АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Литературные Памятники

Алексдндрия
РОМАН
ОБ
АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
ПО РУССКОЙ РУКОПИСИ
XV В Е КА
ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛИ
М.Н.БОТВИННИК, Я.С.ЛУРЬЕ
і* О.В.ТВОРОГОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА* ЛЕНИНГРАД
19 6 5

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
Академики я. И. КОНРАД (председатель), М. П. АЛЕКСЕЕВ,
В. В. ВИНОГРАДОВ, С. Д. С КАЗКИН, М. Я. ТИХОМИРОВ,
члены-корреспонденты АН СССР я. Я. АНИСИМОВ, Д. Д. БЛАГОЙ,
В. М. ЖИРМУНСКИЙ, Д. С. ЛИХАЧЕВ, А. М. САМСОНОВ,
член-корреспондент АН Таджикской ССР Я. С. БРАГИНСКИЙ,
доктора филологических наук А. А. ЕЛИСТРАТОВА, Ю. Г. О КС М АН,
доктор исторических наук с. Л. У Т ЧЕНКО,
кандидат филологических наук я. Я. БАЛАШОВ,
кандидат исторических наук д. в. ОЗНОБИШИН (ученый секретарь)
Ответственный редактор
Член-корреспондент АН СССР Д. С. ЛИХАЧЕВ

ПРЕДИСЛОВИЕ
«Как ты думаешь: Александр Македонский представлял в земле
такое же зрелище?» — спрашивал Гамлет Горацио, глядя на человеческие
кости, валявшиеся на кладбище. Датский принц недаром вспомнил здесь
Александра Македонского. Великий завоеватель всегда считался в
средневековой литературе классическим примером величия и бренности
человеческой личности.
Александр Македонский был любимым литературным героем почти
всех народов средневековья. Популярный позднеэллинистический роман
Псевдокаллисфена (II—III вв.) породил ряд латинских подражаний
(перевод Юлия Валерия IV в.; «История о битвах Александра Великого»
архиепископа Леона Неаполитанского X в.; «Александреида» Вальтера
де Кастельоне XII в.). Уже в XI в. провансальский поэт Альберих
(Обери) из Безансона создал поэму об Александре. Латинские
сочинения об Александре и провансальская поэма послужили источником
многочисленных романов об Александре во Франции, Англии, Германии,
Испании, Италии, а также и у западных славян (чешская поэтическая
«Александреида» и западнославянские переводы «Истории о битвах»
архиепископа Леона). Поэмы об Александре Македонском (связанные
с тем же Псевдокаллисфеном) возникают и на Востоке. Александру были
посвящены величайшие произведения средневековой восточной
литературы — «Шах-намэ» Фирдоуси, «Искиндер-намэ» Низами и «Вал Искек-
дера» Навои. Во всех средневековых романах и поэмах Александр
выступал в роли храброго и великодушного витязя, сильнее которого
оказался только один противник — ранняя и неумолимая смерть.
Мир лишь прах. Царь смущен был столь явным примером.
Станет прахом и то, что звалось Искиндером.
Эти строки Низами передают основную тему средневековых сказаний об
Александре.1 Наибольшего развития трагическая тема Александрии полу-
1 Низами. Искендер-намэ. Перевод К. Липскерова. М., 1953, стр. 457. О
восточных Александриях см.: Е. Э. Б е р т е л ь с. Роман об Александре и его главные версии
на Востоке. М.—Л., 1948.

6
Предисловие
чила в XIV—XV вв. — в период ликвидации феодальной
раздробленности в европейских странах и опустошительных войн, когда идеи
всеобщей смерти и конца мира причудливо соединялись в умах людей с
утопическими мечтами о переустройстве мира и новых блаженных землях за
морями.
Роман об Александре, сложившийся в тот же период (вероятнее всего,
в XIV в.) в Южной Европе и получивший широкую популярность
у южных славян, греков и румын, отличается от других романов об
Александре рядом своеобразных черт. Только в этом романе, в частности,
Александр и Роксана (не играющая в других Александриях сколько-
нибудь значительной роли) стали любовной парой, чем-то вроде Тристана
и Изольды. Не желая оставаться в живых после смерти возлюбленного
супруга, Роксана рыдает над гробом Александра и кончает
самоубийством; Александра и Роксану хоронят вместе. Значительно расширилась
в этом романе (по сравнению с его источником — Псевдокаллисфеном)
тема приключений Александра в диковинных землях. Появилась здесь и
сцена посещения Александром тех мрачных мест, где страдают души
умерших, — своеобразная параллель к «Аду» Данте.
Роман об Александре Македонском, обычно называемый сербской
Александрией, появился в русской письменности в XV в. Подобно
многим другим «мировым сюжетам», роман об Александре органически вошел
в русскую литературу, стал ее составной частью. Уже в XV в. сложилась
русская редакция сербской Александрии, во многом отличающаяся от
своего южнославянского оригинала. Роман об Александре увлекал русских
книжников не меньше, чем их западных и восточных собратьев. Следы
влияния этого романа обнаруживаются в оригинальных произведениях
русской беллетристики — в повести о жестоком «мутьянском воеводе»
Дракуле и в сказании о купце Басарге и его мудром сыне Борзосмысле.
Русская редакция сербской Александрии впервые публикуется в
настоящем издании. В основу издания положен список, сделанный
выдающимся книгописцем конца XV в. Ефросином, — древнейшая русская
рукопись и, вероятно, наиболее ранняя из сохранившихся рукописей
сербской Александрии.
Перевод на современный русский язык, статьи и комментарий имеют
целью сделать этот классический памятник средневековой литературы
доступным самому широкому кругу читателей.
*""*?^?-*

^эе^ч
АЛЕКСАНДРИЯ
ТЕКСТ ПО СПИСКУ ГЛБ, &ШР.-БЕЛ. М 11/1088
ОКАЗАНИЕ ИЗВЕСТНОЕ О ЖИТИИ
АЛЕКСАНДРА, ЦАРЯ МАКИДОНСКАГО
И САМОДЕРЖЦА ВЕЛИКОГО, НАКАЗАНИЕ
ХРАБРЫМ ВИТЕЗЕМ ПОСЛУШАТИ
Аще кто хощет со благоусердием да послушает. Повесть чюдная и
полезна II добродетелна мужа Александра, царя макидонского, како и л. 2 об.
откуду бысть и како доколе приидз великия ради храбрости и мужества
и добродетели всей подсолночнои царь назвася и самодержец.
Подобает же нам сего разумети подобно мудрости его, и храбрости, и
премудрому разуму. Божиим неизреченным промыслом явися сей праведный во
времена, царствующу тогда великим Римом Таркинею царю, начал-
ствующу тогда житии израителскими от архиереи Еврейским
государством Еремею пророку, обладающу и царствующу восточным странам
•Крисфову сыну Дарию царю, обдержащу же Индеею Пору великому
царю, Египтом же обладающу Нектанаву II волхву, царствующу Македон- л. з
скою страною и Еламитскими островы Филиппу царю, греку сущу еллину.1
И родися ему тогда сын, и наречеся ему имя Александр, а по греческому
языку избранный муж, избран же измлада являвшеся б II красен и смирен, л. 20
благонравен и ко всем зрящим его. Сей же несть от телеснаго рождения,
ни от человеческаго утворения,а но о всем виновнаго благым великого
божиа промысла помагающи же, имяше к сим естьственную добродетель,
сплаву же и богатьство яко тленно и мимотекущи вменяше,2
долготерпелив же к согрешающим бысть, целомудрие же и мужество велико стяжа.
Сими же четырми добродетелми четырем вселенскым концем царь и са-
модержець назвася, елико бо невозможно есть исписати, и словом испове-
дати Александровы добродетели, и храбрости, и мудрости, велие и
неисповедимое его мужество кто сказати можеть?
Пове||стьа начнем о рожении его. Глаголют бо его быти сына царя л. 20 об.
Филиппа, но несть тако, лжут: той бо египетскаго царя Нектонава,6 вели-

8
Александрия
кого волхва, сын и Олимпиады, жены Филипповы. Случи же ся сице.
Нектонав, царь египетскый, волшебною хитростию и звездочетием
украшен зело, ни бранми, ни воинством, ни оружием бо супостатным против-
ляяся, но помощницу имея себе вольшебную хитрость и сею всем проти-
вляяся градом, побежая всех противных царей. О сем бо вси околнии ца-
рие бояхуся его, и недоумевахуся, и стуживше си, и съвет сътвориша,
л. 21 глаголюще: «Что сътворим лукавому сему || и волшебному египетскому
царю? Вся бо благая земль наших и богатьство волшебным ухищрением
взем и ко своей приближи земли. Но к тому не терпим лукавому сему
чародею, но, вкупе вси собравшеся, на землю Египетскую устремимся и Нек-
тонава из царства изгоним и благая своя вся пакы к себе возвратим, бес-
плодну бо сущу ему и без наследия, лукаву же и страшливу, и самая та
съпротивится ему». Съвещавшеся цари на египетскаго царя, языци:
перси, ивери, арениани, ефиопиа, ляд и, ини восточнии
цари и языци мнози суть.3 Египетскых стран во грады входяща,
л. 21 об. вестник же Нектонава царя слыша и виде множеііство воиньств неисчетно
и рече: «О горе тебе, во градех великый Египте, вознесыися до небес и
до ада снидеши! И руки твоя быша на всех, ныне же рукы всех на тебе,
сладости насытився медоточ/ныя, горкаго ада достиг вкусити». И тако
скоро прибеже, възвести господину своему, царю Нектонаву, неисчетно
множество восточнаго воиньства. Приступль же ко царю рече: «Ведомо
ти буди, царю, яко смертию изменяеши живот свой днесь. Дарий бо пер-
ский царь,4 иже мнится богом, на предел земли твоея прииде с всеми
восточными цари, ранами имат ранити Египет тебе ради. Да совокупи ты
а. 22 воинство свое II на брань, и пойди противу ему. Ничто же бо успеет сил-
ному воинству и храбрым витязем волховныя чары, но царь на царя, и
воиньство на воина. Царство бо множеством людей състоится, яко же море
своими волнами и тако страшно плавающим является». Се же вестнику
ко царю глаголюще, посмеяв же ся Нектонав и к нему рече: «Ты повелен-
ную службу о нашествии восточных царей и прочих язык возвести нам,
но се яко не мудр рекл еси и страшлив. Рат бо множеством людей не
бывает, но добрыми и храбрыми сердци, многажды бо а лев единб множе-
А. 22 об. ство чреды елень гоняет и единого волка напрасно скоіічение многа стада
овець гоняет. Ты убо на порученую ти службу изыди, и тех назирай, и
весть мне давай». И сии рек, вестника отпусти. Сам же царь повеле
грамоты расписати по всем градом и странам египетскым, готовитися на
брань повеле всем за обиду отечества и царства. Но иде же бог хощет,
человек не может ни зрети. Сам же царь вниде в полату волшебную, де-
комантию терти начат, златую русимею, рекше лоханю, налиав воды5 и
от воска два воинства на воду сътворив, супротивную аже и свою6 и сим
л. 23 хитростию битися на воде сътвори. И виде свое воиньство II побиваемо от
перскаго воинства.
Богы же египетскыя, виде множество кораблей варварскых, вводяще
воинство во Египет, в недоумение впад и восплакася, рече: «О горе тебе,

Текст
9
Египте, на многая прославися лета вкупе с царем своим и во едино лето
погибе! Несть бо радости, иже не пременится на жалость. Тако же и слава,
иже на земли, иже в мале являяся, а воскоре погибает. Надеющи бо ся
волшебной хитрости, подобии суть насланяющимся на воду: егда бо
опрется, тогда погибнеть».
Нектонаву же царю убоявшюся, не могущи быти во Египте и с
ратными братися, жалостию и страхом обьят быв, главу же и браду обрив II л* 23 об~
и в полунощи из царскых домов изъшед и в далные страны поиде. В Фи-
липуст же макидонскый в град 6 дошед, яко един от странных, никому же
его знающих. Седе же ту во едином месте скровен, врач же являшеся быти
волхв хитер от египетскых звездочетием лучши.
Египтяне же от нашедших царей многа пострадаша зла, ко двором царя
своего притекше и сего не обретоша в царскых полатах, ужасни бывше и
восплатсашасяа горко. Писание же обретоша на одре его, глаголюще сице:
«Любимии мои египтяне, зла вашего погибели не могох зрети, во иную
страну, отъидох, по тридесятех же летех пакы прииду II к вам млад».7 А-24
Сие же писание обретше египтяне и царя своего Нектонава изваявше во
злате, на столпе высоце посреди Египта поставиша.8 И вручивше ему
писание оно, на главу венець злат возложиша. Сами же к /7осидону,а богу
своему,8-3 притекоша молящеся о Нектонаве царе, вопрашаху. Он же во
сне явися им, рече: «По 30 летех имат прийти к вам млад. Мечь не улом-
лен о десную б его, пришед заступит вы и врагы ваша перси покорить под
ноги ваша».
В Макидонии же быв Нектонав, от макидонян словяше великый врачь
и волхв хитр быв. Царь же макидоньскый Филипп имяше жену II красну л. 24 об-
сущу, Олимпиаду именем.9 Многою же печалию смущашеся и царскую
славу и богатьство ни во что же вменяше, поне же бесплодна бе, не имущи
отрочати, красна же паки зело. И видя сию царь Филипп, мужь ея, не-
плодну, раскидаше соуз любве, еже имяше к ней. Отходящу же ему во
ины страны воевати, обьем царицу свою Олимпиаду и всем сердцем своим
начат облобызати, глаголя: «Свете очима и душа моя, милый живот,
Олимпиада царица, яко аще до возвращениа моего не будет отрочати
у тебе, к тому лица моего не узриши, ни на перси мои возлещи не имаши
любезно». Сии же рек, II отъиде на войну. Олимпиада же во мнозе скорби А- 25
и тузе оставшеся и недоумевашеся, что сътворити. От отроковиць же ея
едина видяше ю, яко неплодства ради скорбит, и рече ко Олимпиаде:
«Госпоже царице, есть во граде нашем человек египтянин, хытр муж
делом и словом, иже может сътворити вся прошениа сердца твоего, аще ви-
дети тя сподобиши его». Она же слышавше се и повеле ей воскоре при-
звати его к себе. Пришедшу же к ней Нектонаву, и рече Олимпиада
к нему: «О человече египтянине, истинно ли есть слышание мое о тебе,
яко можеши хитростию своею разорити соуз утробы моея бесчадства,
неплодства и славному царю II Филиппу сердце утвердити к моей любви, л- 25 о6 -
безмерную мне скорбь на радость претворити? Да еще можеши, скоро

10
Александрия
сътвори ми, а возмездие от мене многа благая въсприимеши и от Макидо-
ниа назовешися великый врачь и хитрець». Нектонав же, сию видев, не-
изреченней красоте и доброте лица ея подивися, и очима на ню позирая,
и главою покивая. Она же рече к нему: «Что ми труд даеши, человече?
Аще возможно ти есть творити, и не медли!». Он же красотою лица ея
уязвися, яко стрелою устрелен бысть во сердце любовию, рече к царици:
«Амона и Пинеса, Екрулиа великого, да аще сим вход сътвориши II
л. 26 к себе 10 и совокупишися с ними, мати велику царевичю назовешися».
Се же слышавши, Олимпиада а возрадовася велми, прелестным и волхоѳ-
ным его речам, яко «чадом мати б назовешися».
И повеле Нектонав близь полаты царевы клет сотворити малу, яко да
к ней бога Амона призоветь. Сей же прельсти бывши: видев же подобну
жену, Нектонав —в лестен бо есть ко всякому падению прелщати
женыг — сам вниде к ней во образе бога Амона. Образ же Амонов
таков бяше: глава орля, а на нем рози василысковыд и опашь аспидова, ногы
аспидовы и лвовы, крилат же, три коси златы и черлени.11 Сицев образ
Амонов, в нем же к ней с мечтанием прииде, и совокупися с нею, изыде
jv. 26 об. па||ки. Сею прелестию прелстившися, Олимпиада царица в чреве зачат,
в царскых домех пребываше. Нектонав же приступи ко царици, рече:
«Блажена ты еси в женах, Олимпиада, всей вселеней в себе царя приала
еси. Внегда же время рожения твоего прииде, тогда призови мене к себе,
что ти реку, то сътвори». Часу же рожения приспевшу, приступивши
Нектонаву, рече ко царици: «Держи в себе, царице, не родити, дондеже
благорастворен час прииде, дондеже небеснии планити станут на а уставех
и стихие.6,12 Тогда царь царем породится, велеумна человека храбра
Александра».
О рожении Александра, царя великого. Родившу же ся
л 2 7отрочати, изшедіішу на свет, проплакав, рече: «В четыредесятое лето пакы
возвращуся к тебе, мати».13 Олимпиада же вземше отроча к Дафнии и
Аполону 14 отнести повеле а в церквище,6 от тех отрочищу благословится,
молящеся книгчием Аполоновым и волхвом, искаше уведати от них,
каков отрок той хощеть быти. Волшебною хитростию являшеся им Аполон,
прорицая о Александре и рече, яко сей отроча всей подсолнечный царь,
поднебесный будет царь, благочестием и разумом и мудростию велик
явится, а отца своего убиелъ, по 40-тех влетех к г матери своей, земли,
възвратигся.
л. 27 об. Филиппу же на воинстве далече сущу, и брани ему д || тамо случишася
многы, уже к Макидонии возвращашеся, явися ему бог Аполон во сне
по образу лвову рогом златым, на нем Александрову весть нося,15 глаголя:
«Радуйся и веселися, царю Филиппе, яко супостаты свои победив, а сына
Александра обрел еси, великонарочитаго царя и храбра». Филипп же от
сна возбудився и размышляше, и се Менадру и Аристотелю исповедуеть,
макидоньскым философом.16 И в той час орел велик мимо шатер лете и
чрез шатер а> царя б Филиппа, яйце напрасно испусти на крило шатра Фи-

Текст
11
лыппова; он же убудився от сна, с постели своея скочив, и скоро поиде
к в Макидонии со II всем воинством и, пришед в Макидонию, царицю л. 28
свою Олимпиаду много благодарив, Александра прием на руце, с радо-
стию облобыза, любезно рече к нему: «Александре, всяк бо дар свершен
от бога сходить, аще умру, смерть не вменит ми ся, уже родих бо чадо
си». Рек Филипп, призва великого Аристотеля, мужа искусна и украшена
всякою хитростию философскою, словом и делом, и рече к нему: «Сего
отрока, дарованного ми от бога, возми и научи Омирови писмени 18 и
прочим словесными мудоостми».
Александр же упражняшеся на учение книжное, Илииду и Диосию 19
всю за год изучи и Агрен велики 20 другим годом изучи. II И о сем возне- л. 28 об.
навидеша его сверстници его отроци, всяка бо зависть от диавола и
ненависть. Завидяще же ему отроци и глаголаша ему: «Александре, пойди
ты к Нектонаву волъхву, и он тя научит небеснаго кругохожениа часов-
ным хытростем и преступлением». Сии же Александр от отрок слыша,
к матери своей рече: «Аще хощеши мя научити, госпоже мати моя,
хитрости египетской, дай же мя хитрецю египетскому Нектонаву, слышах бо
его премудра и горазда небеснаго и звезднаго хожениа». Скоро же царица
Олимпиада по Нектонава посла и Александра предасть ему, рек: «Научи
ми его преIIмудрости и хитростем всем, яже сам умееши». И рече к ней А- 29
Нектонав: «Богатьство всяко славно убогому не дастся, тако же и
мудрость велиа требующих подается». Нектонав же научи Александра всей
египетской премудрости.
Во един же от дний премудрый Аристотель, четыреста детищь събрав
сверстник Александру испытати храбрости, Александра над двема сты
воеводу постави, а над другими двема сты постави Птоломея юношю,21
великого воеводы сына, и сим играти Филипп царь повеле. Но
сразившимся им, и бе видети храбра зеііло царевича. Александр же нача пре- л. 29 об.
спевати, всех съпротивных прогонив, и от тех детей яко царь прославлен
бысть. И зря се, учитель мудрый Аристотель дивляшеся, глаголя: «Бла-
гочестиву мужу бог помогает, и врази ему не могуть зла сътворити, ни
противустоять, а злочестиву мужу ни любими его друзи не помогають».
Рече же Аристотель ко Александру: «Господине Александре, аще царь
назовешися всей земли, что добро мне, учителю своему, сътвориши?
Александр же рече к нему: «Велеумну мужу не подобает преже даниа обе-
щевати дание. Да аще аз вознесуся, и ты со мною велиIIк будеши зело; *• зо
лоза бо далних древ не приплетается, аще высока суть, то и к ближним
приплетается, тако же царь великой0 власти что будет, по достоянию
присныя своя любит и верует им в векы».
Обычай же бе Александру до обеда ходити ко Аристотелю на учение,
по обедех же, к вечеру, к Нектонаву ходити волшебную хитрость от него
учити и хожение 12 небесных планит, и солнечное хожение, и звездное, и
акинотос, и кринос, фронитор, и расию же, и аксидосе, вписана бяху по
своему подобию.22 Видев же вся та, Александр ко учителю своему Нек-

12
Александрия
тонаву рече: «Возвести ми, о учителю, кто великого божия промысла
л. зо об. тварем II хитреца сътвори тя, како обьявляеши человеком на земли?».
Он же к нему рече: «Бог великый, недоведомый и непостижимый, про-
мыслителный, не домыслим никако же, ими же судбами весть, обое бо
человеческому явися роду, яко содетель от твари своея познавается».
Александр со гневом рече ему: «Вся сы веды, о Нектонаве, а смерть свою
веси ли, какова ти хощет быти?». Нектонав а же рече к нему: «Аз ведаю,
научихся течением, яко от чада своего хощу убиен быти». Се же
Александр неверно мня быти и ринув его с великие горы, Геотьскаго ка-
мени, близу сущу царскаго судища23 глаголя: «Всех прегрешил еси вол-
А . зі ше||бных своих мудростей глагол». И долу ему падшу, нужно глас свой
испусти, рек: «Не утаил есмъ,а сыну мой, и до сего дни ни единому ве-
дущу.24 Дойди к матери своей, Олимпиаде царици, и уведаеши все о мне
и о себе. Аз же, сыну мой, отхожю к темному аду, во преисподнюю тму,
и иде же предани суть вси еллиньстии бози от всех великого бога
Саваофа». И сие рек, и умре египетьскый царь Нектонав. Сиа же слыша,
Александр раскаяся немало, и на раме свои взем его, и к матери своей
Олимпияде царици прииесе его, рече же к ней: «Возвести ми вся бывшая:
воистину ли сей отец ми был?». Она же ему сказа всю истину, еже сътвори
л. зі об. с нею Нектонав. || Он же прослезився о нем и с честию повеле его
погрести.
В той же час вестник прииде к Филиппу царю, глаголя: «Ведомо ти
да есть, царю, яко в стадех твоих конь тучен уродился, добротою и
красотою превыше всех коней украшен и избран, волова же глава ему, и рога
ло/сги а возраста межи ушима его».25 Царь же привести его повеле пред
ся и, видев его, подивися красоте его. И повеле сътворити ему клетку же-
лезну и повеле метати ему повинных, и сему бывшу, не смеяше
приступи™ к нему никто же. Александр же етриходяше к нему часто. Кон же
л. 3 2 той, отметая всяку ярость, тихо ко Александру II взираше, и трепеташе
его, и повиновашеся своему царю и всаднику. Единою же борзо за ухо
его рукою ухватив, и с тихостию последова ему, яко юнець яремнику по-
винуяся. Александр же виде повиновение коня, замкы поломав, к нему
вниде, и сего оседлав, и всед на него, и на конское уристание поеха.
Витязем тогда макидонским на конское уристание спешащим', и с высокыя
полаты царь Филипп тогда смотряше коегождо храбра течениа и лепо на
коне седение. И се Александр внезапу с конския ограды на вологлаватом
л. 32 об. кони изскочив. Макидонсти конници с коней сседоша || и яко царю покло-
нишася ему, и дивляхутся, зряще его храброе седение на вологлаватом
кони.
И ко утечищу поехав, изрядно потече, всех витязей утече, и твердо и
силно же коня держаше. И уставив его с нужею на четырех избезех,
град же ту созда и нарече имя ему Дранм, иже наречется Потечище.26
Сему же царь Филипп подивися, иже не науком кони отрока того
течением От того же дни събрав царь Филипп Александру тысящу юношь,

Текст
13
сверстник ему, предасть их ему, глаголя: «Яздите с ним и к воинству
учитеся стреляти».
В Олимпьядьскых же играх коле две II сътворени бяху близ Дафе- *. з
неона,27 и у тех колех витязи сходящеся от еллинскогоа ухищренна,
коиждо их своея храбрости пытаху, вкупе по четыре борющеся.
Слышав же сии Александр и тамо восхоте пойти. Филипу же си возвести, не
отпущаше его, глаголя: «Не подобает ти, сыну мой Александре, на
олимпиадскых колех венчатися, младу еще, 15 лет сущу; обаче волю свою
сътвори и с радостию, сыну мой, пойди». Александр же тогда возрадо-
вася и потребная себя взем и от царствия отца своего, царя Филиппа,
искусны витязи взем с собою и добротечнии кони, и во Олимпиадскиа
отокы прииде. И ту четыре игры — Остимия, II Олимбиса, Емиа, Посидо- а. зз об.
мея — виде вся с сеглиторскыма витязема.а Александр поручися братися
с ними, Миламадаушам и с Килистинаушем,28 Александр — с воеводою
своим Птоломеем. И тогда развертеша две коле, на четыре стекошася
витязи и ударишася. Александр же тогда Калистенауша уби, Птоломей же
Ламадауша6 урва. Людие же града того, видевше, удивишася Александру,
и красоте его, и храбрости. И ту стоя философ именем Фруние29 и рече:
«Мудрость и храбрость не многолетием, но твердым и добрым сердцем».
И вопроси философ той, глаголя: «Откуду есть Александр той?». Сим же
рекущим: «Макидонскаго царя Филиппа сын есть». Философ II же рече, л. 34
яко «Слышах от а учитель глаголющих б тако, яко въстати имать царь от
Макидониа, изыти имать меч от Филонова града,30 и той поразить все
земли западние,в сотрет вси цари восточние». И рече: «Аще ты еси хотя
прийти, да милостив буди граду нашему, сыну Филиппов, царевичю».
О сих же Александр посмеяся рече: «Не моею суть силою, но вышняго
промыслом съдеваются».
И се рек Александр отъиде в Македонию. Филиппа же, отца своего
царя, обрете, Олимпиаду, матерь его, отосглавша, и иную вместо ея взем31
и на браку яко жениху веселящуся. В то же время Александр приспе,
яко победоносець в полату вшед. Отец же его ФилиІІпп с радостию срете л. 34 об.
его и с собою на трапезе посади его, в раскаяне быв о том и поник лицем
на землю. Наставници же его ставше, един от них рече: «Радуйся, царю
Филиппе, Олимпиаду пустивше, иную взят за себе, целомудрену;
первая же блудница бысть,32 сиа же целомудрена есть». Сиа же слыша,
Александр ярости исполнися, рече царю: «Отче Филиппе, тому не
подобает тако быти, подобает бо мне умрети о матери своей, Олимпиаде ца-
рици». Да яко лев рыкну, с престола скочив, и стол же мал похвати и трех
сих урази, ини же бегу ся яша. Сие же Филипп царь видев Александра
храбрость его, и во II ужасе быв велице, и Олимпиаду царицю возврати л. 35
опять во царство, новоприведеную жену во свою отпусти землю.
Сему же тако бывшу, свершишася вся, царь же Филипп в немощь
впаде велию. Слышавше же той мятеж северная страна и кумане,33 и
събрашася на Макидонию пятсот тысящь, и приидоша. Сие же царю Фи-

14
Александрия
липпу возвестиша, и он в скорбь велию впаде, Александра повеле при-
звати к себе и рече ему: «О любимый мой сыне Александре, се время
пришло есть битися за отечество и за землю. И взем воинство, на бой
пойди». Поим же Александр макидонян с собою 4000 и к сим на сретение
л. 35 об. прииде, сам же воиіінство куманьское обозре и сих несрядны видев
стояще. И в нощи же своему воинству предложити повеле огни многие и
около их вострубити повеле в многы трубы съгласны, ударити повеле
в варганы и праскавицами34 около их бити повеле. Сие же куманеа ви-
девше,6 не надеемаго убояшеся* и бегати начата в полунощи до солнеч-
наго восхожения. Замесившеся вкупе макидоняне и кумане. Свету же
бывшу, убиено бысть куман двесте тысящ и 50 тысящ побегоша. И вслед
их гнав Александр три дни и 3 нощи, тысящ 100 от них и 50 убив, и ко-
л. зб ней же множество, и оружия их взем. Яко поіібедоносець к отцю своему
възвратися и с собою 10 тысящ привед куман живых. Сих пред
Филиппом царем поставити повеле и пред всеми людми макидонскыми, рече
к ним Александр: «Видесте ли, о друзи, яко божиим промыслом предаю
вы в рукы макидоняном, меч бо вашь наострися на макидоньское господь-
ство, днесь приразися от макидонскых рук. Царя же вашего Отламыша
убих.35 Да аще хощете живот свой укупити и землю вашу к земли моей
приложити, и едина часть бе с макидоняны будете». Они же к нему ре-
коша: «Храбры господине, красный Александре, отколе бог есть помагая
*. 36 об. тебе, по тому промыслу кумане те||бе помагають, и бе по того промыслу
бога твоего мы твои есмя, и царя нам постави, и нас в землю нашю
възврати». И сих Александр уверив Лванцату36 царя постави, мал убо
возрастом, но велик храбростию, и отпусти его.
Сему же сице бывшу, Анакорнос, пелапонскый царь, слышав
нашествие куманское на Макидонию, сътвори ухищрение си.37
Мимо Макидонию шед, и честь ему царь Филипп воздал дары
многими и с любовию его отпусти. Царь же той Анакорнос устрелен бысть
красотою жены Филиппа и отай к ней любовь храняще в сердци своем,
л. 37 сей не ведущи. Соломон бо премудрый рече: «Человече, || не буди
лепотою женскою уязвен».
Нашествие куманское слышав на Макидонию и собрав воинство 12
тысящ, Анакорнос царь к Филиппу царю прииде, лукавствие свое скры,
Олимпиаду царицу восхитити хотя. Видев же его пришествие, царь
Филипп радостен же бысть зело, изыде на сретение его и с Олимпиадою
царицею. Видев же ю Анакорнос и, въехитивь ю, побеже. Царь же
Филипп не во мнозе погна за ним. В то же время Александр приспе, и погна
вслед Анаксорноса царя, и постиже его, а Филиппа, отца своего, обрете
по главе посечена и по десной нозе. И сего мало минув, Олимпиаду, ма-
* 37 об. терь свою, отнем, || со осмию тысящами вой Анаксорноса постиже на
месте, нарицаемом Змикси,а*38 воиньство его разбив, а самого к отцу своему
поиведе, отца же своего обрет малодушьствующи. И рече Александр отцю
своему: «Царю Филиппе, врагу своему стани на горло ногою и отмщение

Текст
15
сътвори рукою своею». Царь же Филипп едва возможе и взем мечь ру-
кама своима, и заклав его, рече: «Жалость дому моему снесть мя, пойди,
душе, с нечестивыми». Сие рек, Александра благословив, глаголя: «Сыну
мой Александре, рукы всех на тебе, и твоя на всех». Сие рек, умре царь
макидоньскый Филипп. Олимпиада же, стоя ту, плакашеся. Царя же
Филиппа, на златы одр положивше, II ко гробу отнесоша с плачем великым А" 38
и сего погребоша а с царьскою честию.
Александр же, сын его, самовластець назвася, грамоты по всем градом
и странам макидонскым разсла, всем повеле быти в Филипусте граде.
Събравшимся всем макидоняном, и пелагонианом,39 и куманом всем,
малым и великым, к ним же Александр рече: «О друзи мои и братия моя
любимая паче всех, макидоняне,6 царь вашь Филипп, а мой отець, умре,
в животе своем царствие держа по достоянию. Ныне же мне како царст-
вовати повелеваете?». Тогда же выступи муж мудр, именем Филон,40 и
рече: «О царю Александре, всяк възраст человеческый в чину потребен
есть». АлеІІксандр же рече: «Старость честна и немноголетна». И рече л* :^8 об
Селевк: 41 «О царю Александре, Соломон, царь премудрый, в книгах
пишет: царьство а множеством6 людий състоится, царь же несоветен—не
верен, саморатник есть себе, съветен же — полезная земли вся творить».
И рече Антиох:42 «О царю Александре, старии цари покоя тр'ебують,
младым же царем подобает царствовати, да потрудившеся во младости
своей, на старость покой обрящут. Подобает бо нам потрудитися со
ближними царьми и устремитися на них, и сих воеваша, отвратитьсяв
от них». Рекошаг же присныя его любимыя воеводы. Птоломей рече:
«О царю Александре,д подобаііет нам воинство пременити во светлая л* 39
оружиа и белество на щитех писати, яко да знают, котораго царя
воини».
Сим же четырем съветом, бывшем ко Александру, угодно ему явися,
по землям царства своего посла по все ковачи и по щитари, в Филиппуст
град собратися повеле, и ту брони и пансыри, и шеломы ковати повеле,
а на щитех белество3 писати повеле и волуя главы, а на шеломех васили-
сковы б рога со аспидовыми крилы и с мерсиновым в перием.43 По вся же
дни мастеры вооружаху воиньство в целое оружие, по четыреста витязей,
оклоби г бяху на лвовах кожах преставлены. Сиа же сътвори Александр
и II к шествию на брань а готовляшеся. л. 39 об
Дарей же, царь перскый, слышав, яко умре царь макидонскый Филипп,
посла в Макидонию с грамотою, имуще писание сицево: «Дарей, царь над
цари, токмо и земный бог и по всей вселеней сияеть и всем земным
царством царствует, ко обретающимся в Макидонию пишу. Слышание
царствию моему пришло есть, яко царь вашь Филипп умре, отрока же млада
суща на царствие оставил есть, не укреплена леты, ни умом. О смерти же
Филиппове аз оскорбехся, отрока же его, млада суща, пожалих не учена
и сего во двор царства моего изволих взяти его, яко да воскормив его,
па||кы на вотчину возвращу его, на царство отца его. Грамоту же мою л. 40

76
Александрия
прочетше, воскоре приведите ко мне отрока. Кандаркуса же к вам послах,
верна ми велми, а землею вашею б благолепно обладати,44 а воинство в ваше
во время потребно ко царствию »моему посылайте, дани и оброкы по
первому достоянию ко мне посылайте. Филипова же сына ко мне приведите
со всеми царства его белязи, во дворе бо моем боле 40-ти г сынов царскых
водворяются. Да аще его вижю не достойна царствиа, и аз иного вместо
*• 41 его пришлю царствовати к вам». Сию же грамоту КандаІІркус и в Маки-
донию принесе. Макидоняне же, поимше его, к воеводе Птоломею при-
ведоша, Птоломей поим его,* в Филипуст град ко Александру преведе.
Антиох же сих срет, шелом же Александров прямо их на копие изнесе и
поклонитися им повеле. Кандаркус же рече к нему: «Аще копию покло-
нюся Александрову, то несть вы подручници царю Дарью перскому, и аз
не смею к тому очи Дариевы видети». Антиох же рече к нему: «Аще сего
не сотвориши, живота лишен будеши». Он же, пад, поклонися копию Але-
А. 42 ксандрову. И поим их, Антиох приведе ко Александру.
Алекса Цндра же виде на престоле высоце седяща, украшена велми искусным
златом и пресветлым драгим камением и слоновыми костми, венець же
бяше на главе его от самфира камени и от великаго бисера с мерсиновым
листвием сплетен. О десную же его страну и о левую стояше множество
витязей венчаных. Приступив, Дариев посол Кандаркус, пад, поклонися
ему и грамоту подасть, сам же стояше пристрашен, дивляшеся дивному
его образу. Селевк же грамоту прием Дариеву и сию прочет. Але-
л. 42 об. ксандр же, слышав писание то, тогда ярости и гнева исполнися, похватиіів
грамоту и раздравь ю, и к ним яростию рече: «Не подобает царю Дарью,
главу оставльше, к ногам беседовати, не тако бо макидоняне безглавни
суть, яко же Дарию мнится быти».
И се к ним рек, и въскоре сих отпусти, и грамоту к Дарию отписав,
имеюще сице: «Александр витязь, царь макидонскый, царь, сын Филиппа
царя, Олимпиады царица, перскому Дарию царю радоватися.45
Грамоту же твою к людем моим прочет и благодарих тя зело о земли нашей
пекущася. Мене же млада суща, в полате твоей воспитатися не хощу, мяса
л. 43 ясти, пожди убо мене мало, донели же от сосцу матери мрея отринухся, II
и тако к первой чьсти царства твоего пришед, водворитися имам с всеми
макидоняны. Кандаркуса же послал еси к нам макидоняном быти царя,
не на то дело пошли его, не имаши бо к тому увидети его, не тако бо
макидоняне безглавни суть, яко же тебе мнится быти». Оружие бо маки-
донскых Кандаркусу Александр дарова, рек: «От царствия люегоа бежи.
Егда же макидоняне с персы брань сътворят, ты же носи сие, да тебе
познавше не убиють».
Поели же к Дарию възвратишася, грамоту же Александрову вдаша
Дарию. Прочет же ю, Дарей посмеяся. Рече же к нему Кандаркус: «Не
л. 43 об. подобает ти, царю, такую граіімоту прием, смеятися ей, в малолетной
юности многолетну старость видех, не исторгнеши ли кипариса млада,
а о старом и не трудися».

Александр Македонский.
Миниатюра из рукописи Александрии XV в. ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088.
Сверху — запись Ефросина об этом рисунке на обороте миниатюры.

Кентавр.
Миниатюра из рукописи Александрии XV в. ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088.
Внизу монограмма Ефросина.

Текст
17
О сих Дарей небрег и паки Клитовнуша,46 некоего от верных, в Маки-
донию ко Александру посла, повеле расмотрити все житие Александрово.
Посла же к нему поминкы царь Дарей, струглу да коло древяно, да два
ковчега празна, и два меха маку, и грамоту дав Клитовнушуа писание
имуще сице: «Дарей, царь над цари, отрочати моему Александру радова-
тися. Не тако ми мыслится тебя умна быти, преобидевши мое II первое л- 44
послание, да буди ти ведомо, яко младых а мудрование на гнев старых
подвижет.6 Се послах к тебе струглу, да сию развертаеши и играеши ею,
како и ини младенци играють, а два ковчега празна наполнити ми данми
трилетныя. А два меха маку: и ты то изочти, да уведаеши число воинь-
ству моему. Да аще не послеши дани ко мне, связана тя велю привести
ко образу моему и милости от мене не обрящеши». И сию грамоту Кли-
товнушь взем, ко Александру в Макидонию прииде. И вшед ко
Александру, Клитовнушь поклонися, грамоту в руце держа, II и ковчег, и л-44 об-
стругло древяно постави пред Александром.
Александр же грамоту прием и прочет ю, главою покивав, рече: «Не-
изочтенно есть гордение твое, и от высокоумия твоего,,. Дарей, богу
небесному подобяся, до небес вознесеся и до ада снидеши». Мак же взем,
нача его жвати, ковчеги разбити повеле и епистолию к Дарью отписати
повеле:* «Александр царь — Дарию, царищу перскому. Вся честь6 твоя
тебе есть, ты сам детьскому безумию уподобися и сими игралищи назвал
мя еси самодержьца земли всей: в округ бо колаг сего образует обладати
ми всею землею, и на тебя устремлюся, II и яко стругло возвертишися *• 45
пред мною. Число же маку твоего сожвах, ковчеги же твоя се вместо
дара приах. И буди ти ведомо, Дарие царь, по путем стран твоих посылай
стражи, ко царству бо прийти имам». — «А ты, Кѵштовнуше,а готов буди
во уготованую ти службу на послание к нам».
В то же время силурескаго царя от Архидона приидоша поели 47 и
принесоша Александру дары и епистолию. Приат и прочет я, велми
радостен быв,6 весело прием послов тех, единого от них, именем Полинар-
туша, и повеле епистолию отписати, глаголюще сице: «Моему любимому
брату ко Архидону, силурийскому царю, АЦлександр, царь макидонскы, л. 45 об.
радоватися! Послание твое усердно прием и прочтох. Не толико даром
твоим радостен бых, елико покорным твоим реченым любовным глаголом,
бо притча,а яко преклонны главы мечь не сечет. Сын же твой со мною да
есть, а ты во царствии твоем почивай присно с миром. Мне же на помощь
посылай 12 тысящ воиньства да на год триста талант злата вдавая и тако
Силуриски держа царство».
Егда поиде Александр на Афины мудры я.48 Афинеи же
град велик бе, всякым земскым украшением украшен, 12 ритор обдержаху а
его, и всею господствует еллиньскою землею и обладает, и суіідом правед- *• 46
ным. Слышавше же, яко Александр хощет прийти на град Афинскый,
собрахуся совещевахуся, предати ли ся ему или ко граду не пустити его.
А Совоклей же, философ49 их, рече: «Не подобаеть нам со Александром
2 Александрия

18
Александрия
битися: и куманя бо противляхуся ему, побив и взят их за ся, и Анакор-
носа* пелапонскаго царя, убив и землю его прием, Харкидона же, силу-
рискаго царя, мирно к нему пришедша, на царстве его и на законе его
л. 47 остави». Другий же философ50 рече: «Отнели же Афинскый II град за-
чатся, ни един царь не приат его, неки бо велик царь и силен 51 некогда
на Офины пришед и воева нас много, ничто же успе, но еще аки и
разбойник от нас побеже един токмо и во отоцех макидоньскых утопе. Но не
подобает нам, таковым и толице сущи силным, Филипову сыну повину-
тися». Диоген же некто, философ выше всех, рече: «Аз Александра видех
в Олимпиадскых а отоцех,52 приде бо тамо на уристание витязьство пытати
л. 48 юноши сый, и вси людие почюдишася б храбрости его II и красоте. Аще
млад есть, но земскою славою велик есть и воинством крепок зело. Мужи
афиньсти, подобно есть нам сего с честию, и с радостию, и с дары срести
его далече от предел, афинскых, благочестив бо царь Александр и благо-
угодно нам сътворит, к нам приразився и в Рим похощеть ити».
Сиа же словеса неугодна явишася афиняном, и философа Диогена уко-
риша много. Он же, сжаливси, отъиде от града и ко Александру прибеже,
и вся реченая афинян сказав ему. Царь же ярости и гнева наполнися, и
л. 48 об. воиньство свое по достоянию уряди, и во Афинское царство приііде, под а
градом став, и в град послав Аревакса, мужа мудра, куманина родом.
И поискавше во граде, и обретоша человека команска горазда, и посла
Александрова с толмачем вопрашаху повеленному от Александра. Он же
рече: «Великый царь макидонскый Александр мужем афиняном. Давайте
ми дани и воиньство царству моему посылайте, аще ли сие не сътворите,
м^чь макидонскый и вся благая земли вашия поразити имать». Сие же
слышавше, афинеи Александрову посланию поругашася и Александрова
л. 49 посла отпустиша, глаголюще тако: II «Не подобает тебе, Александре,
афиняном назватися царем, вем бо, яко мнози тебе подручни суть цари, афин-
сти же мнози витези болши тебе во Афинех водворяются, а ты доволен
буди Макидонскым царством. А хотя вшел еси к нам, а не хотя от нас
изыдешь». А своему толмачю куманскому главу отсекоша, рекше, яко и
толмача не требуем от Александровых же реченых.
Александр же, сиа слышав, разъярися и рече: «О горе земли той,
ею же обладают мнози». И се рек, на брань воиньству своему направитися
повеле, и с четырех стран приступити повеле, куманя же Александровы
л. 49 об. с единыя страны налегоша крепко. II Тогда видети стрелы, летящая во
град, яко облак. Гражане же о том востужиша си, напрасно врата град-
ныя отверзше, из града выскочиша и куман убиша 10 тысящ. А от маки-
донян на другой стране града 400 конник венстрами убиша и, хитростию
учинивше, огнь от града свергоша и Александрове воинство в мале опа-
лиша.
Вечеру же приспевшу, Александр на станове с воинством своим отъиде
и стражи около воинства постави. Воеводы же свои старейшие призвав и
рече к ним: «Что сътворим лукавым сим гражаном, земли же не раздру-

Текст
19
шивше? На нь II придохом и себя осрамихом, да что сътворим по сем *• 50
им?». Диоген же философ, иже от Афин ко Александру прибех, рече:
«О царю Александре, града Афинскаго и тружавшеся много не можешь
взяти его, аще не хитростию: множество в нем людей крепкых, боле
двоюсот тысящ». Александр же Диогена послушав и хищрение сътвориша.
Съвещавшеся витязи с Александром, сами отъидоша, а на околе оста-
виша 40 волов и овець, да грамоту оставльше на околе, писание имуще
сицевы: «Мужи афинейсти, не ведал есмь силы бога вашего, толико при-
идохом к вам, поразити вас хотя. И в нощь сию бози ваши во сне ми ся
яви || ли, много ми страха наложиша, и сих аз убояхся, и в землю свою л. 50 об.
възвратихся, овци и волове оставих вам много, и сих вземше, богом
вашим пожрите». От града отъиде 12 поприщь, во едином лузе с воинствы
своими скрыся. И гражане же афинейсти в то время устремишася на окол
и обретоша грамоту списану, и рекоша: «От страха побеже Филипов сын».
И тако вси из града изыдоша вслед Александрова воинства, боле двоюсот
тысящ пешець да 100 тысящ конник. Философ афиньскы, именем
Промах,53 рече: «Мужи и братие, рече, афиняне, в нощ сию видех сон, яко
великы храм II бога нашего Аполона падеся, и рвове вси Афинскаго л. 5і
града оборвишася, и врата великая Ареева леду54 падошася. Александра
видех на лве яздяща во граде нашем Афинстем по широкым улицам,
видех акы клас пшеничное израстающа и макидоняне серпы аки жнуще
зрелое и зеленое». Сие рек, не веля за Александром гнатися афиняном.
Они же его не послушаша и вслед Александра поидоша. Александр же
их ждаше, нарядяся с воем своим при крае в лузе. Они же его а проидоша,
и он вослед их поиде,6 постиг их на Виталском поле.55 Они же трубы
учювше и ворганы, и увидевше воиньство, из луга исходяще, и велми
убоя||вшеся, рекоша к себе: «О коликою прелестию прельсти нас Фили- л< 51 об-
пов сын». Не могуще же убежати, и не хотяще на бой возвратишася, и
сразившеся бишася, и видевше воиньство афиньское храбрость и силу
Александрову, изнемогше, бежаша чрес Витальское поле.
Александр же гнашеся за ними и до Афинского града, и смесишасяі
обои, макидоняне и афиняне, ко вратом градным прибегоша, бе бо тогда .
жалостно велми, жены мужем своим на сретение истекоша, дети к отцем
своим, и обои вкупе убивахуся. Воплю и плачю велику бывшу зело до
небес II досягшу, и по граду обои замесишася. Александр же яздяше посреди л. 52
их на вологлаватом кони и повеле секущимся престати, моляше их и не мо-
жаше утолити их, ярости бо наполнишася. Жены афинстии своя одраша
лица, ко Александру вопиаху: «О царю Александре, сыну Филипов,
милостив буди нам». Александр же не моги уставити сеча и повеле затворити
врата градныя, и котори людие и жены и дети утекоша из града, и
спасъшеся. И тогда дивныя их бози сгореша вси, а себе не могоша
помощи ничто же. Александр же, послушав, рече: II «Аще бы то были бози, л« 53
сами бы ся спасли от огня». И жалость в радость совокупив, рече: «Днесь
макидонскаяа оружиа афиньскою окровавишася кровию, а произволением
2*

20
Александрия
афиньскым и недоумением». б Диоген же философ рече: «О горе не
приемлющим3 мудраго совета, дай, рече, премудрому вину/ премудрее будет,
не обличай злаго, да не возненавидит тя».56 И восплакася горко Афиней-
скы град и цари вселеньсти, и вси людие тужаху афиньскаго, падения.
Александр же рече: «Главы не разбивше и мозгу не выпустите».д И от-
л. 54 туду Александр поим с собою срядив II тысящу тысящь и четыреста.
И тогда сретоша его всея вселеныя цари, тракиньски, и мористии, и далма-
скыя, и польскыя, василиское,57 и принесоша ему бесчисленыя дары, и вен-
ци царьстии многоценнии златии, и воиньству его всему дары принесоша.
Оттоле к Рим у.58 Александр же к Риму поиде. Услышавше же
римляне к ним идуща царя и смятошася, печалию великою одержими,а
яко же и афиняне, собравшеся совещеваху к себе, глаголюще: «Что сът-
ворим? Добро ли есть нам Александра сретити с честию и с дарми вели-
л. 55 кыми многоценными II и в Рим пустити. Положи бо ся исперва на отече-
скых уставех во граде нашем милости и силе непоколибемей бытиа бог
наших». Богу своему Аполону 59 притекоша в храм и моляхуся ему, чтобы
им возвестил о Александре. Он же во сне им явлься и рече им: «Мужи
великаго Рима. Не бойтеся Александра, мой бо сын Александр. Некогда
бых в Макидонии, с материю его Олимпиадою совокупихся и породихом
сына Александра. И вы сретите его с честию, и поклонитеся ему, яко
царю самодержьцу своему, и прославите его».
л. 56 Внегда же Александр к Риму приблиііжися, римлянеа его со славою и
с честию великою сретоша. Бе же дивно тогда видение. Сретоша его
преже всех четыре тысящи витязей венчаных с венцы златыми
и драгим камением самоцветным, и потом сретоша его двесте
тысящ людьства, портища на них червлена со златом вязано, и
прочих людей 40 тысящь. Вси же ти ношаху в руках ветвие дафиновы,60
яко злато. Архиерей великий римьстии с свещами великыми, и число их
две тысящи тысящ, на сретение изыдоша Александру, уже близь ему
л. 56 об. сущу, изыдоша за едино поприще от града, изне||соша ему портище
велико и многоценно царя Соломона еврейскаго, иже бе некогда у них
положил Навходоносор, царь перскый, егда приа Иерусалим; изнесоша ему
блюдо златых 12 сот с камением драгим, иже бе положил царь Соломон
в святая святых, и венець Соломона царя,61 в нем же 12 камени драгих
по числу сынов Израилевых, на злате изваянны и 12 действ имущу
исцеление, ины камение многоценны тысящ 12. Изнесоша ему конуру царску
и многоценну Сивиллы царица, девствия имуща волшебная и многоимен-
л. 57 ная; 62 и кони и жреіібцы изведоша ему покровены коркадиловыми кожами,
они оседлани седлы от камениа изморагда; изнесоша ему оружиа Самь-
яуша короля, ино копие панидиново Акша Талмоника царевича 63 с
бисером и камением драгим, и прочих копей много; изнесоша ему щит кеи-
марьскаго 64 царя, кожею аспидовою облачен. Сие славное сретение царь
Александр видев, радостен быв велми, воиньство свое почте дивно и
красно. Макидоняне же кони приводныя вземше, сам же царь Александр

Текст
27
на чюднаго коня всед и венець на главу свою положив Клеопатры, еги-
петскы II царицы,65 12 камения в нем многоценных, нарядив на сретение л* 57 °6,
римляном трубы гласныя и органы, идяше ко граду Риму, великому и
славному. Яко же бо из града и витязи, цари, царевичи римьстии сретше,
Александру поклонишася, глаголюще: «Многа лета царю Александру
великому, всего света господину, сыну Филиппову». С коней же не сседоша
и, сие рекше, отъехаша на страну, друзии же по них приидоша, и ти про-
славиша его. Ерей же римьстии с свещами и с кадилы сретоша его, царя,
покадиша различными вонями и прославиша его велми. И тако вси вкупе
веселящеся, на ма||кидоняне и римляне. В град же римьскы Александр л-58
вшед, и ерей римьстии введоша его в храм бога Аполона своего покло-
нитися. Аполоновы иереи сретоша его, и покадиша его, и поклонишася
ему, и даша ему злато и ливан, и змирну 66 — сиа радования царская суть.
Изнесоша ему писание: «В пятьтысящное лето имат востати козел
единорог и пожнет вси леопадрус67 и всех западных царей превозносящихся
низложит, и паки ко встоку приидет, иде же великый овен двоерог сущи,
ему же рога до небес. И сего а единым рогож б во сердце ударив, потрясутся
вси восточнии цари, велици и страшни, языци ми Иди финьсти. И остры л. 58 об.
мечь перскиа притупив и в Рим пришед, царь свершен прославится. Сему
время пришло есть — уже взят Рим безо всякиа рати».
Сие писание царь Александр услышав и сущий с ним вой его воспла-
кався, хотя уведати толкования таковому писанию. Некий же римьскы
философ рече к нему: «Великый царю Александре, не в кое время слышах
во евреох пророка Данила, глаголюща писание тое, и он пардуси наричет
западнии a цари, а овна дворогово — Перское царство, а Мидьское
восточное царство, а козла единорогово — Макидоньское царство, яко мнится и
нам, || тако же и бысть, храбру бо ти сущу, понеже яве а сие творить чюд- л- 5^
ное твое пришествие в Рим». Александр же, сия дивныя глаголы слышав,
радостен бысть зело, рек: «Яко же бог восхощет, тако будет, силнии бо
падошася, ак немощнии препоясавшесяб силою». И ту ему вкупе веселя-
щуся с римляны и с макидоняны.
И тогда приидоша ко Александру вся царствиа западная, дары ему
многоценныя принесоша, молящуся ему не воевати их. Александр же
о сем умилися, дани в к себе,ѵ в воиньство посылати им повеле двожды
летом, и тако их отпусти. Ламаидуша же, своего любимаго друііга, в Риме л-59 об-
постави царя и всем повеле слушати его западным царем. Злата же много
от них взем, воиньству своему раздели.
И в волшебскыя а страны 68 Александр поиде, и царствия многи порази
крепко, и вселеную прошед, и до Окиана-моря дошед, всю землю обоиде
и многа удивленна виде. И тое страны дошед, где звери человекообразни
и змиеве двоеглавнии мнози, и с ними рать сотвори велику, и победи их.
И железную гору некую дошед, и жены дивие обрет многи крилати и
опашиа имяху, и нокти великы, аки серпове. И противу Александоа
въсташа на II бой, и во един час убиша от воиньства егоа 100 воин. л. 60

22
Александрия
Бяху же жены одеяны власы, пернаты и, прилетающе в нощи, издираху
воином очи. Живяху же жены ты у некоего озера во тростии.
Александр же повеле тростие то запалити, жены же ти, не ведущи огненаго
естества, во огнь влетаху и на землю падаху. Макидоня же убиваху их
до 20 тысящь.
От Окияна же моря возвратився, во вселеную поиде и воиньству
своему почивати повеле, и околником господам многи гольи сътворити,
л. 60 об. всяка голья величеством ея 30 сажен в долготу, а 12 II в широту, яко
тысящу воин вместити во всякую голью. И нача отпущати на восток, на
великую страну Асийскую, и воеводы а даст Птоломея и Филона,6 и
повеле им страны и грады имати противных, от них взимати воиньство и
дани. А сам Александр в голью же вшед, и дунувшу югу бурну, ко
встоку устремися над треми тысящами гольями. А над треми тысящами
постави гольям Антиоха, над треми тысящами гольям постави Селевка,
а над трема тысящам гольям постави воеводу Византа.69 От града от
Неслитора Александр и витези его отъидоша по странам, а на околе
л. 61 своем II остави воиньство тысящу тысящь тем овець.70 И множество же
голей тых на четыре части по морю плаваху 30 ден, 30 нощей.
Александр же сам ко Египту поиде, иде же восточны Нил река в море
тече, и ту Александр созда град во имя свое Александрея,71 а а Селевк во
имя свое созда б град Селевкию, Антиох приста в Ликапросе и созда град
во имя свое и нарече имя ему Великая Антиохиа. Визант жи приста со
своими гольями в тесноту Тратиньскаго моря и ту созда во имя свое град
л. 62 Византию.72 О сих же бысть Александр скорбен бысть зело, не веіідяше
бо, где кто их пристал. По 30-ти же дни о Селевке уведа, и о Антиохе,
и о Византе, ти бо вкупе три съставиша грады. Визант же, Птоломей а и
Филон создаша во имена своя град б един Еносис, еже глаголется сста-
нок,73 и в том граде пребываше 6 месяць.
Тогда коньское воиньство составиша. Птоломей же и Филон ко
Александру приидоша и сказаша вся прилучившаяся им на путех, боеви
мнози, и много царей варварскых, емше, ко Александру приведоша, и сих
л. 63 Александр уверив и во свою землю II отпусти, и повеле им дани и
воиньство посылати по двожды на год. И оттуду Александр двигся поиде во
Асию и, пришед, ту град созда и нарече имя ему Приполь.74 И ту вой
его хотяху другий град создати. а О том же Александр разъярився б рече
им: «О велемощнии мои макидоняне, не подобает нам воиньство остав-
лыиим грады здати, несть бо нам во градех помощи, но храброю силою
воиньскою».
Прииде же Александр во царство некое, внегда некая лета еллини при-
шедше, разбита его некиа ради жены Келендуша, краля акендоньского,75
л. 64 иже остави своего мужа и прия себе мужа II царя априидескогоа и во
Трою прибеже.76 Келендуш же царь и витези на помощь к себе призва
и многа воиньства собра, на Трою устремися, жены ради своея. И всю
Преидискую страну пленив, и вся люди острию мечному предаше.

Текст
23
Изначала бо вся злая женою быша: первие бо во человецех Адам
прелщен бысть женою и падеся, и великы и храбры Самсон женою погибе,
премудрый во человецех Соломон женою ад наследи,77 согреши, а во Трои
мнози царие и витези храбрии за едину жену погибоша. Александр же
прииде во Трою, и сретоііша его с честию великою, и дары ему изнесоша л. 65
мнози царьския; изнесоша ему оружие Ацелиша, сына Вереша, на лвовах
кожах представлена, положивше на щите Шелтамове, ко Александру при-
несоша, и перстень египетьскыя царица от камени дракса,78 имеюще силу
такову, аще кто в велику немощь впадеться, на нь взирающе, исцелееть,
изнесоша портище Полксени царица госпожи, жены Ацеловашевы, его же
уби Аполон, треагадскы царь, порти же то имуще действа и различна
блистаііния от камения самоцветна сияху. Александр же, то портище л. 66
виде, подивися жене той, паче всех жен похвали не- токмо и за дивное оно
портище, но за веру и любовь, еже имяше ко Ацелишу, мужу ея,79 по
смерти его, не хотяше бо иному зватися женою, глаголаше бо: «Весь мир
не достоин храбрости и доброте Ацелишеве, како могу забыти его и иному
быти в любовь?». Сия жена умнее мужа, к мужу своему честь и любовь
соблюдши. Изнесоша ему венець тое же царица — егда II кто его на главу л- 67
полагает, невидим бываше ни во дни, ни в нощи, яко же огнь сиаше.
Изнесоша ему бележець оружный, бисером и камением украшен, и с коркоди-
ловыми зубы и аспидовыми костми, и харкизмо, иже бе от рыбьи кожи.80
Принесоша ему книгу некоего философа, иже написано в ней о разорении
Иерусалиму исперва до конца, и сию книгу Александр почет, и ту под-
вигы великых витязей обрет, жалости и радости наполнися, рече: «О, ко-
лици силнии падошася». И прослезився рече: «О дивный во человецех и
храбрии витези, аще бы ведал вас живы по а достоянию бы б чеіість воз- *• 67 об.
дал. Но блажени есте и по смерти своей велици же и дивнии, яко
вписастеся в повестех и прилучихомся услышати от вас в книгах
О]
сих».
Сему же сице бывшу, Александр же пакы в Макидонию поиде со
всеми своими силами макидоньскыми и прочими воиньствы. В Макидонию
прииде яко победоносець, 6 бо лет в Ма/сыдонии а не бывал и матери своей
Олимпиады не видал и своего учителя мудраго Аристотеля. Мати же его
Олимпиада царица и мудрый Аристотель, наставник его, услышавше его,
и с всеми людми макидоньскыми, и з детми на сретение ему изыдоша на
реку || Скаминдрушу,82 с честми и с дары великыми сретоша его, и оттуду л. 6
в Филипуст град приидоша. И ту Александр повеле всем макидоняном
3 лета в домех своих почивати, и кони неговати, и оружиа направливати, ко
встоку бо хотя устремитися. И паки в Макидонии остави матерь свою и
мудраго Аристотеля, а с собою взем воиньство макидонян сущих 100 ты-
сящ единица оружием и конми, и шеломцы, на щитех у них главы лвовы,
на всех фарижех единака седла с коркодиловыми кожами, и всем
макидоняном станове и шатры около Александрова стану и полкове тако же,
а иному полку || не вмещатися в полкы.83 Александр же царь повеле л. 68 об.

24
Александрия
жен избрати благообразных 2000 с собою и тем колесницы изрядити
повеле, и некоего от слуг старейшаго над ними устроив, всех их разумно
направляти повеле. Егда которы воин жены пожадаег,а и он ко
старейшему идеть, златицу дасть и возмет жену, и колико нощей держав, зла-
тиць толико дасть. Вся бо та воиньства макидонская со Александром по
уставу и по подобию урядишася 100 тысящ макидонян, яко егда
Александр на коня пойдет, тогда вси на конех обретаются и вси с ним зае-
>.б9 Щаху и несть от них ни единого худа, но II вси единаки конми и оружьем
и портищи. А воевода же над ними бе Птоломей, всем любим бе
Александром и верен зело. Егда кого убиваху от них на бою от макидонян, и паки
избираху в тех место иных изрядных мужей, да 100 тысящ макидонян не
умалиться.
Александр же шествие творя ко восточным странам, и елици же
волею приидоша и прощение приаша, а елици противляхуся ему, и он
тех острию мечному предаваше. О сем же страх и трепет приат их
иныя страны обдержаше и цари палестинсти, и господьство еврейское,
ти бо вси Дарию царю подручни быша и ко царю Дарию прибегоша
о на||прасном пришествии Александрове, царя макидонскаго, возве-
л. б 9 об. стиша.
Дарей же, царь перскый, вестники посла* ко Александру с грамотою,
имеюще писание сицево: «Дарей, царь над цари, царь велики силою и
славою, токмо богом небесным единак, яко солнце сиаеть от въстока и до
западав Слышание во уши мои мне вниде таково: сын Филипов всю землю
единою гордостию обиат, и до великого Рима дошед, и вси западныя
страны пленил еси, и сих до конца затерл еси, и до Окиана-моря достигл
еси, вся западныя страны поколебал еси, подручныя царствия моего,
много от них богатьство приал еси. И то ти еще не волно, и на сию землю
л 70. мою на Фригию II наступил еси с подобными себе гусаркы,84 с макидон-
скыми отрокы. А подручную мою работу в забвение положил еси, иже
к Перскому царству вси земли приносят дары доволны. А тебе доволно
есть во отечестве своем в Макидонии обладати и царствовати в ней, и дани
ко царству моему посылай. И сие помилование на тебе показую, нака-
жися и повини ми ся. Аще ли не повинешися, с силою перскою подвиг-
нутися на тя имам, не может тя вся вселеная укрыти от мене, пред лицем
моим мечем моим казнити тя имам».
л. 70 об. И приат Александр грамоту, прочет ю и в той час раздра ю, посла
того повесити повеле II на древо и главу ему отсечи. Макидоняне же, при-
ступльше к нему, глаголюще: «О царю Александре, не подобает посла
убити». Он же к ним отвеща: «Не царю послани суть, но к разбойнику
и гусарю». И сие рек, отпусти их к Дарию, глаголя: «Не зазирайте
мне о том, но царю своему ругайтеся, аз бо царя его имам, а он мене
разбойником нарече, той сам главы вам посекл есть, царь бо посла
никогда же не убивает. Аз бо не яко разбойник, но яко царь живот вам
дарую».

Текст
25
И к Дарию с грамотою отпусти их, имеюще писание сицево:
«Александр царь перскому царю Дарью радоватися! Грамоту твою прием,
прочет ю, благодарих тя, II но поне же царскаго устава не бе в ней ни подо- л- 71
бия. Ты претиши ми, глаголя, како западныя страны приял есми и
разорили есмя, да ведомо ти буди вся царствию твоему, яко всяк человек
ищеть от нижних на вышняя прейти. И се ми разумей: запад приал есмь,
а на веток идем. Ты претиши ми глаголя, яко „вся вселеная не может
укрыти тя а пред образом моим". Да ведомо ти буди, царствию твоему,
Дарей, яко вся вселеная полна есть имени моего и всех моих макидонян,
их же ты гусари нарече. Ты повелеваеши гоняти и воевати, и мы ко
царству твое IIму сами идем. Да аще младых и неразумных мниши нас быти, л* 71 обѵ
но паче камени адаманта крепчайша явимся тебе, и паче пернатых
орлов 85 отрешени а будем, и господие всему царствию твоему наречемся, на
велики бо божий промысл надеемся, ему же ты противишися, равен ся
творя богу. Прочее, не медли в Персиде противу нам изыти, макидоняне
бо, аки лвове, суть неутолими, а смерть за живот купует».
Дарей же грамоту прочет, ярости и гнева исполнися, рече к послом,
иже бе ходили ко Александру, глаголя: «Каков возрастом Александр есть
и кое лето рожения его, скажи||те ми, и колико воиньства у него есть», *• п
Они же отвещаша, рекоша: «30 лет ему есть, а ум многолетен в нем,
красен же и храбр зело, а суд праведен судить, а мудрость его по грамоте
его, воинства же его пятсот тысящ». Дарей же рече: «Воистину, сиа
суть великых царей знамениа, но сего не мню истине быти». И повеле по
всем странам своего царства грамоты посылати — воиньству збиратися
на поле, иде же языком размешение бысть,86 во Иерусалим и в Египет
грамоты писати повеле, рек: «Не предавайтеся разбойнику и гусарю
Александру, аз бо с силою перскою шед и избавлю вас».
АлексаІІндр же подвигся с своими вой во Иерусалим, поиде во Иеврей- *• 72 об.
ское царство 87 и грамоты послав к ним, писание, глаголющее сице:
«Ведомо а да есть вам, яко бог вышний сътвори мя царем паче всех царей
в роде моем и всю землю западную прием, и до вас доидохом. Аще угодно
есть вам мне поклонитися, и сами на отеческых пребывайте законех, дани
и воинство ко мне посылайте, отеческыя земли безмятежно держите,
а послы ко мне скоро отсылайте». Сиа же слышавше, еврейскы род
Саваофа бога поминающе молвою велиею и смущением обдержими бяху.
Грамоту же прочетше Александрову и послы II скоро отслаша к нему л*73
с своею грамотою, имеюще писание сицево: «Еврейскый снем, Саваова
бога вышняго людие, во Иерусалиме живуще, Александру царю
радоватися, елико посланию твоему возрадовахомся и прочетше. Да ведомо же
буди царству твоему, яко же проидохом Чермное море, ни единому же по-
винухомся царю,88 но водимы есмя рукою высокою и мышцею
непобедимою Саваофа бога. На последок же времен разгневавшуся на нас велику
богу Саваофу, поработи нас в руки Навходоносору, царю перскому,89 и
многа лета порабощены ему быхом, и пакы возврати нас бог во свою

26
Александрия
л. 73 об. землю, и ныне* е||смяа подручни перской деснице, иже вся вселеная
подручна есть. Да аще тебе б предадимся днесь, а утре пришед царь Дарей
вся красная земли нашия разрушит». И еще рекоша: «Аще Дариа побе-
диши и острый мечь перьскый притупиши, и в Иерусалим с миром
пришед, и царь всей вселеней от евреи наречешися. Аще бо Дарья не побе-
диши, и во Иерусалим не возможно ти есть внити». Александр же
грамоту еврейскую прием, прочет и другую отписав к ним, рече: «Александр
царь, над цари царь, всем во Иерусалиме живущим. Елико отписасте ко
мне, узнахь я. Не подобает в бога живаго людем подручным г быти чело-
л. 74 век II служителю. Да не косневшеа дани ко мне принесет. Аз богу не по-
клонився в Иерусалиме, богу Саваофу, на бой не иду к Дарию. Да
ведомо буди вам, яко Дариевы десница напасти мзбавитиб вас хощу».
Послы же еврейскиа отпустив, а сам во Иерусалим поиде. Пророк же
Еремиа пришествие его слышав. И съвет сътвориша иерусалимляне:
«Добро ли есть нам Александра в град пустити?». Пророк же Еремей
рече: «Видех в нощь сию во сне пророка Данила,90, глаголюща ко мне:
„Се грядет к вам, о нем же пророк дрёвле рече, яже бо от перс претер-
песте, сиа Александр возмездие воздати вам имать"». Сия же людем
л. 74 об. угодно явися. || Александру же в нощь ту явися пророк Еремей во сне
во одежи архиерея Арона 91 и рече: «Пойди, Александре, и ту поклонися
богу Саваофу, и на Дариа пойди, и сего победиши, и персом господин
наречешися».
Александр же, от сна въстав, властелем своим исповеда сон и ко
Иерусалиму граду приближися. И, слышав то, пророк Еремей всякому
возрасту повеле изыти на сретение царю Александру. Сам же пророк
облечеся во одежю архиерейску и с свещами и с кадилы сретоша его.
Александр же виде пророка Еремею и ко властелем своим рече: «Сего
л. 75 пророка в нощь сию видех II во сне». И тако с коня ссед, и поклонися
ему до земли, и целова его ризы. Пророк же Еремея благословив его и
за руку ем его, во град внидоша, введе его в святая святых, ю же созда
премудрый царь Соломон.92 Александр же вопрошаше пророка Еремиа:
«Скажи ми, святче божий, коего-бога веруете вы?». Он же рече: «Яже
сътвори бог небо и землю, и вся видимая и невидимая, и яже око не
виде, ни ухо не слыша и на сердце человеку не взыдет». О сем царь
Александр подивися и рече: «Воистину богу раби есте, да и аз верую
л. 75 об. в того же и исповедаю его, дела бо его яве творять, и бог вашь да II будет
и мне а бог, и вашим молением мир его со мною да будет». Взем же
пророк Еремиа с ярусалимляны злата много б и принесоша ко Александру,
рекущи: «Возми, господине царю Александре». Он же не восхоте ничто же
взяти, глаголя: «Вместо дара богу Саваофу вдайте от мене и от себе».
И изыде от Иерусалима Александр, въсхоте ити в Египет. Пророк же
Еремия провожаше его, глаголя, до полудни, сказа ему пророчество
Данила пророка и рече ему: «Александре, помощи бога Саваофа призывай,
и силу перекую победити имаши, а Египет приимеши и Пора великого,

Текст
27
царя индейскаго, убиеши, и всему от встока и до запада царь на II рече- л. 7
шися. Егда вся сиа свершиши, тогда близи рая доидеши, и ту человекы
наидеши, иже не суть от жен а Адамова согрешениа, не живут добротою
плоти, не суть обременени, яко же мы, но мирно некако живуть близ суть
аггельскаго житиа,93 блажени суть от бога. И сих узриши, Александре,
вся хотящая быти тебе прорекут ти». И вся сия сказа пророк Еремиа,
и еще рече к нему: «Не остави нас в жалости, царю Александре, возми
нечто от нас, любви ради». Александр же рече: «Аще волиши, отче свя-
тый, возму». Повеле пророк принести камень лигнатариа, на нем же бе
вписано имя бога Саваофа, его же ношаше на шелоіімех Исус Навгин,94 л. 76 об.
егда на бой хожашеа на иноплеменникы, повеле принести мечь Гольяфа
иноплеменника, его же уби Давид,95 еврейскый царь, и повеле ему
принести шелом велемощнаго Самсона со змиевыми костми и копие Самсоново
адамантитово,96 ему же не постояше ни едино оружие. И принесоша ему
щит, от акинтава гвоздиа, его же растлити ни едино железо не може,
Анагона, сына Саулова.97 Гражаня же дароваша ему десят тысящ копей
миндах и осмьсот коней.98 И тако благословив его пророк и рече к нему:
«Александре, к тому отечествиа и земли не имаши видети». II И отпусти л. 77
его с миром.
Александр же а ко Египту поиде. Египтяне же на бой б противу ему
готовляшеся. «Вышед не хотяще тебе повинутися», — рече Александру
египтяне. Александр же воем своим около града Египта " крепко воевати
повеле.
В то же время зноеве бяху велики, воиньству не мощно терпети сол-
нечнаго вара. Езеро же бяху близ Египта града, быстро и студено зело.
Александр же от безмернаго и великого зноя прохладитися восхотев и
окупався преже всех. Водная же студень превзят естественую теплоту, и
в немощь велику впаде, яко же всему его воиньству в жалость и в страх
впасти. Египтянев же немощь Александрову услышавше и лукавствиа
своіія хотяще сътворити, грамоту скоро к Александрову врачю Филиппу л. 77 об.
послаша, а в ней имуще писание сицево: «Великы врачю Филиппе, аще
Александра врачевными былии ядовитыми умориши, ты всему Египту
господин и царь будеши». Филипп же грамоту прием, много посмеяся их
безумию и раздравь ю, и к ним грамоту противу списав, имуще писание
сицево: «О безумнии и несмыслении египтяне, аще царствиа вашего
восхотел бы, и скорее Александр, господин мой, множае и силнее вашего
Египта, иже мечем своим приал, царства дал бы ми. Но вся аз ни во что
въмених и преобидех, и Александра возлюбих единого имети II паче всех л. 78
царства, вес бо мир не достоин есть единого власа, отпадающи от главы
его. Ведомо же буди вам, яко Александр здрав есть, но ухищрение вам
створить, да неверствие ваше искусить. Заутра же его на великом коне
ездяще узрите, яко здрава и весела». Сию же грамоту египтяне приимше
и убояшася зело, паки ко Александру египтяне грамоту послаша на
Филипа, имеюще сице: «Ведомо да есть царству твоему, великый Але-

28
Александрия
ксандре царю, яко Филипп, врач твой, ядовитыми зелии уморити тя хо-
щеть за неверие живота своего, неверен бо ти есть». И сию грамоту ко
л. 78 об. Александру послаша. Прочет же грамоііту Александр и созвав велможи
свои, Антиоха и Птоломея, и вся прочья. Александр же прочет пред вел-
можами и держаше ю. В той же час Филипп врач ко Александру пришед,
кубець полн принесе зелия растворена, рече: «Въстани, Александре царю,
сие зелие испей да исцелееши от одержащая ти немощи». Въстав же,
Александр кубець в руце свои прием и, прослезився, к Филипу рече:
«Любимый мой Филиппе, велико есть зло зелие се пити ми повелевавши».
Филипп же к нему рече: «Пий, царю, не бойся, полезно бо ти есть и
будет, и от немощи исцелееши».а Александр же к нему рече: «На ползу ли
л. 79 будет II сие пиво мне, Филиппе?». Филип же царево сумнение проразу-
мев и, взем кубець, половину сам испив. Царь Александр, сие видев,
к Филипу рече: «От рукы твоея сиа смерть мне сладка бысть». И тогда,
взем кубець, Александр испив. И Филипу тогда грамоту египетскую дасть.
Филип же грамоту прочет, главою покива, прослезися много, к Александру
рече: «Велики царю Александре, на главе твоей всех земных царей главы
висять, да аще восхотел бых сътворити твоей главе падение, вся вселеная
поколибала бы ся. И весь мир не достоин есть единому власу от главы
л. 79об. твоея отпадающу. И те||бя убив, которому царю могу раб быти? Но
лучше ми живу в землю внити, нежели твоею смертию весь мир поколе-
бати». Александр же рече: «Врач, никогда же не умираеть царя велика
вера врачевная».100 Сие рек, ляже спати до вечера.
Возбудився, на вечерю сед, много повеселися с макидоняны и всю
нощь покойно спав. Заутра же воиньству своему всем повеле вооружи-
тися и со всех стран града напрасно повеле приступати. И 100 пороков
около града постави, повеле град бити, и множество людей во граде
избив, бяше же видети стрелы летящая во град, яко облак. Египтяне же
• 80 не можахуся где деііти из града, велицими гласы начаша вопити:
«Помилуй нас, Александре, царя нашего сын Нектонава, стар бо от нас от-
шел есть он, а ты паки пришел еси к нам млад». Александр повеле пре-
стати бити града, въпрашаше египтяны: «Како аз стар отъидох, а млад
к вам приидох? Скажете ми». Они же к нему отвещаша: «Яко некогда
Нектонава царя имехом у себе, ему же сын ты. Егда ему отходящу от нас,
тогда оставляя написание сицево: „Отхожу от вас стар, а прииду к вам
млад, се бо приидет пришествиа моего знамение, егда ко образу своему
л. 80 об. прииду, иже на столпе посреди Египта и поклонюся ему и тогда вене||цьа
от руки моея на главу его спадеть"». Александр же, сие слышав, ко столпу
Нектонавову прииде и приступи, и урвася венець от рукы Нектонавовы,
на главу Александрову спаде. Египтяне же то видевше, удивишася. И ту
Александр повеле четыре столпы создати, един себе столп, и други —
Птоломею, а третий — Антиоху, а четвертый — Филону, и самех во злате
изваяти повеле, и всех четырех лици во встоку постави лици. Александр же
на свой столп вшед, высоку бо сущу ему зело, и по Египту позрев, и по-

Текст
29
веле утвердити его велми. Филипа6 же в себе ме||сто постави царя. А сам л- 81
царь Александр во Египте первых царей обрете скровища многи.
Сему же сице бывшу, и вестницы ко Александру приидоша, глаго-
люще: «Ведомо ти буди, царю Александре, яко Дарей, царь перскый, со
всеми восточными силами на реку Ефрат прииде». Александр сие
слышав, воинство а свое собрав, ко Ефрату реце поиде. Ефрата же рекы до-
шед, воиньство свое преписати повеле, обрете шестъсот тысящ конник,
а пешець 100 тысящ и четыреста. Дарей же воиньство свое преписати
повеле, обрете тысящу тысящ конник, а другую тысящу тысящ пешець.
В той же день подзорщиков Дариевых б || ухвативше, ко Александру при- л. 81 об.
ведоша. Он же их обесити повеле и бити, да возвестят число воиньства
перскаго. Оне же сказаша всю истину. Александр же повеле держати их
живых, воинству же своему повеле всякому человеку огнь сложити
своими руками. В нощь же ту сходникы Дариевы повеле Александр на
высоко место возвести. Тоя же нощи показаша им воинство бесчисленое
множество и огни. Александр же повеле отпустити их, рече к ним: «Идите
ко царю вашему, Дарью, и рците: царю бо подобает с царем битися,
а егда бо начнем битися, и ищите мене на златойа колесниііце межю
лвовыми знамении, где витязи, златие шеломы, и тимпани, и аргани,101 то
ти есть макидонские полкы». Сие рек, отпусти их.
Сходници же царю Дарию пришедши вся сказаша ему истину, яко
видеста, Александра хваляще много а и воиньство его б поведающе силно
велми. Дарей же царь повеле им языки урезати, яко перскому воиньству
не поведают, и воиньству своему на бой готовитися повеле. Съвет же
сътвориша с вой своими, глаголюще: «Не подобает самому царю Дарью
на бой ити, Александр бо гусарь есть от малых царей есть, Дарей же
велик есть паче всех земных»* II И се угодно царю Дарью явися, и, при- л. 82 об.
звав великого своего воеводу Миманду,102 к нему рече: «Возми, Миманде,
воиньства моего шестьсот тысящ перс избранных и двесте тысящ миди-
сиев, четыреста тысящ пешець с стрелами. И сих всех взем, и Тигр реку
прешед, Александра, сына Филиппова, ко царству моему скоро приведите.
Аще ли пред тобою побегнет, а ты за ним погони, перскыми укрепляем
буди». Миманд же воинство взем, и Тигр реку прешед, и воиньство
Александров© виде, и а к боюб направитись повеле. Александр же воинство
свое и перское в видев и своему воинству вооружатисяГ повеііле; воору- л. 83
жившеся вси вседоша на кони. Тогда Александр събрав воинство свое
и рече к ним: «О всесилнии, любимии мои велемощныя макидоняне и ела-
тине, метьстии витязи,103 помощию великого бога Саваофа и промыслом,
вси есте видели, како приали есмя западныя страны, и всем господие наре-
кохомся, островы морскыя вси приемше, Иерусалим прияли есмя и богу
небесному поклонихомся. Его помощию Египет приали есмя, великого царя
Дарья дошли есмя. Аще сего победим, господие а всем будем, или он нас
победит, то вся вселеная не может нас пред ним укрыти. Лучше бо нам всем
умре\\тиа на бою, нежели пред персы бегати; всякому бо велеумному мужу л. 83 об.

30
Александрия
смерть почтена бысть, нежели срамотен живот. Ведомо да есть вам', яко
разбити их имам, понеже царя их нет с ними, всяко бо воиньство без царя
безглавни суть. Зрите их, како неурядно идуть, скоро бо идут, а скоро
имут бегати, безглавни бо суть. Познайте, яко перси овци нарицаются, а ма-
кидоняне Волкове именуются. Пред единым волком многа стада овець
бегають. Перси бо на бой неволею идуть, а вы своею волею с царем своим
л. 84 на бой идете, молюся вам на сей бой б храбро II пойдите паче иных».
Сие рек Александр, на великого своего коня всед и шелом на главу
свою положив, воиньство свое на три части раздели и уряди, сам же
в макидонском полку идяше, Антиоха же и Птоломея над двема полкома
на бой уряди. И тако скочившу, борзо ударишася и оружья обломиша, и
тако пилатикы и рогатинами ударишася, и мечи исторгоша.104 Перси же
не могуще мечей острых макидоньскых терпети и начаша бегати, а ма-
кидоняне начаша их гоняти. Александр же замесився с ними идяще, и
л. 84 об. тако до Дариева стану приспевше. Дарий же, видев во||иньствоа свое
разбиваемо, на борза коня всед, побеже. Александр же воинство его разбив,
мертвыя повеле в землю копати, а живых с честию повеле отпущати, рек
им: «Тако рците Дарию, царю своему: доволен буди оброкы своими».
А Миманда, Дариева воеводу, убиша. И тако двигся Александр со
станов своих за Дарием, Ефрат-реку прешед и мостове разрушити повеле.105
Сему же сице бывшу, Дарей же, перскый царь, еще по землям послав,
воиньству в Вавилон собратися повеле две тысящи тысящ на Северское
л. 85 поле.106 Александр же многоеб множество II воинства Дариева виде и
убояся, и сего макидоняном не сказа. Посреди же воинства своего на
высоко место вшед и рече: «О велемощнии мои макидоняне, возлюбление*
воины,6 ведомо да есть вам, яко всяк, бегая, блюдется гонящаго, единому
лву рыкнувше, мнози звери боятся. Нам узаконися всегда персы гоняти
и убивати, персом же узаконися всегда бегати и умирати под ногами
нашими. Дарью бо на нас велико воиньство ведуще, не хотяще нам чести
воздати, убивая бо многих, многих чести достоин есть. Миманда воеводу
л. 85 об. убили есмя, аще ли Дария убием, то беІГса печали будем». Сие рек
Александр на бой поиде, имея с собою тысящу тысящ оружнаго воиньства,
а иное воиньство лечити повеле. В ту же нощь явися ему пророк Еремей
во сне, глаголя: «Пойди, чадо Александре, без сумнения на Дариа царя,
с собою имеяб помощника бога Саваофа. Носи на главе своей и камень
той, имеющь имя господа бога Саваофа, его же дах тебе во Иерусалиме,
усты же своими глаголи, егда на бой поидеши: „Един свят, един господь,
небо и землю сътворивый, на херувимех почиваяй, Аданай, Саваоф бог"».
Сие рек, победи, аще весь мир супротивится тебе». Сие рек, пророк
невидим бысть.
л86 Александр же, сон видев* радоіістен бысть зело и усердно на бой
идяше, со обою страну во трубы ратныя вострубити повеле и ударити
в тимпаны. И воиньства двема сразившемася, бе видети грозно коньской
вопль, и клопот, и человеческыя гласы, и оружный треск, яко земли тогда

Текст
31
трястися, сий кричь носящися грозен. Сечи же великой бывши от утра
и до вечера, и тогда перси бегати начата, а макидоняне вслед их гнаша
3 дни и 3 нощи, четыреста тысящ от них убиша, а 200 тысящ живых по-
имаша и ко Александру приведоша. Александр же к ним рече: «По сем
убо на бой не ходите». Сих живых повеле отпустити. Дарий же со стом
конник ед||ваа убежа в Персиполь, град свой.107 л. 86 об.
Александр же за Дарием в Персиполь не поиде, ни посла, но поиде
в Вавилон. Гражане же вавилонстии хитростию за 100 поприщь ко граду
приступити не даяху.108 Толик бяше величеством, яко реце Ефрату, вте-
кающе в него, непреходне сущи и велицей же изрядно течаше.
Александр же выше града став с вой своими, водоважи же посреди воиньства
копати повеле, и скопавь сию прямо реце ров превелик и широк, во едину
нощь отведе от Вавилона воду. Вавилоняне же жертву велику творяху
богом и вси во храм Аполонов6 собравшеся. II Александр же своими вой в л. 87
нощь ту речными путми во град в Вавилон вниде с воиньством своим, и
не мога его приати миром, ни сечиволі,а и он запалити его повеле огнем.
Вавилоняне же тогда видевше, ко Александру молящеся вопиаху:
«Помилуй нас, макидоньски Александре, всего света царю, перскый господин».
И тогда Александр огнь угасити повеле, и пришедше вавилоняне,
падше поклонишася ему вси, и прославиша Александра царя царем, и
дары ему многоценны принесоша. Изнесоша ему злато Дариево, две ты-
сящи талант,109 1000 коней Дариевых да 100 лвов во б || златых ритязех, л- 87 об
1000 псова ловных борзых и 100 фарижей аравитьскых, иже суть наро-
чити и борзи паче коней земных, изнесоша ему 200 тысящ блюд настолних
златых Дариевых, изнесоша ему 200 рогов слоновых, златом окованых
с самоцветным камением, изнесоша ему 10 000 оружиа цела, златом и жен-
чюгом многоценньш6 утвореных, изнесоша ему 1000 купков, учиненых от
различного камениа многоценна, изнесоша ему восмь тысящ покровцев конь-
скых, иже бяху от рыбьих кожь и железо не иметь их, изнесоша ему пор-
тище Серксена,6 царя перскаго, иже бяху II сотворено от змиевых очей л- &
со многоценным камением, изнесоша ему венець Сонхосора царя, кой
бяху всему миру царь,110 изнесоша ему стол от самфира камениа Дариа
царя, егда на нем ядяше, тогда злосердие не бывает никогда же.
Пребыв же Александр в Вавилоне 30 дни.111
Дарей же царь, слышав, яке» Александр взя град Вавилон, жалости ве-
ликиа наполнися и рече: «Окаанный аз, яко всего царства улишихся в
животе моем, како бога небеснаго мнихся силнее быти, а ни человеком
земным не сподобихся равен быти, един от менших царей силу мою раздруши
и разби. Окаанны аз Дарей, II честь моя первая тихо ми посмеяся, и на- л-88 об-
конець озреся ко мне горко; премудрый бо Соломон рече, иже радостию
чюжаю приемлет,а своия жалостию улишится. Но лучши ми на бою убиену
быти от макидонян, нежели зле жити ми, Персидою царствовати. Перси
бо бяху от макидонян на многа лета дани взимаху, ныне же перси главами
своими макидоняном покланяются и дани дают». Сиа же перси слы-

32
Александрия
шавше, царя своего Дариа тешаху, глаголюще: «О великый царю Дарие,
великым кораблем великое падение бывает, велици ветри велика древа
л. 89 поломляют, мала бывшая египтяііном скорбь и ныне нашу великую вос-
помянут. И царства множеством людей не стоить, но храбрыми витязи
състоится, яко же корабли в мори великыми волнами обуреваеми страшно
плавающим являются, но крепкыми кормникы укрепляемы/ Тако же и
ты, царю, скорбиши о велемощных витязей Перскиа земля».
В то же время прииде к нему любимый его властель, Авис именем.112
ста пред ним, рече: «Великый царю Дарие, мене хранил еси многа лета,
велико добро сътворил еси мне, ныне видех тя жалостна днесь, но
живот мой и за жалость твою аз даю, Александра животом моим убию аз».
л. 89 об. Дарей же к нему рече: «О люіібимый мой Ависе, аще сиа сотвориши,
Александра убиеши, Перейду всю от напасти избавиши, смерть твоя вместо
живота вменится и мне царство от рукы твоея дасться, а ты велик от
перс наречешися». Сие рек, Авис поеха, макидонское знамение на оружье
свое взем и во Александрове воиньство вменися. Александру же яздяще,
езирая свое воиньство, Авис же близ Александра приеха, мечь свой
извлек, Александра по очем хотя тяти и погрешив, и, поверху главы хватив,
по верху шелома отсече и захвати верха главы его, яко бритвою обри.
л. 90 Алекса||ндр же чаяше, яко от своих ему есть неверство, и рече: «Не удари
мене рука перская, но удари мене рука макидонская». Авис же побеже,
поимаша его воини Александровы, и мечь от него исторгоша, и шелом
с его снемши, и ко Александру приведоша. Александр же к нему рече:
«Кто еси ты, откуду еси, человече, и како есть имя твое?». Он же к нему
N рече: «Имя ми есть Авис, а родом еемь персянин, а Дарием царем любим,
присный его съветник, любовию господина своего одержим бысть и тебе
убо животом моим убити хотех, господина же моего смертию твоею об-
л. 90 об. веселити хотех, но елико убо могох II то сътворих». Тако Александр
к нему рече: «О безумие Ависе, се ты волею господина своего створил еси
твоему изволению, убил бы ты мене днесь, бог же съблюде душю мою от
тебе днесь, ты же днесь умерл еси по своему изволению. Но понеже за
господина своего поболел еси, яко един от макидонян сътворил еси, от
руки л*оеяа живот твой дарую ти, понеже дело сътворил еси, его же не
може ничто же никто же сътворити. И здрав ко царю своему пойди и
тако ему рци: „Дарию, царю перскому, его же бог Саваоф хранит, того
л. 91 человек не убивает, а его же не хранит бог, того весь мир не моііжеть
съблюсти. Да приклони велеумное свое сердце, царствию моему покло-
нися, дани ко мне давай, да с подручными цари почивай"».
Авис же к Дарию пришед, возвести ему вся, яже сътвори, и како
Александр живот ему дасть от руки своея. Дарей же покива главою, рече:
«Бог елико хощет, да творит». Авис же к Дарию рече: «Аз тебе ради
днесь на смерть предахся и тобою мертв еемь, и Александром жив еемь.
Аз убо елико могох сътворих, бог же кого любит, того и хранит. Да кла-
няюся тебе, царю Дарие, и работати хощу тому, иже днесь живот мне

Текст
33
дал есть». И поклонився Дарью, ко Александру отъиде. ДаII рей же жало- л. 91 об.
стен бысть, рече: «Его же бог не милует, тому честь на бесчестие
приходить, того любимии оставляют друзи, всяк бо вознесяися смирится,
а смиряяися вознесется». И сие рек, Ависа одарив, и тако наказа с ним
ко Александру, рек: «Царю Александре, не превозносися до конца,
всяк бо вознесеся себе смирится скоро. Сонхос убо царь превознесеся
велми, от дивиих людей смирися. Серексен, царь перскый, зело
превознесеся, от Дафинея смирися.113 Аз убо превознесохся, от моих смирен бых,
и ты убо велми аще превознесешися, тако же ти будет. Но ведомо ти
буди: лучше II нам есть с царством нашим и богатьством смерть получити, л.л92
нежели нам поклонитися тебе. Не подобает преславному царю перскому
Дарию макидоньскому царю поклонитися, царь бо царю не поклоняется
никогда же, но единому умершу и други владеет тем царством. Но готов
буди со мною на брань, иду на тя с оставлыыимися персы и непобедимыми
индеяны, и тако бьюся с тобою, или тебе и твоих победити имамы, или аз
с моими на отеческой земли нашей с честию умрети имам, и богу о сем
мерила права в руку держаще». Сие рек, Дарей отпуіісти Ависа, своего л. 92 об.
любовника. Авис же ко Александру прииде, вся реченая Дарием к нему
изрече. Александр же, главою покивав, рече: «О царствие мира
прелестное, царство бо велика гора есть и высока зело, на сию человек вшед
и на красоты ея поглядая не хощеть снити».
В ту же нощь явися Александру пророк Еремея во сне с Финеосом,
ереом ерусалимьскым,114 к нему рекоста: «Дерзай, чадо Александре, сам
себе послом сътвори к Дарию царю, и видишь воинство перское и
индийское, яже ведет на тя Дарие, ведомо ти буди и помощию великого бога
Саваофа избавиіішися от него». Востав же Александр от сна, призвав А- 93
Птоломея и Филона, сон сказа им, на походе рече к ним: «Аще смерть
мне тамо прилучится, вся земьская разделита, яко же подобно есть, Ма-
кидонское царство добре соблюдите». Они же с плачем держаще его, гла-
голюще: «Аще сие сътворитися, что будет? Преже всех нам главы
отсекай». Он же к ним рече: «Аще промыслу вышняго угодно есть мне
умрети, и кто противится?».
И сие рек, в Перейду отъиде, яко посол, одение же перское на себе
нося, плащ же финическыа сверх его ношаше, на главе же киверь маки-
донскый со аспидовыми роги,6 зла||тыми печатми. *• 93 об.
Дарей же пир сътвори, яко посол дивен Александров будет. Александр
же вшед в полату и поклонися царю Дарию и грамоту дасть ему,
глаголя: «Господин мой, Александр, царь царем, тебе, перскому царю
Дарию, много наказа радоватися, а грамоту мою прочетше, а въекоре ко
мне другую отпиши». Дарей же седяше на престоле высоце в полате своей,
около же его зряше аки аггельская лица, сему же яко богу с свещами
предстояху. Вся же полата от злата искусна бяше сътворена, столпове же
злати и с камением многоценным украшена бяху же в четырех уііглех л-94
по камени бяху же и в нощи вместо луча светяху.
3 Александрия

34
Александрия
Дарей же грамоту прием Александрову, одению и киверю снемь с себя
посол, грамоту же Дарей повеле велегласно чести, имуще писание сицево:
«Александр, царь над цари, сын Филиппа царя и царици Олимпиады,
всему свету царь вышняго бога произволением. Помниш ли, Дарей, пер-
скый царю, егда от отца моего Филиппа дани взимаеши от макидонян,
и сему умершу, мне же на престоле его младу оставлыиуся, помыслил еси
своим неправедным и лукавым умом мене с царства моего изгнати, а иного
л. 94 об. вместо мене макидоняном царя поста||вити? Сиа видев всевидящее око,
иже видимая и невидимая знает, всех человек помышление весть, и ме-
рилы праведными возмеряется днесь тебе, а мене им же весть судбами
царя отечьству твоему сътвори мя и всему миру. Ты млада мя суща
к себе привести восхотел еси, аз же в мужество приспев сам к тебе при-
спел есмь; ты бо похоте моего всего, аз днесь всему твоему господин
есмь назвахся. Не тако немилостив, яко же тебе мнится быти, но
преклони ныне непреклонную гордыню свою и, пад, поклонися мне, дани
л. 95 мне давай и буди II Перскою царствуя землею. Аще ли ти се неугодно
явится, ты персом сам злодей еси и сам a рад еси заклатися от макидон-
скых мечев. Буди готов с всеми своими вой на бой — в 15 день на Арси-
норсте реце 115 с вой своими стати имаши».
Сию грамоту пред Дарием прочтоша, ко властелем своим, озреся, рече:
«Надеете ли ся вы, что макидонскому отроку всем светом обладати?».
Александр же ярости наполнися, пред Дарием стоя, рече: «И то чюдно
есть, что макидонскый отрок светом обладает». Дарей же въпроси его,
глаголя: «За что макидонскый усерднии и храбри бес конца суть?». Алек-
л. 95 об. сандр рече: «Яко же сам || Александр мудр есть и храбер зело, таково и
воиньство его непоколебимоа есть». Персянин же ту стоя и рече ко
Александру: «Почто таковому великому царю тако вещаеши?». Он же рече
к нему: «Верна господина и силна волен и посол». И сие рек, отступи
мало. Дарей же рече к нему: «Буди у нас на вечере, дондеже грамоту ко
Александру отпишу».
Дарию же на вечери седшу с своими велможами,6 Александра же на
месте посольском посади противу себе и ясти поставиша, и пити начаша.
Поставиша пред Александром чашу злату, и взем испи ю, и в недра своя
л. 96 скры ю. Тогда возвести || слуга сия Дарию. Дарей же другую повеле
принести пред него. Александр же и ту испив, в недра своя скры ю.
Един же от велмож Дариевых ко Александру рече: «Не подобает, на
царьском столе седя, тако творити». Александр же к нему рече: «У
господина моего, Александра царя, всяк первую чашу и вторую всяк человек
посол себе взимает». Сия же перси слышавше и подивишася.
Кандаркус же рече, именем его же Дарей посылал бяше госьподьство-
вати на Олександрове месте, и той с вечеря въстав, к Дарью рече:
«Ведомо ти буди, царю, яко днесь бози всю волю твою свершиша». Он же
л. 96 об. рече: «Како есть?». КандаІІркус же рече: «Си макидонскый посол сам
Александр есть сын Филипов». Дарей же, радости наполнися, рече к нему:

Текст
35
«Аще сие истинна есть, аз всему свету нарекуся самодержець». Кандаркус же
рече: «Аще сия истинны не будет, главу мою мечем да отсечеши». Кандар-
кусу же о том глаголюще к Дарию, Александр же, разумев прежняя,
перстня искаше в калитце своей волховнаго, иже взял в Трое египетскыя
царица. Егда же той перстень налагаше на руку свою, тогда невидим бы-
ваше.116 Дарей же радости наполнися, рече ко Александру: «О человече,
прилична ми тя глаголю||ть ко Александру». Александр же к нему рече: л. 97
«Поистинне, великый царю, Александр царь приличия ради любит мя
зело, приличен бо есмь к нему, мнози бо мне кланяхуся, яко же
Александра чающе».
И тако в размышление прииде царь, и не а повеле его поимати. Стол же
ногою своею отрину, Дарей в ложницю свою поиде, съвещати хотя, како
его поимати, свещи же те за Дарием в ложницу внесоша. Александр же
с велможами велицими вкупе оста в полате, перстен же волховный на
руку свою положи и тако к вратом града отъиде скоро, чашу злату из
недр своих II изем и вратарю дасть, рече: «Возми чашу сию, держи,117 л 97 об
Дарей царь посла мя стражи утвердити». Тако отвори ему двери вратарь.
Та же к другим вратом приспе и другую чашу вратарю дасть и рече ему:
«Возми чашу сию, держи, Дарей царь посла мя стражи крепко
утвердити». И тако скоро отверзе ему врата, из града изшед, на великого коня
всед, на Арисинорскую рекуа с светом вдруг6 приспе и сию померзшу
обрете, и на ону страну рекы прииде, рече, и ту его сретаху макидоняне
с Антиохом, и с Филоном, любимым его, и Птоложеем.в Исповеда !І им л- 98
вся Александр, яже ему в Персиде прилучишася.
Дарей же в ложницу свою иде, дванадесят велмож своих призвав,
рече глаголя: «Ведомо да будет вам, яко сий макидонскый посол сам есть
Александр». Они же к нему рекоша: «Аще сия истинна есть, то бози
персти умилосердишася на ны». Дарей же повеле Кандаркусу, ксилидон-
скому царю,118 Александра поимати. Он же свещи великы взем и к вели-
цей полате идяше, искаше его и много о нем вопрашаше и не обретоша,
ко вратом же града текоша, вратаря вопросиша, глаголя. Вратариa же
к ним рекоша, яко: «Две чаши златы || в час сий человек принесе к нам». л. 98 об
И рече: «Зде воинство оставив, отъиде глаголя, яко „Дарей царь посла
мя стражи урядити и воеводу послати к ним"». Кандаркус же, лукавьствие
Александрове познав, триста добрых конник с собою взем, на реку Арси-
норскую приспе, солнцю восходящу, и обретоша реку растаавшу,
Александра об ону страну узревше яздяще, и посрамишася. Александр же
к ним рече: «Почто ветра гоните, еже стичи не можете? Но возвратив-
шеся, царю своему рцете: „На чти твоей хвалим тя, готов же буди с всеми
воинствы у Арсинорскиа рекы на боіірзе"». И сие рек, в воиньство свое л. 99
отъиде.
Дариевы же велможи взад възвратишася и вся ему възвестиша
о Александре Дарью. Река бо Арсинорская во вся нощи померзаше и на
всякий день растааше течет, камение и песок течет с водою. Дарей же
3*

36
Александрия
царь, лукавьствие Александрове видев, жалостно проплакався, рече:
«Видите ли, коликою прелестию прельсти нас сын Филиппов и землю нашу
прием и царства наша взял? О неверна мня и неуставная чести, како
человеком преже сладка являшеся!».
И сия рек, к Пору, индийскому царю, грамоту посла, сицево писание
л. 99 об. имеюще: «Иже в бозех || богу, всем царем царю великому индейскому
Пору — Дарей, перский царь, окаанный, неловный и унылый, радоватися.
Тебе пишу, да пришло есть в слух царствия твоего, еже пострадах
окаанный аз. Некий бо от макидонян отрок, Александр именем, изби нас,
госьподскы наехав, и вся страны царствия моего взял и до Вавилона града
ко своей западной стране приложи. И сего персяне видевше, убояшася
зело и противитися не могуть, дважды мя разби и силу мою раздруши.
Да о сем молюся преумножеиому ти величеству — нас не презрети, но по-
л. іоо мози || нам и руку помощи дай, да третицею на бой иду противу ему, да
или побежю их, или от них почтена будет ми смерть. Ведомо да есть
всем, яко непобедима и непоколебима есть сила твояа индийская, ты же
токмо по бозе еси, да милостив буди унылыми моими жолбами,6 воиньство
ко мне посылай, и оборони мя от работных мне макидонян, и оздрави мя
от болезней моих». Пор же грамоту Дариеву прием и сию прочет, главою
покива и рече: «Несть на земле радости, иже не приложится на жалость.
іоо об. Дарей бо некогда богом мняшеся быти, ныне же от макидоняіін гоним
есть». Призвав велможи свои, рече: «Возмите четыре тысящи тысящь
воев моих избранных, идите к Дарью на помощь, постражите, Александра,
емше жива, ко мне приведите, аз бо еемь должен видети отрока того,
мудра бо ми его глаголють и смыслена быти». И тако воиньство Порово
к Дарию поидоша.
Услышав же Дарей пришествие их и мало некако от великиа скорби
в малую радость пришед, персом повеле собратися, и обрете их тысящу
тысящь, и тако на Александра поиде с всеми силами. Воеводы же индий-
А. іоі скыя сходникы посла II ша на Александрово воинство. Александровы же
стражи, ухвативше у заставы, ко Александру приведоша. Александр их
возвести повеле на высоко место и воинству своему вооружитися повеле,
полки вся наряди™, к Дарию на бой поиде. Егда же близ Дариева
воинства бывше, тогда Александр сходникы Дариевы и индейскиа, одарив,
отпусти. Сходници же ко индейскым воеводам пришедше, рекоша:
«Воиньство силно и храбро зело, и сердито на бой идуть, вси же оружии бяху
. іоі об. велми, кони и мьскы оболчены вси бяху, елико ни очима наши IIма видехом
и ни разумети могохом».
40 тысящи тысящ119 индиан страхом великым обьяти быша, на бой же
яко силою водими бяху. И ударившимася двема воиньствы, солнце убо от
праха помрачися, страх же индианы от макидонян обият и вкупе замеси-
шася, и ветру бурну сущу, и тако сечися начаша весь день. Александр же
не моги терпети, с тысящью тысящ избранных витязей посреди их вниде,
сам ссед с коня на златую колесницу* и яздяше посреди их.а Индеяне же

Текст
37
и перси, его узревше, страхом великым обьяти быша " и бежати устре- А« *°2
мишася, во отчаание быша вси.
Видев же его, перскый царь Дарей ужасен быв, вся оставив, устремися
на бег, глаголя в себе: «Окаанны аз, како небесным подобяся ни земных
сподобихся, како всему свету царь бысть и во царствии моем не сподо-
бихся умрети!». Сиа ему глаголющу, в Персиполь, в град свой, побеже.
Постигше же его от велмож его старейших именем Кандаркус,а а другий
Ризварн,120 присная его любимая друга и властели, един сторону, а
другий с другую, мечи его избодоша, и с коня спад, они же оружии его
исколота, еле жива оставлына и бегу ся яша.121
Александр || же единого от велмож своих призвав, глаголя: «Иди ко л. Ю2 об.
индийскому воинству и к перскому и тако к ним глаголи: яко царь вашь
убиен бысть Дарей, да не мозите бегати, зде станите. Ко индеяном
тако же глаголи: „Стойте и не бойтеся, имам бо вас с честию ко царю
своему отпустити. Аще ли бегати начнете, а не станете, в сий день от
меча моего умрете"». И Селевка посла и у индеян повеле кони оружныя
отъимати, а самих живых ко царю своему отпустити повеле. Филон же
к ним рече повеление Александрово. Они же, пред ним падше на землю,
поклонишася, стягове же вси Поровы и трубы || великия, и органы, и кони л. юз
вси оружныя к Филону и Селевку приведоша, от них прощения приаша,
во свою землю отъити хотяще. На походе же рече к ним Филон: «Царю
своему Пору рците: „Буди доволен царьством индийскым своим и земли
храбр своей, а к чюжим рукы своея не посылай на помощь, индийскый
царю Поре! Александр великы, над цари царь и всему свету царь,
мыслить убо и во Индии побывати и тебя к себе подклонити, а по
милости Александрове Филон персом назвася царь и сусед тебе имать
быти"». Перси же сие слышавше, к Филону приступиша и сему вместо II л. юз ©6.
Александра поклонишася.
Александр же погна въслед Дариа со всеми макидонскыми силами, до
великого града Персиполя приспе, дошедшу града, и узре его Дарей, на
пути лежаще мало дыша, ко Александру возпи, глаголя: «Царю
Александре, сниди ко мне с колесници, услыши, господине мой!».
Александр же, озреся, рече: «Кто еси ты, зовый мя?». Дарей же рече: «Аз
есмь Дарей царь, его же прелесть временная до небес возвысиа и честь
неуставная до ада сведе. Аз есмь Дарей пресловущий, царь всемирный,
аз есмь Дарей, иже от многых тысящь людей почитаем бех, а ныне сам
лежю на зе||мли повержен. А ты, Александре, самовидець был еси мне, л. и*
от коликиа славы спадох и каковою смертию умираю, таковыя смерти
убойся и ты, Александре. Не остави мене во праху семь лежати и под
ногами конскыми умрети, не таков ты буди, яко же перси немилостиви
суть, но вем тя благоутробна быти и благодетеля ко всем своим зловер-
ным, тако бо всем велеумным подобаеть быти. Добре бо рече, не воздавай
зло за зло, яко да бог избавит тя от зла». Сия же глаголы Александр
слышав к Дариевым речем умилися, и скоро ссед с колесници, и Дариа

38
Александрия
а. Ю4 об. на златую колесницю маккдоняном положити повеле, и на главах || своих
царя Дария понесоша, да и сам Александр, на а свое рамо б носилное древо
взем, понесе его и к Дарью рече: «Се тебе по достоянию царьскому честь
воздаю, да аще жив будеши, болши сих узриши, аще ли умреши, и аз по
достоянию почтиги в имам царьскы». И донесоша его внутрь града во царь-
скыя дворы, и на злат стол положиша его.
Александр же во многоценное одение облечеся, и венець царя
Соломона на главу свою положи, и жезл златы в руку свою взем, и на престол
Дариа царя великий и златы всед. И тако перси вкупе и макидоняне ко
а. іс5 Александру приступиша, II и поклонишася ему, и кликнуша: «Многа лета
Александру великому, всего света царю, перскому господину!». И тако
приведоша пред него персидскую царицу Дариеву с дщерию его
Роксаною. И сих увидев, Дарей пренеможе душею и болев сердцем, и много
плакався, Роксану за руку ем, и жалостно притища к своему сердцу, и
рече: «Душе и сердце и милый животе, свете очию моею, вселюбезная моя
дщи Роксана! Се тебе мужа даю ненадеема от макидонян. Не моим
хотением, но божиим изволением — сего бог персом господина сътвори всему
л. Ш5 об. нашему царьству. А ты, господине Александре, || имей ю себе женою,
любимою царицею. Не тако бо аз напрасно хотех брак сътворити, яко же
ныне прилучися быти, но вси подсолнечнии цари и князи на веселие брака
твоего хотех звати; вместо же брака краснаго много ныне кровопролития
макидонскиа и перскыя, да елико возмогохом подвизахомся, и бог ими а же
весть судбами, съпротивисяб нашей гордости и свою сътворив волю.
И тебе убо повелеваю, дщи моя, Александра, господина своего, по
достоянию г держи царя и всем сердцем люби его». И ко Александру рече:
«Приими, Александре, всемудру и любезную и прекрасную единородную
а. 106 мою дщерь Роксану, || юже в радости велицей в девьстве воспитахь ю.
Ныне же сию жалостию и плачем оставляю и во ад отхожу во тму пре-
исподную, не имам к тому к вам възвратитися». И сиа рек Дарей,
Роксану за руку прием, трижды поцеловав ю и ко Александру рече: «Приими
сию рабу себе, аще ли любиши ю, женою себе приими ею, красна бо есть
и мудра зело и благородну родителю дщи». Александр же с престола
встав и Роксану за руку прием, всем сердцем полюбивь ю, и сладко цело-
вавь ю, и венець, с главы своея снем, на главу Роксане възложи, и пер-
х. 106 об. стень с руки своея снем || и на руку Роксане положи, и к Дарью рече:
«Вижь, господине царю Дарей, и уверися сердцем, Роксана, дщи твоя, до
живота царства моего и она царствовати имать». Дарей же царь радостен
бысть зело и к Роксане, дщери своей, рече: «Буди царствуя в векы с
Александром, ему же весь мир несть достоин». И царицу свою за руку прием,
ко Александру рече: «Се мати твоя вместо Олимпиады царици есть».
И к персом рече, озревся: «Любите Александра, перси мои любимии, и
вернии будете господину своему, се бо жалость моя на радость прело-
А- Ю7 жися». Еще же Дарей рече: «Кандавкуша же || и Оризварна, мои убийца,
почтенно по достоянию почтите».а И се рек, умре силний царь Дарей.

