруги Жана Батиста Бернадотта (1763-1844), француз- ского маршала и короля Швеции (1818-1844). Дети: [законные] Зенаида (1801-1854), с 1822 г. замужем за Шарлем Бонапартом (1803-1857), кня- зем Камино, сыном брата Наполеона, Люсьена; Шар- лотта (1802-1839), с 1825 замужем за Луи Наполе- оном, сыном брата Наполеона, Луи (1804-1831), ве- ликим герцогом Бергским (1809-1813). Возведение Жозефа в короли Испании В 1807 году Наполеон совершил, возможно, вели- чайшую военную и политическую ошибку в своей ка- рьере. Он сунулся в «испанское осиное гнездо» (Ту- лар), посеяв тем самым семя своей гибели. Речь для него шла не столько об обеспечении континентального барьера, сколько об интересах его семьи. Противопо- ложного мнения придерживается Артола. Если верить ему, Наполеон в первую очередь хотел видеть зависи- мую от него Испанию союзником против Англии, а не 290
Жозеф Бонапарт стремился вытеснить Бурбонов49. Только когда те ста- ли казаться ему ненадежными кандидатурами, ему при- шла в голову мысль утвердить там собственную семью. Под предлогом поддержки французских войск в Пор- тугалии в декабре 1807 года он впервые ввел армию в Испанию. После отказа Карла IV и его сына Ферди- нанда от испанской короны Наполеон писал И мая 1808 года своему брату Жозефу, которого за два года до этого сделал королем Неаполя: «Вы тот, кому я предназначил эту корону. Испания это не то, что ко- ролевство Неаполь: там И миллионов жителей, боль- ше 150 миллионов дохода, не считая неизмеримых до- ходов и владений по всей Америке»50. 6 июня 1808 года Наполеон при участии Совета Ка- стилии специальным декретом провозгласил своего бра- та королем Испании. При этом он пренебрег настрое- ниями простого народа, посчитав незначительным мест- ным бунтом беспощадно подавленное его наместником в Испании, Мюратом, восстание 2 мая 1808 года. Но к удивлению французов, это было всего лишь начало. Через несколько недель в стране образовалась враж- дебная испанская армия, состоявшая главным обра- зом из крестьян и ремесленников под началом кадро- вых солдат. Более политически благоразумный Жо- зеф был, вероятно, недостаточно информирован о происходящем, когда клюнул на приманку своего бра- та. В Неаполе он привлек на свою сторону влиятель- ную, заинтересованную в реформах земельную бур- жуазию; даже дворянство не стояло там за Бурбонов. В Испании дело обстояло совершенно иначе. Байоннская конституция Испанская реформаторская партия, которая ради до- стижения своих целей была готова на сотрудничество И* 291
Ыспанские короли с французами, хотела создать широкую базу для сво- ей программы путем созыва Учредительного собрания. Заседание этого собрания открылось 15 июня 1808 года в Байонне. Жозеф не мог оказать никакого влияния на выработку конституции. Состоявшее из 150 пред- ставителей собрание имело сословный характер. Оно прошло довольно поспешно и довольно сумбурно. Чтобы не дать повода для всеобщего восстания, реше- но было не реформировать церковную сферу, не лик- видировать дворянские привилегии и не вводить Гражданский кодекс. Католическая религия была при- знана единственно допустимой в Испании. Правда, дол- жны были исчезнуть духовные, равно как и феодаль- ные суды. Новый монарх не обладал полным сувере- нитетом, так как был связан постоянным союзом с Францией. Налогами должны были одинаково обла- гаться все классы. Были упразднены налоговые при- вилегии провинций; все чиновники и судьи должны были назначаться королем. Судебная и исполнитель- ная власти были разделены на всех уровнях. Об об- щей безопасности, личной свободе и соблюдении Кон- ституции должен был заботиться Сенат, который так никогда и не появился на свет, как, впрочем, и пре- дусмотренные конституцией кортесы. Байоннская конституция была не чистым диктатом Наполеона, но синтезом его желания авторитарной формы прав- ления с представлениями испанской реформаторской партии51. Центральная хунта и Кадисские кортесы Привлекательность предложенных французами ре- форм с самого начала пострадала от наличия парал- 292
Жозеф 'Ъонапарт дельного испанского правительства, которое предло- жило свои. После того как в различных провинциях началось открытое сопротивление чужеземному фран- цузскому владычеству, 25 сентября 1808 года, в Аран- хуэсе была создана Центральная хунта. Фердинанд VII был провозглашен законным королем, а Байоннская конституция и все декреты «интервента» Жозефа объявлялись недействительными. 20 июля 1808 года от имени короля Фердинанда Франции была объяв- лена война. 24 сентября 1810 года в неприступном для фран- цузских войск Кадисе впервые собрались повстанче- ские кортесы, в которых было либеральное большин- ство и которые выработали знаменитую Кадисскую конституцию. Хотя эти кортесы были избраны непря- мыми выборами, они не имели сословного характера Байоннского собрания. Впрочем, и в Кадисе перевес имела традиционная элита крупных землевладельцев, высшей бюрократии и духовенства. Тем не менее при- нятой там Конституции суждено было стать «Вели- кой хартией испанского либерализма, символом сво- боды и постоянной либеральной точкой отсчета для XIX века»52. Она провозглашала принцип народного суверенитета; конституционный монарх имел прио- станавливающее право вето. На привилегии церкви посягала она еще менее, чем Байоннская. И хотя по своему содержанию она не особо отличалась от про- граммы реформ Жозефа, будучи рожденной духом борьбы против французов, она заслужила большее доверие испанцев. «Офранцуженные» (afrancesados) По мнению Артолы, большинство населения в момент французского вторжения поддерживало абсолютную 293
Испанские короли монархию53. Либералы, представлявшие идеи фран- цузской революции, были в меньшинстве. Сопротив- ление чужеземному владычеству привело к нежела- тельному и опасному союзу со сторонниками монар- хистского абсолютизма. Между двумя партиями стояла третья: партия реформаторов, которая была готова к сотрудничеству с французами. «Офранцу- женные» ненавидели революцию и видели в ней уг- розу государству. По их убеждению, единство Испа- нии можно было спасти лишь сотрудничая с францу- зами, так как иначе возникала опасность раздела страны захватчиками. Вместе с тем они полагали, что с помощью Жозефа удастся вновь взяться за осуще- ствление запоздавших социальных и политических реформ и довести их до конца. Своим сотрудниче- ством с французами они также надеялись избежать гражданской войны и защитить испанские власти от посягательств оккупационного режима. Ядром их про- граммы реформ была отмена феодальных привиле- гий, сужение церковной юрисдикции до внутрицер- ковных дел, защита испанской экспортной индуст- рии против конкуренции, снижение государственного долга и разумная налоговая политика вместо царив- шего фискализма. Самыми выдающимися представителями «офранцу- женных» в правительстве Жозефа были государствен- ный секретарь Мариано де Уркихо, военный министр О’Фаррилл и министр по колониям Азанса. Все трое и раньше занимали высокие государственные посты. В сущности, Байоннская конституция была их дети- щем. Министром финансов был испанец французско- го происхождения, граф Кабарру, банкир, дипломат и отличный специалист по финансам. Но правитель- ство было столь же бессильно, как и сам король. Ми- нистр колоний не имел никакого доступа к колониям, 294
Жозеф ^Бонапарт военный министр был без армии, а министр финансов без денег. Подготовка административной реформы В роли кортесов для осуществления законодатель- ных функций должен был выступить по французско- му образцу переделанный Государственный совет. По настоянию Наполеона в конце 1809 года Жозеф рас- пустил Совет Кастилии, который пытался задержать вступление в силу Байоннской конституции. Его ком- петенция перешла на новое министерство юстиции и внутренних дел. Декретом от 14 апреля 1810 года Жо- зеф разделил страну на французский манер на 38 пре- фектур и 111 субпрефектур. Хотя речь шла о револю- ционной прелюдии к реформе административной сис- темы, это начинание, как почти все, что вызвал к жизни в Испании король Бонапарт, не прижилось. Указ от 4 сентября 1809 года предусматривал формирование, по возможности из сторонников политики Жозефа, но- вых органов городской администрации. Но для под- бора лояльных кадров местных властей у Жозефа не хватило времени. Финансовая система Финансовая проблема была для Жозефа практи- чески неразрешима. До предела истощенная Бурбона- ми экономика страны теперь несла на себе еще тя- жесть содержания огромной армии. Скудных дотаций, получаемых Жозефом из Франции и, по сути, состоя- щих из контрибуций, выплачиваемых Пруссией, не хватало. Испанские Бурбоны в среднем имели в ме- сяц почти в четыре раза больше, чем Жозеф, который 295
Испанские короли в действительности контролировал лишь небольшую часть Испании — провинции Мадрид и Толедо. Так что ему ничего не оставалось, как требовать у произ- вольно выбранных граждан принудительные займы, а также конфисковать церковную собственность. Ес- тественно, все, кто только мог, старались всеми прав- дами и неправдами уклониться от этих поборов. Вно- силось всегда меньше, чем ожидалось. Наполеон при- держивался принципа, что войну должна кормить война, и призывал Жозефа к безжалостной эксплуа- тации страны. Несмотря на все попытки Кабарруса собрать деньги, новый король еле сводил концы с кон- цами. Ему так и не удалось составить упорядоченный государственный бюджет. Бурбоны оставили после себя государственный долг от шести до семи миллиардов реалов, который Жо- зеф, как это предусматривалось Байоннской консти- туцией, признал, чтобы не считаться с самого начала некредитоспособным. Для консолидации этого долга под долговые обязательства были выпущены векселя под конфискованную церковную собственность и ото- бранное в казну имущество повстанцев. Но они были пущены в оборот в качестве средства платежа для при- влечения капитала, что способствовало резкому витку инфляции. Правда, благодаря ей Жозефу удалось — в убыток владельцам долговых обязательств — свес- ти государственный долг Бурбонов до одного милли- арда. Но вместо старых долгов за короткий срок прав- ления Жозефа появились в большом количестве но- вые. Дополнительный внутренний государственный долг возрос с 36 миллионов реалов в 1808 году до 327 миллионов до июня 1813 года. Сюда необходимо при- бавить долги Франции, которые к июню 1813 года возросли до 957 миллионов. 296
Жозеф ^Бонапарт Продажа государственной собственности и казен- ных мануфактур, которая также должна была прине- сти деньги в казну, давала намного меньше ожида- емого. С ноября 1810 года парижские банкиры отка- зали в предоставлении кредитов. Жозефу пришлось вновь прибегнуть к экстренным сборам, которые он мог проводить только на небольшой подвластной тер- ритории. В конце декабря 1812 года он ввел еще один специальный налог на богачей, который удавалось со- бирать со скрипом. По некоторым оценкам, война в период с 1808 до 1810 года стоила Франции от 220 до 300 миллионов франков (т. е. 8,25-11,25 миллиарда реалов). Остались безуспешными также попытки Жозефа по- высить государственные доходы путем экономических реформ. Он ликвидировал систему обязательной при- надлежности к цеху, равно как и привилегии Месты (влиятельного объединения владельцев стад и живот- новодов), и объявил об отмене внутренних пошлин. Также было упразднено большинство королевских монополий. Но в условиях войны эти меры не могли оказать моментального воздействия. Британская бло- када делала невозможной свободную торговлю. Анну- лирование монополий и внутренних пошлин поначалу привело только к потере доходов короны. В середине 1810 года Жозеф даже счел необходимым вновь ввес- ти некоторые из внутренних пошлин. Жозеф постоянно балансировал на краю государ- ственного банкротства. Очень часто ему нечем было заплатить своим чиновникам. А о коренных рефор- мах финансовой системы перед лицом злободневных будничных проблем нечего было и думать. Неэффек- тивная старая податная и налоговая система, по суще- ству, была сохранена, только прибавились новые чрез- вычайные налоги. 297
Испанские короли Жозеф и социальный уклад Испании Социальная база для правления Жозефа была чрез- вычайно ограниченной. В сущности, он мог рассчиты- вать лишь на часть крупных землевладельцев-арис- тократов, бюрократию и высшее духовенство. Все они опасались социальных волнений низов и поэтому спа- сались в его объятиях. Сюда можно еще причислить часть торговой буржуазии, надеявшейся на крупные барыши, и мелкой, опасавшейся потерять должность или имущество. Легко мобилизуемой высокоманеврен- ной массой были жители бедных кварталов Мадрида, которых Жозеф приваживал хлебом и зрелищами (на- пример, вновь ввел бои быков). Основную массу духовенства Жозефу не удалось завоевать, как бы демонстративно он ни посещал мес- сы. Ведь 8 декабря 1808 года Наполеон лично отдал приказ, по которому две трети испанских монастырей закрывались. А 18 августа 1809 года Жозеф распоря- дился о роспуске всех орденов. Монахи должны были покинуть свои монастыри, вернуться на родину и там ожидать вакансии в рядах белого духовенства. Одна- ко, как показали последующие события, большая часть из них пополнила ряды повстанцев. Они прятались по деревням и распространяли пропаганду против Наполеона и французов. По настоянию Наполеона была также упразднена Инквизиция, а ее имущество конфисковано. Возможного помощника Жозеф видел скорее в белом клире, в отношении которого сохра- нил за собой патронажное право, которым традици- онно пользовались испанские монархи. В области экономической политики он пытался идти путем провозглашения свободы торговли при восста- новлении, впрочем, внутренних пошлин, путем под- держки частных мануфактур и ликвидации всех обя- 298
Жозеср ^Бонапарт зательств по земельной недвижимости в пользу сво- бодного распоряжения, путем поощрения городской буржуазии, которая могла быстрее всех получить вы- году от его программы реформ. Он также постановил открыть в Мадриде Биржу и учредить коммерческий арбитраж. Но все эти меры в условиях войны не во- зымели должного действия. В декабре 1808 года с согласия Наполеона Жозеф издал указ, отменявший юрисдикцию помещиков. Пу- тем так называемой дезамортизации, т. е. устранения правовых препятствий, мешавших отчуждению общин- ного и церковного имущества, он надеялся добиться такого увеличения продуктивности сельского хозяй- ства, какого не удавалось получить до этого путем расширения полезных сельскохозяйственных площа- дей и интенсивного возделывания кормовых злаков. Дезамортизация должна была не только повысить го- сударственные доходы, но и увеличить прослойку кре- стьян-собственников, а также создать условия для бо- лее эффективного хозяйствования и улучшить обес- печение продовольствием растущего населения. Теперь, когда можно было свободно распоряжаться недвижи- мостью, пастбищные угодья и коммунальные целин- ные земли стали превращаться в пашни. На продажу были выставлены также земли короны и общинные земли. Конечно, большинство крестьян и арендаторов были слишком бедны и не в состоянии приобрести зем- лю. Обременение военными поборами снова сводило на нет ожидаемый положительный эффект от ликви- дации феодальных пут. Поэтому крестьянское насе- ление, к которому принадлежало большинство жите- лей страны, Жозефу не удалось переманить на свою сторону. Оно твердо стояло за традиции: за короля и церковь. Война за независимость совпала с демогра- фическим взрывом, который, в свою очередь, привел 299
Ыспанские короли к безработице и уходу с земли, обеспечивая пополне- ние партизанских отрядов и испанской армии. Реквизиции различными армиями и партизанами, так же как и обусловленное войной всеобщее падение зер- нового производства и связанные с особо неблагопри- ятными погодными условиями неурожаи, — явления, характерные для всей Европы, — привели в 1811 году к острому дефициту в снабжении зерном. Жозеф раз- дал половину своего личного имущества мадридской бедноте. Но это было лишь каплей в море. В конце концов весной 1812 года в Мадриде дело дошло до голодного бунта и грабежа хлебных складов, так что пришлось вызывать войска. Ликвидация всех налогов и сборов на зерно, рис и стручковые плоды, освобож- дение цен и хороший урожай 1812 года неожиданно привели к улучшению положения, правда, показатель смертности в столице в первом полугодии 1812 года резко возрос. Количество же нищих выросло безмер- но. Принципиальной социально-политической концеп- ции улучшения положения бедноты у Жозефа не было. Культурная политика Особенно по душе Жозефу была реформа системы образования. Он приказал ввести бесплатные публич- ные народные школы, призванные заменить церков- но-приходские. Кроме того, в каждом городе были ос- нованы государственные средние учебные заведения, многие из которых, впрочем, остались только на бу- маге. 13 июня 1810 года Жозеф постановил основать Высшую школу искусства и техники. Испанские уни- верситеты уже при Бурбонах пришли в упадок, а вслед- ствие войны были почти полностью парализованы. Каких-либо инициатив по их возрождению от Жозе- фа не поступило. зоо
Жозеср Бонапарт Кроме реформы системы образования, заслуживает внимания особая любовь и поддержка Жозефом куль- туры и искусства. Внешний облик Мадрида надолго сохранил печать его деятельности. Он приказал снес- ти старые здания, чтобы выделить королевский дво- рец, и распланировал огромную площадь Пласа-де- Ориенте, принесшую ему прозвище «el Rey Plazuelas»*. В 1810 году он распорядился переоборудовать здание будущего музея Прадо и организовать там выставку картин из распущенных монастырей. Война помеша- ла осуществлению также и этого проекта. Жозеф ув- лекался театром, который считал важнейшим инстру- ментом формирования убеждений. Он регулярно суб- сидировал три мадридских театра и финансировал бесплатные постановки. Военное и политическое развитие с 1808 по 1813 год Суверенитет Жозефа над Испанией с самого нача- ла был сильно ограничен. Принципиальные решения принимал его брат, рассматривавший его не как рав- ноправного правителя, а как своего распорядителя. Командиры французской армии в контролируемых ими областях чинили произвол. Кроме того, некоторые об- ласти были под контролем повстанцев или оккупиро- ваны британским экспедиционным корпусом. Жозеф тщетно боролся за доступ ко всей информации по пе- ремещению войск, желая взять в свои руки все окон- чательные координационные решения. Но по мнению Наполеона, его брат был лишен полководческих спо- собностей: «Король не солдат. Он не может им быть. Я удваиваю силу своих войск, когда командую ими; * Король площадей. 301
Испанские короли когда он это делает, он сокращает ее вдвое»34. Толь- ко в конце марта 1812 года Наполеон — проблема эта выдвинулась на второе место для Испании — офици- ально утвердил своего брата главнокомандующим французскими войсками в его государстве. Однако и после этого Жозеф не сумел добиться признания и предрекал свой провал: «Либо необходимо сместить генералов, которые думают только о своих провинци- ях, а не обо всей операции, либо император не должен проклинать меня за то, что я стану бессильным свиде- телем поражения его армий и потери этой страны»55. Война против войск хунты поначалу, казалось, су- лила французам увеселительную прогулку. 14 июля 1808 года у Медина-де-Риосеко маршал Бессьер раз- бил две армии повстанцев и тем самым открыл Жозе- фу дорогу на Мадрид. Но при этом французам дове- лось впервые ощутить новую для них военную такти- ку: разбитая испанская армия рассеялась, исчезла и... внезапно собралась вновь. Так что в войне теперь не- возможно было добиться окончательной победы. Еще с одним новым явлением французам в Испа- нии пришлось считаться с самого начала — с партиза- нами. Рядовые бойцы, равно как и многие предводи- тели, происходили из нижних слоев народа. С еди- ничных выступлений в 1808 году это явление к 1813 году переросло в массовое. Партизаны использовали фактор неожиданности, отличались чрезвычайной мо- бильностью, нападали только на отбившиеся армей- ские части и каждый раз немедленно отступали на не- досягаемое расстояние. Действуя на ограниченной тер- ритории, они имели то преимущество, что отлично знали местность и пользовались поддержкой населе- ния. Так что при оккупации какого-либо района для обеспечения безопасности требовалось существенно больше войск, чем в других странах. Во многих слу- 302
Жозеф ^Бонапарт чаях партизанам удавалось совершенно вывести из строя коммуникации вражеской армии. Появление партизанского элемента также способствовало ожес- точению войны. С самого начала французы грабежами, поджогами, осквернением церквей и насилием вызвали отвраще- ние населения. Жозеф чувствовал ненависть, направ- ленную против него. 18 июля 1808 года он писал сво- ему брату: «Меня ни в коем случае не ужасает мое положение, но оно уникально в истории: у меня здесь нет ни единого сторонника»56. Уже через восемь дней после первого поражения испанцев случилась боль- шая неожиданность: повстанцы одержали победу. 22 июля, после трехдневного кровавого сражения в ан- далусийском Байлене, перед войсками хунты под ко- мандованием генерала Кастаньоса капитулировал по- павший в окружение генерал Дюпон. Так как в обозе французской армии находилось большое количество награбленного добра и раненых, было потеряно мно- го времени, и пути к отступлению оказались отреза- ны. Непосредственным результатом была угроза Мад- риду, который остался без прикрытия с юга. Еще важ- нее было пропагандистское и психологическое значение: развенчание мифа о непобедимости фран- цузов. 29 июля 1808 года Жозеф спешно оставил Мад- рид, всего через неделю после первого вступления в него. Наполеон решил лично вмешаться, чтобы привести все в порядок. Он полагал, что так ему удастся авто- матически успокоить всю Европу. 3 ноября 1808 года он отправился в Испанию и в самое ближайшее время разбил выступившую против него испанскую армию. 4 декабря 1808 года капитулировал Мадрид. Но к ве- личайшему своему изумлению, после взятия столицы, в отличие от других европейских стран, император не 303
Ыспанские короли получил контроля над страной. Деятельность парти- зан не прекратилась, и хунта продолжала оказывать сопротивление. Главной проблемой оставались непо- бедимые англичане, представлявшие собой постоян- ную угрозу господству Наполеона в Испании. Из-за непогоды и плохо проведенной разведки не удалось окружить английскую армию под Бургосом. 1 янва- ря 1809 года Наполеону была доставлена депеша, в которой предположительно сообщалось о растущем вооружении австрийцев и интригах, которые велись против него во Франции. После этого он прекратил преследование англичан и заторопился во Францию. От плана дойти до Лиссабона, чтобы раз и навсегда обрести контроль над всем Иберийским полуостро- вом, Наполеон отказался. Командование принял мар- шал Суль, который, хотя и побил англичан в битве при Ла-Корунье, взять этот район под контроль не сумел. После похода Наполеона положение французов в Испании сначала значительно улучшилось, но в перс- пективе император потерпел неудачу. Прежний рецепт, состоявший в том, чтобы одержать быструю победу над неприятелем и вынудить его к переговорам на французских условиях, впервые не сработал. Война продолжалась. Она отвлекала средства и солдат им- перии, которые могли бы понадобиться в другом мес- те. Предшествующие войны приносили финансовую выгоду. Испанская же кампания стала убыточным для Франции предприятием. Не получилось и континен- тального барьера — напротив, для союзных повстан- цев англичан открылись испанские порты и выход на северо- и южноамериканские рынки. Стратегической целью французов впредь стал кон- троль над Галисией, Португалией и Андалусией. Суль двигался на Португалию, Виктор — на Андалусию. 304
Жозеф Бонапарт После победы Виктора при Медельине в марте 1809 года Андалусия осталась незащищенной. Но между тем 22 апреля 1809 года в Португалии высадился с экспе- диционным корпусом Веллингтон и 3 июля 1809 года вторгся в Испанию. Над столицей Жозефа вновь на- висла угроза. 28 августа при Талавере Веллингтон от- разил все французские атаки, однако, не получив от испанцев настоящей поддержки, отступил в Португа- лию. В части реализации стратегического плана Напо- леона удалось только обнажить подступы к Андалу- сии. Нэй не сумел обезопасить Галисию, и Веллингтон оставался постоянной угрозой в Португалии. Един- ственным положительным моментом были успехи мар- шала Суше, обеспечившего безопасность в Арагоне. Между тем Центральная хунта планировала новое наступление на Мадрид в надежде изгнать Жозефа из столицы и затем из страны. 18 ноября 1809 года при Оканья французам под командованием Суля удалось одержать новую победу. Мадрид вновь стал безопа- сен для Жозефа. Однако и теперь испанцы не пошли на переговоры. Французы встали перед выбором: либо наступать на Португалию и прогнать англичан, либо оккупировать Андалусию и по возможности заставить капитулировать сбежавшую в Кадис хунту. Жозеф решил в пользу богатой Андалусии. Армия не встре- тила достойного внимания сопротивления у утомлен- ного войной и недовольного господством хунты насе- ления. Согласно Меркадеру Риба57, Жозеф совершил главную ошибку: заняв Севилью, он не двинулся сра- зу же на Кадис, и засевшая в крепости хунта успела организовать в городе сопротивление и получить с моря помощь от англичан. В прокламации от 27 января 1810 года Жозеф заве- рил население в том, что Франция заинтересована в сохранении целостности Испании, впрочем, пригрозив, 305
Испанские короли что раздел возможен в случае сохранения враждебно- сти. Хуже всего для престижа Жозефа среди испан- цев оказалось то, что Наполеон эту угрозу действи- тельно хотел осуществить. Придерживаясь того мне- ния, что Испания слишком дорого обходится Франции, он вознамерился предпринять что-нибудь против это- го и 8 февраля 1810 года постановил создать четыре военные комендатуры: в Каталонии, Арагоне, Навар- ре и Бискайе. Правительства эти должны были уп- равлять в соответствующих провинциях по законам военного времени, выжимая средства на содержание французских войск. Практически, это было первой сту- пенью перед разделом и аннексией. Как это часто слу- чалось в прошлом, у Жозефа не хватило твердости осуществить угрозу отставки. Вместо этого он послал своего министра Асансу в Париж, где тому предстоя- ло уговорить Наполеона отменить свои меры. Послан- ник ничего не достиг. В конце концов Жозеф решил- ся лично воздействовать на Наполеона. Поэтому в мае 1811 года он отправился в Париж. Однако Наполеон передал своим маршалам власть над провинциями. Те должны были информировать Жозефа о своих дей- ствиях и направлять четверть доходов его правитель- ству. Но это оставалось только на бумаге. В 1811 году военное положение французов, каза- лось, улучшилось. Маршалу Масснэ никак не удава- лось изгнать Веллингтона из Португалии. Зато Суше стал прибирать к рукам провинцию Валенсия. В это время французская власть в Испании достигла своего апогея. Но за этим последовало стремительное паде- ние. Наполеон, который все еще не мог понять, что даже гению невозможно успешно управлять армией на таком расстоянии, совершил ошибку, перебросив корпус Мармона из Португалии, чтобы поддержать Суше в его наступлении в Валенсии. Это ослабление 306
Жозе^р Бонапарт португальского фронта сразу же использовал к своей выгоде Веллингтон. Ему удалось взять Сьюдад-Род- риго, а в марте 1812 года — Бадахос. Перехватив ини- циативу, он мог теперь навязывать французам правила игры. К тому же численность французских войск те- перь значительно сократилась, так как Наполеону край- не необходимы стали солдаты для русской кампании. Суль отказался, не поддавшись на уговоры и угрозы Жозефа, откомандировать часть своей армии в Анда- лусию, так как для него прежде всего была важна бе- зопасность своей сатрапии. Армия Мармона также не получила поддержки и от северной группировки. Принцип быстрой концентрации сил, которому На- полеон был обязан многими своими победами, осуще- ствить не удалось, так как его брат совсем не пользо- вался авторитетом у маршалов и не обладал тактиче- ским гением Наполеона. Между тем Веллингтон продвигался все дальше и после одиннадцатидневной осады взял Саламанку. Тем самым над Центральной Испанией вновь нависла угроза. 22 июля 1812 года в битве у холма Арапилес Веллингтон одержал победу над тяжелораненым Мармоном, совершившим ошибку тем, что широко растянул свои боевые порядки. Шед- ший к нему навстречу с частями центральной армии Жозеф опоздал. И отступил, чтобы организовать эва- куацию Мадрида. Таким образом был потерян послед- ний шанс утвердить династию Бонапартов58. 12 авгус- та, приветствуемый воодушевленной толпой, Веллин- гтон вошел в Мадрид. Жозеф сбежал к Суше, в пока еще безопасную Валенсию. В конце концов Суль не смог больше противиться ультимативным требованиям главнокомандующего Жозефа, не рискуя своим положением, но сначала сплел против него интригу. 12 августа 1812 года он написал письмо военному министру Кларку, в котором 307
Испанские короли приписывал Жозефу государственную измену. Суль указывал на то, что Жозеф со своим тестем Бернадот- том и кадисскими регентами злоумышляли против Наполеона. Письмо случайно попало в руки Жозефу. Поддавшись уговорам французского посла Ля Форе, тот не стал отдавать приказ об аресте Суля, сохранил все дело в тайне и лишь известил Наполеона о том, что просит заменить Суля другим офицером. Из Моск- вы Наполеон решил, что Суль — единственный на- стоящий военный в Испании и поэтому незаменим. Жо- зеф должен был с ним помириться. Вскоре Веллингтон вновь оставил Мадрид, так как крайне необходимо было ликвидировать стоявшую у него за спиной португальскую армию французов. 14 но- ября 1812 года Суль упустил удобный случай напасть на англичан у Саламанки или, по меньшей мере, от- резать им коммуникации с Португалией. Веллингтону удалось отступить на Сыодад-Родриго. В конце 1812 года партизаны полностью прервали сообщение между северной и центральной армиями Жозефа. Контакты были еще возможны через Вален- сию. Наполеон объявил приоритетной целью восста- новление прерванных коммуникаций и обеспечение безопасности севера. Поэтому в начале 1813 года он приказал своему брату перебраться в Вальядолид и рискнуть Мадридом. Начальник штаба Жозефа сове- товал немедленно собрать все силы и двинуться на- встречу Веллингтону для нанесения концентрирован- ного удара. Жозеф долго колебался, не желая остав- лять Мадрид. Он выступил только 17 марта 1813 года. Армии были широко растянуты по фронту: централь- ная уже далеко продвинулась на север, южная же, под командованием Суля, тянулась за Жозефом. На- против, энергичному Веллингтому удалось отрезать французам путь на север, прежде чем те успели скон- центрировать свои силы. 308
Жозеф Ъонапарт. Жозеф поставил все на карту последней решающей битвы. Победой над англичанами он надеялся одним ударом склонить на свою сторону Испанию. Веллинг- тон также захотел рискнуть, чтобы вынудить францу- зов уйти из Испании. Жозеф долго медлил с выпол- нением приказа Наполеона о первоочередном обеспе- чении безопасности севера и своевременно не запросил От португальской и северной армий подкреплений. Занятая им позиция к северу от Эбро у Витории была крайне невыгодной. 14 июня 1813 года, вопреки сове- ту Журдана, Жозеф решил дать сражение. 21 июня англичане с испанцами сошлись в бою. Когда центр французов был смят, Жозеф отдал приказ об отступ- лении. Французы пустились в паническое бегство. Они бросили свою артиллерию, казну, архивы и прови- ант. Самому Жозефу едва удалось спастись. Теперь речь могла идти лишь о выводе французских войск из Испании. Так вмешательство Англии оказало решаю- щее влияние на исход войны. Жозеф отправился во Францию, и до начала августа Испания была очище- на от французов. После поражения у Витории Наполеону стало ясно, что необходимо пожертвовать Жозефом в пользу ко- роля Фердинанда VII, чтобы избавиться от испанского бремени. И декабря 1813 года был подписан Валан- ский мир. Наполеон признал королем Фердинанда и позволил ему свободно, без каких-либо существенных условий стать им. На смену «Rey intruso» (незваному королю) должен был прийти «Rey deseado» (страстно желаемый). «Бесполезная война» (Артола) обошлась империи в 300 000 убитых и почти в один миллиард франков. Более существенные человеческие жертвы и финан- совые потери никем не оценивались. В ряде городов были значительные разрушения. Большой вред был 309
испанские короли причинен также путям сообщения. Сельское хозяйство было истощено, население из-за поборов, которые были значительно выше, чем при Бурбонах, еще более об- нищало. К началу войны Испанию еще можно было причислить к пятерке великих европейских держав. После нее она превратилась в фактор подчиненного значения. К тому же ей пришлось отказаться от своих колоний, для которых ее слабость стимулировала борь- бу за независимость. Война не дала продолжить и пре- рвала начатый в XVIII веке процесс реформ. После реставрации Фердинанда процесс этот еще более за- тормозился. Жозеф был совершенно иной личностью, чем по- стоянно настроенный на военное насилие Наполеон. Историография считает его главным виновником не- удавшейся интервенции в Испании. Трагедия Жозе- фа заключалась в том, что, обладая совершенными способностями искусного дипломата, просвещенного и прогрессивного реформатора и будучи целостной ми- ролюбивой фигурой, он именно этими талантами не пришелся ко двору в тех условиях, в которых нахо- дилась Испания. То, что в его воображении, возмож- но, представлялось ему вершиной карьеры, на деле оказалось глубокой ямой.
