Author: Дмитрук К.Е.
Tags: христианство история христианства религия история религии крестоносцы униаты
ISBN: 5—250—00221—8
Year: 1988
Text
кр
[И
носцы
вчера и секхиш
К. Е. Дмитрук
Мшатские
1фестоносцы:
вчера и сегодня
Москва
Издательство
политической
литературы
1988
ББК 86.37
Д53
„0400000000-086 л л
Д 78—88
079(02)—88
ISBN 5—250—00221—8
© ПОЛИТИЗДАТ, 1988 г.
Введение
с»
Земля живет сегодня в
сложной и напряженной
обстановке. Делая
попытки сдержать поступь истории, империалистическая
реакция пускает в ход все силы и средства, чтобы подорвать
или, по крайней мере, ослабить общество реального
социализма, внести разлад в ряды борцов за мир и
социальный прогресс, бросить тень на идеологию марксизма-
ленинизма.
Совершающиеся сегодня в обществе грандиозные
социальные преобразования не могут не затрагивать и
современные религиозные объединения,
священнослужителей различных конфессий. Советские люди с
уважением относятся к тем из них, в том числе и на Западе,
которые последовательно выступают за мир и мирное
сосуществование, за укрепление нового подхода к
международным отношениям.
В то же время нельзя не видеть и тех, кто,
прикрываясь именем бога и церкви, выступает с позиций
клерикального антикоммунизма, ратует за продолжение
«крестового похода» против первой в мире Страны
Советов. Это, прежде всего, крайне правые клерикальные
организации, которые многими экономическими и
политическими узами связаны с монополистическим
капиталом, с милитаристскими кругами США, Англии,
Франции, Италии и других капиталистических государств.
6
Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Под личиной «высоконравственных» проповедей о
защите религии и духовных ценностей реакционные лидеры
современного клерикализма скрывают свои
стратегические планы — вызвать идейно-нравсгвенную эрозию
нашего общества, противопоставить друг другу различные
нации, посеять зерна национализма и шовинизма и на
этой основе создать так называемую религиозную
оппозицию социалистическому строю. Все более четкие
антикоммунистические черты приобретает политика
ватиканских правых, которые еще до недавнего времени
декларировали свой отказ от традиционного курса грубых
нападок на марксизм-ленинизм, на социалистический
образ жизни. Всячески афишируя свою мнимую
поддержку бедных и страждущих, клерикальные деятеля,
выступающие под флагом антикоммунизма,
поддерживают политику воинствующих сил империализма,
пытаются не допустить участия верующих-католиков в
революционном и национально-освободительном движении.
Реакционные круги Ватикана позволяют себе
бесцеремонно вмешиваться во внутренние дела
социалистических государств, стремятся максимально использовать
религиозный фактор в антисоветских и
антисоциалистических целях. В апартаментах римской курии находят
пристанище и горячую поддержку главари клерикально-
националистических группировок, бежавшие в свое
время из социалистических стран. Многие из них запятнали
себя холуйским пособничеством гитлеровским
оккупантам, а в наши дни выступают в роли своеобразного
орудия центров шпионажа и идеологических диверсий
империалистических держав. При этом особой
благосклонностью апостольского престола пользуются украинские
буржуазные националисты и их духовные наставники из
зарубсжиого униатского (греко-католического) объеди-
Введение
7
пения, претенциозно именующего себя Украинской
католической церковью (УКД). Те самые, которых папа
Иоанн Павел II, по сообщению ватиканского официоза
<Юссерваторе романо», даже назвал своими
«домашними».
Выступая недавно на IV синоде УКЦ в Риме, папа
вновь (в который уже раз!) безуспешно пытался
обосновать «римскую» ориентацию первосвятителя Руси
князя Владимира, его мифическое стремление «стоять до
конца в деле единства неделимой католической церкви»;
доказать историческую закономерность и «полезность»
Брестской унии; всячески восхвалял таких «апостолов»
униатства, как К. Терлецкий, И. Потий, А. Шептицкий.
Однако Иоанн Павел II не ограничился этим, мягко
говоря, предвзятым, явно противоречащим истине
экскурсом в историю. Еще и еще раз обращаясь к
избитому тезису о необходимости «защиты религии» в
странах социализма, папа повторил измышления о
«притеснениях и болезненных испытаниях» униатов якобы за
их «принадлежность к католической церкви» и призвал
собравшихся иерархов к «еще большему укреплению
связей со столицей святого Петра» 1.
О прошлом и настоящем униатской церкви,
обесчестившей себя многолетним прислужничеством как
иноземным поработителям, так и своим доморощенным
эксплуататорам, о грязных делах осколков униатства,
окопавшихся ныне на Западе, и пойдет речь в эхой книге.
1 ВизвольниА шлях (Лондон), 1986, № 1, с. 33—34.
Глава 1
Христианизация
Руси:
правда
и
вымыслы
Предыстория
церковного юбилея
&
^^ оводом для очеред-
I 1 ной антикоммунисти-
А А ческой кампании
реакционные клерикальные
круги избрали 1000-летие
введения христианства на
Руси, которое будет
отмечаться летом 1988
года '. При этом они охотно
используют служителей
бывшей униатской
(греко-католической) церкви,
которые, обретя
пристанище на задворках
капиталистического мира, уже
более сорока лет
отравляют международную
атмосферу, призывают к
«искоренению»
коммунизма, к насильственному
насаждению католицизма
на ненавистном им
«атеистическом Востоке».
1 Если говорить об этой
церковной дате, то фактически
речь может идти только о
крещении киевлян. Сам же процесс
насаждения христианства, или,
по церковной терминологии,
«крещения Руси», был, как
известно, длительным и
растянулся на много десятилетий.
Христианизация Руси: правда и вымыслы
9
Средства массовой информации Ватикана,
клерикальная и буржуазно-националистическая пресса без
зазрения совести спекулируют на этой исторической
дате, беззастенчиво пытаются использовать ее для
распространения религиозного мистицизма и усиления
антикоммунистической пропаганды на социалистические
страны. Распространяется легенда о «римском (то есть
латинском, католическом.— К. Д.) источнике» введения
христианства на Руси.
Сам по себе тезис о латинском происхождении
христианства на Руси не новый. Его в свое время всячески
распространяли униатские митрополиты Михаил
Левицкий, Сильвестр Сембратович, Лев Шептицкий и другие.
Т. Коструба, многие годы являвшийся ближайшим
советником предпоследнего иерарха греко-католической
церкви, митрополита Андрея Шептицкого, в изданной
накануне второй мировой войны публикации
безапелляционно заявил: «Католическая правоверность святого
Владимира Великого не может подвергаться никакому
сомнению» !.
Этот же тезис навязчиво муссируют нынешние
трубадуры униатства. К примеру, в статье, посвященной
предстоящему юбилею и опубликованной в лондонском
бандеровском журнале «Визвольний шлях» неким П. Ба-
леем, бесцеремонно протаскивается тезис о «западном»
(римском) характере «крещения Украины — Руси».
Сделав несколько экивоков в сторону
клерикально-националистических исследователей христианства, автор
пришел к многозначительному выводу о том, что «украин-
1 Коструба Т. Нгрнси э icTopu УкраЗни X—XIII ст. Льв1В,
1939, с. 14.
10 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ский народ, принимая христианство, усваивал
тысячелетние плоды разума и духа самых передовых народов
мира и становился соучастником и сотворцом
наивысших достижений христианских цивилизаций Европы и
Америки». Трудно сказать, чего в этом высказывании
больше: дремучего невежества или рабского холуйства
перед своими нынешними хозяевами из
империалистических и клерикальных кругов Запада.
Во-первых, не выдерживает критики клерикально-
националистический тезис об «украинском» характере
Киевской Руси, при помощи которого наши недруги
пытаются поставить под сомнение существование
древнерусской народности, противопоставить украинский
народ своим братьям русским и белорусам. В то же время
общеизвестно, что Древнерусское государство —
государство Ольги и Игоря, Святослава и Владимира —
объединяло всех восточных славян от Карпат до Волги,
от Ладожского озера до Черного моря. И именно оно
дало возможность, как писал академик Б. Д. Греков,
«созреть и вырасти и Украине, и Белоруссии, и Вели-
короссии». Что касается термина «Украина», то он, как
известно, впервые употребляется в значении «край»,
«окраина» в Ипатьевском списке (летописи), который,
хотя он и содержит сказания о событиях второй поло-
пины IX—XII веков, был написан несколькими
летописцами уже в конце XIV или даже в начале XV века,
то есть по меньшей мере через несколько столетий после
крещения киевлян.
Во-вторых, смехотворными и оскорбительными для
наших предков являются утверждения об «усвоении»
ими одновременно с новой религией «плодов разума
и духа самых передовых народов». Такими трактовками
украинские буржуазные националисты и их идейные
Христианизация Руси: правда и вымыслы И
наставники — униаты пытаются принизить, нивелировать
огромную роль Киевской Руси в прогрессе человеческого
общества, ее историческое значение как колыбели трех
братских народов—русского, украинского и
белорусского, свести Древнерусское государство до уровня самых
отсталых задворок континента. Раболепствуя перед
«цивилизованным Западом», балеи и К0 игнорируют
неопровержимые исторические факты и документальные
свидетельства о том, что Киевская Русь уже в X веке
была государством с высоким уровнем материальной
и духовной культуры. Выдающиеся произведения
литературы и истории, изобразительного и
декоративно-прикладного искусства, величественные архитектурные
сооружения— выражение творческого гения народа, его
высоких духовных ценностей.
Центром могущественного восточнославянского
государства, «матерью городов русских» был Киев —
большой торгово-ремесленный, политический и
административный центр Восточной Европы. Киев и киевские
князья задолго до введения христианства поддерживали
широкие экономические, культурные и дипломатические
связи со странами Западной Европы и Востока, с
Византией и народами Севера. И, естественно, стольный,
град был очагом древнерусской культуры, центром
объединения восточных славян. Именно отсюда, из Киева,
из Древнерусского государства, берет свое начало
экономическая, политическая и культурная общность
Украины и России, их нерушимая, братская дружба.
Дружба, которую так ненавидят и которой так боятся униат-
ско-националистические отщепенцы и их хозяева в
Вашингтоне, Лондоне, Ватикане...
И наконец, в-третьих, относительно воистину
сенсационного «открытия» лондонского журнала. Из его
12 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
«теоретических» рассуждений выхолит, что Киевская
Русь, принимая новую религию, становилась
«соучастником» христианской цивилизации не только Европы,
но и Америки, открытой, как известно, X. Колумбом в
1492 году, то есть более чем через 500 лет после
крещения киевлян... Вот каковы, в действительности,
«объективность» и «научный уровень»
клерикально-националистических «исследователей»!
Между прочим, «восточный», «византийский»
источник христианства на Руси до недавнего времени
признавала и сама греко-католическая элита. Правда, это было
вынужденное, нежелательное для нее признание.
Например, такой ярый сторонник Ватикана, как бывший
Станиславский епископ Г. Хомишин, выступая на
епископской конференции во Львове, заявил: «Крещение
Руси, как таковое, является фактом. Но, по моему
мнению, принятие христианства из Византии было большой
ошибкой великого князя Владимира. Потому что уже
в самом византизме таились и созревали зерна
последующего большевизма». Очевидно, страх перед
социалистической революцией, ненависть к Стране Советов
уже давно отобрали остатки разума и здравого смысла
у некоторых униатских владык!
Возникают вопросы: а как же Рим? Неужели он не
пытался покорить Русь? Не принимал мер для введения
в Древнерусском государстве католического
вероучения?
На эти вопросы мы отвечаем категорическим: «Да».
Аргументированную, по-настоящему научную оценку
экспансии Ватикана на восточнославянские земли дал
в свое время Иван Франко. «Покуда помнит история,—
писал он,— католицизм был всегда ярым врагом
славянщины и, кто знает, не принес ли ей больше вреда,
Христианизация Руси: правда и вымыслы 13
чем все кровавые войны с венграми, немцами и
татарами» 1.
Огнем, мечом, коварством прокладывали римские
папы путь на Восток. Путь, который, по мнению
католических иерархов, должен был открыть перед ними
«все богатства* Руси и Хозарии, а дальше и Закавказья,
Ирана, Средней Азии... Роль же вооруженной силы
папы, его крестоносцев исполняли немецкие рыцари,
венгерские и польские феодалы-завоеватели. При этом
насильственное навязывание чуждой, непонятной для
наших предков веры преследовало одновременно цель
их порабощения. Организуя грабительские походы
против восточных славян, Ватикан требовал от рыцарей
своих монашеских орденов быть жестокими и
безжалостными к «врагам святой веры». А папа Александр IV
в 1257 году издал специальную грамоту, согласно
которой рыцарям-крестоносцам, воевавшим «против русов»,
отпускались все грехи.
Однако Ватикан пытался склонить Киев к принятию
латинской веры и другими, более тонкими и коварными
методами. Из летописных памятников известно, что еще
в 50—60-х годах X века на Русь, по совету папы,
отправилось посольство германского короля (а со временем
императора) Оттона I, которое пыталось склонить
княгиню Ольгу отвернуться от Византии, признать
главенство Рима и ввести латинскую веру. Но она не приняла
пппских условий, справедливо посчитав их «лукавыми
и фальшивыми». И тогда посланцы Ватикана во главе
с назначенным папой «епископом для ругов» (русов)
Адальбертом вынуждены были убраться восвояси.
1 Франко I. Католицький паислав1зм.— В сб.: Проти Ватикану.
Км 1'в, 1953, с. 73.
14 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
О постигшей Адальберта неудаче обстоятельно пишет
и польский католический историк Владислав Абрахам.
Он признает, что причиной этого провала было
враждебное отношение русов и к папскому престолу, и к его
германским вассалам. А через непродолжительное
время после возвращения Адальберта всякие «связи
Киева с Западом были прекращены и русские дружины
вместе с греческим войском развернули боевые действия
против императора Оттона на полях Апулии и
Калабрии» 1.
Экспансия Ватикана на славянские земли не
прекратилась и после официального принятия славянами
христианства греко-восточного обряда. Рим делал
попытки оторвать киевских князей от Византии и ее
церковной организации, наводнить Русь латинскими
миссионерами и с их помощью подчинить ее своей
власти.
Дважды —в 991 и 1000 годах —папа Сильвестр II
направлял своих епископов к Владимиру Святославичу.
И дважды, как свидетельствует летопись, киевский князь
решительно указывал Риму на порог. Впоследствии
Владимир велел арестовать и бросить в темницу еще
одного эмиссара папы—епископа Рейнборна, который
занимался не столько распространением католицизма,
сколько подстрекал близких Владимиру людей против
князя. Насколько же лживым в свете этих фактов
выглядит безапелляционное заявление униатского
официоза «Христианский голос» о том, что «князь Владимир
поддерживал связи с Римом, с апостольской столицей,
последовательно признавал верховенство папы, от ко-
1 Abracham W. Powstanie organized! kosciota fatinskiego па Ru-
si. Lwdw, 1904, т. 1, s. 9.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 15
торого, согласно некоторым (?1) историческим
источникам, получил корону»1.
Прошли годы. И Ватикан снова посылает на Русь
орды своих крестоносцев. Сражения под Дорогичиным
(1237 г.), на Неве (1240 г.), блестящая победа князя
Александра над тевтонскими рыцарями на льду
Чудского озера были достойным ответом наших предков на
агрессию Рима и его наемников. Ни на севере — через
Новгород и Псков, ни на юге — через Владимир, Галич
и Львов — Ватикану и его наемникам не удалось
прорваться на Русь.
С давних времен на Руси знали, что представляет
собой папский Рим с его интригами и провокациями,
с его предательством и нарушением «божественной
присяги», которые не раз стоили жизни тысячам верующих
христиан и так называемых «язычников», или
«варваров». «Даже во мраке раннего средневековья,— писал
Ярослав Галан,— не найдем государства, не найдем
власти, которая бы так прославила себя лукавством,
лицемерием, алчностью, продажностью, тайными и явными
убийствами, грабежом и мошенничеством, как папское
государство, как власть «божьих наместников».
Начиная от понтификата папы Адриана II (60—70-е
годы IX в.), то есть именно в то время, когда, по
словам нынешних апологетов клерикального
антикоммунизма, «святой» Рим нес русичам «правду христианского
Запада», папская столица переживала самые черные и
самые позорные времена своей истории. На протяжении
этих лет на апостольском престоле сменилось более
50 пап, каждый из которых обесславил себя
преступлениями, подлыми поступками и обманом.
1 Христнянський голос (Мюнхен), 1986, 10. VIII.
16 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Это были годы раскола, взаимных проклятий и
обвинений между восточной (константинопольской) и
западной (римской) церквами; годы грязного подкупа, хаоса
и разложения верхушки католической церкви; жестоких
распрей европейских монархов и сановников церкви за
право властвовать на апостольском престоле, когда за
папскую тиару бились одновременно по два, а то и по
три претендента, годы массового уничтожения ни в чем
не повинных людей, которых обвиняли в колдовстве,
ересях и измене папе.
Это было время, когда в идеологии и практической
деятельности римской курии насаждались
сфабрикованные апологетами папства так называемые «Исидоровы
декреталии* — разного рода фальшивые «исторические
документы», «завещания», «пастырские послания»,
главным предназначением которых было: доказать
«духовное главенство» и «абсолютное, божественное
владычество» первого «апостола христовой церкви» Петра и его
якобы «законных преемников и наследников» — римских
понтификов; протащить ничем не обоснованную легенду
о том, что папа —это «наместник бога на земле»,
который наследует «божью святость и непогрешимость».
Именно тогда, в годы разгула церковного мракобесия
и ханжества, папа Григорий VII мог позволить себе
безапелляционно заявить: «Нам дано богом право
решать судьбу людей на земле и на небесах... И мы хотим
сказать миру, что можем нашей властью давать и от-
бирать королевства, княжества, графства, другими
словами, собственность каждого человека».
Это был период, когда римская курия во главе с
папами существовала в водовороте преступлений и
невиданных изуверств, насилия, кровосмешения и
хмельного угара. Давая оценку этого времени в жизни рим-
Христианизация Руси: правда и вымыслы 17
ско католической церкви, один из ее признанных
историков—доктор теологии и кардинал Бароний писал:
«Святой римской церковью, совсем грязной в те годы,
правили проститутки, которые были наиболее
могущественными и вместе с тем наиболее подлыми. Для их
прихотей папы обменивались столицами, назначали
епископов. Их любовники занимали престол святого Петра
как псевдопапы. Они даже не записаны в каталог
римских понтификов... Даже упоминания нет о том, чтобы
духовенство их избирало или соглашалось с такими
выборами. Все каноны церкви были отброшены тогда в
темницу молчания».
Обо всем этом, понятно, не могли не знать в Киеве.
Ведь Древнерусское государство поддерживало
широкие торговые и политические связи с Западной и
Восточной Европой, особенно с польским, чешским, мадьярским
королевскими дворами, которые на протяжении столетий
признавали духовное главенство Рима и были, вне
сомнения, подробно информированы об обстановке в
апостольской столице.
На известном Констанцском соборе (1414 г.), где
мужественный Ян Гус вступил в решительный поединок
с инквизиторами, один из кардиналов спросил
национального чешского героя, на основании чего он
утверждает, что церковь может существовать без верховного
правителя — папы римского. Ответ Яна Гуса был
краток и категоричен: «Да ведь без руководителя и
правителя церковь существовала и тогда, когда на протяжении
двух лет и пяти месяцев обязанности папы исполняла
женщина Иоанна». «Католическая церковь должна быть
безукоризненной и незапятнанной,— говорил далее
великий проповедник Реформации,— но можно ли считать
незапятнанным и безукоризненным того же папу Иоан-
Заказ 547
18 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
на, оказавшегося женщиной, которая, к тому же, на
виду у всех родила ребенка». И ни один из 22
кардиналов, ни один из 49 епископов и более 200
католических богословов не смог ничего возразить пламенному
борцу против католической церкви.
Или вспомним папу Стефана VI, который совершил
надругательство над своим умершим предшественником
папой Формозом, который при жизни чем-то досадил
новому понтифику. Тело бывшего папы вынули из
склепа, нарядили в папские одеяния и посадили на трон
в одном из соборов Рима. Для «суда» над покойником
была создана специальная коллегия, ему даже
назначили адвоката. Выступивший на судилище «обвинитель»
поставил Формозу в вину, что он вопреки каноническим
правилам завладел папской тиарой. «Приговор» лишил
мертвеца титула понтифика и навечно предал его
анафеме. И лишь после этого с покойника сорвали ризы,
отрубили три пальца правой руки, которыми он когда-то
раздавал благословения, выволокли труп из зала
заседания, потащили его по улицам апостольской столицы
и, наконец, сбросили в Тибр. А через год папу Стефана
самого свергли с папского престола и задушили в
тюрьме К
Такой была в то давнее, смутное время папская
столица, которая пыталась править миром при помощи
жестокой инквизиции и кровавых крестовых походов. И
нечего греха таить, долго, очень долго чинила расправу
над каждым инакомыслящим.
1 Иванцов-Платонов Л. М. О римском католицизме и его отно-<
шении к православию. М., 1869, ч. II, с. 7.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 19
Анафема Кириллу и Мефодию
О^^ днако возвратимся к
делам сегодняшнего дня.
Своеобразной увертюрой
к ознаменованию 1000-летия насаждения христианства
на Руси стала развернутая римской курией
пропагандистская кампания вокруг выдающихся славянских
просветителей Кирилла и Мефодия, которые, по
утверждению иезуитов, якобы осуществляли свою деятельность
на Руси с «благословения» римского престола.
По-видимому, стоит напомнить, что Солунские
братья (они родились в городе Солуне — ныне Салоники
в Греции) являются создателями старославянской
азбуки, на основании которой разрабатывались болгарский,
русский, украинский и белорусский алфавиты. Кирилл
и Мефодий много путешествовали, изучали жизнь и быт
народов Киевской Руси, Балканского полуострова,
Византии, Крыма, написали несколько выдающихся
литературных и философских произведений. Несмотря на то
что оба они в свое время были возведены папой
Адрианом II в сан епископов, их на протяжении многих лет
беспощадно преследовала и подвергала гонениям
папская инквизиция, обвинявшая братьев-просветителей в
свободомыслии и ереси.
О бесчестных попытках Рима использовать имена
первых просветителей славян в своих политических
целях писал в свое время Иван Франко. С глубоким
сарказмом отнесся писатель-революционер к
организованному более ста лет назад в Ватикане опереточному
«празднику» в честь Кирилла и Мефодия. В остром
политическом памфлете «Католический панславизм»
Фракии
20 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ко гневно высмеял затеи римских инквизиторов.
«Папа,— писал Иван Франко,— с одной стороны, собирает
и ласкает славян, пророчит им большую будущность и
уверяет их в своей благосклонности, а одновременно,
с другой стороны, отказывает им во всяком праве
голоса по наиважнейшим общественно-политическим
вопросам, превращает их в безмозглое стадо, пригодное
только для острижения и тягловой упряжки».
Показывая всю неприглядность ватиканской затеи
с «общеславянско-католическим» сборищем в Риме,
Франко сделал точный и аргументированный вывод о
том, что «не только этот кирилло-мефодиевский
праздник, которому мы не придаем никакого серьезного веса,
но и десять таких праздников не смогут сделать то,
о чем так шумно говорил папа (Лев XIII.— К. Д.). не
смогут повернуть сердца славян к Риму» х. Устроенный
Ватиканом в 1881 году маскарад с «увековечением»
Кирилла и Мефодия потерпел провал.
Достойный ответ жалким попыткам Ватикана
изобразить славянских просветителей правоверными
папистами, «верными последователями» римского престола
дал один из основателей и организаторов движения за
ликвидацию Брестской унии — доктор теологии Гавриил
Костельник. В своем ярком труде «Проклятые святые —
Кирилл и Мефодий» он, выступая, правда, с позиций
религиозного человека, не оставил камня на камне от
ватиканских побасенок о «глубоко латинском
(католическом) характере» миссионерской деятельности
братьев.
«Почему,— спрашивал Г. Костельник,—Ватикан
провозгласил Кирилла и М«федия святыми римской церкви
Франко I. Про Балкан, ушю та католицизм. Ки!в, 1981, с. 173.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 21
только в 1880 году? Почему лишь через 1000 лет после
их смерти?»
И отвечал: «Потому что в римской церкви всегда
преобладает политический момент (здесь и далее
подчеркнуто Г. Костельником.— К. Д.). Ведь именно в то
время среди римского клира созревало сознание того,
что апостолов-славян можно будет хорошо использовать
в интересах римской церкви. Ведь это было время,
когда национальное самосознание у славянских народов
возросло, и Рим хотел сыграть на этих живых чувствах,
чтобы привлечь славян к себе. Однако, если отвлечься
от внешней лакировки и выявить подлинные римские
тенденции, то окажется, что культ святых Кирилла и
Мефодия в римской церкви является чистой интригой,
преднамеренным обманом, умышленной фальсификацией
истории».
Нельзя не согласиться с утверждением этого трезво
мыслящего церковного деятеля, который на протяжении
десятилетий общался с высшими сановниками
католицизма, не раз посещал Ватикан и хорошо знал о
господствующих там нравах и обычаях, об истинных
мотивах отношения папы к Солунским братьям. «Рим в своей
жажде власти занимается прежде всего политикой,—
писал Г. Костельник,— а политика — меняется. То, что
1000 лет назад Рим проклял и осудил на гибель, через
какое-то время, увидев, что из этого можно извлечь
пользу, канонизировал как святое. 1000 лет спустя
после своей смерти Кирилл и Мефодий дождались-таки в
римской церкви канонизации, но они ушли в могилу
как проклятые римской церковью» !.
Автор делает интересный и весьма аргументирован-
1 Православный bjchhk (Льв1в), 1946, № 2—3, с. 36.
22 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ный вывод — ватиканская верхушка прокляла,
собственно, не так личности, человеческое «я» самих братьев,
как их дело, принципы и, добавим к этому от себя, их
отношение к папству, к его инквизиторской политике
и практике.
Римская курия ненавидела Кирилла и Мефодия за
их славянское происхождение, ссвободомыслие»,
трезвый подход к жизни. Папа несколько раз вызывал Со-
лунских братьев в Рим для «объяснений» по поводу
их деятельности в Моравии и Паннонии К А уже сам
факт такого вызова был в те времена большим
оскорблением, свидетельством откровенного недоверия со
стороны папской курии.
Особенно злобными нападками на славянских
просветителей отличился папа Иоанн VIII, запретивший
Мефодию работать над совершенствованием
славянского языка и категорически осудивший отправление им
богослужений на славянском языке. Ведь, по догматам
католического учения того времени, только «латиника»
считалась «богоугодным» языком. И за нарушение этого
церковного принципа, которое граничило тогда с
богохульством, папа даже хотел отлучить Мефодия от
церкви. Грозя ему, папа в 879 году писал: «Мы слышали,
что ты не учишь тому, что проповедует святая римская
церковь, которая обучена самим князем апостолов, и
вводишь народ в заблуждение. Поэтому настоящим
письмом нашего апостольства завещаем тебе, чтобы ты,
отложив в сторону свои дела, не теряя времени, постарался
прийти к нам, чтобы мы из твоих уст услышали и узна-
1 Римская провинция, созданная в VIII в. н. э. Название
получила от племен паннонцев, которые жили на ее территории.
Занимала юго-западную часть современной Венгрии и соседних районов
нынешних Австрии и Югославии.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 23
ли, так ли ты ведешь себя и так ли проповедуешь, как
обещал святой римской церкви».
Напугав таким образом Мефодия — ведь срочный
вызов в Рим означал суд инквизиции, а возможно и
смерть,— папа перешел к обвинениям. «Также,— писал
он далее,— мы слышали, что ты отправляешь службу
божью на варварском (то есть славянском.— /(. Д.)
языке. А мы же тебе нашим письмом через Павла, епископа
из Анконы, уже запретили, чтобы ты правил
литургические богослужения на этом языке, а отправлял их или
на латинском, или на греческом, как поступает церковь,
получившая распространение во всем мире и в каждом
народе»1.
Однако преследование славянских просветителей со
стороны ватиканских мракобесов на том не кончилось.
Оно продолжалось до самой их смерти. Впрочем, в
дальнейшем папские инквизиторы продолжали всячески
расправляться и с последователями Кирилла и
Мефодия. Свидетельство этому — послание папы Стефана V
к моравскому князю Святополку. «Очень мы удивились,
что Мефодий отдан суеверию, а не делам творческим,
суете, а не миру; мы его предрассудки полностью
осуждаем. А кто выразил анафему и пренебрежение
католической вере (речь идет о последователях Мефодия —
К. Д.), то анафема падет на его голову».
Папа запугивал непокорных всяческими карами,
предавал проклятию не только братьев-славян, но и всех
«кирилло-мефодиевцев» в Моравии и других странах.
«А божественные богослужения, и святые мистерии, и
службы божьи, которые этот Мефодий осмелился
править на языке славян, мы... нашим апостольским авто-
1 Migne J. Patres Latini. Roma, t. 126, col. 850.
24 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ритстом под клятвой запрещаем, чтобы никто никоим
образом не осмелился отныне так поступать... А
упрямых и непослушных, которые работают для раздора
и соблазна, после первого и второго предостережения,
если совсем не обратятся, как сеятелей куколя,
приказываем выкинуть из церковной общины и, чтобы одна
паршивая овца не заразила целого стада, приказываем
силой нашей хлестать их и от наших границ далеко
прогнать» *.
Наконец, культурно-просветительская миссия
Кирилла и Мефодия на восточнославянских землях не имела
ничего общего с тогдашней римской церковью. Как
видно из летописи Нестора и более поздних исследований
преподавателей Киево-Могилянской академии Феофана
Прокоповича и Стефана Яворского (XVII — XVIII вв.),
Солунские братья отправились на земли древних славян
по просьбе Константинопольского (византийского)
патриарха Фотия, который всячески поддерживал их
проповедническую и литературную деятельность. А
римская курия, как видно из перечисленных выше фактов,
наоборот, предавала братьев анафеме и злобным
проклятиям.
В 1980 году с явным прицелом на предстоящее 1000-
летие введения христианства на Руси в Ватикане вдруг
вспомнили о славянских просветителях, дабы задним
числом пристегнуть их к католицизму и вопреки
исторической правде объявить, что главным в многогранной
деятельности преследуемых Римом братьев было не
распространение культуры на славянском Востоке, не
титанический труд над научными основами языкознания
и литературы, а религиозная, миссионерская деятель-
1 Migne J. Patres Latini, t. 129, col. 802—804.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 25
иость в пользу латинской церкви, налаживание и
укрепление нарушенных уже тогда связей между
константинопольской (восточной) и римской (западной) церквами,
понятно, по заданию и в интересах апостольского
престола.
Что только не делается в Ватикане, лишь бы
протащить и всячески раздуть эту фальсификаторскую
идейку! В составленной лично папой Иоанном Павлом II
«Молитве к святым Кириллу и Мефодию» римский
понтифик недвусмысленно писал, что в своей миссионерской
деятельности оба брата «пребывали в тесном единении
с Константинопольской церковью и Римской столицей,
в любви и правде преодолев причины разделения...».
Отметив актуальность религиозного «чествования»
славянских просветителей с точки зрения «диалога» между
православной и католической церквами.(а о таком
«диалоге» в интересах Рима прежде всего и пекутся
ватиканские иерархи), папа объявил Кирилла и Мефодия
«сопокровителями Европы» и в связи с этим опять
высказался за возобновление церковного единства и
«устранение всего, что разделяет» восточную и западную
церковные организации.
Однако и этого показалось мало ватиканским
иерархам для афиширования своей «особой благосклонности»
к «братьям во Христе» на востоке Европейского
континента. В честь «сопокровителей» в римской базилике
Санта Мария Маджоре была отправлена литургия.
О значении, которое придавала курия этому
богослужебному акту, может свидетельствовать хотя бы то, что
его совершил один из высших сановников Ватикана,
бывший префект конгрегации восточных церквей
кардинал Владислав Рубин — в недавнем прошлом польский
католический епископ. И еще одна деталь — демонстри-
26 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
руя свою «благосклонность» к славянскому Востоку,
кардинал отправил службу на древнеславянском языке...
Правду говорят монахи: чего только не сделаешь
ради пользы святого престола. Ведь на языке «руте-
иов» (так в Риме называли восточных славян) литургия
в этой старинной базилике проводилась еще... в 868
году—более 1100 лет назад, в годы понтификата папы
Адриана II.
В июне 1985 года Иоанн Павел II вновь вернулся
к этой, казалось бы, давно исчерпанной для Ватикана
теме. В энциклике «Славорум апостоли» («Апостолы
славян») он пытался модернизировать, осовременить
наследие Кирилла и Мефодия, придать их деятельности
на востоке Европы экуменический характер, само собой
разумеется, в интересах римско-католической церкви.
«Никоим образом,— писал папа,— не будет
анахронизмом рассматривать святых Кирилла и Мефодия как
истинных предшественников экуменизма, поскольку они
хотели устранить или сблизить все противоречия,
реальные или только кажущиеся, между отдельными
общинами, принадлежащими к одной и той же церкви» К
Но папа пошел еще дальше. Он объявил преданных
Ватиканом анафеме Солунских братьев миссионерами
апостольского престола, которые, видите ли, являлись
«связующими звеньями или духовным мостом» между
восточной и западной церквами. Отсюда делается
вывод о ценности опыта Кирилла и Мефодия в
«специфической области миссионерской деятельности» и
выдвигается задача — «срочно» взять его на вооружение
католической церкви.
В то же время энциклика папы, как и цитировав-
1 L'Osservatore Romano, 1985, 3.VI1.
Христианизация Руси: правда и вымыслы
27
шаяся выше «молитва», пестрит дифирамбами в честь
славянских просветителей, воспевает их «выдающийся
вклад в формацию христианской Европы», их мудрость
и исключительный талант и т. п. Как тут не вспомнить
гневный отзыв Ивана Франко на весьма схожую с
посланием нынешнего папы энциклику Льва XIII, которая
также была полна лицемерных, двуличных панегириков
в честь проклятых в свое время Римом Солунских
братьев! «Мы не знаем,— писал И. Франко,—с каким
сердцем, прочитав эту энциклику, славянские епископы и
паны могли смотреть на «святого отца», могли целовать
его туфлю, которую он протягивал им с добродушной
усмешкой. А ведь в свете папской энциклики весь этот
«католический панславизм» выглядит совсем не простой
комедией—дал бы бог, чтобы она была последней из
тех бесчисленных комедий, которые на протяжении
веков играл католицизм с народами и за которые
пролилось море человеческой крови!»
Что ни говорите, а опоздали в Ватикане с
чествованием славянских просветителей и их воистину великих
земных дел!
И не просто опоздали. Каждому непредубежденному
человеку, которому сколько-нибудь знакомы методы
деятельности ватиканской курии, понятно, что поклоны
в сторону Кирилла и Мефодия, упоминание об их
особой роли в деле «налаживания связей» между
восточной и западной церквами, наряду с широко
разрекламированной подготовкой к 1000-летию введения
христианства на Руси (к которому римская курия, по
существу, не имеет никакого отношения), свидетельствуют о
том, что кое-кто в Ватикане снова возвращается к своим
тайным планам «объединения» православия и
католицизма, то есть, если перейти от коварной иезуитской
28 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
фразеологии на откровенный, человеческий язык,— к так
называемому «обращению Востока» путем навязывания
католицизма, поглощения православной церкви и
подчинения ее апостольской столице. А реализация этих
надежд, по мнению апологетов клерикализма, как раз
и создавала бы условия для распространения
религиозной идеологии в социалистических странах, укрепления
здесь позиций римского престола и, таким образом,
способствовала бы активизации борьбы с
материалистическим мировоззрением, с идеями социализма.
Почти тысячу лет спустя
жиотаж вокруг 1000-ле-
/к тия введения христиансг-
**- ва на Руси начался более
тридцати лет назад с легкой руки тогдашнего префекта
ватиканской конгрегации восточных церквей, бывшего
французского разведчика Эжена Тиссерана. Его
«первой ласточкой» было подготовленное римской курией
«Пастырское послание украинской католической
иерархии» от августа 1955 года. О происхождении этого, с
позволения сказать, документа и избранном им
магистральном направлении подготовки к религиозному
юбилею свидетельствует эпиграф, который начертали на нем
авторы «Послания»: «Через вас, мои рутены, уповаю
ввести в лоно римской церкви Восток. Папа Урбан VIII».
Далее на нескольких страницах текста униатские
«рутены» пытались доказать верующим «заиаднорим-
ский» характер славянского христианства, верность и
преданность «римскому вселенскому архиерею». С
первых строк «Послания» читателю становится понятным
Христианизация Руси: правда и вымыслы 29
его политическое кредо, своеобразная суперзадача,
которую поставили перед собой его действительные,
ватиканские авторы — использовать предстоящую
юбилейную дату в интересах католической экспансии на
Восток, усиления борьбы с «безбожным коммунизмом».
Весь текст послания пестрит восхвалением папы Пия
XII — этого злобного антикоммуниста, одного из
наиболее закоренелых апологетов «холодной войны», которого
униатские властолюбцы кощунственно называли
носителем «христовой правды». Высказывалась надежда «на
благодатное влияние, которое может иметь украинская
(униатская.— К. Д.) церковь на религиозное
объединение европейского Востока», то есть опять-таки на
поглощение православия римско-католической церковью.
Однако и это еще не все. Обласканные римскими
иерархами, обвешанные крестами и отличиями
апостольского престола, униатские епископы К. Богачевский,
В. Ладика, И. Бучко, М. Германюк и другие поставили
свои подписи под документом, который не только грубо
извращал историческое прошлое нашего народа, не
только еще раз декларировал холопскую преданность
униатских душепастырей чужеземным, откровенно
антинародным интересам, но и практически призывал
верующих своей церкви, всех католиков под лозунгом
1000-летия введения христианства развязать настоящую
«крестоносную» войну, жестокую «вселенскую борьбу»
против земли своих отцов и дедов, против
ненавистного им социалистического строя.
Прошло четыре года. И униатские владыки снова
вспомнили о предстоящем 1000-летии христианства на
Руси. В составленном в Ватикане «Пастырском письме»
к украинскому народу (16 октября 1959 г.) они еще раз
высказались за «объединение» православной и католи-
SO Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ческой церквей под эгидой «святого апостольского
престола», за то, чтобы в соответствии с «евангельскими
заветами» было «одно стадо и один пастырь». Само
собой разумеется, таким «пастырем» они всегда видели
и видят сегодня только папу римского.
Выдержанное в духе зоологического антисоветизма,
это послание изобиловало всяческими измышлениями
и клеветой на Страну Советов, на наш социалистический
образ жизни. Главари остатков униатской церкви на
Западе давали понять своим немногочисленным
приверженцам на Украине, что они, как и когда-то во времена
гитлеровского нашествия, делают ставку на войну
империалистических государств против СССР, на
реставрацию капиталистических порядков на Украине и уже
муштруют новые «надежные силы, молодежь», в
которых, по словам униатских епископов, «будет большая
потребность на освобожденной (?!) родине для
возрождения веры и церкви...».
Впрочем, и в этом послании хорошо просматривался
почерк кардинала Тиссерана: зарубежные иерархи унии
(в который раз!) напомнили своей пастве об
«обширных и больших задачах, которые имеет наша церковь,
а именно: быть мостом для сближения и
взаимопонимания Востока и Запада».
Бросается в глаза и то, что ни в упомянутом выше,
ни в добром десятке других «посланий»,
«коммунистов» и «обращений» ватиканских «рутенов» не было и
упоминания об «униатской» или «греко-католической»
вере или хотя бы о «восточном обряде», о которых еще
до недавнего времени так трогательно заботилась уни-;
атская верхушка. Не стоит долго искать причин этой
метаморфозы. Они налицо. Определения «греко-католи-
кл», «церковь восточного обряда», пусть формально, ешд
Христианизация Руси: правда и вымыслы 31
как-то связывали униатское вероучение с историческим
прошлым, со своим бывшим краем. В Ватикане же, по-
видимому, решили, что в этом уже нет никакой
необходимости.
И униатские сановники послушно исполнили приказ
своих хозяев. Греко-католическая церковь на Западе
ныне практически растворилась в католическом море и
даже официально стала именоваться так называемой
«украинской католической церковью» (УКЦ). Вместо
бывших греко-католиков в США, Канаде, ФРГ
появились католики-украинцы, которые также подчинены
назначенным папой легатам и нунциям, как и весь
католический клир, того или иного государства, а по своей
религиозной практике и организации почти не
отличаются от католиков-итальянцев, католиков-испанцев и т. п.
Однако есть еще одна причина, по которой отпы-
душепастыри так упорно открещиваются от эпитета
«униатская». Ведь в сознании широких народных масс
слова «уния» и «униатство» стали синонимами слов:
«отступничество» и «предательство». Трудящиеся Украины,
как верующие, так и атеисты, хорошо помнят, что
униатская церковь на протяжении трех с половиной веков
несла разброд в среду украинского народа, пыталась
вбить клин между русским и украинским народами-
братьями, а после Великого Октября стала
своеобразным орудием империализма и фашизма в борьбе
против Страны Советов, против марксизма-ленинизма.
И ныне, пользуясь приближением 1000-летия введения
христианства на Руси, апологеты унии силятся
замаскировать, завуалировать свое антинародное прошлое.
С чрезвычайной легкостью «отцы» униатства на
Западе манипулируют различными фальсификаторскими
аргументами, лишь бы протащить я закрепить выгодные
82
Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Ватикану легенды о причинах и последствиях
христианизации Древнерусского государства. И стержневой
вопрос этих фальсификаций— стремление выхолостив
классовую сущность этого акта, доказать, что в
Киевской Руси и князья, и ремесленники, и смерды являлись
«родными братьями», что там не было ни бедных, ни
эксплуатируемых, а одни только «духовные дети
святого Владимира». Именно так характеризует «принятие»
новой веры униатский богослов Роберт Москаль в статье
«Тысячелетие крещения Украины —Руси».
Отец Роберт распространяется о «солидарности»
бедных и богатых на Руси; о «силе христианства, которая
соединила народ», об «общих моральных и религиозных
намерениях», которые, видите ли, сами и «привели наш
народ к принятию христианства». Эти же мотивы
находим и в богословских опусах умершего первоиерарха
зарубежных униатов И. Слипого, и в «научных»
монографиях нынешних профессоров Папского украинского
католического университета имени св. Климента в Риме
бывших капеллана фашистского батальона «Нахтигаль»
И. Гриньоха и шарфюрера эсэсовской дивизии И. Му-
зычки, которые, кстати, прежде чем на склоне лет
приобщиться к «науке божьей», немало потрудились на
шпионском поприще империалистических разведок,
принимали участие в жестоких карательных акциях, жерт-
вами которых стали сотни мирных людей...
Конечно, наивно было бы ожидать правды от
«ученых» такого сорта. Выполняя социальные заказы своих
империалистических покровителей, они умалчивают, что
господствующему классу, который становился все более
могущественным в условиях нового феодального строя,—
князьям, боярам, богатым купцам — нужна была такая
идеология, которая освящала бы эксплуататорские по-
Христианизация Руси: правда и вымыслы
33
рядки, приучала народ повиноваться своим
поработителям. Им импонировала церковная организация,
которая отражала интересы феодально-княжеской верхушки,
именем бога санкционировала эксплуатацию и
угнетение, огромные налоги и дань, которые пополняли казну
власть имущих.
И такую идеологию, и такую церковь они видели в
соседней Византии, где интересы духовной иерархии
в то время уже тесно переплелись с интересами
господствующих классов, а духовенство поддерживало богатых,
лицемерно обещая бедноте вместо рабства и «мирских»
страданий «вечный рай» на том свете. Это вероучение
не имело почти ничего общего с язычеством —этой мно-
гобожной религией скотоводов и землепашцев, которая
уже не отвечала новым феодальным порядкам, новым
отношениям, сложившимся в классовом обществе.
«Всякая власть от бога», «богу — богово, кесарю —
кесарево» — поучали христианские священники. Как
было не приветствовать такие сентенции, не соглашаться
с такой удобной для правящей верхушки догматикой!
И вовсе не «рука божья», не «святая мудрость» князей,
о которой так слезно распространяются ныне
псевдоученые из Рима, явились первопричиной насаждения
христианства, а поиски господствующими классами
идеологии, способствовавшей объединению государства,
упрочению феодального строя, усилению эксплуатации
тружеников.
Пример византийской церкви в этом отношении был
для киевского князя и феодальной верхушки весьма
убедительным. Во главе церковной организации здесь
находился непосредственно сам император, власть которого
была «освящена богом». Он считался не только главой
государства, но и первоиерархом. «Константинопольские
3 Заказ 547
S4 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
венценосцы,— писал византийский хронист Никита Хо-
ниат,— считали большим оскорблением для себя, если
их не признавали мудрецами, даже внешне похожими
на богов, богомудрыми, как Соломон; одним словом —
непогрешимыми судьями в делах божьих и
человеческих». Выбор Владимиром Святославичем византийского
христианства как государственной религии обеспечивал,
таким образом, главенство светской, княжеской власти,
защиту интересов господствующих классов.
В конце концов новая религия очень скоро оправдала
чаяния феодалов. Она стала преданной служанкой
князей, бояр, господствующей верхушки. И в то же время
ничего не изменила в тяжелой, нищенской судьбе
крестьян-смердов и городской бедноты. Епископ или
священник с крестом в руках, которого поначалу
сопровождала княжеская дружина, проповедовал не только
«слово божье» и «любовь к ближнему», но и категорически
треОовал добросовестно работать на феодалов,
«подчиняться и князю, и Христу...». И такие проповеди с
амвонов церквей произносились на протяжении многих веков.
Между тем диапазон фальсификаторских
упражнений униатских богословов не ограничивается
пропагандой классового мира. Пытаясь во что бы то ни стало
набить себе цену в глазах римской курни и центров
идеологической диверсии Запада, они в последнее время
раздувают кадила вокруг якобы «врожденной»,
«исключительной» религиозности украинцев, «божественного и
мессианского предназначения» украинской нации,
которое, дескать, и стало «главным ферментом» принятия
христианства 1000 лет назад.
К примеру, в публикации «О значении крещения
княгини Ольги в истории христианизации Украины»
мюнхенский «Христианський голос» безапелляционно
Христианизация Руси: правда и вымыслы 35
утверждал о высоком уровне г«религиозной зрелости»,
которая якобы господствовала в Киевской Руси, и
тщетно пытался доказать, что «христианские идеи теплились
очень глубоко в украинском (?) обществе; являлись
частью быта, жизни семейной и личной» еще задолго
до официального принятия новой религии. В «ведущем
слое населения», говорится далее в статье,
господствовал дух «терпимости — толерантности к христианству»
как религии, отсутствовали какие-то «начала
непреодолимых (?!) предостережений» относительно его
принятия бывшими, по церковной терминологии, язычниками.
Автор дошел до того, что провозгласил, будто
«христианская идея» проникла в самую глубину жизни
тогдашнего населения Древнерусского государства уже в 60-х
годах X века. Вот какими «богопослушными» были
древние русичи!
Теме «богоизбранности» и «исключительной
религиозности» украинского народа было посвящено
несколько докладов на симпозиуме «Общие христианские корни
народов Европы», который под эгидой Ватикана
проводился в конце 1981 года. Докладчики — униатские
епископы и богословы —из кожи лезли вон, лишь бы
доказать, что «украинскому мировосприятию свойственна
особая религиозность, мистическая связь с божеством».
Выступающие подчеркивали то, что эти «богоносныс
христианские ценности» украинцев остаются
неизменными на протяжении столетий.
Возникает вопрос: что ищут апологеты
клерикального антикоммунизма в седой древности народов нашей
страны? Зачем, по какой причине извлекли на дневной
свет давно опровергнутую жизнью концепцию
«врожденной религиозности» украинского народа, его
«извечной христианской идейности»?
3*
36 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Ответим кратко: тысячелетние аналогии, радужные
сюжеты «возвышенной, общенациональной
христианизации», шумная возня вокруг предстоящего религиозного
юбилея необходимы нашим идейным противникам
прежде всего для того, чтобы объявить христианство
основной движущей силой истории восточных славян,
показать высокий «духовно-национальный потенциал»
религии, ее жизненность в современных условиях, а
отсюда — и возможность ее более активного использования
в борьбе с марксистско-ленинской идеологией, с
социалистическим строем.
Одновременно клерикально-националистические
идеологи хотели бы перебросить своеобразный «мост» от
периода насаждения христианства на Руси к нашим
дням, представить христианство единственным фактором
современного духовного прогресса, обосновать
фальсификаторскую идейку о «ренессансе» религии в СССР
и в европейских социалистических странах. Выдавая
желаемое за действительное, они распространяют
клеветнические измышления о каком-то «религиозном
возрождении» в СССР как свидетельстве «христианской
духовности» советских людей, их «непреходящей
заинтересованности» историей принятия Русью нового
вероучения. И неудивительно, что в посвященной
предстоящему «юбилею» пропагандистской шумихе, всячески
раздуваемой «Радио Ватикан» и антисоветскими
националистическими группировками, очень модными стали
высосанные из пальца мифы о «катакомбной» униатской
церкви в западных областях Украинской ССР, о
«массовом паломничестве» верующих к «святым храмам»
и т. д.
Подобные утверждения абсолютно безосновательны.
Процесс преодоления религиозности в новом обществе,
Христианизация Руси: правда и вымыслы
37
начавшийся с первых дней Советской власти,
продолжается и ныне. Распространение массового атеизма
происходит благодаря повышению уровня общей
культуры и образования широких народных масс,
формированию у них научно-материалистического мировоззрения.
Рождаются новые социалистические традиции, новые
обычаи и обряды, которые не имеют ничего общего с
религией. И чем дальше продвигается советский народ
по пути все новых и новых социалистических свершений,
тем более очевидным становится несоответствие
религиозного образа мышления нашей социалистической
современности всему образу жизни трудящихся нашей
страны.
Об этом свидетельствуют и результаты
социологических исследований, проведенных советскими учеными
в разных регионах страны. Они подтверждают, что
преобладающее большинство населения СССР давно
порвало с религией и твердо стоит на позициях атеизма.
В целом в конце 70-х годов число активных верующих
не превышало 8—10 процентов взрослого населения
страны. Приблизительно такое же положение сложилось
во Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской
областях, то есть на тех землях, где до 1946 года
действовали униатские епархии К
Почти полностью освободились от религиозных
взглядов квалифицированные рабочие, сельские
механизаторы, интеллигенция. Твердые атеистические убеждения
присущи нашей молодежи. И это —еше одно
свидетельство необоснованности клерикальных фальсификаций о
каком-то «религиозном возрождении» накануне 1000-ле-
1 £днк:ть атектичного та {нтернацюналмюго виховання. 36ip-
янк наукових праиь. КиТв, 1979, с. 176—177.
38 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
тия христианства на Руси, еще одно яркое
подтверждение торжества марксистско-ленинской идеологии, научно-
материалистического мировоззрения.
Переписать историю не удастся
** редстоящий церковный
П юбилей используется
зарубежной эмигрантской
контрреволюцией и униатской прессой для нагнетании
клеветнических кампаний и развертывания подрывной
деятельности против СССР. Так, мюнхенский
«Христианский голос» в статье под названием «Навстречу
великому тысячелетию* (10 февраля 1985 г.) бесцеремонно
заявляет, что главной задачей празднования
предстоящего юбилея являются не «торжественные
богослужения, праздничные конференции и концерты и даже не
строительство дорогостоящих памятников и церквей»,
а активизация враждебной работы против СССР,
проведение долговременной пропагандистской деятельности
в интересах украинского буржуазного национализма и
униатства.
В пропагандистской шумихе вокруг «юбилея»
широко используются программы радиостанций «Голос
Америки», «Голос Канады», «Радио Ватикан» и др. Центры
идеологической диверсии Запада и их униатско-нацио-
налистические подпевалы засылают разного рода
клеветнические и провокационные письма в адреса
различных международных организаций, в которых требуют
«защитить» верующих и служителей культа от мнимых
притеснений «атеистического режима», «обеспечить
свободу религии и церкви» в нашей стране. Состоявшийся,
Христианизация Руси: правда и вымыслы 39
например, в Канаде XVII собор Украинской
греко-православной церкви в Канаде (УГПЦК) х обязал верующих
систематически направлять в ООН, в Международный
суд в Гааге и другие организации письма с
«настоятельными просьбами» оказать давление на правительство
СССР с целью... открытия киевского Софийского собора
«для проведения торжественных служб» в честь
1000-летнего церковного юбилея.
Строго придерживаясь выработанных римской курией
главных направлений подготовки к предстоящему
юбилею, униатские душепастыри не забывают и о своих
собственных интересах. Нагнетая пропагандистский бум
вокруг 1000-летия, они в первую очередь пытаются
показать центрам антикоммунизма,
идеологически-подрывным службам США и НАТО свою, так сказать,
воинственную форму, готовность вести активную враждебную
деятельность против мира социализма, дабы получить
за эту, с позволения сказать, работу соответствующие
денежные суммы для продолжения антинародной
деятельности и обеспечения безбедного существования в
условиях капиталистического Запада.
Вторая проблема, которая уже давно не дает покоя
«государственным умам» униатских «отцов эмиграции»,
состоит в выгодном использовании предъюбилейной
лихорадки для так называемой «консолидации»
перегрызшихся между собой клерикально-иационалистиче-
1 В настоящее время за рубежом православные украинцы
объединены в следующие церковные организации: Украинская
автокефальная православная церковь (УАПЦ); Украинская
православная церковь в США (УПЦ); Святая украинская автокефальная
церковь в изгнании (СУАПЦ); Украинская греко-православная
церковь в Канаде (УГПЦК); Украинская православная церковь в
Америке (Вселенский патриархат)—УПЦА (ВП) — находится в
юрисдикции константинопольской патриархии.
40 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ских организаций и групп, а фактически — для
установления под видом «религиозного объединения» своего
контроля над православными и протестантскими
эмигрантскими церковными группировками.
Наконец, подготовку к религиозному юбилею лидеры
УКЦ хотели бы использовать для усиления диверсионно-
пропагандистской деятельности против СССР, для
разжигания религиозного фанатизма, гальванизации
антисоветских и антиобщественных действий со стороны
немногих оставшихся последователей унии в западных
областях Украины, отдельных националистически
настроенных или политически незрелых людей.
С целью практической подготовки к этой дате уни-
атско-националистические главари создали несколько
специальных «комитетов», в состав которых вошли
сановники церкви, оуновцы из числа бывших
гестаповских пособников, «советологи» и «украиноведы» из
центров идеологических диверсий Запада. В работе этих
«комитетов» приняли участие и представители
эмигрантской псевдонауки, которые, как известно, наряду с
буржуазно-националистическими группировками уже давно
находятся на содержании западных спецслужб.
За примерами далеко ходить не надо. Так, в
пропагандистскую кампанию вокруг юбилея одним из
первых включился ректор так называемого украинского
свободного университета в Мюнхене Владимир Янив.
Имея немало идейных сообщников в Ватикане и
руководстве реакционной католической организации «Унум
омнес», он стремится, в частности, привлечь наиболее
консервативные элементы римской курии к совместным
с бандеровцами и униатами антисоветским провокациям,
к распространению лживых басен о «преследовании»
религии и церкви в СССР, к моральной и материальной
Христианизация Руси: правда и вымыслы 41
поддержке разных проходимцев, которые именуют себя
«борцами за веру» в СССР и других социалистических
странах. Этим вопросам и были посвящены последние
выступления Янива на встречах католических
сановников в Риме и Мюнхене.
Однако богословы, слушавшие выступления старого
оуновского экстремиста, не поинтересовались, к
сожалению, прошлым этого ярого проповедника униатства.
А оно довольно интересное и поучительное. И особенно
для человека, который без всяких предубеждений
попытался бы ответить на вопрос, «кто есть кто» в
современном клерикально-националистическом зарубежье.
«Научная» биография «профессора» Янива
начиналась в то время, когда он, рядовой, так сказать,
провокатор фашистской СД, был удостоен высокой чести быть
принятым одним из руководящих работников СД —
Шройдером, лично «опекавшим» украинских
буржуазных националистов в Берлине. Последний предложил
Яниву место... в нацистском концлагере. Но конечно, не
в качестве заключенного, а в роли работника
специальной лаборатории, которая по заданию главного
имперского управления безопасности (РСХА) «исследовала»
психику заключенных и «наиболее эффективные
системы» давления на них. Так вот, за существенный вклад
в разработку этой темы нынешний радетель за «судьбы
религии» в нашей стране и был удостоен нацистами
степени доктора философии.
Чтобы показать свое усердие нынешним хозяевам,
униатская верхушка вкупе со своими «учеными»
отработала и широко рекламировала собственный план
подготовки к церковной дате, состоящий из 50 пунктов1.
1 План был опубликован в чикагской униатской газете <Нова
зоря».
42 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Характерно, что в плане почти не предусматриваются
сугубо религиозные, церковно-канонические
мероприятия. Зато особое внимание уделяется проведению
антикоммунистической, антисоветской пропаганды,
распространению клеветнических материалов о положении
религии и церкви в социалистических странах,
подготовке к так называемой «миссионерской деятельности»
на Востоке, то есть, другими словами, к
насильственному распространению католицизма, власти ватиканских
сановников на территорию СССР, других стран
социализма.
Особое место в подготовке к церковной годовщине
зарубежные оуновцы и униаты отводят идейному
одурманиванию молодого поколения украинских эмигрантов.
Они рассчитывают, что «юбилейная» возня вокруг
введения христианства на Руси активизирует захиревшие
молодежные националистические ячейки; даст новое
пополнение для униатских семинарий в Риме,
Вашингтоне, Торонто, которые уже давно превратились в
рассадники украинского буржуазного национализма. И
неудивительно, что основные пропагандистские акции,
посвященные 1000-летию, оуновцы и униаты проводят
в молодежных лагерях и организациях, среди участников
разных оуновских курсов или, как они их называют,
«вышколов». Бывший эсэсовец, а ныне доктор
богословия Иван Музичка серию своих «юбилейных докладов»
в Англии начал именно в лагере «Тарасовка» (графство
Дербишир) \ В своем докладе, названном «Рождение
1 Между прочим, в «Тарасовке» в 60—70-х годах по заданию
западных спецслужб проводилась интенсивная подготовка шпионов
и диверсантов для засылки в Советский Союз. Именно здесь
проходил разведывательную и идеологическую муштру воспитанник
бандеровцев и униатов Андрей Климчук, который в 1977 г. с враж-
Христианизация Руси: правда и вымыслы 43
нашей христианской духовности 1000 лет назад», он
грубо поносил историю нашего государства, нынешнее
положение в СССР, призывал юношей и девушек
готовить себя к «крестоносной борьбе» против мира
социализма.
Одним из пунктов вышеупомянутого уннатско-нацио-
налистического плана предусматривается созыв в 1987—
1988 годах так называемого «Мирового конгресса
украинской молодежи». Организаторы этого сборища не
скрывают, что основным его содержанием являются не
столько «доклады, дискуссии и художественные
программы», сколько «идейная, нравственная и
интеллектуальная подготовка» его участников, а точнее,
отравление сознания эмигрантской молодежи религиозным и
националистическим дурманом, разжигание в ее душах
идей антикоммунизма и антисоветизма, подготовка
нового поколения «рыцарей» ножа и обреза.
Все под той же личиной «надлежащего
ознаменования» 1000-летия «крещения Руси» униатская иерархия
при деятельной поддержке бандеровцев усилила в
последнее время кампанию за объединение
эмигрантских церквей и образование «единой украинской церкви
в экзиле» (в эмиграции.— К. Д.)- Первыми ласточками
явились переговоры митрополита УКЦ в Канаде
Максима Германюка с «первоиерархом» так называемой
Украинской православной автокефальной церкви,
бывшим агентом нацистского абвера С. Скрипником и вояж
последнего в Австралию, где они вместе с униатским
епископом И. Прашком «обменялись братским
поцелуем» и совершили «общий молебен в честь 1000-летия
дебным заданием был направлен на Украину, где был задержан
с поличным советскими органами безопасности.
44 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
крещения Руси». Еще раньше в г. Виннипеге (Канада)
состоялось несколько встреч представителей так
называемых УКЦ и Украинской греко-православной церкви
(УГПЦ), которые, согласно официальному сообщению,
«обсудили вопрос о целесообразности создания Совета
украинских церквей».
Кстати, руководству последней принадлежит
невиданный в канонической практике прецедент. По
сообщению лондонской бандеровской газеты «УкраТнська
думка» от 14 марта 1985 года, первосвященник УГПЦ
митрополит Васыль, пытаясь, очевидно, превзойти
униатскую верхушку, вместо традиционного «Отче наш» ввел
новую, «модерновую» молитву «в честь 1000-летия
крещения Украины». Эксплуатируя религиозную
фразеологию, владыка провозглашает уже не молитву, а
обыкновенный пасквиль на украинский народ, на наше
социалистическое государство, на образ жизни советских людей.
За «объединение» высказался в своем «завещании»
и недавно умерший кардинал Слииый. Судя по тексту
этого по-иезуитски двуличного письма, 93-летнего
кардинала и на смертном одре не покинула идея такого
«церковного единства» с православными, которое
носило бы антисоветский, антикоммунистический характер
и на деле означало поглощение православных и других
христианских церквей на Западе, охватывающих лиц
украинского происхождения, «единым» католическим
«патриархатом украинской церкви», в котором по праву
главенства заправляли бы униатские ортодоксы.
Не оставил надежд на создание униатского
патриархата и наследник Слипого Мирослав Любачивский.Этот
новый ставленник Рима, пользуясь пребыванием папы
Иоанна Павла II на состоявшемся в конце 1985 года
синоде УКЦ, в присутствии епископов-униатов обратил-
Христианизация Руси: правда и вымыслы 45
ся к понтифику с просьбой возвысить Украинскую
католическую церковь накануне предстоящего 1000-летия
«до достоинства патриархата».
Собственно говоря, вопрос о создании униатского,
или, как его называют на Западе, Киевско-Галицийского
патриархата, не новый. Он был выдвинут Слипым еще
на II Ватиканском соборе в 1963 году. По замыслам
униатской верхушки, образование патриархата
позволило бы ей упрочить свои позиции за счет поглощения
зарубежных православных церковных объединений в
среде украинцев-эмигрантов, а в перспективе и
распространить его «юрисдикцию» на территорию всей Украины.
«Патриархат,— заявил один из подручных Слипого,
священник Н. Матичак,— это не только церковная
категория. Для нас это — понятие политическое. Это тот
рычаг, который, в конечном счете, позволит нам сначала
объединить всех украинцев-эмигрантов, а.затем понести
наши святые хоругви на Украину и покончить с Комму-
нией».
Однако папа Павел VI и его окружение
воспротивились осуществлению этой провокационной затеи и
объявили ее «неканонической, самовольной и вредной».
И вот теперь иерархия УКЦ вновь вернулась к
этому вопросу, ссылаясь, прежде всего, на свой «вклад»
в дело «распространения христовой веры среди народов,
которым угрожает безбожие». Угодничая перед
Иоанном Павлом II, Любачивский заявил на синоде, что
самым большим счастьем для униатов явилось бы
возведение УКЦ на патриарший уровень именно им —
«папой-славянином, нашим братом по крови, как ваша
святость сами себя называли» !.
1 Визвольний шлях (Лондон), 1986, № 1, с. 31—32.
46 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Но пока что дальше взаимных «поцелуев»,
«завещаний» и «нижайших просьб» дело с патриархатом не
движется.
Украинское православное (автокефальное)
духовенство в капиталистических странах, которое, кстати,
стоит на таких же антикоммунистических позициях, как
и «отцы» униатства, хорошо понимает, куда могут
привести призывы униатских оруженосцев Ватикана. Помнит
оно и недвусмысленные заявления апологетов УКЦ о
«немощности» и «хуторянской отсталости» зарубежной
автокефалии, ее «религиозной неканоничности и
самозванстве», что дает униатам «право», как писал один из
зарубежных пропагандистов униатства — М. Брадович,
говорить не об «объединении», а о «приобщении» авто-
кефалистов к УКЦ, которая, по его словам, «может
только вбирать в себя, а не объединяться с кем-то».
Православные церковные деятели разных
направлений, которые и сами не прочь «самостоятельно»
хозяйничать в своей церкви, отбиваются от идеи такого
«объединения». Обвиняя униатских клерикалов в том, что
они являются послушным орудием в руках Ватикана
и предпринимают всевозможные попытки затащить
«своих родных братьев в чужой загон», протоиерей
В. Кудрик из соборноправной УАПЦ в США
напоминал своим «братьям во Христе», что «католическая
церковь всегда являлась нам мачехой, а не матерью, а
ее сыновья сотни лет мучили украинский народ». Вот
так, просто, кратко и без каких бы то ни было
сантиментов. И далее. «И неудивительно,— резюмировал свои
выводы отец Василий,—если такой украинец-католик
при удобном случае опять пойдет истязать
православных украинцев».
Не нам судить, во что выльются и какую форму при-
Христианизация Рыси: правда и вымыслы 47
обретут в дальнейшем взаимоотношения в клерикально-
националистическом лагере. Но уже понятно, что
разброд и междоусобные дрязги накануне юбилейной даты,
которые объективно свидетельствуют о деградации и
нравственном падении «экзильных» апостолов, никак не
устраивают ни буржуазно-националистическую элиту, ни
ее хозяев из идеологических и диверсионных центров
Запада.
Выступая в мае 1984 г. в Мюнхене, глава так
называемого «Европейского юбилейного комитета 1000-летия
крещения Руси — Украины» Ю, Ковальчук призывал
зарубежных украинцев, «несмотря на религиозную
принадлежность, политические взгляды или
территориальную принадлежность... мобилизовать свои силы и
объединиться» накануне юбилейной даты. Ковальчук и его
комитет очень озабочены тем, что в подготовку
приближающегося 1000-летия активно включились «москали в
диаспоре», то есть главари эмигрантской религиозно-
политической группировки махрово антисоветского
характера, известной под названием «карловацкой», или
«русской зарубежной церкви» (РЗЦ). Докладчик
сообщил, что руководители этой церкви и себе создали
комитет по празднованию «юбилея», издают свой ежеквар-
тальник «Русское возрождение» и ведут активную
подготовку к проведению массовых пропагандистских
мероприятий, посвященных предстоящей религиозной дате.
Антисоветская позиция карловацких святош давно
известна советским людям. Еще с 1921 года, со времени
так называемого собора русской церковной эмиграции
в сербском городе Сремски Карловцы, они выступают
со слезными просьбами к империалистам — развязать
«крестовую войну» против Страны Советов, «стереть
Большевик) с политической карты мира».
48 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
После второй мировой войны карловацкая иерархия
окопалась в США и при финансовой поддержке
американских разведывательных служб развернула
вражескую подстрекательскую деятельность против
Советского Союза, других стран социалистического
содружества.
Начиная с 1977 года деградирующая карловацкая
группировка, делая попытки во что бы то ни стало спасти
себя от окончательного развала, активно включилась в
подготовку к 1000-летию введения христианства на Руси
и развернула шумную кампанию по восхвалению
русского самодержавия, воспеванию «христианских
добродетелей» царского дома Романовых, «исключительной»,
«решающей» роли монархизма в выдвинутой
«идеологами» РЗЦ маниакальной идее «возрождения святой
Руси». Карловацкие главари фальсифицируют
положение церкви и религии в СССР, льют грязь на советский
народ, советский образ жизни.
Вышеупомянутый Ковальчук и иже с ним, как
следует из доклада «Европейского юбилейного комитета»,
опасаются возможной конкуренции РЗЦ, и особенно
того факта, что львиная доля субсидий на подрывную
антикоммунистическую деятельность в связи с
приближающимся 1000-летием введения христианства на Руси,
которые выделяются известными диверсионными
центрами Запада, уплывает теперь по другим каналам и
попадает в чужие карманы...
В то же время униатские «отцы церкви и народа»
уже давно запланировали целую серию мероприятий,
чтобы использовать подготовку к юбилею для
пополнения своей оскудевшей кассы. Ведь уменьшение числа
прихожан, все возрастающая пассивность униатского
«стада» ощутимо сказываются и на банковских счетах
Христианизация Руси: правда и вымыслы 49
алчных святош, которые давно привыкли к богатой
жизни на деньги своей паствы. И вдруг такие возможности...
Отсюда неудивительно, что многие из намеченных
планом подготовки к церковному юбилею пунктов в той
или иной степени связаны с намерением вытянуть
деньги из американских украинцев. Здесь и изготовление
«золотого и бронзового медальона» с крестом и
трезубцем, «разных размеров и по разной цене», и
производство «золотой нагрудной броши, которая будет
рекламировать святой юбилей», и проведение разного рода
платных выставок, концертов и т. д. Этой же цели
служат организуемые церковниками так называемые обеды
в честь юбилея. На них приглашаются наиболее
именитые представители эмигрантской буржуазии и
националистические политиканы. В апреле 1986 года такой обед
состоялся в г. Детройте (США). «Почетными гостями»
на нем были униатский епископ М. Гринчишин и игумен
монастыря василиан Б. Панчук. Всего на обед было
продано 250 входных билетов по 1000 долларов каждый К
Для финансового обеспечения юбилейных
мероприятий униатско-националистическая эмиграция создала
несколько денежных фондов. Призывами не жалеть
денег на «богом освященную» религиозную дату пестрил
вся «самостийницкая» печать. «Без материальных
средств, без денежных фондов наши планы не могут
осуществиться,— канючила газета чикагского униатского
епископата.— Здесь маловато обета и слова. Это нужно
делать во что бы то ни стало».
И делают... Выуживание денег
клерикально-националистическими кругами у трудящихся-эмигрантов
стало уже притчей во языцех. Достаточно вспомнить слу-
1 Новий шлях (Торонто), 1986, 12—19. VII.
1 Закэа 54'
50 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
чай сбора денег на сооружение памятника Т. Г.
Шевченко в Вашингтоне, когда кучка нечистых на руку
торгашей во главе с бывшим фашистским наемником
Иваном Базарко положила в свои безразмерные карманы
около четверти миллиона долларов. Но, видно, кое-кто
из уняатско-националистнческих «отцов церкви и
народа» и ныне не прочь использовать свой шулерский опыт
для спекуляций вокруг нового монумента. Свидетельство
этому — предложение главарей националистических
группировок о строительстве в столице США памятника
«крестителю Украины» князю Владимиру.
«Украинский конгрессовый комитет Америки,—
отмечалось в обращении этого махрового буржуазно-
националистического объединения к зарубежным
украинцам,— продолжает предпринимать меры в конгрессе
США, чтобы добиться одобрения законопроекта о
строительстве памятника Владимиру Великому в
Вашингтоне» 1. «Комитет» призвал иерархию эмигрантских
церквей и участников националистических группировок
срочно направлять письма американским законодателям с
требованием поддержать это предложение и
одновременно развернуть сбор «необходимых на эти цели»
денежных средств.
Казалось бы, строительство монумента князю
киевскому, который предлагается осуществить в
ознаменование церковного юбилея,— дело сугубо религиозное,
весьма далекое от политической и идеологической
борьбы в современном мире. Но это не так.
Авторы программируемой затеи уже сейчас всячески
подчеркивают, что Владимир Святославич был «князем
Украины», «крестил» украинский народ, а отсюда —
1 УкраТнська думка (Лондон), 1986, 17. IV.
Христианизация Руси: правда и вымыслы 51
предстоящий религиозный юбилей имеет отношение лишь
к «украинскому христианству», к украинской нации,
которой, как они утверждают, в отличие от соседних
русского и белорусского народов, присущи такие
«особые черты», как «богоизбранность, посланничество и
извечное мессианское предназначение». Другими
словами, «высшей миссией украинского христианства»
(читайте: зарубежной униатской церкви.— /(. Д.)
является, как писал кардинал Слипый, «нести правду»
римско-католической церкви «далеко на Восток» и в
конечном счете добиться того, чтобы «весь Восток
вернулся к вселенской Христовой церкви».
Новая афера униатских иерархов в США
преследует, таким образом, совершенно определенную цель —
вновь подчеркнуть «особый, самобытный» характер
развития «украинской нации», ее историческую,
географическую и биологическую близость «к
западноевропейской субстанции» и, наоборот, ее «полную
противоположность» и «вековечную борьбу» с такими
действительно братскими народами, как русский и белорусский.
Отсюда они пытаются сделать вывод о необходимости
возврата к мифической «христианской Украине», которая,
находясь «под эгидой и в орбите» США, стала бы
своеобразным «форпостом» империализма на востоке Европы.
Судя по всему, деятели УКЦ мечтают заработать на
«юбилейном» бизнесе не только новые миллионы
долларов, но и, так сказать, политический капиталец. И
неудивительно, что претензии «трезубников» в этом
отношении встретили яростное сопротивление других
эмигрантских группировок, обвинивших их, как писала та
же «УкраУнська думка» (14 июня 1986 г.), в
«преступном шантаже» и «провокациях» вокруг предстоящего
юбилея. Балаганный ажиотаж вокруг проекта памятника
4*
52 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Владимиру Великому в Вашингтоне продолжается...
Мышиная возня униатских лидеров вокруг
1000-летия «крещения Руси», их попытки использовать его для
нападок на Советское государство вызывают
решительное осуждение со стороны прогрессивной украинской
эмиграции.
Торонтское «Життя i слово», нью-йоркские «Укра-
TucbKi BiCTi», другие прогрессивные зарубежные издания
систематически публикуют объективные, убедительные
материалы о положении религии и церкви в СССР,
печатают статьи и интервью с верующими и духовенством
нашей республики, рассказывают о вкладе церковных
организаций нашей страны в дело сохранения мира на
планете. Одновременно они разоблачают грязные
спекуляции» бандеровцев и их вдохновителей из УКЦ вокруг
церковного юбилея.
