ОБЩЕРУССКОЕ  ИЗДАНИЕ
 Содержание
 «УКРАИНСКИЙ»  ДНЕВНИК
 Михаил  Смолин.  Преодоление  «украинства»
и  общерусское  единство 	2
 ПРЕОДОЛЕНИЕ  «УКРАИНСТВА»
 Борис  Юркевич.  Малороссы  мы  или  украинцы? 	11
 «ШЕВЧЕНКОЗНАВСГВО»
 Александр  Каревин.  Украинский  «соловей»  	14
 МИФЫ  «УКРАИНСТВА»
 Леонид  Соколов.  Валуевский  циркуляр
 и  Эмсский  указ 	22
 ИСТОРИЧЕСКИЕ  ЭТЮДЫ
 Андрей  Марчуков.  Переяславская  Рада  в  идеологической
 системе  украинства 	40
 Роман  Храпачевский.  Русь,  Малая  Русь  и  Украина 	54
 ГЕОПОЛИТИКА
 Виталий  Таланин.  Малороссия  в  объятиях  глобализма
и  украинский  «национализм» 	67
 РУССКОЕ  ПРИКАРПАТЬЕ
 Нина  Пашаева.  И.Г.  Наумович,  как  общественный,
политический  и  религиозный  деятель
 Галичины  второй  половины  XIX  века 	79
 Михаил  Дронов.  Лемки  и  Лемковщина 	91
 ПРЕОДОЛЕНИЕ  «УКРАИНСТВА»
 Сергей  Сидоренко.  Из  книги  «Мысли  изреченные...» 	 104

Преодоление
«украинства»
и  общерусское
единство
 Михаил  СМОЛИН.
Главный  редактор
журнала,  кандидат  ис¬
торических  наук.  Ис¬
полнительный  дирек¬
тор  Фонда  «Имперс¬
кое  возрождение».  Ру¬
ководитель  Православ¬
ного  центра  имперских
политических  исследо¬
ваний
 ^Золыиинство  полито¬
логов  и  политтехнологов  в  России  счита¬
ет,  что  в  отношении  «Украины»  необхо¬
димо  лишь  найти  уже  имеющуюся  там
силу,  более  или  менее  сносно  относящую¬
ся  к  России,  продвигать  ее  к  власти  и  воп¬
рос  противостояния  сам  собой  разрешит¬
ся.  Глубоко  укоренилось  странное  заблуж¬
дение,  что  России  надо  только  помочь
прийти  к  власти  на  «Украйне»  не  столь
оголтело  русофобским  политикам  и  доб¬
рососедские  отношения  нам  обеспечены.
Большинство  делает  вид  или  верит  (?!)  в
то,  что  к  «Украйне»  можно  относится  так
же,  как,  скажем,  к  Польше  или  Финлян¬
дии.  Мол,  добились  независимости,  зна¬
чит,  и  не  были  никогда  нашими  и  с  этим
ничего  не  поделаешь,  а  значит,  лучше  и
дальше  не  вмешиваться  в  процесс  станов¬
ления  «суверенного  соседа»,  выбравшего
«свободу».
 Наряду  с  этим  молчаливым  соглаша¬
тельством,  постоянно  слышишь  и  читаешь
размышления  о  том,  кто  лучше  —  Тимо¬
шенко  или  Ющенко,  Янукович  или  Вит-
ренко,  кто  опаснее  в  коалиции  —  социа¬
листы  или  коммунисты.  Идут  бесконеч¬
ные  подсчеты,  сколько  кто  набрал  в  тех
или  иных  перманентно  проходящих  вы¬
борах  на  «незалежной»  и  т.д.  и  т.п.
 Все  это  конечно  составляет  определен¬
ный  материал  для  аналитики.  Но  дает  ли
эта  тактическая  проблематика  внутренней
политики  на  «Украйне»  хоть  какое-то  пред¬
ставление  о  стратегических  целях  России
в  этом  регионе,  еще  каких-то  пятнадцать
лет  назад  бывшем  ее  территорией.
 Опубликовав  свою  первую  статью  по
«украинской»  теме  в  1995  году,  я  не  ви¬
дел  и  не  вижу,  чтобы  за  это  время  в  Рос¬
сии  сформировалась  система  политичес¬
кого  влияния  на  нашего  «неожиданно»
появившегося  соседа.
 Что  сделано  для  осознания  того,  что
представляет  из  себя  феномен  «украин¬
ства»,  оторвавший  от  общерусского  тела
огромный  территориальный  кусок,  насе¬
ленный  сорока  миллионами  еще  совсем
недавно  наших  соотечественников?
 Когда  Германия  была  разделена  меж¬
ду  военными  блоками  победителей,  когда
появились  ФРГ  и  ГДР  —  немцы  доста¬
точно  быстро  определили,  что  являются
разделенным  народом.  Одно  осознание
этого  дало  им  стратегический  вектор  на
объединение,  создало  шкалу,  по  которой
мерили  деятельность  национальных  поли¬
тиков.
 Наше  же  политологическое  сообще¬
ство  склонно  безоговорочно  принимать  все
происходящее  с  нашей  страной  как  дол¬
жное,  без  интеллектуального  противодей¬
ствия.  Никто  не  ставит  неудобных  вопро¬
сов  людям,  отвечающим  за  формирова¬
ние  политической  линии  государства.
 Что  сделано  у  нас,  чтобы  отторгнутое
в  перестроечном  помутнении  возвратить
к  единству?  Где  сеть  радиостанций,  ве¬
щающих  на  «Украйну»  и  «Белорусь»,  ден¬
но  и  нощно  рассказывающих  о  том,  что
Россия  вновь  стремится  собрать  воедино
всю  Русь?  Где  журналы,  газеты,  книги,

пшпшшш  шШИшШВППШШ  шЕмш
 интернет-порталы,  которые  бы  стали  аль¬
тернативой  жуткой  компании  по  одура¬
чиванию,  которая  называется  «украини¬
зацией»?  Под  лежачий  камень  вода  не
течет,  и  без  идеологической  борьбы  такие
мифы,  как  «украинство»,  не  преодолева¬
ются.
 То  и  дело  слышишь  от  наших  поли¬
тиков,  что  России  не  хватает  людских
ресурсов  и  надо  приглашать  в  год  по  мил¬
лиону  мигрантов  в  страну.  Это  говорится
в  то  время,  как  пятьдесят  миллионов  рус¬
ских  людей  находятся  на  территории
Большой  России  в  никогда  ранее  не  су¬
ществовавших  государственных  образова¬
ниях:  «Украйна»,  «Беларусь»,  «Казах¬
стан»...
 Все  это  вызывает  искреннее  недоуме¬
ние.  Действительно  ли  России  все  равно,
кого  принимать  в  число  своих  граждан
—  выходцев  из  кавказских  или  средне¬
азиатских  мусульманских  республик  или
все-таки  православных  русских?  Если  не
впадать  в  крайне  радикальные  стороны
«демократического  мышления»,  утверж¬
дающего,  что  все  люди  братья,  а  все  бабы
сестры,  и  что  права  неизвестного  никому
общечеловека  превыше  всего,  то  было  бы
разумно  предположить,  что  русские  для
России  несколько  более  нужны  й  ценны,
чем  кто  бы  то  ни  было  другой.
 Невозможно  не  задаваться  вопросом,
а  хочет  ли  вообще  Российская  Федера¬
ция  быть  продолжательницей  историчес¬
кой  России,  или  она  будет  вторым  изда¬
нием  беспочвенного  СССР,  только  в  мень¬
ших  размерах?  Большой  СССР  развалил¬
ся,  не  безумие  ли  повторять  те  же  ошиб¬
ки  и  в  РФ?
 Россия  борется  более  десятилетия,
чтобы  некий  чеченский  субъект  нашей
Федерации  не  откололся  от  страны.  По¬
гибли  несколько  тысяч  русских  солдат;
сотни  тысяч  ограбленных,  изнасилован¬
ных  и  обиженных  русскоязычных  поки¬
нули  предгорья  этой  кавказской  области;
были  потрачены  многие  миллиарды  рос¬
сийских  денег  (в  том  числе  и  на  бессмыс¬
ленные  вливания  в  не  замиренную  «рес¬
публику»).  Не  меньшие  финансовые  силы
тратятся  и  на  «хорошее  настроение»  у
 1/2006
 других  нацменьшинств  (яркий  пример  —
Татарстан).
 Спрашивается,  если  мы  готовы  тра¬
тить  столько  сил  и  средств  для  того  что¬
бы  сохранить  Чечню  и  другие  федераль¬
ные  субъекты  в  составе  РФ,  то  почему  на
собственно  русские  земли  государств  «Ук-
райны»  и  «Беларуси»,  «Казахстана»  мы
не  обращаем  почти  никакого  внимания?
 Современные  отношения  РФ  и  «Ук-
райны»  похожи  на  соседство  США  и  Мек¬
сики,  в  которых  американцы  хотят  видеть
мексиканцев  в  едином  экономическом  про¬
странстве  и  иметь  в  Мексике  наиболее
лояльное  политическое  руководство.  То
есть  сохранить  статус  кво  по  границам
времен  коммунистической  власти.
 Россия  при  настоящей  ее  политике  в
отношении  «Украйны»  по  вопросам  вступ¬
ления  в  НАТО  и  по  государственному
статусу  для  русского  языка,  ищет  какое-
то  непонятное  меньшее  зло.  Всякий  по¬
литик  на  «Украйне»,  который  выступает
против  участия  в  НАТО  и  за  русский
язык,  считается  пророссийским.  Но  воз¬
можно  ли  добиться  этого  желаемого  ре¬
зультата  без  стратегической  цели  собира¬
ния  земель  и  общерусского  воссоедине¬
ния?  Думаю,  что  нет.  При  сегодняшнем
положении  дел  (то  есть  при  бездействии)
вступление  «Украйны»  в  НАТО  неизбеж¬
но,  а  тогда  мы  можем  хоть  до  второго
пришествия  советовать  (со  своей  трижды
проклятой  демократической  ненавязчиво-
стью)  придать  русскому  языку  статус  го¬
сударственного.
 Суверенитет  «Украйны»,  с  точки  зре¬
ния  «профессиональных  украинцев»,
предполагает  независимость  прежде  все¬
го  от  России,  да  пожалуй,  даже  только
от  России.  Так  что  любая  другая  зависи¬
мость  —  от  НАТО,  от  ЕС,  от  католиче¬
ства  —  не  будут  для  «украинства»  неже¬
лательны.  А  потому  они  всеми  силами  бу¬
дут  стремиться  к  подобным  зависимостям,
причем  для  них  желательна  будет  зави¬
симость  ото  всех  сразу.  В  этом  самостий¬
ники  видят  наибольшую  гарантию  от  вли¬
яния  России.  Только  при  таком  положе¬
нии  вещей  «профессиональные  украинцы»
будут  считать  свои  тылы  (Вашингтон,
 з

Брюссель,  Берлин,  Варшава,  Ватикан)
крепкими  и  свою  независимость  от  Рос¬
сии  настоящей.
 Мы  в  России,  к  сожалению,  до  сих
пор  не  понимаем  всю  сложность  пробле¬
мы  «украинства»  и  пытаемся  облегчить
себе  задачу  в  отношении  него  ничего  не
деланьем,  недооценивая  разрушительной
опасности  этого  явления.  Мы  уговарива¬
ем  себя,  что  все  дело  в  «оранжевых»,  что
не  будь  их,  все  было  бы  хорошо:  и  «сла¬
вянское  братство»  —  как  в  старые  «доб¬
рые»  советские  времена,  и  единое  эконо¬
мическое  пространство,  да  и  вообще  —
счастье  во  всем  мире.  Пора  перестать  пре¬
даваться  этим  идеалистическим  мечтани¬
ям.  Со  стороны  «Украйны»  и  западных
гарантов  ее  «незалежности»  политика  бу¬
дет  жесткой,  как  только  это  будет  воз¬
можно.  Объединенная  двухсотмиллионая
Русь  не  возможна  без  реалистичного  взгля¬
да  на  зло  «украинства».
 Неосознанность  опасности  отчасти
происходит  от  безразличия  к  проблеме  на¬
шего  высокооплачиваемого  политологи¬
ческого  сообщества,  обслуживающего  все
властные  инициативы  Кремля.  Этим  лю¬
дям  (в  каком-то  очень  значительном  чис¬
ле)  абсолютно  наплевать,  на  чем  зараба¬
тывать  свои  гонорары,  что  комментиро¬
вать,  подо  что  писать  предвыборные  про¬
граммы  и  аналитические  записки.  Они  —
прежде  всего  участники  «распила»  боль¬
шого  «бабла»,  который  с  недавнего  вре¬
мени  крутится  вокруг  предвыборных  ком¬
паний  на  «Украйне».
 Полная  погруженность  в  тактические
соображения  и  политтехнологические  ме¬
роприятия  при  личной  индифферентнос¬
ти  (в  не  самом  плохом  случае)  к  самой
проблеме  «украинства»  не  давало  и  не  даст
нужного  результата.
 До  сих  пор  никто  из  высших  оффици-
альных  лиц  России  так  и  не  констатиро¬
вал,  что  произошла  великая  трагедия.  Что
мы  все  являлись  свидетелями  этого  гран¬
диозного  преступления  —  великий  право¬
славный  народ  после  многолетней  совет¬
ской  подготовки  был  одномоментно  разде¬
лен  на  несколько  частей.  Вирус  самовлюб¬
ленного  регионализма,  столь  тяжело  из¬
 4
 живаемый  и  ранее  в  русской  истории,  вновь
жестоко  поразил  постсоветскую  элиту  юж¬
норусского  населения,  и  Большой  Русский
мир  в  результате  оказался  политически
раздроблен.  С  грехом  пополам  понимая
опасность  татарского,  чеченского  или  ка¬
кого-либо  другого  внутрироссийского  ре¬
гионализма,  мы  никак  не  можем  честно
расставить  наши  национальные  приорите¬
ты,  сообразуясь  с  государственной  необ¬
ходимостью,  а  не  с  мифическими  «права¬
ми  человека»  и  тоталитарными  устремле¬
ниями  «мирового  сообщества».
 Как  Россия  может  столько  заботится
о  положении  дел  скажем,  в  Татарстане
или  Дагестане,  и  не  прикладывать  ника¬
ких  существенных  усилий  для  того,  что¬
бы  вернуть,  опять  же  для  примера,  ска¬
жем,  Черниговскую  область  или  Новорос¬
сийский  край.  Человек  хоть  мало  мальс-
ки  знакомый  с  русской  историей  этого  не
сможет  понять  никогда.  Если  Чернигов
со  времен  Киевской  Руси  был  частью  Рус¬
ской  Земли  (как  об  этом  дружно  пишут
все  русские  летописи),  то  кто  им  владеет
сейчас?  Кто  такие  «украинцы»?  И  поче¬
му  Российская  Федерация,  являющаяся
наследницей  не  только  СССР,  долги  ко¬
торого  она  оплатила,  но  и,  как  хочется
верить,  наследницей  и  Киевской  Руси,  не
интересуется  Черниговом,  безропотно  от¬
давая  его  «украинству»?
 Что  для  нас  Чечня  или  Дагестан,  по
сравнению  с  Черниговом,  Харьковом  или
Одессой?  За  одно  мы  боремся  как  за  свое,
проливая  кровь,  а  от  другого  отказались
как  от  чужого?  И  почему.  Не  только  ли
потому,  что  некие  «коммисары  в  пыльных
шлемах»  захотели  иметь  дело  не  с  единым
русским  народом,  а  с  расчлененным,  и
провели  республиканские  границы?
 Под  сомнение  в  XX  веке  был  постав¬
лен  сам  смысл  участия  южнорусского  на¬
селения  в  строительстве  общерусского
мира.  По  глубокому  замечанию  Галицко¬
го  публициста  Андрея  Каминского  (1873—
1957),  так  называемая  «идея  соборной
Украины  —  это  в  результате  всех  мета¬
морфоз  великая  Польша  на  русских  зем¬
лях.  Под  лозунгом:  “спиной  к  врагам  под
пение  патетических,  обманных  гимнов”»1.

1/2006
 «Украинство»  становится  полу  авто¬
номным  анклавом,  проходным  двором
между  этими  действительно  самостоятель¬
ными  мирами.  При  этом  Запад  хочет  кон¬
тролировать  этот  «двор»  и  его  суверени¬
тет  путем  приглашения  в  НАТО  и  руко¬
водить  местными  «политиками»,  часто  на¬
поминающими  своими  действиями  много¬
численных  малороссийских  гетманов  XVII
столетия.
 В  современной  «Украйне»  сознание
находится  на  некоей  переходной  стадии.
Чем  больше  человек  не  доверяет  «моска¬
лям»  и  стремится  отдалиться  от  русского
языка,  русской  культуры,  русской  Церк¬
ви,  тем  более  он  становится  не  «украин¬
цем»,  а  второразрядным  подражателем
полякам.  Дихотомии  «русский  —  поляк»,
«православный  —  католик»,  «русский
язык  —  польский  язык»  сформировались
очень  давно.  В  Белоруссии  эти  дихото¬
мии  носят  внешне  еще  более  резкий  раз¬
граничивающий  характер.
 Здесь  все  непоследовательно,  в  силу
того  что  шкала  по  которой  двигается  «ук¬
раинство»,  в  своем  развитии  имеет  на  од¬
ном  конце  Польшу,  а  на  другом  —  Рос¬
сию.  Последовательный  «украинец»,  по
настоящему  не  желающий  быть  русским,
рано  или  поздно  понимает,  что  нет  сере¬
дины  между  этими  двумя  пунктами,  есть
только  временные  остановки.  «Украинцы»
кочуют,  а  точнее,  дрейфуют  под  воздей¬
ствием  тех  или  иных  сил  от  Польши  к
России  и  обратно.  Атаманы  же  «Украй-
ны»  все  так  же  ищут,  где  они  могут  боль¬
ше  поиметь  вольностей  и  средств  к  мате¬
риальному  благоденствию.
 Нам  нужно  переболеть  «украин-
ством»  и  получить  новый  иммунитет  от
всевозможных  местечковых,  хуторских
самобытностей,  возводящих  свои  узкоэт¬
нографические  установки  в  универсаль¬
ные  принципы  для  сорокамиллионного
населения.
 Понять,  что  кто-то  хочет  быть  «укра¬
инцем»,  можно,  но  вот  понять,  почему  че¬
ловек  себя  считает  «украинцем»,  уже  го¬
раздо  сложнее.  Обычно  не  приводится  ни
одного  исторического  или  какого-либо
иного  довода  (или  приводятся,  но  абсо¬
 лютно  мифические)  в  существовании  та¬
кой  нации.  Откуда  на  месте  историчес¬
ких  русских  появились  «украинцы»?
 В  заявлениях  о  своей  отличной  от
русских  национальной  идентичности,
удивляет  как  раз  публичная  их  экспан¬
сивность.  Она  больше  убеждает  в  обрат¬
ном:  в  том,  что  преодолеть  русскость  по
рождению  так  же  трудно,  как  изменить
свой  врожденный  характер.  Публичные
заявления  о  том,  что  «я  никогда  не  ощу¬
щал  (ощущала)  себя  русской  или  рус¬
ским»,  были  бы  уместны  в  устах  потом¬
ка  эмигрантов,  который  ассимилировал¬
ся  уже  настолько,  что  только  происхож¬
дение  предков  говорит  о  его  этнических
корнях,  а  сам  он  уже  давно  культурно
принадлежит  к  другой  общности,  в  кото¬
рой  он  вырос  и  в  которой  себя  чувствует
своим.  В  данном  же  случае  подобные  за¬
явления  (о  своей  нерусскости),  скорее,
говорят  о  внутренней  борьбе,  которую  пе¬
реживает  человек,  о  раздвоенности  его
сознания  и  чувств.  Он  себя  убеждает  в
одном,  а  психологические  установки,  на¬
ходящиеся  вне  власти  человека,  посто¬
янно  напоминают  ему  о  совсем  другом.
 Никому  из  русских  не  придет  в  голо¬
ву  публично  говорить  о  том,  что  он,  ска¬
жем,  никогда  не  считал  себя  австралий¬
цем  или  китайцем,  немцем  или  францу¬
зом.  Сама  постановка  вопроса  не  имеет
смысла,  а  потому  нет  смысла  делать  и
такие  заявления.  В  случае  же  с  русско¬
стью,  вопрос  имеет  право  быть  поставлен,
а  потому  и  отказ  носит  публичный  харак¬
тер.  Здесь  очень  много  идеологического
содержания.
 «Украинство»  —  это  прежде  всего
идеологический,  с  оттенком  религиозно¬
сти,  культ,  требующий  публичной  за¬
щиты  и  исповедания.
 Почему  Киев,  желающий  жестко  стро¬
ить  «украинский»  проект,  должен  стать
объединяющим  центром  для  регионов,  не
желающих  говорить  на  «украинском»  язы¬
ке  и  не  разделяющих  его  окраинный  ри¬
горизм.
 Почему  «Украйна»  может  отделится
от  России,  а  Чернигово-Северщина  в  свою
очередь  не  может  отделится  от  «Украй-
 5

ны»?  Почему  то  же  самое  не  могут  сде¬
лать  Донбасс,  Новороссия,  Левобережная
Малороссия,  Слобожанщина,  Крым,  Под¬
карпатская  Русь  или  другие  регионы?
Почему  регионализм  «Украйны»  в  отно¬
шении  Большой  России  оправдан,  а  реги¬
онализм  уже  в  отношении  самой  «Украй¬
ны»  нет?
 «Украинство»  на  территории  «Украй¬
ны»  вообще  представляет  из  себя  мень¬
шинство,  подавляющее  своей  агрессивно¬
стью  пассивное  и  дезориентированное
постсоветское  большинство  населения.
 Действительно,  неужели  не  вызывает
удивление  тот  факт,  что  в  государстве
«Украйна»  только  небольшая  часть  насе¬
ления  постоянно  употребляет  в  своей  по¬
вседневной  жизни  (а  думает  ли  —  то  еще
больший  вопрос)  официально  признавае¬
мый  родным  «украинский»  язык,  в  то
время  как  на  «не  родном»  русском  гово¬
рят  и  думают  все.  Есть  ли  еще  где-нибудь
государство,  в  котором  язык  подавляю¬
щего  меньшинства  был  бы  государствен¬
ным,  а  язык  всего  населения  считался  бы
официально  чужим,  иностранным.  Пожа¬
луй,  такое  возможно  только  при  оккупа¬
ции  или  колонизации.
 Нам  говорят,  что  «украинский»  язык
преследовался.  Меня  однажды  на  полном
серьезе  пытались  убедить,  что  он  запре¬
щался  в  Российской  Империи  более  25
раз...
 Все  это  хорошо  укладывается  в  кон¬
текст  старого  «освободительного»  мифа  о
России  как  «темном  царстве»,  под  кото¬
рый  подверстывают  самые  разнообразные
страшилки.  Но  к  реальности  это  не  имеет
никакого  отношения.
 «Украинцами»  не  рождаются,  ими
становятся  путем  долгой  обработки.  «Ук¬
раинизации»  были  бы  не  нужны,  если  бы
«украинцем»  можно  было  бы  родиться.
Убежденный  «украинец»  —  это  тот,  кого
убедили,  что  он  лучше,  чем  русские,  а
значит,  другой.  А  в  сложные  смутные  вре¬
мена  считать  себя  другим  очень  удобно:
можно  ускользнуть  от  давления,  от  необ¬
ходимости  предпринимать  усилия  во  бла¬
го  возрождения  своей  общей  Родины,  и
благоустраивать  в  региональной  тиши
 6
 свою  личную  хату,  делая  вид  что,  соб¬
ственно,  никогда  не  имел  отношения  к  по¬
ру  гаемой  врагами  матери.
 Все  на  «Украйне»  становится  зыбко
и  нестабильно.  Она  все  более  и  более  ста¬
новится  похожей  на  «Гуляй  поле»,  где
мечутся  банды  во  главе  с  неуправляемы¬
ми  вольными  атаманами,  приводящими  на
южнорусские  земли  врагов  со  всех  сто¬
рон.
 Вот  еще  недавно  «украинствующие»
гордились  перед  Россией,  что  у  них  нет
своей  Чечни.  Прошло  некоторое  время  и
становится  понятно,  что  Крым  и  населя¬
ющие  его  татары  будут  не  меньшей  про¬
блемой  для  них,  чем  чеченцы  для  нас.
 От  того  так  велико  желание  побыст¬
рее  отдать  свой  юридический  суверенитет
под  покровительство  то  НАТО,  то  Евро¬
пейского  Союза.  Есть  подсознательное
ощущение,  что  невозможно  удержать
столь  различные  регионы  культивирова¬
нием  одних  «украинских»  мифологем.
«Украйну»  хотят  сделать  передовым  оран¬
жевым  редутом  Запада,  направленным
против  России.
 «Что  бы  понять  украинство  в  обра¬
зе,  —  писал  Андрей  Каминский,  —  пред¬
ставим  себе  строительство  наций  и  госу¬
дарств  в  форме  построения  коралловых
рифов  или  горных  массивов.  Получится
что,  например  немцы  как  муравьи  сноси¬
ли  столетиями  землю  на  кучу  и  наносили
массив  как  Кордильеры,  англичане  ска¬
жем  как  Гималаи,  французы  как  Альпы,
соборная  Русь  это  тоже  огромное  плато.
А  украинцы?  Вместо  массива  самая  боль¬
шая  в  Европе  депрессия,  низина  ниже
уровня  моря.  Почему?  Потому  что  укра¬
инцы  строя  свой  массив  не  носили  землю
в  кучу,  а  носили  воду  и  размывали  укра¬
инские  земли.  И  им  еще  мало  размытой
земли,  продолжают  и  дальше  без  устало¬
сти  размывать  свою  землю»2.
 Опасность  «украинства»  в  том,  что  на
плодородных  культурных  русских  почвах
«украинизаторы»  устраивают  степные
«гуляй  поля»  и  децивилизовывают  юж¬
норусское  население.  «Украинство»  —
это  возрождение  языческой  дикости,  по¬
множенной  на  степную  вольницу.

1/2006
 Это  опасно  не  только  для  России,  но
для  всех  окружающих  «Украйну»  наро¬
дов.  «Украинство»  надо  обязательно  пре¬
одолеть!  Иначе  оно  расплодится  и  в  Ар¬
хангельске,  и  в  Новгороде,  и  на  Урале  и
в  Сибири  —  везде,  где  заходят  уйти  от
цивилизационного  времени,  несомого  Ве¬
ликой  Россией,  и  укрыться  в  тиши  своего
местечкового  спокойствия.
 Определенный  оптимизм  внушает,  то
что  несмотря  на  всевозможные  широко¬
масштабные  кампании  «украинизации»,
проводимые  еще  с  первых  лет  советской
власти  вплоть  до  сего  дня,  так  и  не  сфор¬
мировалось  какой-то  особой  «украинской»
идентичности.  Как  пишет  сам  бывший  пре¬
зидент  Л.Кучма:  «Мы  до  сих  пор  не  до
конца  поняли,  кто  мы  такие»3.
 И  этот  факт  невозможности  оконча¬
тельного  самоопределения  очень  характе¬
рен  для  искусственных  временных  обра¬
зований.
 Различные  регионы  «Украины»  сегод¬
ня  живут  совершенно  отдельной  друг  от
друга  жизнью,  а  в  стране  наличествуют
самые  разнообразные  конфигурации  убеж¬
дений.
 Например,  довольно  часто  можно
прочитать  или  услышать  такое  «испове¬
дание»:  считаю  себя  украинцем,  а  укра¬
инцев  —  отдельной  от  русских  нацией.
Но  все  мы  —  восточные  славяне  —  рус¬
ские.  Тесное  сотрудничество  Украины  с
Россией  оцениваю  положительно.  У  нас
общая  культура,  вера,  в  отличие  от  «оран¬
жевых  украинцев».  Русский  язык  —  род¬
ной,  но  и  украинский  я  понимаю  и  я  за
независимую  Великую  Украину.
 Конфигураций  такого  рода  эклектич¬
ных  убеждений  огромное  множество.  Это
типичная  раздвоенность  восприятия  дей¬
ствительности,  в  точности  отображающая
ситуацию  первых  годов  советской  власти,
когда  многие  были  «за  социализм,  но  про¬
тив  коммунистов».  Социализм  здесь  «Ук-
райна»,  а  коммунисты  —  «оранжевые»...
 Нередко  приходится  сталкиваться  с
мнением,  что  все  доказательства  искусст¬
венности  «украинства»,  конечно,  правиль¬
ны,  но  вот  только  эта  правильность  се¬
годня  уже  не  понятна  огромной  массе  на¬
 селения  на  «Украине»,  а  потому,  мол,  вся
эта  правильность  весьма  умаляется  в  сво¬
ем  значении.  Предлагают  уйти  от  обозна¬
чений  «малоросс»,  «великоросс».  Мол,  ну
хотят  называться  «украинцами»  —  пус¬
кай  называются.  Пусть  «украинец»  будет
синонимом  «южнорусса».
 С  этим  можно  было  бы  согласиться  и
нам.  Только  вот  беда:  с  этим  не  согласят¬
ся  сами  «профессиональные  украин¬
цы»,  —  ведь  они  не  будут  считать  эти  сло¬
ва  синонимами.  Тут  ведь  главное,  не  как
называться,  а  кем  себя  считать  —  отдель¬
ным  народом  или  общеруссом.
 Если  же  считать,  что  «украинцы»
часть  —  общерусской  общности,  то  само
название  «украинец»  крайне  обидное  —
житель  окраины  (при  том,  что  «Киев  —
мать  городов  русских»).  Здесь  трудней¬
шая,  не  обходимая  стороной  проблема  с
этим  этнонимом.
 «Украинство»  необходимо  преодолеть
как  болезнь  русского  духа,  а  уж  как  на¬
зваться  —  это  второй  вопрос.
 Сегодня  же  одни  считают,  что  «Ук-
райна»  и  Россия,  как  муж  и  жена,  нахо¬
дятся  в  разводе,  другие  —  как  поругав¬
шиеся  братья  делят  общее  имущество,
третьи  утверждают,  что  ридна  «Украйна»
была  в  оккупации  у  России  и  что  русские
и  «украинцы»  всегда  были  разными  на¬
родами.
 Не  менее  характерны  в  этом  смысле
и  утверждения  о  том,  что  «я  не  чувствую
себя  русским»,  столь  же  часто  попадаю¬
щиеся  на  глаза.
 В  общем  виде  подобные  тексты  выг¬
лядят  примерно  следующим  образом:  «Мы
не  русские,  и  Владимир  Святой,  и  Ярос¬
лав  Мудрый,  и  Хмельницкий,  и  Мазепа,
и  Гоголь,  и  Шевченко.  “Украинцев”  мно¬
гие  столетия  пытались  ассимилировать,  но
мы  выстояли.  Все  мы  будем  жить  хорошо
потому,  что  мы,  слава  Богу,  не  русские».
 Или:  «...люблю  и  Пушкина,  и  Досто¬
евского,  но  никогда  не  ощущала  себя  рус¬
ской,  хотя  выросла  в  русскоязычной  се¬
мье.  В  СССР  считала  себя  советской,  то
есть  была  как  бы  вообще  без  националь¬
ности.  После  развала  СССР  выучила  ук¬
раинский.  Считаю  себя  украинкой».
 7

Все  это  —  исповедание  своих  прежде
всего  идеологических  убеждений,  а  не
выражение  национального  самосознания.
Все  это  —  «рукотворное»  украинофиль-
ство,  перманентно  разрушающееся  и  вос¬
станавливаемое  в  сознании  людей  посред¬
ством  «украинизаций».  На  «Украйне»  нет
альтернативы  «украинизациям».  Канони¬
ческая  Православная  Церковь  на  «Украй¬
не»  еще  не  достаточно  гонима,  чтобы  стать
такой  альтернативой.
 Но  все  идет  к  этому.  Современное  ру¬
ководство  «Украйны»  взяло  курс  на  ис¬
кусственное  объединение  всех  «православ¬
ных»  из  неканонических  группировок  в
единую  «Украинскую  Православную  Цер¬
ковь».  С  одной  стороны,  есть  желание
привлечь  туда  и  Украинскую  Православ¬
ную  Церковь  Московского  Патриархата
(УПЦ  МП).  С  другой  —  видя  всю  слож¬
ность  соединить  несоединимое  (заметное
даже  и  для  особенно  недалеких  в  этих  воп¬
росах  руководителей  «украинства»),  есть
предложение  бойкотировать  УПЦ  МП,
что,  скажем,  продемонстрировал  после¬
дний  Всемирный  съезд  «украинцев».
 Бывший  первый  секретарь  ЦК  ком¬
мунистической  партии  УССР  и  бывший
президент  «Украйны»  Кравчук  даже  зая¬
вил,  что  УПЦ  МП  лучше  было  бы  назы¬
ваться  Русской  Православной  Церковью.
Видимо,  чтобы  настоящие  «украинцы»
знали,  что  это  не  их  религиозная  органи¬
зация,  а  «москальская».
 Кстати  говоря,  такое  переименование
было  бы,  с  нашей  точки  зрения,  очень  пра¬
вильным  и  удобным.  Если  бы  эта  идея
реализовалась  на  практике,  то,  с  одной
стороны,  осталась  бы  Православная  Цер¬
ковь,  а  с  другой  —  красовалось  бы  «ук-
раинство»,  со  всеми  его  «соборными»  и
«автономными»  прелестями,  не  имеющи¬
ми  никакого  отношения  к  Церкви.
 С  такими  национальными  героями,
как  предатель  Мазепа  и  богохульник
Шевченко  не  возможна  не  только  устой¬
чивая  государственность  и  положительная
культура,  но  и  каноническая  Поместная
Церковь.  Святое  Православие  на  «Украй¬
не»  всегда  будет  гонимо  и  поносимо,  по¬
тому  что  невозможно  почитать  апостолов
 8
 и  преподобных  и  одновременно  иметь  ана-
фематствованных  и  богоборческих  куми¬
ров.
 Трагедия  Южной  Руси  собственно  в
том  и  заключается,  что  при  подавляющем
большинстве  православного  населения,  го¬
сударство  «Украйна»  ведет  антиправос¬
лавную  и  антирусскую  политику.
 И  времена  на  «Украйне»  наступают
по-настоящему  «отрубные»,  все  более  на¬
поминающие  болыиевицкие.  Грядет  струк¬
туризация  при  поддержке  государства
«неообновленчества»  под  личиной  «укра¬
инского  православия».  А  уж  «профессио¬
нальные  украинцы»  в  рясах  будут  рвать
церковный  хитон  Русской  Православной
Церкви  с  тем  же  «жестоковыйным»  усер¬
дием,  с  которым  они  боролись  с  единством
русского  народа.
 Не  будет  никакой  канонической  по¬
местной  объединенной  Украинской  Пра¬
вославной  Церкви,  хотя  бы  потому,  что
Церковь,  к  которой  мы  принадлежим,  не
имеет  никаких  «украинских  святых».
Православная  Церковь  почитает  святыми
тысячи  и  тысячи  русских  («москалей»  ли,
«хохлов»  ли  по  территориальному  свое¬
му  рождению  —  абсолютно  неважно),  гре¬
ков,  грузин,  сирийцев,  египтян,  евреев,
сербов,  болгар,  румын,  французов,  китай¬
цев  и  праведников  прочих  народов,  но  в
этом  сонме  мы  не  найдем  ни  одного  «ук¬
раинца»,  как  не  найдем  ни  одного  «гэдэ-
эровца»,  ни  одного  «хорвата»,  ни  одного
«советского».  И  не  нужно  здесь  исполь¬
зовать  действительно  пошлый  прием  «ук¬
раинской  историографии»,  когда  в  «ук¬
раинцы»  записывают  всех  людей,  начи¬
ная  чуть  ли  не  от  Адама  и  вплоть  до  нача¬
ла  XXI  столетия,  из  тех,  кто  родился  в
границах  Украинской  Советской  Социа¬
листической  Республики.  Это  все  равно
что  всех  когда-либо  проживавших  на  тер¬
ритории,  некогда  находившейся  под  вла¬
стью  державы  Чингисхана,  называть  мон¬
голами...
 На  современной  «Украине»  очень
многое  походит  на  первые  годы  советской
власти,  когда  Советы  предлагали  стране
с  тысячелетней  историей  начать  жизнь  с
нового  листа,  на  котором  разрешено  было

1/2006
 оставить  для  назидания  гражданам  толь¬
ко  «белоснежную»  историю  ВКП  (6).
Партийные  бонзы  из  партии  под  названи¬
ем  «украинский  народ»  оставляют  южно-
русскому  населению  также  только  свою
«жевто-блакитную»  историю,  и  более  ни¬
чего.
 Это  чистейшей  воды  культурное  ог¬
рабление  сорока  миллионов  людей,  кото¬
рым  предлагается  курс  деградации  от
Пушкина  к  Шевченко,  от  Достоевского  к
Франко,  от  Чайковского  к  Лысенко,  от
Преподобного  Сергия  к  анафематствован-
ному  Мазепе  и  т.д.
 Подобная  тотальная  «украинизация»
связана  с  опасением  «профессиональных
украинцев»,  что  они  потеряют  контроль
над  случайно  доставшимся  им  богатством.
Оно  совершенно  понятно,  так  как  «укра-
инство»  можно  навязывать  южнорусско¬
му  населению  только  целенаправленной,
насильственной  и  репрессивной  полити¬
кой  самостийного  диктата.  В  противном
же  случае,  даже  без  каких  бы  то  ни  было
действий  Москвы,  проект  «Украина»  рух¬
нет,  так  же  как  все  искусственные  обра¬
зования  типа  «ГДР»  и  т.п.
 Мазепинцы  часто  оправдывают  свои
действия  некоей  ассимиляцией  и  руси¬
фикацией,  которой  подвергалась  долгие
годы  «украинцы».  Но  все  это  сродни  боль-
шевицким  оправданиям  своего  кровавого
режима  всевозможными  «ужасами  цариз¬
ма».
 В  России  в  отношении  южнорусских
территорий,  воссоединенных  с  Россией
в  ХУП-ХУШ  веках,  ничего  подобного
не  проводилось.  Была  лишь  одна  про¬
блема:  преодоление  культурного  польско¬
го  и  религиозного  католического  влия¬
ния  в  отношении  южнорусского  населе¬
ния.  И  надо  сказать,  здесь  сделано  было
крайне  мало  русским  правительством,
почему  во  многом  мы  сегодня  и  имеем
дело  с  таким  явлением,  как  «украинство»,
ставшим  результатом  польской  культу¬
ры,  католического  влияния  (через  цер¬
ковную  унию)  и  местного  сепаратистс¬
кого  регионализма.
 Судя  по  непрекращающимся  крикам
о  необходимости  спасать  «украинскую»
 книгу  и  «украинский»  язык,  никакие  «ук¬
раинизации»  и  «коренизации»  не  помога¬
ют  раскольникам.
 Предложения  же  о  двуязычии  воспри¬
нимаются  «профессиональными  украин¬
цами»  как  вмешательство  во  внутренние
дела  «Украины».  Такая  позиция  есть  толь¬
ко  защита  своей  партийной  власти  и  бо¬
язнь,  что  в  «свободной  конкуренции»  рус¬
ский  язык  как  язык  исторический  безус¬
ловно  в  одно-два  поколения  сведет  на  нет
творение  «украинских  филологов».
 Несмотря  на  жесточайшую  «украини¬
зацию»  населения  государства  «Украйна»,
несмотря  на  всестороннюю  помощь  и  «ук¬
раинской»  эмиграции,  и  заинтересованных
стран  Запада,  отводящих  «украинскому»
проекту  особую  роль  в  давлении  на  Рос¬
сию,  процесс  не  дает  серьезных  успехов.
 Так  что  положение  профессионалов
раскола  незавидное;  даже  без  системного
вмешательства  России  в  южнорусские
дела  «украинство»  трещит  по  швам.  Бу¬
дучи  само  раскольническим  движением,
«украинство»  не  способно  соединить  столь
разные  регионы  под  своей  эгидой  в  госу¬
дарстве  «Украйна».  «Украйна»  не  Импе¬
рия,  а  анархическая  гетманщина,  разди¬
раемая  «украинскими»  неомагнатами.  От¬
сюда  и  расколотость  общества  «Украйны»
на  большинство,  относящееся  индиффе¬
рентно  к  мифам  «украинства»,  и  на  фа¬
натичное  меньшинство,  готовое  уничто¬
жить  или  подчинить  себе  полмира  для  тор¬
жества  «украинского  порядка».  Мы  мо¬
жем  констатировать,  что  в  государстве
«Украйна»  «малый  народ»  —  «украин¬
цы»  навязывают  свою  идеологию  «боль¬
шому  народу»  —  южнорусскому  населе¬
нию.
 Нам  нужен  ответный  культурный
империализм,  воздействующий  на  идео¬
логические  мифы  «украинской»  стороны.
«Украинские»  идеологи  чувствуют  себя
до  сих  пор,  к  сожалению,  слишком  воль¬
готно  на  территории  государственного  об¬
разования  под  названием  «Украйна»,  и
происходит  это  только  потому,  что  рабо¬
тают  они  в  атмосфере  постсоветского  идей¬
ного  вакуума,  который  они  насыщают  сво¬
ими  фантомами.
 9

Уже  сегодня  нам  необходимо  занять
жесткую  позицию,  что  южнорусские,  ма¬
лороссийские  земли  —  неотъемлемая  часть
Русского  государства,  что  нет  ни  «укра¬
инского»  народа,  ни  «украинского»  язы¬
ка,  что  все  это  идеологические  фантомы.
 Мир  южнорусса,  которому  всецело
была  доступна  большая  Россия,  старани¬
ями  «украинства»  сужен  до  случайно  от¬
торгнутых  областей  русского  юга.  Поче¬
му  южноруссы  должны  по  чьей-то  прихо¬
ти  мириться  с  этим  ограничением  своего
существования?
 Та  апология  цивилизационного  про¬
винциализма,  которая  свойственна  «укра-
инству»,  не  только  не  хочет  приклады¬
вать  своих  усилий  в  борьбе  за  самобыт¬
ность  Православной  цивилизации,  но  со
временем  вообще  перестает  жить  общими
для  всех  цивилизационными  ценностями,
что  неизбежно  приводит  «украинство»  к
предательству  Православия.
 С  «украинством»  можно  бороться
только  на  разрыв.  С  одной  стороны,  выд¬
вигая  идеи  более  глобальные,  универсаль¬
ные  —  Православная  цивилизация,  Тре¬
тий  Рим,  возрождение  Российской  Импе¬
рии,  а  с  другой  стороны,  культивируя  на
местах,  подверженных  сепаратизму,  «ква¬
зисепаратизм»,  то  есть  деление  отделен¬
ного  на  еще  более  атомизированные  со¬
ставляющие.
 Думаю,  действенным  ответом,  был  бы
разрыв  условий  Большого  Договора  1998
года  и  предоставление  гражданства  Рос¬
сии  жителям  Малороссии  в  упрощенном
порядке:  заявление  —  паспорт.  Пример
Южной  Осетии,  Абхазии,  Приднестро¬
вья  вполне  оправдан.  И  далее  —  перетя¬
гивать  регионы  в  Россию  по  отдельнос¬
ти.
 «Украина»  погибнет  оттого,  что  со¬
ветская  власть  дала  ей  слишком  много
территорий,  никогда  не  попадавших  в  аре¬
ал  существования  «украинского»  дела.
Она  погибнет  от  неспособности  к  государ¬
ственной  самоидентификации,  потому  что
не  сможет  отпустить  Новороссию,  Крым
и  Донбасс  из  своего  проекта,  а  те  всегда
будут  инородными  телами  для  «Украи¬
ны».
 Западные  политики  видят  возмож¬
ность  противопоставить  «украинцев»  рус¬
ским,  «Украину»  —  России,  так  же  как
они  противопоставляли  западных  немцев
ФРГ  восточным  ГДР.  Мы  же  должны
противопоставить  этой  экспансии  старин¬
ную  и  проверенную  временем  идею  един¬
ства  русской  нации  и  не  дать  возможно¬
сти  Западу  сыграть  на  местечковых  ам¬
бициях  «украинства».  Не  надо  забывать,
что  «Украина»  образовалась  на  древних
исконных  русских  землях,  что  Киевщи¬
на  и  Львовщина  столь  же  значимые  цен¬
тры  русской  жизни,  как  и  Косово  для
сербов.  Современная  «Украина»  —  это
юго-западная  Русь,  подъяремная  «укра¬
инцам».
 Наш  журнал  ставит  своей  целью
идейно  содействовать  воссоединению  ве¬
ликого  русского  народа,  разделенного  в
безумном  припадке  регионального  сепа¬
ратизма.
 1 	Каминский  Андрей.  Народники  и  общерус-
сы.  (Их  историческая  оценка).  Львов,  1930.
С.  8.
 2 	Каминский  Андрей.  Народники  и  общерус-
сы.  (Их  историческая  оценка).  Львов,  1930.
С.  10-11.
 3 	Кучма  Л.  Украина  —  не  Россия.  М.,  2003.
С.  23-24.
 ю

1/2006
 Малороссы
мы  или
украинцы  ?
 Борис  ЮРКЕВИЧ.
Писал  под  псевдонимом
Борис  Башилов  (1908-
1970)  —  русский  эмиг¬
рантский  политичес¬
кий  публицист.
 Текст  впервые  появил¬
ся  в  русском  бразильс¬
ком  журнале  «Влади¬
мирский  Листок»
в  1952  году.
 Передо  мной  на  пись¬
менном  столе  лежит  мой  родословный  герб.
После  бегства  из  СССР  и  многолетних
скитаний  но  всему  свету  я  случайно  нашел
его  изображение  в  Буэнос-Айресе  у  рус¬
ского  инженера,  занимающегося  геральди¬
кой.  Над  рыцарским  шлемом  —  пышные
страусовые  перья,  на  синем  щите  —  полу¬
месяц  внизу,  справа  и  слева  —  золотые
звезды,  в  верхний  полумесяц  летит  опе¬
ренная  стрела.
 Если  вы  развернете  «Малороссийский
герб»  Модзалевского  на  соответствующей
странице,  то  вы  узнаете,  что  этот  герб  при¬
надлежит  потомкам  Ивана  Юркевича.  Род
Ивана  Юркевича  —  один  из  древнейших
родов  Малороссии.  Члены  нашего  рода
знамениты  не  только  ратными  подвигами
в  борьбе  с  турками  и  крымскими  татара¬
ми.  Еще  больше  наш  род  знаменит  успеха¬
ми  на  почве  русского  просвещения.  Один
 из  родоначальников  рода  был  ближайшим
помощником  Киевского  митрополита  Пет¬
ра  Могилы,  первым  профессором  филосо¬
фии  Киевской  Академии.  А  ведь  почти  все
просвещение  Малой  и  Великой  России
имеет  своими  истоками  Киевскую  Акаде¬
мию.  Мой  предок  был  один  из  тех  людей,
трудами  которых  строилась  общая  русская
культура.  И  так  было  в  нашей  семье  все¬
гда  на  протяжении  веков.  Одни  участво¬
вали  в  строительстве  русской  культуры,
другие  защищали  общерусскую  культуру
от  турецких  султанов,  крымских  ханов  и
польских  королей.  Так  было  до  Богдана
Хмельницкого;  так  было  на  Переяславской
Раде,  когда  один  из  Юркевичей,  взмахи¬
вая  кривой  казацкой  саблей,  кричал  вмес¬
те  с  другими:  «Волимь  под  Царя  Москов¬
ского  православного!  Волимь!»
 Со  времен  Петра  Могилы  до  сих  пор
и  до  наших  дней  наш  род  был  активным
участником  в  строительстве  русского  на¬
ционального  государства!  Любовь  к  Ма¬
лороссии,  к  ее  историческому  прошлому
всегда  сочеталась  с  любовью  к  русскому
государству.  Были  в  нашем  роду  военные,
были  философы,  были  скромные  незамет¬
ные  труженики,  но  никогда  не  было  сто¬
ронников  отделения  Малороссии  от  Рос¬
сии.
 Профессор  Московского  Университе¬
та  П.Юркевич  был  одним  из  яростных
борцов  с  материалистической  философи¬
ей.  Недаром  Ленин  в  своих  книгах  с  та¬
кой  яростью  обрушивался  на  него.  Мой
отец,  директор  учительской  семинарии,
уехал  с  Колчаком  в  Сибирь  и  погиб  в  Чите.
Мои  двоюродные  братья,  морские  офи¬
церы,  все  приняли  активное  участие  про¬
тив  большевиков.  Ни  Петлюра,  ни  Ско-
ропадский  не  соблазнили  их,  они  чувство¬
вали  себя  русскими  и  боролись  не  против
русских,  а  против  большевиков.  Один  из
двоюродных  братьев  поднят  на  штыки  в
бою  под  Киевом,  другие  эмигрировали  из
Крыма  с  Врангелем.  Когда  я  оказался  за
границей,  то  нашел  за  рубежом  гораздо
больше  родственников,  чем  у  меня  было
в  России.
 Рассказываю  я  все  это  к  тому,  чтобы
доказать,  что  как  потомок  древнего  мало-
 п

российского  рода,  как  потомок  одного  из
творцов  малороссийской  и  русской  куль¬
туры  имею  право  обсуждать  будущее  Ук¬
раины  не  меньше,  а  больше,  чем  все  ны¬
нешние  деятели  украинских  сепаратистов,
гнушающиеся  неизвестно  почему  именем
малороссов.  Обуреваемые  свирепой  зло¬
бой  ко  всему  «москальскому»,  эти  люди
совершенно  не  знают  ни  подлинной  исто¬
рии  своего  народа,  ни  происхождения  слов
«малоросс»,  «Малороссия»,  «украинец»
и  «Украина».
 «Украинцам»  почему-то  не  нравится
слово  «малоросс».  Не  нравится  и  слово
«Малороссия».  А  ведь  эти  слова  приду¬
маны  вовсе  не  «москалями»,  а  жителями
Червонной  Руси.  Этими  словами  широко
пользуется  Богдан  Хмельницкий  в  своем
Белоцерковном  Универсале  в  1648  году.
 «...Вам  всем  обще  Малороссиянам  о
том  доносить...»  «Кому  из  вас  любима  це¬
лость  отчизны  вашей  Украины  Малорос¬
сийской...»  В  письме  Запорожской  Сечи
к  Богдану  Хмельницкому,  написанном
3  января  1654  года,  мы  находим  следую¬
щие  строки:  «А  замысел  вашь  добь  удать¬
ся  и  буде  а  всемъ  народамъ  малороссийс-
кимъ  по  обеимь  сторонамь  Днепра  буду-
чимъ,  под  протекцию  Великодержавней-
шаго  и  Пресветлейшаго  монарха  Россий¬
ского,  заслушны  быть  признаемъ  и  даемо
нашу  войсковую  вамь  параду,  а  быстё  того
дела  не  оставляли  и  оное  кончили,  яку
наилучший  пользе  отчизне  Малороссий¬
ской».  Термин  Малая  Русь,  Малороссия
возник  в  1335  году,  когда  «москали»  все,
Московское  Княжество,  как  и  другие,
было  под  татарским  игом.  Малороссею,
Малой  Русью  назвал  княжество  Галиц-
кое  и  Волынское  князь  Юрий  Второй.  И
Юрий  Второй  назвал  себя  «князем  всея
Малая  Россия».  «Москали»  к  созданию
названия  «Малороссия»  не  имеют  ника¬
кого  отношения.  В  последнее  время  этот
термин  был  достоянием  только  поэзии  да
царского  титула.  А  все  —  и  жители  Ма¬
лой  Руси,  как  и  Большой,  —  одинаково
считали  себя  русскими.
 Ничего,  конечно,  обидного  в  назва¬
нии  «Малая  Русь»  или  «Малороссия»
нет.  В  одном  из  номеров  «Владимирско¬
 12
 го  Листка»,  издающегося  в  Бразилии,  мы
находим  следующую  справку  о  происхож¬
дений  названия  «Малая  Русь»:  «Малы¬
ми  в  истории  назывались  страны,  откуда
выходил  народ  —  его  национальная  ко¬
лыбель.  Великими  —  центр  территори¬
ального  завершения  государственной  кон¬
солидации  или  колонии,  достигшие  осо¬
бенно  пышного  расцвета,  богатства  и  мо¬
гущества.  Отсюда  —  Малая  Греция
(Афины)  и  Великая  Греция  (Эллада),
великая  Италия  (после  Рима),  Малая
Польша  (Краков)  и  Великая  Польша
(Варшава),  Малая  Россия  (Киев)  и  Ве¬
ликая  Россия  (Москва)».  Как  видим,
пишет  автор  той  справки  Семен  Витязев-
ский,  имя  «Малороссия»  или  «Малая
Русь»  не  содержит  в  себе  ничего  обидно¬
го  или  позорного  для  обитателей  юга  Рос¬
сии.  Малороссией  называется  колыбель
русского  народа;  недаром  Киев  —  «мать
городов  русских»,  отсюда  «пошла  быть
Русская  Земля».  Имя  «малоросса»,  если
вообще  можно  говорить  о  предпочтении,
скорее  является  более  почетным,  чем  «ве¬
ликоросс»,  ибо  оно  означает  дословно:
малоросс  —  первый  русский,  самый  древ¬
ний  в  своем  генеалогическом  корне,  в  пря¬
мой  его  линии.
 Наименование  нашего  народа  русским
известно  с  глубочайшей  древности...
«Мы  —  единый  русский  народ!»  Мало¬
россия  —  есть  понятие  племенное.  Укра¬
ина  обозначает  не  что  иное,  как  окраину,
окраинные  земли  государства.  Кто  хоть
немного  знаком  с  историей  русского  госу¬
дарства,  с  документами,  написанными  в
то  время,  когда  о  наших  сепаратистах  слы¬
хом  не  было  слышно,  когда  ни  о  каком
«украинском  народе»  ни  один  человек  не
слыхал,  тот  знает,  что  в  этих  старинных
государственных  бумагах  часто  употреб¬
ляются  следующие  выражения:  Рязанская
Украина,  Воронежская  Украина,  Курская
Украина,  Сибирская  Украина.  В  старин¬
ной  песне  сибирских  землепроходцев,  сло¬
жённой  во  времена,  когда  Ерофей  Хаба¬
ров  завоевывал  Амур,  поется:  «Как  во  Си¬
бирской  во  Украине  Да  во  Даурской  сто¬
роне...»  Из  песни,  как  известно,  —  осо¬
бенно  из  старинной,  —  слов  не  выкинешь.

1/2006
 Как,  интересно,  современные  сепаратис¬
ты  объяснят  эти  слова?  Ведь  в  то  время
никаких  украинцев  в  Даурии  не  жило.  А
Сибирская  Украина  означало  просто  ок¬
раинная  Сибирская  земля.  Малороссию,
конечно,  можно  называть  Украиной,  а
малороссов  украинцами.  И  Киев,  в  слу¬
чае  удачи,  сепаратисты  могут  переимено¬
вать,  конечно,  в  Скоропадск,  Петлюровск
или  Бендеровск.  Но  от  этого  Киев  не  пе¬
рестанет  быть  Киевом,  матерью  городов
русских.  Малороссия  —  есть  древнее  пер¬
воначальное  название  определенной  час¬
ти  России.  И  отказываться  нам,  малорос¬
сам,  от  исторического  имени  своей  Роди¬
ны  нет  никакого  смысла.  Сепаратисты  же
могут  называть  себя  как  угодно.  Эти  люди,
хотя  и  носят  название  «панов-профессо-
ров»  и  «панов-магистров»,  не  дают  себе
отчета,  что  собственно  обозначает  слово
Украина  и  что  Малороссия.
 Да,  я  малоросс.  Я  первый  русский,
самый  древний  русский.  Может  быть,  мой
предок  во  время  Игоря  прибил  свой  щит
на  воротах  Царьграда.  С  какой  стати  я
буду  менять  истинное  имя  своих  предков
на  новое,  которое  выдумали  основатели
сепаратизма?  С  какой  стати  я  буду  счи¬
тать  москалей  врагами,  московскую  куль¬
туру  враждебной,  когда  вся  московская
культура  тонким  ручейком  вытекла  из
древней  Киевской  Академии  и  когда  один
из  Юркевичей  был  первым  малороссий¬
ским  и  русским  философом.
 Не  для  того  мои  предки  складывали
свои  чубатые  головы  в  боях  с  турками,
татарами  и  поляками,  погибали  на  каторж¬
 ных  галерах  в  Турции,  в  подземельях
польских  замков,  не  для  того  они  дрались
под  Полтавой  на  стороне  Петра,  а  позже
сражались  на  Бородинском  поле,  чтобы
потомки  их  в  тяжелую  годину  для  России
отказались  от  всего  национального  наслед¬
ства  своих  предков.  Во  имя  чего  это  де¬
лать?  Во  имя  того,  чтобы  иметь  возмож¬
ность  стать  помощником  пана-министра  в
бутафорской  Украине,  игрушкой  враждеб¬
ных  России  политических  сил?  Да  здрав¬
ствует  Малороссия  —  древняя  прароди¬
на  великой  России,  обливающаяся  нынче
кровью  в  объятиях  интернационального
большевизма!  Я  прожил  под  властью  боль¬
шевиков  двадцать  четыре  года  и  не  видел
национальной  вражды  малороссов  к  «мос¬
калям».  И  когда  грянет  великая  война
против  большевиков,  под  знамена  Россий¬
ской  Освободительной  Армии  соберутся
все  верные  сыны  России:  великороссы,
малороссы,  белоруссы,  грузины,  татары,
армяне  —  все  кто  хочет  быть  сыном  сво¬
бодной  великой  страны,  а  не  маленькой
сепаратистской  конюшни.  И  первая  наша
пуля  и  первый  удар  саблей  будет  по  голо¬
вам  большевиков,  а  вторая  пуля,  второй
удар  саблей  будет  по  агентам  иностран¬
ных  разведок,  мечтающих  стать  министра¬
ми  государств,  не  зависящих  от  «моска¬
лей»,  но  зависящих  от  иностранцев.  Мы,
малороссы,  вовсе  не  желаем  быть  игруш¬
кой  в  руках  чуждых  нам  по  религии  и
культуре  «панов-магистров»  и  «панов-
профессоров»,  находящихся  на  содержа¬
нии  иностранных  разведок.
 С.Н.  Щеголев
 История  «украинского^  сепаратизма
 Об  авторе  этой  книги  сохранилось  крайне  мало  сведений.  Известно  лишь,  что
Сергей  Никифорович  Щеголев,  врач  по  образованию,  активно  занимался  полити¬
ческой  публицистикой.  Он  был  крупнейшим  исследователем  «украинского»  сепа¬
ратизма  и  автором  двух  капитальных  исследований,  посвященных  этой  проблеме:
«Украинское  движение  как  современный  этап  южнорусского  сепаратизма»  (Киев,
1912)  и  «Современное  украинство.  Его  происхождение,  рост  и  задачи»  (Киев,
1914).  В  1919  году  за  свои  убеждения  он  был  расстрелян  вместе  с  группой  русских
патриотов.
 13

Украинский
 «соловей»
 Александр  КАРЕВИН.
Киевский  историк  и
филолог.  Окончил  ис¬
торический  факуль¬
тет  Киевского  универ¬
ситета  им.  Тараса
Шевченко.  Автор  кни¬
ги  «Русь  нерусская»
 ^/^авно  замечено,  что
возвеличивание  недостойных  напоминает
сооружение  памятников  из  снега.  Каким
бы  огромным  ни  был  слеплен  снежный
истукан,  он  тает  и  рушится  под  воздей¬
ствием  весенних  лучей  солнца.  Точно  так¬
же  воздвигнутый  на  лжи  культ  какого-
либо  деятеля  неизбежно  гибнет  в  лучах
Правды.  Все  это,  повторюсь,  известно
давно.  Что,  однако,  не  мешает  появлению
очередных  культов.  Таких,  например,  как
культ  Тараса  Шевченко.
 В  пантеоне  идолов  современной  Ук¬
раины  «батько  Тарас»  занимает  нынче  та¬
кое  же  место,  какое  в  пантеоне  идолов
советских  занимал  Владимир  Ленин.  При¬
зывы  «жить  по  Тарасу»,  сверять  с  ним
каждый  свой  шаг  (как  раньше  с  Ильи-
чем);  торжественные,  с  участием  первых
лиц  государства,  мероприятия,  посвящен¬
ные  очередной  годовщине  со  дня  рожде¬
 ния  «великого  Кобзаря»;  паломничества
на  Тарасову  гору  (похожие  на  былые  оче¬
реди  в  мавзолей);  портреты  Шевченко  в
кабинетах  больших  и  малых  начальников
(точь-в-точь  на  тех  же  местах,  где  раньше
висели  портреты  «вождя  мирового  про¬
летариата»)  —  все  это  характерные  при¬
меты  украинской  действительности.
 Судьба  культа  Ленина  известна.  Он
рухнул,  как  только  правда  о  «великом  вож¬
де  и  учителе»  вышла  наружу.  Ждет  ли  та
же  участь  культ  «великого  Кобзаря»?  Вряд
ли  в  этом  следует  сомневаться.
 В  свое  время  близкий  друг  Тараса  Гри¬
горьевича,  выдающийся  русский  ученый
Михаил  Александрович  Максимович  счи¬
тал  ненужным  даже  составление  жизнеопи¬
сания  Шевченко.  Максимович  указывал,  что
в  жизни  этого  поэта  и  художника  было
«столько  грязного  и  безнравственного,  что
изображение  этой  стороны  затмит  все  хо¬
рошее».  К  замечанию  Михаила  Александ¬
ровича  не  прислушались.  А  напрасно.  С  ним
трудно  не  согласиться.  Достаточно  только
взглянуть  на  факты.
 Слово  и  дело
 Кто-то  из  древних  философов  (кажет¬
ся,  Сенека)  проповедуя  на  словах  щед¬
рость,  доброту,  порядочность,  в  жизни  яв¬
лялся  невероятным  скрягой,  доносчиком
и  развратником.
 Когда  же  недоумевающие  ученики
мудреца  обратились  к  нему  с  упреками,
он,  не  моргнув  глазом,  ответил:  «Я  же
учу,  как  надо  жить,  а  не  как  живу  сам».
 Судя  по  всему,  Шевченко  пребывал  в
духовном  родстве  с  античным  мыслителем.
Во  всяком  случае,  расхождение  слова  и
дела  было  присуще  ему  в  не  меньшей  сте¬
пени.  Так,  гневные  антикрепостнические
тирады  в  своих  произведениях  поэт  соче¬
тал  с  весьма  приятным  времяпровождением
в  помещичьем  обществе,  развлекая  крепо¬
стников  пением,  стихами  и  анекдотами.
«Праздничная  обстановка  помещичьих
домов  не  могла  ослепить  человека,  подоб¬
ного  Тарасу,  который  по  собственному
опыту  знал,  какова  должна  быть  закулис¬
ная  жизнь  этих  гостеприимных  хозяев  и
чего  стоило  богатое  угощение  сотен  гостей

1/2006
 их  крепостным  людям»  ,  —  отмечал  один
из  первых  биографов  Кобзаря  Михаил
Чалый  и  удивлялся,  «как  в  душе  Шевчен¬
ко  могли  в  одно  и  то  же  время  ужиться
высокие  идеалы  поэзии  с  пошлостью  ок¬
ружавшей  его  среды».
 Между  тем,  удивляться  придется  зна¬
чительно  меньше,  если  допустить,  что  Та¬
рас  Григорьевич  вовсе  не  был  тем,  кем
хотел  казаться,  и  многое,  описываемое  им
будто  бы  с  болью  в  сердце,  на  самом  деле
не  трогало  поэта.  Как  бы  ни  возмущался
он  на  словах  панскими  гнусностями,
сколько  бы  ни  называл  помещичьи  балы
на  фоне  бедности  крепостных  «нечелове¬
ческим  весельем»,  ничто  не  мешало  ему
принимать  в  этом  веселье  участие,  вновь
и  вновь  ездить  в  гости  к  обличаемым  им
рабовладельцам,  оказывать  и  принимать
от  них  самому  любезные  знаки  внимания,
в  общем  —  от  души  радоваться  жизни  и
даже  называть  кое-кого  из  крепостников,
об  «оборванных  крестьянах»,  о  которых
печалился  в  творчестве,  «друже  мш  еди-
ний»  («друг  мой  единственный»).
 Правда,  иногда,  под  настроение,  Шев¬
ченко  высказывал  недовольство  крепост¬
ническим  произволом  (дотошные  иссле¬
дователи  выявили  два  или  три  таких  слу¬
чая),  но  гораздо  чаще  предпочитал  зак¬
рывать  глаза  на  действительность  и  не
портить  ради  крестьян  отношений  с  при-
ятелями-рабовладельцами.  Впрочем,  дело
было  не  только  в  нежелании  осложнять
себе  жизнь.  Сочувствие  к  бедным  и  угне¬
тенным  не  было  свойственно  Тарасу  Гри¬
горьевичу  с  детства.
 Ему  довелось  обучаться  в  школе  у
дьячка  Богорского,  где  каждую  субботу
перед  роспуском  по  домам  учеников  сек¬
ли  розгами  (просто  так,  «для  науки»).
Ведал  телесными  наказаниями  самый  стар¬
ший  из  школяров,  так  называемый  «кон¬
сул».  Естественно,  процедура  битья  не
доставляла  ученикам  удовольствия,  но
когда  в  «консулы»  вышел  Шевченко,  для
многих  из  них  настала  настоящая  катор¬
га.  Тарас  неумолимо  требовал  от  одно¬
классников  подношений.  Приносивших
ему  из  дому  достаточное  количество  гос¬
тинцев  он  почти  не  трогал.  Тех  же,  кто  по
 бедности  принести  ничего  не  мог  или  при¬
носил  мало,  —  сек  нещадно,  стараясь  во
время  экзекуции  причинить  им  как  мож¬
но  более  сильную  боль.  Думается,  выяс¬
нить  подлинную  сущность  Кобзаря  эти
порки  помогают  больше,  чем  его  стихот¬
ворное  «сострадание»  беднякам,  тем  бо¬
лее,  что  уже  в  зрелом  возрасте  он  вспо¬
минал  о  своем  «консульстве»  без  тени  рас¬
каяния,  всего  лишь  как  о  забавном  эпизо¬
де  из  прошлого.
 Не  меньше  характеризует  Тараса  Гри¬
горьевича  и  история  с  неудачной  попыт¬
кой  выкупа  им  из  крепостной  неволи  сво¬
их  братьев  и  сестер.  Тему  освобождения
родственников  поэта  современные  шевчен-
коведы  сознательно  ограничивают  времен¬
ными  рамками  1859-1860  гг.,  когда  вер¬
нувшийся  с  военной  службы  Шевченко
взывал  к  сочувствию  петербургского  об¬
щества,  демонстрируя  свои  переживания
по  поводу  рабского  положения  родни,  и  с
помощью  видных  представителей  столич¬
ного  бомонда  добился-таки  для  них  сво¬
боды.  Событие  это  могло,  однако,  случить¬
ся  лет  на  пятнадцать  раньше.
 Кобзарь  объявил  о  желании  выкупить
своих  кровных  еще  в  1845  году.  Энергич¬
но  помогать  Тарасу  Григорьевичу  взялась
симпатизировавшая  ему  княжна  Варвара
Репнина,  которая,  используя  свои  связи
среди  местной  аристократии,  организова¬
ла  сбор  средств,  необходимых  для  вопло¬
щения  благородного  намерения  в  жизнь.
Но,  получив  в  распоряжение  определен¬
ную  сумму,  Шевченко  не  удержался  и
пропил  деньги,  на  чем  вся  затея  с  выку¬
пом  и  закончилась.  «Жаль  очень,  что  Вы
так  легкомысленно  отказались  от  доброго
дела  для  родных  ваших;  жаль  их  и  сове¬
стно  перед  всеми,  которых  я  завлекла  в
это  дело»,  —  писала  поэту  оскорбленная
в  своих  чувствах  княжна.
 Видно,  и  самому  Тарасу  Григорьеви¬
чу  было  неудобно  перед  родственниками,
которых  он  успел  обнадежить  близкой
свободой.  Может  быть,  поэтому  Кобзарь
прервал  с  ними  отношения,  за  тринадцать
лет  (1846-1858)  не  передав  им  никакой
весточки  о  себе,  не  сделав  ни  одной  по¬
пытки  узнать  что-либо  о  них,  хотя  в  пере-
 15