Анхель Мартинес де Веласко ФЕРДИНАНД VII (1808, 1814-1833) Фердинанд VII, род. 14.10.1784 г. в Сан-Илъде- фонсо (Сеговии). С 19.03.1808 г. по 6.05.1808 г. пер- вый раз до своего, вынужденного Наполеоном, отре- чения — король Испании, затем вновь король с 8.12.1813 г. Скончался 29.09.1833 г., погребен в коро- левском пантеоне в Эскориале. Отец: Карл IV (1748-1819), король Испании (1788-1808). Мать: Мария Луиза (Мари-Луиз) Бор- бон-Пармская (1751-1819). Братья и сестры: все- го 13 (семеро умерли в детском возрасте): Карлота Хоакина (1775-1830), с 1785 г. как супруга Жуана VI королева Португалии; Мария Амалия (1779-1798); Мария Луиза Жозефина (1782-1824) в 1801-1803 гг. как супруга Людвига I Этрурского королева Этру- рии, в 1803-1807 гг. регентша Этрурии, в 1815- 1824 гг. герцогиня Лукка; Карл (V), граф Молина (1788-1855), с 1834 г. претендент на престол; Ма- рия Изабель (1789-1848), 1825-1830 как супруга Франца I королева Обеих Сицилий; Франц де Паула (1794-1865), герцог Кадисский, генерал-капитан. Браки: 1-й брак 6.10.1802 г. с Марией Антонией, принцессой Обеих Сицилий (1784-1806); 2-й брак с Изабеллой Португальской (1797-1818) 29. 09.1818 г.; 3-й брак с Марией Иозефа Амалией, принцессой 311
Испанские короли Саксонской (1803-1829) 20.10.1819 г.; 4-й брак со сво- ей племянницей Марией Кристиной (Мари Христин), принцессой Обеих Сицилий (1806-1878) 11.12.1829 г. Дети: четыре дочери от третьего брака, две из которых умерли в детском возрасте; Изабелла II (1830-1904), в 1833-1868 гг. королева Испании; Ма- рия Луиза (1832-1897), инфанта Испанская, супру- га Антона II Монпансье. Фердинанд, принц Астурийский Королевским двором, при котором вырос Ферди- нанд, правил всемогущий фаворит Мануэль Годой. Шпионы Годоя в его окружении, к которым принад- лежал даже его собственный учитель, каноник Эско- кед, отношения его матери с этим бойким гвардейским офицером, отсутствие привязанности родителей, ко- торые считали, что он не достоин трона, и тщеславие фаворита, который сам стремился взойти на трон, превратили юность наследника престола в сплошное унижение. У него развилось настолько сильное недо- верие ко всем, что он принял защитную позу безраз- личного пассивного сопротивления. Среди немногих его положительных качеств мож- но назвать простоту, сострадание и непринужденность. Он обладал определенной чувствительностью, как по- казывает случай с женщиной, покушавшейся на его жизнь в июле 1814 года и которую он помиловал. Его подозрительность и склонность к притворству служи- ли причиной его недоверия к важным особам, кото- рые, возможно, могли затмить его. Врожденное мало- душие не позволяло ему проявлять твердость в кри- тических ситуациях. Он был хитер, и поэтому ему удавалось быстро решать всякие мелкие проблемы. Но ему не хватало прозорливости понять причины тяже- 312
Cfjepd ананд VIi лого кризиса, переживаемого страной. Он всегда ду- мал лишь о том, как выйти из затруднительного поло- жения, не понимая того, что устранение трудностей не всегда равносильно их ликвидации. Эти черты характера монарха усугублялись еще по- средственностью его потенциальных советников, т. е. министров и друзей. Круг последних был назван «ка- марильей», словом, обозначающим комнату, в кото- рой он со своими друзьями ежедневно собирался по вечерам. Эту компанию обвиняли в том, что она пред- ставляла собой «тайное правительство» и бесчислен- ное количество раз вмешивалась в государственные дела. На самом деле камарилья, похоже, не выполня- ла роль политического инструмента, но, несомненно, король, часто не зная обстоятельств, делал своим близ- ким друзьям уступки, не всегда оборачивавшиеся на благо государства. Интриги Фердинанда, направленные на свержение Карла IV, и поведение Годоя в этом деле обнаружили слабости обоих. Поэтому они искали союзника в На- полеоне. Годой подписал Фонтенблоский договор, по которому французским войскам разрешалось пройти по Испании в Португалию, а принц Астурийский до- бивался руки принцессы из династии Бонапарта. На- полеон даже превратился в третейского судью для Испании, достигнув вершины своего могущества. Опасность прямой французской интервенции воз- росла после того, как в начале декабря 1807 года На- полеон впервые подумал об отстранении Бурбонов от испанского трона. Чтобы иметь возможность напря- мую вмешиваться в испанские проблемы, Бонапарт начал 1808 год с военной оккупации всего Иберийско- го полуострова, введя войска и заняв такие стратеги- ческие пункты, как Фигуэрас и Памплону. Известие о вторжении французов в Испанию вызвало настоящую 313
Испанские короли панику в Аранхуэсском дворе. Годой всеми средства- ми пытался убедить Карла IV в том, что его един- ственная возможность заключалась в том, чтобы «пе- ренести свою резиденцию в безопасную страну» и с помощью англичан отплыть из Севильи или Кадиса на Мальорку или в Мексику. 13 марта 1808 года было принято решение 15 марта переехать с двором в Севилью. Поэтому негласно была собрана большая часть войск, находившихся в Мад- риде. После этого члены партии принца Астурийско- го открыто объявили о своем сопротивлении. Они рас- пространили сообщение о том, кто отдал приказ об отъезде королевской четы. В ночь с четверга 17-го на пятницу 18 марта стали формироваться многочислен- ные группы закутанных в плащи людей с палками, кирками, мотыгами и факелами, которые направились к дому Годоя, где взломали входную дверь и разгра- били почти весь дворец. Чтобы успокоить волнение, Карл IV уступил нажиму своих министров и придвор- ных, причем действовал скорее из заботы о судьбе фаворита Годоя, чем думая о своей собственной безо- пасности. Около пяти часов утра он подписал указ, согласно которому принимал на себя командование армией и флотом, а Годой лишался должности гене- ралиссимуса и адмирала. Утром 19 марта, гонимый голодом и жаждой, Годой был вынужден покинуть чердак, на котором прятался. Обнаружили его очень скоро. Новость о том, что фа- ворит найден, пронеслась молнией. Вскоре ко дворцу Годоя стянулись многочисленные толпы разгневанных мужчин и женщин с кровожадными намерениями. Ус- покоить возбужденную толпу удалось только будуще- му королю Фердинанду VII. В этой ситуации Карл IV отрекся в пользу своего сына, так как это казалось единственной возможностью выхода из кризиса. 314
фердинакд VII Первое правление Фердинанда VII (1808) Известие о событиях в Аранхуэсе стало такой же неожиданностью для Наполеона, как и для его зятя Мюрата, главнокомандующего французскими вооружен- ными силами на Иберийском полуострове. Мюрат ре- шил сразу же занять Мадрид. Кроме того, он отправил начальника своего генерального штаба с категоричным приказом в Аранхуэс, чтобы добиться от Карла IV акта протеста, который должен был восстановить вражду между отцом и сыном. 23 марта французские войска вошли в Мадрид, где были радостно встречены насе- лением. В тот же день посланец Мюрата вернулся в Мадрид с документом от Карла IV, в котором тот объявлял свое отречение недействительным. Это оз- начало начало борьбы между отцом и сыном за пре- стол, которая, если не законно, то хотя бы де-факто заложила основы для посреднической роли и буду- щей интервенции Наполеона Бонапарта. Последний послал в Мадрид генерала Савари с двойным заданием: тот должен любым способом до- биться, чтобы Фердинанд приехал в Байонн на пере- говоры с Наполеоном. Мюрату он должен был изло- жить намерения императора заменить династию Бур- бонов на династию Бонапартов. Савари достиг того, что 10 апреля 1808 года король «без помпы и шума» отправился в поездку. Мадридом в его отсутствие должна была править Верховная правительственная хунта под председательством его дяди, инфанта Дона Антонио. Первое правительство Фердинанда состояло из го- сударственных мужей, средний возраст которых рав- нялся семидесяти шести годам, которые просто не по- спевали за непредвиденными, критическими события- ми, настоятельно требовавшими быстрых решений. На 315
испанские короли седьмой день после отъезда Фердинанда VII из Мад- рида Мюрат настоял на том, чтобы Правительствен- ная хунта выдала ему Годоя. Общественное мнение после этого начало сомневаться в ее патриотизме. Одновременно росла антипатия к французам, которые вели себя как хозяева и муссировали известие, что Наполеон вновь хочет посадить на трон Карла IV. Несмотря на все это, до 2 мая 1808 года хунта была повсеместно признана. В этот день французы попыта- лись увезти младшего сына Карла IV, Франсиско де Паула. Небольшая толпа, собравшаяся перед королев- ским дворцом, воспрепятствовала похищению инфан- та. Вмешательство батальона гвардейцев, применив- ших против восставших артиллерию, привело лишь к тому, что волнение распространилось по всему горо- ду. На французов бросались, как на ненавистных ин- тервентов. После того как различные очаги восстания были локализованы, французы не проявили ни ма- лейшей сдержанности в его подавлении. 2 мая стало для мадридцев означать начало разделения между за- пуганными Мюратом официальными властями и на- родом, которому верный инстинкт самосохранения под- сказывал не повиноваться институтам, намеревавшимся во всем подчиняться диктату Наполеона. Когда 20 апреля Фердинанд приехал во Францию, Наполеон сообщил ему в резкой форме, что «беспово- ротно» решил низложить в Испании Бурбонов и воз- вести там на трон свою династию. Удивление и заме- шательство короля и его свиты были необычайно силь- ны; они в один миг узнали, что стали бессильными пленниками. Упорное нежелание испанского монарха отказаться от трона вынудило Наполеона изменить тактику: он стал искать благосклонности родителей короля. Те прибыли в Байонн в последний день апре- 316
Фердинанд VII ля и были встречены со всеми королевскими почестя- ми, которых не удостоился Фердинанд. . Мадридские события задели самолюбие императо- ра. Он сказал монарху: «Принц, вам придется выби- рать между отречением и смертью». Угроза возымела действие, так как все были убеждены, что Наполеон был способен осуществить ее. На следующий день Фер- динанд VII отказался в пользу Карла IV от короны, не ведая, что его отец, со своей стороны, накануне усту- пил ее Наполеону. В качестве условий договорились о сохранении целостности королевства, его независимо- сти и о защите католической религии. Фердинанд VII был интернирован в Валансэ, откуда он неоднократно безрезультатно пытался втереться в доверие к Напо- леону. Юридически Бурбоны перестали быть короля- ми Испании. Абсолютистское шестилетие (1814—1820) После поражения в Битве народов под Лейпцигом осенью 1813 года Наполеону стало ясно, что придется отказаться от борьбы на южном фронте и сконцент- рировать силы против центральноевропейских армий. Поэтому И декабря 1813 года в Валансэ он заключил с Испанией договор о мире и дружбе, на основании которого признавал Фердинанда VII и его наследни- ков испанскими королями. Восстанавливалась также территориальная целостность Испании. В действитель- ности речь шла, скорее, о безоговорочной уступке им- ператора, загнанного в угол военными обстоятельства- ми в Европе, чем о взаимном договоре. Практически Наполеон оказался вынужден освободить Фердинан- да VII в обмен на мирный договор. Встреча Фердинанда с населением напоминала тор- жественный финал театрального представления. Со дня 317
Испанские короли его возвращения, 24 марта 1814 года, и до Указа от 4 мая существовало неопределенное политическое положе- ние, в котором король играл роль третейского судьи. Либералы нуждались в нем для продолжения процес- са реформ, тогда как консерваторы надеялись, что он ликвидирует созданные либералами политические структуры. Большая часть дворянства чувствовала себя задетой отменой феодальных прав, а большинство цер- ковников выступало крайне враждебно против либе- ральных реформ. Простой же народ после военных страданий, естественно, питал надежды на счастливое будущее. Для Испании 1814 года эти надежды не свя- зывались ни с Ancien Regime (старым режимом), ни с либеральной системой, но со слепой верой в особу Фер- динанда VII, прозванного в народе «el Deseado» (Же- ланный). Фердинанд VII встретился в Валенсии с третью де- путатов из Кадиса, которые потребовали от него по- ложить конец процессу либеральных реформ и созвать кортесы. Последние должны были провести полити- ческие реформы, гарантировавшие подданным свобо- ду, собственность и безопасность. Произвола монарха можно было избежать, издав законы совместно коро- лем и кортесами. В то же время к нему обратился соборный капитул с прошением вновь ввести Инкви- зицию, тогда как генерал Элто официально от имени Второй армии поклялся оберегать его трон и все его права. К всеобщей народной поддержке и частичной поддержке духовенства, военных и политиков присо- единился еще один важный фактор: отречение Бона- парта, после которого окончательно исчезала даже ги- потетическая угроза возможной французской интер- венции. Все это сделало возможным подписание Фердинандом Указа от 4 мая, по которому он вновь получал полный суверенитет и аннулировал все ре- формы Кадисских кортесов. 318
Фердинанд VII В течение шести лет, с 1814 по 1820 годы, Ферди- нанд VII правил единолично и «абсолютно». Деятель- ность правительства являлась лишь воплощением воли короля и не знала противовеса и ограничений со сто- роны соответствующих совещательных органов. Ха- рактер правления Фердинанда заключался в том, что никакого характера не было. Нельзя говорить о ка- кой-либо связной программе или политической линии. Недостатки политической системы, характер короля, посредственность его советников и недостаточная ста- бильность в составе министерств превратили абсолю- тистское шестилетие в полное фиаско, не оправдав- шее надежд большинства испанцев. С 4 мая началась реставрация всех органов «старого режима», а также демонтаж созданных Кадисскими кортесами структур. На поверхностный взгляд, как будто бы проводились многочисленные мероприятия по реорганизации стра- ны; в действительности речь шла всего лишь об абст- рактном желании: реформы стопорились неповорот- ливой бюрократической машиной. Через короткое время после Валенсийского указа правительство приказало заточить в тюрьмы всех ли- бералов, выступавших с нападками «на суверенитет Его Величества» путем отстаивания в кортесах прин- ципа народного суверенитета. Была произведена по- чти сотня арестов и процессов, по убеждению герцо- га Веллингтона, бесполезных и аполитичных, но рас- считанных на народное одобрение. Когда судебные процессы непомерно затянулись, Фердинанд VII объя- вил свою волю «положить конец этому делу» и вско- ре после этого вынес прямой личный приговор. Он приговорил около шестидесяти подсудимых к различ- ным срокам тюремного заключения и ссылкам в зам- ки, монастыри и тюрьмы Африки. Хотя наказание было не особенно и жестоким, все же впервые столь 319
испанские короли большое число людей осуждалось по идеологическим причинам. В 1814 году экономическое положение было пла- чевным. Страна была опустошена, сельское хозяйство истощено, промышленность развалена, пути сообще- ния разрушены и государственная казна пуста. К это- му следует добавить начало процесса массового об- ретения независимости американскими колониями, что резко пресекло поступления короне монетного ме- талла и чувствительно урезало доходы от заморской торговли. Недостаток наличных денег парализовал эко- номическую жизнь. Цены стремительно падали, бан- кирские дома и предприниматели становились банк- ротами, существенно сократился торговый оборот. Перед лицом бюджетного дефицита король отказался изменять монетные законы, так что деньги и дальше исчезали в руках торговцев и контрабандистов. Он также не согласился прибегнуть к иностранным зай- мам или собрать деньги внутри собственной страны путем обложения клира и дворянства специальным налогом. В 1817 году последовало резкое сокращение торгового оборота и новое падение цен. Гнев и недо- вольство торговой буржуазии из-за хаоса в экономике заставили ее обратить свои надежды на либеральную оппозицию. У армии имелись особые причины для жалоб. Пос- ле войны за независимость в ней появилось два вида военных: кадровые офицеры регулярной армии, по- чти все преданные королю, и партизаны, до этого не занимавшиеся солдатским ремеслом, но отличившие- ся в боях. После возвращения Фердинанда старые кадровые военные получили все важнейшие команд- ные посты, тогда как партизанских вождей обошли. Сокращение армии и возвращение из французского плена офицеров привело к тому, что огромная их часть 320
С£)ердинан.д VII не могла найти себе применения. Многих либералов, некогда военных героев и партизанских вождей, по- стигла та же судьба. Остальные не получали регуляр- ного денежного довольствия или были переведены на незначительные места в провинции. Их предводители объединились с либералами в единый фронт. Многие из них были масонами и составляли ту часть партии, которая выступала за изменение всей системы. В каждом году этого шестилетия происходили во- оруженные выступления военных против правитель- ства — так называемые пронунсиаменто (pronuncia- mientos), которым с начала XIX столетия суждено будет стать особой испанской формой борьбы с пра- вящей политической системой. Либеральное трехлетие (1820—1823) Пронунсиаменто полковника Риего, который 1 ян- варя 1820 года в Кабезас-де-Сан-Хуан вновь провоз- гласил Кадисскую конституцию, было лишь одним из многих в течение шестилетия (1814-1820). Хотя все эти попытки путчей провалились, в конечном счете каждая из них достигала цели, к которой стремилась. Причина успеха Риего крылась не в умелых действиях путчистов, но в ошибках, которые начала допускать центральная власть. Во-первых, у нее не хватило энер- гичности задушить бунт в зародыше, и она допустила прохождение по Андалусии, по сути, незначительной боевой части, не остановив ее. Решающим оказалось то, что теперь по различным местам страны, таким как Ла-Корунья, Барселона и Памплона, прокатйлась вол- на пронунсиаменто. Более того, 4 марта та армия,' кото- рая, собственно говоря, должна была сражаться с по- встанцами, провозгласила в Оканье Конституцию, и на сторону восставших перешла даже часть королевской 12. Испанские короли 321
испанские короли гвардии. Путч, таким образом, принял классические формы. 9 марта 1820 года Фердинанд VII был вынужден официально признать победу революции, принеся присягу Конституции и временной хунте. Это означа- ло не только «первый триумф испанского либерализ- ма в открытой борьбе», но и первую реальную воз- можность для либералов осуществить свою власть практически, а не только теоретически, как в Кадис- ских кортесах. Теперь новая система стала распрост- раняться по всей Испании и в конце концов охватила все государство и всю нацию. Перелом произошел в период между присягой короля новой Конституции и торжественным открытием кортесов 9 июля 1820 года. Постоянный страх перед беспорядками, чреватыми революцией, заставил сохранить институты, появив- шиеся в ходе восстания, до открытия кортесов. Счи- талось, что тогда проблемы сами исчезнут. Хунты долж- ны были автоматически самораспуститься, тогда как суверенитет перешел бы на выборных представителей. Повстанческую армию тогда можно бы безопасно рас- пустить. «Патриотические общества» при малейшем проявлении недовольства немедленно почувствовали бы на себе всю силу закона. Сохранение этих «групп нажима» из чисто политических причин повлекло за собой целый ряд уступок и ограничений, немало пре- пятствовавших национальному примирению. Еще бо- лее влиятельными, чем «патриотические общества», были тайные братства, среди которых при подготовке Кабез-де-Сан-Хуанского пронунсиаменто важнейшую роль играли франкмасоны. Они на время забыли о своих филантропических целях ради неприкрытой борьбы за политическую власть путем занятия долж- ностей в правительстве. 322
(fiepdинанд VII Министр внутренних дел циркуляром, разосланным всем главам провинциальных лож, позаботился о том, чтобы в собравшихся 9 июля 1820 года кортесах иметь умеренное большинство. Тут же возникла созданная повстанческой армией проблема законной компенса- ции спасителям отечества. Армия триумфально вошла в Мадрид и готовила, судя по слухам, военный пере- ворот. Из-за опасения, что свержением реформаторов дело не закончится, по якобы финансовым соображе- ниям, было приказано эту армию распустить. В Мад- рид был вызван Риего, которого, под предлогом на- значения генерал-капитаном Галисии, хотели отделить от его войска. Новый бравый генерал-капитан вошел в открытый конфликт с главой мадридской провин- ции. После этого правительство с быстротой молнии вынесло решение о снятии его с должности, что при- вело к беспорядкам и демонстрациям. Борьба пере- неслась в кортесы, на заседаниях которых зазвучали резкие тона. Кортесам предстояло сделать выбор меж- ду свободой без порядка и порядком без свободы. В результате этих событий либералы перестали вы- ступать монолитным блоком и раскололись на две груп- пы: умеренных конституционалистов 1812 года, мно- гие из которых участвовали еще в Кадисских корте- сах, и радикалов 1820 года. Умеренные считали цели революции достигнутыми и хотели сохранить завое- вания. Монархия была для них незаменимым крае- угольным камнем в здании государства, так как без нее грозила воцариться республиканская анархия. Они составляли элитарную группу избранных, считали не- применимой Кадисскую конституцию и хотели пере- делать ее в консервативном духе. Они также выступа- ли за двухпалатную систему. Для радикалов 1820 года революция еще не закончилась. Монархия была для них всего лишь второстепенным вопросом, хотя они и 12* 323
Испанские короли не думали ее ликвидировать. Существеннее для них был суверенитет нации. Они искали поддержки в на- роде и поэтому больше говорили о равенстве, чем о свободе. Кадисская же конституция была для них не- прикосновенна. Их деятельность в парламенте, прессе и «патриотических обществах» была просто неукро- тима, и вскоре их стали считать радикалами и поли- тическими фанатиками. Предложенный в кортесах план реформирования государственных финансов базировался на двух прин- ципах: увеличение доходов без нового отягощения налогами и сбалансированность бюджета. Отсталость страны, в которой еще даже не начал складываться национальный рынок и перед которой все еще стояла задача ликвидировать старые структуры, не могла быть устранена за три года. Взяв за основу Кадисские ре- формы, кортесы попытались довести их до логического завершения: отменить феодальное обременение земель- ной собственности, уменьшить десятину, изгнать иезу- итов и реформировать религиозные ордена. Этими ре- формами либералы хотели увеличить доходы государ- ства и подавить церковную оппозицию своей политике. Но во втором пункте они достигли совсем противопо- ложного: церковные силы тесно сплотились с коро- левским абсолютизмом. И здесь, как в остальной Ев- ропе, все кончилось альянсом трона с алтарем. Между Фердинандом и либералами, причем как умеренными, так и радикальными, происходили по- стоянные перебранки, которые всегда начинались не- преклонностью короля и заканчивались его уступка- ми. По поводу открытия кортесов 1 марта 1821 года Фердинанд VII сделал дополнение к тронной речи и пожаловался на недостаточную защиту со стороны пра- вительства от нападок на его достоинство и конститу- ционные права. Это привело к правительственному 324
C/Ьердинанд VI! кризису и формированию нового правительства, от- крывшему этап либерального трехлетия, во время ко- торого радикальные либералы и абсолютистские роя- листы одержали верх над умеренными. Новое прави- тельство и кортесы провели две важные централистские административные реформы: деление Испании на про- винции по образцу французских префектур, связан- ное с усилением региональных институтов админист- ративной власти, и принятие закона б народном обра- зовании со ставшим классическим трехступенчатым членением школьной системы. Автономия десяти ис- панских университетов была ликвидирована. С октября 1821 года по всей Испании произошел ряд мелких восстаний. Хотя ситуации гражданской войны не возникло, правительству пришлось пойти на уступки радикалам и допустить их к участию в управ- лении, в котором им отказывали, хотя, собственно говоря, они были главными зачинщиками революции 1820 года. В 1822 году умеренные проиграли выборы, а путч гвардейцев-пехотинцев 7 июля был подавлен не правительством, а национальной гвардией. Все это привело к падению умеренного правительства. Но и радикалам не удалось решить проблему. Их прави- тельство не пользовалось авторитетом. Это привело к застою в политической жизни, принимавшей уже гру- бые черты гражданской войны с ее непримиримостью и экстремизмом, выражавшемся в терроре, похище- ниях и диверсиях. Но революционная активность радикальных либе- ралов все же не вылилась в войну. По-другому обсто- яло дело с королевской контрреволюцией, которая началась с небольших волнений и привела к первой гражданской войне в новейшей испанской истории. Между прочим, король сыграл в этом не последнюю роль, ибо при исполнении своих конституционных 325
Испанские короли функций, отдавая предпочтение умеренным тенденци- ям, он одновременно терпимо относился к подрывной деятельности своей гвардии и даже поощрял ее, а свое право вето использовал крайне часто. И если при этом он формально оставался в рамках Конституции, то в другом смысле вопиюще нарушал ее положения, на- пример, потребовав интервенции великих держав Свя- щенного союза, усмотрев в этом единственную возмож- ность вернуть себе авторитарное положение. К акциям короля добавились выступления неорганизованных и разрозненных вооруженных групп. Их прямыми предшественниками были партизаны войны за незави- симость. В Тулузе образовалась хунта, которая исполь- зовала эти движения протеста и при поддержке фран- цузов захватила укрепленный пункт Урхелль. Там было учреждено регентство, которое поддержали 13 000 че- ловек и целью которого было спасти короля из рук либералов. Но они потерпели поражение от войск ли- бералов и вынуждены были бежать во Францию. Неспособность королевских войск одержать побе- ду над силами либералов и выраженная Фердинан- дом VII просьба о помощи привели к иностранной военной интервенции Испании, решение о которой было принято в октябре 1822 года на Веронском кон- грессе. Осуществление интервенции было доверено Франции, поскольку Австрия хотела избежать воз- можного участия русских. Вторжение началось 7 ап- реля 1823 года. Либеральное правительство рассчи- тывало на то, что, как и в 1808 году, народ окажет сопротивление французским войскам. Но ничего по- добного не произошло, так как результаты хозяйствен- ной политики либерального трехлетия были настоль- ко мизерны, что недовольство распространилось по- всеместно, особенно среди тех, кто занимался сельским хозяйством. 326
Срердинанд VII В конце весны 1823 года либеральному правитель- ству пришлось покинуть Мадрид; оно отправилось вместе с кортесами в Севилью. Поражение правитель- ственных вооруженных сил при Деспеньяперросе вы- нудило их вновь искать пристанища в Кадисе. Коро- ля объявили невменяемым, чего он никогда не смог простить, и ввели регентство, которому правительство передало власть. В Кадисе французские войска пред- приняли атаку на плохо укрепленный форт Трокаде- ро. 29 сентября кортесы постановили освободить ко- роля и вступить в переговоры непосредственно с гер- цогом Ангулемским. Так начался последний период Старого режима в Испании. Роковое десятилетие (1823—1833) Гражданская война обострила неразрешимые проти- воречия между обоими лагерями и дошла до проявле- ний фанатизма. В маленьких местечках под предло- гом политических действий дело доходило до личной мести. Экстремистов хватало как в лагере роялистов, так и среди либералов, ушедших в подполье и оп- равдывавших любые средства для достижения своих целей. Фердинанд VII выпустил декрет, в котором заявил, что с марта 1820 года Либеральное правительство про- тив воли принуждало его к утверждению законов и изданию указов. Он объявлял все акты «так называ- емого конституционного правительства» недействи- тельными и назначал новый, явно умеренный каби- нет, который должен был руководствоваться его личны- ми инструкциями. Переставшая в течение шестилетия действовать как инструмент общественной безопасно- сти Инквизиция, к удивлению епископов, не была восстановлена. Законодательные акты о полиции от 327
Испанские короли 13 февраля 1824 года явились еще одним элементом в начавшемся с XIX столетия процессе увеличения фун- кций государства в результате урбанизации, так или иначе затронувшей всю Европу. Фердинанд VII также распустил армию, чтобы за- менить ее новой. Солдат демобилизовали, не выплатив им маршевых денег, что привело к сильным обществен- ным волнениям. Для восстановления общественного порядка были созданы «военные комиссариаты», в ком- петенцию которых входили лишь политические преступ- ления. Политической чистке, согласно инструкциям Фердинанда, были подвергнуты и гражданские чинов- ники, поддерживавшие конституционное правитель- ство. Ввиду сильного их влияния в революции 1820 го- да вполне понятно, что король в инструкциях своим министрам указывал на необходимость уничтожения тайных обществ. Последний пункт его постановлений касался непризнания взятых конституционным прави- тельством займов. Новый министр финансов, Лопес Бальестеро, не внес в сферу налогообложения почти ничего нового и, по сути, вернулся назад, к системе Старого режима. Но для повышения государственных доходов была реформирована структура министерства: ограничена компетенция Финансового совета и созда- ны различные специальные учреждения. Заслуга Баль- естеро состояла прежде всего в введении упорядочен- ного государственного бюджета, в котором доходы и расходы учитывались по принципу двойной бухгалте- рии. Предпочли получать хотя и меньше, зато иметь регулярные и надежные доходы, которыми можно было планированно распоряжаться. Страна, несомненно, переживала тяжелые време- на. Повсюду царила беспокойная атмосфера, и между испанцами существовал глубокий раскол. Экономиче- ское убожество ощущалось во всем. К примеру, мат- 328
Фердинанд VII росы, военно-морского флота получили разрешение за- рабатывать себе на жизнь рыбной ловлей, так как выплаты денежного довольствия были давно просро- чены. Правительству приходилось противостоять как роялистским заговорам, так и восстаниям либералов. И оно отреагировало запрещением всех тайных об- ществ, даже роялистских. В 1827 году внимание правительства привлекло по- ложение в Каталонии, где взбунтовались недовольные сторонники короля. В частности, это относилось к ко- ролевским добровольцам, получившим бессрочное увольнение и которых больше не брали в армию. Пра- вительство побоялось принимать репрессивные меры и гарантировало бунтовщикам неприкосновенность в надежде, что примирительная позиция правительства положит конец мятежу. Вместо этого число повстан- цев стало увеличиваться. Они перешли в наступле- ние. Восстание достигло таких масштабов, что Фер- динанд VII решил сам поехать в Каталонию для уми- ротворения области. Как только король потребовал от восставших сложить оружие, восстание стало зату- хать; 10 октября 1827 года оно практически закончи- лось. Фердинанд почти на год задержался в Барсело- не. Он ввел экспортное эмбарго на заграничный хло- пок и пожаловал Барселоне статус свободного порта. Это было время, когда режим достиг одного из своих редких моментов уравновешенности. 18 мая 1829 года умерла третья жена Фердинан- да VII, Мария Жозефа Амалия. Брак был бездетным. Король тут же обрел надежду на возможность полу- чить потомство в новом браке. С этой точки зрения, будущее его брата и законного наследника, Дона Кар- лоса, казалось неопределенным, так как существова- ла возможность, что у короля могли появиться дети. Изменения в порядке наследования, которые могли 329
Испанские короли при этом возникнуть, вызывали у абсолютистов страх. Доныне они связывали свои надежды с инфантом. Для умеренных и либералов, напротив, возможная женить- ба короля означала новую надежду. Параллельно двум политическим лагерям в самой семье короля имелись личные соперники. По одну сторону стояла супруга инфанта Дона Карлоса, принцесса Мария Франсиска Асисская, и ее сестра, Мария Тереза, принцесса Бей- ра, по другую — неаполитанская инфанта Луиза Кар- лота, супруга инфанта Дона Франсиско де Паула. Ли- бералы группировались вокруг неаполитанской инфан- ты, тогда как обе португальские принцессы опирались на роялистов. Инфанта Луиза Карлота предложила в качестве кандидатки свою сестру, Марию Кристину. Ее молодость — 23 года — и происхождение из плодо- витой семьи сразу снискали расположение короля. Она быстро добилась сильного влияния на стареющего и болезненного Фердинанда VII. Филипп V в 1713 г. ввел в Испании салический порядок* престолонаследия, однако в 1789 году кор- тесы приняли решение вернуться к древним традици- ям и допустить наследование по женской линии. Но решение это не получило формальной юридической силы, так как было опубликовано только в «Прагмати- ческой санкции». В начале апреля 1830 года Ферди- нанд VII велел обнародовать эту Санкцию. Тем самым инфант Карлос практически исключался из престоло- наследия, так как в случае беременности королевы ста- новилось уже неважно, появится наследник или на- следница. Хотя преследуемые этой «Прагматической санкцией» намерения были сомнительны, их полити- ческое следствие было недвусмысленно. Абсолютисты открыто воспротивились этому изменению закона пре- * Ограниченный мужскими потомками. — Прим. ред. 330
С/Эердинанд VI1 столонаследия, так как были заинтересованы во вступ- лении на престол Дона Карлоса. Напротив, либераль- но настроенные круги не имели ничего против такого урегулирования престолонаследия, поскольку счита- ли, что их надежды могут осуществиться лишь в том случае, если Дон Карлос окончательно сойдет с арены и политическое меньшинство получит большую свобо- ду действий. Так простым изданием закона Фердинанд VII практически вызвал революцию. В июле 1830 года был свергнут французский ко- роль Карл X и утвердилась конституционная монар- хия во главе с Луи Филиппом. Фердинанд VII не при- знал новую систему, после чего французское прави- тельство стало поощрять деятельность испанских эмигрантов-либералов. Французское общественное мнение было настолько сильно убеждено в том, что дело дойдет до вооруженного вторжения либералов в Испанию и что все население их поддержит самым живейшим образом, что на Парижской бирже испан- ские государственные займы упали, тогда как курс го- сударственных долговых обязательств, выпущенных кортесами во время трехлетия, удвоился. Интервен- ция либералов потерпела полное фиаско, и не только потому, что правительство приняло соответствующие меры безопасности и среди либеральных вождей не было единства, но также из-за отсутствия поддержки народа, которому опротивели всякие войны. 14 сентября 1832 года Фердинанд был настолько тя- жело болен, что врачи объявили его жизнь в опаснос- ти. Королева осведомилась о возможных последстви- ях смерти Фердинанда. Между наследованием трона ее дочерью и избежанием гражданской войны она вы- брала последнее. Поэтому подготовили манифест, ко- торый должен был оставаться в тайне до смерти ко- роля; в нем упразднялась «Прагматическая санкция». 331
испанские короли В присутствии королевы и правительства король под- писал манифест, с которым его уже ознакомил министр юстиции Тадео Каломарде. Но манифест не удалось сохранить в тайне, и известие о содержавшейся в нем отмене послужило стимулом для либералов немедлен- но активизироваться в поддержку соблюдения «Праг- матической санкции». В первую очередь они попыта- лись повлиять на королеву. Быстрое возвращение ее сестры, Луизы Кар лоты, которая узнала о тайном ма- нифесте от руководителя Совета Кастилии, повлияло на изменение ее позиции. После того как король вы- здоровел и получил в свое распоряжение верные воо- руженные силы, правительство было заменено другим, под председательством Сеа Бермудеса. После форми- рования этого кабинета Дон Карлос потерял возмож- ность прямым путем попасть на испанский трон. Был осуществлен настоящий государственный переворот. Новое правительство при полном согласии короля поставило себе две основные цели: укрепить свою власть на всех уровнях и решить проблему, которая возникла из-за королевской подписи под манифестом, упразднявшим «Прагматическую санкцию». Первой цели оно достигло тем, что осторожно и постепенно заменило всех военных и полицейских командиров, потенциально сочувствующих Дону Карлосу, и рас- пустило добровольческий корпус абсолютистов. Для того чтобы создать будущей королеве поддержку на тот случай, если сторонники инфанта попытаются изменить сложившееся в результате государственного переворота положение, Мария Кристина объявила все- общую амнистию, которая в действительности равня- лась пакту с либералами: монархия Изабеллы сигна- лизировала о своей готовности опереться на всех ли- бералов, пока те осуществляли бы свои цели под знаменами законности. 332
ердананд VII Путь достижения обеих целей правительства был разделен на два этапа. На первом в особе Каломарде- са должны были найти козла отпущения. На втором предстояло подождать, пока в руках окажутся все сред- ства власти. 31 декабря 1832 года король публично объявил об аннулировании манифеста, упразднявше- го «Прагматическую санкцию». Своим тогдашним ми- нистрам он приписал нелояльность, лживость и ко- варство — все те качества, которыми сам обладал в избытке. Это заявление позволило в мае 1833 года ог- раниченным в своих правах кортесам принести при- сягу инфанте Изабелле как наследнице престола. 29 сентября 1833 года Фердинанд «окончательно» скончался и оставил своей дочери Изабелле в наслед- ство гражданскую войну, которая зальет Испанию кровью. Но король оставил ей также основы для со- здания новой, либеральной формы правления.

Мартин Баумейстер ИЗАБЕЛЛА II (1833-1868) Изабелла II, род. 10.10.1830 г. в Мадриде. С 24.10.1833 г. королева Испании (регентство ее матери Марии Кристины до 1840 г., затем до 20.11.1843 г. генерала Эспартеро). В сентябре 1868 г. отправлена в изгнание, скончалась 9.04.1904 г. в Пари- же, погребена в королевском пантеоне в Эскориале. Отец: Фердинанд VII (1784-1833), король Испа- нии (1808-1833). Мать: Мария Кристина Бурбон (1806-1878), принцесса Обеих Сицилий, регентша (1833-1843). Братья и сестры: Луиза (1832-1897), замужем за Антуаном Орлеанским, герцогом Мон- пансье-и-Гальера. Свадьба с Франсиско де Асис-Бурбон (1822-1902), титулованным королем Испании (1846-1868), 10 ок- тября 1846 г. в Мадриде. Дети (достигшие взрослого возраста): Изабель (1851-1931); Альфонс XII (1857-1885), король Ис- пании (1874-1885); Мария дель Пилар (1861-1879); Мария де ля Пас (1862-1946), замужем за принцем Людвигом Фердинандом Баварским; Эулалия (1864- 1958). 335
Испанские короли Годы несовершеннолетия Изабеллы (1833—1843) — время регентства Бремя испанской короны легло на Изабеллу еще в детском возрасте. Тем, что она вообще смогла взойти на трон, она была не в последнюю очередь обязана своей честолюбивой матери, Марии Кристине. Послед- няя в 1829 году в двадцатитрехлетнем возрасте при- ехала в Мадрид из неаполитанского двора своего отца, Франца I, короля Обеих Сицилий, дабы сочетаться браком со своим дядей Фердинандом, который был поч- ти на двадцать лет старше ее. Свою задачу — подарить наследника бездетному после трех браков Фердинан- ду, она выполнила незамедлительно. По настоянию Марии Кристины, тяжело больной муж еще во время ее беременности обеспечил ребенку престолонаследие, даже в случае рождения девочки. К негодованию свое- го брата Карлоса и его сторонников, он повелел обна- родовать утвержденную в 1789 году кортесами, одна- ко хранимую в тайне «Прагматическую санкцию», которая отменяла введенный в Испании в 1713 году Филиппом V салический, ограниченный мужскими потомками порядок престолонаследия. Именно этот возврат к старым испанским правовым отношениям отвергался как незаконный Карлосом, выступавшим предводителем непоколебимых традиционалистов. Он домогался короны для себя, но угрозой войны добил- ся лишь кратковременного восстановления действия «Салической правды» * и сразу же после смерти бра- та вверг страну в кровавую гражданскую войну. Мария Кристина, которую ее муж в завещании на- значил регентшей тогда еще трехлетней Изабеллы, не * Запись на латыни старинных законов приморских франков. — Прим. ред. 336
Изабелла II видела иной возможности обеспечить свое и дочери право на власть, оказавшееся под угрозой, как искать поддержки у крупных военных и нелюбимых либера- лов, с которыми ее муж боролся как с врагами коро- ны и которые, потерпев поражение от французских интервенционных войск в 1823 году, эмигрировали тысячами. Еще в течение последних месяцев жизни Фердинанда, в которые она уже приняла на себя ре- гентство, Мария делала все, чтобы снискать их распо- ложение. Она начала осторожные реформы, объяви- ла амнистию, сделавшую возможным возвращение из- гнанников, и заботилась о том, чтобы посадить на руководящие посты в гражданской и военной админи- страции благосклонно относящихся к ней политиков. Под давлением обстоятельств Мария Кристина, пол- ностью одобрявшая авторитарный политический стиль своего супруга, вскоре вынуждена была пойти на ус- тупки. В октябре 1833 года маленькая Изабелла на руках своей матери принимала участие в мадридских празднествах по поводу провозглашения ее королевой. Дон Карлос же мобилизовал верные ему войска, что- бы, как он объявил в воззвании, защитить религию, закон престолонаследия и права своих сыновей. В на- чале следующего года сменилась верхушка правитель- ства: сторонник просвещенного абсолютизма Франсис- ко Сеа Бермудес уступил место умеренному либералу Франсиско Мартинесу де ла Роза. Несколько месяцев спустя регентша навязала разработанный правитель- ством Мартинеса де ла Роза по образцу Французской хартии от 1814 года Estatudo Real ’. После двадцатипятилетней борьбы короны за аб- солютную власть для Испании началось столетие конституционной монархии, прерывавшееся лишь на * Королевский Устав (исп.). 337
ТЛспанские короли короткие периоды. Конец ей суждено было найти толь- ко с провозглашением в 1931 году республики. Ма- рия Кристина смогла полностью перенести самоогра- ничение своей власти в рамках «Estatudo» ценой под- держки праволиберальным крылом, умеренными. Корона давала ей право законодательной инициати- вы; пусть даже министры были ответственны перед парламентом, все равно народное представительство в кортесах, благодаря крайне высокому имуществен- ному цензу, было ограничено самыми богатыми слоя- ми населения страны и для выражения своих полити- ческих представлений располагало единственным эф- фективным средством — правом подавать петицию. Однако совместные действия с умеренными ни в коей мере не гарантировали Марии и ее дочери права на власть. Консервативные великие державы: Авст- рия, Пруссия и Россия, равно как и Священный пре- стол — отказали Изабелле в признании, которое ей высказали исключительно конституционные монархии: Франция и Англия. Король Сардинии и Обеих Сици- лий, хотя там правил брат Марии Кристины, признал законным монархом Испании Карлоса. В этом кон- тексте следует понимать сплочение в июле 1834 года Англии и Франции с иберийскими «младшими парт- нерами» — Испанией и столь же пораженной динас- тическими и политическими неурядицами Португали- ей. Четверной союз открыто противопоставил себя реставрационному Священному союзу. Ориентация на Францию и Англию, а также на принцип безусловно- го приоритета собственных внутренних дел над внеш- ними, будет определять испанскую внешнюю полити- ку целое столетие. Характерное для носленаполеоновского времени противоборство двух европейских строев и идеологий, в основе которого лежала борьба между абсолютной и 338
изабелла II конституционной монархиями, выявилось в конфлик- те за испанский трон. Так карлистские войны стали событием международной значимости. Историки час- то указывают на определенные параллели между ис- панскими гражданскими войнами тридцатых годов XIX и XX столетий: идеологические противоречия евро- пейских масштабов, участие иностранных доброволь- цев, иноземных войск и военно-морских соединений, военные поставки великими иноземными державами, особенная жестокость в отношении своих соотечествен- ников. Однако своим эпидемическим и затяжным ха- рактером война, которую вел Дон Карлос против войск своей золовки и племянницы, обязана не более или менее скрытым иностранным вмешательствам и нераз- рывной связи с международной политикой, но той поддержке, которую приверженцы Дона Карлоса, кар- листы, находили в значительной, пусть даже регио- нально и социально весьма ограниченной части мест- ного населения. Под лозунгом «Бог, отчизна, король и фу эрос» [т. е. региональные и местные привилегии] карлист- ское движение собрало мелких крестьян и арендато- ров, частью также городских мелких ремесленников, мелкое дворянство и духовенство, все группы, счи- тавшие себя жертвами разрушения старого обществен- ного и экономического порядка. В сущности, база кар- листов оставалась ограниченной Страной Басков, На- варрой и внутренними районами Каталонии. После свержения Изабеллы в 1872-1876 годах они предпри- няли вторую попытку захвата власти военным путем, и еще в гражданскую войну 1936 году традиционалист- ское движение на стороне приверженцев генералов- путчистов играло определенную роль. Однако Марии Кристине не пришлось в одиночку сражаться против могущественной абсолютистской 339
Испанские короли оппозиции. Рядом с олигархическими либералами, уме- ренными, к власти изо всей силы рвались их против- ники, прогрессисты, представлявшие левое крыло ли- берализма. Они опирались прежде всего на городские нижние и средние слои и созданные Кадисскими кор- тесами для борьбы против абсолютизма вооруженные отряды горожан (Militia National), выступали за су- веренитет народа и претендовали на выражение его воли. Ввиду чрезвычайно элитарного избирательного ценза, они требовали для себя права на «законную революцию» и сумели при поддержке части военных и повстанческих движений в провинциальных горо- дах в 1835, 1836, 1840 годах и еще раз в 1854 году силой протиснуться в правительство. После военного поражения карлистов в 1840 году Марии Кристине пришлось пережить серьезное испы- тание своей власти: генерал Балдомеро Эспартерос, сын деревенского ремесленника, сделал в войне про- тив национально-освободительных движений в Латин- ской Америке и победой над армией Карлоса и окон- чанием гражданской войны в 1839 году стремитель- ную карьеру. Вергарскими «объятиями» вырос в национального героя и стал могущественнейшей воен- ной фигурой в стране. Он выступил против подписан- ного Марией Кристиной Общинного закона умерен- ных, который путем усиления централизации и повы- шения имущественного ценза должен был раз и навсегда лишить прогрессистов базы власти в городс- ких общинах и вызвать там большие волнения. Эспартеро отказался применить войска против строптивых прогрессистов, заставил Марию Кристи- ну отречься, отправил ее во французское изгнание и держал в качестве главы правительства и регента под надзором Изабеллу, а также ее младшую сестру Луи- зу. Мария Кристина позволила так легко себя уда- 340
изабелла ll лить от власти и от своей дочери после того, как оп- позиция пригрозила объявить о ее державшемся в тай- не морганатический браке с унтер-офицером королев- ской лейб-гвардии Фернандо Муньосом. Изабелла была разлучена с матерью, когда ей было всего десять лет. Последующие три года регентства Эспартероса были единственными годами, в которые определявшее ее жизнь придворное окружение не про- являло явно выраженного консервативного характе- ра. Прогрессисты доверили воспитание принцесс та- ким знаменитостям, как поэт Кинтана Лоренсо, изве- стному своими риторическими способностями либералу Аргуэльесу и вдове выдающегося либерального гене- рала графине Эспос-и-Мина. Вскоре они обнаружи- ли, что до них не предпринималось слишком больших усилий по надлежащему воспитанию наследницы пре- стола. Более того, как они считали, в девочках даже поощрялись врожденное равнодушие к духовности, рассеянность и инертность, все чаще порицаемая учи- телями. Распорядок дня для Изабеллы начинался с часо- вой процедуры одевания с помощью камеристки, по- сещения столовой и завтрака. Для занятий после про- должительных трапез, короткого занятия спортом и прогулок оставалось не слишком много времени. Де- вочка увлекалась собаками, лошадьми и открытыми экипажами, которыми вскоре научилась управлять сама. Что касается обучения, Изабелла проявляла интерес исключительно к урокам пения и игры на фортепьяно. Повзрослев, она охотно пела на придвор- ных концертах. Любимыми занятиями для нее стали посещения театра и оперы. С возрастом к этим увле- чениям, полностью соответствующим ее общественно- му положению и полу, прибавилась еще и подчеркну- то чувствительная религиозность. Возникшая на этой 341
Испанские короли почве слабость к клерикальным советникам, вызыва- ла у либералов большое неудовольствие и неодно- кратно приводила к серьезным политическим ослож- нениям. Новые воспитатели были изумлены прямотой и наив- ной доверчивостью, которую проявляла по отношению к ним оторванная от матери «маленькая королева». Вашингтон Ирвинг, присланный к мадридскому дво- ру послом Соединенных Штатов во времена регент- ства Эспартероса, был очарован ее детским шармом, однако описывал ее как «всего лишь символ королев- ского величия в руках государственных мужей» и се- товал на то, как сильно стесняла ее сухая официаль- ____________ м S Q ность и чопорность государственных церемонии . Изабелла и впоследствии славилась своим небрежным отношением к протоколу и придворным условностям. К окружающим она всегда обращалась на «ты»; об- щалась же на прямом, «народном» языке, который употребляла и в своих изобиловавших орфографиче- скими ошибками письмах. Темперамент и спонтанная широта натуры, почти небрежное обращение с деньга- ми, в чем она разительно отличалась от своей корыс- толюбивой, во все вмешивающейся матери, сочетав- шееся, впрочем, со слабостью к дорогим, хотя порой и безвкусным предметам роскоши — таковы были другие выдающиеся качества подрастающей короле- вы, отмечаемые современниками и биографами. Хотя прогрессисты оберегали ребенка Изабеллу как залог своей власти и дали ей известных воспитателей, они не побеспокоились об улучшении образования сво- ей питомицы. Их задачей было показать девочке ее роль и ответственность как конституционной короле- вы. Когда в 1843 году в возрасте тринадцати лет, пос- ле изгнания матери и для внесения «ясности» в поли- тическую ситуацию, Изабеллу преждевременно объя- 342
