ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
6
1954

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ШЕСТЬ РАЗ В ГОД
6
1954

Великий продолжатель дела Ленина
(К 75-летию со дня рождения И. В. Сталина)
Имя великого продолжателя дела Ленина, его Еерного ученика и со¬
ратника И. В. Сталина дорого советскому народу и трудящимся всего ми¬
ра. Всю свою жизнь И. В. Сталин посвятил делу освобождения рабочего
класса и всех трудящихся от гнета эксплуатации, борьбе за торжество
коммунизма. В этой борьбе его воодушевляли великие идеи марксизма-
ленинизма, глубокая вера в неиссякаемую революционную энергию и
творческую инициативу рабочих и крестьян — подлинных творцов истории,
творцов новой жизни. Вслед за Лениным он постоянно призывал изучать
и обобщать опыт масс, не только учить массы, но и учиться у них.
И. В. Сталин являлся верным и достойным учеником В. И. Ленина,
стойким и последовательным защитником ленинизма. Сталин всегда видел
в Ленине гениального основателя, вождя и организатора нашей партии,
руководителя высшего типа, неразрывно связанного с рабочим классом,
всеми трудящимися, горного орла, не знающего страха в борьбе с врага¬
ми народа.
Объективный ход всемирной истории и развитие международного ра¬
бочего движения возложили на российский пролетариат величайшую
историческую миссию — первым прорвать цепь мирового империализма,
освободить трудящихся нашей Родины от социального и национального
гнета, от ига российского и международного империализма, построить со¬
циалистическое общество. Рабочий класс нашей страны был подготовлен
к выполнению этой всемирно-исторической задачи всей гигантской рабо¬
той Коммунистической партии, выковавшей боевой революционный союз
рабочего класса и трудового крестьянства, который и обеспечил победу
Великой Октябрьской социалистической революции.
Новые, еще более сложные задачи встали перед Коммунистической
партией после установления диктатуры пролетариата, когда она стала
правящей партией, руководящей и направляющей силой огромного, мно¬
гомиллионного социалистического государства, борющегося за свое суще¬
ствование в обстановке враждебного капиталистического окружения.
И. В. Сталин был ближайшим помощником и соратником В. И. Ленина в
строительстве и укреплении первого в мире социалистического государ¬
ства рабочих и крестьян. На посту народного комиссара по делам нацио¬
нальностей И. В. Сталин непосредственно руководил осуществлением
национальной политики Коммунистической партии, сплотившей народы
нашей Родины на основе советского строя в монолитную братскую семью.
В годы гражданской войны и иностранной интервенции Коммунисти¬
ческая партия главные свои усилия направила на борьбу против врагов,
покушавшихся на независимость нашей Родины; она подняла весь народ
на защиту завоеваний социалистической революции, на защиту власти
Советов. Обороной Советского социалистического государства руководил
Центральный Комитет партии во главе с В. И. Лениным. Ближайшими
помощниками Ленина в организации и политическом просвещении Крас¬

4
ПЕРЕДОВАЯ
ной Армии, в осуществлении ленинского плана разгрома врагов были
Сталин, Молотов, Калинин, Ворошилов, Свердлов, Фрунзе, Каганович,
Орджоникидзе, Киров, Куйбышев, Микоян, Жданов, Дзержинский,
Хрущев и другие выдающиеся деятели нашей партии.
В результате разгрома внутренней контрреволюции и иностранных
интервентов, осуществленного советским народам под руководством Цен¬
трального Комитета партии во главе с В. И. Лениным, были созданы не¬
обходимые условия для мирного хозяйственного развития, для строитель¬
ства социализма. Научно разработанная Лениным программа построения
социализма в нашей стране предусматривала социалистическую инду¬
стриализацию на основе первоочередного развития тяжелой промышлен¬
ности и электрификации всего народного хозяйства, осуществление коопе¬
ративного плана преобразования сельского хозяйства, культурную ре¬
волюцию.
Коммунистическая партия направила раскрепощенные творческие си¬
лы трудящихся масс на претворение в жизнь этого ленинского плана
строительства социализма. После смерти В. И. Ленина она отстояла
ленинизм в борьбе против троцкистско-бухаринских и буржуазно-национа¬
листических реставраторов капитализма и под руководством Центрально¬
го Комитета во главе с И. В. Сталиным обеспечила превращение эконо¬
мически отсталой России в передовую индустриально-колхозную социа¬
листическую державу.
Следуя заветам В. И. Ленина, наша партия, ее Центральный Коми¬
тет неустанно заботились об укреплении Советского государства, усиле¬
нии обороноспособности нашей Родины. И. В. Сталин неоднократно под¬
черкивал, что крепость и мощь социалистического государства являются
важнейшим условием успешного строительства коммунизма.
В годы великой Отечественной войны Коммунистическая партия яв¬
лялась вдохновителем и боевым руководителем советского народа и его
вооруженных сил. Решением ЦК и Советского правительства И. В. Сталин
был поставлен во главе вооруженных сил Советского государства. Партия
направила на военную работу Н. А. Булганина, А. А. Жданова, А. С. Щер¬
бакова, Н. С. Хрущева и других членов ЦК. Победа Советского Союза в
Великой Отечественной войне еще раз продемонстрировала жизненную
силу советского общественного и государственного строя, превосходство
социализма над капитализмом, мудрость и дальнозоркость политики Ком¬
мунистической партии, которая еще более сроднилась с народом в суро¬
вых боях за честь и независимость нашей социалистической Родины.
В результате разгрома гитлеровской Германии и милитаристской Япо¬
нии произошел новый прорыв империалистической системы, от нее от¬
пал ряд стран Европы и Азии, в которых установился народно-демокра¬
тический строй, сложился могучий лагерь мира, демократии и социализ¬
ма во главе с СССР.
Сила Коммунистической партии, источник всех ее успехов — в нераз¬
рывной связи с народом, точно так же, как источник силы и успеха на¬
рода — в его сплоченности вокруг Коммунистической партии, вооружен¬
ной великим учением марксизма-ленинизма, знанием законов обществен¬
ного развития, знанием законов революции.
Все победы Коммунистической партии Советского Союза обусловле¬
ны не только тем, что она вооружена, как никакая другая партия, самой
передовой революционной теорией — марксизмом-ленинизмом, ню и тем,
что она постоянно боролась и борется за чистоту этого учения, двигает
его вперед в неразрывной связи с практикой революционной борьбы масс.
После смерти Маркса и Энгельса именно Ленин, гениальный вождь
международного пролетариата, а после смерти Ленина Сталин и другие
ученики Ленина явились теми подлинно творческими революционными
марксистами, которые двигали вперед марксистскую теорию и обогащали
ее новым опытом в новых условиях классовой борьбы пролетариат.

ПЕРЕДОВАЯ
5
* * *
Марксизм — живое, творческое и постоянно развивающееся учение.
Оно было создано Марксом и Энгельсом в 40-х годах XIX столетия на
основе обобщения закономерностей исторического развития, достижений
науки, культуры и опыта классовой борьбы пролетариата против буржуа¬
зии. Марксизм критически переработал и проверил на революционной
практике рабочего класса все духовное богатство, накопленное человече¬
ством на протяжении всей своей истории, усвоив наиболее ценное, про¬
грессивное из того, что было создано человеческой мыслью прошлого.
Тесная связь с жизнью, с коренными интересами пролетариата яв¬
ляется неиссякаемым источником постоянного совершенствования и обо¬
гащения марксизма. Маркс и Энгельс подвизались в период домонополи¬
стического капитализма, когда капитализм еще шел по восходящей ли¬
нии. Ленин и его ученик и продолжатель Сталин жили и действовали в
период нисходящего развития капитализма, когда из прогрессивного он
стал реакционным.
В конце XIX и начале XX века капитализм вступил в империалисти¬
ческую стадию. Империализм, до крайности обостряющий и углубляющий
все противоречия капитализма, является кануном пролетарской револю¬
ции, когда штурм капитализма становится непосредственной практической
задачей пролетариата. Начало XX века ознаменовалось революцией
1905—1907 годов в России, подъемом национально-освободительного дви¬
жения в колониях. В 1914 году возникает первая мировая война. Февраль¬
ская революция кладет конец многовековому господству царизма в Рос¬
сии. Великая Октябрьская революция 1917 года положила начало новой
эры в развитии человечества — эры социализма.
Новая бурная эпоха, насыщенная величайшими историческими собы¬
тиями, требовала обобщения нового опыта общественного развития. Эту
задачу блестяще выполнил В. И. Ленин. В трудах В. И. Ленина даны
гениальные ответы на все вопросы, поставленные жизнью в эту эпоху.
Ленин обогатил и развил марксистскую экономическую науку, раскрыл!
экономическую и политическую сущность империализма, дал исходные
положения основного экономического закона современного капитализма,
разработал учение об общем кризисе капитализма, создал новую закон¬
ченную теорию социалистической революции, научно разработал основные
проблемы строительства социализма и коммунизма.
Великий продолжатель дела В. И. Ленина И. В. Сталин развил мар¬
ксистско-ленинскую теорию применительно к новым историческим усло¬
виям, возникшим после смерти В. И. Ленина. В трудах И. В. Сталина
развито дальше ленинское учение об империализме, дан анализ основных
черт развития общего кризиса капитализма до и после второй мировой
войны. Опираясь на исходные положения, данные в трудах Маркса,
Энгельса, Ленина, Сталин сформулировал основной экономический закон
современного капитализма и основной экономический закон социализма,
а также закон планомерного (пропорционального) развития социалисти¬
ческого народного хозяйства. Сталин обобщил и конкретизировал ленин¬
ские положения о пролетарской революции и диктатуре пролетариата, о
стратегии и тактике борьбы рабочего класса, о гегемонии пролетариата
на разных этапах революции, о задачах, функциях и главных фазах раз¬
вития социалистического государства. Исходя из программных указаний
Ленина, Сталин разработал вопрос о путях осуществления ленинского
плана построения социализма и коммунизма в нашей стране.
Великий Ленин выдвинул и всесторонне развил идею союза ра¬
бочего класса и крестьянства при руководящей роли рабочего класса.
Ленин подчеркивал, что укрепление этого союза является высшим прин¬
ципом диктатуры пролетариата, ибо это та главная сила, которая спо¬
собна подавить сопротивление эксплуататорских классов и обеспечить

6
ПЕРЕДОВАЯ
построение социализма. И. В. Сталин последовательно отстаивал ленин¬
скую идею союза рабочего класса и крестьянства в борьбе против всех
врагов ленинизма и вместе с другими руководителями партии и государ¬
ства принимал активнейшее участие в воплощении этой идеи Ленина в
жизнь. Союз рабочего класса и колхозного крестьянства, выкованный
Коммунистической партией, является источником силы и непобедимости
Советского государства.
Важнейшим фактором непоколебимой крепости нашего многонацио¬
нального социалистического государства является дружба народов. Вдох¬
новителем политики равноправия и дружбы народов нашей страны являет¬
ся Ленин, разработавший стройную теорию, программу и тактику партии
в национальном вопросе. Ленинские программные положения по нацио¬
нальному вопросу получили свое дальнейшее развитие в трудах Сталина,
в решениях партии. Осуществляя ленинско-сталинскую национальную по¬
литику, Коммунистическая партия сплотила все народы нашей Родины
в единую братскую семью, обеспечила невиданный экономический и куль¬
турный расцвет всех народов СССР.
Опираясь на положения Маркса и Энгельса, Ленин создал учение о
марксистской партии нового типа как высшей форме классовой организа¬
ции пролетариата, непримиримой ко всякому оппортунизму и способной
повести массы на свержение капитализма. Ленин разработал идеологиче¬
ские, организационные, тактические основы партии — принципы партий¬
ного строительства и руководства массами, принципы демократического
централизма, внутрипартийной демократии, коллективного руководства,
строжайшей дисциплины и железного единства партии, неразрывной связи
ее с массами. В. И. Ленин обосновал руководящую роль партии в рабочем
движении и в системе социалистического государства, значение, критики и
самокритики внутри партии и т. д.
Сталин дал стройное, глубокое изложение учения Ленина о партии,
обогатил его рядом новых положений и конкретизировал применительно
к задачам партии в условиях строительства социализма. В ходе построе¬
ния социалистического общества наша партия росла и крепла, умножала
связи с массами, закаляла свои ряды. В борьбе с многочисленными вра¬
гами наша партия отстояла единство своих рядов, еще больше сплотилась
вокруг Центрального Комитета. Ленинское единство партийных рядов
было и остается решающим условием крепости и непобедимости партии.
Следуя Ленину, Сталин всегда решительно отстаивал чистоту мар¬
ксизма-ленинизма, вел непримиримую борьбу против всех и всяких из¬
вращений марксистской теории, показал замечательный образец береж¬
ного отношения к ленинскому идейному наследству. В своих теоретиче¬
ских трудах «Об основах ленинизма», «К вопросам ленинизма», в докла¬
дах на партийных съездах и конференциях И. В. Сталин раскрыл неоце¬
нимое идейное богатство ленинизма, являющееся величайшим достоянием
нашей партии.
Еще в 1924 году, после смерти Ленина, в борьбе с врагами ленинизма
Сталин подчеркнул, что Ленин не только отстоял марксистскую филосо¬
фию от ревизионизма, но и обогатил марксизм, диалектический материа¬
лизм. Книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» явилась защи¬
той теоретических основ марксизма, материалистическим обобщением
всего важного и существенного из того, что приобретено наукой и прежде
всего естествознанием за целый исторический период.
Философской основой марксизма-ленинизма является диалектический
материализм. В своем труде Ленин развил коренные положения теории
познания диалектического материализма, теорию отражения, углубил и
обогатил марксистское учение об объективной, абсолютной и относитель¬
ной истине, о практике как критерии истины, об объективном характере
законов науки, о свободе и необходимости, причинности, о партийности
философии, о непримиримости материализма и идеализма, науки и ре¬

ПЕРЕДОВАЯ
7
лигии. Заслугой Ленина является то, что он обнажил социальные и гно¬
сеологические корни кризиса науки в условиях капитализма и гениально
указал пути развития естествознания) на многие десятилетия вперед.
Какое огромное значение придавал В. И. Ленин философскому ору¬
жию пролетариата—диалектическому материализму,— наглядно видно
из того факта, что в период первой мировой войны, когда во весь рост
встал вопрос о свержении империализма, о социалистической революции,
Ленин считал одной из важнейших задач — наряду с разработкой корен¬
ных вопросов теории и тактики социалистической революции, анализом
глубочайших противоречий капитализма в период империализма — раз¬
работку вопросов материалистической диалектики. В годы империалисти¬
ческой войны Ленин конспектирует работы Гегеля, Фейербаха и др., за¬
нимается вплотную вопросами диалектической логики, диалектического
метода, анализом основных элементов и черт диалектики, раскрытием
ядра диалектики—закона единства и борьбы противоположностей. Опи¬
раясь на философское наследие Маркса и Энгельса, Ленин сформулиро¬
вал положение о том, что диалектика включает в себя теорию познания,
что диалектика и есть теория познания марксизма. В «Философских тет¬
радях» начертан гениальный ленинский план дальнейшей разработки диа¬
лектики. Ленинские указания являются для нас направляющими и руко¬
водящими в разработке вопросов марксистской философии.
Исходя из философского наследия Маркса, Энгельса и Ленина,
обобщив богатейший опыт революционного пролетариата, опыт строи¬
тельства социализма в СССР, И. В. Сталин создал труд «О диалектиче¬
ском и историческом материализме», в котором дана сжатая, но вместе с
тем глубокая характеристика основных черт марксистского диалектиче¬
ского метода, марксистского философского материализма, исторического
материализма. В этом труде раскрыто значение основных положений диа¬
лектического и исторического материализма для практической деятельно¬
сти Коммунистической партии.
Следует подчеркнуть, что этот труд был написан Сталиным для
Краткого курса истории партии и имел целью раскрыть громадное зна¬
чение книги Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» в истории нашей
партии, показать, какое теоретическое богатство отстоял Ленин в борьбе
против ревизионистов и перерожденцев в период столыпинской реакции,
помочь членам партии хотя бы в основных чертах познакомиться с диа¬
лектическим и историческим материализмом. «Это тем более необходи¬
мо,— подчеркивается в «Кратком курсе истории ВКП(б)»,— что диалек¬
тический и исторический материализм составляют теоретический фунда¬
мент коммунизма, теоретические основы марксистской партии, а знание
этих основ и, значит, их усвоение является обязанностью каждого актив¬
ного деятеля нашей партии» (стр. 99).
Большое значение для развития диалектического и исторического
материализма имеют труды И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языко¬
знания» и «Экономические проблемы социализма в СССР», где дана кон¬
кретизация положений марксистско-ленинской философии о единстве
мышления и языка, о специфических функциях и законах развития языка
в отличие от функций и законов развития базиса и надстройки, о харак¬
тере противоречий между производительными силами и производствен¬
ными отношениями при социализме, о своеобразии и формах качествен¬
ных изменений в условиях антагонистического и неантагонистического,
социалистического общества.
И: В. Сталин особое внимание в своих трудах уделял дальнейшей раз¬
работке вопросов о противоречии, о характере и типах скачков, качествен¬
ных изменений, о возможности и действительности, о соотношении эво¬
люции и революции, содержания и формы, о единстве теории и практики;
Обосновывая и разрабатывая положения материалистической диалек¬
тики о противоречиях как источнике всякого движения и изменения,

8
ПЕРЕДОВАЯ
Маркс и Энгельс особенно глубоко раскрыли противоречия обществен¬
ного развития, показали, что борьба противоположных классов является
движущей силой истории классового общества.
В. И. Ленин в связи с анализом противоречий эпохи империализма
и пролетарской революции продолжил разработку закона единства и
борьбы противоположностей, охарактеризовав его как суть, ядро диа¬
лектики.
Ленин обогатил диалектику новыми чертами, особенностями,
показал, что небывалое обострение и углубление всех противоречий капи¬
тализма на империалистической его стадии (экономических, политических,
национальных) ставит непосредственно вопрос о пролетарской револю¬
ции. В. И. Ленин раскрыл, как в реальном историческом движении обще¬
ства развиваются качественно различные типы противоречий, как эти
противоречия переплетаются между собой (например, противоречия ка-
.питализма, противоречия феодализма, противоречия между-феодализмом
и капитализмом, между капитализмом и социализмом), как на основе
действия этих противоречий развертываются общественные движения,
различные по своему характеру, движущим силам и целям революции
(буржуазно-демократические, социалистические), как одна революция пе¬
рерастает в другую, завершает или доделывает задачи другой и т. д.
Переходный период от капитализма к социализму, задачи строитель¬
ства социализма по-новому поставили вопрос о характере противоречий
общественного развития и путях их преодоления. В. И. Ленин дал гени¬
альный анализ экономики и политики в эпоху диктатуры пролетариата,
раскрыл противоречия переходного периода и новые формы классовой
борьбы.
После восстановления народного хозяйства, разрушенного империа¬
листической и гражданской войнами, перед партией встал вопрос о по¬
строении социализма в нашей стране. Против линии строительства со¬
циализма выступили троцкисты — злейшие враги партии и народа. Про¬
тиворечия между рабочим классом и трудящимся крестьянством они рас¬
сматривали как противоречия антагонистические, непримиримо враждеб¬
ные. Правые реставраторы капитализма выдвинули теорию затухания
классовой борьбы, теорию врастания кулака в социализм. Партия во главе
с И. В. Сталиным нанесла сокрушительный удар и по троцкизму и по
правым реставраторам, дала научный анализ внутренних и внешних про¬
тиворечий развития советского общества и указала пути к их преодо¬
лению.
И. В. Сталин четко разграничил и охарактеризовал эти две группы
противоречий: «Одна группа противоречий — это внутренние противоре¬
чия, существующие между пролетариатом и крестьянством. Другая груп¬
па противоречий — это противоречия внешние, имеющиеся между нашей
страной, как страной социализма, и всеми остальными странами, как
странами капитализма» (Соч. Т. 7, стр. 110).
Партия исходила из того, что мы можем построить в условиях капи¬
талистического окружения полное социалистическое общество, ибо в
противном случае не имело бы смысла совершать Октябрьскую револю¬
цию и брать власть в свои руки. Вопрос же об окончательной победе
социализма в одной стране, то есть о полной гарантии от попыток интер¬
венции, а значит, и реставрации капитализма в стране социализма, связан
со второй группой противоречий. Внешние противоречия, имеющиеся
между страной социализма и капиталистическими странами, могут быть
разрешены лишь в результате совместных усилий пролетариев ряда стран.
Исходя из указаний В. И. Ленина о том, что антагонизм и противо¬
речие не одно и то же, что антагонизм классов исчезнет, при социализме,
а противоречие останется, опираясь на указания Ленина о взаимоотно¬
шениях рабочего класса с трудящимся крестьянством, об общности ко¬
ренных интересов этих классов и непримиримости их интересов с интере¬

ПЕРЕДОВАЯ
9.
сами кулачества, Сталин показал, что противоречия между пролета¬
риатом и крестьянством в рамках союза между ними нельзя смешивать
и отождествлять с противоречиями между социалистическими и капита¬
листическими элементами, с противоречиями, которые также имели место
в СССР в условиях переходного периода от капитализма к социализму.
Противоречия между пролетарской диктатурой и капиталистическими
элементами являются антагонистическими, враждебными и непримири¬
мыми по своей природе. Что касается противоречий между рабочим клас¬
сом и трудящимся крестьянством, то они носят неантагонистический ха¬
рактер.
Коммунистическая партия, руководствуясь диалектическим понима¬
нием противоречий переходного периода, успешно строила и построила
социалистическое общество. Антагонистические противоречия между ка¬
питалистическими и социалистическими элементами были преодолены,
и вопрос «кто кого» был бесповоротно решен в пользу социализма. На
основе коллективизации сельского хозяйства и перевода многомиллион¬
ных масс крестьянства на путь социализма были разрешены также неан¬
тагонистические противоречия между рабочим классом и крестьянством,
существовавшие в доколхозный период.
В работах многих советских философов и экономистов, а также в
преподавательской практике до выхода работы И. В. Сталина «Экономи¬
ческие проблемы социализма в СССР» получила распространение точка
зрения, будто полное соответствие между производительными силами и
производственными отношениями при социализме означает отсутствие
всяких противоречий между ними. И. В. Сталин показал, что этот взгляд
теоретически ошибочен и может привести к ошибкам на практике. Про¬
изводительные силы — наиболее подвижный и революционный элемент
производства. Сначала развиваются производительные силы общества,
а затем соответственно с ними преобразуются производственные отноше¬
ния. Это общая закономерность развития производства всех формаций, в
том числе и социализма.
Новые производственные отношения не могут оставаться и не оста¬
ются вечно новыми. Они постепенно устаревают и приходят в противоре¬
чие с дальнейшим развитием производительных сил, превращаясь из
главного двигателя производительных сил в их тормоз. Тогда- на место
устаревших производственных отношений появляются новые производ¬
ственные отношения. «Это своеобразие развития производственных отно¬
шений от роли тормоза производительных сил к роли главного их двига¬
теля вперед и от роли главного двигателя к роли тормоза производитель¬
ных сил,— составляет один из главных элементов марксистской материали¬
стической диалектики» (И. Сталин «Экономические проблемы социа¬
лизма в СССР», стр. 62. 1952).
Эта диалектическая закономерность имеет свои особые формы прояв¬
ления в обществе, построенном на антагонизме классов, и при социализ¬
ме. В антагонистическом обществе господствующие классы, обладая
политической властью, защищают и охраняют устаревшие производствен¬
ные отношения. Отсюда неизбежность конфликта между производитель¬
ными силами и производственными отношениями, что находит свое
выражение в ожесточенной классовой борьбе, приводящей к социальной
революции, к насильственной ликвидации отживших производствен¬
ных отношений вместе с защищающими их реакционными силами и клас¬
сами.
В условиях социализма противоречия между производительными
силами и производственными отношениями имеют иной, неантагонисти¬
ческий характер, и форма их преодоления тоже иная. В социалистическом
обществе противоречия между быстро растущими производительными
силами и отстающими от них производственными отношениями своевре¬
менно подмечаются и преодолеваются партией и Советским государством

10
ПЕРЕДОВАЯ
путем приспособления производственных отношений к росту производи¬
тельных сил. У нас нет отживающих классов, заинтересованных в сохра¬
нении устаревших производственных отношений. Партии и государству
активную помощь оказывает весь народ, заинтересованный в бесконечном
прогрессе производства. Поэтому при социализме, как указывает
И. В. Сталин, «дело обычно не доходит до конфликта между производ¬
ственными отношениями и производительными силами... общество имеет
возможность своевременно привести в соответствие отстающие производ¬
ственные отношения с характером производительных сил. Социалистиче¬
ское общество имеет возможность сделать это, потому что оно не имеет
в своем составе отживающих классов, могущих организовать сопротив¬
ление. Конечно, и при социализме будут отстающие инертные силы, не
понимающие необходимости изменения в производственных отношениях,
но их, конечно, нетрудно будет преодолеть, не доводя дело до конфликта»
(т а м ж е, стр. 51).
Творчески применив материалистическую диалектику к анализу со¬
циалистического производства, И. В. Сталин раскрыл особую форму про¬
явления закона борьбы противоположностей в условиях социализма и тем
самым показал, что этот закон действует и в нашем обществе, но дей¬
ствует своеобразно, преломляясь через специфику социалистических
производственных отношений.
И. В. Сталин всегда рассматривал противоречия в их развитии.
В этом плане весьма ценным является анализ противоположностей между
городом и деревней, между физическим и умственным трудом.
И. В. Сталин показал, что экономической основой противоположности
между городом и деревней является эксплуатация деревни городом, а
экономической основой противоположности между физическим и умствен¬
ным трудом — эксплуатация людей физического труда со стороны пред¬
ставителей умственного труда. С уничтожением капитализма и системы
эксплуатации, с укреплением социалистического строя нашей страны
исчезла противоположность между городом и деревней, между умствен¬
ным и физическим трудом. Былая вражда между городом и деревней
исчезла, а систематическая помощь города деревне превратила союз ра¬
бочего класса и крестьянства в дружбу между ними. Их интересы лежат
на одной линии — на линии строительства коммунизма. Однако суще¬
ственное различие между городом и деревней остается и поныне; оно
связано с тем, что в промышленности мы имеем общенародную собствен¬
ность на средства производства и продукцию производства, а в сельском
хозяйстве колхозно-групповую собственность. Точно так же взаимоотно¬
шения между работниками умственного и физического труда в нашей
стране основаны на общности их интересов. Существенное различие,
оставшееся еще между ними, будет ликвидировано с построением полного
коммунистического общества.
Таким образом, на примере анализа противоречий между городом и
деревней, между умственным и физическим трудом И. В. Сталин показал,
что антагонистические противоречия, существующие между ними в усло¬
виях капитализма, ликвидируются в процессе построения социализма,
тогда как существенные различия между ними еще сохраняются и они
будут ликвидированы только в процессе построения коммунизма.
И. В. Сталин конкретизировал один из основных законов материа¬
листической диалектики — закон перехода количественных изменений в
качественные изменения. Суть этого закона в самом общем виде, как из¬
вестно, заключается в следующем: медленные, скрытые, постепенные
количественные изменения приводят к быстрым (по сравнению с предше¬
ствующими количественными изменениями), открытым, коренным каче¬
ственным изменениям, совершающимся в виде скачкообразного перехода
от одного состояния к другому. Внутренним содержанием превращения
количественных изменений в качественные изменения является бооьба

ПЕРЕДОВАЯ
11
противоположностей — борьба между новым и старым, между отмираю¬
щим и нарождающимся. Это общее положение применимо ко всем явле¬
ниям действительности. Однако наиболее общие законы развития не
существуют в чистом виде. Они имеют свои особые формы проявления
в разных областях объективного мира и на разных этапах развития об¬
щества. Поэтому марксизм требует конкретно-исторического подхода к
качественно различным явлениям. Закон перехода от старого качества к
новому качеству по-особому проявляется в природе и обществе, в услови¬
ях капитализма и в условиях социализма; в развитии языка он проявляется
иначе, чем в развитии базиса, надстройки и некоторых других обществен¬
ных явлений.
И. В. Сталин в труде «Марксизм и вопросы языкознания» подверг
резкой критике так называемую стадиальную теорию Н. Я. Марра, со¬
гласно которой в развитии языка якобы происходят резкие скачки, вне¬
запные взрывы. На самом деле качественное развитие языка происходит
не путем взрывов, не путем разового уничтожения существующего языка
и создания нового языка, а путем постепенного накопления элементов но¬
вого качества и постепенного отмирания элементов старого качества.
Исключительно важное значение для науки и общественной практики
имеет сформулированный И. В. Сталиным в этом труде вывод: «...Закон
перехода от старого качества к новому путем взрыва неприменим не толь¬
ко к истории развития языка,— он не всегда применим также и к другим
общественным явлениям базисного или надстроечного порядка. Он обяза¬
телен для общества, разделенного на враждебные классы. Но он вовсе не
обязателен для общества, не имеющего враждебных классов» (стр.
28—29).
В условиях капитализма новое в процессе развития наталкивается
на организованное сопротивление реакционных сил, имеющих в своем
распоряжении господствующие экономические высоты и государство со
всеми его учреждениями. Противоречия между буржуазией, носителем
старого, и пролетариатом, носителем нового, обостряются, углубляются
и приходят к своему логическому завершению. Насильственное свержение
старого, капиталистического общества — это и есть скачок от старого
качества к новому качеству в форме революционного взрыва. Классики
марксизма, борясь против метафизики, плоского эволюционизма, рефор¬
мизма, подчеркивали необходимость революционного перехода от старого
качества к новому качеству в форме взрыва.
Однако еще Маркс предсказывал, что как только не будет больше
классов и классового антагонизма, социальные эволюции перестанут быть
политическими революциями. В. И. Ленин в 1918 году писал о переводе
основных масс крестьянства на рельсы социализма: «...Само собой по¬
нятно, что такого рода переворот, переход от мелких единичных крестьян¬
ских хозяйств к общественной обработке земли — требует долгого време¬
ни, что он ни в коем случае не может быть совершен сразу. Мы прекрасно
знаем, что в странах с мелким крестьянским хозяйством переход к социа¬
лизму невозможен без целого ряда постепенных предварительных ступе¬
ней» (Соч. Т. 28, стр. 318).
Действительно, переход от индивидуально-крестьянского строя к со¬
циалистическому, колхозному строю в нашем сельском хозяйстве про¬
изошел так, как предсказывал В. И. Ленин. Он совершился не в форме
взрыва, не путем свержения существующей власти и создания новой вла¬
сти, а постепенно. Это была революция, которая осуществлялась в тече¬
ние 8—10 лет. «А удалось это проделать потому,— отмечает
И. В. Сталин,— что это была революция сверху, что переворот был совер¬
шен по инициативе существующей власти при поддержке основных масс
крестьянства» («Марксизм и вопросы языкознания», стр. 29).
Период коллективизации и переживаемый нами ныне период посте¬
пенного перехода от социализма к коммунизму существенно отличаются

12
ПЕРЕДОВАЯ
друг от друга. Хотя в 30-х годах переход от индивидуально-крестьянского
строя к колхозному строю в деревне происходил не путем взрыва, а путем
постепенного накопления элементов нового качества и постепенного от¬
мирания элементов старого качества, однако это был переворот, ликви¬
дировавший буржуазно-хозяйственный строй деревни и создавший социа¬
листический строй. В нашей стране после революции в сельском хозяй¬
стве произошли величайшие сдвиги. Мы построили социализм и присту¬
пили к строительству коммунизма. Еще больше укрепился союз рабочего
класса и крестьянства, установилось прочное морально-политическое
единство советского народа. Советское общество движется теперь вперед,
к коммунизму. Чтобы теоретически осветить конкретные пути перехода
от социализма к коммунизму, необходимо не шаблонное, а творческое
применение диалектики к изменившимся условиям.
В отличие от революции в деревне в 30-х годах переход от социализ¬
ма к коммунизму, являясь коренным переходом от одной экономики,
экономики социализма, к другой, высшей экономике, экономике комму¬
низма, не означает ломки и переворота в хозяйственном строе, тем более
в политическом строе общества. «Дело в том, что в наших социалистиче¬
ских условиях экономическое развитие происходит не в порядке перево¬
ротов, а в порядке постепенных изменений, когда старое не просто отме¬
няется начисто, а меняет свою природу применительно к новому, сохраняя
лишь свою форму, а новое не просто уничтожает старое, а проникает в
старое, меняет его природу, его функции, не ломая его форму, а исполь¬
зуя ее для развития нового» (И. В. Сталин «Экономические проблемы
социализма в СССР», стр. 53).
Конкретизация И. В. Сталиным закона перехода количественных из¬
менений в качественные дает нам возможность по-новому осмыслить
огромный материал, накопленный в ходе строительства коммунизма, и
увидеть различные формы перехода от одного качества к другому не
только в обществе, но и в природе.
Существенным вкладом в теорию познания марксизма является раз¬
витие И. В. Сталиным марксистско-ленинских положений о языке и мыш¬
лении. Решение этой проблемы с точки зрения диалектического материа¬
лизма впервые дано Марксом и Энгельсом. Вскрыв законы развития об¬
щественных явлений, Маркс и Энгельс показали, что язык относится к
числу общественных явлений, что он возник в процессе общественно-тру¬
довой деятельности людей и развивался в зависимости от развития обще¬
ства. Маркс и Энгельс раскрыли связь между языком и мышлением и
показали, что язык представляет собой непосредственную действитель¬
ность мысли, реальность сознания. Эти положения получили свое даль¬
нейшее развитие в трудах В. И. Ленина. Характеризуя функции языка,
Ленин определяет язык как важнейшее средство человеческого общения.
Разрабатывая теорию познания диалектического материализма,
В. И. Ленин раскрыл роль языка в процессе познания, показал, что язык
является необходимым средством обобщения, перехода от ощущений и
восприятий к понятиям.
Вскрыв роль языка в процессе образования понятий, то есть обоб¬
щенного отражения действительности, Ленин показал тем самым тесней¬
шую связь языка и мышления. Исходя из этого, Ленин в план дальней¬
шей разработки теории познания диалектического материализма вклю¬
чал задачу обобщения истории всего познания, человеческого мышления
и истории языка.
Положения Маркса, Энгельса, Ленина о единстве мышления и язы¬
ка получили дальнейшее развитие в труде И. В. Сталина «Марксизм
и вопросы языкознания». И. В. Сталин впротивовес утверждениям
Н. Я- Марра научно доказал, что язык не является надстройкой, что
он в отличие от надстройки обслуживает все классы общества, то есть
безразличен к классам. Язык действует на всем протяжении существо¬

ПЕРЕДОВАЯ
13
вания общества, непосредственно связан со всеми формами деятель¬
ности человека.
Обосновывая положения марксизма-ленинизма о единстве языка и
мышления, о языке как орудии общения, И. В. Сталин пишет: «Язык есть
средство, орудие, при помощи которого люди общаются друг с другом,
обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания. Будучи
непосредственно связан с мышлением, язык регистрирует и закрепляет
в словах и в соединении слов в предложениях результаты работы мыш¬
ления, успехи познавательной работы человека и, таким образом, делает
возможным обмен мыслями в человеческом обществе» («Марксизм и во¬
просы языкознания», стр. 22).
Язык и мышление органически связаны между собой. Язык без
мышления не существует, как и наоборот. Лишь идеалисты отрывают
их друг от друга. И. В. Сталин, критикуя Марра, отмечал, что оголен¬
ных мыслей, свободных от языкового материала, от звуковой «природ¬
ной материи», не существует.
Эти положения имеют важное значение для дальнейшей разработки
марксистской теории познания, для борьбы против современной идеали¬
стической' философии, особенно такой ее разновидности, как семантиче¬
ский идеализм.
* * *
Марксизм-ленинизм развивался не только в борьбе против реак¬
ционной буржуазной и мелкобуржуазной идеологии, против идеализма,
религии и мистики, против открытого ревизионизма и оппортунизма, но
и в борьбе против догматизации отдельных положений и выводов мар¬
ксистской теории, против начетничества и цитатничества, талмудистского
отношения к марксизму, против вульгаризации теории, отрыва ее от
жизни, от революционной практики. Основоположники научного ком¬
мунизма подчеркивали, что их учение не догма, а руководство к дей¬
ствию. Материалистическая диалектика учит, что все изменяется, раз¬
вивается, все зависит от условий времени и места, в том числе и действие
самых общих законов диалектики. Поэтому марксисты не могут ограни¬
чиваться повторением общих, неизменных положений и принципов. Они
должны уметь применять их к анализу конкретной действительности, к
практике. Марксизм не признает никаких априорных, неизменных, веч¬
ных истин в последней инстанции, равно пригодных во все времена, для
всех стран и народов, вне зависимости от естественных и исторических
условий.
Ленин беспощадно высмеивал меньшевистские схемы русской рево¬
люции, согласно которым революция в России в XX веке, в период импе¬
риализма, должна была якобы копировать западноевропейские буржуаз¬
ные революции XVIII и XIX веков, совершавшиеся при других историче¬
ских условиях, ином соотношении и расстановке классовых сил. Ленин
критиковал доктринеров в рабочем движении, которые, загипнотизиро¬
ванные теми или иными формами западноевропейского рабочего движе¬
ния, не желали признавать и видеть своеобразия революционного дви¬
жения в России, в угнетенных империализмом колониальных и зависи¬
мых странах Востока. Ленин бичевал тех горе-теоретиков, которые не
замечают, как старые формы наполняются новым содержанием, которые
смотрят назад, а не вперед и не замечают тенденций, ростков нового,
воображая, будто жизнь должна следовать их теориям, а не их теории —
новым явлениям жизни.
Марксизм есть наука, а наука не может стоять на месте. В своем
развитии марксизм постоянно обогащается новым опытом, новыми зна¬
ниями. В связи с этим неизбежно должны изменяться, уточняться,
углубляться и обогащаться его отдельные положения, выводы, некоторые
старые формулы заменяться новыми.

14
ПЕРЕДОВАЯ
Следуя Ленину, Сталин всегда непримиримо боролся против выхо¬
лащивания революционного существа марксизма, измены духу марксиз¬
ма, его методу в угоду букве. Достаточно напомнить хотя бы разобла¬
чение И. В. Сталиным капитулянтских схем и теорий, направленных
против ленинской теории о возможности победы социализма первона¬
чально в одной стране, оппортунистических, вредительских теорий об
отмирании социалистического государства в обстановке капиталистиче¬
ского окружения.
Ленинизм вырос в ожесточенной борьбе со схемами и догмами
оппортунистов II Интернационала, оторванными от революционной прак¬
тики, от революционной борьбы масс, направленными против этой борь¬
бы. Отрыв теории, философии от жизни, от практики — характерная чер ¬
та не только средневековой схоластики, но и всей современной реакци¬
онной буржуазной идеалистической философии, социологии. В противо¬
положность этому марксизм с момента своего возникновения борется
против отрыва теории, философии от жизни. Еще в тезисах о Фейербахе
Маркс с особой силой подчеркнул, что спор о действительности или
недействительности мышления, спор о том, обладает ли человеческое
мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос одной теории, а
практический вопрос, ибо только на практике может и должен доказать
человек истинность своей теории, а следовательно, и силу, мощь своего
мышления. Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основ¬
ной точкой зрения теории познания. Она неизбежно приводит к мате¬
риализму. Критерий практики не позволяет знаниям человека превра¬
титься в «абсолют», в застывшую догму, он требует непрерывного раз¬
вития, углубления, совершенствования знаний.
Эти положения марксизма-ленинизма уместно почаще напоминать
тем любителям схоластических споров, которые, к сожалению, все еще
отвлекают научную, философскую мысль от разработки наиболее важ¬
ных, актуальных проблем теории, выдвигаемых жизнью. Ведь еще со¬
всем недавно у нас велись споры по поводу того, относятся ли наука
и искусство к надстройке, в какую надстройку следует включить произ¬
ведения Пушкина или Толстого и почему они не ликвидируются при
ликвидации породившего их базиса. Спорили о том, куда отнести фи¬
нансы и бухгалтерию — к базису или к надстройке. Как будто такие
споры могли дать что-либо полезное в деле конкретного изучения исто¬
рии наук, искусства, литературы, финансов, экономики. А ведь спорящие
даже не задумывались над вопросом о практическом значении подобных
словопрений и «изысканий», часто напоминавших средневековые схола¬
стические диспуты о том, сколько чертей может уместиться на острие
иглы. Такого рода вопросы и споры свидетельствуют лишь о буквоед-
ском истолковании отдельных положений и формул марксизма, уводят
в дебри схоластики.
Следуя данным Лениным и Сталиным образцам творческого под¬
хода к марксизму-ленинизму, наши теоретические кадры должны раз¬
рабатывать вопросы, выдвигаемые жизнью, в неразрывной связи с прак¬
тикой коммунистического строительства. Важнейшее значение имеет
разработка закономерностей перехода от социализма к коммунизму, во¬
проса о роли народных масс в истории, проблем коммунистической этики,
эстетики, теории культуры, развития и укрепления социалистической
семьи, социалистического быта. Необходимо исследовать процессы куль¬
турного роста общества в условиях постепенного перехода от социализма
к коммунизму, возрастания роли народных масс в нашу эпоху во всех
областях общественной жизни, развитие в связи с этим хозяйственно¬
организаторской и культурно-воспитательной работы Советского государ¬
ства. Философы должны обобщать опыт строительства социализма в стра¬
нах народной демократии, новое в классовой борьбе,- в революционном
рабочем и национально-освободительном движении на современном этапе.’

ПЕРЕДОВАЯ
15
Перед ними стоит задача разработки актуальных проблем диалектическо¬
го материализма, его теории познания, диалектической логики, диалекти¬
ческого метода.
Неустанно совершенствовать и оттачивать великое философское ору¬
жие коммунизма диалектический и исторический материализм,— как
это делали Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин,— таков долг философов
марксистов-ленинцев.
* * *
Наша партия, ее Центральный Комитет, воплощающий коллектив¬
ную мудрость партии, показывают нам образец творческого развития
марксизма-ленинизма и его применения к самым насущным, жизненным
вопросам политики и практики строительства коммунизма. Партия всегда
боролась и борется за чистоту марксистско-ленинской теории, против
всяких извращений, вульгаризации, против недооценки роли теории и
схоластического отрыва ее от жизни, от практики.
Руководствуясь марксизмом-ленинизмом, Коммунистическая партия
выработала научно обоснованную и проверенную на практике политику,
правильно выражающую объективные потребности развития материаль¬
ной жизни общества, коренные интересы трудящихся. Политика Комму¬
нистической партии и Советского правительства направлена на построе¬
ние коммунизма, дальнейший подъем экономики, повышение материаль¬
ного и культурного благосостояния народа, укрепление могущества и
безопасности нашей Родины. Она обеспечивает дальнейшее упрочение
нерушимого союза рабочего класса и колхозного крестьянства, дружбы
народов, морально-политического единства нашего общества.
Коммунистическая партия и Советское правительство наметили и по¬
следовательно осуществляют широкую программу ускоренного развития
легкой и пищевой промышленности, всех отраслей сельского хозяйства.
Советский народ с огромным воодушевлением встретил мероприятия
партии и правительства по дальнейшему подъему экономики страны
и жизненного уровня трудящихся. Развернувшееся всенародное соревнова¬
ние за досрочное выполнение пятилетнего плана, за повышение производи¬
тельности труда является решающим условием дальнейшего роста матери¬
ального благосостояния народа, постепенного перехода к коммунизму.
Серьезных успехов добились труженики социалистического земледе¬
лия в увеличении производства зерна и других сельскохозяйственных
продуктов. Несмотря на неблагоприятные условия погоды на юге Украи¬
ны и в Поволжье, в нынешнем году общий сбор зерновых культур пре¬
высил прошлогодний. Значительное увеличение заготовок хлеба достиг¬
нуто в результате успешного освоения целинных и залежных земель и
повышения урожайности в районах Казахстана, Сибири, Урала. В Ка¬
захской ССР собрано хлеба на 35% больше, в Западной Сибири — в
2 раза больше, а в Алтайском крае — почти в 4 раза больше, чем в
прошлом году.
На основе учета накопленного опыта и имеющихся возможностей
Коммунистическая партия и Советское правительство поставили задачу
довести уже в 1956 году посевные площади на вновь осваиваемых зем¬
лях до 28—30 миллионов гектаров, что примерно равно всей посевной
площади Франции и Италии. Намеченный прирост посевных площадей
даст возможность обеспечить полное удовлетворение потребностей нашей
страны в продуктах, позволит создать необходимые государственные
резервы хлеба и достаточное количество фуража для растущего живот¬
новодства. Благодаря успехам в развитии промышленности и сельского
хозяйства неуклонно повышается материальное благосостояние совет¬
ского народа. Растет реальная заработная плата рабочих и служащих,
увеличиваются доходы крестьян, повышается культурный уровень трудя¬
щихся. Все это свидетельствует о правильности политики партии.

16
ПЕРЕДОВАЯ
Неуклонно проводя в жизнь решения XIX съезда, партия укрепляет
единство и боеспособность своих рядов, всемерно развертывает внутри¬
партийную демократию, самокритику и особенно критику снизу, осуще¬
ствляет ленинский принцип коллективности партийного руководства.
Партия последовательно проводит ленинскую внешнюю политику
Советского государства, политику мира между народами, основанную
на положении ленинизма о возможности длительного сосуществования
и мирного соревнования двух систем — капитализма и социализма.
«Впервые мысль о сотрудничестве двух систем,— говорил И. В. Сталин,—
была высказана Лениным. Ленин — наш учитель, а мы, советские
люди — ученики Ленина. Мы никогда не отступали и не отступим от ука¬
заний Ленина». Ленин учил вместе с тем, что империализм неизбежно
порождает милитаризм и войны. В погоне за максимальными прибылями
современный капитализм постоянно ввергает народы в войны. Империа¬
листы США, стремясь к мировому господству, пытаются обмануть народы,
втянуть их в новую мировую войну. Поэтому борьба за мир, неустанное
разоблачение преступных махинаций агрессоров являются важнейшей за¬
дачей всех миролюбивых народов. Мир можно отстоять, отмечал
И. В. Сталин, если народы будут твердо стоять за мир и не дадут обма¬
нуть себя империалистическим поджигателям войны.
Твердая и последовательная политика борьбы за мир и безопас¬
ность народов, осуществляемая Советским Союзом, выражает коренные
интересы советского народа, отвечает чаяниям всех миролюбивых наро¬
дов. Советский Союз, еще более окрепший после войны, идет в авангарде
борьбы за мир. Он стоит во главе могучего лагеря мира, демократии
и социализма, всемерное укрепление которого является священным интер¬
национальным долгом советского народа. Развивая положения марксиз¬
ма-ленинизма о народе как творце истории, И. В. Сталин подчеркивал,
что сейчас, как никогда, возросла роль народных масс не только в СССР,
но и во всем мире. Судьбы мира, судьбы человечества находятся теперь
в руках самих народных масс.
В ноябре этого года народы Советского Союза и прогрессивные
силы всего мира отметили великую дату — XXXVII годовщину Октябрь¬
ской социалистической революции. Эту дату Советский Союз встретил
полный творческих сил.
Источник силы советского народа — в советском, социалистическом
строе, в правильной политике Коммунистической партии, вооруженной
всепобеждающим учением марксизма-ленинизма. Под знаменем
Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина, под мудрым руководством
Коммунистической партии советский народ уверенно идет к торжеству
коммунизма.

Мировоззрение и творчество
писателя
Ко Второму съезду писателей СССР советская литература прихо¬
дит со значительными успехами. За двадцать лет, прошедших после пер¬
вого съезда, в нее влились новые, свежие силы, созданы десятки выдаю¬
щихся произведений, правдиво отражающих величие дел и подвигов со¬
ветского народа.
На всех этапах исторического развития нашей страны советские пи¬
сатели с честью выполняли и выполняют свой долг перед народом.
В жизни и борьбе народа черпают они темы и образы для своих книг, на¬
ходят вдохновляющий источник для своего творчества.
Мы имеем все основания гордиться успехами нашей литературы, раз¬
вивающейся под знаменем социалистического реализма. У нас выросла
богатая советская литература, одухотворенная передовыми идеями на¬
шего века, литература большой жизненной правды, благородных мыслей
и чувств, завоевавшая признание и уважение во всем мире.
Выступая на заключительном заседании Первого Всесоюзного съез¬
да писателей, А. М. Горький заявил: «На этом съезде нами выданы мно¬
гомиллионному читателю и правительству большие векселя, и, разумеет¬
ся, теперь мы обязаны оплатить векселя честной, добротной работой».
За два прошедших десятилетия наша литература обогатилась такими
замечательными произведениями, как третья и четвертая части горьков¬
ской эпопеи «Жизнь Клима Самгина», последняя книга «Тихого Дона»
М. Шолохова, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Петр Первый»
и «Хождение по мукам» А. Толстого, трилогия Ф. Гладкова, «Молодая
гвардия» А. Фадеева, «Первые радости» и «Необыкновенное лето» К- Фе¬
дина, «Счастье» П. Павленко, «Русский лес» Л. Леонова, «Буря» и «Де¬
вятый вал» И. Эренбурга. Фонд советской литературы пополнился выдаю¬
щимися драматургическими произведениями Н. Погодина, А. Корнейчука,
Б. Лавренева, Б. Ромашова, В. Вишневского, стихами и поэмами А. Твар¬
довского, А. Суркова, М. Исаковского, Н. Тихонова, К. Симонова.
Художественные образы, созданные лучшими советскими писателями,
глубоко вошли в жизнь и сознание миллионов советских людей. Суровая,
но прекрасная и героическая жизнь и борьба Павла Корчагина, молодо¬
гвардейцев и многих других положительных героев нашей литературы
стали возвышенным примером для многомиллионных масс советских чи¬
тателей и честных людей во всем мире.
Советская литература сыграла большую воспитательную роль как в
период мирного социалистического строительства, так и в тяжелые годы
Великой Отечественной войны. Она духовно вооружала советских
людей, воспитывала в них чувства стойкости, патриотизма, поднимала на
самоотверженную борьбу против врагов.
Верность жизненной правде, глубокая идейность и высокие художе¬
ственные качества придают лучшим произведениям советских писателей
большую действенность. Правдиво и ярко обобщая в типических художе-
2.	«Вопросы философии» № 6.