Так, магистр Богодар Страшинец в статье «Грош
вдовы или денарий кесаря?», опубликованной в газете
«УкраТнсью BicTi», на конкретных фактах показал
разложение и взаимные дрязги в среде высшего
украинского духовенства на Западе. Выступая с позиций
религиозного человека, автор убедительно рассказал, как
иерархи зарубежных эмигрантских церквей силятся
использовать приближающийся церковный праздник для
своего «самовосхваления» и «поддержки собственного
трона». И он делает резонный вывод, что в таких
условиях «является проблематичным», смогут ли
зарубежные украинцы достойно встретить церковный праздник.
Провокационные акции эмигрантских политиканов,
их жалкая клевета на нашу страну вызывают гнев и
презрение прогрессивной общественности, всех людей
доброй воли. Они осуждают националистическую
политику разжигания ненависти к Советскому Союзу, их
Христианизация Руси: правда и вымыслы 53
безуспешные попытки подорвать культурные связи
зарубежных украинцев с родиной своих отцов. «Они только
на словах болеют за мать-Украину,— отмечается в
Обращении Исполнительного совета ЛАУ 1 к украинцам
в США,— а в действительности ненавидят ее и готовы
испепелить ее, о чем уже не раз разглагольствовали
они сами, в огне термоядерной войны»2. Правдивые,
убедительные слова! Добавим к этому только, что
поджигательские бредни униатско-националистических
«стратегов» являются свидетельством их бессильной
ненависти к земле своих предков, попыток по-лакейски
угодить крайне правым империалистическим кругам.
Этой цели подчинена также и шумная возня
клерикальных националистов вокруг церковного юбилея.
И хотя сама по себе эта кампания будто бы ведется под
религиозным флагом, она имеет явную
антикоммунистическую направленность. Естественно, ни советские
люди, ни наши многочисленные друзья за границей не
воспринимают всерьез жалкие, построенные на песке
«доказательства» фальсификаторов. Однако стремление
наших идейных противников использовать события
далекого прошлого в психологической войне против СССР —
факт в высшей мере показательный.
Он— еще одно подтверждение лихорадочных
попыток вдохновителей антикоммунизма и их наемников в
сутанах при помощи любых коварных и утонченных
средств переписать историю, сдержать неодолимую
поступь социализма и прогресса. Попыток, которые уже
не раз оканчивались позорным провалом.
1 Лига американских украинцев — прогрессивная организация
грудящихся украинского происхождения в США. Активно
выступает за мир, укрепление культурных связей с советским народом.
1 УкраТнськ1 eicTi, 1984, 13. IX.
Накануне
Глава 2
Брестская
уния
сквозь
призму
веков
Н^^ и на одном из
крутых поворотов
истории, никогда, ни при
каких обстоятельствах
Ватикан не спускал глаз с
России, Украины,
Белоруссии.
Богатые славянские
земли, трудолюбивые и,
как казалось
апостольской столице, послушные
народы *, величественные
города и церковные
храмы, золото и
драгоценности, накопленные
феодальной верхушкой и
духовенством, издавна
манили алчных ватиканских
владык, мечтавших
поскорее прибрать к рукам
то, что, по их мнению,
должно было
принадлежать им но праву... Но
не только неуемная
жадность и захватнические
тенденции толкали «Хри-
1 В XIII—XVI вв. шел
процесс формирования и
консолидации русской, украинской и
белорусской народностей на
основе древнерусской
народности.
Брестская уния сквозь призму веков
55
стовых наместников» на Восток. Настойчивые попытки
прорваться к Тиссе и Западному Бугу, Днестру и
Неману, а далее к Днепру — Славутичу и великой Волге
объяснялись стремлением Рима создать необходимый
плацдарм или, как выразился папа Климент VIII,
пробить «широкий пролом в стенах крепостей русских»,
чтобы вначале насадить католицизм на востоке
Европы, а затем с помощью завоеванного «коридора»
шагнуть дальше —в Сибирь, Среднюю Азию, Индию, на
Дальний Восток.
Читателя не должна удивлять военная
терминология средневекового Рима. Ведь католическая церковь
на протяжении многих веков была воюющей церковью,
церковью-жандармом, церковью-палачом, и для
достижения своих, весьма далеких от бога и религии целей
постоянно обращалась к кровопролитным войнам, к
инквизиции и сожжению непокорных, к яду и клевете.
Вспомним хотя бы крестовые походы, вооруженных до
зубов священников-конкистадоров и благословенных
папой рыцарей-меченосцев, огнем и мечом
утверждавших власть римской курии на Ближнем Востоке и в
Прибалтике, на Руси и в Южной Америке...
Избранный римскими понтификами путь
порабощения народов Востока был долгим и многоступенчатым.
Широк был и набор методов проникновения: от
разбойничьих военных походов до подкупа князей и церковно-
феодальной верхушки, от шпионажа и провоцирования
междоусобиц в среде высшего духовенства до
запугивания «отступников» и «еретиков» всевозможными
карами божьими.
После провала тщательно готовившихся в Риме
миссий латинских сановников Адальберта, Рейнберна, Гум-
берта и других, пытавшихся на протяжении X—XI веков
56 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
склонить русских великих князей к принятию
католицизма, и упрочения в Киевской державе религии визан-
тийско-христианского обряда апостольская столица
продолжала настойчиво искать средства порабощения
восточнославянских народов, превращения русских князей
в послушных вассалов Ватикана. Наиболее четко эта
линия проявилась в деятельности папы Иннокентия III
(1198—1216 гг.).
Первый бросок на Восток воинственный папа решил
предпринять через Галицко-Волынское княжество,
игравшее в то время исключительно важную роль в жизни
Европы. Объединив в одних руках Галич и Киев, Луцк
и Перемышль, галицкий князь Роман возглавил
могущественную державу, равную по своей территории
Священной Римской империи Фридриха Барбароссы. Гали-
иийские города были многолюдными и богатыми. Их
отличали красивые замки, величественные храмы,
мощные укрепления и устойчивые каменные стены,
трудолюбивые ремесленники и известные во многих
соседних странах купцы.
В 1204 году, сразу же по завершении четвертого
крестового похода, окончившегося, как известно,
захватом и разграблением крестоносцами Константинополя,
Иннокентий III направил в Галич к Роману Мстисла-
вичу своего легата с категорическим требованием —
принять католичество и признать «церковное и
державное» верховенство римского понтифика. В случае
принятия его условий «помазанник божий» обещал
провозгласить Романа «королем Русским» и отдать «пол
руку его королевскую» целый ряд польских городов и
крепостей.
Но князь Роман решительно отверг домогательства
папы. Вынув из ножен тяжелый обоюдоострый меч, он
Брестская уния сквозь призму веков
57
показал его римскому святоше и спросил: «Таков ли меч
у папы?»
И ответил: «Если он такой же, то только тогда ваш
повелитель может захватывать и раздавать города...
Я же имею меч, данный мне богом, и, пока он при
бедре моем, дотоле не буду добывать себе города иначе,
как кровью, по примеру отцов и дедов моих,
укрепивших и расширивших землю русскую» 1.
Однако решительное «нет» князя Романа не
заставило апостольскую столицу отказаться от планов
использования Галиции в качестве трамплина для
утверждения католицизма на Востоке. Прошло почти четыре
десятилетия. Русь и ее соседи на Западе, несмотря на
героическое сопротивление народных масс, оказались
под игом татаро-монгольских орд. Сильно пострадало
и Галицко-Волынское княжество. Но галичане не
сдались на милость поработителей. И хотя территория
княжества попала в зависимость от татаро-монголов,
население края и княжеская дружина во главе
с сыном Романа Мстиславича — отважным воином и
талантливым дипломатом князем Даниилом в
тяжелейших условиях продолжали борьбу против
завоевателей.
Используя нависшую над Русью угрозу
окончательного порабощения золотоордынскими ханами, папа
Иннокентий IV поручает одному из своих ближайших
помощников, монаху-францисканцу Джиованни Паоло дель
Карпини, склонить русских князей, и в первую очередь
Даниила Романовича, к унии (союзу, объединению.—
К. Д.) с латинской церковью и признанию «духов-
1 Татищев В. Н. История Российская с самых древнейших
времен М., 1774. кн. 3, с. 345.
58 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
наго и светского верховенства* римского понтифика.
В начале 1246 года Карпини встретился с князем и
передал ему буллу Иннокентия IV с предложением
объединить военные силы христианских монархов
Европы для организации отпора татаро-монгольским ордам.
Само собой разумеется, что это предложение
заинтересовало Даниила Романовича, который не мог в
одиночку противостоять разорительным набегам ордынцев
и остро нуждался в военной помощи. Князь дал
согласие на установление контактов с папой и направил в
Рим своих представителей.
Однако вскоре он убедился, что латинский
первосвященник помышляет отнюдь не о защите славянских
земель от вторжения татаро-монголов, не о военной
помощи русскому войску, а об утверждении католицизма на
Руси, превращении Галича, Холма, Владимира и других
княжеских городов в вотчину Рима. Переговоры еще
продолжались, а Иннокентий IV вместо ожидаемой
князем военной помощи уже направил в Галич своих
епископов и монахов для захвата наиболее богатых
епархий и приходов. В качестве папского легата к Даниилу
прибыл фанатичный католик архиепископ Альберт,
которому было поручено «не теряя времени» искоренять
греческие обычаи и обряды.
Все это вызвало справедливое возмущение Галицко-
волынского князя и православного духовенства. Даниил
Романович прогнал Альберта и других римских
миссионеров за пределы княжества и направил к папе свое
посольство с выражением протеста и требованием
выполнить обещания Иннокентия IV, о которых шла речь
в папской булле. Разгневанный коварством латинских
прелатов, князь отказался принять привезенную римля*
нами королевскую корону.
Брестская уния сквозь призму веков
59
«Рать татарская,— заявил Даниил, не перестает
угрожать нам. То как же я могу принять венец этот
вместо помощи народу моему?»
Таким образом, в 1248 году переговоры галичан с
папским престолом были прерваны, а представители
Рима вынуждены были не солоно хлебавши
возвратиться домой.
В то же время нарастала угроза со стороны
Золотой Орды. К границам галицийской Руси приближалась
многотысячная рать хана Куремсы. В 1252 году
римский двор через венгерского короля Беллу IV вновь
обратился к князю Даниилу. На определенных
условиях папа предложил ему помощь для отражения
монголо-татарского нашествия. После долгих колебаний
князь дал согласие признать верховную власть
римского престола при условии широкой военной поддержки
против ордынцев со стороны послушных папе
венгерского короля, польских, чешских и моравских князей.
В 1253 году в Дорогичине на Западном Буге Даниил
Романович принял от папского нунция королевскую
корону и, рассчитывая на помощь соседних монархов-
католиков, начал готовить свою дружину к
предстоящему походу.
Но надежды на помощь папы и его ставленников не
оправдались. И тогда Даниил решительно разорвал
союз с папой. Крах так называемой «Данииловой унии»
с большим сожалением вынуждены признать и
униатские историки, недвусмысленно осуждавшие князя за
разрыв с Римом. «К сожалению,— писал униатский
священник, профессор Александр Стефанович,— под
угрозой нового татарского нападения Даниил
прервал свои отношения с римским престолом. Так не
60 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
удержалась первая попытка унии русской церкви
с Римом» {.
На антиримских, антиуниатских позициях стоял и
сын Даниила — Лев, в честь которого давнее поселение
русичей у Замковой горы, существовавшее еще с XI —
XII веков, было названо Львовым градом — замком Льва,
а затем и Львовом. На протяжении нескольких веков
Львов (имевший, кстати, широкие связи с Киевом,
Новгородом и Византией) активно противостоял
ватиканской экспансии, являлся подлинной твердыней Руси на
ее западных рубежах. Все новые и новые устремления
апостольского престола прорваться на Восток через
Галицко-Волынское княжество терпели крах.
Провалилась также попытка курии окатоличить и
поработить Северо-Восточную Русь, и прежде всего
Великое княжество Новгородское. В 20—30-х годах
XIII века русские войска при активной поддержке липов,
эстов и других народов Прибалтики неоднократно гро-
ммли освященных и подталкиваемых Римом рыцарей
из Тевтонского и Ливонского католических орденов.
Венцом этих славных побед был разгром крестоносмев
новгородским князем Александром Ярославичем
(Невским) на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года. Эга
блестящая победа русского народа, полководческого
таланта великого князя Новгородского была высоко
оценена Карлом Марксом2.
И все же Ватикан не оставил надежд на подчинение
своему влиянию Великого Новгорода, Пскова и других
городов Северной Руси, хотя методы такого проникно-
1 Стефанович Л. 1стор1я християнсько-католицько! церкви.
Льв1в, 1903, с. 115—116.
2 См.: Архив Маркса и Энгельса. М., 1938, т. 5, с. 344.
Брестская уния сквозь призму веков
61
вения в значительной степени изменились. Десять лет
спустя после исторического Ледового побоища, летом
1252 года, папа Иннокентий IV направил в Новгород
двух влиятельных членов курии Галди и Гемонта. Им
было поручено рассказать великому князю о
содержании католического вероучения, его «преимуществах»
перед другими религиями, о богатстве Рима и на этой
основе склонить А. Невского к союзу (унии) с римско-
католической церковью.
«Мы слышали,— говорилось в послании римского
первосвященника к Александру Ярославичу,— что ты
князь честный и дивный и земля твоя велика, и ради
того, чтобы ты узрел правду божью, посылаем к тебе
двух мудрейших. из двенадцати наших кардиналов...»
Но Александр, как отмечается в его легендарном
«Житии», был неумолим.
«Словес ваших,— твердо ответил он римлянам,— не
слушаем и учения вашего не приемлем».
«Мудрейшие» кардиналы ушли восвояси, а слава
о Великом князе Новгородском — его мужестве,
доблести и политической прозорливости — продолжала
шириться как по всей Руси, так и далеко за ее пределами.
Шли годы и десятилетия. Установка Ватикана на
подчинение себе Востока оставалась прежней. Всячески
маневрируя, используя любые средства, римские папы
искали лишь предлога, благоприятной ситуации для
реализации своих планов.
Наконец, в 20—30-х годах XV века ситуация, по
мнению курии, оказалась наиболее подходящей. Византия
была основательно ослаблена длительной и
кровопролитной войной. Измотав и практически рассеяв войска
императора Иоанна Палеолога, турки подошли к
стенам Константинополя. Тяжелое положение сложилось и
62 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
на Руси, где разгорелась междоусобная феодальная
война за великокняжеский престол. Удельные князья —
злейшие противники централизованного русского
государства во главе с князем Звенигородским и Галицким
Юрием старались захватить крупные города и кре-
гисти, блокировали торговые пути. Москва
неоднократно переходила из рук в руки. И еще одно немаловажное
обстоятельство. С помощью подкупа и интриг римским
сановникам удалось к тому времени разложить часть
высшего православного духовенства, приобрести в его
среде явных и тайных сторонников.
В этих условиях апостольская столица предприняла
новую попытку навязать унию народам Востока.
В 1438 году вопрос об унии был вынесен на
рассмотрение церковного собора в Ферраре, который через
несколько месяцев в связи с эпидемией чумы был
перенесен во Флоренцию. Такой перенос был на руку папе
еще и потому, что византийцев заманивали подальше
от их родины, в надежде что тут они будут сговорчивее.
На собор, которым фактически руководил папа
Евгений IV, прибыли император Византии Иоанн Палео-
лог, константинопольский патриарх Иосиф, более ста
православных и католических епископов, руководителей
монашеских орденов, других представителей клира.
В качестве первоиерарха русской церкви присутствовал
китрополит Исидор, грек по происхождению, уже давно
являвшийся тайным приверженцем Рима.
После 15-месячных дебатов под сильным нажимом
папы и его курии собор принял наконец догматы
латинской церкви, провозгласил верховенство папы римского,
как «слуги слуг божьих», и утвердил акт об унии
греческой (православной) и католической церквей. Однако
«победа» папистов была весьма и весьма сомнительной.
Брестская уния сквозь призму веков
63
Ведь документ об унии подписали лишь император и
несколько подкупленных Римом иерархов, среди
которых особым рвением отличался митрополит Исидор.
Патриарх же Иосиф умер еще до подписания акта.
Решительно выступили против унии митрополит эфес-
ский Марк, митрополит иверский (грузинский)
Григорий и другие православные иерархи. Осудив
разработанный курией проект унии и ее недостойные методы
воздействия на участников собора, они с возмущением
покинули Флоренцию.
Почему все-таки Флорентийская уния была
подписана? Что заставило часть византийско-православных
владык и Иоанна Палеолога согласиться с диктатом
папы?
Исчерпывающий ответ на эти вопросы дал участник
собора, один из сподвижников умершего
константинопольского патриарха Сильвестр Згуропул.
«Страх перед нашествием турецких войск,— писал
он в изданной в Гааге книге под красноречивым
названием: «Праведная повесть о неправедном
воссоединении»,— бедственное состояние императорской казны,
даже недостаток необходимых для возвращения в свое
отечество средств и вещей, угрозы и посулы папские в
сочетании с уговорами подкупленной латинянами свиты
императора и, наконец, голод заставили Иоанна и
некоторых духовных и светских греков, вопреки совести
и вере своей подписать неправедное определение (акт.—
К. Д.) собора».
Но и эта уния просуществовала недолго. Уже в
1443 году в Иерусалиме с участием вселенских
патриархов Дорофея Антиохийского, Иоакима Иерусалимского
и Филофея Александрийского был созван собор,
который «на вечные времена» осудил Флорентийскую унию
64 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
и признал состоявшийся на Апеннинах собор
«непотребным, нечестивым, незаконным, разбойничьим и
основанном на обмане».
Не приняли унию и на Руси. Возвращаясь из
Флоренции, обряженный в кардинальскую мантию
митрополит Исидор (благодарный папа на радостях
пожаловал своему клеврету кардинальское достоинство)
посетил Холм, Львов и Киев, где объявил духовенству и
верующим о «воссоединении» церквей, однако, как писал
позже никомидийский владыка Макарий, всюду был
«осмеян и отвергнут, как изменник». По прибытии
Исидора в Москву, великий князь Василий Васильевич
объявил митрополита «предателем» и «латинским злым
преемником» и приказал заточить его в монастырь.
Недвусмысленно осудил Исидора и состоявшийся в
1441 году собор русских епископов.
Вопреки огромным усилиям римской курии, несмотря
на колоссальные средства, потраченные Ватиканом на
обработку и подкуп верхушки византийско-православ-
ного духовенства, мертворожденная Флорентийская уния
приказала долго жить.
Иезуиты на Востоке
w pax унии 1439 года заста-
Квил римских богословов
пересмотреть стратегию
своей экспансии на Восток. Речь шла об изыскании
новых путей и методов проникновения католицизма,
создании з этих целях необходимых экономических и
политических предпосылок, подготовке кадров каголи-
Брестская уния сквозь призму веков
65
ческих проповедников-миссионеров, поиске
единомышленников в среде православного духовенства.
Главная роль в выполнении этой рассчитанной на
многие годы ватиканской программы отводилась
организованному в 1534 году католическому ордену
иезуитов — этому коварному орудию папского престола,
созданному для защиты интересов церковной и
феодальной верхушки. Основанный в качестве строго
централизованной и дисциплинированной полувоенной
организации, подчиненной исключительно папе римскому, орден
(или Общество Иисуса, как его официально называли)
во главе со своим первым генералом, бывшим испанским
офицером Игнатием Лойолой, очень скоро превратился
в шпионско-карательную когорту, в черную гвардию
папы. И как бы ни называли иезуитов — «Христовыми
воинами» или «янычарами папы», «солдатами божьими»
или «лазутчиками святого престола»,— они всегда и
везде были олицетворением мракобесия, жестокости и
коварства.
Действуя по принципу «высшие цели ордена
оправдывают любые средства их достижения», «воины
Иисуса» проникали в императорские дворцы и покои
богатейших купцов, в университетские аудитории и
кабинеты военачальников и, выступая от имени бога и его
«наместника», втирались в доверие, обрабатывали и
наставляли сильных мира сего на такие действия,
которые были выгодны Риму. Агенты святого престола,
писал историк ордена иезуитов Г. Бемер, в любой
обстановке «...умеют примениться к вкусам публики, говорят
ли они перед государями и вельможами, священниками
и кардиналами или перед крестьянами и пастухами» !,
1 Бемер Г. Иезуиты. М., 1913, с. 161.
5 Заказ 547
66 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Главным плацдармом Общества Иисуса для
продвижения на Восток стала Речь Посполита, королевская и
феодальная верхушка которой в значительной мере
находилась под влиянием иезуитов. Располагая
неограниченной поддержкой королевского двора и используя
широкие возможности влиятельного католического
духовенства, иезуиты уже в 60—70-х годах XVI века
создали на восточных кордонах Польши ряд опорных баз,
с которых и приступили к последовательному
осуществлению своих планов.
В первую очередь с помощью лести, интриг, разного
рода посулов и подачек члены ордена добились
расположения многих западноукраинских и западнобелорус-
ских магнатов, заинтересованных в укреплении связей
с окружением короля и польской шляхтой, и уже через
них начали распространять свое влияние на более
широкие круги духовенства и верующих. Лазутчики папы
действовали не только именем Христа. Жонглируя
различными историческими, политическими и социальными
категориями, они доказывали феодальной и церковной
верхушке, что ее место не на стороне «своих»,
украинских и белорусских «холопов», а в близком им по классу
лагере польского, венгерского, чешского патрициата,
тесными узами связанного с папской курией, с
католицизмом. В результате иезуитам довольно быстро
удалось обратить в латинскую веру многих князей и
крупнейших феодалов Волыни и Полесья, Холмщины и
Галиции. С необыкновенной легкостью объявили себя
католиками князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Зба-
ражские, Чарторыйские, Бужинские, Лукомские и иже
с ними. Вслед за ними, как писал митрополит Исайя
Копинский, «оскудел род и иных благородных
вельмож— все от восточного православия на Запад уклони-
Брестская уния сквозь призму веков 67
шася... А при благочестии и православной вере остались
лишь кое-кто из худых и неславных» 1.
Параллельно иезуиты развернули лихорадочную
деятельность по насаждению на Украине, в Белоруссии и
Прибалтике собственных школ и коллегий, в стенах
которых в духе фанатичной преданности Риму
воспитывались дети местных помещиков, купцов, родовитой
шляхты. Здесь преподавали латинский и польский
языки, грамматику, историю, католическую доктрину веры.
Сознание учащихся отравляли мистикой и религиозным
фанатизмом, воспитывали у них рабскую преданность
ордену, готовность выполнить любые, даже заведомо
преступные задания духовных наставников. Иезуитские
школы и коллегии при поддержке тесно связанного с
орденом короля Стефана Батория (1576—1586 гг.)
возникли во Львове, Люблине, Перемышле, Полоцке,
Холме.
В 1579 году на базе иезуитской коллегии в Вильно
организуется первое в Прибалтике высшее учебное
заведение— иезуитская академия, в которой велась активная
подготовка миссионерских кадров для использования как
среди православных верующих в Речи Посполитой, так
и непосредственно в России. В начале 80-х годов здесь
же открывается крупная католическая семинария для
учащихся — выходцев из Литвы, Белоруссии, Украины.
Наиболее перспективные, с точки зрения иезуитов,
сыновья украинских и белорусских магнатов по
указанию папы Григория XIII направляются для
последующего обучения в учрежденную в Риме Афанасьевскую
коллегию и иезуитский Грегорианский университет, кото-
1 Ефименко А. Я. История украинского народа. Вып. 1. Спб.,
1906, с 177.
б*
68 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
рые, по замыслу курии, должны были готовить
будущую элиту восточного славянства, людей, которые в
перспективе заняли бы ведущее положение в
религиозных и светских кругах. В школы и коллегии
принимались мальчики из знатных православных семей,
преимущественно в возрасте 10—14 лет, с тем чтобы начать
их обработку как можно раньше, до развития у юношей
самостоятельного мышления и критического отношения
к проповедям «святых отцов».
Духовная муштра в учебных заведениях иезуитов
проводилась на высоком для того времени уровне.
Религиозное воспитание велось тонко и постепенно, с учетом
индивидуальных особенностей учеников, их
национальных и семейных традиций. В качестве педагогов и
наставников подбирались подготовленные,
высокоэрудированные члены ордена, хорошо знающие, сколь важна
для Ватикана и католицизма в целом возложенная на
них миссия. Небезынтересно, что идеологи украинского
буржуазного национализма, уже давно выступающие в
одной упряжке с реакционной униатской иерархией,
положительно оценивали «вклад» Общества Иисуса в
дело «просвещения» феодальной верхушки, ее
«приобщения» к истокам «общеевропейской культуры». На
таких позициях стоял, в частности, Михаил Грушевский,
утверждавший, что иезуиты «убедительными
проповедями и еще более убедительной системой школ,
приспособленных к требованиям шляхты, взяли в свои руки весь
цвет аристократии и богатого панства и примирили
шляхту со сладким ярмом католичества».
Вслед за польским патрициатом, пишет далее этот
«апостол» национализма, и украинские магнаты «в
подавляющем большинстве начинают отправлять в
иезуитские школы своих детей». Он даже приводит выдержку
Брестская уния сквозь призму веков
69
из завещания крупного волынского помещика Василия
Загоровского (1577 г.), в котором тот перед смертью
поручает опекунам послать своих сыновей «в Вильно к
иезуитам, потому что там хвалят тамошнюю добрую
науку для детей». Грушевский вынужден признать, что
выработанная иезуитами система образования
привязывала их питомцев к католицизму, к своему ордену.
«Поэтому,— пишет он,— для подавляющей части
православных панычей иезуитская наука, дополненная
пребыванием в одном из заграничных университетов,
кончалась переходом в католичество и разрывом со своей
нацией» *.
Одновременно с созданием сети учебных заведений,
широкой издательской и миссионерской деятельностью
на территории Западной Руси Общество Иисуса вело
действенную разведывательную работу непосредственно
против России. Иезуиты пытались не только собрать
как можно более полную информацию о политической,
военной и религиозной обстановке в русском
государстве, не только насаждать здесь свою агентуру
(главным образом, в царском окружении и верхушке
православного духовенства), но и путем личных контактов
с царем и его приближенными убедить их в
преимуществах католицизма и необходимости воссоединения
церквей, разумеется, при условии признания верховной
власти Рима.
В 1576 году в ходе изнурительной для России
Ливонской войны, длившейся к тому времени уже около
20 лет, папа Григорий XIII направил в Москву большое
посольство во главе с иезуитом и преподавателем бого-
1 Грушевський М. Культурно-нацюнальний рух на УкраТш в
XVI-XVII Biul. КиТв, 1912, с. 40, 76-77.
70 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
словия Рудольфом Кленхеном. В разработанной курией
инструкции указывалось, что во время встреч с царем
Иваном Васильевичем (Грозным) посол должен
действовать сблагоразумно, основательно и твердо, дабы
этого Государя расположить так, чтобы он для спасения
души своей пожелал с церковью-матерью
(католической.— К. Д.), которая его единодушно любит,
соединиться не только дружественным внешним и
политическим союзом, но и духовными узами любви».
Апостольская столица считала, что ослабленная
войной с Ливонией Москва будет более сговорчивой и в
конце концов примет условия папы. Исходя из этого,
главная задача Кленхену была сформулирована так:
«Во-первых, ты должен обратить все свое внимание,
чтобы этот великий Государь, благочестие и особая
верность вере которого нам известны, послушался
зовущего его отеческого пастырского слова, признал
первенство Священнейшего Римского Папы и соединился
с ним в сообществе единой Римской церкви»1. При
положительном развитии контактов Ватикан
рассчитывал направить вслед за Кленхеном в Москву
«нескольких священников и богословов», которые развернули бы
т;ш активную работу по насаждению католицизма. Но
Иван Грозный, не особенно церемонясь с посланцем
папы, ответил ему резким отказом.
Однако тяжелая война с Ливонией продолжалась.
Против России складывалась коалиция западных
держав, ядром которой стали Речь Посполита и Швеция.
Энергичный и воинственный Стефан Баторий готовил
свою армию к походу в Россию. Сложным было поло-
1 Бантыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей в
Польше унии. М., 1805, с. 12—13.
Брестская уния сквозь призму веков
71
жение и внутри страны, где хозяйственная разруха и
недовольство народных масс войной приводили к
волнениям и отдельным очагам восстаний. Опричнина, рост
податей и деспотизм царя вызывали острое
недовольство со стороны значительной части бояр и духовенства.
В этой обстановке в 1578 году Иван Грозный отрядил
к папе своего посла Истому Шевригина с предложением,
чтобы Рим выступил в качестве посредника в
конфликте с поляками.
Григорий XIII ликовал. Папе и его окружению уже
грезилось, что Москва вот-вот готова капитулировать,
признать верховенство Ватикана, пригласить в Россию
сотни и тысячи латинских епископов, священников,
монахов... Но предпринимать какие-либо миротворческие
усилия апостольская столица не спешила. В Риме хорошо
знали о новых захватнических планах польского
короля, всячески поддерживали их, ожидая наиболее
удобного момента для начала переговоров. И лишь когда
войска Батория, захватив Полоцк, а затем и Великие
Луки, приступили к осаде Пскова, Григорий XIII
направил в Москву посольство во главе с искусным
дипломатом и политиком иезуитом Антонио Поссевино.
Прибыв в Россию 18 августа 1581 года (спустя три
года после предложения царя о посредничестве!),
Поссевино меньше всего занимался посредническими
делами, а, выполняя поручение папы, все свои усилия
направил на то, чтобы убедить Ивана Васильевича в
преимуществах католицизма, свселенском значении» Ватикана
и необходимости на основе Флорентийской унии пойти
на церковное объединение с Римом. Царь вначале
категорически отказался беседовать с иезуитом по вопросам
вероисповедания, но в результате его назойливости,
сладкой лести и постоянных ссылок на просьбы Григо-
72 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
рия XIII уделить время для таких разговоров наконец
согласился. Всего состоялось десять бесед ватиканского
миссионера с монархом. Проводились они в основном
наедине, без переводчика, ибо Поссевино в какой-то
степени владел русским языком. В нашем же
распоряжении имеются документы лишь о трех из этих
состоявшихся в феврале—марте 1582 года встреч, хранящиеся
в архиве Московской коллегии иностранных дел (с
разрешения Екатерины II ими при подготовке
«Исторического известия» об унии и пользовался Николай Баи-
тыш-Каменский, опубликовавший записи об указанных
беседах в примечаниях к своему труду).
В ответ на предложение римского посла «крепко
соединиться с христианскими князьями» Западной
Европы и «с верой апостольской», для того чтобы впредь
«во всем мире утвердилась одна вера и одна церковь»,
и посулы папы, в случае принятия его предложения,
сделать его государем «не только в прародительской
вотчине» — Киеве, но и в «царствующем граде
Константинополе» Иван Грозный ответил категорическим «нет!».
Царь прямо заявил, что Русь «в чужих землях не
нуждается» и «всея вселенную» завоевывать не
намерена, а поэтому в подачках папских не заинтересована.
Что же касается католического вероучения, то Иван
Васильевич назвал его «греховным», «полным
заблуждений» и «посему о принятии его народом русским и
речи быть не может».
«Наша вера, вера христианская,— отрезал царь,—
с давних лет была сама по себе, а римская церковь —
сама по себе. Во многом, очень во многом не сходимся
мыс Римом, и не сойдемся никогда...»
Иван Грозный высказал, в частности, возмущение
«гордостью» и «зазнайством» римских пап, их желанием
Брестская уния сквозь призму веков
73
выдавать себя «сопрестольниками верховного апостола
Петра» и чуть ли не «наместниками бога нашего Исуса
Христа». Ему претило, что папа заставляет носить себя
на носилках, целовать ноги. «Апостол Петр,— гневно
сказал он,— на коне не ездил, и на носилках его не
носили, а ходил он пешком и босым».
Не по нутру властному самодержцу было и
неприкрытое стремление пап быть «превыше всего»,
олицетворять собой не только высшую духовную, но и
светскую власть. «Святителям (священникам, духовным
лицам.— К. Д.) всем, апостольским ученикам должно
смирение показывать, а не возноситься превыше царей
гордостью своею,— поучал Иван Васильевич иезуита
23 февраля 1582 года.— Только цари достойны царских
почестей, а святители, папы и патриархи
довольствоваться должны почестями святительскими» К
Иван Грозный отверг предложение Рима об
открытии в Москве костелов, допущении в страну латинских
священников-миссионеров, направлении на учебу в
Ватикан русских юношей из знатных семей.
«Римских костелов на Руси не было и не будет,—
решительно сказал царь.— И священникам римским
учения своего среди русских людей распространять не
позволим. Кто в какой вере был, тот в ней да
пребывает».
Когда же Поссевино вновь начал ссылаться на
Григория XIII, его «избранность», «святость» и близость
«апостолам Христовым», Иван Васильевич прервал его
и сказал, что «папе не подобает Христу подобиться и
сопрестольником ему быть, и тот папа, который не по
1 Бант ыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей в
Польше унии, с. 22.
74 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Христову учению, не по апостольскому преданию
начнет жить, тот папа волк есть, а не пастырь». Царь, как
признавал позже сам иезуит, был так разгневан, что
едва не избил отца Антонио своим посохом.
Возвратившись из Москвы, Поссевино доложил
Григорию XIII, что ставка на насаждение католицизма в
России «сверху», при поддержке царского двора и
церковной верхушки, была ошибочной. Обмануть царя,
посеять раздор между московским патрициатом и
рядовыми верующими на религиозной почве не удастся,
говорил Поссевино на одной из встреч с сановниками
курии. Надо искать другие пути. И хитрый иезуит
рекомендовал Ватикану начать «униатскую акцию» с
Западной Руси, с православных епархий и приходов,
находящихся на территории, подвластной преданному
апостольскому престолу королю Речи Посполитой.
«Уния, а за ней и святое вероучение католическое,—
утверждал Поссевино,— придут на Восток из Львова и
Луцка, из Вильно и Полоцка».
Согласие папы на осуществление этого плана было
получено. И иезуиты взялись за дело...
Уння — любой ценой!
Н^^ а каком же основании
пришли в Ватикане к
столь, казалось бы,
сомнительному решению? Какие социально-экономические,
политические и религиозные факторы дали возможность
Поссевино и его единомышленникам утверждать, что
предложенный ими новый план окатоличивания украин-
Брестская уний сквозь призму веков
75
цев и белорусов является наиболее перспективным?
Постараемся кратко ответить на эти вопросы.
Во-первых, как известно читателю, после
объединения Польши и Литвы в одно федеративное государство
(1569 г.) польские феодалы установили господство над
большей частью украинских земель. В дополнение к
Галиции, Западной Волыни и части Подолии, которые
были захвачены шляхетской Польшей в XIV—XV веках,
в ее руках оказались Полесье, Киевщина, Брацлавщи-
на и весь Волынский край. Территория Украины была
разбита на несколько воеводств, которыми управляли
назначенные королем и сеймом воеводы (Киевское,
Брацлавское, Русское — с центром во Львове,
Подольское— в Каменце, Волынское — в Луцке и др.).
Быстро росли и развивались города. Расширялись
товарно-денежные отношения, внутренний и частично
внешний рынок. Заметно возросла
феодально-крепостническая эксплуатация крестьянства. На Украине
возникают десятки новых огромных поместий,
принадлежавших польским и украинским магнатам. Почти вся
Волынь, например, принадлежала князьям Острожским
и Заславским, Киевщина — Вишневецким и Збаражским,
Нежинщина — Потоцким, Переяславщина — Замойским.
Во-вторых, само собой разумеется, что королевский
двор и правящая верхушка оказывали серьезное
воздействие и на православную церковь Речи Посполитой!,
1 К 80-м годам XVI столетия православная церковь в Польше
возглавлялась митрополитом киевским и галицким (с местом
пребывания в Вильно) и имела в своем составе 9 епархий:
владимирскую и брестскую, луцкую и острожскую, полоцкую и витебскую,
львовскую, перемышльскую, холмскую, пинскую, могилевскую и
киевскую. Кроме того, в ее состав входили многие архимандрии,
монастыри и приходы.
76 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
иерархия которой самыми тесными узами была связана
с эксплуататорскими классами, да и сама выступала в
роли эксплуататора беднейшего крестьянства.
Достаточно сказать, что владимирскому епископу (Волынское
воеводство) на правах личной собственности
принадлежало местечко Квасово, 27 сел, тысячи моргов земли,
лугов и лесов. Епископу луцкому и острожскому — три
местечка и 38 сел и т. д. Многие церковные сановники
угнетали и грабили селян не хуже польских и
украинских магнатов. Они распоряжались церковными
имениями по своему усмотрению — продавали, обменивали,
сдавали их в аренду. Как заурядные ростовщики,
епископы и игумены давали под проценты деньги местным
купцам, спекулировали зерном и скотом, продавали или
присваивали ценную церковную утварь.
«Да прокляты будут владыки, архимандриты и
игумены,— писал о таких «отцах церкви» в конце XVI века
выдающийся украинский писатель Иван Вышенский,—
которые монастыри забросили и фольварки себе из мест
святых устроили. А сами только с приятелями своими
телесные и скотские потребности удовлетворяют и, на
святых местах лежа, деньги загребают... Кормятся они
за счет труда и пота кровавого своих подданных, лежа и
сидя, смеясь и играючи, все пожирают, трубки курят,
пиво троякое выборное варят и в пропасть ненасытнаго
чрева вливают; сами с гостями своими пресыщаются, а
сироты церковные алчут и жаждут, подданные бедные
в неволе ежегодного налога удовлетворить не могут, с
детьми страдают, боясь, что и куска хлеба до нового
урожая им не хватит» !.
Подобные нравы духовенства, его ориентация на
1 Акты Южной и Западной России. Спб., 1865, т. 2, с. 229—230«
Брестская уния сквозь призму векоё
77
правящую элиту феодального государства и
откровенное пренебрежение интересами широких народных масс
создавали иезуитам и королевскому двору
благоприятные условия для приобретения среди нее своей
агентуры и тайных сообщников. И такая агентура, как будет
показано ниже, была действительно создана и
эффективно использовалась Обществом Иисуса на завершающем
этапе подготовки унии.
И наконец, в-третьих. Разлагающейся, раздираемой
противоречиями православной церкви противостояла
организованная и строго централизованная
римско-католическая церковь в Польше, являвшаяся, по сути дела
(вопреки принятому совместным польско-литовским
сеймом в 1569 году закону о «церковном равноправии»),
привилегированной, государственной церковью, которая
в конце XVI века, после разгрома реформаторского
движения, находилась в зените своего величия. На
украинских, белорусских, литовских землях наряду с
православными приходами и епархиями были созданы
богатые католические кафедры. В городах и местечках
построены десятки польских костелов. При этом многие
православные храмы насильственно закрывались и под
нажимом властей превращались в католические.
Как грибы после дождя вырастали новые иезуитские
коллегии, резиденции, миссии, школы. Королевским
указом 1584 года за иезуитами «на веки вечные»
закреплялось право владения землей, лугами и лесными
угодьями, отобранными у православных монастырей и
церквей. Орден Иисуса был полностью освобожден от всех
податей и налогов в королевскую казну.
К началу XVII века иезуитские опорные пункты на
Украине и в Белоруссии размещались уже более чем в
30 городах и местечках. В связи с огромным значением,
78 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
которое придавало руководство ордена своим
коллегиям и миссиям на Востоке, было проведено разделение
иезуитской провинции
(административно-территориальное и организационное звено ордена, возглавляемое так
называемым провинциалом) в Речи Посполитой и
образованы две провинции: польская и литовская. Основной
базой первой из них были западноукраинские земли,
второй — Литва и Белоруссия. Иезуитские центры были
укомплектованы опытными клерикалами, имевшими
высокий образовательный уровень и соответствующую
миссионерскую подготовку для работы в Западной Руси.
Иезуиты настойчиво и умело входили в доверие к
правящей верхушке, налаживали связи с купцами,
руководителями цехов и просто грамотными людьми,
предлагали, причем бесплатно, обучать детей письму и
наукам. Особенно славилась иезуитская коллегия в
Вильно, которую возглавлял красноречивый проповедник
Станислав Варшевицкий. В богато декорированном
кафедральном соборе Св. Яна, куда были доставлены из
Рима уникальный орган, золоченая ризница и дорогие
иконы, ежедневно отправлялись помпезные
богослужения, читались проповеди, велись диспуты с
протестантами и православными, которые собирали огромные
толпы верующих всех исповеданий.
А когда в 1588—1589 годах в городе вспыхнула
повальная чума и духовная и светская верхушка сбежала
из Вильно, иезуиты продолжали совершать церковные
службы, посещали и утешали больных, ухаживали за
умирающими, не упуская возможности обращать
«схизматиков» и «еретиков» в католическую веру. Все это,
разумеется, не могло не оказать соответствующего
воздействия на широкие слои верующих, в том числе
православных.
Брестская уния сквозь призму веков
79
При определении потенциальных возможностей
ордена в подготовке и осуществлении унии нельзя
сбрасывать со счетов и тогдашнего короля Польши Сигиз-
мунда III Вазу (1587—1632). Сын шведского монарха
Юхана III и польской княжны Катажины Ягеллонской
был образованным для своего времени и весьма
воинственным правителем, который не жалел ни средств, ни
усилий для того, чтобы укрепить позиции католицизма
па Востоке.
Итак, максимально используя благоприятно
складывающуюся обстановку, иезуиты приступили к
непосредственному осуществлению своих замыслов. Основные
усилия на этом этапе они сосредоточили на
дискредитации русского православия, его отсталости,
ограниченности и одновременно на всяческом восхвалении
преимуществ католической церкви, ее «вселенском» характере,
господствующем положении в «цивилизованных»
западноевропейских монархиях, высоком образовательном и
культурном уровне латинского духовенства и т. п. Все
это должно было убедить православное священство,
украинскую и белорусскую аристократию в том, что
единственный выход из «духовного тупика», в котором
оказалась православная церковь в Польше,— ее
объединение (а точнее, присоединение) к римско-католической
церкви.
Активное участие в обработке высшего
православного духовенства и его склонении к установлению тайных
связей с католическими сановниками в целях
подготовки унии принимал член иезуитской коллегии в городе
Ярославе (вблизи Перемышля) Бенедикт Гербест. За
многолетнюю миссионерскую деятельность н
привлечение к католицизму ряда западноукраинских магнатов и
священников иезуиты нарекли его «апостолом Руси».
80 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Посещая поместья местных феодалов, общаясь с
духовной аристократией, Гербест старался воздействовать в
первую очередь на их классовые чувства, заинтересовать
теми материальными благами и общественным
положением, которое обеспечила себе в Польше клерикальная и
магнатская верхушка, и на этой основе склонить их к
разрыву с Константинополем и признанию верховенства
папы.
В этих же целях Гербест издал в Кракове брошюру,
являвшуюся конспектом его проповедей, под названием
«Рассуждения о вероисповедании римского костела и
истории греческого отступничества» (1586 г.). Главные
тезисы брошюры — «незаконность» и «историческая
бесперспективность» православия, его «ограниченность» по
сравнению с латинским вероучением, дремучая
отсталость «бедной, нуждающейся Руси». «И от греков, и от
Руси господь бог все отобрал,— беспардонно
разглагольствовал он.— Нет у них ни памяти, чтобы выучить
«Отче наш» или «Верую во единого бога», ни ума,
чтобы видеть, где их спасение (речь идет об отказе
народов Востока капитулировать перед католицизмом.—
К. Д.), ни твердой воли, чтобы хорошо жить». И
Гербест предлагает «строптивым» русинам изгнать своих
«слепых вождей», «тупых и малограмотных» пастырей
и как можно скорее принимать католическую веру,
объединяться под эгидой «праведной столицы св. Петра».
В ходе пропагандистской подготовки унии, которая,
как видно из польских и ватиканских источников,
координировалась папской столицей, иезуиты умело
использовали обострившиеся к концу XVI века противоречия
между верующими-православными и церковной
верхушкой. Речь, в частности, идет о конфликтах между
разложившимися церковными сановниками и общественны-
Брестская уния сквозь призму веков
81
ми организациями православного мещанства —
братствами, игравшими важную роль в политической,
культурной и религиозной жизни Западной Руси.
Братства, в состав которых входили ремесленники,
купцы, городской плебс, а иногда и крестьяне,
решительно выступали в защиту социально-экономических
интересов украинского и белорусского населения против
насильственного окатоличивания и полонизации, за
развитие национальной культуры и образования. Члены
братств давали смелый отпор попыткам королевского
правительства ограничить деятельность украинских
ремесленных цехов и не допустить некатоликов к участию
в городских магистратах и судах. Имея свои школы,
типографии, библиотеки, больницы, располагая
крупными суммами денег, братское движение, особенно его пле-
бейско-радикальное крыло, активно боролось за право
светского развития, против вмешательства как
католического, так и православного духовенства в дела
создаваемых братствами органов самоуправления.
Наиболее влиятельные братства на Украине были
созданы во Львове, Киеве, Луцке, Дрогобыче, Холме,
Перемышле, других крупных городах. Они
поддерживали связи между собой, а также с аналогичными
братствами Белоруссии и Литвы. Особенно тесными были
контакты украинских братств с Россией, откуда они
получали материальную помощь и моральную поддержку.
Для нужд школ и библиотек братств русские друзья
систематически направляли на Украину свои издания.
Ярким свидетельством русско-украинских культурных
связей того времени является деятельность
первопечатника Ивана Федорова во Львове и Остроге, где он издал
первые на Украине книги: «Апостол», «Букварь»,
«Хронологию», а также знаменитую «Острожскую библию»,
6 Заказ 647
82 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ставшую своеобразным оружием украинских полемистов
и общественных деятелей XVI—XVII веков в борьбе
против наступления католицизма и униатства.
А вот второй пример. В 1592 году львовское
братство направило в Москву специальное посольство,
которое просило оказать помощь в строительстве
знаменитой Успенской церкви. И царь Федор поддержал «брат-
чиков», выделив им немалые по тем временам средства
в золоте, пушнине и необходимое для церкви,
оборудование. И сегодня над входом в Успенскую церковь во
Львове сохранились старинный русский герб и
сделанная по решению братства надпись: «Пресветлый царь
и великий князь Московский Федор Иоаннович бысть
благодетель церкви».
Ведущие деятели львовского, киевского и ряда
других братств, решительно выступая против католической
экспансии, вместе с тем резко критиковали
самоуправство, разложение, грабеж верующих и церковного
имущества и другие вопиющие злоупотребления со стороны
православной иерархии, настойчиво добивались
повсеместного введения принципа выборности духовенства,
стремились взять под контроль деятельность
священников и епископов. Руководители братств решительно тре^
бовали от зарвавшихся «отцов церкви» прекратить
издевательства над верующими и рядовыми
священниками.
«Во время пастырского правления Вашей милости,—
писали в 1583 году верующие-галичане двоеженцу и
пьянице митрополиту Онисифору (по прозвищу Девочка),—
церковь испытала много зла. Против церкви
употреблялось насилие, верным отказывали в святом причастии,
храмы закрывались и запечатывались, а священникам
запрещали служить в них. Мирянам запрещали доступ в
Брестская уния сквозь призму веков
83
храм божий, их оттуда изгоняли, а колокола забирали...
На тяжкое горе нам наши церкви превращаются в
иезуитские, а добро Русской церкви передается латинским
церквам»'.
Серьезный конфликт возник между львовским
братством и епископом Гедеоном Балабаном, которого
раздражала социальная политика братства, привлечение к
учебе выходцев из «простого народа», вмешательство
«братчиков» в церковные дела. Епископ пробовал даже
апеллировать в высшие церковные инстанции. Но его
не поддержали. В 1585 году во Львов прибыл антиохнй-
ский патриарх Иоаким IV, который, выслушав
руководителей братства, выразил возмущение
злоупотреблениями и недостойным поведением православной верхушки
и взял «братчиков» под свое покровительство. В
выданной патриархом грамоте провозглашалось право
львовского братства на ставропигию, то есть на вывод
его из юрисдикции местного епископа и
непосредственное подчинение патриарху. В соответствии с
утвержденным Иоакимом новым уставом братству полагалось
«ведать житие», а точнее, наблюдать и контролировать за
поведением как светских, так и духовных лиц, в том
числе и епископов.
Идя на этот шаг, константинопольская патриархия,
очевидно, пыталась использовать распри в среде
православного духовенства и верующих для усиления своего
контроля за деятельностью церковной иерархии на
Украине. Однако эти меры имели и обратную сторону, на
которую, собственно говоря, и рассчитывали иезуиты.
Православные епископы возненавидели своих мирян
1 Малышевский И. Западная Русь в борьбе за веру я
народность. Спб.г 1879, с. 75.
6*
84 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
черной ненавистью. Они были возмущены
вмешательством патриарха, не могли смириться с тем, что
вынуждены «держать отчет» перед братствами — этими, как они
говорили, «сборищами холопов, сапожников,
седельников и кожемяк».
— Неволя со стороны своего холопа унизительней
ига татарского,— говорил на одной из встреч
православных епископов чванливый епископ холмский
Дионисий.
— Не думаю,— вторил ему владимирский владыка
Ипатий Потий,— чтобы нашелся человек-христианин,
который был бы так оскорблен той горькой обидой,
которую терпим мы, русские владыки,— и от кого же? От
простонародья, ремесленников, которые, покинув свое
ремесло — дратву, ножницы и шило, присвоили себе
права, присущие лишь нам, пастырям. Они непочтительно
относятся к самому слову божьему, по-своему его
переиначивают, перекручивают и к своим богохульным,
еретическим домыслам приспосабливают, а нас — своих
законных пастырей бесчестят, позорят и клевещут на
нас К
Сановники православной церкви завистливым оком
смотрели в сторону католических «князей церкви»,
которые были совершенно независимы от верующих, а
главное, располагали значительными доходами и играли
все большую роль в общественно-политической жизни
страны.
Да и вообще католические епископы вели себя
довольно вольготно, возлагая всю повседневную духовную
и административную деятельность на своих викарчев и
1 «Уния адбо выклад прсднейшихъ артикулов...» — Русская
историческая библиотека. Спб., 1884, т. 8, столб. 116—117.
Брестская уния сквозь призму веков
85
рядовых ксендзов. Римско-католическая церковь была
главным феодалом Речи Посполитой. Располагая
огромными доходами от своих имений и обильными
подношениями от богатых польских магнатов, высшие
церковные сановники, по отзывам современников, жили как
изнеженные сибариты.
Они держали наложниц, изысканно одевались,
предавались праздности. По данным виленского капитула,
разврат среди католического духовенства дошел до
такой степени, что загородные резиденции виленских
прелатов и каноников, по существу, превратились в
публичные дома. Дабы хоть как-то удержать «отцов церкви»
и их помощников от распутства, капитул даже принял
специальное решение — «изгнать из пределов виленской
епархии всех развратных женщин» *•
Католические сановники были полностью
независимы от местных властей, судебных органов, а в случае
совершения преступлений могли требовать перенесения
расследования в Рим, на суд папы, что делало их
практически безнаказанными перед государственными
органами страны. И само собой разумеется, что свободная
жизнь латинских прелатов вызывала страстное желание
к подражанию со стороны православных архиереев.
Западнорусские епископы хорошо понимали, что сулит им
уния, каких «высот» в Речи Посполитой они могли бы
достигнуть, «если их уравняли бы» с
римско-католической иерархией...
На этих струнах как раз и играли иезуиты.
Архив Юго-Западной России. Киев, 1883, ч. I, т. 4, с. 63.
Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Отступники и их покровители
&
В 1577 году в Вильно была
издана книга
влиятельного члена местной
коллегии Общества Иисуса, видного польского иезуита
Петра Скарги-Павенского (1536—1612) «О единстве
божьего костела под одним пастырем и о греческом от
этого единства отступлении». Книга представляла собой
сборник проповедей Скарги в виленском кафедральном
соборе, которые были направлены против православной
веры, как «еретической» и «богопротивной», не
имеющей никакого права на самостоятельное существование.
Лицемерно выступая в роли «искреннего
доброжелателя» православных, он пытался доказать, что церковь
Западной Руси сама никогда не сумеет выйти из того
катастрофического состояния, в котором она к тому
времени оказалась.
Такое положение Скарга объяснял тремя наиболее
важными, с его точки зрения, причинами.
Во-первых, писал он, епископы, попы и другие
духовные лица, в отличие от католического клира, обзавелись
женами, детьми, зачастую морально опустились и
поэтому весьма далеки от «науки божьей» и «слова божьего».
'Во-вторых, русское духовенство почти не знает
латинского и греческого языков, а следовательно,
практически не имеет доступа к научным и культурным
ценностям цивилизованного мира. Более того, оно не
занимается подготовкой молодых священников, знающих эти
языки и могущих, хотя бы в перспективе, обогатить себя
и верующих достижениями богословской мысли. «Еще
не было на свете академии,— язвительно писал Скар-
Брестская уния сквозь призму веков
F7
га,— где бы философия, богословие, логика и другие
свободные науки преподавались по-славянски. С таким
языком нельзя стать ученым. Этот язык не имеет ни
грамматики, ни риторики, да и не может иметь. Вот
отсюда и невежество, и заблуждения».
Третьей причиной Скарга считает резкое ухудшение
отношений между духовенством и «светскими лицами»,
недоверие и презрение со стороны верующих к своим
духовным пастырям. Вину за такое положение Скарга
возлагает на константинопольских патриархов, которые
вначале поддерживали русских владык, а затем
выступили против них. В результате, писал он, с
представителями патриархии «перестали считаться и здесь, в
Западной Руси, и в Москве, где их вообще не принимают
всерьез и попросту смеются над ними»!.
Цели, которые преследовали Скарга и его хозяева
такого рода пассажами, довольно прозрачны. С одной
стороны, они пытались углубить конфликты между
местной церковной иерархией и константинопольской
патриархией, а с другой — всячески обострить их
разногласия с верующими и руководством братств, оставляя,
таким образом, православных епископов на милость их
мнимых «защитников» в лице католического клира.
«Епископ,— проповедовал Скарга, подстрекая русских
владык на усиление конфронтации с мирянами,— это
прямой и непогрешимый посредник между богом и
людьми». «Овца идет за пастырем,— поучал он,—а не
пастырь за овцой; он управляет и ведет, а не овца
руководит им и является вождем». Единственный выход из ту-
1 Skarga Р. О jednoscl kosciota bozego pod Jednym pasterzem
I o greckim od tej jednosci odstapieniu.— Русская историческая
библиотека.— Спб., 1882, т. 7, ч. 2, столб. 483—487.
£8 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
пика Скарга видел в подчинении украинцев и
белорусов римскому престолу, в признании ими верховенств:!
папы.
Рассуждая о формах и методах так называемого
«соединения» западнорусской церкви с апостольской
столицей, Скарга писал, что католическому клиру в
Польше уже давно надо было сблизиться с русскими
владыками, организовать русские школы, вырастить и
обучить своих единоверцев славянскому языку и
обычаям. «Много бы помогли нам,— пишет далее иезуит,—
встречи, общение, хорошие отношения и даже дружба
с русскими владыками и откровенные беседы с панами,
исповедующими греческий обряд (то есть с
украинскими и белорусскими магнатами и шляхтой.— К. Д.)...
Хорошо было бы также,— пишет далее Скарга,—
направлять к наиболее знатным панам русского происхождения
наших ученых, которые показывали бы им заблуждения
и опасность их вероучения» 1.
Наконец, Скарга высказывает свою затаенную мысль
о возможности разложения и перерождения магнатской
верхушки и епископата православной церкви и
склонения их к установлению прямого контакта с
католическими прелатами для обсуждения условий предстоящей
унии. «Главное состоит в том,— пишет он,— чтобы паны,
исповедующие греческую веру, и в первую очередь
митрополит с епископами, обо всем этом совместно
договорились и, понимая сложность своего положения, с
разрешения короля созвали свой сеймик, пригласив на него
ученых-католиков, которые откровенно, прямо в глаза,
1 Skarga Р. О jednosci koscioia bozego pod jednym pasterzem
i о greckim od tej jednosci odstapieniu.— Русская историческая
библиотека, т. 7, ч. 2, столб. 490.
Брестская уния сквозь призму веков
69
высказали бы им то, что сочтут необходимым» 1.
Именно по этому сценарию, как увидит далее читатель, и был
проведен пресловутый Брестский собор.
Первое издание своей книги Скарга посвятил
столпу западнорусского православия, богатейшему
украинскому магнату Константину Острожскому. И отнюдь не
случайно. В велеречивом, написанном в духе того
времени предисловии хитрый иезуит всячески восхвалял
князя за то, что двое его сыновей «своевременно* приняли
католичество, и высказывал надежду на деятельное
участие К. Острожского в «богоугодном» деле пропаганды
и внедрения унии.
Историки церкви посвятили немало томов личности
Константина Острожского, его отношению к унии и
католицизму. Некоторые из них, откровенно стоящие на
клерикальных и буржуазно-националистических
позициях (В. Абрахам, М. Грушевский, М. Чировский),
пытаются всячески выпячивать проуниатскую позицию князя,
его тесные связи с Ватиканом и королевским двором.
Другие — сторонники русского православия
(митрополит Макарий — Ф. И. Булгаков, Д. Бантыш-Каменский,
С. Соловьев), наоборот, утверждают, что К. Острожский
с самого начала твердо стоял на стороне «истинной
веры», «смело отстаивал святую православную церковь»
и т. п. Обе точки зрения, на наш взгляд, не
выдерживают критики.
Один из богатейших магнатов Речи Посполитой,
владелец 35 городов, местечек и около 700 сел, сенатор и
воевода киевский, прежде всего руководствовался
своими классовыми интересами, интересами денежного меш-
1 Skarga Р. О Jednoscl koscMa boiego pod jednym pasterzem
i о greckim od tej jednosci odstqpieniu.— столб. 499—500.
90 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ка. Всю свою долгую жизнь (1526—1608) князь
Константин и его семья крепкими нитями были связаны с
правящими кругами польско-литовского государства, с
католической верхушкой. Жена К. Острожского Софья —
дочь крупнейшего польского феодала, краковского
кастеляна графа Тарновского — была ярой приверженкой
иезуитов, детей и внуков своих воспитывала в
фанатично католическом духе.
Вообще, связи с католическим духовенством были
традицией украинского шляхетского рода Острожских.
Отец князя — гетман и великий князь Литовский — еще
в начале XV века в своем поместье в Остроге основал
крупный католический монастырь ордена св. Доминика,
монахи которого вели настойчивую миссионерскую
работу среди верующих-православных. Сам князь
поддерживал доверительные отношения с папским нунцием в
Польше А. Болоньето, луцкнм католическим епископом
Б. Мациевским, видными иезуитами А. Поссевино,
П. Скаргой и другими ставленниками Ватикана на
Востоке. На первом этапе подготовки унии на рубеже 80—
90-х годов XVI века К. Острожский активно
поддерживал представителей Общества Иисуса в их критике
православного вероучения и необходимости объединения с
католиками под эгидой апостольского престола. По этим
вопросам он неоднократно беседовал с польскими и
итальянскими богословами, отстаивал идею унии перед
папой Григорием XIII в личной переписке и даже...
готовился к поездке в Рим, чтобы доказать курии
необходимость «святого единства» западного и восточного
христианства,
Будучи человеком весьма претенциозным и
самоуверенным, князь Константин полагал, что только он и
никто другой призван решать судьбу православия на Ук-
Брестская уния сквозь призму веков ■ С!
раине. Ему весьма импонировала роль покровителя
украинской культуры, «выразителя*
национально-религиозных чаяний народа, своего рода «вершителя» судеб
церкви. Он даже специально подчеркивал, что его все
«в здешнем крае за начальника православия имеют» К
Но была еще одна немаловажная причина, которая
заставляла «начальника православия» проявлять
беспокойство о состоянии церковных дел. На его землях
действовало 600 православных церквей и 12 монастырей,
которые приносили Острожскому огромные доходы. Как
и в имениях других магнатов, священники, монахи,
даже игумены и епископы были зависимы от феодала-
землевладельца, выполняли любое его желание. Все это
не могло не влиять на позицию богатого, но довольно
прижимистого князя.
Острожский вынашивал идею провозглашения унии
церквей на многолюдном праздничном соборе, с
участием папы, константинопольского патриарха, европейских
монархов... На соборе, признанным организатором и
вдохновителем которого был бы он — князь Константин.
И Острожский всячески подталкивал, торопил, казалось,
преданных ему православных владык форсировать
подготовку к «этому делу» 2 (то есть к церковному
объединению.— /(. Д.).
Однако попытки «начальника православия» сыграть
«первую скрипку» в осуществлении унии натолкнулись
на сопротивление уже «созревших» для предательства
православных архиереев. Епископам надоело вкгешатель-
ство светских лиц в дела церкви, надоела мелочная опс-
1 Гуслистий К. Нариси a icTopiT УкраТни. Вип. III. КиТв, 1941,
с. 82.
' Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России.
Спб., 1865, т. 1, с. 280—281.
92 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ка князя, его постоянный контроль за их поведением и
доходами, стремление диктовать свою волю даже по
таким, весьма далеким от него вопросам, как богословие,
каноническое право, церковная догматика и пр. Более
"того, владыки-отступники хорошо понимали, что ни
патриарх, ни его окружение, ни тем более народные массы
не поддержат идею унии, а поэтому проводить ее надо
совсем не теми методами, о которых мечтал Острожский.
Не поддержал князя, правда, по совершенно иным
мотивам, и король Сигизмунд III. Будучи сам рьяным
поборником унии, польский монарх боялся дальнейшего
укрепления личной власти и влияния Острожского на
положение дел в стране (а они и так были весьма
велики— магнат зачастую даже не прислушивался к
голосу своего правительства). Кроме того, королю, видимо,
претило откровенное стремление богатого феодала
приписать себе все «заслуги» в деле подготовки к
провозглашению унии. Итак, князь, чего доброго, мог поставить
себя выше короля...
Тем временем события вокруг подготовки унии
разворачивались с калейдоскопической быстротой. В 1588—
1589 годах в Москве по приглашению Бориса Годунова
находился константинопольский патриарх Иеремия,
который, как известно, учредил в России патриаршество и
по предложению царя возвел в сан патриарха
Московского и всея Руси ставленника царя митрополита Иова.
В начале 1589 года, возвращаясь домой, Иеремия
остановился в Вильно, а затем посетил и другие города
Литвы, Белоруссии и Украины. Здесь во время встреч с
представителями братств и рядовыми священниками ему
стали известны факты аморального, несовместимого с
религиозным саном поведения митрополита Онисифора
(Девочки), тяжких преступлений архимандрита супра-
Ёрестская уния сквозь призму веков
93
сальского Тимофея (он обвинялся в убийстве) и других
недостойных поступках «отцов церкви».
Патриарх приступил к расследованию поступивших
жалоб и, убедившись в их достоверности, сместил Они-
сифора и лишил его духовного сана. Архимандрит
Тимофей по повелению Иеремии был отстранен от церкви и
предан суду. Были наказаны и другие иерархи. Под
угрозой отлучения оказался, в частности, епископ луцкий
и острожский Кирилл Терлецкий, обвинявшийся в
«разврате и грабеже монастырского имущества». Однако
владыке Кириллу путем лести, заискивания и крупной
взятки корыстолюбивому патриарху удалось не только
выйти сухим из воды, но и завоевать расположение
Иеремии, значительно упрочить свои позиции среди
верхушки православного духовенства.
По рекомендации того же Терлецкого, уже давно
поддерживавшего тайные контакты с иезуитами, и
польского королевского двора, оказывавшего немалое влияние
на константинопольского первосвященника как
непосредственно, так и через подставных лиц, Иеремия 1 августа
1589 года именовал митрополитом Киевским
архимандрита минского монастыря Михаила Рагозу. На второй
или третий день после официальной хиротонии Рагозы,
состоявшейся в Пречистенском соборе города Вильно
при огромном стечении духовенства и верующих,
патриарх узнал о доверительных отношениях нового
митрополита с католической иерархией в Польше и его
довольно терпимом отношении к латинскому вероучению.
И тогда константинопольский владыка пошел на
редчайший в канонической практике шаг — он именует
К. Терлецкого своим экзархом (наместником,
церковным руководителем.— /С. Д.) в Западной Руси и
поручает ему наблюдать и контролировать поведение не
94 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
только епископов, но и вновь назначенного митрополита.
Иеремия срочно выезжает в Брест, где 6 августа
1589 года в присутствии самого Рагозы и почти всех
православных епископов, епархии которых находились в
Белоруссии и на Украине, торжественно возводит Тер-
лецкого в сан экзарха. В этот же день, задобренный
подачками и посулами епископа-оборотня, патриарх издал
грамоту-обращение ко всему священству и верующи м-
православным Речи Посполитой. «Объявляем вам,—
писал он,— что, усматривая настоятельную потребность в
том, чтобы паства стада Христова умножалась, а
ленивые пастыри были побуждаемы к славословию Божию
и привыкали к доброму служению церковному, и избрав
для сего мужа разумного, духовного и искусного, сына
нашего смиренного (подчеркнуто нами.— К. Д.)
Кирилла Терлецкого, епископа луцкого и острожского, мы даем
его вам от себя экзархом, который зовется по-латыни
кардиналом, и благословим его соборно, как наместника
нашего, советоваться с вами во всем и церковный сан
украшать благолепно всякими добрыми правами, а не*
радивых, пустых и безответственных служителей
поддерживать и наставлять, и, властью нашею, смещать и
низлагать неотменно. Все вместе признавайте его за
старшего, честью между вами, как нас самих, и
считайте его уполномоченным на устроение церковное,
принимайте от него наставления и мудрствуйте смиренно,
имея попечение о церкви и ее чадах»1.
Итак, константинопольский первоиерарх и
юридически, и фактически предоставил своему «смиренному
сыну» полное и практически бесконтрольное руководст-
1 Mutpo/голит Макарий (Ф. И. Булгаков). История русской
церкви. Спб., 1879, т. О, кн. IV, с. 488.
Брестская уния сквозь призму веков
95
во православными епархиями в Польше, предоставил
ему неограниченные права карать, смещать и именем
патриарха отлучать от церкви любое неугодное ему
духовное лицо. В этой связи нельзя не согласиться с
мнением компетентного исследователя истории
православной церкви Дмитрия Бантыш-Каменского,
утверждавшего, что «корыстолюбие патриархов греческих, за деньги
каравших невинных и покровительствовавших
недостойным, возродило у последних (то есть у всех этих терлец-
ких, рагоз и К°.— /С. Д.) недоверие к виновникам их
возвышения, столь же тяжкого, как и непрочного» !.
Кстати, униаты и украинские буржуазные
националисты, ранее активно выступавшие против исторических
доводов Д. Бантыш-Каменского, и сейчас, почти век
спустя, продолжают нападать на этого автора и особенно
на его «Историю Малой России». Зарубежные
апологеты унии и национализма обвиняют историка за то, что
он показал общность исторических судеб Украины и
России, вековечную дружбу двух братских народов 2. А это
нынешним защитникам униатства не по вкусу.
Возвращаясь к деятельности константинопольского
первоиерарха, можно дополнить, что в результате его
политического недомыслия и шкурнических интересов и
одновременно умелого использования иезуитами
обстановки деморализации, разложения и взаимных интриг,
царившей в среде религиозной аристократии Западной
Руси, у руля православной церкви оказались тайные
ставленники Общества Иисуса и польского короля.
1 Бантыш-Каменский Д. История Малой Россна. Спб,—Киев —
Харьков, 1903, ч. I, с. 95.
2 Млиновецький Р. Засаднич1 питания icTopil Украши.—
Альманах «Гомону Укражи», Торонто, 1968, €. 91.
96 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Что же представляли собой пришедшие к церковному
руководству отступники? Насколько тесными были их
связи с иезуитами и королевским двором?
Начнем с одного из главных апологетов и
непосредственных организаторов унии Кирилла Терлецкого
(1540—1607 гг.)—этого «разумного, духовного и
искусного», по словам патриарха, «сына православной
церкви».
Сын крупного землевладельца, «смиренный» пастырь
еще с юношеских лет понял, какое высокое и
обеспеченное положение (к тому же, без особого рвения и труда)
сулит ему церковная карьера. И Терлецкий, не
задумываясь, избрал монастырь, а затем быстрыми темпами
начал продвигаться к вершинам церковной власти.
В тридцать два года отец Кирилл становится епископом
пинским. В сорок три — занимает одну из самых
крупных на Украине епископских кафедр — луцкую и острож*
скую.
Не следует, однако, думать, что продвижение его
преосвященства по церковной лестнице объясняется его
какими-то особыми способностями, богословскими
знаниями и высоконравственным поведением. Причина в
другом. Рано поняв, «кто есть кто» в Речи Посполитой,
отец Кирилл, еще находясь в монастыре, начал искать
покровителей среди влиятельного католического клира
и магнатской верхушки. При этом, по отзывам
современников, демонстрировал «особое благоволение» перед
власть имущими, «высокую степень толерантности»
(терпимости, доброжелательности.— /С. Д.) к
римско-католическому вероучению и обрядам. С открытием в
Полоцке иезуитской коллегии (1574 г.) Терлецкий
завязывает связи с участниками ордена, и вскоре становится
там «своим человеком».
Брестская уния сквозь призму веков
97
Еще более близкие отношения с иезуитами владыка
Кирилл установил после перехода на луцкую кафедру.
Здесь он сошелся с луцким католическим епископом —
Бернардом Мациевским, одним из самых доверенных
ставленников римского престола в Речи Посполитой,
давним другом и единомышленником инициаторов унии
Антонио Поссевино и Петра Скарги.
Терлецкий не скрывал от опытного иезуита своего
восхищения царившими в латинской церкви порядками,
богатством и влиянием католических прелатов. В
длительных, задушевных беседах двух епископов и
созревал план будущей унии — унии, которая вначале
должна была поглотить православную церковь Западной
Руси, а затем охэатить Россию, Закавказье, Среднюю
Азию...
«Не откладывайте великое дело наше на будущее,—
торопил Терлецкий отца Бернарда.— Идея унии уже
созрела— не упал да не разбился бы плод».
Владыка убеждал Мациевского быстрее
договариваться о способах и средствах осуществления унии с
папой и его королевским высочеством, хорошо подумать
над аргументацией предстоящего акта, приступить к
подготовке надежных людей.
— За нами же дело не станет,— заверял
Терлецкий.— Лишь бы холопы да чернь ничего не
пронюхали.
Терлецкий спешил не зря. Его одолевал страх, что
константинопольский патриарх, узнав о его связях с
иезуитами, в любой час может лишить его сана экзарха
и огромных доходов. Боялся владыка и разоблачения
поборов с верующих и рядового священства, и захвата
церковного имущества, и особенно раскрытия
совершенных им тяжких уголовных преступлений.
7 Заказ 547
98 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
А бояться было чего... По словам современников,
епископ отличался «жестоким нравом и твердой рукой».
Из сохранившихся судебных документов видно, что Тер-
лецкий неоднократно захватывал чужие имения, строго
наказывал священников, отказывавшихся выполнять его
волю. Не останавливался он и перед убийством
неугодных ему людей, их семей и близких.
Выступая перед своими собратьями-епископами на
одном из тайных сборищ, владыка Кирилл обеспокоен-
но говорил: «Теперь восточные патриархи, имея
свободный путь в землю Московскую, станут часто ездить туда
для сбора милостыни и, едучи в Москву и назад, не
будут миновать и нас. Имея же королевские
разрешительные грамоты на право чинить суд и распоряжения в
нашей церкви, не преминут всякий раз пользоваться этим
правом и станут снова мутить воду между нами. Ведь
Иеремия низложил уже одного митрополита»1.
И епископ в свете этого предложил своим коллегам
крепко подумать над своим будущим. Сам же Терлец-
кий, очевидно, чувствуя поддержку короля и отцов-
иезуитов, продолжал чинить суд и расправу над своими
противниками. Вот лишь один из наиболее ярких фактов
такой грубой расправы и грабежа.
Вскоре после переезда в Луцк владыке понравился
богатый замок в Жабче (ныне Гороховский район
Волынской области). Убедившись, что отобрать замок у
его владельца — влиятельного в округе православного
шляхтича Александра Жаровницкого — не удастся,
епископ поручает своему брату Ярошу возглавить шайку
своих подручных и захватить имение силой. Тут надо
отметить, что Терлецкий, по обычаю магнатов того
1 Архив Юго-Западной России, ч. I, т. 4, с. 85—86.
Брестская уния сквозь призму веков, 99
времени, содержал отряд вооруженных гайдуков, имел
собственные пушки и другое военное снаряжение. И вот
в ноябре 1589 года несколько десятков конных и пеших
грабителей напали на Жабче, но были отбиты и с
позором вернулись в Луцк.
Тогда владыка Кирилл сам организует и ведет на
Жабче новый отряд, насчитывающий до тысячи человек,
в составе которого были наемники татары, венгры и
сербы, вооруженные пушками и другим оружием. Бандиты
обложили Жабче со всех сторон и штурмом захватили
его. Ворвавшись в замок, они убили многих его
защитников, а имущество Жаровницких разграбили. Так
епископ стал владельцем еще одного крупного имения1.
Не знала границ и распущенность луцкого владыки.
Он насиловал совсем еще юных селянок, захватывал и
содержал в монастырях замужних молодиц,
сожительствовал с женой своего брата... Известный деятель
Львовского ставропигиального братства Юрий Рогатинец в
своем смелом антиклерикальном памфлете «Пересторо-
га» («Предупреждение:»), относящемся к 1605—1606
годам, обвинил Терлецкого в «двоеженстве, чужеложстве
и других сквернодействиях, в сребролюбии и дружбе со
злодеями, воровавшими для него волов» и даже... в
«чеканке фальшивых золотых червонцев».