Изабелла. II вили совершеннолетней и она принесла присягу Кон- ституции, на вершину испанской монархии взошла де- вочка, лишь ступившая на порог юности, «с беспре- дельной властью, малым пониманием и без всякого опыта», жизненного и политического, — как не без оснований заметил ее учитель слова Божия60. Свадьба и брак Едва Изабелла формально вступила на трон и уме- ренные вновь оказались у власти, ее властолюбивая мать, интриговавшая против прогрессистов из Фран- ции, возвратилась в Испанию и добилась возведения Изабеллой своего второго мужа в дворянское звание с пожалованием ему титула герцога Раисареса, при- дав тем самым официальный характер своему браку. Отныне ее главной заботой стали поиски «подходя- щей» партии для своей дочери — хлопоты, вызвав- шие немалое беспокойство в европейских политиче- ских кулуарах. В подготовке королевской свадьбы участвовали, по- мимо самой кандидатки, все, кто только мог. Умерен- ные и прогрессисты начали гонку за звание будущего супруга Изабеллы с собственных фаворитов: первые — с младшего брата Марии Кристины, неаполитанского принца Франческо, графа Трапани, вторые — с кузена Изабеллы, инфанта с левыми симпатиями, Энрике, гер- цога Севильского. Часть правых, поддерживаемая вли- ятельным католическим публицистом Хайме Балмесом, мечтала о примирении противников по гражданской войне путем брака с юной королевой сына Дона Кар- лоса, графа Монтемолина, носившего то же имя. Матримониальный вопрос породил внутрипартийные раздоры, вызвал несколько смен кабинетов и даже со- здал щекотливую ситуацию в европейской политике, 343
Испанские короли угрожавшую омрачить взаимопонимание с партнера- ми по союзу, Англией и Францией. Англия, с недове- рием наблюдавшая возрастающее влияние Франции на южную соседку с момента прихода к власти уме- ренных, решительно возразила против плана, предус- матривавшего брак испанской королевы с сыном фран- цузского короля Луи Филиппа, герцогом Монпансье, тогда как Франция отвергла поддерживаемую Мари- ей Кристиной кандидатуру Леопольда Саксонско-Ко- бургского, кузена английского принца-консорта Аль- берта, племянника короля Бельгии и брата короля Фердинанда Португальского. Встреча в 1845 году между английской королевой Викторией и королем Франции Луи Филиппом еще раз доказала, насколько слаба «партия» испанской мо- нархии в «Европейском концерте». За спиной Испа- нии две великие державы договорились о том, что в качестве супруга Изабеллы кандидатом на испанский трон может быть лишь потомок первых Бурбонов — решение, исключавшее смену династии и не дававшее выгоды ни одной посторонней державе. Поэтому вы- бор пал на самого что ни на есть слабого кандидата: Франсиско Асисского, герцога Кадисского, брата гер- цога Севильского. В строгих традициях пресловутых родственных браков испанских Бурбонов, жених был кузеном Изабеллы как с отцовской, так и с материн- ской стороны. Франсиско был напрочь лишен как физической, так и духовной привлекательности. Британский министр иностранных дел Пальмерстон в письме к своему мад- ридскому послу назвал Франсиско Асисского «пол- ным идиотом». Для Карла Шутца, представлявшего в Мадриде в начале шестидесятых годов Вашингтон, он был «жалким доном Франсиско с петушиным го- лоском», единственная политическая функция кото- 344
Ызабелла, II рого состояла в том, чтобы «демонстрировать себя миру как официального отца детей Изабеллы»61. Полити- ческой опоры у него совершенно не было: умеренные подозрительно относились к нему за левые наклоннос- ти его отца и брата; прогрессисты усматривали нелад- ное в его чересчур серьезном отношении к католициз- му и поощрении клерикальной камарильи. В сплетнях же и памфлетах подвергались сомнению его мужские достоинства. Изабелле он стал противен с первого сви- дания; согласие на заключение брака пришлось вы- рывать у нее прямо-таки силой, убедительно указав на государственные интересы. Его личные качества и поведение, бесцеремонно осмеиваемые сатирой и кри- тиками, могли лишь надолго подорвать престиж мо- нархии. Замуж за своего кузена (бывшего на восемь лет ее старше), получившего почетный титул короля и вели- чества, а также генерал-капитана испанской армии, Изабелла вышла на свое шестнадцатилетие, объеди- нив свою свадьбу со свадьбой своей сестры Луизы. Последней, согласно договоренности с Англией, Луи Филипп отдавал в супруги своего сына, герцога Мон- пансье, в слабой надежде, что, в случае отсутствия потомства от брака Изабеллы и Франсиско, предста- вителю Орлеанского дома откроется путь на испан- ский престол. Франсиска Асисского, должно быть, не особенно радовал вновь обретенный титул и богатства. Хотя его юная жена смиренно покорилась политиче- скому браку, она не проявляла никакой сдержаннос- ти и открыто демонстрировала свои чувства. Уже через несколько месяцев после торжественно- го бракосочетания не только во дворе, но и за его сте- нами сплетничали о том, что королева отдавала пред- почтение перед своим законным супругом-молодоже- ном юному генералу Серрано, которого называла 345
Испанские короли «прекрасным генералом» и который, к великому бес- покойству правительства, демонстрировал явные сим- патии по отношению к прогрессистам. Уже весной 1847 года возник скандал, когда Франсиско отказался со- провождать свою жену в Аранхуэсскую резиденцию и, «надувшись», удалился в замок Эль-Пардо. Но в бешенство его привело не то обстоятельство, что Иза- белла выбрала себе фаворита. В этом смысле он про- являл полное понимание, тем более что сам притязал на подобное право. Невыносимое унижение муж ко- ролевы усматривал скорее в той беспечной откровен- ности, с которой его жена все это делала. Брачный кризис скоро перерос в политический, поскольку в данном случае, как виделось ведущему политику, маркизу Мирафлоресу, жена, выставляв- шая напоказ мужские слабости мужа, грозила скомп- рометировать сам принцип королевской власти. Пра- вительство, королева-мать, даже папский нунций, все энергично взялись за то, чтобы преодолеть кризис путем примирения супругов. После того как страсти улеглись, Изабелла уступила. Серрано с королевским вознаграждением из монаршей казны был переведен на высокий военный пост в Гранаду, и в октябре Фран- сиско торжественно вернулся в Мадрид. Однако королева была совершенно не готова усту- пать принуждению двора и государственного аппарата в делах сердечных так, как делала это в делах полити- ческих. Она и впредь показывалась на банкетах, балах и других охотно посещаемых ею общественных мероп- риятиях со своими любовниками — привычка, кото- рой Изабелла оставалась верна до преклонного возрас- та, несмотря на то, что из жизнерадостной и любве- обильной юной королевы постепенно превратилась в пышную матрону со все возрастающей сворой детей. Поначалу монархиня благоволила к статным молодым 346
изабелла Il офицерам и придворным, которые из своего положе- ния любовника могли извлечь значительные материаль- ные и политические выгоды. После случая с Серрано сдержанность она проявляла лишь из политических со- ображений, да и то лишь в том, что при выборе фаво- ритов отныне предпочтение отдавала умеренным. Тле- ющий брачный кризис постоянно создавал предпосыл- ки для страстей и конфликтов как в личной, так и в политической жизни. Однако фривольное поведение королевы нисколько не вредило ее популярности сре- ди широких народных масс, хотя и стало излюблен- ной темой оппозиционной прессы, а также грубых пам- флетов, насмешливых стишков и карикатур. В ту эпоху, когда даже испанская монархия под давлением все более могущественной общественности вынуждена была выставлять себя на суд прессы, партий и парламента, а монархия ограничивалась Кон- ституцией (но именно в силу этого приобретала но- вую ключевую роль в политической игре), жизнь, в сущности, «аполитичной» Изабеллы, — о чем особен- но наглядно свидетельствует сам ее брак и брачные кризисы, — даже в глубоко личностных аспектах не- сла на себе отпечаток борьбы и зигзагов в националь- ной политике. Поэтому также есть все основания рас- сматривать ее жизнь параллельно цезурам и разви- тию политической истории «изабеллинского времени», ни в коей мере не определяемой ею. Десятилетие умеренных (1843—1854) Во время несовершеннолетия королевы умеренные и прогрессисты начали коренным образом изменять историю страны. Ломка Старого режима производи- лась безвозвратно: путем экономического и институ- ционального ослабления церкви, умаления значения 347
испанские короли дворянства как правящего класса, путем сказывающих- ся и поныне административных реформ и интеграции монархии в конституционный строй. В первые годы, совершеннолетия, когда юная королева выходила за- муж, когда при участии национальной общественнос- ти в тесноте придворного общества она пыталась со- гласовать свои чувства с ролью правительницы, когда становилась взрослой женщиной, когда производила на свет своих первых детей и перенесла, не постра- дав, два покушения, политическую судьбу Испании, как и во времена регентства Марии Кристины, опре- деляли умеренные, продолжая перестройку в своем духе. Среди них на первое место выдвинулась фигура генерала Рамона Марии Нарваэса. В форме Конституции 1845 года они создали для Испании XIX века эффективнейший закон, по кото- рому монархии отводилась исключительно важная роль. Короне не только предоставлялись прерогати- вы в назначении и увольнении министров, а также в роспуске палаты депутатов. Она делила с кортесами право законодательной инициативы и даже могла бло- кировать своим вето законодательные постановления последних. Монарх назначал членов Первой палаты, Сената, обладал исполнительной властью, и мог в од- ностороннем порядке с помощью декретов и регламен- тов влиять на законодательный процесс. Умеряющая функция, которую должна была выпол- нять корона в политике, ни в коей мере не сводилась к беспристрастному и надпартийному арбитражу, но на практике означала постоянное предпочтение умерен- ных и оттеснение левых прогрессистов, не говоря уже о зарождавшейся в ту пору демократической партии. Теоретически правительство зависело от доверия как королевы, так и парламента. Палате депутатов, кото- рая вследствие ценза и систематических подтасовок 348
Изабелла II выборов скорее напоминала креатуру правящих кру- гов в правительстве и органах власти, чем подлинно представительный орган, тем не менее постоянно уг- рожал возможный роспуск. Таким образом умеренные обладали значительными возможностями по блокиров- ке смены власти законным путем. Тем не менее поли- тическая система отличалась неустойчивостью прави- тельств: между ноябрем 1843 года и изгнанием Иза- беллы из Испании в сентябре 1868 года правительства менялись 33 раза; «правительство-молния», из кото- рого в октябре 1849 года был вытеснен генерал Нар- ваэс, просуществовало всего лишь сутки. Такое непо- стоянство в руководстве при единой в целом полити- ческой ориентации было обусловлено соперничеством между различными личными группировками и фрак- циями внутри движения умеренных. Источником и выражением власти и влияния был прямой доступ к монархине, старинная привилегия знати. Сам отказ королевы главе кабинета министров войти в ее театральную ложу имел следствием проше- ние об отставке. Двор в совершенно конкретном смысле этого слова образовывал центр власти. Изабелла без удержу меняла членов дворцового штата, являвшего- ся не только общеизвестным рассадником сплетен и интриг, но еще и растущей обузой для королевских финансов, тающих на глазах. Даже во французской ссылке после 1868 года, когда, казалось бы, обстоя- тельства требовали большей скромности, королеву ок- ружала свита в 70 человек. Представления Изабеллы о политике определяли вовсе не конституционные те- ории. Решающую роль здесь, скорее, играла дворцо- вая реальность и непосредственность королевы. Так в век конституционализма она представляла себе госу- дарство как одну большую семью, которую она, как заботливая мать, собирала вокруг себя. 349
Испанские короли Из множества высокопоставленных особ и обла- дателей придворных должностей выделился круг лиц, пользовавшихся особым доверием королевы и нефор- мальное влияние которых вызывало сильное недо- вольство общественности. Либеральные критики по- рицали главным образом клерикальную окраску это- го круга, подобную той, из-за которой еще камарильи Франсиско и королевы-матери служили причиной зна- чительных волнений в общественной жизни. Скоро по- ползли слухи о необычном поведении сестры Патро- синио. Будучи юной монахиней в одном из мадрид- ских монастырей в то время, когда ликвидировались многочисленные ордены и в среде городских народ- ных масс свирепствовал воинственный антиклерика- лизм, она произвела большую сенсацию своими эк- стазами, видениями и стигматами. В 1836 году она была по приговору суда выслана из страны, после того как медицинское освидетельствование признало за ней самой авторство стигматов, а в ее видениях были ра- зоблачены политические провокации в пользу карли- стов. Патросинио, с тех пор пользовавшаяся славой «мо- нахини с ранами», сменив политическое кредо, снача- ла добилась доступа в кружок супруга королевы. Когда в конце сороковых годов она завоевала доверие Иза- беллы, не было больше никого, кто мог бы с такой же непринужденностью лавировать между чужими друг другу королевскими партнерами по браку. Но также едва ли был кто другой, кто вызывал бы столько спе- куляций и упреков. Даже если она и не возглавляла обскурантистский теневой кабинет, как утверждали некоторые критики, то все же вдоволь использовала свое влияние при назначении придворных и церков- ных сановников, при раздаче орденов и почетных ти- тулов и в получении финансовой поддержки для ос- 350
ЪСзабелла II нования собственного монастыря, который, отчасти демонстративно, расположила в королевской резиден- ции. На сестру Патросинио обрушились негодование правительственных политиков, которые с большим или меньшим успехом пытались удалить ее от двора, и народный гнев, от которого ей, как и Изабелле, при- шлось в 1868 году бежать во Францию. В сфере церковной политики намного значитель- ней тщеславной монахини был отец Антонио Кларет, которого королева в 1857 году назначила своим ду- ховником и к совету и помощи которого постоянно прибегала для борьбы с левым либеральным крылом. Кларет, сделавший себе имя на широко задуманных хождениях в народ с целью преодоления падения цер- ковного влияния и поднявшийся до архиепископа Сан- тьяго-де-Куба, попытался использовать свою близость к власти для рекатолизации Испании, начиная с самой верхушки общества. Под его влиянием, несомненно, уси- лилась набожность Изабеллы, о чем наглядно свиде- тельствует ее доверенная переписка с папой Пием IX. В общем, всякий раз, когда королева принимала участие в политических вопросах, это всегда были цер- ковно-политические проблемы. Во время регентства Марии Кристины и Эспартероса в ликвидации Старо- го режима своей главной мишенью либералы сделали католическую церковь, а точнее ее институциональ- ную и экономическую полноту власти. Однако правый лагерь либералов вполне ценил церковь как важную основу господствующего порядка и после вступления в должность Пия IX, поначалу пользовавшегося репута- цией умеренного либерала, добился в 1846 году фор- мального примирения между государством и церковью, которое в 1851 году было оформлено в виде конкор- дата. Этот договор сначала представлял собой комп- ромисс: папа признавал произведенную распродажу 351
Испанские короли церковного имущества и подтверждал такие права го- сударства по отношению к церкви, как назначение епископов. Со своей стороны, государство брало на себя обяза- тельство содержать духовенство и культовые здания, пусть даже выполнение этого обязательства в отноше- нии огромного большинства священников на практике выглядело весьма сомнительным. Огромное значение имели две первые статьи, где католическая конфессия вновь провозглашалась единственной религией Испа- нии, и обучение на всех уровнях привязывалось к ка- толическому вероучению. Изабелла могла быть доволь- на таким компромиссом. Спустя более пятнадцати лет церковь вновь могла действовать в законных рамках и начала интегрировать в политическую систему. По меньшей мере, высшее духовенство освободилось от искушения карлистицизмом и могло стать в один ряд с другими опорами конституционной монархии. Но не епископы или иные церковные сановники оп- ределяли судьбу Изабеллы и Испанского государства. Рядом или даже над светской верхушкой администра- ции и политики стояли прежде всего представители группы, занявшей ключевые позиции в политической системе: высшие военные, чья власть в изабеллинскую эпоху — и только во время нее — распространилась настолько широко, что время это называли «режимом генералов». С восстания против французской оккупа- ции (1808) и до Вергарского мира (1839), в течение более тридцати лет, страна пребывала в состоянии войны: Испания вела войну против наполеоновских войск в пределах своих границ, против движений за независимость в американских колониях и, наконец, прошла через гражданскую войну. В борьбе против кар листов армия стала важнейшей опорой короны. Тяжелый переход от затяжной войны к миру угото- 352
изабелла II вил генералам важную роль в обеспечении государ- ственного порядка, и даже окрепшая конституцион- ная монархия не могла обойтись без военных, посколь- ку в олигархической системе умеренных законный путь к политическим переменам был блокирован. Об огромном политическом весе военных свидетель- ствует выдающаяся роль генералов как глав правитель- ства: от Эспартероса и Нарваэса до ирландца по про- исхождению О’Доннелла на последнем этапе монар- хии. Более того, могущественным блоком они были представлены и в Сенате, который согласно Конститу- ции 1845 года в законодательном процессе уравнивал- ся в правах с палатой депутатов. Все же особенно ощу- тима была их власть во внеконституционном простран- стве. В Испании Изабеллы изменение политического направления, как правило, происходило не путем вы- боров, а через пронунсиаменто (военный путч), как это было со свержением умеренными и перешедшими на их сторону прогрессистами в 1843 году Эспартеро- са, но также при переворотах 1854 и 1868 года. Эти «классические» способы принудительной сме- ны власти в Испании XIX века, послужившие образ- цом для мятежа генералов против республики в июле 1936 года, обещали больший успех, если удавалось уси- лить военный бунт стихийной мощью повстанческих движений в провинциях, чтобы таким образом перейти к «законной революции», которая часто избиралась про- грессистами в качестве оружия политической борь- бы. Офицерский корпус защищал конституционную монархию с романтической удалью рыцарского слу- жения королеве и в своем большинстве разделял кре- до умеренных как свое представление о примирении свободы и порядка. Однако это не исключало, что все политические направления, вплоть до демократов, стре- мились заполучить в свое высшее руководство «силь- ных личностей» из рядов генералов. 13. Испанские корали 353
Испанские короли У Изабеллы была не только личная слабость к ге- роям в форме, сам ее трон нашел в армии важнейшую опору. Когда же в 1868 году она ее лишилась, то это стало решающей причиной бесславного конца правле- ния Изабеллы. Революция 1854 года и правление прогрессистов до 1856 года В середине XIX века революционные силы в Ис- пании были еще слабо развиты. Европейские рево- люции 1848 года нашли там лишь незначительный отклик, выразившийся в беспорядках на улицах сто- лицы, которые были легко подавлены правительствен- ными войсками. Нарваэс, который с 1847 по 1851 год руководил «долгим правительством» и который пона- чалу хотел привлечь прогрессистов к своей политике, изменил под впечатлением революционной динамики свой стиль правления на диктаторский. Его преемник, Хуан Браво Мурильо даже попытался пересмотреть Конституцию в духе абсолютизма и низвести кортесы до статуса чисто совещательного, созываемого без уча- стия общественности органа. После его отставки в конце 1852 года окрепло сопротивление правлению умеренных. Критика их стиля управления и упреки в коррупции, направленные чаще всего против тем- ных делишек королевы-матери и ее мужа, звучала все громче. В 1854 году для свержения правительства объеди- нились недовольные умеренные, а также прогрессис- ты и возмущенные народные массы, требовавшие де- шевого хлеба и отмены несправедливой системы на- бора новобранцев. Генералу Леопольду О’Доннеллу, пронунсиаменто которого чуть было плачевно не за- кончилось в конце июня битвой при Викальваро в ок- 354
ТЛзабелла II рестностях Мадрида, вначале не удалось прорваться к власти, и он был вынужден искать поддержки про- гресс истов. Движение победило благодаря успешным восстаниям в важнейших провинциях и ожесточенной баррикадной борьбе в столице, где демократы и про- грессисты пытались направить революционную энер- гию соответственно в своих собственных интересах. Трон Изабелла смогла спасти лишь призвав на по- мощь уже вышедшего в отставку Эспартероса. Послед- ний выслал за границу непопулярную Марию Крис- тину, дворец которой был разграблен революционе- рами, положил конец революции безжалостным подавлением левых радикалов и завоевал важную под- держку армии, включив О’Доннелла в правительство в качестве военного министра. Прогрессисты, в течение двух лет распоряжавшие- ся судьбой Испании, не ставили своей высшей целью демократизацию страны, хотя и выработали в 1856 году новую демократическую Конституцию, которая, впрочем, так и не вступила в силу. Охотнее они взя- лись за раскрепощение экономических сил с целью модернизации страны, строительство железных и шос- сейных дорог, создание эффективной банковской сис- темы и прежде всего реструктурирование аграрного сектора. В мае 1855 года вышел подготовленный Пас- куалем Мадосом «Закон всеобщей дезамортизации», знаменовавший высший и конечный этап длинного ряда мер, начатых еще во времена абсолютной монархии и имевших целью превращение владений типа «мертвая рука» в мобильную частную собственность. Прибли- зительно четверть земли Испании, а именно собствен- ность общин по основному праву и праву пользова- ния, отныне могла выставляться на продажу, и ее ожи- дала судьба, постигшая большую часть необъятных 13* 355
Испанские короли церковных земельных угодий уже во времена несо- вершеннолетия Изабеллы. В правовой, равно как и в социально-экономической сфере, политика либералов, особенно их левого кры- ла, продемонстрировала свои революционные стороны: они существенно ускорили упразднение правовой сис- темы Старого режима и добились крупнейшего пере- распределения земли в новейшей истории Испании. Последствия этого были весьма различны от региона к региону. Однако в общем процесс этот способство- вал укреплению нового правящего класса. Последний выделился из старой элиты, считавшей себя ослаблен- ной во власти, но не в экономическом потенциале, и из новой, набирающей силу буржуазии. Напротив, массы неимущих сельских нижних слоев после прода- жи общинной собственности должны были смириться с угрожавшими их существованию потерями. После революционного лета 1854 года Изабелле уда- лось неожиданно быстро укрепить свое господство. Прогрессисты и демократы были ослаблены внутрен- ними противоречиями. Популярный вождь революции Эспартерос узаконил свое правление не волей наро- да, а королевским назначением и безропотно отсту- пил, когда в июле 1856 года Изабелла заменила героя (в напоминавшем государственный переворот поряд- ке) его же военным министром О’Доннеллом. Только народ в бедных южных предместьях Мадрида оказал безнадежное сопротивление королевским войскам, тог- да как прогрессисты из страха перед народными мас- сами предали революцию, которая, впрочем, никогда не была их революцией. Прежде чем О’Доннелу суждено было возглавить самое стабильное правительство в истории испанско- го конституционализма (с 1858 по 1863 год), ему при- шлось на два года уступить место авторитарному ре- 356
Ызабелла II жиму Нарваэса. После революционного опыта часть умеренных сместилась еще дальше вправо — до со- трудничества с непримиримыми неокатоликами, а ле- вое крыло прогрессистов сблизилось с набирающими силу демократами. О’Доннелл же пытался с новой партией «Либеральный союз», открытой для сотруд- ничества с прогрессистами, отстоять в 1854 году прин- ципиальный вопрос о консенсусе между правителями и управляемыми и тем самым обновить подгнившую базу власти. Попытки интеграции, впрочем, имели свои четкие границы: карлисты и республиканцы по-преж- нему не были допущены к власти. Популярность монархии призваны были поднять по- ездки королевы, которая прежде лишь переезжала со своим придворным штатом из дворца во дворец. Те- перь же Изабелла колесила по стране, открывала же- лезнодорожные линии и порты, демонстрируя при этом поддержку короной усилий либералов по модерниза- ции. Она запросто смешивалась с ликующей толпой и раздавала из своего весьма прохудившегося кошелька щедрые подачки бедным. Правительство отказалось во внешней политике от сдержанности; в военных за- морских экспедициях оно стремилось завоевать меж- дународное признание и славу генералам и объеди- нить население патриотическим подъемом. Эти акции, которые возрождали дух былого испанского величия и которые должны были сделать Изабеллу новой Isabel la Catolica *, в действительности проходили под руко- водством или, по меньшей мере, с согласия великих держав — Франции и Великобритании. Не служа за- щите собственной территории, они также едва ли были империалистическими попытками увеличения владений, а имели преимущественно символический характер. * Изабеллой Католической. — Прим. ред. 357
Испанские короли Испанские войска участвовали во французской экспе- диции в Котчинчин с 1857 по 1863 годы, в британско- французской интервенции в Мексику в 1861-1862 го- дах, вели в 1859-1860 годах под командованием О’Доннелла войну в Северной Африке, в 1861 году на короткое время снова завоевали испанской короне Санто-Доминго и сражались с 1863 по 1866 год в «Ти- хоокеанской войне» против Перу и Чили. Трагическая реальность военных походов, в кото- рых нашли жалкий конец, главным образом в резуль- тате эпидемий, десятки тысяч испанских солдат и глав- ное приобретение которых заключалось в завоевании марокканского города Тетуана, на высокопарном языке националистской риторики объявлялась величайшим геройством. Но это не могло надолго стать компенса- цией за исключение громадного большинства населе- ния из политической жизни. Впрочем, противодейство- вать революции должен был не только националист- ский дух общности, но и рост благосостояния. При О’Доннелле была начата широкомасштабная программа общественной занятости; высокие француз- ские инвестиции и огромные средства от продажи об- щинной земли тратились прежде всего, начиная с 1855 года, на лихорадочное строительство железнодорож- ной сети. Ее первый участок — перегон между Мад- ридом и резиденцией Аранхуэс в 1851 году — Иза- белла открыла лично, освятив при этом свой салон- вагон, по роскоши отделки превосходивший даже вагон королевы Англии. Кризис монархии и революция 1868 года За бумом последовал кризис. В 1864 году произо- шел железнодорожный крах: оказалось, что доходы от новой железнодорожной сети далеко не соответству- 358
изабелла. II ют расходам на ее содержание. Критическое положе- ние каталонской текстильной промышленности и уг- нетающий государственный долг еще более омрачали картину. Экономический кризис соединился с расту- щим политическим. В 1863 году был свергнут О’Дон- нелл. Изабелла отказалась допустить в правительство прогрессистов и тем самым демонстративно начала от- ход от конституционного политического порядка. На- падки прогрессистов на корону и клерикализм, как «традиционные препятствия» на пути создания либе- ральной системы, еще более обострились. Теперь на- падения, которые еще десятилетие назад касались от- дельных политиков, камарильи и королевы-матери, больше не щадили саму Изабеллу. Симптоматичны были события лета 1865 года, когда Мадрид поразила эпидемия холеры. Популярность королевы серьезно пострадала, так как она, вновь беременная, находи- лась в безопасном удалении от столицы в своей лет- ней резиденции Ла-Гранха и не разделяла опасности со своими подданными. Последние годы правления Изабеллы были отме- чены репрессивным ужесточением правительств, без колебаний отвечавших всеми имеющимися в распоря- жении силовыми средствами на усиливающийся на- тиск слева, и возрастающей потерей династией закон- ности. Однако Изабеллу занимал прежде всего воп- рос признания королевством Италии в ущерб светскому владычеству папы, чего требовал от нее вновь возгла- вивший правительство О’Доннелл, за что она лично попросила прощения у папы Пия IX, сославшись на свое бессилие перед либеральными военными. Насколько затруднительным оказалось положение правительства, показывают два кровавых инцидента в столице. В апреле 1865 года на улицы вышли сот- ни студентов, чтобы участвовать в демонстрации за 359
Испанские короли освобождение демократического профессора Кастела- ра, поставившего под сомнение право Изабеллы рас- поряжаться королевским имуществом. Демонстранты были безжалостно расстреляны полицейскими войс- ками. В январе 1866 года неудавшийся пронунсиаменто генерала Хуана Прима настолько вывело из себя но- вое божество либеральных левых, О’Доннела, что ге- нерал окончательно перешел на сторону контррево- люции и прибег к диктаторским средствам. Когда в июне того же года унтер-офицеры мадридских казарм выдвинули демократические лозунги против своих офицеров, правитель на скорую руку организовал про- цесс, и военно-полевой суд вынес шестьдесят шесть смертных приговоров. Смерть старых противников О’Доннелла и Нарва- эса соответственно в конце 1867 года и весной 1868 года сделала очевидным, что режим буквально изжил себя. Высылка самых видных генералов «Либераль- ного союза» преемником Нарваэса окончательно ли- шила правительство поддержки армии. Против Иза- беллы поднялся широкий, хотя и весьма разнородный по составу фронт сопротивления, включавший в себя представителей от демократических левых до консер- вативных либералов. Диктаторская жестокость, с ко- торой все более замыкавшаяся в себе группа правите- лей цеплялась за власть, окончательно подорвала по- пулярность Изабеллы в широких кругах населения. Летом 1868 года унионисты и генерал Прим, кото- рый уже несколько раз тщетно пытался поднять мя- теж, соревновались между собой в том, кто первый нанесет удар. 18 сентября адмирал Топете по настоя- нию Прима поднял в Кадисе пронунсиаменто «Слав- ную революцию» («Gloriosa»), как она вскоре будет названа ее участниками. Генералы-унионисты присо- единились к ней по компромиссной формуле Прима, 360
Изабелла II согласно которой предполагалось восстановить Учре- дительное собрание конституционной монархии. Во многих частях страны власти были вытеснены рево- люционными комитетами. Революционный комитет Мадрида провозгласил своей целью изгнание из Ис- пании семьи Бурбонов и политическое обновление под лозунгом суверенитета нации. Революция застала наслаждавшийся в Сан-Себас- тьяне атлантической летней свежестью двор врасплох. Изабелла не предприняла никаких шагов по защите своего трона, а поскорее сбежала в сопровождении духовника Кларе и сестры Патросинио в соседнюю Францию, где ей был оказан радушный прием Напо- леоном III и его женой, происходившей из испанской знати. Ее долголетнее правление пало почти без со- противления. Долгая ссылка (1868—1904) Хотя изгнание из Испании нанесло глубокую трав- му Изабелле — однако серьезной финансовой или даже жизненной угрозы для нее никогда не возник- ло. В ссылке она даже смогла избавиться от обузы своего брака. В то время как Изабелла со своими детьми переехала в великолепный парижский дворец, которому дала название «Palacio de Castilla» *, Фран- сиско Асисский поселился в Эпинэ, вблизи француз- ской столицы. Ему прежде всего надо было обеспе- чить себе содержание принца-консорта и причита- ющиеся по брачному договору выплаты. В апреле 1870 года наконец был формально расторгнут с самого на- чала несчастливый брак, и Франсиско была назначе- на пенсия. * Дворец Кастилии (исп.). 361
испанские короли Уже вскоре Изабелла вынуждена была признать, что ее народ, о ком она всегда желала по-матерински заботиться, лишил ее своего благоволения. Теперь она стала главной фигурой множества интриг, нацелен- ных на реставрацию господства Бурбонов. Впрочем, оказалось, что сколько-нибудь оправданные надежды можно было возлагать только на какое-нибудь новое лицо. После долгих колебаний Изабелла, чей драма- тический призыв «к испанской нации» в феврале 1869 года не встретил ни малейшего отклика, сдалась и в июне 1870 года торжественно отреклась в пользу сво- его на то время еще тринадцатилетнего единственного сына Альфонса. Вскоре после этого разразилась прус- ско-французская война, предлогом для которой стал вопрос испанского престолонаследия, и власть ком- муны еще раз нарушила спокойствие ее жизни и вы- нудила ее временно покинуть Париж. Даже когда сын Изабеллы в результате пронунсиаменто генерала Мар- тинеса Кампоса 29 декабря 1874 года был провозгла- шен испанским королем, Изабелла не отказалась от своего парижского места жительства. Новое полити- ческое руководство во главе с Кановасом дель Касти- льо, проводившее реставрацию из Кастильского двор- ца, не проявило ни малейшего интереса к возвраще- нию, которое могло бы только скомпрометировать монархию. В противоположность своей матери, Иза- белла не предприняла никаких попыток снова обрес- ти политическое влияние или хотя бы возглавить па- раллельное правительство, а в конце концов удоволь- ствовалась своим двором в миниатюре, растила своих детей и делилась с гостями воспоминаниями о годах в королевских дворцах Испании. К 35 годам правления прибавилось столько же сравнительно спокойных лет в ссылке. Изабелла пережила своего сына, скоропос- тижно скончавшегося в 1884 году, равно как и реген- 362
изабелла If тство своей невестки, представительницы дома Габс- бургов, Марии Кристины, и умерла 9 апреля 1904 года, через три года после вступления на трон своего вну- ка, Альфонса XIII, в возрасте 73 лет. Бенито Перес Гальдос, республиканец по полити- ческим убеждениям и самый значительный литератур- ный хронист Испании XIX столетия, посвятил «бед- ной королеве, которая в нежном возрасте оказалась вовлеченной в жестокое дело политической и консти- туционной игры, как правительница всего народа, сре- ди необузданных и непримиримых партий и разнуз- данных страстей», некролог весьма личностного со- держания. В нем он вспоминал о своем посещении Изабеллы в Париже. Работая в ту пору над масштаб- ным циклом романов о последнем столетии испанской истории, он задал ей несколько вопросов, и пожилая дама своей обезоруживающей прямотой и любезнос- тью моментально завоевала его симпатии. Она при- зналась ему, как Гальдос написал после ее смерти, в том, что плохо исполняла свои обязанности, но наста- ивала на своих добрых намерениях: «Я желаю добра испанскому народу и всегда этого желала. Желания, они в сердце. Но возможности, где они?» Слабой королеве, начавшей свое правление еще ре- бенком и осуществлявшей его как женщина в мире мужчин, трон достался в то время, когда корона долж- на была обеспечиваться новой, основанной на Кон- ституции законностью. Однако конституциональный порядок ни в коей мере не служил укреплению кор- ней власти, а скорее обеспечивал властью небольшую олигархическую прослойку, которая отводила коро- леве тяжелые представительские задачи и прежде всего разделение власти. Правление Изабеллы сломилось от напряжения между потенциальной полнотой власти и растущим 363
Испанские короли требованием законности, которую подрывали сначала не столько она сама, сколько ее окружение: амбици- озная мать, навязанный ей муж и интриганы из кама- рильи. Напоследок от Изабеллы отошли не только от- страненные от власти жертвы либеральной политики модернизации; загнанные этими силами в оборону гос- подствующие классы, которые всегда преклонялись перед прерогативами королевы, также отказали ей в повиновении. Добрая воля Изабеллы стала бессильна перед лицом все более углубляющихся социальных и политических противоречий. Единственную женщину на испанском троне — Иза- белла I носила титул лишь королевы Кастилии — труд- но назвать «великой королевой». Хотя в историогра- фии годы ее правления носят специальное имя — иза- беллинская эпоха. Однако это условное название порождено не знаменательным влиянием ее личности. Скорее, сама жизнь королевы значительно определя- лась сильными переломами в истории, отличавшими это время. С установлением конституционной монархии Ста- рый режим нашел не только свой политический ко- нец. В годы правления Изабеллы осуществилось со- провождаемое глубокими потрясениями революцион- ное преобразование старых правовых, экономических и общественных форм в порядок буржуазно-либераль- ного характера. После того как Испания под бреме- нем наполеоновской оккупации и вследствие потери большей части своей старой колониальной империи окончательно превратилась во второстепенную державу на континенте, она, наконец, отправилась по извилис- тому пути в современную Европу. Изабелла едва ли принимала активное участие в этом перевороте. Ни специальная подготовка, ни ее способности и интересы не способствовали тому, что- 364
Изабелла. II бы властью своего положения она могла творить со- зидательную политику. Даже если королева, по-види- мому, могла по своему усмотрению назначать и сни- мать министров и распускать парламент, даже если ее на протяжении многих лет боготворил народ, все же она оставалась игрушкой в руках обстоятельств с кру- гозором, ограниченным придворным обществом и ка- марильей. В ее судьбе отразился кризис испанской монархии, которая за десятилетия правления Изабел- лы впервые полностью исчерпала кредит доверия. На это указывает жалкое свержение Изабеллы, за кото- рым — впрочем, ненадолго — последовала смена ди- настии и системы.

Ганс Отто Клейнманн АМАДЕЙ I (1870-1873) Амадей I, род. 30.05.1845 г. в туринском королев- ском дворце под именем Амадео Фердинанда Мария Савойский. С 1845 г. герцог Аостский, с 1867 г. гене- рал-лейтенант армии, с 1868 г. контр-адмирал. 16.11.1870 г. избран королем Испании, отречение 11.02.1873 г. С 1879 г. генеральный инспектор италь- янской армии. Скончался 18.01.1890 г. в Палаццо-дел- ла-Чистерна в Турине, погребен в Базилике ди-Су- перга, пантеоне Савойского дома. Отец: Виктор Эмануил II (1820-1878), король Сардинии (1849-1861), король Италии (1861-1878). Мать: Мария Аделаида Габсбург-Лотарингская (1822-1855). Братья и сестры: Умберто (1844-1900), король Италии (1878-1900); Клотильда (1843-1911), супруга Наполеона Жозефа Шарля Бонапарта, пле- мянника Наполеона I; Мария Пиа (1847-1911), как супруга Людвига I королева Португалии. Женитьба на савойской принцессе Марии Витто- рии Даль Поццо (1847-1876) 30 мая 1867 г.; второй брак со своей племянницей Латецией Бонапарт (1866-1926) 11.09.1888 г. Дети (пережившие детский возраст): Эмануэль Филиберто (1869-1931), герцог Апулийский, затем второй герцог Аостский; Луиджи Амедео (1873-1933), герцог Абруццен; Умберто (1889-1918), граф Салеми. 367
Испанские короли Из сорока пяти прожитых лет королем Испании Амадей был всего два года, два месяца и семь дней. Все же то, что выглядит эпизодом в его жизни, было в испанской истории периодом эпохального значения. Время его правления — между Сентябрьской револю- цией 1868 года и Первой республикой 1873-1874 го- дов. Амадея I можно с полным основанием считать первым демократическим королем Испании. Не в ге- неалогическом, а скорее в политическом смысле он стоит ближе к современной испанской монархии, чем любой другой испанский монарх нового времени. Предыстория Монархия Амадея I была революционного проис- хождения. Ее предыстория началась с «Сентябрины», или «Славной революции», как звучит историческое прозвище политического переворота 1868 года. Ост- рый правительственный кризис 1863 года драмати- чески ухудшил настроения в стране, а последствия экономического кризиса 1866 г. полностью подорва- ли престиж правительства и династии. Оппозиция, ру- ководители которой в эмиграции — главным образом в Португалии, Англии, Бельгии и Швейцарии — ожи- дали сигнала к действиям, посчитали, что их час про- бил. Остендским пактом от 16 августа 1866 года при- близительно пятьдесят представителей прогрессистов и демократов, в том числе видные военные, состави- ли заговор. Девизом стал лозунг: «Abajo lo existente» (Долой существующее!). Когда же антидинастическое движение поддержала еще и большая часть «Либераль- ного союза», после смерти Леопольдо О’Доннелла (5 ноября 1867 года) вынужденного сменить ориента- цию, на стороне переворота оказались почти все слои буржуазии. 368
^Амадей I Революция началась с Кадисского пронунсиаменто 17 сентября 1868 года. Уже первая крупная стычка между восставшими и правительственными войсками у моста через Гвадалквивир близ Альколеа оказалась решающей. Дело революции быстро восторжествова- ло, и по всей стране были организованы революцион- ные комитеты. 8 октября сформировалось Временное правительство под председательством победителя Аль- колеа и вождя унионистской партии генерала Фран- сиско Серрано. Трехпартийный союз либералов-унио- нистов, прогрессистов и демократов-монархистов, объединенных двойным интересом: конституционно узаконить доставшуюся им власть и подавить рестав- рационные, равно как и республиканские силы, вре- мени не терял. Раздел правительственных ресурсов между веду- щими представителями «национальной коалиции», как вскоре начнет именоваться пакт победителей, по- зволил до некоторой степени сбалансировать и лич- ные властолюбивые амбиции. Учредительные корте- сы — созванные на основе всеобщего избирательного права всех граждан старше 25 лет, т. е. почти четвер- ти населения Испании (т. е. в девять раз большего количества избирателей, чем на «предреволюционных» выборах 1865 года), — 1 июня 1869 года приняли Кон- ституцию, которая благодаря статье об основных пра- вах и включению принципа разделения власти могла претендовать на звание самой либеральной в тогдаш- ней Европе. 33-я статья, принятая 214 голосами про- тив 71, провозглашала «формой правления испанской нации монархию». Таким образом, наряду с другими проблемами, возникшими из необходимости законо- дательного и административного оформления консти- туционного строя, на центральное место в испанской 369
Испанские короли политике выдвинулся вопрос престолонаследия. Кто мог и должен был стать испанским королем? Начавшиеся теперь поиски кандидата были весьма затруднены, поскольку при всей секретности, с кото- рой их старались производить в каждом конкретном случае, они не могли происходить в отрыве ни от не- прерывно развивающейся внутриполитической ситуа- ции, ни от состояния отношений между великими ев- ропейскими державами. Большинство революционных вождей настаивали на смене династии. Для них не могло быть и речи о .двенадцатилетнем принце Асту- рийском или герцоге Монпансье из Орлеанского дома, с 1832 года женатого на младшей сестре Изабеллы И, не говоря уже о считавшемся врагом нации Доне Кар- лосе, претенденте карлистов. Однако определенное число альфонсистов и монпансъистов среди членов правительственной коалиции все же было. Крайне нео- хотно, из страха перед республикой, принимали они линию большинства, лозунг которой был выражен ге- нералом Хуаном Примем, с 1864 года являвшимся председателем правления партии прогрессистов и «главным вождем» Сентябрьской революции, в его зна- менитой отповеди так называемых трех «jamas» (ни- когда): «Никогда не бывать на троне Бурбонам, Дону Карлосу и Монпансье!» К кандидатам, представлявшимся подходящими по национальным и международным критериям, а также достойным испанского векового величия, принадлежа- ли в первую очередь принцы Савойского дома, счи- тавшегося с 1713 года династическим, которые в дан- ном случае могли занять место Бурбонов. Еще одним фаворитом на первом этапе был также пятидесяти- трехлетний бывший король и регент Португалии Фер- динанд (II) Сакс-Кобург-Саальфельдский, после со- вершеннолетия Петра V (1855) удалившийся на по- 370
^tjuadeu I кой. Заключенный в 1861 году брак его дочери Анто- нии с принцем Леопольдом из династии Гогенцоллер- нов-Зигмарингенов привел в ходе поисков короля к «гогенцоллернской кандидатуре», вызвавшей герман- ско-французскую войну 1870-1871 годов. Хотя антибурбонская оппозиция в ходе подготовки переворота еще с середины шестидесятых годов в Ту- рине и Лиссабоне начала зондировать почву, решить вопрос о престолонаследии после многочисленных от- казов потенциальных кандидатов удалось лишь на гребне германско-французского конфликта, ибо испан- ские запросы нигде не встречали радостного приема. И лишь отчасти это объяснялось личными причина- ми. Еще свежи в памяти были конец правления Отто Баварского в Греции (1862) и злополучное импера- торство Максимилиана Австрийского в Мексике (1867), вызвавшие определенный устрашающий эф- фект. Но решающее значение все же имела нестабиль- ная и переменчивая внутренняя ситуация в самой Ис- пании, на каждом шагу напоминавшая, по какой зыб- кой почве ходит коалиция «шестидесятников». На крайнем правом фланге политического спектра вновь зашевелились «окопавшиеся» в Стране Басков, Наварре, Арагоне и Каталонии карлисты, в нерешен- ном вопросе о короле увидевшие возможность путем нового военного похода утвердить свое понимание тра- диционалистской христианской монархии. Слева оживились республиканцы: воодушевленные революцией и либеральной Конституцией, они с са- мого начала боролись против «демократической мо- нархии», и не только путем эффектных выступлений в парламенте, где составляли добрую пятую часть де- путатов, но также пропагандистской работой через мно- гочисленные боевые листки и политические клубы. 371
Испанские короли Вскоре после Сентябрьской революции республикан- ское движение под руководством Эмилио Кателяра, Франсиско Пи-и-Маргалла и Эстанисло Фигуэраса прочно утвердилось в портовых городах средиземно- морского побережья и в селениях Андалусии, причем зачастую наибольшим влиянием пользовались левора- дикальные группировки. В либеральной атмосфере Сентябрьской революции распространились также социалистическая идеология и организации, прежде всего среди возросшего с сере- дины столетия промышленного и сельскохозяйственного пролетариата Каталонии и Андалусии. Еще при Ама- дее I испанское рабочее движение, после основания в 1868 года испанской секции 1-го Интернационала, из- брало преимущественно анархистское направление. К сильно запутанной партийной борьбе и социаль- ному напряжению, выросшему из расшатывания тра- диционной экономической структуры, добавился еще и колониальный конфликт, разразившийся вокруг отме- ны рабства и привилегий Кубы и Пуэрто-Рико. Сен- тябрьская революция вызвала восстания и в испанских заморских владениях, причем на Кубе дело дошло даже до настоящей гражданской войны. Но государство, ко- торому предстояло покончить со всеми этими пробле- мами, было почти бессильно, парализованное сильным бюджетным дефицитом и огромным государственным долгом, увеличивавшимся из года в год в геометри- ческой прогрессии. С таким приданым, право, досто- инство «должности» испанского короля едва ли вы- глядело желанным. Так что в краткой истории цар- ствования Амадея I, видевшей три состава кортесов, семь кабинетов министров и более ста смен министров, отразились не только неудачи личных тщеславных ам- биций, но и незрелость испанского общества на дол- гом пути к современности. 372
^Алсадей I Герцог Аостский Амадей принадлежал к поколению, рожденному в середине XIX века и, что, впрочем, к нему лично не относится, оставившему неизгладимый след в полити- ческой и духовной жизни рубежа и начала XX столе- тия. Дитя итальянского Рисорджименто * (Risorgimen- to), он вырос в мире национально-романтических и либеральных идей. Отпрыск Савойского дома, благо- даря упорству, выносливости и рыцарским доброде- телям поднявшийся до уровня великих европейских правящих династий и в конце концов получивший ко- ролевское достоинство. Он, как и его брат Умберто, следуя савойской традиции, воспитывался под руко- водством генерала Джузеппе Росси для военной карь- еры. Среди его наставников были такие известные ученые, как профессора права Манчини и Бонкомпа- ньи, которые познакомили его с основами конститу- ционной монархии. Став в четырнадцать лет совершен- нолетним, Амадей получил патент капитана. Вскоре пос- ледовало повышение до майора (1860), подполковника (1861) и полковника (1863). Начав с пехоты, принц последовательно служил в других родах войск: был полковником уланского полка Новара (1865), затем в чине генерал-майора командовал ломбардскими гре- надерами. А в войне 1866 года против Австрии сра- жался в Кустозской битве (24 июня), где получил тя- желое ранение в плечо. После Венского мира в конце 1866 года Амадей получил назначение командиром кавалерии по военному округу новоприобретенной провинции Верона. В следующем году юный герцог взялся за создание семьи. Это был брак по любви, и злые языки погова- ривали, что королевич заслуживал более знатной * Возрождение (итал.). 373
Испанские короли жены. Избранницей была дочь князя Чистернского из пьемонтского дворянского рода Поццо, чувствитель- ная, начитанная девушка, владевшая несколькими язы- ками, в отличие от своего, скорее, по-солдатски узко- образованного супруга. Свадебное путешествие при- вело молодоженов в Англию, где они стали гостями королевы Виктории в Виндзорском замке. По возвра- щении в Турин герцог получил повышение до гене- рал-лейтенанта и весной 1868 года в этом звании на- чал службу при главном штабе военно-морского фло- та, после неудачного исхода Лисского морского сражения подвергнутого коренной перестройке. Ког- да пришел запрос из Мадрида, в котором спрашива- лось, не готов ли он выставить свою кандидатуру на выборах испанского короля, герцог, после кратковре- менной службы в должности генерал-инспектора фло- та, был уже назначен главнокомандующим итальян- ским военно-морским флотом (февраль 1869 года). Военная карьера сопровождалась многочисленными поездками, в ходе которых Амадей наносил дружеские визиты правящим домам Европы или по официальным поводам представлял новую итальянскую монархию. Так, летом 1863 года он объездил Скандинавию, а в конце того же года побывал в Лиссабоне на крещении своего племянника. Обратный путь вел через Испанию, где он провел несколько недель. В июне 1867 года гер- цог представлял Италию на Парижской Всемирной выставке, где встречался, помимо Наполеона III, еще и с русским царем и прусским королем. В 1869 году Амадей отправился «con tutta la squadra»* в Алексан- дрию, где вместе с другими европейскими князьями был гостем египетского хедива** на пышном открытии Со всей эскадрой (ит.). Титул верховного правителя. — Прим. ред.