18
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
ственных образах жизненные явления, они воспитывают в советских людях
преданность великому делу строительства коммунизма, непримиримость
ко всему тому, что мешает движению вперед. Герои таких книг, выйдя из
недр самой жизни, как бы возвращаются в нее, обогащая своим опытом
многомиллионного читателя. История советской литературы неопровер¬
жимо свидетельствует, что только писатели, хорошо знающие жизнь и
прочно стоящие на передовых идейных позициях, создают наиболее зна¬
чительные произведения, в которых художественно убедительно раскры¬
вается великая правда нашего времени.
Отмечая бесспорные и значительные достижения нашей литературы,
советские люди предъявляют серьезный счет своим художникам слова.
В свете грандиозных задач, которые стоят перед нашей Родиной, осуще¬
ствляющей постепенный переход от социализма к коммунизму, особенно
нетерпимо отставание нашей литературы, призванной глубоко и правдиво
отражать все стороны жизни.
Выражая возросшие требования и запросы советского народа,
XIX съезд партии поставил перед нашими писателями большие задачи,
призвал их более активно и действенно вторгаться в жизнь как созда¬
нием ярких образов положительных героев, так и гневной, страстной кри¬
тикой недостатков, которые мешают нам строить коммунистическое об¬
щество.
Чтобы выполнить эти задачи, необходимо мобилизовать все силы
писателей на борьбу за создание правдивых, высокохудожественных про¬
изведений, за дальнейшее творческое овладение самым передовым миро¬
воззрением нашего времени — марксизмом-ленинизмом,— которое дает
возможность проникнуть в глубинные процессы жизни, увидеть и понять
основные тенденции исторического развития, всесторонне раскрыть и пока¬
зать типические явления действительности.
Передовое мировоззрение, связанное с активным вторжением в жизнь
во имя ее переустройства, всегда вдохновляло писателей и вызывало к
жизни великие произведения литературы. Об этом свидетельствует и
вся история мирового искусства и опыт нашей советской литературы.
Страстными поборниками и глашатаями высокой идейности русской
литературы были в свое время революционные демократы — Белинский,
Чернышевский и Добролюбов. В общественном служении, в активной
борьбе за освобождение народа видели они силу, величие и славу рус¬
ской литературы. Судьбы родной литературы они неизменно связывали с
передовыми, антикрепостническими идеями, воодушевлявшими в про¬
шлом веке лучших русских писателей на творческий подвиг.
Передовые идеи революционных демократов оказали огромное бла¬
готворное влияние на великих классиков русской литературы XIX века,
способствовали развитию их творчества по пути народности и реализма.
Особенно возрастает роль мировоззрения в творчестве писателя в на¬
шу эпоху. Марксистско-ленинское мировоззрение является единственно
научным мировоззрением, раскрывающим реальное соотношение сил но¬
вого и старого в нашем обществе, жизненный и идейный смысл тех или
иных явлений действительности. Марксистское мировоззрение помогает
советским писателям глубже разобраться в закономерностях обществен¬
ного развития, в характере и особенностях противоречий и конфликтов в
советском обществе, идущем по пути коммунизма.
На собственном опыте лучшие советские писатели убедились в вели¬
ком значении передовых идей, открывающих новые небывалые перспек¬
тивы, исключительные возможности для художественного творчества.
В итоге напряженных идейных исканий пришли к марксизму многие
наши крупнейшие художники слова, осознавшие, что нет иного пути к
пониманию великой правды нашего времени, к созданию произведений,
отражающих самое главное и существенное в народной жизни. Об этом
хорошо сказал М. Горький в своей речи на Первом съезде писателей.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
19
«В чем вижу я победу большевизма на съезде писателей?» — спрашивал
он и отвечал: «В том, что те из них, которые считались беспартийными,
«колеблющимися», признали... большевизм единственной боевой руково¬
дящей идеей в творчестве...»
Годы, прошедшие после Первого съезда, показали важное значение
этого идейного сплочения литераторов, подтвердили оплодотворяющее
значение коммунистических идей в творческой практике крупнейших
художников слова.
Весьма поучителен творческий опыт таких разных по своему харак¬
теру, писателей, как А. Толстой, К. Федин, Л. Леонов, И. Эренбург.
Каждый из них прошел сложный и нередко противоречивый путь в своем
идейном и творческом развитии. И только активное участие в строитель¬
стве новой жизни, овладение марксистско-ленинским мировоззрением,
вооружившим их глубоким пониманием процессов, происходящих в на¬
шей стране и за рубежом, дали им возможность создать правдивые, реа¬
листические художественные произведения, занявшие видное место в со¬
ветской литературе.
«Марксизм, освоенный художнически,— «живая вода». Я не могу
не верить, что мы — на заре невиданного в мире искусства»,— сказал
однажды А. Н. Толстой (Собр. соч. Т. 13, стр. 324). Эти слова, сказан¬
ные большим художником, явились как бы итогом и обобщением его
собственного пути в искусстве, мужественных поисков великой и един¬
ственной правды нашего века. История творческого пути А. Толстого —
это история идейнО-художественного роста писателя, пришедшего к вер¬
шинам социалистического искусства.
Зрелость писателя сказалась и в произведениях, обращенных к да¬
лекому прошлому. Известно, что тема Петра Первого волновала А. Тол¬
стого еще в дореволюционные годы. «На «Петра Первого», — писал он,
я нацеливался давно... Я видел все пятна на его камзоле,— но Петр
все же торчал загадкой в историческом тумане» (там же). Правдивое
художественное воссоздание петровской эпохи и образа самого Петра
долго не удавалось писателю. Его историческая повесть «День Петра»
и рассказ «Навождение» отразили смятение в душе писателя, явно не
понявшего революционных событий 1917 года. В образе Петра писатель
увидел лишь бессмысленную жестокость, а в событиях конца XVII и
начала XVIII века — хаос и столпотворение. Идейная неопределенность
этих произведений сказалась и на их форме: получились они тусклыми
и слабыми в художественном отношении.
Вернувшись к теме Петра уже в 30-х годах, А. Толстой сумел по-но¬
вому увидеть истинное место Петра Первого в русской истории, сум*ел
понять роль народных масс в судьбах России начала XVIII века и благо¬
даря этому оказался способным создать великолепный исторический ро¬
ман «Петр Первый», одно из лучших произведений нашей литературы.
Если раньше писатель оценивал дело Петра как бессмысленное и бесплод¬
ное, а его изображал одиночкой, трагическим неудачником, то теперь в
соответствии с исторической правдой он ярко показывает Петра как муд¬
рого государственного деятеля, раскрывает необходимость, прогрессив¬
ность и в то же время историческую ограниченность его преобразований.
Глубокое изучение жизни, марксизма-ленинизма помогло А. Толсто¬
му коренным образом переработать и трилогию «Хождение по мукам»,
первые части которой были написаны им еще в 20-х годах.
Сложным и противоречивым был путь писателя И. Эренбурга.
Далеким от понимания революции и людей, ее совершивших, выглядит
он в таких' произведениях 20-х годов, как «Похождения Хулио Хуренито»,
«Любовь Жанны Нэй» и др. Даже романы «День второй» и «Не пере¬
водя дыхания», обозначившие новый этап в творчестве И. Эренбурга,
носят на себе следы недостаточно глубокого знания писателем внутрен¬
ней, духовной жизни и борьбы советских людей начала 30-х годов. Не

20
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
случайно в этих произведениях нет ярких образов и характеров положи¬
тельных героев. Активное участие писателя в жизни и в борьбе нашего
народа в предвоенные годы и в особенности в период Отечественной
войны, неутомимая деятельность борца за мир в наши дни дали ему
возможность глубоко осознать историческую правоту нашего мировоззре¬
ния и обогатить советскую литературу такими произведениями, как «Па¬
дение Парижа», «Буря», «Девятый вал».
Не менее показательна и судьба писателя К. Федина. Если в рома¬
нах «Города и годы» и «Братья» сказывается еще влияние мелкобуржу¬
азных взглядов писателя, схематизм в изображении положительных ге¬
роев, то в «Первых радостях» и в «Необыкновенном лете» мы чувствуем
зрелость мастера и в идейном и- в художественном отношении. Мар¬
ксистско-ленинское мировоззрение помогло К. Федину глубоко разобрать¬
ся в исторической обстановке первого периода революции и создать
правдивые, запоминающиеся образы коммунистов — Кирилла Извекова,
Петра Рагозина и других.
Идейный рост художника сказывается и на росте его художествен¬
ного мастерства. Достаточно сравнить мудрую простоту, стройность,
строгость и выразительность реалистического повествования «Необыкно¬
венного лета» с запутанной композицией и усложненностью языка его
романа «Города и годы», которые как бы отражают идейное смятение
писателя, чтобы почувствовать, какой большой и благотворный путь
пройден был им в искусстве, как органически связана художественная
сила произведения с идейным ростом писателя.
Творческие успехи многих видных советских писателей, их умение
создавать высокохудожественные произведения органически, неразрывно
связаны с их жизненным опытом и мировоззрением, с их идейной зре¬
лостью.
Постоянно заботясь о приумножении духовных богатств нашего
народа, Коммунистическая партия во всех своих решениях, посвященных
вопросам литературы и искусства, призывает писателей и художников
изучать жизнь, овладевать марксистско-ленинской наукой, совершенство¬
вать художественное мастерство.
Литература и искусство всегда были важным участком идеологиче¬
ской борьбы. История советской литературы — это история борьбы с без-
идейностью и аполитичностью, со всякими «теориями» и «школами»,
пытавшимися увести писателей с единственно верного пути — открытого
и честного служения интересам трудового народа.
Пролеткультовцы и футуристы, «Серапионовы братья» и конструк¬
тивисты, школка «Перевал» и эстетствующие космополиты — все они
выступали прежде всего именно против передовой идейности нашего ис¬
кусства, против великого ленинского принципа партийности художествен¬
ного творчества.
С особым цинизмом эти враждебные советскому искусству буржу¬
азные взгляды пропагандировали «перевальцы». Они третировали
идейность и целеустремленность творчества, сводя его к интуитив¬
ному и иррациональному выражению «непосредственных впечатлений»,
объявляли приспособленцами и лакировщиками всех честных худож¬
ников, стремившихся своим творчеством помогать великому делу
социалистического строительства. Под флагом «искренности» они оправ¬
дывали и возвеличивали клеветнические антисоветские произведения, за¬
щищали теорию «чистого» искусства, требовали оправдания классовых
врагов.
Под руководством партии все эти враждебные советскому искусству
школки были разгромлены, а капитулянтские теории их разоблачены.
Но рецидивы подобных взглядов, разоружающих советских писателей,
проявляются иногда и поныне. Перепевом некоторых перевальских взгля¬
дов явились, в частности, те «критерии» оценки литературы, которые были

МИРОВОЗЗРЕНИЕ- И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
21
выдвинуты в статьях «Нового мира», справедливо осужденных нашей
общественностью.
Стремление доказать, что творчество писателя не зависит от его
мировоззрения, что оно подчиняется особым «законам» вдохновения и
субъективистской искренности, характерно для многих современных эсте¬
тиков из буржуазно-идеалистического лагеря. Аналогичные идейки про¬
поведуют и те реакционные «литературоведы», которые пытаются опоро¬
чить правдивость и идейность советской литературы, верность советских
писателей великим принципам социалистического реализма.
Откровенно клеветнический характер носит сборник статей «Сквозь
призму советской литературы», выпущенный в прошлом году в Нью-
Йорке Русским институтом Колумбийского университета, существующим
на средства Рокфеллера. Редактор этого сборника Эрнст Симмонс, вы¬
полняя волю своих хозяев, всячески изощряется, чтобы доказать, что
советская литература находится «под строгим диктатом партии» и в силу
этого лишена искренности, правдивости и свободы «выражения творче¬
ских устремлений человека». Творческий ум писателя, по выражению
Симмонса, «втиснут в рамки идей и убеждений».
Статья Э. Симмонса «Советская литература и контроль над ней»
представляет собой наукообразный труд, в котором автор разглагольствует
о том, что советские писатели лишены свободы творчества, скованы «пар¬
тийным контролем» и т. п. Дело в том, что мы и господин Симмонс по-раз¬
ному понимаем свободу творчества. Если для советских писателей под¬
линная свобода заключается в верном служении своему народу, в актив¬
ном вмешательстве в жизнь во имя утверждения в ней всего передового
и прекрасного, во имя борьбы против всего устаревшего и косного, то
Э. Симмонс под свободой творчества подразумевает прежде всего сво¬
боду писателя от общества, от священных обязанностей служить своим
искусством делу борьбы за счастье народа. Э. Симмонс цитирует даже
знаменитые ленинские слова, что жить в обществе и быть свободным от
общества нельзя, но не дает себе труда продумать и понять смысл и зна¬
чение этих слов. Очевидно, куда проще повторять старую погудку, что-де,
мол, советские писатели «изнывают» под гнетом насильно навязанных
им идей и т. п.
Э. Симмонс пишет далее, что «в искусстве писатель живет в мире
созданной им самим свободы». Но ведь всем известно, что только реак¬
ционные американские писатели и художники пользуются полной свобо¬
дой проповедовать в- своих произведениях человеконенавистнические
идеи, разжигать чувство ненависти ко всем тем, кто предпочитает нацио¬
нальную независимость американскому «образу жизни». Честные же
писатели в США подвергаются преследованиям и тюремному заклю¬
чению.
В пылу «полемики» Э. Симмонс договаривается до более чем стран¬
ных вещей. «Марксистское толкование социалистического реализма,—
пишет он,— в конце концов привело к замкнутому, порочному кругу
утверждений, будто реальна только действительность социализма и что
поэтому все враждебное социализму — не реально».
Уж слишком примитивно выглядят подобные «научные» открытия!
Неужели господину Симмонсу не известно, что в советской литературе
имеется немало произведений, посвященных не только советской действи¬
тельности,-но и далекому историческому прошлому и жизни народов за¬
рубежных стран? Кроме того, кто же сомневается, что лагерь империализ¬
ма и войны, противостоящий лагерю социализма и мира, вполне реален?
Он не только существует, но и лихорадочно готовится к новой войне. Вот
почему усилия всех честных людей на земле обращены против империа¬
листического лагеря. Против поджигателей новой войны активно борется
и советская литература. Как же можно утверждать, что в Советском
Союзе все враждебное социализму считают нереальным?

22
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
Нападки «теоретиков» из враждебного лагеря на правдивость и
идейность советской литературы далеко не случайны. Они стремятся
оболгать и очернить наше мировоззрение, в котором заключается сила
советских писателей, их оружие идейно-художественного осмысления
действительности.
Идейность и правдивость в советской литературе неразрывны. Со¬
циалистический реализм, как известно, требует от советских писателей
правдивого, конкретно-исторического изображения действительности в ее
революционном развитии. Причем правдивость в искусстве социалисти¬
ческого реализма должна сочетаться с задачами идейного воспитания
трудящихся в духе социализма. Разумеется, что активное участие в жизни
и борьбе народа, марксистско-ленинское мировоззрение, опирающееся па
объективный ход истории и выражающее подлинную правду жизни, от¬
крывают перед нашими писателями широкие творческие перспективы.
В отличие от реакционного мировоззрения, заставляющего нередко писа¬
телей в капиталистических странах искажать действительность во имя
защиты интересов господствующих классов, марксистско-ленинское миро¬
воззрение своей объективностью и правдивостью помогает писателям ви¬
деть в жизни главное, ведущее, помогает им делать верные обобщения и
создавать яркие типические художественные образы.
«Литература есть область правды»,— писал М. Горький. Правдивое
отражение типических явлений действительности — важнейший закон
реалистического искусства. Применительно к советскому искусству требо¬
вание правдивости художественного творчества имеет особо важное зна¬
чение, ибо наше советское общество заинтересовано в глубоком познании
и использовании объективных закономерностей общественного развития.
Мы не боимся правды, потому что она всецело соответствует интересам
и целям коммунистического преобразования нашей страны. Вот почему
партия неоднократно напоминала нашим писателям о том, что важней¬
шая их задача — правдиво отражать жизнь.
Писать правду — это значит не ограничиваться мелочным правдопо¬
добием, не оставаться в плену частных, случайных фактов, а раскрывать
существенные, типические стороны нашей действительности, показывать
всю сложность борьбы старого и нового и неодолимость нового в нашем
обществе. Типический образ всегда является не только средством позна¬
ния, но и могучим стимулом преобразования жизни, так как он силой
своего примера всегда утверждает, прославляет новое, передовое или
осуждает старое, консервативное. В этом проявляется значение писате¬
лей как инженеров человеческих душ, которое особенно важно сейчас,
ибо темпы нашего дальнейшего движения к коммунизму во многом опре¬
деляются уровнем сознательности и творческой активности советских
людей.
Художник, равнодушный и аполитичный, созерцающий жизнь в ка¬
честве пассивного свидетеля событий, не может отразить подлинную
правду жизни. Даже при наличии таланта писатель, отгородившийся от
жизни и не принимающий близко к сердцу радости и трудности напря¬
женной борьбы народа за коммунизм, не изучающий жизнь глубоко и
повседневно, не овладевший духовным богатством человеческой мысли
прошлого, не стоящий на уровне современной передовой культуры, не мо¬
жет создать произведений, достойных нашей эпохи.
Великим завоеванием советской литературы является ленинский
принцип партийности, придающий всему нашему искусству боевой, на¬
ступательный характер. Коммунистическая партийность определяет дей¬
ственность советской литературы, ее активное вторжение в жизнь во имя
победы коммунизма.
Партийность советского писателя проявляется не в декларациях,
не в громких фразах и словах, произносимых автором или его героями,
а прежде всего в отношении писателя к изображаемым явлениям, в

МИРОВОЗЗРЕНИЕ.И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
23
понимании им политического смысла каждого факта нашей действи¬
тельности, в созданных им типических образах и характерах. В одном
из своих выступлений М. И. Калинин говорил, что писатель должен
стремиться сделать свое произведение реалистическим, пропитанным
идейным содержанием «не в смысле того, чтобы в конце и в начале
статьи были сказаны слова «партийность», «социализм» и т. п., а чтобы
сами факты, само действие приводило читателя к партийности. Иначе
говоря, описывается частный факт с полной объективностью, но
впечатление от этого описания, его воздействие на читателя должны
приводить к партийности» (сборник «Калинин о литературе», стр.
107—108, 1949).
Каждое произведение советского писателя должно быть проникнуто
великими идеями коммунизма, объединяющими в наш век сотни миллио¬
нов людей во всех странах мира. В партийности нашей литературы про¬
является подлинная свобода в художественном творчестве. Советские
писатели открыто говорят, что их творчество поставлено на службу наро¬
ду. В сознательном служении народу — залог создания высокоидейного
искусства. Партийность писателя, последовательная и честная защита ин¬
тересов народа не уводят от жизни, а, наоборот, требуют наиболее глу¬
бокого и правдивого ее воспроизведения, ибо народ кровно заинтересо¬
ван в жизненной правде, отражающей его историческую борьбу за свобо¬
ду и счастье.
Непримиримость ко всякого рода чуждым влияниям реакционной
идеологии, к теориям буржуазного декаданса — одно из важнейших усло¬
вий успешного развития советской литературы по пути жизненной правды
и народности. Всякие попытки отгородиться от жизни и борьбы народа,
всякие проявления индивидуализма и безидейности приводят писателя
к серьезным творческим срывам и в конце концов к полному краху.
Если партийность направляет на путь изображения правды жизни,
глубокого идейно-художественного осмысления фактов действительности,
то безидейность и аполитичность неизбежно толкают художника в объ¬
ятия-натурализма, акцентируют его внимание не на главном, а на третье¬
степенных фактах и явлениях, приводят к тому, что он за деревьями не
видит леса.
Великий Горький всегда выступал против пассивного описательства,
против такой литературы, в которой мелкая «правда факта» закрывает и
затемняет великую «правду века», за ясность и определенность идейных
позиций.
Критикуя в свое время натуралистический рассказ В. Гроссмана «Три
смерти», основоположник советской литературы дал очень верное опреде¬
ление натурализма как метода, искажающего действительность. «Нату¬
рализм,— писал Горький, — технически отмечает — «фиксирует» — фак¬
ты; натурализм — ремесло фотографов, а фотограф может воспроизвести,
напр., лицо человека только с одной, скажем, печальной улыбкой,, для
того же, чтоб дать это лицо с улыбкой насмешливой или радостной, он
должен сделать еще и еще снимок. Все они будут более или менее «прав¬
да», но «правда» только для той минуты, когда человек жил печалью, или
гневом, или радостью. Но правду о человеке во всей ее сложности фото¬
граф и натуралист изображать — бессильны» (из письма В. Гроссману от
7/Х 1932 г.).
Только глубокое знание жизни и определенность идейных позиций
писателя могут спасти его от натуралистического описательства, враж¬
дебного подлинному искусству. Беда писателя-натуралиста, по мысли
Горького, заключается в том, что он стремится рассматривать факты, стоя
на одной плоскости с ними. Конечно, это тоже «позиция», но позиция,
не, дающая возможности видеть дальше своего носа.
Натурализм глубоко чужд советской литературе, литературе боль¬
ших обобщений и самых возвышенных идей. Вот почему у нас не могут

24
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
иметь успеха те произведения, в которых объективистски описываются со¬
бытия, натуралистически, без ясного понимания смысла этих событий сма¬
куются малозначительные детали, произведения, в которых нет опреде¬
ленного отношения писателя к изображаемому.
Чрезмерное увлечение «фактиками», непонимание большой правды
нашего века, неумение разобраться в характере противоречий и конфлик¬
тов в нашем обществе могут привести и нередко приводят писателя к гру¬
бому искажению действительности. Натурализм особо губителен в сати¬
ре, ибо сатирическое заострение и преувеличение факта ради факта, без
утверждения положительных идеалов неизбежно ведут к бессмысленному
смакованию отрицательных явлений в жизни, порождают произведения,
антинародные по своему духу и характеру.
Справедливо раскритикованные в нашей печати пьесы «Гости» Л. Зо¬
рина, «Деятель» И. Городецкого, «Наследный принц» А. Мариенгофа и
другие обнаружили идейную отсталость этих драматургов, абсолютное
незнание ими жизни советских людей, удручающее равнодушие к их
судьбам. Авторы этих пьес не ставили, да и не могли поставить перед
собой законных вопросов: зачем они пишут, какие идеи они утверждают,
за какой идеал борются?
Все эти пьесы не имеют ничего общего с подлинной советской сати¬
рой. В них нет настоящих конфликтов, нет борьбы нового со старым, ти¬
пических образов и характеров. По существу, эти пьесы стоят за предела¬
ми искусства и литературы, ибо они не только искажают советскую дей¬
ствительность, не только идейно порочны, но и антихудожественны.
Не говоря уже о том, что авторам этих пьес не удалось создать ни одного
художественного образа, их герои страшно косноязычны и до предела
оглуплены. Разумеется, что подобные сатирические «произведения» не по¬
могают, а серьезно мешают нам бороться с действительными отрица¬
тельными явлениями в нашей жизни. Нам нужны советские Гоголи и
Щедрины, сатирики, которые с передовых идейных позиций выступали
бы резко и непримиримо против всего старого и косного, мешающего
двигаться вперед. Нам нужна советская сатира, грозным смехом своим
уничтожающая все то, что препятствует утверждению нового и прекрас¬
ного в нашей жизни.
Советских людей ие могут удовлетворять и те произведения, в кото¬
рых отсутствует ясная идейная позиция автора) и все изображается сточ¬
ки зрения «так в жизни бывает!». Объективизм, отступление от принципа
партийности привели бесспорно талантливую писательницу В. Панову к
серьезной творческой неудаче. В ее романе «Времена года» действуют и
хорошие и плохие люди. Читатель наблюдает за их переживаниями,
радостями и горестями, но он не чувствует отношения к героям самого
автора, который от первой до последней страницы романа сопровождает
читателя с грустной улыбкой, как бы спрашивая у него: «Не встречал
ли ты, мой друг, всего этого в жизни?» Герои романа В. Пановой не
имеют идейной определенности.
Искусство не может ограничиться констатацией того, что бывает в
жизни. Искусство — всегда орудие борьбы, оно всегда утверждает в
жизни прекрасное, вызывающее у читателя желание подражать и следо¬
вать его примеру, и отвергает безобразное, порождающее отвращение,
возмущение, гнев. В этом назначение и сила подлинного искусства.
Разумеется, это утверждение и отрицание проявляются, в искусстве
необязательно в прямой и открытой форме. Чехов внешне очень объекти¬
вен, он сдержан в выражении своих симпатий и антипатий, он только
описывает своих героев. Но разве не чувствуем мы за этим внешне спо¬
койным и объективным описанием страстной взволнованности и заинте¬
ресованности писателя, разве сомневаемся мы хоть на минуту в том, на
чьей стороне его симпатии, кого он любит и кого ненавидит? И когда мы
говорим о принципиальных идейных недостатках последнего романа В. Па¬

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
новой, то речь идет, разумеется, не о призыве к прямолинейному выра¬
жению своих симпатий и антипатий писательницей, а о том, чтобы она
отказалась от вредной и губительной* для подлинного искусства позиции
«всепрощения».
Неопределенность отношения автора к описываемым событиям ска¬
залась прежде всего на образах положительных героев. Все они — и
Дорофея, и ее муж, и Чуркин — не деятельные, активные люди, а какие-
то пассивные созерцатели событий, утратившие вместе с молодостью
боевой задор и принципиальность. И Панова, видимо, считает это вполне
естественным и неизбежным. Во всяком случае, она не осуждает, а пы¬
тается сгладить глубину ответственности Дорофеи за плохое воспитание
сына Геннадия, присочинив малохудожественную сцену нападения на
Геннадия, где используется ряд приемов самого примитивного детектива.
Произведение искусства должно выносить приговор над действитель¬
ностью, и попытка писательницы уклониться от оценки изображаемого
значительно ослабила художественную силу произведения.
Следует отметить, что объективизмом грешит и последняя повесть
И. Эренбурга) «Оттепель». Ее положительные образы лишены той при¬
влекательности и чарующей красоты, которые порождают у читателя
стремление следовать примеру любимых героев, подражать им. Серыми и
тусклыми выглядят люди и события в изображении писателя. И. Орен¬
бург, несколько лет назад в одном из своих выступлений подчеркнувший
замечательную мысль, что искусство всегда тенденциозно, ибо оно выра¬
жает любовь, ненависть, гнев, страдания, надежды, волю живого чело¬
века, в повести «Оттепель» почему-то не опровергает с присущей ему
остротой пошлых воззрений на советское искусство некоторых его героев.
И. Оренбург — мастер памфлетных зарисовок,— к сожалению, недоста¬
точно глубоко разоблачает в своей повести носителей вредных, отрица¬
тельных идей.
М. Горький с особой силой подчеркивал, что «в нашей стране литера¬
тура должна служить одним из рычагов социализма» (письмо М. Горь¬
кого А. С. Щербакову от 22/У 1935 г.). Этого не имеют права забывать
советские писатели, призванные своим творчеством помогать народу
строить новую жизнь. И если бы все наши писатели понимали, что в на¬
шей действительности, говоря словами Горького, «всякий факт, хотя бы и
незначительный, содержит в себе великий революционный смысл», мы бы
имели значительно большие успехи в области литературы.
* * *
Идейность художественного творчества отнюдь не сводится к выра¬
жению субъективных идей и взглядов писателя, она вытекает из объек¬
тивного содержания произведения, из логики развития и взаимоотноше¬
ния характеров. В истории литературы прошлого мы знаем немало при¬
меров, когда объективное значение произведения, идея, вытекающая из
него, не соответствовала субъективному замыслу писателя, его политиче¬
ским симпатиям и антипатиям.
Многим писателям прошлого приходилось пробиваться к жизненной
правде сквозь чащу политических предрассудков и заблуждений, что неиз¬
бежно накладывало свой отпечаток и на их творчество, порождало изве¬
стные противоречия между объективными, реалистическими картинами
в их произведениях и субъективным истолкованием изображаемого.
В- истории литературы известны факты, когда писатель, подчинивший
свое творчество служению реакционным идеям, искажавший правду жизни
в угоду своим политическим взглядам и симпатиям, неизбежно приходил
к полному краху. Критик-большевик В. В. Воровский с большой глуби¬
ной раскрыл этот процесс на примере творчества Леонида Андреева, по¬
казав, как постепенно под влиянием, ложных идей происходило разло¬

26
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
жение художественной формы его произведений, как живые картины
жизни заменялись в них нагромождением кошмаров и ужасов, убогими
схемами, вычурностью языка.
Реакционные идеи уводят писателя от жизни, а это ведет к гибели
искусства. Отклоняясь от демократии, литератор неизбежно отклоняется
от действительности, говорил Горький, характеризуя причины возник¬
новения антиреалистических и антихудожественных произведений в эпоху
политической реакции после поражения революции 1905 года.
Марксистско-ленинское мировоззрение основано на глубоком пости¬
жении правды жизни. Вот почему чем глубже писатель изучает жизнь,
проникает в действительные ее связи и закономерности в процессе'разви¬
тия ее, тем ближе он подходит к марксизму.
Художественное познание и освоение мира — сложный процесс на¬
блюдения, отбора жизненных фактов, создания типических образов, в
конкретно-чувственной форме выражающих сущность тех или иных со¬
циальных сил, явлений. На всех этапах этого процесса мировоззрение
писателя имеет определяющее значение, оно направляет внимание худож¬
ника на одни жизненные факты и явления, оставляя его равнодушным
ко многим другим. Об одной и той же русской действительности, о де¬
ревне после поражения революции 1905 года, писали Горький и Бунин.
Но если, ослепленный дворянскими предрассудками, И. Бунин .не увидел
в этой деревне ничего, кроме дикости, нищеты, забитости, и дал одно¬
стороннюю, а потому искаженную картину жизни, то Горький показал
не только то, что было на поверхности жизни, но и то, что рождалось в
деревне под влиянием революции,— те искры нового, которым суждено
было разгореться вскоре в яркие огни.
Художник тем глубже видит жизнь, тем интенсивнее развивается
его дарование, чем более передовую общественную позицию он зани¬
мает, чем выше общественный идеал, во имя которого создает он свои
произведения, чем шире его культурный кругозор. «Чем выше встанешь,
тем больше видишь» — эту пословицу неоднократно напоминал писате¬
лям Горький.
«Я часто повторяю одно и то же: чем выше цель стремлений чело-
зека, тем быстрей и социально продуктивнее развиваются его способно¬
сти, таланты, это я тоже утверждаю как истину. Она утверждается всем
моим житейским опытом, то есть всем, что я наблюдал, читал, сравни¬
вал, обдумывал. Разумеется, что наиболее крепко и солидно ее утвер¬
ждает советская действительность» (Собр. соч. Т. 27, стр. 220).
Основоположник литературы социалистического реализма постоянно
подчеркивал огромное значение передового, марксистско-ленинского
мировоззрения для творчества советского писателя. Резко критикуя тех
писателей, которые не хотели учиться, не понимали, что идеологическая
малограмотность губительно отражается на их творчестве,, он указывал:
«Есть кочка зрения и точка зрения. Это надобно различать. Известно,
что кочки — особенность болота и что они остаются на месте осушаемых
болот. С высоты кочки не много увидишь. Точка зрения — нечто иное:
она образуется в результате наблюдения, сравнения, изучения литера¬
тором разнообразных явлений жизни. Чем шире социальный опыт лите¬
ратора, тем выше его точка зрения, тем более широк его интеллектуаль¬
ный кругозор, тем виднее ему, что с чем соприкасается на земле и каковы
взаимодействия этих сближений, соприкосновений. Научный социализм
создал для нас высочайшее интеллектуальное плоскогорье, с которого
отчетливо видно прошлое и указан прямой и единственный путь в буду¬
щее, путь из «царства необходимости в царство свободы» (там же,
стр. 49).
Художественная практика самого Горького показывает, насколько
плодотворным было влияние на его творчество великих идей нашей пар¬
тии. Горький не мог бы стать основоположником литературы социали¬

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
27
стического реализма, если бы он не был вооружен передовым мировоз¬
зрением нашего века. Мировоззрение революционного пролетариата по¬
могало писателю глубоко видеть и понимать закономерности русской
революционной действительности, замечать типические явления и ха¬
рактеры в самой жизни, помогало в процессе типизации выделять глав¬
ное, в живых и ярких художественных образах воплощать идеи социа¬
лизма.
Лучшие горьковские произведения — роман «Мать», пьеса «Браги»/
автобиографическая трилогия, роман «Дело Артамоновых», пьеса «Егор
Булычев и другие», эпопея «Жизнь Клима Самгина» и многие другие —
поистине являются энциклопедией предреволюционной и революционной
эпохи в России. Только писатель, органически связанный с борьбой рус¬
ского пролетариата и понимавший, во имя чего он пишет, кого и что за¬
щищает, какую действительность утверждает, мог создать замечательные
произведения, насыщенные великой правдой нашего века, пафосом сози¬
дания новой жизни, произведения огромной идейной и эстетической цен¬
ности.
Горький всегда призывал писателей подчинять свое творче¬
ство великим целям социализма, задачам революционного переустрой¬
ства жизни.
Он всегда выступал за единство в искусстве эстетики и революцион¬
ной политики. «Вы говорите о трудности «совмещения принципов эстети¬
ческих с моментами политической целесообразности»...— писал он
А.	Суркову в декабре 1935 года.— Трудность эта не имела бы места, если
бы нами чувствовалась изумительная, обжигающая душу красота жизни,
пламенный взрыв жизнетворчества в нашем Союзе, гнусный трагизм
положения буржуазии на Западе и во всем мире... «Принципы эстетики»
превосходно сливались бы с «политической целесообразностью», будь у
нас налицо революционная ненависть...»
Подлинный художник воплощает глубоко волнующие его идеи в
образах, в характерах и типах живых людей. Его мировоззрение играет
огромную роль на всех этапах' творчества, начиная от первоначального
идейно-художественного замысла и кончая завершением работы над
произведением. Нельзя, разумеется, упрощать творческий процесс писа¬
теля и считать, что его задача заключается только в том, чтобы избран¬
ную им идею одеть в плоть и кровь индивидуализированных образов
и т. д. Наблюдение и глубокое изучение жизни с определенных
идейных позиций помогают писателю отобрать необходимый материал
для будущего произведения. Идейно осмысленный материал дает
возможность писателю создать типические образы и характеры, в кото¬
рых, как правило, воплощаются его политические симпатии и антипатии,
его эстетический идеал. Вот почему мы и говорим, что типическое яв¬
ляется основной сферой проявления партийности в реалистическом искус¬
стве.
Мировоззрение писателя занимает немаловажное место и в его
работе над сюжетом и композицией, над языком и стилем произве¬
дения. В сюжетных столкновениях героев, основанных на определенных
связях и противоречиях, в изображении конфликтов, отражающих разви¬
тие образов и характеров, наконец, в портретных и пейзажных зари¬
совках читатель неизменно чувствует отношение писателя к изобража¬
емым жизненным явлениям, видит его идейные позиции, его партий¬
ность.
Об огромной роли мировоззрения на различных этапах творческого
процесса рассказывают многие советские писатели. В этом отношении
большой интерес представляет сборник «О писательском труде», выпу¬
щенный в прошлом году издательством «Советский писатель». Здесь
собраны статьи и выступления целого ряда выдающихся советских худож¬
ников слова по вопросам идейности и мастерства. Творческий опыт Горь¬

28
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
кого и, Маяковского, Фадеева и Шолохова, Алексея Толстого, Николая
Островского и многих других советских писателей показывает, что только
всестороннее знание жизни, глубокая идейность художника содействуют
расцвету его дарования, вызывают к жизни правдивые и высокохудоже¬
ственные произведения.
В. Маяковский в своей статье «Как делать стихи» глубоко раскры¬
вает специфику художественного слова и значение идейной определен¬
ности в творчестве поэта. Анализируя свою работу над стихотворением,
посвященным Сергею Есенину, великий поэт вспоминает, с какой трево¬
гой прочел он в газетах предсмертные есенинские строки:
В этой жизни умереть не ново,
Но и жить, конечно, не новей...
«После этих строк,— пишет Маяковский,— смерть Есенина стала литера¬
турным фактом. Сразу стало ясно, скольких колеблющихся этот сильный
стих, именно — стих подведет под петлю и револьвер. И никакими, ника¬
кими газетными анализами и статьями этот стих не аннулируешь. С этим
стихом можно и надо бороться стихом, и только стихом».
Так возникает у Маяковского идейно-художественный замысел —
пессимизму и смерти противопоставить радость жизни и борьбу за свет¬
лое будущее,— над осуществлением которого он долго и упорно тру¬
дился.
«Осматривая со всех сторон эту смерть и перетряхивая чужой мате¬
риал,— пишет Маяковский,— я сформулировал и поставил себе задачу.
Целевая установка: обдуманно парализовать действие последних есенин¬
ских стихов, сделать есенинский конец неинтересным, выставить вместо
легкой красивости смерти другую красоту, так как все силы нужны рабо¬
чему человечеству для начатой революции, и оно, несмотря на тяжесть
пути, на тяжелые контрасты нэпа, требует, чтобы мы славили радость
жизни, веселье труднейшего марша в коммунизм» (Сборник «О писатель¬
ском труде», стр. 44, 46. 1953).
Органическая связь поэта с жизнью и борьбой своего народа, идейная
ясность и целеустремленность дали возможность Маяковскому создать
одно из лучших его стихотворений, «Сергею Есенину», заканчивающееся
глубоко оптимистическими словами:
Надо
вырвать
радость
у грядущих дней.
В этой жизни
помереть не трудно,
Сделать жизнь
значительно трудней.
О значении мировоззрения, идейной целеустремленности в творческой
работе художника пишет и А. Фадеев.
«В первоначальный период художественной работы,— указывает
он,— о котором рассказывать наиболее трудно, в сознании художника
образы проносятся хаотически, в несобранном виде; в сознании худож¬
ника нет еще цельных, законченных художественных образов, есть
только сырой материал действительности: наиболее поразившие его
лица, характеры людей, события, отдельные положения, картины при¬
роды и т. п. В этот период своей работы художник сам еще не знает
определенно, что получится в результате его наблюдений и изучения
жизни».
Однако и на первом этапе творческой работы мировоззрение писа¬
теля помогает ему отбирать те факты действительности, которые больше
всего его поразили и взволновали.
В известный момент весь накопленный материал «вступает в какое-
то органическое соединение с теми основными мыслями, идеями, кото¬

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
29
рые выносил ранее в своем сознании художник, как всякий думающий,
живой, борющийся, любящий, радующийся и страдающий человек. Лишь
через некоторый период времени разрозненные образы действительно¬
сти начинают складываться в некое целое, хотя далеко еще не закон¬
ченное; начинают оформляться в сознании художника какие-то основ¬
ные вехи произведения,— тогда и наступает период, когда можно запи¬
сывать те или иные куски, главы, наметки плана произведения и т. д.
В это время приступаешь к очень интенсивной сознательной работе —
отбираешь наиболее ценный материал из того громадного количества
впечатлений и образов, которые имеются в сознании, отбираешь все
нужное, отбрасываешь лишнее, сгущаешь факты и впечатления в том
направлении, чтобы возможно полнее и ярче выразить, передать все бо¬
лее кристаллизующуюся в сознании главную идею произведения»
(А. Фадеев «Мой литературный опыт — начинающему автору» в сбор¬
нике «О писательском труде», стр. 292—293).
А.	Фадеев очень убедительно и ярко показывает, как работа над
основными образами романа «Разгром» — Морозки, Мечика и Левин¬
сона — помогла ему найти необходимые художественные средства для
выражения и воплощения главной идеи произведения: в гражданской
войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сме¬
тается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе,
случайно попавшее в лагерь революции отсеивается, а все поднявшееся
из миллионных масс народа закаляется, растет, развивается в этой
борьбе.
Писатель отмечает, что нередко логика развития событий и харак¬
теров заставляла его отказываться от первоначальных замыслов и ле¬
пить образы такими, какими они встречаются в самой жизни, во всей
сложности связей и взаимоотношений. Образы Мечика и Метелицы дей¬
ствуют в романе несколько иначе, чем это представлялось писателю в
период подготовки плана произведения. Однако все это не нарушило
основного идейно-художественного замысла художника, а, наоборот,
подтвердило жизненность и правдивость его романа.
Глубина познания и правдивость отражения действительности в
искусстве неотделимы от художественности. Поверхностное сколь¬
жение по жизни, искажение ее существенных сторон неизбежно ведут к
фальши и в отношении эстетическом, к разложению художественной
формы.
Очень глубоко поставлен вопрос о связи идейности и художественно¬
сти в переписке Маркса и Энгельса с Лассалем. Критикуя драму Лассаля
«Франц фон Зиккинген», Маркс и Энгельс убедительно показали, как не¬
глубокое проникновение в жизнь, подмена конфликтов главных и суще¬
ственных второстепенными и случайными привели к риторической декла-
мационности, к тому, что герои произведений у Лассаля превратились в
простые рупоры духа времени, прямолинейно провозглашающие идеи,
вместо того, чтобы эти идеи были выражены через действие, столкновение
характеров, логику развития событий.
Маркс и Энгельс, выступая за тенденциозность художественного об¬
раза, боролись за то, чтобы идея не декларировалась и не навязывалась
читателю, а вытекала из произведения, чтобы писатель убеждал прав¬
дой и красотой художественных образов. Риторика и декламация появ¬
ляются там, где писатель не прочувствовал и не пережил по-настоящему
то, что он хочет выразить, не изучил достаточно глубоко жизнь, не
использовал те специфические возможности, которыми располагает
искусство.
Высокая идейность требует и подлинной художественности как усло¬
вия ее осуществления. Но это еще не значит, что художественность авто¬
матически определяется идейностью, приходит сама, была бы высока и
благородна идея, которую стремится выразить писатель. Между тем такой

30
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
упрощенческий и, по существу, глубоко вредный взгляд, снимающий во¬
прос о борьбе за мастерство, о необходимости добиваться художествен¬
ного совершенства, все еще встречается в нашей печати.
* * *
Значение передового мировоззрения для творчества художника неиз¬
меримо возрастает в эпоху перехода от социализма к коммунизму. В на¬
шем обществе нет враждебных классов, нет антагонистических противоре¬
чий. А это не может не отразиться на изменении характера конфликтов в
произведениях литературы.
Разумеется., противоречия и конфликты, имеющиеся в нашем обще¬
стве на современном этапе, значительно труднее обнаружить и раскрыть,
чем во время гражданской или же отечественной войны, когда в открытых
боях сталкивались противоборствующие, непримиримые силы. Вот почему
советским писателям необходимо всесторонне знать нашу действитель¬
ность, глубоко овладевать марксистско-ленинской наукой, чтобы понять
характер противоречий и конфликтов в нашем обществе и смело отражать
их в своих произведениях.
В борьбе нового и старого активная роль литературы заключается
в том, что она должна не только отражать уже назревшие противоречия,
а помогать разглядеть рождение новых противоречий в процессе движе¬
ния нашего общества к коммунизму, раскрывать смысл этих противоре¬
чий и тем самым привлекать к ним внимание членов общества для свое¬
временного принятия мер к их разрешению. Литература призвана
пропагандировать передовые идеи, участвовать в формировании лучших
качеств советских людей в борьбе за победу коммунизма.
Движение общества к коммунизму выдвигает более высокие требо¬
вания к каждому советскому человеку. Что дает человек обществу, в ка¬
кой мере отдает он общему делу все свои способности и дарования, под¬
чиняет интересы личные общественным, насколько он всем строем мыслей
и чувств своих отвечает новому, выросшему представлению о строителе
коммунизма, насколько энергично и самоотверженно борется он за свет¬
лое будущее — все эти вопросы, выдвигаемые самой жизнью, призвана
отразить наша литература.
Писатель не может ограничиться формальным, анкетным, поверхно¬
стным отношением к человеку, констатацией того, своевременно ли выпол¬
няет он планы. Писатель должен показать, как и во имя чего это
делается, насколько коммунистично отношение человека к труду, к
коллективу, к семье, раскрыть его моральный облик. Если с таким высоким
критерием подойдет писатель к жизни, он увидит в ней немало конфлик¬
тов — острых, глубоких, напряженных и захватывающе интересных, как
это сумели, например, сделать Г. Николаева в последней своей «Повести
о директоре МТС и главном агрономе» или же Д. Гранин и В.. Кочетов
в своих романах «Искатели» и «Молодость с нами».
Г. Николаева в жизненно правдивом конфликте между агрономом
МТС Настей Ковшовой — честной и самоотверженной труженицей — и
главным инженером МТС Аркадием Фарзановым, скрытым карьеристом
и дельцом, показала борьбу двух типов работников в сельском хозяйстве.
Если Настя Ковшова является верным проводником линии партии в де¬
ревне, подлинным слугой народа, то Аркадий Фарзанов разоблачается в
повести как подрядчик, которому нет дела до народа, ибо у него один
интерес — «побольше выгадать на подряде да половчее нажиться на на¬
родной жизни».
Борьба нового и старого происходит в нашей жизни в бесконечно раз¬
нообразных и чрезвычайно сложных формах. Противники нового на про¬
изводстве и в быту далеко не всегда выступают как явные рутинеры и
консерваторы, они объявляют себя сторонниками нового, а иногда и сами

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
31
искренне верят тому, что стремятся к защите народных, государственных
интересов. Новое в жизни не рождается сразу в готовеньком, чистом
виде, а пробивается в сложной борьбе с косностью и рутиной, с перестра¬
ховкой и трусостью, с устаревшими традициями и отжившими авторите¬
тами. Искусство призвано раскрывать реальные жизненные конфликты во
всей их сложности и глубине, ничего не упрощая и не приукрашивая.
Творческие принципы социалистического реализма утверждались
в борьбе со всяческими идеалистическими и вульгаризаторскими теория¬
ми, пытавшимися сбить писателей с толку, отвлечь от важнейшей зада¬
чи — создания искусства, необходимого народу. Некоторые теоретики
призывали не к тому, чтобы глубоко изучать действительность и в ней
находить подлинную героику и романтику, а к тому, чтобы искусствен¬
ными приемами «приподнимать», «романтизировать» действительность.
Эти люди не понимали, что наша действительность не нуждается в таких
котурнах, что подлинная романтика нашей литературы рождается не из
нарочитого самоподогревания писателя, а из глубокого участия его в жи¬
вой практике сегодняшней жизни и работы, приближающей еще более
светлое и радостное будущее. Увидеть в сегодняшнем дне черты и при¬
меты дня завтрашнего и показать, ничего не лакируя и не упрощая,
борьбу и победу нового, передового в нашей жизни — такова важнейшая
задача советского писателя. Именно с этим связана проблема создания
положительного образа. Партия неоднократно указывала, что создание
образа положительного героя, создание характера, который мог бы быть
примером для миллионов людей, является важнейшей задачей искусства,
в решении которой прежде всего сказывается активная, общественно-
преобразующая роль литературы, назначение писателей как инженеров
человеческих душ.
И не случайно враждебные нападки на советскую литературу выра¬
жались прежде всего в стремлении дискредитировать ее положительный
идеал, скомпрометировать и развенчать образ положительного героя.
Советские писатели поставлены в особенно благоприятные условия, ибо
сама наша действительность повсеместно и ежечасно дает замечательные
примеры мужества и героизма, стойкости и самоотверженности в борьбе
за победу коммунизма. Запечатлеть средствами искусства имеющиеся в
жизни положительные качества советских людей, заострить их в типиче¬
ском образе — благородная задача нашей литературы, в осуществлении
которой мы имеем ряд бесспорных удач и достижений.
Положительный герой — это не схема, умозрительно сконструирован¬
ная писателем, а живой, ясный, цельный и определенный характер, образ,
которому хочется следовать и подражать. Чтобы создать такой образ, пи¬
сателю надо глубоко изучить жизнь, ясно видеть тенденции ее развития,
занимать вполне определенную идейную позицию в оценке явлений дей¬
ствительности. Отступление от большевистской партийности в искусстве
сказывается в снижении идейности образа положительного героя, кото¬
рому порой искусственно придаются черты пошлости и ущербности, ибо
иначе он якобы не будет жизненным и правдивым. Это мещанское, обыва¬
тельское представление о положительном герое, получившее отражение в
некоторых произведениях последнего времени, основано на непонимании
того, что цельность положительного героя не противоречит правдивости и
жизненности образа, если его духовный облик раскрыт всесторонне в
действии, в острой борьбе с реальными трудностями и препятствиями.
Лучшие положительные образы советской литературы, принятые на¬
родом и любимые им, далеки от умозрительно сочиненных схем «идеаль¬
ного героя», заранее избавленного от всяких слабостей и недостатков,
чуждого сомнениям и колебаниям. Обаяние образов Чапаева и Павла
Корчагина именно в том, что они даны в процессе непрерывного развития,
роста и обогащения характера. И Фурманов и Островский не скрывают
слабостей и недостатков своих героев, но пафос их произведений — не в

32
МИРОВОЗЗРЕНИЕ-И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
смаковании недостатков, а в изображении путей их преодоления, в рас¬
крытии подлинной красоты личности, борющейся во имя защиты народных
интересов. В этом замечательная традиция нашей советской литературы,
которой пренебрегают как схематики, сочиняющие «идеальные образы»,
так и те, кто стремится нарочито «приземлять» образы положительных
героев.
Создать образ положительного героя — это значит запечатлеть типи¬
ческие положительные черты советского человека, который своим повсе¬
дневным, будничным трудом приближает торжество великого дела комму¬
низма. Типические черты положительного героя раскрываются в борьбе
за утверждение нового, передового в жизни, в борьбе с отрицательными
явлениями и фальшивыми людьми, которые мешают нашему движению
вперед. Поэтому задача создания положительного образа не исключает,
а, наоборот, предполагает типизацию образов и явлений отрицательных,
развитие сатиры как важнейшего участка нашей литературы.
Мы еще не до конца преодолели рецидивы и проявления зловредной,
капитулянтской теории «бесконфликтности», разоружающей наше искус¬
ство в борьбе с отрицательными явлениями жизни. Да, у нас есть еще
и отрицательные явления и фальшивые люди. Есть факты бюрократизма,
лодырничества и тунеядства, особенно нетерпимые на фоне великого
трудового подвига народа. Есть проявления буржуазного национализма,
религиозных пережитков и суеверий, духовно калечащих и принижающих
человека. Есть еще у нас такие уродливые, антиобщественные явления,
как пьянство и хулиганство, ведущие к снижению творческой активности
и трудовой дисциплины среди некоторой части наших людей, к амораль¬
ным поступкам, позорящим достоинство советского человека. Наша лите¬
ратура, утверждая новое и передовое в жизни, должна активнее, наступа¬
тельнее, действеннее бороться за преодоление пережитков капитализма в
сознании людей, выкорчевывать остатки частнособственнической психоло¬
гии и морали.
Именно в решении этой двуединой задачи состоит важнейший долг
наших литераторов, ибо только на этом пути сможем мы добиться успе¬
хов в воспитании революционного мироощущения и миропонимания, в по¬
вышении творческой сознательности и активности всех тружеников нашего
общества.
Коммунизм означает расцвет личности, всех ее способностей и даро¬
ваний. Именно при коммунизме будет происходить в невиданных и невоз¬
можных ранее темпах всестороннее развитие общества, которое будет
предъявлять все более высокие требования ко всем своим членам. Между
тем в нашей литературе, особенно в поэзии, нередко проскальзывает пред¬
ставление о том, что развитие нашего общества идет к полному покою и
бесконфликтности, когда на земле будет «тишь да гладь да божья благо¬
дать». Такие обывательские взгляды на коммунизм связаны с невысоким
уровнем мировоззрения отдельных наших писателей, положительный
идеал которых явно отстает от того высокого идеала, во имя которого
борется и побеждает наш советский народ.
Неустанная забота о повышении марксистско-ленинского мировоззре¬
ния писателя определяется тем, что без этого невозможно отразить реаль¬
ное богатство духовной жизни нашего общества, раскрыть сложный и
многогранный духовный и интеллектуальный облик героя нашего времени.
Писатели, проявляющие беззаботность к теории, создают образы людей,
примитивно мыслящих, тем самым обедняют нашу действительность,
снижают образ положительного героя. Советским писателям нужно по¬
стоянно помнить опыт великого Горького, в произведениях которого все¬
гда — битва идей, кипение мысли, высокая страстность интеллектуальной
борьбы.
Без ясной перспективы, без понимания жизни в ее революционном
развитии нельзя правдиво показать настоящее. Бескрылое описательство,

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО ПИСАТЕЛЯ
33
натуралистическое копирование глубоко чуждо духу нашего искусства,
оно порождено неверием в творческие силы народа.
Советская литература показала, как в труде на благо социалистиче¬
ского отечества формируются лучшие черты характера героя, складывает¬
ся высокий строй его дум и чувств. Изображение героики творческого со¬
циалистического труда было и остается важнейшей задачей нашей лите¬
ратуры. Пренебрежение вопросами быта, личной, духовной жизни совет¬
ских людей, как и уклон в бытовизм, стремление ограничиться изобра¬
жением только семейной жизни героя, игнорируя определяющее влияние,
которое оказывает на формирование его личности социалистический
труд,— эти тенденции, проявившиеся в некоторых произведениях послед¬
него времени, чужды основному пафосу искусства социалистического
реализма, горьковским традициям нашей литературы. Сейчас, когда по
призыву партии развертывается широкое, подлинно народное движение
за достижение высокой производительности труда на всех фронтах на¬
шего великого строительства, особо почетной является задача создания
произведений, в которых была бы передана поэзия социалистического
труда, раскрыт высокий моральный облик советского человека, в совер¬
шенстве овладевшего техникой производства, дающего примеры невидан¬
ной ранее коммунистической производительности труда, обеспечивающей
дальнейший всесторонний прогресс нашего советского общества.
Надо решительнее и активнее вести борьбу за высокое художествен¬
ное качество произведений нашей литературы, памятуя, что халтурные,
небрежные, скороспелые сочинения свидетельствуют о неуважении писа¬
теля к своему труду и к многомиллионному советскому читателю. Именно
потому, что произведения наших писателей расходятся в сотнях тысяч
экземпляров, читаются миллионами людей, брак в литературной работе
особенно недопустим. Следует всегда помнить о той высокой ответственно¬
сти перед читателем, которая свойственна была классикам русской лите¬
ратуры. Опыт советской литературы показывает, каких плодотворных
результатов достигают писатели, требовательно относящиеся к своему
ТРУДУ> правильно воспринимающие критику своих произведений.
В большом долгу перед писателями и всей нашей литературой нахо¬
дятся советские философы. Ведь не секрет, что в распространении пресло¬
вутой «теории» бесконфликтности, в утверждении того, что типичны толь¬
ко массовые, часто повторяющиеся явления, повинны и философы. До сих
пор философы плохо помогают нашим писателям разбираться в глубинных
процессах жизни, в характере противоречий и конфликтов, имеющихся в
социалистическом обществе.
Философы, занимающиеся марксистско-ленинской эстетикой, обязаны
совместно с литературоведами и искусствоведами смелее обобщать бога¬
тейший опыт советской литературы и искусства, глубже разрабатывать
проблемы социалистического реализма, энергичнее помогать советским
писателям и художникам овладевать высотами идейности и мастерства в
искусстве.
Полная творческих сил, наша могучая социалистическая держава
успешно идет вперед по пути созидания коммунистического общества. Ли¬
тераторы Страны Советов призваны быть в передовых рядах этого все¬
народного движения, создавать произведения, воспитывающие советский
народ в духе беззаветного служения своей Родине и преданности Комму¬
нистической партии, в духе нерушимой дружбы народов СССР, произве¬
дения, прививающие любовь к труду, бодрость, бесстрашие, уверенность
в победе нашего дела, готовность преодолевать любые трудности и пое-
пятствия.	р
3.	«Вопросы философии» Л"' 6.

