Author: Козин В.П.
Tags: политика политические науки противоракетная оборона эволюция обороны сша
ISBN: 978-5-91862-020-5
Year: 2013
Text
РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Редакционный совет книжной серии РИСИ
Л.П. Решетников (председатель)
Т.С. Волженина (секретарь)
Л.М. Воробьёва
А.В. Глазова
Д.Н. Лыжин
М.Б. Смолин (зам. председателя)
С.А. Таразевич
РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Книжная серия РИСИ
Т.С. Гузенкова. Антропология власти. Юлия Тимошенко. 2010
Л.М. Воробьёва. История Латвии от Российской империи
к СССР. 2011
А.А. Кострюков. Архиепископ Серафим (Соболев): жизнь,
служение, идеология. 2011
П.П. Цветков. Исламизм. Книга 1-2. 2011
С.В. Волков. Генералы и штаб-офицеры русской армии.
Опыт мартиролога. Книга 1-2. 2012
Л.П. Решетников. Русский Лемнос. 2012
Л.А. Тихомиров. Христианское государство и внешняя политика.
2012
П.В. Мультатули. Внешняя политика Императора Николая II.
(1894-1917). 2012
Н.В. Бондарев. Загадка Тито. Московские годы Иосипа Броза.
(1935-1937 гг.). 2012
А.Н. Боханов. Российская Империя. Образ и смысл. 2012
В.Д. Катков. Христианство и государственность. 2013
И.С. Бердников. Церковь и Империя. История Православной
симфонии отношений. 2013
РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В.П. Козин
ЭВОЛЮЦИЯ
ПРОТИВОРАКЕТНОЙ
ОБОРОНЫ США
И ПОЗИЦИЯ РОССИИ
(1945-2013)
Москва
2013
ББК 66 (2Рос)
К 59
Составитель серии М.Б. СМОЛИН
К 59 Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны США и позиция
России (1945-2013) / М.: Российский Институт стратегических
исследований. — 2013. — 384 с.
ISBN 978-5-91862-020-5
В монографии на основе глубокого анализа рассматривается концеп-
туальное и практическое развитие системы противоракетной обороны
Соединенных Штатов в исторической ретроспективе — за весь послево-
енный период вплоть до апреля 2013 года. На конкретных примерах и
фактах показана инициативная роль Вашингтона в реализации проекта
создания эшелонированной противоракетной структуры, в том числе в
отдельных регионах и в глобальном масштабе в целом.
Особое внимание уделяется на оценке перспектив создания системы
ПРО при президенте Бараке Обаме, а также установлению органической
связи между противоракетной инфраструктурой США и НАТО и их ядер-
ными и обычными вооружениями.
Подробно изложена деятельность Советского Союза и, главным
образом, Российской Федерации, направленная на решение противора-
кетной проблемы на основе принципов равенства и одинаковой безопас-
ности, а также в увязке с сокращениями стратегических и тактических
ядерных вооружений.
Монография предназначена для широкого круга читателей, занимаю-
щихся противоракетной проблематикой, а также проблемами российско-
американских и российско-натовских отношений.
© Козин В.П., 2013
© Бикашов Д.Е., оформление, 2013
© Российский институт стратегических
исследований, 2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
Список сокращений 7
Предисловие 9
Введение 15
Глава I. ОТ НАЦИОНАЛЬНОЙ К ГЛОБАЛЬНОЙ
ПРО США
1. Развитие системы ПРО в 1945-2002 годы 17
2. ПРО США при администрации Джорджа Буша-младшего 50
3. «Поэтапный адаптивный подход» Барака Обамы 64
4. Итоги осуществления первого этапа ЕПАП 78
Глава II. ПРОЦЕСС СОЗДАНИЯ
ЭШЕЛОНИРОВАННОЙ ПРО
1. «Иджис» — основа инфраструктуры ПРО США 104
2. Совершенствование системы ПРО НАТО 125
3. Последствия создания «чикагской триады» 143
4. О развитии системы ПРО США в АТР и Азии 178
Глава III. КЛЮЧЕВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПОЗИЦИИ
РОССИИ
1. Последовательность позиции Москвы (1991-2009 годы) 204
2. Ответные меры России в 2009-2013 годы 228
3. Особенности «секторального подхода» России 245
4. Проблема гарантий «ненаправленности» ПРО 253
5
Глава IV. РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ:
ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
1. Итоги Московской конференции по ПРО 270
2. Критика «компромиссных» предложений по ПРО 291
3. Дополнительные предложения по решению проблемы 326
Заключение 340
Приложение 345
Список источников и литературы 373
Об авторе 382
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АПРО США - Агентство по противоракетной обороне США
БИУС - боевая информационно-управляющая система
БР - баллистическая ракета
БРПЛ - баллистическая ракета подводных лодок
ВВБ - военно-воздушная база
ВМБ - военно-морская база
ДВЗЯИ - Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний
ДНЯО - Договор о нераспространении ядерного оружия
ЕПАП - Европейский поэтапный адаптивный подход
КРВБ - крылатая ракета воздушного базирования
КРМБ - крылатая ракета морского базирования
МБР - межконтинентальная баллистическая ракета
НАТО - Организация Североатлантического договора
НИОКР - научно-исследовательские и опытно-конструкторские
разработки
НПО - неправительственная организация
НПРО - национальная система противоракетной обороны
ОМП - оружие массового поражения
ПВО - противовоздушная оборона
ПГРК - передвижной грунтовой ракетный комплекс
ПРО - противоракетная оборона
ПРО ТВД - противоракетная оборона театра военных действий
ПУ - пусковая установка
РГЧ ИН - разделяющаяся головная часть индивидуального наведения
РЛС - радиолокационная станция
РСМД - ракеты средней и меньшей дальности
СНВ - стратегические наступательные вооружения
СОВ - стратегические оборонительные вооружения
СОИ - Стратегическая оборонная инициатива
СПРН - система предупреждения о ракетном нападении
СЯС - стратегические ядерные силы
7
ТВД - театр военных действий
ТЯО - тактическое ядерное оружие
BMD - Ballistic Missile Defense
EPAA - European Phased Adaptive Approach
MDA - Missile Defense Agency
NMD - National Missile Defense
THAAD - Theater High Altitude Area Defense
РАС - Patriot Advanced Capability
ПРЕДИСЛОВИЕ
История разработки и развертывания противоракетных средств
США, которые стали «первопроходцем» в этой области, уже насчиты-
вает более 60 лет.
Развернувшаяся в американском руководстве на заре развития и
практического применения противоракетных технологий оживленная
дискуссия об ударно-боевых элементах перехвата баллистических ра-
кет была весьма драматичной и напряженной. Главным камнем пре-
ткновения стала дилемма: будет ли такая система эффективной или
нет, сможет ли она перехватывать и уничтожить все запущенные в
сторону американского континента ракеты, не приведет ли создание
подобной противоракетной инфраструктуры к гонке ракетно-ядерных
вооружений между государствами, обладающими ядерными арсенала-
ми, а также к созданию ими собственных противоракетных средств?
В 70-ые годы прошлого века победу в борьбе идей и концепций
в Соединенных Штатах в сфере обеспечения защиты от баллистиче-
ских ракет одержали сторонники проведения более взвешенного кур-
са, выступавшие за развертывание ограниченной системы перехвата
таких ракет и в масштабах, которые не провоцировали бы на ответные
действия главного конкурента США — Советский Союз. В этих усло-
виях Вашингтон стал инициатором заключения в 1972 году Договора
по ПРО с Москвой, которая, признавая необходимость поддержания
баланса между стратегическими наступательными вооружениями и
стратегическими оборонительными системами, согласилась на их од-
новременное ограничение в количественном и качественном отноше-
ниях. Примечательно, что такая договоренность между двумя ведущи-
ми великими державами была достигнута в годы «холодной войны»,
отличавшихся нестабильностью и подозрительностью, а иногда приоб-
ретавших и драматическую остроту.
Парадокс, связанный с развитием противоракетной обороны в
США уже в двухтысячные годы, заключается в том, что после окон-
9
Предисловие
чания периода блокового противостояния в американской элите обо-
значилась другая, диаметрально противоположная тенденция, когда
при разработке новых концепций создания «противоракетного щита»
верх взяли сторонники взлома глобального стратегического равнове-
сия. Эти силы, тесно связанные с военно-промышленным комплексом,
предприняли попытку разорвать органическую связь между стратеги-
ческими наступательными и стратегическими оборонительными воо-
ружениями и стали все активнее ратовать за выход из Договора по
ПРО, который прежде военно-политическое руководство США везде
и всюду квалифицировало как «краеугольный камень стратегической
стабильности в мире». Такой замысел Вашингтону удалось осуще-
ствить в июне 2002 года, когда он в одностороннем порядке и без
веских причин вышел из этого договорного акта и приступил к бес-
контрольному наращиванию противоракетных систем различных
модификаций — сначала на национальном, затем на региональном,
а впоследствии на глобальном уровнях.
В последние годы самым дестабилизирующим проектом в этом
плане стала концепция «Европейский поэтапный адаптивный подход»
к развертыванию системы перехвата баллистических ракет, объявлен-
ная 17 сентября 2009 года в зале дипломатических приемов Белого
дома президентом Бараком Обамой. Предложенный им амбициозный
график размещения средств ПРО, рассчитанный до 2020 года, а по пла-
ну «реструктуризации» всей системы до 2022 года, по своему размаху
и военно-стратегическим последствиям превзошел все предыдущие
концепции американского «противоракетного щита», которые были
разработаны и осуществлены прежними администрациями.
Первоначальные итоги такого шага хорошо известны. США, их со-
ратники по трансатлантическому военному союзу, а также некоторые
«привилегированные» государства-партнеры, не входящие в альянс,
уже создали широко разветвленную территориальную и экстерритори-
альную инфраструктуру ПРО. В частности, в период 2011-2013 годов
Пентагон осуществил развертывание на постоянной основе ударно-
боевых систем ПРО морского базирования, которые составят костяк
их глобальной противоракетной системы, создал межконтиненталь-
ную сеть информационно-разведывательных средств и новых специа-
лизированных многонациональных командно-штабных органов, уже
10
Предисловие
протестировавших каналы оперативного взаимодействия между со-
бой в режиме реального времени. В этот период под развертывание
компонентов ПРО была подведена международно-правовая база в ви-
де соглашений, заключенных с четырьмя партнерами Вашингтона по
реализации его долговременной противоракетной стратегии — Испа-
нией, Польшей, Нидерландами и Турцией.
Вступивший во второй срок своего президентства Барак Обама ос-
тавил без изменений свое ранее данное американскому Конгрессу обе-
щание не сокращать четырехэтапную противоракетную программу ни
в количественном, ни в качественном отношениях. Появились даже
первые признаки ее продолжения и после 2022 года. Принципиально
важно, что нынешняя администрация США не урезала ни одной про-
тиворакетной программы и их финансирование, ни объемы производ-
ства высокоскоростных ракет-перехватчиков повышенной дальности,
ни планы их развертывания в ключевых регионах земного шара.
Анализу всех этих вопросов с точки зрения национальных инте-
ресов Российской Федерации, а также необходимости поддержания
глобальной стратегической стабильности на основе баланса между
стратегическими наступательными и оборонительными вооружения-
ми ведущих ядерных и «противоракетных» держав и посвящена пред-
лагаемая монография.
Ее автор член-корреспондент Российской академии естественных
наук, член Экспертного совета Межведомственной рабочей группы
при Администрации Президента Российской Федерации по взаимодей-
ствию с НАТО в сфере ПРО и активный участник дискуссии на эту
тему, ведущейся в российском научно-исследовательском сообществе,
сделал акцент на выявлении и изучении военно-политических, финан-
сово-экономических и дипломатических аспектов ныне создаваемой,
а также перспективной глобальной системы ПРО США и НАТО. Он
подробно и на основе многочисленных примеров показал эволюцию
развития такой системы и опасность ее бесконтрольного развития для
национальных оборонных интересов нашей страны, а также для регио-
нальной и международной безопасности в целом.
В книге обстоятельно исследуются американские и общенатовские
программы разработки, создания и развертывания противоракетных
средств в широкой исторической ретроспективе, но с повышенным
11
Предисловие
упором на современный этап их реализации при администрациях
Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы — вплоть до конца 2012 го-
да. Монография имеет солидную документальную базу, в ней исполь-
зован широкий круг источников, появившихся в последнее время, в
основном зарубежных. Она снабжена наглядным иллюстративным ма-
териалом. Значительное внимание в книге уделено критическому ана-
лизу различных «компромиссных» предложений западных и рос-
сийских политологов, нередко направленных на урегулирование
противоракетной проблемы в интересах стран НАТО.
В монографии подробно изложена позиция по проблеме ПРО —
сначала СССР, а затем и Российской Федерации. Автор аргументиро-
вано защищает национальный подход нашей страны, обоснованно
считая, что создание эшелонированного «противоракетного щита» ве-
дущих стран НАТО во главе с США в непосредственной близости от
российских рубежей представляет повышенную угрозу безопасности
стратегическим ядерным силам нашей страны, а также дестабилизиру-
ет глобальную военно-стратегическую ситуацию в целом.
Такая угроза возрастет в еще большей степени после принятия
саммитом стран-участниц Североатлантического союза в Чикаго (май
2012 года) решения о создании принципиально новой комбинирован-
ной «чикагской триады», в которой стратегические и тактические ра-
кетно-ядерные вооружения, а также силы общего назначения альянса
в оперативном и стратегическом плане объединены с их противора-
кетными системами в качестве единого, синхронно действующего ме-
ханизма. Данное обстоятельство усугубляется тем, что Соединенные
Штаты постоянно совершенствуют свои стратегические и тактические
ядерные вооружения, которые составляют основу их стратегии насту-
пательного ядерного сдерживания и по-прежнему являются главным
средством нанесения первого «упреждающего и превентивного» ядер-
ного удара. Отмеченная угроза приобретет более широкие параметры
и по мере наращивания возможностей перехвата баллистических ра-
кет силами ПРО путем повышения точности наведения, дальности и
скорости полета ракет-перехватчиков государств альянса, а также в ре-
зультате увеличения ими производства таких противоракет.
Концепция построения американской противоракетной системы
носит глобальный характер, а ее развернутые ударно-боевые компо-
12
Предисловие
ненты уже сегодня имеют потенциал перехвата российских ракет и
представляют угрозу для российских сил ядерного сдерживания. По-
стоянно наращиваемая информационная подсистема американской ин-
фраструктуры ПРО обеспечивает охват всей российской территории, а
комплексное использование ее различных информационно-разведыва-
тельных средств существенно повышает эффективность такой инфра-
структуры в целом.
Необходимо также принять во внимание, что американский «по-
этапный адаптивный поход», «план действий НАТО по противоракет-
ной обороне» и «правила применения силы в сфере ПРО», то есть
инструкция альянса о порядке и способах использования ударных
противоракетных средств — все эти документы разрабатывались и
принимались без российского участия.
Таким образом, как можно судить по практическим делам Соеди-
ненных Штатов и их ближайших союзников по НАТО в сфере развер-
тывания глобальной системы ПРО, в ближайшие годы может произой-
ти дальнейшая консолидация их усилий на указанном направлении.
Это позволит Пентагону прикрывать мощным «противоракетным
зонтиком» значительные пространства в Европе и вокруг нее, в Ази-
атско-Тихоокеанском регионе и зоне Персидского залива, на Ближнем
и Среднем Востоке, а также собственные ракетно-ядерные средства,
заблаговременно сосредоточенные на «передовых рубежах».
В конце 2012 года исполнилось пятьдесят лет со времени Кариб-
ского кризиса, инициированного односторонним размещением аме-
риканских ракетно-ядерных средств в Италии и Турции с мощными
ядерными боезарядами, нацеленными на СССР. Не исключено, что
если не будет найдено взаимоприемлемое решение противоракет-
ной проблемы между государствами-участниками «ядерной пятер-
ки», имеющими национальные противоракетные системы, то впол-
не может разразиться очередной подобный по своим последствиям
кризис, но уже «противоракетный». Он может вызвать реальное
осложнение международной обстановки, снижение уровня доверия
между великими державами, торможение процесса сокращения ра-
кетно-ядерных вооружений, эрозию стратегической стабильности
и одновременно соревнование между ракетно-ядерными и противо-
ракетными вооружениями.
13
Предисловие
С точки зрения национальной безопасности Россия не может иг-
норировать столь важные обстоятельства стратегического характера.
Поэтому, общенациональная позиция Российской Федерации по про-
блеме ПРО выстраивается на основе двух ключевых принципов: аме-
рикано-натовская противоракетная система не должна наносить ущер-
ба безопасности нашего государства, а возможное участие российской
стороны в создании совместной или «кооперативной» системы пере-
хвата баллистических ракет с Соединенными Штатами и трансатлан-
тическим альянсом должно обязательно осуществляться на основе
принципа равенства и одинаковой безопасности сторон, не провоци-
руя при этом гонку противоракетных и иных видов вооружений, не
подрывая безопасность союзников и партнеров нашей страны.
Но если события будут развиваться в ином направлении, то Россия
будет обязана проявлять повышенную заботу о своей национальной
безопасности в качественно новых военно-стратегических условиях.
Как известно, российское военно-политическое руководство уже бы-
ло вынуждено огласить список возможных военно-технических мер в
ответ на продолжающееся наращивание американо-натовского проти-
воракетного потенциала «передового базирования» у российских рубе-
жей. Очевидно, такой ответ должен быть усилен по мере дальнейшего
продвижения противоракетной сети ведущих стран Запада в направле-
нии нашей страны с целью подрыва обороноспособности Российской
Федерации и взлома региональной и международной стабильности.
Разумеется, есть и другой путь решения противоракетной проблемы,
который не вызовет осложнения отношений России с США и НАТО.
Это — их полный отказ от реализации всех остальных трех этапов про-
граммы ЕвроПРО и создание совместной с нашей страной ограничен-
ной по масштабам противоракетной системы, не дестабилизирующей
международную обстановку и не подрывающей национальную безо-
пасность каких бы то ни было государств мира.
Директор
Российского института стратегических исследований,
кандидат исторических наук, генерал-лейтенант
Л. Решетников
14
ВВЕДЕНИЕ
Инициировав впервые в мире в конце 40-ых годов прошлого
века создание противоракетных систем, все без исключения ад-
министрации США независимо от их политической ориентации
постепенно и целенаправленно наращивали информационно-раз-
ведывательный и ударно-боевой потенциал указанных видов обо-
ронительный вооружений.
Если на начальном этапе развертывания этой системы (1945-2002 годы)
американские президенты ставили перед военно-промышленным комплек-
сом и военным руководством страны задачу развертывания инфраструк-
туры ПРО только на ее континентальной части, причем, в ограниченных
масштабах, и в основном в качестве средства защиты от баллистических ра-
кет ключевых объектов военной и гражданской инфраструктуры, то с при-
ходом к власти администрации Джорджа Буша-младшего (занимал долж-
ность президента в 2001-2009 годы) обозначилась устойчивая тенденция к
размещению ее элементов за пределами страны. В функциональном плане
была одновременно дана установка на защиту от баллистических ракет не
только американских вооруженных сил, но и вооруженных сил всех осталь-
ных стран-членов НАТО, а также их гражданского населения и вообще тер-
ритории всех государств, входящих в Североатлантический союз.
В сфере противоракетной обороны президент США Барак Обама
пошел дальше всех своих предшественников, провозгласив в сентяб-
ре 2009 года запуск принципиально новой программы развертывания
американской системы ПРО в Европе, получившей наименование «Ев-
ропейский поэтапный адаптивный подход» (ЕПАП). Этот план, рас-
считанный вначале до 2020 года, а затем продленный до 2022 года, и
состоящий из четырех этапов, позволяет Соединенным Штатам и их
ближайшим союзникам по НАТО, имеющим соответствующие проти-
воракетные потенциалы, создать эшелонированную структуру уничто-
жения баллистических ракет в основном на европейском континенте
и вокруг него.
15
Введение
Несмотря на возражения России, Вашингтон продолжает претворять
в жизнь свой амбициозный план по размещению противоракетной систе-
мы в непосредственной близости от российских границ, что в ближайшей
перспективе чревато появлением непосредственной угрозы националь-
ной безопасности Российской Федерации и ее силам ядерного сдержива-
ния. Указанная угроза может возрасти, если учесть, что единая америка-
но-натовская структура противоракетной обороны в Европе может быть
использована совместно с ракетно-ядерными средствами США, то есть
вместе с их стратегическими наступательными вооружениями и тактиче-
скими ядерными средствами, а также с высокоточными и высокоскорост-
ными видами обычных вооружений, которые параллельно разрабатыва-
ются американским военно-промышленным комплексом. Формулировка
о сочетании ядерных и обычных вооружений с противоракетными систе-
мами была впервые включена в итоговые документы саммита Североат-
лантического союза, состоявшегося в мае 2012 года в Чикаго.
В предпринятом исследовании анализируются военные, политико-
дипломатические, финансовые и иные аспекты создаваемого «противо-
ракетного щита» силами США и их ближайших партнеров, подводятся
основные итоги реализации первого этапа ЕПАП, оцениваются возможно-
сти претворения в жизнь последующих трех этапов этого плана. В критиче-
ском ключе рассматриваются «компромиссные» предложения российских
и зарубежных экспертов о создании совместной противоракетной системы
между Соединенными Штатами и Россией.
Подробно изложена позиция российского военно-политического
руководства по противоракетной проблематике и его предложения о
создании совместной противоракетной структуры с ведущими страна-
ми Запада. Выдвигаются дополнительные практические предложения,
направленные на сбалансированное решение проблемы ЕвроПРО меж-
ду Россией и США/НАТО на принципах равенства и одинаковой безо-
пасности сторон и одновременно без нанесения ущерба безопасности
российским национальным интересам.
Монография снабжена иллюстративным материалом (фотография-
ми, схемами и графиками).
Редакционная работа над изданием проведена в апреле 2013 года.
Приводимые в ней гиперссылки в основном датируются этим же
периодом.
16
Глава I. ОТ НАЦИОНАЛЬНОЙ
К ГЛОБАЛЬНОЙ ПРО США
1. РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ПРО В 1945-2002 ГОДЫ
Американская система противоракетной обороны прошла до-
вольно длительный путь своего развития, который определялся
господствующими военно-стратегическими концепциями и ре-
зультатами соответствующих научно-исследовательских разрабо-
ток и опытно-конструкторских работ, а также финансовыми и ин-
женерно-техническими возможностями военно-промышленного
комплекса США.
Проблема создания системы противоракетной обороны традици-
онно находилась в фокусе военного строительства вооруженных сил
и военной политики практически всех американских администраций
после окончания Второй мировой войны независимо от их партийной
принадлежности. Появление этой системы совпало с началом разра-
ботки ракетных технологий и производства баллистических ракет и,
прежде всего, у Советского Союза. Военно-политическое руководство
страны также принимало во внимание практическое использование не-
управляемых ракет «Фау-1» и «Фау-2» фашистской Германией против
Великобритании. Идея развертывания системы ПРО, как указывает
бывший заместитель государственного секретаря Строуб Тэлботт, ста-
ла циркулировать в Соединенных Штатах вскоре после наступления
«ядерного века».1
Впервые идея создания ограниченной системы противоракет-
ной обороны в США была выдвинута в 1945 году президентом-
1 Talbott S. The Master of the Game. Paul Nitze and the Nuclear Peace. New York:
Alfred A. Knopf. 1988. P. 90. Строуб Тэлботт занимал должность заместителя
государственного секретаря США в 1994-2001 годах.
17
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
демократом Гарри Трумэном (занимал должность президента в
1945-1953 годы).
В конце 1940-х годов прошлого столетия американское воен-
но-политическое руководство инициировало разработку ограни-
ченных по масштабам противоракетных средств, первоначально
создав их на базе систем противовоздушной обороны. В начале
50-ых годов Сухопутные войска США профинансировали «Про-
ект Чарльз», который предусматривал создание противоракетной
системы на континентальной части страны с целью перехвата воз-
можного ракетного удара со стороны СССР. В 1951 году была со-
оружена «первая линия противоракетной обороны» страны в виде
РЛС системы «Пайнтри» у американо-канадской границы, а в пе-
риод 1951-1957 годов были установлены РЛС СПРН на 36 эсминцах
времен Второй мировой войны, которые находились на боевом
патрулировании в морских акваториях, окружающих Соединенные
Штаты, вплоть до 1965 года.
Но наиболее повышенное внимание вопросу создания противо-
ракетной системы в Соединенных Штатах стало уделяться в середи-
не 1954 года, когда военно-политическое руководство страны при-
няло решение об усилении тяжелых бомбардировщиков-носителей
ядерного оружия баллистическими ракетами межконтинентальной
дальности. Именно с этого времени, как отмечают американские
исследователи того периода, в Соединенных Штатах началась реа-
лизация программы проведения интенсивных НИОКР в сфере про-
тиворакетной обороны.
Процесс эволюции противоракетных систем в США показывает,
что он проходил неровно и непоследовательно, когда между сторон-
никами и противниками создания таких видов вооружений возникали
глубокие разногласия. Например, еще в 1946 году американский ядер-
ный стратег Пол Нитце записал в докладе «Обзор стратегических бом-
бардировок»: «Было бы опрометчиво ... предположить повышение
эффективности оборонительных систем до уровня, достаточного для
того, чтобы обеспечить, что ни один самолет или управляемая балли-
стическая ракета противника не смогут преодолеть их»1. Но таких го-
1 Talbott S. The Master of the Game. Paul Nitze and the Nuclear Peace. New York:
Alfred A. Knopf. 1988. P. 92.
18
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
лосов оказалось недостаточно, чтобы убедить американских лидеров в
нецелесообразности осуществления планов создания общенациональ-
ной структуры ПРО и размещения ее информационно-разведыватель-
ных элементов за рубежом.
В феврале 1955 года Сухопутные войска США заключили кон-
тракт с компанией «Белл телефоун лэбораториз» на проведение тех-
нико-экономического обоснования производства противоракетной
системы «Найк-Зевс», ориентируя ее на разработку ракет-перехват-
чиков, способных уничтожать межконтинентальные баллистические
ракеты. Примерно в это же время ВВС страны подписали контракт с
компанией «Дженерал дайнэмикс» на разработку противоракеты «Ви-
зард». В 1956 году в стране была запущена программа «Дефендер»,
также предусматривавшая разработку систем перехвата баллистиче-
ских ракет. В январе 1957 года американские Сухопутные войска да-
ли согласие на полномасштабную разработку ракеты-перехватчика
«Найк-Зевс» на основе технико-экономического обоснования, подго-
товленного «Белл телефоун лэбораториз», а в апреле того же года
национальная Комиссия по атомной энергии приступила к разработ-
ке ядерного боезаряда для противоракет «Найк-Зевс», завершив соот-
ветствующие изыскания уже в сентябре. В следующем году министр
обороны США Нейл Макелрой дал указание Сухопутным войскам
приступить к созданию ограниченной национальной системы проти-
воракетной обороны страны на основе противоракеты «Найк-Зевс»
вместо «Визард» (см. фото 1 вклейки).
Обе эти противоракетные системы предназначались для пере-
хвата головных частей баллистических ракет перед их входом в
плотные слои атмосферы и в силу своих тактико-технических дан-
ных могли быть использованы только для защиты отдельных объ-
ектов на территории страны. Противоракеты «Найк-Зевс» осна-
щалась термоядерной боевой частью с максимальной мощностью
400 килотонн, на которые возлагалась задача уничтожения МБР
вероятного противника при их приближении к американской тер-
ритории. Предельная дальность перехватчиков составляла 400 км,
а по высоте — до 200 км.
В конце 50-ых — начале 60-ые годов прошлого века Соединенные
Штаты стали претворять в жизнь новый этап создания системы про-
19
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
тиворакетной обороны, приступив к более широкому развертыванию
ее ударно-боевых средств для защиты отдельных военных объектов и
районов сосредоточения стратегических наступательных вооружений
в виде операционных баз сосредоточения МБР и военно-воздушных
баз, на которых находились тяжелые бомбардировщики-носители стра-
тегического ядерного оружия. Были разработаны и созданы комплек-
сы для перехвата баллистических ракет на различных участках их тра-
ектории и даже для уничтожения искусственных спутников Земли в
космическом пространстве.
В августе 1959 года было проведено первое испытание ракеты-
перехватчика «Найк-Зевс» на ракетном полигоне «Уайт сэндс» в
штате Нью-Мексико.1 В декабре 1961 года в ходе испытаний такая
противоракета успешно перехватила запущенную ракету «Найк-Гер-
кулес», что стало первой практической проверкой противоракетно-
го оружия в Соединенных Штатах и в мире в целом. Американские
исследователи истории становления и развития их системы проти-
воракетной обороны в тот период отмечали, что Пентагон стал на-
стаивать на внедрении противоракетных средств в структуру воо-
руженных сил Соединенных Штатов особенно энергично после за-
пуска в 1957 году Советским Союзом искусственного спутника Зем-
ли и началом им работ по созданию МБР.2 Но из-за ограниченных
1 Как отмечают авторы коллективной монографии «Противоракетная оборо-
на: сотрудничество или конфронтация», поводом для начала в СССР первых
теоретических исследований принципиальных возможностей создания про-
тиворакетных средств стали проведенные в начале 50-ых годов испытания
американских МБР. В это же время была поставлена задача «провести оценку
возможностей создания средств ПРО на базе современной техники радиоло-
кации и достижений в области зенитных управляемых ракет». Первый натур-
ный пуск по реальной цели ракеты-перехватчика под кодовым наименовани-
ем «В-1000» был произведен в ноябре 1960 года. В этом же году было принято
решение о разработке боевой системы ПРО для защиты Москвы под кодовым
названием «А-35». См.: Колтунов В., Кубышкин А. и Степанов В. Противора-
кетная оборона: история и современность. В книге: Противоракетная оборо-
на: сотрудничество или конфронтация. М.: Издательский дом «Национальная
оборона». 2012. С. 11-12.
2 Chayes A. and Wiesner J. (editors). ABM: An Evaluation of the Decision to
Deploy Antiballistic Missile System. New York and London: Harper and Row.
1969. P. 227.
20
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
боевых возможностей ракет-перехватчиков «Найк-Зевс» указанная
программа в 1962 году была закрыта.
В следующем году после проведения глубокой оценки внешней
ракетно-ядерной угрозы в США была запущена новая программа по
созданию двухэшелонного противоракетного комплекса «Найк-икс»,
на который возлагалась задача уже по обеспечению прикрытия не толь-
ко отдельных объектов, но и целых районов, то есть задача зональной
противоракетной обороны. Она предусматривала защиту от ударов
баллистических ракет 42 крупнейших американских городов, но в то
время не предполагала создание противоракетной защиты всей терри-
тории страны.
В рамках названной программы был разработан усовершенство-
ванный вариант противоракеты «Найк-Зевс»— «Спартан», которая
имела повышенную дальность стрельбы до 640 км, а ее максимальная
высота перехвата составляла 160 км (см. фото 2 вклейки). Одновремен-
но была разработана и создана ракета-перехватчик ближнего радиуса
действия — «Спринт» с предельной дальностью перехвата баллисти-
ческих целей до 40 км и по максимальной высоте до 30 км.
После многочисленных дебатов руководство Соединенных Шта-
тов пришло к мнению о разработке именно этой противоракетной
системы, так как созданные в предыдущие годы ракеты-перехватчи-
ки были неспособны защитить всю американскую территорию от
массированного ракетно-ядерного удара с применением баллистиче-
ских ракет межконтинентальной дальности, которые были оснащены
средствами преодоления противоракетной обороны.1
До начала 60-ых годов информационно-разведывательные и удар-
но-боевые средства противоракетной обороны Соединенных Штатов
целиком и полностью размещались на их собственной территории. Но
с этого рубежа Пентагон приступил к постепенному созданию инфор-
мационно-разведывательных элементов противоракетной обороны с
их последующим развертыванием не только на своей территории, но и
за ее пределами. Стала постепенно создаваться за пределами континен-
1 Колтунов В., Кубышкин А. и Степанов В. Противоракетная оборона:
история и современность. В книге: Противоракетная оборона: сотрудни-
чество или конфронтация. М.: Издательский дом «Национальная оборона».
2012. С. 5.
21
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
тальной части страны сеть радиолокационных станций системы ранне-
го предупреждения о ракетном нападении по программе «BMEWS»
(сокращение от «Ballistic Missile Early Warning System»). В нее вошли
три мощных радара: РЛС дальнего обнаружения на военно-воздушной
базе США в Туле (Гренландия, Дания), монтаж которой был завершен
в 1960 году; РЛС на военно-воздушной базе Клиер (близ г. Андерсон,
Аляска), которая была сдана в эксплуатацию в 1961 году, а также ра-
дар с фазированной решеткой на территории военно-воздушной базы
британских ВВС в Файлингдейлз (Северный Йоркшир), введенный в
действие в 1962 году. В 1961 году были также начаты работы строи-
тельству РЛС ПРО на атолле Кваджалейн в Тихом океане и в Мугу
(Калифорния).
Таким образом, Соединенные Штаты стали первым государ-
ством в мире, которое приступило к созданию противоракетных
средств «полного цикла», то есть состоящих из ударно-боевых и
информационно-разведывательных компонентов, а также первой
страной, которая стала размещать РЛС СПРН за пределами собст-
венной территории.
Развивая свою национальную систему противоракетной обороны,
американское руководство одновременно ставило перед своим воен-
ным ведомством задачу обеспечить поражение советской системы про-
тиворакетной обороны. В частности, такая установка содержалась в
обновленном в 1961 году американском генеральном плане ведения
глобальной ядерной войны — «Едином интегрированном оператив-
ном плане» (Single Integrated Operational Plan или SIOP-2).
В 1963 году министр обороны США Роберт Макнамара в админи-
страции президента-демократа Джона Кеннеди (занимал должность
президента в 1961-1963 годы), объявил о начале осуществления про-
граммы ПРО «Сентинел», на которую возлагалась задача обеспече-
ния зональной противоракетной обороны, в том числе оперативных
баз развертывания МБР, а также крупных административных и про-
мышленных центров. В 1968 году группа сенаторов-республикан-
цев и сенаторов-демократов американского Конгресса рекомендо-
вала выделить 1,9 млрд. долл. на развертывание этой системы, но
в связи со значительным противодействием указанной программе
ввиду ее недостаточной эффективности глава Пентагона в 1967 го-
22
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
ду сообщил о стремлении запустить ее более продвинутый вариант,
получивший название «Сейфгард», который предназначался для за-
щиты американских городов и 12 различных военных баз стратеги-
ческого назначения, в том числе баз МБР, аэродромов стратегиче-
ской авиации и баз атомных подводных ракетоносцев. Программа
была введена в действие в 1969 году при администрации президен-
та-республиканца Ричарда Никсона (занимал должность президента
в 1969-1974 годы).
Роберт Макнамара исходил из того, что национальная безопасность
США и СССР при использовании СНВ не может быть обеспечена в
случае реальной возможности причинения друг другу неприемлемого
ущерба ни в первом, ни во втором, то есть в ответном ударе, а создавае-
мые противоракетные системы будут лишь способны создать иллюзию
перехвата ответного удара потенциального противника. Такая предпо-
сылка формулировалась на военно-технических представлениях, что
к тому времени ни Вашингтон, ни Москва не смогут произвести такое
количество ракет-перехватчиков, которые могли бы гарантированно
перехватить все баллистические ракеты другой стороны, число кото-
рых исчислялось уже сотнями единиц. Глава американского военного
ведомства также считал, что хотя гарантированную стопроцентную
структуру перехвата баллистических ракет Соединенным Штатам на
том этапе создать не удастся из-за нехватки соответствующих техноло-
гических разработок, он, тем не менее, предлагал продолжать работы
по созданию ограниченного «противоракетного щита» в пределах
существующих возможностей.
По признанию бывшего советника президента по вопросам на-
циональной безопасности США Генри Киссинджера (занимал эту
должность с января 1969 по ноябрь 1975 года, а также одновремен-
но пост государственного секретаря в период с сентября 1973 по ян-
варь 1977 года), в то время Роберт Макнамара в буквальном смыс-
ле раздваивался между доктринами контроля над вооружениями и
партийными предпочтениями в сфере национальной безопасности,
между императивами создания противоракетной обороны и совета-
ми соблюдать сдержанность в чрезмерном наращивании этого вида
вооружений. Тогдашний министр обороны выступил против реализа-
ции концепции создания «полномасштабной» противоракетной обо-
23
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
роны Соединенных Штатов на том основании, что она станет слиш-
ком дорогостоящей и будет воспринята Советским Союзом как шаг,
ведущий к формированию потенциала нанесения по нему первого
ядерного удара.1
В частности, программа «Сентинел» предусматривала развер-
тывание до 15 батарей ПРО для защиты ряда операционных баз
МБР и аэродромов стратегической авиации на континентальной
части страны. Эти батареи состояли из 40 ракет-перехватчиков
дальнего радиуса действия «Спартан» с мегатонной ядерной бое-
головкой и от 10 до 75 противоракет типа «Спринт» ближнего
радиуса действия, каждая из которых имела ядерный боезаряд
в пределах нескольких килотонн. Еще два противоракетных ком-
плекса были установлены на Аляске и на Гавайских островах. Для
сравнения: программа полностью развернутой системы перехвата
баллистических ракет «Сейфгард» предусматривала строительст-
во 12 операционных баз под размещение ракет-перехватчиков на
континентальной части страны. Этот комплекс заступил на боевое
дежурство в 1975 году с целью защиты операционной базы МБР в
Гранд Форкс, штат Северная Дакота.
Разработке отмеченных выше программ во многом способство-
вало драматическое развитие Карибского кризиса между Москвой и
Вашингтоном, возникшего в сентябре-октябре 1962 года в результате
решения американской стороны разместить ракетно-ядерное оружие
на территории Италии и Турции. В целом на их территории было
развернуто 45 ракет средней дальности в ядерном снаряжении. В ча-
стности, ядерные ракеты средней дальности «Юпитер» с подлетным
временем до центральной части СССР в пределах десяти минут и
имевшие максимальную дальность полета до 2,5 тыс. км появились
на семи военных базах на турецкой территории в 1959 году. Кроме
того, мощность каждого их ядерного заряда составляла почти полто-
ры мегатонны, что представляло значительную угрозу национальной
безопасности Советского Союза.
Такой провокационный и ничем неоправданный шаг американ-
ского военно-политического руководства привел к ракетно-ядерному
1 Kissinger H. The White House Years. London: Weidenfeld and Nicolson. 1979.
P. 204.
24
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
противостоянию между Москвой и Вашингтоном, когда тогдашний
советский лидер Никита Хрущев при полной поддержке Министерст-
ва обороны страны принял решение завезти ядерные ракеты средней
дальности на Кубу в качестве ответной меры противодействия, пред-
принятой для того, чтобы поставить Соединенные Штаты в аналогич-
ное уязвимое положение.
Но после того, как в 1963 году Советский Союз разработал собст-
венную систему защиты от американских межконтинентальных бал-
листических ракет, которые к тому времени уже давно появились на
территории США, и в феврале 1967 года объявил о начале разверты-
вания эффективной национальной противоракетной системы, а КНР
в октябре 1964 года произвела первое испытание ядерного оружия
небольшой мощности и в мае 1966 года подорвала более мощный
термоядерный заряд, президент США Линдон Джонсон сделал два
важных шага на пути возможного ограничения американских проти-
воракетных вооружений.
Сначала в январе 1967 года он довел до сведения советского руково-
дства пожелание начать переговоры по контролю над вооружениями,
в которые он предложил включить обмен мнениями по противоракет-
ным системам, а также пообещал приостановить развертывание аме-
риканской системы ПРО до завершения предложенных переговоров.
Затем, на встрече с Председателем Совета Министров СССР Алексе-
ем Косыгиным, состоявшейся в Гласборо (штат Нью-Джерси) в июне
1967 года, он высказался за заключение двустороннего американо-со-
ветского договора об отказе от масштабных систем СНВ и ПРО, счи-
тая, что гонка противоракетных вооружений может только подстегнуть
гонку стратегических наступательных ядерных вооружений, которая к
тому времени уже стала набирать силу. В тот период времени каждая
из сторон считала целесообразным нарастить количество и разруши-
тельную силу перехватывающих противоракетных элементов с целью
сдерживания ядерных средств, способных нанести массированный и
сокрушительный ядерный удар по другой стороне.1
В сентябре того же года руководитель Пентагона Роберт Мак-
намара сообщил о решении американских лидеров развернуть
1 Talbott S. Deadly Gambits. The Reagan Administration and the Stalemate in
Nuclear Arms Control. New York: Alfred A.Knopf. 1984. P. 211.
25
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
только «узкую», как он выразился, противоракетную структуру,
исключительно направленную для перехвата китайских МБР. Од-
новременно он отклонил рекомендации экспертов создать анало-
гичную систему против Советского Союза, назвав это «тщетным
занятием», но предупредил, что в случае наращивания Москвой
противоракетного потенциала, Вашингтон будет вынужден увели-
чить свой ракетно-ядерный арсенал.
Противники развязывания гонки наступательных и оборонитель-
ных вооружений между США и СССР в тогдашней американской
администрации стали обращать внимание на растущие советские ра-
кетно-ядерные и противоракетные возможности, опасаясь, что все это
создаст реальную угрозу Соединенным Штатам, которых не смогут
защитить даже самые совершенные средства борьбы с баллистически-
ми ракетами. В январе 1968 Роберт Макнамара заявил в Конгрессе,
что с учетом одновременного наращивания ракетно-ядерных и проти-
воракетных вооружений ведение переговоров с Советским Союзом по
этим направлениям является крайне необходимым. В ходе дискуссий,
прошедших в американском военно-политическом истеблишменте, в
конечном итоге было принято решение вступить в такие переговоры,
которые впоследствии, как предполагалось, могли привести к позитив-
ному результату.
Но когда в июне 1968 года министр иностранных дел СССР
Андрей Громыко от имени советского руководства передал амери-
канскому правительству согласие рассмотреть в ходе специально
инициированного переговорного процесса вопрос об ограничении
одновременно стратегических наступательных ядерных и страте-
гических оборонительных вооружений, то есть средств стратеги-
ческой системы ПРО, президент Линдон Джонсон в начале июля
того же года дал согласие на только обсуждение проблематики ог-
раничения СНВ вне связи с противоракетными системами. При
этом он исходил из того, что Соединенные Штаты уже создали
более мощную национальную систему противоракетной обороны,
чем Советский Союз, а также полагал, что введение в действие по-
добной системы не скажется на переговорах по ограничению стра-
тегических наступательных ядерных вооружений двух государств
негативным образом.
26
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Примерно в это же время Пентагон, не удовлетворяясь планами
создания двух позиционных противоракетных районов на Аляске и в
Калифорнии, вновь вернулся к прежней идее развертывания в общей
сложности 12 аналогичных районов, которые должны были быть рас-
средоточены по всей стране, а также предложил предусмотреть в во-
енном бюджете на 1970 финансовый год выделение соответствующих
ассигнований.
Как вспоминал осведомленный во многих вопросах националь-
ной безопасности сенатор Эдвард Кеннеди (брат президента Джо-
на Кеннеди), на американскую позицию по противоракетной про-
блематике в тот период времени также оказывали сдерживающее
воздействие понимание неизбежности расходования огромных де-
нежных средств на создание столь разветвленной системы проти-
воракетной обороны; решение сложных инженерно-технических
задач, связанных с таким проектом долгосрочного характера и да-
же целесообразность обеспечения надлежащей секретности при
его реализации.
Например, в соответствии с финансовыми расчетами развертыва-
ние системы «Сейфгард» требовало значительных расходов: в преде-
лах 6,6-7,2 млрд.долл., а по другим расчетам даже до 18-21 млрд. долл.
В эту сумму не входила стоимость боезарядов в размере 1,2 млрд.долл.
и еще 0,5 млрд. долл., которые потребовались бы на ежегодное обслу-
живание всей этой инфраструктуры. Например, программа «Найк
Зевс» предусматривала финансирование в размере 4 млрд. долл., что
в два раза превышало по стоимости «Манхэттэнского проекта» по соз-
данию атомного оружия в США. По тем временам это были значитель-
ные ассигнования.
Эдвард Кеннеди также предупреждал, что пройдут многие годы,
прежде чем такая «главная новая стратегическая система вооруже-
ний», как он квалифицировал ее, будет создана в полном объеме, но
при этом все равно никто не сможет заранее предвидеть, окажется ли
она эффективной или нет. Но даже если ее эффективность будет под-
тверждена практикой, то, как он предполагал, сам факт ее создания
заставит потенциальных противников Соединенных Штатов предпри-
нять шаги по оказанию ей противодействия, то есть точно также, как
они предпринимали в прошлом и предприняли бы в будущем адекват-
27
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
ные контрмеры в ответ на развертывание ядерных наступательных воо-
ружений их противниками.
Рассуждая на эту тему в ходе завязавшейся дискуссии, Эдвард
Кеннеди поставил шесть конкретных вопросов, содержание и ак-
туальность которых вполне применимы и к нынешней ситуации,
когда США активно приступили к созданию глобального «проти-
воракетного щита».
Он сформулировал эти вопросы в следующем порядке: 1) не ожи-
дает ли подобную противоракетную систему аналогичная судьба
многочисленных оборонительных программ, которые не оправдали
возложенных на них надежд? 2) требуют ли угрозы применения бал-
листических ракет создание подобной противоракетной инфраструк-
туры? 3) является ли планируемая структура перехвата баллистиче-
ских ракет именно той системой, которая требуется для устранения
ракетной угрозы или могут быть разработаны более эффективные, но
менее дорогостоящие средства противодействия ей? 4) не вынудит
ли такая структура Советский Союз и другие страны, являющиеся
потенциальными противниками Соединенных Штатов, предпринять
шаги по противодействию американской противоракетной системе,
что приведет к эскалации гонки вооружений, или такие государства
не будут возводить препятствия Вашингтону на пути ее создания?
5) не скажется ли развертывание американской системы защиты от
баллистических ракет на ходе переговоров по контролю над вооруже-
ниями или она воздвигнет новый и более труднопреодолимый барьер
на их пути; и, наконец, 6) не приведет ли выделение миллиардных
бюджетных ассигнований на создание противоракетного потенциа-
ла к подрыву других американских финансовых приоритетов нацио-
нального масштаба?
Ссылаясь на специальный доклад, подготовленный группой аме-
риканских экспертов по проблематике ПРО к этому времени, Эдвард
Кеннеди высказался против развертывания системы «Сейфгард» в тот
период. Он предложил в качестве альтернативного решения продол-
жать энергично проводить НИОКР в области противоракетной оборо-
ны и давать оценку ее эффективности, с тем чтобы выйти на более тех-
нически зрелую систему, которая обеспечила бы стране «реальную,
а не мнимую безопасность».
28
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
При этом он считал, что созданный к тому времени американ-
ский «противоракетный заслон» будет не в состоянии гарантиро-
ванно перехватить и уничтожить все запущенные советские МБР
и БРПЛ. Американский сенатор здесь же указывал, что в данном
случае не будет иметь никакого значения, в каком ударе они могли
бы быть запущены — в первом или во втором, то есть ответном,
если «противоракетный щит» пропустит хотя бы несколько таких
ядерных ракет. В данном контексте он использовал тот аргумент,
что созданная к тому времени ограниченная американская система
перехвата баллистических ракет не подорвала стратегические ядер-
ные силы СССР, а ограниченные по масштабам советские противо-
ракетные средства не создали препятствий на пути развертывания
американских сил ядерного сдерживания. Сенатор также высказал-
ся за подготовку американо-советского договора об одновременном
введении количественных ограничений как на системы противора-
кетной обороны, так и на МБР с разделяющимися головными час-
тями, по производству которых США по сравнению с Советским
Союзом сделали сильный рывок.1
Оценивая развернувшиеся дебаты в американском обществе
и в военно-политическом руководстве страны, профессор физи-
ки Массачусетского технологического института Бернард Фелд
в 1969 году справедливо подметил, что неконтролируемое развер-
тывание американских противоракетных систем может вызвать в
мире не только «новую, идущую вверх по спирали гонки ядерных
вооружений», но и соревнование в создании противоракетных
систем. По его словам, «безграничное развитие системы противо-
ракетной обороны Соединенных Штатов обязательно вызовет от-
ветную реакцию со стороны наших потенциальных противников,
что негативным образом скажется на нашей безопасности, когда
произойдет увеличение количества и повышение качества развер-
нутых российских и китайских ракет и оборонительных систем,
усилится международная напряженность и уменьшится вероят-
ность любых серьезных совместных действий, направленных на
1 Chayes A. and Wiesner J. (editors). ABM: An Evaluation of the Decision to De-
ploy Antiballistic Missile System. New York and London: Harper and Row. 1969.
P. XVI-XVII.
29
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
обуздание гонки вооружений». Другую опасность американский
исследователь увидел в попытках Вашингтона с помощью новых
технологий превзойти качественные параметры системы противо-
ракетной обороны Советского Союза, что, по его мнению, могло
бы полностью подорвать стратегический баланс, привести к военной
конфронтации между Востоком и Западом и создать трудности в
выработке соглашений по контролю над вооружениями.1
Несмотря на определенные колебания американской стороны и
диаметрально противоположные позиции по противоракетной про-
блематике, которые звучали в те годы в Конгрессе США, Москве и
Вашингтону все же удалось начать переговоры по вопросам СНВ
и ПРО. Это произошло только в ноябре 1969 года после победы
на выборах кандидата от республиканцев Ричарда Никсона. Всту-
пив в должность, он в марте 1970 года произвел переоценку раз-
работанных противоракетных программ и предложил реализовать
проект «Сейфгард» с видоизменением его основной задачи по срав-
нению с проектом «Сентинел». По его нового президента, ракеты-
перехватчики пересмотренного проекта должны были защищать
от ракетного нападения четыре базы развертывания МБР, семь баз
Стратегического командования ВВС и Национальный командный
центр в Вашингтоне. Обеспечение же защиты населения страны от
китайского ракетного удара становилось «задачей второстепенной
значимости».
При президенте-республиканце Ричарде Никсоне (занимал прези-
дентский пост в 1970-1974 годы) произошло сближение позиций Со-
ветского Союза и США сразу по двум ключевым направлениям контро-
ля над вооружениями: СНВ и стратегической системе ПРО. Но Москва
и Вашингтон, продолжая в то время испытывать сильное недоверие к
друг другу, договорились лишь о некотором ограничении, а не сокра-
щении этих видов вооружений.
26 мая 1972 года в Москве состоялось подписание советско-аме-
риканского Договора об ограничении систем противоракетной обо-
роны (Договор по ПРО), который разрешил обеим сторонам иметь
только по два района, защищенных противоракетными средства-
ми в количестве не более чем 200 ракет-перехватчиков и не более
1 Op. cit. PP. 190-191.
30
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
200 пусковых установок таких ракет для каждой стороны. Эти удар-
ные средства, сосредоточенные на площади с радиусом не более
150 км, могли защищать район развертывания МБР и столицу каж-
дой из сторон от возможных ударов баллистических ракет. Ограни-
чивалось и общее количество противоракетных РЛС для каждого
участника — каждая сторона могла иметь не более двух крупных,
не более шести средних и не более восемнадцати радаров с мень-
шим потенциалом, чем потенциал меньшей из двух крупных РЛС
противоракетной обороны.
Принципиально важным положением Договора по ПРО стал за-
фиксированный отказ сторон от развертывания систем защиты от
баллистических ракет с покрытием всей территории своей страны,
то есть от создания подобной системы в национальном масштабе
(статья I), а также их обязательство «не создавать, не испытывать
и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздуш-
ного, космического или мобильно-наземного базирования» (статья
IV). Советский Союз и Соединенные Штаты также не могли при-
давать ракетам-перехватчикам, пусковым установкам и РЛС, не яв-
ляющимися соответственно противоракетами, пусковыми установ-
ками и РЛС противоракетной обороны, способностей решать зада-
чи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их
элементами на различных траекториях полета и не испытывать их
как противоракетные средства. Договор запрещал сторонам переда-
вать другим государствам и размещать вне своей национальной тер-
ритории системы противоракетной обороны или их компоненты,
ограниченные достигнутой договоренностью.
Одобренный в июле 1974 года специальный Протокол к договору,
ставший его составной частью, ввел дополнительные ограничения на
развертывание систем ПРО: уменьшилось количество районов «при-
крытия» и максимальное количество потенциально размещаемых в
нем противоракет — каждая сторона имела право защищать с помо-
щью противоракетных средств только один район по своему усмотре-
нию и использовать с этой целью не более 100 ракет-перехватчиков.
Советский Союз избрал в качестве защиты Москву, а Соединенные
Штаты — базу размещения МБР в Гранд Форкс (штат Северная Дако-
та). По обоюдной договоренности стороны могли менять районы про-
31
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
тиворакетного прикрытия по своему усмотрению, но в таком случае
они должны были бы прекратить размещение средств ПРО в районе
их первоначального развертывания.
Подписание Договора по ПРО в 1972 году, отразившего стрем-
ление сторон не допустить намечавшуюся гонку стратегических
оборонительных вооружений и соперничество в стратегических
оборонительных системах, положило конец тогдашним острым деба-
там в Соединенных Штатах по проблеме создания более мощного
«противоракетного щита», который, тем не менее, при любых обстоя-
тельствах, как они считали, пропустил бы какое-то количество совет-
ских или китайских стратегических ядерных боезарядов. Договор
зафиксировал ясное понимание, что только взаимная сдержанность
в области противоракетных систем позволит продвигаться вперед по
пути ограничения и сокращения стратегических наступательных воо-
ружений. Как отмечалось в преамбуле этого договорного акта, «...
эффективные меры по ограничению систем противоракетной оборо-
ны явились бы существенным фактором в деле сдерживания гонки
стратегических наступательных вооружений и привели бы к умень-
шению опасности возникновения войны с применением ядерного
оружия». При этом Москва и Вашингтон справедливо исходили из
того, что «... ограничение систем противоракетной обороны, а также
некоторые согласованные меры в области ограничения стратеги-
ческих наступательных вооружений способствовали бы созданию
более благоприятных условий для последующих переговоров по
ограничению стратегических вооружений».1
Главной причиной выхода на такую договоренность стало призна-
ние тогдашним военно-политическим руководством Советского Союза
и Соединенных Штатов неразрывной взаимосвязи между их стратеги-
ческими наступательными ядерными вооружениями и стратегически-
ми оборонительными вооружениями, а также понимание ими необхо-
димости поддержания между двумя ведущими ядерными державами
военно-стратегического паритета, который мог быть обеспечен только
с учетом фактического и перспективного развития двух показателей:
1 Текст Договора по ПРО и Протокола к нему имеется в сборнике документов
и материалов: Борьба СССР за мирное использование космоса. 1957-1985.
Том 1. М: Издательство политической литературы. 1985. С. 327-334.
32
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
одновременного сокращения СНВ и отказа от наращивания средств
ПРО, а не путем сокращения одних видов вооружений при параллель-
ном наращивании других систем вооружений.1
Достижению договоренности между двумя ведущими ядерными
державами способствовало и то, что Москва увидела для себя угрозу
нарушения стратегического баланса из-за активной реализации амери-
канских ракетно-ядерных и противоракетных программ «Сентинел-
Сейфгард», а Вашингтон проявил беспокойство, что СССР сможет
усилить свой противоракетный арсенал при одновременном нара-
щивании ракетно-ядерной мощи, что предоставит ему возможность
нанести Соединенным Штатам значительный и неприемлемый ма-
териальный ущерб.
Такие положения поставили прочный заслон на пути потенциаль-
ного совершенствования противоракетных систем сторон и их разме-
щения за их пределами, а также блокировали возможность развязы-
вания неконтролируемой и дорогостоящей гонки противоракетных
вооружений.
Реальность развития СНВ двух великих держав в то время
была такова, что в середине 60-ых годов Соединенные Штаты и
Советский Союз следовали разными и диаметрально противопо-
ложными путями в деле совершенствования арсенала МБР: в то
время как американская сторона перешла с мощных МБР класса
«Титан» на МБР «Минитмен», которые были меньше по габари-
там, СССР взял курс на развертывание более тяжелых ракет этого
класса, а именно SS-9 и SS-19. Например, советская ракета SS-9
имела общий вес в семь раз больший, чем МБР «Минитмен» и
длину в два раза больше ее; кроме того, на эту советскую раке-
ту устанавливался боезаряд в 25 мегатонн или в 12 раз больше,
чем могла нести упомянутая американская баллистическая ракета
межконтинентальной дальности. Ракета же SS-19 имела в два раза
1 По американской классификации, под термином «стратегическая система
ПРО» понимаются боевые средства поражения баллистических ракет, имею-
щих дальность стрельбы свыше 5,5 тыс. км, а под термином «тактическая
система ПРО» (иногда применяется термин «система ПРО театра военных
действий») — боевые средства поражения баллистических ракет, имеющих
дальность стрельбы менее 5,5 тыс. км.
33
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
больше боезарядов, чем «Минитмен» — шесть против трех (см.
фото 3 вклейки).
Это обстоятельство вызывало серьезное беспокойство у военно-
политического руководства Соединенных Штатов, которое пришло к
выводу, что они никогда не смогут обеспечить себе значительное ракет-
но-ядерное превосходство над СССР и гарантированно перехватывать
все имевшиеся тогда у нашей страны ядерные боезаряды стратегиче-
ского назначения.
При этом согласие сторон на меньшее количество ракет-перехват-
чиков по сравнению с ядерными боезарядами, установленными на их
стратегических носителях, количество которых постоянно возрастало
у каждой стороны, объяснялось пониманием того, что соблазн нанес-
ти первый массированный ядерный удар по другой стороне, которая
не смогла бы в полном объеме перехватить его ограниченными сред-
ствами противоракетной обороны, нивелировался бы возможностью
другой стороны нанести такой же удар, который также было бы невоз-
можно предотвратить в полном объеме.
То есть, даже первый сокрушительный ядерный удар по «потен-
циальному противнику» не давал бы никаких принципиальных пре-
имуществ инициатору ракетно-ядерного нападения по сравнению с
государством, подвергшимся ядерной атаке. Существовала только
разница в очередности тотальной гибели — кто погибнет первым, а
кто вторым по счету, так как сторона, нанесшая первый ядерный удар,
имела бы «преимущество» погибнуть второй по счету примерно через
20-30 минут после его нанесения (среднее время полета МБР и БРПЛ
через Атлантику или Тихий океан), поскольку атакованная сторона в
любом случае сумела бы использовать уцелевшие от такого удара свои
СНВ для нанесения ответного ядерного удара по агрессору, так как
ограниченная путем взаимной договоренности их противоракетная ин-
фраструктура, которая по Протоколу 1974 года, не превышала бы по
100 ракет-перехватчиков, никогда не смогла бы перехватить все запу-
щенные с помощью МБР и БРПЛ стратегические ядерные боезаряды,
общее количество которых у каждой стороны в то время исчислялось
тысячами.
О том, что введение определенных, согласованных ограничений
между двумя странами как на средства ПРО, так и на СНВ являлось
34
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
стратегически обоснованной потребностью, говорит тот факт, что за
два года до подписания этого договорного акта СССР имел на воору-
жении 20 ПЛАРБ с 316 БРПЛ, которые были оснащены 316 боезаряда-
ми, а Соединенные Штаты к тому времени ввели в строй 41 атомную
субмарину с 656 БРПЛ, на которых было размещено 2048 ядерных
боезарядов с РГЧ ИН. Вполне понятно, что никакие гипотетические
сто американских ракет-перехватчиков, разрешенных Протоколом к
Договору по ПРО (а такое количество в то время так и не было созда-
но), не смогли бы перехватить свыше трехсот боезарядов советских
СНВ, равно как и никакие сто ракет-перехватчиков Советского Союза
не смогли бы уничтожить свыше двух тысяч американских стратегиче-
ских ядерных боезарядов.
По оценке бывшего заместителя государственного секретаря США
Строуба Тэлботта, значение Договора по ПРО состояло в том, что он
сделал неэффективными МБР с РГЧ ИН для прорыва систем противо-
ракетной обороны каждой из сторон.1
К сожалению, наиболее воинственные американские военно-поли-
тические круги, руководствуясь желанием сделать свою страну «лиди-
рующей противоракетной державой», стали сомневаться в целесооб-
разности дальнейшего существования Договора по ПРО, считая, что
он создает слишком серьезные препятствия на пути совершенствова-
ния американских оборонительных противоракетных систем. Так, по
признанию Строуба Тэлботта, директор Агентства по контролю над
вооружениями и разоружению США Эдвард Роуни неоднократно гово-
рил ему в частных беседах, что этот договор «является исторической
ошибкой», поскольку он «он навечно связал нам руки».2
Аргументация американских противников Договора по ПРО не
была лишена оснований. Как уже отмечалось, пункт первый статьи V
договора запрещал сторонам создавать, испытывать и развертывать
системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического
или мобильно-наземного базирования, а в соответствии с пунктом
вторым этой же статьи каждая из сторон обязалась не создавать, не
испытывать и не развертывать пусковые установки противоракет
1 Talbott S. Deadly Gambits. The Reagan Administration and the Stalemate in Nu-
clear Arms Control. New York: Alfred A.Knopf. 1984. P. 212.
2 Talbott S. Op. cit. P. 318.
35
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
для пуска с каждой пусковой установки более одной противоракеты
одновременно, не модифицировать развернутые пусковые установ-
ки для придания им такой способности, а также не создавать, не
испытывать и не развертывать автоматические или полуавтоматиче-
ские или иные аналогичные средства скоростного перезаряжания
пусковых установок противоракет. Иными словами, этот договор-
ный акт запрещал дальнейшее качественное усовершенствование
противоракетных систем.
Подписание Договора по ПРО между двумя великими ядерными
державами имело огромное военно-политическое значение не только
для улучшения их двусторонних отношений, но и для укрепления гло-
бальной стратегической стабильности на длительную перспективу, по-
скольку он был бессрочным.
Данный договорный акт привел не только к замораживанию раз-
вертывания противоракетных систем сторон на последующие сорок
лет, что случилось фактически, то есть до одностороннего выхода
США из него в июне 2002 года, но и во многом способствовал посте-
пенному ограничению и сокращению СНВ сторон. Как СССР и США
признавали во Временном соглашении о некоторых мерах в области
ограничения стратегических наступательных вооружений, широко
известным как Договор ОСВ-1 и подписанным одновременно с Дого-
вором по ПРО 26 мая 1972 года, оба эти договорных акта «будут спо-
собствовать созданию более благоприятных условий для проведения
активных переговоров об ограничении стратегических вооружений,
а также содействовать смягчению международной напряженности и
укреплению доверия между государствами». Значение Временного
соглашения состояло также в том, что впервые в истории своих от-
ношений Москва и Вашингтон признали «взаимосвязь между страте-
гическими наступательными и оборонительными вооружениями» и
придерживались формулировки о такой взаимосвязи в течение почти
трех десятилетий.
Но уже через семь лет после этого Вашингтон предпринял попытку
отойти от этой логически обоснованного положения. При подготовке
очередного договора между двумя странами об ограничении стратеги-
ческих наступательных вооружений (Договора ОСВ-2), который был
подписан в Вене 18 июня 1979 года, Советский Союз и Соединенные
36
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Штаты по вине американской стороны, которая резко выступила про-
тив включения положения о такой взаимосвязи, так и не смогли согла-
совать соответствующую формулировку.
Пентагон признает, что начиная с 70-ых годов американские про-
граммы по развитию систем противоракетной обороны обновлялись
практически каждые два года, адаптируясь как к военно-техническим
возможностям страны, так и к развитию военно-политической обста-
новки в мире и состоянию отношений первоначально с Советским
Союзом, а после 1991 года и с Российской Федерацией.
Самые значительные усилия по выходу из Договора по ПРО
были предприняты администрацией президента Рональда Рейгана
(был президентом в 1981-1989 годы), который в марте 1983 года
выступил с изложением программы «Стратегическая оборонная
инициатива» и попытался через произвольную, придуманную од-
ним малоизвестным юристом из государственного департамента
так называемую «широкую интерпретацию» этого договорного
акта, начать новый этап развития противоракетных систем, запла-
нировав размещение соответствующей инфраструктуры в косми-
ческом пространстве в виде семи видов ударных космических воо-
ружений (см. схему 1 вклейки). Выработке изложенных взглядов
Рональда Рейгана способствовал доклад Объединенного комитета
начальников штабов, направленный ему в феврале того же года, в
котором содержалась рекомендация сделать больший упор на дол-
госрочных планах развертывания противоракетной инфраструктуры,
в том числе и в космосе.
Ознакомившись с этим документом, 40-й американский прези-
дент загорелся идеей сделать акцент не на наступательные ядерные
вооружения стратегического характера, которых к тому времени
было создано большое количество и применение которых приве-
ло бы катастрофическим разрушениям в глобальном масштабе, а
на стратегических «непробиваемых» оборонительных противора-
кетных структурах, которые можно было бы размещать не только
на земной поверхности, но и в космическом пространстве. При
нем были начаты работы по созданию противоракетной системы
для перехвата баллистических ракет на небольшой высоте (Low
Altitude Defense System).
37
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
В американском истеблишменте предложенная программа вы-
звала негативную реакцию, в том числе внутри самой админист-
рации. Например, заместитель министра обороны по научным и
инженерным разработкам Ричард Делойер заявил, что в условиях
ничем не ограниченного наращивания советских ядерных боеза-
рядов любая противоракетная система страны окажется неработо-
способной. Тем не менее, в апреле 1984 года американский пре-
зидент все же распорядился создать специальную структуру по
внедрению более масштабной системы противоракетной обороны
на всей территории страны и за ее пределами — «Организацию
по стратегической оборонной инициативе» («Strategic Defense
Initiative Organization»).1 А уже в июне 1984 года американские
Сухопутные силы впервые испытали ракету-перехватчик с удар-
но-кинетической боеголовкой.
В этой связи в заявлении, направленном Советским Союзом Соеди-
ненным Штатам в июне 1984 года с предложением начать переговоры
о предотвращении милитаризации космического пространства была,
в частности, включена идея о необходимости достижения договорен-
ности о ликвидации противоракетных систем космического базирова-
ния. Но Вашингтон, настроенный решительно на размещение оружия
в космосе, проигнорировал это обоснованное начинание.
Сменивший в 1989 году республиканца Рональда Рейгана на посту
президента его коллега по Республиканской партии Джордж Буш-стар-
ший (занимал должность президента в 1989-1993 годы) в начале своей
карьеры инициировал проведение исследования о возможности реали-
1 В 1993 году она была переименована в Организацию по ПРО («Ballistic
Missile Defense Organization»), a 2 января 2002 года — в Агентство по
ПРО, которое остается под этим названием до настоящего времени в ка-
честве одного из управлений Министерства обороны США. Этот орган
отвечает за проведение противоракетных НИОКР, развитие и закупку сис-
тем ПРО, а также тесно взаимодействует с различными командованиями
вооруженных сил страны. Наиболее точно эту действующую структуру
следовало бы называть не «агентством», а «управлением по ПРО», так
как она штатно входит в Пентагон, являясь его подразделением. Но с уче-
том уже давно устоявшегося названия данной организации в российской
военно-политической литературе, автор сохраняет его первоначальный
вариант — АПРО США.
38
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
зации программы «СОИ», которое было завершено в марте 1990 года.
Придя к выводу, что такая программа на том этапе научно-техническо-
го прогресса может оказаться технически слишком сложной и доро-
гостоящей, а, самое главное, неспособной гарантированно защитить
Соединенные Штаты от массированного ракетно-ядерного удара, он
сократил объем финансирования программы «звездных войн» и сфо-
кусировал ее преимущественно на проведении «противоракетных»
НИОКР.
Но война в Персидском заливе против Ирака, начавшаяся в январе
1991 года, существенным образом повлияла на содержательную часть
противоракетной обороны США, в особенности после того, как ирак-
ский лидер Саддам Хуссейн применил оперативно-тактические ракеты
типа «Скад». Выступая 29 января 1991 года в Конгрессе с ежегодным
посланием «О положении страны», Джордж Буш-старший объявил о
переориентации программы «СОИ», которая изначально предусмат-
ривала организацию системы защиты «от массированного ракетного
нападения Советского Союза», на создание противоракетной системы
для защиты США и их союзников, а также американских вооружен-
ных сил, дислоцированных за рубежом, от ограниченных ракетно-
ядерных ударов. Президент-выдвиженец Республиканской партии про-
возгласил ключевой целью своей администрации создание глобальной
защиты от ограниченных (ракетных) ударов, которая имела бы в своей
основе не космические компоненты системы противоракетной оборо-
ны, а была бы сориентирована на создание ПРО театра военных дей-
ствий с использованием ударно-боевых средств наземного и морского
базирования.
В итоге в 1991 году американский Конгресс принял закон «О проти-
воракетной обороне», который предусматривал создание такой проти-
воракетной инфраструктуры для защиты ядерных и обычных сил «пе-
редового базирования» США и их союзников. Законодательный акт
одновременно закрепил отказ от программы «СОИ» и предписал созда-
ние иной противоракетной структуры, получившей название «Глобаль-
ная защита от ограниченных ударов» баллистических ракет («Global
Protection Against Limited Strikes» или сокращенно «GPALS»), в кото-
рой был сделан упор на создании и развертывании в 1992-1996 годы
национальной системы противоракетной обороны.
39
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
Поскольку одобренная программа входила в явное противоречие
с ключевыми положениями Договора по ПРО, то осенью 1991 года
Вашингтон предложил Москве провести переговоры по внесению в
него изменений и согласованию вопросов, касающихся реализации на-
меченного проекта. Но драматические события августа того же года
в российской столице и произошедший в декабре того же года распад
СССР не позволил сторонам вплотную заняться этим вопросом и вый-
ти на конкретное соглашение. В начале 1992 года российское руково-
дство само попыталась заинтересовать американского лидера идеей
совместно разработать, создать и эксплуатировать глобальную сис-
тему противоракетной обороны. На заседании Совета Безопасности
ООН 31 января 1991 года и в ходе российско-американского саммита
в Кэмп-Дэвиде в начале февраля следующего года президент России
Борис Ельцин выступил с инициативой создания Россией и США со-
вместной «Глобальной системы защиты» (ГСЗ) на основе переориента-
ции программы «СОИ» в международный проект с включением в него
соответствующих разработок российского оборонно-промышленного
комплекса.
Лишь в ходе их встречи в Вашингтоне 17 июня того же года
двум лидерам удалось принять заявление по данному вопросу, в
котором они согласились изучить роль противоракетной обороны
для обеспечения защиты от ограниченных ударов баллистических
ракет, а также провести консультации со своими союзниками и
другими заинтересованными государствами с целью разработки
концепции такой системы в качестве части общей стратегии сдержи-
вания процесса распространения баллистических ракет и оружия
массового поражения.
Было принято решение безотлагательно начать выработку общей
концепции ГСЗ. С этой целью российский и американский лидеры
согласились создать группу высокого уровня для изучения на приори-
тетной основе следующих практических шагов: уточнение потенциа-
ла для обмена информацией в области раннего предупреждения о ра-
кетном нападении посредством создания соответствующего Центра
раннего предупреждения; определение основ сотрудничества с заин-
тересованными государствами в разработке средств и технологий для
защиты от баллистических ракет; создание юридической базы для та-
40
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
кого сотрудничества, включая определение возможности подписания
новых договоров и соглашений, а также потенциальных изменений, ко-
торые могли бы быть внесены в действующие договоры и соглашения,
необходимые для реализации концепции глобальной системы защиты
от баллистических ракет.
Но Вашингтон не сразу дал ответ на российскую инициативу.
Оставшись в роли единственной сверхдержавы и воспользовав-
шись распадом Советского Союза, Соединенные Штаты попыта-
лись извлечь максимум выгод из своего монопольного военно-
стратегического и технологического положения в мире, не стали
ограничивать себя обязательствами, которые усиливали бы взаи-
мозависимость двух стран в сфере международной безопасности.
Естественно, что претворение в жизнь концепции ГСЗ потребова-
ло бы совершенно иного уровня взаимного доверия, но американ-
ская сторона тогда к нему явно не стремилась.
В начале 1990-ых годов по программе «ERINT» или «Extended
Range Interceptors» по заказу Пентагона были созданы ракеты-пере-
хватчики повышенной дальности с ударно-кинетической боеголовкой,
впоследствии ставшие основой для производства ЗРК ПВО/ПРО «Пэт-
риот». Ракеты-перехватчики этой программы, составившие главный
компонент противоракетной обороны «первого эшелона» и имевшие
длину более 14 м и диаметр до 25 см, могли перехватывать как балли-
стические ракеты, так и аэродинамические цели. Впервые они были
испытаны в 1992 году.
Администрация Билла Клинтона (кандидат Демократической
партии; занимал должность президента в 1993-2001 годы) сформу-
лировала новую программу развития систем ПРО в виде формулы
«3+3», в рамках которой три года отводилось для оценки возмож-
ностей инженерно-технологической и промышленной базы в деле
создания национальной противоракетной структуры и еще три го-
да — на ее непосредственное развертывание. В апреле 1996 года
Пентагон объявил о запуске программы «Национальная система
противоракетной обороны», которая предусматривала более широ-
кое развитие систем противоракетной обороны, чем предшествую-
щие схемы. Но для маскировки своих замыслов Вашингтон сделал
вид, что пошел навстречу предложениям российской стороны, ко-
41
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
торая высказалась за разграничение стратегической и нестратеги-
ческой систем перехвата баллистических ракет.
Это привело к подписанию 23 сентября 1996 года в Нью-Йорке
министрами иностранных дел России Евгением Примаковым и госу-
дарственным секретарем США Уорреном Кристофером Совместного
заявления по проблемам разграничения стратегической и нестрате-
гической систем противоракетной обороны, которое несколько сдер-
живало бесконтрольное развитие ударно-боевых противоракетных
средств и создавало основу для подготовки соответствующего согла-
шения между сторонами.
21 марта 1997 года во время встречи в Хельсинки Борису Ельцину
и Биллу Клинтону удалось согласовать Совместное заявление в отно-
шении Договора по противоракетной обороне. Этому предшествовала
интенсивная работа делегаций сторон, которая велась несколько лет.
Она завершилась подписанием совместного заявления президентов
России и Соединенных Штатов 28 сентября 1994 года и их совмест-
ного заявления от 10 мая 1995 года, а также выработкой соответствую-
щих решений на российско-американской встрече на высшем уровне
23 апреля следующего года.
Важнейшим положением хельсинкского документа стала заявлен-
ная в нем приверженность сторон Договору по ПРО, являющемуся,
как было зафиксировано, «краеугольным камнем стратегической ста-
бильности», его сохранению, предотвращению его обхода и повыше-
нию его жизнеспособности. Главы двух государств впервые согласи-
лись выйти на договоренность по разграничению стратегической и
нестратегической противоракетной обороны, подтвердив при этом пра-
во «создавать и развертывать эффективные системы нестратегической
ПРО» без нарушения или обхода положений Договора по ПРО. Боль-
шое значение имела и формулировка о том, что при создании такой
системы каждая из сторон, во-первых, не будет создавать реальную
угрозу стратегическим ядерным силам другой стороны и, во-вторых,
указанная система не будет испытываться таким образом, чтобы прида-
вать ей такую способность.
Президенты подтвердили, что их системы нестратегической
системы противоракетной обороны не будут развертываться сто-
ронами для применения друг против друга и что масштабы раз-
42
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
вертывания любой из сторон систем нестратегической противора-
кетной обороны — как по количеству, так и по местонахождению
ее компонентов — не будут подрывать программы по созданию
нестратегических, то есть тактических, ядерных баллистических
ракет сторон. Президенты поручили своим делегациям завершить
подготовку договоренности, которая обеспечивала бы выполне-
ние одного из основных обязательств по Договору по ПРО — обя-
зательство не придавать системам, не являющимся системами
противоракетной обороны, способности решать задачи борьбы со
стратегическими баллистическими ракетами и не испытывать их
в целях противоракетной обороны.
Было обоюдно констатировано, что ни у одной из сторон не
имеется планов создания систем нестратегической системы ПРО с
ракетами-перехватчиками, скорость которых превышает 5,5 км/сек для
систем наземного и воздушного базирования и 4,5 км/сек — для
систем морского базирования. Стороны также заверили друг дру-
га, что у них не разрабатываются планы проведения испытаний
систем нестратегической противоракетной обороны по ракетам-
мишеням, оснащенным РГЧ ИН, или по боеголовкам, которые раз-
вернуты или запланированы к развертыванию на межконтиненталь-
ных баллистических ракетах стратегического назначения. В разделе
по высокоскоростным нестратегическим противоракетным систе-
мам указывалось, что скорость баллистической ракеты-мишени
не должна быть больше 5 км/сек, а дальность ее полета не должна
превышать 3,5 тыс. км.
Стороны обязались не создавать, не испытывать и не развертывать
ракеты-перехватчики нестратегической ПРО космического базирова-
ния, а также компоненты, основанные на иных физических принци-
пах, которые были бы способны заменять такие ракеты. Россия и США
также договорились, что они будут ежегодно обмениваться подробной
информацией о своих планах и программах в отношении системы
нестратегической противоракетной обороны.
Борис Ельцин и Билл Клинтон согласились, что обе стороны рас-
полагают значительным потенциалом для сотрудничества в облас-
ти создания нестратегической противоракетной системы. В этом
контексте они зафиксировали обоюдное намерение изучить пути
43
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
начала комплексного сотрудничества в области противоракетной
обороны и, среди прочего, в деле обеспечения раннего предупре-
ждения о ракетном нападении применительно к деятельности в об-
ласти нестратегической ПРО, технологическому сотрудничеству в
областях, относящихся к подобной системе, а также к расширению
соответствующей программы сотрудничества при проведении уче-
ний в области развертывания нестратегической системы перехвата
баллистических ракет.
26 сентября 1997 года в Нью-Йорке главы внешнеполитических ве-
домств Белоруссии, Казахстана, России, Украины и США подписали
пакет соглашений по разграничению стратегической и нестратегиче-
ской систем противоракетной обороны, а также о мерах доверия в этой
области, что открывало бы широкие возможности для взаимодействия
в процессе разработки многосторонней системы защиты от нестрате-
гических баллистических ракет. Принципиально важным положением
достигнутой договоренности стала формулировка о правопреемстве
бывших советских республик в отношении Договора по ПРО, которые
обязались не нарушать его положений.
В первом согласованном заявлении этого пакетного соглашения
стороны отразили следующие определения: ракетам-перехватчи-
кам, пусковым установкам ракет-перехватчиков и РЛС наземного,
морского и воздушного базирования, не являющимся соответствен-
но противоракетами, пусковыми установками противоракет и РЛС
противоракетной обороны, нельзя придавать способности решать
задачи борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или
их элементами на траектории полета и они не были испытаны в це-
лях ПРО, если в ходе их испытаний по отдельности или в системе:
а) скорость полета ракеты-перехватчика на любом участке траекто-
рии ее полета не превышает 3 км/сек; б) скорость полета баллисти-
ческой ракеты-мишени на любом участке траектории ее полета не
превышает 5 км/сек; и в) дальность полета баллистической ракеты-
мишени не превышает 3,5 тыс. км.
Во втором согласованном заявлении подтверждалось право
сторон создавать и развертывать эффективные средства борьбы с
баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими бал-
листическими ракетами. Заявлялось, что подобного рода деятель-
44
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
ность не должна вести к нарушению или обходу Договора по ПРО,
а также, что каждая из сторон может развертывать системы борь-
бы с баллистическими ракетами, не являющимися стратегически-
ми баллистическими ракетами, которые не будут создавать реаль-
ную угрозу стратегическим ядерным силам другой стороны и не
будут испытываться таким образом, чтобы придавать этим систе-
мам оговоренную способность. Отмечалось, что системы борьбы с
баллистическими ракетами, не являющимися стратегическими бал-
листическими ракетами, не будут развертываться сторонами для
применения друг против друга, а масштабы развертывания любой
из сторон систем борьбы с баллистическими ракетами, не являющи-
мися стратегическими баллистическими ракетами, по количеству и
местам их развертывания, будут соответствовать программам созда-
ния баллистических ракет, не являющихся стратегическими балли-
стическими ракетами, противостоящими другой стороне.
Во втором заявлении также повторялись формулировка перво-
го согласованного заявления о том, что скорость ракет-перехват-
чиков на каком-либо участке траектории их полета не должна
превышать 3 км/сек. Стороны обязались, что в ходе испытаний
ракет-перехватчиков, пусковых установок ракет-перехватчиков и
РЛС наземного, морского и воздушного базирования систем, охва-
тываемых этим согласованным заявлением, которые не являются
соответственно противоракетами, пусковыми установками проти-
воракет и РЛС противоракетной обороны, в отдельности или в сис-
теме: а) скорость полета баллистической ракеты-мишени на лю-
бом участке траектории ее полета не будет превышать 5 км/сек
и б) дальность полета баллистической ракеты-мишени не будет
превышать 3,5 тыс. километров.
К сожалению, под давлением Пентагона и американского воен-
но-промышленного комплекса Билл Клинтон отказался от ратифи-
кации этого пакета договоренностей, хотя Россия ратифицировала
его в 2000 году. Вместо этого в январе 1999 года сенат и палата
представителей Конгресса Соединенных Штатов приняли новый
закон «О национальной системе противоракетной обороне», кото-
рый был подписан американским президентом 23 июля 1999 го-
да под № 106-30. Президентский акт провозгласил американской
45
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
государственной политикой развертывание, «как только это ста-
нет технически возможным», эффективной национальной проти-
воракетной системы для защиты от ограниченных случайных, не-
санкционированных или преднамеренных ударов баллистических
ракет. Принятие указанной директивы означало, что Соединен-
ные Штаты стали постепенно отходить от выполнения Договора
по ПРО.
С этого времени на развитие противоракетной инфраструктуры
американскому военному ведомству стали стабильно выделяться зна-
чительные финансовые средства: если в 1999 финансовом году на
эти цели было предоставлено 3,5 млрд. долл., а в 2000 финансовом
году — 3,7 млрд., то в 2001 финансовом году — уже 4,8 млрд. долл.
В последующие годы этот показатель стал неуклонно возрастать.
Принятый закон не содержал критериев «ограниченных уда-
ров», но дал «зеленый свет» испытанием новых видов ударно-
боевых противоракетных средств. Практическая реализация
директивы не заставила себя ждать: уже в сентябре 1999 года
Пентагон провел первые испытания системы ПРО морского ба-
зирования, а в октябре — первое испытание прототипа ракеты-
перехватчика, в ходе которого над водами Тихого океана была
сбита МБР стратегического назначения «Минитмен», оснащенная
учебной боеголовкой.
Российская сторона обратила внимание на определенные не-
стыковки закона № 106-30 с Договором по ПРО, который запре-
щал обеим сторонам развертывать противоракетные системы при-
менительно ко всей их территории, а также не создавать основу
для организации такой обороны. Озабоченности Москвы были вы-
сказаны в этой связи не только Вашингтону. Так, 30 октября 1999
года президент Борис Ельцин направил японскому премьеру Кейд-
зо Обути (был премьер-министром в 1998-2000 годы) послание,
в котором обратил его внимание на следующее: «Отказ от этого
обязательства означал бы по существу принципиальную переори-
ентацию Договора по ПРО, то есть Договор стал бы разрешать то,
для запрещения чего он был разработан и подписан. ... Возмож-
ные последствия такой ситуации нам представляются далеко не
безопасными не только для дальнейших сокращений СНВ, но и
46
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
всего разоруженческого процесса в целом и международной ста-
бильности в условиях слома Договора по ПРО перспектива дости-
жения безъядерного мира и полной ликвидации ядерного оружия,
безусловно, отдалится».1
1 сентября 2000 года в ходе своего выступления в Джорджтаун-
ском университете Билл Клинтон объявил, что он отказывается от
развертывания ограниченной национальной системы ПРО на том
основании, что технологически она не является состоятельной.
Президент напомнил о двух неудачных перехватах баллистиче-
ских ракет к тому времени, о неспособности создаваемой системы
эффективно действовать при использовании мер противодействия
ей и об отсутствии надежной технологии уничтожения таких ра-
кет на этапе их разгона. Он одновременно заметил, что некоторые
государства, в том числе союзники по НАТО, выступают против
ее создания.
Хотя Билл Клинтон признал, что отдельные проведенные ис-
пытания ударно-боевых средств национальной системы ПРО до-
казали ее способность перехватывать баллистические ракеты по
принципу «пуля в пулю» и что она предоставит дополнительную
возможность обеспечения режима нераспространения ядерно-
го оружия, он все же предложил принять решение по данному
вопросу будущему хозяину Белого дома и предписал Пентагону
продолжать широкую программу разработки и испытаний про-
тиворакетных средств. По предположениям главы американской
администрации реально существующая система перехвата балли-
стических ракет могла бы быть создана в стране в 2006-2007 годы,
а ее ключевые компоненты могли бы быть развернуты на территории
союзников США.
Одновременно, желая сохранить хорошую мину при плохой игре,
Билл Клинтон высоко отозвался о Договоре по ПРО, который, по его
словам, «является ключевой составной частью структуры международ-
ной безопасности ... и, по этой причине ключевой составной частью
национальной безопасности Соединенных Штатов». Но одновремен-
но он признал, что в случае развертывания национальной инфраструк-
1 Переписка Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина с главами госу-
дарств и правительств. 1996-1999. М.: БСЭ. 2011. Том 2. С. 522.
47
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
туры ПРО Вашингтон либо адаптирует этот договор, либо совсем
выйдет из него.1
Глава американской администрации высказался за взаимодействие
с Россией, которую он назвал «не противником, но еще и не союзни-
ком», с целью повышения степени взаимопонимания в сфере проти-
водействия угрозам применения баллистических ракет. Среди направ-
лений потенциального обмена мнениями он одновременно обозначил
обсуждение вопросов, касающихся «кооперативных инициатив» в
сфере противоракетной обороны, функционирования средств раннего
предупреждения о ракетном нападении и предотвращения угроз при-
менения баллистических ракет.
В соответствии с установками Билла Клинтона, которые впослед-
ствии были дополнены директивами сменившего его в Белом доме
Джорджа Буша-младшего из стана республиканцев, план создания на-
циональной системы ПРО имел существенные военно-политические
последствия. Предполагалось, что он будет реализован в довольно ко-
роткие сроки в ходе пяти этапов, в результате чего Пентагон смог бы
обеспечить противоракетную защиту всех существовавших в то время
50 штатов страны. Кроме того, перед разработчиками национальной
противоракетной системы ставилась ключевая задача: сделать их «гиб-
кими и эволюционными».2
Но попытки Вашингтона расширить зону размещения противора-
кетных средств и количество ударно-боевых компонентов за предела-
ми страны по-прежнему наталкивалось на запретительные положения
Договора по ПРО, который военно-политический журнал «Джейнс
дифенс уикли» однажды назвал «ярмом» на пути развертывания про-
тиворакетной обороны Соединенных Штатов, в особенности за их пе-
ределами и «на передовых рубежах». Как вспоминает бывший замести-
тель государственного секретаря США Строуб Тэлботт, американская
1 Remarks by President Bill Clinton on National Missile Defense//Arms Control
Today. 2000. September//http://www.armscontrol.org/act/2000_09/clintonnmd. Ha
слушаниях в Конгрессе, состоявшихся через неделю после выступления Бил-
ла Клинтона, представители Пентагона назвали иные сроки развертывания
первых 100 ракет-перехватчиков — 2009-2010 годы.
2 Ballistic Missile Defense. National Missile Defense. Fact Sheet No. 123-00-06.
2000. November. P. 1.
48
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
сторона даже подумывала об отказе от его подписания в мае 1972 года,
когда руководитель американской делегации на переговорах ОСВ-1 с
СССР Джерард Смит предупредил советскую делегацию о наличии та-
кой возможности, если в течение пяти лет сторонам не удастся достичь
договоренности об ограничении СНВ. Такая же угроза прозвучала у
американской стороны осенью 1982 года, когда Вашингтон приступил
к переговорам с Москвой о выработке Договора СНВ-1, в ходе кото-
рых она без обиняков дала понять советской делегации, что вопрос о
существовании Договора по ПРО для Соединенных Штатов «остается
открытым».1
Под предлогом того, что данный договор запрещал испытание
как средств перехвата баллистических ракет и одновременно испы-
тания ударно-боевых средств противовоздушной обороны, в аме-
риканском военно-политическом руководстве стало все больше
проявляться желание раз и навсегда отказаться от этого договора,
сдерживавшего гонку противоракетных вооружений и который яв-
но мешал им создавать разветвленную систему противоракетной
обороны, далеко выходящую за пределы страны. Уже в сентябре
1999 года представители администрации США сделали в Конгрес-
се заявление о возможности создания системы ПРО ТВД за преде-
лами страны.2
Линия на торпедирование Договора по ПРО активизировалась
в Вашингтоне в начале 2000-ых годов, когда наиболее воинствую-
щие круги Соединенных Штатов приняли окончательное решение
0 демонтаже национальных «сдержек и противовесов» в сфере
противоракетной обороны и высказались за ее развертывание на
территориях других государств-союзников США. Пришедший в
Белый дом Джордж Буш-младший всячески способствовал реа-
лизации этого решения, разработав под давлением военно-про-
мышленного комплекса новые направления совершенствования
средств перехвата и уничтожения баллистических ракет.
1 Talbott S. Deadly Gambits. The Reagan Administration and the Stalemate in Nu-
clear Arms Control. New York: Alfred A.Knopf. 1984. PP. 318-319.
2 Kadish R. , Lt. General, Director, Ballistic Missile Defense Organization. Re-
marks to the Natiional Defense Industrial Association. 1999. 20 September. P. I//
http://www.mda.mil/global/documents/pdf/ps_kadishndia.pdf.
49
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
2. ПРО США ПРИ АДМИНИСТРАЦИИ
ДЖОРДЖА БУША-МЛАДШЕГО
Еще в мае 2000 года, будучи в то время губернатором Техаса,
Джордж Буш-младший сделал публичное заявление о том, что высту-
пает против заключения с Россией соглашения, которое ограничило
бы национальную систему ПРО страны.1 Став президентом от Респуб-
ликанской партии (занимал эту должность в 2001-2009 годы), в своей
программной речи в Национальном университете обороны в Вашинг-
тоне в начале мая 2001 года он провозгласил создание эшелонирован-
ной национальной системы противоракетной обороны государствен-
ной политикой Соединенных Штатов, а также высказался за полный
отказ от Договора по ПРО, исключив при этом какую бы то ни было
возможность внесения в него поправок в качестве возможной альтерна-
тивы такому радикальному шагу.2
Начиная с июня 2001 года руководство АПРО США вместо терми-
на «Национальная система ПРО» стало открыто употреблять термин
«Система ПРО», имея в виду то, что новая структура выйдет за преде-
лы страны и с точки зрения географии уже не будет считаться «нацио-
нальной».
В декабре 2001 года американский президент официально извес-
тил советское руководство о выходе из Договора по ПРО через шесть
месяцев, как это и требовалось его положениями. По свидетельству
специалистов из влиятельного Национального исследовательского со-
вета, структурно входящего в Академию наук США, одной из причин
выхода администрации Джорджа Буша-младшего из этого договорно-
го акта было желание создать дополнительный третий район разверты-
вания противоракетной системы на атлантическом побережье страны
(сравнение программ Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего по
ПРО представлено в таблице 1).
1 Boese W. Bush Outlines Arms Control And Missile Defense Plans// Arms Control
Today. 2000. June (http://www.armscontrol.org/act/2000_06/bushjun)
2 Bush's Missile Defense Stance Prompts Allies to Mull Options//National De-
fense. 2001. July//http://www.nationaldefensemagazine.org/ARCHIVE/2001/JULY/
Pages/Bushs_Missile6994.aspx.
50
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Таблица 1.
Планы Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего
о развитии системы ПРО США
Этапы
программы
Первый этап
(1987-1989):
создание ограни-
ченной системы
ПРО
Второй этап
(1989-1992): «Гло-
бальная защита
от ограниченных
ударов»
Третий этап
(1993-1995):
технологическая
готовность
Четвертый этап
(1996-1999):
готовность к раз-
вертыванию по
схеме «3+3»
Пятый этап
(1999-2005):
приобретение
НПРО
Заявленные задачи
Сдерживание первого
ядерного удара СССР
Защита от случайного
или несанкционирован-
ного запуска баллисти-
ческих ракет
Разработка технологий
с целью уменьшения
времени развертывания
системы ПРО
Интеграция системы
ПРО; введение ее в дей-
ствие через три года
после принятия соответ-
ствующего решения
Первоначальное развер-
тывание системы ПРО
в 2005 году
Средства ПРО
Тысячи ракет-перехватчиков
наземного и космического
базирования
Сотни ракет-перехватчиков
наземного и космического бази-
рования
Создание наземной системы
ПРО: десятки ракет-перехватчи-
ков наземного и космического
базирования
Десятки ракет-перехватчиков
наземного и космического
базирования
Сотни ракет-перехватчиков
наземного и космического
базирования
Когда пришедшая к власти новая администрация решила раз и
навсегда отказаться от Договора по ПРО и приступить к созданию
глобальной системы противоракетной обороны, Президент России
Владимир Путин заявил своему американскому коллеге, что Москва
не может воспрепятствовать осуществлению такого решения, но пре-
дупредил его, что оно вернет обе стороны к противостоянию прошлых
51
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
лет и будет подрывать доверие между двумя государствами. В ответ
Джордж Буш-младший признал ненужность договора по той причине,
что США и Россия уже не являются врагами и решительно заявил о
готовности его администрации развертывать новую противоракетную
систему.
14 июня 2002 года Соединенные Штаты официально вышли из
Договора по ПРО и в этом же месяце организовали церемонию нача-
ла строительства первой оперативной базы системы противоракет-
ной обороны на базе ВВС в Форт Грили, находящейся на Аляске.
Одновременно американское руководство обратились к правитель-
ствам Великобритании и Дании с предложением использовать ра-
нее развернутые на их территории РЛС СПРН в интересах создания
уже не «национальной», а более широкой по охвату «глобальной»
системы перехвата баллистических ракет для защиты не только тер-
ритории Соединенных Штатов, но и их друзей и союзников в дру-
гих районах земного шара от угрозы нападения с использованием
таких ракет.
Российская сторона негативно отреагировала на этот шаг Ва-
шингтона, рассматривая его как меру, способную вызвать гонку
вооружений. Официальный представитель МИД России заявил
9 апреля 2002 года, что «такой шаг может подстегнуть гонку вооруже-
ний на наиболее опасном — ракетном направлении с перспективой
ее выхода в космическое пространство».1
По признанию американских военных экспертов, отказ Вашинг-
тона от Договора по ПРО произвел «значительное воздействие»
на противоракетную программу Пентагона, поскольку такой шаг
позволил этому военному ведомству без всяких ограничений ис-
пользовать существующие противоракетные технологии, включая
ударно-кинетическую технологию для перехвата баллистических
ракет путем прямого попадания. По словам генерал-лейтенанта
Рональда Кадиша, директора АПРО США в тот период времени,
американская противоракетная программа вступила в новую фа-
зу, переходя от стадии развития технологий к стадии создания
соответствующей системы, в которую предполагалось включить
1 Дипломатический вестник МИД России. М.: МИД России. 2002. № 5.
С.102.
52
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
самые разнообразные элементы. Помимо наземных и морских
средств борьбы с баллистическими ракетами, министерство оборо-
ны не исключало возможности развивать и противоракетные сис-
темы космического базирования, в том числе путем размещения
в нем ударно-кинетических вооружений и боевых лазеров, о чем
мечтал Рональд Рейган, очевидно, находясь под впечатлением от
просмотра фантастического сериала «Звездные войны». Директор
АПРО не скрывал своих планов, высказываясь в Конгрессе за раз-
работку ударных средств перехвата баллистических ракет морско-
го, наземного, воздушного и космического базирования на всех
этапах траектории их полета.1
17 декабря 2002 года Джордж Буш-младший объявил, что США
разместят первоначальные элементы «ограниченной» структуры ПРО
к сентябрю 2004 года. Он также повторил, что намечаемая система бу-
дет защищать не только американскую территорию, но и территорию
союзников и дружественных государств, а также не исключил возмож-
ность размещения на их территориях различных компонентов такой
системы.
В то же время американский президент, стремясь обезопасить
себя от критики с российской стороны, призвал Россию к сотрудни-
честву в области противоракетной обороны, предложив выработать
какие-то общие «новые рамки» двусторонних отношений в области
безопасности, которые включали бы, в частности, обмен данными о
ракетных пусках и угрозах со стороны третьих стран с целью повы-
шения эффективности национальных систем раннего предупрежде-
ния и защиту от баллистических ракет потенциальных противников.
Но дальше формулировки о «новых рамках» отношений между США
и Россией Джордж Буш-младший так и не пошел. Ее субстантивное
содержание так и осталось нераскрытым. Последующие события по-
казали, что возглавлявшаяся им администрация вообще не стреми-
лась разработать какие-то реальные параметры возможного взаимо-
действия с российской стороной в сфере противоракетной обороны,
1 Kadish R. , Lt. General, Director, Ballistic Missile Defense Organization. The
Ballistic Missile Defense Program. The House Annual Armed Services Committee.
Amended FY 2002 Budget. 2001. 19 July. P. I// http://www.mda.mil/global/docu-
ments/pdf/ps_kadish19jul01.pdf.
53
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
поскольку преследовала совершенно иные цели, а именно создание
глобальной структуры противоракетной обороны только со своими
ближайшими союзниками по НАТО.
Начавшиеся в мае 2001 года российско-американские консультации
по вопросам противоракетной обороны и стратегической стабильности
показали, что делегация Соединенных Штатов была готова только к
разъяснению своего общего подхода к проблеме противоракетной обо-
роны и уклонились от фиксации на них каких-то конкретных догово-
ренностей. Вполне очевидно, что Вашингтон использовал начавшиеся
дискуссии как прикрытие замыслов военно-политического руководства
страны по созданию и масштабному развертыванию средств перехвата
баллистических ракет, причем, далеко за пределами американской тер-
ритории. Администрация Джорджа Буша-младшего дополнила ряд дале-
ко идущих программ своего предшественника по поэтапному усилению
экстерриториальной системы противоракетной обороны с помощью
ближайших партнеров по Североатлантическому союзу, располагавши-
ми соответствующими противоракетными потенциалами, в том числе
в космическом пространстве. Этот план планировалось осуществить в
довольно сжатые сроки — к 2004 или максимально к 2005 году.
17 декабря 2002 года Джордж-Буш-младший подписал президентскую
директиву «Национальная политика США в области противоракетной
обороны» № 23, которая предусматривала, что будущая инфраструктура
перехвата и уничтожения баллистических ракет будет включать назем-
ные, морские, воздушные и космические средства, рассредоточенные по
трем эшелонам: размещение противоракетных средств наземного шахт-
ного базирования типа GBI (Ground Based Interceptors) на территории Со-
единенных Штатов для заатмосферного перехвата боевых блоков МБР;
развертывание противоракетных средств морского базирования для пере-
хвата таких ракет на их восходящем участке, в том числе на активной
фазе их траектории; установка противоракетных комплексов наземного
базирования для перехвата баллистических ракет на конечном участке
их полета с помощью мобильной системы второго эшелона ПРО ТВД
«THAAD» и первого эшелона ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот».1
1 Мобильная ПРО ТВД второго эшелона типа «THAAD» или Terminal High
Altitude Area Defense System предназначена для уничтожения с помощью
ракет-перехватчиков баллистических ракет средней и меньшей дальности
54
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
на высоких и конечных участках траекторий их полета. Указанная система,
способная перехватывать баллистические ракеты в верхних границах атмо-
сферы и в заатмосферном пространстве, отличается высокой надежностью и
точностью. Ракеты этой системы могут перехватывать баллистические раке-
ты на удалении до 200 км и летящие на высоте до 150 км. Обычная батарея
«THAAD» имеет 9 мобильных ПУ, установленных на грузовиках; на каждой
из которых размещено 8 ракет-перехватчиков, а также две станции управле-
ния и радар. Систему можно перебрасывать самолетом военно-транспортной
авиации С-130. Впервые была испытана 10 июня 1999 года. См.: THAAD Ter-
minal High-Altitude Area Defence, United States of America// http://www.army-
technology.com/projects/thaad.
ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» (является сокращением от «Phased Array
Tracking Radar to Intercept Of Target») является мобильной системой пер-
вого эшелона, позволяющей перехватывать и уничтожать самолеты и бал-
листические ракеты на меньшей высоте. Их производство было начато в
1980 году. С этого времени было произведено свыше 9 тыс. таких ракет.
США поставляют такие ЗРК в 12 стран мира в среднем по цене 8,3 млн.
долл. за каждую ракету.
Комплекс «Пэтриот» РАС-2 второго поколения (Patriot Advanced Capabili-
ty-2) имел на вооружении по четыре ракеты-перехватчика, а более усовершен-
ствованный вариант третьего поколения РАС-3 — 16 таких ракет, которые мо-
гут перехватывать указанные цели на удалении до 70 км и до 24 км по высоте.
Один батальон ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» состоит из 4-6 батарей, каждая из
которых имеет 3-4 взвода и до 8 установок. Батальон под командованием под-
полковника имеет в штатном расписании до 600 военнослужащих.
В ноябре 2012 года представители компании «Рейтеон» (одного из произ-
водителей такой системы) объявили о создании еще более усовершенствован-
ного варианта этого комплекса, который получил новые сверхминиатюрные
электронные микросхемы. Как сообщается в пресс-релизе компании, установ-
ленные на них новые чипы в восемь раз меньше, чем на предыдущей вер-
сии ЗРК. Помимо микрочипов эти комплексы получили новые радары и ра-
кеты-перехватчики повышенной дальности тактического назначения GEM-T
(Guidance-Enhanced Missile — Tactical). Количество печатных плат в радарах
сократили с 435 до пяти, блоков питания — с 16 до одного, а количество элек-
трокабелей — с 31 до десяти. Системы управления ЗРК «Пэтриот» были осна-
щены новыми компьютерами с большими сенсорными дисплеями. В общей
сложности на эту модернизацию было израсходовано около 400 млн. долл.
Эти ракеты-перехватчики, как следует из презентационной брошюры ком-
пании «Рейтеон», могут перехватывать самолеты, крылатые ракеты и тактиче-
ские баллистические ракеты.
55
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
Таким образом, в Вашингтоне была сделана заявка на соз-
дание основы для монтажа эшелонированной инфраструктуры
ПРО в глобальном масштабе, способной перехватывать балли-
стические ракеты на всех участках траектории их полета. В ди-
рективе была провозглашена и конечная задача: «создать эше-
лонированную систему противоракетной обороны, способную
обеспечить защиту от баллистических ракет любой дальности».
На более поздних этапах также планировалось развернуть проти-
воракетные системы и в космическом пространстве.
Принципиально важно отметить, что Соединенные Штаты
перестали подразделять противоракетную оборону на «стра-
тегическую» и «нестратегическую» и стали рассматривать ее
как единое целое в глобальном измерении. Кроме того, раз-
работанная система защиты от баллистических ракет самым
непосредственным образом стала связанной с основополагаю-
щей доктриной Соединенных Штатов — доктриной наступа-
тельного ядерного сдерживания, которая по-прежнему преду-
сматривает нанесение первого ядерного удара практически по
любому государству мира. Программа «новой» системы пере-
хвата баллистических ракет была составлена так, чтобы вся-
чески поощрять союзников Соединенных Штатов по НАТО к
участию в этом амбициозном проекте. Для этого в нее было
включено специальное положение, что новая инфраструктура
защиты от баллистических ракет будет обеспечивать прикры-
тие не только всей американской территории, но и территории
союзников и друзей США, а также без каких бы то ни было
ограничений — американские вооруженные силы, раскварти-
рованные во многих государствах мира.
Свое решение американский президент на словах мотиви-
ровал стремлением создать «ограниченную противоракетную
систему» для защиты американской территории и некоторых
союзников своей страны также от «ограниченного» количест-
ва баллистических ракет дальнего радиуса действия, которые
могли бы быть запущены из Ирана по Северной Америке. Но
одновременно Джордж Буш-младший признал, что введение
в строй ударно-боевых компонентов системы перехвата балли-
56
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
стических ракет «послужит отправной точкой» для разверты-
вания более полномасштабной системы противоракетной обо-
роны Соединенных Штатов, разработка которой в будущем бу-
дет продолжаться. При этом он не ввел никаких максимальных
пределов на новую систему.
Параллельно американское военно-политическое руководство
сделало акцент на развитии корабельной системы ПРО, исходя из
того, что в отличие от противоракетных средств наземного бази-
рования, на развертывание которых на территории иностранных
государств необходимо получить принципиальное согласие по-
следних, морские средства перехвата баллистических ракет мож-
но направлять в любую точку Мирового океана за внешним пре-
делом территориальных вод. С помощью таких средств Пентагон
рассчитывал обеспечивать более высокую степень защиты амери-
канской территории практически с любых направлений не только
от гипотетической угрозы баллистических ракет, но и прикрывать
собственные ракетно-ядерные средства первого удара, которые
также выдвигаются поближе к районам их потенциального приме-
нения, например, тактическое ядерное оружие, до сих пор разме-
щенное Соединенными Штатами в Европе. Касаясь преимуществ
развертывания системы ПРО «на передовых рубежах», директор
АПРО США в 1999-2004 годах генерал-лейтенант Рональд Кадиш
отмечал: «Перехват баллистической ракеты около места ее запус-
ка всегда предпочтительнее, чем перехват такой же ракеты непо-
средственно у цели, которую она поражает».1
Джордж Буш-младший объявил о начале развертывания компонен-
тов противоракетной системы на европейском континенте через два
года, то есть к 2004-2005 году. Он предписал осуществить размещение
ударно-боевых противоракетных средств на севере Польши в районе
Редзиково близ Слупска в виде десяти двухступенчатых ракет-пере-
хватчиков наземного шахтного базирования типа GBI (по типу ранее
размещенных на Аляске и в Калифорнии), а также мощного радара
1 Kadish R., Lt. General, Director, Ballistic Missile Defense Organization. The
Ballistic Missile Defense Program. The House Annual Armed Services Committee.
Amended FY 2002 Budget. 2001. 19 July. P. 3// http://www.mda.mil/global/ docu-
ments/pdf/ps_kadish19jul01.pdf.
57
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
ПРО в Чехии — близ военного полигона под г.Брды, расположенного
в 60 км от Праги.1
В частности, американские проекты по развитию «ограниченной»
системы ПРО в 2009 году включали выделение 96 млн. долл. на раз-
работку противоракетных компонентов для размещения в Польше и
Чехии, а также 382,6 млн. долл. на их развертывание в виде третьего
позиционного противоракетного района, который дополнял бы упомя-
нутые выше действующие два позиционных района противоракетной
обороны, развернутые на американской территории. На строительные
работы по третьему позиционному району предлагалось направить
241,2 млн. долл.
Реакция Польши и Чехии на эти предложения последовала практи-
чески незамедлительно: они заявили о готовности разместить у себя
американские противоракетные комплексы в полном объеме. В мае-
августе 2006 года группа экспертов Пентагона посетила эти страны
для определения точного местоположения для развертывания соответ-
ствующих объектов. В общей сложности администрация Джорджа Бу-
ша-младшего планировала израсходовать в период с 2002 по 2004 годы
на развитие экстерриториальной системы ПРО 17,5 млрд. долл.2
По указанию президента министр обороны США Рональд Рамс-
фельд ориентировал программу развертывания в 2004-2005 годы про-
тиворакетной системы на создание «интегрированной и эшелонирован-
1 Тяжелая противоракета GBI со стартовым весом 22 т и длиной 16,6 м спо-
собна развивать скорость до 7 км/сек и перехватывать баллистические цели в
виде боевых блоков МБР и БРПЛ на расстояниях до 2,5 тыс. км и высотах до
1,7 тыс. км. При наличии внешнего целеуказания дальность перехвата может
быть увеличена до 4 тыс. км. Для этого могут быть использованы модерни-
зированные РЛС СПРН «Кобра Дейн» (остров Шемия, Алеутские острова)
и «Биэйл» (Калифорния), многофункциональная РЛС морского базирования
SBX-1 у побережья Аляски, а также РЛС передового базирования FBX-T на
острове Хонсю (Япония). Дополнительная информация о запущенных балли-
стических ракетах также может быть получена от космических сенсорных
средств и различного рода других летательных аппаратов и впоследствии пе-
редана в центр управления противоракетными системами.
2 Squitieri T. Bush wants 'modest' anti-missile plan ready//USA Today. 2002.
17 December (http://www.usatoday.com/news/washington/2002-12-17-bush-de-
fense_x.htm).
58
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
ной» инфраструктуры ПРО для перехвата боеголовок баллистических
ракет любой дальности полета, на что в указанный период времени
было выделено 1,5 млрд.долл. Такую противоракетную систему пред-
полагалось усилить боевой информационно-управляющей системой
(БИУС) морского базирования «Иджис» и радарами ПРО «передового
базирования» (см. схему 2 вклейки).
В конце 2004 года АПРО США приступило к активному развер-
тыванию наземной противоракетной системы на Аляске на базе ВВС
Форт Грили, установив там несколько твердотопливных трехступенча-
тых ракет-перехватчиков наземного базирования типа GBI, но из-за
возникших инженерно-технических сложностей весь этот проект в
полном объеме к намеченному сроку реализовать так и не удалось.
Хотя Вашингтону пришлось пересмотреть сроки осуществления за-
думанного плана их развертывания и отодвинуть его на несколько
лет, тогдашняя американская администрация все же не пошла на его
полную отмену.
С российской стороны последовало резкое заявление по поводу
объявленных планов администрации Джорджа Буша-младшего, по-
скольку ударно-боевые средства ПРО выдвигались относительно тер-
ритории России «на передовые рубежи». Одновременно руководство
России предложило реализовать «пакет» мер, в том числе по осущест-
влению совместного мониторинга ракетно-ядерных угроз и совместно-
го реагирования на них при условии отказа Вашингтона от размеще-
ния средств противоракетной обороны вблизи от российских рубежей
и в космическом пространстве. Понимая, что все это может создать
дополнительные и совершенно ненужные проблемы для международ-
ной стабильности, в 2007 году Президент России Владимир Путин
предложил американскому президенту разработать систему противо-
ракетной обороны общими усилиями. Соответствующие предложения
были переданы «на полях» российско-американского саммита в Хай-
лигендамме в июне 2007 года, а затем в начале июля 2007 года в Кенне-
банкпорте на неформальной встрече двух президентов. Эти предложе-
ния были продиктованы стремлением Москвы качественно изменить
характер наших отношений в сфере ядерных вооружений и стратегиче-
ской стабильности в целом. К сожалению, их прорывной характер был
проигнорирован в Белом доме. А может быть, именно потому, что там
59
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
обратили внимание на солидную содержательную часть российских
шагов, эти предложения не были приняты.
На эту акцию откликнулись и некоторые российские ученые и
бывшие американские должностные лица. По мнению академика
Олега Богомолова планировавшееся «размещение американских
систем ПРО в Польше и Чехии было связано не с угрозой террориз-
ма или опасностью, исходящей из Ирана, а с желанием Вашингтона
иметь рычаг давления на Россию».1 Бывший помощник министра
обороны США по вопросам международной безопасности генерал-
лейтенант в отставке Роберт Гард признал в августе 2007 года, что
планы по развертыванию третьего позиционного района систем
противоракетной обороны в Польше и Чехии являются военно-стра-
тегической ошибкой Белого дома, а также предложил заморозить
этот проект. В распространенном в Вашингтоне докладе он также
заявил о правоте Президента России Владимира Путина, предупре-
дившего об опасности «потенциального вторжения» американского
радара, который предполагалось развернуть в Чехии, в российскую
оборонную сферу.2
С целью реализации намеченного проекта в сфере противора-
кетной обороны администрация Джорджа Буша-младшего создала
специальную командно-штабную структуру для проведения опера-
ций с использованием компонентов ПРО. В феврале 2005 года в
рамках Стратегического командования США, отвечающего за пла-
нирование и осуществление боевых действий с применением ракет-
но-ядерного оружия в глобальном масштабе, было создано «Объ-
единенное функционально-компонентное командование по вопро-
сам интегрированной противоракетной обороны» (Joint Functional
Component Command for Integrated Missile Defense или сокращенно
JFCC-IMD), которое в настоящее время размещено на военно-воз-
1 Богомолов О. В экономических отношениях есть нравственный аспект//
Российская газета, 2007. 22 февраля (http://www.rg.ni/2007/02/22/bogomolov.
html).
2 Генерал Гард: Это решение наносит урон нашим отношениям с Россией.
Бывший помощник министра обороны США назвал стремление Белого до-
ма развернуть систему ПРО в Восточной Европе крупной ошибкой... 2007.
7 августа (http://rusk.ru/newsdata.php?idar= 172703).
60
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
душной базе Шривер, в штате Колорадо. В мандате этой структуры,
руководимой высокопоставленным военным в звании генерал-лей-
тенанта, поставлены задачи обеспечения «глобальной защиты» от
баллистических ракет «любой дальности», планирование и обес-
печение соответствующих операций на суше, море, а также в воз-
душном и космическом пространствах на тактическом и стратеги-
ческом уровнях с целью «сдерживания посягательства на жизненно
важные интересы Соединенных Штатов и обеспечения их свободы
действий в космической сфере и киберпространстве».1 Названное
командование тесно взаимодействует со всеми другими организа-
ционно-штатными структурами Стратегического командования и
АПРО США.
Согласно данным, представленным в конце февраля 2007 года
тогдашним директором этого агентства генерал-лейтенантом Ген-
ри Оберингом, американская противоракетная система в тот пери-
од времени включала в себя различные объекты, а также силы и
средства противоракетной обороны, расположенные в Северной
Америке, Западной Европе и на Дальнем Востоке, в том числе име-
ла четыре РЛС СПРН «Кобра Дэйн» (на о. Шемия, Алеутские ост-
рова), «Биэйл» (Калифорния), Файлингдэйлс (Великобритания) и
Туле (Гренландия, Дания); РЛС морского базирования «SBX», дис-
лоцированную в Тихом океане в районе Аляски; РЛС передового
базирования FBX-T, установленную на японском острове Хонсю;
20 противоракет наземного базирования стратегического назначе-
ния, из них 16 в Форт Грили (Аляска) и четыре на авиабазе «Ван-
денберг» в Калифорнии 2; 16 крейсеров и эсминцев, оснащенных
БИУС «Иджис» и 18 трехступенчатыми твердотопливными про-
тиворакетами «Стэндард-3» (SM-3 или Standard Missile-3) произ-
водства компании «Рейтеон» (каждая с дальностью стрельбы до
1 U.S. Strategic Command. Joint Functional Component Command for Integrated
Missile Defense, JFCC-IMD//http://www.stratcom.mil/factsheets/ JFCC-Integrat-
ed_Missile_Defense).
2 Испытания указанных систем началось в 1999 году, В частности, в ходе ис-
пытаний, состоявшихся в октябре 2002 года, ударно-кинетическая боеголовка
противоракеты типа GBI поразила МБР «Минитмен», находившуюся от нее
на расстоянии 2250 км и на высоте 225 км.
61
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
1,2 тыс. км), которые были развернуты в Тихом океане и Средизем-
ном море, а также неназванное количество усовершенствованных
ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» РАС-3 для перехвата баллистических ра-
кет меньшей и средней дальности.
Кроме того, планы «бушевской администрации» предусматри-
вали дальнейшее укрепление системы противоракетной обороны,
в составе которой в 2013 году планировалось иметь: пять РЛС
СПРН, дислоцированных на Аляске, в Калифорнии, Гренландии,
Великобритании и Центральной Европе, которые позволили бы
Пентагону контролировать с точки зрения угроз применения бал-
листических ракет все северное полушарие; четыре РЛС морского
базирования «SBX» в Тихом океане; одну РЛС передового базиро-
вания FBX-T в Японии; 48 противоракет наземного базирования
типа GBI (38 — в США и десять на базе ВВС в польском горо-
де Редзиково); четыре комплекса мобильной системы ПРО ТВД
«THAAD», оснащенных в общей сложности 96 противоракетами;
до 100 противоракет морского базирования SM-2, способных унич-
тожать баллистические ракет на среднем участке их траектории;
132 противоракеты SM-3, которые могли бы перехватывать балли-
стические ракеты с дальностью полета до 3 тыс. км на среднем
участке их траектории; 18 боевых кораблей с оснащенных БИУС
«Иджис» (для сравнения: администрация Барака Обамы предлагала
иметь к этому сроку уже 29 таких кораблей), а также необъявленное
количество ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» РАС-3.
Администрация Джорджа Буша-младшего предприняла попыт-
ки привлечь к реализации задуманного проекта заинтересованные
государства-члены НАТО. Вскоре после принятия президентского
решения о развертывании компонентов ПРО в Европе американ-
ское министерство обороны пообещало им, что «... противоракет-
ная программа будет также разработана таким образом, чтобы она
поощряла промышленную кооперацию между дружественными и
союзными государствами». Пентагон заверил союзников США по
Североатлантическому договору, что он совместно с Государствен-
ным департаментом будет содействовать развитию международно-
го сотрудничества в сфере противоракетной обороны, в том числе
через существующие структуры коллективной обороны, например,
62
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
действующие в рамках альянса, а также путем проведения с этой
целью соответствующих переговоров».1
Находясь с визитом в Праге 5 июня 2007 года, Джордж Буш-млад-
ший повторил, что его планы о развертывании системы ПРО США
на территории Польши и Чехии останутся неизменными. В августе
2008 года Вашингтон и Варшава вышли на принципиальную дого-
воренность о развитии двустороннего сотрудничества в сфере про-
тиворакетной обороны. Позднее, 3 июля 2010 года в Кракове был
подписан американо-польский протокол о размещении на польской
территории американских ракет-перехватчиков наземного базирова-
ния. При этом государственный секретарь США Хиллари Клинтон
пыталась утверждать, что такая система носит «оборонительный ха-
рактер», а глава польского внешнеполитического ведомства Ричард
Сикорский даже предложил российской стороне осуществить ее ин-
спекционную проверку «на основе взаимности», вероятно ожидая
соответствующего приглашения для посещения аналогичных объек-
тов с российской стороны.
Реагируя на эти заявления, официальный представитель МИД
России через три дня сделал заявление, в котором подверг критике
планы Вашингтона о развертывании системы ПРО в Европе, в том
числе в Польше, а также назвал приглашение посетить эти объекты
на польской территории «двусмысленным», поскольку российская
сторона не размещает на своей территории элементы иностранной
стратегической противоракетной инфраструктуры. Если же, как и
при предыдущей американской администрации, — говорилось в
российском заявлении, — будут продолжаться попытки «пристег-
нуть» Россию к уже утвержденной в Вашингтоне и одобренной в
Брюсселе модели противоракетной обороны, то такой вариант для
Москвы окажется неприемлемым.
Таким образом, администрация, возглавлявшаяся Джорджем Бу-
шем-младшим, заложила прочную концептуально-практическую осно-
ву для последующего развертывания инфраструктуры американской
системы противоракетной обороны в Европе и в глобальном масштабе
в целом, а также учредила командно-управленческие структуры для
1 Цитируется по: US to begin fielding missile-defense umbrella//International
Defense Review. 2003. 17 January.
63
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
проведения операций с использованием противоракетных систем за
пределами Соединенных Штатов. Наибольший упор в заявленном про-
екте был сделан на развертывание компонентов наземной и морской
противоракетной системы «на передовых рубежах» — поближе к тер-
ритории «потенциальных противников» и подальше от континенталь-
ной части страны.
3. «ПОЭТАПНЫЙ АДАПТИВНЫЙ ПОДХОД»
БАРАКА ОБАМЫ
Американский военно-промышленный комплекс оказал сильное
давление на последующего президента Барака Обаму, побуждая его не
отказываться от планов по установке «противоракетного щита» в гло-
бальном масштабе, в том числе в Европе и Азиатско-Тихоокеанском
регионе. Свою позицию американские военные и представители ВПК
аргументировали тем, что если в 1972 году только девять стран рас-
полагали баллистическими ракетами, в 1990 году — 16 государств, в
2006 году — 25 стран, то в 2009-2013 годах в мире уже насчитывалось
32 государства, способных производить и испытывать указанные ра-
кеты и что к этому времени такие страны произвели свыше ста таких
испытаний. То есть, как отмечал командующий военно-морскими опе-
рациями ВМС США адмирал Гэри Рогхэд, каждые три года какое-то
государство приобретает возможность производства баллистических
ракет.1 В ходе слушаний в сенатском Комитете по делам вооруженных
сил американского Конгресса в июне 2009 года приводились данные,
что с 2004 по 2009 годы количество баллистических ракет средней и
меньшей дальности в мире увеличилось до 1200 единиц. Выступая на
конференции в Вашингтоне в марте 2012 года, директор АПРО США
генерал-лейтенант Патрик О'Рейлли сообщил, что в мире уже насчи-
тывается более 6 тысяч баллистических ракет с дальностью полета от
300 до 1 тыс.км, исключая соответствующий потенциал стран НАТО,
КНР и России.2
1 Hicks В., Galdorisi G. and Truver S. The Aegis BMD Global Enterprise//Naval
War College Review. 2012. Summer. PP. 67-68.
2 Wasserbly D. US Joint Staff call for more complete BMD capability//Jane's De-
fence Weekly. 2012. 4 Apil. P. 14.
64
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Вторая причина размещения американской противоракетной ин-
фраструктуры на европейском континенте и в других районах земного
шара заключается в том, что с помощью амбициозного противоракет-
ного проекта Вашингтон намеревается как можно крепче привязать к
себе остальные государства, входящие в НАТО.
Третья причина избранного курса в указанном направлении состо-
ит в том, что активно муссируя жупел об «ракетных угрозах» в раз-
личных регионах, зачастую вымышленных, американский военно-про-
мышленный комплекс зарабатывает на продаже иностранным государ-
ствам информационно-разведывательных и ударно-боевых средств
перехвата баллистических ракет значительные средства. Такое явле-
ние наиболее ярко проявляется в зоне Персидского залива и в АТР, где
многие состоятельные государства-партнеры США тратят огромные
средства на приобретение средств ПРО выше всяких разумных потреб-
ностей в обороне.
При формировании своей позиции в вопросе о противоракетной
обороны руководство Пентагона и государственного департамента
США исходили из того, что размещение компонентов противоракет-
ной обороны за их пределами в различных районах земного шара бу-
дет отличаться в каждом конкретном случае, поскольку они преследу-
ют различные цели для сдерживания потенциального противника и
вносят специфический вклад в сферу национальной обороны страны,
а также имеют свои политические, географические, исторические и
иные особенности. На базе таких соображений указанные два ведом-
ства в настоящее время выстраивают свою региональную противора-
кетную политику с учетом отмеченных обстоятельств, считая, что она
должна быть основана на трех ключевых принципах.
Во-первых, базироваться на принципе сдерживания противника
посредством укрепления региональной системы безопасности, строя-
щейся на отношениях сотрудничества с государствами-партнерами и
учете эффективного использования их военных потенциалов и про-
тиворакетных структур, которые уже развернуты или которые будут
созданы в самое ближайшее время.
Во-вторых, выстраиваться на принципе «поэтапного и адаптив-
ного подхода» к ключевым районам земного шара, который будет
приспособлен под реагирование на соответствующие угрозы приме-
65
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
нения баллистических ракет, присущие только данному региону, в
том числе на масштабы и скорость нарастания таких угроз, а также
при учете собственных военных потенциалов, наиболее приспособ-
ленных для противодействия им. Такой подход обозначал бы готов-
ность Соединенных Штатов действовать в обозначенных районах
поэтапно и адаптивно, а также применять в них военную техноло-
гию, которая в состоянии парировать возникшие или возникающие
угрозы ракетного нападения.
В-третьих, основываться на принципе учета собственных потреб-
ностей в противоракетных системах, в особенности, в мобильных сис-
темах перехвата баллистических ракет, которые могут быть передисло-
цированы в любые районы земного шара или усилены в зависимости
от степени и масштабов ракетной угрозы, а также переброшены туда,
где они будут востребованы в наибольшей степени. 1
Поэтому не случайно, что Барак Обама, представляющий интере-
сы Демократической партии, уверенно подхватил противоракетную
«эстафетную палочку» своего предшественника. Будучи еще сенато-
ром и кандидатом в президенты, он сообщил американскому журналу
«Армс контрол тудэй» в сентябре 2008 года о готовности продолжать
программу развития противоракетных систем, которая, по его мне-
нию, позволит сдерживать угрозу применения баллистических ракет
для доставки ядерного, биологического и химического оружия против
Соединенных Штатов, их вооруженных сил за рубежом, а также их со-
юзников. «В качестве президента, — заявил он, — я обеспечу, чтобы
любая противоракетная система, в том числе и та, которая предложена
для Европы, была доказано работоспособной и поддержана нашими
союзниками до того, когда мы ее развернем».2
Вскоре, официально вступив в должность президента, Барак
Обама выполнил свое обещание. Выступая 5 апреля 2009 года на
1 Rose F. A. (Deputy Assistant Secretary, Bureau of Arms Control, Verification and
Compliance). US State Department Perspective on the Phased Adaptive Approach
to Missile Defense. Remarks to the Middle East Missile & Air Defense Sympo-
sium, Abu Dhabi, United Arab Emirates. 2012. 12 April (http://www.state.gOv/t/
avc/rls/187774.htm).
2 Arms Control Today 2008 Presidential Q&A: President-elect Barack Obama// Arms
Control Today. 2008. December (http://www.armscontrol.org/2008election).
66
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Градчанской площади на территории Пражского Града, он подтвер-
дил намерение Вашингтона продолжать реализацию планов по
развертыванию компонентов противоракетной обороны в Европе.
В этом же году, излагая 17 сентября в зале для дипломатических
приемов Белого дома очередное внешнеполитическое заявление,
он сообщил о готовности Пентагона и впредь развивать систему
перехвата баллистических ракет в глобальном масштабе, а также
пообещал скорректировать планы развертывания «третьего позици-
онного района» противоракетной системы на территории Польши
и Чехии, ранее энергично отстаивавшихся прежней американской
администрацией.1
44-ый президент США, представляющий Демократическую
партию, объявил о запуске принципиально новой программы раз-
вертывания американской системы перехвата баллистических ра-
кет в Европе, получившей наименование «Поэтапный адаптивный
подход» («Phased Adaptive Approach» или РАА), которая впоследст-
вии была переименована в «Европейский поэтапный адаптивный
подход» к ПРО или сокращенно ЕПАП («ЕРАА» или «European
Phased Adaptive Approach»). Этот план, первоначально рассчитан-
ный до 2020 года, а в марте 2013 года продленный до 2022 года и
состоящий из четырех этапов, позволяет Соединенным Штатам и
их ближайшим союзникам по НАТО, имеющим соответствующие
противоракетные потенциалы, создать эшелонированную структу-
ру уничтожения баллистических ракет в основном на европейском
континенте и вокруг него, что станет весомым довеском к амери-
канской противоракетной системе, развертываемой Пентагоном в
глобальном масштабе.
По заявлению нынешнего главы Белого дома, Соединенные Штаты
намерены развивать противоракетную систему в глобальном масшта-
бе и создать «новую противоракетную архитектуру в Европе» путем
параллельного совершенствования национального, то есть американ-
ского, и объединенных американо-натовских противоракетных потен-
циалов, сделав упор на создание ракет-перехватчиков различных спосо-
бов базирования, выдвинутых «на передовые рубежи» на европейском
1 Obama В. Remarks on Strengthening Missile Defense in Europe at the Diplo-
matic Reception Room. The White House. 2009. 17 September. P. 2.
67
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
континенте и вокруг него. Такие действия, по его словам, обеспечили
бы создание «более сильной, более умной, более оперативной и более
всеохватывающей системы», чем программа развертывания системы
ПРО в Восточной Европе, ранее разработанная и одобренная админи-
страцией Джорджа Буша-младшего.
Примерно та же мысль нашла свое отражение и в проекте воен-
ного бюджета США на 2011 финансовый год, где признавалось, что
«поэтапная и адаптивная» американская противоракетная система на
европейском континенте «будет развернута быстрее и станет более все-
объемлющей, чем предыдущая программа», разработанная прежним
американским руководством.1
Президент, представляющий интересы Демократической пар-
тии США, также указал на стремление взаимодействовать с Поль-
шей, Чехией и другими союзниками по НАТО по противоракетной
проблематике в Европе и пообещал, что пересмотренная им на-
циональная стратегия и программа ПРО будут защищать все без
исключения 28 стран-членов альянса, а сама программа станет
полностью совместимой с программой развития противоракетной
системы, разрабатываемой альянсом с мая 2001 года. По его сло-
вам, Пентагон по-прежнему планирует размещение компонентов
защиты от баллистических ракет в Польше и Чехии (напомним,
что на польской территории администрация Джорджа Буша-млад-
шего предполагала также разместить наземный ЗРК ПВО/ПРО
«Пэтриот»).
При этом глава американского государства уделил особое внима-
ние дальнейшему развитию натовской программы «ALTBMD» или
«Активная эшелонированная система ПРО ТВД» (АЭСПРО), осуще-
ствляемой с 2005 года, которая была изначально призвана обеспечить
защиту только вооруженных сил блока, а впоследствии и гражданское
население входящих в него стран от баллистических ракет с дально-
стью стрельбы до 3 тыс. км.
Хотя американская сторона изложила в кратком виде основное со-
держание четырех этапов ЕПАП практически сразу, в 2011-2013 годы
официальные представители Пентагона и АПРО США сделали ряд
1 Budget of the US Government. Fiscal Year 2011. Office of Management and
Budget. Washington. 2010. February 1. P. 57.
68
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
уточняющих заявлений о дополнительных особенностях будущей «ев-
ропейской противоракетной архитектуры» (см. схему 3 вклейки).1
Со стороны руководства НАТО на эти планы незамедлительно
последовала позитивная реакция: генеральный секретарь альянса Ли-
дерс Фог Расмуссен в этот же день, то есть 17 сентября 2009 года,
поспешил всецело поддержать готовность альянса создать «первона-
чальный потенциал противоракетной обороны», который будет играть
«более заметную роль в планах США по развертыванию системы про-
тиворакетной системы в Европе».
Вслед за указанным заявлением американского президента вы-
сокопоставленные представители его администрации сделали ряд
1 В ноябре 2008 году новым директором АПРО США был назначен гене-
рал-лейтенант Патрик О'Рейлли, исполнявший до тех пор обязанности за-
местителя генерал-лейтенанта Генри Оберинга, вышедшего впоследствии
в отставку.
Патрик О'Рейлли стал восьмым по счету главой Агентства и предшест-
вующих ему аналогичных ведомств — Организации по осуществлению
стратегической оборонной инициативы и Организации по ПРО, перед
которыми президенты США, начиная с Рональда Рейгана, ставили зада-
чу создания мощного «противоракетного щита». Патрик О'Рейлли имеет
большой опыт участия в программе создания ПРО. С середины 2005 года
он отвечал за разработку и развертывание на Аляске и в Калифорнии глав-
ного компонента системы — противоракет стратегической системы ПРО
шахтного базирования.
Приступив к своим обязанностям, новый шеф «противоракетного»
агентства стал энергично продвигать новые планы по модернизации систе-
мы ПРО США и их ближайших союзников по НАТО и в АТР. В частности,
он активно стал лоббировать идею усиления внутринатовского взаимодей-
ствия в деле развертывания и расширения тактической и стратегической
систем ПРО в Европе с привлечением американских РЛС раннего преду-
преждения, размещенных в Великобритании (Файлингдейлз) и Дании
(Гренландия), «с целью обеспечения надежной защиты всем европейским
союзникам по НАТО от нападения с использованием баллистических ра-
кет из района Ближнего Востока». Вполне очевидно, что «азиатско-тихо-
океанская» система ПРО США и их ближайших союзников будет дейст-
вовать в неразрывной связи с ее функциональными средствами раннего
предупреждения, уже давно созданными и недавно модернизированными
на территории Великобритании, Дании и Норвегии, модернизацию кото-
рых Вашингтон намерен продолжать в последующие годы.
69
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
разъяснений, что Пентагон не собирается отказываться от глобальной
противоракетной системы в полном объеме, как это планировал пре-
дыдущий хозяин Белого дома, а лишь намерен придать ей большую
эффективность и оперативность. Американский министр обороны в
то время Роберт Гейтс прокомментировал «новый противоракетный
план» тогдашней администрации как стремление «улучшить противо-
ракетный потенциал в Европе».
По мнению доцента Школы международной службы Амери-
канского университета Селесты Уолландер, которая с мая 2009 по
июль 2012 года занимала должность помощника министра оборо-
ны США по России, Украине и Евразии, причиной принятого Ба-
раком Обамой в сентябре 2009 года решения стала необходимость
развернуть такую систему, которая стала бы работоспособной в
относительно короткие сроки. Американский исследователь счи-
тает, что «В целом ЕПАП обеспечит более надежное прикрытие
Европы и развернутых там американских войск, нежели десять
ракет-перехватчиков, предусмотренных предыдущим планом», то
есть проектом Джорджа Буша-младшего. Селеста Уолландер об-
ратила внимание на то, что, что «поэтапный адаптивный подход»
имеет следующие основные черты: он использует «проверенную
технику» для решения задач противоракетной обороны, является
«весьма гибким и предусматривает модернизацию действующей
системы по мере развития американских вооружений и создания
Ираном ракет с большей дальностью полета», а также то, что ме-
ханизм развертываемой системы является «устойчивым и надеж-
ным». «Это рассредоточенная и мобильная система, ее элементы
можно перемещать и перенастраивать. Благодаря таким элемен-
там противнику будет труднее засечь средства противоракетной
обороны, что усиливает ее живучесть», — указывает бывший по-
мощник министра обороны США.1
В преддверии осуществления ЕПАП администрация Барака Оба-
мы запустила «пробный шар» — 26 мая 2010 года в польском городке
Моранг, что на севере страны, в торжественной обстановке состоялось
1 Wallander S. Rocket Science 101. Why we need to cooperate with Russia on
missile defense // Foreign olicy. October. 2012 //http://www.foreignpolicy.com/
articles/2012/10/08/rocket_science_l01.
70
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
официальное открытие военной базы вооруженных сил США, куда не-
сколькими днями ранее прибыла первая батарея американских ракет-
перехватчиков ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» с улучшенной системой наве-
дения и повышенной дальностью полета «РАС-2 GEM+», которые, как
предполагалось, в перспективе могут быть заменены на более усовер-
шенствованный вариант — «Пэтриот» РАС-3. Выступая на церемонии
развертывания в Польше этой системы, польский министр обороны
Богдан Клич заявил, что 20-ая механизированная бригада польских
вооруженных сил, дислоцирования в этом районе, пройдет необходи-
мую подготовку по использованию доставленных средств перехвата
воздушных и ракетных целей, а сама инфраструктура впоследствии
«будет интегрирована в польскую противовоздушную систему». Поль-
ские военные представители также не исключали вероятности того,
что Варшава приобретет у американской стороны несколько батарей
ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот».
Высокопоставленные американские и польские военные в один
голос утверждали на мероприятии, что появление в Польше амери-
канских ЗРК «Пэтриот» является важным шагом в процессе повы-
шения безопасности в Европе и укрепления стратегического харак-
тера отношений между Вашингтоном и Варшавой, хотя совершенно
очевидно, что этот акт нарушал и без того хрупкое равновесие, сло-
жившееся между СНВ и средствами ПРО России и США, а также
стал началом дестабилизирующего количественного и качественно-
го наращивания противоракетных систем Вашингтоном в Европе.
«Это явно недружественный, провокационный шаг, направленный
против национальных интересов Российской Федерации в целом и
ее стратегических ядерных сил, в частности», — писала по этому
поводу газета «Красная звезда». Она предположила, что вслед за
ракетами-перехватчиками «Пэтриот» РАС-2 на польской земле мо-
жет появиться еще более продвинутый вариант — противоракеты
«Пэтриот» РАС-3», а в перспективе — более мощные американские
ракеты-перехватчики, способные поражать межконтинентальные
баллистические ракеты.1
В ходе самого короткого по времени реализации первого этапа,
получившего название «Первоначальная интегрированная система
1 Козин В. Первый шаг. ПРОвокационный//Красная звезда. 2010. 28 мая.
71
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
ПРО» и который осуществлялся в 2011 году, была заложена основа
для дальнейшего внедрения американской системы перехвата бал-
листических ракет на европейском континенте, в основном за счет
развертывания морской составляющей, которая в будущем станет
основным компонентом глобальной противоракетной структуры
Соединенных Штатов.
В статье «A Better Missile Defense for a Safer Europe», опубли-
кованной в «Нью-Йорк Таймс» через два дня после официально-
го объявления Белым домом о развертывании новой системы Ев-
роПРО, тогдашний министр обороны США Роберт Гейтс уточнил,
что в Европе могут появиться «наземный вариант» системы «Ид-
жис», когда ракеты-перехватчики морского базирования будут пе-
реоборудованы под наземный вариант для размещения в районах
Южной и Центральной Европы в целях защиты от «иранской ра-
кетной угрозы».1 Одновременно он сообщил, что планируется уста-
новка более мощных РЛС ПРО и дальнейшее развитие потенциала
для перехвата баллистических ракет меньшей и средней дальности
(то есть баллистических ракет с дальностью полета до 1000 км и
в пределах 1000-3000 км, соответственно). Выступая в сентябре
2009 года в Брукингском институте, государственный секретарь
Хиллари Клинтон прямо заявила: «Мы не кладем на полку вопрос
о противоракетной обороне. Мы развертываем эту систему быст-
рее, чем это планировала администрация Буша. Мы развертываем
более всеобъемлющую систему. ...Она продвигает наше сотрудни-
чество с НАТО. И на нее в действительности будет выделено больше
ресурсов в большем количестве стран»2.
В этот период АПРО США продолжило проведение НИОКР и
программу постепенного развертывания системы ПРО, которая бу-
дет использована против баллистических ракет не только меньшей,
средней и промежуточной, но и межконтинентальной дальности.3
1 Gates R. A Better Missile Defense for a Safer Europe//The New York Times. 2009.
19 September.
2 Clinton H. R. Remarks at the Brookings Institution. 18 September 2009. US State
Department, Washington. 2010. P. 2.
3 Согласно американской классификации к баллистическим ракетам меньшей
дальности относятся такие ракеты, имеющие максимальную дальность поле-
72
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
В результате реализации последующих трех фаз ЕПАП американские
силы и средства противоракетной обороны приобретут качественно
новое измерение.
На втором этапе (2012-2015 годы), названном «Усиление потен-
циала перехвата баллистических ракет средней дальности», предпо-
лагается развернуть более усовершенствованные корабельные вари-
анты 24 ракет-перехватчиков SM-3 Block 1 B с системой управления
ударно-боевыми средствами по версии 4.0.1 и 5.0, которая позволит
более точно идентифицировать летящие баллистические ракеты, а
также разместить ракеты-перехватчики на суше, а именно на базе
румынских ВВС в Девесолу — т.н. «Aegis Ashore» — наземный ана-
лог БИУС «Иджис». Такие ракеты и соответствующие РЛС появят-
ся там к 2015 году. Намеченный омплекс площадью 175 га и с обслу-
живающим персоналом до 200 человек будет иметь наземную РЛС
SPY-1 и 24 ракеты-перехватчика SM-3 Block IB, что позволит США
обеспечить противоракетную оборону южной части европейского
континента и перехватывать баллистические ракеты «промежуточ-
ной дальности».
В 2013 году Пентагон поддерживал в оперативном состоянии
30 шахт для запуска противоракет типа GBI на континентальной
части США (26 таких шахт размещены в Форт Грили на Аляске и
4 — на базе ВВС «Ванденберг» в Калифорнии). Будут заказаны
пять ракет-перехватчиков GBI с целью обучения операторов запус-
ка ракет, а также еще 56 таких ракет, компоненты которых будут
использованы, как было заявлено, на «запасные части» (?).
Не удовлетворяясь наличием двух позиционных районов системы
ПРО на тихоокеанском побережье на Аляске и в Калифорнии, админи-
страция Барака Обамы приняла принципиальное решение о разверты-
вании еще трех таких районов — не только на восточном побережье
страны, как это планировал Джордж Буш-младший, но и на западном,
то есть на берегу Тихого океана. В апреле 2012 года подкомитет по
стратегическим вооружениям комитета по делам вооруженных сил Па-
та менее 1000 км; к средней дальности — ракеты, способные преодолевать
расстояния от 1000 до 3000 км и промежуточной дальности, имеющие даль-
ность полета в пределах 3000-5500 км. Межконтинентальная дальность начи-
нается с 5500 км.
73
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
латы представителей одобрил выделение 1,26 млрд. долл. на эти цели
на 2013 финансовый год.
До декабря 2013 года министр обороны должен представить
предложения о возможном месте размещения одного из таких рай-
онов на атлантическом побережье страны, который должен быть
приведен в состояние «оперативной готовности» не позднее конца
2015 года. 18 мая 2012 года контролируемая республиканцами па-
лата представителей американского Конгресса одобрила законопро-
ект, предусматривающий усиление противоракетного потенциала
страны и создание противоракетной системы на ее восточном побе-
режье именно к этому сроку. Предполагается, что на будущей базе
ПРО будут размещены такие же двухступенчатые или трехступенча-
тые ракеты-перехватчики типа GBI, которые установлены в опера-
тивных районах ПРО на Аляске и в Калифорнии, а также наземный
вариант противоракет SM-3 Block IA и Block IB и их более поздние
модификации.1
На третьем этапе (2015-2018 годы), получившим название «Уси-
ление потенциала ПРО для перехвата баллистических ракет проме-
жуточной дальности», Пентагон планирует принять на вооружение
и развернуть еще более продвинутый наземный вариант ракет-пере-
хватчиков SM-3 Block IB и SM-3 Block ПА, в том числе в 2018 году
создать полномасштабный операционный комплекс ПРО в Польше
в районе Редзиково-Слупск. Все эти средства будут использоваться
для перехвата баллистических ракет меньшей, средней и промежу-
точной дальности в северной и западной частях Европы. Как отме-
чалось на слушаниях в Сенате США в апреле 2011 года, также пред-
полагается повысить тактико-технические характеристики РЛС
ПРО, усилить координацию между РЛС ПРО и средствами управ-
ления ракетами-перехватчиками, а также возможности нарушения
работы электронных компонентов баллистических ракет (см. схему
4 вклейки).
По более развернутым данным, изложенным в ходе слушаний в
Комитете по делам вооруженных сил Палаты представителей 1 ок-
тября 2009 года директором АПРО США генерал-лейтенантом Пат-
1 Wasserbly D. (JDW Americas Editor). US legislators push for east coast missile
defence//Jane's Defence Weekly. 2012. 1 May.
74
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
риком О'Рейлли, к 2018 году на европейском континенте появятся
ракеты-перехватчики SM-3 Block II А «для защиты всей Европы»,
которые смогут сбивать баллистические ракеты «за многие сотни ки-
лометров», а к 2020 году будут еще установлены ракеты-перехватчи-
ки SM-3 Block II В, способные уничтожать не только тактические, но
и стратегические МБР и БРПЛ. По его утверждению, использование
противоракет SM-3 Block ИВ на четвертой фазе ЕПАП обеспечит
потенциал перехвата МБР «на предапогейной высоте». В Пентагоне
считают, что противоракетные системы должны обладать возможно-
стями уничтожать баллистические ракеты противника в пределах от
30 секунд до 20 минут на различных стадиях траектории их полета
после старта.
Помимо противоракетной системы ПРО морского базирования
будет совершенствоваться и ее космический компонент.
АПРО США предполагает завершить в 2013 году окончательный
проект и инженерную модель выводимого на околоземную орбиту пер-
воначального блока системы космического наблюдения и слежения
за запусками баллистических ракет «PTSS» (Precision Tracking Space
System) с оптическими датчиками и средствами связи. Ожидается, что
их запуск начнется в 2016 году. Они должны прийти на смену спут-
никам наблюдения и слежения «STSS», производимых корпорацией
«Нортроп Груммэн» (ранее эти спутники были известны как «SBIRS
Low» (Space-Based Infrared System Low), которые будут функциониро-
вать в интересах американской глобальной системы ПРО вплоть до
2016-2017 годов.1 В этот период времени предполагается развернуть
два спутника «PTSS» для слежения за запусками МБР и БРПЛ.2 Это
позволит своевременно фиксировать массированный запуск балли-
стических ракет вскоре после их старта, что сократит время между
обнаружением их пуска и применением ударно-боевых средств пере-
1 Запрос о финансировании спутников STSS запланирован в США в период
2012-2016 финансовых годов, в размере 264,1 млн. долларов. См.: FY 2012
Appropriations Summary. Missile Defense Agency FY 2012 Budget Outline.
Washington. 2011. P. 4.
2 Pentagon looking for airborne IR sensor for ballistic missile defense. Homeland
Security News Wire. 2009.24 November //http://www.homelandsecuritynewswire.
com/pentagon-looking-airborne-ir-sensor-ballistic-missile-defense.
75
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
хвата баллистических ракет. Произойдет, как надеются в Пентагоне,
дальнейшее качественное усовершенствование возможностей двух
«демонстрационных» спутников наблюдения и слежения за запусками
баллистических ракет типа «STSS».
К 2015 году на пилотируемых самолетах или на беспилотных лета-
тельных аппаратах будут запущены инфракрасные сенсоры воздушно-
го базирования «ABIR» (Airborne Infrared Sensors).
При обсуждении Договора СНВ-3 в сенате американского Конгрес-
са осенью 2010 года законодатели сделали в ратификационной резолю-
ции специальную запись, в которой президента просили подтвердить,
что все четыре фазы ЕПАП будут реализованы в полном объеме и что
будут осуществлены все одобренные программы, касающиеся созда-
ния противоракетных систем страны. Такое подтверждение от Барака
Обамы они получили практически сразу же.
В период деятельности его администрации Пентагон предпринял
попытку испытания тактической системы ПРО воздушного базирова-
ния для уничтожения баллистических ракет в полете с использовани-
ем лазеров ATL (Advanced Tactical Laser), которые устанавливались
на самолетах «Боинг-747-400 F» и военно-транспортном самолете
С-130Н.
Стендовые испытания такого лазера прошли в декабре 2005 го-
да. В ходе их проведения лазерный луч превысил десятисекундный
порог продолжительности работы, который необходим для разру-
шения корпуса баллистических ракет путем теплового воздейст-
вия на них, то есть путем прожига корпуса. В ноябре 2008 года
корпорация «Боинг» объявила об успешном проведении наземных
испытаний «лазерной пушки», установленной на борту модифи-
цированного «Боинга-747-400 F». Проверка боевых возможностей
высокоэнергетического химического лазера мегаваттного класса,
способного прожигать корпуса летящих баллистических ракет, со-
стоялась 26 ноября 2008 года на авиабазе Эдвардс в Калифорнии.
Наведение лазерного луча на имитационную модель баллистиче-
ской ракеты производилось экипажем «Боинга» из размещенной
в носовой части самолета специальной установки. Проведение не-
скольких воздушных лазерных «стрельб» по баллистическим раке-
там состоялось и в 2009 году: 10 августа три лазера, размещенные
76
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
на «Боинге-747-400 F», успешно поразили запущенную мишень
баллистической ракеты.
Пентагон не исключал возможности проведения испытаний ла-
зера системы ПРО против реальной баллистической ракеты в после-
дующие годы. Предполагалось, что «лазерные пушки» на «Боингах»,
призванные стать одним из дополнительных компонентов создаваемо-
го «противоракетного щита» США, смогут поражать баллистические
ракеты на разгонном участке их траектории полета с расстояния до
460 км. Американское военно-политическое руководство планировало
модифицировать семь «Боингов» под установку боевых лазеров для
решения противоракетных задач с общей стоимостью проекта в пре-
делах 1,5 млрд. долл. Но в 2011 году оно приняло решение отложить
реализацию программы в целях экономии финансовых средств на во-
енные цели, сконцентрировавшись на разработке других средств пере-
хвата баллистических ракет. Но указанная программа не была закрыта
полностью.
Не исключено, что в ближайшие годы Соединенные Штаты созда-
дут новые средства доставки ракет-перехватчиков (например, на бес-
пилотных летательных аппаратах большой грузоподъемности) или пу-
тем установки на них мощных противоракетных сенсоров, способных
фиксировать полет баллистических ракет «на самых близких подсту-
пах». По крайней мере, подобные системы предполагается принять на
вооружение на третьем и четвертом этапах ЕПАП.
На 2013 финансовый год АПРО США запросило 347,0 млн.
долл. на разработку новых сенсоров и очередную модернизацию
РЛС «Кобра Дэйн», РЛС СПРН в Биэйле (Калифорния), Файлин-
гдэйлс (Великобритания) и Туле (о. Гренландия, Дания). Соеди-
ненные Штаты продолжают выделять значительные финансовые
средства на совершенствование других систем ПРО. Так, в общей
сложности с 1985 по 2011 финансовые годы на развитие националь-
ной и экстерриториальной систем противоракетной обороны было
израсходовано 141,1 млрд. долл. С 2002 финансового года, когда Ва-
шингтон вышел из Договора по противоракетной обороне, АПРО
США стало получать на эти цели в среднем примерно по 8 млрд.
долл. в год. Так, на 2012 финансовый год оно запросило на дальней-
шую разработку и развертывание этой системы 8,62 млрд. долл.
77
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
Несмотря на некоторое сокращение военного бюджета Соединен-
ных Штатов в ближайшие годы (в частности, бюджет Пентагона на
2013 финансовый год запланирован в объеме 631,4 млрд. долл.), ны-
нешняя американская администрация предполагает оставить уровень
ассигнований на развитие системы ПРО в прежних пределах, намере-
ваясь выделить до 9,7 млрд. долл., в том числе Агентству по ПРО —
7,75 млрд. долл. На твердое намерение Вашингтона не сокращать пер-
спективные противоракетные программы указывала в марте 2012 года
и специальный представитель государственного департамента США
по вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны
Эллен Таушер.1
Столь солидные расходы позволяют Пентагону продолжать наме-
ченное размещение системы перехвата баллистических ракет над евро-
пейским континентом в соответствии с установками ЕПАП, не снижая
темпов и масштабов ее развертывания.
4. ИТОГИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПЕРВОГО
ЭТАПА ЕПАП
На саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года Вашингтон объявил об
«успешном выполнении» первого этапа ЕПАП, который был самым
коротким по продолжительности — осуществлялся только в течение
2011 года.
Как отмечается в документах чикагской встречи, главной целью
и ключевым военно-техническим итогом первого этапа выполнения
указанной программы, стало создание «первоначального противора-
кетного потенциала» США и НАТО в Европе. В его основе лежит ре-
альное, а не виртуальное развертывание их противоракетных систем
морского базирования, создание соответствующих информационно-
разведывательных средств и первоначальных многонациональных
командно-штабных и иных управленческих структур, уже протести-
рованных на оперативную совместимость с национальными проти-
1 Tausher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Mis-
sile Defense Conference. Washington, DC. 2012. 26 March //http://www.state.gov/
t/186824.htm.
78
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
воракетными средствами государств, участвующих в осуществлении
проекта ЕвроПРО.
Отличительными чертами первоначального противоракетного
потенциала США на европейском континенте и вокруг него, стало
предварительное развертывание информационно-разведывательных и
ударно-боевых средств противоракетной обороны в ряде стран Евро-
пы, перевод на постоянное развертывание их средств перехвата балли-
стических ракет морского базирования. В этот период под развертыва-
ние компонентов противоракетной системы в Европе была подведена
соответствующая международно-правовая база в виде соглашений с
ближайшими пятью партнерами Вашингтона по реализации его долго-
временной противоракетной стратегии.
В соответствии с разъяснениями, сделанными Белым домом
20 мая 2012 года, «первоначальный потенциал» означает, что в пе-
риоды кризисов НАТО возьмет на себя оперативное командование
американской системой противоракетной обороны в Европе, состоя-
щей из целого ряда компонентов. В то же время контроль за ракета-
ми-перехватчиками SM-3 морского базирования может быть осуще-
ствлен командованием альянса «только в случае необходимости».
Пока же руководство противоракетными средствами Соединенных
Штатов и Североатлантического союза осуществляется верховным
командующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Ев-
ропе высокопоставленным американским военным в чине генерала
или адмирала.1
В конкретном измерении в результате выполнения первой фазы
ЕПАП и ранее принятых мер по наращиванию компонентов комби-
нированной системы ПРО Соединенные Штаты по их официальным
данным сконцентрировали в 2011-2013 годах в различных районах
земного шара значительные противоракетные средства. Ключевой
особенностью первого этапа стало решение о переводе кораблей
ВМС США, оснащенных БИУС «Иджис» и ракетами-перехватчика-
ми SM-3, на постоянный режим патрулирования вокруг европейско-
го континента. Начиная с марта 2011 года, Соединенные Штаты пере-
1 Collina Т. NATO Fields Interceptors Without Russia//Arms Control Today. 2012.
June//http://www.anriscontrol.org/act/2012_06/NATO_Fields_Interceptors_With-
out_Russia.
79
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
вели на беспрерывную боевую вахту в морях вокруг Европы группу
крейсеров класса «Тикондерога» (CG-47) и эсминцев класса «Эрли
Берк» (DDG-51) с БИУС «Иджис» и противоракетами SM-2 и SM-3
различных модификаций. 1
Хотя корабли этого класса эпизодически стали появляться в Сре-
диземном море еще с 2009 года, крейсер «Монтерей» (CG-61) с ра-
кетами-перехватчиками типа SM-2 и SM-3, вышедший из Норфолка
7 марта 2011 года в море, стал «первооткрывателем программы по-
стоянного присутствия кораблей с компонентами противоракетной
обороны для поддержки ЕПАП», — заявила Эллен Таушер 21 мар-
та того же года, будучи в то время заместителем государственного
секретаря США по контролю над вооружениями и международной
безопасности (с февраля 2012 года была назначена специальным
представителем государственного департамента по вопросам стра-
тегической стабильности и противоракетной обороны).2 Крейсер
находился в средиземноморской акватории на шестимесячной вах-
те, в том числе в течение 15 суток курсировал в Черном море и да-
же заходил с визитом в Севастополь и Батуми.3 Впоследствии его
сменил эсминец «Сулливанс» (DDG-68), также оснащенный БИУС
«Иджис» и современными ракетами-перехватчиками. В сентябре
2011 года на боевое патрулирование в зону Аравийского и Среди-
земного морей вышли корабли со средствами противоракетной обо-
роны эсминец «Дональд Кук» (DDG-75), а затем в начале 2012 года
крейсер УРО «Велла Галф» (CG-72).
1 О развитии морской системы ПРО США и ряда стран НАТО см. подробно
параграф 1 главы II.
2 Collina Т. Russia Makes New Proposal on Missile Defense//Arms Control Today.
2011. April//http://www.armscontrol.org/act/201 l_04/RussiaMissileDefense.
3 О том, что крейсер «Монтерей» имеет ракеты-перехватчики, способные
перехватывать ракеты «промежуточной дальности» (3000-5500 км), сооб-
щил директор АПРО США в одном из сенатских комитетов: см.: Lieutenant
General Patrick О 'Reilly, Director, US Missile Defense Agency. Statement be-
fore the Senate Armed Services Committee. Subcommittee on Strategic Forces.
Washington. 2011.April 13. P.7. Его заявление показывает, что этот крейсер,
видимо, имеет более усовершенствованные ракеты-перехватчики SM-3
Block IA, способные поражать баллистические ракеты «промежуточной
дальности».
80
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
Ротационный период пребывания таких кораблей в европейских
водах составляет в среднем 6-7 месяцев.
В итоге к концу 2012 года в списке ударно-боевых противоракет-
ных компонентов американской глобальной структуры ПРО года зна-
чились: 30 ракет-перехватчиков наземного базирования типа GBI на
Аляске и в Калифорнии; 159 ракет-перехватчиков SM-2 и SM-3 мор-
ского базирования, в том числе 72 единицы типа SM-2 и 87 — типа
SM-3 (см. фото 4 вклейки); 18 ракет-перехватчиков мобильной систе-
мы ПРО ТВД «THAAD», предназначенной для уничтожения с помо-
щью ракет-перехватчиков баллистических ракет на высоких и конеч-
ных участках траекториях их полета (в 2011 году были поставлены
противоракеты для первой и второй батарей этой системы, а также
было начата комплектация третьей и четвертой батарей).
В 2011-2012 финансовые годы предполагалось принять на воору-
жение 49 таких ракет и заказать еще 68 в 2012 финансовом году. Пента-
гон хотел бы иметь в перспективе на вооружении в общей сложности
1422 ракеты, 80-99 пусковых установок и 18 РЛС системы «THAAD».
Сюда следует добавить 903 ракеты ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» послед-
ней модификации РАС-3 и 29 боевых кораблей, оснащенных БИУС
«Иджис».1
Реестр средств информационно-разведывательного назначения
американской системы ПРО уже включает: три РЛС СПРН, находя-
щиеся на территории Великобритании, Дании и Норвегии, а также
еще три РЛС СПРН, размещенные на территории США; шесть РЛС
ПРО типа AN/TPY-2 (из них четыре РЛС «передового базирования»
и две РЛС, предназначенные для обслуживания противоракетных
комплексов мобильной системы ПРО ТВД «THAAD», которые будут
переданы в распоряжение Европейского командования и Центрально-
го командования американских вооруженных сил в зоне Персидского
1 Для сравнения: для создания эффективного «противоракетного щита» Пен-
тагону потребуется около 440 ракет-перехватчиков, 43 боевых корабля и, по
крайней мере, две базы наземного базирования. Такие данные привел физик
из Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики (США) Иосаф Батт со ссыл-
кой на неназванный им отчет Исследовательской службы Конгресса. См.:
Matishak M. Russian Unease Over U.S. Missile Defense Plans «Legitimate» Ex-
perts Say//Global Security Newswire. 2011. 9 June.
81
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
залива. Прошла новую сертификацию РЛС СПРН Соединенных Шта-
тов, установленная в Туле (о. Гренландия, принадлежащий Дании)
еще в 1953 году.
В рамках реализации первого этапа ЕПАП была также создана
командно-управленческая структура противоракетной обороны в Ев-
ропе, интегрированная с такими же структурами всех видов воору-
женных сил США и трансатлантического альянса и их ключевыми
органами военного управления — Пентагоном и Штабом верховного
главнокомандующего объединенными вооруженными силам НАТО в
Европе, расположенном в г. Монс (Бельгия). С целью обеспечения свя-
зи «противоракетного взаимодействия» была осуществлена поставка
соответствующего оборудования в командно-штабные центры веде-
ния боевых действий и связи Стратегического, Североамериканского,
Тихоокеанского и Центрального командованиям вооруженных сил Со-
единенных Штатов, которые имеют значительную пространственную
зону ответственности.
Международно-правовая база взаимодействия США со своими со-
юзниками по НАТО в сфере ПРО выглядела следующим образом.
2 сентября 2011 года Вашингтон подписал соглашение с Анкарой
об установке под Кюречиком (провинция Малатья, юго-восточная
часть Турции; т.н. позиционный район «К») мобильного радара ран-
него предупреждения с фазированной решеткой AN/TPY-2, аналогич-
ного радару, ранее развернутому Пентагоном в израильской пустыне
Негев. По указанию Барака Обамы, радар на турецкой территории, вве-
дена в строй уже в январе 2012 года, в том же году был передан под
оперативный контроль НАТО, что также свидетельствует о подключении
Анкары к американским планам по развертыванию «противоракетного
щита» в Европе.1
1 Размещенный в Турции радар AN/TPY-2 предназначен для обнару-
жения, распознавания и сопровождения баллистических ракет на всех
участках траектории их полета, а также выдачи целеуказаний средствам
их перехвата. Дальность обнаружения этим радаром стартовавших бал-
листических ракет составляет до 1500 км, а устойчивого сопровожде-
ния баллистических целей с эффективной поверхностью рассеивания
0,01 кв. м — до 1000 км. Информация от РЛС совместно с данными
аналогичного радара, размещенного в Израиле, способна повысить опе-
ративные возможности корабельных и наземных средств противоракет-
82
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
На этом «противоракетное взаимодействие» между Вашингтоном
и Анкарой не завершилось. Принципиальная договоренность, достиг-
нутая в ноябре 2012 года между Турцией и США/НАТО о поставке
турецким вооруженным силам американских ЗРК ПВО/ПРО «Пэтри-
от», будет означать привнесение в военно-политическую ситуацию на
Ближнем и Среднем Востоке нового дестабилизирующего элемента с
далеко идущими последствиями. О своей готовности направить такие
ракеты в Турцию заявили Германия, Нидерланды и США. Их поставка
началась 18 декабря 2012 года. По сообщениям военно-политического
еженедельника «Джейнс дифенс уикли», в общей сложности Анкаре
были переданы шесть батарей ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот», которые бу-
дут обслуживать в общей сложности около 1,2 тыс. военнослужащих
из указанных трех государств.1 Соответствующие пусковые установки
были размещены в районах, прилегающих к турецко-сирийской гра-
нице близ населенных пунктов Адана, Газиантеп и Кахраманмарас.
Следует учесть солидный боекомплект ЗРК «Пэтриот», который по-
ставляется Турции в рамках одобренной сделки. Анкаре могут быть
переданы самые новые ракеты-перехватчики этой системы РАС-3,
общее количество которых может составить до 500 единиц с учетом
резервного боекомплекта.
Установленные комплексы выполняют не только функции пере-
хвата и уничтожения аэродинамических целей в виде самолетов, но
и баллистических и крылатых ракет, то есть могут использоваться как
средство противоракетной обороны. О том, что такая система будет
задействована для перехвата баллистических ракет, говорит тот факт,
что при обосновании необходимости ее появления на турецкой терри-
тории в штаб-квартире трансатлантического альянса было официально
заявлено, что она приобретается Анкарой для противодействия вероят-
ной угрозе применения химического оружия и «ракетного нападения»
со стороны «южного соседнего государства».
ного перехвата за счет более точного определения траекторий полета
ракет, распознавания отделившихся от них боевых блоков и выдачи по
ним целеуказаний.
1 Wasserbly D. NATO Patriot air defence assets begin arriving in Turkey//Jane's
Defence Weekly. 2012. December// https://janes.ihs.com/CustomPages/Janes /Dis-
playPage.aspx?DocType= News<emld=+++1534575.
83
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
Ранее подобная система уже дважды появлялась на турецкой
территории: это было в период двух военных операций США в зоне
Персидского залива, проведенных в 1991 и 2003 годах. Новые ком-
бинированные средства ПВО/ПРО американского производства, о
которых идет речь, вполне могут быть применены не только против
Сирии, но и против Ирана, который уже окружен мощным проти-
воракетным потенциалом Соединенных Штатов и их ближайших
союзников в регионе.
Складывается впечатление, что намереваясь поставить новые ра-
кеты-перехватчики системы «Патриот» Турции под предлогом проти-
водействия «военным акциям Сирии», Вашингтон намерен накрепко
присоединить Анкару к своим усилиям по созданию разветвленной
противоракетной инфраструктуры, которая уже вошла в информацион-
но-разведывательный компонент создаваемой Соединенными Штата-
ми глобальной системы перехвата баллистических ракет, ориентируе-
мой против многих государств мира, в том числе и против российских
ядерных сил.
Касаясь размещения ЗРК «Патриот» на турецкой территории,
руководитель российского внешнеполитического ведомства Сергей
Лавров сказал, что Россия признает право Турции на обеспечение
национальной безопасности. Однако «то, как ракеты размещаются
сейчас, скорее, свидетельствует о том, что они могут использовать-
ся для защиты американской РЛС, являющейся частью системы про-
тиворакетной обороны, которую США разворачивают, ссылаясь на
угрозу со стороны Ирана. Если это так, то рисков еще больше, по-
тому что такое многоцелевое размещение ракет может породить до-
полнительные искушения», полагает министр. 1 Не исключено, что
вслед за «Пэтриотами» в Турции могут появиться и другие ударно-
боевые элементы в виде более мощных ракет-перехватчиков ПРО
ТВД и противоракет SM-3, предусмотренные «Европейским поэтапным
адаптивным подходом» Барака Обамы.
Если это произойдет, то это будет иметь негативные последствия и
для оборонных интересов России, в непосредственной близости от ко-
1 Интервью телеканалу «Раша тудэй» 24 декабря 2012 года// http://russian.
rt.com/Politics/2357; http://inotv.rt.com/2012-12-24/Lavrov-Zakon-Magnitskogo-
udar-po-Obame.
84
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
торой Пентагон уже запланировал развертывание целой сети информа-
ционно-разведывательных и ударно-боевых средств ПРО «передового
базирования». Одновременно Москва не может не учитывать разме-
щение тактического ядерного оружия США на турецкой территории,
которое, как и все американское ядерное оружие, что было зафикси-
ровано в документах чикагского саммита НАТО в мае 2012 года, не-
посредственно связано с противоракетными средствами и обычными
вооруженными силами альянса.
Следует напомнить, что уже однажды именно с турецкой террито-
рии был инициирован драматический Карибский кризис, когда около
пятидесяти лет назад Анкара дала согласие на размещение на сво-
ей территории американских ракет средней дальности «Юпитер» с
ядерными боезарядами. Тогда СССР и США находились на волоске
от начала ядерной войны друг с другом. Как известно, она была пре-
дотвращена благодаря значительных усилий со стороны тогдашнего
советского и американского руководства. Так стоит ли еще раз ис-
кусственно создавать новый «ракетный кризис» или «противоракет-
ный кризис» между Москвой и Вашингтоном с участием Турции?
Однозначно: нет. В этой связи решение о возможных поставках ЗРК
ПВО/ПРО «Пэтриот» Анкаре не может рассматриваться как сугубо
«внутритурецкий вопрос» или как «внутринатовский вопрос», как
это пытались представить руководство альянса.
Как уже отмечалось, программа ЕПАП предусматривает разверты-
вание не только морского, но и наземного варианта БИУС «Иджис» —
так называемую систему ПРО «Aegis Ashore», которая представляет
наземный вариант корабельной установки системы управления огнем
и шахты вертикального запуска, устанавливаемой на эсминцы класса
«Эрли Берк».
13 сентября 2011 года американская сторона заключила соглаше-
ние по ПРО с Румынией, где к 2015 году на военно-воздушной базе
в Девеселу, расположенной на юге страны, будет размещена самая
перспективная БИУС «Иджис» наземного базирования с программ-
ным обеспечением в версии 5.0, а также 24 ракеты-перехватчики: сна-
чала там установят противоракеты SM-3 Block IB, а затем их более
усовершенствованный вариант — противоракеты SM-3 Block ПА с
РЛС SPY-1, которые смогут перехватывать баллистические ракеты
85
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
«промежуточной» и межконтинентальной дальности в южной части
европейского континента.
Через два дня после достижения этой договоренности с Бухаре-
стом Вашингтон и Варшава объявили о вступлении в силу подпи-
санного в 20 августа 2008 года соглашения о развертывании амери-
канской оперативной базы ПРО в районе Редзиково-Слупск также
в виде наземного варианта БИУС «Иджис» с программным обеспе-
чением 5.1 и ракетами-перехватчиками SM-3 Block I В и Block НА
(см. схему 5 вклейки).
Было также сообщено о введении в действие дополнительного про-
токола к нему от 3 июля 2010 года, который значительно расширяет
инфраструктуру противоракетной обороны на польской территории,
ранее предлагавшуюся Соединенными Штатами, поскольку превра-
щает прежде ограниченную базу ракет-перехватчиков в полноценный
противоракетный комплекс с собственной РЛС, пунктами управления
и тылового обеспечения (статья IV).
Из статьи XII этого документа следует, что помимо названных ра-
кет-перехватчиков «комплекс противоракетной обороны» будет рас-
полагать РЛС ПРО и командно-управляющим пунктом, объектами
административного назначения, ремонтно-технического и хозяйствен-
но-бытового обслуживания, средствами водоснабжения, собственной
энергетической установкой, складами хранения горюче-смазочных
материалов и боеприпасов, службой обеспечения безопасности и ох-
раны. Комплекс также будет использовать действующую взлетно-по-
садочную полосу. Соглашение предусматривает «первоначальное»
размещение на комплексе ПРО до 500 американских военнослужащих
и гражданских лиц, количество которых может быть увеличено.1 Про-
токол вступил в силу 15 сентября 2011 года. По своим параметрам ком-
плекс станет самым крупным наземным объектом ПРО США на евро-
пейском континенте.
Указанная структура будет контролировать значительное про-
странство Европы, о чем заявила в своем выступлении в Кракове
1 Protocol Amending the Ballistic Missile Defense Agreement Between the
United States of America and the Republic of Poland. Media Note. Office of
the Spokesman. Washington, DC. 2010. 3 July // http://www.state.gOv/r/pa/prs/
ps/2010/07/143945.htm.
86
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
в июле 2010 года государственный секретарь Хиллари Клинтон,
сообщив, что этот комплекс «позволит защитить народ Польши и
всей Европы, союзников Соединенных Штатов и другие государ-
ства от растущей угрозы, исходящей из Ирана», хотя во всех под-
писанных документах вообще нет положений о том, что размещае-
мые в Польше средства ПРО США будут использоваться именно
против «иранской ракетной угрозы».
Таким образом, происходит постепенное усиление американской
противоракетной группировки, действующей в интересах глобальной
инфраструктуры ПРО США и НАТО. Отмеченные договоренности
позволили Соединенным Штатам и их союзникам значительно расши-
рить сеть противоракетных комплексов и РЛС ПРО в Европе, а также
частично на Ближнем Востоке (так как упомянутый радар, передан-
ный Турции, находится на ее азиатской части). Развернутые средства
одновременно создают основу для дальнейшего размещения противо-
ракетных средств США. Американские должностные лица также не
скрывают, что достигнутые договоренности помогут привлечь к проекту
ЕПАП дополнительных участников.
В процессе реализации первого этапа указанного плана увели-
чилось количество американских ракет-перехватчиков именно в
развернутом варианте, а также соответствующих мобильных РЛС
ПРО передового базирования типа AN/TPY-2 для потребностей Ев-
ропейского и Центрального командований вооруженных сил США
в зоне Персидского залива. В процессе реализации первого этапа
и последующих этапов также предполагается развернуть в этой зо-
не несколько батарей еще более эффективной мобильной системы
ПРО ТВД «THAAD». Следует также учесть, что в состав авианос-
ных ударных групп ВМС США, в частности, развернутых в Аравий-
ском море для «демонстрации мощи» Ирану, неизменно включаются
корабли с БИУС «Иджис».
Некоторые российские исследователи взяли на веру утвержде-
ния американских экспертов, считающих, что для успешного пере-
хвата каждой баллистической ракеты потенциального противника
потребуется 5-10 и даже 50 американских ракет-перехватчиков.
Но статистические данные, приводимые АПРО США, показывают,
что США достигли более высокой эффективности перехвата таких
87
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
ракет: за последнее 12 лет (2001-2013 годы) из 71 попыток сбить
баллистические ракеты в ходе специально проведенных испытаний
с использованием наземных противоракет трех видов: ПРО ТВД
«THAAD» и «Пэтриот» РАС-3, а также корабельных ракет SM-3
почти 79% или 56 случаев оказались успешными.1 Таким образом,
учитывая эти показатели, для перехвата баллистической ракеты в
настоящее время Пентагону требуется не десять или более ракет, а
в среднем всего лишь две.
Примерно такие же результаты были достигнуты при испытаниях
ракет-перехватчиков морского базирования: начиная с января 2002 го-
да по апрель 2013 года успешными были 24 из 30 попыток или 80%
успешных перехватов. Комбинированный перехват с использованием
ракет-перехватчиков GBI, ПРО ТВД «THAAD» и корабельных ракет
SM-3 дал довольно близкий коэффициент эффективности: начиная с
2001 года было осуществлено 37 успешных перехватов из 48 попыток,
что составило 77% удачных перехватов.
Более успешными были отдельные испытания ракет-перехват-
чиков системы ПРО ТВД «THAAD» — системы для перехвата
баллистических ракет на конечном участке траектории их полета.
Начиная с июля 2006 года по апрель 2013 года, было произведено
11 успешных перехватов из 11 осуществленных запусков.2 Не-
сколько худшие результаты были достигнуты при испытаниях
других противоракетных систем, например, ракет-перехватчиков
наземного базирования GBI. Начиная с октября 1999 года было
осуществлено восемь успешных перехватов из 15 попыток, что
составило 53% успешных перехватов.
Подобные испытания будут продолжены.
В данном контексте также следует обратить внимание на при-
зыв американских конгрессменов, которые потребовали от адми-
1 Missile Defense Agency News Release No. 0007. 2012. 9 May. Second-Genera-
tion Aegis Ballistic Missile Defense system Completes Successful Intercept Flight
Test// http://www.mda.mil/news/12news0007. MDANews ReleaseNo.l2-NEWS-
0011. 2012. 25 October. Ballistic Missile Defense System Engages Five Targets
Simultaneously During Largest Missile Defense Flight Test in History html, http://
www.mda.mil/news/12news0011.html.
2 Missile Defense Agency. Terminal High Altitude Area Defense (THAAD). Refe-
rence material//http://www.mda.mil/system/thaad.html.
88
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
нистрации Барака Обамы провести испытания по перехвату реаль-
ной, а не учебной баллистической ракеты межконтинентальной
дальности не в четвертом квартале 2015 года, как это предусмат-
ривается планами АПРО США, а к концу 2013 года. Свою пози-
цию законодатели активно мотивировали растущей угрозой, исхо-
дящей именно от ракет этого класса, которые в настоящее время
имеются у России и КНР.
В октябре 2012 года Соединенные Штаты произвели первое мас-
штабное испытание средств ПРО, перехватив в зоне Тихого океана
одновременно пять баллистических ракет средней дальности и не-
сколько крылатых ракет. В учениях приняли участие военнослужа-
щие Командования ПВО и ПРО 32-й и 94-й армий, эсминец ПРО
«Фитцджеральд» (DDG-62), а также специалисты 613-го Центра
военно-воздушных и противоракетных операций. По оценке амери-
канского АПРО, проведенные учения стали «самой сложной про-
веркой систем противоракетной обороны» из всех предпринятых
ранее. В учениях были задействованы практически все типы про-
тиворакетных средств всех трех эшелонов: SM-3 БИУС «Иджис»,
ПРО ТВД «THAAD» и «Пэтриот» РАС-3.
Пентагон намерен развертывать корабли с системой ПРО в Балтий-
ском, Средиземном и Черном морях, а также в северных морях вокруг
Европы, то есть в непосредственной близости от российских берегов.
Речь идет о выдвижении своего рода «средств передового проти-
воракетного базирования» к территории России с целью усиления
наземной составляющей противоракетной системы США и НАТО,
размещаемой на этом континенте.
Как признал глава американского военного ведомства Леон Па-
нетта 5 октября 2011 года, используя эти корабли, Североатланти-
ческий альянс «в значительной степени укрепляет объединенный
военно-морской потенциал в Средиземном море» и в зоне Атлан-
тики, а также «поддержит критически важные усилия НАТО по
созданию эффективной системы противоракетной обороны». По
его словам, такие боевые корабли будут задействованы не только
в этой системе США в Европе, но и в случае необходимости мо-
гут быть переданы в распоряжение Центрального и Африканского
командований вооруженных сил Соединенных Штатов, то есть,
89
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
передислоцированы в район Персидского залива, Аравийского и
Средиземного морей.1
Производственные мощности Соединенных Штатов позволя-
ют производить большое количество ракет-перехватчиков балли-
стических ракет. Как отмечал в Конгрессе ранее упоминавшийся
директор АПРО США, в результате реализации запланированных
мер общее количество только ракет-перехватчиков SM-3 увеличит-
ся от 111 единиц в 2011 финансовом году до 483 в 2018 году и
до 678 таких ракет в 2020 финансовом году, то есть к практиче-
ски полному завершению программы ЕПАП. Значительную часть
их составят наиболее усовершенствованные противоракеты SM-3
Block IB (см. схему 6 вклейки).2
Барак Обама по-прежнему выступает за развертывание и совер-
шенствование глобальной противоракетной системы США, которая,
по его мнению, может стать «значительной составной частью плана по
устранению опасности доставки ядерного, биологического и химиче-
ского оружия с помощью баллистических ракет». 2 февраля 2011 года
Барак Обама письменно информировал Сенат Соединенных Штатов,
что разработка и развертывание элементов ПРО в качественном и коли-
чественном отношении будет продолжена. Он также объявил о планах
создания еще двух региональных систем противоракетной обороны
(помимо ЕПАП): одну для защиты соседей Ирана, а другую — для
защиты соседей Северной Кореи.3
По данным Управления по подотчетности правительства США,
в период с 2002 по 2009 годы Агентство по ПРО израсходовало на
развитие «противоракетного щита» 56 млрд. долл., и к 2018 году
1 Announcement on missile defence cooperation. 2011. 5 October (http://www.
nato.int/cps/en /natolive/opinions_78838.htm).
2 Navy Aegis Ballistic Missile Defense Program: Background and Issues for Con-
gress. Congressional Research Service. 2012. 2 July. P. 7.
3 Coyle Ph. The Failures of Missile Defense//The National Interest.2012. July 26.
(http://nationalinterest.org/commentary/the-failures-missile-defense-7248).
Филип Койл — старший научный сотрудник Центра по контролю над воо-
ружениями и распространением ядерных технологий (Вашингтон). Ранее за-
нимал должность ассоциированного директора по национальной безопаснос-
ти и международным делам в Управлении Белого дома по политике в области
науки и технологий в период президентства Барака Обамы.
90
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
потратит на эти цели еще около 50 млрд. долл. Указанные расходы
позволят Пентагону продолжать намеченное внедрение системы
ПРО в Европе в соответствии с установками ЕПАП, не снижая
темпов и масштабов развертывания, а также наращивать ударно-
боевой арсенал этой программы. По данным АПРО США, в пери-
од 2012-2016 финансовых годов американское военное ведомство
рассчитывает получить 47 ракет-перехватчиков наземного базиро-
вания для размещения на континентальной части США; 296 ра-
кет-перехватчиков программы АЭСПРО ТВД; 341 противоракету
SM-3 различных модификаций без (учета SM-3 Block II В), а также
14 мобильных РЛС ПРО передового базирования типа AN/TPY-2
(см.схему 7 вклейки).
Не исключено, что на фоне достигнутых успехов в сфере проти-
воракетной обороны Пентагон попытается разработать в будущем
аналогичный поэтапный план, но с гораздо более масштабными
задачами, чем ЕПАП (например, ЕПАП-2). В частности, об этом
сообщил в мае 2012 года военно-политический журнал «Джейнс
дифенс уикли»: «Полномасштабный потенциал ПРО в НАТО будет
достигнут позднее — после того как с американской противоракет-
ной системой большой дальности будут интегрированы общие опе-
ративные связи альянса и его средства обнаружения целей в сфе-
ре противоракетной обороны. Эта задача ставится до 2020 года и,
возможно, после этого срока». 1 На Интернет-сайте АПРО США в
разделе, описывающем перспективные задачи противоракетной ин-
фраструктуры страны, также говорится о необходимости продолже-
ния развития национальной противоракетной обороны даже «после
2030 года».2
Судя по предвыборным заявлениям кандидата на пост президен-
та от Республиканской партии Соединенных Штатов Митта Ромни, в
случае своей победы на выборах он продолжил бы свою собственную
«противоракетную миссию» по реализации ЕПАП в полном объеме и
даже усилил бы эту программу частью «бушевского плана» по ПРО,
1 Tigner В. (JDW NATO and EU Affairs Correspondent). NATO summit watershed
for joint programmes//Jane's Defence Weekly/2012. 30 May. P. 7.
2 http://www.mda.mil/about/mission.html (посещение Интернет-сайта в декабре
2012 года).
91
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
в частности, путем дополнительного развертывания на польской
территории наземных ракет-перехватчиков стратегического назна-
чения GBI, которые уже установлены на Аляске и в Калифорнии.1
Митт Ромни одновременно обещал сделать создание «противора-
кетного щита» в виде эшелонированной глобальной структуры
перехвата баллистических ракет своим «высшим приоритетом», а
также увеличить ассигнования на эти цели по сравнению с расхо-
дами нынешней администрации, которая в среднем выкладывает
на внедрение глобальной системы противоракетной обороны еже-
годно до 8 млрд. долл. Также как и Барак Обама, республиканский
кандидат на пост президента заявлял о готовности «не снижать
потенциал этой системы и не сдавать оперативный контроль над
ней», усилив ее в АТР, на Ближнем Востоке, в Восточном Среди-
земноморье и в зоне Персидского залива.
В России и во многих других странах обратили внимание на не-
которые изменения в проекте создания глобальной системы ПРО
США, объявленные 15 марта 2013 года на брифинге руководите-
лем Пентагона Чаком Хейгелом и другими высокопоставленными
американскими военными представителями. Свидетельствуют ли
озвученные меры о радикальном изменении позиции Вашингтона
по одной из самых сложных международных проблем после завер-
шения периода «холодной войны» или нет? Чем они вообще бы-
ли вызваны? Каковы их потенциальные последствия для России и
других государств, в том числе тех, кто активно взаимодействует
с американской стороной в реализации масштабного противора-
кетного проекта?
Озвученные в середине марта шефом Пентагона и его ближай-
шими коллегами нововведения в программе развертывания гло-
бальной противоракетной инфраструктуры Соединенных Штатов
вызвали неоднозначную реакцию в официальных структурах и
академических кругах различных стран. Одни увидели в них свер-
тывание четвертой фазы ранее объявленного администрацией Ба-
рака Обамы плана «Европейский адаптивный поэтапный подход»
(ЕПАП) применительно к Европе, другие — наоборот, расценили
1 An American Century. A Strategy to Secure America's Enduring Interests and
Ideas. A Romney For President White Paper. 2011. 7 October. PP. 27, 43.
92
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
корректировку этой схемы как ее последующее усиление. Появи-
лись скоропалительные утверждения, что этот обновленный план,
якобы, означает отказ Вашингтона от создания двух противоракет-
ных баз в Румынии и Польше. Единство мнений, пожалуй, прояви-
лось при оценке намеченных новаций в сфере создания «противо-
ракетного щита» на континентальной части США: все официаль-
ные лица и неправительственные эксперты в один голос квалифи-
цировали провозглашенные планы как наращивание американско-
го потенциала ПРО на своей собственной территории.
Как можно судить по результатам объявленных новаций, ключе-
вые элементы изменений, внесенных нынешней американской адми-
нистрацией в проект создания глобального «противоракетного щита»,
которые были объявлены 15 марта Чаком Хейгелом, касаются как Ев-
ропы, так и части территории Соединенных Штатов, имеющей выход
к Тихому океану.
Принципиальное важным положением «адаптированной» систе-
мы ПРО по решению 2013 года является то, что Пентагон продолжит
реализацию ЕПАП практически в полном объеме, как это замышля-
лось ранее в 2009 году: будет продолжено осуществление второго эта-
па этого плана (он был начат в 2012 году), будет реализован третий
этап и адаптирована его четвертая фаза, которая вместо завершения
в 2020 году будет продлена на последующие два года.
США оставляют в своих планах создание полномасштабной опе-
ративной базы ПРО в Румынии, которая будет развернута в непо-
средственной близости от военно-воздушной базы румынских ВВС
в Девеселу, расположенной на юге страны (см. схему 8 вклейки).
На ней, как это предполагалось ранее, будут размещены
24 ракеты-перехватчика третьего эшелона типа SM-3 Block I В (ко-
торую потом заменят на более усовершенствованный вариант —
противоракеты SM-3 Block НА), многофункциональная боевая ин-
формационно-управляющая система (БИУС) «Иджис» наземного
базирования с системой управления огнем по версии программно-
го обеспечения 5.0 (одной из самых высоких в США в настоящее
время), РЛС ПРО, командный пункт, средства связи и тылового
обеспечения, а также свыше 200 человек обслуживающего персо-
нала. Принципиально важная деталь: указанные противоракеты
93
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
будут способны перехватывать МБР с «промежуточной» дально-
стью полета от 3000 до 5500 км.
Не произойдет никаких изменений в размещении оперативного
комплекса американской системы ПРО в Редзиково, близ Слупска,
на северо-западе Польши, где будут развернуты также 24 ракеты-
перехватчика SM-3 Block II А, но уже на большей площади и с го-
раздо большим количеством обслуживающего персонала, чем в Ру-
мынии: к работе первоначально приступят более 500 человек. Так-
же как и в Девеселу, на территории противоракетного комплекса в
Редзиково будут сооружены все необходимые элементы: БИУС «Ид-
жис» наземного базирования с более продвинутым программным
обеспечением, систему управления огнем в версии 5.1, РЛС ПРО,
командный пункт, средства связи и тылового обеспечения, которые
позволят данной структуре действовать автономно как в военно-тех-
ническом, так и в военно-политическом плане. Как и оперативная
противоракетная база на румынской территории, ее польский «со-
брат» будет встроен в американо-натовскую структуру управления
средствами перехвата баллистических ракет, главным образом ракет
Российской Федерации. Такая структура уже создана и протестирована
в режиме реального времени.
Единственное изменение, которое произойдет в результате объ-
явленных «новаций» применительно к Европе, будет касаться воен-
но-технических аспектов, но и то весьма ограниченного характера.
Такая корректировка будет состоять в том, что ракеты-перехватчики
SM-3 Block II В, размещение которых предполагалось осуществить
в Редзиково прежними директивами, будут заменены на противо-
ракеты SM-3 Block IIA, то есть практически на тот же вариант. По
заявлениям корпорации «Локхид Мартин», одного из производите-
лей таких противоракет, оба указанных варианта могут перехваты-
вать баллистические ракеты «промежуточной» дальности, которые
американская сторона определяет как преодолевающие расстояние
от 3000 до 5500 км, а также межконтинентальной, то есть летящих
дальше 5500 км.
При этом надо иметь в виду, что противоракеты модификации
Block IIA имеют повышенную скорость и дальность полета, более
высокие характеристики обнаружения баллистических ракет перед
94
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
их уничтожением и значительную площадь прикрытия от ударов та-
ких ракет. Они предназначаются для перехвата баллистических ракет
вскоре после их запуска, что делает их практически ненужными для
перехвата, скажем, каких-то будущих иранских МБР. Именно по этой
причине названные ракеты-перехватчики Пентагон собирается развер-
нуть не около Ирана, который уже надежно и надолго прикрыт средст-
вами ПРО США и их союзниками в зоне Персидского залива, а близ
европейских границ России.
Предполагаемая замена ударных средств ПРО США не приведет
к радикальному снижению противоракетного потенциала будущего
редзиковского комплекса. В случае его полномасштабного развер-
тывания он все равно станет самым крупным американским разве-
дывательно-информационным, командно-управленческим центром
и базой сосредоточения ударно-боевых противоракетных средств
повышенной дальности по перехвату баллистических ракет на евро-
пейском континенте.
22 марта во время своего телефонного разговора с министром
обороны Польши Томашем Семоняком Чак Хейгел подтвердил
неизменность планов Вашингтона по развертыванию операцион-
ного комплекса ПРО в Редзиково, подчеркнув, что американская
сторона по-прежнему намерена продолжать создавать систему пе-
рехвата баллистических ракет в Европе. В данном контексте следу-
ет учитывать два дополнительных обстоятельства: как было объяв-
лено польским руководством, Варшава намерена создавать свою
собственную систему ПРО как самостоятельно, так и с помощью
ряда западноевропейских стран и Японии, которая уже оказывает
прямое содействие Соединенным Штатам в повышении эффектив-
ности ракет-перехватчиков типа SM-3.
В этой связи следует также отметить, что Вашингтон отказался
от передислокации редзиковской противоракетной структуры на за-
пад или юг Польши, как это предлагали некоторые западные экспер-
ты в виде компромиссного решения с целью ослабления критики
Москвы, которая по-прежнему рассматривает уже развернутые на
американских боевых кораблях ракеты-перехватчики SM-3 его как
непосредственную угрозу российским СЯС и национальной безопас-
ности России в целом. Разумеется, появление наземных вариантов
95
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
таких ракет на территории Румынии и Польши лишь усилит такую
опасность для российских ракетно-ядерных сил оборонительного
сдерживания.
Кроме объявленной «реструктуризации» противоракетной сис-
темы в восточной и юго-восточной частях Европы, Пентагон уси-
лит ударно-боевые и радиолокационные средства системы ПРО на
континентальной территории Соединенных Штатов. К 2017 году на
14 ракет-перехватчиков наземного базирования типа GBI увеличит-
ся количество уже размещенных в шахтах базы Форт Грили, что на
Аляске, аналогичных ракет-перехватчиков. В настоящее время там
находится 26 ракет типа GBI; кроме того, 4 аналогичных ракеты раз-
вернуты на военно-воздушной базе «Ванденберг» в Калифорнии.
Администрация Барака Обамы также предполагает создать не одну
новую базу ПРО на атлантическом побережье с такими же противо-
ракетами, о чем она заявляла ранее, а еще две, которые намечает
развернуть на тихоокеанском побережье страны. По словам главы
военного ведомства США Чака Хейгела, разработанные меры по-
зволят повысить американский противоракетный потенциал на кон-
тинентальной части США на 50%. В общей сложности Пентагон
намерен закупить 57 противоракет GBI.
Стоимость размещения на Аляске 14 дополнительных ракет-пере-
хватчиков наземного базирования обойдется примерно в 1 млрд. долла-
ров. Об этом сообщил на другом брифинге заместитель министра обо-
роны Джеймс Миллер, уточнивший, что в эту сумму входит стоимость
создания соответствующей инфраструктуры для ракет-перехватчиков,
расходы на их испытания и закупку.
Чак Хейгел также сообщил, что при поддержке правительства Япо-
нии Пентагон развернет на ее территории вторую дополнительную
мобильную РЛС ПРО типа AN/TPY-2, которая обеспечит раннее обна-
ружение любой баллистической ракеты, запущенной с территории Се-
верной Кореи в сторону Соединенных Штатов или Японии. Как извест-
но, решение об этом Вашингтон и Токио приняли еще до заявления
от 15 марта. Размещение такого радара позволит обеим сторонам кон-
тролировать и отслеживать ракетные пуски на значительно большей
территории, чем территории, непосредственно расположенной вокруг
японских островов.
96
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
При этом глава американского военного ведомства подчеркнул,
что объявленное им 15 марта решение никак не связано с позицией
России. Скорее всего, так как российскую сторону в этот день по-
ставили перед свершившимся фактом. Мысль об отсутствии какой
бы то ни было связи объявленного мартовского решения Вашингто-
на с Россией или ее позицией по ПРО в ходе своей пресс-конферен-
ции, организованной 18 марта, проводил и генеральный секретарь
НАТО Андерс Фог Расмуссен. Он одновременно приветствовал
«сильные и последовательные обязательства» Соединенных Шта-
тов по защите всей территории альянса от неких ракетных угроз,
особо отметив в позитивном ключе, что зонами прикрытия средст-
вами противоракетной обороны в модифицированном плане ЕПАП
по-прежнему остаются пространства, обозначенные в его первона-
чальном четырехэтапном варианте.
Поясняя принятое решение, Чак Хейгел заявил, что «противоракет-
ные» обязательства Вашингтона перед своими союзниками по НАТО
остаются «железными». «США остаются полностью привержены за-
даче обеспечения противоракетной обороны НАТО. Размещение эле-
ментов ПРО, запланированное на первом, втором и третьем этапе соз-
дания противоракетной системы, в том числе размещение элементов
в Польше и Румынии, будет реализовано, и к 2018 году, как и заплани-
ровано, система ПРО будет обеспечивать безопасность всей европей-
ской территории НАТО», — заверил глава Пентагона. Его обещания
подхватила и.о. заместителя государственного секретаря США Роуз
Гетемюллер на конференции в Женеве спустя пять дней после его упо-
мянутого заявления: «Эти комбинированные шаги призваны усилить
противоракетную оборону для защиты территории Соединенных шта-
тов и их союзников». Именно «усилить», а не иначе.
По признанию представителя министерства обороны США, опуб-
ликованному газетой «Вашингтон пост» на условиях анонимности,
коррективы, о которых объявил Чак Хейгел, обсуждались вашингтон-
ской администрацией на протяжении «примерно шести последних
месяцев».
В Пентагоне разъясняют потребности в «реструктуризации» раз-
мещения ракет-перехватчиков SM-3 ПВ, предусмотренных планом
ЕПАП, с целью усиления степени защищенности территории страны
97
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
от ракетных угроз с Ближнего и Среднего Востока, особо выделяя при
этом «иранскую ракетную угрозу», а также необходимость противо-
действия «амбициозным усилиям нового северокорейского лидера»,
из-за действий которого, якобы, и было принято решение перебросить
второй вид ударно-боевых средств, первоначально запланированных
планом ЕПАП к размещению в Польше (SM-3 II В), на территорию
самих Соединенных Штатов, а также параллельно разработать более
эффективные виды наземных ракет-перехватчиков и новых модифика-
ций противоракет класса SM-3. Но кто-нибудь дал гарантию, что они
вновь не вернутся в Редзиково?
Зарубежные эксперты полагают, что Белый дом пошел на озву-
ченные меры в сфере противоракетной обороны из-за растущих
глобальных угроз, главным образом исходящих от КНДР. Раскры-
вая этот тезис, эти специалисты отмечают, что причинами, якобы,
вызывавшими принятие решения о мартовской «реструктуриза-
ции» противоракетной системы Соединенных Штатов стали: про-
ведение в феврале очередного ядерного испытания Северной Коре-
ей, ее попытка вывести на орбиту космический аппарат в декабре
прошлого года, а также обнаружение в апреле 2012 года разведыва-
тельными средствами новой северокорейской МБР, создание кото-
рой, мол, близко к завершению. Как сообщила газета «Нью-Йорк
Таймc», «подлинным ускорителем» межведомственного процесса
по модификации «противоракетного щита», начатого в США и
направленного на поиск адекватных решений, стал тот факт, что
Пхеньян стал действовать более решительно вопреки требовани-
ям своего основного союзника в лице Китая, о чем газете поведал
некий представитель администрации Барака Обамы, пожелавший
остаться неизвестным. Это издание также утверждало, что обнаро-
дованные Вашингтоном в середине марта решения в сфере ПРО
были призваны, среди прочего, послать сигнал Пекину о необходи-
мости более жестко потребовать от северокорейского руководства
прекращения описанных действий, которые воспринимаются в
США как «провокационные».
Комментируя мартовское решение, один из исследователей
Польского института международных дел справедливо отмечал,
что отзыв ракет-перехватчиков SM-3 IIB не приведет к отказу от
98
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
четвертой фазы ЕПАП. Наоборот, по его мнению, реструктуриза-
ция этой фазы может вызвать размещение в Европе дополнитель-
ного количества РЛС ПРО и боевых кораблей с БИУС «Иджис» и
ракетами-перехватчиками SM-3, увеличение количества пусковых
установок наземного базирования для запуска таких ракет-пере-
хватчиков и количества самих противоракет этого класса, а также
повышение эффективности головных частей ударно-кинетическо-
го действия для ракет-перехватчиков SM-3 IIA, которые должны
остаться на европейском континенте после реализации подновлен-
ного плана ЕПАП США. Такие меры, считает польский исследо-
ватель, позволят увеличить площадь противоракетной защиты в
Европе, занимаемой государствами-участниками Североатланти-
ческого союза.
Обосновывая объявленное решение о модификации плана
ЕПАП, американское военно-политическое руководство также
обращает внимание на важность «подтягивания» показателей про-
ведения успешных испытаний ракет-перехватчиков GBI, которые
пока не превышают 53% от всего их количества (8 из 15 произве-
денных запусков), по меньшей мере, до уровня успешных испыта-
ний перехвата баллистических ракет, проведенных за последние
12 лет с использованием ракет-перехватчиков SM-2 и SM-3 назем-
ного и морского базирования, которые показали 80%-ную эффек-
тивность (было осуществлено 58 перехватов из 73 пусков).
В отличие от Варшавы и Бухареста, которых американская сторона
проинформировала заранее о содержательной части заявления своего
министра обороны от 15 марта, Москва узнала о нем только после его
оглашения, а также получила некоторые связанные с ним дополнитель-
ные конкретные разъяснения, в частности, новые данные про решению
противоракетной дилеммы, только несколько дней спустя — на встре-
че высокопоставленных российских и американских представителей
на уровне заместителей глав внешнеполитических ведомств в Женеве
в двадцатых числах марта.
Тем не менее, российский МИД уже 18 марта 2013 года высту-
пил со специально подготовленным комментарием, в котором было
заявлено о том, что в российской столице обратили внимание на
заявление главы Пентагона Чака Хейгела от 15 марта относительно
99
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
корректировки планов американской администрации по созданию
глобальной системы противоракетной обороны, в том числе ее ев-
ропейского сегмента.
В документе напоминалось, что Россия неоднократно высказывала
свою озабоченность в связи с односторонними и ничем не ограничен-
ными шагами США и их союзников по развертыванию глобального
противоракетного щита и размещением элементов стратегической ин-
фраструктуры в непосредственной близости от российских границ,
а также особо отмечала дестабилизирующий характер «поэтапного
адаптивного» наращивания в Европе противоракетного потенциала,
способного в перспективе оказать негативное влияние на эффектив-
ность российских сил стратегического ядерного сдерживания. В ком-
ментарии было вновь выражено беспокойство в связи с тиражировани-
ем данного подхода в других регионах мира, в первую очередь в АТР,
где отныне планируется дополнительно развернуть 14 стратегических
ракет-перехватчиков наземного базирования.
В распространенном комментарии была подтверждена необходи-
мость выработки надежных юридически обязывающих гарантий нена-
правленности американских противоракетных средств против России
и согласования четких военно-технических критериев, позволяющих
подтверждать их соответствие заявленной цели— противодейство-
вать ограниченным ракетным угрозам, которые могли бы возникнуть
за пределами Евроатлантического региона.
Характеризуя шаги, объявленные американской администрацией в
середине марта, заместитель министра иностранных дел России Сер-
гей Рябков обратил внимание на то, что в них, наряду с пересмотром
плана по созданию наиболее продвинутой версии ракеты-перехватчи-
ка типа SM-3, есть план нарастить группировку наземных ракет-пере-
хватчиков на территории самих Соединенных Штатов. Признав, что
озабоченности России в отношении американской системы перехвата
баллистических ракет сохраняются, он подчеркнул, что Москва, тем
не менее, готова к продолжению диалога по этой теме.
По сути дела он повторил ранее заявленную позицию российского
военно-политического руководства в отношении возможности продол-
жения конструктивного обмена мнениями по данному вопросу как с
Соединенными Штатами, так и с НАТО еще в какой-то ограниченной
100
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
перспективе — до тех пор, «пока не захлопнется окно возможностей»,
то есть когда ситуация с развертыванием американо-натовских удар-
но-боевых средств ПРО не достигнет такой критической точки, кото-
рая больше не позволит сторонам вести предметный и эффективный
диалог о реальном взаимодействии в области противоракетной оборо-
ны. «Поводы для озабоченности не сняты», — откровенно заметил
заместитель главы российского внешнеполитического ведомства, ку-
рирующий солидный блок вопросов, в частности, отношения со стра-
нами Северной и Южной Америки, а также проблематику сокращения
вооружений и ограничения военной деятельности.
«Нельзя говорить о качественном изменении ситуации в споре
между Россией и США вокруг ЕвроПРО», — заявил глава думского
Комитета по международным делам Алексей Пушков. Критические
замечания в адрес «новых» инициатив Вашингтона высказала группа
представителей Российского института стратегических исследований
во время чтения лекций в Тирасполе 18-20 марта и делегация россий-
ских депутатов, которая вместе со своими коллегами из Европарламен-
та приняла участие в круглом столе, проведенном в Брюсселе 19 марта
2013 года по актуальным проблемам отношений России и Евросоюза.
В ходе встречи в бельгийской столице депутаты, представлявшие раз-
личный политический спектр мнений и взглядов в Государственной
Думе Российской Федерации, распространили среди участников дис-
куссии краткую английскую версию настоящей монографии «Эволю-
ция противоракетной обороны США и позиция России».
Куда более эмоционально на планы Вашингтона отреагировал
Пекин. «Такие шаги, как усиление системы ПРО, приведут только к
обострению противостояния и не способствуют решению проблемы.