j/Luadeu I Суэцкого канала. Обратный путь лежал через Кон- стантинополь, где герцог был принят султаном. Особого интереса заслуживает его путешествие по Испании всего за несколько лет до избрания королем этой страны. Он посетил Севилью, Гранаду и Кордо- ву; останавливался Амадей и в Мадриде, а также на- нес визит Изабелле II в ее баскской летней резиден- ции. При этом на военных маневрах, где ему довелось присутствовать, принц познакомился с нобилитетом испанского государства, представителям которого, например, Серрано, суждено было стать сподвижни- ками будущего короля. Тогда же пошли слухи о со- глашении, предусматривавшем брак с инфантой Иза- бель. Именно этот период, похоже, следует считать началом рассмотрения его кандидатуры, а в связи с визитом в 1867 году генерала Прима в Италию можно утверждать, что герцог Аостский стал кандидатом а priori. Несомненно, уже тогда это был «первый ад- рес», откуда начинали поиски короля. В 1863 году в туринскую «дверь» после свержения с престола Отто I «постучали» и греки, чтобы внести принца в выбор- ный королевский список. Однако пока итальянский кронпринц не имел мужских потомков, Амадей про- сто не мог распоряжаться своей судьбой. Поэтому ис- панцы какое-то время рассматривали в качестве «за- мены» родившегося в 1854 году Томмазо Альберто, герцога Генуэзского, кузена Амадея, чью кандидату- ру, впрочем, из-за молодости пришлось все же оста- вить. Только после обеспечения итальянского престо- лонаследия — в ноябре 1869 года родился принц Вит- торио Эмануэле — Амадея можно было окончательно внести в список кандидатов. Тем что его поставили на очередь, Амадей обязан неудаче, постигшей кандидатуру от дома Гогенцоллер- нов, от которой в середине июля 1870 года отказались 375
Испанские короли из-за сильного сопротивления Франции. В октябре вопрос о кандидатуре перешел в дипломатическую плоскость. Итальянское решение в Испании форсиро- вали глава правительства, генерал Прим, сильная рука «национальной коалиции», и его министр иностранных дел Сагаста. Страх перед установлением в Испании республики в случае очередного провала решения воп- роса о престоле ускорял положительное решение дела как в Мадриде, так и во Флоренции, временной сто- лице Италии. Для Италии выбор Амадея на один из почетнейших тронов Европы означал рост престижа, в котором так нуждалось молодое государственное образование, тог- да как установлением связи с новым, либерально уп- равляемым итальянским национальным государством испанцы надеялись стабилизировать свою «демокра- тическую» монархию. Во внешнеполитическом отно- шении обе стороны привлекала концепция тесного «ла- тинского сообщества» как фундамента будущего ве- личия. В течение месяца без особого труда удалось полу- чить согласие великих держав, ведь под впечатлени- ем германско-французской войны все заинтересован- ные стороны стремились по возможности скорее за- вершить испанское междуцарствие. Только главное действующее лицо никак не решалось. Под сильным политическим и моральным давлением как со сторо- ны собственной семьи, так и с испанской, Амадей, наконец, почувствовал себя обязанным «спасти Испа- нию от угрозы республики». Тем более что возник опасный цейтнот, так как страна стояла на пороге от- крытия кортесов. В конце концов Амадей объявил о своем согласии при условии, что будет избран откры- тым голосованием кортесов, выражающих волю ис- панского народа (2 ноября 1870 года). 376
^4.мадей I В преддверии голосования множились выступления как за, так и против савойца. Протестовали и гранды. Газеты легитимистов и республиканцев распоясались до такой степени, что итальянский посланник в Мад- риде сочувственно посоветовал герцогу своевременно сделать какую-нибудь прививку против инсинуаций. Однако убедительные результаты голосования: 191 го- лос из 347 имевших право участия в выборах «за», казалось, обещали стать солидным фундаментом для выполнения им своих конституционных задач, тем более что герцог Монпансье получил только 27, а принц Астурийский всего 2 голоса. За республику подали голос 63 депутата. Кар листы воздержались от голосования. Тотчас во Флоренцию отправилась делегация во главе с президентом парламента Мануэлем Руизом Соррилья, чтобы привезти герцога Аостского в стра- ну, где тому предстояло основать новую династию. То что воспринималось избранником как дань величию его дома и как жертва внутреннему миру Испании, началось под несчастливой звездой. Сойдя на берег в Картахене, он и его спутники в полном оцепенении выслушали новость о покушении на Прима (27 де- кабря 1870 года); маршал скончался от полученной тяжелой огнестрельной раны прежде, чем король до- стиг столицы. При этом не только правительствен- ный союз прогрессистов, демократов и либералов- унионистов лишился объединяющей фигуры, но и новая королевская власть потеряла главнейшую опо- ру своего авторитета. Столь же символичен был и первый акт Амадея: свой выезд в Мадрид он совер- шил к выставленному для прощания в Базилике Ато- ча телу Прима. Должно быть, тогда ему и стало ясно, сколь тяжкие времена грядут. Во второй половине того же дня в конгрессе, где его встретили единодушными 377
Испанские короли возгласами «Да здравствует король!», он принес при- сягу «соблюдать конституцию и законы и добиваться их уважения». Дон «Макаррон Примере» Не прошло и двух месяцев, как Амадею уже хоте- лось все бросить и он всерьез стал подумывать о воз- вращении. Хотя поначалу, казалось, «национальная коалиция» ушла с головой в управление государством на высоком уровне и до лета 1871 года держалась до- вольно сплоченно, от оппозиционных кругов, которые никогда не видели в Амадее ничего, кроме «короля 191-го», со временем стали исходить деструктивные импульсы. Презрительными прозвищами и намеками на «макароны» в театре и прессе они пытались выста- вить короля на посмешище. Знать же демонстративно третировала его как «короля-буржуа». Духовенство также соблюдало дистанцию с либерально настроен- ным сыном отлученного (Виктор Эмануэль II был от- лучен папой от церкви за взятие Рима). Только такие интеллектуалы, как профессор истории, республика- нец Эмилио Кастельяр, стояли выше того, чтобы ос- корблять Амадея и его родину патетическим сравне- нием с Карлом V или Филиппом II и Испанской ми- ровой державой, словно никогда не было и менее видных испанских королей и как будто Испания дав- но уже не опустилась до второстепенной державы. В его лице молодой савойец столкнулся с самобытным политическим сознанием современного испанского иде- ализма, даже в истории усматривавшим некую цель и ошибочно полагавшим, что человечество стоит на пути к полной гармонии. Но политика, желавшая быть лишь исполнением предопределенного и поэтому возможная лишь как риторическое мероприятие, должна была 378
^Амадей I быть абсолютно чуждой мироощущению человека, в сознательном возрасте пережившего такое событие, как итальянское национальное возрождение. Король должен был чувствовать себя «как на от- крытой войне», как счел себя вправе прокомментиро- вать положение Амадея знавший Испанию по своему опыту генерал Энрико Кальдини, чрезвычайный по- сол в Мадриде. Это положение требовало «беспрес- танно лавировать и противодействовать выпадам про- тивника, руководствуясь благоразумием, храбростью и опытом». Во всяком случае, в том, что испанский государственный корабль потерял управление, нет лич- ной вины Амадея, не повинна в том и его молодость. Его поведение и умение держать себя были безуко- ризненны. Добросовестно выполнял король и свои кон- ституционные обязанности. Амадей решительно порвал с традицией камарильи, а также совершенно отказал- ся от политических интриг, оставаясь неподкупным и скромным в частной жизни. Согласно единодушному признанию к нему хорошо относился простой народ, который, где бы ни происходила встреча, приветство- вал его радостными аплодисментами. Его сдержанность часто воспринималась как замкнутость, а верность принципам как упрямство. Король оставался «чужаком», который никому не мог угодить, и не в последнюю очередь потому, что не мог освоить язык страны, которой правил. «РоЬге nuestro soberano *, — насмехалась одна газета, — что бы он ни сделал, его критикуют! Выезжает, значит не исполняет своих обязанностей! Остается во дворце, значит его не беспокоит, о чем думает народ! Если не оглядывается по сторонам, то высокомерен. Если по- глядывает направо и налево, значит выглядывает в * «Бедный наш монарх» (исп.). 379
Испанские короли толпе красоток. Когда одевается как светский чело- век, то — щеголь. Если надевает испанский костюм — смешон. Раздает милостыню — все равно за все пла- тит народ. Если не раздает — то скряга. Если прини- мает консерваторов, значит предает революцию. Если радикалов, то скоро дойдет с ними до ручки. Рано ложится спать — ребенок. Если поздно — ночной гу- ляка, полуночник. Показывается на лошади — черес- чур придерживается протокола. Идет пешком — вуль- гарен. Ходит один — провоцирует нападение. Если в сопровождении — значит боится». Хотя отклонения порой все же имели место, как, например, в день новогодней военной присяги, когда несколько высших чиновников и офицеров отказались принести клятву верности новому королю, в общем дебют короля все же мог дать повод для оптимизма. Причиной этому главным образом было то, что три ведущих партии и кабинет министров, сконцентриро- вавшись на предстоящих выборах в кортесы, стара- лись сдерживать конфликтный потенциал в правитель- ственном лагере. Выборы 12 марта 1871 года в самом деле подтвердили «национальную коалицию», кото- рая завоевала более двух третей мест. Впрочем, угро- жающую стабильность продемонстрировали также рес- публиканские (19,6%) и карлистские (5,1%) силы. Но вновь сформированный кабинет прогрессиста Прак- сидиса Матео Сагаста (март-июль 1871 года) имел хорошее напутствие — восторженно встреченную трон- ную речь, — в котором король выдвинул в качестве безусловных предпосылок «тяжелой и славной рабо- ты» по политическому возрождению Испании осво- бождение Кубы, реформу администрации и восстанов- ление нормальных государственных финансов. Внутриполитическое положение, казалось, настоль- ко окрепло, что смогла приехать также королева Ма- 380
^Амадей. I рия Виттория — еще один важный шаг в утвержде- нии в Испании новой династии. С ней связывали боль- шие надежды: предполагалось, что ей удастся расше- велить оцепеневший двор и тем самым постепенно преодолеть сдержанность аристократии по отношению к новым монархам. Однако при въезде в столицу про- изошел скандал: женская половина свиты Ее Величе- ства несла в качестве отличительных знаков своих кастовых убеждений традиционные мантильи и «бур- бонские» лилии — афронт, который показался кощун- ственным даже наиболее яростным критикам монар- хии. Связи между монархом и дворянством так и не наладились. Двору Амадея I не удалось привлечь знать блеском своего двора. Королева завоевывала популяр- ность не дворцовыми празднествами, но социальной активностью и благотворительностью, к чему, впро- чем, у нее и душа лежала больше. Так что королевская власть вместо того, чтобы ока- зать поддержку либеральному правительству, как это виделось Прима и другим революционным вождям, все более и более вредила ему своим поведением. Все же предпринятую в сентябре 1871 года поездку королев- ской четы в Валенсию, Каталонию и Арагон, чтобы по- казаться местному населению и — по официальной вер- сии — «обеспечить себе любовь народа», можно расце- нивать как успех. Король, должно быть, надеялся через популярность поднять свой престиж, в чем чувствова- лась настоятельная необходимость. Новый премьер- министр Мануэль Руис Соррилья, назначенный после первого правительственного кризиса (июль 1871 года), взялся за проведение радикальной программы, кото- рая, в частности, предусматривала введение суда при- сяжных и военного кодекса, а также хотел путем ут- верждения свободы совести, гражданского брака и гражданской регистрации актов состояния подвести 381
Испанские короли новый фундамент под отношения между государством и церковью. Но в процессе осуществления этой про- граммы довольно скоро в правительственной коалиции образовались трещины. Наряду с этим обострилось общее социальное напряжение. В среде кар листов от- крыто возобладала ориентация на вооруженную борь- бу; растущую озабоченность вызывали также происки Интернационала. Сюда прибавилась личная борьба за власть, подтачивавшая политическое руководство. Когда в октябре при выборах президента кортесов победил не радикальный кандидат Николас Мария Риверо, а умеренный Хосе Сагаста, возникла угроза очередного правительственного кризиса. Путем назна- чения адмирала Хосе Малькампо главой «посредни- ческого министерства» король попытался еще раз скле- ить монархистскую коалицию, но, когда и этот каби- нет уже через два с половиной месяца спасовал и подал в отставку, удержу больше не было. Карусель смен премьер-министров стала стремительно набирать обо- роты. Сначала на нее вновь вскочил Сагаста, но его правительственная программа тут же столкнулась с вотумом недоверия, так что понадобились новые вы- боры (3 апреля 1872 года). Несмотря на их результаты (201 против 174 мест оппозиции), довольно благоприятные для правитель- ства, начался распад революционного союза на раз- личные группы. Нечего было больше и думать о нор- мальной работе правительства. Во время поездки ко- роля для открытия кортесов на него больше никто не обращал внимания. «Его жизнь во дворце все больше походила на проживание в гостинице, где не устро- ишься окончательно и уютно, так как неизвестен час отъезда» (Лаузер). Последние кабинеты во главе с Сагастой, Топете, Сер- рано и под конец снова с Руисом Соррильей (с июня 382
^juadeu I 1872 года) оказались неспособны сохранить монархист- ский консенсус на основе согласованных в ходе Сен- тябрьской революции принципов. Со своей стороны, Амадей I не был готов ради стабильного правитель- ства объявить утратившими силу конституционные гарантий и пойти, по совету Серрано, по пути госу- дарственного переворота. Положение же было доста- точно серьезным. По приезде претендента Дона Кар- лоса в Испанию в мае 1872 года восстали карл исты. Акты насилия республиканцев показали, что и слева к перевороту готовились основательно. 18 июля 1872 года Амадею и королеве чудом удалось уцелеть при покушении, совершенном в самом сердце Мадрида, на Ка лле-де ль-Ареналь. Насколько отравлена была политическая атмосфе- ра, показывают слухи о том, что нападение было ин- сценировано самим королем и правительством, что- бы воспользоваться спонтанным сочувствием наро- да. И вновь надежды возлагаются на новые выборы в кортесы (24 августа 1872 года). Вследствие очень низ- кой активности избирателей радикалы получили нео- жиданное, но обманчивое большинство (294 места). И то, что среди 191 депутата нашлось только 46, ко- торые пожелали возложить ему на голову корону, дол- жно было показаться Амадею зловещим предзнамено- ванием. В действительности с того момента правил персо- нализм. Карлистскую войну — третью по счету — предотвратить не удалось. Республиканцы собрались под своими черными знаменами. Манифесты консер- вативного лагеря требовали реставрации Бурбонов. Казалось, шла война всех против всех. С осени 1872 года король лишь искал удобного случая, чтобы с достоинством выйти из игры. Такой миг настал в начале 1873 года в связи с одним скорее 383
Ыспанские короли второстепенным обстоятельством. Речь шла о распу- щенном вследствие нарушения субординации артил- лерийском офицерском корпусе. Король, верный Кон- ституции, которой он присягал, подписал утвержден- ный министерством соответствующий декрет и тем самым противопоставил себя большей части военных- прогрессистов. Своей подписью он скрепил конец партийной коалиции 1868 года, на которой покоилась его королевская власть. В обращении с отречением к Конгрессу И февраля 1873 года Амадей отказался за себя, своего сына и своих потомков от короны Испа- нии: «Я признаю, что обманулся своей доброй волей. Два долгих года носил я корону Испании, и Испания жила в постоянной борьбе, и ежедневно на ее глазах время мира и счастья, которого я так страстно желал, все отдалялось и отдалялось». Когда рано утром сле- дующего дня Амадей и Мария Виттория со своими детьми и всего несколькими спутниками отправились в Лиссабон, республика уже была провозглашена. Королевский принц Амадей вернулся к своей прежней жизни и вновь принялся за исполнение своих армейских и придвор- ных обязанностей так, словно его испанское правле- ние было лишь дурным сном. Если и он вспоминал об Испании, то, возможно, стихами старинного народно- го романса о короле Родриго: «Ayer era геу de Espana, hoy no lo soy de una villa» (вчера был я королем Ис- пании, сегодня я не правлю даже городком). Гордый, происходящий со времен рыцарей-крестоносцев девиз Савойского дома «F.E.R.T.», то есть: «тот, кто несет крест», исполнился для него в трагическом смысле. 8 ноября 1876 года он потерял жену, павшую жертвой эпидемии гриппа. Его траур перешел в затяжную бо- 384
/.мадей I лезнь, тяжелую и изнурительную. На поздних порт- ретах это человек, вид и взгляд которого выдают ме- ланхолию и покорность судьбе. Он прожил жизнь, самоотверженно исполняя свои обязанности: отца, бес- покоившегося за воспитание своих детей, кадрового военного и королевского принца, официально пред- ставлявшего политически и экономически окрепшее Итальянское королевство. В 1878 году Амадей принимал участие в похоронах эрцгерцога Франца Карла, отца императора Франца Иосифа I. Ездил он и на Парижскую Всемирную выс- тавку, где вновь встретился с бывшей испанской ко- ролевой Изабеллой. Когда на вежливый вопрос, справ- ляется ли Альфонс XII в Испании, Амадей получил положительный ответ, со свойственной ему иронией бывший король заметил: «Удивительно, ведь у него те же министры, что были у меня!» Второй брак Амадея, заключенный в возрасте 43 лет, после совершеннолетия его сына от первого брака, длился лишь чуть дольше, чем его правление в Испа- нии. Известие о его смерти не всех оставило равно- душными в Испании. Память воздала ему ту справед- ливость, которой он не удостоился, пребывая на тро- не. Великий испанский романист Перес Гальдос вынес эфемерному правлению Амадея такой приговор: «Он делал, что мог; во всех своих действиях был беспри- страстным и руководствовался доброй волей. Амадей Савойский был примером рыцарства, отважным, без фальши, простым в своих привычках, больше воен- ным, чем политиком». Перед его памятником в ту- ринском Парко-дель-Валентино, созданном Давидом Каландра, посетитель мог бы вспомнить, что Амадей — и таково его историческое значение для Испании — ввел конституционную монархию. 14. Испанские короли

Сусана Суэйро Соане АЛЬФОНС XII (1874-1885) Альфонс XII, род. 28.11.1857 г. в Мадриде, король Испании с 30.12.1874 г. Скончался 25.11.1885 г. в Мадриде, погребен в королевском пантеоне в Эско- риале. Отец: официально Франсиско Асисский (1822- 1902), принц-консорт королевы Изабеллы II, факти- чески достоверно не установлен, возможно, капи- тан Энрике Пуигмольто, один из многочисленных лю- бовников королевы. Мать: Изабелла II (1830-1904), королева Испании (1833-1868), с 1843 г. правящая королева. Братья и сестры: Изабель (1851-1931); Мария дель Пилар (1861-1879); Мария де ла Пас (1862-1946); Эулалия (1864-1958). Женитьба на Марии де лас Мерседес Монпансье (1860-1878) 23 января 1878 г., инфанте Испанской, кузине Альфонса XII, дочери Антуана Орлеанского, герцога Монпансье и инфанта Испании, и Луизы Бурбон, инфанты Испании; второй брак с Марией Кристиной, эрцгерцогиней Габсбург-Лотарингской (1858-1929) 29 ноября 1879 г., дочерью эрцгерцога Карла Фердинанда и эрцгерцогини Елизаветы Авст- рийской-Эсте (1886-1902 гг. регентша королевы Ма- рии Кристины). 14* 387
Испанские короли Дети: Мария де лас Мерседес (1880-1904); Ма- рия Тереза (1882-1912); родившиеся после его смер- ти: Альфонс XIII (1886-1941), король Испании (1886-1931). Развитие Альфонса XII до его вступления на трон Первые детские годы Альфонса XII протекли без потрясений. Он страдал от плохих отношений своей матери Изабеллы II с ее супругом, с которым они уже давно жили раздельно. Юному принцу было извест- но, что принц-консорт не был его настоящим отцом. Его это мучило так же, как и то обстоятельство, что о многочисленных внебрачных связях его матери было известно не только в политических и придворных кру- гах, но и общественности; они даже стали темой кари- катур в мадридской прессе. Еще в раннем возрасте Альфонс демонстрировал признаки большой зрелос- ти. Важная перемена в его жизни наступила незадол- го до того как ему исполнилось одиннадцать лет: пос- ле того, как в сентябре 1868 года в Испании разрази- лась революция, ему с матерью пришлось отправиться в изгнание в Париж. Но одновременно с началом революции возникло также монархистское движение за будущее возведе- ние принца Альфонса на трон. Королева Изабелла II была дискредитирована как личность и как правитель- ница. Скрепя сердце, она в конце концов объявила, что отказывается от претензий на трон, и 25 июня 1870 года в парижской ссылке отреклась в пользу своего сына Альфонса. С этого момента поддерживавшее Аль- фонса монархистское движение разделилось. По одну сторону находилась дворцовая камарилья, последовав- шая за королевой в изгнание. Обуреваемые чувством 388
^Альфонс XII мести, они мечтали о государственном перевороте и желали сиюминутного восстановления монархии Бур- бонов. По другую сторону стоял яркий политик, быв- ший министр и видный историк Антонио Кановас дель Кастильо, выступавший за постепенное обеспечение движению за принца Альфонса прочной политической базы путем привлечения к нему широких народных масс. Он больше всего хотел, чтобы реставрация была не навязана, но истребована большинством населения страны. Образование Альфонс получал в различных евро- пейских высших учебных заведениях и в военной ака- демии за рубежами Испании. Знакомство с другими европейскими странами и с отличными от испанской политическими системами имело большое значение в формировании его личности. В Париже он поступил в школу Станислава, где отличился удивительной памятью, языковыми способ- ностями (он скоро овладел английским и француз- ским), наблюдательностью, чувством солидарности и любовью к спорту. Особенно увлекался принц верхо- вой ездой, фехтованием и стрельбой из карабина и пистолета. Его инструктором был бывший бургомистр Мадрида, Пепе Альканьисес, герцог Сесто, человек образованный и крупный землевладелец с огромней- шим состоянием. Он был душой и телом за план Ка- новаса, с которым поддерживал постоянные и тесные контакты. Этому проекту он посвятил всю свою энер- гию и большую часть своих богатств. Из-за долгов, сделанных ради дела Альфонса, он даже попал впо- следствии в экономические затруднения. Во Франции принц долго не задержался. После по- ражения у Седана и вступления прусских войск в Па- риж королевской семье вновь пришлось пуститься в бега. Первоначально переселились в Швейцарию, в 389
Испанские короли Женеву, откуда решено было послать принца в Вену. За три проведенных там года Альфонс выучил немец- кий язык. От пребывания в Вене у него остались самые луч- шие воспоминания. Там ярко проявилась его огромная любовь к спорту, театру и музыке. Впрочем, хороше- го слуха у него не было и, по признанию биографов, оперу он посещал главным образом, чтобы понаблю- дать за красивыми певицами. В официальных мероп- риятиях и жизни императорского двора принц учас- тия не принимал и вел весьма скромный образ жизни, так как королевская семья испытывала в изгнании экономические трудности. В 1873 году Кановас получил от Изабеллы II пол- номочия представлять дело ее сына. Он стал бесспор- ным главой алъфонсизма, объединявшего не только консерваторов, но и разочаровавшихся в революции. Количество последних увеличивалось по мере того, как замыкалась в себе политика «революционного шестилетия». Ряды приверженцев принца Альфонса пополнялись представителями высших слоев испан- ского общества — банкиров, крупных землевладель- цев, промышленников и кубинских плантаторов ис- панского происхождения, а также представителями среднего класса, истосковавшимися по миру и поряд- ку. В течение шестилетия движение за Альфонса, бла- годаря умелой пропаганде, еще шире распространи- лось по стране. Была не только запущена системати- ческая кампания в прессе, но были основаны казино, клубы и кружки друзей Альфонса, тесно связанные с колониями, Кубой и Пуэрто-Рико, и поэтому пред- ставлявшие антильские интересы. По настоятельной просьбе Кановаса, вознамерив- шегося воспитать будущего короля в стране с консти- туционными традициями, летом 1874 года принц Аль- 390
?4.льсронс XII фоне был послан в Англию, где поступил в престиж- ную военную академию Сандхерст. Ее выбрали вмес- то военной академии Вулиджа, в которой обучался сын Наполеона III, принц Луи Наполеон, поскольку английское правительство не желало допустить встре- чи обоих принцев. Впрочем, это совпадало и с наме- рениями Кановаса, так как тот не хотел создать впе- чатления, что дело Альфонса как-то связано с фран- цузской империей, дни которой он справедливо считал сочтенными62. В военной академии предполагалось воспитать из принца солдата, в котором можно было бы видеть во- площение всей армии, как только он станет королем и раз и навсегда покончит с вмешательством военных, ставшим со времен Изабеллы II традицией. Кановас совершенно ясно себе представлял, что при Альфонсе монархия должна будет опираться на гражданскую власть и навсегда отказаться от пронунсиаменто (во- енных путчей) как политического инструмента. По- этому король Альфонс XII должен был стать солда- том и королем, верховным главой, стоящим над парти- ями армии. Принц Альфонс был в восторге от своего военного образования. В ту пору это был стройный молодой человек, невысокого роста, хорошо сложенный. Все биографы единодушно признают его красноречивым и блестящим оратором. От своей матери он унаследо- вал непринужденный юмор, хотя и с более иронич- ным оттенком. Веселый, открытый и сердечный ха- рактер — он даже был склонен к болтливости — быст- ро завоевал ему симпатии народа. Между принцем Альфонсом и Кановасом установи- лись гармоничные отношения. Хотя последний не из- лучал шарма, он вызывал удивление и уважение, и оба этих качества привлекали к нему принца Альфонса, 391
Испанские короли который всегда принимал его предложения и прислу- шивался к его поучениям. Кановас решительно вме- шивался в жизнь Альфонса и самым пристальным об- разом следил за его действиями, даже за дружескими и любовными связями. Со своей стороны, он был с самого начала очарован принцем. Крупный политик из Малаги хотел ввести в Испании монархический режим, ибо считал монархию институтом, неразрыв- но связанным с историей Испании. Все же он хотел также, чтобы новая монархия, пусть даже бурбонская, разительно отличалась от изабеллинской. Вначале сдержанный, принц Альфонс быстро увлекся проек- том и понял, — совсем по-иному, чем представляла себе его мать, — что проектируемая монархия не бу- дет простым продолжением предшествующей, но пре- дельно открытая и вызванная к жизни широким кон- сенсусом должна будет преодолеть прошлое. «Я не- что совершенно новое», — писал он своей матери в письме. Принц Альфонс очень скоро заявил о своих либе- ральных убеждениях и желании стать конституцион- ным монархом. 1 декабря 1874 года, по поводу своего семнадцатого дня рождения, он, в ответ на пожела- ния счастья, сделал ставшее известным как «Сандхерт- ский манифест» заявление, текст которого подготовил Кановас вместе с другими выдающимися деятелями альфонсизма и которое было распространено всей на- циональной и европейской прессой. В этом манифесте принц Альфонс подтверждал, что после получения короны поведет себя как хороший католик, но в то же время как человек своего века, будет по-настоящему либеральным монархом. То, что он одновременно пред- ставлял себя католиком и либералом, многим испан- цам показалось противоречием, на что с тонкой иро- нией указал и романист Бенито Перес Гальдос. 392
^Альфонс XII Король Альфонс XII Но Альфонсу XII удалось внутри установленных Кановасом политических рамок достичь того, чтобы католицизм и либерализм не исключали один друго- го. Он и в самом деле был либерально-католическим королем. Разумеется, своей властью он был обязан именно тому механизму, который Кановас хотел ис- коренить. Нетерпеливые военные поспешили утвердить новую монархию с помощью очередного пронунсиа- менто. Военный путч, возглавленный генералом Ар- сенио Мартинесом Кампосом, произошел 29 декабря 1874 года в окрестностях Сагунто, близ Валенсии. Но мятежные военные сразу же передали власть Канова- су как официальному представителю короля. Хотя Кановасу больше по душе было бы, если бы реставра- ция пошла по строго конституционному пути, он был вынужден признать, что 30 декабря Альфонс XII смог без кровопролития стать королем. В Испанию Альфонс XII прибыл 9 января 1875 года, а 14 января въехал в Мадрид. Его мать продолжала жить в Париже, где любовными связями постоянно вызывала скандалы, о которых сообщала местная прес- са. Ее муж, с которым она давно разошлась, вел вме- сте со своим советником и предполагаемым любовни- ком Антонио Рамосом де Менесесом собственную жизнь. Эти необычные семейные отношения были для Альфонса постоянным источником огорчения. Ровно через пять дней после своего приезда Аль- фонс XII встал во главе либеральной, или «альфони- стской», армии на борьбу против вооруженных кар- листов. На полуострове в самом разгаре была граждан- ская война, третья карлистская, разразившаяся в течение того короткого промежутка времени, когда ис- панский трон принадлежал Амадею Савойскому. К 393
Испанские короли тому моменту, когда Альфонс был провозглашен ко- ролем, карлисты удерживали крепкие позиции в Ара- гоне, Каталонии, районе вокруг Валенсии, некоторых центральных местностях полуострова и прежде всего на севере баскской провинции и в Наварре, где кар- листскому претенденту, Дону Карлосу, кузену Аль- фонса XII, который именовал себя Карлом VII, уда- лось создать относительно хорошо функционировав- шее мятежное государство. В последних эпизодах войны Альфонс XII принял личное участие. В марте 1876 года популярным на- родным героем он победоносно вернулся в Мадрид, тогда как Дон Карлос отправился в изгнание. Без со- мнений, мужественное поведение короля, его реши- мость и хладнокровие — однажды он попал в серьез- ную переделку в результате неожиданного нападения отряда карлистов — способствовали повышению его престижа, совсем как того желал Кановас. Отныне мо- нарху суждено было носить прозвище Миротворец (Rey Pacificador). Полное поражение карлизма стало первым значи- тельным достижением новой монархии. Альфонс XII на всем протяжении своего правления и в самом деле был миротворцем. Оно совпало с первой, консерва- тивной фазой эры реставрации Бурбонов, отмеченной печатью личности Кановаса. При Альфонсе XII уда- лось покончить с состоянием войны и тем самым с тягостным наследием эпохи шестилетия. После побе- ды над карлистами в феврале 1878 года также был заключен Санхонский мир, означавший важную пере- дышку в длительной, жестокой и разорительной ко- лониальной войне с Кубой. Альфонс XII сыграл выдающуюся роль в междуна- родных отношениях своей страны, хотя в результате победы пруссаков над Францией и союзов Бисмарка 394
j/LjLbCpOHC XII политические возможности в Европе были весьма ог- раничены. Благодаря Кановасу испанская внешняя политика несла на себе отпечаток «сосредоточеннос- ти». В 1883 году король предпринял поездку по Ев- ропе, которая не обошлась без инцидентов. При посе- щении Австрии и Германии Альфонс принял участие в блестящих маневрах. Увлекшись, он опрометчиво позволил себе публично и в яркой форме выразить свое восхищение армиями обеих держав, что вызвало сильное раздражение Французской республики. Пос- ле этого испанское правительство отсоветовало коро- лю продолжать путешествие в Париж, так как опаса- лись плохого приема. Но Альфонс XII не счел умест- ным отказываться от предусмотренного маршрута. После визита к Леопольду II Бельгийскому он при- был во французскую столицу, где действительно был встречен враждебно настроенными демонстрантами, на что, впрочем, отреагировал невозмутимо и с достоин- ством. Намного умнее повел он себя в инциденте с Герма- нией из-за Каролинских островов. Предотвратить вой- ну помогли его личные отношения с германским им- ператором, а третейская миссия папы Льва XIII за- вершилась признанием испанского суверенитета над Каролинским архипелагом. Во время правления Альфонса XII в Испании ут- вердился новый политический строй, известный как «ре- ставрационная система», или «кановастистская», по имени ее создателя. С помощью монархии Альфонса XII Кановасу удалось дать Испании, после шести беспо- койных лет революционного периода, либеральную систему, которая хотя и не была демократической, но отличалась стабильностью и долговечностью. Воз- веденному Кановасом политическому зданию сужде- но будет просуществовать полстолетия, и даже после
Испанские короли интерлюдии диктатора Примо де Риверы (1923-1930) продолжить существование до провозглашения в 1931 году Второй республики. Речь шла о либеральной монархии, либерализм которой был, однако, приспособлен к существовавше- му общественному строю. Кановасу хватило времени существенно расширить политическую базу, на кото- рую опирался новый режим. Прав лишились только кар листы и левые республиканцы. Кановас принимал сотрудничество всех, кто, несмотря на свое револю- ционное прошлое, в конце концов признал бурбонскую реставрацию. Тогда как старые «умеренные партии» были исполнены реваншистского духа, Кановас стре- мился к национальному примирению и согласию. Что- бы достичь этого, он создал собственную партию, либерально-консервативную, которая впоследствии стала называться просто консервативной. Однако он был весьма далек от того, чтобы выдвигать притяза- ния на исключительность своей партии, и делал все возможное, чтобы дать возможность оппозиции со сво- ей стороны конституционными, не военными средства- ми завоевать власть. Оппозицию же вскоре стала пред- ставлять либеральная партия фузионистов, которая позднее называлась просто либеральной партией и которая сформировалась под председательством Прак- сидиса Матео Сагаста, блестящего политика времен шестилетия. 8 февраля 1881 года Сагасте впервые в реставраци- онную эпоху удалось прийти к власти, причем с пол- ного согласия Кановаса, который ушел в отставку. Так произошел согласованный переход власти, которому суждено будет стать характерным для кановастист- ской системы, т. е. мирной ротации двух партий влас- ти, которая получит определение «династическая сме- на». Кановас, большой поклонник английской двух- 396
у4.льсронс XII партийной системы, хотел ввести ее и в Испании, что- бы стабилизировать монархию. Но подобная стабиль- ность основывалась не только на соглашении между либеральной и консервативной партиями о поперемен- ном участии в правительстве, но и на подтасовке вы- боров, помогавшей победить той партии, которая пре- тендовала на власть. Обе партии, сменявшие друг друга у власти, были ничем иным, как олигархическими группами касиков — крупных земельных собственников, городских домо- владельцев, банкиров, состоятельных торговцев и пре- успевающих представителей свободных профессий. Таким образом, речь шла о партиях «уважаемых пер- сон», касикизме. Разумеется, это не означало систе- матического насилия и угнетения избирателей для до- стижения желаемых результатов. Без сомнений, в ка- сикизме содержался элемент принуждения, но его не следует преувеличивать63. Олигархическая система ре- ставрационного периода действовала главным образом благодаря политическому безразличию и апатии изби- рателей. Население Испании этой эпохи было преиму- щественно сельским и имело низкий уровень культу- ры и цивилизации при высокой доле безграмотных. По сравнению с остальными европейскими странами, Испания была экономически неразвитой страной со значительным отставанием в индустриализации. Ра- бочее движение находилось в зародыше и по большей части было заражено анархистскими идеями. Испове- довались «прямые действия» или, другими словами, насилие. Сам король Альфонс XII дважды становил- ся объектом нападений, в 1878 и 1879 годах, но оба раза все кончилось для него благополучно. Террорис- ты, в обоих случаях молодые рабочие, были казнены. На его сына, Альфонса XIII, также позднее будет со- вершено несколько покушений. ЗУ7
Испанские короли В задуманной Кановасом системе у короля были широкие прерогативы, прямо обусловленные Консти- туцией 1876 года. Данная конституция, дольше дру- гих продержавшаяся в испанской истории XIX столе- тия, знаменовала возврат к той либеральной теории конституционного права, которая нашла свое выра- жение в умеренной Конституции 1845 года. Основной принцип этой либеральной Конституции заключался в «разделении суверенитета между кортесами и коро- лем» вместо «национального суверенитета», составляв- шего ядро конституционных идей шестилетия. Правом издавать законы наделялись как кортесы, так и коро- на. Сверх того, король мог влиять на состав кортесов, так как назначал сенаторов и обладал правом вето. Правительство не могло внести законопроект, если в течение его регислатуры король уже отказался подпи- сать другой закон, касавшийся того же предмета. Короне, таким образом, в кановастистской систе- ме отводилось весьма важное место. Король не толь- ко назначал правительство, но и пользовался правом его роспуска и объявления выборов. В сущности, сис- тема состояла в том, что каждый раз одна из двух партий на определенный период, который мог коле- баться между двумя и пятьютодами, формировала пра- вительство, а король при этом назначал премьер-ми- нистром председателя другой партии. После этого рас- пускались кортесы, и новая, уже находящаяся у власти партия готовила выборы — она «делала» их, как тог- да говорили, и путем манипуляций выборами всегда получала большинство. Впрочем, из-за ранней кончины у Альфонса XII не хватило времени, чтобы запустить данную систему в действие, и за его преемницей на троне, второй супру- гой Марией Кристиной, осталось право в течение ре- гентства до совершеннолетия их сына, Альфонса XIII, 398
уАльсронс XII широко пользоваться теми прерогативами, которыми наделяла корону Конституция. Браки и романы короля Со своей первой супругой и кузиной, Марией де ла Мерседес, Альфонс вступил в подлинный брак по любви (23 января 1878 года). Кановас, вероятно, охот- нее отдавший бы предпочтение принцессе из какого- нибудь правящего дома, на удивление, не воспроти- вился, видимо, учитывая то преимущество, что такой союз помог бы улучшить плохие отношения между двумя ветвями королевской фамилии. Альфонс женил- ся против воли своей матери: Мерседес была дочерью именно того Антуана Орлеанского, который постоян- но заявлял претензии на испанский трон, в 1868 году составлял заговоры против Изабеллы и участвовал в финансировании революции. Кроме того, на дуэли он убил брата принца-консорта. Но уже через полгода после свадьбы, 26 июня 1878 года, Мерседес умерла от тифа в возрасте восемнадцати лет. После ее смерти Альфонсу показался необходимым новый брак, который должен был обеспечить престо- лонаследие. Безутешный вдовец предоставил Канова- су подыскать новую супругу. Последний выбрал (воз- можно, не без влияния Изабеллы II) Марию Кристи- ну Австрийскую, дочь эрцгерцога Карла Фердинанда (одного из внуков императора Леопольда II) и Елиза- веты Австрийской-Эсте. Хотя принцесса и происходила из знати, ее семья принадлежала к бедным родственникам самого важ- ного императорского дома в Европе. Приданое ей вы- делил сам император Франц Иосиф. Не будучи кра- савицей, она, тем не менее, отличалась хорошими ма- нерами, тактом и образованностью. Она была умна, 399
Испанские короли прилежна и обладала обширными знаниями по фило- софии, истории, экономике, литературе и языкам. Женился Альфонс 29 ноября 1879 года. Женой своей он восхищался, но не любил ее. Со своей стороны, она была очень в него влюблена, хотя брак был чисто ди- настическим. Свои чувства она никогда публично не демонстрировала. Благодаря своему необычайному са- мообладанию ей удавалось подавлять ревность при частых любовных романах супруга. Она, как считал Альфонс, умела держать себя в руках. Особую радость королю всегда доставляли публич- ные представления, будь то театр или бой быков, гу- ляние или королевская охота. Но больше всего его привлекали ночные приключения амурного свойства. Его любовные похождения были у всех на устах, но, как писал известный историк: <<В стране Дон-Жуана слава сердцееда приносит больше пользы, чем вреда»64. Одной из его возлюбленных, итальянской оперной певице Адела Борги, по настоянию Кановаса, даже при- шлось покинуть страну и порвать с королем отноше- ния, получившие непомерно широкую огласку. Но этим наперсник короля добился лишь того, что свою страсть Альфонс XII направил на оперную певицу Елену Санс, которая стала его фавориткой. Ее музыкальную карье- ру финансово поддерживала Изабелла И, питавшая к ней большую симпатию. У нее было два сына от Аль- фонса, что было известно не только в придворных кру- гах, но и широкой общественности. Об этом знала так- же и Мария Кристина, но ее попытки удалить Елену из Испании оказались тщетными. Болезнь и смерть Альфонса XII Несмотря на свою большую любовь к жизни, Аль- фонс XII еще с раннего детства страдал болезнью, 400
уАльсронс XII вызвавшей его преждевременную смерть — туберку- лезом. Каждую зиму кашель, катар и лихорадка при- ковывали его к постели. Однако подлинный диагноз так и не был поставлен и соответственно болезнь не лечили. Во время похода против карлистов на севере страны в 1876 году король слег с высокой температу- рой, открылось кровохарканье. Кановас понял, что за этим скрывалось. Но лишь в 1883 году обществен- ность официально узнала о недуге короля. Даже тог- да все, включая самого монарха и врачей, думали о том, чтобы скрыть болезнь и старались не замечать ее неумолимого прогрессирования. В 1884 году курс ле- чения на водах в Бетелу в Наварре принес облегче- ние, так что в течение нескольких месяцев Альфонс мог вести вполне нормальную жизнь и участвовать в таких официальных актах, как торжественное откры- тие здания крупного культурного учреждения, Мад- ридского Атенеума, и закладка банка Испании. Критическое состояние здоровья Альфонса XII до- полнительно придало его образу, уже без того вызы- вавшему симпатии общественности, романтическую и сентиментальную привлекательность. Уже будучи тя- жело больным, зимой 1884 года он, ценой чрезвычай- ных физических усилий, посетил опустошенные силь- ным землетрясением районы Андалусии. Раньше, в ок- тябре 1878 года, он навестил жертв паводка в Мурсии и продолжал делать это до самой смерти. Летом 1885 года, уже превратившись из-за болезни в скелет, он поспешил на помощь жертвам ужасной эпидемии хо- леры, унесшей в Кастилии и Андалусии более 100 000 жизней. Невзирая на запрет Кановаса, король в со- провождении одного из своих адъютантов отправился на вокзал и поездом уехал в Аранхуэс, одно из наибо- лее сильно пострадавших мест, где посетил больни- цы, чем вызвал восхищение общественного мнения. 401
испанские короли Умер король 25 ноября 1885 года в дворце Пардо. Он надеялся, что чистый горный воздух улучшит его состояние. Его бренные останки были перевезены в мадридский королевский дворец, где были выставле- ны в подсвеченном катафалке. 29-го его тело было по- гребено в королевском пантеоне в Эскориале. Регентство Марии Кристины Согласно действующей Конституции супруга Аль- фонса XII после его смерти автоматически станови- лась регентшей. Несмотря на свою молодость, поли- тическую неопытность и положение иностранки, Ма- рия Кристина самоотверженно взялась за свою задачу, не забывая и об осмотрительности. Благодаря выдерж- ке ей в конце концов удалось приспособиться к жизни в Испании. Она изо всех сил стремилась усвоить ис- панскую культуру и традиции и даже притворялась, что в восторге от боя быков, к которому в действи- тельности питала отвращение. Во время регентства укрепилась и стабилизирова- лась система реставрации, которой после смерти Аль- фонса XII пришлось выдержать трудное испытание. Кановас и Сагаста встретились за несколько часов до смерти монарха и пришли к единому мнению о том (некоторые историки говорят в этой связи о «пакте Пардо»), что вопрос о престолонаследии необходимо решить мирно. Оба политика, как председатели «ди- настических» партий, должны были стать главными политиками правительства регентства. Королева Ма- рия Кристина вскоре отдала предпочтение Сагасте, который, в свою очередь, питал к ней большое уваже- ние. Отношения между королевой и либеральным по- литиком всегда определялись обоюдной сердечной сим- патией. 402
^Альфонс XII На этом втором этапе реставрации раскрылись не- которые принципы прогрессивного либерализма, на- пример, введение суда присяжных и всеобщее изби- рательное право. Либерализм принес также право граждан объединяться в общественные организации, что было характерно и важно для эпохи, в которую развивалось рабочее движение и возник испанский социализм марксистского то/ща, в особенности в Стра- не Басков и Каталонии, где уже полным ходом шла индустриализация.