Под стать Терлецкому как в духовном, так и в
моральном отношении были и другие церковные
отступники: митрополит Михаил Рагоза, епископ владимирский
и брестский Ипатий Потий и прочие.
Воистину, грязное дело унии иезуиты делали
грязными руками своих подручных!
1 Митрополит Макарий (Ф% И, Булгаков). История русской
церкви, т. 9, кн. IV, с. 450—451.
7*
tOO Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Тайные сборища
Казалось бы, моральный
облик православных
владык, их порочные
наклонности должны были побудить католических сановников,
непосредственно занимавшихся подготовкой унии, искать
себе новую, более авторитетную опору в рядах
православной иерархии. Однако иезуиты думали по-другому.
Они, наоборот, всемерно поощряли и оправдывали
недостойное поведение своих наймитов, стремились
максимально использовать их аморализм и стремление к
обогащению.
Именно об этом свидетельствовали дружеские связи
упоминавшегося выше Б. Мациевского с епископом
Кириллом, которого хитрый иезуит все время подталкивал
к вооруженным захватам новых и новых имений, под
предлогом того, что они якобы когда-то принадлежали
луцкой епископии.
Еще одно подтверждение такого рода — контакты
близкого к Ордену Иисуса львовского католического
архиепископа Дмитрия Соликовского с православным
епископом Гедеоном Балабаном. Имея солидный опыт,
полученный в процессе миссионерской деятельности в
Молдавии, Соликовский быстро нащупал наиболее
уязвимые черты Гедеона — его болезненное честолюбие,
амбициозность и патологическую жажду к наживе—и,
умело играя на них, незаметно провоцировал епископа
на обострение конфликтов как с руководством местного
братства, так и с рядовым священством и другими
епископами.
Брестская уния сквозь призму веков
101
Само собой разумеется, что постоянные скандалы,
жалобы, судебные процессы, нескрываемая ненависть
со стороны паствы и значительной части духовенства
побуждали Балабана задумываться о своем будущем и
волей-неволей толкали его в объятия иезуитов. Так, по
воспоминаниям современника, во время очередной
ожесточенной стычки с руководством Львовского братства,
которое все настойчивее требовало от патриарха лишить
«беспутного владыку» епископского сана, Балабан в
припадке отчаяния приехал к Соликовскому и, упав
к его ногам, просил «освободить его от неволи
константинопольской патриархии, обещал свое послушание
папе римскому» 1.
Однако продолжая использовать старую, хотя и
порядочно скомпрометированную агентуру из числа
православной иерархии, иезуиты и дальше расширяли сеть
своих сторонников, искали новых, внешне
незапятнанных людей, которых можно было бы в перспективе
продвинуть к руководству православной церковью. Особую
активность в этом отношении проявлял Бернард Маци-
евский. В 1588 году он установил контакт с богатым
шляхтичем, брестским каштеляном (представитель
сейма) и сенатором Адамом Потием и в результате
кропотливой и последовательной обработки склонил его к
тайному сотрудничеству в деле подготовки унии.
С точки зрения руководства Общества Иисуса, По-
тий был идеальной кандидатурой на роль одного из
организаторов унии. Сын одного из приближенных короля
Сигизмунда I, бывший протестант, в 1574 году снова
принявший православие, он многие годы был на
королевской службе, имел широкие связи среди светской и ду-
Лрхин Юго-Западной России. Киев, 1883, ч. 1, т. 6, с. 86.
102 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ховной аристократии Польши. Кроме того, Потий хорошо
знал католическую и православную догматику,
свободно владел латинским языком и, главное, был предан
польскому престолу и Риму и горел желанием доказать
эту преданность на деле.
Со временем Потий сам начал проявлять
инициативу в ускорении подготовки унии и, так же как Терлец-
кий, убеждал иезуитов в необходимости форсировать
«объединение церквей». Как докладывал Мациевский
папскому нунцию в Польше, неаполитанскому
архиепископу Аннибалу, Потий «с величайшей настойчивостью
убеждал меня, чтобы мы с другими католическими
епископами и богословами пеклись об унии русских с
римскою церковью, особенно в настоящее время, когда
представляется такой удобный случай, который едва ли
может повториться». Далее в своем письме к нунцию
Мациевский излагал свои предложения об ускорении
процесса подготовки унии и просил поддержать его
православных клевретов, «горящих ревностью и любовью»
к католической вере 1.
И иезуиты с помощью Сигизмунда III нашли способ
отблагодарить своего агента. Король назначил его
сенатором, а вскоре (при активной поддержке князя Ост-
рожского!) продвинул в руководство православной
церкви в Речи Посполитой. И хотя Потий ранее состоял в
различных протестантских сектах и даже примыкал
к отверженным Римом «еретикам-арианам» и, исходя из
канонических правил, вообще не мог быть допущен к
душепастырству, его возвели в сан епископа и
пожаловали богатейшую по тем временам владимирско-брест-
1 Theiner A. Vetera monumenta Poloniae et Lithuaniae, vol. 111<
Romae, 1863, p. 41—42.
Брестская уния сквозь призму веков ., 1Q3
скую кафедру. Пострижение пана Адама в монашество
с присвоением ему нового имени — Ипатий — былотор-
жествеино проведено в главном соборе города
Владимира в присутствии князя К. Острожского все тем же
Кириллом Терлецким, который, выполняя волю иезуитов,
активно содействовал возведению Потия в сан
епископа владимирского.
Таким образом, к началу 90-х годов XVI века на
первые роли в православной церкви в Западной Руси
выдвигаются тесно связанные с иезуитами епископы,
готовые по первому указанию пока еще тщательно
замаскированных вдохновителей приступить к
непосредственному осуществлению унии. Дело теперь было за
митрополитом Рагозой, человеком, по отзывам современников,
исключительно пассивным, мнительным, не имевшим
собственного мнения ни по одному серьезному
политическому или религиозному вопросу. И хотя католическая
верхушка уже давно знала о благожелательном в целом
отношении православного иерарха к Риму, вести с ним
откровенный разговор об отрыве западнорусской
церкви от Константинополя иезуиты все еще не решались.
И только в 1591 году, заручившись поддержкой
большинства православных епископов в Польше,
представители Общества Иисуса направили Рагозе письмо,
которое, как отмечает белорусский исследователь
католицизма Я. Н. Мараш, представляло собой программу
действий, рекомендованную иезуитами митрополиту.
Чтобы привлечь Рагозу на свою сторону, иезуиты
обещали ему сенаторское кресло при условии, что он
откажется от подчинения патриарху и признает над собой
власть папы. Они сулили митрополиту многие выгоды в
ответ на признание верховенства Ватикана. Чтобы
сломить сопротивление низшего духовенства, представите-
104 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ли Общества Иисуса предложили назначать в приходы
послушных людей, на непокорных же налагать большие
поборы, направлять в другие места и даже подвергать
тюремному заключению. Что касается народных масс
(иезуиты презрительно называли их «чернью»), то они
не должны знать о намерениях высшего православного
духовенства. Переговоры об унии должны вестись тайно.
Заслуживает внимания и такая деталь. Стремясь
практически к поглощению западнорусской церкви,
иезуиты вместе с тем считали, что вводить католические
обряды в православных храмах следует исподволь,
постепенно. Чтобы не заронить подозрений в народе
относительно унии, члены Общества Иисуса предложили Ра-
гозе провокационный план: пусть митрополит
устраивает диспуты с представителями католической церкви,
которые должны будут проводиться так, чтобы
дискредитировать православие. Митрополит обязан также
содействовать тому, чтобы православная молодежь из
состоятельных семей поступала в иезуитские школы
и получала высшее образование в католических
университетах 1.
Первым практическим шагом в направлении
присоединения к римской церкви стал так называемый «покут-
ный» (то есть тайный) синод западнорусских владык,
созванный весной 1590 года в небольшом галицийском
городке Белзе, примерно в 70 километрах от Львова.
На нем присутствовали четверо предварительно
обработанных иезуитами православных епископов: львов-
ский — Гедеон Балабан, луцкий — Кирилл Терлецкнн,
холмский — Дионисий Збируйский и пинско-туровскиа—
1 Марат Я. И. Ватикан и католическая церковь в Белоруссии
(1569—1795). Минск, 1971, с. 84—85.
Брестская уния сквозь призму веков
105
Леонтий Пелчицкий. В принятой ими секретной
«декларации» участники синода недвусмысленно заявили о
своей готовности порвать с константинопольской
патриархией, воссоединиться с римской церковью и признать
верховенство папы римского. Условиями, оговоренными
в этом документе (кстати, в оригинале он так и не
обнаружен), было сохранение православной обрядности и
предоставление церковной иерархии прав и привилегий,
которыми пользовались в Польше католические прелаты.
24 июня 1590 года во время очередного Брестского
собора те же епископы, собравшись на «тайное»
совещание, еще раз подтвердили белзскую «декларацию» и
на ее основе выработали тайную грамоту на имя короля
Сигизмунда III. Информируя монарха о своем решении,
владыки-отступники смиренно просили его пока что
сохранять в тайне их «благочестивые намерения» и
поддерживать епископат русской церкви «всей силой
государственной власти». Вручить грамоту Сигизмунду III
«в собственные руки» было поручено К. Терлецкому.
24 июня следующего, 1591 года эти же четыре
архиерея (Кирилл, Леонтий, Гедеон и Дионисий) подписали
в Бресте новую грамоту на имя короля: «Во имя божье
да будет. Мы, нижепоименованные епископы, объявляем,
что, будучи обязаны заботиться не о своем только
спасении, но и о христианских людях, о стаде христовых
овец, вверенных нам богом, о мире и соединении их,
желаем по милости божьей признавать нашим пастырем
единого верховного пастыря и истинного наместника св.
Петра на римской кафедре, святейшего папу, и иметь его
нашим главою, и ему подлежать и повиноваться, от чего
ожидаем великого умножения хвалы божьей в св.
церкви, и не желаем более переносить того на своей
совести».
106 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Далее владыки вторично обращаются к королю с
нижайшей просьбой даровать им (за предательство
интересов своего народа! — К. Д.) вольности и привилегии,
которыми пользовалось в Речи Посполитой
католическое духовенство, и сохранить старую обрядность
восточной церкви, подтвердив это соответствующими
документами. «При таком обеспечении и утверждении
грамотами от святейшего папы и его королевской милости, мы
соглашаемся и настоящим листом нашим обещаем и
обязуемся отойти под верховную власть и благословение
святейшего отца, папы римского, для чего... мы и
выдали настоящий лист с собственноручными подписями и
приложением наших печатей старшему брату нашему,
его милости Кириллу Терлецкому, экзарху и епископу
луцкому и острожскому» !.
Всесторонне изучив эти предложения и
посоветовавшись с представителями Ордена Иисуса в Польше,
король после долгих раздумий, спустя одиннадцать
месяцев— 18 мая 1592 года,— направил четырем архиереям
ответную грамоту. Поблагодарив епископов за их
«мудрое решение» по поводу «...перехода под верховенство и
благоденствие одного пастыря — наисвятейшего папы
римского», монарх польский писал: «Волей своей
королевской и настоящим письмом гарантируем всем
поименованным епископам всяческие привилегии и словом
нашим королевским обещаем сами за себя и за будущих
1 Указанная грамота впервые опубликована на польском языке
в кн. Antikrisis abo Apologia przeciwko Krzystofowi Philaletowi.
Wilno, 1600, s. 56—57. Переведена на русский язык и опубликована
в 1879 г. митрополитом Макарием (Ф. И. Булгаковым) в томе 9
сМстории русской церкви». Как отмечал Макарий, подлинность
документа не вызывает сомнений, что подтвердил, в частности,
и сам Кирилл Терлецкий.
Брестская уния сквозь призму веков Ш
потомков наших, божьей милостью королей польских,
никогда ни в чем обиды им не делать*.
Далее король Сигизмунд III уточнял характер и
пределы предоставляемых привилегий и на кого конкретно
они будут распространяться. «Обещаем,— писал он в
грамоте,— относиться к этим епископам с должной
лаской нашей и учтивостью, (сохранить) их в покое на их
епископствах до конца жизни, как верных подданных
и богомольцев наших, наделяя их и того, кто бы к
такому порядку и единству (с Римом.— /С. Д.)
присоединился, свободой и вольностью, которыми пользуются их
милости духовники римские. И еще обещаем наделять
их другими привилегиями и приумножать ласку нашу
королевскую. И все это мы обещаем за нас и за
потомков наших нижепоименованным епископам: Кириллу
Терлецкому, владыке луцкому, Гедеону Балабану,
владыке львовскому, Леонтию Пелчицкому, владыке
пинскому, Дионисию Збируйскому, владыке холмскому» \
Тайная переписка Сигизмунда III с
западнорусскими епископами убедительно показывает, что в основе
многолетних переговоров правительства и католической
верхушки Речи Посполитой с православной иерархией,
осуществлявшихся по схеме «иезуиты — русские
владыки — король — апостольская столица», лежала
экспансионистская политика римской курии и классовые
интересы польских феодалов, их стремление к усилению
социального и национально-религиозного угнетения
трудящихся захваченных восточных земель. И эти
тенденции, как смог, очевидно, убедиться читатель, нашли
благожелательных приверженцев в лице архиереев-отступ-
1 Филалет X. Апокрисис.— Русская историческая библиотека,
т. 7, кн. 2, столб. 113G—1137.
i08 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ников, преследовавших, как видно из их переписки с
королевским двором, в первую очередь шкурнические,
меркантильные интересы, «интересы», как писал Иван Вы-
шенский, «денежной шкатулки и ненасытного чрева
своего». Об истинных целях участников сговора довольно
откровенно высказался на одном из тайных соборов
владыка холмский Дионисий: «Коль удастся нам мечту
свою взлелеять и под папу римского отдаться, то все
мы, как и латиняне, навсегда избавимся от мужицкого
вмешательства в дела церковные и до смерти самой
сидеть будем не только на кафедрах наших, но и на скамье
сенаторской в светлом сейме державном».
Фарисеи
-T^L ежду тем владыки-от-
|\Д ступники форсировали
-LV А подготовку к
присоединению православной церкви Западной Руси к Риму. Раго-
за, Терлецкий и Потий лихорадочно вербовали новых
сторонников. Одновременно они искали посредничества
и поддержки среди польских магнатов, владевших
огромными поместьями на Украине, в Литве, Белоруссии.
Первым, к кому обратились они, был коронный гетман
Речи Посполитой Ян Замойский. Переговоры с ним вели
митрополит Рагоза и епископ Терлецкий. Убежденный
противник «православной схизмы», давний враг князя
К. Острожского всецело поддержал перебежчиков,
обещал им материальную помощь. Стремление духовной
аристократии к унии наряду с Замойским и королевским
двором разделяли и другие магнаты.
Брестская уния сквозь призму веков
109
Однако шила в мешке не утаишь. И как ни скрывали
архиереи своих переговоров с правительством Польши
и католическим клиром, сведения о них уже в 1593—
1594 годах стали просачиваться к братствам и
православной шляхте. Узнали о них и назначенные польским
правительством высшие сановники Украины и Литвы,
православные воеводы К. Острожский и Ф. Скумин-
Тышкевич, которые потребовали соответствующих
разъяснений от митрополита Рагозы.
И здесь (в который раз!) во всей низости предстал
облик этого фарисея. В то время когда вопрос об унии
был уже практически решен, когда с личным участием
Рагозы уже были выработаны и подписаны
«покорнейшие просьбы» королю и папе римскому, когда
некоторые владыки почти открыто афишировали свою «вечную
преданность» апостольскому престолу, коварный
митрополит всячески отрицал свою причастность к заговору
епископов. В опубликованных в «Апокрисисе» письмах
к К. Острожскому он клялся в верности православию и
константинопольскому патриарху, выставлял себя
врагом унии и ее поборников, беззастенчиво обещал
«тщательно наблюдать» за поступками епископов и
«извещать о них вашу княжескую милость». О полном
отсутствии каких бы то ни было принципов у митрополита
свидетельствует и такой факт: в одном из писем он
предупреждал «начальника православия» «беречься
райского змия и коварной лисицы — Кирилла Терлецкого»,
являвшегося, как известно, самым близким к Рагозе
человеком, сподвижником по подготовке и проведению
унии.
Бессовестно лгал митрополит и другому крупному
феодалу — Скумину-Тышкевичу. На второй день после
одобрения и утверждения им документов об условиях и
/Л> Униатские крестоносцы? вчерл и сегодня
порядке осуществления унии Рагоза пишет ему такое
письмо: «Православный, вельможный и милостивый пан
воевода! Стараясь давать знать вашей милости, как
столпу церкви нашей, обо всех новостях, касающихся
церкви и меня, извещаю вас о новинке, никогда не
слыханной предками нашими и вашей милостью, посылаю
вам, в копии, лист, писанный мне отцами-епископами о
намерении их подчиниться римскому костелу.
Посмотрите сами, ваша милость, как пан мудрый и
осмотрительный, и что вам покажется, поскорей опишите мне. А я
без воли Божьей и вашей милости и не думаю на то
согласиться, опасаясь какого-либо подступа для нашей
церкви и утешаясь мыслью: если весь мир приобрету,
а душу свою потеряю, чем выкуплю?»!
Мелкую, грязную натуру Рагозы характеризует и
такой факт. В июне 1595 года, когда, по выражению Си-
гизмунда III, «дело унии с помощью православного
первосвященника (М. Рагозы.— К. Д.) было окончательно
завершено», в Австрию проездом через Литву следовало
большое московское посольство. Узнав, что послы царя
Федора Иоанновича остановились в Борисове,
митрополит-фарисей направил к ним своего архидиакона
Григория с просьбой передать, что он, Рагоза, «очень хотел
повидаться с ними, но боится поляков (?!), которые
устраивают всяческие гонения на людей греческой веры».
Дабы придать достоверность своим выдумкам, усыпить
бдительность послов и вместе с тем создать видимость
верности православию и царю, митрополит велел
передать «московинам», что из-за преследований польского
1 Митрополит Макарий (Ф. И. Булгаков). История русской
церкви, т. 9, кн. IV, с. 559.
Бр*ст€каж утш асом» шршлщ шсклт > ill
правительства и панства ов «хочет оставить
митрополию и уйти в монастырь, а иа его место папа тотчас
пришлет своего 6искупа>.
Архидиакон передал «нижайшую просьбу» своего
владыки: «Просить царской милостыни для его убогого
существования, а он будет бога молить за государя и
государство». Обманутые выучеником иезуитов, послы
отвечали, что «митрополиту следует крепко стоять за
веру православную, идти даже на смерть, но престола
своего не оставлять». «Что же касается милостыни,—
заявили они Григорию,— то таковая недавно была
послана митрополиту через царского посла Степана Ко-
това. С нами же не прислано ничего». Впрочем, на
второй день участники посольства передали митрополиту
от себя лично пять золотых венгерских монет...
Но долго лицемерить и обманывать верующих
православным владыкам не довелось. Король и иезуиты
требовали от них быстрее переходить от слов к делу,
выполнять, наконец, взятые на себя обязательства. И вновь
первый шаг был сделан Кириллом Терлецким. 21 мая
1594 года он явился в городскую управу Владимира и
внес в актовую книгу следующее заявление: «Я, Кирилл
Терлецкий, милостью Божьей, экзарх, епископ луцкий
и острожский, и мы, капитул и клирошане луцкой
соборной церкви Св. Иоанна Богослова, объявляем всем
и каждому, что по воле и промышлению Бога, в Троице
славимого, и при усердном старании и содействии его
королевской милости, пана нашего милостивого Сигиз-
мунда III и панов духовных и светских, наступило
давно желанное примирение и соединение, восстановилась
братская любовь между двумя, столько времени
разрозненными по вере церквами, восточною и западною,
с признанием святейшего папы римского верховным па-
42 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
стырем и наместником апостольским» К Но и на этой
«богоугодной» акции алчный луцкий архиерей
попытался «позолотить руки». Тут же, в актовой книге, он
сообщает о подготовке посольства в Рим и необходимости
в связи с этим выделения соответствующих средств.
Дошло до того, что «бедный» епископ, под видом
получения денег на «разные дорожные потребности» на сорок
лет заложил одно из церковных имений владимирскому
писарю Кандыбе и получил от него наличными 2000
польских злотых2.
Верность унии торопился засвидетельствовать и
владыка Гедеон Балабан. 28 января 1595 года он созвал во
Львове епархиальный собор, на который пригласил не
только подчиненных ему священников, но и некоторых
архимандритов, игуменов и протопопов из других
воеводств Польши и Литвы, а также ряд православных
богословов из-за границы. В принятом собравшимися акте
отмечалась их верность римской католической церкви
как «церкви истинной, имеющей власть над всей
вселенной» и невозможность обрести спасение без
«святого единства» с римским первопрестольником.
«Настоящим нашим письменным актом,— указывалось далее в
документе,—обещаем и присягаем даже под угрозой
1 Архив Юго-Западной России. Киев, 1874, ч. 1, т. 1, с. 101,
1 Как свидетельствует опись личного имущества К. Терлецкою,
внесенная в ту же «гродскую книгу» в 1595 г., он располагал
такими суммами, лично ему принадлежащими (только в золоте):
«червонными золотыми коп литовских — двенадцать тысяч, талеров
старых — две тысячи, ланцугов (цепей из золотых монет) — три:
в одном — золотых червонных сто четырнадцать, в другом —
шестьдесят девять, в третьем — сто девять». О ценности этих средств
можно судить по их покупной способности: за один талер в конце
XVI в. можно было купить дом, лошадь и в придачу различную
домашнюю живность.
Брестская уния сквозь призму веков
113
утраты вечного спасения не отступать от святейших пер-
вопрестольников римских. А если кто-либо из нас, по
превратности сердца, отступил сам или содействовал
своим мирянам отступить от сего исповедания и
подчинения святейшему папе, тогда да не напишется имя
такого отступника с праведными и епископство его да
примет другой»1. Под документом стоят подписи
Балабана, митрополита белградского Луки, епископа вик-
расского (Греция) Паисия, архимандрита Афанасия
(Афон), а также архимандритов: киево-печерского, суп-
расльского, дерманского; игуменов: слуцкого, сокальско-
го, ратенского и других. Кстати, большинство
участников собора, в том числе и его главный организатор —
епископ Гедеон, разумеется, не «по превратности
сердца», а по другим, более ощутимым, так сказать,
материальным, соображениям вскоре и впрямь порвали со
своей присягой и выступили против унии с Римом.
В сохранившихся исторических документах и
полемической литературе того времени, к сожалению, не
упоминается, рассматривали ли участники созванного
Балабаном епархиального собора принятые незадолго
до него архиереями-перебежчиками так называемые
«сокальские артикулы» по вопросам церковного
объединения. Скорее всего, такая возможность им была
предоставлена, ибо «тайное сборище» в Сокале,
расположенном примерно на полдороге между Львовом и Луцком,
состоялось всего за два месяца до Львовского собора —
в начале декабря 1594 года, а его организаторами были
все тот же Гедеон и епископ луцкий Кирилл.
Этот вопрос заслуживает внимания еще и потому, что
1 Акты, относящиеся к истории Западной России. Спб., 6. г.,
т. 4, с. в4—85.
8 Зая*» 547
114 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
зарубежные униатские богословы и в наше время
пытаются доказать, что указанные «артикулы» являются
будто бы свидетельством «самостоятельности»,
«неподдельности» (единства) и «патриархального устройства»
униатской церкви, ее какого-то «особого положения» в
«единой римской церкви» 1. При этом они намеренно
акцентируют внимание лишь на тех нескольких
предложениях и просьбах униатских владык, обращенных к
римской курии и королю, которые были специально
рассчитаны на успокоение верующих и рядового священства,
на их убеждение, что «все останется по-старому, по
древним обычаям отеческой веры» (сохранение
церковной обрядности, отдельных религиозных праздников,
разрешение браков священникам и т. п.), то есть на тех
вопросах, которые не имели и не имеют принципиального
значения. Более того, часть из них так и не была
принята католическими прелатами, от других, постепенно
сползая на позиции «чистого католицизма», отказались
сами униатские сановники.
Однако и в принятых в Сокале «артикулах»
епископы-отступники практически полностью капитулировали
перед католицизмом, отреклись от православия. Они в
полном объеме приняли римско-католическую веру со
всеми ее догматами и положениями, как они изложены
на категорически отвергнутом византийско-православной
церковью Флорентийском соборе. Достаточно сказать,
что из 32 «артикулов», подлежавших согласованию с
римской курией и королем, лишь пять в какой-то
степени имели отношение к каноническим и церковным во-
1 Наговвський /. Патрйархати. 1х початок i значения в церкв1
та украГнськнй iiatpiapxar. Лондон, 1976, с. 204—211.
Брестская уния сквозь призму веков • ; //5
просам. Остальные касались обрядов и церемоний
западнорусской церкви и, главным образом (о чем
стараются меньше всего говорить современные униатские и
буржуазно-националистические историки!), прав и
привилегий церковной иерархии в Польше и Литве. Вот
некоторые из них:
«12. А чтобы наш авторитет был большим и чтобы
пас больше ценило и уважало стадо наших верных,
просим места в Сенате его королевской милости для
митрополита и епископов, и это по многим убедительным
причинам, ибо мы же несем те же обязанности и то же
епископское достоинство, что и паны римляне»...
«17. Чтобы церковные имения, которые по каким-то
причинам утрачены нашими предшественниками
(проданные, заложенные или попросту растранжиренные.—
К. Д.), были возвращены нам, ибо мы стеснены такой
нуждой и убожеством, что не только не можем
побеспокоиться о нуждах наших церквей, но и сами не имеем на
что жить»...
«21. Чтобы архимандриты, игумены, священники,
архидиаконы и диаконы и прочее духовенство наше
пользовались таким уважением, как и паны духовные римские,
и пользовались давними вольностями,
предоставленными королем Владиславом, и чтобы были свободны от
церковных налогов, которые с них до сих пор незаконно
взыскивались...»
Другая группа «артикулов» отражала страх
продажных архиереев перед своим народом, их стремление
безраздельно и бесконтрольно господствовать над
верующими, полностью подчинить себе братские организации,
овладеть, наконец, их имуществом. Они требовали:
а) чтобы было разрешено «карать непокорных и
соблюдать порядок» в своих епархиях, а низшее духовенство
8*
116 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
и миряне безропотно «подчинялись епископам и их
власти» («артикул» № 28);
б) чтобы церковные братства, «созданные патриархами
и утвержденные его королевской милостью, например,
во Львове, Бресте, Вильно и других городах...
сохранялись под послушанием своих собственных митрополита
и епископов той епархии, в которой они находятся»
(«артикул» № 26);
в) чтобы типографии (являвшиеся собственностью
братств.— /С. Д.) «находились под надзором
митрополита и епископов и чтобы ничего не печаталось без
ведома и позволения епископов» («артикул» № 26).
Владыки-отщепенцы особенно боялись гнева и
наказания со стороны константинопольской патриархии,
возможного совместного выступления братств и патриархии
против унии и ее организаторов. В этой связи они
просили короля и папу римского упразднить и считать
недействительными «листы и привилегии, предоставленные
патриархами братствам на разные дела в народе» (на
открытие школ, библиотек, больниц и т. п.— К. Д.);
запретить въезд на западнорусские земли любым
духовным лицам из Греции и чтобы они «никакой власти над
нами больше не имели»; и даже сделать все, чтобы
«проклятия, которым может подвергнуть нас патриарх,
ие причинили никакого вреда ни нам, ни нашему
духовенству» 1.
В заключение православные архиереи высказали
просьбу, чтобы папа и Сигизмунд III в письменной
форме гарантировали их права и привилегии, с тем чтобы
1 Временник Ставротгийского шституту. Льв1в, 1899, с. 135—136,
138—139; Нагаввський /. Патр1архати. 1х початок i значения в церкви
та украТнський naTpiapxaT, с. 206—209, 211.
Брестская уния сквозь призму веков
117
они могли более активно вести работу по привлечению
к унии тех, кто, по их словам, «все еще колеблется».
И тогда король специальным указом от 2 августа 1595
года объявил, что он будет преследовать врагов унии и
побуждать православных принять ее и запрещает
«мирянам вмешиваться в духовные дела» х.
Еще до официального провозглашения унии против
ее организаторов в епископских клобуках решительно
выступили широкие массы верующих-мирян Украины и
Белоруссии. Они отказывались повиноваться изменникам
и их холопам, требовали их немедленного отстранения
от душепастырской деятельности, жгли и громили
имения отступников, твердо выступали за братское
единство с великим русским народом. Резко отрицательную
позицию по отношению к унии заняли братства таких
крупных городов, как Вильно, Львов, Перемышль и
ряда других. В Вильно во главе противников унии стал
выходец из Галиции, видный просветитель и полемист
Стефан Зизаний. Совместно с руководителями виленско-
го братства он подготовил и распространил заявление,
в котором резко осуждались предательские действия
западнорусского епископата. В документе прямо
указывалось, что в случае «самовольного принятия унии»
виленское братство «не будет признавать» митрополита
Рагозу и его епископов в качестве «духовных владык
верующего народа».
С разоблачением антинародного, антинационального
характера сговора церковных сановников выступило и
львовское братство. Его старейшины ратовали за
ограничение влияния духовенства на светские дела и
изгнание из православных храмов агентуры Ватикана, за про-
1 Архив Юго-Западной России, ч. I, т. 6, с. 96.
US Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ведение в жизнь принципов выборности
священнослужителей. И надо признать, что твердая и
последовательная позиция братств в значительной мере оказала
влияние на позицию одного из инициаторов унии — Гедеона
Балабана. Почувствовав резкую оппозицию со стороны
абсолютного большинства мирян, в том числе
украинских магнатов и православной шляхты, львовский
епископ в середине 1595 года начал постепенно отходить от
перебежчиков, а вскоре окончательно порвал с ними.
Недвусмысленно выступил против унии и
Константин Острожский, которого все больше возмущала «по-
кутная» политика ранее послушных православных
архиереев, их (явно подогреваемые королем и иезуитами)
намерения не допустить вмешательства в свои дела не
только братств и мелкопоместного дворянства, но и
таких крупнейших феодалов, как он. 24 июня князь
Острожский, он же воевода киевский и волынский, каштс-
лян краковский, первый сенатор Речи Посполитой и пр.,
обратился с воззванием ко всем православным
верующим и духовенству Польши и Литвы. «В нынешние
времена,— писал князь,— кознями вселукавого дьявола,
отцы нашей истинной веры, прельстившись славою
света сего и помрачившись тьмою сластолюбия, наши
мнимые пастыри, митрополит с епископами, отвернувшись
от истинной веры святой восточной церкви, отступили от
наших вселенских пастырей и учителей и примкнули к
западным, пряча под овчиной свою волчью суть».
«Они,— продолжал К. Острожский,— тайно
согласились между собою, окаянные, как христопродавец
Иуда... отторгнуть благочестивых христиан здешней
области, без их ведома, и ввергнуть с собою в погибель...
Шесть или семь человек злодейски договорились между
собою и, отвернувшись от пастырей своих, святейших
Брестская уния сквозь призму веков 119
патриархов, которыми они поставлены, осмеливаются
властно, по своей воле, отторгнуть всех нас,
правоверных, будто бессловесных, от истины и низвергнуть с
собою в пагубу» К
Понимая, что король и верхушка католического
духовенства в Речи Посполитой ни на какие компромиссы
в деле отсрочки унии или хотя бы созыва «всеобщего
православного собора верующих и
священнослужителей» не пойдут и во имя достижения своих целей будут
поддерживать Рагозу и его епископов до конца, князь
настойчиво искал союзников, чтобы сорвать затеянную
иезуитами и владыками-перебежчиками провокацию.
В этих целях в августе того же года он обратился к
состоявшемуся в Торуне собору протестантов Польши и
Литвы. Князь высказал горькую обиду на Сигизмун-
да III, который, «вопреки своей присяге во время
коронации, стесняет свободу христианских вероисповеданий,
кроме одной римско-католической веры». Жаловался он
и на своих владык, вопреки воле верующих и рядового
священства «задумавших унию с католиками» и
ведущих их «от Христа к антихристу — папе римскому».
Острожский предложил протестантам объединиться с
православными против латинян, убеждал их, что тогда
король не посмеет использовать против них силу. В
случае же необходимости, сам он, князь Острожский,
«сможет выставить если не двадцать, то пятнадцать тысяч
воинов». Воевода высказал надежду на созыв
представительного православного собора и пригласил
протестантов участвовать в нем, чтобы продемонстрировать
католикам свою солидарность и силу.
1 Митрополит Макарий (Ф. И, Булгаков), Исторня русской
церкви, т. 9, кн. IV, с. 584—585.
120 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Однако подручным короля удалось снять копию с
этого послания, и оно было доложено правительству и
сенату. Разгневанный король поручил сообщить об этом
Острожскому и надолго прервал с ним ранее весьма
доброжелательные отношения. Заметно поостыл и сам
киевский воевода, который, как уже говорилось, многими
узами был связан с правящими классами, с военной и
клерикальной верхушкой Речи Посполитой и,
разумеется, не хотел и не мог пойти на разрыв с ними.
На поклон к папе
М^^ ежду тем король, папский
нунций Аннибал и их
советники-иезуиты
завершали выработку соответствующих документов и
королевских грамот об условиях и методах заключения унии.
При активном участии иезуитов ренегаты от православия
подготовили так называемое «соборное послание» папе
Клименту VIII, акт о принятии унии и другие
документы, доставить которые в Рим было поручено Ипатию
Потию и Кириллу Терлецкому. Однако в связи с
протестами братств и мирян, судебными исками против
отъезжающих владык их отъезд несколько раз
откладывался. Чтобы оградить своих клевретов от судебного
преследования, король в июле 1595 года направил
специальный указ судам и управам волынского, подольского
и русского (львовского) воеводств, по которому все
возбужденные против них судебные дела (а их было более
ста!) приостанавливались до их возвращения из Рима.
Немалую сумятицу в осуществление планов создате-
Брестская уния сквозь призму веков
121
лей унии внесло поведение Львовского владыки Гедеона
Балабана. После более чем пятилетней поддержки
униатского процесса и подписания ряда документов о
признании верховенства папы римского он, после
возвращения из Острога и встречи с князем Константином
(конец июня 1595 г.), неожиданно помирился с
руководителями львовского братства и объявил, что «на веки
вечные будет жить с братством в любви и мире». А
буквально через несколько дней—1 июля — Балабан
явился во владимирскую городскую управу, в тот же зал,
где чуть больше года тому назад епископ К. Терлецкий
официально объявил о своем подчинении апостольскому
престолу, и в присутствии князя Острожского и его
свиты внес в актовые.книги протест по поводу действий
луцкого владыки и других лиц, противных «нашей
православной вере, нашим правам и вольностям».
Архиерей обвинил Терлецкого в подлоге, заявив, что
дважды — в 1590 и 1594 году — наряду с другими
епископами вручал ему чистые бланки со своей подписью и
печатью, которые были предназначены для внесения
королю жалоб по поводу притеснений православного
духовенства со стороны католиков. «Ныне же,— сообщал
владыка,— мне стало известно, что на этих бланках
епископ луцкий представил королю предложения... без
ведома и позволения патриархов — наших духовных
начальников, без совещаний духовного собора, а также без
воли светских сословий...»
Подготовленный с участием князя Острожского
протест Гедеона имел большой общественный резонанс,
раскрывал перед верующими грязные методы подготовки
унии, наглядно показывал, что в самой ее основе лежит
подлог и предательство. Как, очевидно, и
предполагалось, он способствовал укреплению позиций антиуниат-
Ш Униатские, крестоносцы: вчера и сегодня
ской оппозиции, привлек к ней многих верующих,
священнослужителей, православной шляхты. Однако
справедливости ради нужно отметить, что достоверность этих
сведений неоднократно ставилась под вопрос, в том
числе видными православными историками. И
действительно, как объяснить, что Гедеон, подписавший известные
грамоты на имя Сигизмунда III от 24 июня 1590 года и
24 июня 1591 года и получивший в ответ личное
послание короля с благодарностью за «мудрое решение» по
поводу признания верховенства папы (18 мая 1592 г.),
более трех лет молчал об этом, да, кстати, и скрыл
указанные факты в своем протесте. Не подлежит сомнению
и самое активное участие Балабана в выработке «со-
кальских артикулов», в созыве под его
председательством Львовского собора (январь 1595 г.), принявшего
«акт» на верность Риму, и т. д.
В связи с появлением в последнее время отдельных
литературных произведений и историко-церковных
материалов, в частности на страницах киевского
«Православного в1сника», повествующих о «прогрессивной», а
то и «богоугодной» деятельности Балабана в интересах
украинского народа, хотелось бы более детально
рассмотреть вопрос о роли епископа Гедеона в подготовке
и проведении Брестского собора. Прежде всего обраща-
ci на себя внимание стремнине отдельных писателей н
богословов сбросить со счетов многолетнюю яростную
борьбу этого феодала-епископа против братств, и
особенно их культурно-просветительской работы, против
привлечения сельского и городского плебса к
общественной жизни. Довольно четкую оценку этой позиции Г.
Балабана дал в свое время священник Иоанн Рудович. Он
писал, что львовское братство на протяжении многих
лет было враждебно настроено к Гедеону, неоднократно
Брестском уния скво» призму веков 12$
жаловалось на fiero константинопольскому патриарху
Иеремии II. «В конце концов,—пишет
Рудович,—подозреваемого в связях с католиками епископа Балабана
патриарх осудил очень строго. Он назвал его еретиком,
под угрозой строгого церковного наказания запретил
вмешиваться в дела братства, а митрополиту Рагозе
приказал судить и карать Гедеона без пощады». Но
львовский владыка не подчинился этому приказу,
продолжал нападать на братство, и за это, на основании
патриаршего декрета, собор русских архиереев в
1594 году отстранил его от епископства.
Чтобы удержаться на архиерейском престоле,
Балабан сблизился с Потием и Терлецким, решил принять
унию и вместе с другими епископами дал полномочия
Тсрлецкому вести соответствующие переговоры с
королем и подписал грамоту, в которой выступил за
принятие унии. В 1595 году он присутствовал на соборе в
Бресте и подписал там заявление русского епископата,
которое Потий и Терлецкий отвезли папе Клименту VIII.
Но вскоре Гедеон начал колебаться, хотя все еще
переписывался с Терлецким и даже получил от него письмо
из Рима. Под влиянием князя К. Острожского и
стремясь наладить отношения с львовским братством,
которого он боялся, а также со светскими кругами русской
шляхты, он в 1596 году отошел от участия в
мероприятиях по обеспечению унии и «вместе со своим соседом,
перемышльским епископом Михаилом Копистенским,
выступил против митрополита Рагозы, оказавшись, таким
образом, в одном лагере с князем»1 (К. Острожским.—
К. Д.).
1 Рудович И. Коротка »стор!я Галицько-Льв1Всько1 enapxil.
Жовква, 1902, с. 33—34.
124 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Аналогичную оценку деятельности ^Балабана дает и
историк церкви О. Левицкий, утверждающий, что
Гедеон, несмотря на предпринимаемые им усилия, не сумел
(да практически и не мог) подчинить себе руководство
львовского братства. А во имя этого львовский архиерей
«был готов на все». Стремление к «независимости»,
попытки «освободиться» от угнетающей опеки
ненавистного ему братства толкали Гедеона к католицизму и в
конечном счете заставили его обратиться к
католическому архиепископу с предложением «отдать послушенство
папе римскому» 1.
Но вернемся к сенсационному протесту Гедеона во
Владимирской городской управе. Вопреки всем
предыдущим колебаниям львовского епископа, это был
серьезный удар по сторонникам унии и Ватикана.
Разразился скандал. Заявление Гедеона было немедленно
опротестовано Терлецким в суде. Одновременно владыка
Кирилл направил «протест» королю Сигизмунду III,
обвиняя львовского епископа в заведомой лжи, оскорблении
своей чести и достоинства. Судейские чиновники,
разумеется, поддержали Терлецкого, и вскоре Балабан был
вызван в королевский суд... И опять отъезд Потия и
Терлецкого в Рим был отложен.
И только 24 сентября Потий и Терлецкий в
сопровождении большой свиты и охраны отправились в Рим.
В тот же день Сигизмунд III опубликовал манифест о
«соединении пастырей греческой веры с немалым числом
народа с католическою церковью под властью римского
апостольского престола». Король, как писал один из его
1 Левицький О. Внутршшй стан Зах1дморусько? иеркии в
Польсько-Литовсыай держав1 в к!нш XVI ст. та ун1Я.— Розтдкн
про церковш bUmochhh на Украш! — Pyci XVI—XVIII вв. Лыив,
1900, с. 60—61.
Брестская уния сквозь призму веков
123
придворных, ликовал, считая в то время унию главным,
освященным богом делом своей жизни.
«Возблагодарим господа,— говорил он, обращаясь к
канцлеру и панам сенаторам.— Единение церквей,
которое далось нам так нелегко, станет основой целостности
и могущества Отчизны нашей...»
Но, как говорится, гладко было на бумаге, да забыли
про овраги, а по ним ходить... Сопротивление унии и
после отъезда послов-ренегатов в Рим не прекращалось.
Наоборот. Оно с каждым днем усиливалось. В городах и
селах распространялись грамоты, в которых митрополит
и его приближенные именовались иудами и
предателями. Миряне требовали судить их всенародным судом.
Шла активная подготовка к проведению большого
православного собора, который мог бы строго покарать
отступников и избрать новую иерархию. Однако сделать
это в тех условиях было практически невозможно. Все
рычаги власти, армия, суд, организованные на военный
лад монашеские ордена находились в руках короля и
клерикальной верхушки. А для них вопрос об унии был
решен. Оставалось лишь оформить ее официально. И в
этом плане очень многое зависело от результата
визита Потия и Терлецкого в Рим.
Тем временем, после почти двухмесячного
путешествия, владыки-перебежчики прибыли в апостольскую
столицу. Предупрежденные королем и нунцием Ватикана в
Польше сановники курии приняли отступников
исключительно доброжелательно. На время проживания в Риме
им был выделен огромный замок недалеко от
резиденции папы, крупные суммы денег. Их обслуживали более
десятка слуг, старавшихся во всем угодить гостям папы.
Вручив римскому понтифику в частной аудиенции
свои полномочия, «артикулы», письма короля и высших
126 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
сановников католической церкви в Польше, другие
документы относительно унии, Потий и Терлецкий полтора
месяца ожидали официального приема в Ватиканском
дворце. Папа не спешил — надо было всесторонне
изучить представленные епископами материалы, определить
свое отношение к ним, выработать сам ритуал
провозглашения унии, формы и способы ее завершения в
интересах апостольского престола. Наконец, 23 декабря
1595 года епископы были приняты папой и всей
коллегией кардиналов, состоявшей тогда из 33 членов, в Кон-
стантиновском зале папского дворца. Введенные в ярко
освещенную величественную палату, где на высоком
троне под балдахином восседал Климент VIII, послы
пали ниц, облобызали папские туфли и лишь после
этого высказали свою «смиренную просьбу» о принятии их
в лоно святейшей католической церкви и утверждении
«вечной унии с Римом».
Церемония продолжалась. От имени папы с
«ответным словом» к все еще стоявшим на коленях владыкам
обратился папский секретарь и камерленго Антонии
Сильвий. «Наконец после ста пятидесяти лет,—
торжественно провозгласил он,— возвращаетесь вы, русские
епископы, к камню веры, на котором основал Христос
церковь свою, к матери и учительнице всех церквей —
церкви римской. Никакое слово, самое красноречивое
и сильное, не в состоянии выразить всей радости нашего
святейшего отца» 1.
Далее послы от своего имени, а также от имени
митрополита Рагозы и других западнорусских архиереев
1 Бантыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей в
Польше унии, с. 42—43.
Брестская упия сквозь призму веков
17Г
приняли на Евангелии присягу на верность римскому
первосвященнику и подписали символ веры, в котором
излагались все основные догматы католицизма.
Владыки-послы признали, в частности, «исхождение»
святого духа от бога-отца и бога-сына (православная
церковь считает, что святой дух исходит только от бога-
отца), согласились, как католики, почитать культ девы
Марии, заявили, что они «веруют, приемлют и
исповедуют» существование чистилища (православное учение
признает лишь догмат об аде и рае), подтвердили
«вселенское первенство» апостольского престола и папы
римского, а также другие положения католического
вероучения.
«И сию истинную католическую веру, без которой
никто не может спастись,— заявили в заключение оба
посла,— мы будем стараться при помощи божьей всеми
нашими силами содержать и исповедовать до
последнего дыхания».
Таким образом, Потий и Терлецкий фактически
отреклись от православия, отказались от прадедовского
византийского вероучения и вместе со своими
сторонниками приняли католическую веру и лишь внешне, для
успокоения своей паствы, оставили некоторые признаки
православной обрядности. И если папа Климент VIII в
своем декрете от 21 января 1596 года, как мнимое
«свидетельство любви и апостольской благосклонности», все
же позволил клиру и народу русскому сохранить
«...обряды и церемонии, которые употребляются ими при
совершении божественных служб и святой литургии,
прочих таинств и священнодействий» (жест сам по себе
незначительный, формальный, рассчитанный опять-таки па
«безболезненное вживление» и распространение унии!),
то и эту «уступку» он сопроводил такими оговорками,
128 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
которые позволили Ватикану сотни лет бесцеремонно
вмешиваться в дела униатской церкви, диктовать ей свою
волю как по крупным политическим, социальным и
религиозным проблемам, так и по мелким, даже, казалось
бы, мизерным вопросам.
После «благосклонного» разрешения на сохранение
действующих в западнорусской церкви обрядов папа,
например, сделал весьма многозначительную приписку:
«Если только эти обряды и церемонии не противны
истине и учению католической веры и не препятствуют
общности с римской церковью»1. Приписку, которая, как
будет показано ниже, и сегодня позволяет Восточной
конгрегации и другим ватиканским службам всячески
помыкать зарубежными униатами, навязывать им свои,
часто противоречащие многовековым церковным
традициям установки и указания.
Между тем, после почти трехмесячного пребывания в
Риме униатские послы выехали на родину. Климент VIII
передал с ними 16 посланий, которые были адресованы
митрополиту Рагозе и западнорусским епископам,
королю и четырнадцати виднейшим светским и духовным
сенаторам— подлинным хозяевам феодальной Польши и
Литвы. В письме к митрополиту и его подручным,
согласившимся принять унию, папа поблагодарил их за
«благочестивое намерение — искать соединения с истинною
церковью», рассказал об «успехе» миссии епископов
Ипатия и Кирилла и в заключение предлагал им
«принять и утвердить все то, что сделано в Риме послами
вашими». В этих целях понтифик рекомендовал Рагозе
провести поместный собор, который бы официально объ-
1 Theiner A. Vetera monuments Poloniae et Lithuaniae, vol. Ill,
p. 236—237.
«Таков ли меч у папы?»— спросил князь
Роман Галицкий у папских посланцев
С картины художника Н. Неверова, 1899
Князь Даниил Галицкий
С картины неизвестного художника
Решительный противник папского Рима
князь Лев
С картины художника Л. Долинского, XVIII в.
Один из главных инспираторов
и организаторов Брестской унии
иезуит Петр Скарга
Рис. неизвестного художника
Князь К. Острожский — глава православной церкви
на Западной Руси
С картины неизвестного художника, XVI в.
Первая на Украине печатная Острожская Библия
Памятник первопечатнику Ивану Федорову во Львове
И. Потий и К. Терлецкий покорнейше просят папу
Климента VIII взять епископов-отступников под свою опеку
С картины неизвестного художника XVII в.
Титульная страница
страстного антиуниатского
«Апокрисиса»,
начало XVII в.
Униатский художник XVII века пытается
как-то одухотворить, облагородить
лицо фанатичного приверженца
римского престола кровавого
Иосафата Кунцевича
«Навеки с Москвой, навеки с русским
народом!»— провозглашает
Богдан Хмельницкий на исторической
Переяславской раде
С картины художника М. Хмелько
А. Шептицкий и униатский
кандидат на украинский трон
Вильгельм Габсбург. Дабы
потрафить своим будущим
подданным, князь под
австрийским мундиром носил
вышитую украинскую сорочку
(август — сентябрь 1917 г.)
С первых дней фашистской
оккупации Львовщины
А. Шептицкий
и его окружение поддерживали
«новый порядок».
На фото — послания митрополита
и сообщение о богослужении
в честь фюрера в святоюрском
храме
И. Слипый подобострастно приветствует
своего покровителя Ганса Франка
Г. Костельник на трибуне Львовского собора
Заседание Львовского церковного собора —
последнего собора униатской церкви.
9 марта 1946 г.
Униатские церковники пытаются и ныне разжигать
религиозную мистику и мракобесие, пропагандировать
разного рода «чудеса», организовывать паломничества
к «святым местам». На фото — группа молодежи
из Англии во главе с монахом-василианином
А. Кузьмой у входа в «святую пещеру»
в Лурде (Франция)
Униатский эмиссар Б. Винченцо, прибывший
из-за рубежа с деньгами и инструкциями Слипого
о проведении подрывной деятельности на Украине
Пресс-конференция во Львове, 1979 г.
Посвящение М. Любачивского в сан митрополита
в Сикстинской капелле Ватикана. На переднем
плане (слева направо) папа Иоанн Павел II,
Любачивский и Слипый
Брестская уния сквозь призму веков 129
явил о переходе архиереев в католическую веру, и, как
писал папа, «дал торжественное обещание повиноваться
нам и апостольскому престолу».
В пространном послании королю Сигизмунду III
римский первосвященник выражал радость по случаю
«обращения русских» в лоно католицизма и благодарил
монарха за все, что сделано им в этом направлении.
Информируя далее о своем указании в отношении
поместного собора, папа просил оказать самое активное
содействие в его созыве и проведении и вообще
позаботиться о положении и благосостоянии западнорусского
епископата. При этом папу беспокоило отнюдь не
материальное благополучие церковных ренегатов, хотя они,
находясь в Риме, .все время жаловались на свое
«бедственное состояние», а политическая сторона дела,
воздействие на широкие круги верующих. «Прежде всего,—
разъяснял Климент VIII,— молю тебя, будь
великодушным, прими меры, чтобы этих русских епископов
зачислить в состав духовных сенаторов польского
королевства. Возведение их в это достоинство вызовет к ним
большее уважение народа, а святая уния пустит более
глубокие корни». Далее папа советовал королю в интересах
повышения авторитета архиереев в глазах мирян и
православного духовенства обеспечить им также «равные
права и почести с другими католическими епископами»1.
И хотя ни о каком авторитете давно
скомпрометировавших себя епископов речи быть не могло —
народные массы с первых дней униатского сговора
единодушно осудили предателей,— король, выполняя волю
папского двора, всячески поддерживал их. Уже в мае
1596 года он пожаловал К. Терлецкому и И. Потию ох-
Стефанович Л. 1стор1я християнсько-католицько! церкви, с. 169.
9 Заказ 547
J 30 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ранные грамоты, в которых подтвердил их
«пожизненное право» на управление своими епархиями и
имениями. В грамотах содержалось требование короля к
мирянам и духовенству соблюдать повиновение владыкам и
выполнять их распоряжения. Тогда же, используя свое
право «подавания духовных хлебов», Сигизмунд III
пожаловал Кириллу в пожизненное владение огромный
Спасский монастырь в Кобрине со всеми его имениями.
Богатые «духовные хлеба» раздавались накануне
принятия унии и другим ее сторонникам.
Правда, сенатские кресла отступникам так и не
достались. Самолюбивое вельможное панство и
католические прелаты слышать не хотели о том, чтобы допустить
в сенат хотя и переметнувшихся в католицизм, но все-
таки нечестивых бывших «схизматиков» и «еретиков».
«Польское правительство,— писал известный польский
историк Михаил Бобжинский,— было слишком слабым,
чтобы поддержать униатских епископов. А польские
епископы не допускали русских архиереев в сенат, не
желали усиления их политического влияния»1.
«Сатана (здесь, очевидно, папа римский.— К. Д.)
обманул униатов обещанием места в сенате»,— писал
Христофор Филалет. И «почести», которые до поры до
времени им оказывали их хозяева из королевского дворца,
преследовали лишь тактические, временные цели — во
что бы то ни стало завершить униатский процесс,
удержать колеблющихся сторонников унии от возвращения
к вере своих предков.
В августе по совету короля митрополит М. Рагоза
издает так называемую окружную грамоту, в которой
объявляет о созыве поместного собора западнорусской
1 Bobrzynshi M. Dzieje Polski. Krakow, 1890, s. 171.
Брестская уния сквозь призму веков
13!
церкви для завершения униатского процесса и
провозглашения «святого соединения с римской церковью».
Собор назначается в Бресте на 8 октября 1596 года К
Кроме высшего духовенства на него приглашаются все
«благоверные христиане», которые, как писал
митрополит, имеют желание «выслушать и обдумать»
аргументы в пользу принятия унии.
Внешне доброжелательная и сдержанная по
отношению к «невоссоедннившимся» окружная грамота, как
I* многие предыдущие документы, вышедшие из-под пера
Рагозы, на самом деле являлась плодом его иезуитской
изворотливости и фарисейства. Митрополит, для
которого вопрос об унии был давно решен и который был
категорически против.даже ее обсуждения на соборе, тем
более с участием рядового священства и мирян,
использовал свою грамоту в далеко идущих тактических
целях.
Но коварный митрополит и его наставники из
Общества Иисуса и не думали созывать собор с участием
сторонников православия. Более того, они решили попросту
обмануть их. Вместо того, чтобы приступить к
заседаниям, как было объявлено, 8 октября, митрополит и
поддерживающие его архиереи прибыли в Брест заранее
и уже 6 октября в церкви Св. Николая официально
открыли собор. Цель, которую они при этом преследовали,
вскоре выяснилась — как можно скорее, до приезда
основной массы своих противников провозгласить унию и
поставить сторонников православия перед
свершившимся фактом.
1 Бантыш-Каменский Н. История Малой России, с. 97.
132 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Два собора
В соборном храме со
стороны униатов
присутствовали признанные
Ватиканом «отцы» унии: М. Рагоза, И. Потий, К. Терлецкий и
их ближайшие сподвижники епископы: полоцкий —
Григорий Герман, холмский — Дионисий Збируйский и
пинский— Иона Гоголь. На заседания также прибыли три
поддерживающих униатов архимандрита: минский —
Пайсей, лаврашовский — Гедеон, браславский — Богдан
и примерно 20—30 человек из их ближайшего
окружения. Однако действительными хозяевами здесь были
отнюдь не они. Главную, решающую роль в выработке и
принятии решений униатского собора сыграли личные
представители папы: львовский архиепископ Дмитрий
Соликовский и епископы луцкий и холмский Бернард
Мациевский и Станислав Гомолинский, а также давние
режиссеры и организаторы унии иезуиты Петр Скарга,
Макс Ляттерн, Каспар Нагай и Иуст Роб.
Весьма внушительным было и, так сказать,
государственное, официальное прикрытие собора. В качестве
королевских послов в Брест прибыли: гетман литовский,
князь Криштоф — Николай Радзивилл, канцлер Лев Са-
пега, помощник королевского казначея Дмитрий Ха-
лецкий и целая свита их секретарей и приближенных.
И если тщательно подготовившиеся к собору униаты
под руководством своих опытных наставников без
лишней шумихи и в самом узком кругу сразу же
приступили к соборным заседаниям, то в лагере противников
унии, также начавших съезжаться в Брест, на первых
порах чувствовались растерянность и замешательство.
Брестская уния сквозь призму веков
133
Никто точно не знал, что надо делать и как поступать...
Часть православных—верующих и духовенства
требовали «соединиться» с униатами для «совместных
обсуждений» создавшегося положения, другие, наоборот,
предлагали провести самостоятельный православный собор,
который бы «навечно осудил предателей». Противникам
уиии негде было даже собраться, ибо все церкви по
указанию городского старосты и владыки
владимирского и брестского И. Потия были закрыты.
Тем временем православные священнослужители и
шляхтичи продолжали прибывать в город. Многие из них
привели с собой отряды казаков и гайдуков в полном
боевом снаряжении и даже с пушками. По приглашению
львовского и виленского братств на собор тайно
прибыли экзарх константинопольского патриархата Ники-
фор ', представитель александрийского патриарха
Кирилл Лукарис, митрополит белградский Лука и
несколько послов константинопольской патриархии. От
западнорусского священства присутствовали порвавшие с
униатами епископы львовский Гедеон Балабан и пере-
мышльский Михаил Копыстенский, а также девять
архимандритов и более двухсот протоиереев, священни-
1 История прибытия в Белоруссию Никифора, грека по
национальности, весьма примечательна. Этот высший сановник церкви
располагал большой властью и влиянием, одно время был место
блюстителем патриаршего престола. Выполняя указание Сигизмуи-
ла III: в целях изоляции противников унии не допускать в страну
представителей константинопольского патриарха, королевская
стража задержала Никифора при переезде через границу из Молдавии
в Польшу и бросила его в тюрьму. Но вскоре с помощью
православных-мирян города Хотина он бежал и прибыл на Волынь, а
затем в Брест. В связи с этим королевское правительство объявило
Никифора «беглецом-каторжником» и «турецким шпионом» и
потребовало его выдачи властям.
134 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ков и монахов. Прибыли князья Константин Острожскип
и Александр Полубенский н несколько сотен
православных шляхтичей, мещан и селян из литовского,
киевского, брацлавского, русского, волынского и других
воеводств, а также посланцы братств из Львова, Киева,
Вильно, Пинска, Владимира, Минска, Слуцка и других
городов.
Явившись в Брест, представители православного
духовенства и мирян направили делегацию к Рагозе с
предложением сообщить им место, время и порядок
проведения собора, к заседаниям которого они хотели бы
присоединиться. Но по наущению иезуитов митрополит
даже не ответил на эту просьбу. Тогда к Рагозе и его
подручным-епископам обратились патриаршие экзархи,
которые, как старшие по духовному сану, через своих
послов предложили архиереям явиться к ним для
предварительного обсуждения порядка проведения собора.
Наглость Рагозы, который чувствовал поддержку
королевских комиссаров, поразила даже видавших виды
константинопольских иерархов.
«Подумаем,— кивнул он послам.— Если надо будет
встретиться — встретимся и поговорим».
Но на встречу с патриаршими экзархами ни сам Ра-
гоза, ни другие отступники так и не пошли.
На следующий день — 7 октября противники унии
вновь послали делегацию к митрополиту с просьбой
открыть собор и, как он сам предлагал в окружной
грамоте, рассмотреть аргументы как в защиту, так и против
унии. Но на этот раз Рагоза просто не принял
представителей духовенства. Ничего не дали и встречи
делегатов с архиепископом Соликовским и приверженцем
митрополита Гоголем. Возмущение прибывших в Брест
сторонников православия нарастало...
Брестская уния сквозь призму веков
135
В это время одному из архимандритов стало
известно, что в соборной церкви Св. Николая уже второй день
без широкой огласки, по-келейному проходят заседания
униатского собора. И тогда по предложению Никифора
светские и духовные представители западнорусского
православия решили немедленно открыть свои собор.
В соответствии с каноническим правом он был разделен
на две части, или «кола»,— духовную и светскую,
которые заседали и принимали решения порознь. Таким
образом, в Бресте одновременно состоялось два собора:
униатский, с участием католического клира и
представителей короля, и представительный, опирающийся на
широкие слои западнорусского общества, православный,
в котором наряду.с духовенством приняли участие
представители братств, земств и верующих-мирян всего края.
Перед участниками собора выступили послы из всех
воеводств и многих уездов Западной Руси, которые
зачитали инструкции, полученные ими от состоявшихся
повсеместно многолюдных народных вече, собраний
земств и братств. В этих документах — а их было
несколько десятков — говорилось о том, что
епископы-ренегаты не имеют права без всенародного обсуждения и
вопреки согласию патриархов и всей восточной церкви
принимать какие бы то ни было решения о «соединении»
с Римом, вводить католическое вероучение и латинский
календарь. Подавляющее большинство населения края
решительно требовало сохранить многовековые традиции
и веру предков, строго наказать отступников и навсегда
лишить их духовного сана и занимаемых архиерейских
кафедр.
В ходе широкой и свободной дискуссии,
состоявшейся в обоих «колах» собора, его участники, как писал
позже порвавший с унией священник Иоанн Наумович,
136 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
поняли, что митрополит и поддерживавшие его владыки
«...предают латинянам церковь и, следовательно,
подлежат суду. Суд этот православные считали вправе
произвести над высшим своим иерархом и епископами
теперь, потому что имели на своей стороне
представителей восточных патриархов, уполномоченных
произвести этот суд, следовательно, на стороне православных
были судьи по власти выше митрополита и всех
западнорусских епископов. Звание Никифора, патриаршего
экзарха, не подлежало никакому сомнению, потому что
сами православные просили патриарха прислать его в
Литву. Имея на своей стороне канонически законную
власть, православные не колебались ни минуты вверить
этой власти суд над делами западнорусской церкви, и
каждое действие этой канонической законной власти
возвышало в них доверие к собору» К
7 и 8 октября оба собора в Бресте продолжали свои
заседания. Униаты — в церкви Св. Николая,
православные— в протестантской молельне в особняке шляхтича
Райского (выделить им церковь или другое помещение
местный владыка Потий и власти города отказались).
Несмотря на широкий, представительный характер
православного собора, Рагоза и его подручные по
совету иезуитов не признали его законно избранным
церковным органом, а нарекли «сходкой несогласных»,
которые, дескать, не имеют «прав и полномочий
вмешиваться в дела своих духовных отцов». А дабы
отмежеваться от православного собора, подчеркнуть, что
сторонники Рима не имеют и не хотят иметь с ним ничего
обшего, на дверях церкви Св. Николая и брестского
1 Наумович И. Пятидесятилетие воссоединения с православной
церковью западнорусских униатов. Спб., 1889, с. 27.
Брестская уния сквозь призму веков
137
католического костела были прибиты специальные
объявления. В них говорилось, что заседания поместного
(униатского.— /<. Д.) собора с такого-то по такое-то
время проходят в Николаевской церкви, а затем — тут
опять указывались часы — будут продолжены в
помещении костела.
В то же время иезуиты не теряли надежд на подрыв
единства участников православного собора и
привлечение наиболее влиятельных из них на свою сторону.
В этих целях в особняк, где проходили заседания
противников униатства, был направлен Петр Скарга,
который попросил князя Острожского поговорить с ним
с глазу на глаз. Князь согласился, однако на встречу
с иезуитом взял своего сына Александра. В ходе
беседы, состоявшейся в небольшой комнате, рядом с
залом, где проходили соборные заседания, Скарга
говорил о «больших заслугах» князя Константина перед
Речью Посполитой и королем и, взывая к его
«политическому разуму и княжеской чести», а точнее, к
классовому сознанию крупнейшего магната страны, предлагал
ему порвать с «чернью» и поддержать унию. Но князь,
который в борьбе с унией зашел уже слишком далеко
и хорошо понимал, что в случае принятия новой веры
он практически теряет контроль над находящимися в его
владениях многими церквами и монастырями, от
предложения Скарги отказался.
Тогда прибывшие из столицы с инструкциями Снгиз-
мунда III князь К. Радзивилл, канцлер Л.Сапега и
другие сановники пригласили к себе группу доверенных
участников православного собора для объявления им
монаршей воли. После обсуждения этого вопроса на
соборном заседании было решено: на встречу с
королевскими комиссарами направить по четыре делегата
138 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
от духовной и светской части собора. Кроме них по
просьбе правительственных послов на эту встречу,
которой король и руководители ордена иезуитов
придавали, как видно, особое значение, были приглашены
епископы Г. Балабан, М. Копыстснский и князь К. Острож-
ский.
В начале беседы, намереваясь духовно разоружить
делегатов, поссорить их друг с другом и, главное,
подорвать доверие к наиболее авторитетным участникам
антиуниатского движения, послы напомнили
собравшимся, что еще три года тому назад западнорусские
владыки, в том числе архиереи львовский и перемышль-
ский, заявили королю о своем желании принять унию.
На тех же позициях стоял тогда и К. Острожский,
который через иезуита Поссевино поддерживал связь с
папой Григорием XIII. Они, как писал митрополит Мака-
рий, укоряли делегатов, что те прибыли на собор под
охраной вооруженной силы, а свою «сходку» проводят
не в церкви, а в «еретическом доме». Особое
недовольство комиссаров вызвало то, что во главе собора
поставлен грек Никифор, «беглец» и «турецкий
ставленник». Наконец, именем бога, монарха и отечества
представители короля призвали собравшихся, и особенно
дворян (наглядный пример стремления к классовому
единству даже в период обострения религиозной
вражды!— /С. Д.), к объединению со своими
соотечественниками-католиками и недопущению внутренних распрей
перед лицом угрозы со стороны турок К
Однако спекуляции комиссаров Сигизмунда III
вокруг вопроса о единстве интересов польской, украин-
1 Митрополит Макарий (Ф. И. Булгаков). История русской
церкви, т. 9, книга IV, с. G65—666.
Брестская уния сквозь призму веков
130
ской и белорусской шляхты, необходимости внутренней
сплоченности и верности королю перед лицом внешней
опасности не достигли цели. В единодушно
утвержденном православным собором ответе королевским послам,
принятом вечером 8 октября, вновь прозвучало
решительное «нет!» униатству и католической экспансии.
И тогда прибывшие из Рима и Варшавы подлинные
дирижеры униатского собора дали указание
митрополиту М. Рагозе и его подручным «быстрее заканчивать
начатое дело». Дальнейшие действия послушных
епископов напоминали хорошо поставленный спектакль.
Облаченные в архиерейские одеяния, под колокольный
звон и песнопение заранее подобранных певчих новые
наемники Ватикана провели богослужение «за
соединение христиан», а затем, как отмечается в
подписанной митрополитом Михаилом грамоте, сучинили
исповедание святой католической церкви» и приняли
присягу на верность папе Клименту VIII и его преемникам.
Но и этого оказалось мало распорядителям собора.
После торжественной клятвы на верность Риму
униатские архиереи вкупе с латинскими прелатами и
королевскими комиссарами отправились в католический
костел святой Марии, где отправили совместное
богослужение по римским обрядам. Тут же было объявлено
о предании анафеме и лишении духовного сана
епископов Гедеона и Михаила, киево-печерского архимандрита
Никифора Тура и других сторонников православия.
Поставленные перед свершившимся фактом,
участники Брестского православного собора вынуждены были
принять ответные меры. В принятом собором
постановлении решительно осуждалась и отвергалась
ненавистная народу уния с Римом. Митрополит Михаил и
епископы: Ипатий владимирский, Кирилл луцкий, Герман
NO Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
полоцкий, Дионисий холмский и Иона пинский
провозглашались апостатами, злостными нарушителями
церковных канонов с отступниками от православной
церкви. В связи с этим они были низложены со своих
архиерейских кафедр и лишены церковного сана К
Участники православного собора избрали депутатов
для вручения его решений лично королю Сигизмунду III.
В наказе послам, которые должны были безотлагательно
выехать в столицу, указывалось, чтобы они,
«сообразуясь с законами, привилегиями и конституцией»,
объявившими в свое время о полной свободе греческой веры
в Польше, потребовали от короля Речи Посполитой
«...выгнать из епархий, принявших унию, епископов и
на их места учинить наречение благочестивым
кандидатам»2, то есть возвести на захваченные униатами епис-
копии священнослужителей православной,
константинопольской церкви.
Решения обоих состоявшихся в Бресте соборов были
представлены на утверждение польскому монарху.
И само собой разумеется, что один из инициаторов унии,
фанатично преданный ее идеалам, Сигизмунд III,
утвердил постановления униатского собора. После этого они
обрели силу закона, а архиереи-перебежчики были
практически взяты под защиту государственной власти.
Итак, уния, «иезуитская уния», как назвали ее в
народе, вопреки ясно и открыто выраженной воле
подавляющего большинства украинского и белорусского
населения, стала реальной действительностью.
Однако ни о каком церковном «единстве», ни о ка-
1 Акты, относящиеся к истории Западной России. Спб., 1851,
т 4, док. № 104, с. 141 — 142.
2 Бантыш-Каменский Н. История о возникшей в Польше унии,
с 57.
Брестская уния сквозь призму веков
141
ком «духовном союзе» между православными и
католиками, который проповедовали униаты, и речи не могло
быть. Уния принесла с собой лишь злобу и ненависть,
недоверие и страх. «Вместо унии или единства,— писнл
в 1891 году Иван Франко,— Брестский собор посеял
великий раздор среди народа русского, раздор, который
существует еще и доныне и причинил целой Руси
бесконечно много горя и несчастья» 1.
Современные зарубежные историки унии А. Великий,
М. Чировский и другие пытаются доказать
«украинский», «национальный» характер унии, ее якобы
«историческое значение» для судеб украинского и
белорусского народов. «Уже в 1590 году,— писал А. Великий
в статье «Брестское объединение»,—
украинско-белорусские епископы в Бресте начали искать пути к спасению
от беды, охватившей церковь, и обращают свои взоры
в сторону апостольского престола в Риме. С этого
времени они поставили украинский народ на новый
евангельский путь». Далее А. Великий всячески
расхваливает епископов — «творцов Бреста», которые, по его
словам, совместно с «украинско-белорусским обществом
сплотили свои ряды и оперлись на Петрову скалу, чтобы
устоять и жить своей жизнью»2. Подобные
утверждения не выдерживают критики.
И вот почему. Во-первых, роль
украинско-белорусских епископов, «национального начала» вообще в
подготовке и осуществлении унии была настолько
мизерной, что не следует совершенно принимать ее во
внимание. Приведенные выше послания Климента VIII,
1 Франко I. Твори у двадцяти томах. КиТв, 1956, т. 19, с. 552.
2 Redeemer's voice (Голос спасителя), Иорктон, Канада, 1975,
№ 6, с. 29—30.
142 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
королевские грамоты и многие другие документы
неопровержимо свидетельствуют о том, что униатство было
задумано, спланировано и осуществлено не заладнорус-
скими епископами, а высшими сановникамл Ватикана
вкупе с польским королевским двором и иезуитами.
У истоков унил вместе с итальянцами — папами
Григорием XIII и Климентом VIII стояли кардинал «одяк
Станислав Гозий и секретарь папы, камерленго
римской курии итальянец Сильвий Антоний, провинциал
ордена иезуитов испанец Франциско Сунниер и далекий
нунций в Речи Посполитой, бывший архиепископ
Неаполя итальялец Умберто Аинибал, влиятельные члены
иезуитского ордена поляки Петр Скарга и Бенедюст
Гербест, немцы Иуст Роб и Макс Ляттерн, итальянец
Аитонио Поссевино, католические прелаты поляки
Бернард Мациевскид, Дмитрий Содккавасий и другие
чужеземцы.
Начиная от нааваиного А. Великим брестского
-сборища 1590-го и кончая собором 6—9 октября 1596
годов, все до единой тайные встречи церковных
заговорщиков были инспирированы и тщательно
отрепетированы подлинными режиссерами унии — иезуитами.
Кстати, и расходы на эти сборища, на разъезды униатских
эмиссаров друг к другу и в Рим оплачивались яз
королевской казны или за счет так называемых сдухов-
ных хлебов» — земельных угодий, «лений, а то и целых
деревень, которыми король любезно одаривал своих
агентов в епископских облачениях.
Во-вторых, абсолютно беспочвенным является
утверждение А. Великого о единстве
«украинско-белорусского общества» с униатским епископатом, их общей
опоре на Ватикан («Петрову скалу») и т. п.
Феодальное западнорусское общество, как и любая классовая
Брестская унпя сквозь приему веков
143
среда, никогда не было единым. В нем жили и
противостояли друг другу эксплуататоры — магнаты, шляхта,
городская аристократия, духовенство и
эксплуатируемые, трудящиеся — крестьяне, холопы, беднейшее
казачество, городской плебс. И ни о какой «сплоченности»
духовной и светской верхушки с народными массами
не могло быть и речи. Выдвигаемые же тогдашними
униатскими архиереями лозунги о «христианском
братстве и единстве» преследовали совершенно
определенную цель — затушевать классовый характер униатства —
этого орудия эксплуатации народных масс, которое
активно использовали как польские феодалы, так и свои
собственные украинские и белорусские магнаты,
шляхтичи, священнослужители.
В связи с ростом антифеодальных выступлений
народных масс местные эксплуататоры боялись разорвать
союз с польскими панами и, исходя из этого,
отказывались от действенной борьбы с католической экспансией,
заменив ее смиренными жалобами и просьбами к
королю и правительству. Это, кстати, относилось и к
«вождю» оппозиции князю К. Острожскому, который, как
вынужден был признать его популяризатор М.
Грушевский, вначале «загорелся соломенным огнем, но быстро
погас». Подобная реакция магната объяснялась
довольно просто. Его «тесные связи с польскими и
литовскими католическими кругами,— утверждал
Грушевский,— исключали всякую резкость в отношениях к
католицизму... И вскоре князь начал советовать
православным проявлять терпение по отношению ко всем
направленным против них атакам правительства и
униатской иерархии» 1.
1 Грушевський М
XVI—XVII Biui, с. 94.
144 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
А уже через непродолжительное время после
Брестского собора многие западнорусские магнаты, а за ними
и шляхта, игнорируя унию, начали быстро
ополячиваться и принимать римско-католическую веру. Но
борьба против униатства продолжалась.
Ренегаты
за работой
Глава 3
Первый
униатский
«святой»
Брестская уния
привела к усилению
ционально-религиозного и социального гнета
беднейших слоев
украинского и белорусского
населения и, по существу,
означала новый этап в
насильственной
полонизации и окатоличивании
масс. Усилились гонения
и преследования
православных мирян и
духовенства, отказывающихся
изменить вере своих
предков. Православные храмы
закрывались и
опечатывались, а имевшиеся там
старинные иконы и
церковная утварь
растаскивались или варварски
уничтожались. Многие
церкви с помощью
вооруженной силы отбирались
у православных и
передавались униатам.