О соотношении общего
и отдельного в познании
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
Проблема соотношения общего и отдельного является одной из важ¬
нейших в теории познания. Вокруг этой проблемы на протяжении всего
развития философии сталкивались два основных направления — материа¬
лизм и идеализм. Ни домарксистский, метафизический, материализм, ни
тем более идеализм не могли решить эту проблему. Идеализм или вовсе
отрицает существование общего, считает отдельные вещи комплексом чув¬
ственных восприятий, или общее приписывает лишь мысли, а отдельные
вещи считает жалким отблеском этого общего.
Так, с точки зрения субъективного идеализма Беркли, который исхо¬
дит из признания вещей комплексами наших ощущений, никакие общие
понятия не могут быть отвлечены от отдельных объектов. Общие по¬
нятия суть знаки и ничего больше. Например, общая идея линии, по
мнению Беркли, обязана своей общностью лишь тому, что она есть знак
для всех частных линий; слово «линия» стало общим, говорит он, бла¬
годаря употреблению в качестве знака.
С точки зрения объективного идеализма Платона, истинной реаль¬
ностью обладает только внечувственный мир идей; идея — это абстрак¬
ция, общее понятие, оторванное от действительных вещей и превращен¬
ное в самостоятельную сущность. Отдельные чувственно воспринимаемые
вещи изменчивы, преходящи и являются лишь тенью вечных, неиз¬
менных идей, их несовершенным подражанием. Истинное знание воз¬
можно лишь об идеях, а об отдельных чувственных вещах можно иметь
только мнение, но не истинное знание. Таким образом, по утверждению
Платона, общее существует не в самих чувственно воспринимаемых ве¬
щах, а отдельно от них, как надматериальная сущность. Аналогичные
точки зрения в различных модификациях встречаются и в других идеа¬
листических системах.
Познание человека В. И. Ленин образно представлял в виде кри¬
вой, которая бесконечно приближается к ряду кругов, к спирали; при
одностороннем подходе каждый кусочек этой кривой линии может быть
превращен в самостоятельную прямую. Тайна идеалистической (как и
религиозной) мистификации реальной действительности состоит в пре¬
вращении выделенного абстракцией общего в самостоятельную и неза¬
висимую от конкретных единичных вещей сущность. Не случайно еще
Фейербах писал, что бог есть на деле не что иное, как краткий перечень
или совокупность наиболее общих свойств, извлеченных из материаль¬
ного мира и силой воображения превращенных в самостоятельное су¬
щество. Гносеологические корни этой идеалистической мистификации об¬
щего глубоко вскрыл В. И. Ленин: «Идеализм первобытный: общее (по¬
нятие, идея) есть отдельное существо. Это кажется диким,
чудовищно (вернее: ребячески) нелепым. Но разве не в том же роде
(совершенно в том же роде) современный идеализм, Кант, Гегель, идея
бога? Столы, стулья и идеи стола и стула; мир и идея мира (бог); вещь

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
35
и «нумен», непознаваемая «вещб в себе»... Раздвоение познания челове¬
ка и возможность идеализма (= религии) даны уже в первой,
элементарной абстракции («дом» вообще и отдельные домы»( («Фи¬
лософские тетради», стр. 307—308. 1947).
В противоположность идеализму материализм исходит из того, что
общее и отдельное реально присущи вещам и явлениям действительности,
что они существуют объективно. Последовательное решение рассматри¬
ваемой проблемы оказалось не под силу домарксистскому материализму,
несмотря на то, что он также исходил из этого правильного положения.
Причина была в том, что этот материализм, будучи метафизическим,
не сумел вскрыть истинного значения, диалектической сущности связи и
единства общего и отдельного. К пониманию этой стороны проблемы
правильно подошел Гегель, который, однако, существо связи общего и
отдельного (или всеобщего, особенного и единичного, по его собственной
терминологии) идеалистически извратил, представлял всеобщее, особен¬
ное и единичное как моменты понятия, мысли.
Впервые последовательно научное решение проблемы общего и от¬
дельного было дано марксистско-ленинской философией. Исключительно
ярко и глубоко охарактеризовал диалектическое соотношение общего и от¬
дельного В. И. Ленин: «...Отдельное не существует иначе как в той связи,
которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через от¬
дельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть
(частичка или сторона или сущность) отдельного. Всякое общее лишь при¬
близительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное не¬
полно входит в общее и т. д. и т. д. Всякое отдельное тысячами перехо¬
дов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процесса¬
ми). И т. д.» (там же, стр. 329).
Объективный мир состоит из вещей и процессов. Каждая вещь или
явление обладает и индивидуальными и общими с рядом других вещей
и явлений свойствами. Так, у любого дерева можно найти множество
совершенно неповторимых особенностей, свойств, черт. Вместе с тем у
того же дерева можно найти и такие черты, которые присущи некоторым
другим особям данного вида, растущим в одинаковых условиях, затем
такие черты, которые присущи всем особям данного вида, некоторым
видам данного рода, всем особям данного рода и т. д. и т. п. При этом
в особенностях, присущих не всем особям данного вида растений, все
же проявляется опять-таки общий для всего вида признак, но нашедший
свое особое преломление в некоторых специфических условиях среды и
именно поэтому характерный не для всех особей вида. Присущие явле¬
ниям черты и свойства различной степени общности находятся в диалек¬
тической взаимосвязи, которая обусловлена тем, что отдельные явления
объединены между собой общностью происхождения, общностью условий
их существования.
Необходимым условием существования живых организмов является
обмен веществ — основная функция белковых тел. В живой материи по¬
стоянно происходят, образуя целостную систему, сложные процессы асси¬
миляции и диссимиляции. Таким путем вещества живого тела постоянно
обновляются. Эта наиболее существенная черта живых организмов со¬
ставляет одновременно закономерную и наиболее общую специфическую
их особенность. Важно то, что эта объективно присущая всякому живому
организму общая черта находит отдельные формы проявления у растений
и животных. У растений процесс ассимиляции является более глубоким
и сложным, чем у животных, так как растения осваивают поступающие
извне неорганические соединения, а животные перерабатывают готовые
продукты органического синтеза, получаемые в пище. Именно отличие
в исходном веществе ассимиляции делает специфичным обмен веществ
у растений и обмен веществ у животных. Такая связь общей для живых
организмов существенной черты или закономерности и ее отдельных

36
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
форм проявления у растений и животных является одним из многочис¬
ленных примеров диалектики общего и отдельного, их диалектического
единства в явлениях природы и общества.
Не всегда существенное бывает одновременно и общим. Иногда су¬
щественное может составлять та или иная черта, присущая только дан¬
ному отдельному явлению, если она может в соответствующих условиях
стать общей характерной чертой ряда явлений. Таковы, например, те ин¬
дивидуальные особенности у отдельных особей различных видов растений,
которые, возникая у них под влиянием условий почвы, климата и т. д.,
могут в результате естественного отбора или целенаправленной деятель¬
ности человека стать общей, основной чертой нового вида растений или,
иначе говоря, стать общим, видообразующим признаком.
Как же отражается в познании эта сложная, противоречивая связь
общего и отдельного, их единство в явлениях и процессах реальной
жизни?
* * *
Познание человека, развивающееся на базе потребностей обществен¬
ного производства, есть исторический процесс перехода от незнания к зна¬
нию, от неточного, неполного знания к более точному, более полному. Фак¬
тором, вызывающим необходимость познания, является постоянно разви¬
вающаяся производственная, общественно-политическая и всякая другая
практика людей, которая является не только критерием истины, но и ис¬
ходным, решающим моментом развития познания, поскольку она опре¬
деляет цель человеческой деятельности, постоянно направляет ее.
В. И. Ленин писал, что вся человеческая практика есть «практический
определитель связи предмета с тем, что нужно человеку» (Соч. Т. 32,
стр. 72).
Практика направляет познание по пути выделения в предмете тех
черт и сторон, которые необходимы в данном случае и являются целью
сознательной деятельности человека, а сознательная цель, как закон, опре¬
деляет способ и характер действий человека (см. К- Маркс «Капитал».
Т. I, стр. 185. 1952). Заметим, что эта сознательная цель, субъективная по
форме своего проявления, является объективной по своему существу, так
как, во-первых, она) возникает по необходимости, объективно и независимо
от воли самих людей, как закономерное следствие достигнутого уже
уровня развития промышленности, техники, уровня знаний; во-вторых,
возникнув по необходимости, она также по необходимости всегда реали¬
зуется в той или иной материально ощутимой форме. Так, на всем про¬
тяжении истории науки, если иметь в виду генеральную линию ее восхо¬
дящего развития, научное знание успешно разрешало задачи, выдвигав¬
шиеся или развитием промышленности и техники, или потребностями даль¬
нейшего роста самой науки в силу собственных внутренних требований
теории, которые в итоге представляют собой результат потребностей раз¬
вития промышленности и техники.
В соответствии с целью познания — вскрыть действующие в объек¬
тивной действительности закономерности и на основе знания этих законо¬
мерностей осуществлять и постоянно расширять процесс производства —
человек сталкивается с необходимостью изучить многообразные свойства,
качества, стороны, связи и отношения явлений действительности. При рас¬
смотрении, однако, оказывается, что все эти многообразные качества, сто¬
роны, связи процессов и явлений действительности как бы кристалли¬
зуются во взаимно противоположных тенденциях, присущих этим процес¬
сам или явлениям. Действительно, эти свойства, стороны, связи явлений
или существенны, или несущественны, или закономерны и касаются их
внутренней стороны, или случайны для данного явления и касаются его
внешней стороны, или присущи многим явлениям, или присущи только
данному единичному явлению и т. д. Указанные противоположные сто¬
роны органически связаны между собой и не могут существовать одна без

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
37
другой, поэтому любое явление или процесс представляет собой единство
противоположностей.
Эти объективно присущие явлениям противоположные стороны мыш¬
ление отражает в системе взаимно противоположных соотносительных ка¬
тегорий. Диалектическая взаимосвязь таких категорий выражается также
в том, что невозможно определять их независимо друг от друга: нельзя
понять, что такое сущность или что такое явление, без учета связи сущно¬
сти и явления; нельзя понять, что такое общее или что такое отдельное,
без учета связи общего и отдельного и т. д.
Категории отражают наиболее общие стороны, связи или отношения
объективной действительности.
Огромное значение соотносительных категорий в познании заклю¬
чается в том, что в них отражено самое существенное с точки зрения диа¬
лектики — внутренние противоречия явлений действительности, присущие
им противоположности. Раздвоение единого и познание его противоре¬
чивых сторон В. И. Ленин считал сутью диалектики. Именно в категориях
абстрактного и конкретного, сущности и явления, общего и отдельного,
случайного и необходимого и т. д. познаются противоположные стороны
единого. Каждая из парных категорий отражает лишь одну определен¬
ную сторону противоположности. Поэтому только система категорий, охва¬
тывающая все явление действительности со всех сторон, может дать пра¬
вильное, адэкватное отражение действительности.
Чтобы правильно отразить закономерности действительности, все ка¬
тегории должны быть так же органически взаимосвязаны, как в самих
явлениях и процессах взаимосвязаны их реальные свойства, черты, сто¬
роны и т. д. Стало быть, взаимосвязь всех этих категорий имеет объектив¬
ную основу в самих явлениях: единство отдельных вещей заключается в
единстве их существенных, необходимых, закономерных общих черт, сто¬
рон и связей.
Мышление не может сразу охватить все стороны явления, не может
сразу обнаружить сложные, глубоко скрытые в явлениях общие и суще¬
ственные закономерности их развития, законы, которые управляют тем
или иным кругом явлений. Поэтому движение от незнания к знанию, от
неполного, неточного знания к более полному, более точному знанию есть
процесс, который может быть осуществлен и на деле осуществляется в ре¬
зультате деятельности бесконечного множества поколений людей. Каждое
поколение людей находит уже готовой определенную систему понятий и
представлений, в которых собран предшествующий опыт, знания людей.
Основываясь на этих знаниях, человек оказывается в состоянии дальше
развивать знания о том или ином круге явлений путем анализа, вы¬
деления, абстрагирования новых, более существенных общих черт и сто¬
рон явлений, путем нахождения новых, более глубоких общих закономер¬
ностей, раскрытие которых ему необходимо для более успешного продол¬
жения его практической деятельности, чем это позволяли прежние, менее
совершенные знания. Таким образом, исторический процесс движения
познания от незнания к знанию осуществляется как движение мысли от
менее существенного к более существенному, от менее общего к более
общему и т. д. Движение мышления от отдельного к общему, так же
как от общего к отдельному, является одним из существенных моментов
познания.
История развития знаний дает неисчерпаемое количество фактов, под¬
тверждающих правильность марксистско-ленинского понимания сущности
развития познания как исторического процесса движения от отдельного
к общему. Так, например, в конце прошлого века А. Беккерель, работая
над изучением фосфоресценции, обнаружил существование новых, неиз¬
вестных лучей, испускаемых ураном. Перед физиками встал вопрос: толь¬
ко ли уран испускает эти лучи или же существуют и другие элементы
и вещества, обладающие аналогичной способностью? Двухлетние исследо¬

38
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
вания большого количества минералов, солей и руд, проведенные Марией
Склодовской-Кюри, показали, что соли тория также обладают этим свой¬
ством. Дальнейшие ее опыты привели к открытию новых радиоактивных
элементов — полония и радия. К тому времени был уже обнаружен це¬
лый ряд свойств радиоактивного излучения. Стало известно, что это излу¬
чение, проходя через черную бумагу и небольшие слои металла, дей¬
ствует на фотопластинку; что под влиянием этих лучей воздух ионизи¬
руется; что они вызывают флуоресценцию флуоресцирующих веществ;
что они оказывают определенное влияние на живую клетку и т. д.
Нетрудно заметить, что все эти перечисленные свойства радиоактив¬
ного излучения таковы, что их можно было установить опытным путем,
не зная еще внутренней структуры лучей. Сущность же этих свойств стала
понятнее позже, когда удалось установить состав радиоактивного излу¬
чения.
Дальнейшие исследования показали, что радиоактивные лучи могут
быть разложены в сильном магнитном поле на составные части. Оказа¬
лось, что они состоят: 1) из а-лучей, которые представляют собой поток
ядер гелия и обладают по сравнению с другими составными частями излу¬
чения меньшей проникающей и большей ионизирующей способностью;
2) из (3-лучей, которые представляют собой поток электронов и обладают
большей проникающей способностью и меньшим ионизирующим действием;
и, наконец, 3) из у-лучей, которые представляют собой электромагнитное
излучение с очень короткими длинами волн и обладают наибольшей про¬
никающей и наименьшей ионизирующей способностью.
В начале XX века] Э. Резерфорд и Ф. Содди создали теорию радиоак¬
тивного распада и объяснили эти явления тем, что атомы радиоактивных
веществ испытывают последовательные превращения, образуют целые
радиоактивные семейства, каждый член которого возникает из предше¬
ствующего и сам превращается, в свою очередь, в последующий. Таким
образом, было установлено, что радиоактивный распад есть общее свой¬
ство ядер атомов так называемых радиоактивных веществ. Очевидно, что
исторический процесс развития познания в данном случае шел постепенно
от знания внешних свойств явления к знанию их существенных свойств, от
знаний, касающихся узкого и ограниченного круга частных явлений, к
знаниям, вскрывающим общие закономерности, лежащие в основе пре¬
дельно широкого круга аналогичных явлений. Здесь важно подчеркнуть
то, что существенное, основное, решающее в явлении — закон распада —
является одновременно общим для всяких радиоактивных веществ вообще.
Существенные связи, свойства вещей по необходимости отражаются в
мышлении человека как устойчивые. Они отвлекаются мышлением от их
конкретных носителей — объективных вещей, процессов и т. д.— и в аб¬
стракции становятся основой обобщения. Логической формой этих аб¬
стракций и обобщений являются понятия. Именно в научных понятиях
схвачено мышлением то, что лежит за внешним многообразием явлений
как общее и существенное. Это дает возможность в понятиях вскры¬
вать глубокие причины явлений, их связей и отношений, что недоступно
для непосредственного созерцания.
Диалектика категорий общего и отдельного обнаруживается также
в том, что если отдельное ведет к общему, толознание общего ееть-рв свою
очередь, путь-.к более глубокому познанию, отдельного. Установление об¬
щего-закона радиоактивного распада позволило глубже познать отдель¬
ные свойства радиоактивного излучения, дало возможность вскрыть суще¬
ственные связи между этими свойствами и внутренним строением излуче¬
ния, его структурой. Поэтому познаггь явление — это значит вскрыть общее
в отдельном и на основе познанной существенной общности обогатить
знание отдельного.
Ярчайшим примером, вскрывающим движение познания от отдельного
к общему, ступени углубления познания в сущность явлений, может слу¬

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
39
жить процесс образования форм суждений, о котором писал Ф. Энгельс
в известном фрагменте «О классификации суждений». Энгельс здесь оттал¬
кивается от классификации суждений, данной Гегелем, который впервые
в истории логики попытался установить генетическую связь между форма¬
ми суждений и представить их в виде последовательных ступеней развития
познания. Однако в соответствии с общей идеалистической посылкой фи¬
лософии Гегеля в его классификации логические формы суждений изо¬
бражаются моментами развития абсолютной идеи.
Суждение, по мысли Гегеля, есть инобытие понятия, «ближайшая
реализация понятия» (Соч. Т. VI, стр. 58), и поэтому в разных видах су¬
ждений (суждение наличного бытия, рефлексии, необходимости, понятия)
мы имеем, по существу, различные ступени такой «реализации». Если
с точки зрения диалектического материализма понятие в своем содержа¬
нии может отразить все стороны, черты и связи явления лишь в итоге,
в тенденции, в процессе постоянного углубления и расширения наших
знаний о нем, то для Гегеля в соответствии с идеалистической осно¬
вой его философии понятие само заведомо уже имеет в себе это содер¬
жание, «заключает внутри себя всю полноту всякого содержания и слу¬
жит вместе с тем его источником» (Соч. Т. I, стр. 264—265).
Ф. Энгельс показывает, что исторические ступени образования форм
суждений (единичной, особенной и всеобщей) представляют собой процесс
отражения закономерностей действительного мира. Так, еще на сравни¬
тельно ранней ступени развития человеческого общества жизненная прак¬
тика приводит человека к установлению того, что «трение есть источник
теплоты» (единичная форма). Потребовались тысячелетия, прежде чем
человек мог придти к более широкому и общему положению: «Всякое
механическое движение способно посредством трения превращаться в теп¬
лоту» (особенная форма). После этого вскоре было установлено, что «лю¬
бая форма движения способна и вынуждена при определенных для каж¬
дого случая условиях превращаться, прямо или косвенно, в любую дру¬
гую форму движения» (всеобщая форма суждений).
Существует много способов образования единичных, особенных и
затем всеобщих суждений. «Восхождение от единичного к особенному
и от особенного к всеобщему совершается не одним, а многими способа¬
ми»,— говорит Энгельс («Диалектика природы», стр. 179. 1950). Энгель-
совский пример указывает на один из таких способов.
Что характерно для подхода Энгельса в его исследовании сужде¬
ний? Прежде всего подчеркивание органической связи процесса возник¬
новения и развития форм суждений с жизненными потребностями, ко¬
торые постоянно развиваются. Установление того, что всякое механиче¬
ское движение может превращаться посредством трения в теплоту,
предполагает неизмеримо более высокую ступень развития орудий про¬
изводства, чем та, на которой возникла предшествующая форма.
В XIX веке уровень техники определялся наличием множества спосо¬
бов практического превращения механического движения в теплоту.
К. Маркс писал: «...Наиболее всеобщие абстракции возникают только в
условиях богатого конкретного развития, где одно и то же свойство обще
многим или всем элементам. Тогда оно перестает быть мыслимым только
в особенной форме» («К критике политической экономии», стр. 217. 1949).
Приведенный Ф. Энгельсом пример обраеования форм суждений яв¬
ляется также примером своеобразного исторического умозаключения, иду¬
щего от эмпирических данных к установлению важнейших теоретических
положений, представляющих собой обобщение практики. Здесь категории
отдельного и общего дают возможность охватить исторический процесс
движения познания от незнания к более глубокому и широкому знанию.
Ф. Энгельс в гегелевской схеме вскрывает то реальное содержание,'
которое имеется в ней, если подходить к делу материалистически. Однако
эта схема (единичное, особенное, всеобщее), появившаяся у Гегеля по

40
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
традиции всей предшествующей философии («род», «вид», «инди¬
вид»), вовсе не обязательна. В самом деле, в явлениях действительности
между их индивидуальными и всеобщими чертами можно найти целую се¬
рию других черт, различной степени общности. Поэтому развитие позна¬
ния на деле состоит из ступеней, каждая из которых относится к после¬
дующей как отдельное к общему или менее общее к более общему. Ведь
ясно, что даже суждение «трение есть источник теплоты» можно (рассма¬
тривать как суждение единичной формы лишь в связи с более общей
формой — «всякое механическое движение способно посредством трения
превращаться в теплоту». Между тем, если учесть, что первое суждение
возникло в результате выделения общего из множества отдельных эмпи¬
рических фактов получения теплоты путем трения, то будет ясно, что и
оно, по существу, есть суждение общей формы.
Приведенные примеры показывают, что соотношение категорий обще¬
го и отдельного в развитии познания сводится к процессу перехода от од¬
ного к другому, от отдельного к общему, от менее общего (существенного)
к более общему (существенному); при этом знание общего дает более глу¬
бокое знание отдельного, от которого начиналось познание. Поэтому в
процессе познания существует и другой переход — не только от отдель¬
ного к общему, но и от общего к отдельному. Именно в этих взаимных пе¬
реходах категорий отдельного и общего и благодаря этим переходам в про¬
цессе познания отражается реальное единство противоположностей — от¬
дельного и общего в вещах и явлениях действительности.
* * *
Переход от отдельного к общему и от общего к отдельному совер¬
шается не только в историческом процессе развития познания, но и во
всяком индивидуальном логическом процессе мысли, у отдельного мысля¬
щего человека. Диалектический характер познания заключается также в
том, что логический процесс мысли индивидуума подчинен тем же общим
закономерностям, каким подчинено историческое развитие познания, и яв¬
ляется сокращенным выражением последнего. Большой интерес пред¬
ставляет рассмотрение того, каким образом в индивидуальном процессе
мысли происходит переход от менее общего к более общему, и наоборот.
В данном случае переход от общего к отдельному и от отдельного к
общему, так же как и в историческом процессе развития познания в целом,
совершается множеством различных способов. Рассмотрим несколько
случаев такого перехода. Мы уже говорили, что приобщение к уровню
достигнутых .знаний, освоение исторически сложившихся понятий и пред¬
ставлений о вещах создает ту реальную базу, на основе которой в каждую
историческую эпоху может развиваться дальнейшая деятельность чело¬
века. Поэтому в процессе мысли, как он происходит у каждого отдельного
человека, устанавливается определенная логическая связь между усвоен¬
ными, уже известными знаниями о предмете и его новыми сторонами,
чертами, которые раскрывает человек при дальнейшем его исследовании.
Д. И. Менделеев писал, что изучать в научном смысле — означает
«не только добросовестно изображать или просто описывать, но и узнавать
отношение изучаемого к тому, что известно...» («Основы химии». Т. I,
стр. 353. 1947).
Огромное количество важнейших научных знаний представляет
собой результат работы мышления, которое анализирует, сравнивает,
сопоставляет и т. п. целый ряд уже известных теоретических истин и вы¬
водит на1 этой основе новые положения. Объективной основой такой воз¬
можности является то, что все черты и свойства предмета взаимосвязаны
и взаимообусловлены, и если мы знаем общее положение, которое харак¬
теризует предмет с точки зрения одной определенной его стороны или ка¬
чества, то это уже является как бы мостиком для познания каких-то новых,
з той или иной мере существенных его сторон.

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
41
Когда мы осваиваем какое-либо общее положение, скажем, к при¬
меру: «диагонали квадрата в точке пересечения делятся пополам»,—
то мы тем самым получаем некоторое общее знание о целом классе пред¬
метов, правда, еще ограниченное с точки зрения всестороннего охвата
этих предметов. Но если мы рассматриваем квадрат с целью установле¬
ния каких-либо других его свойств, то мы очень часто прибегаем к этому
общему положению как истинному и выводим из него нечто совершен¬
но новое.
Иначе говоря, сопоставление нескольких различных, но относящихся
к одному и тому же предмету положений позволяет достигнуть таких зна¬
ний, которые не содержатся в сопоставляемых положениях. Если в первом
из них мы указываем на некоторое свойство, связь или отношение пред¬
мета, а во втором, рассматривая предмет с иной стороны, мы указываем
на другое его свойство или отношение, то сопоставление этих двух по¬
ложений разрешает вскрыть, во-первых, определенную связь или отно¬
шение между двумя различными сторонами предмета; во-вторых, отвле¬
каясь от рассмотрения самого предмета, мы можем превратить в пред¬
мет нашего исследования самое отношение этих двух различных сторон
предмета.
Такое сопоставление дает возможность в мыслях связать такие две
стороны и черты предмета, которые объективно связаны в самом предме¬
те, но были выделены нами ранее независимо друг от друга. С другой
стороны, такое сопоставление дает возможность установить некоторое
более общее отношение или связь между двумя уже отвлеченными от са¬
мого предмета его свойствами, обобщенно рассматривая их как самостоя¬
тельные предметы. При этом мы не только идем от отдельного к общему,
когда находим и выделяем общее в отдельном, но и, наоборот, идем от
общего к отдельному, когда со знанием некоторой общей закономер¬
ности вновь подходим к конкретному явлению с тем, чтобы вскрыть в
нем новые закономерности или глубже осветить ранее уже известные
частности.
К. Маркс начинает «Капитал» с изучения товара. Он исходит из то¬
го, что товар есть, в первую очередь, предмет, который может удовле¬
творять те или иные потребности человека, иначе говоря, представляет
собой потребительную стоимость. Изучая далее реальные отношения
товаров, К. Маркс вскрывает некоторую общую основу их связи (раз¬
личные пропорции разных товаров равновелики) и приходит к понятию
меновой стоимости. После этого, отвлекаясь от потребительной стоимо¬
сти товаров, он рассматривает их как продукты труда и показывает, что
хотя всякий товар всегда является продуктом какого-то конкретного вида
труда (столяра, сапожника и т. д.), он может быть меновой стоимостью
только потому, что в различных видах конкретного труда есть нечто об¬
щее. Товары выступают, следовательно, как продукты абстрактного труда,
труда вообще, и как сгустки, кристаллы такого абстрактно-всеобщего
человеческого труда они суть стоимости, товарные стоимости (см. «Капи¬
тал». Т. I, стр. 44. 1949).
Выделив эту исключительной важности научную абстракцию — по¬
нятие стоимости,— Маркс переходит сперва к изучению стоимости вооб¬
ще, вне ее формы — меновой стоимости. Он показывает, что стоимость
товара изменяется прямо пропорционально количеству и обратно про¬
порционально производительной силе труда; вскрывает двойственный
характер заключенного в товаре труда — в качестве абстрактного чело¬
веческого труда он образует стоимость товаров, а в качестве конкрет¬
ного полезного труда он создает потребительные стоимости; наконец,
после этого Маркс обращается к изучению формы стоимости, или мено¬
вой стоимости. Он анализирует 1) простую, отдельную, или случайную
форму стоимости, 2) полную, или развернутую форму стоимости, 3) все¬
общую форму стоимости, 4) денежную форму стоимости.

42
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
Для логического процесса мысли в приведенном примере характер¬
но то, что Маркс начинает исследование с рассмотрения реальных пред¬
метных отношений отдельных видов товаров, вскрывает за этими отно¬
шениями существенное, общее во всех товарах, достигает абстракции
стоимости. Содержание понятия стоимости на этой стадии исследования
вскрыто еще не полностью, так как остается пока неизученной форма
стоимости. Важным является то, что это не полностью еще вскрытое в
своем содержании общее понятие является исходным при дальнейшем
анализе формы стоимости.
Аналогичным образом поступил Маркс и при анализе прибавочной
стоимости, начиная именно с ее общей формы. Характеризуя свой метод
подхода, он писал: «...В противоположность всей прежней [политиче¬
ской] экономии, которая с самого начала исследует, как нечто данное,
особые части прибавочной стоимости в их фиксированных формах рен¬
ты, прибыли, процента,— у меня прежде всего рассматривается общая
форма прибавочной стоимости, в которой все это заключается еще в
недифференцированном виде, так сказать, в состоянии раствора»
(К. Маркс иФ. Энгельс «Письма о «Капитале», стр. 135. 1948).
Объективной основой необходимости начинать с анализа стоимости
вообще и затем только переходить к форме стоимости является то, что
форма стоимости или выражение стоимости товара вытекает из природы
стоимости, что стоимость как внутреннее свойство товара регулирует
товарные отношения, а не наоборот. Исходя из общего понятия стоимости,
детально и тонко анализируя формы стоимости от простой до денежной
формы стоимости, Маркс идет от общего к отдельному. Но когда уже
закончен этот анализ, когда выявлены всевозможные оттенки и харак¬
терные особенности форм стоимости, когда, в частности, вскрыто про¬
исхождение и существо денежной формы стоимости, первоначальное по¬
нятие стоимости выступает уже как такое общее, которое содержит все
богатство отдельного, то есть рассмотренных отдельных форм стоимости.
Таким образом, анализ дал возможность, исходя из недифференцирован¬
ного общего понятия о предмете исследования, вскрыть его отдельные
характерные особенности, специфические формы его существования и
развития; синтез помог объединить в мышлении эти знания и создать уже
дифференцированное общее понятие о предмете, объединяющее важней¬
шие его конкретные характеристики.
Аналогичный процесс имеет место также тогда, когда, например,
человек обнаруживает частные специфические проявления какого-либо
общего закона природы или общества. Конкретизация закона в отдель¬
ных специфических условиях через более узкие и частные законы пред¬
ставляет собой обогащение и углубление познания того общего положе¬
ния или закона, проявлением которого последние являются. Так, общий
принцип сохранения материи и движения был конкретизирован в законе
сохранения вещества при химических реакциях, в законе сохранения и
превращения энергии, в законе сохранения электрического заряда. С от¬
крытием каждого из этих законов общий принцип сохранения материи и
движения все более и более углублялся, приобретал новое содержание
как общее, содержащее богатство отдельного.
Логический процесс движения мысли от нерасчлененного, недиффе¬
ренцированного общего понятия о предмете к анализу и выделению от¬
дельных существенных его сторон, или форм существования, и, наконец,
к более глубокому, дифференцированному общему понятию о нем, как
мы уже ранее говорили, представляет реальную аналогию с историческим
процессом развития познания. Нерасчлененным, недифференцированным
было, например, в рассмотренном выше примере понятие о радиоактив¬
ном излучении на той стадии развития знаний, когда были известны
только некоторые внешние свойства этого излучения (способность дейст¬
вовать на фотопластинку, ионизировать воздух и т. д.). Когда же стал

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
43
известным ряд существенных закономерностей, лежащих в основе дан¬
ного явления, когда была установлена связь между этими его свойствами
и структурой, строением излучения, то общее понятие о данном явлении
превратилось в некоторое диалектически расчлененное целое, в много¬
образие определений. Поэтому отдельная конкретная вещь, когда она
достаточно глубоко познана, представляется мышлению как результат
многообразных определений, вскрывающих ее многообразные существен¬
ные черты. Способ воспроизведения конкретного в познании как единства
ряда общих определений является единственно возможным для мышле¬
ния, которое только так и может отражать конкретное в диалектических
переходах от отдельного к общему и наоборот. Ленин пишет: «Значе¬
ние общего противоречиво: оно мертво, оно нечисто, неполно ек, ек., но
оно только и есть ступень к познанию конкретного, ибо мы нико¬
гда не познаем конкретного полностью. Бесконечная сумма общих поня¬
тий, законов ек. дает конкретное в его полноте» («Философские тетради»,
стр. 261).
Рассмотрение исторического процесса человеческого познания пока¬
зывает, что категории отдельного и общего представляют собой ступени
развития этого познания, поскольку его движение от менее полного знания
к более полному есть движение от отдельного к общему, от менее общего к
бол1ее общему и наоборот. Рассмотрение логического процесса мысли, как
он протекает у каждого отдельного человека, показывает, что категории
общего и отдельного и в этом случае представляют собой ступени позна¬
ния действительности, ступени движения мысли к более глубокому позна¬
нию явлений. При этом, какими бы ни были формы перехода от общего к
отдельному, объективно они всегда служат достижению новых знаний о
явлениях действительности.
Необходимо отметить, что поскольку знание всегда выражается в фор¬
ме суждений, то диалектика общего и отдельного выражена уже в любой
форме самого обычного суждения. По этому поводу В. И. Ленин писал:
«Начать с самого простого, обычного, массовидного ек., с предложения
любого: листья дерева зелены; Иван есть человек; Жучка есть собака
и т. п. Уже здесь (как гениально заметил Гегель) есть диалектика:
отдельное ЕСТЬ общее» («Философские тетради», стр. 328—329).
* * *
Какое же значение имеет для изучения явлений действительности
выработанное философией диалектического материализма правильное
понимание соотношения общего и отдельного в познании?
Вскрыв общее в явлении или тот или иной закон, лежащий в его
основе, и закрепив это знание в виде общего положения, человек затем
пользуется этим положением для дальнейшего изучения явлений. Поня¬
тие, общее положение, формулировка закона, теория всегда синтезируют
множество экспериментальных фактов. Закономерности объективных свя¬
зей явлений проявляются в том, что аналогичные в общем и целом усло¬
вия и связи порождают аналогичные явления, если, конечно, отвлечься от
их менее существенных, индивидуальных черт.
После того как сформулирован закон, общее положение, создана
теория, уже в силу самой внутренней логики развития науки на этой осно¬
ве возникают теоретические построения, новые положения, закономерно
вытекающие из ранее известных. Все это позволяет неизмеримо расши¬
рить сам фактический материал науки. Наука теперь оперирует не только
такими фактами, которые были изучены сначала, но и такими, которые
были известны, но еще не изучены. Наконец, исключительно важно то,
что эти теоретические достижения дают возможность привлечь новый,
ранее не известный и не изученный материал путем проведения новых
опытов, экспериментальных работ и т. д. В результате этих новых иссле-

44
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
дований могут быть найдены такие факты, которые не согласуются с су¬
ществующей теорией. Тогда на основе более широкого круга фактов
формулируется новое положение, складывается новая теория, которая, по
выражению П. Ланжевена, в той или иной мере использует обобщенные
предшествующей теорией факты, подобно тому как живой организм,
поглощая пищу, пользуется готовым продуктом органического синтеза,
совершившегося в другом организме. Сказанное выше подтверждает на¬
личие глубокой диалектической связи между категориями общего и
отдельного.
Несмотря на огромную роль общих положений в науке, они не могут
заменить специального анализа тех новых явлений, с которыми человек
сталкивается в жизни. Общее положение, писал В. И. Ленин, именно
петому, что оно верно по отношению к определенному кругу явлений,
слишком обще, а потому недостаточно по отношению к данному особому
случаю (см. Соч. Т. 22, стр. 303).
Обычный процесс дедукции, распространения общего положения на
тот или иной частный случай, является правомерным лишь в том случае,
если можно абстрагироваться от конкретных частностей предмета, не иска¬
жая его сущности. Так очень часто поступают, например, в математике.
Однако далеко не всегда это допустимо. Например, отвлечься от таких
специфических свойств отдельной особи, какого-либо вида растении,
которые в благоприятных условиях могут привести к возникновению
нового вида с новыми ценными для народного хозяйства качествами,—
значит пренебречь самым главным в данном конкретном случае.
Особенно ярко проявляется необходимость исходить из конкретного
анализа явления при исследовании явлений общественной жизни, вопро¬
сов политической борьбы, где малейшее отступление от этого принципа
приводит к грубым извращениям в понимании реальной картины собы¬
тий. Таким образом, вопрос о роли и знамении общих положений в науке
тесным образом связывается с учением о конкретности истины, гениально
разработанным В. И. Лениным.
Конкретность рассмотрения возникающих в жизненной практике го¬
сударственных, политических и других задач является необходимым
условием их правильного разрешения. Требование конкретности ничего
общего не имеет с узко эмпирическим рассмотрением вопроса. Правильное
решение исторически возникшей конкретной жизненной задачи, являю¬
щейся основным звеном во всей цепи возникающих задач, дает историче¬
скую перспективу для решения следующей по необходимости возникаю¬
щей задачи. В соответствии с изменившейся исторической обстановкой на
различных этапах развития партии пролетариата менялась ее стратегия
и тактика. Только последовательное соблюдение важнейшего положения
диалектического материализма о конкретности истины, определение в
каждом отдельном случае направления, пути стратегии и тактики давало
возможность партии уверенно и правильно вести рабочий класс к его
конкретной цели. Именно поэтому В. И. Ленин придавал такое огромное
значение всестороннему анализу вопроса о конкретности истины и роли
общих положений в науке.
На первом съезде РСДРП в 1898 году Бунд вошел в партию «как
автономная организация, самостоятельная лишь в вопросах, касающихся
специально еврейского пролетариата» («КПСС в резолюциях и реше¬
ниях съездов, конференций и пленумов ЦК», часть 1, стр. 14. 1953). Не
удовлетворившись этим решением, Бунд выдвинул положение о необхо¬
димости перестроить партию на началах федерации и требовал, чтобы
он был признан единственным представителем еврейских рабочих
в партии. В. И. Ленин подверг уничтожающей критике оппортунистиче¬
скую и националистическую позицию Бунда, отстаивая интернациональ¬
ное единство и централизм партии. Вскрыв политическую и теоретическую
несостоятельность позиции Бунда, В. И. Ленин показал одновременно

О СООТНОШЕНИИ ОБЩЕГО И ОТДЕЛЬНОГО В ПОЗНАНИИ
45
логическую несообразность аргументации бундовцев, неумение понять
соотношение общего и отдельного. Они уверяли, что социал-демократи¬
ческая программа якобы неверно разрешает вопрос о Бунде, в резуль¬
тате чего будто бы «в специальных вопросах он выступает, как Бунд, а
в общих теряет свою физиономию», приравнивается ко всякому другому
комитету партии. В этой связи В. И. Ленин писал, что бундовцы «абсо¬
лютно не поняли отношения общих требований социал-демократии к спе¬
циальным», так как «каждый вопрос, затрагиваемый нашей программой,
есть обобщение целого ряда специальных вопросов и требований; каждый
программный пункт является общим для всего пролетариата, подразде¬
ляясь в то же время на специальные вопросы в зависимости от различия
профессий пролетариев, их условий быта, языка и проч. и проч.»
(Соч. Т. 7, стр. 80). Не только бундовцы, говорит В. И. Ленин, но
безусловно всякий социал-демократ в специальных вопросах неизбежно
выступает как представитель определенной профессии, как член извест¬
ной нации, как житель известной местности, а в общих вопросах «теряет
свою физиономию» и приравнивается ко всякому другому социалкдемо-
крату. Поэтому противопоставлять специальные вопросы общим, говорит
далее В. И. Ленин,— «значит противопоставлять различный цвет, вкус и
запах отдельных яблок числу «остальных» яблок. Смеем вас уверить,
господа, что не только некоторые, а каждое яблоко имеет тот или иной
специальный вкус, цвет и запах» (там же, стр. 81).
Вся сила ленинского анализа, вся сила ленинской критики несостоя¬
тельности утверждений бундовцев заключается в том, что В. И. Ленин
здесь в первую очередь исходит из важнейшего положения, что истина
всегда конкретна и что подлинно научный анализ непременно должен
исходить из детальнейшего анализа условий существования и развития
явлений. В. И. Ленин вскрывает непонимание бундовцами диалектиче¬
ского соотношения общего и отдельного, разоблачает попытку путем про¬
тивопоставления специальных вопросов общим уйти от необходимости по¬
следовательно стать на защиту конкретных интересов рабочего класса.
Если каждое общее положение программы есть обобщение огромного ко¬
личества специальных требований и задач, то общие положения, в свою
очередь, раскрываются в специальных, конкретизированных для той или
иной части пролетариата задачах.
В статье «Еще к вопросу о теории реализации» В. И. Ленин указывал,
что П. Струве, излагая свой взгляд на теорию реализации Маркса, «сме¬
шивает абстрактную теорию реализации... с конкретными историческими
условиями реализации капиталистического продукта в той или другой
стране в ту или другую эпоху. Это все равно,— пишет В. И. Ленин,— как
если бы кто-либо смешал абстрактную теорию земельной ренты с кон¬
кретными условиями развития земледельческого капитализма в той или
другой стране» (Соч. Т. 4, стр. 60).
Общие положения абстрактной теории реализации яеляются лишь
ключом для конкретного решения вопроса, принципом, дающим правиль¬
ное направление конкретному анализу проблемы. Между тем Струве
здесь, как и в ряде других аналогичных случаев, пытается обойти кон¬
кретный анализ условий реализации в данной стране и в данное время
ссылками на общие положения теории.
Известно, что если высказано правильное суждение о каком-то классе
или группе явлений, рассматриваемых в этом высказывании со стороны
присущего им всем какого-то общего свойства, то из этого уже логически
вытекает, что верным будет и всякое частное суждение, утверждающее
то же самое относительно отдельных явлений или предметов этой группы.
Этот факт имеет значение общего для мышления логического правила,
которое сложилось в результате отражения объективных отношений
свойств и качеств вещей. Однако игнорирование требований единственно
правильного и научного диалектического метода, в частности положения

46
Н. Г. КРИСТОСТУРЬЯН
о конкретности истины, в угоду абстрактному логическому дедуцирова¬
нию приводит к превращению этого логического правила в методологиче¬
ский принцип исследования и тем самым сводит действительный анализ
явлений к пустой игре слов. Так именно поступал Струве, распространяя
истинное положение за пределы его действительной применимости и тем
самым превращая его в пустую фразу (см. В. И. Ленин. Соч. Т. 31,
стр. 41). В трудах В. И. Ленина можно найти множество аналогичных
примеров последовательного разоблачения всяких антинаучных попыток
оппортунистов, меньшевиков и других просто дедуцировать определенные
выводы без конкретного анализа явлений общественной жизни. Так,
в строгом соответствии с учением о конкретности истины В. И. Ленин
решал вопрос об участии русских коммунистов в представительных учреж¬
дениях на разных исторических этапах, вопрос о характере и движущих
силах буржуазной революции, вопрос об отношении коммунистической
партии к другим партиям в различных условиях политической борьбы и
расстановки классовых сил и многочисленные другие вопросы конкретной
политической борьбы, стратегии и тактики коммунистической партии.
Известно, что победа социализма и коммунизма возможна только при
наличии некоторых общих для всех стран условий. В целом ряде работ
В.	И. Ленин показал, что эти общие необходимые условия победы комму¬
низма выражают общее интернациональное содержание борьбы пролета¬
риата против буржуазных общественных отношений, но что в отдельных
странах каждое такое общее условие должно по необходимости выразиться
в своеобразной, специфической форме в соответствии с конкретными исто¬
рическими условиями, конкретным соотношением классовых сил и нацио¬
нальных отношений в данной стране, конкретной международной обста¬
новкой.
Формы перехода от капитализма к социализму в странах, наводя¬
щихся на различных ступенях развития, имеющих различные националь¬
ные особенности, не могут быть идентичными. В работе «Детская болезнь
«левизны» в коммунизме» В. И. Ленин писал, что задача каждой из воз¬
никающих коммунистических партий в том, «чтобы уметь приложить об¬
щие и основные принципы коммунизма к тому своеобразию отношений
между классами и партиями, к тому своеобразию в объективном развитии
к коммунизму, которое свойственно каждой отдельной стране и которое
надо уметь изучить, найти, угадать» (Соч. Т. 31, стр. 69—70). И далее:
«Единство интернациональной тактики коммунистического рабочего дви¬
жения всех стран требует не устранения разнообразия, не уничтожения
национальных различий (это — вздорная мечта для настоящего момента),
а такого применения основных принципов коммунизма (Советская власть
и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти
принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к нацио¬
нальным и национально-государственным различиям» (там же, стр. 72).
Ленинская мысль о специфичности форм перехода от капитализма
к социализму в разных странах при общем интернациональном содержа¬
нии и общих целях борьбы пролетариата за свою диктатуру во всех стра¬
нах блестяще подтвердилась фактом возникновения режимов народных
демократий в ряде стран Центральной и Юго-Восточной Европы, а также
Китайской Народной Республики. История воочию показала, что возможна
новая форма диктатуры рабочего класса — народная демократия.
Правильное, марксистско-ленинское решение проблемы соотношения
общего и отдельного является необходимым условием верного понимания
действительной связи, существующей между общими и отдельными, спе¬
цифическими законами науки, условием плодотворного решения важней¬
ших практических задач, встающих перед обществом на различных этапах
его развития.