Надеемся, что соответствующие государства, исходя из интересов
обеспечения мира и стабильности в регионе, займут ответственную
позицию и будут осмотрительно действовать в вопросах противоракет-
ной обороны», — подчеркнули в МИД КНР.
Москва, как хорошо известно, выступает резко против разверты-
вания противоракетной инфраструктуры США на европейском конти-
ненте и вокруг него, а также в других районах земного шара, в том
числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Российское военно-полити-
ческое руководство высказывается особенно резко против размещения
101
Глава I. От национальной к глобальной ПРО США
американских ударно-боевых противоракетных систем вблизи от рубе-
жей России, когда они объективно приобретают статус сил и средств
«передового базирования», а также усиливают ядерные средства так-
тического назначения США и Североатлантического союза, которые
также выдвигаются на «передовые рубежи» относительно российской
территории. Это обстоятельство имеет для российской стороны прин-
ципиально важное значение, в особенности, в условиях, когда на сам-
мите НАТО в Чикаго в мае 2012 года было официально объявлено о
создании качественно новой «триады» — в виде «адекватного сочета-
ния» ядерных, обычных и противоракетных вооружений.
Все аспекты стратегической неопределенности, связанные с
созданием американо-натовской системы ПРО, остаются и после
заявления министра обороны США, сделанного в середине марта.
Причем, элементы, которые планируется развернуть на европей-
ском континенте и вокруг него в виде боевых кораблей с ракета-
ми-перехватчиками повышенной дальности, обладают высокой мо-
бильностью. Планы по развертыванию дополнительного количест-
ва тяжелых ракет-перехватчиков типа GBI на Аляске, а возможно
еще в других районах Соединенных Штатов — это также далеко не
символический жест. Речь идет о существенном наращивании их
противоракетного потенциала, что признал и сам шеф Пентагона.
По этой причине руководство России не может игнорировать столь
важные обстоятельства, имеющие стратегическое значение для на-
циональной безопасности страны.
В этой связи у Москвы нет оснований для корректировки своей об-
щенациональной позиции по противоракетной проблематике, посколь-
ку объявленная в середине марте этого года «реструктуризация» эше-
лонированной и многовекторной противоракетной системы США не
ставит целью ее ослабление или коренной пересмотр в сторону умень-
шения количества ударно-боевых средств. Наоборот, она по-прежне-
му носит провокационный характер, который позволяет сравнить ее с
Карибским ракетным кризисом 1962 года (а по сути дела с «Итальян-
ско-турецким ракетным кризисом», когда США первыми развернули
на территории Италии и Турции ракеты средней дальности, направлен-
ные на СССР), а также с размещением в Западной Европе в соответст-
вии с «двойным решением» НАТО 1979 года американских ядерных
102
Глава 1. От национальной к глобальной ПРО США
ракет наземного базирования и крылатых ракет средней дальности,
также нацеленных на Советский Союз.
Таким образом, заложив в 2011 году первоначальный фундамент
для создания системы эшелонированной системы ПРО в Европе, Со-
единенные Штаты и их ближайшие союзники создали основу и для
последующего выполнения всех остальных фаз ЕПАП — этой явно
провокационной программы, реализация которой нарушит не только
военно-стратегическую стабильность в густонаселенной Европе, но и
в мире в целом.
В соответствии с разъяснениями, сделанными в 2011-2013 годах
в американском Конгрессе и в целом ряде официальных документов
США и НАТО, в ходе первого этапа реализации указанного четырех-
этапного плана Соединенные Штаты осуществили предварительное
размещение противоракетного потенциала, способного перехватывать
согласно американской классификации баллистические ракеты мень-
шей, средней и промежуточной дальности, что создает хотя и огра-
ниченную, но все же реальную угрозу национальной безопасности
Российской Федерации в настоящее время.
103
Глава II. ПРОЦЕСС СОЗДАНИЯ
ЭШЕЛОНИРОВАННОЙ ПРО
1. «ИДЖИС» - ОСНОВА ИНФРАСТРУКТУРЫ
ПРО США
Как уже отмечалось, важным итогом первого этапа ЕПАП, завер-
шенного в 2011 году, стало усиление его морской составляющей, кото-
рая в будущем станет основным компонентом глобальной противора-
кетной структуры Соединенных Штатов по сравнению с наземными
противоракетными средствами. По этой причине требуется детальный
анализ того, что уже предпринято в этой области и будет претворено в
жизнь в ближайшие годы.
Американское военно-политическое руководство считает, что раз-
вертывание противоракетной системы в Мировом океане предоставит
вооруженным силам США значительные военно-стратегические пре-
имущества, поскольку, в отличие от противоракетной инфраструктуры
наземного базирования, для размещения которой на территории ино-
странных государств необходимо получить принципиальное согласие
последних, морские противоракетные средства можно направлять в
любую акваторию по своему усмотрению, не получая специального
разрешения от какого-то прибрежного государства при условии, что
такие корабли будут находиться за внешним пределом его территори-
альных вод.
При этом система ПРО морского базирования, обладая повышен-
ной мобильностью, способна обеспечить не только более высокую сте-
пень защиты американской территории практически с любых направ-
лений от гипотетической угрозы применения баллистических ракет,
но и прикрытие собственных ракетно-ядерных средств, которые также
выдвигаются поближе к территории потенциального противника. Кро-
ме того, противоракетные средства морского базирования могут при-
104
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
влекаться к выполнению задач «заблаговременного развертывания»:
их можно в довольно короткие сроки перебрасывать в зоны конфлик-
тов и напряженности или предварительно размещать их в таких рай-
онах, предвидя возможность возникновения конфликтных ситуаций.
По данным Исследовательской службы американского Конгресса,
к апрелю 2013 года американские ВМС располагали в общей сложно-
сти 29 кораблями, оснащенными БИУС «Иджис» и ракетами-перехват-
чиками различных модификаций, в том числе пятью крейсерами клас-
са «Тикондерога» (первый корабль этой серии имеет номер CG-47) и
24 эсминцами класса «Эрли Берк» (первый корабль этой серии имеет
номер DDG-51)1. Указанная группировка в географическом плане рас-
пределяется следующим образом: 13 кораблей приписаны к военно-
морским базам на атлантическом побережье страны и 16 — к военно-
морским базам в зоне Тихого океана (для сравнения: в 2012 году такое
соотношение было 11:18).
Наиболее продвинутой системой ПРО корабельного базирования в
США и ряде стран НАТО является многофункциональной БИУС «Ид-
жис», предназначенной для перехвата баллистических ракет на участ-
ках после их разгона и до входа в атмосферу. Ее информационно-разве-
дывательную основу составляет корабельный радар AN/SPY-1, позво-
ляющий одновременно отслеживать до 100 целей, командно-управляю-
щая система ведения огня, а также ракеты-перехватчики «Стандард-2»
(«Standard missile-2» или SM-2) и Стандард-3» («Standard missile-3»
или SM-3), которые производятся американскими корпорациями
«Локхид Мартин» и «Рейтеон» при участии ряда субподрядчиков.2
Ударно-боевым компонентом БИУС «Иджис» являются ракеты-пе-
рехватчики первого поколения SM-2 и более усовершенствованные
1 В октябре 2012 года ВМС США приняли на вооружение очередной эсминец
«Майкл Мерфи» типа «Эрли Берк». Он был заложен в июне 2010 года на
верфи «Бас Айрон Уоркс» компании «Дженерал Дайнэмикс». Его спуск на
воду состоялся в мае 2011 года. Корабль имеет водоизмещение 9,2 тыс.тонн
и способен развивать скорость свыше 30 узлов. На вооружении эсминца сто-
ят крылатые ракеты «Томагавк» и ракеты-перехватчики системы ПРО SM-2.
В бюджете ВМС США на 2013 год запланирован ввод в строй трех эсминцев
класса «Эрли Берк» с БИУС «Иджис».
2 Ракета-перехватчик SM-3 имеет длину 6,55 м, дальность полета свыше
500 км и высоту полета более 250 км.
105
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
противоракеты SM-3, запуск которых производится с помощью уни-
версальных установок вертикального пуска «Мк-41», расположенных
под основной палубой крейсеров класса «Тикондерога» и эсминцев
класса «Эрли Берк».
При этом между SM-2 и SM-3 имеется принципиальная функцио-
нальная разница. Например, если ракеты-перехватчики SM-2 в пер-
воначальном варианте в основном предполагалось использовать для
поражения аэродинамических целей (самолетов и крылатых ракет),
а также баллистических ракет в атмосфере на заключительном этапе
их полета и их боевая часть оснащалась осколочно-фугасным боезаря-
дом с обычным взрывчатым веществом, то ракеты-перехватчики SM-3
оснащаются ударно-кинетической боеголовкой и предназначены для
перехвата баллистических ракет в средней части их траектории и летя-
щих за пределами атмосферы.
Кроме того, имеются некоторые различия в размерах таких ра-
кет: если ракеты-перехватчики SM-2 Block IA и SM-2 Block IB
имеют диаметр 21,0 дюйм (53,34 см) в нижней части и 13,5 дюй-
ма (34,29 см) — в верхней, то ракета-перехватчик SM-3 Block
ПА имеет диаметр 21,0 дюйм по всей своей длине, что позволя-
ет увеличить объем её топливных баков и повысить дальность ее
полета, а также увеличить диаметр ее боеголовки. Этот важный
показатель можно также нарастить за счет удлинения шахты уни-
версальных установок вертикального пуска вглубь корпуса кораб-
ля и, соответственно, добиться увеличения длины противоракеты.
Вооруженные силы США постоянно совершенствует электронное
оборудование и программное обеспечение системы «Иджис» для
более точной идентификации запускаемых баллистических ракет.
Планируется полностью заменить в будущем все противоракеты
SM-2 первого поколения, которые еще имеются на вооружении ря-
да боевых кораблей, на более усовершенствованные ракеты-пере-
хватчики SM-3, которые уже давно стали устанавливаться на аме-
риканские корабли.
Корабли ВМС США двух классов «Тикондерога» и «Эрли Берк»,
имеющие ракеты-перехватчики большой дальности, потенциально мо-
гут быть вооружены значительным количеством ракет-перехватчиков
SM-2 и SM-3.
106
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Дело в том, что на каждом таком крейсере имеется по 122 уни-
версальных шахт (ячеек) для вертикального запуска ракет различ-
ных классов, а на каждом эсминце — по 90-96 подобных пусковых
установок (в зависимости от модификации спущенного корабля).
Такие установки предназначены для запуска как противоракет SM-2
или SM-3, так и еще трех видов ракет для поражения других целей:
крылатых ракет «Томагавк» против наземных объектов, ракет ПВО
«Си спэрроу», а также противолодочных ракет «Асрок», количест-
во которых определяется боевыми задачами каждого корабля с уче-
том развития военно-политической обстановки в зоне конкретного
ТВД. Для установки всех этих видов ракет не требуется какой-то пе-
ределки пусковых шахт, так как они подходят для размещения всех
перечисленных видов ракет (о размещении пусковых установок для
ракет различного класса, в том числе ПРО, на кораблях ВМС США
см. схему 9 вклейки).
Реализация долгосрочной программы установки и модернизации
противоракетной системы морского базирования возложена одновре-
менно на ВМС и АПРО США, которое является головным органом, от-
ветственным за разработку, создание и развертывание американского
«противоракетного зонтика» в глобальном масштабе.
Оценивая значение БИУС «Иджис» для обороны Соединенных
Штатов, контр адмирал американских ВМС Брэд Хикс, который одно
время был директором одной из программ АПРО США, и еще ряд со-
авторов статьи «Система ПРО «Иджис» — глобальная миссия» отме-
тили, что она становится «всевозрастающим центральным компонен-
том региональной системы противоракетной обороны Соединенных
Штатов», а также выполняет две ключевые задачи: задачи общего про-
тиворакетного назначения и противоракетные задачи сугубо военно-
морского характера.1
В общей сложности к 2022 году, то есть к обновленному конечно-
му сроку осуществления ЕПАП, в составе ВМС США будут находить-
ся 43 крейсеров и эсминцев данного класса. В дальнейшем их станет
еще больше. В соответствии с долгосрочной кораблестроительной
программой американских ВМС, рассчитанной на ближайшие 30 лет
1 Hicks В., Galdorisi G. and Truver S. The Aegis BMD Global Enterprise//Naval
War College Review. 2012. Summer. P. 65-66.
107
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
(2011-2041 годы), предусматривается установить систему «Иджис» в
общей сложности на 84 боевых кораблях: на 22 крейсерах и практи-
чески на всех эсминцах, а именно на 62 единицах, что в суммарном
виде составит к 2041 году 27% от всех кораблей, которые, как предпо-
лагается, будут находиться на вооружении военно-морских сил США
к указанному периоду времени.
Как отмечается в специальном докладе Исследовательской служ-
бы американского Конгресса, посвященного развитию системы
ПРО морского базирования, количество таких кораблей в ближай-
шие годы несколько уменьшится за счет вывода из боевого состава
флота ряда устаревших крейсеров и эсминцев класса «Тикондеро-
га» и «Эрли Берк», оборудованных БИУС «Иджис», однако, их ко-
личество со временем вновь достигнет максимально намеченного
уровня (то есть 84 корабля), так как Пентагон осуществит их замену
новыми кораблями с этой же системой из расчета «один к одному».
При этом следует учесть, что оперативная нагрузка на американ-
ские ВМС, то есть время их пребывания на боевом патрулировании
в Мировом океане, составляет 53% за год и в дальнейшем может
возрасти (см. схему 10 вклейки)1.
Помимо этого американские ВМС первоначально предполагали
оснастить БИУС «Иджис» еще 24 новых эсминца класса «Зумвольт»
(DDG-1000), но впоследствии пересмотрели свои планы, снизив коли-
чество таких кораблей до трех единиц. Первый корабль этой серии
был заложен в 2007 году.
БИУС «Иджис» была первоначально разработана в 70-ые годы
прошлого столетия с целью уничтожения самолетов и противокора-
бельных ракет. Первый контракт на производство такой системы был
заключен еще в 1969 году, а первые опытные пусковые установки для
запуска ракет-перехватчиков системы ПРО была смонтированы на тен-
дере «Нортон Саунд» (AVM-1) в 1973 году. В 1977 году американский
Конгресс утвердил ассигнования на строительство первого крейсера с
БИУС «Иджис». Впервые подобная система была установлена на бое-
вые корабли ВМС США в 1983 году, а ракета-перехватчик — в 1999 го-
1 Тебин П. От абсолютного превосходства — к прагматизму. Администрация
Барака Обамы и морская мощь Америки//Национальная оборона. 2011. Но-
ябрь. С. 8.
108
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ду (впервые была испытана в сентябре этого же года). В последующие
годы данная система неоднократно подвергалась глубокой модерниза-
ции с целью повышения эффективности ее информационно-разведы-
вательной и ударно-боевой составляющих. Реализация долгосрочной
программы установки и модернизации этой системы возложена одно-
временно на ВМС и АПРО США.
К настоящему времени американские вооруженные силы отрабо-
тали перехват и уничтожение баллистических ракет на различных
стадиях полета с участием большой группы кораблей, оснащенных
БИУС «Иджис». В ходе испытаний противоракет SM-3 морского
базирования с использованием системы «Иджис», проведенных с
2002 года по апрель 2013 года, эти ракеты успешно поразили 24 балли-
стические ракеты или 82% из 30 предпринятых попыток, что являет-
ся весьма высоким показателем. Для сравнения: по данным АПРО
США, с 2001 года по апрель 2013 года агентство провело в общей
сложности 74 испытание всех видов противоракетных комплексов,
в ходе которых было перехвачено 58 целей или 78,8%. Эти испытания
будут продолжены (см. схему 11 вклейки).
Если предположить, что каждый подобный корабль имеет или
будет иметь в своем боекомплекте, по меньшей мере, до 30 ракет-
перехватчиков SM-3, то Пентагон будет потенциально способен в
ближайшие тридцать лет развернуть на морях и океанах до 2500 ра-
кет-перехватчиков SM-3 (если предположить, что на каждом из
84 кораблей будет находиться по 30 противоракет), что превысит
количество развернутых носителей СНВ России, определенных
последним российско-американским Договором СНВ-3 (то есть
700 единиц). Иными словами, чем больше ракет-перехватчиков Со-
единенные Штаты развернут относительно максимально возмож-
ного количества стратегических носителей, которые российским
СЯС разрешено иметь по условиям указанного договора, тем боль-
ше шансов будет у Вашингтона перехватить такое количество но-
сителей. Это позволит Соединенным Штатам уничтожать гораздо
больше баллистических ракет, чем это можно было бы осущест-
вить, например, в соответствии с Протоколом к Договору по ПРО
1974 года, который не разрешал каждой стороне иметь на своей
территории более 100 противоракет и один район прикрытия ими.
109
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
В результате потенциально возможного дисбаланса может произой-
ти значительное нарушение стратегического баланса между ядерными
державами.
В настоящее время американские военно-морские силы использу-
ют в БИУС «Иджис» программное обеспечение версии 3.6.1 и более
усовершенствованную версию 4.0.1. В ближайшие годы ВМС и АПРО
США планируют установить новые версии программного обеспече-
ния 5.0, 5.1 и 5.2, которые будут обеспечиваться новыми процессора-
ми. При этом нельзя не учитывать, что это агентство последовательно
осуществляет модернизацию и различных компонентов самих проти-
воракетных систем.
Американские противоракетные средства морского базирования
в 2012 году в основном, а именно 24 корабля из 29, то есть 82%, име-
ли на борту корабельную РЛС противоракетной обороны с програм-
мой управления огнем в версии 3.6.1. и ракеты-перехватчики SM-3
Block IA.
В 2011 году был завершен очередной этап этого процесса, важной
частью которого стало расширение возможностей по отслеживанию
сложных баллистических ракетных целей, а также усиление функций
активного инициирования сбоя в программном обеспечении средств
преодоления ПРО, которые установлены на МБР и БРПЛ вероятного
противника. Американские военные инженеры работают и над проек-
тами создания более «дальнобойных» противоракетных систем мор-
ского базирования за счет увеличения диаметра верхней части ракет-
перехватчиков и удлинения пусковой шахты, что позволит Пентагону
увеличить емкость топливных баков ракет-перехватчиков и установить
на них более мощные двигатели, а также повысить их точность.
В сентябре 2012 года электронное подразделение компании «Лок-
хид Мартин», специализирующееся на разработке и производстве
систем управления оружием и информационных сенсоров, получило
несколько крупных заказов от ВМС США, связанных с улучшением
программы БИУС «Иджис», в том числе подписало контракт на сум-
му 58,1 млн. долл. со сроком исполнения до декабря 2014 года на из-
готовление и поставку одного корабельного процессора обработки
сигналов, двух модернизированных комплектов подсистемы ПРО в
версии 4.0.1 и одной полной модернизированной системы управления
110
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
оружием в версии 4.0.1 для установки на корабли, уже находящиеся
в составе сил американского флота. 18,47 млн. долл. были выделены
на изготовление и поставку одной полной модернизированной систе-
мы ПРО в версии 4.0.1 для установки на новый эсминец DDG-116 со
сроком исполнения до декабря 2017 года, а также 10,76 млн. долл. со
сроком исполнения до апреля 2013 года на проведение конструктор-
ского сопровождения и материального обеспечения эксплуатации и мо-
дернизации БИУС «Иджис», установленных на корабли класса CG-47
«Тикондерога» и DDG-51 «Эрли Берк.1
Кроме этого, вторым дополнительным соглашением предусмотре-
но начало закупок материалов и комплектующих длительного срока
изготовления, необходимых для производства наземного варианта сис-
темы ПРО «Иджис», предназначенного для развертывания на террито-
рии Румынии и Польши.
Особенностью развития американской морской противоракетной
системы является то, что она постепенно обретает возможности пе-
рехвата баллистических ракет большой дальности. По утверждению
официальных представителей Пентагона, корабельная группировка
с системой «Иджис» сможет уничтожать не только баллистические
ракеты меньшей и средней дальности, но и ракеты «промежуточной
дальности», к которым, как уже отмечалось, по американской класси-
фикации относятся ракеты с дальностью стрельбы 3000-5500 км. По
признанию в ходе слушаний в американском Конгрессе США 13 ап-
реля 2011 года директора АПРО США генерал-лейтенанта Патрика
О'Рейлли, появившийся в 2011 году на шестимесячной вахте в Среди-
земном море, а впоследствии и в Черном море американский крейсер
«Монтерей» (CG-61) с БИУС «Иджис» и ракетами-перехватчиками
SM-3 Block IA при взаимодействии с американо-натовской наземной
РЛС ПРО AN/TPY-2, расположенной в Турции, уже может уничтожать
именно баллистические ракеты «промежуточной дальности».2
1 О модернизации корабельного состава с БИУС «Иджис» см.подробно: Fein
G. Aegis modernization programme: now open for business/AJane's Inrenational
Defense Review. 2013. March. PR 45-48.
2 Lieutenant General О 'Reilly P Director, US Missile Defense Agency. Statement
before the Senate Armed Services Committee. Subcommittee on Strategic Forces.
Washington. 2011. 13 April. P. 7.
Ill
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
15 апреля 2011 года США провели успешное испытание ракеты-
перехватчика именно как раз с целью уничтожения баллистической
ракеты «промежуточной дальности». Например, как утверждается
в пресс-релизе Агентства по ПРО No.ll-News-0007 от 15 апреля
2011 года, американский эсминец «О'Кэйн» (DDG-77) класса «Эр-
ли Берк» в этот же день успешно сбил над Тихим океаном такую ра-
кету, имевшую максимальную дальность 3,418 тыс. морских миль
или 5,5 тыс. км.1
10 мая 2012 года в 20 часов 18 минут по тихоокеанскому времени
АПРО и ВМС США провели в Тихом океане первое испытание раке-
ты-перехватчика SM-3 Block IB новой модификации с использовани-
ем корабельной РЛС AN/SPY-1, имевшей новое программное обеспече-
ние в версии 4.0.1 (прежде подобные испытания проходили с участием
аналогичной РЛС с программным обеспечением в версии 3.6.1).
Запущенная с крейсера «Лейк Эри» (CG-70) ракета-перехватчик
успешно поразила баллистическую ракету «меньшей дальности», ко-
торая стартовала с ракетного полигона на Гавайских островах и имела
максимальную дальность стрельбы до 1 тыс. км. На борту указанной
противоракеты был установлен новый инфракрасный сенсор с улуч-
шенными характеристиками. Кроме того, как указывалось, она имела
повышенную скорость полета. Это успешно проведенное испытание
ракеты-перехватчика SM-3 подтверждает, что Соединенные Штаты по-
следовательно продвигаются на пути создания глобальной противора-
кетной обороны.
Отмеченный выше эксперимент, получивший кодовое название
FTM-16 (серия «2а»), принципиально отличается от проведенных ра-
нее испытаний. Во-первых, в ходе учения была впервые практически
использована корабельная РЛС ПРО AN/SPY-1 с новым программным
обеспечением. Во-вторых, в ходе стрельбы была применена ракета-
перехватчик, имеющая лучшие тактико-технические характеристики,
чем ее предшественники.
24 октября 2012 года средства ПРО ВМС и АПРО США впер-
вые осуществили, по словам представителей Пентагона, «самые
1 MDA News Release No. ll-News-0007. 2011. 15 April. Sea-based Missile
Defense Flight Test Results in Successful Intercept// http://www.mda.mil/news/
llnews0007.html
112
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
крупные и наиболее сложные испытания противоракетной сис-
темы» в ходе учений по одновременному перехвату и уничтоже-
нию нескольких целей. В учениях, организованных в Тихом океа-
не, были задействованы наземные командно-штабные структуры
ПРО и американский эсминец «Фитцджеральд» (DDG-62), кото-
рый с помощью ракеты-перехватчика SM-2 смог разрушить кры-
латую ракету, но запущенная им ракета-перехватчик SM-3 Block
1А не уничтожила баллистическую ракету средней дальности.
В ходе испытаний, в которых приняли участие военнослужащие
противоракетного командования Сухопутных сил США, экипаж
эсминца «Фитцджеральд», а также представители американских
ВВС, помимо корабельных средств перехвата в учениях участво-
вали системы ПРО ТВД «THAAD» и ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот»
РАС-3. Учебную цель увеличенного радиуса действия — ракету
(E-LRALT, Extended Long Range Air Launch Target), которую над
районом проведения испытаний сбросил военно-транспортный са-
молет С-17 ВВС США, успешно перехватила противоракета ПРО
ТВД «THAAD». Комплекс «Пэтриот» также сбил баллистическую
ракету ближнего радиуса действия, запущенную с мобильной пус-
ковой платформы в Тихом океане.
Следует иметь в виду, что Соединенные Штаты целенаправлен-
но занижают тактико-технические характеристики своих ударно-
боевых средств системы ПРО морского базирования, чтобы пока-
зать их «безобидность» относительно МБР и БРПЛ России, в чем,
к сожалению, американской пропагандистской машине удалось
убедить некоторых российских исследователей, которые стали ак-
тивно тиражировать эту дезинформацию в печати и на различных
научных встречах.
О том, что такие ракеты могут иметь большую скорость полета,
чем это было заявлено в различных открытых публикациях, свидетель-
ствует тот факт, что 21 февраля 2008 году ВМС США сбили с помо-
щью ракеты SM-3 Block 1 А, запущенной с борта крейсера УРО «Лейк
Эри» в Тихом океане, собственный разведывательный спутник USA-
193/NROL 21 размером 4x5 метров и весом около пяти тонн, когда тот
вышел из строя и находился на высоте 247 км над поверхностью Зем-
ли, то есть в космическом пространстве. Согласно заявлению директо-
113
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ра проекта АПРО США контр-адмирала Брэда Хикса, указанный спут-
ник, имевший скорость движения 8 км/сек, был сбит единственной ра-
кетой-перехватчиком с первой попытки в то время, когда ее скорость
относительно скорости движения спутника при перехвате составляла
9,7 км/сек.1 Таким образом, американские вооруженные силы создали
прецедент для использования средств ПРО морского базирования в ка-
честве ударного оружия против космических объектов. В этой связи
ряд западных исследователей считает, что такие ракеты-перехватчики
действительно могут в перспективе использоваться в качестве проти-
воспутникового оружия.
Москва негативно реагирует на наращивание противоракетных
средств США морского базирования.
В частности, реагируя на заход в Черное море американского крей-
сера «Монтерей», МИД России 12 июня 2011 года отметил, что россий-
ская сторона неоднократно подчеркивала, что не оставит без внимания
появление в непосредственной близости от наших границ элементов
стратегической инфраструктуры Соединенных Штатов и будет воспри-
нимать подобные шаги как угрозу своей безопасности. «Вынуждены
констатировать, — указывалось в комментарии министерства, — что
наши озабоченности по-прежнему игнорируются и что под прикры-
тием разговоров о сотрудничестве в области ПРО в Европе идет фор-
мирование той самой противоракетной конфигурации, об опасных
последствиях которой мы неоднократно предупреждали наших амери-
канских и натовских партнеров. Причем делается это демонстративно,
как бы показывая России, что никто не намерен считаться с нашим
мнением. Подобный подход явно не благоприятствует совместному оп-
ределению концепции и архитектуры будущей ПРО в Европе, как об
этом договаривались в Лиссабоне и на встречах президентов России и
США» (см. фото 5 вклейки).
Российское внешнеполитическое ведомство поставило законный
вопрос: если речь идет об обычном визите в этот крайне чувствитель-
ный регион, то почему для него был выбран корабль именно с таким
вариантом вооружений? И какую роль отводил противоракетам, ус-
тановленным на борту крейсера «Монтерей», сценарий учения «Си
1 Rosamond J. USN Admiral says satellite kill was 'on-time eventV/Jane's Defense
Weekly, 2008, 26 March. P. 8.
114
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
бриз-2011», в ходе которого отрабатывалась операция «по борьбе с
пиратством по стандартам НАТО»? В другом комментарии россий-
ского МИД, сделанном 21 июня того же года в связи с заходом этого
же крейсера в грузинский порт Батуми, была выражена обеспокоен-
ность тем, что параллельно с разговорами о сотрудничестве в облас-
ти противоракетной обороны «фактически проводится оперативная
противоракетная «рекогносцировка» в непосредственной близости
от границ России.
Тем временем Соединенные Штаты продолжали совершенст-
вование средств перехвата баллистических ракет. Было заплани-
ровано внедрение новой модификации этой системы посредством
трансформации SM-3 в вариант SM-3 Block IIA и Block IIB, кото-
рые будут способны перехватывать баллистические ракеты меж-
континентальной дальности. Иными словами, уже сейчас США
располагают начальным потенциалом для перехвата баллистиче-
ских ракет с минимальным уровнем межконтинентальной даль-
ности, которая в соответствии с двусторонними советско-амери-
канскими и российско-американскими договорами о сокращении
СИВ начинается от 5,5 тыс. км и далее.
Пентагон намерен развертывать корабли с противоракетными сред-
ствами в северных морях вокруг Европы в непосредственной близости
от российских берегов, считая, что это позволит Пентагону быстрее
перебрасывать такие средства в случае возникновения чрезвычайных
ситуаций, чем передислоцировать их с военно-морских баз, располо-
женных на атлантическом побережье страны.
Это будет означать начало процесса выдвижения своего рода
«средств передового противоракетного базирования» к берегам Рос-
сии с целью усиления наземной составляющей противоракетной сис-
темы США и НАТО, размещаемой на этом континенте. Американские
корабли со средствами ПРО будут постоянно находиться в районе Сре-
диземного, Черного и других морей, прилегающих к европейскому
континенту, сменяя друг друга на ротационной основе.
При этом следует учитывать, что производственные мощности Со-
единенных Штатов позволяют выпускать большое количество таких
ракет-перехватчиков. Как отмечал в американском Конгрессе дирек-
тор АПРО США генерал-лейтенант Патрик О'Рейлли, в результате
115
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
реализации запланированных мер по увеличению производственных
мощностей общее количество выпуск только ракет-перехватчиков
SM-3 осуществлялся следующими темпами: 79 таких ракет-перехват-
чиков было произведено в 2009 году и 111 единица в 2011 году; 678 та-
ких ракет должно появиться в 2020 году, то есть к завершению ЕПАП
(рассчитано без учета ЗРК ПВО/ПРО «Патриот»). Из названного ко-
личества 529 единиц или 78 % будут переданы американским ВМС,
из которых примерно одну пятую часть составят ракеты-перехватчики
SM-3 Block IB (см. таблицу 2). Такие данные были опубликованы
Исследовательской службой Конгресса США в июле 2012 года.
Как признал 5 октября 2011 года глава американского военного ве-
домства Леон Панетта, используя эти корабли, Североатлантический аль-
янс «в значительной степени укрепляет объединенный военно-морской
потенциал в Средиземном море» и в зоне Атлантики, а также «поддер-
жит критически важные усилия НАТО по созданию эффективной систе-
мы противоракетной обороны». По его заявлению, решение Испании о
размещении на её территории группы кораблей американских ВМС с
БИУС «Иджис» является важным шагом на пути реализации ЕПАП. Им
было также отмечено, что данные боевые корабли будут задействованы
не только в американской системе противоракетной обороны в Европе,
но и в случае необходимости могут быть переданы в распоряжение Цен-
трального и Африканского командований вооруженных сил Соединен-
ных Штатов, то есть, передислоцированы в район Персидского залива,
Аравийского и Средиземного морей.1 Во время посещения американско-
го эсминца «Лабун» (DDG-58) с БИУС «Иджис» в феврале 2012 года
председатель Военного комитета североатлантического альянса Кнуд
Бартелс признал, что эти корабли смогут заходить на военно-морские
базы и других натовских государств «на ротационной основе».2
1 Announcement on missile defence cooperation. 2011. 5 October//http://www.nato.int
/cps/en/natolive/opinions_78838.htm.
2 NATO Military Committee visits US Navy Destroyer with Ballistic Missile De-
fence Capabilities. General Knud Bartels, Chairman of the NATO Military Com-
mittee, together with members of the Military Committee, visited USS Laboon
on 29 February 2012, accompanied by General Stephane Abrial, Supreme Allied
Commander Transformation, where they were welcomed by Rear Admiral David
M. Thomas Jr., Commander Naval Surface Force Atlantic. 2011. 29 February//
http://www.nato.int/cps/en/natolive/news_84827.htm.
116
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
Таблица 2.
Количество боевых кораблей США с БИУС «Иджис»
и ракет-перехватчиков «SM-3»
Количество боевых кораблей ВМС США с БИУС «Иджис»
Программное
обеспечение
3.6.1.
4.0.1
5.0
5.1
Итого
2011
23
2
0
0
24
2012
24
4
1
0
29
2013
23
6
3
0
32
2014
19
9
4
0
32
2015
17
9
6
0
32
2016
16
9
8
0
33
2017
13
9
13
0
35
2018
11
9
15
1
36
2019
?
?
?
?
?
2020
?
?
?
?
43
Количество ракет-перехватчиков США «SM-3» по поставкам
Block I/1A
Block IB
Block IIА
Block IIB
Итого
107
1
0
0
108
113
16
0
0
129
113
25
0
0
138
136
61
0
0
197
136
100
0
0
236
136
169
0
0
305
136
251
7
0
394
136
328
19
0
483
136
400
31
0
567
136
472
70
0
678
Источник: Navy Aegis Ballistic Missile Defense (BMD) Program: Background
and Issues for Congress. Congressional Research Service. 2013. 14 March. P.7.
В результате интенсивного производства ракет-перехватчиков
SM-3 удельный вес морской противоракетной составляющей отно-
сительно общего списка ударно-боевых средств перехвата наземно-
го базирования баллистических ракет возрастет в шесть раз, если
учесть, что общее количество наземных противоракет, размещенных
на Аляске и в Калифорнии останется на уровне 44 единиц, а на терри-
тории Польши и Румынии появятся в общей сложности 48 таких про-
тиворакет. Таким образом, американский «противоракетный зонтик»
практически будет развернут над всем земным шаром уже в самое
ближайшее десятилетие.
117
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Американское министерство обороны также намерено подключить
боевые корабли союзников по Североатлантическому союзу к обеспе-
чению противоракетной обороны в Европе. Об этом заявил 28 февраля
2012 года и.о. заместителя министра обороны по политическим вопро-
сам Джеймс Миллер. По его словам, у некоторых союзников Соединен-
ных Штатов есть военно-морской потенциал, который «может быть
модернизирован и включен в систему ПРО НАТО». Как он полагает,
«альянсу следует проработать концепции международного сотрудни-
чества в области создания противоракетной системы обороны морско-
го базирования, предусматривающего обмен радарными данными и
организацию взаимодействия с целью уничтожения запущенных бал-
листических ракет. Это, возможно, станет основой для формирования
группы стран, обладающих компонентами противоракетной обороны
морского базирования».
В октябре 2011 года Вашингтон и Мадрид заключили соглаше-
ние о размещении на постоянной основе на базе ВМС Испании в
г. Рота (пров. Кадис на юге страны) четырех американских эсмин-
цев класса «Эрли Берк» с ракетами-перехватчиками SM-3, кото-
рые войдут в противоракетную инфраструктуру, размещаемую в
Европе. В 2013-2014 годы на эту базу будут переведены эсминцы
ВМС США «Росс» (DDG-71) и «Дональд Кук» (DDG-75), а в 2015 го-
ду — эсминцы «Портер» (DDG-78) и «Камей» (DDG-64).
Реагируя на это решение, российский МИД в своем коммента-
рии 6 октября отметил, что такой шаг не может не настораживать,
поскольку уже на первой фазе реализации ЕПАП «происходит суще-
ственное наращивание противоракетного потенциала США в евро-
пейской зоне», а также желание «все более решительно подходить
к районам развертывания средств ПРО», постепенно увеличивая их
количество. Содержалось и предупреждение общего плана: «Если
события и дальше будут развиваться подобным образом, то создан-
ный Лиссабонским саммитом Совета Россия-НАТО шанс превра-
тить противоракетную оборону из области конфронтации в предмет
сотрудничества будет упущен».
Тем не менее, 10 октября 2012 года Вашингтон и Мадрид подпи-
сали «пересмотренное соглашение» по этому вопросу. Оно будет дей-
ствовать восемь лет. Как отмечалось в заявлении испанской стороны,
118
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
данная договоренность «внесет непосредственный вклад в эффектив-
ную защиту территории Испании и ее населения, а также безопасности
остальной части Европы». Особо оговорено, что четыре американских
корабля будут выполнять поставленные перед ними «двусторонние и
многосторонние натовские задачи» вне пределов военно-морской ба-
зы Рота. Учитывая озабоченность испанского общества по поводу го-
товности руководства страны выполнять какие-то военные миссии за
рубежом, в соглашение включена формулировка, что создаваемая про-
тиворакетная оборона имеет строго оборонительный характер» и не
направлена против какой бы то ни было страны мира.1
В ноябре 2011 года о планах придания корабельным радарам ПВО
дальнего радиуса действия типа «SMART-L» (сокращение от: Signal
Multibeam Acquisition Radar for Tracking, L band; производится компа-
нией «Тэйл Недерланд») функций РЛС ПРО дальнего радиуса дейст-
вия на четырех фрегатах ВМС класса «Де Зевен Провинсиен» объяви-
ли Нидерланды (см. фото 6 вклейки). На проект, который реализуется
с целью внесения «национального вклада в противоракетный потенци-
ал НАТО», будет выделено 250 млн. евро.2 Парламент страны уже ут-
вердил такие расходы. По признанию представителя ВМС Нидерлан-
дов Онно Бошоуверса, устанавливаемая система будет сопряжена с
противоракетными средствами других участников «противоракетного
щита» альянса.
Некоторые союзники США также располагают кораблями, осна-
щенными РЛС ПРО: три таких корабля имеет ФРГ и три — Дания.
В частности, три датских фрегата класса «Ивер Хьюитфельдт» ос-
нащены РЛС «SMART-L» и РЛС с фазированной решеткой «APAR»
(Active Phased Array Radar). Проведенные с участием США предвари-
тельные исследования показали, что эти радары после соответствую-
щей модификации могут отслеживать баллистические ракеты и быть
совместимыми с РЛС БИУС «Иджис». Дания положительно относит-
ся к модернизации установленных радаров и намерена учитывать ре-
1 Ing D. Spain and US agree Rota BMD basing accord//Jane's Defence Weekly.
2012. 17 October. P. 20.
2 Это эсминцы: «De Zeven Provincien» (F-802), имеющий 32 пусковых шахты;
а также «Tromp» (F-803), «De Ruyter» (F-804) и «Evertsen» (F-805), которые
были введены в состав флота Нидерландов в 2002-2005 годы.
119
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
зультаты аналогичного процесса, который, как считают в Копенгагене,
вначале должны осуществить Нидерланды, опыт которых вполне мож-
но будет перенять.
Как считает старший научный сотрудник Атлантического совета
США Майкл Хэннан, выступающий за «оперативное партнерство»
флотов НАТО в Европе в области противоракетной обороны, «Соеди-
ненные Штаты должны активизировать интеграцию таких государст-
ва при самой первой возможности в процесс обучения и проведения
учений по схеме «захват радаром — уничтожение», а также создание
в качестве первого шага в рамках НАТО командно-управленческой
структуры с участием США, Дании и Нидерландов. Дания и Нидер-
ланды могли бы проводить аналогичные обучения и тренировки с
другими флотами, которые сталкиваются с угрозой распространения
баллистических ракет, а также по возможности со странами Совета
государств Персидского залива или азиатскими партнерами». По убе-
ждению американского исследователя, использование фрегатов Да-
нии и Нидерландов на ранних этапах реализации ЕПАП позволит
обеспечить дополнительную гибкость американских военно-мор-
ских сил, которые сталкиваются с вызовами ракетных потенциалов
других стран и одновременно наблюдают рост числа государств-парт-
неров, готовых выйти «на противоракетную вахту» с Соединенными
Штатами, а также наращивание противоракетного потенциала само-
го альянса. В этой связи он призывает Вашингтон «поощрять клю-
чевых партнеров и помогать им для того, чтобы концепция ЕПАП
стала реальностью.1
Интерес к модификации нескольких своих кораблей под американ-
скую систему противоракетной обороны проявила Франция. Собствен-
ные РЛС ПРО морского базирования имеют Великобритания (шесть
эсминцев проекта 45 или класса «Д»),2 а также Испания и Норвегия.
1 Наппап М. Ballistic Missile Defense Cooperation: How the US Can Kick-Start
Smart Defense. 2012. 9 May//http://www.acus.org/new_atlanticistl3allistic-mis-
sile-defense-cooperation-how-us-can-kick-start-smart-defense.
2 Названы так по первому кораблю указанной серии «Дэаринг» (D-32).
Первые четыре корабля были введены в состав флота в 2009-2012 годы,
остальные войдут в его состав в 2013 году. Они также оснащены РЛС
ПРО «SMART-L».
120
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
В 2012 году ВМС Великобритании провели испытания новой РЛС
ПРО «Сэмпсон». На вооружении Испании находятся четыре фрегата
ПРО серии «Альваро де Базан» (F-100), ставший первым кораблем сре-
ди европейских ВМС, оснащенных такой системой (вошел в состав
флота в 2002 году). Кроме того, в состав испанского флота включены:
«Алмиранте Хуан де Блас де Ледо», «Мензес Нунез» и «Кристобаль
Колон». Норвегия имеет на вооружении пять фрегатов с такой же сис-
темой. Первый корабль фрегат «Фритьоф Нансен» (F-316) был принят
на вооружение в 2006 году, второй «Роальд Амудсен» — в 2007 году,
далее «Отто Свердруп» в 2008 году, «Хельга» в 2009 и пятый «Тур Хей-
ердал» в 2011 году.
Вашингтон не возражает, чтобы в перспективе корабли ряда европей-
ских государств были вооружены американскими ракетами-перехватчи-
ками SM-3. В 2012 году ФРГ заявила о своей принципиальной готовно-
сти приобрести у Соединенных Штатов такие противоракеты.1 Таким
образом, Германия может стать первой европейской страной, которая
проявила практический интерес к установке ракет-перехватчиков SM-3
на свои фрегаты класса «Саксония» (F-124). О такой возможности, напри-
мер, заявил командующий военно-морскими операциями ВМС страны
Аксель Шимпф в апреле 2012 года, отметив, что эта сделка может вклю-
чать договоренность о модернизации корабельных РЛС, а также закупку
и установку указанных ударно-боевых противоракетных средств на сумму
от 60 млн. евро в первом случае и до 800 млн. евро во втором.
Предлагая своим союзникам поставку подобных систем, АПРО
США заявляет, что они не приведут к значительному изменению
баланса сил в соответствующем регионе, поскольку, мол, они укре-
пляют только оборонительные потенциалы заинтересованных госу-
дарств. Вместе с тем, военно-политическое руководство альянса на
самом высшем уровне признает, что указанные ударно-боевые сред-
ства ПРО могут действовать не только сами по себе, но и при тесном
взаимодействии с ядерными и обычными вооружениями, как это офи-
циально было признано в итоговых документах саммите НАТО в мае
2012 года в Чикаго.2
1 De Larrinaga N. Germany considers SM-3 BMD capabilities//Jane's Defense
Weekly. 2012. 9 May. P. 13.
2 Об этом см. подробно параграф третий главы II.
121
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
В связи с затрагиваемой темой обращает на себя внимание рас-
пространенный в феврале 2012 года в Мюнхене на 48-й междуна-
родной конференции по вопросам безопасности доклад «Противо-
ракетная оборона: к новой парадигме», который был подготовлен
международной комиссией экспертов «Евроатлантическая инициа-
тива в сфере безопасности». В соответствии с замыслами авторов
доклада все намеченные в ЕПАП к развертыванию американские
ракеты-перехватчики в перспективе останутся на своих позициях
в непосредственной близости от границ России не только в Поль-
ше и Румынии, о чем свидетельствуют карты-схемы № 7 и 8, по-
мещенные в документе, но и морях, прилегающих к европейскому
континенту, а именно в Балтийском, Северном и Средиземном мо-
рях. В нем вообще не предусматривается отказ Пентагона от их
передислокации в другие морские акватории. По этим причинам
доклад был крайне негативно встречен в российском экспертном
сообществе.
По свидетельству адмирала Брэда Хикса, бывшего директора од-
ной из программ в АПРО США, в 2012 году во флотах различных
стран мира насчитывалось в общей сложности 88 боевых кораблей,
оснащенных БИУС «Иджис». По данным корпорации «Локхид Мар-
тин», в общей сложности США и их ближайшие союзники исполь-
зуют или намереваются использовать в обозримой перспективе бо-
лее чем 100 боевых кораблей с такой системой. Уже действующие
корабли этого класса произвели 3800 запусков ракет-перехватчиков
в ходе испытаний или в реальных боевых операциях. Как было за-
явлено высокопоставленным представителем американского госу-
дарственного департамента, «При определенных условиях Соеди-
ненные Штаты передадут корабли с системой ПРО «Иджис» под
оперативный контроль НАТО». 1
Поэтому, подобные противоракеты с указанными характеристи-
ками уже на данном этапе могут создавать ограниченную угрозу
безопасности России. Такие примеры также говорят о том, что ра-
кеты-перехватчики указанного типа могут вполне успешно сбивать
1 Benitez J. US to transfer operational control of some Aegis ships to NATO for
missile defense. 2012. 9 June//http://www.acus.org/natosource/us-transfer-opera-
tional-control-some-aegis-ships-nato-missile-defense.
122
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
МБР и БРПЛ не только на их разгонном участке, но и после набо-
ра значительной высоты. Это обстоятельство опровергает ошибоч-
ное мнение ряда американских и российских экспертов, которые
считают, что американская инфраструктура в Европе и вокруг нее
представляется в виде безобидного оборонительного оружия в виде
«дробинки для слона» (где «слон» — это российские СЯС) или в ка-
честве безобидной «специальной пропагандистской операции». От-
меченные факты ставят под сомнение утверждения ряда западных
и российских экспертов, которые бездоказательно настаивают на
том, что американские ракеты-перехватчики никогда «не догонят»
российские МБР и БРПЛ в полете.
Не подлежит сомнению, что многонациональные корабельные
соединения противоракетных сил и средств НАТО будут представ-
лять повышенную угрозу СЯС России. По мнению заместителя
председателя Правительства России Дмитрия Рогозина, мобиль-
ная морская система ПРО США, которая может неожиданно появ-
ляться в непосредственной близости от российских берегов, будет
вызывать самую обостренную реакцию в России, как и любой дру-
гой страны мира в подобной ситуации. х Такая опасность может
возникнуть даже не на третьем или четвертом этапах осуществ-
ления плана ЕПАП, начало которых определено, соответственно,
2018 и 2022 годами, а гораздо раньше, то есть уже в настоящее вре-
мя. Складывается впечатление, что третьим и четвертым этапом
процесс развертывания эшелонированной системы ПРО США в
Европе и вокруг нее вообще не закончится. Как уже отмечалось
ранее, эта программа будет продолжена и после ее планируемого
завершения.
В данном контексте надо учитывать, что подобный потенциал
США параллельно усиленно развивается в Азиатско-Тихоокеанском
регионе, в районе Ближнего и Среднего Востока (в Аравийском море
и Персидском заливе). Представители американских ВМС признают,
что их корабли с ракетами-перехватчиками системы ПРО находятся в
районе Аравийского моря и Персидского залива на постоянной осно-
1 Дмитрий Рогозин: то, что мы задумали и уже делаем, врагу не понравит-
ся// РИА Новости. 2012. 12 ноября, http://ria.ru/interview/20121112/910435247.
html.
123
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ве, сопровождая авианосные ударные группы или в качестве самостоя-
тельных боевых единиц. 1
Таким образом, морская группировка ВМС США и НАТО, осна-
щенная средствами ПРО, постепенно охватывает все большие про-
странства в Мировом океане, а их концентрация значительно превосхо-
дит их разумные потребности в обороне.
Важным итогом первых двух лет реализации «Европейского поэтап-
ного адаптивного подхода» (ЕПАП) США к развертыванию системы
ПРО, стало усиление его морской составляющей, которая в будущем
станет основным компонентом глобальной противоракетной структу-
ры Соединенных Штатов по сравнению с наземными противоракетны-
ми средствами. К 2017 году на средства ПРО морского базирования
будет приходиться около 95% всех ракет-перехватчиков наземного и
морского базирования второго и третьего эшелона, то есть, соответ-
ственно, противоракет ПРО ТВД «THAAD» и «SM-3» (без учета ЗРК
«Пэтриот»).
С учетом вышесказанного можно сделать вывод, что многонацио-
нальные корабельные соединения противоракетных сил и средств
США и НАТО будут де факто являться «стратегическими» как с точки
зрения географического положения России, так и в плане их способно-
сти перехватывать баллистические ракеты средней, промежуточной и
межконтинентальной дальности на любой удаленности от континен-
тальной части Соединенных Штатов, что затруднит стратегическое
планирование российским военно-политическим руководством при
определении ответных мер в случае резкого обострения обстановки
на отдельных региональных направлениях или в мире в целом.
Сочетание же ядерных средств передового базирования США, раз-
мещенных, в частности, в Европе в виде до сих пор сохраняющегося
и перманентно модернизирующегося тактического ядерного оружия, с
их наземными и морскими противоракетными средствами, выдвигаю-
щимися к континенту, несут в себе комбинированную угрозу безопас-
ности Российской Федерации.
В частности, на последнем направлении, о котором идет речь, в
рамках Североатлантического союза были приняты конкретные допол-
нительные меры.
1 Об этом см. подробно параграф 4 главы II.
124
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
2. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СИСТЕМЫ ПРО НАТО
Среди региональных направлений, где накапливаются значи-
тельные противоракетные силы и средства, особое место занимает
Европа. На ее пространствах Пентагон приступил к наращиванию
ударно-боевых средств дополнительно к ранее развернутым не терри-
тории трех европейских союзников Соединенных Штатов по НАТО
информационно-разведывательным средствам ПРО стратегического
назначения (Великобритания, Дания и Норвегия). Вашингтон уделя-
ет повышенное внимание постепенному наращиванию на европей-
ском континенте и вокруг него не только собственных национальных
противоракетных средств, но и совершенствованию соответствующе-
го потенциала Североатлантического союза на двусторонней и мно-
госторонней основе.
Выступая в ноябре 2001 года в Вашингтоне, тогдашний генераль-
ный секретарь НАТО шотландец Джордж Робертсон призвал альянс
сделать «новый упор на противоракетную оборону». Работы в этой
области в рамках трансатлантического альянса были инициированы в
начале 1990-х годов. «Зеленый свет» развертыванию натовской систе-
мы перехвата баллистических ракет над Европой дала Стратегическая
концепция НАТО, принятая в апреле 1999 года под грохот массирован-
ных бомбардировок альянса территории Сербии. Посодействовал пре-
вращению европейского континента в площадку под развертывание
противоракетных компонентов и саммит блока, проведенный в Праге
в ноябре 2002 года, где руководители входящих в него стран догово-
рились о разработке военно-технического обоснования защиты воору-
женных сил и территории Североатлантического союза «от всего спек-
тра ракетных угроз» (стало быть, и стратегических), а также пожелали
«укрепить оборонный потенциал союза для защиты от оружия массо-
вого уничтожения», не указав при этом каких-то предельных географи-
ческих рубежей. На саммите НАТО в Праге в 2002 году было принято
решение о проведении технико-экономического обоснования создания
противоракетной системы альянса, в котором приняли участие руково-
дство Агентства НАТО по консультациям, командованию и управле-
нию (NATO Consultation, Command and Control Agency или NC3A), a
также Совет директоров по национальным вооружениям (CNAD).
125
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
Но если до 2003 года натовские противоракетные стратегии преду-
сматривали только защиту своих вооруженных сил средствами ПРО
ТВД в виде «территориальной» или «региональной» противоракетной
системы, то впоследствии они также стали включать защиту граждан-
ского населения и всей территории стран, входящих в альянс.
Решение о начале практических работ по внедрению натовской сис-
темы ПРО ТВД было принято в июне 2004 года на встрече представи-
телей блока в верхах в Стамбуле. Примерно через два года, а именно
в апреле 2006 года руководители стран альянса пришли к выводу, что
задуманная ими система защиты от баллистических ракет является
технически реализуемой.
Уже в апреле 2007 года тогдашний генеральный секретарь альянса
Яаап де Схеффер объявил о достижении принципиальной договорен-
ности внутри союза о перспективной «сцепке» американской и натов-
ской систем противоракетной обороны. Он сообщил, что после прове-
дения интенсивных консультаций, состоявшихся на эту тему в рамках
альянса 19 апреля того же года, «было высказано единодушное мнение
о том, что в подходе к этому вопросу должен быть применим принцип
неделимости безопасности». Руководитель НАТО также отметил, что
имеется общее пожелание о том, что «любая противоракетная система
США должна дополнять любую противоракетную систему альянса».1
В 2007 году была предпринята новая редакция разработанных в
2004 году в альянсе ситуационных оценок применительно к ракетным
угрозам «более широкого спектра». В сентябре того же года Северо-
атлантический союз заключил первый крупный контракт на создание
испытательного стенда по проверке работоспособности компонентов
системы ПРО ТВД применительно к Европе, который бы смонтирован
и введен в действие на девять месяцев раньше запланированного сро-
ка — 14 февраля 2008 года. Результаты такой работы были одобрены
Конференцией руководителей национальных директоров по вооруже-
ниям стран-членов НАТО.
В 2008 году было завершено всеобъемлющее проектирование
командно-штабной структуры системы ПРО ТВД и проверка нацио-
нальных систем ряда стран-членов альянса с использованием специ-
1 NATO and Russia square off over US BMD//Jane's International Defence
Review. 2007. July. P. 28.
126
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ального испытательного стенда, что позволило определить характер
закупок соответствующих военно-технических средств. На встрече в
верхах в апреле 2008 года в Бухаресте Североатлантический союз од-
новременно рассмотрел технические вопросы, а также политические
и военные последствия размещения предлагаемых компонентов аме-
риканской противоракетной системы на европейском континенте. Ру-
ководители стран блока признали, что планируемое развертывание в
Европе американских средств перехвата баллистических ракет помо-
жет обеспечить защиту многих стран альянса от таких ракет и поста-
новили, что будущая система должна стать неотъемлемым элементом
любой перспективной архитектуры противоракетной обороны ТВД
для всей организации Североатлантического договора.
В итоговом документе встречи содержался вывод, что развер-
тывание системы перехвата баллистических ракет Североатланти-
ческого союза является целесообразным и должно быть осуществ-
лено на многонациональной основе. Его авторы пришли к выводу
о необходимости осуществления такой меры под предлогом приме-
нения другими странами баллистических ракет, которые, якобы, уг-
рожают западным государствам Европы. В качестве обоснования
развертывания запланированной противоракетной системы была
использована пятая статья Вашингтонского договора о создании
альянса, где говорилось о взаимных обязательствах в сфере обеспе-
чения коллективной обороны в случае нападения извне на любого
из его участников по принципу «один за всех и все за одного». Было
также предложено инициировать широкую дискуссию по военно-
политическим последствиям проекта.
Ровно через год после указанного заявления Яаапа де Схеффера,
сделанного в апреле 2007 года, на саммите НАТО в Бухаресте, состо-
явшемся в апреле следующего года, было обращено особое внимание
на необходимость обеспечения защиты вооруженных сил, террито-
рии и населения стран альянса от баллистических ракет с помощью
средств противоракетной обороны. Участники встречи признали суще-
ственный вклад в защиту стран-членов Североатлантического союза
от баллистических ракет дальнего радиуса действия, который внесет
планируемое развертывание в Европе американских компонентов
противоракетной обороны.
127
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Было констатирована готовность продолжать изучать возможно-
сти для соединения противоракетного потенциала США с текущей
деятельностью НАТО в области противоракетной обороны, что по-
зволило бы создать основу для будущей многонациональной систе-
мы защиты от баллистических ракет в интересах всего трансатлан-
тического союза. С учетом принципа неделимости безопасности
входящих в него стран, а также принципа солидарности, сущест-
вующей в рамках организации, Североатлантическому совету по-
стоянного состава было поручено провести разработку вариантов
создания «комплексной системы противоракетной обороны для
обеспечения обороны территории и населения всех стран НАТО,
которые не защищены такой противоракетной системой Соединен-
ных Штатов» (пункт 37 «Заявления по итогам встречи в верхах в
Бухаресте» от 3 апреля). Североатлантическому совету было также
поручено наметить и проработать политические, военные и техни-
ческие аспекты, связанные с возможным расширением функций
натовской программы «Активная эшелонированная противоракет-
ная оборона театра военных действий», включив помимо защиты
развернутого контингента сил альянса «территориальную систему
противоракетной обороны». В связи с поставленной в румынской
столице задачей по созданию «комплексной» системы защиты от
баллистических ракет были разработаны и проанализированы ее не-
сколько военно-технических вариантов.
В пункте 38 упомянутого документа саммита выражалось пожела-
ние добиваться максимальной прозрачности и применять меры укреп-
ления взаимного доверия, чтобы устранить озабоченности со стороны
России в отношении развертываемой американской противоракетной
системы в Европе. Участники встречи также заявили о готовности
«изучить возможность соединения систем противоракетной обороны
США, НАТО и России в надлежащий момент», примерные сроки кото-
рого не назывались. Но, увы, этот момент никогда не наступил.
В качестве практического шага на пути выполнения решений, при-
нятых на бухарестском саммите, в августе 2008 года США и Польша
договорились о размещении на польской территории десяти ракет-пе-
рехватчиков типа GBI стратегического назначения наряду с ЗРК ПВО/
ПРО «Пэтриот» MIM-104.
128
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
На очередном саммите Североатлантического союза, состоявшем-
ся в Лиссабоне 19-20 ноября 2010 года, была утверждена формули-
ровка о развитии потенциала противоракетной обороны для защиты
вооруженных сил, населения и территории стран-членов альянса в ка-
честве «центральной задачи коллективной обороны» от растущих уг-
роз распространения баллистических ракет. Вновь была сделана ссыл-
ка на принципы неделимости безопасности альянса и солидарности
всех государств-членов трансатлантического союза. Одновременно
указывалось на целесообразность справедливого распределения рис-
ков и бремени, учета разумных вызовов и уровня опасности извне в
соответствии с совместными и текущими оценками угроз, принятых
альянсом, а также технико-экономического обоснования и возможной
технической уязвимости проекта противоракетной обороны в целом
(пункт 57 Заключительной декларации встречи).
Ее участники постановили, что сфера действия командно-управ-
ленческих структур натовской программы «Активная эшелонирован-
ная противоракетная оборона ТВД» будет также расширена с целью
защиты всей территории натовских государств, их вооруженных сил
и гражданского населения. Страны, входящие в блок, приветствовали
ЕПАП США «как ценный национальный вклад в структуру противо-
ракетной обороны НАТО». В пункте 58 Заключительной декларации
было также предписано не откладывать «в долгий ящик» создание
консультационного механизма по внедрению системы совместной
противоракетной обороны. Участники встречи поручили Североатлан-
тическому совету разработать механизмы проведения специальных
консультаций к очередному совещанию министров обороны союза,
то есть к марту 2011 года, а к июню того же года подготовить проект
плана действий, предусматривающий меры по использованию потен-
циала всех государств альянса в сфере противоракетной обороны.
В общих чертах, без конкретизации в документ было включено
положение о том, что Североатлантический союз будет «продолжать
исследовать возможности сотрудничества с Россией в области проти-
воракетной обороны в духе взаимности, максимальной прозрачности
и взаимного доверия». Подтверждалась готовность альянса совместно
с российской стороной «изучить потенциальные возможности стыков-
ки существующих и планируемых систем противоракетной обороны
129
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
взаимно полезным образом и в надлежащее время». Заявлялось и о
стремлении взаимодействовать с другими евроатлантическими партне-
рами в области ПРО на единовременной основе для повышения степе-
ни прозрачности и доверия, а также для обеспечения эффективности
этой системы (к тому времени в заявлениях официальных лиц альянса
в данном контексте упоминались Грузия, Украина и ряд других стран).
Вместе с тем, применительно к России все эти обтекаемые формули-
ровки типа «исследовать» и «изучить» возможности создания какой-
то формы взаимодействия в сфере противоракетной обороны, да еще
«в соответствующее время», то есть без указания конкретных сроков,
в конечном счете так и не были реализованы.
Не отличался особой детализацией и отдельный документ «Совме-
стное заявление Совета Россия-НАТО». Все 28 государств, входящие в
альянс, а также Россия, договорились совместно оценить угрозы, кото-
рые могут представлять собой использование баллистических ракет;
возобновить в рамках этого совещательного органа сотрудничество в
области ПРО ТВД, а также поручили совету «разработать всеобъемлю-
щий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в
области противоракетной обороны». Некоторые зарубежные и россий-
ские исследователи ошибочно расценили это положение как обязатель-
ство сторон приступить к созданию «совместной» системы противора-
кетной обороны. Но как видно из цитируемой части документа, в него
было включено слишком много общих положений предварительного
характера, никак не свидетельствующих о готовности 28 натовских го-
сударств создавать подобную «совместную» инфраструктуру с россий-
ской стороной. В документах встречи речь шла только о проведении
сначала анализа возможностей сотрудничества в указанной области,
но не более того. Конечно же, такая формулировка не свидетельст-
вовала о желании Североатлантического союза создавать с Россией
подобную систему. Было видно, что идея обставлялась разными пред-
варительными условиями типа «проведения анализа возможностей
сотрудничества», а не самих деталей такого сотрудничества.
Стороны условились рассмотреть итоги такого анализа на встре-
че министров обороны стран-членов Совета Россия-НАТО в июне
2011 года. Но состоявшийся в намеченные сроки обмен мнениями по
этому вопросу не привел к конкретным результатам. В то время как
130
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
российская делегация просила сообщить ей больше деталей обсуж-
даемого гипотетического проекта о создании совместной противо-
ракетной обороны, представители западных стран-членов альянса
ограничивались общими фразами о целесообразности такого взаи-
модействия и всячески уходили от изложения собственных пред-
метных обязательств и каких-то иных подробностей намеченного
взаимодействия.
Дальнейшие события показали, что натовские государства стре-
мились создать исключительно собственную многонациональную
систему противоракетной обороны без участия России. Об этом
свидетельствует тот факт, что в июне 2011 года министры обороны
стран-членов блока одобрили «План действий по реализации ПРО
НАТО», где никакого упоминания о России не было и в помине. Рос-
сийская Федерация не включена в ЕПАП, который также при его
подготовке готовился без ее участия. Реализуя этот план, Пентагон
основательно укрепил международно-правовую базу взаимодейст-
вия в противоракетной сфере со своими союзниками по НАТО уже
осенью того же года, но не с Россией.
Необходимо кратко напомнить о развитии «противоракетного взаи-
мопонимания» между Соединенными Штатами и НАТО.
2 сентября 2011 года Вашингтон подписал соглашение с Анкарой
об установке под Кюречиком (пров. Малатья, юго-восточная часть Тур-
ции) мобильного радара раннего предупреждения с фазированной ре-
шеткой AN/TPY-2, который в январе 2012 года уже был введен в строй.
Эта РЛС идентична радару, ранее развернутому Пентагоном в Израиле,
а также в Японии (см. фото 7 вклейки).
Кроме того, в период ведения военных операций против Ирака в
1991 и 1993 годах в трех районах турецкой территории были разме-
щены до 150 ракет-перехватчиков ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот». В нояб-
ре 2012 года Анкара договорилась с Вашингтоном о дополнительной
поставке таких ракет в конце 2012-начале 2013 годов под предлогом
противодействия «сирийской воздушно-ракетной угрозе» (первые по-
ставки ракет-перехватчиков в Турцию начались 18 декабря 2012 года и
были завершены в феврале 2013 года).
В заявлении министров иностранных дел стран-членов НАТО о
размещении этих ракетных комплексов на турецкой территории была
131
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
отмечена решимость «отражать угрозы и защищать Турцию», ее насе-
ление и территорию, а также оказать содействие «деэскалации кризи-
са» вдоль турецко-сирийской границы. Было объявлено, что эти сис-
темы будут находиться под оперативным командованием верховного
главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО
в Европе и не будут использоваться для обеспечения режима бесполет-
ной зоны или любых наступательных действий. Поставщиками таких
ЗРК стали Германия, Нидерланды и США.
13 сентября 2011 года американская сторона заключила соглаше-
ние по ПРО с Румынией, где к 2015 году на военно-воздушной базе
в Девеселу будут размещены самая БИУС «Иджис» наземного бази-
рования с ракетами-перехватчиками: сначала SM-3 Block IB, которые
хорошо показали себя во время проведенных испытаний, а затем и ее
более усовершенствованный вариант Block НА.
15 сентября того же года США и Польша объявили о вступлении
в силу подписанного в августе 2008 года соглашения о развертывании
американской системы ПРО в районе Редзиково-Слупск с ракетами-
перехватчиками SM-3 Block НА, а также дополнительного протокола
к нему от 3 июля 2010 года, который значительно расширяет инфра-
структуру системы ПРО, ранее предлагавшуюся прежней американ-
ской администрацией, поскольку превращает прежде ограниченную
базу ракет-перехватчиков в полноценный противоракетный комплекс
с собственной РЛС, пунктами управления и тылового обеспечения.
В октябре 2011 года Вашингтон и Мадрид вышли на принципиаль-
ное согласие о размещении на базе ВМС Испании в г. Рота на юге
страны на постоянной основе четырех американских боевых кораблей
с ракетами-перехватчиками SM-3.1 В ноябре 2011 года о планах пере-
оснащения РЛС противовоздушной обороны в РЛС противоракетной
обороны дальнего радиуса действия на четырех фрегатах ВМС класса
«Де Зевен Провинсиен» объявили Нидерланды.2
Хотя Вашингтон не раз заявил о намерении проводить в дальней-
шем консультации по противоракетной проблематике с российской
стороной, он с такой же последовательностью неоднократно повторял,
что не намерен пересматривать или отказываться от ЕПАП, подтвер-
1 Об этом см. подробно параграф первый этой главы.
2 Об этом см. подробно параграф первый этой главы.
132
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ждением чему явилось обсуждение данного вопроса на заседании Со-
вета НАТО в Брюсселе 7 декабря 2011 года и выступление на нем го-
сударственного секретаря Хиллари Клинтон. Ведущие страны-члены
НАТО подчеркнули на встрече невозможность отмены планов по раз-
вертыванию системы ЕвроПРО после заявления Президента России
Дмитрия Медведева 23 ноября 2011 года, в котором были объявлены
определенные ответные меры в качестве реакции на продолжающееся
размещение Соединенными Штатами информационно-разведыватель-
ных и ударно-боевых противоракетных средств вблизи российских
границ.
В настоящее время у шести стран-членов НАТО (Великобритания,
Испания, Италия, Нидерланды, Франция и ФРГ) имеются собствен-
ные, хотя и пока ограниченные, средства перехвата баллистических
ракет тактического назначения и наземного базирования, которые
постоянно совершенствуются.
В 2012 году Североатлантический союз реализовал элементы про-
тиворакетной обороны, предусмотренные программой «Активная эше-
лонированная система ПРО ТВД» или АЭСПРО ТВД («Active Layered
Theatre Ballistic Missile Defence»), которая первоначально была согла-
сована в общих чертах еще в 2005 году и стала претворяться в жизнь с
16 марта 2005 года, а сама программа разработана таким образом, что-
бы она была «пристегнута» к уже действующим двум позиционным
районам национальной стратегической системы ПРО США, развер-
нутой на Аляске и в Калифорнии, противоракетные системы которых
способны перехватывать МБР и БРПЛ.
По сведениям информированного военно-политического ежене-
дельника «Джейнс дифенс уикли», опубликованным в его ноябрьском
номере 2009 года, речь идет именно о подключении РЛС наземного
и морского базирования, а также ракет-перехватчиков программы
АЭСПРО ТВД к американской противоракетной структуре стратегиче-
ского назначения (в соответствующей командно-управляющей струк-
туре этой программы — Организации по ее реализации — помимо
оперативного и тактического отделов имеется еще и стратегический
отдел). Как заявлено на Интернет-сайте этого подразделения, разведы-
вательно-информационная и ударно-боевая составляющие программы
сделают ее «наиболее разработанной системой подобного класса в ми-
133
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ре». После проведения саммита альянса в Чикаго в мае 2012 года
государства, входящие в этот военный блок, решили предоставить
более 1 млрд. долл. на реализацию данной программы. Как свиде-
тельствуют принятые на нем документы, в 2012 году вооруженные
силы отдельных стран НАТО получили различные информационно-
разведывательные и ударно-боевые средства наземного базирования,
предусмотренные этой программой.
Четыре государства, являющиеся членами альянса, намерены выде-
лить в состав противоракетной обороны Североатлантического союза
информационно-разведывательные и ударно-боевые средства наземно-
го базирования: ФРГ — ЗРК ПВО/ПРО третьего поколения «Пэтриот»
РАС-3, а также в перспективе — фрегаты класса F-124 «Саксония»;
Франция — противоракеты SAMP/T (Surface-to-Air Missile Platform/
Terrain; см. фото 8 вклейки), позволяющие перехватывать ракеты сред-
ней и меньшей дальности, Италия — фрегаты класса «Хоризон», а Ни-
дерланды — ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» РАС-3 и четыре фрегата класса
«Де Зевен Провинсиен» с модернизированными РЛС ПРО. К 2015 го-
ду в состав ПРО ТВД НАТО войдут усовершенствованная БИУС «Ид-
жис» с РЛС в версии 5.0, ракеты-перехватчики SM-3 Block IB и назем-
ные ракеты-перехватчики мобильной системы ПРО ТВД «THAAD».1
1 Итальянская армия планирует принять на вооружение ЗРК средней дально-
сти SAMP/T для пуска зенитных управляемых ракет «Астер», который пла-
нируется применять против тактических баллистических ракет и самолетов.
6 марта 2013 года на совместных учениях сухопутных войск Италии и ВВС
Франции SAMP/T успешно уничтожил баллистическую ракету. Это был пер-
вый перехват баллистической цели в рамках функционирования единой сис-
темы ПРО НАТО в Европе. Цель пролетела около 300 км, прежде чем была
уничтожена противоракетой Aster 30. В октябре 2010 года и ноябре 2011 года
были проведены аналогичные испытания. ЗРК SAMP/T (в ВВС Франции име-
ет обозначение МАМВА) способен вести круговую стрельбу на З60е, имеет
модульную конструкцию и высокоманевренные ракеты. Эта система, состоя-
щая на вооружении в Италии и Франции, является важным вкладом этих
стран в создание системы ПРО НАТО, предназначенной для перехвата балли-
стических ракет в Европейском театре военных действий (ТВД).
Италия приобретет пять батарей ЗРК SAMP/T для полка, расположенного в
Мантуа и еще один учебно-тренировочный вариант для размещения в Сабау-
диа (южнее Рима). Каждая батарея состоит из шести-восьми пусковых устано-
вок, которые могут устанавливаться на расстоянии 10 км от грузовых автомо-
134
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
К 2017 году предполагается оснастить эту систему ударно-боевы-
ми средствами, способными перехватывать баллистические ракеты с
дальностью полета свыше 3 тыс. км.
Не исключается присоединение к программе АЭСПРО ТВД Греции
и Испании. ФРГ изучает вопрос о разработке для нее инфракрасного
противоракетного сенсора воздушного базирования, а Франция пред-
ложила концепцию совместного использования спутника со средства-
ми предупреждения о ракетном нападении. США в качестве своего
вклада в данный проект предоставили мобильную РЛС AN/TPY-2, ра-
кеты-перехватчики SM-3 и мобильную систему ПРО ТВД «THAAD».
К 2018 году предполагается дополнить этот потенциал средствами
перехвата баллистических ракет меньшей и средней дальности в ви-
де противоракет SM-3 1B и SM-3 НА. С появлением к 2020 году усо-
вершенствованных средств ПРО «Иджис» наземного базирования
(NGAM) Североатлантический союз получит возможность сбивать
баллистические ракеты межконтинентальной дальности.1
С задержками, но все же продолжается реализация международной
программы по замене ряда ракет-перехватчиков ранних разработок
типа ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот», именуемая как мобильная «Система
ПВО средней повышенной дальности» или MEADS (Medium Extended
Air Defense System), в которой участвуют Италия, США и ФРГ
Хотя в 2011 году представители Пентагона объявили, что он не бу-
дет закупать соответствующее оборудование для разрабатываемой сис-
темы (вероятно, опасаясь, что она составит конкуренцию ЗРК ПВО/
ПРО «Пэтриот»), он, тем не менее, оговорил, что соглашается с про-
ведением двухлетнего периода «проверки концепции», которая будет
финансироваться в 2012-2013 финансовые годы. На 2012 финансовый
год американский Конгресс ввел некоторые ограничения на финанси-
рование данной программы. В бюджете на 2013 финансовый год, ут-
билей, включающих РЛС «Арабель», генератор для РЛС, пункт управления и
командный пункт. См.: Гуров С. Италия планирует применять ЗРК SAMP/T
против баллистических ракет и самолетов//Информационно - новостная сис-
тема «Ракетная техника». 2012. 28 oктябpя//http://rbase.new-factoria.rll/news/
italiya-planiruet-primenyat-zrk-sampt-protiv-ballisticheskih-raket.
1 Next Generation AEGIS Missile. Missile Defense Roadmap//http:defense-update.
com/features/2010/november/18112010_aegis_ng_missile_roadmap.html.
135
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
вержденном Бараком Обамой 2 января 2013 года, выделение средств
на развитие этой программы не были предусмотрены, в то время как
Франция и Италия согласились финансировать данный проект (ранее
Конгресс США соглашался предоставить 401 млн. долл.). Соединен-
ные Штаты отдают отчет в том, что какие-то дальнейшие сокращения
ассигнований на эту программу не позволит им контролировать техно-
логию МЕАДС.1 В 2010 году разработчики представили специально
созданной в рамках НАТО организации по контролированию разрабо-
ток указанной ЗРК — NAMEADSMA, то есть «Организации НАТО по
дизайну, разработке и производству системы ПВО средней повышен-
ной дальности», оценку стоимости полного эксплуатационного цикла
новой ЗРК в пределах 19 млрд. долл.2 29 ноября 2012 года эта система
впервые перехватила в ходе испытаний воздушную цель, запущенную
над полигоном в штате Нью Мексико.
Предполагается, что в перспективе эта система заменит средства
ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» и «Найк-Геркулес», находящиеся, соответ-
ственно, на вооружении ФРГ и Италии. Ударно-боевая часть новой
системы в виде ракеты-перехватчика РАС-3 MSE длиной 5,2 м может
поражать самолеты на расстоянии до 60 км и баллистические раке-
ты — до 25 км, а аэродинамические цели по высоте до 25 км; ее заяв-
ленная скорость движения составляет около 2 км/сек.
Концептуальная разработка этого нового ЗРК, предназначенного
для защиты от ударов пилотируемых и беспилотных средств воздуш-
ного нападения, в том числе тактических и оперативно-тактических
баллистических и крылатых ракет различных видов базирования, нача-
лась в октябре 1996 года. Через три года группой компаний во главе с
американской корпорацией «Локхид Мартин» был подписан контракт
стоимостью 300 млн. долл. на разработку опытного образца такой
системы, а в 2004 году — контракт на проведение соответствующих
НИОКР в общей сложности на сумму 3,8 млрд. долл. Проект финан-
сируется из бюджетов вышеназванных трех государств, из которых
США выделяют 58,1 % средств, ФРГ — 25,2 % и Италия — 16,7%.
1 Wasserbly D. MEADS intercept shot set for 2012//International Defence Digest.
2012. May. P. 4.
2 Корчагин С. (полковник). Перспективы принятия на вооружение ВВС Герма-
нии ЗРК МЕАДС//Зарубежное военное обозрение. 2012. № 2. С. 68-69.
136
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
В 2012-2013 годы было запланировано провести еще два испы-
тания этой системы (первый успешный пуск ракеты-перехватчика
МЕАДС состоялся в ноябре 2011 года). Заключительная фаза испыта-
ний системы запланирована на 2014 год.
Италия и Франция разработали свою собственную систему ПРО
ТВД «Астер-30» (18 декабря 2011 года Париж объявил об успешном
испытании этой системы, которая перехватила баллистическую раке-
ту «Блэк спэрроу»). В частности, французские ВМС разрабатывают
новый вариант системы «Астер-30 Block II» с противоракетой ударно-
кинетического действия, которая способна перехватывать баллистиче-
ские ракеты с максимальной дальностью стрельбы до 3 тыс. км. Кроме
того, ВМС Великобритании, Италии и Франции имеют на вооружении
систему PAAMS (Principal Anti Air Missile System), которая использует
противоракетную систему «Астер-30».
Отдельные государства-члены Североатлантического союза пред-
принимают попытки по формированию локальных «противоракетных
союзов». На состоявшейся 17 апреля 2012 года встрече в Варшаве
президентов Польши, Латвии и Эстонии, попытавшихся согласовать
общую «восточную» политику в канун майского саммита НАТО в Чи-
каго, ее участники обсудили «строительство союзной системы проти-
воракетной обороны в ответ на распространение асимметричных ра-
кетно-ядерных угроз, в том числе на фоне информации о наращивании
российского ракетного потенциала в Калининградской области». Хо-
зяин встречи польский президент Бронислав Коморовский отстаивал
на ней необходимость «поддерживать планы защиты наших стран, в
частности, строительство системы противоракетной и воздушной обо-
роны Североатлантического союза». Он проводил мысль о том, что
намерение же России разместить новые ракетные средства в Калинин-
градской области вызывает обеспокоенность соседних государств —
Польши, Эстонии, Латвии и Литвы.
Президент Эстонии Тоомас X. Ильвес также прозрачно намек-
нул в ходе встречи на «растущую угрозу с Востока», пообещав,
что Таллин увеличит расходы на регулярно проводимую опера-
цию НАТО по патрулированию воздушного пространства Балтии
«Baltic Air Policing», начатую с марта 2004 года, и призвал соседей
последовать его примеру.
137
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
В этой связи также необходимо напомнить, что еще в 2003 году
Латвия и Эстония приобрели у США мобильный радар AN/TPS-77,
который, по признанию военно-политического журнала «Джейнс ди-
фенс уикли», может выполнять функции РЛС противоракетной обо-
роны, обнаруживая воздушные летательные аппараты и тактические
баллистические ракеты на значительном расстоянии: по дальности до
450 км и по высоте до 30 км.1
В начале августа 2012 года Бронислав Коморовский высказался за
создание собственной системы ПРО Польши. Позднее министр оборо-
ны Томаш Семоняк добавил, что развертывание такой системы плани-
руется совместно с Францией, ФРГ и другими союзниками по НАТО.
Согласно этой концепции, польские элементы противоракетной оборо-
ны наряду с запланированными элементами американской ЕвроПРО
войдут в состав общенатовской системы защиты от баллистических
ракет. Как показывает ежегодный обзор развития вооруженных сил ев-
ропейских государств, подготовленный в конце 2012 года журналом
«Джейнс дифенс уикли», Польша вообще планирует полностью отка-
заться от оставшейся у нее системы ПВО, модернизировать ее, а также
с помощью Соединенных Штатов создать «противоракетный щит».2
Особая активность некоторых американских союзников по Северо-
атлантическому блоку дала основание специальному представителю
государственного департамента США по вопросам стратегической
стабильности и противоракетной обороны Эллен Таушер заявить, что
страны альянса вносят «существенный вклад» в создание системы
ЕвроПРО.3
НАТО постепенно создает и тестирует командно-управленческие
структуры противоракетной обороны. Учрежденная в марте 2005 го-
да специальная Организация по обеспечению программы АЭСПРО
ТВД вошла в состав Объединенного центра совместных операций
1 Wasserbly D.f Fein G. The threat detectors//Jane's Defence Weekly. 2012. 7 No-
vember. P. 32.
2 Annual Defence Report 2012. Europe//Jane's Defence Weekly. 2012. 12 Decem-
ber. P. 30.
3 Tausher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Mis-
sile Defense Conference. Washington, DC. 2012. 26 March//http://www.state.gov/
t/186824.htm.
138
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
(ОЦСО) ВВС НАТО, расположенного в г. Уедем (ФРГ). В начале
апреля 2012 года прошел техническую проверку будущий Оператив-
ный центр обеспечения «территориальной системы» противоракетной
обороны в немецком городе Рамштайн, который интегрирован с РЛС
ПРО, размещенной на турецкой территории, противоракетными сред-
ствами морского базирования, с ОЦСО ВВС НАТО в Уедеме и непо-
средственно с Пентагоном. В ходе проверки был произведен обмен
данными между батареями ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот», размещенными
в ФРГ и Нидерландах, американским эсминцем ПРО «Сулливанс» в
Средиземном море, а также командованиями американских вооружен-
ных сил и НАТО в Европе и министерством обороны США. Полный
ввод в строй этой структуры запланирован на 2018 год.
В 2012 году Организация по реализации программы АЭСПРО
ТВД, действующая в рамках Североатлантического союза, разработа-
ла и успешно испытала программы интерфейса для систем боевого
управления между странами-членами альянса в расположенном в Гаа-
ге Агентстве НАТО по консультациям, командованию и управлению
(NATO Consultation, Command and Control Agency или NC3A).
С целью проверки реального оперативного взаимодействия ме-
жду различными командно-управленческими структурами блока за-
действован также Европейский интегрированный центр ВВС и ПРО,
размещенный в немецком Айнзидлерхофе. 21 мая 2012 года Объеди-
ненное командование ВВС НАТО, действующее в Рамштайне, ввело
в действие специальное Оперативное командование по противоракет-
ной обороне для обеспечения управления противоракетными сила-
ми и средствами «первоначального» противоракетного потенциала
альянса. Как было заявлено на слушаниях в сенатском подкомитете
Комитета по делам вооруженных сил США в апреле 2011 года, уже
состоялась успешная проверка оперативного взаимодействия элемен-
тов боевого управления и связи ПРО ТВД НАТО и специально создан-
ного на базе ВВС НАТО под Рамштайном Командно-управляющего
центра ведения боевых действий и связи системы ЕвроПРО альянса
(Command and Control Battle Management and Communication Center
или сокращенно С2ВМС).
В октябре-ноябре 2012 года военные структуры НАТО провели спе-
циальные учения по отработке взаимодействия противоракетных сис-
139
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
тем наземного и морского базирования. Полученный сигнал от РЛС об
условном ракетном нападении, находившейся на борту эсминца ВМС
США «Лабун» (DDG-58), который курсировал в то время в Средизем-
ном море, был передан в командно-управляющий пункт альянса, рас-
положенный в Германии (в информационном сообщении идентифици-
рован не был), а тот передал его на боевые позиции ЗРК ПВО/ПРО
«Пэтриот», развернутые на о. Крит. В свою очередь ракеты-пере-
хватчики этой системы уничтожили учебную баллистическую ракету,
запущенную в районе этого острова.1
Кроме того, в НАТО действует Комитет по делам ПВО и ПРО
(AMDC или Air and Missile Defence Committee), который является
консультативным и рекомендующим органом альянса в этой сфере.
Он рассматривает все аспекты его интегрированной противовоздуш-
ной и противоракетной обороны, в том числе вопросы, относящиеся
к соответствующим командно-управляющим структурам. Комитет
напрямую подчиняется Североатлантическому совету. В ближайшие
годы интегрированная система ПВО НАТО (NATINADS или NATO
Integrated Air Defence System) будет преобразована в объединенную
структуру альянса, включающую ПВО и ПРО (NATINAMDS или
NATO Air and Missile Defence System), которая будет подчиняться
верховному главнокомандующему Объединенными вооруженными
силами альянса в Европе, который традиционно занимает американ-
ский генерал или адмирал.
На чикагском саммите трансатлантического союза в мае 2012 года
вновь, как и на предыдущем саммите в Лиссабоне (ноябрь 2010 го-
да), было подтверждено, что американо-натовская противоракетная
инфраструктура, являясь «неотъемлемой частью всей оборонной по-
литики альянса», будет призвана защищать территорию, население и
вооруженные силы всех государств-участников НАТО, а также будет
использована против «любой угрозы, которая возникнет за пределами
Евроатлантической зоны». Говоря иными словами, лидеры 28 стран
альянса в Чикаго сделали заявку на создание и развитие не только ре-
гиональной системы ПРО в Европе, но и одновременно в других рай-
онах, которые были идентифицированы руководством министерства
1 Tigner В. NATO marks successful 'life-fire' test for BMD command and control//
International Defence Digest. 2012. December. P. 4.
140
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
обороны и государственного департамента США еще до чикагского
саммита как Ближний Восток, район Персидского залива и Азиатско-
Тихоокеанский регион.
На этом же саммите была подтверждена готовность военно-поли-
тического руководства блока и впредь претворять в жизнь программу
ЕПАП в полном объеме — вплоть до запланированного окончатель-
ного срока этой программы (до 2020 год; в марте 2013 года он был
продлен до 2022 года). Соединенные Штаты, как следует из этих доку-
ментов, не только продолжат реализацию этого плана, но и приложат
усилия к тому, чтобы расширить круг потенциальных участников это-
го проекта. Вашингтон обсуждает практические вопросы, связанные с
созданием «противоракетного щита», в общей сложности с двадцатью
тремя странами: как с членами НАТО, так и с государствами, не входя-
щими в нее (см. схему 12 вклейки).
Характеризуя итоги реализации первого этапа ЕПАП примени-
тельно к Североатлантическому союзу, специальный представитель
государственного департамента США по вопросам стратегической
стабильности и противоракетной обороны Элен Таушер отметила:
«Это в основном означает, что союзники по НАТО будут проводить
свои операции в сфере противоракетной обороны по единой инструк-
ции». По ее мнению, «это также означает, что трансатлантический
союз в настоящее время имеет первый установленный радар ПРО,
первые ракеты-перехватчики, единого командующего, а также сис-
тему командования и управления альянса в сфере противоракетной
обороны». Она убеждена, что после проведения саммита альянса в
Чикаго в мае 2012 года сотрудничество Соединенных Штатов с его
другими членами пойдет по пути формирования «полного противора-
кетного потенциала для создания территориальной системы противо-
ракетной обороны НАТО».1
Военно-политическое руководство альянса собирается выделить
на развитие собственного противоракетного потенциала гораздо боль-
ше средств, чем это первоначально планировал генеральный секретарь
блока Андерс Фог Расмуссен, считавший, что весь проект обойдется
1 Tauscher E. (Special Envoy for Strategic Stability and Missile Defense). Remarks
at the 2012 RUSI Missile Defense Conference. London, United Kingdom. 2012.
30 May //http://www.state.gOv/t/191539.htm.
141
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
только в 200 млн. евро. Вместе с тем, по данным НАТО, страны блока
с 2006 по 2012 год уже израсходовали на систему ПРО ТВД 150 млн.
евро, а до 2020 года они планируют выделить на развертывание такой
системы 650 млн. евро и еще свыше 200 млн. евро на ее расширение.
Кто будет финансировать этот проект? Возьмут ли на себя все бре-
мя расходов Соединенные Штаты, или они возложат их на европей-
цев? Как отмечала одна из итальянских газет, «В последнем случае
финансирование будет разделяться на основе правила «от каждого
по возможностям» или же по принципу выделения большего объема
денежных средств от стран, где будут размещаться противоракетные
структуры, предусматриваемые планом ЕПАП (Турция, Румыния и
Польша)? Ответы на эти вопросы, по крайней мере, в настоящий мо-
мент туманны. Щит стоит недешево. Имеющиеся оценки говорят о
стоимости в один миллиард евро (из них 800 млн. евро нужны, чтобы
адаптировать уже существующие структуры противовоздушной оборо-
ны НАТО). В действительности же финансовое бремя еще тяжелее.
Пентагон запросил в бюджете на 2013 финансовый год по статье «про-
тиворакетная оборона» 9,7 млрд. долл. Всего же, по существующим
оценкам, потребуется с 2013 по 2017 год в период 47,4 млрд. долл.
В общей сложности с 1962 года США потратили 247 млрд. долл. на
подобные программы. Производство ракеты-перехватчика SM-3 Block
IA стоит от 9 до 10 млн. долл., а ее варианта Block IB — от 12 до 15
миллионов. Логично ожидать увеличения продажной стоимости и для
SM-3 Block НА и SM-3 Block IIB».1
В своей окончательной конфигурации указанная наземная, мор-
ская и воздушная, а также космическая структура противоракетной
обороны США и НАТО будет представлять собой многоуровневую
совокупность систем перехвата баллистических ракет на малых и
больших высотах (нижнего и верхнего эшелона), включать средства
командования и управления боевыми действиями, связи и разведки
(ВМС3I или Battle Management, Command, Control, Communications
and Intelligence), радиолокационные средства дальнего обнаружения и
ближнего радиуса действия, а также различные ракеты-перехватчики,
1Petroni F. Tra Usa e Russia e ancora guerra fredda sullo scudo//Limes. 2012.13 August
//http://temi.repubblica.it/limes/tra-usa-e-russia-guerra-fredda-scudo-antimissile/
37043.
142
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
возможности перехвата и точность наведения которых на цели будут
постепенно повышаться. Предполагается, что отдельные страны-чле-
ны Североатлантического союза предоставят радиолокационные сред-
ства дальнего и ближнего радиуса действия и ударно-боевые системы,
а альянс в целом разработает и обеспечит функционирование элемен-
тов ВМС3I, а также взаимную оперативно-интеграционную совмести-
мость всех этих компонентов.
Из штаб-квартиры НАТО в Брюсселе уже прозвучали голоса и о
том, что после завершения реализации ЕПАП появятся новые разра-
ботки о его продолжении.
Таким образом, в ближайшие годы произойдет дальнейшее тех-
ническое переоснащение национальной противоракетной системы
Соединенных Штатов, расположенной за пределами их территории,
со средствами ПРО отдельных стран-членов Североатлантического
союза, что позволит им прикрывать «противоракетным зонтиком»
значительные пространства в Европе, а с учетом развертывания мор-
ской противоракетной составляющей — и иные государства мира,
расположенные на других континентах. Военно-политическое руко-
водство альянса полно решимости продвигать вперед свои далеко
идущие планы по развертыванию более совершенной инфраструктуры
ПРО в глобальном масштабе.
3. ПОСЛЕДСТВИЯ СОЗДАНИЯ
«ЧИКАГСКОЙ ТРИАДЫ»
Помимо совершенствования национального противоракетного
потенциала США, а также противоракетной системы НАТО как
по линии отдельных государств-членов блока, так и совместно с
американской стороной, в последующие годы произойдет и опера-
тивное объединение ядерных и обычных видов вооружений с про-
тиворакетными средствами Соединенных Штатов и Североатланти-
ческого союза, о чем было объявлено на саммите альянса в Чикаго
в мае 2012 года. Одним из его главных итогов стало принятие сле-
дующей формулировки: «НАТО привержена сохранению адекват-
ного сочетания ядерных и обычных сил и средств, а также сил и
средств противоракетной обороны для сдерживания и обороны в
143
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
целях выполнения своих обязательств, сформулированных в Стра-
тегической концепции» (курсив автора).1
Формулировка о такой новой «триаде» содержится в пункте 32
заключительной части итогового документа саммита «Обзор стра-
тегии сдерживания и обороны», где затрагивается вопрос об «адек-
ватном сочетании» вооруженных сил и средств альянса. Такая фор-
мулировка в несколько иной редакции, не меняющей ее субстантив-
ного содержания, имеется в пунктах 8 и 20 упомянутого документа,
а также в «Декларации чикагского саммита» (пункт 59). Например,
в пункте 20 натовские страны зафиксировали следующее положе-
ние: «Противоракетный потенциал НАТО, наряду с эффективными
ядерными и обычными силами, обозначит нашу решимость сдержи-
вать и вести оборону от любых угроз безопасности, возникающих
за пределами евроатлантического региона, для нашего населения»
(см. схему 13 вклейки).
Таким образом, провозгласив «сцепку» ядерных потенциалов (кста-
ти говоря, не разделяя их на стратегические и тактические ядерные
средства) с обычными вооружениями и противоракетными система-
ми, трансатлантический союз в мае 2012 года фактически отошел от
ранее созданной им «диады», в которую последние более двадцати лет
были включены только ядерные и обычные вооружении. То есть он ка-
чественно обновил ранее одобренную стратегическую формулу.
Напомним в этой связи, что двухзвенная схема об объединении
ядерных и обычных вооружений НАТО неоднократно провозглаша-
лась главами государств и правительств альянса на различных встре-
чах, в частности, впервые на сессии Североатлантического совета в
Лондоне в июле 1990 года (в пункте 15 «Декларации о преобразовании
Североатлантического союза», где говорится о необходимости сохра-
нять «надлежащее сочетание ядерных и обычных сил»), а последний
раз — на саммите в Лиссабоне в ноябре 2010 года в пункте 17 «Стра-
тегической концепции обороны и обеспечения безопасности членов
Организации Североатлантического Договора», в котором заявлено:
«Сдерживание, основанное на адекватном сочетании ядерных и обыч-
1 Имеется в виду «Стратегическая концепции обороны и обеспечения безо-
пасности членов Организации Североатлантического Договора», принятая на
саммите НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года.
144
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ных боевых средств, остается ключевым элементом нашей принципи-
альной стратегии».
Существенно и то, что «чикагская триада» включает не только ра-
кетно-ядерные средства Соединенных Штатов в виде их стратегиче-
ских наступательных вооружений и тактического ядерного оружия,
но и стратегические ядерные средства Великобритании и Франции,
которые также являются членами Североатлантического союза. Чи-
кагская формулировка о новой комбинированной «триаде» демонст-
рирует несостоятельность утверждений натовских военно-политиче-
ских деятелей и ряда российских экспертов о том, что средства ПРО
США и НАТО, якобы, никому не угрожают, так как, мол, являются
сугубо оборонительным видом вооружений и что они никогда не бу-
дут применяться вместе с их ракетно-ядерными средствами и силами
общего назначения. К сожалению, после саммита трансатлантическо-
го блока в Чикаго подобные утверждения лишены каких бы то ни
было оснований.
Создание в мае 2012 года высшим военно-политическим руково-
дством альянса качественно новой «чикагской триады» будет иметь
глубокие военно-стратегические последствия как регионального, то
есть для всей евро-атлантической зоны, так и глобального характера,
в том числе и для безопасности Российской Федерации, поскольку гео-
графический регион, в котором размещаются входящие в эту «триаду»
три вида вооружений не ограничен никакими пространственными ру-
бежами. По сути дела такая триада может быть использована в любом
регионе мира по усмотрению ее владельцев.
Во-первых, такие последствия неизбежно возникнут вследствие
постоянно проводимой модернизации ракетно-ядерных, обычных и
противоракетных вооружений США и НАТО, перед которыми, как это
записано в документах чикагской встречи, поставлена далеко идущая
задача: «реагировать на различные вызовы и непредсказуемые обстоя-
тельства в сложных и быстро меняющихся условиях международной
безопасности», а также перманентно адаптироваться к постоянно
трансформирующейся военно-политической ситуации в мире.
Во-вторых, обозначенные последствия произойдут из-за того, что
входящие в новую «триаду» американо-натовские тактические ядер-
ные вооружения, силы общего назначения и ударно-боевые противо-
145
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ракетные средства, уже размещенные на европейском континенте или
размещение которых находится в процессе развития, являются «сред-
ствами «передового базирования» относительно России, ее союзников
и друзей, а их применение в какой-то чрезвычайной ситуации оставит
Москве слишком мало времени для принятия ответственных решений,
направленных на противодействие им. В то же время в документах
чикагского саммита признаются преимущества развертывания сил и
средств ПРО «на передовых рубежах». Например, отмечено, что это
предоставит альянсу «ценное время для принятия решений в периоды
кризиса». Не по этим ли причинам Вашингтон и штаб-квартира НАТО
в Брюсселе отказываются отодвинуть всю эту громоздкую структуру
от российских рубежей? Чего в таком случае стоят заверения лидеров
блока о стремлении создать «подлинное стратегическое партнерство»
между ним и нашей страной?
В частности, в этой связи весьма примечателен пункт 20 «Обзо-
ра стратегии сдерживания и обороны», где признается, что противо-
ракетные силы и средства альянса «усложнят работу противника по
планированию». Не уточнено: усложнит работу какого «противника»
и какого «планирования»? Логично предположить, что, скорее всего,
по планированию ответных действий Россией.
В-третьих, последствия, о которых шла речь выше, могут оказать-
ся вполне реальными, поскольку, как это было признано на саммите в
Чикаго, силы и средства новой «триады» уже опираются на уже создан-
ную широко интегрированную структуру командно-штабных и управ-
ленческих структур Североатлантического союза.
В-четвертых, подобные последствия могут возникнуть и по той
причине, что после проведения чикагской встречи руководство альян-
са уже разработало и ввело в действие специальные «правила примене-
ния силы» для ударно-боевых противоракетных средств блока, то есть
инструкцию по их боевому применению. Заметим сразу: Российская
Федерация как участник в ней не упоминается, а как объект? Первона-
чальный потенциал ПРО, как было заявлено на саммите, уже создан в
результате реализации первого этапа «Европейского поэтапного адап-
тивного подхода» президента Барака Обамы — масштабного плана
по развертыванию мощной системы ПРО наземного базирования на
континенте и морского базирования вокруг нее в виде корабельных
146
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ракет-перехватчиков, которые уже в настоящее время способны пере-
хватывать баллистические ракеты с дальностью стрельбы от 3 тыс. км
до 5,5 км, а в самой ближайшей перспективе будут также способны
уничтожать ракеты межконтинентальной дальности, то есть летящие
на расстояние свыше 5,5 км.
В данном контексте справедливо учесть, что глобальная система
ПРО США и их союзников по Североатлантическому союзу, как это
записано в решениях чикагской встречи в верхах, будет действовать на
огромном пространстве, поскольку призвана «защищать территорию,
население и вооруженные силы всех европейских стран НАТО от рас-
тущих угроз в связи с распространением баллистических ракет».
Некоторые российские и зарубежные аналитики поспешили про-
комментировать прозвучавшую на встрече в Чикаго формулировку о
ненаправленности американо-натовской системы ПРО против России
как серьезную «гарантию» для нашей страны на том основании, что
она была зафиксирована в документах альянса.
Такая политическая формулировка действительно была отражена.
Но реальность такова, что во всех принятых документах встречи вооб-
ще нигде не говорится о предоставлении России каких бы то ни было
юридических гарантий по этому поводу В решениях саммита лишь
констатируется, что «противоракетная система НАТО не ориентирова-
на против России и не имеет потенциала, способного подорвать её си-
лы ядерного сдерживания» (пункт 21 «Обзора стратегии сдерживания
и обороны»), а также что эта система «не направлена против России
и не подорвет российский потенциал стратегического сдерживания»
(пункт 62 итоговой декларации). Но никаких более конкретных завере-
ний по этому поводу больше нигде не дается, хотя общеизвестно, что
политические заявления и юридически обязывающие гарантии — это
далеко не одно и то же. Разве руководство альянса может дать твердую
гарантию того, что даже эта чисто декларативная формулировка об
отсутствии «ориентации» противоракетной системы блока против
России останется неизменной в решениях его последующих самми-
тов? Не дает.
Как было отмечено на брифинге официального представителя
МИД России 24 мая 2012 года, российская сторона в целом рассматри-
вает сформулированные в Чикаго заверения о том, что противоракет-
147
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ная структура трансатлантического союза не ориентирована против
России, «как шаг в правильном направлении». Но, при этом было заяв-
лено, что подобные политические заявления «не могут создать основу
для сотрудничества». Было еще раз разъяснено, что в этом вопросе
принципиальное значение будут иметь «надежные, опирающиеся на
четкие военно-технические критерии юридические гарантии нена-
правленности развертываемой системы ПРО против российских сил
ядерного сдерживания», то есть гарантии, которые обеспечивали бы
полное соответствие этой системы заявленной цели, а именно — про-
тиводействовать ракетным угрозам, которые могли бы исходить из-за
пределов Европы в отношении европейских стран.1
Нигде в итоговых документах саммита не раскрыто практическое
содержание и слова «сотрудничество» в сфере противоракетной обо-
роны с Россией, за исключением того, что оно будет сведено только
к обмену информацией о ракетном нападении через два совместных
центра, которые предлагается создать: центр по сбору и обработке
соответствующих данных и структуру планирования проведения «со-
вместных операций» в области противоракетной обороны. Но одновре-
менно при этом заявлено, что Россия и НАТО будут иметь две само-
стоятельные и «независимые» противоракетные системы. Справедлив
вопрос: каких «совместных операций»? Где они будут организованы?