Хосе Мария Марин Арсе АЛЬФОНС XIII (1902-1931) Альфонс XIII, род. 17.05.1886 г. в Мадриде от второго брака своего отца, Альфонса XII, уже после его смерти. В день своего рождения был провозгла- шен королем (до 1902 г. регентство). 17.05.1902 г. коронован, с 14.04.1931 г. — в эмиграции. Умер 8.02.1941 г. в Риме, погребен там же в испанской церк- ви Монсерра. 19.01.1980 г. останки перевезены в Ис- панию и похоронены в королевском пантеоне в Эско- риале. Отец: Альфонс XII (1857-1885), король Испании (1874-1885). Мать: Мария Кристина Габсбург-Ло- тарингская(1858-1929), австрийская эрцгерцогиня. Братья и сестры: Мария де лас Мерседес (1880- 1904); Мария Тереза (1882-1912). Женитьба на британской принцессе Виктории Ев- гении Баттенбергской (1887-1969) 31.05.1906 г. в Мадриде. Дети: Альфонсо (1907-1938), принц Астурийский; Хайме (1908-1975); Беатрис (1909); Мария Крис- тина (1911-1996); Хуан (1913-1993), после отказа его обоих братьев от династических прав с 1933 г. принц Астурийский, с 15.01.1941 г. после отречения Альфонса XIII в его пользу — наследник престола и глава дома Бурбонов; Гонсало (1914-1934). 405
Испанские короли Юный король Альфонс XIII воспитывался под непосредственным надзором двух женщин: своей матери, королевы Ма- рии Кристины, и ее тети, инфанты Изабель, которые оказали сильное влияние на развитие его личности. Без сомнения, они покровительствовали своевольно- му характеру юного Альфонса, который уже с ранне- го детства демонстрировал барские замашки. Будущий король рос в строгой и чопорной атмосфере, пропи- танной сильным клерикальным духом и практически огражденной от внешних веяний. В отличие от отца, во время своей ссылки учившегося в Вене и Англии, Альфонс XIII вырос в Испании и обучался коллек- тивом избранных учителей. В большинстве своем это были военные, дворяне и священники. Все же по ходу своего правления ему удалось прорвать эту изоля- цию. Он часто выезжал за границу и укреплял отно- шения с другими европейскими странами, особенно, после женитьбы на Виктории Евгении, — с англий- ским двором. Несмотря на крайне элитарное воспитание, значи- тельно изолировавшее его от окружающего мира, пос- ле коронации Альфонс XIII показал себя в высшей степени либеральным, готовым к обновлению, по-ев- ропейски мыслящим монархом. Его тетка, инфанта Эулалия, в своих «Мемуарах» писала: «Его главная заслуга и доказательство его таланта состоит в том, что он преодолел свое воспитание и сумел стать либе- ралом, хотя вырос среди тех, кто всегда с ним согла- шался, и подвергался нездоровым влияниям, на осно- вании которых он, собственно говоря, должен был бы стать автократом». Не будучи авторитарным монархом, он, однако, умел справляться с парламентским либерализмом. Впрочем, 406
^Альфонс XIII отмежеваться от диктатуры генерала Примо де Риве- ра и открыть страну для демократии ему все же не удалось. Возможно, это отчасти объясняет падение в 1931 году монархии и пожизненную ссылку короля. Хотя интеллектуалом Альфонса XIII не назовешь, можно с полной уверенностью утверждать, что это был просвещенный, культурный монарх-полиглот. Он бле- стяще владел немецким, французским, английским и итальянским языками. Но все же главным его при- страстием были занятия различными видами спорта (прежде всего верховой ездой, парусным спортом и автогонками). У него были очень хорошие физиче- ские данные. По утверждению одного из биографов, он был «строен, но мускулист, без лишнего жира, широкогрудый и волосатый, как можно было бы до- гадаться по его белокурой внешности, однако его усы были всего лишь жалкими волосяными кисточками, напоминавшими два острых мышиных хвостика»65. Когда в 1902 году началось правление Альфонса XIII, еще не затянулись раны, нанесенные потерей послед- них колоний: Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин. Кри- зис конца века вызвал бурную реакцию группы ин- теллектуалов и политиков на общую отсталость стра- ны. Было предложено ориентироваться на Европу, не отказываясь от национальных особенностей, и обно- вить политическую жизнь. Сам Альфонс XIII, кото- рого называли монархом-новатором66, стал одним из инициаторов этой политики и в многочисленных слу- чаях противопоставлял королевскую Испанию буду- щему официальной Испании, в которой господствова- ли олигархия, хозяйничали клики местных заправил, «касиков», церковь и армия, пользовавшиеся громад- нейшей властью. Не зря они образовывали хребет и опору системы правления скончавшегося в 1897 году бывшего премьер-министра Кановаса дель Кастильо67. 407
испанские короли Всего через три года после коронации Альфонс XIII уже столкнулся с первым институциональным конф- ликтом, возникшим в результате вмешательства ар- мии в политическую жизнь. В ноябре 1905 года груп- па офицеров напала на редакцию газеты «La Veu de Catalunya», рупор сепаратистской каталонской партии Lliga. Речь шла о возмездии за серию статей и кари- катур, которые опубликовали эта газета и еженедель- ник «Cut-Cut» и в которых армия подвергалась сати- рическим нападкам и критике. Это событие не только повлекло за собой падение либерального премьер-ми- нистра Эухенио Монтеро Риоса, но и вызвало также в мае 1906 года принятие закона о судопроизводстве, который ограничил свободу слова и предоставил во- енным судам право в случае выражения наказуемых мнений, касающихся военных, вести соответствующие процессы. Этот закон нарушал предусмотренное Кон- ституцией 1876 года единство юрисдикции и одновре- менно служил усилению корпоративного духа воен- ных, равно как и их влиянию на политические инсти- туты, которое при случае даже могло привести к засилью военных. Король никогда не осмеливался выступать против военных, и те всегда могли рассчи- тывать на его поддержку, даже когда конфликт с пра- вительством или политическими партиями происходил по их вине. Другое событие, способствовавшее кризису систе- мы и вынудившее монарха вмешаться, также касалось армии и прежде всего колониальной политики в Се- верной Африке. Общая оппозиция против марокканс- кой войны нашла ярчайшее выражение в так называе- мой «трагической неделе» в Барселоне, в период с 26 по 31 июля 1909 года, в течение которой народные массы возмущались решением правительства послать части резервистов для обороны города Мелил ла, ко- 408
^Альсронс XIII торый яростно штурмовали рифские племена *. Глу- бокая антипатия к армии и политике правительства в Марокко смешалась с социальным протестом и анти- клерикальными чувствами значительной части жителей Барселоны. Поэтому перед королем встала серьезная задача: в нарушение практики согласованной ротации правительств заменить консервативного премьер-ми- нистра Антонио Маура либералом Сигизмундо Море- том, без чего правительственный кризис грозил еще более обостриться. Ввиду яростной кампании, развязанной за грани- цей против Маура и поддержанной большинством ис- панских партий, Альфонсу XIII не оставалось ничего другого, как пожертвовать этим консервативным по- литиком. Его сделали ответственным за казнь анархи- ста Франсиско Феррера Гардиа, без достаточных ос- нований обвиненного как зачинщика насильственных нападений во время «трагической недели». Такая по- зиция монарха, занятая им во избежание конфликта с половиной Испании и европейского мира, пришлась не по душе руководителю консерваторов. Он никогда не простил королю, что тот вмешался в дела прави- тельства. Как вмешательство монарха можно охарактеризо- вать также назначение в 1910 году премьер-министром либерала Хосе Каналехаса. Это было сделано без кон- сультаций с Моретом или с Монтеро Риосом, двумя руководителями важнейших группировок внутри ли- беральной партии. Но, несомненно, налицо был блес- тящий выбор, доказавший дух обновления и прогрес- сивные настроения монарха. Альфонс не только ока- зал доверие этому политику реставрации, который с * Народ, населяющий Марокко (Рифская республика), проти- востоящий испанским завоевателям. — Прим. ред. 409
Испанские короли величайшим усердием добивался интеграции респуб- ликанцев и социалистов в политическую систему. Он также обеспечил в течение двух лет правления Кана- лехаса поддержку своей, весьма критикуемой церко- вью и армией реформаторской деятельности. Чтобы лучше понять эту тягу короля к вмешатель- ству, необходимо иметь в виду, что в сложной поли- тической системе эпохи реставрации монарх занимал центральное положение и, как почти все его коллеги в Европе, обладал весьма широкой конституционной властью, а также важными полномочиями в военных делах и внешней политике, деля с кортесами сувере- нитет. Его главное влияние на политику, несомненно, базировалось на его решающей роли в формировании правительства, при котором он использовал так назы- ваемые «королевские прерогативы» для назначения и смещения главы правительства. Его целью при этом было облегчение согласованной смены правительства и «созыв» новых кортесов, в которых пришедшая к власти партия располагала бы достаточным для гос- подства большинством. Эта система, отводившая королю роль не посред- ника, но политического инструмента для формирова- ния правительства, сильно подчиняла правительство монарху и поддерживала склонность короны к вме- шательству во внутрипартийные дела. Во время прав- ления Альфонса XIII вмешательство в правительствен- ные дела происходило довольно часто. Примером мо- жет служить вынужденная отставка в 1909 году Маура, давление, оказываемое короной в вопросах армии и внешней политики, неоправданно частое создание без сотрудничества с парламентом «концентрационного правительства» в период с 1918 по 1923 год и необос- нованные возражения Альфонса XIII против либераль- ной «концентрации» в 1922 и 1923 году. Во время кри- 410
j/LjCbCpOHC XIII зиса реставрационной эпохи династические партии начали распадаться на множество фракций. В боль- шинстве случаев именно королю при этом предстояло решить, какой из либеральных или консервативных группировок передать правительственную ответствен- ность. И неизменно Альфонс попадал в затруднитель- ное положение, вызывавшее враждебные реакции об- деленных политических группировок. Вдобавок его обвиняли во вмешательстве во внутренние дела и в предпочтении, отдаваемом одним кандидатам в ущерб другим, так как предполагалось, что назначенный глава правительства также должен взять на себя партийное руководство. Так было, например, в 1913 году при назначении Датоса вместо Маура или при назначении графа Романонеса на место Мануэля Гарсия Прието в том же году. Кризис парламентской системы После того как не стало обоих партийных вождей, Кановаса и Сагасты, поддерживавших систему согла- сованной смены правительства, начался медленный процесс внутренней дезинтеграции династических партий. Для некоторых историков68 примерно к 1913 году распад исторических партий уже осуществился. Но, возможно, правильнее было бы сказать, что с этого года медленно и поступательно ухудшалась практика смены правительства. Причиной тому был внутрен- ний раскол либеральной и консервативной партий, рас- павшихся на многочисленные группы или «политиче- ские семьи», и в постепенной потере взаимопонима- ния между Кановасом и Сагастой. Согласие исчезало в той мере, в какой другие, неинтегрированные в сис- тему силы — прежде всего республиканцы и социали- сты — крепли и требовали своей доли власти. 411
Испанские короли Все это происходило на фоне тяжелого международ- ного положения, далеко не лучшей экономической конъ- юнктуры, крупномасштабных общественных конфлик- тов, постоянного вмешательства армии в политическую жизнь и все еще тлеющей марокканской проблемы. Тогда как в Европе первая мировая война активно вмешивалась в развитие политической жизни и в зна- чительной мере способствовала перестройке партий- ных систем, на положение в Испании, остававшейся нейтральной, влияние оказывал не столько сам воен- ный конфликт, сколько его экономические послед- ствия. С одной стороны, имел место значительный рост некоторых отраслей промышленности с непривычным накоплением капитала и окончательное утверждение капитализма, с другой стороны, в период с 1915 по 1918 годы произошел тяжелый продовольственный кризис, затронувший широкие массы населения, а по окончании войны в 1918 году наблюдался резкий рост цен и падение производства. В этом также кроется причина активизации и радикализации борьбы рабо- чих, высшей точкой которой стали всеобщая забас- товка 1917 года и так называемое «большевистское трехлетие» (1918-1921), навлекшие много бед на ка- талонский промышленный и андалусский сельскохо- зяйственный пролетариат. Ярким примером тяжелого экономического поло- жения и даже бедствия, постигшего большую часть страны, может служить ситуация в Лас-Урдесе, не- большой, крайне бедной области Эстремадуры, кото- рую король посетил в 1922 году. Поездка вызвала силь- ный резонанс общественного мнения, и не столько потому, что современная пресса подробно сообщала о посещении, но потому, что многочисленные иллюст- рированные репортажи привлекли внимание к чрез- вычайно бедственному положению местного населения: люди здесь жили в полной изоляции, как в доисто- 412
^.льсронс XIII рические времена. По завершении своего путешествия король потребовал план улучшения жизненных усло- вий проживавших там людей. В его разработке при- нимали участие инженеры, журналисты и врачи и, в частности, доктор Грегорио Мараньон. Сам король основал «Фонд Лас-Урдес» с целью строительства домов, прокладки дорог и возведения сооружений для обеспечения питьевой водой, а также для улучшения гигиенических условий и возможностей образования. Было открыто приблизительно двести школ, в район были посланы врачи и медсестры, взявшие на себя базовое медицинское обслуживание населения. Положение короля во время первой мировой вой- ны было необычайно тяжелым, так как у него были родственные отношения и с монархиями стран Цент- ральной Европы, и с английской короной. Однако Альфонс XIII сумел не устоять перед семейными вли- яниями и не уступил попыткам втянуть его в вой- ну. Его активная гуманитарная деятельность, которой обязаны своим освобождением множество военноплен- ных с обеих сторон, и отношения с другими европей- скими дворами подчинялись принципам строгого ней- тралитета. Впрочем, это не помешало возникновению напряжения между королем и чередой правительств по вопросу интерпретации нейтралитета и ведения внешней политики. После кризиса 1917 года, когда был созван съезд парламентариев и создан Национальный совет оборо- ны и когда в августе дело дошло до всеобщей забастов- ки, изоляция монархического режима, недостаточная репрезентативность партийной системы и неспособ- ность находящихся у власти правительств справиться с высоким социальным конфликтным потенциалом становились все очевиднее. Вместе с тем военные все чаще вмешивались в политическую жизнь страны и 413
Испанские короли тем самым создавали серьезную угрозу парламентской системе. В этой связи следует указать на то обстоя- тельство, что последние правительства эпохи реставра- ции для успокоения социальных конфликтов слишком часто использовали армию. Это благоприятствовало под- чинению политической власти военным институтам. Но фактор, непосредственно вызвавший мятеж во- енных, был тесно связан с марокканской войной. Но- вогодняя катастрофа 1921 года была сильным ударом по престижу военных. Она еще более усугубилась пос- ле обнародования доклада возглавляемой генералом Пикассо следственной комиссии и последующих про- цессов против многих высших командиров и офице- ров, на которых была возложена ответственность за события августа 1921 года. Реакция военных была стре- мительной, и небольшая группа под руководством ге- нерала Мигуэля Примо де Ривера 13 сентября 1923 года совершила государственный переворот. Предположения, что король играл решающую роль в этом государственном перевороте, не подтвержда- ются новейшими и обильно документированными ис- следованиями. Установлено, что монарх не подстре- кал, не отдавал соответствующих приказаний, не нес иной ответственности за этот путч69. Не исключено, что ему приходила в голову мысль об авторитарной альтернативе, но все же не о такой, в которой он иг- рал бы главную роль. К тому же такая альтернатива для него могла иметь только переходный характер, а не растягиваться так надолго70. Альфонс XIII и диктатура генерала Примо де Ривера Государственный переворот привел к тому, что оба крупнейших политических направления, на которые 414
^Альфонс XIII опиралась система реставрационной эпохи, практиче- ски исчезли как организации. Можно сказать, что за- вершился процесс длительного распада обеих партий, практиковавших согласованную ротацию. Отныне мож- но говорить только об индивидуальных позициях, ко- торые занимали в течение шести лет диктатуры ста- рые политики как вожди отмирающих партий. Если учесть, что свой новый режим Примо де Риве- ра представлял как переходной, установленный без каких-либо намерений ликвидировать Конституцию, но единственно для того, чтобы отойти от старой полити- ки, восстановить порядок и устранить африканскую проблему, неудивительно, что широкие народные мас- сы относились к этому движению с симпатией, и по- литические партии не оказали ни малейшего противо- действия. Если к тому же принять во внимание, что ни консерваторы, ни либералы не пользовались мо- ральной поддержкой, что их слаборазвитый в органи- зационном отношении аппарат не мог оказать никакого сопротивления и что военное правление, несмотря на громкие призывы к борьбе против политиков старого режима, едва ли следовало им, то возникает вопрос, а мог ли король поступить иначе? Мог ли не сотрудни- чать с диктатором и отказаться от своих намерений? Но шли месяцы, а ни Примо де Ривера, ни король никоим образом не демонстрировали стремления вос- становить парламентскую систему. Вместо этого ко- роль даже прославлял заслуги диктатуры, все резче нападая на старых политиков и умаляя значение кон- ституционной системы: «Конституция! — говорил Аль- фонс XIII. — Как же мало весит это слово по сравне- нию с безопасностью и спокойствием, восстановлен- ными в интересах народа! Если бы вновь открылся парламент, то пришлось бы столкнуться с тем, как старые политики, которые привели к развалу страны, снова начали бы свои перебранки и продолжили бы 415
Испанские короли пустую болтовню. Все будет снова, как прежде. Две- надцатимесячная работа пошла бы насмарку»71. Это заявление, возможно, скорее обусловленное пылким темпераментом короля, чем восхищением дик- татурой, по сути, выражает желание Альфонса остаться вне политической суеты, которая, по его собственным словам, ему наскучила и опротивела72. Именно такое отстранение от политики обеспечивал ему генерал Примо де Ривера, который исполнял функции главы правительства и государства, а монарху предоставлял спокойную роль быть правителем, но не править. После решения в 1926 года марокканской пробле- мы, казалось, возможен возврат к конституционной системе. Но прошло еще три года, пока конфликт дик- татора с артиллеристами из-за профессиональных тре- бований, не имевших ничего общего с политикой, не вынудил короля отказаться от Примо де Риверы и вернуться к конституционной системе. Одной из крупнейших неудач диктатуры было раз- рушение либеральных и парламентских правоцентрист- ских группировок, которые долгие годы поддержива- ли монархию. Главная же ошибка монарха состояла в том, что он пошел на предложения диктатора и ин- ституционализировал его режим, сохраняя диктатуру до конца 1929 года. Тем самым он вызвал враждеб- ность тех, кто ему больше всех мог бы помочь: ста- рых монархистских политиков, которых король шесть лет игнорировал и которыми пренебрегал. Поэтому многие из них заняли позиции, все больше сближав- шие их с республиканцами. Свержение монархии и ссылка Результаты проведенных 12 апреля 1931 года вы- боров в городскую общину продемонстрировали впе- 416
^JLbCpOHC XIII чатляющий успех республиканских кандидатов в боль- шинстве провинциальных городов, хотя общее число монархистов в городских Советах было значительно выше. Несомненно, эти выборы стали решающим фак- тором свержения монархии. Но не потому, что общий результат был в пользу республиканцев, а потому, что король перестал быть опорой монархистским канди- датам, и за ними больше не стояло ни одной партии, на которую можно было бы опереться. Своим сотруд- ничеством с диктатурой монарх потерял престиж, чем и воспользовались республиканцы, чтобы превратить обнародование результатов голосования в убедитель- ный плебисцит в пользу республики. На следующий день после выборов «революцион- ный комитет» распространил манифест, призывавший к провозглашению республики. Многочисленные де- монстрации по всей стране требовали формирования временного правительства и отказа Альфонса XIII от власти. Правительство под председательством адми- рала Хуана Батиста Аснара тут же подало королю прошение об отставке, и последний счел невозмож- ным назначить другой кабинет, поскольку к этому не были готовы ни так называемые конституционалисты (Хосе Санчес Гуэрра, Мелькиадес Альварес и Мигель де Вилланова), ни преданнейшие монархисты. Почти все монархистские лидеры — за исключением Габино Бухаллаля и Хуана де Ла Сьерва — настоятельно ре- комендовали монарху покинуть страну; они считали неизбежным падение монархии и провозглашение рес- публики. Даже начальник жандармерии (гражданской гвардии) генерал Хосе Санхурхо не мог уже обеспе- чить защиту монархии. Брошенный всеми, Альфонс XIII был вынужден принять совет Романонеса и подчиниться ультимату- му председателя республиканского комитета Нисето 15. Испанские коралж 417
Испанские короли Алькала Саморе, который от имени республиканского комитета угрожающе потребовал от короля немедлен- но со всей семьей покинуть страну. В ночь на 14 апре- ля Альфонс XIII в собственном вагоне оставил Мад- рид, простившись с королевой и детьми, которые не- сколько дней спустя также должны были уехать в изгнание. За королем последовали его кузен Альфон- со Орлеанский, обер-гофмейстер двора герцог Миранда и адмирал Рибейра. Беглецы направились в Картахе- ну, куда прибыли утром 15 апреля. В тот же день на борту крейсера «Принц Астурийский» Альфонс отплыл в Марсель, откуда спешно отправился в Париж, что- бы встретиться там с женой и детьми. Перед отъездом Альфонс XIII во избежание граж- данской войны подписал манифест, в котором при- знавал свои ошибки и отказывался путем насилия ут- верждать свой авторитет, не заявляя об отказе от тро- на и не изъявляя готовности к отречению от престола (манифест был опубликован 17 апреля 1931 года в газете «АВС»). В первые годы ссылки Альфонс XIII пытался мир- ным путем восстановить монархию, не прибегая к во- енному восстанию. Но его идеи встречали непонима- ние у большинства его разномастных сторонников, настоятельно требовавших отречения, которое сдела- ло бы возможным объединение с карлистами (при- верженцами другой династической ветви) и введения традиционной и авторитарной монархии, весьма от- даленной от либеральной, в которую Альфонс XIII продолжал верить. Все же после одной из встреч с монархистами (среди которых были Антонио Гойко- эче, Хосе Калво Сотело и Педро Санс Родригес) в Париже после неудачного восстания в августе 1932 года король наконец принял точку зрения путчистов. Они предложили ему создать единую монархистскую 418
^Альфонс XIII партию «Испанское обновление», призванную обеспе- чить организацию восстания. При этом предполага- лось тайное соглашение консервативных военных из Испанского военного союза и карлистских групп. Они рассчитывали на поддержку итальянского пра- вительства, которое должно было предоставить день- ги и оружие. Но Альфонс XIII не желал отрекаться в пользу сво- его сына Хуана, как того настоятельно требовали груп- пы, объединившиеся вокруг «Испанской акции», и прежде всего Калво Сотело. Возникшая деликатная ситуация вызвала двойной кризис: между самими вож- дями монархистов, поскольку в то время как Калво Сотело требовал безусловного отречения, Гойкоэче не возражал против того, чтобы на троне остался Аль- фонс XIII, и между королем и Калво Сотело. Во вре- мя встречи обоих после свадьбы инфанта Дона Хуана в Риме в 1935 года даже произошел неприятный ин- цидент. Эти склоки привели к тому, что король все более отдалялся от немногочисленных групп своих сторон- ников, сближавшихся с правыми экстремистами и обладавшими лишь скудным избирательным потенци- алом. Они же (склоки) явились причиной его сбли- жения с Испанской конфедерацией правых автономи- стов, подлинно массовой партией под руководством Хосе Марии Хиль Роблеса, с момента выборов 1933 года превратившейся в значительнейшую парламент- скую фракцию испанских правых. В конце 1935 года Альфонс XIII наконец решился отказаться от ориен- тации на какую-либо одну партию. Вместо этого он попробовал форсировать объединение правых группи- ровок, связанных общей целью пересмотра Конститу- ции. Оно должно было сделать возможным будущую монархическую реставрацию73. 15* 419
Испанские короли Хотя Альфонс XIII поддерживал постоянные кон- такты с монархистскими группировками, его роль ско- рее ограничивалась тем, чтобы поддерживать идею мо- нархической реставрации и выступать посредником между различными группами. Последние были боль- ше заинтересованы в получении королевского одобре- ния своих проектов и интриг, чем в единстве монар- хистского движения. По правде говоря, свергнутый монарх также не проявлял слишком большого интереса к политической деятельности. Альфонс хотел как можно больше по- лучить от жизни и делал все то, что не мог себе позво- лить во время своего правления. Так что в первые годы ссылки свергнутый король кутил в дорогих рес- торанах, участвовал в охотах, на которые его пригла- шали королевские дома Европы, и постоянно разъез- жал, побывав за это время не только в тысяче различ- ных мест Европы, но даже в далекой Индии, где встречался со своим сыном Хуаном, служившим там в британской морской гвардии. Однако жизнь его состояла далеко не из одних за- бав и развлечений; очень скоро в ней произошел тра- гический поворот. После того как его бросила супру- га, даже не приехавшая на свадьбы их детей, инфан- ты Беатрис и инфанта Хуана, во избежание встречи с супругом, Альфонса XIII постигла целая вереница несчастий. Сначала в дорожной катастрофе в Авст- рии оборвалась жизнь его сына Гонсало, а четыре года спустя также в автомобильной аварии в Северной Америке погиб его первенец Альфонсо. В 1933 году Гонсало отказался от своих прав на престол, так как вступил в морганатический брак с юной кубинкой Эдельмирой Сампедро. В ссылке Альфонс XIII даже не мог воспользоваться своим состоянием, которое нажил в годы правления, 420
^Альфонс XIII так как большая часть денег была вложена в Испа- нии. Его зарубежного имущества едва хватало на то, чтобы обеспечить пропитание королевской семьи. Даже самые яростные клеветники монархии не в состоянии доказать, что личное имущество короля было чрез- мерным, или отыскать хотя бы единственное доказа- тельство того, что монарх незаконно обогатился, не- смотря на дотошные расследования, предпринятые республиканцами и комиссией экспертов относитель- но личного состояния Альфонса XIII74. Утром 28 февраля 1941 года бывший король Испа- нии скончался в Риме, где пребывал вместе со своей супругой, которую не видел много лет. Инфант, принц Астурийский, незадолго до этого был провозглашен наследником престола.

Вальтер Л. Бернекер ХУАН КАРЛОС I (с 1975 года) Хуан Карлос I, род. 5.01.1938 г. в Риме, с 22.07.1969 г. принц Испанский, с 22.11.1975 г. король Испании. Отец: Дон Хуан Бурбон-Баттембергский, граф Барселонский (1913-1993), сын короля Альфонса XIII. Мать: Мария де лас Мерседес Бурбон-Орлеанская (род. в 1910 г.). Братья и сестры: Мария дель Пилар (род. в 1936 г.), замужем за Луисом Гомес-Асебо (1934- 1991); Маргарита (род. в 1939 г.), замужем за Кар- лосом Сурита-и-Дельгадо (род. в 1943 г.); Альфонсо (1941-1956). Женитьба на Софии Греческой (род. в 1938 г.) 14 мая 1962 г. Дети: инфанта Елена (род. в 1963 г.), с 1995 г. замужем за Хайме Маричалларом; инфанта Крис- тина (род. в 1965 г.), с 1997 г. замужем за Иньяки Урдангарином; Фелипе (род. в 1968 г.), с 1977 г. принц Астурийский. Почти все, кто писал о переходе Испании от дикта- туры к демократии, подчеркивают значение «струк- турного» аспекта: экономики и общества, армии и ра- бочего класса, церкви и партий, международных от- ношений и наднациональных непреложных законов. 423
испанские короли Лишь немногие историки задавались целью исследо- вать роль отдельных личностей. Поэтому если далее и будет исследоваться роль короля, то без каких-либо претензий на полноту освещения диалектической про- блемы взаимосвязи личности и структуры в процессе перехода. Речь прежде всего пойдет о том, чтобы пред- ставить политическое становление короля, его мораль- но-этические принципы, равно как и практическую политическую деятельность. Монарх, как новый гла- ва государства, институционально и политически за- нявший выдающееся положение, будет показан в контексте тенденций и обстановки его времени, на ос- новании чего и следует оценивать его позицию и пове- дение. Реинставрация (нововведение) монархии Тот изменчивый переходный период, к главным дей- ствующим лицам которого принадлежит новый монарх, начался со смертью Франко и провозглашением испан- ским королем Хуана Карлоса. Путь Хуана Карлоса к трону был запутан и извилист, а предыстория такова, что долгое время казалось маловероятным, что принц когда-либо вступит на испанский трон. В тронной речи 22 ноября 1975 года сам монарх говорил о взаимодей- ствии трех факторов: исторической традиции, госу- дарственных законов и волеизъявлении народа. При этом он намекал на восходящий к гражданской войне 1936-1939 годов процесс, в котором можно различить несколько четко разграниченных фаз. Первая охватывает период с 1939 по 1947 год, ког- да Испания была в государственно-правовом отноше- нии неясно определенной диктатурой во главе с гене- ралом Франко. Предшествующий монарх, король Аль- 424
дСуан Карлос I фоне XIII, не отказавшийся от своих прав на престол, находился в римской ссылке. После его смерти (1941) все династические права и притязания на трон уна- следовал его сын, Дон Хуан Бурбон-Баттембергский. Второй этап начался в 1947 году, когда был принят «закон о престолонаследии», в силу которого Испа- ния вновь объявлялась «королевством». И хотя носи- тель исторического права на корону, Дон Хуан, про- должал оставаться в изгнании, своего рожденного в 1938 году в Риме сына, Хуана Карлоса, он отправил в Испанию, где тот должен был получить среднее и спе- циальное образование. Наконец, третья фаза началась в 1969 году, когда Хуан Карлос был назначен коро- левским преемником Франко. Хотя династические права по-прежнему принадлежали Дону Хуану, тот де-факто принял новую ситуацию, не отказавшись, впрочем, от своих исконных прав. Завершилось это монархическое «промежуточное решение» только после вступления Хуана Карлоса на трон и отречения его отца в мае 1977 года. Восстановление монархии в 1947 году ни в коем случае не следует объяснять монархическими убежде- ниями Франко; скорее наоборот. Как убедительно по- казывают новейшие исследования, Франко был кем угодно, только не монархистом. И монархисты часто выступали главной оппозиционной силой против его единоличной диктатуры75. Однако когда после окон- чания второй мировой войны режим Франко-победи- теля оказался на внешнеполитической арене в крайне бедственном положении, а во внутриполитическом от- ношении вокруг него все теснее сжималось кольцо партизанской борьбы, Франко не пренебрегал ника- кими средствами, чтобы укрепить свою позицию и обеспечить по меньшей мере псевдодемократическую законность. 425
Испанские короли Эти стремления в 1947 году нашли выражение в принятии путем референдума «Закона о преемствен- ности в государственном руководстве». Этим законом были заложены основы политической системы «ново- го государства». Испания была провозглашена монар- хией: «Испания, как политическая единица, является католическим, социальным и представительским го- сударством, которое в соответствии с традицией объяв- ляется королевством». Руководство государством в качестве исключения передавалось Франко как лич- ная, чрезвычайная магистратура; ему одному предо- ставлялось право определить своего королевского пре- емника. К тому времени отношения между Франко и До- ном Хуаном вступили в самую острую фазу. Хотя сын последнего короля сначала твердо стоял на антирес- публиканских позициях, а во время гражданской вой- ны дважды тщетно предлагал Франко свои услуги сол- дата на стороне мятежников, после войны претендент на престол стал все более явно отмежевываться от дик- татора Франко. Как большинство монархов, он при- ветствовал уничтожение республики, но был против господства Франко. Принц выступал за реставрацию традиционной монархии в собственном лице и поэто- му в марте 1945 года из швейцарской ссылки обна- родовал «Лозаннское заявление», в котором, в частно- сти, были следующие строчки: «Созданный по образцу тотальных систем держав Оси режим генерала Фран- ко противоречит характеру и традициям такого наро- да, как наш. Единственно традиционная монархия в состоянии примирить испанцев и восстановить мир и согласие». Столь же отрицательно, как к диктатуре Франко, отнесся Дон Хуан в 1947 году и к «Закону о преем- ственности в государственном руководстве», который 426
дСуан Карлос I хотя и восстанавливал монархию, но исключал носи- теля короны из процесса принятия решений. Когда подавляющим большинством в 93 процента на рефе- рендуме — который, по существу, был ничем иным, как плебисцитом в пользу Франко — был принят «За- кон о преемственности» и на гребне холодной войны режим заметно консолидировался, Дон Хуан начал ме- нять свою позицию и взял курс на достижение взаи- мопонимания с Франко. Летом 1948 года Франко и Дон Хуан договорились о том, что сын последнего, Хуан Карлос, будет воспитываться в Испании76. В ходе дальнейших переговоров (в 1954 и 1960 годах) обе стороны обговорили дополнительные детали образо- вательной программы для принца. К образованию принца Франко отнесся чрезвычай- но серьезно. Свои (впоследствии реализованные) под- робные представления в отношении воспитания Хуа- на Карлоса диктатор изложил Дону Хуану в письме от 17 июля 1954 года: «Ничто так не патриотично, педагогично и нагляд- но, как обучение солдатскому ремеслу в военном цент- ре. Поэтому представляется чрезвычайно уместным его двухгодичное участие в образовательной программе военной академии Сарагосы. Там он превратится в муж- чину, получит воспитание в духе исполнения приказов и подчинения, научится ценить дисциплину и военные добродетели, почувствует и испытает узы товарище- ства и общественного коллективизма и начнет ориен- тироваться в вопросах чести. После завершения этого двухгодичного образования он — уже в звании лейте- нанта — пройдет вводный курс в военно-морском учи- лище и еще один в военно-воздушной академии. Эта фаза в общей сложности продлится год. После того как за три года в военных центрах будет сформиро- ван его характер, настанет момент познакомить его с 427
Испанские короли университетом. Тогда он окончит двухгодичный обра- зовательный курс на правовом и экономическом фа- культете. Не вникая в подробности предмета, он получит общие сведения о тех аспектах политики и экономики, которые ему необходимо знать. Эти два университетских года сведут его — через универси- тетских профессоров — с испанской интеллигенцией. Одновременно они позволят, посредством спецкурса, познакомиться с доктриной национального движения и его организациями, а также с современными эконо- мическими и социальными учениями. После университета представляется целесообраз- ным, чтобы он приобрел знания по трем крупнейшим отраслям национального производства: сельскому хо- зяйству, промышленности и горнодобывающему сек- тору. В течение этих общих программ я считаю суще- ственными интенсивные контакты с каудильо *, с це- лью получения от него прямых указаний. Все это позднее можно дополнить практикой в должности гла- вы правительства, где он познакомится со структурой администрации и будет иметь тесные контакты с кау- дильо и национальными проблемами. Я считаю важ- ным, чтобы народ привык видеть принца рядом с кау- дильо; с естественностью и без искусственности должно 77 стать ясно, чем он является для нации» . В соответствии с этой теорией Хуан Карлос ходил вначале в школу в Мадриде и Сан-Себастьяне, затем посещал различные военные академии и, наконец, слу- шал лекции на факультете философии и права Мад- ридского университета. Хотя такое образование отвечало программе Франко, однако вопрос преем- ственности не был решен окончательно. Франко лю- бил публично подчеркивать, что до своей смерти не ' Вождем, здесь: диктатор Франко. — Прим. ред. 428
дСуан Карлос I оставит поста во главе государства, куда его поставил «Бог и провидение». Но различные «политические се- мейства», поддерживавшие его режим, беспрестанно понуждали его определить своего преемника. В 1968 году поползли упорные слухи, будто решение вопро- са преемственности ожидается со дня на день. Нако- нец 22 июля 1969 года Франко объявил в кортесах, что назначает своим королевским наследником прин- ца Хуана Карлоса Бурбон-Баттембергского. Так была успешно завершена операция «Заря», которую замес- титель главы правительства, адмирал Луис Карреро Бланко, и министр планирования, ведущий член орга- низации «Божье дело», Лауреано Лопес Родо, несколь- ко лет вели в пользу принца78. Когда в 1969 году по представлению Франко кор- тесы утвердили его наследника, диктатор заявил в сословной палате: «Считаю необходимым напомнить о том, что королевство, которое мы создали с согла- сия нации, ничем не обязано прошлому; оно возника- ет из того решающего акта 18 июля [1936], который представляет собой основополагающий исторический факт, не допускающий ни соглашения, ни условий. Основой будущей монархии является законность ее осуществления, при которой важна не форма, а со- держание». В пользу Хуана Карлоса как наследника престола говорит то, как объяснял далее Франко, что он при- надлежит к династии Бурбонов, доказал преданность принципам и институтам режима, тесно связан с ис- панской армией и за прошедшие двадцать лет основа- тельно подготовился к этой высокой должности. В особе Хуана Карлоса могут найти продолжение прин- ципы «национального движения», что обеспечит пре- емственность. 429
Испанские короли Затем депутаты кортесов проголосовали (в первом за 30 лет открытом и поименном голосовании) по пред- ложению Франко; из 519 присутствовавших депутатов 491 проголосовали «за», 19 «против» и 9 воздержа- лись. Хуан Карлос получил восстановленный титул «принца Испании»; отныне с ним надлежало обращать- ся как с «королевским величеством», «со всеми пра- вами и обязанностями, сопутствующими его высоко- му званию». 23 июля 1969 года состоялось торжествен- ное приведение принца к присяге. Формула клятвы гласила: «Я присягаю в лояльности его превосходи- тельству, главе государства, и в верности основопола- гающим принципам национального движения, а так- же другим основным законам государства». В последовавшем заявлении Хуан Карлос не оста- вил ни малейших сомнений насчет того, кому он обя- зан короной: «С полным сознанием принимаемой на себя ответственности я, как наследник королевского титула, только что присягнул его превосходительству главе государства на верность принципам националь- ного движения и основным законам державы. Пер- вым делом хотел бы подчеркнуть, что я принимаю от его превосходительства главы государства и генера- лиссимуса Франко политическую законность, возник- шую 18 июля 1936 года». Повторное введение монархии в принципе было по- литическим процессом. Исторические права, хотя и косвенно, а также династические традиции были законно соблюдены. Восстановление монархии не затрагивало сути режима Франко; напротив: корона должна была совершенствовать и развивать конституционную струк- туру, однако не изменять ее. Политической правовой основой этой преемственности была присяга, прине- сенная «основным законам» и заявление о верности основополагающим принципам «национального дви- жения» . 430
дСуан Карлос I В январе 1969 года, еще до официального назначе- ния преемником Франко, Хуан Карлос дал государ- ственному агентству новостей вызвавшее большой ин- терес интервью, в котором, в частности, заявил: «Мы не должны забывать, что возрождение монархическо- го принципа в Испании происходит после того, как монархия пережила тяжелый кризис, который мог бы означать для нее окончательный конец. Политическая ситуация, сделавшая возможным возрождение монар- хического принципа, была достигнута трудами многих монархистов и жертвой сотен тысяч испанских семей. Представляется логичным, чтобы эти чрезвычайно вер- ные поборники династического принципа признали не- обходимость жертв для достижения их целей. Взгля- нем на историю: ни одна монархия не была реставри- рована прямым путем и без жертв». Тем самым Хуан Карлос намекнул на свою готов- ность, в обход прямого порядка престолонаследия, — т. е. через голову своего отца — быть возведенным на испанский трон, тогда как до этого момента именовал себя лишь «связным» между отцом и Испанией. Мо- нархисты-традиционалисты услышали и уразумели послание: во благо Испании, вещал Хуан Карлос, его отец Дон Хуан должен отказаться от трона в его пользу. Такова была требуемая «жертва». Употреб- ленный Хуаном Карлосом термин «реинставрация» представлял собой словарное новообразование, кото- рое должно было облегчить компромисс между мо- нархистами-легитимистами, для которых речь могла идти лишь о реставрации монархии, и представления- ми Франко, исходящими из принципа возобновления, стало быть, введения новой монархии. Принятие Хуаном Карлосом франкистского поряд- ка престолонаследия привело к конфликту в коро- левском доме Бурбонов. Принц оправдывал перед 431
Испанские короли ссыльным отцом свою позицию тем аргументом, что только таким принятием наследства можно восстано- вить монархию в Испании. Только спустя много лет Дон Хуан найдет в себе силы разделить это убежде- ние79. До смерти Франко отношения Дона Хуана с Хуаном Карлосом часто были напряженными; динас- тический вопрос завис в воздухе, даже если внешне все выглядело так, как будто между отцом и сыном в отношении восстановления монархии существовал сво- его рода «семейный пакт», который при единой на- правленности главного курса делал возможным двой- ную политику разделения ролей. Государственно-правовое положение монархии в переходную фазу После назначения королем Испании Хуан Карлос все чаще берет на себя исполнение государственных функций. В июле 1971 года он был определен замес- тителем Франко в случае болезни диктатора, спустя год был урегулирован этот вопрос на случай смерти диктатора. Правда, общественность не очень серьезно воспринимала принца; едва ли кто-нибудь верил в то, что Хуан Карлос смог бы долго удержаться на троне. Но постепенно стали привыкать видеть в нем, по мень- шей мере, на переходной период, преемника дряхле- ющего диктатора. Летом 1974 года тяжело больной Франко впервые передал принцу Хуану Карлосу свои государственные обязанности (временно). Напрасно реформисты призывали диктатора провозгласить прин- ца королем и своим авторитетом — авторитетом Кау- дильо — обеспечить спокойный переход к пост-фран- кизму. В сентябре, после выздоровления, к разочаро- ванию реформистов, Франко вернул себе всю полноту власти. 432
d6yan Карлос I 30 октября 1975 года правительством Ариаса На- варро Хуан Карлос во второй раз был назначен ис- полняющим обязанности главы государства. В ком- ментариях прессы сообщалось, что Франко потому до последнего момента не желает отказаться от поста гла- вы государства, что хочет умереть на посту. Хуан Кар- лос же противился принимать должность главы госу- дарства временно и заявил о своей готовности пойти на это лишь после заверений врачей в том, что Фран- ко не выздоровеет. 20 ноября 1975 года, после смерти Франко, автоматически, как и предусматривалось, всту- пило в силу положение о наследовании. Управление государством взял на себя регентский Совет, и 22 но- ября в кортесах состоялась церемония, на которой в присутствии депутатов, членов Совета королевства и многочисленных почетных гостей председателем ре- гентского Совета Алехандро Родригесом де Валькар- селом Хуан Карлос был приведен к присяге и провоз- глашен королем Испании. Формула присяги гласила: «Клянусь Богом и на Евангелии исполнять основные законы королевства и всемерно заботиться о их ис- полнении, а также соблюдать принцип лояльности по отношению к национальному движению». После смерти Франко прежде всего вступило в силу «разделение власти» между различными государствен- ными постами, которое наметил еще Франко. В середи- не 1973 года диктатор назначил тогдашнего «вице-пре- зидента» Луиса Карреро Бланко главой правительства, тем самым впервые разделив посты главы государства и главы правительства. Назначение адмирала премьер- министром было частью «процесса демократизации», предусматривавшего уравновешивание власти после Франко: между королем Хуаном Карлосом как гла- вой государства, премьер-министром и правительством, Советом королевства как высшим совещательным 433