Единство непрерывности
и прерывности
в процессе развития
В.	М. КАГАНОВ
Одним из выражений метафизического взгляда на процесс развития
является афоризм «Природа не делает скачков», согласно которому раз¬
витие представляет собой абсолютно непрерывный процесс, не знающий
никаких перерывов постепенности. Это точка зрения вульгарного эво¬
люционизма, сводящего процесс развития к простому процессу роста, где
количественные изменения не ведут к качественным изменениям.
В области социологии метафизическая концепция вульгарного эволю¬
ционизма особенно широко используется правосоциалистическими теоре¬
тиками для «философского обоснования» оппортунизма, теорий «улучше¬
ния» капитализма, постепенного «врастания» капитализма в социализм
и т. п.
Самоновейшим выражением правосоциалистической философской
мысли в этом отношении является сформулированный лидерами правых
социалистов «всеобщий закон плавной эволюции». Опираясь на этот не
существующий в природе и обществе «всеобщий закон», выдуманный спе¬
циально для того, чтобы противопоставить революционной марксистской
диалектике антимарксистскую, метафизическую «спокойную эволюцию»,
лидеры правых социалистов делают ряд неправильных, явно тенденциоз¬
ных выводов. Так, например, вопреки всем данным науки они утверждают,
что вся история человеческого общества якобы представляет собой «еди¬
ную, всеобщую духовную эволюцию», что национализация некоторых
отраслей промышленности в странах капитализма в настоящее время буд¬
то бы начинает изменять основы капиталистического строя, что современ¬
ные империалистические государства — Франция, Англия, США — нахо-
дятся-де в «промежуточном состоянии» между капитализмом и социализ¬
мом и т. д.
Прямой противоположностью вульгарного эволюционизма является
диалектическое понимание процесса развития вообще и в частности по¬
ложение диалектического материализма о единстве непрерывности и пре¬
рывности (дискретности) в процессе развития.
* * *
Марксизм понимает процесс развития не как движение по кругу,
не как простое повторение пройденного, а как движение поступательное,
движение по восходящей линии, как переход от старого качественного со¬
стояния к новому качественному состоянию, как развитие от простого
к сложному, от низшего к высшему.
Процесс поступательного развития включает в себя преемственность
как необходимый элемент. Однако в противоположность вульгарному эво¬
люционизму, который рассматривает этот элемент как выражение одной
лишь сплошности, непрерывности процесса развития, якобы лишенного
элементов дискретности, перерыва постепенности, диалектический мате¬

48
В. М. КАГАНОВ
риализм рассматривает преемственность как выражение единства непре¬
рывности и дискретности в процессе развития.
Вся история природы и общества, взятая в целом, показывает
безусловную правильность диалектического понимания развития как дви¬
жения поступательного.
Существует ряд основных, хорошо отграниченных форм движения
материи: движение звездных систем, земных масс (механическое движе¬
ние), движение молекул, химические изменения и превращения, жизнь
растений и животных, общественная жизнь. Каждая последующая форма
движения материи является новой, более высокой и более сложной, чем
предшествующая форма движения. Это есть выражение, результат посту¬
пательного развития природы. Естествознание раскрыло и продолжает
раскрывать те механизмы, те причины, которые с необходимостью приво¬
дят именно к поступательному развитию природы, к возникновению но¬
вых, все более и более сложных видов движущейся материи и форм ее
движения.
Марксизм-ленинизм вскрыл закономерность развития человеческого
общества от первобытно-общинного строя до коммунистического, показав,
что при всех зигзагах истории развитие общества носит отчетливо выра¬
женный поступательный характер.
Переходы от одного качества к другому качеству по существу своему
представляют переходы от одной ступени (стадии, фазы) развития к дру¬
гой, новой, более высокой ступени. Такими ступенями развития являются,
например, известные истории основные типы производственных отношений:
первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистиче¬
ский, социалистический.
Характерная особенность этих и им подобных ступеней развития со¬
стоит в том, что каждая из них наряду с общесоциологическими законами
имеет свои особые, собственные внутренние законы существования и раз¬
вития.
Специфические внутренние законы существования и развития имеет
каждый ©ид движущейся материи, каждая форма ее движения, например,
каждый данный биологический вид, каждое данное общественное явле¬
ние— надстройка, язык и т. д. Другими словами, каждое новое яв¬
ление,.раз возникнув, до перехода в другое качество
существует, развивается и совершенствуется по
внутренним законам своего развития.
Этой особенностью качества, ступени развития объясняется то, что
главной задачей каждой науки является изучение внутренних законов
развития того явления (того вида движущейся материи или той фор¬
мы движения материи), которое составляет предмет исследования этой
науки.
Если каждая ступень развития есть особое, принципиально отличное
от других качество со своими особыми, собственными внутренними зако¬
нами существования и развития, то процесс развития каждой из этих сту¬
пеней, в свою очередь, нередко складывается из ряда ступеней, этапов
развития, также выражающих переходы от количественных изменений
к качественным, от старого качества к новому, крутые подъемы, решаю¬
щие повороты в развитии данного явления. Существенное различие между
этими двумя видами ступеней (стадий, этапов, фаз) развития состоит
е том, что в первом случае мы имеем дело с переходом от одного качества
к другому, принципиально отличному от него качеству, а во втором слу¬
чае — с переходом одного и того же явления от одного качественного
состояния к другому, принципиально не отличающемуся от него каче¬
ственному состоянию.
Капитализм — более высокая и принципиально' отличная ступень
развития общества по сравнению с феодализмом. Но капиталистический
способ производства пооходит в своем развитии две основные стадии:

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ
домонополистического капитализма и монополистического капитализма —
империализма. Вторая стадия развития капитализма, отличаясь весьма
существенно от первой, все же представляет собой не нечто отличное от
нее, а, лишь развитие и прямое продолжение ее основных свойств.
При всем своем качественном своеобразии по сравнению с домо¬
нополистическим капитализмом империализм все же не представляет
собой качество, принципиально отличное от домонополистического капи¬
тализма, от капитализма вообще. Это положение подтверждается тем
фактом, что на каждой из указанных выше стадий развития капитализма
действуют одни и те же внутренние законы существования и развития
капитализма, например, закон производства и присвоения прибавочной
стоимости, закон неравномерного развития, но на каждой стадии эти за¬
коны имеют различный вид и дают другие результаты. Так, закон приба¬
вочной стоимости является основным экономическим законом капитализ¬
ма на обеих стадиях его развития. Однако в отличие от домонополисти¬
ческого капитализма, при котором этот закон проявлялся в виде закона
средней прибыли, на стадии империализма тот же основной закон капи¬
тализма приобретает иной вид, а именно закона обеспечения максималь¬
ной капиталистической прибыли.
Точно так же и закон неравномерности экономического и политиче¬
ского, развития является одним из законов капитализма на обеих стадиях
его развития. Однако этот закон «при доимпериалистическом капитализме
имел известный вид и результаты были у него соответствующие, при импе¬
риалистическом же капитализме закон этот принимает другой вид и ре¬
зультаты у него получаются ввиду этого другие. Вот почему можно и
должно говорить о неравномерности развития капиталистических стран
пои империализме в отличие от неравномерности при старом капитализме»
(И. В. Сталин. Соч. Т. 9, стр. 165—166).
Вместе с тем на фазе империализма некоторые основные свойства ка¬
питализма превращаются в свою противоположность. Это указывает на
то, что по всей линии развития сложились и обнаружились черты переход¬
ной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому
укладу, то есть к принципиально иному качеству. «...Монополии, вырастая
из свободной конкуренции,— писал Ленин, — не устраняют ее, а суще¬
ствуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и кру¬
тых противоречий, трений, ‘конфликтов. Монополия есть переход от капи¬
тализма к более высокому строю» (Соч. Т. 22, стр. 253).
Первостепенный теоретический и практический интерес представляет
вопрос о том, как меняются законы коммунизма на разных ступенях
развития коммунистического общества в зависимости от меняющихся
условий.
Коммунизм есть общественно-экономическая формация, несравненно
более высокая, чем капитализм, имеющая свои особые, внутренние зако¬
ны существования и развития. Что же касается двух основных стадий раз¬
вития. которые проходит коммунизм, то они также отличаются одна от
другой не только количественно, но и качественно. Однако это есть раз¬
личие не двух формаций, а двух состояний, ступеней развития одной и
той же формации.
Классики марксизм а-ленинизм а исключительно метко охарактеризо¬
вали сущность этого различия, назвав социализм и коммунизм двумя
ступенями экономической зрелости коммунизма.
«...Научная разница между социализмом и коммунизмом, — пишет
Ленин. — ясна. То, что обычно называют социализмом. Маркс назвал
«первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку
общей собственностью становятся средства производства, постольку слово
«коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный ком¬
мунизм» (Соч. Т. 25, стр. 442).
Внутри каждой, из этих двух ступеней экономической зрелости ком-
4.	«Вопросы философии» ЛЬ С.

50
В. М. КАГАНОВ
мунизма, в овею очередь, отчетливо различаются свои особые ступени,
представляющие собой целые исторические полосы развития,— например,
полоса перехода от капитализма к социализму, полоса завершения строи¬
тельства социалистического общества и постепенного перехода от социа¬
лизма к коммунизму, от первой фазы коммунизма ко второй, высшей его
фазе.
Со времени Октябрьской революции наше советское социалистическое
'государство прошло в своем развитии две главные фазы, причем на ны¬
нешней фазе своего развития социалистическое государство по своей фор¬
ме и функциям значительно отличается от социалистического государства
первой фазы. И в дальнейшем, в период коммунизма в СССР, если не бу¬
дет ликвидировано капиталистическое окружение, не будет уничтожена
опасность военных нападений извне, если, следовательно, сохранится у
нас государство, «формы нашего государства вновь будут изменены, со¬
образно с изменением внутренней и внешней обстановки» (И. В. С т а л и н
«Вопросы ленинизма», стр. 646. 1952). И это вполне понятно. В условиях
общества, не имеющего враждебных классов, полное соответствие произ¬
водственных отношений характеру и состоянию производительных сил
достигается путем постепенного приспосо'бления производственных отно¬
шений к изменениям в состоянии производительных сил. А изменения в
экономическом базисе, естественно, влекут за ообой и изменения в над¬
стройке.
Каждая из подобных «предварительных ступеней», или, как говорил
Ленин, каждый из переходных периодов в переходном периоде (см. Соч.
Т. 32, стр. 14) выражает момент постепенного накопления элементов но¬
вого качества, постепенного отмирания элементов старого качества.
Переход — «переходная эпоха», «переходный период», «переходная
ступень» (всякое переходное состояние) — это вовсе не одно и то же, что
«промежуточное состояние». «Промежуточное состояние» обычно пред¬
ставляется как нечто «среднее», неопределенное, ни то, ни се. Нынешние
империалистические государства (США, Англия, Франция), как уже упо¬
миналось, изображаются правосоциалистическими теоретиками как «про¬
межуточное состояние» между капитализмом и социализмом, которое, по
их словам, не является ни тем, ни другим, а чем-то иньгм, средним, неиз¬
вестно чем (хотя на самом деле известно, что современные США, Англия
и Франция — это типичные капиталистические, империалистические го¬
сударства) .
Что же касается перехода от старого качества к новому, от одно¬
го качественного состояния к другому качественному состоянию, то он
означает, что в развивающемся явлении имеются уже ясно выраженные,
определенные и составляющие основу этого явления элементы нового ка¬
чества и оставшиеся от прошлого элементы старого качества. «...Если рас¬
сматривать какое угодно общественное явление в процессе его развития,—
писал Ленин,— то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы на¬
стоящего и зачатки будущего» (Соч. Т. 1,стр. 162). В историческую полосу
перехода от капитализма к социализму в СССР имелись налицо элементы
пяти различных типов общественно-экономического уклада, начиная от
элементов патриархального хозяйства и кончая элементами социализма.
Вначале все эти элементы переплетались между собой, причем преобла¬
дали элементы мелкого товарного производства. С течением времени в
пределах той же исторической полосы постепенно накоплялись элементы
социализма и одновременно отмирали элементы патриархального хозяй¬
ства, частнохозяйственного капитализма, государственного капитализма
и, наконец, элементы мелкого товарного производства. Однако уже с са¬
мого начала переходного периода от капитализма к социализму веду¬
щую роль в экономике нашей страны стал играть социалистический уклад.
Совершенно очевидно, что в переходный период от капитализма к со¬
циализму СССР представлял собой не какое-то «промежуточное состоя¬

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ	51
ние», а вполне определенное, социалистическое государство, имевшее все
необходимое для построения фундамента, а затем и всего здания социа¬
листической экономики.
В свете всего сказанного становится очевидной вся несостоятельность
измышлений правосоциалистических теоретиков о существовании некое¬
го мифического «промежуточного состояния» между капитализмом и со¬
циализмом, которое не является ни тем, ни другим. На самом деле таких
«промежуточных состояний» между капитализмом и социализмом, как
и между любыми другими двумя качественно различными явлениями,
не бывает и быть не может. Развитие капитализма в условиях углубле¬
ния общего кризиса мировой капиталистической системы с особенной
силой и наглядностью подтверждает абсолютную правильность поло¬
жения В. И. Ленина о том, что «государственно-монополистический капи¬
тализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть
преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между ко¬
торой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких про¬
межуточных ступеней нет» (Соч. Т. 25, стр. 333).
В результате осуществления «долгого ряда постепенных переходов»
(В. И. Л е н и н. Соч. Т. 32, стр. 431) в нашей стране остались лишь пере¬
житки капитализма в экономике и в особенности в сознании людей. Эти
пережитки также преодолеваются постепенно по мере приближения к
коммунизму.
Качественные изменения, в условиях общества, не имеющего враждеб¬
ных классов, осуществляются постепенно. Тем не менее и здесь всякий пе¬
реход от старого качества к новому в конечном счете является скачком,
перерывом постепенности количественных и качественных изменений, ре¬
шающим поворотом к новой, более высокой ступени развития.
Со вступлением СССР в новую историческую полосу развития —
в полосу постепенного перехода от социализма к коммунизму — шаг за
шагом стали во все возрастающей мере создаваться основные предвари¬
тельные условия подготовки этого перехода. Но только после выполнения
всех основных предварительных условий, вместе взятых, будет осуществлен
переход от социалистической формулы «от каждого по способностям, каж¬
дому по труду» к коммунистической формуле «от каждого по способно¬
стям, каждому по потребностям». И это будет не что иное, как скачок,
перерыв постепенности, коренной переход от одной экономики, от эконо¬
мики социализма, к другой, высшей экономике, к экономике коммунизма.
Всемирно-исторический опыт развития Советского Союза и стран на¬
родной демократии в высшей степени наглядно и убедительно показывает,
что постепенный характер перехода от одной ступени к другой, от одной
исторической полосы к другой исторической полосе (в том числе и от со¬
циализма к коммунизму) не только не исключает, но, наоборот, предпола¬
гает возможность и обязательность перерывов постепенности, революцион¬
ных скачков в развитии хозяйства, техники, науки и культуры.
* * *
Диалектические переходы от одной ступени развития к другой, от
одного качественного состояния явления к другому качественному его со¬
стоянию указывают на то, что развитие природы и общества представляет
собой не сплошной, непрерывный ряд однородных состояний, явлений, а
процесс с перерывами постепенности, знаменующими моменты наступле¬
ния открытых, коренных, качественных изменений, процесс, являющийся
воплощением единства непрерывности и дискретности.
История науки и в особенности ее новейшие достижения наглядно по¬
казывают, что положение диалектического материализма о единстве
непрерывности и прерывности, положение Ленина о том, что диалектиче¬
ский переход отличается от недиалектического «скачком», перерывом по¬
степенности, имеют жизненно важное значение не только для социологии,

52
В. М. КАГАНОВ
но и для творческого развития естественных наук. Эти положения воору¬
жают передовых, прогрессивно мыслящих исследователей в их борьбе
против всех и всяких проявлений вульгарного эволюционизма, сводящего
процесс развития к «простой градации одного и того же свойства», к «еди¬
нообразной и единственной последовательности промежуточных сту¬
пеней».
В физике с давних пор борются между собой два прямо противопо¬
ложных представления о свете. В XVIII веке волновой теории, которой
придерживался Гюйгенс, противостояла корпускулярная теория, отстаи¬
ваемая Ньютоном, которая господствовала в физике до тех пор, пока
Френель, а затем, в более совершенном виде, Максвелл не сформулирова¬
ли новую волновую теорию. Однако, когда физика достигла возмож¬
ности изучать излучения очень малой величины, оказалось, что эти явле¬
ния не могут быть объяснены ни одной из указанных теорий. Нужна была
теория, которая связала бы воедино волны с частицами света, фото¬
нами. Такой теорией и явилась современная, квантовая теория, согласно
которой свет обладает одновременно и волновыми и корпускулярными
свойствами.
С разработкой волновой механики, по существу, то же самое было до¬
казано и в отношении вещества. В современной физике считается обще¬
признанным, что элементарные частицы микромира (электроны, протоны,
нейтроны, фотоны и т. д.) обладают корпускулярно-волновой природой,
то есть являются воплощением единства свойств дискретности и непре¬
рывности.
Этот факт с особенной силой подчеркнул выдающийся советский фи¬
зик, пламенный борец за внедрение марксизма в физическую науку
С.	И. Вавилов. Он писал: «Жесткая антитеза старой физики: прерывное
и непрерывное, атомы и эфир, корпускулы и волны вдруг предстали пред
физиками в неоспоримом единстве. Энергия и импульс световых волн скон¬
центрировались в дискретных световых атомах-фотонах, в то время как
движение атомов и электронов определилось законами волн, со всеми их
сложностями, диффракцией и интерференцией. Всякая волна, световая,
звуковая, упругая, получила свое отображение в частице, и обратно»
(журнал «Успехи физических наук». Т. XXVI, вып. 2 за 1944 год, стр. 124).
Диалектическое понимание соотношения свойств непрерывности и
дискретности, как это особенно убедительно показал Д. И. Менделеев,
имеет первостепенное значение и в области химии. Менделеев под¬
черкивал, что все переходы в периодической функции элементов, все пе¬
риодические смены явлений в области химии носят не сплошной, а преры¬
вистый характер. Сущность открытого им периодического закона Менде¬
леев видел именно в том, что масса элементов возрастает не непрерывно,
а прерывисто. «Эквивалентность или атомность,— писал он,— прямо пере¬
скакивает с 1 на 2, на 3 и т. д. — без переходов» (Д. И. Менделеев
«Основы химии». Т. II, стр. 387. 1934). Графическое изображение перио¬
дичности элементов, по словам великого химика, может быть успешным,
адэкватным только в том случае, если оно выражает «разрывность или
скачки, отвечающие природе элементов» (там же).
Еще не так давно в химии безраздельно господствовало мнение, буд¬
то бы состояния непрерывности (сплошности) и дискретности в однород¬
ной среде являются несовместимыми, исключающими друг друга. Идейной
опорой этого ошибочного мнения был все тот же пресловутый афоризм:
«Природа не делает скачков».
Сокрушительный удар этому метафизическому представлению нанес
Д. И. Менделеев своим замечательным учением о характеризующих за¬
кон кратных пропорций «особых точках», или разрывах, свойственных
определенным молекулярным соединениям — однородным, непрерывным
растворам. К выводу о существовании подобных разрывов Менделеева
привело изучение изменения удельного веса раствора при непрерывной

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ	53
перемене его состава. Для растворов спирта, серной кислоты эти места
разрывов соответствуют определенным гидратам.
Со стороны химиков старого закала это открытие Менделеева было
встречено с недоверием. Типичным возражением против него является,
например, следующее утверждение В. Нернста, относящееся к 1904 году
(в книге Нернста «Теоретическая химия», вышедшей в 1921 году, это
утверждение уже опущено): «Если бы гидраты действительно существо¬
вали в растворе, то их распадение не имело бы характера скачков, но как
везде, так и здесь происходило бы непрерывное изменение состояния рав¬
новесия с концентрацией» (стр. 432).
Однако все возражения против учения Менделеева о существовании
разрывов сплошности в однородной, непрерывной среде оказались совер¬
шенно беспочвенными и были опровергнуты дальнейшим развитием хи¬
мии. В ряде исследований, особенно в капитальных исследованиях акаде¬
мика Н. С. Курнакова и его школы, учение Менделеева получило не толь¬
ко всестороннее подтверждение, но и дальнейшее творческое развитие.
Химики обладают теперь рядом двойных жидких систем с ясно выра¬
женными «сингулярными точками», разрывами сплошности свойств. Син¬
гулярные разрывы сплошности существуют и в твердых металлических
растворах, где они характеризуют выделение новых фаз определенных
химических соединений, и т. д. В настоящее время учение Менделеева об
«особых точках», о разрывах сплошности в однородной среде переросло
в самостоятельную физико-химическую дисциплину, имеющую, по автори¬
тетному свидетельству Н. С. Курнакова, большое значение как для прак¬
тических применений, так и для теории познания.
Принцип перерыва постепенности, единства непрерывности и дис¬
кретности имеет исключительно важное значение для биологической науки,
в частности и в особенности для теории вида и видообразования.
Дарвин уделил много внимания выяснению вопроса о том, что пред¬
ставляют собой биологические виды и каково соотношение между свой¬
ствами непрерывности и дискретности в процессе видообразования. Факты
реальной объективной действительности свидетельствуют о том, что био¬
логические виды, при всей общности их происхождения и несомненной
преемственности между ними, все же представляют не неразличимый
хаос форм, соединенных «'промежуточными звеньями» в одну сплошную
массу, а более или менее крутые ступени «лестницы» органических су¬
ществ, как бы разорванные звенья единой цепи живой природы, опреде¬
ленные грани, различие между которыми носит не только количественный,
но и качественный характер. Это, по существу, отражено в теории Дар¬
вина о происхождении видов путем естественного отбора. Тимирязев
также писал, что именно такое представление о виде дается самой при¬
родой.
Однако, полемизируя со сторонниками лженаучной, реакционной «тео¬
рии катаклизмов» Кювье, начисто отрицавшими развитие в природе и в
особенности момент непрерывности, постепенности в геологическом про¬
цессе и в процессе видообразования, Дарвин в своей формулировке
идеи эволюции с особенной силой подчеркнул свойство непрерывности,
сплошности в процессе видообразования, затушевав и сведя почти на нет
момент дискретности, перерывов постепенности в этом процессе. Дарвин
высказал мысль» что для теории происхождения видов путем постепенных
изменений необходимо признание существования «промежуточных явле¬
ний», слияния между формами, наиболее близкими, потому что без этого
якобы невозможно понять переход между формами мало сходными. А так
как подобного слияния между видами в настоящее время в природе не
существует, то Дарвин вынужден был прибегнуть к предположению, что
гипотетические «промежуточные звенья» между видами существовали в
далеком прошлом, но с течением времени вымерли, чем-де и объясняется
существование в живой природе граней, называемых видами.

54
В. М. КАГАНОВ
Во времена Дарвина вряд ли кто-либо из биологов нашел бы более
убедительные доводы против креационизма, возведшего дискретность
в абсолют. Но теперь, в свете диалектического материализма, достижений
мичуринской агробиологии и павловской физиологии, представляется со¬
вершенно очевидной известная односторонность и ограниченность приве¬
денных выше теоретических соображений Дарвина о соотношении не¬
прерывности и дискретности в процессе видообразования.
Конечно, философско-теоретические промахи Дарвина — ни каждый
порознь, ни все вместе взятые — не могут служить основанием для трети-
рования всего дарвинизма как сплошной «метафизики» и «идеализма»
(А. А. Крыжановский), для утверждения, будто бы «основой дарвинизма
является односторонний, плоский эволюционизм» (Т. Д. Лысенко), вслед¬
ствие чего «эволюционный метод Дарвина недостаточен для отражения
атак идеализма на передовую материалистическую науку» (А. Н. Студит-
ский), и т. п. Авторы подобных высказываний явно упускают из виду
неоспоримое положение И. В. Сталина о том, что именно эволюционный
метод Дарвина (и Ламарка) «поставил на ноги биологическую науку»
(И. В. Сталин. Соч. Т. I, стр. 303).
На самом деле 'основой дарвинизма является теория естествен¬
ного и искусственного отбора, по существу своему материа¬
листическая и диалектическая, научно верная, представляющая собой
большое завоевание человечества в познании живой природы. Этот факт,
вслед за классиками марксизма-ленинизма, отмечали и подчеркивали все
без исключения прогрессивно мыслящие биологи. И серьезным промахом
некоторых авторов (например, В. С. Дмитриева) является отрицание ими
естественного и искусственного отбора как фактора процесса видообра¬
зования. Таким нигилистическим отношением к основе основ дарвинизма
освящается ложное и вредное утверждение врагов советского творческого
дарвинизма, будто бы мичуринская теория вида и видообразования не яв¬
ляется продолжением и дальнейшим развитием дарвиновской теории про¬
исхождения видов путем естественного и искусственного отбора и не
имеет с ней ничего общего.
Однако при всем этом нельзя отрицать и того неоспоримого факта, что
в дарвиновокой формулировке идеи эволюции (а не в эволюцион¬
ном методе Дарвина), как это отмечали классики марксизма-ленинизма,
а также Н. Г. Чернышевский, И. М. Сеченов, И. И. Мечников и другие
прогрессивно мыслящие ученые, наряду о сильными сторонами имеются
и слабые стороны, которые неизбежно должны быть пересмотрены и
исправлены.
Но если это так, то и нельзя называть «ревизией дарвинизма, его
фактическим отрицанием» творческие попытки прогрессивно мыслящих
ученых, в частности академика Т. Д. Лысенко, подвергнуть критике эти
слабые стороны дарвиновской формулировки идеи эволюции — попытки,
предпринятые о целью уточнения и усовершенствования существа этой
формулировки. А между тем именно так поступает редакция «Ботаниче¬
ского журнала» (см. Т. XXIX, № 2 за 1954 год, стр. 214), ссылаясь при
этом на диалектический материализм, хотя хорошо известно, что как раз
это великое философское учение требует творческого подхода к вопро¬
сам науки и практики, пересмотра и исправления отдельных, устаревших
формул.
С точки зрения диалектического материализма, каким бы путем ни
осуществлялся переход от старого качества к новому — путам ли взрыва,
или путем постепенного накопления элементов нового качества, посте¬
пенного отмирания элементов старого качества, — и в том и в другом
случаях имеют место перерывы постепенности, качественные изменения
наступают в виде скачкообразного перехода от одного состояния к дру¬
гому состоянию. В отношении закона перехода от старого качества к но¬
вому качеству путем взрыва это положение ни у кого не вызывает со¬

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ	55
мнений. Но в отношении закона перехода от старого качества к новому
путем постепенного накопления элементов нового качества, постепенного
отмирания элементов старого качества указанное положение сплошь и
рядом оспаривается.
Так, например, некоторые советские лингвисты придерживаются мне¬
ния, что раз марксизм не признает внезапных взрывов в развитии языка,
внезапной смерти существующего языка и внезапного построения нового
языка, а считает, что переход языка от старого качества к новому проис¬
ходит путем постепенного накопления элементов нового качества, посте¬
пенного отмирания элементов старого качества, то, следовательно, мар¬
ксизм тем самым якобы отрицает и перерывы постепенности, скачки в раз¬
витии языка. Точку зрения этих лингвистов Н. Д. Иванов сформулировал
следующим образом: «...Скачок как форма перехода от одного качества
к другому вовсе не обязателен (например, в развитии языка)» (журнал
«Успехи современной биологии». Т. XXXVII, вып. 3 за 1954 год, стр. 370).
Этот вывод явно неправилен; он основан на той же ошибке, которую до¬
пускал и Н. Я- Марр, а именно: на отождествлении скачка и взрыва, про¬
тив чего, собственно, и выступил так решительно И. В. Сталин.
Разъясняя положение марксизма о том, что и качественные измене¬
ния (в развитии определенных явлений, при известных условиях) могут
осуществляться постепенно, И. В. Сталин вовсе не отрицает наличия, воз¬
можности и необходимости перерывов постепенности в развитии языка
или социалистического общества, а оттеняет лишь тот бесспорный и в выс¬
шей степени важный факт, что в действительности перерыв постепенности,
скачок не у всех явлений и не при всяких условиях носит черты взрыва.
Перерыв постепенности знаменует собой не что иное, как крутой
подъем, коренной поворот в развитии явления, наступление новой ступени
развития, независимо от того, происходит ли это путем взрыва или в ре¬
зультате постепенного и длительного накопления элементов нового каче¬
ства, постепенного отмирания элементов старого качества. А кто же может
отрицать тот факт, что и в развитии языка, как и в развитии любого дру¬
гого явления, имеют место решающие повороты, коренные переходы, но¬
вые, все более и более высокие ступени? Разве не об этом говорят такие
этапы в истории развития языка, как переход от языков родовых к языкам
племенным, от языков племенных к языкам народностей, от языков на¬
родностей к языкам национальным и т. д.?
К истории развития языка не применим закон перехода от старого
качества к новому путем взрыва. Однако это вовсе не означает, что исто¬
рия языка не знает скачков, решающих поворотов. Н. Д. Иванов несколь¬
ко «исправил» известную формулу И. В. Сталина, подменив в ней слово
«взрыв» словом «скачок».
Указанной выше ошибкой, повидимому, объясняется то, что и в об¬
ласти биологии ряд авторов (Н. Д. Иванов, Н. В. Турбин и другие)
создаст ложное впечатление, как будто бы процесс видообразования,
согласно новейшим данным философии и биологии, не знает скачков как
закономерного явления. А между тем в действительности именно эти дан¬
ные говорят как раз о скачкообразном характере перехода от качества
одного вида к качеству другого вида в процессе видообразования.
Н. Д. Иванов отождествляет мичуринскую теорию скачкообразного
превращения одних видов в другие с реакционной «мутационной теорией»
вейсманистов-морганистов (похожей, как две капли воды, на «теорию ка¬
таклизмов» Кювье). (См. журнал «Успехи современной биологии».
Т. XXXVII, вып. 3 за 1954 год, стр. 369—370). А между тем для такого
отождествления нет решительно никаких оснований, так как эти две тео¬
рии не только не имеют ничего общего между собой (за исключением
слова «скачок»), но и взаимоисключают одна другую. «Мутационная тео¬
рия» Де-Фриза, вейсманистов-морганистов, подобно «теории катаклизмов»
Кювье, как известно, рассматривает процесс видообразования как исклю¬

56
В. М. КАГАНОВ
чительно, абсолютно дискретный, а «скачок» — как ничем не подготовлен¬
ный взрыв, происходящий случайно, по «неизвестным причинам». Что же
касается мичуринской теории, то она в соответствии с существом дарви¬
новской теории происхождения видов путем естественного отбора и с диа¬
лектическим материализмом рассматривает процесс видообразования как
воплощение единства непрерывности и прерывности, а скачок — как за¬
кономерный результат превращения постепенных количественных изме¬
нений в изменения качественные, обусловленный взаимодействием орга¬
низма и внешней среды, причем определяющую роль здесь играют изме¬
нения условий существования.
Достоинство этой теории состоит не только в том, что она в корне
опровергает идеалистическую и метафизическую «мутационную теорию»
вейсманистов-морганистов, но и в том, что она, развивая дальше материа¬
листическое и диалектическое ядро дарвиновской формулировки идеи
эволюции, вместе с тем устраняет из нее те слабые стороны, которые опи¬
раются на афоризм «Природа не делает скачков».
Неоспоримой и притом громадной заслугой Дарвина является то, что
своей гениальной теорией происхождения видов путем естественного отбо¬
ра он объективно, научно доказал факт образования в процессе развития
живой природы новых видов, качественно отличающихся от старых видов,
в недрах которых они зародились, и вместе с тем преемственно связан¬
ных с ними. Тем самым Дарвин объективно нанес сокрушительный удар
метафизике, прежде всего и в особенности креационистской «теории ка¬
таклизмов» Кювье, безраздельно господствовавшей в биологии до Дарви¬
на. Однако этой реакционной теории Дарвин противопоставил не только
свою теорию отбора, но и афоризм «Природа не делает скачков», по са¬
мому своему существу отрицающий обязательность наступления каче¬
ственных изменений в процессе видообразования и явно противоречащий
поэтому объективному смыслу и содержанию теории происхождения видов
путем естественного отбора. И хотя этот афоризм был направлен против
ничем не подготовленных «взрывов» Кювье, а не против диалектических
переходов от старого качества к новому в процессе видообразования, все
же Дарвин в философско-теоретическом отношении допустил явный про¬
мах, который получил отражение в его формулировке идеи эволюции и
придал ей некоторый оттенок вульгарного эволюционизма. Таковы факты.
А между тем вопреки этим неоспоримым фактам некоторые советские
биологи, как, например, Н. В. Турбин, оспаривают правильность вывода
о том, что дарвиновская формулировка идеи эволюции некоторыми свои-
.ми сторонами отрицает обязательность качественных изменений в разви¬
тии живой природы. Такой вывод, говорит Н. В. Турбин, «ничем не под¬
креплен и не соответствует действительному положению вещей»; он яко¬
бы «бездоказательно приписывает учению Дарвина взгляд на развитие,
который ему не свойствен» (см. «Ботанический журнал». Т. XXXVII,
№ 6 за 1952 год, стр. 800, 801). Н. В. Турбин ошибочно приписывает ав¬
торство этого вывода Т. Д. Лысенко. В действительности же И. В. Сталин
еще в своей работе «Анархизм или социализм?» показал, что «дарвинизм
отвергает не только катаклизмы Кювье, но также и диалектически поня¬
тое развитие, включающее революцию, тогда как с точки зрения диалек¬
тического метода эволюция и революция, количественное и качественное
изменения,— это две необходимые формы одного и того же движения.
Очевидно, нельзя утверждать и того, что «марксизм... некритически
относится к дарвинизму» (И. В. Сталин. Соч. Т. I, стр. 309).
Совершенно ясно, что только в результате некритического отношения
к дарвиновской формулировке идеи эволюции можно отрицать тот факт,
что некоторыми своими сторонами она затушевывает момент дискретно¬
сти, перерыва постепенности как закономерного явления в процессе видо¬
образования.
Для тех биологов, которые некритически, целиком и полностью, без-

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ	57
оговорочно принимают и отстаивают формулировку эволюционной идеи,
где афоризм «Природа не делает скачков» играет значительную роль,
вполне естественно и отождествление философских понятий «перерыв по¬
степенности» и «взрыв».
Для таких биологов вполне естественно и логично также и противо¬
поставление перехода от старого качества к новому путем постепенного
накопления элементов нового качества скачкообразному переходу, изобра¬
жаемому к тому же как случайное, исключительное явление в процессе
видообразования. Именно так и поступает, например, редакция «Ботани¬
ческого журнала», когда пишет, что «хотя скачкообразное возникновение
новых форм, резко отличных от исходных, и имеет место в природе, осо¬
бенно в связи с полиплоидией и гибридизацией, гораздо более распростра¬
ненным является возникновение новых форм путем постепенного накопле¬
ния мелких различий» (Т. XXXIX, № 2 за 1954 год, стр. 212). Точно так
же поступает и Н. Д. Иванов, когда он пишет, например, что-де вода,
«согласно марксизму», способна перейти из одного качественного состояния
в другое «двумя путями: постепенно и скачкообразно», что-де точка зре¬
ния, согласно которой переход одного качественного состояния к другому
может носить только скачкообразный характер, является отнюдь не мар¬
ксистской (!) точкой зрения на развитие, отрицающей «вслед за частью
вейсманистов-морганистов... эволюционный путь развития видов» и т. п.
(см. журнал «Успехи современной биологии». Т. XXXVII, вып. 3 за
1954 год, стр. 370).
В этих высказываниях красной нитью проходит сознательное или
бессознательное отождествление марксистской формулировки одного из
путей (законов) перехода от старого качества к новому с вульгарно-эво¬
люционистским девизом «Природа не делает скачков». Такой подход
нельзя назвать творческим, двигающим вперед развитие науки.
Совсем иначе подходят к делу такие дарвинисты, как К. А. Тимиря¬
зев и И. В. Мичурин. Известно, что Тимирязев придерживался в основном
дарвиновской формулировки идеи эволюции. Тем не менее под влиянием
фактов объективной действительности он уже в самом начале своей
научной деятельности ясно поставил вопрос: какой смысл имеет выраже¬
ние «В природе нет скачков», когда между формами, наиболее между
собой близкими, существуют скачки, перерывы постепенности, когда фор¬
мы самые близкие еще так резко различаются между собой? Однако,
поставив этот вопрос, Тимирязев направил свои усилия не столько на
положительное решение его, сколько на важное для того времени доказа¬
тельство научной несостоятельности кювьеистского (и вейсманистского)
понимания перехода от качества одного вида к качеству другого вида как
неподготовленного всем предшествующим развитием взрыва, происходя¬
щего по «неизвестным причинам». В связи с этим он выступил и против
соответствующего этому реакционному пониманию процесса видообразо¬
вания метафизического представления о виде как об абсолютно замкнутой'
и неизменной группе особей, возникающей случайно, отдельно и незави¬
симо от других видов.
Однако Тимирязев на этом не остановился. В ряде статей последних
лет своей жизни («От дела к слову — от зверя к человеку», «Ч. Дарвин и
К. Маркс») он снова возвращается к вопросу о смысле афоризма «При¬
рода не делает скачков» и недвусмысленно указывает, что и эволюция й
революция имеют свои определенные законы во всех областях действи¬
тельности — от механики до истории,— следовательно, и в биологии, что
эволюция (и дарвинизм как учение об эволюции) не является прямой
противоположностью революции и что у Дарвина слово «революция»
не встречается, вероятно, потому, что в биологии это слово вызывает еще
свежее воспоминание о катаклизмах Кювье.
И. В. Мичурин, обобщая достижения передовой биологической мысли
и свои собственные экспериментальные данные, показал, что в живой при-

58
В. М. КАГАНОВ
роде переход от качества одной наследственности к качеству другой на¬
следственности, от качества одного вида к качеству другого, нового вида
в зависимости от конкретных условий может происходить и длительно,
постепенно, на протяжении жизни многих поколений, и быстро, сразу,
даже в одном поколении.
«...Длина периода существования каждой формы всех живых орга¬
низмов,— пишет Мичурин,— зависит как от строения самой формы орга¬
низма, так в равной степени и от условий среды ее развития, а так как
последние, хотя и медленно, постепенно, но безостановочно изменяются,
становятся не совсем подходящими для жизни, то вынуждают каждую
отдельную форму для продолжения своего существования приспособ¬
ляться, изменять свое строение... Таким путем многие из первобытных
видов организмов, бывших на земном шаре, совершенно исчезли с лица
земли, а другие, если и уцелели, то настолько изменились, что в лице их
очень трудно признать их прежние формы» (Соч. Т. I, стр. 468. 1948).
Мичурин показал, что биологические виды, «вначале сильнее и по¬
степенно ослабляясь в течение многих генераций и тысячелетий постепен¬
но утеривают все первичные признаки, переходят в совершенно новый
вид, а в дальнейшем и в новый род и другое семейство. Таким образом,
например, яблоня в будущем может быть всем чем угодно, вишней, оре¬
хом и тому подобное... Мы живем в одном из этапов времени безостано¬
вочного создания природой новых форм живых организмов и по близо¬
рукости не замечаем этого» (Соч. Т. IV, стр. 447—448).
Вместе с тем Мичурин описал ряд случаев быстрого наступления ка¬
чественных изменений у растений, указав на приспособления, которые вы¬
рабатывались у растений «не постепенно путем естественного подбора,
как это трактуется в теории Дарвина, а сразу в одном поколении» (Соч.
Т. III, стр. 131). Таково, например, приспособление для защиты луковицы
от попадания в нее дождевой воды и вредных насекомых, появившееся у
выведенной Мичуриным фиалковой лилии. Таково же описанное Мичу¬
риным приспособление для собирания влаги, появившееся у сеянца смо¬
родины, выросшего из семени, созревшего в очень сухое лето, и др.
Из охарактеризованных выше слабых сторон дарвиновской форму¬
лировки идеи эволюции (но, конечно, не из фактических данных учения
Дарвина и не из его эволюционного метода) вытекает, что все без исклю¬
чения разновидности следует рассматривать как зачинающиеся
виды, как различные возрасты новых видов. Уточняя дарвиновскую
формулировку идеи эволюции, Мичурин и ряд его последователей доказав
ли, что зачинающимися видами могут стать и действительно являются
не все разновидности, а лишь те из них, которые ассимилировали
новые условия существования, настолько отличные от условий, из которых
строилось в прошлых поколениях тело организма этих разновидностей,
что они изменили их видовую специфику. Все же остальные разновидно¬
сти того или иного вида, не претерпевшие таких существенных изменений
в присущем их виду типе обмена веществ и, следовательно, в своей видо-
зой специфике, представляют собой не более высокие ступени развития
живой природы, чем те виды, разновидностями которых они являются,
не различные возрасты новых видов, а формы проявления разнообразия
существующего, старого вида.
«И не только их разновидности, но и отдельные виды родов и целые
семейства растений, возникая при тех или других условиях среды своего
существования, множатся и развиваются лишь до тех пор, пока эти усло¬
вия в силу хотя и медленного, но постоянного изменения всего не выйдут
из рамки необходимого для данного вида растений. После чего каждая
форма растений начинает упадать в своем развитии, хиреет и наконец
окончательно погибает, или, в лучшем случае, перерождается в совершен¬
но другой вид» (И. В. Мичурин. Соч. Т. IV, стр. 150).
Касаясь вопроса о возможности быстрого, внезапного появления куль¬

ЕДИНСТВО НЕПРЕРЫВНОСТИ И ПРЕРЫВНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ	59
турных сортов растений из диких, Мичурин отмечал, что природа при
обычных условиях таких резких скачков (то есть взрывов)
не делает. Но он никогда и нигде не отождествлял далеко не всегда совпа¬
дающие философские понятия «скачок» и «взрыв», равно как и не про¬
тивопоставлял постепенные качественные изменения скачкообразным из¬
менениям вообще. В вопросе о характере перехода от старого качества
к новому качеству в развитии живой природы Мичурин целиком и пол¬
ностью разделял и отстаивал точку зрения Энгельса. А Энгельс, опираясь
на достижения современного ему естествознания, указывал, что при всей
постепенности переход от одного качества к другому, от одной формы
движения материи к другой — всегда есть скачок, решающий поворот.
В пределах сферы жизни скачки становятся все более редкими и неза¬
метными. Однако это нисколько не означает, что живая природа якобы
вовсе «не делает скачков». И поныне во всей своей силе остается положе¬
ние Энгельса о том, что «в природе нет скачков именно потому, что она
слагается сплошь из скачков» (Ф. Энгельс «Диалектика природы»,
стр. 217. 1949).
Данные современното естествознания убедительно показывают, что
в развитии природы (живой и неживой), как и в развитии общества, не
бывает сплошной непрерывности, равно как и одной только дискретно¬
сти. Развитие всегда и всюду представляет собой воплощение единства
непрерывности и прерывности. В этом единстве момент непрерывности
выражает то общее, что связывает предшествующую и последующую
ступени развития, а. момент дискретности — то новое и особенное, что от¬
деляет и отличает последующую ступень развития от предыдущей.
Дискретные части различных ступеней являются, по словам Энгель¬
са, различными узловыми точками, которые обусловливают различные
качественные формы существования материи. Поэтому, когда говорят об
абсолютной непрерывности процесса развития (вульгарный эволюцио¬
низм) или об абсолютной дискретности (теория «катаклизмов», «мутаций»
и т. п.), то это есть результат одностороннего подхода к неразрывно свя¬
занным между собой моментам развития—непрерывности и прерывно¬
сти — как к двум якобы особенным и противостоящим друг другу состоя¬
ниям материи и ее движения. Эту метафизическую односторонность пол¬
ностью, без остатка, преодолел только диалектический материализм,
сформулировав и всесторонне обосновав положение о единстве непре¬
рывности и дискретности в процессе развития. Это положение составляет
одну из самых существенных черт диалектики, идеи развития, эволюции
в той формулировке, которую выработали Маркс, Энгельс, Ленин и
Сталин и которая гораздо более всестороння, гораздо богаче содержа¬
нием, чем ходячая идея эволюции.

О типизации в искусстве
И. А. МАСЕЕВ
Типизация — особый способ проникновения в сущность вещей и явле¬
ний, способ воспроизведения человеческой жизни, деятельности и борьбы,
выражения человеческих мыслей, чувств, переживаний в форме живых и
ярких художественных образов — является основным специфическим объ¬
ективным законом художественного творчества.
Правильное, научное решение проблемы типизации определяет реше¬
ние всех других вопросов теории и практики искусства. Именно поэтому
проблема типизации лежит в основе почти всех споров и обсуждений, раз¬
вернувшихся перед Вторым Всесоюзным съездом советских писателей.
Задача статьи — освещение некоторых вопросов проблемы типизации
в искусстве.
* * *
Правдивое, исторически-конкретное отражение типических явлений
объективной действительности во всем их богатстве и многообразии —
важнейшая задача подлинного искусства. В противоположность формали¬
стическому искусству, дающему искаженную картину явлений действи¬
тельности, ложную их оценку, в противоположность натурализму, который
правду жизни, правду великих целей борьбы человека за свободную
жизнь, его благородных чувств и стремлений подменяет поверхностным
правдоподобием отдельных фактов, показом случайных сторон действи¬
тельности, мелких страстей и узко личных переживаний, реалистическое
искусство правдиво воспроизводит «общеинтересное в жизни» (Черн ы-
ш е в с к и й). Оно отражает в специфически художественной форме объек¬
тивные закономерности общественного развития, что лежит, как отмечал
еще Добролюбов, в основе создания художественных типов. Подлинно
великий художник, указывал В. И. Ленин, не может не отразить в своих
произведениях хотя бы некоторые из существенных сторон революцион¬
ного общественного развития.
Говорить правду в искусстве, то есть следовать основному требова¬
нию метода социалистического реализма о правдивом, конкретно-истори¬
ческом изображении действительности в ее революционном развитии,—
это прежде всего отражать типические, существенные, закономерные явле¬
ния жизни, воспроизводить жизнь и борьбу людей, показывая определяю¬
щее направление, тенденцию (положительную или отрицательную) жиз¬
ненного развития. Имеется, однако, немало произведений, казалось бы,
показывающих типические явления и героев нашей действительности, но
в которых при всем этом отсутствуют подлинно художественные, типиче¬
ские образы советских людей и которые поэтому не дают верной
художественной картины изображаемых ими явлений социалистического
общества. Например, содержание романа А. Первенцева «Матросы» со¬
ставляют такие типические для нашей жизни процессы, как восстановле¬
ние разрушенного войной народного хозяйства, деятельность партии по

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
С1
укреплению боеспособности советского Военно-Морского Флота, самоот¬
верженный труд колхозников, рабочих, офицеров и матросов, руководите¬
лей всех рангов. Однако автор не сумел нарисовать подлинно типическую
картину изображаемых им событий, создать типические образы героев
этих больших событий.
Чтобы понять причину того, почему образы многих произведений
искусства не являются типическими, хотя они и отражают типические
явления действительности, следует проанализировать специфику искус¬
ства, его существенные отличия от других форм общественного сознания.
Если предметом науки являются закономерности той или иной формы
движения материи, той или иной области общественной жизни, то главным
предметом искусства является человек, его жизнь, деятельность, борьба.
Искусство ставит своей основной целью раскрывать, каким образом «воз¬
действует обстановка на человека» и как «человек действует на окружаю¬
щий его мир» (Чернышевский). Поэтому для искусства особое
значение приобретает воспроизведение типических человеческих ха¬
рактеров.
Специфический предмет искусства определяет специфическую форму
отражения действительности в искусстве. Наука отражает объективные
закономерности природы и общества в форме абстрактно-теоретических
образов — научных понятий, законов, формул, теорем, общественных тео¬
рий. Искусство же воспроизводит существенные, типические стороны чело¬
веческой жизни и деятельности в форме конкретно-чувственных образов
живых людей, в форме художественных образов.
В отличие от научных понятий и законов, от философских категорий,
в которых происходит абстрагирование от всего единичного, случайного,
конкретного, в которых нет «ни грана чувственности», художественный об¬
раз, выражая сущность изображаемых явлений, сохраняет в то же
время их конкретно-чувственные признаки, что позволяет воспроизводить
все своеобразие этих явлений, индивидуальный облик человеческих ха¬
рактеров в их жизненной цельности и непосредственной свежести.
Несомненно, что именно индивидуальная, конкретно-чувственная фор¬
ма, в которую воплощаются художественные обобщения, обусловливает
и специфическую функцию искусства — его активное формирующее воз¬
действие на человеческие эмоции и через них на мышление и волю.
Определение В. Маяковским гносеологической формы художествен¬
ного образа как «чувствуемой мысли» очень хорошо раскрывает
диалектическую сложность и противоречивость типических художествен¬
ных образов, которые воспроизводят закономерные, необходимые, общие,
существенные стороны отражаемых жизненных процессов, социальных
сил в своеобразной форме единичных, конкретных, подчас случайных явле¬
ний. В этом и состоит присущий подлинному искусству способ воспроиз¬
ведения существенных сторон действительности в неповторимых, индиви¬
дуальных «формах самой жизни», как говорил Н. Г Чернышевский.
Типизация — это специфически художественный способ освоения ми¬
ра, составляющий неразрывное единство обобщения и индивидуализации,
абстрагирования и конкретизации объективного содержания. Художник
в соответствии с идейным замыслом произведения и субъективными осо¬
бенностями своей поэтической натуры, своего таланта перерабатывает это
объективное содержание в яркую и самобытную эмоциональную форму,
затрагивающую многообразные струны человеческой души и вызывающую
высокое эстетическое наслаждение. Художественная, «поэтическая идея,—
писал В. Г. Белинский,— это не силлогизм, не догмат, не правило, это —
живая страсть, это пафос...» (Собр. соч. Т. 3, стр. 378. 1948).
На основе единства обобщения и индивидуализации, абстрагирова¬
ния и конкретизации, то есть на основе типизации, и созданы все классиче¬
ские образы мировой литературы и искусства — образы Гамлета и Дон-
Кихота, Чацкого и Хлестакова, Обломова и Клима Самгина, Павла Кор-

62
И. А. МАСЕЕВ
чагкна и молодогвардейцев, образы бурлаков И. Репина и «Рабочего и
колхозницы» В. Мухиной и др. Так же создавались фантазией простых
людей образы русских богатырей, вошедшие в золотую сокровищницу
народного искусства,— Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Попо¬
вича, Микулы Селя'ниновича и др. Эти образы являются колоритными
фигурами, резко отличающимися друг от друга своими рельефными ха¬
рактеристиками, представляя собой в то же время глубокие обобщения,
выражающие в художественной форме типические черты национального
характера великого русского народа: его любовь к Родине, смелость в
борьбе против чужеземных захватчиков, мечты о счастливом будущем.
Процесс типизации охватывает как содержание произведения
искусства, так и его форму. Чтобы создать типический художественный
образ, художник должен прежде всего правдиво и с передовых идейных
позиций отразить типические явления объективной действительности, сущ¬
ность глубинных процессов и противоречий, лежащих в основе обще¬
ственного развития. Для этого в процессе изучения жизни он выделяет и
отбирает наиболее характерные классовые черты, действия и поступки,
психологические особенности, привычки, вкусы, жесты, внешние признаки,
особенности речи и т. п., сходные для определенных групп людей.
В то же время художник при помощи творческого воображения и фан¬
тазии, используя изобразительно-выразительные возможности того или
иного вида искусства, воплощает достигнутые обобщения в формы инди¬
видуализированных, ярких и самобытных характеров, сталкивающихся и
действующих в конкретных, своеобразных обстоятельствах.
Только в результате реализации этой двуединой задачи типизации
можно создать произведения искусства правдивые, высокоидейные по со¬
держанию и совершенные по художественной форме. Именно степень
выполнения этих двух требований типизации является главным критерием
художественности произведения. Игнорирование одного из этих требова¬
ний неминуемо приводит к искажению идейного содержания произведения,
к разрушению его художественной формы, к снижению уровня художе¬
ственного мастерства.
Между тем необходимо отметить, что в ряде работ по теории различ¬
ных видов искусства получила довольно широкое распространение тен¬
денция упрощенного, одностороннего представления о типизации, искус¬
ственного сведения типизации к реализации лишь одного из названных
нами требований. Это не может не наносить вред как дальнейшей
теоретической разработке этой важнейшей проблемы, так и прежде всего
повседневной практике советского искусства.
Искажение этого вопроса идет и по другим линиям. Одни товари¬
щи отрицают существование независимого от человеческого сознания объ¬
ективно типического, считают, что типического в реальной жизни не может
быть, что оно возникает только в искусстве как результат творческого
процесса. Другие, наоборот, не видя никакого различия между типическим
художественным образом и его объективным жизненным содержанием, по
существу, отрицают активную роль художника, сводя творческий процесс
к пассивному, фотографически бесстрастному описанию тех или иных су^
шествующих в жизни типических явлений. Если первое положение неми¬
нуемо ведет ко всякого рода формалистическим извращениям, то второе
служит обоснованию натуралистических тенденций в искусстве.
Богатство и многообразие проявления типического в объективной дей¬
ствительности, а также многогранность изобразительно-выразительных
возможностей художественного способа познания мира определяют соот¬
ветствующее богатство и разнообразие, специфику форм отражения и вос¬
произведения типического в искусстве.
Если ученый, изучая сотни единичных фактов и явлений, как правило,
отвлекается от конкретной формы этих явлений, обобщая в абстрактном
понятии одни лишь их существенные черты, их содержание, то для худож¬

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
03
ника важно не только содержание, но и конкретная форма, неповторимый
облик интересующего его человека. Своеобразие искусства состоит здесь
в том, что в индивидуальную форму художественного типа, выражающего
содержание определенной общественной группы людей, художник иногда
включает в творчески переработанном виде живую, конкретную форму
найденного прототипа.
Признание огромной роли прототипов в художественном творчестве
вовсе не означает, конечно, оправдания тех художников, которые механи¬
чески, без творческой переработки переносят найденные ими прототипы в
свои произведения. «...Художественная правда и правда действительно¬
сти— не одно и то же,— писал И. А. Гончаров.— Явление, перенесенное
целиком из жизни в произведение искусства, потеряет истинность дей¬
ствительности и не станет художественной правдой». «В искусстве предмет
является не сам собой, а в отражении фантазии».
Таким образом, художественная правда возникает как результат
типизации действительности, являясь специфической для искусства фор¬
мой воспроизведения правды жизни. Важнейшими средствами типизации
в искусстве являются фантазия, художественный вымысел, творче¬
ское воображение, которые оказываются гносеологической основой
такого, например, присущего искусству способа выявления и раскрытия
типического, как сознательное преувеличение, художествен¬
ное заострение образа.
Существенная особенность художественно-типического состоит также
в том, что если определенная научная истина выражается в виде научной
формулы, определения или научного закона, то истина художественная,
художественная идея могут воплотиться у различных и даже у одного и
того же художника в целом ряде художественных типов. Количество
художественных типов, воплощающих одну и ту же идею, одну и ту же
объективную истину, в принципе бесконечно. Сущность, идея скупца одна,
писал Белинский, «но типы его бесконечно различны. Плюшкин Гоголя
гадок, отвратителен — это лицо комическое. Барон Пушкина ужасен —
это лицо трагическое. Оба они страшно истинны». Как Плюшкин, так и
Барон «пожираемы одною гнусною страстью,— отмечает Белинский,— и
все-таки нисколько один на другого не похожи, потому что и тот, и дру¬
гой — не аллегорическое олицетворение выражаемой ими идеи, но живые
лица, в которых общий порок выразился индивидуально, лично» (Собр.
соч. Т. 3, стр. 622).
Иными словами, каждый художественный тип есть индивидуаль¬
ное, своеобразное выражение отдельных сторон, моментов развития
сущности определенного общественного явления, которая может быть
выражена и в других индивидуальных формах, в других типических
художественных образах.
Находятся, однако, товарищи, по существу, отождествляющие худо¬
жественный тип, типический характер с социальным типом, выявленным
наукой, с типической моральной нормой. К подобному стиранию граней
между искусством и наукой, философией, моралью неминуемо должны
придти те, кто рассматривает типизацию не как единство обобщения и
индивидуализации, а только как обобщение.
Сводя типизацию к одному лишь обобщению, некоторые товарищи
видят в индивидуализации не составную часть типизации, а нечто совер¬
шенно отличное от нее, следующее в творческом процессе после типи¬
зации, то есть, по существу, противопоставляют типизацию и индивидуа¬
лизацию. Подобная ошибка допускается, например, в статье В. Разум¬
ного «О сущности реалистического художественного образа», где типич¬
ность определяется как первый существенный признак реалистического
искусства, за которым идет следующий признак — индивидуализирование.
В статье говорится о «синтезе в образе типичного и индивидуального»
(см. журнал «Вопросы философии» № 6 за 1952 год, стр. 109).