Текст
39
Александр же с всеми силами своими проводив его с честию великою
до гроба, Кандавкі/шаб же и Оризварна призвати повеле, пришедшим же
им, рече к ним Александр: «Почто господина своего убиисте?». Они
же к нему рекоша: «Смерть его тебя Персиде господина сътвори».
Александр же к ним рече: «Аще благодетеля своего убили есте,
мене, чюжаго господина и благодетеля, како не убьете!». И сие рек,
обесити их повеле, глаголя: «Проклят убо да есть, иже кто господь-
скаго убийцу хранить». И сие рек, пришед3 II в град, с Раксаною
венчася. *• Ю7 об.
Роксана же бе паче всех жен краснейши, не токмо лепотою, но и
душевными добродетелми украшена бе. Радости же и веселия многа бывшу на
браце. Сему же бывшу, Александр же писа грамоту в Макидонию, к
матери своей Олимпиаде и ко учителю своему Аристотелю, имеюще писание
сицево: «Александр, царь над цари, царь промыслом вышняго бога,
госпоже и матери моей Олимпиаде царице и Аристотелю, учителю моему,
радоватися. Се есть седмое лето, отнели же отъидох от васа забвением
невоіілным, стоях бо противу великаго царя Дариа, от него разбиваеми и л.Ю8
-его разбивающе, о семь умедлил и есмя отписати вам не успехом. И ныне
„да ведомо вам и сего победихом, яко с ним бихомся трижды. Сего перси
видевше, царствию моему поклонишася вси. Дарей же живота изменися и
дщерь свою Роксану вместо дара мне приведе. Аз же безмерную красоту
лица ея видев и жену себе поях ю. Ведомо буди вам, яко отнели же жень-
ская любовь сердце мое не обьяла есть, никако же помыслих о домашних
и ни во что же вменях, гдеа || убити мя хотят, где ли аз убити хотех, да . і 08 •*
отколе женьскою любовию устрелен бысть во сердце, оттоле о макидон-
скых начах мыслити. А ныне есмь зде в Персиполе, граде великом, с
Роксаною царицею от перс славим и всей Персиде царь. И вы же о себе
отпишите ко мне, а сами в Македонииа здраствуйте».122 Сему же сице
бывшу, Александр же перси все облече в макидонскыя порты, макидо-
няне же с перси единаки быша. Богатьства бо Дариева и злата много
раздав всему воиньству своему и кони им неговагм б повеле. Столп же II велик л. Ю9
посреди Персиды создати повеле и на нем себя повеле изваяти.123 И на
столп вшед Александр и велегласно въскликнув, всем послушати повеле,
я рече: «Ведомо да есть вам, перси и макидоняне, яко вся многобожия
идольская аз преклоняю, на херувимех почивающему богу покланяюся,
иже небо и землю создавшему и на херувимех почивающему,
неизреченному и неисписанному, тресвятыми гласы славиму».124 И се глаголя, рече:
«Богом бог, творче всем видимым, всем и невидимым, помощник ми буди
вся мерскиа от земля потребите, вся искорени||ти идоли». С столпа же А- 109 °*
сниде, имение Дарьево размери и разлагаше, обрете в Персиде Дариева
злата 12 ковчегов полных, и 12 пигров полных, и 20 купков полных
искусна злата, камения же и бисера не бе числа, тысяща тысящ коней
борзых, и лвов, и пардусов, и соколов восходных, и богатьства исписати
іне мощно. И воиньство свое преписати повеле на персидском поле и об-

40
Александрия
рете их четыре тысящи тысящь воев избранных. Пребысть же в Персиде
с Роксаною царицею годище и Филона в Персиде остави.125 И та вся, яже
о Дарьи свершишася.
л. по Сказание о цари три II садилинском
Александр же поиде на трисадинскаго царя, иже не хоте ему поклони-
тися. Людие же его, связавше, ко Александру приведоша. Множество
богатства у него обрете, елико око не виде и ухо не слыша. И то все
Александр своему воинству раздая.126 И тако вси языци восточныя прием, на
десную страну востока поиде и до края земли доиде.
Сказание о скотех дивиих, и о зверех
человекообразных, и о женах дивиих, и о мравиях,
и о людех, иже суть толика лакот высоты,
иже нарицаются птици
Александр же на десную страну востока поиде, и в той земли бяху
А. но «б. множество язык без||словесных3 и6 скотов дивиих и зверочеловекообраз-
ных. И тако десяти деньми преиде обрете жены дивих — долги бяху,
всякая жена трех сажен, косматы же бяху, яко свинии, очи же у них сияху,
яко звезды. И на воинство Александрове наехаша, и много воя побита,
и дондеже другое воиньство Александрове наехаша, множество жен убиша
бесчислено. И оттуду 50 ден шедше, на землю некую песчату дошедше.
И мравии в той земли тако бяху, яко един от них, коня ухвативше, во
л. ш утлину течаше. И ту Александр на в утлинуг ту повеле хврастия II и траву
сухую, и запалити повеле и на утлину ту, и мравии ти изгореша. И оттуду
приидоша на реку, ея же бяху ширина, яко день чрес ити, и мост повеле
на той реце мостити. И сего сътвориша в 60 дни. И вся воинства
Александрова по мосту преидоша реку ту. В земли же той люди обретоша,
толико локот величеством, ко Александру приидоша поклонитися и много*
меду и фиников принесоша, и ти людие птици нарицаются.127
Александр же в земли той сътвори им царя, от них постави, и научи их чело-
л. ш об. веческы жити. А землю их едва за 100 ден прешед то Цкмо,а ибо множеству
меду и овощу принесоша, елико всему воинству за год доволно бе.
И птицикое царство прешедше6 и на поле широко и долго шедше,
езеро бяше на поли том таково сладко зело и быстро. Столп же на край
езера того стояше и на нем образ человечь во злате изваян, поле же бяше
костей полно человеческых мертвых. Александр же борзо на коня всед,
ко столпу скочив, ко образу златому и слова греческая на столпе у образа
того обрет, имуще писание сицево: «Человече, аще кто хощет на веток
л. 112 пойти, до сего места дошед, вспят* възвратися, не имаши || бо от того
места дале пойти. Аз бо еемь Сонхос царь,128 иже всему свету бых царь,,
край земли хотех видети, со всем воинством моим на поле се великое?

Александр Македонский и птицелюди.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8.

Александр Македонский и рахманы-нагомудрецы.
Миниатюра из рукописи Александрии ХѴІІ-в. ГПБ, F. ХѴІІ.8.

Текст
41
приидох, восташа на мя диви человеци, воинство мое великое разбита и
мене на сем поли убиша». И сиа словеса Александр прочет, убояся зело и
рече в себе, яко да макидоняном сих не прочтут, поставець злат взем и тело
Сонхосово огнув портищем многоценным, и ту станом ста. Макидоняне же '
его въпрашаху: «Что писано у образа златаго на столпе?». Он же к ним
рече: «Красну и обилну овощием землю предвоИзвещает нам быти». л. m об-
И оттоле два дни шед, к горе некоей прешедше и к ней позревше, ви-
деша люди дивии в горе той, горди и страшни видением, две сажени
долгота их, косматы же вси, и, воиньство же видевше, не бежат.
Александр же, на коня всед, на видение их изыде. И видев их от места до
места предходяще и лукаво на иа воинство6 позирающе, и убояся зело:
си суть людие, иже некогда Сонхоса царя разбита. И воинству своему
вооружатися повеле, и с тое горы высокиа отваби человека и посла к нему
жену. Жена же, близ его пришед, седе, о||н же сию похвати, нача ясти. *• us
Жена же та гласом великим возпи; воином же Александровым притекшим,
отнята жену, дивияго же человека копием удариша. Он же гласом
великим крикну. И услышаша глас его дивие людие, наидоша их на
Александрове воинство бесчисленое множество, древнем и камением Александровой
воинство разбита и во стан гнаша, дондеже Антиох своим полком приспе и
тако их погнаша до широкого поля. Александр же на своем коне вмежу
их вмешався, единого их за верх ухвати и во стан свой вомчя. Бяше
10-ти лет детищь, и выше бяше || всех людей питомых. И ту их уби Алек- л. из
олеандр тысящу тысящь, Александровых 2000 конник убиша. Таков же
бяше закон дивиих людей: егда кого от них окровавляху, ини же похва-
тивше живаго снедяху.
Во утрии же день велможи и воеводы рекоша: «Александре царю, до-
волне есть смерти, еже от вселенскых царей прияли есмя, а ты повелел
еси нас погубити от дивиих людей. И всю землю приял еси, и хощеши
погибнути на безпажятнойа земли и в чюжей». Александр же, умилився,
к ним рече: «О любимии мои и велемощнии воеводы, вси вой, не будите
маііломощни, весь бо свет приемше на конець приспели есмя и тако по- *• 114-
чити имате». Мало оттуду шедше, дивиих людей землю преидоша.
Сказание о цари Ираклии и о Серамиде цариц и,
и о столпех, и о людех дивиих, бяше у всякого
человека 6 рук и 6 ног, и о людех псоглавных, и о рацех,
и о людех нагих, иже суть рахмане
Ва землю некую дивну и в красну пришед Александр своим воинь-
ством. Тако же бе земля та полна овощия различнаго, и ту два столпа
высокы обретоша, златом искусным сътворены, Ираклия царя образ и
Серамиды царици 129 на них, и к сим столпом при\\шеда Александр же, ji. іі4 об»-
проплакався много, рече: «О дивны во человецех Ираклию царю и Сера-
мидиа царица, како добре в местех сих царствоваша и добре бо умросте,

42
Александрия
памят ваша и по смерти пребывает!». И дворы пусты Раклиевы обретоша,
златом и бисером и камение украшены. И тако в нутренюю пустыню
идоша 6 дни и чюднии люди обретоша, 6 бо рук и 6 ног всяк от них
имяше, ко Александру направишася на бой, битися с ним не могоша.
Александр же сих уби множество, и много от них живых ухватиша, хотяше от
л. us них во всю вселеную || вести на диво и обычая их не ведяху, что ядят, и
вси от них изомроша. И землю их за 6 ден прешед, во псоглавныя люди
поиде. Ти убо человеци такови: все тело их человеческо бяше, главы же
песьи, гласи же им бяху, человеческы глаголаху и пескы лаяху. Сих
Александр много избив и землю их за 10 ден преиде, на море некое прииде и
ту воиньству повеле почивати. Коню единому умершу, осподар же его
отвлек в море, рак же морскы нашед его, нача ясти, и други рак пришед,
облазнися с ним, и тако ины раци из моря изшедше, людей и коней мно-
л. lis об. жество похватаху, на море утекаху. II Се же Александр видев и тростие за-
палити повеле, и ту их множество изгоре.
И, оттуду воставше, на иное место приидоша. При том же мори овощия
много* различнего обретоша, и ту воиньству почивати повеле. И остров же
внутрь моря узревше, и гольи сътворити повеле, и ко острову плыти
хотяше Александр. Птоломей 130 же к нему рече: «Царю Александре, не ходи
ты преже во остров си, не веси бо, что обрет, погибнеши тамо, но аз преже
тебе иду, и ты по мне идеши». Александр же к нему рече: «Да аще тамо
л ііб ты погибнеши, || любимы мой друже Птоломее, кто мене послушати имать
сице. Твоя бо глава выше всех земных». Птоломей же рече к нему:
«О царю Александре, аще Птоломей умрет, другаго Птоломея обрящеши,
а другаго Александра Птоломею немощно обрести». Сие рек, Птоломей
в судно вниде, плавати начат ко острову из утра до нощи, и доплы тамо,
обрете людие греческыми языки глаголюще, мудры же и красны зело,
нази же вси. Видев же их, Птоломей ко Александру възвратися и сказа
ему вся, яже тамо виде. Александр же в голью всед и других гольи с со-
л. 116 об. бою взем 30, и острова || того дошед.
Людие же острова того сретоша и поклонишася ему, глаголюще:
«Александре, почто пришел еси к нам и что хощеши взяти у нас? Нази
бо есмя всегда, яко же видиши нас, овощием же во острове семь питаемся».
Александр же к ним рече: «Ничто же требуем от вас, но приидох видети
вас. Възвестите ми, како имя мое знаете, како греческыми глаголете языки
зде, в чюжей земли обретостеся?». Они же к нему рекоша: «Имя твое
преже многих лет възвести Ираклий царь. А наше пришествие скажем ти.
л. in Ираклий царь и Серамидою царицею царствоваша ЕллиІІнскою землею и
Тратинскою, иже от вас наричеться Макидония.131 Неправде же мнозе
землю ту постигши, лжею и клятвопреступлением и кровосмешением и
язык поганых нашествие на землю ту. Ираклей же царь не мога челове-
ческаго безакония терпети и царьския дворы оставив, в пустынях изволи
жити, помышляя реченое: „лучше есть от велики немощи страньствовати,
нежели человеческаго безакония терпети", 1000 гольи сътворити повеле,

Текст
43
и правыя истинныя людие земли своя избрав, с женами и з детми
своими, и в гольи сих посади и сам с царицею своею неправды ради беза-
кония оттуііду побеже. Цел убо год по морю плавав,* и до земли доиде, А. И7 об
иде же, Александре, столпы обрете и образи злати изваяни видел еси.
И ту много лет царствовавше Ираклий и с Серамидою царицею в любви
мнозе, и оба умроста, нас же в земли той безглавных остависта, а гольи
вси запалити повеле, яко да в безаконную землю не возвратимся. Мы же
съгрешихом, первому обычаю последовавше злому, и тако бог разгневася
на нас за безаконие наше. Дивия люди видел еси ты, тех на нас попусти,
и они царства наша разориша, и многых от нас убиша. Мы же недоуме-
хомся, ку||де во вселеную изыти, а во царстве том не могуще нам жити от л. не
дивиих люди, и вси вселихомся во остров сей и пребываем зде, и разумом
философскым потешаемся, да ничто же ти от нас взяти, точию что от
мудрых наших, аще требуеши, возми колико хощеши, полезно бо ти не в кое
время». И видев их, Александр подивися житию их, глаголя: «Поистинне
Соломон рече: мужь мудр скровище неиздаемо, мужь мудр источник
неисчерпаемы есть, един мужь мудр множеством обладает людей, един муж
безумен множество погубляет людей». И сие рек Александр, 6 философов
от них поим || с собою. Отходящему же ему въпроси их, глаголя: «Что л. ш об
отсуду напрёди есть?». Они же к нему рекоша: «Ничто же ино, токмо и
Макарийскых островы 132 Окианьскаго моря, иде же людие блажени суть,
иже нагомудреци нарицаются, иже всякия страсти нази суть».
Сказание о Адаме и Евзе и о блажен ых людех,
иже нарицаются нагомудреци,
нази бо всякиа страсти суть
Александр же к философом рекше: «Откуду сиа во остров той всели-
шася?». Они же к нему рекоша: «Адаму убо, праотцу нашему, престу-
пивше заповедь божию, из рая изгнану бывшу, и в той остров вселшуся,
и бысть во острове то Им лет 100, а на рай позирая и всегда плакастася, л. іі9
красныя доброты райскыя поминая, и по 30 летех из рая ту родиста два
сына, Каина и Авеля. И сих любви позавиде диавол, брат на брата въста,
Каин Авеля уби. Скорбию же великою оскорбевся праотець нашь Адам и
прабаба наша Евга, на рай позирающе и сына своего Авеля мертва пред
собою зряще, и бе всегда плачющеся. Съдетел же всем, творець небу и
земли, безмерную скорбь праотца нашего виде, аггела к нему посла,
глаголя: «Почто за смерть Авелеву скорбити — сего от земли взях и паки
матери его земли возвратиха, || иде же имуть вси внити, иже от тебе родитися л П9 об-
хотять, и во второе пришествие паки от земля востати имуть». И сего
Авеля в землю покопати повеле, сына вместо того другаго породи, мужаа
мудра и6, праведна, ум всегда к богу имуща, имянем Сиф. Адаму же изо
острова того на рай позирающе, жалостен бываше, глас же приде к нему,
глаголя: «Адаме, изыди отсуду, во вселеную пойди, седмь тысящ лет

44
Александрия
прешед и пакы рай узриши». Адам же со Евгою изо острова того
л. 120 иіізыде. Сифа же с чады своими во острове том остави, и ты суть наго-
мудрецы от Сифа же родишася, Адаму бо внуци суть, яко же и мы.
Житие их разумети имаши, Александре, егда к ним приидеши». Александр же
к ним рече: «Скажите ми путь, иже ко блаженых острову». Они же ска-
заша: «6 ден шедше, отока же некоего мала дошедше высока же зело, и
на нь вшед, Александре, образ свой злат на столпе высоце поставити
повели, в руце же десной мечь держа». Прешед оттуду мало до места
некоего, горе же высоце сущи зело, за ту же гору человек привязан
веригами бе железными, тысяща сажен || высота его, а 70 сажен ширина его.
л. 120 об. Сего Александр виде и вой его, убояшася, и к нему не смеюще
приступите, и проминув его, за четыре дни глас его услышася. И ко иной горе
велице пришедше, и жену велику обретоша веригами железными привя-
зану, 1000 сажен долгота ея, 200 сажен ширина ея, змия же от ногу ея
свився, за уста ея держаше, глаголати ей не даваше. И оттуду 8 ден пре-
шедше, ячение некое от земли нужно слышаша. Езера же много и велика
и змиев полна видевше, ту мукам быти помышлях, в них же грешнии чело-
л. 121 веци мучитиііся имут, и до Окиана-рекы дошедше и блаженых остров
видевше, 20 поприщь от земли отстояху.133 И ту Александр с воинством
своим станом став, гольи повеле сътворити и, вшед в голью, Птоломея
с собою поим, ко острову блаженых прииде. Бе же во острове том трава
высока и красна зело, и овощием украшена, едина убо созреваху, а другая
процветаху, третия же прозябаху, плода же их множество по земли ле-
жаху, птици же красны по древию седяще различныя и красны песни
пояху, источници сладкыя воды от корения древ тех течаху.
л і2і об. Внутрь же вшед АЦлександр, един от них срет его, рече: «Александре.,
мир тебе, брате». Он же к нему рече: «Вся радость да будет».
Александр же хоте к нему повестовати. Он же рече: «Пойди в нутреную и
приведу тя ко старейшему нашему Иванту, он же вся скажеть тебе о
животе твоем и о смерти твоей, и о прочих всех провозветь ти во истину».
Александр же, внутрь вшед, шествие творяше, множества много людей тех
сретаху и в лице его целоваху. Александр же, видев их, удивися, богы бо
их помышляше быти, а не человекы.
л 122 И ведоша его ко царю своему ИваІІнту. Иваит же бе под древом под
некоим красным лежа, и вода близ его течаше, простерт же бе над ним
покров от листвия древ тех. Александр же рече к нему: «Радуйся, Иванте,
рахманскый учителю».134 Ивант же отвеща, рече к нему: «Многа лета,
Александру, царю неуставного света, что к нам прииде, царю перстнаго
мира, его же ради гради мятутся и кровь изливается». И приим его за
руку, близ себя посади, и обьем главу Александрову своими руками, и, сию
облобызав, рече: «Радуйся, всех глав глава, егда бо весь мир приимеши, и
л. 122 об. к тому отечьства своего не узриши, егда вся зе||мьская приобрящеши,
тогда и ада наследиши».135 Сиа же Александр слышав, сжалиси зело,
Иванту рече: «Почто сие слово рече ми?». Ивант а же рече ему: «Велеум-

Текст
45
ному не подобает толковати». Александр же рече к нему: «Аще повелиши,
да принесем ти что от потребных наших, еже не обретается в земли
вашей». Они же вси яко единеми усты рекоша: «Дай же нам, царю
Александре, бесмертие, помираем бо». Александр же к ним рече, яко: «Не бес-
мертен аз есмь, каково бесмертие вам подам?».136 И Птоломею рече, хлеб
чист и вино принести повеле. Иванто II же, сие видя, ничто же не прием, *. 123
рече: «Не нам пища сия, но вам. Мне же пища сия от древа сего есть,
питие же от источника сего есть, земнородно бо ми есть тело — от матери-
земли питается, одение же ми есть листвие, а ум нашь есть на небесех, не
печемся ни о чем земных спроста, а житие наше бестрашно есть, а на
многа лета продлеемся. Егда же от жития сего тленнаго отходим, в
другое нетленное приходим, иде же ум нашь всегда». И о сих Александр по-
дивися, прослезився, рече: «Воистину сии человеци божественое житие жи-
вуще». Иванту рече: «Откуду зде вселистеся?». II Он же к нему рече: *• 123 об.
«Адамли убо внуци есмя, яко же и вы есте. Адаму бо отсуду божиим
повелением отшедшу, мы же остахомся зде, сынове Сифовы есмя, сына
Адамова, его же вместо дарова бог Авеля». Рече же Ивант ко Александру:
«Вы убо песгрыяа ризы носите и различныя пища ясте и ратующеся ра-
туеми, бьющеся и бьеми, закалающеся закалаеми подобии себе человеци
и от них закалаеми, и царства и величества ищете, и яко же убози
человеци умираете. И помышляете всегда о пленовех, и о ратех, и о
кровопролитии. Егда же вам не лучится \рать, тогда на дивие || звери находяще, *• 124
убиваете их, и тако тело свое с душами прелщаете и напрасно умираете.
Елицех же от вас святых мните,а сих в Макарискыхб отоцех глаголють
быти и жити. Да отколе ты во блаженых во остров вшел еси?».
Александр же к нему рече: «Вся глаголемая тобою сладка ми явишася. Но
скажи ми, како вы ражаетеся? Поне женьскаго полу в вас не вижу».
Ивант же рече: «У нас есть жены, но не суть зде, но во ином острове про-
тиву нам суть, на год единою семо приходят к нам 30 ден, пакы възвра-
щаются во свой остров. Егда же кой родится детищь, к тому8 отец его
с женою нег сочтается, аще муж сын породи II тся — трех лет взимаем его, *• 12* об-
аще ли женскый пол родится — с женами пребывают». Александр же
к нему рече: «Хотел бых остров той видети, аще вам угодно есть».
Ивант же рече к нему: «Острова того доидеши, внутрь же ничто же имаши
видети, до него же дошед, внутрь не поглядай, не имат бо человек жив
быти, внутрь поглядав».
Александр же сими словесы уверися, во остров поиде он и столп высок
во острове том обрете, яко град, и около сего шед, внутрь возрети не сме,
богу единому возможно бе,137 а человеку не возможно. Столп же во острове
том постави высок зело и себя || на нем в злате сътворити повеле, ело- А. 125
веса же греческая на нем писав, глаголюща сице: «Александр, царъ*
царем, весь свет приат и острова сего приспе и блаженых островы виде, и
ту боги еллинсти богом не обрет, еллинсти же бози в долнейших ада,
в тартарь геоны мучими суть с диаволом повелением бога Саваофа. Да аще

46
Александрия
кто другий по мне прииде во остров сей, на вся глядай, внутрь же не гля-
дай, богу бо единому возможно».
И в Макары островы возратився, ко Иванту приступив, Александр
рече: «Возвести ми о нагомудрецах, что напреди есть».138 Он же к нему
л. 125 об. рече: «Море сие, в нем же острови II мнози наши суть, Окиан наричется,
и всю землю обтичет, и вси реки в него текут. По оной же стране гору,,
юже зриши, овощиями различными украшену, то есть Едел*а от вас нари-
цается, иде же господь бог Саваоф в зачало летом рай насади на встоце
во Едеме,139 и ту Адама, праотца нашего, вселил бяше, он же завистию
диаволею отпаде, увы мне, заповедь божию преступи, из рая изгнан
бысть». Александр же к нему рече: «Могу ли рая видети?». И вант же
рече:6 «Горою великою медяною8 обложен, а на дверехг его шестокрила-
л. 126 тие серафими с пламянным оружие Им стоять. Но пойди, Александре, от~
нуду же пришел еси, последуй четырем рекам, им же суть имена: Гион,
Фисон, Тигр, Ефрат». Александр же хотя из острова изыти, и вси его
сладко облобызахуть. Александр же к ним рече: «Аще бы ми не скорбь
за макидонян, яко да в чюжих землях не погибнуть, зде убо с вами остал
бых и аггельское житие с вами пожил бых, и второе пришествие близу
рая обрел бы ся».140 Ивант же рече к нему: «Пойди с миром, Александре,
всю прием землю, последь и сам в ню поидеши».
Александр же со въстока 10 ден шед и на поле некоем обрете ров
л. 126 об. глуіібок, и сие прейти не возмог, и комару на нем железну повеле сътво-
рити, и воиньство свое проведе все. На комаре же написа словеса
греческая, имеюще писание сицево: «Александр царь на край земли дошед».
По сем комару с воинством своим прешед, оттуду 4 дни шед, Темныя
земли доиде. И ту со избранными макидоняны на кобылы всед, жребята
имеюще на станех остави, и тако в темницу внидоша и нощь ходивше
едину. Антиох воиньству повеле, яко да всяк от персти земли тоя возметь
л. 128 камень или II древо. Елици бо повеленное сътвориша и многа злата из-
несоша, и елици же сему поругашася, и тии много каявшеся, ис Темныя
земли изшедше.141 4 дни шедше, и сретоша Александра две птици
человекообразны и к нему рекоша: «Александре царю, почто ты а земель сих
гнев носиши на себе?6 Но пойди убо не медли: сретает тя Индея вся, Пор,
великый царь, царство же его пришед разрушити имаши. На десную
142 «
страну пойди и дивнеиших первых узриши».
Сказание о езере, иже мертвы я рыбы живы сътвори,
и о человецех — от пояса конь, а горе человек —
л128°6, исполини наЦричются и о Солнечном граде
и о людех единоногых
Оттуду же Александр от Темныя земли прешед 6 дний, езера некоего
дошедше, и ту станом своим став, и въсхоте ясти. Повар же его рыбы
сухие во езере том омыти хоте; егда же их в воду омочи, и тогда рыбы

Текст
47
ожиша и во езеро утекоша. Александр же сие слышав, подивися,
воинству своему всему окупатися повеле, и вси окупавшеся здравии и крепци
быша.143
За два дни оттуду отъидоша, на другое езеро некое приидоша, его же
вода сладка бе, яко сахар. В II край же его ходя, Александр купатися А- 129
хотяше, рыба же из езера того гнашеся за ним. Александр же, видевь
сию, побеже и усунувся на сухо, притисну ея к земли, изорва ея, и
камык обрете в ней величством с гусино яйце, светлостию же паче
солнца сияше, сего Александр вместо фанноса на конь постави.144
В ту же нощь жены от езера того изыдоша, около воиньства хожаху и
дивными гласы красно и жалостно пояху. Си макидоняне слышавше див-
ляхуся.
6 ден оттуду прешедше, и ту человеци II и на них восташа, от пояса л.і 29 о<к
конь, а горе человек, иже суть исполини. И сих множество много их на
Александра наехаша, стрелы же их гвоздие имяху от камени доманда.
И сих видев, Александр к макидоняном рече: «Створите ми хитрость,
да яко от сих многи ухвативше, в Макидонию ведем». И около своего
воинства ров глубок ископати повеле, тростием и травою покрыти повеле и
иным поманити повеле. Они же на бой || приидоша и ухищрение словес- л. ізо
ных человек не разумеша. Александр же с воинством своим много от
них уби и много от них живых ухвативше, и сих повеле кормити, и во
вселеную их изведе. И тако они борзи бяху, яко ничто же на земли не
ухожаше их, и стрелци нарочити бяху, яко ничто же руками своими
погрешаху. И сим Александр повеле оружиа сътворити, и с стрелами
и с мечми всех научи ходити, и много ему на рати помагаху. Егда их
во вселенуюа приведе, и ветру на них дохнувшу студену, и вси пом-
роша.
АЦлександр же 100 ден прешед, пределом вселенскым приближися и л. ізо об.
в Солнечный град прииде, солнечному храму поклонися, писмена же
таковы обрете ту, еже о смерти его возвещающе. И оттуду 10 ден шедше
люди обрете единогие и опаши же бяху у них, очи бяху,а и множество у них
ухвативше, и ко Александру приведоша. Он же вопроси их: «Кто вы
есте?». Они же рекоша: «Александре царю, умилися о нас, сын Филиппов
царев, пусти нас, немощи бо ради нашия вселихомся в пустынях сих».
Он же их пустити повеле. Они же отпущени быша от Александра, на вы-
соку ѳшедше гору б\ || и по камению скачюще, Александру начаша смея- л. ізі
тися, глаголюще: «О безумие Александре, како нас пустил еси, мяса бо
наша слажше всех мяс есть, паче и кожи наши крепчяйши, яко единому
железу не могуще прободати их, богатьства же множество, бисера и каме-
ния многоценнаго». Александр же, посмеяся, рече: «Всяко соицаа от своего
языка погибает».145 И сие рек, воинству своему безо оружья направлятися
повеле и со обою стран горы повеле их хватати. 200 тысящ от них живых
ухвативше, в станове их приведоша и кожи с них одирати повеле и су-
шити. Мясо же II их повеле персом ясти и египтяном, и ни единому же а. ізі об.

.48
Александрия
мясу столь сладку быти, глаголаху. А в жилищих их бесчислено множество
бисера и камения многоценного обретоша. И тако 6 ден шедше, на Ин-
дейския пределы пришед.
Александр же прискорбен бысть, отнели же ему смерть провозвестися,
всяк бо человек смерть свою проповедует, радость на жалость пременует.
Сказание о Индейском царстве, како Александр лвы
и слоны устраши хитростию и тако победи
великого царя Пора146
На пределы же Индийския прииде Александр. Пор же, великый царь
л. 132 индейскый, слышав, вестникы же посла ко Алекса II ндру, с грамотою посла,
а в ней писано: «Пор, великый царь индейскы, не токмо индеяном, но
богам, Александру, макидонскому царю. Весть некая во ушеса моя прииде,
яко перскаго царя Дариа убив, превознесеся и горда сътвори тя. Сия от
безумия своего пострадал еси. Не веси ли, яко пред силою моею укрыти
тя не может ни вся вселеная, вся бо подсолнечная не может стати противу
мне? Да буди доволен людми своими, и аще имение некое хощеши прияти
от мене, помолися мне, да дам ти живот. А что еси царства западная приял,
и то ко мне пошли, а сам в Макидонию утеци и животом своим промыш-
А. 132 об. ляй. II Аще сему не уверишися, не токмо в Макидонию, но и во всю все-
леную укрытися не можеши». И сию грамоту Александр прием и прочет.
И к Пору свою грамоту отписав, глаголюще сице: «Александр царь, над
цари царь, не своею силою, но божиим промыслом, великому Пору,
индийскому царю, радоватися. Пишешь ко мне, яко Дариево убиение
превознесеся. Ведомо да есть тебе, яко Дарие богам небесным подобяся, яко
же и ты ныне, да сего ради победих его. И что злоа воздагы лшб могоша
бози? А ты противишися мне и мниши ми ся богом силне еси ты. Да по-
л. ізз что Дарию не помогл еси? Но аз поіімощию бога Саваофа не яко на бога,
но яко на наемника человека иду на тебя; человек бо не достоин богом на-
рицатися, а ты, Поре, бога именуеши себя, бога бо никто же нигде же
николи же виде. Но со всею силою на бой пойди, яко да болшее сподо-
бишися от макидонян чести повинишися им. Храбр бо разбивати тя имам,
и по всей вселенней гоняти тя имам, и аще жива ухватим тя, но в Макар-
скыя островы послати тя имам, иде же боги твои мниши быти, но в дол-
нейших землях во аде бози твои, и ты с ними мучитися имаши, яко же
они в геоне, тако мне сказывал Ивант, царь Ма/сарийскыха
отток». II
>. ізЗоб. И ту грамоту с Поровым послом посла, к матери своей Олимпиаде
Александр грамоту пишеть и ко своему учителю Аристотелю, глаголюще
сице: «Александр царь ко госпоже матери своей Олимпияде радоватися и
Аристотелю учителю своему. 4 убо лета минув, отнели же вам не возве-
стихом о себе и о семь вас многими скорбьми обдержимы мню, и душею

Воинство Пора на слонах.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8.

Александр убивает Пора.
Миниатюра ив рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8,

Текст
49
болети много нас ради, и мы сами обуреваеми есми, яко же корабль в
пучине морстей волнами тружаем, тако и наша сердца о вас истоплена суть
жалостию, многажды бо вас в нощи виде II ти сподобихсяа и к вам сердеч- л. ш
ным обычаем влеком, радостию и любовию обьях и глаголах с вами, и от
сна въстав, жалостен бывах, яко же на яве с вами разлучихся. Мне и тебе сие
страдати, мати моя, тако бо вси стражут матери, сердечною имеють
любовь; вем бо, яко единороден сын аз есмь у тебе, и неизреченную любовь
имееши ко мне. Тако бо всем матерем за сынов своих подобает поболети,
а твою любовь и жалость известует ми сердце. Да о всем о нашем
согрешении милостива буди и согрешения наша прости. До встока бо дошли
есмя, да елика нам дивна прилучишася II скажем вам. Весте ли, яко Перь- А-134 об*
ское царство приали есмя, царя Дариа победили есмя? А дщерь его жену
себе поях, соединих макидоняны и перси во единство, и тако тех обоих
поях обоих с собою. В Иерусалим приидохом, людие же града того ве-
рують в великого бога Саваофа, тако бо и аз видех и разумех того сил-
нейшаа наших богов, поклонихся ему, и веровахом в него, а имя ему
Саваоф есть, человеческыма очима невидим же есть, но умом единым едва
ведом есть. И оттуду во Египет пришед и ту царя египетскаго на II столпе А-135
обретох, иже царство свое оставих и в чюжую отбегл землю, бе имея
разум да разумееши.147 И ту все еллинскиа боги похулих и от серафим сла-
вимаго бога Саваофа, того помощию вооружився и на край земли доидо-
хом, и нужная места пройдох и горы непроходимыя и дивиих человек дои-
дох, иже некогда царя великого Сонхоса разбиша, и ту образ его на
столпе высоце обретох, от злата искусна изваян бе, и на том столпе образ
его списан бяше, и како его дивии человеци разбиша. И оттуду идох с вой
своими и луіігове и блата велми велики пройдох, реку великую пройдох, л. 135 об.
ей же бе ширина день ходити. И тако и до царства Ираклиа царя и Сера-
миды цариця доидох и образ их на столпе высоце во злате изваяни быша.
И оттуду ко встоку. шествие творяше, человеки различии многи обретох,
6 рук и 6 ног у всякого человека, а зверей же немощно исписати. И тако
ко блаженных острову доидох и в ня вшед, и ту боги наши исках видети,
ни единого же не обретох, но и макарискых царей с клятвою вопрошах,148
тии чтобы сказали о них. Они же сказаша ми, яко еллиіінсти бози в дол- л. ізб
иейших ада преисподняго. И оттоле прешед и место узрех, где бяше пра-
отець нашь Адам жил, иже Едем наричеться, в нем же бог рай насади на
востоце. И ту мя две птици человекообразни сретоша, и ко мне рекоша:
„Александре царю, к раю не ходи, немощно бо человеку во плоти видети,
пламянное оружие стрежет его, и то опалити тя имат". Се же слышав,
аз во вселеную поидох и рекам четырем последовах, иже во вселеную
от рая текут. И на десную страну шествие творях, за год во вселеную
изыдох, и на землю индейііскаго царя поидох и бой сътворити с ним л. ізб об.
мыслю, яко да скоро сътворится божие повеление. Здравьствующи
буди, мати моя с моим учителем Аристотелем, и нам еже о вас воспи-
суется».
4 Александрия

50
Александрия
Сказание, егда прииде Александр
на индейскаго царя Пора и победи его скоро
Пор, иже индейскый царь, во страны царьства своего посла, и воинь-
ство събрав, и преписати повеле, обрете тысящу тем 149 и десят тысящ лвов
на брань учиненых учены ходити. И сию неизреченную силу Порову ма~
кидоняне видевше и прочий языци, убояшася зело и помыслиша Алек-
л. 137 сандра выдати Пору, и Индейскому царю, и себе живот испросивше в Ма-
кидонию бежати помышляюще. Птоломей же любимый Александров, сия
слышав, Александру сказа. Александр, то слышав, воинство свое призва
к себе и к ним рече: «О любимые мои и велемощныя макидоняне и всех
язык силнейших храбрьшия всех витязей! Како весь свет приемше
помощник) великого бога Саваофа всесилною десницею победили есмя, днесь
о непотребных и нехрабрых индеян убоястеся? Не тако они нас изъясти
\ 137 об. имуть, яко же вам мнится. Аще ли вам аз омерзил есмъd II и вы сами
убийте мя, аще ли Пора убоястеся, сам аз иду добра ради вашего. Ведомо
буди вам, макидоняне, яко аще Александра изгубите, не можете Макидо-
нии узрети, на порабощание языком вси будете, и зле в чюжих землях
имете умрети. Ведомо да есть вам, яко мне доволно бе 3 лакти земли, а
вам всюду бе мерила земная, и ею царствовати не можете.150 И вы
скажите ми, отколе неверие сие прииде ко мне днесь: на конець летом моим
поработитися имате? Царь бых вселеней и Персиде, а ныне похотесте
л. 138 сами пострадати, в темнуіію вашу землю, в Макидонию, бежати. А ныне
к Пору сам на бой иду, а вы стойте вси. Аще его погублю, то всю землю
победил есмь аз, а не вы. Аще он мене убиеть, и вы вси зле умрети
имате». Макидоняне же слышавше, ко Александру рекоша: «Велики царю
Александре, буди нам всем вкупе с тобою умрети, нежели бес тебя жити.
Многая неверьствиа то есть не от нас, но от неверных, нехрабрых перс
есть, суседи бо суть индеяном». И сия Александр слышав, на персы раз-
гневася, и в женьския порты облече их, и убрусы на главы их положи, и
ѵ 138 об. на бой воинству своему II направитися повеле, и преписа и обрете их
шестъсот тысящ тысящ.
И грамоту в Перейду посла к Филону, его же бе оставил у Роксаны
царици, блюсти ему повеле и персы царствовати, имуще писание сицево:
«Александр царь, над цари царь, пишу любимому моему стратигу
Филону. Ведомо ти да будет, всю землю приемше здрави есмя, Индейскаго
царства дошли есмя и супротиво с царем стоим индийскым. Да в кый час
грамота сия приидет в руку твою, в той час своим воиньством западным
на Индею оттуду гряди, а ко мне весть посылай, яко да аз на нь пойду»,
л. 139 Александр || же на бой поиде к Пору, снявшимся двема воинствома.
Пор же 10 000 лвов пусти на Александрове воинство. Александр же про-
тиву их пусти тысящу бубел неученых. Лвове же с ними схватишася и
вспят на свое воиньство възвратишася. Александр же свое воиньство на
3 части раздели, на бой идяше и трубам великогласно ратным ударившим.

Текст
51
И тако съступившися им, ударишася велми от утра и до нощи бишася.
Пор же в окол а с вой своимиб поиде. И тогда воинства Порова на том бою
убиша 20000 людей, а Олександрова воинства 1000. Александр же,
посреди воиньства вшед, II всем рече: «О велемощныя мои макидоняне, на А-13^ о6-
храбрости вашей а кланяюся вы». Пор же своим рече воином: «О велемощ-
ные мои индияне, с макидоняны билися есмы, да что еще сътворим
к тому?». Индеяне же рекоша к нему: «Великий царю Поре, людей к тому
не посылай на брань, но дивии звери». Пор же 100 тысящ повеле привести
леопардов, рекше слонов,151 и городкы на них древяны сътворити повеле,
на коемжде городке по 20 человек людей оружных, и тако к Александру
на бой поидоша. Александр же воем своим всем пропорци на копия
поставите повеле и тако на бой к ниіім поиде борзо. И нарядив пеших лю- л- ш
лей 2000, вооружи, ноги слоном подсекати великым повеле. Слонове же
узревше пропорци и побегоша, и ту Александр уби от Поровых воев
четыреста тысящ и пятдесят тысящ. Александровых воев убиша 1000 и 200.
И тако Пор взем свое воинство, преиде за реку, зовомую Алфолон,152
в судех и тако ста своим воинством на брегу рекы тоя, а на другой стране
рекы Александр с своим воиньством ста. В той же час Филон от Персиды
прииде с великым воинством, приспе ко Александру с тысящью тысящ
оружных воин, || и приведе ко Александру в дар 100 тысящь коней из- *. ш об.
бранных и тысящу тысящь камили натоваряны, еже на потребу, и диадиму
царьскую многоценную подасть емуа от Роксаны царица, и 1000 талант
злата. Александр же о пришествии Филонове радостен бысть велми.
Макидоняне, слышавше пришествие Филоново, радостны притекоша, а
индеяне убояшася велми.
Филон же^ ту стоя, рече ко Александру: «Велики царю царем, превоз-
любленый мой господине Александре, не подобаеть тебе с Пором биіітися л. ш
царем, много бо подручных царей тебе есть, яко же Пор царь. Мне
подобает с ним битися, а тебе не подобает, он бо есть индейскый царь, а аз
по твоей милости персом царь. Перское царство Индейскому точно есть
бяше, елико бо Пор прямо нас стоить, толика воиньства его храбрейши
бывають». Александр же к нему рече: «Порова, Филоне, воиньства силна
суть зело, река же суть непреходна есть конскыми ногами». Филон же
рече к нему: «Десница макидонская непоколебима есть, макидонскым бо
конем ни едина река не стоить; именем твоим облеци мя, молитвою тво||ею л. ш об.
вооружи мя, именем твоим, царю Александре, не постоять тебе ни горы,
ни рекы, много бо можеть имя силна царя». Александр же к нему рече:
«Яко же ты хощеши». И тако Александр тысящу тысящ дасть ему людей
оружных и пешець другую тысящу тысящ. Филон же повеле Всякому
коннику пешца за собою взяти с мечем да с щитом. В кый час Порова
воинства обедати начаша, тогда Филон, челом ударив Александру, чрес реку
прескакавше, на поле предние свалишася, а задние яко посуху преидоша.153і
Прешедши же реку, и пешци на кони вседоша,154 || около Порова воинств* м m
сечю велику сътвориша конници и пешци. Александр же Филонове хра-
V

52 Александрия
брости подивися, и воинству своему вооружатися повеле, и реку преиде.
Индеяне же стужишасяа и бегати начата. Александрова же воинства по-
стигаху их и многих ухватаху, и ту Порова воиньства убиша макидоняне
тысящу тысящ и седмьсот.
Пору же з бою бежащу и, проплакася, рече: «Увы мне, окаанному
Пору, како силние падоша, а немощни въсташа и препоясашася силою!
л. 142 об. Како сия макидонскы отрок силу мою раздруши, как II и Дариеву силу раз-
друши!». Александр же на окол, рекше стан, пришед и пленити землю
Индейскую посла. Пор же ва восточный град свой прибег, в Лиюполь,155 и
ко околним градом и языком посла грамоты, глаголюще сице: «Ведомо да
есть вам, друзи мои и братие, яко макидонскый отрок всю вселеную приал
есть, а Дария царя убил, и до нас доиде, трижды мя разбил, а силу мою
раздрушил, Анфилон реку преиде и царство мое пленуеть. Да молю вас, на
помощь ко мне приидите, аще бо мене разбиет и разорить, вы вси не мо-
л. из жете постояти противу еііму». Сия же языци слышавше вси, иже на се-
верской стране, к Пору на помощь приидоша 6000 тысящ, Поровы же
четыре тысящи тысящ, и тако на бой направишася. Сшедшим же ся воинь-
ством супротиву себе, Александр же к Филону рече: «В посолстве к Пору
пойди с грамотою, имуще писание сицево: „Александр, царем царь, Пору,
индийскому царю, пишу, радоватися! Се ведомо да есть тебе, яко
преклонены главы мечь не сечеть. Аще бы Дарей преклонился мне, всему бы
своему господин был и живот свой имел бы в Персиде, во своем царстве,
jv. из об. невредим. Да и ты сеIIго гордыне подобяся, превозносишися много, не
веси ли убо, яко всяк возносяйся а смирится, а смиряяися вознесется.
Учитель еси был индеяном, но безумно их проводиши на заколение макидоня-
ном. Почему ти не мили суть индеяне? Неподобно есть за Александра и
за Пора всему свету опустети. А нынеча убо аз да ты бьевеся: да аще ты
мене убиеши, то господин всем моим будеши, аще ли аз тебе убию, по
правде всем твоим господин буду, и всей Индеи. Аще ли животу своему
л.144 рад еси, буди царствуя землею своею, мне же даIIни давай и воиньство
посылай ко мне, и в дар единого царевича пришли ко мне"». И сию грамоту
взем, Филон к Пору отъиде.
Пор же грамоту прием, пред индеяны прочет, и радостен бысть о сем рек:
«Аз есмь, Александре, готов с тобою битися, а воинства наша по странам
стоять». К Филону рече: «Ты ли еси Персиде господин, а Дариев
наместник?». Филон же рече к нему: «Аз есмь Филон, Дарьев наместник,
Александром царем любим, и персом господин и ближний сусед фиником и
Еллинской земли». Пор же к нему рече: «Ныне уже царствовати не имать
л. 144 об. Александр, от руки бо II моея умрети имат, и ты убо животом своим
промышляй, мой ты, Филоне, буди, и персом царь буди до кончины живота
своего и моего, во Индеи четвертую ти часть дам». Филон же к нему рече,
яко «И ныне царь есмь персом, и ты даеши ми четвертую часть Индеи,
Александр же всю Индею дал есть мне: егда ю приимет, тогда мя царя
сътворит в ней». Индеяне же ту стояще, к Филону рекоша: «Почто силну

Текст
53
господину тако глаголеши?». Филон рече: «Силна господина и посол
волен и верен слуга, срама не имать». Пор же к Филону рече: «Буди мой,
и дщерь мою дам за тя и по смерти моей всю II Индею дам ти». Филон же, А. 145
отвещав, рече: «Веруй ми, Поре, никто же не может мя разлучити от
любве Александровы, вес бо мир не достоин есть единому власу, отпа-
дающи от главы его». И сие рек, Филон к Пору рече: «Спей на бой борзо,
жде бо тя Александр на великом коне, и во всем оружии своем». Иотъиде
к Александру.
Александр же въпроси Филона: «Каков человек есть Пор?». Филон же
рече к нему: «Телом убо велик есть и очима зерк и сожмарлив,156 пойди
убо, Александре, не устрашайся, помощию великого бога Саваофа и хра-
бростию своею имаши победити его». АлеІІксандр же рече, имя бога Са- л. ш об.
ваофа призывая, рек: «Боже великы, недоведомый, иже на херувимех по-
чиваяй, помощник буди мне ныне на индийского царя Пора, един свят
господь Саваоф». И се рек, копие в руку прием, из воинства своего прямо
на бой поехав.
И съехавшеся оба, Александр и Пор, копии ударишася и копия ОбЛО-
мишася, и пилатици исторгоша, ' по десятижды ударишася, и мечи истор-
гоша и притупиша. Александр же к Пору рече: «Такова ли есть, Поре,
вера ваша, воинства твоя на помощь идут к тебе».158 Пор же озревся, воя
своя хотя возвратити. Александр же его прельстив и коня своего II Дучи- л. 146
пала мощно ударив острогами, к Пору скоро приразився и ножем его под
десную пазуху ударив, прободе его, а конь Александров Дучипал коня
Порова за шию ухватив и к земли его притисну. Пор же с коня пад, зле
душю отдасть.159 Индеяне же, се видевше, начаша бегати. Александр же
с своим воиньством за ними гнашеся и 3000 от них убиша, тело же По-
рово взем, на злате столе положи, в стольный град Полею принесе.
Царица же его, Клемищра, власы свои до земли простерши, и ризу
многоценную на себе раздра, и с десятию тысящами индийскых владык с плачем
великым и с рыдаІІнием тело Порово сретоша, жалостен плачь бысть. л. 146 об.
Александр же повеле поставити одр злат и конуру велику на главу его
положиша, и тако вси его оплакаша, с честию великою Пора царя погрести
повеле. И ту Александр 12 дни стояв, а во град не вниде. И тако в град
вниде во Лиюполь. И ведошаа его во царства Порова, и толика дивна
внутрь виде, их же человек ни виде, ни слыша, елика в дворех Поровых
виде. Полата же его на четыре стрели долга и широка бе, златы же стены
и покровены златом, и столпи вси злати, бисером и камением украшени
бяху и всех II великых царей и боги их исписани бяху в ней, и 12 месяцей л. 147
в человеческых образех изваяни во злате бяху, и 12 добродетели челове-
ческых во злате изваяни бяху женьскыми образы, всяка по своему
подобию, и часы и имена лунныя сътворены бяху. И приведоша ему тысящу
тысящ коней борзых Поровых и 100 тысящ фарижь индейскых под по-
кровци, тысящу лвов ловных, 20000 пардусов и тысящу тысящ оружия*
цела от камения самфира, и перстень Поров многоценны от аметиста ка-

54
Александрия
мени, и блюд столных златых великых 1000 тысящ, рогов слоновых
л. 147 об. 50000, потирей настолных златых II от камения многоценнаго с бисером
златом украшены 30 тысящ и прочих вещей, иже немощно их украшеных
исповедати.160 И ту Александр год поживе, со всеми своими силами и
любимаго своего Антиоха нарече индеаном царя.
Сказание о царех и о князех мнозех,
и о женах м а р с и д о н с к ы х и Евремените марсидонсых
царей, иже имяше много под собою поганых,
и сих Александр зазда, и о Кандакии цариц и,
и о узнании Александрове, и како в пещеру вниде,
мертвых душа виде
Услышавше же околнии царие раздрушение Порово, пришедши же
л. 148 мнози цари и князи, поклонишася Александру и дары е||му принесоша
многи. Александр же на Марсидонскую страну устремися, марсидоисыя
жены услышавше, возрадовашася,161 и близ их пришед, воевати жены те
повеле. Толико жены те воевахуся с ним крепко, никому же поборити их
не могуще. Цариця же марсидонская, избравши 100 жен прекрасных, ко
Александру посла с дарми многоценными и с грамотою, писание имуще
сицево: «Весть некая во ушма моя прииде о тебе, всемирный царю
Александре, яко весь свет приал еси, а с женьскыми полки ныне хощеши би-
л. 148 об. тися. Да сие нам II неверно мнится, тебе с нами битися, — веси бо, аще нас
разбиеши, малу честь приимеши, аще ли мы тебе разбием, велика тебе
срамота будет. Да молимся тебе, ты молбы наша не презри, и образ свой
написав, к нам пришли, да вместо тебе царствует над нами. Ко царствию
твоему послахом дары многоценныя и венець цариця нашия и жен 100
прекрасных на потребу тебе и властелем твоим. Умилосердися о нас,
Александре, малая наша приими приношения, яко от верныха своих, и грамоту
л. 149 нам отпиши». Александр же грамоііту прием и красоту жен тех виде, по-
дивися им. И грамоту к ним отписав, глаголюще сице: «Александр, царь
над цари царь, сестре моей Клитеврии, марсидонской царици, радоватися!
Грамоту вашу прием и писание ваше узнах, на дарех ваших кланяюся.
Да не подобает вам к нам благообразных жен посылати; мы дивиих жен
победили есмя, — како от вас, от жен, победитися хотехом? И копие мое
к вам послахом, да вместо мене царствуеть, а 30 тысящ послите ко мне на
л. 150 помощь воиньііства, имам бо пойти на марсидонскагоа царя на Евре-
митра/ не хощет бо ся повинутися власти нашей».
Оттоле же Александр поиде на Евремитра, на марсидонскаго царя.
Евремитр же сие слышав, все воиньство свое събрав, восмьсот тысящ людей
оружных, посла сторожи Александровых стражей ухватити повеле.
Александр же, сие слышав, Селедка воеводу с тысящью тысящ воинства посла,
в некое место еькрытися повеле. Евремитр же с воиньством своим на
воиньство Александрове наехати хоте. Селевк же напрасно срет и разби

Текст
55
силу его, а самого царя жива ко Александру II приведе. Александр же л. 150 on.
главу ему повеле отсещи.
Языци же сие невериеа слышавше, убояшася 163 и к северной стране
побегоша. Александр же гнаше их до высокых гор великых, иже нари-
чются Севери, и ту место видев подобноб заздати их* и ту их заздав,
к тому во вселеную не внидут. Став же ту, Александр помолися и глаголя:
«Боже велики, невидимый тварем, творче небу и земли, ты бо рече, и
быша, ты повеле, и создашася. Ты бог еси превечный и безначалный,
и твоим повелением вся сътворих, предал еси в руце твоей весь мир, да
молю всехвалное имя твое, услыши мя, господи, в час сей г мое прошение
сътвори, и сим двема II горам повели заздатися». И в той час оне две горе л. ш
стастася на дванадесят лакот. Александр же, то виде, прослави бога,
1fi4
врата же медяная велика сътвори ту и замаза сунклитом, сунклито же
бяше такова вещь, ни огнь его жещи не можеть, ни железо его делати не
может. Внутрь же врат тех на 300 поприщь насади купину и ту поганыя
языци закрепи. Врата же та аспидеска нарицаются, суть же языци, их же
закрепи Александр, и готти и маготи, нинагосеи и агиеси, заних, наван-
риси, фетии и аневьи, афарзании, клемиади, занетири, и теяни, и мартиане,
и хамони, агриматри, и ануііфагеи псоглави, и фардеи, ананени и сала- л- 151 об-
тари,165 ти же погани языци вси бяху многи. Сих же Александр закрепи
великаго ради поганьства их. Оттуду пакы во вселеную возвратихся, ови
гради острием меча приим и острови.
Слышавши же пришествие его, Клеопила Кандакея, марсидонская
царица,166 изграфа хитра, рекше писца, посла, Александров образ списати
повеле. Изграф же, шед, списав образ Александров и ко царици Кандакеи
принесе. Царица же красоте образа Александрове подивися и в ложнице его
съхрани. Уразумела бяше Александрово ухищрение, како сам во всякий
град сходником творяшеся и посоіільством хожаше; сие слышавше, Клео- л- 152
пила Кандакея царица ухватити его надеяшеся.
Александру же к марсидонской царици в землю приближившуся, и,
сие слышав, Кандавкус сын, царь Кандакеин царицин, от царства своего
бежаще с царицею своею, с имением своим к матери своей, Клеопиле
царици. Евагрид же, силурьискы царь,167 бежаща его увидев от Александрова
страха, и воста на нь, и разби его, и жену его взя, и дщерь его, и все
имение его. Кандавкус же со 100-м конник утек в Марсидон. Заутра же
Александровы стражи ухватиша его и вопрошаху его: «Кто и откуду
еси?». Он же им всю истину сказа. Они же, II поимше его, ко Александру л- 15 2об.
приведоша его. Александр же, слышав, яко Кандавкус, Кандакеи царици
сын, пойман у него, скрыся, а Антиоха мнихаа воеводу вместо себя по-
стави,168 на царьском престоле посади, а сам яко един от властель Антиоху
предстояше, хотяше бо в Марсидонское царство послом ити, Антиоху
рече: «Мне повели Кандавкуса к себе привести». Александр же приведе
Кандавкуса, пред Антиохом постави. Антиох же вопроси Кандавкуса,
глаголя: «Откуду бежа ныне, в руце мои впаде?». Рече Кандавкус: «От

56
Александрия
страха твоего бежах к матери моей, царици Кандакеи мастридонскы,
л. 153 Евагрид же, силуски царь, воста на мя и раіізби мя, и все мое имение
взем, и жену и дщерь, аз же един утекох, на твои стражи набегох, они же
мя ухватиша и к тебе приведоша. На мне свершися притча некоего зло-
часна человека,169 иже, от лва бегая, на древо утекох высоко и, край древа
нозе свои утвердив, от страха лвова о себе печалився. На верх древа по-
глядав, выше себе змия велика виде, хотяща его поглотити, и в
недоумении бысть». Антиох же рече, седя на престоле царьском, Кандавкусу:
«Злочастным убо всегда амного зла наносится и^ напрасно умирають*
Ты, злочасне, отколе еси на мя наехал? Аз бо жену твою и дщерь и
имение твое возвратити имам все».
л. 153 об. Се рек II Антиох, призвати повеле Александра, рече ему: «Антиоше
воевода, все свое воинство взем, с Кандавкусом на Евагрида, силурискаго
царя, пойди, да аще Кандавкусову жену и дщерь, и все имение его
возвратишь, а его приведи ко мне, аще ли не возвратиши его всего, и ты всю
землю его плени и грады его разби, и, его связав, ко мне жива приведи.
И сие егда свершиш, тогдаа к матери его Клеопиле, царици марсидонской,
а посолстве послати тя имам». Кандавкус же, сие слышав, киверь свой
снем, Антиоху, пад на ногу, поклонися, Александром мняше его, и к нему
л. 154 рече: «Велики царю Александре, всех неволних ты милуеши, сеIIго ради
всему свету бог сътвори тя царем. Да отколе образ твой сподобихся ви-
дети, вся прилучившаяся мне скорбь на радость пременися». Сие рек,
Кандавкус Антиоху поклонися.
Александр же с Кандавкусом поиде на Евагрида, силурийскаго царя,
и взя с собою избранных воев 400 тысящ. Идущим же им путем,
Александр Кандавкусу рече: «Аще жену твою возму и тебе дамь ю в руку, что
ми от тебя добро будет?». Кандавкус к нему рече: «Несть возможно
языком исповедати, аще толико добро учинишь. Но елико ти возможно есть
потщатися за мя, да егда возвратимся, тогда Александру помолитися
л. 154 об. имам, || яко да пустить тебе в посольстве со мною к матери моей,
возмездия велика и дары велики, честь по достоянию имат воздати тебе, и тре-
тияго сына сотворити тя имат себе». Приспевше же во Евагридову землю^
на 3 полкы воиньство свое уряди, 100 тысящ на плен, 100 тысящ на град
Евагрид, 100 тысящ в луг близ* града сокры. Человека же земли тоя по-
хватиша и, грамоту давше, ко Евагриду пославше, писание имуще сицевог
«Ведомо да есть тебе, Евагриде царю, яко Александр царь, над цари царь,
всему миру господин и тебе, и до тебя доиде, непокорствие твое увидев
л. 155 и людей твоих поношение, АЦнтиоха воеводу послал есмь к тебе,
повелевая: дани ко мне приноси и воиньство посылай, и жену Кандавкусову,
и дщерь, и все имение его отврати. Аще ли сего не сотвориши, смертию
злою умрети имаши». Евагрид же, сие слышав, назорщикы ко Антиоху
посла. Сторожи же ко Евагриду пришедше, сказаша мала воинства со
Антиохом есть. Сие слышав Евагрид и ко Антиоху на бой поиде.
Антиох же воиньство свое из лугу изведе* Евагрида разби. Евагрид же

Александр устраивает последний смотр своим войскам.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8.

Текст 57
страха Александрова убояся, сам на свой мечь налег и прободеся.
Александр же на град прииде и до основания его разби, и богатство II его л.-iss об.
взем, и жену Кандавкусову, и дщерь, и все имение его возврати.
И пришедши же ко Антиоху, яко Александру, рече, вся возвестиша
ему бывшая. Антиох же Кандавкусу рече: «Своя взем, к матери своей
пойди». Кандавкус же к нему рече: «Велики царю Александре, вся моя
свершил еси угодная, сие мое прошение съверши: сего воеводу своего
Антиоха со мною поели к матери моей, вся хотения твоя свершити имат,
велми бо на асем воинстве6 мудра и хитра видех, верна тебе. Вся, елика
хощеши, сътворю тебе». Антиох же Александра призва и к нему рече:
«Пойди, воевода Антиоше, КлеопиІІле марсидонской царици Кандакии л- 156<
с сыном ея Кандавкусом и рци ей: „Александр, царь царем, на межу
земли твоея прииде и дани от тебе ждет. Аще ли сего не свершиши,
с всеми силами на твое царство гряду"». Александр же ко Антиоху рече:
«Повели грамоту писати к ней». Кандавкус же рече: «Не подобает писати
таковому послу добру сущу, яко же и ты». И тако, поклонишася Антиоху,
оба отъидоша. Антиох же повеле даровати Кандавкуша крестом
многоценным, купцем перскым многоценным и фарижем индейскым под покров-
цем коркодиловем. Александр же его на свои станы поведе и много чтив
его и дарив. И тако посоіілством поиде к марсидонской царици с сыном А- 156 об-
ея с Кандавкусом.
На пути же Кандавкус Александра ем за выю и облобыза его много,
глаголаше к нему, яко: «Воистину на всей поднебесней земли подобна
тебе нет человека, не видех, а другаго человека, подобна тебе, Александр а
имат? По правде всему свету царь бысть». Отвещав же, Александр
Кандавкусу рече: «Веруй ми, Кандавкусе брате, яко много у Александра
болши мене властелей старейших: Филон и Птоломей, Селевк, по сих
менши есм аз, Антиох».170 Кандавкус же к нему рече: «Аз всех тех видех,
но тебе па||че всех видех храбра и мудра зело, достоин бо еси над всем А- ^7
царствовати». Александр же, искушая его, рече: «Како любиши мя?».
Кандавкус же рече: «Аще случит ми ся с тобою умрети, не разлучюся
от тебе».
До пещеры же некия доидоша велики, Кандавкус же ко Александру
рече: «Любимый мой Антиоше брате, яко в сей великой пещере, глаголют,
живут бози еллинстии вси, но елици же в пещеру сию вхожаху, окаме-
неша. Но аще хощеши увидети смерть свою, да внидеши в пещеру сию».
Александр же к нему рече: «Такова ли есть любовь твоя, Кандавкусе
брате, яко велиши мне внити зде?». КандаІІвкус же, обьем его, прослезися, л. ш об.
рече: «О любимый мой Антиоше брате, не велю ти внити, но сказах ти,
яже живут ту в пещере сей».
Александр же, остав мало, и уклонися в пещеру ту, и вшедшу ему
внутрь, и ту мечтание некое зверообразно срете его. Он же имя бога
Саваофа призвав, и вес страх ни во что же бысть ему. Чюда некая дивна
в пещере той виде, и зверочеловекообразни, и человеки многие связаны

58
Александрия
видев опако руками, Ираклия виде, и Аполона, и Крона, и Ермина,171
л. 158 их же боги имяху. И сих Александр видев связаны вериИгами и ко
единому их приступив. Он же ему сказа вся, яко сии бяху еллинстии бози,
за гордыню их и за превозношение, яко богу небесному подобяхуся, на сих
господь разгневася и в пещеру сию воврещи их повеле, и зде души мучи-
тися имут до втораго пришествия господня, а по втором пришествии
господни ввержени будут в тартарьскую геону, в бесконечную муку в веки
века. Александр же к нему рече: «А зверообразнии человеци что суть?».
Он же рече к нему: «Сии суть человеци зверообразни цари ваши же, не-
милостивно царствовавше». Александр же к нему рече: «Мню, яко некогда
а. 158 об. негде виде Их тя». Он же к нему рече: «В дивиих людех ходил еси и ту
образ мой видел еси. Аз есмь Сонхос, царь индейскый.172 Весь мир приях
и гордынею превознесохся, и на веток на край земли доидох, и дивии
человеци всташа на мя, и разбиша мя, и меня ту убиша, аггели же, при-
шедше, душю мою связавше и зде мучитися принесоша за безаконие мое,
и за безумие и за превозношение мое. Блюдися и ты, Александре, не пре-
вознесися, да не приведен будеши зде с нами мучитися».
Александр же посреди их ходив и ту Дария, перьскаго царя, виде,
л. 159 жалостно II проплакався, рече: «О премудре во человецех, Александре,
да и ты ли осужен еси с нами быти?». «Не с вами осужен есмь, — рече
Александр, — но приидох видети вас и паки от вас отъити хощу». Да-
рей же к нему рече: «О премудрый во человецех Александре, годе богом
зватися».172а И паки Дарей прослезися, рече: «Милый мой сыну
Александре, како Персидское царство стоить, какова любовь дщери моей
Роксане к тебе предлежит?». Александр же к нему рече: «Персида убо
со мною мирует, яко же и с тобою. Роксана же, дщи твоя, со мною над
всем светом царствует». Дарей же к нему рече: «Внутрь пещеры сея
\. 159 об. вшед, и ту Пора, индейііскаго царя, узриши». Александр же, Пора видев,
рече: «О велики индейскый царю Поре, яко некогда богу небесному подо-
бяся, ныне же яко от худых зде мучишися». Рече к нему Пор: «Тако
страдати имут вси, иже земскою славою превозносящеся. Блюдися и ты,
Александре, да не превозносися, да не сведен будеши семо. И сия
поминая, жены моея Клемищры честь соблюди». Александр же к нему рече:
<'Буди печалуя мертвыми, а не живыми пецися». И се рек, Александр от
пещеры тоя изыде, к Кандавкусу прииде и обрете его плачющася много,
л. ібо мняше II бо, яко Александр в пещере той погибе. Егда же его виде, с ра-
достию притек к нему скоро и целова его, рече: «Почто, Антиоше, в
пещере толико скытася? Но поистинне, яко господина твоего Александра
царя нарека велик есть, вижю бо тя цела суща днесь. Но скажи ми, яже
в пещере видел еси». Александр ему сказа вся, яже в пещере той видел.
И тако оба, дивишася,6 до Кандакии царици доидоша.
іхлеопила же царица, пришествие сына своего слышавши, радостна
бысть зело, с престола своего востав, далече его срете, слышала бо бе,
яко отпустил его есть, вопрошаше сына своего, вся уведати хотя прилу-

Текст
59
чившаііяся ему. Кандавкус вся по ряду сказав ей, Александра же за руку л. ш об
поем, к матери своей привед, рече: «Се Антиох, Александров воевода,
иже живот мне дасть и жену мою, и дщерь, и имение мое дал ми, и Ева-
грида царя от руки избави мя, и вся ми добра елика прилучившася, он
сътвори, да и ты приими его вместо сына себе, мати моя, он бо всех
у Александра милостивей». Царица же сия слышавши, за выю Александра
тгрием, и облобыза его много, и рече: «Добре пришел еси, сыну и силна
господина посолниче и воевода Антиоше». Доброту же лица егоа видев,
зряііще, подивися, рече: «Отныне ми есть третий сын, Антиоше». Але- л. ш
ксандр же въстав, посолскиа речи нача глаголати. Она же речем и беседе
его удивися, и образ его сматряше, помышляше, егда си есть Александр,
и рече: «Хотела бы, Антиоше, да от нас бы не отшел еси, но с моими
детми и со мною царствуеши, да не возвратишися ко Александру, но
невозможно сему быти. Но встав со мною в царскыя полаты внидеве и
царская моя имения видишь, и аще что восхощеши, возми себе, доколе
трамоту ко Александру отпишу, и дань ему дати имам, и посла моего
лошлю к нему, и с честию II великою отпустити тя имам». И се рек, Але- л. ш об.
ксандра за руку вземши, в царьскыя полаты веде его, показа ему многа
узорочия царска и много множества бисера и камения многоценнаго, и
злата бесчислено, и веде его в ложницю свою и, на образ его поглядав,
рече ко Александру: «Что от образа то что ти есть, Александре, его же
видиши в дому моем?». Он же, ужаснувся, рече к ней: «Антиох ми есть
имя, Александров раб есмь». Царица же к нему рече: «Александр тебе имя
есть, ты же Антиохом назвался еси. Аще ли мне не веруеши, и ты на
образ позри, и белек лица твоего вижь». ОЦн же рече: «Поистинне приличен л. 162
есмь Александру, того ради любит мя много». Она же рече: «Ты сам еси
Александр, ныне всему свету царица есмь аз, царя бо держу всему свету
в руце моей. Но ведомо ти, Александре царю, яко же восхоте, пришел еси
семо, аще восхощеши, не изыдеши отсуду». Сие слышав, Александр образ
свой изменяти начат, зубы своими скрежташе и очима своима семо и овамо
позирая, помышляше царицу туто, в ложнице той, убити, сам же утече
до коня, луче бо есть господину а велику умрети почтено, неже срамотно
жити. Кандакия II же, видев его пременяюща образ свой, ко дверем при- л. 162 об.
ступи. Александр же, ю похватив, рече: «Не имаши вон изыти, но зде
умрети имаши. Аз же зде убити тя хощу и на двор изыду аз, и оба сына
твоя убив, и сам с ними почтено а умру». Кандакея же царица радостно ко
Александру приступи и к нему приплетшыся,6 и выю его обьем, любезно
целоваше его, глаголя: «О великый царю Александре, сыне, господине,
не смущай своего сердца, никоего же зла не помысли в себе и смерти не
бойся от мене.. Аз бо оставити тя не хощу и сыном моим || не скажю л. ібз
о тебе, но многими дарми почтити тя имам и в воиньство твое отпущу тя
с великою честию. Не достойно бо есть такову человеку от земля погиб-
нути, мудростию и храбростию украшен*/а зело. Кто ли помыслит тебя
убити? Животом бо твоим весь мир здержится и мирно стоить страхом

60
Александрия
твоим, да не подобает мне всех глав главу6 отсекати. Но хотела бых сына
имети тя, Александре, и с тобою назватися всему свету царица. И о сем
убо, Александре, бес печали буди, не тако бо безумна есмь аз, яко же
л. ібз об. мниши, да животом II твоим весь мир поколебатися имать, но, яко присная
мати, наказую тя: потом посольством не ходи сам, Александре, не веси
бо, что прилучить ти ся безвестно на поношение погибели, твоя бо смерть
весь мир поколебати хощет». Александр же поклонися, рече ей: «Отныне
мне мати буди вместо Олимпияды». Кандакия же его целовавши и за руку
поимаши, на двор изыдоша.
В той же час прииде сын ея Дориф, от Александрова воинства раз-
А. 164 биен, едва сам утече, воиньство свое изгуби все, и а тако слышав бе, яко II
Антиох, воевода Александров, к матери его посолством пришел есть, и
борзо прииде, Антиоха убити хотя. Кандакия же, слышавши, к Дорифу,
сыну своему, приспе и рече к нему: «Не подобает тебе сътворити.
Александр убо от многа зла избави брата твоего, и жену, и дщерь его, и все
имение его дал есть, от погубления изят его Евагрида, царя силурьискаго,
и жива с честию ко мне отпусти, и посла к нам послал есть любимаго
своего Антиоха человека, хотя с нами любви и честь и мир держати, и ты
л. 164 об. хощеши вместо мира и любви послу главы отсещи. Но мой сын II Канда-
вкус должен за него умрети нынеа в дому моем, нежели посла
Александрова в дому моем убити». Дориф же, матери своей не слушавши, глаголя:
«Единого человека Александрова не даси убити мне, он много тысящь
людей моих погубил есть! Да веруй ми, мати моя, яко Антиоху живота
не будеть ныне». Сие же слышавши Кандакусова жена и скоро Канда-
вкусу притек рече: «Ведомо ти, Кандавкусе, яко брат твой Дориф убити
хощеть любимаго твоего Антиоха мечем». Кандавкус же слышав, скоро
л. 165 в полату к матери своеIIи притече, Дорифа же обрете наг мечь держаща а
и мати его за половину меча держащи, да Антиоха не убиеть. И, припады,
Кандавкус мечь из рукы Дорифовы исхити, хотя его самого тяти. И много
споровав, рече к нему: «Безчеловечне и старшивче, аще храбр мнишися
быти сам и ты, и аз поистине глаголю ти, аще похватить'мечь и 100
таковых, яко ты и аз, постояти не могут противу ему! Аще ли храбр
мнишися быти, иди во Александрове воинство, убий его! Аще ли убиеши
его зде, всех нас погубиши, а самого тебя ни вся вселенная не может
а. 165 об. укрыти от АІІлександра; Александр бо, господин его, единым мечным
ударением великого лютаго Пора, индийскаго царя, тестя твоего, убил
есть». Кандакея же внутрь завесы вшедши, Александра на двор изведе.
Видев же, Дориф ступи к нему, хотяше его убити. Александр же, корд
свой в руку прием, к Дорифу рече: «Вижю, Дорифе, что мя убити
мыслиши, но разумей, яко моя смерть и тебе уморить: мене бо уморити
хощеши, а сам преже мене умреши. Не тако бо макидоняном смерть пре~
л. 166 страшна бысть, яко же тебе мнится. Аще меІІне, посла Александрова,
убиеши, господин мой Александр на взыскание мое сам приидеть, а ты
где укрыешися от него? Веруй ми, аще во утробу матерьню вместишися.

Текст
61
отнуду же исшел еси, и тамо укрытися не можеши! Аще бы се господин
мой ведал Александр, яко Кандакиа царица послы убивает, не бы мене
послал зде, но сам со всеми пришел бы семо». Кандакиа же ко Александру
рече: «Мудре и премудре, всякий бо сердечный страх покрывает умную
премудрость». Дорифа же сие слышав и убояся. Кандакия же царица
и Кандавкус, сын ея, за выю Александра ухвати II и с Дорифом его уми- *■ ібб об.
риша.
И ту его гостивше много и дарми его даривше. Дарова ему Кандакия
царица свой перстень с великым камением и з бисером многоценным и
рече: «Возми се, Александре царю, и отнеси дщери моей, а своей жене
Роксане». И подари ему перстень от 4-х каменей хитростью магнитьскою
съставлен, и дарова ему оружье, гвоздия преставлены на аспидовех
кожах, и дарова ему фарижа бел арфанскы, бисерным оседлана, подари ему
шелом анавенскы,173 слова исписана: «Александр же, царь великый, всего
света господин есть». И даіінь им отпусти на 10 лет. Много его гостивше, л. ш
с честию его с великою отпустиша, и за выю его обьемше, рече с плачем:
«Рада бых сына имети тя, Александре, но не возможно сему быти».
И проводиша его оба сына ея Антиоха до стану его. Стражи же,
Александра видевше, сретоша его, покланяхуся ему. Рече же Александр
к Дорифу и Кандавкусу: «Ведомо да будет вам, яко аз сам есмь
Александр царь». Се же они слышавше, и с коней скочиша, поклонишася ему,
глаголюще: «Аще ты еси Александр царь сам, мы ныне мертвы есмя
днесь». Александр же, прихватив их, рече: «Не имате зде умрети II от л. 167 об
мене, аз бо соблюду вы, любовию здержим есмь матере вашея, любовь
держу братскы к вам».а И одарив их, отпусти с честию. Александра же
ту сретоша Птоломей и Антиох, и прочий витязи, много целовавше,
с плачем к нему глаголюще: «Почто, Александре, животом своим всю
вселеную смясти хощеши, что главу свою назадь мещеши и сам на посол-
ства ходиши, нас же в чюжих землях погубити хощеши? К тому уже
послом сам не ходи, но весь свет уже приимше, в Перейду пойдем, и тако
земская царства разделив по достояниюб и по подобию». II Александр же А. 168
пришед из гостьбы, и воинство свое много почтив, и одарив властели.
Сказание о возвращении Александрове в Перейду
к Роксане и о разделении землям своим властелем,
и о пророце Еремеи, иже сказа Александру смерть
Александр же събра воинство свое, поиде в Перейду. Пришедши же
ко царици своей Роксане, многи радости и пирове сътвори ту и земская
царства раздели. Антиоху дасть Индийское царьство и всю Мерсидонскую
и Северскую землю, Филону же дасть Персидское царство и всю Асию
и Киликею. Птоломею же дасть Египет и Ерусалим, и Палестину всю,
и Междоречие сирское. Селевку II же дасть Римское царство. А Ламе- л. 168 об
даушу же дасть Немецкую землю и Фарижеское царство.174 Вся же сия

62
Александрия
по достоянию раздели и, с Роксаною, царицею своею, год в Персиде пре-
быв, с великою радостию оттуду Александр двигся с двором своим,
в Вавилон поиде.
В ту же нощь явися ему пророк Еремия, глаголя:
«Гряди, чадо, на уреченое тебе место, се бо число
40-го лета свершается, четверосъставнаго т е л а а твоего
естество возвратитися имат в землю, от нея же взят
бысть.175 Ведомо буди тебе, яко всю обшед землю, отечества своего не
узриши, от руки же служащая ти, от них же благая вкушаеши, отравнаго б
л. 169 яда от них же вкуіісив, умрети имаши. В Вавилон пойди и воиньство свое
управи, и царства земьская раздели и укрепи. Земля бо еси и в землю
паки поидеши, от нея же взят еси, а душа нетленна поимется в неведомое
место божиим промыслом, а тело тленное в земли останется и ту разсы-
пався в небытие будеть, и паки на скончание веком от земля востати имат,
тленное в нетление облечется и ту познаються яко любимии друзи душа
с телом, во мнозе времени не видавшимася има. Александое, не неверуй,
будет бо востание мертвым, встати бо имут на страшный суд, иде же пре-
л. 169 об. столи поставять и Ветхи деньми 176 сядеть, судия II страшный и
нелицемерный, и тысяща тысящ аггел и архаггел окрест его, тмы тмами сера-
фими шестокрилатых, херувим предстояще с страхом. Тогда всяка душа
облегшися во свое тело, делом возмездие приимуть, с телом вкупе со-
творше благая, жизнь вечную приимут, а сотворше злая, бесконечную
муку приимуть. Тогда не будеть тесноты, лености, ни грубости, ни жень-
скы пол, ни мужескы, ни возраста мала, ни велика, ни различия лицем,
ни черности, ни белости, ни русости, ни смяглости, тело убо всяко во един
л. по возраст будет триичастноііе свое имущие, тело убо тогда оскудеет, душа же
всегда бесстрастнаа пребывает.177 И тогда убо, Александре, всяк человек
познати имат своего любимаго, не токмо их же видех, но и их же слышав,
и всех тех познати имат на суде оном страшном, их же обидел еси зде,
тамо познати тя имут, не страшнем суде бога Саваофа». Се рек пророк
Еремия и невидим бысть.
Александр же от сна въстав, ужасен бысть, в недоумение впаде, на
постели своей сед, плакаше горко, ужасное видение размышляя. Сердце же
л. по об. его обуреваемо бяше, яко же некий корабль в пучине морьИстей ветром
и волнами обуреваем многими. Филон же и Птоломей, Антиох и Селевк 178
заутра приидоша к нему и обретоша его седяща на постели своей плачю-
щеся. Они же венци златые и царьския с глав своих свергоша и перстью
главы своя посыпавше, ко Александру приступиша, плачющеся, глаголаху
к нему: «Почто, Александре, смертию нам живот изменяеши, почто толи-
цей скорби вдал еси себе?». Александр же им видение сказа, на постели
своей седя. Они же, дивную повесть слышавше сию, ужасошася много и
л. 171 утешати его начаііша сладкими беседами, глаголаху: «Не подобно есть,
Александре, нсщным мечтанием острупляти сердце свое и оскорбляти
свою душю. Сонное бо видение, Александре, душевное зрение мнится

Текст
63
быти,179 тело бо тленное въяве зрить тленная сия видимая, душа же
нетленна сущи и невеществена умом вся елика хощеть и помыслить и зрить,
и далняя места и ближная. Тако бо по подобию божию сътворен бысть
человек, присовокупи бо бог душу бесмертну ко смертному телу, яко да к
мы действуем, оживляющи то, яко же огнь распаляется ветреным || ды~ л- 171 об
ханием, или корабль некый волны морскыя прескачеть, не собою, но
ветреным дыханием, тако бо тело с душею окормляемо есть и тою состоятся
и носить, и видить, яко же некая два юнца окормляюще рало, дондеже
съставив их бог распряжеть, душа бо поимется, а тело останеть, душа
к богу, яко невеществена, тело же к земли, яко веществено и тленно. Ари-
стотел же премудрый пишеть, яко востати имать всяка душа с телом, с ним
же съгреши, во второе пришествие господне, егда мертвии от гроба востаІІ- лі72
нуть. И Соломон премудрый глаголеть: „Праведных душа в руце божий, и
а упование ихб бесмертия исполнь, и грешных в тартарев и в геоне души
мучими суть, и в долнейших землях глаголють быти". Аристотел же
мудрый и Платон великы миру сему конець глаголют быти тогда, егда
навертится число от падшаго древле аггельскаго чина преподобных душа
отець». К ним же Александр рече: «Еврейскы пророк Еремия рече, согла-
суеть сим тако быти».180 И глаголаше подивишася.
Александр же глаголаше: «Слава тебе, слава тебе, чюдный,
непостижимый, неописанный, неиследимы боже, вся от неIIбытия в бытие при- л- 172 об
веды, /сакоа небеса сътвори словом, видимая и невидимая, и не премени-
шася ни обетшаша, и како земля толика, юже ни на чем же утвержена,
плодов своих не измени, како воды морскыя на едином месте пределы не
приидоша, ни волею измениша естественною содержимо силою и
различными колеблемо ветры, а устава своего не измениша, и како солнечное
сияние толицеми суще леты теплости и светлости не измени, како лунный
круг, умножающися и оскудеваемо, устава своего не измени!». И сия
помышляя, царь АлеІІксандр в недоумении пребываше, глаголя в себе: л- 17з
«Когда постигнет мене смерть и кто мне памят сътворить по смерти моей?
Будет ли телом востание паки, ли не будет? В той же ли ум прийти имут
или несть?». Дивляше бо ся, глаголя: «Како согнившуся телу и распадшуся
костем, в то же ли бытие пакы приидет?». Но помышляя пакы, рече: «Бог
великый неизреченным промыслом состави вся от небытия в бытие, может
мертвыя оживляти и в то же привести бытие». И много таковая
размышляя, рече, яко: «Возвеличишася дела твоя, господи, вся премудростию
сътворил еси».
И сие рек, в Вавилон поиде, яко же некый человек на уреченное место
на умертвие свое идяше, тогда убо Александр царь, II всего света госпо- л- 173 об
дин, смерть свою помышляя и неутешим пребываше. Егда же приспе на
поле, нарицаемо Сенарь, иде же праведный Иев жил бяше,181 и ту станом
своим став, и силнее его воиньство по тому полю сташа, велможи же
Александровы по тому же полю сташа, скорбна его зряще, жалость его изме-
нити и сердце его обвеселити хотяхут. И возведоша его на гору высоку, и

64
Александрия
воинству его вооружитися повеле, и на поле оно собратися, и, сих по-
зревши, ко Александру рекоша: «Александре, царю царем, силный
господине, почто сердце свое оскорбляеши? Зриши ли, толицем бо людем
л. 174 сътвори || тя бог царя днесь, да подобает тебе веселится зело!».
Александр же главою покива и прослезися, рече: «Зриши ли всех сих, вси бо
те под землю зайдут!». Бе бо ту множество тысящ легион воинства, а
коней же бесчислено множество, бяху же собрани тогда вси языци, индияне
и сирияне, и евреяне, и миди, и финици, еглефи, еллади 182 и немци, греци,
еламите и лиди, иныя вси восточнии язици и западныя. И ту Александр
велий пир воиньству своему сътвори, и ту от востока, и запада, и севера,
и юга, и от помория всего вси властели и князи со многолетными данми
приидоша поклонитися Александру. ||
л. 174 об. В той же день прииде от Макидония от матери его Алимпиады царица
учитель мудры Аристотель.183 Видев же его, Александр возрадовася зело
и за выю его обьем, облобыза любезно, глаголя: «Добре пришел еси,
многочестная и мудрая главо, добре пришел еси, негасимый светилниче, каза-
телю всему миру, философе великый и дивный Аристотелю! Добре пришел
еси, его же мудрости подивишися еллини и почюдишася халдеи, его же
хитрости подивишася египетстии волсви и мудреци! Но возвести ми убо,
о чюдный во человецех, любимый мой учителю, и како западная страна
л. 175 стоить, и како МаІІкидонская земля мирует, здрава ли есть вселюбимая
мне ивсесладкая мати моя Олимпиада царица, и како же о нас во всей
вселеней, верно ли есть человеком, яко всю прияли есмя землю, и рая
доидохом, и на край земли доидох на востоце во Едеме? И тогда близу ада
доидох и блаженых островов на Окияньстем море, иде же еллинстии
мудреци глаголють быти душам человеческым, но ту аз души ни единыя не
видех. Блаженых царь их по истинне сказа нам быти им в долнейших
землях во адовых реках, и ту им ждати свобод сы отпущения от вышняго
л. 175 об. промысленика велиіікаго бога Саваофа». И се Аристотель слышав, поди-
вися и ко Александру отвеща, рече: «Благодарю бога, сподобльшаго мя
видети светлое и прекрасное лице твое, силный и славный в человецех
всего света, господине великый Александре царю. Вселеная убо вся яже
о тебе почюдися велми и возрадовася зело о великой славе твоей, елико
бог даровал ти есть, яко же ни единому от человек. Макидонская же земля
радуется и веселится, и цвететь, яко крин, межу земьских царств, и бога
за тя молят непрестанно всегда. Госпожа же моя, а твоя мати, благо днесь
> 176 царьствует и здравьствует, и жалостно позирающи видети тебя II и слы-
шати желающи, слезами многами омочая свое лице, в недоумении пребы-
ваше, желающи сподобитися видети пресветлое твое лице. Мене же
послала есть к тебе видети преславное твое царство и госпожу мою, Роксану
царицу, яко благородную и прелюбезную повеле молити, яко да скоро
приидет к ней. Молит бо тя много, глаголюще: „Не преслушайся мене,
господине, о сем, вселюбезный мой сыне и милый свете очима моима, но
услыши мене, прииди ко мне с царицею Роксаною, аще ли же тебе невоз-

Ангел уносит душу Александра.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8.