М. Рагоза издал
грамоту о том, чтобы
изгонять из приходов и
лишать сана священника
Ю Заказ 547
146 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
лиц, отказавшихся принять унию и верховенство Рима,
а поддерживающих их мирян предавать анафеме. Но
подстрекаемые «отцами унии» и иезуитами местные
старосты и урядники шли дальше. Они арестовывали
священнослужителей, грабили и жгли их имущество,
запрещали отмечать религиозные праздники по
православному календарю. В ряде уездов и воеводств Западной
Руси православие оказалось на грани фактического
запрещения.
Опираясь на поддержку государственного аппарата
и Ватикана, униатская иерархия ярнетупила к
массовому захвату православных церквей и монастырей, к
расправе над попами и игуменами. Только в Белоруссии
в 1596—1597 годах было закрыто более 20
православных церквей м 12 монастырей.
В 1599 году группа униатских душепастырей и
отряд королевских стражников во главе с ренегатом По-
тием пытались захватить Киево-Печерскую лавру.
Однако монахи при поддержке сотен собравшихся у стен
монастыря киевлян отбили нападение Тогда Потий и
командир отряда подъехали к воротам лавры и
огласили королевский указ о передаче монастыря униатам.
Навстречу им с группой монахов и мнрян вышел
архимандрит Тур.
«Король не владыка нам,— смело заявил он
епископу-отщепенцу.— И не властен нарушать права и
вольности наши. За лавру костьми ляжем, но в нечистые
руки ваши не отдадим ее».
Захватить Киево-Печерскую лавру ставленникам Ра-
гозы так и не удалось.
Одной из первых жертв униатского террора стал
иерарх Никифор, прибывший в Брест тю поручению
константинопольского патриарха в качестве его личного
Первый униатский святой
117
представителя. Рагоза н его подручные не могли
простить Никифору его бескомпромиссного отношения к
унии и ее сторонникам. По назету Никифор был снова
арестован и брошен в тюрьму крепости Мальборк.
Польское правительство предъявило ему смехотворное
обвинение в... турецком шпионаже. После изнурительных
допросов и пыток тяжело заболевший в тюрьме
патриарший посол скончался.
Деятельность униатов открывала двери для
усиления экспансии католической церкви на Восток. В
городах я носелках Украины и Белоруссии создаются новые
костелы и опорные пункты иезуитов. В конце XVI века
организуется католическая епархия в Киеве, которая,
по замыслам Ватикана, должна была стать форпостом
католицизма на Приднепровье.
В соответствии с грамотой Сигизмунда III, в 1604
году католическому епископу была выделена часть
киевского Подола, получившая название «Биекупщина».
К ней примыкало -««одаренное» клерикалам Иорданское
озеро и большие сенокосные угодья. Здесь же, на горе
Кудрявце, был построен замок — резиденция местного
прелата '. В Киеве открывается также костел и
монастырь ордена доминиканцев. К концу первой трети
XVII века здесь функционировало уже четыре костела,
доминиканский монастырь и крупная иезуитская
коллегия.
Киевляне враждебно встретили новых пришельцев
и их униатских подручных. В городе одно за другим
вспыхивали волнения. И тогда король увеличил в
Киеве и на его окраинах количество своих войск, усилил
1 См.: Закревский Н. Описание Киева. М., 1868, т. 1, с. 433.
10*
148 Унистские крестоносцы: вчера и сегодня
административный контроль за населением, до
минимума ограничил права киевских ремесленников и
городского плебса.
Под прикрытием унии заметно усилилось
проникновение на Украину польских магнатов и шляхтичей.
Феодалы захватывали все новые и новые имения. Король
и сейм Речи Посполитой жаловали князьям латифундии
в Киевском и Брацлавском воеводствах, а также в
малолюдных южных районах Украины. С помощью
униатской верхушки польские феодалы оттесняли
православную шляхту на второстепенные экономические и
политические позиции.
В сопровождении отрядов регулярных войск и
наемников («кварцяне войско») чужеземцы захватывали и
опустошали небольшие города и села, грабили местное
население. Так, в 1605 году войско шляхтича Воронича
разрушило села Соколов и Михалкова Поляна близ
Житомира. Многие хаты были сожжены, имущество
крестьян уничтожено, а скот и лошади угнаны
гайдуками в имение своего пана. Другой отряд во главе с
князем Вишневецким напал на село Грнневцы Кре-
менецкого уезда. Всадники гонялись за селянами,
избивали и рубили их саблями, забирали все
принадлежащее им имущество и скот. Таких примеров
немало.
Началось настоящее наступление на права
украинского и белорусского мещанства. Например, во Львове
цехмистеры и мастера цехов — католики всячески
поносили мастеров-украинцев, ограничивали их участие
в распределении заказов и доходов цехов, принуждали
посещать костелы и отмечать католические праздники.
Мастера-поляки даже потребовали от городской управы
запретить принимать в цеха учеников-православных,
Первый униатский святой
149
чтобы, по их словам, «не увеличивать количество
отступников от католической веры» К
Православные купцы были резко ограничены в
торговле. Магистраты и староства облагали их более
высокими налогами, чем верующих других конфессий. Им
разрешалось торговать только на ярмарках, да и то
далеко не всеми товарами. Оружием, золотом и
серебром, сукном и водкой могли торговать только купцы-
католики.
Заметно усилились гонения на православных
священнослужителей. Им запрещали отмечать религиозные
праздники, проводить праздничные процессии,
осуществлять погребение умерших по обрядам греческой
церкви. Даже звонить в колокола во львовских
православных храмах было запрещено. Тех же священников,
диаконов и верующих-мирян, которые пытались не
выполнять распоряжения властей, беспощадно избивали
и бросали в тюрьмы.
Дошло до того, что 5 апреля 1600 года группа
фанатиков из числа мастеров и подмастерьев ремесленных
цехов — всего до двухсот человек, вооружившись
саблями, пиками и железными крюками, во время
пасхального богослужения совершила нападение на львовский
православный собор Св. Юра. И так как ворваться в
церковь дебоширам не удалось, они учинили погром
в служебном помещении и церковной школе,
находившихся тут же, на подворье собора. При этом несколько
верующих и служителей культа было ранено2.
Преследование противников унии стало главной
1 Центральный государственный исторический архив во Львове,
ф 52, оп. 3, д. 25, с. 12—13, 346.
2 Сошальна боротьба в MicTi Львов1 в XVI—XVII ст. Зб1рник
документ. Льв1в, 1961, с. 92—93.
150 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
заботой митрополита Рагозы и новой униатской иерархии.
После завершения Брестского собора «отцы унии»,
которые и прежде беспардонно грабили своих прихожан,
чувствуя поддержку Сигизмунда III и королевского
правительства, распоясались еще больше. При помощи
отрядов вооруженных гайдуков они под различными
надуманными предлогами захватывали приглянувшиеся
им поместья и целые села, грабили крестьян и
мелкопоместных православных шляхтичей, подвергали
арестам и истязаниям каждого, кто пытался выступать
против насилия и религиозного мракобесия.
Особенно свирепствовал на этом поприще епископ
луцкий и острожский Кирилл Терлецкий. Только во
владимирской городской судебной книге за
относительно короткий период — с февраля 1596 по октябрь
1597 года — было зарегистрировано 70 возбужденных
против него судебных дел за насилия, грабежи, захват
имений и т. п.1 А ведь это лишь одна городская книга
только одного уезда, входившего в луцкую епархию.
Были еще книги земские и подкормчие, в которых
также фиксировались незаконные действия владыки и
судебные иски к нему. Кроме того, епископство К. Тер-
лецкого охватывало еще два уезда — Луцкий и Кре-
менецкий, в суды которых также шли жалобы по поводу
злодеяний архиерея-правонарушителя. Ряд судебных
дел против Терлецкого велось также в главном
люблинском трибунале и в королевском суде.
Приведем несколько примеров «богоугодной»
деятельности этого святоши, так рьяно прославляемого
ныне в униатских храмах на Западе.
28 декабря 1596 года. Во главе вооруженного отряда
1 Архив Юго-Западной России, ч. I, т. 6, с. 67.
Первый униатский святой
151
гайдуков К. Терлецкий ночью неожиданно напал на
православное село Фалиличи, принадлежавшее
шляхтичу Мартину'Броневскому. Имущество пана Мартина
и вещи местных крестьян были захвачены
нападающими, погружены на подводы и отправлены в замок
владыки. Гайдуками были отобраны также лошади,
крупный рогатый скот, овцы, сельскохозяйственный
инвентарь. Находившийся в гостях у хозяина шляхтич
Петр Гижевский был ранен подручными епископа в
живот, ему отрубили правую руку и по указанию Терлец-
кого бросили в тюрьму, в которой абсолютно невинный
человек пробыл целых 12 недель.
28 августа 1597 года. Отряд гайдуков и ближайших
сторонников К. Терлецкого захватил старинный Жидп-
чинский монастырь, в котором в это время находился
противник унии и личный враг владыки Кирилла
епископ Гедеон Балабан. Грабители заперли преданных
Балабану монахов в одной из келий и начали грабеж,
длившийся три дня. Среди захваченных ценностей —
500 золотых червонцев, золотая и серебряная
монастырская утварь, редкие рукописные и печатные книги,
старинные иконы, позолоченная сабля, оправленные
драгоценными металлами сбруя и оружие, меха и
шелковые ткани. Кроме того, нападающие захватили и
отправили в одно из имений луцкого владыки 16 волов,
20 коров, более ста телят, овец и свиней, а также
большое количество муки, крупы, зерна и меда. Самому же
Балабану удалось вырваться из рук нападающих и
спрятаться на монастырской колокольне. Это и спасло
ему жизнь.
29 июля 1604 года. Архиерей луцкий и острожский,
которому в то время было уже 64 года, возглавил
нападение отряда своей вооруженной челяди на давно
J52 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
приглянувшееся ему село Угриново. Рано утром в
воскресный день, когда все жители села находились в
церкви, а местного шляхтича Кшиштофа Гойского не было
дома, Терлецкий приказал своим слугам загнать на
неубранные поля угриновских селян несколько сотен
голов крупного рогатого скота и лошадей и, гоняя их по
полям, уничтожил посевы зерна и овощей. Когда же
крестьяне, покинув богослужение, бросились спасать
свои угодья, устроившиеся в засаде гайдуки Терлецкого
обрушили на них град стрел, а затем стали колоть их
пиками и избивать палками. Несколько жителей Угри-
нова были при этом тяжело ранены, а весь урожай
уничтожен.
Терлецкий остался безнаказанным.
Не меньшими злодеяниями запятнал себя и второй
«фундатор» унии епископ Владимирский и Брестский
Ипатий Потий. Он, как и Терлецкий, разорял чужие
поместья, грабил церковное имущество и мучил
непокорных священников. Летописец рассказал о насилии,
которое учинили Потий и его подручные над
священником церкви Св. Василия во Владимире Мартыном.
Возглавляемые владыкой гайдуки взломали дверь
храма, когда священник служил заутреню, стянули его
с амвона, сорвали облачение и бросили к ногам своего
пана. Потий насильно учинил над ним обряд расстри-
жения. А тем временем подручные епископа забрали
церковное имущество и вывезли из храма все, что имело
какую-нибудь ценность.
Король Сигизмунд III и папа Климент VIII всегда
защищали униатских отступников. Что им какие-то
броневские, гойские, чижевские? «Большая политика»
Ватикана, создание на землях Западной Руси мощного
плацдарма для нового рывка на Восток требовали
Первый униатский святой
153
жертв. И власть имущих в Риме и Варшаве не
беспокоило, что этими жертвами стали тысячи бесправных
подданных его королевского величества.
Именно на это обратил внимание монарха и
правительства Польши, выступая в Варшавском сейме, луц-
кий посол Лаврентий Древинский. «Война с турками
вот-вот начнется,— говорил он, обращаясь к королю
Сигизмунду III,— и большая часть ратников, которые
нужны вашей королевской милости, потребуется
набирать из нашего русского народа. Но как же может он
грудью защищать державу вашей королевской милости,
когда неудовлетворены его заботы и просьбы? Как
может он кровью своей гасить горящие стены отчизны,
не видя, что гасится внутренний огонь горящих
домашних стен?» !
Древинский рассказал далее о невиданных
оскорблениях и гонениях на православных мирян в Могилеве и
Орше, в Вильно и Пинске. «А посмотри, что делается
во Львове,— продолжал посол.— Кто придерживается
греческой веры и не перешел в унию, тот не может жить
в городе, не может торговать и в ремесленные цехи не
может быть принят... Монахов, которые не приняли
унию, униаты хватают на вольной дороге, бьют и
арестовывают. В городские рады, в чины гражданские
людей достойных и ученых не привлекают, потому что они
не униаты. А простаками и невеждами, из которых иной
не знает, что такое правосудие, заполняют места
судейские, на срам суду русскому»2.
В заключение луцкий посол призвал соблюдать,
1 Бантыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей
в Польше унии, с. 70.
2 Там же, с. 71.
154 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
наконец, конституцию, законы и многочисленные
обещания, которые король и его правительство неоднократно
давали населению края. «Уже двадцать лет,— с
возмущением говорил Древинский,— на каждом сеймике,
на каждом сейме и главном съезде горькими слезами
ыолим, но вымолить не можем, чтобы у нас остались
наши права и вольности, чтобы братья наши более
таких несправедливостей не терпели... В противном
же случае если желания наши не исполнятся, то
будем вынуждены с пророком возопить: «Суди меня,
боже, и рассуди наш спор!»*
Политика кяута и пряника
^^ же вскоре после запср-
Ушения Брестского
(униатского) собора его
организаторам стало ясно, что подавляющее большинство
населения края, в том числе значительная часть
духовенства, решительно осуждает решения собора, не
признает принятой им унии, клеймит позором предателей-
епископов.
Иезуиты понимали — надо спасать положение, как-
то поддержать своих подручных из числа православной
верхушки. Было очевидно, что одними репрессиями дела
нг поправишь. Нужно было какое-то идеологическое
обоснование унии, прикрытие ее подлинной,
антинародной сущности. Первым шагом в этом направлении была
1 Бант ыш-Каме не кий Н. Историческое известие о возникшей
в Польше унии, с. 73.
Первый униатский святой
153
изданная в конце 1596 года книга Петра Скарги
«Брестский синод и оборона его».
Признавая, что в октябре 1596 года в Бресте
фактически состоялось два собора—униатский и
православный, Скарга, как один из организаторов и
участников «официального», «праведного», по его словам,
собора, все свои отравленные стрелы направил,
разумеется, в сторону «сборища противоправного»,
«еретического», «неканоничного». По его словам, «сходка»
православного духовенства, несмотря на ее большую
численность и даже прибытие полномочных
представителей константинопольского патриарха, «не только
синодом, но даже шляхетским сеймиком, на который
собираются миряне с разрешения его милости короля, не
может быть названа» 1.
Свою новую книгу Скарга в основном построил нп
вопросах и ответах православному духовенству и
верующим, категорически отказывающимся признать
правомерность унии. Уже из самих вопросов, вынесенных
автором в заголовки, можно заранее предвидеть
характер тщательно отработанных многоопытным иезуитом
ответов на них: «Был ли этот (униатский.— К. Д.)
собор должным образом подготовлен и юридически уза-
копен?»; «Почему все христианские епископы обращают
свои взоры в сторону Рима?»; «Правда ли, что
собравшиеся в Бресте противники унии прокляли митрополита
и других епископов?» и т. п.
В своих ответах Скарга пытался доказать
правомочность униатского собора, обосновать причины отказп
пригласить к участию в его заседаниях представителей
1 Skarga P. Synod brzeski у obrona jego.— Русская
историческая библиотека, т. 7, кн. 2, Спб., 1882, столб. 946.
156 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
патриархии и сторонников православия, всячески оправ-
дпть действия епископов-перебежчиков, сторонников
папы римского и короля. Он обвинял «еретика» К. Ост-
рожского, епископов Гедеона и Михаила, а заодно
с ними и константинопольских владык в том, что они
созвали свое «сборище» вопреки воле короля,
проводили его не в церкви, а в частном доме и к тому же
под охраной такого количества вооруженных людей,
которых не мог бы вместить ни один храм. Особенно, как
видно, беспокоили иезуита решения православного
собора об отлучении Рагозы, Потия, Терлецкого и их
подручных от церкви, лишении их духовного сана и призыв
к мирянам оказывать решительное сопротивление
любым их действиям и распоряжениям по насаждению
униатства в Белоруссии и на Украине. «Ничего
страшного!— успокаивал Скарга своих клевретов.— Это
проклятие не имеет никакой силы. Отлучить от церкви не
могут ни светские, ни духовные лица, а лишь высшие
церковные власти».
Однако, несмотря на полемический задор, сочинение
Скарги успеха не имело. «Отцы» незаконнорожденной
унии продолжали жить в постоянном страхе перед своей
бывшей паствой, перед украинским и белорусским
народами.
Антинародная сущность униатства стала еще более
очевидной после издания и широкого распространения
на Западной Руси яркого полемического трактата
Христофора Филалета х «Апокрисис» («Ответ» — греч.),
являвшегося, по существу, грозной разоблачительной
отповедью на книгу Скарги о Брестском соборе. Написанный
1 Настоящее имя автора, согласно более поздним польским
источникам, Кшиштоф Бронский.
Первый униатский святой
157
по горячим следам, на основании неопровержимых
документов, раскрывающих созданный иезуитами
невидимый механизм подготовки и проведения унии, трактат
буквально выбивал почву из-под ног Скарги и других
подлинных организаторов и дирижеров Брестского
собора.
В начале своего весьма объемного по тем временам
сочинения \ изданного в одной книге одновременно на
старославянском и польском языках в типографии князя
Острожского, а несколько позже в Виленской братской
типографии, автор писал: «Цель, которой в той
отповеди мы следуем, есть: доказать честность нашу и
разоблачить противную сторону, которая без всякой
причины и вопреки всей братии поспешила отдать послу-
шенство отцу папе римскому»2.
X. Филалет предупреждал читателя, что он не
собирается отвечать «соборному летописцу» — так он
именует иезуита П. Скаргу — грубостью на его
недостойные выпады в адрес народа русского и веры
православной. Автора, по его словам, совсем не прельщала
возможность ответить злом на зло, злоречием на
злоречие. Не собирался он также давать «соборному
летописцу» оскорбительные клички и титулы, а преследовал
лишь одну цель — разбить его фальшивые доводы о
Брестском соборе и провозглашенной им унии.
Разоблачая фальсификаторские приемы «соборного
летописца» (которые, кстати, во многом перекликаются
с доводами современных зарубежных апологетов унии),
1 Первое издание трактата имело 222 листа крупного формата
на старославянском и 334 листа на польском языках. Точная дата
появления книги не известна, ориентировочно 1597—1599 гг.
2 Филалет X. Апокрисис.— Русская историческая библиотека,
т. 7, кн. 2, столб. 1012.
153 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Христофор Филалет указывал, что тот использует
«троякий способ обмана»: он пишет то, чего не было;
о том, что было, умалчивает; дабы лить воду на свою
мельницу, пытается извращать факты, переписать
события по-своему и, таким образом, создать у читателя
неправильное мнение о том, что происходило на соборе.
Автор трактата высмеивал слова Скарги, что
«католикам ничего от соединения с православными не
прибывает» и, кроме «духовного утешения и веселья
ангельского», никакого материального дохода уния им не
принесла. Все это ложь и обман, стремление пустить
пыль в глаза, утверждал Христофор Филалет. Ведь
всем известно, что Рим всегда стремился блюсти свои
интересы, иметь прибыль от любого своего дела, да и
вообще от каждой епархии, от каждого прихода. сВсе
христианские королевства, послушенству папскому
подлежащие,— писал он далее,— каждый год очень много
денежных отчислений и провианта Риму отправляют».
Призывая весьма осмотрительно относиться к словам
латинян, которые у своих вновь приобретенных
прихожан готовы отобрать все, что плохо лежит, Филалет
высказывает трезвую мысль, что о епископах и прочих
«духовных» следует судить не по словам, а по их
делам. Теперь же, пишет он далее, получив
соответствующую «юрисдикцию и право верховенства» над
верующими-православными, не преминут они (то есть римско-
католические иерархи) правом этим воспользоваться.
«И окажется тогда,— пророчески утверждал автор,—
что не о том пекутся они, дабы лучшие пашни отдать
нам, а о том, чтобы поскорее снять с нас шкуру» 1.
1 Филалет X. Алокрисис.— Русская историческая библиотека,
т. 7, кн. 2, столб. 1748.
Первый униатский святой
159
Камня на камне не оставляет Филалет от
рекламируемого «соборным летописцем» лицемерного лозунга:
«За то, чтобы и дом был единый, и овчарня единая, и
войско единое, и корабль единый». «Добро есть
согласие,— отвечал он иезуитам,— хорошо единство, но не
всякое».
«Почему же паны римляне хотят навязать нам свое
единство? Почему настаивают на верховенстве римского
епископа? Почему не говорят нам о единстве
равных?»— вопрошал автор. И отвечал: да потому, что
Рим, рассуждая о единстве, преследует свои корыстные
цели, добивается господства над всем христианским
миром.
Филалет сурово предостерегал вельможных
магнатов н панов, что религиозно-национальное угнетение
украинского и белорусского народов — дело опасное,
что оно неизбежно вызовет резкую ответную реакцию
народных масс. «Берегитесь,— говорил он, обращаясь к
эксплуататорам,— чтобы то насилие, которое чините вы
над православным народом, не привело к тому, что сами
вы потеряете свою свободу, свои богатства и имения».
Христофор Филалет во многом оказался прав.
Обстановка на Украине и в Белоруссии после Брестского
собора с каждым годом обострялась. «Простонародье,—
докладывал Риму один из папских сановников,— не
искушается притягательной силой католицизма, чтобы
путем отречения от веры своих отцов заслужить
королевскую милость».
Папский нунций в Речи Посполитой испанец Торрес
хотел бы применить к «схизматикам» более жесткие
меры принуждения, но в то же время понимал, что они
вряд ли- приведут к положительным результатам.
Особенно его беспокоила позиция казачества, которое, по
160 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
словам Торреса, с огромным упорством «стоит на
страже веры иногда с просьбой на устах, иногда с угрозой,
но всегда с оружием в руках».
Торрес предлагал курии проводить на Востоке
гибкую и исключительно осторожную политику, создавая
у оставшихся верными православию людей мнение, что
«никто не думает об их обращении в латинскую веру».
В то же время, не расшифровывая своих интересов, он
рекомендовал продолжать укреплять униатскую
церковь, всемерно поддерживать ее епископов,
«поскольку,— как отмечал нунций в заключение доклада,—
только с укреплением унии в Польше она
распространится на Москву и Грецию».
Но старания католических сановников не приносили
результатов. Униатская церковь буквально
разваливалась на глазах, а ее немногочисленные
священнослужители жили в постоянном страхе перед гневом народных
масс.
Слабость созданной иезуитами униатской церкви
вынуждены признать и униатские историки. «Уния не
сумела завоевать уважение в обществе,— констатировал
профессор богословия А. Стефанович,— и считалась
латинянами и невоссоединившимися (православными.—
К. Д.) чем-то низшим. Да и сама русская шляхта
пренебрегала унией и принимала латинский обряд... Еще
хуже, что такое отношение не давало возможности
привлекать к унии невоссоединившихся, ибо среди них
бытовало предубеждение, будто уния является мостом к
окатоличиванию и уничтожению Руси» х.
О разрыве украинской и белорусской шляхты с уни-
1 Стефанович Л. 1стор1я християнсько-католицько! церкви.
Лымв, 1903, с. 171,
Первый униатский святой
161
атской верхушкой и ее массовом переходе в римско-
католическую церковь уже в первые годы после
Брестского собора писал и польский историк церкви Эдвард
Ликовский. Он называл этот процесс «необратимым»
и подчеркивал, что к 20-м годам XVII века униатов уже
не поддерживал ни один из более или менее
влиятельных русских шляхтичей х.
Католицизм приняли украинские магнаты Иеремия
Вишневецкий, Юрий Збаражский, Януш Острожскип,
Василий Пронский и многие другие. После смерти
киевского воеводы К. Острожского (1608 г.) его огромные
имения и богатства перешли в руки католической
церкви. Дети и внуки князя оказались под влиянием его
жены — фанатичной католички Софии Тарновской,
которая в свою очередь уже в старческом возрасте была
послушным орудием в руках Ордена Иисуса, в частности
одного из инициаторов унии — иезуита Бенедикта Гер-
беста.
Верной последовательницей иезуитов была внучка
К. Острожского — Анна-Алоиза. Она закрыла в Остроге
созданные ее дедом школы и типографию, а на их месте
основала иезуитскую коллегию. Всем проживающим в
ее имениях православным священникам она вменила
в обязанность под угрозой лишения места жительства
и сана славословить папу римского и время от времени
съезжаться в Острог для участия в католических
богослужениях и процессиях. Такого надругательства не
могли выдержать многие священники, покидавшие свои
дома и семьи и бежавшие на территорию Русского
государства.
Религиозный фанатизм, ненависть к так называемой
1 Likowski E. Unla Brzeska. Poznaft, 1896, s. 325.
И Заказ 547
162 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
«черни», то есть к трудовым людям города и села,
толкали Анну-Алоизу на совершение кощунственных, порой
просто диких поступков. Так, по распоряжению княжны
из семейного склепа Острожских были извлечены
останки ее отца Александра (сына Константина Острож-
ского)—до самой смерти остававшегося верным
православию,— над которыми иезуиты совершили
католический обряд крещения.
Через два месяца, в день одного из православных
праздников, Анна-Алоиза в тяжелой карете,
запряженной шестеркой лошадей, каталась по окрестностям
Острога. Как всегда, ее сопровождала группа
вооруженной до зубов охраны. И вдруг госпожа увидела
процессию верующих и священнослужителей, которые
медленно шли по мосту через реку Вилию. Некоторые
из них несли кресты, хоругви, иконы. И тогда в
припадке злобной ненависти она приказала кучеру гнать
карету прямо на толпу. Более десятка человек, многие
с тяжелыми травмами, оказались в реке...
Остальные, выбежав на берег, схватили камни,
палки и начали защищаться. Это вызвало еще больший
гнев «ясновельможной». По ее распоряжению гайдуки
набросились на несчастных. Их рубили саблями,
поднимали на пики, расстреливали в упор из мушкетов. Тела
же растерзанных, по словам очевидца — виленского
священника Афанасия, были «выброшены за город на
съедение псам». Хоронить «схизматиков» Анна-Алоиза
запретила под угрозой смерти...
Не следует, однако, думать, что клерикальная
верхушка и правительство Речи Посполитой насаждали
католицизм и унию лишь с помощью репрессий. В Риме
и Варшаве понимали, что дальнейшее ужесточение
карательных мер против православного духовенства и широ-
Первый униатский святой
163
ких народных масс Украины и Белоруссии приведет
лишь к усилению антифеодальных выступлений, а
возможно, и к всенародному взрыву.
Исходя из этого, папа Климент VIII рекомендовал
правящему монарху и своему нунцию в Польше
действовать более гибко и осторожно, чаще идти на
компромиссы с православной шляхтой и отдельными
священнослужителями, преследуя при этом главную цель —
укрепление униатской церкви и создание на ее базе
надежного плацдарма для дальнейшего продвижения
католицизма на Восток. Папа советовал не скупиться на
разного рода подачки, обещания, королевские
«гарантии» и параллельно с этим — всемерно поддерживать
верных Риму и унии людей, продвигать их в
руководящие звенья Государственного и церковного
аппарата.
Порождением ватиканской политики кнута и
пряника но отношению к украинцам и белорусам явился
воинствующий монашеский орден василиан. В
стратегических планах римской курии ему отводилась роль
авангардного, штурмового отряда, предназначенного для
окатоличивания Руси. Василиане, или «украинские
иезуиты», как их называли в народе, ставили перед собой
задачу скорейшей латинизации униатской церкви,
превращения ее в орудие Ватикана на Востоке Европы.
Основоположником ордена считается греческий
церковный деятель Василий Великий (Кесарийский).
Последний еще в IV веке написал устав ордена, или так
называемые «Большое и малое правила»,
зафиксировавшие основные задачи василиан, формы и методы их
миссионерской деятельности. С самого начала
руководители ордена создали и женскую монашескую
организацию. Первый женский монастырь василианок был
И*
164 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
основан на Балканах сестрой Василия Кесарийского —
Макриной.
Однако далекое прошлое ордена меньше всего
интересовало униатов и их наставников — иезуитов. Ссылки
на Василия Великого, на греческое происхождение
этого монастыря нужны были им лишь для того, чтобы
закамуфлировать, зашифровать свои подлинные
экспансионистские цели и вместе с тем хотя бы внешне
связать орден с вероисповеданием предков.
По существу, орден был создан как ударная сила
униатства в Западной Руси, а его первыми патронами
были Иосиф Вельямин Рутский (1574—1637) и Йосафат
Кунцевич (1580—1623). Это они при помощи
руководителей Общества Иисуса определили иезуитский
характер нового ордена, выработали шпионско-диверсионные
методы его деятельности. Действовать не только
крестом, но и мечом, ядом, черным наветом стало главным
содержанием всех «богоугодных» дел василиан. Именно
такой была коварная, иезуитская практика ордена в
XVI веке, именно такой оставалась она в последующие
века существования ордена в Галиции, такой же
сохранилась и сегодня в униатских василианских
монастырях и учебных заведениях на Западе.
Перед нами любопытнейший документ,
предназначенный для узкого круга монахов-василиан: «Выдержка
из уставов чина святого Василия Великого»х. В этой
книжечке, насчитывающей всего 34 страницы и
напечатанной в ограниченном количестве, излагались основные
правила поведения василиан, как две капли воды
похожие на аналогичные требования к монахам-иезуитам.
1 Витяг з устав1в чина святого Василя Великого. Жовква,
1932.
Первый униатский святой
165
«Целью этого общества,— говорилось в первом же
параграфе документа,— является сохранение
католической (подчеркнуто нами.— /(.Д.) веры у одних,
распространение ее среди других... соединение русского народа
с римской церковью и обеспечение русских католических
епископов учеными, трудолюбивыми и искренне
преданными помощниками».
Как видим, во главу угла отцы-василиане ставили
ключевые цели Ватикана на славянском Востоке:
укрепление и распространение католицизма и унии. Но не
только это. На членов ордена возлагалась задача
обеспечения надежными кадрами церковной верхушки и,
если называть вещи своими именами, самая настоящая
слежка и контроль за униатским епископатом в
интересах апостольского престола.
В последующих параграфах устава отцы ордена
излагали свое мнение о путях достижения целей,
определенных им папской столицей. Прежде всего они
считали необходимым превратить орден в главную опору
папства на Руси, а его членов — в послушное орудие
римских сановников. Во имя этого в монастырях
соблюдалась строжайшая дисциплина и были созданы такие
условия, при которых монахи ни одной минуты не
находились вне поля зрения своих начальников.
Орден св. Василия, как и Общество Иисуса, жил
своей, замкнутой, недоступной постороннему глазу
жизнью. Наряду с изнурительными молитвами и
постами, культивированием религиозного мистицизма и
фанатичной верности своим начальникам, в василианских
обителях всячески стимулировалась так называемая
«религиозная зрелость» — умение находить общий язык
с представителями различных социальных групп и
сословий, располагать людей к себе, быстро приспосабли-
166 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ваться к обстановке. Отцы-наставники всемерно
поощряли такие качества своих воспитанников, как
коварство и честолюбие, терпение и умение хранить тайны
ордена.
Все это, разумеется, порождало доносы, откровенное
стремление монахов выслужиться, побыстрее сделать
«духовную карьеру» и в конечном счете вело к созданию
внутри ордена обстановки тщательно скрываемого
соперничества и вражды.
Возвращаясь к первым шагам василиан в Западной
Руси, следует отметить, что ведущую роль в ордене,
несомненно, играл И. Рутский. Заняв митрополичью
кафедру после смерти Ипатия Потия в 1613 году, ученик
иезуитов (он окончил иезуитскую коллегию имени
св. Афанасия в Риме и академию Общества Иисуса в
Праге) объединил разрозненные униатские обители
вокруг Виленского Троицкого монастыря и назначил для
управления ими протоархимандрита.
В 1624 году папа Урбан VIII утвердил это решение,
предоставив василианам широкие миссионерские
полномочия и права. При этом главный упор был сделан на
привлечение ордена к активной подготовке преданных
Ватикану священнослужителей из местного населения —
тех, кто, по замыслу папы, «с библией и крестом в руках
должен нести правду Петровой столицы в Московию и
дальше на Восток».
По образцу ордена иезуитов при униатских
монастырях создаются средние и высшие учебные заведения,
которые уже к концу первой половины XVII века стали
бастионами римско-католического обскурантизма. Элита
ордена, прошедшая основательную выучку в Риме, не
ограничивалась подготовкой богословских кадров. В
монастырях Полоцка, Холма, Замостья, Владимира, Кре-
Первый униатский святой
167
хова, Почаева, где обучались дети городской верхушки
и местной шляхты, отцы-василиане натаскивали своих
питомцев не только по теологии, но и по философии,
истории, риторике, латинскому и польскому языкам.
Вообще, василиане, которые вскоре стали именовать себя
на латинский лад «базиЛиаиами», игнорировали
украинский и белорусский языки. Всю переписку,
делопроизводство, протоколы своих съездов они вели по-польски.
Членам ордена настойчиво прививалась мораль,
дисциплина и практика Общества Иисуса. Вся деятельность
ордена велась в условиях строжайшей конспирации и
секретности. Шпионаж против Русского государства
и других соседних держав, террор против явных и
скрытых противников унии; изучение православного
священства и вербовка среди него агентуры, готовой за деньги
и различные блага изменить своему народу; разложение
западнорусской шляхты; наблюдение за своими
униатскими единоверцами, в том числе в высших эшелонах
церкви,— стали повседневной, будничной «работой»
монахов и монахинь ордена св. Василия Великого.
Старание василиан, их верность апостольскому
престолу не остались незамеченными в Риме. Они
неоднократно поощрялись различными папскими отличиями.
Членам ордена обеспечивалась блестящая духовная
карьера. Именно из их рядов вышло немало униатских
епископов и митрополитов. А папа Бенедикт XIV в
благодарность за рвение в насаждении католицизма на
Руси пожаловал главе василианского ордена особую,
весьма почетную привилегию. Как и генерал ордена
иезуитов, он стал теперь подотчетен только римскому
понтифику. Ни униатский митрополит, ни епископы, ни
папский нуниий в Польше уже не смели вмешиваться
в дела ордена василиан.
168 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Вот так — насилием и террором, посулами и
подачками— прокладывался пресловутый «ватиканский
коридор» на Восток. Коридор, во имя быстрейшего
«строительства» которого папский Рим был готов на все...
Народ против унии
*** сенародная борьба про-
Втив унии началась еще в
период ее зарождения, до
официального перехода униатской церкви под власть
апостольского престола. И с первых дней этой борьбы
на знаменах поборников униатства был начертан лозунг
противодействия религиозному и национальному
угнетению.
Именно под этим лозунгом быстро разрасталось и
набирало силы вспыхнувшее в 1594—1595 годах кресть-
янско-казацкое восстание под руководством Северина
Наливайко. При широкой поддержке трудового
населения Украины отряды С. Наливайко и его сторонников
овладели Брацлавом и Винницей, Белой Церковью и
Черкассами, рядом городов Волыни и Южной
Белоруссии. Затем они двинулись на Киев и с помощью
горожан весной 1596 года на несколько недель
освободили его.
Но силы были неравными. В конце мая 1596 года
войска коронного гетмана С. Жолкевского окружили
повстанческие отряды около города Лубны и разгромили
их. И хотя Северин Наливайко и его ближайшие
сподвижники были казнены карателями, возглавляемое ими
восстание стало важным этапом в борьбе против соци-
Первый униатский святой
169
ального, национально-религиозного угнетения, положило
начало новой, более мошной волне освободительного
движения на украинских и белорусских землях.
Феодальная эксплуатация и религиозные
преследования вызвали новый взрыв народного протеста.
Чрезвычайно напряженная обстановка сложилась в Подне-
провье. Местная беднота совместно с казаками
организовывала повстанческие отряды, которые громили здесь
усадьбы феодалов и униатских предателей, раздавали
беднякам награбленное ими имущество, разгоняли
королевские управы и староства. Выступая в сейме в 1605
году, сын К. Острожского — князь Януш заявил, что
запорожцы рассылают по Украине универсалы с призывами
к восстанию и сбору денег для покупки оружия. Он
просил у сенаторов срочно создать королевское войско и
направить его на восток Украины, чтобы
стабилизировать положение хотя бы в крупных городах, не дать
«бунтарям» окончательно захватить их.
«Не решимся на такую помощь сегодня,— говорил
Я. Острожский в сейме,— завтра уже будет поздно.
Восстание быстро разрастается...»
В июне следующего, 1606 года в Путивле, на
Северной Украине, вспыхнуло восстание народных масс под
предводительством Ивана Болотникова, которое затем
быстро распространилось на значительные территории
Русского государства. Наряду с русскими
непосредственное участие в повстанческом движении принимали и
выходцы из Украины — запорожские казаки, селяне,
городской плебс.
Восстание Болотникова, которое вскоре переросло
в первую в истории России крестьянскую войну, оказало
большое влияние на подъем антифеодального и
антикатолического движения на Украине и в Белоруссии. Круп-
170 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ные выступления крестьянско-казацких масс и
беднейшего мещанства состоялись в Киевском, Волынском,
Брацлавском воеводствах. Особенно беспокоило
польско-шляхетское правительство положение в Киеве в его
окрестностях. Представители королевской
администрации заявляли в сейме, что бунтовщиков-запорожцев
«явно и тайно поддерживает почти вся Киевская
земля» 1. С целью искоренить «своевольство» и «бунты»
сюда были переброшены крупные силы регулярных
войск и немецких наемников. В середине 20-х годов
XVII века общее количество коронного войска в
пределах Киевского воеводства достигало 1& тысяч человек.
Однако в ответ на политику экономического и
духовного порабощения масс росла волна народного гнева.
Выступления крестьянской и городской бедноты против
ненавиствой унии и Ватикана стали, по сути, однвм из
проявлений борьбы против феодального гнета и
чужеземных захватчиков. «Выступление политического
протеста под религиозной оболочкой,— указывал В. И.
Ленин,— есть явление, свойственное всем народам, на
известной стадии их развития...»2
Историческая достоверность этого ленинского
положения четко просматривается в напряженной
освободительной борьбе трудящихся Киева против шляхетско-
кдерикального угнетения в начале XVII века. Когда в
1609 году вновь назначенный наместник униатского
митрополита в Киеве А. Грекович с фанатичным упорством
начал насаждать унию, против него выступило
подавляющее большинство горожан. Киевляне смело
отстаивали православные церкви и монастыри, отказывались
1 Жерела до kropi? Украгии — Pyct. Льв1&, 1908, т. 8, с. 288.
9 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 228.
Первый униагашй сзмтой
171
пополнять казну униатского «расстриги я преступника»,
как называли Грековнча в народе. Несколько лет
прожил униатский ставленник в Киеве, пытаясь обратить
в свою веру хотя бы десяток-другой православных
верующих. Но безуспешно. Ни поддержка киевского
старосты—перебежчика Федора Ходыки, ни крупный отряд
королевской стражи не помогли Грековичу добиться
своего-
А когда в 1613 году он вместе с небольшой группой
подручных и стражниками пытался захватить
Михайловский монастырь, киевляне и подоспевшие сюда
казаки схватили наместника митрополита и утопили его в
Днепре. Вскоре был убит и один из сообщников Греко-
яича—сборщик налогов, шляхтич Юзеф Оклннский,
грабивший городскую бедноту.
Большой вклад в борьбу с унией внесли городские
братства Украины и Белоруссии. Они последовательно
разоблачали антинародную сущность униатства,
неблаговидную предательскую деятельность «отцов унии» и
их подлинных хозяев — иезуитов, возглавляли
сопротивление народных масс насильственной экспансии
католицизма. Руководители братств резко критиковали
злоупотребления униатских сановников, их стремление к
захвату все новых и новых поместий, земельных угодий,
православных церквей и монастырей.
В своих полемических трактатах, на разного рода
диспутах и собраниях представители братств смело
говорили, что «закупленная на корню» чужеземцами
униатская иерархия является орудием в руках королевской
власти и папской курии, а политика насаждения унии
далеко не исчерпывается религиозно-церковными
соображениями.
«Не за ясны очи лелеют король и паны-магнаты
174 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
тесному сближению русского и украинского народов.
Решительную борьбу против унии развернуло
старейшее на Украине львовское братство. Его руководство
выступало за объединение и консолидацию всех
антикатолических сил, включая протестантов, неоднократно
требовало от королевского правительства упразднения
унии и аннулирования решений униатского собора.
Члены братства настойчиво предлагали отобрать у
епископов-униатов архиерейские кафедры, лишить их сана и
прав отправления богослужений.
С откровенной ненавистью относились руководители
братства и к вновь назначенному Сигизмундом III
униатскому первоиерарху Ипатиго Потию, занявшему
митрополичий престол в 1604 году после смерти М. Раго-
зы. Братство не признало его митрополитом, запретило
православному духовенству и горожанам какое бы то
ни было общение «с отступником и людьми его».
Стремясь как-то разрядить обстановку, Потай в мае
1604 г. приехал во Львов и, пользуясь поддержкой
властей, попытался добиться от мещан признания унии.
В своих публичных выступлениях митрополит всячески
запугивал львовян, угрожал им мечом, говорил, что
«есть реч небезпечная власти от бога противиться». По-
тий и его подручные предприняли даже попытку
захватить львовский кафедральный собор, но получили отпор
со стороны верующих-православных.
Об отношении украинцев Львова к Потию, как
ставленнику короля и Ватикана, свидетельствует
сохранившееся в архиве братства адресованное ему гневное
письмо мирян, отправленное, очевидно, в мае 1604 года.
Авторы письма смело заявляют, что не покорятся
униатскому митрополиту, и напоминают ему, что чинимые
им преследования уже имели место во времена римских
Первый униатский сшитой
I7S
императоров Августа, Тнберяя, Нерона, Диоклетиана и
других. Слова Потия сравниваются с ядом, а его язык
назван убийственным.
На собственном опыте Потий убедился, как сильно
городская беднота ненавидит унию и католицизм, с
каким презрением народные массы относятся к
перебежчикам, в том числе и к нему лично. В письме к
провинциалу ордена доминиканцев владыка жаловался, что
ранее, до перехода на сторону унии, львовское братство
исключительно доброжелательно относилось к нему,
«поднимало под небеса», а с тех пор как он «покорился
пане», сбросило его, по словам самого митрополита,
«прямо в ад*.
Смело выступило против митрополита-перебежчика
и брестское церковное братство. Почти все верующие
миряне города демонстративно перестали посещать
храмы, где совершались богослужения с поминанием папы
римского. В дни религиозных праздников члены
братства блокировали церкви, в которых служил Потий и
его подручные, не пускали туда горожан и приезжих.
Ни убеждения, ни угрозы не могли поколебать людей,
откровенно высказывающих свою ненависть к унии и ее
проповедникам.
И тогда Потий приказал протопопу и всем
священникам Бреста, под страхом лишения сана и отлучения от
церкви, лишить всех «несогласных» религиозной опеки,
не крестить их детей, не учить грамоте, не хоронить их
родителей и вообще объявить противников унии
«еретиками, проклятыми церковью».
Но братство и тут не сдалось. В связи с отсутствием
священнослужителей его члены сами крестили и
обучали детей, читали проповеди, хоронили умерших...
Все это, разумеется, било по карману униатских
176 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
душепастырей. И они при поддержке королевской
администрации пытались заставить «непокорных» вернуться
в свои приходы. В суде Брестского магистрата
неоднократно рассматривались жалобы униатского капитула
на «неповиновение» брестского братства. Протоиерей
Петр Рогозинский, настоятель Пречистенской церкви
Михаил Ярошевич и другие сановники от унии просили
«светлейший суд» «примерно наказать» руководителей
цехов сапожников, кожевенников, скорняков и других
представителей братства за их «своеволие,
отступничество и непослушание». Униаты жаловались, что члены
братства уже несколько лет не посещают униатские
храмы, не дают денег на свечи и церковную утварь,
отказываются содержать участников капитула и священников,
не выполняют различных церковных повинностей. И хотя,
идя на поводу правительства и местных магнатов, суды
беспощадно карали братство, сломить сопротивление
горожан униатам так и не удалось.
Братские организации Западной Руси вместе с
казачеством внесли также весомый вклад в дело
восстановления православной иерархии в крае. Решение этого
вопроса имело принципиальное значение для судеб
православной церкви в Речи Посполитой. Ибо ее положение
усугублялось тем, что после кончины львовского
епископа Гедеона (1607 г.) и перемышльского владыки
Михаила (1610 г.) православные имели лишь одного
престарелого епископа — Иеремию, со смертью которого
иезуиты рассчитывали провозгласить восточную церковь
лишенной своих архиереев, а поэтому — не
существующей как де-факто, так и де-юре.
В стремлении нарушить эти планы православная
оппозиция использовала приезд в Киев в марте 1620 гола
иерусалимского патриарха Феофана, который возвра-
Первый униатский святой
177
щался на родину из Москвы. По предложению гетмана
реестрового казачества Конашевича-Сагайдачного,
руководителей киевского братства и православного
священства в городе, вопреки запрещению королевской
администрации, был созван представительный собор, в ходе
которого Феофан возвел в сан киевского митрополита
последовательного борца против унии, ректора киевской
братской школы Иова Борецкого. Новые епископы были
рукоположены и на все остальные православные
епархии. Владимирскую кафедру занял Иезекииль Курцевич,
луцкую — Исаакий Черчицкий, полоцкую — Мелетий
Смотрицкий, перемышльскую — Исайя Копинский, холм-
скую — Паисий Иполнтович.
Предпринятые меры имели важное политическое
значение и в значительной степени пошатнули позиции
Ватикана и униатства в Западной Руси. Большинство
вновь рукоположенных архиереев были не только
откровенными противниками окатоличивания и полонизации
края, но и активными поборниками идеи воссоединения
Украины с Россией, сторонниками усиления
национально-освободительного движения. Все это, несмотря на
ограниченность целей, которые ставила перед собой
новая православная иерархия, способствовало
объединению и консолидации антиуниатского движения,
изоляции иноземных поработителей, укреплению дружбы
русского и украинского народов.
И не случайно решения собора вызвали резкую
реакцию королевского двора. Сигизмунд III, узнав о
посвящении православного митрополита и епископов,
приказал их «переловить и предать казни» 1. Во всех городах
1 Бант ыш-Каменский //. Историческое известие о воанивюеА
о Польше унии, с*. 74.
12 Чякат ri47
178 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
были оглашены королевские указы, обещавшие крупные
премии за оказание властям помощи в поимке и аресте
архиереев. И поэтому они еще долгое время вынуждены
были скрываться, как правило, за стенами монастырей,
а если и появлялись в своих епархиях, то тайно и на
короткое время...
Отношение правительства к решениям собора
вынудило П. Конашевича-Сагайдачного взять патриарха под
вооруженную защиту, и, когда Феофан в начале
следующего, 1621 года возвращался на родину, гетман с
тремя тысячами казаков сопровождал его до самой
границы. Миссия патриарха Феофана на Украину
завершилась успешно.
Отстаивая антинародную в своей основе идею унии,
нынешние апологеты униатской церкви на Западе, в
частности бывший капеллан фашистского батальона «Нах-
тигаль» Иван Гриньох, в своих исторических экскурсах
пытается доказать, что Брестский собор имел, дескать,
«прогрессивное» значение, ибо способствовал
«сближению» польского и украинского народов, укреплению их
единства в рамках одного («сориентированного на
Запад» и «цивилизованного», в отличие от Москвы1)
государства. В действительности же уния способствовала
разъединению, более того, противопоставлению двух
братских славянских народов, таких близких и по
языку, и по культуре, и по историческим судьбам.
И тысячу раз прав был Тарас Шевченко, который
писал, что украинцы и поляки до появления на Украине
иезуитов и магнатов-феодалов, до проклятой
украинским народом унии жили как друзья, как вольные
братья... По этому поводу поэт писал:
Когда мы были казаками,
Еще до унии,— тогда
Первый униатский святой
179
Как весело текли года!
Поляков звали ми друзьями,
Гордились вольными степями...
* * *
Росли сыны и веселили
Печальной старости лета,
Покуда с именем Христа
Ксендзы, придя, не подпалили
Наш край, пока не потекли
j Моря большие слез и крови...
Сирот же именем Христовым
Страданьям лютым обрекли...
* * *
Вот так, поляк, и друг и брат мой!
Жестокие ксендзы, магнаты
Нас разлучили, развели.—
Мы до сих вор бы рядом шли.
Великий Кобзарь призывал польский народ
протянуть украинцам руку дружбы, отдать им свое чистое
сердце, дабы раз и навсегда покончить с раздорами,
прекратить безумные казни и религиозную вражду.
Эти же мотивы мы встречаем и в обращениях
представителей западнорусских светских и духовных кругов
к польскому сейму и королю. «Мы испытываем
величайшие беззакония и жестокие притеснения,— писали в
1623 году представители православной шляхты
Варшавскому сейму,— и никто в нашем отечестве не изъявляет
желания нам помочь. Нас лишили прав, лишили свобод
и вольностей. И те, кто не имеет на нас никаких прав,
никакой над нами власти, требуют, чтобы мы служили
им телом и душой.
Прибыв с этой нашей жалобой на настоящий сейм,—
продолжали западнорусские жалобщики,—мы покорно
и нижайше просим наших милостивых господ соизволить
восстановить закон, сжалиться над нашими поруганны-
12*
180 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ми правами, свободами и вольностями. Протяните руку
помощи страждущим!»
Говоря о злодеяниях униатской иерархии, ее
стремлении совместно с официальными властями Речи Поспо-
литой привести православное священство и широкие
народные массы «в рабское состояние», представители
белорусской и украинской знати писали: «Это благодаря
их зловредным козням на протяжении нескольких лет
во многих городах стоят запечатанными наши церкви.
Они заключают в тюрьмы наших священников, лишают
их имущества и средств существования, избивают и
убивают... Они подвергают арестам и изгнанию невинных
людей, уничтожают наши права и свободы».
Авторы письма (кстати, позже оно было
опубликовано отдельной брошюрой и распространено на Украине,
в Белоруссии и Литве) называют более 40 городов
Волыни, Полесья, Галиции, Белоруссии, Подляшья,
Понизовья и Литвы, в которых униаты чинили притеснения
и произвол в отношении ремесленников и мещан
православного вероисповедания. Среди них — Владимир, Луцк,
Пинск, Овруч, Львов, Самбор, Полоцк, Витебск, Бельск,
Дорожчин, Рогачев, Гомель, Вильно, Новогрудок и
многие другие1.
Однако протесты православных светских и духовных
феодалов не приносили результатов. Ничего не дали и
их обращения в сейм. Варшавские законодатели
приняли решение отложить рассмотрение жалобы до
следующей сессии, а пока, дабы не накалять страстей, решили
объявить в стране «период религиозного спокойствия».
Такое решение, по мнению иезуитов и короля, ничем не
1 Документы, объясняющие историю Западнорусского края, его
отношения к России и Польше. Спб., 1865, с. 291—292.
Первый униатский святой
181
угрожало униатам. Но для православных оно было
невыгодным, ибо практически связывало им руки и
запрещало выступать в защиту своих прав.
В этих условиях православная светская и духовная
аристократия настойчиво искала союзников среди
представителей других христианских вероучений, также
подвергавшихся гонениям в феодальной Польше. И такими
союзниками православных уже вскоре после Брестского
собора стали протестантские (евангелические) церкви.
В 1599 году по инициативе западнорусской шляхты в
Вильно состоялся съезд представителей православных
и протестантских общин, который принял решение —
образовать союз (конфедерацию) двух церквей для
защиты своих попранных религиозных прав.
«Представителей наших церквей,— говорилось в
выработанном на съезде решении,— преследуют
различными способами. На них нападают в их домах, грабят,
ссылают, изгоняют, лишают земель и имущества. Их
заключают в тюрьмы и подвергают неслыханным
терзаниям, избивают, топят и убивают. А на их место
насаждают пастырей, которых мы считаем отступниками, и
принуждают нас слушать их... Нападают и на мирян,
в особенности лиц городского сословия, под предлогом
различия религии. Им запрещают заниматься ремеслом,
торговлей, купечеством и даже проживать в городе».
Съезд выработал совместную тактику
противодействия католической экспансии. Его участники
договорились всемерно поддерживать друг друга, препятствовать
принятию сеймом законопроектов, направленных как
против протестантов, так и против православных.
На заседаниях сейма православное духовенство и
шляхта добивались упразднения установленных для
православных ограничений, замены униатских епископов
182 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
православными, замещения светских и церковных
должностей на территории Белоруссии и Украины
представителями местной православной знати и т. а. Под
давлением сенаторов православных и протестантов и с учетом
сложной внутренней и внешнеполитической обстановки,
в которой оказалась Польша в начале XVII века
(интервенция против Русского государства путем
вооруженной поддержки Лжедмитрия I, а затем и Лжедмитрия II,
вооруженные конфликты со Швецией и Оттоманской
империей), заставляли королевское правительство время
от времени идти на уступки населению Западной Руси.
Так, в 1607 году сейм по представлению
правительства принял специальное постановление «О правах
церкви греческой», в котором, в частности, отмечалось:
«Успокаивая греческую церковь, которая издавна имеет
свои права (в Речи Посполитой.— К. Д.), заверяем, что
чины и имения церковные будут жалованы только в
соответствии с их предназначением и давними обычаями,
выработанными нашими предками, то есть людям
шляхетского сословия, русской народности и настоящей
греческой веры. Их совести и их праву не будут чиниться
никакие препятствия. Не будет затруднений и помех а
в свободном отправлении ими богослужений».
Но уступки польской феодальной верхушки носили
временный, тактический характер. И на деле никогда
не выполнялись. Не прекращалась и борьба против унии,
которая все теснее увязывалась с борьбой против
окатоличивания населения, с решительными
антифеодальными выступлениями народных масс, с борьбой за
развитие и укрепление экономических, политических и
культурных связей с великим русским народом.
Первый униатский святой
m
Иосафат Кунцевич:
дорога к «благочестию»
Н^^ е имея ни собственных
исторических традиций,
ни подлинных
нравственных святынь, нынешние апологеты униатства на Западе
пытаются подменить их фальшивыми мифами. Речь, в
частности, идет о новых святых, вокруг которых уже
многие годы создается ореол «богоизбранности». Задача
этого мифотворчества ясна — поднять авторитет
хиреющей УКЦ» гальванизировать обанкротившуюся теорийку
о ее «особой, миссионерской роли» на Востоке и на этой
основе содействовать разжиганию антисоветизма и
религиозного фанатизма.
Именно в этих целях с ведома и благословения
апостольской столицы униатско-националистические лидеры
раздувают в последнее время пропагандистскую шумиху
вокруг личности бывшего полоцко-витебского
архиепископа Иосафата Кунцевича.
Начало кампании положило так называемое
«совместное пастырское послание украинской католической
иерархии», приуроченное к 350-летию смерти этого
«апостола» униатства К Подписавшие его кардинал Слипый
и 18 зарубежных униатских иерархов пытались, прежде
всего, использовать эту дату для грубых нападок на
положение религии и церкви в СССР. В то же время они
выдвинули задачу — «осовременить» деяния
«великомученика» Иосафата, использовать их в религиозной
практике сегодняшнего дня, сделать его имя знаменем
Христнянськнй голос (Мюнхен), 1973, 16. XII.
iS4 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
борьбы за создание Киевско-Галицийского патриархата,
который объединил бы униатов и православных «пол
властью престола св. Петра».
В связи с этой датой филадельфийская газета
«Америка» опубликовала обращение монаха-василианина
Николая Когута, в котором верующие призывались
«изучать жизнь святого подвижника унии, его идеи и,
главное, наследовать его любовь к богу и церкви». Когут
умолял украинскую молодежь на Западе всегда помнить
о «крови Иосафата» и его «мученической смерти»,
бороться за те идеалы, которым он посвятил свою жизнь.
Еще дальше в раздувании культа Иосафата Кунцевича
пошел секретарь конгрегации восточных церквей
Ватикана архиепископ М. Марусин. В послании «О церкви»,
опубликованном в альманахе «Голос
Христа-человеколюбца», он называет полоцко-витебского владыку
«самым ярким светильником, нашим братом по крови».
Почитание «великомученика», прозрачно намекает
известный своим антикоммунизмом отец Мирослав,
вырабатывает в душах отвагу, готовность отдать жизнь за
Христа и церковь нашу. «Пусть не будет в нашей
церковной провинции ни одного храма, ни одной часовни,
где бы не было иконы св. Иосафата,— требует
апостольский визитатор.— Пусть в каждой нашей семье будут
его иконы и книги о его святой жизни, пусть почитают
его и школьники, и подрастающая молодежь, и старцы
накануне смерти своей. И пусть святое имя Иосафата
станет настолько популярным и любимым народом,
чтобы не было дома, в котором хотя бы один ребенок
не носил этого имени»1. Требование, с учетом быстрого
1 Голос Христа-чолов1колюбця. Люмен (Бельпя), 1973, кн, III,
с. 9.
Первый униатский святой
185
снижения рождаемости в эмигрантских семьях, прямо
скажем, далеко не простое.
Раздувая шумиху вокруг имени полоцко-витебского
архиепископа, отцы-униаты многотысячными тиражами
и на нескольких языках издали биографию
«великомученика», организовали десятки разного рода сборищ,
крестных ходов и паломничеств к захороненным в Риме
мощам «его святости» и т. д. и т. п.
Оценивая спекуляции униатской верхушки вокруг
одного из столпов унии, издающийся в США журнал
Украинской православной (соборноправной) церкви,
кстати тоже стоящей на реакционных,
антикоммунистических позициях, писал, что главари УКЦ, выполняя
указания Ватикана, «усилили наступление на всех
еретиков, и особенно на православных (зарубежных.—
К. Д.) украинцев. Это надо понимать так, что если
более 90 процентов православных не присоединятся к
Риму, то их необходимо принудить к этому методами
жестокой инквизиции, как это делалось во времена
Иосафата Кунцевича»1.
Вскоре выяснилось, что за кампанией вокруг
«святого» Иосафата стоят ее подлинные вдохновители и
инспираторы из руководящих кругов Ватикана. Все стало на
свои места, когда в декабре 1980 года в
пропагандистскую кампанию по популяризации идейного наследия
полоцко-витебского архиерея включился сам папа Иоанн
Павел II. Выступая перед участниками «синода» УКЦ,
он назвал Кунцевича «апостолом единства церквей»,
«мучеником за веру», который ни более ни менее как
«опечатал своею кровью» Брестскую унию 1596 года.
1 Наша Батыивщина (Маунтин Дейл, штат Нью-Йорк), 1974,
№ 3 (285), с. 35.
tdS Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
С новым призывом брать пример с И. Кунцевича, И. По-
тия и других клевретов апостольского Рима папа
обратился к лидерам УКЦ в октябре 1985 года К
Что же представлял собой на самом деле Иосафат
Кунцевич?
Насколько близки к истине заявления церковных
сановников о его «святости» и «благочестии»?
Каковы, наконец, подлинные цели раздуваемого на
Западе ажиотажа вокруг этого униатского
священнослужителя и событий более чем 350-летней давности?
Попытаемся же объективно ответить на эти
вопросы.
Ян (а по другим данным, Иван) Кунцевич родился
в 1580 году в городе Владимир-Волынске в семье
сапожника. Отец будущего архиепископа Гавриил и его
мать Мария происходили из местных православных
семей — коренных жителей Волыни.
Однако такая родословная, видимо, не устраивала
канонизаторов Иосафата. С целью создания авторитета
первому униатскому «святому» уже в 30-е годы XVII
века была придумана версия о «знатном шляхетском»
происхождении его родителей. Ее в различных вариантах
излагали такие апологеты католицизма и унии, как
Станислав Залесский, Владислав Абрахам, Николай
Конрад, Андрей Великий и другие. Историк польского
костела, монах-бенедиктинец Альфонс Гупин, например,
утверждал, что отец «святого» «шляхтич Габриэль
Кунцевич» занимался торговлей и был избран членом
городского магистрата2. Стремясь всячески «облагоро-
1 Визвольний шлях (Лондон), 1986, № 1, с. 32—33.
9 Cut pin A. Zywot S. Jozafa(a Kuncewicza, ks. L Lw6w, 1885,
s. 80.
Первый униатский святой
187
дить» своего избранника, клерикальные проповедники
выдумали для него не только «подходящих» родителей,
но и фамильный герб.
Когда сыну владимирского сапожника исполнилось
16 лет, то есть примерно в период проведения
Брестского собора, отец отправил его в столицу Литвы — Вилыю
к знакомому купцу Яцеку Поповичу. У него молодой
Кунцевич и работал — сначала служкой, а позже
приказчиком. Послушный и работящий юноша, умеющий и
торговать, и ладить с покупателями, пришелся
Поповичу по душе, и он частенько отпускал его побродить по
городу, послушать богослужение в польских костелах
или в соседнем Свято-Троицком монастыре.
Смышленый приказчик, еще дома научившийся
читать и писать на польском и славянском языках,
проявлял большой интерес к книге, любил слушать рассказы
старших об историческом прошлом своего края. А
поскольку эти рассказы так или иначе были связаны с
жизнью князей, епископов и церковных проповедников,
проявлял все большую и большую заинтересованность
к религии и церкви. Это, разумеется, весьма
импонировало владимнр-волынскому священнику отцу Серафиму,
который еще в детстве напичкал своего маленького
прихожанина различными библейскими премудростями.
И видимо, поэтому, оказавшись в таком большом
городе, как Вильно, Кунцевич все более входил в
религиозную жизнь и наконец окончательно связал свою
судьбу с церковью. Не вызывает сомнений и то, что
решению молодого богомольца в немалой степени
способствовало и положение тогдашнего духовенства — его
богатство и знатность, общественное влияние и довольно
свободные нравы... Несомненно повлияла на него и сама
обстановка, сложившаяся к концу XVI века в литовской
188 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
столице. Ведь Вильно в то время был одним из
крупнейших городов Речи Посполитой. Важный по тем
временам промышленный и торговый центр являлся
одновременно и местом сосредоточения различных
религиозных группировок и сект, постоянно враждовавших
друг с другом.
Здесь находились православная, а позже униатская
епархии, мощное православное церковное братство,
крупная римско-католическая епископия, иезуитская
академия. Все еще сильными в городе были тогда позиции
протестантов, ариан и других противников папства.
В городе было несколько типографий, библиотек,
церковных школ. В старинном соборе Св. Станислава, в
костелах Св. Яна и Св. Духа, в захваченной униатами
церкви Св. Троицы, в нескольких протестантских и
православных храмах служители культа вели между собой
острые, иногда переходящие в потасовки споры на
извечную тему — какая же все-таки вера «лучше»,
«истиннее», «богоизбраннее».
В этих условиях начинающий приказчик и
приобщался к науке божьей. И неудивительно, что свои
первые стопы он направил в наиболее пышный, наиболее
богатый костел Св. Варвары, славившийся, к тому же,
своим выдающимся органом. Здесь на усердно
молящегося юношу и обратили внимание опытные «охотники»
за душами православных иезуиты Гжегош Грушевский
и Валенты Фабрицкий. Прошло совсем немного времени,
и отец Валенты предложил Кунцевичу посещать занятия
в созданной и опекаемой орденом Иисуса Виленской
академии. Способный и ревностный отрок вознаградил
сиоего попечителя. Он не пропускал ни одной лекции но
теологии, риторике, истории, прилежно конспектировал
высказывания иезуитских богословов, страстно висту-
Первый униатский святой
IS9
пал на проводимых в академии религиозных диспутах.
Именно в это время (примерно в 1597—1598 гг.) Кун-
цевич поведал своим учителям-иезуитам настойчивое
желание принять римско-католическую веру и посвятить
жизнь служению ордену Иисуса. Однако Фабрицкий
смотрел гораздо дальше своего неоперившегося
ученика. Исподволь, осторожно он внушал подопечному, что
его происхождение и православное прошлое дают ему
возможность принести гораздо большую пользу
апостольскому престолу, если он изберет другой путь...
«Пойми, Янек,— наставлял Кунцевича монах-иезуит
Валенты,— у тебя есть все — незаурядный ум,
богословская подготовка, умение убеждать людей. Но призвание
твое не в латинском костеле... Его святейшество папу
нашего беспокоит благочестивое дело унии. А оно, к
величайшему сожалению, все хиреет и хиреет».
Так, постепенно, шаг за шагом, Фабрицкий подводил
своего молодого последователя к мысли о том, что его
место в униатской церкви, среди тех, кто, по замыслам
столицы святого Петра, призван «огнем и мечом*
насаждать католицизм на Украине, в Белоруссии,
Московии. И Кунцевич, которого значительно больше
прельщала карьера в Обществе Иисуса, после долгих
колебаний согласился, наконец, с доводами своих
наставников и обратился к униатству.
Начал он с малого. Вначале просто пел в хоре
церкви Св. Троицы, читал молитвы на клиросе, а то и
замещал звонаря. Но постепенно, познакомившись с
монахами, стал все активнее втягиваться в жизнь церкви и
Свято-Троицкого униатского монастыря. В 1602 году,
все еще проживая в доме купца Поповича, Кунцевич по
совету своих покровителей из иезуитской академии
принимает решение уйти в монастырь. Яцек Попович как
ISO Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
мог отговаривал юношу. Не имея сыновей, он
предложил полюбившемуся ему приказчику жениться на своей
единственной дочери и даже обещал оставить в
наследство все свое состояние. Но тот так и не изменил своего
решения.
В 1604 году в Свято-Троицком монастыре Куяцевич
был пострижен в монахи и, приняв имя Иосафата, вско-
ре.стал одним из самых ревностных проповедников унии.
В церкви, на улицах, во время обхода домов
православных жителей города {а такие посещения стали для
Иосафата системой) молодой монах пытался обрабатывать
инаковерующих, убеждать нх в необходимости
«очиститься от схизмы» и тут же, не медля ни минуты,
предлагал идти с ним и исповедаться в церкви Св. Троицы.
При этом новоявленный монах готов был обратить в
униатство любого встречного — шляхтича или
ремесленника, нищего или праздношатающегося подростка.
И надо признать, страстность и красноречие униатского
проповедника не раз достигали цели.
Тогда-то ревнители православия и нарекли Кунце-
вича «душехватом». На появившейся в то время в
Вильно карикатуре Иосафат был изображен в облике
дьявола, с рогами на голове, с обезображенным, страшным
лицом и с огромным крюком вместо правой руки, с
помощью которого он захватывал и тянул к себе души
православных мирян. А вверху надпись: «Душехват» '.
Иосафат пытался бороться с православием и на
богословском фронте. Изучив материалы Флорентийского
и Брестского соборов, сочинения П. Скарги и других
поборников унии, оя решил подготовить книгу, которая
доказывала бы «богоизбранность* униатства, его бли-
1 Правда об Иосафате Кунцевиче. Вильно, 1696, с. 7.
ВершыЛ униатский салтоЯ
191
эость к римско-католкчесмому вероучению. Книгу эту.
состоявшую в основном из различных цитат, выписок и
посвященных унии документов, Кунцевич готовил около
четырех лет и, наконец, в 1608 году издал на польском
языке под названием «Оборона веры» 1.
К этому времени в Свято-Троицком монастыре
произошли большие перемены. В июле 1608 года
униатский митрополит Потий назначил своим наместником
в Вильно и во всей епархии иеромонаха Свято-Троиц
кого монастыря Иосифа (Вельямина) Рутского2. В
соответствии с согласованной с королем окружной
грамотой главы униатской церкви 36-летнему иеромонаху,
неизвестному до сего времени в церковных кругах,
были подчинены все архимандриты, игумены,
протопопы. Он был уполномочен контролировать всю
богослужебную и проповедническую деятельность
священников и монахов, распоряжаться денежными средствами
и имуществом церквей и монастырей, наказывать, а в
необходимых случаях отстранять от церковных
должностей нерадивых или скомпрометировавших себя душе-
пастырей. Местом пребывания нового униатского
сановника был избран Свято-Троицкий монастырь.
1 «Произведение» это далеко не оригинально. Многие иоложе-
мия и выводы автора почти слово в слово повторяют доводы в
пользу унии, высказанные в свое время Петром Скаргой в
упоминавшихся нами сочинениях этого влиятельного иезуита. Кстати,
и само название книжки Кунцевич а напоминает последний трактат
П. Скарги «Оборона Брестского синода».
1 Сын бывшего московского воеводы Вельяминова, который в
1568 г. в ходе сражения с польско-литовскими войсками перебежал
на сторону польского короля Ситиэмунда-Августа, за что получил
от него крупную сумму денег в большой земельный надел на
территории Литовского княжества. Свою новую фамилию Рутеки Л
получил по названию своего поместья Рута, находящегося в Ново-
грудском воеводстве.
192 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Для многих монахов и священников не было
секретом, что Вельямин еще в юношеском возрасте увлекся
католицизмом, познакомился с иезуитами и был
обращен ими в католическую веру. Идя навстречу
стремлению юноши к духовной карьере и должным образом
оценивая его фанатичную верность ордену, иезуиты
направили Вельямина в находившуюся в Риме так
называемую греческую коллегию, готовившую кадры
миссионеров для стран Востока. В ходе учебы Рутский иод
руководством отцов-иезуитов в совершенстве овладел
теологией и догматикой католической церкви, изучил
греческий и латинский языки.
В беседах со своими сверстниками и
преподавателями коллегии молодой клирик высказывал желание
навсегда остаться в Ватикане и при поддержке
покровителей-иезуитов посвятить себя подготовке новых
учеников в той же греческой коллегии. Но иезуитам
Рутский был нужен в другом месте и в ином качестве.
И они (случай почти аналогичный с обработкой и
определением в Свято-Троицкий монастырь Иосафата!)
предложили своему юному приверженцу перейти в
униатство и в обличье униатского инока стать активным
проводником ватиканской политики на Востоке,
«глазами и ушами» ордена в униатской церкви.
Иезуиты обратились к папскому нунцию Франциску
Симонетто, имевшему большое влияние на униатского
митрополита, и попросили его лично встретиться с По-
тием и рекомендовать ему Рутского как «весьма
способного и богобоязненного юношу», решившего
посвятить свою жизнь «богу и унии». И униатский иерарх
встретил Рутского с распростертыми объятиями.
И вот летом 1606 года, за два года до описываемых
событий, в виленской Свято-Троицкой церкви униат-
Первый униатский святой
193
ский митрополит лично постриг Рутского в монахи. Вот
так, в одном монастыре, и свела судьба (и конечно,
воля отцов-иезуитов) двух ставленников Общества
Иисуса: Иосафата Кунцевича и Вельямина Рутского...
А тем временем события в Свято-Троицком
монастыре развивались стремительно. Униатское
духовенство в Вильно во главе с архимандритом Свято-Троицкого
монастыря Самуилом Сенчилой и виленским
протопопом Варфоломеем Жашковским отказалось
подчиниться Рутскому и потребовало от митрополита отозвать
его из города. В письме к Потию от 1 сентября 1608 года
Сенчило и его приближенные писали, что назначение
наместником человека, только два года назад
принявшего монашество, оскорбляет их религиозные чувства,
нарушает права и привилегии, данные виленскому
священству прежними королями и митрополитами.
Противники нового наместника попытались найти
себе сторонников и среди верхушки виленского
мещанства. «Рутский и его единомышленники в монастыре,
руководимые Потием,— заявил Сенчило на собрании
униатских мирян — членов городского магистрата,—
замышляют уничтожить все обряды восточной церкви,
превратить унию в католицизм, поселить в Троицком
монастыре иезуитов, для которых там уже строятся
новые кельи» К
Среди виленского униатского духовенства начались
взаимные обвинения, дрязги, потасовки. Сенчило,
например, силой отобрал у Кунцевича доверенные ему
Рутским ключи от монастырских помещений и храма.
Церкви и здания монастыря несколько раз переходили
1 Митрополит Макарий (Ф. И. Булгаков). История русской
церкви Спб., 1881, т. 10, кн. 1, с. 366.
*3 Заказ 547
194 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
из рук в руки. В Варшаву и различные судебные
инстанции посыпались жалобы обиженных на Потия ви-
ленских монахов и священников-униатов. Обвинив
«латинского ксендза» Рутского и его «первого помощника»
Кунцевича в «тайных сношениях с духовными
римского костела» и намерениях «подорвать основания нашей
древней религии, подчинить себе наши церкви, а нас
самих выгнать и предать проклятию», Сенчило и его
сторонники в ноябре 1608 года даже объявили о своем
разрыве с униатской митрополией и намерении впредь
«самим решать свои церковные дела».
Однако митрополит, руководствуясь советами своих
друзей из Общества Иисуса, несмотря ни на что,
продолжал поддерживать Рутского. Глава унии резко
осудил действия Сенчило, лишил его сана архимандрита
и предал проклятию. Но сдержать страсти вокруг
назначения своего наместника он уже не мог.
Наконец, в тяжбу униатского митрополита и его ви-
ленских недругов, очевидно по просьбе все тех же
иезуитов, вмешался король Сигизмунд III. Своим декретом
от 20 февраля 1609 года он повелел «ввести в
управление Свято-Троицким монастырем архимандрита
Иосифа Вельямина Рутского и оказать ему надлежащие
почести». Для передачи монастыря и захваченных
«оппозиционерами» церквей новому наместнику в Вильно
был направлен чиновник для особых поручений Ян Буп-
вил. Новогрудскому воеводе Федору Скумину-Тышкеви-
чу королевским указом было приказано «усмирить
своеволие духовенства и пресечь его возмущение против
своего архипастыря».