писке  с  малорусскими  адресатами  живо
интересовался  другими,  далеко  не  самы¬
ми  близкими  людьми.
 Связь  с  родственниками  восстанови¬
лась  лишь  в  1859  году,  во  время  очеред¬
ной  поездки  Шевченко  на  родину.  Кста¬
ти  сказать,  поездка  эта  могла  состояться
раньше,  но  после  увольнения  в  1857  году
в  отставку  поэт,  только  и  думающий,  если
верить  его  стихам,  об  Украине,  устремился
не  туда,  а  в  столицу  Империи,  где  покро¬
вители  обещали  ему  безбедное  существо¬
вание.  Как  видим,  расхождение  слова  и
дела  в  полной  мере  проявилось  и  тут.  И
не  только  тут.
 «Кохайтеся,  чорнобровь..»1
 Тема  «Женская  судьба  в  произведе¬
ниях  Т.Г.  Шевченко»  изучена  вроде  бы
достаточно.  Общеизвестно,  сколько  теп¬
лых  и  сочувственных  строк  посвятил  поэт
соблазненным  и  покинутым  девушкам-по-
крыткам,  с  каким  жаром  обличал  он  их
коварных  соблазнителей  —  панов  и  мос¬
калей.  Менее  известно,  что  сам  Тарас  Гри¬
горьевич  не  был  в  этом  отношении  без¬
грешен.
 «Доброе  дело  никогда  не  остается  без¬
наказанным»,  —  шутят  циники.  О  роли
Ивана  Максимовича  Сошенко  в  судьбе
Кобзаря  написано  немало.  Именно  он,
познакомившись  с  тогда  еще  крепостным
Шевченко,  первым  поднял  вопрос  о  не¬
обходимости  освобождения  молодого  ху¬
дожника  и  с  этой  целью  представил  его
Карлу  Брюллову.  Он  же,  пока  тянулось
решение  вопроса  о  выкупе,  морально  под¬
держивал  Тараса,  много  хлопотал  за  него,
помогал  в  занятиях  живописью,  делился
куском  хлеба  (иногда  последним)  и,  на¬
конец,  приютил  получившего  свободу  дру¬
га  у  себя  в  комнате.  Приютил,  однако,  не
надолго.
 Очень  скоро  «друг»  «отблагодарил»
Сошенко,  начав  ухаживать  за  его  невес¬
той  Машей,  уговорил  семнадцатилетнюю
девушку  позировать  ему  в  качестве  натур¬
щицы  и,  в  конце  концов,  совратил  ее.  Иван
Максимович  был  потрясен.  Он  прогнал
будущего  «великого  Кобзаря»,  но  было
уже  поздно.
 16
 Переехавший  на  другую  квартиру
Шевченко  продолжал  роман  с  Машей,  а
когда  та  забеременела,  решил  не  связы¬
вать  себя  семейными  узами  и  бросил  обес¬
чещенную  им  девушку.  Заступиться  за  нее
оказалось  некому.  Маша  была  круглой
сиротой  и  жила  у  тетки,  которая,  узнав  о
беременности,  выгнала  племянницу  из
дома.  Дальнейшая  ее  судьба  теряется  в
неизвестности.  Ясно  только,  что,  проли¬
вая  слезы  над  горькой  долей  покрыток,
Тарас  Григорьевич  знал,  о  чем  пишет,  не
понаслышке.
 Интересно,  что  на  склоне  лет,  будучи
уже  знаменитым  и  заботясь  о  памяти,  ко¬
торую  оставит  после  себя,  Шевченко  по¬
пытался  оправдаться.  В  автобиографичес¬
кой  повести  «Художник»  он  обвинил
Машу  в  распутстве  и  связи  с  неким  мич¬
маном,  якобы  от  которого  она  и  забереме¬
нела.  Но  ввести  кого-либо  в  заблуждение
Кобзарю  не  удалось.  Истину  установили
без  труда  (в  том  числе  с  помощью  Со¬
шенко),  и  дореволюционные  биографы
поэта,  смущаясь,  все-таки  упоминали  о  не¬
приглядном  факте  из  жизни  Тараса  Гри¬
горьевича,  в  отличие  от  шевченковедов
позднейших  времен,  предпочитавших  раз¬
глагольствовать  о  «кристально  чистом  в
отношениях  с  женщинами»  поэте.
 К  истории  с  Машей  можно  добавить,
что  выгнавшая  опозоренную  племянницу
тетка  попыталась  найти  управу  на  Шев¬
ченко,  подав  на  него  жалобу  в  Академию
художеств.  Но  академическое  начальство,
прекрасно  осведомленное  о  не  слишком
строгих  нравах  своих  подопечных,  на  по¬
добные  шалости  воспитанников  смотрело
сквозь  пальцы.
 Однако,  избежав  наказания  людско¬
го,  от  возмездия  поэт  не  ушел.  Надругав¬
шись  над  невинной  девушкой,  растоптав
ее  чувства,  никогда  больше  не  узнал  он
женской  любви  (если  не  считать  чисто  пла¬
тонических  отношений  с  княжной  Репни¬
ной).  Кобзарь  обречен  был  пользоваться
только  услугами  продажных  женщин,
одна  из  которых  заразила  Тараса  Григо¬
рьевича  неприличной  болезнью  (тщатель¬
но  замалчиваемый  сегодня  факт,  ради
сокрытия  которого  издателям  академичес¬

1/2006
 кого  «полного»  собрания  сочинений  Шев¬
ченко  пришлось  «сокращать»  его  перепис¬
ку).  Попытки  же  завязать  с  кем-либо  се¬
рьезные  отношения  неизменно  натыкались
на  отказ.
 Да,  вероятно,  и  не  могли  не  наткнуть¬
ся.  Рисованный  шевченковедами  образ
нежно  влюбленного  поэта,  галантного  ка¬
валера  и  т.п.  действительности  не  соот¬
ветствовал.  Реальный  Кобзарь,  грубый,
неопрятный,  распространяющий  вокруг
себя  запах  лука  и  водки,  был  малоприв¬
лекателен  для  женщин.  И  как  бы  ни  уп¬
рекали  ныне  избранниц  Шевченко,  будто
бы  не  способных  оценить  тонкую  душу
Тараса  Григорьевича,  можно  понять  шест¬
надцатилетнюю  Екатерину  Пиунову,  акт¬
рису  нижегородского  театра,  прятавшую¬
ся,  когда  сильно  подвыпивший  сорока¬
трехлетний  ее  «обожатель»  (выглядевший
к  тому  же  гораздо  старше  своих  лет)  вла¬
мывался  в  артистические  уборные,  скан¬
далил  и  требовал  «Катрусю»,  пока  не  за¬
сыпал,  свалившись  где-нибудь  без  чувств.
Можно  понять  и  восемнадцатилетнюю
крестьянскую  девушку  Хариту  Довгопо-
ленко,  отказавшуюся  выходить  замуж  за
«лысого  и  старого»  даже  в  обмен  на  вы¬
куп  ее  из  крепостного  состояния  и  отве¬
тившую  посланцу  Кобзаря:  «Выкупят,  да
и  закрепостят  на  всю  жизнь».
 Весьма  примечательно  и  то,  что  по
получении  очередного  отказа  «влюблен¬
ность»  поэта  быстро  улетучивалась,  усту¬
пая  место  ненависти.  Хариту  он  обзывает
в  письмах  «дурной»  и  «сумашедшей».  От
другой  девушки  (Лукерьи  Полусмак)  тре¬
бовал  вернуть  все  свои  подарки,  составил
их  список,  несмотря  на  небольшую  цен¬
ность  «даров»,  и  даже  ознакомил  с  этим
списком  третьих  лиц.  А  юной  Пиуновой
Тарас  Григорьевич  принялся  посылать
записки  непристойного  содержания.
 Картину  личной  жизни  Шевченко
дополняет  и  его  непреодолимая  тяга  к
рисованию  порнографических  (или,  как
тогда  говорили,  «фривольных»)  картинок.
Современные  шевченковеды  категоричес¬
ки  отказываются  признать  подобное  ув¬
лечение  «батьки  Тараса»,  в  чем  сильно
расходятся  не  только  с  истиной,  но  и  со
 своими  предшественниками  на  ниве  изу¬
чения  жизни  и  творчества  Кобзаря.
 Известный  шевченковед  начала  про¬
шлого  века  Михаил  Новицкий  в  статье
«Шевченко  в  процессе  1847  г.  и  его  бума¬
ги»,  опубликованной  в  1925  году  в  жур¬
нале  «Украина»,  выходившем  тогда  под
редакцией  Михаила  Грушевского,  указы¬
вал,  что  альбом  Тараса  Григорьевича  «со¬
держит  довольно  фривольные  (не  хочу  го¬
ворить  порнографические)  рисунки  и  не¬
большие  срамные  стихи  народного  или
собственного  сочинения,  где  воспеваются
перепятовские  заигрывания  Шевченко  с
девушками».  Современник  Новицкого
Александр  Дорошкевич  в  книге  «Этюды
из  шевченковедения»,  констатируя,  что
поэзия  Т.Г.  Шевченко  «лишена  наслое¬
ния  нездоровой  эротики  или  даже  циниз¬
ма»,  тут  же  оговаривался:  «Этого,  конеч¬
но,  нельзя  сказать  о  его  карикатурах».  На¬
личие  «фривольных  эскизов  в  частном
альбоме  Шевченко»  признавал  и  крупный
украинский  литературовед  Сергей  Ефре¬
мов.  А  в  официальной  справке  о  поэте,
подготовленной  III  Отделением,  прямо  от¬
мечается,  что  он  «рисовал  неблагоприс¬
тойные  картинки»,  почему  ему  и  было  зап¬
рещено  рисовать.  Правда,  запреты  не  по¬
могли.  При  обыске  в  1850  году  у  Тараса
Григорьевича  снова  были  отобраны  аль¬
бомы,  где  «на  некоторых  рисунках  изоб¬
ражены  неблагопристойные  сцены».
 Такова  истина  —  нравится  она  кому-
то  или  нет.
 «Мученик  свободы»
 В  литературоведении,  как  дореволю¬
ционном  «прогрессивном»,  так  и  в  совет¬
ском,  и,  уж  тем  более,  в  современном  ук¬
раинском,  Шевченко  изображают  поэтом-
вольнодумцем,  несгибаемым  борцом  с  са¬
модержавием,  пострадавшим  за  свои  убеж¬
дения.  Приговор,  вынесенный  поэту  Им¬
ператором  Николаем  I,  действительно  был
суров.  Но  причина  строгости  не  в  свобо¬
долюбии  Тараса  Григорьевича.  Дело  в
другом.
 Об  этом  до  сих  пор  не  любят  вспоми¬
нать  профессиональные  шевченковеды,  но
факт  остается  фактом:  из  крепостного  со-
 17
 2  Вестник  Юго-Западной  Руси  №  1

стояния  Кобзаря  выкупила  (при  посред¬
ничестве  Карла  Брюллова  и  Василия
Жуковского)  Императрица  Александра
Федоровна,  супруга  Николая  I.  Данное
обстоятельство  не  помешало,  однако,  Та¬
расу  Григорьевичу  сочинить  на  Государы¬
ню  гнусный  пасквиль  (ставший  составной
частью  поэмы  «Сон»).  Сочинить,  скорее,
по  глупости,  в  какой-то  мере  случайно.
Шатаясь  по  молодежным  компаниям,  поэт
заводил  разнообразные  знакомства.  По¬
падал  он  и  в  кружки  злоязыких  либераль¬
ных  недорослей,  где  необычайной  попу¬
лярностью  пользовались  сатирические
стишки  антиправительственной  направ¬
ленности.  Чтобы  позабавить  новоявлен¬
ных  приятелей,  взялся  за  такое  сочини¬
тельство  и  Шевченко.  Позднее,  оказав¬
шись  на  Украине,  он  развлекал  подобны¬
ми  произведениями  своих  тамошних  зна¬
комых  либералов,  некоторые  из  которых
(о  чем  Тарас  Григорьевич,  вероятно,  не
знал)  состояли  в  тайном  Кирилло-Мефо-
диевском  обществе.
 В  1847  году  указанное  общество  было
разгромлено  жандармами.  При  обысках
у  членов  организации  изъяли  листки  с
поэзиями  Шевченко  (в  том  числе  с  по¬
эмой  «Сон»).  Материалы  следствия  были
предоставлены  Императору.
 Говорят,  Николай  I  от  души  смеялся,
читая  направленные  против  себя  шевчен¬
ковские  строки,  и  хотя  называл  поэта  ду¬
раком,  но  совсем  не  был  расположен  на¬
казывать  его.  Однако  дойдя  до  места,  где
поливалась  грязью  Императрица,  Госу¬
дарь  пришел  в  ярость.  «Положим,  он  имел
причины  быть  мною  недовольным  и  не¬
навидеть  меня,  но  ее-то  за  что?»  —  спра¬
шивал  монарх.
 Шевченко  был  арестован  и  доставлен
в  столицу.  Опасность  он  осознал  не  сра¬
зу.  По  свидетельству  очевидцев,  всю  до¬
рогу  из  Киева  в  Петербург  Тарас  Григо¬
рьевич  беспрестанно  хохотал,  шутил,  пел
песни.  К  тайному  обществу  он  не  принад¬
лежал,  стишкам  своим,  по  всей  видимос¬
ти,  большого  значения  не  придавал,  а
потому  воспринимал  арест  как  забавное
приключение,  будучи  уверен  в  скором  ос¬
вобождении.
 18
 Только  подвергшись  строгому  допро¬
су  в  Петропавловской  крепости,  Кобзарь
понял,  чем  грозит  ему  оскорбление  Им¬
ператрицы.  Он  признает  «неблагопристой¬
ность  своих  сочинений»,  называет  их
«мерзкими»,  высказывает  «раскаяние  в
гнусной  неблагодарности  своей  к  особам,
оказавшим  ему  столь  высокую  милость».
Но  покаяние  запоздало.  Поэт  уже  восста¬
новил  против  себя  как  Императора,  так  и
руководителей  следствия.  Управляющий
III  Отделением  Леонтий  Дубельт  и  шеф
жандармов  Алексей  Орлов  не  скрывали
презрения  к  нему.  И  если  большинству
подследственных  по  делу  о  Кирилло-Ме-
фодиевском  обществе  при  вынесении  при¬
говора  было  оказано  снисхождение,  то
Тарас  Григорьевич,  за  проявленную  им
неблагодарность,  единодушно  был  при¬
знан  никакой  милости  не  заслуживающим.
Его  наказали  по  всей  строгости  закона.
«За  сочинение  возмутительных  и  в  выс¬
шей  степени  дерзких  стихотворений»
Шевченко  был  определен  рядовым  в  От¬
дельный  Оренбургский  корпус,  получив,
правда,  при  этом  право  выслуги  в  унтер-
офицеры.  И,  как  указывалось  в  докумен¬
тах  III  Отделения,  «бывший  художник
Шевченко,  при  объявлении  ему  Высочай¬
шего  решения  об  определении  его  рядо¬
вым  в  Отдельный  Оренбургский  корпус,
принял  это  объявление  с  величайшею  по¬
корностью,  выражая  глубочайшую  благо¬
дарность  Государю  Императору  за  даро¬
вание  ему  права  выслуги  и  с  искренней¬
шим  раскаянием,  сквозь  слезы  говорил,
что  он  сам  чувствует,  сколь  низки  и  пре¬
ступны  были  его  занятия.  По  его  словам,
он  не  получил  никакого  воспитания  и  об¬
разования  до  того  самого  времени,  когда
был  освобожден  из  крепостного  состоя¬
ния,  а  потом  вдруг  попал  в  круг  студен¬
тов,  которые  совратили  его  с  прямой  до¬
роги.  Он  обещается  употребить  все  стара¬
ния  вполне  исправиться  и  заслужить  ока¬
занное  ему  снисхождение».
 После  вынесения  приговора  «несги¬
баемый  борец  с  самодержавием»  одно  за
другим  строчил  покаянные  письма  и  за¬
явления.  Он  рассчитывал  добиться  смяг¬
чения  своей  участи,  очень  надеясь  на  пре¬

1/2006
 жние  связи  в  столичном  обществе.  Но
слишком  уж  неприглядно  смотрелся  Та¬
рас  Григорьевич.  Отплатившему  злом  за
добро  не  было  оправдания.  «Не  даром
говорит  пословица:  из  хама  не  будет
пана»,  —  прокомментировал  случившее¬
ся  Петр  Мартос,  издавший  в  1840  году
первую  книгу  Шевченко,  его  поэтический
сборник  «Кобзарь».  Карл  Брюллов  толь¬
ко  пожал  плечами  и  отказался  предпри¬
нимать  что-либо  для  своего  бывшего  уче¬
ника.  Не  заступился  и  Василий  Жуков¬
ский.  Даже  Виссарион  Белинский,  кумир
тогдашних  российских  демократов,  осу¬
дил  Кобзаря.  «Наводил  я  справки  о  Шев-
ченке  и  убедился  окончательно,  что  вне
религии  вера  есть  никуда  негодная
вещь,  —  писал  “неистовый  Виссарион”
Павлу  Анненкову.  —  Вы  помните,  что  ве¬
рующий  друг  мой  говорил  мне,  что  он
верит,  что  Шевченко  человек  достойный
и  прекрасный.  Вера  делает  чудеса  —  тво¬
рит  людей  из  ослов  и  дубин,  стало  быть,
она  может  и  из  Шевченки  сделать,  пожа¬
луй,  мученика  свободы.  Но  здравый  смысл
в  Шевченке  должен  видеть  осла,  дурака
и  пошлеца,  а  сверх  того,  горького  пьяни-
 цу».
 Белинский  не  читал  поэму  «Сон»,  но
предполагал,  что  этот  пасквиль  «должен
быть  возмутительно  гадок».  Знаменитый
критик  не  ошибся.
 «Цариця  небога,
 Мов  опеньок  засушений,
 Тонка,  довгонога,
 Та  ще,  на  лихо,  сердешне,
 Хита  головою.
 Так  оце-то  та  богиня!
 Лишенько  з  тобою»  и  т.д.2
 Так  высмеивал  Шевченко  женщину,
благодаря  которой  получил  свободу.  Даже
некоторые  современные  шевченковеды
признают,  что  тут  Тарас  Григорьевич  пе¬
реусердствовал:  Императрица  была  до¬
вольно  красива  и  меньше  всего  похожа
на  «высохший  опенок».  Впрочем,  не  это
сравнение  являлось  самым  оскорбитель¬
ным.  Как  известно,  во  время  мятежа  де¬
кабристов  Александра  Федоровна  вместе
с  детьми  едва  не  попала  в  руки  мятежни¬
ков,  собиравшихся  вырезать  всю  Царскую
 Семью.  В  результате  перенесенного  нерв¬
ного  потрясения  Государыня  заболела
нервной  болезнью  —  иногда  у  нее  непро¬
извольно  дергалась  голова.  Вот  это  уве¬
чье  своей  благодетельницы  и  поднял  на
смех  Тарас  Григорьевич.  Кто-то  из  вели¬
ких  заметил,  что  смеяться  на  физическим
уродством  может  только  моральный  урод.
К  этому  замечанию  прибавить  нечего.
 На  сером  фоне
 «Для  чего  скромничать?  Пушкин  пер¬
вый,  Лермонтов  второй,  а  я,  Величков,  —
третий.  За  неумеющего  читать  г.Велич-
кова  прочтут  его  друзья».  Так  в  приду¬
манном  объявлении  высмеивал  восхвале¬
ние  недостойных  Антон  Чехов.
 Справедливости  ради  надо  сказать,
что  сам  Шевченко  оценивал  себя  доволь¬
но  объективно.  В  обществе  образованных
людей,  присутствуя  при  серьезных  разго¬
ворах,  он,  если  был  трезв,  отмалчивался,
опасаясь  показать  свое  невежество.  Лав¬
ровый  венок  «величайшего  и  гениальней¬
шего»  ,  «достигшаго  высочайшего  уровня
образованности,  вкуса,  знания  и  понима¬
ния  истории  и  философии»,  навесили  на
Кобзаря  уже  после  смерти.
 Тем  временем  знакомые  поэта  оста¬
вили  на  этот  счет  однозначные  свидетель¬
ства.  «Читать,  он,  кажется,  никогда  не  чи¬
тал  при  мне;  книг,  как  и  вообще  ничего,
не  собирал.  Валялись  у  него  и  по  полу,  и
по  столу  растерзанные  книги  “Современ¬
ника”  да  Мицкевича»,  —  вспоминал
скульптор  Михаил  Микешин.  «Читал
Шевченко,  я  полагаю,  очень  мало  (даже
Гоголь  был  ему  лишь  поверхностно  изве¬
стен),  а  знал  еще  менее  того»,  —  утверж¬
дал  Иван  Тургенев.  «Шевченко  не  был
ни  учен,  ни  начитан»,  —  писал  поэт  Яков
Полонский.  «Недостаток  образования  и
лень»  Кобзаря  отмечал  Михаил  Макси¬
мович,  добавляя,  что  «писал  он  большею
частью  в  пьяном  виде».  Аналогичного
мнения  придерживался  и  Пантелеймон
Кулиш.
 Кроме  того,  современники  осуждали
Кобзаря  за  богохульство,  безудержное
пьянство,  в  конце  концов  сведшее  поэта  в
могилу,  и  многое,  многое  другое.  Бралось
 19

под  сомнение  даже  литературное  дарова¬
ние  Тараса  Григорьевича.
 Сегодня  мало  кто  знает,  что  не  все
публикующееся  в  собраниях  сочинений
Шевченко  является  произведением  его
пера.  Грубые  наброски,  созданные  Коб¬
зарем,  дорабатывались  («доводились  до
ладу»)  его  друзьями  и  редакторами,  вы¬
нужденными  не  только  исправлять  огром¬
ное  количество  грамматических  ошибок
(грамотно  писать  Тарас  Григорьевич  не
научился  до  конца  жизни),  но  и  дописы¬
вать  иногда  целые  строки,  изменять  сло¬
ва,  чтобы  придать  творениям  более  лите¬
ратурную  форму.  Те  же,  кто  имел  воз¬
можность  прочитать  Шевченко  без  попра¬
вок,  в  оригинале  (Пантелеймон  Кулиш,
Яков  Щеголев  и  др.),  были  далеки  от
признания  его  «поэтического  гения».
 «А...  это  наш  славный  поэт.  Скажи¬
те,  какую  толстую  книгу  написал.  Види¬
мо,  не  даром  его  фухтелями  угощали.
(Фухтель  —  удар  саблей  плашмя.  —
Авт.).  В  сущности  ведь  пьянчужка
был»,  —  пренебрежительно  заметил  вид¬
ный  малорусский  историк  Николай  Ива-
нишев,  получив  в  подарок  новое  издание
сочинений  Шевченко.
 Невысокого  мнения  о  творчестве  Та¬
раса  Григорьевича  были  и  Николай  Го¬
голь,  и  Михаил  Драгоманов,  и  Иван
Франко.  Последний  из  перечисленных,
публично  восторгаясь  «великим  Кобза¬
рем»,  в  частном  письме  известному  шев-
ченковеду  Василию  Доманицкому  писал:
«Вы,  сударь,  глупости  делаете  —  носи¬
тесь  с  этим  Шевченко,  как  не  ведомо  с
кем,  а  тем  временем  это  просто  средний
поэт,  которого  незаслуженно  пытаются
посадить  на  пьедестал  мирового  гения».
 В  самом  деле,  большинство  произве¬
дений  «великого  Кобзаря»  —  всего  лишь
подражание  другим  поэтам  —  русским
(Жуковскому,  Пушкину,  Лермонтову,
Козлову,  Кольцову  и  др.),  польским
(Мицкевичу,  Красинскому  и  др.),  запад¬
ноевропейским  (Байрону,  Бернсу,  —  с  их
творениями  Тарас  Григорьевич  был  зна¬
ком  в  русских  переводах).  Так,  ранние
баллады  Шевченко  («Порченная»  и
др.)  —  попытка  подражать  Василию  Жу¬
 ковскому.  Поэма  «Катерина»  —  «пере¬
пев  на  украинский  лад»  (выражение  из¬
вестного  литературоведа  В.В.  Данилова)
карамзинской  «Бедной  Лизы»  и  т.п.  про¬
изведений  русских  литераторов  о  соблаз¬
ненных  и  брошенных  девушках.  Знаме¬
нитое  «Послание»  («И  мертвым,  и  жи¬
вым...»)  отчасти  позаимствовано  у  Зиг-
мунта  Красинского.  Первоисточником
упоминавшейся  поэмы  «Сон»  явилось
сочинение  неизвестного  автора  «Сновиде¬
ние,  бывшее  мне  в  ночь  на  4-ое  июля  1794
г.»,  ходившее  в  списках  по  либеральным
кружкам.  (Хотя  некоторые  эпизоды  для
поэмы  Тарас  Григорьевич  позаимствовал
у  Мицкевича  и  у  Пушкина).  Пьеса  «На¬
зар  Стодоля»  написана  на  основе  «Чер¬
номорского  быта»  Якова  Кухаренко.  (Тут
вообще  не  очень  красивая  история:  обе¬
щая  через  свои  связи  продвинуть  пьесу
Кухаренко  на  сцену,  Кобзарь  взял  руко¬
пись  у  автора  и  использовал  ее  содержа¬
ние,  никуда,  понятное  дело,  «Черноморс¬
кий  быт»  не  продвигая).  «Гайдамаки»
написаны  под  явным  влиянием  сочинений
польских  авторов  на  ту  же  тему.  И  так
далее.
 Разумеется,  это  не  был  примитивный
плагиат.  Заимствованный  материал  поэт
перерабатывал,  вносил  в  него  малорусский
колорит.  Он  не  являлся  бездарным  под¬
ражателем.  Отрицать  одаренность  Шев¬
ченко,  конечно  же,  неправомерно.  Степень
этой  одаренности  позволяет  говорить  о
несомненных  литературных  способностях
Тараса  Григорьевича,  но,  наверное,  все-
таки  не  о  таланте,  и  уж  во  всяком  случае
не  о  гениальности.
 «На  безрыбьи  и  рак  рыба»  —  гласит
народная  мудрость.  «На  бесптичьи  и  ж...
соловей»,  —  добавляют,  опять  же,  цини¬
ки.  «Соловьем»  на  бесптичьи  оказался  и
Кобзарь.  Провинциальная  малорусская
литература  была  необычайно  бедна  на  да¬
ровитых  сочинителей.  Более-менее  талант¬
ливые  писатели-малороссы  творили  на
русском  (общерусском,  общем  для  всей
Руси)  литературном  языке,  прибегая  к
малорусскому  наречию  лишь  ради  шутки
или  для  лучшей  передачи  местных  осо¬
бенностей.  Такие  писатели  принадлежа¬

1/2006
 ли  к  русской  литературе.  А  в  провинци¬
альную  литературу  шли  те,  кому  не  хва¬
тало  способностей,  чтоб  проявить  себя  на
уровне  общерусском.  Здесь,  среди  про¬
винциалов,  Шевченко  был  первым.  Но
только  здесь.  Он  тоже  стремился  занять
место  в  русской  литературе.  Пытался  со¬
чинять  на  русском  языке  стихи,  а  потом  и
прозу  (при  этом  по  привычке  заимствуя
сюжеты  у  русских  писателей).  Но...
 Роль  третьестепенного  литератора
Тараса  Григорьевича  не  устраивала,  а  на
большее  в  русской  литературе  он  рассчи¬
тывать  не  мог.  И  чем  яснее  Шевченко
сознавал  это,  тем  сильнее  ненавидел  рус¬
скую  культуру,  русских  писателей,  Рос¬
сию.  В  элементарной  зависти  к  более,  чем
он  сам  одаренным,  заключается  причина
русофобских  настроений  поэта.  Здесь  же
нужно  искать  объяснение  его  «малорус¬
скому  патриотизму»  (приверженности  к
местному  наречию  и  т.п.).  Он  любил  то,
 где  мог  претендовать  на  славу  и  уваже¬
ние,  где  на  общем  сером  фоне  можно  было
казаться  ярким,  сверкать  «звездой».  И,
соответственно,  ненавидел  то,  где  в  свете
талантов  других  писателей  хорошо  была
видна  его  собственная  ущербность.
 Таков  был  Тарас  Шевченко.  Мелкий,
ничтожный  человек  и  средний  поэт,  из
которого  на  Украине  пытаются  сделать
великого  гения.  Культ  лепят  старатель¬
но.  Но  Солнце  Правды  все  равно  взой¬
дет.  И  рассвет  уже  не  за  горами.
 1 	Первая  строка  из  поэмы  Шевченко  «Катери¬
на»:  «Чернобровые  любитесь,  /  Да  не  с  мос¬
калями,  /  Москали  —  чужие  люди,  /  Глу¬
мятся  над  вами.  (Перевод  М.Исаковского).
 2 	С  тощей,  тонконогой.  /  Словно  высохший
опенок,  /  Царицей  убогой,  /  А  к  тому  ж  она,
бедняжка,  /  Трясет  головою.  /  Это  ты  и  есть
богиня?  /  Горюшко  с  тобою...  (перевод  В.Дер¬
жавина).
 Малорусская  Народная
Историческая  Библиотечка
 Традиция  —  это  передача  пламени,  а  не  поклонение  пеплу
 МНИБ  —  собрание  дореволюционных  и  редких  книг  в  электронном  формате  по
истории  Малой  Руси  —  Украины.  Особое  внимание  уделяется  региональной  исто¬
рии  Галции,  Закарпатья,  Буковины,  Подола,  Волыни,  Украйны,  Слобожанщины,
Донбасса,  Новороссии,  Крыма;  теме  национального  движения  и  становления  укра-
инствующих;  «москвофильскому»  (твердо-русскому)  движению  в  Подкарпатской
Руси  и  украинофильскому  на  Украине.  Наравне  с  националистической  литерату¬
рой  представлены  работы,  жизнеописания  и  переписка  деятелей  других,  ныне  за-
молченных,  направлений.
 В  Библиотечке  содержатся  такие  книги,  как  Неизвращенная  История  Украи-
ны-Руси  А.Дикого  (Нью  Йорк,  1961),  Украинское  движение,  как  современный
этап  южнорусского  сепаратизма  С.Н.  Щеголева  (Киев,  1912),  Литературное  и
политическое  украинофильство  Мончаловского  (Львов,  1898),  Русалка  Днестро-
вая  (Будапешт,  1837),  работы  Кулиша,  Драгоманова,  Дедицкого,  Купчанко,  Мя-
котина,  Свистуна,  Аристова.  В  Библиотечке  есть  Талергофский  Альманах,  а  также
богатая  подборка  библиографических  списков  и  опубликованных  документов.
 Книги  доступны  через  интернет  по  адресам  www.mnib.kiev.ua  (Украина)  или
mnib.malorus.org  (Германия),  а  также  на  двух  дисках,  которые  можно  заказать  в
Едином  книжном  интернет-магазине  (magazin.malorus.org).
 Библиотечка  приглашает  к  совместной  работе  по  наполнению  новыми  книгами,
популяризации  и  распростронению  материалов  МНИБ.
www.mnib.kiev.ua
mnib.malorus.org
 21

Валуевский
циркуляр  и
Эмсский  указ
 Правда  и  вымыслы
 Леонид  СОКОЛОВ.
Львовский  историк
и  публицист.
 Часть  I.  Валуевский
 циркуляр
 18  (30)  мая  исполнилось  125  лет  со
дня  подписания  так  называемого  Эмсско-
го  указа  1876  г.  На  данный  момент  укра¬
инские  пропагандисты  насчитывают  толь¬
ко  в  XVIII  —  XIX  веках  173  запретитель¬
ных  указа,  касающихся  украинского  язы¬
ка.  Не  будем  удивляться,  если  через  не¬
которое  время  их  окажется  371  или  713,  в
украинской  истории  такое  возможно.  Но
два  документа  всегда  будут  занимать  в
этом  перечне  особое,  главенствующее  ме¬
сто,  и  каждый  «национально-свидомый»
украинец  непременно  знает  об  их  суще¬
ствовании.  Это  циркуляр  1863  г.,  в  про¬
сторечии  именуемый  Валуевским,  и  Эмс¬
ский  указ  1876  г.  Но  вот  добиться  от  тех
же  «национально-свидомых»  вразумитель¬
ного  ответа  на  вопрос,  а  каково  конкрет¬
ное  содержание  этих  документов,  прак¬
 22
 тически  невозможно.  Как  правило,  отде¬
лываются  общими  фразами  на  манер:
«воны  заборонялы  украинську  мову».
 Не  станем  требовать  слишком  много¬
го  от  рядового  обывателя,  —  ведь  он  толь¬
ко  поглощает  тот  продукт,  который  для
него  состряпали  на  пропагандистской  кух¬
не.  Более  примечателен  факт,  что  укра¬
инские  историки,  не  упуская  случая  упо¬
мянуть  циркуляр  1863  г.  и  указ  1876  г.,
никогда  не  приводят  их  полный  текст,
хотя  в  дореволюционный  период  эти  до¬
кументы  неоднократно  публиковались  и
историкам  хорошо  известны.  Не  говорят
и  о  том,  какие  обстоятельства  послужили
причиной  их  появления,  какова  была  тогда
обстановка  в  стране.
 Постараемся  восполнить  этот  пробел
в  украинской  истории,  тем  более  что  он
не  случаен,  а  характерен  для  такого  спе¬
цифического  явления  как  украинский  «ис¬
торический  метод».
 В  этом  году  —  «юбилей»  Эмсского
указа,  но,  соблюдая  хронологическую  пос¬
ледовательность,  начнем  с  первого  —  Ва¬
луевского.
 Когда  украинские  авторы  из  разряда
«национально-свидомых»  пишут  о  цирку¬
ляре  1863  г.,  они  обязательно  добавляют,
что  министр  внутренних  дел  Петр  Валуев
мотивировал  его  издание  тем,  что  «ника¬
кого  особенного  малороссийского  языка
не  было,  нет  и  быть  не  может».
 Приведем  высказывания  по  этому
поводу  наиболее  известных  и  авторитет¬
ных  украинских  историков,  и  обратим
внимание,  в  каком  виде  они  подают  слова
Валуева.
 Например,  И.П.  Крипьякевич  гово¬
рит  об  этом  так:  «В  1863  р.  мшштер
внутршшх  справ  Валуев  дав  наказ  цен¬
зур!  не  дозволяти  до  друку  шюльних
пщручниюв  [  видань  популярно-наукових
та  релшшних,  призначених  для  народу,
тому  що  “шякого  окремого  малоросшсь-
кого  язика  не  було,  нема  I  бути  не  може”».
[«В  1863  г.  министр  внутренних  дел  Ва¬
луев  дал  приказ  цензуре  не  допускать  к
печати  учебников  и  изданий  популярно¬
научных  и  религиозных,  предназначенных
для  народа,  потому  что  “никакого  отдель-

ШОЕШШШШ  шшмвшвпшшш  пвпш
 ного  малороссийского  языка  не  было,  нет
и  быть  не  может”».]
 Д.И.  Дорошенко  —  следующим  обра¬
зом:  «Нареит  в  1863  р.  мш1стр
внутршшх  справ  Валуев  видав  циркуляр
[з  забороною  видавати  украшсью  книж¬
ки  для  школ  и  й  народного  читання,  моти¬
ву  ючи  тим,  що  “не  було,  нема  й  бути  не
може  шяко‘1  украшсько1  мови”».  [«Нако¬
нец  в  1863  г.  министр  внутренних  дел
Валуев  издал  циркуляр  с  запрещением
издавать  украинские  книги  для  школы  и
народного  чтения,  мотивируя  тем,  что  “не
было,  нет  и  быть  не  может  никакого  ук¬
раинского  языка”».]
 О.Субтельный:  «У  липш  1863  р.
мшштр  внутршшх  справ  Петро  Валуев
видав  таемний  циркуляр  про  заборону
украУнських  наукових,  релшшних  [  особ¬
ливо  педагопчних  пу6л¿кацш.  Друкува-
ти  “малороссийским  наречием”  дозволя-
лося  лише  художш  твори.  Валуев  зая¬
вив,  що  укра*1нсько1  мови  «школи  не
було,  нема  I  бути  не  може».  [«В  июле
1863  г.  министр  внутренних  дел  Петр
Валуев  издал  тайный  циркуляр  о  запре¬
щении  украинских  научных,  религиоз¬
ных  и  в  особенности  педагогических  пуб¬
ликаций.  Печатать  “малороссийским  на¬
речием”  позволялось  только  художе¬
ственные  произведения.  Валуев  заявил,
что  украинского  языка  “никогда  не  было,
нет  и  быть  не  может”».]
 Современный  львовский  историк
В.Мороз:  «...вщомий  Валуевський  указ
1863  року  про  заборону  украТнськоУ  мови,
якоТ,  мовляв,  “не  було,  нема  [  не  може
бути”»,  [«...известный  Валуевский  указ
1863  года  о  запрещении  украинского  язы¬
ка,  которого,  мол,  “не  было,  нет  и  не  мо¬
жет  быть”».]
 Если  И.Крипьякевич,  Д.Дорошенко
и  О.Субтельный,  говоря  о  циркуляре
1863  г.,  все-таки  отмечают,  что  в  нем  речь
шла  о  запрете  на  издание  отдельных  ви¬
дов  книг,  то  В.Мороз  пишет  уже  о  запре¬
те  языка.  Здесь  приведены  отрывки  из  ра¬
бот  историков,  а  в  многочисленных  пуб¬
ликациях  пропагандистского  характера
прямо  говорится  о  запрете  языка  как  та¬
кового.  Поэтому  понятно,  что  в  сознании
 1/2006
 рядового  обывателя  отложилась  именно
мысль  о  «запрете  языка».
 При  этом  слова  министра  поданы  так,
чтобы  создать  у  читателя  впечатление,  яко¬
бы  это  Валуев  от  своего  имени  заявил,
что  «...не  было,  нет  и  быть  не  может...»,
из  чего  должен  следовать  вывод:  вот  ка¬
кой,  мягко  говоря,  нехороший  человек
был  этот  Валуев,  а  вместе  с  ним  и  все
«москали»...
 А  теперь  рассмотрим  интересующий
нас  документ  в  полном  объеме  и  в  соот¬
ветствующем  историческом  контексте.
 Первые  годы  царствования  императо¬
ра  Александра  II  были  отмечены  оживле¬
нием  украинофильского  движения  в  Рос¬
сии.  С  1859  г.  стали  вводить  воскресные
школы  для  народа,  в  которых  обучение
велось  на  простонародном  наречии.  Для
этого  были  изданы  учебники:  «Граматка»
Кулиша  (1857),  «Букварь»  Шевченко
(1861),  «Арихметика  або  щотниця»  Мо¬
роза  (1862).  В  Петербурге  печатались
дешевые  издания  отдельных  сочинений
Шевченко  и  других  украинских  писате¬
лей,  предназначенные  для  народа,  так  на¬
зываемые  «метелики».  Там  же  в  январе
1861  г.  стал  выходить  «южно-русский
литературный  вестник»  под  названием
«Основа»,  который  сделался  главным  ор¬
ганом  украинофильского  движения.  Ре¬
дактировал  «Основу»  В.Белозерский,  ак¬
тивно  сотрудничали  с  ней  Н.Костомаров
и  П.Кулиш,  бывшие  члены  Кирилло-Ме-
фодиевского  братства.  И  если  на  сентябрь¬
ском  номере  1862  г.  выпуск  «Основы»
прекратился,  то  причиной  этого  был  не
запрет,  а  недостаток  подписчиков.  В  то
же  время  за  границей  в  кругах  польских
эмигрантов,  где  велась  работа  по  подго¬
товке  восстания  против  России,  также  про¬
являли  интерес  к  украинофильству,  при¬
чем  с  вполне  определенными  политичес¬
кими  целями.  Поляки  стремились  к  воз¬
рождению  независимой  Польши  в  грани¬
цах,  существовавших  до  первого  раздела
Польши  в  1772  г.,  что,  в  частности,  пред¬
полагало  отторжение  от  России  Правобе¬
режной  Украины,  Волыни  и  Подолии.
Они  видели  в  развитии  украинофильства
средство  для  ослабления  и  разрушения
 23

русского  единства,  и  поэтому  старались
отделить  малороссов  от  великороссов,
посеять  между  ними  неприязнь  и  враж¬
ду.  Франтишек  Духинский  разработал
целую  «теорию»  о  неславянском  проис¬
хождении  «москалей»,  малороссы  же,  по
его  мнению,  были  восточными  поляками,
что  оправдывало  польские  претензии  на
малорусские  земли.  В  качестве  аргумента
для  обоснования  национальной  отдельно¬
сти  малороссов  от  великороссов  активно
использовались  и  языковые  различия  меж¬
ду  ними.
 В  австрийской  Галиции,  где  поляки
занимали  господствующее  положение,  они
на  практике  принимали  меры  к  тому,  что¬
бы  сделать  язык  галицких  русинов  как
можно  менее  похожим  на  общерусский.
В  1859  г.  была  предпринята  попытка  пе¬
ревода  галицко-русской  письменности  на
латинский  алфавит.
 Очевидно,  что  все  эти  враждебные
происки  не  являлись  тайной  для  россий¬
ского  правительства  и  вызывали,  в  свою
очередь,  ответные  меры  с  его  стороны.  В
1859  г.  было  сделано  распоряжение  по
цензурному  ведомству,  чтобы  «сочинения
на  малороссийском  наречии,  писанные
собственно  для  распространения  их  меж¬
ду  простым  народом,  печатались  не  ина¬
че,  как  русскими  буквами,  и  чтобы  по¬
добные  народные  книги,  напечатанные  за
границею  польским  шрифтом,  не  были  до¬
пускаемы  ко  ввозу  в  Россию».
 14  июня  1862  г.  были  обнародованы
«Временные  правила  по  цензуре»,  имев¬
шие  два  неопубликованных  тогда  «при¬
ложения».  В  одном  из  них  содержались
распоряжения  относительно  статей  и  со¬
чинений  о  западных  губерниях:  «В  виду
нынешних  усилий  польской  пропаганды
к  распространению  польско-национально¬
го  влияния  на  менее  образованные  клас¬
сы  населения  западного  края  Империи  и
к  возбуждению  в  них  вражды  против  пра¬
вительства,  цензура  должна  с  особенным
вниманием  рассматривать  сочинения  и
статьи,  в  которых  развивают  такое  влия¬
ние,  и  вникать  как  в  сущность  их,  так  и  в
наружную  форму.  [...]  и  не  дозволять
применения  польского  алфавита  к  русско¬
 24
 му  языку  или  печатать  русские  или  мало-
российские  статьи  и  сочинения  латинско-
польскими  буквами,  тем  более,  что  и  ввоз
из-за  границы  сочинений  на  малороссий¬
ском  наречии,  напечатанных  польскими
буквами,  положительно  запрещен».
 (Надо  полагать,  что  эти  распоряже¬
ния  тоже  включены  в  число  тех  173  «ука¬
зов,  запрещавших  украинский  язык».)
 В  январе  1863  г.  вспыхнуло  польское
восстание.  Угроза,  нависшая  над  страной,
изменила  в  российском  обществе  благо¬
склонное  до  тех  пор  отношение  к  украи-
нофильству.  Например,  редактор  газеты
«Московские  Ведомости»  М.Н.  Катков,
который  еще  недавно  собирал  средства  для
украинских  изданий,  теперь,  видя  как  ук-
раинофильство  используется  в  качестве
орудия  польской  политики,  направленной
против  России,  выступил  с  предостереже¬
нием  по  адресу  украинофилов.  Он  писал:
 «Года  два  или  три  тому  назад  вдруг
почему-то  разыгралось  украинофиль-
ство...  Оно  разыгралось  именно  в  ту  са¬
мую  пору,  когда  принялась  действовать
иезуитская  интрига  по  правилам  извест¬
ного  польского  катехизиса.
 ...  Мы  далеки  от  мысли  бросать  тень
подозрения  на  намерения  наших  украй-
нофилов.  Мы  вполне  понимаем,  что  боль¬
шинство  этих  людей  не  отдают  себе  отче¬
та  в  своих  стремлениях...  Но  не  пора  ли
этим  украйнофилам  понять,  что  они  де¬
лают  нечистое  дело,  что  они  служат  ору¬
дием  самой  враждебной  и  темной  интри¬
ги,  что  их  обманывают,  что  их  дурачат?»
 В  самой  же  Южной  России,  где  об¬
щественность  лучше  ориентировалась  в  си¬
туации,  еще  до  начала  польского  восста¬
ния  появлялись  публикации,  предостере¬
гавшие  о  коварных  замыслах,  вынашива¬
емых  поляками.  Издававшийся  в  Киеве
историко-литературный  журнал  «Вестник
Юго-Западной  и  Западной  России»  пи¬
сал  в  1862  г.:
 «...Старинным  благожелателям  Рос¬
сии  [так  здесь  иронически  названы  поля¬
ки.  —  Л.С.]  хотелось  бы  во  что  бы  то  ни
стало  ослабить  ее  могущество,  поразить  и
втянуть  в  свои  сети  южную  и  юго-запад¬
ную  Русь  и  вот  снова  искусно  пускается  в

ПЗШ1ППШШ1  шшоившвпшшш  ишш
 1/2006
 ход  мысль  между  нами  малороссиянами,
проникнутая  по-видимому  самым  беско¬
рыстным  ей  желанием  добра:  к  чему  един¬
ство  с  Россиею?  Как  будто  вы  не  можете
употреблять  только  свой  малороссийский
язык  и  образовать  самостоятельное  госу¬
дарство?  Самая  коварная  злоба  в  этих
змеиных  нашептываниях  так  очевидна,  что
при  малейшей  доле  проницательности
можно  бы  понять  ее,  потому  что  к  чему
же  иному  они  вели  бы,  как  не  к  взаимно¬
му  поражению  сил  самой  же  России,  а
затем,  к  окончательному  ослаблению  и  по¬
ражению  и  южной  Руси,  как  вполне  бес¬
сильной  без  связи  с  целою  русскою  зем¬
лею?  И  однако  же  некоторые  пустые  го¬
ловы  сами  не  зная  того,  кем  они  втянуты
в  сети,  готовы  вторить  об  отдельности
южной  Руси,  издеваться  над  образован¬
нейшим  из  всех  славянских  языков  —
языком  русским,  восставать  против  церк¬
ви  и  духовенства,  т.е.  сами  же  готовы
подкапывать  под  собою  те  крепкие  осно¬
вы,  на  которых  стоят,  и  без  которых  они
неминуемо  должны  рухнуть  к  неописан¬
ному  удовольствию  своих  же  гг.  благоже¬
лателей  и  сделаться  их  же  жертвою.  И
так  не  книги,  не  книги  малороссийские,  а
эти  слепые  усилия  навязать  нам  вражду  к
великорусскому  племени,  к  церкви,  к  ду¬
ховенству,  к  правительству,  т.е.,  к  тем
элементам,  без  которых  наш  народ  не  из¬
бег  бы  снова  латино-польского  ига,  зас¬
тавляет  нас  же  малороссов  негодовать  на
некоторых  любителей  малорусского  язы¬
ка,  сознательно  или  даже  и  бессознатель¬
но  превращающихся  в  сильное  орудие
давних  врагов  южной  Руси».
 Летом  1863  г.,  когда  польское  вос¬
стание  было  в  самом  разгаре,  российс¬
кое  правительство  отреагировало  на  пре¬
дупреждения  об  угрозе  украинского  се¬
паратизма,  в  результате  чего  появился  до¬
кумент:  «Отношение  министра  внутрен¬
них  дел  к  министру  народного  просве¬
щения  от  18  июля,  сделанное  по  Высо¬
чайшему  повелению».  В  нем  и  содержат¬
ся  столь  любимые  украинскими  истори¬
ками  и  пропагандистами  слова  о  том,  что
«...  не  было,  нет  и  быть  не  может...»  Вот
его  полный  текст:
 «Давно  уже  идут  споры  в  нашей  пе¬
чати  о  возможности  существования  само¬
стоятельной  малороссийской  литературы.
Поводом  к  этим  спорам  служили  произ¬
ведения  некоторых  писателей,  отличав¬
шихся  более  или  менее  замечательным  та¬
лантом  или  своею  оригинальностью.  В  пос¬
леднее  время  вопрос  о  малороссийской  ли¬
тературе  получил  иной  характер,  вслед¬
ствие  обстоятельств  чисто  политических,
не  имеющих  никакого  отношения  к  инте¬
ресам  собственно  литературным.  Прежние
произведения  на  малороссийском  языке
имели  в  виду  лишь  образованные  классы
Южной  России,  ныне  же  приверженцы
малороссийской  народности  обратили  свои
виды  на  массу  непросвещенную,  и  те  из
них,  которые  стремятся  к  осуществлению
своих  политических  замыслов,  принялись,
под  предлогом  распространения  грамот¬
ности  и  просвещения,  за  издание  книг  для
первоначального  чтения,  букварей,  грам¬
матик,  географий  и  т.п.  В  числе  подоб¬
ных  деятелей  находилось  множество  лиц,
о  преступных  действиях  которых  произ¬
водилось  следственное  дело  в  особой  ко¬
миссии.
 В  С.-Петербурге  даже  собираются  по¬
жертвования  для  издания  дешевых  книг
на  южно-русском  наречии.  Многие  из
этих  книг  поступили  уже  на  рассмотре¬
ние  в  С.-Петербургский  цензурный  ко¬
митет.  Не  малое  число  таких  же  книг  пред¬
ставляется  и  в  киевский  цензурный  коми¬
тет.  Сей  последний  в  особенности  затруд¬
няется  пропуском  упомянутых  изданий,
имея  в  виду  следующие  обстоятельства:
обучение  во  всех  без  изъятия  училищах
производится  на  общерусском  языке  и
употребление  в  училищах  малороссийско¬
го  языка  нигде  не  допущено;  самый  воп¬
рос  о  пользе  и  возможности  употребле¬
ния  в  школах  этого  наречия  не  только  не
решен,  но  даже  возбуждение  этого  воп¬
роса  принято  большинством  малоросси¬
ян  с  негодованием,  часто  высказываю¬
щимся  в  печати.  Они  весьма  основатель¬
но  доказывают,  что  никакого  особенно¬
го  малороссийского  языка  не  было,  нет
и  быть  не  может,  и  что  наречие  их,  упот¬
ребляемое  простонародием,  есть  тот  же
 25

русский  язык,  только  испорченный  вли¬
янием  на  него  Польши;  что  общерусский
язык  так  же  понятен  для  малороссов  как
и  для  великороссиян,  и  даже  гораздо
понятнее,  чем  теперь  сочиняемый  для  них
некоторыми  малороссами  и  в  особеннос¬
ти  поляками,  так  называемый,  украинс¬
кий  язык.  Лиц  того  кружка,  который
усиливается  доказать  противное,  боль¬
шинство  самих  малороссов  упрекает  в
сепаратистских  замыслах,  враждебных  к
России  и  гибельных  для  Малороссии.
(Выделено  мною.  —  Л.С.)
 Явление  это  тем  более  прискорбно  и
заслуживает  внимания,  что  оно  совпа¬
дает  с  политическими  замыслами  Поля¬
кову  и  едва  ли  не  им  обязано  своим  проис¬
хождением,  судя  по  рукописям,  посту¬
пившим  в  цензуру,  и  по  тому,  что  боль¬
шая  часть  малороссийских  сочинений  дей¬
ствительно  поступает  от  поляков.  На¬
конец,  и  киевский  генерал-губернатор
находит  опасным  и  вредным  выпуск  в
свет  рассматриваемого  ныне  духовною
цензурою  перевода  на  малороссийский
язык  Нового  Завета.
 Принимая  во  внимание,  с  одной  сто¬
роны,  настоящее  тревожное  положение
общества,  волнуемого  политическими  со¬
бытиями,  а  с  другой  стороны  имея  в  виду,
что  вопрос  об  обучении  грамотности  на
местных  наречиях  не  получил  еще  оконча¬
тельного  разрешения  в  законодательном
порядке,  министр  внутренних  дел  признал
необходимым,  впредь  до  соглашения  с
министром  народного  просвещения,  обер-
прокурором  св.синода  и  шефом  жандар¬
мов  относительно  печатания  книг  на  мало-
российском  языке,  сделать  по  цензурному
ведомству  распоряжение,  чтобы  к  печати
дозволялись  только  такие  произведения  на
этом  языке,  которые  принадлежат  к  обла¬
сти  изящной  литературы;  пропуском  же
книг  на  малороссийском  языке  как  духов¬
ного  содержания,  так  учебных  и  вообще
назначаемых  для  первоначального  чтения
народа,  приостановиться.  О  распоряжении
этом  было  повергаемо  на  Высочайшее  Го¬
сударя  Императора  воззрение  и  Его  Вели¬
честву  благоугодно  было  удостоить  оное
монаршего  одобрения».
 26
 Таким  образом,  каждому,  кто  озна¬
комился  с  полным  текстом  этого  докумен¬
та,  становится  ясно:
 во-первых,  что  запрет  относился  к
выпуску  религиозной,  научно-популярной
литературы  и  учебников,  но  не  распрост¬
ранялся  на  художественную  литературу,
(чего,  кстати,  не  отрицают  и  украинские
историки).  Заявления  о  «запрете  языка»,
о  «полном  запрете  украинского  слова»,
которыми  пестрят  пропагандистские  из¬
дания,  представляют  собой  явную  ложь,
рассчитанную  на  самого  малообразован¬
ного  потребителя;
 во-вторых,  что  распоряжение  о  выше¬
указанных  цензурных  ограничениях  было
вызвано  конкретными  причинами:  поль¬
ским  восстанием  и  использованием  поля¬
ками  украинофильства  в  своих  полити¬
ческих  целях;
 в-третьих,  что  украинские  авторы  со¬
вершают  здесь  элементарный  подлог,  вы¬
давая  слова:  «...  не  было,  нет  и  быть  не
может...»  за  личное  мнение  самого  мини¬
стра  П.Валуева,  в  то  время  как  он  лишь
только  констатировал,  что  это  весьма  ос¬
новательно  доказывает  «большинство  ма¬
лороссиян».
 Тогда  в  Южной  России  даже  простой
народ,  говоривший  на  местном  наречии,
не  считал  литературный  общерусский
язык  чужим,  иностранным  языком,  а  вос¬
принимал  его  просто  как  язык  образован¬
ных  людей.  Имевшие  место  попытки  про¬
износить  церковные  проповеди  на  мало-
российском  наречии  не  встречали  одоб¬
рения  у  крестьян.  Иван  Кулжинский  в
своей  брошюре  «О  зарождающейся  так
называемой  малороссийской  литературе»
описывает  один  из  таких  случаев  и  отме¬
чает:  «Простолюдины  обиделись  таким
оборотом  проповеди,  —  многие  тотчас
вышли  из  церкви,  а  другие  начали  шушу¬
каться  между  собой  и  переглядываться.
Потом  хотели  было  жаловаться  архиерею
на  священника  за  то,  что  он  посмеялся
над  ними  в  церкви  и  заговорил  до  них
такою  мовою  как  они  в  шинке  лаются
меж  собою».
 Тот  же  автор  подчеркивал:  «...  По¬
вторяем:  малороссийское  наречие  есть  тот

1/2006
 же  общерусский  язык,  только  испорчен¬
ный  в  то  время,  как  Малороссия  стенала
под  игом  Польши.  Со  времени  возвраще¬
ния  Малороссии  и  сплочения  в  одно  це¬
лое  с  прочею  Россией,  малороссийское  на¬
речие  начало  очищаться  от  проказы  по¬
лонизмов  и  с  каждым  днем  более  и  более
сближаться  с  родным  своим  русским  язы¬
ком».
 Амвросий  Добротворский  из  Нежина
писал  в  феврале  1863  г.,  обращаясь  к  ук-
раинофилам:  «...  Местные  внимательные
наблюдения  сказали  бы  вам  совсем  дру¬
гое.  Они  убедили  бы  вас,  между  прочим,
что  нашему  малороссу  простолюдину  го¬
раздо  понятнее  общерусский  наш  язык,
нежели  сочиняемый  вами  книжный  укра¬
инский.  Причина  в  том,  что  первый  есть
язык  естественный,  временем  выработан¬
ный,  а  потому  язык  живой,  до  известной
степени  чистый,  общеупотребительный  и
современный;  а  ваш  книжный  украин¬
ский  —  есть  язык  или  совершенно  искус¬
ственный,  или  слишком  местный  (полтав¬
ский,  черниговский),  значительною  долею
слов  и  оборотов  своих  давным-давно  ус¬
таревший  и  следовательно  свое  время  от¬
живший...  “Основа”  очень  кстати  к  каж¬
дой  книжке  своей  прилагает  объяснение
неудобопонятных  южнорусских  слов.  Без
этого  словаря,  действительно,  не  понять
бы  малороссийских  сочинений,  помещае¬
мых  в  “Основе”,  не  только  великороссу,
но  и  малороссу».
 Вот  на  такие  и  им  подобные  высказы¬
вания  самих  же  малороссов  и  ссылался
министр  Валуев.  Но  здесь  допустимо  воз¬
ражение,  что  эти  публикации,  проходив¬
шие  российскую  цензуру,  могли  и  не  от¬
ражать  истинного  положения  дел,  их  ав¬
торы  могли  быть  людьми,  предубежден¬
но  настроенными  по  отношению  к  украи-
нофильству,  и  П.Валуев  опирался  на  мне¬
ние  не  большинства,  а  лишь  незначитель¬
ной  группы,  взгляды  которой  совпадали
с  его  собственными.
 Поэтому  обратимся  к  произведениям
известного  украинофила,  историка  и  пуб¬
лициста  XIX  в.  Михаила  Драгоманова,  в
которых  он  говорит  о  состоянии  украин¬
ского  языка  и  литературы  в  описываемый
 нами  период,  а  также  о  распоряжении
министра  Валуева  1863  г.  Работы  эти  были
опубликованы  за  пределами  России  и,  ес¬
тественно,  что  российская  цензура  ника¬
кого  воздействия  на  них  не  оказывала.  Для
М.  Драгоманова  события  60-х  годов  XIX  в.
не  являлись  предметом  исторического  ис¬
следования.  Он  сам  был  их  современни¬
ком  и  непосредственным  очевидцем.
 М.Драгоманов  отмечал,  что,  просмат¬
ривая  тогда  литературу,  посвященную
делу  народной  школы  на  Украине,  он  оз¬
накомился  со  всеми  спорами  про  права
украинской  литературы  вообще  и  убедил¬
ся,  «що  вся  справа  поставлена  в  Росса
фальшиво  власне  через  те,  що  е\  перене¬
сено  з  грунту  загально-культурного  на  на-
щональний».  [«что  все  дело  поставлено  в
России  фальшиво  собственно  потому,  что
оно  перенесено  с  почвы  обще-культурной
на  национальную».]  Одни  говорили,  что
украинцы  это  особая  нация  и  поэтому  дол¬
жны  иметь  право  на  особую  литературу;
другие  говорили,  что  украинцы  вовсе  не
нация,  «а  хиба  провшщяльна  одмша»
[«разве  что  провинциальная  разновид¬
ность»],  и  поэтому  никакого  права  на  осо¬
бую  литературу,  тем  более  на  официаль¬
ную,  не  имеют.  Было  и  среднее  мнение,
которое  высказывали  московские  славя¬
нофилы  (Вл.Ламанский,  Ив.Аксаков),  что
украинцы  могут  иметь  литературу  элемен¬
тарную,  для  «домашнего  обихода»,  но  на
эту  формулу  нападали  и  русские  держав¬
ники  (как  Катков),  и  украинофилы  (как
Кулиш).  «Прочитавши  щ  спори,  а  також
зв1вши  суму  того,  про  що  дшсно  писали
по  украшському  сам1  украшнофыи  (сам
Шевченко  писав  навНь  свш  дневник  по
россшському),  я  вив1в,  що  даремно  було
й  споритись  про  права  украшнсько1  л1те-
ратури  при  тш  малш  сил1,  яку  вона  пока¬
зала,  та  що  на  той  час  рямки  “домашняго
обихода”  були  для  не1  скорше  за  широю,
шж  за  вузыа».  [«Прочитав  эти  споры,  а
также  сведя  сумму  того,  о  чем  действи¬
тельно  писали  по-украински  сами  украи¬
нофилы  (сам  Шевченко  писал  даже  свой
дневник  по-русски),  я  вывел,  что  напрас¬
но  было  и  спорить  о  правах  украинской
литературы  при  той  малой  силе,  которую
 27

она  показала,  и  что  на  то  время  рамки
“домашнего  обихода”  были  для  нее  ско¬
рее  слишком  широкими,  чем  слишком  уз¬
кими».]
 Сами  украинофилы  обычно  пользо¬
вались  общерусским  языком,  а  к  просто¬
народному  наречию  стали  обращаться  в
своих  художественных  произведениях,  по¬
священных  народной  жизни,  на  рубеже
XVIII  —  XIX  вв.  Начало  этому  положил
Котляревский.
 «...тод1  нанп  Котляревсью  почали
писати  нашою  простою  мовою.  Алеж  \
вони  не  думали,  що  творять  оабну  вщ
росшсько!  нацюнальну  л!тературу  й  не
мали  претензн  бачити  мову  остатный  в
школах  по  крайнш  м!р!  в  висших,  в  су¬
дах  I  т.п.».
 [  «...тогда  наши  Котляревские  нача¬
ли  писать  нашим  простым  языком.  Но  ведь
и  они  не  думали,  что  создают  особую  от
русской  национальную  литературу  и  не
имели  претензии  видеть  язык  последней
в  школах,  по  крайней  мере  в  высших,  в
судах  и  т.п.».]
 «Тенденцн  провести  мову  украшнску
в  школи,  суди  \  т.д.  почали  забирати  соб1
в  голови  тыько  невеличю  украшнофшьсю
кружки  з  40-х  роюв  пщ  впливом  думок
захщно  славянских  нацюнальних  рух1в».
 [«Тенденции  провести  язык  украин¬
ский  в  школы,  суды  и  т.д.  начали  брать
себе  в  головы  только  небольшие  украино¬
фильские  кружки  с  40-х  годов  под  влия¬
нием  мыслей  западнославянских  нацио¬
нальных  движений».]
 Научные  же  труды  украинофилы  пи¬
сали  на  общерусском  языке,  и  это  было
вполне  обычным  явлением  и  до  издания
всяких  запретительных  указов.
 Указывая,  что  запрет  1863  г.  не  ис¬
ключал  возможности  печатать  по-украин¬
ски  не  только  беллетристику,  но  и  науч¬
ные  труды,  а  запрещал  только  духовную
и  научно-популярную  литературу,  Драго¬
манов  спрашивал:  «Чомуж  ш  один  украй-
шский  учений  не  видав  наукового  дша  за
т\  часи?»  [«Почему  же  ни  один  украин¬
ский  ученый  не  издал  научного  труда  за
те  времена?»]  Далее,  закон  о  печати
1865  г.  давал  всякому  возможность  обой¬
 ти  предварительную  цензуру,  печатая  в
Петербурге  и  Москве  книги  в  10  листов,
и  несколько  лет  этот  закон  добросовестно
исполнялся.  «Чому  ш  один  украшнский
письменник  не  пробував  скористуватись
тим  законом»?  [«Почему  ни  один  укра¬
инский  писатель  не  пробовал  воспользо¬
ваться  тем  законом»?]
 При  оценке  циркуляра  1863  г.  следу¬
ет  рассматривать  его  не  изолированно,  и
тем  более  не  с  применением  норм  нынеш¬
него  дня,  а  в  историческом  контексте  того
времени,  когда  он  был  издан.  В  своей  ра¬
боте  «Чудацью  думки»  М.Драгоманов
приводит  примеры  из  практики  передо¬
вых  европейских  стран  и  показывает,  что
действия  российского  правительства  в  язы¬
ковой  сфере  не  являлись  чем-то  исклю¬
чительным,  а  были  для  того  времени  яв¬
лением  вполне  обычным.  Россия  лишь
только  следовала  примеру  Европы.
 К  тому  же  до  60-х  годов  XIX  в.  поли¬
тика  централизации  имела  в  России  не
национальный,  а  государственный  харак¬
тер.  Централизм  национальный  проявил¬
ся  впервые  только  после  1863  г.,  но  и  это
проявление  имело  свою  конкретную  при¬
чину  —  польское  восстание.
 «I  теля  Катерини  II  централ¿зм  у
Росп  був  бшыне  державним,  шж  нацю-
нальним,  аж  до  самих  1863-1866  рр.  В
перший  раз  проявив  ся  р1шучо  централ1зм
нацюнальний  у  Роси  теля  польского  по-
встання  1863  р.  коли  Катков  виголосив
характерш  слова:  чому  ми  не  мусимо  й  не
можемо  робити  того  в  Полыщ,  що  Фран-
щя  робить  в  Альзасц  а  Пруая  в  Познан!?
В  словах  сих  ясно  видно,  що  обрусеше  не
е  система,  котра  витека  з  духу  нацюналь-
ного  Великорусов,  або  з1  спещально  росЕ
йского  державного  грунту,  а  е  по  крайнш
м1р1  на  добру  частину  наслщуванем  пев¬
ши  фази  всеевропейско!  державно!  полЕ
тики».
 [«И  после  Екатерины  II  централизм
в  России  был  более  государственным,  не¬
жели  национальным,  аж  до  самых  1863-
1866  гг.  В  первый  раз  проявился  реши¬
тельно  централизм  национальный  в  Рос¬
сии  после  польского  восстания  1863  г.,
когда  Катков  произнес  характерные  ело-

1/2006
 ва:  “Почему  мы  не  должны  и  не  можем
делать  то  в  Польше,  что  Франция  делает
в  Эльзасе,  а  Пруссия  в  Познани?”
 В  словах  этих  ясно  видно,  что  обру¬
сение  не  является  системой,  которая  вы¬
текает  из  духа  национального  Великору¬
сов,  или  из  специально  российской  госу¬
дарственной  почвы,  а  есть  по  крайней  мере
в  значительной  части,  наследованием  оп¬
ределенной  фазы  всеевропейской  государ¬
ственной  политики».]
 М.Драгоманов  повторяет:  «Тыько  з
1863  р.  уряд  росшский  кину  вся  вороже
на  всяку  украшнску  тенденщю»  [«Толь¬
ко  с  1863  г.  правительство  российское  бро¬
силось  враждебно  на  всякую  украинскую
тенденцию».]  —  и  тут  же  говорит:
«Тыькож  треба  сказати,  що  р1шучо1  опо-
зицп,  нав1ть  осуду  уряд  не  визвав  серед
загалу  штелшенцп  на  Украшш».  [«Толь¬
ко  же  надо  сказать,  что  решительной  оп¬
позиции,  даже  осуждения  правительство
не  вызвало  в  среде  интеллигенции  на
Украине».]
 И  причина  этого  заключалась  в  том,
что  идея  национального  единства  всей
Руси  не  была  навязана  сверху  правитель¬
ством,  а  глубоко  коренилась  в  народном
сознании  украинцев,  и  поэтому  сравни¬
вать  отношение  к  русской  национальной
идее  украинцев  и,  например,  поляков,
было  совершенно  неуместным.
 М.Драгоманов,  сам  будучи  украино-
филом  и  понимая,  что  навлечет  на  себя
гнев  и  обвинения  в  предательстве,  тем  не
менее  счел  необходимым  обратить  внима¬
ние  украинофилов  на  этот  факт.  Он  ука¬
зывал,  что  приравнивание  «обрусения»,
например,  Польши  к  «обрусению»  Укра¬
ины  безосновательно.  Пусть  бы  даже  на¬
ука  признала,  что  украинская  националь¬
ность  не  только  такая  же  отдельная  от
«московской»,  как  польская,  но  как  не¬
мецкая  или  даже  финская,  то  из  этого  все-
таки  не  выйдет,  что  «обрусение»  Украины
все  равно,  что  «обрусение»  Польши.  В
Польше  национальная  отдельность  и  пра¬
во  на  автономию  чувствуется  не  в  ученых
кабинетах,  а  всюду  в  жизни  и  проявляется
всякими  способами  среди  польских  мужи¬
ков,  как  и  среди  панов  и  литераторов.  На
 Украине  не  так.  Даже  запрет  1863  г.  пре¬
пятствовал,  например,  Костомарову  печа¬
тать  в  России  по-украински  Библию  и  по¬
пулярно-педагогические  книжки,  но  не
запрещал  ему  печатать  по-украински  «Бог¬
дана  Хмельницкого»,  «Мазепу»  и  т.д.
Почему  же  он  писал  их  «по-московскому»?
Почему  пишут  «по-московскому»  научные
произведения  все  теперешние  украинские
ученые,  даже  патентованные  украинофи-
лы?  Почему  сам  Шевченко  писал  «по-мос¬
ковскому»  повести  или  даже  интимный
«Дневник»?  —  спрашивал  Драгоманов.
Очевидно  потому,  что  все  эти  интеллигент¬
ные  украинцы  совсем  не  так  ощущают  свою
отдельность  от  «москалей»  как,  например,
поляки.
 «Який  же  резон  ми  маемо  кричати,
що  “зажерна  Москва”  вигнала  нашу  мову
з  уряд1в,  пмназш,  ушверситет1в  \  тл.  зак-
лад1в,  в  котрих  народня  украшнска  мова
нжоли  й  не  була  або  котрих  самих  не  було
на  Украшш  за  часи  автономп?..»
 [«Какой  же  резон  мы  имеем  кричать,
что  “зажерна  Москва”  выгнала  наш  язык
из  учреждений,  гимназий,  университетов
и  т.п.  заведений,  в  которых  народного
украинского  языка  никогда  и  не  было,  или
которых  самих  не  было  на  Украине  во
времена  автономии  ?..»]
 Итак,  Михаил  Драгоманов  признавал,
что  украинцы  (малороссы)  не  сознавали
своей  отдельности  от  великороссов  в  той
степени,  как  это  имело  место  по  отноше¬
нию  к  другим  народам;  признавал,  что
общерусский  литературный  язык  не  рас¬
сматривался  тогда  украинскими  интелли¬
гентами  и  даже  убежденными  украинофи-
лами  как  чужой,  иностранный  язык,  что
сами  украинофилы  при  написании  своих
произведений  более  охотно  пользовались
общерусским  языком,  чем  языком  укра¬
инским,  который  они  же  и  создавали.  Так
следует  ли  удивляться  и  возмущаться  по
поводу  приведенных  царским  министром
Валуевым  слов,  если  справедливость  мне¬
ния  «большинства  малороссиян»,  на  ко¬
торое  он  ссылался,  «весьма  основательно
доказывал»  один  из  наиболее  авторитет¬
ных  украинофильских  деятелей  Михаил
Драгоманов.
 29

Само  по  себе  украинофильство  в  то
время  никакой  политической  силы  не
представляло,  и  некоторые  российские
газеты  подшучивали  над  «Московскими
Ведомостями»  Каткова,  который  предуп¬
реждал  о  кроющейся  в  украинофильстве
опасности:  «...у  страха  глаза  велики,  го¬
ворят  они;  украинофильство  —  такая  нич¬
тожная  партия,  что  над  ними  можно  раз¬
ве  только  смеяться...»  Однако  силы,  сто¬
явшие  за  украинофильством  и  стремив¬
шиеся  использовать  его  в  своих  интере¬
сах,  были  вполне  реальными  и  опасны¬
ми.  Поэтому  Катков,  отвечая  на  адресо¬
ванные  «Московским  Ведомостям»  упре¬
ки  в  «преследовании  украинофилов»,
писал:  «Пусть  нас  считают  алармистами
[...],  но  не  перестанем  указывать  на  опас¬
ность,  хотя  бы  только  еще  зарождающу¬
юся;  мы  лучше  хотим  быть  похожи  на  того
моряка,  который,  заметив  на  небе  черное
пятнышко,  принимает  меры  против  бури,
нежели  на  того,  который  начинает  уби¬
рать  парус,  когда  налетел  шквал».
 Таким  образом,  после  ознакомления
с  общей  политической  ситуацией,  сложив¬
шейся  в  России  в  начале  60-х  годов  XIX  в.,
а  также  с  содержанием  документа,  направ¬
ленного  министром  внутренних  дел  Пет¬
ром  Валуевым  министру  народного  про¬
свещения  Александру  Головнину  в  июле
1863  г.,  становится  вполне  очевидным,
почему  украинские  историки  так  упорно
избегают  приводить  его  текст  в  полном
объеме.
 Сделав  это,  им  пришлось  бы  призна¬
вать,  что  появление  циркуляра  1863  г.
было  обусловлено  не  какой-то  органичес¬
кой  враждебностью  российского  прави¬
тельства  к  украинофильству,  а  тем,  что
украинофильство  использовалось  поляка¬
ми  как  политическое  орудие  в  борьбе  про¬
тив  России;  и  что  стремление  поляков
употребить  в  своих  целях  языковые  раз¬
личия  между  жителями  Малороссии  и
Великороссии,  встречало  решительное
неприятие  со  стороны  большинства  самих
же  малороссиян.
 Конечно,  если  бы  такие  выводы  не
соответствовали  действительности,  укра¬
инские  историки  имели  бы  возможность
 30
 их  аргументировано  опровергнуть,  не  при¬
бегая  к  умолчаниям  и  подтасовкам.  Но
прекрасно  понимая,  что  сделать  это  они  не
в  состоянии,  что  П.Валуев  по  существу  был
прав,  и  при  объективном  рассмотрении
вопроса  желаемого  пропагандистского  эф¬
фекта  достичь  не  удастся,  упомянутые  ис¬
торики  не  нашли  ничего  лучшего,  как
скрыть  содержание  документа  и  извратить
смысл  слов  министра  Валуева.  Политичес¬
кая  целесообразность  взяла  верх  над  на¬
учной  добросовестностью.
 Часть  II.  Эмсский  указ
 После  поражения  польского  восста¬
ния  1863  г.  многие  его  участники  эмигри¬
ровали,  в  частности  в  австрийскую  Гали¬
цию,  где  приступили  к  пропаганде  поли¬
тического  украинофильства  среди  Галиц¬
ких  русинов.  В  1866  г.  в  предисловии  к
первому  номеру  журнала  «8ю1о»,  осно¬
ванного  польским  эмигрантом  П.Свенциц-
ким,  было  сказано,  что  если  путем  иссле¬
дований  как  исторических,  так  и  литера¬
турных  обосновать  национальную  отдель¬
ность  «русинов-украинцев»  от  «моска¬
лей»,  то  между  Москвой  и  Западом  «вста¬
нет  непробиваемая  стена  —  славянская
Украина-Русь».  В  том  же  году  польская
«Оаге1а  Narodowa»  призывала  создать  в
Галиции  «антимосковскую  Русь»,  которая
будет  для  Австрии  оборонным  валом  про¬
тив  Москвы  и  основой  будущей  полити¬
ки,  устремленной  на  Восток.
 Так  Галиция  становилась  очагом  по¬
литического  украинофильства  с  ярко  вы¬
раженной  антирусской  направленностью.
 В  начале  70-х  годов  XIX  в.  в  Гали¬
ции,  наряду  с  этим  украинофильством  —
порождением  польско-австрийской  поли¬
тики,  возникает  иное  украинофильское
течение,  проникнутое  идеями  социализма,
получившее  название  радикального.  По¬
явилось  оно  под  влиянием  российского
украинофила  М.Драгоманова,  посетивше¬
го  в  то  время  Галицию,  а  наиболее  извест¬
ными  представителями  радикального  на¬
правления  стали  Иван  Франко  и  Михаил
Павлык.  Подобные  идеи  распространя¬
лись  тогда  и  среди  украинофилов  в  Рос¬
сии.