Самоубийство Роксаны.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F. XVII.8

Текст
65
можно есть прийти к нам, и мы да ко царствиу твоему да приидем, йдеже
ты повелиши, и твоего насытимся преславнаго видениа II и прекрасный л. 176 об.
мне царица вселюбезныя твоея Роксаны, аще ли же ни, живот свой
воскоре смертию заменити имамы"». И о сих словесех Александр умилися,
рече: «Блажу всякого сына отеческому повинующися повелению». Се рек
Александр, Аристотеля за руку поем и на обед седе. Вси же велможи и
князи велици по достоянию седоша. Филона же, и Антиоха, и Птоломея,
и Селевка на особной трапезе посади близу царскыя трапезы конець
подножия. Аристотеля же учителя своего и Ламадоуша, Поликрашева сына,
его же любляше велми, конець престола своего посади. Преполовивше же
ся обеду, въ ||став Аристотель дары Александру и Роксане принесе, иже л-177
посла ему Олимпияда, царица мати, стеме златы две, едину Александру,
а другую Роксане, и креста два великы с великым камением с драгим, и
з бисером многоценным, и два фарижа а белы, оседланы слоновыми седлы
и с камением драгим, и златом, и бисером, и 100 коней борзых, и конуру
царску с бисером и камениемь многоценным, и 1000 копей представлены на
лвовых кожах, и 4 рогы слоновы, и перстень от камене адракса, и ха-
кизмо 184 перское от коркодиловы кожи с бисером и с камением
многоценным, 100 блюд златых настолних, и грамоту, и||мея писание сицево: «Все- л-177 об-
сладкый и вселюбезный, милый свете очию моею, Александру сыну, всего
света царю, вселюбезная и вжеленна мати твоя, Олимпияда царица, пишу,
радоватися! Ведомо да будет царствию твоему, яко отнели же в Макидо-
нии видения твоего сладкаго разлучихся, оттоле сердце мое и душа моя
рать межю собою сътвориша велику, и умирити их не возмогох. Да всегда
слезами горкыми тружаема есмь, твоего помышляю разлучения, о сыну
мой, вся царская богатьства и злато ни во что же вменяю, не зряще тебе,
сладчайшаго моего света, не тако бо аз немилостива, яко же тебе || мнится л-178
быти. Да аще возможно есть тебе, да приидеши к нам, да не презриши
моления матере своея, или нас к себе возмеши, да узрю преславное твое
царство, да наслажуся твоего пресладкаго видения, да насыщуся твоих
медоточных словес и пресладкыя ми и вселюбезныя дщери, прекрасныя
царица твоея Роксаны. Много молю тя, пресветлый свете очима моима,
единородное мое чядо, всемирный царю Александре, исполни прошение
болезнена сердца родившая тя матере». Александр же много умилився
о словесех сих матере своея. Аристотеля же, учителя своего, много почтив,
и дарова ему стему великого || Пора, индийского царя, бисером многоцен- л- 178 об-
ным и камением бесценным украшену чюдно, и дарова ему 10 тысящ
талант злата, и силна его сътвори, и, срядив его со множеством витязей,
посла его в Макидонию, повеле ему привести матерь свою Олимпиаду
царицу на станы к нему в великый Египет в Палестиньскую землю.185 Сам же
с Роксаною царицею оста.
И ту ко Александру прииде некий человек и рече: «Царю Александре,
преже сего мало дний ловящу ми въскрай рекы, нарицаемо Тигр,186 скро-
вище обретох зело велико. Да аще хощеши, возми, много бо множество
5 Александрия

66
Александрия
л. 179 злата». АлеІІксандр же посмеяся, рече ему: «Всяко злато в руце божий
есть, да аще хотел бы, мне объявил бы е, но понеже тебе явил есть, да
пойди, возми его». Он же ко царю рече: «Елико бо требовах, толико и
взях от него: два дни и две нощи носих, елико хотех, и к тому не требую
уже». Александр же сему подивися и на конь всед, и на место доиде,
и множество много злата виде, рече: «Еда се от Дариева скровища злато
си есть?». И тако повеле всему воинству взяти, и толико множество бе,
елико всему воинству доволно бе. Александр же 100 мер взем того
злата — толико бе осталося ему.
л. 179 об. В тыіія же дни приведоша ко Александру 3000 разбойник, и рекоша
ему властели: «Повели их обесити всех». Он же рече им: «Егда видели
лице мое, не имат умрети от них ни един, судиям бо дано убивати, а царю
миловати дано есть». И сътвори их у себе ловци.
В ты дни приведоша ко Александру человека индеянина и такова его
ст'релца глаголют быти, яко сквозе перстень стреляеть. Царь же стреляти
ему повеле, он же не восхоте. И вси его много нудиша стреляти, а он не
восхоте. Александр же ему повеле главу отсещи. И ведуще его, глаголаша
л. 180 ему: «Почто, человече, II живот свой отдаеши за едино стреляние». Он же
к ним рече: «10 ден имам, отнели же лук не бывал в руках моих, убояхся,
яко да пред царем погрешу и первую мою славу изгублю». Сие же
Александр слыша, похвали его много и с честию отпусти его.187
Сему же сице бывшу, и се прииде мати Александра царя от Макидо-
нии, Олимпиада царица. Александр же слышав и вси цари и князи
нарядив, всесилное свое воиньство направи, кони поводныя великиа под среб-
реными седлы и златыми, и трубы гласовныя, и арганы, и тимпаны, муси-
л. 180 об. кийскыя хитрости, вся по ряду по достоянию у II рядив и колесницу велику
срядити повеле с златом и с камением многоценным укращену на сретение
матери своей. И посла преже себе жену свою, Роксану царицу, посла ты-
сящу властелев с нею и множество витязей с великою честию и с славою
срете ю.а Видевши же сие, Алимпиада царица возрадовася зело, пози-
рающи на ню, дивляшеся безмерной красоте ея. И въстав, сладко сию об-
лобыза и, к сердцю своему приложивше, рече: «Благодарю бога моего, яко
дасть Александру подобну ему жену; добре обрела тя есмь, сердце и
душе, и милый свете очию моею, вселюбезная дщи моя». Роксана же II
л. і8і к ней рече: «Добре пришла еси, великая и преславна всего света
царица, господина моего мати, всемирнаго царя, мне госпоже, Олимпиада
царица». И тако на колесницу седша, и поехаша. Александр же срете
матерь свою чюдно и дивно со всеми своими велможами, всии же на велицех
конех, всяк велможа пред своим полком в царской багряници и в злате,
и венци злати царьстии на главах имуще. Александр же поеха в великой
толщи в макидонском полци на великом своем коне в финическы приправе
одежи, на главе же его великая кучма перьская со строфокамиловем пе-
А. 181 об. рием, а на кучме венець II Клитеврии марсидонси царица.188 Егда же уз-
ревше, сташа, тогда царици обе с колесници снидоша, и ту всесилнии

Текст
67
с коней свергошася. Александр же далече с коня на землю сниде, с вел-
можами своими к матери своей пешь поиде. Мати же, его видевши, за выю
его прихвативши, и сладко облобызавши, и рече: «Добре обрела тя есмь,
сыну мой, сладчайшаго моего света, всемирный царю Александре». И се
рекши, ко станом поидоша. Бяше же видети чюдно и дивно и преславно
състояние то. Егда же ко околу поидоша, тогда полкове по достоянию
урядишася, и ряіідом чрес те поля идяху, вси же трубы гласовныя уря- *• 182
диша и арганы, различныя мусикийскыя игры всякиа, не бе ту слышати
ни единого гласа от трубнаго вопля и конскаго уристаниа. И тако во окол
приидоша и на обеде седоша, велможи же по достоянию седоша.
Александр же седе на великом своем златом престоле, одесную жек его страну
седе мати его, о левую же страну седе Роксана цариця, жена его, и ту ве-
селишася много. И начат Александр сказывати матери своей боеве велици,
их же сътвори с Дарием, царем перскым, и с Пором, царем индиЦйскым, л. 182 об.
и прочими восточными и западными цари. Сиа же слышавше, Олимпиада
дивляшеся. И тогда Александр повеле ударити в трубы и во органы, иже
зовутся сирининамели,189 иже 3000 писковень имать един от тех арган, и
гласове труб тех различии суть, дебели, тонци, высоци и нисцы, ини чюд-
нии, толико жалостен слышати и сладко, яко всяческы человеческы ум
удивльшися велми зело. И тогда радовашеся потешающися много.
Александр же и царици обе, воставше, отъидоша в шатер.
В един же от дний повеле Александр младым витязем || братися и л. 183
в други день в киверь стреляти, во ин же день некую игру играху, яже
нарицдется каруха,190 дивна же и чюдна зело.
Тогда Александру служаху два витязи макидоняне, их же Александр
любляше зело, измлада бо служахут ему. Брата же сии по плоти присная
матерь имяху свою в Макидонии, за многа лета матери своея не видаху.
Она же к ним часто посылаше, поношая им и моля их много, яко да при-
идут к ней в Макидонию, да видить их. Они же любви Александровы
остатися не могуще, во мнозех летех к матери своей не пришедши. || А. 183 об.
Мати же их, увидевши, яко не могут от Александра разлучитися, дело
ужасно сътвори, окаянная, и повести велице достойно, отравы яд
смертный и со ухищрением во сликизму примеси, иже наречется рефне,3'191 и
то сътворивше к сынома своима посла, и грамоту имуще писание сицево:
«Сладкыма сынома моима и милым и красным Лбвкадушу и Вринушу,
любимая ваша мати Минерева. Весте добре, сына моя, яко уже 20 лет
лица вашего не видах, ни вы мене узресте, многажды бо к вам писах,
желаю II ще видети вас. Вы же всегда поручаста ми ся глаголюще, яко любви л. 184
Александровы разлучитися не могуще. Да ведомо буди вам, сына моя,
яко се конечною клятвою заклинаю вы во млеко мое, им же воздоих вы,
яко да приидете видите мя. Аще ли же Александр вас не отпустить,3
слшеизмо6' вам рефна послах, и от него Александру вкусити дадите,
внегда бо от него вкусит, в той час вас отпустить ко мне». Левкадуш же
и Вринушь грамоту матери своея приимше прочтоша. Вринуш же сли-
5*

68
Александрия
а. 184 об. кизмов оно взем и съхрани. Левкадуш же рече к нему: «Заверзи II сие,
брате, не имат бо нам ни единыя ползы сътворити». Левкадушь же —
конюх болшей у царя, Вринуш же ястие и питие подая Александру. Бяше же
Вринушь лукавьствие на сердци своемь держа на Александра о том:
просил бе у него многажды Макидоньскаго царства, Александр же к нему
глаголаше: «Всю вселеную разделити имам, а Макидонии же никому не
дам до живота моего, владети сам хощу Макидониею. По смерти же моей
л. 185 кому бог повелить, той владеет ею крепкою деіісницею и острым мечем».
И о семь Вринушь злобу держа на сердци своем на Александра и
въсхоте сликизмо оно отравное дати ему. Брат же его, Левкадуш, рече
ему, возбраняя и укоряя его, глаголя: «Человече, убойся бога, не убивай
такова мужа дивна и славна, ему же еллини подивишася премудрости его
и храбрости, и почюдишася перси и индеяне, его же ради потрясеся вся
поднебесная, его же убояшася поморстии острови вси. Аще сего умориши,
брате, весь мир смятеши смертию его и сам зле умрети имаши». Вринуш же
л. 185 об. не послуша его, добре бо рече Приточник: II «В неразумное сердце терние
вшед не изыдеть без зла».192 И тако бо едина от лукавых жен убийство
сътвори, яко же древле Адам женою райскыя пища изгнан бысть, Соломон,
мудрый в царех, женою лукавою мудрости всея лишися и отпаде от бога,
и Самсон великый, силный женою Далидою преодолен бысть, Иосиф
прекрасный от» лукавыя жены много пострада.193 В един убо от дней
Александр пир велик велможам своим сътвори. В той же день от встока мно-
гия дары к нему принесоша, и на том обеде веселие велико сътвори.
л. 186 Имяше же АлексаЦндр чашу самотворну от камения ардамакса, дивна бо
бяше многоценна зело, и тою всегда пияше. И тогда Александр жене
своей, Роксане царици, тою чашею испи. Вринуш же несоблюдноа чашу
сию ко Александру понес, упусти ю, и разбися. Александр же о семь усер-
дися и Вринуша укори мало. Вринуш же прием злобу в сердце на своего
благодетеля, помышляя отравити его.
В ты же дни придоша евреи от Ерусалима, принесоша ему шатер велик
зело и сказаша ему, глаголюще: «Пророк Еремия умре». Александр же,
л. 186 об. сие слышав, оскорбися немало. В той же II день приидоша к нему людие
мнози от града Александриа, его же сам создал бяше, глаголюще: «Не
мощи жити во граде том никому же, зане же змий велик, из реки Еги-
петскыя исходя, многи люди погубляет». Александр же рече к ним:
«Идите во Иерусалим и, кости пророка Еремия еврейскаго вземше,
посреди града воздвигните». Они же повеленное сътвориша, и того молит-
л. 187 вами яд исцелееть змиин.194 II Оттоле и доныне змий во Александрии
ухапати не может.195
Александру же царю царствующе над всеми царьми и веселяшеся, и
радовашеся на всяк день с матерью своею и с женою своею, и с любимыми
своими витязи потешающеся различными царьскими утехами. В тыя же
дни Вринуш, приступивь, рече: «Александре царю, дай ми Макидоньское
царство». Александр же рече к нему: «Любимый мой Вринуше, аз всему

Текст
69
царь есмь, но люди макидонстии своим царем зовут мя. Но возми себе
Ливию и Ликию, и всю великию Антиохию». Сего же Вринуш не восхоте,
но помышляше во сердци своем, яко: «Аще АлеІІксандр умрет, то аз всему л. ш об.
свету царь буду». И тако яд в вине растворив, Александру дасть.
Александр же вкуси яда, в той час студен бысть, и нача трепетати, яко вру-
шець,196 и учюв ся во сердци, яко отравлен есть, и глаголаше: «О любимый
мой друже, Филиппе присный, ведомо да будет ти, яко всяко в вине горкы
смертны вкусих яд». Филип же се слышав и венець с главы своея сверг
на землю, себе поверже и былия некая теплейшая с целытери, яко
Александру дасть пити. Сие слышав Вринушев брат, Левкадушь, о Александре,
и смерти его не моги очима своима видети и, || на мечь налег, прободеся л. 188
сам. Александр же ко врачю своему, Филиппу, рече: «Филиппе, можеши
ли ми помощи, можеши ли мя от смерти избавити?». Филип же рече
к нему с плачем: «О всего мира царю Александре, богу единому вся
возможна есть, мне же невозможно есть помощи тебе, понеже ядовитая
студень превзят сердца твоего теплоту, но от смерти избавити тя не могу,
едины — три дни жив будеши, дондеже вся царствия земьская управиши».
Сие же Александр слышав, главою покива, и прослезися зело, и рече:
«О суетная слава человеческая, яко в мале являешися, а во||скоре поги- л. 188 об.
баеши! Но добре речеся, несть на земли радости, еже не потребится от
земля! О, солнце и вся тварь плачется мене днесь: вмале на свет явихся,
а воскоре под землю отхожу! О земля, мати моя, красныя человеци
упитавши и храбрыя, напрасно к себе поемлеши! О неуставная человеческая
честь, како мне посмеяся тихо, напрасно паки мене к земли отсылаеши!».
И пакы глаголаше: «О всесилние мои велемощныя макидоняне, аще
возможно есть вам битися с смертию моею за мене днесь, да с вами всегда
буду! Похитити бо мя от вас смерть хоще||ть во третий день». Сие же л- 189
макидоняне слышавше, с плачем великым ко Александру глаголаху:
«Александре, всемирный царю, сильный великий господине, аще бы
возможно нам было смерти избавити тя днесь, живот свой вси дали бы за
тя днесь, но сие нам невозможно есть. Но ты на земли добре пожил еси
и смерть твоя добре почтена бысть и болшая, нежели живот. Пойди убо,
Александре, пойди на уготованное тебе место от бога, на земли
царствовал еси и тамо рая наследити имаши».
Филип же, Александров врачь, мъску рассек живу, и в ней Александр
седе и вся земнаіія царства и велика господьства, и вси князи и властели л- і§9 об.
урядив по достоянию. Олимпиаду же, матерь свою, и Роксану, царицу
свою, поем, Филона призвав и Птоломея, рече к ним: «О возлюбленная
и присная моя друзи и братия, Филоне и Птоломей, матерь свою и жену
свою вам предаю днесь, яко да мою поминающе усердную любовь, да их
Макидоньское царство добре соблюдете и почтены их и до смерти съхра-
ните. Тело же мое во Александрии положите, и мене днесь узрите тогда,
егда мертвии востануть от гроб. Но да ведомо буди вам, яко на||последок л. 190
летом перси Макидониею обладати имут, яко же мы Персйдою днесь».197

70
Александрия
Роксану же царицу за руку прием, любезно целоваше, глаголя: «О Да-
риева дщи, милый свете очию моею, всего света царица Роксана, не веси ли,
яко отнели же совокупихся с тобою и толико извещение сердца моего
показах к тебе, яко же ни един мужь жене своей, тако же ты ко мне
любовь и честь верно съблюдше, яко же ни едина жена к мужу своему? Да
ведомо буди, яко днесь любви наша расторгнутися имать, отхожу убо,
л. 190 об. идеже бог весть, отнуду же возвратитися II не имам, остани же ся с богом,
милая моя любви». И се рек, Александр целова ю, отпусти. И тако вел-
можи свои целова вся, отпусти с плачем, к ним рече умилено: «Любимый
мои макидоняне и витязи, и прочий вси языци, Александра другаго не
имате обрести». И сие рек, глаголя, рече: «Приведите ми великого коня
моего Дучпала». Дучипал же видев Александра умирающа, жалостно
прозвиздав и, ногами землю копая, Александров облобызая одр. Алек-
л. 191 сандр же, восклонився, ят его за гриііви и рече: «Милый мой Дучипале,
уже другий Александр не имать всести на тебе».
И ту Александр Вринуша оного узрев, к нему рече: «О любимы мой
Вринуше, не убоя ли ся великого бога, почто вместо добра злая воздал ми
еси, почто отравным зелием напоил мя еси? Но проклят господин той,
иже господьскаго убийцу хранит, и проклят есть, иже блудника господь-
скаго хранит руки,198 проклят есть господин той, иже предавшаго град
хранит. Но зло прелюбы, а се злее того трикраты». Дучипал же скочи,
л. 191 об. Вринуша похвати за горло и к земли его приЦтисну, ногама своима до
смерти его убит.199 Александр же, сие видев, рече: «Испи, брате Вринуше,
юже еси мне дал чашу испити». Птоломей же рассек его, поверже псом.
Александр же, на властели свои и велможи позрев, рече: «О возлюб-
леныя мои и милыя всего мира цари, и вси велможи, и прочий витязи,
како всю вселеную прияхом, населихом пустую землю, и рая доидохом
оного, иде же Адам, праотець нашь, жил бе, и вся края земли видех, и
высоту небесную разумех, и глубину моря познах, но убежати не могох II
л. 192 напраснаго смертнаго серпа! Вы же, зряще мя умирающа, помощи ми хо~
щете, но не можете. Но пойду, иде же суть вси, иже от века умерший,
вы же останете с богом, а мене до смерти своея поминайте господа ради,
а видетися имамы тогда, егда мертвии от гроб востанут, на суде оном
страшном и на великом торжищи». И се рек Александр, аггел господень
в той час душю из него изят и несе, иде же бог ему повеле.200
Умре же Александр в земли, нарицаемо Гесем, в стране Халдейстей
близ Египта, в Междоречьи северстем на реце Ниле, на месте, иде же
л. 192 об. Иосиф прекрасный седмь II житниць фараону царю сътворил бяше.201
И толико плача и жалости сътворися ту, елико никто же ни виде, ни
слыша. И тако велможи, вземше тело его, во Александрию принесоша.
Плака же ся много жалостно Олимпиада, мати его, и Роксана цариця, и
цари, и князи, и велможи земьстии, жены и дети, и безсловеснии скоти.
Роксана же цариця багряницю царьскую раздра до земли и власы главы
своея распростре,а и с плачем, и жалостию от болезнена сердца ко Але-

Текст
71
ксандру, яко к живу, глаголаше: «О Александре, всего света царю и
храбры господине, премудрый во человецех, не зриши • ли мене, поне ||
в чюжей земли оставил мя еси, а сам, яко солнце, с солнцем под землю л. 193
зашел еси! О небо, солнце, луна и вся звезды, дряхлым образом срыдайте
ми плачь \ О земле и основание вечных утвержений, горы же и холми,
плачитеся со мною днесь и поточите источници слезы, дондеже озера
наполнятся и горы напьются пелыни, ибо и горести всякиа горчайши мне
зело днесь». И се рекши, повеле изыти всем вон, сама же у главы
Александры седши, яко жива его облобызающи, глаголаше: «Александре,
всего мира царю, макидонское солнце, луче ми есть зде с тобою умрети,*
а от те||бе разлучитися не могу». И се рекши, мечь Александров взем и л. 193 ©б.
на нь налегши, живот свой сконча царица Роксана, умре.202 Птоломей же,
и Филон, и Антиох, и Селевк у Александра были воеводы старейшие
велможи, а по своем животе Александр нарече их цари. Ти же създаша
столп высок посреди града Александрия и на нем сътвориша два ковчега
златы, един Александру, а другий Роксане, положиша в едином царя
Александра, а во другом царицю Роксану, и даже до сего дни стоить той столп.
Вси же цари и велможи отъидоша кождо во свою землю. АлексаЦндриа же л, ш
и Египет царство Птоломею прилучися. О сих всех славу воздадим вся
сътворшему богу, славимому во троици, отцу и сыну, и святому духу
ныне и присно, и в веки веком. Аминь.
Александр Макидонскы умре в Вавилоне, царствова лет 12, а всех
лет царства его 35, нача воевати от 12 лет. Жил лет 32. Покори варвар-
скых язык 22, а еллинскых колен 14, созда же градов 11. Роди же ся
Александр месяца генваря на нов месяц восходящу солнцю. Был сей храбры.
От Адама до умертвиа его лет прешло 5167, а до воплощения господня
был сей за 300 лет и 33, во времена пророка Еремиа, II ерусалимьскаго А. 194 об.
архиерея. От Александра до Диклитиана 600 лет прешло, от Александра
до Ликиния царя, зятя великого Константина царя, прешло лет седмьсот
и 7. Птоломей Александров любимый нарицашеся братолюбив, 1 по
Александре царь во Египте и во Александрии, царствова лет 38. Сей собра
книги священныя отвселе и от Ерусалима и истолкова их, и положи их
в столищи Сарапидове в Египте. Писано в Маргарите в первом слове.
От Александра до Христа птоломейская власть была. А се царем лета
25, 29, 7, 10, 8, 20,.15, 23, 30, 22, 18, 57, 15, кто колко царствовали от
Александра.203

^2X2^
АЛЕКСАНДРИЯ
ПЕРЕВОД
СКАЗАНИЕ ИЗВЕСТНОЕ О ЖИЗНИ
АЛЕКСАНДРА, ЦАРЯ МАКЕДОНСКОГО
И САМОДЕРЖЦА ВЕЛИКОГО,
ХРАБРЫМ ВИТЯЗЯМ ПОУЧЕНИЕ
Если кто хочет, пусть послушает со вниманием повесть дивную и
полезную о добродетельном муже Александре, как и откуда произошел он,
каких земель достиг, как благодаря своей великой храбрости и мужеству
и добродетелям стал царем и самодержцем всей вселенной. Подобает же
нам знать о нем, как того заслуживают мудрость его, и храбрость, и
премудрый разум. По божественному промыслу явился он, праведный, во
времена, когда в великом Риме царствовал Таркиней царь, а народом
израильским и Еврейским государством управлял Иеремия пророк, один
из архиереев. Восточными же странами обладал сын Крисфа, Дарий,
а Индией повелевал великий царь Пор, Египтом же владел волшебник
Нектонав. В Македонской стране и на Еламитских островах царствовал
царь Филипп, грек-язычник.1 И родился у него тогда сын, и дал ему имя
Александр, что по-гречески значит, «избранный муж». И выделялся он
смолоду красотой, скромностью и благонравием в глазах всех, кто его
видел. Но это все было не от рождения и не по воле людской, но всему
причиной был благой и великий промысел божий, потому и был он от
природы добродетелен, на славу же и богатство смотрел как на что-то
тленное и преходящее,2 был снисходителен к ошибкам людей, целомудрием
великим и мужеством отличался. Вот за эти четыре добродетели и назвали
его царем и самодержцем всех четырех концов вселенной. И невозможно
словами передать и описать достоинства, храбрость и мудрость
Александра. А кто может рассказать о великом и непостижимом его мужестве?
Начнем рассказ о рождении его. Говорят, что был он сыном царя
Филиппа, но не верно это, лгут: он был сыном египетского царя Нектонава,
великого волшебника, и Олимпиады, жены Филипповой. Случилось же

Перевод
73"
это так. Нектонав, царь египетский, владел даром волшебства и был
искусным звездочетом; а потому с врагами не оружием воевал, а с помощью
волшебной премудрости, ею он и оборонялся от всех стран и противников-
царей побеждал. Из-за этого все соседние цари боялись его и в смятении
были и в печали; и стали совещаться, говоря: «Что сделаем с коварным
этим волшебником, египетским царем? Ведь все блага земель наших и
богатства волшебной хитростью отнял он и в свою землю собрал. А потому
не потерпим лукавого этого чародея, но, собравшись все вместе, пойдем на
землю Египетскую и Нектонава из царства изгоним, и богатства все свои
опять себе возвратим: не имеет он наследника, к тому же коварен и
труслив, так что сама земля Египетская поднимется против него». Собрались
цари на египетского царя и народы: персы, иверы, арениане, эфиопы, \яди
и иные восточные цари и многие народы.3 Вестник же царя Нектонава,
услышав, что вторглись они в пределы земли Египетской и увидев
бесчисленное множество воинства их, воскликнул: «О горе тебе, великий среди
стран Египет! Вознесся ты до небес, и до ада низвергнешься. Под рукой
твоей вс(е были, ныне же руки всех на тебе. Насытился сладости
медоточивой, а довелось горечи адской вкусить». И, прибыв поспешно, возвестил
господину своему, царю Нектонаву, о бесчисленном множестве восточного
воинства. Сказал, придя к царю: «Да будет ведома тебе, царь, что смерть
грозит ныне твоей жизни, ибо Дарий, персидский царь,4 который мнит себя
богом, в пределы земли твоей пришел со всеми восточными царями.
Из-за тебя хочет ранами ранить Египет. Так собери ты воинство свое на
битву и выступи навстречу ему, ибо бессильны волшебные чары против
могучего войска и храбрых витязей, так пойдите — царь на царя, а войско
на войско. Царство ведь из множества людей состоит, как море из
многих волн, и потому таким страшным кажется пловцу». Когда сказал это
вестник царю, усмехнулся Нектонав и ответил ему: «Ты возвестил нам,
как велено, о нашествии восточных царей и других народов, но сказал
так, будто не мудр ты и труслив. Не множеством людей выигрывается
бой, а честными и храбрыми сердцами, всегда ведь один лев стада оленей
гоняет, и единственный волк, выскочив внезапно, преследует большие
стада овец. Отправляйся же на порученную тебе службу, наблюдай за
врагом и вести мне шли». И, сказав так, отпустил вестника. Сам же царь
приказал грамоты написать во все города и области египетские, повелевая
готовиться всем на войну за обиду отечества и царства. Но если бог
захочет, человек как бы слепнет. Царь вошел в палату волшебную и начал
тереть декомантию, золотую русилию (по-нашему, лохань), налил в нее
воды 5 и пустил на воду две рати из воска, вражескую и свою, и
волшебством заставил их биться на воде. И увидел, что его войско побеждаемо
войском персидским.
Боги же египетские, видя множество чужеземных кораблей и войска,
высаживающиеся в Египте, впали в уныние и заплакали, говоря: «О горе
тебе, Египет! Многие годы славился вместе с царем своим и в один миг

74
Александрия
логиб. Ибо нет на земле радости, которая не сменялась бы печалью.
Так же и слава земная: не надолго приходит и вскоре погибает. Те,' кто
надеются на волшебные чары, подобны опирающимся на воду — как
"только обопрутся, так и погибнут».
Нектонав царь, испугавшись, не решился остаться в Египте и в битвах
сражаться; объятый печалью и страхом, обрил голову и бороду сбрил, и
в полночь, выйдя из царского дворца, отправился в дальние страны.
.И пришел в Филиппуст, город македонский,6 под видом странника; и
никто его не узнал. Поселился он там где-то и объявил себя врачом и
кудесником, лучшим из египетских звездочетов.
Египтяне, жестоко пострадав от вражеского нашествия, стеклись
к дворцу своего царя и, не найдя его в царских палатах, пришли в ужас
и заплакали горько. И увидели на его постели письмо, в котором говори-
-лось так: «Любимые мои египтяне! Не могу видеть жестоких ваших мук,
и поэтому ухожу в другую страну, а через тридцать лет снова вернусь
к вам молодым».7 Найдя это письмо, египтяне изваяли из золота царя
своего Нектонава и поставили на высоком столпе посреди Египта,8 и
вложили письмо ему в руку, а на голову возложили золотой венец. Сами же
пришли к Посейдону,8а богу своему, и, молясь, спросили о царе Нектонаве.
Богг явившись им во сне, сказал: «Через 30 лет вернется к вам молодым,
и непереломленный меч в руке его будет и, придя, защитит вас, и врагов
ваших персов повергнет к ногам вашим».
Живя в Македонии, Нектонав прослыл среди македонян великим
врачом и мудрым волшебником. Царь македонский Филипп имел красавицу
жену, по имени Олимпиада.9 Но большая печаль терзала его, так что он
и царскую славу и богатство ни во что ставил, ибо была его жена
бесплодна, не имела детей, а красива была необыкновенно. И видя ее
бесплодие, царь Филипп, муж ее, разорвал узы любви, которую питал к ней.
.И вот, отправляясь воевать в другие страны, обнял царицу свою,
Олимпиаду, и стал нежно целовать, говоря: «Свет очей моих, душа моя, жизнь
моя милая, Олимпиада царица! Если до возвращения моего не будет
у тебя ребенка, то не увидишь лица моего и к груди моей не прильнешь
с нежностью». И, сказав так, ушел воевать. Олимпиада осталась в большой
печали и скорби и не знала, что делать. Одна из служанок ее, видя, что
она скорбит о своем бесплодии, сказала Олимпиаде: «Госпожа царица!
Есть в городе нашем человек-египтянин, искусен делом и словом, он может
исполнить все желания сердца твоего, если позволишь ему тебя видеть».
Она, услышав это, велела немедля позвать его к себе. Пришел к ней
Нектонав, и сказала ему Олимпиада: «О человек-египтянин, правду ли
слышала я о тебе, что можешь искусством своим разорвать связавшие
утробу мою узы бездетства и бесплодия и любовь ко мне укрепить
в сердце славного царя Филиппа, и безмерную скорбь мою на радость
переменить? Если можешь, скорее помоги мне, и награду от меня большую
получишь, и в Македонии прослывешь как великий врач и мудрец». Некто-

Перевод
75
нав, видя ее несказанную красоту и подивившись прелести лица ее, глаз
с нее не спускал и покачивал в восхищении головой. Она же сказала ему:
«Что терзаешь меня, человек? Если можешь ты что-нибудь сделать, то не
:медли!». А он, пораженный красотой ее лица, — точно стрелой пронзила
сердце его любовь — обратился к царице: «Если Аммона, и Пинеса, и
Екрулия великого к себе допустишь 10 и отдашься им, то станешь матерью
великого царевича». Услышав его лукавые колдовские речи, Олимпиада
очень обрадовалась, что станет матерью великого царевича. И повелел
Нектонав возле палат царских построить небольшую хижину, чтобы в нее
призвать бога Аммона. Это все был обман: увидев прекрасную женщину,
Нектонав, склонный к прелюбодеянию, сам пришел к ней в образе Аммона.
Видом же Аммон был таков: голова орла, а на ней рога василиска, хвост
аспида, ноги аспидовы и львиные, с крыльями и тремя косами золотыми
и багряными.11 И, привидевшись в образе Аммона, пришел к ней и,
совокупившись, снова удалился. Поверив обману, забеременела царица
Олимпиада в царском дворце. Нектонав, придя к царице, сказал:
«Счастливейшая ты из женщин, Олимпиада: всей вселенной царя носишь в себе.
Но когда настанет время родить, тогда призови меня к себе, что тебе
скажу, то и сделаешь». Настал час родов, и, придя, Нектонав сказал
царице: «Держи в себе, царица, не рожай, пока не наступит благоприятный
час, когда небесные планеты станут на установленных местах и стихиях.12
Тогда царь царям родится —многоумный человек, храбрый Александр».
О рождении Александра, царя великого. Когда родился
мальчик и появился на свет, то сказал он, плача: «В сороковое лето снова
вернусь к тебе, мать».13 Олимпиада велела отнести отрока к Дафнии и
Аполлону,14 чтобы получил отрок благословение, и молилась жрецам и
прорицателям Аполлоновым, желая узнать у них, каким будет этот отрок.
Чудесно явился к ним Аполлон, пророчествуя об Александре и говоря,
что этот отрок будет царем всей поднебесной и подсолнечной, прославится
благочестием, разумом и мудростью. А отца своего убьет и через 40 лет
к матери своей, земле, возвратится.
Филипп же был в далеком походе, и многие битвы были там, а когда
уже возвращался в Македонию, явился ему во сне бог Аполлон в образе
льва с золотым рогом, а на нем известие об Александре принес,15 говоря:
«Радуйся и веселись, царь Филипп, ибо врагов своих победил, а сына
Александра обрел, преславного храброго царя». Филипп же, проснувшись
и раздумывая о виденном, рассказал все Менандру и Аристотелю,
македонским философам.16 И в тот час большой орел, пролетая* мимо шатра
царя Филиппа, неожиданно уронил яйцо на крыло его шатра.
Проснувшись, Филипп вскочил со своей постели.17 Быстро отправился он со всем
своим войском к Македонии и, придя в Македонию и возблагодарив
царицу свою Олимпиаду, взял на руки Александра, целовал его радостно и
сказал ему с нежностью: «Александр! Всякое благо от бога исходит, если
и умру, то смерть мне не страшна будет, раз есть ты у меня, дитя мое!».

76
Александрия
И, сказав так, призвал Филипп великого Аристотеля, мужа ученого и
украшенного всякой философской мудростью, знаменитого словом и делом, и
сказал ему: «Возьми этого отрока, дарованного мне богом, и пусть изучит
он творения Омира 18 и другие творения мудрецов».
Когда Александр стал упражняться в книжном учении, то за год
полностью изучил Илиаду и Диосию,19 а на следующий год изучил Агрен
великий.20 И возненавидели его за это отроки, сверстники его: всякая ведь
зависть и ненависть от дьявола! Позавидовали ему отроки и сказали ему:
«Александр! Пойди ты к Нектонаву-кудеснику, и он научит тебя
понимать движение небесных тел и тайны изменения времени». Услышав это-
от отроков, сказал Александр матери своей: «Если хочешь меня научить,
госпожа моя мать, мудрости египетской, отдай меня мудрецу египетскому"
Нектонаву, ибо слышал, что премудр он и постиг движение небес и звезд».
Царица же Олимпиада тотчас послала за Нектонавом и, передав ему
Александра, сказала: «Научи его мне премудрости и искусству всякому,
которое сам постиг». И сказал ей Нектонав: «Всякое славное богатство не
достается недостойному, так же и великая мудрость дается лишь тому,
кому она требуется». И научил Нектонав Александра всей египетской
премудрости.
Однажды премудрый Аристотель собрал четыреста юношей,
сверстников Александра, чтобы испытать их храбрость. Александра поставил во
главе двухсот из них, а над другими двумястами поставил юношу Птоло-
мея,21 сына знаменитого полководца, и повелел им царь Филипп начать
игру. И когда начали они сражаться, видно было, что очень хрйбр
царевич. Александр и тут преуспел: всех противников обратил в бегство, и
все юноши прославили его как царя. Глядя на это, мудрый учитель
Аристотель удивился и сказал: «Добродетельному мужу бог помогает, и враги
не могут ему ни зла причинить, ни сопротивляться, а злонравному мужу
даже любимые его друзья не помогут». И сказал Аристотель Александру:
«Господин Александр! Если станешь царем всей земли, что доброго
сделаешь мне, учителю своему?». Александр ответил: «Мудрому мужу не
подобает обещать милости прежде, чем он ее окажет. Но если я великим
стану, то и ты со мной великим будешь. Лоза ведь не к дальним деревьям
льнет, но, если высока, то с ближними сплетается. Так же и царь,
великий и могучий, по достоинствам любит своих приближенных и верит им
всегда».
И было обыкновение у Александра до обеда ходить на учение к
Аристотелю, после обеда же, до вечера, к Нектонаву ходил изучать искусство
волшебства и движение 12 небесных планет, движение Солнца и звезд, и:
акинотос, и кринос, фронитор, и расию, и аксидос. И были всего этого>
изображения.22 Глядя на них, Александр сказал учителю своему
Нектонаву: «Скажи мне, учитель, кто сделал тебя знатоком всего, что сотворена
по божьему промыслу? Как можешь ты объяснить это людям на земле?».
Он же ему отвечал: «Бог великий, неведомый и непостижимый, знающий

Перевод
77>
все, но непознаваемый никем, неисповедимыми судьбами явился
человеческому роду, чтобы познали его сотворенные им как создателя своего».
Александр сказал ему с гневом: «Все знаешь ты, о Нектонав, а о смерти
своей ведаешь ли, какова она будет?». Нектонав сказал ему: «Я знаю,
наученный движением (звезд), что убит буду чадом своим». Александр же,
приняв это за ложь, столкнул его с Геотского камня, высокой горы,-
находившейся близ царского судилища,23 и сказал: «Погряз в грехах ты со
своим волшебством и пророчествами». Упал Нектонав в бездну и с трудом
произнес: «Ты же ведь сын мой, Александр! Таил я все, и до сего дня
об этом не знал никто.24 Пойди к матери своей, Олимпиаде царице, и
узнаешь все обо мне и о себе. Я же, сын мой, нисхожу во мрачный ад,
в тьму преисподней, где находятся все языческие боги по воле великого
бога всех—Саваофа». И, сказав так, умер египетский царь Нектонав.
Услышав эти слова, раскаялся Александр и, положив Нектонава на плечи,
принес его к матери своей, Олимпиаде царице, и сказал ей: «Поведай мне
обо всем, что было: правда ли, что он был моим отцом?». Она рассказала
ему всю правду, что сделал с ней Нектонав. Заплакал тогда Александр
и велел похоронить его с почестями.
В то же время пришел вестник к царю Филиппу и сказал: «Да будет
известно тебе, царь, что в стадах твоих родился могучий конь, всех коней
превосходящий статью и красотой, а голова у него воловья, и рога в
локоть выросли между ушей его».25 Царь повелел привести коня к себе и,
увидав, подивился красоте его. И приказал изготовить для него клетку
железную, и велел бросать к нему преступников. И с тех пор никто не
смел подойти к нему. Только Александр приходил к нему часто. И конь
мгновенно смирялся, кротко смотрел на Александра, и трепетал перед
ним, и повиновался своему царю и всаднику. Однажды Александр быстро
ухватил его за ухо рукой, и конь, повинуясь, пошел за ним тихо, точно
бычок в ярме. Александр, видя покорность коня, сломал запоры, вошел
к нему и, оседлав, сел на него, и поехал на конные состязания. Тем
временем съезжались на конные состязания македонские витязи, а царь
Филипп с высоты дворцовой палаты смотрел на каждого: храбро ли он
скачет, красиво ли сидит на коне. И тут внезапно выскочил Александр из-за
ограды на вологлавом коне. Македонские всадники, спешившись,
поклонились ему как царю и удивились, как храбро ездит он на вологлавом коне.
И, поехав на ристалище, Александр поскакал так быстро, что обогнал
всех витязей, а конем управлял умело и властно, и силой остановил его
возле четырех родников. Здесь он построил крепость и назвал ее Дранм,
то есть Ристалище.26 И удивился царь Филипп, видя, как хорошо скачет
юноша на необъезженном коне. После этого собрал царь Филипп для
Александра тысячу юношей, его сверстников, передал ему их и сказал:
«Ездите с ним и учитесь военному делу».
Возле Дафенеона27 приготовлены были для Олимпийских игр две
колесницы, на которых, по языческим обычаям, состязались витязи, испы-

78
Александрия
тывая свою храбрость, а сражались сразу четыре человека. Услышал об-
этом Александр и захотел туда отправиться. Когда же сказал он о своем
желании Филиппу, тот не отпустил его, говоря: «Не подобает тебе, сын
мой Александр, на олимпийских колесницах венчаться (венком
победителя), ты еще молод — всего 15 лет тебе. Но так и быть, исполни желание
свое, сын мой, и отправляйся туда с радостью». Обрадовавшись,
Александр взял все необходимое, и из царства отца своего, царя Филиппа,
искусных витязей взял с собой и коней быстроногих, и приехал в
Олимпию. И тут видел он четыре состязания с сеглиторскими витязями — игры
Остимия, Олимбиса, Емия и Посидомея. И вызвался Александр бороться
с ними, с Ламедаушем и с Калистенаушем, Александр же вышел
с воеводой своим, Птоломеем. И когда развернулись обе колесницы,
сшиблись четыре витязя. Александр тогда Калистенауша убил, а Птоло-
мей победил Ламедауша. Люди города того, видя это, поражены были
красотой и храбростью Александра. Стоял тут философ, по имени Фру-
ний,29 и сказал он: «Мудрость и храбрость не от возраста приходит, а от
твердого и доброго сердца». И спросил философ: «Откуда Александр этот?».
Ответили ему, что это сын македонского царя Филиппа. И сказал
философ: «Слышал, как говорили учителя мои, что явится царь в Македонии
и обнажит меч в Филоновом граде30 и покорит он все земли западные,
повергнет в прах всех царей восточных». И сказал Александру:-«О
царевич, сын Филиппов! Если ты захочешь прийти на нас, то пощади город
наш». Александр на это, посмеявшись, ответил: «Не моими силами, но по
божественному промыслу все совершается».
И, сказав так, отправился Александр в Македонию. И застал отца
своего, царя Филиппа, веселящимся на брачном пиру: мать его,
Олимпиаду, прогнав, другую жену взял он вместо нее.31 В это-то время
Александр и явился и победителем вошел в царскую палату. Отец его, Филипп,
встретил его с радостью и усадил пировать рядом с собой, но охватило
его раскаяние и понурил он голову. Тогда окружили его советчики, и
сказал один из них: «Радуйся, царь Филипп, что Олимпиаду прогнал,
а иную взял себе, целомудренную. Та, первая, блудница была,32 а эта —
непорочна». Услышал эти слова Александр и в ярости сказал царю:
«Отец мой Филипп! Не будет так, должен умереть я за мать свою,
царицу Олимпиаду!». И, взревев как лев, вскочил, и, схватив небольшой
стол, троих из них уложил на месте. Остальные же бросились бежать.
Когда увидел царь Филипп храбрость Александра, то пришел в ужас и:
вернул во дворец царицу Олимпиаду, а новоприведенную жену отпустил
в ее землю.
Когда все это совершилось, царь Филипп тяжело заболел. А северные
народы и кумане,33 услышав о раздоре, восстали и, собравшись числом
до пятисот тысяч, пришли на Македонию. Сообщили об этом царю
Филиппу, и очень опечалился он; велел позвать к себе Александра и
сказал ему: «Любимый мой сын Александр! Вот пришло время биться

Перевод
79
за отечество и за землю нашу. Взяв войско, пойди на битву». Взял
Александр с собой четыре тысячи македонян и пошел навстречу врагам.
Оглядел он войско куман и увидел, что стоят в беспорядке их полки.
И ночью велел своим воинам разложить многочисленные костры, а возле
них велел затрубить разом во все трубы и бить повелел в органы и пра-
скавицы34 возле этих костров. Увидев это, испугались неожиданностей
кумане и обратились в бегство ночью же, пока не взошло солнце. И
смешались вместе македоняне и кумане. Когда же наступило утро, то
оказалось, что убито было куман до двухсот тысяч, а пятьдесят тысяч спаслось
бегством. Александр преследовал их три дня и три ночи и убил сто
пятьдесят тысяч куман, и множество коней захватил и оружия. Вернулся
он победителем к отцу своему, приведя с собой десять тысяч пленных
куман. Повелел Александр поставить их перед царем Филиппом и перед
всеми людьми македонскими и обратился к пленным: «Видите ли, друзьяг
что по божественному промыслу предаю вас в руки македонян. Подняли
меч на македонское господство, а ныне поражены от рук македонских и
царя вашего Отламыша 35 убил. Но если хотите жизнь свою сохранить и
вашу землю к моей земле присоединить, то составьте с македонянами
один народ». Они отвечали: «Храбрый господин, прекрасный Александр!
Раз уже бог тебе помогает, то по воле его и кумане тебе помогают, и по
его же воле мы тебе принадлежим. А над нами поставь царя и верни нас
в нашу землю». И успокоил их Александр, и поставил царем над ними
Лванцату36 — был он еще молод, но храбростью отличался большой —
и отпустил их.
Когда происходило все это, Анакорнос, пелопонесский царь,37 услышав
о нашествии куман на Македонию, вот какое коварство совершил.
Когда-то проходил он мимо Македонии, и почтил его царь Филипп
многочисленными дарами и расстался с ним как с другом. И был царь
тот Анакорнос сражен красотой жены Филиппа, и потаил любовь к ней
в своем сердце, а она не знала об этом. Сказал же премудрый Соломон:
«Человек! Не покоряйся красоте женской!».
Услышав о нашествии куман на Македонию, собрал царь Анакорнос
войско в двенадцать тысяч воинов и пришел к царю Филиппу с
коварным умыслом: хотел он похитить царицу Олимпиаду. Узнав о его приходе,
обрадовался царь Филипп и вышел ему навстречу с царицей Олимпиадой.
Увидев Олимпиаду, Анакорнос похитил ее и бежал. А царь Филипп с
небольшим отрядом погнался за ним. В это время подоспел Александр и,
преследуя царя Анакорноса, настиг его, а Филиппа, отца своего, нашел
раненого: у него была рассечена голова и правая нога. Вскоре отнял и
Олимпиаду, мать свою, и с восемью тысячами воинов настиг Анакорноса
на месте, называемом Змикси,38 войско его разбил, а самого к отцу своему
привел. Отца же своего застал в унынии. И сказал Александр отцу:
«Царь Филипп, стань ногой на горло врагу своему и отмщенье сотвори
рукой своей!». Царь Филипп едва смог поднять меч руками своими иг

80
Александрия
убив Анакорноса, сказал: «Скорбь о доме моем съедает меня, так иди же,
душа моя, с нечестивыми». И, сказав так, Александра благословил, говоря:
«Сын мой Александр! Руки всех на тебе, а твои на всех». И с этими
словами умер македонский царь Филипп. Олимпиада, стоя подле, плакала.
А царя Филиппа положили на золотой одр и, горько плача, отнесли его
к могиле и погребли с царскими почестями.
Тогда Александр, сын его, объявил себя царем и грамоты по всем
городам и областям Македонии разослал, повелевая всем явиться в град
Филиппуст. Когда же собрались все македоняне и пелагониане,39 и кумане
все, знатные и простые, обратился к ним Александр: «О друзья мои и
братья мои, и вы, кто всех мне дороже — македоняне! Филипп, царь ваш,
а мой отец, умер. При жизни своей достойно он управлял царством. Как же
мне ныне царствовать повелите?». Тогда выступил муж мудрый,
именем Филон,40 и сказал: «О царь Александр! Всякий возраст человеческий
свое назначение имеет». Александр же сказал: «Старость почитаема и
кратковременна». И сказал Селевк:41 «О царь Александр! Соломон, царь
премудрый, в книгах пишет: царство составляется множеством людей.
Царь, который не советуется с людьми и не верит им, — сам себе враг,
тот же, который советуется, — много пользы приносит земле». И сказал
Антиох:42 «О царь Александр! Старые цари покоя требуют, молодым
же царям подобает царствовать деятельно: потрудившись в молодости
своей, к старости покой завоюют. Подобает же и нам померяться силой
с соседними царями и пойти ратью на них, и, покорив их, вернуться
восвояси». Заговорили и приближенные его, и любимые воеводы. Птоло-
мей сказал: «О царь Александр! Нужно нам воинов облечь в светлые
доспехи и герб твой на щитах изобразить, чтобы знали все, какого они
^царя воины».
Понравились Александру эти четыре совета. И по всему царству
своему послал искать кузнецов и щитарей, приказывая им собраться
в град Филиппуст, и здесь велел ковать доспехи, и панцыри, и шлемы,
на щитах велел изобразить герб свой: воловью голову, а шлемы увенчать
рогами василисковыми, крыльями аспидовыми и листьями мерсиновыми.43
Каждый день мастера вооружали по четыреста витязей, а доспехи их
крепились на львиной коже. Сделав это, Александр стал готовиться к боевым
походам.
А Дарий, царь персидский, узнав, что умер царь македонский Филипп,
послал в Македонию грамоту, в которой говорилось так: «Дарий, царь
над царями, только он — земной бог, сияющий во всей вселенной и всеми
земными царствами повелевающий, к живущим в Македонии пишу.
Известие пришло в царство мое, что йарь ваш Филипп умер, оставил же
на престоле отрока, не крепкого ни годами, ни умом. О смерти же
Филиппове я скорблю, а отрока его, юного и неученого, жалею и согласен
.взять его к своему царскому двору, чтобы воспитать его и снова вернуть
на родину, в царство отца его. Грамоту мою прочитав, не медля приведите

Перевод
81
ко мне отрока. Кандаркуса к вам послал, верноподанного моего, землей
вашей достойно управлять,44 а воинов ваших, когда мне надобно, в
царство мое посылайте, и дани и оброки присылайте ко мне по первому
требованию. А Филиппова сына ко мне приведите как подобает царевичу:
при дворе моем более 40 царских сыновей живут. А если увижу, что не
достоин он царствовать, я другого пришлю вместо него повелевать вами».
Эту-то грамоту и принес в Македонию Кандаркус. Македоняне проводили
его к воеводе Птоломею, а тот его в город Филиппуст привел, к
Александру. Антиох, их встретив, вынес навстречу на копье шлем Александров
и велел ему поклониться. Кандаркус возразил: «Если поклонюсь я копью
Александрову, то не будете вы подданными царя персидского Дария, а я
не посмею потом видеть очи Дария». Антиох ответил: «Если не сделаешь
так, жизни лишишься». Он же, пав ниц, поклонился копью Александрову.
И привел его Антиох к Александру. Александр сидел на высоком троне,
искусно украшенном золотом, сверкающими драгоценными камнями и
слоновой костью, на голове Александра был венец из сапфира, украшен
крупным жемгучом и миртовыми листьями увит. Справа и слева от него
стояло множество витязей в венках. Подошел Дариев посол Кандаркус,
пав ниц, поклонился ему и подал грамоту, а сам стал в страхе,
пораженный дивным видом Александра. Селевк, взяв грамоту Дариеву, прочел
ее. Когда Александр услышал, что написано в ней, то, охваченный
яростью и гневом, схватил грамоту и разорвал ее и обратился к пришедшим
с яростью: «Не подобает царю Дарию, головы не замечая, к ногам
обращаться, не лишены ведь македонцы главы, как это Дарию мнится!».
И, сказав так, тотчас же их отпустил, а в грамоте к Дарию написал:
«Александр витязь, царь македонский, сын Филиппа царя и Олимпиады
царицы, персидскому царю Дарию, радоваться! 45 Грамоту твою к людям
моим прочел и благодарю тебя очень, что печешься о земле нашей. Я же
молод еще, в полатах твоих воспитаться не хочу, не могу еще мяса есть —
подожди меня немного, пока от материнской груди отстану, а тогда в
персидскую страну приду и поселюсь там со всеми македонянами. Кандаркуса
же послал к нам, македонянам, царем быть — не на это дело пошли его; не
суждено тебе увидеть его царем. И вовсе не без пастыря македоняне, как
тебе кажется». Подарил Александр Кандаркусу оружие македонское и
сказал: «Покинь скорее царство мое. Когда же персы с македонянами
начнут воевать, носи это оружие и, узнав тебя, — не убьют».
Послы, вернувшись в Персию, отдали Дарию грамоту Александра.
Прочел ее Дарий и засмеялся. Но Кандаркус сказал ему: «Не подобает
тебе, царь, получив такую грамоту, смеяться над ней: в его малолетней
юности я многолетнюю старость видел, если не вырвешь кипарис
молодым, то над старым и не трудись».
Но Дарий пренебрег этими словами и снова послал одного из
приближенных своих, Клитовнуша,46 в Македонию к Александру, повелев
разузнать все о жизни Александровой. И послал ему в подарок царь
5 Александрия

82
Александрия
Дарий юлу, да обруч деревянный, да два сундука пустых, да два мешка
маку, и грамоту вручил Клитовнушу, а в ней написал: «Дарий, царь
над царями, отроку моему Александру, радоваться! Не так-то мне
кажешься ты умным, раз пренебрег моим первым посланием: но знай, что
мудрствования молодых вызывают гнев старших. Вот посылаю тебе юлу,
чтобы ты вертел ее и играл с ней, как другие младенцы играют. А два
сундука пустых наполни данью за три года. А два мешка маку, чтобы ты,
маковинки пересчитав, узнал число моих воинов. А если не пошлешь мне
дань, то велю привести тебя связанным, и добра от меня не жди!». И, взяв
эту грамоту, Клитовнуш к Александру в Македонию пришел, и, войдя
к Александру, поклонился, грамоту в руке держа, а сундук и юлу
деревянную поставил перед Александром.
Александр взял грамоту, прочел ее и покачал головой, говоря:
«Неизмерима гордость твоя, Дарий, и в надменности своей богу небесному
уподобился и до небес вознесся, но в ад низвергнешься». Мак взяв,
начал его жевать, а сундуки разбить повелел. И приказал письмо писать
Дарию: «Александр царь — Дарию, царю персидскому. Все, что
заслужишь, — тебе и достанется. Ты сам детскому неразумию уподобился,
послав эти игрушки, назвал меня тем самым самодержцем всей земли:
круглый обруч этот предвещает мне обладание всей землею, а когда на
тебя пойду, словно юла, завертишься передо мной. Мак твой я сжевал,
а сундуки твои в подарок принял. И да будет известно тебе, царь Дарий,
на дорогах земель твоих расставляй стражей, хочу прийти на твою
державу». — «А ты, Клитовнуш, готов будь на уготованную тебе службу:
пошлют тебя к нам».
В то же время от силурийского царя Архидона пришли послы 47 и
принесли Александру дары и письмо. Принял дары Александр, прочел
письмо, обрадовался и ласково принял одного из послов царя, Полинар-
туша. И повелел ответ написать такой: «Моему любимому брату Архидону,
силурийскому царю, Александр, царь македонский, радоваться! Послание
твое с радостью принял и прочел. И не столько дарам твоим был рад,
сколько почтительным и дружеским словам твоим, ибо говорится, что
склоненной главы меч не сечет. Сын твой пусть со мной будет, а ты
царствуй спокойно и с миром. Мне же на помощь посылай 12 тысяч воинов,
да в год давай в дань триста талантов злата, и так владей Силурийским
царством».
О том, как пошел Александр на Афины мудры е.48 Афины
были городом огромным и украшенным всеми д-рами земли. 12 вельмож
управляли им, всей землей эллинской владели и суд праведный вершили.
Услышав, что Александр хочет идти войной на Афины, собрались они
совещаться, покориться ли ему или не подпустить его к городу. А Совоклей,
философ их,49 сказал: «Не следует нам с Александром сражаться: вот
кумане сопротивлялись ему — разбил их и подчинил себе, и Анакорноса,
пелапонского царя, убил и землю его захватил, Архидона же, силурий-

Перевод
83
ского царя, пришедшего к нему с миром, на престоле оставил как
законного царя». Другой философ50 сказал: «С тех пор как Афинский град
основан, ни единый царь не покорил его; некий великий и сильный царь51
некогда на Афины пришел и воевал с нами долго, и ничего не добился,
да к тому же, один лишь уцелев, побежал от нас, словно разбойник, и
утонул где-то в земле Македонской. Не подобает нам, таким могучим,*
повиноваться Филиппову сыну». А Диоген, мудрейший из всех
философов, сказал: «Я Александра видел в Олимпии,52 куда прибыл юноша
этот на конные состязания испытать умение свое, и все люди удивились
храбрости его и красоте. Хотя и молод он, но уже велика слава его на
земле, и в воинском деле очень искусен. Мужи афинские! Надо нам его
с честью и с дарами радостно встретить далеко перед рубежами
афинскими, ибо благочестив царь Александр и принесет нам благо: на нас не
нападет и на Рим захочет идти».
Но не понравились слова эти афинянам, и стали укорять они
философа Диогена. Он, обиженный, покинул город и, придя к Александру,
рассказал ему все, что говорили афиняне. Тогда царь, полный ярости и
гнева, собрал своих воинов и, придя в Афинскую землю, стал у города,,
а в город послал Аревакса, мужа мудрого, куманина родом. И, поискав
в городе, нашли человека искусного в куманском языке и спросили посла
Александрова через переводчика: что велел передать им Александр? Он
сказал: «Великий царь македонский Александр—мужам афинянам.
Давайте мне дань и воинов в государство мое посылайте. Если этого не
сделаете, меч македонский уничтожит все живое в земле вашей». Услышав
это, афиняне посмеялись над посланием Александра и Александрова посла
отпустили, говоря так: «Не подобает тебе, Александр, стать царем
афинян, знаем, что многие тебе цари покорны, но в Афинах живет .много
витязей познатнее тебя, а ты будь доволен Македонским царством.
Пришел к нам по своей воле, но неволей от нас уйдешь». А переводчику
своему, куманину, голову отрубили, говоря, что не нужен им переводчик
посланий Александра.
Услышав это, Александр пришел в ярость и сказал: «О горе земле
той, где нет единовластия». И, сказав так, велел воинам своим готовиться
к бою и с четырех сторон пойти на приступ. Кумане же из войска
Александра с одной стороны стали теснить противника. Тогда стрелы летеліг
в город, словно облако. Горожане же, неся потери от них, неожиданно
распахнули городские ворота и, выскочив из города, убили десять тысяч
куман, а с другой стороны города четыреста македонских всадников бане-
страми убили и ухитрились, сбросив огонь с крепостной стены, опалить
нескольких воинов Александра.
Когда настал вечер, Александр отошел со своими воинами к стану
и расставил стражей вокруг своего войска. Старших воевод своих созвал
и сказал им: «Что сделаем с коварными этими горожанами, земли их не
разоряя? Пришли на них и себя осрамили. Так как же поступим с ними
6*

84
Александрия
после этого?». Диоген же, философ, который бежал из Афин к
Александру, сказал: «О царь Александр! Афины не сможешь взять как бы ни
старался, если не пойдешь на хитрость: ведь у них много воинов
могучих— более двухсот тысяч». Александр, послушав Диогена, так и сделал.
Посовещавшись с Александром, его воины покинули стан, а в нем
оставили сорок волов и овец и письмо такое: «Мужи афинские! Не знал я
силы бога вашего, пришел на вас, желая вас разгромить. И этой ночью
боги ваши во сне мне явились и страшно напугали меня; и в страхе перед
ними я в землю свою возвратился. Оставил же вам много овец и волов,
возьмите их и принесите в жертву своим богам». Отошел он от града на
двенадцать поприщ и укрыл войско свое в некоей долине. И афинские
горожане в то время устремились к стану, и нашли там письмо, и сказали:
«В страхе убежал сын Филиппов». И так все вышли из города по следам
войска Александра, более двухсот тысяч пеших да сто тысяч всадников.
Но философ афинский, именем Промах,53 сказал: «Мужи и братья мои,
афиняне! Этой ночью видел я сон, будто великий храм бога нашего
Аполлона рухнул, все башни крепости афинской разрушились и ворота Арее-
валеда54 рухнули. И видел, что Александр разъезжает на льве по нашим
широким афинским улицам, видел, что колосья пшеницы из-под земли
вырастают, а македоняне будто бы жнут серпами зрелое и зеленое».
Поведал это, отговаривая афинян от преследования Александра. Но не
послушали афиняне и двинулись по пятам Александра. А он подстерегал
их, изготовившись с воинами своими на краю поля. Когда афиняне
прошли мимо него, то он двинулся следом и настиг их на Витальском
поле.55 Афиняне, услышав трубы и органы и увидев войско, выходящее
из долины, испугались и кричали друг другу: «О, как хитро обманул нас
Филиппов сын!». И не смогли они убежать, и вынуждены были принять
бой. Увидели воины афинские храбрость и силу Александра и, изнемогая,
побежали с Витальского поля.
Александр преследовал их вплоть до афинских стен, и, смешавшись
оба войска, македоняне и афиняне, прибежали к городским воротам.
И было жалостное зрелище, когда жены выбежали навстречу мужьям
своим, а дети — навстречу своим отцам, и охватило их всех отчаяние.
Громкие вопли и рыдания доносились до небес, и в городе смешались
македоняне с афинянами. Александр, носясь среди них на вологлавом коне,
хотел прекратить сечу, но как ни просил их, не мог смирить, так
переполнены были все яростью. Женщины афинские, царапая лица свои,
умоляли Александра: «О царь Александр! Будь милосерден к нам». Не смог
Александр прекратить сражение и приказал закрыть городские ворота,
и те мужчины, женщины и дети, которые убежали из города, остались
живы. Тогда и дивные боги их все сгорели, а себе ничем не смогли
помочь. Услышав об этом, Александр сказал: «Если бы они были богами,
то спасли бы себя от огня». И, переменив скорбь на радость, произнес:
«Ныне македонское оружие афинской кровью обагрилось по вине афинян

Перевод
85
и по неразумью их». А Диоген сказал: «О, горе тем, кто не слушает
мудрых советов. Дай, говорят, премудрому совет56 — еще мудрее станет.
Не укоряй жестокого, и не возненавидит он тебя». И зарыдали горько
афиняне, и все цари земные, и все люди, скорбя о падении Афин.
Александр же сказал: «Не разбив головы, не выпустишь мозг!». И взял
Александр с собой из Афин тысячу четыреста воинов. И тогда встретили
его цари всей земли: тракинские, люрийские, далмацкие, польские, васи-
лиские,57 и принесли ему бесчисленные дары и драгоценные золотые
царские короны, и всем воинам его дары принесли.
Оттуда к Рим у.58 Затем Александр к Риму пошел. Римляне,
услышав, что идет к ним царь, пришли в смятение, охваченные великой
печалью, как и афиняне, собрались на совет и спрашивали друг друга:
«Что будем делать? Хорошо ли это, если встретим Александра с
почестями и с многочисленными ценными дарами и пустим его в Рим? Ведь
издавна повелось и завещано предками нашими, что быть нашему городу
в могуществе по милости наших богов». И, собравшись в храм бога своего
Аполлона,59 вопрошали его, как встретить им Александра. Он же, во
сне им явясь, сказал: «Мужи великого Рима! Не бойтесь Александра,
ибо Александр — сын мой: давно уже в Македонии совокупился я с
матерью его Олимпиадой, и родила она мне Александра. Вы же встречайте
его с почестями и поклонитесь ему как царю-самодержцу своему, и
прославьте его».
И когда приблизился Александр к Риму, римляне встретили его со
славой и с большим почетом. Было же тогда дивное зрелище. Встречали
его впереди всех четыре тысячи витязей в золотых венцах с драгоценными
камнями-самоцветами, а потом встречали его двести тысяч граждан, на
которых были багряные одежды с золотым шитьем, и прочего люда сорок
тысяч. Все они имели в руках дафиновы ветви,60 словно из золота.
Великие жрецы римские — а всего их было две тысячи тысяч — вышли
навстречу Александру с огромными свечами, а когда он был уже совсем близко,
встретили его за поприще от города, вынесли ему многоценное одеяние
еврейского царя Соломона, которое некогда оставил у них Навуходоносор,
царь персидский, захвативший Иерусалим; вынесли ему двенадцать
сотен золотых блюд с драгоценными камнями, которые даровал Соломон
в святую святых, и венец Соломона царя,61 а в нем по числу сынов
Израилевых двенадцать камней драгоценных, вкрапленных в золото и
имеющих двенадцать целебных свойств, и различных камней драгоценных
двенадцать тысяч. Вынесли ему драгоценную корону Сивиллы царицы,
имеющую разные волшебные свойства;62 и вывели к нему коней и
жеребцов, покрытых крокодиловыми кожами, а иных под седлами, украшенными
камнем измарагдом, вынесли ему оружие царя Самьяуша и еще копье
Акша Талмоника царевича,63 украшенное жемчугом и драгоценными
камнями, и других копий много; вынесли ему щит кеимарского царя,64
обтянутый змеиною кожей. Александр был очень рад этой торжественной

86
Александрия
встрече и богато одарил своих воинов. Македоняне сели на подаренных
коней, а сам Александр, сев на прекрасного коня и возложив на голову
свою венец Клеопатры, египетской царицы65 (а было в нем двенадцать
камней драгоценных), и приготовив для встречи с римлянами
громогласные трубы и органы, пошел к великому *и славному городу Риму. Когда
римские витязи, цари и царевичи, выйдя из города, встретили
Александра, то поклонились ему, говоря: «Многая лета царю Александру
великому, господину всего света, сыну Филиппову!». И, сказав это, не сходя
с коней, отъехали в сторону, а другие приходили на их место и также
славили его. И жрецы римские со свечами и кадилами встретили его, царя,
и воскурили различные благовония, и славили его. И так веселились все
вместе, македоняне и римляне. Когда же вошел Александр в город Рим,
то римские жрецы ввели его в храм поклониться богу Аполлону. Жрецы
Аполлоновы встретили Александра и воскурили вокруг него благовония,
и поклонились ему, и поднесли ему золото, и ливан, и смирну: 66 все эти
дары радуют царей. И показали ему пророчество: «В пятитысячный год
должен явиться козел единорогий и потопчет он всех леопардов, и всех
западных царей кичащихся низложит, и снова на восток пойдет, где
обитает овен двурогий, рога же его до небес. И ударит его единственным
рогом в сердце, и затрепещут все восточные цари, великие и могучие,
народы Мидии и Финикии,67 и острый меч персидский притупится, и
в Рим придет он и как царь всемогущий прославлен будет! Время это
настало: уже взят Рим без кровопролития».
Услышав пророчество это, царь Александр и все воины его заплакали,
желая узнать толкование пророчества. Но один из философов римских
сказал ему: «Великий царь Александр! Когда-то я слышал в стране
евреев пророка Даниила, толковавшего это пророчество. И он называл
леопардами западных царей, а овном двурогим — Персидское царство и
Мидийское восточное царство, а козлом единорогим — Македонское
царство. И думается нам, так оно и случится, так как ты храбр и вот уже
видим чудесное твое пришествие в Рим». Обрадовался Александр,
услышав эти дивные слова, и сказал: «Как захочет бог, так и будет: сильные
пали, а слабые исполнились силой». И стал веселиться вместе с
македонянами и римлянами.
И тогда пришли к Александру цари всех стран западных, принесли,
ему бесценные дары, моля его не воевать с ними. Александра же это
умилило и, повелевшим дань платить и воинов посылать к себе дважды
в год, с тем и отпустил их. А Ламедауша, своего любимого друга, поставил
в Риме царем и велел всем западным царям подчиняться ему. И золота
много у них взяв, разделил между своими воинами.
И направился Александр в волшебные страны,68 и многие царства
разгромил, и, всю землю пройдя, достиг Океана-моря, и повидал немало
чудес. И до той страны дошел, где есть звери человекообразные и много
змей двуглавых, и жестоко бился с ними, и победил их. И до некой же-

Перевод
87
лезной горы дошел, и увидел там женщин дивных: с несколькими
крыльями и хвостатых, а когти у них огромные, как серпы. И напали они на
Александра, и за один час убили сотню его воинов. А были женщины те
волосаты и пернаты и, прилетая по ночам, выцарапывали воинам глаза.
Жили женщины те возле одного озера в тростнике. Александр повелел
зажечь тот тростник, а так как женщины те не знали огня, то влетали
в пламя и падали на землю. И убили их македоняне до двадцати тысяч.
И возвратился Александр с берегов Океана-моря в обитаемые земли,
и приказал воинам своим отдыхать, а соседним странам велел много
кораблей построить, всякий корабль тридцать сажен в длину и
двенадцать в ширину, так что тысячу воинов можно было вместить в каждый
корабль. И стал их посылать на восток, в Азию, с воеводами Птоломеем
и Филоном, приказав им покорять вражеские страны и города и собирать
с них дань, и набирать воинов. А сам Александр тоже сел на корабль,
и подул ветер бурный с юга, и поплыл он на восток во главе трех тысяч
кораблей, а три тысячи кораблей поручил Антиоху, а другие три тысячи
кораблей — Селевку, а три тысячи кораблей отдал воеводе Византу.69
От города Неслитора70 Александр и витязи его поплыли в разные
страны. А в землях своих оставил тысячу тысяч воинов. И множество
кораблей его, разделившись на четыре части, плавали по морю тридцать
дней и тридцать ночей.
А сам Александр поплыл к Египту, где восточная река Нил впадает
в море, и тут основал город и назвал его именем своим — Александрия.71
Селевк же основал город и по имени своему назвал его Селевкия; Антиох
пристал в Ликапросе и основал город, назвав его по имени своему —
Великая Антиохия. Визант же пристал со своими кораблями в проливе
Тратинского моря и основал город тут, дав ему имя свое, Византия.72
Обо всех них Александр очень печалился, так как не знал, кто где
пристал. Лишь через тридцать дней узнал о Селевке, узнал и об Антиохе,
и о Византе, что все трое они основали города. Визант же, Птоломей и
Филон построили город один Еносис,73 что означает Стан, и пребывали
там шесть месяцев.
И, собрав конницу, Птоломей и Филон пришли к Александру и
рассказали обо всем, что случилось с ними во время походов, о бесчисленных
битвах, и привели к Александру много плененных ими варварских царей.
Александр, взяв с них клятву в верности, отпустил их в свои земли и
велел им дважды в год присылать дань и воинов. Оттуда двинулся
Александр в Азию и, придя туда, город построил и назвал его Приполь.74
Воины его хотели здесь же построить и другой город. Узнав об этом,
разъярился Александр и сказал им: «О могучие мои македоняне! Не
лодобает нам, оставив брани, создавать города: не крепости ведь помогут
нам, а храбрая сила воинская».
Потом пришел Александр в некое царство, которое много лет назад
разрушили греки из-за жены Келендуша, царя акедоньского,75 ибо бро-

88 Александрия
сила она мужа своего и, став женой царя преидиского, бежала в Трою.76
Тогда Келендуш царь призвал на помощь себе витязей и, собрав
огромное войско, устремился на Трою, и из-за жены своей всю Преидискую
страну пленил и острыми мечами истребил всех жителей ее.
От начала мира всякое зло из-за женщины происходит: первый
человек Адам соблазнен был женой и впал в грех, и великий храбрый Самсон
из-за женщины погиб, а Соломон, мудрейший из людей, согрешал с
женщинами и адские муки заслужил,77 а в Трое из-за одной женщины
погибло множество царей и храбрых витязей.
И пришел Александр в Трою, и встретили его с честью великой, и
дары, достойные царя, вынесли ему во множестве: вынесли ему доспехи
Ацелиша, сына Вереша, укрепленные на львиной коже, и, положив их на
щит Шелтамов,78 принесли Александру. И рубиновый перстень
египетской царицы, обладающий волшебной силой: если кто заболеет тяжело,
то, взглянув на него, выздоровеет. Вынесли и одежды Поликсены царицы,
жены Ацелиша, которого убил Аполон, треагадский царь; одежды же те
обладали чудесными свойствами, и сияли на них различными цветами
драгоценные камни. Александр, увидев одежду, удивлялся той женщине
и больше всех женщин похвалил ее не только за дивные ее одежды, но и
за верность и любовь, ибо любила Ацелиша, мужа своего,79 и после
смерти его не пожелала стать женой другого, говоря: «Весь мир не стоит
храбрости и славы Ацелиша, так как же могу забыть его и полюбить
другого?». Такая женщина — умнее мужчины: сохранила мужу своему
любовь и верность. Вынесли ему венец той царицы: когда кто-либо надевал
его на голову, то невидим становился ни днем, ни ночью, венец же словно
огонь сиял. Вынесли ему и военное знамя, украшенное жемчугом и
драгоценными камнями, и зубами крокодила, и костями змей, и покрывало из
рыбьей кожи.80 Принесли ему книгу некоего философа, в которой было
описано разорение Иерусалима с начала и до конца. Прочел эту книгу
Александр и нашел в ней описание подвигов великих витязей, и
исполнился сочувствия и гордости, и сказал: «О, какие могучие погибли!»,
И добавил, прослезившись: «О, дивные среди людей и храбрые витязи,
если бы застал я вас в живых, то по заслугам вашим воздал бы почести
вам. Но счастливые вы: и после смерти остались великими и дивными,
раз написаны о вас книги и довелось мне услышать о вас из этих книг».81
Затем Александр снова отправился в Македонию со всеми своими
силами— македонянами и прочими воинами. Победителем вернулся он в
Македонию, где не был уже шесть лет, и не видел матери своей Олимпиады
и своего учителя, мудрого Аристотеля. Мать его, царица Олимпиада, и
мудрый его наставник Аристотель, услышав о его возвращении, вышли
встретить его на реку Скаминдрушу,82 со всеми людьми македонскими и
с детьми. Встретили его с почестями и богатыми дарами и отправились
в город Филиппуст. Здесь повелел Александр всем македонянам три года
жить в своих домах и коней своих холить, и оружие готовить, ибо гото-

Перевод
89"
вился к походу на восток. И снова оставил в Македонии мать свою и
мудрого Аристотеля, а с собой взял войско, сто тысяч вооруженных
всадников македонских; и все они в шлемах, на щитах у них львиные головы, на
всех конях одинаковые седла из крокодиловой кожи. И приказал, чтобы
все македоняне на ночевках раскидывали шатры вокруг шатра
Александрова, а прочим воинам не разрешил располагаться среди македонян.83
И велел царь Александр взять с собою две тысячи красивых женщин и
приготовить для них колесницы. И поставил над ними одного из слуг своих,
чтобы управлял всеми ими разумно: когда кто-либо из воинов пожелает
женщину, то пусть идет к старшему над ними и дает ему золотую монету
и берет женщину; и сколько ночей ее продержит, столько монет золотых и
даст. Все те воины македонские с Александром, как положено,
снарядились — сто тысяч македонян, и когда садится Александр на коня, то и все
на коней садятся и все с ним едут, и никто из них не хуже других, но все
равны и конями, и оружием, и одеждой. А воеводой над ними был Птоло-
мей, любимец Александров. Если же кого-либо из македонян убивали
в бою, то на его место выбирали другого достойного воина, так что
стотысячное войско македонское не уменьшалось.
Двинулся Александр на восточные страны, и некоторые сами ему
покорились, и тех помиловал он, а кто сопротивлялся ему, тех он предавал
острию меча. Страх и трепет охватили тогда страны, и царей палестинских
и государство еврейское — те все были подвластны царю Дарию. И, к царю
Дарию прибежав, сообщили ему о внезапном приходе Александра,
македонского царя.
Тогда Дарий, царь персидский, послал вестников к Александру с
грамотой, а в ней было написано: «Дарий, царь над царями, царь великий
силой и славой, только богам небесным равный, как солнце сияющий от
востока до запада. Слух в мои уши проник такой: сын Филиппов всю землю,
возгордившись, захватил, и до великого Рима дошел, и все западные страны
пленил и стер с земли, и Океана-моря достиг, все западные страны потряс^
бывшие под рукой моей, и много богатств в них захватил. И этого тебе
еще недостаточно: и на землю мою, на Фригию, напал с подобными тебе
гусарами 84 — македонскими мальчишками. И забыл совсем, что должен
подчиняться мне и что Персидскому царству все земли приносят щедрые дарьь
А с тебя хватит своим отечеством, Македонией, обладать и царствовать
в ней да дань посылать моему царству. И помилование тебе дарую,
повинуйся и покайся передо мной, если же не будешь повиноваться, то с силой
персидской двинусь на тебя, и вся вселенная не сможет укрыть тебя от
меня, и перед лицом моим мечом моим казнен будешь».
И, взяв грамоту, Александр прочел ее и тотчас разорвал, а посла
приказал повесить и голову ему отсечь. Македоняне обратились к нему, говоря:
«О царь Александр, разве можно посла убивать?». Он же ответил им:
«Не к царю был послан он, но к разбойнику и гусару». И с этими словами
отпустил послов к Дарию, сказав: «Не осуждайте меня за это, но кляните

90
Александрия
:царя своего: я его за царя считал, а он меня разбойником называет, так
он сам вам и головы посек — ведь царь никогда посла не убивает. Я же не
как разбойник, но как царь жизнь вам дарую».
И отпустил их к Дарию с грамотой, а в ней такие слова: «Александр
царь, персидскому царю Дарию, радоваться! Грамоту твою прочел и
благодарю тебя, хотя в ней ни мудрости нет, ни царского этикета. Ты упрекаешь
меня, зачем я западные страны захватил и разорил, так знай, что каждый
человек жаждет возвышения. И знай: запад я захватил, и на восток идем.
Ты хочешь удержать меня, говоря, что вся вселенная меня от тебя не
укроет. Да будет ведомо тебе и царству твоему, Дарий, что по всей
вселенной гремит имя мое и всех моих македонян (а ты-то их гусарами назвал!),
ты повелеваешь преследовать их и воевать с ними — мы же на царство твое
сами идем. А если думаешь, что мы молоды и безрассудны, так увидишь,
как крепче алмаза явимся перед тобой и будем свободнее пернатых орлов 8о
и властителями царства твоего назовемся, ибо надеемся на великий
божественный промысел, которому ты противишься, объявляя себя равным богу.
Прочитав это, не медли в Персиде: выходи нам навстречу, ведь македоняне,
как львы, неумолимы и жизнью своей не дорожат».
Дарий, прочитав грамоту, пришел в ярость и в гневе обратился к
послам, которые ходили к Александру: «Скажите мне, каких лет Александр
и когда он родился? И сколько воинов у него?». Они же отвечали:
«Тридцать лет ему, но мудр не по годам; красив он очень и храбр, и судья
праведный, а мудрость его от обширных знаний, а воинов у него пятьсот
тысяч». И сказал Дарий: «Воистину, все это черты великого царя, но не верю,
что все это правда». И велел во все концы своего царства посылать
грамоты, чтобы собирались воины на поле, где было смешение языков,86 и
в Иерусалим и в Египет велел писать грамоты, сообщая в них: «Не
предавайтесь разбойнику и гусару Александру, а я с войском персидским
приду и спасу вас».
Александр двинулся со своими войсками в Иерусалим, пришел в
Еврейское царство87 и грамоты разослал, а в них написано: «Да будет
известно вам, что бог вышний сотворил меня самым могучим царем из всех
царей рода моего, и всю землю западную отдал мне, и до вас дошел. Если
хотите, то поклонитесь мне, а сами живите по обычаю отцов своих, дань
и воинов мне посылайте, и владейте спокойно землями предков. А послов
ко мне посылайте немедленно».
Услышав это, взмолились евреи к богу Саваофу, ибо терзали их
сомнения. Прочитав грамоту Александрову, отослали к нему поспешно послов со
своей грамотой, а в ней написано было так: «Все мы, евреи, люди Саваофа,
(бога всевышнего, в Иерусалиме живущие, Александру царю, радоваться!
Как мы обрадовались посланию твоему, прочитав его! Да будет известно
царскому величеству твоему, что перешли мы Чермное море,88 ни одному
царю не повинуясь, но ведомы высокой рукой и непобедимой десницей бога
Саваофа. Но потом разгневался на нас великий бог Саваоф, и отдал нас

Перевод
91
в руки Навуходоносора, царя персидского,89 и многие годы порабощены
были им. И вновь вернул нас бог в свою землю, и ныне мы под десницей
персидской, ей же и вся вселенная подчинена. Если же теперь тебе
покоримся, то назавтра придет царь Дарий и всю красоту земли нашей
разрушит». И еще сказали: «Если Дария победишь и острый меч персидский
притупишь, то в Иерусалим с миром придешь и назовут тебя евреи царем
всей вселенной. Если же Дария не победишь, то в Иерусалим нельзя тебе
входить».
Александр, грамоту еврейскую получив и прочитав, другую написал им,
сообщая: «Александр, царь над царями, ко всем в Иерусалиме живущим.
Узнал я ваш ответ. Не подобает людям, живому богу принадлежащим,
служить человеку. Не медля принесите мне дань. Я же, пока не поклонюсь
в Иерусалиме богу Саваофу, не пойду на бой с Дарием. И да будет
известно вам, что хочу избавить вас от гнета руки Дариевой». И, послов
еврейских отпустив, сам пошел в Иерусалим.
Пророк Еремей услышал о его приближении, и собрали совет жители
Иерусалима: «Хорошо ли, если мы Александра в город пустим?». Но
пророк Еремей сказал: «Видел этой ночью во сне пророка Даниила,90 который
сказал мне: „Вот идет к вам тот, о ком пророк в древности вещал: за все,
"что от персов претерпели, Александр отомстит"». И согласились с этим
люди. Александру же в ту же ночь явился во сне пророк Еремей в одежде
архиерея Аарона91 и сказал: «Пойди, Александр, и поклонись здесь богу
Саваофу, и иди на Дария, и победишь его, и станешь властителем персов».
Александр, проснувшись, рассказал сон своим вельможам и двинулся
к Иерусалиму. Услышав об этом, пророк Еремей всем людям велел выйти
навстречу царю Александру. Сам же пророк облачился в ризы
архиерейские и встретил его со свечами и с кадильницами. Александр, увидев
пророка Еремея, обратился к вельможам своим: «Этого пророка видел этой
ночью во сне». И, сойдя с коня, поклонился ему до земли и поцеловал его
ризы. Пророк Еремей, благословив, взял его за руку, и вошли они в город,
и ввел его во святая святых,92 которую создал премудрый царь Соломон.
И спросил Александр пророка Еремея: «Скажи мне, святитель божий,
в какого бога вы веруете?». Он отвечал: «В того, кто сотворил небо и
землю, и все видимое и невидимое, и то, что глаз не видит и ухо не слышит
и что на сердце человеку не приходит». Удивился этому царь Александр
и сказал: «Истинно вы рабы божьи, да и я верую в того же бога и молюсь
ему, дела же его явны, и бог ваш да будет и мне богом, и вашими
молитвами пусть сопутствует мне его благодать». Собрал пророк Еремей у
жителей Иерусалима множество золота, и преподнесли его Александру, говоря:
«Возьми, господин наш, царь Александр!». Но он не захотел ничего взять,
•сказав: «Отдайте это богу Саваофу в дар от меня и от себя».
И покинул Александр Иерусалим, намереваясь идти в Египет.
Пророк же Еремей провожал его до полдня, и поведал ему пророчество
Даниила пророка, и напутствовал его: «Александр! Призывай на помощь

92
Александрия
бога Саваофа, и одержишь ты победу над силами персидскими, и Египет
покоришь, и Пора великого, царя индийского, убьешь, и станешь царем над.
всем миром, от востока и до запада. Когда все это свершишь, тогда
придешь в окрестности рая, и тут встретишь людей, которые не причастны
греху жены Адамовой, не живут телесными желаниями, не обременены,
как мы, грехами, но смиренно живут вблизи от ангелов,93 и блаженство
ниспослано им богом. И когда увидишь их, Александр, то повещают тебе
все, что должно случиться с тобою». И, сказав все это, пророк Еремей еще
раз обратился к нему: «Не оставь нас в обиде, царь Александр, возьми
кое-что от нас, ради любви нашей». Александр ответил: «Раз велишь,
отец святой, — возьму». Велел пророк принести камень лигнатарий, на
нем же было написано имя бога Саваофа; камень тот носил на шлеме Иисус
Навин,94 когда ходил на битву с иноплеменниками. Велел принести меч
чужеземца Голиафа, которого убил Давид,95 еврейский царь, и повелел
принести ему шлем всемогущего Самсона, со змеиными костями, и копье
его из адаманта,96 которому не было равного оружия. И принес ему щитг
из железа акинтава, не сокрушимый никаким оружием, принадлежавший
Анагону, сыну Саулову.97 Горожане подарили ему десять тысяч копий
и восемьсот коней.98 И благословил его тогда пророк, и сказал ему:
«Александр! Отечества и земли своей не увидишь!». И отпустил его
с миром.
Александр на египтян пошел, а египтяне готовились к бою с ним.
«Вышли против тебя, не хотим тебе повиноваться», —так сказали Александру
египтяне. И велел Александр воинам своим крепко биться возле города
Египта.99
В те дни стояла сильная жара, и воины страдали от солнечного зноя.
Возле города Египта было озеро, быстротечное и очень холодное.
Александр, захотев освежиться от безмерного зноя, искупался самым первым.
Застудила тело его ледяная вода, и заболел Александр, да так тяжело, что
страх и отчаяние охватили его воинов.
Египтяне, услышав о болезни Александра, пошли на коварство и
тотчас же послали письмо к Филиппу, врачу Александрову, а в нем написали
так: «Великий врач Филипп! Если уморишь Александра ядовитыми
лечебными травами, то станешь царем и повелителем над всем Египтом».
Филипп, получив письмо, посмеялся вдоволь над их недомыслием и,
разорвав его, написал ответное письмо, а в нем поведал им так: «О неразумные
и несмышленые египтяне! Если бы захотел я царем стать, то Александр,,
господин мой, дал бы царство мне из тех, что мечом себе подчинил, богаче
и сильнее вашего Египта. Но я все это ни во что ставлю и презираю, и
дороже мне всех царств Александр, ибо весь мир не стоит одного волоса,
упавшего с его головы. И знайте, что Александр здоров, но хитрит с вами,
чтобы заронить в вас сомнения. Наутро же увидите, как разъезжает он
на могучем коне, здоровый и веселый». Получив это письмо, египтяне очень
испугались и снова послали письмо, клевеща в нем Александру на Фи-

Перевод
93
-липпа, и писали так: «Да будет тебе известно, великий царь Александр,
что твой врач Филипп хочет умертвить тебя ядовитыми зельями, так как
он тебе изменил». И послали письмо это Александру. Прочитав его,
Александр позвал своих вельмож, Антиоха и Птоломея и других, и прочел
письмо перед вельможами. И еще держал его в руках, когда явился к нему
врач Филипп, принесший полный кубок с растворенным зельем, и сказал:
«Встань, царь Александр, выпей зелье это, и оставит тебя болезнь».
Встав, взял Александр кубок в руки и, прослезившись, обратился к
Филиппу: «Любимый мой Филипп, очень опасно зелие это, которое ты мне
велишь выпить?». Филипп же ему сказал: «Пей, царь, не бойся, полезно
оно тебе и сейчас и впредь и от болезни тебя избавит». И спросил его
Александр: «На пользу ли будет питье мне это, Филипп?». Филипп,
догадавшись, что сомневается царь, взял кубок и половину выпил сам. Царь
Александр, видев это, сказал Филиппу: «От руки твоей и смерть мне
сладка будет». И тогда взял кубок Александр и выпил. И показал тогда
Филиппу письмо египтян. Филипп, прочитав письмо, покачал головой и со
слезами сказал Александру: «Великий царь Александр, твоей головой
держатся головы всех царей земных. Да если бы захотел я, чтобы пала
голова твоя, то вся вселенная заколебалась бы. И весь мир не стоит
единого волоса, упавшего с головы твоей. А убив тебя, какому царю смогу я
рабом быть? Пусть лучше меня живым погребут, нежели твоей смертью
весь мир пошатнуть». Александр же сказал: «Врач никогда царя не убьет.
И велика вера врачу».100 И, сказав так, лег спать до вечера. А проснувшись,
сел ужинать, и много веселился с македонянами, и спал спокойно всю ночь.
Утром же всем воинам своим велел вооружиться и внезапно со всех сторон
напасть на город. И сто таранов около стен поставил, повелел стены крушить,
и было убито много горожан, и видно было, как стрелы тучей летят в город.
Египтяне, не зная, куда спастись из города, стали громко вопить:
«Помилуй нас, Александр, сын царя нашего Нектонава. Старым он ушел от
нас, а ты вновь пришел к нам молодым». Александр велел прекратить
разрушение стен и спросил египтян: «Как это я старым ушел, а молодым к вам
вернулся, скажите мне». Они же ему отвечали: «Некогда был у нас царь
Нектонав, а ты — его сын. Когда он уходил от нас, то оставил пророчество
такое: „Ухожу от вас старым, а приду к вам молодым. И будет таково
свидетельство моего прихода: когда к изваянию своему приду, которое стоит
на столпе посередине города Египта, и поклонюсь ему, тогда венец из рук
моих на голову пришедшего слетит"». Александр, услышав об этом,
пришел к столпу Нектонавову, и сорвался венец из рук Нектонава, и упал на
голову Александра. И поражены были видевшие это египтяне. На этом
месте велел Александр установить четыре столпа: один столп в свою честь,
другой — в честь Птоломея, третий — в честь Антиоха, четвертый —
в честь Филона, а изображения всех повелел отлить из золота и поставить
все четыре лицом к востоку. Александр взошел на свой столп (а был он
очень высок), и оттуда город осмотрел, и велел укрепить его; а врача Фи-

94
Александрия
липпа оставил вместо себя царем. Самому же царю Александру достались
в Египте многочисленные сокровища прежних царей.
В это время пришли к Александру вестники, сообщив: «Да будет тебе
известно, царь Александр, что Дарий, царь персидский, со всеми
восточными силами пришел на реку Евфрат». Александр, узнав об этом, собрал
свое войско и пошел к реке Евфрату. Дойдя до Евфрата, велел пересчитать
своих воинов и насчитал шестьсот тысяч конников, а пеших — четыреста
тысяч. Приказал и Дарий свое войско пересчитать и насчитал тысячу
тысяч конников и тысячу тысяч пеших воинов. В тот же день схватили
разведчиков Дария и привели их к Александру. Он велел их подвесить и
бить, чтобы они сообщили число персидских воинов. Они и сказали всю
правду. Александр велел сохранить им жизнь, а каждому своему воину
развести по костру. В ту же ночь велел Александр Дариевых
разведчиков привести на высокое место и показал им оттуда несметное число
воинов и костры. Затем Александр отпустил их и сказал: «Идите к царк>
вашему, Дарию, и передайте ему: царю подобает с царем биться, и когда
начнется сражение, то пусть ищет меня на златой колеснице, украшенной
изображениями львов, среди витязей в золотых шлемах, с тимпанами и
органами101—это и есть македоняне». Сказав так, отпустил их.,
Разведчики пришли к царю Дарию и сказали ему всю правду, что
видели, и очень хвалили Александра, а про войско его сказали, что оно
необыкновенно сильно. Дарий царь велел отрезать им языки, чтобы не
сказали они ничего персидским воинам, и приказал войску своему готовиться
к битве. И собрал на совет воинов своих, и сказали ему: «Не подобает
самому царю Дарию участвовать в бою: ведь Александр гусар и всего
лишь царек, а Дарий великий не имеет себе равных на земле».
И пришлось это Дарию по душе, и, позвав великого своего воеводу
Миманда,102 сказал ему: «Возьми, Миманд, воинов моих шестьсот тысяч
избранных персов, и двести тысяч мидийцев, и четыреста тысяч пеших,
лучников. И, всех этих взяв, перейдя реку Тигр, Александра, сына
Филиппова, перед мои глаза немедленно приведите. Если же побежит он от
тебя, то ты его настигни. Да помогут тебе боги персидские!».
Миманд, взяв войско, перешел реку Тигр и, войско Александрово
увидев, велел идти к нему навстречу. Александр, увидев полки свои и
персидские, велел своему войску изготовиться и двинуться на врага.
Вооружившись, сели все на коней. Тогда Александр собрал воинов своих и сказал
им: «О всесильные, любимые мои и могучие македоняне и эламитские
витязи! 103 Все вы видели, как с помощью великого бога Саваофа и по воле
его покорили мы западные страны и над всеми властителями стали, острова
морские все захватили, Иерусалим приобрели и богу небесному
поклонились. С его помощью и Египтом мы овладели и до великого царя Дария
дошли. Если его победим, господами над всеми будем, если же он нас
победи?, то вся вселенная не сможет нас от него защитить. Лучше всем нам
пасть в бою, чем побежать перед персами: всякий ведь муж предпочтет

Перевод
9$
смерть позорной жизни. И знайте вы, что смогу я разбить их, так как нет
царя их с ними, всякое же войско без царя — как без головы. Взгляните
на них, как нестройно идут, хотя скоро идут, но так же скоро и побегут,
так как без головы они. Знайте, что персов овцами называют, а македонян
волками. Перед одним волком большие стада овец бегают. Персы ведь
силою посланы на бой, а вы по своей воле и со своим царем идете в бой.
И прошу вас: идите храбро, смелее других».
Сказав это, Александр сел на знаменитого своего коня и шлем надел
на голову; а войско свое на три части разделил и построил: сам пошел
с македонским полком, Антиоха и Птоломея над двумя другими полками
поставил. И на полном скаку ударились копьями, и преломились копья,
тогда пилатиками и рогатинами ударились и выхватили мечи.104 Персы же
не могли устоять перед острыми мечами македонскими и обратились
в бегство, а македоняне бросились их преследовать. Тогда Александр,
замешавшись в ряды врагов, достиг стана Дария. Увидел Дарий, что войско
его разбито, вскочил на быстрого коня и поскакал прочь. Александр
разгромил его войско, мертвых велел предать земле, а живых велел отпускать
с почетом, говоря им: «Так скажите Дарию, царю своему: „Доволен будь
оброком своим"». А Миманда, воеводу Дария, убили. И так двинулся
Александр со стана своего за Дарием и, перейдя реку Евфрат, приказал
разрушить мосты.1
После этих событий Дарий, персидский царь, еще раз послал по всем
землям, повелевая двум тысячам тысяч воинов собраться в Вавилон, на
Северское поле.106 Увидел Александр многочисленное войско Дария и
испугался, но не подал виду перед македонянами. Взойдя на высокое
место, обратился он к окружившим его воинам: «О могучие мои
македоняне, возлюбленные воины! Да будет известно вам, что всякий бегущий
страшится преследующего, когда один лев рыкнет, то многие звери боятся.
Нам предназначено всегда персов гнать и убивать, персам же суждено
всегда бегать перед нами и умирать под ногами нашими. Дарий на нас
огромное войско ведет и, сам того не желая, нам честь оказывает:
убивающий многих большой чести достоин. Миманда воеводу убили, а если и
Дария убьем, то без печали будем». Сказав так, Александр пошел в бой,
имея с собой тысячу тысяч вооруженных воинов, а остальных воинов
лечить повелел.
В ту же ночь явился ему во сне пророк Еремей, говоря: «Пойди, чадо
мое Александр, без колебаний на царя Дария, и поможет тебе бог
Саваоф. Носи на шлеме своем камень тот с именем бога Саваофа, который
я дал тебе в Иерусалиме. А когда на бой пойдешь, то молись: „Один
святой, один господь, небо и землю сотворивший, на херувимах
почивающий, Адонай, Саваоф бог!". Будешь так говорить — и победишь, хотя бы
весь мир против тебя выступил». И, сказав так, исчез пророк.
Александр, увидев этот сон, обрадовался и смело пошел в бой. С обеих
сторон велел он вострубить в боевые трубы и ударить в тимпаны. И когда

96
Александрия
сошлись оба войска, страшно было слышать конское ржание и топот, и
человеческие крики, и треск оружия; даже земля тогда потряслась, и в
воздухе носились громкие крики. И длилась яростная битва с утра и до
вечера, и тогда персы обратились в бегство, а македоняне преследовали их
три дня и три ночи; четыреста тысяч персов убили, а двести тысяч
захватили в плен и привели к Александру. Александр, сказав пленным:
«После этого уже не ходите на бой», — велел отпустить их невредимыми.
Дарий же с сотней своих конников едва убежал в Персеполь, город свой.107
Но Александр не пошел за Дарием в Персеполь и не послал за ним
погоню' а двинулся в Вавилон. Горожане вавилонские хитростью не давали
подступить к городу ближе, чем на сто поприщ.108 Велик был тот город,
и реку Евфрат, протекавшую через Вавилон, нельзя было перейти,
настолько была она широка и полноводна. Александр, став выше города
с войском своим, велел в расположении лагеря копать ров и, выкопав
длинный и широкий ров у реки, в одну ночь отвел от Вавилона воду.
Вавилоняне принесли богатые жертвы богам и собрались все в храм
Аполлонов. Александр с воинами своими той же ночью проник по реке в город,
но не смог овладеть им в битве или склонить его к перемирию и велел
зажечь Вавилон. Горожане, видя это, взмолились к Александру с воплями:
«Помилуй нас, македонский Александр, всего мира царь и господин
персов».
И тогда Александр приказал огонь погасить, и вавилоняне пали к
ногам его, поклонились ему все, и провозгласили его царем царей, и
бесценные дары ему принесли. Принесли ему золото Дариево, две тысячи
талантов,109 привели тысячу коней Дариевых, да сто львов с золотыми цепями,
тысячу борзых собак и сто коней арабских, которые красивее и быстрее
всех коней на свете; принесли ему двести золотых настольных блюд,
принадлежавших Дарию, вынесли двести слоновых бивней, окованных
золотом с самоцветными камнями, вынесли ему оружие различное, числом
десять тысяч, и все украшено оно золотом и жемчугом, вынесли тысячу
кубков, высеченных из различных драгоценных камней, и восемь тысяч
седел, изготовленных из рыбьей кожи, которую и железо не берет; вынесли
ему одежду Серксена, царя персидского, украшенную змеиными глазами
и драгоценными камнями, и венец царя Сонхоса, царствовавшего над всем
миром; ио принесли ему и стол Дариев из сапфира, если обедает за ним
кто, то никогда зла не замыслит. Пробыл Александр в Вавилоне тридцать
дней.111
А Дария царя, когда он узнал, что Александр взял Вавилон, охватило
отчаяние, и сказал он: «О я несчастный! Ведь всего царства лишился при
жизни своей; надеялся, что буду сильнее небесного бога, а не смог
сравняться и с земными людьми: один из безвестных царей мощь мою разбил
и разрушил. О окаянный я Дарий! Прежняя слава моя посмеялась тихо
надо мной и ныне обернулась мне горем. Говорил ведь премудрый
Соломон: кто чужую радость похитит, тот и своей радости лишится. Так лучше

Убийство Дария.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ, собр. Забелина, № 8/827.

Сражение с кентаврами.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ, собр. Забелина, № 8/827.