В завершение указанной «усмирительной операции»
в июне 1609 года в Вильно прибыл король и группа
сенаторов — членов так называемого задворного коро-
Первый униатский святой
195
левского суда. Под председательством канцлера Льва
Сапегн в городе состоялось заседание этого высшего
судебного органа Речи Посполитой, рассмотревшего
жалобу Потия на своих бывших единоверцев.
Монастырь и все 12 виленских церквей были возвращены
униатскому иерарху. Сенчило и Жашковский признаны
«бунтовщиками» и строго наказаны, а два советника
магистрата — Иван Тупек и Исаак Кононович,
пытавшиеся не допустить передачи церковных храмов
униатской митрополии, были осуждены на смертную казнь К
Ипатий Потий и его приближенные праздновали
победу. В Вильно съехалось несколько десятков
сторонников митрополита, которые на протяжении июля и
августа 1608 года славословили своего иерарха, а между
богослужениями и молитвами «во славу римского
престола и его королевского величества», как вспоминал
очевидец, «делам предавались, отнюдь не богоугодным».
И первыми среди тех, кто помогал «осилить еретиков»,
митрополит всюду называл архимандрита Рутского и
иеромонаха Кунцевича.
Правда, радость победы была омрачена одним
эпизодом. Во время празднеств Потий нанес визит
римско-католическому епископу и, возвращаясь от него в
монастырь, подвергся нападению вооруженного
гайдука— противника унии. Выхватив саблю, неизвестный
(его имя установить так и не удалось) нанес
митрополиту сильный удар. Но Потию повезло: толстая
золотая цепь спасла его от верной смерти. Когда же гайдук
пытался нанести второй удар, архиерей прикрылся ле-
1 Боясь новой вспышки протестов, король на следующий день
помиловал осужденных, заменив им казнь отстранением от
должностей и выплатой довольно крупной компенсации.
13*
196 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
вой рукой, на которой нападающий отсек ему два
пальца.
И здесь опять отличился находившийся недалеко от
места нападения Иосафат Кунцевич. Он бросился на
помощь митрополиту, помог перенести его в один из
соседних домов, быстро остановил кровотечение...
А вскоре вместе с Рутским в качестве «священной
реликвии» возложил отсеченные пальцы Потия на
престол Свято-Троицкого монастыря.
Это событие еще больше укрепило положение Кун-
цевича в верхах униатской церкви, а самого
митрополита сделало его «должником» и благодетелем. Любимчик
Потия и Рутского, который в августе 1613 года после
смерти униатского первоиерарха занял митрополичью
кафедру, быстро продвигался по церковной лестнице.
Он поочередно возглавлял Бытенскую и Жировицкую
архимандрии, работал в канцелярии митрополита, а
в июне 1614 года с легкой руки нового иерарха был
возведен в сан архимандрита Свято-Троицкого монастыря.
Стать во главе самой крупной униатской обители
для Иосафата было почетно вдвойне. Во-первых,
потому, что до последних дней ею руководил сам Рутский;
во-вторых, новое назначение ставило его практически
во главе ордена василиан. А это давало уже реальную
власть над сотнями монахов и настоятелей, почести,
солидные денежные подношения... И само собой
разумеется, расположение и неограниченное доверие
митрополита.
О степени этого доверия свидетельствует такой факт.
Летом 1615 года Рутский в соответствии с указаниями
Ватикана отправился в Киев. Главной целью его
поездки был поиск новых отступников среди православного
духовенства и создание условий для насильственного
Первый униатский святой
197
насаждения унии в Приднепровье. Вместе с
митрополитом поехал и Иосафат. И здесь, как когда-то в
Вильно, архимандрит попытался найти сторонников
«истинной веры». Он посещал церкви, собрания горожан,
заходил в дома православных жителей города — и везде
горячо восхвалял папу римского, «святую и праведную
унию».
Но добиться каких-либо ощутимых результатов не
удавалось. Киевляне, которые за последние годы
смогли распознать подлинное лицо унии, попросту не хотели
слушать эмиссаров римской курии. И тогда Кунцевич
решается на довольно отчаянный шаг. Он тайно
пробрался в Киево-Печерскую лавру и здесь в помещении
Успенской церкви попытался провести диспут с
настоятелем и монахами местного монастыря. Собравшиеся
на богослужение священнослужители и верующие
вначале слушали «душехвата», но когда он, почувствовав
глухую стену отчуждения между собой и
присутствующими в храме людьми, перешел к грубым
оскорблениям духовенства и вообще всех православных, его без
особых церемоний стащили с амвона, вывели во двор
и начали избивать. И только прыткие ноги да
неожиданное сочувствие одного из молодых иноков,
указавшего Кунцевичу на пролом в монастырской стене,
помогли архимандриту избежать расправы... Вояж Рут-
ского и Кунцевича в Киев окончился провалом.
Избитый, осунувшийся и еще более обозленный на
«схизматиков» — православных, вернулся Кунцевич в
Вильно. Он никак не мог найти общего языка с
монашеским окружением, которое откровенно ненавидело
Кунцевича и всячески игнорировало его распоряжения.
Даже близкие к нему священнослужители считали отца
Иосафата выскочкой, ставленником Рутского.
198 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Да и сам Кунцевич с презрением относился к
монашеской братии, не раз обзывал иноков такими
кличками, как «быдло», «жалкие недоучки» и пр. В самом
деле, среди униатского духовенства было очень мало
людей, имевших хотя бы начальное богословское
образование, знающих схоластику, теологию, латынь.
Значительная часть священников и монахов-униатов, как
докладывал в Рим папский нунций в Речи Посполитой,
«не соблюдали ни греческий обряд, ни латинский, ибо
не знали, какие законы и какие установления
восприняты ими... вместе с этой благословенной и святой
унией». И недаром тот же Рутский, характеризуя свои
«кадры», в порыве откровенности как-то сказал: «Нет у нас
ни святости, ни науки» 1.
Но поскольку с наукой в униатских обителях
обстояло, прямо скажем, весьма и весьма плохо, Рутский и его
наставники-иезуиты решили «компенсировать» ее за счет
«святости». И первым кандидатом, вокруг которого они
начали создавать ореол такой, с позволения сказать,
«святости» и «богоизбранности», оказался архимандрит
Иосафат. Распространению легенды о нем — а она
начала складываться еще во время его пребывания в
Свято-Троицком монастыре — немало способствовал и сам
Кунцевич.
Как правило, он вставал в 3—4 часа утра и быстро
будил монастырскую братию, дабы все знали —
настоятель уже встал и приступил к молитве и другим
богоугодным делам. Одевался архимандрит просто и, в
отличие от других униатских сановников, никогда не
носил драгоценностей и украшений. Среди иноков
распространялись слухи, что архимандрит, дабы смирить
Cuepin A. Zywot S. Jozafata Kuncewicza, ks. I, s. 88.
Первый униатский святой
J 99
свою плоть, постоянно носит под сутаной власяницу
и иглистый железный пояс, а спит на голых досках
или же на полу. Подручные Кунцевича уверяли всех
подряд, что он дважды, а то и трижды в день
занимается самобичеванием, постоянно постится и т. д.
и т. п.
Разумеется, что одних слухов для создания Кунце-
вичу соответствующего ореола было недостаточно.
Тогда за подготовку необходимых «очевидцев» и «фактов»
взялись все еще опекавшие архимандрита
многоопытные члены Общества Иисуса... И «свидетельства»
«богоизбранности» и «божественной духовности» Иосафата
стали расти как снежный ком. Однажды поздней осенью
1616 года группа монахов и верующих несколько часов
ожидала выхода «душехвата» из кельи, но он так и
не появлялся, хотя из помещения раздавались какие-то
сдавленные звуки. Беспокоясь, не заболел ли Кунцевич,
монахи осторожно открыли дверь и увидели, что
настоятель лежит крестом на каменном полу и истово
молится богу... В другой раз специально подобранные
«очевидцы» тоже «случайно» застали архимандрита
во время доверительного разговора с... апостолом
Петром.
Приводились и другие примеры «блаженства» и
«святости» Кунцевича, за которыми, если внимательно
присмотреться, четко вырисовывалась фигура старого
наставника униатского «душехвата» Валенты Фабриц-
кого, вновь, после долгого перерыва, появившегося в
Вильно летом 1616 года.
Вот так, выполняя волю апостольского престола,
отцы-иезуиты готовили своего ученика к выполнению
новых, далеко идущих планов «завоевания и покорения
Востока».
200 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Архиепископ полоцкий
•j— уть, избранный для Иоса-
I I фата Кунцевича иезуита-
-* -■* ми, пролегал через
старинный белорусский город Полоцк.
Долгие годы униатскую архиерейскую кафедру здесь
занимал тайный сторонник православия, тихий и
благонравный Гедеон Брольницкий. В 1613 г. ему
исполнилось 85 лет. С годами владыка Гедеон все дальше
отходил от унии. Во время встреч с верующими и
духовенством, в многочисленных проповедях в церковных
храмах он открыто провозглашал себя сторонником
константинопольского патриарха, осуждал митрополита
Рутского за его «холопскую преданность латинянам».
Само собой разумеется, что обо всех высказываниях
престарелого архиепископа униатский первоиерарх был
осведомлен, однако, вопреки своему гневу и ненависти
к отцу Гедеону, на отстранение его с кафедры не
решался— за Брольницкого горой стояли местное
духовенство и верующие миряне.
Наконец, Рутский нашел выход. Он уговорил
короля, а затем и папу римского согласиться на
беспрецедентный для униатов шаг — назначить Брольницкому
в соответствии с практикой римско-католической
церкви коадъютора (помощника) с правом наследования
епархии в случае смерти престарелого архиерея. Таким
коадъютором в конце 1617 года и был назначен Иоса-
фат. За несколько недель до его отъезда в Полоцк —
12 ноября того же года — Рутский в присутствии
епископата и высших сановников униатской церкви в
виленском Свято-Троицком монастыре рукоположил
Первый униатский святой
201
Иосафата в сан епископа и пожелал ему
«христианского благочестия, подвижничества и ревности во имя
единства церкви божьей...».
Кстати, о «благочестии» и «ревности» Кунцевича в
качестве епископа полоцкого апологеты зарубежной
УКЦ написали за последние годы десятки различных
трактатов и «научных» изысканий, перевели на это,
прямо скажем, неблаговидное занятие десятки тонн
отличной бумаги и гекалитры чернил. Чего только стоят
писания священника-василианнна М. Соловия,
опубликовавшего на эту тему несколько весьма претенциозных,
отравленных антикоммунизмом «исторических
исследований». Вслед за биографами И. Кунцевича из числа
«иисусовцев» (членов ордена иезуитов) Соловий начал
проповедовать мифы об особой «духовной чистоте»
полоцкого епископа, его «врожденной жертвенности» и
«богоизбранности». Один из таких трактатов в кратком
изложении был опубликован в мюнхенском
«Христианском голосе» под названием: «Наш святой. Духовность
св. Иосафата Кунцевича».
М. Соловий пытается доказать, что Кунцевич,
будучи исключительно «благочестивым» и «смиренным»
священнослужителем, вообще «отказывался от чести быть
епископом», а став все-таки им, строил отношения со
своей паствой отнюдь не по принципу «руководства» ею.
Главное, что отличало Иосафата от других епископов,
было его «служение» народу, стремление следовать
библейскому Павлу и быть «всем для всех». Но и св.
Павел, в конце концов, не указ для униатского «богоиз-
бранника». Кунцевич, как пишет М. Соловий, шел
дальше, воплощая в своих деяниях в Полоцке заветы...
самого Иисуса Христа. Аргументируя свои выводы по
этому вопросу, Соловий, в частности, утверждает:
202 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
«И хотя судьба для архипастырского служения среди
своего народа отвела Иосафату всего 6 лет, но и за это
короткое время он проявил себя ревностным,
бескорыстным, жертвенным и святым душепастырем, который
наследовал образ святого пастыря — Иисуса Христа и
оставил о себе грядущим поколениям идеальный тип
Христового апостола» 1.
И все же даже такая оценка показалась
недостаточной популяризатору униатского «святого». Стремясь
как-то подновить, осовременить образ Кунцевича, М. Со-
ловий приписывает полоцкому архиепископу такие
особо ценимые ныне человеческие качества, как
«пламенная любовь к близким и доброта, милосердие и
доброжелательность, смирение и услужливость, скромность
и трудолюбие». И приходит к выводу, что Кунцевич и
в наше время «может служить примером святости и
благочестия».
Вот об этих качествах Кунцевича, о его «святой
жизни» в Полоцкой архиепархии мы и поведем речь.
9 января 1618 года молодой епископ (ему едва
исполнилось 38 лет!) торжественно въехал в Полоцк. Его
сопровождал собственный эскорт из нескольких десятков
вооруженных до зубов гайдуков и около 20 возов с
различным добром. Встретить нового владыку вышел весь
город — от бургомистра до последнего нищего. И уж
совсем небывалый случай — почтить Иосафата в полном
составе явились отцы-иезуиты из местной коллегии
Общества Иисуса и все католическое духовенство.
В присутствии большой толпы мещан, собравшихся
около городских ворот, к Кунцевичу обратился
бургомистр Полоцка — верный сторонник православия: «Если
1 Християнський голос, 1984, 25. XI.
Первый униатский святой
203
ты как православный к нам прибыл, то принимаем тебя,
как ангела господня, а коли с униею — то чураемся
тебя, как выходца из преисподней».
Вот тут-то впервые на земле полоцкой и проявилась
так рекламируемая М. Соловнем «божественная
скромность и доброжелательность» нового владыки. Не
глянув даже в сторону встречавших его православных мирян и
«зараженного,— как он говорил,— схизмой» униатского
духовенства, он подъехал к стоявшим несколько в
стороне иисусовцам и католическим ксендзам и тепло
поздоровался с ними. В их сопровождении Кунцевич и
въехал в город.
А пораженное увиденным православное духовенство
и горожане так и остались у городских ворот...
Поведение нового архиерея говорило о многом.
Вскоре после прибытия Иосафата в Полоцк
архиепископ Гедеон скончался. Это окончательно развязало
руки ставленнику Рима. Вместе с близкими ему еще по
виленскому монастырю монахами-василианами
Геннадием Хмельницким и Дорофеем Лециковичем при
активной поддержке местных иезуитов Кунцевич энергично
взялся за «главное», как он говорил, дело своей
жизни— «обращение схизматиков в истинную веру».
Прежде всего он обратился с посланием к королю
Сигизмунду III Вазе с просьбой подчинить ему все
православные церкви и монастыри, расположенные на
территории полоцкого архиепископства, то есть в Витебске,
Полоцке, Могилеве, Орше, Мстиславе и других городах
и селах Белоруссии. Архиепископ просил также
разрешения заложить несколько новых униатских церквей,
особенно в тех городах, в которые униаты еще не
проникли. И король по рекомендации своих советников-
иезуитов поддержал Иосафата. Правда, связанный
204 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
многочисленными обещаниями православной шляхте «не
ущемлять и ни в чем не ограничивать прародительскую
веру», Сигизмунд III так и не решился официально
отдать белорусские церкви и монастыри на откуп
униатскому архиерею. Он сделал это хитрее и коварнее,
разрешив Кунцевичу своими грамотами «беспрепятственно»
насаждать унию на всей территории края и потребовав
от местных воевод и бургомистров оказывать владыке
в его «благословенной богом» деятельности «всяческую
помощь и поддержку».
Монарх поддержал также идею Иосафата о
закладке новых униатских церквей и монастырей на
западнорусских землях. Так, в королевской.грамоте от 3
февраля 1617 года, адресованной магистрату и мещанам
Витебска, Сигизмунд III объявлял, что он
благожелательно рассмотрел просьбу архиепископа полоцкого
Иосафата Кунцевича и разрешает ему построить в
городе за рекой Витой церковь Преображения господнего,
а при ней возвести шинки и склады: медовый, пивной и
водочный.
Из документа видно, что насаждение унии в
Белоруссии осуществлялось иезуитами и их агентурой
параллельно со спаиванием населения, а рядом с новыми
церквами строились кабаки и водочные склады. И это
не случайно, ибо продажа водки и вина наряду с
оболваниванием склонных к возлияниям людей и
парализацией их воли к сопротивлению иноземным
поработителям приносила баснословные доходы церковникам.
Не прочь был «погреть руки» на торговле алкоголем и
«святой бессребреник» Иосафат, пользовавшийся, как
следует из этой же королевской грамоты,
неограниченной поддержкой Сигизмунда III. «Во имя высших
интересов государства и соблюдения порядка,— писал
Первый униатский святой
205
монарх витебским мещанам,— повелеваю во всем
слушаться и во всем повиноваться архиепископу Полоцкому,
находящемуся в единстве с церковью Римской» 1.
Чувствуя поддержку королевского двора и Ватикана,
Кунцевич разослал во все города и села епархии
строгие циркуляры, в которых требовал от православного
духовенства сделать официальное заявление о принятии
унии и подчинении своих приходов и всех верующих
верховной власти папы Римского. Однако православные
священники при активной поддержке мирян
категорически отказывались повиноваться ставленникам
апостольского престола. И тогда Кунцевич показал и
своим покровителям, и православному населению края, на
что он способен.
Архиепископ организовал десятки карательных
экспедиций и налетов на мирные белорусские города и села,
в ходе которых преследовал цель — «огнем и мечом»
подавить сопротивление непокорных, «вытравить
схизму» и на ее месте создать «широкое поле католического
благоденствия». Методы карателей, отряды которых
возглавлял сам архиепископ или его ближайшие подручные,
не отличались новизной: захват и разграбление
церковных храмов, жестокие расправы над духовенством и
верующими, кандалы и темницы... Под угрозой
строжайших наказаний Кунцевич запрещал православным
священнослужителям совершать богослужения, освящать
браки, крестить детей и даже хоронить мертвых.
В этой связи сошлемся на убедительный документ —
заявление возного2 Ивана Скримонта об обстоятельствах
1 Археографический сборник документов, относящихся к
истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1867, т. 1, с. 262—263.
2 Судебный чиновник, исполнитель решения суда.
206 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
погребения тела сына полоцкого мешанина Петра
Василевича. По указанию его преосвященства владыки
Иосафата, пишет возный, я вместе с группой гайдуков
посетил дом Василевича и обвинил его в том, что тот
без ведома архиепископа похоронил своего малолетнего
сына Василия на кладбище церкви Рождества Христова.
Василевич оправдывался тем, что все православные
кладбища по указанию властей закрыты и похоронить
младенца, по сути дела, было негде. Возмущенный
поведением «схизматика», владыка приказал униатскому
священнику Рождественскому и его челяди срочно
откопать тело умершего ребенка и отправить над ним
униатский обряд.
Но Петр Василевич и другие горожане не
подчинились приказу архиепископа. Вооружившись палками,
вилами и топорами, они напали на униатскую
процессию, отбили у нее труп ребенка, прогнали униатов с
кладбища и вновь похоронили малыша по обычаям
православной церкви. Стычки между горожанами и
ставленниками «душехвата» по этому поводу продолжались
несколько дней.
Сопротивление населения грубым, насильственным
методам насаждения унии принимало массовый
характер. В октябре 1618 года Кунцевич сделал попытку
укрепить позиции униатов в Могилеве. С этой целью он под
охраной большого отряда гайдуков отправился в этот
город. Однако въехать в Могилев ему так и не удалось.
Как писал позже православный игумен Орест, могилев-
ские мещане, узнав о приближении архиепископа,
ударили в набат и начали быстро собирать народ. Тут же
они закрыли городские ворота и на валах и башнях
вокруг города расставили горожан с оружием. Другая
группа жителей Могилева с церковными хоругвями и
Первый униатский святой
207
цеховыми штандартами вышла из города и, подойдя
вплотную к отряду Иосафата, начала грубо ругать его.
Видя, что плетью обуха не перешибешь, Иосафат на
этот раз убрался восвояси. Но злобу на могилевцев
затаил надолго. Вскоре после этого он отправился в
Варшаву, где был принят королем. Во время аудиенции он
рассказал Сигизмунду III о разгуле «хлопской
вольницы» в Могилеве и попросил монарха принять ствер-
дые меры» к врагам государства и «святой апостольской
церкви». Представил он и соответствующую письменную
жалобу, которая по указанию Сигизмунда III 22 марта
1619 года рассматривалась королевским реляционным
судом. И вот в соответствии с судебным приговором
зачинщики «могилевского бунта» были осуждены к
смертной казни как «нарушители спокойствия в государстве».
Тогда же королевским декретом было велено, «дабы
все могилевские православные церкви и .монастыри с
утварью и фундушем 1, а также попы и монахи
православного вероисповедания были под управлением
полоцкого (униатского.— К. Д.) архиепископа Иосафата Кун-
цевича». Король даже установил срок — шесть недель
с момента подписания декрета,— после которого
могилевские монахи, священники и мещане уже не имели
никаких прав на свои церкви и монастыри. Тех же, кто
бы попытался не подчиниться декрету короля, ожидал
баснословный по тем временам штраф — 20 тысяч
злотых.
В мае 1620 года, в соответствии с королевским
декретом, все православные церкви в Могилеве,
несмотря на массовые протесты и жалобы населения, были
1 В Речи Посполитой — дар в пользу церкви. Иногда так
называли вообще церковное имущество.
208 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
отобраны униатами. «Но поскольку,— как писал игумен
Орест,— никто из православных не согласился принять
унию, то отобранные церкви по указанию Кунцевича
были опечатаны, кроме одной Спасской церкви, в
которой униатские монахи ежедневно отправляли
богослужения» 1.
«Смиренный» Иосафат продолжал мстить жителям
Могилева. Узнав, что мещане время от времени
собираются за городом, чтобы по старинным обрядам
помолиться в специально построенных ими же шалашах,
«душехват» распорядился уничтожить эти «гнезда»
схизматиков и всех, кто появляется там, строго
наказывать... Количество жертв униатского террора возрастало
с каждым днем.
Откровенная предвзятость и ненависть Кунцевича к
инаковерующим стали настолько очевидными, что
вызвали возмущение даже у близких к монарху вельмож.
Некоторые из них довольно откровенно говорили об этом
свирепому «душехвату», предупреждали его о возможных
последствиях организованного им гонения на
православных.
Весьма показательным в этом отношении является
послание Кунцевичу от канцлера Великого княжества
Литовского Льва Сапеги.
Излагая свое мнение по поводу очередного письма
полоцко-витебского архиерея, требовавшего «усилить
репрессии» против населения края и одновременно
высказывавшего «беспокойство» за свою собственную
жизнь в связи с усилением противодействия «бунтов-
1 Записки игумена Ореста. Приложение к кн.: Археографический
сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси.
Вильно. 1867, т. 2, с. VIИ—IX.
Первый униатский святой
209
шиков» униатским миссионерам, Лев Сапега 12 марта
1622 года писал Кунцевичу: «Преосвященный владыко,
архипастырь полоцкий! Неохотно вступаю я с вашим
преосвященством в переписку и споры, но, видя, сколь
упорно вы во мнении своем пребываете и никаких
возражений не приемлете, вынужден против воли своей
отвечать на неосновательное ваше письмо.
Бесспорно, что я сам в недавнем прошлом проявлял
попечение об унии, и оставить оное было бы
неблагоразумно. Но мне и в мысли того не приходило, что ваше
преосвященство решится вовлекать людей в униатство
столь насильственными средствами. Своим
неосмотрительным насилием вы подтолкнули и, так сказать,
принудили народ русский ожесточиться и отвергнуть
учиненную его королевскому величеству присягу. Трудно
вам от этого отпереться, когда вас уличают поступившие
письменные жалобы чиноначальникам Польши и
Великого княжества Литовского. И разве не известен вам
ропот простого народа и оглашение, что они лучше
желают быть в турецком подданстве, нежели терпеть такие
притеснения их веры и благочестия» 1.
Отвергая как лживые утверждения Кунцевича, что
борьбу против унии ведут лишь «некоторые монахи» и
«несколько киевских дворян», канцлер Сапега со
знанием дела указывал архиепископу, что жалобы на его
методы насаждения унии поступили не только от
«киевских чернецов, но и от всего войска запорожского, с
требованием, чтобы Борецкого и Смотрицкого
(православных архиереев.— К. Д.) в их епархиях утвердить, а
вас и других свергнуть». Лев Сапега сообщает далее,
1 Бантыш-Каменский Н. Историческое известие о возникшей
в Польше унии, с. 75—76.
Н Заказ 547
210 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
что такого рода жалобы продолжают поступать «от всей
Украины и от всей Руси» польскому правительству и
сейму.
Канцлер, выступая, разумеется, с позиций защитника
интересов шляхетского государства, недвусмысленно
осудил чинимый Кунцевичем произвол над верующими
«религии греческой» и потребовал от него «соотносить
свой пастырский долг с волею монарха и интересами
государства». При этом Л. Сапега доказывал
архиепископу, что его вызывающе грубые меры по отношению к
населению епархии могут «вызвать пагубный пожар»,
погасить который будет очень трудно, и высказывал
сожаление, что Кунцевич до сих пор не понял главного:
«от повиновения подданных государству больше пользы,
нежели от вашей унии».
Высмеивая попытку Кунцевича сравнивать себя с
библейскими апостолами, глава правительства советует
ему сосредоточить свои усилия не на вооруженной
борьбе с «неправоверцами», а на молитвах за «своих гони-
телей». «Долг мудрого,— писал далее Сапега,—
испытать все способы благоразумия, прежде нежели
коснуться оружия». Канцлер заявил, что он категорически
против утверждения архиепископа о том, что ему «вольно
топить и рубить головы» противников унии. Не
согласился он и с его требованием об их изгнании из
пределов государства.
Пуще огня Сапега боялся, что грубые
насильственные меры униатской верхушки вызовут бурную
ответную реакцию масс, «приведут к неустройству в народе»,
усмирять который и «затыкать» сделанные униатами
«дыры» доведется уже не Кунцевичу и его подручным,
а королевскому правительству. «Лучше и полезнее,
кажется, было бы для общества,— отмечал канцлер,— еде*
Первый униатский святой
21!
лать разрыв с сиею неугомонною союзницею; ибо мы
никогда в отечестве нашем не имели таких раздоров,
какие родила нам сия благовидная уния»1.
Лев Сапега выражал также недовольство поведением
ближайшего окружения полоцкого «душехвата», среди
которого было немало грубых, ограниченных
священников и монахов. Некоторые из них в своем фанатизме
и ненависти к инаковерующим не отставали от своего
патрона.
«Каких священников вы рукополагаете? — гневно
вопрошал канцлер у Кунцевича и отвечал: — Таких, от коих
приключиться может церкви более разорения, нежели
созидания. Общий же ваш порок, что нет у вас
священников порядочных; а более слепых. И эти ваши попы-
невежды влекут народ к погибели».
Обращаясь к конкретным примерам далекой от
религии подстрекательской деятельности Кунцевича и его
подручных, Л. Сапега приходит к выводу, что
применяемые ими насильственные методы насаждения унии,
откровенное подталкивание «послушных ранее полочан к
возмущениям» приносят шляхетскому обществу и
католической церкви гораздо больше вреда.
Л. Сапега пытался повлиять на полоцкого архиерея
и через его друзей — униатских иерархов. В частности,
в письме к митрополиту Иосифу Рутскому канцлер,
пытаясь ослабить чреватую взрывом напряженность в
отношениях между униатами и православными, писал: «Не
только я лично, но и другие весьма осуждают то, что
пладыка полоцкий слишком жестоко начал действовать
в религиозных делах и поэтому очень надоел и омерзел
1 Бантыш-Каменский И. Историческое известие о возникшей
в Польше унии, с. 81.
!■*•
212 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
народу как в Полоцке, так и в других местах. Я уже
давно предостерегал и увещевал его, чтобы он так
жестоко не действовал (по отношению к православным.—
/С. Д.). Но его милость, имея свои резоны, более
упрямые, нежели основательные, не хотел принимать и
слушать наших справедливых резонов. Дай бог, чтобы
последствия распоряжений и суровых действий его милости
не повредили Речи Посполитой. Ради бога, прошу вас
вразумить его, чтобы он прекратил и оставил такую
суровость в этих делах... Пожалуйста, ваша милость,
держи его на вожжах» 1.
Но вся беда была в том, что «вразумить» или
«держать на вожжах» воинствующего мракобеса было уже
невозможно. Ни обстоятельные послания главы
правительства, ни, правда, довольно робкие предупреждения
своих единоверцев не оказывали сдерживающего
воздействия на епископа-«душехвата». Кунцевич, как видно
из воспоминаний его современников, отнюдь не
собирался прекращать гонений на православных, не отказывался
от новых проявлений грубого насилия по отношению к
противникам унии.
Об этом, кстати, свидетельствовал и ответ Кунцевича
Льву Сапеге, направленный в Варшаву через месяц
после получения послания канцлера. Лейтмотив этого
нового письма таков: борьба со «схизматиками», которую
неустанно ведет Кунцевич, является единственным
средством сохранения унии.
Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить.
Ослепленный ненавистью к непокорным «холопам»,
уверовавший в свое «божественное предначертание», Кунцевич,
1 Археографический сборник документов, относящихся к истории
Северо-Западной Руси, т. 2, с. 30—31.
Первый униатский святой
213
вопреки советам трезвомыслящих политиков типа Льва
Сапеги, продолжал чинить суд и расправу над
населением края.
Бесславный конец
Стон народный стоял над
Белой Русью. Произвол,
притеснения,
преследования по отношению к труженикам края со стороны
свирепого владыки и его покровителей стали здесь
повседневным явлением. Как писали в начале 1623 года в
своем «мемориале» Варшавскому сейму представители
белорусских мирян, жители края испытывали
невыносимые страдания: «Нас заключают в тюрьмы,
подвергают изгнанию, лишают должностей, наказывают
штрафами, налагают аресты на имущество и придумывают
всякие неприятности, надругательства, оскорбления и
клевету... В Полоцке к унии одних понуждали
кандалами, других — изгоняли из города. В Пинске священ-
ннков-неуниатов забивали в бочки и мучили. В Орше,
Могилеве, других городах церкви по пять лет опечатаны
и людям не разрешают молиться даже в шалашах. Кун-
цевич дошел до того, что приказывал выкапывать из
могил недавно умерших православных и отдавать их на
съедение собакам» К
Гнев и ненависть к поработителям края и их уннат-
1 Документы, объясняющие историю Западнорусского края, его
отношение к России и Польше. Спб., 1865, с. 291, 293—294; Правда
об Иосафате Кунцевиче, с. 17—18.
214 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ским ставленникам наполняли сердца людей. И над
головой жестокого «душехвата» начали сгущаться тучи
народного гнева. Ведь правда, глубокого смысла полна
народная мудрость: «Что посеешь, то и пожнешь».
Развязка наступила, казалось бы, неожиданно. В
октябре 1623 года Кунцевич в сопровождении большой
свиты своих приверженцев и вооруженной до зубов
охраны выехал в Витебск, население которого так и не
покорилось архиепископу. Несмотря на гонения со
стороны шляхетских властей и фанатиков-униатов, вопреки
опечатанным церквам, горожане продолжали оказывать
сопротивление иноземным поработителям, по-прежнему
придерживались старых прадедовских национальных и
религиозных обычаев.
За городом, на берегу Двины, витебцы построили
два больших шалаша, в которых время от времени
собирались для обсуждения своей тяжелой участи и
отправления религиозных обрядов. Такое поведение
горожан вызвало необузданный гнев полоцкого архиерея.
Он распорядился уничтожить возведенные за рекой
строения, поймать и жестоко покарать «зачинщиков» и
православных священников, вопреки его запретам
отправлявших богослужения в шалашах. В городе
начались массовые аресты, обыски, избиения ни в чем не
повинных людей, которые, по словам очевидцев, «во
многом напоминали преследования первых христиан».
В условиях накаленной до предела обстановки в
воскресенье 12 ноября 1623 года прибывшие с Кунце-
вичем стражники во главе с ближайшим помощником
владыки — униатским архидиаконом Дорофеем
арестовали и избили до полусмерти православного
священника Илью. Униаты давно охотились за этим
священнослужителем, тайно совершавшим богослужения на про-
Первый униатский святой
215
тивоположном берегу Двины, и на этот раз наконец
захватили его при попытке переправиться через реку и,
избитого, истекающего кровью, доставили в
резиденцию архиепископа. Весть о новом злодеянии униатских
инквизиторов с быстротой молнии облетела город. И она
переполнила чашу терпения народного...
Громом ударил вечевой колокол. И вот уже десятки,
сотни, тысячи горожан, на ходу вооружавшихся
топорами, вилами и пиками, окружили архиепископские
палаты, вскоре ворвались в них и освободили
арестованного священника. И хотя охранявшие Кунцевича
стражники открыли стрельбу по восставшим витебцам,
остановить народную стихию было уже невозможно.
С возгласами: «Бей папежника, душехвата!» — горожане
ворвались в покои ненавистного архиерея и тут же убили
его. А еще через несколько минут группа горожан
приволокла тело Кунцевича на высокий берег Двины и
бросила его в реку.
Так бесславно окончил свою жизнь ненавистный
народу полоцкий архиепископ, который в своей жестокости
и массовых злодеяниях намного превзошел самых
свирепых палачей инквизиции. Предостережение канцлера
Льва Сапеги оказалось воистину пророческим.
Казалось бы, Ватикан и польский король сделают
для себя соответствующие выводы, раз и навсегда
покончат с насильственным насаждением унии,
предпримут вполне естественные в сложившейся обстановке
меры по недопущению дальнейшего обострения
национально-религиозных распрей и новых жертв. Но этого
не случилось. Наоборот, папа Урбан VIII жаждал мести
и крови сторонников «схизматической ереси», которые,
по его словам, «осмеливаются защищать дело сатаны,
угрожающее правоверной правде». Обращаясь к Си-
216 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
гизмунду III, папа призывал его «взяться за оружие
и щит и в интересах общественного спасения задушить
гадину. И уния русинов, которая исходит от духа
святого, одобрена папой римским и ведет борьбу то
коварством, то силой, пусть поднимет наконец голову,
угодную небу, и пусть почувствует могущественнейшего
короля, поставленного богом в защиту святого дела».
С получением папского распоряжения Сигизмунд III
перебросил на западнорусские земли новые отряды
карательных войск. Более суровыми стали меры
наказания непокорного населения, усилились гонения на
православное духовенство. Вскоре началась расправа
и над витебскими мещанами. Более ста горожан были
приговорены к смерти, многих наказали кнутом,
темницей, изгнанием. Имения «виновных» мелкопоместных
дворян-белорусов были ^конфискованы в пользу
государства. Витебск был лишен магдебургского права,
предоставлявшего городу самоуправление, в городе был
снят вечевой колокол, разрушена ратуша Л
Волна репрессий, которыми, как правило,
руководили иезуиты, захлестнула весь край. Сотни людей были
брошены в тюрьмы и казнены, у тысяч — изъяты
земельные наделы. Православные церкви закрывались и
опечатывались. Церковные и братские школы —
разгонялись и объявлялись вне закона.
Параллельно руководители Общества Иисуса, уже
тогда подготавливая почву для канонизации Кунцевича,
через свою агентуру начали распространять слухи о
«святой жизни» полоцкого архиепископа, его
«аскетизме», постоянном «полуголодном существовании» и
прочее. Однако этим побасенкам никто особенно не верил.
Правда об Иосафате Кунцевиче, с. 20—21,
Первый униатский святой
217
Кстати, и сами униаты нет-нет да и выбалтывали кое-
что проливающее свет на «святую, монашескую жизнь»
праведника Иосафата. Дабы не оказаться
голословными, приведем здесь небольшую выдержку из одного
трактата отцов-василиан об обстоятельствах смерти
владыки: «Св. Иосафат отошел к богу. А разъяренная
толпа бросилась громить палату. Все, что только
удалось захватить, моментально делили между собой.
Посуда золотая и серебряная, деньги, одежда, оружие,
кухонная и столовая утварь — все это исчезло. Вырвали
двери в кладовую, и заготовленные на всю зиму запасы
продуктов достались нападающим. Добрались и в
подвалы, выкатили бочки с вином и пивом, а напившись,
начали играться пустыми бочками»1. Позже оказалось,
что среди завезенных в Витебск для «аскета»-архиерея
яств были окорока и колбасы, деликатесные сорта рыбы
и сало, белоснежная мука и мед.
Как видим, Кунцевич и его подручные отнюдь не
постились в витебской резиденции владыки. А золотая
и серебряная утварь, изысканные продукты вкупе с
добротными бочками вина и пива свидетельствовали лишь
об их роскоши и пресыщении жизнью «во имя лакомства
телесного», о чем так гневно и справедливо писал в
начале XVII века выдающийся украинский просветитель
и полемист Иван Вышенский, разоблачая пьянство,
обжорство и аморальное поведение «чертом поставленных»
латинских и униатских владык.
Неуклюже, бездоказательно даже с религиозных
позиций была сфабрикована версия и о «нетленности»
мощей святого Иосафата, которые неоднократно
переносились с места на место и, наконец, оказались в по-
1 Жите св. священномученнка Иосафата Кунцевича. Виданпя
чину св. Василя Великого, Жовква, 1902, с. 16—17.
218 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
лоцком кафедральном соборе. В 1839 году, после
разрыва униатского духовенства Белоруссии и Волыни с
апостольским престолом и возвращения их в лоно
Русской православной церкви, гроб с телом Кунцевича был
вынесен из собора и вскрыт. Но вместо «нетленных
мощей» в нем оказались остатки засохшей одежды и клок
волос!.
И все же благодаря настойчивым стараниям
иезуитов и их униатских подручных легенды о «спасенных
ло воле божьей» останках великомученика Иосафата
продолжали жить. Наконец в 1949 году останки,
которые выдаются за «мощи» Кунцевича, были тайно
доставлены из Вены в Ватикан и приняты на сохранение
тогдашним заместителем секретаря совета по
государственным делам, монсеньором (позже папой Павлом VI)
Джованни Батистой Монтини.
Где именно сохранялись эти останки на протяжении
пятнадцати лет и какие манипуляции производились с
ними — на этот вопрос в покрытой неизменным ореолом
секретности папской столице никто ответить не мог. Но
вот в ноябре 1963 года о них вновь заговорили
клерикальная пресса и «Радио Ватикан»...
19 ноября 1963 года, во время второй сессии
Ватиканского собора, назначенная папой специальная
комиссия во главе с генеральным викарием Питером Ван
Лиерде в составе униатских архиереев И. Слипого,
И. Бучко и А. Сапеляка осмотрела представленные ей
останки и подтвердила якобы их «аутентичность» и
«неоспоримую принадлежность» Иосафату Кунцевичу.
И уже через шесть дней в присутствии Павла VI и це*
1 Подробней об этом см.: Мигович И. И. Преступный альянс.
О союзе униатской церкви и украинского буржуазного национализм
ыа. М., 1985, с. 138—139.
Первый униатский святой
219
лого сонма кардиналов и других ватиканских
сановников мощи Иосафата были доставлены в базилику св.
Петра и установлены рядом с гробом Василия Великого.
Центральным номером состоявшегося в старинной
базилике религиозного шоу с погребением неизвестно
откуда взявшихся останков было, несомненно,
выступление И. Слипого. Обращаясь непосредственно к главе
римско-католической церкви, униатский первоиерарх
выразил ему свои верноподданнические чувства, истово
благодарил за «доброжелательное отношение» к
украинским националистам и зарубежному униатскому клиру.
В заключение выразил свою призрачную мечту, что
«мощи» Иосафата еще продолжат великое дело
«католического единства, за которое он пролил свою кровь,
и вернутся—надеемся, уже скоро — к своим землякам,
чтобы укреплять их в вере» х.
Так, за внешней, казалось бы, сугубо религиозной
фразеологией, за старинным обрядом перезахоронения
обнажилась откровенно антисоветская,
антикоммунистическая цель организованной римской курией акции —
еще раз, в присутствии съехавшихся со всего мира
участников собора заявить о своих претензиях и впредь, по
примеру полоцкого «душехвата», «огнем и мечом»
насаждать католицизм среди непокорных народов
Востока, продолжать уже давно потерпевшее крах дело, за
которое «пролил кровь» этот неистовый глашатай
апостольского престола.
Жаль только, что в Ватикане довольно часто
забывают, что живем-то мы не в XVII, а в конце XX
столетия.
1 BicTi з Риму (унватско-националнстическнй сжепеделышс,
предназначенный для эмигрантской верхушки.— К. Д.), 1963, 28. XI,
с. 10—11.
Глава 4
Второй,
пока
несостоявшийся
«святой»
Во имя Ватикана
и... австрийской
разведки
*** свободительная вой-
О на украинского
народа за избавление от
польско-шляхетского
господства и
воссоединение Украины с Россией
(1648—1654 гг.) в
значительной степени
подорвали позиции униатской
церкви. Но борьба была
нелегкой, а силы
повстанцев не
беспредельны. Руководители
народно-освободительного
движения во главе с
Богданом Хмельницким
понимали, что без широкой,
постоянной помощи
Русского государства
победоносное завершение войны
невозможно. И поэтому
они настойчиво
добивались принятия Украины в
состав братской России.
Наконец, в январе 1654
года на Переяславской раде
историческая
справедливость восторжествовала.
Объединение русского
и украинского народов
Второй, пока несостоявшийся девятой* 221
имело огромное прогрессивное значение для
дальнейшего политического, экономического и культурного
развития народов-братьев, для укрепления их дружбы и
единства. Несмотря на реакционную политику царизма,
русских и украинских феодалов, оно сплотило
трудящиеся массы России и Украины в общей борьбе как
против внешних врагов, так и против своих классовых
угнетателей — крепостников и буржуазии.
В то же время победа в длившейся почти шесть лет
освободительной войне означала, по сути дела, крах
униатства на большей части Украины. В 1686 году
киевская митрополия с одобрения константинопольского
патриарха перешла под юрисдикцию московской
патриархии. И хотя часть Правобережной Украины и
Белоруссия еще несколько десятилетий стонали под игом
иноземных поработителей, а иезуиты и их подручные —
униаты с помощью насилия и обмана все еще пытались
удержать здесь свои опорные пункты, участь их была
решена. После раздела Польши (1795 г.) и
присоединения к России Правобережной Украины, Белоруссии и
Волыни униаты в массовом порядке начали
возвращаться к своей прадедовской вере. Уже к январю 1796 года
лишь в одном Брацлавском воеводстве к православию
присоединилось 1090 приходов1.
В феврале 1839 года более 1300 белорусских и
Волынских священников-униатов, собравшись в полоцком
кафедральном соборе, в торжественной обстановке
приняли решение о возвращении в лоно православия и
воссоединении с Русской православной церковью. В 1875
году к ней присоединились и униаты Холмщины.
Брестская уния, которая продолжала существовать лишь на
1 Коялович М. История воссоединения западнорусских униатов
старых времен. Спб., 1873, с. 372.
222 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
территории захваченных Австро-Венгрией Галиции п
Закарпатья, оказалась практически в тупике.
Положение униатов осложнялось еще и тем, что в
80-е годы XIX в. у руководства греко-католической
церковью в Галиции осталось всего два архиерея, не
пользовавшиеся к тому же авторитетом ни у верующих,
ни у духовенства. Это были скомпрометировавший себя
разного рода незаконными сделками львовский
митрополит Иосиф Сембратович и перемышльский епископ
Иван Ступницкий, снискавший себе «славу» не в
религиозной практике, а на ниве... кладоискательства и
нумизматики. Захирел к тому времени и орден василиан —
этот форпост Ватикана на Востоке, на который римская
курия в свое время возлагала большие надежды.
Среди верующих-галичан и рядовых священников
росли антиуниатские настроения, высказывались
пожелания раз и навсегда порвать с Римом и католицизмом.
Грозным симптомом в этом отношении был разрыв с
унией около тысячи мирян села Гнилички на Тернополь-
щине, которые во главе со своим приходским
священником, украинским писателем Иваном Наумовичем
отказались повиноваться папе и возвратились к православию.
Апостольская столица при поддержке австрийского
императорского дома принимала лихорадочные меры
к укреплению униатской церкви. Папа Лев XIII
(1878—1903 гг.), считавший своей главной задачей
борьбу с набирающим силу рабочим движением, с
социализмом, приложил немало усилий и для поддержки
униатства. Затаенной, но так и не сбывшейся мечтой
престарелого понтифика была идея о восстановлении позиций
унии в Приднепровье, Белоруссии, Литве и ее
дальнейшем продвижении в Россию. С этой целью он и задумал
«великую реформу» ордена василиан.
Второй, пока несостоявшийся «святой*
223
В соответствии с этой реформой орден василиан
должен был возродиться в качестве проводника
экспансионистской политики Ватикана на Востоке и стать, по сути
дела, становым хребтом, главной идеологической и
политической силой греко-католической церкви. Не только
епископат, но и вся верхушка униатской церкви должны
были впредь комплектоваться исключительно за счет
василиан. Конечно, и сам папа, и его окружение
понимали, что несколько захудалых василианских монастырей
без помощи «сверху» в течение ближайших десятилетий не
смогут подняться до уровня тех требований, которые
выдвигала перед орденом апостольская столица.
«Василианам надо помочь, и помочь немедленно,—
заявил Лев XIII на.частной аудиенции генералу ордена
иезуитов Бексу.— И думаю, что сделать это могут лишь
мои возлюбленные отцы-иисусовцы...»
Категоричные указания папы заставили колесо
ватиканской бюрократии вертеться быстрее, чем когда бы
то ни было. В орбиту подготовки «великой реформы» в
начале 1882 года были втянуты конгрегация пропаганды
веры и статс-секретариат Ватикана, кардиналы Симео-
ни и Кретони, папский нунций в Польше Ванутелли,
генерал ордена иезуитов Беке, его протоигумен в
Польше Яцковский и даже австрийские министры Айбес-
фельд, Кальноки и граф Таафе. Так как суть реформы
состояла в установлении контроля Общества Иисуса
над василианами и даже (случай невиданный в
канонической практике!) в передаче иезуитам главного васи-
лианского монастыря в Добромиле, к операции были
подключены митрополит Иосиф Сембратович и глава
ордена василиан Климент Сариицкий К
1 Zaleski St. Reforma О. О. Bazyliandw w Polsce. Szkic histo-
ryczny. Lwow, 1883, s. 7—8.
i24 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
В своей булле по поводу реформы ордена св.
Василия папа Лев XIII не скрывал, что считает его главной
силой, призванной «удержать связь русинов с римской
церковью и воспитывать в этом направлении народ»,
особенно в таких условиях, когда «количество
светского духовенства или его практическая деятельность не
отвечают духу времени»1. Указав далее, что расцвет
ордена и его «великие труды» для католической церкви
тесно связаны с именем И. Кунцевича, римский
понтифик вынужден был, однако, признать, что после смерти
«святого Иосафата» василианские монастыри пришли
и упадок и уже давно не играют той роли, которую
определил им Ватикан. Но особенно тяжелое положение
сложилось для ордена в XIX веке, когда, по словам
Льва XIII, на орден обрушился «настоящий шквал
недостойных убеждений и обычаев, а католическая наука
стала повсеместным объектом ненависти».
Выход из создавшегося тупика папа видел в
коренном преобразовании ордена василиан под «испытанным
руководством» Общества Иисуса. В этих целях, как
отмечалось в папском послании, «орден полностью
изымался из-под власти и юрисдикции русских епископов и
даже самого митрополита» и передавался под
управление апостольской столицы2. Одновременно в Добро-
мильском монастыре, который переходил в руки отцов-
иезуитов, создавался своеобразный центр по подготовке
преданных Риму воинствующих униатских фанатиков —
будущих руководителей и миссионеров греко-католиче-
1 Цит. по: Каровець М. Велика реформа чина св. Василя
Великого 1882 р. Лыив, 1933, с. 154—155.
2 См. там же.
Второй, пока несостоявшийся € святой» 225
ской церкви, призванных, как писал папа,«наследовать
идеалы святого Иосафата».
Комплектование монастыря, которое возлагалось на
орден иезуитов, должно было впредь осуществляться
за счет специально подобранных молодых людей, как
униатов, так и католиков. А рекомендации кандидатам
в монашеский чин предлагалось давать сразу двум
епископам — римско-католическому и униатскому.
Преподавание же теологических и иных дисциплин,
воспитательная работа и основательное обучение монахов-васи-
лиан полностью возлагались папой на опытных отцов-
йезуитов. Они-то, собственно говоря, и должны были
после соответствующей проверки давать своим
выпускникам «путевку в жизнь», определять их место в
униатской иерархии...
Само собой разумеется, что в этих условиях главной
заботой иезуитов был подбор и всесторонняя подготовка
таких кандидатов, которые отвечали бы высоким
требованиям «святого престола» и в перспективе приняли бы
участие в обращении к «истинной» вере этого, как
говорили в Ватикане, «непокорного и таинственного»
Востока. Одним из них и стал старший сын богатого
польского магната графа Яна Шептицкого — 23-летний
Роман-Александр.
В мае 1888 года Шептицкий переступил порог Добро-
мильского монастыря василиан и, в соответствии с
упомянутой выше буллой Льва XIII, за один час
превратился из правоверного римо-католика в униата. И
именно здесь, в этой старинной монастырской обители, под
руководством отцов-иезуитов и началась форсированная
подготовка молодого графа к восхождению на вершины
власти захиревшей греко-католической церкви.
Приняв монашеский сан и апостольское имя Андрей
15 Заказ 547
226 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
(прозрачный намек на Андрея Первозванного, по
церковным легендам, «первосвятнтеля» Древней Руси),
бывший придворный императорского австрийского двора,
офицер столичного уланского полка быстро осваивал
премудрости иезуитского воинства. Под руководством
новых наставников он основательно штудировал
написанную еще Игнатием Лойолой главную книгу ордена
«Духовные упражнения», проходил иезуитскую школу
коварства и лицемерия, интриганства и предательства.
Учителя были довольны. В Ватикан одна за другой шли
депеши о «поразительных успехах» молодого монаха.
И святой престол, само собой разумеется, не остался в
долгу...
Карьера воспитанника добромильских иезуитов была
на редкость успешной и стремительной. Уже в 1890 году
он назначается игуменом большого львовского
монастыря василиан, а еще через восемь лет занимает одну из
крупнейших в Галиции — Станиславскую епископскую
кафедру. Этим редким в истории унии назначением
(Шептицкому к тому времени не было и 34 лет!)
Ватикан практически дал графу Андрею «зеленый свет» на
вакантный уже более года митрополичий престол.
31 октября 1900 года. Львов. Из далекого Ватикана
поступает телеграмма об утверждении Андрея
митрополитом галицийской церковной провинции,
архиепископом Львовским и Каменец-Подольским. По воле
Льва XIII и римской курии первоиерархом униатской
церкви, как и во времена Рутского и Кунцевича,
становится специально натасканный иезуитами
ортодоксальный католик, который ни по происхождению, ни по
социальному положению, ни по своему духовному облику
не имел ничего общего с верующими тружениками края,
с украинским народом вообще.
Второй, пока несостоявшийся € святой*
227
И когда через несколько месяцев после вступления
на униатский престол Шептицкому представилась
первая же возможность открыто высказать свое
политическое кредо, молодой митрополит не задумываясь
провозгласил его...
сГалицийские русины,— заявил он во время
торжественной проповеди при посещении императором
Францем-Иосифом I Святоюрского храма,— всегда были и
останутся верными австрийской короне. Сердца и души
наши навеки отданы вам, ваше императорское
величество!»
В беседе с императором и его свитой,
сопровождавшей монарха в инспекционной поездке по Галиции,
новый первоиерарх заверил, что униатское духовенство
сделает все для «укрепления восточных границ» австро-
венгерской монархии и «искоренения любых
революционных настроений». «В своей деятельности здесь, на
галицийских землях,— говорил Шептицкий,— мы будем
делать все, чтобы быть достойными высокой христовой
миссии, оправдать доверие и надежды нашего
богоизбранного монарха».
Старания молодого владыки были достойно оценены
апостольским престолом. Специальной буллой Ватикана
львовскому митрополиту были предоставлены и
широкие полномочия. Наряду с выполнением функций главы
епархии он получил право посвящать и утверждать
провинциальных епископов, осуществлять контроль за
богослужебной и другой деятельностью униатских
архиереев, священников и монахов, созывать и распускать
синоды греко-католического духовенства, устанавливать
денежные и другие поборы с верующих и духовенства
и даже отлучать от церкви и запрещать отправление
религиозных обязанностей «не внушающим доверия»
15*
228 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
лицам. Кроме того, митрополит имел широкие судебные
права в отношении подчиненного священства, являлся
«духовным наставником» всей школьной системы в
провинции, ведал церковной цензурой ит.п.1
Не следует также забывать, что униатскую церковь
тесно связывали с австрийским императорским двором
не только классовая и идейная общность, но и сугубо
финансовая зависимость. В соответствии с
официальным соглашением между правительством
Австро-Венгрии и Ватиканом митрополит и униатская верхушка
пользовались большими льготами в землевладении и
налогообложении, получали из австрийской казны
довольно солидное ежемесячное денежное содержание2.
И владыка Андрей старался, как мог... В связи с
усилением революционного и
национально-освободительного движения в Галиции Шептицкий в июле
1902 года опубликовал специальное распоряжение
духовенству львовской архиепархии, в котором потребовал
не допустить участия крестьян в стачке
сельскохозяйственных рабочих. Поручаю душепастырям приходов,
писал владыка, «решительно склонять верующих к
спокойному и легальному поведению, предостерегать их от
всяких насилий и нарушений, которые могли бы
привести к тяжелым последствиям»3. Приведенный
пример— не исключение. Призывами к «сдержанности»,
«повиновению», «умиротворению» пестрят послания
митрополита к пастве и униатскому священству.
1 См.: Право церковне з особлившим увзглядненням церковно-
дсржавних закошв Австргёських i краевых Галицьких. Видання
митрополичо! KOHcicTopil. Льв1в, 1901, с. 248—249.
2 Там же, с. 111.
3 Центральный государственный исторический архив во Львове
(далее: ЦГИА УССР во Львове), ф. 408, оп. 1, д. 3, л. 27,
Второй, пока несостоявшийся «святой*
229
В начале XX столетия, когда в повестке дня
императорских дворов Австро-Венгрии и Германии стал вопрос
о подготовке к войне с Россией, Шептицкий становится
одним из самых активных ее сторонников. Его уже не
удовлетворяла мантия Львовского митрополита.
Подогреваемое австрийскими генералами и
министрами честолюбие владыки мысленно возносило его —
уже кардинала римско-католической церкви — на
патриарший престол в Москву, рисовало радужные картины
духовного пастырства в Киеве и Петрограде, на Волге
и Урале, а может быть, и дальше — в Персии, Индии,
Китае... Но все это, понимал Шептицкий, возможно лишь
в случае разгрома России, победы австро-германского
блока в предстоящей войне.
И львовский владыка, вопреки церковному «не
убивай», деятельно включается в подготовку «будущих
сражений» на Востоке. С участием австрийских
политиков и военных в митрополичьих палатах широко
обсуждались планы и возможности «реального вклада»
галицийских украинцев в «победу» над Россией,
формировался состав руководящих звеньев
буржуазно-националистических группировок, которые, по замыслу
митрополита, должны были не только помочь «победоносным
войскам императора» нанести сокрушительный удар по
русским дивизиям, но и способствовать деморализации
ближайшего тыла русских путем организации
«волнений» среди населения Приднепровья, Винничины, Жито-
мирщины.
Митрополит делал все, чтобы повысить военный
потенциал императорской армии, укрепить ее офицерские
кадры, своевременно обеспечивать ее пополнение за счет
галицийских юношей. Но, как признает один из
нынешних апологетов униатства, бывший капеллан дивизии
230 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
СС «Галичина» Иван Нагаевский, украинская молодежь
сне проявляла никакого интереса к военной службе», а
педагоги-украинцы, выступавшие с пацифистских
позиций, даже требовали изъять из программ гимназий
произведения греческих и римских классиков, в которых
воспевалась война.
В этих условиях на помощь австрийским
милитаристам пришел Шептицкий.
Он рьяно агитировал молодых прихожан униатской
церкви приобщаться к военному делу, посвятить свою
жизнь армии императора, поступать в игнорируемую
юношами австрийскую военную академию, в которой
тлицийским украинцам ежегодно предоставлялось два
места. «Митрополит Андрей,— пишет Нагаевский,—
постоянно напоминал об этом молодым украинцам,
убеждал их, что нам обязательно нужны штабные офицеры
и генералы, ибо без них не будет армии...»1
Предстоящая война с Россией занимала униатского
митрополита больше, чем все канонические,
теологические и процессуальные дела руководимого им церковного
объединения. Церковные амвоны, писал об этом периоде
в истории униатской церкви Ярослав Г алан, постепенно
становятся трибуной воинственного украинского
национализма и школой психологической подготовки
населения Галиции к мировой войне. Преданность престолу
Габсбургов стала самой высокой добродетелью, а
ненависть к русскому народу — одиннадцатой заповедью.
По инициативе Шептицкого в декабре 1912 года
состоялось тайное совещание представителей буржуазно-
националистических и клерикальных партий и органи-
1 Нагаевсъкий I. Спогади польового духовника. Торонто, 1985,
с. 15.
Второй, пока несостоявшийся €святой»
231
заций Галиции, которое единогласно приняло решение:
«В расчете на добро и грядущее украинской нации по
обеим сторонам границы (?!), в случае войны между
Австрией и Россией, вся украинская общественность
единодушно и решительно встанет на стороне Австрии
и против Российской империи»1. Накануне войны,
осенью 1913 года, один из ближайших подручных
митрополита—Кирилл Трилевский под эгидой униатской
церкви создает военизированное
буржуазно-националистическое формирование Украинские сечевые стрельцы
(УСС), позже получившее статус бригады
австро-венгерской армии. Буквально за несколько месяцев во всех
уездах и крупных населенных пунктах края при
поддержке униатского духовенства было создано 94
товарищества («коша» УСС), которые спешно приступили к
военному обучению и идеологической подготовке
молодых галичан к войне с Россией. Во главе большей части
таких «кошей», с одобрения А. Шептицкого, стали
священники-униаты.
Но молодого, деятельного митрополита явно не
устраивала, так сказать, легальная подготовка к войне.
Он сам рвется в Россию, пытается создать там
разветвленную униатскую сеть, которая, по его мнению, после
победного завершения войны могла бы стать базой для
повсеместного и быстрого насаждения католицизма на
Востоке. В Петербурге, Москве, Киеве Шептицкий
находит людей, которые постепенно начинают вербовать
сторонников унии, в первую очередь из числа
напуганной революцией 1905 года титулованной знати и
некоторой части православных священнослужителей.
1 Левицький К. Галичина, 1772—1918.— УкраТнська загальна
енциклопсд1я. Книга знания. Льв1в— Сташслав— Колония, 1936,
т. 3, с. 652.
232 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
В секретных письмах к своим агентам в России
митрополит поучал, как, используя самые коварные
приемы, втираться в доверие «власть имущих» и их
семей, проникать в аристократические салоны и
епископские палаты, «завоевывать сердца и души» инакове-
рующих.
«Будь хитрым, как змей, и ласковым, как голубь,—
поучал митрополит Андрей своего представителя в
Петербурге отца Дейбнера.— Доказывай, что при общем
падении веры в бога только наша вселенская церковь
в состоянии держать людей в покорности всевышнему
богу и божьему закону. Пугай их революционным
катаклизмом» К Правда, Шептицкого интересовала не только
религиозная сторона дела. Выполняя задания
разведывательного отдела австрийского Генерального штаба, с
которым граф был тесно связан еще с периода своей
службы в Венском гарнизоне, владыка требовал от
своих подручных-миссионеров и сугубо шпионскую
информацию, так нужную его старым покровителям в связи
с лихорадочной подготовкой к войне. И такая
информация систематически поступала в Вену. Не вдаваясь в
детали, приведем лишь выдержку из письма доверенного
агента Шептицкого в Петербурге священника-униата
Леонида Федорова, которому через своих именитых
прихожанок удалось получить доступ к совершенно
секретным сведениям. «Дело строительства дредноутов
(броненосцев.— К. Д.) и вообще усиления русского флота
продвигается по-черепашьи,— докладывал он владыке.—
В военном министерстве работа идет живее: создаются
новые корпуса, расширяется авиационное дело...» и т.д.
1 Цит. по: Даниленко С. Т. Дорогою ганьби I зради (кторична
xpoHiKa). КиТв, 1970, с. 40.
Второй, пока несостоявшийся € святой»
233
и т. п. Ничего не скажешь, воистину волнующая тема
для переписки двух церковных деятелей!
Шпионские лавры прельщали и самого графа Андрея.
В канун войны он, используя фиктивные документы,
совершил несколько нелегальных поездок на Украину и
в Белоруссию, в ходе которых собрал важную
информацию по военно-политическим вопросам. Одновременно
владыка пытался всячески расширить круг своих тайных
сторонников, занимался настойчивой пропагандой унии.
Получив сведения об очередном секретном вояже Шеп-
тицкого, киевское губернское жандармское управление
в мае 1913 года объявило его розыск1. Однако на этот
раз своевременно предупрежденному митрополиту
удалось улизнуть...
Началась первая мировая война. Шептицкий
мобилизует все силы униатского духовенства и его буржуазно-
националистических клевретов в поддержку
империалистических кругов Австро-Венгрии и Германии. «В огне
этой страшной войны,— призывал граф-митрополит свою
паству в августе 1914 г.,— куется для нас лучшая судьба.
По воле бога — с австрийской державой и династией
Габсбургов общая наша доля и недоля... Будьте же до
последней капли крови верны императору». С первых же
дней войны, видимо позабыв о полагающемся в его
положении благолепии, митрополит вместе с
представителями императорского правительства и
националистической верхушки занялся формированием воинских
подразделений украинских сечевых стрельцов — «усусов»,
которые, по замыслам австрийских стратегов, должны
были ценой своей жизни удержать русские армии на
границах Галиции, дав, таким образом, Вене и Берлину
1 См.: ЦГИА УССР во Львове, ф. 358, оп. 1, д. 4, л. !.
2Z4 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
возможности отмобилизоваться и укрепить восточный
фронт. Владыка лично благословил штандарты сусусов»,
лично осенил тяжелым серебряным крестом каждого из
волонтеров, которые сразу же после устроенных во
Львове опереточных проводов были брошены австрийскими
генералами в военную мясорубку... Многих, очень
многих молодых галичан, получивших «высочайшее
благословение», не дождались с этой несправедливой,
братоубийственной войны их матери, жены, дети.
Война сулила Шептицкому радужные перспективы:
стремительное наступление австро-германских войск,
быстрая оккупация Украины, Белоруссии, крах
российской государственности, ас ними и надежду на
осуществление старой, взлелеянной мечты — тысячи
миссионеров-католиков, обращающих восточных славян в
праведную веру, новые богатые униатские епархии в Киеве,
Москве, Петербурге и такой, казалось, уже близкий
патриарший престол. «Как только победоносная
австрийская армия вступит на территорию русской Украины,—
резюмировал граф Шептицкий в своем секретном
послании императору Францу-Иосифу от 15 августа
1914 года,— нам придется решать три задачи: военной,
правовой и церковной организации края».
Определяя главную задачу оккупации, митрополит
рекомендовал создать на Украине под контролем австро-
немецкой военной администрации марионеточный
военно-политический режим, которому обещал обеспечить
полную и безоговорочную поддержку со стороны
униатской церкви и буржуазных националистов. Понимая, что
народные массы не примирятся с захватчиками,
Шептицкий предлагал сформировать на оккупированных
землях такую военную администрацию, которая бы
внешне наследовала некоторые «традиции запорожских каза-
Второй, пока несостоявшийся € святой» 235
ков». Митрополит даже нашел кандидата на гетманский
престол — чистокровного немца, князя Вильгельма
Габсбурга, окрещенного униатами на украинский лад
Василием Вышиваным. На протяжении нескольких лет
митрополит всячески «натаскивал» Вильгельма Габсбурга,
учил его уму-разуму, готовил к высокой гетманской роли.
Однако жизнь перечеркнула планы униатского
архиерея. Началось русское наступление. Львов оказался в
руках армии генерала Брусилова. А Шептицкого, в
связи с его провокационными призывами к верующим «не
покоряться пришельцам», интернировали и вывезли в
глубь страны.
Более двух лет пробыл владыка в России. Нижний
Новгород, Курск, Суздаль, наконец, Ярославль — такой
была география отнюдь не добровольного пребывания
Шептицкого на русской земле. В марте 1917 года, идя
навстречу просьбам Ватикана и ряда сторонников унии
в России, Временное правительство освободило графа
Шептицкого и разрешило ему выехать на родину через
нейтральную Швецию.
Но владыка не спешил, пытаясь всемерно
использовать складывающуюся в России напряженную
обстановку в интересах легализации униатской церкви. Он
посетил Киев, Москву, Петербург, везде восстанавливая
старые и налаживая новые связи, присматриваясь к
людям, взвешивая и определяя, кто из них уже сегодня
мог бы возглавить униатские приходы и епархии,
развернуть активную работу в пользу Ватикана и... австро-
германской разведки.
В Вену митрополит Андрей возвратился лишь в
августе 1917 года. Австрийское правительство и новый
император Карл I устроили ему грандиозный прием.
Графу Шептицкому были оказаны почести, которых, как
236 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
вспоминали очевидцы, в столице не удостаивался ни
один из правящих монархов. За преданность «короне и
государству» Карл I наградил Шептицкого орденом
Леопольда. В приветственном письме по этому поводу,
которое недвусмысленно характеризует отношения между
императорским двором и львовским митрополитом,
австрийский монарх писал:
«Любимый архиепископ граф Шептицкий! Во
время тяжелых испытаний, которые выпали на ваш родной
край из-за прихода врага, вы неустрашимо и
мужественно доказали верность избраннице-церкви,
императору и государству и стойко перенесли также утрату
свободы. Ваше возвращение на родину дает мне
приятную возможность в благодарном признании вспомнить
ваше священное, патриотическое поведение, и как
высокий знак этого дарю вам большой крест моего ордена
Леопольда с военным украшением. Карл I» К
В приподнятом настроении, провожаемый высшими
сановниками Австрии, владыка возвращался во Львов.
В специальном вагоне спешившего на восток
курьерского поезда, в окружении прибывших за ним в Вену
доверенных душепастырей, митрополит с большим
подъемом говорил о «неизбежном развале» России, о «новом
могучем рывке» австро-немецких дивизий на Киев и
Москву, об установлении на Украине гетманского
правления, которое, «несомненно», возглавит «верный друг
церкви нашей» Вильгельм Габсбург...
Но планы Шептицкого были построены на песке.
В далекой России, на Украине, в Белоруссии и в
долинах Кавказских гор уже поднималось и ширилось зарево
1 Царський виязень. Льв1в, 1918, с. 96.
Второй, пока несостоявшийся «святой»
237
Великого Октября — предвестника новой эры в жизни
людей труда нашей планеты...
Зарево, которое скоро, очень скоро вызвало цепную
реакцию революционных взрывов в Австрии, Германии,
Венгрии, в городах и селениях многострадального Гали-
цийского края. Взрывов и классовых битв, которые в
конце концов смели с лица земли и лоскутную империю
Габсбургов, и милитаристскую монархию Гогенцоллер-
нов, и преступную клику скоропадских, петлюр, петру-
шевичей и других буржуазно-националистических
предателей, на которых в своей антинародной,
антинациональной игре делал ставку митрополит Андреи.
Первый акт готовящейся графом Шептицким и его
покровителями авантюры бесславно провалился.
Вопреки воле народа
П^^ ервая мировая война
стала достоянием истории.
В правительствах и
генеральных штабах стран-победительниц перекраивали
карты Европы. Главная цель, которую преследовали при
этом лидеры Антанты, состояла в создании прочного и
надежного «санитарного» кордона вокруг Страны
Советов. В результате Галиция и часть других западно-
украинских земель оказались под властью буржуазно-
помещичьей Польши.
Но смена государственного штандарта над башней
львовской ратуши практически ничего не изменила в
положении Шептицкого и униатской иерархии.
Митрополит быстро нашел общий язык с антикоммунистами
238 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
из Варшавы. Тем более что родной брат владыки —
генерал Станислав Шептицкий вскоре после окончания
войны становится фигурой номер 2 в правительстве
генерала (а позже маршала) Юзефа Пилсудского и
занимает в нем пост военного министра.
Сближение униатского клира с панско-польской
верхушкой всячески приветствовал и Ватикан, видевший в
сотрудничестве униатов с реакционерами из Варшавы
еще одну возможность для организации на Востоке
Европы дополнительного «антибольшевистского заслона»,
призванного не допустить проникновения
революционного влияния на Запад. Поощряя антисоветские
устремления польского санационного правительства, папа Пий XI
заключил с ним конкордат, в соответствии с которым в
стране значительно расширялись права
римско-католического и униатского духовенства '.
Восстанавливая введенное австрийским
правительством денежное содержание (конгруа), конкордат
определял постоянную оплату всего униатского и
римско-католического духовенства за счет польской казны: месячное
содержание митрополита Шептицкого составляло 840
польских злотых плюс 600 злотых на оплату прислуги,
транспорта и т.п. Содержание провинциальных
епископов соответственно 714 и 600 злотых,
епископов-помощников — 525 злотых и т. д.2
В дополнение к уже имеющимся огромным наделам
польское правительство выделяло церковным иерархам
новые земельные массивы, всячески поощряло их
предпринимательскую деятельность. «Отцы церкви и народа»,
1 Concordatum cum Republica Polona. Sumptibus "Biuro epls-
kopatu polskiego". Worszawa, 1925.
2 Gazeta lwowska, 1925, 24. II.
Второй, пока несостоявшийся «святой»
239
как называли себя униатские владыки, не теряли
времени зря. Они прибрали к рукам более 62 тысяч
гектаров земли и леса, десятки промышленных предприятий,
банков и торговых фирм, значительный жилой фонд,
даже железную дорогу. И самым богатым из всех
униатских землевладельцев, держателей акций и
вкладчиков финансируемых церковниками банков был владыка
Андрей.
Неудивительно поэтому, что граф-митрополит рьяно
отстаивал эксплуататорские порядки, широко
использовал разветвленный церковный аппарат для
подавления революционного движения и укрепления буржуазно-
помещичьего строя. Характеризуя антинародную
политику Шептицкого .и созданного им «Украинского
католического союза», коммунистическая газета «Сель-Роб»
в статье «Католический союз — это петлюровский союз»
писала: «Каждая политическая партия защищает
интересы какого-то класса — капиталистов, земельных
магнатов, попов, богачей или трудящихся. Чьи же интересы
защищает партия митрополита графа Шептицкого,
магната Шептицкого, капиталиста Шептицкого, партия
директора «Днестра», партия директоров «Земельного
банка»?» 1 — саркастически вопрошала газета.
И отвечала: «Не надо тут ничего доказывать, ибо
фирма говорит сама о себе. Но именно потому, что
фирма настолько ясна, ее надо замаскировать разговорами
о христианской морали. Разговоры эти для тех, кто знает
и уважает митрополита и священников, но не видит в
1 «Днестр» и «Земельный ипотечный банк» — крупнейшие
финансово-банковские предприятия Галиции, принадлежавшие униатской
церкви. Их оборот в 1931 г. составлял до 20 миллионов злотых.
Крупнейшим вкладчиком и совладельцем обоих банков был А. Шеи-
ТИЦКИЙ.
240 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
них капиталистов, помещиков, эксплуататоров... Вот так
митрополит Шептицкий побасенками о морали
защищает помещика и капиталиста Шептицкого» 1.
Неизменная классовая ориентация и патологический
антикоммунизм толкали Шептицкого в объятия
фашизма. Большие надежды возлагал он, в частности, на
Муссолини и его клику, видя в них прежде всего силу,
которая станет «опорой апостольского престола», сумеет,
наконец, «преградить путь коммунистической анархии».
Но особое ликование в соборе св. Юра вызвало
известие о приходе к власти Гитлера. Как вспоминал
после окончания войны родной брат владыки, руководитель
монашеского ордена студитов Климентий Шептицкий,
владыка Андрей уже в первые месяцы кровавого
фашистского режима в одной из бесед со своими ближайшими
последователями говорил, что «новое и, как по всему
видно, решительное руководство великой Германии
наконец возродит былую славу немецкой нации и до
конца выполнит предначертанную ей господом богом
задачу уничтожения большевизма».
В многочисленных обращениях к духовенству и
верующим, в контролируемой им прессе Шептицкий
призывал ориентироваться на силы реакции, проклинал
коммунистов, именем церкви требовал от прихожан
решительно отмежеваться от «большевистских агитаторов»,
всячески запугивал непокорных.
Так, в «Предостережении» («Остороге»),
прочитанном священниками с амвонов в более чем двух тысячах
униатских церквей, граф-митрополит писал: «Кто
помогает коммунистам в их работе, даже чисто политической,
предает церковь... Кто помогает коммунистам в осуще-
1 Сель-Роб, 1931, 15.11.
Второй, пока несостоявшийся € свят ой»
241
ствлении их планов общего, так называемого народного
фронта с социалистами и радикалами, предает свой
народ» К Это послание зарубежные униаты и по сей день
держат на вооружении. Выходящий в Мюнхене
униатский «Христианский голос», перепечатывая не так давно
полный текст послания, акцентировал внимание на том,
что «Предостережение» Шептицкого было опубликовано
почти на год раньше известной энциклики Пия XI «Ди-
вини редемпторис» («Божественное искупление»), и,
таким образом, униатский первоиерарх еще раньше
Ватикана на страницах своего официоза «привлек внимание
к опасности большевизма». Отсюда — его сегодняшняя
«актуальность» и даже... «практическая ценность»2.