64
И. А. МАСЕЕВ
Но ведь автор статьи сам приводит на этой же странице известное
высказывание М. Горького, из которого явствует, что великий писатель
понимал под типизацией единство обобщения и индивидуализации, ука¬
зывая, что индивидуализация входит составной частью в процесс типиза¬
ции и что, создав «тип», художник вовсе не нуждается в какой-то допол¬
нительной индивидуализации этого типа. Так же понимал основное тре¬
бование реалистического метода и выдающийся советский писатель
А. Н. Толстой, согласно которому типизировать жизненные явления озна¬
чает, что художник должен обобщить их и оживотворить, то есть индиви¬
дуализировать.
Сущностью типизации, «творческой основой художественной портрети-
зации является плодотворное слияние индивидуального и социальной сущ¬
ности,— справедливо отмечает прогрессивный английский писатель Джек
Линдсей в своей статье о проблемах формы и содержания в социалисти¬
ческом реализме.— Живой, вполне конкретный человек художественного
произведения — это человек, обладающий специфическим жизненным опы¬
том, но в то же время показанный в его основной социальной функции.
Такой человек воспринимается нами как тип» («Литературная газета» от
18 ноября 1954 года).
Большое значение имеет горьковское определение специфической сущ¬
ности искусства как создания «типов». Имея в виду, что в целом ряде сво¬
их теоретических статей и публичных выступлений М. Горький рассматри¬
вает «художественный образ» и «тип» как синонимы, как тождественные
понятия, а также учитывая неоднократные указания Горького, что
литературные, художественные типы «создаются по законам абстракции
и конкретизации», нельзя не придти к выводу о научной несостоятельно¬
сти распространенной ныне в популярной литературе характеристики худо¬
жественного образа как «синтеза типичного и индивидуального».
Выведение индивидуализации за пределы типизации неминуемо озна¬
чает вольное или невольное их противопоставление. Но подобное противо¬
поставление противоречит сущности реалистического метода в искусстве
и льет воду на мельницу формализма и натурализма. В самом деле, если
типизация жизненных явлений еще вовсе не означает тем самым и их
индивидуализации, то формула реализма как метода отражения дей¬
ствительности в форме типических характеров, действующих в типических
обстоятельствах, становится якобы недостаточной. Натурализм полу¬
чает в таком случае повод обвинять реализм в недостаточной жизнен¬
ности, в ограниченном и неполном изображении характеров как только
типических, но не всегда индивидуализированных. Кстати говоря, именно
такими нападками на реализм полны «теоретические» изыскания
натурализма.
С другой стороны, выведение индивидуализации за пределы типиза¬
ции служит оправданию попыток формалистов всех мастей доказать не¬
обязательность связи художественных образов с реальной жизнью, озна¬
чает сведение искусства к сугубо субъективным, абстрактным схемам и
символам, к «голым» и «чистым» идеям, оторванным от реальных и на¬
сущных задач общественной практики, лишенным всякого жизненного
содержания.
В истории всех видов искусства встречается немало художников и
целых направлений, которые противопоставляли в своей творческой прак¬
тике типизацию и индивидуализацию. Однако произведения, созданные
на основе этих принципов, не отвечали, как правило, эстетическим требо¬
ваниям даже своей эпохи и поэтому не смогли выдержать строгую про¬
верку временем. В таких направлениях разлагающегося искусства импе¬
риалистической буржуазии, как абстракционизм, кубизм, зоологический
натурализм, обобщение и индивидуализация превратились в антагонисти¬
ческие противоположности, что привело к полному разрушению типично¬
сти, художественности в искусстве.

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
05
На большой вред, наносимый художественной практике противопоста¬
влением типизации и индивидуализации, указывал еще Н. Г. Чернышев¬
ский, выступая против тех теоретиков искусства, которые определяли
типический характер как квинтэссенцию действительных характеров.
Отмечая односторонность, а значит, и искусственность подобного опреде¬
ления, Чернышевский писал: «Квинтэссенция вещи обыкновенно не похо¬
жа бывает на самую вещь: теин — не чай, алкоголь — не вино; по правилу,
приведенному выше, в самом деле поступают «сочинители», дающие нам
вместо людей квинтэссенцию героизма и злобы в виде чудовищ по¬
рока и каменных героев» (Избранные философские сочинения. Т. I,
стр. 130—131. 1950).
Повседневная практика советского искусства показывает, что персо¬
нажи произведений, для авторов которых типизировать не означает тем
самым индивидуализировать, выглядят не живыми людьми со своеобраз¬
ными индивидуальными характерами, а «простыми рупорами духа вре¬
мени» (Маркс). У героев этих произведений «личность растворяется в
принципе» (Энгельс), человеческие характеры превращаются, по суще¬
ству, в некие абстрактные символы «ума», «трудолюбия», «дисциплини¬
рованности», «предательства», «бюрократизма» и т. п., то есть в безжиз¬
ненные схемы и аллегории.
С другой стороны, индивидуализация, которую художник рассматри¬
вает как самостоятельный по отношению к типизации прием, не в состоя¬
нии дать подлинно художественный образ, так как, не проникая в сущ¬
ность типических явлений, типических сторон характера, она так или ина¬
че превращается в пассивную фиксацию частных моментов жизни, в
простое протоколирование единичных и случайных фактов. Ф. Энгельс
метко назвал ее «дурной индивидуализацией».
Следуя за некоторыми искусствоведами, сводящими типическое в
искусстве только к выражению сущности социальных явлений, авторы ря¬
да произведений различных видов искусства, повидимому, забывают, что
типизация — это сложный процесс, представляющий собой неразрыв¬
ное единство двух противоречивых моментов творчества — обобщения и
индивидуализации,— которые совершаются одновременно и взаимо¬
проникают друг друга.
Характеризуя типизацию как основной закон художественного твор¬
чества, В. Белинский следующим образом раскрывает сущность этого
закона: «надобно, чтобы лицо, будучи выражением целого особого мира
лиц, было в то же время и одно лицо, целое, индивидуальное. Только при
этом условии, только чрез примирение этих противоположностей и может
оно быть типическим лицом...» (Полн. собр. соч. Т. IV, стр. 73. 1901).
Подлинно реалистический подход к типизации как к неразрывному,
взаимопроникающему единству обобщения и индивидуализации, един¬
ству идейно-художественного замысла и творческого в о п л о щ е-
н и я его в глубоко эмоциональных художественных образах характерен
для всех классиков русского и мирового искусства. По признанию самих
художников, в ходе творческого процесса происходит одновремен¬
ное воспроизведение и сущности изображаемых явлений и конкретного,
индивидуального облика лиц, носителей этого явления. «В момент творче¬
ства процессы обобщения и оживотворения происходят одновременно...»
(А. Н. Толстой. Полн. собр. соч. Т. 13, стр. 292). «Когда я их заду¬
мал,— говорил Суриков о создании образов стрельцов,— у меня все лица
сразу так и возникли. И цветовая раскраска вместе с композицией. Я ведь
живу от самого холста: из него все возникает».
Однако диалектическое единство идейного содержания и художе¬
ственной формы, единство обобщения и индивидуализации, характерное
для реалистического метода, присуще далеко не всем произведениям со¬
ветского искусства. Художественные образы некоторых произведений
оставляют впечатление, что авторы, создавая их, действовали по
5.	«Вопросы философии» ЛЪ 6.

И. А. МАСЕЕВ
принципу: сначала типизировать (то есть, по их мнению, выявить сущ¬
ность данного явления), а потом' уж индивидуализировать результаты
типизации (придать результатам обобщения видимость живой, конкретно¬
чувственной формы).
Подобное искусственное, механическое расчленение единого процесса
типизации, превращение его в арифметическую сумму двух противопостав¬
ленных величин, в каком бы виде искусства оно ни проявлялось, конечно,
в корне противоречит требованиям реалистического метода. Так, на¬
пример, обилие внешних деталей в скульптурных группах на новом здании
Московского государственного университета «Молодежь в труде» и «Моло¬
дежь в науке» (скульпторы С. Орлов, А. Антропов и Н. Штамм) вовсе не
превращает персонажей этих произведений в живые и яркие образы пере¬
довых советских юношей и девушек, молодых рабочих, студентов, ученых.
Поверхностное правдоподобие атрибутов труда и науки, явно «доделан¬
ных» авторами уже после того, как основные характеры были найдены, не
может восполнить общее, абстрактное, подчеркнуто риторическое реше¬
ние большой и интересной темы.
Ослепительный блеск бронзы не только не оживляет застывшие
фигуры скульптурной композиции фонтана на Всесоюзной сельскохозяй¬
ственной выставке, но, наоборот, затрудняет, значительно обедняет худо¬
жественное восприятие благородной темы дружбы народов. Ложным
пафосом, чрезмерным увлечением декоративной пышностью, нарочито
парадной композицией при изображении торжественных событий и исто¬
рических личностей отличаются многие картины Д. Налбандяна, такие
картины А. Герасимова, как «Великая клятва» и другие, некоторые кино¬
фильмы М. Чиаурели. Народ в этих .произведениях показан подчас
бездействующей массой в виде толпы безликих фигур.
Вопреки своему актуальному содержанию образы, подобные отмечен¬
ным нами, не затрагивают чувств зрителя, оставляют его холодным. Это
означает, что они оказались не в состоянии донести до зрителя заложенное
в произведениях идейное содержание, что замысел авторов не реализо¬
вался или даже оказался искаженным.
Роман И. Кремлева «Солдаты революции» ставит своей целью отра¬
зить типические события периода гражданской войны и иностранной ин¬
тервенции, показать героическую оборону Астрахани под руководством
С. М. Кирова, бои за освобождение Кавказа. Однако такие приемы автора,
как многократное цитирование подлинных документов, фотографически
точное описание последовательности исторических событий, наконец, изо¬
бражение внешне эффектных, но совершенно случайных эпизодов, нося¬
щее подчас характер детектива, оказались не в состоянии преодо¬
леть схематизм, безликость почти всех героев большого романа. Очень
пострадал от таких «приемов» даже образ С. М. Кирова. В результате
вместо изображения ярких, типических образов подлинных героев, «солдат
революции» в романе воспроизведен лишь фон революционных событий,
причем довольно бледный и тусклый.
Вопреки богатому опыту классического и советского искусства
большое распространение получило в последние годы такое «дополни¬
тельное» индивидуализирование при изображении в живописных,
скульптурных, драматических и других портретах политических деяте¬
лей, ученых, писателей, героев Отечественной войны, знатных людей
производства и т. п. Индивидуализирование, о котором художник вспо¬
минает только после того, как он уже завершил или почти завершил
создание абстрактного обобщенного образа той или иной личности, сводит¬
ся, как правило, к добавлению незначительных штрихов во внешнем обли¬
ке изображаемого лица, таких деталей, как тщательно выписанные знаки
отличия или подробности в костюме, к показу случайных фактов из жизни
героя, к передаче несущественных для раскрытия его характера, хотя
подчас и оригинальных поступков, слов и т. д. При помощи таких приемов.

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ	й7
конечно, невозможно пзооразить живой, индивидуальный облик той
или иной личности. Между тем образ искусства, лишенный живой,
конкретно-чувственной формы, не может воспроизвести н сущность
типических черт характера изображаемой личности, вскрыть ее исто¬
рическую роль и значение в жизни народа. Такой образ, безусловно,
не является художественным портретом, ибо принципы его создания про¬
тиворечат реалистическому методу.
Художникам социалистического реализма всегда нужно помнитб и
осуществлять в своем творчестве требование Маркса и Энгельса о том,
что исторические личности должны быть «изображены суровыми рем¬
брандтовскими красками во всей своей жизненной яркости». Маркс и
Энгельс резко выступали против изображения политических руководи¬
телей, общественных деятелей и т. п. не «в их реальном виде, а лишь в
официальном виде, с котурнами на ногах и с ореолом вокруг головы».
В подобных преображенных портретах пропадает вся правдивость, и пи¬
сатель в этом случае не менее далек от действительного, правдивого
изображения лиц и событий, чем те художники-натуралисты, которые с
увлечением забираются в частную жизнь людей, «показывая их нам
в неглиже», со всякого рода окружающими их случайными лица¬
ми, мелкими обстоятельствами, несущественными событиями и т. п.
(см. К-Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 293).
Конечно, нельзя преуменьшать сложность создания типических
характеров «рембрандтовскими красками». Иногда даже в пределах
одного и того же произведения искусства автор создает различные по
степени своей художественности образы. Подтвердим свою мысль срав¬
нением двух образов из кинофильма «Адмирал Ушаков» — Ушакова и
Потемкина.
Образ Потемкина, созданный совместными усилиями драматур¬
га А. Штейна, кинорежиссера М. Ромма и актера Б. Ливанова, являет¬
ся, безусловно, большой победой советского искусства. Удача этого
образа заключается прежде всего в успешной реализации глубокого
теоретического положения, подчеркнутого одним из основателей Москов¬
ского художественного театра, В. И. Немировичем-Данченко, что для реа¬
листического искусства «самое важное, наиважнейшее — это живой че¬
ловек... Не «простецкий» живой человек, а тип, целое явление...»
(В. И. Немирови ч-Д анченко «Статьи. Речи. Беседы. Письма»,
стр. 252. 1952).
Образ Потемкина в фильме именно потому является подлинно типи¬
ческим, что, воплощая сущность определенной социальной силы, наибо¬
лее полным выразителем которой был Потемкин, он раскрывает зрителю
облик сложного и противоречивого, живого человека. Авторы фильма и
исполнитель роли сумели проникнуть во внутренний психологический
мир героя, ярко изобразить такие противоречивые черты его своеобраз¬
ного характера, как государственный ум, широта натуры, страстное отно¬
шение к делу, искренность и непосредственность переживаний и в то
же время великосветское чванство, презрение к нижестоящим, жесто¬
кость, деспотизм всесильного царедворца, доходящий до самодурства,
мелкая зависть к успехам других, к чужой славе. Это позволило созда¬
телям картины с большой художественной силой донести до зрителя
идейное содержание, заложенное в образе государственного деятеля,
сыгравшего положительную роль в истории Русского государства.
Но, конечно, не Потемкин является главным героем фильма, посвя¬
щенного выдающемуся русскому флотоводцу адмиралу Ушакову. Образ
Ушакова, сыгранный талантливым киноактером Переверзевым, в основном
правильно и глубоко выявляет историческое значение этого умного и му¬
жественного человека, принесшего мировую славу русскому флоту в
борьбе с его врагами. Почему же образ Ушакова явно проигрывает рядом
с относительно второстепенным в идейно-тематическом отношении обра¬

83
И. А. МАСЕЕВ
зом Потемкина, а иногда так бледнеет, что даже отходит по сравнению
с ним на второй план? Основная причина этого заключается, по нашему
мнению, в том, что при создании образа Ушакова авторами были нару¬
шены требования реализации двуединой задачи типизации: единства
обобщения и индивидуализации.
После того как формирование образа было в основном закончено,
авторы, очевидно, сами почувствовали в нем некоторую схематичность,
излишнюю абстрактность, ненужный риторизм. Подчеркивание внешнего
портретного сходства или такие мелкие, дополнительные детали, как игра
на флейте в минуты раздумья (в первой серии фильма), комическая возня
с ручным медвежонком на корабле (во второй серии), не смогли ни при¬
дать образу необходимую индивидуализированность, ни сделать его бо¬
лее жизненным. Поэтому хотя к образу Ушакова и нельзя предъявить
серьезных обвинений в идейном отношении, с точки зрения художествен¬
ной его можно назвать, пользуясь определениями Ф. Энгельса, «слишком
абстрактным», а значит,— «недостаточно реалистичным».
Особое значение приобретает требование индивидуализации при
создании образов простых советских людей, тружеников социалистиче¬
ской промышленности и сельского хозяйства, главных героев нашего
искусства. Герои лучших произведений советской литературы и искус¬
ства изображены как богатые, сложные, развивающиеся характеры.
Однако в нарушение законов реализма персонажи многих наших рома¬
нов, пьес, фильмов, картин и скульптур бледны и схематичны, лишены
живой и многообразной индивидуальной, а значит, и типической харак¬
теристики. Таковы персонажи романа Ю. Лаптева «Путь открыт», пове¬
сти А. Бека «Новый профиль», пьес «Кандидат партии» А. Крона, «Род¬
ные поля» Л. Малюгина, «Варвара Волкова» А. Софронова, кинофиль¬
мов «Три встречи», «Покорители вершин» и других.
В ряде произведений вопреки жизненной правде положительный
герой оказывается ограниченным, односторонним человеком. Ему часто
не хватает широты мышления, большого кругозора, сильных и разно¬
образных чувств. Такие персонажи, конечно, совершенно не мог\т
раскрыть типические черты передовых советских людей, пафос
самоотверженной борьбы народа за дальнейший расцвет Родины, за
лучшую жизнь.
Героев некоторых произведений — таких, например, как «Комбайне¬
ры» Т. Журавлева, «Металлисты» А. Былинова, «Металл идет» М. Лукер-
ченко, «Бронзовая прялка» Е. Катерли, «Новый корректор» В. Авдеева,
кинофильм «Донецкие шахтеры» и другие,— приходится различать не по
их индивидуальным особенностям, а по профессиям, абстрактными носи¬
телями которых эти герои оказываются по воле авторов. С другой стороны,
персонажи, наделенные одной и той же профессией, одним и тем же обще¬
ственным положением, бывают иногда похожи друг на друга, как две
капли воды. Отличаются ли, например, хотя бы какими-нибудь существен¬
ными индивидуальными чертами образы секретарей райкомов партии в
кинофильмах «Драгоценные зерна», «Кавалер Золотой Звезды», «Поют
жаворонки», «Возвращение Василия Бортникова» и многих других?
Важнейшей причиной неправдивости и неубедительности, схематиз¬
ма и безжизненности героев многих произведений на современные темы
является то, что характеры, изображаемые в них, не показываются с
процессе активного действия, в процессе преодоления противоречий, в
жизненных столкновениях, в то время как человеческие характеры толь¬
ко в деянии, в борьбе проявляют и раскрывают себя.
Героиня романа А. Авдеенко «Труд» Таня Бескоровайная именно
потому удалась автору, что она является действующим лицом, в то
время как многих других персонажей романа вряд ли можно считать
типическими образами советских шахтеров, хотя они носят шахтерскую
спецовку и много говорят на производственные и политические темы.

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
69
Главным и, по существу, единственным доказательством правильно¬
сти той или иной характеристики человека, положительной или отрица¬
тельной, критерием этой характеристики как в жизни, так и в искусстве
являются определенные поступки и действия людей, показ содержания,
целей и способов их борьбы В тех же случаях, когда художник забывает
это, на сцене, на экране или на страницах книги, как образно заметил
А. Толстой, «вместо живых людей в потоке живых противоречий» начи¬
нают двигаться «обрывки жизни или формулы с портфелями» (Полн,
собр. соч. Т. 13, стр. 317).
Сущность одной из важных закономерностей реалистического мето¬
да, специфически раскрываемой в процессе типизации в различных ви¬
дах искусства, можно определить как единство типического
характера и типического действия, героя и драматического кон¬
фликта.
Только правдивая, идейная, высокохудожественная характеристика
героя делает возможным развитие в произведении богатого драматиче¬
ского действия, лежащего в его основе острого драматического конфликта.
Без типических характеров невозможны ни драматический конфликт, ни
драматическое действие.
С другой стороны, формирование, проявление типического характера
происходят только в процессе активного действия, в борьбе, в типических
столкновениях и конфликтах. Драматическое действие, двигающий его
конфликт являются как бы необходимой питательной почвой для разви¬
тия типических характеров. Без драматического конфликта
нет действия, а значит, и нет типических характеров, нет художественного
произведения.
Следуя законам реализма, мастера всех видов и жанров советского
искусства создали выдающиеся, любимые народом, глубоко реалистиче¬
ские произведения, обладающие подлинно типическими образами, кото¬
рые сочетают в себе огромную силу обобщения и яркость индивидуализа¬
ции, большое идейное содержание и совершенную художественную форму,
оригинальный замысел и смелое творческое его решение. В числе типиче¬
ских характеров борцов за социалистическое общество, воплощенных
в советском искусстве, почетное место занимает образ народного бога¬
тыря, легендарного героя гражданской войны Василия Ивановича
Чапаева, созданного по роману Дм. Фурманова кинорежиссерами
братьями Васильевыми в содружестве с актером Бабочкиным.
Величайший успех этого образа объясняется прежде всего тем, что
авторы очень зорко увидели в Чапаеве то типическое, что только и может
составлять сущность подлинного искусства. Чапаев живет и будет еще
долго жить в памяти народа потому, писал Фурманов, что «он —
коренной сын этой среды, и, к тому же, удивительно сочетает в себе то,
что было разбросано по другим индивидуальностям его соратников, по
другим характерам».
Но, избрав Чапаева предметом своего художественного изображе¬
ния, предметом типизации, авторы не превратили своего героя в аб¬
страктную, фантастическую фигуру, в некоего великана на гигантском
коне во главе фантастически храброго войска, состоящего из таких же
абстрактных, как их предводитель, воинов. Дать ли Чапаева «действи¬
тельно с мелочами, с грехами, со всею человеческой требухой, или, как
обычно, дать фигуру фантастическую, т. е. хотя и яркую, но во многом
кастрированную? Склоняюсь больше к первому»,— решил Фурманов.
Братья Васильевы и актер Бабочкин тоже выбрали первый путь, слож¬
ный и трудный, но благодарный.
В образе Чапаева мы видим прежде всего «героя-самородка», как
он назван >в Кратком курсе истории ВКП(б), выдающегося полководца
гражданской войны. В то же время Чапаев раскрывается как сложная,
своеобразная личность, как человек, которому, несмотря на его беспре¬

то
И. А. МАСЕЕВ
дельную преданность народу, на его храбрость и мужество в борьбе
с врагами, присущи и такие существенные отрицательные стороны, как
недооценка дисциплины, доходящая иногда до некоторого анархического
ее отрицания, чрезмерная самоуверенность, недостаточно широкий поли¬
тический кругозор.
Авторы фильма не пошли по пути «дурной индивидуализации».
В созданном ими образе «мелочи, грехи, человеческая требуха» не стали
самоцелью, не заслонили собой главное, существенное, необходимое.
Изображение недостатков Чапаева как человека и, главное, путей их
преодоления послужило лишь одним из средств для подчеркивания
определяющих сторон характера народного полководца, для вскрытия
противоречивого процесса роста его революционного сознания. Остро
отточенный и в то же время сложный и противоречивый образ Чапаева
вполне закономерно сделался центром драматического действия рома¬
на и фильма.
* *
Выступая против одностороннего, обедненного, схематичного изоб¬
ражения советских людей, марксистская теория искусства требует в то
же время от наших писателей, художников отбросить неверное представ¬
ление, выдвинутое лжетеорией бесконфликтности, что только лишь
положительное должно быть объектом типизации, объектом художе¬
ственного изображения, а отрицательное, которое встречается в нашей
действительности значительно реже, чем положительное, не подлежит
типизации.
Такой антиреалистический подход к изображению жизни в искус¬
стве принижает прежде всего значение борьбы социалистического обще¬
ства со всем старым и отживающим, с пережитками капитализма в созна¬
нии людей. Старое, отрицательное, косное и уходящее необходимо также
показывать в художественных типических образах, вскрывать их сущ¬
ность, чуждую советской действительности, давать им эстетическую
оценку как явлениям безобразным.
Поэтому неправ, по нашему мнению, критик С. Сутоцкий, утвер¬
ждающий в своей статье «Самое главное», что ничего, кроме чувства воз¬
мущения, не вызывают попытки некоторых писателей «жульнически
типизировать отдельные факты пережитков прошлого в сознании некото¬
рых людей» («Литературная газета» от 21 августа 1954 года). Типизиро¬
вать проявления пережитков частнособственнической психологии и мора¬
ли, буржуазной идеологии в сознании отдельных отсталых людей нашего
общества, конечно, необходимо. Наших писателей и художников как раз
можно серьезно упрекнуть в том, что они упустили из своего внимания
типизацию такого, например, наиболее живучего и вреднейшего пережит¬
ка прошлого, как религиозные предрассудки и суеверия.
Типизация отрицательных, так же как и положительных, явлений
обусловлена внутренними объективными закономерностями самого
искусства. Для того, чтобы не погрешить против основных законов искус¬
ства, писал Белинский, художник-реалист должен с равным вниманием
и равным мастерством изображать типы и негодяев и порядочных людей
(см. Собр. соч. Т. 3, стр. 742).
Содержанием искусства является не одно лишь прекрасное в дей¬
ствительности, так же как и не одно безобразное. Еще Чернышевский рез¬
ко выступал против попыток идеалистической эстетики свести все содер¬
жание искусства лишь к области прекрасного. Он отмечал, что в произве¬
дениях художников, попавших под влияние этой теории, изображаемая
«жизнь принимает какой-то сентиментальный розовый колорит», что
вместо «лиц живых, разнообразных при своей типичности» в этих произ¬
ведениях оказываются «неподвижные статуи», которые не действуют, а
лишь ведут «искусственные беседы» на заданные им автором темы. Искус¬

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
71
ство воспроизводит все, что есть интересного и важного для человека в
жизни, в том числе и безобразное. Если «красота — жизнь», то «безобра¬
зие — то, что представляется исключением жизни», что, являясь одним из
элементов жизни, борется против движения жизни вперед, против всего
прекрасного (см. Н. Г. Чернышевский. Избранные философские
сочинения. Т. I, стр. 154, 156, 240).
Утверждение неправомерности типизации отрицательных явлений
нашей действительности наносит большой вред и типизации положитель¬
ных явлений. Это вполне закономерно, ибо реалистическое раскрытие
положительных героев возможно только через изображение их в столкно¬
вении, в конфликте с отрицательными персонажами. Если же в произве¬
дении драматургии, например, совершенно отсутствуют отрицательные
типы, обобщенные носители отрицательных явлений жизни, то положи¬
тельный герой, оставаясь в стороне от борьбы, не имеет возможности
ни раскрыть, ни даже обнаружить свои хорошие качества. Именно уме¬
ние «верно изображать отрицательные явления жизни,— справедливо
отмечал Белинский,— даст возможность... верно изображать и положи¬
тельные явления жизни, не становя их на ходули, не преувеличивая, сло¬
вом, не идеализируя их риторически» (Собр. соч. Т. 3, стр. 650).
Типизируя отрицательные явления жизни, давая им эстетическую
оценку как явлениям безобразным, художник-реалист тем самым выно¬
сит им свой решительный обвинительный приговор с позиций того класса,
идеологом которого этот художник является. Показывая безобразное как
комическое, смешное, художник вызывает своими образами презрение
к нему. Показывая безобразное как страшное, как ужасное и в то же
время низменное, художник пробуждает к нему отвращение, страстную
ненависть.
Содержанием искусства является человеческая жизнь во всей ее
сложности и противоречивости, во всем богатстве и многообразии, пока¬
занная как упорная, героическая борьба между новым и старым, между
прогрессивным и реакционным, между прекрасным и безобразным.
Именно борьба между новым и старым, между прекрасным и безоб¬
разным в развитии общества является основным и главным объектом
типизации в искусстве социалистического реализма.
В чем же причины идейно-художественного провала таких пьес, как
«Гости» Л. Зорина, «Деятель» И. Городецкого, «Наследный принц»
А. Мариенгофа, «Гибель Помпеева» Н. Вирты, а также ранее опублико¬
ванной пьесы Ф. Панферова «Когда мы красивы», получивших осужде¬
ние и резко отрицательную оценку со стороны партийной печати и обще¬
ственности как чуждых принципам социалистического реализма?
Вряд ли, конечно, можно согласиться с утверждением С. Сутоцкого,
что причина этого заключается в попытке ряда драматургов «жульни¬
чески типизировать» отдельные проявления пережитков прошлого в со¬
знании людей. Во-первых, как уже отмечалось выше, это неправильно по
существу. Во-вторых, удивляет странное сочетание таких несовместимых,
совершенно противоположных по смыслу понятий, как «жульничество»
и «типизация». Грех и беда указанных драматургов состоят как раз в том,
что они игнорировали реалистический принцип типизации действитель¬
ности, в том числе и ее отрицательных явлений. Раскрытие, страстное
разоблачение безобразной сущности бюрократизма, карьеризма, подха¬
лимства, моральной распущенности, реалистическое изображение носи¬
телей пережитков капитализма в свете борьбы между новым и старым,
с точки зрения закона неодолимости нового, передового, в названных
пьесах подменено поверхностным и равнодушным натуралистическим опи¬
санием, а подчас даже смакованием некоторых действительно существую¬
щих у нас отрицательных сторон, болезненных явлений.
Одной из основных причин, определивших идейную порочность,
художественную неполноценность ряда произведений, является наруше¬

И. А. МАСЕЕВ
ние авторами этих произведений важнейших требований реалистического
метода — требования полного и глубокого соответствия художественно-
типического объективно-типическому, соответствия художественных обра¬
зов сущности описываемых явлений, требования правдивости изображе¬
ния, конкретности художественн о-т ипического.
Реалистическое искусство, отражая правду жизни в художественных,
типических образах, дает достоверные знания о мире, имеющие значение
объективной истины. Задача реалистического искусства, писал
А.	М. Горький, состоит в том, чтобы «отразить, изобразить картины тру¬
довой жизни и воплотить истины в образы — характеры, типы людей».
(«О литературе», стр. 673. 1953). Таким образом, художественный тип
есть специфическая для искусства форма выражения истины. Но
абстрактной истины нет, истина всегда конкретна, учит марксизм. Отсюда
вытекает необходимость конкретно-исторического подхода к выбору и
оценке изображаемых типических явлений, к их художественному вос¬
произведению. Игнорирование требования конкретно-исторического под¬
хода к созданию типических образов неминуемо приводит к прямому или
косвенному искажению жизненной правды.
После того как партийная печать разоблачила антинаучные измыш¬
ления «теории» бесконфликтности о якобы недопустимости изображения
в искусстве отрицательных явлений по причине их нетипичности для
советского общества, некоторые писатели и критики решили, что понятие
«не типично» как метафизическое и антиреалистическое следует теперь
вовсе изгнать из обихода теории и практики советского искусства. Неко¬
торые товарищи не поняли, что метафизика и антиреализм заключались
не в самом понятии «не типично», а в его извращенном, абсолютизиро¬
ванном применении и что не менее метафизическим и антиреалистиче-
ским является абсолютизация лозунга «все типично».
Типичность характеров следует рассматривать не безотносительно к
времени и пространству. Абстрактно-типического не существует. Харак¬
теры бывают типичными в определенной конкретно-исторической обста¬
новке, в определенных и конкретных типических обстоятельствах. Непо¬
нимание этого бесспорного теоретического положения привело к тому, что
появился целый ряд произведений, в такой же степени перенасыщенных
злодеями и жуликами, как ранее были перенасыщены сверхдобродетель-
ными, идеализированными героями «бесконфликтные» произведения.
Если серьезным недостатком «бесконфликтных» произведений было то,
что их положительные герои пассивны, показаны вне борьбы с теневыми
сторонами действительности, то есть нежизненны, то пороком ряда пьес
и романов, появившихся в последнее время, является изображение отри¬
цательных персонажей в центре некоей искусственно созданной авторами
среды, которая не ведет решительного наступления против носителей зла,
сохранившихся в нашей действительности, а подчас даже позволяет им
господствовать, безнаказанно творить свои грязные делишки. Так возник¬
ла теория «бесконфликтности» наизнанку.
Идейный порок пьес «Гости» Л. Зорина, «Гибель Помпеева» Н. Вирты
и им подобных состоит не в том, что в их центре находятся отрицательные
образы бюрократов, карьеристов и перерожденцев типа Петра Кирпичева
или Данилы Романовича Помпеева. Пьесы, центральными действующими
лицами которых являются отрицательные типы, могут и должны появ¬
ляться. Доказательством этому служит успех пьес Ю. Чепурина «Вешние
воды», А. Макаенка «Извините, пожалуйста» и других. Главный порок
пьес Зорина, Вирты, Городецкого и др. заключается в том, что авторы
здесь пытаются выдать негодяев и проходимцев за типичных представи¬
телей всего советского государственного аппарата. Эти пьесы проиизаны
мыслью о том, что Кирпичевы, Краснощековы, Помпеевы будто бы воз¬
никают на почве советского общества исторически закономерно и явля¬
ются хотя и побочным, но все же необходимым продуктом нашего обще¬

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
73
ственного развития. Под видом критики фальшивых людей авторы дали
ложную, извращенную картину всего советского общества.
Наделив героя своего романа «Волга-матушка река», руководящего
партийного работника Малинова, всеми возможными пороками (барский
индивидуализм, эгоизм, самодурство вельможи, зазнайство, бюрокра¬
тизм, карьеризм, пьянство и др.) , Ф. Панферов ставит его в такие обстоя¬
тельства, в которых он в течение ряда лет, не скрывая своего аморального
лица, совершенно безнаказанно творит свои грязные дела, оставаясь не
только не разоблаченным, но и не встречая даже попыток противодей¬
ствия. Этим автор вольно или невольно принижает, оглупляет советских
людей, искажает жизненную правду.
Более того, устами своего главного героя Акима Морева Ф. Пан¬
феров квалифицирует перерожденца Малинова, утратившего мораль¬
ный облик партийного деятеля, советского человека, не как явление,
чуждое ленинскому стилю руководства, враждебное советскому обще¬
ству и, значит, нетипичное для него, а, наоборот, как один из трех
существующих в нашей жизни «типов руководителей». Отнеся к первой
группе руководителей «типических исполнителей», Панферов определяет
передовых, творческих руководителей лишь как «третий тип», делая при
этом оговорку, что некоторые из них сгоряча «перескакивают через необ¬
ходимость», так что их приходится порой сдерживать. Подобное «теорети¬
зирование» не имеет ничего общего с нашей действительностью, дает ее
извращенную картину.
Справедливое резкое осуждение партийной печатью пьесы «Гости»
Л. Зорина вовсе не позволяет сделать вывод о недопустимости типиза¬
ции отрицательных явлений нашей действительности. Наряду с созда¬
нием образов передовых советских людей, раскрывающих их благород¬
ный человеческий облик, титаническую мощь свершаемых ими патриоти¬
ческих дел, важной задачей советских писателей и художников является
показ через образы отрицательных типов живучести буржуазных,
частнособственнических пережитков, разоблачение огромного вреда, на¬
носимого нашему развитию их реальными носителями. Эта задача будет
выполнена лишь в том случае, если в искусстве в соответствии с жизнен¬
ной правдой будут с реалистической определенностью и ясностью
раскрыты те объективные законы советского общественного строя, руко¬
водствуясь которыми советские люди борются с этими пережитками и
успешно их преодолевают. Изображение отсталых и фальшивых людей
только тогда достигнет своей цели, разоблачит их опасность как тип и-
ческих носителей буржуазных пережитков, когда
художественными средствами будет разоблачена их подлинная сущ¬
ность, глубоко чуждая нашему строю, не типичная для при¬
роды социалистического общества, его победоносного
движения к коммунизму.
Типические отрицательные образы, с наибольшей полнотой и за¬
остренностью выражающие сущность определенной реакционной со¬
циальной силы, того или иного болезненного явления, так же как и об¬
разы положительные должны быть глубоко индивидуализированы, то есть
воспроизводить живых, конкретных людей во всем их сложном, противо¬
речивом развитии.
А.	М. Горький, давший непревзойденные образцы отрицательных
типов, образов классовых врагов пролетариата (Клим Самгин, Васса
Железнова, Достигаев, Сомов и др.), неоднократно выступал против
стремления некоторых советских писателей к механическому и произволь¬
ному сочетанию фактов в рамках узкой схемы, когда «классовая начин¬
ка» отрицательных персонажей показывается поверхностно, что не только
не обнажает смысла событий, но, наоборот, скрывает его, увечит
приведенные факты. Признавая «классовый признак» главным и решаю¬
щим фактором в любой типической характеристике, Горький осуждал

74
И. А. МАСЕЕВ
грубую шаблонность характеристик людей только по «классовому
признаку», который никогда не следует «наклеивать человеку извне, на
лицо», так как «классовый признак не бородавка, эго нечто очень вну¬
треннее» (см. «О литературе», стр. 598). Один этот признак еще не дает
живого, цельного человека, художественно оформленный характер.
Опыт создания советским искусством отрицательных характеров (об¬
разов поручика Ярового в пьесе Тренева «Любовь Яровая», Карташева
и Боровского, Гитлера, генерала Неклюдова в кинофильмах «Великий
гражданин», «Падение Берлина», «Незабываемый 1919-й», Стаховича
и Лозового в романах «Молодая гвардия» А. Фадеева и «Белая бере¬
за» М. Бубеннова и многих других) убедительно свидетельствует о том,
что изображение человеческих чувств, проявляющихся в трагические
минуты жизни даже у коварных и злобных врагов, нисколько не возвы¬
шает их, не вызывает к ним никакого сочувствия, наоборот, с большой
эстетической силой подчеркивает моральное ничтожество, духовную опу¬
стошенность этих людей, прямых представителей или косвенных защит¬
ников класса империалистов, обреченного историей на гибель.
Реалистическое требование изображения сложности и противоречи¬
вости характеров персонажей вовсе не означает их неопределенности,
неясности в том, является ли данный герой положительным или отрица¬
тельным. Только для натурализма и формализма характерно искаженное
понимание сложности и противоречивости человеческих характеров как
мозаичности, механической суммы, пестрого, хаотичного переплетения
составляющих их противоречивых черт.
Эстетика социалистического реализма требует от художника опре¬
деленности каждого создаваемого им характера. Неопределенность,
неясность характера противоречит самой природе типизации.
Только тот образ является типическим, может воплотить типические
явления действительности в живой и яркой индивидуальной форме, кото¬
рый вполне определенен, как бы имеет в своей основе внутренний
идейный стержень, пронизывающий этот образ и определяющий
как оценку отражаемых им сторон жизни, так и направление, характер
его активного воздействия на души людей. Именно поэтому типическое
есть основная сфера проявления партийности в искусстве. Типизация —
это не случайный, не безразлично холодный, объективистский отбор тех
или иных пусть даже характерных черт, а сознательный, страстно заинте¬
ресованный, сугубо партийный, идейно-целенаправленный отбор и обоб¬
щение одних качеств и отбрасывание, отвод на второй план других. В ос¬
нове этого целенаправленного процесса так или иначе находятся миро¬
воззрение художника, его эстетические взгляды и принципы.
Определенность характера, разумеется, не означает его односторон¬
ности, одноцветности, однотонности. Требование определенности характе¬
ра ничего общего не имеет с призывами некоторых критиков к созданию
некой «идеальной личности», «идеального героя», абсолютно лишенного
каких-либо человеческих слабостей или недостатков, представляющего
собой, как писала А. Протопопова в «Комсомольской правде», образ чело¬
века «выдающегося, исключительного». Именно против такого понимания
«идеала» в искусстве всегда выступал Белинский. Он резко критиковал
тех писателей, которые создают из своих положительных персонажей «ка¬
кое-то соединение в одном предмете всевозможных добродетелей. Если
герой романа, так уж и собой-то красавец, и на гитаре играет чудесно, и
поет отлично, и стихи сочиняет, и дерется на всяком оружии, и силу имеет
необыкновенную».
Под идеалом в искусстве Белинский понимал отраженные и обобщен¬
ные факты реальной действительности, переработанные фантазией худож¬
ника, озаренные «светом общего (а не исключительного, частного и слу¬
чайного) значения» (Собр. соч. Т. 2, стр. 460). В то же время Белинский
указывал, что в процессе типизации художник должен брать самые резкие,

О ТИПИЗАЦИИ В ИСКУССТВЕ
самые характерные черты живописуемых лиц, отводя на второй план все
случайные моменты, которые не способствуют подчеркиванию вполне
определенной индивидуальности.
Благодаря реалистическим художественным образам, благодаря
изображению типических характеров, которые действуют в типических
обстоятельствах, в процессе преодоления жизненных противоречий, глу¬
боких и напряженных драматических конфликтов, раскрывающих идей¬
ную сущность той или иной социальной силы, советское искусство обла¬
дает важнейшей способностью определенного, целенаправленного воздей¬
ствия не только на мысль, но и на чувства, на волю людей, эмоционального
воздействия на «человеческие души».
Отрицательные типические образы, вскрывая аморальную сущность
действий Ерагов народа, всякого рода фальшивых людей, порождают
чувство этического осуждения, моральной брезгливости, 'вслед за
которым неминуемо возникает эстетическое чувство презрения
и отвращения к безобразному, ибо аморальное всегда воспринимается
сознательным, честным человеком как безобразное, как антиэсте-
тическое. Персонаж, вызвавший к себе подобные чувства, уже не может
не стать объектом страстной ненависти как фигура политическая.
Положительные типические образы, отражающие героическую жизнь
советских людей, их духовное богатство, благородство морального обли¬
ка, красоту типических черт их характера, раскрывающихся в процессе
созидательного труда и борьбы за построение коммунизма, вызывают
к себе уважение, глубокую любовь и искреннее восхищение. Увлекая
читателя, слушателя, зрителя, заставляя его поверить в полную правди¬
вость, жизненность изображаемого, образы положительных героев достав¬
ляют советскому человеку сильное и глубокое эстетическое наслаждение,
подлинную радость.
Единстео политического, этического и эстетического в искусстве
социалистического реализма определяет сама жизнь, объективные зако¬
номерности нашей действительности. Социалистические производствен¬
ные отношения — отношения товарищеского сотрудничества и дружеской
взаимопомощи свободных от эксплуатации работников — являются
не только самыми прогрессивными и революционными, не только самыми
справедливыми, но и самыми прекрасными человеческими отношениями
в мировой истории.
Воспевая эти отношения, создавая яркие и правдивые образы совет¬
ского человека, достойные быть примером и предметом подражания,
художники социалистического реализма помогают тем самым победе
всего нового, светлого, прекрасного в борьбе с силами зла и разрушения,
существующими еще в мире, содействуют в качестве «инженеров челове¬
ческих душ» формированию и расцвету лучших качеств и свойств совет¬
ского человека, раскрывают перед ним завтрашний его день — коммунизм.

Религиозные пережитки
и пути их преодоления
Ф. Н. ОЛЕЩУК
Коммунизм возникает не сам собой, а является результатом созна¬
тельной деятельности людей, их целеустремленных усилий. Поэтому о г
степени сознательности тех, кто призван строить коммунизм, от ясного
понимания ими своего долга и целей в значительной степени зависят тем¬
пы продвижения к коммунизму и самый успех дела.
XIX съезд Коммунистической партии Советского Союза уделил боль¬
шое внимание вопросам идеологической работы, подчеркнув, что без пре¬
одоления пережитков капитализма в сознании людей, без самой реши¬
тельной борьбы с остатками реакционной, буржуазной идеологии немыс¬
лимо успешное осуществление грандиозных задач, стоящих перед наро¬
дами нашей страны.
Одним из наиболее распространенных пережитков старого в созна¬
нии людей являются религиозные предрассудки и суеверия, остатки ста¬
рых, антинаучных представлений о природе, обществе, о самом человеке.
Осуществление грандиозных планов преобразования нашей страны,
строительство гигантских гидростанций, судоходных каналов, использо¬
вание атомной энергии для промышленных целей — все это было бы
невозможно, если бы советские люди не опирались на могущество пауки
и силу человеческого разума, если бы они руководствовались в своей дея¬
тельности не великими идеями Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина,
не идеями научного коммунизма, а обветшалыми религиозными догмами
и суеверными представлениями.
Научный коммунизм требует, чтобы человек все свое внимание отда¬
вал заботам о создании на земле счастливой жизни; религия же направ¬
ляет взоры верующего к небу, к загробной жизни. Коммунизм призывает
человека критически исследовать действительность и, становясь на сто¬
рону нового, растущего, изменять природу и общественную жизнь в инте¬
ресах человека; религия же призывает человека к рабскому преклонению
перед стариной — «не нами заведено, не нами и кончится».
Научный коммунизм зовет трудящихся полагаться в борьбе с приро¬
дой и отжившими общественными порядками на самих себя, на свои соб¬
ственные силы; религия поучает людей возлагать надежды на бога — «без
бога ни до порога». Научный коммунизм идейно вооружает человека,
увеличивает его силы; религия, наоборот, разоружает человека, обрекает
его на пассивность, безволие, прозябание.
Религиозные пережитки тормозят великое и благородное дело, кото¬
рое трудящиеся нашей страны осуществляют под руководством Комму¬
нистической партии.
«Только на основе современной передовой науки возможно всесторон¬
нее и полное использование в интересах всего человечества богатств
природы. Только на основе науки можно добиться нового высокого подъема
в развитии промышленности и сельского хозяйства, обеспечить дальнейшее
могучее развитие производительных сил страны, повысить производитель-

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
77
иость труда и тем самым значительно поднять материальное благосостоя¬
ние и культурный уровень народа. Исходя из этого, Коммунистическая
партия воспитывает советских людей в духе научного мировоззрения и
ведет идейную борьбу с религиозной идеологией, как с антинаучной идео¬
логией» (Постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно¬
атеистической пропаганды среди населения». Газета «Правда» от 11 нояб¬
ря 1954 года).
1
Религия тесно связана с идеализмом. Религиозное мировоззрение —
это, по сути дела, более грубая, вульгарная форма идеалистического ми¬
ровоззрения. Всякая религия в корне противоположна научному воззре¬
нию на мир.
В основе науки лежит материалистический взгляд на окружающую
действительность, признание объективной реальности мира, исследование
его закономерностей. Материализм исходит из того, что мир по природе
своей материален и не нуждается ни в каких сверхъестественных силах.
В противоположность этому идеализм считает природу воплощением
идеи, мирового духа, продуктом сознания. Религия по-своему выражает
ту же точку зрения, считая мир созданием бога. Религия изображает акг
создания мира в самой примитивной форме: мир сотворен богом за шесть
дней и т. п. Эта грубая сказка приобрела утонченную философскую форму
в утверждении идеализма, что мир есть воплощение абсолютной идеи.
Религия принижает человеческий разум, подрывает стремление к
знанию. Еще в библейском мифе об Адаме и Еве грехопадение людей свя¬
зывается с тем, что они вкусили, несмотря на запрещение бога, плод от
«древа познания добра и зла». Религия осуждает попытки разума про¬
никнуть в тайны мира, познать окружающую действительность. Мифиче¬
ский апостол Павел вкладывает в уста бога слова: «Погублю мудрость
мудрых и разум разумных отвергну».
Наука и религия принципиально противоположны, непримиримо
враждебны друг другу. К объяснению явлений природы и общества они
подходят с противоположных точек зрения. Наука строится на знании,
она исследует, изучает окружающие человека явления, религия же осно¬
вывает свои утверждения на вере, базируется на догматах, пуще огня
боится исследования. Объектом научного изучения является объективная
реальность, существующая независимо от сознания человека, данная нам
в ощущениях. Наука возникла в ходе борьбы человека с природой; разви¬
тие науки — свидетельство могущества человеческого разума, способного
познать законы природы и общества и использовать их в своих целях.
Религия, наоборот, возникла как следствие бессилия первобытного чело¬
века перед природой, неумения подчинить себе ее стихийные силы, неспо¬
собности осмыслить и понять происходящее.
Наука неразрывно связана с практикой; она невозможна без систе¬
матической проверки добытых знаний опытом. Религия принципиально
враждебна опыту, практике; она опирается на раз и навсегда установ¬
ленные догмы, метафизические положения. Наука по существу своему
подвижна и революционна, она «не признает фетишей, — как говорил
И. В. Сталин, — не боится поднять руку на отживающее, старое и чутко
прислушивается к голосу опыта, практики». Религия консервативна, по¬
коится на фетишистском признании авторитетов, почитании старины, за¬
стывших представлений и положений. Наука дает человеку правильное
представление о мире, раскрывая объективную картину Вселенной, позво¬
ляя познать глубочайшую сущность вещей и явлений, открывая объектив¬
ную, абсолютную истину. Религия же распространяет ложное, антинауч¬
ное, фантастическое мировоззрение, дающее человеку извращенную карти¬
ну окружающей действительности. Наука является отражением в сознании
человека бытия в том виде, как это бытие в действительности существует.