Кто в них будет участвовать? Ясности никакой.
Таким образом, в этих формулировках просматривается явное
противоречие. Получается, что стороны будут только информиро-
вать друг друга о полете какой-то баллистической ракеты, но будут
сбивать ее в любой части земного шара исключительно по своему
усмотрению, даже не информируя предварительно своего партнера о
таком намерении. Иными словами, НАТО будет сбивать баллистиче-
ские ракеты, летящие над российской территорией, самостоятельно,
не ставя об этом в известность Москву? Но у нее есть собственные
противоракетные средства.
Записанное положение о возможности «адаптировать» противора-
кетную структуру блока в том случае, «если международные усилия
приведут к уменьшению угроз ракетного распространения» не содер-
1 Брифинг официального представителя МИД России 24 мая 2012 года// http://
www.mid.ru/bф_4.nsf/newsline/D6B281F503870BD844257A08004520F7.
148
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
жит никаких иных обязательств по этому поводу. Вероятно, что оно
было включено в текст итоговой политической Декларации чикагско-
го саммита только с одной целью: смягчить обоснованную критику
планов Вашингтона по развертыванию европейской и глобальной
системы перехвата баллистических ракет как одностороннюю акцию.
Так в чем же будет заключаться угроза национальной безопас-
ности Российской Федерации в связи созданием комбинированной
«чикагской триады»?
Дело в том, что каждый из ее трех составных элементов, о которых
шла речь выше, сам по себе, в отдельности, уже представляет опреде-
ленную угрозу российским интересам в сфере безопасности, так как
они (тактические и обычные вооружения) либо уже развернуты в ка-
честве средств «передового базирования», либо, как, например, проти-
воракетный потенциал, находится в процессе развертывания, причем,
также в непосредственной близости от российских рубежей.
Это происходит в условиях, когда аналогичная угроза, например,
Соединенным Штатам со стороны России после Карибского кризиса
1962 года никогда не создавалась и не создается вообще. Более того,
российское военно-политическое руководство уже не раз обещало не
создавать такую угрозу в будущем. Разумеется, в случае глубокой ин-
теграции и тесного оперативного взаимодействия всех трех компонен-
тов новой «чикагской триады» описанная угроза российскому государ-
ству со стороны союза «трансатлантической солидарности» отнюдь
не уменьшится, а наоборот, значительно возрастет, поскольку каждый
элемент «чикагского трезубца» усиливает два других.
Если проанализировать состояние и перспективы развития каж-
дого компонента «чикагской триады», то получается картина, кото-
рая не может не вызывать озабоченностей у России. Несомненно,
что такая же ситуация вызвала бы резкую реакцию в Вашингтоне,
если бы он однажды с ней столкнулся, то есть, если бы какое-то
крупное ракетно-ядерное государство однажды выдвинуло к аме-
риканским берегам и ТЯО, и обычные вооружения, и противора-
кетные средства с перспективами перехвата баллистических ракет
межконтинентальной дальности.
Проблема усугубляется тем, что Соединенные Штаты постоянно
совершенствуют свои СНВ и ТЯО, которые составляют основу их стра-
149
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
тегии ядерного сдерживания и по-прежнему являются главным сред-
ством нанесения первого «упреждающего и превентивного» ядерного
удара, а также содержат значительные силы общего назначения на
европейском континенте. По данным верховного главнокомандующе-
го Объединенными вооруженными силами НАТО адмирала Джеймса
Ставридиса, в распоряжении альянса в марте 2013 года находилось
28 тыс. боевых самолетов и 800 боевых кораблей океанской зоны дей-
ствия, а общие расходы составляли свыше 300 млрд.долл.
Пентагон намечает продлить срок службы и усовершенствовать
некоторые виды ядерных боезарядов СНВ в следующие сроки: W-78
для БРПЛ — в 2020-2026 годы, W-80-1 для КРВБ — в 2020-2030 го-
ды и W-88 для МБР — в 2026-2030 годы. В этом контексте нельзя не
учитывать тот факт, что на поддержание и модернизацию существую-
щих ядерных арсеналов стратегических наступательных вооружений
нынешняя американская администрация намерена выделить в течение
последующих десяти лет рекордную сумму — не 100 млрд. долл., как
сообщалось ранее, а уже 124,8 млрд., о чем информировал Конгресс
США 3 ноября 2011 года заместитель заместителя министра оборо-
ны Джеймс Миллер. Еще 100 млрд. долл. за тот же период времени
предполагается израсходовать на модернизацию и обслуживание стра-
тегических ракетных и авиационных средств доставки, а также воен-
но-воздушных сил для переброски тактических ядерных авиабомб в
пределах Европы. Таким образом, общий объем ассигнований на заяв-
ленные цели составит почти 225 млрд. долл.
Судя по официальным данным, обнародованным американским
Государственным департаментом 30 ноября 2012 года, Пентагон
располагал к этому времени следующими стратегическими наступа-
тельными вооружениями: 806 носителями в виде развернутых МБР,
БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков (ТБ), на которых находилось в
общей сложности 1722 развернутых ядерных боезарядов. Кроме это-
го, в американские СНВ также включались 524 неразвернутых боеза-
ряда МБР, БРПЛ и ТБ (справочно: Пражский договор о сокращении
СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апре-
ле 2010 года, предусматривает выход сторон на суммарный уровень
700 развернутых носителей и 1550 боезарядов для каждой из них к
февралю 2017 года).
150
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Программа модернизации наземных МБР, на которую в ближай-
шие годы могут быть израсходованы 6-7 млрд. долл., включает раз-
работку новых видов топлива для первой и второй ступень ракет
«Минитмен-Ш»1, а также улучшение технических характеристик их
третьей ступени (эта часть программы завершится в 2013 году); уве-
личение тяги двигателей (данный раздел программы должен завер-
шится к 2020 году); повышение точности и надежности собственной
системы их наведения в полете после запуска; повышение точности
наведения таких ракет в центрах запуска при замене целей в их полет-
ных заданиях; замену боезаряда W-87 (завершение этой части про-
граммы намечено на 2012 год); и, наконец, создание принципиально
новой стратегической МБР к 2018 году. Соединенные Штаты интер-
претируют положения Договора СНВ-2, заключенного в 1993 году, о
сокращении количества боезарядов на указанных ракетах с трех до
одного таким образом, чтобы в случае обострения международной
обстановки они могли бы восстановить на них первоначально запла-
нированное количество установленных боезарядов.
Ожидается, что группировка МБР «Минитмен-Ш» в модерни-
зированном виде останется на вооружении американских ядерных
сил до 2030 года.
Программа модернизации БРПЛ США морского базирования каса-
ется всех 14 стратегических ПЛАРБ класса «Огайо», первоначально
имевших до 8 W-76 или W-88 на каждой из 24 БРПЛ, установленных
на каждой субмарине этого класса.2 В 2013 году предполагается вы-
делить на реализацию программы усовершенствования и продления
срока службы БРПЛ «Трайдент-П» 1,2 млрд.долл., которые будут из-
расходованы на улучшение системы наведения и качественных харак-
теристик двигателей этой ракеты. Руководство американских ВМС
рассчитывает, что такие ракеты останутся на вооружении еще свыше
1 По состоянию на 30 ноября 2012 года Соединенные Штаты располагали 449
развернутыми и 263 неразвернутыми ракетами этого класса (здесь и далее
приводятся официальные данные Государственного департамента США).
2 По состоянию на 30 ноября 2012 года на указанных ПЛАРБ США находи-
лись: 239 развернутых, а также числилось 180 неразвернутых ракет. В октябре
2004 года была полностью завершена специальная программа замены БРПЛ
прежнего класса «Трайдент-I» (С-4) на «Трайдент-И» (D-5).
151
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
50 лет.1 К 2018 году планируется завершить разработку программы
продления срока службы боезаряда W-76, в результате чего она охва-
тит примерно 60% от их количества!
При этом необходимо учесть, что каждая из 14 стратегических под-
водных лодок уже имеет на борту по две ракеты с четырьмя обычными
боезарядами каждая.
Кроме того, с целью реализации программы производства высокоточ-
ного и высокоскоростного обычного оружия «Молниеносный глобаль-
ный удар» под доставку обычных боезарядов американцы уже переобо-
рудовали четыре стратегических ПЛАРБ (SSBN) США класса «Огайо»:
«Огайо» (№ 726), «Мичиган» (№ 727), «Флорида» (№ 728) и «Джорд-
жия» (№ 729), установив на каждую из них по 154 крылатые ракеты с
обычными боезарядами вместо БРПЛ «Трайдент-Н» (по этой причине
эти субмарины стали сокращенно называться ПЛАРК или SSGN). Не
исключено, что на этих крылатых ракетах будут установлены и ядерные
боезаряды. Такое переоборудование представляет дополнительную уг-
розу безопасности России, поскольку, как утверждают в Пентагоне, две
ПЛАРК с 308 КРМБ из обозначенных четырех субмарин постоянно на-
ходятся на ротационной основе в зонах «передового базирования». При
этом также следует иметь в виду, что хотя в пусковых шахтах этих подло-
док было снято оборудование, позволяющее запускать БРПЛ, сами шах-
ты при этом не были демонтированы. Комментируя данное обстоятель-
ство, директор программ развития стратегических систем американских
ВМС контр-адмирал Терри Бенедикт отмечал: «Я продолжаю считать,
что подобные подводные лодки действительно обеспечивают сильный
потенциал для нанесения молниеносного глобального удара».2
Если ранее ВМС США предполагали продлить срок службы
ПЛАРБ класса «Огайо» на 30 лет, то в настоящее время они имеют в
виду оставить их на вооружении уже на 42 года — с тем, чтобы они
прошли по два срока службы продолжительностью по 21 году каждая
и смогли осуществить двухлетний капитальный ремонт между указан-
ными периодами.
1 Wasserbly D. USN still eyeing prompt global strike from subs//Jane's Interna-
tional Defence Review. 2012. September. P. 5.
2 Wasserbly D. USN still eyeing prompt global strike from subs//Jane's Interna-
tional Defence Review. 2012. September. P. 5.
152
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Кроме того, Пентагон произвел перераспределение базирования
своих ПЛАРБ между их постоянными пунктами стоянки, несколько
увеличив количество подводных лодок в зоне Тихого океана, размес-
тив девять стратегических подводных ракетоносцев на ВМБ в Бангоре
(недалеко от г.Сиэттл), а остальные пять — на ВМБ в Кингc Бэй (штат
Джорджия, на атлантическом побережье).
США также планируют построить несколько новых стратеги-
ческих субмарин, получивших предварительное кодовое название
«SSBN(X)», то есть «экспериментальные ПЛАРБ», на которых пред-
полагается разместить по 16 БРПЛ. В 2012-2013 годы на НИОКР по
созданию этих подводных крейсеров планируется выделить в целом
свыше 1,6 млрд.долл. Постройка каждой экспериментальной подвод-
ной лодки этого класса обойдется в пределах 6-7 млрд.долл. (в ценах
2010 года). Их строительство начнется в 2021 году, ввод в строй запла-
нирован к 2029 году, когда общее количество атомных стратегических
подводных ракетоносцев с БРПЛ «Трайдент-Н» станет меньше двена-
дцати. Ожидается, что реактор для этих субмарин будет разработан
под установку к 2026 году.
Американским военно-политическим руководством рассматрива-
ются и другое предложение: уменьшить количество ПЛАРБ до 10 еди-
ниц, но сохранить количество баллистических ракет стратегического
назначения на каждом подводном ракетоносце до 20 единиц.
Программа использования тяжелых стратегических бомбарди-
ровщиков В-2А, B-52G и В-52Н предусматривает продление сро-
ка службы двух видов крылатых ракет воздушного базирования
(КРВБ), которые устанавливаются на них. 1 Имеются в виду ра-
нее разработанные КРВБ «ALCM» (Air-Launched Cruise Missile)
в «обычном варианте» и «усовершенствованный вариант» таких
ракет в виде «ACM» (Advanced Cruise Missile), которые являются
«невидимыми» для радаров, чем их предшественницы, поскольку
изготавливаются по технологии «Стелc». Обе такие ракеты также
могут нести ядерный боезаряд W-80, срок службы которого также
будет продлен, а сами упомянутые ракеты будут находиться на воо-
ружении вплоть до 2030 года.
1 По состоянию на 30 ноября 2012 года у США в общей сложности находи-
лись 118 развернутых и 23 неразвернутых таких бомбардировщиков.
153
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
В перспективных планах Пентагона значится и создание нового
тяжелого стратегического тяжелого бомбардировщика с использо-
ванием технологии «Стелc», который имел бы большую дальность
полета и мог бы находиться в состоянии боевой готовности в возду-
хе более продолжительный период времени, чем его предшествен-
ники. Заявлено о том, что новый бомбардировщик должен обладать
возможностью преодолевать систему ПВО вероятного противника
и доставлять к целям как ядерные, так и обычные боезаряды. Назва-
но ожидаемое количество производства таких бомбардировщиков:
до 80-100 единиц. В 2013-2017 годы предполагается выделить на их
создание до 6,2 млрд.долл.
Изучается возможность создания ориентировочно в 2025 году и но-
вой КРВБ повышенной дальности «LRSO» (Long Range Standoff Cruise
Missile), НИОКР на которую будут проведены в 2013-2015 годы.
Таким образом, в ближайшие несколько десятилетий Пентагон сохра-
нит свою традиционную стратегическую ядерную «триаду» в виде ядер-
ных МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков, которые будут постепен-
но подвергаться дальнейшему усовершенствованию и модернизации на
фоне сохраняющейся наступательной ядерной стратегии Соединенных
Штатов. По свидетельству бывшего командующего Стратегическим ко-
мандованием США генерала Джона Картрайта, в ближайшие 20 лет они
смогут израсходовать на модернизацию всех трех компонентов своих
СНВ в общей сложности около 200 млрд. долл.1
Одновременно развивается взаимодействие в сфере СНВ между
Лондоном и Парижем, которые в ноябре 2010 года заключили согла-
шение о сотрудничестве в военной области. Оно, в частности, преду-
сматривает взаимодействие по поддержанию стратегических ядерных
арсеналов и создание до 2015 года двух исследовательских центров.
В одном из них будут проводиться исследования, во втором — модели-
роваться ядерные испытания. Франция и Великобритания также пла-
нируют проводить совместную разработку технологий для атомных
подводных лодок, которые пока не будут касаться силовых установок
и ядерных вооружений, однако охватят все их остальные компоненты
и виды снаряжения. Оба государства будут самостоятельно контро-
1 U.S. Strategic Nuclear Forces: Background, Developments and Issues. Congres-
sional Research Service. Washington. 2012. February. PP. 34.
154
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
лировать свои ядерные силы, хотя не исключается сотрудничество в
области разработки конкретных видов их стратегических наступатель-
ных вооружений.
Развивая свою систему ПРО, США продолжают осуществлять
программу усовершенствования тактического ядерного оружия, кото-
рое находится за их пределами — на территории пяти европейских
стран-членов НАТО (Бельгии, Великобритании, Италии, Нидерлан-
дов, ФРГ) и в азиатской части Турции. Кроме Соединенных Штатов
ни одно государство в мире не размещает своего ТЯО за пределами
национальных границ
Пересмотренный план обновления американского стратегическо-
го и тактического ядерного арсенала, принятый в июне 2011 года На-
циональным управлением по ядерной безопасности США, также пре-
дусматривает запуск программы по увеличению срока эксплуатации
двух видов ядерных боезарядов стратегического назначения и четырех
видов тактических ядерных боезарядов для авиабомбы В-61.
Более того, как свидетельствуют перспективные планы Пентагона,
американский тактический ядерный потенциал, развернутый в Европе
в виде авиабомб свободного падения В-61 различных модификаций,
останется на континенте на неопределенный период времени в качест-
ве оружия «двойного подчинения» (см. схему 14 вклейки).
Это означает, что в мирное время оно находится под полным во-
енно-политическим контролем Соединенных Штатов, являясь их соб-
ственностью как государства-производителя, а в случае войны может
быть одновременно передано в распоряжение высшего руководства
указанных пяти государств, но с сохранением права нажатия кнопки
«пуск» за Пентагоном. Как отмечает бывший заместитель государствен-
ного секретаря США Строуб Тэлботт, тактические ядерные средства
США/НАТО, развернутые в Европе, всегда рассматривались в их воен-
но-политических кругах в качестве «своего рода передового базирования
дополнительно к американскому стратегическому арсеналу».1
Американское военное ведомство уклоняется давать точные дан-
ные о количестве американских тактических ядерных боезарядов, в
том числе размещенных в Европе. Не делает этого и Россия, поскольку
1 Talbott S. Deadly Gambits. The Reagan Administration and the Stalemate in Nu-
clear Arms Control. New York: Alfred A.Knopf. 1984. P. 22.
155
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ни она, ни СССР никогда не вели переговоров с американской сторо-
ной по указанным видам вооружений и по этой причине вообще ни
разу не обменивались соответствующей информацией.
Имеются лишь неполные данные, например, содержащиеся в док-
ладе Исследовательской службы Конгресса США «Нестратегическое
ядерное оружие» от 14 февраля 2012 года, где утверждается, что имею-
щиеся документы свидетельствуют о том, что в конце 90-ых годов
Пентагон имел в общей сложности свыше 800 тактических ядерных
боезарядов, в т.ч. около 500 авиабомб — в Европе и приблизительно
320 боезарядов, установленных на авиабомбах и КРВБ, находящихся
на американской территории. При этом следует учесть, что после реа-
лизации односторонней инициативы Белого дома о выборочном сокра-
щении тактических ядерных средств в 1992-1994 годы Соединенные
Штаты официально ни разу не объявляли о каких бы то ни было сокра-
щениях своего ТЯО в Европе.
Как признает Исследовательская служба Конгресса Соединен-
ных Штатов, указанные 500 ядерных боезарядов складированы
почти в 100 ангарах, находящихся на территории их пяти европей-
ских союзников по линии НАТО, хотя многие американские экс-
перты (и, к сожалению, некоторые российские исследователи) ут-
верждают, что их суммарное количество не превышает 180 единиц.
Пентагон сознательно занижает количество своих тактических ядер-
ных вооружений, складированных в Европе, а также размещенных на
американской территории для того, чтобы заранее иметь «козырную
карту» на будущих переговорах.
Более того, как свидетельствуют перспективные планы Пентагона,
американский тактический ядерный потенциал в виде авиабомб сво-
бодного падения В-61 различных модификаций останется на европей-
ском континенте на неопределенный период времени.
Спектр потенциального использования авиабомб В-61 остается
весьма широким: они предназначены для применения как против объ-
ектов тактического, так и стратегического назначения. Так, согласно
директивам руководства Соединенных Штатов открытого характера,
американо-натовское ТЯО, размещенное в Европе, предназначено
для обеспечения «коллективной» обороны всех стран-членов транс-
атлантического союза. В своем выступлении в Таллине 22-23 апреля
156
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
2010 года по итогам специальной встречи по ядерным вопросам ми-
нистров иностранных дел государств, входящих в альянс, генераль-
ный секретарь Североатлантического союза Андерс Фог Расмуссен
назвал «размещение американского ядерного оружия на европейском
континенте важной составляющей надежного сдерживания». Схожая
по содержанию формулировка содержалась и в докладе Управления по
подотчетности правительства США, опубликованном в мае 2011 года,
где было записано, что указанные ядерные средства «будут исполь-
зоваться для поддержки стратегии ядерного сдерживания Соединен-
ных Штатов, а также НАТО».
Следует иметь в виду возможность доставки к целям самолетами
В-2А и В-52Н не только стратегических ядерных боезарядов, устанав-
ливаемых на КРВБ, но и находящихся на вооружении тактических
ядерных авиабомб типа В-61-7 и В-61-11, размещенных на европей-
ском континенте, а в перспективе и нового варианта такой бомбы, а
именно В-61-12, которая будет использована против критически важ-
ных высокозащищенных целей, например, пунктов управления и свя-
зи (см. схему 15 вклейки).
Кроме того, Пентагон рассматривает возможность дальнейшего
расширения неядерных функций указанных тяжелых бомбардиров-
щиков в будущем, например, при их использовании в региональных
конфликтах (они уже применялись в операциях в Ираке и Афганиста-
не). С этой целью предполагается применять КРВБ в обычном снаря-
жении, которые получили наименование «CALCM» (Conventional Air-
Launched Cruise Missile), а также в рамках стратегии «Молниеносный
глобальный удар».
Значительное воздействие на военно-политическую обстановку и
стратегическую стабильность в мире окажет объем сокращаемых на-
ступательных ядерных вооружений стратегического назначения отно-
сительно наращиваемых средств ПРО. Американское военно-полити-
ческое руководство не исключает вероятности некоторого сокращения
СНВ в ходе последующих переговоров с Россией, но, основываясь на
существующих военно-стратегических установках, проявляет в этом
подходе повышенную осторожность, и одновременно, как уже отмеча-
лось ранее, не собирается сокращать или как-то ограничивать средст-
ва перехвата баллистических ракет.
157
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
По сообщениям американских СМИ, Пентагон рассматривает три
варианта сокращений наступательных ядерных вооружений страте-
гического назначения: с достижением минимального потолка в 300-
400 боезарядов, промежуточного — в 700-800 и максимально высо-
кого — в пределах 1000-1100 боезарядов для каждой из сторон.1 Не
исключается сокращение количества мест базирования американских
ПЛАРБ, которые могут остаться после уменьшения их группировки
(до 8-10 единиц), когда количество пунктов их постоянного размеще-
ния может быть сокращено до одного вместо двух пунктов базирова-
ния, действующих в настоящее время — либо на побережье Тихого
(наиболее вероятно), либо на побережье Атлантического океанов (ме-
нее вероятно). После проведения соответствующего исследования про-
ект решения с изложением примерных параметров будущих лимитов
по СНВ будет направлен президенту США на утверждение.
При этом особо выделяется вариант принятия очередного лимита
будущих сокращений с Россией в пределах 1000-1100 боезарядов при
условии сохранения в полном объеме «поэтапного адаптивного подхо-
да» к развитию национальной противоракетной инфраструктуры.
В этой связи многие зарубежные эксперты сходится на том, что Ва-
шингтон вряд ли пойдет на более глубокие сокращения своих СНВ,
так как введение слишком низких «потолков» по их суммарному
количеству может поставить под вопрос существование американ-
ской стратегической ядерной «триады» и оптимальное соотноше-
ние всех трех ее составляющих. Западное экспертное сообщество
категорически исключают возможность принятия Белым домом ка-
ких-то односторонних инициатив по сокращению СНВ, считая, что
независимо от партийной принадлежности будущих президентов
военно-политическое руководство страны сохранит курс на посте-
пенный подход к сокращению таких видов вооружений и, скорее
всего, не будет проявлять в этом деле поспешность.
Что касается возможных переговоров по сокращению тактического
ядерного оружия с Россией, то в своем письме сенаторам Конгресса
1 Американская неправительственная организация «Глобальный нуль» пред-
лагает сократить количество боезарядов СНВ США и России до уровня 900
единиц для каждой стороны, из которых 450 — будут относиться к разверну-
тым и 450 — к неразвернутым боезарядам.
158
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
США от 2 февраля 2011 года Барак Обама заявил о такой возможно-
сти, но при этом исключил какую бы то ни было увязку решения этого
вопроса с национальной противоракетной системой, планы по раз-
вертыванию которой останутся незыблемыми. Иными словами, он
выступает в принципе за сокращение ТЯО с российской стороной
исключительно на американских условиях и вообще не собирается
ограничивать национальные противоракетные средства, в том числе
размещенные «на передовых рубежах». Хозяин Белого дома также не
проявляет готовности вывести и американские тактические ядерные
боезаряды с европейского континента до возможного начала соответст-
вующих переговоров с Россией по указанным видам вооружений.
Во время предвыборной кампании в преддверии президентских вы-
боров в США в ноябре 2012 года кандидат от республиканцев Митт
Ромни даже обещал ужесточить позицию Вашингтона по проблемати-
ке СНВ и ТЯО, поскольку считал, что при подписании Пражского до-
говора СНВ-3 Барак Обама пошел на неоправданные уступки россий-
ской стороне, а также привел к недопустимому «старению» американ-
ского стратегического ядерного арсенала из-за сокращения военных
расходов на его модернизацию.
Представляется, что последующие президенты будут вынуждены
учитывать такую точку зрения при определении дальнейшей стратегии
в области противоракетной обороны, так как подобное мнение Митта
Ромни по данной проблеме разделяется большой частью американского
истеблишмента. Следует также учесть, что в начале 2013 года Демокра-
тическая партия США сохраняла заметный контроль над Белым домом
и сенатом (55 мест из 100), а Республиканская — имела большинство в
палате представителей (235 мест против 200 у демократов) и контроли-
ровала губернаторские посты в 30 штатах и законодательные собрания
в 26 штатах. Поэтому Республиканская партия сохраняет серьезные
возможности для того, чтобы блокировать многие инициативы Барака
Обамы в сфере контроля над вооружениями.
При этом Вашингтон категорически отказывается от провозглаше-
ния отдельных районов этого континента, например, его центральной
части, а также акваторий Балтийского, Средиземного и Черного морей
в качестве зон, свободных от ядерного оружия. Размещая свое ТЯО в
ряде стран Европе и на азиатской части Турции, Соединенные Штаты
159
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
нарушают ключевые положения Договора о нераспространении ядер-
ного оружия, который запрещает ядерным государствам передавать на-
циональные ядерные средства неядерным государствам, а неядерным
странам — принимать и размещать его на своей территории.
Здесь следует учесть, что некоторые американские ядерные авиа-
бомбы, завезенные в Европу, имеют мощность до 360-400 килотонн,
что многократно превышает мощность атомной бомбы, сброшенной
американцами в 1945 году на Хиросиму и Нагасаки, а иногда и пре-
восходят по мощности современные СНВ США. Разрабатывается ва-
риант авиабомбы В-61-12 с меньшей мощностью (максимально до
50 килотонн), но с повышенной точностью наведения, что позволит ей
наносить такой же ущерб, как с помощью авиабомбы В-61-7, имеющей
боезаряд в 360 килотонн, а также использовать ее против высокозащи-
щенных целей. Спектр потенциального применения таких авиабомб
весьма широк. Специальным проектом, который планируется завер-
шить к 2017 году, предусмотрено продление срока службы авиабомб
типа В-61 еще на 30 лет, в том числе путем установки новой системы
наведения в ее хвостовой части с целью повышения точности пора-
жения целей, на что предполагается выделить 800 млн. долл. В бли-
жайшие годы Пентагон планируют произвести от 400 до 930 авиабомб
В-61-12 (первая производственная линия будет готова в 2019 году).
Мощность В-61-12 будет варьироваться в зависимости от постав-
ленных задач — утверждается, что она составит от 0,3 до 50 килотонн.
В докладе, представленном Управлением по подотчетности прави-
тельства США в 2011 году, отмечается, что перед разработчиками
американского ядерного оружия была поставлена задача пересмотра
тактико-технических характеристик этой авиабомбы с целью прида-
ния ей одновременно и тактических, и стратегических функций — в
зависимости от средств ее доставки: самолетом тактической или
стратегической авиации.
Следует учесть, что две из ныне находящихся на вооружении ядер-
ных авиабомб, а именно, В-61-7 и В-61-11, а также перспективная
авиабомба В-61-12 действительно могут быть доставлены к целям не
только самолетами тактической авиации, но и стратегической, а имен-
но тяжелыми стратегическими бомбардировщиками В-52Н и В-2А, ко-
торые могут без дозаправки преодолевать расстояние до 11 тыс. км, а
160
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
с дозаправкой — свыше 18 тыс.км. По этой причине такие авиабомбы
квалифицируются американскими военными и представителями госу-
дарственного департамента как «стратегические». На каждом таком
бомбардировщике можно устанавливать до 16 таких авиабомб. Они
вполне могут называться таковыми и по мощности их боезаряда, ко-
торый, как уже отмечалось, зачастую превосходит ядерные боезаряды
США стратегического назначения.
В этой связи именование ТЯО в американской военно-политиче-
ской терминологии как «нестратегического» оружия представляется
некорректным. Скорее всего, такая формулировка выбрана американ-
ской стороной для того, чтобы скрыть за ней ряд видов тактических
ядерных вооружений, которые могут относиться к стратегическим
ядерным средствам. При этом следует обратить внимание на то, что
справочный материал о продлении срока службы ядерного оружия
США, распространенный государственным департаментом и Нацио-
нальным управлением по ядерной безопасности 3 января 2013 года,
квалифицируют три указанные авиабомбы как «стратегические».1
Немаловажное обстоятельство, что американские ВВС в ближай-
шие годы получат новое средство доставки таких бомб — истреби-
тель-бомбардировщик F-35A, закупить который пожелали некоторые
государства Европы и Азии, например, Норвегия (до 52 единиц) и Япо-
ния (до 42 единиц). Ожидается, что такой самолет будет принят на
вооружение ВВС Италии, Нидерландов и Турции. Пентагон планиру-
ет оснастить все самолеты, которые поступят в европейские страны
НАТО такими авиабомбами к 2020 году.2 Этот самолет может остаться
на вооружении американских ВВС до 2070 года.
Принятие на вооружение в 2017-2018 годы истребителя-бомбарди-
ровщика нового поколения F-35, который заменит нынешние F-15E и
F-16, повысит возможности по доставке американского ТЯО в Европе,
поскольку новый самолет сможет преодолевать расстояния до 2,5 тыс.
км с одной заправкой. Кстати говоря, на каждом истребителе-бомбар-
дировщике F-35A предполагается устанавливать по две авиабомбы
1 Life Extension Programs. National Nuclear Security Administration. 2013// http://
nnsa.energy.gov/ourmission/managingthestockpile/lifeextensionprograms.
2 Nuclear Posture Review Report. U.S. Department of Defense, Office of the Sec-
retary of Defense. 2010. May. P. XIV, 39.
161
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
В-61-12 внутри его фюзеляжа (прежние носители имеют возможность
нести только по одной авиабомбе на внешней подвеске). В случае его
размещения на территории государств-членов НАТО, близко располо-
женных к территории России, они могут представлять собой угрозу ее
национальной безопасности. Причем, именно на F-35A и предполага-
ется устанавливать новую авиабомбу В-61-12. Как сообщается, благо-
даря повышению точности наведения эта бомба может быть использо-
вана для поражения высокозащищенных подземных целей, например,
шахт МБР и командно-управленческих центров стратегического назна-
чения (см. фото 9 вклейки).
Примечательно, что все американские тактические ядерные сред-
ства в Европе «двойного подчинения» являются оперативно разверну-
тыми, то есть готовыми к использованию как в ходе потенциальных
региональных конфликтов, так и в глобальной ядерной войне, от веде-
ния которой в своих военно-стратегических установках Соединенные
Штаты до сих пор не отказались.
Кроме того, самолеты шести стран-членов трансатлантического
союза, где размещено американское ТЯО, регулярно участвуют в бое-
вых учениях ВВС с использованием макетов авиабомб В-61 (например,
на ВВБ «Авиано» в Италии). Причем, к таким учениям привлекаются
одновременно неядерные государства блока, которые не имеют на сво-
ей территории американских тактических ядерных средств, но одно-
временно проявляют «ядерную солидарность» в рамках программы
«Поддержка ядерных операций с помощью обычных ВВС» (Support
of Nuclear Operations with Conventional Air Tactics или SNOWCAT).
Эти страны также участвуют в учениях типа «Steadfast Noon», в ходе
которых отрабатываются задачи по имитации доставки ТЯО к целям
«вероятного противника» (в частности, к таким учениям привлекались
ВВС Венгрии, Греции, Дании, Норвегии и даже Туниса).
Руководство НАТО намерено более активно приглашать неядер-
ные государства, входящие в Североатлантический союз, к реше-
нию различных задач, связанных с ТЯО, в том числе касающихся
«коллективного» ядерного планирования, определения мест дисло-
кации ядерных сил США на европейском континенте в мирное время,
а также к участию в соответствующих командно-штабных и кон-
сультационных механизмах. В документах чикагского саммита за-
162
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
фиксировано положение о более широком участии неядерных стран
НАТО «в разделении ядерной ответственности». Следует отметить,
что Франция по-прежнему является единственной натовской стра-
ной, не входящей в Группу ядерного планирования блока, но одно-
временно выступающей за сохранение тактических ядерных воору-
жений США в Европе и за сохранение концепции нанесения пер-
вого ядерного удара. В итоговых документах чикагского саммита
альянса главный акцент сделан на дальнейшем совершенствовании
ядерных и обычных вооружений, а также на последующем разви-
тии глобальной системы ПРО США, неотъемлемой частью которой
является многослойная противоракетная система США и НАТО в
Европе. Вновь подтверждены прежние решения трансатлантическо-
го союза о сохранении опоры на ядерные силы до тех пор, пока
ядерное оружие будет оставаться у других государств.
В ходе майского саммита альянса в Чикаго в 2012 году было
принято решение о переводе операции «Балтийское воздушное
патрулирование» самолетами истребительной авиации НАТО в воз-
душном пространстве Латвии, Литвы и Эстонии на постоянную
основу — с круглосуточным и круглогодичным патрулированием
(до этого времени данная операция проводилась в течение четырех
месяцев каждым государством на ротационной основе и периоди-
чески продлевалась). С марта 2004 по апрель 2013 года к участию
в этой операции уже привлекались боевые самолеты 16 стран аль-
янса, то есть половина участвующих в нем государств, причем, са-
молеты целого ряда стран по нескольку раз (в том числе из состава
ВВС трех ядерных держав: Великобритании, США и Франции). Та-
ким решением чикагский саммит закрепил курс на концентрацию
военной мощи у границ «потенциального противника», практико-
вавшийся в годы «холодной войны», чем о готовности обеспечить
доверие и добрососедство на европейском континенте. Но кто и
когда в НАТО даст Москве гарантию, что в этой операции никогда
не будут задействованы натовские истребители-бомбардировщики,
являющиеся потенциальными носителями ТЯО?1
1 См. Время договариваться. Компромиссы по разоружению возможны, но не
за счет интересов национальной безопасности. От редакции //Независимое
военное обозрение. 2013. № 12. 5-11- апреля.
163
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Судя по официальным американским документам, Пентагон на-
мерен реализовать программу продления срока службы авиабомб
В-61 еще на последующие 30 лет, а также повысить точность их на-
ведения путем модернизации хвостовой части, а также за счет уста-
новки новой головки самонаведения. Как отмечает известный спе-
циалист по ядерным вооружениям Ханс Кристенсен, работающий
в Федерации американских ученых (FAS), «Как ожидается, в бли-
жайшее десятилетие ядерные силы НАТО пройдут значительную
модернизацию, которая коснется повышение качественных харак-
теристик как самих ядерных боезарядов, так и средств их достав-
ки. Такая модернизация существенно повысит военный потенциал
ядерной политики альянса в Европе».1
Вопрос о дальнейшем сохранении ТЯО в вооруженных силах
США и на территории пяти стран-членов Североатлантического
союза является одним из важнейших в планах Вашингтона по раз-
витию своих ядерных вооружений. Об этом свидетельствуют соот-
ветствующие американские официальные документы, в частности,
«Обзор ядерной политики» (апрель 2010 года), доклад Управления
по подотчетности правительства США (май 2011 года), а также до-
кументы НАТО, в том числе Стратегическая концепция Североат-
лантического союза, принятая в Лиссабоне (ноябрь 2010 года). На
состоявшемся в Чикаго натовском саммите (май 2012 года) было
подтверждено сохранение у альянса стратегического и тактическо-
го ядерного оружия и одновременно признается возможность ис-
пользования ядерного оружия с оговоркой, что «обстоятельства»,
которые могут потребовать применение ядерного оружия, являются
«крайне маловероятными».
Таким образом, линия Пентагона на продление срока службы и
модернизации тактического ядерного арсенала США, а также появ-
ление новых американских авиационных средств доставки ТЯО в
Европе (в виде истребителя-бомбардировщика F-35A) представляют
дополнительную угрозу безопасности России, если учесть готовность
Соединенных Штатов и НАТО продолжать программу развертывания
1 Kristensen H. M. Modernizing NATO's Nuclear Forces: Implications for the
Alliance's defense posture and arms control// Nuclear Policy Paper No. 11. 2012.
November. P. 1.
164
Глава П. Процесс создания эшелонированной ПРО
системы ЕвроПРО в непосредственной близости от границ Россий-
ской Федерации, причем, без каких-либо ограничений и в тесной увяз-
ке с ядерными и обычными вооружениями.
Хотя Национальное управление по ядерной безопасности Соеди-
ненных Штатов не раскрывает предполагаемую стоимость програм-
мы продления срока службы и модернизации тактических ядерных
авиабомб на европейском континенте, по оценке Ханса Кристенсена,
известного эксперта Федерации американских ученых (FAS), общие
ассигнования на проведение таких работ к 2022 году могут превысить
4 млрд. долл., а американская исследовательская Ассоциация по кон-
тролю над вооружениями даже называла сумму в 10 млрд.долл. Он
также обращает внимание на то, что «большинство» централизован-
ных баз хранения американских ядерных авиабомб, сосредоточенных
в Европе, не имеют достаточно надежных средств для обеспечения их
безопасности и требуют значительных средств для решения такой задачи
(см. схему 16 вклейки).1
Таким образом, линия Пентагона на продление срока службы и
модернизации тактического ядерного арсенала США, а также появ-
ление новых американских авиационных средств доставки ТЯО в Ев-
ропе (в виде истребителя-бомбардировщика F-35A) представляют до-
полнительную угрозу безопасности России, если учесть готовность
Соединенных Штатов и НАТО продолжать программу развертыва-
ния системы ЕвроПРО в непосредственной близости от границ Рос-
сийской Федерации, причем, без каких-либо ограничений и в тесной
увязке с ядерными и обычными вооружениями.
В решениях саммита НАТО в Чикаго в мае 2012 года подтвержде-
на решимость укреплять стратегию «эффективного» ядерного сдержи-
вания, которая до сих пор имеет в своей основе открыто наступатель-
ный характер. Еще раз зафиксировано положение о «наиболее широ-
ком участии» неядерных государств-членов альянса «в соглашениях
по ядерным вопросам», что, среди прочего, означает продолжение их
участия в проводимых под эгидой США учений военно-воздушных
сил, приспособленных для оснащения американским тактическим
1 Kristensen H. M. Modernizing NATO's Nuclear Forces: Implications for the
Alliance's defense posture and arms control// Nuclear Policy Paper No. 11. 2012.
November. P. 3.
165
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ядерным оружием, которое до сих пор в нарушение Договора о нерас-
пространении ядерного оружия складировано в Европе.
Безо всяких уточнений и обязательств повторена формулировка
прежнего натовского саммита «о создании условий построения мира,
свободного от ядерного оружия». Но только «условий» и ничего дру-
гого. Подобная формулировка свидетельствует о том, что США и их
ядерные союзники по альянсу не стремятся к созданию мира, свобод-
ного от ядерного оружия. Продолжающаяся глубокая модернизация
их стратегических наступательных и тактических ядерных вооруже-
ний также подтверждает их линию в данном вопросе.
Несколько подробно, чем прежде, прописана проблематика такти-
ческих ядерных средств. Напирая на, якобы, существующее числен-
ное «превосходство» России по ТЯО по сравнению с Соединенными
Штатами (напомним, что Москва и Вашингтон никогда не обменива-
лись данными по этим видам вооружений, так как никогда не вели
по ним переговоры), участники саммита полностью проигнорировали
географический фактор — продолжающееся размещение ТЯО США
за пределами их территории в то время как Российская Федерация вы-
вела свои тактические ядерные средства из трех бывших союзных рес-
публик на свою территорию еще двадцать лет назад.
Если Россия уже почти 20 лет не размещает свои тактические ядер-
ные средства за пределами своей территории, то Вашингтону удалось
навязать странам альянса формулировку, в соответствии с которой
американские тактические ядерные средства не будут выведены из
Европы без согласия всех государств-членов НАТО, руководствуясь
принципом консенсуса. Однако получить такое согласие от всех госу-
дарств блока представляется маловероятным, поскольку за полный
вывод американского ТЯО из Европы высказывается только половина
государств-членов Североатлантического союза, причем, в весьма ос-
торожной форме.
Таким образом, состоявшаяся чикагская встреча руководителей
стран-членов НАТО полностью подтвердила выводы высшего воен-
но-политического руководства нашей страны о том, что продолжаю-
щееся развертывание многослойной противоракетной системы США
и НАТО у российских рубежей на европейском континенте и вокруг
него вопреки законным и обоснованным возражениям Москвы являет-
166
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ся прямой и непосредственной угрозой безопасности нашей страны.
Встреча высших руководителей альянса в мае этого года в США так-
же показала, что этот самый крупный военный блок Запада, имеющий
сильные глобальные амбиции, не намерен радикально трансформиро-
ваться в структуру, которая в действительности могла бы внести вклад
в обеспечение более прочного мира, безопасности и стабильности на
нашей планете. Все это имеет далеко идущие последствия для Россий-
ской Федерации, если учесть, что стратегические и тактические ядер-
ные средства США и НАТО в глубокой перспективе (до 2030-2050 гг.)
будут существенно модернизированы.
Такое обстоятельство не может не учитываться Министерством
обороны Российской Федерации. Кроме того, подобная линия всту-
пает в явное противоречие с заявлениями руководства Соединенных
Штатов, которые пытаются создать впечатление о снижении роли ядер-
ного оружия в их военной политике, а также с их декларацией о якобы
готовности вступить в переговоры с Россией о сокращении ТЯО.
В этой связи Москве следует, по-видимому, продолжать придержи-
ваться прежней позиции, в соответствии с которой возможные перего-
воры с США по тактическим ядерным средствам могут начаться толь-
ко после выполнения Вашингтоном двух предварительных условий:
полного вывода американских тактических вооружений с европейско-
го континента вместе с их инфраструктурой и полного учета интересов
России при решении проблемы ПРО. Представляется также целесооб-
разным поставить перед руководством Североатлантического союза
вопрос о полной отмене операции «Балтийское воздушное патрулиро-
вание» как не соответствующей ключевым российско-натовским доку-
ментам, в том числе «Основополагающему акту» Россия-НАТО.
Опасность развертывания системы ПРО США в непосредственной
близости от границ России заключается в том, что ныне действующие
военно-стратегические установки Соединенных Штатов и НАТО пре-
дусматривают применение ядерного оружия в первом ударе практиче-
ски против любой страны мира. Ссылка в этой связи некоторых россий-
ских специалистов на отсутствие такого положения в утвержденной в
январе 2012 года американской военной доктрине «Поддерживая гло-
бальное лидерство США. Приоритеты обороны XXI века» представля-
ется некорректной, так как данный документ не является ядерной док-
167
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
триной в буквальном смысле, а содержит лишь отдельные положения,
касающиеся ядерного оружия.
В частности, в этой обновленной стратегии прослеживается тема
приверженности Вашингтона доктрине «надежного, безопасного и эф-
фективного ядерного сдерживания», а не просто «ядерного сдержива-
ния», что свидетельствует о готовности американского военно-поли-
тического руководства постоянно совершенствовать ракетно-ядерный
потенциал. Неизменным останется важный элемент этой стратегиче-
ской установки — «расширенное ядерное сдерживание». При этом не
учитывается намерение США сохранить свои ядерные силы до тех
пор, пока в мире будут существовать ядерные вооружения. Указыва-
ется только какая-то неопределенная «возможность» сокращения их
количества, то есть без каких-либо конкретных обязательств. Из этого
документа не следует, что Пентагон собирается выводить тактические
ядерные средства из Европы, которые проходят глубокую модерниза-
цию. Данная военная доктрина будет действовать, по меньшей мере,
до 2020 года. Не исключается вероятность ее сохранения в неизмен-
ном виде и после достижения намеченного рубежа.
Ядерная установка США «Доктрина проведения совместных опера-
ций с использованием ядерного оружия» от 15 марта 2005 года до сих
пор предусматривает использование ядерного оружия для нанесения
«упреждающего и превентивного», то есть первого ядерного удара. Та-
кой же тезис присутствует и в «Обзоре ядерной политики», принятом
6 апреля 2010 года, то есть уже в период президентства Барака Обамы.
В нем сделано лишь одно небольшое исключение: ядерное оружие не
будет применяться против государств-участников ДНЯО, но только
в случае выполнения ими всех его положений, позволяя тем самым
Вашингтону произвольно толковать выполнение или невыполнение
данного договора и, соответственно, произвольно выбирать цели для
ядерного нападения.
Возможность использования ядерного оружия для нанесения
первого удара предусмотрена и Оперативным планом нанесения ядер-
ных ударов по конкретным гражданским и военным целям, располо-
женным на территории семи государств мира, в том числе по России
(«Operation Plan 8010-12. Strategic Deterrence and Force Empoloyment»),
который был одобрен в 30 июля 2012 года и не претерпел впоследст-
168
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
вии какие-то изменения. Он содержит четыре вида объектов нападе-
ния, а также четырехступенчатую классификацию таких целей по сте-
пени их военно-политической и экономической значимости. В воен-
но-политическом истеблишменте США уже идет долгая дискуссия об
уменьшении количества таких целей, что является вполне логичным:
дальнейшее движение Соединенных Штатов к сокращению СНВ и
ТЯО с Россией будет просто невозможным, если американские планы
ведения глобальной ракетно-ядерной войны будут по-прежнему преду-
сматривать значительное количество целей «ядерного Армагеддона»,
которых, по некоторым оценкам, насчитывается до 3200.
США по-прежнему сохраняют за собой право использовать ядер-
ное оружие «при чрезвычайных обстоятельствах», а также заявляют о
своей неизменной приверженности размещению ядерных средств «на
передовых рубежах». На этом основании правильно считать, что со-
временная ядерная доктрина Пентагона может быть квалифицирована
как «наступательное стратегическое ядерное сдерживание». Принятие
альянсом военно-стратегического документа «Обзор политики в облас-
ти сдерживания и обороны» («Deterrence and Defense Posture Review»)
на саммите Североатлантического договора в Чикаго (май 2012 г.) и
создание на нем впервые в истории принципиально новой комбиниро-
ванной триады альянса в XXI веке привело к дальнейшему усилению
этой стратегии, которая получила в конечном итоге более мощный ма-
териальный фундамент (см. схему 17 вклейки). Выступая на симпозиу-
ме по проблематике сдерживания в августе 2012 года, исполняющая
обязанности заместителя государственного секретаря США Роуз Гете-
мюллер отмечала, что «...ядерные, обычные и противоракетные сред-
ства — все они вносят вклад в расширенное сдерживание, и все они
требуют постоянной заботы».1
Не удовлетворяясь развитием и совершенствованием стратеги-
ческих и тактических ядерных вооружений, военно-политическое
руководство США по-прежнему настроено на продолжение реали-
зации амбициозной программы «Молниеносный глобальный удар»
(«Prompt Global Strike») с помощью обычных видов вооружений,
1 Gottemoeller R. (Acting Under Secretary for Arms Control and International Secu-
rity). U.S. Strategic Command 2012 Deterrence Symposium. Remarks. Omaha, NE.
2012. 9 August//http://mail.yandex.ru/neo2/#message/2370000000177583618.
169
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
перед которыми ставится задача после получения соответствующих
указаний от президента страны с помощью высокоточных и высоко-
скоростных видов вооружений поражать «специально подобранные
объекты критического назначения» в любом районе земного шара в
течение одного часа или даже в более короткие сроки. По оценкам
американских военных экспертов, такие средства смогут поразить от
10 до 30% целей, определенных генеральным планом ведения гло-
бальной войны США.
Об этом, в частности, свидетельствуют соответствующие заявле-
ния представителей Пентагона и доклад «Молниеносный глобальный
удар с помощью обычных вооружений и баллистические ракеты боль-
шой дальности: история вопроса и проблемы», который был подго-
товлен Исследовательской службой американского Конгресса в июле
2012 года.1
Американское военно-политическое руководство придает боль-
шое значение разработке упомянутых систем с обычными боезаряда-
ми, считая, что, в отличие от ядерного оружия, применение которого
может привести к глобальной ракетно-ядерной войне с огромными
людскими потерями и значительными материальными разрушениями,
использование неядерных ударно-боевых средств «Молниеносного
глобального удара» вследствие их высокой точности поражения и ог-
раниченного масштаба применения не вызовет столь негативных по-
следствий. Но, с другой стороны, некоторые американские эксперты
полагают, что применение подобных обычных ударно-боевых средств,
например, против России, неизбежно приведет к ядерной войне между
Соединенными Штатами и Российской Федерацией, и по этой причи-
не к их размещению на стратегических носителях, зоны боевого патру-
лирования которых останутся прежними, следует относиться весьма
осмотрительно.
Тем не менее, как уже отмечалось, с целью реализации данной про-
граммы под доставку обычных и ядерных боезарядов США уже пере-
оборудовали четыре стратегические ПЛАРБ (SSBN) класса «Огайо»,
а именно: «Огайо» (№ 726), «Мичиган» (№ 727), «Флорида» (№ 728)
и «Джорджия» (№ 729) под установку на них по 154 крылатые ракеты
1 Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles: Background
and Issues. Congressional Research Service. Washington. 2012. 6 July. P. 39.
170
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
в обычном или ядерном снаряжении вместо ядерных БРПЛ (см. схему
18 вклейки).
Нынешняя администрация США намерена продолжать осуществ-
лять программу «Молниеносный глобальный удар», одобренную еще
при администрации Джорджа Буша-старшего в 2001 году, ставя перед
разработчиками носителей обычных ударно-боевых средств такой про-
граммы задачу повысить скорость их развертывания и скорость движе-
ния к цели, а также точность поражения намечаемых объектов.
Так, не исключается возможность оснащения какого-то количества
МБР наземного базирования «Минитмен-Ш» (из 449 развернутых и
263 неразвернутых по состоянию на 30 ноября 2012 года), а также
51 неразвернутой МБР «Пискипер» («MX») обычными взрывчатыми
веществами: либо одной боеголовкой (соответственно, с массой 200-
400 кг и 600-800 кг каждая), либо разделяющимися головными частя-
ми индивидуального наведения.
Американские ВМС предполагают переоборудовать каждую из
14 ПЛАРБ стратегического назначения, изначально оснащенных ядер-
ными БРПЛ «Трайдент-2» (D-5), под две ракеты с четырьмя обычны-
ми боезарядами на каждой (при этом на всех ПЛАРБ останется по
22 БРПЛ в ядерном снаряжении). Их боеголовки будут иметь различ-
ную неядерную «начинку», например, осколки, разлетающиеся на
большом расстоянии, с целью выведения из строя взлетно-посадочных
полос аэродромов и операционных баз с мобильными МБР или иные
средства для поражения высокозащищенных подземных объектов, со-
оруженных на большой глубине. Рассматривается вариант установки
на каждой из таких ПЛАРБ и до 66 небольших ракет «промежуточной
дальности», то есть от 3000 до 5500 км и с обычным зарядом от 50 до
100 кг. Как сообщается, круговое вероятное отклонение таких ракет от
цели может составлять до пяти метров.
В рамках «Молниеносного глобального удара» американское
Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов
(АПОИП или DARPA) собирается разработать новую боевую сис-
тему, получившую наименование «Дуга света» (Arc Light). Ее осо-
бенность заключается в том, что гиперзвуковой воздушный планер
(«глайдер») будет доставляться к цели, удаленной на расстоянии до
3,8 тыс. км, с помощью ракеты-перехватчика морского базирования
171
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
SM-3, которая, как известно, в ближайшие годы составит основу гло-
бальной системы ПРО Соединенных Штатов морского базирования
(см. фото 10 вклейки).
Такая ракета с гиперзвуковой платформой может быть установле-
на как на подводные лодки ВМС США, так и на их надводные бое-
вые корабли двух классов (крейсеры «Тикондерога» и эсминцы «Эрли
Берк»), которые имеют, соответственно, по 122 или 90-96 пусковых
шахт на каждом для запуска ракет различного назначения (противо-
корабельных, противолодочных, противокорабельных и противора-
кетных) и запускаться с пусковых шахт Mk-41VLS, что не позволяет
практически определить, какая из перечисленных ракет установлена
в них, тем более, что общее количество таких шахт в американских
ВМС, по данным журнала «Джейнс интернэшнл дифенс ревью», уже
превысило 8 тысяч.1
Хотя данная программа была приостановлена в рамках бюджетных
ассигнований на 2012 финансовый год, АПОИП не отказывается от ее
реализации в будущем.2
Американские ВВС планируют создать гиперзвуковой «глай-
дер» — «Hypersonic Test Vehicle» или «HTV», имеющий скорость, в
пять раз превышающую скорость звука, и точность наведения до трех
метров. Он, как утверждается, будет способен доставлять обычный
боезаряд массой до 400 кг на расстояние до 5,5 тыс. км и поражать
высокозащищенные цели — либо с помощью обычного взрывчатого
вещества, либо посредством боеголовки ударно-кинетического воздей-
ствия. Агентство перспективных оборонных исследовательских проек-
тов предполагает создать еще две сверхзвуковые экспериментальные
платформы указанного типа.3
Сухопутные силы США также планируют принять на вооружение
1 Scott R. Far and away: future multimission maritime strike missiles emerge//
Jane's International Defence Review.2012.November. P. 46.
2 Ibid. P.42.
3 Впервые такая платформа была запущена в США 22 апреля 2010 года с ВВБ
«Ванденберг» в Калифорнии, но не совсем удачно: после вывода платформы
на заданную высоту в земной атмосфере связь с ней была потеряна через
9 минут после старта. Второй раз запуск такой платформы состоялся 10 августа
2011 года; полет прошел без проблем. В обоих случаях платформа запуска-
лась с помощью ракеты «Минотавр-IV».
172
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
аналогичную платформу, которая получила название «Усовершенство-
ванное сверхзвуковое оружие» («Advanced Hypersonic Weapon» или
«AHW»), которая должна иметь меньшую дальность полета, чем
гиперзвуковой «глайдер» ВВС. Первое испытание такой системы
состоялось 17 ноября 2011 года: в ходе проведенного эксперимента
AHW пролетел около 3800 км.
Финансовые проблемы, с которыми сталкиваются Соединенные
Штаты в последнее время, привели к некоторому снижению ассигнова-
ний на претворение в жизнь программы «Молниеносный глобальный
удар», но не отменили их в полном объеме: на 2013 финансовый год аме-
риканское Министерство обороны запросило на ее развитие 110,4 млн.
долл. (для сравнения: на создание ее ударных средств Конгресс выде-
лил Пентагону в 2012 финансовом году 174,8 млн. долл.).
Американские военные эксперты признают, что указанная програм-
ма имеет дестабилизирующий характер, поскольку любое государст-
во, против которого будут задействованы ее ударно-боевые средства,
не сможет определить, какое снаряжение будет иметь запущенная ра-
кета или «глайдер» — ядерное или обычное, тем более, если обычные
боезаряды будут установлены на стратегические носители, которые
ранее были предназначены для доставки ядерных боезарядов. Естест-
венно, что программа затруднит принятие таким государством своевре-
менных мер противодействия: определить состав боезаряда боевых
средств «Молниеносного глобального удара» с помощью националь-
ных технических средств контроля практически невозможно. Тем бо-
лее, если стратегические субмарины США, оснащенные одновремен-
но ядерными и обычными боезарядами, должны будут, как настаива-
ют в Пентагоне, находиться в своих традиционных зонах «ядерного
патрулирования», в том числе «на передовых рубежах».
В данном контексте следует учесть наличие тесной связи между
американскими СНВ и ТЯО, системой ПРО и программой «Молние-
носный глобальный удар».
Об этом говорит обновленный в феврале 2008 года американский
«Оперативный план 8010-08» о применении ядерного оружия, кото-
рый предусматривает нанесение первых стратегических ударов с по-
мощью ядерных и обычных вооружений. Об этом свидетельствует
и созданное в июле 2006 года Объединенное функционально-компо-
173
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
нентное командование по нанесению глобальных ударов (JFCC-GS)
в рамках Стратегического командования США, на которое возложено
планирование применения ядерных средств в глобальном масштабе.
Указанное командование призвано обеспечить планирование и исполь-
зование обычных ударно-боевых средств против ракетно-ядерных баз
«вероятного противника» до того, как он сможет применить свое ядер-
ное оружие в ответном ударе, а также против его иных военных объ-
ектов различного назначения, командно-штабных структур и центров
гражданского административного управления. Перед американским
разведывательным сообществом в этой связи ставится задача по свое-
временному выявлению обозначенных пунктов, которые могут стать
объектом нападения с применением обычных ударно-боевых средств
«Молниеносного глобального удара». Следует учесть, что военно-по-
литическое руководство США не намерено ставить под международ-
но-правовой контроль ударно-боевые средства данной программы,
в том числе на переговорах с Российской Федерацией.
В этой связи дальнейшее развитие указанной программы нужда-
ется в самом пристальном изучении со стороны аналитических струк-
тур России. Представляется целесообразным настаивать на учете по-
добных американских систем в будущих соглашениях о сокращениях
СНВ с Вашингтоном и введении на них определенных количествен-
ных и качественных ограничений.
До сих пор по вине США и их союзников по НАТО не урегулирован
вопрос о Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ).
Ни одно государство, входящее в Североатлантический союз и являю-
щееся его подписантом (а это два десятка стран), до сих пор не рати-
фицировало Соглашение об адаптации этого договора, подписанное в
Стамбуле в ноябре 1999 года, которое в какой то мере нивелировало
негативные последствия «первой волны» расширения трансатлантиче-
ского блока для безопасности России и европейской стабильности в це-
лом. Соединенные Штаты и другие государства-участники договора,
входящие в альянс, не соблюдают принятое в ноябре 1999 года там же,
в Стамбуле, политическое обязательство об ускоренной ратификации
Соглашения об адаптации, когда в Заключительном акте конференции
его государств-участников было зафиксировано обязательство «опера-
тивно предпринять усилия для содействия завершению национальных
174
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
процедур ратификации, с тем чтобы Соглашение об адаптации могло
вступить в силу как можно скорее». Но, в отличие от России и ряда
других бывших союзных республик-участников ДОВСЕ, которые дав-
но ратифицировали данное соглашение, США и другие государства,
входящие в НАТО, как отмечалось, так и не сделали этого.
Более того, последовавшая затем «вторая волна» увеличения член-
ского состава альянса еще более усугубила ситуацию вокруг контроля
над обычными вооружениями в Европе, к которым отнесены танки,
боевые бронированные машины, артиллерия и минометы крупных ка-
либров, боевые самолеты и боевые вертолеты. В результате расшире-
ния блока «двадцати восьми государств» США и другие входящие в не-
го страны-участницы ДОВСЕ, подписавшие или присоединившиеся
к Вашингтонскому договору 1949 года о создании НАТО, превысили
суммарные количества обычных вооружений и военной техники, огра-
ниченных договором, или его «групповые» ограничения по всем пяти
видам тяжелых видов вооружений, а также ограничения, относящиеся
к «фланговому району» для группы государств-участников.
Периодическое развертывание Соединенными Штатами обычных
вооружений на территориях Болгарии и Румынии оказывает дополни-
тельное негативное воздействие на соблюдение «групповых» ограни-
чений ДОВСЕ и на выполнение обязательства стран альянса об отказе
от «дополнительного постоянного размещения существенных боевых
сил», которое предусмотрено в Основополагающем акте Россия-НАТО
1997 года, когда члены альянса отказались от такого рода развертыва-
ний «существенных боевых сил».
Российская сторона неоднократно предлагала выработать общее
понимание термина «существенные боевые силы», но и здесь страны-
члены НАТО, являющиеся участниками ДОВСЕ, до сих пор не про-
явили никакого практического интереса к этому. Странно, что все три
государства Балтии, ставшие членами альянса, и где, по оценкам рос-
сийских военных, находится солидный потенциал вооруженных сил
НАТО, многократно превышающий их потребности в обороне, и где
осуществляется активная военная деятельность блока, до сих пор не
пополнили список участников европейского договора об обычных воо-
руженных силах, который руководство блока в прошлом не раз называло
«краеугольным камнем европейской безопасности».
175
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
С учетом отмеченных обстоятельств, а также по целому ряду дру-
гих причин, Российская Федерация была вынуждена в апреле 2007 го-
да принять решение о введении моратория на свое участие в ДОВСЕ
до тех пор, пока страны НАТО не ратифицируют Соглашение о его
адаптации и не начнут добросовестно выполнять этот документ в пол-
ном объеме. В данном контексте принципиально важно отметить, что,
к сожалению, натовские участники договора не ликвидировали эти на-
рушения и уже несколько лет уклоняются от разработки качественно
нового договорного акта об обычных вооруженных силах в Европе, ко-
торый ликвидировал бы дисбалансы по обычным видам вооружений
и повысил бы доверие, а не сеял бы недоверие между европейскими
странами.
В его основе должен лежать ключевой принцип: никто не должен
иметь превосходства всем видам обычных вооружений, которые будут
ограничены таким договором; никто не должен строить свою безопас-
ность за счет подрыва безопасности других государств-участников; ни-
какое государство и никакая группа государств не должны безудержно
наращивать такие вооружения у границ других стран-участниц. Новый
договор должен включать все без исключения натовские государства.
Он также должен быть освобожден от разного рода фланговых ограни-
чений применительно к России и не содержать искусственных увязок
с разного рода конфликтными ситуациями.
«Старый» первоначальный и адаптированный вариант ДОВСЕ
безнадежно устарел. Ему на смену должен прийти совершенно новый
режим контроля над обычными вооружениями в Европе — такой ре-
жим, который в полной мере соответствовал бы произошедшим на кон-
тиненте за последние два десятка лет сдвигам в сфере безопасности.
В этой связи нужны новые переговоры и новый режим контроля над
обычными вооружениями в Европе. В его основе должен лежать клю-
чевой принцип: равенства и одинаковой безопасности.
Итак, в итоговых документах майского саммита НАТО в Чикаго
ядерные наступательные вооружения объединены с силами общего
назначения и оборонительными противоракетными потенциалами. Бо-
лее того, главный акцент сделан на дальнейшем совершенствовании
ядерных и обычных вооружений, а также на последующем развитии
глобальной инфраструктуры для перехвата баллистических ракет.
176
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Провозглашенная на натовской встрече в верхах комбинированная
«чикагская триада» позволит США и Североатлантическому союзу пере-
краивать в свою пользу глобальную стратегическую ситуацию, исполь-
зуя широкий спектр ядерных, обычных и противоракетных вооружений,
собираемых в единый «кулак», за которым закреплена ключевая функ-
ция: использовать исключительно по их усмотрению военную силу там
и тогда, где и когда это потребуется для защиты интересов «сообщества
трансатлантической солидарности». Среди вызовов, которые могут потре-
бовать применения вооруженных сил альянса, названы не только потенци-
альные военные «угрозы» в виде распространения баллистических ракет,
оружия массового поражения и кибернетических угроз, но и разного рода
невоенные «вызовы»: процессы глобализации; проблемы, связанные с ок-
ружающей средой и нехваткой ресурсов с одновременным отражением
готовности НАТО блокировать поставки энергоносителей; появление но-
вых технологий и технических решений, а также пиратство и терроризм.
На все эти вещи надо обращать пристальное внимание.
Вашингтон, как это еще раз показал майский саммит альянса, по-
прежнему игнорирует как озабоченности российского руководства по
поводу ничем неоправданного монтажа эшелонированной противора-
кетной структуры вблизи российских границ, так и предложения России,
направленные на создание менее провокационной и одновременно бо-
лее эффективной структуры ПРО.
В свете вышеизложенного наиболее логичной политико-диплома-
тической акцией с российской стороны, обращенной к Соединенным
Штатам и НАТО в целом, мог бы стать призыв: обеспечить полный
и добровольный вывод тактических ядерных вооружений «двойного
подчинения» с европейского континента и всей соответствующей ин-
фраструктуры до возможного начала переговоров с Москвой об их
сокращении, выработать проект принципиально нового Договора об
обычных вооруженных силах в Европе с его обязательной последую-
щей ратификацией западными странами-членами альянса, а также
остановить ничем неоправданное развертывание информационно-раз-
ведывательных и ударно-боевых противоракетных средств США в Ев-
ропе и вокруг нее.1 Вполне очевидно, что Вашингтон должен также
1 Более подробно практические предложения по разрешению проблемы ПРО
изложены в главах III и IV.
177
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
основательно пересмотреть свои военно-стратегические установки насту-
пательного характера о применении ядерного оружия, где упоминается
или просматривается Российская Федерация и ее союзники.
Выведут ли США полностью тактические вооружения с евро-
пейского континента, учтут ли они национальные интересы Рос-
сии при размещении своей ЕвроПРО или откажутся от реализации
этой деструктивной затеи, будет означать, продемонстрирует ли
свою готовность Вашингтон к серьезному разговору с Москвой и к
обеспечению безопасности в Европе политико-дипломатическими
средствами. В противном случае употребление термина «стратеги-
ческое партнерство» между Российской Федерацией и Североатлан-
тическим союзом будет выглядеть, по меньшей мере, нелогичным
и неоправданным. Успех, достигнутый только на отдельных направ-
лениях российско-натовского сотрудничества, скажем, в деле про-
тиводействия пиратству и терроризму, а также в сфере ядерного
нераспространения, что одновременно признается и в Москве, и в
штаб-квартире альянса в Брюсселе, пока дает основание говорить
лишь о позитивном «ограниченном партнерстве» сторон.
4. О РАЗВИТИИ СИСТЕМЫ ПРО США
В АТР И АЗИИ
Хотя заявление президента Барака Обамы от 17 сентября 2009 го-
да по ПРО фактически касалось только развертывания противора-
кетной инфраструктуры на европейском континенте и вокруг него,
это обстоятельство не означает, что Пентагон ограничивает развер-
тывание своей европейской структуры перехвата баллистических
ракет только зоной Европы. Особенность усилий Вашингтона по
распространению глобальной системы ПРО заключается в том, что
Соединенные Штаты параллельно продолжают внедрять ее в Азиат-
ско-Тихоокеанском регионе (АТР), который стал первым регионом
мира, где была установлена первоначальная противоракетная струк-
тура, а также в зоне Азии — на Ближнем Востоке при активном уча-
стии Израиля и в зоне Персидского залива с помощью государств,
входящих в Совет по сотрудничеству стран Персидского залива
(ССАГПЗ). Еще в июне 2003 года российская сторона квалифици-
178
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ровала развертывание системы ПРО ТВД на блоковой основе в АТР
как «тревожный момент».1
Вашингтон уже не раз заявлял о готовности укреплять «противо-
ракетный щит» в обозначенных районах. Выступая на политологиче-
ском форуме в Вашингтоне в марте 2012 года, заместитель министра
обороны США Мадлен Кридон заявила о стремлении Пентагона соз-
дать в АТР широкую региональную инфраструктуру противоракетной
обороны по аналогии с ЕвроПРО США и НАТО, внедрение которой
практически продолжается без каких бы то ни было перерывов. Вслед
за представителем военного ведомства за усиленное взаимодействие
США в развертывании системы ПРО с государствами Персидского за-
лива высказалась госсекретарь Хиллари Клинтон. Об этом также сви-
детельствует выступление заместителя заместителя государственного
секретаря США по вопросам контроля над вооружения, верификации
и выполнения договоров Фрэнка Роуза в Берлине в сентябре 2012 года,
который высказался следующим образом: «Также как и в Европе, мы
отрабатываем подходы к району Ближнего Востока и Азиатско-Тихо-
океанскому региону таким образом, чтобы они отражали уникальные
потребности в ядерном сдерживании и противоракетной обороне для
каждого региона».2
Особенность американского «противоракетного щита» в этом ре-
гионе заключается в том, что в нем сосредоточена основная часть ин-
формационно-разведывательных и ударно-боевых компонентов гло-
бальной системы ПРО США стратегического и тактического назначе-
ния, причем, в большем объеме, чем это пока создано в Европе. Если
судить по военно-морским базам приписки боевых кораблей американ-
ских ВМС, которые оснащены ракетами-перехватчиками SM-2 и SM-3
различных модификаций, то в начале 2013 года количественное соот-
ношение между такими кораблями, дислоцированными в зоне Тихого
и Атлантического океанов, составляло как 1,23:1 или в абсолютных
1 Выступление министра иностранных дел России И.С.Иванова на 10-й сес-
сии регионального форума Ассоциации государств Юго-Восточной Азии в
Пномпене (Камбоджа) 18 июня 2003 года//Дипломатический вестник МИД
России. 2003. № 7. С. 35.
2 Rose К Deputy Assistant Secretary, Bureau of Arms Control, Verification and
Compliance. Berlin. 2012. 10 September. P. 1.
179
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
цифрах — 16 кораблей против 13, хотя в 2012 году было 16:10 (здесь
за основу взят географический критерий приписки таких кораблей к
конкретным военно-морским базам).
Такое соотношение усиливается тем обстоятельством, что на свой
территории, примыкающей к Тихому океану, Соединенные Штаты
имеют еще 30 противоракет стратегического назначения наземного
базирования типа GBI: 26 ракет-перехватчиков, установленных в шах-
тах в Форт Грили на Аляске, а также четыре ракеты-перехватчика, раз-
мещенные на базе ВВС «Ванденберг» в Калифорнии, в то время как
на европейском континенте подобные ракеты пока не развертывались.
В соответствии с заявлением, сделанным министром обороны США
Чаком Хейгелом 15 марта 2013 года, к 2017 году общее количество
названных ракет возрастет до 44 единиц, исключительно за счет увели-
чения ракет-перехватчиков в Форт Грили на 14 единиц.
Глубоко эшелонированная стратегическая и тактическая система
ПРО США в АТР пока остается в стороне от двусторонних и междуна-
родных дискуссий по противоракетной проблематике. Ни в одном из
своих публичных выступлений, имевших место до и после президент-
ских выборов, состоявшихся в ноябре 2008 и 2012 годов, Барак Обама
ни словом не обмолвился о возможном сокращении американской ком-
бинированной противоракетной системы на азиатско-тихоокеанском
направлении, которая представляет собой весьма солидный довесок
к их развертываемой «европейской» системе борьбы с баллистически-
ми ракетами.
Наоборот, Соединенные Штаты планируют передислоцировать к
2020 году в Азиатско-Тихоокеанский регион до 60% в своих военных
кораблей, среди которых, естественно, будут и корабли с БИУС «Ид-
жис». Об этом заявил американский министр обороны Леон Панетта,
выступая в марте 2012 года на региональном совещании по вопросам
безопасности в Сингапуре. По его словам, общее количество американ-
ских авианосцев, постоянно находящихся в этом регионе, останется
на прежнем уровне, то есть до шести единиц, а вот общее количест-
во крейсеров, эсминцев и боевых кораблей других классов, а также
вспомогательных судов тылового обеспечения и подводных лодок
станет значительно больше. В приоритетном порядке в регионе будут
размещаться новые стратегические бомбардировщики, современные
180
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
истребители, объекты противоракетной инфраструктуры и средства
радиоэлектронной борьбы. Пентагон также намерен увеличить число
и масштаб учений, которые будут проводиться в АТР со странами-со-
юзницами. «Мы намерены целенаправленно, последовательно и неук-
лонно смещать баланс размещения наших вооруженных сил в пользу
этого жизненно важного для нас региона», — подчеркнул министр
обороны США (см. схему 19 вклейки).
Сделанное заявление шефа Пентагона лежит в русле упоминавшей-
ся американской военной стратегии, которая под названием «Поддер-
живая глобальное лидерство США. Приоритеты обороны XXI века»
была обнародована 5 января 2012 года в Вашингтоне. Главная идея
этой стратегии заключается в переориентации американского военно-
го присутствия: Пентагон усилит свои позиции в АТР и противоракет-
ный потенциал в данном регионе по трем основным направлениям:
во-первых, за счет наращивания американских ракет-перехватчиков
типа GBI в первоначальном районе их размещения, то есть на Аляске;
во-вторых, путем увеличения количества боевых кораблей, оснащен-
ных ракетами-перехватчиками, то есть крейсеров и эсминцев, а также,
в-третьих, посредством расширения сотрудничества в противоракет-
ной сфере с ближайшими региональными партнерами Вашингтона:
Австралией, Южной Кореей и Японией. Региональный центр США
по глобальному управлению указанными информационно-разведыва-
тельными и боевыми средствами по-прежнему будет располагаться на
Гавайских островах.
Вашингтон продолжает прилагать значительные усилия, направ-
ленные на расширение стратегических и тактических систем ПРО
в указанном регионе, где уже размещены все ее 11 ключевых компо-
нентов: шесть в ВВС, четыре в Сухопутных войсках и один в ВМС.
За восьмилетний период правления администрации Джорджа Буша-
младшего (2001-2009 годы) Соединенные Штаты значительно продви-
нулись вперед в деле совершенствования в азиатско-тихоокеанской
зоне многослойной системы противоракетной обороны, придавая ей
способность уничтожать различные виды баллистических ракет повы-
шенной дальности и на любой части траектории полета, то есть на
стадии ускорения, в срединной и заключительной части полета. Сред-
ства, выделяемые на развитие глобальной американской системы пере-
181
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
хвата баллистических ракет, пойдут на дополнительное оснащение ее
регионального компонента в АТР и зоне Персидского залива.
Стратегическая система ПРО США в указанном регионе, а также
в Азии включает как разведывательно-информационные средства ран-
него предупреждения в виде РЛС стратегического назначения, позво-
ляющие обнаруживать и идентифицировать МБР на дальности полета
свыше 5,5 тыс. километров, так и ударно-боевые средства в виде
ракет-перехватчиков наземного и морского базирования, которые в
скором времени смогут перехватывать баллистические ракеты меж-
континентальной дальности.
В частности, в интересах разведывательно-информационного обес-
печения стратегической системы ПРО, находящейся в зоне Тихого
океана, Пентагон развернул крупнейшую стационарную РЛС раннего
предупреждения с фазированной решеткой в Биэле (Калифорния). Три
другие: РЛС SBX-Band Radar размещена на морской платформе с во-
доизмещением 50 тыс. тонн у берегов Аляски, вторая наземная РЛС
«Кобра Дэйн», прошедшая модернизацию под задачи ПРО, установ-
лена на о. Шемия (Аляска), а третья мобильная AN/TPY-2 наземного
базирования сооружена у местечка Шарики (северная часть о. Хон-
сю, Япония). Разведывательно-информационная тактическая система
ПРО США в АТР также включает РЛС морского базирования SPY-1
и SPY-2, позволяющие фиксировать в полете баллистические ракеты
тактического назначения.
Вашингтон также договорился с Токио об установке на японской
территории второго радара ПРО, который будет развернут на базе сил
самообороны Японии в Кегамисаки (префектура Киото) на побережье
Японского моря в центральной части острова Хонсю. О подписании
соответствующего соглашения 17 сентября 2012 года объявил глава
Пентагона Леон Панетта. В августе 2012 года американские СМИ со-
общили о более широких планах Пентагона по созданию расширен-
ной системы ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В частности,
речь шла о сооружении цепи из современных радаров ПРО X-Band,
тянущейся от севера Японии через ее южные острова к Филиппинам.
«Противоракетные» усилия США в АТР в основном направлены на
развитие морской составляющей системы перехвата баллистических
ракет, размещаемой в Тихом и Индийском океанах. Особенность дан-
182
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ного компонента этой системы заключается в том, что корабли ВМС
США, оснащенные БИУС «Иджис» могут беспрепятственно курсиро-
вать в этих двух крупнейших океанах мира и нести на борту фактически
противоракетные средства «передового базирования».
Вашингтон оказывает широкое содействие в создании многофунк-
циональной системы ПРО некоторым своим союзникам в АТР. С целью
дальнейшего усовершенствования находящихся в их распоряжении
противоракетных средств, развивая тесное военно-техническое сотруд-
ничество с тремя странами региона (Японией, Австралией и Южной
Кореей), а также договорился о передаче наземных компонентов ана-
логичной системы Тайваню. В 2007 году для координации действий
в деле развертывания противоракетных систем в этом стратегически
важном регионе Соединенные Штаты учредили «Трехсторонний фо-
рум по противоракетной обороны» с участием Австралии и Японии.
Вашингтон добился создания еще одного аналогичного форума с уча-
стием Токио: с участием Южной Кореи и Японии.
В состав противоракетной системы Японии, Австралии и Южной
Кореи входят РЛС морского и наземного базирования для обнаружения
различных видов баллистических ракет, ракеты-перехватчики назем-
ного базирования в виде усовершенствованных противоракетных ком-
плексов ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» РАС-3 третьего поколения (Patriot
Advanced Capability-3). Первый успешный перехват с использованием
этой системы состоялся в июне 1999 года, хотя ее испытания начались
еще в 1995 году. Сюда также входят мобильные ракеты-перехватчики
для уничтожения тактических баллистических ракет малой и средней
дальности на заключительной фазе полета, входящие в систему ПРО
ТВД «THAAD» или Terminal High Altitude Area Defence (ранее расшиф-
ровывалась как Theater High Altitude Area Defence). ВМС трех указан-
ных государств АТР также располагают ракетами-перехватчиками мор-
ского базирования, входящими в БИУС ПРО «Иджис» американского
производства, устанавливаемую на отдельных эсминцах.
Наиболее продвинутым в деле развития систем ПРО в регионе явля-
ется сотрудничество США с Японией — вроде бы на словах нейтраль-
ной, а на деле уже ставшей блоковой страной, с которой еще в августе
1999 года был подписан соответствующий Меморандум о взаимопони-
мании и которая рассматривается в Пентагоне как государство, имею-
183
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
щее «уникальное положение для создания на его территории систем
противоракетной обороны». В соответствии с новым меморандумом
сторон, подписанном в 2006 году, США модернизировали переданные
японцам четыре батареи «Пэтриот» РАС-3 и ракеты-перехватчики SM-3
Block НА системы ПРО «Иджис» на общую сумму 2,5 млрд. долл.
По мнению высокопоставленных представителей государственно-
го департамента США, «Япония является самым близким союзником
Соединенных Штатов, лидером в развитии системы ПРО в регионе
и одним из самых близких партнеров Соединенных Штатов в облас-
ти противоракетной обороны». Пентагон оказывает японской стороне
содействие в создании национальной масштабной сети уничтожения
баллистических ракет и в проведении испытаний ракеты-перехватчи-
ка SM-3 Block IA.
Со своей стороны Токио активно сотрудничает с Вашингтоном
в деле усовершенствования самых перспективных типов американ-
ских ракет-перехватчиков. Наиболее продвинутым является амери-
кано-японское сотрудничество в разработке ракеты-перехватчика
нового поколения из семейства противоракет SM-3 Block НА, ко-
торое представляют собой не только сферу широкого инженерно-
технологического взаимодействия, но и основу для усиленной во-
енно-технической кооперации «с целью укрепления региональной
безопасности». Японские инженеры нашли специальные техниче-
ские решения, которые позволяют производить корректировку тра-
ектории такой ракеты на больших скоростях, а также работают над
повышением качества двигателей второй и третьей ступени этого
перехватчика и его боевой части.
По сути дела Токио постепенно втягивается в гонку противоракет-
ных вооружений, которая навязывается региону со стороны Вашингто-
на и которая вызывает обоснованную озабоченность у многих стран
мира, в том числе среди государств, расположенных в этой части
земного шара.
Вашингтон и Токио регулярно проводят учения с использовани-
ем сил и средств противоракетной обороны, а также испытательные
пуски ракет-перехватчиков морского базирования. С помощью амери-
канской стороны Япония приобрела «эшелонированную интегриро-
ванную систему ПРО», которая включает корабли с БИУС «Иджис» и
184
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
противоракетами SM-3, ЗРК «Пэтриот» РАС-3, РЛС раннего предупре-
ждения и оборудование для командно-штабных структур.
Токио впервые стал проявлять повышенный интерес к развертыва-
нию национальной системы ПРО после осуществления Северной Кореей
серии испытаний баллистических ракет в 1993, 1998, 2009 и 2012 годах.
Особую тревогу в японском военно-политическом руководстве вызва-
ло испытание 31 августа 1998 года северокорейской ракеты повышен-
ной дальности «Тэпходон» (Taepodong-1), траектория полета которой
прошла над северной частью японской территории. Правительство
Японии приняло решение об укреплении «противоракетного щита» со-
вместно с США в 2003 году. Через три года после проведения очеред-
ного испытания Пхеньяном более мощной баллистической ракеты и
испытания ядерного оружия, министерство обороны Японии заметно
активизировало работы по развертыванию тактической системы ПРО
с участием Пентагона.
К настоящему времени Япония создала шесть наземных позици-
онных районов тактической системы ПРО с использованием системы
«Пэтриот» РАС-3: четыре для защиты Токио (в префектурах Тиба, Ка-
нагава, Ибараки и Сайтама) и два для прикрытия ключевых военных
баз близ Осаки и Нагой. В сентябре 2012 года оборонное ведомство
Японии направило правительству страны заявку об увеличении обо-
ронного бюджета на 293 млрд. иен (более 3 млрд. долл.). По планам ми-
нистерства основная часть этих расходов — 176 млрд. иен — должна
пойти на дальнейшее совершенствование системы противоракетной
обороны страны. Кроме того, руководство страны намерено размес-
тить ракетные комплексы «Пэтриот» РАС-3 на всей территории Япо-
нии — от северного острова Хоккайдо до южной префектуры Окина-
вы. Их информационно-разведывательная составляющая включает
семь РЛС с фазированными решетками J/FPS-3 (Japan/Phased-Array
Radar Site), которые скоро будут дополнены еще четырьмя аналогич-
ными РЛС. В общей сложности японские Силы самообороны распола-
гают 32 батареями ЗРК «Пэтриот» РАС-3 (MIM-104F).
Параллельно ведется оснащение японских кораблей системой ПРО
«Иджис». Причем, программное обеспечение этой системы будет пол-
ностью совместимо с аналогичными американскими противоракетны-
ми средствами морского базирования. На начальном этапе реализации
185
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
программы ВМС Японии будут способны перехватывать и уничтожать
баллистические ракеты средней дальности как вскоре после их старта,
так и на завершающей стадии полета. В 2003 году Токио принял ре-
шение о переоснащении в 2007-2010 годах четырех эсминцев класса
«Конгоу» («Конгоу», «Киришима», «Миоко» и «Чокай») а также бо-
лее современных эсминцев класса «Асаго» (первый корабль «Асаго»
был введен в состав японского флота в 2007 году, второй — «Асигара»
в 2008 году), которые вооружены противоракетами SM-2 Block III В
(в общей сложности до 80 единиц).
17 декабря 2007 года Япония впервые осуществила испытания
этой системы с японским программным обеспечением, установленной
на эсминце «Конгоу» водоизмещением 9,5 тыс.тонн (кодовое название
испытаний JFTM-1, или Japan Flight Test Mission-1; версия 3.6 БИУС
«Иджис»). Противоракета SM-3 Block IA успешно поразила балли-
стическую ракету средней дальности. Это испытание стало первым
в истории американо-японского сотрудничества в области перехвата
баллистических ракет, которое проводилось с военного корабля, не
принадлежащего ВМС США.
Запущенная с эсминца «Конгоу» ракета-перехватчик, способная
в перспективе поражать цели на удалении до 5,5 тыс. км, перехвати-
ла учебную баллистическую ракету, запущенную американцами из
района о. Кауаи (Гавайские острова), на высоте 161 км над Тихим
океаном. В ходе испытания японские моряки обменивались с амери-
канскими военными специалистами данными о траектории полета
этой ракеты через навигационный спутник США, «продемонстриро-
вав при этом высокую степень оперативного взаимодействия между
корабельными системами противоракетной обороны двух стран»,
как отмечалось в заявлении корпорации «Рейтеон», которая является
производителем противоракеты.1 На проведенной после испытания
пресс-конференции высокопоставленный представитель японского
министерства обороны оценил этот эксперимент как «монументаль-
ное событие в развитии американо-японского сотрудничества в об-
ласти безопасности», а японские военные эксперты заявили, что дан-
ные испытания являются для Японии большим шагом вперед в деле
1 Fish Т. (Jane's Naval Reporter). Japanese destroyer scores hit during SM-3 test//
Jane's Defence Weekly. 2007. 24 December.
186
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
создания противоракетного щита страны. Этот японский корабль так-
же участвовал в совместных учениях с крейсером ВМС США «Лейк
Эри» по перехвату баллистической ракеты, проведенных в Тихом
океане 6 ноября 2007 года (в задачу «Конгоу» входило обнаружение
баллистической ракеты и слежение за ней).
20 ноября 2008 года в испытаниях системы ПРО был задейство-
ван японский эсминец «Чокаи». Перед ним уже была поставлена бо-
лее сложная задача — сбить не ракету-мишень, а отделившуюся от
нее боеголовку. Но в ходе эксперимента, проведенного под кодовым
названием JFTM-2, цель поразить не удалось: ракета-перехватчик, за-
пущенная с борта эсминца, пролетела мимо боеголовки ракеты, стар-
товавшей с американского ракетного полигона «Баркинг сэндс» на
Гавайских островах.
28 октября 2010 года успешно перехватил баллистическую ракету
средней дальности другой эсминец класса «Конгоу» — «Киришима»,
также переоборудованный под размещение БИУС «Иджис» и противо-
ракет SM-3 Block IA.
По признанию Ника Буччи, директора программы развития БИУС
«Иджис» корпорации «Локхид Мартин», производящей эту систему,
которое он сделал на прошедшем симпозиуме Ассоциации надводных
военно-морских сил в январе 2012 года (Арлингтон, штат Вирджиния,
США), «Япония в активном режиме проводит в жизнь программу по
модернизации своих эсминцев под БИУС «Иждис». 1 Ожидается, что
в 2014 году японские ВМС проведут испытания более усовершенст-
вованной ракеты-перехватчика SM-3 Block IIA с увеличенным диа-
метром в верхней части корпуса. В 2018 году она будет принята на
вооружение. К концу 2012 года корпорация «Рейтеон» поставила в
США и Японию в общей сложности 135 противоракет SM-3.
США и Япония также активно сотрудничают в области совмест-
ной разработки новой противоракеты для ВМС. Она должна заменить
ракету SM-3 на более совершенный вариант SM-3 Block IIA, который
путем модернизации головной части и двигателя приобретет возмож-
ность поражать баллистические ракеты уже межконтинентальной
дальности, то есть с дальностью полета свыше 5,5 тыс. километров.
1 Fein G. Japan pursues Aegis modernization// Jane's International Defence Digest.
2012. 17 January.
187
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Пентагон неоднократно зондировал отношение Токио к идее со-
вместного создания лазерных систем ПРО воздушного базирования,
которые могли бы быть использованы против баллистических ракет на
максимально высоких траекториях полета.
Японское военное ведомство предполагаетрасширить НИОКР на
созданиеновыхпротиворакетныхсредств.Посообщениюеженедель-
ника«Джейнсдифенсуикли», Япония планируетразработать специ-
альный беспилотный летательный аппарат (БЛА), на котором будет
установлен новый сенсор системы перехвата баллистических ракет.
В частности, об этом говорится в бюджетном запросе министерст-
ва обороны на 2013 финансовый год, которое планирует использо-
вать на проведение НИОКР по данному проекту 37,6 млн. долла-
ров. Документ описывает, что предполагаемый аппарат, который
сможет достигать высоты свыше 13 км, должен иметь высокочув-
ствительный инфракрасный сенсор для фиксирования запусков
баллистических ракет. Предполагается, что прототип такого БЛА
будет создан к концу 2014 года, а сам аппарат будет развернут в
2020-2021 годы в районе Японского моря. Одновременно указы-
вается на необходимость проведения исследований с привлечени-
ем зарубежных разработчиков о возможности создания высотно-
го беспилотного самолета с противоракетным сенсором, который
сможет находиться в воздухе продолжительное время. Отмечается
и целесообразность дальнейшей разработки двухцветного инфра-
красного сенсора космического базирования, который также вой-
дет в будущую инфраструктуру японской национальной системы
противоракетной обороны.
Свой вклад в «противоракетный зонтик» в АТР вносит Австралия,
планирующая построить три эсминца класса «Хобарт» («Хобарт»,
«Брисбэйн» и «Сидней»), первый из которых будет передан ВМС в де-
кабре 2014 года, второй — в первом квартале 2016 года и третий — в
середине 2017 года.1 К этому процессу подключилась Южная Корея,
которая имеет в виду модернизировать два эсминца класса «KDX-III»
(«Korean Destroyer experimental», а именно: «Сечжон Тэван» и «Юль-
гокии») с установкой на них вместо ракет ПВО ракет-перехватчиков
1 Construction of Air Warfare Destroyers Underway. 2010. 15 April// http://www.
navy.gov.au/Construction_of_Air_Warfare_Destroyers_underway.
188
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
ПРО типа SM-3 (данные корабли имеют по 128 пусковых установок).1
В американском противоракетном проекте могут принять участие ВМС
Тайваня, а в зоне Ближнего Востока — военно-морские силы Саудов-
ской Аравии, которые проявили интерес к закупке у США нескольких
фрегатов, оснащенных средствами защиты от баллистических ракет.
Наземные и морские элементы тактической системы ПРО имеются у
Республики Корея, которая располагает ЗРК «Пэтриот» (более 200 ракет) и
БИУС «Иджис»; эти средства были поставлены США на сумму 1,2 млрд.
долл. Кроме того, Сеул может передавать своим союзникам в регионе
данные о запусках баллистических ракет, полученные от средств раннего
предупреждения, размещенных на южнокорейской территории. В конце
августа 2012 года южнокорейские ВМС получили очередной, третий по
счету, эсминец класса KDX-III водоизмещением 7600 тонн с БИУС «Ид-
жис», получивший название «Соэрю». Новый корабль вместе с эсминца-
ми «Сечжон Тэван» и «Юльгокии» составит основу южнокорейской про-
тиворакетной обороны на море. Его радиолокационное вооружение в виде
комплекса SPY-ID позволит постоянно отслеживать до 1000 целей с углом
контроля 360е, а также одновременно атаковать до 20 летящих целей.
16 июля 2012 года в акватории Тихоокеанского ракетного полигона
(в районе о. Кауаи) завершились успешные испытания оборудования
и интеграции программного обеспечения боевой системы «Иджис»
на южнокорейском эсминце «Юлгокии» (DDG-992). «Эти испытания
продемонстрировали способность этого корабля выполнять задачи в
интересах обороноспособности Южной Кореи. Они станет важным
элементом ПВО и ПРО ВМС страны, способным выполнять противо-
лодочные и противокорабельные задачи», — заявил директор между-
народных программ корпорации «Локхид Мартин» Дуг Вильгельм.
«Юльгокии» является вторым из трех эсминцев, построенных по про-
грамме KDX-III (введен в боевой состав ВМС в августе 2010 года).
Головной корабль «Сечжон Тэван» (DDG-991) вошел в состав флота в
2009 году. Указанные эсминцы имеют стандартное водоизмещение до
8 тыс.тонн и полное до 11 тыс. тонн.
США продолжат развертывание глобальной инфраструктуры про-
тиворакетной обороны и размещение ее компонентов в Азии, в том
1 Korea's KDX-III Aegis Destroyers. 2012. 29 March// http://www.defenseindus-
trydaily.com/drs-wins-multiplexing-contract-for-korean-aegis-destroyers-0431.
189
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
числе в Южной Корее, заявил глава Пентагона Леон Панетта в октябре
2012 года после переговоров с южнокорейским коллегой в Вашингто-
не. По его словам, «Республика Корея и США продолжают диалог по
вопросам ракетной обороны с тем, чтобы обеспечить защиту, соответ-
ствующую ракетной угрозе со стороны КНДР. Мы предпримем любые
шаги, необходимые для того, чтобы обрести уверенность в готовно-
сти к возможному ракетному удару. Мы только что говорили о разме-
щении радарной системы AN/TPY-2 в Японии, также мы продолжим
диалог с нашими друзьями в регионе о будущем развитии таких по-
тенциалов». Он также сообщил, что в ходе переговоров обе стороны
согласились продолжить сотрудничество в противоракетной сфере.
«У нас есть различные условия для этого, но мы согласны с тем, что
такое сотрудничество необходимо. Мы намерены предпринять все для
осуществления наших целей», — добавил министр. Со своей сторо-
ны корейский министр обороны Ким Гван Чжин отметил, что КНДР
по-прежнему представляет значительную угрозу для безопасности в
регионе и продолжает подготовку к новым испытаниям ракетного и
ядерного оружия, которому следует противопоставить прочный «про-
тиворакетный щит».
Активно занимается вопросами противоракетной обороны Авст-
ралия. Еще в 2001 году ее правительство в весьма позитивных тонах
отреагировало на решение Белого дома создать противоракетную сис-
тему за пределами американского континента. В 2003 году Канберра
изъявила желание принять участие в создании подобной американской
системы в АТР. В 2004 году она подписала с США соглашение о со-
трудничестве в вопросах проведения НИОКР, испытаний и разверты-
вания такой системы сроком на 25 лет. За прошедшие годы австралий-
цы далеко продвинулись в этом направлении, закупив у США БИУС
«Иджис для своих эсминцев.
Австралия создала на своей территории систему раннего преду-
преждения о запусках баллистических ракет и обеспечения контроля
за космическим пространством: инфракрасную систему космической
разведки SBIRS (Space-Based Infrared System) для обнаружения запу-
щенных баллистических ракет на высокой траектории полета и моди-
фицируемую с 2002 года систему для обнаружения баллистических
ракет на стадии пуска и разгона STSS (Space Tracking and Surveillance
190
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
System). Названные средства используются в интересах повышения
боевых характеристик американской региональной противоракетной
инфраструктуры.
Важную роль в австралийских средствах информационно-разведы-
вательного обеспечения систем ПРО играет военная база Пайн-Гэп,
расположенная на западе Австралии. Она имеет спутниковую систему
раннего предупреждения, способную отслеживать телеметрическую
информацию о запусках баллистических ракет из различных точек зем-
ного шара. Большими возможностями располагают две РЛС большой
дальности действия типа JORN (Jindalee Operational Radar Network),
расположенные в Лонгриче, Квинсленде и Лавертоне (Западная Авст-
ралия). Они позволяют фиксировать ракетные пуски на расстоянии
свыше 3 тыс. км и располагают возможностью охватывать пространст-
ва на значительной площади (до 37 тыс. кв. км).
В марте 2012 года, выступая на политологическом форуме в Ва-
шингтоне, заместитель министра обороны США Мадлен Кридон зая-
вила о готовности Белого дома создать в регионе широкую противора-
кетную инфраструктуру по аналогии с ЕвроПРО США и НАТО. Вслед
за ней за усиленное взаимодействие американцев в процессе развер-
тывания системы перехвата баллистических ракет с государствами зо-
ны Персидского залива в марте того же года высказалась госсекретарь
Хиллари Клинтон. Авторы одной из статей, появившейся в журнале
Военно-морской академии США в Ньюпорте, предложили, чтобы
Австралия, Соединенные Штаты, Южная Корея и Япония не только
развертывали территориальную систему защиты от баллистических
ракет по отдельности, но и создали совместную военно-морскую груп-
пировку «глобального партнерства», оснащенную такой системой.1
Развивается американо-тайваньское взаимодействие в сфере ПРО.
В рамках объявленных в октябре 2008 года военных поставок Тайваню,
США развернули на его территории четыре батареи ЗРК «Пэтриот»
РАС-3 с 24 пусковыми установками и 330 ракетами-перехватчиками
на сумму 3,4 млрд. долл. В перспективе Тайбэю могут быть поставле-
ны и более сложные американские системы ПРО ТВД типа «THAAD».
В октябре 2008 года было объявлено о ближайших передачах ему РЛС
1 Hicks В., Galdorisi G. and Truver S. The Aegis BMD Global Enterprise//Naval
War College Review. 2012. Summer. P. 67.
191
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
раннего предупреждения и усовершенствованных противоракетных
комплексов «Патриот» РАС-3 (морской системой ПРО Тайвань пока
не располагает).
Парируя критические замечания в адрес развертываемых Соеди-
ненными Штатами многослойной противоракетной системы в АТР,
представители Пентагона пытаются утверждать, что подобные систе-
мы создаются для противодействия «ракетно-ядерным угрозам» КНР
и КНДР. При этом американские военные не исключают своеобразного
«разделения труда», когда на начальном этапе Вашингтон будет обес-
печивать функционирование стратегической системы ПРО, главным
образом против КНР, а Япония с помощью ее тактической составляю-
щей — против Северной Кореи. В перспективе же Вашингтон и То-
кио смогут совместно использовать обе указанные системы, которые
со временем будут трансформированы в единую интегрированную
стратегическую и тактическую системы ПРО США и их ближайших
союзников в регионе.
Кроме того, Пентагон намерен создать активную эшелонирован-
ную тактическую противоракетную инфраструктуру в районе Ближ-
него Востока, прежде всего в Израиле, и в прилегающих к нему аква-
ториях с участием ВМС Великобритании, Германии, Дании, Италии,
Нидерландов и Франции, которые имеют собственные информацион-
но-разведывательные средства для контролирования полетов баллисти-
ческих ракет. Следует также учесть, что в состав авианосных ударных
групп ВМС США, в частности, развернутых в Аравийском море для
«демонстрации флага» Ирану, также постоянно включаются корабли
с БИУС «Иджис». В июле 2008 года два корабля ВМС США, находив-
шиеся раздельно в районе Восточного Средиземноморья и Персидско-
го залива, провели учение по отработке задачи противодействия «бал-
листической угрозы со стороны Ирана». По данным авторитетного
журнала «Джейнс нейви интернэшнл», такие учения предполагается
сделать постоянными.
Соединенные Штаты признают, что создание противоракетной ин-
фраструктуры в зоне Персидского залива отличается от плана развер-
тывания системы ПРО в Европе точно также, как отличается «скла-
дывание хаотичной мозаики от четкого инженерного проекта». Тем
не менее, Вашингтон не оставляет своих намерений, направленных
192
Фото I. Испытание ракеты-перехватчика «Найк-Зевс» в США
Фото 2. Ракета-перехватчик системы ПРО США «Спартан»
Фото 4, МБР США «Минитмен III на базе Гранд Форкс
Схема 1. Графическое изображение функционирования «СОИ» США
Схема 2. Принципиальная схема размещения компонентов системы ПРО
США в Европе по планам Джорджа Буша-младшего
Схема 3. Карта размещения компонентов ЕПАП США
Схема 4. Размещение компонентов ПРО США в Европе (представлена
ИТАР-ТАСС)
Фото 3. Установка ракеты-перехватчика ПРО США SM-3
Схема 5. Противоракетный комплекс США в Редзиково (Польша)
Схема 6. Варианты американских ракет-перехватчиков SM-3
Схема 7. О количестве ракет-перехватчиков ПРО ТВД «THAAD» и SM-3
в соответствии с ЕПЛП США
Схема 8. База в Румынии Девеселу
Схема 9. Установки корабельных ракет, в том числе ракет-перехватчиков
системы ПРО США, на эсминце класса «Эрли Берк»
Схема 10. Развитие БИУС «Иджис» США в период 2009-2020 годов
Схема 11. Перспективный график испытаний ракет-перехватчиков ПРО
США
Фото 5. Крейсер
УРО ВМС США
«Монтерей»
с БИУС
«Иджис»
Таблица 2. Количество кораблей с БИУС «Иджис» и ракет-перехватчиков
SM-3
Фото 6. Фрегат ВМС Нидерландов «Де Зевен Провинсиен»
Фото 7. Мобильная РЛС ПРО США AN/TPY-2
Фото 8. Зенитный ракетный комплекс «SAMP/T»
Схема 12. Список государств, с которыми взаимодействует АПРО США
Схема 13. Графическое изображение «чикагской триады»
Схема 14.
Размещение
тактического
ядерного оружия
США/НАТО в
Европе
Схема 15. Об особенностях модернизации ТЯО США
Фото 9.