В тревожные 30-е годы — годы нарастания военной
опасности со стороны гитлеровской Германии — Шептиц-
кий, как азартный игрок, главную ставку делает на
профашистскую, бандитско-террористическую
Организацию украинских националистов (ОУН). Владыка и его
ближайшее окружение стояли у колыбели ОУН,
вскормили и воспитали ее руководителей, оказали решающее
влияние на формирование профашистской,
человеконенавистнической идеологии этой экстремистской
организации. Главари ОУН, многие из которых были
выходцами из семей униатских священников, с детских лет
воспитывались в духе преданности святоюрскому
владыке, выражали готовность выполнять любое его
задание. Среди них — основатель и первый «вождь»
организации, петлюровский полковник Евгений Коновалец; его
преемник и многолетний управляющий имениями
митрополита Андрей Мельник; руководитель так называемого
1 УкраТнська нива (Луцк), 1936, 16. IX.
2 Християнський голос (Мюнхен), 1984, 3. VI.
16 Заказ 647
242 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
краевого провода ОУН в начале 30-х годов, сын
униатского священника из села Угринов в Прикарпатье
Степан Бандера; бывший порученец А. Мельника, а позже
главарь организации, сын священника-декана из Скалат-
ского района Тернопольской области Ярослав Стецько;
вожак молодежной секции ОУН накануне войны и
одновременно священник униатского прихода в г. Галиче, в
наши дни являющийся признанным идеологом УКЦ,
Иван Гриньох и другие.
Подобный «расклад» верхушки организации, наличие
в ней значительной (и весьма влиятельной1) униатской
прослойки далеко не случайны. Ибо к ее подбору,
выучке и продвижению к руководству приложили руки и
сам Шептицкий, и его ближайшее окружение. сЯ хочу
заявить,— указывал в декабре 1945 года униатский
епископ Николай Чарнецкий,— что украинское
националистическое движение, которое всегда поощрялось
немецкими фашистами, а в последнее время выродилось в
дикий национализм, в значительной степени явилось
следствием деятельности униатской церкви и ее
руководства в лице митрополита и епископов. На
протяжении длительного времени мы оказывали антисоветское
воздействие на националистов, в том числе и на тех,
которые стали впоследствии профессиональными
бандитами и убийцами, и фактически являлись их
вдохновителями и идеологическими руководителями».
В храме Св. Юра всячески приветствовали активную
военную, идеологическую и дипломатическую подготовку
гитлеровской Германии к агрессии против СССР. И не
только на словах. Вдохновляемая и выпестованная Шеи-
тицким ОУН во главе со своим основателем Коноваль-
цсм к середине 30-х годов, по существу, превратилась
в один из законспирированных филиалов фашистской
Второй, пока несостоявшийся €святой> 243
шпионско-диверсионной службы. И действуя в духе
своего политического кредо, граф-митрополит всячески
подталкивал главарей организации к укреплению
сотрудничества с нацистами. «Руководители греко-католической
церкви,— писал в своем заявлении следственным
органам апостольский визитатор Петр Вергун *,— перед
началом войны поддерживали тесные связи с ОУН и в
контакте с ней вели активную антисоветскую работу.
По указанию Шептицкого я, находясь в Берлине,
поддерживал контакты с Е. Коновальцем, неоднократно
посещал его квартиру, встречался с ним в церкви... Я
детально информировал Шептицкого о положении дел в
организации. Сообщал митрополиту, что руководители
ОУН состоят на службе немецкой разведки и по ее
заданиям направляют всю деятельность украинских
националистов в интересах Германии. Мне известно, что
Шептицкий одобрял связь националистов с немецкими
органами>.
Приближалась война. Митрополит лихорадочно
собирал, еще и еще раз оценивал имеющиеся в его
распоряжении силы. Но они не удовлетворяли владыку.
Он мечтал о создании своей собственной гвардии,
способной расправиться с революционным движением на
землях Западной Украины, и совместно с гитлеровцами
принять участие в «крестовом походе» против
ненавистных ему Советов. Об одном из проектов создания от-
1 Вергун П. И. в 1936—1943 гг. возглавлял униатские приходы
в Германии, проживал в Берлине, являлся секретным сотрудником
СД. Поддерживал агентурные связи с штурмбанфюрером Вандесле-
беном, позже гауптштурмфюрером Кунце. Информировал СД о
положении дел в ОУН и среди католического духовенства. За
предательскую деятельность в пользу гитлеровских карательных
органов в 1946 г. был осужден советским судом.
16*
244 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
рядов «военных крестоносцев» Шептицкий писал
настоятелю мукачевского монастыря Глебу Кинаху. «По моему
мнению,— бесцеремонно требовал граф-митрополит,—
уже теперь повсеместно должны создаваться батальоны
смерти, т.е. батальоны людей, способных пойти на все,
готовых решительно ко всему, рвущихся на такие
позиции, где их ждет неминуемая смерть. Каждый новициант
(школа подготовки монахов при монастыре.— К. Д.) в
известной степени является таким батальоном»1.
Вряд ли следует комментировать столь короткие, но
вполне четкие и решительные установки Шептицкого.
Отбросив в сторону библейское «не убивай», митрополит
Андрей заранее, задолго до фашистского нападения на
СССР, начал готовить кадры верных унии и «третьему
рейху» головорезов для войны против первой в мире
страны социализма.
С радостью встретили в соборе Св. Юра весть о
нападении фашистов на Польшу. Униатские иерархи вкупе
с националистами из ОУН готовились к торжественной
встрече гитлеровских войск, обсуждали состав
«правительства» Западной Украины, которое рассчитывали
создать «под покровительством и руководством»
фюрера. Но жизнь опрокинула расчеты Шептицкого и его
приверженцев. Советское государство, славная Красная
Армия протянули в это тревожное время братскую руку
помощи трудящимся Западной Украины и ЗападноГг
Белоруссии. Планы империалистических агрессоров и
их наемников были сорваны.
Как родных братьев-освободителей встречали
трудящиеся края советские войска. Цветы, дружеские объятия,
слезы радости лучше всего говорили о чувствах рабо-
1 ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 «Б», д. 2306, л. 147.
Второй, пока несостоявшийся «святой» 245
чих, крестьян, интеллигенции к советским людям, к
великой социалистической державе. Энтузиазм, с которым
население встретило советских воинов, глубоко
встревожил Шептицкого и его окружение. Жизнь показала,
что злобная антисоветская пропаганда, которую на
протяжении многих лет распространяли в Западной
Украине националисты и церковники, не достигла цели.
Народные массы с огромной симпатией относились к Стране
Советов, к бойцам и командирам Красной Армии.
Но настроения широких народных масс, в том числе
значительного количества верующих, не изменили
политических симпатий и антипатий Шептицкого.
Конспиративная антисоветская деятельность, попытки
дискредитировать мероприятия народной власти,
распространение злобных измышлений, оказание всемерной помощи
профашистской ОУН — такова была тактическая линия
его преосвященства накануне войны. Из собора Св. Юра
по иерархической цепочке из уст в уста шли предельно
четкие установки владыки: «С божьей помощью и при
содействии доверенных людей внимательно изучайте
складывающуюся обстановку в каждом приходе, в
каждом селе. Нужно знать наши силы, наши возможности,
видеть и запоминать все, что делают враги святой
церкви—и те, которые пришли с Востока, и свои, домашние.
Во имя господа помогать верным нашим, но действовать
тихо, осторожно, не рискуя собой и не ставя под удар
нашу молодежь. Ревностными молитвами приблизим
грядущие события, великие свершения господни...».
Директивы митрополита не требовали специальной
дешифровки. Шептицкий, по существу, нацеливал
духовенство на проведение антигосударственной
деятельности, на сбор шпионской информации. И наконец, он
недвусмысленно уверял подопечных в неизбежности
246 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
«грядущих событий», под которыми в униатской среде
понималось нападение фашистской Германии на СССР,
долгожданное «освобождение» и реставрация
капиталистических порядков на Украине.
В то же время всеми имеющимися в его
распоряжении средствами (а они в 1939—1941 годах были весьма
и весьма внушительными!) Шептицкий оказывал помощь
находившимся на нелегальном положении главарям
ОУН. Через своего личного связного — священника
львовской церкви Св. Пятницы Антона Каштанюка
митрополит поддерживал регулярный контакт с вожаком
подпольной ОУН в западных областях Украины,
агентом гитлеровского абвера Дмитрием Мироном. Именно
через Каштанюка нелегальному центру организации
святоюрский владыка передал крупные суммы денег в
рублях и иностранной валюте.
Многие униатские церкви и монастыри, выполняя
категорические установки Шептицкого, были
превращены в то время в места постоянного укрытия оуновских
шпионов и убийц. Д. Мирон, например, все лето 1940
года скрывался в одной из келий львовского женского
монастыря. О его пребывании в обители знало лишь три
человека: Шептицкий, игуменья Елена Витер и ее
доверенная— монахиня Галина Дидык. Ночами Мирон
выходил из монастыря, встречался с Каштанкжом и
своими связными, через которых руководил кровавыми
расправами оуновцев над сельским и колхозным активом,
проведением шпионских и диверсионных актов,
осуществлявшихся националистическими боевиками по
прямому указанию гитлеровских спецслужб.
А война уже стояла на пороге нашего дома. И в свя-
тоюрской резиденции с нетерпением ожидали ее.
Нападение гитлеровской Германии на СССР, по словам Шел-
Второй, пока несостоявшийся ссвятой*
247
тицкого, было воспринято униатской иерархией «как
великое благодеяние божье, как результат того, что наши
благоговейные молитвы услышаны господом».
Митрополит фашистского «дистрикта»
олокольным звоном и цер-
|^ ковными хоругвями встре-
АХ. Чали захватчиков отцы-
униаты и выползшие из укрытий оуновские бандиты.
На протяжении июля 1941 года духовенство Львова,
Станислава, Дрогобыча, других западноукраинских
городов проводило шумные богослужения в честь Гитлера
и его «славного воинства», истово молилось за «победу
вермахта над большевистской Москвой».
Страшным было это начало кровавого разгула
фашистов на украинской земле. Гитлеровские палачи
вместе с получившими благословение митрополита оунов-
цами бросились уничтожать «схизматиков» и «еретиков»,
к числу которых относили каждого рабочего и
крестьянина, учителя и ученого, которые выступали в
поддержку Советской власти или просто радовались
преобразованиям, происходившим в Галиции в 1939—
1941 годах. В городах и селах устанавливался
фашистский «новый порядок».
30 июня 1941 года. Фашистская солдатня вместе с
созданным гитлеровцами из украинских националистов
диверсионным батальоном «Нахтигаль» ворвалась во
Львов. У митрополичьей палаты собралась толпа рев-
постных униатов. Здесь же солдаты и офицеры «Нахти-
галя», гитлеровцы, монахи, подручные «отца церкви».
248 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Ровно в 2 часа дня слуги в кресле-коляске вывезли во
двор скованного многолетним недугом митрополита
Андрея. И тут же, на подворье собора, в окружении своих
ближайших помощников митрополит совершил
богослужение «в честь непобедимой немецкой армии и ее
славного вождя Адольфа Гитлера». Обращаясь к
присутствующим, владыка говорил: «Мы радуемся
освобождению земли нашей от безбожного большевизма. От
наболевшего сердца приветствуем освободительницу нашу
немецкую армию и ее вождя Адольфа Гитлера.
Искренне просим всевышнего о победе немецкого оружия над
большевизмом... Благословляю вас, сыны мои, на святую
борьбу во имя правды божьей. В ваших руках судьба
народа вашего и наше будущее. Начинайте с богом!»
На следующий день—1 июля 1941 года владыка
обратился к духовенству и населению Галиции с
«чрезвычайным» пастырским посланием.
«Уведомляю тебя, украинский народ,— писал А. Шеп-
тицкий,— о том, что услышаны наши покорные молитвы,
призываю тебя проявить благодарность всевышнему,
верность его церкви и послушание власти...
Победоносную немецкую армию приветствуем как
освободительницу от врага. Установленной власти отдадим должное
послушание» К
5 июля митрополит Андрей обращается к верующим
со вторым «пастырским словом»: «По воле всемогущего
и всемилостивого бога начинается новая эпоха в жизни
нашей родины. Победоносную немецкую армию,
занявшую уже почти весь край, приветствуем с радостью и
благодарностью за освобождение от врага. В этот
важный исторический момент призываю вас, отцы и братья,
1 Сурма (орган главного провода ОУН, Львов), 1941, 2.VII.
Второй, пока несостоявшийся ссвятой* 219
к благодарению бога, верности его церкви, послушанию
властям и усиленному труду. Чтобы отблагодарить
всевышнего за все, что он нам дал, и умолить о милости
на будущее, каждый душепастырь отслужит в ближам-
шее воскресенье по получении этого призыва
благодарственное богослужение и после песни «Тебя, боже,
хвалим» провозгласит многолетие немецкой армии и
украинскому народу» К
Минуло еще три недели фашистского террора.
Гитлеровцы вместе со своими подручными из «Нахтигаля»
и других диверсионных националистических
формирований буквально залили кровью западные области
республики. Массовые расстрелы мирных жителей —
стариков, женщин, детей,.грабежи и насилие стали обычным,
повседневным явлением. Только во Львове в первые дни
оккупации было расстреляно и повешено более пяти
тысяч человек. Жертвами «нахтигалевцев» стали 70
известных польских деятелей науки и культуры:
академики Казимир Бартель, Адам Соловий и Антоний Це-
шинский, писатель Тадеуш Бой-Желенский, профессора
Тадеуш Островский, Владзимеж Серадзский и многие
другие. Началась лихорадочная организация лагерей
смерти и гетто. В первые же дни фашистской неволи
на западноукраинские земли вместе с гестаповцами
прибыли десятки специальных «сельскохозяйственных
команд», перед которыми «наци номер 2» —Геринг
поставил задачу: «Вытряхнуть из Галиции все, что только
возможно».
И тут на помощь оккупационным властям пришел
владыка Андрей. 25 июля он обращается к галицийско-
му крестьянству с беспрецедентным для церковногодея-
1 ЦГИА УССР во Львове, ф. 358, оп. 1, д. 11, л. 25.
250 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
теля воззванием «К хлеборобам». Он призвал верующих
к сусиленному и более добросовестному труду в
сельском хозяйстве, ибо от этого зависит их будущее
питание, покрытие всех расходов, восстановление хозяйства,
а также помощь немецкой армии путем продажи
сельскохозяйственных продуктов... Само собой разумеется,
что мы должны как можно больше помогать немецкой
армии, ибо ей мы обязаны освобождением из
большевистской неволи». В заключение митрополит,
уподобившись ординарному ляндвирту1, призвал верующих
«полоть и уничтожать сорняки», «заготавливать побольше
сена», «ремонтировать сельскохозяйственные орудия»,
«засевать побольше рапса» и, главное,— немедленно
сдавать зерно, мясо, молоко, яйца, птицу на созданные
гитлеровцами по всей Галиции «сборные пункты»2.
Прошло еще несколько недель, и 6 сентября 1941 года
митрополит по Львовскому радио обратился к
верующим и духовенству с новым призывом «оказывать
всемерную и эффективную помощь» оккупантам. В
радиопроповеди владыки Андрея снова звучали слова
благодарности немецко-фашистской армии, призывы к
«смиренным молитвам», дабы господь «благословил эту
геройскую армию и содействовал успешному завершению
победы над безбожным коммунизмом» *.
Церковный деятель дошел до того, что в угоду
захватчикам, требовавшим от крестьян «не прекращать
полевые работы ни днем, ни ночью», пошел на прямое
1 Фашистский «сельскохозяйственный комиссар» волости или
уезда. Его главной задачей были грабеж и отправка в Германию
хлеба, мяса и других продовольственных товаров.
2 УкраТнськ! щоденш bicti (Львов), 1941, 27.VII.
8 ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 сБ», д. 2653, с. 10— 11.
Второй, пока несостоявшийся «святой*
251
нарушение канонов христианской религии. В «Послании
к верующим» (август 1942 г.), опубликованном всеми
оккупационными газетами края, митрополит дал своей
пастве строгие указания работать по воскресеньям, в
дни религиозных праздников и «усердно выполнять не
противные божьему закону распоряжения властей» (то
есть фашистских оккупационных органов.— К. Д.). Тут
же в категорической форме он потребовал от
подчиненных священнослужителей «личным примером» и
«советом» влиять на прихожан, чтобы они полностью
выполнили требуемые захватчиками «обязательства о сдаче
контингентов (установленных оккупантами
грабительских поставок зерна, мяса, молока, других
сельхозпродуктов.— /(. Д.) в установленные сроки»1.
В нелегкие для нашего народа осенние дни 1941 года,
когда фашистские танки остервенело рвались на Восток,
владыка обратился к Гитлеру с подобострастным
поздравлением по случаю захвата вермахтом Киева. «Как
глава украинской греко-католической церкви,— писал
митрополит,— я передаю Вашему Превосходительству
мои сердечные поздравления по поводу овладения
столицей Украины, златоглавым городом на Днепре
Киевом!.. Мы видим в Вас непобедимого полководца
несравненной и славной германской армии. Дело
уничтожения и искоренения большевизма, которое Вы, как
фюрер великого германского рейха, поставили целью
этого похода, обеспечивает Вашему Превосходительству
благодарность всего христианского мира... Я буду молшь
бога о благословении победы, которая явится порукой
длительного мира для Вашего Превосходительства, гср-
Льв1вськ1 арх1епарх1яльт виомосп, 1942, № 7—8, с. 165—IC0.
252 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
манской армии и немецкого народа. С особым
уважением Андрей граф Шептицкий» К
Активная поддержка гитлеровского рейха со
стороны «отцов церкви» была должным образом оценена
наместниками фюрера. Оккупанты приняли решение о
возврате Шептицкому земельных участков в пригороде
Львова — Кайзервальде, которые были
национализированы в октябре 1939 года2. Верхушка униатского клира
начала получать ежемесячные «дотации» из
фашистской казны, по специальным карточкам ей выдавались
дополнительные продукты. Бригаденфюрер СС Карл
Ляш, назначенный губернатором Галиции, высоко
отозвался о «вкладе» униатско-националистических лидеров
в дело становления «нового порядка» в западных
областях Украины. В интервью группе оуновских
журналистов он с «особым удовлетворением» отметил, что
греко-католическая церковь относится к немецким
властям с «полным доверием». «Я убедился в этом,—
говорил Ляш,— во время посещения митрополита графа
Шептицкого и на основании беседы с ним. Мы
подтвердили, что наши мысли и наши планы — едины»3.
Фашистская и буржуазно-националистическая пресса
всячески рекламировала «благодеяния» графа
Шептицкого, его «милосердие и жертвы во имя церкви и
народа». В связи с 50-летием его церковной деятельности
оккупационные газеты опубликовали ряд редакционных
статей, подготовленных в отделе пропаганды «дистрикта
Галициен», в которых всячески подчеркивалось
«непримиримое отношение юбиляра к большевизму» и его «не-
1 Партархив Института истории партии при ЦК Компартии
Украины, ф. 57, оп. 4, д. 338, л. 131—132.
2 ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 «Б», д. 2665, л. 133.
8 JlbBiecbKi BicTi, 1941, 24.IX.
Второй, пока несостоявшийся «святой*
252
изменная доброжелательность и доверие к немецким
друзьям и опекунам» {.
Однако юбилейные фанфары в адрес митрополита
звучали недолго. Фашистам было не до того. Разгром
сталинградской ударной группировки вермахта,
победоносное наступление Красной Армии, партизанское
движение, все более и более набиравшее силу в тылу
гитлеровских войск, повергали в отчаяние и уныние и
оккупационную верхушку Галиции, и ее униатско-на-
ционалистических наемников.
Пытаясь хоть как-то пополнить нехватку «пушечного
мяса» на Восточном фронте, Шептицкий вместе с
буржуазно-националистическими главарями неоднократно
обращался к руководителям «третьего рейха» с
предложением о создании «галицийских воинских
подразделений» в составе фашистской армии. Служебная
переписка по этому вопросу велась достаточно долго:
Берлин запрашивал местных нацистских бонз, насколько
надежными будут воинские части из оуновцев, на
какое количество солдат и офицеров можно рассчитывать
и т.д. Наконец в апреле 1943 года Гитлер дал согласие
на формирование «14-й гренадирен ваффен СС дивизион
Галициен», которую националисты после войны,
стремясь как-то отмыть позорное эсэсовское клеймо, стали
называть «стрелковой дивизией «Галичина» и даже
«первой украинской дивизией» никогда не
существовавшей «украинской национальной армии».
Непосредственное участие в формировании и
насильственной мобилизации в эсэсовскую дивизию,
благословение ее солдат на братоубийственную борьбу, на-
1 Голос Прикарпаття (Льв'т), 1942, 24.VIII; Льв1вськ! Bicri,
1942, 23—24.VIII, и др.
254 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
правление в дивизию в качестве капелланов группы
униатских священников и, наконец, принятие этими
капелланами присяги на верность Гитлеру — одна из
самых позорных страниц в истории обанкротившейся унии.
И эти документы вышли главным образом из-под
пера митрополита Андрея. Дело в том, что мобилизация
в дивизию, вопреки обещаниям владыки новому
губернатору дистрикта Отто Вехтеру, проходила с огромными
трудностями. Трудящиеся края, которые с первых дней
фашистского лихолетья вели упорную борьбу с
оккупантами и их пособниками-националистами, решительно
бойкотировали провозглашенную оуновцами и униатами
х злуйскую «мобилизационную акцию». В этих условиях
националисты могли привлечь в дивизию в лучшем
случае несколько сот своих рьяных последователей. И
тогда, вопреки библейскому «не убивай», в дело
мобилизации эсэсовских частей включился весь аппарат
униатской церкви. Как свидетельствуют архивные документы,
митрополит лично готовил и писал по этому вопросу
многочисленные послания, вызывал и отчитывал
деканов, не сумевших обеспечить массовую вербовку
«волонтеров».
По распоряжению владыки Андрея на протяжении
мая — июля 1943 года во всех униатских церквах были
проведены «торжественные богослужения» в честь
создания дивизии «Галичина». Десятки душепастырей были
включены в состав созданных фашистами
«мобилизационных комиссий» и уже не только агитировали за
вступление в войска СС с церковных амвонов, но и
лично вместе с гестаповцами и местными
националистами участвовали в облавах на юношей, пытавшихся
скрыться от эсэсовцев. Но и это не помогало.
Формирование дивизии, по сути дела, сорвалось. «И тогда,—
Второй, пока несостоявшийся ссвятой»
265
как свидетельствовал один из бывших приближенных
митрополита — писатель Петр Карманский,—
митрополит призывает с амвона униатских церквей агитировать
«добровольцев» вступать в дивизию, уговаривать,
обещать, просить, а если не поможет, то отлучать от церкви,
угрожать страшными карами на том свете» К
В целях форсирования «мобилизационной акции»
униатский первоиерарх даже распорядился, чтобы в
дивизию СС были зачислены «малоперспективные», с
точки зрения униатских наставников, слушатели Львовской
духовной академии и Малой духовной семинарии. В
распоряжение созданной во Львове мобилизационной
комиссии были, в частности, направлены все 23
абитуриента, вступившие в Малую семинарию в 1942 году.
Старания митрополита не остались незамеченными
правителями «дистрикта». Как заявил в интервью газете
«Льв1вськ1 eicTi» шеф военной управы по
формированию дивизии СС полковник Бизанц, униатские и
националистические лидеры в деле мобилизации эсэсовских
частей «проявили большую политическую зрелость,
понимание собственных интересов и полную готовность взять
в руки оружие, которое доверяют им немецкие власти».
«В четверг, 8 июля с. г.,— продолжал Бизанц,—
военная управа посетила его эксцеленцию митрополита,
чтобы в его лице поблагодарить все галицийское
украинское духовенство за моральную поддержку в деле
формирования дивизии. Мне особенно приятно
констатировать, как живо интересуется эксцеленция
митрополит делами дивизии и как обстоятельно об этом деле
проинформирован. В Святоюрской кафедре с богом мы
начинали наше дело и на Святоюрскую гору пришли
1 Кармансышй /7. Kpi3b темряву. Спогади. Льв1в, 1957, с. 105.
256 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
снова, окончив его первую фазу — призывную акцию —
и ожидая начала второй фазы — военной подготовки» !.
Высокую оценку личного вклада митрополита
Андрея в дело формирования воинских частей СС из числа
«насильно рекрутируемых немецкими властями»
галичан дал представитель гитлеровской службы
безопасности в Галиции доктор Фредерик.
«Несомненно,— писал он в своем докладе в Берлин
в сентябре 1943 года,— что митрополит Шептицкий,
имеющий в Галиции колоссальное влияние, является
единственным крупным деятелем, по-настоящему
готовым использовать свою власть в интересах Германии.
Он уже принес нам в прошлом и принесет еще в
будущем большую пользу»2.
Что ж, действительно объективную, достойную своего
подручного в митрополичьей мантии характеристику
дали владыке Андрею сотрудники фашистских
спецслужб. Воинственный граф-митрополит и впрямь делал
все от него зависящее, чтобы новая эсэсовская дивизия
быстрее укомплектовалась и «заняла боевые позиции
на фронте».
Престарелый униатский первоиерарх вникал
буквально во все детали формирования дивизии: следил за
ходом мобилизации, ее пропагандистским обеспечением,
подбирал наиболее надежных священников на
должности капелланов, организовывал проводы и
«торжественные богослужения» эсэсовским воякам. Перед
отъездом на фронт Шептицкий лично принимал
обмундированных в форму офицеров СС униатских капелланов и
подробно инструктировал их о задачах «душепастыр-
1 Лымвськ! Bidi, 1943, 14.VII.
* ЦГАОР УССР, ф. КМФ-8, т. 454, рол. 24, к. 810—811.
Второй, пока несостоявшийся девятой* 257
ткой» деятельности в войсках. Об этом в изданной не-
давно в Канаде книге вспоминает бывший капеллан
14-й «ваффен СС» священник Иван Нагаевский,
который в октябре 1943 года был принят митрополитом в его
личной библиотеке на Святоюрской горе. «Я знаю о
вашем назначении,— сказал Нагаевскому граф Андрей,—
и рад, что вы согласились на эту личную жертву. Пусть
бог благословит вас на эту трудную работу. Я
предоставляю вам все полномочия и привилегии, которые
даются духовникам, исполняющим свои обязанности в
смертельной опасности... Мы все будем тут молиться
за вас всех» *.
Но молитвы владыки не помогли эсэсовской
дивизии. В июле 1944 года она была окружена и
разгромлена войсками 1 Украинского фронта. А остатки
благословенных Шептицким эсэсовцев, бросив
технику и артиллерию, в панике бежали до предгорья
Карпат...
Война бушевала уже на пороге резиденции
митрополита. Доблестные советские армии, нанося
сокрушительные удары по противнику, стремительно
приближались ко Львову. Под ногами захватчиков горела
земля. Мощные партизанские отряды и соединения
контролировали целые районы в далеком тылу врага. Однако
Шептицкий и его окружение до последних дней
оккупации пытались поддержать гитлеровских захватчиков,
помешать дальнейшему развитию
подпольно-партизанского движения. «В тяжелую минуту обращаюсь я к
вам, всечестнейшие отцы и дорогие братья,— писал
владыка Андрей в очередном послании к духовенству и
верующим, взывая к беспрекословному повиновению
Нагаевський 1. Спогади польового духовника, с. 45.
17 Заказ 547
258 Униатские крестоносцы: ечгра и сегодня
оккупантам.— Помните, что любой беспорядок в нашем
крае полезен коммунистам и может быть инспирирован
Советами или вызван подстрекательством их агентов.
А все, что связано с выгодой коммунистов, может
содействовать их победе» К Выступая на униатском
соборе 11 ноября 1943 г.—уже после освобождения
Красной Армией города Киева,— униатский первоиерарх
вновь предостерег свою паству «от влияния
враждебных коммунистических сил» и потребовал от верующих
и священников не допускать «противозаконных действий
и невыполнения военных повинностей», налагаемых
оккупантами в условиях военного времени2.
Подводя черту под трехлетней деятельностью
митрополита фашистского «дистрикта», можно с полным
основанием утверждать, что с первого и до последнего
дня гитлеровского лихолетья она была подчинена
стратегическим и тактическим целям «третьего рейха»,
интересам исповедуемого владыкой пещерного
антисоветизма.
И не поэтому ли имя Шелтицкого все чаще
используется сегодня клерикальной реакцией в идеологической
борьбе против социализма? И не в связи ли с
воинственным антикоммунизмом графа-митрополита, столь
близким ао духу нынешним апологетам «крестового
похода», на Западе раздаются голоса о взятии на
вооружение его «идейного наследия», «увековечении» его
«святых дел»?
Об этом стоит рассказать подробнее.
1 /IbBiecbKi арх\еплрх\ялън\ bUomoctj, 1943, № 8—9, с 111.
2 Там же, 1944, № 1—3. с 16.
Второй, noma несостояФшийся сстягоа»
25%
Возня вокруг беатификзщш
*** росла влегпге «богоугод-
Пных» дел бывшего
фашистского прислужника на
Западе началось не сегодня. Но никогда оно не было
с голь шумным и претенциозным, как в последнее время.
Церковные симпозиумы и конференции,
многочисленные проповеди и послания, специальные
радиопередачи и десятки томов теологических «исследований»,
воспоминаний и псевдоисторических трактатов — все
вместе и каждый в отдельности преследуют довольно
прозрачную цель -г- рекламировать «благодеяния его
эксцеленции», прославлять «тернистый жизненный путь»
митрополита, всячески солидаризоваться с его
реакционными клерикально-националистическими воззрениями
и воинственные антикоммунизмом. В эту кампанию
включился и папа Иоанн Павел 1Г> выступивший
недавно перед участниками IV униатского синода в Риме
с восхвалением «аскетической фигуры» Шептицкого.
«Когда разгорелась первая европейская война*—
говорил папа,— митрополита прогнали с престола и выслали
на далекий европейский Восток. Там и находился он
какое-то время под стражей, не преследуя ничего
больше, кроме желания засвидетельствовать свою самую
глубокую любовь к апостольской столице, и если в этом
возникнет необходимость, то со всей готовностью и с
ласки божьей принять даже мученичество за веру и
свою паству» '.
Жаль, конечно, что понтифик ограничил оценку «дея-
■
1 Виэволыгий шлях (Лондон), *986, № 1, с, 35. . >
17*
260 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ний» львовского митрополита периодом первой
мировой войны и ничего не сказал о его «мученичестве» во
время гитлеровского нашествия, об отношении Шептиц-
кого к кровавым злодеяниям фашистов и их
националистических наемников. Странно также, что, давая столь
блестящую характеристику одному из столпов
униатства, римский первосвященник почему-то умолчал о
ведущемся в Ватикане уже более тридцати лет процессе
беатификации митрополита Андрея. И это случайное
или умышленное умолчание дает нам право еще раз
вернуться к, видимо, нелицеприятному для ватиканских
сановников вопросу.
Итак, почему же спустя сорок лет после кончины
графа Шептицкого его имя вновь муссируется в эфире,
выносится на страницы клерикальной и
буржуазно-националистической прессы, вызывает дискуссии в
просторных кабинетах римской курии?
Почему вообще мог возникнуть вопрос о
«мученичестве» и «святости» этого политикана, посвятившего
всю свою жизнь реализации пресловутого
австро-германского «Дранг нах Остен», служению врагам
украинского народа?
И еще вопрос. Как возникла сама идея о
беатификации Шептицкого? Кто конкретно стоял у ее истоков?
Разумеется, окопавшиеся ныне в Риме отцы-униаты
в один голос утверждают, что эта «великая идея»
родилась (да и не могла не родиться!) в их собственных
головах, что именно они (и только они!) выступили с
инициативой о беатификации митрополита Андрея как
«легендарного украинского Моисея», «евангельского сама-
ряиина» и т. д. и т. п.
Однако в такого рода басни уже, очевидно, не верят
даже сами члены беатификационного комитета. Ведь
Второй, пока несостоявшийся €святой»
261
в Ватикане — ничего и никогда не делается без
указующего перста сановников соответствующих комиссий,
конгрегации и секретариатов, без тщательного изучения и
согласования того или иного вопроса.
Так, естественно, было и на этот раз. Как
рассказывал незадолго до своей кончины архиепископ И.
Бучко, весной 1954 года он был приглашен в конгрегацию
восточных церквей на беседу с многолетним шефом
униатов кардиналом Е. Тиссераном.
— А не пора ли нам,— как бы между прочим
сказал старый французский разведчик,— как-то пополнить,
а точнее, осовременить пантеон наших
греко-католических святых?
Бучко, по его словам, вначале не удивился этому
вопросу. Диапазон тем, по которым они обменивались
мнениями со словоохотливым кардиналом, был поистине
безбрежным: от положения на Украине до
приобретения стульев или подушек для униатской духовной
семинарии в Риме (выпрашивать-то деньги приходилось из
ватиканской казны!). Понимая, что у Тиссерана могут
быть какие-то конкретные предложения, архиепископ
благоразумно ответил, что идея сама по себе хорошая,
но надо еще все обдумать, посоветоваться, рассмотреть
возможные кандидатуры...
— А что тут советоваться,— перебил архиепископа
глава Восточной конгрегации.— Кандидатура у вас
может быть только одна — митрополит Андрей. Кстати,
так думаю не только я, но и его святейшество папа
Пий XII...
Бучко, который, будучи в свое время помощником
митрополита, хорошо знал о многих неблаговидных
делах Шептицкого, о чем, кстати, постоянно
информировал Ватикан, был буквально ошеломлен.
262 Уяматскые крестоносцы: вчера и сегодня
— А как же быть с военными посланиями его эксце-
ленции,— промямлил он, намекая на обращения
митрополита в поддержку оккупантов.,— с формированием
нашей дивизии?
— Все это теперь,— Тиссеран сделал ударение на
последнем слове,— не имеет никакого значения.
Главное — непримиримое отношение нашего незабвенного
друга к большевизму, его неизменная преданность
престолу святого Петра...
Кардинал встал из-за стола, прошелся по кабинету
и, подойдя вплотную к низкому креслу, в котором сидел
Бучко, не терпящим возражения тоном сказал:
— Не теряя времени, приступайте к подготовке
необходимых материалов, ищите свидетелей свитых дел
нового избранника господнего. Ну а обо всем
остальном будем советоваться с нашими «нроффн» из
священной конгрегации обрядов.
Вот так с легкой руки «атлантического папы»
Пня XII и его ближайшего советника но «восточным
делам» кардинала Тясоерана и начался
продолжающийся и поныне средневековый спектакль но
причислению меченного свастикой львов с кого владыки к сонму
блаженных; спектакль, подлинными режиссерами
которого были высшие сановники католической церкви,
а исполнителями ролен, точнее, статистами униатские
епископы и богословы. А через несколько месяцев, в
сентябре того же года, отмечая десятилетне со дня смерти
А. Шеятнцкога, а ала дал курии высочайшее
доведение — открыть беатификационный процесс
«всестороннего подтверждения богоугодных дел и добродетелей
слуги божьего митрополита Андрея. ,». За давней
ватиканской традицией были названы и прелаты,
ответственные за эту процедуру, и ях помощники, и исполнителя,
Второй, паев песжгоятв&кя *€»ятоё*
26Э
выделены необходимые на первый случай средств?.
Тогда-то во личной рекомендации архиепископа Буч-
ко и появился в Ватикане первый постулэтор (адвокат,
доверенное лицо.— К. Д.) «почившего в бозе»
митрополита Андрея архимандрит Петр Крсвзз. После мжь
годневных консультаций с кардиналом Тиссеравом в
другими ватиканскими специалистами было онублнко-
вано обращение архимандрита к украинцам-католикам
в странах «свободного мира» и: на Украине. В строгом
соответствии с каноническим правом, говорилось в нем,
для причисления митрополита к лику блаженных
необходимо выслушать свидетелей его «праведной жганн
и апостольской деятельности». «Особенно требуется как
можно больше таких свидетельств, которые не
оставляют сомнений в большой христианской любви
митрополита Андрея по отношению к своим священникам и
верующим, ио отношению к католикам и некатоликам,
в частности к православным, евреям и ко всем, кто
встречался с ним»,— писал доверевнькн его экеделенцнн.
Упомянув далее; что в распоряжении церкви «имеется
множество писем митрополита Андрея, в частности tro
пастырские послания», архимандрит обратился к
живым свидетелям с просьбой пересылать ему личные
письма владыки, воспоминания и другие «важные
документы о его достоинствах» 1.
Для сбора, классификации и перевода*
поступающих материалов при униатском центре в Риме была
создана специальная канцелярия, и беатификационное
1 Bicri woo великого митрополита Андрея Шетвцьпжо. Рим,
1955, с. 1—2.
1 Деяния «украинского святого» (как» впрочем, и всех других),
по ватиканским канонам оцениваются исключительно на рафинк-
ровинпом латинском языке.
264 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
колесо закрутилось по всем правилам богословской
науки. А с 1958 года, с назначением новым постулатором
Михаила Гринчишина, оно стало крутиться еще быстрее.
Прежде всего вновь назначенный постулатор
подготовил и передал в священную конгрегацию обрядов
длиннейший перечень (более 100 пунктов) с
перечислением «добродетелей» и «благодеяний» митрополита
Андрея. При этом основной упор он делал на его
верности папскому престолу, его «великом вкладе» в дело
продвижения католицизма на Восток, на «смиренной
готовности» митрополита к «мученическому
самопожертвованию» во имя высших интересов папской столицы,
на его «человеколюбии» и «доброжелательности» ко
всем нациям, в том числе к евреям. М. Гринчишин
всячески рекламировал «героическую ловкость» графа Шеп-
тицкого, умение приспосабливаться к различным
режимам, господствовавшим в Галицийском крае во'время
руководства им архиепархией, его «мудрость змея» и
«кроткость голубя» (пункты 61—78 перечня
«добродетелей»). Много внимания уделил он и мифическому дару
чудотворения, которым якобы обладал кандидат в
пантеон святых (пункты 15—20).
С продолжением процесса беатификации, которым
с 1966 года непосредственно руководил первоиерарх
УКЦ И. Слипый, количество «достоинств» и «святых
дел» Шептицкого росло как снежный ком. Жизнеписа-
ния архиерея, воспоминания о его «уникальных»
человеческих качествах заняли значительную часть
различных униатско-националистических изданий, передач
украинской редакции «Радио Ватикан». С особой помпой
в эмигрантском вертепе отмечалось 40-летие смерти
графа Андрея. По этому поводу в Ватикане, Нью-Йорке,
Лондоне, Филадельфии, Мюнхене и ряде других городов
Второй, пока несостоявшийся девятой» 265
Запада состоялись шумные сборища в честь
митрополита фашистского «дистрикта». Только на
организованной униатами и оуновцами «международной
конференции», состоявшейся в ноябре 1984 года в Торонтском
университете, было прочитано более 20 докладов о
«величии духа» и «святых деяниях Шептицкого».
2 ноября 1985 года в униатских епархиях США
состоялся «день молитв за беатификацию слуги божьего
Андрея Шептицкого». В этот день верующие
призывались к молитвам во славу «украинского Моисея»,
изучению его религиозных трудов и сохранению духовного
наследия. Одновременно по старой униатской традиции
«отцы церкви» бросили клич — единодушно вносить
пожертвования в фонд «великого митрополита». «В сборе
денег,— канючили униаты,— должны принять участие
все верные нашей церкви: от старейших до самых
молодых, от богатых до бедняков. И тогда собранные деньги
были бы своего рода «Андреевым грошем» УКД» 1.
Но не только об этом шла речь в назначенный
униатами «день молитв». Как ориентировала прихожан
униатская «Нова зоря», для беатификации львовского
архиерея нужно представить «тысячи фактов», которые
свидетельствовали бы о том, что в результате молений
за митрополита Андрея на верующих снизошли разного
рода «милости божьи» (имеется в виду исцеление от
тяжких недугов, положительный исход различных бед,
неурядиц и т.п.— К. Д.). В этой связи богословы
разъясняли, что при подтверждении таких «милостей» и
«чудесных творений» Шептицкого они станут «важным
доказательством святости слуги божьего Андрея» даже
для конгрегации по делам святых.
1 Нова зоря (Чикаго), 1985,--10.XI-.
266 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Газета рекомендовала духовенству и верующим всех
епархий УКЦ направлять апостольскому престолу
обстоятельные «петиции» в поддержку беатификации его
эксцеленции, которые в конечном счете и могут
склонить чашу весов в пользу униатского кандидата. В
аналогичном ключе на страницах «Христианского голоса»
выступил и бывший постулатор А. Шептицкого, ныне
униатский епископ во Франции М. Гринчишин,
призвавший униатов «лично и во всеуслышание молиться за
прославление слуги божьего митрополита Андрея,
поддержать беатификационный процесс действенным
молитвенным походом».
Осторожно, по-иезуитски наставляя прихожан
поддержать фальшивые «свидетельства» о чудотвореннях
львовского владыки, Гринчишин, как и чикагские
богословы, по сути дела, подсказывал, что именно надо
делать, чтобы наконец заполучить сведения об исходящих
от владыки мифических «чудесах», без которых,
согласно католическим установлениям, ни один кандидат
не может быть причислен к лику блаженных. «При
посредничестве митрополита,— разъяснял Гринчишин,— к
богу можно обращаться при различных потребностях.
В частности, поручать больным, чтобы они молились
господу о покровительстве слуги божьего Андрея. А
когда верующие будут так молиться, то со временем
произойдут и чудеса, которые необходимы для успешного
завершения беатификационного и канонизационного
процесса. Ибо чудо — это наглядное доказательство, что
господь бог не только позволяет, но и хочет, чтобы кто-
то из его слуг был прославлен богом» *.
. * Христнянський голос (Мюнхен), 1984, 9.XI1.
Второй, пока несостоявшийся ссвятой»
267
Видимо, не каждый епископ позволяет себе вот так,
запросто судить о том, что «хочет» или чего «не хочет»
господь бог. Но для зарубежной униатской верхушки
подобного рода сентенции — явление скорее обычное,
чем исключительное. Ведь и граф Шептицкий, и его
подручные, как писал в свое время Гавриил Костельник,
всегда руководствовались иезуитским правилом — «цель
оправдывает средства».
Так же поступают гринчишины и К0. Цель
развязанной ими бесстыдной затеи — внушить верующим, и
среди них тяжело больным и душевно травмированным
людям, фальшивую версию о мистической,
сверхъестественной силе, исходящей от «избранника божьего»
Андрея, привести их в состояние религиозно-молитвенного
экстаза и ожидания «милостей» и «чудес» со стороны
своего кумира и на этой основе — подтолкнуть к
направлению в апостольскую столицу столь необходимых
униатской верхушке свидетельств о «святости» и «чудо-
творениях» владыки Андрея.
Такого рода методы получения «доказательств» о
святых делах бывшего иерарха иначе как
шарлатанством не назовешь. И жаль, что в Ватикане, под эгидой
которого и осуществляются эти грязные махинации, до
сих пор не нашлось объективного религиозного деятеля,
который если не осудил, то хотя бы отмежевался от
этого постыдного фарса.
Кстати, у истоков шарлатанства нынешней
униатской верхушки стоит не кто другой, как сам граф
Шептицкий. Пропаганда мистики, «чудодейственных»
явлений всегда была любимым коньком митрополита, не без
оснований полагавшего, что она, с одной стороны,
способствует усилению религиозных настроений, а с
другой — отвлекает верующих от социальных неурядиц:
268 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
засилья иноземных поработителей и «доморощенных»
эксплуататоров, от безработицы и нищеты.
Владыка решительно поддержал фальсификаторскую
«стигматизационную» кампанию, в середине 30-х годов
усилившую настроения мистики и мракобесия среди
верующих-униатов. Все началось в конце лета 1935 года,
когда в селе Млины Яворовского уезда объявилась
девушка из бедной многодетной семьи, работавшая
батрачкой. Звали ее Анастасия Волошин. Периодически
во время религиозного экстаза на руках и на ногах у нее
открывались стигматы — «раны Христовы». Это стало
сенсацией уезда, а затем и всей Львовщины. О «стиг-
матичке» начали писать клерикальные газеты и
журналы. Врачи, не найдя ничего сверхъестественного в
болезни Насти и учитывая ее расстроенную нервную
систему, предложили лечить девушку, а не устраивать
вокруг нее культ идолопоклонничества. Однако Шеп-
тицкий распорядился по-другому. Он приказал отдать
больную девушку, принявшую к этому времени обет
монашества и находившуюся в монастыре василианок,
«под непосредственную юрисдикцию митрополичьего
ординариата», с тем чтобы более активно использовать
ее для прославления униатства. В сентябре 1936 года,
находясь в своей летней резиденции в селе Подлютном,
митрополит Андрей собственноручно написал молитву
для Насти Волошин, с многозначительной припиской:
«мною сложена» 1.
Около тридцати лет тому назад, разбирая материалы
митрополичьей консистории в Центральном государст-
1 См.: Мигович И. И. Преступный альянс. О союзе униатской
церкви и украинского буржуазного национализма, с. 134—136.
Второй, пока несостоявшийся ссвятой*
269
венном историческом архиве во Львове, автор этих строк
обратил внимание на перевязанную тесемками
коричневую папку, в которой, как оказалось позже,
хранилась переписка митрополита Шептицкого с игуменьей
женского василианского монастыря Святого пророка
Ильи в селе Суховоля Игнатией Слободян и монахиней
Авксентией Иванович. Написанные мелким, корявым
почерком, на небольших, вырванных из блокнота
листках, письма василианок, датированные в основном
1941 —1943 годами, внешне не привлекали внимания.
Однако уже после прочтения первого из них оторваться
от папки было невозможно.
Оказалось, что женский монастырь Св. Ильи, в
котором обитало всего 17 сестер-монахинь, находился под
личной опекой униатского первоиерарха и с давних
времен считался «контемпляционным», то есть таким, в
котором монахини, отбросив собственное «я», пребывали
в состоянии мистической экзальтации. Что же касается
сестры Авксентии, то она, как и Анастасия Волошин,
являлась особо доверенной избранницей митрополита
и как «пророчица», непосредственно общающаяся с
господом богом и святыми апостолами, получила право
лично информировать владыку о своих «божественных
встречах и видениях». Письма явно подверженной
галлюцинациям 45-летней фанатички касались
широкого круга проблем: канонических, теологических,
политических и даже военных. Митрополит в своих письмах
живо интересовался видениями монахини,
расспрашивал о деталях и отдельных сценах «потусторонних»
встреч, поощряя ее тем самым на новые
фантастические измышления.
С наступлением войны видения сестры Авксентии
участились. И, как она сообщала митрополиту, господа
270 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
бога все более настойчиво интересовала судьба Адольфа
Гитлера и его «Христова воинства».
3 августа 1941 года А. Иванович докладывала
митрополиту о «встрече» с Иисусом Христом, который дал
ей возможность «увидеть и принимать живое участие
в коронации Гитлера, что наполнило душу и сердце
непередаваемой радостью и счастьем». Ссылаясь на то,
что она пишет под «диктовку» самого господа бога,
сестра Авксентия советовала митрополиту провести во
всех униатских церквах «великую всенощную» в честь
Гитлера и «немецких борцов, которые пролили свою
кровь за наше освобождение». Это богослужение должно
было сопровождаться... «стрельбой в память о первых
выстрелах Немецкой Армии» на советско-германской
границе. У входа в каждую церковь монахиня
предложила вывесить портрет Гитлера !.
19 августа того же года сестра Авксентия сообщила
владыке о своем новом «видении». Во время очередной
молитвы «за уничтожение коммунизма в России» ей
«явились» сразу три «пророка», как три «голубка»: сам
митрополит в образе «князя украинского» и по бокам
его — «вождь Гитлер в образе святого Ильи» и его
святейшество папа «в обличье пророка Моисея»...*
Небезынтересно, что Шептицкий не только
внимательнейшим образом изучал бредовые измышления
А. Иванович, но, как видно из переписки,
корректировал, подсказывал ей те или иные сюжеты, откровенно
направляя «видения» мнимой пророчицы в нужном ему
направлении. Так, в одном из писем сестра Авксентия
1 ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 «Б», д. 2662, с. 13—14.
* Там же, с. 21.
Второй, пока несостоявшийся девятой*
27!
прямо сообщает, что она подготовила новое письмо «по
благосклонному поручению Вашей Эксцеленции» 1, в
другом, поблагодарив владыку за «ценное письмо»,
недвусмысленно пишет: «Высылаю письмо к Г... (Гитлеру.—
К. Д.) для милостивого просмотра и исправления. Ваша
Эксцеленция милостиво решит, годится ли оно, не
следует ли его сократить или дополнить»2.
Так, в расчете на ознакомление Гитлера готовились
и корректировались «видения» униатской
«предсказательницы», которые, как, очевидно, и рассчитывал князь
церкви, должны были способствовать достижению его
корыстных целей. Наконец устраивающий митрополита
текст был в основном подготовлен.
В письме, которое приводится ниже в некотором
сокращении, Авксентия под воздействием «советов» и
«пожеланий» униатского первоиерарха изложила целый
перечень «рекомендаций» господа бога фюреру,
которые, как нетрудно убедиться после ознакомления сними,
довольно полно отражают известные клерикально-
националистические концепции самого графа Шептиц-
кого и его ближайшего окружения.
«Ваша Эксцеленция, высокопреосвященный
архиерей, владыка и наш самый дорогой Батько,— писала
сестра А. Иванович.— За ответ Вашей Эксцеленции
очень сердечно благодарю, хотела бы подать для
прочтения все мои прежние записки, которые я делала
почти два года, относительно Немецкой державы и ее
славного вождя Гитлера и в соединении с ним
Украины.,. Гитлер божий вождь, и эта война — то война
божья... Хочет господь наделить его еще большей мило-
• ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 «Б», д. 2665, л. 1.
2 Там же, л. 2.
272 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
стью и славой, как великого и могучего царя света,
если выполнит то, чего Господь от него желает... Вот
здесь перечислю желания господни к нему:
1. Чтобы был истинным вполне католиком,
связанным с папой, который мог бы дать ему все нужные
религиозные предписания, а в конце наложить на его
голову золотую корону и наименовать Его Царем всей
Европы.
2. Чтобы построил церковь перед своим Дворцом
под названием «Матери Божьей попечение».
3. Чтобы уничтожил всюду безбожничество в своей
державе, где завоюет: безбожников не держать ни в
каких учреждениях, ни на должностях. Евреи чтобы имели
свое место и не жили бы среди христиан, ибо
пренебрегли Божием законом, и чтобы не состояли ни в
каких учреждениях, а были бы самой низшей категорией
работников.
4. Чтобы позволил всюду развиваться христианству,
священству, монашеству и другим религиозным
учреждениям... Матерь Божья сказала: Украина должна быть
сохранена под опекой и силой немецкой, под ее
протекторатом. ...Желаю, чтобы немецкое войско ничего не
щадило в России, ни городов, ни замков, ни сел, ибо
господь не хочет, чтобы там что-нибудь осталось...
Целую ручки и ноги и прошу о благословении и
молитве. Слуга во Христе с. Авксентия, ч. св. В. В. Сухо-
воля» К
Каждая строка писем монахини, все ее «беседы» с
господом богом — плод не только ее фантазии. Здесь
1 ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 сБ», д. 2663, л. 1—4,
9—10 (ч. св. В. В. — чина святого Василия Великого, то есть
монашеского ордена василиан.— /С Д.).
Второй, пока несостоявшийся €святой>
273
чувствуется более твердая воля и рука мистификатора,
хорошо понимавшего, что можно и нужно получить от
своей фанатичной приверженки,— рука митрополита
Андрея. Зная о приверженности бесноватого фюрера к
«пророчествам» разного рода медиумов и астрологов,
Шептицкий решил использовать в своих интересах
записанные по его подсказке и явно благоприятные для
фюрера «видения» сестры Авксентии. В личном
послании фюреру, которое было обнаружено автором среди
материалов Архива Института истории партии при ЦК
Компартии Украины, Шептицкий писал:
«Фюреру и Рейхсканцлеру Великогерманского Рейха
Адольфу Гитлеру. Берлин.
Ваше Превосходительство! Нижеподписавшийся
украинский архиепископ Византийского обряда во Львове
на протяжении многих лет знает одну женщину,
которая уже много лет восторгается фюрером и всегда
молится за него. Эта женщина — пророчица, и к ней часто
нисходят таинственные видения, которые по принципам
мифической теологии могут считаться словами
всевышнего. Эта женщина просит меня написать письмо.
Я охотно делаю это в надежде, что тем самым
выполняю мою обязанность перед Вашим
Превосходительством. Пророчице богом сказано: Гитлер в смирении
просил меня о победе. Он будет выслушан и приведен
к самой высшей земной славе, если он сделает то, что
я от него требую. Он должен в полном единодушии со
Вселенским Главой Христианства Папой Римским
помочь христианству одержать победу.
В том случае, если Ваше Превосходительство
желает получить более подробные сведения, я и в
дальнейшем остаюсь к Вашим услугам.
Вашего Превосходительства преданный слуга Ан*
18 Заказ 547
274 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
дрей Шептицкий, архиепископ. Львов, 3 марта 1942 года.
Площадь Св. Юра, 5» *.
И хотя фюрер на это подобострастное, пронизанное
холуйским угодничеством письмо даже не ответил, оно
с головой выдает его автора — религиозного мошенника
и авантюриста, пытавшегося всячески спекулировать на
им же сфабрикованных «чудесах» и «пророчествах»...
Так что учиться искусству проведения различных афер
и провокаций отцам-беатификаторам было у кого. И как
видно, эту-то «науку» они освоили довольно
основательно.
Заканчивая тему о «чудотворениях» униатского
помазанника Гитлера, хотелось бы заметить, что факты
«исцеления» «неизлечимо больных» прихожанок греко-
католических приходов Ольги Якубовской из США,
Розы Лапичак из Канады и еше нескольких верующих,
«находившихся на пороге смерти» и избавленных от
тяжелейших недугов «украинским Моисеем», близки
бредням о «пророчествах» и «чудесах»,
сфабрикованных в свое время ль вовек им митрополитом с участием
.Авксентии Иванович и Анастасии Волошин.
Дела «святые»
все же, в соответствии
АЛ с каноническими прави-
-*-I лами, уже начатый беа-
тификационный процесс остановить нельзя. Он может
продолжаться десятилетиями и даже веками. Однако
1 ПА ИИП при ЦК Компартии Украины, ф. 57, оп. 4, д. 338,
я. 137 (оригинал на немецком языке.— К. Д.).
Второй, пока несостоявшийся € святой»
275
при любых обстоятельствах причисление к первой
ступени святости — лику блаженных не может наступить
ранее 50 лет со дня смерти кандидата, то есть, если
речь идет о митрополите Андрее,— в ноябре 1994 года.
И отцы зарубежной УКЦ стремятся завершить
намеченное в предельно короткий срок.
Возникает вопрос, по каким же основным
направлениям ведется сбор материалов о «благодеяниях» львоп-
ского владыки? Какие, так сказать, «святые дела»
зачисляют униатские богословы на его лущеной счет?
Во-первых, в достоинства кандидата в святые
униатские ретрограды ставят глубокую набожность,
евангельскую кротость и благочестие. Причем все эти
качества Шептицкого проявились, как утверждают, в самом
раннем возрасте. В целях создания юному графу ореола
«ангельской чистоты» униатско-националистическая
пресса создает слащаво-лубочный образ будущего
митрополита. С декабря 1984 года по февраль 1986 года
выходящий в Торонто униатский журнал «Св1тло» печатал
тщательно подобранные письма юного Шептицкого
матери, явно рассчитанные на разжигание религиозного
ажиотажа вокруг личности митрополита.
Конечно, благородные чувства любви к родителям,
уважения к старшим, юношеского трудолюбия
заслуживают всяческих похвал. Но когда в официальном
послании униатской иерархии утверждается, что «слуга
божий Андрей еще в лоне своей матери и с самых
ранних лет стремился к святости»1,— тут комментарии, как
говорится, излишни.
Во-вторых, к «эпохальным заслугам» митрополита
1 Марусин М. Благовюник едности.-^ Християнський голос (Мюн
хен), 1985, 4.1. • < -
J 8*
276 Униатские крестоносцы: ечера и сегодня
Андрея его беатификаторы относят постоянное
стремление кандидата к «церковному единству», к
«объединению греко-католиков и православных украинцев в
одну поместную церковь». Ему приписывается также
идея «примирения христианского мира, идея единства
христианской церкви», которая, оказывается, была
«главной, ведущей целью слуги божьего Андрея, как
благовестника единства всех христиан». Не вдаваясь
в полемику с глашатаями «святых дел» Львовского
владыки, отметим только, что говорить о «вкладе» графа
Андрея в дело «примирения христианского мира»
просто несерьезно. Проблемой сближения восточной
(византийской) и западной (римской, католической)
церквей после их разрыва в середине XI века занимались
многие церковные соборы, десятки православных
патриархов и римских пап, целая армия богословов. На
эту тему написаны тысячи теологических исследований,
бессчетное количество различных проектов и
предложений, сотни папских булл и энциклик,— все это так. Что
же касается деятельности Шептицкого на ниве так
называемого «объединения греко-католиков и
православных», а точнее, подготовки и осуществления экспансии
католицизма на Восток, то с первых дней своей
церковной карьеры он, несомненно, играл довольно заметную
роль. Собственно говоря, во имя этой экспансии, во имя
привлечения новых и новых миллионов верующих под
власть апостольской столицы бывший уланский офицер
и придворный австрийского императора по велению
папы Льва XIII и был определен в Добромильский
монастырь, а затем продвинут к руководству львовской
епархией. В интересах этой экспансии его годами
основательно натаскивали руководители ордена иезуитов и
высшие сановники римской курии.
Второй, пока несостоявшийся tсвятой»
277
И, надо признать, Шептицкий делал все для
насаждения католицизма в России, Белоруссии,
Приднепровской Украине, для превращения возглавляемой им
церкви в передовой бастион Ватикана на Востоке. При этом
задача окатоличивания восточнославянских народов в
понимании владыки тесно связывалась с
антикоммунизмом, с борьбой против революционного и рабочего
движения.
Но скажем сразу — все, что делалось
графом-митрополитом в направлении мнимого «объединения»
церквей, преследовало далеко не экуменические цели, как
пытаются представить это нынешние богословы от унии,
а поглощение православия католической церковью, его
полное и безоговорочное подчинение Риму. Досужие же
рассуждения святоюрского политикана о «единении» и
«братском слиянии» с православными
«единомышленниками», которыми оперируют ныне адвокаты «его экс-
целенции»,— это обычная дымовая завеса,
маскировочный прием, хорошо усвоенный Шептицким еще во время
обучения в Добромильском монастыре.
Именно об этом свидетельствуют его послания «К
духовенству», «По вопросу взаимопонимания» и «К
украинской верующей интеллигенции» (1941—1943 гг.),
которые такие проповедники униатства, как Иван Гриньох,
объявляют ныне «неоценимым вкладом» в дело
единства церквей. В этой связи всячески рекламируются
«общенациональный», «религиозно-патриотический»
характер предложенных митрополитом Андреем
«объединительных мер» и его «потрясающие душу бескорыстие,
самоотречение и личная незаинтересованность» в
исходе всего этого дела. Тот же Гриньох в подтверждение
«благородной» позиции Шептицкого приводит его
фарисейское заявление о том, будто бы он «не имеет ни
278 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
желания, ни физической возможности» стать киевским
митрополитом, который должен, дескать, быть избран
только «из православных или автокефальных архиереев
или священников». «Когда же он воссоединится со
Вселенской церковью (подчерк, мною.— /С. Д.)» все мы»
греко-католики, подчинялись бы ему, и я первый с
радостью покорился бы его верховной власти» К
Будто бы имеет какое-то значение, кто будет избран
или назначен киевским митрополитом, если он будет
подчинен Ватикану или, как дипломатично выражается
Шептицкий, «воссоединится со Вселенской церковью»!
В подборе отступников и марионеток, как
свидетельствует история, опыт у римской курии предостаточный.
За «великое благодеяние» владыки Андрея и
пример «любви к ближнему» бывший фашистский
капеллан выдает и такое явно конъюнктурное высказывание
митрополита: «Невоссоединившихся нельзя называть
схизматиками, ибо это слово их оскорбляет. Практика
апостольского престола такова, что ни восточная
конгрегация, ни его святейшество (папа римский.— /С. Д.)
никогда не употребляют этого слова»2.
Ничего себе «принципиальный вопрос»! Как
называть православных: «схизматиками», «еретиками» или
«невоссоединившимнся» (с Ватиканом)? Ведь чувства
неприязни и предубежденности к ним, если не сказать
больше, от этого не изменяются. Как, впрочем, никогда
не менялось и отношение Шептицкого к папе и римской
курии, без подсказки которых, как видно из
приведенной цитаты, он не мог даже определиться, как называть
своих «братьев во Христе».
1 Гриньох /. Слуга божий Андрей — благовкник едности,
Рим, 1961, с. 182—183.
1 Там же, с 142.
Второй, пока несостоявшийся €святой»
279
Если же оценивать миссионерские усилия владыки
Андрея в военные годы в целом, то можно сказать, что
с помощью хитроумных посланий и специально
подготовленных униатских эмиссаров он рассчитывал
углубить распри в среде православного, автономного и
автокефального духовенства на Украине, приобрести
влиятельных союзников из «невоссоединившихся» епископов
и священников и с их участием разложить
православную церковь изнутри и добиться ее подчинения
католическому Риму. Без «священного верховенства
апостольского престола», без признания «приоритета» и
«законного характера» проклятой украинским и белорусским
народами Брестской унии митрополит Андрей не мыслил
себе «воссоединения» церквей. «Мы, греко-католики,—
писал он в упоминавшемся послании «К духовенству»,—
начиная с Брестского собора стоим на том, что наша
тогдашняя иерархия правильно поступила, когда
порвала с Царьградом и Москвой и, принимая вселенскую
веру, подчинилась Римскому Архиерею» 1 (подчеркнуто
мною.— К. Д.).
К сказанному можно только добавить, что вопреки
настойчивым усилиям владыки Андрея, несмотря на все
искушения и посулы, пристегнуть православные
епархии к ватиканской упряжке ему так и не удалось. А
через четыре года на основании решений Львовского
собора и сама униатская церковь на западноукраинских
землях приказала, как говорят, долго жить.
В-третьих, в перечне «добродетелей» митрополита
Андрея, представленных римской курии Михаилом Грин-
чишиным по поручению иерархии УКД, особо
выделяется целый раздел о «мученичестве» архиерея и его
JlbBiBCbKi apxienapxinjibui вЦомосп, 1942, *fe 2, с. 17.
280 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
горячем желании «принять смерть от рук московских
большевиков». В цитируемом М. Гринчишиным его
письме папе Пию XII от 26 декабря 1939 года львовский
митрополит покорнейше просил: «Пусть святой отец
позволит— по-отцовски и апостольски благословит на
публичную смерть...» О «мученичестве» владыки, его
«готовности во имя вселенской церкви идти на
Голгофу» не раз говорил в своих последних проповедях и
преемник «мученика» кардинал Слипый.
В действительности все обстояло гораздо проще.
После воссоединения западноукраинских земель с
Украинской Советской Социалистической Республикой
зарубежная буржуазная и клерикальная пресса, в том
числе и официоз Ватикана, начала распространять
разного рода фальшивки о «преследовании церковных
деятелей», «закрытии и уничтожении храмов» и т. п.
Венцом этой провокационной шумихи явилось
опубликованное конгрегацией восточных церквей по вымышленным
заявлениям «очевидцев-беженцев» «сообщение из
Львова» об аресте и расстреле первоиерарха униатской
церкви. В ноябре 1939 года оно было перепечатано
зарубежными националистическими изданиями, которые
сопроводили его высосанными из пальца подробностями
«мученической смерти владыки, погибшего от рук
НКВД» К Многие клерикальные и буржуазные газеты
дали пространные некрологи по поводу «безвременной
гибели» владыки.
Однако вскоре римской курии пришлось бить отбой.
Львовский архиерей по-прежнему отправлял
богослужения в соборе Св. Юра, проводил еженедельные
встречи с духовенством епархии, принимал в своей резиден-
1 Америка (Филадельфия), 1939, 7.XI,
Второй, пока несостоявшийся ссвятой*
281
ции руководителей монашеских орденов,
преподавателей и слушателей духовной академии и семинарий,
по-прежнему писал и рассылал на места пастырские
послания. Более того, несмотря на настойчивые
требования курии, он так и не смог представить ватиканским
сановникам ни одного факта «преследования за
религиозные убеждения». Ибо таких фактов, как ни
выискивали их отцы-униаты, попросту не было.
И вот тогда Шептицкий решил спровоцировать
«гонение на церковь». Он объявил, что самолично
выступит с серией антисоветских проповедей и посланий,
которые, как он считал, вызовут репрессивные меры со
стороны органов Советской власти и дадут в руки
римских сановников необходимый пропагандистский
материал для развязывания клеветнической кампании
против СССР. В этой связи он и обратился к
апостольской столице с предложением принять «мученическую
смерть».
Однако ни о каком «мученичестве» старый иезуит
и не думал. Афера с письмом папе оказалась обычной
«уткой», запущенной святоюрским архиереем для
повышения своих акций в Ватикане.
Митрополит Андрей понимал, что на его арест
«большевики» вряд ли пойдут, так как они, по его же
словам, хорошо представляли «политические
последствия» такого шага. «Да и в тюрьме,— говорил львов-
ский архиерей в узком кругу своих приближенных,—
мне в мои 75 лет особенно бояться нечего».
Главная же цель владыки Андрея была достигнута.
О его готовности к мученической смерти узнал святой
отец, кардиналы...
Вот, собственно, и все. Никаких открытых
антисоветских посланий митрополит не оглашал, ожидая «сиг-
232 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
нала» из Ватикана. А его-то н ве последовало—курв»,
видимо, разобралась в авантюристическом подтексте
предложения Шептицкого и даже не сочла нужным от*
ветить на него. Что же касается советских органов» то
они, естественно, не собирались ни арестовывать, им
ограничивать религиозную деятельность дьвовского
архиерея. И таким образом, вся эта провокация сорвалась,
так и не успев родиться на свет.
В-четвертых, к «святым делам» владыки Андрея его
нынешние популяризаторы относят его «традиционное
человеколюбие», «евангельскую помощь» больным н
страждущим, категорическое «нет» каким бы то ни
было насилиям и убийствам. «Наш евангельский сама*
ряннн,— писал униатский богослов П. Сениця,—
защищал и невинных пленных, и насильно депортированных
на принудительные работы в Германию малолетних
детей, и их родителей, выступал против жестокого
планового уничтожения евреев. В послании «Не убивай»
(1942 г.) он предостерегал свою паству от участия в
злодеяниях н даже запретил духовенству оказывать
религиозно-церковные услуги убийцам и нх пособникам» 1,
Еще дальше в описании любви Шептицкого к ближнему,
неприятия им насилия в любых его формах идет
архиепископ М. Маруснн, который не моргнув глазом
утверждает, что «митрополит до конца своей жизни сохранил...
невинность и свежесть ребенка» 2.
Вряд ли стоит полемизировать с авторами такого
рода сентенций. О массовых убийствах мирного
населения благословенными владыкой палачами из сНахти-
галя>, дивизии СС «Галмчива», кровавых оуновских
1 Нова зоря (Чикаго), 1980, M.XI.
1 Хриегмжшш* голос (Мкшхсв), 1985, 20Л.
Второй, пока несостоявшийся девятой»
283
банд знает весь мир. Много писалось об этом н в нашей
литературе.
Меньше известна роль самого архиерея в этих
злодеяниях, его отношение к ним. Под этим углом зрения
мы и попытаемся рассмотреть некоторые факты,
касающиеся лично «любвеобильной» и «невинного» архиерея.
5 июля 1941 года. В ходе массовых арестов и
расстрелов мирного населения Львова каратели из
батальона «Нахтигаль» схватили н бросили в подвал бурсы
Абрагамовичей известного польского стоматолога,
академика Антония Цешинского. Его ожидала смерть. Зная,
что Цешинскин ранее консультировал и лечил
митрополита, его старенькая супруга бросилась в резиденцию
графа Андрея н умоляла его, чтобы тот обратился к
военному коменданту города с ходатайством об
освобождения мужа. Одного-двух слов архиерея было
достаточно для того, чтобы спасти ни в чем не повинного
академика, который никогда не занимался политической
деятельностью. Но Шептнцкнй был непреклонен. «В
мирские дела я не вмешиваюсь»,— холодно ответил
владыка несчастной женщине. 7 июля А. Цешинский был
расстрелян *.
14 июля 1941 года. К владыке Андрею обратился
львовскин адвокат Бернард Майблюм. Он сообщил об
аресте его 19-летнего сына Генрика, студента
университета. Адвокат узнал, что его сын вместе с другими
студентами-евреями находился в тюрьме на улице Лон-
ского, где почти ежедневно расстреливала узников. Но
о судьбе юноши ему никто так ничего н не сказал.
«Прошу поэтому Вашу Эхсцеленцяю, как князя церкви,—
взывал Майблюм,— на основания своегб большого влия-
1 Львовсшй обдгосархяв, ф. Р—368, он. 3, д. Ш«А>, л. 4—5.
234 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ния милостиво поручить проверить, где находится мой
сын и жив ли он еще. Если же сын мой находится среди
убитых, то очень прошу Вашу Эксцеленцию
содействовать, чтобы мне выдали тело моего сына, которого хочу
похоронить в соответствии с божьим законом»1. На
письмо Б. Майблюма «князь» униатской церкви не
ответил. А в конце июля 1941 года Генрик Майблюм был
расстрелян 2. Тело его отцу так и не выдали. А через
некоторое время в Яновском лагере смерти
гитлеровцами был казнен и сам автор письма.
15 июля 1941 года. Резиденция владыки.
Митрополит принимает одного из главарей ОУН — Зиновия Мат-
лу (Дякива). Речь идет о деятельности бандеровцев,
«их политических целях и методах борьбы». В ходе этой
и последующих бесед с архиереем согласовывались
«меры» бандеровцев по отношению к проживающим на
западноукраинских землях полякам и евреям, которые
подвергались ими беспощадному уничтожению. При
этом, как видно из воспоминаний самого Матлы
(Дякива), «митрополит Шептицкий проявил общее
понимание, принимал во внимание как названные трудности,
так и обстоятельства, которые всегда возникают во
время войны...»3, то есть, если отбросить дипломатические
• ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 <Б», д. 2690, л. 53.
2 Шептицкий, как видно из архивных материалов митрополичьей
консистории, был осведомлен о злодеяниях, чинимых фашистами
и оуновцами из так называемой украинской полиции в тюрьме на
улице Лонского. Как докладывал графу один из очевидцев
злодеяний в июле 1941 г., каратели регулярно, два-три раза в неделю
проводили здесь массовые расстрелы. Только за один день —
26 июля — «в тюрьме расстреляли 300 украинцев, 270 поляков
и часть евреев» (ЦГИА УССР во Львове, ф. 201, оп. 4 «Б», д. 2694,
л. 211).
3 Матла 3. Митрополит А. Шептицький i украТнське шдшлля.-*
Визвольний шлях (Лондон), 1977, № 3, стор. 293—294.
Второй, пока несостоявшийся «святой*
285
реверансы, фактически оправдывал и поощрял
злодеяния оуновцев.
В сохранившемся в архиве отчете об этой встрече,
адресованном краевому проводу ОУН, указывается:
«Пан Дякив был сегодня у митрополита. Митрополит
заявил, что доверяет ему... относится с большим
уважением. Митрополит получил письмо, в котором
сообщается, что националистический провод дал указание
убивать польских священников и поляков. Это не
понравилось митрополиту, потому что митрополит в этом
случае оказался в глупой ситуации, но митрополит при-
знает, что украинские власти (читайте: созданные
гитлеровцами из числа оуновцев карательные подразделения
и полиция.— /С. Д.) имеют право уничтожать врагов.
Просил, чтобы это дело ему выяснили (слышал об этом
из немецких кругов)»1. Вот так, «противник насилия»,
«евангельский самарянин» без лишних сантиментов
признал за оуновскими палачами «право уничтожать
врагов»— мирных жителей края, вся «вина» которых
состояла в том, что они снова не хотели покориться
фашиствующей бандеровской клике или не отвечали
заимствованным у Гитлера «расовым критериям». Даже
приказ оуновских головорезов о массовых убийствах его
единоверцев — католиков-поляков и католического
духовенства— не вызвал осуждения владыки.
12 апреля 1942 года. В резиденцию митрополита
поступила информация о злодеяниях нацистов в
концлагере «Цитадель», где в ужасных условиях содержались
«опекаемые», по утверждению П. Сеницы, митрополитом
тяжелораненые и больные военнопленные. «Для 167
больных тифом и дистрофиков, которым нужно давать дие-
> ЦГАОР УССР, ф. 3833, оп. 1, д. 66, л. 6.
236 Униатские креставосцыт вчера и сегодня
тическое витание,— говорится в документе,— в кухне
выдали сегодня 3,9 килограмма крупы и больше ничего...
За два месяца из 5000 человек умерло 876» к. И снова
никакой реакции...
Письма прихожан в священников, врачей и сельских
учителей о кровавых расправах гитлеровцев в их
буржуазно-националистических наемников поступали в
адрес митрополита на Львова, Дрогобыча, Стрыя,
Станислава, Бережав, из десятков сел и местечек Галиции.
Их авторы умоляли владыку поднять свой голос в
защиту невинных жертв, остановить в конце котков руку
жестоких убийц* Но первокерарх увив мтхкчал. Ни разу,
подчеркиваем, нв разу ее протянул ов руку помои$и тем,
кто подвергался дикий истязаниям в тюрьках, умирал
голодной смертью в концлагерях, ожидал страшной
участи в очереди х крематориям^.