78
Ф. Н. ОЛЕЩУК
Цель науки, писал Ленин,— дать верную картину мира (см. Соч. Т. 14,
стр. 158). Материалистическое мировоззрение, указывал Энгельс, означает
просто понимание природы такой, какая она есть, без всяких посторонних
прибавлений. Религия запутывает картину мира, изображая окружающую
действительность как фантастическую, управляемую существами сверхъ¬
естественными и непознаваемыми.
Наука рассматривает явления природы и общества как закономерные
явления, как цепь причин и следствий, давая этим возможность человеку
предвидеть будущее, стать повелителем природы, переделывать обще¬
ственную жизнь в нужном для человечества направлении. Предвидение
с целью воздействия на природу и общественные явления —одна из глав¬
ных задач передовой науки.
Религия же, отрицающая объективную закономерность мира, ориен¬
тирует верующих на чудеса, на молитвы, на милость выдуманного суще¬
ства — бога. «Чудесное пророчество есть сказка,— учит Ленин.— Но науч¬
ное пророчество есть факт» (Соч. Т. 27, стр. 455).
Наука, изучая мир, устанавливая законы его развития, помогает лю¬
дям освободиться от гнета природы и общества. Религия, наоборот, обре¬
кает человека на вечную зависимость от этого гнета. «Коренная противо¬
положность науки и религии очевидна,— гласит постановление ЦК КПСС
«Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди насе¬
ления».— Если наука опирается на факты, на научный эксперимент и
строго проверенные, подтвержденные жизнью выводы, то любая религия
опирается лишь на библейские и прочие предания, на фантастические вы¬
мыслы. Современные научные достижения в области естествознания и об¬
щественных наук убедительно опровергают религиозные догмы. Наука не
может мириться с религиозными вымышленными представлениями о жизни
природы и человека, поэтому она несовместима с религией. Наука помо¬
гает человечеству все глубже и глубже познавать объективные законы
развития природы и общества, помогает поставить силы природы на служ¬
бу человеку, наука содействует повышению сознательности и росту куль¬
туры человека; религия же затемняет сознание человека, обрекая его на
пассивность перед силами природы, сковывает его творческую активность
и инициативу».
На всем протяжении истории между научно-материалистическим и ре¬
лигиозно-идеалистическим мировоззрениями велась и ведется непримири¬
мая борьба. Социальный смысл этой борьбы, ее партийный характер
с замечательной глубиной раскрыл В. И. Ленин в «Материализме и эмпи¬
риокритицизме». «Могла ли,— писал Ленин,— устареть за две тысячи лет
развития философии борьба идеализма и материализма? Тенденций или
линий Платона и Демокрита в философии? Борьба религии и науки?
Отрицания объективной истины и признания ее? Борьба сторонников
сверхчувственного знания с противниками его?» (Соч. Т. 14, стр. 117).
Новейшая философия, подчеркивал Ленин, так же партийна, как и
две тысячи лет тому назад. Сходящие с исторической арены классы всегда
усматривают в росте науки и культуры угрозу своему привилегированному
положению, угрозу старому миру. Религия служит для них опорой, мо¬
ральной санкцией, идейным оправданием отживающих порядков. Поэтому
борьба между религией и наукой всегда была выражением классовой
борьбы.
Церковь и религия на протяжении всей истории выступают гоните¬
лями науки, гасителями разума, врагами прогресса, культуры, цивилиза¬
ции. Известна трагическая судьба таких мужей науки, как Галилео Гали¬
лей, Лучилио Ванини, Джордано Бруно, Томазо Кампанелла. В России
тяжелую десницу мракобесия испытали первопечатник Иван Федоров, из¬
вестный русский экономист Посошков, гениальный ученый Ломоносов,
просветитель Новиков, родоначальник русской поэзии Пушкин, великий
поэт Лермонтов, русские революционные демократы Белинский, Черны¬

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ	79
шевский, Добролюбов, Писарев, великий писатель Л. Н. Толстой, знаме¬
нитые естествоиспытатели Сеченов, Менделеев, Мечников, Тимирязев,
Мичурин и многие другие. Вся история человечества свидетельствует о
глубокой реакционности религии, о ее антинаучной сущности. Религия все¬
гда вызывала справедливую ненависть со стороны носителей прогресса,
культуры, передовой научной мысли, революционных сил общества. Исто¬
рия человечества — свидетель постоянной кровавой борьбы религии про¬
тив науки.
2
Коммунистическая партия, основывающая свое мировоззрение на
науке, руководствующаяся в своей политике самой передовой, револю¬
ционной теорией — марксизмом-ленинизмом, неизменно стоит на пози¬
циях непримиримой борьбы с религией, последовательно вела и ведет эту
борьбу. В. И. Ленин в статье «Об отношении рабочей партии к религии»
указывал, что борьба против религии является азбукой всего материализ¬
ма и, следовательно, марксизма.
В беседе с первой американской рабочей делегацией И. В. Сталин
в полном согласии с Лениным подчеркивал, что «партия не может быть
нейтральна в отношении религии, и она ведет антирелигиозную пропа¬
ганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому что она
стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо вся¬
кая религия есть нечто противоположное науке» («Вопросы ленинизма»,
стр. 192. 10-е изд.).
Конституция, Основной закон СССР, гарантирует гражданам нашей
страны полную свободу совести — свободу отправления религиозных куль¬
тов и свободу антирелигиозной пропаганды. Придавая большое значение
борьбе с религией, Коммунистическая партия в то же время подчерки¬
вает, что антирелигиозная пропаганда не есть самоцель, что она в каждый
данный момент должна быть подчинена интересам классовой борьбы тру¬
дящихся, должна учитывать политические цели и задачи, решаемые в дан¬
ное время в ходе классовой борьбы. При постановке антирелигиозной про¬
паганды марксизм требует «учитывать всю конкретную обстановку»
(В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 376). В современных условиях это ука¬
зание имеет особенно важное значение.
Обстановка, в которой происходит у нас процесс преодоления рели¬
гиозных пережитков, значительно отлична от обстановки довоенных лет
и коренным образом отличается от дореволюционной обстановки. За годы
революции сложился новый, советский человек, в массе своей активный,
сознательный строитель коммунизма, убежденный материалист, атеист,
безбожник. Количество верующих в нашей стране резко сократилось,
причем и сам верующий стал иным. Верующий человек прошел столь
сложный путь развития в условиях социализма, что мировоззрение его
не могло остаться незыблемым. Верующие участвуют ныне в строитель¬
стве коммунизма, и в их сознании происходит постоянная борьба старого
с новым, отмирающего с нарождающимся, религии с наукой. И в этой
борьбе, как правило, верх одерживает новое и отступает старое.
Таким образом, нельзя не видеть своеобразного противоречия, жиз¬
ненного противоречия, которое в данном случае имеет место. Значительное
количество граждан Советского Союза, активно участвуя в жизни страны
и честно выполняя перед Родиной свой гражданский долг, находится еще
под влиянием разного рода религиозных представлений. К этим верующим,
говорится в упомянутом Постановлении ЦК КПСС, мы должны проявлять
чуткое, внимательное отношение. Нелепо и вредно ставить этих граждан
под политическое сомнение из-за их религиозных убеждений. Глубокая,
терпеливая, умело поставленная научно-атеистическая пропаганда помо¬
жет им в конце концов освободиться от религиозных убеждений.

80
Ф. Н. ОЛЕЩУК
Во всем мире миллионы трудящихся верующих, прошедших огонь
жестокой классовой борьбы, начинают сознавать, что с реакционными
религиозными организациями им не по пути. Люди самых различных ве¬
роисповеданий, и в их числе некоторые представители низшего духовен¬
ства, ближе стоящие к народу, активно борются за мир, за независимость
народов, против поджигателей войны, энергично разоблачают руководи¬
телей церкви, продавшихся империалистам. Такие церковнослужители за
свое поведение, противоречащее интересам эксплуататорских классов, под¬
вергаются, как правило, всяческим гонениям со стороны церковных и
правительственных кругов капиталистических стран. В лице таких верую¬
щих мы, коммунисты, советские люди, борцы за мир, имеем друзей, кото¬
рые вместе с нами отдают свои силы борьбе за лучшее будущее
человечества.
За годы революции произошли значительные изменения и в положе¬
нии религиозных организаций в нашей стране.
В царской России церковь верно служила самодержавию, помещикам
и капиталистам, оправдывала жестокую эксплуатацию народных масс,
поддерживала эксплуататоров в борьбе против трудящихся. В первые
десятилетия существования Советской власти религиозные организации ак¬
тивно поддерживали контрреволюцию, являлись пособниками белогвар¬
дейцев и интервентов, противодействовали индустриализации страны и
коллективизации сельского хозяйства, клеветали на Советскую власть, па
Коммунистическую партию, на социализм. Религиозными организациями
заправляли классовые враги. Под флагом религии они вели политиче¬
скую борьбу за свержение новых порядков. Многие из представителей
контрреволюционного духовенства подверглись за это справедливым ре¬
прессиям, многие церкви, как очаги контрреволюции, были закрыты по
требованию верующих.
Победа социализма воочию показала церковникам, что битва про¬
играна, что оставаться на прежних позициях нельзя, ибо дальнейшая
борьба с Советской властью привела бы к отходу зерующих от церкви,
к полному распаду религиозных организаций. В силу этого политическая
ориентация служителей церкви изменилась: церковь заявила о своей
лойяльности к Советской власти. В условиях Великой Отечественной
войны религиозные организации заняли патриотическую позицию, а ныне
вместе со всем советским народом участвуют в борьбе за мир.
Это создает для научно-атеистической пропаганды особую обстанов¬
ку. Мы не можем сейчас строить наши выступления на научно-атеистиче¬
ские темы так, как они строились в довоенное время. «В настоящее вре¬
мя,— гласит вышеуказанное постановление ЦК КПСС,— в результате
победы социализма и ликвидации эксплуататорских классов в СССР подо¬
рваны социальные корни религии, уничтожена база, на которую опиралась
церковь. Служители церкви в своем большинстве, как свидетельствуют
факты, также занимают теперь лойяльные позиции по отношению к Совет¬
ской власти. Поэтому борьба против религиозных предрассудков в настоя¬
щее время должна рассматриваться как идеологическая борьба научного,
материалистического мировоззрения против антинаучного, религиозного
мировоззрения». В основе научно-атеистической пропаганды должна ле¬
жать сейчас критика религии как таковой, идейная борьба с религиозным
мировоззрением. Научно-атеистическая пропаганда становится сложнее,
тем более что за годы Советской власти церковники постарались модерни¬
зировать и самую религию, приспособив ее к новым условиям, к возрос¬
шему морально-политическому уровню советских людей. Многое из того,
что представляет собой в религиозном учении явную нелепость, что вызы¬
вает смех и улыбки, устранено или по крайней мере предано забвению.
Наоборот, всячески изображается, что религия будто бы не противоречит
науке, новейшим открытиям естествознания, что религия является якобы
особой областью познания, основой морали.

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
81
Чтобы успешно вести борьбу против религиозных пережитков и суе¬
верий, надо прежде всего знать, что представляет собой в настоящий мо¬
мент религия, каковы особенности этой идеологии, в чем ее корни, что
питает и поддерживает религиозные верования и предрассудки в усло¬
виях нашей страны.
В «Анти-Дюринге» Ф. Энгельс дал следующее классическое опреде¬
ление религии: «...Всякая религия является не чем иным, как фантастиче¬
ским отражением в головах людей тех внешних сил, которые господ¬
ствуют над ними в их повседневной жизни,— отражением, в котором
земные силы принимают форму неземных» (стр. 299. 1950).
В этой формулировке схвачена самая сущность религии, вскрыты ее
характерные, специфические особенности, нанесен сокрушительный удар
по идеалистическим, антинаучным представлениям о религии. Во-первых,
здесь подчеркнуто, что религия имеет материальные корни в определенных
условиях общественной жизни. Во-вторых, отмечено, что истоки религиоз¬
ного мировоззрения в невежестве человека, а не в божественной мудрости
творца. И, в-третьих, подчеркнут исторически преходящий характер рели¬
гии, которая, как и всякое общественное явление, имеет свое начало и свой
конец в развитии общества.
Современная наука, прежде всего история, этнография, лингвистика,
палеонтология, с достаточной достоверностью выяснила обстоятельства
возникновения первоначальных элементов религии в первобытном обще¬
стве, а также картину начальных этапов ее развития, связанных с олице¬
творением сил природы, обожествлением животных и т. д.
Религия появилась как фантастическое отражение бессилия перво¬
бытных людей в борьбе с могущественными и грозными стихиями приро¬
ды. Бессилие дикаря в борьбе с природой, писал Ленин, порождает веру
в богов, чертей, в чудеса и т. п. Но уже в доклассовом обществе в рели¬
гиозных верованиях получили в некоторой степени отражение и обще¬
ственные отношения, например, уровень развития производственных отно¬
шений первобытного общества, поло-возрастное разделение труда, крайне
ограниченный опыт первобытного человека и т> д. Воплощая в себе огра¬
ниченный опыт первобытных людей, религия пыталась в то же время уве¬
ковечить этот опыт, придав ему идеалистическое, неземное истолкование.
Значительно позже, в классовом обществе, религия сложилась как
фантастическое отражение социального гнета, как форма классовой идео¬
логии. Классики марксизма во многих своих работах показали зависи¬
мость религиозных верований от социальных отношений, от классового
строя общества, с полной научной глубиной раскрыли социальные корни
религии.
Ядром марксистского понимания религии является учение о классо¬
вой сущности религии, о ее антинаучной, реакционной роли. Маркс выра¬
зил эту мысль знаменитыми словами: «Религия — опиум народа». Ленин
считал это положение «краеугольным камнем» всего мировоззрения мар¬
ксизма в вопросе о религии.
Это безусловно так. Даже в те моменты истории, когда под знаме¬
нем религиозных идей происходили прогрессивные движения, религия
оставалась фантастической, антинаучной идеологией. Религиозная обо¬
лочка мешала развитию этих движений и приводила их в конце концов
к поражению. Так было, например, в ранний период христианства, которое
возникло как движение угнетенных масс Римской империи, направленное
против рабовладельческого гнета. Но людям, жаждавшим действительно¬
го освобождения, оно обещало лишь призрачное утешение — надежду на
загробное воздаяние, на счастье после смерти. Очень скоро поэтому хри¬
стианство из религии рабов и угнетенных превратилось в господствующую
религию, открыто обслуживающую интересы эксплуататорских классов.
Оно оказалось выгодным для феодалов, а позднее для капиталистов. Хри¬
стианская религия стала опорой феодализма, а затем капитализма.
6.	«Вопросы философии» № 6.

82
Ф. Н. ОЛЕЩУК
Будучи явлением надстроечным, религиозная идеология в известной
мере отражает судьбу своего базиса. Когда в ходе исторического развития
ликвидировался определенный базис, то это оказывало влияние на форму
религиозной идеологии. Так было при переходе рабовладельческого
общества к феодализму, когда христианство заменило собой языческие
формы религии. Так произошло на грани феодализма и капитализма,
когда возникли буржуазные разновидности христианства: протестантизм,
лютеранство, кальвинизм и т. д. Однако при всех изменениях форм содер¬
жание всех религиозных направлений продолжало оставаться антинауч¬
ным, реакционным
3
В результате Великой Октябрьской социалистической революции в
нашей стране был ликвидирован капиталистический базис, питавший кор¬
ни религии, и вместо него построен новый базис, в котором нет почвы
для религии. Однако в условиях социализма религия в форме пережитка
продолжает еще существовать. В программе ВКП (б) указано, что «лишь
осуществление планомерности и сознательности во всей общественно-хо¬
зяйственной деятельности масс повлечет за собой полное отмирание рели¬
гиозных предрассудков».
Отмирание религии, процесс преодоления, религиозных пережитков
происходит не стихийно. Опыт истории учит, что такого рода процессы
протекают в напряженной и ожесточенной борьбе. Окончательное преодо¬
ление религиозных пережитков зависит от активной деятельности людей.
В связи с этим развертывание научно-атеистической пропаганды, задачи
коммунистического воспитания, просвещения народа приобретают особую
актуальность. На XVIII съезде партии В. М. Молотов говорил: «Пришло
время, когда вперед выдвигаются задачи воспитательного характера, за¬
дачи коммунистического воспитания трудящихся».
Начало процессу окончательного преодоления религии в нашей
стране положила Великая Октябрьская социалистическая революция.
Изменив в корне экономику и общественно-политический строй стра¬
ны, революция раскрепостила трудящихся от политического и экономи¬
ческого гнета, приобщила их к активному участию в творчестве новой,
свободной жизни, вызвала революцию в сознании людей. Уже в пер¬
вые дни революции миллионы порвали с религией и вышли из религи¬
озных организаций. Этот процесс продолжался и в годы гражданской
войны.
В ходе победоносного строительства социализма, по мере упрочения
советского строя, развития социалистической экономики и культуры про¬
цесс освобождения советских людей от религиозных предрассудков ши¬
рился и углублялся.
Огромную роль в отходе масс от религии сыграли индустриализация
страны и коллективизация сельского хозяйства. Культурно-просветитель¬
ная работа, развернувшаяся в стране под руководством партии, все. боль¬
ше и больше содействовала распространению научных знаний в массах
и разоблачению религии. За годы существования Советской власти боль¬
шинство советских людей отошло от религии и перешло на позиции
атеизма.
Исключительные успехи, достигнутые в нашей стране в преодолении
религиозных мировоззрений, — факт международного значения. В свете
этих успехов полностью подтверждается правильность материалистиче¬
ского, марксистско-ленинского понимания религии и полностью рушатся
буржуазно-идеалистические, богословские измышления о сверхъестествен¬
ной природе религии, ее вечном характере и т. п. Практика и на этот раз
оказалась бесспорным, неопровержимым критерием истины. Практика
социалистического строительства показала, что корни религии материаль¬
ны, се природа антинаучна, реакционна, что в социалистической надстрой-

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
83
ке нет места религии и новый базис требует для своего утверждения науки,
а не религии.
Исторические победы атеизма в нашей стране не означают, однако,
что с религией уже покончено. Верующих, то есть людей, продолжающих
находиться в плену у религии, у нас еще немало. Продолжают суще¬
ствовать различные религиозные течения и вероисповедания — право¬
славие, католицизм, мусульманство, иудаизм, ламаизм, буддизм и т. д.
Немало сохранилось сектантских течений и толков — баптисты, евангели¬
сты, адвентисты и т. п. Все еще многие люди соблюдают религиозные
праздники и посты, выполняют религиозные обряды. Живучи кое-где и
такие суеверия и пережитки, как гадание, знахарство, колдовство, вера
в вещие сны, в различные приметы.
Религиозные пережитки не исключены даже среди интеллигенции, а
иногда от них не свободны и некоторые партийцы и комсомольцы. В по¬
следний период отмечено известное оживление религиозных настроений.
Религиозные праздники часто сопровождаются многодневным пьянством,
массовым убоем скота, отвлекают тысячи людей от работы, подрывают
трудовую дисциплину, нанося большой ущерб народному хозяйству. Все
это говорит о том, что, несмотря на большие успехи в преодолении рели¬
гиозных предрассудков, предстоит еще многое сделать для того, чтобы
их окончательно выкорчевать, полностью ликвидировать.
В докладе об итогах работы XIII съезда РКП (б) в 1924 году
И. В. Сталин говорил: «Одна из существенных задач партии в эпоху дик¬
татуры пролетариата состоит в том, чтобы развить работу по перевоспита
нию старых поколений и воспитанию новых в духе диктатуры пролетариа¬
та и социализма. Старые навыки и привычки, традиции и предрассудки,
унаследованные от старого общества, являются опаснейшим врагом социа¬
лизма. Они, эти традиции и навыки, держат в руках миллионные массы
трудящихся, они захлестывают иногда целые слои пролетариата, они со¬
здают иногда величайшую опасность для самого существования диктатуры
пролетариата. Поэтому борьба с этими традициями и навыками, обяза¬
тельное их преодоление во всех сферах нашей работы, наконец, воспита¬
ние новых поколений в духе пролетарского социализма — являются темн
очередными задачами нашей партии, без проведения которых невозможна
победа социализма» (Соч. Т. 6, стр. 248).
Почему религиозные пережитки так долго сохраняются в нашей
стране после того, как почва, порождавшая их, исчезла?
Прежде всего потому, что сознание людей, как известно, отстает
обычно от изменения общественного бытия. Старые идеи, традиции исче¬
зают не вместе с изменением базиса, а некоторое время спустя. Особенно
это относится к религии, которая как форма общественного сознания
отстоит дальше всех других элементов надстройки от базиса и обладает
наибольшей степенью относительной самостоятельности.
Другая причина живучести религиозных пережитков — влияние ка¬
питалистического окружения. Это влияние осуществляется путем проник¬
новения элементов идеализма в некоторые отрасли нашей науки — биоло¬
гию, медицину, физиологию, психологию и т. д. Идеалистические течения
в виде менделизма, морганизма, вейсманизма, несомненно, льют воду на
мельницу поповщины, являются как бы идейной опорой религии.
Причина живучести религиозных пережитков в нашей стране заклю¬
чается также в том, что мы еще не овладели силами природы настолько,
чтобы обеспечить полную независимость сельского хозяйства от грозных
и разрушительных стихий. В условиях социалистического общества^даже
самые сильные неурожаи не вызывают голодовок, массовых смертей, как
это было при царизме. Однако в сознании многих людей, которые не по¬
нимают причин стихийных явлений, связанных с неурожаем, как засуха,
ливни, морозы и т. п., поддерживается представление, будто существуют
сверхъестественные силы, будто стихийные бедствия — это проявления

84
Ф. Н. ОЛЕЩУК
«карающей десницы». Характерно, что во многих деревнях до сих пор
при угрозе урожаю практикуются молебны, крестные ходы с иконами
в поле и пр.
Нельзя не отметить, что процесс преодоления религиозных пережит¬
ков в нашей стране тормозится также плохой работой отдельных колхозов,
материальной необеспеченностью крестьян в таких колхозах. В слабых хо¬
зяйствах, как правило, верующих больше и религия держится крепче, чем
в колхозах зажиточных, процветающих, сумевших поднять уровень жизни
колхозников.
Тормозит преодоление религиозных пережитков в нашей стране и
неурегулированность некоторых сторон нашего общественного быта. Из¬
вестно, например, что во многих клубах или избах-читальнях зачастую
неуютно, грязно, холодно. Туда не тянет, в них не отдохнешь. И в то же
время в церквах и других домах молитвы чисто, тепло, поет слаженный
хор. Путем организации кружков хорового пения церковникам и сектан¬
там удается в целом ряде мест залучить к себе молодежь, опутать се
сетями религии.
В загсах не всегда создана подходящая обстановка, чтобы здесь мож¬
но было красочно, любовно, торжественно отметить такие важные момен¬
ты в жизни людей, как рождение нового члена общества, бракосочетание.
Многие наши общественные организации, профсоюзные, комсомольские,
к сожалению, стоят в стороне от такого рода событий. Между тем церковь
на любой случай давно имеет разнообразные, подробно разработанные
яркие обряды и умело их использует.
Слабость культурно-просветительной работы среди отдельных слоев
населения —одна из главных причин живучести религиозных предрассуд¬
ков. Нельзя забывать, что питательной почвой для религии искони служат
темнота и невежество, непонимание законов природы и общества, явлений
своего собственного организма. Религия паразитирует на невежестве, она
всегда имеет, помимо социальных, гносеологические корни. Остатки тем¬
ноты и невежества у нас имеются. Не зная законов природы, верующий
человек довольствуется «объяснениями», которые дает ему религия.
Живучесть религиозных пережитков объясняется главным образом
слабой постановкой антирелигиозной пропаганды. Как это ни странно, по
некоторые считают, что поскольку в нашей стране ликвидирована клас¬
совая база религии и созданы объективные условия для полного отмира¬
ния религии, то незачем вести активную антирелигиозную пропаганду.
Подобного рода настроения нанесли ущерб делу преодоления религиозных
пережитков. Научно-атеистическая пропаганда в партийных, советских и
общественных организациях оказалась в последние годы значительно
ослабленной. И в организациях Общества по распространению политиче¬
ских и научных знаний и лекционных бюро Министерства культуры лек¬
ционная пропаганда на научно-атеистические темы из года в год сокра¬
щалась.
Не уделяла должного внимания атеистической пропаганде и наша
печать. В последние три — четыре года издавались лишь небольшие бро¬
шюры по этим вопросам. Но и эти брошюры часто представляют собой,
выражаясь словами Ленина, «скучные, сухие, не иллюстрированные почти
никакими умело подобранными фактами, пересказы марксизма». Темати¬
ка брошюр узкая, содержание обращено в прошлое. Заглавия таковы, что
верующих они не привлекают.
Научная литература по вопросам религии и атеизма, издаваемая за
рубежом, у нас не реферируется, и советские научные работники не знают,
что в этой области делается.
Круг людей, ведущих научно-атеистическую пропаганду или пишущих
по этим вопросам, резко сократился. Курсы по истории атеизма, хотя бы
факультативные, не читаются ни в одном из наших вузов. Ни Институт
Философии Академии наук СССР, который обязан этими вопросами зани-

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
85
матьея, ни Академия общественных наук, ни другие научные учреждения
не предприняли еще в этой области шагов, которые бы дали ощутитель¬
ные результаты.
С таким состоянием научно-атеистической пропаганды необходимо
покончить. «Идеологическая работа,— говорил товарищ Маленков, — яв¬
ляется первостепенной обязанностью партии, и недооценка этой работы
может нанести непоправимый ущерб интересам партии и государства. Мы
должны всегда помнить, что всякое ослабление влияния социалистической
идеологии означает усиление влияния идеологии буржуазной».
Всякое ослабление научно-атеистической пропаганды неизбежно ве¬
дет к оживлению религиозных пережитков, к активизации реакционной
идеологии.
4
Марксизм исходит из того, что для успешного преодоления религиоз¬
ных пережитков необходимы всемерное просвещение масс, коммунисти¬
ческое их воспитание, распространение политических и научных знаний,
организация научно-атеистической пропаганды. Главным в содержании
научно-атеистической пропаганды является глубокое раскрытие антинауч¬
ного характера религиозной идеологии, пропаганда правильных, научных
взглядов на природу, общество, человека, выработка у верующих материа¬
листического мировоззрения. «В основу научно-атеистической пропаган¬
ды,— говорится в названном Постановлении ЦК КПСС,— следует поло¬
жить популярное разъяснение наиболее важных явлений в жизни природы
и общества, таких вопросов, как строение вселенной, происхождение жиз¬
ни и человека на земле, достижений в области астрономии, биологии, фи¬
зиологии, физики, химии и других наук, подтверждающих правильность
материалистических взглядов на развитие природы и общества».
К сожалению, в некоторых лекциях и брошюрах на научно-атеисти¬
ческие темы эти вопросы не получают правильного освещения. Нередко,
например, проскальзывает мысль, что религия в условиях социализма —
это уже не идеология, что в качестве религиозных пережитков сохрани¬
лись у пас по традиции, по привычке только праздники, обряды и т. п.
Таким образом, из понятия «религиозные пережитки» выхолащивается
самое главное, самое основное — его идеологическое антинаучное содер¬
жание. Религиозные пережитки представляются в этой «теории» как пу¬
стая форма, безобидное явление, никому не мешающее и никакой роли
не играющее. Надо ли доказывать, насколько такая, с позволения сказать,
«теория» несостоятельна и вредна?
Конечно, обходить в научно-атеистической пропаганде вопросы о ре¬
лигиозных праздниках, обрядах и т. п. было бы неправильно. Все это
существенные элементы религии, в достаточной степени вредные. Извест¬
но, какой вред приносят, например, обряды обрезания, крещения, прича¬
стия, таящие в себе зачастую опасность всякого рода заражений, заболе¬
ваний, или обычаи калыма, затворничества женщин, ношение чадры, па¬
ранджи, унижающие достоинство человека, уродующие его, подрывающие
здоровье. Одна из задач научно-атеистической пропаганды состоит в борь¬
бе о религиозными обрядами, обычаями, в разоблачении их реакцион¬
ного смысла.
Однако главное в научно-атеистической пропаганде — это глубокое,
серьезное разоблачение религиозной идеологии. Именно существованием
этой идеологии объясняется и наличие религиозных обрядов.
Нельзя эти обряды запретить так же, как, нельзя вообще с религией
бороться административными мерами. ЦК КПСС обратил особое внима¬
ние на такого рода ошибки, имеющие, к сожалению, место в ряде районов
нашей страны. Вместо развертывания систематической кропотливой рабо¬
ты по пропаганде естественно-научных знаний и идейной борьбы с рели¬
гией, в отдельных центральных и местных газетах, а также в выступлениях

80
Ф. Н. ОЛЕЩУК
некоторых лекторов и докладчиков допускались оскорбительные выпады
против духовенства и верующих. В ряде районов были допущены случаи
административного вмешательства в деятельность религиозных объедине¬
ний. ЦК указал, что всякого рода оскорбительные выпады против верую¬
щих и церковнослужителей могут принести лишь вред, привести к закре¬
плению и даже усилению религиозных предрассудков. Коммунистическая
партия и Советская власть руководствуются в своей политике по отноше¬
нию к церкви, к религии принципом свободы совести. Согласно этому
принципу, все граждане СССР имеют право исповедовать любую религию
или быть атеистами.
В центре научно-атеистической пропаганды мы должны поставить
показ антинаучного характера религии, глубокое и обстоятельное разоб¬
лачение ее вреда, ее приспособленческой тактики, ее неверия в силы на¬
рода, пагубности ее призывов к покорности перед силами природы и
устоями старого общества. Критику религии надо связывать с теми кон¬
кретными делами, с теми практическими результатами, к которым приво¬
дит приверженность религиозному мировоззрению.
Убедительная, глубоко аргументированная пропаганда атеизма, не
оскорбляющая чувств верующих,— главная особенность всей антирелиги¬
озной работы в настоящий момент.
Социалистическая система хозяйства, величайшая культурная рево¬
люция, достижения советской науки и техники, исторические успехи в
строительстве коммунистического общества создают благоприятные усло¬
вия для завершения процесса отхода верующих от религии и ее учрежде¬
ний. Сознательные творческие усилия миллионов трудящихся в борьбе за
коммунизм являются нагляднейшим доказательством того, что все зависит
от самих людей, вооруженных передовой советской наукой, а не от бога,
как учит религия. Наша богатая и разнообразная социалистическая дей¬
ствительность вплотную подводит верующих людей к отрицанию сверхъ¬
естественных сил, к выработке правильного, научного взгляда на природу
и общество. Задача научно-атеистической пропаганды — умело использо¬
вать богатейший конкретный материал нашей действительности, помочь
верующим осознать его, что не может не вести к освобождению от рели¬
гиозных представлений.
ЦК КПСС в своем постановлении «Об организации научно-просве¬
тительной пропаганды», принятом в 1944 году, указывал, что пропаганда
естественно-научных знаний приобретает в нынешних условиях особо
важное значение в деле дальнейшего подъема культурного уровня широ¬
ких масс трудящихся и преодоления пережитков бескультурья, суеверий
и предрассудков. ЦК подчеркнул необходимость широкой организации
среди населения лекций и бесед на естественно-научные темы — о строе¬
нии Вселенной, о происхождении Солнца и Земли, о возникновении жизни
и человека, о причинах болезней и борьбе с ними, о научных основах
земледелия, животноводства и т. п.
Выдающиеся работы советских ученых, их достижения и открытия,
богатейшая практика передовиков труда в промышленности и колхозном
производстве — все это демонстрирует могущество науки и может быть
использовано для разоблачения религии. В основу научно-атеистической
пропаганды должна быть положена именно широкая пропаганда есте¬
ственно-научных знаний, популярное разъяснение вопросов о мироздании,
о закономерностях явлений природы и т. д.
Следует подчеркнуть, что, хотя всякая естественно-научная пропа¬
ганда по существу своему атеистична, однако не всякая лекция или бро¬
шюра на естественно-научную тему способна непосредственно толкнуть
верующих на атеистические выводы. Если, например, лектор-естественник
расскажет верующему о строении Вселенной, о бесчисленности миров, о
солнечной системе, но не сделает при этом убедительных атеистических
выводов, то верующий может неправильно воспринять полученные знания.

РЕЛИГИОЗНЫЕ ПЕРЕЖИТКИ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
87
Лектор должен умело противопоставлять данные науки вымыслам рели¬
гии. К сожалению, наша естественно-научная пропаганда характеризуется
зачастую культурничеством, просветительством, отдает объективизмом,
обходит острые вопросы борьбы с религией, борьбы между материализ¬
мом и идеализмом в науке.
Успех антирелигиозной работы, успех распространения научных зна¬
ний обеспечивается и соответствующей организационной работой. Лекто-
ру-антирелигиознику необходимо хорошо знать состав аудитории. Если
слушатели — мусульмане или ламаисты, то ясно, что сколько бы мы ни раз¬
облачали догматы и мифы христианства, лекция будет бить мимо цели.
Пропагандист должен давать слушателю все новый и новый материал,
ведущий к антирелигиозным выводам, наталкивать его па постоянные
размышления, будить в сознании искру сомнений. Поэтому необходимо
вести антирелигиозную пропаганду, как указывал Ленин, «и так и эдак»,
во всех ее возможных формах, стараясь заставить верующего критически
отнестись к своим взглядам.
Поскольку, как показывает практика, наиболее отсталые верующие
склонны избегать слушания антирелигиозных лекций, большое значение
приобретает метод индивидуальной работы с ними. Одному из верующих
надо в ряде бесед рассказать о строении мира, о материальности Вселен¬
ной, другому дать правильное представление о снах, о духовной жизни,
третьему разъяснить, откуда возникли религиозные представления, четвер¬
того познакомить с историей христианства, разъяснить реакционную сущ¬
ность религиозной морали и т. д. и т. п. К каждому нужен особый,
индивидуальный подход. По этому поводу нельзя ис подчеркнуть, что,
к сожалению, многие наши лекции и брошюры на атеистические темы
страдают абстрактностью.
В связи с задачами развертывания антирелигиозной пропаганды
встает вопрос и о кадрах антирелигиозников. От них прежде всего зависит
успех дела, они определяют направление и идейный уровень пропаганды.
Поскольку лекции, доклады и беседы по антирелигиозным вопросам долж¬
ны проводиться на высоком идейно-теоретическом уровне, с большой на¬
учной глубиной и в то же время с большевистской остротой и страстно¬
стью, то для научной атеистической пропаганды требуются квалифициро¬
ванные, всесторонне образованные, хорошо подкованные кадры. Между
тем, как отмечено в Постановлении ЦК КПСС «Об ошибках в проведении
научно-атеистической пропаганды среди населения», нередко к выступле¬
ниям в печати, к чтению научно-атеистических лекций «допускаются неве¬
жественные в науке и в вопросах атеистической пропаганды люди, а под¬
час и халтурщики, знающие, главным образом, лишь анекдоты и басни о
церковнослужителях». Ясно, какой серьезный ущерб это наносит научно¬
атеистической пропаганде.
Однако было бы ошибочным считать, что преодоление религиозных
пережитков может быть взвалено на плечи узкого круга людей — специа-
листов-безбожников. Борьба с религиозными пережитками — обязанность
всей советской интеллигенции, лучших партийных и комсомольских про¬
пагандистов. Борьбу против религиозных пережитков должны вести и
историки, и философы, и литераторы, и биологи, и физики, и химики, и
астрономы, и психологи и т. д. Постановление ЦК требует самого внима¬
тельного, заботливого отношения к отбору лекторов, докладчиков, авторов
статей и брошюр на антирелигиозные темы. К этой работе должны при¬
влекаться квалифицированные в научном отношении учителя школ, пре¬
подаватели техникумов и вузов, врачи, специалисты сельского хозяйства,
работники различных научно-исследовательских институтов, деятели лите¬
ратуры и искусства и другие, способные с позиций материалистического
мировоззрения убедительно разъяснять антинаучный характер религии.
Между тем многие научные работники, специалисты различных от¬
раслей науки еще не включились в антирелигиозную работу. К сожале¬

88
Ф. Н. ОЛЕЩУК
нию, и филосрфы, разоблачающие самые тонкие формы идеализма, забы¬
вают зачастую, что основной, широко распространенной формой идеали¬
стического мировоззрения является именно религия. Не все философы
помнят указание В. И. Ленина о том, что пропаганда марксизма обяза¬
тельно заключает в себе и пропаганду атеизма.
Настоятельная задача в развертывании атеистической пропаганды —
обеспечение необходимой антирелигиозной литературой как кадров ан¬
тирелигиозников, так и непосредственно массовых читателей. Издатель¬
ства, газеты, журналы обязаны уделять систематическое внимание научно-
атеистической пропаганде. Нельзя забывать и об исследовательской
работе в этой области. Если бы, например, мы дали кадрам советской
интеллигенции, ведущим научно-атеистическую пропаганду, солидную ра¬
боту, обобщающую материалы о преодолении религии и росте атеизма
в пашей стране за годы Советской власти, то это серьезно помогло бы
им. Необходимо приняться и за создание труда по истории атеизма в
России. История атеистической мысли в России представлена целой
плеядой выдающихся деятелей науки, литературы, искусства. В. И. Ленин
в статье «О значении воинствующего материализма» писал, что у глав¬
ных направлений передовой общественной мысли России имеется, к
счастью, солидная материалистическая традиция. Начиная с Ломоносо¬
ва все крупнейшие ученые России — Менделеев, Сеченов, Мечников, Пн-
рогов, Боткин, Столетов, братья Ковалевские, Тимирязев, Павлов, Мичу¬
рин и другие — были материалистами. Революционные демократы Белин¬
ский, Герцен, Добролюбов, Писарев, Чернышевский неустанно пропаган¬
дировали идеи атеизма, боролись против религии и церкви. Труд по
истории атеизма в России был бы крупным вкладом в науку и имел бы
важное политическое значение. На очереди также задача создать соеди¬
ненными усилиями специалистов различных отраслей знаний марксист¬
скую работу по всеобщей истории религии и атеизма.
Преодоление религиозных пережитков — большое и важное дело, не¬
разрывно связанное со строительством новой жизни.

Семья в социалистическом
обществе
А.	Г. ХАРЧЕВ (Ленинград)
В отличие от предшествовавших общественно-экономических форма¬
ций при социализме производственная и всякая иная общественная дея¬
тельность направлена в конечном счете на удовлетворение непрерывно
растущих материальных и духовных потребностей людей. Сделать жизнь
трудящихся счастливой и радостной — это благородное стремление лежит
в основе политики Коммунистической партии и Советского государства.
Счастье трудящегося человека немыслимо без ликвидации частной
собственности и эксплуатации человека человеком. Одним из важнейших
условий счастья человека, воспитания и всестороннего развития его лич¬
ности являются яркая, духовно богатая личная жизнь, хорошо устроенный
социалистический быт, формой организации которого служит, в част¬
ности, и семья.
Быт всегда был важной стороной общественной жизни, а потому и
проблема семьи всегда глубоко интересовала не только ученых, но и са¬
мые широкие общественные круги. В настоящее время разработка этой
проблемы заслуживает особенного внимания. Одним из необходимых
условий постепенного перехода к коммунизму, осуществляемого в Совет¬
ском Союзе, является непрерывное повышение материального и культур¬
ного уровня жизни советских людей, коммунистическое воспитание тру¬
дящихся. Советская семья призвана сыграть большую роль в выполнении
этих задач.
Место семьи в общественной жизни
Исторический материализм вскрыл всю вздорность буржуазных тео¬
рий о моногамии, основанной на частной собственности, как якобы изна¬
чальной, вечной форме отношений между мужчиной и женщиной, и на
основе обобщения огромного фактического материала показал, что суще¬
ствующие в настоящее время формы семьи сложились исторически; они
изменялись в связи с развитием производительных сил общества, в соот¬
ветствии с изменениями его экономического строя. В свою очередь
семейно-брачные отношения оказывают обратное влияние на экономиче¬
ский строй, на общественную жизнь в целом.
На протяжении всей истории человечества семья была хозяйственно-
экономической ячейкой общества. Кроме того, семья всегда служила одной
из исторически сложившихся форм воспитания людей, прежде всего
подрастающего поколения. Поэтому общество, а затем и государство
активно вмешивались в семейно-брачные отношения, стараясь идеологи¬
чески, законодательно и иными средствами воздействовать па них в своих
интересах — в интересах господствующего класса в классовом обществе.
Семейно-брачные отношения представляют, несомненно, одно из наи¬
более сложных для изучения общественных явлений, где биологические
отношения между мужчиной и женщиной переплетаются с экономически¬

90
А. Г. ХАРЧЕВ
ми и духовно-нравственными взаимоотношениями между супругами, меж¬
ду родителями и детьми. Проблема брака и семьи не может, следователь¬
но, рассматриваться исключительно в плане категорий базиса и надстрой¬
ки: семейно-брачные отношения определяются не только экономическим
строем общества, но и естественным разделением полов, а любовь между
супругами, как и между родителями и детьми, наряду с социальной имеет
и естественную основу. Семья как общественное явление сочетает в себе
и элементы, относящиеся к идеологии (определенное воплощение нрав¬
ственных взглядов общества), и элементы, относящиеся к экономическому
строю (хозяйственно-экономическая роль семьи), и элементы, относящие¬
ся к условиям материальной жизни общества (воспроизводство населе¬
ния). Причем как умаление, так и преувеличение роли того или иного из
этих элементов неминуемо приводит к серьезным ошибкам. Совершенно
несостоятельна в этом смысле, например, попытка проф. С. Вольфсона в
его работе «Семья и брак в их историческом развитии» свести семейные
отношения посредством отождествления их с «отношениями по детопро-
изводству» просто к материальным отношениям.
Семья связана с условиями материальной жизни общества не только
через базис, но и непосредственно. Эта непосредственная связь выражает¬
ся, во-первых, в том, что семья является одной из первичных форм раз¬
деления труда и хозяйственной кооперации, правда, все более отступаю¬
щей на второй план по мере развития общественного характера производ¬
ства; во-вторых, в том, что семейно-брачные отношения являются необхо¬
димой предпосылкой роста народонаселения, так как воздействие способа
производства на рост и плотность народонаселения осуществляется пре¬
жде всего через семыо. В настоящее время темпы ежегодного прироста на¬
селения в СССР в 2,5 раза выше, чем в капиталистических странах Запад¬
ной Европы; в Чехословакии естественный прирост населения увеличился
в 3 раза по сравнению с довоенным уровнем и т. д. Смена способов
производства в этих странах вызвала изменение семейно-брачных отно¬
шений, повышение материального благосостояния трудящихся, что, в свою
очередь, содействовало росту рождаемости и увеличению плотности
народонаселения.
Брак представляет собой исторически сложившуюся форму отноше¬
ний между полами, которая поддерживается и регулируется обществом
и государством и посредством которой определяется положение ребенка
в обществе. Семья — это возникающая на основе брачного союза органи¬
зация членов общества, связанных между собой родственными и хозяй¬
ственно-бытовыми отношениями и несущих друг за друга моральную
ответственность перед обществом.
Естественную основу брака составляют биологические отношения
между мужчиной и женщиной, основу же семьи составляет наряду с бра¬
ком простейшая хозяйственная кооперация, покоящаяся на первичном
поло-возрастном разделении труда.
Изучая номенклатуры родственных отношений индейских и полине¬
зийских племен, находившихся на различных ступенях развития перво¬
бытно-общинного строя, Морган, как известно, пришел к гениальному
открытию эволюции форм семьи. Морган при этом обнаружил, что си¬
стемы родства, порожденные определенной формой семейно-брачных от¬
ношений, продолжают существовать даже после того, как исчезли фор¬
мы, их породившие. Поэтому по остаткам сохранившихся систем родства
у разных народов можно раскрыть формы семьи и брака, которые им
соответствовали (см. Ф. Энгельс «Происхождение семьи, частной
собственности и государства», стр. 37. 1945). Тем самым не только был
создан метод исследования последовательно сменяющих друг друга
форм семьи, в том числе и исчезнувших задолго до появления первых
письменных источников, но и еще раз были подтверждены положения
исторического материализма о всеобщем характере развития общества,

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
91
о вторичности общественного сознания по отношению к общественному
бытию, об относительной самостоятельности идеологии.
Последовавшие за этим многочисленные исследования этнографов и
антропологов в общих чертах блестяще подтвердили выдающееся откры¬
тие Морганом пяти исторических форм семьи: 1) промискуитета, когда
семьи в собственном смысле этого слова еще не существовало; 2) кровно¬
родственной семьи с поло-возрастным разделением труда между ее члена¬
ми; 3) экзогамной семьи; 4) патриархальной семьи и, наконец, 5) моно¬
гамной семьи — формы, господствующей и в настоящее время.
В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и го¬
сударства» Энгельс вскрыл экономическую обусловленность эволюции
семьи уровнем развития производительных сил общества и характером
производственных отношений. Естественно-исторический процесс разви¬
тия человечества, обусловленный экономически, в конечном счете, как
прекрасно показал Энгельс, приводит к падению первобытно-общинного
строя и к возникновению частной собственности, классов и государства.
Семья в капиталистическом обществе
Ко времени возникновения частной собственности господствующая
роль в общественном производстве уже безраздельно принадлежала муж¬
чинам. Ограниченная же рамками домашнего хозяйства сфера хозяйствен¬
ной деятельности женщин становилась все более подчиненной по отно¬
шению к другим, решающим отраслям производства. Поэтому и в даль¬
нейшем накопление частной собственности увеличивало власть мужчин в
обществе и семье, обусловливало экономическое, а затем и политическое
и духовное порабощение женской половины человечества.
Отношения частной собственности, эксплуатации и порожденные ими
отношения господства мужчины и порабощение женщины искажают
подлинно человеческие отношения между полами в семье. Высшей точки
это извращение человеческих чувств и отношений достигает в условиях
буржуазного строя, в семье буржуа.
Весьма показательно, что во время проведенного после войны в выс¬
ших учебных заведениях США опроса только 17% опрошенных признали
любовь основой брака, все же остальные выдвигали на первый план раз¬
личные соображения выгоды. В вышедшей в 1951 году во Франции книге
Кантера и Сиго «О тех, кому 20 лет» приводятся следующие типичные
высказывания буржуазной молодежи о браке и любви. Один начинающий
киносценарист заявляет, что в отношении абортов следует руководство¬
ваться принципом свободы предпринимательства — «каждый производи¬
тель имеет право уничтожать свою продукцию»; другой юноша, готовя¬
щийся стать преподавателем философии, цинично проповедует: «Каждый
делает то, что хочет, как хочет и с кем хочет... Любовь не имеет того зна¬
чения, которое ей приписывают. У меня нет смелости иметь детей»
(К. К а п I е г § е! О. 5 1 д а и х «Ут^1 апз еп 1951. Еп^иё^:е зиг 1а ]еипеззе
1гапса1зе», р. 47, 48—49. Рапз. 1951).
Не только брак, но и воспитание детей все больше ставится при капи¬
тализме непосредственно на службу стяжательству. В книге Д. Картена
«США в 1953 году» сообщается об одном примечательном факте: два аме¬
риканских мальчика, 9 и 13 лет, убили 11-летнюю сестру, украли у роди¬
телей 150 долларов и, убежав из дому, несколько дней жили в отеле.
А отец семьи, воспользовавшись случившимся как бизнесом, сфотографи¬
ровался с малолетними убийцами и продал фотографии падким до сенса¬
ций буржуазным газетчикам. Другой «отец», некий Рассел Тонгэй, в це¬
лях наживы калечил своих детей, превращал их в «амфибий». Бесчеловеч¬
ные «опыты» Тонгэя стоили жизни двум его жертвам, но это не остано¬
вило ретивого бизнесмена, благо буржуазная мораль и буржуазный за¬
кон не видят в этом ничего предосудительного.