F-35
Схема 16. Концепция авиабомбы В-61-12 с ядерным боезарядом
Схема 17. Принципиальные различия военных доктрин России и США
в части, касающейся применения ядерного оружия
Схема 18. ПЛАРК
Схема 19. Минимальное количество ракет-перехватчиков США и их
союзников в АТР
Схема 20. Развитие системы ПРО союзников США в Персидском заливе
Фото П. ЗРК ПВО/ПРО «Патриот» РАС-3
Схема 21. Предложения России по управлению системой ПРО с НАТО в
ходе учений по компьютерному моделированию (представлена Генеральным
штабом Вооруженных Сил Российской Федерации на московской
международной конференции по ПРО в мае 2012 года)
Схема 22. Ключевые элементы ответа России на развертывание системы
ПРО США
Схема 23. Размещение глобальной системы ПРО США
Схема 24. Концепция «секторального подхода» России
Схема 25. Ответ НА ТО: только политические гарантии России
о неприменении средств ПРО
Схема 26. Главные виды угроз России со стороны ПРО США
Схема 27. О возможности перехвата СЯС России системой ПРО США в
Европе на третьем этапе ЕПАП (из материалов выступления заместителя
начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал-
полковника Валерия Герасимова на Московской конференции по ПРО)
Схема 28. О возможности перехвата российских баллистических
ракет средствами ПРО США на третьем этапе ЕПАП (из материалов
выступления заместителя начальника Генерального штаба Вооруженных
Сил России генерал-полковника Валерия Герасимова на Московской
международной конференции по ПРО)
Схема 29. Соотношение успешных и неуспешных испытаний ракет-
перехватчиков SM-3 США
Схема 30. Голословное утверждение представителей США
на Московской конференции 2012 года о том, что ЕПАП
не представляет угрозу СЯС России
Схема 31. Распространена делегацией США на Московской конференции
по ПРО, где утверждается, что их системы ПРО не смогут перехватить
МБР России
Схема 32. О возможности защиты территории США от баллистических
ракет без ЕПАП (из материалов выступлений представителей США
на Московской конференции по ПРО)
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
на монтаж региональной системы перехвата баллистических ракет
и укрепление многостороннего партнерства в этой сфере со своими
союзниками в регионе, которое первоначально выстраивалось на дву-
сторонней, а не на многосторонней основе, как, скажем, со странами-
членами НАТО в Европе. Американское военно-политическое руково-
дство настроено оптимистично в решении этой проблемы, уверенно
считая, что задача создания интегрированной противоракетной архи-
тектуры в регионе, носящая «политический и технический характер»,
будет решена поэтапно.
В апреле 2012 года США и шесть стран, входящих в Совет по со-
трудничеству стран Персидского залива (ССАГПЗ),1 договорились о
создании региональной системы защиты от баллистических ракет «на
случай возникновения очага напряженности в Иране», как об этом
заявили представители внешнеполитических ведомств стран региона
(см. схему 20 вклейки).
К 2012 году зенитно-ракетные комплексы ПВО/ПРО «Пэтриот»
различных модификаций были установлены в шести странах региона
на основе двусторонних соглашений: на Бахрейне, в Катаре, Кувейте,
Объединенных Арабских Эмиратах, Омане и Саудовской Аравии. Ва-
шингтон стремится создать единую сеть противоракетной обороны и
обеспечить обмен соответствующей информацией во всех шести стра-
нах ССАГПЗ для того, чтобы «защитить эти страны от иранских
баллистических ракет» в случае эскалации напряженности, а так-
же гарантировать беспрепятственные поставки нефти из данного
региона, чему в Вашингтоне постоянно придавали и по-прежнему
придают большое значение.
Как сообщил в июле 2012 года еженедельник «Джейнс дифенс
уикли», Пентагон намерен перебросить мобильную РЛС раннего пре-
дупреждения AN/TPY-2 с фазированной антенной решеткой на свою
военно-воздушную базу Аль-Убейд в Катаре, где она будет использова-
на для обнаружения и сопровождения баллистических ракет дальнего
радиуса действия и для передачи соответствующих данных американ-
ским противоракетным комплексам ПРО ТВД типа «THAAD». В ча-
стности, в ноябре 2012 года Катар проявил интерес к закупке у США
1 В ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные
Арабские Эмираты, Оман и Саудовскую Аравия.
193
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
44 пусковых установок ракет-перехватчиков ПВО/ПРО «Пэтриот»
М-902, РЛС AN/MPQ-65, систему управления огнем AN/MSQ-132,
246 ракет-перехватчиков ПВО/ПРО «Пэтриот» MIM-104E GEM-T
(Guidance Enhanced Missile-Tactical) и 783 ракет-перехватчиков ПВО/
ПРО «Пэтриот» РАС-3 на общую сумму 9,9 млрд.долл. Катарское
правительство также запросило через американское Агентство по
сотрудничеству в области оборонной безопасности две мобильных
РЛС раннего предупреждения AN/TPY-2, которые уже поставлены в
Израиль, Турцию и Японию.1
В состав противоракетной системы Японии, Австралии и Южной
Кореи входят РЛС морского и наземного базирования для обнаруже-
ния различных видов баллистических ракет, ракеты-перехватчики на-
земного базирования в виде усовершенствованных противоракетных
комплексов «Пэтриот» РАС-3 третьего поколения (Patriot Advanced
Capability-3). Первый успешный перехват с использованием этой сис-
темы состоялся в июне 1999 года, хотя ее испытания начались еще
в 1995 году. Сюда также входят мобильные ракеты-перехватчики для
уничтожения тактических баллистических ракет малой и средней даль-
ности на заключительной фазе полета, входящие в систему ПРО ТВД
«THAAD» или Terminal High Altitude Area Defence (ранее расшифро-
вывалась как Theater High Altitude Area Defence). ВМС трех указанных
государств ATP также располагают ракетами-перехватчиками морско-
го базирования, входящими в систему ПРО «Иджис» американского
производства, устанавливаемую на отдельных эсминцах.
Контракт на поставку двух противоракетных комплексов ПРО
ТВД «THAAD» и радаров к ним ОАЭ подписали в декабре 2011 года.
Сумма сделки составила 2,6 миллиарда долларов. Таким образом, это
государство стало первой страной региона, оформившей подобную до-
говоренность, и одним из крупнейших покупателей американского зе-
нитного и противоракетного оружия: в 2008-2012 годы она затратила
на эти цели 12 млрд. долл. По сообщениям еженедельника «Джейнс
дифенс уикли» в ноябре 2012 года, это государство Персидского зали-
ва дополнительно запросило у США еще 9 пусковых установок ПРО
ТВД типа «THAAD» и 48 ракет-перехватчиков к ним.
1 Binnie J. Gulf stats request more ballistic missile defence systems//Jane's De-
fence Weekly. 2012. 14 November. P. 5.
194
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
По данным корпорации «Локхид Мартин», министерства оборо-
ны ряд других государств зоны Персидского залива также проявили
интерес к упомянутой системе, превосходящей по своим показателям
ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот». В 2012 году американский Конгресс дал
согласие на продажу Кувейту 60 ракет-перехватчиков ЗРК ПВО/ПРО
«Пэтриот» дополнительно к 350 таким ракетам-перехватчикам, постав-
ленным ему в 2007-2010 годы, а также двадцать пусковых установок
для них и четыре соответствующих РЛС на общую сумму в 4,2 млрд.
долл. Произвела замену противоракет «Пэтриот» второго поколения
РАС-2 на более усовершенствованный вариант РАС-3 Саудовская Ара-
вия, которая подписала соответствующий контракт с Соединенными
Штатами в ноябре 2011 года на сумму 1,7 млрд.долл.
В августе 2012 года газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что США
вместе с рядом арабских стран активизировали усилия по созданию в
регионе специальной системы противоракетной обороны для защиты
месторождений углеводородов и перерабатывающей инфраструктуры
от ракетной угрозы, исходящей от Ирана, которая «включит все госу-
дарства региона».1
Мотивируя избранные меры необходимостью оказания такого про-
тиводействия угрозе применения баллистических ракет, якобы, исхо-
дящей от Тегерана, Вашингтон заявил о целесообразности развития
«тесного сотрудничества в области безопасности, включая противора-
кетную оборону» со своими «союзниками в зоне Персидского залива».
Побывавшая в марте 2012 года в Саудовской Аравии государственный
секретарь США Хиллари Клинтон сделала акцент на важности про-
должения сотрудничества в сфере обеспечения защиты региона от
баллистических ракет, призвав государства ССАГПЗ к «оперативному
взаимодействию и обмену информацией в области противоракетной
обороны».
Предполагается включить в такую общую систему соответствую-
щие РЛС, развернутые в регионе, наладить между заинтересованными
государствами обмен данными, привлечь разрозненные ударно-боевые
средства ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот» различных модификаций, уже раз-
мещенные на территории «шестерки» государств зоны Персидского
1 Shanker T. U.S. and Gulf Allies Pursue a Missile Shield Against Iranian Attack//
The New York Times. 2012. 8 August.
195
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
залива, а также ракеты-перехватчики SM-3, установленные на борту
американских крейсеров и эсминцев, находящихся в прилегающих ак-
ваториях на постоянном боевом дежурстве. Разрабатываются планы
по размещению в регионе американских радаров раннего обнаруже-
ния, ракет-перехватчиков, а также создать единый командный и инфор-
мационный центр.
Страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского
залива стали уделять больше внимания укреплению собственных сис-
тем противовоздушной и противоракетной обороны. Об этом, как сооб-
щает журнал «Авиэйшн уик», заявил вице-президент подразделения
по разработке систем ПРО американской корпорации «Локхид Мар-
тин» Деннис Кейвин. В аналогичном ключе высказался и директор ин-
тегрированных оборонных систем корпорации «Рейтеон» Том Кенне-
ди, который отметил «значительный интерес» со стороны государств
зоны Персидского залива к обретению противоракетных систем.1
О том, что приобретение ракет-перехватчиков является дорогостоя-
щей сделкой, говорит, например, тот факт, что в сентябре 2012 года
АПРО США передало компании «Рейтеон» дополнительный контракт
стоимостью 230 млн. долларов на поставку 14 противоракет SM-3
Block IA и пяти противоракет SM-3 Block IB, то есть в среднем по цене
в 12 млн. долл. за одну единицу.
На этом фоне не выдерживает никакой критики попытки Ва-
шингтона объяснить мотивы развертывания масштабной проти-
воракетной системы в непосредственной близости от России не-
обходимостью блокирования «иранской ракетной угрозы». Такой
«угрозы» для Соединенных Штатов не существует. Она еще долго
не будет существовать, если вообще когда-то возникнет. С другой
стороны, противоракетные средства Пентагона, которые разверну-
ты уже в настоящее время или которые появятся в скором времени
у берегов Ирана, позволяют Соединенным Штатам парировать лю-
бую «иранскую ракетную угрозу» даже в более отдаленной перспек-
тиве. Кстати говоря, 1 февраля 2010 года министр обороны США
Роберт Гейтс подписал «Обзорный доклад по противоракетной обо-
роне» («Ballistic Missile Defense Review Report»), подготовленный
1 Felstead R Reytheon continues Mid-East push to offset US downturn//Jane's
Defence Weekly. 2012. 7 November. P. 23.
196
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
в недрах его министерства и согласованный с высшим военно-по-
литическим руководством страны. Документ обосновывает развер-
тывание глобальной системы ПРО США, в особенности в двух ре-
гиональных измерениях — европейском и азиатско-тихоокеанском
вплоть до 2030 года, но в гораздо больших масштабах, чем план по
размещению компонентов ПРО в Восточной Европе, который подго-
товила предыдущая администрация во главе с Дж. Бушем-младшим
в 2007 году.
Бросается в глаза явное противоречие одних положений этого док-
лада с другими. С одной стороны, обосновывая задачу наращивания
элементов американской системы противоракетной обороны на евро-
пейском континенте под предлогом противодействия «иранской» и «се-
верокорейской» ракетно-ядерной угрозе, тогдашний шеф Пентагона
одновременно признал в докладе, что «...продолжающиеся развитие и
модернизация ракет-перехватчиков в Форт Грили и на базе ВВС «Ван-
денберг», количество которых в настоящее время достигает 30 единиц,
является достаточным для защиты в ближайшие несколько лет Соеди-
ненных Штатов от угрозы применения межконтинентальных баллисти-
ческих ракет, исходящей от Ирана и Северной Кореи» (стр.29 доклада).
В другом его разделе также говорится о том, что существующие у Пен-
тагона возможности по перехвату баллистических ракет также позволя-
ют им «противостоять проецируемым угрозам Ирана и Северной Кореи
в обозримом будущем» (стр. 15).
В суммарном виде противоракетные средства американских союз-
ников в регионе представляют собой значительный и постоянно обнов-
ляющийся потенциал. Об этом свидетельствуют следующие данные: в
районе Персидского залива уже развернуто 12 батарей ЗРК ПВО/ПРО
«Пэтриот» или по 2 батареи в каждом из шести государств зоны Пер-
сидского залива, что составляет 192 ракет-перехватчиков. Они уста-
новлены в Бахрейне, Катаре, Кувейте, ОАЭ, Омане и Саудовской Ара-
вии; ожидается поставка 96 ракет-перехватчиков системы ПРО ТВД
«THAAD» вместе с радаром AN/TPY-2 в ОАЭ; получит 209 ракет-пе-
рехватчиков «GEM-T-104E» Кувейт; заявку на приобретение двух ра-
даров AN/TPY-2, двух батарей ПРО ТВД «THAAD» с 12 пусковыми
установками и 150 ракетами-перехватчиками сделал Катар, заменит
ЗРК «Пэтриот» РАС-2 на более продвинутый вариант «Пэтриот» РАС-3
197
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Саудовская Аравия (см. фото 11 вклейки); она же собирается приобре-
сти у США несколько кораблей с БИУС «Иджис».
Нельзя также сбрасывать со счетов ракеты-перехватчики, установ-
ленные на борту кораблей ВМС США, развернутых в зоне Персидско-
го залива и Средиземного моря. То есть, в суммарном виде получается
«довесок» еще в пределах 150 противоракет, если предположить, что
на каждом из пяти американских кораблей, находящихся в указанной
акватории, размещено в среднем не менее 30 ракет-перехватчиков.
В общей сложности, это составит около 800 ракет-перехватчиков,
которые смогут справиться с любой «угрозой применения баллистиче-
ских ракет», если таковая, например, возникнет из района Среднего и
Ближнего Востока.
Одновременно Соединенные Штаты оказывают большую финансо-
вую и военно-техническую помощь в области укрепления противора-
кетного потенциала Израилю. Выступая на конференции по проблема-
тике ПРО в марте 2012 года, Эллен Таушер заявила, что Соединенные
Штаты «как никогда широко сотрудничают с Тель-Авивом по проти-
воракетным программам «Эрроу» («Стрела»), «Эрроу-3», «David's Sling»
(«Праща Давида») и другим. '
В феврале 2007 года американское АПРО дало согласие на продле-
ние на последующие пять лет срока контракта с Тель-Авивом, преду-
сматривавшего модернизацию системы «Эрроу» по программе ASIP
(Arrow System Improvement Programme), принятую еще в 2001 году.
В процессе модернизации этой системы, в котором принимают уча-
стие израильская корпорация «IAI» («Israel Aerospace Industries») и
американская корпорация «Боинг», стороны условились обеспечить
оперативную совместимость американских и израильских систем про-
тиворакетной обороны, которые до этого базировались на различных
системах управления и контроля, а также имели различные радарные
программы. В мае того же года американский Конгресс одобрил по-
ставку Израилю системы ПРО ТВД «THAAD» на сумму 135 млн.
долл., что вызвало негативную реакцию в израильском министерстве
обороны, которое заявило, что не планировало ее закупку у США, по-
1 Tauscher E. (Special Envoy for Strategic Stability and Missile Defense). Ballistic
Missile Defense: Progress and Prospects. Remarks at the 10th Annual Missile De-
fense Conference. Washington, DC. 2012. 26 March.
198
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
лагаясь на национальную систему ПРО «Эрроу», а также отметило,
что такое решение является односторонней инициативой законодате-
лей-республиканцев, которые связаны с АПРО США и американским
военно-промышленным комплексом. Свое решение члены Палаты
представителей мотивировали не только тем, что система ПРО ТВД
«THAAD» является более эффективной, чем израильский вариант сис-
темы «Эрроу», но и открыто признавали, что названная американская
система «уже полностью интегрирована с общей противоракетной ин-
фраструктурой Соединенных Штатов».1
На 2010 финансовый год АПРО США запросило у Конгресса 120 млн.
долл. на развитие системы противоракетной обороны совместно с Из-
раилем, которому американцы поставили РЛС ПРО AN/TPY-2 еще в
сентябре 2008 года (она была доставлена на военно-воздушную базу
Неватим в пустыне Негев вместе со 100 американскими специалиста-
ми). Пентагон активно сотрудничает с Тель-Авивом в деле обеспе-
чения оперативной совместимости израильской системы ПВО/ПРО
«Эрроу» с американскими «Пэтриотами».
Министр обороны Израиля Эхуд Барак в июле 2012 года выразил
благодарность американскому президенту за решение оказать Тель-
Авиву военно-техническую помощь в укреплении национальной сис-
темы противоракетной обороны. «Эхуд Барак приветствовал решение
президента Барака Обамы подписать закон об усилении военного со-
трудничества между Израилем и США, который включает выделение
70 млн. долл. на усиление системы ПРО «Железный купол», — говори-
лось в заявлении израильского министерства обороны.
С момента начала работ объем американского участия в этом про-
екте уже превысил 205 млн. долл. К началу 2013 года в распоряжение
ВВС Израиля должны были быть переданы две новые батареи проти-
воракетной системы «Железный купол» дополнительно к ранее раз-
вернутой батареи в районе Эйлата. В мае 2012 года ВВС Израиля со-
общали о намерении увеличить радиус действия указанной системы,
благодаря технологической модернизации и изменению оперативной
тактики, которая первоначально была разработан для защиты от балли-
стических ракет с дальностью действия от 4 до 70 км. Каждая батарея
1 Ben-David A. and Hughes R. US promotes its THAAD system to reluctant Israel//
Jane's Defense Weekly. 2007. 30 May. P. 4.
199
Глава II. Процесс создания эшелонированной ПРО
состоит из радара и трех пусковых установок, каждая из которых в
свою очередь имеет по 20 ракет-перехватчиков проекта «Тамир».
Реальное применение противоракетных средств израильскими воору-
женными силами в ходе конфликтных ситуаций в регионе показывают их
довольно высокую эффективность. Например, в ходе вооруженного про-
тивостояния между Израилем и палестинскими группировками в ноябре
2012 года в районе сектора Газы израильская система ПРО «Железный
купол» смогла перехватить 84% или 426 ракет, запущенных из этой секто-
ра в сторону Израиля (более 800 ракет упали на пустынные районы и по
этой причине в расчет не принимались).
В ноябре 2012 года принципиальная договоренность была достиг-
нута между Турцией и НАТО о поставке ей ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот»,
как было объявлено, для противодействия любой угрозы, связанной с
конфликтом, имеющим место в Сирии, в том числе в свете вероятной
угрозы применения химического оружия и ракетного нападения. Ра-
нее такие системы поставлялись турецкой стороне в период двух войн
в зоне Персидского залива в 1991 и 2003 годах.
Администрация Барака Обамы, который вступил во второй срок
своих президентских полномочий, вряд ли пойдет на сокращение аме-
риканского противоракетного потенциала в АТР, а также на Ближнем
и Среднем Востоке по военно-стратегическим соображениям. Склады-
вается впечатление, что Вашингтон будет проводить твердый курс на
сохранение и расширение азиатско-тихоокеанского компонента своей
глобальной системы уничтожения баллистических ракет, которая, также
как и развертываемая европейская противоракетная инфраструктура,
находится недалеко от границ с Россией.
Реальность такова, что угроза со стороны стратегической и такти-
ческой систем ПРО США и их партнеров в АТР и на Ближнем Востоке
является не гипотетической, а вполне реальной. В последние годы в
ее развитии произошли значительные изменения качественного харак-
тера: повысились тактико-технические характеристики как информа-
ционно-разведывательной составляющей этой системы, так и боевые
возможности средств поражения баллистических ракет за счет по-
вышения точности перехвата целей. Усиливается оперативная со-
вместимость американской национальной противоракетной системы
с аналогичными системами других стран региона.
200
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
Среди государств АТР наибольшее беспокойство по поводу даль-
нейшего распространения и совершенствования стратегической и так-
тической систем ПРО в регионе проявляет Китай, заметно акцентируя
внимание на возможности появления подобного варианта у Тайваня,
а также проявляя беспокойство по поводу развертывания масштабной
американской противоракетной системы в регионе в непосредствен-
ной близости от КНР. В Пекине учитывают, что в Вашингтоне уж дав-
но признали, что американская система «защиты от баллистических
ракет» призвана обеспечить противодействие китайскому стратеги-
ческому ядерному арсеналу: еще в 1967 году американский министр
обороны Роберт Макнамара во время объявления программы разверты-
вания противоракетной системы «Сентинел» признал, что она «ориен-
тирована против Китая».1
Можно предположить, что эшелонированная американская систе-
ма ПРО в указанном регионе, а также на Ближнем Востоке и в зоне
Персидского залива, которая замкнет кольцо создаваемой Соединенны-
ми Штатами глобальной противоракетной системы, будет направлена
не только против КНР, КНДР, Ирана и Сирии, но и одновременно про-
тив России. Ее, образно говоря, пытаются взять в «противоракетные
клещи»: как с европейского, так и с азиатско-тихоокеанского и азиат-
ского направлений, что самым непосредственным образом затрагива-
ет ее национальную безопасность.
Российская Федерация неоднократно обращала внимание на фак-
ты развертывания эшелонированной противоракетной системы США
в указанном регионе. Глава российского внешнеполитического ведом-
ства Игорь Иванов во время своего выступления на пленарном заседа-
нии восьмой сессии Регионального форума АСЕАН в Ханое 25 июля
2001 года отметил, что на региональной ситуации не могут не сказать-
ся попытки слома Договора по ПРО 1972 года, продолжение прора-
ботки и концепции и параметров национальной американской проти-
воракетной системы, а также проекта по созданию замкнутой проти-
воракетной инфраструктуры ТВД в Северо-Восточной Азии. По его
словам, «Реализация этих намерений способна нарушить устоявшийся
в регионе военно-стратегический баланс и спровоцировать новый ви-
1 Chayes A. and WiesnerJ.B. (editors). ABM: An Evaluation of the Decision to De-
ploy an Antiballistic Missile System. New York: Harper and Row. 1969. P. 160.
201
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
ток гонки вооружений». 1 Выступая в Токио через семь лет после это-
го (в ноябре 2008 года) на встрече с представителями политических,
научных и общественных кругов Японии, министр иностранных дел
России Сергей Лавров отмечал: «В России внимательно следят за ин-
тенсивным развертыванием в [Азиатско-Тихоокеанском] регионе сис-
темы ПРО театра военных действий. Ряд стран региона воспринимает
эти планы не иначе как угрозу своей национальной безопасности. Не
говоря уже о том, что под вопрос ставится глобальная стратегическая
стабильность — ведь ни для кого не секрет, что система ПРО в АТР
является частью создаваемой нашими американскими коллегами гло-
бальной ПРО».
Но, несмотря на неоднократные возражения России, Вашингтон
последовательно продолжает реализацию своей программы по развер-
тыванию информационно-разведывательных и ударно-боевых элемен-
тов противоракетной обороны и в этой части земного шара, а также
на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива в непосредственной
близости от российских границ. Как писала в августе 2012 года газе-
та «Уолл стрит джорнэл», Соединенные Штаты готовят существенное
расширение возможностей своей противоракетной системы в АТР, рас-
сматривая возможность сооружения цепи из современных РЛС ПРО,
тянущейся от севера Японии через ее южные острова к Филиппинам.
Эти радары будут связаны с американскими ракетами-перехватчиками
наземного и морского базирования, что позволит образовать единую
систему перехвата баллистических ракет. Издание сообщало, что Ва-
шингтон проявляет интерес к строительству третьего противоракетно-
го радара на одном из южных островов Японии (предположительно на
Окинаве), а также еще одного на Филиппинах.2
Обострение американо-северокорейских отношений в конце 2012 го-
да и начале 2013 года вызвало новую волну заявлений в США о целесо-
образности усиления системы ПРО в АТР.
В этой связи заслуживает внимания тезис Си Цзиньпина, избранного
генеральным секретарем ЦК КПК 15 ноября 2012 года, о необходи-
мости превращения страны в «могущественную морскую державу»,
1 Дипломатический вестник МИД России. М: МИД России. № 8. 2001. С. 53.
2 EntouaA., Barnes J. U.S. Plans New Asia Missile Defenses// Wall Street Journal.
2012. 23 August.
202
Глава II Процесс создания эшелонированной ПРО
что говорит о готовности военно-политического руководства КНР в
перспективе усилить ее военно-морскую составляющую в оборонной
стратегии в условиях новых вызовов и угроз. Выступивший за неде-
лю до этого на XVIII съезде Компартии Китая его предшественник
на этом посту Ху Цзиньтао также отметил, что на новом этапе разви-
тия страны целесообразно проводить в жизнь военно-стратегический
курс на активную оборону, уделяя при этом повышенное внимание
безопасности морских, космических и сетевых пространств. Такая ли-
ния Пекина не лишена логики, так как Вашингтон также игнорирует
озабоченности КНР в связи наращиванием информационно-разведы-
вательных и ударно-боевых компонентов противоракетной обороны в
указанной части земного шара.
В этих условиях, вероятно, представляется целесообразным разра-
ботать определенные формы практической кооперации России и КНР
в сфере противодействия американской системе ПРО в АТР. На самом
деле: если США и некоторые региональные государства разрабатыва-
ют и развертывают подобные средства в азиатской части тихоокеанско-
го региона, а также предполагают их использовать против России и
КНР, то почему Москве и Пекину не продумать некоторые совместные
меры, нивелирующие растущую угрозу? Представляется, что в склады-
вающихся условиях они имеют на это полное право.
203
Глава III. КЛЮЧЕВЫЕ
ПОЛОЖЕНИЯ ПОЗИЦИИ
РОССИИ
1. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ПОЗИЦИИ МОСКВЫ
(1991-2009 ГОДЫ)
Позиция Российской Федерации по проблеме ПРО традиционно
выстраивалась на основе двух ключевых принципов: американская
противоракетная система не должна наносить ущерба ее безопасно-
сти, в том числе представлять непосредственную угрозу ее СЯС, а воз-
можное участие российской стороны в создании совместной системы
ПРО с Соединенными Штатами должно обязательно выстраиваться на
основе равенства и равной безопасности сторон, не при этом провоци-
руя гонку противоракетных и иных видов вооружений.
Противоракетная проблематика была и остается важным элемен-
том национальной безопасности России. Она отражается в целом ряде
основополагающих документов общенационального значения. В уже
утратившей свою силу российской Концепции внешней политики, ко-
торая действовала с июля 2000 года по июль 2008 года, было записано,
что реализация Соединенными Штатами планов создания противора-
кетной обороны территории страны «неизбежно вынудит Российскую
Федерацию принять адекватные меры по поддержанию на должном
уровне своей национальной безопасности». В разделе «Укрепление
международной безопасности» действующей Концепции внешней по-
литики Российской Федерации, утвержденной 12 июля 2008 года (так-
же уже недействующей), было записано, что российское государство
выступает против целого ряда действий, дестабилизирующих между-
народную обстановку, в том числе против «односторонних действий в
области стратегической противоракетной обороны».
204
Глава III. Ключевые положения позиции России
В обновленной 12 февраля 2013 года Концепции внешней полити-
ки России имеются два пункта, касающейся вопроса противоракетной
обороны Так, в подпункте «е» пункта 32 записано, что Россия последо-
вательно выступает за снижение роли фактора силы в международных
отношениях при одновременном укреплении стратегической и регио-
нальной стабильности и в этих целях она, среди прочего,«.. .выступает
за ...создание системы коллективного реагирования на равноправной
основе на возможные ракетные вызовы и против односторонних ни-
чем не ограниченных действий по наращиванию противоракетной обо-
роны одним государством или группой государств, наносящих ущерб
стратегической стабильности и международной безопасности».
В действующей Военной доктрине России, одобренной 5 февраля
2010 года, среди основных внешних опасностей для страны названо
«создание и развертывание систем стратегической противоракетной
обороны, подрывающих глобальную стабильность и нарушающих сло-
жившееся соотношение сил в ракетно-ядерной сфере».
Россия изначально заявляла о своем резко отрицательном отноше-
нии к разработке американской системы противоракетной обороны,
считая её нарушением советско-американских договоров об ограниче-
нии стратегических вооружений Договора по ПРО, а также полагая,
что она поставит под угрозу ее стратегический ядерный арсенал.
Эта проблема неоднократно затрагивалась в ходе различных
российско-американских встреч, в ходе которых российская точка
зрения по ней предметно и последовательно доводилась до амери-
канской стороны.
Так, во время визита государственного секретаря США Мадлен Ол-
брайт в Россию в январе 1992 года президент России Борис Ельцин
выразил озабоченность действиями Вашингтона в связи с переводом
в практическую плоскость работ по созданию национальной системы
противоракетной обороны (НПРО) Соединенных Штатов. 16-17 июня
1992 года президенты России и США Борис Ельцин и Джордж Буш-
старший обсудили эту тему на встрече в Вашингтоне. Российский
президент вновь затронул данную проблематику во время встречи с
Биллом Клинтоном, которая состоялась в рамках Группы «восьми» в
Кельне в июне 1999 года, где с целью достижения компромисса по про-
тиворакетной проблематике тогдашний президент глава российского
205
Глава III. Ключевые положения позиции России
государства даже дал согласие на переговоры о возможном внесении
поправок в Договор по ПРО.
В ходе российско-американских переговоров, которые состоялись
в Москве 21-22 июня 1999 года, российская сторона особо отмечала,
что дальнейшие сокращения СНВ между двумя странами возможны
лишь в условиях незыблемости этого договора, имеющего определяю-
щее значение для всего процесса разоружения и сдерживания гонки
вооружений. А в случае же нарушения договора, как отмечалось в
последовавшем сообщении МИД России, переговоры о сокращении
СНВ «потеряют смысл».
Впервые Москва высказалась за создание общеевропейской нестра-
тегической (тактической) системы ПРО в июне 2000 года. Президент
России Владимир Путин официально выдвинул такую инициативу в
качестве альтернативы американской НПРО на российско-американ-
ском саммите в российской столице.
Инициатива российской стороны предусматривала совмест-
ную оценку характера и масштабов ракетного распространения
и возможных ракетных угроз; совместную разработку концепции
нестратегической системы противоракетной обороны, порядка ее
создания и развертывания; проведение совместных исследований
и экспериментов; открытие совместного общеевропейского центра
предупреждения о пусках баллистических ракет; создание форми-
рований нестратегической системы ПРО для совместных или скоор-
динированных действий по защите миротворческих сил и мирного
населения в зонах конфликтов.1 Россия предложила, чтобы такая
система имела действительно общеевропейский, а не узкоблоковый
характер. По мнению российской стороны, преимущество такого
подхода состояло в том, что подобные системы впоследствии мог-
ли бы быть размещены и в других регионах, прежде всего там, где
могут возникать реальные потребности в укреплении стабильности
и предотвращении конфликтов.2
1 Российская инициатива о создании совместной ПРО была вновь изложена в
феврале 2001 года во время визита в Москву генерального секретаря НАТО
Джорджа Робертсона.
2 Иванов И. Новая российская дипломатия. Десять лет внешней политики
страны. М: Олма-пресс. 2001. С. 85.
206
Глава III. Ключевые положения позиции России
Но американская сторона уклонилась от рассмотрения данного
предложения по существу. Свою позицию она объяснила тем, что ее
не устроило предложение России об определении масштабов и на-
правлений ракетных угроз для стран европейского континента, хотя
без решения этой задачи выделение соответствующих средств противо-
действия таким угрозам «на глазок» могло оказаться необоснованным
и неадекватным.1
Но с приближением президентских выборов 2000 года админи-
страция Билла Клинтона стала все активнее делать упор на «прими-
рении» проекта национальной системы противоракетной обороны с
необходимостью дальнейшего заключения договоров о сокращении
СНВ. Был выдвинут проект реализации «ограниченной» структуры
НПРО, которая предназначалась бы для защиты территории страны
от потенциальной угрозы незначительного по масштабам ракетно-
го удара и одновременно не провоцировала бы Россию и КНР на
какие-то ответные действия.
Учитывая нерешенность многих технических проблем в создании
системы НПРО и вполне определенные последующие внешнеполити-
ческие издержки для отношений с Россией, Китаем и Европой, кото-
рые мог бы повлечь за собой выход Соединенных Штатов из Договора
по ПРО, президент Билл Клинтон объявил 1 сентября 2000 года о реше-
нии оставить вопрос о развертывании национальной системы защиты
от баллистических ракет на усмотрение своего преемника. Он также
заявил о приверженности продолжать создание технологической базы
для монтажа такой системы, ссылаясь на реальность существования
ракетно-ядерной угрозы для своей страны.
В этих условиях в том же году Москва и Вашингтон предприня-
ли попытку выйти на какую-то договоренность по противоракетной
проблематике. Но их попытка увенчалась лишь незначительным успе-
хом: 6 сентября президенты России и США Владимир Путин и Билл
Клинтон приняли в Нью-Йорке совместное заявление «Инициатива о
сотрудничестве в вопросах стратегической стабильности», в котором
они подтвердили свою приверженность Договору по ПРО «как крае-
1 Sokov N. (a senior research associate at the Center for Nonproliferation Studies in
Monterey, California). How serious is the Russian proposal for the missile defence
of Europe?// Jane's Defence Weekly. 2001. 6 April.
207
Глава III. Ключевые положения позиции России
угольному камню стратегической стабильности». Как указывается
в принятом документе, стороны «провели интенсивные обсуждения
вопроса о дальнейших сокращениях стратегических наступательных
ядерных сил в рамках будущего Договора СНВ-3 и по вопросам ПРО
с целью скорейшего начала переговоров» в соответствии с Москов-
ским совместным заявлением президентов двух стран от 2 сентября
1998 года, их Кельнским заявлением от 20 июня 1999 года и их Оки-
навским заявлением от 21 июля 2000 года, в которых также затраги-
валась указанные две темы.
Принятый нью-йоркский документ предусматривал отдельные
элементы взаимодействия в области ПРО ТВД и возможность уча-
стия в ней третьих государств. Стороны согласились осуществить
довольно обстоятельную программу взаимодействия в сфере проти-
воракетной обороны: производить обмен соответствующими данны-
ми, уведомлять друг друга о планируемых акциях, проводить демон-
страционные испытания, разрабатывать концепции взаимодействия
в совместном применении региональной системы противоракетной
обороны, осуществлять взаимный обмен наблюдателями, например,
на боевых стрельбах с использованием этих систем, а также претво-
рять в жизнь другие меры укрепления доверия и повышения степе-
ни открытости в осуществлении национальных противоракетных
программ. Россия и США договорились о проведении двусторон-
них учений по планированию и моделированию противоракетных
действий в феврале 2001 года на национальном испытательном по-
лигоне США в Колорадо Спрингс (штат Колорадо) и в рамках рос-
сийско-американских полевых учений в Форт Блисс (штат Техас) в
конце 2001 или начале следующего года. Стороны условились орга-
низовать ряд встреч по вопросам планирования учений в 2001 году
в Колорадо Спрингс, а также обсудить вопрос о возможности взаим-
ного приглашения наблюдателей на практические стрельбы ракет-
перехватчиков, относящихся к их национальным нестратегическим
противоракетным системам.
В качестве конкретных областей такого сотрудничества стороны
обещали рассмотреть в будущем следующие вопросы, касающиеся
противоракетной проблематики: расширение двусторонней програм-
мы совместных командно-штабных учений по нестратегической сис-
208
Глава III. Ключевые положения позиции России
теме противоракетной обороны; возможность привлечения к проведе-
нию командно-штабных учений по проверке эффективности нестрате-
гической системы перехвата баллистических ракет других государств;
возможность разработки способов расширенного взаимодействия
двух стран при совместном применении средств нестратегической
противоракетной обороны; совместная разработка концепций возмож-
ного сотрудничества в области нестратегической системы противора-
кетной обороны; порядок взаимного приглашения наблюдателей сто-
рон на практические стрельбы с привлечением ударно-боевых средств
указанной системы.
Разработанная программа мероприятий выглядела внушительной
и многообещающей. Тем не менее, в мае 2001 года руководитель рос-
сийского внешнеполитического ведомства во время посещения Со-
единенных Штатов признал, что у Москвы осталось много неясных
вопросов в отношении «новой архитектуры стратегической стабиль-
ности», включающей создание глобальной системы противоракет-
ной обороны, о чем вела речь американская сторона. С целью выхода
из создавшегося положения российское руководство предложило Ва-
шингтону продолжить диалог по всем аспектам стратегической ста-
бильности, сформировав с этой целью две рабочие группы, одна из
которых занялась бы вопросами возможного взаимодействия в сфере
ПРО ТВД, а другая — комплексом вопросов, касающихся взаимосвя-
зи между СНВ и ПРО.
Но с приближением в Соединенных Штатах президентских вы-
боров 2000 года стало все более заметно, что администрация Билла
Клинтона избрала для себя путь одновременной реализации проекта
национальной системы противоракетной обороны с продолжением
переговоров по дальнейшему сокращению наступательных ядерных
вооружений стратегического назначения. Стало также ясно, что амери-
канская сторона предпочитает делать больший акцент на подписании
нового договора о сокращении СНВ, чем на создании совместной сис-
темы противоракетной обороны с Россией. Скорее всего, для отвода
глаз в качестве компромиссного варианта Вашингтон выдвинул про-
ект реализации «ограниченной» структуры НПРО для самих Соеди-
ненных Штатов, которая предназначалась бы для защиты территории
страны от потенциальной угрозы незначительного по масштабам ра-
209
Глава III. Ключевые положения позиции России
кетного удара и одновременно не провоцировала бы Россию и КНР на
какие-то ответные действия.
Учитывая нерешенность многих технических проблем в создании
подобной системы и определенные последующие внешнеполитиче-
ские издержки для отношений с Россией, Китаем и Европой, которые
мог бы повлечь за собой выход Соединенных Штатов из Договора по
ПРО, президент Билл Клинтон вновь объявил 1 сентября 2000 года
о решении оставить вопрос о развертывании национальной противо-
ракетной инфраструктуры на усмотрение своего преемника на посту
президента, но одновременно заявил о готовности продолжать созда-
ние технологической базы для монтажа такой системы, ссылаясь на ре-
альность ракетно-ядерной угрозы, которая, якобы, существовала для
Соединенных Штатов.
В июле 2001 года во время встречи «на полях» саммита «Группы
восьми» промышленно развитых государств в Генуе (Италия) Влади-
мир Путин и сменивший Билла Клинтона 43-й президент-республи-
канец Джордж Буш-младший (занимал эту должность в 2001-2009 го-
дах) обменялись мнениями о последствиях возможного выхода США
из Договора по ПРО.
В ходе состоявшейся беседы с российской стороны было заявлено
от неприемлемости осуществления такого шага. Глава российского госу-
дарства также выступил против создания системы НПРО Соединенных
Штатов, которая могла выйти за их границы и появиться на территории
других государств. Но этот призыв также оказался проигнорированным
в Вашингтоне: во время официального визита российского президента в
США в ноябре 2001 года сторонам вновь не удалось выйти на какие-то
предметные договоренности по данному вопросу.
В совместном заявлении, принятом 13 ноября по итогам проведен-
ных переговоров, содержалась лишь общая формулировка продолжать
даже не какие-то целенаправленные предметные переговоры, а лишь
общие консультации по стратегической обороне и Договору по ПРО
«в широких рамках новых стратегических взаимоотношений». Но, как
известно, в дипломатической практике даже официальные консульта-
ции в отличие официальных переговоров всегда имеют более низкий
статус, так не располагают мандатом выработки каких-то договоров
или соглашений, а излагающаяся на них позиция остается лишь нацио-
210
Глава III. Ключевые положения позиции России
нальной позицией соответствующей стороны, не фиксируемой в со-
вместных или обменных документах.1 Кроме того, дипломатические
консультации практически никогда не предусматривают выход конеч-
ного продукта в виде договоров или соглашений.
Хотя американский президент уверенно распространялся о том,
что наступательные и оборонительные вооружения должны «идти
рядом друг с другом для того, чтобы создать новые стратегические
рамки во имя мира», он уклонился от более предметных и обстоятель-
ных дискуссий по противоракетной проблематике, мотивируя это
необходимостью изучения данного вопроса, на что, как он указал,
потребуется много времени. Его высокопоставленные представители
также заявили, что Соединенные Штаты не смогут вести длительные
переговоры с Россией по противоракетной проблематике, так как это
помешает им продолжать проводить интенсивные НИОКР и испыта-
ния в этой области.
А администрация Джорджа Буша-младшего действительно настаи-
вала на продолжении испытаний новых видов противоракетных воо-
ружений, запросив у Конгресса на развитие средств противоракетной
обороны на 2002 финансовый год 8,3 млрд.долл. Как писал в июле
2001 года военно-политический журнал «Джейнс дифенс уикли», при-
шедшая к власти новая администрация планировала провести «актив-
ные исследования, разработку, испытания и оценку программы созда-
ния системы противоракетной обороны с целью определения наибо-
лее обещающих технологий до конца текущего десятилетия, которые
могут быть получены для защиты США, их союзников и их вооружен-
ные силы, находящиеся за рубежом».2 Назначенный в июне 1999 года
директором Организации по ПРО генерал-лейтенант Рональд Кадиш
в интервью этому изданию признал, что новая администрация присту-
пила к претворению в жизнь программы создания противоракетных
средств наземного и морского базирования, которые должны будут в
перспективе перехватывать летящие баллистические ракеты в любой
точке их траектории, в том числе ракеты межконтинентальной дально-
1 Дипломатический вестник МИД России. М.: МИД России. 2001. № 12.
С. 43.
2 US interceptor missile destroys mock warhead//Jane's Defence Weekly.
2001.20 July.
211
Глава III. Ключевые положения позиции России
сти. Он также не исключил возможность размещения в будущем амери-
канского противоракетного оружия в космическом пространстве.1
Российское руководство, тем не менее, продолжало прилагать зна-
чительные усилия к тому, чтобы не допустить подрыв стратегической
стабильности путем одностороннего создания Соединенными Шта-
тами глобальной системы защиты от баллистических ракет. Встре-
чаясь с Джорджем Бушем-младшим в Любляне (Словения) в июне
2001 года, президент России Владимир Путин попытался довести
до своего собеседника пагубность развертывания такой масштабной
противоракетной системы и, судя по его признанию, данный вопрос
занял на переговорах значительную часть времени. Одновременно с
российской стороны отмечалась важность согласования на эксперт-
ном уровне определений «стратегическая и тактическая системы про-
тиворакетной обороны», а также выяснение того, какие положения в
двустороннем Договоре по ПРО 1972 года могли бы предотвратить
такие угрозы. Глава российского государства параллельно поставил
вопрос о предельных скоростях ракет-перехватчиков двух стран. При
этом он не исключал возможности модификации упомянутого дого-
ворного акта. Он обращал внимание и на большие расходы, которые
потребуются при создании будущей американской противоракетной
системы, если она будет развертываться в одностороннем порядке, то
есть без участия России, отметив, что такая программа потребует до
50-60 млрд. долл. Он подверг критике слова американского министра
обороны Колина Пауэлла, который решительно заявлял о готовности
Вашингтона проводить неизменный курс на создание эффективной
противоракетной системы.
«Мы предлагаем сотрудничество. И если оно приемлемо, мы с удо-
вольствием это будем делать. Если нет, ну что ж, будем действовать
тогда самостоятельно. Не думаю, что Соединенные Штаты и Россия,
да и все человечество выиграют от этого», — заявил Владимир Путин
на встрече с представителями ведущих американских СМИ в россий-
ской столице 18 июня 2001 года. При этом он мотивировал свою пози-
цию тем, что Москва и Вашингтон действительно могут столкнуться
в будущем с угрозами ракетного нападения и в этой связи, определив
1 Interview with Lt. Gen. Ronald Kadish (Director of the US Ballistic Missile De-
fense Organization)//Jane's Defence Weekly. 2001. 21 September.
212
Глава III. Ключевые положения позиции России
такие угрозы в перспективном плане на период от десяти до двадцати
лет, должны обозначить их масштабы, а затем разработать и потенци-
альные совместные меры противодействия им.1
Не был достигнут прорыв по противоракетной проблематике и в
ходе визита Джорджа Буша-младшего в Москву 23-26 мая 2002 года.
В принятую по итогам переговоров Совместную декларацию о новых
стратегических отношениях между двумя странами был включен спе-
циальный раздел «Противоракетная оборона, дальнейшее сокращение
стратегических наступательных потенциалов, новый консультатив-
ный механизм по стратегической безопасности», в котором стороны
согласились осуществить лишь ряд ограниченных мер, направленных
на укрепление доверия и расширение степени открытости в области
ПРО. Среди них были обозначены: обмен информацией по противо-
ракетным программам и испытаниям в этой области, проведение вза-
имных посещений военных объектов друг друга с целью наблюдения
за противоракетными испытаниями и визуального осмотра систем
перехвата баллистических ракет. Оба президента заявили о намере-
нии предпринять шаги, необходимые для начала функционирования
Совместного центра обмена данными от систем раннего предупрежде-
ния о запусках баллистических ракет, а также договорились изучить
возможные направления в области противоракетной обороны, в том
числе расширить практику проведения совместных учений по проти-
воракетной обороне и изучить возможность составления программ
проведения совместных исследований и разработок в области проти-
воракетных технологий. Россия и США условились изучить в рамках
Совета Россия-НАТО возможности для наращивания практического
сотрудничества «по противоракетной обороны для Европы». При этом
обе стороны оговорили важность взаимного обеспечения сохранности
конфиденциальной информации и охраны прав интеллектуальной соб-
ственности в названной сфере.2
В подписанном в ходе встречи на высшем уровне Договоре о
сокращении стратегических наступательных потенциалов (24 мая)
1 Дипломатический вестник. МИД России. № 7. 2001. М.: МИД России.
С. 34-35.
2 Дипломатический вестник МИД России. 2002. № 6. М.: МИД России.
С. 35.
213
Глава III. Ключевые положения позиции России
российской стороне удалось в преамбуле сделать ссылку на совмест-
ное заявление президентов двух стран по стратегическим вопросам,
принятое 22 июля 2001 года на их встрече в Генуе, в котором в весьма
кратком виде была зафиксирована взаимосвязь стратегических насту-
пательных и оборонительных вооружений, то есть противоракетных
вооружений, и пожелание сторон начать дипломатические консульта-
ции по этим двум «взаимосвязанным вопросам». Но в субстантивном
виде противоракетную проблему так и не удалось урегулировать из-за
попыток Вашингтона под любым предлогом отойти от формулировки
«о взаимосвязи» указанных видов вооружений.
Как признавалось в интервью официального представителя
МИД России по российско-американским отношениям 22 мая, не
все вопросы, затрагивающие СНВ и ПРО, сторонам удалось решить
и к майскому российско-американскому саммиту. По заявлению гла-
вы МИД России Игоря Иванова, сделанному на пресс-конференции
по завершении российско-американского саммита через три дня по-
сле этого, и на самом саммите обе стороны так и не смогли опреде-
лить ни формы проведения соответствующего диалога, ни схему
организации двусторонних консультаций по этим вопросам.1 Разу-
меется, при такой ситуации достижение каких-то предметных до-
говоренностей по противоракетной проблематике представлялось
практически невозможным.
Несколько более широкими формулировками об особенностях взаи-
модействия в сфере тактической системы противоракетной обороны
между Россией и НАТО отличалась Декларация глав государств и пра-
вительств Российской Федерации и государств-членов Североатланти-
ческого союза «Отношения Россия-НАТО: новое качество», которая
была принята по итогам российско-натовского саммита, состоявшего-
ся 28 мая того же года в Риме. В ней было зафиксирована готовность
сторон расширить консультации по противоракетной обороне на евро-
пейском театре военных действий, в частности по концепциям, терми-
нологии, соответствующим системам и их способностям, проводить
анализ и оценку возможных уровней совместимости противоракетных
систем такого вида, а также изучить возможности «интенсивного прак-
тического сотрудничества», включая совместную подготовку и прове-
1 Там же. С. 47.
214
Глава III. Ключевые положения позиции России
дение специальных «противоракетных» учений.1 То, что Вашингтон
пошел на такие формулировки, объяснялось тем, что они не создава-
ли ему практических препятствий на пути создания и развертывания
стратегической инфраструктуры по перехвату баллистических ракет.
С другой стороны, Москве не удалось воспрепятствовать американ-
ским планам о развертывании третьего позиционного района ПРО в
Восточной Европе и на этот раз.
В развитие этого решения в рамках Совета Россия-НАТО была
создана только Специальная рабочая группа по ПРО ТВД (СГР ПРО
ТВД), которая стала проводить обсуждение следующих пяти вопро-
сов: разработка совместных предложений по архитектуре построения
ПРО ТВД; исследование возможной совместимости такой системы ме-
жду Россией и НАТО и подготовка рекомендаций по ее обеспечению;
формирование концепции проведения совместных учений по такой ог-
раниченной системе противоракетной обороны. Но речь о выработке
какой-то предметной договоренности о взаимодействии в сфере проти-
воракетной обороны вовсе не шла.
Стороны условились для каждого направления взаимодействия
одновременно создать специальные «группы поддержки», в которые
входили соответствующие эксперты.
В процессе намеченного сотрудничества в рамках СГР ПРО ТВД
между Россией и НАТО были достигнуты лишь ограниченные ре-
зультаты. В частности, были сформулированы предложения сторон
по архитектурному замыслу построения такой системы, которые в
большинстве случаев выявили либо совпадение взглядов, либо их
близость по существу. Была в общих чертах разработана концепция
применения противоракетных сил и средств на театре военных дей-
ствий и принята концепция сотрудничества сторон в этой области, а
в принятых документах — детализированы основные направления
взаимодействия, ранее определенные в мандате СГР. Удалось также
создать основу по исследованию совместимости систем ПРО ТВД и
проведению совместных командно-штабных учений России и стран-
членов НАТО в указанной сфере.2
1 Там же. С. 55.
2 Антонов А. Контроль над вооружениями: история, состояние, перспективы.
М: Российская политическая энциклопедия. 2012. С. 126.
215
Глава III. Ключевые положения позиции России
Наконец, был разработан значительный массив терминов и оп-
ределений по противоракетной тематике в виде специального глос-
сария, который включал несколько сотен специальных терминов и
впоследствии активно использовался при проведении совместных
учений и тренировок сторон. В дальнейшем часть согласованных
терминов и определений вошла в вышедший в 2011 году «Сводный
глоссарий Совета Россия-НАТО по сотрудничеству».1
В период 2001-2003 годов американский президент на словах под-
черкивал важность двустороннего взаимодействия с Россией в сфере
противоракетной обороны. В частности, на встрече с президентом Рос-
сии в Кэмп-Дэвиде в сентябре 2003 года Джордж Буш-младший даже
говорил о стремлении «укреплять» такое сотрудничество. По итогам
состоявшейся дискуссии стороны даже смогли выйти на договорен-
ность о «наращивании сотрудничества между российскими и амери-
канскими военными ведомствами» в области противоракетной оборо-
ны. Но, к сожалению, Белый дом не пошел дальше декларативных за-
явлений, а явочным порядком постепенно стал совершенствовать уже
существующие элементы инфраструктуры перехвата баллистических
ракет и создавать новые противоракетные структуры.2
В период 2003-2007 годов Джордж Буш-младший стал все бо-
лее открыто выступать с планами развертывания элементов ПРО в
Польше и Чехии, а также с проектами одновременной модернизации
СПРН. В августе 2004 года было подписано американо-датское согла-
шение о модернизации РЛС СПРН США в Туле (Гренландия). Реаги-
руя на это обстоятельство, российский МИД заявил, что «в американ-
скую ПРО объективно уже сейчас закладывается определенный по-
тенциал, способный нанести ущерб российской безопасности», так
что нельзя исключать возможность появления угрозы силам сдержи-
вания России в перспективе. Основания для опасений дает само гео-
графическое расположение указанного радара в Гренландии. Если во
главу угла системы противоракетной обороны поставить защиту от
угрозы со стороны стран-изгоев, то зачем модернизировать радиоло-
1 Сводный глоссарий размещен на Интернет-сайте НАТО // http://www.nato-
russia-council.info/media/36912/nrc_glossary-of-missile-defence_2012.pdf.
2 Дипломатический вестник МИД России. 2003. № 10. М.: МИД России.
С. 49-50.
216
Глава III. Ключевые положения позиции России
кационные станции системы раннего предупреждения, размещенные
в Гренландии и Великобритании, то есть там, где, по определению,
трассы баллистических ракет этих стран проходить не могут? В свя-
зи с этим, говорилось в заявлении МИД, Россия оставляет за собой
право на ответные действия.
Тогда же, комментируя начавшееся размещение на Аляске ракет-
перехватчиков, тогдашний министр обороны России Сергей Иванов
заявил, что в ответ на это российская сторона будет развивать свои
ракетные войска стратегического назначения и космические войска,
а также совершенствовать систему противоракетной обороны вокруг
Москвы. После появления в октябре 2004 года сообщений о согласии
Великобритании разместить на своей территории американские раке-
ты-перехватчики, российский МИД сделал заявление, в котором гово-
рилось: «Американская сторона заверяет нас в том, что создаваемая
ПРО США вместе с её зарубежными базами не направлена против Рос-
сии. Однако мы до сих пор не получили ответ на наш вопрос, каким
образом будет обеспечена и гарантирована такая «ненаправленность».
Пока такого ответа нет, российская сторона не может не принимать во
внимание возможную угрозу безопасности России».
С аналогичными заявлениями выступил и представители россий-
ского оборонного и дипломатического ведомств. 6 сентября 2006 на-
чальник Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал армии
Юрий Балуевский в интервью польской газете «Дзенник» предупре-
дил, что размещение американских объектов ПРО в европейских стра-
нах изменит существующий стратегический паритет между Россией
и Соединенными Штатами, а это, в свою очередь, потребует корректи-
ровки российских военных планов. В начале октября того же года рос-
сийский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что Россия
примет соответствующие ответные меры в том случае, если Польша
разместит на своей территории элементы американской противоракет-
ной системы.
Российская сторона высказала глубокие сомнения по поводу то-
го, что запланированное размещение американских ракет-перехватчи-
ков на территории Восточной Европы предназначено исключительно
для парирования «иранской ракетной угрозы». По словам президента
России Владимира Путина, изложенного в ходе пресс-конференции в
217
Глава III. Ключевые положения позиции России
Кремле в начале февраля 2007 года, российские специалисты не счи-
тают, что американские противоракетные системы, развертываемые
в странах Восточной Европы, нацелены на предотвращение угрозы,
исходящей со стороны Ирана, либо каких-то террористов: «И траекто-
рии полетов ракет, которые могут запускаться ...с иранской террито-
рии, — отметил он, — тоже хорошо известны», добавив, что Тегеран
располагает только баллистическими ракетами средней дальности.
Поэтому, нам кажутся такие аргументы несостоятельными. И это, ко-
нечно, имеет к нам прямое отношение и, разумеется, будет вызывать
соответствующую реакцию». Президент предупредил, что реакция
российской стороны «будет асимметричной, но в высшей степени и
эффективной».1
Выступая перед участниками Международной конференции по
политике безопасности в Мюнхене 10 февраля 2007 года, Владимир
Путин еще раз подверг критике планы развертывания элементов аме-
риканской противоракетной системы в Восточной Европе, указав, что
это может привести к очередному витку гонки вооружений, поскольку
«ракетного оружия, реально угрожающего Европе, с дальностью дей-
ствия 5-8 тысяч километров нет ни у одной из так называемых про-
блемных стран». Обратило на себя внимание то обстоятельство, что
если раньше российское руководство избегало жесткой критики пла-
нов создания американской противоракетной системы, то в новой си-
туации Владимир Путин заявил, что США «выступают катализатором
гонки вооружений» и «нарушают баланс сил» в мире. Для восстановле-
ния этого равновесия России, по его словам, придется разрабатывать
новое вооружение наступательного характера.
Через пять дней генерал армии Юрий Балуевский предупредил,
что в ответ на создание американской системы противоракетной обо-
роны у своих границ Россия может начать пересмотр всей договорно-
правовой системы ядерного сдерживания, поскольку: «То, что сегодня
американцы делают, создавая третий позиционный район противора-
кетной обороны в Европе, не поддается никакому объяснению». По
его словам, Россия может в одностороннем порядке выйти из совет-
ско-американского Договора о ликвидации ракет средней и меньшей
1 Путин В. Я не правлю, я просто работаю. Президент России провел ежегод-
ную пресс-конференцию//Российская газета. 2007. 12 февраля.
218
Глава III. Ключевые положения позиции России
дальности (РСМД), Хотя, как признал он, договор имеет бессрочный
характер, «но возможность выхода из него существует», если одна из
сторон выдвинет убедительные доказательства о необходимости тако-
го выхода. «Сегодня они есть», — заметил он, — многие страны раз-
рабатывают и совершенствуют ракеты средней дальности, а Россия,
выполнив договор о РСМД, потеряла многие системы этого оружия».
26 апреля 2007 года Владимир Путин в обращении к Федеральному
собранию указал, что в связи с планами США по развертыванию сис-
тем перехвата баллистических ракет на территории Чехии и Польши
Россия может прекратить исполнение своих обязательств и по ДОВСЕ.
На пресс-конференции в феврале следующего года он вновь предупре-
дил, что если на территории Польши будут размещены такие системы
или будет предпринята попытка с их помощью нейтрализовать россий-
ский ракетно-ядерный потенциал, что приведет к нарушению стратеги-
ческого баланса в мире и будет угрожать национальной безопасности,
то Москва будет вынуждена предпринять ответные шаги, в том числе,
возможно, произвести перенацеливание части российских ударных
ракетных систем на те объекты, которые будут угрожать России.
Столкнувшись с подобными предупреждениями, США разверну-
ли широкую дипломатическую и пропагандистскую кампанию, на-
правленную на то, чтобы убедить Россию в том, что развертывание
элементов противоракетной системы в Восточной Европе необходи-
мо исключительно для защиты от баллистических ракет, которые мо-
гут запустить Иран и Северная Корея. В Москву для переговоров с
российским руководством был направлен советник президента США
по национальной безопасности Стивен Хедли. В Нью-Йорке перед
представителями иностранных СМИ выступили директор АПРО
США генерал-лейтенант Генри Оберинг и заместитель государствен-
ного секретаря Дэниел Фрид, которые признали, что американскую
администрацию беспокоит негативная реакция российских госу-
дарственных и военных руководителей. Как заявил Генри Оберинг,
«Американские ракеты-перехватчики не такие быстрые, как русские
баллистические ракеты. Даже если мы захотим отследить их полет
и даже если захотим перехватить ракету, то наша противоракета про-
сто не догонит их ракету... Американские ракеты-перехватчики, ко-
торые планируется установить в Европе в рамках развития системы
219
Глава III. Ключевые положения позиции России
противоракетной обороны, направлены против угроз, исходящих с
Ближнего Востока, а не из России».
Одним из ключевых посредников в переговорах между Москвой
и Вашингтоном по проблеме противоракетной обороны стал бывший
американский государственный секретарь Генри Киссинджер, являв-
шийся тогда сопредседателем рабочей группы «Россия-США. Взгляд
в будущее», который пытался найти какие-то точки соприкосновения
между двумя странами, но потерпел полное фиаско, так как наткнулся
на решительное сопротивление Белого дома.
7 июня 2007 года на саммите Группы «восьми» в Хайлигендамме
(ФРГ) Владимир Путин предложил Джорджу Бушу-младшему дого-
вориться о совместном использовании Габалинской РЛС в Азербай-
джане, которая в то время арендовалась Россией. Она была значи-
тельно эффективнее, чем американские радары ПРО на территории
Европы, а также была способна контролировать пространство, из
которого может исходить угроза ракетного удара.1 Но американский
президент в последний день саммита отметил, что американская про-
тиворакетная система на европейском континенте не представляет
опасности для России, поскольку устанавливаемые в Польше проти-
воракеты не способны нейтрализовать более чем одной российской
МБР. Он добавил и еще одну фразу, которая свидетельствовала о
неготовности Вашингтона создавать какую-то совместную противо-
ракетную структуру с Москвой, отметив, что возможное согласие
на совместное использование Габалинской РЛС не будет означать
отказа Вашингтона от развертывания элементов системы перехвата
баллистических ракет в Европе.
На российско-американском саммите в Кеннебанкпорте, состояв-
шемся в начале июля 2007 года, Владимир Путин развил свое предло-
жение о совместном использовании Габалинской РЛС, дополнив его
предложением о включении в общую информационную систему ПРО
и строящуюся национальную радиолокационную станцию по преду-
1 Россия прекратила арендовать Габалинскую РЛС в декабре 2012 года в ос-
новном по двум причинам: слишком высокой арендной платы за ее использо-
вание, которую потребовала азербайджанская сторона (300 млн. долл. вместо
7 млн. долл. в год), а также введением в строй новой, более мощной россий-
ской РЛС СПРН под Армавиром.
220
Глава III. Ключевые положения позиции России
преждению ракетных пусков под Армавиром, то есть на российской
территории, которая имела более высокие технические характеристи-
ки, чем упомянутый радар в Азербайджане. Глава российского государ-
ства высказал идею поставить американскую противоракетную систе-
му под контроль Совета Россия-НАТО, сделав её общеевропейским
«противоракетным щитом», а также создать совместные центры раннего
предупреждения одновременно в Москве и Брюсселе.
Но Джордж Буш-младший, назвав эти идеи «смелыми и страте-
гическими», дал понять, что Белый дом не намерен отказываться
от своих планов по размещению элементов противоракетной сис-
темы на европейском континенте, подтвердив, что «Чехия и Поль-
ша должны стать интеграционной частью» американской системы
противоракетной обороны. Как впоследствии показал одобренный
в феврале 2010 года «Обзорный доклад по противоракетной обо-
роне» Пентагона, американская сторона вообще не планировала
обсуждать вопросы обмена данными от радаров противоракетной
обороны с Россией в будущем, заявляя, что она никогда не будет ис-
пользовать данные, получаемые от российских РЛС предупреждения
о ракетном нападении, поскольку располагает достаточными нацио-
нальными средствами обнаружения баллистических ракет.
В марте 2008 года начальник Генерального штаба Вооруженных
Сил России генерал армии Юрий Балуевский предупредил, что если
от объектов американской системы ПРО в Восточной Европе будет
исходить реальная угроза безопасности Российской Федерации, то эти
объекты станут объектами планирования для применения российских
средств: «Каких именно — стратегических, ядерных или иных, — то,
как говорится, дело техники», — заявил он. Одновременно первый ви-
це-премьер России Сергей Иванов повторил мнение российского ру-
ководства о том, что «установка противоракет в Польше и радара в
Чехии представляет для России очевидную угрозу», поскольку плани-
руемая к размещению РЛС под Прагой будет способна вести наблюде-
ние за европейской частью российской территорией до самого Урала.
Он напомнил, что Москва в ответ может рассмотреть возможность
развертывания оперативно-тактических комплексов «Искандер» в ев-
ропейской части России, в том числе в Калининградской области. Ви-
це-премьер высказался за создание к 2020 году вместо американской
221
Глава III. Ключевые положения позиции России
системы ПРО единой инфраструктуры противоракетной обороны с
равным доступом к ее управлению не только стран НАТО, но и всей
Европы, включая нейтральные страны.
Как вспоминал об этом периоде обсуждения указанной проблема-
тики министр иностранных дел России Сергей Лавров, в то же вре-
мя в Москву приезжали государственный секретарь Кондолиза Райе
и министр обороны США Роберт Гейтс для обсуждения мер, которые
позволили бы Российской Федерации не опасаться, что система про-
тиворакетной обороны будет создавать риски для ее стратегических
ядерных сил сдерживания. «И мы им ответили, что если предлагаемые
Соединенными Штатами меры могут быть реализованы, то это было
бы неплохо. А меры включали постоянное круглосуточное присутст-
вие российских офицеров на базах ПРО в Польше и Чехии и предпола-
гали технические меры, которые физически не позволяли бы радарам
«просматривать» территорию России. Это то, что было предложено, и
в ситуации отсутствия согласия на совместную систему было воспри-
нято нами как нечто минимально необходимое».1
В условиях возникшего тупика при обсуждении противоракетной
проблематики обе стороны предприняли попытки провести компью-
терные игры по отработке элементов взаимодействия в этой сфере.
С декабря 2003 года по январь 2008 года российские и натовские пред-
ставители организовали в общей сложности четыре командно-штаб-
ных учения по противоракетной обороне ТВД на основе компьютер-
ного моделирования: двухэтапные учения на базе Агентства НАТО
по консультациям, командованию и управлению в Гааге (в декабре
2003 года), в Объединенном национальном интеграционном центре на
базе ВВС США в Шривере (в марте 2004 года), на базе ВВС Нидерлан-
дов под г. Венрай (в марте 2005 года), на базе 4-го Центрального НИИ
Министерства обороны России (в октябре 2006 года) и в германском
г. Оттобрюн (в январе 2008 года).2 Кроме того, до 2008 года пять от-
1 Из ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы
редакции и читателей «Российской газеты» в рамках «Делового завтрака»,
Москва, 22 октября 2012 г. // http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/BDCCF-
8C31CD69 A4944257A9F005FF8E8).
2 Шеремет И. Выступление на Московской конференции по ПРО «Российские
оценки итогов учения Россия-НАТО по противоракетной обороне театра воен-
222
Глава III. Ключевые положения позиции России
дельных подобных учений были проведены на двусторонней основе с
участием российских и американских представителей.
В частности, формат российско-натовских учений предусматривал
рассмотрение европейского региона как площадки для проведения ис-
следования различных вариантов совместного построения противора-
кетной обороны, в том числе рассмотрение гипотетических ракетных
угроз, не связанных с политическими взглядами России и НАТО; ис-
пользование исходных данных по средствам ПРО, максимально при-
ближенных к реальным, с целью получения более достоверных резуль-
татов моделирования; исследование различных вариантов построения
противоракетной обороны и взаимодействия сторон, отражающих
российский и натовский подходы к созданию противоракетной струк-
туры в Европе. Как тогда сообщило Управление информации и обще-
ственных связей российского оборонного ведомства, целью состояв-
шихся учений являлась отработка и совершенствование совместных
процедур планирования и координации действий командных структур
группировок ПВО и ПРО России и Североатлантического союза. С по-
мощью компьютерного моделирования была также проведена работа
по анализу совместимости российских и натовских противоракетных
систем применительно к европейскому ТВД.
Стороны отработали вопросы координации группировок ПВО/
ПРО при проведении операций кризисного реагирования с целью про-
тиворакетного прикрытия их миротворческих контингентов в услов-
ной стране, по которой также гипотетический противник наносил ус-
ловные ракетные удары. Особенность проведения учений заключалась
и в том, что они не были привязаны к каким-либо географическим рай-
онам и конкретным современным угрозам; сценарии учений были ото-
рваны от реальных условий возможного взаимодействия сторон; они
использовали только условные исходные данные по характеристикам
средств ПВО/ПРО России и Североатлантического союза (см. схему
21 вклейки).
Среди вариантов возможных действий сторон были определены
следующие схемы: проведение ими независимых боевых действий
ных действий»//Фактор противоракетной обороны в формировании нового
пространства безопасности. М: Издательство Агентство «Военинформ» Ми-
нистерства обороны России. 2012. С. 53-60.
223
Глава III. Ключевые положения позиции России
группировок сторон (вариант 1); проведение независимых боевых
действий сторон при совместном использовании информации систем
раннего предупреждения о ракетном нападении (вариант 2); прове-
дение независимых, но скоординированных боевых действий, когда
решение на перехват целей стороны принимали самостоятельно, но
могли в случае необходимости запросить друг у друга необходимую
поддержку (вариант 3); использование объединенной информации сис-
тем раннего предупреждения и ведение боевых действий при едином
централизованном управлении из Центра ПРО (вариант 4), а также оп-
тимальное построение противоракетной обороны и единое централи-
зованное управление при совместной защите от баллистических ракет
условной территории (вариант 4А).
В частности, в ходе проведения компьютерных учений в Оттобрю-
не осуществлялась разработка, проводилось исследование и давалась
оценка эффективности различных вариантов развертывания системы
противоракетной обороны в Европе с учетом результатов предыдущих
наработок между Россией и НАТО в области ПРО ТВД. В реестре за-
дач учений было указано проведение исследований ряда вариантов:
обмена данными раннего предупреждения в рамках совместного Цен-
тра ПРО; координации пер°ехвата баллистических ракет российско-на-
товскими средствами; взаимодействия и функционирования структур
командования и управления группировок сторон и систем противо-
ракетной обороны России и альянса, а также изучение вопросов пла-
нирования, реализация и оценка вариантов построения совместной
системы противоракетной обороны.
Выступая на Московской международной конференции по пробле-
матике ПРО в мае 2012 года, председатель военно-научного комитета
Вооруженных Сил России-заместитель начальника Генерального шта-
ба Вооруженных Сил России генерал-майор Игорь Шеремет отметил,
что в ходе организованных учений поставленные цели и задачи по
планированию и ведению боевых действий с использованием моделей
были «выполнены полностью», а в целом избранная форма взаимодей-
ствия сторон показала «высокую эффективность». По его мнению, уче-
ния продемонстрировали возможность обеспечения взаимодействия
средств ПВО/ПРО сторон, а также позволили получить важные прак-
тические результаты. Министерство обороны России пришло к выво-
224
Глава III. Ключевые положения позиции России
ду, что существующие средства ПВО/ПРО сторон обладают способно-
стью по перехвату нестратегических ракетных средств нападения и
имеют потенциал для взаимодействия, которое может быть организо-
вано по согласованным правилам и определенным процедурам как на
этапе планирования, так и на стадии проведения боевых действий. От-
мечалось и то обстоятельство, что эффективность их проведения может
возрасти при повышении уровня двустороннего взаимодействия.
В то же время российские участники учений обратили внимание
на то, что страны-участницы НАТО сформулировали свою ключевую
задачу таким образом, что гипотетическая противоракетная операция
осуществлялась вне зоны действия альянса. Было также подмечено,
что сценарии учений были оторваны от реальных условий возможно-
го взаимодействия сторон, а исходные данные по характеристикам
средств ПВО/ПРО носили виртуальный, а не реальный характер.
Хотя российская сторона в целом оценила проведенные учения
как полезные, она высказала некоторые рекомендации по проведению
дальнейших исследований в указанной области. В их числе были на-
званы: использование реальных географических условий; варьирова-
ние ударами баллистических ракет по интенсивности их применения,
направлениям и типам их траекторий; изменение характеристик бал-
листических ракет в более широком диапазоне, в том числе учет бал-
листических ракет с дальностью действия более 3 тыс. км; изменение
состава группировки ПРО сторон как при проведении самостоятель-
ных, так и совместных боевых действий. Предлагалось также изучить
различные варианты информационного обеспечения на основе алго-
ритмов совместной обработки информации; включать в исследования
эпизоды с усложнением обстановки, например, выход из строя средств
ПРО; проводить исследования влияния различных правил стрельбы
на эффективность действий совместных группировок, а также усо-
вершенствование показателей и критериев оценки эффективности
совместных действий.
Разработанные в период 2001-2007 годов принципы и основы рос-
сийско-натовского взаимодействия в сфере ПРО ТВД создавали благо-
приятный фундамент для их практического сотрудничества на этом на-
правлении. Но, к сожалению, в последующий процесс взаимодействия
сторон вмешались два принципиально важных обстоятельства.
225
Глава III. Ключевые положения позиции России
Во-первых, в июле 2007 года сенат США утвердил поправку к зако-
ну о военных расходах на 2008 финансовый год, где объявлялось, что
создание противоракетной системы станет официальной государствен-
ной американской политикой, а сама структура будет создаваться для
противодействия ракетно-ядерной угрозе со стороны Ирана. Во-вто-
рых, развязанная в августе 2008 года неспровоцированная вооружен-
ная агрессия Грузии против Южной Осетии, в ходе которой грузинские
вооруженные силы целенаправленно открыли огонь на поражение по
мирным гражданам этой республики и российским миротворцам, уси-
лила противостояние между Россией и НАТО и в конечном итоге при-
вела к тому, что сотрудничество сторон в области ПРО ТВД, а также
по другим направлениям было приостановлено.
Тем временем российская сторона продолжала обращать внима-
ние Вашингтона на негативные аспекты размещения системы ПРО
как в региональном, так и в глобальном измерении. Как отмечалось
во внешнеполитическом обзоре МИД России за 2007 год, появление
европейской противоракетной базы США в государствах европейско-
го континента означало бы существенную реконфигурацию амери-
канского военного присутствия в Европе, придание американским
вооруженным силам в этом регионе дополнительного стратегического
компонента, способного негативно сказаться на ядерном потенциале
сдерживания Российской Федерации. В «Совместной декларации Рос-
сийской Федерации и Китайской Народной Республики по основным
международным вопросам», подписанной на высшем уровне в Пекине
23 мая 2008 года, было констатировано, что создание глобальной систе-
мы противоракетной обороны, включая развертывание такой системы
в некоторых регионах мира, либо налаживание соответствующего со-
трудничества, не способствует поддержанию стратегического баланса
и стабильности, препятствует международным усилиям по контролю
над вооружениями и нераспространению, укреплению доверия между
государствами и региональной стабильности.
В этих условиях, обращаясь с посланием к Федеральному Собра-
нию 5 ноября 2008 года, президент России Дмитрий Медведев был
вынужден изложить ряд конкретных мер противодействия в ответ на
продолжающееся размещение американских компонентов противора-
кетной обороны на европейском континенте.
226
Глава III. Ключевые положения позиции России
Отметив, что Москва не даст себя втянуть в гонку вооружений, гла-
ва российского государства сообщил, что для эффективного противо-
действия новым элементам системы противоракетной обороны в Евро-
пе, настойчиво размещаемым американской администрацией, россий-
ская сторона откажется от ранее запланированного снятия с боевого
дежурства трех ракетных полков ракетной дивизии, дислоцированной
в Козельске, и от ее расформирования к 2010 году; при необходимости
для нейтрализации американской системы противоракетной обороны
в Европе в Калининградской области будет развернут ракетный ком-
плекс «Искандер», а также будет предусмотрено использование в этих
целях ресурсов Военно-Морского Флота России. С территории того
же Западного региона, то есть Калининградской области, будет осу-
ществляться радиоэлектронное подавление новых объектов системы
ПРО Соединенных Штатов. «Хочу подчеркнуть, что эти меры вынуж-
денные», — заметил Дмитрий Медведев. «Мы не раз говорили всем
нашим партнерам, что настроены на позитивное сотрудничество. Хо-
тим действовать против общих угроз, хотим действовать совместно.
Но нас, к сожалению, к великому сожалению, слушать не хотят».1
Позднее в том же месяце он обозначил готовность российского ру-
ководства пойти на «нулевое решение» проблемы «действие-противо-
действие», то есть отменить объявленные им ответные меры в случае
отказа Вашингтона от развертывания системы ПРО в Европе. В интер-
вью газете «Фигаро» глава российского государства заявил, что если
США пересмотрят свое решение о ее развертывании, то российская
сторона также не будет реализовывать объявленные в этой связи все
свои ответные меры.
Ровно через два года после этого заявления он вновь повторил, что
в ответ на размещение американской противоракетной системы в Ев-
ропе в Калининградской области будут размещены оперативно-такти-
ческие ракетные комплексы «Искандер», а также задействованы сред-
ства радиоэлектронной борьбы.
Но американская сторона упорно продолжала развертывание
своей эшелонированной противоракетной системы на европейском
континенте, игнорируя одновременно и сигналы к развитию взаи-
1 http://archive.kremlin.rU/appears/2008/11 /05/1349_type63372 type63374 type63381
type82634_208749.shtml.
227
Глава III. Ключевые положения позиции России
модействия в сфере противоракетной обороны, и предупреждения
об ответных мерах с российской стороны. Деструктивная позиция
США затруднила поиск не только каких-то ограниченных по мас-
штабу взаимоприемлемых решений, но и даже нахождение какого-
то минимального компромисса по противоракетной проблематике
между Москвой и Вашингтоном.
2. ОТВЕТНЫЕ МЕРЫ РОССИИ В 2009-2013 ГОДАХ
Определенные надежды у России на возможное взаимодействие
с Соединенными Штатами в деле создания какой-то скоординирован-
ной системы противоракетной обороны появились после прихода к
власти Барака Обамы, который будучи кандидатом на президентский
пост, проявил некоторую осторожность по поводу развертывания гло-
бальной системы противоракетной обороны страны в случае его избра-
ния президентом. Но постепенно, уступая давлению военно-промыш-
ленного комплекса страны, он стал изменять свою позицию, которая в
окончательном виде сформировалась к осени 2009 года.
Поначалу в России в целом в позитивном ключе отреагировали
на его заявление от 17 сентября 2009 года о корректировке прежних
подходов Соединенных Штатов к вопросу о размещении противора-
кетных средств в Восточной Европе, которые вызывали крайне нега-
тивную реакцию у российского военно-политического руководства.
С российской стороны было особо подчеркнуто то обстоятельство,
что Барак Обама отказался от претворения в жизнь планов своего
предшественника о развертывании элементов ПРО в указанной части
европейского континента.
В своем публичном заявлении, сделанном в этот же день, прези-
дент Дмитрий Медведев отметил, что он обсуждал данную тему с
американским президентом в ходе совместных встреч в Лондоне и
Москве в 2009 году, где обе стороны зафиксировали в совместных за-
явлениях, что они будут стремиться к скоординированной оценке рис-
ков ракетного распространения в мире. «Сделанное... в Вашингтоне
заявление показывает, что для такой работы складываются неплохие
условия», — указал глава российского государства. Но, по его мне-
нию, предстоит еще провести предметные консультации экспертов.
228
Глава III. Ключевые положения позиции России
«Рассчитываю, что мы выйдем на поручения соответствующим ве-
домствам, российским и американским, активизировать взаимодей-
ствие, в том числе с привлечением европейских и других заинтересо-
ванных государств. Будем сообща разрабатывать эффективные меры
в отношении рисков ракетного распространения», — заявил тогдаш-
ний российский президент.
Но одновременно Москва встретила «Европейский поэтапный
адаптивный подход» Барака Обамы с определенной сдержанностью,
так как он не включал российскую сторону в качестве равноправно-
го партнера при создании европейского «противоракетного щита».
Нельзя было не видеть, что этот план предусматривал сосредоточе-
ние гораздо большего количества ракет-перехватчиков у российских
границ, чем предыдущий план Джорджа Буша-младшего, а также
добавлял к наземным ударно-боевым средствам ПРО внушительный
морской компонент перехвата баллистических ракет, который отсут-
ствовал в бушевском варианте.
В конечном итоге, решение Барака Обамы о развертывании качест-
венно более мощной структуры уничтожения баллистических ракет
на европейском континенте вместо плана Джорджа Буша-младшего
создало гораздо больше препятствий на пути возможного российско-
американского взаимодействия в противоракетной сфере. Оно стало
третьим по счету крупнейшим провокационным актом Вашингтона в
отношении России после Кубинского кризиса 1962 года, когда США
разместили ядерные ракеты на территории Италии и Турции, а Совет-
ский Союз — в качестве ответной меры на Кубе, а также после «двой-
ного решения» НАТО 1979 года, когда на европейском континенте бы-
ли развернуты американские ракеты средней дальности «Першинг-2»
и крылатые ракеты наземного базирования «Томагавк» в ядерном сна-
ряжении с коротким подлетным временем относительной советской
территории.
Как вспоминала доцент Школы международной службы Американ-
ского университета Селеста Уолландер, которая с мая 2009 по июль
2012 года занимала должность помощника министра обороны США
по России, Украине и Евразии, когда Вашингтон принял решение отно-
сительно реализации ЕПАП в части, касающейся проблемы разверты-
вания системы противоракетной обороны, «умиротворение России в
229
Глава III Ключевые положения позиции России
эти расчеты не входило». Она далее объяснила свое собственное нега-
тивное восприятие новой «противоракетной» концепции, разработан-
ной администрацией Барака Обамы: «Когда летом 2009 года меня по-
знакомили с «Европейским поэтапным адаптивным подходом», я зая-
вила своим коллегам из министерства обороны, что такой адаптивный
подход России понравится в еще меньшей степени, чем предыдущий
план, потому что гибкость и большее количество ракет-перехватчиков
в первом случае создадут для российского Генерального штаба целую
серию кошмарных сценариев. К сожалению, в своих прогнозах я ока-
залась права».1
Тем не менее, в декабре 2009 года на базе Совместной рабочей
группы ПРО ТВД Совета Россия-НАТО была создана другая дискусси-
онная площадка — Рабочая группа Совета Россия-НАТО по противо-
ракетной обороне. В августе 2010 года был принят ограниченный по
своим практическим параметрам мандат этой структуры, при разработ-
ке которого проявились попытки со стороны стран-участниц альянса
всячески его ограничить. В этих условиях обе стороны договорились
сконцентрироваться только на продолжении обсуждения вопросов,
связанных с политикой и потенциалами в области противоракетной
обороны государств-участников совета, а также на проведении обмена
мнениями о возможном взаимном сотрудничестве в указанной сфере
и подготовке практических предложений по потенциально обоснован-
ному совместному ответу на ракетные вызовы и угрозы. Рабочая груп-
па опиралась на наработки прежней СРГ, в том числе на результаты
проведенных командно-штабных учений и тренировок по ПРО ТВД,
сформулированные предложения по достижению оперативной и тех-
нической совместимости средств противоракетной обороны, а также
на специальную концепцию проведения условных боевых операций
с использованием соответствующих сил и средств.
Определенные для рабочей группы основные восемь задач в
принципе позволили сторонам двигаться дальше в направлении
ограниченного взаимодействия в сфере противоракетной оборо-
ны. В число включенных в него задач вошли: обмен информаци-
ей и взглядами относительно национальной политики и потенциалов
1 Wallander S. Rocket Science 101. Why we need to cooperate with Russia on mis-
sile defense//Foreign Policy.2012.October//rocket_science_101).
230
Глава III. Ключевые положения позиции России
стран, участвующих в Совете Россия-НАТО, в области противоракет-
ной обороны и обмен информацией и взглядами относительно соот-
ветствующих российских и натовских противоракетных программ и
потенциалов; проведение субстантивных дискуссий по концепции и
архитектуре возможной системы совместной противоракетной оборо-
ны в Европе. Параллельно определялась цель продолжения изучения
возможностей повышения совместимости сил и средств противоракет-
ной обороны сторон на основе работы, проведенной в рамках СРГ
ПРО ТВД Совета Россия-НАТО и консультирование Совета Россия-
НАТО в вопросах, связанных с противоракетной обороной, которые
могли бы представить для обеих сторон взаимный интерес.
Одновременно стороны договорились обеспечить подготовку,
организацию и непосредственное проведение возможных совме-
стных учений и тренировок противоракетных сил и средств сто-
рон. Была также поставлена задача продолжить начатую работу по
составлению консолидированного глоссария терминологических оп-
ределений, связанных с противоракетной проблематикой, на русском
и английском языках.
Как видно, утвержденный мандат Рабочей группы мало чем отли-
чался от основных функций, определенных для СРГ ПРО ТВД Совета
Россия-НАТО. Их объединила только общая линия — продолжать дис-
куссии по интересующим вопросам только на уровне консультаций,
не переходя к предметным официальным переговорам по созданию
совместной, «кооперативной» или еще какой-то противоракетной сис-
темы на европейском континенте. Разумеется, российская сторона в
принципиальном плане ставила содержание и практическую эффек-
тивность деятельности Рабочей группы в зависимость от характера и
содержания решений Североатлантического союза по формированию
системы противоракетной обороны в Европе.1
Российское руководство неизменно обращало внимание американ-
ской стороны на органическую взаимосвязь между СНВ и стратегиче-
скими оборонительными, то есть противоракетными, вооружениями.
Подобная формулировка была отражена в «Совместном понимании по
вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических
наступательных вооружений», подписанном в Москве 6 июля 2009 го-
1 Антонов А. Указ. соч. С. 127.
231
Глава III. Ключевые положения позиции России
да, где президенты Дмитрий Медведев и Барак Обама зафиксировали
определенные базовые принципы нового российско-американского До-
говора СНВ-3. Она появилась и в преамбуле этого договорного акта,
названного как Договор о мерах по дальнейшему сокращению и огра-
ничению стратегических наступательных вооружений, который был
подписан в Праге в 8 апреля 2010 года российским и американским
президентами. К сожалению, впоследствии Вашингтон стал изобре-
тать самые невероятные аргументы, чтобы не придерживаться этого
положения, имеющего принципиально важный характер при определе-
нии параметров стратегической стабильности.
Это привело к тому, что двумя сторонами до сих пор существует
различное толкование преамбулы «Пражского договора» (Договора
СНВ-3) относительно взаимосвязи между СНВ и оборонительными
(противоракетными) системами и ее возрастающей важности в процес-
се сокращения стратегических наступательных вооружений.
Так, Вашингтон квалифицирует эту формулировку как юридиче-
ски не обязывающую, мотивируя тем, что она зафиксирована не в опе-
ративной части договора, а лишь в его преамбуле. В итоге, например, в
резолюции американского сената, принятой в декабре 2010 года при ра-
тификации Договора СНВ-3, было записано, что положения его преам-
булы и специально сделанное российской стороной заявление при под-
писании договора о возможности выхода из него при определенных ус-
ловиях не налагает на Соединенные Штаты каких-либо юридических
обязательств. В резолюции одновременно фиксировалось, что договор
не ограничивает деятельность США, направленную на защиту их тер-
ритории и вооруженных сил с помощью противоракетных средств от
возможных ударов баллистических ракет других государств. Отмечалась
приверженность Вашингтона совершенствованию противоракетного
потенциала в количественном и качественном отношении.
Кроме того, с американской стороны был также сделан упор на пре-
амбулу договора, где говорится о том, что стратегические оборонитель-
ные вооружения одной из сторон не подрывают жизнеспособность и
эффективность стратегических наступательных вооружений другой
стороны, то есть была предпринята попытку развернуть ее трактовку
в свою пользу. Во время слушаний в Конгрессе в апреле 2010 года
директор АПРО США генерал-лейтенант Патрик О'Рейлли заверил за-
232
Глава III. Ключевые положения позиции России
конодателей, что «новый Договор СНВ-3 не вводит ограничений на
текущие и будущие компоненты системы противоракетной обороны».1
По его оценке, Пражский договор, по сравнению с договором СНВ-1,
наоборот, уменьшил такие ограничения.
Но на то, что такие заявления противоречат положениям преамбу-
лы Пражского договора о взаимосвязи СНВ и СОВ, в том числе форму-
лировке о возрастающей важности такой взаимосвязи в процессе даль-
нейших сокращений СНВ, никто в американском сенате не обратил
никакого внимания. Наоборот, в справке по этому договорному акту, рас-
пространенной государственным департаментом 21 апреля 2010 года, ут-
верждалось, что положение его преамбулы, где говорится о взаимосвя-
зи между СНВ и стратегическими оборонительными вооружениями,
не является юридически обязательным, а сам документ «не содержит
каких бы то ни было ограничений на испытания, разработку или раз-
вертывание текущих и запланированных противоракетных программ
Соединенных Штатов».2
Надо сказать, что подобные положения вступают в противоречие
со всеми ранее сделанными заявлениями американского руководства,
которое начиная с 60-ых годов неоднократно признавало наличие та-
кой связи практически во всех предыдущих советско-американских
и российско-американских договорах об ограничении и сокращении
СНВ, за исключением Договора о сокращении наступательных потен-
циалов 2002 года, который не содержал подобной увязки, так как за
полгода до его подписания в том же году американская сторона в одно-
стороннем порядке официально вышла из Договора по ПРО.
Что касается российской стороны, то она считала и по-прежнему
считает, что положение о взаимосвязи между СНВ и оборонительны-
ми (противоракетными) системами является юридически и политиче-
ски обязывающим независимо от того, где оно находится — в преамбу-
ле или в оперативной частях Договора СНВ-3. В Федеральном законе
1 Lieutenant General О 'Reilly Р Director, US Missile Defense Agency. Statement
before the Senate Appropriations Committee. Subcommittee on Defence. Washing-
ton. 2010. April 21. P. 17.
2 Ballistic Missile Defense and the New START Treaty. Fact Sheet. US State De-
partment. Bureau of Verification, Compliance and Implementation. 2010.21 April//
http://www.state.gOv/t/avc/rls/140624.htm.
233
Глава III. Ключевые положения позиции России
Российской Федерации о ратификации этого договора, принятом Госу-
дарственной Думой 25 января 2011 года, в этой связи было записано,
что положения его преамбулы имеют неоспоримое значение для по-
нимания намерений сторон при его подписании, в том числе содержа-
ние согласованных между ними трактовок, без которых новый договор
вообще не был бы заключен, и по этой причине данные положения
должны в полном объеме учитываться обеими сторонами при его вы-
полнении. Ратифицируя указанный договор, Государственная Дума Фе-
дерального Собрания Российской Федерации особо оговорила, что его
выполнение осуществляется при соблюдении целого ряда условий, в
том числе при учете взаимосвязи между СНВ и стратегическими обо-
ронительными вооружениями, а также «возрастающей важности этой
взаимосвязи в процессе сокращения стратегических ядерных вооруже-
ний и того, что стратегические оборонительные вооружения одной из
сторон не подрывают жизнеспособность и эффективность стратегиче-
ских наступательных вооружений другой стороны...».1
России удалось включить в Пражский договор и другое положение
принципиальной важности — обязательство Соединенных Штатов,
отраженное в его оперативной части, не переоборудовать и не исполь-
зовать пусковые установки МБР и БРПЛ для размещения в них ракет-
перехватчиков системы ПРО, а также не модернизировать их пуско-
вые установки для размещения в них указанных баллистических ракет
стратегического назначения. Американская сторона также взяла на се-
бя обязательство на проведение российскими специалистами инспек-
ций всех переоборудованных пусковых установок ракет-перехватчи-
ков противоракетной системы, установленных на военно-воздушной
базе «Ванденберг» в Калифорнии.
Критические замечания ряда российских экспертов о том, что До-
говор СНВ-3 не ввел никаких ограничений на развитие американской
противоракетной системы не могут быть приняты как обоснованные,
поскольку президенты двух стран изначально условились, что пред-
метом будущей договоренности будут исключительно СНВ двух госу-
дарств, а не их противоракетные средства. Разумеется, при подготовке
нового договора о сокращении СНВ (Договора СНВ-4) между Моск-
1 Текст Федерального закона помещен в Российской газете//Российская газе-
та. 2011. 1 февраля.
234
Глава III. Ключевые положения позиции России
вой и Вашингтоном следовало бы зафиксировать взаимосвязь между
СНВ и стратегическими оборонительными вооружениями сторон в
более жестких формулировках, которые исключали бы вольную интер-
претацию американской стороной его положений, тем более, что опре-
деленные недостатки Пражского договора признаются официальным
российским представителем — руководителем российской делегацией
на переговорах по выработке данного договорного акта.1
Как отмечалось выше, российской стороне одновременно удалось
включить в преамбулу Договора СНВ-3 положение о том, что нынеш-
ние стратегические оборонительные вооружения не подрывают жизне-
способность и эффективность СНВ сторон. Применительно к Соеди-
ненным Штатам это положение означает, что Россия будет сокращать
свои СНВ только в том случае, если американская система перехвата
баллистических ракет не будет подрывать российский потенциал ядер-
ного сдерживания.
Это положение нашло отражение и в специально сделанном
Заявлении российской стороны от 8 апреля 2010 года (из-за раз-
ницы во времени между Москвой и Вашингтоном оно датируется
в США 7 апреля), то есть в день подписания договора, в котором
было сказано, что в случае качественного и количественного нара-
щивания возможностей американской противоракетной системы,
что создаст угрозу российским СЯС, Россия примет решение, сле-
дует ли ей придерживаться положений этого договора или нет. Но
и это заявление Москвы, как и преамбула Договора СНВ-3, было
признано в Вашингтоне как не являющиеся юридически обязы-
вающими, так как оно не является составной частью договора, и
по этой причине не оказывает никакого воздействия на программы
развития ПРО США.
1 Примечательно в этой связи признание бывшего руководителя российской
делегации на переговорах с США по Договору СНВ-3, заместителя минист-
ра обороны России Анатолия Антонова о том, что в этом договорном акте,
как и в договоре СНВ-1, не нашла окончательного решения проблема КРМБ
большой дальности, нет в нем запрета на СНВ в неядерном оснащении, «хоте-
лось бы большего по возвратному потенциалу, жестче зафиксировать взаимо-
связь СНВ-ПРО, сделать новое соглашение более качественным и всеобъем-
лющим». См.: Антонов А. Контроль над вооружениями: история, состояние,
перспективы. М: Российская политическая энциклопедия. 2012. С. 52.
235
Глава III. Ключевые положения позиции России
Комментируя историю российско-американского диалога по проти-
воракетной проблематике, министр иностранных дел России Сергей
Лавров отмечал в октябре 2012 года: «В более широком, геополити-
ческом контексте проблематика противоракетной обороны является
главным препятствием на пути выстраивания отношений стратеги-
ческого партнерства между Россией и США, Россией и НАТО. Цель
выстраивания стратегического партнерства между Россией и Северо-
атлантическим альянсом была зафиксирована в Декларации саммита
Россия-НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года. Противоракетная оборо-
на — неотъемлемый элемент стратегической стабильности. Договор
об ограничении системы противоракетной обороны между Советским
Союзом и Соединенными Штатами был подписан в 1972 год по ини-
циативе США, которые настойчиво добивались принятия тезиса о том,
что к стратегической стабильности должен применяться комплексный
подход, охватывающий как стратегические наступательные, так и обо-
ронительные вооружения. Мы эту взаимосвязь признали, и с тех пор
она оставалась краеугольным камнем всех наших контактов с амери-
канцами по проблемам ядерных вооружений и глобального паритета
в сфере стратегической стабильности».1
Тем временем, в буквальном смысле менее чем два месяца спус-
тя после подписания Пражского договора американские вооруженные
силы предприняли попытку проверить возможную реакцию россий-
ской стороны на развитие американо-польского взаимодействия в сфе-
ре ПВО/ПРО, когда в мае 2010 года в 80 км от г.Мальборк на севере
Польши они развернули систему ПВО/ПРО «Пэтриот» РАС-2 GEM+
повышенной дальности. МИД России резко отреагировал на этот шаг.
В кратком комментарии Департамента информации и печати россий-
ского внешнеполитического ведомства, сделанном 25 мая по этому
поводу, отмечалось, что Москва не понимает логики и направленно-
сти американо-польского сотрудничества в этой сфере. В документе
с сожалением констатировалось, что вопросы российской стороны,
обращенные к Вашингтону и Варшаве относительно такого взаимо-
1 Из ответов Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы ре-
дакции и читателей «Российской газеты» в рамках «Делового завтрака», Мо-
сква, 22 октября 2012 гoдa//http://www.mid.ru/bф_4.nsf/newsline/BDCCF8C31
CD69A4944257A9F005FF8E8).
236
Глава III. Ключевые положения позиции России
действия, остаются без ответа, а аргументы в пользу переноса района
развертывания этих противоракетных комплексов подальше от границ
России, не были восприняты. «Подобная деятельность, — говорилось в
комментарии, — не способствует укреплению нашей общей безопасности,
развитию отношений доверия и предсказуемости в этом регионе».
В декабре 2010 года в интервью американской телекомпании «Си-
Эн-Эн» премьер-министр России Владимир Путин предупредил аме-
риканскую сторону, что если на российские предложения Вашингтон
даст только отрицательные ответы, или, если, более того, возле наших
границ появится дополнительная угроза в виде нового варианта третье-
го позиционного района, то Россия просто будет обязана обеспечивать
свою безопасность различными способами, например, устанавливать
новые ударные комплексы против новых угроз, которые будут возни-
кать возле наших границ, создавать новые средства ракетно-ядерной
техники. «А если системы радаров и антиракет будут размещены воз-
ле нашей границы даже в 2015 году, они будут работать против нашего
ядерного потенциала. И это нас, конечно, беспокоит. И мы обязаны бу-
дем какие-то ответные меры принимать. Речь идет об ответных мерах,
а не о первых шагах», — пояснил российский премьер.
Стремясь сдвинуть с «мертвой точки» вопрос о противоракетной
обороне с трансатлантическим альянсом, президент России Дмитрий
Медведев в феврале 2011 года распорядился создать Межведомствен-
ную рабочую группу (МРГ) при Администрации главы государства по
взаимодействию с НАТО в области противоракетной обороны, которую
возглавил его специальный представитель взаимодействию с альянсом
в области противоракетной обороны Дмитрий Рогозин, назначенный
в этом качестве отдельным указом (в то время он занимал должность
постоянного представителя России при альянсе в Брюсселе). В прези-
дентском распоряжении были выделены приоритетные направления
деятельности МРГ: подготовка предложений о конкретных направлени-
ях возможного взаимодействия России с Североатлантическим союзом
в указанной сфере в целях обеспечения ее интересов при создании евро-
пейской системы ПРО, подготовка проектов соответствующих решений
главы государства, а также информационное обеспечение переговоров
специального представителя президента с НАТО по вопросам взаимо-
действия с альянсом в области противоракетной обороны.
237
Глава III. Ключевые положения позиции России
Но первые контакты с США по данной проблематике после созда-
ния такого органа показали, что их интересовали только вопросы нала-
живания ограниченного сотрудничества между Россией и альянсом в
этой области и исключительно путем сопряжения двух независимых
и слабо скоординированных между собой информационных структур
ПРО. В соответствии с этим подходом Североатлантический союз нес
бы ответственность за защиту территорий стран-членов блока, а Рос-
сия — за оборону своей территории. На словах такая схема выглядит
вроде бы привлекательной, поскольку созвучна с российским предло-
жением о «секторальном» разграничении зон противоракетной ответ-
ственности двух сторон. Но ее недостаток заключался в том, что она
не устраняла главной озабоченности российской стороны, заключаю-
щейся в том, что противоракетные средства США и Североатлантиче-
ского союза по-прежнему находились бы в непосредственной близо-
сти от границ России и представляли бы угрозу ее СЯС, прежде всего
расположенным на ее европейской части.1
Стремясь еще раз обратить внимание западных партнеров на не-
достатки их взглядов на возможность урегулирования противоракет-
ной проблемы, президент России Дмитрий Медведев 14 мая 2011 года
направил главам государств, участвующим в работе Совета Россия-
НАТО, специальные послания с изложением позиции Российской Феде-
рации по противоракетной проблематике. Он подтвердил заявленную
на заседании Совета Россия-НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года
готовность российской стороны взять на себя долю ответственности
за поддержание стратегической стабильности и безопасности, вклю-
чая формирование совместной противоракетной обороны в Европе.
В президентском послании отмечается, что такая система сможет
стать по-настоящему эффективной и жизнеспособной только в случае
равноправного участия в ней России. Подчеркивается необходимость
надежно гарантировать, что развертываемые на европейском континен-
те противоракетные потенциалы не станут подрывать стратегическую
стабильность и не будут направлены против другой стороны.
Во время выступления в московской школе экономики «Сколково»
18 мая 2011 года президент России Дмитрий Медведев уделил много
1 См. подробно разъяснение «секторального подхода» России к решению про-
блемы ПРО в третьем параграфе главы III.