Владыка сделал политику», помогал утверждать
нацистский «новый порядок», проявлял «отеческую
заботу» о формировании эсэсовских подразделений и
разбойничьих банд Украинской повстанческой армии
(УПА).
А когда Краевая Армия летом 1944 года освободила
западные области Украины от гитлеровской нечисти и
жизнь здесь стала постепенно стабилизироваться,
митрополит Андрей в конфиденциальной беседе с
«командующим» уже основательно потрепанной УПА Романом
Шухевнчем еще раз продемонстрировал, чего стоит его
показная «любовь к ближнему», его фарисейское «не
убивай».
Как писал видный исследователь униатства С. Т. Да-
ннленко, хорошо знавший Шеятнцкого, львовскому ар*
1 ЦГИА УССР во Львове, ф. 20), ов. 4сБ», д. 9666, л, 65,
Второй, пока несостоявшийся «святой*
287
хиерею в то тревожное время достаточно было
обратиться к вожакам УПА с призывом прекратить
злодеяния и покаяться перед народом, чтобы остановить
кровопролитие, не допустить новых жертв. Но митрополит
Андрей, все еще мечтавший о патриаршем престоле,
поступил по-другому.
«Действия УПА против Советской власти,— внушал
он Шухевичу,— имеют теперь огромное значение для
будущего. Накануне мира эту акцию необходимо
всячески усилить, дабы показать, что мы не хотим жить
под Советами... Любые переговоры УПА с Советами —
это измена нашим национальным идеалам.
Напоминайте нашим людям — верность до крови. Бояться смерти?
Пусть будет смерть, только не измена!* *
И бесцелъаые злодеяния банд продолжались.
Кощунственный призыв Шептицкого к «верности до крови» дал
толчок новому разгулу бандеровских палачей, новым
преступлениям против населения края, которые длились
еще несколько лет.
Митрополит Андрей — «защитник» евреев?
&
-J-L. ервым, кто, заигрывая с
I I сионистскими толстосума-
■*--■■ ми, запустил в печать это
сногсшибательное «доказательство» святости владыки,
был тот же бывший капеллан «Нахтигаля* Иван Гринь-
ох. Тот самый, который в июле — августе 1941 года ярн-
1 Даниленко С. Т. Дорогою гаяьби i зради. кторична хроша,
с. 281.
288 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
нимал личное участие в массовом уничтожении
еврейского населения и советских граждан других
национальностей во Львове, Золочеве, Тернополе, Виннице, Сата-
нове. Не моргнув глазом, Гриньох объявил, что
митрополит с «душевной симпатией» относился к еврейству
и даже вынашивал идею создания «еврейских
христианских общин — иудеохристиан для вовлечения евреев в
христианскую веру» !.
В ожидании благодеяний со стороны лидеров
сионизма в США с серией статей о «вкладе» львовского
митрополита «в дело спасения евреев» выступила
«Новая заря» — орган чикагского униатского епископа.
Рекламируя «святые дела» владыки, газета сообщила об
укрытии в одной из униатских обителей известных
сионистов-раввинов Ицхока Левина и Давида Кахане.
И хотя сохранением нескольких еврейских богачей и
служителей культа ограничивается вся «спасательная
миссия» униатского архиерея, газета называет деяния
фашиствующего митрополита «героическими»,
«евангельскими» и даже «святыми»2.
В развернувшуюся на Западе в начале 80-х годов
кампанию прославления «слуги божьего» Андрея
включилась небольшая, но крикливая группка сионистов из
числа выехавших в Израиль бывших советских граждан,
ранее судимых за разного рода уголовные преступления.
«Мы,— писал главарь этой группки, претенциозно
названной «Обществом еврейско-украинских связей», Я. Сус-
ленский,— стремимся быстрее отметить уважение к
личности митрополита Шептицкого и особенно его отноше-
1 Гриньох 1. Слуга божий Андрей — благов!сник бдности,
с. 27—28.
2 Нова зоря (Чикаго), 1980, 14.ХН.
Второй, пока несостоявшийся девятой*
289
ние к евреям присвоением ему звания «праведника
мира». Это наша давняя и заветная цель». В аналогичном
ключе выдержано и «обращение» к руководству
иерусалимского историко-архивного института памяти жертв
нацизма «Яд вашем» от имени 18 сионистских
функционеров, ранее привлекавшихся органами правосудия СССР
к уголовной ответственности. Отметив «большие
заслуги» униатского владыки перед «мировым еврейством»,
авторы «обращения» предложили почтить Шептицкого
присуждением медали «справедливый среди народов» и
посадить в Израиле в память о нем «символическое
дерево» !.
С умилением расписывает «заслуги» Шептицкого
перед «еврейским населением Западной Украины»
униатский официоз «Христианский голос». Он всячески
рекламирует мнимое «несогласие» владыки с
«методами нацистского геноцида», пытается доказать его
«благосклонность» к еврейскому населению края2. В поисках
новых форм сотрудничества с международным
сионизмом иерархия УКЦ в последнее время носится с идеей
построить на горе Вознесения в окрестностях
Иерусалима униатский храм и центр имени А. Шептицкого.
Полным ходом идет сбор средств на эту «богоугодную
затею». Для обсуждения проекта храма с израильскими
властями в Израиль выезжала группа униатских
священников во главе с епископом Иннокентием.
Однако лихорадочные усилия униатско-национали-
стической мафии протолкнуть, так сказать, владыку
Андрея на «израильский пьедестал» пока что терпят провал.
Руководство «Яд вашем», неоднократно рассматривав-
1 The Jerusalem Post, 1985, 12.VI.
8 Християнський голос (Мюнхен), 1986, 13.IV.
19 Заказ 547
290 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
шее предложения о чествовании Львове кого
митрополита, колеблется дать окончательный ответ на вопрос:
«Сделал ли Шептицкий все, что было в его силах, дабы
действительно помочь еврейскому населению Галиции?»
Что же касается лидеров сионистских центров на
Западе, то они, не желая компрометировать себя связями
с бывшими подручными Гитлера, в большинстве своем
весьма осторожно относятся к развитию контактов с
оуновцами. И хотя желание сионистов использовать
уииатско-националистических ультра в антисоветских
кампаниях остается неизменным, они не могут не
считаться с мнением общественности капиталистических
государств, которая все активнее выступает за
наказание окопавшихся в США, Канаде и других странах
Запада гитлеровских военных преступников, в том числе
из оуновского лагеря.
В печати, по радио и телевидению все чаше
раздается критика правительственных органов США и других
стран НАТО, пытающихся отвести справедливое
возмездие от фашистской нечисти, поэтому идти на контакт
с бывшими наемниками Гитлера, повинными в
уничтожении многих тысяч мирных жителей, в том числе и
евреев, сионистской верхушке явно не с руки. Тем более
что со временем вскрываются все новые н новые факты
злодеяний униатско-националистической камарильи в
годы войны.
Муссируя историю спасения в униатском храме
раввинов Левина к Кахане, приверженцы львовского
митрополита почему-то «забывают», что совсем рядом с
богатыми палатами Шептицкого находилось еврейское гетто,
в котором в ужасных антисанитарных условиях, на
грани голодной смерти содержались десятки тысяч
обреченных. И хотя фашисты и оуковцы ежедневно и еже-
Второй, пока несостоявшийся смятий* $91
часно творили здесь невиданные преступления,
митрополит ни единым словом не обмолвился в защиту
узников, среди которых были женщины, старики, дети.
В то же время о творившихся в гетто злодеяниях
знало все население города. Уничтожение обреченных
нацисты осуществляли открыто, не таясь, в процессе
заранее планируемых так называемых «юденакцион»
(еврейских акций). Доставку же узников к местам казни
обеспечивали благословенные митрополитом полицаи-
оуновцы, составлявшие костяк местных комиссариатов
«украинской» полиции, и «доверенные» предатели из
сионистской верхушки гетто.
Во Львовском областном государственном архиве со
хранились сотни изобличающих документов — отчетои
начальников полиции о проведении этих «акций» на
территории того или иного комиссариата и количестве
переданных для уничтожения жертв, рапортов об убийствах
пытавшихся спрятаться людей и списании патронов,
израсходованных в стрельбе по живым мишеням, справок
о передаче фашистскому начальству ключей от
«освободившихся» помещений и т. п. Но наиболее жуткое
впечатление производят доклады (Meldungen), регулярно
направлявшиеся комендатурой «украинской» полиции
Львова в управление полиции безопасности и СД
«дистрикта» Галиция. Эту кровавую комендатуру
возглавлял один из близких к Шептицкому националистов —
Владимир Питулей, подписывавший свои страшные
Meldungen не иначе, как «майор и комендант
украинской полиции штадт Лемберг»1. Вот лишь некоторые
цифры из рапортов Питулея:
/ апреля 1942 года. Доставлено для уничтожения в
1 Так гитлеровцы называли старинный украинский город Львов.
19*
292 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Яновский лагерь смерти (на окраине города) 903
узника гетто. Среди них дети, старики, женщины, больные
и изможденные люди.
15 августа 1942 года. Отконвоировано на расстрел
к так называемым сборным пунктам 3554 жертвы.
«Происшествий во время конвоирования не было»,—
рапортует гестаповскому начальству В. Питулей.
21 августа 1942 года. С 7 часов до 21 часа оуновцы-
полицаи задержали и доставили к местам казни 1925
человек. Среди них — около 600 детей и подростков.
Однако палачи из «украинской» полиции не
ограничивались конвоированием узников к местам расстрелов.
Разыскивая обреченных, они лазали по чердакам и
подвалам, из шкуры лезли, чтобы ни одна женщина, ни
один ребенок не избежали страшной участи. Тех же, кто
пытался спрятаться или бежать, безжалостно убивали.
Свидетельство этому — хранящиеся в этом же архиве
докладные записки начальника 5-го комиссариата
полиции Каравана на имя «майора и коменданта» В. Пи-
тулея.
14 августа 1942 года. В процессе очередной «юденак-
цион» задержано и передано для уничтожения 2128
евреев. Убито 12, ранено 2. Полицаями М. Леськивым,
И. Калимуном, М. Юртиным и Р. Борухом
«израсходовано» при этом 14 патронов.
20 августа 1942 года. С 13 до 21 часа задержано и
доставлено к местам казни 525 мужчин, женщин, детей.
При попытках бегства убито 14 и ранено 6 человек.
Караван просит «списать» 49 патронов и т.д. и т.п.
Напомним читателю: таких комиссариатов только во
Львове было семь. И все они занимались своими
черными делами.
Аналогичные злодеяния украинские буржуазные на-
Второй, пока несостоявшийся * святой*
293
ционалисты чинили в Станиславе, Тернополе, Дрогобы-
че, Самборе, других западноукраинских городах и селах.
Многие участники этих преступлений и ныне
укрываются за океаном.
Не следует, однако, думать, что роль митрополита
Андрея и его окружения в «решении» так называемого
еврейского вопроса сводилась лишь к благословению
фашистских наемников-полицаев. Как свидетельствуют
факты, святоюрские апостолы приложили руку и к
раздуванию националистической, антисемитской истерии,
в условиях которой оккупанты физически уничтожили
сотни тысяч ни в чем не повинных людей как еврейской,
так и других национальностей. Понятно, что сами
иерархи унии не выступали с призывами к массовым
убийствам. Они делали это через своих доверенных, таких, как
редактор Львовского погромного еженедельника «Р1дна
земля» Юлиан Тарнович, редактор профашистских
«Льв1вських BicTeu» Осип Бандрович, и других
прислужников Гитлера, постоянно обивавших пороги
митрополичьего ординариата с просьбами «соблаговолить
высказать мнение», «дать разъяснение», «уточнить
отношение» владыки Андрея к тому или иному событию, а
заодно и выпросить пару тысяч оккупационных злотых
из нескудеющей митрополичьей кубышки.
В условиях жесточайшего «нового порядка», когда
тысячи советских людей — украинцев, русских,
белорусов, поляков,— рискуя жизнью, укрывали беглецов из
еврейского гетто, меченные свастикой помощники
Львовского владыки — епископ Никита Будка и канцлер
митрополичьего ординариата Николай Галянт — по
поручению Шептицкого постоянно информировали
фашистскую службу безопасности о бежавших из гетто узниках
и о евреях, которые, пытаясь сохранить жизнь, решились
294 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
принять христианскую веру. Аналогичные функции в
Станиславской епархии выполняли прелат Авксентий
Бойчук и советник епископской консистории Роман Ло-
бодич, в Перемышльской — референт консистории
Василий Гриник и т. д.
В издававшихся униатской верхушкой журналах и
официальных распоряжениях рядовому священству
содержались категорические требования ни в коем случае
«не совершать обряда крещения над евреями», не
допускать смешанных браков. «Из запрещения крестить
евреев в генерал-губернаторстве,— поучал подчиненное
ему духовенство апостольский администратор Лемков-
щины Александр Малиновский,— для руководителей
приходов и священников вытекает обязанность перед
каждым крещением старательно проследить, не
является ли подлежащий крещению евреем или лицом,
считающимся евреем... Особую бдительность священник
должен проявлять в тех случаях, когда речь идет о
крещении взрослых» !.
В «Львовских епархиальных ведомостях», которые,
казалось бы, призваны освещать исключительно
религиозные вопросы, регулярно печатались распоряжения
оккупационных властей о строгом соблюдении
фашистского «нового порядка», расовых законов «третьего
рейха». Так, руководитель Немецкого института восточных
проблем некий Штарк на страницах «Ведомостей»
потребовал от священников-униатов принять участие в
«акции исследования рас и народностей» и к 31 марта
1943 года «по особому образцу» представить ему
перечень всех актов гражданского состояния (о браке, рож-
1 Bicri апостольськоТ адмМстраш! Лемк'шщини, 1943, № 19,
с. 4—5.
Второй, пока несостоявшийся ссвятой* 295
дении, смерти), и особенно тех, которые «представлякгГ
интерес для исследования происхождения и
национальности»1. В другой директиве, подписанной шефом
церковного отдела главного управления внутренних дел
Вильденом, священникам вменялось в обязанность
требовать от венчающихся документы, «подтверждающие
их личность и национальную принадлежность»,
тщательно проверять их, не допуская так называемых
«нежелательных» браков2. И все эти расистские установки с
явного одобрения святоюрской верхушки неукоснительно
выполнялись теми служителями культа, которые, слепо
следуя советам владыки, превратились в орудие
оккупантов.
Немало приверженцев митрополита из униатского
клира, пополнивших с ведома владыки ряды
полицейского начальства, запятнали себя преступлениями
против мирного населения края.
Кровавую память оставили, в частности, по себе
бывший настоятель церкви, он же комендант полиции в селе
Селец-Беньков на Львовщине Василий Дацышин,
священник и «по совместительству» начальник полиции в
селе Пороги на Закарпатье Богдан Каричек, униатский
душепастырь и одновременно шеф полиции в селе Ко-
быльница Русская на Львовщине Лев Согор и многие
другие каратели в сутанах. Сотни жертв на черной
совести бывшего монаха Мукачевского мужского
монастыря Юрия Торбича, нашедшего после войны
пристанище в Нью-Йорке. Только в ходе одной из «юдеиак-
цион» в прикарпатском городке Турка, где этот палач
возглавлял «украинскую» полицию, с 8 по 11 января
1 JlbBiecbKi арх1епарх1яльш вЦомост!, 1943, № 1—2, с. 25.
* Там же, 1943, № 6—7, с. 104—105.
296 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
1942 года было расстреляно более 800 ни в чем не
повинных людей.
С болью сердечной вспоминает о преступлениях
униатских душегубов благочинный городокского
благочиния львовской епархии протоиерей С. Чобич, который
в молодости сам пережил ужасы фашистской оккупации
и немало узнал от своего отца — тогдашнего
церковнослужителя. «Униатское духовенство,— писал он,—
руководимое Шептицким, Слипым, Будкой, Хомишиным, Ко-
циловским, непосредственно участвовало в уничтожении
еврейского населения Галиции. Например, в городе Ска-
лат местный униатский священник подал оккупантам
антисемитскую петицию. В городе Глиняны священник
Гаврилив возглавил толпу оуновцев, которые убили всех
проживавших в городе евреев. В селе Яблонице по
инициативе местного униатского «душепастыря»
националисты утопили в Черемоше нескольких беззащитных
евреев.
Естество каждого честного человека выступало
против этой бесчеловечности, против надругательства над
христианскими заповедями. Как же могли люди,
которые были священниками, так поступать?» — с гневом
спрашивает С. Чобич.
И тут же отвечает: «Это произошло потому, что
униатская церковь предала интересы украинского народа,
а ее иерархия превратилась в прислужников фашизма» 1.
Как видим, и это «доказательство» святости его экс-
целенции графа Андрея, так же как и другие
построенные на песке «доводы» адвокатов его «святых дел», по
сути дела, обращено против инспираторов беатифика-
ционного процесса. Фальсификаторская кампания, пре-
1 Bidi з УкраТни, 1985, № 17.
Второй, пока несостоявшийся ссвятой»
297
следующая цель обелить Шептицкого и униатско-нацио-
налистическую верхушку, снять с них справедливые
обвинения в содействии массовому уничтожению мирного
населения в тяжелые годы гитлеровского нашествия,
дышит на ладан.
И здесь, как мы полагаем, есть над чем задуматься
и отцам-беатификаторам, и сионистам из
иерусалимского «Яд вашем», так и не сказавшим своего
последнего слова — стоит ли возводить львовского
митрополита в ранг «праведника» и «спасителя» галицийского
еврейства?
На очереди —
новый «святой»
Глава 5
Униаты
на
Западе
щ"* тгремели последние
Озалпы Великой
Отечественной. Канул в
Лету проклятый народами
мира гитлеровский
«третий рейх». В
поверженном логове фашизма
перед справедливым судом
истории предстали
нацистские оборотни —
инспираторы и организаторы
массовых убийств
миллионов мирных граждан
СССР, Польши,
Югославии, Франции,
Чехословакии...
Окончила свою
бесславную летопись на
украинской земле и
продавшаяся гитлеровцам
униатская церковь. Верное
прислужничество
фашистским бонзам, поддержка
созданных, вооруженных
и обученных нацистами
буржуазно -
националистических банд, грязное
политиканство и интриги
«апостолов» унии не дают
им права именоваться
Униаты на Западе
299
священнослужителями. Состоявшийся в марте 1946 года
во Львове последний собор греко-католической церкви,
всесторонне рассмотрев историю возникновения
насильственной Брестской унии и решительно осудив
«ненависть и братоубийственную войну», которую несло с
собой униатство на протяжении всего своего
существования, единодушно постановил: «Отменить решения
Брестского собора 1596 года, ликвидировать унию, порвать
с Ватиканом и возвратиться к нашей отцовской
святой православной вере и Русской православной
церкви» *.
С насильно навязанной украинскому народу,
ненавистной Брестской унией было покончено навсегда.
Историческую правомочность решений Львовского собора
признали Александрийская, Антиохийская, Болгарская,
Польская, Румынская и другие поместные
православные церкви. Давние планы римского престола о
насаждении католицизма на Украине и в Белоруссии, планы
использования униатской церкви как передового
форпоста папства на Востоке потерпели крах.
Однако ватиканская курия категорически отказалась
признать сложившиеся реальности, отречься от своих
претензий на покорение Востока. Жаль, очень жаль
было апологетам папства расставаться с мыслью о
потере богатых западноукраинских епархий и монастырей,
приносивших к тому же солидные доходы в
апостольскую казну. Поэтому все свои усилия они направляли
на поддержку окопавшихся на Западе осколков
униатства и их духовных последователей—украинских
буржуазных националистов.
1 Д'шнпя Собору греко-католицъко! Церкви у Лъвов1 8—10 бе-
резня 1946 p. JlbBiB, 1946, с. 127.
300 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
И хотя униатство, как и украинский национализм,
вскоре после войны стало фактором исключительно
эмигрантским, ватиканские ретрограды не оставили надежд
на его, как говорил папа Пий XII, «особую,
посланническую, миссионерскую роль» на Востоке Европы, на
восстановление с похмощью униатской клики
своеобразного «религиозного статус-кво» на западноукраинских
землях. Папская курия в обстановке послевоенной
активизации международных центров антикоммунизма среди
эмигрантского зарубежья рассматривала униатов как
своего рода клан послушных исполнителей воли
Ватикана, как специфическое средство «духовной эрозии
социализма». И более 20 лет во главе этого клана стоял
известный гитлеровский пособник, личный друг палача
польского и украинского народов Ганса Франка
митрополит, а позже кардинал римско-католической церкви
Иосиф Слипый.
В сентябре 1984 года, на 93-м году жизни, Слипый
скончался. Осколки униатства возглавил новый
верховный архиепископ Мирослав Любачивский К Однако
страсти вокруг имени Слипого, его «роли и места» в
истории униатской церкви по-прежнему сотрясают
эмигрантские, да и некоторые правые ватиканские круги.
Речь опять-таки идет о «святости» покойного кардинала,
его «исключительных личных достоинствах» и т. п. Тон
в этом отношении задал папа Иоанн Павел II,
назвавший подручного гитлеровских оккупантов
«героем»,прошедшим «через крестные муки и терпение, подобно
Христу на Голгофе».
1 Подробнее об обстоятельствах изменения руководства в УКЦ,
фарисейском завещании И. Слипого см.: Аргументы 1986. М., 1986,
с 55—85.
Униаты на Западе
301
Заявление первосвященника римско-католической
церкви, да и сама помпезная процедура прощания с
покойным кардиналом (в ней приняли участие почти все
высшие сановники римской курии) явились, по мнению
ряда униатских богословов, своеобразным сигналом для
подготовки к беатификации и канонизации Слипого.
Шумный ажиотаж вокруг «богоизбранности» покойника
подняли и буржуазно-националистические выкормыши
умершего иерарха. Они без околичностей окрестили
Слипого (или, как они его именуют, патриарха
Иосифа I), «святым Украины» и «национальным мессией»,
ниспосланным бандеровцам «самим господом».
В то же время со страниц некоторых клерикальных
изданий, на разного рода встречах эмигрантских
функционеров начали раздаваться и другие голоса.
Верующие и часть реально мыслящего униатского духовенства,
правда с оглядкой на фанатичных сторонников
псевдопатриарха из числа бандеровских экстремистов,
отмечали тяжелое положение, в котором оказалась
униатская церковь в результате авантюристических действий
кардинала. Они указывали на то, что покойный и его
сторонники меньше всего занимались религиозными
делами, а во главу угла деятельности УКЦ ставили сугубо
«политические и пропагандистские задачи», иначе
говоря, участие в организуемых спецслужбами Запада
идеологических диверсиях против мира социализма.
Критика (в целом довольно мягкая и осторожная)
в адрес многолетнего покровителя пригревшихся на
Западе эсэсовцев и бандитов УПА вызвала взрыв злобы
и негодования в лагере буржуазно-националистической
эмиграции. В адрес противников «его святости
патриарха Иосифа I» посыпались угрозы и обвинения. Кое-
кто из «критиков» раздуваемого бандеровцами культа
302 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Слипого, как писал недавно один из униатских
священников в Англии, даже «опасается за свою жизнь». Ведь
украинские поселенцы на Западе знают: бандеровская
гадина жалить умеет. Балаганная возня вокруг
«доброго имени» и «святых дел» скончавшегося
псевдопатриарха не утихает...
Итак, с легкой руки ватиканских вельмож на орбиту
католического сонма «святых» и «блаженных»
запускается еще один униатский кандидат — Иосиф Коберниц-
кий — Дичковский — Слипый.
Что же представляет собой этот новый претендент в
пантеон «святых»? Какими добродеяниями перед
церковью и людьми заслужил воздаваемые ему почести?
Не претендуя на жизнеописание Слипого —
как-никак, покойный архиерей прожил 92 года,— попытаемся
кратко изложить те стороны его бурной деятельности,
которые по понятным причинам упорно замалчивают
ватиканские популяризаторы униатского «героя».
Ватикан, 1919—1922 годы. Честолюбивый выпускник
духовной семинарии учится в основанном Лойолой Гре-
горианском университете. Здесь-то молодого униата
приметил и благословил на верность апостольскому
престолу все тот же французский разведчик и «покровитель»
униатской церкви Евгений Тиссеран. С тех пор Слипый
и стал постоянным информатором Восточной
конгрегации, что обеспечило ему стремительное продвижение по
лестнице церковной иерархии.
Львов. 1925 год. 33-летний отец Иосиф по
протекции Тиссерана занимает высокий пост ректора
семинарии, а затем и Львовской духовной академии. Здесь
под руководством Слипого в спешном порядке велась
подготовка преданных Ватикану воинственных
антисоветчиков и националистов, призванных «крестом
Униаты на Западе
303
и мечом» нести «апостольскую правду» на Восток.
Львов. 22 декабря 1939 года. В соответствии с
тайной буллой папы Пия XII митрополит Андрей
рукоположил Иосифа Слипого в сан епископа серрейского,
с одновременным назначением его своим коадъютором
(помощником) «с правом наследования». Молодой
епископ становится, таким образом, вторым лицом в
униатской церкви.
Львов. 30 июня 1941 года — день захвата
гитлеровцами старинного украинского города. Слипый выступает
на сборище украинских националистов, прибывших в
фашистских обозах. «Слава немецкой
армии-освободительнице! Слава великогерманскому рейху и его вождю
Адольфу Гитлеру!» — такими словами провозгласил
владыка с трибуны националистического балагана свое
фашистское мировоззрение, свою гитлеровскую веру,
которую он исповедовал долгие годы.
Львов. 6 июля 1941 года.* Владыка Иосиф выступает
с речью перед участниками ОУН, призывает их
«объединенными усилиями оказать более широкую помощь
немецкой армии-освободительнице».
Львов. 1 августа 1941 года. Слипый вместе с кучкой
буржуазно-националистических предателей в актовом
зале университета устроил постыдную «манифестацию
верности» генерал-губернатору Гансу Франку,
прибывшему во Львов по личному поручению Гитлера, чтобы
«принять» Галицию под свою «опеку». Епископ Иосиф
раболепно приветствовал нацистского сатрапа,
благодарил его «за освобождение от большевиков», клялся
в «вечной верности».
Львов. 20 апреля 1942 года. Коадъютор Львовского
митрополита владыка Иосиф в кафедральном соборе
Св. Юра отправил богослужение по случаю дня рожде-
304 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ния Адольфа Гитлера. «После богослужения,—
сообщала оккупационная газета «Льв1вськ1 BicTi» 24 апреля
1942 года,— участвовавшая в нем общественность
передала свои пожелания фюреру через шефа правления
д-ра Лозакера».
Берлин. 29 мая 1942 года. Прибывший сюда епископ
Слипый встретился со штурмбанфюрером Вандеслебе-
ном, руководителем отдела РСХА по церковным делам,
и заверил его «в верности фюреру и Великогермаыии,
в готовности греко-католической церкви и впредь
оказывать всестороннюю помощь немецкой администрации».
Находясь в Берлине, униатский архиерей беседовал
также с «вождем> ОУН А. Мельником и бывшим
гетманом П. Скоропадским. «Главная задача украинского
политического руководства,— заявил коадъютор
фашистским прислужникам,— всесторонняя поддержка
«третьего рейха» и сплочение сил националистов в едином
антисоветском фронте».
Львов. Апрель — июль 1943 года. Его преосвященство
Иосиф принимал непосредственное участие в
формировании комплектуемой по распоряжению Гитлера 14-й
дивизии СС «Галичина». 28 апреля в присутствии
губернатора Галиции Отто Вехтера в Святоюрском соборе
он отправил «торжественное богослужение» в честь
создания дивизии. Вместе с «главным душепастырем»
дивизии СС В. Лабой Слипый занимался комплектованием
так называемых мобилизационных комиссий в уездах и
округах (в их состав входили националистические
главари и отцы-униаты), благословлял «волонтеров»,
подбирал в дивизию капелланов из числа преданных ему
священников, преподавателей и выпускников духовной
академии, проводил пышные богослужения для
отъезжающих на фронт эсэсманов.
Униаты на Западе
805
Перечень «святых дел» наследника митрополита
Андрея х можно было бы продолжить. Но и названных
достаточно для того, чтобы представить себе подлинное
обличье нового ватиканско-униатского кандидата в
«святые».
Чем же потрафил Слипый своему ватиканскому
начальству? За что буквально на второй день после смерти
его провозглашают страдальцем «за дело религии и
свободы», чуть ли не «богочеловеком»?
Конечно, проще всего было бы искать эти причины
в импонирующем кое-кому на Западе фашистском
прошлом покойного кардинала, в его холопской
преданности папскому престолу. И все же, думается, главные
«заслуги» покойного перед империалистической
реакцией и ее союзниками из клерикального лагеря — в
другом.
Прибыв в 1963 году с разрешения советских властей
на II Ватиканский собор, Слипый обосновался в
Ватикане и возглавил эмигрантские осколки униатской
церкви. И именно здесь наиболее полно проявились
приобретенный им иезуитский и гестаповский опыт
политических провокаций, его ненависть к Советскому Союзу.
В обстановке антикоммунистического психоза весь
аппарат УКЦ, следуя категорическим установкам его
преосвященства, был, по сути дела, мобилизован на
«священную» травлю коммунизма. С амвонов униатских
церквей, со страниц клерикально-националистической
прессы отцы-униаты предавали анафеме
участников прогрессивных организаций, каждого выходца из
Украины, проявлявшего симпатии к отчему дому
1 Митрополичью кафедру Слипый занял после смерти А. Шеп-
тицкого—1 ноября 1944 г.
20 заме 547
306 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
или откровенно выступавшего за мир и социальный
прогресс.
Выполняя волю остающихся в тени дирижеров
идеологических диверсий, Слипый старался изо всех сил.
Вместе со своим бандеровско-униатским окружением он
принимал активное участие в различных антисоветских
кампаниях, раздувал пропагандистские кадила вокруг
«бедственного» положения верующих в СССР,
распространял всяческие небылицы о «советской военной
угрозе». В угоду вдохновителям антикоммунизма
престарелый кардинал буквально мотался по всему свету и везде
призывал к «форсированию крестового похода», к
«эффективному наступлению» на марксистско-ленинскую
идеологию и ее «носителей на Западе». В этом и
заключался, если можно так выразиться, главный «вклад»
Слипого в копилку современного антикоммунизма, его
основная заслуга перед международной реакцией. А
отсюда— и посмертные панегирики, и бессовестные
попытки создания культа «непогрешимости».
Трудно прогнозировать, появится ли на авансцене
католических «святых» одиозная фигура фарисея и
человеконенавистника Иосифа Слипого. Однако кутерьма
вокруг создания нимба «святости» и «богоизбранности»
высокопреосвященному мракобесу говорит сама за себя.
Она — еще одно свидетельство ставки центров
антикоммунизма и реакционных кругов Ватикана на униатско-
националистических приспешников фашизма. И в то же
время спекуляции вокруг нового «чудотворца» еще ярче
осветили обстановку распада и деградации в УКЦ,
показали, чего на самом деле стоят разглагольствования
се иерархии о «преданности» идеалам христианства,
«любви» к украинскому народу и т. п.
Об этом и пойдет речь далее.
Униаты на Западе
307
Под знаком креста и трезубца
4&
В раздувании
антикоммунизма, в осуществлении
политических и
идеологических диверсий против нашей страны практически
используется весь аппарат УКЦ1. Сея вражду и
недоверие к Советскому Союзу, другим странам
социалистического сообщества, всячески искажая и фальсифицируя
идеи марксизма-ленинизма, униатская верхушка
вопреки известным церковным положениям о
«невмешательстве» в политическую жизнь претендует на
руководящую роль в лагере буржуазно-националистической
эмиграции. На вооружении апологетов униатства —
выдвинутый еще А. Шептицким тезис о том, что униатская
церковь «самим господом богом» избрана для того,
чтобы «объединить и идейно возглавить» политические
партии и организации украинской буржуазии,
помещиков и кулачества, и поэтому ее иерархи и направляемые
ими клерикальные объединения «должны стоять над
всеми партиями, над всеми политиками»2.
1 По данным церковной статистики, униаты в 1981 г.
располагали тремя церковными провинциями (митрополиями) я 17
епархиями и экзархатами. В УКЦ насчитывалось 900 священников
и иеромонахов, обслуживавших 800 церквей и 200 часовень. В
женских монастырях имелось 1400 монахинь. Униаты издают одну
ежедневную газету «Америка» (Филадельфия), пять
еженедельников, несколько журналов и непериодических изданий. Количество
верующих, на наш взгляд, явно преувеличенное, иерархия УКЦ
определяла в 1235 тысяч человек (Нова зоря (Чикаго), 1981, 5.VII).
' Шептицький А. Украшський католицький союз i полшжа.
JlbBiB, 1932, с. 7—8.
20*
308 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Претензии на «верховную власть» в эмигрантском
зарубежье были довольно четко выражены в статье
влиятельного богослова М. Шудло, опубликованной в
журнале «Голос спасителя». Шудло возмущался, что
среди мирян встречаются люди, которые «хотели бы
запереть епископов и священников в церкви с ее запахами
кадила и звуками божественных псалмов, а всю
общественную жизнь отдать на попечение руководителей
государства». Такой подход вызывает возмущение
униатского проповедника. Он видит в нем попытку
«отгородить» религию от общественно-политической жизни,
«изолировать» священников от их паствы. «Эти люди,—
пишет Шудло,— хотят лишить церковь Христову —
божественную и непогрешимую учительницу мира —
уважения, влияния и авторитета, хотят сделать ее своей
немощной служанкой».
Воинствующий униат и те, кто направляет его
богословские упражнения, откровенно провозглашают свое
«право» не только на «организацию политических
партий», но и на то, чтобы своими «советами и указаниями
(подчеркнуто мной.— К. Д.) помогать
католикам-мирянам строить политику на основах религии и морали».
Подлинный смысл «советов» и «указаний» — и этого не
скрывает сам автор — состоит в противодействии
«марксистским организациям», в борьбе с «лавиной безбож-
нического материализма», который, по словам Шудло,
«угрожает существованию цивилизации». В качестве
«последней инстанции», санкционировавшей эту
своеобразную «концепцию» вмешательства в светские дела,
униатский журнальчик называет «атлантического» папу
Пия XII, известного своей ненавистью к Советскому
Союзу. «Руководящее, наставническое положение
духовенства,— цитирует он Пия XII,— требует от него вмс-
Униаты на Западе
309
шательства в публичные дела, когда политика
затрагивает интересы религии».
Лейтмотив цитируемой и других публикаций на эту
тему — церковь не только имеет право, но и обязана
активно вмешиваться в общественно-политическую жизнь,
вести действенную борьбу против коммунизма,
возглавлять и направлять практическую деятельность
различных «мирских» политических организаций и союзов.
Такой подход является основой последовательного
внедрения униатской идеологии и политики в
соответствующие структурные формы украинского буржуазного
национализма, тесного переплетения, более того,
срастания церковных организаций с различными партиями и
объединениями националистической эмиграции. А
исторические корни такого подхода уходят в те времена,
когда униатская церковь, опиравшаяся на финансово-
экономическую базу и поддержку правительств
монархической Австро-Венгрии и панской Польши,
претендовала на роль лидера воинствующих реакционных, а
позже и антисоветских сил.
Униатских клерикалов и националистов объединяли
и объединяют классовые интересы, страх перед
социалистической революцией, перед распространением идей
марксизма-ленинизма. Именно поэтому и церковные
сапожники, и главари националистических организаций
пропагандируют буржуазные мифы о «классовом
сотрудничестве» и «социальном мире» в условиях
нынешнего капиталистического общества, отстаивают
интересы эксплуататоров. Такая позиция становится еще
более понятной, если учесть, что среди осевшего в США,
Канаде и некоторых других странах эмигрантского
«истеблишмента», особенно бывших гитлеровских
коллаборационистов, нагревших руки на грабежах и по-
810 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
громах советских людей, выделилась довольно
заметная прослойка мелкой буржуазии — владельцев
небольших предприятий, гостиниц, ресторанов, магазинов,
которые сами эксплуатируют трудящихся, в том числе
украинских поселенцев. На это неоднократно
обращала внимание прогрессивная украинская пресса.
«Националисты,—писал еженедельник «Украшсью Bicri»,—
проявляя фарисейскую заботу о рабочих Украины,
всячески обходят своим вниманием положение рабочего-
украинца, который трудится на
предпринимателя-украинца тут, в «свободном мире». А факты таковы, что
«украинские» капиталисты запросто обманывают и
наживаются на прибывающих за океан рабочих»1.
Разделяя «жесткую» внутреннюю политику
американской администрации, апологеты униатства с
восхищением встречают любые акции консервативных сил,
направленные на ужесточение подхода к вопросам
социально-экономического положения рабочего класса,
беднейших слоев населения. Они поддерживают
пресловутую «рейганомику», которая, как признают сами
американские экономисты, способствует росту
безработицы и снижению уровня жизни
трудящихся-американцев и одновременно — увеличению доходов корпораций,
особенно связанных с военно-промышленным
комплексом.
«Отцы церкви» вкупе с националистами
недвусмысленно отстаивают интересы капитала, а при
возникновении социальных конфликтов, споров между
трудящимися и промышленниками откровенно становятся на
сторону последних. Достаточно просмотреть полосы
униатской прессы в США, чтобы убедиться — она всегда
1 УкраТнськ) bict! (Нью-Йорк), 1985, 17.Х.
Униаты на Западе
311
выступала и выступает в защиту интересов «большого
бизнеса». Так было, например, в ходе забастовок
американских шахтеров, почтовых работников,
авиадиспетчеров, во время антиправительственных выступлений
фермеров и т.д. «Частная собственность — это
святыня,— провозглашают униаты.— Она незыблема и вечна».
Разделяя классовую эксплуататорскую доктрину
современного униатства, вожаки зарубежных
националистических организаций позаимствовали у богословов и
положение об «особом божественном предназначении»
украинской нации. Да и само понятие «нация»
украинские националисты пытаются наполнить религиозным
содержанием. Например, состоявшийся в 1983 году так
называемый великий сбор ОУН (бандеровцев) даже
провозгласил нацию «творением божьим и богом
созданной наивысшей общностью на земле».
Однако альянс украинского буржуазного
национализма и униатской иерархии в наши дни не
ограничивается, как и прежде, так сказать, теоретической
сферой. Он проявляется в их совместном участии в
различных антикоммунистических объединениях, реакционных
«мирских» организациях и церковных братствах. Речь
идет о таких буржуазно-националистических
группировках, как «Союз украинцев-католиков в Америке»,
«Братство украинцев-католиков в Канаде», «Украинское
христианское движение», «Украинское всемирное
патриархальное объединение» и т. п. К ним следует отнести и
координационные центры украинских националистов:
«Украинский конгрессовый комитет Америки» в США и
«Комитет украинцев Канады».
В единой упряжке выступают униатские душепасты-
ри и участники так называемых «комбатантских
объединений»— организаций бывших фашистских наемни-
312 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ков из дивизии СС «Галичина» и бандитов УПА. В
составе низовых звеньев этих объединений — «станиц»
имеются униатские и автокефальные капелланы, которые
проводят для бывших эсэсовцев и бандитов УПА
«торжественные» богослужения, благословляют акции
различных националистических групп, произносят
воинственные антисоветские проповеди.
В настоящие балаганы превратились, например,
отмечавшиеся клерикально-националистической
эмиграцией «юбилеи» 40-летия создания дивизии СС «Гали-
чина» и банд УПА. Их организаторы пытались
использовать эти даты и поднятую вокруг них шумиху для
того, чтобы еще раз напомнить
хозяевам-империалистам о своем кровавом «опыте» борьбы с коммунизмом,
о той ненависти, которую они питают к страйе своих
предков, о готовности, на этот раз под американскими
штандартами, вернуться на Украину, чтобы снова
чинить смерть и расправу.
С целой серией «посланий» и «пастырских писем»
к бывшим гитлеровским наемникам обратилась
иерархия униатской церкви. Сановники УКЦ всячески
восхваляли «славные традиции» и «историческую роль»
благословенных униатами эсэсовской дивизии и банд
УПА. Наемных грабителей и убийц из этих
фашистских формирований униатские мастера словоблудия
назвали «сыновьями святого Юрия», «христовыми
воинами» и даже «героями, принесшими жертвы на алтарь
бога» !. С хвалебной проповедью, посвященной бандам
УПА, в униатском соборе Св. Софии в Риме выступил
первоиерарх УКЦ М. Любачивский. Он пытался
доказать, что бандиты и висельники из шаек «повстанческой
1 Християнський голос (Мюнхен), 1983, 15.V.
Униаты на Западе
813
армии» высоко несли знамя христианской религии и
«особенно почитали Марию — матерь божью»,
посвящали ей свои «песни, думы и легенды» 1.
Чувствуя поддержку со стороны униатского клира,
лидеры националистической эмиграции в свою очередь
распространяли фальшивки о мнимой «религиозности»
головорезов из 14-й дивизии СС и банд УПА, их
верности «христианским идеалам» и пр. Руководители
УПА, говорилось в обращении ОУН от 5 марта 1985
года, были людьми «чрезвычайно религиозными»,
«никогда не расставались с крестиком на груди» и даже
«...молились по утрам и вечерам». А помолившись, с тем же
крестиком на шее — об этом «трезубники»
предпочитают умалчивать — отправлялись грабить, вешать и
расстреливать мирных, ни в чем не повинных людей.
Только в бывшем Добромильском районе Львовской области
гитлеровцы и их подручные из ОУН — УПА
уничтожили 4350 советских людей. Среди убитых бандеровскими
злодеями — партийные, советские и комсомольские
работники, инженеры и врачи, агрономы и учителя,
женщины, старики, дети... Беспощадно расправлялись
каратели из УПА и с бывшими униатскими
священнослужителями, порвавшими с униатством и отказавшимися
выполнять преступные требования фашистских наймитов.
От рук бандеровцев погибли глава Инициативной
группы по воссоединению греко-католической церкви с РПЦ
Гавриил Костельник, его соратники Николай Бобыляк,
Евгений Король и многие другие священники. Только
во Львовской, Станиславской и Дрогобычской епархиях
оуновские палачи убили более 50
священников—противников унии.
1 Визвольний шлях (Лондон), 1986, № 1, с. 38.
В14 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Фальсификаторы
Н^^ есмотря на страшные
злодеяния банд и
совершенно очевидное фашистское
происхождение УПА, униатская верхушка все еще
пытается «спасти лицо» гитлеровских холопов, смыть с них
пятно коллаборационизма и предательства. В этой
связи буквально за уши вытащен хитроумный, по мнению
отцов-душепастырей, тезис о том, что УПА «воевала
на два фронта» — против Красной Армии и... немецкого
вермахта. Побасенки о боях «храбрых упистов» с
оккупантами всерьез распространяют мюнхенский
«Христианский голос», филадельфийская «Америка» и иже с
ними.
Фальсификации подобного рода — дело не новое. Они
были запущены в ход еще в конце войны, когда крах
фашистской Германии стал очевидным. Однако смыть
с себя клеймо нацистской свастики, обмануть народные
массы наемникам Гитлера не удалось тогда и тем более
не удается сегодня. А правда истории такова, что фа-
шесты пошли на создание УПА в связи с тяжелыми
поражениями вермахта на советско-германском фронте,
в связи с ростом всенародного сопротивления
оккупантам. Сотни очевидцев предательской деятельности и
злодеяний националистов, архивные документы, многие из
которых вышли из-под пера самих униатов, оуновцев и
их нацистских хозяев, неопровержимо свидетельствуют,
что главными задачами банд было укрепление тылов
вермахта, усиление террора в отношении не
покорившегося захватчикам мирного населения. Вооруженные
и обученные фашистскими инструкторами, охваченные
Униаты на Западе
315
жаждой мести к простому труженику, бандиты делала
все, чтобы оправдать доверие своих нацистских шефов.
«УПА,— докладывал рейхсминистру Розенбергу
заместитель начальника политического отдела рейхсмини-
стерства «по делам занятых восточных территорий»
Отто Бройтигам,— является сегодня очень ценным
боевым орудием против большевиков, которое заслуживает
всяческой поддержки» 1.
Таковы факты. И они не оставляют камня на камне
от никчемных униатско-националистических
фальсификаций о так называемых «двух фронтах» УПА, от
попыток предателей и отщепенцев примазаться к великой
всенародной борьбе советских людей против фашизма.
Не меньший галдеж подняли лидеры клерикально-
националистической эмиграции и в связи с еще одним
«памятным юбилеем» — 40-летием боев «14-й ваффен
гренадирен дивизион Галицией» под городом Броды в
июле 1944 года. Казалось бы, большей бессмыслицы
нельзя и придумать. Ведь речь идет о боевых действиях,
в ходе которых 14-й дивизии СС был нанесен
сокрушительный удар войсками 1-го Украинского фронта. Почти
вся дивизия вместе с подразделениями 13-го армейского
корпуса вермахта была здесь окружена и разгромлена,
а несколько сотен уцелевших эсэсовцев, бросив обозы
и артиллерию, бежали до самых Карпатских гор. Но
общеизвестные исторические факты — не для
клерикально-националистических фальсификаторов.
Страницы «самостийницкой» прессы буквально запестрели
именами фашистов.— организаторов дивизии, ее «выдаю-
1 Чередниченко В. П. Анатомая эради. УкраТнський буржуазией
национализм — знаряддя антирадянсько! полггики 1мпер!ал*1зму. КиТв,
1978, с. 182.
316 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
шихся военачальников и воинов». Появились и
«научные статьи», и «рассказы», и «воспоминания» бывших
эсэсовцев, которые без тени иронии вспоминали... о
«победных боях», о «разгроме красных» на пороге Львова
и прочих благоглупостях. От славословия эсэсовской
дивизии не отказались, разумеется, и оставшиеся в
живых ее капелланы — эти идейные наставники и
духовные опекуны фашистских холопов, которые, по словам
кардинала М. Любачивского, и сегодня «дают пример
верности высшим идеалам (чьим — Гитлера, Гиммлера,
Ганса Франка? — К. Д.), за которые они боролись с
оружием в руках».
В 1985 году в Торонто вышла книга бывшего
заместителя главного капеллана дивизии Ивана Нагаев-
ского. Все 186 страниц этого опуса, названного
«Воспоминания полевого священника», насыщены
антикоммунизмом, ненавистью к нашей стране, к советским
людям. Даже сугубо религиозные вопросы, которые
затрагивает автор «Воспоминаний», носят ярко выраженный
политический подтекст и преследуют цель — убедить
читателей, и прежде всего молодых зарубежных
украинцев, в «национальном» характере эсэсовской дивизии и
ее борьбе за «самостоятельную Украину».
Выступая в русле пресловутого «крестового похода»
против мира социализма, Нагаевский призывает к
отмщению, к новой войне «против Москвы». А чтобы хоть
как-то закамуфлировать свои экстремистские,
профашистские настроения — как-никак, автор священник,
доктор теологии,— беспардонно обращается к
религиозной фразеологии, манипулирует библейскими текстами.
«Христос говорил,— разглагольствует эсэсовский
святоша,— что он принес на Землю не мир, а меч, и царство
божье надо завоевывать силой». А поэтому, поучает На-
Униаты на Западе
317
гаевский, каждый прихожанин должен быть готовым
«отдать свою жизнь» во имя борьбы с ненавистным
униатам коммунизмом. Кто же, угрожал далее
бывший эсэсман, «не ведет такой борьбы — противится
воле божьей и не заслуживает уважения свободных
людей» К
Как и его предшественники из числа агентов абвера
и СД, капеллан пытается доказать недоказуемое —
«самостоятельный характер» дивизии, ее чуть ли не
независимое положение в составе фашистской армии. «Мы
создаем дивизию не для немцев,— уверяли, по словам
автора, ее организаторы.— Вооруженных сил требуют
от нас украинские интересы». Как и его коллеги, отец
Иван стыдливо обходит такие слова, как «эсэсовец», и
будто в насмешку именует участников дивизии
«украинскими воинами», «стрельцами», «дивизийниками».
Даже эсэсовские звания, которые присваивались им
(унтерштурмфюрер, штурмфюрер, оберштурмфюрер,
гауптштурмфюрер и штурмбанфюрер), Нагаевский
пытается переиначить на петлюровский лад и называет их
хорунжими, поручиками, сотниками... Себе же герр
фельдкурат (так называл автора командир «украинской»
дивизии старый нацист Фриц Фрайтаг) присвоил чин
поручика, которого в фашистской армии вообще
никогда не было. В действительности же он имел ординарное
звание эсэсовского гауптштурмфюрера (капитана).
Что же касается сказочек о «национальном»,
«украинском» характере 14-й ваффеи СС, то абсурдность
подобных утверждений не требует особых доказательств.
Возглавляемые нацистами, обмундированные в
униформу частей СС, обученные фашистами-немцами стрелять
Нагаевський I. Спогади польового духовника, с. 184—185.
SIS Униатские крестоносцы: бчера и сегодня
я убивать из немецкого же оружия, холопы Гиммлера
из дивизии «Галичина» представляли собой свору
предателей и лютых врагов украинского народа.
Достаточно хотя бы обратиться к присяге вояк дивизии на
верность Гитлеру1, которую, между прочим, принимал
от них и капеллан Нагаевский, чтобы представить себе,
кому служила и на кого молилась эсэсовская паства
Лабы, Нагаевского и пр. В то же время, видимо в
порыве откровения, отец Иван в своей заведомо
коричневой книжице раскрыл некоторые факты и фактики, о
которых предпочитают умалчивать его эсэсовские «со*
братья». На них мы и остановимся.
Автор «Воспоминаний» прежде всего вынужден
признать жалкое бесправное положение солдат и даже
офицеров-украинцев в «своей», «национальной» дивизии. Он
пишет, что назначенные (в пропагандистских целях!)
командирами отдельных полков и батальонов шесть га-
лнчан удержались на своих должностях лишь
несколько дней. Прибывший к месту формирования Фрайтаг
сразу же заменил их нацистами-немцами, в основном
бывшими офицерами полиции. Эсэсовское начальство
откровенно презирало насильно мобилизованных в
дивизию молодых сельчан, которые не знали немецкого
языка и нередко путали левое с правым. Многие из них
за малейшие провинности были брошены за решетку
или безжалостно расстреляны. Очевидно, не понимая,
что картины жестоких расправ фашистских
надсмотрщиков над «стрельцами» перечеркивают его же басни
1 Полный текст присяги Гитлеру и другие документы об
участии униатского духовенства в формировании дивизии СС
«Галичина» см. в кн.: Дмитрук К. Е. Свастика на сутанах, М., 1975,
с 111-129.
Униаты на Западе
319
о «независимом» и «национальном» характере 14-й
дивизии СС, бывший гауптштурмфюрер вынес на
страницы книги такие факты, которые позволяют судить о том,
как в действительности относились гитлеровцы к своим
наемникам. По распоряжению Фрайтага был
расстрелян, например, 18-летний «стрелец» Бурлака, вся вина
которого состояла в том, что он ради шутки накрыл
дежурившего в казарме земляка одеялом и рассмешил,
;аким образом, своих сослуживцев. Позже фашисты
расстреляли 17-летнего солдата Кульбабу за то, что он,
будучи ослаблен голодом, без разрешения командира
съел свой НЗ — несколько сухарей и полфунта
маргарина.
Не лучше относились нацисты и к раненым
«стрельцам». Во время бегства из бродовского котла
фашистское командование, как пишет Нагаевский, бросив на
произвол судьбы больницу дивизии с ее 400 ранеными,
дало распоряжение вывозить в тыл на танках «только
немецких раненых — украинцев не брали».
Интересную информацию можно почерпнуть в книге
Нагаевского и о роли самих униатских капелланов в
дивизии СС. Как и другие военные священники
фашистского рейха, они находились в боевых подразделениях
войск, воспитывали солдат и офицеров в духе
беспрекословного выполнения приказов командования,
благословляли их «храбро воевать и мужественно умирать»
во имя бога и фюрера.
Да и сам Нагаевский, по его же словам, выполнял
в дивизии роль гестаповского шпиона,
агента-пропагандиста, не раз удерживавшего солдат в окопах, когда
они под огнем советской артиллерии пытались бежать
в тыл. А когда дивизия, находясь в Словацких Татрах,
оказалась в партизанской зоне, воинственный святоша
320 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
даже лично разминировал железнодорожное полотно,
Общаясь со своими прихожанами-эсэсовцами, герр
фельдкурат делал все, чтобы они быстрее приобрели
необходимые, по его мнению, качества. При этом он не
останавливался даже перед физической расправой над
так называемыми «нарушителями дисциплины». Когда
один из проштрафившихся вояк явился однажды к На-
гаевскому, то не успел и опомниться, бахвалится автор,
как «через две-три минуты уже пластом лежал на
кресле, получая от своего духовного отца десять палок по
тому месту, откуда ноги растут» 1.
Книга Нагаевского — еще одна безуспешная попыт-
ка оправдать гитлеровскую авантюру с созданием
дивизии СС «Галичина», освятить религиозной символикой
фашистскую агрессию против Страны Советов. Ради
этих недостойных целей автор цинично утверждает, что
солдаты отдавали свои жизни не за интересы
фашизма, не за Гитлера, не за проклятый народами мира
«третий рейх», а «за Украину и в защиту христианской
правды». Более того, эсэсовский фельдкурат и те, кто
стоит за ним, недвусмысленно провозглашают свои
нынешние цели —взять реванш за свое поражение и уже
под другими, империалистическими знаменами повести
борьбу «против Москвы». «Эта борьба,— пишет Нагаев-
ский,— продолжается и будет продолжаться до полной
и окончательной победы этой великой идеи... Военное
счастье изменчиво, и тот, кто проиграл вчера, может
выиграть завтра»2.
Господа униаты из гитлеровских казарм вновь бре-
1 Нагаввський /. Спогади польового духовника, с. 99.
2 Там же, с. 19.
Униаты на Западе
821
дят войной, снова возлагают надежды на призрачное
«военное счастье», опять, как и в сорок третьем,
мечтают об «окончательной победе». Жизнь, как видим, их
так ничему и не научила.
Глашатаи ядерной смерти
Вот уже более 40 лет
зарубежные служители
унии всемерно
поддерживают имперские позиции США, нагнетают военный
психоз. Фашистское прошлое, злодеяния, совершенные в
годы военного лихолетья, не дают покоя «вечно
вчерашним», С амвонов церквей, со страниц
клерикально-националистических изданий, на волнах радиостанций,
находящихся на финансовом балансе ЦРУ и аналогичных
служб стран НАТО, они пытаются запугивать западного
обывателя мифической «советской угрозой»,
«фатальной опасностью» для цивилизации Запада, которая
будто бы «притаилась в московских степях».
Подкармливаемые подачками ультраправых
милитаристских кругов империалистических держав, униатские
газеты «Нова зоря» (Чикаго), «Америка»
(Филадельфия), «Христианский голос» (Мюнхен) и другие
ведут истерическую кампанию за возвращение к
«холодной войне» и усиление конфронтации с СССР, за
вмешательство в наши внутренние дела. Бывшие наемники
Гитлера бредят о реванше, о новом мировом пожаре,
который, как они считают, даст им возможность вновь
сесть на шею трудящимся нашей республики, вновь, как
когда-то, торговать Украиной.
21 Заказ 547
322 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Известный американский политолог, в прошлом
посол США в Москве Джордж Кеннан в своих
воспоминаниях дал убедительную характеристику современной
эмигрантской среды, раскрыл ее подлинные цели и
намерения. «В нашей стране,— писал бывший дипломат,—
есть шумные и влиятельные элементы, которые не
только хотят войны с Россией, но имеют ясное
представление, ради чего ее нужно вести. Я имею в виду беглецов
и иммигрантов, особенно недавних, из нерусских
областей Советского Союза и некоторых
восточноевропейских стран. Их идея, которой они страстно, а иногда
беспощадно придерживаются, проста — Соединенные
Штаты должны ради выгоды этих людей воевать с
русским народом, дабы сокрушить традиционное
российское государство, а они установят свои режимы на
различных «освобожденных» территориях. Это было бы
безумием таких неслыханных масштабов, что при одной
мысли об этом бледнеет как незначительный эпизод
даже наша авантюра во Вьетнаме»'.
Выводы Кеннан а в полной мере относятся к
лидерам украинской клерикально-националистической
эмиграции. Да они, кстати, и не скрывают своих
устремлений. «Наши планы (то есть планы подрывной
деятельности против СССР.— /С. Д.) можно реализовать лишь
в процессе тотальной третьей мировой войны и угрозы
для Советского Союза,— писала канадская
клерикально-националистическая газета «Новий шлях».— На
восстание внутри страны без тотальной войны, независимо
от наличия того или иного диссидентского движения,
никаких реальных, логических возможностей не
имеется».
1 Кеппап G. Memoirs. 1950—1963. Boston, 1972, pp. 97—98.
Униаты на Западе
323
Униатско-националистические ультра даже упрекают
своих империалистических шефов, что они медленно
ведут подготовку к этой «тотальной» войне, не используют
«все имеющиеся возможности» для нанесения ударов
по «всемирному коммунизму». Так, издающаяся в США
униатская ежедневная газета «Америка» упрекает
правящие круги Вашингтона за то, что они из-за своей
«излишней гуманности» своевременно не уничтожили
«коммунистические режимы» в Корее, во Вьетнаме и на
Кубе. Подстрекая воинственно настроенных
американских «ястребов» к новым авантюрам против мира
социализма, униатские борзописцы призывают их
разоблачить те «имеющиеся в США силы, которые
замаскировались идеологией либерализма и успешно работают
на погибель Запада» К
Любое обострение ситуации на планете
воспринимается униатско-националистическими провокаторами
буквально «на ура». И неудивительно. Жестокие расправы
над мирными людьми, марши под звуки нацистского
«Хорст Вессель» и ныне мерещатся эсэсовским палачам.
«Мы готовы к войне,— в поджигательном угаре писал
бандеровскии официоз в памятный для каждого
советского человека день нападения гитлеровцев на СССР.—
Бог и судьба дают нам новый, может быть, последний
шанс сосредоточиться для окончательной расправы с
врагом!» И тут же нагло, по-эсэсовски запугивал
советских людей: «Нашим врагам мы хотим уже сегодня
сказать— берегитесь кары. Кару вам несем мы!»2
Естественно, не стоит преувеличивать значение и особенно
возможности наемных бандеровских провокаторов. Но
1 Америка (Филадельфия), 1986, 21.VIП.
2 Гомш УкраТни (Торонто), 1983, 22.VI.
21*
324 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
сам факт открытой публикации преступных планов
националистических диверсантов является свидетельством
их подготовки к новым авантюрам.
Как видим, опасения бывшего американского посла
в СССР имеют под собой довольно прочные основания.
Бывшим карателям из СС все еще мало невинных
жертв, расстрелянных, повешенных, задушенных во
время фашистского нашествия. Они снова рвутся к
оружию, разрабатывают планы преступных авантюр,
готовят к «новой, великой войне» свою немногочисленную
молодую смену.
Заметное влияние на культивирование
экстремистских настроений в националистической среде на Западе
оказывают окопавшиеся там бывшие военные
преступники из числа оуновцев и других предателей. Их все
еще немало. Как сообщила в интервью киевскому
еженедельнику «Bicri з Украши» старший прокурор
Прокуратуры СССР Н. Колесникова, органы советской
прокуратуры только отделу специальных расследований при
министерстве юстиции США передали материалы более
чем на 150 лиц, которые изобличаются в военных
преступлениях и скрываются на территории США К
Однако американская Фемида не спешит
рассматривать дела гитлеровских подручных. Под различными
надуманными предлогами судебные власти США
отказывают в возбуждении уголовных дел, не препятствуют
палачам менять местожительство, заметать следы. И все
же под воздействием неопровержимых улик и все
усиливающихся требований демократической
общественности министерство юстиции США было вынуждено
принять ряд мер по расследованию дел фашистских убийц.
1 Bidi з УкраТни, 1986, № 41.
Униаты на Западе
325
Впервые за все послевоенные годы американская
юстиция передала советским судебным органам одного из
нескольких тысяч укрывающихся в Америке военных
преступников — Федора Федоренко. Второй нацистский
преступник — Иван Демьянюк— в феврале 1986 года
был передан судебным властям Израиля.
Эти весьма ограниченные меры вызвали переполох
в лагере униатско-националистических эмигрантов. В
конгресс, правительственные инстанции и суды США
посыпались десятки обращений и протестов с призывом не
компрометировать «доброго (?1) имени» нацистских
оборотней. С грубыми нападками на OSI (отдел
специальных расследований при министерстве юстиции США)
выступил мюнхенский «Христианский голос»,
обвинивший его сотрудников в предвзятости и некомпетентности
и каких-то тайных, одним униатам известных «связях»
С Москвой. Особенный гнев отцов-душепастырей вызвала
передача ^советскому правосудию обервахмана Ф.
Федоренко, который, как было неопровержимо установлено
на процессе в Симферополе в июне 1986 года,
ежедневно расстреливал, вешал, загонял в газовые камеры
сотни ни в чем не повинных людей, убийцу, которого
сами эсэсовцы называли «лютым зверем».
В защиту другого отпетого гитлеровского наемника —
И. Демьянюка выступил митрополит Украинской
православной (автокефальной) церкви в США Мстислав,
в миру Степан Скрыпник. В телеграмме на имя
президента Израиля X. Герцога, опубликованной в
националистической «Свободе» в марте 1986 года, архипастырь
УПЦ просил X. Герцога не отдавать этого «набожного
и верного сына церкви» на растерзание толпы. Между
тем Демьянюк — не рядовой палач. Английская «Тайме»
недаром сравнивает его с любимцем Гиммлера Адоль-
326 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
фом Эйхманом, на которого было возложено «решение
еврейского вопроса». В лагерях смерти Треблинка и
Собибор (Польша) — везде, где проходил службу этот
«верный прихожанин» Скрыпника — кровь лилась
рекой. Достаточно сказать^ что из 900 тысяч заключенных,
прошедших ужасающую Треблинку за время службы
в лагере Демьянюка, в живых осталось лишь 150
человек.
С разоблачением попыток обелить нацистского
изувера Демьянюка выступила Лига американских
украинцев. Она обратила внимание на то, что в послании
президенту Израиля Скрыпник много внимания уделяет
своему «жизненному пути», «епископскому служению»
и пр. И это неспроста. Ибо Скрыпник сам верноподданно
служил фашистам, приветствовал нацистский режим,
а позже, получив дарованный гитлеровцами сан
епископа, отправлял богослужения «во славу Гитлера».
«Вот почему,— справедливо констатирует прогрессивный
еженедельник ЛАУ,— митрополит Мстислав так горячо
защищает «невинную жертву> — военного преступника
Ивана Демьянюка» 1.
С осуждением попыток
клерикально-националистической реакции выступают и другие прогрессивные
организации украинских поселенцев. «Украинская
прогрессивная общественность,— заявил в ноябре 1986 года
в интервью газете «Радянська УкраТна» председатель
Общества объединенных украинских канадцев Петро
Кравчук,— как и сорок лет назад, требует, чтобы
военные преступники, несмотря на национальность и
возраст, были наказаны, как это записано в Конвенции о
неприменении срока давности к военным преступникам
1 УкрзТнсып тстг (Нью-Йврк), 1986, 15.V.
Униаты на Западе
327
и преступлениям против человечества, принятой
Генеральной Ассамблеей ООН».
Притаившиеся на Западе фашистские каратели и
убийцы являются злейшими противниками мира и
международного сотрудничества. Ведь разрядка,
разоружение, добрые конструктивные отношения между
государствами с различным социальным строем, как они хорошо
понимают, могут способствовать их скорейшему
разоблачению. И они делают все возможное для разжигания
антикоммунизма, нагнетания атмосферы недоверия и
страха. Да и чего можно, например, ожидать от таких
гитлеровских приспешников, как проживающий ныне в
Нью-Йорке руководитель службы безопасности ОУН-
бандеровцев Николай Лебедь или осевший в
Филадельфии изувер-полицай Сергей Ковальчук, который
принимал участие в убийствах около пяти тысяч мирных
граждан города Любом ил я на Волыни.
Бросается в глаза, что свои
человеконенавистнические призывы к «ядерным атакам» и военным
авантюрам против СССР воспитанные униатскими иезуитами
бандеровские поджигатели силятся «обосновать»
разного рода религиозными догмами. «Если верим в бога,
чтим его заповеди,— вопрошал недавно умерший главарь
бандеровцев Я. Стецько,— то почему мы должны
бояться уничтожения?» В унисон с ним выступал другой
фашистский прихвостень Р. Рахманный, который грубо
поносил западноевропейских борцов за мир за их,
видите ли, «выгодные Москве» антиракетные выступления
и даже обвинил сторонников международной разрядки
в том, что они... «закрывают христианам двери к
спасению» К
1 Шлях перемоги (Мюнхен), 1984, 15.VII.
328 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
Сама идея разрядки и прекращения гонки
вооружений вызывает ненависть у униатско-националистических
политиканов. Они встречают в штыки любые
предложения по взаимному сокращению атомных вооружений,
прекращению испытаний атомных бомб и т. п. Со
злобными обвинениями набросились отцы-униаты на
американских общественных деятелей, призвавших
правительство США присоединиться к советскому мораторию на
ядерные взрывы. «Мораторий — это пропагандистский
трюк,— с пеной у рта «доказывала» униатская
«Америка».— Атомные взрывы нельзя проконтролировать. И
наконец, испытания ядерного оружия необходимы для
модернизации наших ракет» 1.
В унисон с «ястребами» из Пентагона и
военно-промышленного комплекса США униатские святоши и их
оуновские подпевалы постоянно твердят о
необходимости «американского военного присутствия» во всех
стратегически важных районах земного шара, проявляют
завидное «беспокойство» о «мобильности и
боеготовности» американских войск. Настоящий ажиотаж
подняла, например, та же филадельфийская «Америка»
вокруг решения Пентагона об обязательной регистрации
американской молодежи для службы в вооруженных
силах. Отцы-униаты были буквально взбешены
нежеланием большинства американских юношей, в том числе
выходцев из украинских семей, покорно выполнять волю
«золотых галунов» из министерства обороны США.
«Это — подрыв наших вооруженных сил, отсутствие
порядка и дисциплины»,— каркали «душепастыри».
Несколько лет на страницах униатско-националисти-
ческой прессы не прекращается реклама американских
1 Америка (Филадельфия), 1986, 28.VIII.
Униаты на Западе
S29
войск специального назначения (ВСП): «зеленых
беретов», «морских львов», «рейнджеров», частей по
проведению «психологических операций». Задачи этих
мобильных, диверсионно-жандармских подразделений
известны. В момент начала войны, как писал недавно
западногерманский журнал «Штерн»,
предусматривается выброска диверсантов из ВСП в тыловые, так
называемые оперативные районы СССР, Польши,
Чехословакии, Болгарии. И вот эти-то воинские части больше
всего и привлекают униатско-националистических
вожаков.
«Каждый из «сумовцев» !,— говорил униатский
епископ Василий Лостен, наставляя бандеровскую смену в
молодежном националистическом лагере «Элленвил»,—
должен готовить себя к службе в частях «зеленых
беретов»— самых славных и престижных подразделениях
нашей армии, в которых уже служит немало наших
прихожан...»
И это говорится о частях, состоящих из
запрограммированных на убийства человеко-роботов, о
головорезах, использующих самые отвратительные методы пыток,
уже «апробированных» во Вьетнаме, на Гренаде, в
Никарагуа!
Откуда же берется такое мракобесие, такая
зоологическая ненависть к родине своих предков? Ответ
краток: их основа — классовая эксплуататорская природа
национализма и униатства, исповедуемый ими пещер-
1 СУМ — отсюда ссумовцы» — Союз украинской молодежи —
буржуазно-националистическая молодежная организация,
построенная по типу фашистского «гитлерюгенда». Ее практическая
деятельность направляется главарями ОУН — бандеровцами и униатским
духовенством.
330 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ный антикоммунизм, холуйское желание «подыграть»,
угодить тузам американских монополий.
Новый приступ милитаристской горячки среди
апологетов антикоммунизма и их подручных из
контрреволюционных эмигрантских группировок вызвали
сообщения о разработке Вашингтоном стратегии так
называемых «звездных войн», призванной обеспечить
господство США в космосе и создать условия для нанесения
«глобального» ракетно-ядерного удара по СССР и
другим странам Варшавского Договора. На программу
развертывания космических ударных вооружений СОИ,
в которую втянуты и страны НАТО, выделены, как
известно, баснословные средства. В 1985 финансовом
году—1397 миллионов долларов, в 1986-м — 3722
миллиона, а на 1987-й запланировано уже 4908
миллионов долларов *. И эти фантастические суммы
администрация США «изыскивает» и «выкраивает» прежде
всего за счет различных социальных программ —
помощи беднякам и безработным, сокращения пенсий и
субсидий на оплату медицинского обслуживания беднейших
слоев населения, среди которых немало и тружеников-
эмигрантов.
И вопреки этой очевидной истине, вопреки здравому
смыслу лидеры клерикально-националистической
эмиграции призывали администрацию США «ни при каких
обстоятельствах» не вести переговоры с СССР,
«заблокировать» договоренности по проблемам
сдерживания гонки вооружений, достигнутые в ходе переговоров
в Женеве и Рейкьявике. «Вашингтон своим
довооружением лишь пытается установить равновесие в
вооружениях, в частности ядерных, с военным потенциалом
1 Правда, 1986, 28 июля.
Униаты на Западе
331
Москвы. И поэтому,— подстрекают мюнхенские
униаты,— нельзя прекращать исследовательские работы над
лазерным оружием, которое призвано ликвидировать
в космосе советские атомные ракеты» *.
Резкую отповедь униатско-националистическим
поджигателям дает украинская прогрессивная эмиграция,
сторонники мира на Западе. Вскрывая подлинную
подоплеку антикоммунистических нападок «Христианского
голоса» и других униатских газет и журналов,
еженедельник «Лиги американских украинцев» (ЛАУ)
отмечает, что они действуют в интересах «крайне правых
представителей монополистических кругов США, и в
целях ведения психологической войны с Востоком
используют значительные средства и хитромудрое
богословское красноречие». Газета обращает внимание на
тесную взаимосвязь антисоветских акций униатских
«душепастырей» с такими апологетами клерикального
антикоммунизма» как венский кардинал Франц Кениг,
руководитель английского «Центра по изучению доло-
жения религии и коммунизма» Майкл Бурдо, глава
института при швейцарском обществе «Вера во втором
мире» Ойген Фосс, и другими антикоммунистами от
религии. Именно они оказывают большое влияние на
содержание антисоветских посланий и проповедей
униатских архиереев Платона Корнеляка (ФРГ), Василия
Лостена (США), Максима Германюка (Канада), на
воинственные публикации
клерикально-националистической прессы.
Униатские буржуазно-националистические издания,
справедливо констатирует орган ЛАУ, «все меньше
скрывают свое подлинное, враждебное отношение к
1 Христнянський голос (Мюнхен), 1986, 14.XIL
832 Униатские крестоносцы! вчера и сегодня
идейным проблемам борьбы добра со злом, жизни со
смертью, свободы с угнетением... Вся большая ложь
реакционеров— а с ними и украинских националистов-
униатов— громоздится с единой целью: во что бы то ни
стало уменьшить количество сторонников мирного
сосуществования, способствовать распространению
подозрительности и вражды между народами, сеять зерна
лжи и взаимного недоверия. И все это униатские
издания исповедуют как какую-то веру в идеалы
христианства» !. Меткий, убедительный вывод.
С чужого голоса
._ ассматривая поджигатель-
Р скую «позицию» клери-
«*• кально -
националистической эмиграции, необходимо остановиться еще на одном
существенном моменте. Речь идет о грубых, иногда
просто хулиганских выпадах «трезубников» в отношении
прогрессивной общественности Запада, все активнее
выступающей против угрозы термоядерной войны.
«Борьба за мир — фикция,— заявил на сборище
«вечно вчерашних» в мюнхенском «Украинском свободном
университете» один из апологетов УКЦ — И. Гриньох.—
Она выгодна только Москве. А поэтому опасна для
христианства, для нашей религиозной морали».
В этих словах — и явно пренебрежительное
отношение униатской верхушки к миру, и ее презрение к
сторонникам мирного сосуществования. Позиция Гринь-
оха — не исключение среди его коллег. С нескрываемой
1 УкраТнсыо Bidi (Нью-Йорк), 1986, 25.IV,
Униаты на Западе
333
ненавистью, так противоречащей поучениям
христианских богословов о «благочестии» и «всепрощении»,
обрушиваются экстремисты от унии на участников
антивоенного и антиракетного движения на Западе, на
каждого, кто позволяет себе критиковать агрессивный
милитаристский курс США и НАТО. Мюнхенских
униатов выводит, например, из равновесия тот факт, что
силы мира и разрядки, как писал недавно
«Христианский голос», «имеют немалый успех, а
политики-утописты из ФРГ, Англии и Франции ни за что не хотят
бороться против мирной кампании Москвы». Став в позу
этаких «оракулов» антикоммунизма, провокаторы из
мюнхенского и аналогичных «голосов» обвиняют
общественных деятелей Запада, отказывающихся играть роль
пешек в авантюристических планах Пентагона, в
«нелояльности», «отсутствии патриотизма» и даже
(воистину смертельный грех!)—в «тайном сочувствии
Советам».
Особенно бесят глашатаев новой мировой бойни
выступления против атомной смерти, которые все чаще
раздаются со стороны авторитетных государственных
деятелей, ученых капиталистических стран.
Показательна в этом отношении статья бывшего фашистского
прислужника Я. Гайваса «Нож в спину», которая была
опубликована националистической прессой в США.