1/2006
 В  70-х  годах  цензурные  ограничения,
введенные  в  России  в  1863  г.,  практичес¬
ки  были  забыты.  Кроме  издания  научных
трудов,  беллетристики  и  поэзии  по-укра¬
ински  выходили  целые  серии  популярных
брошюр  для  народа.  В  Киеве  действова¬
ла  организация  под  названием  «Громада».
Как  писал  украинский  историк  Д.Доро¬
шенко:  «...В  с  во  IX  сусшльних  поглядах
Громада  стояла  на  досить  радикальному
становигщ,  а  деяю  и  члени  схилялися  до
сощал1зму.  Ще  радикальшшою  з  цього  по-
гляду  була  громада  в  ОдесГ  Як  киТвсью,
так  \  одесью  громадяни  мали  зносини  з
росшськими  революцшними  париями».
[«В  своих  общественных  взглядах  Громада
стояла  на  достаточно  радикальной  пози¬
ции,  а  некоторые  ее  члены  склонялись  к
социализму.  Еще  более  радикальной  с  этой
точки  зрения  была  громада  в  Одессе.  Как
киевские,  так  и  одесские  громадяне  име¬
ли  сношения  с  российскими  революцион¬
ными  партиями».]
 Против  радикального  направления  в
украинофильстве  выступили  одновремен¬
но  власти  как  в  Австрии,  так  и  в  России.  В
Галиции  радикально-украинофильские
издания  постоянно  конфисковывались  по¬
лицией,  руководители  радикалов  И.Фран¬
ко  и  М.Павлик  подвергались  арестам.
 Если  в  Галиции  только  радикальное
течение  в  украинофильстве  вызывало  не¬
приятие  у  властей,  а  развитие  украино-
фильства  как  «антимосковской  Руси»  вся¬
чески  ими  поддерживалось,  то  в  России
ни  то,  ни  другое,  естественно,  одобрения
найти  не  могло.  Российское  правительство
ужесточило  цензуру,  усилило  контроль  за
международной  корреспонденцией.
 Пантелеймон  Кулиш  писал  Галицко¬
му  украинофилу  Александру  Барвинско-
му  12  марта  1876  г.:  «Любий  друже  (Алек¬
сандре!  Одповщь  на  Ваш  лист  од  4  марця
н.ст.  послав  я  Вам  з  Кшва,  та,  мабудь,
вона  загубилась...  Там  у  Кшвц  кажуть,
здорово  перехоплюють  листи.  Се  все  ванн
русинсью  коммуниста  винуватк  попеча¬
тали  дуросвНчину,  а  полищя  з  мухи  ро-
бить  слона».  [«Дорогой  друг  Александр!
Ответ  на  Ваше  письмо  от  4  марта  н.ст.
послал  я  Вам  из  Киева,  но,  наверное,  он
 затерялся...  Там,  в  Киеве,  говорят,  здо¬
рово  перехватывают  письма.  Это  все  ваши
русинские  коммунисты  виноваты:  напеча¬
тали  глупости,  а  полиция  из  мухи  делает
слона».]
 О  том,  что  украинофильство,  разви¬
ваемое  в  Галиции,  имеет  целью  подрыв
единства  России,  открыто  писала  галиц-
кая  польская  печать.  Антироссийские  вы¬
пады  содержались  и  в  галицких  украино¬
фильских  изданиях.  Конечно,  все  это  не
являлось  тайной  для  российского  прави¬
тельства.  Также  было  известно  и  о  связях
российских  украинофилов  с  революцион¬
ными  партиями.  Причем  информация  об
этом  поступала  от  самих  же  украинофи¬
лов,  лично  убеждавшихся  в  том,  что  пред¬
ставляют  собой  украинофильские  органи¬
зации,  и  в  чьих  интересах  они  действуют.
 Украинский  историк  О.Субтельный
отмечает:  «...Як  це  часто  трапляеться,  най-
запеюйип  вороги  украУнщв  знаходилися
в  украУнському  ж  середовигщ.  У  травш
1875  р.  колишнш  член  киУвськоУ  грома-
ди,  багач  i  консерватор  Михайло  Юзефо¬
вич  надюлав  до  Петербурга  петищю,  в  якш
стверджував,  що  украУнофыи  перетвори-
лися  на  шдривну  оргашзацш  й  ведуть
серед  селян  пропаганду  незалежносп  Ук-
раУни.  На  довершения  донощик  додав,  що
украУнофыи  поширюють  антиросшську
агггащю  в  Галичиш  й  що  весь  Ухнш  рух  —
це  не  що  шше,  як  австро-шмецька  змо-
ва».  [  «Как  это  часто  случается,  самые  оже¬
сточенные  враги  украинцев  находились  в
украинской  же  среде.  В  мае  1875  г.  быв¬
ший  член  киевской  громады,  богач  и  кон¬
серватор  Михаил  Юзефович  направил  в
Петербург  петицию,  в  которой  утверждал,
что  украинофилы  превратились  в  подрыв¬
ную  организацию  и  ведут  среди  крестьян
пропаганду  независимости  Украины.  В
довершение  доносчик  добавил,  что  укра¬
инофилы  распространяют  антироссийскую
агитацию  в  Галичине  и  что  все  их  движе¬
ние  —  не  что  иное,  как  австро-немецкий
заговор».]
 Император  Александр  И,  обеспокоен¬
ный  поступающими  к  нему  сведениями  о
деятельности  украинофилов,  приказал  со¬
здать  специальную  комиссию,  в  которую
 31

вошли  министр  внутренних  дел  Тимашев,
шеф  жандармов  Потапов,  министр  народ¬
ного  просвещения  граф  Дмитрий  Толстой
и  тайный  советник  из  Киева  М.Юзефо¬
вич  как  эксперт.
 В  результате  работы  этой  комиссии
был  подготовлен  указ,  подписанный  им¬
ператором  Александром  II  18  (30)  мая
1876  г.  в  немецком  курортном  городке
Эмсе,  чем  и  объясняется  его  название.  По
словам  историка  Д.Дорошенко,  это  был
указ  «про  абсолютну  заборону  украшсь-
кого  письменства».  [«про  абсолютный
запрет  украинской  литературы».]  В  по¬
добном  духе  пишет  о  смысле  указа  1876  г.
и  О.Субтельный.
 Однако  другой  украинский  историк
И.Крипьякевич  дает  более  достоверное
изложение  содержания  указа:  «...у  травш
1876  р.  Олександер  II  шдписав  указ,  яким
заборонено  друкувати  украшською  мовою
вс\  орипнальш  твори  \  переклади  (за  ви-
нятком  ¿сторичних  докумештв  \  белетрис-
тики),  заборонено  сцешчш  вистави  \  чи-
тання  лекцш,  наказано  не  допускати  з-за
кордону  укра'шських  видань».  [«...в  мае
1876  г.  Александр  II  подписал  указ,  кото¬
рым  запрещено  печатать  на  украинском
языке  все  оригинальные  произведения  и
переводы  (за  исключением  исторических
документов  и  беллетристики),  запрещены
сценические  представления  и  чтение  лек¬
ций,  приказано  не  допускать  из-за  грани¬
цы  украинских  изданий».]
 Из  этого  следует,  что  и  указом  1876  г.
издание  «на  малороссийском  наречии»  ху¬
дожественной  литературы  и  исторических
документов  не  запрещалось,  и,  значит,  ут¬
верждения  об  «абсолютном  запрете»  яв¬
ляются,  скажем  так,  преувеличением.
 Как  и  в  случае  с  циркуляром  1863  г.,
в  современных  украинских  публикациях
текст  указа  1876  г.  полностью  не  приво¬
дится,  хотя  в  том  же  году  он  был  опубли¬
кован  в  Вене  М.  Драгомановым,  затем
неоднократно  печатался  в  галицкой  укра¬
инофильской  прессе,  а  после  1905  г.  и  в
России.
 Содержание  его  таково:
 «1)  Не  допускать  ввоза  в  пределы
Империи,  без  особого  на  то  разрешения
 32
 Главного  Управления  по  делам  печати,
каких  бы  то  ни  было  книг  и  брошюр,  из¬
даваемых  за  границей  на  малороссийском
наречии.
 2) 	Печатание  и  издание  в  Империи
оригинальных  произведений  и  переводов
на  том  же  наречии  воспретить,  за  исклю¬
чением  лишь:  а)  исторических  докумен¬
тов  и  памятников  и  б)  произведений  изящ¬
ной  словесности,  но  с  тем,  чтобы  при  пе¬
чатании  исторических  памятников  безус¬
ловно  удерживалось  правописание  под¬
линника;  в  произведениях  же  изящной
словесности  не  было  допускаемо  никаких
отступлений  от  общепринятого  русского
правописания,  и  чтобы  разрешение  на  на¬
печатание  произведений  изящной  словес¬
ности  давалось  не  иначе,  как  по  рассмот¬
рении  рукописей  в  Главном  Управлении
по  делам  печати.
 3) 	Воспретить  также  различные  сце¬
нические  представления  и  чтения  на  ма¬
лороссийском  наречии,  а  равно  и  печата¬
ние  на  таковом  же  текстов  к  музыкаль¬
ным  нотам».
 Смысл  пункта  1-го  вполне  очевиден:
он  состоял  в  том,  чтобы  закрыть  доступ
в  Россию  украинофильских  произведе¬
ний,  издававшихся  за  границей  под  вли¬
янием  польских  эмигрантов,  участников
восстания  1863  г.  в  духе  теории  Духин-
ского  и  направленных  на  возбуждение
розни  и  распрей  внутри  Российского  го¬
сударства,  а  также  произведений,  пуб¬
ликуемых  украинофилами  радикального
направления.
 Можно  предположить,  что  украин¬
ских  авторов,  избегающих  полностью  ци¬
тировать  этот  документ,  смущает  пункт
2-ой,  так  как  вызывает  вопрос  о  том,  что
означает  требование  соблюдения  общепри¬
нятого  русского  правописания,  а  давать
по  этому  поводу  объяснения  они  считают
нежелательным.
 Дело  в  том,  что  со  времен  Древней
Руси  правописание  на  всех  русских  зем¬
лях  было  одинаковым,  и,  следовательно,
являлось  подтверждением  исторического
единства  этих  земель.  Но  в  ходе  столетий
произношение  отдельных  букв  в  разных
частях  Руси  стало  различным.  В  XIX  в.

1/2006
 были  предприняты  попытки  отразить  осо¬
бенности  южно-русского  произношения  в
правописании.  Наиболее  известным  ста¬
ло  правописание,  предложенное  в  сере¬
дине  50-х  гг.  XIX  в.  П.Кулишем,  которое
называлось  фонетическим.  Кулиш  моти¬
вировал  свое  изобретение  стремлением  об¬
легчить  обучение  простого  народа  грамо¬
те.  Однако  новым  правописанием  незамед¬
лительно  воспользовались  поляки  в  сво¬
их  политических  целях.  Сам  П.Кулиш  так
писал  об  этом  в  1866  г.:  «...я  придумал
упрощенное  правописание.  Но  из  него
теперь  делают  политическое  знамя.
Полякам  приятнОу  что  не  все  русские
пишут  одинаково  по-русски;  они  в  послед¬
нее  время  особенно  принялись  хвалить
мою  выдумку:  они  основывают  на  ней
свои  вздорные  планы,  и  потому  готовы
льстить  даже  такому  своему  противни¬
ку  как  я.  [...]  Видя  это  знамя  в  неприя¬
тельских  рукаХу  я  первый  на  него  ударю
и  отрекусь  от  своего  правописания  во  имя
Русского  единства».
 Однако  мнение  П.Кулиша  мало  ин¬
тересовало  тех,  кто  готов  был  использо¬
вать  любое  средство  для  разрушения  един¬
ства  России.  Именно  в  этих  целях  новое
правописание  и  стало  употребляться.  Раз¬
личия  в  правописании  наглядно1  отража¬
ли  разницу  в  произношении.  На  основа¬
нии  этих  различий  делался  вывод  о  язы¬
ковых  различиях,  а  они  в  свою  очередь
служили  основой  для  пропаганды  поли¬
тического  сепаратизма.  Также  украинофи-
лы  стали  печатать  новым  правописанием
исторические  документы,  чтобы  создать
у  несведущих  людей  впечатление,  якобы
такая  разница  в  правописании  существо¬
вала  уже  в  далекую  старину.
 Издание  научных  трудов  и  переводов
на  малороссийском  наречии  запрещалось
потому,  что  авторы  и  переводчики,  не  имея
соответствующих  слов  в  этом  наречии,  а
то  и  намеренно  стараясь  подчеркнуть  его
отличие  от  общерусского  языка,  вводили
множество,  говоря  словами  украинофила
И.Верхратского,  «вираз1в  найчудншше
уклепаних»,  а  для  научных  сочинений
«творили  найдившшш  в  свт  термши».
Все  эти  искусственно  вносимые  различия
 становились  затем  аргументами  для  под¬
тверждения  отдельности  малороссийско¬
го  языка  от  общерусского,  из  чего  делал¬
ся  вывод  и  о  национальной  отдельности
малороссов.
 О  том,  что  представляли  собой  укра¬
инские  переводы  произведений  европей¬
ских  литераторов  впоследствии  писал
М.Драгоманов:  «...Руданский  вважав  себе
в  прав1  обскубти  Гомера  вщ  знаменитих
его  ештет1в  лишень  для  того,  щоб  пере-
класти  “Шяду”  не  характерним  же  гекса¬
метром,  а  складом  укра1нских  дИских
шсень!  Тепер  Нщинский  видае  нам  Со-
фокля,  перелицьованого  по  своему.
 Переклад  Дантового  “Ада”  г.Сивень-
ким  доходить  часто  до  повного  скандала,
так,  що  питаеш  себе,  з  якого  тексту  пере-
кладав  наш  земляк?
 Через  се  майже  ва  проби  переклад1в
росшскими  Украшцями  твор1в  европей¬
ских  поет1в  —  праця  пропаща.  ТИтератур-
но-образований  батько  на  Украшц  нав1ть
укра1нофш,  не  може  дати  тих  переклад1в
сво1м  дггям  замшць  росшских».  [«...Ру¬
данский  считал  себя  вправе  ободрать  Го¬
мера  от  знаменитых  его  эпитетов  только
для  того,  чтобы  перевести  “Илиаду”  не
характерным  гекзаметром,  а  слогом  ук¬
раинских  детских  песен!  Теперь  г.Нищин-
ский  выдает  нам  Софокла,  перелицован¬
ного  по-своему.
 Перевод  Дантового  “Ада”  г.Сивень-
ким  доходит  часто  до  полного  скандала,
так,  что  спрашиваешь  себя,  с  какого  тек¬
ста  переводил  наш  земляк?
 Поэтому  почти  все  пробы  перевода
российскими  украинцами  произведений
европейских  поэтов  —  работа  пропащая.
Литературно  образованный  отец  на  Ук¬
раине,  даже  украинофил,  не  может  дать
этих  переводов  своим  детям  вместо  рус¬
ских».]
 Вот  против  проникновения  в  Россию
из-за  рубежа  и  против  печатания  в  самой
России  подобного  рода  литературы  и  были
направлены  пункты  1  и  2  «ограничитель¬
ных  правил»  1876  г.
 Требования  пункта  3-го  по  существу
являлись  перегибом,  что  впоследствии
было  учтено.  В  1881  г.,  когда  министром
 33
 3  Вестник  Юго-Западной  Руси  N°  1

внутренних  дел  был  граф  Игнатьев,  ад¬
министрации  губерний  был  разослан  цир¬
куляр,  вносивший  некоторые  изменения
и  дополнения  в  правила  1876  года.  В  нем
после  перечисления  приведенных  выше
трех  пунктов  указанных  правил  говори¬
лось:
 «Ныне  Государь  Император  Высочай¬
ше  повелеть  соизволил:
 1) 	Пункт  2-ой  правил  дополнить  по¬
яснением,  что  к  числу  изданий,  которые
дозволяется  печатать  на  малороссийском
наречии,  прибавляются  словари,  под  ус¬
ловием  печатания  их  с  соблюдением  об¬
щерусского  правописания  или  правописа¬
ния,  употреблявшегося  в  Малороссии  не
позже  XVIII  века;
 2) 	Пункт  3-ий  разъяснить  в  том  смыс¬
ле,  что  драматические  пьесы,  сцены  и  куп¬
леты  на  малороссийском  наречии,  дозво¬
ленные  к  представлению  в  прежнее  вре¬
мя  драматическою  цензурою,  а  равно  и
те,  которые  вновь  будут  дозволены  Глав¬
ным  Управлением  по  делам  печати,  мо¬
гут  быть  исполняемы  на  сцене,  с  особого
каждый  раз  разрешения  Генерал-Губер¬
наторов,  а  в  местностях,  не  подчиненных
Генерал-Губернаторам,  с  разрешения  Гу¬
бернаторов,  и  что  разрешение  печатания
на  малороссийском  наречии  текстов  к
музыкальным  нотам  при  условии  обще¬
принятого  русского  правописания,  предо¬
ставляется  Главному  Управлению  по  де¬
лам  печати,  и
 3) 	Совершенно  воспретить  устройство
специально  малорусских  театров  и  фор¬
мирование  трупп  для  исполнения  пьес  и
сцен  исключительно  на  малороссийском
наречии».
 Относительно  3-го  пункта  следует  за¬
метить,  что  запрещая  исполнение  пьес  «ис¬
ключительно»  на  малороссийском  наре¬
чии,  циркуляр  1881  г.  позволял  исполне¬
ние  смешанного  репертуара,  и  при  этом
условии  украинский  театр  получал  воз¬
можность  для  развития.  Как  писал  Д.До¬
рошенко:  «...Найзнаменниним,  може,  яви-
щем  украшського  життя  80-х  роюв  був
неспод1вано  блискучий  розвиток  украшсь¬
кого  театру,  створеного  на  початку  80-х
роюв  М.Кропивницьким».
 34
 [«...Наиболее  знаменательным,  воз¬
можно,  явлением  украинской  жизни  80-х
годов  было  неожиданно  блестящее  разви¬
тие  украинского  театра,  созданного  в  на¬
чале  80-х  годов  М.Кропивницким».]
 Как  и  циркуляр  1863  г.,  «ограничи¬
тельные  правила»,  введенные  в  России  по
отношению  к  малороссийскому  наречию,
не  являлись  чем-то  исключительным  в
тогдашней  Европе.  После  того  как  в
1871  г.  германские  государства  были  окон¬
чательно  объединены  в  Германскую  им¬
перию,  там  также  принимались  подобные
меры.
 Галицко-русский  литератор  О.  А.  Мон-
чаловский  писал  в  1900  г.:  «Въ  Россш  ма¬
лороссы  и  великороссы  уравнены  во  вс*хъ
правахъ  и  обязанностяхъ,  какъ  “ровные
съ  ровными”  и  “вольные  съ  вольными”.
Если  русское  правительство  издало  законъ
отъ  18  мая  1876  г.,  воспрещающш  издаше
ученыхъ  сочиненш  и  учебниковъ  на  мало-
русскомъ  нар*чш,  —  “в1рши”,  беллетрис-
тическ!я  и  драматическ1я  “творы”  любите¬
ли  могутъ  производить  сколько  угодно  —
то  в  той  ц*ли,  чтобы  не  допустить  до  тако¬
го  сепаратизма,  котораго  представителями
являются  нын*шше  украинофилы  “третьей
формацш”,  настояпце  “мазепинцы”.  Гер-
машя  —  конституцюнная  страна,  но
нисколько  летъ  тому  назадъ  германское
правительство  запретило  печатать  н*мещбя
книжки  фонетикою,  дабы  не  допустить  до
литературнаш  и  нацюнальнаго  раскола  сре¬
ди  н*мцевъ,  а  въ  прошломъ  году  генераль¬
ное  собрате  вс-Ьхъ  актеровъ  изъ  всей  Гер-
манш  приняло  решеше  —  не  употреблять
на  сц*не  н*мецкихъ  простонародныхъ  го-
воровъ.  [...]  Следовало  бы  имъ  [“украин¬
цам”]  въ  виду  того  подумать,  почему  н*мцы
не  пишутъ  ученыхъ  сочиненш  на  много-
численныхъ  н*мецкихъ  нар*чшхъ,  поче¬
му  германское  правительство  не  позволя¬
ем  печатать  н*мецкихъ  книжекъ  фонети¬
кою,  почему  н*мецюе  актеры  постанови¬
ли  говорить  на  сцен*  только  литератур-
нымъ  языкомъ?»
 В  Германии  не  стали  развивать  мест¬
ные  диалекты  в  самостоятельные  языки,
ибо  немцы  понимали  необходимость  еди¬
ного  литературного  языка  как  фактора,

1/2006
 объединяющего  всю  страну;  и  это  при  том,
что  диалекты  немецкого  языка  обладали
значительно  большими  различиями,  чем
диалекты  языка  русского,  на  основе  ко¬
торых  впоследствии  все-таки  создали  три
отдельных  языка.  Как  отмечено  в  «Боль¬
шой  Советской  Энциклопедии»  (2-е  из¬
дание)  в  статье  «Диалект»:  «Например,
такие  современные  языки  как  русский,
украинский,  белорусский  по  своему  грам¬
матическому  строю  и  основному  словар¬
ному  фонду  значительно  ближе  друг  к
другу,  чем,  например,  диалекты  немец¬
кого  языка,  и  тем  не  менее  первые  обра¬
зуют  разные  языки,  а  вторые  остаются
диалектами  одного  языка».
 Подобные  же  меры  практиковались  в
XIX  в.  и  во  Франции  по  отношению  к
местным  провинциальным  диалектам,  не¬
смотря  на  то,  что,  к  примеру,  на  прован¬
сальском  диалекте  имелась  своя  литера¬
тура,  на  нем  писал  талантливый  поэт  Ми¬
страль.  М.Драгоманов,  подробно  расска¬
зав  в  своей  работе  «Чудацью  думки»  о
французском  опыте  в  языковой  сфере,
обращался  к  украинофилам  Галиции  и
России:  «Ми  росказали  жщмбншше  про
стан  недержавних  мов  в  свт  француско-
му,  6о  це  р1ч  цжава,  а  також  через  те,  що
наша  громада  на  диво  мало  зна  цю  спра¬
ву.  Пршшр  тому  не  тыько  д.Баштовий  з
его  статьою  в  “ДыГ\  а  нав1ть  земщ  ук-
райнофыи,  котр1  в  1880  р.  в  чершпвскш
земсюй  губернсюй  рад1  промовляли  за
тим,  що  6  украшнску  мову  допустити  в
школу  [  покликувались  на  прим1р  Про¬
вансу  й  БретанШ  Признаюсь,  що  я  про¬
жив  тод1  юлька  тижшв  з  холодом  коло
серця,  чекаючи,  як  таю  аргумента  пере-
кине  який  катковець  показом  на  те,  що  во
Францп  ш  в  однш  рад1  нав1ть  шхто  не
писне  про  те,  що  6  у  школу  пущено  було
яку  мову,  окр1м  державно!  францускоЬ>.
[«Мы  рассказали  подробнее  о  состоянии
негосударственных  языков  в  мире  фран¬
цузском,  потому  что  это  вещь  интересная,
а  также  потому,  что  наше  общество  уди¬
вительно  мало  знает  это  дело.  Пример
тому  не  только  г.Баштовый  с  его  статьей
в  “Деле”,  а  даже  земцы  украинофилы,
которые  в  1880  г.  в  черниговском  земском
 губернском  совете  выступали  за  то,  что¬
бы  украинский  язык  допустить  в  школу,
и  ссылались  на  пример  Прованса  и  Бре¬
тани!!  Признаюсь,  что  я  прожил  тогда  не¬
сколько  недель  с  холодом  у  сердца,  ожи¬
дая,  что  такие  аргументы  опрокинет  ка¬
кой-нибудь  катковец,  указывая  на  то,  что
во  Франции  ни  в  одном  совете  даже  ник¬
то  не  пискнет  о  том,  чтобы  в  школу  допу¬
стить  какой-либо  язык,  кроме  государ¬
ственного  французского».  ]
 Конечно,  М.Драгоманов  как  украи-
нофил  не  одобрял  издания  российским
правительством  циркуляра  1863  г.  и  ука¬
за  1876  г.,  однако,  осуждая  факт  их  изда¬
ния,  он  тем  не  менее  отмечал,  что:  «Росш
трактуе  Украшну  так  само,  як  Фран-
щя  Прованс.  Похвалити  за  те  Рост
звкно  не  ложна,  але  й  ганьбити  ег  быыие
тж  Франщю,  те  ж  нема  раци.»  /VРос¬
сия  трактует  Украину  так  же,  как
Франция  Прованс.  Похвалить  за  это
Россию  понятно  нельзя,  но  и  позорить
ее  больше  чем  Францию  тоже  нет  осно¬
ваний».]
 Нынешние  «  национально-свидомые»
также  любят  ссылаться  на  языковую  прак¬
тику  других  стран,  в  том  числе  и  Фран¬
ции,  нисколько  не  задумываясь  над  тем,
что  их  ссылки  лишены  элементарной  ло¬
гики.  Продолжая  сделанное  М.Драгома-
новым  сравнение  России  XIX  века  с  Фран¬
цией,  а  Украины  с  Провансом,  следует
подумать:  в  случае  если  бы  Франция  в
силу  каких-то  причин  сейчас  распалась
на  части  и  в  Провансе  провозгласили  го¬
сударственным  провансальский  язык,  не¬
ужели  там  в  один  момент  все  отказались
бы  от  французского  языка?
 Мы  уже  приводили  высказывания
М.Драгоманова  о  состоянии  украинской
литературы  в  60-х  годах  XIX  в.,  а  как
обстояли  дела  с  этой  литературой  в  конце
70-х  и  в  80-х  годах?
 Положение  на  Украине  не  может  быть
здесь  показательным,  ибо  последует  воз¬
ражение,  что  там  в  то  время  действовали
«ограничительные  правила»,  введенные
указом  1876  г.  Однако  для  украинских
эмигрантов  за  рубежом  никаких  ограни¬
чений  в  издании  своих  литературных  и
 35

научных  произведений,  очевидно,  не
было.
 В  конце  70-х  годов  XIX  в.  М.Драго¬
манов  с  группой  украинских  эмигрантов
решил  издавать  в  Женеве  украинский
журнал  «Громада».  В  окружении  Драго-
манова  собрались  «горячие  украинцы,
даже  националисты»,  к  тому  же  это  была
не  зеленая  молодежь,  а  люди  довольно
зрелые  и  образованные.
 «I  що  ж?  Як  тыько  прийшло  до  ра-
хунку  праць  для  перших  книг  “Громади”,
зараз  же  почулись  голоси,  щоб  допустити
писаня  не  тыько  на  укра1нскш  мовГ  але
й  на  росшскш».  [«И  что  же?  Как  только
стали  считать  работы  для  первых  книг
“Громады”,  сразу  же  послышались  голо¬
са,  чтобы  допустить  написанное  не  толь¬
ко  на  украинском  языке,  но  и  на  рус¬
ском».]
 С  точки  зрения  текущих  интересов
издания  это  было  бы  наилучшим,  но
М.  Драгоманов  поставил  дело  принципи¬
ально,  между  прочим  и  для  того,  чтобы
испытать  искренность  и  энергию  сторон¬
ников  «Громады»,  и  настоял  на  том,  что¬
бы  «Громада»  печаталась  вся  по-украин¬
ски.
 «Послщком  було  те,  що  10  з  12-ти  го-
ловних  сотрудниюв  “Громади”  не  напи¬
сали  в  не!  ш  одного  слова,  \  шв'хтъ  заме¬
ни  против  мого  “космополппзму”  були
меш  прислан!  одним  украшофыом  —  по
московскому!  3  двох  десятюв  людей,  котр1
общяли  працювати  для  “Громади”,  м\ж
котрими  деяю  кричали  що  треба  “шмсти-
тись”  урядов!  за  заборону  украшского
письменства  в  Росп,  зюталось  при  “Гро¬
мад!”  тыько  4».  [«Последствием  было  то,
что  10  из  12-ти  главных  сотрудников  “Гро¬
мады”  не  написали  в  нее  ни  одного  слова,
и  даже  заметки  против  моего  “космопо¬
литизма”  были  мне  присланы  одним  ук-
раинофилом  —  по-московскому!  Из  двух
десятков  людей,  которые  обещали  рабо¬
тать  для  “Громады”,  среди  которых  неко¬
торые  кричали,  что  надо  “отомстить”  пра¬
вительству  за  запрет  украинской  литера¬
туры  в  России,  осталось  при  “Громаде”
только  4».]
 Драгоманов  соглашался  с  тем,  что
 язык  женевско-украинских  изданий  мож¬
но  было  по  праву  назвать  «варварским».
 «Инакше  не  могло  бути,  6о  нам  зразу
прийшлось  заговорити  по  украшскому  про
сотш  р!чей  з  св1ту  науки,  пол  ¡тики,  куль-
тури,  про  котр1  по  украшскому  не  гово¬
рив  шхто  ш  в  Росп,  ш  навпъ  в  Галичин!,
де  були  ушверситетсю  катедри  з  “руским”
викладом.
 По  правд!  треба  сказати,  що  ми  по¬
тратили  страшенну  працю  майже  за  дур¬
но:  нас  не  читали  нав!ть  найближч!  това¬
рищ!.  За  ввесь  час  женевских  видань  я
получав  вщ  найгорячщих  украшолюбщв
раду  писати  по  украшскому  тыько  про
спещяльно-краев!  справи  (домашнш  оби-
ходъ)!  а  все  загальне  писати  по  росшско-
му».  [«Иначе  не  могло  быть,  потому  что
нам  сразу  пришлось  заговорить  по-укра¬
ински  про  сотни  вещей  из  мира  науки,
политики,  культуры,  про  которые  по-ук¬
раински  не  говорил  никто  ни  в  России,
ни  даже  в  Галичине,  где  были  универси¬
тетские  кафедры  с  “руским”  [в  смысле
“украинским”.  —  Л.С.]  преподаванием.
 По  правде  надо  сказать,  что  мы  по¬
тратили  страшный  труд  почти  напрасно:
нас  не  читали  даже  ближайшие  товари¬
щи.  За  все  время  женевских  изданий  я
получал  от  самых  горячих  украинолюб-
цев  совет  писать  по-украински  только  про
специально-краевые  дела  (домашний  оби¬
ход)!  а  все  общее  писать  по-русски».]
 Тяжелый,  искусственно  созданный
язык  научных  и  публицистических  укра¬
инских  произведений  был  настолько  тру¬
ден  для  восприятия,  что  даже  украино-
филы  предпочитали  литературу  на  обще¬
русском  языке.  Поэтому  украинская  ли¬
тература  по-прежнему  ограничивалась
беллетристикой  и  поэзией,  а  украинская
публика,  если  бы  осталась  без  общерус¬
ской  литературы,  была  бы,  по  мнению
Драгоманова,  «слепая  и  глухая».
 «Ось  де  фактична  причина,  чому  ро-
сшске  письменство,  якою-6  мовою  воно
не  писалось,  а  все  таки  есть  тепер  загаль-
но-руске  письменство  для  Росп,  свое,  рщне
!  майже  для  вах  осв!чених  Украшщв,  а
украшске  держить  ся  ними  для  вузчого
гурту,  для  “домашняго  обихода”,  як  ка-
 36

ОШОШШО  ШШМВШВПШОШ  (ВОЛШ
 зав  1в.Аксаков  [  Костомаров».  [«Вот  где
фактическая  причина,  почему  русская  ли¬
тература,  каким  бы  языком  она  ни  писа¬
лась,  все-таки  является  теперь  общерус¬
ской  литературой  для  России,  своей,  род¬
ной  и  почти  для  всех  образованных  укра¬
инцев,  а  украинская  держится  ими  для
более  узкого  круга,  для  “домашнего  оби¬
хода”,  как  говорил  Ив.Аксаков  и  Косто¬
маров».]
 Как  уже  упоминалось,  циркуляр
1881  г.  дал  возможность  для  развития  ук¬
раинского  театра.  Обладая  первостепен¬
ными  артистическими  силами,  такими  как
Кропивницкий,  Заньковецкая,  Садовский,
Саксаганский  и  др.,  украинский  театр
стал,  по  словам  Д.Дорошенко,  важным
фактором  для  пробуждения  национально¬
го  чувства  в  широких  кругах  обществен¬
ности.
 Но  в  то  же  время  польский  публи¬
цист  и  историк  Леон  Василевский,  кото¬
рый  на  рубеже  80-90-х  годов  XIX  в.  озна¬
комился  со  всеми  более-менее  значитель¬
ными  украинскими  театральными  труппа¬
ми  (Кропивницкого,  Садовского,  Сакса-
ганского),  отмечал  такую,  для  него  уди¬
вительную,  особенность:  «...Актеры  пос¬
ле  произнесения  последней  украинской
фразы  со  сцены,  немедленно  переходили
на  русский  язык,  который  у  них  господ¬
ствовал  в  повседневной  жизни,  хотя
нельзя  было  полагать,  что  украинского
языка  не  знают.  Актеры,  пользующиеся
постоянно  родным  языком,  принадлежа¬
ли  к  редким  исключениям  и  это  были  не
“звезды”  украинской  сцены  —  Заньковец-
кие,  Садовские,  не  выдающиеся  драма¬
турги  —  Кропивницкий,  Тобилевич,  а
обычные  статисты...»
 Очевидно,  если  власти  разрешали  ис¬
полнять  на  сцене  украинские  пьесы,  то
тем  более  никто  не  мог  запретить  этим
людям  в  повседневной  жизни  говорить  по-
украински,  и  если  они  говорили  по-рус¬
ски,  то  не  по  принуждению,  а  естествен¬
но,  поскольку  русский  язык  был  для  них
таким  же  родным,  как  и  украинский.
 Как  указывал  М.Драгоманов  в  90-х
годах  XIX  в.:  «Возьмемо  перш  усего  Ук¬
рашу  росийску.  Тут  ми  можемо  побачи-
 1/2006
 ти,  що  для  укра!нско1  штелшенцп,  нав!ть
укра1нофинв,  писаня  по  росшскому  ще  \
тепер  есть  натуральне,  рщне  дыо».
[«Возьмем  прежде  всего  Украину  россий¬
скую.  Тут  мы  можем  увидеть,  что  для  ук¬
раинской  интеллигенции,  даже  украино-
филов,  писание  по-русски  еще  и  теперь
есть  натуральное,  родное  дело».]
 Следовательно,  не  был  общерусский
литературный  язык  тогда  чужим  для  ук¬
раинцев,  и  не  запретительные  указы  тому
причиной,  а  объективные  обстоятельства.
Это  был  единственный  литературный  язык
для  всей  Руси.  Другого  литературного  —
малорусского  или  украинского  языка  —
тогда  действительно  не  было,  а  существо¬
вало  только  простонародное  наречие.  За¬
дача  создать  на  основе  этого  наречия  ли¬
тературный  язык  была  поставлена,  одна¬
ко  работа  в  этом  направлении  находилась
только  в  начальной  стадии.
 В  своей  работе  «Листи  на  Над-
дншрянську  Укра'шу»,  опубликованной  в
1894  г.,  М.Драгоманов  писал,  что  мысль
о  совершенно  самостоятельной  украинс¬
кой  литературе  возникла  относительно
поздно,  и  даже  у  Шевченко  такой  мысли
еще  не  было:  «...В  Шевченка  ще  не  було
думки  виробляти  непремшно  самостоячу
украшску  л  ¡тературу;  Шевченко  вибирав
для  сво1х  писань  мову,  котра  в  кождому
раз1  була  для  него  лекшою  або  вщповщ-
шщою.  Думка,  виробити  зовшм  самосто¬
ячу  л  ¡тературу  украшску,  шзшща  вщ
Шевченка  [  ще  доси  не  опанувала  вама
укра1нолюбцями  в  Росп».  [«...У  Шевчен¬
ко  еще  не  было  мысли  вырабатывать  не¬
пременно  самостоятельную  украинскую
литературу;  Шевченко  выбирал  для  сво¬
их  писаний  язык,  который  в  каждом  слу¬
чае  был  для  него  более  легким  или  соот¬
ветствующим.  Мысль,  выработать  совер¬
шенно  самостоятельную  литературу  укра¬
инскую,  более  поздняя  от  Шевченко  и  еще
до  сих  пор  не  овладела  всеми  украино-
любцами  в  России».]
 В  польских  и  близких  к  ним  украи¬
нофильских  кругах  Галиции  факт  изда¬
ния  в  России  ограничительных  правил
относительно  публикаций  на  малороссий¬
ском  наречии  уже  в  XIX  в.  стал  активно
 37

использоваться  для  антироссийской  про¬
паганды.  Причем  в  статьях,  предназна¬
ченных  для  простого  народа,  незнакомо¬
го  с  истинным  положением  дел  в  России,
украинофильские  авторы  не  останавлива¬
лись  перед  откровенной  ложью.
 Так,  например,  в  1886  г.  известный
галицкий  украинофил  Омелян  Оонов¬
ский  выпустил  в  числе  изданий  общества
«Просв1та»  брошюру  о  Маркиане  Шаш-
кевиче  с  подзаголовком  «Читанка  для  се¬
лян  и  М’кщанъ».  Однако  тема  о  М.Шаш-
кевиче  послужила  автору  брошюры  лишь
прикрытием  для  публикации  пропаганди¬
стских  материалов,  предназначенных
«просвещать»  селян  и  мещан  в  украино¬
фильском  духе.  О.Огоновский  вслед  за
Ф.Духинским  рассуждал  о  финском  про¬
исхождении  «москалей»,  а  также  говорил:
«...намъ  въ  Австрш  лучше  жити  н*жъ
нашимъ  братямъ  на  Украина  подъ  упра¬
вою  россшскою.  [...]  На  Украина  не  воль¬
но  теперь  по-руски  (в  смысле  по-украин¬
ски.  —  Л.С.)  говорити  и  писати».  [«...нам
в  Австрии  лучше  жить,  чем  нашим  брать¬
ям  на  Украине  под  управлением  россий¬
ским.  [...]  На  Украине  не  разрешается  те¬
перь  по-руски  (в  смысле  по-украински.  —
Л.С.)  говорить  и  писать».]
 С  резкой  критикой  этих  и  им  подоб¬
ных  измышлений,  появляющихся  в  галиц-
кой  украинофильской  печати,  выступал
М.Драгоманов.  Он  осуждал  галицких
народовцев  за  то,  что  те  увлекаются  «ду-
хинщиной»  и  публикуют  в  своих  издани¬
ях  всякие  выдумки  и  небылицы  про  Рос¬
сию.  И  писал  это  Драгоманов  не  потому,
что  сочувствовал  царскому  правительству,
а  потому  что  понимал:  публикуя  столь
явную  ложь  и  глупости,  народовцы  диск¬
редитируют  сами  себя,  подставляются  под
удар  своим  идейным  противникам,  облег¬
чают  им  борьбу  против  украинофильства.
 Говоря  о  галицкой  газете  «Дило»,
М.  Драгоманов  отмечал,  что  эта  газета  про¬
поведует  про  Москву  теорию  Духинского
(к  «Дилу»  присоединилась  и  «Просв1та»
брошюрой  Ом.Огоновского)  «та  брегие
про  стан  Укра]тщв  у  Россщ»  [«и  врёт
о  положении  украинцев  в  России»],  а
«Дило»  напечатало,  что,  мол,  в  России
 38
 за  украинскую  книжку,  сорочку,  слово  по¬
сылают  в  Сибирь.  «Очевидно  шчо
льв1вськ1  народовщ  перш  усього  неуки  (в
справах  кторуъ  етнографу!  /  т.и.)  г
навть  ма]уть  мало  тформацу  в  текуш-
чих  справах  нашоД  Укравши,  напр.,  шчо
власне  забороньа  цензура  печатати».
[«Очевидно,  что  львовские  народовцы
прежде  всего  неучи  (в  делах  истории,  эт¬
нографии  ит.п.)и  даже  имеют  мало  ин¬
формации  о  текущих  делах  нашей  Укра¬
ины,  напр.,  что  собственно  запрещает
цензура  печатать».]
 В  действительности  ни  циркуляр
1863  г.,  ни  указ  1876  г.  не  запрещали  пуб¬
ликации  украинских  художественных  про¬
изведений.  К  примеру,  до  1863  г.  «Коб¬
зарь»  Т.Шевченко  издавался  трижды:  в
1840,  1844  и  1860  годах.  В  1867  г.,  т.е.
уже  после  появления  Валуевского  цирку¬
ляра,  вышло  4-е  издание  «Кобзаря»  под
названием  «Чигиринский  торбанист-пе-
вец».  В  том  же  году  Кожанчиков  издал
сочинения  Шевченко  в  двух  томах,  содер¬
жавших  184  произведения.  Через  два  года,
в  1869  г.  вышло  6-е  издание  Т.Шевченко.
7-е  издание  «Кобзаря»  появилось  в  Пе¬
тербурге  в  1884  г.  С  того  времени  по
1903  г.  «Кобзарь»  выдержал  еще  не  ме¬
нее  семи  изданий,  причем  одно  из  них
имело  тираж  60  тыс.  экземпляров.  Зна¬
чительными  тиражами  публиковались  и
отдельные  произведения  Шевченко,  на¬
пример,  «Наймичка»  в  1892  г.  в  Харько¬
ве  —  50  тыс.  экземпляров.
 Ограничительные  меры  в  отношении
отдельных  видов  публикаций  на  малорос¬
сийском  наречии,  принятые  российским
правительством,  были  вызваны  и  тем,  что
враждебные  России  силы  старались  ис¬
кусственно  придать  такое  направление  раз¬
витию  этого  наречия,  чтобы  сделать  его
как  можно  менее  похожим  на  общерус¬
ский  литературный  язык  и  употребить  как
орудие  разъединения  русского  народа.  Эту
угрозу  видели  и  малороссияне,  и  многие
галичане.  О.А.  Мончаловский  писал  в
1898  г.  во  Львове:  «...Никто  никому  и  ниг¬
де  въ  Россш  по-малорусски  говорить  не
мешаетъ  и  не  запрещаетъ.  [...]  Но  гг.
Мордовцевы  хотя  и  не  говорить  этого,

1/2006
 имеютъ  въ  виду  одно  препятств1е:  нераз-
решеше  газетъ  и  журналовъ  на  ихъ  наре-
чш,  весьма  мало  похожемъ,  кстати,  на
действительный  языкъ  малороссшскаго
сельскаго  населешя.  Да  это  препятсте
есть  и  должно  быть,  въ  культурныхъ  и
государственныхъ  задачахъ  Россш.  Въ
рукахъ  галицкихъ  поляковъ  малорусскш
жаргонъ  Кулиша,  Барвинскаго  и  комп.  —
оруд1е  разъединешя  русскаго  народа.  Не
будемъ  же  мы  такъ  простодушны,  чтобы
самимъ  прилагать  свои  руки  къ  подобно¬
му  разъединент».
 Но  существовавшие  ограничения  ни¬
когда  не  имели  характера  полного  запре¬
та,  а  после  1905  г.  были  и  вовсе  отменены.
 Современные  украинские  авторы,  го¬
воря  о  Валуевском  циркуляре  1863  г.  и
Эмсском  указе  1876  г.  стараются  создать
впечатление,  что  ограничительные  меры,
введенные  на  основании  этих  документов
(которые  львовский  историк  В.Мороз
назвал  «людожерными  указами»),  имели
поистине  катастрофические  последствия
для  украинского  языка  и  литературы.
 Но  если  в  Женеве,  за  сотни  верст  от
российской  цензуры,  «горячие  украино-
филы»  писали  свои  статьи  на  русском
языке,  а  корифеи  украинского  театра  за
пределами  сцены  общались  по-русски,  то
при  чем  здесь  какие-то  указы?
 Вымыслы  о  якобы  имевшем  место  в
России  абсолютном  запрещении  говорить
и  писать  по-украински,  которые  появля¬
лись  в  галицких  изданиях  середины  80-х
годов  XIX  в.  и  были  рассчитаны  на  мало¬
грамотных  крестьян  и  мещан,  в  наши  дни
 повторяются  с  серьзным  видом  людьми,
претендующими  на  образованность  и  ин¬
теллигентность.  Однако  если  в  те  далекие
времена  среди  украинофилов  был  такой
человек  как  М.Драгоманов,  который  пря¬
мо  называл  галицких  народовцев  неучами
и  заявлял,  что  их  газета  врет  (в  оригина¬
ле  —  «брешет»)  о  положении  украинцев  в
России,  то  теперь  среди  украинских  дея¬
телей  из  лагеря  «  национально-свидомых»,
даже  среди  «науковцев»,  такого  человека
нет.  Все  они  безропотно  согласились  с  тем,
что  вранье  стало  основополагающим  прин¬
ципом  украинского  «исторического  мето¬
да».  Тема  пресловутых  «указов»  —  яркий,
но  далеко  не  единственный  тому  пример.
 Главное,  что  хотят  здесь  скрыть  ук¬
раинские  историки-пропагандисты  —  так
это  тот  факт,  что  общерусский  литератур¬
ный  язык  всегда  был  для  жителей  южной
и  юго-западной  Руси,  в  том  числе  и  для
украинофилов,  своим,  а  не  иностранным
языком.  Они  вынуждены  прибегать  к
фальсификации  истории  потому,  что  по¬
нимают:  признание  этого  факта  не  остав¬
ляет  камня  на  камне  от  их  идеологичес¬
ких  построений  и  лишает  оснований  выд¬
вигаемые  отдельными  политиканами  тре¬
бования  об  изгнании  русского  языка  из
всех  сфер  общественной  жизни  на  Укра¬
ине.
 Глядя  на  так  называемых  «националь-
но-свидомых»,  которые  повторяют  явную
ложь  и  при  этом  клянутся,  что  они  патри¬
оты  Украины,  следует  помнить  —  тот  кто
обманывает  свой  народ,  добра  ему  не  же¬
лает.
 В  издательстве  «Имперская  традиция»  вышла  в  свет  книга
Михаила  СМОЛИНА
 -«Энциклопедия  Имперской  традиции  Русской  мысли»
 Книга  представляет  русскую  имперскую  мысль  в  энциклопедическом  построе¬
нии.  Биографии  мыслителей  и  политических  писателей  даны  в  алфавитном  поряд¬
ке,  составлена  библиография  их  работ,  представлена  избранная  (рекомендатель¬
ная)  литература  об  их  творчестве  и  поименован  перечень  изданных  в  последнее
время  сочинений  этих  авторов.
 Имперское  мировоззрение  формулирует  прежде  всего  цивилизационные  осно¬
вания  для  самобытного  существования  Православного  мира  —  как  церковного  це¬
лого,  так  и  державного  единства,  и  потому  именно  имперское  мировоззрение  явля¬
ется  политической  философией  Православной  цивилизации.
 39

Переяславская
Рада  в  идеологи¬
ческой  системе
украинства
 Вехи  истории
 Андрей  МАРЧУКОВ.
Кандидат  историчес¬
ких  наук.  Сотрудник
Института  Росийской
истории  РАН
 истекшие  со  време¬
ни  распада  Советского  Союза  годы  оцен¬
ки  Переяславской  Рады,  ее  роли  в  исто¬
рии  России  и  Украины,  как  и  самих  рус¬
ско-украинских  отношений,  претерпели  на
Украине  значительные  метаморфозы.  С
начала  1990-х  годов  в  средствах  массовой
информации,  системе  среднего  и  высше¬
го  образования  Украины,  среди  широких
слоев  гуманитарной  интеллигенции  и  из¬
вестных  политических  кругов  возобладал
взгляд  на  Переяславскую  Раду  и  на  пос¬
ледовавшее  за  ней  вхождение  земель  Ле¬
вобережной  Украины  в  состав  Россий¬
ского  государства  как  на  глубоко  ошибоч¬
ный,  стратегически  неверный  шаг  «укра¬
инской  державы»,  приведший  украинский
народ  к  утрате  своей  государственной  и
национальной  независимости.  Переяслав¬
ская  Рада  по-прежнему  рассматривается
как  некий  символический  рубеж,  как  по¬
 40
 воротный  пункт  в  истории  Украины,  но
уже  со  знаком  «минус».  Все  более  попу¬
лярным  становится  взгляд  на  «турецкий
вариант»  подданства  как  наиболее  благо¬
приятный  для  казацкой  Украины,  но,  к
сожалению,  упущенный.  Говорится  об
этом  вполне  серьезно,  хотя  все  «выгоды»
и  последствия  этого  варианта  можно  лег¬
ко  увидеть,  если  обратиться  к  истории
народов  Балканского  полуострова,  в  том
числе  к  сегодняшним  событиям  вокруг
Боснии,  Косова  и  Македонии.
 Конечно,  имеются  и  более  умеренные
и  объективные  подходы  к  восприятию
Рады  и  ее  роли  в  судьбе  Украины.  Но
даже  в  этом  случае  трактовки  ее  весьма
необычны.  Она  изображается  рядовым  мо¬
ментом  восстания  Б.  Хмельницкого  (ко¬
торое  все  чаще  именуется  «национальной
революцией»),  внешнеполитической  акци¬
ей  уже  существовавшего  в  то  время  укра¬
инского  государства,  системой  договорных
отношений  между  равнозначными  парт¬
нерами  —  Украиной  и  Россией,  и  даже
крупным  дипломатическим  успехом  это¬
го  государства,  получившего  признание  от
иностранной  державы  (России).
 Современное  государственное  бытие
Украины  определяет  и  тенденцию  к  соот¬
ветствующему  изображению  прошлого,
призванному  подвести  исторический  фун¬
дамент  под  независимость,  продемонстри¬
ровать  глубокие  национальные  и  государ¬
ственные  традиции  Украины  (и  украин¬
ской  нации)  и  доказать  законность  и  пра¬
вомерность  ее  существования  как  субъек¬
та  международных  отношений.
 Конечно,  трактовка  Переяславской
Рады  советской  историографией  также  не
была  свободна  от  политической  конъюн¬
ктуры  и  тоже  претерпевала  изменения,
причем  не  только  из-за  государственных
интересов,  но  и  по  субъективной  воле  кон¬
кретных  лидеров  СССР.  Изучение  эво¬
люции  концепции  Переяславской  Рады  в
дореволюционной  и  советской  историог¬
рафии  не  является  предметом  данной  ста¬
тьи.  Тем  не  менее,  следует  отметить,  что
при  всех  нюансах  общая  направленность
трактовки  Рады  и  вхождения  малороссий¬
ских  земель  в  состав  России  и  в  дорево¬

1/2006
 люционной,  и  в  советской  исторической
науке  оставалась  примерно  одинаковой  (за
исключением  разве  что  периода  1920-х
годов),  и  отличалась  гораздо  большим  ис¬
торизмом  и  соответствием  историческим
источникам  и  реалиям  той  эпохи.
 Вот  почему  резкое  (на  первый  взгляд)
изменение  смысловых  акцентов  на  прямо
противоположные,  новая  трактовка  этих
событий  украинской  стороной,  вызвали
удивление  и  непонимание  российской  об¬
щественности  (да  и  не  одной  только  рос¬
сийской).  Это  обстоятельство  во  многом
объяснимо  незнанием  последней  «украин¬
ского  вопроса»,  незнакомством  с  идеоло¬
гией  украинского  национализма  и  невни¬
манием  к  глубинным  внутринациональ¬
ным  проблемам  России  вообще.  Однако
последние  годы  ничего  нового  в  толкова¬
ние  украинской  стороной  Переяславской
Рады  не  привнесли.  Всему  уже  была  дана
оценка  раньше.  Учитывая  то  внимание,
которое  уделяется  проблеме  на  современ¬
ной  Украине,  а  также  кардинальную  пе¬
реоценку  этого  события,  интересно  посмот¬
реть,  как  оценивали  Переяславскую  Раду
и  связанные  с  ней  проблемы  адепты  ук¬
раинского  национального  движения  рань¬
ше.
 Споры  вокруг  обстоятельстб  перехо¬
да  части  южнорусских  земель  под  руку
российских  царей  и  политики  последних
в  отношении  Гетманщины,  ведутся  уже
очень  давно,  и  порождены  они  отнюдь  не
только  сугубо  историческим  интересом.
Фактически,  уже  со  второй  половины
XVII  века  в  малороссийском  обществе  на¬
чалось  осмысление  недавнего  прошлого,
в  том  числе  Переяславской  Рады  и  при¬
соединения  к  России.  Тогда  же  стали  по¬
являться  различные  подходы  к  их  трак¬
товке.  Но  тогда,  в  эпоху  социальных
волнений  и  смут,  военного  противостоя¬
ния  важнейших  геополитических  игроков
региона  —  Польши,  Турции  с  Крымом,
Швеции  и  России,  эти  события  еще  не
успели  стать  историей,  не  успели  «отле¬
жаться»  и  воспринимались  как  текущая
политика.  По  мере  того,  как  события  се¬
редины  XVII  века  отходили  в  прошлое,  а
новая  политическая  реальность  (перене¬
 сение  казачьих  порядков  на  отошедшие  к
России  южнорусские  земли  и  образова¬
ние  на  них  автономной  Гетманщины)  пус¬
кала  корни,  взгляд  на  Переяславскую
Раду  и  связанные  с  ней  сюжеты  стал  боль¬
ше  соответствовать  понятию  «историчес¬
кий».  Однако  это  вовсе  не  означало,  что
он  стал  менее  политизированным.  Отно¬
шение  к  ним  большинства  авторов  казац¬
ких  летописей  конца  XVII-XVШ  веков
было  обусловлено  сословными  и  полити¬
ческими  интересами  казацкой  старшины
(к  которой  принадлежали  и  сами  авторы),
стремившейся  уравняться  в  правах  с
российским  дворянством,  распространить
свою  господскую  власть  на  крестьян  и  про¬
стых  казаков  и  стать  полновластной  и
единственной  политической  силой  в  Гет¬
манщине.  Именно  эти  посылки  и  были
причиной  появления  автономистских
взглядов  и  концепций,  частью  которых
было  и  соответствующее  изображение  при¬
соединения  Малой  Руси  к  России.
 Анализ  того,  как  в  казацких  летопи¬
сях  освещаются  проблемы,  связанные  с
Переяславской  Радой,  является  предме¬
том  самостоятельного  исследования,  тем
более,  что  автономистские  настроения
казачьей  старшины  XVIII  века  и  идеоло¬
гия  и  практика  украинского  националь¬
ного  движения  Х1Х-ХХ  веков  —  это  са¬
мостоятельные  явления,  различные  по
своим  целям  и  формам.  Между  ними,
конечно,  есть  много  внешних  сходств,
скажем,  стремление  к  самостийности.
Однако  следует  помнить,  что  понимание
этой  самостийности,  ее  желательные  мас¬
штабы,  как  и  ее  мотивация,  у  казачьего
автономизма  и  украинского  национализ¬
ма  были  различными.  Прочнее  была  идей¬
ная  составляющая  обоих  течений,  причем
ряд  важных  положений  украинское  на¬
циональное  движение  позаимствовало
именно  из  идеологии  казачьего  автономиз¬
ма.
 Так,  в  большей  части  летописей,  со¬
ставленных  представителями  казачьей
старшины,  присутствуют  положения,  ко¬
торые  были  призваны  подчеркнуть  неза¬
висимое  происхождение  этой  социальной
группы  от  России  и  русской  знати,  и  вме-
 41

сте  с  тем  убедить  других  (и  самих  себя)  в
законности  занимаемого  ею  социального
и  политического  положения  и  ее  равно¬
правности  с  русским  правящим  классом.
Например,  в  них  подчеркивалось  несла¬
вянское  (степное)  происхождение  запо¬
рожских  казаков,  внимание  акцентирова¬
лось  на  «кривдах»  и  «несправедливос¬
тях»,  которые  московские  власти  чинили
казачеству.  О  Переяславской  Раде  и  пе¬
реходе  под  государеву  руку  в  них  в  це¬
лом  говорилось  как  о  радостном  для  на¬
рода  (прежде  всего,  имелся  в  виду,  ко¬
нечно,  «казачий  народ»)  событии,  одна¬
ко  их  сословные  интересы  хорошо  видны
и  тут.  Скажем,  ряд  летописцев  намекает,
что  все  это  было  изменой  законному
(польскому)  монарху  (хотя  на  самом  деле
«измена»  была  результатом  не  Переяслав¬
ской  Рады,  а  казацкого  мятежа  вообще  и
геополитических  исканий  Хмельницкого
и  его  окружения  в  частности).  Но  самым
ярким  свидетельством  «своего»  понима¬
ния  Рады  (и  своих  же  интересов)  являет¬
ся  подробное  описание  условий,  на  кото¬
рых  состоялось  присоединение,  постоян¬
ное  напоминание  о  «правах»  и  «вольно¬
стях»,  полученных  казаками  и  старши¬
ной1.  Заметим,  именно  ими,  а  не  всем
малороссийским  народом.
 Еще  большее  развитие  указанные  сю¬
жеты  получили  в  «Истории  Ру  сов»  —  по¬
литическом  памфлете,  написанном  пример¬
но  на  рубеже  ХУШ~Х1Х  веков  Г.Полети-
кой.  В  1830-е  годы  «История»  приобрела
большую  известность  и  оказала  сильней¬
шее  влияние  на  общественное  мнение  Ма¬
лороссии  (и  России  в  целом)  первой
половины  —  середины  XIX  века.  Долгое
время  ее  содержание  принималось  на  веру
и  не  подвергалось  ни  малейшему  сомне¬
нию  или  критическому  анализу.  Под  ее
идейным  влиянием  формировались  умона¬
строения  высших  слоев  Малороссии,  их
отношение  к  прошлому  и  настоящему.
Между  тем,  уже  во  второй  половине  XIX
столетия  было  доказано  (и  современные
исследования  подтвердили  правильность
этого  вывода2),  что  «История  Ру  сов»  —
это  сознательно  сфальсифицированная
история  казацкой  Украины,  написанная  на
 42
 основе  поддельных  летописей  и  докумен¬
тов,  и  преследующая  цели  вовсе  не  исто¬
рические.  Это,  кстати,  отличало  ее  от  ка¬
зачьих  летописей,  которые,  несмотря  на
ясно  видимый  политический  подтекст,
были  все  же  историческими  сочинениями.
 Как  и  казачьи  летописи,  она  была  при¬
звана  обосновать  права  казачьей  старши¬
ны  на  политическую  и  экономическую
власть  в  крае  и  защитить  их  от  посяга¬
тельств  правительства,  сохранить  прежние
порядки,  хотя  стремления  полностью  от¬
делиться  от  России  в  ней  нет.  То  есть,  в
ней  отстаивается  именно  автономистский
идеал  старшинской  верхушки.  Преследуя
сугубо  политические  цели  и  отстаивая
властные  интересы  своего  социального
круга,  авторы  «Истории  Русов»  сознатель¬
но  шли  на  искажение  исторических  фак¬
тов.  В  «Истории  Русов»  представлены  все
основные  положения,  имевшиеся  сначала
в  казачьем  самостийничестве,  а  затем  пе¬
ренятые  украинским  национализмом.  К
ним  относятся  утверждения  об  изначаль¬
ной  обособленности  Великой  и  Малой
Руси;  о  непрерывности  государственнос¬
ти  в  Малой  Руси,  начиная  с  княжеских
времен  и  до  XVII  века.  Казачество  пре¬
подносится  как  благородное  сословие,  из¬
древле  правившее  в  Южной  Руси  и  со¬
хранявшее  государственную  традицию,  и
потому  имеющее  «законное»  право  управ¬
лять  ею  и  дальше.  Его  история  и  предста¬
вители  идеализируются;  казачьи  фронде¬
ры  и  особенно  Мазепа,  возвеличиваются;
Петр  I  и  его  политика  изображаются  в
черном  цвете  и  т.д.  При  этом  внимание
читателя  постоянно  акцентируется  на  «ан-
тиказачьих»  акциях  московских  и  петер¬
бургских  властей,  изображаемых  как  че¬
реды  гонений  и  поборов.
 Соответствующим  было  и  изображе¬
ние  Переяславской  Рады.  Польско-литов¬
ский  период  подается  в  «Истории  Русов»
как  время  мирного  и  равноправного  со¬
жительства  народов  —  поляков  и  русов.
Казачья  Южная  Русь  была  самостоятель¬
ным  государством,  никем  не  завоеванным
и  соединившимся  с  Польшей  доброволь¬
но,  как  «равное  с  равным»,  на  договор¬
ных  отношениях.  Присоединение  к  Мос¬

1/2006
 кве  расценивается  как  продажа  в  рабство,
потеря  воли,  подчеркивается  недовольство
казаками  присоединением.  Хмельницкий,
нарушивший  польско-казацкую  идиллию,
обвиняется  (через  цитирование  поддель¬
ных  источников)  в  предательстве  и  т.п.
Опять-таки,  постоянно  говорится  о  дого¬
ворных  принципах  взаимоотношений  с
Россией,  а  ей  самой  предъявляются  обви¬
нения  в  преднамеренных  нарушениях  зак¬
люченных  соглашений  и  прочих,  указан¬
ных  выше,  «грехах»3.
 «История  Русов»  занимает  настолько
важное  место  в  украинской  идеологии,  что
ее  изучение  (и  как  памятника  обществен¬
ной  мысли,  и  как  источника  по  обществен¬
но-политической  ситуации  в  Малороссии
того  времени,  и  как  идеологического  ма¬
нифеста  сначала  казачьего  самостийниче-
ства,  а  затем  и  украинского  национализ¬
ма)  является  большой  и  самостоятельной
научной  проблемой.  Стоит  лишь  отметить,
что  содержащиеся  в  ней  положения,  ус¬
тановки,  система  аргументации  стали  важ¬
нейшими  составляющими  идейных  и  ду¬
ховных  основ  зарождающегося  украин¬
ского  национального  движения.  «История
Русов»  связала  два  разных  явления  —
борьбу  старшины  за  сословные  привиле¬
гии  и  казачий  автономизм  XVIII  века,  и
новую  идеологию  украинского  национа¬
лизма,  концепцию  формирования  «Укра¬
ины»  как  самостоятельного  национально¬
политического  организма,  которые  стали
порождением  века  следующего.
 Несомненно,  что  в  становлении  укра¬
инской  национальной  общности  и  государ¬
ственно  лп  важным  и  даже  решающим  был
XX  век.  Однако  основы  национальной
идеологии,  главные  мировоззренческие
постулаты  национального  движения  были
заложены  раньше  —  в  XIX  веке  —  тогда,
когда  зародилось  само  движение,  и  воз¬
ник  украинский  национализм  как  идей¬
но-политическое  течение.  Одно  из  цент¬
ральных  мест  в  этом  ряду  занимало  отно¬
шение  к  Переяславской  Раде.  Сторонни¬
ки  украинского  национального  движения
усматривали  в  ней  некий  символический
рубеж,  ключевое  событие  в  жизни  Укра¬
ины.  Выступая  за  эмансипацию  населе¬
 ния  Малороссии  в  особую  украинскую
нацию  и  создание  «Украины»  как  нацио¬
нально-государственного  организма,  они
не  могли  обойти  это  событие  вниманием
и  не  высказать  своего  отношения  к  вхож¬
дению  украинских  земель  в  состав  Рос¬
сии.  Естественно,  оценки  давались  с  точ¬
ки  зрения  тех  идеалов,  которых  придер¬
живались  сторонники  движения.
 Одним  из  основателей  этого  движе¬
ния,  его  духовным  отцом  был  Т.  Шевчен¬
ко.  Его  вклад  в  разработку  образа  «Ук¬
раины»  и  придания  ему  романтического
ореола  трудно  переоценить.  Во  многом
благодаря  поэзии  Шевченко  украинская
тематика  не  только  нашла  свое  выраже¬
ние,  но  и  со  временем  стала  достоянием
широкой  общественности.  Шевченко  не
был  идеологом  в  чистом  смысле  этого  сло¬
ва.  Он  формулировал  национальные  иде¬
алы  не  в  четком  политическом  виде,  а  в
литературных  образах.  Однако  он  дал  тот
эмоциональный  толчок,  тот  иррациональ¬
ный  импульс  к  развитию,  в  котором  нуж¬
дается  и  с  которого  начинается  всякое
национальное  движение.  Он  определил
ценностные  ориентации  и  пути  воплоще¬
ния  национальных  идеалов.  Поэтому  за¬
ложенные  Шевченко  эмоциональные  оцен¬
ки  Переяславской  Рады,  деятельности
Богдана  Хмельницкого,  вхождения  Укра¬
ины  в  состав  России,  оказали  на  миро¬
воззрение  последующих  поколений  адеп¬
тов  движения  сильнейшее  влияние.
 В  свою  очередь,  мировоззрение  Коб¬
заря  и  его  отношение  к  этим  событиям
формировались  под  влиянием  рассмотрен¬
ной  выше  «Истории  Русов»,  все  идейные
положения  которой  он  отразил  в  своем
творчестве.  Шевченко  не  жалел  черных
красок  и  нелицеприятных  эпитетов  в  от¬
ношении  тех,  кто,  по  его  мнению,  «запро¬
дал»  Украину.  В  поэтической  форме  он
озвучил  важнейший  идейный  постулат
движения,  который  в  дальнейшем  будет
повторяться  постоянно:  о  союзе  Украины
с  Россией  как  равного  с  равным  и  «обма¬
нувшей»  Украину  Москве.  В  стихотворе¬
нии  «Великий  льох»  Хмельницкий  молит¬
ся,  «Щоб  москаль  добром  \  л1хом  3  коза-
ком  дыився».  Однако,  говорится  далее,
 43