испанские короли органом и сословным парламентом. Франко рассмат- ривал Карреро Бланко как своего «мажордома», ко- торый должен был обеспечить преемственность режи- ма и правительства в переходной период после его смерти. Но убийство в декабре 1973 года премьер-ми- нистра свело на нет эти приготовления; назначение премьер-министром Карлоса Ариаса Наварро было лишь вынужденным решением. С начала семидесятых годов правоведы начали дис- кутировать о компетенции будущего короля. В 1972 году Мигель Эрерро-и-Родригес де Миньон опубликовал исследование, главный аргумент которого состоял в том, что «основной закон» Франко никак не является неиз- менным. Будущий монарх, будучи сувереном государ- ства, мог бы воспользоваться своей властью таким об- разом, что остальные государственные органы власти должны были бы передать ему свои компетенции. Но при этом королю доставалась бы также та «остаточ- ная компетенция», которой не располагали никакие другие государственные органы. Правительство зави- село бы от доверия монарха и стало бы исполнитель- ным органом королевской политики. Такая интерпре- тация наделяла монарха многочисленными правами и полномочиями, относительно свободно и без институ- циональных препятствий осуществляемыми. Разуме- ется, этому толкованию воспротивились как убежден- ные франкисты, так и поборники демократизации. В те годы появилось множество других исследова- ний, посвященных будущему системы и роли главы государства. Луис Гарсия Сан Мигель отстаивал эво- люционный путь, процесс эволюции и законного ре- формизма, посредством которого система могла бы себя преодолеть. Хорхе де Эстебан равным образом исхо- дил из «среднего пути» между иммобилизмом (кон- серватизмом) и ломкой (радикализмом): суверенитет государства будет олицетворен в особе монарха и 434
дСуан Карлос I представлен кортесами. Монархия с арбитражными функциями могла бы начать демократизацию, в кон- це которой король получил бы лишь маргинальную функцию. Рафаэль Ариас-Сальгадо пришел к выво- ду, что двигателем политического обновления будет не король и кортесы, а «двойная исполнительная власть» монарха и правительства. Независимо от того, куда различные авторы пере- носили центр тяжести, у всех «реформистских» ин- терпретаций было одно общее: будущий глава госу- дарства в пост-франкистский переходной период бу- дет играть выдающуюся, по сути, определяющую дальнейшее развитие роль. В противоположность этим «реформистским» авторам, наделяющим монарха спо- собностью вызвать политический переход от автори- таризма к демократии, политические иммобилисты под- черкивали принципиальную силу и неизменность ос- новных законов Франко. Хотя в ноябре 1975 года Хуан Карлос взял на себя не всю власть, которой пользовался Франко, все же он был намного могущественнее любого другого монарха Европы. Монархия приняла форму «ограниченной» (в противоположность абсолютной), и ее основное отли- чие от франкистской системы состояло лишь в том, что все постановления короны требовали визирования го- сударственными органами (правительством, кортесами, Советом королевства). Хуан Феррандо Бадия указы- вал на то, что основной закон Франко передавал ново- му главе государства символичную исполнительную, законодательную и судебную власть80. Символичную власть имел монарх в той степени, в какой олицетво- рял собой национальный суверенитет и являлся выс- шим представителем нации. Кроме того, он должен был следить за преемственностью государственности и «на- ционального движения». В определенной мере король наделялся и учредительной властью, поскольку без его 435
Испанские короли согласия невозможно было изменять Конституцию. Он же посредством референдума мог непосредственно обращаться к народу, чтобы инициировать реформу основного закона. Король также имел широкую исполнительную власть. Он руководил политическим аппаратом, нес ответственность за функционирование важнейшего го- сударственного учреждения, заботился о поддержании общественного порядка, назначал и снимал главу пра- вительства и председателя кортесов. Монарх мог ру- ководить Советом министров, возглавлять Совет ко- ролевства, ратифицировать международно-правовые договоры и обладал правом вводить чрезвычайное по- ложение. В законодательной сфере король санкционировал законы и осуществлял надзор над их вступлением в силу; он пользовался приостанавливающим правом вето и мог продлевать период легислатуры. С согласия кор- тесов и правительства король к тому же мог издавать законодательные постановления. И, наконец, он яв- лялся главнокомандующим всех вооруженных сил — не только символически, как в парламентской монар- хии, но реально. В государственно-правовом отноше- нии монарх, таким образом, занимал центральное по- ложение, которое в известной степени наделяло его функциями, позволявшими оказывать решительное влияние на внутригосударственный порядок. Многое при этом зависело от того, какие намерения преследо- вал король и на чем акцентировал свое внимание. Политическая роль короля как «двигателя перемен» На момент смерти диктатора политическую систе- му можно было описать как консолидированный ин- 436
сКуан Карлос I ституциональный аппарат, стремящийся к самоувеко- вечиванию, своеобразное уравнение, главный член которого — корона — в значительной степени оста- вался неизвестным. За несколько недель до смерти Франко в закулисном интервью журналу «Ньюсуик» Хуан Карлос изложил некоторые свои политические убеждения и планы на постфранкистский период: «Правительство будет править, и Хуан Карлос пола- гается на то, что сможет советовать, а также ориенти- ровать его инициативы и шаги. Он твердо решил встать над политикой партий и быть королем всех. Одной из его целей является восстановление подлинной демок- ратии, но Испания не должна жалеть сил, чтобы из- бежать беспорядка и хаоса. Он больше верит в ре- формы, чем в репрессии, в демократическую эволю- цию, чем революцию. Он намерен сформировать современное правительство, которое обеспечит буду- щее Испании, а не будет цепляться за прошлое»81. По окончании своей присяги перед кортесами 22 но- ября 1975 г. в первом «Послании короны» Хуан Кар- лос, в частности, заявил: «Сегодня начинается новая эпоха истории Испании. Отправной точкой этого этапа, через который мы прой- дем вместе, являются мир, работа и общее благо, он есть плод общих усилий, а также единой и твердой воли. Монархия будет верным стражем этого насле- дия и всегда будет стремиться сохранить тесную связь с народом. Институт, который я представляю, объе- диняет всех испанцев; и сегодня, в этот знаменатель- ный час, я обращаюсь к Вам, ибо служить Испании есть долг каждого. Давайте все вместе, исполнившись великодушия и достоинства, постигнем, что наше бу- дущее в подлинно национальном единстве. Я хотел бы стать посредником, стражем Конституции и выра- зителем справедливости. Я буду защищать законы и 437
Испанские короли следить за тем, чтобы они защищались; я буду счи- тать справедливость своей путеводной звездой, в убеж- дении, что служение народу является тем заданием, которое оправдывает все мои функции. Король жела- ет стать королем всех и одновременно каждого в от- дельности, независимо от культурных и исторических традиций. Корона рассматривает как свою принципи- альную обязанность уважение социальных и экономи- ческих прав. Свободное и современное общество нуж- дается в участии всех в центральных органах власти, в средствах массовой информации, в системе воспита- ния и образования на различных уровнях и в созда- нии национального благосостояния»82. Эта речь привлекла всеобщее внимание, поскольку открывала перспективу — почти как «программа пра- вительства» — более широких прав участия граждан в демократизации. Однако вначале ничего не измени- лось. В декабре 1975 года Ариас Наварро сформиро- вал еще одно правительство, в котором, правда, уже заседало несколько технократов-реформаторов. Вско- ре стало ясно, что Ариас Наварро имел в виду глав- ным образом улучшение существовавшей системы, а никак не радикальное ее преобразование. Весной 1976 года стало еще очевиднее, что последовательную ре- форматорскую политику с представителями старого ре- жима осуществить невозможно. Перед королем и ответственными политиками вста- ла дилемма: разрыв с франкизмом (как того требова- ла оппозиция) или преемственность с незначительным косметическим ремонтом системы (к чему стремились правые). Под давлением советников Хуан Карлос от- верг «демократическую ломку», резкий демонтаж франкистской системы; вместо этого он пошел по пути медленных перемен, выторговывания реформ, «согла- 438
дСуан Карлос I шательского перехода». Этот метод, — объединявший эксперимент, преемственность и перемены, — несом- ненно, таил в себе риск, но, в общем, оправдал себя. Оппозиции вскоре стало ясно, что при реальной рас- становке политических сил в стране ей не осуществить своей программы-максимум. Реалистически оценив расстановку сил, а также учитывая начатое «сверху» политическое «распечатывание» режима, оппозиция постепенно отказалась от требования «оперативного вмешательства» и удовольствовалась «соглашатель- ским» переходом. Первая и важнейшая задача нового короля состоя- ла в том, чтобы стабилизировать монархию. Ибо толь- ко парламентская монархия могла ликвидировать дефицит законности, с которым Хуан Карлос вступил в свою должность. С другой стороны, разрыв с фран- кистским прошлым не должен был быть слишком по- спешным, поскольку иначе как монархия, так и про- цесс демократизации подвергался непосредственной опасности. Таким образом, роль короля следует ис- следовать по двухфазной модели: вначале речь шла об укреплении короны и лишь после этого о стабили- зации демократии. Трудности укрепления монархистского строя после 1975 года связаны прежде всего с политическим отож- дествлением реставрированной монархии с режимом Франко, а также с тесными личными отношениями между Франко и королем Хуаном Карлосом. Послед- ние восходят к составленной Франко воспитательной и образовательной программе для принца. Также, по- скольку в последние годы режима отпрыск Бурбонов все чаще брал на себя государственные представитель- ские обязанности, со стороны выглядел орудием Фран- ко и представителем диктатуры. Этот образ необходи- мо было исправить. Если взглянуть на последующую 439
Испанские короли стратегию короля, то ясно вырисовываются три ос- новных направления: личностно-политическое, привле- чение на свою сторону верхушки общества и завоева- ние народа. С первого момента монарх стремился привлекать к управлению таких политиков-реформаторов, которым мог поручить политическое осуществление процесса демократизации. Иной раз в этом ему способствовал временный фактор. А именно, 26 ноября 1975 года истек срок пребывания в должности президента кор- тесов Алехандро Родригеса де Валькарсела. Несмот- ря на ожесточенное сопротивление, Хуану Карлосу удалось провести назначение своего бывшего учителя и доверенного лица, Торквато Фернандеса Миранды, президентом кортесов и председателем Совета коро- левства. Этому назначению суждено было иметь важ- ное значение в дальнейшем развитии процесса демо- кратизации. Тяжелее было решить «случай» Ариаса Наварро, снятие которого стало неизбежным, ибо иначе стопорилось проведение последовательной реформа- торской политики. Когда всем, настроенным на реформы наблюдате- лям стало ясно, что Ариас Наварро не намерен ме- нять свои убеждения, весной 1976 года монарх взял инициативу в свои руки. Он вступил в контакт с объ- единившейся под лозунгом «демократической коорди- нации» оппозицией; его отец также беседовал с оппо- зиционными силами о дальнейшем развитии режима. В апреле ведущие социал-демократические и христи- анско-демократические политики собрались на пере- говоры в королевском дворце Сарсуэла. Сенсацию произвела в том же месяце статья в аме- риканском журнале «Ньюсуик», содержание которой непосредственно отсылало к высказываниям короля, который как раз находился в Соединенных Штатах. 440
дСуан. Карлос I В ней Ариаса Наварро называли «unmitigated disas- ter» *; глава правительства был, дескать, неспособен на реформы, выступал только как поборник крайне реакционного «бункера» и поляризовал испанское об- щество. Хуан Карлос был полон решимости — к это- му также настоятельно призывал его отец — по воз- можности скорее избавиться от Ариаса Наварро. Впро- чем, в речи перед американским Конгрессом король вновь объявил себя сторонником демократических принципов, правового государства и социального мира. По возвращении из своей успешной поездки в США Хуан Карлос спровоцировал правительственный кри- зис и вынудил Ариаса Наварро подать в отставку. Из представленного Советом королевства списка с тремя возможными преемниками король назначил занимав- шего до этого пост генерального секретаря «националь- ного движения» сорокатрехлетнего Адольфо Суаре- са, на ту пору самого молодого премьера в испанской истории. О включении Суареса в число кандидатов позаботился сам король. Назначение нового министра натолкнулось на глубокий скептицизм демократиче- ской оппозиции, ведь Суарес был детищем франкист- ской системы. Однако Хуан Карлос был убежден в готовности к реформам молодого политика; решающие шаги по пути демократии монарх хотел сделать со сво- им сверстником, не слишком скомпрометировавшим себя при старом режиме. В лице президента кортесов, Фернандеса Миран- ды, и главы правительства, Суареса, король имел двух одаренных политиков, готовых вместе с ним двигать процесс демократизации. Уже в августе 1976 года, в связи с правительственным кризисом, последовало еще одно важное политически персональное решение. ‘Абсолютное бедствие (англ.). 441
Испанские короли В знак протеста против взятого на демократизацию курса подал в отставку министр обороны Фернандо Сантьяго-и-Диас де Мендивил. Возникшие в среде во- енных волнения удалось успокоить путем назначения либерального генерала Мануэля Гутиерреса Мельядо заместителем премьер-министра. Это решение, кото- рое приветствовала вся демократическая оппозиция, оказалось крайне полезным для процесса демократи- зации последующих лет. Для успеха процесса преобразований королю нуж- ны были поддержка и подстраховка со стороны вер- хушки общества. 22 ноября 1975 года Хуан Карлос подал сигнал, одновременно направленный испанско- му народу и военным. В этом своеобразном «приказе по части» король выражал надежду на поддержку во- оруженных сил и напоминал им об их конституцион- но закрепленных обязанностях и заповедях дисцип- лины. В тот момент король мог быть уверен в лояль- ности вооруженных сил, поскольку Сахарский кризис предшествующей недели сблизил Хуана Карлоса и армию. Необходимая Хуану Карлосу помощь и поддержка «сверху» должны были прийти прежде всего от воен- ной элиты, институциональное значение которой при Франко и на переходной фазе едва ли можно было переоценить и полная интеграция которой в полити- ческую систему была решающим фактором в стабили- зации демократии. Хуан Карлос отдавал себе в этом полный отчет; соответственно интенсивными и регу- лярными были его контакты с вооруженными силами. Он сам был и чувствовал себя солдатом; его отноше- ния с военными, которые видят в нем своего челове- ка, были и остаются теснее, чем отношения Франко с его коллегами-генералами. Контакт с военными король установил прежде всего путем регулярно предостав- 442
дСуан Карлос / ляемых аудиенций. Именно с генералами и высшим офицерством сухопутной армии Хуан Карлос чаше других садился за стол переговоров — фактор, кото- рому суждено было иметь важное значение в попытке путча 23 февраля 1981 года. Завоевание верхушки было одной стороной меда- ли, другой стороной которой было завоевание наро- да. А доверие широких масс населения Хуан Карлос мог заслужить лишь быстрым прогрессом по пути де- мократизации. Первым доказательством его намере- ний стало предоставление в 1976-1977 годах амнис- тии, которой нетерпеливо требовала (еще нелегаль- ная) оппозиция. Первый декрет об амнистии, весьма нерешительной, был встречен силами, заинтересован- ными в преобразованиях, с разочарованием. Затем, в июле 1976 года, была объявлена всеобщая амнис- тия. В определенном смысле этот акт милосердия был ценой, заплаченной правящей верхушкой за провоз- глашенную политическую цель: национальное прими- рение испанцев и установление внутреннего мира. По- милованию подлежали все члены оппозиции, отбывав- шие срок не за уголовные преступления, связанные с угрозой для человеческой жизни. Из-за трудностей в классификации заключенных третий королевский указ об амнистии в марте 1977 года распространил уголов- но-правовой акт помилования на все действия с «по- литическими намерениями» — своеобразное общее прощение за прошлое. Рассматривая попытку легитимизации «снизу», сле- дует указать на многочисленные «визиты для пред- ставления», предпринятые королем с февраля 1976 года в различные испанские регионы. Видимо, пресле- дуемые этими путешествиями цели прежде всего состоя- ли в желании побудить косное правительство Ариаса Наварро/Фрага Ирибарне к действенной политике 443
Испанские короли реформ. Королевская пара (по крайней мере, высту- павшая вместе) желала достичь массовой мобилиза- ции населения чтобы завоевать его на сторону коро- ны83, тогда как правительству хотелось бы ограни- чить контакты при подобных поездках общением с местными властями и небольшим кругом избранных лиц. Но Хуан Карлос нарушал предусмотренный про- токол, смешивался с толпой, отступал от приготов- ленного текста речей и закончил свое первое публич- ное выступление в Каталонии (в феврале 1976 года) на каталонском языке, тем самым косвенно поддер- жав требования культурной и языковой автономии, выдвигаемые каталонской оппозицией. В Андалусии он откровенно говорил о социально-экономических проблемах этого пораженного тяжелым экономиче- ским кризисом региона, а в Стране Басков с досто- инством выдержал (в феврале 1981 года) напряжен- ную ситуацию, когда члены экстремистской партии Herri Batasuna сорвали официальное мероприятие в Гернике. Но, пожалуй, важнейшие шаги, посредством кото- рых монарх мог добиться признания «снизу», пред- принимались не в юридическом секторе (издание ак- тов помилования) или в символической области (на- пример, использование каталонского языка), а в области конкретных политических мер по демократи- зации. Очень скоро широкой общественности стало ясно, что король был подлинным «двигателем пере- мен» — как назвал его министр иностранных дел Хосе Мария де Арейлза — и что именно он стоял за многи- ми широкомасштабными преобразованиями. Хуан Кар- лос терпимо относился к демократическим, т. е. оппо- зиционным организациям на первой фазе после 1975 года, пока те еще не были легализованы. Осенью 1976 года вместе с Адольфо Суаресом он энергично взялся 444
дСуан. Карлос I за принятие решающего «Закона о политических ре- формах», расчищавшего путь к устранению франкист- ских структур. Он оградил реформаторский процесс от политического вмешательства военных, например, после легализации в Страстную неделю 1977 года ком- мунистической партии. Тогда он успокоил военных и ослабил их резкую критику этого решения. Король осторожно, но решительно — где только мог — аги- тировал за курс реформ и сумел, даже за границей, создать новый образ Испании, так что на междуна- родном уровне возросло доверие к демократическим намерениям нового испанского руководства. К проблеме законности Политические действия монарха были направлены на установление законности. При этом ему приходи- лось действовать на двух уровнях: с одной стороны, он должен был ориентироваться на низы, чтобы со- здать вокруг монархии сторонников из среды народа, с другой стороны — на политическую и военную вер- хушку, сформировавшуюся в эпоху Франко и зани- мавшую ключевые посты в государстве. Свое первое «послание короны», произнесенное сразу же после при- ведения к присяге в качестве короля, Хуан Карлос начал словами: «Как король Испании — носить этот титул мне дает право историческая традиция, основ- ные законы королевства и законное поручение испан- цев — почту за честь направить Вам первое послание короны, идущее из глубины сердца». Из трех назван- ных типов законности — по критериям Макса Вебе- ра: традиционной, легальной и харизматической (ос- нованной на личном обаянии) — на тот момент (воп- реки собственному высказыванию) Хуан Карлос располагал исключительно легальной. Королем он стал 445
Испанские короли согласно «основным законам королевства», т. е. на основании регулирующего преемственность постанов- ления Франко. При этом, пожалуй, он имел основу законности для нескольких секторов старого режима. В своей тронной речи 22 ноября 1975 года Хуан Карлос объявил принятие короны своей обязанностью. Определенные ожидания его отца в этой связи можно понимать как указание на проблематичное династи- ческое узаконение: «Эту норму [исполнение долга] прививал мне мой отец с детства, и она была импера- тивом в нашей семье, желавшей служить Испании все- ми своими силами». Для убежденных монархистов принятие короны Хуаном Карлосом было лишено ди- настической, т. е. традиционной законности, по кото- рой корона по-прежнему принадлежала его отцу. Но в сугубо династическом отношении к тому моменту уже не существовало никаких сложностей в вопросе, касавшемся престолонаследия. Ибо уже вскоре после провозглашения Хуана Карлоса королем в конфиден- циальном послании («операция Дедал») Дон Хуан об- ратился к своему сыну и передал ему исторические права династии; публичное извещение об этой переда- че должно было последовать в согласованный момент. Таким поведением Дон Хуан устранял династический дуализм, которого опасались многие монархисты. За- тем, за месяц до первых назначенных на июнь 1977 года демократических парламентских выборов, 14 мая 1977 года в присутствии королевской семьи и госу- дарственного нотариуса Дон Хуан отказался от при- тязаний на трон: «После того как установилась и укрепилась монар- хия в лице моего сына и наследника, Дона Хуана Кар- лоса, к которому на первой фазе его правления народ отнесся с явным одобрением и который на междуна- родном уровне открыл для отчизны новый путь, я счи- 446
(Хуан Карлос / таю, что наступил момент передать ему исторический легат, который я унаследовал; соответственно я при- ношу своей отчизне свой отказ от исторических прав на испанскую монархию, от своего титула, привиле- гий и главенства в королевской семье и королевском доме Испании, полученных мною от отца моего, ко- роля Альфонса XIII; за собой я хотел бы сохранить титул графа Барселонского и, как доныне, продол- жать им пользоваться. На основании этого отказа все династические права моего отца, короля Испании Аль- фонса XIII, принимает мой сын и наследник, король Хуан Карлос I». Полученная в результате отказа его отца от престо- ла историко-династическая законность привязала ко- роля к монархической традиции Испании и позволи- ла изменить позорную франкистскую «реинставрацию» монархии на вполне пристойную реставрацию. В этой связи небезынтересно отметить, что в конституцион- ной комиссии Сената по инициативе баскского сена- тора Сатрустеги формулировка: «Корона Испании на- следуется по линии потомков его величества Дона Хуана Карлоса I Бурбонского» была дополнена фра- зой: «законного наследника исторической династии» (окончательная редакция ст. 57, п. 1 Конституции.) Этим дополнением Хуан Карлос признавался закон- ным наследником исторической династии (отречение его отца уже состоялось), и в известной степени унич- тожалось франкистское понятие о генезисе, рождении монархии. Отказ от франкистской означал одновре- менно обращение к исторически-традиционной леги- тимности. В свою очередь, это обращение представля- ло собой ограничение Учредительного собрания в той мере, в какой монархия получала собственное право, из которого, как из данного, должны были исходить творцы Конституции. 447
испанские короли Но решающее значение в конечном счете имела не происходящая из франкизма, не династическая, но де- мократически-личностная легитимизация монархии — благодаря той роли, которую Хуан Карлос играл в процессе демократизации. Поэтому из различных воз- можностей узаконить свое положение Хуан Карлос избрал именно демократически-личностную, посколь- ку она обещала скорейший успех. После этого вопрос как о легально-рациональной, так и о традиционной законности по историческим причинам — из-за струк- турных слабостей испанской монархии в XIX и XX столетиях, династических споров в королевском доме, дефицита демократии в эпоху реставрации и во время диктатуры Примо де Ривера — перестал быть вопро- сом первостепенной важности. Во всяком случае, он более не был таковым в отношении некоторых секто- ров старого режима. Была взята на вооружение та стра- тегия легитимизации, которую Макс Вебер назвал «служебным обаянием»: обаяние короны должно было затем подействовать на должностных лиц. Политическую стратегию Хуана Карлоса следует по- нимать совершенно в смысле этих «устремленных впе- ред» попыток легитимизации. Отдельные реформист- ские меры означали поэтапное приобретение демокра- тической законности. В годы, предшествовавшие окончательной консолидации демократии (1982), ко- роль выступал как покровитель, — а зачастую и как движущая сила — стремительного процесса трансфор- мации. В этом определенно есть личная заслуга мо- нарха. Но независимо от этого следует указать на зна- чение короны в институциональной структуре госу- дарства, поскольку ей по франкистским законам, в некоторой степени ex officio, отводилась выдающаяся роль в постфранкистский период. 448
дбуан Карлос I Несомненно, для большинства испанцев важнейшей формой законности была та, которая опиралась на достижения Хуана Карлоса как «штурмана перемен»84 и бесспорного главы новой демократии. Руководящей ролью при переходе к демократии монарх завоевал поддержку многих бывших оппозиционеров Франко, а также республиканцев85 и даже коммунистической партии. Одобрение подавляющим большинством де- путатов Конституции 1978 года одновременно означа- ло одобрение парламентской монархии, которая та- ким образом получала демократическую законность. На основе проведенного в 1978 году опроса мнений Хуан Хосе Лине исследовал показатель популярности Хуана Карлоса. Только 9,3 процента решительных ан- тифранкистов отрицали достижения короля, тогда как 40,3 процента оценивали его деятельность на «хоро- шо» или «очень хорошо». Из меньшинства, которое (еще в 1978 году) полностью одобряли Франко, отри- цательно к монарху относились 6,8 процента, тогда как 70,3 процента одобряли его действия. По этим данным можно заключить, что Хуан Карлос сделал возможным (или, по меньшей мере, облегчил) приня- тие новой демократии теми, кто относился к нему край- не настороженно. Значительное единодушие царит в том, что своим поведением во время попытки путча 23 февраля 1981 года король завоевал уважение демократов: 86 про- центов опрошенных с похвалой отозвались о роли ко- роля в той критической ситуации. В течение всего ве- чера — когда правительство и парламент удержива- лись путчистами в качестве заложников и большая часть военных ожидали боевого приказа к нанесению удара — Хуан Карлос не показался на публике. В те часы он работал для спасения парламентской демо- кратии: разговаривал по телефону с генерал-капитаном, 16. Испанские короли 449
Испанские короли главнокомандующим одиннадцати военных округов, чтобы предотвратить их присоединение к путчу. По совету своего генерального секретаря, генерала Саби- но Фернандеса Кампо, монарх отклонил требование генерального штаба объединенных вооруженных сил о передаче правления. Вместо этого он сформировал из государственных секретарей под руководством спе- циалиста по делам полиции Франсиско Лайна Чрезвы- чайное правительство. С помощью оставшегося верным главнокомандующего танковой дивизией «Брюнет», ге- нерала Хосе Хусте, королю удалось предотвратить на- ступление боеспособной дивизии на Мадрид. Расчет Хуана Карлоса на «двойную» стратегию оп- равдался: ему удалось, комбинируя регрессивную и прогрессивную законность, укрепить идею монархии как в сохранившейся от старого режима верхушке об- щества, так и в широких слоях населения. Это дало возможность осуществить и в конце концов стабили- зировать демократию. Хотя в ходе этого процесса по- стоянно возрастала популярность короля в народе, его реальный суверенитет в конце концов был весьма уре- зан, что было зафиксировано в Конституции 1978 года (ныне действующей). Король и монархия в Конституции Разработка Конституции началась после решения о наделении учредительными функциями впервые созван- ных на основании свободных выборов кортесов в 1977 году. В процессе перехода от учредительной власти к конституционной король по личным причинам попал в сложнейшее положение, поскольку с момента вступ- ления на трон — которое произошло в соответствии с законами Франко — Хуан Карлос был настоящим ге- нератором импульсов для процесса политических пе- 450
<)Сдан. Карлос I ремен, в конце концов, приведшего к Конституции 1978 года. Как глава государства он активно поддерживал стратегию «политических реформ», ставил новых пре- мьер-министров и назначал по собственному усмот- рению 20 процентов членов Верхней палаты. Предо- ставив королю лишь огласить новую Конституцию, правительство сознательно стремилось избежать по- дозрений в ее «соглашательском» характере; королю пришлось ограничиться лишь ее подготовкой. В парламентских дебатах по проекту Конституции речь шла не о классических альтернативных государ- ственных формах, монархии или республике, а о за- конности новой конституционной монархии. Правя- щая партия «Союз демократического центра» и пра- во-консервативный «Народный альянс» усматривали оправдание монархии прежде всего в истории: мо- нархия изображалась как традиционная форма Ис- панского государства. С другой стороны, они счита- ли монархию, совершенно абстрактно, самой подхо- дящей формой организации государства, при которой политическая роль монарха на предшествующей фазе (с 1975 года) выступала важным аргументом. Этот ас- пект побудил даже коммунистов, басков и каталонцев голосовать в парламенте за монархию. Социально-политическая реальность предыдущего года — по их соображениям — сильно усложнила бы установление республики. В конце концов, к голосу бла- горазумия не осталась глуха и Социалистическая партия. Она пренебрегла идеологическими возражени- ями против монархии и настаивали лишь на том, что необходимо продолжать обсуждение формы государ- ственности, а также всех других аспектов Конститу- ции, и на том, что монархия не должна приниматься беспрекословно как единственно возможная форма го- сударственности. В соответствии с этим требованием, 16* 451
Испанские короли все касавшиеся короны вопросы подробно дискутиро- вались в обеих палатах парламента. Статья 1 Конституции 1978 года окончательно ус- тановила: «Политической формой Испанского государ- ства является парламентская монархия». В испанской конституционной традиции подобная формулировка, которая к тому же представляет собой новшество в конституционно-правовом отношении, отсутствовала. Прежние монархистские конституции никогда не вы- ходили из рамок «конституционной» монархии, в ко- торой суверенитет и законодательные функции дели- лись между короной и парламентом. В противополож- ность этому, с 1978 года суверенитет находится у народа, а законодательная функция — исключительно у кор- тесов. Раздел II Конституции (ст. 56) регулирует по- ложение короны: «Король является главой государ- ства, символом единства и постоянства. В качестве арбитра и руководителя он наблюдает за бесперебой- ным функционированием институтов, представляет в качестве высшего представителя Испанское государ- ство в сфере международных отношений, прежде все- го в отношении наций, с которыми Испания тесно свя- зана исторически, и исполняет те функции, которыми прямо наделен Конституцией и законами». Ввиду обязательного визирования всех актов коро- ны почти не оставалось никаких полномочий, испол- нение которых не курировалось бы политически од- ним из членов кабинета. Статья 62 перечисляет важ- нейшие обязанности короля: монарх подтверждает и провозглашает законы, распускает парламент и назна- чает новые выборы, объявляет референдум, предла- гает кандидатуру главы правительства и освобождает его от должности, назначает членов правительства, под- тверждает правительственные постановления, являет- 452
дСуан Карлос I ся верховным главнокомандующим всех вооруженных сил и обладает правом помилования. С вступлением в силу Конституции власть короля расширилась за счет «конституционно закрепленных полномочий». Его вступление на трон и обретение со- ответствующих прав произошли в соответствии с кон- ституционно предусмотренными постановлениями, которые, впрочем, не содержали никакого объяснения того, кому именно сначала должен принадлежать трон. Новая Конституция — в отличие от прежних — лишь косвенно идентифицировала короля с конкретной осо- бой. Причина этого, видимо, состоит в том, что в 1978 году вступлению на престол больше не угрожали ни- какие династические проблемы. Конституция 1978 года ставит монарха в положе- ние, по полномочиям и функциям чем-то напомина- ющее положение британской короны. Она сильно ог- раничивает свободу действий монарха и регламенти- рует его компетенцию до мельчайших деталей. В большинстве случаев монарх может лишь исполнять обязанности «нотариуса» действий парламента. И все же еще полностью не прояснен вопрос о королевских прерогативах в особых случаях. Решающей в полити- ческой силовой игре может быть личность монарха. Конституция передает королю роль «арбитра» и «по- средника» в действующей структуре институтов — функция, напоминающая тезис умеренных либералов XIX столетия, согласно которому короне отводилась функция мирного урегулирования, четвертой, умеря- ющей власти над исполнительной и законодательной властями. Сегодняшний монарх для исполнения сво- их политических функций имеет гораздо больше ис- полнительной власти, чем распорядительных прав; пос- ледние он уступил, подписав в конце 1978 году Кон- ституцию. «Личностное» признание Хуана Карлоса в 453
Испанские короли результате принятия Конституции населением в изве- стной степени было перенесено с короля на монар- хию, т. е. с личности на институт. Монархия и демократия Монархия как форма государственного правления в Испании уже давно принимается практически всеми политическими силами. Это отличает ее от прежних форм государственного правления: реставрационной монархии Альфонса XIII, Второй республики тридца- тых годов и диктатуры Франко тем, что все они край- не спорно оценивались и против них велась ожесто- ченная борьба. Для позитивной оценки сегодняшней монархии решающее значение имела политическая фигура Хуана Карлоса. Вопрос формы государствен- ного правления для большинства испанцев долгое вре- мя играл второстепенную роль. Намного актуальнее стоял вопрос, при каких условиях может стабилизи- роваться демократия в стране. Демократизация — как показывает испанский при- мер — ни в коей мере не является единственно мыс- лимым «логическим» следствием кризиса авторитар- ного правления. Только решение, принятое авторитет- ными политическими действующими лицами в пользу определенной стратегии, способно привести в конк- ретном случае к предпочтению демократических ин- ститутов. Также и в Испании достигнутый результат не был предопределен; его, скорее, можно объяснить совершенно конкретным проявлением воли известных основных действующих лиц. Избранная стратегия и успехи в процессе демократизации в конце концов уза- конили и стабилизировали всю систему. Стабилизация короны (как части политической си- стемы) оказалась возможной лишь постольку, посколь- 454
d6ya,H Карлос I ку удалось консолидировать всю политическую систе- му. Поэтому в интересах монархии было как можно скорее стабилизировать новый (конституционный) строй. Подводя итог деятельности Хуана Карлоса, можно утверждать, что король прибегал к нейтралите- ту, насколько это было необходимо, и всегда занимал активную позицию, когда это было возможно. Это при- вело к одной из форм монархизма, которая, хотя и выглядит относительно далекой от правительства и пар- ламента в политической практике (в противоположность Великобритании здесь не существует ни института «King’s speach» *, ни «His Majesty’s Government» **), но обнаруживает большую близость к остальным кон- ституционным органам. Обязательное визирование яв- ляется тем институтом, который позволяет короне ос- таваться на периферии политической активности и за- крепляет ее роль как pouvoir neutre *” (Бенжамин Констан). Функции короны сегодня — символиче- ского, умеряющего и представительского свойства. Если взглянуть на роль короны в обеих попытках демократизации в Испании XX столетия, то станет ясно: в двадцатых и тридцатых годах современники были убеждены в том, что утверждение демократии возможно только путем уничтожения монархии. Со- ответственно и первая попытка в Испании установить демократию была республиканской. Одно поколение спустя произошло прямо противоположное: именно монархия внесла решающий вклад в осуществление демократии и ее консолидацию. Как в социальной науке, так и в умах подавляющего большинства ис- панского населения сегодня — в противоположность * *** ’ Королевская речь (анг.). *’ Правительство его величества (анг.). *** Нейтральная власть (фр.). 455
Испанские короли господствующему мнению приблизительно 20-летней давности — не существует никакого противоречия меж- ду монархией и демократией; первая единодушно рас- сматривается скорее как решающий фактор, сделав- ший возможным переход от авторитарной системы Франко к демократии.
СПИСОК ПЕРВОИСТОЧНИКОВ 1 Собрание первоисточников, с. 466. 2 Perez, «Ferdinand», с. 317. 3Там же, с. 318. 4 Brandi, «Karl V», т. 1, с. 66. 5 Bernecker/Piestscmann, Geschichte Spaniens, с. 83. ’Reinhard, «Expansion», с. 51. 7 Marzahi, в кн.: Rabe, «Karl V», с. 72. 8 Myler, «Karl V», c. 58. ’Wonlfeil, «Kriegsheld», c. 66. 10 Там же, с. 72. 11 Brandi, «Karl V», т. 1, с. 170. 12 Там же, с. 251. 13 Rabe, «Karl V», с. 608. 14 Там же, с. 611. 15Kropf, «Inquisition», с. 225. 16 Сборник первоисточников, с. 155 и след. 17 Brandi, «Karl V», т. 1, с. 316. 18Cardauns, «Nizza», с. 177. 19Duchhardt, «Tunisuntemehmen», с. 63. 20 Tyler, «Karl V», с. 249. 21 Brandi, «Karl V», т. 1, с. 362. 22 Там же, с. 363. 23Edelmayer, «Spanien», с. 50 и след. 24 Reinhard, «Expansion», с. 108. 25 Там же, с. 60. 26 Brandi, «Karl V», т. 1, с. 539 и след. 27 Там же, с. 276 и след. 28 Perez, «Bustamente», 1979, с. 58. 29 Diaz Plaja, «Documentos», XVII в., с. 119. 457
Испанские короли 30 Stradling, «Felipe IV», с. 89. 31 Maranon, «Е1 Conde Duque», с. 584 и след. 32 Stradling, «Filipe IV», с. 339. 33 По описанию апостольского нунция; 1686 г.; соглас- но Pfandl, с. 452. 34 Ср. Pfandl, с. 121 и след. 35 Июнь, 1685 г.; ср. Собрание документов, т. 79, с. 318. 36 Ср. Kamen, 1981, с. 535. 37 Maura, 1915, с. 299 и след. 38 Kamen, 1981, с. 586. 39 Molas Ribalta, 1993, с. 16 и 117 и след. 40 Там же, с. 125-144. 41 ср. Stanhope, 1844, с. 21. 42 ср. Molas Ribalta, 1993, с. 55 и след. 43 см. Berlepsch, 1696 г. 44 Feliu de la Penya, 1709 г., т. Ill, с. 458 и след. 45 Сен-Симон, «Мемуары», т. I, с. 261. 46 Там же, с. 271. 47 Ferrer del Rio, Reinado, т. 1, с. 273. 48 Ferrer del Rio, Historia, c. 244 и след. 49 Artola, Afrancesados, c. 62. 50 Du Casse, IV, c. 228. 51 Martin, Jose Napoleon, c. 139. 52 Bernecker, Sozialgeschichte, c. 31. 53 Artola, Afrancesados, c. 33. 54 Martin, Jose Bonaparte, c. 243. 55 Du Casse, IX, c. 49 и след. 56 Там же, IV, с. 343. 57 Mercader Riba, Historia Externa, c. 142. 58 Там же, с. 327. 59 Boetzkes, с. 35. 60 Llorca, с. 68. 61 Schutz, II, с. 209, 193. 62 Espadas Burgos, Alfonso XII, c. 107. 458
Список первоисточников 63 Varela Ortega, Los amigos, c. 434. 64 Fernandez Almagro, Historia, c. 285. 65 Almagro San Martin, Cronica, 23 c. 66 Carr, Espana, c. 454. 67 Seco, Alfonso XIII, c. 44. 68 Duque de Maura и Fernandes Almagro, Por quo, c. 163-165. 69 Seco, Alfonso, c. 172. 70Tusell, Radiografia, c. 268. 71 Интервью газеты «Пари-Миди» с Альфонсом XIII, перепечатанное в газете «Эль-Соль» 26.04.1925 г. 72 Almagro San Martin, Ocaso у fin, с. 23. 73 Pecharroman, Conservadores, c. 237. 74 Gortazar, Alfonso XIII, c. 21. 7SToquero, Franco у Don Juan. 76 Perez Mateos, Infancia. 77 Цит. no Cernuda, Todo un Rey, c. 154 и след. 78 Powell, El piloto del cambio, c. 23-52. 79 Sainz Rodriguez, Reinado. 80 Ferrando Badia, Teoria, c. 271 и след. 81 Цит. no Palacio Atard, Juan Carlos, c. 53. 82 Цит. no Mundo Hispanico, 333, 1975, c. 18. 83 Herrera, Dona Sofia; Laot, Juan Carlos und Sofia. 84 Charles T. Powell. 83 Nourry, Juan Carlos.
БИБЛИОГРАФИЯ Изабелла I и Фердинанд II (М. А. Панцер) Основными работами о жизни Изабеллы Кастильской являются: Tarsicio de Azcona, Isabel la Catolica, Мадрид, 1964, и Diego Clemencin, «Elogio de la Reina Catolica Dona Isabel», Мадрид, 1821. — Последняя научно-ориентирован- ная и подробная биография, принадлежит Peggy К. Liss. Это «Isabel the Queen, Life and Times», Нью-Йорк, 1992. Другими печатными изданиями последнего времени явля- ются: Warren Н. Carroll, «Isabel of Spain: the Catholic Queen. Front Royal, 1991; Jean Dumont, «Incomparable Isabelle la Catholique», Париж, 1992; Nancy Rubin, «Isabella of Castile: the first Renaissance queen», Нью-Йорк, 1991. Популярные, рассчитанные на широкую публику работы на немецком языке предлагают: Philippe Erlanger, «Isabella die Katho- lische», Гернсбах, 1989 (Оригинальное издание, Париж, 1987) и Hans Leicht, «Isabella von Kastilien, Konigin am Vorabend der spanischen Weltmacht», Регенсбург, 1994. Благодаря обширно документированным приложениям сле- дует также рекомендовать: Manuel Ballesteros Gaibrois, «Isabel la Castilla, reina catolica de Espana», Мадрид, 1964, 2-е изд., 1970. О молодости Изабеллы можно привести в качестве примера работу Maria Isabel Del Vai Valdivieso, «Isabel la Catolica princesa (1468-1474)», Вальядолид, 1974 (также с обширными документальными приложениями). О совместной жизни и деяниях католических монархов, однако с предпочтением Фердинанда Арагонского, прежде всего: Joseph Perez, «Ferdinand und Isabella, Spanien zur 460
Ъиблиограсрия Zeit der Katholischen Konige», лицензионное издание, Мюн- хен, 1995, оригинальное издание, Париж (также обширные ссылки на литературу), 1989; еще одна работа Felipe Fernan- dez-Armesto, «Ferdinand and Isabella», Лондон, 1975 (с хо- рошей библиографией). Семье Трастамара и Католической королевской чете посвящена книга Luis Suares Fernandez, «Los Trastamara у los Reyes Catolicos», Мадрид, 1985. О Фердинанде в том числе: Jose Maria Moreno Echevarria, «Fernando el Catolico», Барселона, 1981; Guillermo Redondo Veitemillas, в частности «Ferdinando II у el Reino de Aragon», Сарагоса, 1980. Особенно рекомендуется: Jaime Vicens Vives, «Ferdinando el catolico, principe de Aragon, rey de Sicilia, 1458- 1478», Мадрид, 1952; того же автора «Historia critica de la vida у reinado de Fernando II de Aragon», Сарагоса, 1972. Об Изабелле и ее преемнице, Иоанне, правда, скорее в журналистском стиле, однако с пространной библиографи- ей: Horst Eberhard, «Die spanische Trilogie, Isabella-Johanna- Teresa», Дюссельдорф, 1989; повествовательная биография: Townsend Miller, «Isabel und Juana, Um Spaniens Krone», Мюнхен, 1967, оригинальное издание: Нью-Йорк, 1963. Об Иоанне, якобы безумной дочери и наследнице Иза- беллы, вышло большое число печатных изданий, из кото- рых для немецкого читателя легко доступны: Johan Brouwer, «Johanna die Wahnsinnige, Glanz und Elend einer spanischen Konigin», лицензионное издание: Мюнхен, 1995, также Мюн- хен, 1978; оригинальное издание: Амстердам 1949/1977; Ludwig Pfandl, «Johanna die Wahnsinnige», Фрайбург, 1930; французское издание: Брюссель 1938, испанское издание: Мадрид, 1945; Swantje Koch-Kanz/Luise F. Pusch, «Johanna die Wahnsinnige (1479-1555)», в книге: «WahnsinnsFrauen», изд. Sibylle Duda/Luisw F. Pusch, Франкфурт-на-Майне, 1992 (в статье обсуждается заболевание Иоанны с феминист- ской точки зрения). Издания источников и хроники Незаменимыми для исследователя являются: Andres Bernaldez, «Memorias del reinado de los Reyes Catolicos» (=Biblioteca Reyes Catolicos), изд. под ред. M. Gomez- Moreno/Juan de Mata Carriazo, Мадрид, 1962; «Coleccion 461
Приложения de documentos ineditos para la historia de Espana», изд. под ред. Martin Fernandez Navarrete, Miguel Salva, Pedro Sainz de Baranda и др., Мадрид, 1842-1895, стереотипное изд.: Вадуц, 1964-1966; «Cronica incompleta de los Reyes Catolicos», изд. Juan Puyol, Мадрид, 1934; Hernando del Pulgar, «Cronica de los Reyes Catolicos», в 2 т., изд. под ред. Juan de Mata Carriazo, Мадрид, 1943; Antonio Rumeu de Armas, «Itinerario de los Reyes Catolicos, 1474-1516», Мадрид, 1974 (= Biblioteca Reyes Catolicos 15); Alonso de Santa Cruz, «Cronica de los Reyes Catolicos», изд. под ред. Juan de Mata Carriazo, в 2 т., Севилья, 1951; Antonio de la Torre (ответственный редактор), «Documentos sobre relaci- ones internacionales de los Reyes Catolicos», в 6 т., Барсело- на, 1949-1966 и та же редакция: «Documentos referentes а las relaciones con Portugal durante el reinado de los Reyes Catolicos», в 3 т., Вальядолид, 1959-1963; Mosen Diego de Valera, «Cronica de los Reyes Catolicos», Мадрид, 1927, a также Patrick M. De Winter, «А book of hours of Queen Isabel la Catolica», Кливленд, шт. Огайо, 1981. Общая литература Классический труд об эпохе Католических королей: Luis Suares Fernandes/Juan de Mata Carriazo, «La Espana de los Reyes Catolicos», 1474-1516 (= Historia de Espana, под ред. Ramon Menendez Pidal, т. XVII, кн. I), Мадрид, 1969. Луч- шее современное введение в эпоху предлагает: Miguel Ladero Quesada, «Los Reyes Catolicos: La Coruna у la Unidad de Espana», Валенсия, 1989; немецкое сокращенное издание того же автора появилось под заглавием: «Das Spanien der Katholischen Konige, Ferdinand von Aragon und Isabella von Kastilien, 1469-1516», Инсбрук, 1992 (к сожалению, лише- но научного аппарата). Наряду с этим надежную информа- цию о более широком контексте испанской истории предла- гают: Jocelyn Nigel Hillgarth, «Spanish Kingdoms», 2 т: «1410-1516 гг.», Оксфорд, 1978; Roger В. Merriman, «The Rise of the Spanish Empire in the Old World and the New», в 4 т., Нью-Йорк, 1918-1934, стер. изд. 1962, главным об- разом сконцентрировано на политической истории; инфор- 462