238
Глава III. Ключевые положения позиции России
внимания противоракетной проблематике в контексте российско-аме-
риканских и российско-натовских отношений. Он отметил, что отно-
шения с НАТО у России «не самые плохие», но могут обостриться
из-за одностороннего развертывания Вашингтоном системы Евро-
ПРО. В этой связи российская сторона хотела бы, чтобы ее развитие
подчинялось бы понятному принципу: «Всем должно быть очевидно,
что противоракетная оборона — это способ блокирования или купиро-
вания стратегических возможностей целого ряда стран». Президент
добавил, что когда раздаются заверения о том, что такая система пе-
рехвата баллистических ракет не будет направлена против России, то
он принимает это к сведению, но понимает, что другие страны такими
возможностями, как Россия, пока не располагают, и вряд ли будут
располагать ими в ближайшее время. Он также напомнил, что Рос-
сия оставляет за собой право выйти из Пражского договора СНВ-3, ес-
ли Соединенные Штаты будут формировать противоракетную инфра-
структуру на европейском континенте без учета российских интересов:
«В договоре есть прямая оговорка о том, что если будет развиваться
ПРО, это будет означать взламывание стратегического паритета и дого-
вор [СНВ-3] может быть приостановлен или даже прекращен». Дмит-
рий Медведев предупредил, что если общая модель сотрудничества не
будет выработана, то российской стороне придется принимать ответ-
ные меры, в том числе предусматривающие развитие ударного потен-
циала национальных ядерных средств. Но это был бы «очень плохой
сценарий, который отбросил бы нас в эпоху холодной войны», подыто-
жил глава российского государства.1
Но последующие за этим заявлением комментарии западных стран
показали, что участники Североатлантического союза не были готовы
решать ключевые проблемы, связанные с развертыванием системы
противоракетной обороны, напрочь отказывались от выдвижения кон-
кретных предложений по монтажу хотя бы ограниченной системы
ПРО с Россией.
Скорее всего, на саммите в Довиле (Франция), организованном в
мае 2011 года, американский президент и руководствовался именно
такими соображениями, когда он обсуждал противоракетную пробле-
матику с президентом России Дмитрием Медведевым. Барак Обама от-
1 Медведев Д. Симметричные ответы// Российская газета. 2011. 18 мая.
239
Глава III. Ключевые положения позиции России
казался подписать подготовленный российской стороной документ по
противоракетной обороне в самый последний момент, ограничившись
общими словами о том, что оба президента, дескать, «будут работать
вместе над созданием такой конфигурации противоракетной обороны,
которая будет отвечать интересам двух стран».
Выступая 20 мая 2011 года на Международном юридическом фо-
руме в Санкт-Петербурге, Дмитрий Медведев назвал 2015 год тем мо-
ментом, когда из-за развертывания американской системы противора-
кетной обороны в Европе возникнет «угроза безопасности России».
Разумеется, более широкие возможности для перехвата МБР и БРПЛ
межконтинентальной дальности с использованием БИУС «Иджис» у
США появятся, начиная с третьего этапа ЕПАП, то есть с 2018 года.
В июле 2011 года российское военно-политическое руководство
предприняло еще одну попытку разъяснить свою позицию по темати-
ке противоракетной обороны с высокопоставленными представителя-
ми Североатлантического союза в рамках выездного заседания Совета
Россия-НАТО, проведенного в Сочи, где с российской стороны было
подчеркнута готовность сделать систему защиты от баллистических
ракет действительно совместным проектом на основе принципов ра-
венства и равной безопасности, а также при параллельном укреплении
доверия и внедрения элементов транспарентности в указанной сфере.
Постоянные представители западных государств, аккредитован-
ные при штаб-квартире альянса, которые приняли участие в сочин-
ской встрече, высказали сомнение в возможности создания какой-
то более широкой совместной системы противоракетной обороны
с Россией, мотивируя это тем, что она не является членом блока и
поэтому не может участвовать в организации коллективной безопас-
ности в соответствии с пятой статьей Вашингтонского договора о
формировании НАТО.
Как заявил после проведенного заседания постоянный предста-
витель России при Североатлантическом союзе Дмитрий Рогозин, с
организационной точки зрения сочинская встреча прошла с оценкой
«отлично», но с политической на ней «ни одна тема разногласий не
рассосалась».1 «Альянс искусственно тормозит переговоры по проти-
воракетной обороне», процитировало его высказывание другое россий-
1 Воробьев В. Общая проблема// Российская газета. 2011. 6 июля.
240
Глава III. Ключевые положения позиции России
ское издание.1 Посол Дмитрий Рогозин высказался за принятие опреде-
ленных ответных мер в случае неготовности США и альянса пойти на
устраивающий Россию вариант в сфере обеспечения защиты от балли-
стических ракет, назвав, среди прочего, создание системы воздушно-
космической обороны, развертывание на западных границах России
мощной ракетной группировки и ее выход из Договора СНВ-3.
Ничего принципиально нового по этой проблеме не сказал и гене-
ральный секретарь альянса Андерс Фог Рассмуссен во время высту-
пления перед слушателями Военно-морской академии в Санкт-Пе-
тербурге в том же месяце. Он пытался рассуждать о том, что амери-
кано-натовская «противоракетная крыша», как он выразился, носит
оборонительный характер и предназначена для защиты территории,
вооруженных сил и население альянса от внешних угроз, но не от Рос-
сии. Одновременно с его стороны было выказано предложение, чтобы
российские вооруженные силы сначала стали сотрудничать с Северо-
атлантическим союзом в противоракетной сфере и что это, мол, само
по себе стало бы «лучшей гарантией дружелюбия НАТО» и ненаправ-
ленности американо-натовской системы противоракетной обороны
против российской стороны.
23 ноября 2011 года Дмитрий Медведев сделал специальное заяв-
ление по противоракетной проблеме, когда лично убедился в ходе пе-
реговоров в Гонолулу с Бараком Обамой, что Соединенные Штаты не
намерены учитывать озабоченности России и будут целенаправленно
продолжать претворять в жизнь свои планы по реализации ЕПАП. Рос-
сийский президент еще раз огласил комплекс мер военно-техническо-
го и дипломатического характера, которыми Россия может ответить
на развертывание системы противоракетной обороны в Европе. Они
были несколько усилены по сравнению с предыдущими российскими
демаршами на высшем уровне.
В его заявлении говорилось, что российские военные усилят при-
крытие объектов стратегических ядерных сил; оснастят перспективны-
ми комплексами преодоления «противоракетного щита» и новыми вы-
сокоэффективными боевыми блоками стратегические баллистические
1 Новикова А., Явлинский И. Россия и НАТО опять не договорились. Встреча
постоянных представителей Североатлантического альянса закончилась без-
результатно// Известия. 2011. 5 июля.
241
Глава III. Ключевые положения позиции России
ракеты; на западе и на юге страны развернут современные ударно-бое-
вые системы вооружений, обеспечивающие огневое поражение сил и
средств ЕвроПРО США и НАТО (см. схему 22 вклейки).
При развитии событий в этой сфере по неблагоприятному сцена-
рию глава российского государства не исключил возможности отказа
нашей страны от политики сокращения вооружений и ревизии ранее
достигнутых соглашений с США в этой сфере: «При неблагоприят-
ном развитии ситуации Россия оставляет за собой право отказаться от
дальнейших шагов в области разоружения и, соответственно, контро-
ля над вооружениями», — подчеркнул Дмитрий Медведев. Он вновь
напомнил американской стороне о праве России выйти из Договора
СНВ-3 — договора, который воспринимается по обе стороны Атлан-
тики как символ «перезагрузки» в российско-американских отноше-
ниях, отметив, что: «Учитывая неразрывную взаимосвязь между стра-
тегическими наступательными и оборонительными вооружениями,
могут возникнуть основания для выхода нашей страны из Договора
об СНВ», что предусмотрено самим смыслом договора, а также специ-
альной статьей, которая имеет конкретное положение о возможности
выхода из него.
Российский президент добавил, что первым делом Россия вве-
дет в строй радиолокационную станцию предупреждения о ракет-
ном нападении в Калининградской области; усилит прикрытие
объектов стратегических ядерных сил в рамках создания системы
Воздушно-космической обороны страны; стратегические баллисти-
ческие ракеты, которые поступают на вооружение ракетных войск
стратегического назначения и российского ВМФ, будут оснащать-
ся перспективными комплексами преодоления системы ПРО и но-
выми высокоэффективными боевыми блоками. «Если перечислен-
ных (в заявлении) мер будет недостаточно, то Россия разместит на
западе и юге страны современные ударные системы вооружений,
обеспечивающие огневое поражение европейского компонента
ПРО», — акцентировал Дмитрий Медведев. По его словам, одним
из таких шагов станет развертывание оперативно-тактического ра-
кетного комплекса «Искандер» в Калининградской области.
Одновременно он подчеркнул, что Россия настроена на продолже-
ние диалога с Соединенными Штатами и НАТО по противоракетной
242
Глава III. Ключевые положения позиции России
проблематике, не закрывает дверь для дальнейших переговоров и прак-
тического сотрудничества и готова продолжать диалог с западными
странами для компромиссного урегулирования одной из самых болез-
ненных проблем в отношениях России с Западом, но действовать бу-
дет с учетом реального развития событий на каждом этапе реализации
американского плана развертывания противоракетной обороны. «Если
партнеры честно и ответственно подойдут к задаче учета наших закон-
ных интересов, интересов в сфере безопасности, уверен, мы сможем
договориться. Если же нам будут предлагать «сотрудничать», или, ска-
жем открыто, работать против наших же собственных интересов, наш
общий знаменатель — мы его не сможем достичь, он не получится, и
нам придется давать иные ответы, наши действия будут выстраиваться
сообразно реальному развитию событий. Причем на каждом предстоя-
щем этапе реализации американского плана», — говорится в заявлении
российского главы государства (см. схему 23 вклейки).
Хотя Вашингтон заявил о готовности к дальнейшим консульта-
циям по проблематике ПРО с российской стороной, он твердо дал
понять, что не намерен пересматривать или отказываться от ЕПАП,
подтверждением чему явилось обсуждение данного вопроса на за-
седании Совета НАТО в Брюсселе 7 декабря 2011 года и выступле-
ние на нем тогдашнего американского государственного секретаря
Хиллари Клинтон. Там была вновь подчеркнута невозможность пе-
ресмотра планов по развертыванию системы ЕвроПРО после заявле-
ния Президента России Дмитрия Медведева 23 ноября 2011 года, в
котором были объявлены определенные меры противодействия в от-
вет на продолжающиеся действия США по размещению информаци-
онно-разведывательных и ударно-боевых средств противоракетной
обороны вблизи российских границ.
Проблему противоракетной обороны в российско-американских
отношениях затронул и президент Владимир Путин в ходе своей пер-
вой «большой» пресс-конференции после вступления в должность для
представителей российских и зарубежных СМИ в конце 2012 года. Он
констатировал, что Россия по-прежнему видит для себя угрозу в созда-
ваемой американской системе ПРО, поскольку это «ведет к обнулению
(может привести, если мы не будем отвечать) нашего ракетно-ядерно-
го потенциала, что существенным образом нарушит стратегический
243
Глава III. Ключевые положения позиции России
баланс в мире, который сохраняет все человечество от крупномасштаб-
ных военных конфликтов после Второй мировой войны». Президент
напомнил о своих контактах с Джорджем Бушем-младшим по этому
вопросу, который сказал ему: «Ну что вы беспокоитесь? Мы не против
вас это делаем», — я говорю: «Ну, тогда мы будем делать то-то, то-то:
мы не будем создавать ПРО, это дорого и неизвестно ещё, будет ли
эффективно, но мы, чтобы сохранить баланс, тогда будем вынуждены
развивать ракетные ударные комплексы». — Он говорит: «Да делайте
что хотите. Мы не считаем вас врагами, нас это не касается. Но и вы
не считайте нас врагами, и вас тоже не касается». Хорошо, мы так
и делаем». Но когда Россия предложила США предоставить гаран-
тии неприменения такой системы против нее, то они отказались от
решения этого вопроса. «Мы вынуждены будем принимать какие-
то ответные меры», — сообщил Владимир Путин. — Это ухудшает
наши отношения? Да»1.
Свое желание взаимодействовать с Россией в области ПРО Соеди-
ненные Штаты объясняют стремлением отойти от мышления времен
«холодной войны» и перейти от концепции «взаимного гарантирован-
ного уничтожения» к концепции «взаимной гарантированной безо-
пасности», что приведет ее «под противоракетную крышу» вместе с
США и НАТО уже на начальных этапах реализации ЕПАП, что, яко-
бы, позволит российскому руководству своими глазами убедиться в
том, что усилия Запада в сфере противоракетной обороны проециро-
ваны не против нее, а против Ирана.2 Такая логика представляется до-
вольно странной, поскольку ни одно государство в мире, в том числе
и США, не будут сотрудничать в реализации какого-то масштабного
проекта военно-стратегического значения, не получив никаких предва-
рительных разъяснений с другой стороны, в чем же будет заключаться
его суть, каковы будут его генеральные цели и в чем будет состоять их
непосредственное участие.
1 Пресс-конференция Владимира Путина 20 декабря 2012 года //http://npe-
зидент.рф//%О0%ВО%О0%ВЕ%О0%В2%О0%ВЕ%01 %81 %D 1 %82%D0%
В8/17173.
2 Tauscher E. Special Envoy for Strategic Stability and Missile Defense. Ballistic
Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Missile Defense Confer-
ence. Washington, DC. 2012. 26 March.
244
Глава III. Ключевые положения позиции России
3. ОСОБЕННОСТИ «СЕКТОРАЛЬНОГО ПОДХОДА»
РОССИИ
Некоторые подвижки в разрешении противоракетной проблемы ме-
жду Россией и странами НАТО обозначились осенью 2010 года. Но, к
сожалению, американская сторона ими воспользоваться не захотела.
В ноябре 2010 года с целью наиболее конструктивного и взаимо-
приемлемого решения проблемы создания какой-то совместной систе-
мы ПРО между Россией и Североатлантическим союзом российская
сторона предложила на заседании Совета Россия-НАТО во время
саммита Североатлантического союза в Лиссабоне реализовать «сек-
торальный подход» создания европейского «противоракетного щита»,
который предусматривал бы в ходе углубленной проработки данного
вопроса в формате Совета Россия-НАТО закрепление за Россией севе-
ро-восточного сектора перехвата баллистических ракет третьих стран
с последующим определением границ секторов ответственности дру-
гой договаривающейся стороны.
Интерпретируя свое предложение о «секторальном подходе» в но-
ябре 2010 года в послании Федеральному Собранию, Дмитрий Медве-
дев отметил, что в Лиссабоне он поделился своими соображениями
о формировании возможной архитектуры европейской противоракет-
ной системы, которая сочленила бы потенциалы России и Североат-
лантического альянса и обеспечила бы защиту всех стран Европы от
ракетных ударов и что тогда был бы дан старт совместной проработке
всего комплекса связанных с этим вопросов. «Это, безусловно, пози-
тивное развитие», — пояснил он, откровенно признав, что «в ближай-
шее десятилетие нас ждет следующая альтернатива: или мы достиг-
нем согласия по противоракетной обороне и создадим полноценный
совместный механизм сотрудничества, или же (если нам не удастся
выйти на конструктивную договоренность) начнется новый виток гон-
ки вооружений. И нам придется принимать решение о размещении но-
вых ударных средств. Совершенно очевидно, что этот сценарий был
бы очень тяжелым».1
1 Послание Президента России Дмитрия Медведева Федеральному Соб-
ранию Российской Федерации 30 ноября 2010 года//Российская газета,
2010 года. 1 декабря.
245
Глава III. Ключевые положения позиции России
Российское предложение основывалось наряде объективных пред-
посылок и фактического развития российско-американских и россий-
ско-натовских отношений. Так, любое техническое средство, приме-
няемое в обороне от баллистических ракет, будь то РЛС или комплекс
ракет-перехватчиков, имеют определенные пространственные сегмен-
ты обнаружения целей и зоны перехвата. Естественно, что у каждой
стороны имеется свой собственный «участок» или сектор «противо-
ракетной ответственности», который определяется траекториями ве-
роятного прохождения баллистических ракет какого-то иностранного
государства. Поэтому объединение отдельных зон и секторов проти-
воракетных средств России и НАТО в итоге составило бы основу для
совместной системы противоракетной обороны на европейском кон-
тиненте. Обеим сторонам необходимо было бы лишь заранее раз-
межеваться и определить свою долю ответственности в перехвате
баллистических ракет на угрожаемых направлениях.
«Секторальный подход» предполагал, что российские противора-
кетные системы, расположенные на западе и северо-западе России,
могли бы обеспечить прикрытие от ракетных ударов наряду с ее терри-
торией и часть районов сопредельных государств и прилегающих мор-
ских акваторий. При этом управление информационными и ударно-
боевыми средствами перехвата баллистических ракет России и стран
НАТО было предложено осуществлять по согласованным алгоритмам
и определенным правилам применения, а координацию их действий
проводить из общего центра управления. Это означало бы, что при
пересечении воздушного или заатмосферного пространства над Рос-
сией баллистическими ракетами какой-то третьей стороны в направле-
нии стран-членов альянса задачу уничтожения таких ракет взяли бы
на себя российские средства противоракетной обороны. Если бы они
направлялись в сторону России и траектория их движения проходила
бы в воздушном или заатмосферном пространстве стран трансатланти-
ческого союза, то, соответственно, они перехватывались бы его противо-
ракетными средствами. В таком случае ни одна из сторон не подрывала
бы стратегические интересы другой стороны, а фактически оказывала
бы ей содействие в укреплении национальной безопасности.
Российский вариант исключал бы негативное воздействие средств
противоракетной обороны Соединенных Штатов и НАТО на потенци-
246
Глава III. Ключевые положения позиции России
ал СЯС России, поскольку ударно-боевые средства американской
ЕвроПРО не пересекали бы траектории полета российских МБР и
БРПЛ в европейской части страны, а в дальнейшем не охватывали
бы еще более значительные пространства на российской территории.
Москва также обращала внимание своих партнеров по альянсу, что
их план предусматривает обеспечение усиленной защиты над теми
регионами, вероятность ракетной атаки в которых является невысо-
кой. На самом деле, зачем устанавливать противоракетные ударные
средства там, где появление баллистических ракет третьих стран
представляется маловероятным?
Совместные центры предупреждения о ракетном нападении и
управления по российской версии взаимодействия обеспечивали бы эф-
фективный контроль за соответствием противоракетных потенциалов
заинтересованных государств целям защиты от ракетного нападения
со стороны третьих государств. А вот предложенный Вашингтоном
лишь обмен информацией в этих центрах не означал бы совместного
создания противоракетной системы в Европе и увеличение надежно-
сти соответствующей защиты от баллистических ракет в «буферной
зоне», где перекрываются зоны поражения российских и натовских
средств ПРО и не устранял бы российских озабоченностей по поводу
потенциальной возможности применения американских противоракет
против российских МБР и БРПЛ.
То есть, в данном контексте информационный обмен в этой сфере
не мог бы заменить полноценное взаимодействие сторон по борьбе с
угрозой использования баллистических ракет. «Противоракетная обо-
рона, которую мы хотели сделать совместным проектом и согласовать
все его компоненты таким образом, чтобы никто не чувствовал себя
под угрозой, пока развивается по одностороннему руслу, определенно-
му американцами. Нас приглашают только помочь своими ресурсами,
реализовать американский дизайн, — подметил в интервью «Россий-
ской газете» в июле 2011 года глава внешнеполитического ведомства
России Сергей Лавров. — А мы далеко не уверены в том, что этот
дизайн оптимальный».1 Возникает и еще один вопрос: что принесет
российской стороне передача Пентагону ее данных о полете баллисти-
1 Что тебе снится, крейсер «Монтерей»? Интервью с министром иностранных
дел России С.В.Лавровым//Российская газета. 2011. 11 июля.
247
Глава III. Ключевые положения позиции России
ческих ракет какого-то зарубежного государства, если это ведомство
не дает никаких гарантий неприменения своих ударно-боевых средств
ПРО против России?
Кроме того, российский подход предусматривал оптимизацию
ожидаемых для защиты территории Европы расходов государств-
участников, количество противоракет и информационных средств,
так как две независимые системы с собственными средствами
ПРО неизбежно «перекрывали» бы друг друга, что потребовало
бы многократного привлечения гораздо больших ресурсов сторон
для организации противоракетной обороны на значительной части
территории друг друга.
Москва одновременно предложила ограничить на взаимной основе
возможности противоракетных средств определенной дальностью их
стрельбы таким образом, чтобы они могли бы перехватывать только
баллистические ракеты средней дальности, не имеющие возможности
преодолевать расстояния в 5,5 тыс.км и далее, за которыми уже начи-
нается межконтинентальная дальность. Здесь представляется важным
отметить: каких-то дополнительных ограничений по тактико-техниче-
ским характеристикам американских ракет-перехватчиков системы
противоракетной обороны Москва вводить и не собиралась. Выдвига-
лось только одно условие, связанное с их потенциальным размещени-
ем у российских рубежей: зоны возможного перехвата современных
и перспективных американских огневых средств перехвата баллисти-
ческих ракет не должны пересекать российские границы, поскольку
национальная система ПРО России может вполне самостоятельно
защитить себя от потенциальной угрозы применения таких видов
вооружений, тем более, с помощью поступающих на вооружение но-
вейших мобильных и высокоточных противоракетных средств в виде
ЗРК ПВО/ПРО «С-400» и «С-500».
По мнению российского военно-политического руководства, пре-
имущества согласованного «секторального подхода» для России и
альянса заключались бы в том, что в случае позитивного развития со-
трудничества в противоракетной сфере это стало бы первым реальным
элементом новых коллективных усилий по обеспечению неделимой и
равной безопасности в Европе. Взаимодействие России и европейских
стран продемонстрировало бы всему миру, что они выступают за ре-
248
Глава III. Ключевые положения позиции России
шение проблем новых вызовов и угроз совместными усилиями и не
подрывают безопасности друг друга. Разумеется, при этом были бы
оптимизированы расходы на создание европейской противоракетной
структуры за счет использования совместных потенциалов участ-
вующих в проекте государств, а сама совместная противоракетная
оборона позволила бы стимулировать развитие технологического
сотрудничества между ними.
Взаимно согласованный «секторальный поход» позволил бы одно-
временно снять российские озабоченности в отношении угрозы сис-
темы ПРО США и НАТО российским СЯС, о которых Москва неод-
нократно заявляла. Его реализация помогла бы обеспечить сопряже-
ние российско-натовских противоракетных потенциалов на основе
равноправного партнерства в распределении военно-технической и
финансовой ответственности. В одном из интервью в июне 2012 года
премьер-министр Дмитрий Медведев вновь прокомментировал «секто-
ральную» инициативу: «...это давало возможность закрыть проблему
в целом и, более того, — эффективным образом блокировать государ-
ства, которые реально могут представлять угрозу и для НАТО, и для
Российской Федерации».1
К сожалению, некоторые российские эксперты в негативном клю-
че восприняли российское предложение о «секторальном» подходе.
Так, академик Алексей Арбатов утверждал, что «секторальный» про-
ект был воспринят на Западе как «блеф, заведомо рассчитанный на
отказ другой стороны».2 Еще более радикально высказался по поводу
такого подхода главный конструктор Московского института тепло-
техники академик Юрий Соломонов, который утверждал, что Россия,
якобы, не хочет договариваться по противоракетной проблематике с
Соединенными Штатами и не хочет конструктивно взглянуть на их
позицию: «Поэтому и предлагается секторальная ПРО, которую труд-
но рассматривать в качестве конструктивного предложения... Это
предложение родилось для того, чтобы показать, что мы «готовы»,
1 Медведев Д. Интервью корреспондентам газеты «Таймс» (Великобритания).
2012. 30 июля (http://goverament.ru/docs/19842/).
2 Арбатов А. Стратегические асимметрии и дипломатия//В книге: Противора-
кетная оборона: противостояние или сотрудничество?/Под редакцией А.Арба-
това и В.Дворкина. М: Российская политическая энциклопедия. 2012. С. 341.
249
Глава III. Ключевые положения позиции России
но с нами не соглашаются».1 Но Москва и не рассчитывала на это,
предлагая его Вашингтону, который в несколько иных формулиров-
ках, но, все же, также считает, что обе стороны должны иметь соб-
ственные зоны ответственности по перехвату баллистических ракет
над своей территорией.
Попытки же Вашингтона предложить российской стороне согла-
ситься с перехватом каких-то чужих баллистических ракет над рос-
сийской территорией американскими противоракетными средствами
выглядит вообще нонсенсом. Претворение в жизнь этой идеи вообще
лишено какой бы то ни было логики в условиях, когда Россия впол-
не справится с любыми угрозами применения баллистических ракет
в случае их появления над ее воздушным или космическим простран-
ством. «Нас это положение не устраивает», — заявил в мае 2011 года
заместитель министра обороны России по вопросам международного
военного сотрудничества Анатолий Антонов. «Во-первых, мы сами
способны обеспечить собственную безопасность, а во-вторых, если
система перехватывает ракеты над определенным районом, то нацио-
нальную принадлежность ракет система ПРО пока определить не мо-
жет. Уничтожены будут все ракеты, в том числе и российские. В этом
мы видим основную угрозу нашей безопасности», — пояснил он.2 Как
указывает заместитель Председателя Правительства Российской Феде-
рации, председатель Военно-промышленной комиссии при Правитель-
стве России Дмитрий Рогозин, американская система ПРО в Европе
должна быть полностью ограничена территорией НАТО. Никаких
секторов поражения над нашей территорией, которые могли бы быть
выделены для американской противоракетной структуры, не должно
быть по определению (см. схему 24 вклейки).
Но Соединенные Штаты, а вслед за ними и НАТО отвергли как
российский «секторальный подход» к решению проблем ПРО, так
и шанс дополнить его какими-то своими инициативами в указанной
сфере. Одним из основных аргументов непринятия американской
стороной изложенной инициативы стало использование Вашингто-
ном статьи 5 Вашингтонского договора о создании НАТО, которая
интерпретируется его участниками таким образом, что безопасность
1 Арбатов А. Указ. соч. С.341.
2 Ярмолик Н. Устранить недопонимание/УКрасная звезда. 2011. 14 мая.
250
Глава III. Ключевые положения позиции России
членов альянса не может обеспечиваться государством, не входящим
в него. В частности, генсек альянса Андерс Фог Расмуссен заявил в
июне 2011 года в Варшаве, что Североатлантический альянс не наме-
рен соглашаться с инициативой России о секторальном (территори-
альном) принципе создания системы ПРО в Европе по той причине,
что «... НАТО несет ответственность за защиту территории стран-чле-
нов альянса. И это без сомнения. Как только какая-либо страна стано-
вится членом альянса, он берет на себя защиту ее в случае атаки. Это
содержится в статье 5 Североатлантического договора». Прозвучало
крайне неубедительно, так как Россия также будет обеспечивать про-
тиворакетную защиту как своей территории, так и территории своих
союзников и друзей.
Россия действительно не является государством-членом альянса и
поэтому не может воспользоваться положениями упомянутой статьи
Североатлантического договора о коллективной обороне, когда напа-
дение на любого члена альянса потребует оказание ему военной помо-
щи всеми входящими странами. Но если это так, то получается, что
совместная российско-натовская система вообще никогда не может
быть создана, так как Россия не собирается становиться членом Севе-
роатлантического союза, а он в свою очередь не намерен принимать
ее в свои ряды, о чем уже давно было заявлено военно-политическим
руководством альянса.
Кроме того, американская сторона почему-то увидела в российском
предложении готовность Москвы защищать от ударов баллистических
ракет территорию натовских государств, хотя российская сторона ни-
когда не ставила вопроса в такой плоскости.1 Вашингтон, как писала
по этому поводу в июне 2011 года газета «Крисчен сайенс монитор»,
проявил нежелание создания такой ситуации, когда «российский па-
лец лежал бы на кнопке «пуск». Московский корреспондент газеты
Фред Уейр рассуждал следующим образом: «Поскольку практически в
любом случае ракете, пущенной в сторону Запада из Ирана или Север-
ной Кореи, предстоит проделать часть пути в российском воздушном
пространстве, то США и НАТО оказались совсем не готовы ограни-
чить свою систему противоракетной обороны радарами и ракетами-
1 Таушер Э. США не примут ограничения по ПРО (интервью)//Российская
газета. 2012. 11 апреля
251
Глава III Ключевые положения позиции России
перехватчиками, при котором их зона поражения закачивалась бы у
российских границ».1
Еще одной непреодолимой преградой на пути предлагаемого сотрудни-
чества НАТО и России в создании совместного противоракетного заслона
станет проблема «оперативной совместимости» их сенсорных и ракетных
компонентов ПРО. Это открыто признается в вышедшем в начале февра-
ля 2010 года Обзорном докладе по противоракетной обороне, одобренном
министром обороны США Робертом Гейтсом, где говорится о невозможно-
сти использования американскими радиолокационными станциями ранне-
го предупреждения разведывательных данных, которые будут собираться
аналогичными российскими средствами. По какой же причине? Сказано
прямо: из-за несовместимости РЛС СПРН двух стран. Действительно, они
еще ни разу не проверялись на возможность оперативного взаимодействия
в реальной обстановке, пусть даже в ходе учений узкой направленности.
Взамен Соединенные Штаты выдвинули идею осуществления не
совместной, а «кооперативной» противоракетной структуры в Европе,
которая представляла бы собой две независимые ударно-боевые проти-
воракетные системы России и НАТО с ограниченным взаимодействием
только информационно-разведывательных средств сторон. Этот подход, в
свою очередь, не мог быть поддержан российской стороной, так как он не
устранял бы ее озабоченности относительно использования против нее
ударно-боевых средств ПРО, а оставлял бы за ней статус «второстепен-
ного игрока» в подходе к решению проблемы противоракетной обороны,
который стал бы исключительно поставщиком секретной информации об
угрозе применения баллистических ракет Вашингтону. А тот, всячески
уклоняясь от того, чтобы дать Москве какие-то твердые гарантии, что его
ударно-боевые средства противоракетной обороны не будут направлены
против Российской Федерации, мог бы воспользоваться переданными
ему данными с российских СПРН против самой России. Большую неле-
пицу придумать просто невозможно.
В конечном итоге предложение российской стороны о «секто-
ральном подходе» при разрешении противоракетной проблемы меж-
1 Weir F. New US-Russia arms race? Battle lines grow over missile defense//
Christian Science Monitor. 2011. 8 July (http://www.csmonitor.com/World/
Europe/2011/0608/New-US-Russia-arms-race-Battle-lines-grow-over-missile-
defense).
252
Глава III. Ключевые положения позиции России
ду Москвой и Вашингтоном так и не было реализовано из-за явной
обструкции Соединенных Штатов.
Тем не менее, «секторальный подход» — это реальный вариант
«разделения труда» при формировании совместной противоракетной
структуры России с США и НАТО. Ничего другого пока с практи-
ческой точки зрения просто не просматривается, поскольку обе сто-
роны не являются полноправными военными союзниками, так как
не входят в один и тот же военный союз, в данном случае Североат-
лантический. Но и в этом случае, российская сторона не исключала
возможности рассмотреть другие варианты, если «секторальный под-
ход» Вашингтон не устраивает по каким-то соображениям. «Нас уст-
роит любой из них, главное, чтобы это не угрожало ядерным силам
России, не противоречило интересам нашей страны», — заявил на
научно-практической конференции 20 мая 2011 года в Москве началь-
ник Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации
генерал армии Николай Макаров.1
Но Вашингтон оказался невосприимчив и к другим вариантам
решения противоракетной проблемы.
4. ПРОБЛЕМА ГАРАНТИЙ
«НЕНАПРАВЛЕННОСТИ» ПРО
В этих условиях российское руководство было вынуждено вы-
двинуть Соединенным Штатам предложение о том, чтобы они дали
официальные юридически обязывающие гарантии ненаправленности
средств уничтожения баллистических ракет против ракетно-ядерных
сил России стратегического назначения.2
1 Макаров Н. (начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Российской
Федерации). Выступление на научно-практической конференции 20 мая
2011 года//Военно-промышленный курьер. 2011. № 22. 8-14 июня.
2 Формулировка «гарантии ненаправленности» вполне имеет право на суще-
ствование по аналогии с соглашением между Россией и США о «ненацели-
вании» их баллистических ракет на территорию друг друга, подписанном в
1994 году. Но наиболее корректной все же представляется формулировка о
«гарантиях неприменения ударно-боевых средств сторон друг против друга»,
которая по своему военно-политическому содержанию является более полно-
весной, чем первая.
253
Глава III. Ключевые положения позиции России
Такое предложение адресуется Вашингтону российской стороной,
начиная с 2004 года. Ставя данный вопрос перед Соединенными Шта-
тами, Москва всегда исходила из того, вопрос о предоставлении ей
юридически обязывающих гарантий ненаправленности американской
системы ПРО против российских СЯС непосредственно связан с суб-
стантивным содержанием совместной, «кооперативной» или еще ка-
кой-то системы перехвата баллистических ракет в Европе и поэтому
он всегда имел и будет иметь для Российской Федерации принципиаль-
ный характер, тем более, что все два вида американских противоракет-
ных компонентов, то есть информационно-разведывательные и удар-
но-боевые выдвигаются все ближе и ближе к российской территории,
становясь, таким образом, средствами «передового базирования».
Принципиальная позиция России в этом вопросе заключалась в
том, что она не требует для себя каких-то односторонних гарантий, о
которых идет речь. Разумеется, такие гарантии должны даваться друг
другу на основе принципа взаимности: Россия даст аналогичные га-
рантии США и НАТО, причем, полностью идентичные гарантии не-
направленности своих противоракетных средств — как по форме, так
и по содержанию. Конечно, важно получить такие гарантии от стран
Запада не в виде обещаний дать их «до греческих календ», а к какому-
то определенному сроку, а также не виде политических заявлений или
обещаний. Представляется, что окончательное решение относитель-
но какого-то непосредственного участия России в создании системы
ПРО совместно с Соединенными Штатами и НАТО может быть при-
нято только после получения твердых письменных гарантий от США
и ведущих государств-членов блока о неиспользовании в бессрочной
перспективе евроатлантической системы ПРО против нашей страны и
её союзников в целом. Без этих гарантий неуверенность Москвы в воз-
можности использования против России ударно-боевых средств проти-
воракетной обороны западных стран будет только сохраняться.
В подкрепление своих собственных «встречных» гарантий высшее
военно-политическое руководство России уже не раз заявляло о том,
что она не собирается размещать национальную систему противоракет-
ной обороны за пределами своих рубежей, например, у американских
берегов. Российская сторона никогда не ставила США в опасное поло-
жение своей системой противоракетной обороны. В этом заключается
254
Глава III Ключевые положения позиции России
принципиальное отличие позиций Москвы и Вашингтона в вопросе о
гарантиях. Нетрудно представить, как реагировали бы Соединенные
Штаты, если бы это случилось, то есть, если бы, именно Россия, напри-
мер, а не США развернула свои противоракетные средства у их границ
Соединенных Штатов: вероятно, возник бы второй Карибский кризис.
В данном случае — не только ракетный, но и противоракетный.
С российской стороны также отмечалось, что юридически обязы-
вающие гарантии ненаправленности средств ПРО сторон против стра-
тегических ядерных потенциалов стран-участников логично вписыва-
ются в совместную противоракетную инфраструктуру, а нежелание
Соединенных Штатов взять на себя такие обязательства может свиде-
тельствовать только об их неискренности и о планах использования
американского «противоракетного щита» против российских СЯС.
Кроме того, в этом контексте нельзя сбрасывать со счетов и такое
обстоятельство: взаимные заявления о гарантиях ненаправленности
действия противоракетных систем легко проверяются, поскольку не-
возможно скрыть размещение ни наземных, ни морских структур про-
тиворакетной обороны: они легко обнаруживаются существующими
национально-техническими средствами контроля.
Для российской стороны принципиальные элементы в походе
к проблеме предоставления гарантий ненаправленности противора-
кетной обороны США и НАТО заключаются в том, что должна про-
исходить совместная разработка концепции и архитектуры подобной
обороны, в которой не должно быть антироссийской направленности.
Достижение этого результата в Москве как раз и видят через фикси-
рование в юридически обязывающей форме критериев неприменения
европейской американо-натовской системы против российских ядер-
ных средств стратегического назначения. Такие гарантии должны
быть получены в письменной форме, а не в виде политических декла-
раций. В гарантиях должно быть четко прописано, что планируемые
к размещению в Европе противоракетные средства США и НАТО вне
зависимости от политических изменений в тех или иных государствах
не будут использованы против России, ее Вооруженных Сил и Россий-
ских войск стратегического назначения. «Данный вопрос имеет для
нас принципиальное значение. Без его удовлетворительного решения
обсуждение каких-либо конкретных проектов сотрудничества не име-
255
Глава III. Ключевые положения позиции России
ет смысла», — отмечал глава Генерального штаба Вооруженных Сил
России на международной конференции по противоракетной пробле-
матике, проведенной в мае 2012 года в Москве. Им была также обо-
значена возможность рассмотрения российской стороной различных
вариантов юридического оформления гарантий, о которых идет речь.1
С российской точки зрения предоставление гарантий ненаправлен-
ности американо-натовской системы перехвата баллистических ракет
относительно СЯС России предполагало бы совместную разработку
комплекса организационно-технических мер, которые обеспечили бы
невозможность перехвата российских стратегических ядерных балли-
стических МБР и БРПЛ. Такие меры должны обеспечить российской
стороне уверенность, что перехват ее баллистических ракет будет не-
возможен и в обычных условиях, то есть без применения средств пре-
одоления противоракетной обороны другой стороны. Москва также
настаивает на том, чтобы гарантии ненаправленности включали бы в
себя объективные критерии, такие как количество, места размещения
и скорость движения ракет-перехватчиков, технические характеристи-
ки и места расположения РЛС ПРО, а также возможности командно-
управляющих систем, направляющих и координирующих перехват
баллистических ракет.
Конечно, самой надежной гарантией ненаправленности противора-
кетных потенциалов США и НАТО против России стал бы их одновре-
менный отказ от размещения таких средств вблизи ее рубежей, когда
они перекрывали бы значительную часть территории нашей страны с
восточноевропейского, южноевропейского, дальневосточного и иных
направлений.
К сожалению, у Вашингтона сложилось явно неправильное пред-
ставление о причинах, по которым Россия подняла вопрос об указан-
ных юридических гарантиях ненаправленности системы ПРО США и
НАТО с набором определенных военно-технических критериев. Это,
мол, как считает американская сторона, было сделано для того, что-
1 Макаров Н. О взглядах Министерства обороны Российской Федерации на
проблемы противоракетной обороны. Выступление на Московской междуна-
родной конференции по ПРО// В книге: Фактор противоракетной обороны в
формировании нового пространства безопасности. М: Издательство Агентст-
во «Военинформ» Министерства обороны России. 2012. С. 24.
256
Глава III. Ключевые положения позиции России
бы ограничить их способности разрабатывать и развертывать систему
противоракетной обороны, блокировать передвижение их боевых ко-
раблей с ударно-боевыми противоракетными средствами в Мировом
океане, а также с целью ограничения скорости полета ракет-перехват-
чиков противоракетной системы. «Конечно же, мы не можем принять
ограничения там, где мы будем развертывать наши корабли с систе-
мой «Иджис». Они являются многоцелевыми кораблями, которые ис-
пользуются в различных миссиях по всему земному шару, а не только
в интересах противоракетной обороны. Мы также не согласимся на
ограничения на потенциал и количество наших противоракетных сис-
тем», — заявила Эллен Таушер, парируя российское предложение о
получении гарантий ненаправленности систем ПРО.1 Развивая дальше
эту мысль, она также указывала на невозможность передачи России
телеметрических данных и какой-то другой секретной информации,
«которая скомпрометирует национальную безопасность США, аме-
риканские обязательства перед НАТО в области ПРО или все четыре
этапа ЕПАП».2
Всячески уклоняясь от дачи таких гарантий в какой-то юридиче-
ской форме, Вашингтон с 2011 года стал официально заявлять лишь о
готовности письменно подтвердить, что элементы американской про-
тиворакетной инфрастуктуры в Европе не будут направлены против
российских СЯС, но только в виде политической декларации.
В частности, об этом неоднократно говорила в 2011-2012 годах
заместитель государственного секретаря США по вопросам контроля
вооружениями и международной безопасности Эллен Таушер. Пояс-
няя невозможность представления российской стороне юридически
обязывающих гарантий, она в интервью «Российской газете» в апре-
ле 2012 года заявляла, что Соединенные Штаты готовы предоставить
Москве в письменном виде только политические, а не юридические
1 Таушер Э. США не примут ограничения по ПРО (интервью) // Российская
газета. 2012. 11 апреля (напомним, что в феврале 2012 года она была назна-
чена специальным представителем государственного департамента США по
вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны).
2 Tausher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Mis-
sile Defense Conference. Washington, DC. 2012. 26 March//http://www.state.gov/
t/186824.htm.
257
Глава III Ключевые положения позиции России
гарантии в рамках некоего не сформулированного с ее стороны поли-
тического формата, который, якобы, откроет путь к практическому со-
трудничеству с Россией в области противоракетной обороны. Она од-
новременно пообещала, что в Вашингтоне будут содействовать тому,
чтобы аналогичные гарантии в рамках политического формата сотруд-
ничества между Россией и НАТО в области перехвата баллистических
ракет дал и альянс в целом.
По мнению Вашингтона, уже само по себе тесное сотрудничество
России с США и с НАТО в области противоракетной обороны станет
«самой лучшей и надежной гарантией того, что элементы их ЕвроПРО
не подорвут российскую основу стратегического сдерживания и что
оно предоставит возможность Москве самой убедиться в том, что та-
кая система создается для защиты от баллистических ракет, которые
могут быть запущены с Ближнего Востока, а не с целью подрыва
российского стратегического потенциала ядерного сдерживания.
Некоторые российские аналитики поспешили прокомментировать
прозвучавшую на саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года формулиров-
ку о ненаправленности американо-натовской противоракетной системы
против России как «гарантию» для нашей страны, уже, дескать, зафик-
сированную в документах альянса. Но дело в том, что во всех принятых
документах встречи вообще нигде не говорится о предоставлении Рос-
сии каких бы то ни было «гарантий» по этому поводу. В решениях этой
встречи в верхах лишь в общем виде констатируется, что «система ПРО
НАТО не ориентирована против России и не имеет потенциала, способ-
ного подорвать её силы ядерного сдерживания» (пункт 21 «Обзора стра-
тегии сдерживания и обороны»), а также что эта система «не направле-
на против России и не подорвет российский потенциал стратегического
сдерживания» (пункт 62 итоговой декларации). Но это же обычная кон-
статация, за которой не стоят никакие обязательства противоракетной
коалиции НАТО (см. схему 25 вклейки).
При этом никаких доказательств «ненаправленности» не приводит-
ся. Нет указания и о возможных сроках действия таких политических
«гарантий», хотя политическое заявление вполне можно изменить в
документах будущих встреч высших органов Североатлантического
союза. Конечно же, можно в принципе изменить и гарантии «ненаправ-
ленности» средств ПРО, но это будет сделать гораздо сложнее, чем в
258
Глава III. Ключевые положения позиции России
первом случае, поскольку такие гарантии должны будут утверждать
Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федера-
ции и американский Конгресс (или президент США), а впоследствии
вводить в действие своими указами главы обоих государств. Обращает
на себя внимание и селективная сфера «гарантий» — они распростра-
няются только на противоракетные потенциалы Соединенных Штатов,
как будто у них отсутствуют стратегические и тактические ядерные на-
ступательные вооружения.
По этой причине простые «политические гарантии» в виде полити-
ческих заявлений, о которых говорит руководство Государственного
департамента США, Россию устроить не могут. При определении сво-
ей позиции по данному вопросу для Москвы принципиально важны
два основополагающих момента: действительно совместная разработ-
ка военно-технической и политической концепции и архитектуры ев-
ропейской системы противоракетной обороны, а также устранение из
нее антироссийского содержания.
Вашингтон отказывается предоставить такие гарантии России
еще и по той причине, что они, мол, не соберут достаточного количе-
ства голосов в Сенате. По мнению директора программы «Инициа-
тива в области контроля над вооружениями» Брукингского инсти-
тута Стивена Пайфера, «Юридические гарантии в сфере противо-
ракетной обороны потребовали бы их ратификацию в Сенате — по
меньшей мере, квалифицированным большинством в 2/3 голосов.
Но это вряд ли произойдет, так как невероятно, что Сенат ратифи-
цирует что-то, даже содержащее намек на введение ограничений
на противоракетную оборону». Мнение об обязательном рассмотре-
нии документа о «гарантиях ненаправленности» не соответствует
действительности. Дело в том, что можно вообще обойтись и без
рассмотрении и ратификации таких гарантий в верхней палате аме-
риканского высшего законодательного органа, как это не потребо-
валось после подписания в 1994 году соглашения между Россией и
США о взаимном ненацеливании их стратегических ядерных ракет
на территории другой стороны. То есть, например, ввести подоб-
ные гарантии в силу не путем принятия соответствующего решения
в Конгрессе, а воспользоваться практикой их утверждения указами
президентской власти в обеих странах.
259
Глава III Ключевые положения позиции России
США и их партнеры по Североатлантическому союзу уходят от
вопроса предоставления России гарантий ненаправленности, также
заявляя, что такой термин еще не согласован и не утвержден двумя
сторонами. А что мешает его согласовать и утвердить?
Неверная интерпретация мотивов Москвы, поставившей вопрос о
гарантиях ненаправленности американо-натовской системы противо-
ракетной обороны, проявилась и у ряда российских исследователей.
Так, академик Алексей Арбатов отмечал, что отказ Вашингтона был
продиктован, якобы, тем, что согласие на это означал бы потребность
в подписании нового договора об ограничении систем ПРО или как ми-
нимум нового соглашения о разграничении стратегической и нестрате-
гической ПРО по типу соглашения сторон 1997 года, которые так и не
вступило в силу. Но такое объяснение вряд ли представляется обосно-
ванным, поскольку при формулировании своего подхода о гарантиях
ненаправленности российская сторона и не ставила проблему в такой
плоскости, о которой говорит российский исследователь. Гарантии, о
которых идет речь, не влекут за собой ни нового договора по ПРО, ни
соглашений о разграничении двух видов систем противоракетной обо-
роны. Странным выглядит и выдвинутое российским экспертом обви-
нение России в том, что именно из-за ее позиции по «секторальному
подходу», а также выдвижения с ее стороны требований относительно
«юридических гарантий» и изложения официальных сомнений в нали-
чии иранской ракетной угрозы Вашингтон встал на путь проведения
«жесткой линии» в отношении корректировки своих противоракетных
планов.1 Американская сторона избрала для себя такой путь не по этой
причине, а из-за давно разработанного курса на военно-политическое
доминирование в мировых делах, причем, сформулированного задолго
до появления российской инициативе о «секторальном подходе».
Одновременно американская сторона предприняла попытку уве-
сти дискуссию по ПРО с Россией в иное русло, представив дело так,
словно она готова предоставить российской стороне некоторые техни-
ческие секреты функционирования средств перехвата баллистических
1 Арбатов А. Стратегические асимметрии и дипломатия//В книге: Проти-
воракетная оборона: противостояние или сотрудничество?/Под редакцией
А.Арбатова и В.Дворкина. М.: Российская политическая энциклопедия.
2012. С. 342-343.
260
Глава III. Ключевые положения позиции России
ракет, что некоторым образом заменило бы «гарантии ненаправленно-
сти». Такие слухи распространялись активно в Соединенных Штатах
в 2011-2013 годах. Насколько они были реальными, судить трудно, но
в апреле 2011 года группа из 39 сенаторов обратилась к Бараку Обаме
с письмом, в котором они попросили его дать им письменные гаран-
тии того, что возглавляемая им администрация не обеспечит доступ
российской стороне «к секретным американским данным, включаю-
щим данные о средствах раннего предупреждения, обнаружения и сле-
жения за баллистическими ракетами, к их телеметрическим данным,
сведениям о радарах и сенсорах или к общей оперативной картине си-
туации в мире, а также к американской противоракетной технологии
ударно-кинетического действия». Сенаторы выразили озабоченность
по поводу устремлений России, якобы, собирающейся заполучить пра-
во нажатия «красной кнопки», блокирующей планы США по развер-
тыванию системы противоракетной обороны и добиваясь при этом ус-
тупок, «которые могут подорвать безопасность Соединенных Штатов
и их союзников», а также в связи с тем, что администрация Барака
Обамы, мол, рассматривает вопрос о допуске российских предста-
вителей к наиболее секретным данным, получаемым со спутников,
и технологиям, связанным с созданием системы ПРО.
По мнению этой группы законодателей, «любое соглашение, ко-
торое позволит России оказывать влияние на оборону США или их
союзников, не говоря уже о «красной кнопке» или праве вето, будет
означать провал руководства». Они затребовали от Барака Обамы
письменные заверения в том, что Россия не получит от США ника-
кого доступа к секретным данным, которое в том числе могли бы
быть получены со средств предупреждения о ракетном нападении,
обнаружения запусков баллистических ракет и слежения за ними,
сенсоров или данных, создающих общую оперативную картину или
технологию перехвата таких ракет с помощью ударно-кинетических
боеголовок американских ракет-перехватчиков.
Барак Обама дал запрошенные заверения сенаторам в письмен-
ном виде.
Тем не менее, на этом фоне довольно странным прозвучало предло-
жение, сделанное в марте 2012 года представителем Пентагона Брэдли
Робертс на заседании подкомитета Конгресса по делам вооруженных
261
Глава III. Ключевые положения позиции России
сил, о, якобы, существующей готовности американской администра-
ции передать России некоторые «секретные сведения» по противора-
кетной обороне. Но это «предложение» было впоследствии дезавуи-
ровано самими высокопоставленными американскими официальными
представителями. В связи с ответом Барака Обамы подобное заявле-
ние, сделанное в Конгрессе Брэдли Робертсом, скорее всего, было на-
правлено на то, чтобы любым способом завлечь представителей Рос-
сии на чикагский саммит Россия-НАТО. По этой причине российские
представители посчитали нецелесообразным присутствовать там.
В интервью «Интерфаксу-АВН» 7 марта 2012 года автор настоя-
щего исследования отметил: «Сомневаюсь, что озвученное в общих
чертах предложение министерства обороны США будет реализовано
американской стороной в практическом плане, так как Россия не явля-
ется членом трансатлантического альянса. Кроме того, законодатель-
ство США запрещает передавать технологические секреты странам,
которые не являются их стопроцентными союзниками в военно-поли-
тической сфере и с которыми не планируются проводить совместные
боевые операции в глобальном масштабе». Подобные предложения, ес-
ли они действительно являются серьезным приглашением к разговору
по ПРО между Вашингтоном и Москвой, делаются только в официаль-
ном порядке, а не через СМИ или через публичные заявления. Види-
мо не случайно, что высокопоставленный представитель Пентагона не
уточнил ни объема, ни характера «секретных данных» по противора-
кетной обороне, которые, по его словам, Вашингтон хотел бы передать
российской стороне. Скорее всего, это заявление было приурочено
к майскому (2012 года) саммиту НАТО в Чикаго, где страны-члены
альянса собирались утвердить дальнейшие планы по реализации со-
вместного проекта ЕвроПРО между США и другими государствами,
входящими в этот блок.
Как отмечал старший научный сотрудник и директор Центра во-
енно-политического анализа в Гудзоновском институте (Вашингтон)
Ричард Вайц, многосторонние инициативы по противоракетной обо-
роне заведомо сталкиваются с трудностями организационно-техни-
ческого характера. Существует естественный предел тому, в какой
мере правительства стран-членов НАТО могут согласиться на обмен
технической информацией о своих противоракетных программах
262
Глава III. Ключевые положения позиции России
или на обеспечение технического функционирования совместных
с Москвой подобных систем. Ограничения на передачу технологий
действуют даже среди союзников по трансатлантическому союзу, ра-
ботающих над общими оборонными проектами. «Руководство НАТО
опасается того, что Россия может допустить утечку ценных данных
по ПРО Ирану, Северной Корее или другим государствам, которые
используют эти сведения для разработки более эффективных ответ-
ных мер. Так же существует опасение, что когда у США и НАТО
возникнет необходимость применить совместную с Россией систему
противоракетной обороны, Москва попытается заблокировать её ис-
пользование по каким-либо причинам — то есть, Россия будет иметь
возможность наложить вето на действия ПРО», — писал Ричард
Вайц в блоге, размещенном на сайте радиостанции «Голос Амери-
ки» в начале 2013 года.
Комментируя распространившиеся слухи о возможности пере-
дачи России технологических секретов создания противоракетных
систем, доцент Школы международной службы Американского уни-
верситета Селеста Уолландер, которая с мая 2009 по июль 2012 года
занимала должность помощника министра обороны США по России,
Украине и Евразии, писала: «Противники сотрудничества говорят о
том, что Россия может выведать у США информацию о технологии
ударно-кинетического воздействия «hit-to-kill», которая использует-
ся в системе ПРО и является результатом многолетних исследований
и мощных инвестиций. Администрация категорически отвергла та-
кую возможность во время слушаний в сенатском комитете по делам
вооруженных сил в апреле 2011 года. Тогда высокопоставленный
представитель военного ведомства четко и ясно заявил: «Мы не под-
вергнем риску важнейшие технологии. Никаких разговоров о совме-
стном с Россией использовании технологии «hit-to-kill» не ведется».
Предложения по сотрудничеству в вопросах противоракетной оборо-
ны министерство обороны разрабатывает с таким расчетом, чтобы
секретными технологиями нельзя было пользоваться совместно, и
чтобы они не подвергались опасности».1
1 Wallander S. Rocket Science 101. Why we need to cooperate with Russia on
missile defense//Foreign Policy. October. 2012//http://www.foreignpolicy.com/ar-
ticles/2012/10/08/rocket_science_ 101.
263
Глава III Ключевые положения позиции России
Ничем не подкрепленные заявления Вашингтона о важности взаи-
модействия с Москвой по ПРО не решают самой главной проблемы
в переговорах по данной проблеме: они и не предполагают создания
совместной или «кооперативной» системы ПРО на европейском кон-
тиненте. Речь не идет о прекращении дальнейшего развертывания про-
тиворакетной инфраструктуры США и НАТО близ рубежей России,
вопреки ее законным возражениям и без ее полноправного участия, ко-
гда ей предлагается только поставлять информацию с национальных
РЛС, но не располагать правом принимать решения на нажатие кноп-
ки «пуск» ракет-перехватчиков, то есть, тогда, когда создающаяся за
спиной России эта огромная система может быть использована против
любой из 32 стран, против которых она затевается.
Поэтому, как представляется, окончательное решение вопроса
о каком-то участии России в создании совместной с НАТО системы
перехвата баллистических ракет третьих стран может быть принято
также только после получения твердых письменных и юридически обя-
зывающих гарантий от США и ведущих государств-членов альянса о
неиспользовании в бессрочной перспективе евроатлантической проти-
воракетной системы против Российской Федерации и ее союзников.
Сложным для урегулирования может стать вопрос об обеспечении
секретности при противоракетном взаимодействии России с США
и НАТО. Представляется, что обеим сторонам вряд ли удастся пре-
одолеть завесу секретности, которая будет неизбежно сопровождать
использование информационно-разведывательных и ударно-боевых
средств ПРО, решающих одновременно тактические и стратегические
задачи. Проблема рассекречивания не может быть решена по одной
простой причине: Россия не является и не собирается становиться чле-
ном трансатлантического союза. Да и сам альянс не примет ее в свои
ряды в качестве полноправной участницы ни при каких обстоятельст-
вах. Сможет ли в таких условиях блок действительно передавать Моск-
ве, не являющейся его участницей, свои самые сокровенные секреты
стратегического значения? Ведь известно, что НАТО не всегда делится
информацией даже со своими членами.
Вашингтон заявил лишь о готовности пойти только на ограничен-
ные меры открытости и доверия, предложив российским военным
специалистам «понаблюдать» со стороны за испытательным пуском
264
Глава III Ключевые положения позиции России
противоракеты SM-3 с борта одного из американских боевых кораб-
лей, а также информировать Москву о времени такого запуска и по-
обещал «адаптировать» ЕПАП в случае уменьшения угрозы исполь-
зования баллистических ракет от ряда стран, например, от Ирана. Но
где гарантии, что такая адаптация будет произведена, если учесть,
что Тегеран подвергается постоянному давлению со стороны запад-
ных государств. Вместо этого Москве была предложена иная альтер-
натива: было сказано, что если ее беспокоят последствия третьего и
четвертого этапов ЕПАП, то ей лучше уже сейчас, не дожидаясь их
реализации и безо всяких предварительных условий, присоединить-
ся к этой программе и тогда, мол, вообще не понадобятся какие-то
гарантии с американской стороны.
Рутинное информирование о ходе реализации американских пла-
нов по наращиванию соответствующего потенциала не может служить
альтернативой полномасштабным правовым гарантиям ее ненаправ-
ленности против российских СЯС, либо отказа от ее неограниченного
развертывания. Выступивший на конференции Российского Совета по
международным делам по вопросам ядерного разоружения и междуна-
родной безопасности, состоявшейся в ноябре 2012 года заместитель
министра иностранных дел России Сергей Рябков, в частности, зая-
вил: «США не хотят распространять режим контроля над вооруже-
ниями на свои средства противоракетной обороны. А мы призыва-
ем действовать по схеме, принятой Москвой и Вашингтоном в кон-
тексте нового Договора о СНВ: обеспечить равноправие, паритет и
взаимный учет интересов и озабоченностей в сфере безопасности.
Исходя из этой логики предлагаем согласовать и зафиксировать не
только надежные гарантии отказа от ненаправленности глобальной
ПРО США против российских СЯС, но и военно-технические крите-
рии, позволяющие оценивать соответствие систем ПРО заявленным
целям; разработать соответствующий верификационный режим, меры
транспарентности и укрепления доверия».1
1 Выступление заместителя министра иностранных дел России Сергея Ряб-
кова в МГИМО (У) МИД России на конференции Российского Совета по ме-
ждународным делам «Ядерное разоружение и международная безопасность
в 21 веке», Москва, 8 ноября 2012 года, http://www.mid.ru/bф_4.nsf/newsline/
7CE2222629C9FDB244257AB0004FE7F6.
265
Глава III Ключевые положения позиции России
Главная причина состоит в том, что Соединенные Штаты их бли-
жайшие партнеры по НАТО вознамерились создать в Европе и в ми-
ре в целом принципиально новую военно-стратегическую ситуацию:
обеспечить развертывание на европейском континенте усовершенство-
ванных ядерных вооружений «передового базирования», также надеж-
но прикрытых противоракетными средствами трех различных видов
«передового базирования» — наземного, морского и воздушного. Все
это позволяет предположить, что американская система ПРО в Евро-
пе по-прежнему будет пользоваться приоритетом у нынешней и после-
дующих американских администраций — независимо от того, предста-
витель какой ведущей партии в США станет очередным президентом.
В интервью корреспондентам газеты «Таймс» (Великобритания)
30 июля 2012 года Дмитрий Медведев вновь обратил внимание стран
Запада на пагубность развертывания системы ПРО США и НАТО в Ев-
ропе при полном игнорировании озабоченностей российской стороны.
Он сообщил, что лидеры отдельных западных стран в частных беседах
с ним выражали сомнение в целесообразности реализации этого про-
екта, но одновременно ссылались на то, что «американские друзья как
старшие партнеры по НАТО» навязывают его им. Он выразил удивле-
ние, что существует некая практика умолчания относительно того, про-
тив кого создается соответствующий «противоракетный щит»: если он
создается против России, то это «... взлом ядерного паритета, который
в настоящий момент существует у России с Соединенными Штатами
Америки и который, этот стратегический паритет, является ключом к
обеспечению безопасности практически все последние послевоенные
годы», — констатировал Дмитрий Медведев, добавив, что американ-
ские законодатели на Капитолийском холме почти открыто признают:
«Конечно, это против вас, а против кого?»1
На одной из своих первых пресс-конференций, проведенных вско-
ре после вступления в должность президента, Владимир Путин также
отмечал: «Нам все время говорят, что система ПРО выстраивается не
против России. Мы много слышали этих заявлений. Нам бы хотелось,
чтобы это были не просто заявления, а чтобы мы получили военно-
технологические гарантии, закрепленные в юридически обязываю-
1 Медведев Д. Интервью корреспондентам газеты «Таймс» (Великобритания).
2012. 30 июля (http://government.ru/docs/19842).
266
Глава III. Ключевые положения позиции России
щих документах. ...Мы много раз слышали разные устные заявления
и обещания. В свое время нам обещали не расширять НАТО, потом
нам обещали не размещать базы: но и НАТО расширяется на восток,
и базы вокруг нас растут как грибы. Послушайте, просто заявления о
том, что, знаете, не бойтесь, мы вам обещаем, что ничего не будет, — в
современном мире этого явно недостаточно. Это детский сад. Нам га-
рантии нужны и серьезные договоренности в сфере безопасности».1
В совместном заявлении Президента Российской Федерации
Владимира Путина и Президента Соединенных Штатов Америки
Барака Обамы, подписанном 18 июня 2012 года в мексиканском
Лос-Кабосе «на полях» встречи лидеров «Группы 20» промышлен-
но развитых государств мира, было вновь признано наличие разно-
гласий в оценках противоракетной проблемы в российско-американ-
ских отношениях, которая уже несколько лет остается «камнем пре-
ткновения» в военно-политической повестке двух самых мощных
ракетно-ядерных держав мира. Тем не менее, стороны условились
«продолжить совместный поиск решений проблемных вопросов в
области противоракетной обороны».2
Между высшим военно-политическим руководством России име-
ется полный консенсус по проблеме ПРО в российско-американских и
российско-натовских отношениях. Выступая на научно-практической
конференции Российского совета по международным делам 23 марта
2012 года, Президент Дмитрий Медведев еще раз отметил важность
получения гарантий ненаправленности развернутой системы ПРО в
отношении российских СЯС. В одном из своих первых указов от 7 мая
2012 года вступивший в должность Президент России Владимир
Путин предписал МИД России исходить из того, что переговоры о
дальнейших сокращениях СНВ возможны только в контексте учета
всех без исключения факторов, влияющих на глобальную стратеги-
ческую стабильность, а также обязал наше внешнеполитическое ве-
1 Рабочий визит Владимира Путина во Францию. Париж. 1 июня 2012 года/http://
президент.рф/%О0%ВО%О0%ВЕ%О0%В2%О0%ВЕ%01%81%D1%82%D0%
В8/15525.
2 Совместное заявление Президента Российской Федерации В.В.Путина и
Президента Соединенных Штатов Америки Б.Обамы (Лос-Кабос, 18 июня
2012 года) //http://news.kremlin.ru/ref_notes/1244.
267
Глава III. Ключевые положения позиции России
домство последовательно отстаивать российские подходы в связи с
созданием глобальной системы ПРО США, добиваясь предоставле-
ния твердых гарантий её ненаправленности против российских сил
ядерного сдерживания.
Хотя Барак Обама добился своего переизбрания на второй срок,
нельзя не учитывать, что кандидат от республиканской партии на пре-
зидентских выборах в США Митт Ромни открыто обещал усилить
свою «противоракетную миссию» путем продолжения реализации
ЕПАП при одновременном возрождении прежнего «бушевского пла-
на» по развертыванию системы ПРО в Восточной Европе, в частности,
путем размещения на польской территории наземных ракет-перехват-
чиков стратегического назначения типа GBI, которые уже развернуты
на Аляске и в Калифорнии. Создание эшелонированной глобальной
системы перехвата баллистических ракет будет являться его «высшим
приоритетом», заявлял кандидат от республиканцев, добавляя, что уве-
личит ассигнования на эти цели по сравнению с расходами нынешней
администрации, которая в среднем выкладывает ежегодно до 8 млрд.
долл. Также как и Барак Обама, он обещал «не снижать потенциал
этой системы и не сдавать оперативный контроль над ней», усилив ее
в АТР, на Ближнем Востоке, в Восточном Средиземноморье и в зоне
Персидского залива.1 Такие воззрения Республиканской партии США
не следует игнорировать, тем более, что ее влияние на военное строи-
тельство и военную политику страны является весьма высоким.
Постоянный представитель России при НАТО Александр Грушко,
приступивший к своим обязанностям в конце 2012 года, заявил в нояб-
ре, что если России и альянсу не удастся договориться по противора-
кетной обороне, то это будет «серьезным ударом» для двустороннего
сотрудничества. «Проблема известная: неготовность наших партнеров
предоставить российской стороне гарантии ненаправленности систе-
мы», — напомнил дипломат. По его мнению, такие гарантии должны
соответствовать четким военно-политическим критериям, а их предос-
тавление позволит вывести работу России и НАТО на новый качест-
венный уровень. «Если же по каким-то политическим причинам не
удастся реализовать этот проект, это будет означать, что в общих ин-
1 Romney M. An American Century. A Strategy to Secure America's Enduring
Interests and Ideas. 2011. 7 October. P. 27, 43.
268
Глава III. Ключевые положения позиции России
тересах существуют разделительные линии и стереотипы, которые
не позволяют объединять ресурсы. Это будет серьезным ударом для
сотрудничества между Россией и НАТО», — добавил постоянный рос-
сийский представитель при альянсе.1 Все ответы американской сторо-
ны на российские предложения являются нечем иным, как обычными
уловками, которые используются для защиты своей позиции при неже-
лании идти на какой-то компромисс.
Как указывается в пункте 70 новой Концепции внешней политики
Российской Федерации, введенной в действие 12 февраля 2013 года,
Россия последовательно выступает за конструктивное сотрудничество
с Соединенными Штатами в сфере контроля над вооружениями, в том
числе с учетом неразрывной взаимосвязи между стратегическими на-
ступательными и оборонительными средствами, императивности при-
дания процессу ядерного разоружения многостороннего характера, а
также исходит из того, что переговоры о дальнейших сокращениях
стратегических наступательных вооружений возможны только с уче-
том всех без исключения факторов, влияющих на глобальную страте-
гическую стабильность. И далее: «В связи с созданием глобальной сис-
темы противоракетной обороны США Россия будет последовательно
добиваться предоставления правовых гарантий ее ненаправленности
против российских сил ядерного сдерживания».
Представляется, что нашей стране следует продолжать твердо при-
держиваться заявленной линии: возможное соглашение между Росси-
ей и США/НАТО о юридических гарантиях ненаправленности в проти-
воракетной сфере должно включать подробное изложение военно-тех-
нических параметров создаваемого Соединенными Штатами и НАТО
противоракетного «щита».
1 http://vpk.name/news/78995_rossiya_gotova_prodolzhat_peregovoryLs_nato_po_
pro_postpred_rfLpri_alyanse.html.
269
Глава IV. РЕШЕНИЕ
ПРОБЛЕМЫ: ПРАКТИЧЕСКИЕ
ПРЕДЛОЖЕНИЯ
1. ИТОГИ МОСКОВСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПО ПРО
Особое место в понимании позиций России и США занимает
проведенная 3-4 мая 2012 года в Москве международная конферен-
ция «Фактор противоракетной обороны в формировании нового про-
странства безопасности»), которая подтвердила глубокие различия
в подходах сторон к данному вопросу.1 Подобная представительная
конференция с приглашением гостей из столиц целого ряда стран-
членов НАТО была впервые организована под эгидой российского
Министерства обороны.
Ей предшествовала научно-практическая конференция на тему
«Позиция Российской Федерации по созданию европейской ПРО», ко-
торую Министерство обороны России провело 20 мая 2011 года в Во-
енной академии Генерального штабы Вооруженных Сил страны. На
ней присутствовали многие военные атташе иностранных посольств.
Она заложила хорошую основу для проведения майской конференции
2012 года и по это причине следует кратко остановиться на ее ключе-
вых моментах.
На конференции 2011 года с российской стороны был сделан вы-
вод о том, что перспективная глобальная система противоракетной
обороны США будет включать широкий спектр информационных
и ударно-боевых средств различных видов базирования «для обес-
1 Материалы конференции изложены в специальном сборнике: Фактор про-
тиворакетной обороны в формировании нового пространства безопасности.
М: Издательство Агентство «Военинформ» Министерства обороны России.
2012. С. 138.
270
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
печения перехвата баллистических ракет любой дальности практи-
чески на всех возможных стадиях полета». По оценкам 4-го Цен-
трального научно-исследовательского института Министерства обо-
роны России, изложенным на конференции 2011 года, развернутые
на американской территории и около нее объектовые, зональные
и территориальные комплексы ПРО будут потенциально способны
перехватывать боевые блоки российских СЯС на нисходящем уча-
стке их траектории, проходящей как за пределами, так и в атмосфе-
ре Земли в диапазоне высот от 2 до 1500 км. Был сделан вывод
о том, что в ходе первого и второго этапов реализации ЕПАП Со-
единенных Штатов их средства перехвата баллистических ракет не
представят опасности для российских ядерных ракет России, но,
начиная с третьего этапа, такая опасность может возникнуть, что
создаст предпосылки к подрыву стратегической стабильности в гло-
бальном масштабе.
После 2015 года может возникнуть реальная возможность пора-
жения Стратегических ядерных сил России средствами ПРО США
в Европе, заявил выступивший на конференции начальник Глав-
ного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных
Сил России генерал-лейтенант Андрей Третьяк. По его словам, глу-
бокий анализ научно-исследовательскими организациями Минобо-
роны России американского плана ЕПАП о развертывании системы
ПРО на европейском континенте показал, что первый и второй эта-
пы, то есть до 2015 года, включающие размещение корабельных
комплексов ПРО в Средиземном море и противоракет SM-3 в Румы-
нии, серьезной опасности для российских Стратегических ядерных
сил не представляют.1
Российские средства предупреждения о ракетном нападении
могут стать важным элементом совместной системы противора-
кетной обороны с США и НАТО, заявил выступивший на конфе-
ренции начальник оперативного управления штаба Космических
войск полковник Игорь Морозов. По его словам, в первую очередь
на 100% готовы к интеграции в эту систему российские инфор-
мационные средства системы предупреждения о ракетном нападе-
1 Бичурина В., Кузарь В. Не допустить гонки вооружений//Красная звезда.
2011.21 мая.
271
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
нии. В докладе на конференции 2011 года начальника Генераль-
ного штаба Вооруженных Сил Российской Федерации генерала
армии Николая Макарова было сообщено, что после лиссабонско-
го саммита Североатлантического союза, состоявшегося в ноябре
2010 года, Москва намеревалась стать полноправным участником
ЕвроПРО, причем, на всех четырех этапах ее создания и после
проведения точных расчетов эффективности такой системы, но по-
лучила твердый отказ.1
Решения по ключевым военно-политическим вопросам, при-
нятые на состоявшемся 20-21 мая 2012 года в Чикаго очередном
саммите НАТО, в том числе по проблематике ПРО, в полном объ-
еме подтвердили анализ и прогнозы развития стратегической си-
туации в мире в случае продолжения претворения в жизнь аме-
риканского плана ЕПАП, которые были изложены российским во-
енно-политическим руководством на московской международной
конференции по противоракетной проблематике 3-4 мая 2012 года
(см. схему 26 вклейки).
В выступлениях на ней ответственных российских представителей
отмечалось, что Москве и Вашингтону пока не удается найти взаимо-
приемлемые решения по противоракетной обороне, и ситуация прак-
тически заходит в тупик. В этой связи перед двумя странами стоит
дилемма: либо они смогут пройти тест на сотрудничество и совместно
реагировать на новые ракетные вызовы и угрозы, либо они будут выну-
ждены принимать ответные военно-технические меры в зависимости
от реализации противоракетных планов.
По информации выступившего на конференции секретаря Совета
безопасности России Николая Патрушева, на рубеже 2018-2020 годов,
то есть в ходе выполнения предпоследней и последней фаз разверты-
вания ЕвроПРО на континенте должны появиться такие противоракет-
ные ударно-боевые средства, которые будут иметь возможность пере-
хватывать часть российских межконтинентальных баллистических
ракет и баллистических ракет подводных лодок. При этом, как он от-
метил, кроме российских ракет стратегического назначения, других
целей, «для защиты от которых могла бы потребоваться столь серьез-
1 Макаров Н. Выступление на научно-практической конференции 20 мая
2011 года//Военно-промышленный курьер. 2011. № 22. 8-14 июня.
272
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ная противоракетная оборона, не будет существовать в природе». По
мнению руководителя Совета безопасности, создание западной проти-
воракетной инфраструктуры в Европе без учета российских озабочен-
ностей приведет к снижению эффективности российского потенциала
сдерживания и будет чревато подрывом стратегической стабильности
на глобальном уровне.
В ключевом докладе «О взглядах Министерства обороны Россий-
ской Федерации на проблемы противоракетной обороны», с которым
выступил начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Россий-
ской Федерации генерал армии Николай Макаров, были обстоятель-
но представлены основные последствия дальнейшего претворения в
жизнь «адаптивного похода» нынешней американской администрации
к созданию европейского сегмента глобальной системы ПРО США и
НАТО. Он заявил, что система ЕвроПРО со временем сможет блокиро-
вать пуски российских МБР как с территории России, так и БРПЛ из
океанической зоны.
По мнению российского Генерального штаба, вопросы противо-
ракетной обороны вышли за рамки двустороннего взаимодействия
между Россией и США и оказывают непосредственное влияние на ре-
шения, принимаемые третьими странами по развитию их наступатель-
ных потенциалов, а также на ситуацию в области распространения
ракетно-ядерного оружия. Глубокий анализ первоначальных итогов
и перспектив реализации ЕПАП, проведенный научно-исследователь-
скими организациями Министерства обороны России, показал, что
при реализации его третьего и четвертого этапов (2018-2020 гг.) поя-
вится реальная возможность поражения российских МБР и БРПЛ на
различных траекториях их полета (см. схемы 27 и 28 вклейки). Такой
вывод диаметрально противоположно отличался от американских
расчетов, а также выкладок ряда российских исследователей, симпа-
тизирующих Западу.
Изложенный вывод был сделан с учетом того, что американские
ракеты-перехватчики SM-3 подвергнутся существенной модифика-
ции, а корабельная группировка ПРО ВМС США будет доведена к
этому времени до 40 боевых кораблей с сотнями перехватчиков (толь-
ко по ракетам-перехватчикам SM-3 — свыше 400 к 2015 году и более
600 к 2020 году), а противоракеты, развернутые в Польше и предна-
273
Глава IV Решение проблемы: практические предложения
значенные для перехвата МБР, окажутся в непосредственной близо-
сти от российской территории.
Несмотря на российские озабоченности, ни одна из противоракет-
ных программ США после проведения саммитов НАТО в Лиссабоне
(ноябрь 2010 года) и Чикаго (май 2012 года) не претерпела каких-либо
изменений в сторону сокращения, а российская реакция на эти про-
граммы была просто проигнорирована.
Более того, как отметил Николай Макаров, происходит дальнейшее
совершенствование информационно-разведывательных и ударно-бое-
вых средств США и НАТО в направлении увеличения радиуса их дей-
ствия и скоростей движения при перехвате целей, а также повышения
точности наведения; к испытаниям привлекаются спутниковые систе-
мы, обеспечивающие сопровождение баллистических ракет с момента
старта, что ведет к снижению дефицита времени, являющегося глав-
ным препятствием на пути перехвата на активном участке траектории
полета ракет; места базирования противоракетных средств приближа-
ются к российским рубежам, что в условиях отсутствия каких-либо
взаимных обязательств создает возможность оперативного разверты-
вания противоракетных группировок на более «чувствительных» для
России направлениях; продолжаются испытания ракет-перехватчиков
наземного базирования, расположенных на континентальной части
США, в двухступенчатом варианте, предназначавшихся для, казалось,
ушедшего в прошлое «третьего позиционного района» в Европе.
Не способствуют росту взаимопонимания по противоракетной про-
блематике начавшиеся с лета 2011 года заходы американских кораблей
с управляемым ракетным оружием и БИУС «Иджис» в Черное море,
причем, некоторые из них имеют на вооружении КРМБ «Томагавк»,
способные поражать практически все позиционные районы ракетных
дивизий РВСН, дислоцированных на европейской части территории
России.
У российской стороны законное беспокойство вызывает и общая
конфигурация создаваемой Соединенными Штатами глобальной сис-
темы уничтожения баллистических ракет, фактически окружающая
территорию России с многих географических направлений, а также ко-
личественный состав ее средств. Европа, Ближний Восток, Азиатско-
Тихоокеанский регион, а уже в обозримой перспективе — это сотни
274
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
перехватчиков на борту значительного количества боевых кораблей с
возможностью сосредоточения их по всему миру — и все это против
несовершенных, обладающих ограниченной дальностью, нескольких
десятков иранских и северокорейских ракет, многие из которых нахо-
дятся в стадии проектирования и без гарантии их создания.
При этом, как отмечалось на московской конференции в выступле-
ниях военного руководства России, Москва считает, что развертывае-
мая инфраструктура ПРО США и НАТО у российских рубежей уже
в настоящее время может представлять определенную угрозу россий-
ским национальным интересам, а не только на третьем и четвертом
этапе ЕПАП. По мнению заместителя начальника Генерального шта-
ба генерал-полковника Валерия Герасимова, такая конфигурация ПРО
представляет угрозу для российских стратегических ядерных сил, раз-
мещенных в любом регионе страны.1 По его мнению, «... уже развер-
нутые [американские] средства ПРО представляют угрозу не только
для российских ракет, дислоцированных на западе страны, но и для
ракет, расположенных в других регионах и морских акваториях». Он
также добавил, что информационная подсистема ПРО США уже сего-
дня обеспечивает охват «всей территории России, что создает условия
для блокирования [российских] сил сдерживания».2
Следует иметь в виду, что США целенаправленно занижают так-
тико-технические характеристики своих ударных противоракетных
систем, дабы показать их «безобидность» относительно МБР и БРПЛ
России. К сожалению, такой линии придерживаются некоторые рос-
сийские исследователи, несмотря на четкие разъяснения по тому пово-
ду, которые были даны руководством Министерства обороны России
на московской международной конференции по проблематике ПРО в
мае 2012 года.
Надо также отметить, что благодаря своей высокой скорости по-
лета современные ракеты-перехватчики ВМС США могут не только
1 С 9 ноября 2012 года — начальник Генерального штаба Вооруженных Сил
Российской Федерации-первый заместитель министра обороны России.
2 Герасимов В. Оценка глобального потенциала ПРО. Выступление на Мос-
ковской международной конференции по ПРО//Фактор противоракетной обо-
роны в формировании нового пространства безопасности. М: Издательство
Агентство «Военинформ» Министерства обороны России. 2012. С. 26, 28.
275
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
применяться для перехвата баллистических ракет повышенной даль-
ности, но и использоваться, возможно, в перспективе в качестве про-
тивоспутникового оружия для уничтожения целей в космическом про-
странстве. Как уже отмечалось во второй главе, 21 февраля 2008 года
Пентагон сбил с помощью ракеты SM-3 Block 1 А, запущенной с борта
крейсера УРО «Лейк Эри» (CG-70) в Тихом океане, собственный раз-
ведывательный спутник USA-193/NROL 21 размером 4 x 5 метров и
весом около 5 тонн, когда тот вышел из строя и находился на высо-
те 247 км над поверхностью Земли, то есть за пределами атмосферы.
Таким образом, США создали прецедент для использования противо-
ракетных средств морского базирования в качестве ударного оружия
против космических объектов. Как следует из заявления директора
проекта Агентства по ПРО США контр-адмирала Брэда Хикса, этот
спутник, имевший скорость 8 км/сек, был сбит ракетой-перехватчиком
в то время, когда ее скорость относительно скорости движения спутни-
ка при перехвате составляла 9,7 км/сек.1
В то же время необходимо учитывать, что по данным независи-
мых исследователей из Федерации американских ученых, если про-
тиворакеты SM-3 Block IA, летящие со скоростью 3,3 км/сек, смогут
перехватывать баллистические ракеты на высоте 600-700 км, то про-
тиворакеты SM-3 Block II В при скорости 4 км/сек — уже на высоте
250 км и на расстоянии 2100 км, а при скорости 5,5 км/сек — на высо-
те 250 км и находящихся на удалении до 3300 км. В случае уменьше-
ния дальности перехвата до 2100-2300 км высота перехвата может
достигать 800 км.2
Российскую Федерацию интересуют именно реальные боевые по-
тенциалы ЕвроПРО, а не слова Вашингтона о том, что эти средства
не будут использованы против Российской Федерации. «Добрые на-
мерения — дело временное, а военно-технические потенциалы — ве-
личина постоянная»,- заявил глава российского внешнеполитическо-
го ведомства после заседания Совета Россия-НАТО, состоявшегося
1 Rosamond J. USN Admiral says satellite kill was 'on-time event'// Jane's Defense
Weekly, 2008, 26 March. P. 8.
2 Butt Y. and Postol T. Upsetting the Reset: The Technical Basis of Russian Concern
Over NATO Missile Defense//Federation of American Scientists. Special Report
No. 1. 2011. September. P. 32.
276
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
8 декабря 2011 года в Брюсселе. Это понимают и некоторые американ-
ские эксперты. Как справедливо заметил в статье в газете «Нью-Йорк
Таймс» физик из Гарвад-Смитсоновского центра астрофизики Юсаф
Батт, в этой связи Москву интересуют реальные боевые потенциалы, а
не намерения (см. схему 29 вклейки).1
Не подлежит сомнению, что многонациональные корабельные
соединения противоракетных сил и средств НАТО будут представ-
лять повышенную угрозу СЯС России. Сочетание же ядерных
средств передового базирования США, размещенных, в частности,
в Европе в виде до сих пор сохраняющегося и перманентно модер-
низирующегося тактического ядерного оружия, с их наземными
и морскими противоракетными средствами, выдвигающимися к
континенту, несут в себе комбинированную угрозу безопасности
Российской Федерации. Такая опасность, хотя и несколько ограни-
ченного характера, может возникнуть даже не на третьем или чет-
вертом этапах осуществления плана ЕПАП, начало которых было
первоначально определено, соответственно, 2018 и 2020 годами, а
гораздо раньше, то есть уже в настоящее время. Естественно, с ка-
ждым годом описанная опасность будет только возрастать по мере
производства новых ракет-перехватчиков повышенной дальности и
точности их наведения.
Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что даже частич-
ное использование ударно-боевых средств глобальной системы ПРО
США приведет к полной девальвации китайского и индийского страте-
гических ядерных арсеналов, что, в свою очередь, негативно скажется
на глобальном стратегическом балансе, поскольку может вызвать от-
ветные меры противодействия со стороны Пекина и Дели.
Некоторые российские исследователи слишком поспешно взяли
на веру утверждения американских экспертов, считающих, что для
успешного перехвата каждой баллистической ракеты потенциального
противника потребует 5-10 и даже 50 американских ракет-перехватчи-
ков. Но статистические данные, приводимые АПРО США, показыва-
ют, что они достигли более высокой эффективности перехвата балли-
стических ракет различной дальности полета. Российская сторона не
1 Butt Y. The Delusion of Missile Defense//The New York Times. 2011.
20 September.
277
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
может не принимать во внимание высокий коэффициент успешных
пусков ракет-перехватчиков, проведенных Соединенными Штатами
за последнее десятилетие. Надо еще раз напомнить: с 2002 год по ап-
рель 2013 года Пентагон успешно осуществил 24 пуска (или 80%) из
30 испытаний ракет-перехватчиков морского базирования, а начиная с
2001 года провел в общей сложности 58 успешных испытаний ракет
ПРО ударно-кинетического действия из 73 осуществленных пусков,
что составляет 79,4%.1
Таким образом, учитывая эти показатели, для перехвата одной
баллистической ракеты в настоящее время Пентагону требуется во-
все не 10 или более ракет, а всего лишь в среднем две. Также надо
принять во внимание, что более успешными были испытания ра-
кет-перехватчиков мобильной системы ПРО ТВД THAAD (Terminal
High Altitude Area Defense System), то есть системы для перехвата
баллистических ракет на конечном участке траектории их полета в
зоне ТВД, было осуществлено 11 успешных перехватов из 11 произ-
веденных запусков.
Генерал армии Николай Макаров вновь заявил на московской
конференции, что Россия готова к продолжению диалога и рас-
смотрению любых вариантов взаимоприемлемых развязок, в том
числе варианта, при котором натовская зона обороны «не накры-
вает» территорию Российской Федерации. Он уточнил, что Моск-
ва не собирается вводить какие-либо ограничения на технические
характеристики средств ПРО США и НАТО, а настаивает только
на одном условии: зоны возможного перехвата их современных и
перспективных ударно-боевых противоракетных средств не долж-
ны пересекать границу России. При этом средства с небольшим ра-
диусом поражения могут быть расположены ближе к российским
границам, а с большим радиусом — дальше от них. Разумеется, за
НАТО сохранялась бы возможность выбора наиболее удобной кон-
фигурации противоракетной структуры, которая обеспечит защиту
стран альянса и одновременно не создаст угрозу российским СЯС.
1 Ballistic Missile Defense System Engages Five Targets Simultaneously During
Largest Missile Defense Flight Test in History. US Missile Defense Agency.
News Bulletin No. 12-NEWS-0011. 2012. 25 October (http://www.mda.mil/news/
12news0011.html).
278
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
В данном контексте с российской стороны было оговорено важное
предварительное условие: такая натовская структура также не долж-
на создавать напряженность как на европейском континенте, так и
в мире в целом.
Руководитель Генерального штаба российских Вооруженных
Сил счел необходимым отметить, что решение лиссабонского сам-
мита о возобновлении командно-штабных учений по ПРО на ТВД
предоставляет хорошую возможность для отработки различных
вариантов предлагаемых подходов к построению системы европей-
ской противоракетной обороны. В ходе первого этапа таких уче-
ний, прошедших в конце марта 2012 года в ФРГ, рассматривались
независимые и совместные действия по защите условных ограни-
ченных территорий на европейском континенте в виде гипотетиче-
ских государств. Военными специалистами с обеих сторон сделан
однозначный вывод о необходимости повышения эффективности
противоракетных действий по мере углубления интеграции систем
информационного обмена и управления.
Одновременно с этим российская сторона проявляет готовность
пойти на развитие мер открытости и доверия в сфере противоракетной
обороны на основе определенных критериев, среди которых должны
быть отражены технические параметры отдельных компонентов ПРО
(в частности, скорость противоракет, их количество, дальность дейст-
вия РЛС, возможности системы управления); места размещения про-
тиворакетных средств; способность осуществить перехват различных
типов баллистических ракет на разгонном, среднем и конечном участ-
ках траектории их полета. Перечисленные меры открытости и доверия
могли бы дополнить гарантию безопасности стратегических ядерных
потенциалов сторон.
Оговорив, что если конфигурация противоракетной системы США
и НАТО приобретет более существенные измерения и возможности,
например, если они расширят количество мест и географию базирова-
ния их средств противоракетной обороны, а также увеличат техниче-
ские характеристики компонентов системы, начальник Генерального
штаба Вооруженных Сил Российской Федерации генерал армии Нико-
лай Макаров предупредил, что Москва будет вынуждена «перейти к
более активному противодействию».
279
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
В этом контексте он изложил некоторые новые ответные военно-
технические меры, которые российская сторона будет вынуждена при-
нять в ответ на продолжение реализации ЕПАП в полном объеме и
которые в качественном отношении идут дальше ответных шагов, объ-
явленных российским руководством в ноябре 2011 года.
Среди таких дополнительных мер был названы: повышение за-
щищенности стационарных пусковых установок ракет в местах их
базирования; обеспечение максимальной неопределенности нахож-
дения мобильных пусковых установок СЯС; повышение готовности
ракетного оружия к применению; обеспечение способности боевого
оснащения МБР преодолевать современные средства противоракет-
ной обороны; сокращение времени обнаружения старта атакующих
баллистических ракет; использование эффективных средств борьбы
с мобильными средствами ПРО, а также обеспечение возможности
активного поражения или нарушения функционирования отдельных
элементов инфраструктуры системы противоракетной обороны (пус-
ковых установок противоракет, пунктов управления, космических
средств обнаружения).
Руководитель российского Генерального штаба одновременно
напомнил об указаниях, отданных Президентом России Министер-
ству обороны Российской Федерации, которые были ориентирова-
ны на решение следующих задач: обеспечить ввод в боевой состав
РЛС СПРН «Воронеж-ДМ» в Калининградской области, что позво-
лит нарастить возможности по обнаружению стартов баллистиче-
ских ракет с западного и северо-западного направлений; усилить
прикрытие объектов российских ядерных средств стратегическо-
го назначения как за счет размещения в местах дислокации допол-
нительных средств ПВО/ПРО, так и за счет использования специ-
альных мер маскировки, ограничения информации о состоянии и
деятельности СЯС. Одновременно отмечалась целесообразность
оснащения стратегических ракет РВСН и ВМФ России новыми
высокоэффективными боевыми блоками и комплексами средств
преодоления ПРО с целью повышения возможности прорыва та-
кой системы за счет совершения боевыми блоками различных ма-
невров как на активном, так и на пассивном участках траектории
полета блоков МБР и БРПЛ. Это позволило бы за счет увеличенно-
280
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
го количества намечаемых целей дезориентировать противоракет-
ную систему вероятного противника. 1
Также предлагалось осуществить меры по выведению из строя ин-
формационно-управляющих средств системы противоракетной оборо-
ны посредством проведения комплекса мероприятий, направленных
на нарушение нормального функционирования отдельных элементов
данной системы; реализовать возможности воздействия, в том числе
на командные пункты, средства связи и передачи данных с целью по-
давления (затруднения) выполнения ими определенных задач и физи-
ческого разрушения этих элементов наряду с воздействием информаци-
онными средствами различного базирования (наземными, морскими и
космическими) на другие составляющие системы защиты от баллисти-
ческих ракет. Ставилась задача обеспечить потенциальное нарушение
функционирования противоракетного космического сегмента; преду-
смотреть размещение новых ударных вооружений на юге и северо-
западе России для огневого поражения компонентов ПРО, включая
развертывание ракетного комплекса «Искандер» в Калининградской
области, что представляет собой один из возможных вариантов разру-
шения американо-натовской инфраструктуры ПРО в Европе.
Было сделано предупреждение о возможном отказе России от даль-
нейших шагов в области разоружения и контроля над вооружениями,
1 До 2018 года российские РЛС полностью закроют зоны ответственности
на юго-востоке и севере страны. Такие станции будут установлены в районе
Оренбургской области, в районе города Барнаул и на северном направлении.
Уже введены в эксплуатацию четыре новые РЛС типа «Воронеж». Две из
них — под Калининградом и под Санкт-Петербургом — уже поставлены на
боевое дежурство, а две другие — под Иркутском и в районе Армавира — не-
сут опытно-боевое дежурство. РЛС высокой заводской готовности «Воронеж»
призваны сменить устаревшие РЛС «Днепр», «Волга» и «Дарьял», входящие
в СПРН. Радиус действия РЛС «Воронеж» достигает 6 тыс. км. Она способна
обнаруживать баллистические, космические и аэродинамические объекты, од-
новременно контролируя до 500 таких объектов. Также будут проведены рабо-
ты по модернизации РЛС предыдущего поколения, которые еще останутся на
боевом дежурстве некоторое время. Кроме того, в рамках реализации воздуш-
но-космической обороны до 2020 года планируется ввести в строй целый ряд
новых станций загоризонтного обнаружения и станций пассивной радиолока-
ции, которые позволят на разных диапазонных частотах и расстояниях отсле-
живать различные средства стратегического и тактического характера.
281
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
включая выход из Пражского Договора СНВ-3 2010 года, когда будут
выполнены мероприятия по использованию различных методов маски-
ровки пусковых установок, противодействию национальным техниче-
ским средствам контроля, а также прекращена передача уведомлений
об изменении состояния СНВ и прием на российской территории аме-
риканских инспекционных групп.
Генерал армии Николай Макаров особо выделил и другую возмож-
ность: «С учетом дестабилизирующего характера системы ПРО, — а
именно создание иллюзии нанесения безнаказанного разоружающего
удара — принятие решения об упреждающем применении имеющих-
ся средств поражения будет приниматься в период обострения об-
становки». Одновременно он отметил, что размещение и, тем более,
применение средств поражения российская сторона считает крайней
мерой реагирования на размещение американо-натовской системы
ПРО в Европе. «Хочется верить, что нам никогда не придется ее задей-
ствовать», — заявил он. «Однако, это — не наш выбор. Мы заинтере-
сованы в мирной и стабильной Европе, в поддержании безопасности
путем сотрудничества и взаимодействия».
Зарубежные участники конференции, представлявшие ведущие
страны НАТО, всячески пытались опровергать российское видение
перспектив создания системы ЕвроПРО и утверждали, что она не пред-
ставляет угрозы для России.
Так, заместитель генерального секретаря альянса американец
Александр Вершбоу заявил, что противоракетная система Соединен-
ных Штатов будет способна перехватывать только небольшое коли-
чество относительно несовершенных баллистических ракет других
стран, но будет не в состоянии в перспективе нейтрализовать россий-
ские силы ядерного сдерживания (см. схемы 30 и 31 вклейки).
По словам американского представителя, аргументы, изложен-
ные российской стороной на конференции, его не убедили. Он, как
и заместитель министра обороны США Мадлен Кридон, участво-
вавшая в дискуссии, заявил, что Запад готов к сотрудничеству с
Россией в области противоракетной обороны, но для такого взаи-
модействия необходимо, мол, создать соответствующую политиче-
скую основу. Но кем, когда и в каком формате такая «политическая
основа» должна быть создана, разъяснений не последовало. Да и
282
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
на практике видно, что Вашингтон пока не торопится форсировать
создание такой основы.
Мадлен Кридон пространно рассуждала о том, что противоракет-
ная структура США «поддерживает региональную безопасность и
стабильность», помогает сдерживать и подавлять агрессию на регио-
нальном уровне, не позволяет агрессору добиваться своих целей с по-
мощью применения баллистических ракет, обеспечивает «стабилизи-
рующее присутствие» за счет развертывания компонентов ПРО и про-
ведение соответствующих учений, способствует «оперативной совмес-
тимости» между партнерами и укреплению стратегии сдерживания, а
также обеспечивает защиту страны, если такая стратегия оказывается
неэффективной. Она признала, что Пентагон работает в направлении
создания региональной «противоракетной архитектуры» в трех клю-
чевых регионах земного шара: в Европе, в зоне Ближнего Востока и
Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Заместитель руководителя американского военного ведомства от-
метила особый характер каждого из этих регионов, поскольку они уни-
кальны в географическом и геополитическом плане, а также в смысле
угроз, с которыми они сталкиваются в настоящее время и будут сталки-
ваться в будущем. Она не исключила применения особого региональ-
ного «адаптивного подхода» к каждому из них, сообщив, что Соединен-
ные Штаты при участии своих союзников и партнеров разрабатывают
применимый к ним «должным образом приспособленный поэтапный
и адаптивный подход».1
В представлении Мадлен Кридон, план ЕПАП не направлен про-
тив России, поскольку он «не может нейтрализовать потенциал Рос-
сийской Федерации в области стратегического сдерживания». Свой
тезис она подкрепила бездоказательными рассуждениями о том, что:
1) боевые корабли США с БИУС «Иджис» призваны обеспечить пе-
рехват не российских МБР и БРПЛ, а баллистических ракет, которые
1 Кридон М. Выступление на Московской международной конференции по
ПРО// Фактор противоракетной обороны в формировании нового пространст-
ва безопасности. М: Издательство Агентство «Военинформ» Министерства
обороны России. 2012. С. 74, 76 (на конференции она выступала как замести-
тель министра обороны США; в сборнике ошибочно указана ее должность
как «помощник министра обороны»).
283
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
могут быть запущены из района Ближнего и Среднего Востока (мой
комментарий: а как заранее определить, какую баллистическую раке-
ту будет перехватывать американская система ПРО — что: Пентагон
представит полетные задания своих противоракет?); 2) несколько де-
сятков американских ракет-перехватчиков не смогут перехватить гораз-
до большее количество российских МБР и БРПЛ (комментарий: а поче-
му «несколько десятков» ракет-перехватчиков, если их уже несколько
сотен?); 3) возможности американских ракет-перехватчиков ограниче-
ны, так они могут перехватывать только «простые» баллистические
ракеты, а не с ракеты, оснащенные средствами преодоления системы
противоракетной обороны (комментарий: как можно удостовериться в
этом, если американские фирмы-изготовители ракет-перехватчиков по-
стоянно работают над созданием программ нарушения средств преодо-
ления ПРО баллистических ракет других государств, не являющихся
американскими союзниками?).
Представитель американского военного ведомства пыталась рас-
пространять заведомую дезинформацию, сообщая, что американские
ракеты-перехватчики не могут развивать большую скорость, требуе-
мую для перехвата российских МБР и БРПЛ (комментарий: амери-
канские ракеты-перехватчики уже имеют скорость, позволяющую
перехватывать российские баллистические ракеты); что создаваемая
американская противоракетная система не сможет успешно перехва-
тить российские МБР и БРПЛ вскоре после их запуска, так как ей по-
требуется больше времени, чем несколько десятков секунд для выда-
чи команды на применение противоракетных средств (комментарий:
вполне может быть, но российские баллистические ракеты можно
перехватывать на всех других этапах их полета до Соединенных Штатов,
который займет от 20 до 30 минут).
Мадлен Кридон также утверждала, что у России гораздо больше
ядерных боезарядов СНВ, чем ракет-перехватчиков у США (коммен-
тарий: да, пока больше, но со временем этот баланс может измениться
в пользу американских ракет-перехватчиков, в особенности, если про-
должать процесс сокращения российских СНВ без введения ограни-
чений на ударно-боевые средства ПРО США; кроме того имеет боль-
шое значение тот факт, что у Пентагона больше и носителей СНВ, и
боезарядов на них, чем у российских РВСН). Использовался и такой
284
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
аргумент, что Пентагон располагает ограниченным количеством мест
запуска ракет-перехватчиков по сравнению с пунктами базирования
СНВ России (комментарий: да, пока это так, но со временем этот пока-
затель может увеличиться за счет ввода в строй новых площадок для
запуска американских ракет-перехватчиков; кроме того, в данном кон-
тексте необходимо вновь учитывать превосходство США по ядерным
носителям и боезарядам по сравнению с аналогичными показателями
России). Заявлялось, что ни одна траектория российских баллистиче-
ских ракет, если они будут запущены в сторону Соединенных Штатов,
не попадает под действие и информационно-разведывательных, и удар-
но-боевых противоракетных средств ЕПАП США (комментарий: к со-
жалению, потенциальные траектории движения таких ракет попадают
под действие средств указанной программы).
В связи со сделанными на Московской конференции заявления-
ми представителей США и НАТО необходимо проанализировать
целый ряд существенных факторов, которые определяют баланс ра-
кетно-ядерных и противоракетных сил между Россией и западной
группировкой.
В отличие от Соединенных Штатов Россия: не развертывает ин-
формационно-разведывательных и ударно-боевых противоракетных
средств вблизи от их территории, не располагает аналогичным коли-
чеством боевых кораблей с противоракетными средствами и военно-
морскими базами в Северной и Южной Америке, не имеют стратеги-
ческую установку на применение ядерного оружия в первом ударе, не
может развернуть такое же количество носителей СНВ против США
и не в состоянии направить на периодическое боевое патрулирование
аналогичное количество носителей СНВ, как Соединенные Штаты.
Кроме того, у России нет аналогичного количества союзников, рас-
полагающими ракетно-ядерными средствами и противоракетными
средствами, каким в настоящее время и в будущем будет располагать
НАТО. Российское военно-политическое руководство неоднократно
подчеркивало, что оно не имело и не имеет планов размещения россий-
ских средств противоракетной обороны за пределами национальной
территории, что в перспективе исключало бы влияние соответствую-
щего российского потенциала на потенциал сдерживания любого госу-
дарства-участника проекта. Об этом еще раз напомнил на Московской
285
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
международной конференции руководитель Генерального штаба рос-
сийских Вооруженных Сил.
Таким образом, Вашингтон так и не смог доказать ненаправлен-
ность действия своей системы ПРО в отношении ракетно-ядерных
средств России. В этой связи возникает вопрос и общего плана, зачем
в таком случае Соединенные Штаты развертывают свои противоракет-
ные средства вокруг российской территории, если они, по заявлениям
Вашингтона являются столь «безобидными и слабыми»? Намерен вы-
бросить деньги на ветер? Не похоже. Да и дело в том, что такие амери-
канские ударно-боевые противоракетные средства не являются столь
«безобидными и слабыми».
Короче говоря, стратегическое уравнение по ракетно-ядерным
и противоракетным силам и средствам складывается не в пользу
Российской Федерации, а в пользу США. Подобное соотношение
может сохраняться в стабильно неизменном состоянии в длительной
перспективе.
Складывается впечатление, что третьим и четвертым этапом про-
цесс развертывания эшелонированной системы ПРО США в Европе и
вокруг нее отнюдь не закончится. Эта программа будет продолжена и
после ее планируемого завершения. Неудивительно, что до сих пор Ва-
шингтон так и не представил России никаких конкретных, четко сфор-
мулированных предложений по созданию «кооперативной» системы
противоракетной обороны.