«Не  так  воно  стало»:  «Отак-то,  Богдане!
Занапастив  еси  вбогу  Сироту  Украйну!»4.
 В  другом  стихотворении  —  «Розрита
могила»  —  Шевченко  уже  прямо  обвиня¬
ет  Хмельницкого  за  его  «предательство»
Украины,  за  то,  что  отдал  ее  на  поруга¬
ние  москалям  и  своим  землякам  —  «пе¬
ревертышам»,  снимающим  с  нее  после¬
днюю  «полатанную  сорочку»  и  «разры¬
вающим  ее  могилы».  Стихотворный  об¬
раз  —  «Мать-Украина»  —  называет
Хмельницкого  «неразумным  сыном»  и
горько  жалеет  о  том,  что  он  появился  на
свет.  Если  бы  «Мать-Украина»  знала,  что
он  с  ней  сотворит,  то  пошла  бы  на  детоу¬
бийство:
 Ой,  Богдане,  Богданочку!
 Якби  була  знала,
 У  колисщ  6  задушила,
 Пщ  серцем  прислала5.
 Да  и  было  отчего  горевать  «Матери  -
Украине»:
 Степи  мо'1  запродаш
Жидову  шмотГ
Сини  мо1  на  чужиш
На  чужп  роботг
Дшпро,  брат  мш,  висихае,
 Мене  покидае,
 I  моги  л  и  М01  мшй
Москаль  розривае...6.
 Дальнейшая  судьба  Украины,  по  мне¬
нию  Кобзаря,  была  определена  выбором
«неразумного»  гетмана:  Петр  I  «розпинав
Нашу  Украшу»,  а  Екатерина  II  «докона¬
ла  Вдову  сиротину»7.
 Выход,  как  считал  Шевченко,  наста¬
нет  лишь  тогда,  когда  будет  отброшено
наследие  Хмельницкого.  Это  наследие
было  им  образно  названо  «церковью-до¬
мовиной»  —  той  «церковью  Богдановой»,
где  гетман  молился  о  равенстве  и  брат¬
стве  «козака»  и  «москаля».  Лишь  когда
она  будет  разрушена,  Украина  освободит¬
ся  из  неволи:
 Церков  —  домовина
Розвалиться..л  з-тд  не!
 Встане  Украша.
 I  розв1е  тьму  неволГ
Св1т  правди  засв1тить,
 I  помоляться  на  вол1
Невольнич1  дгги!8.
 О  том,  насколько  сильным  было  вли¬
яние  Шевченко  на  мировоззрение  после¬
дующих  поколений  адептов  украинского
движения,  свидетельствуют  материалы
Государственного  Политического  Управ¬
ления  УССР,  а  именно  сводки  о  настрое¬
ниях  населения  республики.  Из  них  вид¬
но,  что  многие  националистически  настро¬
енные  лица,  говоря  о  Переяславской  Раде
и  исторической  доле  Украины,  цитирова¬
ли  строки  из  стихотворений  Кобзаря,  по¬
рой  даже  не  отдавая  себе  в  этом  отчета.
 Тем  не  менее,  только  сила  художествен¬
ного  слова  не  могла  заменить  политичес¬
кой  трактовки  отношений  Украины  и  Рос¬
сии  и  методов  их  объединения.  Поэтому
параллельно  с  эмоционально-поэтической,
сторонниками  украинского  движения  на¬
чала  создаваться  и  политическая  концеп¬
ция.  Это  было  сделано  членами  Кирилло-
Мефодиевского  Общества  (КМО,  1845—
1847  гг.)  —  тайной  организации,  которая
стала  отправной  точкой  в  деятельности
украинского  национального  движения  и
формирования  украинской  национальной
идеологии9.  КМО  впервые  внесло  поли¬
тические  мотивы  в  доселе  чисто  культур¬
ную  и  сугубо  регионально-патриотическую
деятельность  представителей  малороссий¬
ской  общественности.  Члены  Общества
(Н.Костомаров,  П.Кулиш,  Т.Шевченко  и
др.)  уже  не  мечтали  о  восстановлении  пре¬
жней  гетманской  автономии,  о  которой
некоторые  представители  малороссийской
общественности  сожалели  и  раньше,  не
подвергая,  однако,  сомнению  целесообраз¬
ность  нахождения  Малороссии  в  составе
России.  Они  поставили  своей  целью  доби¬
ваться  создания  «Украины»,  причем  имен¬
но  как  национально-государственного  це¬
лого.
 Н.Костомаровым,  впоследствии  вид¬
ным  историком  и  деятелем  украинского
движения,  была  написана  «Книга  бытия
украинского  народа».  По  словам  одного
из  «отцов»  украинства,  известного  исто¬
рика  М.С.  Грушевского,  деятельность
КМО  и  «Книга»  стали  «первой  серьез¬
ной  и  сознательной  программой  возрож¬
дения  Украины»10.  В  ней  целенаправлен¬
но  дается  идеальный,  заведомо  утопичес¬
 44

1/2006
 кий  и  несоответствующий  исторической
действительности  взгляд  на  историю  Ук¬
раины,  которая  предстает  как  самостоя¬
тельный  субъект,  ведущий  самостоятель¬
ную  политику.  Так,  она  добровольно  объе¬
динилась  с  Польшей  как  «сестра  с  сест¬
рою»  (очевидно,  на  условиях  равнопра¬
вия).  Затем,  когда  та  не  захотела  жить  в
мире  и  согласии,  Украина  «присоедини¬
лась»  к  Москве  «как  единый  люд  славян¬
ский  со  славянским  неразделимо  и  несме¬
шанно»  —  то  есть,  опять  же,  как  вполне
самостоятельный  и  равный  России  орга¬
низм.  Москва  же  терпеть  этого  не  поже¬
лала  и  нарушила  это  идеальное  состоя¬
ние.  Украина  «попалась  в  неволю»,  а  царь
стал  для  нее  «все  равно...  что  идол  и  му¬
читель».  «И  пропала  Украина»,  следовал
вывод11.  Как  видим,  и  здесь  явственно
ощущается  влияние  манифеста  казачьей
самостийности  —  «Истории  Русов».
 Все  дальнейшее  идейное  и  политичес¬
кое  развитие  украинского  национального
движения  проходило  сообразуясь  с  при¬
веденными  выше  оценками  и  принципа¬
ми,  ставшими  одним  из  краеугольных  кам¬
ней  украинской  национальной  идеологии.
В  последующем  они  могли  развиваться,
дополняться,  но  уже  в  установленном  раз
и  навсегда  русле.  Общее  негативное  вос¬
приятие  Переяславской  Рады  и  вхожде¬
ния  Украины  в  состав  России  лишь  ук¬
реплялось  по  мере  развития  движения  и
встававших  перед  ним  трудностей  в  реа¬
лизации  своих  национальных  идеалов.
 Достаточно  сказать,  что  в  строках  пес¬
ни  известного  украинофила,  этнографа
П.Чубинского  «Ще  не  вмерла  Украина»,
дается  следующая  оценка  Хмельницкого
и  его  поступка:
 Ой,  Богдане,  Богдане,  славний  наш  гетмане!
Нащо  отдав  Украшу  ворогам  поганим?
 Щоб  вернути  и  честь  ляжем  головами,
Наречемся  УкраТни  славними  синами!
 С  этой  строфой  текст  песни  издавал¬
ся  не  только  в  австро-венгерской  Гали¬
ции,  но  и  в  Малороссии12.  Весьма  пока¬
зательна  дальнейшая  судьба  стихотворе¬
ния.  Написано  оно  было  во  время  польско¬
го  восстания  1863  года  и  призывало  укра¬
 инцев  последовать  примеру  поляков.  За¬
тем  оно  было  положено  на  музыку  М.Вер¬
бицкого  и  стало  настоящим  национальным
украинским  гимном13.
 При  этом  адепты  движения  —  в  ос¬
новном  представители  интеллигенции  —
стремились  превратить  подобное  воспри¬
ятие  из  «символа  веры»  узкого  круга  сво¬
их  единомышленников  в  достояние  обще¬
ственного  сознания,  для  чего  активно  про¬
пагандировали  его  и  внедряли  в  сознание
народных  масс.
 Примеров  прозаической  интерпрета¬
ции  событий  середины  XVII  века  можно
привести  множество.  Для  пропаганды  (в
том  числе  подспудной)  тех  или  иных  идей
из  печатной  продукции  в  те  годы  лучше
всего  подходили  книги  для  народа,  на¬
пример,  календари.  Так,  содержание
украинскоязычного  отрывного  «Календа¬
ря  на  1910  рж»  стало  предметом  обсуж¬
дения  на  специальном  заседании  Киев¬
ского  Временного  комитета  по  делам  пе¬
чати  4  ноября  1909  года.  Члены  Комите¬
та  усмотрели  целый  ряд  «упущений»,  а
также  неверных  «суждений  и  заметок».
Опуская  многие  конкретные  моменты,  от¬
метим,  что  неприятие  у  них  вызвало  «яр¬
кое  выражение  той,  несогласной  с  исто¬
рической  истиной  и  интересами  государ¬
ства,  идеи  племенной  и  культурной  обо¬
собленности  и  самостоятельности  малорус¬
ской  ветви  русского  народа,  которой  про¬
никнуто  все  содержание  рассматриваемо¬
го  отрывного  календаря»14.
 Во  многом  это  достигалось  при  помо¬
щи  замалчивания  тех  «важных  событий  в
истории  Малороссии»,  которые  «повлек¬
ли  соединение  всех  частей  Руси  в  одно
целое,  как  Переяславская  Рада  или  Пол¬
тавская  победа».  Зато  в  календарь  были
«внесены  такие,  в  которых  выступает  факт
измены  единству  России»  (например,  упо¬
минание  о  том,  как  гетман  И.Выговский
разбил  «московское»  войско)15.
 Впрочем,  таких  календарей,  как  и
прочей  книжной  продукции,  деятели  ук¬
раинского  движения  выпускали  много,  и
она  доходила  до  тех,  кому  надлежало  стать
ее  читателем,  воздействуя  соответствую¬
щим  образом  на  их  мировоззрение.  В
 45

«Журнале  протоколов  заседаний»  упомя¬
нутого  выше  комитета  от  23  января  1910
года  был  раскритикован  другой  «Народ-
ний  календар  на  1910  рш».  Его  авторы
также  объявляли  «украинцев»  особым,  не
русским,  народом,  внушали  «читателям  —
крестьянам  и  рабочим,  что  русский  лите¬
ратурный  язык  для  них...  чужой».  А
«факт  соединения  Руси  с  Московским
царством  в  XVII  веке»  вообще  трактовал¬
ся  «как  жестокое  и  несправедливое  наси¬
лие  над  украинским  народом»16.
 Рубеж  Х1Х-ХХ  веков  принес  резкую
радикализацию  движения,  политизацию
его  требований,  разрыв  с  прежним  укра-
инофильством  (которое  еще  подразумева¬
ло  сохранение  двойной  идентичности:  хоть
уже  и  не  малорусской,  а  новой,  украин¬
ской,  но  все  же  наряду  с  общероссийс¬
кой).  Новое  поколение  окончательно
сформулировало  свою  украинскую  иден¬
тичность,  превратило  украинство  из  куль¬
турной  и  культурно-этнической  категории
в  категорию  национальную.  Оно  устанав¬
ливало  связь  между  нацией  и  отдельным
«украинцем»  —  членом  нации.  Те,  кто
был  украинцем  не  просто  по  происхожде¬
нию  и  по  языку,  а  по  убеждению,  стали
именоваться  «национально  сознательны¬
ми».  Так,  члены  возникшего  в  1891  году
тайного  «Братства  тарасовцев»  в  основу
своего  мировоззрения  клали  постулат,  что
«Украина  была,  есть  и  всегда  будет  от¬
дельной  нацией  и  как  каждая  нация  по¬
требует  своей  национальной  воли  для  сво¬
ей  работы  и  прогресса»17.
 Политизация  требований  и  разрыв  с
двойной  идентичностью  подразумевал  бо¬
лее  решительный  пересмотр  исторического
прошлого  Украины,  а  значит,  и  таких
поворотных  моментов,  как  Переяславская
Рада.  В  феврале  1900  года  в  Харькове
была  образована  Революционная  Украин¬
ская  Партия  (РУП)  —  первая  политичес¬
кая  украинская  партия  в  Российской  им¬
перии.  РУП  стала  тем  корнем,  из  которо¬
го  в  дальнейшем  выросли  все  украинские
партии,  в  том  числе  Украинская  Комму¬
нистическая  Партия  (УКП),  действовав¬
шая  на  Советской  Украине  до  1925  года.
Идейной  платформой  РУП  стала  брошю¬
 46
 ра  «Самостийная  Украина»,  которую  по
просьбе  организаторов  партии  написал
адвокат  Н.  Михновский,  названный  впос¬
ледствии  «отцом  украинского  национализ¬
ма».  Собственно,  она  не  являлась  партий¬
ной  программой  в  полном  смысле  этого
слова,  а  была  скорее  декларацией  всего
украинского  движения,  обоснованием  его
стратегии  и  «законности»  борьбы  за  «са¬
мостийную  Украину»  и  особую  украин¬
скую  нацию.
 Центральное  место  в  рассуждениях
Н.Михновского  занимала  Переяславская
Рада,  причем  смотрел  он  на  нее  уже  с
новых,  национальных,  позиций  —  с  точ¬
ки  зрения  интересов  и  судьбы  украинской
нации.  Он  утверждал,  что  с  1654  года  для
украинской  нации  наступил  «антракт»  и
она  попала  в  рабство.  Нарисовав  страш¬
ную  картину  угнетения,  запустения  и  ру¬
сификации  («смерть  политическая,  смерть
национальная,  смерть  культурная  для  ук¬
раинской  нации»),  Михновский  выстро¬
ил  систему  «доказательств»  того,  что  Рос¬
сия  владеет  Украиной  незаконно.  Как  и
его  предшественники,  он  указывал,  что
соединение  Украины  и  России  имело  ха¬
рактер  «равного  с  равным»  и  «вольного  с
вольным».  «Два  отдельных  государства,
целиком  независимых  одно  от  другого  в
своем  внутреннем  устройстве,  захотели
объединиться  для  достижения  определен¬
ных  международных  целей»,  —  так
Михновский  охарактеризовал  суть  Пере¬
яславских  соглашений.  Акт  принятия  ка¬
заками  и  народом  южнорусских  земель
присяги  на  верность  царю  он,  по  понят¬
ным  причинам,  не  упоминал  вовсе,  сосре¬
дотачивая  внимание  лишь  на  «мартовских
статьях»  1654  года  —  своеобразном  «раз¬
граничении  полномочий»  между  российс¬
ким  правительством  и  гетманской  влас¬
тью.  Он  вводит  термин,  который,  по  его
мнению,  отражал  это  разграничение  наи¬
лучшим  образом  —  «Переяславская  кон¬
ституция».
 Весьма  вольно  пересказывая  содержа¬
ние  этих  статей,  он  делал  заключение,  что
результатом  «конституции»  стало  созда¬
ние  не  единого  государства,  а  «союза  го¬
сударств»,  в  котором  оба  независимых

1/2006
 субъекта  сохранили  собственные,  непохо¬
жие  формы  устройства  и  права,  в  том  чис¬
ле  право  вести  внешнюю  политику.  Вып¬
латы  с  Украины  шли  не  государству,  а
лично  царю  —  «протектору».  Украина  не
была  ни  завоевана  Россией,  ни  присоеди¬
нена  к  ней  дипломатическим  путем.  Бо¬
лее  того,  ее  статус  был  подтвержден  «на¬
родом  украинским»  и  царем  «москов¬
ским»18.
 Придя  к  такому  заключению,  харь¬
ковский  адвокат  делал  вывод,  что  в  ре¬
зультате  этого  договора  Украина  не  уте¬
ряла  никаких  прав,  а  осталась  суверен¬
ным  государством.  Последующее  же  раз¬
витие  событий  —  постепенная  инкорпо¬
рация  земель  в  состав  России  —  им  одно¬
значно  оценивалась  как  одностороннее  ве¬
роломное  нарушение  международного  до¬
говора,  торжество  силы  над  правом.  А  это
означало,  что  «Переяславская  конститу¬
ция»  становится  недействительной  и  Ук¬
раина  имеет  все  основания  считать  себя
не  связанной  узами  этого  временного
внешнеполитического  договора.  Посему,
подводил  итоги  Михновский,  лозунг:
«Единая  неделимая  Россия  для  нас  не  су¬
ществует»,  цели  и  деятельность  украин¬
ского  движения  вполне  оправданы  не  толь¬
ко  с  моральной,  но  и  с  юридической  точ¬
ки  зрения.  Оно  просто  обязано  «разбить
путы  рабства»  и  возродить  «одну,  еди¬
ную,  нераздельную,  вольную,  самостий¬
ную  Украину  от  Карпат  и  до  Кавказа»19.
 Н.Михновским  была  проделана  важ¬
ная  для  идейного  становления  украинского
движения  работа.  Им  были  суммированы
и  еще  раз  сформулированы  взгляды  на
проблему  предыдущих  поколений  украи-
нофилов,  дано  им  юридическое  обоснова¬
ние  (пусть  и  весьма  шаткое  и  спорное  как
с  исторической,  так  и  с  правовой  точки
зрения)  и  выработаны  программные  ус¬
тановки  для  последующих  поколений  на¬
ционалистов.  Но  главное,  им  было  сказа¬
но  то,  что  вполне  соответствовало  настро¬
ениям  носителей  украинской  идентичнос¬
ти  и  строителей  украинской  нации.
 Радикализм  «отца  украинского  наци¬
онализма»  и  его  неприкрытую  враждеб¬
ность  российской  государственности  раз¬
 деляли  в  те  годы  далеко  не  все  активисты
украинского  движения.  Многие  его  дея¬
тели,  вполне  соглашаясь  с  главной  мыс¬
лью  автора  брошюры  о  необходимости
создания  автономной  или  даже  самостий¬
ной  Украины  от  Карпат  до  Кавказа,  были
недовольны  экстремизмом  идей  Михнов-
ского,  а  также  прямолинейностью  самого
автора,  его  сконцентрированностью  лишь
на  национальной  борьбе.  Движение  не
было  чем-то  монолитным.  Его  адепты  по-
разному  относились  к  социальным  про¬
блемам,  по-разному  оценивали  остроту
национального  вопроса  и  способы  его  ре¬
шения,  имели  разное  видение  будущего
украинско-российских  связей.  Все  это  при¬
вело  к  тому,  что  РУП  раскололась  на  ряд
партий  и  групп.
 Однако  это  никак  не  повлияло  на  их
оценки  ключевых  моментов  истории  Ук¬
раины.  Отношение  к  Раде  как  к  договору
«равного  с  равным»,  убеждение  в  нали¬
чии  накануне  1654  года  независимого  ук¬
раинского  государства  и  несправедливос¬
ти  его  подчинения  Москве,  а  также  выте¬
кающее  из  этих  положений  «моральное
право»  на  свободу  действий,  стали  для
сторонников  движения  аксиомой  и  не  за¬
висели  от  их  взглядов  на  социальные  воп¬
росы  и  отношения  к  формам  государствен¬
ной  организации  Украины  и  ее  связей  с
Россией.  Они  стали  той  базой,  на  кото¬
рой  вели  свою  работу  и  автономистски,  и
федералистски,  и  сепаратистски  ориенти¬
рованные  деятели  национального  движе¬
ния.
 Это  вполне  подтверждается  позицией
менее  радикальных  соратников  Михнов-
ского.  Например,  члены  созданного  в  1908
году  Общества  (Товариства)  Украинских
Прогрессистов  (ТУП),  объединившего
широкие  круги  украинских  общественных
деятелей  разных  (но,  в  основном,  либе¬
рально-умеренных)  политических  оттен¬
ков,  толковали  Переяславскую  Раду  как
«акт  добровольного  присоединения»,  «со¬
здавший  отношения  личной  унии»  между
Россией  и  Украиной  «в  одних  сторонах
политической  жизни»  и  «отношения  фе¬
деративные  в  других».  «Статьи  Богдана
Хмельницкого»  —  эта,  по  их  словам,  «кон-
 47

ституционная  хартия  Украины»  —  была
«насильственно  отменена»  Москвой,  «воп¬
реки  ясно  выраженным  чаяниям  и  проте¬
стам  украинского  народа»20.
 Итак,  к  началу  XX  века  уже  вполне
сложились  основные  принципы  отношения
сторонников  украинского  национального
движения  к  Переяславской  Раде  и  вхож¬
дению  малороссийских  земель  в  состав
российского  государства.  Ими  стали:
 1) 	теория  «договорных»  отношений
двух  равных  и  равноправных  субъектов,
заключивших  временный  договор  о  воен¬
ной  поддержке;
 2) 	изображение  Переяславской  Рады
как  договора  об  установлении  непрочной
конфедерации  или  личной  унии;
 3) 	замалчивание  факта  принятия  ка¬
заками  и  населением  южнорусских  земель
присяги  российскому  царю  и  нарочитое
подчеркивание  мартовских  соглашений,
полученных  «прав»  и  «вольностей».
 Эти  «события  первоначально  оцени¬
вались  с  сословно-казачьей  точки  зрения,
а  со  второй  половины  XIX,  и  особенно  с
рубежа  Х1Х-ХХ  веков,  —  с  точки  зре¬
ния  “украинского  народа”  как  националь¬
ного  коллектива.
 К  этому  надо  добавить  одно  важней¬
шее  следствие,  вытекающее  из  указанных
выше  принципов.  Оно  стало,  пожалуй,
главным  при  оценке  Рады  и  всей  после¬
дующей  истории.  Речь  идет  об  эмоцио¬
нально-морализаторской  подаче  излагае¬
мых  событий,  при  которых  одна  из  сто¬
рон  предстает  праведником,  а  другая  —
коварным  и  вероломным  нарушителем
слова,  отступником,  одна  —  “агнцем”,  а
другая  —  “львом  рыкающим”.  Неотъем¬
лемым  атрибутом  данного  взгляда  на  со¬
бытия  середины  XVII  века  стал  неисто-
ризм.  Действия  исторических  личностей
и  общественных  сил  рассматривались  вне
исторического  контекста,  не  с  точки  зре¬
ния  состояния  общества  того  времени,  его
сознания,  мировоззрения,  принятых  в  нем
норм,  а  с  позиций  их  моральных  обяза¬
тельств  и  моральной  же  ответственности
перед  “Украиной”  и  украинской  нацией  —
конструкциями  гораздо  более  поздними.
 Оценка  дел  250-летней  давности  ве¬
 лась  с  точки  зрения  настоящего  момента
и  интересов  национального  движения,  то
есть  интересов  формирующейся  украин¬
ской  национальной  общности.  Между  тем,
история  украинского  национального  дви¬
жения,  формировавшего  нацию,  и  исто¬
рия  Украины  как  исторической  области  и
народа  вовсе  не  является  одним  и  тем  же.
Это  положение  очевидно  для  любого  се¬
рьезного  и  уважающего  себя  историка-
профессионала,  даже  если  сам  он  разде¬
ляет  идеологию  национального  движения.
Например,  виднейший  эмигрантский  ук¬
раинский  историк  И.Лысяк-Рудницкий
отмечал,  что  «под  «украинской  историей
19  столетия  (да  и  XX  тоже,  добавим  от
себя.  —  Л.М.)  можно  понимать  две  раз¬
личные  вещи:  с  одной  стороны,  историю
украинского  национального  движения,  с
другой  —  историю  страны  и  народа»21.
Данная  подмена  предмета  исследования
является  одной  из  главных  причин  поли¬
тизированности  истории  Украины,  одно¬
бокого  и  потому  неглубокого  ее  изучения
«национально  сознательными»  исследова¬
телями,  продолжающими  следовать  прин¬
ципам,  заложенным  еще  «Историей  Ру-
сов».
 Этот,  ставший  уже  подсознательным,
подход  господствует  при  оценке  Переяс¬
лавской  Рады  и  поныне.  Между  тем,
стремление  морализировать  исторический
процесс,  к  тому  же  с  точки  зрения  лишь
одной  из  действующих  сторон,  мифоло¬
гизирует  историю.  Оно  создает  некую  вир¬
туальную  реальность,  которая  лишает  ис¬
торика  возможности  непредвзято  рассмот¬
реть  то  или  иное  явление,  разобраться  в
его  движущих  силах  и  механизмах  и,  в
конечном  счете,  ответить  на  главный  воп¬
рос:  почему  произошло  именно  так,  а  не
иначе.  И  кроме  того,  логика  историческо¬
го  процесса,  логика  политики,  что  в  XVII,
что  в  XXI  веках,  весьма  далеки  от  мо¬
ральных  установок,  тем  более  моральных
оценок  последующих  поколений.
 Утверждению  в  украинской  нацио¬
нальной  идеологии  и  современной  укра¬
инской  историографии  указанных  выше
принципов  в  немалой  степени  способство¬
вало  то,  что  они  легли  в  основу  нацио¬
 48

1/2006
 нальной  концепции  истории  Украины.  Эта
концепция  была  создана  на  рубеже  XIX  —
XX  веков  усилиями  известного  историка
и  деятеля  национального  движения  М.С.
Грушевского.  Указанные  принципы  —
телеологичность,  изображение  истории
Украины  с  позиций  интересов  формиро¬
вания  национальной  общности  —  харак¬
терны  и  для  его  трудов.  В  то  же  время,
М.  Грушевский  был  не  только  виднейшим
общественным  деятелем,  но  еще  и  исто¬
риком,  и  не  мог  так  же  легко  жонглиро¬
вать  фактами  или  интерпретировать  их  в
угоду  национальной  борьбе  (особенно  на
ранних  стадиях  своей  научной  карьеры),
как  это  делал  Н.Михновский  и  многие
другие  адепты  украинства.  Все  это  обус¬
ловило  известную  двойственность  его  оце¬
нок  Переяславской  Рады.
 М.  Грушевский  полностью  разделял
главное  положение  украинского  само-
стийничества.  Одним  из  краеугольных
положений  его  концепции  стало  отрица¬
ние  этнического,  культурного,  политичес¬
кого  и  прочего  единства  Великой  и  Ма¬
лой  Руси,  велико-  и  малороссов  в  про¬
шлом  и  настоящем.  Термины  «Украина»,
«украинцы»  Грушевский  употреблял  при¬
менительно  уже  к  Древней  Руси,  «укра¬
инский»  народ  выводил  еще  из  эпохи  рас¬
селения  славян.  Почти  так  же  он  удрев-
нял  и  украинскую  государственность,
объявляя  «Украину»  и  «украинский  на¬
род»  единственными  наследниками  древ¬
нерусского  наследия.  Исходя  из  этих
базовых  положений,  Грушевский  рас¬
сматривал  и  события  XVII  века.  Он  пи¬
сал,  что  после  1654  года  «Украина  нахо¬
дилась  под  московской  протекцией»22  и
пользовалась  правами  «вполне  самосто¬
ятельного»  государства,  жившего  «впол¬
не  самостоятельной  жизнью»  и  осуществ¬
лявшего  связь  с  Россией  лишь  через
царя23.  Присоединение,  считал  Грушевс¬
кий,  было  вызвано  военной  необходимо¬
стью,  а  сам  союз  являлся  «одной  из  карт
широкой  политической  игры»  и  расце¬
нивался  Хмельницким  как  временный,
преследующий  сиюминутные  цели24.
 Но  одновременно  с  этим  он  призна¬
вал,  что  сознание  общества,  в  том  числе
 казачьей  верхушки,  сильно  отставало  от
развития  событий.  Мартовские  статьи  (эта
«Переяславская  конституция»  или  «кон¬
ституционная  хартия»,  как  ее  называли
многие  адепты  движения)  не  содержали
«никакой  продуманной  программы»  (что
вообще-то  должно  быть  присуще  настоя¬
щему  межгосударственному  договору  и,
тем  более,  свидетельствовать  о  политичес¬
кой  зрелости  договаривающейся  стороны).
Многое  в  «Статьях»  было  заимствовано
из  предыдущих  договоров  с  Польшей,  а  в
центре  внимания  находились  сугубо  со¬
словные  казачьи  привилегии.  Об  автоно¬
мии  и  независимости  местной  власти  речи
велось  мало25.  «Мы  составили  бы  очень
невыгодное  понятие  об  уровне  политичес¬
кого  развития  казацких  правящих  кругов,
если  бы  хотели  искать  в  этих  петициях
полного  образа  их  политических  стрем¬
лений»,  —  подчеркивал  Грушевский.
Впрочем,  возможно  казаки  чего-то  недо¬
говаривали,  боясь  оттолкнуть  Москву  и
сорвать  переговоры?  Но  Грушевский  тут
же  это  опровергает.  Ведь  даже  у  самого
«украинского  общества»,  —  писал  он,  —
«мысли  о  последовательном  проведении
принципа  автономии  только  лишь  нарас¬
тали  и  определялись»26.
 Данное  утверждение  «отца-основате-
ля»  украинской  исторической  науки  ни¬
как  не  свидетельствует  в  пользу  трактов¬
ки  Переяславской  Рады  как  договора  рав¬
ноправных  сторон,  да  еще  и  самостоятель¬
ных  государств.  Указывая,  что  по  мере
углубления  восстания  Хмельницкий  и  его
окружение  постепенно  начинали  отказы¬
ваться  от  «чисто  казацких  воззрений  и
интересов»  и  приходили  к  осознанию  не¬
обходимости  отстаивать  «политические
интересы  всего  народа»  и  «эмансипацию
всей  Украины»,  Грушевский  признает,  что
«нужно  было  время»  на  то,  чтобы  эти
«мысли  сложились,  уяснились  и  проник¬
ли  в  сознание»27.  В  связи  с  вышесказан¬
ным  по-другому  звучат  его  слова  о  том,
что  «Москва...  смотрела  на  Украину  как
на  новое  приобретение»  и  стремилась  по¬
глотить  ее,  отменить  особое  внутреннее
устройство  Украины  и  ее  самоуправле¬
ние28  .
 4  ВесIник  Юго-Западной  Руси  №  1
 49

Желая  или  не  желая  того,  М.Грушев¬
ский  ставил  под  сомнение  ключевой  мо¬
мент  в  «теории  договора»,  а  именно  на¬
личие  полноценной  украинской  государ¬
ственности  в  канун  Переяславской  Рады,
которую  он  считал  только  зарождающей¬
ся.  Глубокий  анализ  фактов  дал  истори¬
ку  основание  утверждать,  что  рожденный
мятежом,  непрерывными  войнами  и  сму¬
тами  новый  строй  на  самом  деле  «не  был
продуман  до  конца  и  не  организован  пла¬
номерно»29.  «Мы  должны  помнить,  —
замечал  он,  —  что  имеем  дело  с  отноше¬
ниями  (внутри  казацкой  державы.  —
А.М.)  еще  не  определившимися  вполне,
формами,  еще  не  отвердевшими  во  мно¬
гом  и  позже,  недоразвившимися  до  пол¬
ной  определенности  вследствие  неблаго¬
приятных  обстоятельств»  (то  есть  непрек-
ращающейся  войны  и  мятежей)30.
 Но,  тем  не  менее,  несмотря  на  отдель¬
ную  противоречивость  в  конкретных  воп¬
росах,  вся  созданная  М.  Грушевским  кон¬
цепция  вполне  позволяла  не  обращать  вни¬
мания  на  зачаточность  и  неустойчивость
форм  казацкой  государственности.  Неувяз¬
ки  между  желаемым  и  действительным
легко  отступали  перед  интересами,  дале¬
кими  от  истории.  Адепты  движения  могли
в  ней  увидеть  (и  видели)  то,  что  хотели:
наличие  древнего  «украинского»  народа,
возродившего  «украинское»  государство,
и  его  борьбу  за  национальную  независи¬
мость.  К  тому  же,  в  интересах  политичес¬
кой  целесообразности  Грушевский-ученый
всегда  уступал  Грушевскому-общественно-
му  деятелю,  если  они  вступали  друг  с  дру¬
гом  в  противоречие.  Поэтому  предлагае¬
мая  им  трактовка  Переяславской  Рады  и
пребывания  Украины  в  составе  России,
которую  следовало  знать  массам,  больше
соответствовала  не  его  научным  трудам,  а
взглядам  Михновского.
 В  разгар  революции,  в  мае  1917  года,
М.Грушевский,  к  тому  времени  уже  пред¬
седатель  украинской  Центральной  Рады,
издает  популярную,  рассчитанную  на  ря¬
довые  массы,  брошюру  с  говорящим  на¬
званием  «Кто  такие  Украинцы  и  что  они
хотят».  В  ней  в  доходчивой  форме  изла¬
гались  цели  украинского  движения,  объяс¬
 нялась  необходимость  создания  украин¬
ской  нации  и  государства,  пропагандиро¬
валась  украинская  идентичность  и  указы¬
вались  те  силы,  которые  этому  мешали.
В  близких  духу  времени  словах  Грушев¬
ский  утверждал,  что  в  XVII  веке  украин¬
ский  народ  «великим  восстанием  добыл
себе  свободу»,  но,  ища  помощи  против
Польши,  «неосмотрительно  связался  с
Московским  царством»,  которое  «поти¬
хоньку  поработило  его».  А  именно:  по¬
могло  панам  закрепостить  народ,  лишило
«политической  свободы»,  самоуправле¬
ния,  земли,  доходов  и  прибыли  все  со¬
словия  Украины,  заполонило  Украину
русскими  чиновниками  и  «своими»  пере¬
вертышами,  организовавшими  жестокий
национальный  гнет.  Они  запрещали  ук¬
раинский  язык,  изгоняли  его  из  школ,
прессы,  органов  власти,  запрещали  «сво¬
бодно  описывать  прошлое».  И  даже  «ста¬
рались  не  дать  употреблять»  само  слово
«Украина»,  чтобы  украинцы  не  знали,  кто
они  такие  и  как  дошли  до  такой  неволи31.
 Именно  такое  простое  и  незамысло¬
ватое  изображение  прошлого  полностью
соответствовало  не  только  идеологии  дви¬
жения,  но  и  должно  было  объяснить  ши¬
роким  массам  причины  и  цели  националь¬
ной  борьбы  против  многочисленных  вра¬
гов,  главным  из  которых  была  Россия,  —
неважно,  прежняя  белая  или  новая  крас¬
ная,  —  и  служить  ее  мотивацией.  И  надо
сказать,  что  подобные  штампы  прочно  зак¬
репились  в  сознании  тех,  кто  в  годы  Граж¬
данской  войны  воевал  на  стороне  украин¬
ских  националистических  правительств.
 После  ее  окончания  оценки  Переяс¬
лавской  Рады  не  претерпели  существен¬
ных  изменений  ни  в  украинской  эмигра¬
ции,  ни  среди  тех  их  коллег,  которые  ос¬
тались  на  Советской  Украине.  Впрочем,
о  самой  Раде  говорили  редко:  недавние
события  заслонили  дела  давно  минувших
дней.  В  частных  разговорах,  листовках  и
т.п.  имя  Петлюры  звучало  гораздо  чаще,
чем  Хмельницкого  или  Мазепы.
 Примером  отношения  может  служить
дневник  виднейшего  деятеля  украинства,
литературоведа  и  вице-президента  Всеук-
раинской  Академии  Наук  С.Ефремова,  а

1/2006
 в  прошлом  заместителя  председателя  Цен¬
тральной  Рады.  На  745  страницах  своего
дневника  он  не  скрывал  негативного  от¬
ношения  к  большевикам  и  «современно¬
му  режиму»,  а  также  ко  всему,  что,  по
его  мнению,  определило  тяжелую  долю
«несчастного  народа»  и  оставило  его  на
обочине  истории.  И  хотя  о  Переяславской
Раде  и  выборе  Хмельницкого  Ефремов  не
говорит  ни  слова,  подспудное  отношение
к  этому  событию  у  него  все-таки  непроиз¬
вольно  прорывается.  Летом  1928  года  он
путешествовал  по  Днепру.  Проплывая
мимо  Переволочны,  где  в  1709  году  войс¬
ка  А.Д.  Меньшикова  добили  остатки  ар¬
мии  Карла  XII,  он  обратил  внимание,  что
вода  вот-вот  подмоет  стоящий  на  берегу
памятник.  «А...  может,  туда  ему  и  доро¬
га,  этому  памятнику,  поставленному  по¬
бедившей  Россией  на  порабощение  Укра¬
ины»,  —  записал  в  дневнике  Ефремов,  тем
самым  показывая  свое  отношение  и  отно¬
шение  тех  кругов  украинской  интеллиген¬
ции,  к  которым  он  принадлежал,  и  к  Пол¬
таве,  и  к  тому,  что  ей  предшествовало
полувеком  ранее32.
 Зафиксированные  сотрудниками  ГПУ
УССР  случаи  националистических  настро¬
ений  среди  населения  республики  (имев¬
ших  место  главным  образом  среди  пред¬
ставителей  украинской  интеллигенции  и,
реже,  крестьянства)  свидетельствуют,  что
они  в  основном  сводились  к  утверждению,
что  Россия  захватила  (угнетает,  эксплуа¬
тирует  и  т.п.)  Украину.  При  этом  гово¬
рившие  не  поясняли,  что  стало  отправ¬
ной  точкой  —  1654  или  1920-й  год,  хотя
общий  настрой  этих  людей  не  оставлял
сомнений  в  их  оценке  и  того  и  другого33.
Нелишне  отметить,  что  образование  СССР
и  укрепление  советского  государства  пред¬
ставители  «  национально-ориентирован¬
ной»  украинской  общественности  порой
называли,  по  аналогии  с  Переяславской
Радой,  новым  «Переяславом»  —  «прода¬
жей  Москве»34.  Весьма  показательное
сравнение,  наглядно  демонстрирующее
отношение  украинских  националистов  к
обоим  событиям.
 Впрочем,  хотя  в  1920-е  годы  украин¬
ские  националисты  и  старались  реже  выс¬
 казывать  свое  отношение  к  присоедине¬
нию  Украины  к  России,  они  могли  бы  не
делать  этого  вовсе.  За  них  это  делала
официальная  советская  историография  в
лице  школы  академика  М.Покровского.
Следуя  в  установившемся  после  револю¬
ции  русле  национального  нигилизма  по
отношению  к  России,  к  ее  прошлому,  к
русскому  духовному  наследию,  она  харак¬
теризовала  Переяславскую  Раду  как  пре¬
вращение  Украины  в  колонию  России,
приведшее  к  ее  экономическому  и  наци¬
ональному  угнетению.  Действия  же,  на¬
правленные  против  России,  например,  из¬
мена  гетмана  И.Мазепы,  толковались  как
попытки  отстоять  украинскую  независи¬
мость35.  Нетрудно  убедиться,  что  данный
подход  вполне  соответствовал  взглядам
адептов  национального  движения.
 Не  изменились  взгляды  последних  и
тогда,  когда  официальная  точка  зрения
руководства  СССР  на  историю  дореволю¬
ционной  России,  в  том  числе  на  присоеди¬
нение  украинских  земель,  была  в  1930-е
годы  значительно  пересмотрена36.  Разве
что  их  бытование  ограничилось  узким
кругом  определенным  образом  настроен¬
ных  представителей  интеллигенции.  Ук¬
раинское  диссидентское  движение  отно¬
силось  к  вопросу  о  Переяславской  Раде  и
условиях  вхождения  Украины  в  состав
российского  государства  с  большим  вни¬
манием.  Так,  в  1965  году  в  самиздате  выш¬
ла  рукопись  И.Дзюбы  «Интернациона¬
лизм  или  русификация?».  В  ней  утверж¬
далось,  что  украинская  нация  находится
в  состоянии  кризиса  из-за  великодержав¬
ной  и  русификаторской  политики  комму¬
нистической  партии,  а  сами  украинцы  —
в  неравноправном  положении.  Дзюба  по¬
вторял,  что  Украина  не  «воссоединилась»
с  Россией,  а  «вступила  в  договорной  союз,
который  потом  был  вероломно  сломан
царизмом»37.  Характерно,  что  данная  ра¬
бота  пользовалась  в  «национально-созна¬
тельном»  «полуподполье»  популярностью
и  стала  своеобразным  срезом  умонастрое¬
ний  большей  части  диссидентствующей
украинской  интеллигенции38.
 Кстати,  особые  нарекания  и  неприя¬
тие  со  стороны  «национально  сознатель-
 51

ных»  («свщомих»)  представителей  укра¬
инской  общественности  вызвал  сам  термин
и  концепция  «воссоединения»,  введенные
в  1954  году  Н.Хрущевым  в  ходе  масштаб¬
ных  торжеств,  посвященных  300-летию
Переяславской  Рады,  ознаменовавшей,  как
теперь  утверждалось,  «воссоединение  Ук¬
раины  с  Россией».  Так,  украинский  исто¬
рик  М.Брайчевский,  сотрудник  Институ¬
та  истории  АН  УССР,  в  1966  году  напи¬
сал  статью  «Присоединение  или  воссое¬
динение?».  В  ней  он  отвергал  новую  кон¬
цепцию  и  критиковал  ее  как  великодер¬
жавную,  централизаторскую  и  шовинис¬
тическую.  Статью  он  намеревался  опуб¬
ликовать  вполне  легально,  но  она  непо¬
нятным  образом  появилась  не  на  страни¬
цах  исторического  журнала,  а  в  самизда¬
те,  а  затем,  по  вполне  понятным  причи¬
нам,  и  в  «тамиздате»  —  за  границей,  ро¬
ковым  образом  повлияв  на  судьбу  ее  ав¬
тора39.  Как  и  книга  И.Дзюбы,  статья
М.Брайчевского  вызвала  большой  резо¬
нанс  среди  «национально-мыслящей»  ук¬
раинской  интеллигенции.
 Хотя  если  бы  представители  украин¬
ской  диссидентской  общественности  вгля¬
делись  в  эту  концепцию  повнимательнее,
то  за  «воссоединением  двух  братских  на¬
родов»  и  «сознательным  выбором  укра¬
инского  народа»  в  пользу  единства  с  Рос¬
сией,  они  могли  бы  обнаружить  то,  что
предыдущие  поколения  украинских  наци¬
оналистов  и  они  сами  так  долго  хотели
доказать.  А  именно:  положение  о  равен¬
стве  субъектов  —  участников  Рады,  ибо
лишь  в  этом  случае  Украина  могла  «вос¬
соединиться»,  а  не  быть  присоединена,
пусть  даже  на  условиях  жалованных  ца¬
рем  мартовских  статей.  Но  эмоциональ¬
ное  восприятие  приставки  «вое-»  как  не¬
коего  символа  предопределенного  истори¬
ей  выбора  в  пользу  столь  нелюбимой  ук¬
раинскими  националистами  России,  пере¬
весило  разумный  анализ  очередного  хру¬
щевского  «подарка».
 В  годы  перестройки  и  обретения  Ук¬
раиной  независимости  все  прежние  уста¬
новки  полуторавековой  давности  и  оцен¬
ки  прошлого  Украины,  и  в  первую  оче¬
редь  Переяславской  Рады,  до  тех  пор  «ва¬
 52
 рившиеся»  в  украинской  эмиграции  и  дис¬
сидентской  общественности,  вновь  всплы¬
ли  на  поверхность  и  не  только  получили
признание,  но  и  приобрели  характер  офи¬
циальных  и  «охраняющих  отечество».  О
том,  что  именно  эти  оценки  и  принципы
стали  таковыми,  ярче  всего  свидетельству¬
ют  соответствующие  разделы  издаваемых
на  Украине  учебников  истории.  Впрочем,
изучение  современной  украинской  исто¬
риографии  проблемы,  а  также  того,  как
Переяславская  Рада  и  русско-украинские
отношения  освещаются  в  учебных  про¬
граммах  и  СМИ  Украины,  и  какое  место
отводится  им  при  формировании  обще¬
ственного  мнения  Украины  —  предмет
отдельного  исследования.
 В  заключение  отметим  следующее.
Негативная  оценка  Переяславской  Рады
и  последовавшего  за  ней  вхождения  час¬
ти  южнорусских  земель  в  состав  России,
концепция  о  договорном  союзе  равноправ¬
ных  сторон,  теория  конфедерации  двух
самостоятельных  государств  (России  и
Украины),  ныне  широко  распространен¬
ные  в  официальных  и  гуманитарных  кру¬
гах  Украины,  возникли  далеко  не  сегод¬
ня.  Своим  появлением  они  обязаны  не
научному  поиску,  учету  исторического
контекста  события  и  непредвзятой  оцен¬
ке  фактов,  а  интересам  политическим.  Эти
подходы  стали  важнейшей  составляющей
идеологии  сепаратизма:  первоначально
казачьего  автономизма,  а  впоследствии  и
украинского  национализма.  Они  были
призваны  обосновать  законность  самостий-
нических  устремлений  и  тех,  и  других,
подтвердить  и  морально  оправдать  дея¬
тельность  адептов  украинского  движения,
направленную  на  создание  украинской  на¬
ции  и  «Украины».
 Эти  задачи  остаются  для  украинства
и  окормляемого  им  государства  актуаль¬
ными  и  поныне,  поскольку  процессы  со¬
здания  украинской  нации  еще  далеки  от
своего  завершения,  а  легитимность  и  не¬
обходимость  существования  Украины  как
самостоятельного  и  самоценного  нацио¬
нально-политического  организма  надо  не¬
устанно  подтверждать,  в  том  числе  соот¬
ветствующим  изображением  прошлого.

1/2006
 1 	Подробнее  см.:  Лукашова  С.С.  Культурное
пограничье:  «свои»  и  «чужие»  в  казацком  ле¬
тописании  XVIII  в.  //Регионы  и  границы
Украины  в  исторической  ретроспективе.  М.,
2005.  С.  45-48.
 2 	См.,  например:  Лукашова  С.С.  «История  ру-
сов»  в  современных  украинских  исследовани¬
ях  //Белоруссия  и  Украина:  история  и  куль¬
тура.  Ежегодник,  2004.  М.,  2005.  С.  401-402.
 3 	1стор1я  Руссов.
 4 	Шевченко  Т.  Кобзар.  КиУв,  1956.  С.  238.
Стихотворение  «Великий  льох».
 5 	Там  же.  С.  169-170.  Стихотворение  «Розри-
та  могила».
 6 	Там  же.
 7 	Там  же.  С.  189.  Стихотворение  «Сон».
 8 	Там  же.  С.  239.
 9 	Миллер  А.И.  «Украинский  вопрос»  в  по¬
литике  властей  и  русском  общественном  мне¬
нии  (вторая  половина  XIX  ст.).  СПб.,  2000.
С.  55-58.
 10 	Грушевсъкий  М.  250  лп  //Нацюнальш
процеси  в  У  крапп.  1стор1я  1  сучасшсть.  КиУв,
1997.  Т.  1.  С.  191.
 11 	Костомаров  М.  Книга  буття  украУнського
народу  //Там  же.  С.  249-251.
 12 	Впервые  текст  был  опубликован  в  X?  4  Львов¬
ского  журнала  «Мета»  (декабрь  1863г.).  С.
271-272.  Причем  первоначальный  вариант  был
еще  откровеннее:  «Нащо  вцщав  Украшу  Мос¬
калям  поганимъ?!».  Из  российских  изданий
см.,  например:  антология  «УкраУнська  Муза».
КиУв,  1906.
 13 	Также  символично,  что  именно  он,  только  в
сильно  сокращенном  виде  и  без  упоминания
Хмельницкого,  лег  в  основу  государственного
гимна  Украины  (хотя  официально  текст  гим¬
на  пока  не  утвержден).  Это  следует  из  статьи
20  Конституции  Украины:  «Государственный
Гимн  Украины  —  национальный  гимн  на  му¬
зыку  М.Вербицкого  со  словами  (?  —  А.М.),
утвержденный  законом».  Как  видно,  в  тексте
Основного  Закона  формально  не  указано,  ка¬
кие  это  слова.  См.:  Конституция  Украины.
Симферополь,  1998.  С.  7.
 14 	Цит.  по:  Тимошик  М.  Про  украУнське  пи¬
тания  —  з  бол  ем  [  над1ею  //УкраУнське  пи¬
тания.  КиУв,  1997.  С.  24-25.
 13  Там  же.  С.  25.
 16 	Там  же.  С.  26-27.
 17 	Цит.  по:  Гунчак  Т.  УкраУна.  Перша  полови¬
на  XX  столптя.  КиУв,  1993.  С.  14.
 18 	Михновський  М.  Самостшна  У  краУна  //
Нацюнальш  процеси  в  УкраУнГ  Т.  1.  С.  313,
314,  321.
 19 	Там  же.  С.  315-317.
 20 	Полкико-нацюнальна  декларащя  ТУП  /  /
Нацюнальш  процеси  в  УкраУнГ  Т.  1.  С.  365.
 21 	Лисяк-Рудницький  /.  кторични  есе.  Т.  1.
КиУв,  1994.  С.  146.
 22 	Грушевский  М.С.  Очерк  истории  украинс¬
кого  народа.  Киев,  1990.  С.  187-189.
 23 	Он  же  Иллюстрированная  история  Украи¬
ны.  М.,  2001.  С.  312.
 24 	Он  же.  250  лгг.  //Нацюнальш  процеси  в
УкраУнГ  С.  189.
 25 	Он  же.  Очерк  истории  украинского  народа.
С.  189.
 26 	Он  же.  Иллюстрированная  история  Украи¬
ны.  С.  312.
 27 	Там  же.  С.  306,  322.
 28 	Он  же.  Иллюстрированная  история...  С.  312,
319;  Он  же.  Очерк  истории...  С.  194.
 29 	Он  же.  Иллюстрированная  история...  С.  319.
 30 	Он  же.  Очерк  истории...  С.  196-197.
 31 	Он  же.  Хто  таю  УкраУнщ  1  чого  вони  хо-
чуть.  КиУв,  1917.  С.  7-8.
 32 	Ефремов  С.  ГЦоденники.  1923—  1929.  КиУв,
1997.  С.  538,  642.
 33 	Марчуков  А.  В.  Украинское  национальное
движение.  УССР,  1920—1930-е  годы.  М.,
2006.  С.  219-233,  246-259.
 34 	Российский  Государственный  Архив  Соци¬
ально-Политической  Истории.  Ф.  1.  Оп.  3.
Д.  130.  Л.  73.
 35 	См.,  например:  Книга  для  чтения  по  исто¬
рии  народов  СССР.  Под  ред.  М.  Покровско¬
го.  Т.  1.,  М.,  1930.  С.  89,  93,  95.
 36 	Так  восстанавливалась  историческая  преем¬
ственность  между  дореволюционной  Россией
и  СССР,  «реабилитировались»  многие  госу¬
дарственные  деятели,  деятели  культуры  и  ис¬
кусства  прошлого,  были  значительно  смягче¬
ны  нигилистическое  отношение  к  историчес¬
кому  пути  России  и  русофобские  тенденции,
широко  распространенные  в  определенных  (и
влиятельных)  кругах  партии  и  новой  интел¬
лигенции.  «Собирание»  державы  стало  трак¬
товаться  не  как  колониальная  экспансия  ца¬
ризма  и  угнетение  народов,  а  как  «наимень¬
шее»  для  них  «зло»,  а  затем  как  прогрессив¬
ное  явление.  Пересмотр  оценок  Переяславс¬
кой  Рады  1920-х  годов,  нашел,  в  частности,
отражение  в  учреждении  в  1943  году  ордена
«Богдана  Хмельницкого».
 37 	Дзюба  /.  1нтернацюнал1зм  чи  руафжащя?
КиУв,  1998.  С.  80.
 38 	Касьянов  Г.  Незгодш:  украУнська
штелкенщя  в  руп  опору  1960-1980-х  роюв.
КиУв,  1995.  С.  96.
 39 	Там  же.  С.  115-116.

Русь,
 Малая  Русь
и  Украина
 Роман
 ХРАПАЧЕВСКИЙ.
 Историк
 п  роисхождение  и
становление  этнонима  «Украина»,  взаи¬
мосвязь  этих  процессов  с  комплексом  на¬
званий  «Русь—Юго-Западная  Русь»,
«Малая  Русь  —Малороссия»,  их  взаим¬
ное  отношение  к  «Москве»  и  «России»  —
все  это  вопросы,  которые  до  сих  пор  пред¬
ставляют  значительный  интерес  как  для
историков,  так  и  для  современной  жизни
в  ныне  отдельных  государствах  «Респуб¬
лика  Украина»  и  «Российская  Федера¬
ция».  При  всем  этом  современное  состоя¬
ние  проблематики  нельзя  признать  удов¬
летворительным.  Причиной  этому  большая
политизированность  вопроса,  —  дело  в  том,
что  корни  данного  явления  зародились  в
период  противостояния  Московской  Руси
и  Польско-Литовского  государства,  что  от¬
зывается  вплоть  до  нашего  времени.
 Разрыв  с  исторической  традицией,  т.е.
с  дореволюционной  историографией,  за¬
 мена  ее  на  «украинскую  советскую»,  при¬
вели  в  вопросе  генезиса  понятия  «Украи¬
на»  к  торжеству  одной  единственной  точ¬
ки  зрения  —  концепции  М.С.  Грушев¬
ского.  Ибо  именно  она  лежит  в  основе  как
советской,  так  и  современной  украинской
историографии.  Поэтому  прежде  чем  пе¬
рейти  к  основной  теме  —  как,  когда  и  по¬
чему  появился  этноним  «Украина»,  в  ка¬
ких  он  находился  отношениях  с  «Русью»,
«Малороссией»,  «Москвой»  и  «Россией»
в  разные  исторические  периоды,  какие
этнические,  конфессиональные  и  профес¬
сионально-политические  группы  выдвину¬
ли  и  употребляли  его  и  когда  конкрет¬
но  —  перечислим  основные  течения  исто¬
риографии,  в  которых  рассматривалась
вышеуказанная  тематика.
 Для  С.М.  Соловьева  характерно  при¬
знание  единства  русского  народа,  и  пото¬
му  Юго-Западная  Русь  у  него  меняет  на¬
звание  только  хронологически,  в  соответ¬
ствии  с  периодизацией  политической  вла¬
сти  там:  сначала  это  просто  Русь,  позже
Южная  Русь,  затем  Литовская  Русь  и  на¬
конец  Малороссия,  которую  населяет
«православное  русское  народонаселение»;
«украйна»  используется  только  как  на¬
звание  соответствующих  пограничий  Мос¬
ковского  государства,  Великого  княжества
Литовского  и  Польши  —Речи  Посполи-
той1.  Аналогичного,  т.е.  политико-хроно¬
логического,  подхода  придерживается  и
В.О.  Ключевский,  разве  что  он  добавля¬
ет  к  указанной  выше  последовательности
еще  и  «Украйну»  как  синоним  Малорос¬
сии  с  ее  малороссийской  народностью  (при
этом  не  указывая  времени  ее  появления)2.
 Отечественная  историография  впер¬
вые  стала  подробно  рассматривать  про¬
блему  генезиса  названий  Малороссии,  на¬
чиная  с  работы  М.А.  Максимовича  «Дав¬
но  ли  Малая  Русь  стала  писаться  Мало-
россиею,  а  Русь  Россией»  («Киевский  Те¬
леграф»,  №  7,  1868  г.).  В  ней  М.А.  Мак¬
симович  попытался  опровергнуть  несколь¬
ко  мифов,  которые  были  сформированы
польской  историографией  того  времени:
приписывание  Московскому  государству
внедрения  названия  «Малороссия»  после
1654  г.  и  деления  русского  народа  на

шпппшшш  шишювшвпшшш  шадш
 «Русь,  рутенов  и  московитов»,  причем
«московиты  причисляются  даже  не  к  сла¬
вянскому  племени».  Ряд  фактических  не¬
точностей,  допущенных  М.А.  Максимо¬
вичем  (например,  использование  в  каче¬
стве  аргументов  «универсалов  Хмельниц¬
кого»  из  «Летописи»  Самойло  Величка3),
вызвали  опровержения  со  стороны  Н.И.
Костомарова.
 В  полемическом  ответе  Н.И.  Косто¬
маров  выдвинул  свои  объяснения,  суть
которых  в  том,  что  в  XVII  в.,  и  до  и  пос¬
ле  Переяславской  Рады,  «Малая  Русь»  и
«малороссияне»,  конечно,  употреблялись
в  Южной  Руси,  но  были  редко  использу¬
емыми  терминами  (Костомаров  считал,  что
сохранилось  не  более  4  упоминаний  Ма¬
лой  Руси  до  1654  г.),  более  всего  прису¬
щими  высокому  слогу  сочинений  право¬
славных  авторов,  а  в  широком  обиходе
были  просто  «Русь»  и  «руський  народ»,
а  термин  «Украина  Малороссийская»  яв¬
ляется  просто  изобретением  Самойло  Ве¬
личка  в  его  «Летописи»  и  является  ха¬
рактерным  признаком  якобы  «универса¬
лов  Хмельницкого»,  сочиненных  или  са¬
мим  Величкой,  или  кем-то  в  гетманской
канцелярии  как  «бурсацкие  штуки»4.  В
дальнейшем  Н.И.  Костомаров  развил  свою
концепцию  существования  двух  русских
народностей  —  великорусской  и  малорос¬
сийской.
 В  основном  на  базе  аргументации
М.А.  Максимовича  и  Н.И.  Костомарова
покоятся  взгляды  «украинофилов»  рус¬
ской  историографии.  И  если  и  есть  ка¬
кое-то  отличие  позиции  В.Б.  Антоновича
от  Д.И.  Багалея,  то  только  в  большем  или
меньшем  согласии  с  Н.И.  Костомаровым.
Однако  никто  из  них  не  отрицал,  а  точ¬
нее,  все  они  признавали,  что:
 а) 	историческое  название  что  для  Ве¬
ликороссии,  что  для  Малороссии  —
«Русь»,  или  «Россия»  в  греческой  огла¬
совке,  как  общее  название  для  них,  т.е.
как  более  широкое  понятие;
 б) 	«Украина»  появилась  как  топоним,
обозначавший  окраинные  земли  Речи  По-
сполитой  и  Московского  государства,  а
«Малороссия»  (или  Южная  Русь)  явля¬
ется  действительным  на  тот  момент  этно-
 1/2006
 нимом  для  «малороссийской/южнорус¬
ской»  народности.
 Разногласия  между  «украинофилами»
и  другими  дореволюционными  историками
заключались  только  в  вопросе  существова¬
ния  южнорусской,  или  малороссийской,
народности  как  части  общерусского  наро¬
да.  Одни  из  них  осторожно  настаивали
только  на  существовании  большей  или
меньшей  этнографической  самобытности
ее,  а  другие  более  решительно  заявляли  о
ней  как  об  отдельной  (но  при  этом  рус¬
ской)  народности.  Положение  это  изме¬
нилось  с  появлением  концепции  М.С.
Грушевского.
 М.С.  Грушевский  создал  т.н.  «укра¬
инскую  историческую  школу»,  согласно
которой  представленные  выше  «традици¬
онные  схемы  русской  истории»  неверны,
а  на  самом  деле  ход  исторического  процес¬
са  был  иным:  домонгольская  «Киевская
держава»  была  творением  одной,  «украУ-
но-руськой»  народности,  а  «Владимиро-
Московская  держава»  —  другой,  «велико¬
русской».  Соответственно,  «Малая  Русь»
у  него  —  это  Галицко-Волынская  держава
(с  ее  гибелью  и  вхождением  ее  земель  в
состав  Польши  данное  название  «выходит
из  употребления»),  а  названия  «малорос¬
сийский»,  «Малороссия»,  которые  стали
«официально  принятыми  надолго  в  рос¬
сийской  державе...  среди  украинского  об¬
щества  не  принимались  и  вместо  их  во  все
более  широкое  употребление  входили  на¬
звания  “Украина”,  “украинский”.  Старое
это  название,  употреблявшееся  в  старорус¬
ских  временах  в  общем  значении  пригра¬
ничья,  а  в  XVI  в.  специализированное  в
приложении  к  среднему  Поднепровью,
которое  с  конца  XV  в.  становится  небезо¬
пасным,  поставленным  в  исключительные
обстоятельства  выдвинутого  против  вечных
татарских  нападений  приграничья  —  при¬
обретает  особое  значение  с  XVII  в.,  когда
та  восточная  Украина  становится  центром
и  представительницей  новой  украинской
жизни»5.
 За  вычетом  положения  М.С.  Грушев¬
ского  о  существовании  уже  на  этапе  Древ¬
ней  Руси  отдельных  народов  —  велико¬
русского  и  украинского,  суть  его  схемы
 55

была  воспринята  украинской  советской
историографией.  Политика  «корениза-
ции»,  проводившаяся  в  УССР  в  20-х  го¬
дах  XX  в.,  на  практике  внедряла  ее  в  об¬
разовательную  и  научную  среду.  В  итоге,
даже  в  сборниках  «Материалов  к  исто¬
рии  Украины»  можно  было  видеть  такие
вещи:  в  заголовке  писалось  «лист  брац-
лавско!'  шляхти  королю  Стефану  Баторт
про  те,  щоб  у  казн  писалися  !'м  не  польскою
мовою,  а  украшською»,  а  в  тексте  самого
памятника  под  этим  заголовком  чита¬
лось  —  «просимо...  руским  писмом  вы-
давати»6.  Последовательная  подмена  в
таком  духе  производилась  повсеместно,
что  полностью  коррелировало  с  подходом
М.С.  Грушевского,  который  настойчиво
заменял  «Русь»  на  «Украину»  в  своей
многотомной  «IcTopii  УкраУни-Руси»,
объяснив,  как  это  было  выше  процитиро¬
вано,  почему  теперь  существует  только
понятие  «Украина»  вместо  Руси  «старо-
русских  времен».
 Появление  этой  «схемы  украинской
истории»  вызвало  серьезную  и  даже  рез¬
кую  критику  со  стороны  таких  крупных
историков  Великого  княжества  Литовско¬
го  и  Малороссии,  как  И.А.  Линниченко,
А.В.  Стороженко  и  И.И.  Лаппо.  Если  И.А.
Линниченко  в  статье  «Малорусский  воп¬
рос  и  автономия  Малороссии»,  изданной
в  1917  г.7,  опроверг  как  методологически
неверную  всю  предложенную  Грушевским
схему,  то  А.В.  Стороженко8  и  И.И.  Лап¬
по9  более  подробно  остановились  на  воп¬
росе  генезиса  понятия  «Украина»  в  связи
с  историческими  названиями  «Русь»  и
«Малороссия»,  а  также  на  вопросе  суще¬
ствования  единого  русского  народа,  объе¬
диняющего  три  русские  народности.
 Для  наших  целей  следует  более  под¬
робно  остановиться  на  двух  последних
работах.  Обе  они  очень  подробно  иссле¬
дуют  этимологию  слова  «Украина»  как  в
русском,  так  и  польском  языке.  Кроме
того,  в  них  дается  большое  число  цитат
из  русских  и  польских  источников,  демон¬
стрирующих  практику  использования  по¬
нятий  «Украина/украйны»,  «Малая
Русь/Малороссия»  на  протяжении  всего
древнерусского  периода  и  вплоть  до  XIX
 56
 в.  Наиболее  подробно  исследуется  вопрос
в  работе  А.В.  Стороженко,  тогда  как  И.И.
Лаппо  более  сосредотачивается  на  вопро¬
се  единства  русской  нации,  и  собственно
«украинский  вопрос»  является  вспомога¬
тельным  для  него  (правда,  при  этом  у  него
приведены  большие  отрывки  из  сочине¬
ний  таких  польских  авторов,  как  Я.Длу-
гош,  М.Стрыйковский  и  А.Гваньини,  вме¬
сте  с  параллельными  латинскими  и
польскими  текстами  их  оригиналов).
 Данные  работы  исчерпывающе  иссле¬
довали  этимологию  понятий  «Малая  Русь»
и  «Украина»,  поэтому  приведем  их  выво¬
ды  на  этот  счет,  дополнительно  проиллю-
стировав  примерами  из  источников:
 а)  Малая  Русь  —  это  название  приду¬
мано  греческими  православными  иерарха¬
ми,  когда  после  монгольского  нашествия
остались  только  две  Руси  —  Галицко-Во-
лынская  и  Владимиро-Суздальская,  сохра¬
нившие  активные  сношения  с  Константи¬
нопольской  Патриархией.  Как  пишет  А.В.
Стороженко,  «явилась  необходимость  от¬
личать  одну  Русь  от  другой  каким-нибудь
определением.  Византийцы  воспользова¬
лись  готовыми  географическими  термина¬
ми:  страна  Малая  или  Великая,  унаследо¬
ванными  ими  от  классической  древности»,
а  согласно  им,  Малыми  считались  искон¬
ные  земли,  бывшие  «прародиной  одного
народа  или  нескольких  родственных  пле¬
мен...  Великими  назывались  у  классичес¬
ких  географов  страны,  колонизованные
населением  из  малых,  иначе  говоря:  раз¬
росшиеся  из  недр  страны-матери»10.  По¬
этому  в  1347  году  византийский  импера¬
тор  Иоанн  Кантакузин  писал  литовскому
князю  Любарту  Гедиминовичу:  «Ты  зна¬
ешь,  что  так  было  установлено  и  узаконе¬
но  с  той  поры,  как  народ  русский  познал
Бога  и  просветился  святым  крещением,
дабы  был  один  митрополит  —  Киевский,
для  всей  России,  как  для  Малой,  так  и
для  Великой»11.  Это  самое  раннее  сохра¬
нившееся  свидетельство  использования
указанного  термина  со  стороны  греков.  Но
он,  очевидно,  появился  значительно  рань¬
ше,  поскольку  уже  в  1335  г.  галицкий  князь
Юрий-Болеслав  II  в  грамоте  к  великому
магистру  немецкого  ордена  Дитриху,  от  20

1/2006
 октября  1335  года,  называет  себя  «Dei
gratia  natus  dux  totius  Russiae  mynoris»
(«Божией  милостью  прирожденный  князь
всея  Малыя  Руси»)12.  В  конечном  итоге,
названия  «Великая  Русь»  и  «Малая  Русь»
вышли  на  официальный  уровень:  в  1361  г.
патриарх  учредил  две  митрополии  —  одну
в  «Великой  Руси»,  с  центром  во  Владими¬
ре  и  Киеве,  и  другую  —  в  «Малой  Руси»
(«Микра  Росиа»),  с  центром  в  Новгород-
ке  и  Галиче13.  В  дальнейшем  названия
«Великая/Малая  Русь»  или  «Великая/
Малая  Россия»  (в  греческой  огласовке,  в
которой  «у»  заменяется  на  «о»)  оказались
в  преимущественном  употреблении  у  пра¬
вославных  духовных  лиц  (из  русских  или
греков),  а  также  тех,  кто  получил  образо¬
вание  в  их  среде.  Особенно  часто  эти  на¬
звания  стали  появляться  после  Брестской
унии  1596  г.  в  текстах  православных  пуб¬
лицистов.  Например,  у  Ивана  Вишенско-
го  в  сочинениях  постоянно  используется
для  различения  Руси  вообще  термины  Ве¬
ликая  и  Малая  Русь:  «абовем  ныне  хрис-
тияне  Малое  Русии»  («Книжка»,  около
1600  г.),  «если  не  хочет  плодоносил  спа-
сителнаго  языка  словенскаго  от  Великой
России  доведоватися,  доступи  в  Киеве  в
монастырь  Печерский»  («Зачапка»,  око¬
ло  1608  г.)14.  А  митрополит  Мир  Ликий-
ских  Матфей  пишет  Львовскому  братству,
что  ему  даны  патриархом  Константино¬
польским  полномочия  «относительно  цер¬
ковных  дел  в  Малой  России  и  в  Московс¬
ком  царстве»  (1606  год).  Иов  Борецкий15,
Исайя  Копинский  и  Зиновий  Копыстенс-
кий  также  постоянно  используют  понятие
России  (или  Малой  России)  в  своих  поле¬
мических  —  против  унии  —  сочинениях.
 6)  «Украина»  первоначально  появи¬
лась  как  обозначение  приграничных,  ок¬
раинных  территорий  как  на  Руси,  так  и  в
Польше.  В  русских  летописях  имеется  око¬
ло  20  случаев  упоминания  «украины»,  но
при  их  изучении  приходишь  к  тому  же
выводу,  что  и  И.И.  Срезневский:  «Украи¬
на  —  пограничная  местность»16.  Вот  харак¬
терные  примеры:  из  Ипатьевской  летопи¬
си  —  «И  еха  и  Смоленьска  в  борзе;  и  при-
ехавшю  же  емоу  ко  оукраине  Галичькои
("Выделено  здесь  и  ниже  мной.  —  Р.Х.),  и
 взя  два  города  Галичькыи,  и  оттоле  поиде
к  Галичю»  (1189  г.)17;  и  из  Первой  Псков¬
ской  летописи  —  «и  по  сем  Андреи  с  поло-
чаны  и  своея  оукраины  пригнавше  без
вести  и  повоеваша  неколико  сель»  (1343
г.)18.  И  позднее,  в  конце  XVI  в.,  грамота
царя  Федора  Иоанновича  (1593  г.)  донс¬
ким  казакам  отмечает  опасность  того,  что
татарские  «царь  или  царевичи  пойдут  на
наши  украины  и  с  ними  азовские  люди...
а  велено  черкасом  запорожским  гетману
Хриштопу  Косицкому  и  всем  атаманом  и
черкасом  быть  на  Донце  на  шляхех  и  за
царем  итти  к  нашим  украинам»19.  Совер¬
шенно  аналогично  употребление  этого  сло¬
ва  у  поляков  в  те  же  времена.  Так,  Саму¬
ил  Грондский,  автор  истории  Хмельнич-
чины  (около  1660  г.),  поясняет:  «Margo
enim  polonice  kray;  inde  Ukrajna,  quasi
provincia  ad  fines  regni  posita»,  что  значит:
«Латинское  margo  (граница,  рубеж)  по-
польски  край,  отсюда  украина  —  как  бы
область,  расположенная  у  края  королев¬
ства».  Таким  образом,  слово  «украина»  в
качестве  нарицательного,  в  значении  по-
граничья,  пограничной  местности  или  об¬
ласти,  известно  и  в  русском,  и  в  польском
языках  и  использовалось  в  них  издавна.
Когда  в  Польше  стали  заменять  «Русь»  на
«Украину»,  т.е.  в  середине  XVII  в.,  не
только  Грондский  еще  помнит  истинный
смысл  этого  слова.  Так,  познанский  воево¬
да  Ян  Лещинский  в  своем  меморандуме  от
2  июля  1658  г.,  вынужден  давать  поясне¬
ние,  какую  именно  «Украину»  он  имеет  в
виду:  «gentis  nomine  Ukraina  sive  Rus»
(«имя  народа  —  Украина,  или  Русь»)20.
Именно  такой  переходный  момент  отража¬
ет  Михаил  Гунашевский,  православный
шляхтич  с  Подолии  (его  язык  —  смесь  раз¬
говорного  с  внедрением  польских  оборо¬
тов,  присущих  по-польски  образованному
шляхтичу),  автор  «Львовской  Руской  ле¬
тописи»,  в  своей  фразе:  «а  затым  в  вшит-
кой  Украине  Русь  выстинали,  аж  до  Мос¬
квы»21.
 Ясная  для  русского  и  польского  на¬
родов  этимология  вышеуказанных  поня¬
тий  стала  серьезным  затруднением  в  по¬
литике  сначала  Великого  княжества  Ли¬
товского,  а  потом  Речи  Посполитой,  в  свя-
 57