Перевод
97
мне пасть в бою с македонянами, чем в горе жить, царствуя в Персии.
Многие годы персы с македонян дань собирали, ныне же склонили они
головы перед македонянами и сами им дань платят». Слыша это, утешали
персы своего царя Дария, говоря: «О великий царь Дарий! Большому
кораблю и крушение страшнее бывает, сильные ветры ломают могучие
деревья. Не велики были беды, выпавшие на долю египтян, а ныне о нашей
великой беде они вспомнят. А царство не множеством людей держится,
но храбрыми воинами; так же, когда огромные волны швыряют корабли
в море, все плывущие на них в страхе, но крепкие кормчие ими управляют.
Так вот и ты, царь, скорбишь о могучих витязях Персидской земли».
В то же время пришел к нему любимый его воевода, по имени Авис,112
и, явившись к нему, сказал: «Великий царь Дарий! Берег ты меня многие
годы и много добра для меня сделал, а теперь вижу тебя в горе, но отдам
я жизнь свою за несчастья твои и Александра убью ценой своей жизни».
Дарий же сказал ему: «О любимый мой Авис! Если совершишь это —
Александра убьешь и Персию всю от напасти избавишь, то смерть твоя
станет жизнью твоей: мне царство из рук твоих возвратится, а ты будешь
прославлен среди персов». Сказал так Дарий, а Авис поехал и в
македонском вооружении смешался с воинами Александра. Александр тогда
объезжал свое войско. Авис, подъехав к Александру, обнажил меч и хотел
Александра ударить по глазам, но промахнулся, и скользнул меч выше
головы, ударил по верху шлема и отсек верх его, точно бритвой срезал.
Александр же подумал, что кто-то из своих изменил ему, и воскликнул:
«Не ударила меня рука персидская, но ударила меня рука македонская!».
Авис побежал, но поймали его воины Александровы, и вырвали меч у него,
и, шлем с него сняв, к Александру привели. Александр спросил его: «Кто
ты такой? Откуда ты, человек? И назови имя свое». Он ответил: «Имя мое
Авис, а родом я перс, любимец царя Дария и ближайший его советник;
за любовь ко мне господина моего ценой своей жизни хотел тебя убить,
хотел твоей смертью обрадовать господина своего и, что смог, то и сделал»,
Александр ответил ему: «О безумный Авис! Исполнил ты волю господина
своего и убил бы меня сегодня, как хотелось тебе, но бог защитил жизнь
мою. "А ты по своей воле сегодня умер. Но раз пострадал ты за господина
своего, как поступил бы и македонянин, то из рук моих дарую тебе твою
жизнь. Ведь ты на такое дело решился, которое никто совершить не может.
И иди невредим к царю своему, и так ему скажи: „Дарию, царю
персидскому! Того, кто храним богрм Саваофом, человек не убьет, а кого не
хранит бог, того весь мир не сможет защитить. Так смири же гордое сердце
свое, царству моему покорись, дань мне плати, да с подвластными мне
царями живи в мире"».
Авис же к Дарию пришел, и рассказал, как Александр даровал
ему жизнь из рук своих. Дарий же покачал головой, говоря: «Бог, как
хочет, так и творит». И сказал Авис Дарию: «Я сегодня ради тебя на
смерть пошел и по воле твоей уже мертв, а Александр мне жизнь оставил.
7 Александрия

98
Александрия
Я сделал все, что мог, но бог хранит того, кого любит. И кланяюсь тебе,
царь Дарий, но служить хочу тому, кто мне сегодня жизнь даровал».
И, поклонившись Дарию, собрался идти к Александру. А Дарий сказал
с горечью: «Кого бог не милует, тому и честь бесчестием оборачивается,
того и любимые друзья оставляют. Всякий возгордившийся пусть
смирится, а смиренный вознесется». И, сказав это, одарил Ависа, и вот что
поручил передать Александру: «Царь Александр! Не кичись беспредельно:
всякий, кто возгордится — смирится скоро. Сонхос царь возгордился, а
дикие люди заставили его смириться. Серксен, царь персидский, много о себе
возомнил, а Дафинеем был покорен.113 Я возгордился, и свои же меня
смиряют, и ты, если чрезмерно возгордишься, того же дождешься. Но да
будет тебе ведомо: лучше нам вместе с царством нашим погибнуть и
богатства утратить, чем тебе поклониться; не может преславный царь
персидский Дарий покориться македонскому царю. Царь царю никогда не
подчиняется. Лишь когда один умрет, то другой его царством завладеет.
Так будь же готов к битве со мною: иду на тебя с оставшимися персами
и непобедимыми индианами и биться буду с тобой. Или я смогу победить
тебя и твоих воинов, или я и воины мои с честью умрем на отчей земле
нашей. А бог в своих руках праведный суд держит». Сказав так, отпустил
Дарий Ависа, любимца своего. Придя к Александру, передал Авис ему
все, сказанное Дарием. Покачал головой Александр и промолвил:
«О прельщающая нас власть земная! Власть эта подобна горе огромной и
высокой: человек, взойдя на нее и на красоты ее посмотрев, сойти не
захочет».
В ту же ночь Александру явился во сне пророк Еремей с Финеосом,
священником иерусалимским,114 и сказали они ему: «Дерзай, чадо
Александр, сам себя послом пошли к царю Дарию, и увидишь войско
персидское и индийское, которое ведет на тебя Дарий, и знай, что с помощью
великого бога Саваофа устоишь перед ним». Проснувшись, Александр
призвал к себе Птоломея и Филона, рассказал сон им и, уходя, сказал:
«Если погибну там, все царства земные разделите как подобает, а
особенно Македонское царство берегите». Они же со слезами удерживали
его, говоря: «Вдруг так случится, что тогда будет? Раньше всех нам
головы отсеки». Он же им ответил: «Если промыслу божественному угодно,
чтобы я умер, то кто тому воспротивится?».
И, сказав так, отправился в Персию под видом посла в персидской
одежде, а поверх ее надел финикийский плащ, а на голове его был шлем
македонский со змеиными рогами и золотыми печатями.
Дарий, чтобы поразить Александрова посла, устроил пир. Александр,
войдя в палату, поклонился царю Дарию и отдал ему грамоту, сказав:
«Господин мой, царь царей, тебе, персидскому царю Дарию, желает много
радости. А грамоту мою прочтешь, и немедля ответ напиши». Дарий сидел
на высоком престоле в своей палате, а вокруг него (персы), точно ангелы
перед богом, стояли со светильниками. Палата его вся искусно украшена

Перевод
99
золотом, золотые колонны украшены драгоценными камнями, а в четырех
углах находилось по камню, которые по ночам излучали свет.
Дарий взял грамоту Александра, а посол снял с себя плащ и шлем.
И велел Дарий громко читать грамоту, а в ней написано было так:
«Александр, царь над царями, сын Филиппа царя и царицы Олимпиады, всему
свету царь по изволению всевышнего бога. Помнишь ли, Дарий,
персидский царь, когда-то отец мой, Филипп, и македоняне дань тебе платили,
а когда умер он, а я, юный, на престоле его остался, придумал ты своим
коварным и неправедным умом прогнать меня из моего царства, а иного
вместо меня поставить царем над македонянами. Увидело же это
всевидящее око, которое все видимое и невидимое знает, читает мысли всех людей,
и вот — справедливой мерой воздается тебе сегодня, а меня воля ведающего
судьбами сделала царем над отечеством твоим и над всем миром. Ты меня,
юного, хотел к себе привести, а я, возмужав, сам к тебе пришел; ты хотел
всем моим завладеть, а ныне я всему твоему стал господином и не так уж
немилосерден, как тебе думается: умерь же непреклонную гордыню свою,
пади, поклонися мне, дань мне плати — и будешь царствовать в
Персидской земле. Если тебе это не угодно, ты персам лишь зло принесешь и
сам рад будешь смерти от македонских мечей. Будь готов со всеми воинами
своими на бой, через пятнадцать дней на реке Арсинорской 115 должен ты
быть с воинами своими».
Когда эту грамоту прочли Дарию, он, оглядев своих вельмож, спросил:
«Верите ли вы, что отроку македонскому суждено будет обладать всем
светом?». Александр пришел в ярость и сказал, стоя перед Дарием: «И то
чудно, что македонский отрок уже светом обладает». И спросил его Дарий:
«Почему македоняне так беспредельно самоотверженны и храбры?».
Александр сказал: «Как сам Александр мудр и очень храбр, так и воины его
непоколебимы». Персиянин, стоявший подле, сказал Александру: «Как ты
смеешь говорить это великому царю!». Он же ответил ему: «У праведного
и могучего господина и посол волен». И, сказав так, отошел в сторону.
И сказал ему Дарий: «Ужинай с нами, пока ответ напишу на грамоту
Александра».
Сел Дарий ужинать со своими вельможами, а Александра на месте
посольском посадил напротив себя, и яства перед ним поставили, и начали
пить. Поставили и перед Александром золотую чашу, он же, выпив,
спрятал ее под одежду. Один из слуг сказал об этом Дарию. Тогда Дарий велел
принести другую чашу. Александр, и из той чаши выпив, спрятал ее под
одежду. Один из вельмож Дариевых обратился к Александру: «Не
подобает так поступать, когда сидишь за царским столом». Александр же
ответил ему: «У господина моего, Александра, всякий посол берет себе
первую и вторую чашу». Удивились персы, услышав это.
Но Кандаркус, которого Дарий посылал царствовать в Македонии
вместо Александра, подойдя к Дарию, сказал ему: «Ведомо будет тебе,
царь, что ныне боги исполнили все твои желания». — «Как так?» — спро-
7*

wo
Александрия
сил Дарий. Кандаркус отвечал: «Этот македонский посол — сам
Александр, сын Филиппов». Дарий, обрадовавшись, сказал ему: «Если это
правда, то стану я владыкой над всем миром». — «Если это неправда,—
ответил Кандаркус, — то отсечешь мне мечом голову». Пока Кандаркус
говорил с Дарием, Александр, вспомнив, стал искать в своей сумке
волшебный перстень египетской царицы, который добыл он в Трое. Когда он
надевал тот перстень на свою руку, то становился невидимым.116 Дарий,
едва сдерживая радость, обратился к Александру: «О человек! говорят,
что похож ты на Александра». Александр же ответил ему: «Истинно так,
великий царь. Царь Александр очень любит меня ради сходства: я так
похож на него, что многие кланяются мне, принимая за Александра».
И задумался царь, и не велел его схватить. Оттолкнув стол ногой,
Дарий прошел в спальню свою, желая посоветоваться, как поймать
Александра. Светильники вслед за Дарием понесли в спальню. А Александр,
вместе со знатными вельможами оставшийся в палате, надел свой
волшебный перстень и быстро направился к городским воротам. Достав из-под
одежды своей золотую чашу, отдал ее стражнику, сказав: «Возьми чашу
эту, держи.117 Царь Дарий послал меня проверить стражу». И отворил ему
ворота страж. Он же и к другим воротам подошел, и другую чашу
стражнику отдал, и сказал ему: «Возьми чашу эту, держи. Царь Дарий послал
меня проверить стражу». И тут так же быстро отворили ему ворота,
а выйдя из города, он сел на могучего коня и до рассвета успел доскакать
до Арсинорской реки. Была она покрыта льдом, и он переехал на другую
сторону реки, и тут встретили его македоняне с Антиохом, и с Филоном,
любимцем его, и Птоломеем. Рассказал им Александр все, что случилось
с ним в Персиде.
Дарий, придя в свою спальню, призвал двадцать своих вельмож и
сказал им: «Знайте, что этот македонский посол — сам Александр». Они же
к нему обратились, говоря: «Если это правда, то боги персидские
смиловались над нами». Дарий повелел Кандаркусу, ксилидонскому царю,118
схватить Александра. Он, взяв яркие светильники, пошел в палату и стал искать
Александра и расспрашивать о нем, но не нашел его. Придя к городским
воротам, расспросил стражу, они же ответили, что недавно этот человек
принес им две золотые чаши и сказал: «Царь Дарий послал меня стражу
установить и воеводу вашего к нему послать». Кандаркус, поняв хитрость
Александра, взял с собой триста лучших конников и поскакал к реке
Арсинорской. В это время взошло солнце, и растаял лед на реке. Увидели
они Александра, разъезжающего по другому берегу, и поняли, что
осрамились. Александр же им крикнул: «Зачем за ветром гонитесь, если догнать
не можете? Так возвращайтесь к царю своему и скажите: „За почести твои
хвалю тебя, так будь готов со всем войском немедля на берегу реки
Арсинорской"». И, сказав так, поехал к своему войску.
И возвратились назад вельможи Дария, рассказали ему все о побеге
Александра: река Арсинорская каждую ночь замерзает, а наутро лед тает,

Перевод
101
и течет она, неся с водой камень и песок. Царь Дарий, узнав о хитрости
Александра, горько заплакал, говоря: «Видите ли, как коварно обманул
нас сын Филиппов, и землю нашу захватил, и царством нашим овладел.
О честь! Переменчива ты и зыбка. А какой желанной кажешься ты сначала
людям!».
И, сказав так, Пору, индийскому царю, письмо послал, а в нем написал
так: «Тому, кто бог среди богов, всем царям царь, великому индийскому
Пору — Дарий, царь персидский, окаянный, бессильный и скорбящий,
радоваться! Тебе пишу, да станет известно величеству твоему, как
пострадал я, окаянный. Некий отрок, из македонян, по имени Александр, нас
победил, пришел как завоеватель, и все области царства моего захватил,
и вплоть до города Вавилона присоединил все к своей стране. И, видя это,
персы трепещут перед ним и не могут ему сопротивляться, дважды меня
разбил и силу мою разрушил. А поэтому молю, всемогущее твое
величество: не оставь нас, помоги, протяни руку помощи, и тогда в третий раз
пойду на битву; или одолею их, или же почетную смерть от них приму.
Знают все, как непобедима и непоколебима сила твоя индийская, ты же
первый после бога. Так сжалься над моими мольбами, пришли мне войско
и защити меня от моих рабов македонян, и исцели меня от болезней моих».
Пор же, послание Дария получив и прочитав его, головою покачал и
сказал: «Нет на земле радости, которая не сменялась бы печалью.
Дарий ведь некогда мнил себя богом, ныне же гоним македонянами».
И, призвав вельмож своих, сказал: «Возьмите четыре тысячи лучших
моих воинов и идите к Дарию на помощь, его защитите, а Александра
схватите живым и ко мне доставьте. Должен увидеть я отрока того, ибо
мне говорили, что он мудр и смышлен». И двинулись войска Пора
к Дарию.
Услышал Дарий о приходе их и немного воспрянул духом, велел
собраться персам, и набралось их тысяча тысяч, и двинулся на Александра
со всеми силами. А индийские воеводы разведчиков послали в Алексан-
дрово войско. Но дозорные Александра схватили их у заставы и привели
к нему. Александр велел возвести их на высокое место, а воинам своим —
вооружиться, полки все построил и двинул их навстречу Дарию. Когда
приблизились они к войску Дария, тогда Александр разведчиков Дарие-
вых и индийских, одарив, отпустил. Они же, придя к индийским воеводам,
сказали: «Войско сильно и очень храбро, и с яростью на бой идут, и
вооружены все прекрасно, и на всех конях и мулах убранство, и того всего
взглядом не окинуть и умом не постичь».
И охватил великий страх сорок тысяч тысяч119 индийских воинов, и
пошли они в бой, точно силой гонимы. И когда сшиблись два войска, даже
солнце от пыли померкло, и охватил индиан страх перед македонянами.
Смешались все вместе, и ветер бурный поднялся, и сеча продолжалась весь
день. Александр не смог утерпеть, и с тысячью тысяч лучших витязей
устремился в гущу врагов, и, сойдя с коня, носился среди них на золотой

102
Александрия
колеснице. Индийцы и персы увидели его, и охватил их безмерный страх,
и бросились они бежать в отчаянии.120
Увидел его и персидский царь Дарий, и в ужасе бросил все, и побежал,
говоря себе: «Окаянный я! Как это я, небесным уподобляясь, с земными
не справился! Как это всему свету царь был, а в царстве своем и умереть
не удостоился!». И, говоря так, побежал в Персеполь, столицу свою. И
настигли Дария двое из старейших вельмож его, один именем Кандаркус,
а другой Оризварн,121 давнишние его любимые друзья и воеводы, и один
с одной стороны, а другой — с другой пронзили его мечами. И упал с коня,
а они, изранив его, едва живого оставили и бежали дальше.
Александр подозвал одного из своих вельмож и сказал: «Иди к
индийскому войску и к персидскому и так им скажи: „Царь ваш Дарий убит,
так не бегите, а здесь останьтесь". А индийцам так скажи:
„Остановитесь и не бойтесь, ибо хочу отпустить вас с честью к вашему царю. Если
не остановитесь и обратитесь в бегство, то сегодня же от меча моего
погибнете"». И послал Селевка и повелел отнимать у индийцев боевых
коней, а самих отпускать невредимыми к их царю. И объявил им Филон
волю Александра. Они же пали перед ним на землю, поклонились и
сложили все знамена Пора, и огромные трубы, и органы, и привели коней
боевых к Филону и Селевку, и были пощажены ими, и разрешили им
разойтись по домам. И так напутствовал их Филон: «Царю своему Пору
скажите: „Индийский царь Пор! Будь доволен своим царством индийским
и будь храбр в земле своей, а чужим руки помощи не давай. Александр
великий, царь над царями и всему миру царь, задумал и в Индии
побывать и тебя себе подчинить, а по милости Александра Филон объявлен
персидским царем и соседом тебе будет"». Персы, услышав об этом,
пришли к Филону и поклонились ему вместо Александра.
Тем временем Александр, преследуя Дария со всеми македонскими
силами, достиг города Персеполя. И когда он был уже возле города,
Дарий, умиравший на дороге, увидел Александра и позвал его жалобно:
«Царь Александр! Сойди ко мне с колесницы! Услышь, господин мой!».
Александр, оглядевшись, спросил: «Кто это зовет меня?». И ответил
Дарий: «Я, Дарий царь, кого бренная слава до небес вознесла, а честь
неверная до ада низвергла. Я, Дарий знаменитый, царь всего мира, я, Дарий,
которого почитали тысячи людей, а ныне сам лежу поверженный на земле.
А ты, Александр, сам тому свидетель, какой славы я лишился и какой
смертью умираю, такой же смерти бойся и ты, Александр. Не оставь меня
лежать в пыли и умереть под конскими копытами. Не будешь ты таким же
безжалостным, как персы, знаю, что ты благороден и милосерден ко всем
иноверным, каким и подобает быть всякому мудрому; верно говорят: не
воздавай зла за зло, тогда и тебя бог избавит от зла». Услышав эти слова
Дария, растрогался Александр и, быстро сойдя с колесницы, повелел
македонянам на ту золотую колесницу положить Дария. И понесли царя
Дария на головах своих, даже сам Александр, на свое плечо поставив но-

Перевод
103
силки, понес его и сказал Дарию: «Это тебе по достоинству царскому
честь воздаю, если же останешься жив, еще большую честь увидишь, а если
умрешь, то я воздам почести тебе, как подобает царю». И принесли его
в город, и в царском дворце положили на золотой стол.
Облачился Александр в драгоценные одежды и венец царя Соломона
на голову свою возложил, взял в руку золотой жезл и сел на огромный
золотой престол Дария царя; и тогда персы и македоняне все вместе
пришли к Александру, и поклонились ему, и воскликнули: «Многие лета
Александру великому, всего света царю и господину персов!». И привели к нему
персидскую царицу, жену Дария, и дочь его, Роксану. И, увидев их, Дарий
изнемог душой, и, скорбя сердцем и горько плача, Роксану за руку взял,
и с жалостью прижал ее к груди своей, и сказал: «Душа и сердце, милая
жизнь моя, свет очей моих, дорогая моя дочь Роксана! Вот тебе мужа даю
нежданного, из македонян. Не по моему желанию, но по божьей воле —
его бог сделал господином над всем нашим царством. А ты, господин
Александр, возьми ее себе в жены, сделай любимой царицей. Не думал я так
неожиданно этот брак совершить, как случилось ныне, а хотел созвать на
свадебное празднество твое царей и князей со всей вселенной. Но вместо
прекрасной свадьбы много пролито крови македонской и персидской. Все
сделали, что могли, но бог, ведающий судьбами, воспротивился нашей
гордости и волю свою сотворил. И тебе повелеваю, дочь моя, Александра,
господина своего, по достоинствам почитай как царя и люби его всем
сердцем». И к Александру обратился: «Возьми, Александр, премудрую и
прекрасную и нежную единственную дочь мою, Роксану, девичество ее в
радости прошло, ныне же ее с жалостью и в слезах оставляю и в ад нисхожу,
в тьму преисподней, и не смогу более к вам возвратиться». И, сказав это,
Дарий взял Роксану за руку, трижды поцеловал ее и обратился к
Александру: «Возьми ее себе как рабыню, если же полюбишь ее, то сделай
женой своей, ибо прекрасна она и мудра и дочь благородных родителей».
Александр встал с престола и Роксану за руку взял. И любовью к ней
воспылал, поцеловал ее нежно и, сняв венец с головы своей, возложил его
на голову Роксане, и перстень, сняв с руки своей, на руку Роксане надел,
и обратился к Дарию: «Смотри, господин и царь Дарий, и убедись, что
дочь твоя до конца жизни моей и царства моего царствовать будет».
Обрадовался царь Дарий и к Роксане, дочери своей, обратился: «Царствуй
вовеки с Александром, которого и весь мир не достоин!». И, взяв за руку
царицу свою, сказал Александру: «Вот мать твоя, вместо Олимпиады
царицы». И, обратясь к персам, сказал: «Любите Александра, персы мои
любимые, и будьте верны господину своему, вот и печаль моя сменилась
радостью». И еще Дарий сказал: «Кандаркуса и Оризварна, убийц моих,
по заслугам почтите». И, сказав так, умер могучий царь Дарий.
Александр со всем своим войском проводил его до могилы с честью
великой. И велел позвать Кандаркуса и Оризварна, а когда пришли они,
спросил их Александр: «Почему господина своего убили?». Они отвеча\и

104
Александрия
ему: «Смерть его сделала тебя господином Персии». Тогда Александр им
сказал: «Если благодетеля своего убили, то как же не убьете меня, чужого
господина и благодетеля?». И, сказав так, велел их повесить, говоря:
«Будет проклят тот, кто сохранит жизнь убившему своего господина». А затем
вернулся в город и обвенчался с Роксаной.
А Роксана всех женщин превосходила не только красотой, но и
душевными добродетелями. Много радости и веселья было на свадьбе. Потом
послал Александр письмо в Македонию к матери своей, Олимпиаде, и
учителю своему, Аристотелю, а в письме написал: «Александр, царь царей,
царь по воле всевышнего бога, госпоже и матери моей Олимпиаде царице
и Аристотелю, учителю моему, радоваться! Вот уже седьмой год, как ушел
от вас и невольно забыл о вас — ведь боролся я с великим царем Дарием,
от него терпя поражения и ему поражения нанося, и не спешил об этом
вам написать, и не успел. А ныне, да будет известно вам, и его победил,
после того как бился с ним трижды. Увидев это, персы все покорились
власти моей. А Дарий отошел от света сего и дочь свою, Роксану, вручил
мне как дар. Я же, увидев несказанную красоту лица ее, взял ее себе
в жены. Да будет ведомо вам, пока любовь к женщине не охватила сердце
мое, никак не думалось мне о домашних и не задумывался я о том, убьют ли
меня или я кого-нибудь убью, но с тех пор как любовь к женщине
пронзила сердце мое, с тех пор и о македонянах я помыслил. А ныне я здесь,
в Персеполе, городе великом, с Роксаной царицей прославляем персами,
и над всей Персией царь. И вы мне о себе напишите, а сами здравствуйте
в Македонии».122
А затем одел Александр всех персов в македонские одежды, и стали
одинаковыми македоняне и персы. И роздал своим воинам богатства Да-
риевы и золото его, и велел коней холить. Посреди Персиды велел Алек-
сандр соорудить огромный столп и на нем поставить свое изваяние. ^
И, взойдя на столп, Александр воскликнул громогласно, и всем слушать
повелел, и сказал: «Да будет ведомо вам, персы и македоняне, что
презираю я все многобожие языческое, поклоняюсь богу, почивающему на
херувимах, который небо и землю создал и на херувимах почивает, неизречен-
« 124 ЛЛ
ныи и неописуемый, и славят его тресвятыми гласами». И еще сказал:
«Богам бог, творец всему видимому и всему невидимому, будь мне
помощником, чтобы стер я с земли все мерзкое и идолы языческие искоренил».
И, сойдя со столпа, богатство Дариево сосчитал и разделил: нашел в Пер-
сиде Дариева золота двенадцать ковчежцев полных, и двенадцать ларцев
полных, и двадцать кубков, полных золотых изделий, драгоценным же
камням и жемчугу не было числа, достались ему и тысячи тысяч коней
быстроногих, и львов, и леопардов, и соколов восточных, и всего богатства
перечислить невозможно. И воинов своих переписать велел на персидском полеѵ
и насчитал четыре тысячи тысяч отборных воинов. Пробыл же год в Пер-
сиде с Роксаной царицей и оставил там Филона.125 Вот и все, что
произошло у Александра с Дарием.

Перевод
705
Сказание о царе трисади л инеком
Пошел Александр на трисадилинского царя, который не хотел ему
покориться. Подданные же царя связали его и привели к Александру.
Множество ценностей у него захватил, каких и глаза не видели, о каких и уши
не слышали. И все то Александр воинам своим роздал126. И так покорил
все народы восточные, и на правую сторону земель восточных пошел, и
дошел до края земли.
Сказание о скотах диких, и о зверях человекообразных,,
и о диких женщинах, и о муравьях, и о людях,
которые ростом всего в локоть и называются
птицами
Александр же на правую сторону стран восточных пошел, и было>
в той земле множество народов, неразумных скотов диких и зверей
человекообразных. И, десять дней идя по земле той, увидел диких женщин,,
огромных ростом — каждая женщина высотой до трех сажен, косматы они,
как кабаны, а глаза у них горят точно звезды. Напали они на воинов,
Александра и многих воинов убили, пока другое войско Александрове'
не подоспело и не перебило множество тех женщин.
И оттуда пятьдесят дней шел Александр и достиг некоей песчаной
страны. И были в той стране такие муравьи, что один из них, коня
ухватив, смог уволочь его в нору. Тогда Александр повелел на нору эту
навалить хворосту и сухой травы и зажечь, и муравьи те сгорели. И оттуда
пришел к реке, которая была так широка, что целый день надо было
через нее идти, и велел строить мост через ту реку. И построили мост заі
шестьдесят дней. И все воины Александровы по мосту перешли эту реку..
А в той земле повстречали людей, ростом в локоть, пришли они
Александру поклониться и принесли много меду и фиников; а люди те птицами
назывались.127 Александр в земле той поставил одного из них царем и
научил их жить по-человечески. А землю их едва за сто дней пересек.
И одарили его таким множеством меда и овощей, что всем воинам
хватило на год.
И. пройдя птичье царство, в бескрайную степь пришел Александр и
долго шел по ней. Было озеро в степи той, необычайно сладкое и быстрое.
На берегу озера того стоял столп, а на нем — изваяние человека, отлитое
из золота, а степь та была полна человеческих костей. Александр, вскочив
на коня, подъехал к золотой статуе и увидел на столпе под статуей надпись
на греческом языке: «Человек! Если ты хочешь на восток пойти, то, дойдя
до сего места, — вернись, ибо нет тебе дальше пути. Я — царь Сонхос,128
который царствовал над всем миром; пожелал я край земли увидеть, со
всем войском своим пришел в эту степь бескрайную. И тут поднялись
на меня дикие люди, огромное войско мое разбили и меня убили на этом

106
Александрия
месте». Прочтя эти слова, Александр встревожился, как бы не прочли
этих слов македоняне. И, взяв золотой ларец, достал оттуда дорогую
ткань, и ею обернул изваяние Сонхоса, и тут же расположился станом.
Македоняне спросили Александра: «Что написано на столпе у золотой
статуи?». А он ответил им: «Прекрасная и обильная земля нас
ожидает».
И через два дня пути подошли к некоей горе и увидели на ней диких
людей, могучих и страшных с виду, по две сажени ростом и косматых, и
не разбежались они, увидев войско Александра. Александр, сев на коня,
поехал рассмотреть их и, видя, как они переходят с места на место и
с ухмылкой поглядывают на его войско, испугался не на шутку: это и
были те люди, которые некогда разбили царя Сонхоса. И велел своим
воинам вооружиться, и, поманив с той высокой горы одного человека,
послал к нему женщину. Женщина подошла к нему и села рядом, а он
схватил ее и начал пожирать. Женщина громко завопила, тогда воины
Александра подбежали и отняли ее, а дикого человека ударили копьем.
Он вскрикнул громко, и, услышав его голос, прибежали в великом
множестве дикие люди, и перебили воинов Александровых камнями и
дубинами, и прогнали их к стану, пока не подоспел Антиох со своим полком
и отогнал диких людей назад в степь. Александр на своем коне,
замешавшись в их ряды, схватил одного из них за голову и приволок в стан
свой. Был это десятилетний ребенок, но ростом превосходил всех
обычных людей. И тут перебил их Александр тысячу тысяч, а Александровых
конников погибло две тысячи. Таков был обычай у диких людей: если
кого-либо из них ранят, то другие, схватив его, съедают живым.
На следующий день вельможи и воеводы сказали: «Царь Алек-
ксандр! Разве не мало погибло в боях с царями земными, а ты повелел
еще нам гибнуть от руки диких людей. Всю землю приобрел, а погибнуть
хочешь в неизвестной и чужой земле». Александр, растрогавшись, отвечал
им: «О любимые мои и могучие воеводы и все воины! Не утратите силу
свою: весь мир захватив и на край света придя, так и отдых заслужите».
И, обогнув стороной землю диких людей, двинулись дальше.
Сказание о царе Ираклии и о Серамиде царице,
и о столпах, и о людях, у которых по шесть рук
и по шесть ног, и о людях с песьими головами,
и о раках, и о людях нагих, называемых рахманами
Пришел Александр с войском своим в некую чудесную и прекрасную
землю: полна была та земля различных плодов. И увидели тут два
столпа высоких, искусно сделанных из золота, а на них изваяния
Ираклия царя и Серамиды царицы.129 И, подойдя к тем столпам, сказал
Александр со слезами: «О дивные среди людей Ираклий царь и царица
Серамида! Как достойно в местах этих вы царствовали и как достойно

Перевод
107
умерли: память о вас и после смерти вашей жива!». И видели опустевшие
Ираклиевы дворцы, украшенные золотом, и жемчугом, и драгоценными
камнями. А в глубь пустыни пройдя шесть дней, повстречали дивных
людей: у каждого из них было по шесть рук и по шесть ног. И пошли
они на Александра войной, но не смогли с ним биться. Перебил их
Александр множество и многих живыми захватил, чтобы отвести их в страны
свои, и люди на них бы дивились, да не знал никто привычек их и чем
питаются; и все они умерли.
И, пройдя землю их за шесть дней, пришел в землю псоглавых людей;
те же люди таковы: все тело их человеческое, головы же песьи, а могли
говорить по-человечески и по-собачьи лаять. И много этих людей
Александр истребил и прошел землю их всю за десять дней, к морю некоему
пришел, и тут воинам отдохнуть разрешил. Однажды издох конь, и
хозяин оттащил его к морю. Рак же морской, найдя труп, стал его
пожирать, и другой рак приполз, соблазняясь добычей, а за ним и прочие раки
вышли из моря и людей и коней многих, похватав, в море утащили.
Увидев это, Александр велел зажечь тростник, и сгорело тогда множество
раков.
И, снявшись с той стоянки, перешли на другое место. Там, на берегу
моря, нашли множество различных плодов, и тут расположил Александр
войско на отдых. И увидел остров в море, и велел Александр построить
.лодки, и поплыть к острову захотел. Но Птоломей обратился к нему: 130
«Царь Александр! Не ходи ты раньше других на этот остров, ведь не
знаешь, что там найдешь, и вдруг погибнешь. Лучше я пойду перед тобой,
а ты плыви следом». Александр ему ответил: «А если ты там погибнешь,
любимый друг мой Птоломей, то кто меня так поддержит: ты ведь умней
всех на земле». Но Птоломей возразил: «О царь Александр! Если умрет
Птоломей, другого Птоломея найдешь, а другого Александра Птоломею
невозможно найти!». И, сказав так, вошел Птоломей в судно, и поплыл
к острову. В тот же день доплыл он туда и нашел там людей, говорящих
на греческом языке, мудрых и необычайно красивых; и ходили все там
нагими. Возвратился Птоломей к Александру и рассказал ему обо всем
виденном. Александр сел в лодку и, еще тридцать лодок с собой взяв,
доплыл до того острова.
Встретили его островитяне, поклонились ему и спросили: «Александр!
Зачем пришел к нам, что хочешь взять у нас? Наги мы всегда, как
видишь нас, плодами на острове этом питаемся». Александр сказал им:
«Ничего не требуем от вас, пришел лишь повидать вас. Скажите мне,
как вы имя мое узнали и почему на греческом языке говорите, живя
здесь, в чужой земле?». Они же рассказали ему: «Имя твое много лет
назад поведал Ираклий царь. А как мы сюда попали, тебе расскажем.
Ираклий царь с Серамидой царицей царствовал в Эллинской земл.е и
Тратинской, которую вы называете Македонией.131 Но в земле той грехи
многие процветали: ложь, нарушение клятв, кровосмешение, и варвары на-

108
Александрия
пали на ту землю. Ираклий царь не мог стерпеть беззаконий человеческих
и, дворец царский оставив, решил поселиться в безлюдном месте,
вспоминая пророчество: „Лучше в страданиях странствовать, чем терпеть*
беззакония человеческие". Велел он построить тысячу лодок и, выбрав
праведных людей земли своей с женами и с детьми их, в корабли
посадил, и бежал с царицей своей от неправд и беззаконий своей земли.
Целый год плавал по морю и достиг земли, в которой ты, Александр, видел
столпы и золотые статуи. И тут много лет царствовал Ираклий с Се-
рамидой царицей в любви и согласии, и умерли оба, нас же в той земле
оставил беззащитных, а лодки все сжечь приказал, чтобы мы не
возвратились в беззаконную землю. Но мы согрешили, возродив прежние
дурные обычаи, и разгневался на нас бог за наши беззакония. Ты видел
диких людей, так вот их и наслал на нас бог, они царство наше разорили и:
перебили многих из нас. Мы же не знали, куда нам деться, а в царстве
том нельзя было нам жить из-за диких людей, вот и переселились все на
этот остров, и живем здесь, и мудростью философской утешаемся. Дг
нечего тебе от нас взять, разве что кого из мудрецов наших, если
хочешь, возьми с собой, пригодятся тебе когда-нибудь». И, видев жизнь их,
подивился ей Александр, говоря: «Верно Соломон говорил, что мудрый
человек — сокровище неоценимое, мудрый человек — источник
неисчерпаемый. Один мудрец множеством людей повелевает, один безумец
множество людей погубит». И, сказав это, взял Александр с собой шесть
мудрецов. И, покидая их, спросил: «Что впереди находится?». Они ответили:
«Ничего иного, кроме Макарийских островов 132 в Океан-море, где люди
блаженные живут, которые называются нагомудрецами, так как совлекли
с себя все страсти».
Сказание об Адаме и Еве и о блаженных людях,
которые называются нагомудрецами,
ибо совлекли с себя все страсти
Александр же спросил мудрецов: «Откуда эти люди на острове том?».
Они отвечали: «Когда Адам, праотец наш, нарушил запрет бога и был
изгнан из рая, то поселился на том острове и жил на нем сто лет, а наі
рай посматривая, всегда плакал, вспоминая прекрасные райские блага.
И тридцать лет спустя после изгнания из рая родились здесь у него два
сына: Каин и Авель. И позавидовал дьявол их любви, и поднял руку^
брат на брата, и убил Каин Авеля. Глубоко опечалился праотец наш,
Адам, и прабабка наша, Ева, оглядываясь на рай и сына своего, Авеля,
видя мертвым, и плакали постоянно. Создатель всего, творец неба и
земли, видев безмерную скорбь праотца нашего, ангела к нему послалг
вещая: „Почему о смерти Авелевой скорбишь? Сего от земли взял и.
опять матери его, земле, верни, куда суждено лечь всем, кто тебе
наследовать будет, а в день второго пришествия вновь из земли поднимутся"»

Перевод
109
И Авеля того в земле велел похоронить, а вместо него другого сына
родили— мудрого и праведного, душой всегда к богу устремленного, по
имени Сиф. Когда Адам с того острова смотрел на рай, предаваясь
скорби, услышал он голос, вещавший: „Адам! Уходи отсюда, пойди на
землю, семь тысяч лет пройдет — и снова рай увидишь". Тогда Адам и
Ева покинули тот остров, а Сифа и детей его там оставили, вот те-то наго-
мудрецы от Сифа и рождены, и Адаму внуки, как и мы. А о жизни
узнаешь, Александр, когда их земли достигнешь». Александр спросил
их: «Скажите мне, где путь к острову блаженных?». Они ответили:
«Шесть дней пройдешь — увидишь некий небольшой, но очень высокий
остров и, взойдя на него, Александр, повели поставить на высоком столбе
статую свою с мечом в правой руке».
Немного пройдя, достиг Александр острова, на котором была
необычайно высокая гора, а к той горе был привязан железными цепями
человек; в тысячу сажен ростом, а в ширину — семьдесят сажен. Увидели
это Александр и воины его, испугались и не посмели к нему подойти.
И, минув его, еще четыре дня слышали его голос. К другой высокой горе
подошли и увидели огромную женщину, привязанную железными цепями,
а ростом тысяча сажен, и двести сажен ширина ее. А змея, ноги ее обвив,
-за уста ее держала и не давала говорить. И, оттуда восемь дней проплыв,
услышали из-под земли какие-то страшные стоны. И видели много
огромных озер, наполненных змеями, и поняли, что это места мук, где
-будут страдать грешники. И дошли до Океана-реки, и увидели острова
блаженных, которые отстояли от берега на двадцать поприщ.133 И тут
Александр войско свое расположил, велел лодки построить, и вошел
в лодку, взяв с собой Птоломея, и приплыл к острову блаженных. Была
на том острове трава высока и красива и украшена плодами: одна
созревала, другая цвела, а третья прорастала, и множество плодов было по
всей земле. Прекрасные птицы сидели на деревьях и пели звонкие песни,
а из-под корней деревьев текли сладкие источники.
Когда Александр пошел в глубь острова, один из блаженных
встретил его и сказал: «Александр! Мир тебе, брат». — «Вся радость да
будет!»— ответил Александр и хотел с ним заговорить, но тот сказал:
«Иди в глубину острова, и приведу тебя к старейшине нашему, Иванту, он
и расскажет тебе все о жизни твоей и о смерти твоей, и обо всех других
поведает тебе правду». Пошел Александр в глубь острова, и множество
людей его встречали и целовали. Александр, видя их, удивлялся: были
они точно боги, а не люди.
И привели его к своему царю Иванту. Ивант лежал под прекрасным
деревом, неподалеку тек ручей, а над ним шатром склонялись ветви.
И сказал ему Александр: «Радуйся, Ивант, учитель рахманский».134 Ивант
ответил: «Многа лета, Александру, царю неведомого нам мира,
пришедшему к нам, царю тленного мира, из-за которого ссорятся страны и
проливается кровь». И, взяв его за руку, посадил возле себя, и, притянув к себе

110
Александрия
голову Александра, расцеловал его, говоря: «Радуйся, всех владык
владыка, ибо когда всем миром владеть будешь, то отечества своего не
увидишь, когда все земное приобретешь, тогда и в ад последуешь.135 Услышав
это, Александр очень опечалился и сказал Иванту: «Почему говоришь мне
такие слова?». И ответил Ивант: «Многоумному не нужно
растолковывать». Александр тогда предложил: «Если прикажешь, то принесем тебе,
что нужно, чего не находится в земле вашей». И все в один голос
воскликнули: «Дай нам, царь Александр, бессмертие, помираем уже!».
Но Александр возразил: «Я и сам смертен, так как же дарую вам
бессмертие?».136 И, обратясь к Птоломею, повелел принести чистый хлеб
и вино. Ивант посмотрел, но не взял ничего, говоря: «Не для нас эта
пища, а для вас. Моя же пища от этого дерева, а пью из этого источника,
из земли мое тело — так от матери-земли и питается, одежда моя —
листья, а ум наш высоко на небесах: не заботимся в простоте своей ни
о чем земном, а жизнь наша беспечальна и продолжается многие годы.
Когда же от этой бренной жизни отходим, то в другую, вечную жизнь
вступаем, где наш ум постоянно пребывает». Удивился Александр и
сказал со слезами: «Воистину эти люди божественной жизнью живут».
И спросил Иванта: «Откуда вы сюда переселились?». Он отвечал:
«Адамовы внуки мы, как и вы. Когда Адам по божьей воле покинул эти места,
мы остались здесь, дети Сифа, сына Адамова, которого даровал ему бог
вместо Авеля». И продолжал Ивант: «Вот вы носите яркие одежды и
едите различные яства, и воюете, и с вами воюют, и бьетесь, и с вами
бьются, и умерщвляете подобных себе людей, и от них умерщвляемы*
и царской власти и почестей ищете, а умираете как бедняки. И думаете
всегда о пленении врагов, и о битвах, и о кровопролитии. Когда же нет
войны, тогда охотитесь на диких зверей и убиваете их, и так тешите тело
свое и душу, и неожиданно умираете. Про тех же, которые среди вас
святыми слывут, говорят, что они на Макарийских островах обитают.
А откуда ты попал на остров блаженных?».
Александр сказал ему: «Удивительно все то, о чем ты поведал. Но
скажите, как вы рождаетесь? Ведь я не вижу среди вас женщин». Ивант
ответил: «Есть у нас женщины, но не здесь они, а на другом острове,,
находящемся возле нашего. Один раз в год приходят к нам сюда на
тридцать дней и снова возвращаются на свой остров. Когда же родится
ребенок, то отец его больше не приближается к женщине. Если родится
мальчик, трехлетним берем его к себе, если же девочка — с женщинами живет».
Александр сказал: «Хотел бы я тот остров увидеть, если это возможно».
Но Ивант ответил: «До острова того доплывешь, но в глубь его не
заглянешь. И когда доплывешь до него, не стремись увидеть скрытое: не
останется человек живым, если посмотрит туда».
Александр, поверив тем словам, поплыл к острову и увидел на острове
столп высокий, точно крепостная стена, и, проплыв мимо острова, внутрь
не посмел заглянуть: это одному богу доступно, а человеку нельзя.137

Перевод
111
И на том острове поставил Александр высокий столп, а на нем — свое
изображение, отлитое из золота, и по-гречески написал на нем такие
слова: «Александр, царь царей, весь мир приобрел и острова этого
достиг, и острова блаженных видел, и богов языческих тут не нашел, так
как боги языческие в долинах адских, в тартаре и геенне, мучаются вместе
с дьяволом по воле бога Саваофа. А если кто другой после меня придет
на этот остров, то пусть не глядит внутрь: только богу одному это
возможно».
И возвратился на острова блаженных и, придя к Иванту, попросил
Александр: «Расскажи мне, что находится впереди».138 Рассказал ему
Ивант: «Море это, в котором находятся многочисленные острова наши,
называется Океан, и всю землю он омывает, и все реки впадают в него.
По ту сторону его гора, которую ты видишь, плодами различными
украшена, она у вас Эдемом зовется, тут господь бог Саваоф, землю
сотворив, рай создал, на востоке, в Эдеме,139 и тут поселил Адама, праотца
нашего. Он же по зависти дьявола отступился от бога (увы мне!),
заповедь божью нарушил, и из рая прогнан был». Александр спросил:
«Могу ли я рай увидеть?». Ивант же ответил: «Не может смертный рай
тот увидеть: окружен он огромной медной горой, а у ворот его стоят
шестикрылые серафимы с огненными мечами. Но вернись, Александр,
туда, откуда пришел, следуя вдоль четырех рек, а называются они: Гион,
Фисон, Тигр и Евфрат». Собрался Александр покинуть остров, и все
нежно его расцеловали. И сказал им Александр: «Если бы не тревога моя
за македонян — как бы не погибли они в чужих землях — остался бы здесь
с вами и ангельской жизнью с вами пожил и второе пришествие
встретил бы возле рая».140 Ивант ответил ему: «Иди с миром, Александр, всю
землю приобрел, а потом и сам в нее сойдешь».
Десять дней шел Александр с востока, и на некоем поле преградил
ему путь глубокий ров, который невозможно было перейти. Велел он
сделать над ним железный свод и по нему перевел всех своих воинов. А на
своде надпись сделал по-гречески, написав: «Александр царь до края земли
дошел». Перейдя со своим войском ров, шел Александр оттуда четыре дня
и достиг Темной земли. И здесь сели лучшие из македонян на кобылиц
(а жеребят оставили в стане), и во тьму вошли, и проездили там целую
ночь. И велел Антиох, чтобы каждый воин поднял с земли камень
или палку. Кто сделал так, много золота с собой унес, а кто над
этим посмеялся, потом, когда из Темной земли вышел, жестоко
раскаялся.141
И еще четыре дня шли, и встретили Александра две птицы с
человеческими лицами, и сказали ему: «Царь Александр! Зачем на себе
испытываешь проклятие, тяготеющее над этими землями? Иди же без
промедления: готовится встретить тебя вся Индия и Пор, великий царь,
а царство его суждено тебе разрушить. Так иди на правую сторону142
и увидишь чудеса более прежних!».

112
Александрия
Сказание об озере, в котором мертвые рыбы ожили,
и о людях — до пояса конь, а выше — человек,
которые исполинами зовутся, и о Солнечном городе,
и о людях одноногих
Через шесть дней пути от Темной земли дошел Александр до некоего
озера, и тут станом остановился, и захотел есть. Повар его хотел обмыть
в озере сушеную рыбу. Но когда окунули рыб в воду, они ожили и
уплыли в озеро. Услышав об этом, удивился Александр и приказал всем
своим воинам искупаться, и все, искупавшись, стали здоровыми и
крепкими.143
Через два дня пришли к другому озеру, а вода была в нем сладкой,
как сахар. Бродя по его берегу, захотел Александр искупаться. Но напала
на него рыба из озера. Александр, увидев ее, побежал, выскочил на берег
и, прижав к земле, разодрал ее, и нашел в ней камень величиной с
гусиное яйцо, сиявший ярче солнца, и украсил им Александр своего коня.144
В ту же ночь вышли из озера женщины, бродили около воинов и пели
дивными голосами красиво и жалобно. Слыша это, удивлялись македоняне.
Еще шесть дней шли, и напали на них люди-исполины: до пояса —
кони, а выше — как люди. И множество их напало на Александра,
а стрелы у них были с алмазными наконечниками. Увидев их, сказал
Александр македонянам: «Примените хитрость, чтобы нескольких из них
схватить и в Македонию отвести». И приказал вокруг стоянки своего
войска выкопать глубокий ров и покрыть его тростником и травой, а
другим воинам велел поманить исполинов. Они ринулись в бой, не
подозревая хитрости разумных людей. Александр и воины его многих из них
перебили, а многих схватили живыми. И велел их кормить, и вывел их
на обитаемую землю. И настолько они были быстроноги, что никто на
земле не мог их догнать, и были они прекрасные стрелки: не знали
промаха их руки. Повелел Александр изготовить для них оружие и научил
их владеть мечом и стрелять, и немало помогали они ему в боях. Но когда
привел он их на обитаемую землю, повеял на них студеный ветер, и все
они погибли.
И еще сто дней Александр шел, и приблизился к пределам обжитых
земель, и пришел в Солнечный город, поклонился солнечному храму, и
увидел здесь Александр надпись, предвещавшую ему смерть. И еще
через десять дней пути повстречали людей одноногих, а хвосты у них
были овечьи. И многих из них схватили и привели к Александру. Он
спросил их: «Кто вы такие?». Они же ответили: «Александр царь!
Сжалься над нами, сын Филиппа царя, пусти нас, из-за уродства своего
и поселились мы в этих пустынных местах». Тогда приказал он отпустить
тех людей. Но когда их отпустил, взобрались они на высокую гору и,
скача по камням, стали смеяться над Александром: «О глупый Александр!
Что же ты нас пустил: ведь мясо наше вкуснее любого мяса, а кожи наши

Перевод
113
крепче всех других, так что железо не может пробить их, и богатства
у нас много, жемчуга и драгоценных камней». Александр засмеялся,
говоря: «Всякая сойка-птица от своего языка погибает».145 И, сказав так,
велел воинам своим без оружия идти к ним и ловить их с обеих сторон
горы. Две тысячи из них живыми схватили, привели в лагерь, и
приказал Александр кожи с них сдирать и сушить. А мясо их разрешил есть
персам и египтянам, и, говорят, не было мяса вкуснее.
В жилищах их нашли бесчисленное множество жемчуга и
драгоценных камней. И после шести дней пути дошел Александр до границ
Индийского царства.
Однако он был грустен, с тех пор как ему была предсказана смерть:
у всякого человека, когда узнает он об ожидающей его смерти, радость
сменяется горем.
Сказание об Индийском царстве и о том,
как Александр львов и слонов обманом устрашил
и так победил великого царя Пора146
К рубежу Индийскому пришел Александр. А Пор, великий царь
индийский, услышав об этом, послов направил к Александру, с письмом,
а в нем писал: «Пор, великий царь индийский, не только над индианами
царь, но и. над богами, Александру, македонскому царю. Дошло до ушей
моих, что, убив персидского царя Дария, возгордился ты и возомнил
о себе. От неразумия своего и пострадал ты, разве не знаешь, что перед
силой моей не укроет тебя вся вселенная: вся земля не может против меня
устоять. Так будь доволен подданными своими, а если хочешь от меня что-
либо получить, то обратись ко мне с мольбой, и дарую тебе жизнь. Что же
до тех западных стран, которые ты захватил, то отдай их мне, а сам беги
в Македонию, дрожа за свою жизнь. Если этому не поверишь, то не только
в Македонии, но и во всей вселенной не найдешь спасения».
Получил это письмо Александр и прочитал. И Пору царю ответ написал
такой: «Александр царь, над царями царь, не своей силой, но по воле бога,
великому Пору, индийскому царю, радоваться! Пишешь мне, что, убив
Дария, возгордился я. Да будет тебе известно, что Дарий богам небесным
-равнял себя, как и ты теперь, вот поэтому я его и победил, и не смогли
причинить мне зла ваши боги. А ты сопротивляешься мне и убеждаешь
меня, что ты сильнее богов. Так почему же Дарию не помог? А я с
помощью бога Саваофа не как на бога, но как на человека-наемника иду на
тебя: человек не может называть себя богом, а ты, Пор, богом себя
именуешь. А бога ведь никто и никогда не видел. Так иди же со всеми силами
своими на бой, да получишь от македонян большую честь: покоришься им;
я же храбр, и суждено мне тебя победить и по всей вселенной тебя
преследовать, а если живым схватим тебя, то пошлю тебя не на острова
блаженных, где, как ты думаешь, боги твои; ибо боги твои в аду, в преисподней,
3 Александрия

114
Александрия
и тебе предстоят вместе с ними муки в геенне, как говорил мне Ивант,
царь Макарейских островов».
И письмо это послал с Поровым послом. А к матери своей,
Олимпиаде, и к учителю своему, Аристотелю, Александр письмо написал
такое: «Александр царь госпоже матери своей, Олимпиаде, радоваться,
и Аристотелю, учителю своему. Четыре года прошло уже, как не сообщал
вам о себе, и поэтому, думаю, вы очень печалитесь и душою болеете за
нас, и мы тоже томимся. Как корабль в пучине морской терзают волны,
так и наши сердца затопила тревога о вас. Много раз удостоился видеть
вас во сне и, к вам сердечной склонностью влеком, с радостью и любовью
обнимал вас и беседовал с вами, а проснувшись, печалился, что наяву
с вами разлучен. Обо мне страдаешь, мать моя, но ведь так все страдают
матери, любящие всем сердцем: знаю, что я единственный сын у тебя,
и словами не описать твою любовь ко мне. Так и всем матерям
приходится за сыновей своих болеть, а о твоей любви и печали говорит мне
мое сердце. Будь снисходительна ко всем нашим грехам и грехи наши
прости. До Востока дошли, а сколько чудес с нами произошло,
расскажем вам. Знаете ли, что Персидское царство захватили и царя Дария
победили? А дочь его взял себе в жены. Объединил македонян и
персов и взял всех их с собой. В Иерусалим пришел, жители которого
веруют в великого бога Саваофа, так вот и я увидел и понял, что
сильнее он наших богов, поклонился ему и уверовал в него. А имя ему
Саваоф, человеческому взгляду не доступен, лишь мысленно его постигнуть
можно. И оттуда в Египет пришел, и здесь увидел на столпе изваяние
царя египетского, который царство свое оставил и в чужую землю
бежал, имея разум — все поймешь.147 И тут всех языческих богов проклял,
и, вооружившись помощью бога Саваофа, которого славят серафимы, до
края земли дошел, и глухие места прошел и горы непроходимые, и
увидел диких людей, которые некогда царя великого Сонхоса разбили, и тут
увидел образ его на столпе высоком, искусно изваянный из золота, и на
том столпе образ его и написано, как разбили его дикие люди. И оттуда
пошел с войском своим, и прошел луга и огромные болота, переправился
через реку могучую, а ширина ее — день пути. И таким образом достиг
царства Ираклия царя и Серамиды царицы, а изображения их на
столпе высоком отлиты из золота. И оттуда на восток пошел,
множество людей различных видел — шесть рук и шесть ног у каждого
человека, а зверей невозможно и описать. И так добрался до острова
блаженных и на него вступил, и тут хотел наших богов увидеть, но ни
одного не нашел, и заклинал царей макарийских,148 чтобы мне рассказали
о них. Они сказали, что языческие боги в долинах преисподней. А по
пути оттуда увидел место, где праотец наш Адам жил, место это
называется Эдемом, здесь бог рай насадил на востоке. И тут встретили меня
две птицы с лицами людей, и сказали мне: „Александр царь, не ходи
к раю, не может ведь смертный человек его видеть: огненное оружие

Перевод
115
его стережет, и опалит оно тебя". Услышав об этом, я назад на землю
вернулся и двинулся вдоль четырех рек, которые текут из рая на нашу
землю, и, на правую сторону путь держа, через год вернулся в
обитаемые земли. И пошел на землю индийского царя, и намерен сразиться
с ним, пусть скорее совершится божественная воля. Будьте здоровы, мать
моя с учителем моим, Аристотелем, и напишите нам о себе».
Сказание о том, как пришел Александр
на индийского царя Пора и вскоре победил его
Пор, индийский царь, послал во все концы царства своего и, собрав
войско, переписать его повелел, и насчитал тысячу тем воинов 149 и
десять тысяч львов, обученных к бою. И, увидев эти несметные силы По-
ровы, испугались македоняне и другие народы, и задумали Александра
выдать Пору, индийскому царю, и, себе выпросив жизнь, бежать в
Македонию. Но Птоломей, любимец Александров, услышав об этом,
рассказал Александру. Тогда Александр собрал свое войско и обратился
к нему: «О любимые мои и могучие македоняне, из всех народов
сильнейшие и храбрейшие из всех воинов! Как же вы, весь мир покорившие
с помощью великого бога Саваофа могучей своей десницей, теперь
устрашились коварных и трусливых индийцев? Не смогут они победить вас,
это только вам кажется. А если я вам опостылел, то сами убейте меня;
если же Пора испугались, то знайте, что я иду ради вашего
благополучия. И знайте, македоняне, если Александра погубите, то не сможете
увидеть Македонию, и будете порабощены чужим народом, и суждено вам
будет умереть в муках и на чужбине. И знайте, что мне достаточно три
локтя земли, а вам нужны все просторы земные, но без меня вы ими и
управлять не сможете! 15° И скажите мне, откуда появилось ныне это
недоверие ко мне: к концу моей жизни хотите стать рабами? Царь был
я всему миру и Персии, а теперь сами захотели пострадать и бежать в
невзрачную вашу землю, в Македонию? А ныне я сам иду на бой с По-
ром, а вы все стойте. Если я его погублю, то окажется, что всю землю
я один победил, а не вы. Если же он меня убьет, то и вас всех ожидает
мучительная смерть».. Македоняне, услышав это, ответили Александру:
«Великий царь Александр! Пусть лучше мы умрем вместе с тобой, чем
останемся жить без тебя. И не среди нас родились сомнения, а у
ненадежных и трусливых персов: они ведь соседи индийцам». Услышав это.
Александр разгневался на персов и велел одеть их в женские одежды и
головы их женскими платками повязать, а войску своему велел готовиться
к бою, и пересчитал его, и насчитал шестьсот тысяч тысяч.
И послал письмо в Перейду к Филону, которого оставил у Роксаньг
царицы, чтобы он берег ее и царствовал над персами, а в нем написал:
«Александр царь, царь над царями, пишу любимому моему полководцу
Филону. Да будет ведомо тебе, что мы всю землю покорили и здоровы,
8*

116
Александрия
до Индийского царства дошли и стоим перед лицом царя индийского.
Да как только письмо это попадет в твои руки, тотчас со своим западным
войском на Индию отправляйся, а мне весть пошли, чтобы и я на Пора
пошел».
И вот Александр, собрав два войска, пошел навстречу Пору. Пор
выпустил на Александрово войско десять тысяч львов, а Александр
выпустил тысячу необученных буйволов. Львы с ними схватились и
вернулись обратно к своему войску. Александр разделил свое войско на
три части и двинулся в бой под громкие звуки труб. И так сошлись два
войска, и бились с утра и до ночи. Пор со своими воинами пошел в обход.
И тогда убили в бою двадцать тысяч! воинов Пора, а Александровых
воинов — тысячу. Александр, придя к воинам, сказал им: «О могучие
мои македоняне! Кланяюсь я вашей храбрости». Пор же своим воинам
говорил: «О могучие мои индиане! Бились с македонянами, да что еще
сделаем им?». Индиане сказали ему: «Великий царь Пор! Пошли на бой
с ними не людей, а диких зверей». И велел Пор привести сто тысяч
леопардов, то есть слонов,151 и велел поставить на них деревянные башенки,
а в каждой башенке посадил по двадцать вооруженных человек. И так
пошли навстречу Александру. Александр же велел своим воинам
укрепить на копьях колокольчики и ринулся в бой, и отрядил две тысячи
пеших вооруженных воинов, повелел им перерубать ноги слонам. Слоны,
услышав колокольчики, побежали, и тогда убил Александр четыреста
пятьдесят тысяч воинов Пора, а сам потерял тысячу двести воинов.
И тогда Пор, собрав свое войско, переправился на судах через реку,
называемую Алфион,152 и встал со своим войском на берегу той реки,
а Александр на другом берегу стоял со своим войском. В этот час
пришел из Персии Филон с огромным войском, подоспел к Александру с
тысячью тысяч вооруженных воинов и привел Александру в дар сто
тысяч отборных коней, и тысячу тысяч навьюченных верблюдов для раз-
"ных нужд, и диадему драгоценную царскую преподнес от имени царицы
Роксаны и тысячу талантов золота. Александр был очень рад приходу
Филона; услышав о приходе его, собирались, вокруг обрадованные
македоняне, а индиане, узнав об этом, затрепетали.
Тут сказал Филон Александру: «Великий царь царей и любимый
мой господин, Александр! Не подобает тебе биться с Пором царем:
много ведь есть подвластных тебе царей. Если Пор — царь, то мне
следует с ним биться., а не тебе: он ведь индийский царь, а я по милости
твоей персидский царь. Персидское царство равно индийскому, и до тех
пор войско Пора храбро, пока не дошло до битвы». Александр же
возразил: «Филон! Войско Пора очень сильно, а кони вброд реку не
перейдут». Но Филон ответил: «Рука македонская непоколебима, перед
македонскими конями ни одна река не преграда. Пошли меня именем своим,
молитвой своей вооружи меня; перед именем твоим, царь Александр, не
устоят ни горы, ни реки: чего только не может имя могучего царя!».

Перевод
117
«Будь по-твоему», — ответил ему Александр. И дал ему Александр тысячу
тысяч вооруженных всадников и другую тысячу тысяч пеших. Филон же
велел каждому всаднику посадить позади себя пехотинца с мечом и со
щитом. И когда войско Пора начало обедать, Филон, по разрешению
Александра, переправился через реку; когда передние воины выскочили
на берег, задние словно по суху перешли.153 Перейдя же реку,
пехотинцы соскочили с коней,154 и завязали конные и пешие жестокую битву
с войском Пора. Удивился Александр храбрости Филона и велел воинам
своим взять оружие и перейти реку. Испугались индиане и обратились
в бегство. А воины Александра настигали их и многих в плен взяли, и
убили тут македоняне тысячу тысяч и семьсот воинов Пора.
А Пор бежал с поля боя и плача говорил: «Увы мне, окаянному
Пору: как это случилось, что сильные пали, а немощные поднялись и
стали могучи? Как произошло, что этот македонский отрок мощь мою
разрушил, как разрушил мощь Дария?». Александр, придя в окол (по-
нашему стан), повелел пленить землю Индийскую. А Пор прибежал
в свои восточный город Лиюполь и к соседним народам и в
окрестные города грамоты разослал, написав так: «Знайте, друзья мои и
братья, что македонский отрок всю вселенную захватил, а Дария царя
убил, а до н£с дойдя, трижды меня разбил и силу мою разрушил, Алфолон-
реку перешел и царство мое отнимает. И молю вас, придите ко мне на
помощь: ведь если меня разобьет и разорит, кто из вас сможет ему
сопротивляться?». Это услышали все народы, жившие на севере, и
пришло к Пору на помощь шесть тысяч тысяч, да у Пора было четыре
тысячи тысяч, и так пошли в бой. Когда двинулись войска навстречу друг
другу, Александр сказал Филону: «Иди послом к Пору с грамотой, в
которой так говорится: „Александр, царям царь, Пору, индийскому царю,
пишу: радуйся! Пусть известно будет тебе, что повинную голову меч не
сечет. Если бы Дарий покорился мне, всему своему господином остался
и жил бы в Персии, в своем царстве, невредим. Так и ты уподобился ему
в гордости и чрезмерно возомнил о себе, не знаешь разве: всякий
гордый смирится, а всякий смирный возвысится. Наставник ты был индиа-
нам, но неразумно их посылаешь на смерть от рук македонских.
Почему же тебе так не милы индиане? Хорошо ли, если из-за Александра и
Пора вся земля опустеет, а ныне будем с тобой один на один биться.
Если ты меня убьешь, то над всеми моими людьми господином будешь,
если же я тебя убью, то по праву над всеми твоими и над Индией
господином стану. Если же жизнью своей дорожишь, то царствуй в земле
своей, а мне дань посылай и воинов и пришли ко мне одного царевича"».
И, послание это взяв, отправился Филон к Пору.
Пор, приняв грамоту, прочитал ее перед индианами и, обрадовавшись,
сказал: «Я, Александр, готов с тобой биться, а войска наши пусть по
сторонам стоят». И спросил Филона: «Это ты владеешь Персией, Дариев
преемник?». Филон ответил ему: «Я, Филон, преемник Дария, люби-

118
Александрия
мец Александра царя, господин персов и ближайший сосед финикийцам и
Эллинской земле». Тогда Пор сказал: «Теперь уже не суждено
царствовать Александру, ибо от руки моей суждено ему умереть, а ты о жизни
своей подумай: будь, Филон, моим, и будешь царем над персами до конца
жизни моей и своей, и от Индии четвертую часть дам тебе». Филон
отвечал ему: «Я и теперь царь персов, а что даешь ты мне четвертую
часть Индии, так Александр мне всю Индию отдаст, когда ею завладеет,
и меня царем над ней поставит». Индиане, стоявшие вокруг, сказали
Филону: «Как ты можешь так говорить с могучим властелином?».
Филон же им в ответ: «У могучего господина и посол волен и верно
служит, и не знает позора». Пор снова Филону сказал: «Будь моим, и дочь
свою отдам за тебя, а после смерти моей всю Индию тебе завещаю». Но
Филон ответил: «Поверь мне, Пор, никто не сможет разрушить мою
любовь к Александру, ибо весь мир не стоит единого волоса, упавшего
с головы его». И, сказав это, прибавил Филон: «Готовься скорее к бою,
ждет уже тебя Александр на могучем коне и при оружии». И
возвратился к Александру.
Спросил Александр Филона: «Каков собою Пор?». Филон ответил:
«Ростом велик, глаза узкие, голубые.156 Иди, Александр, не бойся, с
помощью великого бога Саваофа и благодаря храбрости своей сможешь
его победить». Александр же взмолился к богу Саваофу: «Боже великий,
неисповедимый, на херувимах почивающий! Будь мне помощником
теперь против индийского царя Пора, о единый святой бог Саваоф!».
И, сказав это, взял копье в руку, и выехал из рядов воинов своих на
поединок.
И съехавшись оба, Александр и Пор, ударились копьями, и
преломились копья, и палицы 157 выхватили, и десять раз сшибались, и мечи
обнажили, и притупили мечи. Но тут крикнул Александр Пору: «Так вот
каково, Пор, слово твое: воины идут к тебе на помощь!».158 Пор обернулся,
чтобы воинов своих назад вернуть. Но Александр обманул его: коня
своего Дучипала сильно пришпорив, к Пору быстро подскакал и, ударив
его ножом в правый бок, пронзил, а конь Александра, Дучипал, коня
Порова за шею ухватил и к земле притиснул. Упал Пор с коня на землю
и умер в муках.159 А индиане, увидев это, обратились в бегство.
Александр с войском своим за ними погнался и три тысячи индиан убил.
Тело Пора, подобрав, возложили на золотой стол и принесли в столицу,
город Лиюполь. А царица его, Клемищра, распустила волосы свои до
земли и разодрала на себе драгоценную одежду, и с десятью тысячами
индийских владык встретила тело Пора с воплями и рыданиями, и
жалостен был плач их. Велел Александр поставить золотую постель и
дорогую корону возложил на голову его, и так все оплакали Пора, и велел
Александр похоронить его с великими почестями. Стоял тут Александр
двенадцать дней и только после этого вошел в город Лиюполь. Провели
его во дворец Пора, и столько чудес было в покоях его, каких люди не

Перевод
119
видели и не слышали о каких, — а все это было во дворце Пора. Палата
его была длиной в четыре полета стрелы и широка, все стены были
покрыты золотом, и столбы были все золотые, украшены жемчугом и
драгоценными камнями, и были в ней изображения великих царей и богов.
Были там золотые изображения двенадцати месяцев в виде человеческих
фигур и изображения двенадцати человеческих добродетелей в виде
женских фигур, каждая по своему подобию; и календарь был изображен, и
перечислены названия дней лунных. И привели к Александру тысячу
тысяч коней быстрых Поровых, сто тысяч коней индийских под седлами,
тысячу львов охотничьих, двадцать тысяч леопардов и принесли
множество оружия из камня сапфира, и перстень его бесценный из камня
аметиста, и больших золотых блюд столовых сто тысяч, бивней слоновых
пятьдесят тысяч и тридцать тысяч, золотых настольных чаш, украшенных
драгоценными камнями и жемчугом, и прочие вещи, так что невозможно
и перечислить всех украшений.160 И тут Александр прожил год со всеми
своими воинами и любимца своего Антиоха поставил царем над Индией.
Сказание о царях и о князьях многих, и о женщинах
марсидонских, и Евремитре, марсидонском царе,
который повелевал многими язычниками,
которых Александр замуровал, и о Кандакии царице,
и о том, как узнали Александра, и о том, как, в пещеру
войдя, видел он души умерших
Когда узнали соседние цари, что разгромлен Пор, то пришли и они
и князья многие, поклонились Александру и принесли ему
многочисленные дары. И пошел Александр войной на Марсидонскую страну;
женщины же марсидонские, услышав об этом, обрадовались.161 Он, придя
в пределы их, повелел воевать с теми женщинами. Только женщины так
яростно сопротивлялись, что никто не смог их одолеть. Тогда марсидон-
ская царица выбрала сто прекрасных женщин и отправила их к
Александру с многочисленными дарами и с грамотой, а в ней написала так:
«Дошла до ушей моих весть, что ты, Александр, — царь мира всего и что
весь мир себе подчинил, а теперь хочешь с женскими полками биться.
Да неразумно, нам кажется, с нами воевать: сам знаешь, что если нас
разобьешь — невелику честь получишь, если же мы тебя разобьем, то
покроешь себя большим позором. И просим тебя, а ты в просьбе нашей не
эткажи, повели лик твой изобразить, да к нам пришли, пусть вместо тебя
и царствует над нами. А тебе послали дары многочисленные и корону
царицы нашей и сто красивейших женщин для тебя и для воевод твоих.
Смилуйся над нами, Александр, прими наши ничтожные дары, как от
верных своих рабов, и пришли нам ответ». Александр грамоту ту взял и
поражен был красотой женщин. И грамоту ответную составил, а в ней так
написал: «Александр царь, над царями царь, сестре моей Клитеврии,

120
Александрия
марсидонской царице, радоваться! Грамоту вашу получил и послание ваше
прочел, а за дары ваши благодарю. И не посылайте к нам красивых
женщин: мы диких женщин одолели, как же захотим, чтобы вы, женщины,
нас победили? И копье свое к вам посылаю, пусть вместо меня царствует,
и тридцать тысяч воинов пришлите мне на помощь, так как хочу идти
на марсидонского царя, на Евремитра, ибо не хочет он подчиниться власти
нашей».
И оттуда пошел Александр на Евремитра, на марсидонского царя.162
Евремитр, об этом услышав, все войско свое собрал, а восемьсот тысяч
вооруженных людей послал в сторожевой отряд, веля им захватить
передовой дозор Александров. Александр, узнав об этом, послал воеводу Се-
левка с тысячью тысяч воинов, веля им скрыться неподалеку. Когда же
Евремитр со своим войском хотел напасть на Александра, Селевк вышел
внезапно ему навстречу и разбил его войско, а самого царя живым
привел к Александру. Александр же повелел отрубить ему голову.
Услышав об этом, языческие народы 163 испугались и побежали на
север. Александр преследовал их до высоких гор, которые называются
Севери, и, найдя тут подходящее место, замуровал их в горах, чтобы не
вышли они на земли, населенные людьми. Став тут, помолился Александр
так: «Боже великий, невидимый для созданных тобой, сотворивший небо
и землю своим словом: ты сказал — и совершилось, ты повелел — и
создано было. Ты бог вечный и изначальный, по твоей воле и я все
делаю, передал в руки твои весь мир. Так молю я всехвальное имя твое:
услышь меня, господи, и в час этот исполни просьбу мою и повели этим
двум горам сдвинуться». И в тот же час две горы сблизились на
двенадцать локтей. Александр, увидев это, прославил бога и соорудил здесь
огромные медные врата и помазал их сунклитом.164 Сунклит — это такое
вещество, которое ни огонь не берет, ни железо его не сечет. А за теми
воротами на триста поприщ насадил кустарник и тут заключил языческие
народы. Ворота те называются аспидовыми, а народы, которые заключил
Александр, таковы: готти и маготи, нинагосеи и агиеси, занихи, наван-
риси, фетии и аневьи, афарзании, клемиади, занетири, и теяни, и мар-
тиане, и хаіѵюни, агриматри, а ануфагеи псоглавые, и фардеи, ананени и са-
латари; 165 это все были многочисленные языческие народы, которые
Александр замуровал за идолопоклонство их. Оттуда вновь вернулся он
в обитаемую землю и многие города и острова завоевал острием меча
своего.
Услышав о возвращении его, Клеопила Кандакия, марсидонская
царица,166 послала изографа искусного (по-нашему живописца), чтобы
изобразил он Александра. Изограф же написал портрет его и принес царице
Кандакее. Поразилась царица красоте лица Александра и сохранила тот
портрет в своей спальне. Знала она хитрость Александрову, как во
всякий город проникал под видом посла. Услышав об этом, царица Клеопила
Кандакея и надеялась его захватить.

Перевод
121
Приблизился Александр к земле марсидонской царицы, и, узнав об
этом, Кандавкус, сын царицы Кандакии, бежал из страны своей с женой
своей и богатствами своими к матери, царице Клеопиле. Евагрид же,
силурийский царь,167 увидев его бегущего в страхе перед Александром,
напал, войско его разбил, а жену и дочь его пленил и захватил все его
богатства. Лишь Кандавкусу с сотней конников удалось ускользнуть
в Марсидон. Наутро Александровы дозорные схватили его и спросили:
«Кто ты и откуда?». И сказал он им всю правду. Привели его к
Александру. Александр, узнав, что Кандавкус, сын Кандакии царицы,
пойман и находится у него, воеводу Антиоха вместо себя посадил на царский
престол,168 а сам как один из воевод стал перед Антиохом (ибо задумал
сам идти послом в Марсидонское царство) и сказал Антиоху: «Вели мне
привести к тебе Кандавкуса». И привел Александр Кандавкуса, и перед
Антиохом поставил, тот же спросил Кандавкуса: «Откуда бежал ты и как
попал в мои руки?». Отвечал Кандавкус: «В страхе перед тобой бежал
к матери моей, царице марсидонской Кандакии. А Евагрид, силурийский
царь, напал и разбил меня, и все богатства мои захватил, и жену, и дочь,
я лишь один убежал и наткнулся на дозор твой, схватили меня и к тебе
привели. Испытал на себе судьбу некоего несчастного человека из
притчи,169 который, спасаясь от льва, забрался на высокое дерево и,
уцепившись за макушку, думал в страхе о горькой судьбе своей. А
взглянув на вершину дерева, увидел там огромного змея, который готовился его
проглотить, и в отчаяние пришел». Антиох, восседая на царском престоле,
сказал Кандавкусу: «С несчастными всегда много бед случается, и смерть
их нежданно настигает. Ты же, несчастный, откуда ко мне попал? Я ведь
могу тебе вернуть жену твою и дочь твою, и богатство твое все».
Сказав так, Антиох велел позвать Александра и обратился к нему:
«Антиох воевода! Возьми все войско свое и пойди с Кандавкусом на Ева-
грида, силурийского царя. И если Кандавкусову жену и дочь, и все
богатство его он возвратит, то и его приведи ко мне. Если же не возвратит
всего, что отнял, то всю землю Евагрида захвати, города его разрушь,
а его, связав, приведи ко мне живым. И когда это совершишь, тогда пошлю
тебя с посольством к матери Кандавкуса, Клеопиле, царице марсидонской».
Кандавкус, услышав это, шлем свой снял и, припав к ноге Антиоховой,
поклонился ему, принимая его за Александра, и сказал: «Великий царь
Александр! Всех рабов своих ты милуешь, и за это бог сделал тебя царем
над всем миром. И как привелось мне увидеть тебя, то постигшие меня
беды на радость переменились». Так сказал Кандавкус, поклонившись
Антиоху.
Александр с Кандавкусом пошел на Евагрида, силурийского царя,
взяв СгСобой четыреста тысяч отборных воинов. Дорогой спросил
Александр Кандавкуса: «Если жену тебе возвращу, как ты меня отблаго*
даришь?». Кандавкус ответил ему: «Невозможно этого выразить словами,
если совершишь такое доброе дело и если ты сможешь постараться для

722
Александрия
меня, то, когда (Возвратимся, буду умолять Александра, чтобы он отпустил
тебя послом к матери моей, а она отблагодарит тебя и воздаст тебе
большие почести, и одарит, и наречет тебя своим третьим сыном». Когда
достигли они земли Евагридовой, на три отряда войско свое разделили; сто
тысяч — землю пленить, сто тысяч — на столицу Евагридову, а сто тысяч
в окрестностях города скрыли. Поймали человека земли той и, вручив ему
грамоту, послали к Евагриду. А в грамоте так написано было: «Да будет
тебе ведомо, Евагрид царь, что царь Александр, над царями царь, всему
миру господин и тебе, до тебя дошел и увидел своеволие твое и подданных
твоих бесчинства, воеводу Антиоха к тебе послал, повелевая: дань ко мне
приноси и воинов посылай, а жену Кандавкусову и дочь, и все богатство
его возврати. Если же этого не сделаешь, то страшной смертью умрешь».
Услышав об этом, Евагрид послал дозорщиков к Антиоху. Вернувшись,
они сказали, что с Антиохом небольшое войско. Узнав, Евагрид пошел
навстречу Антиоху. Антиох войско свое вывел из засады и Евагрида
разбил. А Евагрид в страхе перед Александром бросился на собственный
меч и пронзил себя насквозь. Александр к городу его пришел и до
основания его разрушил, и богатства его захватил, а жену, дочь и все
богатства возвратил Кандавкусу.
Вернувшись к Антиоху, сообщил ему (как будто это был Александр)
обо всем произошедшем. И сказал Антиох Кандавкусу: «Взяв
принадлежащее тебе, иди к матери своей». Тогда Кандавкус обратился к нему:
«Великий царь Александр! Все совершил ты, о чем я просил, и эту мою
просьбу исполни: воеводу этого, Антиоха, пошли со мной к матери моей,
он может выполнить все твои желания, ибо видел я его мудрость в
битвах и смекалку, и верность тебе. Все, что пожелаешь, сделаю для тебя».
Тогда Антиох призвал к себе Александра и сказал ему: «Пойди, воевода
Антиох, к Клеопиле Кандакии, марсидонской царице, с сыном ее, Кандав-
кусом, и скажи ей: „Александр, царь царям, на рубеж земли твоей пришел
и дани от тебя ждет. Если же этого не исполнишь, то со всеми силами
своими придет он на царство твое"». Александр же попросил Антиоха:
«Прикажи грамоту написать к ней». Но Кандавкус возразил: «Не
подобает писать, имея такого опытного посла, каков ты». И так, поклонившись
Антиоху, оба отправились в путь. И одарил Антиох Кандавкуса
драгоценным крестом, бесценным кубком персидским и коня подарил индийского
под седлом из крокодиловой кожи. Повел Александр его в свой лагерь и
отдал ему высокие почести, и одарил его. И так пошел под видом посла
к марсидонской царице с сыном ее, Кандавкусом.
В дороге Кандавкус обнял Александра и, расцеловав его, сказал ему:
«Действительно во всей поднебесной не видел человека, подобного тебе.
А есть ли у Александра другой равный тебе человек? Вот уж истинно —
он всему свету царь!». Александр отвечал. «Поверь мне, брат Кандавкус,
что есть у Александра много соратников достойнее меня: Филон, Птоло-
мей, Селевк, а я, Антиох, среди них последний».170 Но Кандавкус возра-

Перевод
123
зил: «Всех я их видел, но ты среди них всех храбрее и мудрее, и достоин
ты над всеми царствовать». Тогда Александр, испытывая его, спросил:
«Правда ли, что ты любишь меня?». И ответил Кандавкус: «Если и
умереть за тебя придется, и то тебя не оставлю».
И дошли они до огромной пещеры, и сказал Кандавкус Александру:
«Любимый мой брат Антиох! В этой пещере, как говорят, живут все боги
языческие, но тот, кто в пещеру эту войдет, — окаменеет. Но если хочешь
увидеть смерть свою, то войди в пещеру». Александр усмехнулся: «Так
вот какова твоя любовь, брат мой Кандавкус, если советуешь мне сюда
войти». Кандавкус, обняв его, сказал со слезами: «О любимый брат мой
Антиох. Разве велел я тебе входить, я только сказал тебе, кто находится
здесь, в этой пещере».
Но Александр, отстав немного, свернул в пещеру, и едва вошел в нее,
как встретил его звероподобный призрак. Тогда произнес Александр имя
бога Саваофа, и стали ему нипочем все ужасы. И увидел он в той пещере
различные дивные чудеса: и зверей человекообразных, и множество
людей, а руки у них связаны были за спинами. Ираклия видел и Аполлона,
и Крона, и Ермина,171 всех, кого богами величали. И, видя, что они
связаны цепями, Александр подошел к одному из них. Тот рассказал ему,
что это все — языческие боги, на которых разгневался бог за их гордость
и зазнайство, за то, что они уподобляли себя небесному богу, и велел
их ввергнуть в эту пещеру; и здесь души их будут мучаться до второго
пришествия божьего, а после второго пришествия ввергнуты будут в
геенну адскую на бесконечные муки на веки веков. Александр спросил у него:
«А что это за звероподобные люди?». Он ответил: «Эти люди
звероподобные— цари ваши, неправедно царствовавшие». И сказал ему
Александр: «Кажется мне, что некогда где-то я тебя видел». А он отвечал:
«Когда к диким людям ходил, то там и видел мое изображение. Я ведь
Сонхос, царь индийский.172 Весь мир покорил и гордости исполнился, и
на востоке до края земли дошел, и поднялись против меня дикие люди,
и разбили меня, и там же убили. Тогда пришли ангелы, душу мою
связали и принесли сюда мучаться за беззакония и за безумство мое, и за
гордость мою. Берегись и ты, Александр, не возгордись, а не то попадешь
сюда мучаться с нами».
Александр, бродя среди этих людей, увидел здесь и Дария,
персидского царя. И тот, заплакав жалобно, спросил: «О мудрейший среди
людей Александр! И ты осужден быть с нами?». — «Не с вами осужден
быть, — отвечал Александр, — а пришел посмотреть на вас и вновь
отсюда уйду на землю». Дарий же сказал ему: «О мудрейший среди людей
Александр, хорошо зваться богом».172а И еще со слезами спросил Дарий:
«Милый мой сын Александр! Как живет Персидское царство? Любит ли
тебя дочь моя Роксана?». Александр отвечал: «Персида под властью
моей процветает, как и при тебе; Роксана же, дочь твоя, со мной над
всем миром царствует». Тогда Дарий сказал ему: «Пройди в глубь пе-

124
Александрия
щеры этой и там Пора, индийского царя, увидишь». Александр, увидев
Пора, сказал: «О великий индийский царь Пор! Давно ли богу
небесному считал себя равным, теперь же, как простой человек, здесь
мучаешься». Ответил ему Пор: «Так страдать будут все, которые
обольщались земной славой. Берегись и ты, Александр, и не кичись, а не то и
тебя сюда сведут. И, помня об этом, береги честь жены моей Клемищры».
Отвечал ему Александр: «Скорби о мертвых, а не о живых пекись».
И с этими словами вышел Александр из той пещеры и, подойдя к Кан-
давкусу, застал его горько плачущим: он думал, что погиб Александр
в пещере. Увидев Александра, Кандавкус радостно подбежал к нему и,
расцеловав, спросил: «Зачем, Антиох, ты столько скитался в пещере?
Как истинно, что господин твой Александр велик, так истинно и то, что
вижу я тебя сейчас невредимым. Но расскажи мне, что ты видел в
пещере?». Александр рассказал ему обо всем, что увидел в пещере той; и
так, дивясь, отправились они к царице Кандакии.
А Клеопила царица, услышав о приходе сына своего, очень
обрадовалась и, сойдя с престола, поспешила ему навстречу. Слышала она, что
Александр его отпустил, и стала расспрашивать своего сына, желая узнать
обо всем, что с ним случилось. Кандавкус рассказал ей все по порядку,
взял Александра за руку, привел его к матери своей и сказал: «Вот
Антиох, воевода Александров, который даровал мне жизнь, и возвратил
жену мою и дочь, и богатство мое, и избавил меня от руки царя Евагрида,
и всему, что случилось со мною хорошего, — он причина. И ты, мать моя,
прими его, как сына своего, ибо он — любимец Александра». Царица,
услышав это, Александра обняла и, расцеловав его, сказала: «Благословен
твой приход, сын мой Антиох, посол и воевода могучего господина».
И видя, как прекрасно лицо его, удивилась и прибавила: «Отныне,
Антиох, ты будешь мне третьим сыном». Тогда Александр, встав, начал
говорить свою посольскую речь. Она речи этой и беседе его удивилась и,
глядя в лицо ему, подумала: уж не Александр ли это? И сказала:
«Хотела бы, Антиох, чтобы ты не покидал нас, а царствовал бы со мной
и с моими детьми и не возвращался бы к Александру, да невозможно это.
Но пойдем со мной в мои царские палаты и посмотри мои царские
сокровища, и что захочешь, возьми себе, а я напишу тем временем грамоту
к Александру и соберу ему дань, и посла своего отправлю к нему, и тебя
отпущу с честью». И с этими словами, взяв Александра за руку, повела
его в царские палаты, показала ему многочисленные сокровища царские
и бесчисленное множество жемчуга и камней драгоценных, и множество
золота. И повела его в спальню свою, и, посмотрев на портрет его, сказала
Александру: «Посмотри, как похоже на тебя изображение, которое
видишь, Александр, в доме моем». Он же, испугавшись, ответил ей: «Актиох
мое имя, я раб Александров». Но царица ему возразила: «Александром
тебя зовут, хотя Антиохом ты себя называешь. Если мне не веришь, то
посмотри на свое изображение и лицо свое увидишь». Он ответил: «Это

Перевод
125
правда: я очень похож на Александра, поэтому он так меня и любит».
А она ему: «Ты сам Александр, и теперь я всему свету царица, так как
в руках своих держу царя всего света. А знаешь ли, царь Александр, что
по Еоле своей ты пришел сюда, а захочешь уйти, и не уйдешь отсюда».
Услышав это, Александр изменился в лице, заскрежетал зубами и
озираться начал. Задумал он царицу здесь, в спальне, убить, а самому
добежать до коня, ибо лучше великому властителю умереть с честью, чем жить
в позоре. Кандакия, увидев, как он переменился в лице, отступила к
дверям. Но Александр схватил ее, воскликнул: «Не выйдешь отсюда, а здесь
и умрешь! Я здесь и убью тебя, и выйду из дворца, и обоих сыновей твоих
убью, и сам умру с ними достойно». Тогда Кандакия царица с улыбкой
подошла к Александру и, прильнув к нему, обняла его, и стала целовать
нежно, говоря: «О великий царь Александр, сын и господин мой! Не
тревожь свое сердце! Ничего дурного не думай и не бойся смерти. Не
хочу я тебя задерживать и сыновьям моим не скажу о тебе; но хочу
одарить тебя богатыми дарами и к войску твоему отпущу тебя с большими
почестями. Разве можно, чтобы погиб славный человек, украшенный
мудростью и храбростью. Кто помыслил бы об убийстве твоем? Жизнью
твоей весь мир держится, и покоится он страхом перед тобой. Разве могу
я отсечь главу всех глав? Хотела бы, Александр, иметь тебя сыном и
с тобой царствовать над всем миром. А поэтому, Александр, будь
беспечален: не настолько безумна я, как тебе показалось, чтобы смертью твоей
поколебать весь мир, но как мать родная наказываю тебе: не ходи впредь
послом, не знаешь ведь, что может случиться с тобой, погибнешь
безвестно, а смерть твоя весь мир поколеблет». И, поклонившись ей, сказал
Александр: «Отныне будь мне матерью, как и Олимпиада».
Кандакия же, поцеловав его, взяла за руку и вышла с ним из дворца.
В это время вернулся сын ее, Дориф, разбитый войском Александра.
Сам едва спасся бегством, а войско свое погубил. Когда он услышал, что
Антиох, воевода Александров, пришел послом к его матери, то бросился
он к Антиоху и хотел его убить. Кандакия же подбежала к сыну своему,
Дорифу, и сказала ему: «Не должен ты этого делать: Александр от
многих бед избавил брата твоего, и вернул жену его и дочь и все сокровища,
спас его от рук Евагрида, царя силурийского, и отпустил ко мне
невредимым и с почестями. Вот послал он ко мне любимого своего
приближенного, Антиоха, желая с нами жить в дружбе, уважении и мире; а ты
хочешь вместо мира и любви послу голову отсечь! Но мой сын Кандавкус
, скорее умрет за него в доме моем, чем позволит здесь Александрова
посла убить». Но Дориф не послушал матери своей и возразил: «Одного
подданного Александра не даешь убить, а он много тысяч людей моих
погубил! Так поверь мне, мать моя, что не будет живым Антиох». Услышав
это, жена Кандавкусова побежала к мужу и сказала ему: «Знаешь ли ты,
Кандавкус, что брат твой, Дориф, хочеть убить мечом любимого твоего
Антиоха». Услышав это, Кандавкус тотчас прибежал в покои матери своей

126
Александрия
и увидел Дорифа с обнаженным мечом и мать свою, держащую меч за
лезвие, чтобы Дориф не смог убить Антиоха. И, подскочив, Кандавкус
вырвал меч из руки Дорифа и хотел его самого пронзить. Заспорили
бурно братья, и сказал Кандавкус: «Бесчеловечен ты и жесток! Только
думаешь ты, что храбр, но по правде тебе скажу, если возьмутся за меч
и сто таких, как ты и я, и то не устоят против него! Если же ты считаешь
себя храбрым, то иди в стан Александра и убей его! А если здесь убьешь
Антиоха, то всех нас погубишь, а самого тебя вся вселенная не сможет
скрыть от Александра: ведь Александр, госпоДин его, одним ударом меча
рассек великого и свирепого Пора, индийского царя, тестя твоего». А Кан-
дакия вошла внутрь покоев и вывела Александра из дворца. Увидев это,
Дориф бросился к нему, пытаясь его убить. Но Александр, выхватив свой
меч, сказал Дорифу: «Вижу, Дориф, что хочешь меня убить, так знай,
что моя смерть и тебя погубит, ты меня умертвить хочешь, а сам раньше
меня погибнешь. Не настолько уж боятся македоняне смерти, как ты
полагаешь: и раз меня, посла Александрова, убьешь, то господин мой
Александр сам придет отомстить за меня, а ты где скроешься от него? Поверь
мне, что если и в чрево матери своей спрячешься, откуда вышел, то и там
не сможешь спастись. Если бы знал господин мой Александр, что царица
Кандакия послов убивает, то не послал бы меня сюда, а сам бы сюда
пришел со всем своим войском». Тогда Кандакия обратилась к
Александру: «Мудрый и премудрый! Всякий безрассудный страх одолевается
мудростью умного!». Услышал это Дориф и смутился. А царица
Кандакия и сын ее, Кандавкус, обняли Александра и примирили его с Дори-
фом.
И после того радушно его угощали и богато одарили. Подарила ему
царица Кандакия перстень свой с крупными драгоценными камнями и
с жемчугом бесценным, говоря: «Возьми это, царь Александр, и отнеси
дочери моей, а своей жене — Роксане». И подарила ему перстень из
четырех камней, обладавший магическими свойствами, и доспехи на змеиной
коже, и привела к нему белоснежного арабского коня под седлом,
вышитым бисером, подарила ему и шлем анавенский,173 а на нем начертаны
слова: «Александр, царь великий, всего света господин», и дань ему
собрала за десять лет вперед. Щедро его одарили и отпустили с пышными
почестями, и, обнимая его, говорила Кандакия со слезами: «Рада была бы,
Александр, иметь тебя сыном, но не бывать тому».
И проводили его оба сына ее, Кандавкус и Дориф, до стана его. Когда
стражи увидели Александра, то вышли ему навстречу и отдали почести.
Тогда сказал Александр Дорифу и Кандавкусу: «Знайте же, что я и есть
царь Александр». Они, услышав об этом, соскочили с коней и,
поклонившись ему, воскликнули: «Если ты царь Александр, то теперь мы погибли».
Но Александр, обняв их} успокоил: «Не умрете вы здесь от руки моей,
я защищу вас, ибо удерживает меня любовь матери вашей, а к вам я
питаю братскую любовь». И одарил их, и отпустил с почестями. Тут ветре-

Перевод
727
тили Александра Птоломей и Антиох и другие военачальники, целуя его
и со слезами говоря: «Зачем, Александр, смертью своей всю вселенную
потрясти хочешь? Зачем голову свою сам под ноги швыряешь — сам
послом ходишь? Или нас хочешь погубить в чужих землях? Если же нет,
то не ходи больше послом, мы уже весь мир завоевали, так пойдем в
Перейду и земные царства разделим по заслугам каждого и по чину». И
Александр, вернувшись из посольства, щедро одарил воевод и воинов.
Сказание о возвращении Александра в Перейду
к Роксане и о разделении земли между его воеводами,
и о пророке Иеремий, который предсказал
Александру смерть
Александр, собрав свои войска, пошел в Перейду. Пришел к царице
своей, Роксане, и устроил много празднеств и пиров, и разделил царства
земные. Антиоху дал Индийское царство и всю Марсидонскую и Север-
скую землю, а Филону — Персидское царство и всю Азию и Киликию,
а Птоломею отдал Египет и Иерусалим, и Палестину всю, и Междуречье,
и Сирию, Селевку же отдал Римское царство, а Ламедаушу — Немецкую
землю и Парижское царство.174 Все это разделил по достоинству каждого,
и с Роксаной, царицей своей, пробыл в Персиде год, а затем с великой
пышностью двинулся Александр со всем двором своим в Вавилон.
В туже ночь явился ему пророк Иеремия и
возвестил: «Иди, чадо, наместо, тебе предназначенное, ибо
настал год сороковой, и тело твое, состоящее из
четырех стихий, должно возвратиться в землю, откуда
ты и появился.175 Да будет ведомо тебе, что, всю землю обойдя,
родины своей не увидишь и вкусишь смертельный яд из рук подданного
своего, из чьих рук ты добрые яства вкушаешь. Иди же в Вавилон,
распорядись своим войском и царства земные раздели и укрепи. Из земли
ты и снова в землю вернешься, а душа нетленная взята будет по божьей
воле в места неведомые, а тело тленное в земле останется и тут,
рассыпавшись, в ничто превратится и снова после конца света из земли
встанет, тленное в нетленное превратится, и тогда, словно любимые друзья,
которые не виделись много времени, узнают друг друга душа и тело.
И верь мне, Александр, встанут мертвые, встанут же они на страшный
суд, когда престолы воздвигнут и Ветхий деньми 176 судьей сядет,
страшным и нелицемерным, и тысяча тысяч ангелов и архангелов станут вокруг
него, и тьма тьмущая шестикрылых серафимов и херувимов со страхом
предстанут перед богом. Тогда всякая душа, войдя в свое тело, получит
возмездие по делам своим: те, кто совершали добро, — жизнь вечную
примут, а творившие зло — бесконечную муку. Тогда не будет ни нужды, ни
лени, ни грубости, не будет ни женщин, ни мужчин, ни старцев, ни
младенцев, ни различия лиц: ни темноволосых, ни белокурых, ни русых, ни

128
Александрия
смуглых, и все тела будут одинаковы, состоя из трех частей; тело будет
ничтожным, душа же станет бесстрастной.177 И тогда, Александр, всякий
человек сможет узнать своего любимого, не только тех, кого видел, но и
тех, о которых слышал, и всех тех узнает на том страшном суде. И ты
узнаешь тех, которых обидел на земле, и они тебя там узнают, на
страшном суде бога Саваофа». Сказал это пророк Еремия и исчез.
Александр, проснувшись, пришел в ужас и недоумение, на постели
своей сел, заплакал горько, размышляя об ужасном видении. И сердце его
захлестнула тревога, как корабль в пучине морской терзают ветры и
волны. Когда же Филон и Птоломей, и Антиох, и Селевк178 пришли
к нему утром, то застали его сидящим в слезах на постели. Они сорвали
с голов своих золотые царские диадемы и, посыпав пеплом свои головы,
подошли к Александру, со слезами говоря ему: «Почему, Александр,
наша жизнь смертью сменяется, почему в такой скорби пребываешь?».
Тогда Александр, сидя на постели, рассказал им о видении. Они же,
слыша удивительный этот рассказ, ужаснулись и начали утешать его
ласковыми речами, говоря: «Не надо, Александр, ночным видением
терзать свое сердце и мучать свою душу. То, что видится во сне, Але-
ксандр, — это очи души нашей. у тело тленное наяву видит тленное и
видимое, душа же, нетленная и неплотская, умом все увидит, что захочет
и о чем подумает, и дальние места и ближние. Так вот по образу божьему
сотворен человек: соединил бог душу бессмертную со смертным телом;
так мы и живем, оживляя тело свое, подобно тому, как огонь раздувается
дуновением ветра или корабль какой-нибудь пучину морскую пересекает
не сам по себе, но гонимый ветром, так вот и тело, подобно плугу,
влекомому двумя быками, душой водимо, и благодаря ей существует, и ее йосит,
и видит, пока бог, тело с душою объединивший, их не распряжет: душу
возьмут, а тело останется, душа к богу, ибо невещественна, а тело
в землю, так как вещественно и тленно. Аристотель премудрый пишет,
что всякая душа воскреснет и объединится с телом, с которым грешила,
во второе прцшествие господне, когда мертвые из гробов встанут. И
Соломон премудрый говорит: „Праведных души пребывают в руках божьих
и надеждами на бессмертие полны, а души грешных — в аду и в геенне
огненной мучаются и, как говорят, в преисподней будут". Аристотель
мудрый и Платон великий предсказывают конец этому миру тогда, когда
число душ преподобных отцов превзойдет число душ ангельского чина,
в давние времена отступивших от бога». Ответил им Александр:
«Еврейский пророк Еремия предвещает то же, что они». И поговорили они,
и удивились.180
А Александр начал молиться: «Слава тебе, слава тебе, чудный,
непостижимый и невыразимый, и непознаваемый бог, все из ничего
сотворивший! Как небеса сотворил словом, все видимое и невидимое и не
изменилось ничто и не обветшало, и как земля, которая ничем не держится,
все те же плоды приносит, и как воды морские, нигде границ своих не

Сражение с Пором.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ, собр. Забелина, № 8/827.

Приход Олимпиады к Александру.
Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ, собр. Забелина, № 8/827.

Перевод
129
перешли и не изменили, ничего по воле своей, соединены естественной
силой и различными ветрами колеблемы, а установленных пределов не
изменили. А как солнечное сияние столько уже лет тепла своего и света
своего не изменяет! А как лунный круг то прибывает, то убывает, но
не меняет своего обычая». И, раздумывая об этом, царь Александр в
недоумении пребывал, говоря себе: «Когда постигнет меня смерть, то кто
вспомнит обо мне после моей смерти? Будет ли час, когда встанут
мертвые, или же не будет? И тот же ум вернется воскресшим или нет?».
И с удивлением говорил: «Кто это будет: и тело сгниет и кости
распадутся— и снова обратятся в то же тело?». Но, поразмыслив еще, сказал:
«Бог великий, который непостижимым разумом своим создал все из
ничего, сможет и мертвых оживить и сделать такими же, какими были».
И так, размышляя много, сказал: «Велики дела твои, господи, все создал
премудростью своей!».
И, сказав так, отправился в Вавилон, словно человек, идущий на
назначенное место, где должен он умереть: тогда ведь царь Александр,
господин света всего, смерти своей ожидал и безутешен был. Когда же
пришел на поле, называемое Сенаар, где когда-то жил праведный Иов,181
то остановился тут станом, и могучие его войска на том поле
остановились, а вельможи Александровы, находившиеся здесь же, видя скорбь
его, захотели развеять печаль и сердце его повеселить. И привели его на
высокую гору, а войскам его велели вооружиться и собраться на поле и,
осмотрев их, сказали Александру: «Александр, царь царям, могучий
властитель! Зачем сердце свое терзаешь? Посмотри, над сколькими людьми
сделал бог тебя ныне царем, так веселись же!»: Но Александр покачал
головой и, прослезившись, сказал: «Видите ли всех этих, а ведь все они
под землю уйдут». А было тут несколько тысяч полков и бесчисленное
множество коней, собрались ведь тогда все народы: индиане и сирийцы,
« « 1 со
евреи и мидиицы, и финикийцы, еглефы, эллины и немцы, греки, эламиты
и лидийцы и иные народы с Востока и Запада. И тут Александр устроил
огромный пир для своего войска, и тогда пришли поклониться и принесли
дани за много лет властелины и князья с востока и запада, с севера и
юга и от всех областей приморских.
В тот же день прибыл из Македонии от матери Александровой,
Олимпиады, учитель его, мудрый Аристотель.183 Увидев его, Александр очень
обрадовался и обнял его, и целовал сердечно, говоря: «Хорошо, что
пришел ты, мудрый и чтимый, хорошо что пришел, неугасаемый
светильник, всему миру учитель, великий философ, удивления достойный,
Аристотель! Рад, что пришел ты, мудрости которого удивляются эллины и
поражаются халдеи, познаниям которого дивятся египетские волхвы и
мудрецы. Но скажи мне, чудесный среди людей, любимый мой учитель,
как западная страна стоит? Как Македонская земля живет? Здорова ли
любимая и дорогая моя мать, Олимпиада царица? И верят ли люди во
всей вселенной, что мы овладели всей землей и до рая дошли, и на край
9 Александрия

130
Александрия
земли пришли на востоке в Эдеме? И тогда же до самого ада дошли и до
островов блаженных на Океане-море, где, по словам эллинских мудрецов,
находятся души человеческие, но я там ни единой души не видел. Царь же
блаженных сказал нам истину, что находятся они в преисподней, на
адских реках, и тут следует ждать им освобождения и прощения от все
предвидящего великого бога Саваофа». И, услышав это, Аристотель
удивился и отвечал Александру: «Благодарю бога, удостоившего меня видеть
светлое и прекрасное лицо твое, сильный и прославленный среди людей
всего мира, могучий властитель, царь Александр! Вся земля удивляется
тебе и радуется твоей великой славе, которую бог тебе ниспослал, как
никому из людей. А Македонская земля радуется и веселится, и цветет,
как лилия, среди царств земных, и молит за тебя бога всегда и
непрестанно. А госпожа моя, твоя мать, благополучно ныне царствует и
здравствует, грустно смотрит вокруг, мечтая увидеть тебя и услышать, еле-
зами постоянно орошая лицо свое, пребывая в раздумье, ибо хочет
дождаться часа, когда увидит прекрасное твое лицо! Меня же послала к тебе
посмотреть на славное царство твое и увидеть госпожу мою, царицу
Роксану, и велела просить ее, благородную и любезную, чтобы вскоре
пришла к ней. И тебя очень просит, так говоря: „Послушайся меня,
господин, любезный мой сын и милый свет очей моих, услышь меня;
приди ко мне с царицей Роксаной. Если же ты не сможешь прийти к нам,
то мы придем в царство твое, куда ты повелишь, чтобы насладиться, глядя
на тебя и на прекрасную твою царицу, премилую твою Роксану. Если же
невозможно и это, то уж лучше я умру"». И растрогали эти слова
Александра, и сказал он: «Хвалю всякого сына, повинующегося
родительскому повелению».
И с этими словами Александр взял за руку Аристотеля и сел с ним
пировать. А все вельможи и князья сели по чину. Филона же, и Антиоха,
и Птоломея, и Селевка за особым столом посадил, поблизости от стола,
царского. А Аристотеля, учителя своего, и Ламедауша, сына Поликратова,
которого очень любил Александр, посадил на конце своего стола. -Когда
перевалило пиршество за половину, встал Аристотель и поднес Александру
и Роксане дары, которые послала ему мать, царица Олимпиада: два
золотых венца, один Александру, а другой Роксане, и два креста больших
с крупными драгоценными камнями и с бесценным жемчугом, и передал
ему двух белых коней, под седлами из слоновой кожи, украшенными
драгоценными камнями, золотом и жемчугом, и сто быстроногих коней, и
корону царскую с жемчугом и драгоценными камнями, и тысячу доспехов
на шкурах львиных, и четыре бивня слоновых, и перстень из камня ад-
ракса, и хакизмо 184 персидское из крокодиловой кожи с жемчугом и
драгоценными камнями, сто блюд золотых настольных и грамоту, а в ней
говорилось: «Пресладкий и предорогой, милый свет очей моих, сын
Александр, царь всего мира! Любимая и желанная мать твоя, Олимпиада
царица, пишу: радуйся! Да будет ведомо тебе, что с тех пор как минуло

Перевод
13J
счастливое время, когда виделись мы с тобой в Македонии, с тех пор
сердце мое и душа моя между собой воюют, и смирить их я не могу.
И всегда, сын мой, когда думаю о нашей разлуке, плачу слезами
горькими, все богатства царские и золото ни во что ставлю, не видя тебя,
сладчайший мой свет, не так ведь я бессердечна, как тебе кажется. Так
если сможешь, вернись к нам, исполни мольбу матери твоей, или нас
к себе пригласи, чтобы увидела я прекрасное твое правление и
насладилась бы, любуясь на красоту твою, насытилась бы твоими медоточивыми
словами, полюбовалась бы пресладкой и дорогой дочерью, прекрасной
царицей твоей, Роксаной. Очень прошу тебя, пресветлый свет очей моих,
единственное мое чадо, Александр, царь мира всего, выполни просьбу
исстрадавшегося сердца родившей тебя матери». И растроган был
Александр словами матери. А Аристотелю, учителю своему, воздал
большие почести и подарил ему венец великого Пора, индийского царя,
искусно украшенный драгоценным жемчугом и камнями самоцветными, и
подарил ему десять тысяч талантов золота, и возвысил его, и в
сопровождении множества воинов послал его в Македонию, веля ему привести
свою мать, царицу Олимпиаду, на стоянку свою, в великий Египет и
в Палестинскую землю.185 Сам же остался с царицей Роксаной.
И тут пришел к Александру некий человек и сказал: «Царь Александр!
На днях охотился я на берегу реки, называемой Тигр,186 и нашел
огромные сокровища. Если хочешь, возьми их себе, очень уж много золота».
Посмеялся над ним Александр и сказал ему: «Всякое золото в руках
божьих: если бы захотел, то мне бы дал найти его, но раз тебя на него
навел, то пойди и возьми себе». Он же ответил царю: «Сколько мне надо
было, столько я уже взял: два дня и две ночи носил, сколько хотел, и
теперь уже больше не нуждаюсь». Удивился этому Александр и сел на
коня, и приехал на то место, и увидел неисчислимое количество золота, и
сказал: «Может быть, золото это из сокровищ Дария?». И велел воинам
своим взять, и такое множество было золота, что всему войску хватило.
Александр же взял сто мер золота того — только и осталось ему.
Тогда же привели к Александру три тысячи разбойников, и сказали
ему вельможи: «Прикажи казнить их». Он же возразил: «Раз видели они
лицо мое, то не должен умереть ни один из них: судьям дано право
казнить, а царю — миловать». И сделал их своими охотниками.
В те же дни привели к Александру человека — индианина, который,
говорят, таким был стрелком, что стрела, пущенная им, пролетала сквозь
перстень. Царь велел ему стрелять. Но не захотел он, и как ни
принуждали его все, отказывался. Тогда Александр приказал отрубить ему
голову. И когда повели его, спросили: «Почему ты, человек, жизнь свою
отдаешь за единственный выстрел?». А он ответил: «Десять дней уже
лук не был в руках моих, и боялся я: вдруг перед царем ошибусь и
погублю свою прежнюю славу». Услышав это, Александр похвалил его и
отпустил с честью.187
о*

132
Александрия
Когда это все происходило, прибыла из Македонии мать царя
Александра, царица Олимпиада. Услышав об этом, Александр отрядил ей
навстречу всех царей и князей и могучее войско свое: вели на поводу
коней прекрасных под серебряными и золотыми седлами; и трубы
громогласные, и органы, и тимпаны, и другие музыкальные инструменты
приготовили как должно, и повелел Александр соорудить огромную
колесницу, украшенную золотом и драгоценными камнями, для встречи матери
своей. И послал впереди себя жену свою, царицу Роксану, послал тысячу
вельмож с ней и множество витязей, чтобы встретить ее с великими
почестями и со славой. Увидев Роксану, царица Олимпиада очень рада была
ей, и, любуясь ею, поражалась ее невиданной красоте. И, встав, нежно ее
расцеловала и, к сердцу своему прижав, сказала: «Благодарю бога моего,
что дал Александру достойную его жену, прекрасной нахожу я тебя,
сердце мое и душа, и милый свет очей моих, премилая дочь моя!».
Роксана же отвечала ей: «Мир приходу твоему, великая и преславная царица
мира всего, мать господина моего, царя мира всего, моя госпожа, царица
Олимпиада!». И сели на колесницу, и поехали. И чудесной и дивной
встреча была. Александра окружали его вельможи, а все на могучих
конях, каждый полководец перед своим полком, в царской багрянице и в
золоте и с золотым царским венком на голове. Александр ехал в
самой середине македонского полка на могучем своем коне, в финикийских
доспехах и одеянии, на голове у него была большая шапка персидская
со страусовыми перьями, а на шапке — венец Клитеврии, марсидонской
царицы.188 Увидев друг друга, все остановились; тогда царицы обе сошли
с колесницы, и вельможи спешились, и Александр, вместе с ними с коня
сойдя, пошел навстречу своей матери. Мать, увидев его, обняла,
поцеловала нежно и сказала: «Счастлива встретить тебя, сын мой, дорогой свет
моих очей, царь мира всего, Александр!». И сказала так, и пошли в стан.
Дивным и чудесным зрелищем была та славная встреча. Когда же к
лагерю двинулись, тогда полки построились и, следуя рядом через поле,
гремели в громкие трубы и органы различные, и прочие музыкальные
инструменты; и не слышно было человеческого голоса среди грома труб
и топота коней. Когда пришли в стан и сели пировать, то все вельможи
расселись по чину. Александр сел на своем золотом престоле, по правую
руку села мать его, а с левой стороны села Роксана царица, жена его, и
тут веселились много. И стал Александр рассказывать матери своей
о жестоких битвах, которые были у него с Дарием, персидским царем, и
Пором, царем индийским, и с другими восточными и западными царями.
Слушала это Олимпиада и удивлялась. И тогда велел Александр заиграть
в трубы и органы, называемые сиринамели; 189 до трех тысяч тонов имеет
каждый орган, и голоса труб тех были различны: и густые, и тонкие, и
высокие, и низкие, и другие чудесные, так что грустно слышать их и
приятно, и поражался всему этому человеческий ум. И тогда радовались
и веселились много. Александр и обе царицы встали и ушли в шатер.