Из выступлений американских представителей все же следовало,
что их система ПРО, расположенная на территории страны, все же
может перехватывать МБР Ирана и Северной Кореи (см. схему 32
вклейки). Подобная схема совпадала со схемой, представленной в
«Обзорном докладе по ПРО» США в 2010 году.
Выступившая на международной московской конференции 2012 го-
да специальный представитель государственного департамента США
по вопросам стратегической стабильности и противоракетной оборо-
не Эллен Таушер также не смогла прояснить этот вопрос, ограничив-
шись предложением осуществлять обмен данными РЛС, разрабаты-
вать «совместные процедуры реагирования» (реагирования на что?) и
проводить совместный анализ противоракетных систем и совместные
учения по перехвату баллистических целей на основе компьютерного
286
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
моделирования. Она также высказалась за некое «сотрудничество» ме-
жду Москвой и Вашингтоном, причем до достижения договоренности
в этой области между сторонами. Но в практическом плане такое пред-
ложение является неосуществимым, так как невозможно сотрудничать
с кем-то и в чем-то, не получив до этого ясного разъяснения и пред-
ставления об особенностях такого сотрудничества. Но ее доклад, как
и выступление Мадлен Кридон, не содержал никаких практических
деталей возможного российско-американского взаимодействия в
сфере противоракетной обороны.
Главная мысль доклада заместителя директора Агентства по ПРО
Соединенных Штатов контр-адмирала Рэндэлла Хендриксона состоя-
ла в том, что американские низкоскоростные и высокоскоростные
ракеты-перехватчики SM-3 не смогут перехватить стартовавшие рос-
сийские межконтинентальные баллистические ракеты, так как для
этого им может понадобиться, соответственно, 190 и 240 секунд, а за
это время российские баллистические ракеты межконтинентальной
дальности далеко уйдут от места их потенциального перехвата.1 Но
поскольку выступавший признал, что такие ракеты-перехватчики мо-
гут перехватывать «чужие» баллистические ракеты в космическом про-
странстве, то получается, что для них и не требуется выдвижение к
районам потенциального запуска российских МБР и БРПЛ. Но если
1 В соответствии с расчетами, произведенными российскими экспертами,
такой перехват будет возможен, например, в отношении МБР PC-18, стар-
тующей из ракетной базы РВСН под Козельском (Калужская область), когда
возможности у ЕвроПРО по ее перехвату будут «более весомые». Расчеты
показывают, что РЛС в Варде (Норвегия) может «увидеть» эту МБР через
150 сек после старта, а радар в Файлингдейзл (Великобритания) подключится
к слежению на 180 сек. Но поскольку траектория такой ракеты пройдет близ-
ко от американской базы ПРО в Редзиково, а продолжительность активного
участка ее полета составит довольно большой промежуток времени с точки
зрения противоракетных задач (340 сек), то потенциальные возможности у
стартующего с этой базы ПРО перехватчика SM-3 Block II по поражению од-
ного из отделившихся от МБР боевых блоков достаточно велики. См.: Есин В.
(генерал-полковник в отставке, кандидат военных наук, начальник Главного
штаба РВСН в 1994-1996 гг.) и Савостьянов Е. (генерал-майор в отставке,
кандидат технических наук). ЕвроПРО без мифов и политики. Оценка дес-
табилизирующей роли противоракетной обороны в Европе//Независимое
военное обозрение. 2012. 13 апреля.
287
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
все же допустить, что приведенные им расчеты являются справедли-
выми применительно к наземным МБР, то разве они не могут быть
использованы для перехвата баллистических ракет подводных ло-
док, коль скоро корабли-носители ракет-перехватчиков могут быть
заблаговременно рассредоточены практически в любой акватории
Мирового океана?
В выступлении статс-секретаря министерства обороны ФРГ Ру-
дигера Вольфа было признано, что хотя противоракетная оборона не
является панацеей, германское правительство поддерживает идею раз-
вертывания такой системы и выступает за дальнейшее развитие взаи-
модействия с США, поскольку без них НАТО не сможет осуществить
столь грандиозный проект. Он также бездоказательно утверждал, что
развертываемая система ЕвроПРО не направлена против России, опе-
рируя при этом только двумя факторами: местоположением америка-
но-натовских операционных противоракетных баз, словно они распо-
ложены на территории Соединенных Штатов, а также телеметрией
уже испытанных ракет-перехватчиков, которая российской стороне
не представлялась.
Директор Департамента стратегии и оборонной политики ми-
нистерства обороны Франции Мишеля Мирайлле мотивировал не-
обходимость в переходе от системы ПРО ТВД «к более широкому
потенциалу противоракетной обороны» тем, что уже более чем
тридцать стран мира либо уже освоили ракетные технологии, либо
разрабатывают способы их применения на практике. Обратило на
себя внимание, что полный список таких государств выступавшим
идентифицирован не был, им упоминался лишь Иран. Поэтому он
высказался в весьма обобщенном виде, что баллистические ракеты
в ядерном или обычном снаряжении, созданные некоторыми странами,
«уже частично могут достигать территории стран НАТО».
Хотя французский представитель отметил, что противоракет-
ная система Североатлантического союза должна быть ограни-
ченной и способной отражать «ограниченные удары примитив-
ных ракет», он одновременно признал, что в некоторых случаях
она «может дополнять ядерное сдерживание». Он, в частности,
указал, что Франция будет находиться в зоне досягаемости но-
вых потенциалов баллистических ракет «в период с настоящего
288
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
момента до 2025 года». По его мнению, Россия и НАТО должны
продолжать проводить компьютерные командно-штабные уче-
ния по ПРО ТВД в формате, определенном в марте 2012 года в
ФРГ, несмотря на то, что стороны по-прежнему находятся в тупи-
ке относительно оценок степени ракетных угроз и степени инте-
грации России в натовскую структуру противоракетной обороны.
В отличие от многих выступавших французский представитель
признал, что при определении взаимодействия между сторонами
по противоракетной проблематике возникнут трудности в форму-
лировании совместных «правил применения силы», то есть инст-
рукции по использованию ударно-боевых средств противоракет-
ной обороны. Напомним, что такие правила были одобрены на чи-
кагском саммите Североатлантического союза в мае 2012 года без
участия России.
Заместитель директора департамента оборонной политики Ми-
нистерства обороны Японии Казуо Сунага в своем кратком высту-
плении на конференции проводил мысль о важности дальнейшего
развертывания противоракетной системы США и их союзников в
АТР, а также отмечал целесообразность продолжения японско-аме-
риканского сотрудничества в деле усовершенствования самой мощ-
ной ракеты-перехватчика SM-3 Block ПА, которая будет развернута
в зоне Тихого океана, а также на европейском континенте.
Таким образом, Московская международная конференция по про-
тиворакетной проблематике в мае 2012 года вновь выявила два обстоя-
тельства принципиальной важности: ведущие страны НАТО во главе
с Соединенными Штатами намерены продолжать развертывание гло-
бальной противоракетной структуры без участия России, то есть в од-
ностороннем порядке; на пути возможного развития взаимодействия
между Россией с США и трансатлантическим альянсом по ПРО суще-
ствуют глубокие разногласия, которые вряд ли могут быть устранимы
в ближайшем будущем.
Проблема создания совместной или «кооперативной» системы пе-
рехвата баллистических ракет между Россией и США/НАТО может
быть решена только на основе равенства и одинаковой безопасности
сторон, на взаимоприемлемой основе, без нанесения ущерба безопас-
ности третьим странам и таким образом, чтобы такая договоренность
289
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
не затормозила процесс сокращения СНВ и ТЯО, а также не спрово-
цировала гонку противоракетных и иных видов вооружений. Москва
также не может оставаться в стороне, когда решение на «пуск» ракет-
перехватчиков в «кооперативной» системе ПРО будет приниматься за
ее спиной, когда она будет являться только поставщиком информа-
ционно-разведывательных данных со своих СПРН, а летящие балли-
стические ракеты будут сбивать американские противоракеты над ее
территорией без ее ведома и согласия.
В случае продолжения развертывания системы ПРО США и НАТО
в Европе употребление термина «стратегическое партнерство» между
Российской Федерацией и Североатлантическим союзом будет выгля-
деть, по меньшей мере, нелогичным и неоправданным. Успех, достиг-
нутый только на отдельных направлениях российско-натовского со-
трудничества, скажем, в деле противодействия пиратству и террориз-
му, а также в сфере ядерного нераспространения, что одновременно
признается в Москве и штаб-квартире альянса в Брюсселе, пока дает
основание говорить лишь хотя и о позитивном, но все же об «ограни-
ченном партнерстве» сторон.
Поэтому, у российской стороны остается только один возможный
путь: сделать так, чтобы противоракетная угроза ее национальным ин-
тересам, создаваемая совместными усилиями США и НАТО при одно-
временном сохранении значительных ядерных арсеналов была нивели-
рована и устранена ответными военно-техническими средствами. Из-
ложенная позиция продиктована объективной реальностью и только
интересами обеспечения национальной безопасности, а не какими-то
виртуальными мифами или фобиями.
Состоявшаяся в Москве в мае 2012 года международная конфе-
ренция по противоракетной проблематике это хорошо продемонст-
рировала. Конференция заслуживает самой высокой оценки, так
как она позволила еще раз на самом высоком уровне обратить вни-
мание западных государств на пагубность появления дестабилизи-
рующей системы ПРО США в Европе и дать профессиональные
ответы некоторым российским и западным исследователям, кото-
рые не видят в ней никакой опасности для национальных интересов
Российской Федерации, а также для региональной и глобальной
стабильности в целом.
290
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
2. КРИТИКА «КОМПРОМИССНЫХ» ПРЕДЛОЖЕНИЙ
ПО ПРО
В России и ряде зарубежных стран сложился коллектив экспертов,
которые предлагают собственные пути нахождения развязок с целью
выхода из возникшего «противоракетного» тупика.
Например, в исследовании по российско-американским отношени-
ям, подготовленном российским Институтом современного развития
в 2009 году, Вашингтону предлагалось не развертывать ракеты-пере-
хватчики системы противоракетной обороны в Польше или еще где-
нибудь в Европе до тех пор, пока Иран действительно не испытает
ракеты средней или межконтинентальной дальности. Высказывалось
и пожелание использовать Габалинскую РЛС в Азербайджане и пере-
профилировать соответствующим образом российско-американский
Центр обмена данными на принятие и обработку информации, кото-
рая может быть получена с этого радара. Но в исследовании ошибочно
предполагалось, что приход к власти в США президента от Демократи-
ческой партии может облегчить решение противоракетной проблемы
в российско-американских отношениях.1
Старший научный сотрудник американской Ассоциации по кон-
тролю над вооружениями Джордж Тильман в 2010 году высказал
предположение, что претворение в жизнь ЕПАП может привести к
обратному эффекту, способствуя неконтролируемому распростране-
нию баллистических ракет и ракетных технологий. Он также счита-
ет, что преувеличивая ракетно-ядерную опасность со стороны Ирана
и Северной Кореи, Вашингтон путем одностороннего наращивания
противоракетных вооружений на европейском континенте, может
также сорвать процесс дальнейшего сокращения ядерных вооружений
между США и Россией.2
В 2010 году в коллективной монографии ряда российских исследо-
вателей «О перспективах развития отношений России и НАТО» была
высказана идея выработки «Пакта доверия по противоракетной обо-
1 Отношения Россия-США: к новой повестке дня. Под общей редакцией
И. Юргенса, А. Дынкина и А. Арбатова. М: Экон-Информ. 2009. С. 18-19.
2 Thielman G. Next Steps in Arms Control: Nuclear Weapons, Missile Defense and
NATO//Arms Control Association. Washington. 2010. 8 November.
291
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
роне», который предусматривал взаимоисключающие предложения:
с одной стороны, отказ сторон от борьбы за первенство в обладании
правом контролировать «красную кнопку» запуска ударно-боевых
средств противоракетной обороны, а с другой — участие российских
военнослужащих в командно-боевых структурах совместной обороны
и создание «разнородных группировок мобильных средств» ПРО.1 Та-
кие предложения можно отнести к разряду «воздушных замков», по-
скольку они были высказаны до получения официальных разъяснений
США и НАТО по поводу их противоракетных планов и возможной ро-
ли России в их реализации. Кроме того, осуществление высказанных
предложений представляется весьма сомнительным, поскольку она не
является членом альянса.
В 2010 году и в последующие годы всячески пытался принизить
опасность размещения у рубежей России системы ПРО в Европе, пред-
ложенной Бараком Обамой, ведущий научный сотрудник ИМЭМО,
доктор исторических наук Владимир Дворкин. В частности, уже после
обнародования плана ЕПАП он утверждал в 2010 году, что нет опреде-
ленности в размещении как ракет-перехватчиков SM-3, так и радаров
ПРО на европейском континенте, а также, что запланированная к раз-
вертыванию нынешней американской администрацией противоракет-
ная инфраструктура «не окажет практического влияния на потенциал
ядерного сдерживания России», хотя российское военно-политическое
руководство уже тогда придерживалось и по-прежнему придерживает-
ся иного мнения.2
Более объективную картину развития противоракетной системы
Соединенных Штатов попыталась нарисовать группа ученых из Гам-
бургского университета. В докладе «Противоракетные планы НАТО
меняют правила игры?», представленном в Женеве в феврале 2011 го-
да, исследователи Гетц Нойнек, Ханс Гилс и Кристиан Алвардт при-
шли к выводу, что, начиная с 2018 года, ракеты-перехватчики SM-3
Block IIA/Block ИВ смогут оказывать воздействие на российские СЯС,
размещенные в западной части страны, поскольку будут иметь потен-
1 О перспективах развития отношений России и НАТО (коллектив авторов).
М: Институт современного развития. 2012. С. 36-37.
2 Дворкин В. Пражский договор СНВ: результаты и перспективы. В сборнике:
Ежегодник СИПРИ.2010. М.: ИМЭМО РАН. 2011. С. 626-627.
292
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
циал перехвата МБР и БРПЛ России. По этой причине составители
доклада высказали предположение о невозможности участия России в
противоракетном проекте Соединенных Штатов и НАТО. Они также
подвергали критике то обстоятельство, что новые высокоточные и даль-
нобойные противоракеты, предусмотренные американским ЕПАП,
смогут действовать как противоспутниковое оружие, что представит
непосредственную угрозу для находящихся на орбитах различных кос-
мических аппаратов, до сих пор незащищенных с международно-пра-
вовой точки зрения. Здесь же было обращено внимание на то, что ко-
личество таких перехватчиков не ограничено никакими договорными
актами. Авторы проведенного исследования обратили внимание, что
траектории возможного полета иранских баллистических ракет еще
неизвестны и на этом основании указали на то, что ЕПАП чрезмерно
завышает «ракетную угрозу» Тегерана.1
Некоторые критические замечания в адрес американо-натов-
ской системы противоракетной обороны были высказаны в опубли-
кованном в сентябре 2011 года докладе Федерации американских
ученых «Расшатывая «перезагрузку: технические основания для
российской озабоченности в отношении системы противоракетной
обороны НАТО». Признав позицию Москвы обоснованной с поли-
тической и технической точек зрения, авторы доклада отметили,
что пригласив Россию принять участие в проекте создания системы
ПРО в Европе, государства-участники Североатлантического союза
так и не выработали внутреннего консенсуса в отношении уровня и
формы российского участия. В документе было справедливо указа-
но, что отдельные заявления руководителей Соединенных Штатов
и альянса относительно размещения элементов противоракетной
обороны США и НАТО на территории Грузии, с которой у России
имеются слишком напряженные отношения, а также приглашение
Украины стать полноправным участником данного проекта могут
быть расценены российским военно-политическим руководством в
качестве недружественных шагов. По мнению американских экспер-
тов, у ЕПАП имеется реальный потенциал нейтрализации россий-
1 Neuneck G., Gils H. andAlwardt С. NATO's Ballistic Missile Defense Plans — a
game changer?// University of Hamburg. 2011. 22 February (www/ifsh.de and
armscontrol.de).
293
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ских СЯС, в особенности на третьем и четвертом этапах програм-
мы. Они верно подметили то обстоятельство, что ее наиболее активная
часть, которая падает именно на эти заключительные этапы, совпадает
с периодом завершения выполнения положений Пражского договора
СНВ-3.1 Признавая определенную смелость упомянутых авторов, кото-
рые подвергли критике антироссийскую направленность программы
ЕПАП, следует одновременно обратить внимание, что они так и не
смогли высказать какие-то практические соображения относительно
наиболее целесообразной формы взаимодействия России с США и
НАТО в области противоракетной обороны.
В начале 2012 года в западном экспертном сообществе заметно акти-
визировались попытки по разработке разного рода «компромиссных»
предложений, которые, по замыслам их авторов, призваны вывести из
затяжного тупика диалог, начатый по противоракетной проблематике
между Россией и США/НАТО. Складывается впечатление, что такая
интенсивность интеллектуального труда была связана с очередным
саммитом альянса, который состоялся в мае того же года, где предпола-
галось принять конкретные решения об объединении системы защиты
от баллистических ракет Соединенных Штатов с противоракетными
средствами Североатлантического союза, создать «чикагскую триаду»
в составе ядерных, обычных и противоракетных вооружений, а также
принять специальную инструкцию об использовании ударно-боевых
противоракетных средств.
4 февраля 2012 года на 48-й международной конференции по во-
просам безопасности в Мюнхене был представлен доклад «Противо-
ракетная оборона: к новой парадигме». Документ, подготовленный
комиссией экспертов «Евро-атлантической инициативы в сфере безо-
пасности», подписали ее руководители: председатель мюнхенской
конференции Вольфганг Ишингер (ФРГ), экс-глава российского МИД
Игорь Иванов и бывший член Сената США Сэм Нанн.2 «Нашей зада-
чей было преодолеть недоверие между НАТО и Россией», — заявил в
1 Butt Y. and Postol Th. Upsetting the Reset: The Technical Basis of Russian Con-
cern Over NATO Missile Defense. Special Report No. 1. Federation of American
Scientists. 2011. September.
2 Missile Defense: Toward a new Paradigm. Euro-Atlantic Security Initiative.
2012. February.
294
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
этой связи Игорь Иванов. Он также сообщил, что над созданием про-
екта работала группа «крупных специалистов», среди которых было
несколько российских участников, не занимавших тогда государствен-
ных должностей.
Шестнадцатистраничный документ, в котором четыре страницы
отведены под справочный материал об авторах проекта и о Фонде Кар-
неги, под эгидой которого он был сверстан, стал еще одной попыткой
найти компромисс в деле создания совместной системы ПРО в Европе
с участием США и НАТО, с одной стороны, и Россией, с другой.
В преамбуле доклада справедливо отмечается, что, несмотря
на завершение периода «холодной войны», стратегические отноше-
ния между государствами в Евро-атлантической зоне не в полной
степени отражают произошедшие изменения. Констатируется, что
противоракетная оборона все еще является источником напряжен-
ности, а также представляет собой барьер на пути трансформации
такого рода отношений в связи подлинно стратегического харак-
тера, нарушает стратегический баланс и угрожает глобальной ста-
бильности в целом. По мнению авторов исследования, успешное
сотрудничество в сфере противоракетной обороны позволило бы
изменить сложившуюся ситуацию, заложило бы фундамент «Ев-
ро-атлантического сообщества безопасности» и способствовало
бы демилитаризации международных отношений в Евроатланти-
ческой зоне.
Исходя из этих соображений, в документе обозначены три клю-
чевых принципа такого сотрудничества: его участники должны раз-
делять общие оценки реальных угроз, которые призвана парировать
система ПРО; осознавать, что это сотрудничество внесет реальный
вклад в эффективность их ответных мер; отдавать себе отчет в том,
что такое сотрудничество будет способствовать снижению напря-
женности и снятию подозрений, а также содействовать созданию
«Евро-атлантического сообщества безопасности».
Авторы исследования отразили наличие «достаточного консенсу-
са» относительно того, что в ближайшей перспективе развитие проти-
воракетных систем должно быть направлено против угрозы примене-
ния баллистических ракет средней и «промежуточной дальности» (как
они указали — с дальностью стрельбы до 4,5 тыс. км, хотя американ-
295
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ская сторона трактует ракеты «промежуточной дальности» как раке-
ты, преодолевающие расстояния от 3 тыс.до 5,5 тыс.км). Зафиксирова-
но, что государства, которые будут участвовать в совместной системе
перехвата баллистических ракет, могут развивать технологическое со-
трудничество, сохранив, однако, при этом полное право защищать на-
циональную информацию секретного характера, а также технологии
уничтожения баллистических ракет и усовершенствованные алгорит-
мы работы РЛС.
Разработанный авторами «кооперативный» подход к разверты-
ванию противоракетной инфраструктуры на европейском конти-
ненте предусматривает обмен данными и информацией, которые
направляются в один или более «центров сотрудничества», уком-
плектованных офицерами США/НАТО и России. Эти структуры,
которые, как предполагали авторы исследования, будут созданы в
Варшаве и Москве, а может быть, и в Брюсселе, будут совместно
оценивать ракетную угрозу и извещать каждую из сторон #о воз-
можности ракетного нападения. Составители доклада исходили из
того, что эти центры будут передавать национальным командно-
управляющим центрам соответствующую информацию со спутни-
ков, фиксирующих ракетные пуски, а также данные, поступающие
от радаров наблюдения и разведки. Они высказывали предполо-
жение, что в этих целях Россия может использовать собственную
Армавирскую РЛС СПРН и арендуемую у Азербайджана Габалин-
скую РЛС СПРН, а США/НАТО — мобильные РЛС типа AN/TPY-
2 (их местоположение не указано; скорее всего, это будут радары,
размещенные в Израиле и Турции). Особо оговорено, что указан-
ные командно-управляющие центры в своей деятельности будут
подчиняться только национальному военно-политическому руко-
водству соответствующих стран.
В докладе предлагается использовать российские ударно-боевые
средства перехвата баллистических ракет ЗРК «С-300», а в перспек-
тиве «С-400» и «С-5002, а также американские ЗРК ПРО SM-3 моди-
фикаций Block IA, Block IB и Block НА (наиболее «продвинутая» ра-
кета-перехватчик SM-3 Block ИВ не упоминается вообще). Россия и
США развернут свои ракеты-перехватчики на втором этапе, то есть
в 2015 году (за исключением перспективных модификаций, которые
296
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
могут появиться позднее). За каждой стороной сохраняется исключи-
тельное право использования национальных ракет-перехватчиков по
своему усмотрению.
Принципиально важным является положение доклада о том, что
каждое государство будет защищать свою территорию от баллисти-
ческих ракет вероятного противника самостоятельно и соблюдать су-
веренитет всех других участников договоренности. Но при этом не
исключается возможность подписания отдельного «оперативного про-
токола», в соответствии с которым какая-то страна-участница может
уничтожать «транзитные» баллистические ракеты, пролетающие над
ее территорией.
Первоочередными задачами в деле реализации «кооперативного»
противоракетного проекта составители доклада определили создание
«центров сотрудничества» и возобновление командно-штабных уче-
ний по противоракетной обороне. Завершение реализации плана по
созданию совместной информационной системы ПРО России и США/
НАТО было намечено на 2018 год. Заявлялось, что к предлагаемой до-
говоренности о взаимодействии сторон в сфере перехвата баллистиче-
ских ракет, которая будет носить открытый характер, могут присоеди-
няться любые государства мира.
К сожалению, представленный доклад имеет ряд существенных
недостатков.
Главным из них является тот, что предложенный «компромисс»
не вводит никаких ограничений на развертывание американо-натов-
ской системы противоракетной обороны в Европе вопреки озабо-
ченностям и возражениям Москвы. А между тем эта группировка
продолжает наращиваться: наземные и морские ракеты-перехватчи-
ки и радары Соединенных Штатов, развертывание которых было
предусмотрено ЕПАП Барака Обамы, будут и впредь размещаться
на европейском континенте и вокруг него, о чем свидетельствуют
как его собственные заявления, так и высказывания его ближайше-
го окружения, занимающегося противоракетной проблематикой.
В частности, твердую позицию Вашингтона не сокращать свои пер-
спективные противоракетные программы изложила в марте 2012 го-
да специальный представитель США по вопросам стратегической
стабильности и противоракетной обороны Элен Таушер, а также
297
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
все государства-члены альянса, собравшиеся на саммите в Чикаго
в мае того же года.1
Обращает на себя внимание неготовность составителей доклада
предложить что-то субстантивное в этом плане после 2018 года, то
есть тогда, когда ЕПАП вступит в свою заключительную четвертую
фазу. В данном контексте примечательно следующее: авторы докла-
да полностью синхронизировали свои собственные этапы внедрения
«кооперативной» противоракетной системы в Европе, идею которой
энергично отстаивает генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Рас-
муссен, с поэтапным графиком реализации ЕПАП. Признавая тот факт,
что российская сторона проявляет беспокойство по поводу возникно-
вения возможной угрозы для её СЯС со стороны развертываемой аме-
рикано-натовской системы на европейском континенте, они записали,
что вопросы, касающиеся баллистических ракет «большой (стратеги-
ческой) дальности и четвертой фазы ЕПАП» будут рассмотрены на
более поздних стадиях, временные рамки которых уточнены не были.
Другим принципиально важным недочетом разработанного проек-
та является то, что в нем нет ни слова о возможности представления
письменных юридически обязывающих гарантий безопасности Рос-
сии в связи с начавшимся приближением американо-натовской про-
тиворакетной инфраструктуры к российским рубежам, что имеет для
Москвы большое стратегическое значение. Обращает на себя внима-
ние и то обстоятельство, что в соответствии с замыслами авторов док-
лада все намеченные в ЕПАП к развертыванию ракеты-перехватчики
США в перспективе останутся на своих позициях в непосредственной
близости от границ России, то есть и в Польше, и в Румынии, о чем
свидетельствуют приложенные карты-схемы № 7 и 8 представленного
доклада, а американские боевые корабли с ракетами-перехватчиками
будут находиться в Балтийском, Северном и Средиземном морях. Кро-
ме того, в документе вообще не предусматривается отказ Вашингтона
от их передислокации в другие моря, прилегающие к России.
Нигде не обозначено, что намечаемая «кооперативная» структура
ПРО в Европе не будет направлена против интересов других крупных
1 Tausher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Mis-
sile Defense Conference. Washington. 2012. 26 March//http://www.state.gov/
t/186824.htm.
298
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
государств мира, имеющих ракетно-ядерные и противоракетные по-
тенциалы, скажем, против КНР и Индии, которые проявляют повышен-
ный интерес к возможным потенциально-негативным для себя послед-
ствиям амбициозного проекта ЕвроПРО.
В связи с «иранским фактором» весьма примечательна карта-схема
№ 1 доклада, из которой следует, что Россия, США и НАТО в целом
должны будут задействовать свои противоракетные системы против
Ирана. В этой связи следует напомнить, что потенциальная «ракет-
ная угроза» со стороны Тегерана уже давно и надежно блокируется
наземными и морскими противоракетными средствами Соединенных
Штатов и их шестью союзниками в зоне Персидского залива, а так-
же Израилем, которые могут противопоставить Ирану до 800 ракет-
перехватчиков типа ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот», некоторое количество
ударно-боевых средств системы ПРО ТВД «THAAD», а также SM-3
различных модификаций морского базирования.
Сомнительна правомерность квалификации в докладе баллисти-
ческих ракет «промежуточной дальности» по их максимальной даль-
ности полета «до 4,5 тыс. км». Ведь из основополагающих американ-
ских военно-политических документов следует, что к таким относятся
ракеты с дальностью стрельбы от 3,0 тыс. до 5,5 тыс. км, то есть на
тысячу километров больше. Следует напомнить, что противоракеты
SM-3, имеющиеся на борту американского крейсера «Монтерей»,
могут, согласно заявлению директора АПРО США генерал-лейтенан-
та Патрика О'Рейлли, сбивать баллистические ракеты «промежуточ-
ной дальности», способные преодолевать расстояния от 3,0 тыс. до
5,5 тыс. км, о чем он заявил в подкомитете по стратегическим силам
сенатского комитета по делам вооруженных сил 13 апреля 2011 года.
Не возникнет ли здесь недопонимание между российской и американ-
ской сторонами, если они будут по-разному оценивать тип ракетной
угрозы? Например, когда российские военные будут исходить из то-
го, что американские ракеты-перехватчики могут сбивать баллистиче-
ские ракеты с дальностью стрельбы до 4,5 тыс.км, а на самом деле они
будут обладать способностью поражать более дальнобойные баллисти-
ческие ракеты, то есть с дальностью до 5,5 тыс.км?
Хотя авторы исследования признают взаимосвязь между система-
ми ПРО и стратегией ядерного сдерживания, они предлагают решать
299
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
проблему создания «кооперативной» системы защиты от баллистиче-
ских ракет в Европе с участием России без дальнейших проволочек,
абстрагируясь от этих объективных факторов. При этом не учитывает-
ся факт размещения американского тактического ядерного оружия на
европейском континенте и отказ урегулировать вопрос о ликвидации
значительных дисбалансов по обычным вооружениям в пользу запад-
ных участников ДОВСЕ, а также игнорируется до сих пор неизменен-
ная стратегическая установка США о возможности нанесения первого
ядерного удара, в том числе и по России.
На этом фоне складывается впечатление, что подготовленный док-
лад «Противоракетная оборона: к новой парадигме» призван создать
лишь иллюзию возможного выхода «из противоракетного тупика», ку-
да загнали себя сторонники размещения ракетно-ядерных и противора-
кетных арсеналов «на передовых рубежах». Видимо, в этой связи спра-
ведлив вопрос: так в чем же заключается путь «к новой парадигме»,
если не предлагаются действительно взаимоприемлемые решения в
рамках «кооперативной» системы ПРО и не учитываются озабоченно-
сти российской стороны по противоракетной проблеме? Что преследу-
ет путь «к новой парадигме», если предложенный «компромисс» пре-
дусматривает гораздо больше стратегических выгод и преимуществ
для ведущих стран Запада, которые полны решимости осуществить
проект по противоракетной обороне, чем для России.
В поисках выхода из тупика, возникшего в отношениях России и
США, а также НАТО по проблеме создания системы ЕвроПРО, экс-
пертное сообщество предлагает различные варианты решения этой
проблемы. Одним из них стал доклад «Активная противоракетная
оборона на передовых рубежах», подготовленный группой экспертов
под эгидой Центра за международную безопасность и сотрудничест-
во Стэнфордского университета (США) и обнародованный в начале
марта 2012 года. 1
Доклад открыто подвергает критике создание масштабной систе-
мы американо-натовской противоракетной системы из-за ее «неэф-
фективности», поскольку, мол, она не сможет эффективно перехваты-
вать российские МБР и БРПЛ. Авторы исследования признают, что
1 The Future Active Defense. Stanford Study Group. Stanford, California. 2012.
March.
300
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
дальнейшее продвижение этой системы в направлении России может
действительно создавать частичную угрозу ее силам ядерного сдержи-
вания. В этой связи они предлагают найти «новые пути» решения про-
блемы противоракетной обороны, которые, по их мнению, в кратком
виде можно свести к трем ключевым положениям.
Во-первых, Соединенные Штаты приостанавливают и отказывают-
ся от реализации третьего и четвертого этапа ЕПАП и дальнейшего
развития континентальной системы противоракетной обороны, уже
развернутой в Калифорнии и на Аляске.
Во-вторых, «новая» система перехвата баллистических ракет в
количественном отношении будет строго ограничена, например, рас-
полагать в общей сложности не более чем тридцатью ракетами-пе-
рехватчиками, которые будут ориентированы «на парирование угроз
ракетного нападения на США, их союзников и друзей» только со сто-
роны Ирана и КНДР. Для сравнения: по официальным данным, обна-
родованным в американском конгрессе, к 2020 году Пентагон рассчи-
тывает развернуть за пределами Соединенных Штатов в общей слож-
ности до 900 ракет-перехватчиков типа SM-3 наземного и морского
базирования, а также «сухопутные» системы ПРО ТВД «THAAD»
(без учета ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот»).
В-третьих, американские ракеты-перехватчики будут доставляться
в зоны запуска баллистических ракет с помощью тяжелых беспилот-
ных летательных аппаратов (ТБЛА). Такие носители, имеющие разме-
ры около 12 м в длину и размах крыльев до 19 м, смогут нести, как
рассчитывают авторы доклада, ракеты-перехватчики длиной 5,5 м и
диаметром 60 см, а также массой до 1,5 тонн. На каждом тяжелом бес-
пилотнике будет находиться только одна ракета. Такие ракеты, как ука-
зывается, будут способны развивать максимальную скорость до 5 км/сек
и уничтожать запускаемые баллистические ракеты потенциального
противника с дальностью полета от 3 тыс. до 10 тыс. км путем ударно-
кинетического воздействия на них.
Предполагается, что «выдвинутые на передовые рубежи» ТБЛА
с противоракетами не будут размещаться вблизи от зон старта балли-
стических ракет потенциальных противников на постоянной основе,
а лишь направляться туда только в угрожаемый период их примене-
ния — в количестве от 10 до 15 единиц в каждый заранее определен-
301
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ный район противодействия ракетной угрозе. Для ее нивелирования,
например, «исходящей от Ирана», предложено дислоцировать ТБЛА
на территории Азербайджана, России, Турции и других сопредельных
государств, а «исходящей от КНДР» — в России, Южной Корее и Япо-
нии, а также на авианосцах ВМС США, развернутых в Японском мо-
ре. Разработчики данной концепции заявляют, что она может быть час-
тично реализована с помощью Российской Федерации, которая близко
расположена к Ирану и КНДР, в том числе с использованием новой
РЛС СПРН, сооруженной под Армавиром.
Четыре ТБЛА из указанного количества должны будут находиться
в постоянной круглосуточной боевой готовности только в период воз-
никновения кризисной ситуации в каждом из обозначенных регионов.
Не исключается возможность скрытного использования предлагаемых
тяжелых беспилотников в воздушном пространстве Ирана и в непо-
средственной близости к нему, поскольку они будут создаваться по тех-
нологии «Стеле».
По мнению авторов проекта «ПРО на ТБЛА», его реализация не
потребует больших ассигнований: соответствующие средства могли
бы быть получены в результате отказа Белого дома от осуществления
двух заключительных этапов ЕПАП. Разработчики «Активной проти-
воракетной обороны на передовых рубежах» убеждены в том, что пред-
лагаемая ими инфраструктура будет эффективнее противоракетной
системы, развертывание которой явочным порядком продолжается
Пентагоном в Европе, а также той, которая уже создана американцами
«у себя дома» — в Калифорнии и на Аляске.
Позитивной представляется заявленная готовность авторов «ново-
го подхода» создать «кооперативную» систему ПРО таким образом,
чтобы она не угрожала интересам национальной безопасности Россий-
ской Федерации и одновременно КНР. Проектировщики такой «креа-
тивной» противоракетной структуры видят в ней позитив в том, что
она не может быть быстро переориентирована против оборонных
интересов Москвы и Пекина, а это обстоятельство, мол, позволит
устранить их озабоченности по поводу расширения американской
противоракетной инфраструктуры.
Также обращает на себя внимание менее алармистское восприятие
учеными из Стэнфордского центра «иранской ракетной угрозы», для
302
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
противодействия которой планируется выделить уже не сотни, а лишь
полтора десятка ракет-перехватчиков. Таким образом, фактически при-
знается фальшивым тезис Вашингтона об «иранской ракетной угрозе»
и о том, что «противоракетный щит» США и НАТО в Восточной Евро-
пе развертывается против «ракетно-ядерных амбиций Тегерана», коль
скоро утверждается, что под эти цели достаточно иметь в районе Сред-
него Востока столь ограниченные противоракетные средства.
Вместе с тем, проект экспертов из Центра за международную безо-
пасность и сотрудничество Стэнфордского университета одновременно
имеет ряд существенных недостатков.
Так, он не объясняет механизм участия российской стороны в при-
нятии решений на применение ударно-боевых средств «кооператив-
ной» системы противоракетной обороны. Судя по всему, Москва будут
лишена такой возможности точно так же, как это просматривается и
в ЕПАП. Получается, что за Россией признается только обязанность
быть поставщиком Вашингтону информационно-разведывательных
данных о запускаемых баллистических ракетах извне, в то время как
ответственное военно-стратегическое решение по нажатию кнопки
«пуск» будет приниматься в Белом доме и в штаб-квартире НАТО в
Брюсселе, а не в Москве. Одна из карт-схем, помещенная в докладе,
показывает, что «иранская баллистическая ракета с ядерным боезаря-
дом» уничтожается над европейской частью России. Но кто же в Рос-
сийской Федерации согласится с такой «радужной» перспективой?
Ни слова не говорится о реальных юридически обязывающих га-
рантиях ненаправленности и неиспользовании такой «новой» противо-
ракетной архитектуры против России (будут ли они, например, даны
вообще и в какой форме зафиксированы?).
Если ТБЛА США с противоракетами будут размещаться на их
авианосцах вблизи российских рубежей, то Пентагон вполне может
использовать эти средства для перехвата российских СЯС. Ведь на
практике невозможно провести четкую грань, против какой балли-
стической ракеты будет задействована та или иная ракета-перехват-
чик, коль скоро она будут запускаться американскими вооруженными
силами самостоятельно.
Возможность применения «передовых» противоракетных средств
против Ирана и КНДР с российским участием даже путем снабжения
303
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
Пентагона информационными данными с российских СПРН в строго
ограниченном объеме вполне может вызвать у Тегерана и Пхеньяна
крайне негативную реакцию. А как отреагирует на такое противора-
кетное взаимодействие России с США и с НАТО Пекин, с которым
российская сторона действительно выстраивает отношения «стратеги-
ческого партнерства»? Нетрудно предположить, какова будет его реак-
ция. Скорее всего, существующий ныне высокий уровень партнерства
и взаимодействия между Россией и КНР скатится вниз.
В марте 2012 года предпринял попытку найти «компромисс» в раз-
решении «противоракетной проблемы» директор программы «Инициа-
тива в области контроля над вооружениями» Брукингского института
Стивен Пайфер.1
Он считает, что американские средства ПРО, которые будут раз-
вернуты в Восточной Европе, не смогут нанести ущерб российским
СЯС, поскольку ракеты-перехватчики США будут не в состоянии пере-
хватывать МБР России из-за своей небольшой скорости и дальности
полета. По его мнению, российской стороне необязательно предостав-
лять какие-то юридические гарантии ненаправленности американской
системы ПРО против ее СЯС как по названной причине, так и пото-
му, что, мол, ежедневное взаимодействие сторон в противоракетной
сфере уже само по себе «укрепит понимание Россией возможностей
системы ПРО США и постепенно заверит Москву в том, что она не
представляет ей угрозу».
Стивен Пайфер предлагает Москве и штаб-квартире альянса в
Брюсселе заключить временное соглашение о сотрудничестве в облас-
ти противоракетной обороны на фиксированный период, например,
на четыре года, что, дескать, позволит сторонам преодолеть возник-
ший тупик в вопросе о предоставлении гарантий российской стороне
в том, что такая система не будет направлена против ее СЯС. В это
период стороны смогли бы осуществлять выборочное сотрудничество
в противоракетной сфере по тем направлениям, где их точки зрения по
ключевым вопросам являются совпадающими. Американский эксперт
высказывается за выработку процедур, обеспечивающих взаимную
транспарентность систем перехвата баллистических ракет и планов в
1 Pifer S. A Trial Marriage on Missile Defense//The Moscow Times. 2012.
21 March.
304
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
отношении развертывания таких систем, которые будут включать ин-
формацию о количестве и местоположении компонентов ПРО, о ско-
рости и максимальной дальности полета ракет-перехватчиков, а также
определять порядок нахождения наблюдателей сторон на испытатель-
ных пусках ракет-перехватчиков.
Стивен Пайфер предлагает разработать совместную программу
проведения учений по противоракетной обороне между Россией и
НАТО, используя при этом опыт организации многосторонних учений
по ПРО ТВД, а также создать два информационно-планирующих цен-
тра. Первый из них занимался бы обработкой данных, поступающих с
российских и натовских средств раннего предупреждения о ракетном
нападении, что, дескать, позволит обеим сторонам получать нагляд-
ную картину возможного использования баллистических ракет против
европейских государств. Второй центр разрабатывал бы программы
более глубокого сотрудничества сторон в указанной сфере, но которые
он не идентифицирует даже в общем виде.
По его словам, все перечисленные меры не затронут ответных ша-
гов России на развертывание системы ПРО США, которые были объяв-
лены Президентом России Дмитрием Медведевым в ноябре 2011 года.
Выступая на международной конференции в Москве по проблемам
ядерного разоружения в ноябре 2012 года, американский исследова-
тель заявил: «Для спокойствия Москвы достаточно гарантий Соеди-
ненных Штатов и НАТО, что они не используют свою противоракет-
ную оборону против России». 1 Если же в ходе этого четырехлетнего
периода российская сторона будет по-прежнему проявлять озабочен-
ность по поводу развертывания американской ЕвроПРО, то она будет
вправе выйти из временного соглашения, о котором идет речь, то есть
прекратит осуществлять меры транспарентности, а также откажется
от всех учений и от своего участия в двух предложенных центрах.
В идеях американского исследователя просматривается желание
любым способом втянуть Россию в сотрудничество с США и НАТО
в противоракетную «кооперацию», очевидно, с главной целью: чтобы
Москва, участвуя в их далеко идущем проекте ЕвроПРО, не препят-
ствовала бы созданию их европейской, а в перспективе и глобальной
1 Кузнецова О. К разоружению не готовы. Москва не верит Вашингтону на сло-
во//Коммерсант. 2012. 12 ноября (http://www.kommersant.ru/doc-y/2065157).
305
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
противоракетной системы. Действительно: как Москва могла бы кри-
тиковать то, в чем она принимает непосредственное участие?
В апреле 2012 года за ограниченное сотрудничество в области
ПРО между Россией и НАТО высказался физик национальной Ливер-
морской лаборатории Дин Уилкенинг, который предложил заинтересо-
ванным сторонам использовать только РЛС СРПН под Армавиром, ко-
торая, по его мнению, сможет усилить совместную систему перехвата
баллистических ракет между США и Россией перед угрозой использо-
вания таких ракет Ираном. При этом он также оставил в стороне воз-
можность контролирования Москвой процесса принятия решений о
запуске ракет-перехватчиков, что имеет для российской стороны прин-
ципиальное значение. {
Сначала в июне-июле, а затем осенью 2012 года со своими пред-
ложениями, направленными на решение проблемы «противоракетной
дилеммы» в российско-американских отношениях выступил Институт
США и Канады РАН.2
Составители первоначального документа, опубликованного ле-
том 2012 года, пришли к выводу, что потенциальное взаимодейст-
вие Москвы и Вашингтона в сфере противоракетной обороны воз-
можно только для устранения угрозы применения против них бал-
листических ракет меньшей и средней дальности, которые Россия и
США уничтожили в соответствии с Договором РСМД, а не против
стратегических МБР и БРПЛ, поскольку в таком случае стороны
перехватывали бы свои СНВ. Кроме того, будущая совместная или
кооперативная противоракетная система не может иметь двойного
ключа на панели «пуск» из-за низкого уровня доверия, все еще со-
храняющегося между Москвой и Вашингтоном. Составители док-
лада правильно отметили, что обе стороны не откажутся от нацио-
нального контроля над своей системой ПРО.
1 Wilkening D. Л. Cooperating With Russia on Missile Defense: A New Proposal//
Arms Control Today. March 2012.
2 Соавторами доклада являются: директор Института США и Канады РАН
С. М. Рогов, академик РАН; генерал-полковник В.И. Есин, кандидат военных
наук, начальник Главного штаба РВСН (1994-1996 гг.); генерал-майор П.С.Зо-
лотарев, заместитель директора Института США и Канады РАН и вице-адми-
рал B.C. Кузнецов, главный военный представитель Министерства обороны
России при НАТО (2002-2008 гг.).
306
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
Поэтому, как они считают, возможна лишь постановка задачи
обеспечения совместимости двух противоракетных систем. Подоб-
ная сопряженная противоракетная оборона не будет предусматри-
вать отказа от ее национального контроля, но она будет повышать
возможности каждой из двух систем противоракетной обороны для
решения задач по перехвату баллистических ракет. Взаимодействие
двух таких систем должно предполагать распределение зон ответст-
венности, чтобы избежать, с одной стороны, «мертвых зон» в проти-
воракетной обороне, а с другой — ненужного дублирования (напри-
мер, перехват одной и той же ракетной цели). По этой причине зоны
ответственности могут быть определены как горизонтально, так и
в некоторых случаях — и вертикально. Очевидно, Россия должна
будет нести ответственность за противоракетную защиту своей тер-
ритории, а американцы — территории США и их союзников. Такие
зоны должны быть четко определены, чтобы избежать возможных
ошибок и просчетов.
В докладе ИСКРАН отмечалось, что наибольший эффект в сфере
противоракетной обороны может дать взаимодействие средств обнару-
жения запуска ракет и определения их траекторий в режиме реально-
го времени. Такое взаимодействие практически означает интеграцию
соответствующей информации, поступающей от российских и амери-
канских противоракетных радаров и сенсоров различных способов
базирования. Хотя ракеты-перехватчики и другие средства поражения
будут оставаться под национальным контролем, вместе с тем, не-
обходимо, чтобы стороны создали механизм незамедлительного
информирования друг друга об использовании таких средств.
Создание сопряженной ПРО потребует беспрецедентного сотруд-
ничества в военно-технической сфере, указали авторы доклада. В свое
время, заметили они, Рональд Рейган предлагал поделиться с Совет-
ским Союзом технологиями ведения «звездных войн», но в разгар
«холодной войны» реализация такого предложения оказалась неосуще-
ствимой. В международно-правовом плане сотрудничество по проти-
воракетной обороне между Россией и США потребует закрепления в
виде соответствующего российско-американского соглашения, но не в
виде нового Договора по ПРО, а в форме называемого исполнительно-
го соглашения (executive agreement). Такие соглашения, не требующие
307
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ратификации американским Сенатом, Вашингтон заключил со всеми
своими партнерами по противоракетной обороне.
Авторы указанного доклада предложили реализовать следующие
подходы к сотрудничеству в деле создания совместной системы Евро-
ПРО между Россией и США.
Первое. Возникшая тупиковая ситуация не имеет решения по
принципу, если действовать по принципу: «все и сразу». Поэтому,
проблему следует решать поэтапно, начиная с того, что реально и на
практике позволит заложить фундамент для практического сотрудни-
чества и взаимодействия в сфере противоракетной обороны.
Второе. За последнее десятилетие во взаимодействии между Рос-
сией, США и НАТО накоплен значительный опыт сотрудничества в
области ПРО ТВД. Вместе с тем, имеются нереализованные возмож-
ности в получении и обмене информацией от систем раннего преду-
преждения о ракетном нападении, так как из-за взаимного недоверия,
в основе которого лежат односторонние действия Соединенных Шта-
тов и НАТО в области противоракетной обороны, процесс реального
сотрудничества между двумя сторонами был остановлен. Для выхода
из возникшего тупика могла бы стать инициатива по сотрудничеству
в воздушном пространстве под эгидой Совета Россия-НАТО, которая
предусматривает наличие системы наблюдения за воздушным про-
странством и которая параллельно связывает посредством передачи
различных данных два координационных центра (один в Варшаве,
другой в Москве) с узлами сбора и обработки соответствующих дан-
ных (три из них расположены на территории стран НАТО и столько же
на территории России). Основываясь на этом опыте, авторы доклада
ИСКРАН считают, что первоочередными шагами по пути к сотрудни-
честву по ЕвроПРО должно стать создание центров взаимодействия,
а также расширение совместных командно-штабных компьютерных
тренировок по применению противоракетных средств с постепенным
переходом к совместным учениям на местности.
Аналогичный подход предлагается для создания совмещенной сис-
темы наблюдения и мониторинга ракетных угроз на базе двух центров
взаимодействия в сфере ПРО: один в Варшаве или Брюсселе, другой
в Москве. Каждый из этих центров будет совместно обслуживаться
персоналом из США/НАТО и России с целью формирования общей
308
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
оценки ракетных угроз и выработки мер противодействия им на осно-
ве объективной информации, поставляемой от имеющихся у сторон
систем предупреждения о ракетном нападении и контроля за косми-
ческим пространством, а также из других источников. По существу
разработчики доклада предложили не что иное, как реанимацию рос-
сийско-американского проекта 1998-2000 годов о создании совмест-
ного Центра обмена данными от систем раннего предупреждения и
уведомления о пусках ракет, но на более высоком уровне и с более
расширенными функциями.
К мерам, способствующим достижению компромисса по противо-
ракетной проблематике, специалисты из ИСКРАН отнесли шаги по
снижению рисков применения ракетно-ядерного оружия. Создание
совместного Центра обмена данными от систем предупреждения о ра-
кетном нападении даже в рамках тех функций, которые предусматрива-
лись российско-американским меморандумом 1998 года, считали они,
исключает риск непреднамеренного применения ракет, проведения
теоретически возможного внезапного ракетно-ядерного удара, а так-
же существенно ограничивает возможность нанесения упреждающе-
го удара. Открытость центра для участия в его работе представителей
других государств, мол, создаст предпосылки для снятия опасений со
стороны иных ядерных государств. Указывалось, что ранее предусмат-
ривавшиеся функции центра обмена данными было бы целесообразно
расширить прежде всего функцией мониторинга обстановки в космо-
се. Было разъяснено, что в настоящее время Россия и США обмени-
ваются данными по результатам наблюдения за объектами в космиче-
ском пространстве, способными создать угрозу международной косми-
ческой станции. Но в перспективе по мере роста конкурентной среды
в космосе, увеличения степени уязвимости пилотируемых станций от
космического мусора, мог бы быть налажен совместный мониторинг
обстановки в космосе и механизм предотвращения недоразумений и
взаимных подозрений. К числу дополнительных функций центра об-
мена данными можно было бы отнести аналитическую оценку уровня
ракетных угроз с формированием общих рекомендаций по реагирова-
нию на них.
В частности, такой московский центр смог бы составлять общую
картину пространства ракетных угроз и вырабатывать рекомендации
309
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
по противодействию им, а на центр взаимодействия в Варшаве или
Брюсселе можно было бы возложить функции непосредственного
реагирования на возникающие ракетные угрозы. Совместные россий-
ско-натовские группы должны будут принимать решение как о целесо-
образном составе привлекаемых ударно-боевых и радиолокационных
средств (как натовских, так и российских), так определять сроки их
перевода в состояние готовности к боевому применению.
Третье. Создаваемые сторонами национальные системы ПРО не
должны оказывать существенного дестабилизирующего воздействия
на сложившийся баланс потенциалов СНВ России и Соединенных
Штатов (но каким образом, авторы доклада не указали).
При достижении политического согласия сторон с вышеизложен-
ными подходами возможный вариант архитектуры ЕвроПРО мог бы
выглядеть следующим образом: США/НАТО ограничиваются развер-
тыванием двух наземных операционных баз с противоракетами SM-3
в Румынии и Польше (это не более 24 перехватчиков на каждой из
баз); американские ВМС сокращают развертывание своих кораблей,
оснащенных системой «Иджис» с противоракетами SM-3, которые
базируются в Средиземном и Северном морях (такие корабли не бу-
дут действовать в Черном, Балтийском, Белом и Баренцевом морях)
до уровня 4-6 кораблей; Россия дополнительно к модернизируемой
системе ПРО А-135 по защите Москвы перевооружается на противора-
кеты с обычным оснащением и развертывает в европейской части стра-
ны несколько десятков новых комплексов ПРО С-400 и С-500, а также
корабли с аналогичными противоракетными системами в Черном, Бал-
тийском, Белом и Баренцевом морях. При этом каждая из сторон будет
самостоятельно осуществлять противоракетную защиту своей терри-
тории, сотрудничая с другой стороной через центры взаимодействия.
При реализации такой архитектуры ЕвроПРО должна быть исклю-
чена возможность нахождения кораблей США/НАТО с противоракета-
ми SM-3 вблизи европейской территории России. Тем самым для нее
устраняется наибольший раздражитель, который вызывает неприятие
ЕПАП.
Для того чтобы реализовать вышеизложенное, требуется институа-
лизировать сотрудничество России и США/НАТО по ЕвроПРО через
заключение соответствующего политического акта, например, в виде
310
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
российско-американской политической декларации о принципах со-
трудничества в сфере противоракетной обороны. Такая декларация
может быть составлена по образцу подписанного в июле 2009 года со-
вместного российско-американского заявления на уровне президен-
тов о базовых принципах сокращения и ограничения СНВ, что под-
готовило почву для заключения Договора СНВ-3. Предполагаемый
документ по ПРО мог бы предусматривать принципы сотрудничест-
ва на основе равноправной совместимости систем противоракетной
обороны России и США для отражения ударов баллистических ракет
малой и средней дальности третьих стран, создания общего информа-
ционного поля и содержать ряд других мер, отвечающих интересам
обеих стран. Тем самым, убеждены авторы доклада ИСКРАН, были
бы созданы условия для достижения конкретных договоренностей с
США по ПРО в дальнейшем.
Российско-американская политическая декларация по ПРО могла
бы предусматривать, в частности, зависимость архитектуры и потен-
циальных возможностей развертываемых элементов противоракетной
обороны от реальных ракетных угроз, а также подтвердить привер-
женность принципу согласованности действий при реагировании на
возникновение ракетной угрозы и взаимодействия в ходе отражения
ракетного нападения на любую из сторон. Декларация могла бы пре-
дусматривать принципы сотрудничества на основе равноправной со-
вместимости систем перехвата баллистических ракет России и США
для отражения ударов ракет малой и средней дальности третьих стран,
создания общего информационного поля и других мер, отвечающих
интересам обеих стран. Это подготовило бы условия для достижения
в дальнейшем конкретных договоренностей с Вашингтоном.
В докладе также отмечалось, что основная часть документа долж-
на фиксировать пункт о переводе ведущегося переговорного процес-
са с политического на военно-технический уровень (естественно, при
сопровождении этого процесса дипломатическими усилиями). В доку-
менте можно было бы отразить положение об обязательствах сторон
отрегулировать темпы развертывания противоракетных систем в Ев-
ропе сообразно появлению реальных ракетных угроз, исходящих от
третьих стран. В частности, это означает, что если у Ирана не появятся
межконтинентальные баллистические ракеты, то стороны не будут раз-
311
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
вертывать в Европе противоракетные системы, способные перехваты-
вать такие ракеты.
Авторы июньско-июльского доклада из ИСКРАН подчеркнули
открытость данной политической декларации для присоединения
к ней любого другого государства, создающего элементы противо-
ракетной обороны. Представители ИСКРАН высказали ряд предло-
жений относительно военно-технических и организационных мер,
которые можно было бы реализовать тогда, когда совместно будет
установлено, что развертываемая система ПРО США/НАТО начи-
нает оказывать негативное воздействие на российский ядерный по-
тенциал. К числу таких мер было предложено отнести: внесение
некоторых изменений в алгоритмы работы РЛС ПРО; американские
корабли с системой «Иджис» будут воздерживаться от захода в рай-
оны, которые находятся в непосредственной близости от потенциаль-
ных траекторий полета российских МБР и БРПЛ (при этом никаких
расстояний не оговаривалось), а также обязательное присутствие рос-
сийских наблюдателей на объектах ПРО США и НАТО. Указывалась
также возможность разработки механизма по обеспечению контроля
за выполнением перечисленных мер.
В своем первом докладе специалисты из ИСКРАН также предло-
жили подготовить второй проект — проект совместного политическо-
го заявления России с НАТО. Они считают, что в нем можно было
бы отразить приверженность сотрудничеству в области ПРО и одно-
временно зафиксировать два момента: признание того, что в будущем
развертываемая Соединенными Штатами и альянсом система пере-
хвата баллистических ракет может негативно влиять на российский
ядерный потенциал; и второе, что американцы и натовцы будут готовы
принимать меры к снятию соответствующих российских озабоченно-
стей. Составители доклада предложили дать поручение Военному ко-
митету Североатлантического союза и Министерству обороны России
проводить в рамках Специальной рабочей группы по противоракетной
обороны, созданной Советом Россия-НАТО совместный анализ ситуа-
ции, складывающейся в вопросах влияния создаваемой США и аль-
янсом европейской системы ПРО на российский ядерный потенциал.
В последующем, если на основании проведенного анализа будет при-
знано необходимым, то можно было бы подготовить согласованный
312
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
перечень военно-технических и организационных мер, направленных
на исключение влияния американской и натовской систем противора-
кетной обороны на российский ядерный потенциал. Данная группа
должна ежегодно представлять высшему руководству НАТО и России
(через Министерство обороны и МИД) доклад с результатами анали-
за ситуации в области защиты от баллистических ракет и предлагать
соответствующие меры для их одобрения на политическом уровне.
В работе группы с российской стороны обязательно должны будут
участвовать не только представители военного ведомства, но и дру-
гие заинтересованные министерства и ведомства, включая экспертов
от оборонно-промышленного комплекса.
В первоначальном докладе ИСКРАН выражалась надежда, что
руководство России, США и НАТО смогут проявить политическую
волю и, как это было ранее при подготовке Основополагающего ак-
та, подписанного в 1997 году, и Римской декларации, одобренной в
2002 году, найдут возможность сделать новые шаги навстречу друг
другу. Если Вашингтон и штаб-квартира альянса в Брюсселе согласят-
ся принять вышеуказанный механизм, то будет создана совместная
структура взаимодействия по вопросам влияния ПРО США и НАТО
на стратегическую стабильность. В определенной мере это станет га-
рантией отсутствия неприемлемой угрозы для безопасности России и
одним из основных элементов обеспечения предсказуемости в россий-
ско-американских отношениях в области противоракетной обороны.
Не последнюю роль в обеспечении предсказуемости будут играть и
дальнейшие совместные шаги в области сокращения и контроля над
ядерными вооружениями. Если Соединенные Штаты согласятся огра-
ничить некоторые высокоточные системы обычных вооружений, спо-
собные угрожать стратегическим объектам, то станут возможными и
новые договоренности об уменьшении ядерных потенциалов сторон.
Но это будет обусловлено последующим ненаращиванием ядерного
оружия других государств.
К числу недостатков отмеченного первоначального проекта
ИСКРАН о разрешении проблемы противоракетной обороны следует
отнести согласие его авторов с размещение 48 американских ракет-
перехватчиков на территории Румынии и Польши, что предусматрива-
ется в соответствии с третьим и четвертым этапами ЕПАП, которые
313
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
будут угрожать российским СЯС; сохранение в акваториях вокруг Ев-
ропы как минимум до шести кораблей ВМС США с БИУС «Иджис», а
также предоставление Вашингтоном политических, а не юридических
гарантий ненаправленности его противоракетной системы против
российских СЯС, да и то только в общем, не конкретном виде.
В ноябре 2012 года та же группа из ИСКРАН несколько скорректи-
ровала свои подходы к противоракетной проблематике.1
Было предложено заморозить дальнейшее размещение системы
стратегической противоракетной обороны на континентальной части
США примерно на нынешнем уровне (30 развернутых ракет-перехват-
чиков типа GBI плюс небольшое количестве неразвернутых перехват-
чиков в резерве) на Аляске и в Калифорнии. Авторы доклада выска-
зались за отказ Вашингтона от развертывания третьего позиционно-
го района стратегической ПРО в Европе и на восточном побережье
Соединенных Штатов. В случае возрастания ракетно-ядерной угрозы
со стороны других стран (Северная Корея и Иран) Пентагон мог бы
развернуть дополнительное количество стратегических ракет-пере-
хватчиков, но их общее количество должно составлять не более 50-
100 единиц, то есть не превышать максимальный уровень, установлен-
ный Протоколом 1974 года к российско-американскому Договору по
ПРО. Было оговорено, что это подразумевает отказ от попыток развернуть
космический эшелон противоракетной обороны.
Американская сторона должна регулярно (не реже двух раз в
год) информировать Россию о наличных противоракетных средст-
вах и о планах возможного дополнительного развертывания таких
средств. Кроме того, должно быть реализовано американское пред-
ложение о приглашении российских экспертов на испытания ра-
кет-перехватчиков SM-3 и других перспективных систем перехвата
баллистических ракет.
1 Директор Института США и Канады РАН С. М. Рогов, академик РАН; ге-
нерал-полковник В.И. Есин, кандидат военных наук, начальник Главного
штаба РВСН (1994-1996 гг.); генерал-майор П.С. Золотарев, заместитель
директора Института США и Канады РАН и вице-адмирал B.C. Кузнецов,
главный военный представитель Министерства обороны России при НАТО
(2002-2008 гг.). Стратегическая стабильность в XXI. Комплексный подход
и возможные решения// Независимое военное обозрение. 2012. 30 ноября.
http://nvo.ng.ru/gpolit/2012-ll-30/l_stabilnost.html
314
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
В ноябрьских подходах представителей ИСКРАН указывается на
целесообразность замораживания только четвертой фазы ЕПАП с раз-
вертыванием ракет-перехватчиков SM-3 Block IIB, поскольку, по их
мнению, развертывание на третьей фазе ЕПАП 48 ракет-перехватчиков
SM-3 Block НА в Румынии и Польше является более чем достаточным
для защиты от имеющихся и перспективных иранских ракет средней
дальности. Авторы доклада уменьшили количество постоянно бази-
рующихся в Европе американских кораблей, оснащенных перехват-
чиками SM-3 различных модификаций, до уровня четырех единиц и
без права их базирования в Черном, Балтийском и Баренцевом морях.
Эксперты ИСКРАН повторили свое ранее изложенное предложение о
необходимости достижения договоренности между Россией и США/
НАТО «об оперативном взаимодействии и совместимости своих сис-
тем ПРО, предназначенных для защиты от ракет меньшей и средней
дальности». А почему только для защиты от ракет такой дальности?
Ведь в будущем другими странами могут быть созданы баллистические
ракеты и межконтинентальной дальности.
К числу недочетов внесенных поправок к докладу ИСКРАН
по противоракетной тематике, обнародованному ранее, следует
отнести предложение о «замораживании» только четвертого этапа
ЕПАП, но без уточнений: то ли он не должен быть реализован, то
ли он должен быть осуществлен, но без дальнейшего продолжения
указанного плана. К недостатку выдвинутых предложений можно
отнести идею размещения группировки американских кораблей с
перехватчиками SM-3 в Средиземном и Северном морях до вось-
ми единиц «в случае возникновения кризисной ситуации» (в связи
с каким государством: Ираном?), о чем заблаговременно должна
быть проинформирована Российская Федерация. Не ясно также,
какую практическую пользу принесет ей предложение о приглаше-
нии ее экспертов на испытания американских ракет-перехватчиков
SM-3 и других перспективных систем перехвата баллистических
ракет. Как и предыдущий летний доклад, внесенные поправки пре-
дусматривают предоставление Москве не юридически обязываю-
щих гарантий ненаправленности средств ПРО США и НАТО в от-
ношении российских СЯС, а только политических, что полностью
совпадает с позицией Вашингтона по этому вопросу.
315
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
Некоторые российские и западные исследователи считают, что с
точки зрения стратегического баланса принципиальное значение име-
ет не то обстоятельство, где развернута противоракетная система, а то,
каковы ее возможности по перехвату ракет других стран. В частности,
такой точки зрения придерживается академик Алексей Арбатов. Но с
военной точки зрения в практическом плане все же имеет значение и
то, где расположены ракеты-перехватчики, и то, какими техническими
возможностями по перехвату баллистических ракет они располагают.
На самом деле, чем ближе размещены такие ракеты к ядерным сред-
ствам потенциального противника, чем больше шансов у них уничто-
жить баллистические ракеты. На это обстоятельство уже указывало
руководство АПРО США.
Часть российских исследователей открыто высказывается против
реализации Россией определенных мер противодействия в ответ на
развертывание американо-натовской инфраструктуры в Европе. Так,
с такими воззрениями выступил в 2012 году главный научный сотруд-
ник ИМЭМО, доктор исторических наук Александр Калядин. Он, в
частности, высказался против размещения оперативных комплексов
«Искандер» в Калининградской области, поскольку, это, дескать, при-
ведет к ответному размещению авиационно-ударных средств США в
государствах Балтии, Польше, Румынии и Болгарии. По его утвержде-
ниям, «губительной в стратегическом отношении» представляется и
возможность выхода России из Договора СНВ-3, так как это позволит
Пентагону использовать свой «возвратный потенциал». Действитель-
но, у страха глаза велики. Александр Калядин также считает, что со-
временная американская ядерная доктрина не предусматривает нанесе-
ние первого ядерного удара, хотя в другом месте своего исследования
он утверждает обратное.
Складывается впечатление, что он слабо знаком с документами
американского Конгресса, правительства и Пентагона. Только пол-
ным непониманием принципиальных различий в военно-политиче-
ской сфере между Россией и Соединенными Штатами, в том числе
существующих в их военных доктринах и в военном строительстве,
можно объяснить его предложение «... вести диалог не о подключе-
нии России к программе ЕвроПРО и не о допуске к американской
системе ПРО, а о равноправной совместимости ПРО НАТО и россий-
316
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ской ВКО для отражения ракетных ударов третьих стран». Такое впе-
чатление создается и в отношении его другой сентенции: «... добить-
ся коррекции программы ПРО НАТО в сторону ее совместимости с
ВКО РФ», словно Россия уже стала полноправным членом альянса
и ее отношения с ним настолько хороши, что можно совмещать с на-
товскими противоракетными средствами российские силы Воздуш-
но-космической обороны.1 Словно это эквивалентные системы. Со
всей серьезностью сотрудник ИМЭМО утверждает, что внедряемая
противоракетная структура США/НАТО в Европе является «дробин-
кой для слона» (где под «слоном» понимаются российские СЯС) или
представляется в виде безобидной «специальной информационной
операции» Вашингтона, не имеющей ударно-боевых средств, на ко-
торую, по логике, следует, мол, ответить только «информационной
контроперацией», но не более того.
В сентябре 2012 года в США был обнародован доклад, готовив-
шийся по запросу членов американского Конгресса и посвящен-
ный анализу планов Белого дома по развертыванию системы эле-
ментов противоракетной обороны в Европе, названный «Making
Sense of Ballistic Missile Defense: An Assessment of Concepts and
Systems for U.S. Boost-Phase Missile Defense in Comparison to Other
Alternatives». Документ был подготовлен экспертами влиятельного
Национального исследовательского совета (НИС), структурно вхо-
дящего в Академию наук США. Краткое содержание доклада этот
совет направил в виде письма в подкомитет по стратегическим си-
лам комитета по делам вооруженных сил палаты представителей
Конгресса еще в апреле указанного года.2 В группу экспертов во-
шли 16 человек из различных университетов, военно-промышлен-
ных фирм и лабораторий, включая Ливерморскую национальную
лабораторию. Проработав над докладом почти два года, они подго-
1 Калядин А. Противоракетные дебаты: о двух позициях в российском экс-
пертном сообществе//В сборнике: Ежегодник СИПРИ. 2011 год. М: ИМЭМО
РАН. 2012. С. 636, 645.
2 Collina T.Z. Report Critiques U.S. Missile Defense//Arms Control Today. 2012.
October//http://www.armscontrol.org/act/2012_10/Report-Critiques-US-Missile-
Defense); Ъелянинов К., Черненко Е., Сысоев Г. Для ЕвроПРО нашлись контр-
доводы/Коммерсант. 2012.28 сентября; Блинов А. Нынешняя ПРО не защитит
Америку//Независимая газета. 2012.13 сентября.
317
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
товили документ объемом 260 страниц, в основном состоящим из
таблиц и расчетов.
Его авторы утверждают, что с того момента, когда президент Ро-
нальд Рейган в начале 80-х годов впервые выдвинул лозунг создания
системы, защищающей территорию страны от ракетного удара, США
израсходовали на связанные с этим разработки и практические усилия
200 млрд. долларов, но в своем нынешнем виде система перехвата бал-
листических ракет не в состоянии защитить их от наиболее опасного
вида вооружений — стратегических ядерных ракет межконтиненталь-
ной дальности. В этой связи составители доклада предлагают, чтобы
Соединенные Штаты «существенно скорректировали планы разверты-
вания системы противоракетной обороны» и видоизменили ЕПАП,
сделав больший упор на перехват МБР и БРПЛ, а также модифициро-
вали разработанный проект в менее дорогостоящий.
Эксперты НИС рекомендуют Белому дому отказаться от заклю-
чительного, четвертого этапа ЕПАП. «Четвертый этап следует ан-
нулировать, поскольку в нем нет необходимости для обеспечения
обороны Европы, и он является менее оптимальным для защиты
США», — заключают они и одновременно предлагают, чтобы админи-
страция даже не рассматривала вариантов перехвата ракет потенциаль-
ного противника на разгонной стадии полета из-за их непрактичности
и неосуществимости. «Любая практическая система противоракетная
система должна преследовать цель, прежде всего, перехвата ракет на
промежуточной стадии полета», — убеждены эксперты. Вместо этого
они советуют Белому дому в дополнение к операционным базам про-
тиворакетной обороны, расположенным в Форт Грили на Аляске и на
авиабазе «Ванденберг» в Калифорнии создать еще две аналогичные
базы ракет-перехватчиков шахтного базирования: одну — в восточной
части страны и другую — в ее северо-восточной части.
В докладе предлагается создавать высокоскоростные и более ма-
невренные ракеты-перехватчики, развернуть дополнительные сенсо-
ры для усиления системы перехвата баллистических ракет на средин-
ных участках их траектории. Но его авторы считают нецелесообразной
идею возможного размещения перехватчиков в космическом простран-
стве, так как создание даже ограниченной системы подобного рода
обошлось бы еще примерно в 200 млрд. долларов.
318
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
Доклад НИС стал новой попыткой американского экспертного со-
общества найти выход из тупика, в который зашли российско-амери-
канские консультации по противоракетной проблематике. По мнению
экспертов этой организации, главной ошибкой Пентагона была ставка
на перехват баллистических ракет других стран в момент их старта
или же во время короткого периода, когда разгонные двигатели еще
продолжают работать. Но, как утверждают американские исследова-
тели, хотя такой перехват «теоретически возможен», его реализация
представляется «непрактичной и нецелесообразной»: у операторов
радаров слежения будет в распоряжении лишь несколько минут, для
того чтобы засечь такую цель, а заблаговременный вывод на космиче-
скую орбиту перехватчиков потребует создания масштабной спутнико-
вой группировки, которая обойдется в ближайшие 20 лет более чем в
500 млрд. долл., что как минимум в десять раз превысит стоимость
альтернативных проектов. Авторы доклада обратили внимание и на
возможность использования «потенциальным противником» мер про-
тиводействия для преодоления системы противоракетной обороны
и создания ложных целей. В этой связи обращено внимание АПРО
США на необходимость проведения в будущем испытаний ракет-пере-
хватчиков в условиях использования таким противником мер средств
преодоления «противоракетного щита».
По их мнению, 30 перехватчиков наземного базирования, разме-
щенных на Аляске и в Калифорнии, смогут обеспечить лишь «весьма
хрупкую» оборону объектов в стране и гарантируют защиту только от
примитивных баллистических ракет, запущенных с территории Север-
ной Кореи. При этом они сослались на официальные данные АПРО
США, которое сообщило, что с декабря 2004 года по лето 2012 года
только пять испытательных пусков ракет-перехватчиков типа GBI из
восьми оказались успешными.
Авторы исследования высказались за создание нового района за-
щиты от баллистических ракет на атлантическом побережье в штате
Мэн или в Форт Драм на севере штата Нью-Йорк, одновременно от-
казавшись от размещения перехватчиков SM-3 Block 2B на террито-
рии Польши или ограничив их скорость до 4,5 км/сек. В противном
случае, признали они, ракеты-перехватчики, имеющие большую ско-
рость, могут усилить политическую напряженность в регионе, так как
319
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
они будут способны перехватывать российские МБР, расположенные
в юго-западной части России. По подсчетам НИС, реализация их пред-
ложений обойдется менее чем в 45 млрд.долларов.
Кроме этого, авторы доклада высказали мнение, что отказ от пла-
нов размещения американских противоракет в Польше и создание вме-
сто них еще одного района ПРО на территории Соединенных Штатов
позволит Вашингтону разрешить затянувшийся конфликт с Москвой.
«Русские будут волноваться гораздо меньше, если США займутся соз-
данием системы, которая будет защищать их на своей собственной тер-
ритории, а не где-то в Европе», — отметил сопредседатель экспертной
комиссии, бывший заместитель обороны Уолтер Слокомб. По его вы-
кладкам, создание такой модифицированной структуры на восточном
побережье страны заняло бы 6-8 лет.
В Москве отнеслись весьма скептически к возможности радикаль-
ного изменения американской позиции по противоракетной проблема-
тике на основе представленного доклада. «Мы внимательно изучим
этот доклад», — заявил в интервью газете «Коммерсант» представи-
тель российского МИД, добавив, что говорить об изменениях в планах
Вашингтона является преждевременным: «Выводы комиссии — это
еще не мнение Конгресса и уж тем более не позиция Белого дома.
Повода для оптимизма у нас пока нет».
Выводы экспертной комиссии вызвали неоднозначную реакцию и
в американском военном ведомстве. По словам его представителя Мо-
ники Матуш, в Пентагоне «не согласны со всеми выводами доклада»,
но, тем не менее, «внимательно изучают рекомендации экспертов».
По сообщению газеты «Нью-Йорк таймс», представитель управления
по вопросам противоракетной обороны американского министерства
обороны Ричард Лернер назвал замечания по поводу неэффективно-
сти имеющихся средств ПРО «старой историей», а известный универ-
ситетский специалист по ракетам Теодор Постол счел «абсолютно не-
правильными и нереалистическими» расчеты, связанные с установкой
новых радаров.
Особо следует отметить доклад «Модернизация ядерной страте-
гии, структура ядерных сил и их построение», подготовленный в мае
2012 года группой видных экспертов во главе с бывшим командующим
Стратегическим командованием и заместителем председателя Объеди-
320
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ненного комитета КНШ США генералом Джеймсом Картрайтом под
эгидой общественного движения «Глобальный ноль».1
В докладе излагается план одностороннего сокращения амери-
канских ядерных сил в пять раз — до уровня в 900 боезарядов (вме-
сто 5 тыс. в настоящее время). Из них половина будет находиться в
пониженном состоянии боеготовности (применение возможно через
несколько дней, а не часов), а вторая половина — в резерве. Развер-
нутые ядерные заряды могут быть использованы через 24-72 часа, а
резервные — через шесть месяцев. Все американские МБР, а также
тактические ядерные вооружения должны буть ликвидированы. Та-
ким образом, у США останется не более 270 ядерных боезарядов на
БРПЛ для нанесения упреждающего удара. В случае использования
всего американского ядерного потенциала для удара по российским
целям могут быть использованы следующие силы: 325 боезарядов
для поражения шахт МБР, ПО боезарядов для поражения пунктов
управления, 136 боезарядов для уничтожения военно-промышлен-
ных объектов, а 80 боезарядов будет предназначено для нанесения
удара по Москве.
В докладе движения «Глобальный ноль» утверждается, что ра-
дикальное сокращение и снижение уровня боеготовности амери-
канских ядерных сил ликвидируют техническую угрозу нанесения
внезапного первого ядерного удара. Соединенные Штаты теорети-
чески больше не смогут уничтожить основные стратегические си-
лы России, поэтому исчезнет и перспектива перехвата небольшого
количества уцелевших российских ракет с помощью американской
системы ПРО.
Авторы доклада предложили сократить ударно-боевые средства
ЕПАП на 10-50% при условии достижения договоренности между
Москвой и Вашингтоном о сотрудничестве в сфере противоракет-
ной обороны и разработки соответствующих мер доверия, напри-
мер, путем установления закрытых 100-мильных зон вдоль берегов
России, что позволило бы снять ее озабоченности относительно
1 Документ был также представлен в ноябре 2012 года на международной кон-
ференции по проблемам ограничения ядерных вооружений в Москве. См.:
Белянинов К., Черненко Е., Сысоев Г. Для ЕвроПРО нашлись контрдоводы//
Коммерсант. 2012. 28 сентября.
321
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ее стратегического ядерного арсенала. Была высказана идея пони-
зить уровень оперативной боеготовности противоракетных средств
США, размещаемых в Европе и АТР, с самой высшей степени до
уровня, который отвечал бы реальным угрозам в регионе. В случае
нарастания такой угрозы Вашингтон был бы обязан уведомить россий-
ское и китайское руководство о повышении уровня боеготовности
своих противоракетных средств.
В результате предложенных мер, как указывается в докладе, аме-
риканская противоракетная инфраструктура будет ориентирована
не на каждую развернутую баллистическую ракету «противника», а
только на те, которые будут запущены в сторону США в начальный
период конфликта.1 Таким образом, предлагаемый в докладе подход
в определенной степени признает обоснованность озабоченностей
России в связи с угрозами для ее СЯС со стороны американской про-
тиворакетной системы. Но с другой стороны, в документе предлага-
ется увеличить опору на системы ПРО и силы обычного назначения,
которые совместно создадут основу для «новой интегрированной
стратегии» и возьмут на себя функции, которые до сих пор выполняет
ядерное оружие.
Профессор права МГУ Марк Нуколс в ноябре 2012 года в весьма
лапидарном виде предложил, чтобы в период своего второго срока на
посту президента Барак Обама нашел «технологическое и дипломати-
ческое решение проблемы ПРО, которое удовлетворило бы и амери-
канский Сенат, и Кремль». Но в чем подробно может заключаться такое
решение, автор этой идеи так и не сообщил.2
Россия может стать партнером НАТО в создании ЕвроПРО, счита-
ет Гетц Нойнек, профессор и директор института по изучению мира и
политики безопасности при Гамбургском университете. В интервью
радиостанции «Немецкая волна» в декабре 2012 года он заявил, что
для этого необходимо убедить Москву принять участие в разработке
отдельных компонентов противоракетных систем, в том числе выде-
лить в общий «противоракетный щит» свои РЛС СПРН и ЗРК С-300 и
1 Modernizing US Nuclear Strategy, Force Structure and Posture. Global Zero US
Nuclear Policy Commission Report. 2012. May. P. 11.
2 Nuckols M. How Obama's 2nd Term Can Help the Reset//The Moscow Times.
2012. 8 November.
322
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
С-400, а также принять участие в коллективном штабе по ПРО и совме-
стной космической системе раннего предупреждения.1
С предложениями не создавать «противоракетный щит» меж-
ду НАТО и Россией на том основании, что этот проект является
противоречивым как для России, так и для самого Североатланти-
ческого союза, выступили эксперт Польского института по между-
народным делам Беата Горка-Винтер, а также старший научный
сотрудник и директор Центра военно-политического анализа в Гуд-
зоновском институте (Вашингтон) Ричард Вайц. Они предложили
сконцентрироваться на менее спорных вопросах, таких как Афга-
нистан и Центральная Азия. Но по их представлениям получается,
что в то время как стороны займутся двумя указанными проблема-
ми, Соединенные Штаты и альянс будут продолжать осуществлять
проект ЕПАП без участия России и вопреки ее национальным инте-
ресам. Но это же совершенно разные вещи — решать упомянутые
проблемы отдельно от проблемы ПРО, полностью отказавшись от
нее, или заниматься названными двумя проблемами в условиях, ко-
гда Вашингтон будут продолжать претворять план ЕПАП без уча-
стия российской стороны. Комментируя изложенные предложения,
постоянный представитель Росси при НАТО Дмитрий Рогозин в
ходе своего визита в Варшаву летом 2011 года отмечал: «Эту про-
блему можно решить тремя способами. Самый лучший — не соз-
давать систему ПРО вообще. Это будет лучшей гарантией того,
что система не направлена против России». Другой вариант, по его
словам, — это создание общей системы, в рамках которой Россия
сможет внести солидный вклад в систему безопасности континен-
та. «Такой проект возможен, если будет политическая воля, — под-
черкнул он. «Третий вариант — создание системы ПРО НАТО, но
тогда пускай она защищает себя сама, не заходя на территорию
России. Мы в этом не нуждаемся», — добавил постоянный пред-
ставитель России при альянсе.
Отдельные идеи, высказанные некоторыми зарубежными исследо-
вателями, свидетельствуют о том, что в западном экспертном сообще-
стве постепенно растет понимание опасности создания прямой угрозы
1 http://www.anti-nato.com/news/nemeckiy-ekspert-rossiya-doljna-uchastvovat-
v-evropro.html
323
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
российским интересам в области национальной безопасности. Вместе
с тем, хотя у каждого из перечисленных «компромиссных» предложе-
ний есть свои отдельные позитивные элементы, они одновременно
имеют один общий негативный знаменатель: высказанные соображе-
ния не блокируют продолжающийся процесс развертывания амери-
кано-натовской противоракетной системы в Европе близ российских
рубежей и не предусматривают непосредственного участия нашей
страны в принятии ключевого решения на фактический запуск удар-
но-боевых противоракетных средств против государств, которые до
сих пор не определены военно-политическим руководством США и
НАТО и среди которых вполне могут оказаться союзники и партнеры
России. Изложенные инициативы по разрешению «противоракетной
дилеммы» между Востоком и Западом также обходят стороной воз-
можность предоставления России гарантий ненаправленности амери-
канских и натовских средств в отношении российских СЯС, без чего
возможная кооперация с Москвой в отмеченной области становится
просто беспредметной.
Недостатки выкладок ряда исследователей, выступающих за неог-
раниченное развертывание американской системы противоракетной
обороны, также проявляются в том, что они включают в свои расчеты
далеко удаленные от России американские РЛС СПРН, но не учитыва-
ют при этом возможности разведывательных спутников, которые мо-
гут засекать старт МБР и БРПЛ гораздо быстрее. Также делаются упор
в своих расчетах только на применение ЗРК ПВО/ПРО «Пэтриот», то
есть первого эшелона, а не на применение современных и более эф-
фективных ракет-перехватчиков SM-3. Некоторые из таких экспертов
при анализе эффективности «противоракетного щита» США исполь-
зуют в качестве основы для расчетов только 30 ракет-перехватчиков
наземного базирования, развернутые на Аляске и в Калифорнии, но
исключают при этом их другие ударно-боевые системы ПРО, количе-
ство которых скоро достигнет 900 единиц. В результате чего, как утвер-
ждается, такая американская система не может угрожать российским
МБР и БРПЛ, так как, дескать, 30 указанных ракет смогут перехватить
только 15 баллистических ракет России.
Коренным недостатком изысканий целого ряда российских ис-
следований противоракетной проблемы является также и то, что они
324
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
совершенно не учитывают непосредственную увязку средств ПРО
США и НАТО со стратегическими и тактическими ядерными воору-
жениями ведущих стран Запада, а также то, что их «противоракетный
щит» уже распространился на значительные пространства — как на
суше, так и на море.
Вполне очевидно, что проект по ЕвроПРО может стать более эф-
фективным и менее провокационным только в том случае, если он
будет действительно совместным проектом и поможет радикально
поменять правила игры в российско-американо-натовском взаимо-
действии этой сфере в конструктивную сторону. Если такой проект
будет выстраиваться на принципах равенства и одинаковой безопас-
ности, если вместе с качественно новым Договором по европейской
безопасности он будет содействовать созданию единого пространст-
ва безопасности и стабильности во всей евроатлантической зоне, без
новых разделительных линий.
Это является национальной позицией России со всеми вытекаю-
щими из нее последствиями. И эта позиция продиктована объектив-
ной реальностью и только интересами обеспечения национальной
безопасности, а не какими-то виртуальными мифами или фобиями.
Прошедшая в мае 2012 года международная конференция в Москве
по противоракетной проблематике это хорошо продемонстрировала.
Ее проведение заслуживает самой высокой оценки, так как она позво-
лила еще раз на самом высоком уровне обратить внимание на появле-
ние дестабилизирующей системы противоракетной обороны США
в Европе и дать профессиональные ответы некоторым российским
исследователям, которые не видят в ней никакой опасности для на-
циональных интересов Российской Федерации, для региональной и
глобальной стабильности в целом.
Ну и, разумеется, до тех пор, пока какой-то из проанализиро-
ванных выше проектов российских и зарубежных исследователей
не будет поддержан американской администрацией и не будет пред-
ложен российской стороне по официальным каналам в радикально
переработанном виде, они останутся идеями чисто академического
характера.
По указанным причинам все эти «компромиссные» предложения
вряд ли могут быть приняты к рассмотрению российской стороной.
325
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
3. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
ПО РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ
Вопрос о субстантивном содержании, а также о механизме функ-
ционирования совместной, «кооперативной» или еще какой-то Евро-
ПРО всегда имел и будет иметь для Российской Федерации принципи-
альный характер в силу его глубоких и долгосрочных стратегических
последствий. При решении этой проблемы для Москвы важен практи-
ческий учет двух основополагающих принципов: совместная разработ-
ка концепции и архитектуры европейской противоракетной структуры
на равноправной основе и без нанесения ущерба национальной безо-
пасности друг друга, а также устранение из нее явной антироссийской
направленности.
До сих пор не преодоленные разногласия по проблеме ПРО — это
не результат действий или бездействий России. Это — результат про-
тиводействия ей со стороны тех государств во главе с США, которые
встали на путь доминирования в противоракетной сфере.
Разногласия касаются широкого круга вопросов, в частности, гео-
графических зон размещения американских ударно-боевых средств;
общего количества и скорости полета таких противоракет; механизма
принятия ответственных решений на использование ракет-перехватчи-
ков; форм предоставления гарантий ненаправленности противоракет-
ных средств другой договаривающейся стороне; определения угроз
или тех государств, против которых такая противоракетная инфра-
структура может быть потенциально использована, специальных пра-
вил применения использования противоракет в случае возникновения
чрезвычайных ситуаций и ряда других аспектов.
Важно отметить: не российская, а американская сторона торпеди-
ровала «нью-йоркские договоренности» 1997 года, которые, в частно-
сти, касались вопроса о разграничении стратегической и тактической
систем противоракетной обороны. Не Москва, а Вашингтон в 2002 го-
ду в одностороннем порядке вышел из Договора по ПРО, который до
этого сорок лет определял основу стратегической стабильности в ми-
ре и гарантировал разумный баланс между стратегическими наступа-
тельными вооружениями и противоракетными системами. Не Россия,
а Соединенные Штаты разработали в 2009 году «Европейский поэтап-
326
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ный адаптивный подход» к развертыванию масштабной противоракет-
ной структуры на европейском континенте и стали целенаправленно
осуществлять его явочным путем. Не российская сторона стала разме-
щать свои информационно-разведывательные и ударно-боевые средст-
ва перехвата баллистических ракет в непосредственной близости от
американских рубежей, а, наоборот, Соединенные Штаты с 2011 года
приступили к реализации этого плана путем направления корабель-
ных боевых информационно-управляющих систем «Иджис» с ракета-
ми-перехватчиками повышенной дальности к российским берегам. Не
Организация договора о коллективной безопасности ряда государств
СНГ, а Североатлантический союз на своем саммите в мае 2012 года в
Чикаго провозгласил создание качественно новой «триады», включаю-
щей в себя ракетно-ядерные средства, обычные вооружения и проти-
воракетные потенциалы, которые будут органически и в оперативном
режиме взаимно дополнять друг друга, а также использоваться по об-
щему стратегическому плану как единый механизм.
Описанная многовекторная и комбинированная угроза националь-
ной безопасности России со стороны США и НАТО является реаль-
ной, а не виртуальной. Об этом свидетельствуют фактические данные,
приведенные в предыдущих главах данного исследования, а также на
международной конференции по ПРО, проведенной в Москве в мае
2012 года по инициативе и под эгидой Министерства обороны Россий-
ской Федерации.
Россия намерена укреплять сотрудничество со своими союзника-
ми в рамках ОДКБ в ответ на развертывание американской противо-
ракетной системы в странах Европы, заявил на открытии совместной
коллегии в конце октября 2012 года министерств обороны России и
Белоруссии российский министр обороны. «В настоящее время на со-
стояние общего оборонного пространства большое влияние оказывает
международная ситуация, в первую очередь, речь идет о развертыва-
нии американской системы ПРО в европейских государствах без учета
наших интересов», — отметил он. По его словам, исходя из этой ситуа-
ции, Россия и в дальнейшем намерена укреплять сотрудничество со
странами-участниками ОДКБ.
Суммируя российские демарши по противоракетной проблематике,
вице-премьер России Дмитрий Рогозин отметил в октябре 2012 года,
327
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
что Россия во взаимоотношениях с НАТО в данном контексте может
перейти от дипломатии к «техническому ответу». «Российский от-
вет (на ПРО) пока в большей степени имеет виртуальный, политиче-
ский и дипломатический характер, но при определенных условиях
мы будем вынуждены перейти к техническому ответу, и думаю, что
он вам не понравится», — сказал он на встрече с представителями
парламентской ассамблеи Североатлантического союза в Москве.
В другом интервью, данном Агентству РИА-Новости в ноябре
2012 года, он не исключил возможности размещения российских
стратегических ядерных вооружений со средствами преодоления
американской противоракетной системы и на железнодорожных
платформах, а также возможности появления у российского ВМФ
радиолокационных станций дальнего обнаружения. «Это в первую
очередь связано с необходимостью развития системы предупрежде-
ния о ракетном нападении — вовремя обнаружить попытку напасть
на Россию», — пояснил он. «Но огневые средства, то есть противо-
ракеты, мы у границ США под какими-нибудь надуманными, смехо-
творными предлогами, например, для «защиты наших американских
друзей от Канады и Гондураса», никогда не размещали».1
Комментируя возможные ответные меры России на развертывание
системы противоракетной обороны США и их союзников, командую-
щий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев в декабре 2012 года от-
метил, что Москва вовсе не выступает против создания противоракет-
ной обороны, причем не только какой-то определенной страной или
группой стран, а говорит о наличии взаимосвязи между наступатель-
ными и оборонительными стратегическими системами. «Поэтому в
случае наращивания противоракетного потенциала возникает вопрос
об оправданности сокращения стратегических наступательных воору-
жений и, соответственно, мы высказываемся за сохранение стратегиче-
ского равновесия», — подчеркнул он.2 По его словам, не стоит ломать
1 Заместитель председателя Правительства России, председатель Военно-про-
мышленной комиссии Дмитрий Рогозин: то, что мы задумали и уже делаем,
врагу не понравится // РИА Новости. 2012. 12 ноября (http://ria.ru/inter-
view 20121112/910435247).
2 Коваль В., Андреев Д. Ракетные гарантии безопасности// Красная звезда.
2012. 13 декабря.
328
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
сохраняющийся в мире устойчивый механизм ядерного сдерживания,
не создав соизмеримый по эффективности другой механизм обеспече-
ния международной безопасности.
Россия не может не учитывать, что Соединенные Штаты уже осу-
ществили в 2011 году первый этап ЕПАП, в результате которого был
создан первоначальный противоракетный потенциал на европейском
континенте и вокруг него. Ее отличительными чертами стали предва-
рительное развертывание информационно-разведывательных и удар-
но-боевых средств противоракетной обороны в ряде стран Европы,
входящих в трансатлантический союз, под которые была подведена
международно-правовая основа в виде соответствующих соглашений
с ближайшими партнерами Вашингтона по реализации его долговре-
менной противоракетной стратегии.
К сожалению, некоторые российские исследователи предлагают
только две альтернативы: либо взаимодействие с США и НАТО в де-
ле создания «кооперативной» системы ПРО и на их условиях, либо
какие-то ответные меры на развертывание такой системы, если она
будет создаваться без участия России. Вероятно, нужен и третий
путь, который мог бы касаться введения ограничений на масшта-
бы развертываемой странами Запада противоракетной структуры.
То есть, помимо принятия адекватных военно-технических мер для
парирования обозначенной угрозы с российской стороны должны
быть выдвинуты требования к США и НАТО вообще о полном свер-
тывании программы ЕПАП.
Частичным решением данной проблемы мог бы также стать отказ
Вашингтона от развертывания ракет-перехватчиков SM-3 Block II раз-
личных модификаций, как средств, наиболее дестабилизирующих во-
енно-стратегическую ситуацию, которые запланированы к развертыва-
нию в значительных количествах в процессе осуществления третьего
и четвертого этапа ЕПАП, а также пересмотр политики их размеще-
ния на территориях европейских государств и во всех морских аква-
ториях, прилегающих к России и другим стран СНГ (а не только в
северных морях, как предлагают некоторые западные и российские
эксперты). Должен быть повышен коридор неразмещения огневых
противоракетных средств западных государств относительно россий-
ской территории: его глубина до 100 морских миль или до 185 км, как
329
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
она была определена руководителями американской неправительст-
венной организации «Глобальный нуль», представляется слишком
незначительной и должна быть увеличена в несколько раз. Было
бы даже проще ввести в практику провозглашения отдельных ак-
ваторий Мирового океана «зонами, закрытыми для использования
ударно-боевыми противоракетными средствами». Договоренность
«о пространственных противоракетных ограничениях» в отдель-
ных морях, по крайней мере, с обязательством не направлять мор-
ские средства противоракетной обороны к берегам друг друга на го-
раздо большие расстояния, вполне могла бы быть обсуждена между
Российской Федерацией и США. В этой связи, российской стороне,
видимо, следует поднять вопрос о взаимном ограничении размеще-
ния в определенных районах Мирового океана систем «передового
морского противоракетного базирования» (как, разумеется, и назем-
ных противоракетных американских систем в Европе), например, в
Балтийском, Баренцевом, Средиземном и Черном морях (в качестве
обязательства Вашингтона), а также в Мексиканском заливе и вдоль
прибрежной полосы тихоокеанского побережья Соединенных Шта-
тов (в виде обязательства Москвы). Выведут ли США полностью
тактические вооружения с европейского континента, учтут ли они
национальные интересы России при размещении своей ЕвроПРО
или откажутся от реализации этой деструктивной затеи, будет оз-
начать, продемонстрирует ли свою готовность Вашингтон к серьез-
ному разговору с Москвой и к обеспечению безопасности в Европе
политико-дипломатическими средствами.
На втором сроке пребывания Барака Обамы на посту президента
может появиться возможность рассмотрения деталей многосторонне-
го проекта по ЕвроПРО, о чем президенты России и США в принципе
договорились на встрече в Сеуле «на полях» саммита по ядерной безо-
пасности в марте 2012 года. При условии конструктивного подхода с
американской стороны было бы логичным предложить Вашингтону
заморозить реализацию ЕПАП в полном объеме, по меньшей мере, на
весь этот период, начиная со второго этапа, то есть не осуществлять ни
второй, ни третий, ни четвертый этапы указанной программы — этой
опасной военно-технической затеи, которая является самой опасной и
дестабилизирующей военной программой Пентагона со времен окон-
330
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
чания «холодной войны», а также направленной на самую глубокую
перекройку глобальной стратегической ситуации.
То есть важно обеспечить полный отказ Вашингтона от размещения
своих информационно-разведывательных и ударно-боевых средств на
территории Европы, поскольку европейские страны-члены Североат-
лантического союза располагают достаточным потенциалом защиты
себя от потенциальных ударов баллистических ракет самостоятельно.
Но, конечно же, наиболее предпочтительным для Российской Федера-
ции способом устранения недопущения развертывания системы ПРО
США и НАТО на европейском континенте и в прилегающих к нему
морских акваториях было бы получение согласия Вашингтона на за-
мораживание дальнейшей реализации программы ЕПАП. Необходимо
ставить этот вопрос перед американским военно-политическим руко-
водством с особой настойчивостью.
От Вашингтона следовало бы более решительно потребовать про-
извести полный вывод американских ядерных тактических средств
передового базирования из Европы до конструктивного и делового раз-
решения противоракетной дилеммы и параллельно настаивать на пе-
ресмотре их национальной доктрины наступательного ядерного сдер-
живания, в том числе применительно к европейскому континенту. Без
конструктивного и рационального разрешения проблемы ПРО между
США/НАТО и Россией вообще не имеет никакого смысла приступать
к началу переговоров о решении судьбы ТЯО или к каким-то дискусси-
ям о дальнейших сокращениях СНВ.
Представляется также целесообразным поставить перед руково-
дством Североатлантического союза вопрос о полной отмене опера-
ции «Балтийское воздушное патрулирование» как не соответствующей
ключевым российско-натовским документам, в том числе Основопола-
гающему акту Россия-НАТО, принятому в мае 1997 года, а перед Ва-
шингтоном — еще и вопрос об отказе от размещения американского
радара ПВО/ПРО, установленного в Литве и Эстонии.
Вместо громоздкой и дестабилизирующей противоракетной систе-
мы Соединенных Штатов и НАТО на европейском континенте можно
было бы разработать принципиально новый вариант структуры защи-
ты от баллистических ракет совместными усилиями Москвы и Вашинг-
тона, а также штаб-квартиры Североатлантического союза. Выступая
331
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
в Кореновске (Краснодарский край) 14 июня 2012 года на встрече с
военнослужащими 393-й авиационной базы ВВС России, президент
Владимир Путин отметил, что у российской стороны есть все возмож-
ности для адекватной реакции на развертывание Вашингтоном инфра-
структуры ЕвроПРО, но, тем не менее, в Москве предпочли бы, чтобы
эти планы были пересмотрены.
Следует еще раз вернуться к Договору по ПРО, по сути дела разо-
рванного в одностороннем порядке Вашингтоном. Помимо возможно-
го взаимодействия между Россией, Соединенными Штатами и НАТО
в сфере противоракетной обороне необходимо возродить этот дого-
ворный акт, но только на многосторонней основе. То есть, его участ-
никами должны быть не только Россия и США, но все государства,
располагающие потенциалом создания противоракетных систем, да
и вообще все страны, желающие присоединиться к нему. Подобный
договор, который мог бы быть бессрочным, ограничивал бы разме-
щение наземных противоракетных сил и средств соответствующих
государств за пределами национальных границ, в особенности удар-
но-боевые системы ПРО.
Это было бы самой реальной гарантией национальной безопасно-
сти России со стороны Соединенных Штатов и НАТО. Разумеется,
Москва должна будет дать аналогичные гарантии и Соединенным
Штатам, и их союзникам по Североатлантическому союзу на основе
взаимности.
В целях закрепления большей стабильности в российско-американ-
ских отношениях Россия, США и НАТО в целом могли бы пойти даль-
ше, например, предоставить взаимные гарантии о неприменении одно-
временно их СНВ и ТЯО, а также о неприменении ядерных средств в
первом ударе или вообще об их неиспользовании друг против друга
никогда и ни при каких обстоятельствах. Взаимный отказ Москвы и
Вашингтона от применения ядерного оружия в первом ударе сделает
нелогичным развертывание противоракетных систем «на передовых
рубежах». Разумеется, обе стороны сохранили бы за собой полное пра-
во размещать и усовершенствовать собственную инфраструктуру про-
тиворакетной обороны на национальной территории. Такой путь будет
гораздо дешевле, чем развертывать противоракетную архитектуру в
глобальном масштабе. Никто не будет вынужден идти на какие-то от-
332
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ветные военно-технические и дипломатические меры. Только на этой
основе и на осуществлении еще ряда важных решений в сфере кон-
троля над вооружениями возможен переход от концепции «взаимного
гарантированного уничтожения» к концепции «взаимной гарантиро-
ванной безопасности», который предлагают осуществить некоторые
американские политологи.
Высказываются и некоторые другие военно-политические и во-
енно-технические меры в ответ на развертывание системы ПРО
США в Европе.1 В частности, один из авторов целой серии инициа-
тив в конце 2011 года выдвинул предложение, чтобы российская
сторона восстановила группировку ракет средней и меньшей даль-
ности не только в западной, но и в восточной части страны и одно-
временно пошла на развитие диалога с членами НАТО, на террито-
рии которых размещаются объекты инфраструктуры американской
структуры ПРО в Европе, с целью их убеждения в бесперспектив-
ности намерений прикрыть свою территорию «противоракетным
зонтиком» Пентагона. Было также предложено проинформировать
руководство входящих в альянс государств, что ключевые противора-
кетные объекты, размещаемые на их территориях будут рассматривать-
ся в Москве как стратегические и представлять собой приоритетные
цели для нанесения удара.