зи  с  выдвинутой  Иваном  III  программы
сбора  «земель  праотец»  под  руку  велико¬
го  князя  Московского,  что  на  тогдашнем
уровне  государственных  установлений
фиксировалось  в  его  титуле  —  «великий
князь  и  государь  всеа  Русии».  Програм¬
ма  эта  была  сформулирована  четко  и  не¬
двусмысленно  в  его  словах  литовским
послам  в  1493  г.:  «чем  его  Бог  подаровал
от  дед  и  прадед  от  начала,  правой  есть
уроженный  государь  всеа  Руси»22.  Такая
постановка  вопроса  вызвала  резкое  непри¬
ятие  со  стороны  Польско-Литовского  го¬
сударства  и  поэтому  некоторое  время  обе
стороны  не  писали  титла  «всеа  Руси»:  «го¬
сударево  и  королево  имя  писано  без  тит¬
ла  и  всеа  Русии  не  написано»23.  Но  доб¬
ровольный  переход  к  России  Северской
земли  и  неудачные  для  Великого  княже¬
ства  Литовского  войны,  с  особенно  чув¬
ствительной  потерей  Чернигова  и  Смолен¬
ска  (1514  г.),  некогда  центров  крупней¬
ших  княжеств  Древней  Руси,  привели  к
длительному  противостоянию  России  и
Польско-Литовского  государства  не  толь¬
ко  вооруженными  средствами,  но  и  на  иде¬
ологическом  поле.
 Претензия  Московского  государства
на  свое  правоприемство  во  всех  русских
землях  —  Черной,  Белой  и  Червонной
Руси,  поделенных  между  Москвой,  Ве¬
ликим  княжеством  Литовским  и  Польшей,
вызвала  ответную  польско-литовскую  кон¬
цепцию  Москвы  как  не  русской  земли,
Русью  были  признаны  только  Малая  и
Червонная  Русь.  Тут  нужно  пояснить  про¬
исхождение  названия  «Черная  Русь».  Уже
у  итальянского  географа  XIV  в.  Фра-Ма-
уро  фиксируется  разделение  Руси  на
«Russia  bianca,  negra,  rossa».  В  XIV  —
XVI  вв.  «Черной  Русью»  называли  в  ос¬
новном  земли  Северо-Восточной  Руси,
попавшие  под  власть  Золотой  Орды  и
платившие  ей  поголовную  дань  —  «чер¬
ный  бор».  Этимология  названия  поэтому
ясна  —  «черными»  в  Древней  Руси  назы¬
вали  людей  или  земли,  облагаемые  повин¬
ностями  или  налогами;  например,  подат¬
ное  сословие  называлось  «черные  люди»,
в  противоположность  «обеленным»,  т.е.
тем,  которые  подати  не  платили24.  Итак,
 58
 по  состоянию  на  1-ю  половину  XVI  в.  в
Московском  государстве  находились  Чер¬
ная  Русь  и  часть  Белой,  т.е.  Смоленск  и
Псков;  в  Польше  —  Червонная  Русь,  т.е.
Галичина;  в  Литве  —  Белая  и  Малая  Русь.
 Одним  из  первых  начал  противопос¬
тавлять  русских  (Ки1еш)  «московитам»
Матвей  Меховский  в  своем  «Трактате  о
двух  Сарматиях»  (1517г.);  хотя  он  и  счи¬
тает  их  славянами,  но  в  своем  списке  всех
славянских  народов  перечисляет  их  по
отдельности25.  Столицей  «Руссии»  Мехов¬
ский  называет  Львов,  а  саму  ее  помещает
между  Польшей  —  с  запада,  Литвой  (так
в  его  терминологии,  на  самом  деле  —  это
Белая  Русь,  принадлежавшая  Великому
княжеству  Литовскому)  с  севера,  Север¬
ным  Причерноморьем  —  на  востоке  и  Кар¬
патами  с  Днестром  —  на  юге.  В  описании
Литвы  Меховский  упоминает  о  том,  что
часть  ее  земель  раньше  были  русскими,  в
том  числе  Киев,  который  «некогда  был
столицей  Руссии»26.  «Московия»  опреде¬
ляется  им  как  государство,  где  живут
«моски»,  или  «московиты»,  и  нигде  в  тек¬
сте  описания  их  страны  они  не  упомина¬
ются  как  часть  русского  народа;  един¬
ственный  факт,  который  Матвей  Мехов¬
ский  не  мог  обойти,  так  это  то,  что  «речь
там  повсюду  русская  или  славянская»27.
 Эта  схема  была  принята  и  быстро
укоренилась  в  тогдашней  польско-литов¬
ской  публицистике,  так  что  даже  Миха-
лон  Литвин,  написавший  в  момент  обо¬
стрения  польско-литовских  отношений
памфлет  в  защиту  своего  литовского  на¬
рода  (1550  г.),  в  основном  принимал  ее.
Однако  в  двух  местах  он  оговаривается  и
показывает,  что  образованная  часть  по¬
ляков  и  литовцев  знала  о  тождестве  «мос¬
ковитов»  и  русских:  в  одном  месте  он
пишет  о  «москвитянах»  как  части  всех
«рутен»28,  а  в  другом  сообщает,  что  Киев
был  «владением  князей  Руссии  и  Моско¬
вии»29.  Польский  историк  М.Стрыйков-
ский  также  знает  об  этом  единстве  и  иногда
пишет  об  этом,  но  и  его  сочинение  было  в
определенной  степени  полемическим  и
пролитовским  в  условиях  все  большей  по¬
лонизации  Литвы.  Кроме  того,  он  владел
русским  языком  и  пользовался  в  написа¬

1/2006
 нии  своей  «Хроники»  (1582  г.)  русскими
летописями30.  Поэтому,  как  пишет  И.И.
Лаппо:  «По  Стрыйковскому,  один  и  тот
же  русский  народ  живет  по  всей  Руси,
будет  ли  это  ее  запад,  юг,  или  северо-во¬
сток,  т.е.  те  ее  части,  которые  теперь  на¬
зываются  Белоруссией,  Малороссией  или
Великороссией»31.
 Надо  отметить,  что  несмотря  на  ис¬
пользование  политическим  классом  Речи
Посполитой  теории  об  отдельности  «мос-
ков»  и  русских,  целый  ряд  польских  ис¬
ториков  и  географов  в  своих  сочинениях
продолжали  считать  Московское  государ¬
ство  частью  Руси.  Например,  польский
хронист  XVI  в.  М.Кромер  писал:  «Но
один  из  многих  народов  так  стал  назы¬
ваться  от  реки  и  города  Москвы,  прибли¬
зительно  с  того  времени,  когда,  после  раз¬
деления  руссов  на  многие  княжества,
князь  Иоанн,  сын  Даниила,  сделался  гла¬
вою  этой  территории  и,  восстановив  кре¬
пость,  которая  раньше  была  незначитель¬
ной  и  неизвестной,  там  устроил  свою  ре¬
зиденцию.  Его  потомки  не  только  подчи¬
нили  себе  всех  князей  того  же  языка  и
той  же  народности;  остальные  также  на¬
роды  русских,  много  крупнейшие,  древ¬
нейшие  и  важнейшие,  чем  Мосхи  в  то
время,  а  именно  владимирцы,  новгород¬
цы,  ярославцы,  тверичи,  можайцы,  суз-
дальцы,  псковичи,  рязанцы,  северцы  и
другие,  будучи  все  завоеванными,  вошли
в  московское  имя,  притом,  однако,  так,
что  даже  и  теперь  еще  одинаково  охотно
признают  имя  русских.  Так,  некогда  Ки¬
евский,  а  теперь  Московский  митрополит
еще  именуется  митрополитом  России,  как
другими,  так  и  Константинопольским  пат¬
риархом,  и  сам  этот  титул,  как  более  зна¬
чительный  и  почетный,  чем  Московии,
употребляет.  И  сами  также  Московские
князья  не  столько  Москов,  сколько  всей
России  господство  в  своих  написаниях,
хотя  и  ложно,  себе  присваивают.  Оттуда
ясно,  что  имя  москов  не  древнее  и  что
они  составляют  часть  Русских  и  некий
один  народ,  не  так  давно  изменивший  свое
название  от  крепости-города,  который  на
громадные  пространства  земель  отстоит  от
древней  страны  этих  москов  или  мосхи-
 нов».  Польский  географ  начала  XVII  в.
Симон  Старовольский  писал  в  своем  гео¬
графическом  труде  «Полония»  о  «Руссии»
следующее:  «разделяется  на  Руссию  Бе¬
лую,  которая  входит  в  состав  Великого
Княжества  Литовского,  и  на  Руссию  Крас¬
ную,  ближайшим  образом  называемую
Роксоланией  и  принадлежащую  Польше.
Третья  же  часть  ее,  лежащая  за  Доном  и
истоками  Днепра,  называется  древними
Руссией  Черной,  в  новейшее  же  время  она
стала  называться  повсюду  Московией,
потому  что  все  это  государство,  как  оно
ни  пространно,  от  города  и  реки  Москвы
именуется  Московией»32.
 В  виду  всего  вышеизложенного  ста¬
новится  ясным,  что  в  политическом  смыс¬
ле  польские  и  литовские  авторы  всегда
называли  «Московией»  и  «московитски-
ми»  территории  и  людей,  принадлежав¬
ших  Московскому  государству,  т.е.  это
были  термины,  так  сказать,  политической
географии,  даваемые  по  политическому,
государственному  принципу.  Когда  же
речь  заходила  об  историческом,  этногра¬
фическом  и  чисто  географическом  пони¬
мании  «Руссии»,  Московские  государство
и  его  народ  признавались  польско-литов¬
скими  авторами  частью  всей  Руси,  куда
помимо  нее  входили  Белая,  Малая  и  Чер¬
вонная  («Красная»)  Русь.  Сравнение  это¬
го  вывода  с  известиями  иностранцев,  ней¬
тральных  в  польско-литовско-русском  по¬
литическом  противостоянии,  подкрепля¬
ет  его.  Например,  итальянцы  Иосафат
Барбаро  (купец,  живший  в  венецианской
приазовской  колонии  Тане  в  1436-1452
гг.)  и  Антонио  Контарини  (венецианский
посол  в  России  в  1473-1479  гг.)  писали
следующее:  «Москва,  город  в  России»33,
а  первым  городом  в  Польше,  в  который
попадаешь  из  Москвы,  Барбаро  называет
литовский  «Троки»34.  Контарини  называ¬
ет  Нижней  Россией  земли,  где  находятся
города  Луцк,  Житомир,  Белгород  (ныне
с.Белогородка  в  20  км  от  Киева)  и  Киев,
а  Верхней  Россией  —  Московское  госу¬
дарство35,  причем  «великий  князь  Мос¬
ковский»  у  него  называется  также  «рус¬
ским  великим  князем»36,  кроме  того  он
считал  Смоленск  последним  московским
 59

городом  перед  литовскими  землями37,  что
неверно  с  политической  точки  зрения
(Смоленск  тогда  принадлежал  Великому
княжеству  Литовскому),  но  правильно  с
точки  зрения  этнографической.
 Австрийский  посол  в  России  Сигиз-
мунд  Герберштейн  (побывавший  там  в
1517  и  1526  годах),  автор  «Записок  о
Московии»  (1549  г.),  наиболее  авторитет¬
ного  сочинения  о  России  в  Европе  и  ис¬
пользовавшегося  там  как  основной  источ¬
ник  сведений  о  ней  вплоть  до  конца
XVII  в.,  также  считал  Московское  госу¬
дарство  не  только  частью  всей  Руси,  но  и
«главным  государством  в  Руссии»38.  Гер¬
берштейн  писал  также,  что  «Руссией  вла¬
деют  ныне  три  государя;  большая  ее  часть
принадлежит  [великому]  князю  московс¬
кому,  вторым  является  великий  князь  ли¬
товский,  третьим  —  король  польский»39.
Также,  как  и  польские  авторы,  Герберш¬
тейн  использует  термин  «московиты»  для
различения  государственной  принадлеж¬
ности  разных  русских,  а  русских  из  Ве¬
ликого  княжества  Литовского  он  называ¬
ет  литовцами.  В  этом  подходе  с  ним  соли¬
дарен  и  автор  энциклопедического  труда
«История  северных  народов»  (1555  г.)
шведский  историк  XVI  в.  Олаус  Магнус,
который  при  в  целом  негативном  отноше¬
нии  к  «московитам»,  тоже  считает  их  ча¬
стью  Руси,  так  как  использует  устоявше¬
еся  латинское  наименование  «рутены»40.
 Если  же  перейти  к  «Описанию  Мос¬
ковии»  Александра  Гваньини  (1578  г.),
веронца  по  происхождению,  но  служив¬
шего  Речи  Посполитой,  то  в  его  сочине¬
нии  присутствуют  как  взгляд  иностран¬
ца,  так  и  отношение  польского  служило¬
го  человека:  с  одной  стороны  Российское
государство  для  него  «Московия»  (в  ука¬
занной  польско-литовской  тенденции  от¬
рицать  правомерность  его  претензий  на
древнерусское  наследство),  но  с  другой  —
он  сообщает,  что  «Московия,  по-местно-
му  называемая  Москвой,  обширнейший
город,  столица  и  метрополия  всей  белой
Руссии»  Шиэдае  а1Ьае)41.  Любопытно  его
понимание  той  части  Руси,  которая  была
в  составе  Российского  государства,  как
«Белой».  Скорее  всего,  он,  будучи  комен¬
 60
 дантом  Витебска,  воспринял  местные
представления  о  Московском  государстве,
которое  на  памяти  еще  живших  в  его  вре¬
мя  поколений  включило  в  себя  часть  Бе¬
лой  Руси,  а  именно  Смоленск  и  Псков42.
 Итак,  мы  выяснили,  что  несмотря  на
политическое  разделение  Руси  на  русские
земли,  которые  принадлежали  сначала
Москве,  Великому  княжеству  Литовскому
и  Польше,  а  потом  только  Москве  и  Речи
Посполитой  (после  Люблинской  унии  1569
г.),  они  сохраняли  свое  этническое  един¬
ство  в  глазах  большинства  населения  и
иностранцев.  Такое  положение  было  не¬
терпимо  для  властной  верхушки  Речи  По¬
сполитой,  особенно  в  условиях  начавшей¬
ся  там  контрреформации,  приведшей  к
усилению  натиска  на  православие  в  рус¬
ских  землях  Речи  Посполитой.  В  этом  об¬
щем  курсе  на  унификацию  веры  и  ополя¬
чивание  была  предпринята  попытка  унии
Русской  Православной  Церкви  в  Речи
Посполитой  с  католической.  Брестская
уния  1596  г.  была  резко  отвергнута  боль¬
шинством  православных,  они  сразу  же
оценили  ее  как  попытку  «уничтожить  Русь
в  Руси»43  (из  жалобы  православной  шлях¬
ты  и  духовенства  сейму  в  1623  г.).  Неуди¬
вительно,  что  именно  с  конца  XVI  в.  начи¬
нается  публицистическая  активность  рус¬
ских  православных  авторов,  в  текстах  ко¬
торых  становятся  штампом  выражения
вида:  «руская  вера»,  «народ  руский».  На¬
пример,  львовские  мещане  пишут  для  сей¬
ма  1608  г.  инструкцию,  в  которой  присут¬
ствуют  слова:  «в  том  руском  Лвове»,  «пол-
ский  народ  веспол44  з  русским  единого  сут
права»,  «прирожоной  земли  своей  рус-
кой»45.
 В  этих  условиях  в  польской  письмен¬
ной  традиции  все  чаще  начинает  появлять¬
ся  понятие  «Украины»  вместо  Руси.  Как
выше  уже  упоминалось,  исходно  это  на¬
звание  приграничья-украйны  применялось
к  таким  пограничным  регионам  Польши,
как  воеводство  Русское,  т.е.  Червонной
Руси,  потом,  с  включением  Киевского  и
Брацлавского  воеводств  в  состав  корон¬
ных  (т.е.  польских)  земель  после  Люб¬
линской  унии,  уже  они  стали  новым
польским  пограничьем.  Слияние  этих  у  к-

1/2006
 раин  польского  государства  —  старой  и
новой  —  и  породили  обобщенное  назва¬
ний  всех  этих  воеводств  как  «Украины».
Это  название  не  стало  официальным,  но,
рано  укрепившись  в  бытовом  употребле¬
нии  польской  шляхты,  стало  постепенно
проникать  и  в  делопроизводство.
 Начало  этого  перехода  Руси  в  «Ук¬
раину»  в  польском  обществе  можно  на¬
блюдать  в  сочинениях  иезуита  Антонио
Поссевино,  папского  эмиссара,  который
вел  переговоры  между  Речью  Посполи-
той  и  Московским  государством  в  1581-
1582  гг.  Он  знает  о  существовании  Белой
и  Червонной  Руси,  подчиненных  польско¬
му  королю46.  Более  того,  он  ясно  отдает
себе  отчет  в  проблеме  русского  единства  и
связанной  с  ней  претензией  русского  царя
на  титул  «всеа  Руси»,  почему  Поссевино
пишет  о  нем:  «ему  не  следует  писать  так,
чтобы  не  называть  его  государем  всея  Руси,
но  просто  Руси,  и  не  наследником  Ливо¬
нии»47.  Как  понимающий  все  значение  этой
идеологической  борьбы,  он  предлагает  на¬
ряду  с  унией  использовать  меры  по  разде¬
лению  единства  Руси  на  понятийном  уров¬
не  —  т.е.  как  средство  борьбы  с  Московс¬
ким  государством,  единственным  государ¬
ством  тогда,  в  котором  существовал  пра¬
вославный  государь.
 Программа  Поссевино  о  введении  цер¬
ковной  унии  в  «королевской  Руси»  (так
он  называл  части  Руси  под  властью  коро¬
ля  Речи  Посполитой48),  как  средства  вли¬
яния  на  Московское  государство,  выпол¬
нялась  в  ходе  проведения  Брестской  унии.
Именно  в  это  время  происходит  поляри¬
зация  понятий  в  обоих  противостоящих
лагерях  внутри  Речи  Посполитой  —  пра¬
вославные  называют  себя  «русинами»,
«народом  руским  православным»49,  а  по¬
ляки  все  чаще  используют  понятия  «Ук¬
раина»  и  «украинский».  Так,  еще  в  1594  г.
Эрих  Ляссота  (австрийский  дипломат,
оставивший  интереснейшие  и  подробные
описания  Малороссии  и  Запорожской
Сечи),  общаясь  и  с  поляками,  и  с  русски¬
ми,  не  знает  «Украины»,  зато  он  знает,
что  есть  «нынешние  великие  князья  Руси
или  Московии»  и  что  существует  «рус¬
ский  язык»50.
 Но  уже  в  1596  г.  польный  гетман
С.Жолкевский  пишет  о  восстании  Севе¬
рина  Наливайки:  «вся  Украина  показачи-
лась  для  измены,  шпионов  полно.  Обяза¬
тельно  нужно,  обычно,  тщательно  заботит¬
ся  об  этой  Украине»51.  И  хотя  здесь  еще
видно,  что  «украина»  скорее  пограничье
(уточнение  —  «этой  Украине»,  указывает
на  это),  но  это  название  как  название  всей
«королевской  Руси»  уже  входит  в  обще-
понятийный  круг  высшего  польского  ру¬
ководства.  К  середине  XVIIb.  Украина  —
устоявшийся  польский  термин  для  всей
территории  Малой  Руси.  Это  показывает
сравнение  официального  универсала  коро¬
ля  Яна-Казимира  (декабрь  1657  г.)  о  ме¬
рах  по  расквартированию  войск,  где  гово¬
рится  о  «воеводствах  Русском,  Волынском,
Подольском,  Бельском  и  Подлясском»52,
с  его  пересказом  в  частном  польском  пись¬
ме,  где  все  эти  воеводства  названы  одним
словом  —  «Украина»53.
 В  таком  же  виде  воспринял  его  от  сво¬
их  польских  сослуживцев  и  Гийом  Левас-
сер  де  Боплан,  французский  инженер  на
службе  польской  короны  в  1630-1647  гг.,
который  написал  в  1650  г.  интереснейшее
сочинение  «Описание  Украины»
(L’Ucraine).  Правда,  в  посвящении  ее  ко¬
ролю  Яну-Казимиру  он  пишет:  «Я  осме¬
ливаюсь  предложить  Вашему  Королевско¬
му  Величеству  описание  этой  обширной
пограничной  украины,  находящейся  меж¬
ду  Московией  и  Трансильванией».
 В  этот  переходный  период  в  перепис¬
ке  еще  встречается  и  старое  название
«Русь»  для  обозначения  всех  русских  зе¬
мель  Речи  Посполитой.  Так,  например,
польский  аноним  в  конце  50-х  годов  XVII
в.  сообщает  о  настроениях  в  Гетманщине
при  введении  туда  московских  войск  сле¬
дующее:  «Со  chlopom  i  Rusi  nie  milo,  ze
im  do  roboty  kazali  [isc]  i  danine  dawac»
(«То  холопам  и  Руси  не  нравится,  что  им
приказали  [идти]  на  работы  и  отдавать
подати»)53.  Но  такие  случаи  уже  редки,  и
в  польском  употреблении  к  концу  XVII
в.  господствуют  «Ukraina»,  «Kozaki»  и
«Moskwa».  То,  что  инициатива  замены
«Руси»  на  «Украину»  шла  от  поляков,
видно  из  донесения  папского  нунция  в
 61

Польше  Торреса  (1622  г.);  в  этом  дело¬
вом  послании  он  придерживается  более
привычной  и  понятной  для  контрагентов
в  Риме  терминологии:  «Русь,  которая  де¬
лится  на  три  части:  Червоная  Русь  с  го¬
родами  Львовом  и  Перемышлем,  к  кото¬
рой  принадлежит  и  Волынь;  Белая  Русь,
протянувшаяся  от  Риги,  столицы  Лифлян-
дии,  до  Московской  границы,  включая
Полоцк,  Оршу,  Витебск,  Могилев;  Чер¬
ная  Русь,  находящаяся  между  Литвой  и
Волынью,  до  Киева  с  городами  Пинском,
Новогрудком  и  Овручем»55.
 В  своем  развитии  эта  польская  кон¬
цепция  замены  Руси  на  «Украину»  дохо¬
дит  до  логического  конца  в  XIX  в.  —  т.е.
теорий  графа  Тадеуша  Чацкого  (1822  г.)
и  католического  священника  Ф.Духин-
ского  (середина  XIX  в.).  У  первого  Ук¬
раина  —  древнейшее  название  от  древне¬
го  славянского  племени  «укров»,  а  у  вто¬
рого  полностью  отрицается  славянское
происхождение  великоросов  и  утвержда¬
ется  их  «финно-монгольское»  происхож¬
дение56.  Эстетической  подпоркой  для  по¬
добного  представления  об  «Украине»  в
польском  обществе  1-й  половины  XIX  в.
была  так  называемая  «поэтическая  укра¬
инская  школа»,  ее  последователем  был  и
А.Мицкевич.  Поэтому  сила  воздействия
ее  была  очень  велика,  поддерживая  и  без
того  серьезные  политические  претензии
польской  аристократии  на  «утерянные
земли»  на  Востоке.  В  этом  комплексе  и
заключается  живучесть  польского  мифа
об  «Украине».
 Перейдем  к  вопросу  внедрения  этой
польской  концепции  среди  русского  насе¬
ления  Малой  России.  В  комиссиях  с  по¬
граничными  реестровыми  казаками  комис¬
сары  польского  короля  в  преамбулах  до¬
говоров  с  ними  пишут:  «прибыв  сюда  на
Украину»57  (Ольшанская  комиссия  1617
г.).  Тут  в  «Украине»  еще  слышится  се¬
мантический  оттенок  «пограничье».  Но  в
данном  случае  важно  другое:  такое  обще¬
ние  казаков  (точнее  —  их  верхушки)  с
поляками,  получение  от  них  своего  экзем¬
пляра  договора  с  ними,  где  фиксируется
понятие  «Украины»,  показывает,  что  они
понемногу  начинают  так  же  воспринимать
 данный  термин.  Вместе  с  внедрением  «Ук¬
раины»  как  заменителя  «Руси»  у  поля¬
ков,  данное  понятие  воспринимается  и
старшиной  казачества,  получившей
польское  образование,  но  при  этом  она
еще  отграничивает  его  использование  как
внешнее  (т.е.  при  общении  с  поляками),
от  использования  понятий  «Русь/Малая
Русь»  в  общении  с  православными  людь¬
ми,  духовенством  и  государственными  ин¬
ститутами  Российского  государства.  Но  со
временем  казачья  старшина,  во  многом
равнявшаяся  на  обычаи  и  образование
польской  шляхты,  начинает  использовать
название  «Украина»  наравне  с  «Русью»
и  «Малой  Русью».
 Особенно  хорошо  это  иллюстрируют
универсалы  и  письма  Богдана  Хмельниц¬
кого,  который  в  письмах  и  договорах  с
поляками  использует  термин  «Украина»
или  как  общий  термин,  например:  «ani
go  cierpiec  w  Ukrainie  kozacy  moga»58  («ни
терпеть  его  в  Украине  козаки  не  могут»),
или  в  понятии  приграничья:  «urzdow
ukrainnych»59  («украинных  урядников»).
Но  в  своих  текстах,  написанных  «руским
писмом»,  Хмельницкий  пишет,  например,
о  правах  малороссийской  шляхты  так:
«Шляхта,  которые  в  России  обретается»60,
или  о  «самой  столицы  Киева,  також  час¬
ти  сие  Малые  Руси  нашия»61.  Следует  за¬
метить,  что  именно  со  стороны  малорос¬
сийской  элиты  в  то  время  наблюдалось
явление,  которое  А.П.  Толочко  характе¬
ризует  как  «серйозну  духовну  еволющю,
яка  вивела  княжу  Русь  за  меж1  безпосе-
редшх  джерел  Укра'ши.  Втрата  «русь-
koctí»  ,  отже,  i  е  набуттям  «украшсь-
koctí»62.  Причиной  этого  было  как  то  об¬
стоятельство,  подчеркиваемое  Толочко,
что  интеллектуальная  элита  Малороссии
существовала  «в  межах  Peni  ПосполитоУ»
и  была  людьми,  которые  «переважно  з
повагою  ставилися  до  лептимних  пщстав
корол1всько*1  влади  й  державного  устрою
nieí  краши»63,  так  и  тем,  что  свое  образо¬
вание  они  получали  в  польских  образцах
и  затем  воспроизводили  его  в  своих  уче¬
никах,  как  например  П.Могила64.  Это  же
касается  высшей  православной  иерархии
в  Киеве  —  митрополиты  Петр  Могила  и

1/2006
 Сильвестр  Коссов65  были  примерами  по¬
литики  сближения  с  польской  культурой,
хотя  и  путем  «утраты  русскости».  То  же
мы  видим  в  «Летописи  Самовидца»  (1648—
1702  гг.),  его  автор,  получивший  польское
образование  полковник  Роман  Ракушка-
Романовский  в  своей  «Летописи»  нигде
не  выходит  из  описанной  выше  польско-
литовской  концепции  отдельности  Моск¬
вы  от  Руси  и  использует  соответствующую
польскую  терминологию.
 Здесь  имеет  смысл  сравнить  употреб¬
ление  терминов  «Украина»  и  «Русь/Ма-
лая  Русь»  Богданом  Хмельницким,  полу¬
чившим  образование  в  польском  иезуит¬
ском  училище  (он  лично  пишет  по-польски
и  чаще  использует  в  своих  текстах  тер¬
мин  «Украина»)  и  кошевым  атаманом
Запорожской  Сечи  Иваном  Сирко  (его
современником,  бывшим  не  намного  млад¬
ше  Хмельницкого),  который  такого  обра¬
зования  не  имел.  Если  проанализировать
письма  И.  Сирка,  то  очевидно  использо¬
вание  им  в  основном  таких  выражений,
как  «вся  Малая  Росия»,  «ратных  Рус-
ких»,  «о  отчизне  нашей  Малой  Росии»66.
«Украина»  используется  им  или  для  обо¬
значения  пограничья  («около  наших  ук-
раинных  городов»,  «на  Украине  Заднепр-
ской»67),  или  как  «Малороссийской  Ук¬
раины»68,  знаменующей  изобретение  это¬
го  понятия  к  1677  г.,  и  которое  затем  уко¬
ренилось  в  гетманской  канцелярии  (ср.
аналогичные  обороты  в  Летописи  Велич¬
ко).  Кроме  того,  в  письмах  Ивана  Сирка
есть  одно  любопытное  упоминание  о  том,
что  Юрия  Хмельницкого  турки  «имяно-
вали  князем  над  Украиной  и  уделным  кня¬
жеством  Украину  приукрасить»69,  что  кор¬
релирует  с  употреблением  турецким  ав¬
тором  середины  XVII  в.  Эвлия  Челеби
термина  «русы»  в  противопоставлении
«московитам»70.  Этот  факт  вполне  объяс¬
няется  наличием  интенсивных  турецко¬
польских  контактов,  и  вообще,  многие  из
европейских  идей  и  понятий  турки  полу¬
чали  как  раз  через  Польшу  и  Венгрию.  А
к  1677  г.,  которым  датируется  данное  упо¬
минание  «турецкой  Украины»,  Польша  по
Бучачскому  договору  1672  г.  уступила
часть  своей  Украины  —  Подолию,  а  так¬
 же  свои  права  на  все  Правобережье  Днеп¬
ра,  оставшееся  за  Речью  Посполитой  по
Андрусовскому  перемирию  с  Россией71.
Так  что  турки  были  хорошо  осведомлены
в  польской  терминологии.
 Несмотря  на  все  эти  изменения  в  этно¬
политической  терминологии  элит  (что
польской,  что  малороссийской),  еще  в  на¬
чале  XVIII  в.  поляки  помнили,  что  «Мос¬
ковия»  —  это  Русь,  и  «Украина»  —  тоже
часть  Руси.  Но  такие  свидетельства  дохо¬
дят  до  нас  или  через  посредников,  кото¬
рые  не  так  связаны  укоренившейся  тради¬
цией  отделять  Московию  от  Руси,  или  в
узкоспециальных  сочинениях  (например,
географических).  Например,  словак  Дани-
ель  Крман,  побывавший  в  Польше  и  Ма¬
лой  России  в  1707-1709  гг.,  пишет  в  своем
дневнике:  «на  границе  Черной  Руси,  на¬
зываемой  теперь  Московия»72.  А  польский
географ  Христофор  Гарткнох  в  сочинении
«Республика  Польская»  (1698  г.)  называ¬
ет  две  «Руссии»,  а  именно:  Белую  и  Крас¬
ную.  К  первой  он  относит  воеводства  Нов¬
городское  (т.е.  Новгородка  Литовского),
Мстиславское,  Витебское,  Полоцкое,  Смо¬
ленское,  Черниговское,  Киевское;  входя¬
щими  же  в  состав  второй  он  считает  вое¬
водства  Русское  (главный  город  —
Львов),  Подольское,  Волынское,  Белзс-
кое  и  Брацлавское.  Из  этих  воеводств,
прибавляет  Гарткнох,  воеводства  «Брац¬
лавское,  Киевское  и  Черниговское  назы¬
вают  Украиною»73.  В  малороссийской  тра¬
диции  примером  такого  рода  можно  на¬
звать  вышедшую  во  второй  половине
XVIII  в.  из  недр  канцелярии  Гетманщи¬
ны  «Историю  Русов  или  Малой  России»
псевдо-Кониского,  —  несмотря  на  свою
фантастическую  историческую  концеп¬
цию,  употребление  в  ней  «Украины»  толь¬
ко  как  синонима  Малой  Руси  и  наравне  с
ней,  весьма  характерно.
 Выше  рассматривались  в  основном
сведения,  исходившие  или  от  высших  и
образованных  классов  Польши  и  Мало¬
россии,  или  от  иностранцев.  Но  важен
вопрос  и  народного  понимания  и  самоощу¬
щения.  К  сожалению,  по  понятным  при¬
чинам,  источников  для  выяснения  этого
вопроса  очень  мало:  это  духовная  литера-
 63

тура,  которую  писали  близкие  к  народ¬
ной  стихии  авторы,  например  И.Вишенс-
кий,  И.Копинский  (выше  цитировались
примеры  их  понимания  Южной  Руси  как
«Малой  России»),  «старчик»  Григорий
Сковорода,  мелкая  православная  шляхта
и  народные  думы.  В  низшем  православ¬
ном  духовенстве  существовала  линия,  про¬
тивоположная  линии  Могилы-Коссова,
которая  в  основном  и  возобладала.  Ее
лучшим  выразителем  можно  назвать  на¬
стоятеля  Киево-Печерского  монастыря
Иннокентия  Гизе  ля,  с  его  «Синопсисом»
(1674  г.),  где  было  сформулировано  по¬
нимание  русского  народа  как  триединого
народа  в  составе  великорусов,  малорусов
и  белорусов,  а  государственная  власть
Московского  государства  во  всех  трех
частях  —  Великой,  Малой  и  Белой
Руси  —  единственно  законная,  так  как
московские  князья,  а  потом  цари,  ведут
свой  род  от  Александра  Невского,  кото¬
рый  «бысть  князь  Киевский  из  земли  Рос¬
сийский,  Александр  Ярославич  Невский».
 Если  же  посмотреть  произведения
Г.Сковороды,  то  в  его  языке  нельзя  най¬
ти  ничего  похожего  на  современный  ук¬
раинский  язык,  и  он  тоже  знает  «Мало¬
россию»,  а  не  «Украину».  При  всем  этом,
он  прекрасно  понимает,  что  различия  су¬
ществуют,  но  вовсе  не  собирается  их  ста¬
вить  во  главу  угла;  в  его  философии  част¬
ные  различия  представляют  неразрывное
единство  в  своем  многообразии  под  все¬
объемлющем  главенством  разума:
 Всякому  городу  нрав  и  права;
 Всяка  имеет  свой  ум  голова;
 Всякому  сердцу  своя  есть  любовь,
 А  мне  одна  только  в  свете  дума,
 Как  умереть  бы  мне  не  без  ума75.
 В  малороссийских  думах,  имеющих
сюжетами  самые  ранние  периоды,  —
«Плач  невольника»,  «Маруся  Богуслав-
ка»  (ХУ-ХУИ  вв.),  —  упоминаются  «бе¬
рег  святоруский»,  «берег  руский»76,  и
только  в  поздних  по  своей  тематике  ду¬
мах  начинает  появляется  «Украина».  При
этом  надо  учитывать  известный  эффект
взаимного  влияния  записывателей  дум  и
их  исполнителей,  кобзарей  и  лирников,
 64
 друг  на  друга.  Поэтому  фольклористами
давно  отмечены  случаи  как  искажения
оригинального  произведения  записывате-
лем  (например,  анонимным  поляком  в  за¬
писи  думы  конца  ХУII  в.  вписано  слово
«Украина»,  совершенно  не  характерное
для  ранних  дум,  а  в  русском  фолькло¬
ре—  это  пример  И.П.  Сахарова,  «поправ¬
лявшего»  русские  исторические  песни),
так  и  восприятие  исполнителем  новых,
книжных  сюжетов  и  слов  от  контактиро¬
вавшего  с  ним  записывателя  из  образо¬
ванного  класса77.  Тем  более  драгоценны
такие  свидетельства  из  дум,  которые  в  пер¬
вую  очередь  записывались  «украинофи-
лами»  середины  XIX  в.
 Самойло  Величко  как  представитель
мелкой  православной  шляхты  в  начале
ХУШ  в.  также  в  основном  использует  по¬
нятие  «Малой  России»,  но  и  «Украина»
для  него  уже  синоним  этого  понятия,  —
по  крайней  мере,  там,  где  он  использует
польские  источники,  вроде  рифмованной
«Woina  скшюша»  С.Твардовского  (1681
г.).  Но  в  течение  всего  ХУШ  в.  «Украи¬
на»  практически  выходит  из  употребле¬
ния  в  Малоросии,  ее  появления  спорадич¬
ны,  вроде  упомянутой  «Истории  Русов».
Но  с  включением  в  состав  Российской  Им¬
перии  Правобережья  Днепра  после  1792  г.,
с  ее  польскими  владетелями  земель,  быв¬
шими  там  единственным  образованным
слоем,  их  укоренение  в  государственных
и  образовательных  учреждениях  Россий¬
ской  Империи  в  Малороссии  приводит  к
возрождению  употребления  термина  «Ук¬
раина».  Именно  с  этим  надо  связывать
использование  «Украины»  у  Т.Г.  Шевчен¬
ко,  —  в  15  лет  он  переезжает  в  Вильно,
где  может  общаться  только  с  поляками,  и
изучает  польский  язык.  В  его  стихотворе¬
ниях  уже  в  основном  —  «Украина»  и  нет
«Малороссии».  Но  вот  что  характерно:  в
своем  личном  дневнике  (за  1857-1858  гг.)
он  использует  21  раз  слова  «Малороссия/
малороссийский»  и  только  3  раз  —  «Ук¬
раина»  (при  этом  он  не  использует  при¬
лагательное  «украинский»  вообще);  од¬
новременно,  в  письмах  единомышленни-
кам-«украинофилам»  (проанализировано
135  писем)  —  пропорция  обратная  —  17

1/2006
 раз  «Украина»  и  5  раз  «Малороссия/ма-
лороссийский»78.
 Как  видим  из  всего  вышеизложенно¬
го,  с  XIV  в.  основными  наименованиями
народа  и  страны  на  территории  нынеш¬
ней  Украины  была  Русь  (Черная,  Чер¬
вонная  или  Малая),  причем  данные  на¬
звания  использовались  до  середины  XVII
в.  всеми  этническими,  сословно-профес¬
сиональными  и  конфессиональными
группами,  жившими  в  Малороссии.  И
только  с  процессом  проникновения  в
высшие  слои  русского  населения
польской  культуры  и  образования  среди
него  начало  распространяться  новомод¬
ное  польское  название  «Украина».  Вхож¬
дение  Гетманщины  в  состав  Российского
государства  остановило  этот  процесс,
который  возродился  только  в  начале  XIX
в.,  когда  в  Российскую  Империю  вошла
Правобережная  Украина,  потерявшая  за
100  с  лишним  лет  всю  свою  национальную
русскую  элиту,  место  которой  заняла
польская  шляхта.  Все  это  указывает  на
внешнее  и  искусственно  культивируемое
в  кругах,  захваченных  малороссийской
или  украинской  романтикой  в  середине
XIX  в.,  понятие  «Украина»  и  его  введе¬
ние  вместо  естественных  и  исторических
понятий  Русь  и  Малая  Русь.  Анализ  зак¬
репления  его  усилиями  украинофилов
конца  XIX  —  начала  XX  в.,  а  потом  и
окончательной  победы  этой  тенденции  в
советское  время  (период  «коренизации»
20-х  годов),  приведшей  к  нынешнему
неадекватному  представлению  об  «искон¬
ности»  понятия  «Украина»,  уже  выхо¬
дит  за  рамки  данной  работы.
 1 	См.,  напр.:  С.М.  Соловьев.  История  России
с  древнейших  времен.  Т.  6//С.М.  Соловьев
Сочинения.  Кн.  3,  «Мысль»,  М.,  1989.  С.  306;
то  же,  Т.  7.  С.  206.
 2 	См.  напр.:  В.О.  Ключевский.  Сочинения.  Т.
3.  Госполитиздат,  М.,  1957.  С.  106,  110-111.
3.  См.  Самшла  Величка.  Сказаше  о  войне  ко-
зацкой  з  поляками.  К.,  1926.  Об  их  сочине¬
нии  см.  М.Н.  Петровский.  Псевдо-д1яр1уш
Самшла  Зорки.  К.,  1928.
 1  Костомаров  Н.И.  Давно  ли  Малая  Русь  ста¬
ла  писаться  Малороссией),  а  Русь  Россией//
Костомаров  Н.И.  Земские  соборы,  «Чарли»,
М.,  1995.  С.  453-454.
 3  Грушевський  М.С.  1стор1я  Украши-Руси.  Т.
I.  «Наукова  думка».  К.,  1994.  С.  1-2.
 6 	«1стор1я  Укра’ши  в  документах  i  матер1алах».
Т.  III.  Вид-во  АН  УРСР,  К.,  1941,  С.  21-22.
 7 	Переиздана  в  сборнике  «Украинский  сепа¬
ратизм  России».  «Москва».  М.,  1998.  С.  253.
 8 	Там  же.  С.  280.
 9 	Л  anno  И.  И.  Идея  единства  русского  народа
в  Юго-Западной  Руси  в  эпоху  присоединения
Малороссии  к  Московскому  государству.  Изд.
общество  «Единство».  Прага,  1929.
 10 	Стороженко  А.В.  Указ.  соч.  С.  281.
 11 	РИБ.  Т.  6.  СПб.,  1880,  прилож.  №  3.
 12 	Издано  ее  факсимиле  в  сборнике  «Болеслав
Юрий  II,  князь  всей  Малой  Руси».  СПб.,  1907,
табл.  IX.
 13 	РИБ.  Т.  6,  прилож.  JM?  13.
 и  Иван  Вишенский.  Сочинения.  Изд-во  АН
СССР.  М.-Л.  1955.  С.  22,  192,  соответственно.
 15 	В  своем  завещании  он,  в  частности,  писал:
«За  наперший,  и  церкве  божой  и  всему  пра¬
вославному  народови  Российскому,  потребней¬
ший  пункт...  абы  школы  в  братстве  Киевском
для  цвичення  деток  хрестиянских...»,  «Памят¬
ники,  изданные  Киевской  комиссией  для  раз¬
бора  древних  актов»  Т.  II.  К.,  1897.  С.  410.
 16 	Срезневский  И.  И.  Материалы  для  Словаря
древнерусского  языка.  М.,  1958.  С.  1184
 17 	ПСРЛ.  Т.  2,  стб.  663-664.
 18 	«Псковские  летописи»  Т.  I.  Изд-во  АН
СССР.  М.-Л.,  1941.  С.  21.
 19 	«1стор1я  Укра’ши  в  документах...».  С.  25.
 20 	Гарасимчук  В.  Матер1али  до  ¡сгори  козач-
чини  XVII  в1ку.  Изд.  Института  украинской
археографии.  Львовское  отделение.  Львов
1994.  №  61.  С.  77.
 21 	«1стор1я  Укра'ши  в  документах...».  С.  86.
 22 	«Выписка  из  посольских  книг»  о  сношени¬
ях  Российского  государства  с  Польско-Литов¬
ским  за  1547-1572  гг.»//Памятники  истории
Восточной  Европы.  Источники  XV-XVII  вв..
Т.  II.  «Археографический  центр».  Москва-
Варшава,  1997.  С.  50.
 23 	Там  же.  С.  41.
 24 	См.  у  И.И.  Срезневского  Указ.  соч.  С.  1563:
«чьрныи  —  тяглый,  податной».
 25 	Матвей  Меховский.  Трактат  о  двух  Сарма-
тиях,  изд-во  АН  СССР.  М.-Л.,  1936,  с.  78.
 26 	Там  же.  С.  95-97.
 27 	Там  же.  С.  112.
 28 	Михалон  Литвин.  О  нравах  татар,  литовцев
и  москвитян.  Изд-во  МГУ.  М.,  1994.  С.  62.
 29 	Там  же.  С.  102.
 30 	Рогов  А.И.  Русско-польские  культурные
связи  в  эпоху  Возрождения.  «Наука».  М.,
1966.  С.  46.
 31 	Л  anno  И.  И.  Указ.  соч.
 32 	Там  же.
 33 	«Барбаро  и  Контарини  о  России».  «Наука».
Л.,  1971.  С.  157.
 34 	Там  же.  С.  159.
 5  Весгник  Ю(о-Западной  Руси  №  1
 65

35 	Там  же.  С.  210-211.
 36 	Там  же.  С.  225  и  с.  229,  соответственно.
 37 	Там  же.  С.  232.
 38 	Сигизмунд  Герберштейн.  Записки  о  Мос¬
ковии,  изд-во  МГУ.  М.,  1988.  С.  53.
 39 	Там  же.  С.  59.
 40 	Щеглов  А.Д.  Олаус  Магнус  о  России  и  рус¬
ских//«Древнейшие  государства  Восточной
Европы  1999  г.».  Изд.  фирма  «Восточная  ли¬
тература»  РАН.  М.,  2001.  С.  230.
 41 	Александр  Гванъини.  Описание  Московии.
М.,  1997.  С.  13.  В  противоположность  «Мос¬
ковии»  —  «белой  Руссии»,  Гваньини  ту  часть
Руси,  «которой  правит  польский  король»,  на¬
зывает  «черной  Руссией»  (там  же,  с.  93).
 42 	Гваньини  в  курсе,  что  «король  польский...
владеет  и  частью  белой»  Руси.  Указ.  соч.  С.
93.  Ср.  с  М.  Меховским,  называвшим  запад¬
норусские  земли  «alba  Russia»,  т.е.  так  же  как
и  Гваньини,  и  включавшим  в  их  состав  Псков
со  Смоленском.  То  же  и  у  Павла  Иовия  (1525
г.):  он  называл  все  Московское  государство
«Белой  Руссией».
 43 	«IcTopin  Украши  в  документах...».  С.  57.
 44 	Т.е.  «вместе»  —  по-польски.
 43  «IcTopin  Украши  в  документах...».  С.  54.
 46 	Антонио  Поссевино.  Исторические  сочине¬
ния  о  России  XVI  в.  Изд-во  МГУ.  М.,  1983.
С.  30.
 47 	Там  же.  С.  32.
 48 	Там  же.  С.  39.
 49 	См.  у  Мелетия  Смотрицкого:  «Отступники
наши  стоят  на  том,  чтобы  русские  не  остава¬
лись  в  Руси,  чтобы,  говорим,  русская  святая
вера,  чудотворно  пришедшая  по  Божьему  ве¬
лению  с  Востока,  не  была  в  русской  церкви;
она  же  не  может  быть  уничтожена  раньше,  чем
будет  уничтожен  русский  народ»  («Супплика-
ция»,  1624  г.),  «Уния  в  документах»,  Минск
1997,  с.  179.  Заметим,  что  М.Смотрицкий  так¬
же  знает  «Украину»  как  польский  термин  для
пограничного  Киевского  воеводства,  это  видно
из  его  перечисления  пограничных  областей  Речи
Посполитой:  «живущих  в  краях,  более  близ¬
ких  к  врагу,  на  Волыни,  на  Украине,  на  Подо-
лии  и  на  Подгории»  (там  же,  с.  175).
 50 	«IcTopin  Украши  в  документах...».  С.  12-
13.
 31 	Там  же,  с.  30.
 32 	«Матер1али  до  icTopii  козаччини».  №  14.  С.
34.
 33 	Там  же.  №>  29.  С.  48.
 34 	Там  же.  №  23.  С.  41.
 33  «Уния...»,  с.  194.  Заметим,  что  Киевская
земля,  к  которой  тянули  и  Пинск  с  Овручем,
в  XIV  в.  платила  «татарщину»,  причем  следы
этой  зависимости  сохранялись  до  конца  этого
века  (см.  раздел  A.JI.  Хорошкевич  в  совмест¬
ной  монографии:  В.Т.  Пашуто,  Б.Н.  Флоря,
А.Л.  Хорошкевич.  Древнерусское  наследие  и
исторические  судьбы  восточного  славянства,
 «Наука»,  М.  1982,  с.  71,  прим.  2),  а  потому
обозначение  ее  как  «Черной»  вполне  логич¬
но.  Ср.  также  выше  у  Гваньини.
 36 	Ульянов  Н.И.  Происхождение  украинско¬
го  сепаратизма.  «Индрик».  М.,  1996.  С.  232.
 37 	«1стор1я  УкраУни  в  документах...».  С.  43.
 38 	«Ушверсали  Богдана  Хмельницького».  К.,
1998.  №  2.  С.  46.
 39 	Там  же.  №  12.  С.  73.
 60 	Там  же.  №  10.  С.  64.
 61 	«Воссоединение  Украины  с  Россией.  Доку¬
менты  и  материалы  в  трех  томах».  Т.  III.  Изд-
во  АН  СССР.  М.-Л.,  1953.  №  147.  С.  257.
 62 	Толочко  А.П.  «Русь»  очима  «Украши»:  в
пошуку  самощентифшацп  та  континуитету/
/Доповщ1  на  II  М1жнародному  конгреш  ук-
ра'ппспв.  Ч.  1.  Львов  1994.  С.  69.
 63 	Там  же.  С.  75.
 64 	Как  пишет  украинский  исследователь  жиз¬
ни  и  деятельности  П.Могилы,  «он  не  побоял¬
ся  взять  за  образец  систему  обучения  иезуи¬
тов».  См.:  Жуковсъкий  А.  Петро  Могила  й
питания  едности  церков.  К.,  1997.  С.  111.
 63  Об  их  политике  достижения  «удовлетворе¬
ния  русского  народа  без  затруднения  дел  Речи
Посполитой»,  как  писал  сам  С.Коссов,  см.
Б.Н.  Флоря  в  указ,  монографии,  с.  216-218.
66  «Листы  1вана  Орка»,  изд.  Института  укра¬
инской  археографии,  К.,  1995.  С.  13  и  16,
соответственно.
 87  Там  же.  С.  15  и  58,  соответственно.  Ср.  с
вышеприведенным  письмом  царя  Федора
Иоанновича.
 68 	Там  же.  С.  40.
 69 	Там  же.  С.  44.
 70 	Эвлия  Челеби.  Книга  путешествия.  Т.  I.  Из¬
дательство  восточной  литературы.  М.,  1961.
С.  250.
 71 	«Османская  империя  и  страны  Централь¬
ной,  Восточной  и  Юго-Восточной  Европы
XVII  в.».  Ч.  2.  Памятники  исторической  мыс¬
ли.  М.,  2001.  С.  109-110.
 72 	Крман  Д.  Шпегапиш  1708—1709.  К.,  1999.
С.  103.
 73 	См.:  Лаппо  И.И.  Указ.  соч.
 74 	Вероятным  автором  ее  называют  В.  Г.  Поле¬
ти  ку.  См.  А.В.  Стороженко.  Указ.  соч.  С.
288  и  Н.И.  Ульянов.  Указ.  соч.  С.  135.
 73 	Сковорода  Г.  Сочинения.  Т.  1.  М.,  1973.  С.
57.
 76. 	См.  «Украинские  народные  думы».  «На¬
ука».  М.,  1972.  С.  102,  104,  105,  106,  130.
 77. 	О  причинах  этого  явления  см.  В.Я.  Пропп
Русский  героический  эпос.  Изд-во  ЛГУ.  Л.,
1955.  С.  502-503.
 78. 	См.:  Шевченко  Т.Г.  Повна  з61рка  твор1в.
Т.  3.  К.,  1949.
 66

1/2006
 Малороссия
в  объятиях
глобализма
и  украинский
«национализм»
 Виталий  ТАЛАНИН.
Историк,  профессор
физики  Запорожского
университета.  Автор
книги  «У  истоков
Руси»
 к,  нец  XX  века  ока¬
зался  отмечен  любопытным  явлением,  по¬
лучившим  наименование  «глобализация»
(«глобализм»).  В  контексте,  скажем  так,
«восторженного»  отношения  к  этому  про¬
цессу  обычно  полагают,  что  суть  глоба¬
лизма  в  соединении  всех  мировых  субъек¬
тов  в  некое  общее  для  них  политическое,
экономическое,  культурное  и  проч.  поле.
Адепты  указанной  ориентации,  помимо
прочего,  также  придерживаются  мнения,
что  глобализм  является  длительным  ис¬
торическим  процессом,  неизбежным  и  нео¬
братимым,  а  потому,  в  силу  его  неизбеж¬
ности,  необходимо  принять  его  таким,
каков  он  есть.
 Однако  то,  что  мы  имеем  ныне  в  ка¬
честве  глобализма,  выросло  из  различно¬
го  рода  утопических  идей  философов-те-
оретиков  XIX  века.  Характерной  в  этом
отношении  представляется  точка  зрения
 А.Ю.  Ашкерова,  выделяющего  различные
варианты  глобализма  и  их  родителей:  ли¬
беральную  (Кант),  консервативную  (Ге¬
гель)  и  коммунистическую  (Маркс)  вер¬
сии1.  Согласно  А.С.  Панарину,  все  эти
теоретики  являлись  представителями  пер¬
вого  типа  глобализма  —  пропагандист¬
ского  просвещенческого  глобализма2.  Про¬
пагандистская  же  трактовка  идей  XIX  века
с  позиций  века  XXI  позволяет  успешно
«освятить»  процесс  глобализма  и,  как
справедливо  отметила  Г.И.  Грибанова3,
преподнести  его  в  качестве  новейшей  иде-
ологемы,  имевшей  «длительное»  истори¬
ческое  развитие.  Однако  не  стоит  осуще¬
ствлять  здесь  полный  обзор  исследований
глобализма  с  выяснением  степени  его  воз¬
действия  на  русскую  цивилизацию  в  це¬
лом,  тем  более  что  это  уже  сделано  в  ряде
работ4.  Дать  же  общую  характеристику
рассматриваемому  процессу  необходимо.
 Глобализм,  в  сущности,  являет  себя  в
качестве  своеобразной  приставки  «де-».
А  именно:  деинтеллектуализация,  демо¬
рализация,  депопуляция  и  проч.,  что,  бу¬
дучи  разбавленным  идеей  массовой  без¬
надежности,  ведет  к  отчуждению  населе¬
ния  как  от  активной  жизни  (то  есть  от
политики,  науки,  культуры  и  т.  д.),  так  и
от  жизни  вообще  (результатом  чего  явля¬
ются  алкоголизация,  наркотизация,  суи¬
цид).  Таким  образом,  общество  дестаби¬
лизируется,  и  происходит  разрушение
среды  его  существования,  то  есть  государ¬
ства.  Одним  словом,  глобализм,  скрыва¬
ясь  под  маской  всеобщей  либерализации,
является  поистине  гигантским  процессом
унификации  образа  жизни,  основной  при¬
знак  которого  есть  универсализация,  то
есть  насаждение  неких  «единых  ценнос¬
тей»,  «единых  обычаев»,  «единых  стан¬
дартов  поведения»  и  прочее.  Достигают¬
ся  эти  цели  посредством  идеи  «рыночной
экономики»,  о  которой  А.С.  Панарин  со¬
вершенно  справедливо  сказал  следующее:
«Рыночной  теории  сегодня  приданы  чер¬
ты  расистского  естественного  отбора,  без¬
жалостного  к  неприспособленным  —  даже
если  окажется,  что  речь  идет  о  большин¬
стве  человечества»5.  Исходя  из  этого,
Панарин  дает  общее  определение  глоба-
 67

лизма:  «Глобализация  выступает  как  иде¬
ология,  связанная  с  превращением  основ¬
ных  ценностей  демократического  модер¬
на,  успевших  стать  массовыми,  в  элитар¬
ные,  предназначенные  для  немногих,  из¬
бранных»6.
 И  действительно,  достаточно  лишь
более-менее  неангажированного  взгляда
вокруг,  чтобы  понять:  термин  «глобали¬
зация»  есть  синоним  термина  «америка¬
низация».  Этот  вывод  настолько  очеви¬
ден  в  свете  нынешних  событий,  что  вряд
ли  его  следует  доказывать,  по  крайней
мере,  в  рамках  настоящей  работы.  Пони¬
мание  же  того,  что  под  тотальным  обес-
культуриванием  скрываются  попытки  на¬
саждения  одной,  исключительно  амери¬
канской  псевдокультуры,  заставляет  сде¬
лать  еще  один  очевидный  вывод  о  фор¬
мировании  однополярной  политической
системы.  Вот  это  последнее  и  есть  та  един¬
ственная  идеологема,  имевшая  «длитель¬
ное»  историческое  развитие  еще  с  эпохи
Римской  империи.  Все  же  нынешние  «те¬
оретические»  обоснования  этой  идеологе-
мы  сами  по  себе  незначительны  и  мало¬
ценны.
 Стремление  к  однополярному  миру,
находящемуся  под  главенством  США,  ве¬
дет  к  необходимости  для  последних  унич¬
тожения  любых  национальных  государств.
То  есть  на  первый  план  выходит  отрица¬
ние  прав  на  существование  понятия  «на¬
ции»,  «национальности»,  откуда  вытека¬
ет  невозможность  существования  того  или
иного  национального  государства.  Появ¬
ляются  различные  публикации,  в  которых
делается  попытка  доказать,  что  нация-де  —
это  ненаучное  понятие,  выдуманное  по¬
литиками  для  удовлетворения  своих  на¬
сущных  интересов7,  или  содержатся  еще
более  характерные  в  этом  отношении  зак¬
лючения,  наподобие  следующих:  «Наци¬
ональность  человека  —  фикция...  На¬
ция  —  сообщество  людей,  не  объединен¬
ных  ничем,  кроме  своей  национальности
и  культивируемого  в  нем  национализма...
Идея  «нации»  первое,  что  попадает  в
отбросы  на  пути  к  элементарной  интел¬
лигентности...»8  При  этом,  что  следует
отметить  особо,  США  упорно  и  настойчи¬
 68
 во  именуют  население,  проживающее  на
их  территории,  «американской  нацией»,
и  все  адепты  глобализма  им  вторят.  То
есть  действует  классическое:  «Что  дозво¬
лено  Юпитеру...»
 Собственно,  глобализм  как  стремле¬
ние  США  к  мировому  господству  заклю¬
чается  в  классической  политике  «divide
et  impera»,  взятой  последними  на  воору¬
жение.  Отсюда  отрицание  существования
наций  как  таковых  становится  крайне
удобным  для  лучшего  манипулирования
присягнувшими  на  верность  территория¬
ми.  Однако  не  менее  важным  представ¬
ляется,  как  это  ни  странно,  и  признание
существования  наций  со  стороны  тех  же
США.  Вспоминается,  к  примеру,  ситуа¬
ция  с  Албанией  весной-летом  1997  года.
В  результате  вспыхнувшей  с  целью  уст¬
ранения  президента  С.Бериша  гражданс¬
кой  войны  албанцы-эмигранты  устреми¬
лись  в  ближайшую  к  ним  Италию.  Ха¬
рактерно,  что  вследствие  большого  наплы¬
ва  беженцев  правительство  последней  от¬
казалось  было  принимать  эмигрантов.  Од¬
нако  в  результате  вмешательства  США  в
данный  процесс  Италия  в  итоге  согласи¬
лась  и  разместила  албанских  беженцев  на
своей  территории.  Этот  пример  достаточ¬
но  красноречив:  эмигранты-то  остались
албанцами,  а  протесты  итальянцев  были
проигнорированы.  Различного  рода  эмиг¬
рантами  заполнены,  к  примеру,  Франция,
Германия,  Великобритания.  В  этих  стра¬
нах  регулярно  происходят  «беспорядки  на
национальной  почве»,  как  сейчас  приня¬
то  говорить,  однако  эмигранты-зачинщи¬
ки  получают  прощение,  в  то  время  как
оказавшие  им  отпор  местные  жители  мгно¬
венно  зачисляются  в  ряды  «шовинистов-
террористов».  Да,  в  конце  концов,  зачем
ходить  столь  далеко?  Критикуя  Россию
за  войну  в  Чечне,  США,  стремящиеся  к
ликвидации  наций,  будут  только  привет¬
ствовать  «самоопределение»  «чеченской
нации».  Таким  образом,  для  ликвидации
наций  США,  напротив,  культивируют  на¬
ционализм,  но  культивируют  его  однобо¬
ко.
 Исходя  из  всего  вышесказанного,
представляет  несомненный  интерес  изу¬

1/2006
 чение  политики  глобализма  по  отношению
к  бывшим  составным  частям  СССР,  ведь
все  они  были  оторваны  от  общего  госу¬
дарственного  тела  именно  под  лозунгами
«национального  самоопределения».  Наи¬
больший  интерес  вызывает  любопытное
измерение  оной  политики  в  отношении  ны¬
нешней  Малороссии-Украины9,  с  той  хотя
бы  точки  зрения,  что  словосочетание  «ук¬
раинский  национализм»  отнюдь  не  утра¬
тило  своей  актуальности  в  условиях  со¬
временного  передела  мира.
 Делать  подробный  обзор  тех  работ,
которые  «идут  в  ногу»  с  политикой  гло¬
бализма,  торжественно  восхваляя  каждый
ее  шаг,  не  имеет  смысла.  Не  имеет  смыс¬
ла,  во-первых,  потому,  что  таких  работ
весьма  немного,  а  во-вторых,  поскольку
все  они  однотипные  и  принадлежат  тому
же  уровню  фальсификации  существующей
действительности,  что  и  «работы»,  содер¬
жащие  утверждения  о  «великом  украинс¬
ком  государстве  с  40-го  тысячелетия  до
нашей  эры».  Гораздо  важнее  проанали¬
зировать  иные  публикации,  причем  про¬
анализировать  их  с  точки  зрения  их  отно¬
шения  как  к  глобализму,  так  и  к  нацио¬
нализму.
 Итак,  что  касается  местного  восприя¬
тия  глобализма.  Следует  сразу  отметить,
что  Малороссия-Украина,  в  отличие,  к
примеру,  от  Белоруссии,  вполне  приняла
в  лице  своих  руководителей  новые  пра¬
вила  игры.  Публикации  на  тему  откро¬
венной  «любви»  к  американскому  образу
жизни  или  же  более  сдержанного,  но  все
же  одобрительного  к  нему  отношения  ре¬
гулярно  появляются  в  наиболее  интеллек¬
туальном  киевском  издании,  еженедель¬
нике  «Зеркало  недели».  Стоит  обратить
внимание  на  достаточно  характерную  пуб¬
ликацию,  обсуждающую  достоинства  так
называемого  проекта  «Демократическая
коалиция»10.  Речь  идет  о  том,  что  в  июне
2000  года  по  желанию  США,  озвученно¬
му  тогдашним  госсекретарем  М.  Олбрайт,
в  Варшаве  прошли  две  параллельные  кон¬
ференции:  так  называемая  встреча  «Со¬
общества  демократий»  и  «Всемирный
форум  за  демократию».  Первая  представ¬
ляла  собой  совещание  министров  иност¬
 ранных  дел  около  сотни  государств,  а  вто¬
рая  —  совещание,  как  указывается  в  ци¬
тируемой  статье,  «активистов  гражданс¬
кого  общества  из  многих  стран».
 Как  результат  отмеченного  действа  на
свет  родился  проект  создания  так  назы¬
ваемой  «международной  сети  неправитель¬
ственных  организаций  “Демократическая
коалиция”...  Инициатором  создания  Де¬
мократической  коалиции  выступает  ши¬
рокоизвестный  институт  “Открытое  обще¬
ство”  Дж.Сороса,  который  уже  давно  за¬
думывается  над  тем,  как  расширить  свою
деятельность  по  продвижению  демокра¬
тических  ценностей  за  пределы  бывшего
СССР  и  создать  глобальное  движение  за
гражданское  общество...».
 Уже  приведенная  цитата  хорошо  по¬
зволяет  понять  суть  предлагаемого  ново¬
введения,  однако  приведем  еще  несколь¬
ко  цитат.  Согласно  данному  проекту,  осу¬
ществляется  отбор  «основных»  стран,  в
каждой  из  которых  организуются  «демок¬
ратические  коалиции»,  которые  «в  рам¬
ках  проекта  будут  получать  финансовую
и  техническую  поддержку  в  разработке
непрерывной  правозащитной  кампании,
направленной  на  решение  задач  как  внут¬
ренних  демократических  реформ,  так  и
внешних,  связанных  с  оказанием  нажима
на  свои  правительства  в  целях  укрепле¬
ния  демократии  за  рубежом...  Объединя¬
ющей  темой...  должно  стать  признание
Варшавской  декларации  в  качестве  осно¬
вополагающего  определения  демократии
и  ценного  инструмента  для  привлечения
государств  к  ответственности  за  их  неде¬
мократические  действия...  Крайне  важной
(если  не  ключевой)  в  проекте  является
задача  мониторинга  и  оценки  действий
государств...  а  также  разработка  механиз¬
мов  быстрого  реагирования  на  нарушения
и  угрозы  демократии».  Казалось  бы,  все
ясно.  Да  и  сказать-то  можно  было  более
простыми  словами:  мы-де  образуем  в  каж¬
дой  стране  наблюдательный  комитет,  ко¬
торый  следит  за  «правильностью»  пове¬
дения  населения  этой  страны;  в  случае
«неправильного»  поведения  мы  «быстро
среагируем»  и  «защитим  основные  цен¬
ности  демократии».
 69

Наиболее  интересными  местами  цити¬
руемой  статьи  можно,  по  всей  видимости,
признать  следующие.
 Во-первых,  этот  проект  направлен  на
замену  Хельсинского  движения,  посколь¬
ку  «в  XXI  веке  в  мировой  обстановке  уже
успели  произойти  серьезные  изменения,
идет  новая  “волна  демократии”,  которую
в  период  Хельсинки  вряд  ли  кто  мог  пред¬
видеть...».
 Если  понимать  эту  цитату  букваль¬
но,  то  получается,  что  за  2001  год  и  на¬
чало  2002  года  в  мире  произошло  нечто,
вызвавшее  к  жизни  «новую  волну  демок¬
ратии».  За  этот  период  в  мире  произош¬
ло  только  одно  «нечто»  —  наступило  11
сентября  2001  года.  Стало  быть,  соглас¬
но  цитате,  сразу  после  оного  события
пошла  «новая  волна  демократии».  От¬
дельные  капли  «волны  демократии»,  ис¬
ходя  из  нынешних  реалий,  оказались
почему-то  сделанными  на  военных  заво¬
дах  в  виде  металлических  болванок  с
различной  начинкой,  имеющих  тенден¬
цию  при  падении  на  землю  с  высоты  ло¬
паться,  производя  те  или  иные  разруше¬
ния.  Таким  образом,  понимая  цитату  бук¬
вально,  следует  поставить  знак  равенства
между  терминами  «новая  волна  демок¬
ратии»  и  «война».  Не  понимая  цитаты
буквально,  можно  отождествить  понятия
«новой  волны  демократии»  и  глобализ¬
ма,  что,  в  сущности,  означает  одно:  «вой¬
ну».
 И  во-вторых,  региональным  центром
сей  коалиции  для  стран  бывшего  СССР
становится  Киев,  где  будет  открыт  соот¬
ветствующий  Центр.  При  этом  Малорос-
сия-Украина  обозначена  в  статье  как  одна
из  стран,  «переживающих  переход  от  ав¬
торитарного  государства  к  демократии,
успех  или  неудача  которой  будет  иметь
серьезные  последствия  для  соответствую¬
щего  региона  и  за  его  пределами...».  Пос¬
ледняя  цитата  оказывается  наиболее  важ¬
ной,  однако  к  ней  мы  вернемся  несколько
позже.  Сейчас  же  необходимо  отметить,
что  представленных  данных  вполне  дос¬
таточно  для  того,  чтобы  увидеть  своеоб¬
разное  «торжество»  глобализма  на  мало-
русской  земле.
 Что  же  можно  сказать  о  печально  зна¬
менитом  понятии  «украинский  национа¬
лизм»?  Как  это  ни  странно,  но  оное  поня¬
тие  не  только  уживается  с  преданностью
идеям  глобализма,  но  и  в  некоторых  слу¬
чаях  голос  последнего  оказывается  более
слабым,  нежели  голос  первого.  Это  про¬
сматривается  как  в  «научной»,  так  и  в  су¬
губо  политической  печати.
 Примером  «научного»  отношения  к
означенному  вопросу  является  одна  из  ста¬
тей  в  региональном  журнале  «Гуманитар¬
ный  вестник»11,  каковых  статей  в  подоб¬
ных  журналах  появляется  достаточно  мно¬
го.  Авторы  отмеченной  статьи  пишут  сле¬
дующее:  «С  достаточным  уровнем  обосно¬
ванности  можно  утверждать,  что  как  тео¬
ретические  концепции,  так  и  многочислен¬
ные  примеры  влияния  этнической  состав¬
ляющей  на  социальное  бытие  в  разных
странах  мира  демонстрируют  не  только
деструктивные  характеристики  национа¬
лизма,  но  и  закономерность  его  возникно¬
вения  как  соответствующей  реакции  на
неравномерное  распределение  материаль¬
ных  и  статусных  ресурсов»12.  Фраза  более
чем  любопытна.  Начало  ее  вполне  законо¬
мерное,  ибо  авторы  полностью  в  ключе
идеи  ликвидации  наций  говорят  о  том,  что
«национализм»  есть  понятие  деструктив¬
ное,  сиречь  —  плохое  (правда,  при  этом
«достаточный  уровень  обоснованности»
авторами  так  и  не  раскрывается).  Однако
концовка  фразы  заставляет  задуматься.  Это
что  же  получается:  авторы  мягко  указыва¬
ют  на  невозможность  отказа  от  национа¬
лизма?  Выше  приводились  мнение  А.С.
Панарина,  согласно  которому  перераспре¬
деление  ресурсов  при  новом  переделе  мира
обязательно  является  неравномерным.
Выходит,  смысл  фразы  заключается  в  сле¬
дующем:  национализм—  это  плохо,  одна¬
ко  он  будет  всегда.  Хотя  можно  было  бы
допустить,  что  авторы  попросту  недогля¬
дели,  ошиблись.  Такое  допущение,  впро¬
чем,  не  проходит,  ибо  далее  в  статье  гово¬
рится  буквально  следующее:  «В  междуна¬
родной  сфере  под  эгидой  глобализации
порождаются  вызовы  нашим  (украинс¬
ким.  —  В.Т.)  национальным  интересам»13.
Вот  это  уж  совсем  выглядит  непонятным:

ШЕВЕЕОШШШ  СППШПВШОПШШШ  ИДДШ
 о  каких  же  «национальных  интересах»  (за
исключением,  конечно  же,  американских)
может  идти  речь,  исходя  из  самого  опре¬
деления  глобализма?  Вместе  с  этим  вся
статья  отнюдь  не  является  критикой  гло¬
бализма,  а,  напротив,  всецело  поддержи¬
вает  его.  Возникает  лишь  один  вопрос:  в
чем  причина  столь  странного  на  первый
взгляд  симбиоза?
 Позиция,  заявленная  в  указанной  ста¬
тье,  не  является  единичной.  Вот,  к  при¬
меру,  еще  одна  статья  в  «Зеркале  неде¬
ли»,  притом  в  том  же  номере  и  на  той  же
странице,  что  и  ранее  рассмотренная14.  Эта
статья,  как,  впрочем,  указано  ее  автором
А.Коваленко,  есть  вольный  пересказ
взглядов  С.Г.  Кара-Мурзы.  Уже  одно  это
заставляет  насторожиться:  появление  та¬
ких  мыслей  в  такой  газете  является  не
ошибкой  редактора,  но,  наоборот,  вполне
продуманным  ходом.  Вот  несколько  ци¬
тат  из  статьи.
 1. 	«Совершенно  ясно:  не  может  быть
независимым  субъект  гражданского  обще¬
ства,  поддерживаемый  из-за  рубежа.  Дей¬
ствуя,  как  правило,  в  русле  политичес¬
кой  и  экономической  линии  страны-“по¬
кровителя”,  он  действительно  часто  ста¬
новится  угрозой  национальной  безопасно¬
сти  для  страны  пребывания».
 2. 	«Для  нашей  страны  построение
гражданского  общества  означает  смену
самого  типа  цивилизации».
 3. 	«Установление  гражданского  обще¬
ства  требует  разрушения  всяческих  общин¬
ных,  солидарных  связей  и  превращения
людей  в  индивидуалистов,  затем  соеди¬
няющихся  в  классы  и  партии,  чтобы  вес¬
ти  борьбу  за  свои  интересы.  Это  полное,
принципиальное  отрицание  соборной  лич¬
ности,  в  которой  отражена  суть  нашего
общества  как  особой  цивилизации».
 4. 	«Западная  демократия  в  качестве
политического  воплощения  гражданского
общества...  принципиально  антихристиан¬
ский  способ  человеческого  общежития».
 5. 	«Разобщить  нас,  превратить  из  об¬
щества  солидарности  в  общество  конку¬
ренции  еще  не  удалось.  Не  срабатывают
пока  и  более  тонкие  задумки,  побуждаю¬
щие  видеть  в  ближнем  “слабое  звено”,  и
 1/2006
 формирующие  культ  “последнего  героя”,
ставшего  таковым  путем  интриг».
 Казалось  бы,  фразы  превосходные,
справедливые,  хлесткие.  И  все  бы  хоро¬
шо,  когда  б  не  два  «но».  Во-первых,  будь
эти  строки  написаны  тем  же  Кара-Мур¬
зой  или  подобным  ему  автором,  словосо¬
четания  «наша  страна»  и  «наше  общество»
подразумевали  бы  под  собой  Россию  и  Ма¬
лороссию  или,  на  худой  конец,  одну  толь¬
ко  Россию.  У  г-на  Коваленко  данные  сло¬
восочетания  относятся  только  к  Малорос-
сии-Украйне.  Во-вторых,  эта  статья  вро¬
де  бы  резко  контрастирует  со  статьей  о
«Демократической  коалиции»  —  они,  в
сущности,  противоречат  друг  другу.  Впро¬
чем,  противоречия  эти  снимаются,  и  тоже
по  двум  причинам.
 1. 	Как  явствует  из  статьи  о  «Коали¬
ции»,  избран  совсем  не  тот  путь,  что  пред¬
лагается  в  статье  Коваленко.
 2. 	Итоговый  вывод  Коваленко:  «Об¬
щей  траекторией  развития  нашего  обще¬
ства  будет...  оживление  и  “починка”  струк¬
тур  традиционного  общества  при  воспри¬
ятии  и  использовании  институтов  и  про¬
цедур  гражданского  общества  западного
типа»  —  никак  не  снимает  обозначенные
проблемы.  Не  «закрытым»  остается  лишь
первое  «но»,  к  каковому  вопросу  нам  еще
предстоит  вернуться.
 Уже  отмеченный  симбиоз  двух  точек
зрения  присутствует  и  в  других  публика¬
циях,  на  которые  стоит  обратить  внима¬
ние.  Так,  в  одном  из  февральских  номе¬
ров  все  того  же  «Зеркала  недели»  разме¬
щены  статьи  классических  «украинских
националистов»15,  то  есть  всех  тех,  кто  по¬
лучил  общее  наименование  в  народе  —
«бандеровцев»,  безотносительно  к  их  соб¬
ственной  внутренней  градации.
 Первое  впечатление,  которое  форми¬
руется  при  прочтении  сих  опусов,  состо¬
ит  в  невозможности  избавления  от  мыс¬
ли,  что  всем  авторам  дали  общую  тему
для  написания  домашнего  сочинения,  что-
то  вроде  «Как  я  помогал  уничтожать  еди¬
ную  Русь».  Во  всех  статьях  можно  выде¬
лить  ряд  общих  моментов,  несущих  впол¬
не  определенный  идеологический  заряд.
В  изложении  Н.Плавьюка,  представите-
 71

ля  оуновцев  (Организация  украинских  на¬
ционалистов),  делается  упор  на  мысли,
что,  дескать,  «миссия  национализма  в
мире  меняется,  но  это  не  означает,  что
национализм  является  пережитком».  Он
же  уверяет  читателя,  что  «роль  национа¬
листов  не  исчерпана,  и  мы  ее  выполним
успешнее».  Это  весьма  характерные  мыс¬
ли,  их  следует  запомнить!
 И  Плавьюк  и  другие  авторы  утверж¬
дают  буквально  следующее:  мы-де  обя¬
зательно  станем  европейцами,  но  никог¬
да  не  перестанем  быть  «украинцами».
Вот,  например,  у  С.  Жижко,  куновца
(Конгресс  украинских  националистов),
говорится,  что  «национализм  призван
возрождать  и  развивать  нацию...  для  это¬
го  нужна  целостная  государственная  кон¬
цепция,  построенная  на  национальной
идее».  То  же  мы  видим  у  С.Гавриша,
который  убеждает  читателя,  что  «до  тех
пор,  пока  украинская  нация  не  объеди¬
нится  вокруг  национальной  идеи,  гово¬
рить  об  интеграции  в  Европу  невозмож¬
но  и  нереально».
 Создается  такое  впечатление,  будто  бы
кто-то  чего-то  недопонимает.  В  самом  деле,
странный  симбиоз  «национализма»  и
глобалистской  «интеграции»  куда  бы  то
ни  было,  казалось  бы,  не  может  существо¬
вать,  однако  он  налицо.  При  всем  том  нуж¬
но  заметить,  что  изложенные  выше  идеи
явно  должны  относиться  к  тем  самым  «уг¬
розам  демократии»,  которые  призвана  от¬
слеживать  и  подвергать  ликвидации  упо¬
мянутая  нами  «Демократическая  коали¬
ция».  Представим  себе,  что  подобная  си¬
туация  произошла  в  нынешней  России.
Что  в  официальных  «Известиях»,  к  при¬
меру,  появились  статьи,  подписанные,  как
в  случае  с  С.  Гавришем,  официальным
государственным  деятелем  и  содержащие
подобные  призывы.  Какой  бы  сразу  под¬
нялся  шум,  какие  бы  посыпались  обвине¬
ния  в  «сермяжном  патриотизме»  и  «мах¬
ровом  шовинизме»!  За  океаном  мгновен¬
но  отреагировали  бы  на  происшедшее  реп¬
ликами  об  «угрозе  демократии»  и  пред¬
ложениями  скоренько  «исправиться».  В
случае  же  с  упомянутыми  публикациями
ничего  не  произошло...
 72
 Существует  очень  хорошая  поговор¬
ка:  если  кто-то  где-то  что-то  делает,  зна¬
чит,  это  кому-то  нужно.  К  случаю  с  «ук¬
раинским  национализмом»,  как  видно,  эта
поговорка  применима  в  полной  мере.  В
самом  деле,  если  США  отдали  команду,
чтобы  весь  мир  им  покорился,  а  отдельно
взятая  Малороссия  заявляет,  что  «мы-де
покоримся,  но  только  тогда,  когда  сами
захотим»,  и  после  этого  последняя  не  толь¬
ко  не  подвергается  наказанию,  но  и  не
получает  ни  одного  упрека  —  значит,  обе
стороны  заинтересованы  в  происходящем.
 Хорошо  известно,  что  и  до  1917  и  до
1991  годов  Запад  постоянно  был  движу¬
щей  силой  русского  кризиса.  Это  не  зна¬
чит,  что  не  было  внутренних  коллабора¬
ционистов,  напротив.  Однако  оные  под¬
питывались  все  же  «оттуда»,  и  «украин¬
ский  национализм»  является  тому  отлич¬
ным  примером.  Будь  то  «национализм»
до  1917  года,  когда  он  питался  из  рук  по¬
ляков  и  австрийцев,  или  «национализм»
советского  времени,  приводимый  в  дви¬
жение  американцами,  —  он  всегда  был
направлен  на  развал  единой  России.  Ха¬
рактерно,  что  таковым  он  остается  и  те¬
перь,  после  1991  года,  когда  курс  на  лик¬
видацию  наций  должен  был  бы  его  ниве¬
лировать.  Собственно,  в  нынешней  своей
поддержке  со  стороны  США  все  упомя¬
нутые  авторы  отнюдь  не  стыдятся  при¬
знаться.
 Вот  цитата  из  статьи  оуновца  Гайда-
махи:  «Усилиями  именно  националистов-
бандеровцев  и  патриотической  общины
США  уже  второй  год  подряд  в  Вашинг¬
тоне  собирается  “круглый  стол”  на  тему
стратегического  партнерства  между  Ук¬
раиной  и  США  и  другими  партнерами
евроатлантического  пространства.  Эти  ме¬
роприятия,  которые  проходят  на  высо¬
ком  межгосударственном  уровне,  нахо¬
дят  поддержку  и  одобрение  со  стороны
политических,  правительственных,  экс¬
пертных  кругов  обеих  держав...»  Мож¬
но  ли  признаться  в  предательстве  конк¬
ретнее?
 Таким  образом,  упомянутого  дуализ¬
ма,  собственно,  не  существует.  Нынеш¬
ний  «национализм»  вновь  как  воздух  ну-

1/2006
 жен  его  заказчику.  Дуализм  же  предназ¬
начен  для  массового  потребителя.
 Наивно  думать,  что  вышеупомянутые
«националисты»  не  понимают  того,  что
реализовать  в  полной  мере  их  «национа¬
лизм»  им  не  позволят,  ибо  это  расходит¬
ся  с  основным  тезисом  глобализма.  Одна¬
ко  муссируемый  жупел  крайне  важен,  ведь
одно  дело,  когда  очевидную  глупость  кто-
либо  высказывает  совершенно  сознатель¬
но,  и  совсем  другое,  когда  оболваненный
этой  велеречивостью  некий  провинциаль¬
ный  молоденький  петушок  начинает  ве¬
щать,  что-де  только  с  развитой  «нацио¬
нальной  идеей»  мы  сможем  войти  в  «свет¬
лое  глобальное  царство  справедливости».
В  таких  устах  подобные  речи  есть  лишь
слепое  следование  определенному  заказу.
А  вот  как  охарактеризовать  практически
те  же  слова,  исходящие  из  уст  Г.Удовен-
ко,  бывшего  и  до  1991  года  и  после  оного
еще  некоторое  время  местным  министром
иностранных  дел,  который  в  рассмотрен¬
ных  статьях  заявляет,  соединяя  понятия,
не  соединимые  по  природе:  «Господству¬
ющей  идеологией  у  нас  должна  стать  ук¬
раинская  национальная  идея...  Мы  дол¬
жны  сформировать  политическую  нацию
типа  американской.  Когда  американца
спрашивают,  кто  он,  он  отвечает:  амери¬
канец.  Может  добавить,  украинского  или
какого-то  еще  происхождения...»
 Несколько  отвлекаясь,  надо  отметить,
что  время  от  времени  власти  сегодняш¬
ней  Малороссии-Украины  «обижаются»
на  США.  А  как  же!  То  Киев  журят  за
штамповку  пиратской  видео-  и  аудиопро¬
дукции,  то  поставляют  сомнительного  ка¬
чества  субпродукты,  то  предлагают  воро¬
вать  российский  газ  в  таких  объемах,  что¬
бы  это  было  менее  заметно,  и  прочее.
Перед  каждыми  «выборами»  в  ответ  на
это  начинается  шум,  что  мы-де  не  позво¬
лим  какому-то  Западу  «мониторить»  наше
мнение.
 Следует  понимать,  что  все  это  не  бо¬
лее  чем  простейшее  сотрясание  воздуха.
С  1991  года  единственной  политикой  ки¬
евской  власти  является  так  называемая
«многовекторность».  На  практике  это  оз¬
начает  желание  использовать  два  источ¬
 ника  дохода  одновременно.  Эдакий  «но¬
вый  Труффальдино»,  слуга  двух  господ.
Сегодня  мы  горой  за  русский  народ,  ну  а
завтра  мы  уже  глобалисты.
 Эта  политика  получила  полное  одоб¬
рение  со  стороны  США,  как  это  видно  из
опубликованного  интервью  с  одним  из
нынешних  американских  идеологов,  А.Ко¬
эном:  «Для  Украины  действительно  важ¬
на  многовекторная  политика.  Мне  кажет¬
ся,  ее  последовательно  проводил  и  прези¬
дент  Кравчук,  и  президент  Кучма.  Одна¬
ко  необходимо  учитывать,  что  Соединен¬
ные  Штаты  были  и  остаются  сверхдержа¬
вой,  обладающей  возможностью  ведения
глобальной  политики,  которой  сегодня  не
имеет  ни  Россия,  ни  Евросоюз,  и  не  бу¬
дут  иметь  еще  многие  годы.  Поэтому  я
считаю:  украино-американские  отношения
являются  очень  важным  направлением  для
внешней  политики  Украины.  И  если  кого-
то  раздражает  или  задевает  критика,  то
нам  всем  всегда  стоит  помнить,  что  это
конструктивная  критика  со  стороны  дру¬
зей»16.  Очень  важно,  что  в  этом  интервью
Коэну  были  заданы  два  вопроса,  на  кото¬
рые  он  дал  более  чем  характерные  отве¬
ты.  Первый  вопрос  заключался  в  том,  что
те,  кто  «обижается»  на  американскую
критику,  быть  может,  не  боятся  США?
Ответ:  «Говорить  о  том,  что  Америку  пе¬
рестали  бояться,  мне  кажется,  преждев¬
ременно».  Вопрос:  «Но  к  вам  перестают
прислушиваться...»  Ответ:  «А  зря,  а  зря».
 В  этих  ответах  сквозит  неприкрытая
«паратовщина»  эдакого  самодовольного
барина-самодура.  Следующие  высказыва¬
ния  Коэна  не  менее  характерны:  «США
последовательно  на  протяжении  всех  пос¬
ледних  лет  выступали  и  выступают  за  тер¬
риториальную  целостность,  независимость
и  суверенитет  Украины»;  «В  интересах
США  —  интеграция  Украины  с  Европой,
что  предотвращает  вариант  имперского
развития  России».  И  нельзя  не  процити¬
ровать  его  слова,  напрямую  касающиеся
также  и  России:  «Когда  внешнеполити¬
ческая  ориентация  на  Соединенные  Шта¬
ты  и  Западную  Европу  вызывала  боль¬
шую  энергию,  то  было  и  больше  эконо¬
мических  реформ.  И  наоборот.  Когда  по-
 73

чему-либо  спадала  интенсивность  такой
ориентации,  начинал  тормозиться  процесс
реформ...  Вполне  возможно,  что  даже  при
внешнеполитической  ориентации  на  Рос¬
сию  (хотя  я  не  представляю,  что  украин¬
ская  элита  сможет  на  сто  процентов  ори¬
ентироваться  только  на  Москву)  именно
из  Москвы  может  быть  давление  на  Ук¬
раину  для  того,  чтобы  реформы  проходи¬
ли  более  четко.  То,  что  в  последние  два
года  сделали  в  России  Греф,  Кудрин  и
К°,  производит  очень  большое  впечатле¬
ние.  Конечно,  у  них  есть  еще  масса  недо¬
статков  и  недоработок,  но  стратегический
курс  на  экономические  реформы  там  все-
таки  весьма  отчетлив.  И  в  Думе  сегодня
есть  большинство,  которое  его  поддержи¬
вает...»  От  комментария  этой  фразы,  по¬
жалуй,  стоит  воздержаться,  настолько  все
прозрачно...
 Итак,  все  становится  предельно  ясно:
Киев  ныне  является  полным  привержен¬
цем  глобализма,  а  пресловутый  «украин¬
ский  национализм»,  как  и  прежде,  умело
управляется  Штатами.  Таким  образом,
высказанный  в  начале  настоящей  работы
тезис,  что  США  намеренно  культивиру¬
ют  национализм,  причем  далеко  не  толь¬
ко  «украинский»,  с  целью  именно  прове¬
дения  своей  политики  ликвидации  наций,
как  кажется,  вполне  правомочен.  Будь  то
«национализм»  арабов  в  Германии,  бас¬
ков  в  Испании,  «украинцев»  на  Руси  и
проч.,  он  крайне  выгоден,  ибо  полностью
укладывается  в  политику  «разделяй  и
властвуй»,  поскольку  является  постоян¬
ным  фактором  нестабильности  того  госу¬
дарства,  в  котором  действует.
 При  этом  карманный  «национализм»
отнюдь  не  тождествен  тому  реальному,
здоровому  национализму,  который  дей¬
ствительно  может  быть  стимулом  государ¬
ственного  возрождения  и  является  дей¬
ствительной  головной  болью  адептов  гло¬
бализма.
 В  этой  связи  по-иному  понимаешь
цитированные  выше  слова  Плавьюка  об
изменении  роли  «национализма»  в  мире
и  о  желании  выполнения  своей  «миссии»
успешнее.  Культивирование  карманного
«национализма»  приводит  не  к  интегра¬
 74
 ции,  но  к  деградации  мира,  который  стре¬
мительно  движется  назад,  куда-то  во  вре¬
мена  XIII  —XIV  веков.  Наряду  с  реаль¬
ным  расчленением  государств  (от  СССР
до  Эфиопии)  происходит  и  негласное  их
расчленение.  Сюда  относятся  многочис¬
ленные  инородческие  гетто  на  территории
различных  государств.  Этому  способству¬
ют  действия  международных  магнатов.
Действительно,  имеет  некто  землю  или
заводы,  к  примеру,  в  Испании  и  Фран¬
ции.  Он  кто?  Испанец?  Француз?  Соб¬
ственно,  вопрос  не  для  него:  он  получает
свой  доход,  и  он  доволен.  Но  представим
крушение  однополярного  мира.  Что  мы
будем  иметь  в  этом  случае?  Вновь  лос¬
кутный  мир,  в  котором  сразу  же  вспых¬
нут  новые  войны,  и  очередной  передел
будет  куда  как  более  кровавым,  чем  пре¬
жние.  Таким  образом,  политика  ликвида¬
ции  наций,  губя  в  реальности  «большие»
нации,  возрождает  и  плодит  племенную
идеологию  пещерного,  до  поры  до  време¬
ни  «карманного»  национализма.
 Однако  вернемся  к  заявленной  теме.
Лучше  всего  убеждает  в  «карманности»
нынешнего  «украинского  национализма»
именно  стремление  его  апологетов  к  не¬
кой  «украинской  национальной  идее».
Если  слышишь  новое  для  себя  название,
невольно  задаешь  вопрос:  а  что  оно  озна¬
чает?  В  данном  случае  ответа  не  последу¬
ет.  Ни  до  1917  года,  ни  во  время  Граж¬
данской  войны,  ни  в  среде  оуновцев-бан-
деровцев  до  начала  1950-х  годов,  ни  в  Ка¬
наде,  ни  после  1991  года  в  Киеве  или
Львове  так  и  не  было  дано  хоть  какой-то
формулировки  этой  «идеи».
 Процитирую  одну  из  статей  еще  1998
года:  «Таким  образом,  можно  сделать  вы¬
вод,  что  национальная  идея  в  сегодняш¬
ней  Украине,  невзирая  на  ее  значимость
в  деле  становления  национальной  держа¬
вы,  укрепления  нации,  пока  еще  не  на¬
шла  ни  объективных  условий  своего  су¬
ществования,  ни  достойного  места  в  об¬
щественном  и  индивидуальном  сознании
подавляющего  большинства  населения,  а
поэтому  не  может  исполнять  свои  соци¬
ально-исторические  функции  »17.
 О  чем  говорит  подобный  факт?  По-

1/2006
 видимому,  о  явном  отсутствии  обсуждае¬
мого  предмета  в  природе.  Но  обратим
вначале  внимание  на  понятие  русской
идеи.  И  дело  не  в  том,  что  нынешняя  Мос¬
ква  отвернулась  от  нее,  но  в  том,  что  рус¬
ская  идея  есть  объективная  данность.
Любой  мало-мальски  грамотный  человек
при  вопросе  о  природе  русской  идеи
вспомнит  формулу  «Православие  —  Са¬
модержавие—  Народность».  Принято  по¬
лагать,  что  эта  формула  отражает  суть
русской  идеи,  хотя  и  не  в  полной  мере.
Однако  на  вопрос  о  природе  русской  идеи
ответ  может  быть  дан.
 Думается,  впрочем,  что  и  ответ  на  воп¬
рос  о  том,  что  есть  такое  «украинская  на¬
циональная  идея»,  все  же  очевиден.  Дос¬
таточно  лишь  внимательнее  прислушать¬
ся  к  лозунгам  «украинских  националис¬
тов».  В  чем  их  суть?  Необходимо  созда¬
ние  сильного  и  цельного  государства,  ка¬
ковой  процесс  должен  быть  освящен  ве¬
рой  в  величие  этого  государства  и  в  Выш¬
нюю  Силу;  народ  в  этом  государстве  един,
соборен  и  традиционен.  Вся  эта  схема,
даже  в  таком  примитивном  изложении,  не
есть  ли  абрис  тех  идей  державности,  ду¬
ховности,  народности,  соборности,  то  есть
«Православия  —  Самодержавия  —  На¬
родности»?
 Зайдем  с  другой  стороны.  Не  ради¬
кальные  «националисты»,  а  «национали¬
сты»,  скажем  так,  случайные,  ставшие  та¬
ковыми  из  чисто  конъюнктурных  сообра¬
жений,  говорят  в  общем-то  справедливые
вещи:  о  правильности  названия  «Мало¬
россия»,  о  полном  тождестве  «украинцев»
с  русскими  и  прочее18.  Однако  позиция
их  заключается  в  следующем:  если  кто-то
говорит  о  необходимости  существования
«украинского  национализма»,  то  пусть  так
и  будет,  но  только  мягче  надо  бы,  мяг¬
че...  Их  воззрения  странным  образом  пе¬
реплетаются  с  воззрениями  собственно
«украинских  националистов»,  логика  ко¬
торых  не  изменилась  ни  на  йоту  со  вре¬
мен  «Истории  Русов»  Полетики  и  шту¬
дий  Духинского:  Москва-де  —  это  не  на¬
стоящие  русские,  но  финно-татары.  Они,
мол,  «узурпировали»  наследство  Киевс¬
кой  Руси,  бывшей,  оказывается,  «укра¬
 инской  державой».  Отсюда  следует  вы¬
вод,  что  единственные  настоящие  рус¬
ские  —  это  «мы»,  то  есть  «украинцы».
Если  это  так,  то  по  какой  же  причине  вы,
«настоящие  русские»,  не  договариваете,
какая  же  у  вас  должна  быть  идея?19
 Таким  образом,  думается,  что  мифи¬
ческая  «украинская  национальная  идея»
—  это  реальная  русская  идея.  Вот  оно,  то
«но»  из  статьи  Коваленко,  которое  мы  ос¬
тавили  до  сих  пор  без  ответа:  столь  рази¬
тельное  единство  реальных  интересов  Ма¬
лороссии  (именно  Малороссии,  а  не  «Ук¬
раины»)  и  России.  Однако  как  раз  в  этом-
то  «украинские  националисты»  признать¬
ся  никак  не  могут.  Во-первых,  у  строгих
ревнителей  прилагательного  «украинская»
возникает  стойкое  несварение  слова  «рус¬
ская».  Во-вторых,  признавшись  в  том,  что
никакой  особой  «украинской  идеи»  не  су¬
ществует,  а  наличествует  лишь  игра  слов,
им  придется  отвечать  на  два  вопроса:  что
за  резон  тогда  в  существовании  «Украи¬
ны»  и  их  самих,  «украинских  национа¬
листов»?  Из-за  страха  правдивого  ответа
на  эти  вопросы  не  последует  с  их  сторо¬
ны  и  ответа  на  еще  один  вопрос:  что  пред¬
ставляет  собой  «украинская  национальная
идея»?
 Последует  иное:  как  бы  Коэн  или  кто-
либо  другой  ни  говорил  открыто  о  том,
что  пускай-де  Киев  полностью  возвраща¬
ется  к  Москве  (все  равно  последняя,  на¬
ходясь  под  нашим  контролем,  и  Киев  ос¬
тавит  у  нас),  реальность  такова,  что  имен¬
но  этого  развития  событий,  даже  при  се¬
годняшней  Москве,  идеологи  глобализма
всеми  силами  постараются  не  допустить.
Ряд  статей  в  том  же  «Зеркале  недели»
позволяет  убедиться  в  этом.
 Так,  например,  на  отторжение  Киева
от  Москвы  работают  регулярные  русофоб¬
ские  статьи  некоего  В.Портникова.  Одну
из  них,  содержащую  достаточно  резкие
формулировки,  считаю  необходимым
процитировать:  «Российский  подход  (к
внешней  политике.  —  В.Т.)  является  сред¬
невековым,  неактуальным,  варварским.
На  самом  деле  Россия  на  наших  глазах
просто  превращается  в  нормальную  стра¬
ну,  участвующую  в  строительстве  безопас-
 75

ного  мира  —  настолько,  насколько  ей  это
позволяет  делать  не  очень  большой  поли¬
тический  и  экономический  потенциал.  Не
знаю,  исчезнут  ли  в  ближайшее  время  не¬
адекватные  амбиции  Москвы,  но  ее  роль
в  новой  системе  ценностей  будет  четко
структурирована...  Россия  будет  окруже¬
на  системой  западных  военных  баз,  рос¬
сийская  политическая  и  военная  элита
окажется  под  жестким  —  пускай  и  в  «лай¬
ковых  перчатках»  —  контролем  цивили¬
зованного  мира.  Нужно  отдавать  себе  от¬
чет  в  том,  что  сегодняшняя  Россия  явля¬
ется  скорее  объектом  внешней  политики
Запада,  чем  ее  субъектом,  и  сегодняшняя
стратегия  заключается  в  неуклонном
«втаскивании»  Москвы  в  цивилизацию
западных  ценностей  —  единственную,
между  прочим,  цивилизацию,  которой
обеспечено  удачное  будущее  в  нарождаю¬
щемся  мире  высоких  технологий.  Если
понять  это,  то  можно  легко  увидеть,  что
ориентация  украинского  политического
истэблишмента  на  Москву,  так  истерич¬
но  проявляющаяся  в  ходе  предвыборной
кампании,  является  свидетельством  неком¬
петентности,  неадекватности,  проще  гово¬
ря  —  лакмусовой  бумажкой  глупости...»20
 Горько  читать  подобное,  ох  как  горь¬
ко.  Но,  несмотря  на  горечь,  читать  по¬
добное  нужно.  Читать  и  запоминать,  как
цитированные  строки,  так  и  следующие:
«Может  ли  Россия  оказывать  решающее
влияние  на  украинскую  политику,  если
захочет?  Да,  может.  Однако  лишь  в  той
степени,  в  которой  это  будет  позволено
(поручено)  ей  системой  договоренностей
перед  Западом.  Но  и  в  этом  случае  влия¬
ние  не  может  быть  тотальным,  так  как  не
существует  единого  российского  полити¬
ческого  организма...»
 В  некоторой  степени  утешает  то,  что
такие  публикации,  по  сути,  свидетельству¬
ют  о  явной  обеспокоенности  адептов  гло¬
бализма  реальной  ситуацией.  Была  бы
полная  уверенность  в  завтрашнем  дне,  не
понадобились  бы  эти  «сочинения».  Нет,
уверенность  в  отношении  поведения  Ма-
лороссии-Украины  у  них,  по-видимому,
существует,  но  вот  в  отношении  поведе¬
ния  России  явно  есть  сомнения.  Вполне
 вероятно,  что  подобные  сомнения  проис¬
текают  из  того,  что  карманный  «национа¬
лизм»  в  России  прививается  крайне  пло¬
хо.  В  самом  деле,  а  вдруг  призыв  А.С.
Панарина  будет  услышан:  «Мы,  русские,
должны  осознать  себя  как  составную  часть
мира  гонимых,  которым  не  уцелеть  без
новой  солидаристской  политической  эти¬
ки.  Омерзительной  идеологии  глобалис¬
тов,  замешанной  на  расизме  и  социал-дар¬
винизме,  мы  должны  противопоставить
новый  вариант  нашей  русской  идеи,  ре-
интерпретированной  в  соответствии  с  ре¬
алиями  XXI  века»21.
 Пока  же  призыв  не  услышан,  истин¬
ные  глобалисты  сделают  все,  чтобы  и
впредь  не  дать  ему  достучаться  ни  до  умов,
ни  до  сердец.  Потому-то  и  «Демократи¬
ческая  коалиция»  будет  иметь  центр  в
Киеве,  потому-то  и  важны  отмеченные
выше  слова,  что  успех  или  неудача  гло¬
бализма  в  Малороссии  определит  всю  си¬
туацию  и  в  России.  Потому-то  Коэн  и  К°
будут  выступать  за  независимость  и
целостность  никогда  не  существовавшего
в  истории  государства.
 Завершая  настоящую  статью,  хочу
уточнить  суть  упомянутого  призыва.  В
последних  своих  статьях  А.С.  Панарин,
помимо  причисления  русских  к  «миру
гонимых»,  что  в  целом  справедливо,  го¬
ворит  и  о  невозможности  борьбы  с  гло¬
бализмом  с  позиций  «старого  национа¬
лизма»22.  Кроме  того,  здесь  можно  ус¬
мотреть  некое  сходство  с  выводами  А.В.
Назаренко23,  который  также  предостере¬
гает  от  ухода  в  крайний,  однобокий  на¬
ционализм.  А.В.  Назаренко  говорит  в
своей  работе,  что  главная  задача  Руси
есть  стремление  к  Царству,  к  Православ¬
ному  Царству,  носящему  вселенский  ха¬
рактер.  Да  и  А.С.  Панарин  приходит  к
подобному  же  выводу  в  своей  работе
«Православная  цивилизация  в-глобаль¬
ном  мире».  И  оба  автора  оказываются
правы  в  этих  выводах.  Действительно,
если  говорить  о  возрождении  при  помо¬
щи  «реинтерпретированной»  русской
идеи,  то  нужно  помнить,  что  ключевой
составляющей  оной  идеи  является  Пра¬
вославие.  Следовательно,  вначале  долж¬
 76

1/2006
 но  говорить  о  возрождении  именно  Пра¬
вославия.  Но  понятие  «православный»
настолько  сродни  понятию  «русский»,  —
о  чем  упоминает  и  А.В.  Назаренко,  —
что  трудно,  да  и  бессмысленно  проводить
между  ними  некую  грань.
 Что  же  такое  есть  «старый  национа¬
лизм»?  Это,  как  многие  понимают,  есть
классический  национализм  —  как  строи¬
тель  национально  ориентированного  госу¬
дарства,  не  базирующийся  на  принципе
симфонии,  эдакий  «чистый»  национализм.
Однако  на  Руси  такому  национализму  нет
места.  Хотя  нет,  неверно  сказано,  есть  ме¬
сто,  конечно,  есть.  Были  ведь  в  русской
истории  периоды  торжества  такого  наци¬
онализма,  приводившего  к  утверждению
хилиастического  Царства.  Но  недолги
были  эти  времена  и  рушились  эти  Цар¬
ства.  Этот  национализм  и  русская  идея
несовместны  друг  с  другом,  будучи  рас¬
сматриваемы  сами  по  себе,  но...  вместе  с
тем  сильны  в  своем  единстве.  Русская  идея
потому  и  живет  в  веках,  что  не  утратила
принципа  вселенскости,  но  и  пресловутый
«старый  национализм»  органично  входит
в  ее  состав.  И  если  возрождение  Руси
будет  идти  под  знаком  русской  идеи  —  а
лишь  под  ее  знаком  оно  и  может  произой¬
ти,—  то  «старый  национализм»  будет  не¬
избежно  предшествовать  Православному
Царству,  не  противопоставляя  себя  ему,
но  будучи  готовым  вовремя  отступить.
 В  последнее  время  меня  сильно  зани¬
мает  вопрос:  насколько  последнее  пони¬
мают  адепты  глобализма?  Думается,  что
все  же  с  пониманием  у  них  дело  обстоит,
к  сожалению,  неплохо.  Не  потому  ли  по¬
нятие  «русский»  целиком  табуировано  в
нынешней  Малороссии-Украйне?  Кстати,
последнее  в  полной  мере  применимо  и  к
сегодняшней  России.  И  не  потому  ли  про¬
должает  усиливаться  в  Россию  сектант¬
ско-католическая  экспансия?  В  Малорос¬
сии  же,  с  подачи  киевских  властей,  и  вов¬
се  бушует  дьявольская  свистопляска:  шут¬
ка  ли,  пять  церквей!  Пять  церквей,  из  коих
две  откровенно  католически-экспансиони-
стские,  а  еще  две  —  откровенно  сектант¬
ские  (при  этом  всякие  другие,  мелкие  сек¬
ты  уже  попросту  не  берутся  во  внимание).
 В  сущности,  на  Малороссию  направлен
тот  же  идеологический  арсенал  и  в  том
же  объеме,  что  и  на  Россию.  Кстати,  этим,
то  есть  одинаковым  по  всем  направлени¬
ям,  напором  на  Малороссию  и  Россию  гло¬
балисты  сами  же  подтверждают,  как  это
ни  парадоксально,  отсутствие  «Украины»
и  существование  Малороссии.
 Вот  ведь  «Украина»  якобы  не  есть
«Малая  Русь»?  А  что  же  тогда  вытравли¬
вание  ее  ведется  теми  же  способами,  что
и  вытравливание  России?  Вброшен  тер¬
мин  «украинская  национальная  идея»,  но
до  сих  пор  не  придумано  ничего,  что  мог¬
ло  бы  хоть  как-то  противопоставить  оную
единой  и  единственной  русской  идее.  Про¬
должает  насаждаться  искусственный  язык,
а  люди  продолжают  говорить  на  русском
языке.  Вымучивается  искусственная  ис¬
тория,  но  ничего,  кроме  здорового,  но  и
горького  смеха,  она  вызвать  не  способна.
 И  последние  моменты  утешают  и  дают
надежду.  Надежду  на  то,  что  лишь  физи¬
ческий  контур  подвергся  недугу,  но  ду¬
ховный  стержень  «Малороссия-Россия»,
сиречь  «Киев-Москва»,  все  еще  не  загуб¬
лен.  И,  осознавая,  что  истинное  Право¬
славное  Царство  недостижимо  при  нали¬
чии  русской  расчлененности  и  разобщен¬
ности,  и  также  понимая,  что  этого  осоз¬
нания  адепты  глобализма  боятся,  как  очи¬
стительного  огня,  хочется  думать  о  рус¬
ской  идее,  ведомой  все  же  «старым  наци¬
онализмом»,  как  о  единственно  возмож¬
ном  решении  стоящей  ныне  перед  Русью
задачи.  А  на  пути  к  означенному  осозна¬
нию  и  при  разумении  места  «старого  на¬
ционализма»  в  русской  идее,  думается,
вспомоществует  наказ  преподобного  Паф-
нутия,  игумена  и  чудотворца  Боровского:
«Истинно  говорю  вам:  если  не  прогневае¬
те  Единого,  ничего  не  причинит  вам  гнев
человеческий.  Если  же  Единого  прогне¬
ваете,  Христа,  никто  вам  помочь  не  смо¬
жет.  А  человек  если  и  прогневается,  то
снова  смирится».
 1  Лшкеров  Л.Ю.  Глобализация  и  идеология
евразийства  (К  постановке  вопроса)  //Че¬
ловек  —  Культура  —  Общество.  Т.  IV.  М.,
2002.  С.  97-99.
 77

2 	Панарин  А.  С.  Агенты  глобализма  /  /Моск¬
ва.  2000.  №  2.
 3 	Грибанова  Г.И.  Глобализм  как  новая  поли¬
тическая  идеология  //Человек  —  Культура
—  Общество.  Т.  III.  М.,  2002.  С.  123-124.
 4 	См.:  Панарин  А.С.  Агенты  глобализма  //
Москва.  2000.  №  1-11;  Панарин  А.  С.  Иску¬
шение  глобализмом.  М.,  2000;  Панарин  А.  С.
Православная  цивилизация  в  глобальном  мире
//Москва.  2001.  №  3-6,  8,  10-12;  Панарин
А.  С.  Глобализация  —  реванш  социал-дарви-
низма  /  /Человек  —  Культура  —  Общество.
Т.  III.  М.,  2002.  С.  160-164.  Как  наиболее
характерные  можно  также  отметить  статьи
А.Д.  Королева  (Королев  А.Д.  XXI  век:  игра
на  понижение  /  /Экономическая  газета.  2001.
№  29)  и  Г.  А.  Зюганова  (Зюганов  Г.А.  Глоба¬
лизация  и  «русский  путь»  //Наш  современ¬
ник.  2002.  Jsfe  2).
 5 	Панарин  А.  С.  Агенты  глобализма  /  /Моск¬
ва.  2000.  №  3.  С.  75.
 6 	Панарин  А.  С.  Глобализация  —  реванш  со-
циал-дарвинизма.  С.  163.
 7 	См.,  напр.:  Тигиков  В.А.  Забыть  о  нации
(Постнационалистическое  понимание  национа¬
лизма)  //Вопросы  философии.  1998.  JM?  9.
 8 	Круглов  А.  Космополитизм,  национализм,
патриотизм  //Здравый  смысл.  1997.  №>  4.
 9 	Наименование  «Малороссия»,  вопреки  тер¬
мину  «Украина»,  применяется  здесь  как  ис¬
торически  обусловленное  и  единственно  вер¬
ное.  Следует,  пользуясь  случаем,  заметить,  что
и  в  среде  так  называемых  «официальных»  ис¬
ториков,  то  есть  историков,  признанных  и  ти¬
тулованных  нынешним  Киевом,  такая  пози¬
ция  тоже  отражается  в  печати  (например,  см.
работы  академика  П.П.  Толочко).
 10 	Силина  Т.  Как  заглянуть  за  «фасад»  демок¬
ратии?  Украина  станет  региональным  центром
глобального  проекта  «Демократическая  коали¬
ция»  //Зеркало  недели.  2002.  М»  5.  С.  5.
 11 	Кривега  Л.Д.,  Ширма  О.О.  Глобал1защя:
проблеми  й  смислення  //Гуманггарний  вшник
3anopi3bKoi  державно!  шженерно!  академн.
2001.  №  5.
 12 	Там  же.  С.  58-59.
 13 	Там  же.  С.  63.
 14 	Коваленко  А.  Большая  цель  маленькой  фор¬
мулы  //Зеркало  недели.  2002.  №  5.  С.  5.
 15 	Дубинянская  Я.  Украинский  национализм:
вчера,  сегодня,  завтра  /  /Зеркало  недели.  2002.
№  7.  С.  1  и  19;  Червак  Б.  Лезвие  в  руках
ребенка  //Там  же.  С.  19;  Гайдамаха  А.  Не
роптать  на  тьму  //Там  же.  С.  19.
 16 	Силина  Т.  Ариэль  Коэн:  «Москва  начала
отказываться  от  имперского  мышления»  //
Зеркало  недели.  2002.  №  9.  С.  5.
 17 	Таран  В.О.  Нащональна  щея:  можлившть  1
дшсшсть  /  /Культуролопчний  вшник  Запо-
р1зького  державного  ушверситету.  1998.  №  4.
С.  119.
 1  См.:  Толочко  П.П.  Мы  больше  русские,  чем
они:  история  без  мифов  и  сенсаций  //Зерка¬
ло  недели.  2001.  №  4;  Толочко  П.П.  Искусст¬
во  жить  рядом  и  вместе  //Зеркало  недели.
 2001. 	№  26;  Толочко  П.П.  Без  примирения  в
Украине  не  будет  согласия  //Зеркало  неде¬
ли.  2002.  №  8;  Новиков  В.  «Да,  скифы  —
мы»  //Зеркало  недели.  2002.  №  8.
 19 	Тем  более,  если  учесть,  что  русская  идея,
даже  в  виде  уваровской  трактовки,  существо¬
вала  уже  в  далекое  летописное  время  Руси,
по  крайней  мере  в  1Х-Х  веках,  о  чем  мне  уже
приходилось  писать,  впрочем,  тезисно  (Тала¬
нин  В.  И.  Рождение  русской  идеи  в  Древней
Руси  —  люди  и  их  стремления  //
РШБСЮОРША.  2001.  №  5.  С.  13-14;  Тала-
нин  В.  И.  К  вопросу  о  истоках  русской  идеи
на  примере  Древней  Руси  в  X  столетии  //
Человек  —  Культура  —  Общество.  Т.  I.  М.,
 2002. 	С.  173-174).
 20 	Портпников  В.  Не  прошедшая  кинопробы
//Зеркало  недели.  2002.  №  8.  С.  3.
 21 	Панарин  А.  С.  Глобализация  —  реванш  со-
циал-дарвинизма.  С.  164.
 22 	Панарин  А.  С.  Глобализация  —  реванш  со-
циал-дарвинизма;  Панарин  А.С.  О  «Новом
курсе»  два  года  спустя  //Наш  современник.
2002.  №  2.  В  сущности,  чем-то  напоминает
этот  подход,  несколько  модернизированный
вариант  идеи  новой  «мировой  революции».
 23 	Назаренко  А.  В.  Русское  самосознание:  меж¬
ду  Царством  и  Церковью  //Москва.  2000.
№  12.
 78

1/2006
 И.Г.  Наумович
 как  общественный,  поли¬
тический  и  религиозный
деятель  Галичины  второй
половины  XIX  века
 Нина  ПАШАЕВА.
Доктор  исторических
наук
 и  стория  русского
движения  в  Галичине1  —  одно  из  белых
пятен  в  отечественной  историографии  пос¬
ледних  семи  десятилетий.  Эта  страница
истории  края  была  практически  запрет¬
ной,  всячески  замалчивалась  или  подвер¬
галась  прямой  фальсификации.  Как  из¬
вестно,  галицкие  русские  деятели  счита¬
ли  себя  и  свой  народ  частью  единого  ве¬
ликого  русского  народа,  а  Галичину  —
частью  великой  России  «от  Карпат  до
Камчатки».  Они  не  признавали  существо¬
вания  отдельного  от  России  украинского
народа,  упорно  сопротивлялись  ассими¬
ляторским  попыткам  польской  админист¬
рации  и  польских  помещиков  сделать
Восточную  Галицию  —  Галичину  —  час¬
тью  Польши,  полонизировать  ее  населе¬
ние,  распространить  католицизм.  Во  вто¬
рой  половине  XIX  в.,  в  эпоху,  когда  Га¬
личина  стала  центром  украинского  наци¬
 онального  движения  и  украинского  наци¬
онализма,  противостоящее  ему  «русское»
движение  находило  отклик  у  русинов  в
разных  слоях  населения,  прежде  всего  в
среде  интеллигенции  и  крестьянства.  К
русскому  движению  принадлежали  дея¬
тели,  оставившие  яркий  след  в  истории
края  и  ныне  у  нас  практически  не  извест¬
ные.  К  ним  относится  и  Иван  Григорье¬
вич  Наумович  (1826-1891).
 Настоящая  статья  —  часть  моего  ис¬
следования  русского  движения  в  Галичи¬
не.  Задача  статьи  —  познакомить  читате¬
ля  с  разными  сторонами  деятельности  На¬
умовича.  В  основу  работы  легли  сведе¬
ния,  почерпнутые  прежде  всего  из  его  соб¬
ственных  работ,  а  также  биографической
литературы  о  нем,  довольно  скудной.
Особо  нужно  отметить  широко  использу¬
емую  мной  монографию  О.А.  Мончалов-
ского2,  содержащую  богатый  фактический
материал,  а  также  большие  многостранич¬
ные  порой  цитаты  из  выступлений  Наумо¬
вича  и  других  документов,  делающие  эту
работу  своеобразным  источником.  При  на¬
писании  статьи  использован  также  обна¬
руженный  в  отделе  рукописей  РГБ  неболь¬
шой  комплекс  неопубликованных  источ¬
ников.
 Иван  Григорьевич  Наумович  был  сы¬
ном  учителя-русина  в  местечке  Бужск.
Местная  интеллигенция  была  в  ту  пору
сильно  полонизирована,  в  семье  учителя
Наумовича  говорили  по-польски,  но  при¬
надлежность  к  «греческому  обряду»  со¬
хранила  в  семье  «русские»  традиции.
 Дед  Ивана  по  матери  Николай  Дроз-
довский  был  униатским  священником.
После  окончания  гимназии  восемнадцати¬
летний  Наумович  поступил  в  русскую  се¬
минарию  во  Львове.  Бурный  1848  г.  ув¬
лек  и  его.  Он  примкнул  к  польскому  ре¬
волюционному  движению,  захватившему
тогда  многих  галичан,  вступил  в  польское
«Общество  братьев»,  провозглашавшее
братство  поляков  и  русинов,  и  попробо¬
вал  вести  пропаганду  среди  крестьян.  Но
первая  же  попытка  окончилась  комичес¬
ки.  Пропольские  речи  юного  семинарис¬
та  вызвали  хохот  слушателей.  Наконец
один  из  крестьян  спросил:  «Чи  вы,  паны-
 79

чу,  не  русска  дитына.  Ваш  тато  ходит  на
службу  Божу  до  церкви,  шо  вы  за  такой
поляк?»,  другой  сорвал  с  головы  Наумо¬
вича  конфедератку  и  бросил  в  Днестр,  а
какой-то  парень  попробовал  просто  под¬
раться  с  семинаристом,  который  не  смог
произнести  ничего  внятного  и  только  здесь
впервые  понял,  что  свобода,  равенство  и
братство  между  польскими  помещиками
и  крестьянами-русинами  были  лишь  кра¬
сивыми  словами.  «Какая  же  это  свобода,
если  русскому  народу  не  позволено  упо¬
минать  о  правах  своей  народности?  Ка¬
кое  же  это  равенство,  если  польская  на¬
родность  должна  господствовать?  Какое
же  это  братство,  если  на  русина,  назвав¬
шегося  своим  народным  именем,  закри¬
чали,  заверещали,  окрестили  прозвищем
“шпег,  здрайца”  (т.е.  шпион,  предатель)».
Так  рассказывал  об  этом  случае,  произ¬
ведшем  переворот  в  его  воззрениях,  сам
Наумович  много  лет  спустя3.
 В  1851  г.  Наумович  окончил  семина¬
рию,  женился  и  был  рукоположен  в  уни¬
атские  священники.  Сначала  он  служил
вторым  священником  в  Городке  недалеко
от  Львова,  затем  настоятелем  в  Ляшках
Королевских  и  наконец  с  1856  г.  в  мес¬
течке  Перемышляны,  где  даже  не  было
дома  священника  и  пришлось  поселиться
при  «дочерней»  церкви  в  селе  Коростне.
Здесь  он  прослужил  11  лет,  до  1867  г.  С
50-х  гг.  начинается  жизнь  Наумовича  как
усердного  пастыря,  писателя,  церковно¬
го,  общественного  и  политического  деяте¬
ля.  Свое  общественное  поприще  Наумо¬
вич  начал  с  так  называемого  «обрядового
движения»,  «обрядовщины».  Начало  дви¬
жению  он  положил  у  себя  в  Перемышля-
нах.  На  первой  литургии,  которую  он  там
служил,  присутствовало  всего  17  человек.
(Впоследствии  к  русскому  приходу  при¬
надлежало  более  800  прихожан).  «Бед¬
ное  состояние  церкви  в  Перемышлянах,  —
пишет  в  биографии  Наумовича  хорошо
знавший  его  лично  Мончаловский,  —  от¬
сутствие  прихожан  и  латинская  пропаган¬
да  со  стороны  костела  вызвали  у  Ивана
Наумовича  мысль  и  стремление  очистить
во  всей  Галичине  обряд  Русской  Церкви
от  всех  латинских  нововведений,  которые
 80
 в  него  примешались  из-за  нерадения  ду¬
ховенства  и  давления  со  стороны  латин¬
ства»4.
 Языковое  наследие  святых  равноапо¬
стольных  Кирилла  и  Мефодия,  сохранен¬
ное  в  славянском  богослужении,  возвра¬
щало  отторгнутых  от  восточнославянских
корней  галичан  к  их  древней  единой  рус¬
ской  истории5.  «Перемена  хозяина»  выз¬
вала  резкие  изменения  в  галицкой  церк¬
ви,  постепенно  нарастающие  под  давле¬
нием  латинской  пропаганды  и  прямого
нажима  польских  помещиков.  От  их  воли
зависела  судьба  Церкви  на  местах  даже
после  того,  как  в  Галичине  в  1772  г.  уста¬
новилась  власть  Австрии,  ни  один  униат¬
ский  священник  не  мог  быть  назначен  на
приход  без  специального  разрешения  ме¬
стного  помещика  —  «презэнты».
 Местная  администрация  и  под  влас¬
тью  Австрии  обычно  была  польская,  пе¬
ред  лицом  ее  униатская  церковь,  как  и
крестьянское  население  —  униаты,  —
была  бесправна.  Православных  церквей
в  Галичине  тогда  вообще  не  было.  При¬
ближение  богослужения  к  католическому,
а  в  будущем  —  унификация  обряда  об¬
рывали  последнюю  культурную,  языко¬
вую  и  религиозную  нить,  связывающую
галицких  русинов  с  их  братьями  по  ту
сторону  австро-русской  границы,  с  вели¬
ким  наследием  святых  равноапостольных
Кирилла  и  Мефодия.  Позднее  Наумович
перечислит  многие  искажения  богослуже¬
ния,  и  кто  немного  знает  православную
службу,  поймет,  насколько  они  серьезны.
Иногда  в  униатских  церквах  вообще  нет
иконостасов,  нет  завесы  на  царских  вра¬
тах,  нет  трех  обычных  дверей,  есть  много
алтарей,  употребляются  органы,  монстран-
ции  (дарохранительницы),  колокольчик
во  время  службы.  Существуют  церкви,  в
которых  опускаются  или  произвольно  со¬
кращаются  часы,  вечерни,  полунощницы,
утрени,  по  произволу  сокращаются  молит¬
вы  при  совершении  таинств,  в  Великий
пост  не  служится  литургия  Преждеосвя-
щенных  Даров,  духовенству  дано  право
совершать  таинство  Евхаристии  трижды
в  день.  Нет  ни  одного  вполне  устойчиво¬
го  обряда,  и  поэтому  между  русскими

1/2006
 униатами  возникла  пословица:  «Что  по¬
пик,  то  типик»6.
 На  страницах  газеты  «Слово»  аноним¬
ный  автор  позднее  вспоминал  о  многих
безобразиях,  которые  творились  в  униат¬
ских  церквах.  На  почернелых  и  запылен¬
ных  стенах  были  развешаны  не  только
образа  святых,  но  часто  мирские  портре¬
ты  шляхтичей  и  королей  польских.  Древ¬
ние  образа  апостолов  из  иконостаса  слу¬
жили  ступеньками  на  хоры,  а  образа  Иису¬
са  Христа  и  Богородицы  там  же  в  каче¬
стве  пола.  Вместо  греческого  престола
стоял  алтарь  со  статуями  католических
святых.  Богослужение  было  сокращено,
опускались  ектении,  для  бедняков  не  по¬
лагалось  отпевания,  а  только  так  называ¬
емое  «покропление»,  отпевание  соверша¬
лось  только  над  богатыми7.
 Возврат  к  православным  истокам,  на¬
чатый  Наумовичем,  был  подхвачен  пере¬
довым  галицким  духовенством  на  местах.
Этому  способствовали  и  статьи  Наумови¬
ча  в  «Слове»8  —  единственном  органе
Галицкой  Руси  того  времени,  который  в
пору  некоторой  либерализации  в  Австрий¬
ской  империи  начал  издавать  с  1861  г.
Богдан  Дедицкий.  «Обрядовое  движение»
вызвало  резкий  отпор  в  католических
кругах.  Наумовича  обвинили  в*  схизме
(схизматиками  католики  называли  право¬
славных).  Митрополит  Григорий  (Яхимо-
вич),  вначале  не  мешавший  Наумовичу,
издал  в  1862  г.  под  давлением  Рима  пас¬
тырское  послание,  призывающее  галиц-
кое  униатское  духовенство  воздержаться
от  очищения  обряда  до  решения  Собора,
который  митрополит  обещал  вскоре  со¬
звать.  Но  внезапно  поутру  владыку  на¬
шли  мертвым  в  его  комнате.  Новый  мит¬
рополит  вообще  прикрыл  это  движение.
Злоупотребления  продолжались,  о  чем
Наумович  будет  позднее  писать  в  своей
апелляции.
 В  1864  г.  последовало  постановление
Рима,  согласно  которому  запрещалось  пе¬
реходить  из  католицизма  в  униатство  или
обратно,  а  в  смешанных  браках  сыновья
должны  были  придерживаться  обряда
отца,  а  дочери  —  матери.  Решение  это  на¬
зывалось  «конкордия»,  т.е.  «согласие»,
 но  на  самом  деле  это  было  новое  ущемле¬
ние  религиозного  выбора  галичан  —  пос¬
ле  льготных  полугода  они  уже  не  могли
возвратиться  к  обряду  дедов.  «Обрядо¬
вое  движение»  так  напугало  католичес¬
кие  власти,  что  в  Риме  при  конгрегации
распространения  веры  был  создан  специ¬
альный  отдел  по  делам  восточного  обря¬
да.  Движение  развивалось  поначалу  в  рам¬
ках  католической  церкви.  Но  широкий  от¬
клик,  который  оно  нашло  в  среде  галиц-
кого  духовенства  на  местах,  показывает,
насколько  в  его  среде  сохранились  пра¬
вославные  корни,  не  уничтоженные  трех¬
сотлетним  нажимом  Ватикана.
 Деятельность  Наумовича  снискала
ему  большую  популярность  среди  руси¬
нов,  и  в  1861  г.  он  был  избран  депутатом
в  первый  галицкий  сейм,  а  позднее,  в
1873  г.,  после  введения  прямых  выбо¬
ров  —  послом  в  рейхсрат.  Как  депутат  На¬
умович  горячо  отстаивал  права  родного
народа  против  польского  засилия.  В  на¬
блюдавшейся  тогда  национальной  враж¬
де  русинов  и  поляков  прослеживаются  не
только  конфессиональные,  но  и  соци¬
альные  корни.  В  Восточной  Галичине  ру¬
сины  составляли  крестьянство  и  низший
слой  мещанства,  а  помещиками  были
сплошь  поляки,  в  том  числе  и  потомки
совершенно  ополячившихся  русских  ро¬
дов  —  Потоцкие,  Дзедушицкие  и  др.  По-
мещиков-русинов  практически  не  было.
Австрийское  правительство  при  всех  его
колебаниях,  при  его  принципе  «разделяй
и  властвуй»,  провозглашая  на  бумаге  рав¬
ноправие  всех  народов  Империи,  ориен¬
тировалось  в  Галичине  на  высшие
польские  круги.
 Против  этой  политики  выступали  пе¬
редовые  деятели  Галичины  и  в  их  числе
Наумович,  не  позволявший  себе,  однако,
националистических  выпадов.  Более  того,
теоретически  он  допускал  возможность
галицко-польского  примирения.  Знамена¬
тельна  в  этом  смысле  его  статья  в  «Сло¬
ве»  за  1861  г.  Воображение  поляков,  го¬
ворится  в  ней,  «видит  великую  державу,
в  которой  над  русскими  землями  аж  по
самый  славный  Днепр  господствует
польский  язык,  польский  строй,  польская
 81
 6  Весгник  Ют-Западнои  Руси  №  1

шляхта,  а  Руси  на  этих  землях  нет  ни  сле¬
да,  ни  знака»9.  Но  примирение  было  бы
возможно  только  на  одном  пути.  Обе  сто¬
роны  должны  взаимно  поставить  свои  ус¬
ловия.  С  русской  стороны  важнейшие  сле¬
дующие:  нужно  признать,  что  в  Галичине
два  славянских  народа  —  русский  и
польский,  ни  один  не  имеет  права  пер¬
венства  (тогда  Восточная  и  Западная  Га¬
лиция  составляли  одну  административную
единицу).  В  русской  части,  подчеркивал
Наумович,  русский  язык  должен  быть  кра¬
евым,  а  польскому  предоставлено  право
быть  соразмерно  употребляемым  по  спра¬
ведливости  и  требованиям  края;  в
польской  части  краевым  языком  должен
быть  польский.  «Под  такими  условия¬
ми,  —  подчеркивает  Наумович,  —  забы¬
лись  бы  давние  исторические  невзгоды  и
мы  стали  бы  как  два  различных,  но  брат¬
ских  славянских  народа,  соединенных  ду¬
хом  любви  в  деле  истинной  гражданской
свободы»10.
 С  трибуны  львовского  сейма  Наумо¬
вич  выступал  много  раз:  с  запросом  к
правительству  о  неправомерности  наложе¬
ния  секвестра  на  крестьян  в  Золочаевском
и  Бережанском  округах  за  недоимки,  ког¬
да  там  из-за  неурожая  возник  голод;  выс¬
тупал  против  экзекуций,  немилосердно
проводимых  властями  за  недоимки;  обо¬
сновывал  необходимость  раздела  Галичи¬
ны  на  Восточную  и  Западную;  требовал
от  сейма  помощи  русскому  театру  во  Льво¬
ве;  выступал  против  графа  Лешка  Боровс¬
кого,  отказывавшего  русскому  языку  в
равноправии  с  польским  и  утверждавше¬
го,  что  малорусское  наречие  является  на¬
речием  польского  языка.  Последний  воп¬
рос  отличался  в  60-е  гг.  особой  остротой  и
был  непосредственно  связан  с  опасностью
полонизации  всего  управления  краем.
 В  1866  г.  на  страницах  «Слова»  На¬
умович  выступил  с  программной  статьей
под  скромным  заголовком  «Взгляд  на
будущее».  В  ней,  едва  ли  не  впервые  в
печати,  он  определенно  заявил,  что  «все
усилия  дипломатии  и  поляков  сделать  из
нас  особый  народ  рутенов-униатов  оказа¬
лись  тщетными»  и  что  «Русь  Галицкая,
Угорская,  Киевская,  Московская,  Тоболь¬
 82
 ская  и  пр.,  с  точки  зрения  этнографичес¬
кой,  исторической,  языковой,  литератур¬
ной,  обрядовой  —  это  одна  и  та  же  Русь...
Мы  не  можем  отделиться  китайской  сте¬
ной  от  наших  братьев  и  отказаться  от  язы¬
ковой,  литературной  и  народной  связи  со
всем  русским  миром»11.  Статья  была  под¬
писана:  «Один  из  многих».  Она  вызвала
отклики  не  только  в  австрийской  прессе,
но  также  в  России,  Франции,  Германии12.
В  галицкой  польской  печати  она  произве¬
ла  настоящую  бурю.  Так,  например,  «Га¬
зета  народова»  писала  в  том  же  году,  что
задача  правительства  может  состоять  толь¬
ко  в  том,  чтобы  уничтожить  всякие  влия¬
ния,  которые  стараются  Галицкую  Русь
«омосковить»13.
 Проведав,  что  Наумович  хочет  найти
не  слишком  бедный  приход,  чтобы  поста¬
вить  на  ноги  своих  семерых  детей,  граф
Потоцкий  обещал  ему  такой  приход  в  сво¬
их  владениях.  В  одном  из  следующих
номеров  «Газета  народова»  призывала
А.Потоцкого  не  давать  Наумовичу  «пре-
зэнты»,  пока  тот  не  отречется  от  «Моск¬
вы»  и  «шизмы».  В  ответ  Наумович  в
«Слове»  (1866,  №  83)  писал:  «Как  хрис¬
тианин  и  как  проповедник  науки  Христо¬
вой  я  не  могу  не  видеть  в  Москве  моих
близких,  братьев,  не  могу  их  не  любить
или  меньше  любить,  чем  люблю  ближних
и  во  Христе  братьев  в  Кракове,  Варшаве
и  Познани.  Как  славянин  не  могу  в  Мос¬
кве  не  видеть  русских  людей.  А  хотя  я
малорусин,  а  там  живут  великоруссы;  хотя
у  меня  выговор  малорусский,  у  них  вели¬
корусский,  но  и  я  русский  и  они  русские...
Старый  наш  отец  Нестор,  родом  малорусе,
начал  летопись  свою  словами:  “Се  повес¬
ти  временных  лет  откуду  пошла  есть  рус¬
ская  земля”...  Под  этой  русской  землей
он  подразумевал  не  одну  Галицкую  или
Малую  Русь,  но  всю  Русь,  весь  северо-
восток  Европы»14.  Наумович  подчеркивал,
что  отречься  от  «всего  общего  с  Моск¬
вой»  —  значит  «перестать  быть  русским
христианином,  славянином,  отречься  от
Греческой  Церкви,  богослужения,  летос¬
числения,  своих  праотцев  и  стать  ...  пре¬
дателем  прадедовской  Церкви,  отступни¬
ком  Руси»15.