Перевод
133
В один из дней велел Александр молодым воинам состязаться в борьбе,
на другой день — стрелять по шлему, а однажды в некую игру играли,
называемую каруха,190 удивительную и чудесную.
В то время служили Александру два воина македонянина, и очень
любил их Александр, ибо служили ему с молодых лет. Были они родными
братьями, и мать была у них в Македонии, и не видели ее уже много лет.
Она же часто к ним посылала, укоряя и умоляя их, чтобы верну \ись
в Македонию, и смогла бы она их увидеть. Но они не хотели лишиться
милостей Александра и много уже лет к матери своей не возвращались.
Тогда мать их, увидев, что не могут покинуть Александра, совершила,
окаянная, страшное дело, о котором нельзя не рассказать: смертельный
яд коварно примешала в гликизмо, называемое рефне,191 и, сделав так,
послала ее сыновьям своим, и письмо послала такого содержания: «Дорогим
моим сыновьям, милым и прекрасным Левкадушу и Вринушу любимая
ваша мать Минерева. Знайте, добрые сыновья мои, что уже двадцать лет
лица вашего не видела и вы меня не видели. Много раз уже писала, что
хочу видеть вас. А вы все укоряли меня, говоря, что не можете оставить
любящего вас Александра; так знайте же, сыны мои, что заклинаю вас
последнею клятвой, молоком моим, которым вскормила вас, приезжайте
повидаться со мной. Если же Александр вас не отпустит, гликизмо вам,
рефне, посылаю, дайте испробовать его Александру, как только его
попробует, тотчас же вас отпустит». Левкадуш и Вринуш письмо матери
своей получили и прочитали. Вринуш взял гликизмо и сохранил. А
Левкадуш сказал ему: «Брось его, брат, куда-нибудь, не принесет оно нам
никакой пользы». Левкадуш был старшим конюшим у царя, а Вринуш
подавал Александру яства и вина. И таил тот Вринуш в сердце своем
коварный замысел против Александра: не раз просил у него он
Македонского царства, а Александр отвечал ему: «Всю вселенную разделю, а
Македонию никому не дам до смерти своей, сам хочу владеть Македонией.
А после смерти моей, кому бог велит, тот пусть и держит ее в своих
могучих руках и охраняет острым мечом». И вот поэтому затаил Вринуш
в сердце своем злобу на Александра и решил дать ему ядовитое гликизмо.
Брат его, Левкадуш, говорил, удерживая его и укоряя: «Человек!
Побойся бога, не убивай такого знаменитого и дивного мужа, который и
греков поразил мудростью своей и храбростью, которому дивились и
персы, и индиане, он ведь потряс всю вселенную, его и все морские
острова боятся. Если его погубишь, брат, то весь мир потрясешь смертью
его и сам умрешь злой смертью». Но Вринуш не слушал его, верно
говорит Соломон в притчах: «В неразумное сердце вонзится шип и не выйдет
оттуда, не причинив зла».192 Так ведь уже многие из-за коварных жен шли
на убийство: так и прежде Адам из-за жены из райских кущ был изгнан,
Соломон, мудрейший из царей, из-за женского лукавства мудрости своей
лишился и милости бога, и Самсона, великого и могучего, одолела женщина
Далила, и Иосиф Прекрасный много перенес из-за коварной женщины.193

134
Александрия
Однажды Александр устроил пышный пир для своих вельмож.
В тот же день из восточных стран принесли к нему многочисленные дары,
и было веселие большое на том пиру. Была у Александра чаша из камня
ардамакса, не человеческими руками созданная, ценна она была и красива,
и всегда он пил из той чаши. И хотел тогда Александр жене своей, царице
Роксане, дать отпить из этой чаши. Понес Вринуш ту чашу к Александру
и не сберег ее: выскользнула из рук его и разбилась. Рассердился за это
Александр на Вринуша и пожурил его немного. Вринуш же затаил злобу
в сердце на своего благодетеля и решил отравить его.
В те же дни пришли евреи из Иерусалима и принесли шатер
огромный, и сказали ему: «Пророк Еремия умер». Услышав это, Александр
очень опечалился. В тот же день пришли люди из города Александрии,
основанного Александром, говоря: «Не может в городе этом никто жить,
так как из реки Нила выходит огромный змей и людей множество губит».
Александр же сказал им: «Идите в Иерусалим и, взяв там .кости
пророка Иеремии, поместите их посреди города». Они выполнили его
повеление, и молитвы Иеремии исцеляли от змеиного яда.194 С тех пор вплоть
до наших дней в Александрии не может змея никого ужалить.195
Так повелевал Александр всеми царями и веселился, и в радостях
проводил каждый день с матерью своей и женой своей, и с любимыми
своими витязями, потешаясь различными царскими забавами. В эти дни
и обратился Вринуш к Александру с просьбой: «Александр царь! Дай
мне Македонское царство!». Александр отвечал ему: «Любимый мой
Вринуш, я всему царь, но прежде всего македоняне зовут меня своим
царем. Так возьми себе Ливию и Ликию, и всю Великую Антиохию».
Но не захотел этого Вринуш, думая про себя: «Если Александр умрет,
то я всему свету царь буду». И вот яд растворил в вине и дал
Александру. Выпил же Александр, и в тот же момент охватил его холод, и стал
он как лед, ° и, затрепетав, понял сердцем, что отравлен, и сказал:
«О любимый мой друг и наперсник Филипп, знаешь ли ты, что сейчас
с вином вкусил я смертельный яд». Услышав это, Филипп сорвал венец
с головы своей и швырнул на землю, и, растворив какие-то травы в
теплой воде, дал Александру выпить. Услышал об этом Левкадуш, брат
Вринуша, не смог он видеть своими глазами смерть Александрову и,
бросившись на меч, жизнь свою окончил. Спросил Александр врача
своего Филиппа: «Филипп, можешь ли мне помочь? Можешь ли меня от
смерти избавить?». Отвечал ему, плача, Филипп: «О Александр, царь
всего мира! Только одному богу все возможно, я же не могу помочь тебе:
леденящий яд остудит тепло сердца твоего, не смогу от смерти избавить
тебя, одно лишь в силах моих: три дня жив будешь, пока всеми
царствами земными распорядишься». Услышав эти слова, Александр покачал
головой и горько заплакал, говоря: «О суетная слава человеческая: по
крупицам являешься и вскоре погибаешь. Как верно говорится: нет на
земле радости, которая бы не сменилась горем, нет радости, которая

Перевод
135
бы не погибла на земле. Солнце и все живое оплакивает меня сегодня:
недавно на свет явился, а вот уже под землю ухожу! О земля, мать моя,
вскормила ты людей, прекрасных и храбрых, и нежданно к себе их берешь!
О бренная слава человеческая: посмеялась надо мной тихонько и назад,
в землю, меня отсылаешь!». И еще сказал: «О могучие и всесильные мои
македоняне, если бы возможно было вам биться ныне со смертью моей:
тогда я бы навсегда с вами остался. Но хочет меня смерть похитить от
вас на третий день». Услышав это, македоняне с воплями и стенаниями
говорили Александру: «Александр, царь всего мира, могучий великий
господин! Если бы могли мы тебя сейчас избавить от смерти, тотчас
отдали бы жизни свои за тебя, но невозможно это. Ты же на земле славно
жил, и смерть твоя так же величественна, как и жизнь твоя. Пойди
же Александр, пойди в места, уготованные тебе от бога; на земле
царствовал и там райскую жизнь получишь».
Филипп же, врач Александров, рассек живого мула, и сел в него
Александр. И разделил все царства земные между своими князьями и
вельможами. Призвал к себе Александр Олимпиаду, мать свою, и
Роксану, свою царицу, и сказал Филону и Птоломею: «О возлюбленные и
близкие друзья мои и братья, Филон и Птоломей! Ныне оставляю на
вас мать свою и жену свою, помня о моей сердечной любви к вам,
заботьтесь о Македонском царстве и почитайте их до самой смерти. Тело мое
в Александрии положите, и увидите меня в тот день, когда мертвые
встанут из гроба. Но знайте, что в последние годы суждено персам
обладать Македонией, так как мы владеем ныне Персидой».197 И взял за
руку царицу Роксану, и, целуя нежно, сказал ей: «О дочь Дария, милый
свет очей моих, всего света царица Роксана! Знаешь ли ты, что с тех пор
как встретились мы с тобой, я так полюбил тебя, как никакой другой
муж не любил жену свою; так же и ты ко мне любовь и верность
сохранила, как ни одна жена мужу своему. Но знай, что сегодня обрывается
любовь наша: отхожу я в места, одному богу известные, откуда не
суждено возвратиться. Оставайся же с богом, милая любовь моя!». И, сказав
это, поцеловал ее Александр, и отпустил. И так же вельмож своих,
расцеловав, отпустил со слезами, говоря им умиленно: «Любимые мои
македоняне и витязи, и прочие все народы! Другого Александра уже вам не
иметь». И после этого сказал: «Приведите ко мне могучего коня моего
Дучипала». Дучипал, увидев умирающего Александра, жалостно заржал,
роя землю копытами, и постель Александрову облизал. А Александр
склонился к нему, взял его за гриву и сказал: «Милый мой Дучипал, уже
не вся дет на тебя другой Александр».
И тут увидел Александр Вринуша, и обратился к нему: «О любимый
мой Вринуш! Не испугался ты великого бога, зачем злодейство совершил
в ответ на мое добро, зачем ядовитым зельем меня опоил? Но да будет
* проклят тот, кто укрывает убийцу своего господина, пусть будет проклят
тот, который прячет изменника и тот, кто скрывает человека, предавшего

136
Александрия
город.198 Великое зло — прелюбодеяние, а это зло — втройне страшнее!».
Тут рванулся Дучипал, схватил Вринуша за горло и, прижав его к земле,
растоптал насмерть копытами своими.199 Видя это, сказал Александр:
«Испил, брат Вринуш, ту же чашу, что и мне дал испить». Птоломей
же рассек труп его и выбросил на съедение псам.
Посмотрел Александр на вельмож своих и властителей и сказал:
«О возлюбленные мои и милые всего света цари, и все вельможи, и все
прочие витязи! Вот всю вселенную я приобрел, пустынные земли заселил
и до рая дошел, в котором жил Адам, наш праотец, и все края земли
нашей видел, и высоту небесную постиг, и глубину морскую познал, а не
смог избежать нежданного смертного серпа. Вы же видите меня
умирающим, помочь мне хотите, а не можете. И пойду туда, где находятся все
умершие от начала веков, вы же оставайтесь с богом, а меня, бога ради,
до самой смерти вспоминайте, а увидимся тогда, когда мертвые встанут
из гробов, на том судилище, страшном и великом». И как сказал это
Александр, ангел божий в тот же миг взял душу его и понес, куда ему
бог повелел.200
Умер Александр в земле, называемой Гесем, в стране Халдейской,
близ Египта, в Междуречье сирийском, там, где Иосиф Прекрасный
наполнил фараону семь житниц.201 И столько было здесь плача и рыданий,
сколько никто никогда не видел и не слышал. И тогда вельможи, взяв
тело его, в Александрию перенесли. Плакали много в горести Олимпиада,
мать его, и Роксана царица, и цари, и князья, и вельможи всей земли,
жены и дети и животные бессловесные. Роксана царица царскую
багряницу разодрала до земли и волосы свои распустила, и с плачем и со
слезами от скорбного сердца говорила с Александром, как с живым:
«О Александр, всего света царь и храбрый повелитель, мудрейший из
людей! Верно, не видишь ты меня, если в чужой земле оставил, а сам,
как солнце, вместе с солнцем под землю спустился. О небо и солнце, и
луна, и все звезды! Горько рыдайте вместе со мной! О земля, основание
вечной тверди, горы и холмы, плачьте со мной ныне и испустите ручьи
слез, пока озера не наполнятся и горы не напьются горечи, ведь горько
мне теперь, как никому другому». И говорила так, и велела всем выйти,
сама же села у изголовья Александра и целовала его, точно живого,
говоря: «Александр, всего мира царь, македонское солнце! Лучше мне
здесь с тобой умереть, а без тебя жить не в силах». И с этими словами
взяла меч Александров и бросилась на него, так и оборвала жизнь свою
царица Роксана.202
Птоломей и Филон, и Антиох, и Селевк были у Александра воеводами
и знатными вельможами, а после смерти своей оставил их Александр
царями. Соорудили они столп высокий в центре города Александрии, а на
нем две гробницы золотые, и положили в одну Александра, а в другую —
царицу Роксану. И даже до наших дней стоит тот столп. А цари все и
вельможи разошлись по своим землям. Александрия и Египетское царство

Перевод
137
достались Птоломею. И за все это воздадим славу богу, все
сотворившему, которого славим как триединого: отца, сына и святого духа, ныне
и вечно и во веки веков. Аминь.
Александр Македонский умер в Вавилоне, царствовал двенадцать лет,
а всех лет его царства тридцать пять, воевать же начал с двенадцати лет.
Жил же тридцать два года. Покорил двадцать два варварских народа
и четырнадцать эллинских племен, создал одиннадцать городов.
Родился же Александр в январе месяце, в новолунье, на восходе солнца.
Был он храбр. От Адама до смерти его прошло лет 5167, а до рождения
Христа он был за 300 лет и 33 года, во времена пророка Иеремии,
иерусалимского архиерея. От Александра до Диоклетиана прошло 600 лет,
от Александра до Ликиния царя, зятя Константина Великого, прошло
707 лет. Птоломей, любимец Александров, называемый братолюбивым,
был после Александра царем в Египте и Александрии, царствовал
же 38 лет. Этот Птоломей собрал священные книги отовсюду и от
Иерусалима, и истолковал их, и положил в столице Сераписа в Египте. Писано
в Маргарите в первом слове. От Александра до Христа было правление
Птоломеев. А вот годы, кто из царей сколько царствовал после
Александра: 25, 29, 7, 10, 8, 20, 15, 23, 30, 22, 18, 57, 15.203
^^щ^г^

ПРИЛОЖЕНИЯ
ІгК"

чв
ОТ АЛЕКСАНДРА МАКИД[ОНСКОГО]
Бяше царь Александр великый паче всех царей, сын Филиппа царя,
все царьствиа восприят, и вси языци поклонишась ему. Едини наго-
мудреци не приаша его, ни женьское царство. Нагомудреци бо зрять, еже
глаголеться, смотрят господа на небесех седя на престоле, того ради не
п^едашась Александру царю. Имяше же Александр едину дщерь и много
о ней боляше. Егда приат зверя, которыя и разбивахуся вся въйскы и
лришед в Павливадах при воде, идеже исхожаху раци и похващаша воя,
и един педопул приат рыбу сушену и иде к воде той, да ю измыет, и об-
рете извор мал и вметну рыбу ону, она же ожиша и удари в воду, и тъй
бо бяше породим кладязь. И прииде юноша спешно и възвести А Иле- *■
ксандру царю. Александр же в ложеиыя рыбы не вероваше бо своему
слузе, яко тако случися. И как вложи Александр сухыа рыбы в воду ту
и в томь часе ожиша. И приим Александр един крондирь, и взят от воды,
и запечата, и предасть ю единому апроду, и рече ему: «Аще кто
отпечатает, то аз погублю тебе и род твой». Александр же знаяше, колико лет
хощеть жив быти, егда будет ему к смерти, да испиеть воды Породимскиа,
да родится и не умрет. Дщи же его Панориа, виде юношу, велми стре-
гущи кондирь, и Панориа рече к юноши: «Повеж ми кондирь тъй». И
глаголе к ней он: «Не вемь, госпоже моя». Она же рече: «Дай мне яко да
поневиждю его». Юдрей рече: «Госпоже, велико запрещение имам от отца
твоего Александра». Она же много имение ему даваше и многыми муками
прещаше ему и зело скорбяше, како узнаеть, что есть в кондари. И пакы
рече Юдрею: «Лязи со мною и повеж ми». || Тогда упадеся на ню, и л.
слегся с нею, и повесть ей все. И егда усну Юдрей, и она закла его и
поверже и в кошници и взят кондирь и испить из него воду. И бысть
невидима и бесмертна. Тогда Александр проклять ю и тако пребывает.
Яко же видите, общий то ти враг есть. И разумей се ты последи: хо-
щеши каятися, то преж покайся, бежи, человече, женьскых бесед, и не
вдавайся в тоя речи, понеже над тобою есть, последи хощеши сердцем

142
«От Александра Макидонского»
болети и яко зверь быти, речи с плачем глаголющи смиреныя. И не впа-
дайся тою беседою — въздыхает бо велми, да прелстит тебе, взирает на
твоя съставы. Ащи не съблюдешись, въскоре от нея с мертвыми причтан
будеши. Всяк зверь обьявить си дело, а жена съкровена до смерти есть.
Брате, в ум жене не приступайте: сътворит тя яко и афедрон, и акы
трость огнем съжьжет тя. Муж бо имат два ума, || да сътворит или оста-
512 об. вить, а жена на един день имать 15 умов (...) а паче. Жена зла биема
бесит[ся], [а] любима высится. Братие, кто есть от человек паче
Соломона, п.. .нися о глаголех сих и не испове[сть] внутрених твоих. Господь
бо гла[голет]: жена не человек есть, нъ на служь[бу] человеком; жена
бо в любви подруга есть, а в деле горка; жена бо главу мажеть и
простирает власы и не възвысится в радостех, душу, бо губя и славу. Игра бо
есть вражий престол, игра бо душю убожит, а тело немощи вдает.
ГПБ, КиР,Бел. 22/1099, лл. 510—511 об.
а Правый край л. 512 об. оборван.

±2X£L±
СЛОВО О РАХМАНЕХ И О ПРЕДИВНОМ
ИХ ЖИТИИ
Егда убо дошедшу Александру царю до внутрених индиан, и округ
идущи всея земля, Окиан великая река и великы рахманьскы остров вниде,
их же чюдное и паче человек Александр виде житие, иже к богу всея
твари благочестивую службу их, чюдися зело и дивися муж тех вокро-
венныя премудрости. На том же месте столп постави и написа сипе:
«Аз, великы царь Александр, идох даже и доселе». В том бо острове жи-
вуть глаголемии макровии, рекше долгожителе, живут бо множайших, до
ста и 50 лет, за мноіігую чистоту и благорастворении дождевнем. И в том л. 483 о-б.
убо острове по неизреченному божию строению всякы овощь на вся
времена никогда же оскудеваеть, зане бо ту ово цвететь, ово ж растеть и ово
обымають. Ту же и велици индисции ореси ражаються и неудобь
сеянная им преугодная воня и магнит камень. Врахмане же язык есть
благочестивей и житие без стязания зело имуще, и наследиа тех от божиа
судьбы изследовавшим, и при реце живуть нагим телом всегда бога
хвалят. В них же несть ни четвероногых, ни земледелания, ни железа, ни
храмов, ни риз, ни огня, ни злата, ни сребра, ни вино, || ни мясоядения, л. 484
ни соли, ни царя, ни купли, ни продажи, ни свару, ни боя, ни зависти,
ни велможь, ни татбы, ни разбоя, ни игр, ни на насыщение текуть, но
мокраго и сладкаго дождя и добраго насыщаются и всякиа
болезни и тления кроме суть и мало овоща и сладкия воды приимают и
верують искрено к богу и беспрестани молятся. И мужие убо на единой
стране Окиана живуть, жены же их обонъпол рекы живуть, глаголемыя
Галы, иже течеть в Окиан ко стране Индийстей. Преходят же убо мужие
к женам своим месяца июля да август, в них же сущи солнцу к нам и ко
встоку ходящу, ибо моіікри бывше, тогда движутся на счетание женам. л. 484 об.
Тако бо глаголють и про Нил-реку, яко не в то время наводнится, но пре-
половльшися жатве, напаяваеть Египет, яко солнцю всюде зрящу восточны
пояс, и инем срищущемся рекам изсякнувшем, сему же далече сущу.

144
«Слово о рахманех и о предивном их житии»
Сътворише с женами своими 40 дний и пакы назад бредуть. Жена же
пакы два детища родивши и к тому уже не бредеть муж к ней, ни она ко
иному не приближится паки веема никако же за многое воздержание.
И аще ключится неплодве обрестися и за 5 лет приходящу мужу ея и
-л. 485 пребывая с нею, и аще же не родить, к тому не приііближается к ней пакы.
И того ради есть немногочеловечна страна их, зане мала сладость в них
есть глаголемы зуботомитель, звер жь той велик есть, в реце той живы,
пребывание. Реку же ону глаголють неудобь преходиму, зане зверь в ней
есть глаголемы зуботомитель, звер жь той велик есть, в реце той живы,
яко может'ь и слона пожрети цела, зане превелик есть зело той зверь и
за 40 дни бежить божиим повелениемь. Но и змиеве убо суть велици зело
во препустых тех странах, яко лактей 70 в долготу, и толстота велиа и
страшна, а скорпиа обретаются лакти в доле, а мравиа пяди в доле, и того
л.. 485 об. ради непроходимы суть пустыя те страны и не II живеть в них никто ж
страха ради ядовитых зверей. Слонове же ражаются во странах тых
мнози и яко же стадници ходят пасущесь сами.
ГПБ, Кир.-Бел ,71/1088, лл. 483—485 об.
m ^ty($V *

*£%£&.
СРЕДНЕВЕКОВЫЙ РОМАН ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XV в.
I
Что читали люди древней Руси? Ограничивался ли круг их чтения
только церковной литературой, летописями и историческими сказаниями
или их интересовала и иная литература, такая, какую мы могли бы
назвать беллетристикой? Мы очень мало знаем об этом. Известно, что ряд
произведений византийской светской повествовательной литературы
(«Девгениево деяцие» — повесть о греческом народном герое Дигенисе
Акрите, «Повесть об Акире премудром» и некоторые другие) были
переведены на русский язык еще в киевские времена. Между тем рукописи
дошедших до нас беллетристических памятников (переводных и
оригинальных) обычно не старше XVII—XVIII вв. Говоря о беллетристике
древней Руси, исследователи поэтому чаще всего связывают ее с двумя
периодами — с Киевской Русью и Россией XVII в. Что читали люди
в промежутке между двумя этими эпохами, остается неясным. Можно
подумать, что после кратковременного знакомства с переводной
беллетристикой интерес русских читателей к подобной занимательной литературе
надолго остыл и они решили ограничить себя более «деловыми» или чисто
церковными памятниками.
Обратившись к сборникам XV в., хранящимся в наших рукописных
собраниях, мы обнаруживаем там, однако, любопытные материалы,
разрушающие представление о сугубо «дидактическом» характере
древнерусской письменности послекиевского периода. Особенно интересны в этом
отношении четыре скромных по виду и миниатюрных по формату
сборничка Кириллова Белозерского монастыря, находящиеся сейчас в
Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина
в Ленинграде. Нам известно имя составителя и основного переписчика
этих сборников — Ефросина. О личности этого книгописца нам почти
ничего не известно. Он не играл сколько-нибудь заметной роли в полити-
•fQ Александрия

146
Я. С. Лурье
ческой жизни второй половины XV в., не был, по-видимому,
исключительной фигурой и по своему мировоззрению. Нет никаких оснований
причислять Ефросина к числу еретиков или вольнодумцев того времени.
Но литературные вкусы кирилло-белозерского монаха оказываются
достаточно неожиданными, если исходить из обычных представлений о
письменности XV в. Ефросин специально интересовался светской,
занимательной литературой, он записывал памятники устного народно-поэтического
творчества (вошедшие потом в репертуар «калик перехожих»), притчи и
шуточные загадки, подбирал сказания фольклорно-апокрифического
характера. Его рукой переписаны древнейшие дошедшие до нас списки «Задон-
щины», беллетристической «Повести о Дракуле», «Сказания об
Индийском царстве», «Снов царя Шахаиши» и некоторых других памятников.
Среди этих ефросиновских текстов оказывается и древнейший русский
список средневекового романа об Александре Македонском — так
называемой сербской Александрии.
История сербской Александрии мало исследована филологами;
совершенно не изучена ее судьба на русской почве. В общих курсах истории
древней русской литературы сербская Александрия упоминается обычно
среди памятников «переводной книжности» Киевского периода; в
библиографических указателях она часто отождествляется с другой
Александрией, входившей в состав русских хронографов. А между тем это — разные
памятники с совершенно различной судьбой. Хронографическая
Александрия представляет собой русский перевод (сделанный не позднее XII в.)
одной из редакций позднеэллинистических «Деяний Александра»,
авторство которой приписывалось современнику царя Каллисфену. Уже
Александрия Псевдокаллисфена обладала некоторыми чертами романа:
Александр здесь оказывался таинственно рожденным сыном египетского
царя; рассказы о завоеваниях перемежались с фантастическими письмами
Александра матери и Аристотелю о пережитых им в пути приключениях.1
Но Александрия, обычно именуемая сербской, пошла в этом направлении
гораздо дальше. Это — типичный средневековый рыцарский роман. От
подлинной истории Александра в романе осталось совсем немного. В
сербской Александрии (в отличие от Псевдокаллисфена) Александру
приписывается завоевание тех центров древнего мира, которых он в
действительности* не завоевывал, но которые казались особенно важными
средневековому автору, — Афин и Рима, посещение Иерусалима; ближайшим
сподвижником Александра стал здесь неведомый Филон; гибель
Александра оказывалась делом рук некоей «злой жены», хотевшей вернуть
домой своих сыновей, служивших царю, и т. д. В роли наставника и
вдохновителя Александра царя выступал еврейский пророк Иеремия,
благодаря чему царь обнаруживал склонность к единобожию и отвергал
1 Хронографическая Александрия исследована и издана В. М. Истриным в книге:
В. И с т р и н. Александрия русских хронографов. Исследование и текст. М., 1893.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 747
языческих богов; это не мешало ему, впрочем, цитировать Гомера и
восхищаться его героями (Александр в романе посещал Трою и вспоминал
участников Троянской войны).
Отказавшись от исторической точности, автор сербской Александрии
не пожалел зато красок для усиления занимательности романа. О
похождениях Александра в диковинных землях повествуют здесь не только
его письма: эти похождения становятся в сербской Александрии
важнейшей темой рассказа, не менее важной, чем военная тема; приключениям
Александра посвящена, в сущности, вся вторая часть романа (после
гибели Дария). Важное место занимает и любовная тема. Сделав Александра
жертвой «женской злобы»,2 автор Александрии не раз, однако, упоминает
в романе и добрых женщин: верную подругу Ахилла Поликсену, «все-
любимую и всесладкую» мать Александра Олимпиаду, «марсидонскую
царицу» Клеопилу Кандакию и в особенности — «паче всех жен красней-
шую», украшенную «не токмо лепотою, но и душевными добродетелми»
Роксану. Любовь Александра и Роксаны — совершенно оригинальная тема
сербской Александрии, не известная ни Александрии Псевдокаллисфена,.
ни популярной на средневековом Западе «Истории о битвах Александра»
Леона Неаполитанского. Желая как-то расцветить образ Роксаны,
средневековые мейстерзингеры придавали ей совсем иные, отрицательные
черты — в одной немецкой поэме ей приписывалась, например, попытка
утопить Александра; 3 сделать ее героиней-возлюбленной решился только
автор сербской Александрии. В письме к матери Александр восхваляет
«безмерную красоту лица» Роксаны и объясняет, что именно эта «женская
любовь», «устрелившая» его сердце, побудила его впервые подумать о своих
«домашних»; умирая, Александр трогательно прощается со «светом своих
очей» Роксаной: «Остани же ся с богом, милая моя любви». Но Роксана
не согласна жить без Александра. Разорвав царскую багряницу, она
рыдает над мертвым мужем: «Александре, всего мира царю, макидонское
солнце, луче ми есть зде с тобою умрети, а от тебе разлучитись не могу»,,
и, взяв меч Александра, закалывается у его гроба.
Сложность построения сербской Александрии, яркость отдельных
сцен, глубокая разработка ряда тем (мы еще вернемся к этим темам
в дальнейшем изложении), — все это делает ее несомненно одним из
выдающихся памятников средневековой беллетристики. По словам А. Н. Ве-
селовского, сербская Александрия «смело может стать наряду с
прославленными Александриями Запада».4
2 Значение темы «женской злобы» в сербской Александрии отмечено в обширном
исследовании А. Н. Веселовского, посвященном этому памятнику: А. Н. В е с е л о в с к и и.
Из истории романа и повести, вып. I. — СОРЯС, т. XL, № 2, СПб., 1886, стр. 436.
3 См.: G. Сагу. The Medieval Alexander. Cambridge, 1956, стр. 237—238 и
340—341.
4 А. Н. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 436.
10*

148
Я. С. Лурье
Как и где возник этот памятник и при каких обстоятельствах он
проник в Россию? Происхождение памятника, обычно именуемого в нашей
научной литературе сербской Александрией, далеко не ясно. Древнейшие
доступные нам южнославянские списки этого произведения, как и русский
список Ефросина, относятся к XV в. (в литературе имеются сведения
о южнославянских списках XIV в., но они, по-видимому, не
сохранились).5 Древнейший греческий список памятника, сохранившийся в Вене
и опубликованный А. Н. Веселовским, уступает славянским спискам по
древности (он относится к XV—XVI в.) и не может считаться их
оригиналом— он имеет существенные пробелы в тексте (выпущены все
приключения Александра до и после его победы над Пором).6 Сохранились
и более полные греческие списки, но они еще моложе по времени
(XVII в.),7 и текст их также не может считаться протографом
славянского текста. Язык славянских и греческих списков не облегчает решения
вопроса о происхождении памятника: в славянских текстах встречаются
явные грецизмы, а в греческих — славянизмы (слова «закон», «воевода»,
вошедшие уже, впрочем, в греческий язык в XVI—XVII вв.); кроме того,
собственные имена и в тех и в других текстах имеют типично латинские
окончания («Ламедауш», «Вринуш» и т. д.). Могут быть поэтому
предложены разные объяснения истории памятника. Возможно (к этой мысли
склоняется большинство исследователей), что первоначальный текст этого
романа из жизни греческого царя был все-таки греческим, но уже
в XIV в. памятник был переведен на славянский язык. Местом этого
перевода могла быть, вероятно, Далмация, где возникли (или были
переведены) и другие беллетристические памятники мнимоисторического
характера («Троянские притчи», «Сказание об Индийском царстве» и др.),
или Сербия, поддерживавшая при королеве Елене (конец XIII—начало
XIV в.) культурные связи с Византией.8 Может быть, однако, роман
5 В статье «Alexandreida» в «Югославской энциклопедии» Дж. Радойчич указывает,
что в Народной библиотеке в Белграде был список Александрии конца XIV в.,
писанный на бомбицине, но он сгорел в 1941 г. (Encyclopedia Jugoslavije, I. Zagreb, 1955,
стр. 57). В архивном инвентаре из Зары 1389 г., перечисляющем наследственное
имущество одного купца, упоминалась книга об Александре «in littera sclava», но эта
рукопись не сохранилась (С. J і г е с е k. Eine slavische Alexandersage in Zara 1389. — Archiv
fur slavische Philologie, Bd. XXV, 1903, стр. 157—158).
6 Этот текст издан А. Н. Веселовским в приложении к работе «Из истории
романа и повести» (вып. I);, о нем см. в той же работе, стр. 131 —133. Ср. ниже
стр. 202, прим. 46, и 235.
7 Иверский список XVII в. издан В. М. Истриным в работе: История сербской
Александрии в русской литературе, вып. I. — Летописи Историко-филологического
общества при Новороссийском университете, вып. XVI, Одесса, 1910, и отд. оттиск.
Перечисление списков «византийских прозаических текстов» Александрии (Венский список
и аналогичные более поздние списки) ср. в работе: Н. L. G 1 е і х п е г. Der Alexanderbild
der Byzantiner. Inaugural-Dissertation... Munchen, 1961 (ротопринт), стр. 67—69.
8 A. H. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 131 —133;
вып. II. СПб., 1888, стр. 99—100; ср. указанную статью «Alexandreida» (Enciclopedija
Jugoslavije, I, стр. 57—59).

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 149
сложился у южных славян, а на греческий язык переведен в XV—
XVI в.9 Так или иначе, роман этот отражает уже позднесредневековую
традицию: в нем ощущаются не только греческие, но и западные
рыцарские мотивы (с этим связана, очевидно, и латинская форма имен). Возник
он, видимо, не раньше четвертого крестового похода и образования на
греческих землях Латинской империи (XIII в.), усвоившей как
византийские, так и западные традиции (в нем упоминаются куманы-половцы,
проникшие на Балканский полуостров в XIII в. и, возможно, отражается
уже турецкая угроза XIV в.).10 Впоследствии этот роман стал
излюбленным предметом народного чтения у греков, южных славян и румын
(«народные книги» XVIII—XIX вв.).
8 Россию так называемая сербская Александрия проникла, скорее
всего, в XV в. вместе с рядом других памятников, тогда же пришедших
из южнославянских земель («Троянская притча» и др.). К концу XV в.
относятся два русских списка сербской Александрии: три отрывка
(поход на Трою, завоевание Афин и Рима), помещенные в сборнике
Волоколамского монастыря вместе с летописью Зонары и другими сербскими
памятниками,11 и уже упомянутый полный текст Ефросина. К этому
времени сербская Александрия не только стала достаточно известной на
Руси, но и пережила уже некоторую эволюцию. Если волоколамские
отрывки точно совпадают с известными нам сербскими списками
Александрии, то текст Ефросина отражает особую редакцию Александрии,
значительно отошедшую от южнославянского оригинала. Непонятные для
русского читателя южнославянские слова заменены здесь на всем
протяжении текста русскими словами; изменены (как мы увидим дальше)
некоторые сюжетные мотивы; вторая, приключенческая часть Александрии
разбита на отдельные главки — «сказания» с заманчивыми заголовками:
«Сказание о скотех дивиих и о зверех человекообразных, и о женах дивиих
и о мравиях...», «О людех дивиих, бяше у всякого человека 6 рук и 6 ног,
и о людех псоглавных и о рацех...», «Како Александр лвы и слоны
9 Предположение о славянском прототипе греческих текстов было высказано А. И.
Соболевским в статье «Из истории заимствованных слов и переводных повестей»
(Университетские известия, Киев, 1904, № 11, стр. 5—6). А. И. Соболевскому возражал
В. М. Истрин в статье «К истории заимствованных слов и переводных повестей»
(Летописи Историко-филологического общества при Новороссийском университете, вып. XIII,
Одесса, 1905). Ср. также новые замечания А. И. Соболевского: ИОРЯС, 1905, кн. 2,
стр. 142—144; СОРЯС, т. 88, № 3, 1910, стр. 127—128. Вся эта полемика носила,
однако, очень узкий характер, так как А. И. Соболевский основывал свои выводы на
нескольких славянизмах («закон», «воевода» и др.) и на одной ошибке в греческом
тексте, которую он объяснял искажением славянского оригинала (см. ниже,
стр. 234 и 244). Ср. также: М. М u г к о. Uber Werke okzidentaler Herkunft in der mittel-
alterlichen Literatur des Sudslaven. Deuxieme Congres international des etudes byzantines
Belgrade, 1927, Compte-rendu, Belgrade, 1929, стр. 150—152.
10 A. H. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. ѵ, стр. 165—166,
444—450. Ср. комментарий, прим. 197.
11 ГИМ, Волок. 655. Ср. ниже, стр. 190—191.

150
Я. С. Лурье
устраши хитростию...» и т. д. Текст, читающийся у Ефросина, был не
единственным видом русской редакции сербской Александрии. Можно
думать даже, что некоторые текстологические группы Александрии,
представленные русскими списками XVII в., лучше отражают первоначальный
вид русской редакции памятника, чем список Ефросина — иначе говоря,
что в XV в. существовало несколько видов русской редакции этого
романа об Александре, причем Ефросиновский вид не был самым
первичным.12
О значительном распространении сербской Александрии
свидетельствуют прямые заимствования из нее в оригинальных памятниках русской
беллетристики XV в. В «Повести о Дракуле», написанной в 1482—1486 гг.
и помещенной в том же сборнике Ефросина, где содержится Александрия,
читаем такое заявление «мутьянского воеводы» Дракулы иностранным
послам, осужденным на казнь: «Не аз повинен твоей смерти — иль
государь твой, иль ты сам. На мне ничто же рцы зла. Аще государь твой,
ведая тебя малоумна и ненаучена, послал тя есть ко мне, к великоумну
государю, то государь твой убил тя есть.. .».13 Это почти то же самое, что
говорит Александр послам Дария, решив убить их: «Не зазирайте мне
о том, но царю своему ругайтеся, аз бо царя его имам, а он мене
разбойником нарече, той сам вам главы посекл есть». В «Повести о Басарге»,
дошедшей до нас в списках XVII в., но составленной, по всей видимости,
тоже в конце XV—начале XVI в., повторена другая сюжетная ситуация
из Александрии: на пиру у злого царя Несмеяна мудрый отрок Борзо-
смысл прячет чаши, из которых пьет, «в недра своя».14 Точно так же
прятал чаши «в недра своя» и Александр, присутствовавший под видом
посла на пиру у Дария, с той только разницей, что Александр потом
отдал царские чаши «вратарям» Дария и они послужили для него
пропуском из «града», а в «Повести о Басарге» этот мотив не получил
никакого развития, чем лишний раз подчеркивается его вторичность.
Прочно вошедшая в русскую письменность в XV в. сербская
Александрия, по-видимому, не отразилась в рукописной традиции Северо-
Восточной Руси в следующем XVI столетии.15 В этом отношении судьба
ее не может считаться исключительной: среди русских рукописей XVI в.
мы не обнаруживаем ни одного списка двух других «ефросиновских» па-
12 См. ниже, стр. 207 и 211—212.
13 Повесть о Дракуле. Исследование и подготовка текста Я. С. Лурье, М.—Л., 1964,
стр. 121.
14 Русские повести XV—XVI вв. М.—Л., 1958, стр. 81. На это совпадение
«Повести о Басарге» с сербской Александрией уже обратил внимание А. Н. Веселовский
в своем очерке о повестях, включенном в курс А. Д. Галахова (А. Г а л а х о в. История
русской словесности древней и новой, т. I. СПб., 1880, стр. 427).
15 Единственная рукопись, датировка и место составления которой (XV или XVI в.,
Северо-Восточная или Западная Русь) вызывает сомнения в этом отношении, это
рукопись Публичной библиотеки Академии наук УССР, собр. Киевского университета, № 24.
См. о ней ниже, стр. 191.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV е. 151
мятников (оба они читались в том же сборнике Кир.-Бел. № 11/1088) —
-«Повести о Дракуле» и «Сказания об Индийском царстве». Такой же
пробел наблюдается и в рукописной традиции еще нескольких
беллетристических памятников, уже вошедших в русскую письменность в XV в. —
«Стефанита и Ихнилата» (греко-славянский вариант индо-арабского цикла
«Калила и Димна») и «Повести об Акире Премудром». «Исчезнув»
в XVI в., эти беллетристические памятники вновь появляются и получают
распространение в XVII в.
Для сербской Александрии XVII век оказался особенно счастливым
временем. Роман об Александре Македонском становится в этот период
одним из наиболее популярных произведений светской письменности.
Едва ли существует какое-либо собрание русских рукописей, в котором нб
•было бы нескольких (а иногда и многих) списков сербской Александрии
XVII—XVIII вв. Часто эти списки снабжены иллюстрациями; «лицевые»
Александрии XVII в. (одна из них, из собрания П. Вяземского в
ленинградской Публичной библиотеке, была издана в 1880—1887 гг.) могли бы
составить предмет специального изучения для искусствоведов. Среди
популярных в XVII в. героев рыцарского романа (Бова, Петр Златые Ключи
и др.) Александр Македонский несомненно занимает достаточно почетное
место.
Появление в XV в., исчезновение в XVI в., широкое
распространение в XVII в. — такая судьба сербской Александрии несомненно
заслуживает внимания и требует объяснения. Чем привлекал этот памятник
своих первых переписчиков и затем своих многочисленных читателей?
Кого и почему он мог смущать? Для того чтобы ответить на этот вопрос,
нам необходимо рассмотреть основные сюжетные мотивы сербской
Александрии и сопоставить их с аналогичными мотивами в других памятниках
литературы, известных древнерусскому читателю.
II
Сербская Александрия была одним из целого ряда памятников так
называемого «второго южнославянского влияния» в русской
литературе XIV—XV вв. Характерной особенностью этих памятников, как и
оригинальных произведений, складывающихся в тот же период на русской
почве, было повышенное внимание к человеческим чувствам —
«экспрессивно-эмоциональный стиль».16
Черты «экспрессивно-эмоционального стиля» довольно ясно
обнаруживаются в сербской Александрии. И сам Александр, и другие герои не
скупятся на выражения своих чувств, много восклицают, проливают слезы
и лобызают друг друга. «Окаанный аз, яко всего царства улишихся в жи-
Д. С. Лихачев: 1) Некоторые задачи изучения второго южнославянского
шлияния в России. М., 1958 (IV Международный съезд славистов. Доклады); 2) Чело-
зек jb литературе древней Руси. М.—Л., 1958, стр. 80—103.

152
Я. С. Лурье
воте моем!..» — причитает Дарий, узнав о вступлении Александра в
Вавилон. «Окаанны аз Дарей, честь моя первая тихо ми посмеяся и наконець
озреся ко мне горко! ..». Пафос не оставляет Дария и после полного
поражения, когда неверные персы, пронзив царя мечами и «исколов»
оружием, бросают его на дороге «еле жива» и «мало дыша». Умирающий
Дарий встречает проезжающего мимо Александра целым потоком слов:
«Аз есмь Дарей царь, его же прелесть временная до небес возвыси и честь
неуставная до ада сведе! Аз есмь Дарей пресловущий, царь всемирный,
аз есмь Дарей, иже от многых тысящь людей почитаем бех, а ныне сам
лежю на земли повержен!» — «вопит» он. «Глаголы» Дария приводят
Александра в умиление; вместе с другими македонянами он берет
персидского царя на плечи и несет во дворец, где происходит еще более
патетическая сцена. Дарий, «много плакався», передает Александру свою
дочь Роксану; Александр «сладко целует» ее и смертельно раненный царь
становится «радостен» и, не забыв попросить Александра отомстить
убийцам, умирает. Столь же «экспрессивными» оказываются в
Александрии и сцены встречи с рахманами, где Александр и нагомудрецы
«сладко любызают» друг друга, и встреча Александра с царицей Канда-
кией, когда пришедший под чужим именем и разоблаченный царь, «зубы
своими скрежташе и очима своими семо и овамо позирая», собирается
убить царицу, но она «выю его обьем, любезно целоваше его» и тем
смирила бурный нрав своего гостя. Вершины вся эта экспрессия достигает
в уже знакомых нам заключительных сценах романа — сценах смерти
Александра и Роксаны.
Однако своеобразие сербской Александрии заключалось не только
в ее «экспрессивно-эмоциональном стиле». Патетичность южнославянского
романа имела глубокий внутренний смысл, она была связана с его
основной, весьма трагической темой.
Трагическая тема южнославянского романа об Александре ясно
ощущалась его русскими читателями. Понимал ее несомненно и русский
книжник конца XV в., включивший сербскую Александрию в свои сборники,—
Ефросин.
Сербская Александрия никак не была случайным для Ефросина
памятником. Напротив, мы можем сказать без всякого преувеличения, что
Александр Македонский был излюбленным героем кирилло-белозерского
книгописца. В свои сборники он включил еще множество материалов^
посвященных тому же герою. Среди них мы читаем первую редакцию
хронографической Александрии (русского перевода Псевдокаллисфена).
К этому тексту Ефросин сделал краткую, но очень характерную
приписку на полях — он объяснил, кем были, по его мнению, нагомудрецы-
рахманы, которых посетил во время своих странствований Александр
Македонский. Эти рахманы сильно занимали Ефросина — в своих
сборниках он возвращался к ним не менее пяти раз. Помимо сербской и
хронографической Александрии о рахманах рассказывалось в сочинении рим-

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 153
ского писателя IV—V в. н. э. Палладия «О рахманах», служившем обычно
дополнением к хронографической Александрии, но у Ефросина
помещенном отдельно. Отдельно поместил Ефросин и другой рассказ на ту же
тему — «Слово о рахманех и предивном из житии», восходящее к
византийской Хронике Георгия Амартола (IX в.), но имеющее у Ефросина
совершенно уникальное и чрезвычайно важное по содержанию
дополнение, не известное ни по каким другим источникам. Смысл этого
дополнения к рассказу Амартола мы попытаемся раскрыть в дальнейшем
изложении. Пока же отметим, что первой темой, специально интересовавшей
Ефросина в Александрии, была тема нагомудрецов-рахманов.
Вторая тема, особенно привлекавшая русского книгописца XV в.,
раскрывается еще одним рассказом об Александре, помещенном в ефросинов-
ских сборниках.17 Это — сказание «От Александра Макид[онского]» —
легенда, до сих пор известная только по болгарскому тексту,
опубликованному А. Н. Веселовским.18 Тема нагомудрецов присутствует и здесь:
легенда начинается с упоминания о том, что только нагомудрецы и
женское царство не покорились Александру — «нагомудреци бо зрять, еже
глаголеться — смотрят, господа на небесех седя на престоле, того ради не
предашась Александру царю». Но основной сюжет сказания — не
нагомудрецы. Здесь рассказывается, как Александру чуть было не удалось
достать живую «породимскую воду», которая даже сушеных рыб
возвращала к жизни. Зная заранее, сколько лет предстоит ему жить, Александр
собирался выпить «породимскую воду» незадолго до смерти, «да родится
и не умрет», но ему не пришлось этого сделать. Дочь Александра, узнав
тайну отца, соблазнила и убила юношу, охранявшего «кондир» с водой,
и похитила «породимскую воду». «И бысть невидима и бесмертна. Тогда
Александр проклят ю, и тако пребывает». Мотив воды, оживляющей
рыб, в менее развернутой форме присутствует и в сербской, и в
хронографической Александрии, но Ефросину, очевидно, хотелось привести более
развернутое изложение этого сюжета. Найдя и переписав народную
легенду (ставшую потом весьма распространенной в новогреческом,
славянском и румынском фольклоре), повествующую о неудачной попытке
Александра достигнуть бессмертия, кирилло-белозерский книгописец тем
самым подчеркнул вторую важную тему романа об Александре — тему
неизбежной смерти героя.19
Великий завоеватель, не могущий избежать смерти, и непокорившиеся
ему нагие мудрецы, взирающие на бога, — это противопоставление,
очевидно, весьма волновало читателей романа об Александре. Сделав Але-
сандра почитателем единого бога Саваофа и другом пророка Иеремии,
17 См. этот рассказ в настоящем издании на стр. 141 —142.
18 A. Wesselofsky. Zur bulgarischen Alexandersage. — Archiv fur slavische
Philologie, Bd. I, Berlin, 1876, стр. 608—611.
19 См. ниже, стр. 245, прим. 143. Ср.: А. Н. В е с е л о в с к и и. Из истории романа »
повести, вып. I, стр. 229—230, 271, прим. 1 и 377—378.

154
Я. С. Лурье
автор сербской Александрии дал ему вместе с тем печальный дар
предвидения. Александр обречен: уже в момент своего рождения этот «отроча»
плача возвещает, что ему не суждено дожить до сорока лет. Знает он и то,
что ему предстоит неизбежная вечная разлука с матерью, с которой он и
так редко виделся: «Мне и тебе страдати, мати моя, тако бо вси стражут
матери, сердечною имеють любовь...». В этих мрачных предчувствиях
Александра еще больше укрепляет его наставник, встреченный в
Иерусалиме,— пророк Иеремия. «Отечествиа и земли не имаши видети»,—
предупреждает он Александра, благословляя его на войну с Дарием.
Дружба с Иеремией дает Александру впоследствии единственную в своем,
роде возможность: явившись во время сна, пророк сообщает царю, что
день его смерти наступает. «Александр же от сна въстав, ужасен бысть,
в недоумение впаде, на постели своей сед, плакаше горко...». В последний
раз перед полководцем проходят его войска: «Бе бо ту множество тысящ
легион воинства, а коней же бесчислено множество, бяху же собрани
тогда вси язици, индияне и сирияне, и евреяне, и миди, и финици, еглефи,
еллади и немци, греци, еламите и лиди, иныя все восточнии язици и запад-
ныя». Глядя на них, Александр качает головой и плачет: для него,
ждущего смерти, все это будущие мертвецы — «вси бо те под землю
зайдут!».
Еще более резким стал в сербской Александрии и контраст между
Александром и рахманами. Легенда о блаженных нагомудрецах-гимносо-
фистах, живущих где-то в Индии, была распространена еще в
античности;20 нагомудрецов-рахманов знал и Псевдокаллисфен, но в его
изложении этот сюжет не занимал важного места. Александр является здесь
к рахманам после победы над индийским царем Пором, они предстают
перед ним «нагы и неодены, под кучами и в верьтепех седяща, вне же
далече от них виде жены и дети их, яко стада на пастве». Тут же, рядом
с ними, и могилы их родичей.21 Побеседовав с мудрым царем рахманов
Дандамием, Александр отправляется в дальнейший путь. В сербской
Александрии, в связи с ее общей тенденцией к христианизации героев,
рахманам приписывались совершенно новые свойства. Путешествуя по
островам океана и приближаясь к краю света, Александр здесь встречал не
одно, а по крайней мере два поселения нагомудрецов. Первые мудрецы,
встреченные им на пути, пришли на остров с царем Ираклием, некогда
царствовавшим в «Еллинской земле» (прообразом этого таинственного
Ираклия был не то Геракл-Геркулес, не то византийский император
Ираклий, в жены которому, впрочем, была дана вавилонская царица Семира-
20 Ср.: F. Р f ister. Das Nachleben der Oberlieferung von Alexander und den Brach-
manen. —- «Hermes», Zeitschrift fur klassische Philologie, Bd. 76, H. 2, 1941, стр. 143—170.
*Ф. Пфистер прослеживает судьбу сказаний об Александре и рахманах и в средневековой
литературе, однако сербской Александрии он не разбирает и исследования А. Н. Весе-
-ловского не упоминает.
21 В. И с т р и н. Александрия русских хронографов. Приложение, стр. 84—87.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 155
мида). Уже эти мудрецы бежали от лжи и клятвопреступлений,
овладевших миром, и поселившись на острове, «потешались» «философским
разумом». Но «напреди» ихг ближе к краю света, на «макарийских»
блаженных островах, Александру встретились мудрецы еще более
добродетельные, «нагие» (т. е. совершенно лишенные) «всякия страсти». Используя
средневековые апокрифы, автор сербской Александрии сделал этих
вторых нагомудрецов потомками Сифа, праведного сына Адама, придав им
также черты добродетельных рехавитов из Библии.22 Жены этих
блаженных рахманов живут на особом острове, внутри «града», куда не смеет
взглянуть ни один живой человек, а рядом, «горою великою медною
обложен», находится столь же недоступный смертным земной рай. Такое
изображение рахманов, свойственное именно сербской Александрии,
придавало их встрече с Александром художественную законченность и особый
философский смысл. Мы уже упоминали, что Ефросин, явно
неудовлетворенный краткостью и бледностью рассказа о рахманах в
хронографической (Псевдокаллисфеновой) Александрии, счел нужным сделать
специальную приписку к этому рассказу. Приписка эта гласила: «Рахманы —
Сифово племя, не согрешили богу, близ рая живут».23 Русского книжнидса
заинтересовали в рахманах как раз те черты, которые приписывала им
сербская Александрия. «Не согрешившие богу» потомки библейского
Сифа могли, конечно, смотреть свысока на бедного язычника Александра
и снисходительно жалеть этого царя «неуставнаго света... его же ради
гради мятутся и кровь изливается». Отвергая земную пищу, предложен-
.ную ему Александром, рахманский царь-учитель Ивант объяснял: «Ум
нашь есть на небесех, не печемся ни о чем земных спроста, а житие наше
Нестрашно есть, а на много лета продлеемся. Егда же от жития сего тлен-
наго . отходим, в другое нетленное приходим, иде же ум нашь всегда».
Уходя от рахманов, Александр с горечью говорил, что только «скорбь
за макидонян», которые погибнут без него в чужих землях, мешает ему
остаться с рахманами и здесь, вблизи рая, встретить «второе
пришествие». «Пойди с миром, Александре, всю прием землю, последь и сам в ню
поидеши», — говорил ему на прощание Ивант.
Трагическая тема сербской Александрии весьма характерна для
литературы позднего средневековья. Исследователи отмечали уже, что
«экспрессивно-эмоциональный стиль», патетика, «излияния слез» встречаются
в этот период не только в византийской и славянских, но и в
западноевропейских литературах. Ощущение «горького вкуса жизни», предчувствие
смерти и вместе с тем мечты о лучшем будущем, связанные с уходом в мир
фантазии, — все это общие черты позднесредневековой культуры.24 Гол-
22 А. Н. В е с е л о в с к и й. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 265—329.
23 ГПБ, Кир.-Бел., № 9/1086, л. 480.
24 См.: I. Huizinga. Le declin du цюуеп age. Paris, 1932, стр. 9—67, 164—180.
Ср.: И., С. Д у й ч е в. Итальянская книга по истории древней русской литературы.—
ТОДРЛ, т. XVIII, М.—Л, 1962, стр. 563.

156
Я. С. Лурье
ландский историк и литературовед Хойзинга связывал эти особенности
с упадком средневекового мировоззрения, предшествующим
сформированию более гармоничной идеологии Ренессанса.25 Мы можем, однако,
отыскать и более земные корни для подобных настроений позднего
средневековья. Преодоление феодальной раздробленности и складывание
национальных государств порождало в Европе такие опустошительные войны,
каких не знало классическое средневековье; с Востока тем временем
надвигались новые грозные завоеватели — Тамерлан и турки. Развитие
торговли и ремесел приводило к скоплению населения в больших городах и
к массовым эпидемиям (вроде знаменитой «черной смерти»), подобных
которым тоже не знали предшествующие времена. И в те же годы
развивалось судоходство и заморская торговля; путешественники открывали
новые земли, и к страху и отчаянию примешивались самые
фантастические надежды.
- Тема смерти — одна из излюбленных тем искусства и литературы
позднего средневековья. Стены церквей расписывались «пляqкaми
смерти» — смерть плясала вместе с людьми всех сословий и профессий,
от королей и епископов до мужиков и нищих; рисунки сопровождались
стихами, утверждавшими равенство всех людей перед лицом смерти.
Диалоги между смертью и ее всевозможными собеседниками сочинялись на
многих языках; спор жизни и смерти изображался на подмостках
народных театров.
Не менее популярны были в те годы и утопические темы —
представления о блаженных странах, скрывающихся за далекими морями. Уже в XII в.
появилось в Европе легендарное послание индийского царя-священника
Иоанна византийскому (по другим вариантам — германскому) императору;
послание это в значительной степени было построено на Псевдокаллисфе-
новой Александрии. Индия изображалась в этом сочинении счастливой
страной, где все люди добродетельны и ни в чем не испытывают нужды.
Поиски счастливого государства «пресвитера Иоанна» сыграли известную
роль в географических открытиях европейцев — вплоть до Колумба и
Васко де Гамы (отправляясь в Индию, Васко де Гама взял с собой
королевское послание «пресвитеру Иоанну»).
Соединение пессимистических мыслей о смерти с утопическими
надеждами порождало своеобразную средневековую идеологию «хилиазма» —
веру в конец мира и наступление счастливого «тысячелетнего царства» на
земле, предшествующего страшному суду. Идеей «тысячелетнего царства»
вдохновлялись многие средневековые еретики и реформаторы (Иоахим
Флорский, чешские табориты). Ожидание конца мира стало особенно
острым в XV в. Конца этого ожидали в 1400 г., ожидали его и в 1492 г.,,
когда по церковным представлениям должно было наступить 7000 лет со«
J. Н u i z і n g a. Le declin du moyen age, стр. 406.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 757
дня сотворения мира и когда по удивительному совпадению был открыт
«новый мир» — Америка.
Сказания об Александре Македонском, где тема смерти соединялась
с темой далеких путешествий, естественно входили в круг описанных нами
средневековых памятников. Жизнь Александра Македонского была одним
из самых популярных сюжетов средневековой литературы; к XIV—XV вв.
романы об Александре, в стихотворной или прозаической форме,
существовали уже у всех европейских народов. В числе этих Александрии были
немецкие поэмы клирика Лампрехта (XII в.), Ульриха фон Эшенбаха и
Рудольфа Эмсского (XIII в.), поэтический французский роман (XII в.)
Ламбера ле Тора и Александра Парижского (давший имя популярнейшему
стихотворному размеру — александрийскому стиху), англо-норманский
(XIII в.) и английские (XIV—XV вв.) романы об Александре.26 Один
из персонажей в «Кентерберийских рассказах» Чосера говорил даже, что
«история об Александре столь известна, что всякий, кто получил
воспитание, слышал что-либо или все о его судьбе».27 Как и в сербской
Александрии, в западных романах об Александре рассказывалось о далеких
странствиях царя, его встрече с блаженными рахманами и о его
неотвратимой смерти. В центре всех средневековых Александрии стоял, по
справедливому замечанию А. Н. Веселовского, один образ: «... тип героя
в цвете сил и стремлений, не знающего границ и тому и другому, тогда
как рядом неустанно слышится одна и та же грустная нота... что все
в жизни суета сует».28 Этот трагический мотив средневековых
Александрии не был забыт и литературой Возрождения. Смертность Александра
и для Шекспира оставалась наиболее выразительным примером бренности
человеческой природы. «Как ты думаешь: Александр Македонский
представлял в земле такое же зрелище? ...Александр умер, Александра
похоронили, Александр стал прахом, из земли добывают глину. Почему
глине, в которую он обратился, не оказаться в обмазке пивной бочки?».29
Круг памятников, среди которых роман об Александре выступал на
Западе, был в значительной степени знаком и русской литературе XV в.
26 О западных средневековых Александриях см.: P. Meyer. Alexandre le Grande
dans la litterature francaise du moyen age. Paris, 1886; F. P. M a g о u n. The Gests of King
Alexander of Macedon. Cambridge Mass., 1929; G. Сагу. The Medieval Alexander.
27 G. Chaucer. The Canterbury Tales, ed. by D. Laing Purves. Edinburgh, 1897,
стр. 162 (строфы 14549—14551).
28 A. H. В e с e л о в с к и й. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 333.
29 В. Шекспир. Гамлет, V, сц. 1. В комментарии к Шекспиру А. Бэйкер
сопоставляет это место только с античными известиями об Александре — о его красоте и
благоуханном запахе его тела (А. Е. В a k е г. A Shakespeare Commentary, I. New York,
1957, стр. 191). Между тем вся сцена на кладбище явно связана со средневековыми Алек-
сандриями, где так же, как и в «Гамлете», говорилось о неотличимости костей царей и
нищих (ср.: А. Н. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 421; ср.
эту же тему в восточных сказаниях об Александре: Е. Э. Б е р т е л ь с. Роман об
Александре и его главные версии на Востоке. М.—Л., 1948, стр. 39» 44—46, 112).

158
Я. С. Лурье
Легендарное послание пресвитера Иоанна уже к XV в. несомненно было
известно на Руси — здесь оно называлось «Сказанием об Индийском
царстве».30 Древнейший список этого «Сказания», как мы уже отмечали, был
переписан тем же Ефросином, который переписал и сербскую
Александрию, и даже в том же самом сборнике. Индийское царство царя Иоанна
в «Сказании» многими чертами напоминает землю блаженных рахманов:
в этой земле нет «ни татя, ни разбойника, ни завидлива человека»;
невдалеке от этого царства «соткнуся небо з землею» и прямо посреди него
«идет река Едем из рая».31 Описание роскошного дворца царя Иоанна
в «Сказании» было, очевидно, широко распространено на Руси — оно
отразилось в былине о Дюке Степановиче.32
Не позднее XIV в. стали известны в русской письменности и
апокрифические сказания о хождении к земному раю и странам блаженных.
В одном из них рассказывалось о хождении пустынника Зосимы в страну*
блаженных «сынов Рехома», отделенную от всего мира непроходимой
рекой. Эти «сыны Рехома» (в более позднем списке они именуются рахма-
нами) не имеют одежды, видимой смертному человеку, у них нет «ни
огня, ни ножа, ни иного железа на дело, ни сребра, ни злата».33 В другом
сказании повествовалось о путешествии трех иноков в поисках места, «где
прилежит небо к земли». Пройдя столп, поставленный Александром
Македонским, и источник с живой водой, они приходят в пещеру, где живет
нагой мудрец, святой Макарий (имя которого и значит «блаженный»).
Макарий рассказывает им, что за 20 поприщ от этого места находятся
два «града» — железный и медный, а за ними — недоступный взорам
смертных земной рай, где некогда жили Адам и Ева.34
На почве таких сказаний о блаженных землях и людях возник
памятник русского происхождения — послание новгородского архиепископа
Василия Калики тверскому епископу Федору о земном рае. Рай этот,
доказывает автор послания, не погиб; из него текут реки Тигр, Нил, Фисон и
30 См.: В. И с т р и н. Сказание об Индейском царстве. М., 1893 (оттиск из
«Трудов Славянской комиссии при Московском археологическом обществе»), стр. 62—63;
М. Н. Сперанский. Сказание об Индийском царстве. — ИпоРЯС, т. III, кн. 2, Л.,
1930, стр. 430. Исследователи предполагают, что «Сказание об Индийском царстве»
оказало влияние на хронографическую Александрию второй редакции, входящую в состав
Еллинского летописца второго вида (ср.: В. И с т р и н. Александрия русских
хронографов, стр. 239 и 241). Древнейшие списки Еллинского летописца относятся к XV в., но
сложился второй вид Еллинского летописца, судя по перечню византийских императоров,
в 1392 г. (Д. С. Лихачев. Еллинский летописец второго вида и правительственные
круги Москвы конца XV века. —ТОДРЛ, т. VI, М.—Л., 1949, стр. 104).
31 Текст «Сказания об Индийском царстве» (по списку Кир.-Бел. № 11/1088) см.
в приложении к исследованию: А. Н. Веселовский. Южнорусские былины.—
СОРЯС, т. XXXVI, № 3, СПб., 1884, стр. 251—254.
32 Там же, стр. 174—190.
33 Памятники отреченной русской литературы, собраны и изданы Н. Тихонравовым.
т. II. М., 1863, стр. 79, 81—83 и 87.
34 Там же, стр. 59—77.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 159
Евфрат; «а место непроходимо есть человеком, а верху его рахмане жи-
вуть». В доказательство верности своих слов автор ссылается на житие
святого Макария и на рассказ новгородцев, занесенных бурей к райским
землям — «а тех, брате, мужей и нынеча дети и внучате добры здорови».35
Послание Василия пользовалось в XV в. достаточной известностью —
оно было включено в некоторые летописи; 36 мы находим его и в сборнике
Ефросина.37
Весьма распространены были в древней русской письменности и
памятники, напоминающие людям об их неизбежной смерти. В известной на
Руси уже с IX—XII вв. «Повести о Варлааме и Иоасафе», где тема смерти
занимала вообще важное место, приводилась притча, рассказанная
пустынником Варлаамом царевичу Иоасафу: человек бежит от зверя (льва
или единорога) и взбирается на дерево; страшный змей сторожит его и
хочет поглотить, а дерево между тем грызут две мыши — черная и белая.
Это иносказание жизни человеческой (зверь — старость и смерть, змей —
сети дьявола, а мыши — день и ночь, сокращающие время жизни) было
чрезвычайно популярно в средневековой литературе: его пересказывали
агиографы и проповедники древней Руси (начиная с Кирилла Туровского),
переписывал его и Ефросин.38
К концу XV в. тема смерти приобрела на Руси особую остроту. Вера
в конец мира в 1492 г. была в Восточной Европе еще более
распространена, чем в Западной, тем более, что и самый этот год так и именовался
по византийско-русскому календарю семитысячным годом. О грядущем
конце мира в семитысячном году повествовало популярное в русской
письменности (известное еще составителю «Повести временных лет»)
апокрифическое «Откровение Мефодия Патарского». До 1492 г. была доведена
на Руси пасхалия — таблица для ежегодного вычисления даты и месяца
переходящего праздника пасхи; предупреждения о «страхе и скорби»,
наступающих в этом году, читались в различных памятниках. Начало
90-х годов XV в. было временем горячих споров о конце мира в русской
публицистике; предупреждая всевозможные «сумнения», церковники вновь
и вновь напоминали о неизбежной смерти всех людей: «Тогда восплачется
люте всяка душа и воздыхает горко. Егда видят вси скорбь без утехи,
тогда будет внутрь страх и вне трепет, на путех плачь и в домех рыдание,
35 Ср.: А. Н. Веселовский. Разыскания в области русского духовного стиха,
вып. 6. —СОРЯС, т. LIII, № 6, СПб., 1891, стр. 19—104.
36 Рассказ читается в Софийской I летописи (ПСРЛ, VI, стр. 87—89) и в поздних
летописях — Воскресенской (ПСРЛ, VII, стр. 212) и Вологодско-Пермской (ПСРЛ,
XXVI, стр. 109). Отсутствие его в Новгородской IV летописи свидетельствует о том,
что он не восходил к общему источнику Софийских и Новгородских летописей — своду
30—40-х годов XV в.
37 ГПБ, Кир.-Бел. № 22/1099, лл. 238-243.
38 ГПБ, Кир.-Бел. № 22/1099, л. 107—107 об. Ср.: А. Н. В е село в ский. О
славянской редакции одного аполога Варлаама и Иоасафа. — СОРЯС, т. XX, № 3, 1879.

7160
Я. С. Лцрье
на путех горе и в домех горе!».39 Именно в эти годы в кружке,
группировавшемся вокруг одного из ревностнейших «обличителей ереси» конца
XV в., архиепископа новгородского Геннадия, был переведен немецкий
средневековый диалог человека со смертью — «Прение Живота и Смерти».
В одной из редакций «Прения», сложившейся на Руси, появилось и
упоминание об Александре Македонском. «Александр, царь македонский,
удал и храбр был и всему подсолнечному царь и государь, да и того яз
взяла, яко единого от убогих», — хвастается Смерть.40
Воспитанный на литературе подобного рода, русский читатель конца
XV в. с особым интересом обращался к сербской Александрии. В
южнославянском романе об Александре соединялись темы многих названных
нами памятников: Александрия была тесно связана и с апокрифическими
сказаниями о земном рае и странах блаженных и с «Откровением Мефо-
дия Патарского»;41 иносказание жизни человеческой из «Варлаама и
Иоасафа» даже прямо цитировалось в Александрии — его вспоминал
бежавший за помощью к Александру злосчастный царь Кандавкус. Но
сербская Александрия занимала совсем особое место среди разнообразных
памятников духовно-назидательной и даже легендарно-апокрифической
литературы конца XV в. Как ни важны были темы, затронутые в
Александрии, книга эта оставалась все-таки произведением
беллетристическим— романом, и притом романом приключенческим. Александр в этом
романе отнюдь не был царевичем Иоасафом из «Повести о Варлааме и
Иоасафе», узнавшим о существовании смерти и из-за этого ушедшим от
жизни. Герои Александрии нередко проливают слезы, но еще чаще они
шутят и смеются. Подобно герою арабского эпоса Гаруну аль Рашиду,
Александр охотно выступает в романе под чужим именем, являясь к
другим государям (и, в частности, к своему врагу Дарию) в роли
собственного посла. Во время решающего поединка с гигантом Пором юный
Александр, как Давид в поединке с Голиафом, побеждает своего
могущественного противника хитростью: он кричит, что сзади Пора, вопреки уговору,
подходят индийские войска. Пор оборачивается, и Александр, «прельстив»
(перехитрив) индийского царя, убивает его.
«Грустная нота» средневековых сказаний об Александре звучит
в сербском романе настойчиво, но отнюдь не навязчиво и не монотонно;
читатель не раз имеет возможность отвлечься от этой темы, забыть о ней
среди увлекательных приключений Александра. Читая «Сказание о езере,
иже мертвыя рыбы живы сътвори, и о человецех — от пояса конь, а горе
(сверху) человек — исполини наричются, и о солнечном граде и о людех
39 Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на
Руси XIV—начала XVI в., стр. 413.
J 40 Повести о споре Жизни и Смерти. Исследование и подготовка текста Р. П.
Дмитриевой, М.—Л., 1964, стр. 165.
41 Ср. комментарий, прим. 67, 133 и 163.

>
XJ
Си
G
3
SB
cd
и
cd

<
Он д
!і
<
<

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 161
единоногых», читатель узнавал и о воде из чудесного озера, оживившей
сушеных рыб, и о рыбе из другого озера, гнавшейся за Александром, и
о русалках-сиренах, «красно и жалостно» певших воинам Александра, и
о кентаврах — метких стрелках, и о совсем удивительных одноногих людях
с «опашами» (хвостами). Люди эти притворились было жалкими
калеками, прося Александра отпустить их ради их «немощи»; когда же царь
поверил им, поскакали на высокую гору и стали дразнить Александра:
«О безумие Александре, како нас пустил еси? Мяса бо наша слажше всех
мяс есть, паче и кожи наши крепчяйши». Но они хвастались напрасно:
Александр повелел своим воинам окружить гору, и одноногие люди были
пойманы. «Александр же, посмеяся, рече: „Всяка соица (сойка) от своего
языка погибает"». И совсем неожиданно после этой веселой сцены вновь
возникает прежняя тема: «Александр же прискорбен бысть, отнели же
ему смерть провозвестися, всяк бо человек смерть свою проповедует,
радость на жалость пременует».
Тема бренности человеческого существования ощущалась в сербской
Александрии не как абстрактная тема, декларированная
писателем-проповедником, а как мысль, естественно возникавшая у читателя при чтении
романа. Вместе с Александром читатель переживал его приключения,
беспокоился за исход его отчаянных предприятий, радовался успехам героя и
Еместе с ним задумывался над бренностью и непрочностью этих успехов.
Это обстоятельство должно было как будто делать сербскую
Александрию весьма полезным памятником в глазах церковников. Те же самые
церковные проповедники, которые в конце XV в. напоминали своей
пастве о «скорби и страхе», жаловались, что их прихожане плохо внимают
проповедям, предпочитая беседовать о своих житейских делах, «о суетных
и тленных», «о стяжаниих и о имениих».42 Большая сила Александрии,
как и вообще беллетристических памятников, заключалась в том, что она
ничего не проповедовала и не декларировала, не навязывала читателю
своих идей, а как бы делала его самого участником и толкователем
описанных в романе событий.
Но в этом же заключалась другая, опасная, сторона
беллетристических памятников, подобных сербской Александрии. Идеи этого памятника
были выражены весьма сильно, но далеко не достаточно определенно.
Побуждая самого читателя осмыслять судьбу созданных ею героев,
художественная литература всегда оставляла ему слишком широкое поле для
собственных заключений и выводов. Пойдут ли эти выводы по пути,
полезному с точки зрения церковной проповеди? Внимательное рассмотрение
сербской Александрии давало серьезные основания для сомнений по этому
поводу.
42 Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на
Руси XIV—начала XVI в., стр. 354—356.
\ "J Александрия

162
Я. С. Лурье
ш
Уже при появлении на русской почве сербская Александрия смущала,
очевидно, создателей ее русской редакции. Памятник этот появился на
Руси в то бурное время, когда «в домех, на путех и на торжищех» шли
острые идейные споры, когда против церковников, смущенных близким
концом мира, выступали новгородские и московские еретики. «Прейдут
три лета, кончается седмая тысяща», — говорил за три года до 1492 г.
новгородский еретик Алексей, — «и мы, деи, тогды будемь надобны».43
При включении сербской Александрии в русскую письменность
необходимо было соблюдать осторожность. Некоторые из отличий русской
редакции от ее южнославянского оригинала явно вызывались
идеологическими причинами. Чересчур обильными, например, показались русским
редакторам ссылки на Гомера и гомеровских героев — ссылки эти были
сильно сокращены, а самая книга Гомера несколько неожиданно
превратилась (при описании прихода Александра в Трою) в книгу «о разорении
Иерусалиму исперва до конца». Подобные изменения могли отчасти
объясняться тем, что имена Гомера и его героев просто были недостаточно
знакомы русским читателям — «Троянские притчи» только что появились
в России, а из более сухих хроникальных пересказов читатель мало что
мог узнать о Троянской войне. Но дело не ограничивалось одним
сокращением «еллинского» материала: одновременно в русских списках
увеличивалось количество ссылок на Саваофа и вообще всевозможных
выражений единобожия главного героя. Особенно последовательным сокращениям
подверглась Александрия в тех местах, где автор ее обнаруживал
склонность к взглядам почти материалистического характера, восходящим,
очевидно, к каким-то переложениям Гиппократа — там, где он ссылался на
«четыре стихии», управляющие здоровьем «человеческих телес», или
объяснял сны (даже вещие!) увлажнением «главного» (головного) мозга
«от многа спания и залихаго питиа». Временем создания русской редакции
объяснялось, очевидно, и усиление монархических тенденций — в годы,
когда Новгородская республика была включена в 'число владений
«великого государя», неограниченность и величие власти «великих государей»
нужно было всячески подчеркивать. Одна поправка в русском тексте
Александрии особенно ясно указывает на время возникновения этого
текста. При описании пещеры мертвых (дальше мы еще вернемся к этому
описанию) в южнославянских текстах Александрии говорилось, что «ел-
линстии боги» будут мучиться в этой пещере до семитысячного года,
когда же «семь веков» (тысячелетий) скончаются, они будут ввергнуты
в ад. Столь решительное указание на семитысячный год смутило русского
редактора, писавшего в преддверии 1492 г., и слова эти были заменены на
менее определенное: «до втораго пришествиа господня».44
43 Там же, стр. 318.
44 Подробнее об этом см. в «Археографическом обзоре», стр. 206.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 163
Однако исправления такого рода мало изменяли общий характер
сербской Александрии. И в своей русской редакции памятник этот
продолжал обнаруживать опасные тенденции. Сомнительным в идеологическом
отношении оказывалось как раз изложение тех тем, которые особенно
интересовали читателей того времени: темы смерти и бессмертия и темы
блаженных нагомудрецов.
Мы уже знаем, чем именно отличалась сербская Александрия от
Александрии Псевдокаллисфена, включенной в русские хронографы. Псевдо-
каллисфен упоминал о ранней смерти Александра: Александр у него
был так же смертен, как и рахманы; и тот и другие жаждали бессмертия,
но понимали неизбежность смерти. Этим, собственно, изложение данной
темы у Псевдокаллисфена и заканчивалось — темой бессмертия души
позднеэллинистический автор не занимался. Иначе обстояло дело для
автора сербской Александрии — христианин, сделавший македонского царя
единобожником, не мог не задуматься над проблемой загробного
существования своих героев.
Так возникла в сербской Александрии тема, весьма популярная в
средневековой литературе и нашедшая свое завершение в Дантовом «Аде», —
тема путешествия героя в те мрачные места, где пребывают души
умерших. Отважившись на такое путешествие, Александр попадает в пещеру,
где томятся эллинские боги и цари. Там он встречает и своих
побежденных противников — Дария и Пора. «О премудре во человецех, Александре,
да и ты ли осужен еси с нами быти?» — спрашивает его Дарий. «Не с вами
осужен есмь, — осторожно отвечает Александр, — но приидох видети вас
и паки от вас отъити хощу». — «Блюдися и ты, Александре ... да не
сведен будеши семо», — вторит Дарию Пор. Разговор этот явно не нравится
герою. «Буди печалуйся мертвыми, а не живыми пецися», — с досадой
отвечает он индийскому царю. Но надолго ли это его преимущество над Да-
рием и Пором, надолго ли удастся ему «отъити» от них? Что ожидает его
после скорой и неизбежной смерти?
Вопрос этот не мог не волновать читателей Александрии. Мог ли
рассчитывать Александр, что ему удастся избежать мучений в мрачной
пещере? Христианская догматика достаточно определенно решала вопрос
о загробной судьбе даже и добродетельных, но некрещеных людей.
«... Не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;
Кто жил до христианского ученья.
Тот бога чтил не так, как мы должны, —
объяснял Данте в аду Вергилий:
Таков и я. За эти упущенья,
Не за иное мы осуждены,
И здесь по приговору высшей воли
Мы жаждем и надежды лишены».
(Ад, IV, 34—42).
II*

164
Я. С. Лурье
К этой же мысли, очевидно, склонялся и автор сербской Александрии.
«Радуйся, всех глав глава, егда бо весь мир приимеши... — приветствует
Александра рахманский царь-учитель Ивант, — егда вся земьская приоб-
рящеши, тогда и ада наследный». «Почто сие слово речи ми?» —
спрашивает смущенный этим странным приветствием Александр. «Велеумному
не подобает толковати», — отвечает Ивант.45
Не оставляя читателю надежды на загробное спасение Александра,
автор сербской Александрии зато был более снисходителен к
добродетельным рахманам. «Житие» их, как мы уже знаем, было «бестрашным»:
отходя от «сего тленного жития», они переходят «в другое нетленное»;
именно поэтому Александр, завидуя им, говорил, что' хотел бы вместе
с ними встретить «второе пришествие» близ рая. Это явное
превосходство рахманов над Александром находило некоторое оправдание в том,
что они были потомками библейского Сифа. О том, как Христос в
порядке особого снисхождения извел из ада некоторых ветхозаветных
праведников, рассказывал и Данте:
Им изведен был первый прародитель,
И Авель, чистый сын его, и Ной,
И Моисей, уставщик и служитель,
И царь Давид, и Авраам седой,
Израиль, и отец его, и дети,
Рахиль, великой взятая ценой,
И много тех, кто ныне в горнем свете.
(Ад. IV, 55—61).
Отнесение к этим «многим» рахманов было, конечно, натяжкой
составителя сербской Александрии — рахманы были все-таки не библейскими
патриархами, а лишь потомками одного из них, и притом потомками, не
узнавшими крещения. Русский редактор не смог, очевидно, согласиться
с таким излишне оптимистическим решением вопроса об их загробной
судьбе. К разговору Александра с рахманами он присоединил диалог,
восходящий к хронографической Александрии (где рахманы не были
потомками Сифа и где вопрос о бессмертии души вообще не ставился).46
Александр предлагает рахманам дать им что-нибудь из того, чего нет
в их земле. «Дай же нам, царю Александре, бесмертие, помираем бо!» —
восклицают «единемы усты» рахманы. Но этого не может им дать и
Александр: «Не бесмертен аз есмь, каково бесмертие вам подам?».
45 Характерно, что в связи с таким решением сербской Александрией вопроса о
загробной судьбе Александра, на фреске, помещенной в сербском монастыре святого
Георгия вблизи г. Пирота, Александр вместе с Дарием и Пором изображен среди адских мук
(Ст. НоваковиЬ. Приповетка о Александру Великом у староj cpncKOJ кньижевности.
II оделенье гласника Српског ученог друштва, кн. IX. Београд, 1878, стр. XXX—XXXI).
46 В. И с т р и н. Александрия русских хронографов. Приложение, стр. 86. Ср. ниже,
стр. 205—206.

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 165
Вставка эта явно противоречила тем местам сербской Александрии,
где говорилось, что рахманы без страха переходят из «тленного жития»
в «нетленное», и явному превосходству рахманов над «тленным»
Александром, обреченным на муки ада. Рахманы все-таки оставались в
сербской Александрии образцом добродетели, идеалом, недостижимым для
остальных героев романа. И это не могло не беспокоить тех благочестивых
читателей, которые рассматривали сербскую Александрию с позиций
официальной церковной идеологии.
Заслуживали ли рахманы такого прославления? Рахманы, как мы
знаем, хорошо были известны на Руси — о них рассказывала еще
Хроника Георгия Амартола, известная на Руси с XI—XII вв., их упоминала
«Повесть временных лет», они фигурировали в переводных
апокрифических сказаниях и в послании новгородского владыки Василия его
тверскому собрату. Но кто такие были рахманы? Быт их был странен и
несколько противоречив. Некоторыми чертами они напоминали хорошо
знакомых читателю монахов, но вместе с тем и отличались от них — и
весьма существенно. С одной стороны, они не несли монашеских обетов,
имели жен (хотя и живущих на особом острове и навещающих мужей раз
б год), не были даже христианами. Но, с другой стороны, они не имели и
достаточно известных мирянам пороков, которыми отличались русские
черноризцы XV в.: не «во/ѵочились по миру», не «стяжали села», не
«порабощали христиан», не собирали «неправедно сребро и злато». Совсем
свободные от мирских интересов, «нагие», совлекшие с себя все страсти,
не думающие о «ратех» и «кровопролитиях», древние рахманы могли
наводить читателей на весьма опасные размышления.
Какие именно это были размышления — мы узнаем из того самого
сборника Ефросина, где помещена сербская Александрия. Наряду с
Александрией, как мы уже отмечали, Ефросин переписал «Слово о рахманех»,
заимствованное у Амартола, но дополненное. Смысл этого дополнения
мы поймем, если сопоставим описание быта рахманов у Амартола и
у Ефросина:
Амартол Ефросин
В них же несть ни четвероножины, В них же нет ни четвероногих, ни земледе-
ни рольи, ни железы, ни созданиа, ни лания, ни железа, ни храмов, ни риз, ни огня,
огня, ни злата, ни сребра, ни овоща, ни злата, ни сребра, ни вино, ни мясоядения,
ни вина, ни порт, ни мясоядения, ни ни соли, ни царя, ни купли, ни продажи, ни
ино дело некоторое же, ли на насы- свару, ни боя, ни зависти, ни велможъ, ни таг-
щение текуть.. .47 бы, ни разбоя, ни игр, ни на насыщение текуть...
Черты рахманов, перечисленные Амартолом, русский книжник
дополнил указанием на то, что у этих счастливых людей нет ни царей, ни
47 В. М. И с т р и н. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха. Хроника
Георгия Амартола в русском переводе, т. I. Пгр., 1920, стр. 48. Добавления в ефросиновском
тексте выделены курсивом.

166
Я. С. Лурье
вельмож, нет также и таких тесно связанных, по его представлению,
с властью вельмож и царей явлений, как купля, продажа, свара, зависть,
татьба (кража) и разбой, нет, наконец, необходимых атрибутов церкви —
храмов и риз! Характер этой неожиданной социальной программы еще
более подчеркивается в том же самом сборнике Ефросина столь же
уникальным рассказом о царе Соломоне и его фантастическом собеседнике —
мудром звере Китоврасе. «Что есть узорочнее (прекраснее всего) на свете
сем?»—спрашивает в этом рассказе Соломон Китовраса. «Всего есть
лучши своя воля», — отвечает Китоврас и в доказательство этого
вырывается «на свою волю».48
Как мы видим, в России конца XV в. существовали люди, которые
больше всего мечтали о «своей воле», когда не будет ни царей, ни
вельмож, ни церковных храмов, не будет заодно ни ссор, ни зависти, ни
воровства, ни разбоя (к ним, может быть, принадлежал и Ефросин,
переписавший, если не создавший эти рискованные сочинения). Идеалом для
таких людей оказывались нагомудрецы-рахманы из сербской
Александрии.49
Размышления о рахманах, собеседниках Александра, могли, таким
образом, завести древнерусского читателя достаточно далеко. К столь
же опасным заключениям могли привести его и размышления о главном
герое романа. Если в вопросе о загробной судьбе рахманов русская
редакция постаралась умерить оптимизм своего южнославянского оригинала,
то по отношению к Александру она оказалась, по-видимому, несколько
более оптимистичной, чем ее оригинал. На неизбежный вопрос, что
же сталось с Александром после смерти, русский текст (в отличие от
южнославянского) дает ответ, хотя и не слишком определенный: «Аггел
господень в той час душю из него изят и несе, иде же ему бог повеле».
Но куда же все-таки понес ангел душу Александра? Ангелу как будто
подобало забирать праведные души, но не всегда: индийский царь Сонхос
рассказывал Александру в пещере мертвых, что, когда он погиб, «ангели
ж пришедше», связали его душу «и зде мучитися принесоша». Страх
Александра перед загробной судьбой, прямые слова Иванта, что македон-
48 ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088, лл. 262—263.
49 Любопытно, что аналогичное представление о земле рахманов, как о стране
справедливости, где нет ни имущественного неравенства, ни воровства, ни внутренней вражды,
было присуще и великому азербайджанскому поэту Низами:
Мы имуществом нашим друг другу равны.
Равномерно богатства нам всем вручены. . .
Мы не знаем воров; нам охрана в горах
Не нужна. Перед кем нам испытывать страх?. .
Не укажем дорог мы сомнительным людям,
Нет смутьянов у нас, крови лить мы не будем. ..
(Низами. Искендер-намэ. Перевод К. Липскерова. М., 1953, стр. 672—673; ср.:
Е. Э. Б е р т е л ь с. Роман об Александре и его главные версии на Востоке, стр. 74—76).

Роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. 167
скому царю суждено после завоевания всей земли обрести ад, — все это
не позволяло надеяться, что путь, указанный богом ангелу, был
счастливым для Александра. Как и в случае с рахманами, добавление русского
редактора не облегчало решения вопроса, а лишь запутывало его.
Проблема, с которой дважды сталкивался читатель сербской
Александрии, занимала важное место в идеологических спорах XV в. Что
важнее для душевного спасения — крещение или честная жизнь? Даже
люди, не принадлежавшие к еретикам, позволяли себе иногда сомнения
но этому вопросу. Высказав в своем «Хожении за три моря» уважение
к «Мухаммедовой вере», Афанасий Никитин поспешил прибавить
объяснение того, почему он так хвалит чужую веру: «А правую веру бог ве-
даеть, а праваа вера бога единаго знати, имя его призывати на всяком
месте чисте чисту».50 Единобожие и моральная чистота — этими
свойствами, как мы помним, отличались в сербской Александрии и Александр и
рахманы.
Еще дальше шли в признании приоритета «правды» над церковным
благочестием русские еретики конца XV в. Возражая им, виднейший
«обличитель ересей» Иосиф Волоцкий доказывал, что, вопреки словам апостола
Павла, слишком решительно и чересчур буквально понятым его
противниками, богу не может быть «приатен» всякий человек «во всяком языце»
только потому, что он «творит правду»; кроме «правды», необходимо еще
и крещение. Ну, а если человек не «творит правды», спасет ли его
крещение? На этот прямой вопрос своих оппонентов Иосиф Волоцкий отвечал
софизмом: раз человек пришел на крещение, значит, он тем самым «творит
лравду».51 К мысли о превосходстве «правды» над «верой», о равенстве
всех «языков», независимо от их исповедания (включая «татар и немцев
и прочие языци»), приходили и вольнодумцы первой половины XVI в.
Частичные поправки, непоследовательные дополнения и изменения не
•спасали сербскую Александрию от ее губительных идеологических
пороков. Рассказав о судьбе Александра, роман оставил читателя наедине
с его размышлениями, и нельзя было предвидеть, куда эти
размышления его приведут. Читатель успел полюбить храброго и великодушного
Александра — примирится ли он с неопределенностью и страшными
перспективами его загробной судьбы? Читатель знал, что нагие рахманы
лучше и чище всех известных ему людей — правильно ли, что и они
должны страшиться неизбежной смерти? Справедливо ли такое решение
вопроса? Справедлив ли окружающий его мир?
Памятник, вызывающий такие мысли, не заслуживал поощрения и
распространения. Уже в начале XVI в. приехавший на Русь греческий
монах Максим Грек, предостерегая своих читателей против «лживой
60 Хожение за три моря Афанасия Никитина. 2-е издание, М.—Л., 1958, стр. 27
и 87.
61 Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на
Руси XIV—начала XVI в., стр. 367—369.

168
Я. С. Лурье
мудрости», назвал среди различных видов этой мудрости (рядом с «еллин-
ской» философией и литературой) «рахмяном наго обучениа».52
Специально выступал против чтения «Александрии» и «Трои»,
противопоставляя им библейские книги, белорусский церковный деятель и
первопечатник XVI в. Франциск Скорина.53
Так сложилась судьба сербской Александрии на русской почве.
Памятник этот появился уже в XV в. и несомненно заинтересовал своих
первых русских читателей. Но широкое распространение он получил
в совершенно новой обстановке, в XVII в., когда средневековый
рыцарский роман и другие произведения беллетристики стали излюбленным
чтением русских книжников.
Я. С. Лурье.
52 А. И. К л и б а н о в. К изучению биографии и литературного наследия Максима!
Грека. — Византийский временник, т. XIV, М., 1958, стр. 171.
53 П. В. Владимиров. Доктор Франциск Скорина, его переводы, печатные
издания и язык. —ОЛДП, вып. ХС, СПб., 1888, стр. 116.

гЛХОа,
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РОМАНА
ОБ АЛЕКСАНДРЕ МАКЕДОНСКОМ
Из памятников древнерусской литературы до XVII в. сербская
Александрия является, пожалуй, единственным образцом жанра
средневекового романа. Ей присуща довольно сложная фабула, она населена
большим числом персонажей, традиционный «историзм» в значительной
мере уступает в ней место занимательности: она рассказывает не только
о необыкновенной судьбе «царя и самодержца вселенной» и его славных
победах, но и о его удивительных приключениях, о мире чудес,
открывшемся перед Александром во время его похода в таинственную «десную
страну востока». В то же время перед нами не просто рыцарский роман
или роман приключений: и его автора, и русского редактора, внесшего
немало нового в сюжет Александрии,1 волновали различные философские
проблемы. Они задумывались над неустроенностью мира, в котором люди
бессильны перед превратностями судьбы, где смерть одинаково грозит
и простому воину, и могущественному царю. Они сравнивали свою жизнь,
полную несправедливости и жестокости, с «ангельским житием»
добродетельных нагомудрецов, которые, однако, как и все люди, напрасно
мечтают о бессмертии.2
Какими же художественными приемами пользовался автор для
воплощения сложного сюжета и глубокого смысла Александрии? Какие из них,
выдержав испытание временем, сохранились в арсенале современного
романиста и какие, напротив, отступили на второй план или исчезли вовсе?
Ответить на эти вопросы частично помогают наблюдения над некоторыми
особенностями стиля Александрии.
При этом нельзя забывать, что Александрия — роман переводный.
Может возникнуть сомнение, насколько вообще правомерно рассматривать
1 См. ниже «Археографический обзор» Я. С. Лурье, стр. 191—206.
2 Подробнее см. выше в статье Я. С. Лурье «Средневековый роман об Александре
Македонском в русской литературе XV в.», стр. 163—167.

no
О. В. Творогов
это переводное произведение как определенный этап в развитии древней
русской литературы. Однако мы полагаем, что специфика литературного
развития того времени позволяет игнорировать разницу между
произведением переводным и оригинальным. Во-первых, репертуар древнерусской
светской прозы был настолько ограничен и удельный вес переводных
памятников в ней был настолько велик, что каждое из этих произведений
играло заметную роль в развитии русской литературы. «Литературные
центры Востока и Запада, — писал А. С. Орлов, — поделились с Россией
характерными произведениями своей древности (начиная с
предшествующей эры): они дали средневековой России популярнейшие из мировых
сюжетов, познакомили ее с главнейшими видами повествования».3
Во-вторых, как уже не раз отмечалось исследователями, древнерусские
переводчики (особенно произведений светских) допускали относительную свободу
в обращении с текстом оригинала, то облегчая несвойственные русскому
языку конструкции, то украшая текст традиционными для русской
книжности тропами, а порой и значительно перерабатывая свой оригинал.4
Поэтому такие переводы являлись одновременно и творчеством русских
переводчиков и редакторов, на них совершенствовался и шлифовался
литературный язык, обогащалась его стилистическая система.
Сопоставляемые ниже списки: сербский список, изданный С. Нова-
ковичем,5 и Ефросиновский список конца XV в., положенный в основу
настоящего издания, — не могут естественно отождествляться со списком-
оригиналом перевода и списком-архетипом (родоначальником) всех
русских списков Александрии. В этом отношении производимые нами
постоянные сравнения сербского и русского текстов условны. Они
интересны лишь как свидетельство того, какие стилистические черты
южнославянского текста казались приемлемыми и какие, напротив, подверглись
изменениям и правке на одном из ранних этапов бытования сербской
Александрии на русской почве.
& -к
*
Одной из сложнейших проблем, стоявших перед древнерусской
литературой, была проблема изображения человеческого характера. Романист
нового времени обычно не спешит характеризовать своего героя;
читатель познает его постепенно, оценивая его слова и поступки, порой оши-
3 А. С. Орлов. Переводные повести феодальной Руси и Московского государства
XII—XVII веков. Л., 1934, стр. 3.
4 См.: Н. А. Мещерский. Проблемы изучения славяно-русской переводной
литературы XI—XV вв. — Актуальные задачи изучения русской литературы XI—XVII
веков (ТОДРЛ, т. XX), М.—Л., 1964, стр. 213—223. Там же см. библиографию вопроса.
6 Приповетка о Александру Великом у cTapoj cpncKOJ кн>ижевности. Критички текст
и расправа од GrojaHa Новаковипа. — Гласник Српског ученог друштва. Друго оделеіье.
Ккьига девета. Београд, 1878. Далее: Нов.

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 171
бается, поддавшись первому впечатлению, и разочаровывается в нем
впоследствии или, напротив, проникается уважением и любовью к
скромному и невзрачному на первый взгляд персонажу.
Средневековый читатель был в значительной мере лишен возможности
сам постигать и оценивать героя, автор навязывал ему готовую, обычно
трафаретную характеристику.6 Так и в Александрии, с первых ее строк
мы узнаем, что Александр «красен и смирен, благонравен», что он
исполнен «естественной добродетели» и чужд помыслов о «славе и богатстве».
Александр «долготерпелив», целомудрен и мужествен, сообщает нам
далее автор, нимало не заботясь о том, что изображенные им далее
поступки Александра опровергают эту характеристику. Так, Александр,
якобы смотрящий на славу и богатство как на «тленное и мимотекущее»,
становится «самодержцем» «всей вселенной» и у покоренных народов
непременно требует большой дани.
Интересно, что русский редактор несколько дополнил перечень
добродетелей, приписанных Александру южнославянским автором. Так, он
приписал Александру смирение и целомудрие, «благообразность», т. е.
внешнюю привлекательность, заменил «благонравием», отчего разрушился
логичный образ южнославянского текста: все, смотревшие на него, видели
его красоту и привлекательность («красьнь же и благообразьнь кь
вьсѣмь зрештимь его бѣ» — Нов., стр. 2); ср. русский текст («красен и
смирен, благонравен и ко всем зрящим его», л. 20), где внешние и
духовные качества смешаны. Зато образ стал еще более привычен русскому
читателю: традиционный эпитет характеристик «смирен» не раз
встречался ему в летописи; например: «так бяше блаженый сь князь тих,
кротък, смерен и братолюбив»;7 «В се же лето преставися Иоан
митрополит... смерен же и кроток, молчалив»;8 «Бе бо (Ян Вышатич, — О. Т.)
мужь благ, и кроток и смерен»;9 «Так бе блаженый сь князь правдив,
щедр, кроток, смерен» 10 и т. д. Мы встречаемся здесь с характерной
чертой древнерусской (как, вероятно, и любой другой средневековой)
литературы, которую принято называть «литературным этикетом».
Проявления литературного этикета, т. е. литературного канона, устанавливавшего,
что надо изображать (так называемый «этикет ситуаций») и как надо
изображать (этикет словесных формул изображения), очень многооб-
Известиы случаи, когда летописец применял к какому-либо историческому лицу
характеристику другого человека, извлеченную им из предшествующих записей.
Некоторые княжеские характеристики «украшались» новыми традиционными формулами в
процессе переработки содержавших их летописных сводов (см. об этом: О. Творогов.
Задачи изучения устойчивых литературных формул древней Руси. — Актуальные задачи
изучения русской литературы XI—XVII вв. (ТОДРЛ, т. XX), стр. 38—39).
7 Лаврентьевская летопись. ПСРЛ, т. I. Изд. 2-е, вып. 1—2, Л., 1926—1927,
стлб. 207.
8 Там же, стлб. 208.
4 Там же, стлб. 281.
10 Там же, стлб. 443.

172
О. В. Jворогов
разны.11 Одним из требований этикета и была характеристика
человека— будь это реальное лицо в летописном рассказе или
полулегендарный святой в житийном повествовании — с помощью определенных
устойчивых («традиционных») эпитетов.
С подобными традиционными эпитетами и • более сложными
устойчивыми литературными формулами мы встречаемся в Александрии
постоянно.
Так же традиционны, например, и портретные характеристики
Александрии. Александр «красен» (красив), «красна» Олимпиада, «паче всех
жен краснейши» Роксана — так скупо обрисована внешность основных
героев Александрии. Подробнее говорится лишь о Поре, который, по
словам Филона, «телом убо велик есть и очима зерк и сожмарлив» (л. 145).
Но эта характеристика лишь производит впечатление необычной: она
создана русским редактором (в сербском тексте: «тела убо велика есть и
дебела, іако убо зело, нь гнила». Нов., стр. 105) в традиционной для
оригинальных русских летописей и переводных хронографов манере.
Описание лица, фигуры и глаз — обычные компоненты летописного портрета.
Например: «дебел теломь, чермен лицем, великыма очима»; 12 «взором
(т. е. с виду, — О. Т.) красен и телом велик»;13 «лицем красен, очима
светел и грозен».14 Сходный отбор деталей находим и в «коллективном
портрете» рязанских князей: «лецем красны, очима светлы, взором
грозны».15
Эти обобщенные характеристики происходят не от неумения увидеть
и описать действительно индивидуальные черты исторических лиц или
литературных персонажей, а от осмысленного стремления следовать в
характеристиках традиции, определенным «нормам», все тому же
«литературному этикету». Писателю древней Руси были известны и иные приемы
изображения внешнего облика героев; таковы, например, портретные
характеристики Хроники Иоанна Малалы, переведенной еще в
домонгольской Руси: «Елень бо (Елена, героиня греческого эпоса, — О. Т.)
телом предобра и възрастом, добрососа, чиста акы снег, млада плотию,
доброма бровма, доброноса, добралика, русовласа, нажелть, великома
очима...»;16 «Агамемнон бе велик, чист, доброносен, густобрад, чръно-
влас, велеок, книжен, веледушен, благороден».17 В оригинальной
древнерусской литературе такие портреты крайне редки. К числу их относится*
11 Д. С. Лихачев. Литературный этикет древней Руси (к проблеме изучения).—
ТОДРЛ, т. XVII, М.—Л, 1961, стр. 5—16.
12 Лаврентьевская летопись, стлб. 150.
13 Там же, стлб. 202.
14 Там же, стлб. 467.
15 Д. С. Лихачев. Повести о Николе Заразском. — ТОДРЛ, т. VII, М.—Л ^
1949, стр. 300.
1 В. М. И с т р и н. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе, книга пятая
Одесса, 1909, стр. 1.
17 Там же, стр. 10.

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 773
например, характеристика князя Владимира Васильевича: «... возрастомь
бе высок, плечима великь, лицемь красен, волосы имея желты, кудрявы,
бороду стригыи, рукы же имея красны и ногы.. .».18 Портреты
Александрии, как видим, исполнены в этикетных традициях славянской литературы.
*
Анализируя приемы изображения человека в литературе XIV—XV вв.,
Д. С. Лихачев писал: «В центре внимания писателей конца XIV—начала
XV века оказались отдельные психологические состояния человека, его
чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Но эти
чувства, отдельные состояния человеческой души не объединяются еще
в характеры. Проявления психологии не складываются в психологию.
Следующее объединяющее начало — характер человека — еще не
открыто. .. Психологические состояния как бы „освобождены" от характера.
Они могут поэтому меняться с необычайной быстротой, достигать
невероятных размеров. Человек может становиться из доброго злым, при
этом происходит мгновенная смена душевных состоянии».1
Эта «освобожденность от характера» очень наглядна в Александрии;
не стремясь изобразить всю сложность человеческих чувств,
корректируемых индивидуальным характером, автор ограничивается
традиционными, этикетными формулами, долженствующими передать гнев и
радость, скорбь и умиление. Так, в совершенно одинаковых выражениях
передано чувство гнева, охватывавшего Александра и Дария при чтении
-«грамот» противника: «Александр же, слышав писание то, тогда ярости
и гнева исполнися, похватив грамоту и раздравь ю» (л. 42); «Царь же
(Александр, — О. Т.) ярости и гнева наполнися» (л. 48); «Дарей
же грамоту прочет, ярости и гнева исполнися» (л. 71 об.).
Так же традиционны, лексически стереотипны и изображения других
эмоций. Чувство радости передается обычно формулой «радостен бысть
(быв)»: «царь Филипп радостен же бысть зело» (а. 37); «приат и
прочет (грамоты, — О. Т.) велми радостен быв» (л. 45); «Сие славное
сретение царь Александр видев, радостен быв велми» (л. 57); «Александр
же* сия дивные глаголы слышав, радостен бысть зело» (л. 59);
«Александр же, сон видев, радостен бысть зело» (л. 85 об.—86) и т. д.
Интересен в этой формуле распространенный в средневековой литературе
«максимализм»: если радостен, то обязательно «зело» или «вельми», если
плач, то обычно «велик», если кому-либо приносят дары, то обязательно
«многоценны» или «велики».
В традиционных выражениях описывается в Александрии и
зарождение любовного чувства. Нектонав, увидев Олимпиаду, «красотою лица
ея уязвися, яко стрелою устрелен бысть во сердце любовию» (л. 25 об.);
18 Ипатьевская летопись. ПСРЛ, т. II. Изд. 2-е, СПб., 1908, стлб. 920—921.
19 Д. С. Лихачев. Человек в литературе древней Руси. М.—Л., 1958, стр. 81.

174
О. В. Jворогов
царь Анакорнос также «устрелен бысть красотою жены Филиппа»
(л. 36 об.). Характерно, что почти теми же словами расскажет автор и
о любви Александра к Роксане, хотя всячески подчеркнет, что их
чувства не идут ни в какое сравнение с любовными помыслами Нектонава
или Анакорноса. Любовь пришла к Александру мгновенно: когда
умирающий Дарий вручил ему свою дочь, Александр «с престола встав
и Роксану за руку прием, всем сердцем полюбивь ю, и сладко целовавь ю»,
и с того момента также оказался «устрелен во сердце женскою любовью».
Не скрывает Александр, что взял Роксану в жены, «безмерную красоту
лица ее видев». И все же, несмотря на традиционность в изображении
всех любовных коллизий, в Александрии есть серьезная попытка сказать
о любви нечто большее. Любовь смягчила суровую душу воина
Александра: до тех пор, пока женская любовь не «объяла» мое сердце, пишет
он матери, я «никако не помыслих о домашних и ни во что же вменях,
где убити мя хотят, где ли аз убити хотех» (л. 108—108 об.). О глубине
и силе своего чувства скажет Александр в предсмертном обращении
к Роксане: «Отнели же совокупихся с тобою и толико извещение сердца
моего показах к тебе, яко же ни един мужь жене своей» (л. 190). Так,
наряду с этикетными изображениями мы встречаем в Александрии и
попытки подчеркнуть индивидуальное, частное, попытки создания характера.
Тема непрочности человеческого счастья, превратностей судьбы, перед
которой бессилен даже могучий «самодержец вселенной», — одна из
центральных в Александрии. Поэтому автор особенно охотно изображает
переживания человека, застигнутого горем среди счастья и удач, или
наоборот, обретшего надежду в минуту отчаяния. «Несть бо радости,
иже не пременится на жалость», — скажет автор в самом начале
Александрии по поводу крушения государства Нектонава (л. 23). «Несть на
земле радости, иже не преложится на жалость»,—повторит ту же мысль
Пор, узнав о поражении могущественного Дария (л. 100), а Дарий,
получив его помощь, придет «мало некако от великиа скорби в малую радость»
(л. 100 об.). Но тщетны надежды Дария: Перейду постигает участь
Египта. Вот Александр помогает попавшему в беду Кандавкусу, и тот,
счастливый, говорит македонскому царю: «Отколе образ твой сподобихся
видети, вся прилучившаяся мне скорбь на радость пременися» (л. 154).
А сам спаситель Кандавкуса, Александр, «прискорбен бысть, отнели же
ему смерть провозвестися». «Всяк бо человек, смерть свою проповедует,
радость на жалость пременует», — объясняет автор. Так, казалось
бы, чисто этикетный прием — изображение сходных ситуаций в сходных
словесных формулах — приобретает здесь новое звучание: он становится
лейтмотивом, организующим произведение, заставляющим читателя на
новых и новых примерах находить подтверждение авторской мысли
о бренности земного счастья и могущества человека.
И все же автор Александрии смог по-своему, живее и ярче, чем это
допускалось литературными канонами, передать различные эмоции своих

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 17$
героев. Вот Нектонав, убедившись во время гадания, что волшебные
чары бессильны задержать вражеское нашествие, «в недоумение впад и
восплакася» (л. 23); с нетерпением и надеждой ждет помощи Нектонава
Олимпиада: «Что ми труд даеши человече? Аще возможно ти есть тво-
рити, и не медли!»—торопит она его (л. 25 об.); смущенно встречает
веселящийся на брачном пиру Филипп Александра — «в раскаяне быв
о том и поник лицем на землю» (л. 34 об.); тревога за надменную
самоуверенность Дария звучит в словах персидского посла Кандаркуса,
привезшего смелый ответ Александра на грамоту персидского царя: «Не
подобает ти, царю, такую грамоту прием, смеятися ей, в малолетней юности
многолетну старость видех, не исторгнеши ли кипариса млада, а о
старом и не трудися» (л. 43—43 об.).
Мастерски передает автор и раздумья своих героев. Напомним хотя
бы размышления Александра после вещего сна, предвещавшего ему
скорую смерть: «И сия помышляя, царь Александр в недоумении пребываше,
глаголя в себе: „Когда постигнет мене смерть, и кто мне памят сътворить
по смерти моей? Будет ли телом востание паки, ли не будет?".. . Дивляше
бо ся, глаголя: „Како согнившуся телу и распадшуся костем, в то же ли
бытие пакы приидет?"» (л. 173). Перед нами проходит целая вереница
сменяющих друг друга эмоций: то это грустное раздумье о возможности
забвения его величия и славы, то тревожное недоверие к обещанному
«телом встанию», и тут же удивительно тонко найденная деталь —
Александра волнует мысль: а что если его «премудрый разум» вернется не
в его тело и он, Александр, не будет уже гармонически сочетать
физическое и духовное совершенство, как при жизни?
А завершает этот внутренний монолог псалом: «Возвеличишася дела
твоя, господи, вся премудростию сътворил еси» — грустный итог тяжелых
раздумий неубежденного, протестующего, но бессильного перед
неумолимым роком человека.
Тревогу матери за сына, находящегося в дальнем и опасном походе,
передает автор в письме Олимпиады, интересном примере экспрессивно-
эмоционального стиля в Александрии: «.. . отнели же в Макидонии
видения твоего сладкаго разлучихся, — пишет Александру мать, — оттоле
сердце мое и душа моя рать межю собою сътвориша велику, и умирити
их не возмогох. Да всегда слезами горкыми тружаема есмь, твоего
помышляю разлучения, о сыну мой, вся царская богатьства и злато ни во
что же вменяю, не зряще тебя, сладчайшаго моего света...» (л. 177 об.).
Интересны и лирические монологи Александрии, в которых также
сухой повествовательный стиль уступает место эмоциональному,
насыщенному яркими образами и экспрессией: «О Александре, всего света царю
и храбры господине, — плачет над телом мужа Роксана, —... не зриши
ли мене, поне в чужей земли оставил мя еси, а сам, яко солнце с солнцем
под землю зашел еси! ... О земле и основание вечных утвержений, горы
же и холми, плачитеся со мною днесь и поточите источници слезы, дон-

176
О. В. Творогов
деже езера наполнятся и горы напьются пелыни, ибо и горести всякиа
горчайши мне зело днесь» (лл. 192 об.—193).
Было бы ошибочно, однако, полагать, что плач этот совершенно
самобытен. Он также подчинен этикету плачей, совпадая своей образной
системой с древнерусскими плачами, которые в свою очередь находят парал-
лели с народными плачами и причитаниями.
Интересно сопоставить, например, некоторые образы из плача
Роксаны с образами плача Евдокии в «Слове о житии и преставлении
великого князя Дмитрия Ивановича»:
Плач Роксаны ПлачЕвдокии
Сам яко солнце, с солнцем под землю Солнце мое, рано заходиши.
зашел еси.
Горы же и холми, плачитеся со мною Старые вдовы, потешайте мене, а
днесь... горести всякиа горчайши мне зело младыа вдовы, поплачите со мною:
днесь (л. 193). вдовыя бо беда горчае всех людей.21
Перед нами особого рода этикетность — не этикетность устойчивых
формул, а этикетность образов: сравнение умершего с заходящим солнцем,
обращение к людям и природе с просьбой разделить горе вдовы,
«плакаться» вместе с ней, ибо горе ее «горчае» всех других. Наличие
параллелей сербского текста Александрии с созданным на русской почве плачем
Евдокии говорит об общности этикетных формул плача в литературе и
фольклоре разных народов.
Лиричны интимные обращения Александрии: «Свете очима и душа моя,
милый живот, Олимпиада царица...» — обращается Филипп к Олимпиаде
(л. 24 об.); «Душе и сердце и милый животе, свете очию моею, вселюбез-
ная моя дщи Роксана!» — говорит дочери Дарий (л. 105). Сходны и
обращение Олимпиады к Александру «Вселюбезный мой сыне и милый
свете очима моима» (л. 176), и обращение ее к Роксане (л. 180 об.), и,
наконец, предсмертные слова Александра к жене. Во всех этих обращениях
присутствует оборот «свет очима моима», а в двух из них (лл. 24 об. и
105) встречающийся в тексте Ефросиновского вида оборот «милый
животе» (сравни позднейшее «жизнь моя»). Сходные обращения — «утроба
моя», «животе мои» и «живот мой драгый» — есть и в плаче Евдокии;
редактор добавлял, следовательно, привычные для русского читателя
формулы интимного обращения.22
Большей разработанностью стиля ораторской прозы, в котором древне-
славянские литературы являлись наследниками и продолжателями антич-
20 В. П. Адрианова-Перетц. Слово о житии и о преставлении великого князя
Дмитрия Ивановича, царя русьскаго. — ТОДРЛ, т. V, М.—Л., 1947, стр. 78—80.
21 Новгородская четвертая летопись. — ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, Л., стр. 359—360.
22 Обращения «свет очима моима», «драгый живот» или «милый живот» встречаются
в образцах посланий к женщинам в письмовниках начиная с XVI в. На этот факт
обратил мое внимание А. С. Демин.