92
А. Г. ХАРЧЕВ
Капиталистическое общество и государство делают все возможное,
чтобы закрепить, увековечить неравноправие, подчиненное положение
женщин, воспитать из них забитых и покорных мещанок, интересы и
стремления которых ограничены пресловутыми четырьмя «К» (КйсЬе —
кухня, Юпбег — дети, К1е1бе — наряды, ЮгсЬе— церковь). Буржуазное
искусство и философия проповедуют идеи о «неполноценности» женщин,
об их мнимой неспособности к плодотворной трудовой, политической и
культурной деятельности.
Но ни меры принуждения, ни лицемерные и лживые проповеди уче¬
ных лакеев империализма не могут дать буржуазному браку взаимной
любви супругов и моральной устойчивости, ибо торгашеский характер это¬
го брака находится в непримиримом противоречии с естественными чув¬
ствами и склонностями людей. Буржуазный брак, как писали еще Маркс
и Энгельс, в действительности есть «общность жен». Неизбежными спут¬
никами его являются взаимная неприязнь супругов, супружеская невер¬
ность, закономерным дополнением — из года в год растущая про¬
ституция.
В эпоху империализма противоречия частнособственнической монога¬
мии достигают крайнего обострения; необеспеченность трудящихся, мо¬
ральное разложение господствующего класса — все это ведет к неуклон¬
ному сокращению количества заключенных браков, росту числа разводов,
падению рождаемости и сокращению прироста населения.
Кризис семьи характерен прежде всего для цитадели современного
капитализма — США, о чем свидетельствует сама американская стати¬
стика. Согласно официальным данным, в США заключалось браков:
в 1946 г	 2291 045	в 1948 г	1811 155
» 1947 » . . . . 1 991878	» 1949 » . . . . 1 585 440
Таким образом, количество заключенных браков снижалось ежегод¬
но на 11 —15%. В 1900 году в США было зарегистрировано 709 000 бра¬
ков и 55 751 развод, то есть отношение количества разводов к количе¬
ству браков равнялось примерно 1 : 13, а в 1949 году это отношение со¬
ставило уже примерно 1:4 (1 585 440 браков и 386 000 разводов). Во
Франции в 1935—1937 годах регистрировалось в среднем по 22 тысячи
разводов в год, а в 1947 году эта цифра достигла 57 413, соответственно
количество «незаконнорожденных» возросло с 68 до 77 на 1 000 рож¬
денных.
Кризис семьи в капиталистическом обществе крайне тяжело отра¬
жается на детях. По данным экономического и социального совета ООН,
«в 1948 году в США из 46 миллионов детей 6 миллионов были лишены
нормальной семьи, в которой отец с матерью жили бы вместе, причем в
2 500 тысячах случаев это было следствием развода, раздельного житель¬
ства родителей или оставления семьи одним из них» (см. «Предвари¬
тельный доклад о мировом социальном положении, в котором специаль¬
ное внимание обращено на жизненные уровни», стр. 395—396. Нью-Йорк.
1952).
Будучи уже не в силах скрыть многочисленные факты, говорящие о
кризисе и разложении семьи, буржуазные ученые и писатели всеми сред¬
ствами пытаются доказать непричастность капитализма к этому кризису,
оторвать семью от ее экономической основы. Из всех буржуазных теорий
подобного рода наибольшее распространение получила так называемая
"теория культуры». Чем культурнее человек, тем, дескать, меньше у него
желания создавать семью и плодить детей, тем больше внимания он уде¬
ляет собственной персоне — таков смысл этой «теории», выражающей
крайнюю степень буржуазного эгоизма. Если бы буржуазных теоретиков
интересовали факты, они не могли бы не заметить, что неуклонное повы¬
шение культурного уровня населения в СССР и странах народной демо¬
кратии сопровождается не падением, а ростом рождаемости, ведет не к

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
93
усилению индивидуалистических тенденций, а, наоборот, к укреплению
духа коллективизма, морально-политического единства общества.
Не менее модной, чем «теория культуры», является пресловутая «тео¬
рия социальной капиллярности». Истоки ее можно проследить еще в фи¬
лософии Спенсера, утверждавшего, будто количество энергии, заключен¬
ное в человеке, есть величина постоянная, и чем больше энергии расхо¬
дуется на «индивидуализацию», тем менее ее остается для генезиса. Эпи¬
гоны Спенсера в современной буржуазной науке подновили лишь термино--
логию своего предшественника, оставив в неприкосновенности вульгарно-
биологическую сущность его взглядов. Однако никакие современные на¬
укообразные термины не в силах скрыть убожества этой «теории». Во-пер¬
вых, для большинства населения капиталистических стран речь идет не
об «индивидуализации», не о том, чтобы пролезть в «высшие сферы», а о
том, чтобы как-нибудь поддержать свое существование, не умереть с голо¬
ду. Во-вторых, огромное количество людей в капиталистических странах
лишено возможности создать семью и иметь детей отнюдь не вследствие
«недостатка энергии», а просто потому, что они экономически не обеспе¬
чены. В-третьих, эта «теория» не объясняет, почему, например, в период
восходящего капитализма брачность и рождаемость были выше, а при
империализме они катастрофически падают.
Если теории «культуры» и «социальной капиллярности» оправды¬
вают капитализм, пытаясь снять с него ответственность за распад семьи
в буржуазном обществе, то другая часть современных реакционных со¬
циологов, преимущественно из лагеря неомальтузианцев, заходит еше
дальше. Логика их рассуждений предельно проста: основная причина
всех бедствий на земле — «перенаселенность». Распад семьи ведет к со¬
кращению рождаемости, а потому остается лишь благодарить капитализм,
который, разрушая семью, печется тем самым о благе человечества.
Послушать этих «благодетелей» рода человеческого, то оказывается,
что в голоде и нищете, являющихся уделом трудящихся в капиталисти¬
ческом мире, виноваты не морганы, Рокфеллеры, дюпоны и иже с ними,
а многодетные семьи. Так, мальтузианец Пенделл, описывая на примере
миссис Робинсон с ее 11 детьми, супругов Гилгаллен, Макдэньел, Гарвей
и других ужасающее положение многодетных семей бедняков, цинично
заключает: «Эти люди — наши враги; они грабят наше потомство, лишая
его возможностей, которые должны быть доступны каждому человеческо¬
му существу» (Е. Р е п б е 11 «Рори1а1юп оп ГЬе Ьоозе», р. 121. N. У. 1951).
Согласно французскому последователю попа Мальтуса П. Ребу, экс¬
плуататорами народа также выступают не капиталисты, а многодетные
семьи. «Многочисленные семьи,— утверждает этот человеконенавистник,—
не составляют народа. Это — группа хитрых граждан, которые, оказывая
давление на сентиментальность общественного мнения, эксплуатируя чув¬
ства законодателей, ухитряются получить привилегии» (Р. КеЬоих
«Тгор б’еМаМз?..», р. 175. Рапз. 1951). На этом основании единственный
путь к разрешению экономических и финансовых трудностей, в которых
запуталась Франция вследствие гонки вооружений, он усматривает
в... прекращении выплаты пособий и отказе предоставлять льготы много¬
детным семьям, которые якобы уже одним фактом своего существования
вызывают рост безработицы, цен и налогов.
В эпоху, когда интересы буржуазии и ее политика полностью проти¬
воречат объективным потребностям развития общества, нельзя ждать от
буржуазных социологов сколько-нибудь научного, беспристрастного иссле¬
дования общественной жизни, как нельзя ждать от преступника, что он
сам представит доказательства, изобличающие его виновность.
Кризис семьи в капиталистическом мире есть проявление историче¬
ской закономерности. Чем более паразитическим становится капитализм,
тем слабее становятся в буржуазной семье внутренние связи, обуслов¬
ленные разделением труда между мужчиной и женщиной. От буржуаз¬

А. Г. ХАРЧЕВ
ной семьи остается лишь самый факт коммерческой сделки, в результате
которой жена предоставляет в распоряжение мужа определенный капитал,
получая за это право считаться законной супругой.
Процесс вовлечения женщин в общественное производство также спо¬
собствует разрушению буржуазной семьи, так как экономическая само¬
стоятельность работающей женщины значительно ослабляет ту силу, кото¬
рая веками держала ее в беспрекословном повиновении мужчине и обес¬
печивала прочность частнособственнической моногамии.
Пролетарская семья даже в условиях капитализма коренным обра¬
зом отличается от семьи буржуазной, так как она создается не на основе
отношений частной собственности, не для «округления» имущества, а, как
правило, на основе взаимного влечения между мужчиной и женщиной.
Однако обнищание трудящихся в капиталистических странах ведет
к тому, что рабочий не только не имеет возможности создавать семью, но
даже не может обеспечить собственное существование. По данным про¬
грессивной Ассоциации по исследованию проблем труда в США, прожи¬
точный минимум семьи из четырех человек исчислялся в 1951 году
в 4 533 доллара в год, а между тем 64% американских семей зарабаты¬
вали менее 4000 долларов в год, 46% — менее 3 000 долларов, 28% —
менее 2 000 долларов и 13% — менее 1 000 долларов (см. «Факты о поло¬
жении трудящихся в США (1951—1952 гг.)», стр. 26 и 42. 1954). Еще
более тяжко положение семей трудящихся в капиталистических странах
Европы. В Западной Германии в 1949 году средняя заработная плата
составляла 63% к прожиточному минимуму, а в Италии — даже 50%
(см. «Экономика капиталистических стран после второй мировой войны»,
стр. 255. 1953). Молодой французский рабочий из Курбевуа писал в ре¬
дакцию «Юманите»: «Я зарабатываю 20 тысяч франков в месяц и плачу
400 франков ежедневно, то есть 12 000 франков в месяц, за комнату,
которую могу занимать только с 8 или 9 часов вечера. Как я могу про¬
жить на остающиеся 8 тысяч франков?» Отчаяние автора письма будет
понятно, если учесть, что официальный прожиточный минимум во Фран¬
ции равен 30 000 франков в месяц.
Непрерывное обнищание заставляет всех членов семей трудящихся
в капиталистических странах идти на заработки, дабы не умереть с го¬
лоду. При этом материальное положение семьи почти не улучшается, ибо,
выбрасывая членов ее па рынок труда, машины, как отмечал Маркс, рас¬
пределяют стоимость рабочей силы мужчины между всеми членами его
семьи и, следовательно, понижают стоимость его рабочей силы (см. «Ка¬
питал». Т. I, стр. 401). Уход женщин на производство значительно затруд¬
няет, а подчас делает совершенно невозможным выполнение ими ряда
функций, необходимых в семье. Расходы на содержание .семьи соответ¬
ственно увеличиваются, и одновременно ослабевают ее хозяйственные
связи.
Таким образом, вынужденная бессемействепность пролетариев в ка¬
питалистических странах столь же закономерна, как и разложение бур¬
жуазной семьи; и то и другое — результат действия основного экономиче¬
ского закона современного капитализма, закона, ведущего к баснословно¬
му обогащению паразитической буржуазии и к обнищанию, разорению и
голоду трудящихся масс.
Социалистическая семья
Прочную, подлинно моногамную семью, основанную на взаимной люб¬
ви и дружбе супругов, нельзя создать, не освободив от угнетения и пора¬
бощения женскую половину человечества, а этого можно достигнуть толь¬
ко при условии уничтожения частной собственности й установления эко¬
номических отношений взаимопомощи и сотрудничества свободных от
эксплуатации людей.

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Женский вопрос не является чем-то самодовлеющим, изолированным.
Маркс и Энгельс, Ленин и Сталин неоднократно указывали, что социали¬
стическая революция не может победить без участия женщин, а женщина
не может освободиться, не борясь за победу социалистической революции.
Эта борьба выражается не только в непосредственном участии женщин
в революционном движении, но и в том, чтобы побудить мужа, детей, всех
членов семьи на активную борьбу за свержение эксплуататоров.
Коммунистическая партия решительно боролась против пренебреже¬
ния спецификой работы среди женщин. Некоторые «левые» считали,
что достаточно провозгласить равноправие женщин и затем работать со
всеми трудящимися в совокупности. Такое «равноправие» на деле превра¬
щалось в свою противоположность, ибо забитость женских масс, ограни¬
ченность круга их деятельности являлись несомненным фактом, с которым
нельзя было не считаться.
Советское социалистическое государство, направляемое Коммуни¬
стической партией, предоставило женщине всю полноту гражданских
прав и, не ограничиваясь этим, активно боролось и борется за фактиче¬
ское равноправие женщин во всех областях общественной жизни. Совет¬
ская женщина стала активным членом социалистического общества; ее
духовный мир неизмеримо обогатился, что упрочило социальную, идейную
общность мужчины и женщины в семье. В процессе социалистической
индустриализации и коллективизации сельского хозяйства была обеспе¬
чена экономическая самостоятельность женщин путем широкого вовле¬
чения их в общественное производство, во все сферы общественной дея¬
тельности. В настоящее время миллионы женщин работают у нас в
промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве, свыше двух с
половиной миллионов женщин работает в научных, учебных и культурно-
просветительных учреждениях, свыше миллиона женщин-учителей вос¬
питывают подрастающее поколение, примерно такое же число женщин
трудится в области здравоохранения.
Разумеется, домашнее хозяйство стесняет женщину и в социалисти¬
ческом обществе, но занятие домашним хозяйством само по себе еще
не делает Женщину экономически зависимой от мужчины, потому что оно
не принудительно, как в старой семье, потому что независимость женщины
обеспечена предоставлением ей равного с мужчиной права на труд и на
получение соответствующей этому труду своей доли общественного до¬
хода, которое она .может в любое время реализовать.
Социализм приводит к непрерывному улучшению материального по¬
ложения трудящихся. Это самым благотворным образом отражается на
советской семье.
В процессе строительства социализма в СССР были заложены обще¬
ственно-исторические основы, обеспечивающие торжество новых, подлин¬
но человеческих отношений — любви между мужчиной и женщиной. При
социализме, обеспечивающем равноправие мужчины и женщины, расцвет
личности, широко внедряется новый критерий ценности женщины — бо¬
гатство ее духовной жизни, содержание ее интересов, нравственный облик.
Любовь, соединяющая двух советских людей, неразрывно связана с их
общей любовью к Родине, неотделима от чувства советского патриотизма,
от стремления отдать все свои силы борьбе за великое дело коммунизма.
Настоящая любовь активизирует человека, облагораживает его, оказы¬
вает самое благотворное влияние на его производственную и обществен¬
ную деятельность. «В лю6еи, — отмечал В. И. Ленин, — участвуют двое,
и возникает третья, новая жизнь. Здесь кроется общественный интерес,
возникает долг по отношению к коллективу». Как и во всех сферах
жизни социалистического общества, в брачно-семейных отношениях лич¬
ное чувство человека гармонически сочетается с его общественным дол¬
гом (создание прочной семьи, способной выполнить возлагаемые на нее
обществом задачи).

96
А. Г. ХАРЧЕВ
В воспитании чувства долга перед обществом в семейно-брачных
отношениях огромную роль призвана сыграть советская литература. Одна¬
ко нередко писатели вместо раскрытия всей сложности и многосторонно¬
сти отношений между мужчиной и женщиной ограничиваются сухими и
бледными схемами, не волнующими, не интересующими, а следовательно,
и не воспитывающими читателя.
Например, в романе А. Былинова «Металлисты» история любви
Нины Яненко и Павлова сведена к нескольким беглым встречам, брак
их выглядит случайным и формальным эпизодом. Такое отношение к
любви и браку в жизни советский читатель назвал бы легкомысленным,
а ведь автор показывает его как пример для подражания. Примерно так
же изображена любовь'в романе белорусского писателя Алеся Стаховича
«Под мирным небом». Влюбленные друг в друга герои романа Леванок
и Лариса, как утверждает автор, назначают свидание лишь для того,
чтобы вести беседы следующего содержания: «А каким наше стадо будет
тогда! Поголовье коров можно вдвое увеличить!» «И не только коров! Вы
послушайте...» — и завязывается длинное, пламенное объяснение в люб¬
ви... к коровам, сельскохозяйственным орудиям и т. д. Крайней примити¬
визацией личной жизни советских людей отличаются романы: «Труд»
А.	Авдеенко, «Дальние горы» А. Волошина и пьеса «Потерянный дом»
С. Михалкова, а также лирические стихи многих советских поэтов. Все
это вызывает справедливые протесты советских людей, требующих от
художественной литературы ответа на самые сложные, самые животрепе¬
щущие вопросы.
Сказанное отнюдь не означает, что советская литература и искусство
не создали произведений, ярко и правдиво изображающих советскую
семью, ее основные черты, ее сущность. Одно из таких произведений —
получивший высокую оценку советской общественности роман В. Коче¬
това «Журбины», в котором образно и вместе с тем глубоко показано, что
представляет собой советская семья.
Семья Журбиных состоит из четырех поколений: деда Матвея, сына
его Ильи Матвеевича с женой, сыновей Ильи Матвеевича — Виктора,
Антона и Константина с их женами и детьми, сына Алексея, доче¬
ри Тани.
Главой семьи является Илья Матвеевич, и не потому, что он «главный
добытчик» в семье, как это было прежде в рабочих и крестьянских
семьях: почти все Журбины работают и сами себя материально обеспе¬
чивают. Авторитет Ильи Матвеевича — это прежде всего моральный авто¬
ритет. Он «главный блюститель нравственности» в семье, за это его
уважают. Его жена, Агафья Карповна, не работает на производстве,
занимается домашним хозяйством, но она не чувствует себя иждивенкой
мужа и сыновей, так как осознает, что ее труд — необходимое условие
активного участия в процессе общественного производства остальных
членов семьи. Такой домашний труд имеет общественное значение, входит
составной частью в труд и начальника цеха Ильи Журбина, и рабочих-
мастеров Константина, Виктора и Алексея, а также других членов семьи
Журбиных. Домашняя хозяйка, подобная Агафье Карповне,— фактически
участница общественного производства.
Взаимная помощь и поддержка — вот основной принцип, на кото¬
ром строится жизнь в семье Журбиных. Антон потерял на фронте ногу
и не мог больше заниматься довоенной профессией — вся семья помогает
ему окончить институт и стать инженером. У Алексея личное горе —
его покинула любимая девушка,— все члены семьи стараются помочь
ему пережить это несчастье. Вместе с тем для семьи Журбиных харак¬
терна суровая требовательность ее членов друг к другу, высокая прин¬
ципиальность их отношений. На заводе Илья Матвеевич ничем не выде-
тяет работающих в цехе под его началом членов семьи; наоборот, во
время борьбы с наводнением он дает им наиболее опасные поручения.

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
97
Малейшее отклонение кого-либо из членов семьи от норм коммунисти¬
ческой нравственности встречает суровое осуждение остальных.
Семье Журбиных присуща своеобразная семейная гордость. Эта гор¬
дость не имеет 'ничего общего с фамильным чванством помещиков и
буржуа. В ее основе лежит сознание полезности своего труда социали¬
стическому обществу. Все члены семьи Журбиных — хорошие работники
на заводе, их интересы органически слиты с интересами завода; спуск
нового корабля отмечается как семейный праздник, неполадки на работе
тотчас отражаются на настроении в семье. Богатство и многообразие со¬
держания семейной жизни Журбиных определяются их производственной
и общественной деятельностью. Свободный, общественно-полезный труд
спаял семью Журбиных и служит верной гарантией ее прочности и незыб¬
лемости. Такой семье не страшны никакие семейные ссоры, никакие вре¬
менные неурядицы.
Советская семья — это прежде всего часть единого в своих инте¬
ресах и стремлениях советского общества. В основе ее лежат отношения
взаимной помощи и сотрудничества свободных от эксплуатации людей.
Эти отношения выражаются в общности материальных и духовных инте¬
ресов членов семьи, в отсутствии какого-либо антагонизма между инте¬
ресами государства и семьи, всей семьи и отдельных ее членов. Кровное
родство скрепляет и упрочивает эти отношения.
Советским людям чужд мелкий, заскорузлый эгоизм мещанских
парочек, живущих только собой, сегодняшним днем, думающих лишь
о личном благополучии и, как огня, боящихся детей. Счастливая личная
жизнь для советского человека — это жизнь в здоровом семейном кол¬
лективе, она немыслима без радости отцовства и материнства, без креп¬
кой семейной дружбы и взаимной помощи.
Важнейшая общественная функция советской
семьи — воспитание детей. Воспитание детей при социализме
является общественным, но это отнюдь не умаляет роли и значения
семьи. Подрастающее поколение воспитывается в СССР обществом, госу¬
дарством, но воспитывается прежде всего через семью, а не помимо нее.
Общественный характер семейного воспитания подчеркивается в совет¬
ском законодательстве тем, что суд, исходя из интересов ребенка, буду¬
щего гражданина, может лишать родительских прав тех, кто не выпол¬
няет по отношению к своим детям требований советского общества.
Одним из основных условий воспитания подрастающего поколения
является прочность семейных связей, так как от нее зависит то, что
называется общим тоном семьи. Общий тон семьи — это, собственно,
характер взаимоотношений между ее членами. «Общий тон нельзя при¬
думать и искусственно поддерживать,— писал А. С. Макаренко.—Общий
тон, дорогие родители, создается вашей собственной жизнью и вашим
собственным поведением» («Книга для родителей», стр. 158. 1949). Суще¬
ствует закономерная связь между общим тоном семьи и характером
воспитанных ею детей. Крепкая, дружная семья воспитывает цельные,
прямые, искренние натуры, которым чуждо притворство, лицемерие, дву¬
личие. А поскольку дружба, прочные отношения в семье возможны только
на принципиальной основе социалистических взаимоотношений внутри ее
и таких же отношений между ней и обществом, то, следовательно, цель¬
ность характера предполагает и другие положительные, нужные обществу
качества: самоотверженность, готовность поступиться личными интереса¬
ми ради общественных, дух коллективизма и взаимной помощи. Долг
родителей — воспитывать детей в духе коллективизма, научного мировоз¬
зрения, атеизма, прививать им с детства трудолюбие.
Большую роль в воспитании подрастающего поколения играет эмо¬
циональная сторона отношений между родителями и детьми, их взаимная
любовь. Отсутствие этой эмоциональной стороны в отношениях между
родителями и детьми затрудняет, а порой делает совершенно невозмож-
7.	«Вопросы философии» № 6.

98
А. Г. ХАРЧЕВ
ным процесс семейного воспитания. Отцы и матери, отделяющие личное
счастье от счастья своих детей, возводящие эгоизм в норму поведения,
не могут обеспечить условий для формирования нужного обществу харак¬
тера ребенка. Но и преобладание эмоциональной стороны в отношениях
между родителями и детьми причиняет огромный вред воспитуемому ре¬
бенку. Это также можно проиллюстрировать на многочисленных фактах
из жизни *. Смысл их сводится к тому, что нередко отец или, чаще, мать,
движимые ложно понимаемой родительской любовью, стараются устра¬
нить малейшие трудности, возникающие на жизненном пути своих детей.
К числу таких «трудностей» относится необходимость сдавать экзамены в
школе или институте и даже вообще трудиться. Прибегая для этого к лю¬
бым средствам, вплоть до использования своего служебного положения,
родители наносят огромный вред детям уже тем, что дают им пример бес¬
принципности и делячества.
Родительская любовь, лишенная требовательности к себе и ребенку,
аморальна, антиобщественна. Кто по-настоящему любит своего ребенка,
тот постарается подготовить его к преодолению всяческих трудностей,
будет закалять его характер, поможет ему освободиться от недостатков,
одним из которых является нежелание и неумение трудиться.
Свою воспитательную функцию советская семья осуществляет в тес¬
ном контакте с государственными детскими общественными организация¬
ми и учреждениями (ясли, детские сады и площадки), со школой. Отсут¬
ствие координации между деятельностью семьи и этих учреждений и
организаций, а тем более противопоставление им семьи наносят трудно
поправимый вред воспитательному процессу. Воспитание детей — важ¬
нейшая общественная функция семьи; поэтому общество заинтересовано
в прочности и устойчивости семьи, в чистоте и принципиальности отно¬
шений между мужчиной и женщиной, родителями и детьми. Это обуслов¬
ливает необходимость борьбы со всякого рода пережитками капитализма
в этих отношениях и постоянную заботу государства об укреплении
семьи.
'Вторая функция советской семьи — функция хо-
зяйственн о-э кономическая. В отличие от семьи буржуазной
эта функция для советской семьи не главная и носит при социализме
совершенно иной характер. Члены советской семьи получают овою долю
общественного дохода в форме вознаграждения за общественно-полезный
труд. Поэтому хозяйственно-экономическая функция советской семьи не
включает в себя накопление частной собственности и ограничивается
лишь участием супругов в материальном обеспечении нетрудоспособных
членов семьи (наряду с государством) и ведении домашнего хозяйства.
Несмотря на огромные усилия партии и нашего государства, на¬
правленные на полное освобождение женщин от бремени домашнего
хозяйства, на всемерное облегчение их домашнего труда, в нашем обще¬
стве существует еще известное неантагонистическое противоречие между
полной политической свободой женщины, полным равноправием ее с муж¬
чиной в производственной, общественно-политической и культурной дея¬
тельности и тем обстоятельством, что обязанности по ведению домашнего
хозяйства ложатся почти исключительно на женщину, в чем выражаются
еще сохранившиеся пережитки старого, капиталистического разделения
труда в семье. Это мешает иногда производственной и общественной рабо¬
те женщины, нередко отрицательно отзывается на семейных отношениях,
порождая диспропорцию между уровнем развития и интересами мужа и
жены. Бывает, что «занятый» и «растущий» муж обрекает свою жену на
домашнее прозябание. Жена попадает под влияние не только мещанского
• Сошлемся хотя бы на фельетон Б. Протопопова и И. Шатуновского «Плесень»,
опубликованный в «Комсомольской правде» 19 ноября 1953 года, статьи В. Михайлова
«Как вырастают тунеядцы», помещенную в «Литературной газете» от 15 декабря 1953 го¬
да, Б. Волк «Моральные уроды» — в «Московской правде» от 14 мая 1954 года.

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
99
быта, но и мещанского мировоззрения. И вот, пока муж «горит» на работе,
дома дотлевает то последнее, что связывало его с женой, и «однажды» он
обнаруживает, что «перерос» ее, что ему не о чем с ней говорить, «стыдно»
появляться с ней в обществе. Суд не найдет в данном случае состава пре¬
ступления, но общественное мнение уже давно осудило подобных мужей:
критерием моральности в подобных случаях является не «невмешатель¬
ство в дела жены», а активная помощь ей.
По мере нашего дальнейшего движения к коммунизму указанное про¬
тиворечие будет разрешаться путем постепенного перехода хозяйственных
функций семьи к общественному производству, путем облегчения домаш¬
него труда с внедрением в него механизмов (холодильников, стиральных
машин, пылесосов и т. п.), а также путем все более равномерного рас¬
пределения лежащих на семье хозяйственных забот между мужчиной и
женщиной, что уже сейчас наблюдается в тех семьях, где мужчины наи¬
более сознательны и свободны от старых, капиталистических взглядов на
женщину.
Борьба Коммунистической партии и Советского государства
за укрепление советской семьи
При социализме взаимоотношения между семьей и обществом, госу¬
дарством определяются морально-политическим единством всего народа,
обусловливающим совпадение интересов отдельной семьи и государства.
В борьбе за крепкую социалистическую семью партия большое вни¬
мание уделяла разоблачению реакционной сущности так называемой
теории «свободной любви». Главное в этой «теории» — ее анархизм, свя¬
занный с биологизмом (выпячивание половой жизни человека, взятой
вне жизни социальной). Отношение к женщине со стороны проповедни¬
ков «свободной любви» оставалось собственническим по своей сущности.
Как и собственники-буржуа, Они сводили любовь к физическому обла¬
данию. Теоретики «свободной любви» механически переносили отношения
людей к орудиям производства и продуктам потребления на отношения
людей в быту, рассматривая (опять-таки в полном соответствии с бур¬
жуазными взглядами) женщин как простое орудие производства или
простой продукт потребления и требуя превращения их в общее достояние,
подобно всем другим продуктам потребления. Эта «теория» фактически
отрицала человеческий характер отношений между мужчиной и женщи¬
ной, оправдывала буржуазную практику, третирующую женщину как объ¬
ект, как вещь, прикрываясь фразами об ее освобождении.
Нетрудно догадаться, какие цели преследовали теоретики «свобод¬
ной любви», на чью мельницу лили воду. Они старались дезорганизовать
культурно-воспитательную работу нашего государства и в конечном итоге
дискредитировать самую идею освобождения женщины, активного уча¬
стия ее в общественной жизни, сорвать воспитание подрастающего
поколения.
Разоблачая теорию «свободной любви», В. И. Ленин отмечал в беседе
с К. Цеткин: «Революция требует от масс, от личности сосредоточения,
напряжения сил... Несдержанность в половой жизни буржуазна: она —
признак разложения... Самообладание, самодисциплина — не рабство; они
необходимы и в любви».
В борьбе с буржуазными пережитками и буржуазными влияниями
на советскую молодежь Коммунистическая партия и Советское государ¬
ство опирались на растущее благосостояние трудящихся нашей страны,
на непрерывно повышающуюся сознательность советских людей. В резуль¬
тате победы социализма в СССР и огромной культурно-воспитательной ра¬
боты Советского государства старые взгляды на женщину со стороны муж¬
чин, а также пассивность женщин в общественной жизни и семье были
в значительной степени преодолены. Теперь уже на первое место выдви¬

100
А. Г. ХАРЧЕВ
гается необходимость борьбы с легкомысленным отношением к браку как
со стороны мужчин, так и со стороны женщин, а также обеспечения
условий для воспитания детей, главнейшее из которых — прочность
семьи.
В целях борьбы с несерьезным отношением к браку и был изменен в
1944 году Кодекс законов о браке и семье. Указ Президиума Верховного
Совета СССР от 8 июля 1944 года активизировал роль государства и его
органов при разводе, установив, что желание одной из сторон расторгнуть
брак должно быть подтверждено признанием общественной целесообраз¬
ности этого расторжения судом. Это имело для советской семьи два важ¬
ных последствия: если раньше заключалось большое количество браков-
экспериментов и, хуже того, регистрация брака использовалась иногда
как ширма для обмана молодых девушек, как прикрытие низкопробного
дон-жуанства, то после введения в действие Указа от 8 июля все это оказа¬
лось уже практически невозможным; если раньше развод мог явиться ре¬
зультатом случайной семейной ссоры между супругами, то после Указа
подобные разводы не могли уже иметь места.
Однако было бы лицемерием закрывать глаза на недостатки и про¬
тиворечия, свойственные еще в значительной степени семейно-брачным
отношениям и при социализме, тешить себя иллюзией всеобщего благо¬
получия в этой области нашей жизни. Отрицательные явления в семейно¬
брачных отношениях при социализме порождаются в основном следую¬
щими тремя факторами: пережитками капитализма в сознании людей;
пережитками капитализма в экономике; противоречиями, возникающими
в ходе развития самого социалистического общества. Перечисленные фак¬
торы, как правило, взаимно обусловливают друг друга, и было бы уто¬
пией полагать, будто одна лишь просветительская работа по коммунисти¬
ческому воспитанию трудящихся способна сама по себе, без соответствую¬
щих экономических, политических и культурных мероприятий обеспечить
полное искоренение пережитков прошлого из сознания людей.
В браке и семье пережитки капитализма особенно живучи, и борьба
с ними крайне затрудняется тем обстоятельством, что они часто скрыты
от общества, проявляются преимущественно в интимной жизни людей.
Больше того, сами люди, страдающие из-за семейных неурядиц, движи¬
мые ложным чувством стыда, намеренно скрывают их от коллектива,
а «посторонние», считая вопросы брака и семьи не имеющими явно
общественного значения, нередко занимают гнилую позицию невмеша¬
тельства в личные, «частные» дела своих товарищей и сотрудников. Край¬
не отрицательно сказываются на семье такие пережитки прошлого, как
алкоголизм, религиозные предрассудки, особенно если с ними ослабляют
борьбу. Алкоголизм — опасный враг семьи; он нравственно и физически
растлевает человека, разрушает любовь супругов, подрывает уважение де¬
тей к родителям, наносит серьезный ущерб материальной обеспеченности
семьи. Преодоление этих пережитков может быть обеспечено лишь в тес¬
ном контакте общественных организаций и семьи.
Одним из наиболее позорных и вредных пережитков прошлого в со¬
ветских семейно-брачных отношениях являются браки по расчету. Распре¬
деление по труду все же полностью не устраняет неравенства в экономи¬
ческой обеспеченности людей, и это отражается в своеобразной форме и
в семейно-брачных отношениях. «Всякое право,— писал В. И. Ленин,—
есть применение одинакового масштаба к различным людям...
В самом деле, каждый получает, отработав равную с другим долю обще¬
ственного труда,— равную долю общественного производства... А между
тем отдельные люди не равны: один сильнее, другой слабее; один женат,
другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и т. д.» (Соч. Т. 25,
стр. 437).
Общий подъем народного хозяйства и национального дохода,
снижение цен, рост производительности труда и повышение квалифи-

СЕМЬЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
101
каиии работника — вот генеральная линия повышения материально-куль¬
турного благосостояния трудящихся при социализме; но наряду с этим
у отсталой части общества проявляется стремление улучшить свое мате¬
риальное положение иными, антиобщественными путями — иметь помень¬
ше или совсем не иметь детей, хотя бы для этого пришлось прибегать к
абортам, вступить в брак из меркантильных соображений, ограничить раз¬
меры семьи путем изоляции от менее обеспеченных родственников и т. д.
Проявления буржуазных пережитков в брачно-семейных отношениях
советских людей разнообразны, но все они враждебны самой сущности
советской семьи и могут быть причиной семейной драмы, несчастья мно¬
гих людей. При этом в некоторых республиках и областях СССР бур¬
жуазные пережитки в браке и семье часто переплетаются с пережитками
феодальными и даже родовыми: женитьба на несовершеннолетних, калым,
двоеженство и т. д
В искоренении пережитков прошлого в семейно-брачных отношениях
большая роль принадлежит советскому праву. Но право не может регу¬
лировать всю жизнь людей, закон может не найти состава преступления
во многих поступках и действиях, противоречащих нашей морали, нашим
взглядам на брак и семью. К тому же, как отмечал Маркс, нельзя забы¬
вать, что «право никогда не может быть выше, чем экономический строй
и обусловленное им культурное развитие общества» («Критика Готской
программы», стр. 15. Госполитиздат. 1948). Любая попытка свести борьбу
с пережитками прошлого в семейно-брачных отношениях исключительно
к правовым санкциям без соответствующих экономических и культурных
мероприятий просто не достигла бы цели. Вот почему, запретив аборты,
усложнив процедуру развода и введя налог на бездетных, Советское
государство оказывает одновременно непрерывно увеличивающуюся ма¬
териальную помощь многодетным семьям, расширяет сеть детских учреж¬
дений. Общая сумма государственных пособий многодетным семьям со¬
ставляет ныне свыше шести миллиардов рублей в год.
Советское государство всемерно поднимает моральный авторитет
семьи, авторитет женщины-матери, попираемой буржуазным обществом
и буржуазным государством. Один факт: дивизия, в составе которой
дрался с немецкими захватчиками Герой Советского Союза Юрий Смир¬
нов, после войны в полном составе в парадной форме прошла церемо¬
ниальным маршем перед его матерью, отдав ей воинские почести. Это
символизирует отношение Советского государства ко всем советским ма¬
терям, выполняющим свой долг перед Родиной. Отмечая гражданские,
общественные заслуги женщины-матери, подчеркивая общественный ха¬
рактер материнства, Президиум Верховного Совета СССР установил в
1944 году почетное звание «Мать-героиня» и учредил орден «Материнская
слава» 1, 2 и 3-й степени и «Медаль материнства» 1 и 2-й степени.
У нас еще имеются трудности экономического порядка, которые отра¬
жаются на жизни семьи. Так, например, недостатки в работе ряда колхо¬
зов вызывали уход молодежи и особенно мужчин в город, что несколько
ослабляло семейные связи.
У нас развернуто огромное жилищное строительство, но оно еще не
полностью удовлетворяет потребности в жилье населения больших городов.
Это вызывает трудности в семейном быту. Из-за плохой работы части
столовых, прачечных, комбинатов бытового обслуживания и все еще недо¬
статочного развития беспрерывно растущей сети детских учреждений,
пионерских лагерей и т. д. на жену и мать ложатся дополнительные быто¬
вые заботы.
Выполнение принятых за последнее время Коммунистической пар¬
тией и Советским государством решений уже в ближайшие годы обеспе¬
чит крутой подъем сельского хозяйства и производства предметов народ¬
ного потребления, развитие советской торговли, расширение сети обще¬
ственного питания, детских учреждений, предприятий бытового обслужи¬

102
А. Г. ХАРЧ ЕВ
вания. Это, несомненно, обеспечит дальнейшее повышение жизненного
уровня всех советских людей, значительно облегчит обязанности женщин
по домашнему хозяйству, повысит их роль во всех сферах обще¬
ственной жизни и, следовательно, приведет к укреплению семьи. В борббе
с пережитками прошлого в семейно-брачных отношениях Советское госу¬
дарство опирается на общественное мнение, на искусство и литературу,
мобилизуя все средства идеологического воздействия на людей для того,
чтобы привить им принципы коммунистической морали, вытравить из их
сознания все, что мешает некоторым из них найти настоящее личное
счастье, настоящую любовь и радость в жизни.
Деятельность Коммунистической партии и Советского государства,
направленная на укрепление советской семьи, полностью отвечает ко¬
ренным интересам советских людей и поэтому пользуется их единодушной
поддержкой.

О политической и философской
эволюции Г. В. Плеханова
М. И. СИДОРОВ
В 1956 году исполняется сто лет со дня рождения Г В. Плеханова,
выдающегося деятеля международного рабочего движения, крупнейшего
русского философа-материалиста, талантливого пропагандиста марксизма.
Георгий Валентинович Плеханов родился в ноябре 1856 года в семье
мелкого помещика Тамбовской губернии. С 1866 по 1873 год Плеханов
учился в Воронежской гимназии. Здесь ему посчастливилось: он попал
к очень хорошему преподавателю русского языка и литературы Н. Ф. Бу¬
накову, который незадолго перед тем прибыл в Воронеж из Вологодской
гимназии, откуда был уволен за сочувствие революционерам.
Вспоминая годы, проведенные в гимназии, Плеханов говорил о Буна¬
кове как о выдающемся преподавателе, которому он обязан весьма мно¬
гим и прежде всего тем, что тот научил его выражать свои мысли правиль¬
но, ясно и просто. От Бунакова же он воспринял завет: «Паче всего чти
родную литературу».
С особой любовью Плеханов относился к Чернышевскому, этому вы¬
дающемуся предшественнику русской социал-демократии. Чернышевский
был его самым любимым писателем. Изучение его сочинений составило
целую эпоху в жизни и деятельности Плеханова.
В своих работах Плеханов неоднократно говорит о сильном воздей¬
ствии произведений Чернышевского на формирование мировоззрения ре¬
волюционной молодежи, при этом особо отмечает воспитательное значение
его романа «Что делать?».
«Кто не читал и не перечитывал этого знаменитого произведения? —
пишет Плеханов о романе Чернышевского. — Кто .не увлекался им, кто
не становился под его благотворным влиянием чище, лучше, бодрее и
смелее? Кого не поражала нравственная чистота главных действующих
лиц? Кто после чтения этого романа не задумывался над собственной
жизнью, не подвергал строгой проверке своих собственных стремлений и
наклонностей? Все мы черпали из него и нравственную силу, и веру в луч¬
шее будущее» (Соч. Т. V, стр. 114).
По окончании гимназии в 1873 году Плеханов поступил в Константи-
новское юнкерское училище, а через год, осенью 1874 года, перевелся в
Петербургский горный институт.
В 1875 году девятнадцатилетний студент Плеханов устанавливает
связь с народническими организациями и втягивается в революционную
деятельность. В том же году он сближается с передовыми рабочими Пе¬
тербурга.
Вовлекаясь все более в революционную деятельность, Плеханов вы¬
нужден был в 1876 году уйти из института.
6 декабря 1876 года вместе со своими друзьями он организовал пер¬
вую в России рабочую демонстрацию на площади у Казанского собора, на
которой выступил с речью против самодержавия. С этого времени Плеха¬
нов целиком отдается революционной деятельности. Преследуемый поли-

104
М. И. СИДОРОВ
цией, он переезжает из Петербурга на юг — в Киев, Ростов-на-Дону, идет
«в народ», посещает казачьи станицы.
Он становится выдающимся революционером-народником, а в 1878 го¬
ду — одним из редакторов их органа «Земля и воля».
В 1879 году на Воронежском съезде произошел раскол организации
«Земля и воля» по вопросу о методах дальнейшей революционной дея¬
тельности. К этому времени стало ясно, что хождение в народ не дает
тех результатов, на которые рассчитывали многие деятели, и потому среди
членов организации «Земля и воля» возникло сильное стремление к тому,
чтобы революционную агитацию и пропаганду в народе заменить терро¬
ристической деятельностью. Эту группу террористов возглавили Андрей
Желябов, Софья Перовская и другие.
Решение съезда, гласившее, что основной деятельностью партии дол¬
жен быть террор, Плеханов со всей резкостью и прямотой осудил как
смертельную ошибку и ушел со съезда. Вместе с другими противниками
террора он организовал группу «Черный передел».
Однако, отказавшись признать террор главным методом борьбы, Пле¬
ханов остался на теоретических позициях «Земли и воли», разделяя уто¬
пический «крестьянский» социализм и старую тактику народников-земле-
вольцев.
15 января 1880 года, скрываясь от преследований царского самодер¬
жавия, Плеханов эмигрировал за границу, где установил личный контакт
с Ж. Гедом, К. Каутским, В. Либкнехтом, Э. Бернштейном и другими ли¬
дерами западноевропейской социал-демократии того времени. С 1880 по
1883 год Плеханов усиленно изучал марксистскую литературу, знакомился
с западноевропейским рабочим движением. Вскоре он установил сначала
письменную, а затем и личную связь с Ф. Энгельсом, к которому относился
с глубочайшим уважением, считал его своим учителем. В 1882 году Пле¬
ханов перевел на русский язык «Манифест Коммунистической партии»
К. Маркса и Ф. Энгельса.
В результате напряженной теоретической работы, настойчивого
изучения марксистской литературы и революционного движения в Запад¬
ной Европе Плеханов порвал с народничеством и стал на позиции мар¬
ксизма. К восприятию марксизма он был подготовлен всем предшествую¬
щим развитием передовой русской общественной мысли, наличием в ней
прочной материалистической традиции, всем ходом экономического и по¬
литического развития России, вступившей на путь капиталистического раз¬
вития, появлением рабочего класса и рабочего движения.
В 1883 году Плеханов вместе с другими бывшими членами органи¬
зации «Черный передел» создал в Женеве первую русскую марксистскую
группу «Освобождение труда», историческая роль которой состояла в том,
что она подняла знамя марксизма в русской зарубежной печати в то вре¬
мя, когда социал-демократического движения в России еще не было. Необ¬
ходимо было теоретически, идейно проложить путь этому движению, дать
марксистскую критику ошибочных народнических взглядов и показать, что
Эти взгляды ничего общего не имеют с научным социализмом, что передо¬
вым революционным классом может быть только пролетариат. Плеханов
впервые дал марксистскую критику ошибочных взглядов народников. На¬
нося меткие удары народническим взглядам, он одновременно развернул
блестящую защиту марксизма.
В 1883 году была напечатана и отправлена в Россию его первая мар¬
ксистская работа «Социализм и политическая борьба», в которой он изло¬
жил учение Маркса и показал необходимость и закономерность его при¬
менения к условиям России.
В этой работе Плеханов неоспоримо доказал, что вопрос о том, быть
или не быть капитализму в России, уже решен самим ходом экономиче¬
ского развития страны.

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ г. в. ПЛЕХАНОВА
105
Подвергая марксистской критике взгляды народников, восхвалявших
экономическую отсталость России, Плеханов показал и доказал, что рево¬
люционное движение в России должно привести к слиянию социализма
и политической борьбы, к слиянию стихийного движения рабочих масс с
организованным революционным движением. «Политическая борьба ра¬
бочего класса с врагами, принадлежащими к той или иной исторической
формации, — писал он, — окончательно обнаружит перед нами свою связь
с общими задачами социализма» (Соч. Т. II, стр. 31).
Обосновывая необходимость революционного преобразования России
как’решающего условия прогрессивного развития материальных и духов¬
ных сил русского народа, Плеханов призывал русских революционеров
руководствоваться в своей борьбе великими принципами Маркса и
Энгельса. «Как Дарвин обогатил биологию поразительно простой и вместе
с тем строго-научной теорией происхождения видов, так и основатели
научного социализма показали нам в развитии производительных сил и
в борьбе этих сил против отсталых «общественных условий производства»
великий принцип изменения видов общественной организации» (там же,
стр. 44).
Опираясь на научную теорию, исходя из правильного понимания по¬
требностей общественного развития страны, Плеханов впервые в истории
русского освободительного движения начал разработку теории и тактики
социал-демократии. При этом самыми главными задачами русских рево¬
люционеров, отвечающими насущным потребностям страны, он считал
создание рабочей социалистической партии в России и завоевание поли¬
тической свободы.
Уже в этой первой марксистской работе Плеханов большое внимание
уделяет вопросу о теоретическом воспитании рабочего класса. «Без рево¬
люционной теории, — подчеркивал он, — нет революционного движения,
в истинном смысле этого слова. Всякий класс, стремящийся к своему осво¬
бождению, всякая политическая партия, добивающаяся господства, —
революционны лишь постольку, поскольку они представляют собой наи¬
более прогрессивные общественные течения, а, следовательно, являются
носителями наиболее передовых идей своего времени. Революционная, по
своему внутреннему содержанию, идея есть своего рода динамит, которого
не заменят никакие взрывчатые вещества в мире» (там же, стр. 71).
Это произведение, имевшее большой успех, возбудило горячие споры
по самым кардинальным вопросам общественной жизни: в одних оно вы¬
звало разочарование, ибо разбивало старые предрассудки, бывшие симво¬
лом веры народовольцев, в других — деятельный энтузиазм, так как оно
освещало путь, ясно показывало перспективу развития, давало лозунги
борьбы.
В 1884 году Плеханов написал вторую марксистскую работу «Наши
разногласия», в которой, продолжая критику воззрений народников, прямо
поставил вопрос о необходимости создания в России рабочей партии.
«Возможно-более скорое образование рабочей партии есть единственное
средство разрешения всех экономических и политических противоречий
современной России. На этой дороге «ас ждут успех и победа; все же дру¬
гие пути ведут лишь к поражению и бессилию» (там же, стр. 349).
Иллюстрируя множеством примеров из истории международного осво¬
бодительного движения, Плеханов неопровержимо доказал, что никакой
демократической конституции Россия не получит без напряженной
борьбы народа, в которой большая роль принадлежит рабочему классу,
«сплоченному в особую демократическую партию». Убежденный марксист,
он высказал полную уверенность в том, что революционное движение в
России победит как движение пролетариата, являющегося самым после¬
довательным и непримиримым борцом против самодержавия, что только
пролетариат, став во главе народа, сможет свалить такое политическое
чудовище, как русское самодержавие, и что «широкое освободительное

106
М. И. СИДОРОВ
движение в народе разрушит здание абсолютизма, как землетрясение
разрушает курятник».
Идею диктатуры пролетариата Плеханов высказал уже в первом
своем марксистском труде «Социализм и политическая борьба», где пока¬
зал, что диктатура, политическое господство нужно пролетариату затем,
чтобы произвести экономический переворот в стране. «Всегда и везде, —
писал Плеханов,— политическая власть была рычагом, с помощью кото¬
рого добившийся господства класс совершал общественный переворот,
необходимый для его благосостояния и дальнейшего развития.
...Достигший политического господства, революционный класс только
тогда и сохранит за собою это господство, только тогда и будет в сравни¬
тельной безопасности от ударов реакции, когда он направит против нее
могучее орудие государственной власти» (там же, стр. 51, 77).
Раскрыв содержание понятия «диктатура рабочего класса», Плеха¬
нов определяет ее задачи: уничтожение политического господства непро¬
изводительных классов общества и устранение существующей ныне анар¬
хии производства. «Понявший условия своего освобождения и созревший
для него пролетариат возьмет государственную власть в свои собственные
руки, с тем, чтобы, покончивши со своими врагами, устроить обществен¬
ную жизнь на началах не анархии, конечно, которая принесла бы ему
новые бедствия, но пан-архни, которая дала бы возможность непосред¬
ственного участия в обсуждении и решении общественных дел всем взрос¬
лым членам общества» (там же, стр. 77).
В этих первых крупных марксистских работах ставится и вопрос об
отношении пролетариата к крестьянству: «Мы не держимся того взгляда...
по которому социалистическое движение не может будто бы встретить
поддержки в нашей крестьянской среде до тех пор, пока крестьянин не
превратится в безземельного пролетария, а сельская община не разложит¬
ся под влиянием капитализма. Мы думаем, что — в общем — русское кре¬
стьянство отнеслось бы с большой симпатией ко всякой мере, имеющей
в виду так называемую «национализацию земли» (там же, стр. 87). Но да¬
же в этих работах все-таки не было действительно революционного реше¬
ния крестьянского вопроса, в них ничего не говорилось о необходимости
прочного союза рабочего класса и крестьянства как непременного условия
победоносной революции в России.
В.	И. Ленин отмечал, что в произведениях «Социализм и политиче¬
ская борьба» и «Наши разногласия» Плеханов подверг беспощадной кри¬
тике народнические теории и «указал русским революционерам их задачу:
образование революционной рабочей партии, ближайшей целью которой
должно быть низвержение абсолютизма» (Соч. Т. 4, стр. 242).
В 1889 году на конгрессе II Интернационала Плеханов выступил с
речью, в которой вскрыл ошибочность суждений о России как об одной
из самых отсталых стран и выразил уверенность в том, что русская ре¬
волюция восторжествует как революция пролетарская.
В 90-х годах Плеханов опубликовал большое количество статей и бро¬
шюр по философии марксизма, в которых показал исторический характер
возникновения марксизма на базе предшествовавшей передовой обще¬
ственной мысли, дал критику различных идеалистических направлений.
В 1891 году он написал статью «К шестидесятой годовщине смерти Геге¬
ля», в которой изложил философию Гегеля, вскрыл ее роль в подготовке
диалектического и исторического материализма. Однако, критикуя идеа¬
лизм Гегеля, идеалистический характер его диалектики, Плеханов недо¬
статочно подчеркивал принципиальное отличие диалектики Маркса от
диалектики Гегеля.
В 1895 году была легально издана в России лучшая работа Плеха¬
нова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Это
крупное и наиболее значительное философское произведение Плеханова,
в котором он сделал попытку систематически изложить основные положе¬

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА
107
ния диалектического и исторического материализма и истории философии.,
является блестящим образцом популяризации идей марксизма, поучитель¬
ным примером защиты философии марксизма от всякого рода критиков
и извратителей. Эта работа сыграла большую роль в пропаганде мар¬
ксистского мировоззрения, в разоблачении идеалистических взглядов на
природу и общество; она расчистила почву для победы марксизма в
России.
На этой книге, говорит В. И. Ленин, «воспиталось целое поколение
русских марксистов» (Соч. Т. 16, стр. 243).
Первая половина работы Плеханова посвящена критическому рас¬
смотрению учений предшественников марксизма: французских материали¬
стов, французских историков времен Реставрации, социалистов-утопистов
и немецких филооофов-идеалистов. Оценив полностью вклад в науку, вне¬
сенный этими мыслителями, Плеханов сумел вскрыть противоречия в их
взглядах и объяснить исторические и классовые причины, определившие
сильные и слабые стороны их учений. Раскрывая органическую связь
марксизма с предшествовавшим развитием общественной мысли, он вы¬
явил то новое, что внесли в развитие философской мысли человечества
Маркс и Энгельс. В книге дается едкая, убийственная критика «субъектив¬
ной социологии» Михайловского, Даниельсона, Воронцова, Кареева и дру¬
гих, доказывается ее родство с полностью опровергнутыми марксизмом
учениями социалистов-утопистов и младогегельянцев. Особенно ярко по¬
казан весь вред учения младогегельянцев о критически мыслящих лично¬
стях, якобы творящих историю, и о массах, являющихся будто бы тормо¬
зом исторического движения человечества.
Вторую половину своей работы Плеханов посвящает защите диалек¬
тического и исторического материализма. Ни одна из философских школ
до Маркса не могла научно осознать, а следовательно, и научно обосно¬
вать законы общественного развития. Объясняя их либо свойствами абсо¬
лютного духа, либо характером человеческой природы, философы враща¬
лись в замкнутом кругу идеалистического истолкования истории. Только
гениальное открытие Маркса, говорит Плеханов, поправило эту коренную
ошибку идеализма и тем самым нанесло ему смертельный удар. Маркс
показал, что развитием производительных сил и теми взаимными отно¬
шениями, в которые люди по необходимости вступают друг с другом
«в общественном процессе производства своей жизни», определяется в ко¬
нечном счете историческое движение человечества. «По своей великой
важности для науки это открытие может быть смело поставлено наряду
с открытием Коперника и вообще наряду с величайшими, плодотворней¬
шими научными открытиями» (Соч. Т. VII, стр. 190). С того времени, как
Маркс открыл закономерность общественного развития, общественная
наука стала точной наукой, ибо только «законосообразность есть необхо¬
димая основа всякого научного объяснения явлений» (там же).
Опираясь на учение Маркса о том, что всякая данная ступень разви¬
тия производительных сил определяет собой в конечном счете структуру
общества, что, в свою очередь, отражается на всей психологии людей, на
всех их привычках, нравах, чувствах, взглядах, стремлениях и идеалах,
Плеханов дает глубокую и острую критику идеализма, оказавшегося не в
состоянии разрешить вопрос «об отношении экономики и психологии».
Духовные нужды людей, как и их материальные потребности, опреде¬
ляются состоянием производительных сил в каждое данное время, тем же
определяются и новые потребности, новые общественные движения. Следо¬
вательно, «всякий данный общественный строй рано или поздно оказы¬
вается неудовлетворительным, устарелым, требующим радикальной пере¬
стройки, а может быть, и прямо годным только на слом» (там же,
стр. 210).
Высшим выражением духовной деятельности людей является идеоло¬
гическая борьба. В основе развития идеологии лежит классовая борьба,