1/2006
 Потоцкий  отказал  Наумовичу  в  при¬
ходе,  а  в  следующем  году  усилиями
польских  политиков  мятежный  священник
не  прошел  в  львовский  сейм.  Освобож¬
денный  на  некоторое  время  от  политичес¬
кой  деятельности,  он  погрузился  в  дея¬
тельность  пастырскую  и  общественную.
Депутат,  политик  и  публицист,  он  оста¬
вался  добрым  пастырем  своей  приходской
церкви.  Так,  в  1861  г.,  на  другой  день
после  первого  заседания  львовского  сей¬
ма,  он  получил  известие,  что  село  Корост-
но,  где  он  жил  и  служил,  наполовину
выгорело.  Он  тотчас  поспешил  домой  на
помощь  своим  прихожанам.  Сгорели  цер¬
ковь,  приходские  постройки  и  58  кресть¬
янских  усадеб.  Местечко  Перемышляны
и  село  Коростно  принадлежали  графу
Потоцкому.  Когда  крестьяне  обратились
за  лесом  для  домов  к  его  управляющему,
ополяченному  немцу  Мальсбургу,  тот  от¬
ветил  кратко:  «Выгоните  вашего  попа  из
села  и  все  получите».  Узнав  об  этом  раз¬
говоре,  Наумович  сказал:  «Что  ж,  вас  58,
а  я  один,  лучше  вам  прогнать  одного,  чем
всем  бедовать»16.
 Крестьяне  не  отпустили  своего  свя¬
щенника.  Обладая  блестящими  организа¬
торскими  способностями,  он  начал  соби¬
рать  помощь  погорельцам.  Отклйкнулись
его  прихожане,  митрополит  Григорий
(Яхимович),  редакция  «Слова»,  окрест¬
ные  священники,  граф  Потоцкий  дал  лесу
на  половину  хат.  Пожар  произошел  вес¬
ной,  а  к  осени  погорельцы  отстроились.
Не  были  восстановлены  только  приход¬
ские  постройки,  но  Наумович  решил  рань¬
ше  построить  каменную  церковь,  что  ему
с  помощью  пожертвований  и  удалось.  Жи¬
тели  Коростна  опубликовали  в  «Слове»
(1867.  №  5)  благодарственное  письмо,
подписанное  девятью  десятками  кресть¬
ян,  из  которых  27  принадлежали  к  ла¬
тинскому  обряду.  Авторы  письма  с  благо¬
дарностью  вспоминают,  что  Наумович  не
оставил  их  в  беде  после  пожара,  помог
«опамятоваться  от  той  великой  нужды»,
поставил  каменную  церковь  —  «красу  на
всю  околичность»,  завел  школу,  приви¬
вал  деревья,  ходя  с  пилкой  и  веточками
от  сада  к  саду,  подарил  школе  прекрас¬
 ную  пасеку  для  увеличения  дохода  учи¬
теля  и  обучения  детей  пчеловодству  как
делу  весьма  прибыльному.  «Отец  наш
Наумович  суть  нам  во  всем  порадою  и  при¬
мером»,  —  писали  благодарные  крестья¬
не17.
 Свою  просветительскую  и  благотво¬
рительную  деятельность  Наумович  про¬
должал  и  позднее  в  селе  Стрельче  неда¬
леко  от  Коломыи,  где  он  был  настояте¬
лем  с  1867  по  1872  г.  Здесь  он  удачно
лечил  гомеопатией,  к  нему  приезжали  из
окрестных  сел,  и  он  лечил  всех  —  богато¬
го  и  бедного,  русина,  поляка,  еврея.  Не¬
даром,  когда  он  уезжал  из  Стрельчи,  по¬
лучив  приход  в  Скалате,  по  словам
Мончаловского,  плакали  не  только  его
прихожане,  но  и  евреи18.
 В  Скалате  Наумович  продолжал  ока¬
зывать  помощь  крестьянам  «деньгами  и
натурой,  помогал  медицинскими  совета¬
ми,  основывал  читальни,  посылал  им  и
отдельным  людям  даром  и  книжки»19.  Ре¬
лигиозно-просветительская  деятельность
Наумовича  распространялась  далеко  за
пределы  его  прихода.  Талантливый  писа¬
тель  и  публицист,  он  много  писал  в  га-
лицкой  периодической  прессе.  С  1848  по
1891  г.  он  сотрудничал  более  чем  в  20  из¬
даниях20.  В  1872  г.  он  основал  в  Коломые
ежемесячник  «Наука»  и  совместно  с  ти¬
пографом  Белоусом  двухнедельник  «Рус¬
ская  рада».  В  письме  к  князю  Черкасско¬
му  от  25  сентября  1873  г.  Наумович  пи¬
шет:  «В  покутском  городе  Коломые  есть
огнище  простонародной  литературы,  там
издаются  газеты  “Русская  рада”  (полити¬
ческая)  и  “Наука”  (беллетристическая  с
иллюстрациями),  имеющие  по  1500  под¬
писчиков  между  духовенством,  учителя¬
ми,  общинами  и  частными  лицами  земле¬
дельческого  сословия;  также  издается
мною  еще  и  “Читальня”  —  ряд  книжечек
популярных,  расходящихся  быстро  меж¬
ду  народом...»21.  «Наука»,  почти  все  ма¬
териалы  для  которой  писал  сам  Наумо¬
вич  на  так  называемом  галицко-русском
наречии,  близком  к  народному  языку,
дошла  до  широкого  читателя.  Издания  эти
продолжали  выходить  и  после  смерти  На¬
умовича.  В  своей  книге,  вышедшей  впер-
 83

вые  в  конце  XIX  в.  (в  1896-1897  гг.),
историк  Ф.Свистун  пишет:  «Первые  на¬
родные  повременные  издания  прозябали
лишь  короткое  время...  Только  покойно¬
му  Наумовичу  удалось  приобрести  для
своей  “Науки”  (с  1872  г.)  постоянную  пуб¬
лику  среди  крестьян  и  мещан.  Также  дер¬
жится  популярная  газетка  “Русская  рада”
в  Коломые,  основанная  также  покойным
И.Наумовичем»22.  В  статьях,  помещаемых
в  «Науке»,  которую  современный  амери¬
канский  исследователь  П.Мэгочи  харак¬
теризует  как  «журнал  с  практическими
советами  для  сельских  жителей»23,  Наумо¬
вич  ведет  разговор  со  своими  читателя¬
ми,  руководствуясь  четырьмя  им  самим
сформулированными  лозунгами  —  «моли-
ся,  учися,  трудися,  трезвися».  Лозунги  эти
были  чрезвычайно  актуальны  для  тогдаш¬
ней  Галичины.  Забитость,  темнота,  неве¬
жество  и  пьянство  были,  по  мысли  галиц-
кого  пастыря,  едва  ли  не  главными  бича¬
ми  галицкого  села.  Как  священник  он  при¬
зывал  молиться,  на  страницах  «Науки»
давал  пояснения  Священного  Писания,
учил  жить  «по-церковному»24.  В  то  же
время  он  старался  снабдить  крестьянина
необходимыми  сведениями  из  разных  об¬
ластей  знания  и  познакомить  его  с  пере¬
довыми  методами  ведения  хозяйства,  ко¬
торые  позволили  бы  ему  выйти  из  нище¬
ты.  Здоровая,  трудовая,  одухотворенная
верой  и  культурой  жизнь  должна  была
помочь  крестьянину  избавиться  от  пьян¬
ства  —  страшного  порока  тогдашней  де¬
ревни.  В  насаждении  пьянства  были  за¬
интересованы  и  поляк-помещик,  получав¬
ший  от  корчмаря-арендатора  порядочный
куш,  и  сам  корчмарь,  обычно  богатый  ев¬
рей,  делавший  из  корчмы  едва  ли  не  един¬
ственное  место,  где  мог  отдохнуть  от  сво¬
ей  скучной  безнадежной  и  нищей  жизни
галицкий  крестьянин.
 Через  два  года  после  основания  «На¬
уки»  Наумович  предпринял  еще  один  шаг
для  просвещения  галицкой  деревни.  В
1873  г.  он  был  избран  в  венский  рейхстаг
и  здесь  встретился  со  словенскими  буди-
телями,  рассказавшими  ему  о  недавно
организованном  в  Словении  обществе  свя¬
того  Могора.  По  образцу  его  в  1874  г.
 84
 Наумович  создает  в  той  же  Коломые  об¬
щество  имени  М.А.  Качковского  (1802-
1872),  чиновника-энтузиаста,  всю  жизнь
посвятившего  помощи  патриотическим  на¬
чинаниям  русских  галичан.  Так,  в  1861  г.
он  из  сэкономленных  за  счет  аскетичес¬
кой  жизни  средств  финансировал  основа¬
ние  газеты  «Слово».  Целью  общества
имени  Качковского  было  «распростране¬
ние  наук,  нравственности,  трудолюбия,
трезвости,  бережливости,  гражданского
сознания  и  всяческих  добродетелей  среди
русского  народа  Австрии»25.  В  сборнике
«Славянские  и  балканские  культуры
ХУН1-Х1Х  вв.»,  выпущенном  Институтом
славяноведения  и  балканистики  в  1990  г.,
помещена  большая  статья  Мэгочи  на  эту
тему.  Я  не  буду  ее  повторять.  Отмечу  лишь
главное  —  основным  направлением  обще¬
ства  была  издательская  деятельность:
ежемесячно  выпускались  небольшие  бро¬
шюры  по  различным  отраслям  знания  «на
традиционном  галицийско-русском  книж¬
ном  языке...  (Использовалось  также  тра¬
диционное  этимологическое  письмо,  при¬
вычное  для  местного  населения)»26.  Из¬
дания  общества  завоевали  широкую  на¬
родную  аудиторию.  Проводились  ежегод¬
ные  собрания  общества.  При  открытии  его
в  1874  г.  присутствовало  300  человек,
половину  составляли  крестьяне27.  Впослед¬
ствии  на  ежегодные  съезды  собиралось  до
5  тысяч  человек28.  Это  были  настоящие
крестьянские  праздники.  Создавались  так¬
же  предусмотренные  уставом  общества  чи¬
тальни.  Ф.Свистун  в  своей  монографии
писал:  Наумович  «считался  массами  на¬
рода  не  лишь  учредителем,  но  и  душою
им  придуманного  и  введенного  в  жизнь
общества...  Наумович  предлагал  народу
чтение  по  всем  отраслям  исторических
знаний...  Если  в  поодиноких  окрестнос¬
тях  среди  крестьян  обнаружилась  охота  к
просвещению  и  улучшилось  хозяйство  —
заслуга  в  том  лишь  Наумовича.  Призна¬
ют  то  также  сами  крестьяне.  Наумович
настаивал,  дабы  в  цели  отклонения  крес¬
тьян  и  мещан  от  корчмы  заводили  всюду
читальни»29.
 Особую  страницу  деятельности  На¬
умовича  составляют  его  литературные

1/2006
 произведения,  публиковавшиеся  на  стра¬
ницах  периодических  изданий,  а  также
выходившие  отдельными  книжками  обще¬
ства  Качковского  и  в  других  издатель¬
ствах.  Со  страниц  своих  повестей  к  чита-
телям-прихожанам  обращается  любящий
духовный  пастырь.  Проповедь  христиан¬
ских  добродетелей,  страха  Божия,  трез¬
вости,  трудолюбия,  просвещения,  объяс¬
нение  малопонятных  мест  в  богослужении,
хозяйственные  советы  крестьянам,  исто¬
рические  сведения  о  прошлом  и  настоя¬
щем  родного  края  —  все  это  подавалось  в
таком  пленительном  виде,  таким  простым
языком,  что  читалось  легко  и  с  удоволь¬
ствием.  Недаром  известный  московский
священник  говорил  мне,  что  повести  На¬
умовича  давно  пора  переиздать,  благо,  в
конце  прошлого  века  они  были  переведе¬
ны  «с  галицко-русского  наречия»  и  изда¬
ны  в  серии  «Приходская  библиотека».
 В  своих  статьях,  выходивших  на  стра¬
ницах  «Науки»,  в  повестях  и  брошюрах,
обращенных  к  галицкому  крестьянину,
Наумович  пытался  способствовать  улуч¬
шению  его  экономического  положения.  Он
рекомендует  конкретные  методы  хозяй¬
ства,  советует  приобретать  машины  в  со¬
вместное  пользование,  заниматься  разве¬
дением  пчел,  делится  своими  собственны¬
ми  секретами  пчеловодства.  Он  стремит¬
ся  вселить  в  крестьянина  веру,  что  при
упорном  труде,  с  помощью  Божией,  не
тратя  последние  гроши  на  водку,  можно
выбраться  из  нужды.  Если  же  земля  все
же  не  может  прокормить,  он  рекомендует
заниматься  одновременно  ремеслами,
учить  ремеслам  детей.  Это  была  доволь¬
но  стройная  экономическая  концепция,
неприемлемая  для  идеологов  социализма
и  советских  историков.  Так,  украинский
ученый  С.Злупко  в  своей  монографии,
посвященной  экономической  мысли  на
Западной  Украине  второй  половины
XIX  в.,  отводит  целую  главу  критике  эко¬
номической  платформы  «Науки».  По  его
мнению,  Наумович  —  реакционер,  крепо¬
стник,  в  его  программе  всегда  преоблада¬
ла  феодальная  политико-экономическая
основа,  его  рекомендации  помочь  кресть¬
янину  не  могли.  Злупко  не  приводит  ни
 одного  высказывания  из  «Науки»,  отры¬
вочные  цитаты  из  других  произведений
галицкого  мыслителя  не  дают  цельной
картины  его  экономических  взглядов,  а
такие  пассажи,  как  «реакционера  Наумо¬
вича  не  интересовала  доля  простых  лю¬
дей»  или  «поп  И.Наумович  прилагал  не¬
мало  усилий,  чтобы  облегчить  эксплуата¬
торам  туже  затянуть  петлю  на  шее  укра¬
инского  народа»30,  выглядят  уже  прямой
неправдой.  Думается,  такую  ненависть
автора  Наумович  вызвал  прежде  всего  тем,
что  в  его  экономических  работах  нет  при¬
зыва  к  революционному  изменению  всей
социально-экономической  и  политической
ситуации  в  крае.  Он  учит  крестьян  не
борьбе  за  социально-экономические  пра¬
ва,  а  пытается  дать  конкретные  советы,
как  выжить  в  конкретных  условиях  тог¬
дашней  Галичины.
 Горячая  просветительская  и  полити¬
ческая  деятельность  Наумовича  не  могла
продолжаться  долго.  В  1882  г.  австрий¬
скими  властями  был  организован  громкий
процесс  —  первый  среди  политических
процессов  конца  XIX  —  начала  XX  в.  Но
все  эти  процессы,  на  которых  русские  де¬
ятели  Галичины  и  Закарпатья  обвинялись
в  государственной  измене,  кончались  ни¬
чем,  поскольку  русское  движение  в  Кар¬
патской  Руси  носило  легальный  характер.
Обвинения  были  беспочвенными,  но  про¬
цессы  должны  были  служить  методом  ус¬
трашения,  а  иногда  и  расправы  с  инако¬
мыслящими  гражданами.  Например,  по¬
водом  для  так  называемого  «процесса
Ольги  Грабарь»,  затеянного  в  1882  г.,  по¬
служил  маленький  эпизод  в  галицком  селе
Гни  лички.  Жители  села  хотели  иметь  са¬
мостоятельный  приход,  но  этому  воспро¬
тивился  настоятель  прихода  в  Гнилищах,
к  которому  принадлежали  Гни  лички,  и
львовская  консистория.  Тогда  крестьяне
пожаловались  своему  помещику  графу
Делла  Скала,  православному  румыну.  Он
предложил  им  перейти  в  Православие.  «Я
вам  сведу  из  Буковины  попа  не  такого
гонорного»31.  Прошение  к  администрации
и  местным  епархиальным  властям  греко¬
католической  львовской  и  греко-восточ¬
ной  черновицкой  Церквей  писал  Наумо¬
 85

ШООЕВШШШ  ПИЕПИЯР1ДШРПП1П1
 вич,  назвав  греко-восточную  веру  «верой
наших  отцов»32.  Православие  в  империи
отнюдь  не  было  запрещено  —  оно  было
господствующим  исповеданием  в  Букови¬
не,  в  сербской  Воеводине.  Но  здесь  под
чисто  религиозный  казус  подводилась
политическая  подоплека.  Были  арестова¬
ны  наиболее  видные  деятели  русского  дви¬
жения:  А.И.  Добрянский,  его  дочь  Ольга
Грабарь,  мать  русского  искусствоведа  и
художника  Игоря  Грабаря  (тогда  маль¬
чика,  находившегося  у  бабушки  в  Кие¬
ве),  редактор  «Слова»  В.М.  Площанский
и  еще  целый  ряд  лиц,  в  их  числе  Наумо¬
вич  и  его  два  сына.  Арестованных  обви¬
няли  в  российском  панславизме,  в  том,
что  они  старались  «оторвать  Галичину  и
Буковину  и  Северную  Угорщину  от...
австрийской  державы  и  вызвать  опасность
для  державы  извне  и  опасность  граждан¬
ской  войны  изнутри»33.  Наумовичу  ста¬
вилась  в  вину  его  благотворительная  дея¬
тельность,  он  якобы  занимался  ею  не  из
любви  к  ближним,  а  «чтобы  возбудить
среди  сельского  населения...  симпатии  к
России  и  распространить  отвращение  к
здешним  политическим  учреждениям  и  к
церковной  унии»34.
 Обвинение  в  государственной  измене
позорно  провалилось.  Однако  суд  присяж¬
ных  признал  Наумовича,  Площанского  и
двоих  крестьян  виновными  в  нарушении
публичного  спокойствия.  Их  приговори¬
ли  к  нескольким  месяцам  тюрьмы.  Наумо¬
вича,  в  частности,  к  восьми35.  После  более
чем  шестимесячного  предварительного  зак¬
лючения  он  был  временно  выкуплен  под
залог,  пока  его  кассационная  жалоба  рас¬
сматривалась  в  Вене.  В  свой  приход  он
уже  не  мог  вернуться,  так  как  его  отобра¬
ли  духовные  власти.  Затем  последовало
отлучение  его  от  Церкви.  Кассационная
жалоба  не  принесла  результатов,  Наумо¬
вич  отсидел  еще  полные  8  месяцев  и  вы¬
шел  из  тюрьмы  14  (26)  августа  1884  г.
 В  ожидании  решения  из  Вены  он  пи¬
шет  в  1883  г.  большую  апелляцию  к  папе
Льву  XIII,  протестуя  против  отлучения
его  от  Церкви  по  обвинению  в  схизме.  Он
доказывает,  что  ничем  не  провинился  пе¬
ред  духовными  властями,  просит  снять  с
 86
 него  отлучение,  восстановить  «в  прежнем
звании»36.  Не  выходя  за  рамки  своего
положения  униатского  священника,  он
апеллирует  к  авторитетам,  безусловно  при¬
знаваемым  Католической  церковью,  преж¬
де  всего  к  постановлениям  Флорентий¬
ского  Собора  1439  г.,  согласно  которым
при  унии  полностью  сохраняется  весь  пра¬
вославный  обряд,  что  было  подтвержде¬
но  и  Брестской  унией  1596  г.  Однако  весь
тон  апелляции  —  не  мольба  о  пощаде,  а
грозная  обвинительная  речь  против  унии.
Автор  показывает  бесправие  униатского
духовенства  перед  лицом  польского  и  ка¬
толического  засилия,  прямо  говорит,  что
уния  предназначена  служить  и  на  самом
деле  служит  «только  средством  к  пресле¬
дованию  чисто  политических  целей,  в  ча¬
стности  к  искоренению  русского  народа»37.
Он  доказывает  это  многочисленными  при¬
мерами.  Так,  по  его  словам,  из  духовных
семинарий  был  изгнан  не  только  отече¬
ственный,  но  и  церковно-славянский  бо¬
гослужебный  язык38.  Надзор  за  церквами
и  приходскими  священниками  поручает¬
ся  людям  чужого  обряда  и  даже  евреям,
откуда  происходят  доносы,  волнения  и
всяческие  преследования  русских  униа¬
тов  —  священников  и  мирян39.  Латинизи¬
руется  богослужение,  нарушается  и  иска¬
жается  обряд.
 В  понятие  восточного  обряда  Наумо¬
вич  вкладывает  все  церковное  устройство
Восточной  Церкви.  Он  обличает  такие
нарушения  соборности,  как  назначение,  а
не  избрание  митрополитов  Собором,  фак¬
тическое  бессилие  их  в  церковном  управ¬
лении,  отстранение  от  участия  в  управле¬
нии  женатых  священников  и  мирян.  От¬
мечает,  что  Соборы  не  собираются,  а  на
местах  вся  власть  и  влияние  перешли  к
церковным  патронам  полякам-латиня-
нам40.  Древние  богослужебные  книги  за¬
менены  новыми,  которые  переполнены
ошибками.  В  новых  богослужебных  кни¬
гах  ничего  не  говорится  об  употреблении
на  литургии  губок  и  теплоты,  не  предус¬
матривается  более  уставом  пение  на  ли¬
тургии  двух  псалмов,  зато  предписывает¬
ся  чтение  Символа  веры  с  прибавлением
БПк^ие  и  обязанность  поминать  в  цер¬

1/2006
 ковных  службах  не  только  местного  епис¬
копа,  но  и  папу,  что  не  полагается  по  древ¬
нему  уставу  и  «умаляет  авторитет  мест¬
ного  епископа»41.  Настоятели  монастырей
лишены  их  традиционной  власти,  коли¬
чество  монастырей  греческого  обряда  все
время  уменьшается,  черное  духовенство
в  своих  собственных  монастырях  подчи¬
няется  пришлым  латинским  монахам,  ут¬
ратив  древнее  право  на  возведение  в  епис¬
копский  сан42.  «Поколеблен  весь  строй
церкви»43.  Русский  народ  в  Галичине  с
помощью  унии  обманут,  и  нет  ничего  уди¬
вительного,  если  он  стремится  вернуться
к  вере  отцов,  т.  е.  к  Православию44.
 В  XX  в.  протоиерей  Александр  Шме-
ман  скажет,  что  «Церковь  знает  только
единство  и  не  знает  “унии”.  Уния  есть  в
конечном  итоге  неверие  в  единство»45.  Это
чувствовал  и  понимал  в  конце  XIX  в.  праг¬
матик  —  униатский  священник  Наумович,
закончив  свой  приговор  унии  в  Галичине
надеждой  на  христианскую  любовь,  ко¬
торая  подаст  победу  «Церкви  Христовой
против  сильнейших  врагов  ее,  прекратит
несогласие,  длящееся  800  лет,  между  Во¬
стоком  и  Западом  и  на  место  его  восста¬
новит  прочное  и  непоколебимое  согласие
между  верующими»46.
 Естественно,  что  после  такой  отпове¬
ди  Риму  Наумовичу  уже  не  на  что  было
надеяться,  хотя  митрополит  Сильвестр
(Сембратович)  призывал  его  покаяться,
безусловно  покориться  Риму  и  даже  по¬
ехать  туда  за  прощением.  «Я  не  мог  этого
сделать»,  —  писал  Наумович  позднее
Мончаловскому,  рассказывая,  что  ему  в
обмен  на  отречение  от  своих  взглядов
Сильвестр  (Сембратович)  предлагал
«светлую  будущность»  в  его  бывшем  при¬
ходе47.
 В  том  же  1883  г.  «Апелляция»,  напи¬
санная  по-латыни,  была  издана  в  русском
переводе  в  Петербурге  в  синодальной  ти¬
пографии  с  разрешения  цензора  духовной
цензуры  архимандрита  Арсения.  Путь
Наумовича  как  униатского  священника
был  завершен.  В  октябре  1885  г.  в  ма¬
ленькой  церкви  во  Львове  он  принял  Пра¬
вославие48.  Наумович  всегда  смотрел  с
надеждой  на  Россию.  Определенные  кру¬
 ги  в  ней  действительно  поддерживали
русских  галичан,  однако  ни  у  самого  На¬
умовича,  ни  у  других  деятелей  русского
движения  не  было  в  ту  пору  надежд  на
политическую  интеграцию  Галицкой  Руси
в  состав  Российской  империи.  Поэтому
верноподданнические  по  отношению  к
австрийскому  императору  заявления  На¬
умовича  не  должны  нас  удивлять.  Ока¬
зывая  помощь  русским  галичанам  как
представителям  русского  населения,  ока¬
завшимся  за  пределами  России,  предста¬
вители  русской  администрации  и  обще¬
ства  также  соблюдали  осторожность.  Га-
лицко-русские  отношения,  нашедшие  от¬
ражение  в  жизни  и  деятельности  Наумо¬
вича,  могут  составить  тему  отдельного
исследования.  Здесь  я  ограничусь  упоми¬
нанием  лишь  нескольких  эпизодов.
 Контакты  русских  ученых,  обществен¬
ных  и  политических  деятелей  с  русскими
галичанами  начались  в  30-е  гг.  XIX  в.  и
активно  продолжались  в  60-е.  Такая  се¬
рьезная  акция,  как  борьба  за  чистоту  об¬
ряда  в  униатской  Церкви,  начало  кото¬
рой  положил  Наумович,  не  могла  не  най¬
ти  отражения  в  русской  прессе,  и,  дей¬
ствительно,  русские  церковные  журналы
освещали  этапы  этой  борьбы,  и  имя  На¬
умовича  уже  было  известно  в  России.
Русским  галичанам  горячо  сочувствовали
славянофилы.  Неудивительно  поэтому,
что  Нил  Александрович  Попов,  активный
славянский  деятель,  усилиями  которого  в
значительной  мере  была  подготовлена  в
1867  г.  славянская  этнографическая  выс¬
тавка,  ставшая  фактически  славянским
съездом,  накануне  выставки  искал  кон¬
тактов  с  Наумовичем.  Вероятно,  он  пред¬
лагал  ему  сотрудничество  в  журнале.  В
отделе  рукописей  РГБ  сохранилось  ответ¬
ное  письмо  от  февраля  1867  г.,  в  котором
Наумович  отказывается  от  предложения
Попова,  мотивируя  это  тем,  что  надо  по¬
ступить  благоразумно,  чтобы  во  время
«всемогущества  Польши»...  «народность
наша  не  понесла  вреда»49.  Опасения  эти
имели  основание.  Так,  после  посещения
выставки  в  Москве  признанный  лидер  ру¬
софильского  движения  Я.Ф.  Головацкий
был  лишен  кафедры  во  Львовском  уни-
 87

верситете  и  вскоре  вынужден  был  эмиг¬
рировать  в  Россию.  Осторожность  Наумо¬
вича  позволила  ему  продержаться  в  Га¬
личине  еще  почти  двадцать  лет.
 В  1873  г.  Наумович  попал  в  чрезвы¬
чайно  трудное  материальное  положение.
В  отделе  рукописей  РГБ  хранится  пись¬
мо  от  12  (24)  июля  1873  г.,  имени  адреса¬
та  которого  пока  не  удалось  установить.
В  нем  Наумович  просит  передать  Влади¬
миру  Александровичу  Черкасскому,  изве¬
стному  крупному  либеральному  русско¬
му  деятелю,  его  просьбу  —  походатайство¬
вать  о  принятии  двух  его  детей  —  маль¬
чика  и  девочки  —  в  какие-либо  учебные
заведения  России.  (Всего  у  него  детей
было  семеро).  С  горечью  пишет  Наумо¬
вич,  что  все  материальные  надежды  он
возлагал  на  пасеку,  «но  вся  моя  пасека
злобными  людьми  (под  строкой  «поляка¬
ми»)  отравлена».  Ходатайство  увенчалось
успехом.  В  письме  от  25  сентября  того  же
1873  г.  к  самому  Черкасскому  Наумович
пишет  слова  благодарности,  затем  дает  как
бы  краткий  отчет  о  своей  общественной
деятельности  и  заканчивает  его  оптимис¬
тическими  словами:  «Что  бы  ни  было,
Русь  Галицкая  наша  не  погибнет.  Верна
своему  законному  правительству  на  закон¬
ном  пути,  она  хотя  и  медленно,  но  не¬
усыпно  развиваться  будет,  и  врата  адовы
не  одолеют  ей...»50.
 Процесс  Ольги  Грабарь  1882  г.  и  судь¬
ба  Наумовича  освещались  И.Аксаковым
в  газете  «Русь»51.  Когда  после  процесса
подсудимые  временно  были  выпущены  из
тюрьмы  и  Наумович  остался  без  средств
к  существованию  —  приход  у  него  уже
был  отнят  —  ему,  как  и  Добрянскому,
была  оказана  материальная  помощь.  Она
была  передана  через  известного  венского
протоиерея  Михаила  Раевского.  В  своем
письме  Победоносцеву,  в  ту  пору  обер-
прокурору  Святейшего  Синода,  от  11  ап¬
реля  1883  г.,  хранящемся  в  РГБ,  Раевс¬
кий  уведомляет,  что  «отец  Наумович  при¬
едет  сам  в  Вену  за  получением  денег».
Сумма  не  указывается,  но  к  письму  при¬
ложена  расписка  уже  получившего  по¬
мощь  Добрянского  на  15  тыс.  гульденов52.
 В  1884  г.  в  Галичине  случился  фи¬
 нансовый  скандал  —  прогорел  банк
«Рольничо-кредитное  заведение»,  его  ди¬
ректор  попал  под  суд.  Основным  капита¬
лом  банка  были  фонды  епархиального  ду¬
ховенства,  из  которых  выплачивались
пенсии  вдовам  и  сиротам  священников,  а
участвовавшие  своими  вкладами  крестья¬
не  считались  членами  банка  и  отвечали
за  его  дела  всем  своим  имуществом.  Крах
банка  грозил  полным  разорением  несколь¬
ким  тысячам  крестьян.  Как  только  в  ав¬
густе  1884  г.  Наумович  вышел  из  тюрь¬
мы,  галицко-русские  патриоты  просили
его  выхлопотать  в  России  помощь  банку.
В  сентябре  Наумович  вместе  с  Площан-
ским  выехал  в  Россию.  Другом  галичан  в
России  был  министр  финансов  Вышеград-
ский,  к  которому  и  обратились  Наумович
и  Площанский.  Просьба  двух  недавних
узников  увенчалась  успехом  —  они  вых¬
лопотали  в  форме  займа  600  000  марок.
Однако  этой  суммы  оказалось  мало,  и  в
начале  1885  г.  Наумович  вновь  поехал  в
Петербург.  Как  повествует  Ф.Свистун,
представляя  в  Петербурге  бедственное
положение  галичан,  Наумович  сказал:
«Для  болгар  вы  истратили  один  милли¬
ард  рублей  и  200  000  ваших  воинов  пало
в  борьбе  за  свободу  южных  славян.  Ка¬
кая  бы  ни  была  причина  несчастного  при¬
ключения  с  банком  —  невежество  или
легкомыслие  —  вы  благое  сделаете  дело,
если  спасете  наших  священнических  вдов,
сирот  и  несчастных  крестьян...»  В  Петер¬
бурге  дали  еще  650  000  рублей,  и  невин¬
ные  жертвы  скандала  были  спасены,  как
пишет  Свистун,  «благодаря  великодушию
императора  Александра  III»53.
 В  РГБ  хранится  письмо  Победонос¬
цева  императору  от  23  октября  1885  г.
Направляя  ему  письмо  Наумовича  (пока,
к  сожалению,  не  найденное),  Победонос¬
цев  пишет:  «Совестно  утруждать  Ваше
Императорское  Величество  посреди  мно¬
гих  забот  и  занятий  еще  новым  чтением.
Но  почитаю  нелишним  представить  Вам
полученное  мною  вчера  письмо  священ¬
ника  Наумовича,  в  нем  выражается  поис¬
тине  отчаянный  вопль  русского  населения
в  Галиции  о  безысходном  положении  их
в  борьбе  с  польским  правительством,  ко¬
 88

1/2006
 торому  предала  их  Австрия.  Наумович,
недавно  перешедший  из  униатства  и  по¬
рвавший  все  связи  с  Римом,  —  человек
почтенный  и  служит  (неразб.  --  Н.П.)
действительно  лучшим  представителем
лучшей  части  русского  населения  в  Гали¬
ции...»  Наверху  письма  синим  каранда¬
шом  почерком  Александра  III  написано:
«Чрезвычайно  больно  и  грустно  читать  его
письмо.  Авось  даст  Бог  и  нам  и  им  свет¬
лый  день  когда-нибудь»54.
 Вскоре,  в  начале  1886  г.,  Наумович  с
семьей  переселился  в  Россию.  Хорошо
знавший  его  Мончаловский  говорит  преж¬
де  всего  о  чисто  экономической  стороне
его  решения  —  как  православный  священ¬
ник  он  не  мог  найти  себе  применения  на
родине  —  в  Галичине  или  Буковине  —  по
политическим  причинам,  а  его  литератур¬
ные  труды  не  могли  прокормить  его  с  се¬
мьей.  Но  была  у  этого  решения  и  чисто
духовная  сторона  —  он  был  человеком
глубоко  религиозным  и  священником  по
призванию.  Переехав  в  Киев,  он  получил
пенсию,  сан  протоиерея  Православной
Церкви  и  некоторое  время  был  настояте¬
лем  храма  в  Борщаговке  под  Киевом55.
Не  связанный  никакими  требованиями  ни
светских,  ни  духовных  властей,  предос¬
тавивших  ему  содержание,  Наумович  пос¬
ледние  годы  отдался  литературной  и  об¬
щественной  работе.  Он  выпустил  целый
ряд  популярных  брошюр,  продолжал  со¬
трудничать  в  «Науке»,  редакцию  которой
в  1886  г.  перевел  в  Вену  и  передал  Д.Ко-
зарищуку56,  печатался  на  страницах  жур¬
нала  «Странник»,  выпускал  свои  повести
и  рассказы.  В  Петербурге  вышел  его  «Пра¬
вославный  народный  календарь»  на
1890  г.,  который  и  ныне  мог  бы  служить
образцом  для  издания  подобных  кален¬
дарей  для  нашего  современного  православ¬
ного  читателя.  В  нем  приводились  объяс¬
нения  церковных  служб,  евангельских
чтений  на  весь  год,  помещались  занима¬
тельные  и  просветительные  статьи.  Такой
же  календарь  был  издан  на  1891  г.;  над
календарем  на  1892  г.  Наумович  работал
до  самой  смерти.  На  торжественном  со¬
брании  Киевского  Славянского  благотво¬
рительного  общества  17  октября  1890  г.
 он  делает  доклад,  в  котором  кратко  изла¬
гает  всю  историю  Червонной  Руси57.
 В  1889  г.  во  время  голода  в  Галичине
Наумович  организовал  значительную  по¬
мощь  голодающим.  Условия  жизни  галиц-
ких  крестьян  поставили  на  повестку  дня
вопрос  об  их  эмиграции  в  Америку.  На¬
умович  хотел,  чтобы  галицкие  крестьяне
переселялись  в  родную  им  Россию,  и  для
этого  выхлопотал  им  разрешение  покупать
землю  почти  даром,  по  5  р.  за  десятину,  в
рассрочку.  Для  переселения  была  выбра¬
на  земля  в  округах  Новороссийском  и
Сухумском,  где,  как  писал  Наумович,
«земной  рай».  «Сейчас  за  Азовским  мо¬
рем  тянется  эта  пустая  земля  от  Анапы  до
Сухума,  и  она  призначена  для  галичан,
но  в  таких  размерах,  чтобы  наша  земля
не  попала  в  чужие  руки»,  —  писал  На¬
умович  Мончаловскому  осенью  1890  г.58
В  1891  г.  он  лично  поехал  выбирать  мес¬
та,  пригодные  для  поселения,  но  на  об¬
ратном  пути  внезапно  заболел  и  умер  в
больнице  в  Новороссийске.  Подозревали,
что  он  был  отравлен.  Русские  галичане
уверены  в  этом  доныне.
 1 	Под  наименованием  Галичина  подразумева¬
ется  Прикарпатье,  Восточная  Галиция,  это  са¬
моназвание  местного  населения  —  русинов.  В
Галичину  входили  территории  трех  областей
нынешней  Западной  Украины  —  Львовской,
Тернопольской  и  Ивано-Франковской,  а  так¬
же  трагической  Лемковщины  с  ее  древним  цен¬
тром  Перемышлем,  сейчас  польским  Пшемыс-
лом.
 2 	См.:  Мончаловский  О.А.  Житье  и  деятель¬
ность  Ивана  Наумовича.  Львов,  1899.  С.  112.
 3 	Там  же.  С.  13.
 4 	Там  же.  С.  20.
 5 	См.:  Гонцу  с  П.О.  Зарубежная  Русь  в  борьбе
за  свою  национально-культурную  самобыт¬
ность.  Полтава.  1909.  П.  91.  XI.  С.  1.
 6 	Наумович  И.Г.  Апелляция  к  папе  Льву  XIII...
/Пер.  с  лат.  СПб.,  1883.  С.21-22.
 7 	См.:  Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  36.
 8 	Там  же.  С.  20.
 9 	«Русский»  язык  Наумовича  мы  приводим  в
соответствие  с  русским  литературным  языком.
 10 	Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  34-35.
 11 	Там  же.  С.  61.
 12 	См.:  Там  же.  С.  62.
 13 	См.:  Там  же.  С.  64.
 14 	См.:  Там  же.  С.  65.
 15 	Там  же.  С.  67.
 89

DQDOIBDD  ШШШШВШШВПВИ
 16 	Там  же.  С.  26.
 17 	Там  же.  С.  67-68.
 18 	См.:  Там  же.  С.  73.
 19 	Там  же.  С.  75.
 20 	См.:  Там  же.  С.  108.
 21 	РГБ.  ОР.  Ф.  327.  П.  12.5.
 22 	Свистун  Ф.И.  Прикарпатская  Русь  под  вла¬
дением  Австрии.  Изд.  2-е  доп.  Trumbull
Connuficut.  P.S.  Hardy.  1970.  С.  430.
 23 	Мэгочи  П.Р.  Культурные  институции  как
инструмент  национального  развития  в  XIX  в.
в  Восточной  Галиции  //Славянские  и  бал¬
канские  культуры  XVIII-XIX  вв.:  Советско-
американский  симпозиум.  М.,  1990.  С.  124.
 24 	Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  103.
 25 	Мэгочи  П.Р.  Указ.  соч.  С.  135.
 26 	Там  же.  С.  136.
 27 	См.:  Там  же.  С.  134.
 28 	См.:  Там  же.  С.  136.
 29 	Свистун  Ф.И.  Указ.  соч.  С.  418.
 30 	Злупко  С.  Економична  думка  на  У  крапп:
 Нариси  icTOpii  економичноТ  думки  на
захщноукраТнських  землях  у  друпй  половин!
 XIX  ст.  Льв!в,  1969.  С.  61.
 31 	Свистун  Ф.И.  Указ.  соч.  С.  311.
 32 	Наумович  И.Г.  Апелляция...  С.  41-42.
 33 	Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  82.
 34 	Там  же.  С.  75.
 35 	См.:  Там  же.  С.  82.
 36 	Наумович  И.Г.  Апелляция...  С.  69.
 37 	Там  же.  С.  54.
 38 	См.:  Там  же.  С.  16.
 39 	См.:  Там  же.  С.  40.
 40 	См.:  Там  же.  С.  30.
 ПРАВОСЛАВНЫЙ  ЦЕНТР  ИМПЕРСКИХ  ПОЛИТИЧЕСКИХ  ИССЛЕДОВАНИЙ
В  серии  «Русская  имперская  мысль»  вышла  книга
 «Украинская»  болезнь  русской  нации
 Сборник  работ  посвящен  проблеме  «украинского»  сепаратизма  и  состоит  из
четырех  частей:  «Национальное  единство  русского  народа»,  «Движение  и  идеоло¬
гия  “украинского”  сепаратизма»,  «Единство  культурное  и  языковое»  и  «Прикарпат¬
ская  (Червонная)  Русь,  Холмская  Русь,  Угорская  Русь».  Среди  авторов  книги  —
академик  А.С.  Соболевский,  профессор  А.С.  Будилович,  профессор  П.Е.  Казан¬
ский,  В.В.  Шульгин,  П.Б.  Струве,  доктор  Д.А.  Марков,  Е.И.  Витте  и  другие.
 Профессор  А.С.  Будилович:  Как  во  дни  исхода  евреев  из  Египта,  Россия
покрылась  словно  бесчисленным  множеством  змей,  мошек,  песьих  мух,  которые,
носясь  над  окровавленной  страной,  жестоко  жалили  скотов  и  людей,  за  исключе¬
нием,  конечно,  израильтян.  Вместо  неопасных  болезней  от  насморка  или  инфлю¬
энцы  население  во  многих  местах  поражено  было  каким-то  психическим  недугом;
в  его  среде  появилось  множество  бесноватых,  которые  оглашали  не  только  свои
вертепы,  но  и  стогны  градов  богохульством  и  безумием.  И  не  оказывалось  Цели¬
теля,  который  мог  бы  властным  словом  запретить  этим  легионам  бесов  или,
загнав  их  в  свиное  стадо,  потопить  где-нибудь  в  водах  Тивериады.
 Профессор  П.Е.  Казанский:  Мы  живем  в  удивительное  время,  когда  создают
искусственные  государства,  искусственные  народы  и  искусственные  языки.
 41 	Там  же.  С.  23.
 42 	См.:  Там  же.  С.  28.
 43 	Там  же.  С.  31.
 44 	См.:  Там  же.  С.  54,  70.
 45 	Шмеман  А.,  прот.  Исторический  путь  Пра¬
вославия.  Нью-Йорк,  1954.  С.  301.
 46 	Наумович  И.Г.  Апелляция...  С.  71.
 47 	Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  87.
 48 	См.:  Давидович  А.  О  жизни  и  трудах  про¬
тоиерея  Наумовича  /  /Наумович  И.Г.  Завет¬
ные  три  липы.  М.,  1896.  С.  26.
 49 	РГБ.  ОР.  Ф.  239.  14,  29.
 50 	РГБ.  ОР.  Ф.  327.  П.  12.5.
 31 	См.:  Пашаева  Н.М.  История  Галичины  на
страницах  русской  прессы  2-й  пол.  XIX  —  нач.
XX  в.  /  /История,  историография,  библиотеч¬
ное  дело:  Материалы  конференции  специалис¬
тов  Государственной  публичной  исторической
библиотеки.  Москва,  23-24  марта  1993  г.  М.,
1994.  С.  106.
 32 	РГБ.  ОР.  Ф.  230.  Картон  4392.  Ед.  хр.  126.
 53 	Свистун  Ф.И.  Указ.  соч.  С.  339;  Монча¬
ловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  86-87.
 54 	РГБ.  ОР.  Ф.  230.  Картон  М  4394.  Победо¬
носцев.  Ед.  хр.  №  1.
 33 	См.:  Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  88.
 36 	См.:  Там  же.  С.  89.
 37 	См.:  Наумович  И.Г.  Червонная  Русь,  ее
прошлое  и  настоящее:  Чтение...  в  торжествен¬
ном  собрании  Киевского  Славянского  благо¬
творительного  общества  17  окт.  1890  г.  Киев,
1890.
 38 	Мончаловский  О.А.  Указ.  соч.  С.  93.
 90

1/2006
 Лемки  и
Лемковщина
 Страницы  истории
и  культуры
самой  западной  Руси
 Михаил  ДРОНОВ.
Историк
 %/  Аемки...  Как  странно
и  даже  несколько  смешно  звучит  данное
слово  для  великорусского  уха.  Несмотря
на  это,  лемки  —  географически  наиболее
западная  группа  восточного  славянства,
территория  компактного  проживания  ко¬
торой,  Лемковщина,  или  Лемковская
Русь,  не  принадлежала  ни  Российской
империи,  ни  Советскому  Союзу.  Лишь  на
волне  временных  военных  успехов  рус¬
ской  армии  в  Первую  мировую  войну  было
объявлено  о  вхождении  Лемковщины  в
состав  России,  однако  вследствие  небла¬
гоприятных  исторических  обстоятельств
политически  соединиться  с  полнотой  Руси
(Восточной  Славии)  лемкам  так  и  не  было
суждено.  Вплоть  до  настоящего  времени
судьба  Лемковщины  прочно  связана  с
Польшей.
 Большинство  отечественных  и  зару¬
бежных  исследователей  XIX  —  начала
 XX  вв.  относило  лемков  к  малороссам,  од¬
новременно  подчеркивая  в  их  культуре  как
архаические  черты,  так  и  сильное  влия¬
ние  западнославянских  соседей  —  слова¬
ков  и  поляков.  Вместе  с  этим,  многовеко¬
вое  проживание  лемковского  племени  в
иноэтничном  окружении  лишь  укрепило
их  верность  восточному  христианству  и
осознание  своей  принадлежности  к  миру
Руси.  В  отличие  от  других  западных  групп
восточных  славян,  бойков,  гуцулов  и  др.,
самые  западные  горцы  —  лемки  —  осо¬
бенно  упорно  сопротивлялись  украино¬
фильской  идеологии,  охватившей  сосед¬
ние  с  Лемковщиной  земли  еще  во  II  поло¬
вине  XIX  в.  В  литературе  применительно
к  образу  жизни  лемков  нередко  можно
встретить  термин  одрубность,  свидетель¬
ствующий  о  их  значительной  самоизоля¬
ции  и  консерватизме.
 Практически  все  XX  столетие  нео¬
днократно  проверялась  стойкость  лемков-
ских  национально-религиозных  убежде¬
ний.  В  Первую  мировую  войну  это  был
концлагерь  Талергоф,  почти  уничтожив¬
ший  лемковскую  интеллигенцию.  После
окончания  Второй  мировой,  на  основе
советско-польских  договоренностей  лем¬
ки  подверглись  насильственному  выселе¬
нию  с  родных  земель  в  УССР.  Оставши¬
еся  же  были  переселены  на  очищенные
от  немцев  западные  земли  Польши.  Сама
Лемковщина  была  вновь  заселена  при¬
шлым  польским  населением.  Возвраще¬
ние,  начиная  с  50-х  гг.,  нескольких  тысяч
лемков  с  западных  территорий  на  родину
отчасти  изменило  ситуацию,  однако  гово¬
рить  о  компактном  лемковском  населении
на  Лемковщине  после  этого  уже  не  прихо¬
дится.  Многие  лемковские  семьи,  раски¬
нутые  по  всей  Польше,  полонизировались.
 Лишь  80-90-е  гг.  XX  в.  стали  для
лемков  —  как  вернувшихся  в  горы,  так  и
живущих  в  западной  части  страны  —  пе¬
риодом  собственного  возрождения.  Одно¬
временно  лемки,  оставшиеся  на  Украине,
не  только  почти  полностью  утратили  соб¬
ственную  специфику,  но  и  стали  своеоб¬
разным  пропагандистским  орудием  в  це¬
лях  дальнейшей  украинизации  Карпат¬
ской  Руси.
 91

DDDDDlDin  ПИД1Л1НИ1ДПЧ1ПП1Д
 Точно  определить  численность  лемков
не  представляется  возможным.  Согласно
последней  переписи  населения  (2002  г.)
в  Польше  проживает  лишь  5900  лемков.
Однако  в  соответствии  с  аналитическими
данными,  польскими  гражданами  являет¬
ся  около  60  тысяч  людей  лемковского
происхождения.  Еще  около  90  тысяч  лем¬
ков  и  их  потомков  живет  на  Украине1.
Многочисленные  потомки  лемковских
эмигрантов  проживают  на  Американском
континенте.
 Не  претендуя  на  исчерпываемость
данного,  преимущественно  публицистичес¬
кого,  очерка,  мы  постараемся  кратко  по¬
знакомить  читателя  с  основными  сведе¬
ниями  о  лемковской  культуре  и  нелегким
прошлым  лемков  и  Лемковщины.
 Названия
 Этноним  лемки  (м.р.,  ед.ч.  —  лемко,
ж.р.,  ед.ч.  —  лемкыня),  выдвинутый  ис¬
следователями  и  интеллигенцией  в  XIX  в.,
распространился  в  качестве  самоназвания
в  народной  среде  только  в  I  половине  XX
столетия.  До  этого  лемки,  как  и  жители
Угорской  Руси  (восточнославянских  эт¬
нических  территорий  в  Венгерском  коро¬
левстве),  чаще  всего  называли  себя  рус-
наками2.  Также  применительно  к  ним,
особенно  нелемками,  использовался  более
распространенный  в  других  регионах  эт¬
ноним  русины.
 Наиболее  вероятное  объяснение  кар¬
патского  прозвища  лемко,  впоследствии
послужившего  основой  для  этнонима,  зак¬
лючается  в  диалектных  отличиях  лемков,
которые  хорошо  заметны  в  нелемковской
среде.  Конкретно,  речь  идет  о  частице  лем
(лишь,  только),  вероятно  позаимствован¬
ной  у  соседей  словаков  (ср.  восточносло¬
вацкое  sem,  словацкое  лит.  len).
 Именно  от  имени  лемков  территория
их  проживания  получила  в  литературе
название  Лемковщина  (польск.
Lemkowszczyyna).  Стало  привычным  и
ретроспективное  использование  данного
термина  применительно  к  периодам,  ког¬
да  это  название  еще  не  было  известно.
Также,  преимущественно  в  старых  изда¬
ниях,  можно  встретить  словосочетание
 92
 Лемковская  Русь.  Сами  лемки  любовно
называют  свою  родину  Лемковина.
 Примечательно,  что  новый  этноним
хотя  отчасти  вытеснял,  но  не  противопос¬
тавлялся  старым  этнонимам  с  корнем  рус-
(руснаки,  русины,  и  т.д.).  Русь,  как  на¬
ционально-религиозное  понятие,  как  боль¬
шая  Родина,  частью  которой  являлась  и
малая  родина  Лемковщина,  по  сути  тра¬
диционно  была  основополагающим  эле¬
ментом  лемковской  картины  мира.  С  дру¬
гой  стороны,  этноним  лемки,  ставший
символом  и  этнографических,  и  идеоло¬
гических  отличий  лемковского  населения
от  преимущественно  принявших  украин¬
скую  идентичность  восточных  соседей,
активно  противопоставлялся  и  противо¬
поставляется  другому  новому  этнониму  —
украинцы.  Лемковский  историк  о.  Иоанн
Полянский  (1888-1972,  псевд.  Лемкин),
следующим  образом  отозвался  о  нацио¬
нальной  принадлежности  и  этнонимии
лемков:  «Лемкы  национально  належат  до
великой  родины  славянско-русской.  На¬
звание  ((Русь”  было  для  них  завсегда  свя¬
тым,  а  идея  славянска  лежала  всегда
глубоко  в  их  сердци.  <...>  Сами  называ¬
ют  себе  Русинами,  Русскыми,  Руснака-
ми,  Лемками.  <...>  Хотяй  в  посл1дных
часах  старанося  нашмарити  лемкам  на-
зву  “украинец”  на  означение  их  народно-
сти,  а  одновременно  змтити  их  дотых-
часову  политичну  ориентацию  <...>  до
сего  часу  лемкы  той  назвы  не  прияли,
ани  свойой  ориентации  политичной  не
змтили»3.
 Территория
 В  начале  XX  в.  Лемковщина,  как  одна
из  составных  частей  Карпатской  Руси,
располагалась  на  западе  Галиции  в  юж¬
ных,  гористых  частях  семи  поветов:  Но-
восанчевского,  Горлицкого,  Ясельского,
Кросненского,  Сяноцкого,  Лискского  и
Новотаргского.  Лемковщина  в  самом  уз¬
ком  смысле  слова  находилась  между  ре¬
ками  Ослава  на  востоке  и  Попрад  на  за¬
паде.  Отдельно  следует  упомянуть  лем¬
ковский  этноязыковой  остров  из  четырех
сел  за  Попрадом  (т.н.  Русь  Шляхтовская).
Между  Ославой  и  Сяном  была  переход¬

1/2006
 ная  лемковско-бойковская  территория,
жители  которой  также  нередко  именова¬
ли  себя  лемками4.  Южным  рубежом  была
граница  между  австрийской  и  венгерской
частями  Габсбургской  монархии  (ныне
между  Польшей  и  Словакией).
 Ориентируясь  исключительно  на  эт¬
нографические  и  языковые  признаки,
многие  этнологи  рассматривают  в  качестве
составных  частей  Лемковщины  значитель¬
ные  территории  Пряшевщины  в  Слова¬
кии  и  даже  отдельные  районы  Закарпат¬
ской  области.  Однако  такой  подход  игно¬
рирует  принципиально  разные  историчес¬
кие  судьбы  этих  регионов,  а  главное  —
отсутствие  лемковского  самосознания  у
жителей  упомянутых  территорий.  Следу¬
ет  сказать,  что  во  многом  спорно  и  само
применение  классификации  этнографичес¬
ких  групп  на  северных  склонах  Карпат
применительно  к  южным  склонам5,  хотя
родственность  восточнославянского  насе¬
ления  по  обоим  склонам  не  подвергается
сомнению.
 Язык
 К  характерным  особенностям  речи
лемков  относится  постоянное  ударение  на
предпоследнем  слоге,  как  в  польском  язы¬
ке  и  восточнословацком  наречтш.  Это
объединяет  их  с  жителями  западной  и
центральной  Пряшевщины  и  отличает  от
всех  остальных  восточных  славян,  кото¬
рым  свойственно  подвижное  ударение.  В
словарном  запасе  присутствует  как  типич¬
ная  восточнославянская  лексика,  так  и
многочисленные  западнославянские  заим¬
ствования.  Отмечается  и  фонетическое
своеобразие  (глубокое  карпатское  -ы-  и
др.).
 Автор  предназначенного  для  лемков
«Карпаторусского  букваря»  Дмитрий
Вислоцкий  (1888-1968,  псевд.  Ваньо  Гу-
нянка)  следующим  образом,  просто  и  до¬
ходчиво,  определял  место  лемковской
речи  в  рамках  всего  восточнославянского
массива  и  ее  специфику:  «По  своей  беседе
русскт  народъ  делится  на  великороссовъ,
малороссовъ,  або  украинцевъ,  белороссовъ
и  лемковъ.  <...>  Малорусска  або  укра¬
шена  беседа  подобна  до  великорусской
 своимъ  акцентомъ,  белорусска  произно-
шетемъ,  а  наша  лемковска  корень  всемъ
тымь  беседамъ.  В  нашой  лемковской
беседе  найдеме  слова  великорусски,  кот-
ры  забыли  украинцы,  найдеме  украинс¬
ки,  котры  забыли  великороссы,  найдеме
и  белорусски.  То  значить,  што  наша  лем¬
ковска  беседа  кореша  беседа  всего  рус¬
ского  народа.  <...>  Слова  у  насъ  корен-
ны  русски,  а  акцентъ  словацкт  и
польскт.  Пришолъ  отъ  того,  что  мы  слу-
хаме  много  польской  и  словацкой  беседы,
бо  зме  съ  ними  въ  суседстве^.  Данная
цитата,  хотя  и  принадлежит  любителю  от
языковедения,  весьма  метко  подчеркива¬
ет  смешение  в  лемковской  речи  архаики
и  новейших  заимствований.
 Статьи  на  лемковском  наречии  нача¬
ли  появляться  в  печати  еще  с  конца  XIX  в.
Лемковская  интеллигенция  использовала
в  литературных  целях  русский  язык,  с
большими  или  меньшими  вкраплениями
диалектной  речи  («язычие»).  Длительное
время  отдавалось  предпочтение  этимоло¬
гическому  правописанию.  В  1934  г.,  в
качестве  альтернативы  навязывавшемуся
лемкам  украинскому  языку,  впервые  был
кодифицирован  лемковский  литературный
язык,  нашедший  активное  применение  в
прессе  и  образовании.  В  2000  г.,  ориенти¬
руясь  на  старый  вариант,  с  учетом  совре¬
менных  условий  лемковский  язык  был
кодифицирован  вновь.
 Этногенез
 В  лемковском  этногенезе  остается  еще
много  спорных  вопросов.  Поэтому  неуди¬
вительно,  что  представители  разных  на¬
циональных  историографий  и  сторонни¬
ки  различных  этнополитических  взглядов
толкуют  его  совершенно  по-разному,  по¬
рой  абсолютизируя  значимость  одних  эта¬
пов  или  полностью  игнорируя  само  нали¬
чие  других.
 Как  известно,  на  территории  будущей
Лемковщины  проживали  белые  хорваты.
Их  прямыми  потомками  нередко  склон¬
ны  себя  считать  лемковские  интеллиген¬
ты.  Этим  якобы  и  объясняются  сильные
современные  отличия  лемков  от  соседне¬
го  восточнославянского  населения.  К  по¬
 93

добным  стереотипам  (быть  может,  не  со¬
всем  безосновательным)  относится  вера  в
то,  что  предки  лемков  приняли  крещение
непосредственно  от  Кирилла  и  Мефодия
в  IX  в.,  т.е.  более  чем  на  столетие  раньше
официального  крещения  Руси  князем
Владимиром.
 В  целом,  взгляды  академических  ис¬
следователей  делятся  на  две  группы.  Во¬
сточнославянские  специалисты  часто  счи¬
тают  лемковский  клин  наследием  еще
Киевской  Руси,  границы  которой  прохо¬
дили  значительно  западнее,  чем  это  при¬
нято  в  польской  историографии.  Под  на¬
тиском  польских  колонистов  русины  ос¬
тались  лишь  в  горной  местности,  не  при¬
влекательной  в  экономическом  отношении.
Польские  авторы,  напротив,  преимуще¬
ственно  связывают  лемков  с  т.н.  волош-
ской  или  волошско-русской  миграцией,
встретившейся  с  уже  имевшимся  здесь  с
XIII  в.  польским  населением7.
 Духовная  культура
 Лемки  как  субэтническая  единица  в
рамках  Руси,  в  разных  сферах  жизнедея¬
тельности  характеризуются  наличием,  с
одной  стороны,  черт,  свойственных  дру¬
гим  восточным  славянам,  а  с  другой  сто¬
роны  —  утраченных  в  иных  восточносла¬
вянских  регионах  архаических  черт  и,  осо¬
бенно,  отличий,  вызванных  польско-сло¬
вацким  соседством.  Примечательно,  что
контакты  со  словаками  и  поляками  воз¬
действовали  на  лемковскую  культуру  во
времени  и  пространстве  далеко  не  равно¬
мерно.  Сохраниться  в  чужом,  преимуще¬
ственно  римско-католическом  окружении
в  качестве  самостоятельной  группы  лем-
кам  помогла  привязанность  к  правосла¬
вию  (после  введения  унии  —  восточному
обряду).  Известно  строгое  лемковское
благочестие  и  традиционно  высокая  мо¬
раль.
 Парадоксальное  сочетание  в  духовной
культуре  лемков  старого  и  нового,  цер¬
ковного  и  мирского  мы  проиллюстриру¬
ем  выдержками  из  труда  «Русское  насе¬
ление  по  восточному  склону  Карпат»,
принадлежащего  перу  отечественного  сла¬
виста  Нила  Александровича  Попова
 (1833-1891/92):  «Вообще  о  Лемках  надо
сказать,  что  они  народ  добрый,  сохра¬
нивший  чистоту  нравов,  народ,  который
живя  в  тишине,  далеко  от  житейских
бурь  и  страстей,  сдерживается  своей
верой  и  в  церкви  находит  свое  прибежи-
ще,  свою  жизненную  мудрость.  Лемки
любят  свой  обряд,  украшают,  созидают
храмы  и  охотно  приносят  труд  свой  в
жертву  церкви.  <...>  Религиозный  дух
Лемка  отражается  и  в  его  ежедневной
жизни  и  обычаях.  Он  привык  всякое  дело
начинать  и  кончать  с  Богом.  <...>  Жи
вое  религиозное  чувство,  сильная  вера
имеют  благодетельное  влияние  на  жизнь
нравственную.  По  этому  понятно,  от¬
чего  у  Лемков  мало  преступлений.  Зло¬
деев  даже  вовсе  нет.  Лемко  в  состоянии
украсть  лишь  щепотку  соли  или  ремень,
и  то  если  находится  в  крайней  нужде;  о
более  крупном  воровстве  между  Лемка-
ми  не  слыхать.  <...>  Лемко  любит  слу¬
шать  о  новостях,  но  не  любит  их  вво¬
дить  у  себя,  хотя  бы  от  того  была  вы¬
года.  <...>  Лемки,  как  весь  народ  рус¬
ский,  очень  любят  петь.  <...>  Песни
Лемков  можно  разделить  на  распеваемые
при  работе,  при  пляске  и  во  время  отды¬
ха,  на  песни  свадебные  и  колыбельные.
Первые  по  содержанию  и  происхождению
словацкие.  Они  поются  чаще  на  полусло-
вацкой  и  полурусской  речи,  и  воспевают
предметы  более  близкие  Словакам,  чем
Русским.  Правда,  есть  песни  чисто  рус¬
ские,  но  их  очень  мало,  да  и  содержание
их  таково,  что  можно  отнести  ко  вся¬
кой  народности»8.
 До  сих  пор  лемковские  песни,  все-таки
отличающиеся  и  от  словацких,  и  от  бой-
ковских  или  гуцульских,  по  традиции
коллективно  исполняющиеся  в  семейном
кругу,  объединяют  лемков  в  Карпатах  и
вдали  от  родного  края.  В  современном
мире  именно  фольклор  —  главный  сим¬
вол  лемковской  культуры.
 Материальная  культура
 На  первый  взгляд,  материальная  куль¬
тура  лемков  беднее  и  утилитарнее,  чем,
например,  у  гуцулов.  Однако  в  контексте
всей  Восточной  Славии  ее  элементы  прак¬

1/2006
 тически  сразу  узнаваемы,  будучи  резко
отличными  от  лубочных  изображений  тех
же  гуцулов  (не  говоря  уже  о  запорожс¬
ких  казаках).  Как  раз  в  этой  сфере  более
всего  проявились  контакты  лемков  с  за¬
паднославянскими  соседями.
 Для  указания  различий  с  другими
регионами  Руси  мы  приведем  весьма  ис¬
креннее  восприятие  специфики  лемков-
ской  народной  архитектуры  и  одежды  ано¬
нимным  российским  украинофилом  нача¬
ла  XX  столетия:  «В  плане  хат  есть  тоже
значительные  изменения  с  общеукраин¬
ским  типом:  они  делаются  тоже  из  трех
срубов,  но  в  одном  из  них  помещается
чистая  комната  «cвimлuu1я»,  а  в  другом
не  комора,  как  на  русской  Украине,  а
пекарня,  т.е.  кухня.  <...>  Очень  любо¬
пытный  архитектурный  тип  представ¬
ляют  собой  лемковские  церкви.  Это  со¬
оружения  того  же  трехкупольного  типа,
какой  мы  видели  в  галицкой  равнине  и  у
бойков,  но  с  той  разницей,  что  самым
высоким  срубом  с  наиболее  высоким  ку¬
полом  в  них  является  не  средний,  а  вход¬
ной,  т.е.  западный,  так  что  восточный,
т.е.  алтарный,  купол  оказывается  са¬
мым  низким,  за  ним  следует  более  высо¬
кий  центральный  и,  наконец,  самый  вы¬
сокий  —  входной,  в  котором  обыкновен¬
но  устраивается  колокольня.  <...>  Та¬
кому  же  влиянию  со  стороны  словаков
подверглась  несомненно  и  одежда  лемков.
Начиная  с  их  рубахи,  которая  имеет
разрез  позади  и  застегивается  или  завя¬
зывается  под  затылком,  и  кончая  узки¬
ми,  вышитыми  шнурками,  штанами,  весь
их  костюм  как  мужской,  так  и  женский
имеет  слишком  мало  общего  с  украин¬
ским.  У  мужчин  особенно  бросается  в  гла¬
за  “чуга”  —  род  верхней  одежды,  с  ог¬
ромным  спускающимся  сзади  ниже  пояса
воротником,  украшенным  длинною  бах¬
ромою  из  почти  всегда  белых  толстых  и
длинных,  напоминающих  свечи  или  луч¬
ше  сказать  свечные  фитили  —  шнурков
и  с  длинными,  оканчивающимися  таки¬
ми  же  шнурками,  рукавами,  которые,
вдобавок,  никогда  не  надеваются  на  руки,
а  будучи  зашитыми,  служат  по  большей
части  мешками  для  покупок  и  т.п.  У
 женщин  больше  всего  обращают  на  себя
внимание  голубые,  расшитые  богатым
узором  из  красного  шелкового  шнурка,
лейбики,  и  особенно  “обрусы”  или  убру¬
сы,  большие  куски  тонкого  полотна  или
кисеи,  то  надеваемые  на  голову,  то  ви¬
сящие  по  плечам  и  во  всяком  случае  пред¬
ставляющие  собой  переживание  очень
древнего  головного  убора  славянских  жен¬
щин»9.
 Таким  образом,  мало  что  в  матери¬
альной  культуре  связывает  лемков  с  жи¬
телями  других  восточнославянских  реги¬
онов.  Причем  великороссы  и  белорусы  в
данном  отношении  не  на  много  дальше  от
лемков  по  сравнению  с  населением  боль¬
шей  части  малорусской  этнографической
территории.
 В  Польше
 История  Лемковщины  вплоть  до
1939  г.  по  сути  сравнительно  мало  чем  от¬
личалась  от  истории  других  галицко-рус-
ских  земель.  В  Польском  королевстве  во¬
сточная  часть  Лемковщины  образовыва¬
ла  Сяноцкую  землю  в  Русском  воеводстве,
а  западная  входила  в  Краковское  воевод¬
ство.
 Благодаря  консерватизму  лемков,
Брестская  церковная  уния  1596  г.  оконча¬
тельно  распространилась  на  Лемковщину
лишь  в  начале  XVIII  в.  после  принятия
унии  Перемышльской  епархией  в  1692  г.
(куда  входили  лемковские  приходы),  т.е.
более  чем  через  столетие  после  ее  офици¬
ального  введения.
 Крестьянское  недовольство  панскими
(соответственно,  в  этническом  отношении
польскими,  в  конфессиональном  —  като¬
лическими)  злоупотреблениями,  особен¬
но  в  горных  районах,  выливалось  в  мно¬
гочисленные  бунты  и  побеги.  Типичным
карпатским  явлением,  не  минувшим  и
Лемковщину,  было  разбойничество  (збой-
ництво).  Наиболее  известным  лемковским
збойником,  сравнимым  по  знаменитости
с  гуцулом  Довбушем  или  словаком  Яно-
шиком,  считается  Андрей  Савка  (1619-
1661).
 Живое  участие  лемки  приняли  в  вос-
тании  Костки  Наперского  1651  г.,  по  мне-
 95

0000000  шошооошопоо
 нию  многих  исследователей,  напрямую
связанном  с  хмельниччиной10.
 Непосредственно  перед  первым  раз¬
делом  Польши  память  о  себе  на  Лемков-
щине  оставили  конфедераты.  Симпатии
лемков  к  сражавшимся  против  конфеде¬
ратов  русским  войскам,  окончившиеся  для
многих  крестьян  виселицей,  в  своей  пове¬
сти  «Шибеничный  верх»  увековечил  пи¬
сатель  Владимир  Хиляк  (1843-1893).
 Любопытно,  что  еще  в  польский  пе¬
риод  можно  проследить  отдельные  миг¬
рации  лемков  в  Россию.  Так,  например,  в
середине  40-х  гг.  XVIII  в.  из  лемковского
села  Бортного  в  Российскую  империю
переселился  Степан  Бортнянский,  отец
выдающегося  русского  композитора  Дмит¬
рия  Бортнянского  (1751-1825)11.
 В  Австрии
 В  1772  г.  Галичина  оказалась  под  вла¬
стью  Австрии  (с  1867  —  Австро-Венгрии).
Подобно  другим  галицким  русинам,  лем-
ки  попали  под  двойной  гнет  —  австрий¬
ских  немцев  и,  непосредственно,  хорошо
знакомых  поляков.  Не  изменила  корен¬
ным  образом  тяжелое  положение  вос¬
точнославянского  населения  и  отмена  пан¬
щины  в  1848  г.
 Неудивительно,  что  большое  значение
имели  для  лемков  новые  встречи  с  прохо¬
дившими  через  их  земли  русскими  войс¬
ками  —  в  1779,  1800,  1805  и  особенно
1849  гг.,  когда  россияне  участвовали  в
усмирении  венгерского  восстания.  Широ¬
кие  массы  восточных  славян  Габсбургской
монархии  были  приятно  удивлены,  если
не  сказать  вдохновлены,  своим  языковым
и  конфессиональным  родством  с  населе¬
нием  соседней  многомиллионной  империи.
Это  явилось  мощным  стимулом  для  акти¬
визации  собственной  национальной  жиз¬
ни12  и  усилило  пророссийские  настрое¬
ния13.
 Говоря  о  XIX  ст.,  весьма  сложно  вы¬
делять  лемков  в  качестве  самостоятель¬
ной  силы.  Л  емки  активнейшим  образом
участвовали  практически  во  всех  галиц-
ко-русских  инициативах,  не  отделяя  себя
от  русинов-нелемков.  Мы  не  будем  в  рам¬
ках  данной  статьи  повторять  достаточно
 96
 известные  вехи  культурно-политической
жизни  восточных  славян  Галиции.  Ска¬
жем  лишь,  что  лемками  по  происхожде¬
нию  были  такие  галицкие  деятели,  как,
например:  Клавдия  Алексович  (1830-
 1916) 	—  литератор,  общественный  дея¬
тель,  одна  из  образованнейших  галичанок
своего  времени,  уже  упоминавшийся  нами
писатель  Владимир  Хиляк  или  Тит  Миш-
ковский  (1861-1939)  —  профессор  бого¬
словия  Львовского  университета  и  глава
Галицко-русской  матицы.
 Выходцы  из  старинных  лемковских
священнических  родов  не  были  редки  на
греко-католических  епископских  кафед¬
рах.  К  лемкам  можно  отнести  таких  цер¬
ковных  деятелей  Галичины,  как  епископ
Тома  Полянский  (1796-1869),  митропо¬
лит  Галицкий  Иосиф  Сембратович  (1821  —
1900),  кардинал  и  митрополит  Сильвестр
Сембратович  (1836-1898),  епископ  Юли¬
ан  Пелеш  (1843-1896),  епископ  Иосафат
Коцыловский  (1876-1947)14.
 Знатокам  галицко-русской  литерату¬
ры  известны  такие  лемковские  имена,  как
Антон  Менцицкий  (1811-1887),  Алексей
Торонский  (1838-1901),  Модест  Гумец-
кий  (1842-1899),  Николай  Малиняк
(1851-1915),  Олимпий  Полянский  (1856—
 1917) 	и  др.
 Однако  уже  именно  в  XIX  в.  намети¬
лись  основные  тенденции,  идеологически
отличавшие  Лемковщину  от  других  регио¬
нов  Галиции.  Именно  лемки  оставались
самыми  последовательными  сторонниками
концепции  восточнославянского  единства.
Наибольшую  популярность  у  лемков  име¬
ли  читальни  русофильского  (москвофиль-
ского)  Общества  имени  Михаила  Качков-
ского,  а  не  украинофильской  «Проевши».
Даже  на  рубеже  XIX  и  XX  вв.,  когда  ук-
раинофильство  прочно  утвердилось  почти
по  всей  Галичине,  Лемковщина  (особен¬
но,  западная  и  центральная)  продолжала
отстаивать  старые  убеждения.  Важную
роль  в  воспитании  подрастающего  лемков¬
ского  поколения  играли  бурсы  (общежи¬
тия  для  молодежи).  Показательно,  что  в
начале  XX  в.  на  Лемковщине  было  пять
бурс,  четыре  из  которых  были  русофиль¬
ские  и  лишь  одна  украинофильская15.

1/2006
 Таким  образом,  лемковство  постепен¬
но  стало  соединять  в  себе  как  яркие  эт¬
нографические,  так  и  идеологические
(подчеркнуто  антиукраинофильские)  ха¬
рактеристики.  Учитывая  то,  что  русофи¬
лы  в  Восточной  Галиции  со  временем  ос¬
тались  в  меньшинстве,  лемки,  по-прежне¬
му  осознававшие  себя  частью  Руси  в  са¬
мом  расширенном  смысле,  оказались  в
условиях,  близких  к  изоляции.  Это  еще
более  способствовало  кристаллизации  соб¬
ственной  идентичности,  отличной  от  вос¬
точных  галичан.
 С  1911  г.  начала  выходить  первая
чисто  лемковская  газета  «Лемко»,  изда¬
вавшаяся  на  диалекте  и  отстаивавшая  как
региональные  лемковские,  так  и  общерус¬
ские  установки.  Издание  газеты  было  при¬
остановлено  в  связи  с  началом  Первой
мировой  войны  и  развернувшейся  в  Габс¬
бургской  монархии  кампании  против  ру¬
софилов.
 Необходимо  упомянуть,  что  в  после¬
дние  десятилетия  XIX  ст.  восточные  сла¬
вяне  Австро-Венгрии  начали  массово
отъезжать  в  Америку.  Преобладали  сре¬
ди  них  уроженцы  западных  поветов  и
комитатов,  т.е.  галицкие  лемки  и  крайне
близкие  им  во  всех  отношениях  русины
Пряшевщины16.  Начиная  с  1891  г.,  ког¬
да  священник  Пряшевской  греко-католи¬
ческой  епархии  о.  Алексий  Товт  (кано¬
низирован  в  1994  г.  Православной  Цер¬
ковью  Америки)  присоединился  со  сво¬
им  приходом  к  Русской  Православной
Церкви,  на  Американском  континенте
участились  случаи  массовых  переходов
униатов  в  православие.  Возвращившие-
ся  на  родину  заробитчане  приносили  зем¬
лякам  весть  о  «старой  вере».  Это  подго¬
товило  почву  для  активного  распростра¬
нения  православия  на  Лемковщине  в  меж¬
военное  время.
 С  другой  стороны,  православная  вера
проникала  к  лемкам  из  соседней  России.
Так,  например,  начиная  с  1911  г.  миссио¬
нерским  трудом  на  Лемковщине  занимал¬
ся  выпускник  Житомирской  духовной
семинарии  местный  уроженец  о.  Максим
Саидович  (1886-1914).  Еще  до  начала
мировой  войны  он  неоднократно  под  раз¬
 ными  предлогами  подвергался  арестам
австрийских  властей.
 Первая  мировая  война
 Поистине  трагическим  этапом  лемков-
ской  истории  было  лихолетье  Первой
мировой.  Неговоря  об  ужасах  собственно
военных  действий,  именно  тогда  австрий¬
цами  были  опробованы  концентрационные
лагеря  для  ненадежного  с  точки  зрения
властей  мирного  населения.  Видный  оте¬
чественный  специалист  по  истории  Гали¬
чины  Н.М.  Пашаева  оценила  данное  вре¬
мя  подобным  образом:  «Период  Первой
мировой  войны,  вероятно,  самый  тяж¬
кий  период  в  истории  русского  движения
в  Галичине.  Это  период  массового,  физи¬
ческого  уничтожения  русских  галичан,
казней,  издевательств,  насилий.  Были
созданы  концлагеря,  концлагерь  в  Шти-
рии  Талергоф,  предшественник  гитлеров¬
ских  лагерей  стал  символом  этого  страш¬
ного  времени.  Страшного  не  только  на¬
силиями,  чинимыми  австрийской  адми¬
нистрацией  и  военщиной  над  ни  в  чем  не
повинными  законопослушными  мирными
жителями,  но  и  тем,  что  врагами  рус¬
ских  галичан  были  свои  же,  галичане  “ук¬
раинского”  направления,  которые  гото¬
вили  заранее  списки  неблагонадежных,  по
которым  хватали  невинных»'7.  Прини¬
мая  во  внимание  все  сказанное  нами  выше,
неудивительно,  что  в  упомянутые  списки
попало  множество  лемков.  В  Талергофе,
куда  направлялись  самые  различные
люди,  хотя  бы  отдаленно  заподозренные
в  пророссийских  симпатиях,  простился  с
жизнью  цвет  лемковской  интеллиген¬
ции  —  священники,  адвокаты,  судьи,  пе¬
дагоги,  студенты  и  даже  гимназисты18.
Всего  в  этом  концлагере  находилось  свы¬
ше  двух  тысяч  лемков19.
 Персонифицированным  символом
лемковских  мучений  во  время  Первой
мировой  войны  стал  именно  православ¬
ный  миссионер  о.  Максим  Саидович.  В
6  часов  утра  6  сентября  1914  г.  он  был
без  суда  расстрелян  во  дворе  Горлицкой
тюрьмы.  Примечательно,  что  незадолго  до
этого,  обвинявшийся  в  шпионаже  в  пользу
России  Саидович,  проведший  в  последнем
 97
 7  Вес  1  ник  Юго-Западной  Руси  №  1

заключении  свыше  двух  лет,  был  23  мар¬
та  1914  г.  оправдан  судом  во  Львове.  Се¬
мью  священника  вывезли  в  Талергоф.  В
1994  г.  Польская  Православная  Церковь
причислила  о.  Максима  Саидовича  к  лику
святых.  Через  два  года,  в  1996  г.,  он  был
также  канонизирован  РПЦЗ.  Его  могила
в  родном  селе  Ждыня  южнее  Горлиц,  в
нескольких  километрах  от  польско-словац¬
кой  границы,  является  объектом  палом¬
ничеств  православных  верующих  и  про¬
сто  лемков  патриотов.
 Можно  приблизительно  представить,
как  бы  изменилась  история  лемковского
племени  в  случае,  если  Россия  одержала
бы  в  войне  победу.  Надежды  на  это  у  со¬
временников,  как  известно,  были.  После
занятия  еще  в  начале  сентября  1914  г.
Галича  и  Львова  22  марта  1915  г.,  после
четырехмесячной  осады  российскими  вой¬
сками  был  взят  Перемышль.  Таким  обра¬
зом,  практически  вся  Галичина,  в  т.  ч.
Лемковщина,  оказалась  под  контролем
России.  На  занятых  территориях  было
образовано  Галицкое  генерал-губернатор¬
ство.  Однако  уже  Горлицкий  прорыв  ав¬
стро-германских  войск  (май  1915  г.)  ука¬
зал  бесперспективность  упований  на  вос-
соединие  всего  восточнославянского  этни¬
ческого  массива  в  рамках  Российской
империи.  Последовавшие  за  этим  поли¬
тические  события  лишь  закрепили  эти
предположения.
 Лемковские  республики
 Агония  Австро-Венгерской  империи
способствовала  активизации  национально¬
политических  поисков  разных  этнических
групп,  проживавших  в  монархии.  Не  ста¬
ли  исключением  лемки,  традиционно  же¬
лавшие  избавиться  прежде  всего  от
польского  владычества.
 На  восточной  Лемковщине,  где  все  же
отчасти  удалось  закрепиться  украинофи-
лам,  4  ноября  1918  г.  была  создана  Пове¬
товая  Украинская  Национальная  Рада.
Главным  вдохновителем  и  организатором
ПУНР  был  греко-католический  священ¬
ник  о.  Пантелеймон  Шпилька  (восточный
галичанин,  не  лемко  по  происхождению).
Хотя  формально  сторонники  Шпильки  не
 98
 собирались  создавать  отдельного  государ¬
ства,  считая  свою  территорию  частью  За¬
падно-украинской  народной  республики,
непосредственной  связи  с  львовским  цен¬
тром  у  них  не  было.  Именно  поэтому  в
литературе  о  ПУНР  часто  говорится  как
о  «лемковской  республике».  Но  уже  23
января  1919  г.  поляки  ликвидировали  это
территориально-политическое  образова¬
ние.  Сам  же  Шпилька  бежал  на  Пряшев-
щину20.
 Иначе  развивались  события  на  запа¬
де  и  в  центральной  части  Лемковщины.
5  декабря  1918  г.  в  селе  Флоринка  была
провозглашена  Русская  народная  респуб¬
лика  лемков  во  главе  с  президентом  дея¬
телем  русофильской  ориентации  Яросла¬
вом  Качмариком  (1885-1944).  На  народ¬
ном  вече  присутствовало  500  делегатов  от
130  сел,  лемковской  эмиграции  в  Амери¬
ке  и  соседней  Пряшевщины.
 Руководство  республики  установило
теснейшие  контакты  с  Карпато-русской
народной  радой  в  Пряшеве.  В  связи  с
нежеланием  лемковских  деятелей  прожи¬
вать  в  одном  государстве  с  поляками  и
практической  невозможностью  войти  в
состав  России  серьезно  рассматривалась
идея  присоединения  Лемковщины  к  Че¬
хословакии.  Однако  и  этому  плану  не
было  суждено  реализоваться.  Польские
круги,  сперва  спокойно  отреагировавшие
на  провозглашение  республики,  всерьез
забеспокоились  о  возможной  потере  Лем¬
ковщины.  Существование  Русской  народ¬
ной  республики  лемков  закончилось  6  ян¬
варя  1921  г.  арестом  главных  членов  пра¬
вительства.  10  июня  того  же  года  в  Но¬
вом  Санче  состоялся  судебный  процесс
против  лидеров  бывшей  республики  —
президента  Качмарика,  министра  внутрен¬
них  дел  о.  Дмитрия  Хиляка  (1866-1955)
и  министра  сельского  хозяйства  Николая
Громосяка  (1846-1924).  Все  трое  подсу¬
димых  были  оправданы,  как  исполнявшие
волю  народа21.
 Хотя  лемкам  не  удалось  в  полной  мере
реализовать  собственные  политические
амбиции,  память  о  попытках  выделения
лемковских  земель  из  польского  массива
глубоко  запала  в  народное  сознание.