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 777
ных и византийских традиций, объясняется, видимо, резкое отличие
стиля обращений, диалогов, посланий от повествовательного стиля романа.
Слова автора, вводящие речь персонажа, обычно традиционны,
эмоционально бесцветны. Это в подавляющем большинстве случаев обороты
«рече же к нему», «он же к нему рече», «и рече» и т. д. Иные глаголы,
вводящие прямую речь («возопити», «глаголати»), встречаются редко.
Редки и немногословны описания жеста или мимики, например:
«Въстав же, Александр кубець в руце свои прием и, прослезився, к
Филипу рече» (л. 78 об.); «Сию грамоту пред Дарием прочтоша, ко властелем
своим озреся, рече» (л. 95); «И сих увидев, Дарей пренеможе душею и
болев сердцем, и много плакався, Роксану за руку ем и жалостно притища
к своему сердцу и рече» (л. 105) и т. д.
Иногда и жест становится «универсальным»; таково, например,
покачивание головой, выражающее самые различные чувства — восхищение,
иронию, грусть и т. д.: «Нектонав же сию (Олимпиаду, — О. Т.) видев, неиз-
реченней красоте и доброте лица ее подивися и очима на ню позирая и
главою покивая» (л. 25 об.); «Александр же грамоту прием и прочет ю,
главою покивав, рече: „Неизочтенно есть гордение твое..."» (л. 44 об.);
«Филип же грамоту прочет, главою покива, прослезися много» (л. 79);
«Дарей же, покива главою, рече: „Бог елико хощет, да творит"» (л. 91)
и т. д. Одиноко в Александрии аффектированное описание гнева
Александра, узнавшего о хитрости царицы Кандакии: «Сие слышав, Александр
образ свой изменяти начат, зубы своими скрежташе и очима своима семо
и овамо позирая» (л. 162), так же использующее, между прочим,
«традиционную формулу» гнева: «скрежетати зубами».
Преклонение перед мудростью — постоянный мотив многих
произведений древнерусской литературы. Оно не ограничивалось лишь
декларативным ее прославлением, хотя и такого рода декларации были широко
распространены,23 но и порождало активную деятельность переписчиков и
компиляторов, из-под пера которых выходили столь любимые в древней
Руси сборники, как «Пчела», «Златоструй», «Маргарит» и др.
23 «Велика бо бываеть полза от ученья книжного, — читаем мы в Повести временных
лет; — книгами бо кажеми и учими есмы пути покаянью, мудрость бо обретаем и въздер-
жанье от словес книжных. Се бо суть рекы, напаяюще вселеную, се суть исходящя
. м[удр]ости; книгам бо есть неищетная глубина... Аще бо поищеши в книгах мудрости
прилежно, то обрящеши велику ползу души своей» (Лаврентьевская летопись, стлб. 152).
Даниил Заточник постоянно напоминает князю о своих обширных познаниях, как о
ценнейшем качестве: «Аз бо есмь одеянием скуден, но разумом обилен»; «Нищь бо, а мудр,
яко злато в калне сосуде; а богатый человек несмыслен, яко паволочить изголовие,
соломы натканой», «Луче един смыслен, паче десяти владеющих грады властелин без ума»
(Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам. Подготовил
к печати Н. Н. Зарубин. Л., 1932, стр. 55, 56 и 57).
"J 2 Александрия

178
О. В. Творогов
В Александрии это почитание мудрости не только присутствует, но и
оказывает немалое воздействие на стиль и образную систему романа.
О мудрости Александра сообщается с первых же строк: «словесным
мудростям» обучает его Аристотель, «муж искусен и украшен всякою хитро-
стию философскою», Аристотель, которого сам Александр характеризует
в таком пышном обращении-приветствии: «Добре пришел еси,
многочестная и мудрая главо, добре пришел еси, негасимый светилниче, казателю
всему миру, философе великый и дивный Аристотелю! Добре пришел еси,
его же мудрости подивишася еллини и почюдишася халдеи, его же
хитрости подивишася египетстии волсви и мудреци!» (л. 174 об.). А мудрые
островитяне заключают рассказ о себе следующими словами: «И
пребываем зде, и разумом философскым потешаемся, да ничто же ти от нас взяти,
точию что от мудрых наших, аще требуеши, возми колико хощеши,
полезно бо ти не в кое время». На это Александр отвечал: «Поистине
Соломон рече: мужь мудр — скровище неиздаемо, мужь мудр — источник
неисчерпаемы есть, един мужь мудр множеством обладает людей, един муж
безумен множество погубляет людей» (л. 118).
Сама же «мудрость» в виде афоризмов автора или афоризмов,
вложенных в уста персонажей, пронизывает все произведение, оказывая, в
частности, немалое влияние на приемы изображения духовного мира
Александра и его сподвижников. Это проявляется хотя бы в том, что живой
реалистический диалог персонажей иногда как бы подменяется изящным,
но бесплодным состязанием философствующих мудрецов. Так, на вопрос
Александра, как ему царствовать, «муж мудр» Филон отвечает: «Всяк
възраст человеческый в чину потребен есть» (л. 38). Подхватывая его
мысль, Александр отвечает также афоризмом: «Старость честна и немного-
летна». В беседу вступает Селевк, в свою очередь цитируя премудрого
Соломона: «Царство множеством людей състоится, царь же несоветен — не
верен, саморатник есть себе».
Отдельные сравнения и афоризмы встречаются в Александрии по
нескольку раз. Так, сообщая Нектонаву о нападении на Египет «восточных
царей», вестник сравнивает царство с морем, которое «страшно
плавающим является» (л. 22). А персидские вельможи говорят своему царю:
«О великий царю Дарие, великим кораблем велико падение бывает ...
И царства множеством людей не стоить, но храбрыми витязи състоится,
яко же корабли в мори великыми волнами обуреваеми, страшно
плавающим - являются, но крепкыми кормникы укрепляеми» (л. 89).
Терзаемая тревогами человеческая душа также сравнивается с кораблем
и в письме Александра матери («И мы сами обуреваеми есми, яко же
корабль в пучине морстей волнами тружаем»—л. 133 об.), и в описании
его собственных размышлений после вещего сна, предвещавшего
ему смерть: «Сердце же его обуреваемо бяше, яко же некий корабль
в пучине морьстей ветром и волнами обуреваем многими» (л. 170—
170 об.).

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 179
Важная для автора мысль о превратности судьбы иллюстрируется не
только самим сюжетом романа, не только описанием переживаний человека,
«пременующего» «радость на жалость», но и постоянным напоминанием
о неизбежности возмездия за «превознесение» и гордость: «О горе тебе,
во градех великый Египте, вознесыися до небес и до ада снидеши!» —
восклицает вестник царя Нектонава. «Неизочтенно есть гордение твое, и от
высокоумия твоего, Дарей ... до небес вознесеся и до ада снидеши», —
пишет Александр. А сам Дарий скажет о себе то же самое и теми же самыми
словами: «Аз есмь Дарей царь, его же прелесть временная до небес воз-
выси и честь неуставная до ада сведе» (л. 103 об.).
Встречается в Александрии и несколько традиционных для
средневековой книжности рассуждений о женской «прелести». Царь Анакарнос
поплатился жизнью за то, что забыл старую притчу: «Человече, не буди
лепотою женскою уязвен» (лл. 36 об.—37). Из-за Елены разразилась
Троянская война, и автор Александрии вспоминает по этому поводу
судьбы Адама, Самсона, Соломона, вспоминает, что «изначала бо вся злая
женою быша» (л. 64); филиппикой против «лукавых жен» разражается
автор и в рассказе о Минереве, пославшей своим сыновьям яд для
отравления Александра (л. 185 об.).
Это вкрапление цитат, афоризмов и целых притч 24 в литературные
произведения самых различных жанров — летописи, повести, жития — было
обычным явлением в древнерусской литературе. Этим повышался
авторитет произведения, усиливалось его моральное воздействие. Включение
цитат, дидактических рассуждений или молитв существенно определяло и
стилистический облик памятника, становясь (наряду с употреблением
традиционных формул, «плетением словес» и другими чисто языковыми
приемами) средством создания «высокого стиля».
Бросающейся в глаза чертой Александрии является обилие в ней цифр:
то это указание на численность войск, то подсчеты даров и захваченных
трофеев, то перечисление статуй, украшающих царскую палату, или
драгоценных камней на венце или короне. Эти цифры также играют
определенную роль в образной системе романа. Цифры, сообщающие о численности
людей, гиперболичны, они должны, видимо, потрясти воображение
читателя, придать описываемым деяниям Александра поистине «вселенский
размах». Причем характерно, что числа этой группы обычно кратны двум
или десяти: тысячу тысяч и четыреста афинян «поим с собою» Александр-
после захвата Афин; в Риме его встретили четыре тысячи витязей, двести
24 Так, в рассказ Кандавкуса вкраплена притча из «Повести о Варлааме и Иоасафо
(л. 153).
12*

780
О. В. Творогов
тысяч «людства» в роскошных одеяниях и «прочих людей» сорок тысяч/0
20000 летающих женщин перебили македоняне в волшебных странах.
Дарий вручает своему воеводе Миманду 600 000 «избранных» персидских
воинов, 200 000 мидийцев и 400 000 лучников. После разгрома Миманда
Дарий собрал «две тысячи тысяч» воинов, Александр выставил ему
навстречу «тысячу тысяч». Тысячу тысяч «дивиих» людей перебили воины
Александра, потеряв при этом две тысячи конников. Те же числа—1000,
400, 200, 100 — встречаются и в оазличных других ситуациях.26
Другая излюбленная система чисел кратна трем; среди ннл особой
популярностью пользуется число двенадцать: 12 000 воинов должен посылать
Александру силурийский царь, 12 «ритор» правят Афинами, с 12
вельможами советуется Дарий, в Персиде Александру досталось «злата 12
ковчегов полных и 12 пиргов полных» и т. д.
Иногда такие числа образуют целые связные сочетания: так, в венце
Соломона «12 камени драгих по числу сынов Израилевых, на злате из-
ваянны и 12 действ имущу исцеление, ины камение многоценны тысящ
12»; «гольи», на которых собирается переправлять свое войско Александр,
30 сажен в длину и 12 в ширину, и плавают по морю все четыре отряда
голей «30 ден, 30 нощей»; напомним также людей, у которых 6 рук и 6 ног,
3000 разбойников, приведенных на суд к Александру, и пристрастие автора
Александрии к определенным числам будет достаточно наглядно. Эта
традиционность в употреблении определенных чисел, символика чисел — все
это, в конечном счете, входит в единый ансамбль средств и приемов,
создающих стиль сербской Александрии.
Несмотря на распространенность в тексте Александрии устойчивых
формул, «украшение» ее цитатами и сентенциями, только что отмеченное
внимание к символике и грандиозности чисел, стиль так называемого (в
истории русской литературы) второго южнославянского влияния27 отразился
в Александрии слабо и неравномерно. Большинство случаев характерного
для этого стиля «плетения словес» приходится на тексты писем и грамот
25 В сербском тексте Александра встречают четыре тысячи витязей, две тысячи
девиц и «прочих людей» тысяча четыреста человек.
26 Напомним, что после победы над Дарием Александр получил 1000 коней,
100 львов, 1000 «псов ловних», 200 тысяч блюд, 200 рогов слоновых и т. д. Гигантские
мужчина и женщина, виденные Александром, имели рост 1000 сажен, а толщину 200
сажен (в Ефросиновском списке мужчина — 70 сажен), навстречу 10 000 львов Пора
Александр пустил 1000 буйволов; в этом бою было убито 20 000 воинов Пора и 1000
воинов Александра и т. д.
27 Характеристику этого стиля см. в кн.: Д. С. Лихачев. Культура Руси времени
Андрея Рублева и Епифания Премудрого. М.—Л., 1962, стр. 46—63.

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 181
или встречается в речи главных героев романа Александра, Дария,
Олимпиады.
Одним из приемов «плетения словес» являлось повторение однокорен-
ных слов. Так, в послании Дария к Александру пышность стиля
достигается именно этим приемом: «Дарей, царь над цари, токмо и земный бог
и по всей вселенной сияеть, и всем земным царством царствует» (л. 39 об.).28
Аналогично в другом послании: «Дарей, царь над цари, царь велики
силою и славою...» (л. 69 об.).29 На повторении эпитета «великий»
построено обращение персов к своему царю: «О великый царю Дарие,
великим кораблем великое падение бывает, велици ветри велика древа полом-
ляют, мала бывшая египтяном скорбь и ныне нашу великую воспомянут»
(лл. 88 об.—89). Характерно, что слова «мала бывшая... воспомянут»
присутствуют только в русском тексте: переводчик «подхватил» эту игру
словом «великий» и закончил фразу антитезой «малой» и «великой скорби».
После неудачного покушения Ависа на Александра македонский царь
обращается к нему со словами: «О безумие Ависе ... убил бы ты мене днесь,
бог не съблюде душю мою от тебе днесь, ты же днесь умерл еси по своему
изволению» (л. 90 об.). Повторение слова «днесь» имеется только в тексте
перевода. Также только в русском тексте созданы тавтологические
сочетания слов: «дивляшеся дивному его образу» (л. 42) — в сербском тексте
«поклонише се дивному образу»; «о коликою прелестию прельсти нас
Филиппов сын» (л. 51 об.) — в сербском тексте «О како прѣльсти нась сынь
Филиповь».
Приведем несколько примеров «плетения словес» этого же типа,
находящихся и в сербском и в русском текстах: «Не воздавай зла за зло,
яко да бог избавит тя от зла» (л. 104); «стоях противу великого царя Да-
риа, от него разбиваеми и его разбивающее (л. 108); «вы бо... ратуеще'ся
ратуеми, бьющеся и бьеми, закаляющеся закалаеми — подобии себе чело-
веци».
Интересная риторическая фигура содержится в послании Дария: упреки
персидского царя слагаются в ритмический ряд с созвучными
окончаниями:
Слышание во уши мои мне вниде таково:
сын Филипов, всю землю единою гордостию обиат 30
и до великого Рима дошед,
и вси западные страны пленил еси,
и сих до конца затерл еси,
и до Окиана-моря достигл еси,
вся западныя страны поколебал еси...
(Л. 69 об.).
28 Перевод несколько отличается от сербского текста, но в последнем также имеется
сходный риторический прием: «И всѣмь земльнымь царемъ и,аръ и властемь владуштимь
господинь» (Нов., стр. 21).
29 В словосочетании «царь велики...» слово «царь» добавлено в русском тексте.
30 В сербском тексте: «іако всу Іеладу обыеть» (Нов., стр. 43).

182
О. В. Т'ворогов
С требованиями литературного этикета связан и стилистический прием,
названный нами «максимализмом». Суть этого приема в том, что автор
с помощью устойчивых эпитетов подчеркивает необыкновенную силу
чувства («радостен зело», «печаль велика»), грандиозность события («сеча
зла», «победа велика») и т. д. Александрия в применении этих формул не
отличается от других древнерусских памятников, например от летописей,
которые начиная с Повести временных лет широко их используют. Так,
формуле «радостен зело (или вельми)» в Александрии соответствует
в Ипатьевской летописи столь же устойчивая формула «с радостью
великой»: «И възваша кури иелисон с радостью великою»;31 «И възрадова-
шася радостью великою»; 32 «И тако обедавше веселишася радостью
великою»; 33 «Выде противу ему с радостью великою».34: Ту же формулу мы
встретим в летописи еще более двух десятков раз.35
Этот «максимализм» присутствует и в других формулах. Умершего
Филиппа македоняне несли к месту погребения «с плачем великым» (л. 38);
«воплю и плачю велику бывшу зело», когда македоняне, преследуя
разбитое афинское войско, дошли до «врат градных» (л. 51 об.), «с плачем
великым» встречали индийская царица и ее приближенные тело убитого
Пора (л. 146). Формула «плач; велик» обычна в русских летописях при
описании похорон князя.36
Еще одним примером «максимализма» является описание даров,
приносимых Александру или даруемых им. Все «вселенские цари» «принесоша
ему бесчисленыя дары» (л. 54), «дары ему многоценные принесоша» «вся
царствия западния» (л. 59), «дары ему изнесоша мнози царьския» в Трое
(л. 65); «с дары великыми сретоша его» в Македонии (л. 68) и т. д.
Обратившись к русской летописи, мы встретим то же явление: о «дарах
многих» в Ипатьевской летописи говорится десятки раз: «дав им дары
многы»?7 «и да Святославу дары многы»,гв «и ту даристася даръми
многими» князья Ростислав и Изяслав.39
Не менее многочисленны случаи употребления этой формулы и в более
позднем летописании.40
Распространены в Александрии и синонимические сочетания: «воинь-
ство свое почте дивно и красно», «идяше к граду Риму великому и слав-
31 Ипатьевская летопись, стлб. 320.
32 Там же, стлб. 369.
33 Там же.
34 Там же, стлб. 384.
35 См.: там же, стлб. 396, 419, 423, 454, 461, 470 и т. д.
36 Там же, стлб. 289, 339, 468, 524 и др. Московский летописный свод конца XV в.
(ПСРЛ, т. XXV, М.—Л., 1949) использует формулу «плач мног» (см. стр. 129, 130,
217, 218 и др.).
37 Ипатьевская летопись, стлб. 339.
38 Там же, стлб. 340.
39 Там же, стлб. 369.
40 См., например: Московский летописный свод, стр. 177, 178, 192, 208, 228 и др.

Стилистические особенности романа об Александре Македонском 183
ному», «ты повелевавши гоняти и воевати», «силу мою раздруши и разби»,
«в землю некую диену и крашу пришед», «срете мать свою чюдно и дивно»,
«во ми же день некую игру играху . . . дивна же и чюдна зело». Из
приведенных примеров большинство не имеет соответствия в южнославянском
оригинале, синонимы подобраны русским редактором.
Итак, сербская Александрия, попав на русскую почву, продолжала свою
литературную историю. В ее текст был внесен ряд сюжетных изменений
и «идеологических поправок», а язык перевода носит следы попыток
приблизить стиль Александрии к более парадному стилю русских воинских
повестей периода второго южнославянского влияния. Различия этих
стилей были немалыми. Достаточно сопоставить, например, сходные
ситуации из Александрии и Повести о Мамаевом побоище (XV в.), чтобы
наглядно их ощутить.
Александрия
Сие рек, Александр на великого
своего коня всед и шелом на главу
свою положив, воиньство свое на три
части раздели и уряди, сам же в ма-
кидонском полку идяше.. .
И тако скочившу борзо, уда-
ришася и оружья обломиша, и тако
пилатикы и рогатинами ударишася и
мечи исторгоша.
Перси же не могуще мечей острых
макидоньскых терпети и начата бе-
гати, а макидоняне начата их гоняти.
(л. 84).
Сказание о Мамаевом побоище41
И вседе (Дмитрий Донской, — О. Т.) на
избранный свой конь и взем копие свое и палицу
железную и подвижеся ис полку и въсхоте преже
всех сам битися с погаными от великиа горести
душа своеа, за свою великую обиду и за святыа
церкви и веру христианьскую.
И съступишася грозно обе силы великиа,
крепко бьющеся, напрасно сами себе стираху...
На том бо поле силнии плъци съступишася...
И бысть труск и звук велик от копейнаго лом-
лениа и от мечнаго сечения, яко немощно бе
сего гръкого часа зрети никако же, и сего гроз-
наго побоища...
Сынове же русскые, силою святого духа и
помощию святых мученик Бориса и Глеба, го-
няще, сечаху их, аки лес клоняху, аки трава от
косы постилается у русскых сынов под .конскые
копыта.
Подведем итоги нашим наблюдениям над стилем Александрии. Строгая
эіикетность в изображении явлений действительности и характера
человека являлась серьезным тормозом на пути к «открытию» характера
литературного героя, на пути к реалистическому отражению жизни, без кото-
41 Повести о Куликовской битве. М., 1959, стр. 67—71.

184
О. В. Творогов
рого немыслима современная литература. В то же время приходится
признать, что древнерусский читатель не рассматривал этикетность как
недостаток, препятствие, которое надо устранить с пути развития
литературы. Вероятно, большинство писателей и читателей древней Руси смотрело
на этикетность как на необходимую условность, условность, без которой
немыслимо ни одно искусство. С этой условностью на каком-то этапе
развития литературы не просто мирились, ее, наоборот, развивали, ревностно
следили за ее соблюдением. Небольшая, но вполне сознательная
стилистическая правка, проведенная русским редактором в тексте Александрии,
свидетельствует об этом совершенно определенно.
Все то, о чем говорилось выше, отличает Александрию от современных
романов. Но что ее с ними сближает? В Александрии нет еще характеров,
но есть немало тонких психологических наблюдений, верных зарисовок
отдельных эмоций, правда раскрывающихся по преимуществу через
высказывания или внутреннюю речь персонажей. Это и есть первые ступени
литературного процесса, приведшего впоследствии к открытию характера
литературного героя.42 Александрия обладает достаточно сложной
композиционной структурой, почти не отличающейся от композиционных
принципов современного романа. Александрия интересна не только как
свидетельство духовных и эстетических запросов читателя средневековья, она
представляет значительную веху в истории развития русской
беллетристики, русской светской прозы.
О. В, Творогов.
42 См.: Д. С. Лихачев. Человек в литературе древней Руси, гл. I.

^ъЭО^
АРХЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР
Русские списки так называемой сербской Александрии не были до сих
пор предметом специального текстологического и археографического
исследования. В научных описаниях сербскую Александрию нередко
смешивают с Александрией, читающейся в русских хронографах, или с польско-
западнорусской «Историей о битвах Александра», хотя эти произведения
представляют собой, как мы уже отметили, совершенно различные
памятники, посвященные одному герою.1 Существующие издания сербской
Александрии также не имели целью дать какое-либо представление о судьбе
этого памятника на русской почве.
По южнославянским спискам сербская Александрия была опубликована
дважды, в изданиях: 1) Ogledi stare hrvatske proze, IV. Zivot Aleksandra
Velikoga. Od V. Jagica. Starine, knjiga III, Zagreb, 1871, стр. 203—331 (no
боснийской кириллической рукописи XVI в. из Рудницы в Чехии); 2) При-
поветка о Александру Великом у старо] српско] кньжевности. Критички
текст и расправа од Ст. Новаковипа. II одельенье гласника Српског уче-
ног дрзчнтва, кньига IX, Београд, 1878 (по сербской рукописи конца
XV—XVI в. из Народной библиотеки в Белграде).
В 1880—1887 гг. Общество любителей древней письменности
предприняло факсимильное воспроизведение (без транскрипции) одного лицевого
списка «Александрии» XVII в. из собрания П. Вяземского (ныне ГПБ,
собр. Вяземского, № 71); этот относительно поздний и весьма дефектный
по тексту список рассматривался, очевидно, издателями не столько как
памятник литературы, сколько как памятник изобразительного искусства.2
В 1929 г. С. Гаевский в серии памятников языка и письменности
древней Украины, издаваемых Всеукраинской Академией наук, опубликовал по
списку акад. В. М. Перетца (ныне в Рукописном собрании ИРЛИ, собр.
п * 1.114.126 ^ в
Перетца—/ТТйс—J украинскую редакцию сербской Александрии, а вместе
1 Ср. выше, стр. 146—147.
2 Александрия. Издание ОЛДП, вып. I, СПб., 1880; вып. II, СПб., 1887.

186
Я. С. Лурье
с ней украинскую переработку польской «Истории о битвах Александра»
(польская «Hystorya Alexandra Wyelkyego krola Macedoniszkyego о wal-
kach», латинская «Historia Alexandri Magni regis Macedoniae de proeliis») и
украинский перевод рассказа об Александре из хроники М. Вельского.3
В 1962 г. Александрия была издана Академией наук БССР.4 Как и
С. Гаевский, издатель белорусского текста У. В. Аниченко поместил в
издании под общим названием «Александрия» разные произведения:
«полный Ленинградский» и «сокращенный Ленинградский» списки, изданные
в книге, содержат не сербскую Александрию, а (как отмечает сам
издатель) белорусскую версию польской «Истории о битвах Александра»;
«Курницкий», «неполный Московский» и «неполный Ленинградский»
списки представляют собой белорусские списки (XVII в.) сербской
Александрии.
В настоящем издании воспроизводится русская версия так называемой
сербской Александрии по древнейшему известному списку. Это — список
ГПБ, собр. Кирилло-Белозерского монастыря № 11/1088, 8°, конца XV в.,
502 лл.; основная часть списка, включая текст Александрии, писана рукой
известного книгописца конца XV в. Ефросина.5 Перечислим наиболее
важные литературные памятники, содержащиеся в этом сборнике: лл. 20—
194 об. — Александрия, публикуемая в настоящем издании (без начала —
ср. стр. 213); лл. 196—197 об. — апокриф «О древе райском и 6 лбе
Адамли»; лл. 198—204 — «Сказание об Индийском царствии»;6 лл. 204—
217 — «Сказание о Дракуле воеводе»;7 лл. 218—221 об. — «Сказание
о пути иерусалимьском» (выдержки географического содержания из «Хо-
жения» игумена Даниила);8 лл. 234 об.—235 — апокрифическое
«Сказание о 12 пятниць» (весь текст, кроме первого и последнего листов, вырезан,
а начало зачеркнуто); лл. 254—261—апокрифическое «Послание господа
нашего Исуса Христа с небесе спадшее...» («Свиток Иерусалимский» или
3 С. Гаевській. «Александрія» в давній украінській літературі (вступ і тексти).
Пам'ятки мови та письменства давньоі* Украіни, т. Ill, Давня украінська повість, ч. I.—
Исторічно-філологічний відділ Всеукрашськоі Академіі наук, збірник № 98, Киів,
1929.
4 Александрыя. Рэдактар чл.-кар. АН СССР В. I. Баркоускі. Складальнік У. В. Ані-
чэнка, Мінск, 1962.
5 Полное, но не аннотированное описание этого сборника см.: Н. В. Рузский.
Сведения о рукописях, содержащих в себе Хожение в св. землю русского игумена Даниила
в начале XII в. —ЧОИДР, кн. III, 1891, стр. 21—28. Подробнее см.: Я. С. Лурье.
Литературная и культурно-просветительная деятельность Ефросина в конце XV в. —
ТОДРЛ, т. XVII, М.—Л., 1961, стр. 130—168.
6 Издано по этому списку в кн.: А. Н. Веселовский. Южнорусские былины.
СПб., 1884, стр. 251—254. f>
7 Издано по этому списку: А. Д. Седельников. Литературная история повести
о Дракуле. — ИпоРЯС, т. II, Л., 1929, стр. 652—659; Повесть о Дракуле. Исследование
и подготовка текстов Я. С. Лурье. М.—Л., 1964, стр. 117—122.
8 Ср.: А. С. Норов. Путешествие игумена Даниила по святой земле в начале XII в.
СПб., 1864, стр. 104—154.

Археографический обзор
787
«Епистолия о неделе»);9 лл. 262—263 — «О Китоврасе от Палеи»
(апокрифическое сказание, не известное по другим рукописям); 10 лл. 267—
326 об. (начинается карандашная пагинация)—«Сия книга, нарицаема
Палея...» (особая редакция так называемой Хронографической Толковой
палеи);11 лл. 326 об.—346 — «От книги царства Георгия мниха грешна»
(отрывки из Хроники Амартола, в частности об Александре
Македонском); лл. 462—483 — «Арьану ученику Епиктита философа... от Маки-
доньскаго Александра повесть сотворив...» (рассказ Палладия «О рахма-
нех»); 12 лл. 483—485 об. — «Слово о рахманех и предивном их житии»
(рассказ о путешествии Александра Македонского к рахманам,
публикуется в настоящем издании, стр. 143—144); л. 502 — «Еллинская писания
сказуют иж Александрова воздухохожение» (отрывок из послания
митрополита Климента).13
Список Кир.-Бел. № 11/1088 имеет две точные даты, одна из
которых относится непосредственно к публикуемому тексту Александрии. На
л. 19 об. рукописи изображен Александр Македонский, а на лицевой
стороне того же л. 19 почерком Ефросина написано: «В лето 7000-е ок-
[тября] 20 [октябрь 1491 г.] сий Александр написан бысь Ефремом Ефро-
сину». Художник Ефрем, иллюстрировавший этот список Александрии
(другой рисунок, изображающий кентавра, вместе с вензелем Ефросина
помещен на л. 127 об.), был, по-видимому, как и переписчик рукописи
Ефросин, монахом Кирилло-Белозерского монастыря — на другой кирилло-
белозерской рукописи, переписанной в 1486—1489 гг., сохранилась запись
«Ефремишки зуграфа».14 Рисунок Ефрема был сделан, очевидно, тогда,
когда часть текста сборника (Кир.-Бел. № 11/1088) была уже переписана
Ефросином: на другом памятнике того же сборника, «Повести о Дра-
куле», читается иная, немного более ранняя дата: «... в лето 6998 ген-
варя 28 [январь 1490 г,]» (л. 217). Сборник может быть датирован,
таким образом, 1490—1491 гг.
Ефросйновский список Александрии несколько раз упоминался в
научной литературе. Исследуя Хронограф 1-й редакции и сопоставляя его
с «Еллинским летописцем», А. Н. Попов обратил внимание на то, что,
несмотря на относительную краткость рассказа об Александре в Хроно-
9 Издано по этому списку: С. Г. В и л и н с к и й. Кирилло-Белозерский список Епи-
столии о неделе (оттиск из Летописей Историко-филологического общества при
Новороссийском университете). Одесса, 1903.
10 Издано нами в статье: J. L о и г i a. Une legende inconnue de Salomon et Kitovras
dans un manuscrit du XV siecle— Revue des etudes slaves, t. XLIII, f. 1—4, Paris, 1964,
стр. 7—11.
11 Краткую характеристику ефросиновской Палеи ср.: Я. С. Лурье. Литературная
и культурно-просветительная деятельность Ефросина в конце XV в., стр. 143—147.
12 Ср.: В. Истрин. Александрия русских хронографов. М., 1893, Приложения,
стр. 110—128.
13 Ср.: X. Лопарев. Послание митрополита Климента к смоленскому пресвитеру
Фоме. —ПДП, ХС, 1892, стр. 30.
14 ГПБ, Кир.-Бел. № 56/1295, л. 1 об.

188
Я. С. Лурье
графе, в нем есть статьи, не читаемые в «Еллинском летописце» (где
помещена Александрия Псевдокаллисфена). Отметив, что эти
дополнительные статьи Хронографа совпадают с сербской Александрией, А. Н.
Попов указал: «Точно такой же рассказ читается в списке Александрии
1497 года, Сербской редакции, в рукописи Кирилло-Белозерского
монастыря № 11/1088».15 Ошибка в дате, сделанная А. Н. Поповым (1497 г.
вместо 1491 г.), объясняется из его примечания к процитированному
месту: слова «в лето 3-е (7000-е)» А. Н. Попов прочел, как «в лето зе
(7005)», приняв флексию «е» (не имеющую в рукописи титла,
обозначающего цифру) за букву-цифру 6 (5). Эта ошибочная датировка, как мы
увидим, не раз потом повторялась в научной литературе.-
Всецело основывались на известиях А. Н. Попова о рукописи Кир.~
Бел. № 11/1088 исследователи, издававшие южнославянские списки
Александрии. В введении к своему изданию Александрии И. В. Ягич
воздерживался от какой-либо характеристики «рукописи 1497 г.», указывая
только, что это — одна из древнейших рукописей сербской Александрии
но, «к сожалению, мы не знаем о ней почти никаких подробностей», за
исключением двух цитат, приведенных А. Н. Поповым, которые позволяют
заключить, что южнославянские тексты значительно пространнее, чем текст
этой рукописи. «Не знаем, однако, — прибавлял И. Ягич, — насколько
можно из этого сделать вывод, что текст сербской Александрии в
рукописи 1492 г., который находится в Санктпетербургской духовной академии,
отличен от наших текстов». Не совсем понятно, что это за рукопись
Петербургской духовной академии 1492 г. и откуда И. Ягич получил
сведения о ней. По всей вероятности, это та же самая рукопись Кир-.Бел.
№ 11/1088 (поступившая в Духовную академию со всем Кирилло-Бело-
зерским собранием), но с более верной датировкой.16 В статье о сербской
анналистике И. В. Ягич, опираясь по-прежнему на А. Н. Попова, сделал,,
однако, попытку как-то охарактеризовать текст «сербско-русской
рукописи 1497 г.», высказав предположение, что текст этот представляет
собой промежуточное звено («вторую редакцию») между хронографической
Александрией (в Хронике Малалы) и той Александрией («романом об
Александре»), которая содержится в южнославянских рукописях.17
Перечисляя в предисловии к своей публикации все известные ему
списки сербской Александрии, Ст. Новакович включил в этот перечень
ее «кирилло-белозерскую рукопись 1497 г.» (№ 12) и загадочную
«рукопись Петербургской духовной академии 1492 г.», названную Ягичем
(№ 13). Он, однако, не счел возможным присоединиться к предположе-
15 А. Попов. Об>ор хронографов русской редакции, вып. I. М., 1866, стр. 120.
16 Starine, kn. Ill, Zagreb, 1871, стр. 213 (далее: Яг.), Кирилло-белозерские рукописи
поступили в Петербургскую духовную академию в 1859 г. (А. Родосский. Описание
432-х рукописей СПб. Духовной академии. СПб., 1893, стр. 3).
17 V. J a g і с. Ein Beitrag zur serbischen Annalistik mit literaturgeschichtlicher Einlei-
tung. Archiv fur slavische Philologie, Bd. II, H. 3, 1877, стр. 26.

Археографический обзор
189
нию Ягича о кирилло-белозерском тексте, как о тексте самостоятельном
и даже первичном по отношению к сербской Александрии, находя, что,
судя по приведенным цитатам, текст этот скорее «сокращенный и
переделанный». Впрочем, не зная кирилло-белозерской рукописи «ни
приблизительно, ни подробно», Ст. Новакович считал преждевременным какие-либо
выводы о ней: «Из этого видно, — писал он, — как необходимо было бы
с ней познакомиться».18
Немного прибавил к характеристике кирилло-белозерского текста
Александрии и А. Н. Веселовский, специально занимавшийся сербской
Александрией и посвятивший ей большую и весьма ценную монографию.
А. Н. Веселовский имел возможность непосредственно ознакомиться
с рукописью Кир.-Бел. № 11/1088 (он издавал по этой рукописи
«Сказание об Индийском царстве»), но использовал ее только для восполнения
одного места сербской Александрии, пропущенного, по его мнению,
в южнославянских списках, приводя его «кстати, как образчик ее
текста».19 В другой работе, посвященной одной из притч Варлаама и
Иоасафа, А. Н. Веселовский отметил, что текст этой притчи,
приведенный в кирилло-белозерском списке Александрии, возможно, первоначаль-
нее, чем аналогичный текст в южнославянских списках, но признал, что
одного такого наблюдения недостаточно для характеристики
кирилловского списка в целом. Напомнив мнение Ст. Новаковича о
кирилло-белозерском тексте как о «сокращенном и переделанном», А. Н.
Веселовский присоединился к пожеланию сербского ученого о необходимости
тщательного ознакомления с этим текстом. «Такое знакомство было бы
желательно, — указывал А. Н. Веселовский, — если б в результате его и
оказалось, что краткий текст не есть, по необходимости, сокращенный».20
Пожелание А. Н. Веселовского об исследовании и введении в науку
текста Александрии по рукописи Кир.-Бел. № 11/1088 так и не
осуществилось. За 85 лет, прошедшие с того времени, средневековые сказания
об Александре Македонском (в том числе и славянские) не раз были
предметом исследования. В 1893 г. вышло в свет исследование В. М. Ист-
рина об Александрии русских хронографов. Развивая наблюдения
А. Н. Попова, В. М. Истрин установил взаимоотношения между
хронографической и сербской Александрией: перевод текста Псевдокаллисфена,
читающийся в хронографах, был известен на Руси задолго до сербской
Александрии — в XII—XIII вв; появившись на Руси в XV в., сербская
Александрия оказала влияние на третью и четвертую редакции хроногра-
18 II Оделенье гласника Српског ученог друштва, кньига IX, Београд, 1878 (далее:
Нов.), стр. IX—X, XVIII. На стр. XVIII у Новаковича явная ошибка (опечатка)—ки-
рилло-белозерская рукопись датирована 1457 г.
19 А. Н. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I. — СОРЯС, т. XL,
№ 2, СПб., 1886, стр. 286.
20 А. Н. Веселовский. О славянской редакции одного аполога Варлаама и
Иоасафа. —СОРЯС, т. XX, № 3, 1879, стр. 8.

190
Я. С. Лурье
фической Александрии («Русский хронограф» начала XVI в.). Но
русскими списками сербской Александрии В. М. Истрин не занимался:
«История текста сербской Александрии в русской литературе как
продолжение труда акад. А. Н. Веселовского» была намечена им в качестве
дальнейшей темы исследований.21 В. М. Истрин, по-видимому, не раз
собирался обратиться к этой теме,22 но осуществить это намерение ему так
и не пришлось.
За рубежом, поскольку нам известно, также не появлялось сколько-
нибудь значительных исследований сербской Александрии.
Недостаточная доступность для западных ученых работ по славянским языкам
побудила английского исследователя сказаний об Александре Македонском
Ф. Магуна в 1944 г. перевести на английский язык введение Ст. Новако-
вича к сербскому изданию Александрии. В этом переводе он повторил все
археографические данные из издания 1878 г. (включая указание на две
русские рукописи—1497 г. и 1492 г. и т. д.), не прибавив никаких новых
материалов.24
Основной задачей настоящего издания является публикация текста
так называемой сербской Александрии по списку Кир.-Бел. № 11/1088.
Исследование всей истории сербской Александрии на русской почве
требовало бы привлечения гораздо более широкого материала и прежде всего
полного изучения богатейшей рукописной традиции памятника (несколько
сотен русских списков). Однако публикация и одного только кирилло-бе-
лозерского списка Александрии представляется нам допустимой и
желательной в силу особого, исключительного значения этого списка. Список
Кир.-Бел. № 11/1088 — не только древнейший русский список
Александрии, но, по-видимому, и единственный полный русский список
XV в.: второй список XV в., ГБЛ, Волок. № 655 (лл. 238 об. — 262)
содержит лишь фрагмент Александрии (поход на Трою, на Афины и Рим),
21 В. И с т р и н. Александрия русских хронографов, стр. IV.
22 В частности, В. М. Истриным был обнаружен Иверский список XVII в.,
содержащий более полный греческий текст так называемой сербской Александрии, чем тот,
который был известен А. Н. Веселовскому (В. Истрин. Иверский список среднегре-
ческой Александрии. — Византийский временник, т. VI, СПб., 1899, стр. 97—130); текст
этот был им опубликован под заголовком «История сербской Александрии в русской
литературе» (вып. I. Одесса, 1910, оттиск из «Летописей Историко-филологического
общества при Новороссийском университете», вып. XVI).
23 Список ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088 был привлечен С. Гаевским для подведения
разночтений к двум небольшим отрывкам сербской Александрии (по украинским
спискам), помещенным им в приложении к его изданию (С. Гаевській. «Александріяѵ
в давній украінській літературі, стр. 213—214 и 221—224).
24 Ф. Магун воспроизвел даже опечатку Новаковича — датировку кирилло-белозер-
ской рукописи (в одном месте) 1457 г. вместо 1497 г. (F. Р. М a g о u п. Stojan Novacovic
on the so-called «Serbian Alexander». Byzantion, vol. XVI, fasc. 1, 1942—1943, Boston,
1944, стр. 327). В примечании к тексту Новаковича Магун указал, что в 1935 г. рукопись
Кир.-Бел. № 11/1088 была предметом исследования д-ра Владимира Майкова в
Публичной библиотеке в Ленинграде (там же, стр. 322, прим. 31). Нам, однако, ничего не
известно о какой-либо работе В. В. Майкова на эту тему.

Археографический обзор
191
полностью совпадающий по тексту с южнославянскими списками. До сих
пор остается неясной датировка списка Александрии, находящегося в
Государственной Публичной библиотеке Академии наук" УССР, собр.
Киевского университета, № 24. С. Маслов датировал его XVI в.; С. Гаевский
считал, что он скорее относится к концу XV или к началу XVI в. Неясно
также, где написана эта рукопись — в Северо-Восточной (Московской)
или в Западной Руси.25 Следующий по времени список Александрии
относится к 1621 г. (ГПБ, собр. Яворского, № 41); все остальные списки —
XVII—XIX вв.
Список Кир.-Бел. № 11/1088 имеет самостоятельное значение как факт
литературной деятельности одного из интереснейших деятелей русской
культуры XV в. Мы уже отмечали, какое важное место занимала
Александрия в интересах Ефросина.26 Наряду с сербской Александрией Еф'
росин поместил в своих сборниках ряд материалов об Александре: первую
редакцию хронографической Александрии 27; рассказ «От Александра Ма~
кид[онского]»,28 а также (в том же сборнике Кир.-Бел. № 11/1088, где
помещена Александрия) рассказ Палладия «О рахманех» и сказания об
Александре Македонском из хроники Амартола, в том числе «Слово
о рахманех» и отрывок о «воздухохождении» Александра. Два ефросинов-
ских текста, дополняющих представления об «александровской» теме
в творчестве этого книгописца («Слово о рахманех» и рассказ «От
Александра Макидонского»), мы помещаем в приложении к настоящему
изданию.
Сопоставление Александрии по списку Ефросина с южнославянскими
списками Александрии (с привлечением в ряде случаев списков XVII в.)
дает важные данные и для решения вопроса об истории текста этого
памятника на русской почве. Мы можем утверждать прежде всего, что текст,
помещенный у Ефросина, содержит особую идейно-стилистическую
редакцию сербской Александрии. Отличия этой редакции от южнославянского
текста выражаются не только в том, что сербским и рным непонятным для
русского читателя словам на протяжении всего текста постоянно
соответствуют их точные или приблизительные русские эквиваленты (бе-
легь — знамение, брьдо — место, терати — гонити, брьжи есть тераюш-
таго — блюдется гонящего, крьзно — портище, клобук — киверь, пара-
стае — пир, пизматарь — злодей, пазете — постражите, урваста — спад,
25 С. И. Маслов. Обзор рукописей библиотеки Университета св. Владимира. Киев.
1910, стр. 18, № 72(24); С. Гаевській. Повість «Александрія» в украінській літера-
турі. — Науковий збірник за рік 1928 (Запіски Украінського наукойого товариство,
т. XXVIII), Киів, 1928, стр. 35—36. К сожалению, эта рукопись (как и другие рукописи
библиотеки Академии наук УССР) в настоящее время недоступна для исследования.
26 См. выше, стр. 152—153.
27 ГПБ, Кир.-Бел. № 9/1086, лл. 477—516; ср.: В. Истрин. Александрия русских
хронографов. Приложения, стр. 75—105.
28 ГПБ, Кир.-Бел. № 22/1099, лл. 510—511 об.; см. выше, стр. 141 — 142.

192
Я. С. Лурье
свите — порты, оток — остров, мапер — повар, рваніа — рать, рьвати —
воевати, юнакь — человек, грьло — выя, поклисарь — посол, іепистолия —
грамота и т. д.), но и в ином изложении ряда сюжетных моментов. Не
имея возможности перечислить все частные несовпадения ефросиновского
текста с южнославянскими, все мелкие сокращения, перестановки и
амплификации, мы отметим только существенные отличия Александрии в Кир.~
Бел. № 11/1088 от текста южнославянских списков.29
1) В южнославянских текстах (далее: Ю) царя Нектонава
предупреждает о нашествии врагов «егуптьскыи краиштникь, Вервехь именомь»
(стр. 3) (имя его названо несколько раз); в ефросиновском списке
(далее £) просто «вестник» — без имени (л. 21—21 об.).
2) В Ю Нектонав, предупреждая Олимпиаду, чтобы она не рожала до
определенного часа, говорит, что иначе она родит «раба и непотребна чло-
века» (стр. 8); в £ о такой опасности не говорится (л. 26 об.). В Ю
приводится дата рождения Александра: «Марта вь 12 дьнь вь чась 9»
(стр. 8); в £ этой даты нет (л. 26 об.).
3) В Ю после вещего сна, посланного царю Филиппу Амоном (в £
Аполлоном), орел роняет на шатер яйцо, и из яйца вылезает змея;
Аристотель видит в этом подтверждение истинности сна; тут же являются
вестники из Македонии, сообщающие о рождении сына; в £ ни змеи, ни
толкования Аристотеля не упоминается; после пробуждения Филипп
сразу же «поиде к Макидонии» (л. 27 об.). В Ю Филипп, увидев
Александра, сравнивает его с Иосифом Прекрасным и «Ацилешом»
(Ахиллом) (стр. 9—10); в £ этих слов нет (л. 28).
4) В Ю Олимпиада, прося Нектонава научить Александра (согласно
его желанию) «хитрости», говорит ему «на іедине»: «Предай, Нехтенаве,
свому оть своихь» (стр. 11). В £ разговора наедине с Нектонавом нет.
5) В Ю смертельно раненный Нектонав, сообщив Александру, что он
был его отцом, говорит, что этого никто не знает, «тькмо мати твоіа Олим-
біада»; Александр является к матери, «она же сказа іему всу истину»;
Филиппу все осталось неизвестным (стр. 13). В £ Нектонав говорит, что
«до сего дни .ни единому ведущу» эту тайну; Олимпиада объясняет сыну,
«еже сътвори с нею Нектонав»; о Филиппе не упоминается (л. 31).
6) В Ю Александр входит в клетку к коню Дучипалу, «ключе оть
клети вьзмь» (стр. 14); в £ — «замкы поломав» (л. 32). В Ю Александр,
построив «град» для езды на коне, назвал его «Драмь, по срьбскомь
іезыку Потечиште» (стр. 14); в £: «Дранм, иже наречется потечище»
(л. 32 об.). В Ю Филипп, узнав об укрощении коня, говорит о том, что
теперь Александр победит всех врагов Македонии, и сравнивает его
с «Ираклием» (Гераклом) (стр. 14); в £ слов Филиппа нет.
29 Далее приводим (в скобках после цитат) ссылки на текст списка Белградской
народной библиотеки № 117 по изданию Новаковича. Ссылки на иные списки (по
разночтениям в издании Новаковича и по изданию Ягича) оговариваем в примечаниях. При
ссылках на Ефросиновский список указываем листы.

Археографический обзор
193
7) В Ю кумане, которых разбил Александр, говорят ему: «Богь по-
мага ти, по готову и веды [помагають ти]» (стр. 18); в Е: «Бог есть по-
магая тебе, по тому промыслу кумане тебе помагають» (л. 36—36 об.).
8) В Ю говорится, что тело умершего Филиппа, взятое от земли,
«пакы кь земли вьзвратише» (стр. 19), но не упоминается об
Олимпиаде; 30 в Е этих слов нет, но сказано, что «Олимпиада же, стоя ту, пла-
кашеся» (л. 37 об.).
9) В Ю при описании совета с воеводами после смерти Филиппа
выступают четверо воевод; последний из них Антиноген советует
устремиться на соседних царей, дабы предвосхитить их нападение; после этих
речей («симь же четиремь сьветь приіемь» — стр. 20) выступает Птоло-
мей; в £ до Птоломея говорят только трое воевод; совет напасть на
соседей завершает речь Антиоха; фразы о четырех воеводах здесь нет
(л. 38 об.). Речь Птоломея кончается в Ю словами: «Да не рекуть су-
седи наши, іако умрехомь іедньги сь Филипомь царем»; в Е (л. 39) этих
слов нет. Слова «сим же четырем съветом» завершают в £ (л. 39) речь
Птоломея; в Ю их здесь нет.
10) В Ю Александр заканчивает «писание» к Дарию советом
довольствоваться восточными странами, не трогая западных, и, отправляя назад
посла Клитовуша, дает ему «кьбль пьпра» — кадку (?) перца, чтобы
Дарий понял храбрость македонских войск (стр. 25). В Е послание
Александра заканчивается советом посылать «стражей», ибо Александр идет
«ко царству» Дария; Александр советует послу готовиться на «службу
на послание к нам» (л. 45). После ответа Александра Дарию в Ю 31
читается рассказ о том, как Александр собирал свои войска и отправился
на солунского царя Кархидона; Кархидон послал к нему своего сына По-
лукратуша и письмо (подробно приведенное в тексте), выражая
готовность быть «подручным» Македонии; Александр с радостью принимает
это предложение. В Е весь этот эпизод сразу же начинается с того, что
послы Архидона принесли «Александру дары и епистолию». «Полинар-
туш» оказывается не сыном, а послом Архидона (л. 45—45).
11) В Ю при описании «совета» афинских философов по поводу
наступления Александра упоминается о царе Фоке (по другим спискам —
Дионисии),32 нападавшем на Афины; далее выступает Диоген и после
него «олимбіадскыи» философ Урание, прославляющий Александра;
афиняне укоряют этого философа (по списку, изданному Ягичем, —
Диогена),33 говоря, что «у всакомь мудрьци до воліе лудости (глупости)»
30 В тексте рукописи из собрания Михановича, использованной Новаковичем в
разночтениях, слова «Олимбіада же ту стоешти плакашесе» читаются (Нов., стр. 19,
прим. 6).
31 У Новаковича здесь приводится текст не по основному списку (где, очевидно,
пропуск), а по рукописи из собрания Михановича (Нов., стр. 25—26; ср. стр. VII). Тот же
текст см.: Яг., стр. 238—239.
32 Нов., стр. 27, прим. 6; ср.: Яг., стр. 239.
33 Яг., стр. 240.
'ІЗ Александрия

194
Я. С. Лурье
(стр. 28). В £ не названо имя царя, ходившего на Афины: философ
Ураний не фигурирует, и речь его оказывается частью выступления Диогена;
афиняне укоряют Диогена, но поговорки о мудреце нет (лл. 47—48). При
описании взятия Афин в Ю Диоген, бежавший к Александру, советует
ему выманить афинян «на дворь» и победить их «іако неискуснихь»;
хитрость Александра сравнивается с тем, что сотворили греки «подь Троомь
градомь» (стр. 29). В Е (лл. 49—50 об.) нет сравнения с Троянской
войной; речь Диогена короче. Говоря о подчинении Александру после его
победы над Афинами различных «царей» (Ю называет среди этих царей
«готьского», Е— «польскых»), Ю говорит, что Александр лишил их имени
царей, назвав «сатрапами»; в Е этого нет.
12) При описании похода на Рим Ю упоминает, что Рим, как и Афины,
управлялся «опкиной» (общиной); римляне молятся богу «Амону»
(который во сне сообщает им, что Александр его сын); римляне выносят ему
оружие героев Троянской войны и римского царя «Таркиніа» (Таркви-
ния) (стр. 33). В Е сходство Рима с Афинами заключается в том, что
римляне тоже были «печалию великою обьржими»; бог именуется
Аполлоном (лл. 54 об.—55); вместо троянских героев и Тарквиния фигурируют
«Самьяуш», «Акш Талмоник» и «кеимарьский царь» (л. 57).
13) При описании путешествий Александра после подчинения Рима
в Ю упоминается поход в «учешку землю» (другие списки: «южне ...
стране») и поход в «Неглиторви» (другие списки: «Глитеру», «Ингли-
теру»);34 далее Александр договаривается встретиться со своими
воеводами в Египте; встретившись, Александр и его полководцы создают
город «Осиіеносъ, иже глаголіеть се срьбьскыи: іединосрьдьни сьстанкь»
(стр. 37). В Е упоминается поход Александра в «волшелские»
(волшебные) страны и от града «от Неслитора»; о встрече в Египте ничего не
сказано; говорится, что «Визант же, Птоломей и Филон» также создали
«во имена свои» города—«един Еносис, еже глаголется останок» (л. 62).
14) В Ю Александр после завоевания «Асии» направляется к стране
«Придіискои» (по другим спискам «Фаридской») в некое царство (по
другим спискам «в Трою»),35 которое когда-то греки разорили «жены ради
некыіе Іеленуше, краліа лакіедонскаго сына Мелеуша» (по другим спискам
«Менелауша»),36 увезенной «Александром Парижем» (Парисом); описывая
Троянскую войну, автор ссылается на Гомера («Омирь в своихь книгахь
пишет» — стр. 38). В Е война в «царстве неком» (лишь ниже упомянуто,
что это Троя) ведется ради «жены Келен душа, краля Акендоньскаго»,
которая оставила своего мужа и вышла замуж за «царя Априидеского»;
войну ведет не «Менелаушь», а тот же «Келендуш»; Гомер не
упоминается (лл. 63—64). Аналогичные отличия обнаруживаются в дальней-
34 Нов., стр. 35 и 36, прим. 2; Яг., стр. 246.
35 Нов.* стр. 37, прим. 11; Яг., стр. 248.
36 Нов., стр. 38, прим. 1; Яг., стр. 248.

Археографический обзор
795>
шем рассказе о пребывании Александра в Трое: перечисляя сокровища
троянских героев, увиденные Александром, Е в отличие от Ю не
упоминает «образь Минерве», с помощью которого дочь «троискаго краліа»
предсказывала будущее, и волшебное «крьзно» царицы «Поликсенііе»,
жены «Ацилеша» (Поликсена в Е упоминается, но короче, чем в Ю).
Рассказ Ю заканчивается тем, что Александру приносят книгу «философа из
Рима» (по другим спискам — «Омира») 37 «о троискомь разореніи оть ис-
коны до скончаніа», и он произносит речь о «Ацилеше», «Іакшате» и
«Іекьторе», вспоминает свое родство с Ахиллом и заявляет, что
предпочел бы упоминаться «в Омировехь писаніихь» как конюх, чем в
сочинениях своих философов как царь (стр. 40—41). В Е Александру приносят
«книгу некоего философа.. . о разорении Иерусалиму исперва до конца»;
Александр прославляет «храбрых витезей», не упоминая ни о Гомере, ни
о троянских героях (л. 67—67 об.).
15) Описывая новый обмен бранными посланиями между Дарием и
Александром, Ю приводит «іепистолию» Дария, где тот советует
Александру обладать «Іеладою іединою» и обещает помиловать македонян
за их «лудость» (глупость) и «безмерную наглость»; Александр в ярости
хочет казнить персидских послов, но они произносят речь, доказывая, что
Александр, убив их, сотворит Дарию «малу чтету», а сам разорит
«законы... царскыіе»; в ответном послании Александр обещает, что
македоняне будут для персов «пьпренехь зрьнь лютеишіи» (стр. 44—45).
В Е Дарий предлагает Александру ограничиться Македонией, обвинения
в глупости и наглости (л. 70), как и защитительной речи послов, нет
(л. 70 об.); Александр грозит, что македоняне будут «паче пернатых
орлов» (л. 71 об.).
16) Ряд отличий между обоими текстами обнаруживается и в рассказе
о походе Александра в Иерусалим: в Ю евреи обещают Александру, что,
если он победит Дария и с миром придет в Иерусалим, он будет «царь
вьсеи вьселіеннеи» (стр. 47); в Е: «царь всей вселеней от евреи наре- ■
чешися» (л. 73 об.); в Ю (не во всех списках)38 пророк предсказывает
Александру «две немошти», в которые ему предстоит впасть; в £ об этом
не упоминается (л. 75 об.).
17) В Ю египтяне (во время прихода Александра) передают
клеветническое послание против врача Филиппа Антиоху, Антиох передает его,
Александру; в Е грамота послана самому Александру; Александр
призывает «Антиоха и Птоломея и вся прочья» (л. 78 об.).
18) В Ю Александр перед сражением с Дарием, захватив персидских
пленников, держит их у себя «до ношти», а затем отпускает, пригрозив,
что после боя македоняне не оставят в живых никого из персидских плен-.
37 Нов., стр. 40, прим. 10; Яг., стр. 250.
88 Новакович (стр. 49) приводит этот текст в прямых скобках, не указывая, откуда
он взят; у Ягича Иеремия предсказывает «немоп велику» и «дви напасти» (стр. 256 )ѵ
13*

196
Я. С. Лурье
ных — если им дорога жизнь, пусть не идут в бой. В Е говорится только,
что Александр оставил пленных в живых и отпустил их (лл. 81 об.—
82).
19) В Ю македоняне сражаются с персами «сузубь мьчеви» (стр. 56);
в Е— «пилатикы и рогатинами» (л. 84).
20) Существенно различается в Ю и Е текст беседы Дария со своими
советниками (после падения Вавилона). В Е Дарий не приводит (в
отличие от Ю) изречения о том, что сеющий «сь радостію неправедно»
пожнет с плачем (стр. 59), но там читается весьма характерное замечание
Дария, что его честь «тихо» посмеялась над ним (л. 88—88 об.). Утешая
царя, персы говорили в Е: «Мала бывшая египтянам скорбь, и ныне нашу
великую вспомянут» (в Ю этих слов нет); в Ю царство сравнивается
с морем: «И царство множьствомь людіи сьстоить се, іакоже море вели-
кыми вльнами и плаваюштимь страшно іавліаіеть се» (стр. 59—60);
в Е вместо этого читается более развернутое сравнение с кораблем:
«И царства множеством людей не стоить, но храбрыми витязи състоится,
яко же корабли в море великими волнами обуреваеми страшно
плавающим являются, но крепкыми кормники укрепляеми». Кончается речь
вельмож также по-разному: в Ю вельможи советуют Дарию не скорбеть и
надеются на победу над Александром; в Е они просто говорят: «Тако же
и ты, царю, скорбиш о велеможных витязей Перскиа земля» (лл. 88 об.—
89 об.).
21) Описывая покушение Ависа (Ю — «Амьвиса») на Александра,
Е (л. 90) сообщает, что «Авис же побежь, поимаша его воины
Александровы» (в Ю сообщается только, что македоняне не дали Авису «повьто-
рити» его удар); в Ю вернувшийся к Дарию Авис подробно объясняет
царю, что он расплатился «животом» за все благодеяния царя; в Е просто:
«Аз тебе ради днесь на смерть предахся» (л. 91). Огорченный Дарий
говорит в Ю, что кому «бози супротивліають се», тому изменяют и друзья,
и просит передать Александру, чтобы тот был доволен своими «оброкы» —
ни один из них не может поклониться другому (стр. 62). В Е Дарий
упоминает единого бога и говорит, что не подобает «преславному царю
перскому Дарию макидоньскому царю поклонитися» (л. 92).
22) Получив от пророка Иеремии (во сне) совет идти послом к
Дарию, Александр сообщает об этом в Ю Антиоху и Птоломею; 39 в Е —
Птоломею и Филону (л. 93). Разговор переодетого Александра с Дарием
существенно различается в Ю и Е. В Ю Дарий спрашивает, можно ли
было ожидать «таковеи подвижи и таковеи іарости» от македонян;
Александр отвечает, что македоняне «іединосрьди и храбри безь конца,
мудри же и любими» (стр. 65). В Е Дарий спрашивает: «Надеете ли ся
вы, что макидонскому отроку всем светом обладати?»; исполнившись
39 Нов., стр. 63; в списке, опубликованном Ягичем: «Потоломею и Филипу и
Антиоху» (стр. 267).

Археографический обзор
197
«ярости», мнимый посол отвечает, что это произойдет потому, что
македоняне так же непоколебимы, как сам Александр храбр и мудр (л. 95—
95 об.). Ряд подробностей посольства, приведенных в Ю (переодевание
невидимого Александра, его ответ персам после благополучного бегства
через Асорскую реку и др.)» в Е отсутствует.
23) Описание победы Александра над персидско-индийскими войсками
и гибели Дария содержит в Ю некоторые подробности (воины не
узнавали друг друга из поднявшегося «праха» и др.), отсутствующие в Е.
В Е Филон угрожает индийскому царю Пору, что Александр «мыслит убо
и в Индии побывати, и тебя к себе подклонити» (л. 103); в Ю этих слов
нет (но говорится, что персы радовались победе Александра еще больше
македонян).
24) В своей предсмертной речи Дарий в Е просит Александра иметь
Роксану «женою любимою царицею» (л. 105—105 об.); в Ю этих слов нет,
но там Дарий просит Александра соединить «неутолимых зверей» персов
с македонянами; в Ю Дарий говорит, что он удаляется в ад, куда
отправятся «вьси подобии мне рождьши се чловеци», и что, когда он сойдет
в «адово ... истленіе», от его крови уже не будет пользы (стр. 73); в Е
Дарий просто говорит, что уходит в ад, «во тму преисподную, не имам
к тому к вам възвратитися» (л. 106).
25) Написав письмо матери и Аристотелю (в Ю это письмо несколько
подробнее) и уладив персидские дела, Александр оставляет в «Персиде»
согласно Ю Селевка, а согласно Е — Филона (л. 109 об.).
26) В Ю Филон настаивает, чтобы Александр пустил его первым
поехать на остров внутри моря (где оказываются потом нагомудрецы);
затем Александр едет туда вместе с Филоном (стр. 81—83); в Е эта роль
принадлежит Птоломею (лл. 115 об.—116; 121, 122 об.).40 Описание
жизни нагомудрецов, потомков царя Ираклия, в Ю подробнее, чем в Е
(в Ю мудрецы «разумом философскыимь» гадают «се книжныимь»; в Е —
«потешаются»; далее в Ю говорится, что «словесный» люди дороже
множества бисера и «многоценнаго камениіа», что ничто не может изменить
мудрого мужа; в Е этого нет). В Ю «философи» — рахманы рассказывают
Александру, что бог повелел Адаму уйти с острова для того, чтобы он не
глядел в рай и не был из-за этого «злосьрьдь» (стр. 85); в Е этого нет
(л. 119 об.).
27) Увидев царя рахманов Иванта, Александр в £ говорит ему:
«Радуйся, Иванте, рахманскый учителю!» (л. 122); в Ю этих слов нет.
Далее Александр в Е спрашивает рахманов, может ли он дать им что-либо
такое, чего нет в их земле; рахманы просят бессмертия; Александр
отвечает, что он и сам не бессмертен—«каково бесмертие вам подам?»
(л. 122 об.). Всего этого диалога нет в Ю.41 Далее в Ю расшифровывается
40 Соответствующее место пропущено в тексте, изданном Новаковичем (стр. 86);
ср,: Яг., стр. 282.
41 Яг., стр. 283 (в тексте, изд. Новаковичем, в начале диалога пропуск, ср. стр. 86).

198
Я. С. Лурье
смысл слов «Макаронские отоке» — «макарони бо по срьбскомь іезыку
блажены наричуть се»; затем Александр обращается к Иванту: «Вьзвести
ми, о нагомудрихь блажени Іефанте, что оть суду напредь іесть?»
(стр. 88); в Е ссылки на сербский язык нет; Александр говорит:
«Возвести ми о нагомудрецах, что напреди есть» (л. 125).
28) После рассказа об одноногих людях, которые неудачно пытались
перехитрить Александра, в Ю говорится, что Александр «много смеіавь
се», в течение 6 месяцев до этого не смеялся, потому что ему «пропове-
даше» смерть (стр. 93). В £ об этих месяцах ничего не сказано и просто
говорится, что Александр «прискорбен бысть, отнели же ему смерть
•провозвестися» (л. 131 об.). Далее в Ю упоминается, что Александр
отправил Филона в «Перейду» к Роксане; в Е здесь помещен
заголовок новой главы («Сказания»); об отправлении Филона ничего не
говорится.
29) Грамота Александра Пору адресована в Ю «индіискому ослу»;42
вспоминая свою победу над Дарием, Александр спрашивает, почему Пор,
если он считает себя «богом сильным», не помог Дарию — «хоте, али не
може; аште ли и можаше, али не смеаше». В Е Пор именуется индийским
царем, и Александр просто спрашивает: «Почто Дарию не помогл еси?»
(л. 132 об.). Текст послания Александра Олимпиаде и Аристотелю в Ю
пространнее, чем в Е: рассказывая о своем походе в Иерусалим, Александр
упоминает, что тамошние люди имеют «бога великаго некоіего» (стр. 95—
96); в Е говорится, что евреи «верують в великого бога Саваофа»
(л. 134 об.).
30) Воодушевляя свои войска перед сражением с Пором, Александр
в Е вспоминает «помощь великого бога Саваофа»; он спрашивает: «отколе
неверие сие прииде ко мне днесь? .. Царь бых вселеней и Персиде,
а ныне похотесте ... в темную вашу землю в Макидонию бежати» и
вызывается сам идти на Пора — «а вы стоите вси» (лл. 137 об.—138). В Ю
нет ссылки на Саваофа, Александр не вопрошает своих воинов, а
угрожает им, что за их неверие персы когда-нибудь завоюют их землю; слов
«а. вы стоите вси» тоже нет. После первой стычки индиан с македонянами
Пор («Форь») в Ю приходит к своим войскам и по их совету посылает
на Александра 100 тысяч «елефанть». В Е Пор приказывает привести
100 тысяч «леопардов, рекше слонов» (л. 139 об.). В Ю Александр
спрашивает пришедшего к нему на помощь Филона: «Кэко реку преидеши?»,
Филон отвечает: «Іакоже ты узриши» (стр. 101—102). В Е Филон
просит Александра «именем твоим облеци мя, молитвою твоею вооружи
мя ... много бо можеть имя силна царя» (лл. 141—141 об.). После
передачи Пору вызова на поединок с Александром Филон в Ю так описывает
Пора: «Тела убо велика есть и дебела, іако убо зело, нь гнила»; он обод-
42 Нов., стр. 94; в тексте, изданном Ягичем, этого обращения нет (стр. 288: «цару
индийскому»).

Археографический обзор
199
ряет Александра, говоря, что его «нароку... вьсе помагають веди»
(стр. 105); 43 в Е Филон говорит, что Пор «телом убо велик и очима зерк
и сожмарлив», и обещает помощь «великого бога Саваофа» (л. 145).
В Ю Александр и Пор в поединке пускают в ход «рогате киеве»
(стр. 105); в Е— «пилатици исторгоша» (л. 145 об.).
31) Рассказ о подчинении амазонок Александру заканчивается в Ю
беседой с Птоломеем, который «глуме» (в шутку) просил Александра
сделать его царем амазонок; в Е этого разговора нет (л. 150). Рассказ сына
Кандакии Кандавкуса включает в себя притчу о человеке, которого
преследовали лев и змей, но, как отметил уже Веселовский, в Е (л. 153) эта
притча короче (нет упоминания о крокодиле) и ближе к аналогичному
тексту в «Повести о Варлааме и Иоасафе». Различается в Ю (стр. 115) и
Е (л. 156 об.) и перечисление сподвижников Александра (ср.
«Комментарий», прим. 170).
32) Существенные различия имеет в обоих текстах и рассказ о
путешествии Александра в пещеру мертвых. В Е (л. 157—157 об.) весь этот
разговор значительно короче, чем в Ю (Кандавкус не описывает пути
в пещеру и не обещает Александру безопасности). В Ю обитатель
пещеры объясняет Александру, что Ираклий (Геракл), Аполлон и другие
связанные «чловеки», это бывшие «царие, іакоже ти дьньсь», которые
будут здесь мучиться до «сконьчаніа века», а после окончания «седмимь
векомь» отправятся в тартар (стр. 117). В Е про них сказано, что они «ел-
линстии бози», которые будут мучиться «до второго пришествия господня»
(о семи веках ничего не говорится), а кроме того, отдельно упоминаются
«человеци зверообразнии» — бывшие цари, «немилостивно царствоваше»
(лл. 157 об.—158). В Ю встреченный Александром в пещере. Дарий
предупреждает его о хитрости, затеянной царицей Кандакией; в Е этого
предупреждения нет.
33) Рассказ о распределении «земских царств» (Ю: «вса
господства»— стр. 125—126) между сподвижниками Александра в Е отличается
от Ю (подробнее см. в «Комментарии», прим. 174). Речь пророка Иеремии,
явившегося к Александру во сне, в Ю подробнее, чем в Е. В Е
Александр рассказывает об этом сне не только Филону и Птоломею, но также
Антиоху и Селевку (л. 170 об.); в Ю советники подробно объясняют
происхождение сна действием «сонных влаг» на мозг (стр. 128).
Дальнейшие рассуждения Александра и его советников также различаются
в обоих текстах: в Е советники, ссылаясь на Соломона, говорят об
«уповании бесмертия» для праведных душ (л. 172); в Ю этих слов нет, но
з ответной речи Александра содержится теория четырех стихий,
сплетающих «чловечьскаа телеса», и подробнее излагаются его сомнения по поводу
^будущего соединения тел с душами (стр. 130—131).
42 Здесь у Новаковича текст не по основному списку, а по рукописи из собр. Миха
новича; ср. аналогичный текст у Ягича (стр. 2?5),

200
Я. С. Лурье
34) Послание Олимпиады, приведенное Аристотелем, в Е пространнее,
чем в Ю: Олимпиада умоляет сына исполнить «прошение болезнена
сердца родившая тя матере» (л. 178). Далее в Ю приводятся беседы-
притчи Александра с Аристотелем и другими приближенными — о
человеке, укравшем золотую «роменчу» (сосуд), о «трех друзьях», помогавших
Александру в его делах, о сокровищах, отданных людям, о памяти,
оставленной Александром, о бесполезности даней, о персе, обстригшем себе
бороду, о трусливом муже, носившем имя Александр, о гусарах
(разбойниках), помилованных царем, об искусном стрельце и о великом
приданном, данном дочери простого воина; после этого рассказывается о
подарках Александра Аристотелю и о сокровище, найденном в реке Тигр. В Е
порядок иной: сперва говорится о дарах Аристотелю, затем о сокровище,
найденном в Тигре, о помилованных разбойниках и о стрельце (лл. 178—
180); остальных притч нет.
35) Рассказывая о матери двух приближенных Александра, Левка-
душа и Вринуша, задумавшей отравить царя, /О иронически говорит, что
эта женщина «дело чюдно сьтвори и достойно» (стр. 141); в Е — «дело
ужасно сьтвори окаянная» (л. 183 об.). Далее в Ю говорится, что Вринуш
готов был последовать совету матери, но в течение шести лет не решался
убить Александра; брат его Левкадуш хотел сообщить об этом замысле
Александру или Птоломею, но также не решился; Вринуш надеялся, что,
отравив Александра, он станет царем «всему свету» (стр. 144). В Е
(лл. 185—186) всех этих подробностей нет. После рассказа о смерти
пророка Иеремии в Ю следует рассказ о женщине, безуспешно жаловавшейся
Александру на своего мужа, и о том, как Александр отправил своих вла-
стелей по домам. В Е этих двух рассказов нет (лл. 186 об.—187;
в конце л. 186 об.—пробел); говорится только, что Александр «радова-
шеся на всяк день ... потешающеся различными царьскими утехами»
(л. 187).
36) В Ю нет фразы, которой завершается рассказ о смерти Александра
в Е: «Аггел господень в той час душю из него изят и несе, и деже бог ему
повеле» (л. 192). Плач Роксаны над телом мужа также различается в обоих
текстах. В Ю нет, в частности, очень своеобразной фразы Е: «О небо,
солнце, луна и вся звезды, дряхлым образом срыдайте ми плачьі»
(л. 193). Существенно различается и концовка: в Е сказано, что «Птоло-
мей же и Филон, и Антиох, и Селевк у Александра были воеводы
старейшие велможи, а по своем животе Александр нарече их цари» и они
похоронили Александра и Роксану (л. 193 об.); в Ю сообщается, что
Александра и Роксану похоронили Птоломей и Филон (двух остальных нет)
и что после смерти Александра его царство разделилось на четыре части г
в Е сказано, что Птоломею достались «Александриа же и Египет»; в Ю —
только Александрия.
37) Текст Александрии в Е завершается концовкой (припиской):
«Александр Макидонскый умре в Вавилоне, царствова лет 12...» (л. 194—

Археографический обзор
201
194 об.), отсутствующей в Ю и почти во всех русских списках (см. ниже,
стр. 210 и 255, прим. 203).
Сопоставление русского текста по списку Ефросина с
южнославянскими текстами позволяет, по нашему мнению, прийти к выводу, что
русский текст восходит к какому-то южнославянскому протографу.
Первичность южнославянского текста в целом по отношению к рускому
обнаруживается и из его языка и из ряда сюжетных моментов. Хотя в большинстве
русских списков при разъяснении греческих слов отсутствуют (в отличие
от южнославянских) ссылки на «срьбски» язык (примеры 6, 13, 27), но
сербские слова встречаются постоянно (ср., например: «потечище» —
место для бега, л. 32 об.; «коле» — колесница, л. 32 об.—33; «урвати» —
победить, побороть, л. 33 об.; «гусар» — разбойник, пират, л. 70—70 об.;
и мн. др.). Заменяя в одних случаях слово «оток» на «остров» и «белег»
на «знамение», русский текст в других местах сохраняет эти слова (лл. 124,
161 об.). О вторичности русского текста свидетельствуют и явные ляпсусы
этого текста. Так, слова Александра в сербском тексте, что македоняне
окажутся перед персами острее камня адаманта и «паче пьпренехь зрьнь
(зерен перца)» (стр. 45) были не поняты русским редактором и переданы
как «паче пернатых орлов» (л. 71 об.); «питици» (греч. «питэкос» —
обезьяна) и «Питицкое царство» (стр. 78) превратились в «птици» и «Пти-
цикое царство» (л. 111 —111 об.); упоминание о «господске куке»
(господском доме) было осмыслено как «господьскаго .. . руки» (ср.
«Комментарий», прим. 198). «Еленушь» (Елена Прекрасная), жена лакедемонского
царя, превратилась в фантастическое имя самого царя «Келендуш»
(пример 14), аналогичным образом были искажены и другие античные имена
(пример 12). Упоминание непонятных для русского читателя «елефантов»
привело к появлению в русском тексте «леопардов», но с курьезным
разъяснением: «леопардов, рекше слонов» (пример 30). Русский текст, как
правило, короче южнославянского, многие подробности и сюжетные
детали здесь отсутствуют — в большинстве случаев это можно объяснить
тем, что русский редактор сокращал южнославянский протограф (ср.,
например, явный пропуск в рассказе об орле, сбросившем яйцо на шатер
Филиппа — пример 3).
В некоторых случаях, однако, мы можем предполагать первичность
русского текста, содержащегося в списке Ефросина, по отношению к
известным нам южнославянским текстам. Рукопись Белградской народной
библиотеки, положенная Ст. Новаковичем в основу своего издания, по
своей древности не уступала рукописи Ефросина (а может быть, была и
старше ее),44 но в ней было немало пропусков и явных ляпсусов, и в ряде
случаев список Ефросина оказывается сходным с другими южнославян"
44 Ягич (Яг., стр. 210) и Л. Стоянович (Каталог народне библиотеке в Београду, IV.
Београд, 1903, стр. 383) датировали эту рукопись (Белградская народная библиотека,
№ 521; прежний № 117) концом XV—началом XVI в., Д. Костич — первой половиной
XV в. (ср. статью Дж. Радойчича в «Enciklopedija Jugoslavije», Zagreb, 1955, стр. 59).

202
Я. С. Лурье
скими списками.45 Иногда же, по-видимому, список Ефросина дает чтения
более первоначальные, чем все известные нам южнославянские списки.
Рассказывая о судьбе Персии после смерти Дария, Ю сообщает, что
Александр, отправившись в дальнейшие походы, оставил в Персии Селевка,
согласно Е он оставил Филона (пример 25). Это не единичное случайное
разночтение: в дальнейшем рассказе Е Филон и дальше оказывается в
Персии; вместе с Александром путешествует Птоломей, и только накануне
сражения с Пором «Филон от Персиды прииде с великым воинством,
приспе к Александру» (л. 140). В Ю Филон оказывается спутником
Александра в его походах и вместе с ним является к нагомудрецам-рахманам
(пример 26); затем Александр отправляет его в Персию к Роксане
(пример 28), а накануне сражения с Пором Филон приходит к Александру из
Персии (пример 30). Какой же из двух вариантов первичнее? Вторичность
варианта южнославянских текстов, согласно которому наместником Персии
стал Селевк, с несомненностью доказывается тем, что и в этих текстах,
так же как и в £, дважды упоминается о том, что Персия была
предназначена Филону. Еще до гибели Дария Филон (во всех списках сербской
«Александрии») заявляет, что Александр назначил его царем персов (£,
л. 103; Ю, стр. 71); перед сражением с Пором Филон вновь напоминает
об этом (£, л. 141; Ю, стр. 101 —102). Вторичность этого варианта
подтверждается еще и тем, что греческий текст сербской «Александрии» в
данном случае совпадает с русским — здесь тоже наместником в Персии
остается Филон.46 Заменив Филона Селевком и переделав в связи с этим
дальнейший текст (отправление Филона к Роксане и новое его
возвращение), южнославянские списки сохранили следы прежнего варианта, более
последовательно представленного в Е.
Более первоначальным по сравнению с известными нам
южнославянскими текстами представляется нам и дважды употребленное в русском
тексте при описании сражений слово «пилатики», которому в южнославян-
45 Так, русский текст оказывается сходным с текстом рукописи из собрания Михано-
вича, привлеченной С. Новаковичем в разночтениях (обознач. т) на лл. 36 («Сих прел
Филиппом царем поставити»... — ср.: Нов., стр. 17, прим. 9), 76 («не суть от жен
Адамова согрешениа...» — ср.: там же, стр. 49, прим. 3), 84 (ср.: там же, стр. 56, прим. 6),
88 (ср.: там же, стр. 59, прим. 4), 93 об. (ср.: там же, стр. 61, прим. 2), 94 об. (ср.:
там же, стр. 65, прим. 1), 95 и т. д. Ср. также выше, стр. 193, прим. 30 и стр. 198,
-прим. 42.
46 В. И с т р и н. История сербской Александрии в русской литературе, вып. I
(далее: Истрин), стр. 77. В греческом венском тексте, изданном А. Веселовским в
приложении к его работе, этого места нет; в греческой народной книге правителями Персии
именуются и Филон, и Селевк (А. Н. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I,
стр. 249). Следует отметить, что в греческом тексте XVII в. (Иверском), изданном Ис-
триным, также нет последовательности в дальнейшем изложении: Филон назначен
наместником в Персии, но потом он оказывается (как и в южнославянских текстах) вместе
с Александром во время его путешествия на остров блаженных (Истрин, стр. 82); перед
сражением с Пором Александр пишет письмо в Персию Селевку и Филону (Истрин,
стр. 102) и к нему является Филон* Очевидно, и здесь в источниках были противоречия,
которые составитель текста в Иверском списке пытался как-то сгладить.

Археографический обзор
203
ских текстах соответствуют в одном случае «мечеве», в другом — «рогате
киеве» (см. примеры 19 и 30). Во втором случае в греческом тексте также
оказывается слово «пелатикиа» (дубинки).47 Поскольку русский текст в
целом явно зависит от южнославянского и никаких признаков исправления
по греческому тексту мы больше не обнаруживаем, можно думать, что и
здесь русский текст восходит к такому южнославянскому, который
передавал оригинал буквальнее, чем известные нам.
Можно привести еще несколько примеров большей последовательности
и логичности русского текста по сравнению с южнославянскими. Так,
сравнение государства с кораблем в £ (в сцене совещания Дария со своими
советниками) представляется более художественно убедительным, нежели
сравнение с морем в аналогичном тексте Ю, где «царство» оказывается
враждебной силой, страшной «плаваюштим» (образ, понятный при
описании внутригосударственных столкновений, но не внешних войн); в Е
«царство» — корабль, море — враждебные силы, правители — кормчие
(пример 20). Однако уже в этом случае мы не можем быть уверены, что
большая убедительность текста Е — следствие его первичности, а не
последующей обработки.48 Точно так же обстоит дело и с текстом, близким
к притче из «Варлаама и Иоасафа», на который уже обратил внимание
А. Н. Веселовский (пример 31). В том варианте притчи, который читается
в Е9 герой, как и в «Варлааме и Иоасафе», оказывается между двумя
опасностями— львом и змеем; в Ю фигурирует третья, в сущности излишняя,
угроза — крокодил. Но текст притчи из «Варлаама и Иоасафа» был хорошо
известен на Руси; притчу эту переписывал тот самый Ефросин, рукой
которого переписана и Александрия (текст этой притчи издал А. Н.
Веселовский, не заметивший, однако, что он написан той же рукой, что и
Александрия);49 текст Александрии нетрудно было поэтому исправить задним
числом по источнику. и
Стилистическим улучшением текста сербской Александрии, сделанным
задним числом, следует, по-видимому, считать то описание разговора
Александра с Дарием в пещере мертвых, которое читается у Ефросина.
В Ю Дарий заранее рассказывает Александру о хитрости, придуманной
царицей Кандакией, заказавшей живописцу портрет Александра, чтобы
узнать царя, когда он под чужим именем придет к ней (стр. 118); поэтому
последующий рассказ в Ю, в котором Александр попадается на эту хит-
47 И с т р и н, стр. 111.
48 В греческом тексте сербской Александрии соответствующего места совсем нет (И с-
трин, стр. 57), но в начальной части Александрии и в южнославянских списках (Нов.»
стр. 4) и у Ефросина (л. 22) при описании беседы Нектанава с вестником дано
сравнение царства с морем, страшным для плавающих, близкое к Ю в разбираемом примере.
49 Притча эта помещена в другом сборнике Ефросина — ГПБ, Кир.-Бел. № 22/1099,
л. 107. Ср.: А. Н. Веселовский. О славянской редакции одного аполога Варлаама и
Иоасафа, стр. 3—4,
* 50 В греческом тексте сербской Александрии крокодил в этой притде_ упоминается
(Истри н, стр. 121).

204
Я. С. Лурье
рость Кандакии, приходит в смущение и ярость и хочет убить царицу
(стр. 120—122), оказывается, в сущности, не совсем понятным. В Е
Дарий ничего заранее Александру не сообщает, и дальнейшее поведение героя
благодаря этому вполне понятно. Однако текст разговора с Дарием в Ю
соответствует греческому тексту сербской Александрии51 (читается этот
текст и в ряде русских списков XVII в.) и можно поэтому предполагать
здесь удачную переделку, сделанную русским редактором.
Черты редакторской обработки в русском тексте обнаруживаются в
целом ряде мест. Устранялись некоторые черты, непривычные с точки зрения
литературных традиций древней Руси; переделывались места, казавшиеся
идеологически сомнительными и неприемлемыми. Усиливались места,
провозглашающие могущество власти монарха: «Много бо можеть имя силна
царя», — говорит полководец Филон, прося Александра «облечь» его своим
именем (пример 30). С этими же тенденциями связано, возможно, и
отсутствие в русском тексте упоминания (читающегося в /О) о том, что Рим
и Афины управлялись «опкиной» (общиной)52 — такая форма правления
должна была казаться с точки зрения официальной идеологии центрально-
русских княжеств (всюду, кроме Новгорода и Пскова) странной и
подозрительной.
В результате ряда переделок изменялся образ матери Александра —
Олимпиады. Приняв легенду Псевдокаллисфена о рождении Александра
от Нектонава (Нектанеба), составитель сербской Александрии «дописал»
образ Олимпиады, придав ей довольно двусмысленные черты. Олимпиада
в его изображении явно догадывается, что под видом бога Амона к ней
являлся ночью сам жрец. Поручая Нектонаву учить юного Александра,
она многозначительно замечает ему наедине: «Предай, Нехтенаве, свому
оть своихь»; умирая, Нектонав открывает Александру, что Александр его
сын, и прибавляет, что об этом знает только Олимпиада; Олимпиада
сообщает сыну всю истину, а Филипп об этом ничего не узнает. В русском
тексте все эти подробности были опущены (примеры 4, 5); Олимпиада
поэтому вновь обрела те черты, которыми она обладала у
Псевдокаллисфена (и в его русском переводе, известном на Руси с XII—XIII вв.—
в Александрии русских хронографов), — черты невинной жертвы хитрости
Нектонава.
Последовательно сокращены в русском тексте многочисленные в
сербской Александрии ссылки на Гомера и античную мифологию. Выпущены
слова Филиппа, сравнивавшего Александра с Ахиллом (пример 3) и
с Гераклом (пример 6), исключены упоминания о Троянской войне
в связи со взятием Афин (пример 11) и походом на Рим (пример 12).
51 Там же.
52 Следует отметить, однако, что подобного упоминания нет и в греческих текстах
(ср. об этом: А. Н. В ее ел о век и й. Из истории романа и повести, вып. I, стр. 194);
возможно поэтому, что в данном случае русский текст восходил к такому протографу, где
этого места не было.

Археографический обзор
205
Большим сокращениям и изменениям подвергся и весь эпизод посещения
древней Трои Александром (пример 14). Часть этих изменений (вроде
уже упомянутого превращения женщины «Еленуши» в мужчину «Кален-
душа») объяснялось, вероятно, тем, что имена и события Троянской войны
были плохо известны на Руси, но в ряде мест мы имеем дело с явной
идеологической правкой — желанием устранить опасные элементы античного
«поганства». С этим, видимо, связано исключение того места, где
говорилось о способности дочери троянского короля предсказывать будущее с
помощью Минервы, сокращение славословий по адресу гомеровских героев.
Уже в некоторых южнославянских списках имя «философа Омира»
превратилось в имя безыменного философа «от Рима» (хотя дальше «Омир»
всюду упоминается правильно); в разбираемом нами русском тексте книга
«о троискомь разореніи оть исконы до скончаніа» неожиданно оказалась
замененной книгой «о разорении Иерусалиму исперва до конца».
Ослабив языческий элемент в сербской Александрии, русская редакция
значительно усилила христианский элемент. Стремление превратить
Александра в монотеиста, почти в христианина, было с самого начала одной из
важнейших особенностей сербской Александрии; в русском тексте ссылки
Александра и других героев на Саваофа и вообще единого бога становятся
особенно частыми (примеры 21, 29, 30). Сильно сокращены были в русской
редакции «естественно-научные» рассуждения сербской Александрии —
ссылки на гиппократовскую теорию четырех стихий, гиппократовскую
теорию сна и т. д. (пример 33).
В другом месте мы уже указывали, какое важное место занимает в
сербской Александрии тема смертности и загробной судьбы людей. Тема эта
весьма интересовала и русского редактора — целый ряд отличий русского
текста от южнославянских связан как раз с вопросом о загробной жизни.
Какова должна быть посмертная судьба Александра? Если в
южнославянской редакции этот вопрос оставался открытым, то в тексте Ефросина на
это дается некоторый, хотя и не вполне определенный ответ: ангел
господень взял душу умирающего Александра и унес ее, «идеже бог ему повеле»
(пример 36). Аналогичные изменения внесены в сцену встречи Александра
с нагомудрецами-рахманами (пример 27). Судя по рассказу, читающемуся
и в южнославянских и в русских списках сербской Александрии, эти
праведные люди как будто не должны были опасаться смерти: прощаясь
с Александром, они объясняли, что житие их «бестрашно», ибо они
продлевают его «на многа лета», а когда отходят «от жития сего тленнаго»,
то приходят «в другое нетленное» (£, л. 123). Но в тексте Ефросина прямо
перед этими словами рахманов помещен разговор между ними и
Александром, в котором блаженные мудрецы как единственного дара, которого
они не имеют, просят у царя бессмертия: «Дай же нам, царю Александре,
бесмертие, помираем бо!». — «Не бесмертен аз есмь, — отвечает
Александр.— Каково бесмертие вам подам?» (л. 122 об.). Здесь, как и в
характеристике Олимпиады, русский текст возвращается к версии Псевдокал-

206
Я. С. Лурье
лисфена (хронографической Александрии), где читается почти точно
такой же диалог: «Александр рече всем: „Просите у мене, что хощете,
и дам вам". И воспиша вси, глаголюще: „Дай нам бееьмерьтие". Рече же
Александр: „Сим аз не владею, аз бо смрътен есмь"».53
С темой загробной жизни связано и еще одно изменение в русском
тексте (по сравнению с южнославянскими), дающее некоторые основания
для датировки возникновения этого текста. Боги, встреченные Александром
в пещере мертвых, должны согласно южнославянским спискам мучиться
там «до сконьчаніа века», и это скончание наступит, когда истекут «семь
втеков», т. е. по истечении семи тысячелетий от сотворения мира. Перед
нами широко распространенное в ту эпоху представление о конце мира,
который должен был наступить в 7000 г. по принятому в то время в греко-
православных странах летосчислению, или в 1492 г. нашей эры. В русском
тексте упоминание о «семи веках» оказалось выпущенным — здесь сказано
только, что языческие боги будут мучиться «до второго пришествия
господня» (пример 32). Чем вызвано такое изменение? Рукопись Ефросина,
как мы уже знаем, была написана в 1490—1491 гг., еще до истечения
7000-го года, но вопрос о том, действительно ли мир скончается в 1492 г.,
начал усиленно дебатироваться на Руси за несколько лет до этой роковой
даты. Новгородские еретики ожидали наступления семитысячного года не
со страхом, а с надеждой. «Прейдут три лета, кончается седмая ты-
сяща», — говорил в 1489 г. новгородский еретик поп Алексей. «И мы, деи,
тогды будем надобны».54 Их противники, «обличители» ереси, также
обратились к этому вопросу за несколько лет до 1492 г. Они никак не хотели
допустить, чтобы в том случае, если «скончаются лета, а животом еще
прибавит бог мир», такая отсрочка светопреставления увеличила «дръзость»
еретиков и принесла вред «христианству».55 Церковь стала доказывать
(вначале довольно робко и предположительно, а затем, после
несостоявшейся в 1492 г. гибели человечества, твердо и определенно), что «никто
56
не весть числа веку» и установить точную дату конца мира невозможно.
Исключение слишком определенной даты «скончания века» в Александрии
было, по нашему мнению, сделано как раз в связи с этими спорами и может
быть поэтому датировано временем, близким к 1492 г.; вероятнее всего —
80-ми годами XV в.
Историю возникновения и дальнейшего существования русской
редакции сербской Александрии, как мы уже отмечали, невозможно выяснить,
пока не исследованы многочисленные русские списки этого памятника;
такое исследование затрудняется не только обилием рукописей, но и тем
обстоятельством, что почти все они относятся уже к значительно более
53 В. И с т р и н. Александрия русских хронографов. Текст, стр. 86.
54 Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на
Руси ХІѴ-начала XVI в. М.—Л., 1958, стр. 318.
55 Там же.
56 Там же, стр. 391—414.

Археографический обзор
207-
позднему времени — XVII, XVIII и XIX вв. Однако некоторые
замечания по этому вопросу могут быть высказаны.
Несмотря на древность ефросиновского текста Александрии и особое
место, которое занимал этот памятник в литературных интересах кирилло-
белозерского книгописца, невозможно видеть в Ефросине создателя рус-,
ской редакции сербской Александрии и считать его список протографом
этой редакции. Текст Александрии в списке Кир.-Бел. № 11/1088 далеко,
не безупречен, он содержит много явных описок и ляпсусов, вообще не
редких для Ефросина (мыслящий и образованный переписчик далеко не всегда
наилучшим образом передает текст),57 но маловероятных для создателя
новой редакции памятника.58 Те поправки, которые отличают русский текст
от южнославянских, также не характерны для Ефросина. Кирилло-белО"-
зерский книгописец отнюдь не был рьяным церковником: он интересовался
и античной мифологией,59 и естественнонаучными теориями Гиппократа60
и не стал бы исключать соответствующие места из своего источника.
Едва ли Ефросин стал бы также заменять ссылку на Гомера
бессмысленной (для времени Александра Македонского) ссылкой на книгу «о
разорении Иерусалиму» (Иосифа Флавия?),61 тем более, что имя Гомера
упоминалось им в сборнике Кир.-Бел. № 11/1088.62 Наконец, замена греческого
слова «поклисарь» словом «посол», встречающаяся в нашей Александрии,63
также была бы ненужна для Ефросина, ибо в «Повести о Дракуле»,
читающейся в том же сборнике, это слово употреблялось 64 и было, очевидно,
вполне понятным с его точки зрения.
Мы можем поэтому думать, что русская обработка сербской
Александрии попала в руки Ефросина уже в готовом виде, хотя составлена эта
обработка (во всяком случае, тот вариант, который получил кирилло-бело-
зерский переписчик) была, возможно, и незадолго до 1490-1491 гг.
Сопоставление текста Александрии у Ефросина с другими русскими
списками позволяет говорить о ряде черт, присущих всей русской
редакции сербской Александрии, и о ряде видовых и индивидуальных черт
Ефросиновского списка.
Общей чертой русской редакции следует, по-видимому, считать систему
заголовков, начинающихся точно с середины текста (после рассказа о по-
57 Ср.: Д. С. Лихачев. Текстология. М.—Л., 1962, стр. 74—75.
58 Ср., например, в «Разночтениях» (стр. 215—217); л. 26, разночт. а—б и в—г;
л. 53, разночт. б—в; л. 77, разночт. а—б; л. 155 об., разночт. а—б и т. д.
69 Ср.: Я. С. Лурье. Литературная и культурно-просветительная деятельность
Ефросина в конце XV в., стр. 152.
60 Там же, стр. 149.
61 Отрывки из «Иудейской войны» Иосифа Флавия помещены Ефросином в сборнике
ГПБ, Кир.-Бел. № 22/1099, лл. 412—428 об. В том же сборнике в кратком летописце
отмечено (л. 8 об.), что Александр Македонский умер в 341 г. до рождества Христова _
(5167 г.), а Иерусалим разрушен Титом «по вознесении господни лет 46» (л. 10).
62 ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088, л. 454 об.
68 Ср.: /О, стр 63—66; £, л. 92 об., 95 об.—96 об.
w Повесть о Дракуле, стр. 117, 120—121.

208
Я. С. Лурье
беде над Дарием и завоевании Персии). Эта система последовательно
отличает вторую часть Александрии в русских списках от соответствующего
текста в южнославянских списках (ввиду того, что данное отличие
проходит через всю вторую часть текста, мы не отмечали его, говоря об
отдельных особенностях Е). Первый заголовок — «Сказание о цари трисади-
линском» — сравнительно краток; последующие имеют развернутый
характер. Перечислим их:
«Сказание о скотах дивиих и о зверех человекообразных, и о женах
дивиих, и о мравиях, и о людех, иже суть толика лакоть высоты, иже на-
рицаются птици» (л. 110).
«Сказание о цари Ираклии и о Серамиде царици и о столпех и о людех
дивиих, бяше у всякого человека 6 рук и 6 ног, и о людех псоглавных, и
о рацех, и о людех нагих, иже суть рахмане» (л. 114).
«Сказание о Адаме и Евзе и о блаженых людех, иже нарицаются наго-
мудреци, нази бо всякиа страсти суть» (л. 118 об.).
«Сказание о езере, иж мертвых рыбы живы сътвори, и о человецех,
от пояса конь, а горе человек, исполини наричются, и о солнечном граде,
и о людех единоногых» (л. 128—128 об.).
«Сказание о Индейском царстве, како Александр лвы и слоны устраши
хитростию и тако победи великого царя Пора» (л. 131 об.).
«Сказание егда прииде Александр на индейскаго царя Пора и победи
его скоро» (л. 136 об.).
«Сказание о царех и о князех мнозех, и о женах марсидонскых, и Ев-
ремените марсидонсых царей, иже имяше много под собою поганых, и сих
Александр зазда, и о Кандакии царици, и о узнании Александрове, и како
в пещеру вниде, мертвых душа виде» (л. 147 об.).
«Сказание о возвращении Александрове в Перейду к Роксане и о
разделении землям своим властелем и о пророце Еремеи, иж сказа Александру
смерть» (л. 168).
Приведенные заголовки читаются не во всех русских списках —
иногда они несколько сокращены (чаще всего сокращены концы
заголовков); в некоторых списках (особенно в более поздних по времени
написания) система заголовков изменена и расширена — новые заголовки
вставлены внутрь «Сказаний» второй части, а иногда сделаны и в первой части
Александрии, но так или иначе приведенная система заголовков отражается
во всех видах русских списков (см. о них ниже, стр. 212), независимо от
степени их близости к списку Ефросина.65 Если же мы учтем, что в южно-
65 Заголовки читаются в таких далеких по тексту от списка Ефросина рукописях, как
ГПБ, Погод. 1772, Q. XVII. 169 (заголовок есть даже в западнорусском отрывке ГПБ,
Q.XVII. 257, л. 1—1 об.), но их нет в списке Ефросиновского вида ГПБ, Вяз. Q. 35.
Заметим также, что даже в случаях, когда заголовки в русских списках отсутствуют,
распределение материала до и после заголовка позволяет предполагать, что в их
протографе заголовки были (например, в списке ГПБ, Яворск., № 41, на л. 73, нет заголовка

Л. 186 об.
Из рукописи Александрии XV в ГПБ, № 1Г1088.