По мнению этого автора, России следует пойти на расширение
военно-политического сотрудничества с Белоруссией в вопросах воз-
можного размещения ракетных комплексов «Искандер-М» и органи-
зации совместной системы ПВО; использовать потенциал СНГ, ОДКБ
и ШОС для решения проблем коллективной безопасности государств
в условиях развертывания глобальной противоракетной инфраструкту-
ры и ЕвроПРО США; использовать имеющиеся между Вашингтоном
и некоторыми государствами трансатлантического блока «серьезные
противоречия» в вопросе финансирования странами альянса работ по
созданию противоракетных сил и средств. Автор этих предложений по-
лагает необходимым активизировать усилия по предотвращению гон-
1 Вильданов М. (генерал-майор в отставке, профессор Академии военных на-
ук, кандидат военных наук, заслуженный военный специалист Российской
Федерации). ПРО НАТО сделает из Европы заградительный вал//Независи-
мое военное обозрение. 2011. 31 декабря.
333
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ки вооружений в космическом пространстве, а также разработать и за-
ключить Договор о предотвращении размещения в нем вооружений.
К оперативным мерам Мидыхат Вильданов изложенных идей от-
нес формирование повышенных тактико-технических требований к
перспективным видам ракетных комплексов и боевому оснащению
МБР и БРПЛ с учетом возможностей глобальной и европейской сис-
темы противоракетной обороны. Он предложил оптимально распре-
делить цели при ядерном планировании для исключения попадания
трасс полета российских баллистических ракет в зоны досягаемости
информационных и ударных средств глобальной и европейской систе-
мы ПРО Соединенных Штатов и НАТО, а также высказался за передис-
локацию МБР «Тополь», «Тополь-М» и «Ярс» в новые позиционные
районы в период непосредственной угрозы совершения агрессии, за
выбор других районов боевого патрулирования российских ПЛАРБ,
где перехват запускаемых ими БРПЛ американскими корабельными
противоракетными средствами был бы невозможен.
Российский эксперт отметил необходимость совершенствования
существующих и разработки новых форм и способов боевого приме-
нения соединений и частей РВСН, морских и авиационных СЯС в
условиях решения задач по преодолению системы ЕвроПРО; органи-
зации оперативной маскировки при проведении учебно-боевых и ис-
пытательных пусков МБР, БРПЛ и перспективных видов их боевого
оснащения; планирование отработки задач поражения объектов систе-
мы перехвата баллистических ракет на европейском континенте в ходе
мероприятий оперативной и боевой подготовки.
К военно-техническим ответным мерам российский эксперт
отнес сокращение активного участка полета твердотопливных
МБР; применение блоков с РГЧ ИН; снижение радиолокационной
и оптической заметности боевых блоков; их маскировка на заатмо-
сферном участке траектории за счет применения пассивных лож-
ных целей; комплектование платформ разведения головных час-
тей станциями активных помех для подавления информационных
средств ПРО; наращивание «забрасываемого веса» при комплек-
тации платформ головных частей МБР и БРПЛ боевыми блоками
и корректирующими средствами полета в зависимости от типа и
характеристик объекта поражения.
334
Глава IV Решение проблемы: практические предложения
Мидыхат Вильданов изложил и другие меры асимметричного
противодействия глобальной и европейской системы ПРО США.
К ним он отнес: превентивное уничтожение информационно-удар-
ных средств ЕвроПРО высокоточными средствами поражения, в
том числе с использованием ракетных комплексов «Искандер-М»;
функциональное подавление радиолокационных станций противо-
ракетной обороны, расположенных на территории европейских госу-
дарств НАТО; уничтожение объектов системы управления и связи,
созданных на территории ряда государств альянса, что приведет к
нарушению обмена информацией между радиолокационными стан-
циями и пунктами управления глобальной и европейской системы
противоракетной обороны. По его словам, самой эффективной мерой
противодействия ЕвроПРО будет уничтожение пунктов управления
Объединенного командования вооруженных сил США в европейской
зоне, где осуществляется управление применением противоракет и
разработка противоракетных операций.
У российского военно-политического руководства имеется пол-
ный консенсус относительно необходимости разработки адекватных
мер противодействия американским средствам ПРО. Во время встре-
чи с военнослужащими полка РВСН в Татищево в феврале 2012 го-
да Дмитрий Медведев пообещал ракетчикам, что ранее объявленные
российским руководством военно-технические меры противодействия
американским планам развертывания системы ПРО будут выполнены,
если Вашингтон не откажется от таких планов или не пойдет по пути
создания совместной системы противоракетной обороны с Россией на
принципах равенства и одинаковой безопасности и других взаимопри-
емлемых основах взаимодействия.
Подобная реакция является глубоко проанализированной и отра-
жающей существующие реальности. Она совпадает с выводами, кото-
рые изложил в статье «Россия и меняющийся мир» в своей предвыбор-
ной статье в феврале 2012 года Владимир Путин, когда он пояснил, что
американская система ПРО на европейском континенте затрагивает
развернутые на нем только российские силы стратегического ядерно-
го сдерживания и никакие другие средства, нарушает выверенный де-
сятилетиями военно-политический баланс. «Похоже, что у натовцев,
и прежде всего у США, сложилось своеобразное понимание безопас-
335
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
ности, фундаментально отличающееся от нашего. Американцы одер-
жимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость... Но в этом,
собственно, суть проблемы».1
Российская Федерация не может игнорировать то обстоятельство,
что развернутые противоракетные средства США уже сегодня имеют
потенциал перехвата российских ракет, а их информационная подсис-
тема в настоящее время обеспечивает охват всей территории страны.
Кроме того, комплексное использование различных информационных
средств Соединенных Штатов существенно повышает эффективность
их системы противоракетной обороны, выдвигаемой «на передовые
рубежи», усиливает возможности дальнейшего наращивания их про-
тиворакетной информационной составляющей и создает условия для
блокирования применения сил ядерного сдерживания России в ответ-
ном ударе, если таковой потребуется.
Подобную оценку ситуации, вытекающую из развертывания амери-
кано-натовской противоракетной системы близ российских рубежей,
дал на международной конференции по противоракетной обороне, со-
стоявшейся в начале мая этого года в Москве, заместитель начальни-
ка Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал-полковник
Валерий Герасимов, ставший в ноябре 2012 года начальником этого
важного оперативного органа.2
Россия не может допустить размыва своей национальной по-
зиции по проблематике противоракетной обороны в целом. Все
ранее объявленные российской стороной меры противодействия
такой системе США и НАТО являются правильными, своевремен-
ными и адекватно пропорционально складывающейся ситуации в
указанной сфере. Возможные последующие военно-технические
и еще какие-то дополнительные меры в этой области с россий-
ской стороны должны также пропорционально соответствовать
параметрам возникающей ракетной угрозы и открыто демонстри-
ровать авторам ЕПАП как российские озабоченности, так и потен-
1 Путин В. Россия и меняющийся мир // Московские новости. 2012. 27 февраля.
2 Герасимов В. Оценка глобального потенциала ПРО. Выступление на Мос-
ковской международной конференции по ПРО // Фактор противоракетной
обороны в формировании нового пространства безопасности. М: Издательст-
во Агентство «Военинформ» Министерства обороны России. 2012. С. 26, 28.
336
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
циальный ответ Москвы на последующую реализацию этой деста-
билизирующей затеи.
Проблема создания совместной или «кооперативной» системы
ПРО между Россией и США/НАТО может быть решена только на ос-
нове равенства и одинаковой безопасности сторон, на взаимоприемле-
мой основе, без нанесения ущерба безопасности третьим странам и
таким образом, чтобы такая договоренность не затормозила процесс
сокращения СНВ и ТЯО, а также не спровоцировала масштабную гон-
ку противоракетных и иных видов вооружений. Москва не может ос-
таваться в стороне, когда решение на «пуск» ракет-перехватчиков в
«кооперативной» системе ПРО будет приниматься за ее спиной, тем бо-
ле в условиях, когда Вашингтон в общей сложности проигнорировал
не только конструктивное предложение российского военно-политиче-
ского руководства о реализации «секторального подхода» к решению
противоракетной проблемы, но и семь других специально сделанных
заявлений Москвы на уровне двух президентов о военно-технических
ответных мерах российской стороны на одностороннее развертыва-
ние противоракетной инфраструктуры США и НАТО на европейском
континенте близ границ России. Постоянно сталкиваясь с отказом Со-
единенных Штатов на предложения российской стороны создать с ни-
ми и их союзниками по трансатлантическому союзу какую-то форму
взаимодействия в противоракетной области, военно-политическое ру-
ководство России было вынуждено еще раз предупредить Вашингтон
о возможных негативных последствиях установки компонентов проти-
воракетной обороны вблизи российских границ.
Российская позиция по противоракетной проблематике разделяет-
ся многими государствами. В частности, в декларации, принятой по
итогам 12-го заседания Совета глав государств-членов Шанхайской ор-
ганизации сотрудничества в июне 2012 года, зафиксировано, что одно-
стороннее и ничем не ограниченное наращивание средств противоракет-
ной обороны одним государством или группой государств «способно
нанести ущерб международной безопасности и стратегической стабиль-
ности» и что невозможно обеспечивать собственную безопасность за
счет безопасности других. Государства-члены ШОС также отметили,
что связанные с этим проблемы необходимо урегулировать политико-
дипломатическими усилиями всех заинтересованных государств.
337
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
Заявленная позиция России все же находит понимание у ряда ев-
ропейских государств. Как заявил в октябре 2012 года глава мини-
стерства обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан, Париж продолжает
настаивать на том, чтобы система противоракетной обороны в Евро-
пе не была направлена против России. Касаясь противоракетной про-
блематики, которую он обсудил вместе с руководителем российского
внешнеполитического ведомства Сергеем Лавровым, глава оборонно-
го ведомства Франции отметил: «Мы искренне обсудили отношения
между Североатлантическим союзом и Россией. Я напомнил, что на
Лиссабонском саммите НАТО был положительный импульс, который
позволил развить динамику соглашения между Россией и Францией,
но подобных настроений не было в Чикаго. При этом Франция на-
стаивала, чтобы размещение системы ПРО не было направлено про-
тив России». «Это было одним из условий, на котором мы подписали
итоговое коммюнике саммита», — сказал Ле Дриан на пресс-конферен-
ции по итогам заседания российско-французского Совета сотрудничества
по вопросам безопасности.1
Как отмечал в своей статье в «Нью-Йорк Тайме» бывший замести-
тель министра иностранных дел ФРГ Вольфганг Ишингер, в результа-
те создания совместной системы противоракетной обороны в Европе
была бы обеспечена «безопасность не против России, а совместно с
Россией. В этом заключалась идея, которая с политической точки зре-
ния была привлекательной: если возможно кооперироваться с Моск-
вой по этой сложной стратегической проблеме, то было бы легко уре-
гулировать другие спорные вопросы. Россия бы не стала оставаться в
тени, а в конечном итоге заняла бы свое место в европейских структу-
рах безопасности. Если перефразировать это, то можно сказать, что с
помощью такого подобного противоракетного щита можно было бы, в
конце концов, реализовать мечту Михаила Горбачева двадцатилетней
давности об «общем европейском доме».2
Судя по уже предпринятым шагам в области ПРО со стороны Со-
единенных Штатов, за последние несколько десятилетий ни один из
1 http://vpk.name/news/78003_franciya_лastaivaet_na_tom_chtobyLevropro_ne_
byila_napravlena_protiv_rf.html.
2 Ischinger W. Yes to Missile Defense, With Russia // The New York Times. 2012.
17 May.
338
Глава IV. Решение проблемы: практические предложения
американских президентов не проявил сдержанности в подходе к созда-
нию подобной структуры. Белый дом все эти годы шел только в одном
направлении: по пути постоянного наращивания и совершенствования
противоракетных средств, что уже не раз приводило к осложнениям
отношений между СССР и США, а также между Россией и США.
Существующий тупик в решении проблемы ПРО может быть пре-
одолен только при конструктивном подходе к ней со стороны Соеди-
ненных Штатов и их ближайших партнеров по Североатлантическому
союзу, которые ее искусственно создали.
«Мы тем не менее продолжаем диалог и не хлопаем дверью. Вре-
мя есть», — заявил глава российского внешнеполитического ведомст-
ва Сергей Лавров в октябре 2012 года. Но если же США в ближайшее
время не прислушаются к разумным доводам России о нецелесооб-
разности обострения обстановки в Европе путем внедрения значи-
тельных средств ПРО, которые имеют направленность против рос-
сийских СЯС, и будут продолжать реализацию программу ЕПАП,
то, вероятно, военно-политическому руководству нашей страны при-
дется усилить набор ответных мер, объявленных Дмитрием Медве-
девым в ноябре 2011 года и начальником Генерального штаба Воо-
руженных Сил России генералом армии Николаем Макаровым на
международной конференции по противоракетной проблематике,
организованной Министерством обороны России в мае 2012 года. То
есть поставить информационно-разведывательные, командно-управ-
ленческие и ударно-боевые средства ПРО США и НАТО под прицел
соответствующих российских ударных систем.
Но это не будет являться инициативным выбором Москвы. Это ста-
нет только ее ответной и вынужденной реакцией на первый провока-
ционный и инициативный выбор Вашингтона, сделавшего заявку на
развертывание глобальной системы противоракетной обороны.
339
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Соединенные Штаты, ставшие первой страной в мире, которая ини-
циировала разработку, создание и развертывание противоракетных
систем, постепенно трансформировала их функциональную направ-
ленность — сначала от защиты с их помощью отдельных объектов, за-
тем к защите определенных районов страны до уровня региональной
структуры и в конечном итоге до глобальных масштабов.
По объему и масштабам развертывания ее периодизация представ-
ляется следующим образом.
Первый этап осуществлялся с 1945 по 1972 годы, когда Соединен-
ные Штаты приступили к работам по созданию ограниченной нацио-
нальной системы защиты от баллистических ракет. Он завершился в
1972 году, когда Россия и США заключили Договор об ограничении
системы противоракетной обороны, который не разрешил сторонам
иметь больше определенного уровня ракет-перехватчиков и районов
их развертывания на паритетной основе. В этот период Соединенные
Штаты создали ограниченную систему защиту от баллистических
ракет и развернули ее только на своей территории.
Второй этап проходил в почти тридцать лет — в период 1972-
2002 годов. Но если на начальных этапах развертывания такой сис-
темы Вашингтон стремился к ее ограничению и даже пошел на под-
писание с СССР Договора по ПРО, то в дальнейшем он постепенно
отошел этой линии, сначала создав национальную, а затем и глобаль-
ную инфраструктуру перехвата баллистических ракет. В 2002 году
США в одностороннем порядке вышли из этого договора, в результате
чего он прекратил свое существование, и приступили к постепенному
развертыванию системы перехвата баллистических ракет за предела-
ми континентальной части страны в региональном и глобальном мас-
штабах, в том числе в Европе, в Азиатско-Тихоокеанском регионе и
некоторых частях Азии, в основном на Ближнем и Среднем Востоке
и в зоне Персидского залива.
340
Заключение
Третий этап, начавшийся с 2002 года и продолжающийся по настоя-
щее время, можно будет считать завершившимся в 2022 году, когда
Пентагон претворит в жизнь амбициозный и дестабилизирующий «Ев-
ропейский поэтапный адаптивный подход», провозглашенный прези-
дентом США Бараком Обамой в сентябре 2009 года, а также схему
внедрения компонентов противоракетной обороны в других районах
земного шара. Особенность описанных военных приготовлений будет
заключаться в том, что в результате реализации ЕПАП произойдет объ-
единение компонентов национальной системы ПРО США и противо-
ракетными средствами Североатлантического союза. Принципиально
качественная трансформация их инфраструктуры защиты от баллисти-
ческих ракет в виде «сцепки» средств перехвата баллистических ракет
с ракетно-ядерными и обычными вооружениями, провозглашенная на
саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года, стала второй отличительной
чертой указанного этапа.
Пентагон целенаправленно продолжает реализацию ЕПАП вопре-
ки озабоченностям России. Создан первоначальный задел по развер-
тыванию информационно-разведывательных и ударно-боевых ком-
понентов противоракетной системы в Европе, причем, все они уже
развернуты в непосредственной близости от российских рубежей.
Одновременно учреждены и протестированы в реальном режиме вре-
мени командно-управленческие центры по взаимодействию в сфере
противоракетной обороны между Соединенными Штатами и их бли-
жайшими союзниками по альянсу. Они уделяют значительное внима-
ние созданию противоракетных средств морского базирования, кото-
рые составят основу глобальной структуры перехвата баллистических
ракет и которые в силу своего глобального характера и мобильности
представляет собой особый вид угрозы российским межконтиненталь-
ным ракетам наземного и морского базирования. В ближайшие годы
может произойти и усиление космической составляющей американо-
натовской противоракетной инфраструктуры.
Американские должностные лица заявляют о возможности продол-
жения программы ЕПАП после завершения ее действующего варианта,
то есть после 2022 года.
Если Соединенные Штаты не пересмотрят своего амбициозно-
го плана по созданию глобальной и многосторонней противоракет-
341
Заключение
ной системы, то может наступить четвертый этап ее эволюции,
которая будет включать в себя уже гораздо больше государств,
способных производить противоракетные средства. В результате
реализации ЕПАП они станут лидером в создании ударно-боевых
средств противоракетной обороны и смогут перехватывать балли-
стические ракеты межконтинентальной дальности практически
любого государства.
За прошедшие несколько лет Вашингтон так и не доказал, что его
новые ударно-боевые противоракетные средства не предназначены для
использования против Российской Федерации и ее СЯС. Оказалось не-
состоятельным и его объяснение, что упомянутая структура создается
для парирования «иранской ракетной угрозы». Американское военно-
политическое руководство проигнорировало все ключевые заявления
российской стороны на самом высшем уровне по этому вопросу, где
содержались конкретные предложения по урегулированию существую-
щей проблемы.
Саммит НАТО, проведенный в Чикаго в мае 2012 года, полностью
подтвердил выводы высшего военно-политического руководства на-
шего государства о том, что продолжающееся развертывание эшело-
нированной противоракетной системы США и НАТО у российских
рубежей на европейском континенте и вокруг него вопреки законным
и обоснованным возражениям Москвы является прямой и непосредст-
венной угрозой нашей безопасности.
Упоминавшаяся ранее сторонница бесконтрольного развертывания
американской противоракетной инфраструктуры Элен Таушер однаж-
ды сделала заявление, с которым трудно не согласиться: «Трансформа-
ция противоракетной обороны из проблемы соперничества в вопрос
сотрудничества также поможет нам продвинуться к большим сокра-
щениям ядерных вооружений и, в конечном итоге, к их ликвидации».
Вместе с тем и она, и другие высокопоставленные американские
представители неправильно считают, что Россия стремится решить
противоракетную проблему за счет ослабления обороны Соединенных
Штатов их союзников.1
1 Tausher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual Mis-
sile Defense Conference. Washington, DC. 2012. 26 March (http://www.state.gov/
t/186824.htm).
342
Заключение
Нет сомнения в том, что достижение предметных российско-аме-
риканских и российско-натовских договоренностей по противоракет-
ной обороне в значительной степени способствовало бы повышению
их отношений до уровня отношений «привилегированного партнерст-
ва». Вопросы стратегической стабильности утратили бы налет проти-
востояния, еще остающийся со времен «холодной войны». Москва и
Вашингтон смогли бы договориться о новых сокращениях своих СНВ
и ТЯО, что позволило бы всем остальным «юридическим и фактиче-
ским ядерным государствам» присоединиться к процессу уменьшения
ядерных арсеналов и приблизиться к цели создания мира, свободного
от ядерного оружия.
Наиболее эффективным, взаимовыгодным и долговременным про-
ект создания совместной или «кооперативной» системы ЕвроПРО мо-
жет стать только в том случае, если он будет действительно общим
проектом, базирующимся на принципах равенства и одинаковой безо-
пасности и способным радикально изменить в конструктивную сторо-
ну правила игры в российско-американо-натовском взаимодействии,
если он не приведет к гонке ракетно-ядерных и противоракетных воо-
ружений в глобальном масштабе. В случае реализации на таких прин-
ципах подобный проект совместно с новым Договором о европейской
безопасности стал бы материальным вкладом в процесс формирова-
ния реального, а не виртуального «сообщества безопасности» в Евро-
пе, свободного от разделительных линий. Для России главное состоит
в том, чтобы создающаяся на европейском континенте система ПРО
США и НАТО не имела бы антироссийской направленности, не под-
рывала бы российские СЯС и не вызвала бы гонку противоракетных и
ракетно-ядерных вооружений в мире.
Как отмечалось российскими участниками Московской между-
народной конференции по противоракетной проблематике в мае
2012 года, точка «невозврата» в поиске эффективного решения про-
блемы ПРО еще не пройдена. Но времени до выхода на такой «Руби-
кон» остается не так уж много. Да и терпение России не может про-
являться вечно, когда речь идет о наращивании против нее новой,
трехзвенной стратегической угрозы в виде комбинации ядерных,
обычных и противоракетных вооружений, созданной на саммите
НАТО в Чикаго.
343
Заключение
Сторонники расширенного развертывания системы ПРО по всему
земному шару не отдают себе отчета в том, что если XX век вошел
в историю человечества как век создания атомного оружия, реально-
го применения двух атомных бомб и гонки ракетно-ядерных воору-
жений, то XXI столетие может стать веком «гонки противоракетных
вооружений». Если сейчас противоракетные системы имеются у около
15 стран мира, то в первой половине нынешнего века ими будут распо-
лагать уже свыше 30 государств. К 2025-2050 годам или даже раньше
могут появиться целые соединения систем ПРО наземного, морского,
воздушного, а в перспективе и космического базирования. Это неиз-
бежно подтолкнет многие государства к созданию средств преодоления
этих систем с помощью тех же баллистических ракет.
С учетом этих обстоятельств Россия просто должна и обязана
принимать адекватные меры противодействия, то есть создавать
перспективные средства преодоления ПРО США и НАТО, а также
параллельно обесценивать их ракетно-ядерные и противоракетные
потенциалы. Представляется целесообразным, чтобы наша страна
энергично развивала собственные эффективные средства ПРО стра-
тегического назначения, в том числе морского базирования.
Если договориться никак не получиться, то выход у России, ве-
роятно, останется один: принимать еще более радикальные контр-
меры. Вероятно, военно-политическому руководству нашей страны
придется усилить набор ответных мер, объявленных ранее в период
2008-2013 годов. То есть поставить большее количество информа-
ционно-разведывательных, командно-управленческих и ударно-бое-
вых средств ПРО США и НАТО под прицел соответствующих рос-
сийских ударных систем, а также принять какие-то дополнительные
предметные политико-дипломатические меры.
Такая линия продиктована объективной реальностью и только
интересами обеспечения национальной безопасности России.
344
ПРИЛОЖЕНИЕ
В приложении помещены авторские статьи по противоракетной
проблематике на английском языке.
Missile Defense Hits a Brick Wall
The Moscow Times. 2013.1 March
Before President Barack Obama's state-of-the-union address on Feb. 13, two
reports emerged from the U.S. whose content was rather unusual, as are the possible
political and military consequences.
First, The Associated Press reported that secret studies by the U.S. Department
of Defense have questioned the capability of the U.S. missile defense system
to be deployed in Europe to protect the country from Iranian ballistic missiles.
Apparently, the report was based on data presented recently at a secret briefing of
the U.S. Government Accountability Office.
Second, The New York Times, quoting an anonymous source within the
Obama administration, said Washington would call on Russia to jointly reduce
further strategic offensive weapons.
The missile defense report is only partially plausible. Indeed, the U.S.
government has been conducting studies to determine the advisability of deploying
a European and global missile defense system for quite some time. U.S. operational
missile defense systems to be deployed in Romania and Poland in 2015 and 2018,
respectively, are not designed to intercept potential ballistic missiles launched by
Iran — the reason that the U.S. gave for introducing the missile shield. This is the
task of the missile defense systems of the United States and its allies deployed in
the Gulf region. The only purpose of the U.S. missile defense equipment deployed
in Europe is to destroy Russian intercontinental ballistic missiles.
The fact that our country is never mentioned in the missile shield program
as a potential participant proves that it is aimed at Russia. Russia is missing from
both the NATO Missile Defense Action Plan and the U.S. and alliance's «rules of
engagement» concerning the use of anti-ballistic missiles, endorsed shortly after
the NATO Chicago summit last year.
345
Приложение
As for the Times report on a further reduction of strategic offensive weapons,
it was denied almost immediately by a White House spokesman, who said he was
not expecting any new announcements in Obama's speech. Indeed, Obama only
said Washington was ready to involve Russia in a «nuclear weapons reduction,»
without giving any quantitative parameters.
Obama's address failed to answer a principle question for our country: Will the
U.S. reduce or build up its missile defense structure in Europe? Russia would also
like to know in what maritime areas the U.S. plans to base long-range interceptors.
Around 30 U.S. ships have already been equipped with such equipment, and
each ship could carry 30 to 40 missiles. Will the U.S. ground-based anti-ballistic
missiles, to be deployed at the Deveselu base in Romania and near the Polish town
of Redzikovo, be replaced with more capable ones, thus augmenting their capability
to cancel out Russian nuclear deterrence forces?
Other questions arise as well. Why do these «new» ideas on strategic weapons
reduction put forward by Washington still not mention whether the U.S. will
withdraw its tactical nuclear weapons from Europe, as Russia did more than 18 years
ago? Does Washington plan to retain weapons of this type on the continent for
several more decades, especially as the Pentagon has already announced their
future upgrade by 2030? Why has the U.S. Air Force completed building new
underground warehouses at 13 air bases in six NATO member countries to store
precision nuclear air bombs designed to destroy hard targets? Why do the U.S. and
its NATO allies insist on counting the number of Russian tactical nuclear weapons
and determining their location and state of readiness before the official discussions
on them begin?
Finally, in light of the two news reports, one could ask: Why were they
published, and why isn't there any additional information?
Here, it seems, everything is simple. It's obvious that the U.S. intends to go
down the road of selectively reducing nuclear weapons, focusing only on a further
reduction of strategic offensive weapons. But at the same time, the Americans
completely exclude from the negotiations such important non-nuclear weapons
as anti-missile systems, anti-satellite weapons and high-precision capabilities that
could perform lightning strikes in any part of the world. On top of this, Obama said
in his speech that he was willing to «strengthen the missile defense system» during
his second term.
This means that the U.S. is floating new arms-control proposals to obscure its
far-reaching plans to deploy tactical nuclear weapons and the missile defense shield,
346
Приложение
destabilizing the global political and military environment and undermining the
fragile strategic and military balance between Moscow and Washington that took
several decades to establish. For instance, building up combat and data-collection
missile defense equipment while reducing strategic offensive weapons could lead
to a dangerous situation described by U.S. leaders back in the 1960s and '70s as
the nuclear missiles and anti-ballistic missiles arms race. Such an imbalance could
tempt the U.S. to launch a first nuclear strike.
This is why, no matter how White House proposals are presented, Russia's
defense interests will not be served by a further reduction of its strategic offensive
weapons against the background of a U.S. buildup of missile defense capabilities
around the world. Russia's updated foreign policy, issued in mid-February, says our
country has consistently supported constructive cooperation with the U.S. in the area
of arms control, including taking into consideration the unbreakable link between
strategic offensive and defensive capabilities and the urgency of making the nuclear
disarmament process multilateral. It also assumes that negotiations on a further
reduction of offensive nuclear weapons are possible «only taking into consideration
all the factors affecting global strategic stability, without any exceptions.»
Moscow and Washington should agree once and for all not to use nuclear
weapons first against each other and not to deploy their missile defense systems
near the borders of the other country. Russia has repeatedly declared its willingness
to show restraint in the area of missile defense. A refusal by both sides to use nuclear
weapons in a first strike would make the deployment of American missile defense
systems at the «forward lines» illogical and set an example of real cooperation for
other nuclear states.
Obviously, Russia and the U.S. would maintain their right to deploy and upgrade
their infrastructure for the interception of ballistic missiles on their territories.
But Washington should renounce its plans to implement not only the fourth
but all the other phases of its current missile defense program. This means calling
off the second phase, which has already started, and canceling the third as well.
If Washington stops implementation of the fourth phase only, it will not meet
the national security interests of Russia. In this case, the U.S. and NATO missile
defense system will be deployed anyway.
Quite frankly, instead of thinking how to encircle Russia with nuclear and
missile defense weapons, the American side should think about how it can work
together with us and other interested parties to prevent meteorites from raining
down on our planet.
347
Приложение
Vladimir Kozin is a member of an interagency working group attached to the
Russian presidential administration discussing missile defense issues with NATO,
and is a leading researcher with the Russian Institute of Strategic Studies.
Nuclear Trojan horse or why the issue of a joint arms reduction
with Russia has been raised in the USA
«Krasnaya Zvezda». 2013.18 February (electronic version),
19 February (hard copy)
Before the State of the Union address by Barack Obama at a joint session of the
Congress on 13 February, we heard two reports from the United States. Their content
was rather unusual, as are the possible political and military consequences.
Firstly, the news agency Associated Press reported that some secret studies
by the US DoD have questioned the capability of the US missile defence system
to be deployed in Europe to protect the country from Iranian ballistic missiles.
Apparently, this is based on the data presented recently at a secret briefing of the
US Government Accountability Office.
Secondly, the New York Times, quoting an anonymous source within the
Obama Administration, stated that Washington would call upon Russia to jointly
reduce further strategic offensive weapons, which are limited by the START 3
Treaty to 1,550 strategic nuclear warheads and 800 operationally deployed and
operationally non-deployed warheads, as well as their means of delivery, for each
Party. It is worth noting one of the comments made on these reports, to the effect
that the White House, with the support of the military, would be ready, on a mutual
basis, to reduce strategic offensive weapons by one third, whilst other comments
mentioned even 50%. And these would be allegedly Washington's «innovative»
ideas in the area of arms control for President Obama's second term.
As far as the first news item on missile defence is concerned, it is only partially
plausible. Indeed, US government circles and the expert community have been
conducting studies to determine the advisability of deploying a European and global
missile defence system for quite some time. And this, despite the announcement
made by Barack Obama in September 2009 - the famous plan for a 'European
Phased Adaptive Approach' (EPAA) — to deploy a layered missile defence
infrastructure on the European continent, and even a grand declaration made at the
NATO Summit in Chicago last May on the successful completion of its first phase
two years ago and the achievement of an Initial Operational Capability.
348
Приложение
It is true that the US operational missile defence systems to be deployed in
Romania and Poland in 2015 and 2018 respectively are not designed to intercept
potential ballistic missiles launched by Iran. This is the task of the MD systems of
the United States and its Allies deployed in the Gulf region, which will soon reach
the overall number of 800 interceptors of the first and second layers. Whereas the
only purpose of the US MD assets deployed in Europe is to destroy a certain part
of the Russian ICBMs.
The fact that our country is never mentioned in the EPA A as a potential 'co-
author of the project' proves that it is aimed first of all at Russia. It is missing in
both the NATO Missile Defence Action Plan and the US and Alliance's «rules of
engagement» concerning the use of antimissiles, endorsed shortly after the NATO
Chicago Summit.
As for the second 'news injection', on a further reduction of strategic offensive
weapons, it was denied by Jay Carney, White House spokesperson, almost
immediately (on 11 February 2013). He stated that he was not expecting any new
announcements in this regard in the President's next address to Congress. Indeed,
in his speech on 13 February the American President only said that Washington
was ready to involve Russia in a «nuclear weapons reduction», without giving any
quantitative parameters.
This address has not provided us with an answer to the question which is a
matter of a principle for our country: will the USA reduce its MD structure in
Europe or will it increase the build-up? Russia would also like to know in what
maritime areas the US long-range interceptors would be based. Around 30 US ships
have already been equipped with such assets, and each ship could carry between
30 and 40 such missiles. Will the US ground-based antimissiles, to be deployed
at Deveselu base in Romania and near the Polish town of Redzikovo, be replaced
with more capable ballistic missile interceptors, thus augmenting their capability to
cancel out the Russian nuclear deterrence forces?
Other questions arise as well. Why do these «new» ideas on strategic weapons
reduction put forward by Washington still not mention that the United States are
ready to take back their tactical nuclear weapons from Europe, as Russia did
more than 18 years ago? Does Washington plan to retain weapons of this type
on the continent for several more decades, especially as the Pentagon has already
announced their future upgrade by 2030 at least? How could one explain that the
US Air Force has completed the building of new underground warehouses at 13 air
bases in six NATO member countries to store precision nuclear air bombs designed
349
Приложение
to destroy hard targets? Why do the US and its NATO Allies insist on counting the
number of Russian tactical nuclear weapons, determining their location and state of
readiness before the official discussions on these assets begin?
Finally, given the two news «injections» on some nuclear weapons reductions,
one could ask: why was it done, and why isn't there any other information? And
here, it seems, everything is very simple. It's obvious that the United States still
intend to go down the road of selective reduction of nuclear weapons, focusing only
on a further reduction of strategic offensive weapons. But at the same time they
completely exclude from the negotiations such important non-nuclear weapons as
anti-missile systems, anti-satellite weapons and high-precision capabilities which
could perform lightning strikes in any part of the world. One should also note
Washington's willingness to «strengthen the Missile Defence system», as stated by
President Obama in his address to the nation, in which he laid out key tasks for his
administration during the second term.
This means that the United States use various «new proposals and ideas» in
the area of arms control to obscure its far-reaching plans to deploy forward-based
assets, i.e. tactical nuclear weapons and missile defence, destabilizing the global
political and military environment and undermining the fragile strategic and military
balance between Moscow and Washington, established over several decades.
For instance, repeatedly building up combat and data-collection missile
defence assets, while repeatedly reducing strategic offensive weapons, could lead
to a dangerous situation, described by the US leaders back in the 1960s and 70s:
the nuclear missiles and anti-missiles arms race. Such an imbalance could tempt
the US to launch a first nuclear strike, which they have not foregone from the
doctrinal point of view, and they still have significant strategic and tactical nuclear
capabilities.
The reality and the particular nature of developing modern offensive
and defensive weapons today and in the coming years are such that they need
to be considered, limited and reduced only in an «organic interrelationship».
Incidentally, this «linkage» of nuclear and conventional weapons with the anti-
missile capabilities of the US and NATO as a whole was first endorsed at the
Alliance Summit last May.
This is why, no matter how the «innovative» proposals coming from the
White House are presented, the defence interests of the Russian Federation
would not be served by a further reduction of its strategic offensive weapons,
against the background of a US build-up of missile defence capabilities on
350
Приложение
a global scale, plans to upgrade its tactical nuclear weapons and keep them
deployed on the European continent and in the Asian part of Turkey, and
American intentions to place strike weapons in space and safeguard significant
advantages for itself in the area of conventional weapons. The updated Foreign
Policy Concept of the Russian Federation, issued in mid-February this year,
states that our country has consistently supported constructive cooperation
with the USA in the area of arms control, including taking into consideration
the unbreakable link between strategic offensive and defensive capabilities and
the urgency of making the nuclear disarmament process multilateral; it also
assumes that negotiations on a further reduction of offensive nuclear weapons
are possible «only taking into consideration all the factors affecting global
strategic stability, without any exceptions».
Moscow and Washington should agree once and for all not to use nuclear
weapons first against each other, and not to deploy their MD systems near the
borders of the other Party. The Russian Federation has repeatedly declared its
willingness to show restraint in the area of missile defence. A refusal by both Parties
to use nuclear weapons in a first strike would make the deployment of American
MD systems at the «forward lines» illogical and set an example of real cooperation
for other nuclear states.
Obviously, Russia and the USA would maintain their right to deploy and
upgrade their infrastructure for the intercept of ballistic missiles on their national
territories. Washington should renounce its plans to implement not only the fourth,
but all the other phases of the EPAA as well. This means the second phase, which
has already started, as well as the third, and not only the fourth, as proposed by
certain Western and, unfortunately, a number of Russian experts. If Washington
cancels implementation of the fourth phase only, it will not meet the national
security interests of the Russian Federation. In this case the US and NATO BMD
system will be deployed anyway. Instead of thinking how to encircle Russia with
nuclear and missile defence weapons, the American side should think about how,
together with our country and other interested states, to prevent «meteorite rains»
from falling down on our planet.
It would be much cheaper for the US to forego the implementation of the EPAA
in its entirety than to deploy a bulky missile defence architecture on a global scale.
In this case no one will have to respond by taking military-technical or diplomatic
measures. This, and the implementation of a number of important decisions in the
area of arms control, is the only basis for transition from the concept of mutually
351
Приложение
assured destruction towards the concept of mutually assured security, which is
proposed for implementation in US-Russia relations.
Freezing Missile Defense in Europe
The Moscow Times. 2012. 2 April
Resolving arms control issues have proven a lengthy and difficult process
in the past. Take, for example, the fact that Washington and Moscow officially
exchanged views on anti-satellite systems in the 1970s, but their negotiations
were interrupted and have never resumed. On tactical nuclear weapons, talks have
yet to begin at all. Now Moscow and NATO have hit a stumbling block in efforts
to reach a mutually acceptable agreement on the creation of a joint or cooperative
missile defense system in Europe.
The impasse is not for a lack of trying. In the latest flurry of talks, Presidents
Dmitry Medvedev and Barack Obama discussed the U.S.-led NATO shield on the
sidelines of a nuclear conference in Seoul last week. Then Rose Gottemoeller,
acting U.S. undersecretary of state for arms control, arrived in Moscow on March
28 for a five-day visit that included missile defense talks.
But the best solution for now is to leave negotiations in a holding pattern
until after the U.S. presidential election in November to give U.S. and Russian
technicians and diplomats extra opportunities to explore the necessary details.
Negotiators have many options to consider, with former senior government officials
and academics floating some creative ideas on how to overcome the deadlock.
One such proposal was presented in a report titled «Missile Defense: Toward
a New Paradigm» that was introduced at the Munich Security Conference last
month. The report's authors suggest that Russia and NATO reach a compromise»
by creating a »cooperative» European missile defense system based on the
exchange of data but using interceptor missiles at their own discretion. The parties
could enter into a separate protocol permitting them to destroy ballistic missiles
flying over their own territories that are aimed at other states.
But the report does not impose any quantitative or qualitative limits on the
deployment of the NATO-backed European missile defense system. It anticipates
that all U.S. interceptor missiles slated for deployment in Europe will remain
at their positions in close proximity to Russia's borders and that U.S. warships
armed with interceptor missiles and the multifunctional Aegis system will cruise
352
Приложение
the waters of the Baltic Sea, North Sea and Mediterranean Sea. The United States
could even relocate its sea-based missile defense resources to other waters such as
the Black Sea or Barents Sea.
The report's silence on the withdrawal of U.S. tactical nuclear weapons
from Europe is of fundamental importance for Russia because U.S. and NATO
military doctrine foresees the use of nuclear weapons in a preventive and preemptive
first strike. In this regard, it is worth noting that any missile defense system,
although ostensibly defensive in function, also works in tandem with strategic
and tactical nuclear weapons systems. The more advanced a country's missile
defense system, the more opportunity it has to carry out a first strike against
another nuclear power while protecting itself from a retaliatory strike. That is why
Prime Minster Vladimir Putin, in an article published in Rossiiskaya Gazeta before
this month's presidential election, reaffirmed that Russia's response to any strike
against it would be effective and asymmetrical.
Meanwhile, U.S. researchers have offered two other ways to resolve the missile
defense quandary. One proposal, called «Forward Active Defense,» suggests
replacing the European missile shield with heavy unmanned drones equipped with
interceptors and deployed over Russia and several other countries.
Under the other proposal, NATO and Russia would agree to cooperate
on missile defense for a fixed period of, say, four years. (See «A Trial Marriage
on Missile Defense» by Steven Pifer in The Moscow Times' op-ed pages on March
21,2012.)
Unfortunately, none of these ideas can be accepted by Moscow because they
fall short on three major points. First, there is no dual key allowing Russia to join
NATO in pressing the button to launch the interceptors. Second, the proposals do
not envisage the withdrawal of current missile defense deployments near Russia's
borders. Third, Moscow still insists on obtaining specific, legally binding guarantees
from the United States not to undermine Russia's strategic nuclear arsenals in the
long run.
Under these circumstances, the only simple, inexpensive and constructive
way to cut the Gordian missile defense knot would be for Washington to freeze
the deployment of its missile defense system at the current stage and to stop
implementing the remaining stages until presidents assume new terms of office
in Russia and the United States later this year.
Medvedev told Obama at their meeting in Seoul last week that the United
States and Russia still have time to negotiate.
353
Приложение
«Our respective positions remain the same, but dialogue on this issue is not
only possible but also necessary,» Medvedev said after the talks. «Speaking very
bluntly, we still have time to negotiate and reach a balanced decision, bearing
in mind the good experience that Barack and I have gained during the preparation
of the START treaty.»
So the door leading to an accord on a joint missile defense system in Europe
involving Brussels, Moscow and Washington remains open.
But Russia's patience is not limitless. Every attempt must be made by all sides
to make sure that Russia's relations with the United States and NATO are not held
hostage to the creation of an unbalanced missile defense system.
Vladimir Kozin is a member of an interagency working group attached to the
Russian presidential administration discussing missile defense issues with NATO,
and is a leading researcher with the Russian Institute of Strategic Studies.
«Rasmussen's «roof» has some leaks»
The Moscow Times. 2010. 29 April
On April 22, The Moscow Times published an article by NATO Secretary-
General Anders Fogh Rasmussen titled «NATO's Common European Roof» in
which he proposed expanding the alliance's missile defense system to include
not only all of the member states, but Russia as well. Rasmussen states that the
architecture of such a common missile defense «roof» should be created, maintained
and used jointly and that its area of operation would stretch from Vancouver to
Vladivostok.
At the same time, he acknowledged that there are certain «practical challenges»
in developing a joint missile system and mentioned three main hurdles: the linking
of sensitive technologies to create a joint missile defense system, ensuring its
interoperability and the exchange of intelligence.
Responding to the question of the Danish Broadcasting Corporation on April
26 about the possibility of supporting Rasmussen's proposal, President Dmitry
Medvedev said Russia could only consider a «serious proposal.»
The question arises: Why does the West continue to hold the belief that Russia
should become a partner in developing NATO and U.S. missile defense systems on
its terms only?
354
Приложение
Rasmussen apparently does not understand that Russia cannot participate in
this project because it will mainly be aimed at undermining this country's strategic
forces. Any other position on Moscow's part would lack elementary logic and
common sense, especially given that the U.S. Nuclear Posture Review states, «The
United States is therefore not prepared at the present time to adopt a universal
policy that deterring nuclear attack is the sole purpose of nuclear weapons.»
What's more, NATO countries and Russia will never lift the veil of secrecy
that covers technical aspects of their missile defense system. There is one simple
reason why the problem of declassification cannot be solved: Russia is not and does
not plan to become a member of NATO. And under no circumstances would that
alliance ever accept Russia into its ranks as a full-fledged member. NATO would
never be able to share its most sensitive strategic secrets with the Kremlin.
Another insurmountable obstacle to the proposed NATO-Russian joint missile
defense shield is the incompatibility of their radar and interceptor components.
This problem was openly acknowledged by a missile defense overview approved
by the Pentagon and published in the Ballistic Missile Defense Review in early
February. That report states that it would be impossible for U.S. early warning
radar stations to use intelligence gathered by similar Russian facilities because
of their incompatibility.
My suspicion is that the idea for a joint NATO-Russian missile defense structure
is being floated by Rasmussen, U.S. Secretary of State Hillary Clinton and others
to draw the Russians into a plan to build a U.S. missile shield on a global scale as a
«partner» — namely, to secure Russia's support of a system that is designed
to undermine its own national security.
There is another problem as well. The United States cannot attempt
to neutralize a ballistic missile threat from a «rogue state» if it comes at the
expense of Russia's national security. The missile threat can only be eliminated
by strengthening controls over the proliferation of nuclear materials and missile
technology and by preparing a multilateral treaty between countries possessing
missile defense capability. In the spirit of the 1972 Anti-Ballistic Missile Treaty,
from which former U.S. President George W. Bush withdrew in 2002, this new
treaty would permit the deployment of missile defense systems based on a very
simple principle: No missile defense should undermine the strategic balance of
power with other nations. In the absence of this guarantee, there is a real threat
of provoking a destructive dual arms race — one in offensive weapons and the
other in missile defense systems.
355
Приложение
In addition, a global U.S. missile defense system could torpedo the New
START agreement signed in early April. The Russian side rightfully included a
clause in the treaty's preamble that states the fundamental security link between
offensive and defensive weapons. If the United States is determined to deploy a
global missile defense system that upsets the balance of power, it may very well
force Russia to withdraw from the treaty.
Now that the New START has been signed, Russia and the United States
should begin negotiations on a new treaty to regulate and limit missile defense
deployment. Other important issues, such as the non-militarization of space and
the reduction of tactical nuclear weapons, also need to be addressed in separate
treaties. If the United States and Russia can sign agreements on all of these issues,
this would strengthen global security for many decades to come.
Time for TART
The Moscow Times. 2010. 4 February
The first suggestion made by Swedish Foreign Minister Carl Bildt and Polish
Foreign Minister Radek Sikorski for both Moscow and Washington to reduce
and subsequently eliminate tactical nuclear weapons based in Europe was well-
grounded.
Their second suggestion was exclusively addressed to Moscow. The authors
called on Russia to withdraw its nuclear warheads from areas adjacent to European
Union member states — particularly in the Kaliningrad region and on the Kola
Peninsula. But there are no nuclear warheads in Kaliningrad; they were all
destroyed under the provisions of the Intermediate-Range Nuclear Forces Treaty,
or INF, signed between the United States and the Soviet Union in 1987.
The INF and Strategic Arms Reduction Treaty and its follow-up are all very
important contributions toward nuclear arms reduction and, hopefully, a nuclear-
free world, as the Nuclear Non-Proliferation Treaty envisions. But there is one
large gap that remains in the nuclear disarmament structure: There is no treaty that
limits tactical weapons.
After the follow-up agreement to the START is signed, Moscow and Washington
should make a firm commitment to begin «TART» negotiations on reducing tactical
nuclear weapons in Europe.
Any tactical arms reduction treaty needs to address geographical
equilibrium in tactical weapons. While Russia has transferred all tactical
356
Приложение
weapons to its territory from former Soviet republics, the United States is still
holding them in five European nations and Turkey, which is in violation of
Articles I and II of the Nuclear Non-Proliferation Treaty that prohibits storing
nuclear weapons in non-nuclear states. Thus, the United States has to remove
all tactical weapons from Europe before any negotiations begin on reducing
tactical nuclear arms.
The authors' second suggestion — to make unilateral «nuclear-free zones» by
Russia along the EU borders — is flawed. Russia has the right to deploy on its
own territory all kinds of forces needed to protect its population and infrastructure.
Russia cannot close its nuclear naval bases built on the Kola Peninsula, just like the
United States cannot close its nuclear naval base in San Diego.
Russia insists that there is a direct link between missile defense and strategic
offensive weapons, and this link must be included in the START follow-up
agreement. This is particularly important considering that Poland will soon deploy
U.S. Patriot missiles on its soil. The United States would also like to place sea- and
land-based SM-3 interceptors in the Black Sea and surrounding areas.
Russia, which does not have any missile defense installations in foreign
countries, has solid grounds to protest U.S. missile defense facilities that are placed
near Russia's borders. Washington claims that these installations are needed to
contain Iranian or North Korean missile threats, but even if there were a threat
from these countries, that would not justify placing interceptors and radar facilities
within 100 kilometers of Russia's border.
No U.S. missile defense systems should be placed in Europe. If they are,
Russia will have to return to President Dmitry Medvedev's response, which he
articulated on Nov. 5, 2008, in his first state-of-the-nation address: to deploy
Iskander conventional and nuclear-tipped missiles in Kaliningrad. Other measures
will be needed as well because the «revised» U.S. missile defense program in
Europe will be even more formidable and dangerous to Russia than the system
that was intended for Poland and the Czech Republic that U.S. President Barack
Obama cancelled.
Russia has always insisted on a direct link between strategic offensive arms
and strategic defensive arms, and this link should be clearly reflected in the follow-
up agreement to START.
Vladimir Kozin is head of the analytical section of the Asia-Pacific department
at the Foreign Ministry. The views expressed in this comment are his own.
357
Приложение
NATO and Russia square off over US BMD
Jane's International Defense Review. Vol. 40. 2007. July. PP.28-29.
As the issue of European missile defence casts its shadow across US, NATO
and Russian relations, Vladimir P. Kozin, urges the parties not to return to Cold
War politics.
Despite the repeated explanations Washington has given to Moscow over the
planned deployment of its strategic ballistic missile defence (BMD) system in
Poland and the Czech Republic — ostensibly to provide protection from potential
attacks from the Middle East and Asia — the Russian leadership still regards these
steps as «a blunder».
They can not escape the suspicion it will have a negative impact on the entire
spectrum of global security.
The Kremlin does not display any willingness to accept «the dubious pretexts
of Iran and North Korea» in this scheme, due to geographical factors, a lack of
logic and the fact that the USA has already introduced a multi-layered BMD
infrastructure.
This latter comprises: land-based Patriot PAC-3 interceptors; sea-based
Standard Missile 3 and Aegis Ballistic Missile Defense systems aboard US cruisers
and destroyers sailing near Europe and Asia; additional Terminal High Altitude
Area Defense (THAAD) units in Asia; and the increasingly integrated Israeli
Arrow interceptor-missiles in the Middle East. Additionally, the US can call on:
the forward-based X-Band Radar (AN/TPY-2) in Japan; sea-based X-Band Radar
in Alaska; and Initial Global Integrated Fire Control at the Pacific Air Operations
Center in Hawaii.
Among the arguments that Moscow reiterates in defence of its current position,
are assertions that such arrangements would considerably change the current US
strategic configuration in Europe. Russia contends that the installations will add a
formidable new element to the US presence, weaken the Russian nuclear deterrence
and undermine the shaky strategic equation between Moscow and Washington.
In short, Moscow believes that the construction of the radar and missile sites in
Poland and the Czech Republic would in fact serve as a Trojan horse hauled close
to Russia's borders.
In response, in early June Putin threatened to target Europe with nuclear
missiles once more.
358
Приложение
Explanations the director of the US Missile Defence Agency, Lieutenant
General Henry Obering, has shared with Russian negotiators so far, have been
confined to lecturing Russian counterparts with only technical aspects of the
decision, neglecting to discuss the core military-strategic consequences of its
potential implementation.
That said, quite recently both the Pentagon and the US State Department have
tabled an idea to share missile technology and operate the radar sites together with
Russia, in a concept reminiscent of ex-US President Ronald Reagan's unsuccessful
'sell' of the 'Star Wars' technology to Mikhail Gorbachev in the 1980s.
Washington has also backed its ABM notion by claiming that a newly expanded
strategic belt in Central Europe would not be dangerous to Russia.
In particular, the US says that a phased-array radar to be installed near the
village of Brdy, 60 kilometers from Prague, would not be more powerful than any
regular meteorological or road traffic radar. (Even the locals are unhappy — recent
referenda in the Czech Republic were overwhelmingly against the radar site).
Additionally, the 10 missile interceptors to be deployed on Poland's Baltic coast
would have only kinetic hit-to-kill warheads that would destroy missiles in space,
minimizing issues of debris falling on Russia.
The US also asserts that the relatively low number of interceptors is incomparable
with the 1,700 to 2,200 strategic nuclear warheads Russia retains under the latest
US-Russia Strategic Offensive Reductions Treaty, signed in Moscow by George W.
Bush and Vladimir Putin in May 2002.
All these arguments and offers were dismissed by the Russian political and
military leaders as weak on several grounds.
Firstly, they say that for the first time in nearly half a century of nuclear
confrontation and deployment of BMD systems, new elements of the US shield
would be moved closer to Russian territory.
In fact, the system would be less than 400 km from the Kaliningrad Region, the
Russian exclave in the Baltic, and around 1,000 km from Russian industrial centers
located near the Russian borders with Ukraine and Belarus.
Furthermore, this is destabilizing because Moscow never deployed its strategic
BMD radars or interceptors on the territory of other states beyond its national
borders and never put them close to the continental US. Russia therefore claims that
there is a striking imbalance in terms of the pure geography of the deployments.
Secondly, while accepting that the interceptors would not be equipped with
conventional or nuclear warheads, the Russian leadership nevertheless stresses that
359
Приложение
the number of these missiles could be quickly increased and theoretically could be
converted with nuclear-tipped warheads. There are no limitations for such moves since
the US officially withdrew from the fundamental ABM treaty of 1972 in June 2002.
Thirdly, Moscow believes that the future European BMD sites would not
operate independently from the rest of the US strategic BMD arsenal, deployed
on the continental US at Fort Greely in Alaska and Vandenberg Air Force Base in
California.
Additionally, the US will not neglect the compatible early warning installations
located on allied territory: in Denmark (Thule, Greenland); Norway (Varde); and
the UK (Fylingdales), all of which have been recently upgraded.
On the contrary, the new US BMD inventory to be installed in Poland and the
Czech Republic (with another potential radar in Hungary) will function within the
existing architecture as an integrated whole.
The danger, in Russia's eyes, is that in the future these systems will work with
space-based assets, possibly including weapons.
Washington's unwillingness to debate the issue of the non-weaponisation of
space in bilateral or multilateral forums is causing a great deal of concern among
Russian military and strategic planners.
Fourthly, Russia is concerned that the appearance of the new US BMD sites in
Europe will not be limited to Poland and the Czech Republic. There are fears that
shortly after the relevant talks with Warsaw and Prague, similar discussions will be
launched with other Western nations.
In particular, nobody can discount the chances of seeing US interceptor missiles
in Denmark or the UK, as both have noted an interest for the future.
At least 15 states have shown their willingness to participate in enhanced
cooperation with the US thus far, and there is a strong sentiment that NATO's own
proposed missile shield — the Active Layered Theatre Ballistic Missile Defense
(ALTBMD) — should be directly linked to the US elements in Europe.
Such a scenario, inter alia, has been articulated by an official NATO spokesman,
James Apparturai, following the expanded Russia-NATO Council meeting in April.
He advocated a «seamless link» between the national US strategic missile defense
system, a new US ground-based interceptor missile site in Europe and NATO's
own proposed missile defense shield.
A similar statement was made by NATO Secretary General Jaap de Hoop
Scheffer, who revealed after tough discussions with alliance representatives
in Brussels on 19 April that: «the unanimous view was that the principle of the
360
Приложение
indivisibility of security should apply. There is a shared desire that any US system
should be complimentary to any NATO missile defense system».
So, in other words, the political problem of bolting one strategic ABM system
onto the other has apparently been resolved.
Fifth, it is important to note that once the European arm of the new American
strategic BMD system sets up, it will be a bone of contention between East and
West for many decades to come, sparking a new spiral arms race.
Indeed, speaking at the international conference on security matters in Munich
on 10 February this year, President Putin warned that should the new US forward-
based strategic BMD system be stood up in Central Europe in close proximity to
Russian borders, «there will be no more balance of forces.»
He added that the Kremlin would create its own weapons that would
counterbalance the looming direct threat to its national interests. Would it be a win-
win option? Definitely, not.
So, what is the alternative for the US strategic BMD system in Europe? The
most rational outcome, seemingly, could be based upon a number of specific
measures:
US recommitment to the abrogated Anti-Ballistic Missile Treaty;
• creation of a joint tactical BMD system for both Russia and NATO;
• Moscow and Washington resume strategic arms reduction talks with the aim
of reaching a 1,000-1,500 ceiling in strategic offensive arms for both sides, leading
to further cuts;
• begin tactical nuclear weapon reduction talks in Europe with the ultimate
goal of eliminating them for good on a global scale;
• commencement of talks on non-weaponisation of outer space.
During all these efforts a return to the key principle of 'dйtente' of the late
1980s and early 1990s— the principle of equality and equal security — should
dominate the Russian-American and Russian-NATO relationships in the years
to come.
Otherwise, both sides may find themselves on the brink of the abyss leading to
a qualitatively new arms race once again.
To cut a long story short, the Russian Federation and the US should not
concentrate on strategies, doctrines and practices that might really knock the lid off
the dustbin of Cold War history.
Rather, they should focus on building a real strategic partnership that would
lead the entire globe to an enhanced level of security and mutual trust.
361
Приложение
The BMD dilemma: «zero option» to avoid a chain reaction
The Helsinki Times, 2008. 14 November
Addressing the World Policy Conference in Evian, France 8 October 2008,
President Dmitry Medvedev once again made rather critical remarks on the
additional US BMD site in Europe and underscored that the relevant decision
had been arrived at without consultations, including those with the NATO and
EU partners. On 5 November in his first state-of-the-nation address since taking
office earlier this year he, for the first time, announced four countermeasures
to offset the BMD plan: «The Iskander missile system will be deployed in
the Kaliningrad region to neutralise, when necessary, the missile shield,»
Medvedev said. «We are also planning to use the resources of the Russian
Navy for these purposes.» He also added that Russia would not taking off the
combat duty of three Strategic Missiles Forces regiments with nuclear ICBMs
near Kozelsk, Kaluga Region (Central Russia), and set up a special electronic
countermeasures facilities also in the Kaliningrad Region — Russian exclave
on the Baltic Sea coast.
The same day State Department spokesman Sean McCormack labeled
Medvedev's announcement that Russia would deploy missiles in response to the
shield as «disappointing.»
A number of practical questions may be asked in connection with this thorny
and controversial issue. Is this the beginning of a new round of the cold war or cold
peace? Can the issue be resolved in a practical and constructive manner? What is
Moscow's message for a new US administration to be sworn in next January?
Speaking 2 September 2008, Tarja Cronberg, Green League Chair, Finland,
said that the security environment in the Baltic region should be re-evaluated. In
her words, «The concern that is felt in the Baltic countries about the direction of
developments must be taken into consideration. In addition, the armed presence in
the Baltic Sea area is growing as a missile defense facility is being built along its
shoreline». The Greens consider it a problem that the EU is not a party to negotiations
where decisions are made on the deployment of weapons on EU territories. Tarja
Cronberg rightly observed that Russia has been uneasy about NATO plans to build
a missile shield in Poland and the Czech Republic.
I also believe that placing additional US strategic ballistic missile defense
(BMD) systems in Europe is not the matter of the several states only, but should
involve much more states concerned, especially those who are not members of the
362
Приложение
military alliances, and, therefore, can speak openly and frankly, being not under
pressure of tough military bloc's discipline.
It would be also fare to examine, why Russia has been so uneasy, to put it
mildly, in this case? Will the measure be dangerous to it or not? Will the deployment
of extra BMD «shield» really enhance regional and global security?
By signing last July and August two separate bilateral agreements on
deployment of the US strategic BMD systems in the Czech Republic (X-band
radar) and in Poland (interceptors) Washington, Prague and Warsaw, seemingly,
have not understood to a full extent, what practical results they could lead to
in terms of regional and global security and to what extent they might sour and
even undermine fragile the Russian-US relationships, already spoiled by NATO
enlargement, disruption of nearly all fifteen arms control talks, and lately by
backing Georgia's military intrusion into South Ossetia.
In reality, the implementation of these accords that already have started could
entail extremely tough, formidable and comprehensive measures from the Russian
Federation — much tougher than it has been repeatedly declared by the Russian
leaders for a number of years since first announcement on a potential deployment
of these systems by the White House.
Moscow is basing its responsive «asymmetric measures» on the assumption
that the planned system will be exclusively directed not against some «rogue
states» — in this particular sense against Iran and South Korea, as Washington put
it — but rather, against the only one state in the world — namely Russia.
A number of practical questions may be asked in connection with this thorny
and controversial issue.
Washington has backed its BMD deployment notion by claiming that a newly
expanded strategic belt in Central Europe would not be dangerous to Russia. In
particular, the US says that a phased-array midcourse radar to be installed near
Brdy, 90 km from Prague with 200-250 American servicemen, would not be more
powerful than any regular meteorological or road traffic radar, and the 10 missile
long range interceptors to be deployed on Poland's Baltic coast near Redzikovo,
close to Slupsk (or 130 km from Gdansk) with nearly 100 American specialists,
would have only kinetic hit-to-kill warheads that would destroy missiles in space,
minimizing issues of debris falling on other states.
The fact is: the USA has already introduced a multi-layered tactical and strategic
BMD infrastructure in the vast geographical area, from where they can easily control
a potential nuclear-tipped missile attack from Russia or from any other state.
363
Приложение
This latter comprises: land-based Patriot PAC-3 missile interceptors; sea-based
Standard Missile 3 and Aegis Ballistic Missile Defense systems aboard US cruisers
and destroyers sailing near Europe and Asia; additional Terminal High Altitude
Area Defense (THAAD) units in Asia; and the increasingly integrated Israeli
Arrow interceptor-missiles in the Middle East. Additionally, the US can call on:
the forward-based X-Band Radar (AN/TPY-2) in Japan; sea-based X-Band Radar
in Alaska; and Initial Global Integrated Fire Control at the Pacific Air Operations
Center in Hawaii.
Additionally, the US have strategic early warning installations located on
allied territory: in Denmark (Thule, Greenland); Norway (Varde); and the UK
(Fylingdales), all of which have been recently upgraded.
The US and Russia's intelligence community in a separate analysis do not confirm
that Iran or North Korea are able to obtain relevant nuclear missile capabilities that
can hit targets at the continental US territory within 15-20 years. Therefore, the
Kremlin does not display any willingness to accept «the dubious pretexts of Iran and
North Korea» in this scheme, due to geographical factors, a lack of logic and the fact
that they do not actually constitute any missile threat to the USA.
But if Washington, presumably, seriously believes in Iranian «missile threat»,
it can be easily contained by the full spectrum of arms already stored near Iran: by
Patriot air defense and anti-missile systems it deploys in the neighboring countries
in the Middle East; Aegis anti-ballistic missile systems aboard dozens of the US
warships sailing in the Arabian Sea, the Persian Gulf and Eastern Mediterranean
Sea; a sea-launched and air-launched cruise missiles carried by a number of its
submarines and warplanes of its aircraft carriers deployed in the vicinity of Iran. In
case of emergency the Pentagon can also use Israeli's Arrow antiballistic missile
system and even strategic bombers waiting for the order at Diego Garcia in the
Indian Ocean or from Kosovo.
Explanations given so far by top US officials to the Russian leaders — from
President George W. Bush to the director of the US Missile Defence Agency,
Lieutenant General Henry Obering — have been confined to lecturing Moscow
with only technical aspects of the decision, neglecting to discuss the core military-
strategic consequences of its potential implementation. The Kremlin had to reject
«as inadequate» the idea tabled by the Pentagon and the US State Department
to share missile technology and operate the radar sites together with Russia, in a
concept reminiscent of ex-US President Ronald Reagan's unsuccessful 'sell' of the
'Star Wars' technology to Mikhail Gorbachev in the 1980s.
364
Приложение
All these arguments and offers were dismissed by the Russian political and
military leaders as «inadequate» on several grounds.
Firstly, Moscow says that for the first time in nearly half a century of nuclear
confrontation and deployment of the BMD systems, new elements of the US shield
would be moved closer to Russian territory. In fact, the system would be less than
170 km from the Kaliningrad Region, the Russian exclave in the Baltic, and around
1,000 km from Russian industrial centers located near the Russian borders with
Ukraine and Belarus. The X-band radar near Prague can «see» beyond 4,000 km;
therefore it is not «an innocent traffic radar».
On the other hand, after the end of the «cold war» in the 90s Russia never
built the same installations in close proximity to the US territory: Moscow never
deployed its strategic BMD radars or interceptors on the territory of other states
beyond its national borders and never put them close to the continental US. For
example, all relevant facilities in Cuba have been dismantled by Russians a long
time ago.
Russia therefore claims that there is a striking imbalance in terms of the pure
geography of the strategic deployments.
Secondly, while taking into account Washington's assurances that the
interceptors would not be equipped with conventional or nuclear warheads,
but with the kinetic warheads, the Russian leadership nevertheless stresses
that the number of these missiles could be quickly increased and theoretically
could be converted with nuclear-tipped warheads because of lack of verification
procedures. From the legal point of view there are no limitations for such «re-
capping» moves since the US officially withdrew from the fundamental ABM
treaty of 1972 in June 2002.
Thirdly, Moscow believes that the future European BMD sites would not
operate independently from the rest of the US strategic BMD arsenals, stored at
Fort Greely in Alaska and Vandenberg Air Force Base in California, the continental
USA. The Pentagon will never neglect the compatible and interlinked early warning
installations located on allied territories mentioned before: in Denmark, Norway
and the UK, all of which have been recently upgraded, either. No doubt, the new
US BMD inventory to be installed in Poland and the Czech Republic will function
within the existing architecture as an integrated whole.
Fourth. Russia is concerned that the appearance of the new US BMD sites
in Europe will not be limited to Poland and the Czech Republic. There are fears
that after the relevant accords with Warsaw and Prague, similar arrangements will
365
Приложение
be launched with other Western nations. In particular, nobody can discount the
chances of seeing US interceptor missiles in Denmark or the UK, as both have
noted an interest for the future. There were also reports to put the US BMD assets
in Lithuania (Palanga and Shaltchininkai), though denied by Vilnus.
At least 15 states have shown their willingness to participate in enhanced
cooperation with the US BMD scheme thus far, and there is a strong sentiment
that NATO's own proposed missile shield — the Active Layered Theatre Ballistic
Missile Defense — should be directly linked to the US BMD elements in Europe.
Such a scenario, inter alia, has been articulated by an official NATO spokesman,
James Apparturai, following the expanded Russia-NATO Council meeting in April
2008. He advocated a «seamless link» between three vectors: the existing national
US strategic missile defense system, a new US ground-based interceptor missile site
in Europe and NATO's own proposed missile defense shield. A similar statement
was made by NATO Secretary General Jaap de Hoop Scheffer, who revealed
after tough discussions with alliance representatives in Brussels on 19 April this
year that: «... the unanimous view was that the principle of the indivisibility of
security should apply. There is a shared desire that any US [BMD] system should
be complimentary to any NATO missile defense system».
So, in other words, the political problem of bolting one strategic ABM system
onto the other has apparently been resolved.
And, finally, Washington will never let Russian inspectors go into is BMD
assets in Europe due to their strategic nature. These are empty promises. Moscow
does not believe any more in «transparency and trust-building measures», offered
by Washington in this case. Russian Foreign Ministry in the statement, issued 26
September, criticized the suggestion by Washington to open Russian strategic
facilities to US, Polish and Czech inspectors in the Kaliningrad Region, while
aiming its strategic BMD inventory at Russia. The threat to Russia will persist —
irrespective the presence or absence of inspectors of either side at each other
strategic facilities.
Washington's unwillingness to debate the issue of the non-weaponization
of outer space in various bilateral or multilateral fora is causing a great deal of
concern among Russian military and strategic planners. The danger, in Russia's
eyes, is that in the future these systems will work with space-based assets, possibly
including space-based weapons.
Despite the repeated explanations Washington has given to Moscow over
the planned deployment of its strategic BMD system in Poland and the Czech
366
Приложение
Republic — ostensibly to provide protection from potential attacks from the Middle
East and Asia — the Russian leadership still regards these steps as «a blunder».
The Kremlin can not escape the suspicion that it will have a negative impact on the
entire spectrum of global security.
Among the arguments that Moscow reiterates while defending its current
position, are assertions that such arrangements would considerably change the
current US strategic configuration in Europe. Russia contends that the installations
will add a formidable new element to the US presence, weaken the Russian nuclear
deterrence and undermine the shaky strategic equation between Moscow and
Washington.
In short, Moscow believes that the construction of the radar and missile sites in
Poland and the Czech Republic would in fact serve as a Trojan horse hauled close
to Russia's borders.
In each case, when Washington signed the agreements with Prague 8 July
and Warsaw 14 and 20 August 2008, Russia's reaction to these arrangements was
predictable strong and resolute.
In a statement issued 8 July Russia's Foreign Ministry said that the agreement
between Washington and Prague could undermine security not only in Europe, but
on a global scale.
While commenting on the US-Polish preliminary agreement to place a
US missile defense base in Poland, Russian President Dmitry Medvedev said
15 August that deploying elements of a US strategic missile defense system in the
Czech Republic and Poland clearly demonstrates the anti-Russian tilt of the global
missile defense system of the United States. In his opinion, «contrary to Russia's
concerns and the real development of the military-political situation in Europe,
the US strategic potential is persistently being brought closer to our borders. The
radar tracking station in the Czech Republic will be able to scan practically the
entire European part of our country, and the long-range interceptor missiles to
be deployed in Poland do not have any target other than Russian intercontinental
ballistic missiles...».
Moscow also saw a new element in the Warsaw deal — placing of the of US
Patriot air defense and anti-missile systems (Patriot Advanced Capability) to be
deployed additionally on Polish territory, besides interceptor missiles. A single
battery is to be in place by 2009, with a permanent garrison for the unit established
by January 2012. Sources close to the negotiations suggested that the unit would
be equipped with up to eight launchers with up to 96 PAC-2 GEM/T and PAC-3
367
Приложение
missiles. THAAD system may also appear in Poland. By definition, such a task force
can have no bearing on repulsing a hypothetical Iranian threat (it is too far away from
Iran), with which the American side is so intrusively threatening Europeans.
Russia also believes that the timing of the signing of the American-Polish
agreement, affecting the security of many European states, was not accidental.
Moscow has taken notice of the remarks of Polish officials that recent events in the
Caucasus had hastened Poland's decision to go ahead with the deal.
Russia will respond militarily to US BMD «shield», the Russian Foreign
Ministry said 20 August. «It is worth stressing that the deployment of the third
[BMD] site in Europe with genuine anti-Russian potential by no means enhances
security on the continent. Such measures provoke mistrust and prompt an arms race
on the continent and beyond its borders,» a statement from the ministry noted.
In August 2008 Russian President Dmitry Medvedev has stated that Russia
would have to respond militarily to the deployment of elements of the US missile
systems in Central Europe. «These missiles are close to our borders and constitute
a threat to us,» he said in an interview with Al-Jazeera television on 28 August. In
his words, «This will create additional tension and we will have to respond to it in
some way, naturally using military means.» In another interview with the Russia
Today international news channel some days later the head of the Russian state and
the Supreme Commander-in-Chief of the Russian Armed Forces he stated: «We are
not afraid of anything, including the prospect of a new Cold War, but we don't want
one, and in this situation everything depends on the position of our partners».
True, Russia is ready to respond, not only via diplomatic demarches. Moscow
is ready to resort to a number serious and fundamental countermeasures to «nullify»
the proposed US BMD systems in Poland and the Czech Republic.
Colonel-General Anatoly Nogovitsyn, deputy head of the Russian General
Staff, told the newsmen 16 August: «By hosting this, Poland is making itself a
target. This is 100 per cent curtain. It becomes a target for attack. Such targets are
destroyed as a first priority». BMD assets can not go unpunished, he added. His
words were echoed by the Commander of the Russian Strategic Forces Colonel
General Nikolai Solovtsev 11 September: «The Russian Strategic Forces will have
to adopt some measures that will not permit under any circumstances to devaluate
Russian potential of nuclear deterrence.»
Indeed, speaking at the international conference on security matters in Munich
on 10 February 2007, President Vladimir Putin warned that should the new US
forward-based strategic BMD system be stood up in Central Europe in close
368
Приложение
proximity to Russian borders, «there will be no more balance of forces.» He added
that the Kremlin would create its own weapons that would counterbalance the
looming direct threat to its national interests, and threatened to target Europe with
nuclear missiles once more, like in the past.
The US military involvement in the recent Georgia-South Ossetia conflict
(supplying Tbilisi with arms, intelligence, maps, instructors) has prompted Russia
to respond to the US BMD «shield» more vigorously than before.
The Secretary-General of the Organization of the Treaty on Collective
Security Nikolai Borduzha said in July 2008 that a «new military structure» could
be created in the western areas of Byelarus and Russia as a practical response to
the deployment of the US BMD systems in Eastern Europe. The list of potential
Russian «asymmetric measures» include inter alia: to speed up the programs of
modernizing of nuclear-tipped Topol-M ICBM and Iskander short-range tactical
missiles; there are more than 200 missiles with around 900 nuclear warheads stored
at five military bases in Russia's eastern part that might be aimed at the US BMD
sites in Poland and the Czech Republic: RS-24, RS-20B, RS-20V, and RS-18 whose
service can be extended till 2016 and beyond. Russia will halt disarmament of the
missile division in Kozelsk, near Kaluga, and to withdraw from the INF Treaty.
Tu-22M3 long-range bombers may be re-deployed in the Kaliningrad Region
with air-launched cruise missiles. During a large-scale 'Stability 2008' strategic
manoeuvres conducted early in October 2008 Russia's strategic bombers Tu-160
and Tu-95MS conducted training flights with full combat payloads and fire all the
aircraft's weaponry in live firing exercises for the first time in over two decades.
Naturally, Moscow will wind up the talks with NATO on tactical BMD
scheme; to deploy additional squadrons of its nuclear ballistic missile submarines
and strategic bombers in the areas close to the USA; to withdraw its proposals
for a joint use of the BMD radars at Armavir (Southern Russia) and in Gabala
(Azerbaijan), etc.
Russia fully realize that once the European arm of the new American strategic
BMD system sets up, it will be a bone of contention between East and West for
many decades to come, sparking a new spiral arms race. But that is not Russia's
choice.
Moscow is convinced that enhancing the security of some countries by
deliberately prejudicing the security of others will not work. Strategic stability and
an international security system can be built only on a mutual and equal basis.
It should be particularly emphasized that deploying the third US strategic BMD
369
Приложение
site in Europe with a real anti-Russian potential will by no means increase the
continent's security. Such actions engender distrust, and give a push to an arms race
on the continent and beyond.
However, even in such a complicated situation Russia is not going to abandon
dialogue and is ready to continue to work on this theme with the parties concerned.
But there can not be any reference to a «simple confidence». Real actions and
legally confirmed interstate agreements will be taken into consideration, not
deceptive declarations of intents or vague promises.
While giving logical and strong warnings to Washington on the European
BMD issue, Moscow does not shut the door for future negotiations with the USA
on a number of key strategic issues. Russia is seeking to continue dialogue with the
U.S. on issues relating to a new strategic arms treaty and missile defense, Andrei
Nesterenko, a Foreign Ministry spokesman, repeated 29 August. He, however,
added that «words must be backed up by action» and «further talks must be concrete
to allay Russia's concerns.»
It looks like that such dialogue can start only with a next US Administration. It
is a pity that the last 8 years in the US-Russia strategic discussion have been spent
for peanuts...
While giving logical and strong warnings to Washington on the European
BMD issue, Moscow does not shut the door for future negotiations with the USA
on a number of key strategic issues. Russia is seeking to continue dialogue with the
U.S. on issues relating to a new strategic arms treaty and missile defense. It looks
like that such dialogue can start only with a next US Administration, and can tackle
a number of specific additional measures:
— new US Administration recommitment to the abrogated Anti-Ballistic
Missile Treaty and its Protocols or signing the global BMD treaty with the
participation of the United Kingdom, France and other states;
— creation of a joint tactical BMD system for both Russia and NATO,
including, naturally, the USA;
— reaching of a 1,000-1,500 ceiling in strategic offensive arms for both sides,
leading to further cuts, and involving at a later stages other states possessing nuclear
weapons to the talks;
— beginning of tactical (nonstrategic) nuclear weapon reduction talks in
Europe with the ultimate goal of eliminating them for good on a global scale;
— commencement of constructive talks on non-weaponisation of outer space
between Russia and key NATO member-states .
370
Приложение
Without resolving all these and other related issues there will be no genuine
security in Europe and in the world at large.
In this respect I personally welcome some ideas on future arms control shared
by Barak Obama last October as a part of his presidential campaign, when he stated
in a letter to «Arms Control Today»: « As president, I will set a new direction in
nuclear weapon policy and show the world that America believe in its existing
commitment under the nuclear Nonproliferation Treaty to work to ultimately
eliminate all nuclear weapons». Proponents of the broad and indivisible security
in Europe can be encouraged by his words that as president he will make sure that
«any missile defense, including the one proposed for Europe, has been proven to
work and has our allies' support before we deploy it».
It is a rather positive piece of news that Barack Obama has made «no
commitment» to plans for a missile defense program in Eastern Europe, allegedly,
during the phone conversation with Polish President Lech Kaczynski, despite a
report on the Polish president's Web site. On November 9 Denis McDonough,
Obama's senior foreign policy adviser, outlined that «President Kaczynski raised
missile defense, but President-elect Obama made no commitment on it. His position
is as it was throughout the campaign: that he supports deploying a missile defense
system when the technology is proved to be workable.»
If the BMD issue in Europe — is not resolved peacefully and rationally, both
sides may find themselves on the brink of the abyss leading to a qualitatively new
arms race once again, because Russia will inevitably respond to overt this mortal
threat to it. A chain reaction will follow. However, that will be not Russia's choice:
the relevant warning has been given to its «strategic partner» too many times.
In a world confronted with acute financial and economic crisis it would be
a fatal blunder to spend huge amount of money on unnecessary and provocative
things.
And, on the contrary, if the USA cancels its first step (emplacement of the BMD
assets in Europe), Russia will surely renounce its second step (its counteraction
measures in the Kaliningrad Region).
It would be rational that Moscow and Washington agree in principle to such a
«zero option», thus avoiding a potential exhaustive and dangerous chain reaction.
371
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
а) официальные документы:
Военная доктрина Российской Федерации. 21 апреля 2000 года.
Военная доктрина Российской Федерации. 5 февраля 2010 года.
Дипломатический вестник МИД России. М.: МИД России. 1991-
2011 (сборник официальных документов МИД России).
Концепция внешней политики Российской Федерации. 12 июля
2008 года.
Концепция внешней политики Российской Федерации. 12 февраля
2013 года.
Макаров Н. (начальник Генерального штаба Вооруженных Сил
Российской Федерации). Выступление на научно-практической конфе-
ренции 20 мая 2011 года//Военно-промышленный курьер.2011. № 22.
8-14 июня.
Медведев Д. Интервью корреспондентам газеты «Таймс» (Велико-
британия). 2012. 30 июля.
Медведев Д. Симметричные ответы// Российская газета. 2011.
18 мая.
Послание Президента России Дмитрия Медведева Федеральному
Собранию Российской Федерации 30 ноября 2010 года//Российская га-
зета, 2010 года. 1 декабря.
Путин В. Россия и меняющийся мир//Московские новости. 2012.
27 февраля.
Путин В. Я не правлю, я просто работаю. Президент России провел
ежегодную пресс-конференцию//Российская газета. 2007.12 февраля.
Основные положения военной доктрины Российской Федерации.
2 ноября 1993 года.
Совместное заявление Президента Российской Федерации В.В.Пу-
тина и Президента Соединенных Штатов Америки Б.Обамы (Лос-Ка-
бос, 18 июня 2012 года).
372
Список источников и литературы
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации.
2009. Май.
A Cooperative Strategy for the 21st Century Seapower, Washington,
October 2006.
A 'Phased Adaptive Approach' for Missile Defense in Europe. Fact
Sheet on the US Missile Defense Policy, Washington: The White House.
2009. 17 September.
Ballistic Missile Defense Review Report. US Department of Defense,
Washington. 2010. 1 February.
Ballistic Missile Defense. National Missile Defense. Fact Sheet No.
123-00-06. 2000. November.
Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles:
Background and Issues. Congressional Research Service. Washington.
2012. 6 July.
Countering Air and Missile Threats. US Defense Department.
Washington, February 2007.
Combating Weapons of Mass Destruction. US Defense Department.
Washington, June 2009.
Deterrence and Defence Posture Review. NATO Summit. Chicago.
2012. 20 May
Doctrine for Joint Nuclear Operations. Final Coordination. Washington,
2005. March.
FY 2012 Appropriations Summary. Missile Defense Agency FY 2012
Budget Outline. Washington. 2011.
Missile defense Agency Fiscal Year 2013 Budget Outline. Washington.
2011.
National Security Strategy to Combat Weapons of Mass Destruction.
Washington. 2006. February.
National Space Policy. Washington. 2006. March.
National Security Strategy of the USA. Washington. 2006. March.
Romney M. An American Century. A Strategy to Secure America's
Enduring Interests and Ideas. 2011. 7 October.
Space Operations. US Defense Department. Washington. 2009. January.
Sustaining U.S. Global Leadership: Priorities for 21st Century Defense.
Washington. 2012. 5 January.
Strategic Concept. NATO Summit. Washington. 1999. April.
373
Список источников и литературы
Quadrennial Defense Review. The White House, Washington. 2010.
1 February.
US National Defense Strategy. US Defense Department. Washington.
2008. June.
US Stratcom Oplan 8010-12. Strategic Deterrence and and Force
Employment. 2012. 30 July.
Nuclear Posture Review Report. U.S. Department of Defense, Office of
the Secretary of Defense. Washington. 2010. May.
Obama B.H. Remarks on strengthening missile defense in Europe at the
Diplomatic Reception Room. The White House. 2009.17 September.
Obama B.H. Remarks in State of the Union Address. The White House,
Washington. 2010. 27 January.
Clinton H.R. Remarks at the US Institute of Peace. State Department.
21 October 2009, US State Department. Washington. 2009.
Clinton H.R. Remarks at the Brookings Institution. 18 September 2009.
US State Department. Washington. 2009.
Gottemoeller R. (Acting Under Secretary for Arms Control and
International Security). U.S. Strategic Command 2012 Deterrence Sympo-
sium. Remarks. Omaha, NE. 2012. 9 August.
Kadish R. Lieutenant Genera. Remarks to the U.S. House of
Representatives, Committee on Government Reform, Subcommittee
on National Security, Veterans Affairs and International Relations.
2000. 8 September.
Kadish R. Lieutenant General. Remarks to the U.S. House of
Representatives, Committee on Armed Services, Subcommittee on Military
Research and Developmen. 2000. 22 June.
O'Neill M. Lieutenant General. Remarks to the House Committee on
National Security. 1996. 7 March.
Obering H. Lieutenant General. Remarks to the House Oversight and
Government Reform Committee. 2008. Spring.
Obering H Lieutenant General. Remarks on the Missile Defense
Program and Fiscal Year 2009 Budget. 2008. Spring.
О 'Reilly P. Director, Lieutenant General US Missile Defense Agency.
Statement before the House Armed Services Committee. Subcommittee
on Strategic Forces Regarding the Fiscal Year 2013 Budget Request.
2012. 6 March.
374
Список источников и литературы
О 'Reilly P. Lieutenant General Director, US Missile Defense Agency.
Statement before the Senate Armed Services Committee. Subcommittee on
Strategic Forces. Washington. 2011. April 13.
О 'Reilly P. Lieutenant General USA Director. Missile Defense Agency.
Statement before the Senate Armed Services Committee. 24 September
2009. US Defense Department. Washington. 2009. September.
О 'Reilly P. Lieutenant General USA Director. Missile Defense Agency.
Statement before the House Armed Services Committee. 1 October 2009.
US Defense Department. Washington. 2009. October.
TauscherE. (Special Envoy for Strategic Stability and Missile Defense).
Remarks at the 2012 RUSI Missile Defense Conference. London, United
Kingdom. 2012. 30 May.
О 'RourkeR. Navy Aegis Ballistic Missile Defense Program. Background
and Issues for Congress. Congressional Research Service. Washington.
2011, 22 December
О 'RourkeR. Navy Aegis Ballistic Missile Defense Program: Background
and Issues for Congress. Congressional Research Service. Washington.
2011. 19 April.
Rosamond J. USN Admiral says satellite kill was 'on-time event'//
Jane's Defense Weekly, 2008, 26 March.
TauscherE. Under Secretary for Arms Control and International Security.
Transatlantic Missile Defense: Phase II and the Lead Up to the Chicago
Summit. Atlantic Council Missile Defense Conference. Washington. 2011.
18 October.
Tauscher E. Ballistic Missile Defense: Progress and Prospects. 10th Annual
Missile Defense Conference. Washington. 2012. 26 March.
U.S. Strategic Nuclear Forces: Background, Developments and Issues.
Congressional Research Service. Washington. 2012. February.
Navy Aegis Ballistic Missile Defense Program: Background and Issues
for Congress. Congressional Research Service. 2012. 2 July.
б) монографии:
Антонов А. Контроль над вооружениями: история, состояние, пер-
спективы. М: Российская политическая энциклопедия. 2012.
Иванов И. Новая российская дипломатия. Десять лет внешней по-
литики страны. М.: Олма-пресс. 2001. Современные ядерные доктри-
ны государств (коллектив авторов). М.: ИМЭМО РАН. 2010.
375
Список источников и литературы
Противоракетная оборона: противостояние или сотрудничество?/
Под редакцией А.Арбатова и В.Дворкина. М: Российская политиче-
ская энциклопедия. 2012.
Ежегодник СИПРИ.2010. М.: ИМЭМО РАН. 2011.
Ежегодник СИПРИ.2011. М.: ИМЭМО РАН. 2012.
Фактор противоракетной обороны в формировании нового про-
странства безопасности. Сборник материалов Московской международ-
ной конференции по противоракетной проблематике. М: Издательство
Агентство «Военинформ» Министерства обороны России. 2012.
ChayesA. and WiesnerJ. (editors). ABM: An Evaluation of the Decision
to Deploy Antiballistic Missile System. New York and London: Harper and
Row. 1969.
Kissinger H. The White House Years. London: Weidenfeld and
Nicolson.1979.
Missile Defense: Toward a new Paradigm. Euro-Atlantic Security
Initiative. 2012. February.
Talbott S. The Master of the Game. Paul Nitze and the Nuclear Peace.
New York: Alfred A. Knopf. 1988.
Talbott S. Deadly Gambits. The Reagan Administration and the
Stalemate in Nuclear Arms Control. New York: Alfred A.Knopf. 1984.
в) статьи:
Козин В. Оживить процесс контроля над вооружениями//Красная
Звезда, 2008. 24 июня (о позиции США по 12 различным направлени-
ям разоруженческой повестки дня).
Козин В. Азиатский довесок к ЕвроПРО// Международная жизнь,
№ 1, 2009 (о модернизации системы ПРО США, Японии, Южной Ко-
реи и Австралии в АТР).
Козин В. ПРО: не увязки, а развязки// Красная Звезда. 2009.
6 марта.
Козин В. ПРО США: «восточноевропейскую» систему корректиру-
ют, а «азиатскую» наращивают?//Национальная оборона, № 10. 2009.
Октябрь.
Козин В. Как обеспечить силовой баланс?//Красная Звезда. 2010.
14 января (критика планов США по расширению сети ПРО).
376
Список источников и литературы
Козин В. От тактической к стратегической ПРО США и НАТО в
Европе: качественный дисбаланс с Россией//Национальная оборона,
№ 1.2010. Январь.
Козин В. Статья «Польша, Румыния... . Кто следующий?//Красная
Звезда. 2010. 9 февраля (критика планов США по расширению сети
ПРО).
Козин В. Ballistic Missile Defense: Who is next?//The Helsinki Times.
2010. 18-24 February (критика планов США по расширению сети
ПРО).
Kozin V. Rasmussen's «Roof» Has Some Leaks»//The Moscow Times.
2010. 29 April (о проблемах в создании совместной системы ПРО Рос-
сия-НАТО).
Козин В. Первый залп. Провокационный (о размещении американ-
ских ЗРК «Патриот» в Польше)// Красная Звезда. 2010. 28 мая.
Kozin V.A joint Russia-NATO missile-defense «roof»//The Helsinki
Times. 2011.20-26 January.
Козин В. Так будет ли создана совместная «ЕвроПРО?//Красная
звезда, 2011. 11 марта.
Козин В. ЕвроПРО — проблемы создания и условия участия в ней
России//Независимое военное обозрение, № И. 2011. 25-31 марта.
Козин В. Глобальная ПРО: с кем и против кого?/Красная звезда,
2011. 1 апреля.
Козин В. ЕвроПРО: проблема создания и участие в ней России.
Проверка искренности США и НАТО// Вестник аналитики, № 2. 2011.
Июнь.
Козин В. Курс на модернизацию (об усилении системы ПРО США
и модернизации ТЯО и СНВ//Красная звезда. 2011. 21 июля.
Козин В. ПРО — американское партизанское ополчение в натов-
ском лесу//Независимое военное обозрение № 29. 2011. 5-11 августа.
Козин В. Угроза с моря (о необходимости пространственного огра-
ничения морских систем ПРО)//Красная звезда. 2011. 2 сентября.
Козин В. ЕвроПРО: «to be or not to be?» //Независимое военное обо-
зрение № 39. 2011. 14-20 октября.
Козин В. Совместная ЕвроПРО: кооперация или конфронтация?
Common European Missile Defense: Cooperation or Confrontation?//HH-
тернет-издание Фонда стратегической культуры. 2011. 18 ноября.
377
Список источников и литературы
Козин В. Кремль предупреждает: нужен разумный подход к Евро-
ПРО, но его терпение не бесконечно//Интернет-издание Фонда страте-
гической культуры. 2011. 24 ноября.
Козин В. ПРО: специалисты исходят из худшего сценария развития
ситуации// Независимое военное обозрение» № 47. 2011. 9-15 декабря.
Козин В. ЕвроПРО — эта установка на первый ядерный удар//Неза-
висимое военное обозрение № 2. 2012. 27 января-5 февраля.
Козин В. Совместная ЕвроПРО: кооперация или конфронтация? //
Стратегии развития, № 1. 2012.
Статья «ЕвроПРО: а нова ли «парадигма»? (критика «компромисс-
ного» предложения о решении проблемы Евро/ПРО)//Красная звезда.
2012. 8 февраля.
Козин В. Предложение США раскрыть секреты своей ПРО России
вряд ли будет реализовано, считает российский эксперт//Интервью
Агентству Интерфакс-АВН. 2012. 7 марта (также изложено на сайте
«Russia Today» 11 марта 2012 г.
Козин В. Система ПРО «Иджис»: перспективы развития//Красная
звезда. 2012. 21 марта.
Козин В. ПРО: От противоракет к беспилотникам//Красная звезда.
2012. 22 марта.
Козин В. Поэтапный адаптивный подход» США к ЕвроПРО: пер-
спективы дальнейшей реализации//Алмаз-Антей. № 1. 2012. С. 44-49.
Козин В. Под ширмой ПРО: США намерены использовать проти-
воракетный «зонтик» для прикрытия своего стратегического и такти-
ческого оружия//Алмаз-Антей. № 1. 2012. С. 50-57 (под псевдонимом
Виктор Казимиров).
Kozin V. Freezing Missile Defense in Europe//The Moscow Times,
2012. 2 April.
Козин В. Новое пространство безопасности и фактор ПРО//Крас-
ная звезда. 2012. 28 апреля.
Козин В. Иджис» — прямая угроза России. Развивая эту систему
ПРО, США перекраивают в свою пользу глобальную стратегическую
ситуацию// Национальная оборона. № 4. 2012. Апрель. С. 20-26.
Козин В. Проведенное в США испытание противоракеты говорит
о серьезном продвижении на пути создания глобальной ПРО//Коммен-
тарий Интерфакс-АВН. 2012. И мая.
378
Список источников и литературы
Козин В. Россия должна совершенствовать свои стратегические на-
ступательные вооружения в ответ на развертывание ПРО США// Ком-
ментарий Интерфакс-АВН. 2012. 23 мая.
Козин В. Европейская ПРО: нет ни мифов, ни фобий. Есть только
интересы национальной безопасности// Независимое военное обозре-
ние, № 15.2012. 18-24 мая.
Козин В. Глобальные амбиции НАТО(о саммите НАТО в Чикаго)//
Красная звезда. 2012. 25 мая.
Козин В. Новый троянский конь Вашингтона. США предлагают
России сократить тактическое ядерное оружие//Комментарий Интер-
нет-газете «Столетие». 2012. 26 июня // http://www.stoletie.ru/print.
php?ID=144877
Козин В. ЕвроПРО: тупик, из которого еще можно найти выход//
Международная жизнь, № 7. 2012. Июнь.
Козин В. Чикагская триада» и ее последствия для России. На ее фо-
не трудно говорить о «стратегическом партнерстве» между Москвой и
Брюсселем//Независимое военное обозрение, № 26. 2012. 3-9 августа.
Козин В. Кто кому угрожает?//Комментарий. Интернет-газета «Сто-
летие» Фонда исторической перспективы, 2012. 18 сентября.
Козин В. Барак Обама: военно-политические итоги президентства//
Красная звезда. 2012. 29 и 30 августа.
Козин В. Компромиссные» предложения о решении проблемы
ПРО: особенности и недостатки//Вестник аналитики (Институт стра-
тегических оценок и анализа), № 3, 2012.
Козин В. Япония продолжает «противоракетное» взаимодействие с
США//Интернет-сайт РИСИ. 23 ноября 2012 г.
Козин В. Россия должна придерживаться твердой позиции по Евро-
ПРО//Российское военное обозрение. 2012. Декабрь. С. 42-47.
Козин В.. Комментарий «Размещение комплексов «Пэтриот» в Тур-
ции станет новым дестабилизирующим фактором в регионе»//Интер-
факс-АВН. 27 ноября 2012 г.
Козин В. Комментарий «Анкара ждет «патриотическое» подкрепле-
нное/Радиостанция «Голос России». 4 декабря 2012 г.
Козин В. Доклад «Современная военно-политическая ситуация и угро-
зы безопасности России»// в сборнике «Проблемы международной безо-
пасности: взгляд из Москвы и Парижа». Москва: РИСИ. 2013. С. 15-20.
379
Список источников и литературы
Козин В. Доклад «Европейский сегмент ПРО США: «за» и
«против». Позиция России»// в сборнике «Актуальные вопросы
международной безопасности». Москва: РИСИ. 2013. С. 18-28.
Козин В.. Статья «Москва — Вашингтон: взгляд через перископ.
«Юрий Долгорукий» — ответ на стратегию «Молниеносного глобаль-
ного удара»//Интернет-газета «Столетие» Фонда исторической пер-
спективы. 2013. 22 января.
Козин В. Доклад «Russian approach to non-strategic (tactical) nuclear
weapons and confidence building prospects»// Warsaw Workshop. 7-8 February
2013/http://www.pism.pl/Events/The-Warsaw-Workshop.
Козин В. Комментарий «Миролюбие по-американски. Вашингтон-
ские эмиссары намерены уговорить Москву сократить ядерный арсе-
нал»// Интернет-газета «Столетие» Фонда исторической перспективы.
2013. 14 февраля.
Козин В.. Статья «Троянский ядерный конь, или зачем в США под-
нят вопрос о сокращении вместе с Россией вооружений»// Красная
звезда. 2013. 19 февраля.
Козин В. Статья «Деликатность Запада в вопросах сокращения воо-
ружений. Американское тактическое ядерное оружие в Европе и Евро-
ПРО не делают Москву другом Вашингтона// Независимое военное
обозрение, № 7. 2013. 1-7 марта
Козин В. Статья «Missile Defense Hits a Brick Wall»//The Moscow
Times. 2013. 1 March.
Козин В. Статья «ПРО США: «реструктуризация», но не в интересах
России»//Независимое военное обозрение.2013. № 12. 5-11 апреля.
Рогозин Дм. ЕвроПРО: сотрудничество или новая конфронтация?//
Алмаз-Антей. № 1. 2012.
De Larrinaga N. Germany considers SM-3 BMD capabilities//Jane's
Defense Weekly. 2012. 9 May.
Entoua A.,Barnes J. U.S. Plans New Asia Missile Defenses/Wall Street
Journal. 2012. 23 August.
Felstead P. Reytheon continues Mid-East push to offset US downturn//
Jane's Defence Weekly. 2012. 7 November.
Gates R. A Better Missile Defense for a Safer Europe//The New York
Times. 2009. 19 September.
Hicks В., Galdorisi G. and Truver S. The Aegis BMD Global Enterprise//
Naval War College Review. 2012. Summer.
380
Список источников и литературы
Ing D. Spain and US agree Rota BMD basing accord//Jane's Defence
Weekly. 2012. 17 October.
Ischinger W. Yes to Missile Defense, With Russia//The New York
Times. 2012. 17 May.
Kozin V. NATO and Russia square off over US BMD»// International
Defense Review, Vol.40. 2007. July. PR28-29 (о противоречивых аргу-
ментах США и НАТО в отношении ПРО).
Kozin V. The BMD dilemma: «zero option» instead of a chain reaction//
The Helsinki Times, 2008. 13-19 November (разъяснение негативной по-
зиции России в отношении ПРО США).
Kristensen H. M. Modernizing NATO's Nuclear Forces: Implications
for the Alliance's defense posture and arms control// Nuclear Policy Paper.
No. 11.2012.
Shanker T. U.S. and Gulf Allies Pursue a Missile Shield Against Iranian
Attack//The New York Times. 2012. 8 August.
Pifer S. A Trial Marriage on Missile Defense//The Moscow Times.
2012. 21 March.
Rasmussen A. F. NATO Needs a Missile Defense//The International
Herald Tribune. 2011. 12 October.
Rasmussen A. F NATO and Russia Can Defend Together//The New
York Times. 2011. 5 December.
Rosamond J. USN Admiral says satellite kil was 'on-time event'//
Jane's Defense Weekly, 2008, 26 March.
Norris R.S. and Kristensen H.M. US Tactical Nuclear Weapons in
Europe// Bulletin of Atomic Scientists, No. 67. 2011.
Wallander S. Rocket Science 101. Why we need to cooperate with
Russia on missile defense//Foreign Policy.2012. October.
Wasserbly D. NATO Patriot air defence assets begin arriving in Turkey//
Jane's Defence Weekly. 2012. December.
Wilkening D. A. Cooperating With Russia on Missile Defense: A New
Proposal. Arms Control Today. 2012. March.
Wool/ A. Nonstrategic Nuclear Weapons. Congressional Research
Service. Washington. 2012. 14 February.
381
Об авторе
КОЗИН ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Член-корреспондент Российской Академии естественных наук, консуль-
тант директора Российского института стратегических исследований, канди-
дат исторических наук. Имеет ученое звание «старший научный сотрудник»,
квалификационный разряд «Государственный советник Российской Федера-
ции 2 класса», дипломатический ранг «советник 1 класса» и звание «Почет-
ный работник МИД Российской Федерации».
Окончил МГИМО МВД СССР, аспирантуру Дипломатической академии
МИД СССР и по направлению МИД России — Королевскую Академию обо-
ронных исследований (Лондон).
В 1972-2012 годах занимал различные должности в МИД СССР и МИД
Российской Федерации, в том числе в 2010-2012 гг. являлся заместителем ди-
ректора Департамента информации и печати, руководителем Информацион-
но-аналитического центра МИД России.
Член Экспертного совета Межведомственной рабочей группы при Ад-
министрации Президента Российской Федерации по взаимодействию с НАТО
в сфере ПРО.
Автор пяти монографических исследований и около 300 статей по кон-
тролю над вооружениями и разоружению, опубликованных в Советском
Союзе и России, а также за рубежом.
Vladimir P.Kozin is an Adviser to the Director, Russian Institute for Strategic
Studies, a Corresponding Member of the Russian Academy of the Natural Sciences.
He is a holder of the Ph.D. degree, Academic rank of a Senior Researcher and a State
Counselor of the Russian Federation, 2nd Class, diplomatic rank of a «Counselor
1st Class» and a title «Honorary Staff Member of the Russian Foreign Ministry».
Vladimir Kozin graduated from the Moscow State Institute of International
Relations, a post-graduate course at the Diplomatic Academy of the Russian
Foreign Ministry and the Royal College of Defense Studies in London.
382
Об авторе
In 1972-2012 he has been a staff member at the Soviet and Russian Foreign
Ministries. His last position before his retirement was Deputy Director at the
Information and Press Department, and the Head of the Information and Analytical
Division at the Russian Foreign Ministry (2010-2012). He is also a member of the
Expert Group of the Interagency Working Group on the Ballistic Missile Defense
talks with NATO, Russian President Administration.
He has written five monograph-type research papers and nearly 300 articles on
arms control and disarmament that have been published in the Soviet Union and
Russia, as well as abroad.
383
Владимир Петрович Козин
Эволюция противоракетной
обороны США и позиция России
(1945-2013)
Редактор М.Б. Смолин
Художник Д.Е. Бикашов
Российский Институт Стратегических исследований
Подписано в печать 15.05.2013.
Гарнитура «Times». Формат 60x90/16.
Печ. л. 24. Тираж 1000 экз. Заказ 3557.
Отпечатано с готовых файлов заказчика
в ОАО «Первая Образцовая типография»,
филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ».
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, д. 14.