1/2006
 В  межвоенной  Польше
 В  межвоенный  период  в  ответ  на  уси¬
лившуюся  полонизацию  и  украинизацию
лемки  активизировали  собственную  наци¬
онально-культурную  жизнь.  Особенной
поддержкой  на  Лемковщине  пользовались
Русская  селянская  организация  и  Русская
аграрная  партия.
 В  1933  г.  на  общелемковском  съезде
в  Сяноке  был  основан  Лемко-Союз  —
новая  организация,  которая  была  призва¬
на  защищать  непосредственно  лемковские
интересы.  Главным  печатным  органом
Лемко-Союза  была  газета  «Лемко»,  про¬
должавшая  традиции  одноименного  дово¬
енного  издания.  Газета  выходила  в  Но¬
вом  Санче  (1934),  Крынице  (1934-1936)
и  Львове  (1936-1939).
 Украинофилы,  не  желавшие  мирить¬
ся  с  русофильскими  настроениями  лем-
ков,  также  стали  активизировать  собствен¬
ную  деятельность  на  Лемковщине,  напри¬
мер,  путем  создания  кооперативов  для
селян  и  издания  проукраинской  литера¬
туры  специально  для  лемков.  В  1932  г.  во
Львове  при  обществе  «ПросвНа»  была
даже  создана  особая  Лемковская  комис¬
сия,  предназначенная  для  украинофиль¬
ской  агитации  среди  лемков.  Одно  из  из¬
вестнейших  изданий  этой  ориентации  на¬
зывалось  «Наш  Лемко»  (1934-1939),
главным  оппонентом  которого,  естествен¬
но,  была  газета  «Лемко».
 Параллельно  с  национальными  спо¬
рами  в  самом  разгаре  находились  меж¬
конфессиональные  баталии.  В  этот  пери¬
од,  в  соответствии  с  разными  данными,  в
православие  перешло  от  18  до  25  тысяч
лемков22.  Не  последнюю  роль  сыграли
украинофильские  взгляды  направлявших¬
ся  на  лемковские  приходы  греко-католи¬
ческих  священников.
 В  1934  г.  более  ста  лемковских  при¬
ходов  Перемышльской  греко-католичес¬
кой  епархии  было  выделены  в  зависимую
исключительно  от  Рима  Апостольскую
администратуру  Лемковщины.  Позволе¬
ние  на  создание  администратуры  с  тради¬
ционной  для  лемков  национальной  ори¬
ентацией  было  дано  Ватиканом  с  такти¬
ческой  целью  приостановить  переход  лем-
 ковского  населения  в  православие.  Не¬
смотря  на  это,  особенно  следует  отметить
старания  на  народной  ниве  апостольских
администраторов  патриотов  Лемковщины
и  Руси  о.  Василия  Масцюха  (1873-1936)
и  о.  Якова  Медвецкого  (?—1941).  Приме¬
чательно,  что  большими  неприятелями
Апостольской  администратуры  Лемковщи¬
ны  были  даже  не  православные  священ¬
ники,  а  епископ  Перемышльский  Йоса-
фат  Коцыловский  и  его  единомышленни¬
ки  украинофилы23.
 К  сожалению,  1939  г.  практически
перечеркнул  лемковскую  национальную
жизнь,  особенно  развившуюся  в  течение
межвоенного  периода.
 Вторая  мировая  война
 После  нападения  нацистской  Герма¬
нии  на  Польшу,  Лемковщина,  в  отличие
от  Восточной  Галиции,  оказалась  в  сфере
германского  влияния.  12  октября  1939  г.
была  создана  т.н.  Генеральная  губерния  с
центром  в  Кракове,  куда  административ¬
но  вошли  и  лемковские  земли.  Лемки,  как
и  другие  восточные  славяне,  оказавшие¬
ся  в  германской  оккупационной  зоне,  по¬
лучили  возможность  добровольно  выехать
в  СССР.  По  лемковским  селам  людей  на
этот  шаг  склоняли  советские  репатриаци-
онные  комиссии.  Традиционное  лемков-
ское  русофильство,  по  незнанию  порой
трансформированное  в  советофилию,  все
же  не  было  сильнее  любви  к  своей  малой
родине,  Лемковской  Руси.  Поэтому  всего
тогда  в  Советский  Союз  выехало  лишь
несколько  тысяч  лемков.
 Оккупация  советскими  войсками  Во¬
сточной  Галиции  была  причиной  массо¬
вого  притока  на  территорию  Генеральной
губернии  галицких  украинофилов,  мно¬
гие  из  которых  обосновались  на  Лемков¬
щине.  Немцы  в  целом  покровительство¬
вали  украинофильским  начинаниям  и
враждебно  относились  к  проявлениям  лем-
ковского  русофильского  патриотизма.
Отношение  к  русофилам  еще  ухудшилось
после  нападения  Германии  на  СССР,  до¬
ходя  до  террора.  Однако  несмотря  на  не¬
мецкую  протекцию,  украинофилам  не
удалось  достичь  больших  успехов  среди
 99

лемков.  Эмигрантский  автор  Иван  Гвать,
размышляя  о  тактических  ошибках  укра¬
инских  националистов,  пришел  к  выво¬
ду,  что  «загальною  помилкою  украгнсь-
ког  ттелиенцп  на  Лемтвщит,  г  не
тыьки,  було  надто  постшне  запровад-
жування  новогназви  “украгнщ”,  заметь
старт  “русины”  чи  “руснаки”  »24.
 Самих  лемков  сперва  добровольно,
потом  принудительно  отправляли  на  ра¬
боту  в  Германию.  В  военные  годы  многие
лемки  охотно  участвовали  в  антифашист¬
ской  деятельности.  Переходя  линию  фрон¬
та,  уроженцы  лемковских  сел  доброволь¬
но  пополняли  ряды  Армии  Людовой  и
РККА.
 Трагедия  Лемковщины
 Победа  СССР  в  войне  была  позитив¬
но  воспринята  лемками,  еще  более  уси¬
лив  народное  русофильство.  Однако  воп¬
реки  народным  ожиданиям,  территорию
Лемковщины  не  торопились  присоединять
к  Советскому  Союзу.
 К  печально  известным  методам  реше¬
ния  этнотерриториальных  проблем  XX  в.
относится  принудительное  переселение
целой  этнической  группы.  После  Второй
мировой  войны  это  во  всей  полноте  кос¬
нулось  лемков.  В  1945  г.  на  основании
договора  между  Польшей  и  СССР  об  об¬
мене  населением  приграничных  террито¬
рий  около  60  %  лемков  было  переселено
на  Украину.
 В  конце  войны  и  после  ее  формаль¬
ного  окончания  на  Лемковщине  жестоко
орудовали  польские  банды,  унесшие  жиз¬
ни  многих  мирных  жителей.  Своими  дей¬
ствиями  они  принуждали  селян  к  отъезду
в  Советский  Союз.  Положение  лемков,  как
это  не  странно,  несколько  облегчила  Ук¬
раинская  повстанческая  армия,  рассмат¬
ривавшая  лемковское  население,  вопреки
мнению  большей  его  части,  в  качестве
украинцев.  Если  сперва  борьба  проходи¬
ла  между  У  ПА  и  польскими  бандами,  то
впоследствии  вооруженные  украинские
националисты  были  вынуждены  сражать¬
ся  с  польскими  регулярными  войсками.
 Не  уехавшие  на  Украину  40%  лемков
в  1947  г.  были  разбросаны  по  населен¬
 100
 ным  пунктам  западной  и  северной
Польши,  еще  недавно  принадлежавшим
немцам.  Официальной  причиной  было
лишить  У  ПА  той  поддержки,  которую  ей
оказывало  местное  население.  В  действи¬
тельности,  всем  было  известно  в  целом
весьма  далекое  и  чаще  холодное  отноше¬
ние  лемков,  по  сравнению  с  более  восточ¬
ными  этнографическими  группами,  к  иде¬
ям  украинского  национализма.  Опреде¬
ленную  поддержку  лемковскими  селяна¬
ми  УПА  можно  объяснить  как  насиль¬
ственными  методами  последней,  так  и  ее
очевидной  защитной  функцией  для  лем¬
ков  перед  вооруженными  польскими  бан¬
дитами.
 Ориентируясь  на  пропаганду,  новые
соседи  поляки  считали  лемков  бандеров-
цами,  что  совсем  не  облегчало  повседнев¬
ное  существование  лемковских  семей  в
новой  среде.  Коренные  жители  украин¬
ских  местностей,  куда  попали  лемки,  так¬
же  восприняли  переселенцев  крайне  враж¬
дебно.  Сыграли  свою  роль  и  сильные
культурно-языковые  отличия.  Парадок¬
сальным  образом  местные  называли  лем¬
ков  поляками.
 По  словам  Елены  Дуц-Файфер,  спе¬
циалиста  по  истории  лемковской  культу¬
ры,  «тым  самым  престала  кттти  Лем-
ковина  як  крата  еттчт  единородна,  де
розвивал  ся  специф1чний  г  неповторний
тип  народной  культуры»25.  Именно  пос¬
левоенная  трагедия  лемков,  потеря  роди¬
ны  —  Лемковщины,  способствовала  уси¬
лению  процессов  их  полонизации  в
Польше  и  украинизации  в  СССР.
 В  ПНР
 В  1956  г.  было  основано  Украинское
общественно-культурное  общество,  пред¬
назначенное  для  украинского  нацмень¬
шинства,  к  которому  власти  относили  и
лемков.  Лемковские  народные  деятели  не
упустили  единственную  возможность  раз¬
вивать,  хотя  бы  под  украинской  вывес¬
кой,  собственную  национальную  жизнь.
Им  удалось  получить  некоторую  автоно¬
мию  путем  создания  Лемковской  секции
и  издания  приложения  на  диалекте  в  га¬
зете  «Наше  слово».  Однако  коллег-нелем-

1/2006
 ков  раздражали  контакты  активистов  Лем-
ковской  секции  с  продолжавшими  старые
русофильские  традиции  эмигрантским
Лемко-Союзом  США  и  Канады  и  его  га¬
зетой  «Карпатска  Русь».  Резко  отрица¬
тельно  воспринимались  и  голоса  за  созда¬
ние  собственной  отдельной  организации26.
Непонимание  лемковских  нужд  привело
к  потере  лемками  интереса  к  данному  об¬
ществу.
 Не  секрет,  что  находясь  на  чужбине,
многие  лемки  воспринимали  свое  пребы¬
вание  там  как  временное,  не  оставляя  на¬
дежд  на  возвращение  в  горы.  После  1956  г.
лемкам  с  запада  Польши  позволили  воз¬
вращаться  на  свои  родовые  места,  чем
воспользовалось  несколько  тысяч  человек.
Однако  на  Лемковщине  их,  как  правило,
ожидали  уже  обжившиеся  в  их  домах
поляки...
 Большую  роль  в  сохранении  лемков-
ской  культуры  сыграл  ансамбль  песни  и
танца  «Лемковина».  В  1983  г.  впервые
прошел  фестиваль  «Лемковская  Ватра».
В  1984-1989  гг.  издавалась  газета  «Голос
Ватры»,  материалы  в  которой  публико¬
вались  по-лемковски.  Все  это  подготови¬
ло  почву  для  возрождения  лемковской
культуры,  началом  которого  считается
1989  г.
 Лемковское  возрождение
 Политические  изменения  в  восточно¬
европейском  соцлагере  напрямую  косну¬
лись  лемков  в  Польше.  В  1989  г.  была
зарегистрирована  самостоятельная  лемков¬
ская  организация  —  Общество  лемков
(Стоваришыня  Лемтв).  Общество  сра¬
зу  же  развернуло  активную  деятельность
на  культурной  ниве,  в  таком  же  темпе
продолжающуюся  и  поныне.  С  того  же
1989  г.  в  Крынице  началось  издание  газе¬
ты  (позднее  журнала)  «Бесща».
 Члены  Общества  лемков  считают  себя
частью  русинского  народа,  не  идентично¬
го  украинскому27.  Несмотря  на  это,  осо¬
бенно  на  Лемковщине,  наряду  с  констата¬
цией  собственных  региональных  отличий,
многие  деятели  подчеркивают  свою  при¬
надлежность  к  миру  Руси,  причем,  в  от¬
личие  от  украинофилов,  не  исключая  из
 него  Россию  и  Белоруссию.  В  качестве
образца  лемковского  отношения  к  восточ¬
нославянским  собратьям  процитируем  от¬
рывок  из  текста  Петра  Трохановского,
посвященного  тысячелетнему  юбилею
вхождения  белохорватских  земель  в  Древ¬
нерусское  государство:  «Наша  любое  (по¬
томков  белых  хорватов  к  Руси.  —  М.Д.)
стала  ся  так  автентычна,  чиста,  бла¬
городна,  же  i  по  великих  бурях,  значе-
ных  нашыма  слезами,  не  перестали  мы
любити  культуры  —  днес  уж  —  велико¬
руской,  быоруской,  укратской»28.  А,
например,  упомянутая  выше  Елена  Дуц-
Файфер,  говоря  о  новой  границе  между
Евросоюзом  и  остальными  государствами,
охарактеризовала  положение  русинов  (в
т.  ч.  лемков)  так:  «Русины  на  тепершмй
терторп  суть  единое  руськов  групов  в
Еврот.  1ншы  обширы  руськости,  т.з.
Украгнщ,  РоЛяне,  котры  тоту  култу-
ру  презентують  суть  за  границями
ЕУ»29.
 Правда,  деятельность  лемковских  ак-
тивистов-русинофилов  пришлась  по  душе
не  всем.  Как  и  в  межвоенное  время,  пос¬
ле  1989  г.  украинофилы  создали  парал¬
лельные  организации  для  лемков.  Наибо¬
лее  крупной  лемковской  украинофильской
организацией  является  Объединение  лем¬
ков,  действующее  рука  об  руку  с  Объеди¬
нением  украинцев  Польши  —  наследни¬
ком  Украинского  общественно-культурно¬
го  общества.  Лемкам-украинофилам  уда¬
лось  захватить  в  свои  руки  ставший  еже¬
годным  фестиваль  «Лемковская  Ватра»,
в  результате  чего  несогласные  с  этим  лем-
ки-русинофилы  («лем-лемки»)  начали
проводить  свои  альтернативные  фестива¬
ли  на  Западе  Польши.  В  подчеркнуто
украинофильском  русле  действуют  и  лем-
ковские  активисты  на  Украине,  что,  ве¬
роятно,  объясняется  исключительно
политической  коньюнктурой  и  значитель¬
ной  потерей  лемковских  традиций.
 О  близости  или  удаленности  этих  двух
современных  ориентаций  к  России  свиде¬
тельствуют  следующие  тенденции.  Если
деятели  русинской  ориентации  —  преиму¬
щественно  православные,  то  люди  лемков¬
ского  происхождения,  считающие  себя
 101

украинцами,  в  основном  греко-католики.
Лемковский  же  язык,  не  признающийся
украинофилами,  в  Краковском  универси¬
тете  преподается  в  комбинации  именно  с
русским  языком.
 Заканчивая  наше  краткое  повествова¬
ние,  мы  должны  признать,  что  несмотря
на  все  перепетии  последнего  столетия,
лемки  все  же  сохранились  как  специфи¬
ческий  сегмент  восточнославянской  общ¬
ности,  хотя  бы  отчасти  удержавший  свою
самобытность.
 Настоящее  лемков,  разделенность
границами  и  идеологическая  разобщен¬
ность,  полонизация  и  украинизация  не
внушают  оптимизма  за  судьбу  этого  ста¬
ринного  племени.  Ассимиляция  в  преиму¬
щественно  иноэтничном  окружении,  не¬
сомненно,  берет  свое.  Вместе  с  этим,  куль¬
турная  работа  лемковских  активистов
продолжается.  Не  перестают  проводить¬
ся  многочисленные  фестивали,  литера¬
турные  конкурсы,  детские  мероприятия,
направленные  на  привитие  молодому
поколению  уважения  к  родной  культу¬
ре.  С  каждым  годом  выходит  все  больше
литературы,  посвященной  лемковским
проблемам.
 Остается  сожалеть,  что  проблемы  ру-
синов-лемков  остаются  практически  вне
сферы  внимания  России,  с  которой  лем¬
ков  связывает  единый  древний  корень.
Ведь  сохранение  старинных  лемковских
традиций  —  это  не  только  забота  о  малой
региональной  культуре,  но  и  продление
дней  самого  западного  бастиона  нашей
общей  родины  —  Руси.
 1 	Магочш  П.Р.  Карпатьскы  Русины.  Б.м.,
2006.  С.  3.
 2 	О  слове  руснак  см.:  Геровский  Г.  К  вопро¬
су  о  значении  названия  «руснак»  //Путя¬
ми  истории.  Общерусское  национальное,  ду¬
ховное  и  культурное  единство  на  основании
данных  науки  и  жизни.  Под  ред.  О.А.  Гра¬
баря.  Т.  I.  Нью-Йорк,  1977;  то  же  //Суляк
С.Г.  Осколки  Святой  Руси.  Очерки  этничес¬
кой  истории  руснаков  Молдавии.  Кишинев,
2004.
 3 	Лемкин  И.Ф.  История  Лемковины.  В  V  Ча¬
стях.  Юнкере,  Н.Й.,  1969.  С.  24.
 4 	Дуць-Файфер  О.  Лемкы  в  Польщы  //Три-
валють  регюнальних  культур.  Русини  i  ук-
paiHui  на  Ухшй  карпатськш  батьювщиш  та  за
кордоном.  Упор.  П.Р.  Магочий.  Нью-Йорк,
1993.  С.  82-83.
 5 	Геровский  Г.  Народная  речь  Пряшевщины
/  /Пряшевщина.  Историко-литературный
сборник.  Прага,  1948.  С.  121-122;  Поп  И.
Энциклопедия  Подкарнатской  Руси.  Ужгород,
2001.  С.  420.
 6 	Гунянка  В.  Карпаторусскш  букварь.
Cleveland,  Ohio,  1931.  С.  55-56.  Интересны
слова  того  же  автора  о  русском  литературном
языке,  названном  им  великорусским.  Призна¬
вая,  что  он  не  всегда  сразу  понятен  неподго¬
товленным  лечкам,  Вислоцкий  пишет,  что  «то
языкъ  всей  PocciUy  на  томъ  язык'к  издается
найбольше  русскихъ  книжокъ  и  векмъ  русскимъ
племенамъ  тотъ  языкъ  треба  знати»  (С.  55).
 7 	Дуць-Файфер  О.  Указ.  соч.  С.  83-84.
 8 	Попов  Н.  Русское  население  по  восточному
склону  Карпат  (Гуцулы  —  Бойки  —  Лемки).
М.,  1867.  С.  20-23,  25-26.
 9 	Галичина,  Буковина,  Угорская  Русь.  М.,
1915.  С.  28-29.
 10 	Гватъ  I.  Icropin  Швшчно?  Лемювщини  до
вигнання  лемюв  //Лемювщина:  земля  —
люди  —  icTopin  —  культура.  Ред.  Б.О.
Струмшський.  Нью-Йорк-Париж-Сидней-То-
ронто,  1988.  Т.  I.  С.  171-172.
 11 	Трохановскт  П.  Димитрий  Бортняньскш
(1751-1825)  /  /Лемювскш  р1чник  2001.  Кре-
ниця-Лйниця,  2001.  С.  81-82.
 12 	Гватъ  /.  Указ.  соч.  С.  175-176.
 13 	Заслуживает  внимания  следующий  инте¬
ресный,  но  забытый  факт.  В  1849  г.  в  Санкт-
Петербург  отправилась  делегация  от  жите¬
лей  Карпатской  Руси,  целью  которой  было
просить  российского  государя  об  опеке  и  за¬
щите.  Во  главе  делегации  стоял  уроженец
лемковского  села  Шляхтова  Новотаргского
повета  Михаил  Грында  (1804-1855).  По  не¬
известным  причинам,  Николай  I  так  и  не
принял  ходоков,  хотя  они  были  поставлены
на  довольствие,  обеспечены  жильем  и  пита¬
нием.  Вероятнее  всего,  император  просто  не
пожелал  осложнять  отношения  с  Австрией.
Любопытно,  что  Грында  остался  в  России,
принял  православие,  а  в  1854  г.  даже  выпус¬
тил  собственную  книгу  «О  Лемках  и  других
народах  российских  по  роду  и  племени».
Однако  под  влиянием  петербургской  богемы
увлекся  левыми  идеями,  был  арестован  и  по
пути  в  ссылку  в  Сибирь  покончил  жизнь  са¬
моубийством.  См.:  Забытый  бунтарь  //Кар-
паторусский  календарь  Лемко-Союза  на  год
1960.  Составил  Н.Цисляк.  Юнкере,  Н.Й.,  б.г.
С.  87-92.
 14 	Курилло  Т.  Лемкы  —  князями  Церквы  /  /
Календар  «Лемка»  на  рок  звычайный  1938.
Б.м.,  б.г.  С.  59-66.
 102

1/2006
 15 	Горбаль  Б.  До  юторш  рускых  бурс  на  Лем-
ковиш  //Лемювськш  р1чник  2001.  Лйниця-
Крениця,  2001.  С.  63.
 16 	История  эмиграции  из  Карпатской  Руси  в
США  и  Канаду  —  самостоятельная,  достой¬
ная  отдельного  внимания  тема.  Л  емки  стали
здесь  одним  из  ярчайших  элементов  в  мозаи¬
ке  т.н.  Американской  Руси.  Еще  в  конце  XIX
в.  галицко-русский  историк  Ф.И.  Свистун  оха¬
рактеризовал  ее  так:  «Американская  Русь  есть
самою  молодою  вгкткою  Прикарпатской  Руси.
Состоите  Американской  Руси  для  насъ  уже
по  той  причинлюбознательное,  ибо  на  ней
можемъ  вид^ппи,  къ  чему  способенъ  карпато-
россъ,  если  онъ  выйдетъ  изъ  гнета  и  попа¬
дешь  въ  больше  благопр1ятныи  услов1я  жиз¬
ни».  См.:  Ф.И.С.  Прикарпатская  Русь  подъ
влад'Ьниемъ  Австрш.  Ч.  2.  (1850-1895).
Львовъ,  1896.  С.  730.
 Вплоть  до  сегодняшнего  дня  в  США  и  Кана¬
де  действуют  различные  светские  и  церковные
организации  (по  названиям  —  лемковские,
карпаторусские,  карпато-русинекие,  русинские,
рутенские,  украинские  или  просто  русские),
значительная  часть  членов  которых  происхо¬
дит  с  Лемковщины.  Правда,  в  большинстве  слу¬
чаев,  благодаря  активным  ассимиляционным
процессам,  речь  уже  идет  об  англоязычных
американцах  лемковского  происхождения.
 17 	Пашаева  Н.М.  Очерки  истории  русского
движения  в  Галичине  Х1Х-ХХ  вв.  М.,  2001.
С.  140-141.
 18 	Ваврик  В.Р.  Терезин  и  Талергоф.  М.,  2001.
С.  75.
 19 	Horbal  В.  DziaialnoH^  polityezna  Jemkyw
па  Jemkowszczyynie  1918-1921.  Wroclaw,  1997.
S.  33.
 20 	Гвать  I.  Указ.  соч.  С.  180-183.
 21 	Наиболее  авторитетная  работа,  посвящен¬
ная  истории  республики:  Horbal  В.  Указ.  соч.
 22 	Гвать  I.  Указ.  соч.  С.  190.
 23 	Лемкий  И.Ф.  Указ.  соч.  С.  169.
 21  Гвать  I.  Указ.  соч.  С.  207.
 25 	Дуць-Файфер  О.  Указ.  соч.  С.  92.
 26 	Drozd  R.,  Haiagida  I.  Ukraiccy  w  Polsce
1944-1989.  Warszawa,  1999.  S.  168.
 27 	Современное  русинское  движение  в  Карпат¬
ском  регионе  и  за  его  пределами  —  интерес¬
ное  и  далеко  не  однородное  явление.  В  отли¬
чие  от  былого  русофильства,  несмотря  на  об¬
щий  антиукраинофильский  вектор,  сторонни¬
ки  движения  считают  русинов  Закарпатской
области,  Словакии,  Румынии,  Венгрии  на
южных  склонах  Карпат,  лемков  Польши  на
северных  склонах  и  специфическую  группу
бачванско-сремских  русинов  на  Балканах  са¬
мостоятельным  восточнославянским  народом.
См.  нашу  статью:  Дронов  М.  Карпатская  аль¬
тернатива  (краткая  справка  о  русинском  дви¬
жении)  //Суляк  С.Г.  Осколки  Святой  Руси.
Очерки  этнической  истории  руснаков  Молда¬
вии.  Кишинев,  2004.
 28 	Трохановскш  П.  Ци  рад1сний  то  ювыей?//
Лемювсьюй  календар  1993.  Лйниця-Крени-
ця,  1993.  С.  46-47.
 29 	Погляды  Русишв  з  3.  Меджшародного  бена-
ле  в  Кринищ  /  /InfoРусин.  Пряипв,  2004,  №
7-8.  С.  11.
 ПРАВОСЛАВНЫЙ  ЦЕНТР  ИМПЕРСКИХ  ПОЛИТИЧЕСКИХ  ИССЛЕДОВАНИЙ
В  серии  «Русская  имперская  мысль»  вышла  книга
 Русская  Галиция  и  «мазепинство»
 Со  времен  Святого  Владимира  прикарпатские  земли,  называвшиеся  тогда  по¬
лосой  «червенских  городов»  или  Червонной  Русью,  всегда  были  частью  Большого
Русского  мира.  Несмотря  на  долгие  годы  неволи  и  национального  угнетения  (Польша
и  Австро-Венгрия),  русские  Прикарпатской  Руси  старались  сохранить  свою  при¬
родную  русскость.  В  XIX  столетии  в  Галиции  началось  русское  возрождение  —
стремление  русского  населения  к  соединению  с  Российской  Империей  и  возвраще¬
ние  в  лоно  Православной  Церкви  из  унии.
 В  годы  Первой  мировой  войны  русские,  живущие  в  Прикарпатской  Руси,
подверглись  настоящему  геноциду.  Австро-венгерские  власти  провели  масштабные
чистки  русского  населения,  жертвами  которых  стали  несколько  сотен  тысяч  чело¬
век  —  расстрелянных,  повешенных,  лишенных  крова  и  замученных  в  лагерях.
Особую  роль  «общественных  полицаев»  в  этом  геноциде  сыграли  профессиональ¬
ные  «украинцы»,  «мазепинцы»,  усердствуя  в  доносах  и  участвуя  в  расправах  над
русскими  галичанами,  буковинцами,  угрорусами.
 юз

Из  книги
“  Мысли
изреченные...”
 (суждения  и  афоризмы)
 Сергей  СИДОРЕНКО.
Историк  и  публицист
 КРАИНА
 *  *  *
 СЕПАРАТИЗМ.  Во  всяком  сепара¬
тизме  неизменно  присутствует  элемент
самозванства.  Для  сепаратистски  настро¬
енного  человека  характерно  стремление
обрести  психологический  комфорт  за  счет
понижения  идеала.  Подобным  настроени¬
ям  (проявляющимся  не  только  в  решении
вопросов  территориального  устройства,  но
и  в  решении  вопросов  религиозных,  цер¬
ковных...)  подвержены,  как  правило,
люди  с  буржуазным  складом  души.
 Сепаратизм  —  если  попытаться  объяс¬
нить  его  на  человеческом  примере  —  это
все  равно,  что  уход  человека  из  состоя¬
ния,  когда  он,  зная  себя,  признает  тем  не
менее  нечто  над  собой,  нечто  более  высо¬
кое,  более  достойное  —  и,  соизмеряя  себя
с  этим  высоким  (пусть  даже  воображае¬
 104
 мым),  сознает  свое  несовершенство  и  тя¬
нется  к  этому  высокому  —  а,  значит,  тя¬
нется  вверх.  Сепаратизм  соответствует
переходу  человека  в  состояние,  когда  че¬
ловек  для  себя  решает,  что  самое  высо¬
кое,  самое  достойное  —  есть  он  сам,  в  его
теперешнем  виде  —  а,  следовательно:  тя¬
нуться  и  расти  ему  больше  некуда...
 (1995).
 *  *  *
 СЛАВЯНСКАЯ  АМЕРИКА.  Украи¬
на,  —  учитывая  обстоятельства  возникно¬
вения  этого  государства,  менталитет  на¬
селения  и  прочее,  —  в  будущем  скорее  все¬
го  превратится  в  что-то  вроде  современ¬
ных  Соединенных  Штатов  —  в  этакую
славянскую  Америку,  —  с  той  только  раз¬
ницей,  что  в  культурном  отношении  это
будут  «Соединенные  Штаты»,  в  которых
победили  бы  не  белые,  а  индейцы.
 (1997).
 *  *  *
 АНАРХИЗМ  УКРАИНЦЕВ.  При¬
верженность  украинцев  анархизму  объяс¬
няется  тем,  что  украинец  судит  о  других
по  себе  —  и  потому  никому  не  доверяет.
 (1997).
 ***
 КТО  ЛЕНИВЕЕ?  Часто  приходится
слышать,  как  русские  и  украинцы  обви¬
няют  друг  друга  в  лени.
 Тут  нет  лжесвидетельства,  а  только
недоразумение.  Дело  в  том,  что  лень  у
них  разная.  Русская  лень  относится,  в
основном,  к  сфере  материального  нако¬
пительства;  тогда  как  у  украинцев  преоб¬
ладает  духовная  лень.  Русский  если  и
бездельничает  (часто  по  вине  обстоя¬
тельств,  когда  нет  смысла  работать)  —  то
пребывает  тем  не  менее  в  постоянном  ду¬
ховном  беспокойстве;  тогда  как  украи¬
нец  —  если  и  взваливает  на  себя  тяже¬
лую  работу,  —  то  результатом  этой  рабо¬
ты  видит  обретение  в  будущем  благоден¬
ствия  и  покоя.  Русскому  очень  часто  ме¬
шает  взяться  за  работу,  целью  которой
является  приобретение  и  накопление  ма¬
териальных  благ,  —  его  отношение  к  ма-

1/2006
 термальному  благополучию:  как  к  чему-
то  второстепенному,  недостойному  для
того,  чтобы  всецело  посвятить  этому  силы
и  помыслы.
 (1996).
 ***
 РАЗНЫЙ  КОММУНИЗМ.  У  рус¬
ских  —  склонность  поддаваться  влиянию
коммунистических  идей  замешана,  в  ос¬
новном,  на  нестяжательстве,  у  украин¬
цев  —  на  зависти.  (В  странах  Запада  роль
зависти  в  прокоммунистических  симпати¬
ях  граждан  усиливается  еще  больше).
 (2002).
 ***
 УКРАИНА  И  КОММУНИЗМ.  Офи¬
циальная  идеология  украинского  государ¬
ства  по  сути  своей  мало  чем  отличается  от
идеологии  коммунистической  —  так  как
предполагает  перераспределение  сил  и
средств  населения  Украины,  населения
лишь  наполовину  украинского  или  неук¬
раинского  вовсе  по  своему  духу  и  скла¬
ду,  —  на  поддержку  унитарной  украинс¬
кой  государственности,  украинской  куль¬
туры  и,  вообще,  всего  украинского.
 Показательно,  что  украинофильская
идея  изначально  очень  тесно  переплета¬
лась  с  идеей  коммунистической.  Едва  ли
не  все  украинские  пророки  в  той  или  иной
мере  отдали  дань  коммунистическим  воз¬
зрениям.  Более  того,  в  их  редакции  ком¬
мунистическая  идея  выглядела  доведен¬
ной  до  логического  конца  —  то  есть  ими
предполагалась  уже  не  только  экономи¬
ческая  и  социальная  уравниловка,  но  и
уравниловка  в  сфере  культурной:  надеж¬
да  средствами  государства  уравнять  одну
из  величайших  мировых  культур  —  рус¬
скую  культуру  —  с  культурой  украинс¬
кой,  которая  на  момент  деятельности  этих
пророков  была  прибежищем  лишь  кучки
энтузиастов.  «Воистину,  —  писал  в  “Воз¬
рождении  нации”  Винниченко,  —  мы  по
тем  временам  были  богами,  которые  бра¬
лись  из  ничего  творить  целый  новый
мир».
 Нынешние  украинские  идеологи  на¬
прасно  проклинают  Советскую  власть,
 утверждая  будто  она  была  гибельной  для
«украинства».  Опуская  то,  что  и  в  отно¬
шении  украинствующих  у  Советской  вла¬
сти  не  обошлось  без  преступлений  (но  на
то  она  и  Советская  власть!),  нельзя  не
признать,  что  в  целом  коммунистический
период  был  для  украинствующих  благо¬
творным,  создающим  необходимые  усло¬
вия  для  последующего  политического  и
культурного  обособления  Украины  от
России.  Подтверждением  может  служить
и  тот  неоспоримый  факт,  что  из  комму¬
нистического  периода  в  нашей  истории
этот  регион  вышел  более,  скажем  так,
украинизированным,  чем  был  до  этого
(особенно  если  сравнивать  это  с  тем  чу¬
довищным  провалом,  каким  явились  ком¬
мунистические  годы  для  России  и  русской
культуры).
 Кстати,  виднейшие  украинские  дея¬
тели  этого  периода  служили  Советской
власти  не  только  «за  страх»,  но  и  «за  со¬
весть»,  хорошо  понимая  выгоду  такой
власти  для  Украины.  Претензии  украин¬
ствующих  к  Советской  державе  относи¬
лись  в  основном  к  тому,  что  в  отношении
культуры  Москва  вела  недостаточно  урав¬
нительную  политику;  и  когда  в  Москве  в
1991  году  наметился  отход  от  коммуниз¬
ма  —  киевские  правители  немедленно  от¬
кололи  Украину  от  Москвы,  чтобы  си¬
лою  собственного  государства  обеспечить
угодное  им  «равноправие».  И  хотя  укра¬
инские  власти  и  называют  себя  рыночни¬
ками  и  демократами  —  они-то  прекрасно
знают,  что  в  условиях  нынешней  Украи¬
ны  справедливый  рынок  и  подлинная  де¬
мократия  неизбежно  приведут  к  полно¬
му  банкротству  «нэзалэжнойи  дэржавы»
со  всеми  ее  атрибутами  —  и  потому  с  вве¬
дением  демократии  не  торопятся...
 (1997).
 ***
 ПАРАЗИТ.  По  телевизору  показыва¬
ли  документальный  фильм  о  том,  к  ка¬
ким  ухищрениям  прибегают  различные
организмы  для  того,  чтобы  выжить  в  же¬
стоком  животном  мире.  Одни  прикиды¬
ваются  мертвыми,  другие  манипулируют
с  окраской:  кто  при  помощи  окраски  ста-
 105

рается  стать  незаметным,  кто  —  «презен¬
тует»  себя  очень  опасным,  даже  ядови¬
тым,  а  кто,  наоборот,  —  невкусным...
 Всех  превзошел  один  паразит.  Он
развивается  в  теле  птички.  Когда  птичка
умирает,  останки  ее  достаются  улитке.
Вместе  с  пищей  в  улитку  проникает  и  наш
паразит.  Укрепившись  на  новом  месте  и
почувствовав  готовность  к  дальнейшему
«продвижению»,  он  принимается  особым
образом  люминесцировать  —  из-за  чего
улитка  становится  заметной  для  птиц  и
вскоре  оказывается  съеденной.  Таким  об¬
разом,  паразит  снова  перебирается  в  орга¬
низм  птички...  Такой  вот  «непростой  жиз¬
ненный  путь»...
 Если  вдуматься,  то  подобную  «карье¬
ру»  проделало  и  украинство.  Подобно
паразиту  оно  развилось  постепенно  в  теле
русской  культуры.  Особенно  оно  преус¬
пело  в  этом  смысле  в  советское  время  —
ведь  едва  ли  не  вся  его  «творческая  био¬
графия»  приходится  на  советский  пери¬
од.  И  —  вспомним:  кто  все  эти  годы  боль¬
ше  объяснялся  в  любви  коммунистичес¬
кой  партии,  кто  писал  более  задушевные
вирши  о  Ленине,  кто  еще  так  гневно  клей¬
мил  украинских  националистов,  желаю¬
щих  самостийности...  —  как  не  «творча
украйинська  интэлыгэнция»?..
 Однако,  пришло  время,  украинство,
благодаря  Советской  власти,  набралось
сил,  —  и  стало  на  все  стороны  «светить¬
ся»,  призывая  всех,  кто  может,  склевать
глупую  советскую  «улитку»  и,  тем  самым,
обеспечить  для  него  дальнейшую  жизне¬
деятельность.
 (2003).
 **»<
 ВОПЛОЩЕННАЯ  УТОПИЯ.  Уто¬
пические  мечтания  украинских  патриотов
о  возможности  искусственного  создания
и  внедрения  самостоятельного  книжного
украинского  языка  оказались  реализован¬
ными.  И  в  первую  очередь  благодаря  тому,
что  попытки  их  реализации  удачным  для
них  образом  совпали  с  попытками  боль¬
шевиков  реализовать  собственную  всемир¬
ную  утопию.  Украинской  утопии  исклю¬
чительно  повезло  совпасть  по  времени  с
 106
 той  «творческой»  эпохой  в  истории  Рос¬
сии,  которая  характеризовалась  сбрасы¬
ванием  «с  корабля  истории»  всего  старо¬
го  и  самонадеянными  потугами  сотворить
нечто  принципиально  новое,  вплоть  до
«нового  человека».  Все  это  «революци¬
онное  творчество»  (признанное  потомка¬
ми  не  более  чем  разрушением)  являлось
государственной  политикой  репрессивней¬
шего  в  мире  государства,  активную  под¬
держку  которого  получила,  в  числе  про¬
чих,  и  украинская  утопия.  Вряд  ли  в  ка¬
кое-либо  другое  время  и  в  каком-либо
другом  месте  подобного  рода  утопия  име¬
ла  бы  хоть  какие-то  шансы  на  воплоще¬
ние.  По  признанию  Винниченко:  «...Вся
украинская  государственность  вышла  из
революции,  революцией  поддерживалась
и  всецело  от  революции  зависела  в  своем
дальнейшем  существовании  и  развитии.
/...  /  Именно  советская  Россия  была  наи¬
лучшим  обеспечением  возможности  суще¬
ствования  украинской  государственнос¬
ти...»  («Возрождение  нации»).
 И  хотя  впоследствии,  при  коммунис¬
тическом  режиме,  те  или  иные  украинс¬
кие  деятели  и  подвергались  гонениям,
однако  сам  по  себе  курс  на  реализацию
украинской  утопии  был  коммунистичес¬
ким  государством  выдержан  строго.  В
результате,  к  концу  коммунистической
эпохи  находим,  вопреки  всем  мыслимым
естественным  законам,  расцветшую  буй¬
ным  искусственным  цветом  самостоятель¬
ную  украинскую  культуру,  науку,  госу¬
дарственность  и  т.д.  В  дальнейшем,  ког¬
да  коммунисты  с  их  эфемерными  проек¬
тами  и  конкретными  интересами  оказались
уже  не  у  дел,  полезное  для  многих  начи¬
нание  было  подхвачено  другими  заботли¬
выми  руками,  так  что  теперь  о  его  благо¬
получном  продолжении  можно  не  беспо¬
коиться.
 Таким  образом,  теоретический  вопрос
о  том,  можно  ли  искусственно  создать,
допустим,  книжный  язык  и  литературу  на
этом  языке,  решился  в  пользу  того,  что
можно.
 Другой  вопрос,  какой  это  будет  язык
и  что  это  будет  за  литература?  И  сможет
ли  она  выполнять  функции,  выполняемые

1/2006
 всякой  другой  литературой?  Способна  ли
она,  —  если  говорить  о  населении  Украи¬
ны,  —  отвечать  на  те  духовные  запросы,
на  которые  прежде  отвечала  литература
русская?
 Или  она  годится  только  на  то,  чтобы
продолжать  решать  задачи,  ради  решения
которых,  по  сути,  и  создавалась?
 Задачи  эти  известны  и  к  словесности
отношения  не  имеют:  с  одной  стороны  —
раскол  русского  единства  на  потребу  за¬
интересованным  в  этом  внешним  силам,  с
другой  —  задачи  «жизнеобеспечения»  и
делания  карьер  тех,  кто  получил  от  этого
выгоду  внутри  страны.  Ведь  создавая  но¬
вый  язык,  литературу  на  этом  языке  и
отдельную  от  русской  культуру  вообще,  —
ревниво  оберегая,  поддерживая  и  разви¬
вая  ее,  ожесточенно  борясь  со  всякой  ей
альтернативой,  —  о  культуре  как  таковой
мало  кто  думал  —  она  служила  лишь  сред¬
ством  для  целей  совсем  посторонних.
Одним  хотелось  самостоятельного  укра¬
инского  государства,  другие  ненавидели
«отсталую»  политическую  систему  само¬
державной  России,  третьи  выполняли  за¬
каз  врагов  российского  государства,  у  чет¬
вертых  были  карьерные,  финансовые  и
прочие  соображения  и  т.д.,  и  т.д.,  и  т.д.
Даже  литературные  произведения  писа¬
лись  с  намерениями,  далекими  от  собствен¬
но  литературных.
 Многие  исследователи  «украинства»
справедливо  отмечали,  что  «украинцы»
(те,  которые  сознательно  считают  себя
таковыми)  —  это  не  столько  народ,  сколь¬
ко  политическая  партия  антирусской  на¬
правленности.  А  потому  отдельная  укра¬
инская  литература  —  это  не  что  иное  как
«партийная  литература»,  не  более  того.
 Кстати,  и  поэзия  Шевченко,  —  воз¬
никшая,  замечу,  вполне  естественно,  без
какого  бы  то  ни  было  далеко  идущего
умысла,  —  воспринимается  и  почитается
на  Украине  не  как  поэзия,  а  как  явление
в  первую  очередь  политическое,  как  зна¬
мя  нерусского  развития  Украины.  И  мало
кто  из  тех,  у  кого  портрет  Шевченко  ви¬
сит  на  видном  месте  в  квартире,  знает  его
стихи  и,  вообще,  обращается  к  его  поэзии.
 В  результате  всей  этой  селекционной
 работы,  украинцы  остались  без  литерату¬
ры  вообще  (стоит  заметить,  что  скоро  они
могут  остаться  и  без  религии,  потому  что
и  в  религиозной  сфере  на  Украине  про¬
исходят  сходные  процессы).
 (2000).
 ***
 ИСТОКИ.  Пушкин,  давший,  по  сути,
начало  великой  русской  литературе,  за¬
дал  ей  на  будущие  времена  высокий,  сво¬
бодный,  благородный  —  одним  словом,
аристократический  тон,  сделав  возможной
для  русской  словесности  ту  «всемирную
отзывчивость»,  о  которой  впоследствии
писал  Достоевский.  И  хотя,  к  сожалению,
гораздо  чаще  приходится  сталкиваться  с
понижением  этого  тона,  чем  с  попытками
ему  соответствовать,  —  сами  возможнос¬
ти  для  роста  и  совершенствования  по  за¬
данному  Пушкиным  направлению  —  без¬
граничны.
 Украинская  же  литература,  вышед¬
шая  из  Шевченко,  позаимствовала  у  него
жалующийся,  ропщущий,  протестующий
тон  —  тон  подневольного  и  угнетаемого
человека,  крепостного  раба,  который  бо¬
рется  за  свободу  и  не  видит  ничего  (и,  по
положению  своему,  неспособен  увидеть)
дальше  вожделенной  свободы,  будущего
установления  справедливости  и  предвку¬
шаемой  жестокой  расправы  с  угнетателя¬
ми.  Тон  этот  и  остался  с  украинской  сло¬
весностью  по  нынешний  день.
 Надо  ли  говорить,  что  в  наши  демок¬
ратические  времена  (демократические  —
в  смысле  всеобщей  грамотности  и,  благо¬
даря  этому,  более-менее  равных  возмож¬
ностей  для  духовного  и  культурного  раз¬
вития)  в  духовном  аристократизме  нет
ничего  зазорного.  Все  претензии  мораль¬
ного  свойства,  предъявлявшиеся  аристок¬
ратизму  в  прошлом,  касались  не  тех  ду¬
ховных  и  культурных  высот,  которых
достигли  представители  этого  слоя,  а  того
обстоятельства,  что  эти  высоты  были  дос¬
тигнуты  за  счет  угнетения  ближних.  Те¬
перь  же,  когда  сословные  и  иные  подоб¬
ного  рода  привилегии  (за  исключением
денежных)  более  не  существуют  —  каж¬
дый,  напротив,  обязан  стремиться  к  ду¬
 107

ховному  аристократизму,  то  есть  всемер¬
но  развивать  свою  личность,  ориентиро¬
ваться  в  духовной  жизни  на  более  слож¬
ные,  более  глубокие  явления.
 И  потому  в  условиях  украинской  го¬
сударственности,  когда  приходится  делать
выбор  между  русской  и  украинской  лите¬
ратурными  традициями  —  вынужденный
(под  влиянием  государства)  выбор  в
пользу  словесности  украинской  неизбеж¬
но  сковывает,  ограничивает  личность,  за¬
давая  узкие  рамки  для  духовного  ее  раз¬
вития.  Украинская  словесность,  в  отли¬
чие  от  русской  и  других  мировых  литера¬
тур,  не  является  самодостаточной;  уровень
ее  и  тот  ценностный  багаж,  которым  она
располагает,  позволяет  ей  пока  что  слу¬
жить  не  более  чем  дополнением  к  словес¬
ности  русской.
 (1999).
 ***
 ЕВРЕЙСКОЕ  ВМЕШАТЕЛЬСТВО.
 Культурное  противостояние  на  Украине
существенно  усложняется  влиянием  еврей¬
ства.
 В  1927  году  Вернадский  в  письме  к
Петрункевичу  писал:  «На  Укр<аине>
украинскими  националистами  самостий¬
никами  являются  евреи,  имеющие  там
огромное  значение  /.../»  (Письмо  В.И.
Вернадского  И.И.  Петрункевичу  от
14.06.1927  //Новый  мир,  1989,  №12,
с.220).  (И  это  притом,  что  не  прошло  и
десятилетия  после  еврейских  погромов
времен  гражданской  войны,  явившихся,
в  большинстве  случаев,  «делом  рук»  пет¬
люровцев  и  других  самостийников,  и  унес¬
ших,  по  некоторым  оценкам,  до  180-200
тысяч  еврейских  жизней).
 Если  же  обратиться  к  нынешним  вре¬
менам  —  то  сегодня  наиболее  влиятель¬
ным  пропагандистом  самостийнических
идей  является,  бесспорно,  украинская
редакция  радио  «Свобода»,  —  имеющая,
в  сравнении  со  всеми  другими  органами
пропаганды  украинского  национализма,
неизмеримо  больший  охват  аудитории  и
выделяющаяся,  даже  на  таком  фоне,  бе¬
шеным  неприятием  всего  русского.  В  этой
связи  нельзя  не  обратить  внимание  на  то
 обстоятельство,  что  среди  активнейших
вещателей  упомянутого  радио  —  роль  «ук¬
раинских  националистов»  еврейского  про¬
исхождения  (многие  из  которых  спрята¬
лись  за  смачными  украинскими  псевдо¬
нимами)  —  более  чем  заметна...
 Зачем-то  эти  евреи  —  вместо  того,  что¬
бы  заниматься  еврейскими  проблемами
(которых  имеется  предостаточно)  —  пред¬
почитают  усердно  трудиться  над  углубле¬
нием  гибельного  раскола  между  двумя
частями  единой  прежде  Руси..
 А  между  тем,  если  евреям  снова  при¬
дется  оказаться  в  положении  оправдыва¬
ющихся  —  им  тогда  будет  довольно  труд¬
но  убедить  своих  пристрастных  недобро¬
желателей  в  том,  что  поступая  подобным
образом  эти  представители  еврейства  вовсе
не  преследовали  никаких  далекоидущих
целей,  а  лишь,  всего-навсего,  не  погну¬
шались  —  таким  способом  —  «зарабаты¬
вать  свой  хлеб».
 (2004).
 *  *  *
 ПОТЕМКИНСКАЯ  ДЕРЕВНЯ.  Се¬
годняшняя  Украина  —  это  не  что  иное,
как  громадная  «потемкинская  деревня»,
выстроенная  посреди  Европы.  Нечто  по¬
добное  удалось  возвести  в  свое  время
Советскому  Союзу,  за  светящимся  фаса¬
дом  которого  мир  не  разглядел  чудовищ¬
ных  преступлений  коммунистического
режима.
 Чувствуя  и  понимая  про  себя,  что  в
условиях  и  в  границах  нынешней  Укра¬
ины  построение  обособленного  от  России
унитарного  украинского  государства  есть
занятие  не  более  естественное,  чем  пост¬
роение  коммунизма  в  бывшей  нашей  стра¬
не,  и  что  ничего  реального,  подлинного
и  серьезного  из  такой  затеи  выйти  не  мо¬
жет  —  устроители  украинской  державы
с  самого  начала  основные  свои  усилия
направили  на  показуху,  на  то,  чтобы  убе¬
дить  «мировое  сообщество»,  что  «е  така
дэржава  —  Украйина!»  Все  годы  неза¬
висимого  существования  они  занимались
главным  образом  тем,  что  обзаводились
символикой  и  атрибутами  государствен¬
ности,  учили  «дэржавну  мову»,  спеши¬

1/2006
 ли  вступить  во  все  международные  орга¬
низации,  в  которые  только  можно  всту¬
пить  и,  вообще,  усердно  мелькали  на
международной  арене,  стараясь  там  при¬
мелькаться  и  сделаться  привычным  яв¬
лением.  Безусловное  предпочтение  отда¬
валось  таким  направлениям  деятельнос¬
ти  как,  например,  торжественный  запуск
украинца  в  космос,  с  заданием  доставить
на  орбиту  «Конституцию  Украины»;  или
—  тщательная,  изо  всех  сил  и  средств,
подготовка  спортсменов  для  участия  в
международных  спортивных  состязани¬
ях  —  в  надежде,  что  таким  образом  про¬
гремит  на  весь  мир,  что  «е  така  дэржа-
ва!»  —  и  благодаря  этому  ленивый  за¬
падный  обыватель,  который  кроме  спорта
мало  чем  интересуется,  узнает,  наконец,
из  телевизора  сию  «географическую  но¬
вость»...  Для  окончательного  триумфа  на
этом  пути  им  еще  не  хватает  выиграть
чемпионат  мира  по  футболу  —  а  они  об
этом  явно  мечтают,  очень  стараются  и
усиленно  трудятся  в  данном  направле¬
нии,  надеясь  таким  образом  консолиди¬
ровать  «нацию»,  —  потому  что  ничем,
кроме  разве  футбола,  консолидировать
ее  в  желаемом  для  них  виде  невозмож¬
но.
 Для  полноты  картины  не  забудем  упо¬
мянуть  и  о  том,  что  вся  «система  жизне¬
деятельности»  этого  государства  построе¬
на  в  расчете  на  ловкое  балансирование
между  Россией  и  Соединенными  Штата¬
ми,  для  которых  нынешняя  Украина  яв¬
ляется  приблизительно  тем  же,  чем  была
Куба  для  бывшего  Советского  Союза.
 (1997).
 УКРАИНСКАЯ  ГОСУДАРСТВЕН¬
НОСТЬ.  Украина  —  государство  «легко¬
го  поведения».
 (2005).
 ПРОБНЫЙ  КАМЕНЬ.  Украина  -
это  та  часть  Руси,  которую  антирусские
силы  Запада  в  первую  очередь  пробуют
на  излом.
 Поэтому,  по  происходящему  на  Ук¬
 раине  можно  судить  о  надежности  наше¬
го  правящего  класса,  о  развитости  наше¬
го  общества,  о  твердости  нашей  церкви,  о
жизнеспособности  нашей  культуры  и  на¬
шего  народа  в  целом...
 По  Украине  можно  судить  и  о  том,
что  через  некоторое  время  ожидает  осталь¬
ную  Россию...
 (2003).
 ***
 ...ПЛЮС  «ЭБОНИКСЗАЦИЯ»
ВСЕЙ  СТРАНЫ!  Когда  в  Соединенных
Штатах  некоторое  время  назад  —  в  пол¬
ном  соответствии  с  главенствующим  у
них  принципом,  согласно  которому  нич¬
то  существующее  не  должно  быть  ущем¬
лено  в  своих  правах  —  решили  предос¬
тавить  подобное  право  эбониксу  (black
English)  —  жаргону  афроамериканцев,
состоящему  из  упрощенного  до  миниму¬
ма  английского  вперемешку  со  всякого
рода  экзотическими  добавлениями;  ког¬
да  некоторые  энтузиасты  вознамерились
включить  его  в  нескольких  школах  в
школьную  программу,  и  когда  началась
даже  подготовка  преподавателей  для
этой  цели,  —  то  американцы  (и  не  в  пос¬
леднюю  очередь  говорящие  на  эбониксе
афроамериканцы)  стали  активно  проте¬
стовать.  В  результате  готовящееся  но¬
вовведение  было  решительно  отвергну¬
то.  В  печатной  полемике  высказывалось
даже  мнение,  что  обучение  языку,  на
котором  невозможно  выразить  абстрак¬
тные  понятия,  следует  считать  преступ¬
лением  перед  теми,  кто  подвергся  бы
подобному  «образованию».  И  это  при¬
том,  что  речь  ведь  не  шла  о  полном  и
безальтернативном  переводе  обучения  на
эбоникс  —  предполагалось  лишь  парал¬
лельное  изучение  его  наряду  с  правиль¬
ным  английским.  И,  тем  не  менее,  про¬
тивники  нововведения  резонно  замеча¬
ли,  что  возможности  усвоения  учебных
дисциплин  небеспредельны  —  и  потому
отвлечение  внимания  на  изучение  эбо-
никса  неизбежно  негативно  отразится  на
изучении  правильного  английского  и
сделает  полученное  образование  непол¬
ноценным,  суживая  предстоящие  воз-
 109

можности  для  будущих  выпускников  и,
тем  самым,  ущемляя  их  права.  Таким
образом,  здравомыслящие  американцы
отстояли  свои  интересы  и  можно  за  них
порадоваться.
 Зато  полная  и  безальтернативная
«эбониксзация»  в  наши  дни  успешно  осу¬
ществляется  на  Украине.  Наш  «эбо-
никс»  —  украинский  язык  —  неустояв-
шаяся  смесь,  «суржик»,  русского,
польского  и  других  языков,  —  который,
несмотря  на  старания  многочисленных
энтузиастов  и  семидесятилетние  государ¬
ственные  потуги  Советской  власти,  есть
пока  что  не  более  чем  разговорный  язык.
Что  же  касается  проблемы  неполноцен¬
ности  образования,  полученного  на  этом
«эбониксе»  —  то  она  благополучно  реше¬
на  нынешним  украинским  государством,
давшим  этому  «эбониксу»  статус  един¬
ственного  государственного  языка  —  так
что  теперь  получившие  образование  на
нашем  «эбониксе»  о  своей  карьере  могут
не  беспокоиться.  Даже  наоборот.  Осталь¬
ное  же  устроителей  этого  «государства»,
естественно,  не  волнует.
 Огромную  роль  в  деле  «эбониксза-
ции»  национальных  окраин  прежней  Рос¬
сии  сыграл  в  свое  время  Ленин.  «Эбоник¬
сзация»  понадобилась  ему  для  того,  что¬
бы  ослабить  старую  Россию,  подавить  при
помощи  окраин  сопротивление  большеви¬
кам  в  центре  страны.  При  этом  ему  в  оди¬
наковой  степени  не  было  дела  ни  до  цен¬
тра,  ни  до  окраин.  Его  целью  была  соци¬
алистическая  революция,  а  ослабленная
Россия  —  лишь  удобным  для  этого  сред¬
ством.  Попадись  ему  на  месте  России  ка¬
кой-нибудь  Парагвай  —  он  взялся  бы  осу¬
ществлять  свои  планы  и  там.
 Нынешним  же  украинцам,  —  привык¬
шим,  не  рассуждая,  копировать  все  аме¬
риканское,  —  почему  бы  и  в  этом  вопро¬
се  не  воспользоваться  примером  амери¬
канцев?
 (1997).
 ♦  ♦♦
 ТИП  ОККУПАНТА.  Тот  оккупаци¬
онный  режим,  который  правит  теперь
Украиной,  кардинально  отличается  от  всех
 но
 прежних  захватчиков,  нашествия  которых
довелось  пережить  нашему  народу  за  дол¬
гую  его  историю.
 У  всех  прежних  были  к  нам,  в  основ¬
ном,  материальные  притязания.
 Монголо-татары,  например,  доволь¬
ствовались  тем,  что  получали  с  нас  дань.
 И  даже  поляки,  в  чьем  подчинении
долгое  время  находилась  Малая  и  Белая
Русь,  —  хотя  и  пытались  нас  окатоличить,
насадить  у  нас  унию,  однако  имея  дело  с
народом,  лишенным  национальной  элиты,
которая  быстро  ополячилась  и  окатоличи¬
лась,  —  не  относились  к  нам  с  должной
серьезностью.  Воспринимая  наш  народ  как
холопов,  как  человеческий  материал,  они
не  хотели  даже  марать  о  нас  руки  —  и
поручали  нас  евреям,  которые  методично
цедили  с  нас  соки,  зарабатывая  на  свои
головы  будущие  «неприятности»...
 И  немцы,  когда  они  посещали  нас  или
только  к  нам  собирались,  —  хоть  и  охот¬
но  поддерживали  всякого  рода  гибельные
для  нас  идеологические  проекты  —  и  Ле¬
нина,  и  Грушевского  с  Петлюрой,  и  гет¬
мана  Скоропадского,  и  Бендеру...  —  на
самом  деле  больше  интересовались  веща¬
ми  глубоко  прозаическими:  хлебом,  салом,
углем,  рабсилой...
 И  правившая  у  нас  в  ХХ-м  веке  Ком¬
партия  —  при  всех  духовных  потерях,
которые  мы  понесли  за  семьдесят  лет  ее
правления  —  делала  упор,  в  основном,
на  перераспределении  собственности...
 Да  и  стоящий  уже  у  нас  у  порога  коз¬
лобородый  Дядюшка  Сэм,  держащий  в
руке  увесистый  калькулятор  и  бьющий  от
нетерпения  копытом,  —  интересуется,  в
первую  очередь,  тем,  что  способен  пере¬
считать  убогий  его  калькулятор.
 А  вот  для  тех,  кто  уселись  на  нашу
шею  в  1991-м  году  и  основательно  на  ней
закрепились  в  конце  2004-го  года  —  глав¬
ное:  переделать  нас  духовно,  вытравить
из  нас  русскую  душу,  изменить  духовный
облик  края,  где  зародилась  великая  куль¬
тура,  давшая  миру  Пушкина,  Гоголя,
Достоевского...
 Эти  пришли  по  нашу  душу...
 (2005).

1/2006
 *  *  *
 ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ.  В  про¬
шлый  раз,  после  революции  1917-го  года,
наши  западные  покровители  подсунули
Украине  сначала  Петлюру,  затем  гетмана.
 Теперь  же,  после  1991-го  года,  —  сна¬
чала  «гетмана»  (Кравчука-Кучму),  за¬
тем  —  «петлюру»  (Ющенко)...
 (2005).
 *  *  *
 БУХГАЛТЕР  -  2.  В  июле  1923  года
Михаил  Булгаков,  перечисляя  в  очерке
«Киев-город»  тех  претендентов  на  власть,
которые  побывали  в  Киеве  за  годы  рево¬
люционной  смуты,  писал:  «Рекорд  побил
знаменитый  бухгалтер,  впоследствии  слу¬
жащий  Союза  городов  Семен  Васильич
Петлюра.  Четыре  раза  он  являлся  в  Киев
и  четыре  раза  его  выгоняли».  И  далее,  в
главе  «Три  церкви»  Булгаков  заверил
читателей:  «Бухгалтеру  в  Киеве  не  бы¬
вать».  Завершил  же  очерк  словами:  «А
память  о  Петлюре  да  сгинет».
 Между  тем,  сегодня  в  Киеве  на  са¬
мом  верху  —  снова  бывший  бухгалтер,
второй  по  счету  —  Ющенко,  —  который
бухгалтерским  своим  умом  скалькулиро¬
вал,  что  «Украйина  повынна  буты  нэза-
лэжною».
 История  продолжается...
 (2005).
 *  *  *
 «ЕВРОПЕЙСКИЙ  ВЫБОР»  УКРА-
ИНЫ.  Нынешний  «европейский  выбор»
Украины  является  лишним  доказатель¬
ством  того,  что  украинская  «элита»  не¬
способна  к  сколько-нибудь  самостоя¬
тельному  существованию  и  предназначе¬
на  исключительно  для  выполнения  лакей¬
ской  роли.  А  так  как  за  лакейский  труд
на  Западе  платят  больше  —  то  и  «выбор»
оказался,  соответственно,  «европей¬
ским»...
 (2005).
 *  **
 «ДОСТИЖЕНИЕ».  Представители
правящего  Украиной  режима  иногда  при¬
знают,  что  им  не  удалось  достичь  обещан¬
 ных  ими  результатов  в  сфере  экономичес¬
кой  или  социальной.  «Затэ,  —  говорят
они,  —  мы  маемо  бэзпэрэчни  успихы  в  про-
суванни  дэмократийи  та  свободы  слова...».
 Эти  «демократы»  и  радетели  за  «сво¬
боду  слова»  дошли  уже  до  того,  что  ста¬
ли  переводить  на  украинский  язык  речь
своих  сограждан,  если  те,  выступая  по  те¬
левидению  или  отвечая  на  вопрос  коррес¬
пондента,  говорят  по-русски  (первый  ка¬
нал  украинского  телевидения).
 (2005).
 *  *  *
 НЕИЗБЕЖНОЕ.  Государство,  пост¬
роенное  на  ложном  идейном  основании  —
рано  или  поздно  обречено  развалиться.
 И  точно  так  же  как  развалилось,  в
конце  концов,  коммунистическое  государ¬
ство,  неизбежно  развалится  и  государство
украинское.
 Конечно,  какое-то  время  подобного
рода  искусственные  государственные  об¬
разования  могут  существовать,  как  про¬
существовал  целых  семь  десятилетий  ком¬
мунистический  Советский  Союз.  На  мес¬
те  сложного  многоуровневого  государства,
каким  была  Россия  до  1917  года,  комму¬
нисты  попытались  построить  государство,
функционирующее  лишь  на  самом  ниж¬
нем,  примитивном  идейном  уровне  —  го¬
сударство,  все  идейное  содержание  кото¬
рого  сводилось  к  справедливому,  по  мне¬
нию  коммунистов,  распределению  мате¬
риальных  благ.  Такой  идейный  уровень
был  достаточен  для  того,  чтобы  объяснять
целесообразность  этого  государства  «мас¬
сам»,  но  слишком  примитивен  для  того,
чтобы  эти  объяснения  могли  удовлетво¬
рять  высшие  слои  общества  и  его  интел¬
лектуальную  элиту.  Если  же  правящая
элита  не  верит  в  те  цели,  которые  оправ¬
дывают  необходимость  существования
данного  государства,  —  то  ее  представи¬
тели,  как  правило,  ведут  себя  цинично  и,
пребывая  на  руководящих  государствен¬
ных  должностях,  преследуют  свои  част¬
ные  корыстные  цели.  Такое  отношение
постепенно  передается  низам  —  и,  в  ре¬
зультате,  все  граждане  подобного  государ¬
ства  начинают  вести  себя  как  на  тонущем
 111

корабле,  думая  исключительно  о  себе  и
не  принимая  во  внимание  государствен¬
ный  интерес.  Так  произошло  при  комму¬
нистической  власти  —  подобная  же  участь
ожидает  и  украинское  государство.
 Циничное  отношение  нынешних
«строителей  украинизма»  к  собственному
детищу  обнаружилось  с  момента  появле¬
ния  украинского  государства  и  со  време¬
нем  лишь  нарастает,  становясь  для  всех
очевиднее.  Независимое  украинское  госу¬
дарство  со  всеми  его  атрибутами  нужно
украинской  элите  исключительно  как
средство  для  осуществления  личных  це¬
лей.  Еще  меньше  в  «построении  украи¬
низма»  нуждается  простой  человек.
 А  значит  —  долго  это  государство  не
просуществует.
 (2005).
 *  *  *
 ЛИЧНОЕ  (вместо  послесловия).
Иногда  думается,  ну  зачем  я  так  взъелся
на  них?  Бог  им  судья...  Пусть  делают,
что  хотят...
 Но  почитаешь,  например,  Шукшина...
и  подумаешь:  как  же  они  посмели,  нич¬
тожные,  ради  суетных  своих  делишек,  у
целого  50-миллионного  народа  отобрать
Шукшина?!.
 (2003).
 ЕДИНАЯ  РУСЬ
 http://www.edrus.org
 Сайт  создан  в  1999  г.  для  противостояния  ставшей  официальной  национали¬
стической  версии  истории  на  Украине.  Содержит  материалы  по  истории  укра¬
инского  раскола,  создания  искусственнойт  «мовы»  и  гонений  на  общерусский
язык,  размышления  о  культуре  и  геополитике,  аналитические  статьи  и  архи¬
вные  документы.
 На  сайте  можно  прочесть  классику  полемики  с  украинофилами  (Н.Ульянов,
А.Волконский,  князь  Трубецкой  и  др.)  и  современных  критиков  украинской
идеи  (С.Сидоренко).
 Главный  редактор  Михаил  СМОЛИН
 Журнал  выходит  4  раза  в  год.
 Рукописи  не  рецензируются  и  не  возвращаются.
 Художник  Д.Е.  Бикашов.  Корректор  И.И.  Кирьянова.
 Журнал  издается  Фондом  «Имперское  возрождение».
 Подписано  в  печать  25.09.06.
 Формат  70x108  '/i6.  Бумага  офсетная.  Печать  офсетная.  Тираж  1000  экз.  Заказ  2890.
 Адрес  редакции:  115093,  Москва,  3-й  Павловский  переулок,  д.  12,  офис  1,  Фонд  «Имперское
возрождение».  Телефон  (495)237-24-87,  8-916-457-67-19.  E-mail:  fondiv@mail.ru
Отпечатано  в  Чеховском  полиграфкомбинате.
 ©  Журнал  «ВЕСТНИК  ЮГО-ЗАПАДНОЙ  РУСИ»  №  1  (1),  2006.

НАСТОЯЩИЙ  КОНСЕРВАТИВНЫЙ  ЖУРНАЛ
 Со  второго  полугодия
2006  года  на  журнал
«Имперское
возрождение»
 оформляется  подписка
во  всех  отделениях
почты  России
«Имперское  возрождение»  —
 журнал  православной  политиче¬
ской  аналитики,  выходящий  четы¬
ре  раза  в  ro/iy.
 «Имперское  возрождение»  па
 своих  страницах  сгремится  акцен¬
тировать  внимание  на  жизненной
важности  тысячелетних  истори¬
ческих  традиций  Православного
мира  и  на  необходимости  воспита-
11ия  в  граждш  глх  i  raí  щот  1алы  юго  са¬
мосознания.
 Имперская  идея  современна  и  свое¬
временна  ддя  России.  Только  она  спо¬
собна  провести  страну  срединным,
царским  путем  между  двумя  наличествующими  проектными  крайностями
«глобализмом»  и  «изоляционизмом».  Между  либералистским  «глобализмом»
«нового  мирового  порядка»  с  его  всесмептснием  национальных  организмов
в  едином  «мировом  государстве»  и  узкоэтничеекпм  «изоляционизмом»  за¬
мыканием  одной  нации  сугубо  в  своих  этнических  границах  и  интересах,  то
есть  уходом  от  выполнения  своей  мировой  роли.  Только  срединный  путь  Им¬
перии  способен  охранить  нас  от  истощения  национальных  сил.  Потеря  нацио¬
нального  лица  и  утрата  влияния  па  мировую  жизнь  одинаково  истощают  наци¬
ональные  таланты.  Отказ  от  национальной  самобытности  и  отказ  от  экспансии
своего  взгляда  на  мир  приводят  к  духовной  и  физической  деградации  нацио¬
нального  организма.  И  «глобализм»,  и  «изоляционизм»  противопоказаны  жиз¬
недеятельной,  имперской  по  своей  сути  нации.
 Среди  авторов  журнала  «Имперское  возрождение»  протоиерей  Вален
ншн  Асмус,  профессор  Московской  Духовной  академии  М.М.  Дунаев,  диакон
Андрей  Кураев,  историк  и  публицист  М.В.  Назаров,  депутат  Государственной
Думы  Н.А.  Нарочннцкая,  архимандрит  Рафаил  (Карелии),  доктор  политичес¬
ких  наук  А.Н.  Савельев,  иерей  Даниил  Сысоев,  протоиерей  Владислав  Цыпин,
академик  И.Р.  Шафаревыч  и  другие.
 ИМПЕРСКОЕ
ВОЗРОЖДЕНИЕ
 РУССКИЙ  ПУТЬ
В  БУДУЩЕЕ
 Телефоны  для  еирииок:  716-60-37,  8-916-457-67-19,  237-24-87.
 Почтовый  адрес:  113093,  г.  Москва,  3-й  Павловский  пер.,  д.12,  офис  1.
vvww.  fondiv.ru  fondiv@mail.rn
 Подписные  индексы:
 18223  —  каталог  «Роспечати»
24770  каталог  «Пресса  России»