‘Ъиблиограсри.я мативную обзорную работу выпустил John Fraser Ramsey, «Spain: The Rise of the First World Power», Алабама, 1973 (с библиографическими эссе). Сборник статей испанских исследователей, отв. ред. Roger Highfield, «Spain in the Fifteenth Century, 1369-1516. Essays and Historians of Spain», Лондон, 1972, рекомендуется как довольно полезное изда- ние также в отношении политической и институциональной истории Испании. Для немецкоязычного читателя следует назвать Hartmut Heine, «Geschichte Spaniens in der frrhen Neuzeit, 1400-1800», Мюнхен, 1984; Richard Konetzke, «Das Spanische Weltreich: Grundlagen und Entstehung», Мюнхен, 1943; и более современная работа: «Ludwig Vones, Geschichte der Iberischen Halbinsel im Mittelalter (711-1480), Reiche — Kronen — Regionen», Зигмаринген, 1993 (co значительным библиографическим приложением). Специальные исследования Из массы исследований по узкой теме эпохи Католиче- ских королей здесь можно указать только важнейшие рабо- ты. По социальной и экономической истории: Jaime Vicens Vives, «Historia economica de Espana у America», в 5 т., Бар- селона, 1957; того же автора: «Historia economica de Espana», Барселона, 1959; Julio Valdeon Baruque, «Los conflictos sociales en el reino de Castilla en los siglos XIV у XV», Мад- рид, 1975. Политическим взглядам и внешней политике Католических королей посвящена книга: Luis Suarez Fernandez, «Politica internacional de Isabel la Catolica», Вальядолид, 1969. О финансовой политике, прежде всего: Miguel Angel Ladero Quesada, «Е1 siglo XV en Castilla. Fuentes de renta у politica fiscal», Барселона, 1982. Об ис- тории административной системы и государственных учреж- дений: Jose Beneito Perez, «Historia de la Administration», Мадрид, 1958; Luis Gonzalez Anton, «Las Cortes de Aragon», Сарагоса, 1978; Marvin Lunenfeld, «The Council of the Santa Hermandad. A study of the pacification forces of Ferdinand and Isabella», Корел Гейблз, 1970. О реформе церкви ис- следования: Jose garcia Oro, «La reforma de los religiosos espanoles en tiempo de los Reyes Catolicos», Вальядолид, 463
Приложения 1969; того же автора «Cisneros у la reforma del clero espanol en tiempo de los Reyes Catolicos», Мадрид, 1971. По исто- рии Гранады и мусульман рекомендуем: Miguel Ladero Quesada, «Castilla у la conquista del reino de Granada», Ва- льядолид, 1967; того же автора: «Los mudejares de Castilla en tiempo de Isabel I», Вальядолид, 1969; того же автора: «Granada, historia de un pais islamico (1232-1571)», Мад- рид, 2-е изд., 1979; Antonio Dominguez Ortiz/Bernard Vincent, «Historia de los moriscos», Мадрид, 1978; Antonio de la Torre, «Los reyes catolicos у Granada», Мадрид, 1946. О Колумбе и «Новом Свете» см. А. М. Mateo, «Colon у Isabel la Catolica», Вальядолид, 1942; Salvador de Madariaga, «Kolumbus», Берн, 1966, ТВ Мюнхен, 1975; хорошее вве- дение предлагает Andreas Venzke, «Christoph Kolumbus, mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten» (= также моногра- фии), Рейнбек, близ Гамбурга, 1992. О культурной исто- рии эпохи: Jose Amador de los Rios, «Historia critica de la literature espanola», т. VII, Мадрид, 1865; Ottavio di Camillo, «Е1 humanismo Castellano del siglo XV», Валенсия, 1976; Luis Gil Fernandez, «Panorama social del humanismo espanol», Мадрид, 1981. Карл I/V (А. Колер) О давно появившемся интересе к европейскому измере- нию правления Карла V говорит тот факт, что уже в XIX веке появились объемные издания источников. Достойны упоминания прежде всего: Karl Lanz (отв. ред.), «Correspon- denz des Kaisers Karl V», в 3 т., Лейпциг, 1844-1846; того же автора: «Staatspapiere zur Geschichte Kaiser Karls V», Штупгарт, 1845, M. Ch. WeiB (отв. ред.), «Papiers d’Etat du Cardinal de Granvelle», в 4 т., Париж, 1841-1843. Только с семидесятых годов нашего столетия Manuel Fernandez Alva- rez начал публиковать в «Corpus documental de Carlos V», в 5 т., Саламанка, 1973-1981, важные испанские архивные документы. По теме Америка и Карл V ср. сборник источ- 404
библиография ников: Vicente de Cadenas у Vicent, «Carlos I de Castilla: Senor de las Indias», Мадрид, 1988. C 1969 года в универси- тете Констанцы ведется научно-исследовательский проект «Научные комментарии к политической корреспонденции императора Карла», спланированный до 2000 года; ср. Horst Rabe (отв. ред.), «Karl V Politik und politisches System», Констанца, 1996, с. 11-39. В биографическом жанре поныне преобладает взгляд на Карла как императора (Священной Римской империи). Ср. в этой связи: Alfred Kohler, «Karl V» в кн.: «Die Kaiser der Neuzeit, 1519-1918. Heiliges Romisches Reich, Osterreich, Deutschland», изд. под ред. Anton Schindling/Walter Ziegler, Мюнхен, 1990, c. 33-54. Но также и в испанской историо- графии Карл скорее изображается как Карлос V. Приме- ром могла бы служить книга: Manuel Fernandez Alvarez, «La Espana del Emperador Carlos V (1500-1558; 1517-1556)». («Historia de Espana», t. 20). Мадрид, 1982, а также его появившаяся на немецком языке биография («Karl V. Herrscher eines Weltreiches», Мюнхен, 1977). В биографи- ях: Karl Brandi, «Kaiser Karl V. Werden und Schicksal einer Personlichkeit und eines Weltreiches», в 2 т., Мюнхен, 1937/ 1941, и Royall Tyler, «Kaiser Karl V», 3-е изд., Штутгарт, 1961, должным образом принимается во внимание и Испан- ское королевство. Особенно содержательно об испанских финансах у Tyler. Tyler во многом опирался на выдающую- ся работу: Ramon Carande, «Carlos V у sus banqueros», в Зт., 2-е изд., Барселона, 1987. Во всех биографиях обра- щает на себя внимание интенсивное рассмотрение вопроса о вступлении на трон, причем Fernandez Alvarez больше по- лагается на испанских хронистов, чем Brandi или Tyler. Современные работы по истории государств имеют со- циально-экономическую ориентацию, как, например: Pierre Chaunu, «L’Espagne de Charles Quint», в 2 т., Париж, 1973, или Ricardo Garcia Carcel, Antoni Simon Tarres, Angel Rodrigues Sanches, Jaime Contreras, «Manual de Historia de Espana moderna. Siglos XVI-XVII», Мадрид, 1991. С династическим уклоном: John Lynch, «Los Austrias (1516-1598)». («Historia de Espana», t. 10), Барселона, 1993, 465
Приложения и Manuel Fernandez Alvarez, «Los Austrias mayores у la culminacion del Imperio (1516-1598)». («Historia de Espana», t. 8), Мадрид, 1987. У Walther L. Bernecker/Horst Pietsch- mann, «Geschichte Spaniens. Von der frrhen Neuzeit bis zur Gegenwart», Штутгарт, 1997, подробно рассматриваются отдельные социально-исторические фазы, такие как восста- ние комунерос. Более ранние работы: Horst Rabe, «Die iberischen Staaten im 16. und 17. Jahrhundert», в кн.: «Handbuch der europaischen Geschichte», t. 3., Штутгарт, 1971, cc. 586-662, сильно сфокусированы на династических, структурных и административно-государственных вопросах. По вопросу преемственности Карла в отношении своих предшественников выгодно отличается: Joseph Perez, «Ferdinand und Isabella. Spanien zur Zeit der Katholischen Konige», Мюнхен, 1989; важные связи с Максимилианом I рассматриваются у Hermann Wiesflecker в «Kaiser Maxi- milian I. Das Reich, IJsterreich und Europa an der Wende zur Neuzeit», t. 4: «Griindung des habsburgischen Weltreiches, Lebensabend und Tod, 1508-1519», Вена, 1981. Об идеях и самовосприятии Карла V до сих пор не потеряла значения работа: Peter Rassow, «Die Kaiser-Idee Karls V. darstellt an der Politik der Jahre 1528-1540» (журнал «Труды по исто- рии», т. 217), Берлин, 1932. Интересен подход к изобрази- тельному искусству и пропаганде на его основе: Fernando Checa Cremades, «Carlos V у la imagen del heroe en el Renacimiento», Мадрид, 1987. Уместно упомянуть в этой связи другое детальное исследование: Rainer Wohlfeil, «Kriegsheld oder Friedenfiirst? Eine Studie zum Bildprogramm des Palastes Karl V in der Alhambra zu Granada» в кн.: «Recht und Reich im Zeitalter der Reformation. Festschrift fur Horst Rabe», под ред. Christine Roll, Франкфурт-на-Майне, 1996, c. 57-96, которое на этом единственном примере трактует основную проблему изображения правителя. По вопросу истории органов власти все еще не теряет ценности: Fritz Walser/Rainer Wohlfeil, «Die spanischen Zentralbehurden und der Staatsrat Karls V. Grundlagen und Aufbau bis zum Tode Gattinaras» (труды Академии наук в Геттингене, философско-исторический класс, 3-й вып., 466
'ЗЬибл.иогра.сриа № 43), Геттинген, 1959. Среди новейших испанских иссле- дований следует назвать: «Instituciones у Elites de Poder en la Monarquia Hispana Durante el Siglo XVI», под ред. Jose Martinez Millan, Мадрид, 1992; Pedro Gan Gimenez, «Е1 Consejo Real de Carlos V», Гранада, 1988. Основной материал по важным аспектам многочисленных регентств в Испании в отсутствие Карла см.: Horst Rabe (ответствен- ный редактор), «Karl V. Politik und politisches System», Констанца, 1996, с. 71-115. Основные работы о важнейших социальных движениях (комунерос и хермания), о религиозном реформаторском движении и «ересях»: Joseph Perez, «La revolucion de las Comunidades de Castilla (1520-1521)», 4-е изд., Мадрид, 1985; Marcel Bataillon, «Erasmo у el erasmismo», Барселона, 1983. Рекомендуем также новую работу: Irene Kropf, «Die spanische Inquisition und die Lutheraner im 16. Jahrhundert», непечатная дипломная работа по кафедре философии, Вена, 1996. Скоро выйдет в архиве истории Реформации. Среди важнейших и перенятых у предшественников внеш- неполитических целевых установок ведущее место занима- ет итальянская и североафриканская политика. Ср. в этой связи все еще: Ludwig Cardauns, «Von Nizza bis Crepy. Еигорд15сЬе Politik in den Jahren 1534 bis 1544», Рим, 1923; из современных также: Heinz Duchhardt, «Das Tunisunter- nehmen Karls V. 1535», в MOSTA 37 (1984), c. 35-72; Alfred Kohler, «Kriegsorganisation und Kriegfiirung in der Zeit Karl V», в «Историческом альманахе», № 111 (1991), с. 433- 451, по кардинальным вопросам военного масштаба. Из богатой литературы об Америке следует упомянуть непосредственно относящиеся к императору работы: Maria del Carmen Martin Rubio, «Carlos V, Emperadir de las Islas у Tierra Firme del Mar Oceano», Мадрид, 1987, и Vicente de Cadenas у Vicent, «Carlos I de Castilla: Senor de las Indias», Мадрид, 1988 (с многочисленными источниками). По поводу дискуссии о социальных и гуманитарных про- блемах индейцев и американском законодательстве ср., но- вое немецкоязычное издание важнейшей работы Bartolome Las Casas, «Werkauswahl», в 3 т., под ред. Mariano Delgado, 467
Приложения Пэдерборн, 1994-1996; а также Matthias Gillner, «Bartolome de las Casas und die Eroberung des indianischen ^Continents», Штуттгарт, 1997. Ср. также Friedrich Edelmayer, «Spanien und die Neue Welt», в кн.: «Die beiden Amerikas. Die Neue Welt unter kolonialer Herrschaft» («Историческая социоло- гия», № 7), Вена, 1996, с. 45-65 (со множеством библиогра- фических данных). Содержательный обзор развития Новой Испании: Wolfgang Reinhard, «Geschichte der europaischen Expansion», t. 2: «Die Neue Welt», Штутгарт, 1985. Филипп II (Ф. Крамер) Источники: многочисленные важные печатные источники содержатся в томах серии: «Coleccion de documentos ineditos pada la historia de Espana», Мадрид, 1842 и след. Личность Филиппа особенно раскрывается также в личной переписке, в частности, с членами семьи: С. Riba Garcia, «Correspon- dencia privada de Felipe II con su secretario Mateo Vazquez», Мадрид, 1959; Louis-Prosper Gachard, «Lettres de Philippe II a ses filles», Париж, 1884; Fernando Bouza Alvarez (под ред.), «Cartas de Felipe II a sus hijas», Мадрид, 1988; Jose M. March, «La ninez у juventud de Felipe II: Documentos ineditos sobre su educacion civil, literaria у religiosa у su iniciacion al gobierno (1527-1547)», в 2 т., Мадрид, 1941/42; дополни- тельные ссылки на большое число печатных источников, в частности, политическую и дипломатическую переписку, помещены среди прочих в рубриках «Биографии» и «На- учные дискуссии и библиографическая помощь». Биографии: исторические исследования о Филиппе II в прошедшее десятилетие основательно изменили образ это- го, пожалуй, самого значительного испанского короля но- вого времени. Не в последнюю очередь благодаря высокой степени интернациональности в новейших исследованиях преодолены национальные и конфессиональные предубеж- дения. Кроме того, открытие новых источников, в первую очередь личных бумаг короля, позволило лучше понять лич- 468
Библиография ность Филиппа. Наконец, прикладывая усилия к понима- нию экономических и общественных основ, а также поли- тической системы Карла V и Филиппа II, и не в последнюю очередь духовно-исторических традиций времени, исследо- ватели лучше поняли затруднения и контекст, в котором Филипп II строил свою политику. Все это способствовало существенному пересмотру портрета Филиппа II в историо- графии. Первые шаги в этом направлении можно обнару- жить уже в биографии (хотя и несвободной от романтиче- ских традиций Испании): Ludwig Pfandl, «Philipp II. Gem-dde eines Lebens und einer Zeit», Мюнхен, 1938. Тог- дашняя картина историографии Филиппа II самым вырази- тельным образом обобщена в обеих биографиях: Geoffrey Parker, «Philipp И», Бостон/Торонто, 1978, и Peter Pierson, «Philip II of Spain», Лондон, 1975 (с очерками к источни- кам и дополнительной литературой); также в: Valentin Vazquez de Prada, «Felipe II», Мадрид, 1978; и Ivan Cloulas, «Felippe II», Париж, 1992. Научные дискуссии и библиографическая поддержка: изменение образа Филиппа в ходе исследований последне- го десятилетия: Richard Konetzke, «Zur Biographic Philipps II von Spanien», в «Историческом журнале», № 164 (1941 г.), с. 316-331; J. Corwin Rule/J. J. Те Paske (отв. ред.), «The Character of Philip II. The Problem of Moral Judgement in History», Лондон, 1963; Charles Petrie, «Philip II of Spain: A Reassessment», в журнале «Современное обозрение», № 217 (1970 г.), с. 113-119; Michel de Ferdinandy, «Felipe II en el espejo curvo de la historiografia moderna», в журнале «Латиноамериканские тетради», № 301 (1975), с. 75-97; Geoffrey Parker, «Philipp II of Spain: A Reappraisal», в жур- нале «История сегодня», № 29 (1979), с. 800-807; Antonio Dominiquez Ortiz, «Notas para una periodizacion del reinado de Felipe II», Вальядолид, 1984. С кругом научных вопро- сов по XVI в. в Испании знакомит: Henry Kamen, «Golden Age Spain», Хаундсмилл/Бэйсингстоук/Лондон, 1988. Новую подборку печатных источников и литературы мож- но найти в «Biographisch-Bibliographischen Kirchenlexikon», под ред. Traugott Bautz, Хертцберг, 1994. 469
Приложения Личное окружение короля: по-новому подойти к поли- тике и личности Филиппа позволяет изучение его семьи и важнейших сотрудников короля, значение которых для ис- следования в последнее время все больше уделяется внима- ние: Louis-Prosper Gachard, «Don Carlos et Philippe II», 2-е изд., Брюссель, 1867; Agustin de Amezua у Mayo, «Isabel de Valois, Reina de Espana (1546-1568): Estudio biografico», в 3 т., Мадрид, 1949; Gregorio Maranon, «Antonio Perez (el hombre, el drama, la epoca)», в 2 т., 3-е изд., Мадрид, 1951; Angel Gonzalez Palencia, «Gonzalo Perez, secretario de Felipe II», в 2 т., Мадрид, 1946; Albert W. Lovett, «Philipp II and Mateo Vazquez de Leca: the Government of Spain (1572- 1592)», Женева, 1977; Wiliam Maltby, «Alba. A Biography of Fernando Alvarez de Toledo, Third Duke of Alba, 1507— 1582», Беркли/Лондон, 1983; James M. Boyden, «The Courtier and the King. Ruy Gomez de Silva, Philip II, and the Court of Spain», Беркли, 1995. О внешней и внутренней политике: традиционно в ис- следованиях больше внимания уделяется внешней, чем внут- ренней политике. Мало исследована личная доля участия Филиппа в политике, касающейся заморских территорий (ср. литературу к статье А. Колер). Впрочем, количество литературы по вопросам внутренней ситуации во второй по- ловине XVI столетия в последнее десятилетие значительно возросло, правда, не за счет посвященной собственно внут- ренней политике и личному участию в ней Филиппа. Для обзора внешней и внутренней политики полезно познако- миться со следующим рядом изданий: Horst Pietschmann, «Von der Grrndung der spanischen Monarchic bis zum Ausgang des Ancien Regime», в кн.: Walther L. Bernecker/Horst Pietschmann, «Geschichte Spaniens. Von der frrhen Neuzeit bis zur Gegenwart», Штуттгарт, 1997; Hartmut Heine, «Geschichte Spaniens in der Frrhen Neuzeit, 1400-1800», Мюнхен, 1984; Jean-Paul Le Flem/J. Perez, и др.: «Lafrust- racion de un imperio (1476-1714)», Барселона, 1980; Manuel Fernandez Alvarez/Ana Diaz Medina, «Los Austrias mayores у la culminacion del imperio (1516-1598)», Мадрид, 1987; Antonio Dominguez Ortiz, «Е1 Antiguo Regimen: Los Reyes 470
Ъиблиогр а ср и я ' —————— Catolicos у los Austrias», Мадрид, 1988; John Lynch, «Spain 1516-1598. From Nation State to World Empire», Оксфорд, 1991; Albert W. Lovett, «Early Habsburg Spain 1517-1598», Оксфорд, 1986; Henry Kamen, «Spain 1469-1714. Society of Conflict», 2-е изд., Харлоу. 1991. По отдельным аспектам: Fernand Braudel, «Das Mittel- meer und die mediterrane Welt in der Epoche Philipps II», Франкфурт-на-Майне, 1990; Angelus H. Johansen, «Die BevIUlkerung Kastiliens und ihre r-’umliche Verteilung im 16 Jahrhundert», Мюнстер, 1992; Antonio Dominguez Ortiz/ Bernard Vincent, «Historia de los Moriscos. Vida у tragedia de una minoria», Мадрид, 1978; G. Colas Latorre/J. A. Salas Ausens, «Aragon en el siglo XVI. Alteraciones sociales у conflictos politicos», Сарагоса, 1982; Ernest Belenguer Cebria, «La corona de Aragon en la epoca de Felipe II», Вальядолид, 1986; Antonio M. Rouco-Varela, «Staat und Kirche im Spanien des 16 Jahrhunderts», Мюнхен, 1965; Modesto Ulloa, «La haci- enda real de Castilla en el reinado de Felipe II», 2-е изд., Мадрид, 1977; Jose A. Escudero Lopez, «Los secretaries de Estado у de Despacho, 1474—1724», в 4-х т., Мадрид, 1976; Feliciano Barrios, «Е1 consejo de Estado de la monarquia espanola, 1521-1812», Мадрид, 1984; I. A. A. Thompson, «War and Government in Habsburg Spain 1500-1620», Лон- дон, 1976, того же автора: «Crown and Cortes, Government, Institutions and Representation in Early Modern Castile», Алдерсхот, 1993; Lucien Febre, «Philippe II et la Franche- Comte. Etude d’histoire politique, religieuse et sociale», Па- риж, 1912; Rosario Villari, «La rivolta antispagnola a Napoli. Le origini (1585-1647)», Рим. 1967; Helmut G. Koenigs- berger, «The Government of Sicily under Philip II», Лондон, 1951, 2-е пер. изд., «The Practice of Empire», Итака, 1969; Manuel Fernandez Alvarez, «Politica Mundial de Carlos V у Felipe II», Мадрид, 1966; Geoffrey Parker, «Der Aufstand der Niederlande. Von der Herrschaft der Spanier zur Grrndung der NiederHndischen Republik 1549-1609», Мюнхен, 1979; Andrew C. Hess, «The Forgotten Frontier», «А history of the Sixteenth-Century Ibero-African Frontier», Чикаго/Лондон, 1978; C. Gomez Centurion, «Felipe II, la empresa de Inglaterra 471
Приложения у el comercio septentrional», Мадрид, 1988; для понимания политико-стратегических связей в политике Филиппа II важ- ны: Geoffrey Parker, «Army of Flanders and the Spanish Road 1567-1659», Кембридж, 1972; большое внимание в послед- нее время уделяется отношениям Филиппа с Габсбургами в Империи: Friedrich Edelmayer, «Maximilian II und Reichsitalien. Die Auseinandersetzungen um das Reichslehen Finale in Ligurien», Штутгарт, 1988. Филипп III (П. Шмидт) Современная литература: Matias de Novoa, «Memorias, Coleccion de Documentos Ineditos para la Historia de Espafia», t. LX, LXI, Мадрид, 1873-75; апология Лерма: Luis Cabrera de Cordoba, «Relaciones de las sucedidas en la Corte de Espafia desde 1599 hasta 1614», Мадрид, 1857; Gil Gonzalez Davila, «Vida у hechos del inclito monarca, amado у santo, D. Felipe III», Мадрид 1771 (содержит источники, ныне уте- рянные). Baltasar Porrefio, «Dichos у hechos del sefior don Felipe III el Bueno», Севилья, 1639; Juan Yafiez, «Memorias para la Historia del sefior don Felipe III», Мадрид, 1723; Carlos Seco Serrano, «Los comienzos de la privanza de Lerma segun los embajadores florentinos», в «Бюллетене Королев- ской Исторической Академии», № CXLIV (1959), с. 75-101. Современные биографии Филиппа III отсутствуют. Для обзора эпохи не потеряли значения: Ciriaco Perez Busta- mente, «La Espafia de Felipe III», Мадрид, 1979 (= «Historia de Espana», t. 24, под ред. Ramon Menendez Pidal). Cp. также более современные, хотя и очень сжатые справочные издания: Patrick Williams, «La politica interior. El reinado de Felipe III», в кн.: «Historia General de Espana у America», t. 8: «La crisis de la hegemonia espanola. Siglo XVII», Мад- рид, 1986, c. 419-433. Antonio Feros Carrasco, «Felipe III», в Antonio Dominguez Ortiz (отв. ред.), «Historia Espana», t. 6: «La crisis del siglo XVII», Мадрид, 1988, c. 9-68; cp. того же автора: «The King’s Favorite, the Duke of Lerma: 472
библиография Power, Wealth and Court Culture in the Reign of Philip III of Spain, 1598-1621», Энн Арбор, 1995; Francisco Tomas у Valiente, «Los Validos en la Monarquia Espanola del siglo XVII. Estudio Institutional», Мадрид, 1963. Новая оценка эпохи: Patrick Williams, «Philip III and the Restoration of Spanish Government, 1598-1603», в «Английском истори- ческом обозрении», № 88 (1973), с. 751-769, тот же автор: «Lerma, Old Castile and the Travels of Philip III of Spain», в «Истории», № 73, (1988), с. 379-397; тот же автор: «Lerma, 1618: Dismissal or Retirement?», в «European History Quarterly», № 19 (1989), I. c. 307-332; A. A. Thompson, «War and Government in Habsburg Spain, 1560-1620», Лон- дон, 1976; тот же автор: «Crown and Cortes, Government, Institutions and Representation in Early Modern Castile», Олдерсхот, 1993 (содержит важные работы по кортесам); Е. Ciscar Pallares, «Las Cortes valencianas de Felipe III», Валенсия, 1973. К вопросу региональных проявлений дека- данса, а также экономического положения ср.: Henry Kamen, «The Decline of Spain: A Historical Myth?», в сб.: «Про- шлое и настоящее», № 81 (1978 г.), с. 24-50; John Н. Elliot, «Self-Perception and Decline in Early Seventeenth Century Spain», в сб.: «Прошлое и настоящее», № 74 (1977 г.), с. 41-61; I. A. A. Thompson/Bartolome Yun Casalilla (отв. ред.), «The Castilian crisis of the seventeenth century. New perspectives on the economic and social history of the seventeenth-century Spain», Кембридж, 1994; Peter Bakewell, «Silver Mining and Society in Colonial Mexico. Zacatecas, 1546-1700», Кембридж, 1971; Juan Regia, «Els segles XVI i XVII. Els virreis de Catalunya», Барселона, 1956; того же автора: «Е1 bandolerisme catala del Ваггос», Барселона, 1956 (обе работы разрабатывают тему бандитизма); С. Gaillard, «Le Portugal sous Philippe III d’Espagne», Перпиньян, 1983. О внешней политике: общее представление, хотя и весь- ма поверхностное, в вышеуказанных справочниках. Ср. Ber- nardo J. Garcia, «La Pax Hispanica. Politica exterior del Duque de Lerma», Ловен, 1996. Antonio Eiras Roel, «Politica francesa de Felipe III: Las tensiones con Enrique IV», в сб.: «Hispania», № 117 (1971), c. 245-336; R. B. Wernham, «The 473
Приложения Return of the Armadas. The Last Years of the Elizabethan War Against Spain 1595-1603», Оксфорд, 1994; Jonathan I. Israel, «The Dutch Republic and the Hispanic World 1606- 1661», Оксфорд, 1982; Peter Brightwell, «The Spanish System and the Twelve Years Truce», в журнале: «Английское исто- рическое обозрение», № 89 (1974), с. 270-292; того же ав- тора: «The Spanish Origins of the Thirty Years War», в сб.: «European Studies Review», № 9 (1979), c. 409-431; того же автора: «Spain and Bohemia: The Decision to Intervene», в сб.: «European Studies Review», № 12 (1982), c. 117-141; того же автора: «Spain, Bohemia, and Europa, 1619-21», веб.: «European Studies Review», № 12 (1982), c. 371-399. Об отношениях с Империей все еще не утратили ценность следующие публикации: Bohdan Chudoba, «Spain and the Empire 1519-1643», репр. изд., Нью-Йорк, 1977; Eberhard Straub, «Pax et Imperium: Spaniens Kampf um seine Frieden- sordnung in Europa zwischen 1617 und 1635», Падерборн, 1980 (слишком некритично по отношению к Мадриду). Ru- dolf Bolzern, «Spanien, Mailand und die katholische Eidgenos- senschaft. Milit-’rische, wirtschaftliche und politische Bezie- hungen zur Zeit des Gesandten Alfonso Casati (1594-1621)», Штутгарт, 1982; Peer Schmidt, «Das spanische Weltreich in der Propaganda des Dreibigj-’hriche Krieges» (в печати). Филипп IV (К. Кольядо Сейделъ) Из большого числа опубликованных источников можно выделить следующие: «Coleccion de Documentos Ineditios para la Historia de Espana (CODOIN)», Мадрид, 1863-1890; сюда же можно отнести и любопытные свидетельства современни- ков: Matias de Novoa, «Yistoria de Felipe IV, Rey de Espana», Мадрид, 1875-1886; ср. далее Fernando Diaz-Plaja, «La Historia de Espana en sus Documentos, El Siglo XVII», Мад- рид, 1957. Этот сборник содержит выборку важнейших до- кументов различного происхождения. О графе-герцоге де Оливаресе можно назвать: John Н. Elliott и Fernando Jose 474
‘Библиография de la Pena (отв. ред.), «Memoriales у Cartas del Conde Duque de Olivares», в 2 т., Мадрид, 1978/1980. Обширную пере- писку между Филиппом IV и Sor (сестрой) Maria de Agreda издал Seco Serrano: Carlos Seco Serrano (отв. ред.), «Cartas de la Venerable Sor Maria de Agreda у del SeOor Rey Don Felipe IV», в 2 т., Мадрид, 1958. Исторический портрет Филиппа IV долгое время опреде- лялся концепцией «roi faineant» (короля-тунеядца). Пфандл (Ludwig Pfandl, «Spanische Kultur und Sittengeschichte des 16 und 17 Jahrhunderts», Мюнхен, 1924) характеризует ко- роля титаном, когда речь идет о развлечениях, и карликом в делах управления государством. Портрет Филиппа IV в зна- чительной степени сформировался под влиянием врача и ис- торика Мараньона (Магапопа). Последний дополнил суще- ствовавший портрет короля психологическим измерением и поставил королю диагноз: «паралич воли» (Gregorio Maranon, «Е1 Conde Duque de Olivares (la pasion de mandar)», Мад- рид, 1936). Научно-критические исторические исследования о Филиппе IV, которые усомнились в приговорах, вынесен- ных его характеру, начались только в шестидесятых годах нашего столетия. По-прежнему основной в этой связи оста- ется работа Домингеса Ортиса, главным образом сфокуси- рованная на взаимосвязи критического состояния государ- ственного бюджета и внешнеполитического развития (Antonio Domingues Ortiz, «Politica у Hacienda de Felipe IV», Мад- рид, 1960, 2-е изд., 1983), а также работа Эллиотта (John H. Elliott, «The Revolt of the Catalans», Кембридж, 1963), в которой главным образом отражен решающий период ка- талонского восстания в правление Филиппа IV. Все же представления о физической дегенерации испан- ских Габсбургов, которая следовала по пятам за политиче- ским упадком, сохранились и в современной историографии. Например: Michel Deveze, «L’Espagne de Philippe IV (1621- 1665)», в 2 т., Париж, 1970-1971, и John Lynch, «Spain and America», t. 2: «Spain under the Habsburgs», Оксфорд, 1981, 1-е изд., 1969. Впрочем, Линч пересмотрел этот образ в пе- реработанном новом издании (того же автора: «The Hispanic World in Crisis and Change», 1598-1700, Оксфорд, 1992). 475
Приложения Удивительно уравновешенный портрет правления и осо- бы Филиппа IV предлагает уже в своих заметках государ- ственный деятель и историк Кановас дель Кастильо (Antonio Canovas del Castillo, «Estudios del reinado de Filipe IV», Мадрид, 1888, 2-е изд., Мадрид, 1927). Но тон современ- ным исследованиям о Филиппе IV задает Домингес Ортис (Antonio Dominguez Ortiz, «Desde Carlos V a la Paz de los Pirineos 1517-1660», Барселона, 1974; того же автора: «Crisis у decadencia de la Espana de los Austrias», Барселона, 1984). Равным образом интересна работа, созданная под руковод- ством Томаса-и-Валенте (Francisco Tomas у Valiente, «La Espana de Felipe IV: El gobierno de la monarquia, la crisis de 1640 у el fracaso de la hegemonia europea», Мадрид, 1982 = «Historia de Espana Menendez Pidal», t. 25). Важные на- учные результаты принадлежат также двум британским ав- торам. Ср. прежде всего обширную биографию valido (фа- ворита) Филиппа IV пера Эллиотта (John Elliott, «The Count-Duke of Olivares. The Sraresman in the Age of Dieline», Нью-Хейвен и Лондон, 1986; испанский перевод, Барсело- на, 1990), его общую работу о времени правления Габсбургов в Испании (того же автора: «Spain and its World, 1500— 1700», Лондон, 1989), а также биографию и характеристи- ку времени правления Филиппа IV, предложенную Стред- лингом (R. A. Stradling, «Philip IV and the Government of Spain, 1621-1665», Кембридж, 1988; испанский перевод, Мадрид, 1989). Для Стредлинга Филипп IV является важ- нейшим представителем Габсбургов на испанском троне. Карл II (А. граф фон Калнейн) Как введение к источникам по-прежнему важны следу- ющие работы: Benito Sanchez Alonso, «Fuentes de la Historia espanola e hispanoamericana», в 3 т., Мадрид, 1952. Для первого знакомства и общего представления: Guillermo Diaz- Plaja (отв. ред.), «Е1 siglo XVII», Мадрид, 1957 (= La Histo- ria de Espana en sus documentos, t. 3). 476
Библиография Состояние издания рукописных источников пока что ос- тавляет желать лучшего. Важны: Antonio Dominguez Ortiz (отв. ред.), «Testamento de Carlos II», Мадрид, 1982; того же автора (ред.), «Testamente de Felipe IV», Мадрид, 1982, особенно для времени регентства. Так же, для заключитель- ной фазы правления Карла II: Adalberto de Baviera и Gabriel Maura Gamazo (отв. ред.), «Documentos ineditos referentes a las postrimerias de la Casa de Austria en Espana», в 5 т., Мадрид, 1929. Благодаря выбору текстов и способу пере- дачи (все документы в испанском переводе редактора, по- чти сплошь в косвенной речи) эта работа несколько теряет в значимости. Наряду с этим, в качестве справочного посо- бия многосторонняя, но просто составленная: «Coleccion de documentos ineditos para la Historia de Espana», которая публиковалась на протяжении длительного времени в XIX в. различными издателями; например, т. 67 (Мадрид, 1867) и т. 79 (Мадрид, 1882) с важными документами семидесятых и восьмидесятых годов XVII в. из Мадрида; здесь цитиру- ется как Col. documentos. Как пример высокого развития современной историографии в арагонских землях: N. Feliu de la Penya, «Anales de Cataluna у epilogo breve», в 3 т., Барселона, 1709. По Латинской Америке ср.: J. Manzano Manzano (отв. ред.), «Recopilacion de leyes de los Reynos de las Indias», в 4 т., Мадрид, 1973 (сначала Мадрид, 1681). В качестве примеров дипломатических источников ср. со- лидное издание: Miguel Nieto Nuno (отв. ред.), «Diario del Conde de Potting, Embajador del Sacro Imperio en Madrid (1664-1674)», в 2 т., Мадрид, 1990 и 1993; к тому же по- прежнему: Alexander Stanhope, «Spain under Charles II. 1690— 1699», под ред. лорда Mahon, Лондон, 1844; а также N. Barozzi и G. Berchet (отв. ред.), «Relazioni degli ambasciatori Veneti», серия I, т. 2, Венеция, 1860; М. Mignet, «Negotiations relatives a la succession d’Espagne sous Louis XIV», в 4 т., Париж, 1835-1842. Об аутодафе см. классическое описание совре- менника (и одного из организаторов): Jose del Olmo, «Relation historia del Auto de Fe», Мадрид, 1680. Из библиографического жанра, помимо Санчеса Алон- со, следует упомянуть «Indice Historico Espanol», а также 477
Приложения журнал «Hispania». Оба этих периодических издания вы- ходят в Мадриде. Биографии Карла II и его сводного брата Дона Хуана: Gabriel Maura Gamazo, «Carlos II у su Corte», в 2 т., Мадрид, 1911 и 1915. Несмотря на определенную предвзятость и ориентацию на дворцовые события в Мад- риде, эта работа представляет несомненную ценность, к тому же в приложениях опубликованы важные источники. Тот же автор: «Vida у Reinado de Carlos II», новое изд., с пре- дисловием Pere Gimferrer, Мадрид, 1990 (прежде 1943). В отличие от ранее упомянутой работы, эта охватывает все время правления, но при этом в ней не напечатаны источ- ники. Лучше других в немецкоязычном пространстве изве- стна работа: Ludwig Pfandl, «Karl II. Das Ende der spanischen Machtstellung in Europa», Мюнхен, 1940. Несмотря на хо- рошее знание автором источников, работа грешит предвзя- тостью, сфокусирована на Мадриде и несет на себе опреде- ленную печать духа времени ее возникновения. О супругах Карла следует упомянуть работу маркиза Maura [ранее Gabriel Maura], «Maria Luisa de Orleans, Reina de Espana», Мадрид, 1942; Adaberto de Baviera, «Mariana de Neoburgo. Reina de Espana», Мадрид, 1938. Обе работы, впро- чем, имеют меньшую ценность, чем упомянутые до этого рабо- ты этого же автора. Как династически, но особенно истори- чески важная личность периода до 1679 г. напоследок нашел признание сводный брат Карла II: Josefina Castilla Soto, «Don Juan Jose de Austria: Su labor politica у militar», Мадрид, 1992. Эпоха Карла II с некоторых пор вновь привлекает по- вышенное внимание. После первого обильно пересыпанно- го фактами и эпатирующего общего обзора: Henry Kamen, «La Espana de Carlos II», Барселона, 1981 (сначала по-ан- глийски, 1980), начались отдельные исследования, как то: Luis Anton Ribot Garcia, «La revuelta antiespanola de Mesina», Вальядолид, 1982; Carmen Sanz Ayan, «Los banqueros de Carlos II», Вальядолид, 1989, или: Albrecht Graf Kalnein, «Die Regentschaft in Spanien, 1665-1677», Саабрюкен, 1992 (с акцентом на Арагон и его отношения с Мадридом). В качестве солидной, с богатым научным аппаратом синтетической работы рекомендуется: Pere Molas Ribalta 478
библиография (отв. ред.), «La Transition del siglo XVII al XVIII», Мад- рид, 1993 (= Historia de Espana Ramon Menendez Pidal, под ред. Jose Maria Jover Zamora, t. 28). Уже заголовок ясно свидетельствует о новом интересе к последним годам Габс- бургов в Испании. Также благодаря своему аппарату эта книга стала классическим трудом по этой эпохе. Выходят тома этой серии о эпохе Филиппа IV (т. 25 под ред. Francisco Tomas у Valiente, Мадрид, 1982, т. 26-1 и 26-2, под ред. Jose Cepeda Adan, Мадрид, 1986). В этих томах можно найти дополнительную библиографическую информацию. Латинская Америка продолжала оставаться существен- ной составной частью монархии Карла II, как известно так- же из истории войны за Испанское наследство. В качестве убедительного синтеза с обширной вспомогательной библио- графией следует назвать: Guillermo Cespedes del Castillo, «America hispanica (1492-1898)», Барселона, 1983 (Manuel Tunon de Lara (отв. ред.), «Historia de Espana», t. 6; об этом также в той же серии, т. 13, вышла в свет антология источников: «Textos у Documentos de la America Hispanica (1492-1898)», Барселона, 1986. Филипп V (Э. Мауэрер) Старая литература и источники представлены у Benito Sanchez Alonso, «Fuentes de la historia espanola e hispano- americana [...]», t. 2, Мадрид, 1952, c. 401-442. Напечатанные источники: большую информацию о Фи- липпе и его окружении предоставляют доходящие до 1723 г. мемуары герцога Сен-Симона: в 4 т., под ред. и в переводе Sigfrid von Massenbach, Франкфурт-на-Майне/Берлин/ Вена, 1977; новейшее французское изд. под ред. Yves Coirault, в 8 т., Париж, 1983-1988. О первых годах вой- ны за Испанское наследство сообщает: Charles-Auguste d’Allonville, маркиз Louville, состоявший с 1690 г. у Фи- липпа камергером: «Memories secrets sur I’etablissement de la Mason de Bourbon en Espagne. Extraits de la correspondance du Marquis de Louville», в 2 т., Париж, 1818. О войне за 479
Приложения Испанское наследство в целом важна изданная в 1725 г. работа приверженца Филиппа: Vicente Bacallar у Sanna, маркиза San Felipe, «Comentarios de la guerra de Espana e historia de su rey Felipe V, el Animoso», с введением под ред. Carlos Seco Serrano, Мадрид, 1957 (= Biblioteca de autores espanoles, 99). Переписка Филиппа с братом Людвигом меж- ду 1701 и 1712 гг.: Alfred Baudrillart/Leon Lecestre (отв. ред.), «Lettres du due Bourgogne au Roi d’Espagne Philippe V et la Reine», в 2 т., Париж, 1912-1916. Об итальянской политике: С. A. Garufi (отв. ред.), «Rapporti diplomatic! tra Filippo V e Vittorio Amadeo II de Savoia nella cessione del regno di Sicilia dal trattato di Utrecht alia pace dell’ Aja (1712-1720), Палермо, 1914. Кроме того, в упомянутых ста- рых работах в изобилии указаны источники. Биографии: первую попытку жизнеописания предпринял английский историк William Сохе, «Memoir of the Kings of Spain of the House of Bourbon [...]», в 3 т., Лондон, 1813. Основным трудом для всех, кто занимается Филиппом V, все еще остается монументальная, с опорой на архивные источники работа: Alfred Baudrillart, «Philippe V et la cour de France», в 5 т., Париж, 1890-1901. Это скорее не био- графия, а политико-историческое описание франко-испан- ских отношений с 1701 по 1748 г. У испанских историков Филипп только в нашем столетии вызвал большой интерес: Luciano de Naxonera, «Felipe V. Fundador de una dinastia у dos veces rey de Espana», Барселона, 1956 (сначала в 1942 г.). Новые биографии составлены: Pedro Voltes, «Felipe V, Fundador de la Espana contemporanea», Мадрид, 1991; Jose Calvo Poyato, «Felipe V, el primer Borbon», Барселона, 1992. В то время как Кальво Пойато акцентирует внимание на личных недостатках монарха, Вольтес считает, что во вре- мя правления Филиппа были заложены основы модерниза- ции Испании. О личностях из окружения короля: Lucien Perrey, «Une reine de douze ane. Varie Luise Gabrielle de Savoie, reine d’Espagne», Париж, 1905; Marriane Cermakian, «La Princesse des Ursins. Sa vie et ses lettres», Париж, 1969; Edward Armstrong, «Elisabeth Farnese, the termagant of Spain», Лондон, 1892. Короткое правление его сына описы- 480
Библиография вает: Alfonso Danvila, «Е1 reinado relampago. Luis I у Luisa Isabel de Orleans (1707-1742)», Мадрид, 1952. О претен- дентах на испанский троп: Marcus Landau, «Geschichte Kaiser Karl VI als Konig von Spanien», Штутгарт, 1889, а также Pedro Voltes Bou, «Е1 archiduque Carlos de Austria, rey de los Catalanes», Барселона, 1953. Широкая панорама эпохи: «Historia de Espana», осн. Ramon Menendez Pidal, под ред., Jose Maria Jover Zamora, t. 29/1 и 29/2: «La epocha de los primeros Borbones», Мад- рид, 1985; «Historia general de Espana у America», t. 10/1 и 10/2: «La Espana de las reformas. Yasta el final del reinado de Carlos IV», Мадрид, 1984. Внутренняя политика: Joan Mercader i Riba, «Felip V i Catalunya», Барселона, 1968; Teofanes Egido Lopez, «Opinion publica у oposicion al poder du la Espana del siglo XVIII (1713-1759)», Вальядолид, 1971; Janine Fayard, «Les membres du conseil de Castille a 1’epoque moderne (1621- 1746)», Женева, 1979; Miguel Artola, «La Hacienda del Antiguo Regimen», Мадрид, 1982; Juan Luis Castellano, «Las Cortes de Castilla у su diputacion (1621-1789)», Мадрид, 1990; Fabrice Abbad/Didier Ozanam, «Les intendants espagnols du XVIII siecle», Мадрид, 1922. Внешняя политика и дипломатия: Arnold Gaedeke, «Die Politik Oesterreichs in der Spanischen Erbfolgefrage», в 2 т., Лейпциг, 1877; Arsene Legrelle, «La diplomatie franeaise et la succession d’Espagne», в 4 т., Париж, 1888-1890; Henry Kamen, «The War of Succession in Spain 1700-1715», Лон- дон, 1969 (классический труд); David Francis, «The First Peninsular War 1702-1713», Лондон-Тонбридж, 1975 (во- енно-исторический жанр); Maria Teresa Perez Picazo, «La publicistica espanola en la guerra de Sucesion», в 2 т., Мад- рид, 1966 (изложение и источники); Carl Ringhoffer, «Die Flugschriften-Literatur zu Beginn des spanischen Erbfolgekri- egs», Берлин, 1881. Время после 1713/14: Maria Dolores Gomez Molleda, «Gibraltar. Una contienda diplomatica en el reinado de Felipe V», Мадрид, 1953; Antonio Bethencourt Massieu, «Patino en la politica international de Felipe V», Вальядолид, 1954; Jose Maria Jover, «Politica mediterranea 17. Испанские короли 481
Приложения у politica atlantica en la Espana de Feijoo», Овьедо, 1956; Geoffrey J. Walker, «Spanish politics and imperial trade, 1700- 1789», Блумингтон/Лондон, 1979. Культура: Yves Bottineau, «L’art de cour dans 1’Espagne de Philippe V, 1700-1746», Бордо, 1962, переработанное издание Sceaux, 1993 (основное). Дополнительный иллюст- ративный материал: «Du Due d’Anjou a Philippe V. Le pre- mier Bourbon d’Espagne» [каталог выставки], Scraux, 1993. Музыка, придворная жизнь: Ralph Kirkpatrick, «Domenico Scarlatti», в 2 т., Мюнхен, 1972; Patrick Barbier, «Farinelli», Дюссельдорф, 1995. Фердинанд VI (P. Пипер) О времени правления Фердинанда VI пет ни нового за- конченного общего сборника, ни систематизированных из- даний источников. Поэтому все еще рекомендуемы следу- ющие публикации: William Сохе, «Memoirs of the Kings of Spain of the House of Bourbon, from the accession of Philip the Fifth to the death of Charles the Third», в 3 т., Лондон, 1813; Richard Lodge, «Private Correspondance of Sir Benjamin Keene», Кембридж, 1933. В них описана эпоха с точки зре- ния английского посланника. Кроме того, имеется также новое издание инструкций французского посла: Didier Ozanam, «Recueil des Instructions donnnees aux ambassadeurs et ministres de France depuis les traites de Westphalie jusqu’a la Revolution Franeaise», т. XXVII, 4, доп. T., Париж, 1960; того же автора: «La diplomacia de Fernando VI. Correspon- dencia reservada entre D. Jose de Carvajal у el duque de Huescar 1746-1749», Мадрид, 1975. О важнейших мемо- рандумах маркиза де Ла Энсенады см.: Didier Ozanam, «Representation del marques de La Ensenada a Fernando VI (1751)», в сб.: «Cuadernos de Investigation Historical, № 4, Мадрид, 1980, c. 67-124. Рекомендуется также монумен- тальный, доныне незаконченный издательский проект ка- дастра Энсенады, представляющий собой первоклассный ис- 482
^Библиография точник для социальной и экономической истории Испании середины XVIII в. Ввиду отсутствия монографий и многочисленности в по- следнее время детальных исследований по отдельным про- блемам, в которых время правления Фердинанда VI рассмат- ривается лишь попутно, особенно рекомендуемы тщательно взвешенные и с привлечением новейших научных данных статьи Jose Antonio Escudero, Antonio Mestre Sanchez и Didier Ozanam в: Ramon Menendez Pidal, «Historia de Espana», под ред. J. Jover Zamora, т. XXIX, 1, Мадрид, 1987, c. 81-221, 277-333, 441-699. Несмотря на обзорный характер этих сло- варных статей, в них были использованы ранее не публико- вавшиеся архивные материалы. Авторы приходят к весьма различной оценке времени правления Фердинанда VI, по сравнению с преимущественно отрицательными суждениями сильно ориентированной па эффективные внешние события старой литературы. Заслуживает прочтения также раздел о музыке в том же справочнике, т. XXIX, 2, Мадрид, 1985, с. 455-513, написанный Federico Sopefia Ibanes. Описание времени правления Фердинанда VI можно найти также у: Ives Bottineau, «Les Bourbons d’Espagne, 1700-1808», Па- риж, 1993; John Lynch, «Bourbon Spain, 1700-1800», Окс- форд, 1989. Выдающееся место занимает: Ives Bottineau, «L’Art de cour dans 1’Espagne des Lumieres, 1746-1808», Париж, 1986. Ср. также новейшую работу Pedro Voltes, «La vida у la epoca de Fernando VI», Барселона, 1996. Карл III (X. Питшманн) Для первого знакомства с историей Испании в XVIII в. и особенно в эпоху Карла III, рекомендуется: Walther L. Вегпескег/Horst Pietschmann, «Geschichte Spaniens», 2-е переработанное и дополненное изд., Штутгарт, 1997, и при- веденная в нем обзорная литература. Хотя в 1988 г. в Ис- пании пошел 200-й год со смерти Карла III, новой исполь- зующей обширные подробные исследования биографии, не 17* 483
Приложения появилось, так что по-прежнему остается указывать на круп- ный труд: Antonio Ferrer del Rio, «Historia del reinado de Carlos III en Espana», в 4 т., Мадрид, 1856, факсимильное изд., Мадрид, 1988. Прекрасное представление об основах новейших исследований дает двухтомный каталог выстав- ки, посвященной 200-летию смерти Карла: «Carlos III у la Ilustracion», Министерство культуры/издательство «Люн- верг», в 2 т., Мадрид, 1988. В первой части содержится ряд статей известных специалистов на различные темы, ка- сающиеся личности короля и его времени, в том числе и многочисленные репродукции. Вторая часть помимо иллю- страций включает описание экспонатов выставки. В т. 2, с. 770-779, помещена хорошая выборка библиографии, в которой, впрочем, преобладает испано- и англоязычная ли- тература. Изобилие литературы по истории Карла III и его державы впечатляюще документировано: Fransisco Aguilar Pinal, «Bibliografia de Estudios sobre Carlos III у su epoca», Мадрид, 1988. Новейшие научные споры нашли отражение в объемной работе: «Coloquio Internacional Carlos III у su siglo», в 2 т., Университет Комплутенсе, факультет совре- менной истории, Мадрид, 1988, где свои широкодиапазон- ные результаты исследований представили более 100, пре- имущественно испанских, специалистов. Эти важнейшие публикации юбилейного года со всей очевидностью демон- стрируют, что в последние десятилетия интерес расширил- ся географически, так что от этого пострадала способность к синтезу связанного с Карлом III исторического развития в Италии, Испании и Америке, т. е. в тех регионах, в кото- рых правление Карла III оставило заметный след. Практически не существует систематизированных изда- ний источников по истории Карла III и времени его правле- ния. До конца образцовым способом издана Гансом-Отто Клейманном (Hans-Otto Kleinmann) лишь корреспонденция дипломатического представителя венского двора в Мадри- де во время правления Карла III; ср. Hans Juretschke (отв. ред.), «Berichte der diplomatischen Vertreter des Wiener Holes aus Spanien in der Regierungszeit Karls III, 1759-1788», пе- реработано и снабжено комментариями Гансом-Отто Клей- 484