Археографический обзор
209
славянских и греческих списках таких главок-«Сказаний» нет66 и что все
они достаточно индивидуальны и не могли быть придуманы переписчиками
независимо друг от друга, то придем к выводу, что перед нами следы
русской редакции сербской Александрии, сложившейся еще в XV в.
Можно назвать еще несколько черт, общих русским спискам. Ни в
одном из известных нам списков не упоминается, что Александр послал Да-
рию сосуд с перцем (пример 10). Русские списки (за одним исключением)
не сообщают о том, что Рим, подобно Афинам, управлялся общиной
(пример 12). Все известные нам русские списки содержат отсутствующий
в южнославянских списках эпизод, в котором рахманы просят Александра
даровать им бессмертие (пример 27). Разговор Кандавкуса с Александром
перед пещерой мертвых во всех русских списках короче, чем в
южнославянских (пример 32). Наконец, судя по всем русским спискам, в их
протографе уже содержалось объяснение непонятного термина «елефанты» с
помощью славянского слова «слоны» (пример 30). Слово «елефанты»,
превратившееся у Ефросина в «леопарды», иногда передается иначе:
«елапандь, елапонды, лепанды, елапарды», но всюду имеет пояснение:
«рекше слоны».
Названные здесь черты мы можем считать характерными признаками
русской редакции в целом. Другие отличия Е от Ю, перечисленные выше,
свойственны лишь одной группе русских списков, которую мы можем
определить как Ефросиновский вид русской редакции. Название это условно:
из числа известных нам списков только один непосредственно восходит
к сборнику Ефросина — это сборник Кирилловского историко-художествен-
ного музея (КИХМ), № 2967 (XVII в.). Читающийся в этом же сборнике
текст «Повести о Дракуле» содержит запись Ефросина, прямо
переписанную из сборника Кир.-Бел. № 11/1088; 67 текст Александрии здесь также
точно передает ефросиновский оригинал, включая в ряде случаев даже
случайные погрешности. Остальные списки Ефросиновского вида восходят не
к списку Ефросина, а к его протографу, и не передают многочисленных
ляпсусов сборника Кир.-Бел. № 11/1088.68 Однако из крупных
композиционных отличий Е только одно совсем не отразилось в списках
Ефросиновского вида: в предпоследнем эпизоде, где описывается заговор на жизнь
Александра, в £ не упоминается, что злодей Вринуш 6 лет не решался
отравить царя, а его брат Левкадуш не решался донести о замысле Ври-
«Сказание о царех и о князех мнозех и о женах марсидонскых...», однако место этого
заголовка отмечено небольшим пробелом и текст до и пос\е заголовка соответствует
тексту £, л. 147 об., и отличен от текста /О, стр. 107, где порядок изложения иной).
66 В некоторых южнославянских списках встречаются краткие заголовки типа
«О Ираклию цару», «О псоглавых», «О рацех» (Нов., стр. 80—81) и т. д. В греческих
списках система заголовков, распространенная по всему тексту (а не только по второй
части), отмечает небольшие разделы текста и не имеет ничего общего ни по
расположению, ни по тексту с русскими списками.
67 Повесть о Дракуле, стр. 90—92.
68 Ср. разночтения, указанные выше, на стр. 207, прим. 58.
"J4 Александрия

210
Я. С. Лурье
нуша; нет также рассказов о злой жене, жаловавшейся Александру, и об
отправлении властелей по домам (пример 35); в остальных списках вида
(кроме КИХМ, № 2967) эти места читаются. В непосредственном
оригинале списка Е здесь был какой-то дефект: существование такого
дефекта подтверждается тем, что текст на л. 186 об. (где содержится
рассказ о костях пророка Иеремии, предшествующий истории со злой женой)
не дописан Ефросином до конца (оставлено 6 строк чистых).69 Не вполне
сходны между собой списки Ефросиновского вида и при изложении беседы
Дария со своими советниками (пример 20); в некоторых списках
советники сравнивают царство с кораблями в море, в некоторых (как в
южнославянских списках)—с морем.70 Кроме того, ни один из списков
Ефросиновского вида (за исключением КИХМ, № 2967) не воспроизвел
содержащейся в Кир.-Бел. № 11/1088 приписки с хронологическими
расчетами, чрезвычайно характерной для Ефросина и явно принадлежащей
самому кирилло-белозерскому книгописцу.
К Ефросиновскому виду русской редакции сербской Александрии могут
быть причислены следующие списки (дефектные списки причисляются
предположительно):
1) КИХМ, № 2967; 4°; XVII в.
2) ГПБ, собр. Вяземского, Q.180; XVII в.
3) ГПБ, собр. Вяземского, Q.35; XVII в.
4) ГПБ, О.ХѴІІ.З; XVII в.
5) ГПБ, F.XVII.8 (собр. Толстого, I, 34); XVII в.
6) ГПБ, Q.XV.10 (собр. Толстого, II, 43); XVIII в.
7) ГПБ, собр. Титова, охр. № 2462; 4°; XVIII в.
8) ГПБ, О.ХѴІІ.12 (только начало Александрии); XVII в.
9) ГПБ, Q.XVII.18 (только начало Александрии); XVII в.
10) БАН, собр. Археологического института, № 44; 4°; XVII в.
11) БАН, 17.8.2; 4°; XVII в.
12) БАН, 45.4.15; 4°; XVII в.
13) БАН, Арханг. Д.419; 4°; конец XVII—начало XVIII в.
14) БАН, 33.6.3; 4°; XVIII в.
15) БАН, 33.17.12; 4°; XVIII в.
69 Следует отметить, однако, что пробел этот сделан Ефросином не после слов
«оттоле и доныне змии во Александрии ухапати не может», где начинается текст,
пропущенный в Е и читающийся в большинстве русских списков, а раньше, перед словами
«оттоле и доныне змии во Александрии...» (л. 187, ср. рис. на стр. 208—209). Очевидно,
Ефросин заметил какой-то дефект в своем оригинале, но не смог правильно понять (может
быть, из-за перевернутого листа?), где именно начинается пропуск.
70 Отметим, что в некоторых списках Ефросиновского вида встречаются добавления
вторичного характера. Так, например, в списке ИРЛИ, Усть-Цилемское собр., № 193,
содержатся два добавления: о женах нагомудрецов и о Горгонии (см. «Комментарий*,
прим. 141), и в списке БАН, 17.8.2 — о царе Михаиле (в связи с рассказом о «нечистых
народах»).

археографический обзор
2TJ
16) БАН, Текущие поступления, 409; 4°; XVIII в.
17) БАН, собр. Целепи, 24; 8°; XVII в. (без начала и конца).
18) БАН, 33.17.25; 4°; XVIII (без конца).
19) БАН, Текущие поступления, 505; 4°; XVIII в. (без начала и
конца).
20) ИРЛИ, собр. Перетца, р ёг—; конец XVII в. (без конца).
21) ИРЛИ, собр. Перетца, q1^97 '• 1701 Г-
22) ИРЛИ, Карельское собр., № 156; 4°; конец XVII в.
23) ИРЛИ, Усть-Цилемское собр., № 193; 8°; XVII в. (без конца).
24) ИРЛИ, Отдельные поступления, оп. 23, № 78; 4°; 1808 г.
25) ЛОИИ, собр. Н. П. Лихачева (ф. 238), № 293; 4°; конец XVII в.
26) ГБЛ, ф. 2І8 (отд. рукописей), № 1086; 1691 г. (нет последнего
листа).
27) ГБЛ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 141; 8°; XVII в.
28) ГБЛ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 250, 4°; XVII в.
29) ГБЛ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 720; 4°; XVII в.
30) ГБЛ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 12; 4°; XVII в.
31) ГБЛ, ф. 299 (собр. Тихонравова), № 73; 4°; XVII в. (без конца).
32) ГБЛ, ф. 178 (Музейн. собр.), № 61; 4°; XVII в.
33) ГБЛ, ф. 178 (Музейн. собр.), № 981; 4°; конец XVII—начало
XVIII в. (без начала и конца).
34) ГБЛ, ф. 310 (собр. Ундольского), № 747; 4°; XVII в. (без начала
и конца).
35) ГБЛ, ф. 310 (собр. Ундольского), № 1340; 8°; XVII в. (без
начала и конца).
36) ГБЛ, ф. 228 (собр. Пискарева), № 201; 4°; 1709 г.
37) ГБЛ, ф. 152 (собр. Лукашевича и Маркевича), № 36; 1°; 1720 г.
38) ГБЛ, ф. 7 (собр. Амфилохия), № 68; 4°; XVIII в. (без конца).
39) ГИМ, Увар. № 169; 8°; 1658 г.
40) ГИМ, Увар. № 283; 8°; конец XVII в. (без начала и конца).
41) ГИМ, собр. Черткова, № 451; 4°; XVII в.
42) ГИМ, собр. Забелина, № 9 (273); 4°; XVII в.
43) ГИМ, собр. Щукина, № 610; 4°; конец XVII в.
44) ГИМ, Муз. № 824; 4°; XVII в. (без конца).
45) ЦГАДА, ф. 181 (рук. отдел библиотеки МГАМИД), № 31; 1°;
кѳнец XVII в.
46) ИГАДА, ф. 181, № 480; 4°; кон. XVII в.
47) ЦГАДА, ф. 201 (собр. Оболенского), № 26; 4°; XVIII в. (без
конца).
Русские списки сербской Александрии, не относящиеся к Ефросинов-
скому виду, весьма разнообразны по своему тексту. Мы не имеем пока
возможности установить причины этого разнообразия; оно могло объясняться
14*

212
Я. С. Лурье
и тем, что некоторые виды Александрии лучше передают протограф
русской редакции, чем Ефросиновский вид, и тем, что они отошли от этого
протографа. В ходе такой эволюции текст некоторых видов и списков мог
вновь корректироваться по южнославянским текстам: если русских
списков XVI в. мы не знаем, то в других славянских землях Александрия
непрерывно переписывалась вплоть до XVII—XVIII вв., и русские
переписчики вполне могли обратиться к зарубежным оригиналам.
Специфичны для Ефросиновского вида такие особенности, как книга
«О разорении Иерусалиму», полученная Александром в Трое (пример 14),
или «аггел господень», унесший душу Александра, «иде же бог ему по-
веле» (пример 36). Нам известны только три списка, в которых нет
упоминания об ангеле, но говорится о книге «О разорении Иерусалиму»
. (ГПБ, Q.XV.48; БАН. 16.16.46; ЦГАДА, ф. 181, № 472), и один
список, где нет книги о Иерусалиме и упоминается ангел (ГПБ, Q.XV.49).
Другая группа русских списков Александрии, не имея этих двух
признаков Ефросиновского вида, совпадает с ним, однако, в большинстве
отличий от южнославянских списков: Филон здесь сразу после смерти Дария
оказывается наместником в Персии (пример 25) и является к Александру
только перед сражением с Пором (пример 30); в путешествии к нагомудре-
. цам Александра сопровождает Птоломей (пример 26); нет ссылок на
сербский язык при объяснении греческих слов (примеры 6, 13, 27); нет шут-
, ливого разговора с Птоломеем о назначении его царем амазонок
(пример 31); нет слов мертвого Дария о хитрости, придуманной Кандакией
^пример 32); нет «гиппократовской» теЪрии сна (пример 33) и т. д. Такой
текст мы читаем, например, в списках ГПБ, Q.XVII.209, Q.XVII.252
и др. В некоторых списках (например ГПБ, Погод. 1772, КурницКий список,
изданный Белорусской АН, и др.), мы можем предполагать черты
вторичного сближения вариантов, представленных в £ и в Ю. Здесь говорится
. о том. что наместником в Персии был оставлен Филон (пример 25), но
.• дальше, как и в Ю, тот же Филон оказывается спутником Александра
в путешествии к нагомудрецам (пример 26). Наконец, еще одна группа
русских списков Александрии оказывается близкой к Ю в ее основных
отличиях от Е (кроме общих черт русской редакции: разговора о бессмертии
с нагомудрецами, заголовков и т. д.). Здесь наместником в Персии
оказывается Селевк (пример 25), Филон сопровождает Александра (пример 26),
а затем уезжает в Персию (пример 28) и является перед сражением с
Пором; встречаются ссылки на сербский язык, шутка о царствовании над
амазонками, предсказание хитрости Кандакии, «гиппократовская» теория сна
и т. д. Такой текст читается, например, в списке ГПБ, Q.XVI 1.169, в
списке собр. Вяземского Q.71, изданном фототипическим способом, и др.
Установление сложных взаимоотношений между русскими списками
Александрии, выяснение истории их текста, построение генеалогической
схемы — задача, которая сможет быть разрешена только после полного
изучения всех списков сербской Александрии.

Археографический обзор
273
Текст Александрии воспроизводится по древнейшему списку,
переписанному Ефросином: ГПБ, Кир-Бел. собр., № 11/1088 (£);
отсутствующее в Е начало издается по списку БАИ, 17.8.2 (2>).
Описки и испорченные места основного списка исправляются. Все
исправления и добавления выделяются курсивом. Если исправление касается
нескольких слов, то такое исправленное место заключается в «клещи», т. е.
помещается между двумя буквенными сносками. Легко восстанавливаемая
описка (пропуск буквы, повторение того же слога и т. д.) исправляется
издателем. В остальных случаях список Е исправляется на основании
чтений следующих списков Ефросиновского вида:
БАН. Археолог, инст. № 44 А
БАН. 17.8.2 (осн. 94) Б
ГПБ. Вязем. Q. 180 В
ИРЛИ. Карельское собр. № 156 И
КИХМ. № 2967 К
БАН. 45.4.15 (Нов. 1853) Н
ГПБ. О.ХѴІІ.З О
ГПБ. F.XVII.8 Т
ИРЛИ. Усть-Цилемское собр. № 193 У
При этом учитываются варианты всех привлекаемых для разночтений
списков, однако отсутствие данного чтения или существенное его отличие
от списка Е в том или ином из этих списков в разночтениях не отмечается.
В тех случаях, когда чтения названных выше списков не дают
достаточных оснований для восстановления испорченного слова или
предложения в списке Е, в издании сохраняется чтение основного списка,
а в разночтениях приводятся варианты этого чтения по всем указанным
спискам.
Текст списка Е и списков, привлеченных для разночтений, передается
по следующим правилам:
1) буквы і, оу, • і> tu, А, ѳ заменяются соответственно буквами и, у,
е, о, я, ф;
2) буква ъ на конце слов опускается;
3) буквенные обозначения цифр заменены современными;
4) титла раскрываются, выносные буквы вносятся в строку. При этом
а) «с» выносное передается как «ся»,
б) «ч» выносное (в словах ре4, па4 и подобных) передается как «че»,
в) «ж» выносное передается как «же» (например: онж — он же,
якож — яко же и т. п.),
г) «г» выносное (в словах типа «доброг», «велика1» передается
как «го»,
д) «б» выносное (в слове «убо») передается как «бо»,
е) в слове «подстоянию» «д» выносное передается как «до».

ІТ4
Я. С. Лурье
Словоразделение современное. Слова и части текста, написанные
киноварью, выделяются в издании разрядкой.
В Ефросиновском списке встречается кендима: надстрочный знак в виде
двух наклонных черточек ( ').
В рукописи он употребляется, во-первых, над строкой левее конечной
гласной (что, ты, тоу, два и т. д.), во-вторых, над конечным «и» («вси,
ей и т. д.) и, наконец, наиболее часто над «ы» в исходе прилагательных
(египетскы, велики, милы и т. д.). Только в этом последнем случае мы
передаем знак" как выносное «и» (ср. в том же списке радХ вознесыся
и т. д.). Однако надо учитывать, что в рукописи часты сходные написания
и без надстрочного знака: македонскы (л. 45 об.), афиньскы (л. 50 об.),
морскы (л. 115), горкы, смертны (л. 187 об.) и др.
Многие русские списки сербской Александрии — лицевые
(иллюстрированные); некоторые из миниатюр Александрии XV и XVII вв. мы
воспроизводим в настоящем издании. Из них к XV в. относятся только две
миниатюры, сделанные Ефремом для Ефросиновского списка (стр. 16—17).
Все остальные, воспроизводимые здесь миниатюры, — XVII в.: из списка
Ефросиновского вида ГПБ, F.XVII.8 (стр. 40—41, 48—49, 64—65)71 и
из списков иных видов русской редакции — ГИМ, собрание Забелина,
№ 8/827 (стр. 96—97 и 128—129) и БАН, 17.11.2 (собрание Петра I,
I, № 26) (стр. 160—161).
Предварительная сверка текста и сопоставление его со списками
Александрии иных видов и редакций были сделаны Я. С. Лурье; подготовка
текста в его окончательном виде и подведение разночтений произведены
О. В. Твороговым.
Я. С. Лурье.
71 Миниатюры, идентичные миниатюрам списка F.XVII.8 (но нераскрашенные),
обнаруживаются и в другом списке Ефросиновского вида — ЦГАДА, ф. 181, № 480;
совпадают и подписи к рисункам в этих рукописях.

гЛХОь
РАЗНОЧТЕНИЯ
Лл. 2—3. а б Доб. по Б; в Е начало текста отсутствует. Л. 20. а Испр.
по НУ; Е утверения. Л. 20 об. а Мспр.; Е повевесть. б Испр.» Е Нектована.
Л. 22. &-°Яспр. по БВИН; Е лево едино. Л. 22 об. а"6 Испр. по АБТ; Е себе.
Л. 23 об. а Испр.: Е восплашася. Л, 21. * Испр. по АВИНТ; Е Гасидону. 6 Испр.
по АВТ; Е о десници. Л. 26. а~б Испр. по У; Е яко велику царевичю. в~г Испр.
по АН; Е на всяко прелщение падение. д Испр. по БВНТУ; Е василковыи. Л. 26 об.
а~б Испр.; Е устехвех и стихнет; БТ уставех и стихия; //уставах и стихия. Л. 27.
л~6 Испр. по БИНТУ; Е царевич же. в Ем, тех (четырехдесятех). г_д Доб. по В: в Е
угол листа срезан. Л. 27 об. а Доб. по АБ. б~вДоб. по В; в Е угол листа
срезан. Л. 30. а Испр. по Н; Е велики. Л. 30 об. а Испр.; Е Нектовав. Л. 31.
а Испр. по Т; Е еси. Л. 31 об. а Испр. по БИТ; Е логки. Л. 32 об. а Испр. по
БН; Е течением горазд. Л. 33. а Испр.; Е еллиского. Л. 33 об. а Испр. по БВ;
Е витязем. б Доб. по Н. Л. 34. а_б Испр. по Б; Е учителя глаголющим. в Испр.
по АБИНТУ; Е задний. Л. 35 об. а Испр.; Е кумбане. б"в Испр. по АНТ; Е
не надеемое на ся убоявшеся. Л. 37 об. а Испр. по АБВ; Е Мзмикси. Л. 38.
^Испр.: Е погробоша. б Испр. по АВИНТ; Е македонян. Л. 38 об. а Испр. по
ВИНТУ; Е царьством. б Доб. по ВИНТУ. в Испр.; Е отвратися. г Е речкоша. д Испр.;
с, лександре. Л. 39. а Испр. по И; Е бельиство. б Испр. по АБВИНТУ; Е васили-
аковы. в Испр. по АУ; Е ыиресиновым. г Испр. по ВН; Е оковани. Л. 39 об. а Испр.
по АБВИНТ; в Е слово бран испр. на бранная. Л. 40. а_б Испр. по БНУ; Е
земля ваша. в Испр. по АБВИНТУ; Е в время. г Е лл, ти (четырехдесяти). Л. 41.
а Доб. по НТ. Л. 43. &Испр. по АБВИНТУ; Е твоего. Л. 43 об. Испр.; Е
Клитовнуш. Л. 44. а Испр. по АБИНУ; Е млады (последняя буква а стерта).
6 Испр. по АБНУ; Е подвизавши. Л. 44 об. а Доб. по ВНТ. 6 Испр. по АБВИНТУ;
Е часть. в~тИспр. по АН; Е округло се около. Л. 45. а Испр.; Е Ктовнуше. 6 Е
с
быв. Л. 45 об. а Испр.; Е причта. б Испр.; Е одержаху. Л. 46. а Испр. по И;
Е Асанаксарха. Л. 47. а Испр.; Е Олимбиадо. б Испр.; Е почидишася. Л. 48 об.
"Испр. по АБВИНТУ; Е по. Л. 51. а"6 Испр. по А; Е в след. Л. 53. а Испр.
по АБВИТ; Е макидонспа. б в Испр. по А; Е Диогеневов же не приемлюще. г Испр.
по АБВИТУ; Е вино. д Испр. по АБВИНТ; Е выпустивше. Л. 54. а Испр. по
АБВИН; Е обьржими. Л. 55. а Доб. по АБВИНУ. Л. 56. а Испр.; Е римляже.
Л. 58. а_б Испр. по АБВНУ; Е едиными рогы. Л. 58 об. а Испр. по БВИНТУ; Е
задний. Л. 59. а Испр. по ВИНТ; Е ве. б Испр.; Е препоявшеся. в_г Испр. по
БВИНТУ; Е ко мне. Л. 59 об. а Испр. по ВТ; Е волшелшескыя. Л. 60. а Испр.
по АВИН; Е своего. Л. 60 об. &-бИспр. по БВИУ; Е Птоломеи и Филон. Л. 61.

276
Разночтения
а-6 Испр, по Н; Е и други. Л. 62. а Испр. по АБВНТ; Е Птоломею. ° Испр. по
АБВНТ; Е грады. Л. 63. а~° Испр. по А; Е вся. Л. 64. а Испр.; Е априидеск-
го. Л. 67. а~6Испр. по АБВНТ; Е данию би. Л. 67 об. аИспр.; Е Мадонии.
Л. 68 об. а Испр. по ВН; Е пожелеет. Л. 69 об. а Испр.; Е запа. Л. 71. а Испр.
по В; Е ся. Л. 71 об. а Испр. по АВИТУ; Е отрешение. Л. 72 об. &Е доб.
буди вам. Л. 73. Испр. по БИНТУ; Е несть. Л. 73 об. а Восстан. по смыслу;
в Е первая буква срезана. б Испр. по АБВИНТУ; Е бе. в Восстан. по смыслу;
в Е конец слова срезан. г Доб. по АБВИНТУ. Л. 74. а Испр. по Б; Е коснувше.
6 Испр.; Е збавити. Л. 75 об. а Доб. по АИНТУ. б Испр.; Е мно. Л. 76.
а Испр. по АБНТ; Е жене. Л. 76 об. &Испр.; Е хошаше. Л. 77. а"^ Испр. по
АБВН; Е идяше ко египтяном же на бо. в Испр.; Е Египтя. Л. 78 об. а Испр.; Е
исцееши. Л. 80 об. а Доб. по БВНТ; в Е срезан низ листа. б Доб. по БНТ; в Е
срезан низ листа. Л. 81. а Испр.; Е воинств. 6 Доб. по БТ; в Е срезан низ листа.
Л. 81 об. йДоб. по АБНТУ; в Е срезан низ листа. Л. 82. а_б Испр. по БВИНТ;
Е воиньсту преписати. в Доб. по В; в Е срезан низ листа. Л. 82 об. а_б Испр. по
БВИНТ; Е собою. в~ТДоб. по БВНТ; в Е срезан низ листа. Л. 83. а Испр. по
БВНУ; Е господин. Л. 83 об. а Восстан. по верхнему краю срезанной строки.
6 Доб. по ТУ; в Е срезан низ листа. Л. 84 об. а Доб. по БВНУ; в Е срезан низ
листа. б Доб. по АН; в Е срезан низ листа. Л. 85. А Испр. по БВНТУ; Е не воз-
любление. б Испр.; Е воин. Л. 85 об. а Доб. по БВТ; в Е срезан низ листа. б Доб.
по БВИНТ. в Доб. по АБВНТ; в Е срезан низ листа. Л. 86 об. а Доб. по БВНТ;
в Е срезан низ листа. б Доб. по ИНТУ; в Е срезан низ листа. Л. 87. а Испр.
по БН; Е сечивы. б Доб. по АБВИНТ; в Е срезан низ листа. А. 87 об. Е \|^св,
над строкой надписано псов. бв Е слово Серксена надписано другим почерком над
срезанной строкой; Т так; АИНУ Сексена. Л. 88 об. а В Е буква е заклеена.
Л. 89. а Испр.; Е укрепляем. Л. 90 об. а Испр. по ТУ; Е твоея. Л. 93. лИспр.
по АВНТУ; Е афиническы. б Испр. по БВИТУ; Е гори. Л. 95. а Испр. по АБВТ;
Е сим. Л. 95 об. а Испр.: Е непоколибемо. б Испр.; Е волможами. Л. 97. б Доб.
по АБВИНТ. Л. 97 об. а_в Испр. по АБВИНТ; Е съветом другов. в Испр.; Е Птоло-
леем. Л. 98. а Испр. по АВИКНТ; Е в рати. Л. 100. а Испр.; Е тво. бИспр.;Е
болбами. Л. 101 об. Так АБТУ; Е доб. вниде сам. Л. 102. а Испр.; Е Кандар-
дус. Л. 103 об. &Испр. по АИТ; Е возвысися. Л. 104 об. &~бИспр. по АВТУ;
Е свои рам. в Испр. по АВИНТУ; Е почти. Л. 105 об. а Испр. по АИН; Е им. б Испр.
по НТ; Е съпротивитися. в Испр. по АБИНТ; Е сътворихом. Л. 107. а Испр. по
АИУ; Е почтити. б Испр.; Е Кандавша. в Доб. по К; в Е срезан низ листа.
А. 107 об. а Доб. по К; в Е срезан низ листа. А. 108. а Доб. по К; в Е срезан
низ листа. А. 108 об. а Испр.; Е Мадонии. б Доб. по АВ; в Е срезан низ листа. А.
110об. *Доб. по АБВИТУ; в Е срезан низ листа. ° Доб. по АБИТ.в Доб. поБВИНТУ. г
Доб. по К; вЕ срезан низ листа. Л. 111 об. &Доб. по К; в Е срезан низ листа.
6 Испр. по Т; Е пришедше. в Доб. по К; в Е срезан низ листа. А. 112 об.
*К нет. б Испр.; 2Г вонство. Л. 113 об. а Испр.; Е безпатной; АБВИНТУ погиб-
нути без памяти. Л. 1 4. йДоб. по АБИНТУ. А. 114 сб. а Доб. по БВНТ; К
пошед; в Е срезан низ листа. А. 117 об. а Испр. по БНТ; Е плав. Л. 119. а Доб. по
АВИТ; в Е неразб. Л. 119 об. а"6 Испр. по АВИТ; Е и мудра. Л. 122 об.
&Испр.; £Иван. Л. 123 об. в Испр.; Е перстыя. Л. 124. в Испр. по АВИ; Е мни-
теся. 6 Испр.; Е маририскых. в Так А; Е не к тому. г Доб. по А. Л. 125. лДоб.
по БВНУ. Л. 125 об. &Испр. по АБВНТУ; Е един. 6 Доб. по АВТ. в Испр. по
БВ; Е медвеною. г Испр. по БВНТ; Е дверми. Л. 128. а"6 Испр. по БТ; Е земли
той гнев наносиши сих на себе. Л. 130. а Испр. по К; Е вселую. Л. 130 об. а В
сербском тексте: „опаши овче". б Восстан. предположительно; в Е не вполне
разборчиво; К на гору вшедше. Л. 131. а Испр.; Е саица; Т сойка. Л. 132 об. а~6 Испр.
по АБИТ; Е воздам ти. Л. 133. а Испр.; Е марийскых. Л. 134. а Так АБИКТ; Е
не сподобихся, причем е подтерто. Л. 134 об. а Испр. по ИН; Е силнейших.
Л. 137. а Испр. по ИТ; в Е неразб. Л. 139. а"6 Испр. по АБВТ; Е
с своем, Л. 139 об. а Испр.; Е вашшей. Л. 140 об. а Испр. по АБВКТ; Е ей.

Разночтения
217
Л. 142. "Испр.; Е стужиша си. Л. 142 об. "Доб. по АБВИТ. Л. 143 об. аИспр.
по К; Е возноися. Л. 146 об. "Испр.; Е водоша. Л. 147. "Доб. по АБВТ*
Л. 148. "Испр. по К; Е ужи. Л. 148 об. а Испр. по АВИТ; Е неверных. Л. 150.
"Испр.; Е мареидонскаго. Л. 150 об. "Испр. по АМН; Е неверно. б~ъ Испр. по
АИ; Язазду. г Испр. по ВИНТ; Е сие. Л. 152 об. а Нет АБВИНТ. Л. 153.
"~ь Испр. по БВТ; Умного наносятся. Л. 153 об. & Испр. по АБИ; Е когда.
Л. 154 об. "Доб. по АБВИНТ. Л. 155. "Испр. по АБВИНТ; Е скры. Л. 155 об.
а~б Испр. по АБВИНТ; Е ивонстве семь. Л. 156 об. а Испр.; Е Александра.
Л. 160. "Испр. по АБИТ; Е нарок. бИспр. по АБВИНТ; Е вишася. Л. 160 об.
"Испр. по БВНТ; Е твоего. Л. 162. "Испр. по АБВИНТ; Е о господину.
Л. 162 об. "Испр.; Е почтоно. б Испр. по ИНТ; Е приплется. Л. 163. "Испр. по
ВИ; Е украшена. ^ Доб. по АБИТ. Л. 163 об. " в Е слово повторено дважды.
Л. 164 об. "Испр. по БНТ; Е а ныне. Л. 165. "Испр.; Е даржаща. Л. 166.
Испр.; Е фориф. Л. 166 об. "Испр.; Е фариф. Л. 167 об. "Испр. по АБВИТ;
Е нам. 6 Доб. по К; в Е начало строки срезано. Л. 168 об. "Испр. по АБИНТ;
Е лета; В тело переправлено из лето. бДоб. по К; в Е срезан низ листа. Л. 170.
Испр. по Н; Е страшна; БТ безстрашна. Л. 172. "~6Испр. по К; Е упованиех.
вИспр. по АБВНТ; £ тартар. Л. 172 об. "Испр. по АВНТ; Е тако. Л. 177 об.
"Испр.; Е фарифа жа. Л. 180 об. "Испр.; Е его. Л. 183 об. "Испр.; Е рфене.
Л. 184. "Испр. по АБВНТ; £ отпистить. б Испр. по АБН; Е скилизмо. в Испр. по
АБВН;Е скилизмо. Л. 186. "Испр. по АВ; Е несоблюдную. Л. 192 об. аИспр.;
Е распростер. Л. 193. а Так К; в Е коней, строки смазан.
т ^t>J($^ *

КОММЕНТАРИЙ *
1 царствующу тогда великим Римом Таркинею царю, началствующу тогда житии
Израителскими от архиереи Еврейским государством Еремею пророку, облаіающу и
царствующу восточным странам Крисфову сыну Дарию царю, обдержащу же Индеею
Пору великому царю, Египтом же обладающу Нектанаву волхву, царствующу Македон-
* В комментарии применены следующие сокращенные обозначения источников и
исследований:
Арриан — Арриан. Поход Александра. Перевод М. Е. Сергеенко. М.—Л., 1962.
Диодор — Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. Там же, Дополнения,
стр. 294—366.
Веселовский — А. Н. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I,
Греко-византийский период. — СОРЯС, т. XL, № 2, СПб., 1886.
Геродот — Геродот. История, тт. I—II. Перевод Ф. Г. Мищенка, М., 1885—1886.
Иосиф Флавий — Флавий Иосиф. Иудейские древности, тт. I—И. Перевод Г. Г. Ген-
келя, СПб., 1900.
Истрин — В. М. Истрин. История сербской Александрии в русской литературе,
вып. I. Bios 'AXe?dvbpou. Одесса, 1909.
Курций Руф — Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. Перевод
под ред. В. С. Соколова, М., 1963.
Нов. — Приповетка о Александру Великом у старо] cpncKoj кн>ижевности. Критички
текст и расправа од Стоіяна Новаковипа. — Гласник српског ученог друштва, од. 2,
кнь. IX, Београд, 1878.
Плиний — Гай Плиний Секунд Старший. Естественная история в XXXVII книгах.
С. Plinii Secundi. Naturalis Historiae libri XXXVII ed. С. Mayhoff, Lipsiae, 1892.
Плутарх — Плутарх. Биография Александра. Перевод М. Н. Ботвинника и И. А. Пе-
рельмутера, в кн.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания в трех томах, т. II. М., 1963.
Псевдокаллисфен — Historia Alexandri Magni (Pseudo-Callisthenes), vol. I, Recensio
vetusta. Ed. G. Kroll, Berlin, 1926.

Комментарий
279
скою страною и Еламитскими островы Филиппу царю, греку сущу еллину. — Это
введение к рассказу об Александре отсутствует у Псевдокаллисфена и в сходных с ним
памятниках (см. выше, стр. 146). В перечислении царей разных стран, правивших перед
рождением Александра, многие имена искажены как в южнославянских, так и в русских
текстах; в перечислении допущен ряд анахронизмов. Согласно римской традиции (Тит
Ливии, Диодор Сицилийский и др.), было два римских царя, носивших имя Тарквиния -
Тарквиний Приск (конец VII—начало VI в. до н. э.) и Тарквиний Гордый — последний
римский царь, свергнутый около 510 г. до н. э. Пророк Иеремия, один из библейских
пророков, жил во времена царя Иосии и последующих правителей Иудеи (конец VII—
начало VI в. до н. э.) и, следовательно, также не был современником Филиппа и
Александра. Точно так же неверно утверждение, что Иеремия «начальствовал над
израильскими жителями». Согласно библейской традиции, Иеремия действительно был сыном
•священнослужителя, но не только не был правителем Иудеи, а наоборот, был гоним за
свои пророчества. В дальнейшем изложении сербской Александрии Иеремии отводится
много места, и он становится постоянным советником и покровителем Александра. Роли
Иеремии в сербской Александрии посвящены главы VII и VIII исследования А. Н. Ве-
селовского (Веселовский, стр. 331—372). Названный здесь Дарий, Крисфов сын,
по-видимому, не может рассматриваться как Дарий III Кодоман, исторический современник
Александра. Не совсем ясно, какой именно персидский царь Дарий назван здесь
современником рождения Александра. Дарий I (годы правления 522—486 до н. э.) —
преемник Кира и Камбиса, и Дарий II—сын Артаксеркса (423—404 гг. до н. э.) не
могли быть современниками Филиппа и Александра. Дарий Кодоман (336—330 гг. до
н. э.) был сыном Арсама, а в нашем тексте назван сын Крисфа (в южнославянском
тексте— «сыноу Курусову», а в греческом тексте сербской Александрии 6 Ыос, тои Коріооо,
т. е., очевидно, «сын Кира»). Пор — правитель одной из областей западной Индии,
разбитый Александром в битве при Гидаспе в 326 г. до н. э. (см выше, стр. 50) Нектоназ
(Нектанеб, Нектенаб) — имя двух правителей Египта: Нектанеб I (378—360 гг. до н. э.),
опираясь на союз с греками, освободил Египет от власти персов; Нектанеб II (358—
341 гг. до н. э.) в союзе со спартанским царем Агесилаем также вел войну с персами. Тл-
Страбон — Страбон. География в 17 книгах. Перевод Г. А. Стратановского, М.—Л.,
1964.
Хронограф. Александрия — В. Истрин. Александрия русских хронографов.
Исследование и текст. М., 1893. Приложения. Разделение на книги и главы (римские и арабские
цифры) в приводимом издании Хронографической Александрии соответствует делению,
принятому при цитировании Псевдокаллисфена.
Юстин — Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога, Historiae Philippicae. Перевод
А. А. Деконского и М. И. Рижского, журн. «Вестник древней истории», М., 1954,
№ 2—4.
Яг.—V. Jagic. Ogledi stare hrvatske proze, IV, Zivot Alexandra Velikoga.— «Starine»,
kn. Ill, Zagreb, 1871.
W. — A. H. Веселовский. Из истории романа и повести, вып. I, Греко-византийский
период. — СОРЯС, т. XL, № 2, СПб., 1886. Приложение ДпП7)0^ ъсй Ч^трк; %а\ С<Ьт) той
АХе£аѵ5роо по списку Венской библиотеки.

220
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
ким образом, некоторые из перечисленных исторических деятелей (Пор, Нектанеб) были
современниками Филиппа и Александра, а некоторые жили за несколько веков до них.
«Еламитские острова» как часть владений Филиппа — явное искажение в русском тексте:
в южнославянском — «елладскымь островомь» (острова Эллады). Именуя Филиппа
«греком» и вместе с тем «еллином», сербская Александрия, по-видимому, употребляет ато-
рое из этих названий в евангельском смысле для обозначения языческого
вероисповедания македонского царя.
2 славу же и богатьстсво яко тленно и мимотекущи вменяше. — Характерной
особенностью сербской Александрии, резко отличающей ее от античных сказаний о подвигах
Александра (Псевдокаллисфен и т. п.)і является изображение македонского завоевателя
как героя, близкого к христианским идеалам, верного последователя библейского пророка
Иеремии (см. стр. 146—147), покорно склоняющегося перед волей божества и
презирающего земные блага. Отсюда и приписываемое ему здесь презрение к славе — черта, резко*
противоречащая образу, созданному всеми античными историками.
3 перси, ивери, арениани, ефиопиа, ляди, ини восточнии цари и языци мнози суть.—
Рассказ о Нектанебе как об отце Александра Македонского совпадает в сербской
Александрии с Псевдокаллисфеном и его русским переложением в Хронографической
Александрии (Хронограф. Александрия, I, 1—8, стр. 6 и ел.). Нектанеб II потерпел
в 341 г. до н. э. поражение от войск персидского царя Артаксеркса III и бежал в
Эфиопию. Перечисление народов, сражавшихся против Нектанеба, носит в значительной
степени фантастический характер: если локализация персов и эфиопов не представляет
затруднений, то остальные наименования не поддаются бесспорной расшифровке. В
южнославянских текстах сербской Александрии называются наряду с персами и эфиопамк
«Ивери, Кіане, Арапи, Іетиопіа, Іелагы» (Нов., стр. 3). В греческом тексте Псевдокаллис-
фена (I, 2) названы арабы, скифы, сирийцы, халдеи и другие народы; некоторые из
них — «лапаты», «зальбы», «агриофаги» тоже не поддаются определению. В
Хронографической Александрии перечислены «индии и никомеи, оксудоркы, ивери и каухони
пелапи, въепори, вастарни, азани, халуви» (Хронограф. Александрия, I, 2, стр. 6).
4 Дарий бо перский царь. — Имя победителя Нектанеба в сербской Александрии
явно искажено. У Псевдокаллисфена противник Нектанеба не назван, в греческом тексте
сербской Александрии, как и в русском, назван Дарий, а в южнославянском сперва
упоминается Дарий, а потом «Іезрьксен». Исторически противником Нектанеба был
Артаксеркс III.
5 царь вниде в полату волшебную, декомантию терти начат, златую русимею, рекше
лоханю, налиав воды. — В южнославянских текстах вместо слова «декомантию терти *
читается «леканомать начеть творити» (Нов., стр. 4). Слово «леканомать» образовано ог
греческих слов Хетоаѵтг)—«лохань» и fiavxefa —«гадание» и означает гадание с помощью-
лохани. Гадание это, как видно из дальнейшего текста, заключалось в том, что в
наполненную водой лохань выливали расплавленный воск, а затем старались истолковать
плавающие на воде восковые фигуры (подобное гадание было распространено и в России
и упоминается В. А. Жуковским в «Светлане» и А. С. Пушкиным в «Евгении Онегине»).
Однако текст этот остался непонятым автором русской редакции: слово «творити» было
передано как «терти»; следующие далее в южнославянском тексте слова «злату рукомию.

Комментарий
227
воды» переданы как «злату русимею», и последнее слово тут же расшифровано: «рекше
лоханю».
6 В Филипуст же макидонскый в град. — В южнославянских текстах этот город
пишется «Пилипоуст»; в греческом тексте сербской Александрии о\ ФіХСтиеоі. В
соответствующем месте Псевдокаллисфена названа столица Македонии Пелла (Хронограф.
Александрия, I, 3, стр. 7). Хотя в Македонии и существовало несколько городов, названных
в честь Филиппа (Филиппы, Филиппополь), из дальнейшего изложения ясно, что речь
идет о резиденции македонских царей, т. е. о Пелле.
7 по тридесятех же летех пакы прииду к вам млад. — Легенда об Александре как
о египетском царе-боге, который покинул Египет старцем для того, чтобы вернуться
через 30 лет молодым, восходит к Псевдокаллисфену (Хронограф. Александрия, I, 3,
стр. 7). Это — вариант широко распространенного в поздней античности мифа об
умирающем и воскресающем в новом образе боге-спасителе.
8 на столпе высоце посреди Египта поставиша. — Это место, как и некоторые другие
(см. ниже, прим. 99), свидетельствует, что автор сербской Александрии представлял
себе Египет не страной, а городом.
8~а Посидону, богу своему. — В греческом тексте Псевдокаллисфена назван оракул
Гефеста, а не Посейдона (в Египте действительно существовал оракул бога Тота,
которого греки отождествляли с Гефестом); у Псевдокаллисфена сказано, что Гефест явился
египтянам и посоветовал им отправиться за предсказанием в «Серапион» или в «Сино-
лион» (Хронограф. Александрия, I, 3, стр. 7).
9 имяше жену красну сущу, Олимпиаду именем. — Олимпиада, дочь эпирского царя
Неоптолема, вышла замуж за Филиппа Македонского в 358/57 г. до н. э. Александр
родился немногим более чем через год после замужества Олимпиады (в 356 г. до н. э.).
Таким образом, рассказ о длительном бесплодии македонской царицы не подтверждается
источниками и является «бродячим сюжетом», привлеченным поздними историками для
того, чтобы подчеркнуть «чудесность» рождения будущего завоевателя. Олимпиада была
женой Филиппа до 340 г., когда после второго брака царя со знатной македонянкой
Клеопатрой она вынуждена была уехать в Эпир. Оттуда она вернулась в .Македонию
после воцарения Александра, которого пережила на восемь лет.
10 Амона и Пинеса, Екрулиа великого, да аще сим вход сътвориши к себе. — В
южнославянских текстах: «Амона и Финеса и Іекруріа великаго» (Нов., стр. 7), в другом
списке: «Амон и Пениес и Еркулис» (Яг., стр. 224). Из дальнейшего рассказа
выясняется, что к Олимпиаде явился один только Аммон — Нектанеб в образе Аммона.
У Псевдокаллисфена назван только один бог — ливийский Аммон (Хронограф.
Александрия, I, 4, стр. 9). По-видимому, три названных божества рассматриваются как
различные образы (ипостаси) египетского Аммона (Аммон—Зевс, Дионис и Меркурий—Гермес).
11 Образ же Амонов таков бяше: глава орля, а на нем рози василисковы, опашь
аспидова, ногы аспидовы и лвовы, крилат же, три коси златы и черлени. — В
южнославянских текстах: «глава орьлова, и на ней рози василискови и ока си аспидова и ного
Львове, крилути же грыпьсови, злати и чрьни» (Нов., стр. 7; Яг., стр. 224). В греческом
тексте также не упомянуты косы Аммона. «Крилути грыпьсови» превратились в русском
тексте в «крилат... три коси». У Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I, 7,
стр. 10) Нектанеб надевает для маскировки только голову быка: это связано с тем, что

222
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
в эпоху эллинизма Амбона—Зевса изображали бородатым мужчиной с бараньими рогами.
В сербской Александрии Нектанеб принимает фантастический образ чудовища,
представление о котором сложилось в средневековой мифологии. Василиск — мифическое
животное с телом петуха, хвостом змеи, короной и рогами на голове; взгляд его убивает.
Аспид (от греч. acrc'S —«змея») — сказочная змея, необычайно ядовитая и злобная.
Иногда ее представляли рогатой и с ногами.
12 Держи в себе, царице, не родити. дондеже благорастворен час прииде, дондеже
н^бегииѵ планити с^анѵ^ на уставех и стихие. — У Псевдокаллисфена (I, 12) рождение
Александра, которое там происходит уже после возвращения Филиппа, описано гораздо
подробнее: Нектанеб несколько раз останавливает роды Олимпиады, угрожая ей, что
если она разрешится от бремени до наступления благоприятного момента, то родит жалкое
чудовище или же раба — «работягу и планеника (пленника)», или же нищего
(Хронограф. Александрия, I, 12, стр. 14—15). Южнославянские тексты сербской Александрии
згесь ближе к Псевдокаллисфену, чем русский текст: Нектанеб угрожает Олимпиаде, что
она родит «раба и непотребна чловека» (Нов., стр. 8; Яг., стр. 224—225*). В русском
тексте этот мотив, как и вся тема астрологических предсказаний, в значительной степени
заглушён.
13 В четыре десятое ле^о пакы возвозщуся к тебе, мати. — Тема обреченности
Александра занимает в сербской Александрии важнейшее место (см. стр. 153—154). У
Псевдокаллисфена (I, 11) недолгая жизнь предсказана Александру только знамением, о
котором в сербской Александрии сказано ниже (Хронограф. Александрия, стр. 14). В
дальнейшем в сербской Александрии это пророчество исполняется (см. стр. 70), хотя в
действительности Александр не дожил даже до 33 лет (умер в 323 г. до н. э.).
14 к Дафнии и Аполону — в южнославянских текстах «к Дафнеону Аполону» (Нов.,
стр. 8; Яг., стр. 225); в греческом тексте сербской Александрии в этом месте стоит
«алтарь Аполлона». Эти слова и объясняют текст. Речь здесь идет не о городе Дафны
в Египте, а о Дельфах, где находился алтарь Аполлона, имевшего прозвище «Дафний».
Это прозвище происходит от греческого названия посвященного Аполлону дерева (по-
гречески «дафнэ» — «лавр»). Дафниями могли также называть посвященную Аполлону
местность, так как миф связывал Аполлона с нимфой Дафной, превращенной в лавровое
дерево.
15 на нем Александрову весть нося. — У Псевдокаллисфена (I, 8—13) и в
Хронографической Александрии (стр. 11 —16) изложение событий иное: Филипп, увидев
пророческий сон, из которого следовало, что Олимпиада забеременела от бога Аммона и
должна родить могучего завоевателя, возвращается домой еще до рождения Александра.
Легенда о пророческом сне Филиппа, знаменующем божественность происхождения
Александра, возникла очень рано (см.: Плутарх, II). У Псевдокаллисфена Филипп
утешает жену, говоря, что зачатие совершилось не по ее вине, но затем подозревает ее
в сознательной измене: «Прельстила мя еси, жено, не от бога заченши, но от иного
некого». В конце концов, однако, убежденный новыми знамениями, Филипп радуется, что
у его жены должно родиться «божие племе» (Хронограф. Александрия, стр. 13—14).
16 Менадру и Аристотелю исповедуеть макидоньскым философом. — В
южнославянских текстах так же, но в греческих списках советником Филиппа в данном случае
выступает только Аристотель. Ни Менандр, ни Аристотель македонскими философами

Комментарий
223
не были и советниками Филиппа выступать не могли. Менандр — афинский драматург
(342—291 гг. до н. э.), самый яркий представитель новой аттической комедии,
носившей главным образом бытовой характер. В славянской и, в частности, в древнерусской
письменности были известны «Мудрости Менандра мудрого» — собрание афоризмов,
извлеченных из комедий этого автора. Рукопись эта, в частности, упоминается среди
книг, которыми пользовались новгородско-московские еретики конца XV в. (Н. А.
Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV—начала
XV в. М.—Л., 1955, стр. 320). Аристотель — афинский философ (384—322 гг. до н. э.),
ученик Платона; в 343 г. до н. э. был приглашен Филиппом в учителя к
тринадцатилетнему Александру и обучал его около трех лет. Аристотель, как об этом свидетельствуют
античные авторы, оказал на Александра большое влияние. В дальнейшем, однако, царь
перестал доверять философу, и отношения между ними испортились (Плутарх, VIII и
LV). Вопреки этим свидетельствам, в сербской Александрии Аристотель выступает в
качестве ближайшего друга Александра до самой смерти последнего. В средние века
Аристотель был одним из немногих античных философов, труды которых допускались и
частично даже пропагандировались отцами церкви. Этим, по-видимому, и объясняется
отклонение средневековых Александрии от античной традиции и превращение Аристотеля
в наставника и руководителя христианизированного Александра не только в детские
годы, но и в годы Восточного похода.
17 Яйце напрасно испусти на крило шатра Филиппова... с постели. — В
южнославянских текстах рассказывается, что из яйца, сброшенного орлом, вылезает змея;
Аристотель видит в этом подтверждение сна Филиппа (Нов., стр. 9; Яг., стр. 225). У Псевдо-
каллисфена этот рассказ еще более развернут: Филипп получает это пророчество до
рождения Александра; «мал змииць», вылезший из яйца, пытается вновь в него влезть,
но просовывает только голову и умирает; философ Антифонт объясняет царю, что «змий
убо царский образ есть» и что сын его завоюет весь мир, но умрет на чужбине
(Хронограф. Александрия, стр. 14).
18 Омировы писмени — произведения Гомера (в славянском написании — Омира),
неоднократно и дальше упоминаются в сербской Александрии (см. выше, стр. 204 и
ниже, прим. 81).
19 Илииду и Диосию. — Имеются в виду гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея».
20 Агрен велики — в южнославянских текстах «органь великый», что также не дает
ясного смысла. Вероятнее всего, речь идет о логических сочинениях Аристотеля, которые
в Византийский период были объединены под названием «Органон». Однако в греческом
тексте сербской Александрии в этом месте названы «искусство Олимпиады» и «песни»
(Истрин, стр. 9). Возможно, что «агрен — органь великий» — это искаженное «агон
великий», т. е. «великое соревнование» — Олимпийские игры.
21 Птоломея юношю. — Как видно из дальнейшего, автор имеет в виду одного из
ближайших сподвижников Александра, правившего после его смерти в Египте под именем
Птоломея (Птолемея) Сотера (305—283 гг. до н. э.). О юношеской дружбе Птоломея и
Александра говорят еще античные источники (Плутарх, X). Однако утверждение, что
Птоломей был сыном знаменитого полководца, противоречит античной традиции (ср.:
Юстин, XIII, 4). Автор сербской Александрии, по-видимому, путает его здесь, как и
в конце повести (см. стр. 71), с Птоломеем Братолюбивым (Филадельфом), действи-

224
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
тельно сыном полководца. В дальнейшем изложении сербской Александрии Птоломей
играет видную роль, участвуя в битвах вместе с Филоном. Ему и Филону поручает
умирающий Александр свою жену и мать (стр. 69).
22 и акинотос, и кринос, фронитор, и расию же, и аксидосе, вписано бяху по своему
подобию. — Речь идет о широко распространенных в древности астрологических
таблицах, на которых были изображены и написаны названия небесных планет и
отождествлявшихся с ними богов; обычно изображались семь планет: Зевс, Кронос, Афродита,
Арес, Гермес, Селена и Гелиос. Приведенные здесь названия и являются сильно
искаженными именами этих богов, которые в греческом тексте сербской Александрии названы
правильно. Ес^ли в именах Криноса и Фронитора можно угадать Кроноса и Афродиту,
то имя Расия настолько искажено, что могло заменить Ареса и Гермеса. Акинотос, по
предположению А. Н. Веселовского, заменило эпитет Зевса (аеріѵос — «воздушный»), (Весе-
ловский, стр. 151), а «аксидосе», возможно, испорченное слово а£ю« —«достойный»,
«уважаемый». Имена, названные в южнославянских текстах (Нов., стр. 12; Ягч
стр. 227), также не дают возможности установить первоначальный текст.
23 ринув его с великие горы,' Геотьскаго камени, близу сущу царскаго судища.—
В южнославянских текстах сербской Александрии Александр сбрасывает Нектанеба
с «регетоньскаго (вар. — регетоского) камене близь судишта царьскаго» (Нов., стр. 13;
Яг., стр. 228); в греческом тексте этому соответствует «пещера» *со <зщ\аюѵ. У Псевдо-
каллисфена (Хронограф. Александрия, I, 14, стр. 17) убийство Нектанеба Александром
не имеет такой мотивировки, какую дает ему сербская Александрия: Александр убивает
Нектанеба только потому, что тот учит небесной премудрости, не зная земных дел (этот
мотив Псевдокаллисфена совпадает с басней Эзопа «Астролог» — в издании Хаузрата,
№ 40). Мотивировка сербской Александрии, более последовательная сюжетно, сближает
ее с популярной в мировой литературе темой пророчества, исполнившегося именно
благодаря тому, что герой пытается его опровергнуть: в древнерусской литературе это рассказ
о смерти Олега, в греческой — легенда об Эдипе, которая еще ближе к Александрии, ибо
Эдип, так же как Александр, убивает своего неизвестного ему отца. Этот сюжетный
мотив сербской Александрии восходит, очевидно, к какому-то довольно древнему источнику,
так как он встречается и в польско-белорусском тексте латинской «^Істории о битвах»
Леона Неаполитанского (ср.: Александрыя. Рэдактор чл.-кар. АН СССР В. I. Баркоускі,
складальнік У. В. Анічэнко, Мінск, 1962).
24 и до сего дни ни единому ведущу. — Здесь русский текст сербской Александрии
отличается от южнославянских (Нов., стр. 13; Яг., стр. 228), где Нектанеб объясняет,
что одна Олимпиада знала тайну происхождения Александра. Двусмысленность
поведения Олимпиады подчеркивается в южнославянских текстах также и в других местах
(см. выше, стр. 204). В русском тексте Олимпиада далее рассказывает сыну «еже
еьтвори с него Нектонав». Эти сАова можно понимать в том смысле, что только теперь
из рассказа Александра Олимпиада поняла, что мнимым Амоном был переодетый
Нектанеб. В этом отношении русский текст Александрии ближе к Псевдокаллисфену (I, 14),
где определенно указывается, что Олимпиада только из рассказа Александра с
удивлением узнала об обмане Нектанеба (Хронограф. Александрия, стр. 18).
25 волова же глава ему, и рога локти возраста межи ушима его. — Согласно античной
традиции, Александр, еще будучи мальчиком, благодаря смелости и догадливости сумел

Комментарий
225
укротить дикого коня, прозванного Букефалом, т. е. Быкоголовым (ср.: Плутарх, VI; Ар-
риан, V, 19 и др.), который в дальнейшем стал его постоянным спутником во всех
походах. Происхождение имени коня античные авторы объясняют по-разному: одни (Страбон,
XV, 1, 29)—необычайной шириной морды Букефала, другие (Плиний, VIII, 42; Псев-
докаллисфен, I, 15)—наличием клейма в виде бычьей головы. У Псевдокаллисфена об
этом коне «человекоядце» говорится трижды (I, 13, 15 и 17). Автор сербской
Александрии добавил к фантастическому рассказу о людоедстве Букефала (Дучепала) еще одну
абсурдную деталь — «рога, величиной в локоть».
26 град же ту созда и нарече имя ему Дранм, иже наречется потечище. — Рассказ
отсутствует у Псевдокаллисфена. В южнославянских списках сербской Александрии город
назван «Драмь, по срьбскомь іезыку Потечиште» (Нов., стр. 14; Яг., стр. 230), в
греческих сказано, что Александр основал крепость *<н covofiaaav аито Apajxa, оті lux; exel ebpajxev
y.aXd «и назвал ее Драма, так как возле этого места успешно участвовал в ристании»
(Истрин, стр. 13). Греческое слово lopajxev происходит от глагола тре^ю —«бежать»,
«состязаться».
27 близ Дафенеона — в южнославянских текстах «близу суштихь Дафенеона Аполона»
(Нов., стр. 15; Яг., стр. 230), в греческом (Истрин, стр. 13)—просто «близ Аполлона».
О том, почему святилище Аполлона названо «Дафенеон» (Дафнии), см. выше, прим. 14.
Однако Олимпийские игры были посвящены Зевсу, а не Аполлону; эта ошибка связана
с легендарным характером всего рассказа об участии Александра в Олимпийских играх.
Легенда об этом, встречающаяся уже у Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I,
18—19, стр. 20—23), возникла, по-видимому, благодаря тому, что в Олимпии наряду со
статуями победителей на играх было также много статуй македонского завоевателя.
Возможно, возникновению легенды способствовала отмеченная античными историками
(Плутарх, III) победа колесницы македонского царя в год рождения Александра и известный,
приведенный также Плутархом, анекдот, что гордый македонский царевич отказался
отправиться в Олимпию, потому что его соперники там не будут царями.
28 и во Олимпиадскиа отокы прииде. И ту четыре игры — Остимия, Олимбиса,
Емиа, Посидомея — виде вся с сеглиторскыма витязема... с ними Миламадаушам и
с Килистинаушем. — У Псевдокаллисфена противником Александра выступает надменный
витязь Николай, сын царя Ария, царя акарнанского. Рассказ сербской Александрии по
русским и южнославянским спискам (Нов., стр. 15—16; Яг., стр. 230—231) содержит ряд
ошибок в изложении географии и истории античной Греции. В греческом тексте сербской
Александрии нет упоминания об Олимпийских «отоках». Олимпия находилась на
западном берегу Пелопоннеса, а не на «отоках» (островах). В греческом тексте называются
только Посейдоновы и Аполлоновы игры; в южнославянских и русских — четыре вида игр.
Названия, данные в южнославянских и русских текстах, явно перепутаны. «Олимбиса»
(в южнославянских текстах «Олимьбиа»)—видимо, не какая-то конкретная игра, а
название Олимпийских игр вообще, превращенное в название одной из четырех игр.
«Остимия» (в южнославянских текстах «Истаниа, Истемиа») — это, очевидно, Истмийские
игры, греческий праздник в честь бога морей Посейдона, отмечавшийся раз в два года
в Коринфе на Истме (а не в Олимпии). По-видимому, под «Посидомеей» и «Остимией»
имеются в виду одни и те же игры. Название «Емиа» (в южнославянских текстах
«Емена») трудно объяснимо. Возможно, имеются в виду гимнастические игры — «Гер-
'j 5 Александрия

226
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
меи», «Эрмеи», — юношеский праздник в честь Гермеса, как основателя гимнастики.
«Сеглеторские» витязи (в южнославянских текстах «сьнеглиторьскима») в греческом
тексте именуются братьями из страны 'Е^Т^тера, т# е> по-видимому, из Англии. В списке
Ефросина дальнейшее описание сражения с обоими витязями содержит явные пропуски —
здесь говорится только о победе Александра над Каллистенушем («Килистинаушем»);
в других списках того же вида, как и в южнославянских списках, упоминается и победа
Птоломея над Миламадаушем (Лаомедушем). В издании текста мы восполняем этот явный
пропуск (см. «Разночтения», л. 33 об., в). Южнославянские тексты и греческий текст
сербской Александрии говорят об убийстве Каллистенуша Александром и о том, что
Лаомедуш сражался с Птоломеем, но, очевидно, остался в живых. По-видимому, Мила-
мадауш (Лаомедуш), упоминаемый здесь, — это и есть Ламедауш, Ламаидуш (Лаомедуш),
которого Александр после завоевания Рима сделал там царем и которому впоследствии
отдал, согласно русским текстам, «Немецкую землю и Фарижеское царство», а согласно
большинству южнославянских — «Неглиторско господство», т. е., видимо, ту самую
Англию, откуда тот происходил (см. ниже, прим. 174).
29 философ именем Фруние. — В южнославянских текстах этот философ именуется
«Уранием» (Нов., стр. 15; Яг., стр. 231); в греческом тексте сербской Александрии
упоминается «один философ» (Истрин, стр. 14); имя его не названо. Ни античные
источники, ни Псевдокаллисфен этого философа не упоминают.
30 Филонова града — в южнославянских текстах «оть Филипова града» (Нов., стр. 16)
или просто «У Филипа» (Яг., стр. 231); в греческом тексте это место отсутствует. Не
вызывает сомнения, что «Филон» в этом месте — искажение имени македонского царя
Филиппа.
31 Филиппа же, отца своего, царя, обрете, Олимпиаду* матерь его, отославша, и
иную вместо ея взем. — Рассказ о разводе Филиппа с Олимпиадой изложен в
южнославянских и русских списках сербской Александрии (в греческом тексте этого эпизода
вообще нет) короче, чем у Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I, 20—22,
стр. 32—33) и в «Истории о битвах» (Александрыя, стр. 33—34). В сербской
Александрии нет имени новой жены Филиппа (Клеопатры), нет "столкновения между Александром
и Филиппом — Филипп сразу же раскаивается и отказывается от своего намерения
развестись с Олимпиадой. Рассказ основан на действительных событиях, отраженных в
исторической традиции. Как рассказывает Плутарх (IX), «браки и любовные похождения
Филиппа... стали влиять на положение дел в государстве, что порождало
многочисленные жалобы и жестокие раздоры, которые усугублялись тяжестью нрава ревнивой и
скорой на гнев Олимпиады, постоянно восстанавливавшей Александра против отца».
32 первая же блудница бысть. — Характеристика Олимпиады как блудницы
(высказанная, правда, в сербской Александрии устами враждебных Александру советников
царя Филиппа) в какой-то степени перекликалась с историей о происхождении
Александра от Нектанеба (см. выше, прим. 9, 15, 24). В изложении античных авторов
(Плутарх, IX) и Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, I, 21, стр. 32) один из
приближенных Филиппа — Аттал или Лисий (Лусий)—желает царю, чтобы у него
родился законный наследник престола; Александр расправляется с обидчиком. В
дальнейшем изложении Псевдокаллисфен и следующая за ним средневековая традиция
(включая сербскую Александрию) расходятся с античными историками: здесь гово-

Комментарий
227
рится, что Александру удалось примирить Филиппа с Олимпиадой; между тем как,
согласно Плутарху и другим авторам, Филипп выслал Олимпиаду, и она вернулась
в Македонию только после его смерти.
33 Слышавше же той мятеж северная страна и кумане. — У Псевдокаллисфена Фи~
липп после примирения с Олимпиадой отправляет Александра против восставшего ма^
кедонского города Метоны (Мефонии). Исторически это был поход не против Метоныг
а против фракийского племени медов: название было искажено Псевдокаллисфеном.
Выполнив поручение, Александр встречает у отца послов Дария, которые требуют от
македонян дани; затем Александр отправляется против другого города (Хронограф.
Александрия, I, 23, стр. 24—26). Одна из редакций Псевдокаллисфена (редакция С, см.;
Веселовский, стр. 214 и 444), не отразившаяся в Хронографической Александрии, но
имевшая ряд точек соприкосновения с сербской Александрией, вслед за рассказом
о походе на Метону, сообщает о войне с напавшим на Македонию
четырехсоттысячным скифским войском; по совету Аристотеля Филипп послал против них
Александра; разбив скифов, Александр говорит им, что судьба предала их в руки
македонян; скифы признают себя рабами Александра, и он отпускает их. В сербской
Александрии скифам соответствуют куманы (в греческом тексте: «куманы, аламаны и
сакутулы» — Истрин, стр. 14). Куманы — обычное в источниках название половцез,
появляющихся в греческих и в славянских источниках не ранее IX в. По мнению
А. Н. Веселовского, скифы, упоминающиеся в одной из редакций Псевдокаллисфена,
также могли осмысляться как наименование половцев; одним из названий того же
народа является, по его предположению, и встречающееся в греческом тексте сербской
Александрии имя аламанов (Ал-камания) (Веселовский, стр. 167).
34 варганы и праскавицами. — В греческом тексте сербской Александрии (Истрин,
стр. 15) упоминаются только «органы» (слово, обозначающее название любого
музыкального инструмента). Слово «праскавица», очевидно, происходит от сербского слова
«праска» — «треск», «шум».
35 Царя же вашего Отламыша убих. — Имя куманского царя Атламыш (греч.
А7іла[Х7]ат(<;) восходит, по-видимому, к упоминаемому античными авторами имени
скифского царя Атея (Веселовский, стр. 167).
36 Лванцату—согласно сербским текстам (Нов., стр. 18), Ланцатур (Ванцатур) —
старший двоюродный брат Александра; в греческом тексте сербской Александрии и
у Псевдокаллисфена он не упоминается.
37 Анакорнос, пелапонскый царь... сътвори ухищрение си. — В южнославянских
текстах «пелагонский» или «пелагонитьски» (Нов., стр. 18); в греческих списках
сербской Александрии «Анаксарх, царь Пелагонии» (W, стр. 15) или «Анаксарх, царь,
Полонии» (Истрин, стр. 16). У Псевдокаллисфена обстоятельства, предшествующие
смерти Филиппа, излагаются в некотором соответствии с античной традицией. Согласно,
античным авторам, убийцей Филиппа был некий Павсаний, обиженный царем и
родичами его новой жены; соучастие в этом преступлении приписывалось Олимпиаде
(Плутарх, VIII). Псевдокаллисфен (I, 24) привносит в эту историю некий романтический
момент, приписывая Павсанию, которого он именует «богатым и знатным жителем'
Фессалоник» (города, основанного лишь после смерти Александра), любовь к
Олимпиаде и намерение похитить македонскую царицу (Хронограф. Александрия, стр. 26).
15*-

228
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
В сербской Александрии Павсанию соответствует Анакорнос — Анаксарх, царь Пела-
гонии (Пелагония — очевидно, обобщенное название приморской земли от греческого
слова кіХауос, — «море»). В русском тексте это название изменено иа «пелопонский».
.Царь Солуни (Фессалоник) выступает в сербской Александрии дальше не в роли
противника Александра, а в роли добровольно подчинившегося соседа.
38 на месте, нарицаемом Змикси — в южнославянских текстах Змикси, Изьмькси,
Змизи (Нов., стр. 19; Яг., стр. 233), в греческой народной книге река Местос (Место? —
W, стр. 16, прим. 1). В других греческих текстах и у Псевдокаллисфена название места
отсутствует.
39 пелагонианом -— в южнославянских текстах «Пелагоніаномь и Іелапаномь (Іеладе-
тюмь)» (Нов., стр. 20); в греческих текстах сербской Александрии — пелагониты
(Истрин, стр. 18) и «пелагониты и эладомии» (W, стр. 16). Речь идет, по-видимому,
о жителях приморских областей Греции; возможно, впрочем, что термин «пелагоняне»
связан с встречающимся у Псевдокаллисфена (I, 25) «дети пеллейцев» (жители
столицы Македонии гор. Пеллы).
40 муж мудр, именем Филон. — Филон как ближайший сподвижник Александра
выступает далее в сербской Александрии во многих местах (стр. 37, 40, 51—53). Александр
после победы над Дарием делает его персидским царем, он играет важнейшую роль
в победе над Пором. У античных авторов и в основных редакциях Псевдокаллисфена
такого персонажа нет. В одной из редакций Псевдокаллисфена (редакция С) Филон
упоминается один раз: он предупреждает Александра о готовящейся измене в его войске
(ср.: Веселовский, стр. 382) — в сербской Александрии царя предупреждает Птоломей
(см. выше, стр. 50). По-видимому, автор сербской Александрии создал собирательный
образ друга и сподвижника Александра из нескольких исторических лиц: Филота,
весьма популярного среди македонской знати (впоследствии казненного Александром),
Гефестиона, ближайшего друга Александра, пользовавшегося неограниченным доверием
царя, поддерживавшего его политику дружбы с «варварами» и умершего вскоре после
окончания индийского похода, Кратера и др.
41 Селевк — имя нескольких исторических деятелей IV—I вв. до н. э. Здесь речь
идет о св'ерстнике и сподвижнике Александра, одном из македонских полководцев. Став
вскоре после смерти Александра правителем Вавилонии, Селевк основал крупнейшее
эллинистическое государство в Азии, названное по имени правивших там потомков Се-
левка царством Селевкидов. Это было причиной того, что Селевка, долго
царствовавшего (308—280 гг. до н. э.) и вошедшего в историю под прозвищем Никатора
(Победителя), часто упоминали средневековые романы об Александре, придавая ему
большее значение, чем он фактически имел во время Восточного похода. Так, в сербской
Александрии он наряду с Филоном и Птоломеем назван ближайшим другом царя.
42 Антиох — имя нескольких царей из династии Селевкидов. Старший из них Ан-
тиох Сотер, сын Селевка Никатора, правил с 280 по 261 г. до н. э. и никак не мог быть
участником похода Александра. Источники (Юстин, 13, 4) упоминают также Антиоха,
полководца Филиппа II, отца Селевка Никатора, но Антиох сербской Александрии
назван сверстником Александра и нигде не говорится о его родстве с Селевком. У
Псевдокаллисфена мы не находим сподвижника македонского царя с таким именем.
По-видимому, имя эллинистических правителей, основавших несколько городов на территории.

Комментарий 229
завоеванной Александром (Антиохии), ассоциировалось в средние века с македонским
завоевателем и было закреплено в собирательном образе верного друга царя.
43 с мерсиновым перием. — В южнославянских и в одном из греческих текстов
(Истрин, стр. 21—22) этот термин отсутствует. В венском тексте (W, стр. 19):
та сроХХа тт]€ {іираиѵтг]<;—«листья мирта».
44 Кандаркуса же к вам послах, верна ми велми, землею вашею благолепно обла-
дати. — У Псевдокаллисфена (I, 36 и ел.) нет никаких упоминаний о попытке Дария
овладеть Македонией сразу после смерти Филиппа; там рассказывается о завоевании
Александром западных стран, Египта и Финикии, и только потом приводится
оскорбительное письмо Дария и ответ Александра. Из античных источников мы
знаем, что наступление македонян на восток было подготовлено и начало
осуществляться еще при жизни Филиппа. Имя посла Дария, Кандаркуса (Кандархус — Нов.г
стр. 22 и ел., Катаркус — Истрин, стр. 23), также не встречается у античных
авторов.
45 Перскому Дарию царю радоватися. — Этой традиционной для античной
Греции эпистолярной формулы нет в соответствующем месте южнославянских и греческих
списков Александрии (там читается только «Дарию царю»). В дальнейшем, однако,
эта формула постоянно встречается в письмах Дария и Александра как в русском,
так и в южнославянских текстах.
46 Клитовнуша — в южнославянских текстах Кливу, или Клитовуша (Нов., стр. 23),
или Клитуша (Яг., стр. 237); в греческих Klrfczuouorfi —Клитевус (Истрин, стр. 24;
W, стр. 20). Среди известных нам приближенных Дария III сходного имени не
встречается. Мотив испытания героя различными предметами широко распространен
в фольклоре всех народов (ср. испытание Святослава в «Повести временных лет»,
971 г.).
47 силурескаго царя от Архидона приидоша поели. — В южнославянских текстах
Архидон (Кархидон) именуется солунским (фессалоникским) царем (Нов., стр. 25—26;
Яг., стр. 238—239), и история о посольстве Полинартуша (Поликратуша) изложена
значительно подробнее. У Псевдокаллисфена и в античной традиции о походе
Александра на Солунь ничего не сообщается. Имя царя Кархидона, по предположению
А. Н. Веселовского, появилось в результате переосмысления географического
наименования Кархидон—Карфаген (Веселовский, стр. 176). У Псевдокаллисфена одним
из первых походов Александра оказывается поход в Северную Африку и на
Карфаген, что тоже не имело места в действительности.
48 Егда поиде Александр на Афины мудрыя. — У Псевдокаллисфена о взятии
Афин Александром не говорится; здесь упоминается только о походе на Фивы (Фи-
вею) и о том, что после завоевания Фив Александру подчинилась вся «область
еладская» (Хронограф. Александрия, I, 27, стр. 29). Афины участвовали в войне
против Александра только в качестве союзника Фив и отказались от сопротивления
после поражения фиванцев; военных действий под Афинами не было.
49 А Совоклей же, философ. — В южнославянских текстах — «Софоклш», «Сопокли»
(Нов., стр. 27; Яг., стр. 239), в греческом — «Софоний» (Истрин, стр. 29). Новако-
вич (стр. 27, прим. 1) указывает, что в одной из греческих рукописей имеется имя
Диогена — философа, разговор которого с Александром засвидетельствован истори-

230
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
ческой традицией (Плутарх, XIV). Софокл, афинский драматург V в., не мог быть
современником Александра.
50 Другий же философ. — В нескольких южнославянских текстах (Яг., стр. 239,
прим. 8) и в греческом списке (Истрин, стр. 29) назван Антистен. Афинский
философ, носивший это имя, основатель кинической школы, умер ок. 370 г. до н. э.,
задолго до похода на Афины.
51 неки бо велик царь и силен. — В южнославянских текстах (Яг., стр. 239) этот
царь именуется Фокой или Дионисием; в греческом тексте — «Дионисий, царь
Персии», далее в некоторых списках (Нов., стр. 27) рассказывается еще о походе Ксеркса
(«Екселкьсена»), столь же неудачном.
52 Диоген же некто, философ выше всех, рече: «Аз Александра видех в Олимпиад-
ских отоцех». — Как указывает А. Н. Веселовский (стр. 182—187), в южнославянских
и одном из греческих списков эта речь излагается как речь двух философов — Диогена
(первая фраза) и Урания, очевидно, того же самого, которому приписывалось
выступление на Олимпийских играх в честь Александра (W, стр. 24; ср. выше, прим. 29).
Диоген из Синопа (ок. 404—323 гг. до н. э.) — известный философ кинической школы,
провел последние годы жизни в Афинах и в Коринфе. Согласно исторической
традиции, во время похода Александра на Грецию он находился под Коринфом в Кранионе
(Плутарх, XIV).
53 Философ афиньскы, именем Промах. — В южнославянских и в греческих
текстах так же (Нов., стр. 30; Истрин, стр. 32). Философ, носивший такое имя, в
известных нам источниках не встречается. В греческой народной книге (Веселовский,
стр. 184—185) вместо философа Промаха назван неизвестный архонт Тиромах.
54 рвове вси Афинского града оборвишася, и врата великая Ареева леду. — В
греческих и южнославянских текстах названы «пиргове» (ибр^оі) — башни Афинской
крепости (Нов., стр. 30); «рвове» русского текста — вероятно, искажение этого слова.
В греческом тексте сербской Александрии название ворот не упомянуто — они просто
обозначены как мраморные ворота (Истрин, стр. 32). По догадке проф. Дестуниса
(Веселовский, стр. 181) «Ареева леду» славянского текста, возможно, представляют
искаженные греческие слова el тсортес "Apeio>s izccyoc, — «ворота Ареопага». Это
предположение подтверждается одним из древнерусских сборников, где под заголовком
«Толкование об Ариеве леде» (ГИМ, Синод., № 316, л. 248; ср.: Описание
славянских рукописей Московской синодальной "библиотеки, отд. II, ч. 3, М., 1862, стр. 582)
помещено толкование одного места из Деяний апостолов (XVII, 19), в котором
упоминается об Ареопаге.
55 на Виталском поле — в греческом тексте %ap/rcov tttjc ВграХгіас, (W, стр. 27) —
«поле «баталии». Отсюда путем искажения возникло имя собственное — «Витальское
поле».
56 дай, рече, премудрому вину, премудрее будет, не обличай злаго, да не вознена-
видит тя. — Приведенные слова Диогена перефразируют афоризмы из библейской
книги «Притчи Соломоновы» (IX, 8 и 9). Автор Александрии влагает эти слова в уста
Диогену, которого он изображает симпатизирующим христианизированному Александру:
аскетизм киников импонировал средневековым писателям, которые видели в них
предшественников ранних христиан. Киническая философия, хотя и отражала протест бедня-

Комментарий
231
ков против установившегося общественного порядка, по существу ничего общего с
первоначальным христианством не имела.
57 всея вселеныя цари, тракиньски, и мористии, и далмаскыя, и польскыя, васи-
лиское. — В южнославянских текстах читаются несколько иные, но также достаточно
фантастические географические наименования — «царь тракіискыи и пулскыи, и дамлл-
скыи, и готьскыи и тривалскыи» или «тракисци и лакемедоньсци и муреисци, и дальма-
цисци, и трилисисци, и пульсци» (Нов., стр. 32). В греческих текстах (Истрин,
стр. 34—35) также встречаются трудно определяемые названия племен Ocfjs Bappaplas,
ZW Грт]Роил(ас). По-видимому, древние названия племен подвергались переделке под
влиянием современной составителю географической терминологии. Появление польских царей
(вместо племен ъг\<; ПооХіас ) произошло уже несомненно на славянской почве.
58 Оттоле к Риму. — В основных редакциях Псевдокаллисфена (Хронограф.
Александрия, I, 27—30, стр. 29—31) нет описания похода Александра на Рим и
вступления его в город; в действительности такого похода никогда не было. Поход на
Рим упоминается лишь в одной из редакций Псевдокаллисфена (редакция С) и
в сербской Александрии.
59 Богу своему Аполону — в южнославянских и греческих текстах «Амону», что
более согласуется с началом Александрии, где Александр рождается от Нектанеба,
выступающего в роли бога Аммона.
60 ветвие дафиновы — так же и в южнославянских текстах, но в греческих
текстах этого слова нет. Очевидно, имеется в виду греческое слово «дафнэ» — «лавр»
(см. выше, прим. 14).
61 портище велико и многоценно царя Соломона еврейскаго, иже бе некогда у них
положил Навходоносор, царь перскый, егда приа Иерусалим; изнесоша ему блюдо
златых 12 сот с камением драгим, иже бе положил царь Соломон в святая святых,
и венец Соломона царя. — Иудейский царь Соломон правил Палестиной в X в. до
н. э.; при нем государство поддерживало возникающее единобожие и по приказу
царя строится храм общеплеменному богу Ягве. Согласно библейской легенде,
главными частями храма Соломона были находившееся в центре святилище и
примыкавшее к нему темное помещение в подземелье «святая святых» (III Книга царств, VI,
14 и ел.). Соломон подарил храму многочисленные драгоценности, которые
впоследствии при разрушении Иерусалима в 586 г. до н. э. вавилонским (а не
персидским, как неверно определено только в русской редакции сербской Александрии)
царем Навуходоносором II (604—561 гг. до н. э.) были разграблены.
62 конуру царску и многоценну Сивиллы царица, девствия имуща волшебная и
многоименная. — В южнославянских и в греческих текстах (Нов., стр. 33; Истрин,
стр. 37) речь идет о «стеме» (отедоіа), т. е. о короне Сивиллы. Термин «конура»
в Ефросиновском списке восходит, очевидно, к иному южнославянскому оригиналу,
так как слово «конура» — «корона» (см.: Rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika, d. V.
Zagreb, 1898—1903, стр. 348) сербского происхождения. Этот сербизм встретился
нам также в списке Б АН Археолог, инст. № 44 и еще раз на л. 145 об. Ефросинов-
ского списка. В ряде русских списков читается испорченное «коруна», реже «корона».
Сивиллы — легендарные женщины-пророчицы. В Риме хранились священные сивил-

232
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
лины книги, по которым производились гадания. Христианство не уничтожило веру
в сивилл и даже использовало загадочные фразы сивиллиных книг для
доказательства того, что торжество новой религии было предсказано в глубокой древности.
Появились изображения сивилл, на основании которых автор Александрии и
представлял себе легендарную пророчицу как царицу.
63 изнесоша ему оружиа Самьяуша короля, ино копие панидиново Акша Тал-
моника царевича.— Оба имени искажены до неузнаваемости. В южнославянских
текстах «оружие Агамііеуша краліа, иже вьзеше вь Трои Александрове, Парижа, сына
троискога краліа Премуша; изнесоше іему копиіе лефандиново... Аіакша Телемоникіа»
(Нов., стр. 33; ср.: Яг., стр. 244). Совершенно ясно, что речь идет об оружии
героев троянской войны — предводителя всех греческих ратей Агамемнона, отобранном
им при взятии города у сына Приама — Париса (второе имя которого было
Александр) и у Аякса Великого, сына Теламона (Теламонида) В греческом тексте (W,
стр. 30; Истрин, стр. 37) говорится об оружии Приама, а не Агамемнона.
64 щит кеимарьскаго царя—в южнославянских текстах «Таркинія римскога цара»
(Нов., стр. 33; ср.: Яг., стр. 244); в греческих — «щит Таркиана» (W, стр. 30;
Истрин, стр. 37). В Риме два легендарных царя носили это имя (см. выше, прим. 1).
65 венець на главу свою положив Клеопатры, египетскы царицы — в
южнославянских текстах «Леопатре (Клеопатре) егуптьске царице» (Нов., стр. 33), в
греческих— так же. Речь несомненно идет о Клеопатре VII (47—30 гг. до н. э.),
египетской царице, знаменитой своей красотой, сказания о которой были популярны
в средние века и в новое время (Шекспир, Пушкин и т. д.). Автора Александрии не
смущает вопиющий анахронизм (Александр надевает венец царицы, царствовавшей на
три столетия позже).
66 и ливан, и змирну — благовония; ливан — ладан, смола ладанового дерева;
змирна — смирна, или мирра — смола аравийского мирта.
67 имат востати козел единорог и пожнет вси леопардус. — В основе этого текста
сербской Александрии лежит библейское пророчество Даниила о смене мировых
царств (Книга Даниила, VIII, 20—21). Далее оно истолковывается «римским
философом» (ср.: Веселовский, стр. 195—196). Пророк Даниил жил, согласно Библии, во
времена «вавилонского плена», т. е. в VI в. до н. э. Однако дошедшая до нас под
его именем книга написана не раньше II в. до н. э., и в ней в форме пророчества
содержится рассказ о победах Александра. Пересказ сна Даниила дан неточно: там
говорится только о борьбе единорога и овна. Пророчество Даниила и его
апокрифические переделки были популярны в средневековой и, в частности, в древнерусской
литературе (ср.: В. Истрин. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические
видения Даниила в византийской и славяно-русских литературах. М., 1897,
стр. 253—329). Дата «пятитысячное лето» дана по принятому в Византии и древней
Руси летосчислению от сотворения мира. Согласно этому летосчислению,
царствование Александра приходится на 5172—5185 гг. от сотворения мира.
68 И в волшебскыя страны. — В южнославянских списках говорится, что
Александр пошел на «учешку земьлю» (Нов., стр. 35) или «южне... стране» (Яг.,
стр. 246); в греческом тексте сербской Александрии Александр тоже идет на юг
(Истрин, стр. 39).

Комментарий
233
69 постави воеводу Византа — в южнорусских и греческих текстах (Нов.,
стр. 36; W, стр. 34) так же. Ни античные авторы, ни Псевдокаллисфен не знают
такого сподвижника Александра. В греческой мифологии встречается имя эпонима
города Византия, сына Посейдона Бизанта (Византа). Автор сербской Александрии,
желая объяснить древнее название хорошо знакомого ему города, сделал мифического
Византа одним из сподвижников Александра.
70 от града от Неслитора ... тысящу тысящь тем овець. — В южнославянских и
греческих списках о приходе Александра «вь Неглиторви» («вь Глитеру») (Нов.,
стр. 36), «У Инглитеру» (Яг., стр. 246), eU іас, 'І-ухлітера? (Истрин, стр. 40)
рассказывается до похода на Византию. Следующей далее фразы «а на око.ле
своем остави воиньство тысящу тысящь тем овець» нет ни в южнославянском,
ни в греческом текстах; по-видимому, это результат какой-то путаницы
при переписке. А. Н. Веселовский предполагает, что под «Инглитерой» имеется
в виду Англия, ибо в кратком пересказе романа об Александре у Кедрина также
содержится легенда, согласно которой Александр был в Британии (Веселовский,
стр. 201—202).
71 Александр созда град во имя свое Александрея. — Упоминание об основании
города Александрии в сербской Александрии не связано с рассказом о завоевании
Египта. У Псевдокаллисфена об основании Александрии рассказывается подробно
после описания первых столкновений с персами (битва при Гранике) и прихода
в Африку (Хронограф. Александрия, I, 30—33, стр. 30—35). В сербской
Александрии автор возвращается к походу македонян в Египет после описания похода в
Иерусалим (стр. 27—29).
72 град Селевкию, Антиох приста в Ликапросе и созда град ... Великая Антиохиа.
Визант жи приста со своими гольями в тесноту Тратиньскаго моря и ту созда . . . град
Византию. — В южнославянских и греческих текстах не упоминается о «Ликапросе»
как о месте высадки Антиоха — этот совершенно непонятный географический термин
принадлежит, очевидно, русскому редактору. В одном из греческих текстов говорится,
что Антиох пристал в проливе Черного моря '(W, стр. 34); в другом — в
проливе Фракийского моря (Истрин, стр. 4). Вместо «тесноты Тратиньского моря», как
места высадки Византа, южнославянские и греческие списки называют «тесноту Тракиті-
ского (Фракийского) моря». Существовало более десятка городов, названных в честь
полководцев Александра Селевка и Антиоха; все эти города были построены после смерти
Александра и находились в Малой Азии и Сирии. Византия была основана задолго
до Александра, в VII в. до н. э. на Босфорском проливе у берегов Фракии.
73 един Еносис, еже глаголется сстанок — в южнославянских текстах «Осиіенось
(іенькарьдиось еносиль, енгардиос носиса), иже глаголіеть се срьбьскыи: іединосрьдьни
сьстанкь» (Нов., стр. 37; Яг., стр. 247), в греческих списках Mtav KapSi'av—«единое
сердце» (W, стр. 34; Истрин, стр. 41), по предположению В. Ягича и В. Истрина
(К истории заимствованных слов и переводных повестей, стр. 5), в первоначальном
греческом тексте читалось: i^napbio<; еѵшак; — «сердечный союз». Во всяком случае,
первичен греческий текст, наиболее осмысленный (в честь радостной встречи полководцы
Александра основали город и назвали его «Единое сердце»); южнославянский дает
транскрипцию (весьма неточную) этих греческих слов и их истолкование с прямой

234
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
ссылкой на сербский язык; в русском тексте эта ссылка опущена, а транскрипция
подверглась дальнейшему искажению.
74 Приполь — в южнославянских текстах «Триполь»; в одном из греческих текстов
ТрітсоХі ПеѵтатсоХеоѵ (W, стр. 35), в другом Пеѵтатсоліѵ (Истрин, стр. 42). В Малой
Азии и Африке было несколько городов с названием Триполи, но основание их не
связывают обычно с походом Александра.
75 царство некое, внегда некая лета еллини пришедше, разбиша его некиа ради жены
Келендуша, краля акендоньского — в южнославянских текстах «жены ради некыіе Іеле-
нуше, краліа лакіедонскаго, сына Мелеуша (краліа кемеденоньскаго, лацедомонскога Ме-
нелауша)» (Нов., стр. 38; Яг., стр. 248). В русском тексте имя Елены Прекрасной,
жены Менелая, царя лакедемонского (спартанского), было искажено и превратилось
в имя ее мужа, короля «Келендуша». В дальнейшем рассказе Менелай так и именуется
Келендушем. Рассказ о посещении Александром Трои характерен именно для сербской
Александрии и отсутствует у Псевдокаллисфена; там только кратко упоминается, что
после первой победы над Дарием Александр дошел до реки Скамандр и вспомнил
Ахилла, погибшего здесь и воспетого Гомером (Хронограф. Александрия, I, 42,
стр. 50—51). О приходе Александра в Трою и о посещении могилы Ахилла
упоминается и у Плутарха (XV).
76 прия себе мужа царя априидеского и во Трою прибеже. — В южнославянских
списках говорится, что Елену «краліа африкіискаго Преельмужа (Приашуша) именем*
Алексендрь Парижь (син Александар Париж), на вере вьзьмь» (Нов., стр. 38; Яг.,
стр. 248); в греческих текстах похититель Елены Александр-Парис именуется сыном
фригийского царя Приама (Истрин, стр. 42).
77 Соломон женою ад наследи. — Здесь русский и южнославянские тексты дают
наиболее ясное чтение — Соломон, как грешник, имевший много жен, последовал в ад.
В греческих текстах здесь читается, что Соломон ѵа ѴлоХоигЦат] тбѵ 'Avtcxvyjv тоѵ (Зааілеа
(Истрин, стр. 43) «последовал за царем Антаном» (в дальнейшем тот же непонятный
оборот употребляется и по адресу самого Александра — стр. 44). А. И. Соболевский
считал это место доказательством первичности славянского текста по отношению к
греческому (А. И. Соболевский. Из истории заимствованных слов и переводных повестей.
Университетские известия, Киев, 1904, № 11, стр. 5—6). Возражая ему, В. М. Истрин
(В. М. Истрин. К истории заимствованных слов и переводных повестей. Летописи
Историко-филологического общества при Новороссийском университете, вып. XIII, Одесса,
1905, стр. 4) заметил, что 'А5аѵт(ѵ могло получиться из м аЦѵ или а&осѵ в
результате удвоения слога «ѵ . В обоих случаях, однако, первоначальным смыслом следует
считать «последовал в ад».
78 оружие Ацелиша, сына Вереша, на лвовах кожах представлена, положивше на
щите Шелтамове ... и перстень египетьскыя царица от камени дракса. — В
южнославянских текстах «Ацелиш» (Ахилл) именуется сыном «Перлеуша (Прельша, Перлиша)»
(Нов., стр. 38; Яг., стр. 249), т. е., очевидно, сыном Пелея, как и у Гомера. Далее
там упоминается не «шелтамов щит», а «штить Аіакша Телемоникіа (Тельмоносіа)»,
т. е. щит Аякса, сына Теламона (см. выше, прим. 63). Название камня «драке,
андракс, аньраск», встречающееся в славянских текстах, представляет собой,
по-видимому, искажение греческого названия карбункула, рубина («ѵ&ра?). В дальнейшем

Комментарий
235
изложении перстню египетской царицы приписывается свойство делать людей
невидимыми (см. ниже, прим. 116).
79 портище Полксени царица госпожи, жены Ацеловашевы, его же уби Аполон,
треагадскы царь ... Александр же, то портище виде, подивися жене той ... за веру
и любовь, еже имяше ко Ацелишу, мужу ея. — В южнославянских текстах это место
читается подробнее: Александру выносят «крьзно» (одежду) Поликсены, с которой
обручился («прьстеновал») Ахилл («Ацелиш»), когда он отрекся от греков и перешел
к троянцам; Ахилла убили «братіа вь полате на вечери лукавствомь (вь храме Апо-
лона трьнога дельфильскога, уби же его Александрь и Дивушь)» (Нов., стр. 39,
прим. 7; ср.: Яг., стр. 249). В основе этого рассказа лежит предание, отсутствующее
у Гомера, но известное в греческой классической литературе («Троянки» Еврипида)
Различные варианты этой легенды развивают популярные в средние века Дарет и
Диктис (ср. «Троянские притчи», известные в русской письменности с XV в.; ПСРЛ
т. XXII, ч. 2. СПб., 1914, стр. 223—224). Согласно легенде, Ахилл влюбился в дочь
троянского царя Приама -— Поликсену и явился, чтобы отпраздновать брак с ней в храм
Аполлона. Здесь он был убит Парисом (Александром), направившим отравленную
стрелу в единственное уязвимое место на теле героя — в пятку. Имени второго убийцы,
а также легенды о неколебимой любви Поликсены к Ахиллу античные источники не
сообщают. В греческих списках сербской Александрии этот рассказ читается по-
разному: в древнейшем венском списке упоминается и Поликсена, и Брисеида,
возлюбленная Ахилла, известная по гомеровским поэмам (W, стр. 36—38); в более позднем
списке упоминается только Брисеида (Истрин, стр. 43). Это отличие греческих
списков от славянских объясняется, вероятнее всего, тем, что греческие переписчики
XVI—XVII в. изменили текст, заменив (частично или полностью) имя Поликсены
именем Брисеиды (из иной, более распространенной традиции). Менее вероятно
предположение, что в протографе сербской Александрии упоминалась Брисеида, а затем
в славянских текстах она была заменена Поликсеной (ср.: Веселовский, стр. 206—207).
80 Изнесоша ему венець тое же царица, егда кто его на главу полагает, невидим
бываше... и харкизмо, иже бе от рыбьи кожи. — В южнославянских текстах говорится,
что венец жены Ахилла делал людей невидимыми днем, «вь ношти же іако огнь
свьтеше се» (Нов., стр. 40); в греческом тексте нигде не упоминается о способности
этого венца делать людей невидимыми, а только сказано, что он ночью сверкал как
огонь (Истрин, стр. 43). Вероятно, именно этот вариант следует считать
первоначальным, ибо в дальнейшем эту магическую роль выполняет перстень, а не венец (см.
ниже, прим. 116). Далее в южнославянских текстах упоминается «бележець» (знак,
значок) Гектора и «кіепазмо (хакизмо) оть рибіе коже»; в греческих текстах
называется ахетсао^а — «покрывало».
81 принесоша ему книгу некоего философа, иже написано в ней о разорении
Иерусалиму исперва до конца . . . прилучихомся услышати от вас в книгах сих. — Этот текст
читается только в русской редакции сербской Александрии (в Ефросиновском виде —
см. выше, стр. 212). В южнославянских и греческих текстах Александру приносят книгу
«философа Омира (в некоторых списках — от Рима) ... о тройском разорении»;
Александр прославляет троянских героев, говоря, что они достойны зависти, ибо после
смерти удостоились быть воспетыми великим Гомером (аналогичная мысль высказана

236
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
Плутархом, XV). Упоминание книги о разорении Иерусалима является несомненным
дополнением русского редактора. О разорении Иерусалима при Навуходоносоре (VI в.
до н. э.) повествует библейская книга пророка Иеремии. Возможно, однако, что
русский редактор имел в виду весьма популярную на Руси «Иудейскую войну» Иосифа
Флавия, не смущаясь возникающей при этом крайней хронологической
несообразностью (у Иосифа Флавия описываются события I в. до н. э.).
82 На реку Скаминдрушу. — Река Скамандр течет на северо-западе Малой Азии~
в окрестностях Трои.
83 а иному полку не вмещатися в полкы — в южнославянских текстах «а ином>
никому ту вьмешати се» (Нов., стр. 42); в греческом списке: «никто не смел
(располагаться) внутри строя македонян» (W, стр. 39).
84 гусаркы — южнославянское слово — разбойники, корсары, пираты (венгерское
слово «гусар», вошедшее в русский язык, по-видимому, иного происхождения, чем это
славянское слово).
85 паче пернатых орлов. — В южнославянских и греческих текстах Александр
сравнивает свои войска с зернами перца («пьпренехь зрьнь лютейший»); русский редактор
не понял этого места и превратил «перец» в «пернатых орлов».
86 на поле, иде же языком размещение бысть. — В южнославянских текстах это поле
именуется «поле сенарско, идеж езыци иногда стльпь сьздали беху боеште се вьтраго
потопнаго нашьствиа» (Нов., стр. 45). Имеется в виду известный библейский рассказ,
о вавилонском столпотворении (Книга бытия, гл. XI). Страной Сенаар в Библии
именуется Вавилония.
87 Иерусалим, поиде во Иеврейское царство.— В основных редакциях Псевдокал-
лисфена похода на Иерусалим нет; поход этот упоминается только в редакции С, где
Александр является в Иерусалим после победы над Дарием (Веселовский, стр. 219).
В русской хронографической Александрии введен эпизод посещения Александром
Иерусалима (после похода на Египет, но до победы над Дарием), но этот эпизод взяг
не из какой-либо редакции Псевдокаллисфена, а из хроники Георгия Амартола (Ист-
рин. Александрия русских хронографов, стр. 135). В сербской Александрии поход
Александра на Иерусалим и его дружба с пророком Иеремией является одной из
основных тем повествования. Поход Александра в Иерусалим (после похода на Египет)
упоминается также в латинской «Истории о битвах», существующей в
польско-белорусском переводе. Вероятно, первоисточником этих разнообразных интерполяций о
походе Александра в Иерусалим был рассказ Иосифа Флавия (Иудейская война, XL
8; ср.: Веселовский, стр. 336).
88 проидохом Чермное море, ни единому же повинухомся царю.— Имеется в виду
известный библейский рассказ о бегстве евреев из Египта и переходе через Красное
(Чермное) море (Книга Исход, XV и ел.).
89 поработи нас в руки Навходоносору, царю перскому.— О порабощении евреев
вавилонским царем Навуходоносором см. выше, прим. 61; ошибочное Наименование
Навуходоносора персидским царем встречается также в одном из южнославянских
текстов (Яг., стр. 255).
90 пророка Даниила.—Походы Александра связывались с пророчеством Даниила:
в сербской Александрии еще в римском эпизоде (см. выше, прим. 67). Упоминание

Комментарий
237
Даниила в словах пророка Иеремии является характерным для сербской Александрии
анахронизмом — Иеремия, согласно библейской хронологии, жил не только на много
раньше Александра (см. выше, прим. 1), но и ранее пророка Даниила.
91 во одежи архиерея Арона. — Согласно библейской легенде, Арон (Аарон) —
брат пророка Моисея, со своими сыновьями первый стал совершать богослужения
в созданном Моисеем первоначальном храме Ягве — Скинии (Книга Исход, XXXIX).
92 Святая святых, ю же созда премудрый царь Соломон.— См. выше, прим. 61.
Доступ в «святая святых» был строжайше запрещен всем, кроме священнослужителей.
93 Силу перекую победити имаши, а Египет приимеши и Пора, великого царя
индейскаго, убиеши. .. тогда близи рая доидеши, и ту человекы наидеши, иж не суть
от жен Адамова согрешениа ... близ суть аггельскаго житиа.— Предсказание
дальнейших событий, сделанное Иеремией, несколько расходится с последующим текстом
Александрии: завоевание Египта происходит здесь до победы над Персией (см. выше,
стр. 27); в южнославянских текстах Иеремия, кроме того, предрекает Александру, что
после победы над Пором он впадет «в немошть велику и вь две немошти» (Нов.,
стр. 49; Яг., стр. 256), о чем также ничего не говорится в дальнейшем изложении.
В греческих текстах упоминания о будущих «немощах» Александра нет; в греческом
тексте XVII в. порядок будущих завоеваний Александра, изложенный Иеремией,
соответствует дальнейшему порядку изложения (Египет—Персия) (Истрин, стр. 48).
94 камень лигнатариа ... его же ношаша на шеломех Исус Навгин. — Иисус Навин —
предводитель иудеев в «Земле обетованной», «начальник народа» (Книга Чисе\,
XXVIII, 18), легендарный автор одной из библейских книг (Книга Иисуса Навина).
Лигнитарий (в южнославянских списках — «лихьнитарий» греч. лиуѵітарі) буквально
«светящийся камень» (от слова" ^Хѵ0<;—«лампа»), по-видимому, имеется в виду
какой-то драгоценный камень.
95 Гольяфа иноплеменника, его же уби Давид.— О поединке Давида и великана
Голиафа рассказывается в Библии (I Книга Царств, XVII).
96 шелом велемощнаго Самсона со змиевыми костми и копие Самсоново адаманти-
тово. — Библейский герой Самсон упоминается в Книге Судей (XIII—XVI). В
южнославянских списках упоминаются «змеіеви нокти» (Нов., стр. 50); в греческих списках
тои ^іЫоѵ ioXetzi— «чешуя змеи». «Копие адамантитово» — копье с наконечником из
адаманта — алмаза.
97 щит от акинтава гвоздиа .. . Анагона, сына Саулова. — В южнославянских
списках— Анафана Ионата (Нов., стр. 50; Яг., стр. 257). Ионафан — библейский герой,
старший сын первого израильского царя Саула, погибший в борьбе с врагами (см.
I Книгу Царств, XIII и ел.). В южнославянских текстах щит «оть акінта (анита, ан-
кинфа) гвоздіа» (Нов., стр. 50); в греческих—oizoo tjtov 'a%b oi&Yjpov 'аѵоіхтоѵ «который
был из светлого железа» (Истрин, стр. 49), откуда, по-видимому, и возникло в
южнославянских текстах слово «анит» — «акинт». В данном случае греческий текст явно первичен.
98 копей миндах оемьсот коней — в южнославянских текстах «кибьль мигдаль
(кабал симидар, симидала, мигдала) и кони две сте» (Нов., стр. 50; Яг., стр. 257). В
греческом тексте: ако"{а hiaXixza ехатби, ока [uxybakia — «сто отборных коней всех магдаль-
ских» (магдальской породы) (W, стр. 46). И в данном случае, по-видимому, первичен

238
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
греческий текст — из «магдальских коней» южнославянский переводчик создал «кабал
(может быть, через латинское caballus — «лошадь») магдала» и отдельно двести коней.
99 около града Египта.—В южнославянских и греческих текстах Египет не
именуется городом, — город, осаждаемый Александром, не назван. Однако и в
южнославянских списках Египет, по-видимому, рассматривается одновременно как государство и
город. В начале романа рассказывается, что после исчезновения Нектанеба египтяне
поставили столп «посреди Египта» (ср. выше, прим. 8).
100 царя велика вера врачевная. — Рассказ о враче Филиппе восходит к Псевдокал-
лисфену (Хронограф. Александрия, II, 8, стр. 54—55), источником которого, в свою
очередь, был Плутарх (XIX); однако все эти события происходят там до завоевания
Египта и не связаны с ним. В сербской Александрии в роли доносчиков, стремящихся
оклеветать врача Филиппа, выступают египтяне (у Плутарха и Псевдокаллисфеиа
Александра предостерегал против Филиппа полководец Парменион). Мотив великодушия
Александра, не поверившего доносу и выпившего лекарство, несмотря на
предостережения, ослаблен в сербской Александрии, где Александр все-таки заставляет Филиппа
первым испить из чаши.
101 где витязи, златие шеломы, и тимпани, и аргани. — В южнославянских текстах
рядом с златыми шлемами упоминается «типане фариже» (т. е. иноходцы) (Нов.г
стр. 54; Яг., стр. 260); о жеребцах упоминается также и в соответствующем греческом
тексте (Истрин, стр. 53). Русский редактор, не поняв, очевидно, этих слов, истолковал их.
как названия музыкальных инструментов.
102 воеводу Миманду.—По-видимому, имеется в виду предводитель греческих
наемников в войске Дария Мемнон (Веселавский, стр. 259), участвовавший в битве
при Гранике (334 г. до н. э.).
103 макидоняне и елатине, метьстии витязи — в южнославянских текстах «макіедо-
ніисціи (македоници, консци и пелагонитьсци витези и лакемедоньсци) витези» (Нов.,
стр. 55; Яг., стр. 260); в одном из греческих списков македоняне и лакедемонцы.
Лакедемонских (спартанских) войск в армии Александра не было; приведенные здесь
наименования племен имеют фантастический характер.
104 и тако пилатикы и рогатинами ударишася, и мечи исторгаша — в
южнославянских текстах «[и мьчеве трьгоше], пакы же сузубь мьчеви удрише се» (Нов., стр. 56;
Яг., стр. 261); в греческих просто — «перешли к бою мечами» (t« стса&іа) (Истрин,
стр. 54). О слове «пилатикы», синониме слова «дубины» (встречающемся ниже), см.
прим. 157.
105 И тако двигся Александр со станов своих за Дарием, Ефрат реку прешед и
мостове разрушити повеле. — Найти реальное соответствие описанной битвы с какой-
либо из битв Александра с Дарием не представляется возможным. Сражения на
Евфрате во время персидского похода Александра не было; на реке Тигр происходила
битва при Гавгамелах (331 г. до н. э.), последняя и решающая битва этого похода.
Однако в сербской Александрии битва на Евфрате — не последнее сражение
Александра с персами (решающее сражение описывается далее на стр. 36). А. Н. Веселов-
ский считает, что бой на Евфрате в сербской Александрии соответствует битве при
Иссе (333 г. до н. э.) и одновременно имеет некоторые черты битвы при Гранике
(334 г. до н. э.); смешение битв при Гранике и Иссе и перенесение их в окрестности