Автор буквально взбешен тем, что в конгрессе и даже
на Уолл-стрите «растет оппозиция» администрации
США. «Оппозиция,— пишет Гайвас,— наступает на
президента с двух сторон: она включает противников его
внутренней политики и еще большее число врагов
его внешнеполитической линии. Оппозиция настолько
Солидна и идет далеко, что она уже угрожает основам
американской внешней политики. Это,— в ужасе воск-
834 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
лицает автор,— прямо нож в спину американской
администрации». Гайвас требует прекратить какую бы то нн
было критику администрации США в конгрессе и
средствах массовой информации, «заткнуть рот» каждому,
кто выступает за развитие мирных отношений со
странами социализма.
В таком же «грозном» тоне выступает в
американской «Свободе» уже упоминавшийся бывший унтер-
штурмфюрер Я. Курдыдык. Он требует от оппозиции в
конгрессе США ни более ни менее как «прекратить
вмешательство в дела военного ведомства» и не
мешать Пентагону расходовать необходимые средства сна
эксперименты по разработке новых систем оружия».
Тех же, кто выступает с различными «мирными
инициативами», бывший эсэсовец рекомендует
«просто-напросто убрать с дороги».
Под прицельным огнем зарубежных униатов
постоянно находятся и те церковные деятели, которые
выступают за мирное урегулирование международных
проблем, за реалистический подход к вопросам разоружения.
Так было, например, г американским пастором Билли
Грэмом, который после возвращения в США со
Всемирной религиозной конференции, состоявшейся в Москве
в мае 1982 года, в многочисленных публичных
выступлениях заявлял, что Советский Союз настойчиво
стремится к миру и продолжению процесса разрядки.
Особую ненависть униатских ультра вызвало спокойное и
аргументированное сообщение Б. Грэма о том, что он
встретил в СССР полную свободу религии. «Все
церкви,— убедительно говорил пастор,— которые открыты —
а их тысячи,— имеют право отправлять богослужения».
Мы отнюдь не склонны преувеличивать значение в
общем-то справедливых утверждений пастора Грэма.
Униаты на Западе
335
О положении религии и церкви в нашей стране,
широком использовании верующими конституционных
гарантий и прав на свободу совести подробно и объективно
писали многие религиозные деятели всех континентов
планеты. Речь о другом. Циничные инсинуации и грубые
нападки националистических политиканов на
уважаемого в религиозном мире священнослужителя (оунов-
ская «Свобода> объявила, например, что Б. Грэм
«больше не является верующим человеком, а скорее
политическим оппортунистом») ярко показали, к каким грязным
приемам обращаются фальсификаторы, дабы
ошельмовать и скомпрометировать человека, который осмелился
сказать правду о жизни советского народа, его
стремлении к миру и дружбе с народами земли.
Широко известна реакция демократической
общественности Западной Европы на создание здесь ракетно-
ядерных полигонов армии США, на намерения
американских правых превратить Старый Свет в своего рода
термоядерную мишень, в новую Хиросиму. Авантюризм
пентагоновских «стратегов>, их готовность ставить на
карту жизненные интересы европейских народов во имя
своих агрессивных целей привели к буре протестов со
стороны широчайших слоев населения Франции,
Италии, ФРГ, других западноевропейских держав. Все это
немедленно вызвало реакцию униатско-националисти-
ческих наемников империализма. Они подняли шумиху,
обвиняя европейцев в «отступничество и «моральной
капитуляции перед Кремлем». «Силы мира и разрядки
в Европет— писал по этому поводу обозреватель
«Христианского голоса* О. Зелеиецкий,— имеют немалый
успех, ибо утопические (?1> завадаонемецкие,
французские, английские политики не хотят бороться с мирной
кампанией Москвы». Униаты упрекают завадноевропей-
336 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ских политических деятелей, которые отказываются
играть роль пешек Вашингтона, что они, дескать, «живут
иллюзиями», противопоставляют свои «мелкие,
шкурные цели интересам атлантической солидарности» и,
таким образом, «предают интересы Запада».
С серией статей по этой тематике выступил редактор
парижского клерикально-националистического
еженедельника «Украинское слово», старый фашистский
провокатор Мирослав Стыранка. Борьбу
западноевропейцев за мирное небо над континентом, против
американского атомного шантажа он кощунственно назвал
«шизофренией мира». Как видно из публикаций
парижского «Слова», националистов и униатов обеспокоил
размах антиракетного движения во Франции, ФРГ и
других странах НАТО, активное участие в рядах
сторонников мира «ответственных политиков». «Такие
выступления,— писал Стыранка,— могут торпедировать
довооружение Западной Европы и скомпрометировать
американское оружие как агрессивное, опасное для мира,
как такое оружие, которое может вызвать третью
мировую войну».
В начале 80-х годов в связи с грубыми провалами в
деятельности американских спецслужб и вопиющими
нарушениями с их стороны конституции и других
законодательных актов страны конгресс США вынужден
был приступить к расследованию действий
«разведывательного сообщества», в первую очередь ЦРУ и ФБР.
Поток разоблачений был настолько мощным, что не на
шутку перепугал правящие круги США, руководство
карательных органов страны. В срочном порядке были
инспирированы «ответные меры», предусматривающие
подготовку соответствующих книг, кинофильмов,
телеочерков, восхваляющих американских шпионов и наемных
Униаты на Западе
837
убийц. Определенная роль в кампании реабилитации
американской разведки и контрразведки была отведена
и украинским клерикально-националистическим
центрам.
Всячески прославляя своих хозяев, они муссировали
тезис о «полезности», более того, «крайней
необходимости» проведения «секретных операций» во всех
«стратегически важных регионах мира», оправдывали
вмешательство ЦРУ во внутренние дела любого
государства. «Америке самой природой отведена роль жандарма
всего мира,— писала униатская «Америка».— И нечего
бояться такого определения, ибо именно так и должно
быть: это почетная роль для Америки».
Националистическая «Свобода», в свою очередь,
опубликовала передовую статью под характерным
названием: «Развязать руки органам безопасности!» Став
в позу этаких ревнителей правопорядка, бывшие
эсэсовцы и полицаи накинулись на прогрессивную
общественность Соединенных Штатов, выступавшую со
справедливой критикой как диверсионно-террористической
деятельности американских спецслужб за рубежом, так
и их практики циничного пренебрежения
элементарными правами и свободами трудящихся в самих США. Они
всячески восхваляли американское «разведывательное
сообщество» за его «плодотворные операции» в Европе,
Азии, на Ближнем Востоке, которые, дескать, «сорвали
замыслы Кремля». При этом наиболее теплые эпитеты
адресовались ЦРУ — этому шпионскому спруту из Лэнг-
ли, главному диверсионно-террористическому орудию
наиболее реакционных кругов США. Распалившись вконец,
воспитанники гестапо потребовали от конгресса и
лидеров администрации еще больше «развязать руки
органам безопасности, дать им возможность лучше и легче
22 Заказ 547
338 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
одолевать врагов американского строя и безопасности».
«Трезубники» даже предложили американским
законодателям не препятствовать ЦРУ в осуществлении
политических убийств или, как они писали в передовой
статье «Свободы», «устранении с политической арены»
Фиделя Кастро, Муамара Каддафи и других неугодных
империализму руководителей суверенных держав. С
цинизмом наемных убийц они утверждали, что «возникает
весьма дискуссионная проблема — следует ли
придерживаться законных, легальных и честных средств», когда
идет речь о замене этих глав государств и «назначении
на их место деятелей, способных к сотрудничеству с
культурным миром», другими словами, марионеток
империализма.
В последнее время, ощущая поддержку крайне
правых сил империализма,
клерикально-националистические верхи уже не считают нужным скрывать свои
связи с диверсионно-подрывными службами США и
других стран НАТО, а наоборот, пытаются рекламировать
и расширять их. Так, выступая недавно на
антикоммунистическом шабаше в Лондоне, один из главарей ОУН
после затасканных дифирамбов в адрес американской
администрации предложил своим кормильцам «создать
при НАТО или Пентагоне департамент психостратегии
(то есть еще один центр для дальнейшего разжигания
психологической войны и идеологических диверсий
против мира социализма.— /С. Д.) и включить в его состав
бывших коллаборационистов и других предателей,
выброшенных народами за пределы своих стран.
Одновременно он предложил создать «при НАТО или Пентагоне
департамент неконвенциональной (необъявленной, бан-
дитско-подрывной.— /С. Д.) войны, повстанческих и
освободительных войн типа Афганистана или УПА», который,
Униаты на Западе
839
по мнению бандеровцев, должен заниматься диверсион-
но-террористической деятельностью «на территории,
находящейся под властью коммунистов» К
Выступая с чужого голоса (интонации и даже
терминология ЦРУ здесь налицо), бандеровцы предлагают
всемерно активизировать «психологическую войну»
против СССР с использованием, главным образом,
«национального и религиозного» факторов. В этой связи они
призывают своих хозяев дать «новый импульс»
подрывным операциям против социалистических стран,
развернуть «план психологического наступления на
Восточный блок, что привело бы к ослаблению его
боеспособности на случай конфликта».
Тщетные надежды, господа! Вся история нашего
государства, дружба и братская солидарность народов
социалистических стран — яркое свидетельство
жизненной силы социализма, его исторической перспективы.
И расшатать, поколебать наш общественный и
государственный строй не удастся никому.
В «черной сотне» реакции и войны
&
^^ атологический антиком-
1 I мунизм отрекшихся от
А А родины «самостийников»
стал уже притчей во языцех. И нет ничего
удивительного, что они по первому же призыву своих хозяев
активно включились в развязанный администрацией США
новый «крестовый поход» против мира социализма.
Лидеры униатско-националистического лагеря провозгла-
1 Визвольний шлях (Лондон), 1986, № 2, с 147.
22*
340 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
шают «духовную мобилизацию» своих сторонников —
«воинов Христовых» на новое «противоборство с
Москвой». Проповедникам атомной смерти уже мало
милитаризации как таковой, их уже не устраивает наличие
самой угрозы войны — они жаждут «горячей»,
«настоящей», лучше всего «превентивной» войны против стран
социализма. «Наиболее разумная война,— пишет
«военный обозреватель» униатской «Америки»,— это война
выигранная».
Именно с этих позиций внимание «самостийников»
привлекают события в Афганистане. Выполняя установки
империалистических хозяев, они активно включились в
клеветническую кампанию по компрометации
руководителей НДПА и правительства республики,
фальсифицируют характер братской интернациональной помощи
Советского Союза афганскому народу в защите его
суверенитета и территориальной целостности от посягательств
империализма. При этом националисты всячески
превозносят злодеяния душманов, пытаются проводить
параллель между ними и кровавыми бандами УПА, которые,
как они считают, были «прообразом» душманских шаек
и так же, как они, «боролись с Москвой» (точнее, так
же, как афганские басмачи, грабили, убивали,
насиловали мирных жителей!).
Приверженцы креста и трезубца не ограничиваются
антисоветской и антиафганской пропагандой. В ходе
«чрезвычайных конференций» и встреч с главарями
«афганского союза борцов» и других
контрреволюционных группировок оуновские заправилы делятся своим
бандитско-террористическим опытом, дают «советы», как
«лучше и надежнее» осуществлять убийства и грабежи.
А один из воспитанников кардинала Слипого, бывший
«сумовец» Аскольд Крушельницкий — редактор про-
Униаты на Западе
341
фашистского лондонского издания «Юкрейн ревю>,
вместе с бандой душманов перешел границу ДРА и
участвовал в налете на населенный пункт в районе Джелала-
бада. Бандиты чинили здесь кровавые злодеяния, а
посланец националистов фотографировал убийства и
результаты диверсий, чтобы потом выгодно продать этот,
с позволения сказать, «материал» Би-би-си и
буржуазным газетам.
Что же привлекает националистических политиканов
на далеких отрогах афганских гор? Какие цели
преследуют выученики Гиммлера на южных границах Страны
Советов?
Ответ находим в интервью одного из главарей ОУН
диверсионному «Радио Свобода»: «В Афганистане мы
усматриваем свой интерес, состоящий в том, чтобы как
можно дольше удерживать и расширять афганский
фронт. Надо открывать и новые фронты». Вот,
оказывается, почему «трезубникам» так необходимы афган*
ские душманы, вот куда и с какой целью пытаются они
протягивать свои щупальца.
С не меньшим рвением униатско-националистические
предатели осуществляют идеологические диверсии
против народной Польши. Выполняя задания ЦРУ и
аналогичных служб стран НАТО, «самостийники»,
используя свою прессу и подрывные радиостанции, начали
восхвалять вражеские акции антисоциалистических
группировок в ПНР и диверсионную деятельность польской
эмигрантской контрреволюции. В начале 80-х годов на
Западе состоялось несколько «польско-украинских»
сборищ, в которых, g одной стороны, приняли участие
контрреволюционные элементы из «Солидарности»,
«Полонии» и прочих польских антисоциалистических
формирований, а с другой — бандеровцы и униаты. Одно из
342 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
таких сборищ, проводившееся под эгидой
профашистского «Украинского христианского движения» в
Мюнхене, приняло решение об установлении «постоянных
контактов» между предателями народной Польши и
головорезами из бандеровской ОУН. Взаимное
сближение польской и украинской контрреволюции вызвало
горячее одобрение папы Иоанна Павла II, который даже
счел возможным направить проходившему в Мюнхене
сборищу приветственную телеграмму.
В Польшу зачастили униатские и бандеровские
эмиссары, по заданию западных спецслужб добывавшие там
шпионскую информацию, а также изучавшие вопрос о
привлечении к «вооруженным выступлениям» против
народного правительства бывших террористов из УПА,
которым после войны удалось осесть на территории ПНР.
Был создан и «польско-украинский комитет»,
руководство которым осуществляли разведслужбы НАТО. На
него была возложена задача инспирирования
антисоциалистической деятельности со стороны враждебных
народной власти элементов как из числа польских, так
и украинских националистов. Одним из каналов
финансирования этой подрывной деятельности явился
американский фонд «Вестерн голз» («Западные цели»),
действующий под эгидой ЦРУ.
Контакты униатской верхушки с польской
контрреволюционной эмиграцией и враждебными социализму
силами в ПНР заметно оживились после прихода к
власти в зарубежной УКЦ нового ставленника папской
курии — Мирослава Любачивского, тесно связанного с
ватиканским кланом ксендзов-поляков. По инициативе
униатского первоиерарха и его ближайшего окружения
в клерикальной и буржуазно-националистической прессе
стали появляться статьи о необходимости «дальнейшего
Униаты на Западе
343
укрепления» сотрудничества между зарубежными
украинскими и польскими эмигрантскими
контрреволюционными центрами, об организации совместных
диверсионных акций как против ПНР, так и Советского Союза.
Рупором этой программы стал все тот же «Христианский
голос». Из номера в номер он ратует за налаживание
«более тесных» отношений осколков униатства не
только с польским духовенством, но и остатками
действующей в подполье «Солидарности». «Ныне,— указывают
униатские политиканы,— возникло немало новых
возможностей совместной деятельности, таких, как
взаимная информация, организация международных встреч,
совместные выступления, общие (антисоциалистические,
антисоветские.— /(. Д.) кампании»1.
Нет необходимости доказывать бесперспективность
разного рода спекуляций бывших гитлеровских
подручных вокруг «создания и укрепления»
польско-украинского альянса, который, по их замыслам, был бы
направлен против народов Польши и СССР. Дружба
польского и украинского народов, как и дружба польского
народа со всем советским народом, сложилась, крепла
и стала нерушимой силой в общей борьбе против
эксплуататоров, в грозные годы революционных битв, во
всенародной героической борьбе против гитлеровских
захватчиков. В борьбе за эту дружбу трудящиеся СССР
и Польши всегда были по одну сторону баррикад, а
нынешние «радетели» альянса с польскими
антисоциалистическими кругами —по другую, вместе с фашистами
и другими смертельными врагами как поляков, так и
советских людей.
Изыскивая пути сближения с реакционными кругами
1 Христнянський голос (Мюнхен), 1986, 6.VII,
344 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
империализма, зарубежные оуновские центры
обращаются за поддержкой и к международным сионистским
организациям, с которыми украинских националистов
уже давно роднит общая ненависть к социальному
прогрессу и Советскому государству. Заискивая перед
влиятельной на Западе сионистской верхушкой, главари
украинской националистической эмиграции все чаще
заявляют о своей «общей судьбе» с сионистами, об
«общих врагах» за так называемым «железным занавесом».
Вопросы «усиления сотрудничества» между украинскими
националистами, униатским клиром и сионистами
обсуждались на так называемых конференциях круглого
стола в США, во время встреч кардинала И. Слипого
с американским раввином М. Вышоградом,
филадельфийского униатского митрополита С. Сулика с
верховным раввином США М. Танненбаумом и в ходе других
контактов.
Агрессивная политика израильских ястребов на
Ближнем Востоке, разбойничьи нападения Израиля на
арабские страны придали новый импульс прислужничеству
буржуазно-националистической эмиграции
международным сионистским кругам. Рассчитывая на поддержку
и финансовую помощь сионистских организаций и
еврейской монополистической буржуазии, зарубежные оунов-
цы всячески восхваляют агрессивный курс США и
Израиля, их преступные акции против народов Сирии,
Ливана, Ливии и других стран региона, за что не раз
удостаивались одобрительной оценки контролируемых
сионистами средств массовой информации.
С целью более активного использования украинских
буржуазных националистов в интересах сионизма в
1981 году в Тель-Авиве было создано так называемое
«общество еврейско-украинских связей». Его участии-
Униаты на Западе
343
ки — махровые антисоветчики, в основном из числа
бывших уголовных преступников, выехавших ранее из
СССР,— поддерживают тесные контакты с главарями
зарубежных организаций украинских буржуазных
националистов, многие из которых в свое время состояли
в разного рода гитлеровских полицай-легионах и
принимали непосредственное участие в массовых
убийствах мирных советских граждан, в том числе и евреев.
Однако отщепенцев из названного «общества» не
беспокоит фашистское прошлое партнеров. Для них
главное, как писал «исследователь» взаимоотношений
украинских и еврейских националистов сионист И. Клейнер,
их «современные (антикоммунистические.— К. Д.)
позиции», а следовательно, и возможности еще активнее
использовать униатско-националистические группировки
в своих антикоммунистических целях.
В то же время попытки немногочисленных участников
«общества еврейско-украинских связей» к дальнейшему
укреплению блока с униатско-националистической
эмиграцией не встречают поддержки ни в Израиле, ни в
странах расселения зарубежных украинцев.
Большинство крупных сионистских организаций опасается
скомпрометировать себя связями с бывшими военными
преступниками. Создавшееся, по сути дела, «тупиковое»
положение вынуждены признать и главари «общества»,
и их партнеры из зарубежных националистических
группировок. Так, выступая в мае 1986 года в униатском
доме братства св. Варвары в Вене, руководитель
«общества» Я. Сусленский заявил, что он и его сообщники,
выступающие за развитие контактов с «трезубниками»,
не пользуются поддержкой влиятельных кругов Израиля.
Резкое сопротивление некоторых сионистских
группировок вызывают также попытки Сусленского и его «об-
846 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
щества» добиться провозглашения митрополита А. Шеп-
тнцкого «праведником мира»1. «Но мы твердо стоим на
позициях сотрудничества с вами,— заверил собравшихся
эмиссар из Израиля.— Ведь главное и для вас, и для
нас — борьба с коммунизмом».
Сотрудничество сионистов и зарубежных
«самостийников», в котором последние выступают в роли
прислужников и подпевал международного сионизма,
неопровержимо свидетельствует об общей классовой основе
сионизма и украинского буржуазного национализма;
о том, что представители этих обоих антинародных
течений всегда были и остаются выразителями воли
эксплуататорских классов. Платформой же этого альянса
является преданность его участников интересам
монополистического капитала, патологический
антикоммунизм, стремление не допустить дальнейшего укрепления
прогрессивных и демократических сил,
На прицеле — молодое поколение
^у ниатская иерархия всегда
\/ уделяла большое внима-
•^ ние обработке молодежи
в угодном Риму и правящей эксплуататорской
верхушке духе. Особенно широкий размах эта деятельность
приобрела в последние годы. И не случайно. Ведь
нынешняя униатско-националистическая верхушка,
бежавшая в свое время на Запад в обозах гитлеровского
вермахта и СС, постарела — многим уже по 75—80 лет,
В силу болезней и старческого маразма они теряют
1 Християнськия голос (Мюнхен), 1986, 22.VI.
Униаты на Западе
347
прежнюю хватку и не могут, как раньше, колесить по
странам и континентам, выполняя поручения своих
шефов. Им приходится все чаще задумываться о
привлечении в свои ряды молодых сил.
Воздействие на молодежь осуществляется
посредством духовной, идеологической и
морально-психологической обработки и ведется непосредственно в семье,
школе, церкви, в различных молодежных буржуазно-
националистических и клерикальных организациях.
Большое внимание в этом плане «отцы» УКЦ уделяют
и выходящим на Западе молодежным антисоветским
изданиям типа журналов «Авангард», «Крилал»
(Брюссель), «Молода Украша», «Пластовий шлях», «Юнак»
(Торонто) и др.
Центр «воспитания» униаты и националистические
функционеры переносят в приходские школы и так
называемые курсы «украиноведения». Они создаются при
церковных приходах, а последние—при обычных
англоязычных школах или колледжах. Преподаватели —
участники националистических организаций,
священники, бывшие эсэсовцы и бандиты УПА — отравляют
сознание учащихся буржуазно-националистическим и
религиозным дурманом, духом реваншизма и
милитаризма. Один из главных предметов названных курсов и
школ, который носит название «Что такое коммунизм»,
в грубом, извращенном виде рассматривает
социалистический строй, советский образ жизни.
При изучении истории Украины «трезубники»
проповедуют антинаучную теорию «бесклассовости и без-
буржуазности» украинской нации, прославляют палачей
и предателей украинского народа Кунцевича, Петлюру,
Шептицкого и других, фальсифицируют значение
Брестской унии it греко-католической церкви в деле «приоб-
848 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
щения» Украины к западноевропейской культуре.
Важное значение придается пропаганде американского
шовинизма, «величия» Америки, ее «исключительной роли
и ответственности» за судьбы человечества.
Восхваляются экономическая структура США, основанная, как
известно, на эксплуатации трудящихся и грабеже
других народов, и агрессивные акции американской
военщины в Корее, Вьетнаме, Ливане, на Гренаде и в
других регионах мира.
Однако в целом униатско-националистическая
верхушка недовольна ни качеством преподавания в
приходских и «украиноведческих» школах, ни их
посещаемостью учащимися, ни, так сказать, прилежанием и
уровнем Дисциплины самих учеников. Отцы-униаты
подчеркивают, что вопреки предпринимаемым мерам во
многих из этих школ царит настоящий хаос, а занятия
проводятся от случая к случаю. «Насилие, вандализм,
алкоголизм, нападения на учителей, отсутствие
уважения к своим школьным и церковным наставникам,
дерзость по отношению к учителям и родителям» — вот те
черты, которые, по мнению униатского богослова М. Шуд-
ло, наиболее характерны для приходских школ в
Америке и Канаде.
Каковы же причины нежелания овладевать
знаниями? Кто виноват в росте алкоголизма и вандализма,
которые потрясают нынешние американские школы? —
спрашивал Шудло.
И хотя ответ униатского проповедника оставляет в
стороне экономические и социально-политические
аспекты этих причин, он, как мы полагаем, заслуживает
внимания. «Главное здесь,— указывал автор,— это
телевизор, наркотики, растущее количество разводов, падение
влияния церкви, отсутствие у юношества идеалов и жиз-
Униаты на Западе
849
ненных целей, недостаток ответственности и дисциплины
со стороны учащихся, а также нежелание родителей
воспитывать своих детей». Шудло призывает оуновских
«воспитателей» и родителей «в корне изменить подход»
ко всему делу подготовки молодежи к жизни, придать
ему всеобъемлющий религиозно-националистический
характер.
Особое беспокойство униатских богословов вызывает
массовая ассимиляция молодежи, смешанные браки
юных поселенцев, их стремление вырваться из
своеобразного клерикально-националистического ^тто. «Наши
церкви пустеют,— пишет некий О. Тишовницкий в
униатской «Америке».— Главная беда — массовость
смешанных браков наших юношей и девушек. В связи с этим
нам угрожает этническая и конфессиональная гибель»'.
Униатское духовенство делает все, чтобы
затормозить этот процесс, удержать молодое поколение под
своим контролем. Нацеливая служителей культа на
использование широкого (и обязательно современного!)
арсенала идеологической обработки молодого
поколения, епископы рекомендуют приходским священникам
больше общаться с юношами и девушками, создавать
при церковных приходах кружки школьной и
студенческой молодежи, отправлять для молодых специальные
богослужения, а с целью их привлечения
организовывать в церковных помещениях музыкальные и
танцевальные вечера, просмотр специально подобранных
видеофильмов, «встречи за чашкой кофе» и т. п. Но и
на эти приманки дети украинских поселенцев
реагируют очень слабо.
На фоне усиливающегося отрыва молодежи от уни-
1 Америка (Филадельфия), 1986, 26.IX.
350 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
атско-ндционалистического «политикума» все больше
дают себя знать кризисные явления в УКЦ. Положение
с замещением вакансий священников стало
катастрофическим. Пустеют приходы и монастыри. Созданные
униатами небольшие учебные заведения в Риме,
Вашингтоне, Торонто, Буэнос-Айресе комплектуются с огромными
трудностями. Проблемой «выживания или смерти», по
словам униатских богословов, стала ведущаяся уже
около 20 лет кампания за увеличение «духовных
призваний», то есть за привлечение молодежи к богослужебной
деятельности
«Скорбь охватывает сердце,—писал один из
апологетов УКЦ Богдан Казанивский в филадельфийской
«Америке»,— оттого, что мы имеем своего патриарха,
митрополитов и епископов, а на четыре-пять приходов —
только одного священника». Казанивский плачется в
связи с «упадком религиозности среди мирян», жалуется
на все возрастающее «недовольство верующих»
униатским духовенством. «Сколько листовок, в том числе
провокационного (здесь — антицерковного,
антирелигиозного.— К. Д.) характера, разбрасывается вокруг наших
церквей, сколько в них осуждающих выпадов против
духовного руководства, но не было ни одной листовки,
которая призывала бы родителей, юношеские
организации проводить среди молодежи кампанию за духовные
призвания». Заключительные строки статьи в униатской
«Америке» напоминают трагический «SOS» тонущего
корабля. Казанивский призывает верующих-родителей,
функционеров националистических организаций
включиться в дело комплектования УКЦ «молодыми силами»,
спасать «свою родную, национальную (?!) церковь» от
окончательного старения и краха.
Униатские богословы признают, что от приближаю-
Униаты на Западе
351
щегося развала спасает епархии и приходы лишь
небольшое пополнение за счет украинских поселенцев
из Южной Америки, которые, как известно, проживают
в наиболее тяжелых материальных условиях и только в
силу этого должны отдавать своих детей в семинарии
и монастыри. Это вынужден был признать и М. Люба-
чивский, отмечавший в чикагской сНовой заре», что
пополнение в УКЦ идет «прежде всего за счет таких стран,
как Бразилия, с ее главным образом крестьянской
эмиграцией и большими семьями».
Чтобы хоть как-то пополнить редеющие ряды
униатского священства, кардинал И. Слштый издал послание
«О подготовке диаконов и постоянном диаконате»1.
В соответствии с этим документом диаконом в УКЦ
может быть женатый, занятый на производстве или в иной
сфере мужчина, который выразил бы согласие «в
свободное от ежедневной работы время» выполнять
церковные обязанности. В связи «с острой нехваткой»
практикующего духовенства Слипый даже принял решение
разделить обязанности священников-униатов, возложив
часть выполняемых ими функций на работающих «на
стороне» диаконов.
В Риме, при Украинском католическом университете
имени св. Климента (УКУ) в срочном порядке были
созданы богословские курсы для подготовки диаконов.
Курс обучения (три семестра) по невиданным в истории
церквей темпам был рассчитан в общей сложности на
три месяца. Но уже после первого (месячного!)
семестра епархиальный епископ получил право рукополагать
отобранного кандидата в сан диакона. Темпы, как
видим, лихорадочные, ну прямо как обучение пехотинцев
1 Нова зоря (Чикаго), 1981, ML
352 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
в военное время. Более того, как видно из сообщения
ректората УКУ, все расходы на подготовку диаконов
«покрываются за счет патриаршего фонда». Однако на
призыв зазывал из УКУ, по сообщению униатской
прессы, откликнулось лишь около двадцати верующих.
И опять-таки в большинстве из Южной Америки...
К слову, и среди лиц, оканчивающих униатские
учебные заведения, далеко не все избирают духовную
карьеру. Молодежи претит обстановка грубого
антикоммунизма и политиканства, лживости и лицемерия, которая
царит в униатской среде. Не устраивает юношей и
догмат безбрачия (целибат), действующий, как известно,
в римско-католической церкви и с молчаливого согласия
М. Любачивского в последние годы все активнее
внедряемый Ватиканом в УКЦ.
В результате, несмотря на наличие нескольких
учебных заведений и довольно льготные условия обучения
в них, молодежь решительно отказывается от духовного
сана. Так, по сообщению ректора Украинской папской
малой духовной семинарии в Риме1 М. Пришляка, из
800 сыновей зарубежных украинцев, окончивших
семинарию за все время ее существования с 1952 года до
наших дней, только 45 человек (то есть 5,6 процента.—
К. Д.) избрали духовную карьеру и стали
священниками2.
Приходит в упадок и рекламировавшийся когда-то
униатами как «светоч католической науки» римский УКУ.
1 Семинария является средним учебным заведением для
мальчиков и призвана в первую очередь готовить пополнение для УКУ
и духовных семинарий зарубежной униатской церкви.
Преподавателями и духовными наставниками юношей являются монахи-сале-
зианцы.
2 См.: Християнський голос (Мюнхен), 1986, 8.VI.
Униаты на Западе
353
Отсутствие молодых преподавателей и современных
учебных материалов наряду с явным нежеланием молодежи
связывать свою жизнь с бесперспективной псевдонаукой
вызывают беспокойство высших сановников церкви. Лю-
бачивский обратился к верующим и духовенству с
призывом «спасать» УКУ, он предложил немедленно
создать «фонд развития университете» и собрать среди
прихожан 1,5 миллиона долларов. Чтобы заинтересовать
верующих этой «богоугодной» акцией, владыка
торжественно обещал выдать каждому «жертводателю»
соответствующую справку со своей собственной подписью1. Так
и напрашивается аналогия со средневековой
индульгенцией. Дай побольше — и отпущение грехов обеспечено...
Но отцы «душеластыри» отнюдь не ограничивают
свои усилия привлечением молодых к церковной
деятельности. Вместе с главарями антисоветских
националистических организаций они принимают
непосредственное участие в милитаризации подрастающего
поколения, в его усиленной военной муштре. Эта грязная
работа, которая всячески стимулируется и финансируется
центрами идеологической диверсии США и НАТО,
осуществляется через молодежные оуновские
группировки типа «Союза украинской молодежи» (СУМ),
«Пласта» и др.
В каждом из низовых звеньев этих, по сути дела,
военизированных формирований и создаваемых на их
базе молодежных лагерей, которые возглавляются
активными националистами, бывшими подручными
гитлеровских оккупантов, участниками американской агрессии
во Вьетнаме, имеются униатские капелланы. Как и их
предшественники — священнослужители фашистского
1 См.: УкраТнська думка (Лондон), 1986, 6.V.
23 Заказ 547
354 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
«Нахтигаля» и дивизии СС «Галичина», они занимаются
антисоветской обработкой юношей и девушек, внушают
им, что они «самим господом богом призваны освободить
Украину от коммунистов». Отцы-капелланы освящают
знамена молодежных националистических организаций,
проводят «полевые богослужения» в их
военизированных лагерях, выступают с воинственными призывами и
проповедями. Главным содержанием всего «религиозно-
воспитательного процесса» в этих организациях является
привитие молодежи бацилл антикоммунизма,
подготовка их к участию в будущей войне на стороне США и
других империалистических держав. «Каждый молодой
человек,— писал молодежный националистический
журнал «Крилал»,— обязан готовить себя к борьбе за
Украину (?1), должен познавать Украину и ее врага. Наша
основная задача — изучать идеи УПА, осваивать
методы ее борьбы. Крест и меч символизируют то оружие,
которым придется воевать. А главный наш лозунг:
«Крестом и мечом — побеждай!»1
Униаты и бандеровцы прельщают молодежь
изучением «наиболее перспективных» военных
специальностей, таких, как служба в разведке, войсках
спецназначения, морской пехоте и других подразделениях,
зарекомендовавших себя различными злодеяниями во
Вьетнаме, в Ливане, Никарагуа. В центре внимания
националистических «наставников» — «военная
закалка» эмигрантской молодежи, обучение ее диверсионно-
партизанским методам борьбы, наследование
«традиций» зловещей памяти эсэсовских и оуновских банд.
Именно для этого юношей и девушек одевают в
полувоенную форму. Именно для этого в СУМе и «Пласте»
1 Крила-ri (Брюссель), 1982, № 1, с. 2—3.
Униаты на Западе
355
введена целая система различных «званий», «чинов» и
наград.
Однако стрелы клерикально-националистической
реакции, направленные в души молодых украинских
поселенцев, не всегда достигают цели. Стремление отцов-
душепастырей и зарубежной оуновской верхушки
подчинить молодежь своему влиянию наталкивается на все
возрастающее сопротивление подрастающего поколения.
Жестокая действительность капиталистического мира,
цинизм и лицемерие буржуазной демократии, извечное
холуйство националистических лидеров перед
капиталом и их постоянная грызня за подачки
империалистических хозяев приводят эмигрантскую молодежь к
разочарованию в идейных и моральных ценностях мира,
который называет себя «свободным». Юноши и
девушки из украинских семей на Западе все чаще
высказывают нежелание иметь что-либо общее с наемниками
иностранных секретных служб из оуновских
группировок или с униатскими ретроградами.
Даже некоторые функционеры созданных
националистами молодежных эмигрантских группировок
жалуются на апатию юношей и девушек, их явное
нежелание принимать участие в антикоммунистической
деятельности. В создавшемся положении они обвиняют
руководителей клерикально-националистических
группировок, всех этих «пожизненных президентов и
лидеров», которые, как писал в канадском молодежном
журнале «Молода Украша» некий Ю. Криволап, «думают,
что они стали незаменимыми». В этой связи автор
приходит к выводу о «трагичности создавшегося
положения» и «бесперспективности» дальнейшей работы в
юношеской среде. «Общество (речь идет о зарубежных
украинских религиозных и националистических органи-
23*
356 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
зациях.— /С. Д.), которое не в состоянии на протяжении
10—15 лет воспитать новую смену,— писал далее
Криволап,— едва ли заслуживает того, чтобы жить и
творить, ибо само оно стало мертвым и на нем нужно
поставить точку».
Никуда не денешься. Новое поколение зарубежной
украинской молодежи не хочет связывать свое будущее
с националистическими банкротами, не желает быть
«пушечным мясом» монополий. В среде украинцев в
США, Канаде и других капиталистических странах, в
том числе и во многих семьях бывших наемников
Гитлера, обостряется конфликт отцов и детей, разрыв
между поколениями.
Например, у главаря бандеровской камарильи в
США, бывшего офицера дивизии СС «Галичина»,
карателя Льва Футалы, который призывает американских
правых к новым авантюрам против мира социализма,
есть сын Богдан. Он — активный сторонник мира и
международного сотрудничества. В годы агрессии США во
Вьетнаме он последовательно разоблачал злодеяния
американской военщины в этой стране. Ныне Богдан
Футала решительно выступает против необъявленной
войны США против Никарагуа и других стран
Латинской Америки, возглавляет инициативную группу
американских украинцев по созданию «Украинского
комитета против интервенции США в Сальвадоре». Богдан
давно порвал с «отчим домом», с душной атмосферой
униатско-оуновского мракобесия и продажности. Такие
примеры не единичны. И все они свидетельствуют о том,
что молодежь украинского происхождения решительно
отмежевывается от клерикально-националистического
лагеря, стремится жить идеалами мира, справедливости
и прогресса.
Униаты на Западе
857
Провал за провалом...
г— актика подрывной дея-
|^ тельности главарей эми-
-*■ грантской
контрреволюции, как известно, сводится к тому, чтобы найти в
нашей стране «внутренние силы», которые, по их
выражению, «раскачали бы массу, а извне —поддержат».
Инструктируя направляемого на Украину эмиссара,
один из сотрудников спецслужб США говорил: «Мы с
вами не можем захватить Кремль, но мы можем
воспитать людей, которые это сделают и подготовят условия,
при которых это станет возможным» К
0 попытках ОУН проводить враждебную работу на
территории Украинской ССР подробно рассказал
доцент Ивано-Франковского мединститута М. Е. Кухтяк
на состоявшейся в Киеве пресс-конференции в ноябре
1983 года. Выполняя поручение ЦРУ, вожаки
зарубежной ОУН предпринимали меры к сбору шпионской
информации о Советской Армии и подготовке условий для
проведения «повстанческо-партизанской деятельности»
на территории Украины. Оружие для
националистических банд, как подчеркивалось в зашифрованных
письмах бандеровского центра, предполагалось
переправлять в СССР по дипломатическим каналам.
Однако и эта очередная афера оуновских провокаторов
потерпела крах.
За перенос подрывной деятельности на территорию
Советского Союза ратуют и тесно связанные с главарями
1 Цит. по: Актуальные проблемы идеологической борьбы на
современном этапе.— Киев, 1980, с. 158—159.
358 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ОУН униатские крестоносцы. В этих целях в
Украинском католическом университете им. св. Климента, в
других духовных учебных заведениях и монастырях
ведется подготовка кадров миссионеров-антисоветчиков;
тщательно отрабатываются маршруты и способы
маскировки выезжающих в СССР эмиссаров, на которых
возлагается задача установления связей и склонения к
проведению нелегальной деятельности отдельных
националистически настроенных лиц, прежде всего из числа
бывших униатов и бандеровцев.
Диверсанты от религии, выступающие, как правило,
под видом туристов, едут к нам не с пустыми руками.
В двойные стенки автомашин и чемоданов
закладывается антисоветская литература, средства размножения
документов, деньги и ценности, предназначенные для
инспирирования антиобщественных действий
служителей так называемой катакомбной церкви, сбора и
передачи за границу клеветнической информации. Только
на пограничных КПП в западном регионе республики —
в Порубном, Чопе, Мостиске — в 1985—1986 годах были
изъяты тысячи экземпляров различной
религиозно-пропагандистской антисоветской макулатуры,
предназначенной для нелегального распространения на Украине.
Основную ставку иерархи зарубежной УКЦ делают
па отдельных идейно не разоружившихся бывших
священников-униатов, участников оуновских банд, на
фанатично настроенных верующих и политически незрелых
людей. Так, в конце 60 — начале 70-х годов они
предприняли попытку к созданию на Львовщине нелегального
епископата во главе с бывшим игуменом Тернопольско-
го монастыря, ярым пособником гитлеровцев Василием
Величковским. После провала этой и ряда других
авантюр кардинал Слипый и его бандеровское окружение
Униаты на Западе
359
приняли решение создать подпольный униатский центр
в городе-курорте Трускавце. Во главе его должен был
стать старый приятель кардинала, бывший игумен Зо-
лочевского василианского монастыря Иосиф Федорик.
Окопавшиеся в ФРГ и Ватикане униатско-бандеровские
главари зна*ли Федорика, бывая в его обители, которая
к концу войны с фашистской Германией являлась
бандитским логовом. Под сводами монастыря скрывались
бандеровские террористы и диверсанты. Здесь
отпускали грехи убийцам, вели тщательную подготовку к
нападению на возрождаемые колхозы, сельские клубы и
школы...
Для инструктажа Федорика, вручения ему
соответствующих «полномочий» и денег на расходы, связанные
с проведением нелегальной униатско-националистиче-
ской деятельности, в мае 1979 года на Львовщину под
видом автотуриста был направлен итальянский
священник Бернардо Винченцо. Но его миссия провалилась.
В ходе таможенного досмотра у униатского эмиссара в
двойной стенке обычной картонной коробки были
обнаружены и изъяты около 13 тысяч рублей советских денег
и инструкции для подпольных «апостолов». Выступая
на транслировавшейся по радио и телевидению пресс-
конференции, Винченцо детально рассказал о далекой
от «дел божьих» антисоветской деятельности
сановников унии на Западе. «На своем горьком опыте,— заявил
Б. Винченцо,— я убедился, что Слипый и другие под
религиозным прикрытием ведут несовместимую с
положением священнослужителей деятельность против
Советского Союза».
Между прочим, готовя эту «операцию», «отцы» унии
и их бандеровские ученики (мюнхенский центр ОУН
выделил на это дело 6700 рублей) не учли одной, весь-
360 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ма существенной детали: Федорик, оставаясь на
религиозных позициях, имел все же достаточно времени для
того, чтобы оценить советскую действительность, и уже
давно не смотрел на мир глазами зарубежных униатов.
Беседуя с группой журналистов, среди которых был и
автор этих строк, Федорик решительно отмежевался от
«доброхотов» из УКЦ и заявил, что «не желает играть
роль марионетки в преступных планах тех, кто
поднимает руку на свою родину».
«Слипый,— заявил И. Федорик,— не является
патриархом. Этот высокий сан он присвоил себе самовольно.
И он не имеет никакого права распоряжаться судьбами
духовенства на наших землях...»
Окончилась крахом и инспирированная зарубежной
униатской верхушкой в начале 80-х годов попытка
создания так называемой катакомбной церкви на Львовщине.
«Пастыри-проповедники» Р. Есип и В. Кавацив, которые
были избраны для осуществления этой провокации,
хорошо известны униатам как убежденные антисоветчики
и националисты. В соответствии с пожеланиями своих
шефов из римского храма Св. Софии эти два бывших
униатских священника были тайно «посвящены» и
«благословлены» на «службу на ниве божьей».
И подстрекаемые из-за рубежа псевдопастыри
взялись за дело. Разъезжая по селам, они отправляли
нелегальные богослужения, распространяли разного рода
провокации и клевету, почерпнутые из
клерикально-националистических «радиоголосов», подстрекали к
нарушению советских законов. В своих тайных проповедях
«новые апостолы» унии восхваляли И. Кунцевича,
А. Шептицкого, И. Слипого, разглагольствовали об
«исторической миссии» униатства. Демонстрируя свою
верность Шептицкому, униатские лжесвященники дела-
Униаты на Западе
361
ли ставку на те села, где в прошлом находились имения
митрополита.
Однако вскоре те немногие верующие, которые
посещали организуемые «миссионерами» нелегальные
моления, обратили внимание на их явное стремление
противопоставить свое вероучение советскому образу
жизни. Настораживала прихожан и необычная страсть Еси-
па и Кавацива к легкому обогащению. На полученные
от доверчивых людей деньги святоши купили особняк,
приобретали ценные вещи. «Кавацив и Есип,— писал в
своем заявлении местным властям житель села Коло-
денцы Львовской области А. Матвейко,— часто
приезжали к нам и призывали верующих не соблюдать
советские законы. Для них верующие не раз собирали
деньги. Прошу избавить наших односельчан от таких
«благодеяний» униатских самозванцев» 1. Львовский
областной суд, рассмотрев это и аналогичные заявления
граждан соседних сел, дал должную юридическую
оценку преступной деятельности Есипа и Кавацива.
Через «Радио Ватикан» и другие каналы
провокаторы от унии пытаются подстрекать бывших верующих-
униатов к проведению нелегальных религиозных
обрядов на квартирах и в других заранее приготовленных
местах, подталкивают их к захвату бездействующих
церквей и часовен, организации сборищ, которые бы
«демонстрировали» их стремление к реанимации
униатства на Украине. Предпринимаются попытки и к
официальной легализации отдельных униатских общин.
Такая попытка была предпринята, в частности, в с. Мшана
Городокского района Львовской области. Небольшая
группка заранее подготовленных людей подала заявле-
1 Рабочая газета (Киев), 1982, 23 марта.
362 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ние о регистрации общины «украинской католической
церкви». При этом авторы заявления придали своей
«просьбе» националистическую окраску, стремились
образовать церковь по национальному признаку1. Цель
организаторов такого рода провокаций ясна. Они
хотели бы вывести отдельные приходы из-под юрисдикции
РПЦ, чтобы противопоставить верующих православных
и униатов и в конечном счете вбить клин между
украинцами и русскими.
Факты свидетельствуют, что за такими
«заявлениями»— а их буквально единицы — стоят люди, для
которых вопрос о регистрации общины служит лишь
зацепкой для подстрекательских разглагольствований об
«ущемлении» свободы совести и т. п. Среди же
ходатаев «о благе верующих» или за их спинами, как правило,
стоят бывшие бандеровцы, пособники бандитов или
другие примазывающиеся к религии отщепенцы, а то и
никогда не веровавшие в бога стяжатели, мечтающие лишь
поживиться за счет доверчивых прихожан.
Именно об этом свидетельствовала афера униатских
экстремистов с созданием так называемого «Комитета
защиты украинской католической церкви». В его состав
вошли: 80-летний монах-студит Григорий (в монашестве
Герман) Будзинский2, 47-летний слесарь по ремонту
1 См.: Колесник И. А., Фуров В. Г. Гражданственность н
религиозная вера. Киев, 1985, с. 41—42.
2 Г. А. Будзинский, по рекомендации митрополита А. Шсптиц-
кого, обучался в Грегорианском университете в Ватикане. С
началом второй мировой войны возвратился во Львов, где был
рукоположен графом Андреем в сан униатского священника. Служил в
монастыре студитов в Унивской-Святоуспснской лавре. Отец
Герман — пособник оккупантов. Он отправлял богослужения в честь
фашистской армии, доносил гестапо на советских людей. За эти
преступления после окончания войны был осужден советским судом,
Униаты на Западе
363
холодильников Василий Кобрин и ранее неоднократно
судимый за уголовные преступления Иосиф Тереля,
присвоивший, кстати, титул председателя фактически
не существующего «комитета». Главная цель, которую
ставили перед собой «комитетчики», состояла в том,
чтобы создать видимость «защиты» униатской церкви, в
«отстаивании» религиозных прав и свобод и информации
об этом зарубежных покровителей. Подготавливаемые
клеветнические опусы, в соответствии с социальными
заказами реакционно настроенных сановников унии,
строго соответствовали принятым на Западе стандартам
антикоммунистической пропаганды. Тут было все, что
требовалось нашим идейным противникам,— и мифическое
подавление свободы совести, и «преследование» за веру,
и «разгул» государственного атеизма...
Но сколько веревочке ни виться, а конец будет.
«Комитет» Терели и К0 приказал долго жить. Верующие и
трезво мыслящие священнослужители осудили
недостойные действия экстремистов от религии, разоблачили их
досужие вымыслы о «преследовании» религии и церкви
на Украине. Достойную отповедь зарубежным и
«доморощенным» клеветникам, пытающимся спекулировать на
положении религии и церкви, дал наместник Почаевской
лавры архимандрит Марк. Он опроверг измышления о
репрессиях против верующих, духовенства, и в
частности в отношении старинного монастыря в Почаеве.
«Лавра,— писал он,— живет нормальной, размеренной
монастырской жизнью. Благолепно отправляются
лаврские богослужения и удовлетворяются все духовные
потребности богомольцев» К
На неблаговидные попытки извращения положения
1 Православный вкник, 1986, № 7—8, с. 46,
364 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
церкви в западных областях УССР обратил внимание
и митрополит Львовский и Тернопольский Никодим.
«В моей епархии,— отмечал архиерей,— сегодня
действует 1006 церквей. У нас не существует нигде и
никаких препятствий для посещения верующими храмов.
Советская Конституция гарантирует полную свободу
совести. А на раздающиеся за рубежом недобрые голоса
о том, что у нас, мол, есть какие-то «притеснения»
верующих, можно ответить так: побывайте на Украине,
пообщайтесь с нашими братьями и сестрами — и вы
узнаете, что никто не преследуется за свои религиозные
убеждения» К
Неуклюжие попытки клеветников из самозваного
«комитета» извратить жизнь верующих на Украине,
выставить себя в качестве апостолов «катакомбной»
церкви провалились. А в сентябре 1987 года и сам Тереля,
считая, очевидно, что он уже достаточно зарекомендовал
себя перед идейными противниками коммунизма,
заручился поддержкой ультраправых клерикальных кругов
и заработал соответствующий капиталец для безбедного
существования на Западе, вместе со своей семьей
подался за границу.
Мышиная возня униатских банкротов, их
безуспешные попытки гальванизировать унию вызывают
справедливое возмущение также со стороны многих бывших
верующих и священнослужителей униатской церкви.
Показательно в этом отношении письмо бывшего
настоятеля церкви Св. Прасковьи в селе Братковцы Ива-
но-Франковской области М. Матийцива, опубликованное
в областной газете. Автор резко осудил А. Шептицкого,
других иерархов за поддержку фашистских оккупантов
1 Bidi з Украши, 1986, № 5, с. 7.
Униаты на Западе
365
и бандитской УПА, разоблачил попытки нынешних
главарей зарубежной УКЦ «снова раздувать вражду
между народами и связывать восстановление
греко-католической церкви на советской земле с мировой атомной
войной». Бывший настоятель сообщил читателям газеты,
что он и сам, «будучи преданным идеалам униатства»,
ранее нарушал советское законодательство, занимался
нелегальной униатской деятельностью. Но и тогда
органы власти отнеслись к нему гуманно: обеспечили
работой, помогли получить пенсию. «За все это я очень
благодарен Советской власти, бесповоротно отказываюсь
от своих бывших нелегальных униатских действий и
призываю к этому других, таких же, как я. Мы живем на
советской земле и должны соблюдать законы своего
государства» !.
Безрезультатно окончилась и развязанная
зарубежными глашатаями унии подстрекательская кампания в
поддержку изуверской униатской секты покутников.
«Радио Ватикан», другие западные радиоголоса вкупе
с клерикально-националистической прессой на рубеже
70—80-х годов всячески подстрекали главарей этой
небольшой группировки, действующей в некоторых селах
западных областей Украины, к неповиновению властям
и отказу от участия в общественно-политической жизни.
Униатский журнал «Голос спасителя» призвал,
например, зарубежных украинцев направлять в ООН и другие
международные организации петиции и протесты с
требованиями о «широкой поддержке» секты, собирать
средства для оказания материальной помощи ее участникам.
Но поднятая за границей шумиха не прибавила
главарям секты ни авторитета, ни новых участников. На-
1 Прикарпатська правда (1вано-Франювськ), 1985, 11.1.
366 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
оборот. В результате кропотливой разъяснительной
работы учителей, врачей, сельских активистов достоянием
верующих стали факты опасных заболеваний и
преждевременной смерти их единоверцев, отказывавшихся
от медицинской помощи или «лечившихся» водой из се-
реднянского источника, который главари нарекли
«святым». Тяжелые, а иногда и трагические последствия для
некоторых сектантов имели и длительные, изнуряющие
посты, «крещение» в ледяной воде, продолжительные
самоистязания и связанные с ними нервные перегрузки.
В результате многие верующие наконец поняли, куда
пытаются увести их вожаки секты, и в массовом порядке
начали порывать с ними. 15 лучших лет своей жизни
потерял в секте житель села Щербовец Закарпатской
области Василий Русин. Год за годом проходили в
бесконечных молитвах и постах, непрестанном запугивании
со стороны главарей секты, лишенном всякого смысла
покаянии. Ни семьи, ни постоянной работы. Помогли
односельчане-общественники, которые буквально
вырвали Русина из духовной трясины. «Теперь,— пишет
бывший покутник,— я работаю во львовском
объединении «Электрон». Я вновь чувствую счастье полноценной
жизни, радость общения с людьми, их внимание и
заботу. Только время от времени вновь возвращается
скорбь за потерянные по вине сектантов годы молодые.
Мучительно жаль, что прозрение пришло ко мне с
таким опозданием. И спасибо людям, нашей советской
действительности, что оно все же стало для меня
возможным» 1.
Многотрудная, кропотливая деятельность работников
идеологического фронта помогла значительной части
1 Радянська УкраТна, 1985, 17.11,
Униаты на Западе
367
покутников перешагнуть нелегкий рубеж сомнений и
поисков, найти свое место в жизни. По-разному
сложились судьбы бывших сектантов. У каждого —свои
взгляды, свое понимание мира. И все же большинство из них
стоят теперь на твердых позициях атеизма. Более того,
многие стали участниками атеистической работы и
являют собой, таким образом, достойный для подражания
пример все еще колеблющимся людям.
Штрихи к портрету нового кардинала
." от уже более трех лет
TJ высший церковный пост в
А-* УКЦ занимает никому
ранее не известный униатский богослов Мирослав Лю-
бачивский.
Что же представляет собой глава церковного
объединения? Чем можно объяснить его
головокружительную карьеру?
Постараемся кратко ответить на эти вопросы. Лю-
бачивский родился в 1914 году в г. Долина нынешней
Ивано-Франковской области. В 30-х годах учился во
Львовской богословской академии и Инсбрукском
католическом университете. В сан священника
рукоположен А. Шептицким. В годы войны отец Мирослав
продолжал учебу в духовных заведениях
римско-католической церкви в Швейцарии, а затем в Риме. В 1947 году
выехал в США. Здесь вначале работал секретарем так
называемого Украинского католического комитета для
беженцев, занимавшегося переброской в Америку
эсэсовцев, полицаев, бандитов УПА. Позже служил рядо-
368 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
вым священником в униатских приходах в штатах
Мичиган, Пенсильвания, Огайо, преподавал в семинариях
и колледжах в Вашингтоне, Филадельфии, Стемфорде.
И вот заурядный учитель богословия женской
духовной семинарии св. Василия в г. Стемфорде в ноябре
1979 года, вскоре после избрания на папский престол
краковского архиепископа К. Войтылы, возводится в сан
митрополита филадельфийского. Причем впервые за всю
историю униатской церкви хиротония владыки
Мирослава была проведена лично папой в Сикстинской
капелле в присутствии всего епископата и высшего
духовенства УКЦ. А еще через четыре месяца Любачив-
ский утверждается коадъютором Слипого с правом
наследования всех полномочий первого иерарха УКЦ
после его смерти 1.
Более четырех лет ожидал «наследник» своего
звездного часа. И он пробил. После пышных похорон
кардинала Иосифа, после многолюдной тризны и надоевших
даже видавшим виды ватиканским сановникам панихид
и проповедей владыка Мирослав оказался наконец на
униатском капитанском мостике.
Как же зарекомендовал себя новый первоиерарх?
Чем проявил себя в новом, так сказать, архиерейском
качестве?
Ревностными молитвами? Пламенными призывами о
сохранении верности религии и церкви? Страстными
проповедями и посланиями к верующим о соблюдении
«заповедей божьих»?
Нет, нет и еще раз нет!
В первую очередь его преосвященство решил проде-
1 Б1ограф1я Блаженн1шого Отця Мирослава 1вана Любач1всько-
го.— Оитло (Торонто), 1985, № 6.
Униаты на Западе
369
монстрировать подлинным хозяевам униатов по обоим
берегам Атлантики, а заодно и всему униатскому клиру
свое политическое кредо — злобный антикоммунизм,
ненависть к нашей стране. В первых же проповедях в
храме Св. Софии, на встречах с духовенством и мирянами-
националистами, среди которых было немало бывших
гитлеровских подручных, первоиерарх объявил себя
горячим сторонником нового «крестового похода» против
СССР, требовал «мобилизации всех сил и средств» для
подготовки к «предстоящей освободительной борьбе»,
к «грядущим испытаниям во имя Христа».
Во всей деятельности Любачивского с первых же
дней руководства униатской церковью проявлялась
безоглядная преданность нынешнему понтифику и его
ближайшему окружению. Разумеется, никто из знавших
владыку Мирослава униатских богословов не
рассчитывал, что он будет проводить какую-то
самостоятельную церковную политику. Но чтобы по любому поводу,
будь то подготовка очередного послания или
перемещение рядового священника, испрашивать мнение
бывшего префекта восточной конгрегации Владислава Рубина *,
то такого даже в ватиканской резиденции УКЦ еще не
бывало. Особенно близок Любачивский к клану
ксендзов-поляков в Ватикане, которые все активнее
выдвигаются здесь на ключевые посты. Да и вообще, как
утверждают хорошо знавшие его преосвященство
поселенцы, связи Любачивского с зарубежным польским
клиром, с польской антисоциалистической эмиграцией
носят давний, многолетний характер. И хотя они по по-
1 В. Рубин, в недавнем прошлом польский епископ,
выдвинутый Иоанном Павлом II на один из высших постов в римской
курии, считается «любимчиком» папы, «серым кардиналом»
Ватикана.
24 Заказ 547
370 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
нятным причинам никогда не афишировались, верность
отца Мирослава этим отношениям в глазах
посвященных всегда значила больше его обязанностей униатского
священника. Эта верность после прихода в Ватикан
«польского» папы и обеспечила, казалось бы,
безвестному служителю церкви поразительный прыжок к
вершине власти в зарубежной УКЦ.
Уже первые выступления нового первоиерарха
показали, что владыка Мирослав весьма обеспокоен тем,
чтобы кое-кто из покровителей униатской клики в
Вашингтоне и римской курии не счел его менее
твердолобым антисоветчиком, чем его предшественник. И он,
опять-таки не выбирая выражений, разразился целой
серией посланий и заявлений для печати, в которых
попытался оболгать исторические завоевания Страны
Советов, демократизм и гуманизм нашего общественного
строя. Так, в рождественском послании, претенциозно
названном «За мир для угнетенных, преследуемых и
заплаканных!», глава УКЦ предложил своим
прихожанам молиться не за миллионы безработных и бездомных
граждан капиталистического мира, а за будто бы
«страдающих и мучающихся» советских людей. В явно
подстрекательской манере Любачивский обратился к
бывшим верующим-униатам в нашей стране с призывом
противостоять «большевистскому коммунизму и атеизму»,
«сохранять верность» антинародным, давно
скомпрометировавшим себя постулатам украинского
национализма 1.
Злобой к социализму наполнено и интервью отца
Мирослава так называемой украинской редакции детища
ЦРУ «Радио Свобода». Любачивский обрушился на
1 См.: Християнський голос, 1985, 13.1.
Униаты на Западе
371
нашу страну с клеветническими обвинениями в
«преследовании священников, монахов, монахинь и прихожан»
и потребовал не только «возрождения» осужденной
самими верующими и духовенством униатской церкви, но
(как это ни смешно!) возвращения ее имущества и
«компенсации всех убытков». Сказки о «наступлении» на
права верующих в устах униатского иерарха приняли
такие размеры, что он даже выдвинул тезис, будто
«марксистско-ленинский коммунизм борется с религией,
ибо сам хотел бы стать религией». И правда, надо
обладать воистину больным воображением, чтобы
преподносить слушателям и читателям подобные
бредни.
Как ни удивительно, благоглупости такого рода были
одобрительно восприняты Ватиканом. Буквально через
три недели после опубликования «интервью» папа Иоанн
Павел II пожаловал Мирославу Любачивскому
кардинальское звание, а еще через месяц — 25 мая 1985 года
лично вручил ему кардинальскую шапку.
Но Любачивский не угомонился. Прихватив
кардинальское облачение, он в июле 1985 года вылетел в
Детройт. Здесь в униатской церкви Непорочного зачатия
состоялась своеобразная премьера-проповедь
новоиспеченного кардинала, впервые явившегося верующим в
качестве высшего сановника римско-католической церкви.
И вновь, в который раз, глава униатской церкви
обрушился на СССР за «нарушение» прав человека и
«свободы религии», клеветал на социалистический строй, на
образ жизни советских людей. При этом антисоветские
инсинуации кардинала носили ярко выраженный
националистический подтекст. Он восхвалял главарей
националистических группировок и их духовных патронов —
Шептицкого и Слипого, солидаризовался с оуновскими
24*
372 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
лозунгами «освобождения Украины», «борьбы с
Москвой до победы» и т. п. «Наша церковь,—
разглагольствовал воинственный кардинал,— всегда называлась
воюющей церковью, она всегда боролась с силами зла.
И поэтому ей выпала великая честь и на нее легло
тяжелое бремя быть в авангарде этой борьбы, главным
образом на востоке Европы».
Термин «восток Европы» не случайно избран Люба-
чивским. Кардиналу уже мало фальсификаций вокруг
«положения» церкви и религии на Украине. Он
призывает Ватикан и лично папу «активнее помогать
преследуемым народам Восточной Европы, и не только
Украины, но и Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии» 1.
Поблагодарив ватиканских владык за их «постоянные
усилия» в оказании содействия УКЦ, униатский
иерарх в одной из недавних проповедей в римском
храме св. Софии заверил своих вельможных
кормильцев, что их усилия не напрасны, ибо возглавляемая
им церковь находится, так сказать, в боевой форме
и форсирует «подготовку к возвращению на свободную
родину».
Более подробно о характере подготовки к униатскому
«Маршу на Восток» шла речь в очередном
рождественском послании (1986 г.) иерархии УКЦ. В начале этого
весьма показательного документа Любачивский и К°
безапелляционно утверждают, что они ни больше ни
меньше «являются потомками славных предков,
которые верно стояли вместе с Христом» (?1) и — любимое
выражение униатских ретроградов — «не колеблясь
проливали свою кровь» во имя римско-католической церкви.
Здесь же отцы-униаты еще раз заверяют столицу свя-
1 Визвольний шлях (Лондон), 1986, Nb 1, с. 39.
Униаты на Западе
373
того Петра, что они и дальше будут «верной опорой»
Ватикана и, следуя дорогой, намеченной А. Шептицким
и И. Слипым, будут распространять униатское
вероучение «среди народов славянского Востока».
В лакейском упоении перед ватиканскими прелатами
главари униатской церкви напомнили далее духовенству
и верующим слова уже упоминавшегося папы
Урбана VIII (1623—1644 гг.) о задачах греко-католических
«рутенов» по насаждению латинского вероучения на
Востоке. Не взяв, очевидно, в толк, что цитата одного из
самых жестоких римских понтификов, который в 20-х
годах XVII века призывал короля Сигнзмунда III
уничтожать, жечь, душить «схизматическую ересь» на Руси,
лишь разоблачает униатов как враждебное народу
орудие иноземных поработителей, испокон веков
привыкших загребать жар чужими руками, «рутены» Ватикана
уже не могли остановиться и выболтали в своем
«послании» то, о чем до этого говорили только на тайных
сборищах и синодах. «Это почетное задание — обращение
Востока к вселенской церкви (вот вам и сказочки
папской курии о «почетном примирении» христианских
церквей и церковном объединении на «равноправной»
основе!— /С. Д.) должна осуществить наша украинская
церковь, которая теперь вступает в свое второе
тысячелетие» !.
Что ж, своим немудреным «посланием» кардинал,
можно сказать, оказал медвежью услугу и Восточной
конгрегации, и Ватикану в целом, которые так много
говорят о «любви» к православным братьям, о «братском
экуменическом движении» и т. п., а на самом деле
продолжают лелеять мечту об «обращении», то есть насиль-
Християнський голос (Мюнхен), 1986, 5—12.1.
374 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ственном присоединении, подчинении, поглощении
восточных церквей при помощи давно продавшейся
Ватикану униатской клики. И еще одно. Обращение Люба-
чивского к установкам папской столицы более чем
300-летней давности является новым свидетельством
антинародного, антинационального характера униатской
церкви. Как видно, иерархам из УКЦ все еще снятся
те времена, когда их церковь была одним из
неотъемлемых элементов оккупационного аппарата на западно-
украинских землях, когда священники и
епископы-униаты, прислуживая австрийским, польским, венгерским,
немецким и другим захватчикам, регулярно получали
от них крупные денежные вознаграждения, земельные
наделы, лесные угодья...
Но ведь это только сновидения, панове! Возврата к
старому нет и быть не может. Посмотрите хотя бы на
календарь —на пороге век XXI.
И все же неймется новому кардиналу. Вместе со
своей «воюющей церковью» он рвется на Восток,
ратует за «священную травлю» коммунизма. И невдомек,
видимо, его преосвященству, что чем сильнее раздувает
он кадила антисоветизма, чем громче бьет в барабаны
войны, тем больше дискредитирует и себя, и своих
незадачливых хозяев в глазах верующих и прогрессивной
общественности Запада.
В глухом тупике
(Вместо заключения)
О^^ коло четырех веков
униатство использовалось и
используется для
порабощения и оболванивания народных масс, экспорта
контрреволюции, для проповеди мракобесия и национальной
вражды. Все это мы и пытались показать в настоящей
книге. Но есть еще один аспект современной униатской
действительности — ее безысходность и
бесперспективность.
Вот уже несколько десятилетий осколки униатства
на Западе находятся в состоянии идейного кризиса и
разложения. Несмотря на постоянную поддержку
империалистических спецслужб и долларовые инъекции из
известных вашингтонских и ватиканских фондов J, уни-
атско-националистическая колымага продолжает
неуклонно катиться под гору. И хотя иерархия УКЦ, дей-
1 Материальная помощь, как писал нью-йоркский прогрессивный
еженедельник «УкраТнсьм Bicri» в апреле 1985 г., поступает
униатским клерикалам из Ватикана, а также от американского
псевдонаучного «Центра по вопросам религии, церкви и прав человека
в закрытых обществах» и американской реакционной организации
«Гсритидж фаундейшн».
376 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
ствуя в русле наиболее воинственных
ультрареакционных сил монополистического капитала, все еще
продолжает свое черное дело, ее предательская деятельность
обречена. Основанием для такого вывода послужили
многочисленные факты и материалы, в том числе
вышедшие из-под пера самих униатских сановников.
Во-первых, за последние годы заметно усилились
кризисные явления в стане униатского зарубежья.
Укрепление могущества и авторитета СССР и других
государств социалистического содружества, усиление борьбы
за мир и социальный прогресс на Западе способствовали
разрыву многих верующих, особенно молодежи, с
униатской церковью. В ряде приходов США, Канады и
Западной Европы число прихожан за последние 10—15 лет,
по данным церковной статистики, сократилось на 60 и
более процентов. Пустуют многие униатские монастыри.
Значительная часть действовавших в США и Канаде
еще в начале 70-х годов 40 монастырских обителей
отцов василиан и редемптористов либо пустует, либо,
в лучшем случае, служит пристанищем для трех-четы-
рех престарелых монахов.
Во-вторых, прогрессирующий процесс ассимиляции
зарубежных украинцев все более ощутимо сказывается
на уменьшении численности церковных общин. Многие
верующие, как писал униатский священник Михаил Шуд-
ло, «отрекаются от своего украинского происхождения,
языка, религиозных обрядов и культуры... Только за
последние десять лет наша церковь в Канаде потеряла
39 тысяч членов, которые покинули нас и перешли в
латинскую церковь. Не лучше обстоят наши дела и в
Америке (США. — К. Д.). Если мы не опомнимся,—
предупреждает Шудло,— то число наших прихожан будет
постоянно сокращаться. Старики отживут свое, а их дети.
В глухом тупике
377
вступившие в брак с иеукраинцами, перейдут в
латинскую церковь. И так постепенно наша церковь будет
отмирать» К
В-третьих, быстрой деградации униатско-национали-
стической эмиграции способствует обстановка взаимной
вражды, склок и раздоров, которая уже давно стала
неотъемлемым свойством «самостийницкого» вертепа.
Междоусобицы проходят буквально по всем
направлениям эмигрантской деятельности. Внутренние
противоречия в лагере украинских националистов и
реакционных церковников, писала канадская прогрессивная
газета «Життя i слово», настолько велики, что они «не
только готовы перерезать, но и перегрызть горло друг другу.
И если они еще держатся в одной упряжке, то только
потому, что их объединяет ненависть к Советской
Украине, существование которой перечеркивает все их
надежды возвратиться на украинские земли и сесть на шею
своему народу».
С гневным осуждением подрывной антинародной
деятельности клерикально-националистических главарей
решительно выступают прогрессивные организации
зарубежной украинской эмиграции. Действуя в едином строю
с рабочим и демократическим движением стран
поселения, они ведут последовательную борьбу против
социального и национального угнетения, за повышение
классовой сознательности трудящихся, настойчиво
разоблачают реакционную политику
военно-промышленного комплекса США, всех тех, кто, получая
баснословные прибыли от гонки вооружений, богатеет на нищете
народных масс. Лига американских украинцев,
Товарищество объединенных украинских канадцев, другие про*
1 Redeemer's voice (Голос спасителя), 1984, № 12, с. 19—20.
878 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня
грессивные объединения украинских поселенцев смело
вскрывают прислужничество униатов и буржуазных
националистов монополистическому капиталу,
спецслужбам США и НАТО. Деятельность прогрессивных
украинских организаций в странах Запада помогает
распространению правды о жизни нашей страны, разоблачению
антисоветской клеветы реакционеров всех мастей.
Целенаправленную работу по воспитанию населения
в духе советского патриотизма и социалистического
интернационализма, утверждению материалистического
мировоззрения ведут партийные организации, работники
нашего идеологического фронта. Верная ленинским
заветам, КПСС как зеницу ока бережет, развивает и
укрепляет дружбу народов СССР, их великий братский союз.
Через призму решений XXVII съезда КПСС, основных
положений и выводов новой редакции Программы
партии советским обществоведам, идеологическим
работникам четко видны теоретические и практические задачи
в этой области, необходимость коренной перестройки
форм и методов атеистического воспитания, углубления
контрпропагандистской работы по разоблачению
подрывных акций зарубежных украинских
буржуазно-националистических, сионистских и клерикальных центров,
спекулирующих на проблемах национальных отношений,
стремящихся посеять рознь между народами нашей
страны.
И еще один немаловажный момент. Униатско-нацио-
налистический лагерь на Западе уже давно утратил
какую бы то ни было связь с украинским народом. Не
имеет он поддержки и со стороны большинства
трудящейся эмиграции. Однако выход из этого глухого тупика,
из своего многолетнего неизлечимого кризиса иерархия
УКЦ ищет в дальнейшей активизации антикоммунисти-
В глухом тупике
379
ческой деятельности, во все более злобных и коварных
идеологических диверсиях против нашей страны. Делая,
как и ранее, ставку на наиболее консервативные,
антисоциалистические силы римской курии, на реакционные
клерикальные круги капиталистического мира,
апологеты современного униатства не прекращают усилий по
гальванизации навеки осужденной украинским народом
униатской церкви, вынашивают призрачные мечты о
перенесении антинародных действий на территорию
Советской Украины.
Вот почему так важно, чтобы и советские люди, и
наши друзья за рубежом знали правду о позорной
истории и не менее позорной действительности униатско-
националистических наемников гитлеровского фашизма
и воинствующего империализма. Вот почему так важно
вести наступательную борьбу «с буржуазной идеологией
и моралью, антисоветскими провокациями и
идеологическими диверсиями империализма, с попытками
использовать религию в антисоциалистических целях» К
1 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии
Советского Союза. М., 1986, с. 119.
Оглавление
Введение
Глава 1
Христианизация Руси:
правда и вымыслы
Предыстория церковного
юбилея 8
Анафема Кириллу и Ме-
фодию 19
Почти тысячу лет спустя 28
Переписать историю не
удастся 38
Глава 2
Брестская уния
сквозь призму
веков
Накануне
Иезуиты на Востоке
Уния — любой ценой!
Отступники и их
покровители
Тайные сборища
Фарисеи
На поклон к папе
Два собора
54
64
74
86
100
108
120
132
Глава 3
Первый
униатский
«святой»
Ренегаты за работой 145
Политика кнута и
пряника 154
Народ против унии 168
Иосафат Кунцевич:
дорога к сблагочестию» 183
Архиепископ Полоцкий 200
Бесславный конец 213
Оглавление
381
Глава 4
Второй,
пока несостоявшийся
«святой»
Глава 5
Униаты на Западе
Во имя Ватикана и...
австрийской разведки
Вопреки воле народа
Митрополит фашистского
«дистрикта»
Возня вокруг беатифи-
кации
Дела «святые»
Митрополит Андрей —
«защитник» евреев?
На очереди — новый
«святой»
Под знаком креста и
трезубца
Фальсификаторы
Глашатаи ядерной
смерти
С чужого голоса
В «черной сотне»
реакции и войны
На прицеле — молодое
поколение
Провал за провалом...
Штрихи к портрету
нового кардинала
В глухом тупике
(Вместо заключения)
220
237
247
259
274
287
298
307
314
321
332
339
346
357
367
376
Дмитрук К. Е.
Д53 Униатские крестоносцы: вчера и сегодня.— М.:
Политиздат, 1988.— 381 с: ил.
ISBN 5—250-00221—8
Автор рассказывает о покрывшей себя недоброй славой греко-
католической (униатской) церкви, созданной почти четыреста лет
назад на западных землях Украины и Белоруссии. Кто и ради чего
создавал в Бресте униатскую церковь? Действительно ли эта церковь —
национальное достояние украинского народа? Могут ли каратели
собственного народа быть «святыми»? На эти и другие вопросы читатель
найдет ответы в этой книге.
Публикация рассчитана на широкие читательские круги.
0400000000—086^78_88 ББК 8637
079{02)-88
Клим Евгеньевич
Дмитрук
Униатские крестоносцы:
вчера и сегодня
Заведующий редакцией
О. А. Белов
Редактор
Л. И. Волкова
Младший редактор
С. О. Овчинников
Художник
А. А. Солнышков
Художественный редактор
А. А. Пчелкин
Технический редактор
Г. А. Новикова
ИБ № 5644
Сдано в набор 23.11.87. Подписано в печать 03.03.88. А 00038.
Формат 70хЮ8'/»2. Бумага типографская № 1. Гарнитура сЛнте-
ратурная». Печать высокая. Усл. печ. п. 17.50. Усл. кр.-отт. 18,90.
Уч.-изд. л. 16,55. Тираж 100 000 экз. Заказ J* 547. Цена 1 р. 30 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Типография иэд-ва «Уральский рабочий».
620151, г. Свердловск, пр. Лснниа, 49.