^Библиография манном (Hans-Otto Kleinmann), в 13 т., Германско-испан- ский научно-исследовательский институт общества Герреса (Gorres), Мадрид, 1970-1987. Методологически сопостави- мые, критически изданные и прокомментированные изда- ния текстов источников отсутствуют, хотя опубликованы многочисленные отдельные документы: тексты законов, па- мятные записки и т.п., с более или менее подробным введе- нием, но без критического аппарата. Существенным для био- графии Карла III является современное ему повествование приближенного к нему графа Fernan Nunez, «Vida de Carlos III. Apendice у notas de A. Morel-Fatio у Paz у melia», факсимильное издание, Мадрид, 1988, и еще не завершен- ное издание писем Bernardo Tanucci, «Epistolario», под ред. R. Р. Coppini, L. del Bianco и В. Nieri, в 2 т., Рим, 1980 и след. Большую ценность в качестве первоисточника имеет также опубликованная в начале XIX в. история бурбонских королей в Испании: William Сохе, «L’Espagne sous les Rois de la Maison de Bourbon, ou Memoires relatifs a 1’Histoire de cette Nation», в 6 т., Мадрид, 1827. По-прежнему важна, но так же, как и упомянутое описание Родригеса Вилья (Rodriguez Villa), занимает промежуточное положение меж- ду повествованием и источником, следующая работа: Manuel Danvila у Collado, «Reinado de Carlos III», в 6 т., Мадрид, 1891. Существенным источником является изданный совре- менными адвокатом и членом «Sociedad Economica de Amigos del Pais de Madrid» Juan Sempere у Guarinos, «Ensayo de una biblioteca espanola de los mejores escritores del reynado de Carlos III», в 3 т., факсимильное изд., Мадрид, 1969, первоначально шеститомный сборник текстов современных авторов. По экономической истории того времени основ- ным является также составленный современниками, пер- воначально 45-томный сборник источников по экономиче- ской истории, который также снова стал доступным бла- годаря факсимильному изданию, ср.: Eugenio Larruga, «Memorias politicas у economicas sobre los frutos, comercio, fabricas у minas de Espana, con inclusion de los reales decretos, ordenes, cedulas, aranceles у ordenanzas expedidas para su gobierno у fomento», в 15 т., Сарагоса, 1996. He следует 485
Приложения забывать также о недавно перепечатанной географической обзорной работе ведущего современного географа: Thomas Lopez, «Atlas geographico del Reyno de Espana e Islas adjacentes con una breve description de sus provincias. Precedido de un ensayo sobre el geografo Tomas Lopez», в 2 т., Мадрид, 1992, охватывающей также Латинскую Америку. Jean Sarrailh, «L’Espagne eclairc de la seconde moitic du XVIIe siecle», Париж, 1954; Richard Herr, «The Eighteenth Century Revolution in Spain», Принстон, 1960; Joel Saugnieux, «Le jansenismc espagnol du XVIIIe siecle: Ses composantes et es sources», Овьедо, 1975; того же автора (отв. ред.): «Foi et lumieres dans 1’Espagne du XVIIIe siecke», Париж, 1985; Luis Sanchez Agesta, «Е1 pensamiento politico del despotism© ilustrado», Севилья, 1979; Jose Antonio Fercr «Benimelim» La Masoneria espanola en el siglo XVIII», 2-e изд., Мадрид, 1986. Все это — важнейшие исследования по духовной истории. Самый лучший и компактный анализ структурно-исторических аспектов эпохи предлагает: John Lynch, «Bourbon Spain, 1708-1808», Оксфорд-Кембридж, 1989. О политике и политиках по-прежнему интересно: Vicente Rodriguez Casado, «La politica у los politicos en el reinado de Carlos III», Мадрид, 1962. Самый лаконичный обзор американской политики предлагает: Luis Navarro Garcia, «Hispanoamerica en cl siglo XVIII», Севилья, 1975; ср. в этой связи также Приложение № 2 к журналу «Cuadernos Hispanoamericanos», Мадрид, 1988, «Carlos III у America». В остальном по Америке рекомендуем: Walther L. Berneckcr, Raymond Th. Buve, John R. Fisher, Horst Pietsch- mann, Hans Werner Toblcr (отв. ред.), «Handbuch der Geschichte Lateinamcrikas», в 3 т., Штутгарт, 1992-1996, особенно т. 1 и 2, и подробную библиографию в обоих. Получившая меньше признания, немецкая историческая наука также интенсивно занималась эпохой Карла III в Ис- пании и Латинской Америке; ср. хотя бы: Richard Konezke, «Die Politik des Grafen Aranda. Historische Studien», При- ложение к «Историческому журналу», т. 182, Берлин, 1929; Hans-Otto Kleinmann, «Die Politik des Wiener Hofes gegeurber der spanischen Monarchic unter Karl III, 1759- 486
^Библиография 1788», диссертация, Кельн, 1967; Johann Hellwege, «Die spanischen Provinzialmilizen im 18. Jahrhundert. Militar- geschichtliche Studien», t. 9, Боппард, 1969; Rolf МтЫшапп, «Die Reorganisation der spanischen Kriegmarine im 18. Jahrhundert», Кельн-Вена, 1975; Horst Pietschmann, «Die EinfThrung des Intendantensystems in Neu-Spanien im Rahmen der allgemeinen Verwaltungsreform der spanischen Monarchic im 18. Jahrhundert», Кельн-Вена, 1972; Richard Liehr, «Sozialgeschichte spanischer Adelskorporationen. Die Maestranzas de Caballeria (1670-1808)», Висбаден, 1981; Renate Pieper, «Die spanischen Kronfinanzen in der zweiten Halfte des 18. Jahrhundert (1753-1788)», Штутгарт, 1988; Christian Windier, «Lokale Eliten, seigneurialer Adel und Reformabsolutismus in Spain (1760-1808). Das Beispiel Niederandalusien», Штутгарт, 1992; Ruth M. Vornefeld, «Spanische Geldpolitik in Hispanoamerika 1750-1808», Штут- тгарт, 1992. Помимо этого, имеются многочисленные иност- ранные и немецкоязычные тематические статьи в обоих из- даваемых в Германии журналах: «Альманах по истории го- сударства, экономики и общества Латинской Америки» (Jahrbuch far Geschichte von Staat, Wirtschaft und Gesellschaft Lateinamerikas), Кельн-Вена, т. 1-33, 1964-1996; «Иберий- ско-американский архив» (Ibero-Amerikanisches Archiv) (Берлин), новая серия, № 1-26, годы издания: 1974-1996, основной акцент на Латинской Америке. Карл IV (А. Герреро Латорре) В качестве примера литературных первоисточников мож- но привести: Carlos Seco Serrano (отв. ред.), «Principe de la Paz, Memorias», в 2 т., Мадрид, 1959; Andreas Muriel, «Historia de Carlos IV», в 2 т., Мадрид, 1959; Gaspar Melchor de Jovellanos, «Obras de Jovellanos», в 4 т., Мадрид, 1952— 1956; граф Floridablanca, «Obras originales del conde de Floridablanca у escritos referentes a su persona», Мадрид, 1952; Antonio Alcala Galiano, «Memoria», в: «Obras 487
Приложения escogidas», в 2 т., Мадрид, 1955; Blanco White, «Letters from Spain», Лондон, 1822. Менее важны, но интересны в отдельных аспектах: Manuel de Ререуга (отв. ред.), «Cartas confidenciales de la reina Maria Luisa у de don Manuel Godoy», Мадрид, 1935. Комментарии из первых рук о по- ложении в Испании можно обнаружить в сообщениях иност- ранных путешественников, в том числе: William Beckford, «Un ingles on la Espana de Godoy, Cartas espanolas», Мад- рид, 1966; Jean Ргапёо18 Bourgoing, «Tableau de 1’Espagne», Париж, 1797; Richard Croker, «Travels through several provinces of Spain and Portugal», Лондон, 1799; Lady Holland, «Spanish Journey», Лондон, 1910; Robert Southey, «Letters written during a journey in Spain and a short residence in Portugal», Бристоль, 1797. Работы общего характера, ставшие классикой и особен- но полезные для изучения этого периода: Gonzalo Anes, «Е1 Antiguo Regimen: Los Borbons», Мадрид, 1975; Antonio Dominguez Ortiz, «Sociedad у Estado en el siglo XVIII espanol», Барселона, 1976; Richard Herr, «Espana у la revolution del siglo XVIII», Мадрид, 1964; John Lynch, «Bourbon Spain (1700-1808)», Оксфорд, 1989; Jean Sarrailh, «La Espana ilustrada de la segunda mitad del siglo XVIII», Мадрид, 1957. О политических аспектах и отдельных личностях: Gonzalo Anes, в т. ч. «Espana a finales del siglo XVIII», Таррагона, 1982; Carlos Corona, «Revolution у reaction en el reinado de Carlos IV», Мадрид, 1957; Carlos Seco Serrano, «Godoy, el hombre у el politico», Мадрид, 1978; Manuel Izquierdo Fernandez, «Antecedentes у comienzos del reinado de Fenando VII», Мадрид, 1963; Fransisco Marti Gilabert, «Е1 proceso de El Escorial», Памплона, 1965; того же автора: «Е1 motin de Aranjuez», Памплона, 1972. О внешней политике: J. Berte Langereau, «La politica italiana de Carlos IV», Мадрид, 1958; Andre Fugier, «Napoleon et 1’Espagne», в 2 т., Париж, 1930. Об экономических проблемах: Josep Fontana, «La quiebra de la monarquia absoluta, 1814-1820», Барселона, 1971; Richard Herr, «Hacia el derrumbe del Antiguo Regimen. Crisis 488
библиография fiscal у desamortizacion bajo Carlos IV», в «Moneda у Credito», № 118 (1971 г.), с. 37-100; Jacques Barbier/ Stanley Stein, «Revolutionary Wars and Public Finances, The Madrid Treasury, 1784-1807», в «Journal of Economic History» (журнале экономической истории), № 41 (1981), с. 315-339. Жозеф Бонапарт (П. Хозер) Подробный обзор архивных документов о действиях Жозефа Бонапарта можно найти у: Chantal de Tourtier- Bonazzi, «Archives de Joseph Bonaparte, roi de Naples, puis d’Espagne», Париж, 1982. Из опубликованных литератур- ных первоисточников здесь следует назвать: «Memoires et correspondance politique et militaire.de roi Joseph, publies, annotes et mis en ordre par A. Casse», в 10 т., Париж, 1853— 1854 (по Испании см. т. IV-IX). Очень небольшое немец- кое избранное издание появилось в 1858 г.: «Briefwechsel Napoleon’s mit seinem Bruder Joseph» (= «Briefe berrhmter Manner und Frauen», составитель Fr. DornmTller, t. 3), Гильд- бургхаузен, 1858. Особую важность имеют также сообще- ния французского посла La Forest, «Correspondance du Comte de La Forest, ambassadeur de France en Espagne, 1808-1813. Publee pour la Societe d’histoire contemporaine par M. Geoffroy de Grandmaison», в 7 т., Париж, 1905-1913. Из ближайшего окружения Жозефа происходят: «Memoires du Comte Miot de Melito», в 3 т., Париж, 1858 (для Испании, т. 3). Основная работа по-прежнему: Geoffroy de Grandmaison, «L’Espagne et Napoleon», в 3 т., Париж, 1908-1931, ти- пичный образец исторического событийного описания. Она опирается на широкое использование архивных материа- лов и изобилует деталями. Автор совершенно преиспол- нен духа французской «gloire» и восхищением перед гени- ем Наполеона. Несмотря на все это, во французской ин- тервенции в Испанию он видит коренную ошибку. Новый краткий анализ с многочисленными новыми перспектива- ми предлагает: Jean-Rene Aymes, «La guerre d’independencc 489
Приложения cspagnole (1808-1814)», Париж, 1973. Miguel Artola, «Los afrancesados», Мадрид, 1989. Обзор шире, чем предполага- ет заглавие, и является основательным, солидно подкреп- ленным архивными материалами анализом французского владычества в Испании. Между шестидесятыми и семидесятыми годами появил- ся ряд исследований, посвященных биографии Жозефа и его правлению в Испании. Француз Клод Мартен составил на основе широкого использования источников: Claude Martin, «Jose Napoleon I. «Rey intruso» de Espafia», Мад- рид, 1969. Широкомасштабным структурно-аналитическим исследованием является монументальная работа: Juan Mercader Riba, «Jose Bonaparte, Rey de Espana (1808-1813). Historia externa del reinado», Мадрид, 1981. В первом томе подробно анализируются важнейшие события. В 1983 г. вышел следующий том о структурных формах испанского государства при Жозефе: Juan Mercader Riba, «Jose Bonaparte, Rey de Espana (1808-1813). Estructura del estado espanol bonapartista», Мадрид, 1983. Кроме того, внимания заслуживает следующая американская диссертация: Rafael Leon Cortada, «The Government of Spain under Joseph Bonaparte, 1808-1814», Нью-Йорк, 1968, которая, как и Artola, весьма критически настроена против Жозефа. Обе следующие биографии относятся к Жозефу принципиально положительно: Michael Glover, «Legacy of Glory. The Bonaparte Kigndom of Spain 1808-1813», Нью-Йорк, 1971; и биография Коннелли, в которой сильно выпячивается роль английского экспедиционного корпуса под командованием Веллингтона: Owen Connelly, «The Gentle Bonaperte. A Biography of Joseph, Napoleon’s elder brother», Нью-Йорк, Лондон, 1968. Скорее малозначительны: Michael Ross, «The reluctant king. Joseph Bonaparte, King of the Two Sicilies and Spain», Лондон, 1976; Bernard Nabonne, «Joseph Bonaparte. Le roi philosophe», Париж, 1949; и Gabriel Girod de L’Ain, «Joseph Bonaparte. Le roi malgre lui», Париж, 1970. В Германии Жозефом почти никто не занимался. Можно лишь указать на вяло написанную биографию исто- рика-дилетанта, специалиста по Бонапартам: Clemens 490
‘Библиография Amelunxen, «Vom Anwalt zum Konig. Joseph Bonaparte — Napoleons Alterer Bruder», Кельн, 1987. Ср. новейшую на- учно-популярную биографию: Rafael Abella, «Joseph Bonaparte», Барселона, 1997. Фердинанд VII (А. Мартинес де Веласко) Для изучения этого периода основное значние имеют документы различных подразделений Consejos Suprimidos у de Estado (упраздненных Государственных советов) из Archivo Historico Nacional. В 1823 г. Фердинанд VII прика- зал собрать все документы, имевшие отношение к либераль- ному режиму. Они были переплетены и сданы на хранение в так называемый «тайный архив» Фердинанда VII, кото- рый ныне находится в архиве королевского дворца, причем часть его была передана Кановасом дель Кастильо в архив палаты депутатов. Консервативные взгляды представлены: Federico Suarez, «La crisis politica del Antiguo Regimen en Espana (1800- 1840)», Мадрид, 1958, тогда как примером классической либеральной интерпретации является: Miguel Artola Gallego, «La burguesia revolucionaria (1808-1874)», Мадрид, 1976. Марксистская точка зрения представлена следующей рабо- той: Josep Fontana i Lazaro, «La crisis del Antiguo Regimen 1808-1833», Барселона, 1979. Детство и юность Фердинанда VII описал врач Miguel Izquierdo, в «Antecedentes у comienzos del reinado de Fernando VII», Мадрид, 1969. Первому, краткому правле- нию Фердинанда VII посвящена: Angel Martinez de Velasco, «La formacion de la Junta Central», Памплона, 1972. Из- за гражданской войны и либеральной революции 1820 г. историография немилосердно обошлась с абсолютистским шестилетием. Основная книга по трехлетию: Blanca Esther Buldain Jaca, «Regimen politico у preparacion de Cortes en 1820», Мадрид, 1988. Вторая французская интервенция рас- сматривается в: Rafael Sanchez Mantero, «Los Cien Mil Hijos 491
Приложения de San Luis у las felaciones franco-espanolas», Севилья, 1981. Вопрос о престолонаследии превосходно отображен: .Frederico Suarez, «Los sucesos de La Granja», Мадрид, 1953. Изабелла II (M. Баумейстпер) Из не слишком большого числа опубликованных свиде- тельств современников особенно ценны работы двух высо- копоставленных представителей изабеллинского режима: маркиза Мирафлореса (Miraflores) (Manuel Pando Fernandez de Pinedo), влиятельного умеренного и многолетнего совет- ника Изабеллы: «Memorias del reinado de Isabel II», в 3 т., Мадрид, 1964 (1843-73), а также генерала Fernando Fernandeza de Cordoba (маркиза Mendigorria), «Mis memorias intimas», в 2 т., Мадрид, 1966 (1886). Собрание международных договоров испанской короны с 1842 г. со- держится в: «Documentos internacionales del reinado de ЭоФа Isabel II desde 1842 a 1868», Мадрид, 1869. Кроме того, цитаты приводятся из: Carl Schurz, «Lebenserinnerungen», в 2 т., Берлин, 1906/7. Биография Изабеллы, удовлетворяющая научным кри- териям, отсутствует. Имеющиеся жизнеописания — анек- дотического характера и рассказывают, зачастую довольно слащаво, об Изабелле в кругу семьи, придворных и постоян- но изменяющемся политическом руководстве. При этом со- вершенно не попадают в поле зрения социально-экономиче- ская реальность испытавшей глубокие потрясения страны и культурная ситуация, не обсуждаются такие принципиаль- ные вопросы: политическая роль Изабеллы или причины по- тери законности ее правления. Типичным образцом подоб- ных изображений является: Ottilie Gertrude Boetzkes, «The little Queen. Isabel II of Spain», Нью-Йорк, 1966; с претен- зией на близость к источникам: Carmen Llorca, «Isabel II у su tiempo», 3-е изд., переработанное и дополненное, Мад- рид, 1984 (1-е изд. появилось в пятидесятых годах), где сделана попытка защитить трогательные чувства и любов- 492
Ъиб биография ную жизнь Изабеллы, пи информативности рядом с ней мож- но поставить более раннюю биографию: Pierre de Luz (псев- доним Pierre Henry de La Blanchetai), «Isabel II, reina de Espana (1830-1904)», Барселона, 1973 (фр. оригинал, 1934). Важными работами по тому времени, затрагивающими также эпоху Изабеллы, являются: Raymond Carr, «Espana 1808-1975», Барселона, 1985 (англ, оригинал, 1966); Miguel Artola, «La burguesia revolucionaria (1808-1874)», Мадрид, 1973 (многочисленные переиздания) (= «Historia de Espafia Alfaguara»; t. 5); Gabriel Tortella Casares, в т. ч. «Revolution burguesa, oligarquiay constitucionalismo (1834-1923)», Бар- селона, 1981 (иначе) (= «Historia de Espana», под ред. Manuel Turion de Lara; t. 7); Jose Maria Jover Zamora, в т. ч. «La era isabelina у el sexenio democratico (1834-1874)», Мадрид, 1981 (= «Historia de Espana», осн. Ramon Menendez Pidal, t. 34) (с важным вводным очерком об основных чер- тах эпохи, написанным J. М. Jover, с. XI-CLXVII). Отдельные фазы изабеллинского времени рассматрива- ют: Carlos Marichal, «Spain (1834-1844). A New Society», Лондон, 1977 (на испанском языке, слегка переработано, под названием: «La revolution liberal у los primeros partidos politicos en Espana», Мадрид, 1980; Jose Luis Cornelias, «Los moderados en el poder 1844—1854», Мадрид, 1970; Jesus Pabon у Suarez de Urbina, «Narvaez у su ероса», Мадрид, 1983; Nelson Duran de la Rua, «La Union Liberal у la modernization de la Espana isabelina 1854-1868: una convivcncia frustrada, 1854-1868», Мадрид, 1979; Rafael Olivar Bertrand, «Asi cayo Isabel И», Барселона, 1955. Клас- сической работой по политическим идеям Moderados явля- ется: Luis Diez del Corral, «Doktrinarer Liberalismus», Ней- вид, 1966; о теории и практике парламентаризма ср.: Dieter Nohlen, «Spanischer Parlamentarismus im 19 Jahhundert. Regimen parlamentario und parlamentarische Regierung», Мей- зенхейм, 1969, а также: Juan Ignacio Marcuello Benedicto, «La practica parlamentaria en el reinado de Isabel II», Мад- рид, 1986; о роли военных cp.: Stanley G. Payne, «Politics and the Military in Modern Spain», Стэнфорд, 1967 (испан- ский перевод 1968); Julio Busquets, «Pronunciamienfos у 493
Приложения golpes de estado en Espana», Барселона, 1982; Carlos Seco Serrano, «Militarismo у civilismo en la Espana contemporanea», Мадрид, 1984; об истории идей ср.: Jose Luis Abelian, «Historia critica del pensamiento espafiol», т 4: «Liberalismo у romanticismo (1808-1874)», Мадрид, 1984; о католиче- ской церкви в государстве и обществе ср.: William J. Callahan, «Church, Politics, and Society in Spain, 1750- 1874», Кембридж, 1984. Амадей I (X.-O. Клейнманн) Источники: «Diariode Sesines», Мадрид, 1870-1873: сте- нографические протоколы заседаний кортесов. — «I Docu- ment! Diplomatic! Italiani», серия II, т. 1-4, сентябрь 1870 г. по июль 1873 г., Рим, 1960-1976: содержат в т. ч. Отчеты дипломатического представителя Италии в Мадриде о вре- мени правления Амадея I. — Antonio Pirala, «Е1 Rey en Madrid у en Provincias», Мадрид, 1971: подробное описа- ние поездки Амадея I по странам Арагонской и Наваррской корон, с любопытными биографическими замечаниями о короле и королеве Марии Виттории. Общие работы: помимо справочников и трудов по общей истории Испании, основными все еще остаются: Wilhelm Lauser, «Geschichte Spaniens von dem Sturz Isabella’s bis zur Thronbesteigung Alfonso’s», в 2 т., Вена, 1877; автор, многие годы являвшийся австрийским корреспондентом в Испании, описывает события «либерального шестилетия» (sexenio liberal) на основании собственных переживаний и современных публикаций в прессе. — Francisco Pi у Margall, «Е1 reinado de Amadeo de Saboya у la Republica de 1873», (первое изд.: Мадрид, 1874; последнее изд.: Мадрид, 1979): смесь мемуарного и историографического жанра, написана с республиканской позиции известным испанским политиком. Jose Berruezo, «La Espana del rey don Amadeo», Бильбао, 1936: популярный, снабженный цитатами из источников и выдержками из литературы сценарий «bienio amadeista». 494
Ъиблиограсриа Биографии: научной биографии Амадея I поныне не су- ществует. Имеющиеся итальянские и испанские жизнеописа- ния, даже те, которые работают с первоисточниками, сплошь рассчитаны на широкую читательскую публику: Umberto Angeli, «Amedeo di Savoia, duca d’Aosta», Прато, 1903. Giovanni Ferreri, «Amedeo di Savoia duca d’Aosta, gia re di Spagna», Турин, 1911. Ana de Sagreda, «Amadeo у Maria Victoria», Пальма-де-Мальорка, 1959. Gigi Esperoni, «Amadeo de Saboya», Барселона, 1989 (итальянский перевод, Милан, 1989). С научным уклоном: граф Romanones, «Amadeo I de Saboya, cl rey efimero, Espana у los origines de la guerra franco- prusiana de 1870», Мадрид, 1935, с перепечаткой 52 дипло- матических депеш из Парижа, Берлина, Лондона и Вены. Альфонс XII (С. Суэйро Соане) Хотя Альфонс XII является интересной фигурой, био- графов у него нашлось довольно мало. Возможно, это свя- зано с краткостью его правления, но также и со все затме- вающим образом Кановаса дель Кастильо, бесспорно, главного героя того времени, личность и политическая дея- тельность которого настолько выдвинули его на первый план, что Альфонс XII поневоле отступил в тень. Имеются любопытные свидетельства и воспоминания современников короля; некоторые из них находились в очень близких с ним отношениях. Основными работами этого рода являются мемуары Эулалии Бурбонской: «Memorias de Dona Eulalia de Borbon, ex infanta de Espana», Барселона, 1932, образованной и хорошо информированной принцессы; ме- муары близкого друга короля, графа Julio Benalua, «Memo- rias», Мадрид, 1924; воспоминания посланника Augusto Conte, «Recuerdos de un diplomatic©», в 3 т., Мадрид, 1908, ведшего переговоры о браке короля с Марией Кристиной; и, наконец, блестящая хроника мадридца, Pedro de Repide, «Alfonso XII. La Restauracion de un trono», Мадрид, 1947. Он считается сыном Изабеллы II, которая посвятила его в 495
Приложения Париже в детали интимнейших сторон личной жизни важ- ных членов королевской фамилии. Имеются различные работы, привлекавшие для портре- та Альфонса XII оригинальные источники. Из старейших по-прежнему представляют интерес творения маркиза Лема (Lerna), «De la revolucion a la Restauracion», в 2 т., Мад- рид, 1927, и «Mis Recuerdos (1880-1901)», Мадрид, 1930, который опирается на дневник полковника Хуана Веласко (Juan Velasco), военного адъютанта Альфонса XII; далее книга врача Мануэля Искьердо Эрнандеса (Manuel Izquierdo Hernandez), «Historia clinica de la Restauracion», Мадрид, 1946, который детально описывает изменение состояния здоровья Альфонса XII, опираясь при этом на медицинские сообщения лечащих врачей из архива королевского дворца. Из числа сообственно биографий короля выделяется: Maximiliano Garcia Venero, «Alfonso XII, el rey sin ventura», Мадрид, 1969. Самой свежей биографией является: Ricardo de la Cierva, «La otra vida de Alfonso XII», Мадрид, 1994, в которой использованы различные архивные источники, в частности, документы из мадридского королевского дворца. Важную информацию о жизни короля можно почерпнуть из биографий важнейших личностей эпохи и лиц, близко сто- явших к Альфонсу XII. Для биографического портрета Аль- фонса как принца и короля незаменима работа: Carmen Llorca, «Isabel II у su tiempo», Мадрид, 1984. Она работала прежде всего с литературными источниками, находящимися в Исто- рической академии в Мадриде. В книге Ana de Sagrera, «Lareina Mercedes», Мадрид, 1951, объединены биографии королевы Мерседес и герцогини Сесто, советницы Марии Кристины, приверженность которой делу революции имела большое значение (ср.: Ana de Sagrera, «Una rusa en Espana», Мадрид, 1990). Книга является важным исследованием, построенным на архивном материале (в т. ч. на архивах семьи Монпансье (Montpensier). Из биографий Марии Кри- стины самой интересной, пожалуй, следует признать напи- санную крупным либеральным политиком Романонесом; ср.: граф Romanoncs, «Dona Maria Cristiana de Habsburgo- Lorena. La dicreta regente de Espana», Мадрид, 1933. 496
Библиография Об эпохе реставрации имеется множество общих работ известных историков. Особо следует выделить следующие работы: Melchor Fernandez Almagro, «Historia politica de la Espana contemporanea», т. 1, Мадрид, 1974; того же авто- ра: «Origenes del regimen constitucional en Espana», Барсе- лона, 1976, и «Canovas, su vida у su politica», Мадрид, 1972. где события правления Альфонса XII изображены с богатым знанием деталей и глубоким анализом; далее рабо- ты: Vincente Palacio Atard, «La Espana del siglo XIX, 1808- 1898», Мадрид, 1981; Jose Maria Jover Zamora, «Е1 Siglo XIX en la historiografia espanola contemporanea (1939-1972)», в: «Е1 siglo XIX en Espana: doce estudios», Барселона, 1974, и того же автора: «La ероса de la Restauracion. Panorama politico-social, 1875-1902», в: «Historia de Espana», под ред. Manuel Tunon de Lara, t. 8, Мадрид, 1981; Jose Varela Ortega, «Los amigos politicos. Partidos, elecciones у caciquismo en la Restauracion (1875-1900)», Мадрид, 1977; и, прежде всего, Manuel Espadas Burgos, «Alfonso XII у los origenes de la Restauracion», Мадрид, 1975. Альфонс XIII (X. M. Марин Арсе) Почти во всех биографиях Альфонса XIII недостаточен элемент исторического анализа, и не достает минимума объективности по отношению к личности того, с кого пыта- ются написать портрет. Все это напоминает простые агио- графии, скорее относящиеся к области беллетристики. Из них заслуживают упоминания лишь те, которые написаны либо особами, тесно контактировавшими с монархом, либо его родственниками, ср.: Eulalia de Borbon, «Memorias», Барселона, 1958, или Пилар Баварская, ср.: Pilar de Baviera/Desmond Chapman-Huston, «Alfonso XIII», Бар- селона, 1959; Jukian Cortes Cavanillas, «La caida de Alfonso XIII. Causas у episodios de una revolucion», Мадрид, 1932; Melchor Almagro San Martin, «Cronica de Alfonso XIII у su linaje», Мадрид, 1946; и того же автора: «Ocaso у fin de un 497
Приложения reinado (Alfonso XIII). Los reyes en destierro», Мадрид, 1947; или Miguel Maura, «Asi cayo Alfonso XIII», Барселона, 1981. Все они содержат ценный материал, поскольку их авторам знакомы жизнь двора и привычки монарха, его характер и семейные, личные отношения. Ср.: также герцог Майга/ Melchor Fernandez Almagro, «Рог que cayo Alfonso XIII. Evolucion у disolucion de los partidos historicos durante su reinado», Мадрид, 1948. С другой стороны, имеются рабо- ты с республиканским уклоном, например: Vicente Blasco Ibanez, «Alphonse XIII demasque. La terreur militariste en Espagne», Париж, 1924; Antinio Ramos Oliveira, «Historia de Espana», Мехико, 1954; Gonzalo Reparaz, «Alfonso XIII у su complices. Memorias de una de sus victimas. En las que se ve todo lo que ha cambiado Espana on veinte anos. 1911— 1931», Мадрид, 1931, и другие. Они исключительно кри- тично относятся к монархии и полны обвинений в адрес Альфонса XIII, по большей части, однако, необоснованных. В шестидесятых годах началось основательное изучение правления Альфонса XIII. Хорошим примером того может служить следующая работа: Jesus Pabon, «СатЬо», в 3 т., Барселона, 1952-1969, и Melchor Fernandez Almagro, «Historia del reinado de Alfonso XIII», Барселона, 1977. Кроме того, появились обширные биографии Альфонса XIII. Сначала этим занялись англо-саксонские биографы, но не достигли сколь-нибудь весомых результатов, поскольку опирались большей частью лишь на очень скудные лите- ратурные источники и практически не использовали уже имеющихся исследований. Наиболее известна следующая биография: Charles Petrie, «Alfonso XIII у su tiempo», Бар- селона, 1967. Основными новейшими общими работами яв- ляются: Raymond Carr, «Espana. 1808-1939», Барселона, 1969, и Carlos Seco Serrano/Javier Tussel, «La Espana de Alfonso XIII. El Estado у la politica (1902-1931)», в 2 т., Мадрид, 1995. Среди важнейших последних монографий на отдельные темы следует упомянуть: Julio Gil Pecharro- man, «Conservadores subversivos. La derecha autoritaria alfonsina (1913-1936)», Мадрид, 1994; Guillermo Cortazar, «Alfonso XIII, hombre de negocios. Persistencia del Antiguo 498
библиография Regimen, modernization economica у crisis politica. 1902- 1931», Мадрид, 1986; Carlos Seco Serrano, «Alfonso XIII у la crisis de la Restauracion», Мадрид, 1979; Javier Tusell, «Radiografia de un golpe de Estado. El ascenso al poder del general Primo de Rivera», Мадрид, 1987, и Jose Maria Marin Arce, «Santiago Alba у la crisis de la Restauracion 1913- 1930», Мадрид, 1990. Хуан Карлос I (В. Л. Бернекер) Все описания испанского переходного периода (Transi- tion) более или менее подробно останавливаются на роли этого короля. Литература на эту тему необозрима. Из но- вейших публикаций ср.: (с обширными библиографически- ми данными) Walther L. Bernecker/Carlos Collado Seidel (отв. ред.), «Spanien nach Franco. Der bbergang von der Diktatur zur Demokratie 1975-1982», Мюнхен, 1993. Рождественские речи коротя (с 1976 по 1995 год) содер- жатся в сборнике: Juan Carlos I, «Con Espana en el corazon», Мадрид, 1995. На обстоятельных беседах с королем осно- вана следующая «авторизированная биография»: Jose Luis de Vilallonga, «Juan Carlos. Die autoriesierte Biographic», Мюнхен, 1993. Между тем большое внимание стали привлекать отец короля, Дон Хуан, и его отношения с Хуаном Карлосом. Дон Хуан предстает как один из руководителей! оппозиции против Франко: Jose Maria Toquero, «Franco у Don Juan. La oposicion monarquica al franquismo», Барселона, 1989; апологистичная работа того же автора: «Don Juan de Borbon, el Rey Padre», Барселона, 1993. Жаждущим власти оппор- тунистом изображен он у Rafael Borras Betriu, «Е1 Rey de los Rojos: Don Juan de Borbon, una figura tergiversada», Барселона, 1996. Как один из трех королевичей, так никог- да не получивших короны, он представлен у Juan Balanso, «Trio de Principes», Барселона, 1995. Роль советника Дона Хуана, Педро Сайнса Родригеса (Pedro Sainz Rodriguez) 499
JI Р“-пожени я сильно выявлена у Luis Maria Anson, «Don Juan», Барсе- лона, 1994. Сфокусированную вокруг супруги Дона Хуана, Марии Бурбон-Орлеаиской семейную историю передаст: Javier Gonzalez de Vega, «Yo, Maria de Borbon», Мадрид, 1996. Анекдотичен, но хорошо информирован в деталях: Ismael Fuente, «Don Juan de Borbon. Hijo de rey, padre de rey, nunca rey», Барселона, 1993. На основе посмертно опуб- ликованных документов Франко построено описание отно- шений между Доном Хуаном и Хуаном Карлосом у Jesus Palacios, «Los papeles secretos de Franco. De las relaciones con Juan Carlos у Don Juan al protaganismo del Opus», Мад- рид, 1996; ср.: Francisco Gonzalez Doria, «Don Juan de Borbon. El padre del rey», Мадрид, 1990, и старую биогра- фию: Victor Salmador, «Don Juan de Borbon», Мадрид, 1976. О королеве Софии ср.: Jose Luis Herrera, «Dona Sofia», Мадрид, 1984; Fra^oise Laot, «Juan Carlos und Sofia», Мюнхен, 1988. Роль генерального секретаря (1978-1990) и соответствен- но главы (1990-1992) Casa del Rey, Сабпно Фернандеса Кампо (Sabino Fernandez Campo), имевшего большое влия- ние на короля, в общих чертах намечена у Manuel Soriano, «Sabino Fernandez Campo. La sombra del Rey», Мадрид, 1995. О детских годах Хуана Карлоса ср.: Juan Antonio Perz Mateos, «La infancia desconocida de un геу», Барселона, 1980; того же автора: «Е1 rey que vino del exilo», Барселона, 1981. Систематизированно о королевской власти на переход- ной фазе ср.: Juan Ferrando Badia, «Teoria de la instauracion monarquica en Espana», Мадрид, 1975; вкладу Хуана Кар- лоса в демократизацию воздает должное: Vicente Palacio Atard, «Juan Carlos I у el advenimiento de la democracia», Мадрид, 1989; завоевание республиканцев на сторону мо- нархии акцентируется: Philippe Nourry, «Juan Carlos, un roi pour les respublicains», Париж, 1986. О положении монарха в конституционной системе ср.: Manuel Fernandez-Fontecha Torres/Alfredo Perez de Arminan у de la Serna, «La Monarquia у la Constitution», Мадрид, 1987. 500
Библиография Огромная роль, которую играет в политическом мышле- нии Хуана Карлоса Латинская Америка, подчеркнута в двух книгах: Julian Marias, «La Corona у la Comunidad Hispanica de Naciones», Мадрид, 1992; Carlos Seco Serrano, «Juan Carlos I, el Rey que reencontro America», Мадрид, 1988. Имеется и несколько автобиографических признаний мо- нарха: Javier Tusell, «Juan Carlos I. La restauracon de la monarquia», Мадрид, 1995, главный акцент в которой сме- щен на отношения между Хуаном Карлосом и Доном Хуа- ном в процессе восстановления монархии. Солидными ис- следованиями биографично-политологической направленно- сти являются следующие книги: Charles Т. Powell, «Е1 piloto del cambio. El Rey, la monarquia у la transicion a la democracia», Барселона, 1991; того же автора: «Juan Carlos. Un Rey para la democracia», Барселона, 1995; того же авто- ра: «Juan Carlos of Spain. Self-Made Monarch», Лондон, 1996. Менее политическим, чем анекдотически-биографическим, является повествовательное описание: Jaime Penafiel, «Dios salve ... tambien al Rey! El retrato mas intimo de don Juan Carlos», Мадрид, 1996. В повествовательном жанре также написана работа: Maria Merida, «Un rey sin corte», Барсе- лона, 1993, и Pilar Cernuda и др., «Todo un Rey», Мадрид, 1981. Оценка ведущими политиками и учеными короля и мо- нархии в Испании содержится в книге: Tom Burns, «Соп- versaciones sobre el Rey», Мадрид, 1995.
ОБ АВТОРАХ Баумейстер, Мартин, род. 1958 г., изучение исто- рии, германистики и испанистики, научный ассистент в университете Гумбольта, Берлин. Научная специа- лизация: история Испании и Германии в XIX и XX столетиях. Публикации (в т. ч.): «Равенство и католическая от- сталость. Исследования положения католицизма в Гер- мании Вильгельма» (Падерборн, 1987). «Неимущие campesinos. Выживание и сопротивление в Южной Испании 1880-1923» (Берлин, 1994, по-испански, 1997). Бернекер, Вальтер Л., род. 1947 г., изучение ис- тории, германистики и испанистики; защита доктор- ской диссертации в университете Эрлангена-Нюрнбер- га, 1976 г.; член Академического совета в Университе- те Аугсбурга, 1976-1984 гг.; университет Чикаго 1984/85, получение доцентуры, 1986 г.; преподава- тельская деятельность в Иниверситетах Билефельда, Аугсбурга, Питтсбурга, в Ибероамериканском универ- ситете (Мехико), университете Фрибурга (Швейца- рия); 1988-1992 гг. профессор Новейшей всеобщей ис- тории в университете Берна; с 1992 г. заведующий ка- федрой зарубежной науки (ромапоязычные культуры) в университете Эрлангена-Нюрнберга. Ответственный редактор издания серий «Испанские исследования» (Саабрюкен), «Ибероамериканские издания» (Берн/ Франкфурт-на-Майне), а также журналов «Иберо- американский архив» (Берлин/Франкфурт-на-Май- не) и «NOTAS» (Франкфурт-на-Майне). 502
Об авторах Публикации (в т. ч.): «Анархизм и Гражданская война в Испании 1936-1939» (Гамбург, 1978, по-ис- пански, 1988); «История Испании с Гражданской вой- ны» (Мюнхен, 3-е изд., 1997); «Купцы-конкистадо- ры» (Штуттгарт, 1988); «Социальная история Испа- нии в XIX и XX вв.» (Франкфурт-на-Майне, 2-е изд., 1991); «Религия в Испании» (Гютерсло, 1995). В со- авторстве с X. Питшманном: «История Испании с ран- него Нового времени и до современности» (Штуттгарт, 2-е изд. 1997). Колъядо Сейдель, Карлос, род. 1966 г., изучение повой и новейшей истории, политологии, социальной и экономической истории в Людвиг-Максимилианском университете Мюнхена и в университете Комплютанс в Мадриде, кафедра средних веков; научный сотруд- ник Университета Филиппа в Марбурге. Публикации (в т. ч.): «Германско-испанские отно- шения в послевоенное время: проект германской воен- ной помощи в Испании 1960» (Саабрюкен, 1991); (совместно с Вальтером Л. Бернекером, ответственный редактор издания) «Испания после Франко. Переход от диктатуры к демократии 1975-1982» (Мюнхен, 1993); «Американские военные базы в Испании в 1950 гг.», в кн.: Симон Дьюк/Вольфганг Кригер (отв. редакто- ры): «Американские вооруженные силы в Европе. Ран- ние годы, 1945-1970», с. 283-308 (Боулдер, 1993); «Убе- жище для национал-социалистов? Испания, союзники и обращение с германскими агентами 1944-1947» в «Еже- квартальный журнал современной истории», № 1/1995, с. 131-157; в настоящее время работает над исследова- нием германского имущества в Испании 1944-1958. Герреро Латорре, Ана Клара, род. 1957 г., изуче- ние истории в Университете Комплютенсе (Мадрид); 503
Приложения защита докторской диссертации в Universidad Nacional de Educacion a Distancia (Национальном университе- те заочного образования), Мадрид, 1989; профессор Новой истории в Национальном университете заочно- го образования, с 1990 г. Публикации (в т. ч.): «Los viajcros britanicos en Espana en el siglo XVIII», Мадрид, 1990); специали- зация: Испания во BTopoii половине XVIII в. Хозер, Пауль, род. 1947 г., изучение истории, анг- листики и политологии в Мюнхене, государственный экзамен в 1973 г., защита докторской диссертации в 1988 г., свободный историк и переводчик. Публикации (в т. ч.): «Политическая, экономиче- ская и социальная подоплека мюнхенской дневной прессы в период с 1914 по 1934 г.» (Франкфурт-на- Майпе, 1990); «Сочинения на тему истории Веймарс- кой республики»; один из ответственных редакторов: «Немецкие националисты и разрушение Веймарской республики. Из дневника Рейихольда Кваатца» (Мюн- хен, 1989 [1990]); перевод книги Хуана Пабло Фузи (Juan Pablo Fusi) «Франко. Испания периода дикта- туры 1936-1975» (Мюнхен, 1992). Калнейн, Альбрехт, граф, род. 1962 г., изучение истории, романистики и германистики в Граце, Фрей- бурге/Брейсгау и Мадриде, защита докторской дис- сертации в 1991 г. Профессиональная деятельность — в Тюрингском земельном правительстве по европей- ской культурной политике, проживает в Эрфурте. Публикации (в т. ч.): «Регентство в Испании, 1665- 1677. Ослабление королевской власти и политические альтернативы» (Саабрюкен, 1992); «Eruditos de Aragon у D. Juan Jose de Austria. Aspectos de la relacion de Aragon con el Gobicrno central» в «Jeronimo Zurita» 504
Об авторах (Сарагоса) 59-60 (1989), с. 39-56; «Raices comunes — Los comienzos de la Casa de Austria en «Mitteleuropa» у Espana» в «Pedralbes» (Барселона) 15 (1995). Клейнманн, Ганс Отто, род. 1937 г., доктор фи- лософии, внештатный профессор Новой истории в уни- верситете Кельна со специализацией по Испании и Франции; с 1982 г. научный сотрудник зарегистриро- ванного общества Фонд Конрада Аденауэра. Публикации (в т. ч.): составитель сб. «Донесения дипломатического представителя венского двора из Испании во время правления Карла III и Карла IV» (1970 и след.). Колер, Альфред, род. 1943 г., профессор Новой ис- тории в Институте истории при Венском университете. Публикации (в т. ч.): «Антигабсбургская политика в эпоху Карла V: оппозиция имперских сословий про- тив избрания Фердинанда I королем Священной Рим- ской империи и против признания его королевского достоинства (1524-1534)» (Геттинген, 1982); «Импе- рия в борьбе за гегемонию в Европе: 1521-1648» (Мюн- хен, 1990); (ответственный редактор): «Источники к истории Карла V» (Дармштадт, 1990); (ответствен- ный редактор): «Испания — Австрия: Католические короли, Максимилиан I и первые шаги Casa de Austria в Испании»; «Акты исторических переговоров», Инн- сбрук, июль 1992 г. (Мюнхен, 1993). Ответственный редактор издания «Венские вопросы истории Нового времени» и «Исследования по истории и культуре ибе- рийских и иберийско-американских стран». Крамер, Фердинанд, род. 1960 г., изучение исто- рии, политологии, народного хозяйства и романисти- ки в университетах Аугсбурга, Мюнхена, Саламанки 505
Приложения (Испания), в Американском университете (Вашинг- тон, округ Колумбия, США); защита докторской дис- сертации в 1988 г.; с 1996 г. профессор краеведения в Католическом университете Эйхштетта; специализа- ция: краеведение и история раннего Нового времени. Марин Арсе, Хосе Мария, род. 1953 г., изучение новой и новейшей истории; защита докторской диссер- тации в Национальном университете заочного образо- вания, Мадрид; научный сотрудник в Национальном университете заочного образования, Мадрид; препо- давательская деятельность в Институте политических исследований в Париже; сотрудник исследовательских проектов в университетах Парижа и Болоньи. Публикации (в т. ч.): «Е1 liberalismo en la del sistema parlamentario espanol (1913-1930)»; «Santiago Alba у la crisis de la Restauracion» (Мадрид, 1990). Мауэрер, Эстебан, род. 1964 г., изучение истории и политологии в Мюнхенском университете; 1990- 1993 гг. научный помощник исторического семинара; в настоящее время научный сотрудник проекта исто- рии права XIX в. в Байройтском университете; рабо- тает над диссертацией о правящем слое высшей арис- тократии в Старой империи (XVII-XVIII вв.) на при- мере графов/князей Фюрстенберга. Мартинес де Веласко, Анхель, род. 1942 г., защи- та докторской диссертации в Наваррском университе- те; стипендиат фонда для иностранцев Берлинского и Мюнхенского университетов; приглашенный профес- сор в университетах Коста-Рики и Пуэрто-Рико; про- фессор Новой истории в Национальном университете заочного образования, Мадрид. Публикации: о Фердинанде VII, информатике и ис- тории. 506
Об авторах Панцер, Марита А., род. 1949 г., изучение исто- рии, германистики и географии в Мюнхене; защита докторской диссертации в 1981 г.; преподавание в уни- верситетах Мюнхена и Регенсбурга, свободная пуб- лицистка. Деятельность в сфере женских исследова- ний, образования и политики. Многочисленные публикации, выставки и доклады на темы женской и общественной истории; последняя: «Барбара Бломберг (1527-1597), дочь мещанина и возлюбленная императора» (Регенсбург, 1995). Пипер, Рената, род. 1956 г., профессиональное об- разование: экономист по сбыту и снабжению; изуче- ние истории, испанистики и политической экономии в Кельне и Севилье; магистр в 1983 г.; диплом в 1984 г.; защита докторской диссертации в 1987 г.; получение доцентуры в 1994 г.; преподавательская деятельность в университетах Гамбурга, Берлина, Бордо, Билефель- да. Приват-доцент в Гамбургском университете. Публикации (в т. ч.): «Ценовая революция в Ис- пании (1500-1640). Новейшие результаты исследова- ний» (Штутгарт, 1985, на испанском, 1987); «Испан- ские королевские финансы во второй половине XVIII в. (1753-1788). Экономические и социальные послед- ствия» (Штутгарт, 1988, на испанском, 1992); «Ифор- мационные связи с Новым Светом. Америка в комму- никационной сети Габсбургской империи, 1493-1598» (в печати); одна из ответственных редакторов «Аль- манаха истории государства, экономики и общества Латинской Америки». Питшмани, Хорст, род. 1940 г., изучение романи- стики, истории и педагогики в Кельне, Мехико и Се- вилье; защита докторской диссертации в Кельнском 507
Приложения университете в 1969 г.; научный сотрудник в Кельн- ском университете; получение доцентуры по средне- вековой и Новой истории в 1977 г.; 1985-1988 гг. профессор, с 1988 г. заведующий кафедрой Латиноа- мериканской истории в Гамбургском университете; 1993-1996 гг. президент Объединения европейских уче- ных-латиноамериканистов; ординарный член научного общества Иоахима Юнгиуса (Гамбург); член-коррес- пондент национальных исторических академий Арген- тины, Чили и Мексики. Публикации (в т. ч.): «Введение системы интендан- тов в Новой Испании в рамках общей реформы адми- нистрации испанской монархии в XVIII в» (Кельн, 1972); «Государство и государственное развитие в на- чале испанской колонизации Америки» (Мюнстер, 1980); в соавторстве с В. Бернекером; «История Ис- пании», 2-е доп. изд., Штуттгарт, 1997; (Отв. ред.) «Справочник по истории Латинской Америки», т. 1: «Центральная, Южная Америка и Карибы до 1760 г.», Штуттгарт, 1994; издатель и ответственный редактор «Альманаха истории государства, экономики и обще- ства Латинской Америки». Шмидт, Пеер, род. 1958 г., изучение истории, по- литологии и романистики в Эрлангене-Нюрнберге, Кельне, Севилье и Гамбурге; защита докторской дис- сертации в Гамбургском университете в 1989 г. При- ват-доцент в Эйхштаттском католическом универси- тете. Публикации: по вопросам латиноамериканской и ис- панской истории, в частности: «Приватизация владе- ний «мертвой руки». Секуляризация при короле Кар- ле IV в Андалусии (1798-1808)» (Штуттгарт, 1990); «Аграрная политика в Испании и Латинской Америке в XVI в.» в «Periplus, 1992. Ежегодник пеевропейс- 508
Об авторах. кой истории», с. 15-39; «Испанская мировая держава в пропаганде Тридцатилетней войны» (в печати). Суэйро Соане, Сусана, род. 1958 г., изучение Но- вой и Новейшей истории в Universidad Autonoma (Мадрид); защита докторской диссертации в Нацио- нальном университете заочного образования, Мадрид, 1991 г.; архивариус и библиотекарь в Hemeroteca Municipal de Madrid (отдела периодики городской библиотеки), в 1984-1990 гг.; с 1993 г. профессор в Национальном университете заочного образования. Публикации (в т. ч.): «Espana en cl Mediterraneo. Primo de Rivera у la «cuestion marroqui» (1923-1930)» (Мадрид, 1992); специализация: испанская внешняя политика в первой трети XX в.; испанская колони- альная политика в Северной Африке.
Серия «Исторические силуэты» Под редакцией В.Л. Бернекера, Карлоса Кольядо Сейделя и Пауля Хозера Испанские короли 18 исторических портретов от средних веков до современности Редактор: Батманова Н. Корректор: Лазарева Т. Художник: Каштанов С. Компьютерный дизайн: Петров А. Лицензия ЛР № 065194 от 2 июня 1997 г. Сдано в набор 9.05.98 г. Подписано в печать 23.07.98 г. Формат 84х1081/32. Бумага офсетная. Гарнитура Петербург. Тираж 5000. Заказ № 177 Издательство «ФЕНИКС» 344007, г. Ростов н/Д, пер. Соборный, 17 Отпечатано с готовых диапозитивов в ЗАО «Книга» 344019, г. Ростов-на-Дону, ул. Советская, 57.
еникс Торгово-издательская фирма Приглашаем к сотрудничеству авторов НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОЙ И НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ОБЛАСТИ: - СОЦИАЛЬНЫХ U&3 И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК - ЮРИСПРУДЕНЦИИ - МЕДИЦИНЫ О - ПРОГРАММИРОВАНИЯ И ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ Все финансовые затраты Берем на СЕБЯ, высокие гонорары выплачиваем согласно договорам Рукописи не рецензируются и не возвращаются Наш адрес: 344007, г. Ростов-на-Дону, пер. Соборный, 17 Тел.: (8632) 62-51-94
(феникс JP Торгово-издательская фирма у Оптовая и розничная торговля книжной продукцией Издание книг и финансирование издательской деятельности своих партнеров Быстрообновляемый разнообразный ассортимент Своевременная доставка книг контейнерами и автотранспортом в любую точку России S Разумные цены Надежность, качество, оперативность Наш адрес: 344007, г. Ростов-на-Дону, пер. Соборный, 17 Тел.: (8632) 62-55-27, 62-47-07 Факс: 62-38-11

5222 Широкая и далеко не поверхностная панорама испанской истории в лице ее знаменитых королей увлекает и заставляет задуматься над единством и непрерывностью исторического процесса — от сред- невековья до наших дней. Жанр исторической биографии позволит любо- знательному читателю разобраться в хитросплете- ниях европейской политики, которая имела влия- ние и на жизнь России. ISBN 5-222-00028-1 000281