Комментарий
239
Евфрата обнаруживается и в некоторых западных средневековых романах об
Александре (Веселовский, стр. 258—260). Численность войск персов и македонян,
называемая в русском тексте сербской Александрии, не соответствует численности их по
южнославянским и греческим спискам; как и обычно в средневековых памятниках,
цифры здесь совершенно фантастичны. Согласно античным источникам, македонская
армия не превышала 40—50 тысяч, а персидская в битвах при Иссе и Гавгамелах
была в несколько раз больше.
106 Северское поле — в южнославянских текстах «Синарь (Сенарьско) поле». Страна
Сеннаар — библейское наименование Вавилонии (ср. выше, прим. 86).
107 Персиполь. град свой. — Персеполь — столица персидских царей в долине реки
Араке, к востоку от Персидского залива. До битвы при Гавгамелах (см. ниже,
прим. 121) Дарию не было никакой необходимости отступать так далеко.
108 за 100 поприщь ко граду приступити не даяху. — Поприще — наименование
меры длины, имевшее в древнерусских текстах различный смысл — стадия (ок. 180 м),
верста, день пути (ср.: И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского
языка, т. II, стлб. 1203). В греческом тексте — «сто миль» (Истрин, стр. 47).
109 две тысящи талант. — Талант — древняя мера веса (около 30 кг). Согласно
античным источникам, количество золота во дворце Дария было даже большим, чем
сказано в сербской Александрии — 40 тысяч талантов в чеканной монете (Плутарх,
XXXVI).
110 портище Серксена, царя перскаго, иже бяху сотворено от змиевых очей . .. венець
Сонхосора царя, кой бяху всему миру царь.— В греческом тексте — одежда Ксеркса,
«украшенная змеиными глазами» (Истрин, стр. 57). Ксеркс («Серксен») — четвертый
персидский царь из династии Ахеменидов (485—465 гг. до н. э.), неудачно
пытавшийся завоевать Грецию. В южнославянских и греческом списках венец, найденный
в Вавилоне, именуется венцом царя Сонхоса (Сезостриса), упоминаемого при описании
путешествий Александра (см. ниже, прим. 128).
111 Пребыв же Александр в Вавилоне 30 дни. — Сражение при Вавилоне не
упоминается ни в одной из редакций Псевдокаллисфена; оно встречается только в
сербской Александрии (в Венском списке описания осады Вавилона нет — W, стр. 50;
в Иверском списке оно имеется — Истрин, стр. 56—57). В действительности Вавилон
был взят Александром уже после битвы при Гавгамелах (331 г.) без
сопротивления.
112 Авис.—Любимец Дария Авис фигурирует только в сербской Александрии; весь
эпизод покушения на Александра не соответствует свидетельствам античных источников,
113 Серексен, царь перскый, зело превознесеся, от Дафинея смирися. — В
южнославянских текстах персидский царь именуется «Ексерсеном, Аксесеном»; он побежден
«оть Дафнеа», «одь Антинань» (Нов., стр. 62; Яг., стр. 266); в греческом: хои? Ласрѵаі-
ои? 'аѵ&рсЬтсоис—«дафнийских людей» (Истрин, стр. 60). Речь идет, очевидно, о
неудачном нашествии Ксеркса в 480—479 гг. до н. э. на афинян (возможно, что под
«Дафинеем» имеется в виду покровитель греков Дафнийский Аполлон — Веселовский,
стр. 254).
114 с Финеосом, ереом ерусалимьскым. — Согласно библейской традиции, Финеес —
внук первосвященника Аарона, основателя рода, представители которого со времени

240
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
царя Соломона (IX в. до н. э.) занимали должность иерусалимских первосвященников.
По Библии, Финеес и Иеремия никак не могли считаться современниками.
115 на Арсинорсте реце. — Так же именуется место предполагаемой битвы и в
южнославянских списках; в одном из греческих списков 'cfjs 'App.evta? — «в стране Армении»
(Истрин, стр. 62). Название реки фантастично; в Армении никаких сражений между
Александром и Дарием не происходило. «Арсенорская река» как место последнего
сражения с Дарием упоминается в тексте и ниже (стр. 35).
116 Александр же, разумев прежняя, перстня искаше ... иже взял в Трое египег-
скыя царица. Егда же той перстень налагаше на руку свою, тогда невидим бываше.—
В ряде списков текст сильно испорчен: «разумев первая перстня искаше»; «разумев
преже знатия перстня искаше»; «разуме преже сия снятия перстня и искаше» и т. д.
В списке ИРЛИ, Карельское собр. № 156, изложение этого эпизода несколько
распространено: «Александр же слыша сия и виде Кандаркуса, смятеся умом и велми опе-
чалися, недоумевах, что сотворити. И вспомних перстень волховный, его же взя во
Трое, — египетской царицы, которой такову силу имеет: егда кто тот перстень на
руку наложит, тогда невидим бываше. И искаше его в калитце своей, понеже прежде ту
положил бе и обрете его в калитце, о чем обвеселися». В южнославянском тексте:
«Алексендрь же, домысливь се, прежде ухвакіеніа прьстень ... вьзеть» (Нов., стр. 66),
т. е. «Александр, догадавшись о намерениях (персов), прежде чем его схватили, достал
перстень». В греческом тексте говорится, что Александр, «ухватив замысел» своих
противников, взял волшебный перстень (Истрин, стр. 64). Перстень египетской царицы
упоминался среди предметов, полученных Александром в Трое, но перстень этот не
делал человека невидимым, а исцелял больных (см. стр. 23; ср. прим. 79). Черты
шапки-невидимки (в южнославянских и русском текстах) приписывались в троянском
эпизоде венцу Поликсены (ср. прим. 80) и отчасти (по южнославянскому тексту)
«крьзну» (одеянию) той же царицы («іегда облачаше се вь нь Поликсеніа госпопа,
четиремь различиіамь подобліаше се» — Нов., стр. 39). В сербской Александрии
произошло, очевидно, смешение этих различных магических предметов (ср.: Веселов-
ский, стр. 246—247).
117 Возми чашу сию, держи. — Эпизод прихода Александра к Дарию под видом
посла содержится уже у Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, II, 13—16,
стр. 60) и в «Истории о битвах» Леона Неаполитанского (у Псевдокаллисфена
Александр поступает так по совету бога Аммона, у Леона — по совету Меркурия); там
рассказывается и о чашах, взятых Александром на пиру, но у Псевдокаллисфена этот
поступок не играет роли в дальнейшем развитии сюжета, так как там Александр
похищает факел и благодаря этому благополучно убегает, а его преследователи не могут
настигнуть его в темноте (в Хронограф. Александрии, II, 15, стр. 63, сказано, что
Александр «бе аки звезда», но не объясняется, что он взял факел). В сербской
Александрии чаши играют более важную роль в сюжете, хотя не совсем понятно, почему
они могли служить пропуском для бегущего Александра.
118 Кандаркусу, ксилидонскому царю — в южнославянских текстах «Кандаркусу и
Клидуксу (Крису), лидонскому цару» (Нов., стр. 67; Яг., стр. 270). Кандаркус
упоминается и выше как посол Дария к Александру. «Клидукс-Крис» южнославянских списков
соответствует, очевидно, лидийскому царю Крезу, славившемуся своим богатством и по-

Комментарий
241
бежденному персами в 546 г. до н. э. По предположению А. Н. Веселовского,
упоминание Креза лидийского («ксилидонского») в сербской Александрии связано с тем,
что в одной из редакций Псевдокаллисфена Дарий в послании Александру ссылался
на судьбу этого царя (Веселовский, стр. 260). «Царь трисадилинский», побежденный
Александром, упоминаемый ниже (стр. 40, ср. прим. 126), по-видимому, тот же Крез.
119 40 тысящи тысящ.— В южнославянских и греческих текстах эти слова
заканчивают речь персидских разведчиков и относятся к македонскому, а не к индийскому
войску. Все цифры, определяющие количество воинов, в сербской Александрии
фантастичны; войска индийского царя Пора в войне между Александром и Дарием не
участвовали. У Псевдокаллисфена (II, 17) Дарий обращается к Пору с просьбой о
помощи уже после битвы с Александром и не успевает получить эту помощь (Хроногр.
Александрия, стр. 85).
120 Кандаркус, а другий Ризварн. — У Псевдокаллисфена (II, 20) убийцы Дария
именуются Бесс (Висос) и Ариобарзан (Ариоварзан) (Хроногр. Александрия, стр. 63);
в сербской Александрии одним из убийц стал уже не раз упоминавшийся посол Дария
в Македонию Кандаркус. Рассказ об убийстве Дария сатрапом Бессом и
военачальником Набарзаном встречается уже в античных источниках (Арриан, III, 21; Курций
Руф, V, 9, 2), но там это убийство происходит после бегства Дария из Персеполя
в Среднюю Азию.
121 и бегу ся яша. — Последняя битва между Александром и Дарием, описанная
здесь, должна, очевидно, соответствовать битве при Гавгамелах (Арбелах) в 331 г.
до н. э. Сербская Александрия утверждает, что эта битва произошла в окрестностях
персидской столицы Персеполя. В действительности, однако, битва при Гавгамелах
имела место до взятия Вавилона, когда Александр находился еще далеко от
Персеполя (см. выше, прим. 111).
122 сами в Макидонии здраствуйте. — У Псевдокаллисфена здесь начинается ряд
писем Александра к матери и жене Дария (с предложением жениться на Роксане),
к дочери Дария, Роксане (Хронограф. Александрия, II, 22, стр. 72—73) и затем
к Олимпиаде и Аристотелю (дальнейшие походы и приключения Александра
описываются в этом письме (Хронограф. Александрия, II, 23—41, стр. 74—79). Ни в од.
ном из этих писем, как и в остальном тексте Псевдокаллисфена, ничего не говорится
о любви Александра к Роксане и о «лепоте» и «душевных добродетелях» ее; тема эта
специфична для сербской Александрии (см. выше, стр. 147). Согласно античным
источникам, Александр был женат на одной или двух дочерях Дария (Статира, Бар-
сина), брак с дочерью бактрийского сатрапа Аксиарта — Роксаной был заключен через
несколько лет после победы над Дарием, во время пребывания Александра в Бактрии.
Роксана была единственной из жен Александра, родившей ему наследника, поэтому
в позднейшей традиции она становится единственной женой царя и превращается
в дочь Дария.
123 Столп же велик посреди Персиды создати повеле и на нем себя повеле из-
ваяти. — В одном из южнославянских (Яг., стр. 276) и в одном греческом тексте
(Истрин, стр. 76) ничего не говорится о статуе Александра; речь идет только о столпе,
на который взбирается Александр, чтобы произнести речь. В греческом тексте столп
устанавливается не «посреди Персиды», а «среди крепости персов (Персеполя)».
'Іб Александрия

242
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
124 тресвятыми гласы славиму. — Тема единобожия Александра специфична для
сербской Александрии и проходит через все ее повествование (ср. выше, прим. 2 и
стр. 146—147 и 154).
125 и Филона в Персиде остави. — В южнославянских текстах Александр оставляет
наместником в Персии Селевка, русский текст соответствует предшествующему
изложению, где Филон заявляет персам, что он будет править ими (см. выше, стр. 37);
русский текст в данном случае совпадает с одним из греческих текстов (Истринг
стр. 77; см. выше, стр. 202). Выше уже отмечалось (прим. 40), что Филон сербской
Александрии — неисторическое лицо; Селевк не был в числе ближайших сподвижников
Александра; согласно античным источникам и Псевдокаллисфену (Хронограф.
Александрия, II, 22, стр. 72), наместником Западной Персии был назначен дядя Дария —
Абулит (Адулит).
126 Множество богатства у него обрете ... своему воинству раздая. — Царь триса-
дилинский, или трисадинский, в южнославянских списках именуется лидонским царем
Крисом, в греческих — Крезом (ср. выше, прим. 118). Лидийский царь Крез (VI в.)
уже в античной традиции славился своим богатством. Лидия, одна из сатрапий
персидского царя в Малой Азии, была завоевана Александром задолго до победы над
Дарием. О щедрости Александра рассказывали все античные источники; популярна
была эта тема и в западных средневековых Александриях.
127 и ти людие птици нарицаются. — В южнославянских списках — «питици»
(Нов., стр. 77; Яг., стр. 277); в греческих текстах rcUhjxo —«обезьяны» (Истрин,
стр. 78). Русский текст представляет собою явно вторичное осмысление греческого
слова; в лицевых (иллюстрированных) русских текстах эти «людие птици»
изображаются с птичьими головами (см. выше, иллюстрацию на стр. 40—41). Легенды об
обезьяньем царстве восходят, по-видимому, к индийскому эпосу «Рамаяна» (царь
обезьян Сугрив и его полководец Гануман). О «царе обезьянском» упоминает
Афанасий Никитин в «Хожении за три моря» (М.—Л., 1958, стр. 16).
128 Аз бо есмь Сонхос царь. — В греческих текстах этот царь именуется Сосонх—
Сесонхос (Истрин, стр. 79). Упоминания об обелисках Сосонха (по-видимому, Сесо-
стриса, т. е. Рамсеса II, 1317—1250 гг. до н. э.) неоднократно встречаются также
у Псевдокаллисфена (I, 33 и др.)- Традиция считала этого египетского фараона
покорителем всего обитаемого мира, установившим свои памятники на краю Ойкумены.
Рассказ сербской Александрии основан на представлении, что народ, остановивший
самого Сесонха (Рамсеса II), не может быть завоеван.
129 Ираклия царя образ и Серамиды царици.— О мудрецах,' прешедших на
Восток из греческого царства Ираклия и Семирамиды («Серамиды»), рассказывается
дальше (ср. стр. 42). Легенда о том, что Александр во время своих странствий
увидел гигантскую статую Геракла или скалу, до которой доходил Геракл, встречается
в одной из редакций Псевдокаллисфена, в сочинении Орозия «Против язычников»
и в ряде средневековых сказаний об Александре. А. Н. Веселовский полагал, что
образ Ираклия в Александрии мог быть связан не только с греческим мифологическим
героем Гераклом, который, согласно легенде, должен был стать царем эллинов и
остальных народов, но и с византийским императором Ираклием (610—641 гг. н. э.),
которого средневековая литература изображала звездочетом (Веселовский,

Комментарий
243
стр. 273—274). Ассирийская царица Семирамида (Шаммурамат, IX в. до н. э.) уже
в античной традиции (Геродот, I, 184; III, 155) наделялась чертами восточных богинь.
Ее изображали весьма воинственной, приписывали ей завоевание почти всего мира и
даже попытку захватить Индию.
130 Птоломей.—В южнославянских (Нов., стр. 81, Яг., стр. 279) и в одном из
греческих текстов (Истрин, стр. 82) спутником Александра по путешествию
оказывается Филон (см. выше, стр. 202).
131 Ираклий царь и Серамидою царицею царствоваша Еллинскою землею и Тра-
тинскою, иже от вас наричеться Макидония.— В южнославянских текстах «Тратин-
ской» земле, как и выше (ср. прим. 71), соответствует «Тракіа» — Фракия (Нов.,
стр. 82; Яг., стр. 280). В греческом списке сербской Александрии (Истрин,
стр. 81—82) Семирамида именуется Себирой. Помимо нагомудрецов, пришедших на
остров с царем Ираклием, в сербской Александрии упоминаются другие нагомудрецы,
потомки Сифа, с которыми Александру еще предстояло встретиться (стр. 43; ср.
стр. 155). Античная традиция не соединяла Геракла с Семирамидой; Геракл, согласно
этой традиции, после смерти был взят на Олимп и стал богом; Семирамида вознеслась
на небо в образе голубки. Однако со времен Гомера у греков существовало
представление, что герои после смерти отправляются на острова блаженных; возможно, чго
в распоряжении создателя сербской Александрии был вариант мифа, согласно которому
Геракл и Семирамида вместе находились на одном из островов блаженных.
132 Макарийскых островы. — В греческом списке vY]oia тйѵ jxaxdpoov, что означает
«острова блаженных».
133 Прешед оттуду мало до места некоего. . . и блаженных остров видевше, 20 по-
прищь от земли отстояху. — Этот эпизод Александрии разобран А. Н. Веселовским
в особой главе его исследования «Св. Макарий и о\ jxdxapec» (Веселовский,
стр. 305—329). А. Н. Веселовский привлек для сравнения с сербской Александрией
памятник агиографической литературы — Хожение -трех иноков к св. Макарию
(памятник этот известен и в русской письменности с XIV в. — см. выше, стр. 158—159).
На пути к святому Макарию инокам также встречается озеро со змеями и великан
и великанша, прикованные к горе. А. Н. Веселовский предполагал, что и автор «Хоже-
ния трех иноков» и сербская Александрия воспользовались каким-то общим
источником — сказанием о хождении в страну блаженных (oi pxxapes — из чего в «Хожении трех
иноков» получилось имя «Макарий»). Гигантские мужчина и женщина — Адам и Ева,
как прямо объяснено в румынской переработке сербской Александрии (народной
книге) (ср.: Веселовский, стр. 268).
134 Иванте, рахманскый учителю.— Старейшина нагомудрецов-рахманов Ивант
(Эвант) в сербской Александрии соответствует царю брахманов Дандамию (Динди-
мию) у Псевдокаллисфена и в приложенном к нему рассказе Палладия (Хронограф.
Александрия, III, 6—16, стр. 84—87 и 106—128). Рассказ о сношениях Александра
с индийскими гимнософистами (нагомудрецами) Каланом и Дандамидом приводится уже
у Плутарха (Александр, LXV). Рахманы сербской Александрии соединяют черты гим-
нософистов-брахманов античной традиции с чертами библейских рехавитов (Иеремия,
35), которых отождествляли с ессеями, жившими на западном побережье
Мертвого моря. Подробный разбор эпизода о нагомудрецах-рахманах содержится в гла-
16*

244
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
вах IV—V исследования Веселовского (Веселовский, стр. 265—303; ср. выше,
стр. 155). А. Н. Веселовский отметил, что легенды о рахманах сохранились и в
украинском фольклоре (там же, стр. 371—372).
135 и ада наследиши. — В греческом тексте 'ахолои^отд тоѵ 'AvxaVYjV —
«последуешь за Антаном». Имя Антан нигде больше не встречается и возникло в
результате искажения. Здесь, как и выше (ср. прим. 77), славянские тексты дают более
ясный смысл, чем греческий.
136 Они же вси яко единеми усты рекоша... «... каково бесмертие вам подам?». — Это
место, читающееся только в русских списках сербской Александрии, по-видимому,
заимствовано создателем русской редакции из Хронографической Александрии (см. выше,
стр. 164 и 205—206).
137 богу единому возможно бе. — Как отметил А. Н. Веселовский, в описании острова
рахманских жен в сербской Александрии соединились черты из рассказа о женах рах-
манов у Палладия (Хронограф. Александрия, стр. 109) и описание земного рая — именно
поэтому остров жен оказывается столь таинственным и доступным одному богу
(Веселовский, стр. 277).
138 «Возвести ми о нагомудрецах, что напреди есть».— Если бы это чтение русской
редакции сербской Александрии было верно, можно было бы предполагать, что, кроме
первых (пришедших с царем Ираклием) и вторых (потомков Сифа), в Александрии
должна фигурировать еще одна группа нагомудрецов. Однако в южнославянских текстах
сербской Александрии читается: «Вьзвести ми, о нагомудрихь блажени Іефанте, что
оть суду напредь іесть?» (Нов., стр. 88; Яг., стр. 284); такое же обращение к Иванту
в греческом списке (Истрин, стр. 88): ЬеТ^к jioo fujAve, cpptSvL^xe, fiaxapiafxeve Eua^vftY], eBd>
^apefx^po? t( etvai; Очевидно, в русском тексте просто пропуск и ошибка — вместо
звательного падежа «о, нагомудрихь блажени» (блаженный из нагомудрецов) получился
предложный падеж «о нагомудрецах».
139 во Едеме. — По библейскому сказанию (Книга Бытия, II, 3), «Эдем» — сад,
насажденный богом на Востоке для первых людей; из этого сада вытекает река,
разделяющаяся на Гион, Фисон, Тигр и Евфрат (упоминается в рассказе Иванта ниже;
названия Гиона и Фисона не поддаются локализации). Легенды о земном рае были
весьма популярны в средневековой и в древнерусской литературе (см. выше, стр. 158).
140 второе пришествие близу рая обрел бы ся. — Это место из рассказа о рахманах
находится в некотором противоречии с читающимся выше в русской редакции текстом,
из которого вытекает, что и сами рахманы боятся смерти (см. выше, стр. 45).
141 Александр же со въстока 10 ден ... ис Темныя земли изшедше. — Рассказ о
путешествии Александра в Темную землю читается у Псевдокаллисфена в составе письма
Олимпиаде и Аристотелю (Хронограф. Александрия, II, 39—40, стр. 78—79). Рассказы
о стране вечного мрака, «Темной земле», находящейся на краю света, откуда восходит
солнце, были распространены еще на Древнем Востоке (ср.: Эпос о Гильгамеше. Перевод
с аккадского И. М. Дьяконова. М.—Л., 1961, таблица IX, стр. 60). Поскольку
Александр, по представлениям его современников, тоже приблизился к «краю света», его
:войска опасались, что они уже находятся у границ страны «вечной ночи» (Курций Руф,
•IX, 4). У Псевдокаллисфена этот рассказ получил дальнейшее развитие, и Александр
пишет матери, что он уже побывал в «Темной земле». История с кобылицами (ослицами)

Комментарий
245
и жеребятами изложена у Псевдокаллисфена подробнее и последовательнее, чем в
сербской Александрии: кобылицы из темноты вышли на звук ржания жеребят. О
путешествии в «Темную землю» рассказывается также в «Хожении трех иноков к св. Макарию»
(ср.: Веселовский, стр. 315—316). После рассказа о походе Александра в «Темную
землю» в одном из списков, совпадающих в основном с Ефросиновским видом, — ИРЛИ,
Усть-Цилемское собрание, № 193, читается рассказ о встрече македонян с
Медузой—Горгоной («Горгонией»), отсутствующий в южнославянских текстах и в остальных списках
Ефросиновского вида. Рассказ этот, по-видимому, принадлежит одной из поздних
вариаций русской редакцииі Александрии. В еще более развернутом виде он читается в
Александрии, помещенной в списке XVII в. — Б АН, 17. 11. 12 (лицевая рукопись из
собрания Петра I, I, № 26).
142 на десную страну пойди. — В южнославянских и греческих текстах птицы
советуют Александру идти направо. У Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, II,
40, стр. 79) читается тот же рассказ, но птицы призывают Александра идти на восток.
143 вси окупавшеся здравии и крепци быша. — В рассказе этом, как отметил.
А. Н. Веселовский, смешаны два мотива: живая вода (оживляющая рыб) и вода,
приносящая здоровье. В одной из редакций Псевдокаллисфена, в послании Александра,
история эта изложена подробнее: повар нашел воду, припрятал ее и ничего не сказал
Александру; он дал воду из источника «живой воды» побочной дочери Александра —
Кале; Александр, позавидовав полученному ими бессмертию, бросил их в воду; Кала
стала нереидой, а повар — морским демоном (Псевдокаллисфен, II, 41; в Хронограф.
Александрии этот мотив сохранился в сокращенной форме — Хронограф. Александрия,
стр. 78 и 192). Рассказ о неудачной попытке Александра добыть «живую воду»
встречается в ряде средневековых сказаний об Александре; сохранился он и в новогреческом
фольклоре (Веселовский, стр. 229—231, 377—379). В одном из сборников Ефросинэ
была помещена та же легенда в варианте, совпадающем с опубликованным А. Н. Ве-
селовским болгарским текстом (Archiv fur slavische Philologie, 1. Bel., Berlin, 1876,.
стр. 608—611). Согласно этому варианту (приводим его в приложении, стр. 141 —142),
главной виновницей похищения воды была дочь Александра, соблазнившая и убившая
юношу, охранявшего воду. У Ефросина рассказ кончается рассуждением, отсутствующим
в болгарском тексте, о женщине как об «общем враге».
144 вместо фанноса на конь постави. — В греческом тексте 'waocv cpav'api — «как бы
фонарь» (Истрин, стр. 90).
145 всяко соица от своего языка погибает — в южнославянских текстах «всако соіа,
вьсака суеть, свака птица» (Нов., стр. 93; Яг., стр. 287). В греческих текстах нет
упоминания о птице-сойке; там говорится: Па? Іѵае аѵйрштсо»;—«всякий человек» (Истрин,
стр. 92). Можно думать, что первоначально в сербском переводе греческого текста слово
«coja» было употреблено в смысле «род, племя» («coj, coja» — по-сербски «род, племя»),,
а затем оно было осмыслено как название птицы «соіа» (соя); так же оно было понято
и в русской редакции, чему способствовало фольклорное представление о сойке, как
о болтливой птице («кабы на сойку, да не свой язычок (такбы и не погибала)!» —
В. Даль. Толковый словарь, т. IV, М., 1956, стр. 286).
146 Сказание о Индейском царстве, како Александр лвы и слоны устраши хитростию»
и тако победи великого царя Пора. — Заголовок этого «Сказания» не соответствует со-

246
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
держанию дальнейшего текста; здесь ничего еще не рассказано о победе над Пором и
устрашении львов и слонов, а приводятся письма Пора Александру, Александра Пору и
Александра Олимпиаде и Аристотелю. Этой эпистолярной формой «Сказание»
напоминает основной источник сербской Александрии — роман Псевдокаллисфена, где
приключения Александра во время похода на восток излагаются в форме писем Александра.
В сербской Александрии письмо Александра Олимпиаде и Аристотелю по своему
фактическому содержанию дублирует предыдущий текст. Однако наряду с пересказом
приключений в нем содержатся также выражения чувств Александра, огорченного долгой
разлукой с матерью (ср. стр. 49). Как и в других частях сербской Александрии,
Александр многократно декларирует свое единобожие и отрицательное отношение к
языческим богам.
147 имея разум да разумееши. — Здесь автор сербской Александрии вновь
возвращается к теме происхождения Александра от Нектанеба.
148 но и макарискых царей с клятвою вопрошах. — В южнославянских и в греческом
текстах об эллинских богах говорят не «макарийские цари», а единственный «макарон-
ский царь» Ивант (Нов., стр. 87; Яг., стр. 90; Истрин, стр. 98).
149 тысящу тем, т. е. 10 миллионов. В южнославянских текстах 50 тысяч (Нов.,
стр. 98) или 8 миллионов (Яг., 29); в греческом тексте — 50 миллионов (Истрин,
стр. 99; W, стр. 58).
150 и ею царствовати не можете— в южнославянских текстах «безь мене не можете»
(Нов., стр. 98; Яг., стр. 291); в греческом тексте: «без Александра не сможете» (Истрин,
стр. 100).
151 леопардов, рекше слонов. — Курьезная ошибка русской редакции: в
южнославянских текстах вместо «леопардов» читалось «елефанть» (Нов., стр. 100; Яг., стр. 292).
В соответствии с этим в русском тексте в дальнейшем изложении на «леопардах-слонач»
оказываются башни. Победа над «исполчением звериным», посланным Пором в бой,
описывается и у Псевдокаллисфена, но там Александр прибегает к иной хитрости: раскалив
«медных болванов», он поставил их впереди войска; звери, напав на болванов, обожглись
(Хронограф. Александрия, III, 3, стр. 82).
152 преиде за реку, зовомую Алфолон. — Ниже эта река именуется Анфилон; в
южнославянских текстах — «Альфильнь», «Елфион» (Нов., стр. 101—103; Яг., стр. 292—
293), в греческом тексте — «Алфей» (Истрин, стр. 104). У Псевдокаллисфена место
сражения с Пором не названо. Завоевание Александром западной Индии происходи \о
в 327—326 гг. до н. э. Пор был одним из могущественных индийских правителей,
государство которого было расположено между притоками Инда — Акесином и Гидаспом
в области Пенджаб. Решающая битва между Александром и Пором произошла при
переправе македонских войск через реку Гидасп (более или менее соответствующую в нашем
рассказе фантастическому Алфилону).
153 чрес реку прескакавше, на поле предние свалишася, а задние яко по суху пре-
идоша. — В южнославянских текстах говорится, что передние воины «исквасише се», «на-
мочише се» (Нов., стр. 102; Яг., стр. 293).
154 на кони вседоша. — В южнославянских текстах и в греческом говорится, что
пехотинцы после переправы через реку слезли с коней (Нов., стр. 102; Яг., стр. 293;
Истрин, стр. 106).

Комментарий
247
155 в Лиюполь — в южнославянских текстах «в Индиполіе, Индию, Иньдиполь» (Нов.,
стр. 103; Яг., стр. 294); в греческом — Гелиополь (Истрин, стр. 111). В античных
источниках название столицы Пора не указывается.
156 Телом убо велик есть и очима зерк и сожмарлив— в южнославянских текстах
«Тела убо велика есть и дебела, іако убо зело, нь гнила» (Нов., стр. 105; Яг., стр. 295),
в греческом: «Туловище большое, но гнилое» (Истрин, стр. 110). О высоком росте Пора
рассказывали и античные источники: по словам Плутарха, «благодаря росту в четыре
локтя и пядь, а также могучему телосложению Пор выглядел на слоне так же, как
всадник на коне, хотя слон под ним был самый большой» (Плутарх, LX). Прилагательное
«сожмарлив», по-видимому, указывает на узкие (прищуренные) глаза Пора. Такое
толкование предположительно, ибо этого и однокоренных с ним слов нет в «Материалах для
словаря» И. И. Срезневского, в большинстве списков оно сильно искажается: «умом жар-
лив», «самжарав», «мжарлив», «сожмурлив», «ужасом жарлив» и т. д. Если наше
толкование верно, то можно полагать, что Пору были приданы черты степняка, татарина.
157 и пилатици исторгоша. -— В южнославянских текстах «рогате киеве трьгоше»
(Нов., стр. 105, Яг., стр. 295). Греческий текст (Истрин, стр. 111) в данном случае
совпадает с русским:татселатічіа,что означает «дубинки». Здесь, по-видимому, русский текст
восходит к южнославянскому, более древнему, чем все известные нам, оставившему
греческий термин без перевода.
158 Воинства твоя на помощь идут к тебе. — Рассказ о поединке Александра с Пором
встречается и у Псевдокаллисфена, однако там нет рассказа о хитрости Александра: Пор
услышал шум («голку») в своем войске и обернулся; Александр убил его (Хронограф.
Александрия, III, 4, стр. 83).
159 Дучипал коня Порова за шию ухватив и к земли его притисну. Пор же с коня
пад, зле душю отдасть. — Согласно Псевдокаллисфену, конь Букефал (Дучипал) погиб
еще до поединка Александра с Пором (Хронограф. Александрия, III, 3, стр. 83). Все
античные авторы также сообщают о смерти Букефала в Индии, что доказывается также и
тем, что Александр основал в честь своего' коня в Индии на Гидаспе город Букефалию.
Сообщений о поединке Александра с Пором в античной традиции нет; напротив,
согласно Плутарху (LX), Пор, проиграв битву при Гидаспе, подчинился македонянам
и был назначен Александром сатрапом Индии.
160 иже немощно их украшеных исповедати. — Описание дворца Пора отсутствует
в основных редакциях Псевдокаллисфена, но встречается во многих средневековых Але-
ксандриях (Веселовский, стр. 389—392).
161 Александр же на Марсидонскую страну устремися, марсидонсыя жены услы-
шавше, возрадовашася. — Далее следует рассказ о войне и примирении Александра с
амазонками, которые в русских и южнославянских текстах именуются жителями «Марсидон-
ской» или «Амастронской» страны; в греческом тексте они называются просто
амазонками (Истрин, стр. 113—115). Рассказ об амазонках у Псевдокаллисфена помещен после
рассказа о Кандакии; как и в сербской Александрии, встреча с амазонками кончается
вполне мирно (Хронограф. Александрия, III, 25—26, стр. 95—98). Некоторые участники
похода Александра (Клитарх, Онесикрит) также упоминают о том, что Александр
встретился в Азии с амазонками, однако уже Плутарх (XLVI) считал этот эпизод
вымышленным. Царица амазонок в сербской Александрии именуется «Клитеврия» или «Клитерва»;

248
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
у Псевдокаллисфена ее имя не названо; в средневековых сказаниях об Александре она
именуется Талестрией (Веселовский, стр. 398). Наименование же страны амазонок «Мар-
сидонской» или «Амастронской» страной в южнославянских и русском текстах
объясняется, очевидно, смешением этого рассказа с рассказом о приходе Александра к «мас-
тридонской (амастронской)» царице Клеопиле-Кандакии (см. ниже, прим. 166).
162 имам бо пойти на марсидонскаго царя на Евремитра — в южнославянских списках
«мерсилскога», «мерсилонскога» (Нов., стр. 109; Яг., стр. 299), в греческом списке іт}$
рараіХіас, (Истрин, стр. 115), т. е. «марсельского». Название, как и в случае с амазонками,
перенесено, очевидно, из рассказа о «марсидонской» царице Кандакии. В основных
редакциях Псевдокаллисфена Евримитр не упоминается; лишь в редакции С он выступает
как царь бебриков или бельсиров, хотя, согласно всем редакциям Псевдокаллисфена,
царем бебриков (вевруков) был не Евримитр, а Евагрид, разбивший сына Кандакии —
Кандавла (см. ниже, прим. 167). Очевидно, в сербской Александрии Евримитр,
побежденный Селевком и казненный Александром, был спутан с Евагридом (Веселовский, стр. 397
и 402—403).
163 Языци же сие неверие слышавше, убояшася — в южнославянских текстах «Іе-
зыци же северныіе страны» (Нов., стр. 109; Яг., стр. 299); в греческом тексте не дано
никакого названия разбитых народов, а говорится только о бегущих войсках царя Еври-
митра (Истрин, стр. 117). Рассказ о «нечистых народах», запертых Александром в горах,
росходит к так называемому «Откровению Мефодия Патарского», памятнику, возникшему
в VII в. и пользовавшемуся широчайшим распространением по всей Европе (к VIII в.
относится древнейшая рукопись латинского перевода «Откровения»). Эсхатологический
характер памятника — содержащиеся в нем предсказания нашествия иноплеменников,
конца мира и пришествия Антихриста — позволял приурочивать его к различным
историческим эпохам и связывать с различными бедствиями и войнами. «Откровение Мефодия»
было использовано «Повестью временных лет» (известие 1096 г. — ср.: Повесть
временных лет, ч. I. М.—Л., 1950, стр. 152—153 и 167—168; ч. И. М.—Л., 1950, стр. 424-
425 и 457—458; ср.: А. А. Шахматов. «Повесть временных лет» и ее источники.—
ТОДРЛ, вып. IV, М.—Л., 1940, стр. 92—103). Текст «Откровения» об Александре был
использован также во второй редакции Хронографической Александрии, включенной
в «Еллинский летописец» второго вида (В. Истрин. Александрия русских хронографов,,
текст, стр. 186—187). Подробнее об истории этого памятника на русской почве см.:
В. Истрин. Откровение Мефодия Патарского и апокрифические видения Даниила в
византийской и славяно-русских литературах, стр. 5—250).
164 и замаза сунклитом — в греческом тексте Мефодия Патарского '«обвитое —
легендарный состав, предохраняющий от разрушения огнем и железом.
165 готти и маготи, нинагосеи и агиеси, заних, наванриси, фетии и аневьи, афарзании.
клемиади, занетири, и теяни, и мартиане, и хамони, агриматри, и ануфагеи псоглави, и
фардеи, ананени и салатари. — В названиях готти и маготи, очевидно, соединились
представления об апокалиптических народах Гог и Магог (Откровение Иоанна, XX, 7) с
хорошо известными в средние века готами и монголами (в греческом тексте [^о^оХоі —
Истрин, стр. 118). Перечисление народов, данное здесь, полностью заимствовано из
«Откровения Мефодия Патарского». Некоторые из перечисленных народов, очевидно,
отождествлялись для составителя и редакторов Александрии с историческими народами; так,

Комментарий
249
например, в греческом тексте Александрии, кроме готов и монголов, фигурируют еще
халдеи (в русском тексте «хамони») и невры (в русском тексте «аневьи»).
166 Клеопила Кандакея, марсидонская царица. -— Весь эпизод с Кандакией, добывшей
портрет Александра и затем узнавшей его, когда он явился к ней под видом посла,
заимствован в сербской Александрии из Псевдокаллисфена (Хронограф. Александрия, III,
18—23, стр. 88—95). У Псевдокаллисфена Кандака царствует в Верот] (Веронии)— Me-
роэ, древней столице Эфиопии; целый ряд подробностей, а также самое имя Кандака,
которое было, по-видимому, титулом правящей царицы Эфиопии (Плиний, VI, 186),
связывает ее с Африкой. Согласно античным историкам (Арриан, VII, 1, 2; Курций Руф,
IV, 8), Александр намеревался в конце жизни вернуться в Африку и пойти походом на
Эфиопию. Псевдокаллисфен (так же, как и в случае с завоеванием Рима) описывает этот
предполагаемый поход как совершившийся. Уже античные авторы путались в
локализации царства Кандаки — у Псевдокаллисфена она хотя и названа царицей Эфиопского
царства, но владения ее находятся рядом с «Семирамидовыми палатами», и врагами ее
сыновей оказываются бебрики, местом обитания которых считалась Малая Азия.
Причиной этой путаницы могло быть смешение двух городов Мероэ, один из которых был
столицей Эфиопии, а другой находился на южном берегу Малой Азии. С Малой Азией
можно связать также лидийское имя сына Кандаки — Кандавл (в сербской
Александрии— Кандавкус), в греческом тексте Каѵтаи\о6ат]с. В сербской Александрии Кандакия
именуется «марсидонской», «амастронской», «местридонской», «амастридонской» царицей
(Нов., стр. 110—111; Истрин, стр. 118—121). Это наименование эфиопской Кандаки,
по-видимому, следствие той же путаницы, ибо Амастрея — портовый город на севере
Малой Азии.
167 Евагрид же, силурьискы царь — в южнославянских текстах «солурьскыи, суларски,
сулунски» (Нов., стр. 111; Яг., стр. 300), в греческом тексте — царь Солура, Солургеи
(Истрин, стр. 119—121). У Псевдокаллисфена противник Кандавкуса назван царем бебрл-
ков («мучитель вевройский»). Выше «силуреским царем» в русском тексте сербской
Александрии именовался солунский царь Архидон (см. прим. 47).
168 Антиоха мниха воеводу вместо себя постави.—У Псевдокаллисфена в
соответствующей сцене Александр ставит на свое место Птоломея, а сам выдает себя за
Антигона (Антиногона), одного из своих сподвижников (Хронограф. Александрия, III, 19,
стр. 89—90). В сербской Александрии выступление Антиоха в роли двойника Александра
противоречит тому, что Антиох, согласно предшествующему рассказу, был оставлен
Александром в качестве наместника в Индии (стр. 54). Прибавление к имени Антиоха слова
«мниха» свойственно только Ефросиновскому списку — это очевидное недоразумение.
169 притча некоего злочасна человека. — Следует притча из популярного памятника
средневековой литературы — «Повести о Варлааме и Иоасафе», изложенная в русском
тексте ближе к оригиналу, чем в южнославянских и в греческом текстах (см^ выше,
стр. 199 и 203).
170 Филон и Птоломей, Селевк, по сих менши есм аз Антиох. — Это перечисление
сподвижников Александра читается по-разному в разных текстах сербской Александрия.
В южнославянских текстах: Филон (Филипп), Селевк, Филипп (Филон), Птоломей, Ан-
тиноген (Антигон), Антиох (Нов., стр. 115; Яг., стр. 303), в греческом тексте: Филон
Филипп, Птоломей, Антигон, Антиох (Истрин, стр. 126).

250
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
171 Ираклия виде и Аполона, и Крона, и Ермина. — Сцена посещения пещеры
греческих богов отсутствует в основных редакциях Псевдокаллисфена и характерна именно
для сербской Александрии. Хождение в царство мертвых было излюбленным мотивом
уже в античной литературе (Одиссея, XI; Энеида, VI и др.) J столь же популярна была
эта тема («хождения по мукам») и в средние века — вплоть до «Ада» Данте. В сербской
Александрии сцена эта лишний раз подчеркивает единобожие Александра и его
враждебность языческим богам. Характерно для средневекового автора также представление
о Геракле («Ираклии»), Аполлоне, Кроносе (отце Зевса) и Гермесе («Ермине») как
о реально существовавших «еллинских» богах, караемых за стремление уподобиться «богу
небесному».
172 Сонхос, царь индейскый. — Столп царя Сонхоса (Сесонхоса, Сезостриса)
упоминается в сербской Александрии при описании похода Александра «к краю света» (ср.
прим. 128). В греческом тексте Сонхос не именуется индийским царем; о нем сказано
-только, что он дошел до «края земли», до Индийской страны (Истрин, стр. 128).
172а О премудрый во человецех Александре, годе богом зватися. — В
южнославянских текстах Дарий говорит, что, «оть коле годе вы богомь бити» («как это угодно
богам»), Александр может предвидеть будущее (Нов., стр. 118), и затем сообщает
Александру, что ожидает его в доме Клеопилы. В греческом тексте (Истрин, стр. 129) Дарий
говорит, что с помощью бога Александр узнает будущее. В русской редакции
сохранилось только начало обращения Дария, сходное с обращением в южнославянском тексте,
и в этом контексте слово «годе», осмысленное как «хорошо», казалось немотивированным,
поэтому оно в большинстве списков исправлялось на «горе». В одном из списков Ефро-
синовского вида первоначально, как и в Ефросиновском списке, читалось «годе»,
исправленное позднее на «горе».
173 шелом анавенскы. — В южнославянских текстах упоминается шлем «от салхата
(салафатара) гвоздшя, и на ніемь орьль»; надпись — на груди орла (Нов., стр. 124; Яг.,
стр. 311); в греческом тексте «шлем в виде орла» (Истрин, стр. 139).
174 Антиоху дасть Индийское царьство и всю Мерсидонскую и Северскую землю,
Филону же дасть Персидское царство и всю Асию и Киликею. Птоломею же дасть
Египет и Ерусалим и Палестину всю, и Междоречие сирское, Селевку же дасть Римское
царство, Аламедаушу же дасть Немецкую землю и Фарижеское царство. — В
южнославянских текстах Антиоху достается Индия, Филону — Персия, Антигону (Антиногену) —
Мерсилская (Мерсилонская) и Северная (Сиверная) земли, Филиппу — Асия и Кили-
кия, Птоломею — Египет, Иерусалим, Палестина, Междуречье и Африканские ( Апридий-
ские) «отоки» (острова); Селевку — Римское господство (государство); Лаомедушу — Не-
глиторское (Енглитерское) господство, Пинику — Немецкое и Пажадское (Парижское,
Франческое) господство (Нов., стр. 126, Яг., стр. 312); в греческом тексте: Антиоху —
Индия, Филону — Персия, Антигону — северная Марсилия (Марсель), Птоломею —
Иерусалим, Дамаск и вся Палестина, Селевку — Рим, Лаомедушу — Англия, Филиппу —
Египет (Истрин, стр. 142); ни один из близких по времени к Александру источников не
сообщает ни о завещании, ни о его желании разделить свое царство; борьба, разгоревшаяся
после внезапной смерти завоевателя и стремление близких к Александру людей
сохранить созданное им государство, позволяет предполагать отсутствие завещания.
-Легенда о завещании Александра упоминается уже у Псевдокаллисфена (III, 33), хотя

Комментарий
257
столь детального разделения там нет. Наименования земель, розданных Александром,
в сербской Александрии отражают географические представления средневековья (Фа-
риж — Париж, Немецкое царство, Англия).
175 се бо число 40-го лета свершается, четверосъставнаго тела твоего естество возвра-
титися имат в землю, от нея же взят бысть. — Это место читается так же в
южнославянских списках, но в греческом тексте (Истрин, стр. 143) его нет. Псевдокаллисфен и
все античные источники сообщают, что Александр прожил около 33 лет (356—323
до н. э.). Сорокалетний срок жизни Александра, характерный именно для сербской
Александрии, связан, возможно, с сакральным значением числа 40 в славянском
фольклоре и с теорией четырех стихий, которая упоминается в сербской Александрии
ѵ(см. выше, стр. 199).
176 Ветхи деньми — библейское наименование бога из видения Даниила (Книга
Даниила, VII, 9 и 22).
177 тело убо всяко во един возраст будет триичастное свое имуще, тело убо тогда
оскудеет, душа же всегда безстрастна пребывает. — В южнославянских текстах место
изложено подробнее — перечислены три части этих будущих тел: «желателноіе, и іарст-
ноіе, и помысльноіе» (Нов., стр. 127; Яг., стр. 313), в греческом тексте это место
изложено весьма кратко: «Души будут снова как есть» (Истрин, стр. 143).
178 Филон же и Птоломей, Антиох и Селевк. — В южнославянских текстах здесь
упоминаются только Филон и Птоломей (Нов., стр. 128; Яг., стр. 314).
179 Сонное бо видение, Александре, душевное зрение мнится быти. — В
южнославянских текстах в соответствующем месте читается подробное рассуждение о причинах сна:
«Оть многа спаниіа и оть залихаго питіа главный омокраваіеть се мозгь... и оть сьнныіе
влагы зело омокраіему мозгу» (Нов., стр. 128; Яг., стр. 314). В греческом тексте этого
разговора Александра с его сподвижниками нет.
180 И Соломон премудрый глаголеть: «Праведных душа...» ... Еврейскы пророк Ере-
мия рече согласуеть сим тако быти». — Это стремление доказать единомыслие Аристотеля
и Платона с библейскими авторитетами, толкуемыми в новозаветном духе, характерно
для средневековой схоластики. Взгляды Аристотеля и Платона, приписываемые им
здесь, совершенно фантастичны; в книгах Соломона также нет учения о геенне огненной
или о тартаре, ожидающих грешников. В книге Екклесиаста (IX, 1) имеется начало
приведенного выше изречения: «Праведные и мудрые деяния их — в руке божией», но
дальнейших слов нет.
181 поле, нарицаемо Сенарь, иде же праведный Иев жил бяше. — Согласно библейской
традиции, праведный старец Иов жил в стране Аравийской (а не в стране Сеннаар —
Вавилонии, как это утверждает автор Александрии). Согласно легенде, благочестие Иова
было подвергнуто испытанию: дети его умерли, а сам он лишился богатства и был
поражен проказой. Возроптав на бога, Иов вскоре раскаялся и был вознагражден
исцелением, длительной жизнью и счастливой старостью. Входящая в Библию книга Иова по
своему содержанию близка к распространенному на переднем Востоке произведению
вавилонской литературы, сказанию о страдающем праведнике из Ниппура. Образ
невинного страдальца с его проповедью безоговорочного смирения возможно ассоциировался
лля автора сербской Александрии с созданным им образом Александра, покорно
ожидающего уготованной ему богом смерти.

252
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
182 еглефи, еллади — в южнославянских текстах «Гелфи (телами) и Иіелдами.
(еламите)» (Нов., стр. 132; Яг., стр. 317). В греческом тексте «еглефам — гелфам»
соответствуют столь же непонятные 'ЕХсро»; кроме того, упоминаются еще 'Atazfxdvoi,.
Xiv&ot (вторично — наряду с 'IvSel?), PwjiaToi, UapaxYjvot (сарацины?) (Истрин, стр.
144). «Еллади» в русском тексте, вероятно, испорченное «эламиты» (жители Элама,
соседней с Вавилонией области); географическое наименование «еглефи» остается непо~
нятным.
183 В той же день прииде от Макидония от матери его Алимпиады царица учитель
мудры Аристотель. — Рассказ о приезде Аристотеля к Александру в Вавилон,
содержащийся в сербской Александрии (у Псевдокаллисфена его нет), не соответствует
исторической действительности. Аристотель, бывший учителем Александра в детстве (см.
выше, прим. 16), с 336 г. до н. э. до смерти Александра жил в Афинах и никак не был
связан с македонским царем. Античные источники сообщают, что отношения его с
бывшим учеником были напряженными, так что возникла даже легенда о том, что царь был
отравлен по совету Аристотеля (Плутарх, LXXVII).
184 хакизмо — в южнославянских текстах так же (Нов., стр. 134; Яг., стр. 319,
прим. 3), в греческом тексте нет. «Хакизмо» («халкизмо», «киепазмо») «крокодилово»
упоминается в южнославянских текстах в другом месте, при описании подарков,
полученных Александром в Риме (Нов., стр. 33; в русском тексте при описании римских
подарков упоминаются жеребцы, «покровены крокодиловыми кожами», — стр. 20). А. Н. Ве-
селовский предполагал, что «хакизмо»» — это искаженное греческое слово хаХхіарос, —
предмет, сделанный из меди (Веселовский, стр. 436).
185 в великый Египет в Палестиньскую землю. — Географические представления
автора сербской Александрии чрезвычайно запутаны. Из царства Кандаки, находящегося
не то в Эфиопии, не то в Малой Азии (см. выше, прим. 166), Александр направляется
в Перейду (стр. 61). Отсюда, как и было в действительности (и как рассказывается
у Псевдокаллисфена, III, 31—34), он переходит (см. выше, стр. 63) в Вавилон на «поле
Сенарь». Последнее название (см. прим. 181) дает достаточное основание думать, что
речь идет о Вавилоне — столице Месопотамии, одном из крупнейших городов древнего
мира. Однако, как сообщают древние авторы (Страбон, XVII, 1, 30; Диодор, I, 65),
существовало еще небольшое поселение, основанное в Нижнем Египте во времена Камбиса
выходцами из Вавилона и носившее то же название' (Веселовский, стр. 434—435).
По-видимому, смешением этих двух Вавилонов и объясняется то, что в сербской Александрии
последним местопребыванием Александра оказывается «великый Египет» (находящийся,
однако, в «Палестинской земле»!), и далее говорится, что Александр умер в Египте (но
вместе с тем и «в стране Халдейсцей») на Ниле, на месте, где библейский Иосиф
«сотворил житницы фараону» (см. ниже, прим. 201).^Возникновению этой путаницы могло
содействовать и то обстоятельство, что, как это было известно автору сербской
Александрии, гробница умершего в Вавилоне Александра находилась в Египте, в Александрии,,
куда тело Александра было перевезено Птоломеем.
186 рекы, нарицаемо Тигр. — Это географическое указание еще раз свидетельствует
о том, что, вопреки категорическому утверждению А. Н. Веселовского (стр. 435),
Вавилон, в котором умер Александр, не был в глазах автора сербской Александрии просто-
египетским городом, а странным образом сочетал в себе черты Месопотамии и Египта.

Комментарий
253
187 и с честию отпусти его. — Три рассказа, помещенные здесь (о сокровище,
найденном в реке Тигр, о разбойниках и стрелке), соответствуют в южнославянских (Нов.,
стр. 135—138) и греческом тексте (Истрин, стр. 148—150) целой серии «притч» ло^оі
об Александре (ср. выше, стр. 200), которые создавали образ царя — философа и мудреца,
напоминающий образ библейского Соломона (Веселовский, стр. 405—424).
188 со строфокамиловем перием, а на кучме венець Клитеврии марсидонси царица.- —
Огрофокамил (GTpou&o%dfi.Y]^o<;)— страус. О Клитеврии, царице амазонок, см. выше, прим. 161.
189 во органы, иже зовутся сирининамели. — Термин «орган» в сербской Александрии
обозначает всякий музыкальный духовой инструмент. Сирининамель — по-видимому,
искажение греческих слов aopi'YT0'» f^7]—«песни сиринги (свирели)» в дошедшем до нас
греческом тексте сербской Александрии в этом месте читаются не поддающиеся
переводу искаженные слова аеаироо сф-ер (Истрин, стр. 152).
некую игру играху, яже нарицается каруха — в южнославянских текстах так же;
б греческом оі атратіакаі ѵа тсаіСоиѵ pi а^ащ» хоѵтаріі? — «Воины с удовольствием играли,
(ударяя друг друга) копьями». По-видимому, греческое слово xovzapiic, превратилось
в «игру каруху», чему способствовал глагол тсаіСеіѵ, означающий «играть, делать чго-
либо не всерьез».
191 во сликизму примеси, иже наречется рефне. — В южнославянских текстах: «У гли-
кизмо примеси, іеже наричеть се рефне (рефене, арние)» (Нов., стр. 141; Яг., стр. 323):
в греческом тексте: 7^хиар,а <рарр-а-/,ербѵ bizoo ovopaCsxai аеСеоѵіоѵ—«ядовитая сладость,
которая называется „сэзеунеон"». У Псевдокаллисфена виновником смерти Александра
оказывается правитель Македонии Антипатр, боявшийся немилости Александра из-за
того, что он преследовал Олимпиаду. Узнав о том, что Александр решил вызвать его из
Македонии, Антипатр послал своего сына с ядом к чашнику Александра Иолу (Иулу,
Илу), который совместно со своим другом поднес чашу с ядом царю (Хронограф.
Александрия, III, 31, стр. 101 —102). Версия об отравлении Александра возникла уже
спустя 5 лет после его смерти; версию эту поддерживала Олимпиада, стремившаяся
таким образом отомстить Антипатру; Плутарх (LXXVII), однако, считает это обвинение
клеветой. Уже у Псевдокаллисфена, в рассказе о гибели Александра, упоминаются два
брата-отравителя, сыновья Антипатра, Иол и Кассандр (в Хронограф. Александрии
Кассандр не упоминается); один из них (Иол)—чашник; в сербской Александрии
в этой роли также выступают два брата — чашник Вринуш (Врионуш) и Левкадуш,
однако вдохновительницей их оказывается мать, «злая жена» Минерева (Минерва,
Мегера). Откуда взяты латинизированные имена этих братьев в сербской Александрии,
неизвестно. А. Н. Веселовский сопоставляет этот мотив с текстом латинского
стихотворения IX в., где говорится, что гибель Александра была следствием заговора «Спанкуса и
Гинеуса» (Веселовский, стр. 428—429).
192 В неразумное сердце терние вшед не изыдеть без зла. — В южнославянских
текстах эта цитата читается иначе: «Вь неразумно срьдце не вьнидеть богь, аште ли вьни-
деть, нь вьскоре изыдеть» (Нов., стр. 143; Яг., стр. 324); так же и в греческом тексте
(Истрин, стр. 155). В греческом и южнославянских текстах — вольное переложение
изречения, содержащегося в библейской книге «Премудрости Соломона» (часто именуемого
в славянских памятниках Приточником, ибо ему приписывалось авторство библейской
книги Притчей): «в лукавую душу не войдет премудрость... ибо святой дух премуд-

254
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
рости удалится от лукавства» (книга «Премудрости Соломона», I, 4—5). В русском
тексте — дальнейшее и значительное искажение первоначального изречения.
193 И тако бо едина от лукавых жен убийство сътвори... от лукавыя жены много
пострада. — Имеются в виду широко известные библейские легенды о грехопадении
Адама, соблазненного Евой отведать запретный плод, о многочисленных любовных
увлечениях царя Соломона, о гибели Самсона, преданного Далилой (Далидой) в руки
филистимлян, и о попытках совращения Иосифа Прекрасного женой египетского вельможи
Потифара.
194 и того молитвами яд исцелееть змиин. — Легенда о пророке Иеремии, как
спасителе от ядовитых змей, была широко распространена в средневековой церковной
литературе; легенды эти сохранились и в южнославянском фольклоре. А. Н. Веселовский
сопоставил эти рассказы с египетско-греческими мифами о Тоте—Гермесе, истреблявшем
змей; он полагал, что в образе Иеремии в сербской Александрии соединились черты
Гермеса — «Ермия» (которому церковные авторы приписывали исповедание троицы) и
библейского Иеремии (Веселовский, стр. 331—375).
195 Оттоле и доныне змий во Александрии ухапати не может. — Далее в
южнославянском тексте (Нов., стр. 144—145; Яг., стр. 325—326) и в большинстве русских списков
приводится рассказ о женщине, жаловавшейся на своего мужа, и рассказ об отправке
Александром части своих сподвижников по домам. В списке Кир.-Бел. № 11/1088 в этом
месте явный пропуск (ср. выше, стр. 210). Приводим соответствующий текст по другому
списку того же вида: «В те* ж дни жена некая приступи ко Александру: „Александре
царю! Что сотворю, яко муж мой озлобляет мя и укоряет мя много?". Александр же к ней
рече: „Всякой жене глава есть муж; мне же не дано есть судити пред мужем жену.
Горе бо тем мужем, ими же жены обладают: жена бо на едину потребу сотворися от
бога — детородия ради, мужу подручна есть". В тот же день двородержец Александров
ко Александру преступи рече, Задуш именем, иже любим бяше Александром, верен
вельми и велик гласом. Ко Александру рече: „Господине велики Александре, царю
царем, подобно есть яко да властели твои домы своя видят — многа лета, отнеле же из
домов своих изошли есмя". Александр же дары многоценныя и одеяния индейския и
перския, и фарижа множество много, злата и бисера и камения неисчестно дарив много и
чтив велможи своя и отпусти коегождо в свое царство» (ГПБ, Вяз., Q. 180, л. 97—
97 об.). В южнославянских текстах поучение Александра жене, жаловавшейся на мужа,
заканчивается тем, что Александр «іезика ей урезати повеле»; «двородержец» Александра
именуется Дандарушь (Дардануш) (Нов., стр. 145; Яг., стр. 325). В греческом тексте
об отрезании языка ничего не говорится; разговора с «двородержцем» нет (Истрин„
стр. 156—157).
196 СТуДен бысть, и нача трепетати, яко врушець — в южнославянских текстах
«студень бысть, іако крушьць»' (Нов., стр. 145; Яг., стр. 326); в греческом тексте e^fivev <Ьааѵ
хрбатаААос—«стал как лед» (Истрин, стр. 157). Античная традиция также упоминает, что
ядом, которым был отравлен Александр, была ядовитая ледяная вода, которую добыли
в аркадских горах и привезли в копыте мула (Плутарх, LXXVII).
197 напоследок летом перси Макидониею обладати имут, яко же мы Персидою
днесь. — Это место читается во всех южнославянских текстах, венском греческом списке
(W, стр. 62) и в румынских текстах, в одном из которых персам соответствуют турки

Комментарий
255
(Веселовский, стр. 432, прим. 1). В греческом Иверском списке XVII в. этого места
нет (Истрин, стр. 160—161). Персия в средние века только один раз делала попытку
завоевания Византии (Греции): в начале VII в. Хосров завоевал всю Малую Азию и
дошел до Босфора. Однако вскоре персы были отброшены византийскими войсками и больше
никогда уже не угрожали независимости Балканского полуострова. Но в XIV в. началось
завоевание бывших македонских земель другим восточным народом, который легко было
отождествить с персами — турками. Если предсказание Александра о персах имеет
в виду турок (прямо называемых в румынском тексте), то составление сербской
Александрии следовало бы приурочить к XIV в.
198 и проклят есть, иже блудника господьскаго хранит руки -— в южнославянских
текстах: «блудника господске кукіе (купе)» (Нов., стр. 148; Яг., стр. 328). «Купа» — сербск.
«дом»; речь идет о человеке, предавшем (?) дом своего господина; «руки» в русском
тексте — явная ошибка.
199 Дучипал же скочи, Вринуша похвати за горло и к земли его притисну, ногама
своима до смерти его убит. — В роли мстителя за Александра Дучипал (Букефал)
выступает только в сербской Александрии; у Псевдокаллисфена Букефал погибает во
время сражения с Пором (см. прим. 159).
200 аггел господень в той час душю из него изят и несе, иде же бог ему повеле. — Этот
текст читается только в одном из видов русской редакции сербской Александрии (см.
выше, стр. 200 и 212).
201 Умре же Александр в земли нарицаемо Гесем, в стране Халдейстей близ
Египта, в Междоречьи северстем на реце Ниле, на месте, иде же Иосиф прекрасный седмь
житниць фараону царю сътворил — в южнославянских текстах: «в стране Герсем...
в земле сирсции» (Нов., стр. 149); в греческом: отсои 'ovop.dU'cai, Ті% Sefx eU тоѵ тбтсоѵ тазѵ
ХаХЬаЫѵ m # # etc то Ttoxafxt ttjc Soptac (W, стр. 63; Истрин, стр. 162). Страной Гесем
(Goshen) Библия называет северо-восточную часть Нижнего Египта от Пелусийского
устья до Красного моря (Книга Бытия, гл. 45, 10, гл. 46, 28 и ел.). Здесь, согласно
библейской легенде, жил патриарх Иаков со своим родом, а неподалеку находилась
резиденция фараона, где Иосиф, сын Иакова, в течение семи лет изобилия построил семь
огромных житниц, откуда потом в голодные годы снабжал жителей Египта. В средние
века сложилось представление, что великие пирамиды в Гизе — это и есть житницы
Иосифа (см. свидетельства писателя V—VI в. Юлия Гонория и других авторов,
приведенные у Веселовского на стр. 434—435). «В Междоречье северстем»,—как это видно из
сербского и греческого текстов, означает «в Междуречье Сирийском», т. е. в Месопотамии.
Упоминание здесь же страны Халдейской, т. е. Вавилонии, показывает, что автор сербской
Александрии не представлял себе реального местоположения ни Египта, ни
Месопотамии. Поэтому нельзя согласиться с А. Н. Веселовским, считающим на основании этой
фразы и некоторых встретившихся выше мест (см. прим. 185, 186), что сербская
Александрия называет местом смерти Александра Египет.
202 живот свой сконча царица Роксана, умре. — Самоубийство Роксаны не
упоминается ни у Псевдокаллисфена, ни в каких-либо иных сказаниях об Александре, кроме
сербской Александрии (см. выше, стр. 147).
203 Александр Макидонскы умре в Вавилоне, царствова лет 12, а всех лет царства
его 35, нача воевати от 12 лет, жил лет 32— созда же градов 11... кто колко царство-

256
М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье
вали от Александра. — Весь этот текст до конца читается только в списке Ефросина
Кир.-Бел. 11/1088 и в его копии XVII в. (см. выше, стр. 200 и 210). Приведенные здесь
числа продолжительности жизни и царствования Александра противоречат основному
тексту сербской Александрии, где многократно упоминалось предсказание о том, что
Александр умрет на сороковом году, и где рассказывалось, что он и вправду умер в этом
возрасте (см. выше, стр. 10 и 62, прим. 13 и 175). Можно думать поэтому, что концовка
была произведением самого Ефросина, имевшего в своем распоряжении и
Хронографическую Александрию (ср. выше, стр. 191), и переписанный им краткий летописец, где
читается, что Александр «царствовал лет 12, а всего лет царства его 35» (ГПБ, Кир.-Бел.
№ 22/1099, л. 8 об.). У Псевдокаллисфена сообщалось, что Александр прожил 32 года и
8 месяцев, начал воевать 15 лет и основал 12 городов (III, 35); в Хронографической
Александрии говорится, что он жил 32 года, начал царствовать в 20 лет и 12 лет
воевал, и перечислено 11 городов (Александрии), основанных им (Хронограф. Александрия,
стр. 104—105). У Ефросина даны цифры, сходные с Хронографической Александрией
(«жил лет 32»), и, кроме того, некая «компромиссная» цифра — «всех лет царства его 35».
К разнообразным источникам, использованным Ефросином, восходят и дальнейшие
сведения, заключающиеся в этой концовке. О пророке Иеремии, как о современнике
Александра, Ефросин узнал из сербской Александрии (ср. выше, прим. 1); дата смерти
Александра — 5167 г. — могла быть взята из того же краткого летописца (л. 8 об.);
считая, что это событие произошло за 333 года «до воплощения господня», Ефросин
исходил из обычного в древней Руси представления о разности между эрами от рождества
Христова (н. э.) и от сотворения мира в 5500 (а не 5508) лет. В действительности
Александр умер в 323 г. до н. э. Дата конца правления императора Диоклетиана была
названа в том же кратком летописце (5766 г. от сотворения мира, т. е. 258 г. н. э.; на
самом деле конец правления Диоклетиана приходится на 305 г. н. э.), но имени
императора Лициния, современника и соправителя Константина (312—324 гг. н. э.), в
летописце не было; между правлением Диоклетиана и Лициния в действительности прошло
не 107, а всего 7 лет. Называя Птоломея Братолюбивого (Филадельфа) любимцем
Александра, Ефросин, как и в основном тексте сербской Александрии, смешивает этого
египетского царя (283—246 гг. до н. э.) с его отцом Птоломеем Сотером (см. выше, прим. 21).
О собирании Птоломеем книг Ефросин, как он и указывает, узнал из «Маргарита»,
сборника сочинений крупнейшего византийского церковного писателя Иоанна Златоуста:
в первом слове «Беседы на иудея» Златоуст рассказывал, что «Птоломей Братолюбец
яже отвсюду книги собрав и увидев, яко и в иудеох суть писаниа о бозе любомудръству-
ющии и жительстве изряднемь, призвав мужя от иудея, протолкова их с онеми и положи
в святилищи Сарапидове» (Великие Минеи четьи, сентября 14—24. СПб., 1869,
стлб. 857—858). Златоусту этот пример нужен был для того, чтобы доказать, что даже
священные книги не могли освятить «скверный» храм (хра(м Сераписа), но Ефросина
интересовали сведения о всех собирателях книг — от царя Соломона до еретика Ори-
гена — и он вообще подбирал подобные сведения (ср.: Я. С. Лурье. Литературная и
культурно-просветительная деятельность Ефросина в конце XV в. — ТОДРЛ, т. XVII,
М.—Л., 1961, стр. 154). Завершающие концовку «лета» царей, правивших после
Александра, с некоторыми отступлениями совпадают с хронологией царей из египетской
династии Птоломеев (Лагидов) и сирийской династии Селевкидов, приведенной в крат-

Комментарий
257
ком летописце: «Птоломей Благодетель — лет 25; Птоломей Унейший — лет 28; Птоломей
Явленный — лет 17; Птоломей Заячичь — лет 3; Птоломей, брат его — лет 8; Селевк,
иже Никанор наречен бысть... — лет 20; Селевк Антиох (надписано: наречены Епифа-
ний) Славный — лет 15; Антиох, сын его — лет 23, при том Иулия Кесаря выпорота
из утробы мертвыя матери его; Птоломей Двоостровный — лет 30; Клеопатра Птоломе-
ева — лет 22; в 23-е лето еа первое нача в Риме царствовати Иули Кесарь — лет 8...;
Август, сыновей, его, Октавний сын, иже и Севаст наречен, царствовал лет 57 и месяць
3 и 2 дни, оттоле антиохяане лет их чтут, сице в 15 лет царства того вселенней 1-е
написание бысть, Клеопатру убив, разруши птоломейскую власть» (лл. 8 об. — 9). Династии
Птоломеев, Селевкидов и первых римских императоров, правившие одновременно в
различных государствах, описываются здесь как единая династия, причем годы правления и
имена многих царей названы неточно.
\ 7 Александрия

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БАН — Библиотека Академии наук СССР (Ленинград).
ГБЛ — Государственная Библиотека СССР им. В. И. Ленина (Москва).
ГИМ —Государственный Исторический музей (Москва).
ГПБ —Государственная Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина
(Ленинград).
ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук.
ИпоРЯС — Известия по русскому языку и словесности Академии наук.
ИРЛИ —Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР.
КИХМ —Кирилловский историко-художественный музей (г. Кириллов Вологодской
области).
ЛОИИ —Ленинградское отделение Института истории Академии наук СССР.
МГАМИД — Московский государственный архив Министерства иностранных дел (ныне
в ЦГАДА).
ОЛДП — Общество любителей древней письменности.
ПДП — Памятники древней письменности.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
СОРЯС — Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук.
ТОДРЛ —Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы
Академии наук.
ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов (Москва).
ЧОИДР —Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском
университете.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Аарон (Арон), библ. 26, 91, 237,. 239.
Абулит, наместник Александра в
Западной Персии 242.
Август, Гай Октавий, римский
император 257.
Авель, библ. 43, 45, 108—109, 164.
Авис, приближенный Дария 32, 33, 97,
98, 181, 196.
Авраам, библ. 164.
Агамемнон, греч. миф. герой 172, 232.
Агесилай, спартанский царь 219.
Адам, библ. 23, 43—46, 49, 68, 70, 71,
88, 108, 110, 111, 114, 133, 136, 137,
155, 158, 179, 197, 208, 243, 254.
Адрианова-Перетц В. П. 176.
Аксиарт, сатрап Бактрии 241.
Акш Талмоник см. Аякс.
Александр Парижский, французский поэт
157.
Алексей, новгородский еретик 162, 206.
Альберих (Обери) из Безансона 5.
Аммон (Амон), египетский бог 10, 75,
192, 194, 221, 222, 224, 231, 240.
Анагон см. Ионафан.
Анакорнос (Анаксарх), пелапонский
царь 14, 18, 79, 80, 82, 174, 179, 227.
Аниченко У. В. 186, 224.
Антан 234, 244.
Антигон (Антиноген), македонский
полководец 193, 249, 250.
Антиох, полководец Александра 15, 16,
22, 28, 30, 35, 46, 54—57, 61, 62, 65,
71, 80, 81, 87, 94, 95, 100, 111, 119,
121, 122, 127, 128, 130, 136, 193,
195, 198, 200, 228, 233, 249—251.
Антиох, полководец Филиппа II ??8.
Антиох I Сотер, сирийский царь 228.
Антиох IV Эпифан, сирийский царь 257.
Антипатр, македонский полководец 253.
Антистен, афинский философ 230.
Антифонт, афинский философ 223.
Аполлон, греческий бог 10, 13, 20, 21,
58, 75, 84—86, 123, 192, 194, 199,
222, 225, 231, 235, 239, 250.
Аполон, треагадский царь 23, 88, 235.
Аревакс, македонский посол 18, 83.
Арес, греческий бог 224.
Арий, царь акарнанский 225.
Ариобарзан (Набарзан), персидский
полководец 241.
Аристотель, афинский философ 10, 11,
23, 39, 48, 49, 63—65, 75, 76, 88, 89,
104, 114, 115, 128—131, 146, 178,
192, 197, 198, 200, 222, 223, 227, 241,
244, 246, 251, 252.
Арон см. Аарон.
Арриан, греческий историк 218.
Арсам, отец Дария III 219.
Артаксеркс I, персидский царь 219.
Артаксеркс III, персидский царь 220.
Архидон (Харкидон), силуреский царь
17, 18, 82, 193, 229, 249.
Атей, скифский царь 227.
Аттал, приближенный Филиппа II 226.
Афанасий Никитин 107, 242.
Афродита, греческая богиня 224.
Ахилл (Ацелиш), греч. миф. герой 23,
88, 147, 192, 195, 204, 234, 235.
Аякс Теламоник (Акш Талмоник). греч.
миф. герой 20, 85, 194, 195, 232, 234.
Барсина, дочь Дария III 241.
Басарга, купец 6.
Вельский М., польский хронист 186.
17*

260
Именной указатель
Бертельс Е. Э. 5, 157, 166.
Бесс, сатрап Дария III 241.
Бизант см. Визант.
Бова, королевич 151.
Борзосмысл, сын Басарги 6, 150.
Борис, русский князь 183.
Борковский В. И. 186, 224.
Ботвинник М. Н. 218.
Брисеида, возлюбленная Ахилла 235.
вальтер де Кастельоне 5.
Василий Калика, архиепископ
новгородский 158, 159, 165.
Васко де Гама 156.
Вервех, приближенный Нектонава 192.
Вереш, отец Ацелиша (Ахилла) 23, 88,
234.
Веселовский А. Н. 147—150, 153—155,
157—159, 186, 189, 190, 199, 202—
204, 218, 224, 227, 229, 230, 233,
241—245, 252—255.
Визант, македонский полководец 22, 87,
194, 233.
Вилинский С. Т. 187.
Владимир Васильевич, русский князь 172.
Владимиров П. В. 168.
Вринуш, слуга Александра 67—70, 133—
136, 148, 200, 209, 253.
Гаевский С. 185, 186, 190, 191.
Галахов А. Д. 150.
Гамлет 5.
Гарун аль Рашид 160.
Гектор, греч. миф. герой 1?5, 235.
Гелиос, греческий бог 224.
Генкель Г. Г. 218.
Геннадий, архиепископ новгородский 160.
Георгий Амартол, греческий хронист 153,
165, 187, 191, 236.
Геракл (Екрулий, Ираклий), греч. миф.
герой 10, 58, 75, 123, 154, 192, 199,
204, 221, 242, 243, 250.
Гермес (Ермий, Ермин), греческий бог
58, 123, 221, 224, 225, 250, 254.
Геродот, греческий историк 218.
Гефест, греческий бог 221.
Гефестион, македонский полководец 228.
Гинеус 253.
Гиппократ, греческий ученый 162, 207.
Глеб, русский князь 183.
Голиаф (Гольяф), библ. 27, 92, 164, 237.
Гомер (Омир) 76, 147, 162, 194, 195, 204,
205, 207, 233—235.
Горгона (Горгония) Медуза, греч. миф.
чудовище 210, 245.
Давид, библ. 27, 92, 160, 164, 237.
Далила (Далида), библ. 68, 133, 254.
Даль В. И. 245.
Дандамий (Дандамид), индийский гимно-
софист 154, 243.
Даниил, библ. 21, 26, 86, 91, 232, 236,
237, 251.
Данте 6, 164, 250.
Дарет, легендарный автор «Троянских
притч» 235.
Дарий I, персидский царь 219.
Дарий II, персидский царь 219.
Дарий III Кодоман, персидский царь 7,
8, 15—17, 24—26, 29—40, 48, 49, 52,
58, 67, 72, 73, 80—82, 89—91, 94—
104, 113, 114, 117, 123, 131, 132, 147,
152, 160, 163, 164, 173—181, 193, 199,
202—204, 208, 209, 212, 218—220,
227—229, 234, 236, 238—241, 250.
Дафиней 33, 98, 239.
Дафна, нимфа 222.
Дафния 10, 75, 222.
Деконский А. А. 219.
Демин А. С. 178.
Дестунис Г. С. 230.
Дивуш, убийца Ацелиша (Ахилла) 235.
Диктис, легендарный автор «Троянских
притч» 235.
Диоген, греческий философ 18—20, 83—
85, 193, 194,229,230.
Диодор Сицилийский, греческий историк
218,219.
Дионис, греческий бог 221.
Дионисий, царь 193, 230.
Диоклетиан (Диклитиан), римский
император 71, 137, 256.
Дмитриева Р. П. 160.
Дмитрий Донской 183.
Дориф, сын Кандакии 60, 61, 125, 126.
Дракула, мутьянский воевода 6, 150.
Дуйчев И. С. 155.
Дьяконов И. М. 244.
Дюк Степанович, былинный герой 158.
Ева, библ. 43, 44, 108, 109, 158, 208,
243, 254.
Евагрид силурский царь 55, 56, 60, 121,
122, 124, 125, 248, 249.
Евдокия, жена Дмитрия Донского 176.
Евремитр (Евременит), марсидонский
царь 54, 119, 120, 208, 248.
Еврипид, греческий драматург 235.
Екрулий см. Геракл.
Елена Прекрасная, героиня греч. миф. 22,
87, 88, 172, 179, 194, 201, 205, 234

Именной указатель
261
Елена, королева Сербии 148.
Еремей см. Иеремия.
Ермий (Ермин) см. Гермес.
Ефрем, художник 187, 214.
Ефросин, книгописец 6, 145, 146, 148—
150, 152, 153, 155, 158, 159, 165, 166,
186, 187, 191, 203, 206, 207, 209,
210, 226, 245, 256.
Жуковский В. А. 220-
Задуш (Дандаруш), приближенный
Александра 254.
Зарубин Н. Н. 177.
Зевс, греческий бог 221, 224. 225, 250.
Зонара, греческий летописец 149.
Зосима, пустынник 158-
Иаков, библ. 255.
Ивант, царь рахманов 44—46, 48, 109—
111, 114, 155, 164, 166, 197, 198,
243, 244, 246.
Иев см. Иов.
Иеремия (Еремей, Иеремий), пророк,
библ. 7, 26, 30, 33, 61—63, 68, 71, 91,
95, 98, 127, 128, 134, 137, 146, 153,
154, 195, 196, 199, 200, 208, 210,
218—220, 236, 237, 240, 251, 254,
256.
Изольда 6.
Израиль, библ. 164.
Изяслав, русский князь 180.
Иисус Навин (Исус Навгин), библ. 27,
92, 237.
Иоанн Златоуст 256.
Иоанн Малала, хронист 172, 188.
Иоанн, царь-священник 156—158.
Иоахим Флорский, еретик 156.
Иов, библ. 63, 129, 251.
Иол, чашник Александра 253.
Ионафан (Анагон), библ. 27, 92, 237.
Иосиф, игумен Волоцкий 167.
Иосиф Прекрасный, библ. 68, 70, 133,
136, 192, 252, 254, 255.
Иосиф Флавий, античный писатель 207,
218, 236.
Иосия II, иудейский царь 219.
Ираклий см. Геракл.
Ираклий, византийский император 154,
242.
Ираклий, царь 41—43, 49, 106—108,
114, 154, 197, 208, 242—244.
Истрин В. М. 146, 148, 154, 158, 164,
165, 172, 187, 189—191, 202, 203,
206, 218, 219, 232—234, 248.
Иулий Кесарь см. Юлий Цезарь.
Казакова Н. А. 160, 161, 167, 206, 223.
Каин, библ. 43, 108.
Кала, дочь Александра 245.
Калан, индийский гимнософист 243.
Каллисфен, греческий историк 146.
Калистенауш (Килистинауш), сеглетор-
ский витязь 13, 78, 226.
Камбис, персидский царь 219, 252.
Кандавкус, царь 55—57, 59, 61, 121—
126, 160, 174, 179, 199, 209.
Кандавл, лидийский царь 248, 249.
Кандака, эфиопская царица 249, 252.
Кандакия (Клеопила Кандакия), царица
54—61, 119—122, 124—126, 147,
152, 177, 199, 204, 208, 212, 247—250.
Кандаркус, ксилидонский царь 16, 34, 35,
37—39, 81, 99, 100, 102, 103, 175,
229, 240, 241.
Кассандр, македонский полководец 253.
Кедрин, византийский хронист 233.
Келендуш 22, 87, 88, 194, 201, 205, 234.
Кир, персидский царь 219.
Кирилл, епископ Туровский 159.
Клемищра, жена Пора 53, 58, 118, 124.
Клеопатра VII, египетская царица 21, 86,
232, 257.
Клеопатра, жена Филиппа II 221, 226.
Клеопила см. Кандакия.
Клибанов А. И. 168.
Клитарх, греческий историк 247.
Клитеврия, царица амазонок 54, 66, 119,
132, 247, 253.
Клитовнуш, приближенный Дария III 17,
81, 82, 193, 229.
Колумб Христофор 156.
Константин, византийский император 71,
137, 256.
Костич Д. 201.
Кратер, македонский полководец 228.
Крез, лидийский царь 240—242.
Крисф, царь 72, 219.
Кронос (Крон), греческий бог 58, 123,
224, 250.
Ксеркс, персидский царь 230, 239.
Курций Руф Квинт, римский писатель 218.
Ламбер ле Тор, французский поэт 157.
Ламедауш (Ламадоуш, Ламаидуш, Мила-
мадауш), приближенный Александра
13, 21, 61, 65, 78, 86, 127, 130, 148,
226.

262
Именной указатель
Лампоехт, автор поэмы об Александре
157.
Лванцата, куманский царь 14, 79, 227.
Левкадуш, конюх Александра 67—69,
133, 134/200, 209, 253.
Леон Неаполитанский 5, 147, 224, 240.
Лисий (Лусий), приближенный
Филиппа II 226.
Лихачев Д. С. 151, 158, 172, 173, 180,
< 184, 207.
Лициний, византийский император 71,
137, 256.
Лопарев X. 187.
Лурье Я. С 150, 160, 161, 167, 186.
206, 207, 223, 256.
Майков В. В. 190,
Макарий, св. 158, 159, 243.
Максим Грек 167, 168.
Маслов С. 191.
Медуза Горгона см. Горгона.
Мемнон, полководец 238.
Менандр, греческий драматург 10, 75,
222, 223.
Менелай, греч. миф. герой 194, 234.
Меркурий, римский бог 221, 240.
Мещерский Н. А. 170.
Миламадауш см. Ламедауш.
Миманд, персидский полководец 29, 30,
94, 95, 180, 238.
Минерева, македонянка 67, 133, 179,
253.
Минерва, римская богиня 195, 205.
Михаил, царь 210.
Мищенко Ф. Г. 218.
Моисей, библ. 164, 237.
Навои А. 5.
Навуходоносор (Навходоносор),
вавилонский царь 20, 25, 85, 91, 231, 236.
Нектанеб I, египетский царь 219.
Нектанеб II, египетский царь 219, 220.
Нектонав (Нектанеб), египетский царь
7—12, 28, 72—77, 93, 173—175, 178,
179, 192, 203, 204, 218—222, 224,
226, 246.
Неоптолем, царь Эпира 221.
Несмеян, царь 150.
Низами 5, 166.
Никитин см. Афанасий Никитин.
Николай, акарнанский царевич 225.
Новакович Ст. 164, 170, 185, 188—190,
192, 193, 201, 202, 218.
Ной, библ. 164.
Норов А. С. 186.
Обери см. Альберих.
Олег, русский князь 224.
Олимпиада, мать Александра 8—16, 20,
23, 34, 38, 39, 48, 60, 64—67, 69,
70, 72, 74—79, 81, 88, 99, 103, 104,
114, 125, 129—132, 135, 136, 147,
172, 173, 175—177, 181, 192, 193,
198, 200, 204, 205, 221, 222, 224,
226, 227, 241, 244, 246, 252, 253.
Омир см. Гомер.
Онесикрит, греческий историк 247.
Ориген, еретик 256.
Оризварн (Ризварн), приближенный Да-
рия III 37—39, 102, 103.
Орлов А. С. 170.
Орозий, римский писатель 242.
Отламыш (Атламыш), куманский царь
14, 79, 227.
Павел, библ. 117.
Павсаний, убийца Филиппа II 227.
Палладий, римский писатель 153, 191,
243, 244.
Панория, дочь Александра 141.
Парис, греч. миф. герой 194, 232, 234,
235.
Парменион, македонский полководец 238
Пелей, отец Ахилла 234.
Перельмутер Н. А. 218.
Петр Златые Ключи 151.
Пинес 10, 75, 221.
Пиник, наследник Александра 250.
Платон, греческий философ 63, 128, 223,
251.
Плиний Секунд Старший Гай, римский
писатель 218.
Плутарх, греческий писатель 218, 225,
247.
Поликсена (Полксена), возлюбленная
Ахилла 23, 88, 147, 195, 235, 240.
Полинартуш, посол силуреского царя 17,
82, 193, 229.
Попов А. Н. 187—189.
Пор, индийский царь 7, 26, 36, 37, 46,
48, 50—53, 60, 65, 67, 72, 92, 101,
102, 111, 113, 115—119, 124, 131,
132, 148, 154, 160, 163, 164, 172,
174, 180, 182, 197—199, 202, 208,
212, 218, 219, 228, 237, 241, 245-
247, 255.
Посейдон (Посидон, Посидомей),
греческий бог 9, 74, 221, 225, 233.
Потифар, библ. 254.

Именной указатель
263
Приам, троянский царь 232, 234, 235.
Промах, философ 19, 84, 230.
Псевдокаллисфен, автор «Истории
Александра Великого» 5, 6, 146, 147, 152,
154. 163, 188, 204, 205, 218, 219.
Птоломей Лаг (Сотер), полководец
Александра, затем царь Египта 11, 13,
15, 16, 22, 24, 28, 30, 33, 35, 42, 45,
50, 57, 61, 62, 65, 69—71, 76, 78, 80,
81, 87, 89, 93, 95, 98, 100, 107, 109,
110, 115, 122, 127—130, 135—137,
193—197, 199, 200, 202, 212, 223,
226, 228, 243, 249—252, 256, 257.
Птоломей II Братолюбивый (Филадельф)
223, 256.
Птоломей III Благодетель (Эвергет) 257.
Птоломей IV (Унейший) 257.
Птоломей V (Явленный) 257.
Птоломей VI (Заячич) 257.
Птоломей, брат Птоломея VI
(Птоломей VII Фискон?) 257.
Птоломей Двоостровный (?) 257.
Пушкин А. С. 220, 232.
Радойчич Дж. 148, 201.
Рамсес II, фараон 242.
Рахиль, библ. 164.
Рехом, библ. 158.
Рижский М. И. 219.
Ризварн см. Оризварн.
Родосский А. 188.
Роксана, жена Александра 6, 38—40, 50,
51, 58,61, 62, 64—71, 103, 104,115,
116, 123, 126, 127, 130—132, 134—
136, 147, 152, 172, 174—177, 197,
198, 200, 202,^ 208, 241, 255.
Ростислав, русский князь 180.
Рудольф Эмсский 157.
Рузский Н. В. 186.
Самсон, библ. 23, 27, 68, 88, 92, 133,
179, 237, 254.
Самьяуш 20, 85, 194, 232.
Саул, библ. 237.
Святослав, русский князь 182, 229.
Седельников А. Д. 186.
Селевк, македонский полководец 15, 16,
22, 37, 54, 57, 61, 62, 65, 71, 80, 81,
87, 102, 120, 122, 127, 128, 130, 136,
178, 197, 199, 200, 202, 228, 233,
242, 248—251.
Селевк I Никатор, сирийский царь 228,
257.
Селевк III Славный 257.
Селена, греческая богиня 224.
Семирамида (Серамида), ассирийская
царица 41—43, 49, 106—108, 114, 208,
242, 243.
Серапис, египетский бог 137, 256.
Сергеенко М. Е. 218.
Серексен (Серксен), царь 31, 33, 96, 98,
239.
Сивилла, прорицательница 20, 85, 231.
Сиф, библ. 43, 44, 109, 110, 155, 164,
243, 244.
Соболевский А. И. 149, 234.
Совоклей см. Софокл.
Соколов В. С. 218.
Соломон, библ. 14, 15, 20, 23, 26, 31,
38, 43, 63, 68, 79, 80, 85, 88, 91, 96,
103, 108, 128, 133, 142, 166, 178—
180, 199, 231, 234, 237, 240, 251,
253, 254, 256.
Сонхосор (Сонхос, Сосонх), царь
индийский 31, 33, 40, 41, 49, 58, 96, 98,
105, 106, 114, 123, 166, 239, 242, 250.
Софокл (Совоклей), афинский драматург
17, 82, 229, 230.
Спанкус 253.
Сперанский М. Н. 158.
Срезневский И. И. 239, 247.
Статира, дочь Дария 241.
Стоянович Л. 201.
Страбон, греческий географ 218.
Стратановский Г. А. 218.
Талестрия, царица амазонок 248.
Тамерлан 156.
Тарквиний Гордый, римский царь 219.
Тарквиний Приск, римский царь 219.
Таркиней, римский царь 7, 72, 194, 218.
Творогов О. В. 171.
Теламон, отец Аякса 232, 234.
Тиромах, архонт 230.
Тит Ливии, римский историк 219.
Тит, римский император 207.
Тихонравов Н. 158.
Тот, египетский бог 221, 254.
Ураний, философ 193, 194, 226, 230.
Федор, епископ 158.
Филипп II, царь македонский 7, 9—16,
34, 72, 74—81, 99, 141, 173—176,
192, 193, 201, 204, 219—223, 226-
229.
Филипп, врач Александра 27—29, 69,
92, 93, 112. 134, 135, 177, 196, 238,
249, 250.

264
Именной указатель
Филон, македонский полководец 15, 22,
28, 33, 35, 37, 40, 50—53, 57, 62,
65, 69, 71, 80, 87, 93, 98, 100, 102,
104, 115—118, 122, 127, 128, 130,
135, 136, 146, 172, 178, 194, 197—
200, 202, 204, 212, 224, 226, 228,
242, 243, 249—251.
Филот, македонский полководец 228.
Финеес (Финеос), первосвященник 33,
98, 239, 240.
Фирдоуси 5.
Фока, царь 193, 230.
Франциск Скорина, белорусский
первопечатник 168.
Фруний, философ 13, 78, 226.
Харкидон см. Архидон.
Хосров, персидский царь 255.
Чосер 157.
Шаммурамат см. Семирамида.
Шахматов А. А. 248.
Шекспир В. 157, 232.
Эдип, греч. миф. герой 224.
Эзоп 224.
Эшенбах У. 157.
Юдрей, воин Александра 141.
Юлий Валерий, римский писатель 5.
Юлий Гонорий, римский писатель 255.
Юлий Цезарь, римский император 257.
Юстин, римский писатель 219.
Ягич И. В. 188, 189,^ 201, 233, 219.
Ян Вышатич, киевский воевода 171.
Baker А. Е. 157.
Сагу G. 147, 157.
Chaucer G. 157.
Gleixner Н. L. 148.
Huizinga J. 155, 156.
Jagic V. 185, 188, 192.
Jirecek С. 148.
Kroll G. 218.
Magoun F. P. 157, 190.
Mayhoff С 218.
Meyer P. 157.
Murko M. 149.
Pfister F. 154.

ГЕОГРАФИЧЕС
Азия (Асийская страна) 22, 61, 86, 127,
247, 250.
Акесин, река 246.
Александрия, город 22, 69—71, 87, 134,
136, 137, 200, 233, 252, 253.
Алфолон (Анфилон), река 51, 52, 116,
117, 246.
Амастрея, город 249.
Англия 226, 233, 250, 251.
Антиохия, город 22, 69, 87, 134, 229, 233.
Аравия 251.
Араке, река 239.
Армения 240.
Арсинорская река 34, 35, 99, 100, 197,
240.
Афины, город и государство 17—20, 82—•
85, 146, 179, 180, 190, 193. 194,
204, 209, 229, 230, 252.
Африка 229, 233, 234, 249.
Африканские острова 250.
Бактрия 241.
Босфор, пролив 233, 255.
Букефалия, город 247.
Вавилон, город в Месопотамии 31, 36,
62, 63, 71, 96, 101, 127, 129, 137,
196, 200, 239, 241, 252.
Вавилон, город в Египте 252.
Вавилония, страна 228, 236, 255.
Верония 249.
Византия, город 22, 87, 233.
Византия, страна 148, 232, 233, 255.
Витальское поле 19, 84, 230.
Гавгамелы, селение 238, 239, 241.
Гала, река 143.
ИЙ УКАЗАТЕЛЬ
Гелиополь см. Лиюполь.
Гесем 70, 136, 255.
Гидасп, река 219, 246, 247.
Гиза, город 255.
Гион, река 46, 111, 244.
Граник, река 233, 238.
Греция 225, 228, 239 см. также Эллада.
Дамаск, город 250.
Дафны, город 228.
Дельфы, святилище 10, 13, 75, 77, 222,
225.
Дранм 12, 77, 192, 225.
Еврейское государство 7, 25, 72, 218.
Евфрат, река 29—31, 46, 94—96, 111,
159, 238, 244.
Египет, город и страна 7—9, 22, 25—
29, 49, 61, 65, 70—74, 87, 90—94,
114, 127, 131, 136, 137, 143, 178,
179, 194, 200, 218, 219, 221, 229,
233, 236—238, 250, 252, 255.
Еламитские острова 7, 72, 219, 220.
Еллада см. Эллада.
Еносис, город 27, 87, 194, 233.
Иерусалим (Ерусалим) 20, 23, 25, 26,
29, 30, 49, 61, 68, 71, 85, 88, 90, 91,
94, 95, 114, 127, 134, 137, 146, 154,
162, 195, 198, 205, 207, 231, 233,
235, 236, 250.
Инд, река 246.
Индия 7, 37, 46, 48, 50—52, 72, 102,
111, 113, 116—119, 127, 143, 148.
154, 156, 197, 208, 218, 219, 243.
245, 247, 249. 250.

266
Географический указатель
Исс 238, 239.
Истм 225.
Иудея 219.
Карфаген 229.
Киликия 61, 127, 250.
Коринф 225, 230.
Кранион 230.
Красное море см. Чермное море.
Латинская империя 149.
Ливия 69, 134.
Лидия 242.
Ликапрос 22, 87, 233.
Ликия 69, 134.
Лиюполь (Гелиополь, Индиополь, Полея)
52, 53, 117, 118, 247.
Макарийские (Макаронские) острова 43,
45, 46, 48,^108, 110, 114, 198, 243.
Македония 7, 9—11, 13—18, 20, 21,
23, 24, 39, 42, 47, 48, 50, 64—70, 72,
74, 75, 78—83, 85, 86, 88, 89, 98, 99,
104, 107, 112, 113, 115, 129—135,
175, 182, 192, 193, 195, 198, 218,
221, 228, 229, 241, 243, 252, 254.
Малая Азия 233, 234, 236, 242, 249,
252, 255.
Марсидон, город 55. 121.
Марсидонская страна 54, 61, 119, 121,
127, 248, 250.
Марсилия (Марсель) 250.
Междуречье Сирское 61, 70, 127, 136,
250, 255.
Мероэ, город в Малой Азии 249.
Мероэ, город в Эфиопии 249.
Мертвое море 243.
Месопотамия 252, 255.
Местос, река 228.
Метона, город 227.
Мидия 21, 86.
Немецкая земля 61, 127, 226, 250, 251.
Неслитор, город 22, 87, 194, 233.
Нил 22, 70, 87, 134, 143, 158, 252, 255.
Ниппур 251.
Новгород 162, 204.
Океан (Окиан), море и река 21, 22, 24,
43, 44, 46, 64, 86, 87, 89, 108, 109,
111, 130, 143, 181.
Олимпия (Олимпиадские отоки) 13. 18.
78, 83, 225.
Павливады 141.
Палестина 61, 65, 127, 131, 231, 250,
252.
Париж 251.
Пелагония 227, 228.
Пелла, город 221, 228.
Пелопоннес 225.
Пелусийское устье 255.
Пенджаб 246.
Персеполь 31, 37, 39, 96, 102, 104, 239,
241.
Персидский залив 239.
Персия (Персида) 21, 24, 25, 31—35, 39,
40, 50—52, 58, 61, 62, 69, 81, 86, 89,
90, 97,98, 104, 114—117, 127, 135,
180, 196, 202, 208, 237, 241, 242,
250, 252, 254, 255.
Полея см. Лиюполь.
Преидиская земля 22, 88, 194.
Пркполь, город 22, 87, 234.
Псков 204
Рим, город и государство 7, 18, 20, 21,
24, 61, 72, 83, 85, 86, 89, 127, 146,
179, 181, 190, 194, 195, 204, 205,
218, 226, 231, 232, 249, 250, 252,
257.
Севери, горы 55, 120.
Северская (Северная) страна 13, 55, 61,
127, 250.
Северское поле см. Сенаао.
Селевкия, город 22, 87, 233.
Сенаао (Сенарь) 30, 63, 95, 129, 236.
239,251, 252.
Силурийское царство 17, 82.
Синоп 230.
Сирия 233.
Скамандр (Скаминдруш), река 23, 88.
234, 236.
Солунь см. Фессалоники.
Тигр, река 29, 46, 65, 94, 111, 131,
200, 238, 244, 252—253.
Тратинская земля 42, 107, 243.
Тратинское море 22, 87, 233.
Триполи, город 234.
Троя 22, 23, 35, 87, 88, 100, 147, 162,
190, 194, 195, 205, 232, 234, 236, 240.
Фарижское царство 61, 127. 226. 250.
Фариж см. Париж.
Фессалоники (Солунь), город 227, 249.
Фивы, город в Греции 229.

Географический указатель
267
Филлипуст, город 9, 15, 16, 23, 74, 80,
81, 88, 221.
Финикия 21, 86, 229.
Фисон, река 21, 86, 229.
Фракийское (Тракийское) море 233.
Фракия 233, 243.
Фригия 24, 89.
Халдейская страна 70, 136, 255.
Чермное (Красное) море 25, 90, 236, 255
Черное море 233.
Эдем, река 158.
Элам 252.
Эллада (Еллада, Еллинская земля) 17
42, 52, 82, 107, 118, 154, 195, 220,
243.
Эпир 221.
Эфиопия 220, 249.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Стр.
Александр Македонский. Миниатюра из рукописи Александрии XV в. ГПБ,
Кир.-Бел. № 11/1088 (сверху — запись Ефросина об этом рисунке на
обороте миниатюры) 16—17
Кентавр. Миниатюра из рукописи Александрии XV в. ГПБ, Кир.-Бел-
№ 11/1088. Внизу монограмма Ефросина 16—17
Александр Македонский и птицелюди. Миниатюра из рукописи Александрии
XVII в. ГПБ, F.XVII.8 40-41
Александр Македонский и рахманы-нагомудрецы. Миниатюра из рукописи
Александрии XVII в. ГПБ, F.XVII.8 40—41
Воинство Пора на слонах. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в.
ГПБ, F.XVII.8 48—49
Александр убивает Пора. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в.
ГПБ, F.XVII.8 .о 48-49
Александр устраивает последний смотр своим войскам. Миниатюра из
рукописи Александрии XVII в. ГПБ, F.XVII.8 56—57
Ангел уносит душу Александра. Миниатюра из рукописи Александрии
XVII в. ГПБ, F.XVII.8 64—65
Самоубийство Роксаны. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГПБ,
т F.XVII.8 - 64—65
Убийство Дария. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ, собр.
Забелина, № 8/827 96—97
Сражение с кентаврами. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в.
ГИМ, собр. Забелина, № 8/827 96—97
Сражение с Пором. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в. ГИМ,
собр. Забелина, № 8/827 128—129
Приход Олимпиады к Александру. Миниатюра из рукописи Александрии
XVII в. ГИМ, собр. Забелина, Ѣ 8/827 128—129
Рахманы просят у Александра бессмертия. Миниатюра из рукописи
Александрии XVII в. БАН, собр. Петра I, I, № 26 160—161
Александр в пещере мертвых. Миниатюра из рукописи Александрии XVII в.
БАН, собр. Петра I, I, № 26 160—161
Л. 186 об. из рукописи Александрии XV в., ГПБ, № 11/1088 ..... 208—209

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Предисловие 5
АЛЕКСАНДРИЯ. Текст по списку ГПБ, Кир.-Бел. № 11/1088 (подготовили
Я. С. Лурье и О. В. Творогов) 7
АЛЕКСАНДРИЯ. Перевод (О. В. Творогов) 72
ПРИЛОЖЕНИЯ
«От Александра Макидонского» (подготовил Я. С. Лурье) 141
«Слово о рахманех и о предивном их житии» (подготовил Я. С. Лурье) . . . 143
Средневековый роман об Александре Македонском в русской литературе XV в.
(Я. С. Лурье) 145
Стилистические особенности романа об Александре Македонском (О. В. Творогов) 169
Археографический обзор (Я. С. Лурье) 185
Разночтения (подготовил О. В. Творогов) 215
Комментарий (М. Н. Ботвинник и Я. С. Лурье) 218
Список сокращений 258
Именной указатель 259
Географический указатель 265
Список иллюстраций 268

АЛЕКСАНДРИЯ
Роман об Александре Македонском
по русской рукописи XV века
Утверждено к печати
Редколлегией серии ^Литературные памятники*
Академии наук СССР
Редактор издательства А. А. Воробьева
Художники Д, С, Данилов и С. Н. Тарасов
Технический редактор М. Е. Зендель
Корректоры Ж, Д, Андронова, В. А. Пузиков
и Г. И. Шер
Сдано в набор 23/ХІ 1964 г. Подписано к печати
23/П 1965 г. РИСО АН СССР № 2-248В. Формат
бумаги 70х90'/ів. Бум. л. 8Ѵ2. Печ. л. 17 = 19.89 усл.
печ. л. -|- 9 вкл; Уч.-изд. л. 19.25 + 9 вкл. (0.79).
Изд. № 2560. Тип. аак. № 1052. Тираж 4000.
ТП 1965 г. № 81 дополн. список.
Цена 1 р. 43 к.
Ленинградское отделение иядательства «Наука»
Ленинград, В-164, Менделеевская лин., д. 1
1-я тип. иадательства «Наука». Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12

ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ
Страница
120
129
232
237
237
239
Строка
12 снизу
9 сверху
12—13 сверху
13 снизу
2 .
10 сверху
Напечатано
а ануфагеи
Кто
Александр) и у
CplBtOV
ехатбо
в долине
Должно быть
и ануфагеи
Как
Александр), и
cptfcfou
ехатоѵ
в районе
Александрия.

ИЗДАТЕЛЬСТВО „НАУКА"
В магазинах конторы „Академкнига"
имеются в продаже книги:
Артаксерксово действо. Первая пьеса русского
театра XVIII в. 1957. 348 стр. Старая цена 1 р. 27 к. Новая
цена 50 к.
Былины в записях и пересказах XVII—XVIII вв.
1960. 320 стр. Старая цена 1 р. 90 к. Новая цена 50 к.
Былины Печоры и Зимнего Берега. (Серия
„Памятники русского фольклора"). 1961. 606 стр. Старая
цена 3 р. 43 к. Новая цена 1 р.
Дмитриев Л. А. История первого издания
„Слова о полку Иго реве". Материалы и исследования.
1960. 377 стр. Цена 1 р. 93 к.
Дмитриева P. П. Сказание о князьях
Владимирских. 1955. 215 стр. Старая цена 99 к. Новая цена 30 к.
В книгу вошли исследования и тексты одного из важнейших
памятников русской политической литературы XVI в.
Кузьмина В, Д. Девгениево деяние. (Деяние
прежних времен храбрых человек). 1962. 256 стр. Цена 1 р. 10 к.
Книга посвящена одному из ранних переводных светских произведений
Древней Руси, которое является переложением византийской поэмы
„Дигенис Акрит". В приложении дана реконструкция текста двух редакций
повести и фототипии рукописей.
Мещерский Н. А. „История Иудейской войны"
Иосифа Флавия в древнерусском переводе.
1958. Старая цена 1 р. Новая цена 70 к.

Повесть о воеводе Дракуле. (Исследование и
тексты одной из популярнейших русских повестей XV в).
1964. 211 стр. Цена 85 к.
Повести о начале Москвы. Исследование и тексты.
1964. 273 стр. Цена 97 к.
Книга посвящена трем древнерусским повестям: „Повесть о начале
Москвы", „Сказание об убиении Даниила Суздальского", „Сказание
о зачатии Москвы и Крутицкой епископии".
Повести о споре жизни и смерти. Исследование
и подготовка текстов Р. П. Дмитриевой. 1964. 213 стр.
Цена 72 к.
Вышла из печати новая книга
Русские повести первой трети XVIII в. 1965.
324 стр. Цена 1 р.
В книге представлены тексты первых русских „светских" повестей,
своеобразно отразивших новые для того времени общественные явления
эпохи Петра I. В этих повестях впервые в истории русской литературы
появляется любовная тема. Их отличают сложно выписанные женские
образы, живой, занимательный и остро развивающийся сюжет, основанный
на необыкновенных приключениях и подвигах главных героев —
предприимчивых и смелых молодых людей. В книге наряду с публикацией текстов
самих повестей о матросе Василии, о кавалере Александре и недавно
открытой „Повести о шляхетском сыне" помещено обстоятельное и
всестороннее исследование этих интересных памятников русской
литературы.
ЗАКАЗЫ НА КНИГИ
ПРОСИМ НАПРАВЛЯТЬ ПО АДРЕСУ:
Москва, К-12, Б. Черкасский пер., 2/10, Контора
„Академкнига", отдел „Книга — почтой"; Ленинград, Д-120,
Литейный пр., 57, Ленотделение „Академкнига", отдел
„Книга—почтой".
ЗАКАЗЫ НА КНИГИ ВЫПОЛНЯЮТСЯ
НАЛОЖЕННЫМ ПЛАТЕЖОМ ,