108
М. И. СИДОРОВ
следовательно, только глубоко изучив классовую борьбу, можно понять
закономерность развития идеологии. Каждая данная идеология есть отра¬
жение интересов определенных общественных групп, слоев, классов.
Именно общественные нужды определяют собой и развитие науки. С раз¬
витием производительных сил изменяются общественные отношения, а с
ними общественные взгляды и теории.
Величие марксизма состоит еще и в том, говорит Плеханов, что тео¬
рия Маркса вооружает нас способностью предвидеть ход событий. В то
время как все идеалы утопистов обратились в прах при первом же
столкновении с действительностью, учение Маркса осуществляется каж¬
дый день и будет неизменно осуществляться до тех пор, пока не претво¬
рятся в жизнь все его идеалы.
Учение Маркса всесильно потому, что оно опирается на прочную
основу — на развитие производительных сил, ведущее к изменениям эко¬
номических отношений.
Степенью развития производительных сил определяется и мера вла¬
сти человека над природой. Поэтому отныне «дело всякого исторического
исследования приходится начинать с изучения состояния производитель¬
ных сил и экономических отношений данной страны. Но на этом, разумеет¬
ся, исследование не должно останавливаться: оно должно показать, как
сухой остов экономии покрывается живой плотью социально-политических
форм, а затем... человеческих идей, чувств, стремлений и идеалов» (там
же, стр. 233).
Диалектический материализм вовсе не стремится убедить человека
в том, что нелепо восставать против экономической необходимости; наобо¬
рот, он впервые указал, как надо управлять ею.
Диалектический материализм, говорит далее Плеханов, не ограничи¬
вает прав человеческого разума, ибо права разума необъятны и безгра¬
ничны, как и его сила. Все, что есть разумного в человеческой голове,
то есть все то, что представляет собой не иллюзию, а истинное познание
действительности, непременно перейдет в эту действительность, непре¬
менно внесет в нее свою долю разумности.
«Современный диалектический материализм, — пишет Плеханов, —
стремится к устранению классов; он и появился тогда, когда это устране¬
ние сделалось исторической необходимостью. Поэтому он обращается к
производителям, которые должны сделаться героями ближайшего истори¬
ческого периода. Поэтому, в первый раз с тех пор, как наш мир суще¬
ствует и земля обращается вокруг солнца, происходит сближение науки
с работниками: наука спешит на помощь трудящейся массе; трудящаяся
масса опирается на выводы науки в своем сознательном движении»
(там же, стр. 249).
Диалектический материализм он считал важнейшим завоеванием
марксистской теоретической мысли.
В «Очерках по истории материализма», содержащих блестящее изло
жение диалектического материализма, Плеханов сформулировал в
2 пунктах характерные черты диалектического метода:
«1) Все конечное есть то, что само себя устраняет, переходя в свою
противоположность. Этот переход совершается при помощи своеобраз¬
ной природы каждого явления: каждое явление содержит силы, порожда¬
ющие его противоположность.
2)	Постепенные количественные изменения данного содержания пре¬
вращаются в конце концов в качественные различия. Моменты этого
превращения — это моменты скачка, перерыв постепенности. Большое
заблуждение думать, что природа или история не делают скачков.
Таковы характерные черты диалектического мировоззрения, о которых
здесь полезно напомнить.
В применении к социальным явлениям (мы говорим только об этой
стороне дела), диалектический метод произвел целую революцию. Можно

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА
109
без преувеличения сказать, что мы обязаны ему пониманием истории
человечества, как закономерного процесса» (Соч. Т. VIII, стр. 129).
Изложению и защите идей исторического материализма посвящены
статьи «О материалистическом понимании истории» (1897), «К вопросу
о роли личности в истории» (1898) и другие. Исторический материализм
Плеханов рассматривал в тесной связи и единстве с диалектическим ма¬
териализмом, как применение материализма к общественным явлениям.
Сущность и возникновение исторического материализма он связывает с
революционной борьбой пролетариата, с его историческим движением.
Уделяя большое внимание обоснованию зависимости сознания людей от
общественно-экономического строя, он подчеркивает, что различные фор¬
мы сознания, различные философские учения, школы и направления в ис¬
кусстве находят свое объяснение в конкретных исторических условиях.
В работе «К вопросу о роли личности в истории» Плеханов с позиций
марксизма дает глубокий по содержанию и блестящий по форме анализ
одной из центральных проблем исторического материализма — вопроса о
роли народных масс и личности в истории. Он нанес сокрушительный удар
субъективно-идеалистическим взглядам народников, которые считали, что
решающая роль в истории принадлежит «героям», «критически мыслящим
личностям», а «толпа», народ, представляет собой инертную массу, неспо¬
собную к сознательной и организованной деятельности. Плеханов пока¬
зал, что подобная точка зрения, извращающая историческую действитель¬
ность, представляет собой теоретическое обоснование политически вред¬
ной тактики индивидуального террора, исключавшей организацию массо¬
вой партии, массового революционного движения, сознательной полити¬
ческой борьбы народных масс. В целом ряде своих работ, а также в лек¬
циях о материалистическом понимании истории, прочитанных им в Швей¬
царии, Плеханов блестяще показал, что историческое развитие общества
совершается не по произволу отдельных людей, а по объективным зако¬
нам, в соответствии с развитием условий материальной жизни общества,
изменением способов производства материальных благ. Излагая мар¬
ксистское положение о том, что история развивается по объективным, не
зависящим от воли людей законам, Плеханов доказывал, что признание
исторической необходимости не есть фатализм, утверждение пассивности,
бездеятельности людей. Историческая необходимость не исключает роли
личности в истории, не отрицает творческого почина выдающихся людей,
не устраняет их инициативы и влияния на ход истории. «Великий чело¬
век, — писал Плеханов, — является именно начинателем, потому что он
видит дальше других и хочет сильнее других. Он решает научные задачи,
поставленные на очередь предыдущим ходом умственного развития об¬
щества; он указывает новые общественные нужды, созданные предыду¬
щим развитием общественных отношений» (Соч. Т. VIII, стр. 305). Успех
деятельности выдающейся личности, отмечал он, зависит от степени по¬
нимания ею общественных отношений, связи этой деятельности с борьбой
классов.
Однако в разработке проблем исторического материализма Плеханов
допустил ряд крупных ошибок. Он неверно толковал роль географической
среды в развитии общества, утверждая, что в конечном счете природные
условия определяют развитие общества. «Свойства географической среды
обусловливают собой развитие производительных сил, развитие же про¬
изводительных сил обусловливает собой развитие экономических, а вслед
за ними и всех других общественных отношений» (Соч. Т. XVIII,
стр. 205—206). Этот уклон в сторону «географического» материализма
имеет место и в «Истории русской общественной мысли», где Плеханов
делает попытку объяснить особенности исторического развития России
свойствами ее географической среды.
Наиболее существенным недостатком в разработке Плехановым про¬
блем исторического материализма явилось игнорирование им вопроса о

110
М. И. СИДОРОВ
сущности государства, об отношении пролетарской революции к государ¬
ству, о диктатуре пролетариата. Даже в лучших своих трудах Плеханов
не рассматривал учение о диктатуре пролетариата как главное в марксиз¬
ме. Эти крупные недостатки работ Плеханова 80—90-х годов явились
зародышем его оппортунизма.
Большое внимание Плеханов уделял вопросам истории философии.
Во всех своих наиболее значительных работах — «К вопросу о развитии
монистического взгляда на историю» (1895), «Очерк по истории материа¬
лизма» (1896), «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля» (1891), «Огю¬
стен Тьерри и материалистическое понимание истории» (1895)— Плеханов
рассматривает основные идеологические направления XVIII—XIX веков.
В его сочинениях глубоко анализируется вся история философии:
древнегреческая, эпохи Возрождения, английских и французских материа¬
листов XVII—XVIII веков, Фейербаха и русских материалистов, Канта и
Гегеля, Спинозы и социалистов-утопистов Морелли и Мабли. Плеханов
подверг критике «историков» материализма Ф. Ланге, Ж- Сури, К- Фи¬
шера, Введенского, Льюиса, Ибервега, лжеписания Боргсона, Джемса,
а также вульгаризаторские построения Шулятикова. В статье-рецензии
на книгу Шулятикова «Оправдание капитализма в западноевропейской
философии» он показал всю ненаучность рассуждений Шулятикова о
том, что философские термины и категории служат для прямого обозна¬
чения классов и общественных групп, для маскировки эксплуататорских
стремлений господствующих классов.
Плеханов был первым марксистом, взявшимся за научную разработку
истории русской общественной мысли. Его труды периода 80—90-х годов,
посвященные выяснению места и значения русских мыслителей в истории
мировой общественной мысли, имели, несомненно, положительное значе¬
ние. В них дан глубокий анализ философских и художественных взглядов
Белинского, Герцена, Чернышевского, а также марксистская критика
антинаучных взглядов буржуазных историков и литературоведов — Во¬
лынского, Скабичевского, Венгерова и других.
Впервые в литературе Плеханов охарактеризовал взгляды Белинского
и Чернышевского как материалистические, подчеркнул антикрепостниче¬
скую направленность их деятельности. Плеханов объявил себя последова¬
телем Чернышевского. По его признанию, произведения Чернышевского,
наряду с трудами Маркса, определили его мировоззрение.
Из задуманного многотомного труда «История русской общественной
мысли» Плеханов опубликовал всего три тома, оборвав изложение исто¬
рии русской общественной мысли на Радищеве. Но главные этапы разви¬
тия общественной мысли в России нашли оценку в ряде других его работ,
посвященных декабристам, Чаадаеву, революционным демократам, наро¬
довольцам, рабочему движению в России периода его возникновения, ре¬
волюции 1905 года. В этих произведениях общим объемом в семь томов
изложены взгляды Плеханова на историю общественной мысли и на
общественное движение в России с начала зарождения русской литера¬
туры и основания Русского государства вплоть до 1917 года.
В работах Плеханова впервые собран и систематизирован богатый
материал по истории русской общественной мысли и дан глубокий ана¬
лиз целого ряда литературных и философских произведений.
Наибольшее внимание уделено в них Чернышевскому, которому по¬
священы многие статьи и специальная монография. В произведениях о
Чернышевском рельефнее всего выражена эволюция Плеханова как исто¬
рика общественной мысли в России.
В первых статьях о Чернышевском, относящихся к 90-м годам, Пле¬
ханов подчеркивает его демократизм, боевой, революционный характер
его сочинений, излагает его критику либерализма; он называет Чернышев¬
ского выдающимся материалистом нового времени.
Относительно эстетической теории Чернышевского он справедливо го-

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА
111
ворит, что в ней «мы находим много зачатков совершенно правильного по¬
нимания предмета. Вот, налример, посмотрите, как удачно выясняет он
зависимость понятия о красоте от условий жизни различных обществен¬
ных классов» (Соч. Т. V, стр. 317).
В.	И. Ленин высоко оценил эти статьи, указав, что в споре с народни¬
ками и экономистами по поводу наследия Чернышевского истина на сто¬
роне Плеханова, правильно освещающего отношение идей Чернышевского
к марксизму.
Но в своих работах меньшевистского периода Плеханов по-иному рас¬
ценивает деятельность Чернышевского и других русских мыслителей.
В них он не уделяет достаточного внимания анализу социальных корней
их мировоззрения, увлекается исследованием влияния идей, идущих с
Запада. Всю историю русской общественной мысли он ошибочно рассмат¬
ривает прежде всего как историю распространения в России идей запад¬
ноевропейских мыслителей. В. И. Ленину пришлось провести большую
работу по критике и исправлению ошибок Плеханова, по выяснению места
и роли передовой русской общественной мысли в истории общественной
мысли всех народов.
Основным недостатком работ Плеханова как историка русской ре¬
волюционно-демократической мысли Ленин считал то, что «из-за теоре¬
тического различия идеалистического и материалистического взгляда на
историю Плеханов просмотрел практически-политическое и классовое раз¬
личие либерала и демократа» («Ленинский сборник». Т. XXV, стр. 231).
Именно непонимание классового содержания всей деятельности Чер¬
нышевского и других русских революционных демократов и было подверг¬
нуто наиболее сильной критике Лениным. Вопреки Плеханову Ленин под¬
черкивал прежде всего и главным образом революционный демократизм
Чернышевского и его соратников, выдвинувших на первый план интересы
крестьянства.
В период 1898—1902 годов Плеханов написал большое количество
теоретических работ, направленных против философского ревизионизма,
против извращения основ марксистского учения, против оппортунизма в
международном рабочем движении.
Во второй половине 80-х годов немецкие социал-демократы, ставшие
на путь предательства интересов рабочего класса,— Э. Бернштейн,
К. Шмидт и другие — выступили в печати с открытой ревизией основных
положений марксистского учения, стремясь вытравить революционную
сущность из марксизма и превратить его в реформистское учение. Они
объявили открытый поход против философских основ марксизма — диа¬
лектического и исторического материализма, — провозгласив лозунг
«назад к Канту».
После некоторых колебаний Плеханов выступил с рядом блестящих
статей против ревизионизма в философии, против Э. Бернштейна и
К. Шмидта. Критикуя Бернштейна и неокантианцев, пытавшихся опро¬
вергнуть основные положения марксизма, Плеханов доказывал с пози¬
ций диалектического материализма непримиримость двух основных линий
в философии: материализма и идеализма. Отстаивая марксистскую теорию
познания, Плеханов подверг критике агностицизм Канта и его последова¬
телей. В своем опровержении агностицизма Плеханов исходил из мар¬
ксистского положения о том, что мир познаваем, что критерием истинности
человеческого знания является практика, опыт.
В.	И. Ленин высоко оценил борьбу Плеханова с философским реви¬
зионизмом: «...Единственным марксистом в международной социал-демо¬
кратии, давшим критику тех невероятных пошлостей, которые наговорили
здесь ревизионисты, с точки зрения последовательного диалектического
материализма, был Плеханов» (Соч. Т. 15, стр. 19). Плеханов объявил
Бернштейна и его сторонников врагами марксизма, потребовал исключе¬
ния Бернштейна из партии.

112
М. И. СИДОРОВ
В 1900 году Плеханов выдвигает в порядок дня очередного конгресса-
11 Интернационала вопрос о захвате власти пролетариатом. Ставя этот
вопрос, он хотел нанести удар по оппортунизму. Но обсуждение его
и принятая резолюция показали, что большинство лидеров II Интернацио¬
нала стояло ближе к Бернштейну, чем к Марксу. Резолюция конгресса
сильно отдавала ревизионизмом.
В 1901—1902 годах Плеханов написал три статьи против П. Струве,
также выступившего в роли «критика» Маркса, в которых вскрыл пол¬
ную несостоятельность взглядов Струве, извратившего марксизм до неуз¬
наваемости. Плеханов показал полное сходство взглядов Струве со взгля¬
дами апологетов капитализма Брентано, Зомбарта, Бем-Баверка — этих
«певцов классового мира1».
На большом материале из истории Англии, Франции, Америки и дру¬
гих стран Плеханов убедительно доказал истинность марксистского
учения о том, что развитие капитализма порождает богатство, которое со¬
средоточивается в рукаос немногих, и все большую нищету миллионов тру¬
дящихся. Увеличение общественного неравенства, говорит Плеханов, для
нас вне всякого сомнения. Следовательно, все разговоры о притуплении
классовых противоречий в современном буржуазном обществе ведутся
со специальной целью усыпить бдительность рабочего класса, помешать
развитию его классового самосознания, отдалить наступление периода его
господства.
Статьи Плеханова против Струве имели большое значение для раз¬
облачения легального «марксизма». Однако их нельзя сравнить с преды¬
дущими его работами.
Эти статьи Плеханова страдают многими недостатками, свой¬
ственными всем его статьям, направленным против ревизионизма.
Коренной порок этих работ состоит в том, что они не дают глубокого
классового, партийного анализа ревизионизма. Плеханов не делает в них и
надлежащих партийных выводов. В них явственнее всего сказывается
объективизм Плеханова, непонимание им партийности философии, социо¬
логии. Казалось бы, в этих статьях, где Плеханов воюет с врагами мар¬
ксизма, пытавшимися взорвать рабочее движение изнутри, никак нельзя
было отрицать сугубую партийность, именно буржуазную партийность
ревизионизма. А между тем Плеханов отрицал партийность враждебной
марксизму буржуазной социологии.
Защищая марксизм от ревизионистов, Плеханов выдвинул ряд невер¬
ных положений и не всегда был последовательным диалектическим мате¬
риалистом. Он отрицал партийность буржуазного мировоззрения, считал
буржуазных философов объективными, беспристрастными исследователя¬
ми. Из-за недостаточно ясного понимания классового характера мировоз¬
зрения идеологов буржуазии проистекала недооценка Плехановым того
качественно нового, что внесли в философию основоположники мар¬
ксизма. Анализируя философское развитие Маркса, Плеханов рассматри¬
вал его переход от идеализма Гегеля к диалектическому материализму как
простой логический переход, вне связи с развитием его политических
взглядов и его политической деятельностью, недостаточно показал глубо¬
кую, принципиальную разницу между методом Маркса и методом Гегеля.
Сопоставляя диалектический материализм с философией Б. Спинозы и
Л. Фейербаха, он отождествлял их и объявлял материализм Маркса и
Энгельса разновидностью спинозизма. Рассматривая развитие учения о
классовой борьбе, Плеханов не проводил различия между взглядами
Маркса на борьбу классов, на значение политики в этой борьбе и взгля¬
дами Гизо.
Хотя Плеханов и критиковал агностицизм Канта, но эта критика не
была последовательной. С одной стороны, он доказывал возможность по¬
знания человеком действительности и апеллировал к критерию практики,
с другой стороны, некритически следуя за естествоиспытателями И. Мюл¬

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА	ЦЗ
лером и Г. Гельмгольцем, допускал, что ощущения и восприятия являются
не образами предметов действительности, а лишь условными знаками, сим¬
волами, становясь тем самым на позиции отрицания возможности объек¬
тивного познания мира. Так, в 1892 году, переводя книгу Энгельса «Люд¬
виг Фейербах», в одном из примечаний Плеханов писал: «Наши ощуще¬
ния — это своего рода иероглифы, доводящие до нашего сведения то,
что происходит в действительности» (Соч. Т. VIII, стр. 408). Позднее
в статьях против Э. Бернштейна и Шмидта Плеханов по существу повто¬
рил ту же мысль, что «было бы очень странно, если бы ощущение И'
выросшее на его почве представление походило на ту вещь, которая его
вызвала» (Соч. Т. XI, стр. 141).
Здесь, как мы видим, утверждается, что ощущения суть условные
знаки, а не копии, субъективные образы реальных вещей, которые они
отражают.
Плеханов отступал от некоторых основных положений марксистской
философии и в ряде других вопросов. Он, например, не сумел показать,
что диалектика есть единственно научный метод познания, охватывающий
все явления природы, общества и мышления. Выступая против Бернштейна
и Струве, он ограничивался большей частью лишь общетеоретической кри¬
тикой, не раскрывал полностью социальных и гносеологических корней
идеализма, отвергая утверждения противников с порога. В своих полити¬
ческих статьях меньшевистского периода, направленных против Ленина,
Плеханов, защищая оппортунизм, извращал и опошлял диалектику, пре¬
вращая ее в софистику. Ленин подверг развернутой критике его ошибки
в трактовке сущности диалектического материализма, в частности пони¬
мание опыта, во многих своих высказываниях в «Философских тетрадях»,
а также в специальном параграфе главы третьей книги «Материализм и
эмпириокритицизм».
Плеханов следил за развитием науки конца XIX — начала XX века, но
не сделал философского обобщения кризиса в естествознании. Критикуя
махизм, он не связывал его с кризисом в естествознании, не вскрыл кон¬
кретной исторической почвы, порождающей махизм, его классовой на¬
правленности.
Существенная ошибка Плеханова, которая красной нитью проходит
через все его произведения и особенно усугубляется в меньшевистский пе¬
риод его деятельности, заключается в том, что он догматически понимал
марксизм, рассматривал положения Маркса и Энгельса как своего рода
схему, систему абстрактных принципов, готовых рецептов для решения
задач русской общественной жизни. В. И. Ленин неоднократно указывал
на эти его ошибки, подчеркивая, что Плеханов часто пытался трактовать
факты жизни, исходя из готовых схем.
Так, в период выработки программы партии Ленин подверг резкой
критике разработанный Плехановым проект, который представлял собой
не программу для пролетариата, борющегося против капитализма, а про¬
грамму экономического учебника, посвященного рассмотрению капита¬
лизма вообще.
Поворот Плеханова к оппортунизму наметился еще во время подготов¬
ки съезда, в спорах о программе и уставе партии. Плеханов был деятелем
II Интернационала, лидеры которого вели оппортунистическую линию, за¬
щищая интересы «своей» буржуазии. Партии II Интернационала не думали
всерьез о революции, о диктатуре пролетариата, о революционном воспита¬
нии масс. В них господствовали оппортунизм, ревизионизм и догматизм.
Двадцать лет провел Плеханов в этой оппортунистической буржуаз¬
ной среде, его друзьями и соратниками были такие люди, как Ж. Гед,
К. Каутский, Вандервельде, Адлер и другие — ревизионисты, вожди оппор¬
тунизма. Плеханов был среди них самой светлой головой, но даже он не
всегда держался основных положений марксизма, допускал извращения
марксистского учения в его основных-пунктах.
8.	«Вопросы философии» № 6.

114
М. И. СИДОРОВ
Отрицательное отношение Плеханова к крестьянству как союзнику
пролетариата в революции, его тяга к либеральной буржуазии объ¬
ясняются тем, что он не верил в пролетарскую диктатуру, боялся револю¬
ции, захвата пролетариатом власти.
Во время революции 1905 года Плеханов выступил с требованием
союза с либералами, отрицая союз пролетариата с крестьянством, и осу¬
дил декабрьское вооруженное восстание. Причиной, определившей пере¬
ход Плеханова к оппортунизму, явилось то, что он никогда не был тесно
связан с рабочим движением, что он не стоял на позициях
творческого марксизма, подходил к марксистской теории догматически.
Он не увидел того, что центр революционного движения переместился в
Россию, не учитывал особенностей развития страны в новых конкретно¬
исторических условиях эпохи империализма. Теоретически основав рус¬
скую революционную социал-демократию, он не смог стать ее вождем, а
оказался одним из лидеров меньшевизма, признающим главной формой
борьбы пролетариата парламентарную борьбу.
Раевитие революции в России Плеханов представлял себе в начале
XX века в виде следующей схемы: в России предстоит буржуазная ре¬
волюция, революционным классом в борьбе с абсолютизмом явится рус¬
ская буржуазия, задача пролетариата состоит в том, чтобы помочь бур¬
жуазии захватить власть. После того, как буржуазия захватит власть,
установит новый режим, пролетариат получит возможность и условия для
своего воспитания, а его партия поведет борьбу в буржуазном-парламен¬
те за дальнейшее улучшение условий его существования, за расширение
политических свобод. Дальнейшее развитие революции зависит от того,
насколько быстро будет расти самосознание пролетариата как класса,
идущего к власти. Несмотря на обострение противоречий в буржуазном
обществе, интересы пролетариата и буржуазии могут и непременно долж¬
ны совпадать. Социал-демократическая партия должна воспитывать про¬
летариат в профсоюзах, кооперации, культурно-просветительных учреж¬
дениях. При таком понимании «закономерностей» русской революции
Плеханов сделал из опыта революции 1905 года три вывода, полностью
раскрывающие весь его оппортунизм:
1) тактика, которой держалась русская социал-демократия, пытаясь
поднять народ на революцию, ошибочна; не нужно было браться за
оружие;
2) главное внимание социал-демократия должна обратить на профес¬
сиональное движение рабочих;
3) социал-демократии надо дорожить поддержкой непролетарских
партий, а не отталкивать их от себя бестактными выходками.
После первой же схватки рабочих и крестьян с царизмом, в резуль¬
тате которой появился «Манифест 17 октября 1905 года», Плеханов снял
вопрос о восстании, признал революционный период законченным, провоз¬
гласил нанало периода конституционного развития России и выдвинул
такие лозунги, как «полновластная Дума», «ответственное кадетское ми¬
нистерство», «всенародная поддержка Думы».
В.	И. Ленин подверг уничтожающей критике оппортунизм Плехано¬
ва и показал, что меньшевики предали полному забвению коренные инте¬
ресы народа, а стало быть, и социализм. «Плеханов, — говорил Ленин, —
только рельефнее, сильнее других выражает внутреннюю сущность, основ¬
ную тенденцию всей меньшевистской политики: замену самостоятельной
линии рабочего класса приспособлением к либеральной буржуазии»
(Соч. Т. 12, стр. 402).
В период 1908—1912 годов Плеханов обнаруживал колебания по орга¬
низационным вопросам между меньшевизмом и большевизмом. В годы
столыпинской реакции, когда меньшевики стали на путь ликвидации под¬
польных организаций партии, он выступил против ликвидаторства, воз¬
главил группу «меньшевиков-партийцев». В своих работах этого периода

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ФИЛОСОФСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ Г. В. ПЛЕХАНОВА
115
Плеханов выступает против идеализма, махизма, против религиозных
исканий.
Однако, как отмечал Ленин, в этих работах Плеханов пытался не
столько защитить и обосновать теорию марксизма, сколько опровергнуть
■большевизм и оправдать свою меньшевистскую позицию. В. И. Ленин в
одном из писем А. М. Горькому (1908), критикуя деятелей II Интерна¬
ционала за их отступление от материализма и сползание к идеализму,
писал: «...Та философия, которую обосновал Энгельс в «Анти-Дюринге»,
мещанства не допускает и на порог. Плеханов вредит этой философии,
связывая тут борьбу с фракционной борьбой, но ведь теперешнего Пле¬
ханова ни один русский социал-демократ не должен смешивать со старым
Плехановым» (Соч. Т. 34, стр. 336).
После Пражской конференции РСДРП (1912 год), в работе которой
Плеханов отказался участвовать, он выступил против изгнания ликвида¬
торов из партии, добивался объединения с ликвидаторами и другими груп¬
пами оппортунистов. Но когда организаторы августовского блока пригла¬
сили его принять участие в их сборище, то он ответил им решительным
отказом.
В годы первой мировой войны (1914—1918 годы), изменив делу рабо¬
чего класса, Плеханов стал социал-шовинистом, защитником меньшевист¬
ской тактики оборончества и окончательно порвал с марксизмом. Это на¬
шло наиболее яркое выражение в его брошюрах «О войне» (1914 год),
«Две линии революции» (1915 год) и других, в которых он «должен был
совершенно распрощаться с марксизмом...» (В. И. Лени н. Соч. Т. 22,
стр. 90).
После февральской буржуазно-демократической революции 1917 го¬
да Плеханов возвратился в Россию. Оставаясь на меньшевистских пози¬
циях, он решительно поддерживал Временное правительство. К Великой
Октябрьской социалистической революции он отнесся отрицательно, одна¬
ко отказался от активной борьбы против Советской власти.
Все лучшее, что было написано Плехановым по философии марксиз¬
ма, относится к периоду 1883—1903 годов, до его поворота к меньшевиз¬
му. «Его личные заслуги громадны в прошлом, — писал Ленин. — За
20 лет, 1883—1903, он дал массу превосходных сочинений» (Соч. Т. 20,
стр. 333).
Теоретические, философские работы, написанные Плехановым в
80—90-х годах, навсегда останутся ценным приобретением марксистской
теоретической мысли. Оценивая философское наследие Плеханова,
В. И. Ленин писал в 1921 году: «...Уместным мне кажется заметить для
молодых членов партии, что нельзя стать сознательным, настоящим ком¬
мунистом без того, чтобы изучать — именно изучать — все, написанное
Плехановым по философии, ибо это лучшее во всей международной ли¬
тературе марксизма». «Кстати, нельзя не пожелать, — говорит далее
Ленин, — во-1-х, чтобы выходящее теперь в свет издание сочинений Пле¬
ханова выделило все статьи по философии в особый том или особые томы
с подробнейшим указателем и проч. Ибо это должно войти в серию обя¬
зательных учебников коммунизма. Во-2-х, рабочему государству, по-
моему, следует требовать от профессоров философии, чтобы они знали
изложение марксистской философии Плехановым и умели передать уча¬
щимся это знание» (Соч. Т. 32, стр. 73).
Советский народ, являясь законным наследником передовой куль¬
туры прошлого, чтит память выдающегося сына русской нации, блестящего
пропагандиста марксизма Г. В. Плеханова, написавшего большое количе¬
ство замечательных по глубине мысли и блестящих по форме изложения
сочинений; отбрасывая теоретические и тактические ошибки Плеханова,
наша партия высоко ценит его лучшие философские произведения и вклю¬
чает их в программы по истории марксизма.

Некоторые философские вопросы
дискуссии о виде
и видообразовании
Г. В. ПЛАТОНОВ
ОТ РЕДАКЦИИ
В научных биологических журналах последние два года проводится
дискуссия по проблеме вида и видообразования. В связи с тем, что в про¬
цессе дискуссии возникли некоторые важные философские вопросы био¬
логической науки, редакция считает необходимым обсудить их на стра¬
ницах нашего журнала.
Ниже публикуемой статьей Г В. Платонова редакция начинает об¬
суждение этих философских вопросов.
Одной из важных теоретических проблем, имеющих большое значение
для развития биологической науки, является проблема вида и видообра¬
зования. Поэтому нельзя не приветствовать организацию творческой дис¬
куссии по этой проблеме на страницах ряда биологических журналоз.
Дискуссия возникла в связи с выходом в свет работы академика
Т. Д. Лысенко «Новое в науке о биологическом виде». «Ботанический
журнал», а также «Бюллетень Московского общества испытателей при¬
роды» и «Вестник Ленинградского университета» выступили с крити¬
кой основных положений названной статьи Лысенко. Напротив, «Жур¬
нал общей биологии», «Успехи современной биологии», «Земледелие»,
«Селекция и семеноводство», «Советская агрономия», «Естествознание
в школе» и другие журналы опубликовали ряд статей в защиту точки
зрения Лысенко.
В настоящей статье мы попытаемся вкратце рассмотреть некоторые
философские вопросы биологии, подвергающиеся обсуждению в ходе
проводимой ныне дискуссии по виду и видообразованию.
О причинах и характере процесса видообразования
Прежде всего следует отметить, что многими авторами сама про¬
блема видообразования трактуется, на наш взгляд, слишком узко и одно¬
сторонне. Они склонны свести ее лишь к вопросу о форме, о типе перехода
от старого вида к новому.
Этот недостаток присущ и редакционной статье «Некоторые итоги
дискуссии по проблеме вида и видообразования и ее дальнейшие задачи»,
опубликованной в «Ботаническом журнале» № 2 за 1954 год. В этой
статье высказан ряд правильных положений, намечены некоторые пути
и задачи дальнейшего изучения проблемы видообразования. Особенно
ценной является высказывавшаяся уже и раньше рядом авторов мысль
о том, что само изучение данной проблемы должно вестись под углом
зрения практики и что окончательное решение ее возможно лишь на осно¬
ве специальных, тщательно поставленных экспериментов. Однако со мно¬
гими выводами статьи нельзя согласиться.
Нам кажется, например, неосновательным заявление, будто «уже

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
117
сейчас с полной убедительностью показаны фактическая необоснован¬
ность, теоретическая и методологическая ошибочность и практическая
бесплодность всей концепции (концепции Т. Д. Лысенко по вопросу о
видообразовании.—Г П.) в целом» («Ботанический журнал» № 2 за
1954 год, ст.р. .220). Подобный вывод редакции «Ботанического журнала»
противоречит ее собственному совершенно правильному тезису о недо¬
пустимости неосновательной дискредитации и зажима инакомыслящих.
Но дело даже не только и не столько в этом. В статье игнорируется
такой вопрос теории видообразования, как вопрос об источнике, о дви¬
жущих силах этого процесса. В ней, как и во многих других статьях, опуб¬
ликованных в «Ботаническом журнале», проблема видообразования сво¬
дится к определению формы перехода от старого вида к новому. Но такая
постановка совершенно несостоятельна. Вопрос о причинах, о движущих
силах процесса видообразования, а следовательно, и всей эволюции орга¬
нического мира, бесспорно, является центральным в обсуждаемой про¬
блеме. Весьма важно также выяснение характера и направления измене¬
ния органических форм, ведущего к образованию новых видов, иначе
говоря, выяснение того, является ли изменчивость организмов чисто слу¬
чайной и неопределенной или она подчинена каким-то определенным за¬
кономерностям. Лишь на основании этого можно говорить и о формах
видообразования, то есть о формах перехода от старого вида к новому,—
происходит ли оно постепенно, плавно, или здесь имеет место резкий
сдвиг, разовое порождение одного вида другим.
Все эти три момента проблемы видообразования в той или иной
степени получили освещение в трудах основоположников научной биоло¬
гии Ж. Б. Ламарка и Ч. Дарвина. Серьезное внимание уделяли им и мно¬
гие другие биологи, в частности К. Ф. Рулье, Т. Гекели, Э. Геккель, А. Н.
Бекетов, К. А. Тимирязев, И. И. Мечников, В. О. Ковалевский, В. Л. Ко¬
маров. Огромный вклад в изучение проблемы видообразования и всех
составляющих ее моментов был внесен И. В. Мичуриным и его после¬
дователями.
В противоположность идеалистическим концепциям вейсманистов-
морганистов Мичурин, развивая учение Дарвина, с неопровержимостью
доказал, что решающим фактором образования новых органических
форм являются среда, условия жизни организмов.
Вместе с тем Мичурин указывал и на весьма важное значение для
возникновения тех или иных новых органических форм исторически
сложившейся наследственной основы организма, его природы. Как при
неизменном состоянии среды организм ассимилирует не все и не
любые из окружающих его условий, а лишь те из них, потребность в ко¬
торых сложилась в ходе исторического развития его предков, так и при
изменении среды ассимиляция новых условий жизни будет происходить
избирательно. Организм ассимилирует из новых условий лишь наибо¬
лее близкие к тем, которые он ассимилировал раньше. Кроме того, раз¬
личные виды организмов, даже если они ассимилируют одни и те же
условия, реагируют на них, как говорят, каждый на свой лад. В мичу¬
ринском учении подчеркивается, что живое тело само себя изменяет
путем ассимиляции тех или иных, ранее непривычных для него условий
среды, когда эта среда претерпевает изменения.
Опираясь на колоссальный фактический материал, накопленный в
науке и сельскохозяйственной практике, Мичурин установил далее, что
вызываемые средой изменения в организме носят не случайный, неопре¬
деленный, как утверждали вейсманисты-морганисты, а строго закономер¬
ный характер. Изменения эти происходят адэкватно, соответственно воз¬
действию на них окружающих условий жизни. Установление причин и
направления изменений органических форм было величайшим достиже¬
нием Мичурина. Оно позволило ему выработать стройную систему
приемов и способов управления природой организмов.

118
Г. В. ПЛАТОНОВ
Оба эти положения мичуринского учения, закрепленные в решениях
сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 года, легли в основу взглядов
на видообразование, развиваемых Т. Д. Лысенко. Следовательно, если
редакция «Ботанического журнала» признала порочной всю концеп¬
цию видообразования Т. Д. Лысенко, то тем самым, хотела она того
или нет, признала порочными и эти выводы мичуринского учения, явив¬
шиеся итогом многолетней борьбы против реакционного вейсманизма-
морганизма.
Но если сама редакция в прямой форме не сделала такого заклю¬
чения, просто умолчав о своих взглядах по вопросу о причинах и направ¬
лении процесса видообразования, то некоторые из участников дискуссии
сделали это совершенно недвусмысленно. Так, например, Н. Д. Иванов
в статье «О новом учении Т. Д. Лысенко о виде» (см. «Ботанический
журнал» № б за 1952 год) и в своих последующих многочисленных
выступлениях в дискуссии безапелляционно отверг важнейшее положение
мичуринской биологии о приспособительном, адэкватном характере из¬
менчивости. К сожалению, к этому выводу Н. Д. Иванова присоединил¬
ся и академик В. Н. Сукачев, что особенно отчетливо видно из совместно
написанной ими статьи «К вопросам взаимоотношений организмов и тео¬
рии естественного отбора» (см. «Журнал общей биологии» № 4 за
1954 год). При этом Н. Д. Иванов не раз заявлял, что он не отрицает роли
среды в развитии организмов, а отрицает лишь приспособительность вы¬
зываемых средой изменений. По Иванову, изменения наследственности,
вызываемые изменениями среды, могут быть и полезные, и вредные, и
безразличные. В дальнейшем первые в результате внутривидовой борь¬
бы будут сохраняться, а вторые уничтожаться. Всю изменчивость
Н.	Д. Иванов считает совершенно неопределенной, чисто случайной.
Таким образом, фактически им не признается даже дарвиновская опре¬
деленная, или групповая, изменчивость. Изменения среды служат, по
мнению Иванова, простым толчком, ни в какой мере не определяющим
характера изменения организмов. Иначе говоря, Н. Д. Иванов, как будет
показано ниже, выступил против последовательного проведения принципа
детерминизма в биологии. Признание определенного, соответственного
воздействию среды, то есть приспособительного, характера изменения
организмов он считает по меньшей мере телеологией, а то и прямо
теологией.
Тем самым Н. Д. Иванов выступает против самых основ материа¬
листического понимания законов развития живой природы. Совершенно
очевидно, что подобные взгляды могут только разоружать биологов в
их борьбе за создание новых органических форм. Они лишают ученых и
практиков сельского хозяйства возможности управлять природой орга¬
низмов путем создания соответствующих условий их жизни.
Попытка Н. Д. Иванова и его единомышленников отрицать приспо¬
собительный характер изменчивости явно противоречит данным сельско¬
хозяйственной практики, в частности широко осуществляемой ныне
акклиматизации животных и растений, а также многочисленным фактам
биологической и сельскохозяйственной науки. Обобщая эти факты,
Ф. Энгельс еще в 70-х годах прошлого века пришел к выводу о том, что
все развитие органического мира «совершается через постоянную борьбу
наследственности и приспособления» («Диалектика природы», стр. 166.
1950). В другом месте он писал: «Раздражение протоплазмы и реакция
протоплазмы имеются налицо всюду, где есть живая протоплазма. А так
как протоплазма, благодаря действию медленно изменяющихся раздра¬
жений, подвергается таким же изменениям,— иначе она бы погибла,— то
ко всем органическим телам необходимо применить одно и то же выраже¬
ние, а именно приспособление» («Анти-Дюринг», стр. 321. 1948).
Из признания приспособительного характера изменчивости исходили
и всесторонне обосновывали его в своих трудах И. П. Павлов, И. В. Ми¬

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
119
чурин и другие биологи-материалисты. При этом все они в отличие от
биологов-идеалистов понимают приспособление организма не как изна¬
чально заложенное в нем мистическое стремление к совершенству (в этом
плане трактует его и Н. Д. Иванов), а как соответственность его измене¬
ний воздействию тех или иных внешних условий. И. П. Павлов подчер¬
кивал, например, что приспособительные реакции организма точно так же
не содержат в себе ничего сверхъестественного и необъяснимого, как и
любые химические и физические явления, происходящие в неживых те¬
лах под влиянием соответствующих условий. «Что собственно есть в фак¬
те приспособления?» — спрашивал И. П. Павлов. И отвечал: «Ничего...
кроме точной связи элементов сложной системы между собою и всего их
комплекса с окружающей обстановкой» («Избранные произведения»,
стр. 137. 1949).
Нетрудно увидеть, что, критикуя Т. Д. Лысенко, А. А. Рубашевско-
го, А. Н. Студитского и других за телеологию или даже теологию,
Иванов фактически критикует Ф. Энгельса, И. В. Мичурина, И. П. Пав¬
лова и других борцов против действительной, а не мнимой телеологии,
которые за многие десятилетия до перечисленных выше авторов указы¬
вали на приспособительный характер изменчивости организмов.
О характере внутривидовых отношений и их значении
для видообразования
Мы считаем, что не соответствует действительности утверждение не¬
которых биологов, будто внутривидовая борьба является «необходимым
условием для дальнейшего развития видов, для их прогрессивной эволю¬
ции» (В. Н. Сукачев), будто, «отрицая влияние перенаселенности и внут¬
ривидовой борьбы, нельзя не отрицать и значения в эволюции естествен¬
ного отбора, вытекающего в первую очередь из этих двух факторов»
(Н. Д. Иванов). В одной из своих статей Н. Д. Иванов договаривается
до признания действия «закона» Мальтуса о перенаселенности не только
в природе, но даже и в обществе. Он утверждает, что «закон» Мальтуса
является «действительным для капиталистического общества и совер¬
шенно недействительным для высших общественных формаций — социа¬
листической и коммунистической» 1 («Бюллетень Московского общества
испытателей природы. Отдел биологический», вып. 6, стр. 11, 1952).
К сожалению, Н. Д. Иванов не только не учел критических замечаний
ряда авторов относительно этого неправильного утверждения, но, наобо¬
рот, упорно продолжает отстаивать его в своих последующих статьях
(см. «Бюллетень Московского общества испытателей природы» № 1 за
1953 год и «Журнал общей биологии» № 4 за 1954 год).
За недостатком места в данной статье мы не имеем возможности
специально заняться опровержением этой совершенно неправильной, не¬
научной оценки пресловутого «закона» Мальтуса. Несостоятельность ее
вполне очевидна для всякого, кто хотя бы в общих чертах знаком с дей¬
ствительными законами общественного развития, открытыми основопо¬
ложниками марксизма, кто знает, какой уничтожающей критике под¬
вергается в их трудах абсурдное, человеконенавистническое учение
Мальтуса.
Остановимся кратко лишь на вопросе о применимости учения Маль¬
туса о перенаселенности к явлениям живой природы. Надо сказать, что
обе спорящие ныне стороны для подтверждения своих взглядов прибе¬
гают часто не столько к фактам и научной аргументации, сколько к раз¬
личным цитатам, в частности, к цитатам из произведений классиков
марксизма. Действительно, если оперировать вырванными из контекста
1 Заметим, кстати, что автор умудряется здесь, вопреки марксистско-ленинскому
учению о социализме и коммунизме как о двух фазах одной общественно-экономиче¬
ской формации, рассматривать их как две самостоятельные общественные формации.

120
Г. В. ПЛАТОНОВ
отдельными высказываниями Маркса и Энгельса по вопросу о приме¬
нимости «закона» Мальтуса к живой природе, которые можно найти
в их печатных трудах, а также в письмах и различных черновых записях,
к тому же вольно интерпретируя эти высказывания, то можно «доказать»
как то, что основоположники марксизма полностью отрицали перенасе¬
ленность в природе, так и то, что они были убеждены в ее повсеместном
существовании. Но если подойти к этим высказываниям объективно, без
заранее поставленной цели подогнать их под ту или другую точку зре¬
ния, то станет очевидным, что, не отрицая полностью перенаселенность
и внутривидовую борьбу в природе, Маркс и Энгельс в то же время под¬
вергали Дарвина критике за излишнюю переоценку этих факторов.
Поэтому никак нельзя согласиться с академиком В. Н. Сукачевым,
утверждающим, будто Маркс и Энгельс «обвиняли Дарвина и видели Ъго
«промах» не в том, что он открыл1 перенаселение в растительном и жи¬
вотном мире и вытекающую отсюда борьбу за существование, а в том,
что Дарвин принял без оговорок учение Мальтуса в отношении людей...»
(«Ботанический журнал» № 1 за 1953 год, стр. 87).
Слов нет, прямые мальтузианские высказывания Дарвина в отно¬
шении общества, в частности его утверждение, что развитие человека
вплоть до формирования его нравственных качеств является якобы ре¬
зультатом действия борьбы за существование среди людей, не могли
быть одобрены классиками марксизма. Но мальтузианские ошибки Дар¬
вина они видели не только в этом, но и в том, что перенаселенность и
внутривидовую борьбу в природе он считал одним из важнейших зако¬
нов развития органического мира. Возражая Дарвину, Энгельс ука¬
зывал, что образование новых органических форм может происходить
и при полном отсутствии перенаселенности и внутривидовой борьбы. Уже
из этого положения видно, что перенаселенность и вытекающую из нее
внутривидовую борьбу Энгельс отнюдь не рассматривал в качестве непре¬
менного фактора развития органического мира.
Аналогичное понимание этого вопроса свойственно и некоторым
биологам-дарвинистам, стремящимся освободить дарвинизм от прису¬
щих ему мальтузианских ошибок. Нам кажется, что наиболее правиль¬
ные взгляды по этому вопросу высказывал в свое время И. И. Мечни¬
ков, который, не отрицая наличия перенаселенности в живой природе,
в то же время подчеркивал, что она не является ведущим фактором
органической эволюции. Сторонники рассмотрения внутривидовой борь¬
бы в качестве основного фактора видообразования нередко уверяют, что
они исходят при этом из диалектико-материалистического понимания
источника развития как борьбы внутренних противоположностей. Однако
такая подгонка идеи внутривидовой борьбы под диалектический мате¬
риализм абсолютно несостоятельна.
В основе развития органического мира может лежать такое проти¬
воречие, которое определяет изменение основного свойства, характери¬
зующего живое и отличающего его от неживого, а именно изменение
биологического обмена веществ. Но обмен веществ, как известно, про¬
исходит прежде всего не между организмами одного вида, а между
организмом и окружающей его неживой природой, а также между орга¬
низмами различных видов. Иначе говоря, особи того или иного вида
питаются обычно не за счет особей данного вида, а за счет особей дру¬
гого вида и за счет условий неживой природы. Правда, на первых ста¬
диях своего индивидуального развития как животные, так и растения пи¬
таются обычно либо непосредственно за счет материнского организма,
1 В интересах истины следует еще заметить, что В. Н. Сукачев не вполне правильно
говорит об «открытии» Дарвином перенаселенности в растительном и животном мире.
Задолго до Дарвина о перенаселенности в живой природе писали Франклин, Таусенд
и другие. Впоследствии эта мысль была заимствована у них Мальтусом, распростра¬
нившим ее также и на человеческое общество. На это неоднократно обращал внимание
К. А. Тимирязев.

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
121
либо за счет отложений материнской особи в виде питательных веществ,
находящихся'в яйце, в семенах и т. д. Однако во всех этих случаях, как
и в некоторых других, когда можно говорить о существовании некоторого
обмена веществ (или его подобия) между особями одного и того же вида,
организм, как правило, получает от своих родичей именно те вещества,
которые требуются ему в силу его наследственности. Поэтому имеющие¬
ся случаи обмена веществ между особями одного и того же вида спо¬
собствуют скорее не изменению, а закреплению существующей наслед¬
ственности.
Настоящее заключение является не только необходимым логическим
выводом из материалистического учения об органическом обмене ве¬
ществ как сущности жизни; оно необходимо следует и из обобщения сель¬
скохозяйственной практики, из специально проведенных экспериментов.
Известно, например, что при выращивании растительных зародышей,
отделенных от эндосперма, получалось колоссальное разнообразие расти¬
тельных форм, намного превышающее обычную изменчивость зерновых
культур. В этих случаях, не получая нужных веществ, запасенных ма¬
теринской особью в эндосперме, растение уже на самых первых этапах
своего развития, когда пластичность его особенно велика, начинает под¬
вергаться воздействию разнообразных условий среды. В результате про¬
исходит образование многих новых форм, существенно отличающихся от
своих родителей. Напротив, при нормальном произрастании зародыши
растений получают в готовом виде нужные им питательные вещества,
что приводит к их значительно большей константности.
Не исключено, что в отдельных случаях внутривидовые отношения
все же могут вызывать изменение типа обмена веществ у отдельных осо¬
бей данного вида. Так, например, при условии высокой загущенности по¬
севов в результате недостатка необходимых для растений условий жизни
некоторые особи могут начать приспосабливаться к новым, непривыч¬
ным им условиям, что приводит к изменению типа обмена веществ, а сле¬
довательно, и всего организма в целом. Подобное явление, по всей веро¬
ятности, является одной из причин значительной индивидуальной измен¬
чивости растений, наблюдаемой при загущенных посевах. Однако не
трудно видеть, что изменение типа обмена веществ достигается здесь
прежде всего не непосредственно в результате взаимодействия различ¬
ных особей данного вида друг с другом, а лишь опосредованно — путем
изменения ими среды, условий жизни. Таким образом, внутривидовые от¬
ношения хотя и могут играть известную роль в процессе возникновения
новых органических форм, но отнюдь не являются не только основным,
но и сколько-нибудь существенным фактором этого новообразования.
Точно так же обстоит дело и с определением роли внутривидовых от¬
ношений в действии такого фактора естественного отбора, как выживае¬
мость. Выживание или гибель, элиминация, тех или иных особей зависит
от степени соответствия, приспособленности этих особей к окружающей
среде. Все особи вида тоже, конечно, могут рассматриваться в качестве
элементов среды по отношению к каждой отдельной особи этого вида.
Однако, как мы уже видели, они не составляют главного фактора этой
среды, необходимого для организма, то есть не являются решающими
условиями его жизни. Поэтому внутривидовые отношения не могут рас¬
сматриваться в качестве основной причины, определяющей выживание
той или иной особи. Такой причиной является большая или меньшая
приспособленность организма к окружающим условиям жизни, а также
к тем или иным неблагоприятным факторам среды. Внутривидовые же
отношения могут играть известную роль в процессе элиминации главным
образом лишь косвенно — через то или иное положительное или отрица¬
тельное влияние на ход межвидовой борьбы и борьбы с неблагоприятны¬
ми физическими условиями. О том, что внутривидовая борьба отнюдь не
составляет непременного условия естественного отбора, свидетельствуют

122
Г. В. ПЛАТОНОВ
факты видообразования, происходящего при заведомом отсутствии пере¬
населенности и внутривидовой борьбы, о чем писал Ф. Энгельс. Таким
образом, утверждение В. Н. Сукачева и других авторов, будто развитие
видов не может осуществляться без внутривидовой борьбы, не имеет
ничего общего с действительностью. Оно тянет нас назад, от подлинно
научного понимания действия естественного отбора, установленного ми¬
чуринским учением, к отвергнутым жизнью, устаревшим представлениям.
Отмечая несостоятельность утверждения В. Н. Сукачева о том, что
внутривидовая борьба является будто бы необходимым условием эволю¬
ции, мы вместе с тем не можем в полной мере согласиться и с тем толко¬
ванием внутривидовых отношений, которое дает Т. Д. Лысенко. Академик
Лысенко считает, что в природе совершенно отсутствует перенаселен¬
ность, а также внутривидовая борьба и внутривидовая взаимопомощь
(см. Т. Д. Л ы с е н к о «Агробиология», стр. 542, 572, 587, 588 и др. 1952).
Исходя из этого утверждения, он вынужден при объяснении причины
обычно наблюдаемого несоответствия между колоссальным количеством
зарождающихся зачатков и количеством получаемых из них взрослых
особей наряду с правильным подчеркиванием здесь действия межвидовой
борьбы и борьбы с неблагоприятными физическими условиями прибегнуть
к допущению наличия особого свойства дикой растительности—так на¬
зываемого «самоизреживания».
Термин «самоизреживание» далеко не новый в науке и практике. Он
широко используется лесоводами для характеристики обычного явления
отпада значительной части деревьев, ведущего к изреживанию леса с его
возрастом. Однако, говоря в данном случае о самоизреживании, лесово¬
ды имеют в виду не какое-то особое свойство, присущее организмам, а
лишь результат борьбы за существование (как межвидовой, так и внут¬
ривидовой) , возникающей между деревьями с ростом древостоя. Лысенко
же говорит о самоизреживании как особом биологически полезном свой¬
стве, присущем дикой растительности. Однако факты и аргументация,,
приводимые им в пользу признания этого свойства, мало убедительны.
Поэтому многие участники дискуссии справедливо критикуют положение
о самоизреживании, указывая, что оно не вскрывает материальных при¬
чин происходящей при этом гибели организмов.
Взамен понятия внутривидовой борьбы Т. Д. Лысенко вводит наряду
с понятием «самоизреживание» также понятие «взаимоугнетение». Разли¬
чие между ними Лысенко видит в том, что при внутривидовой борьбе дол¬
жно происходить подавление одного растения другим, а при взаимоугне-
тении — якобы только общее ослабление или общая гибель растений.
В действительности никакого принципиального, качественного различия
между этими явлениями нет: при загущенных посевах обычно имеет место
в какой-то степени сначала общее взаимное угнетение растений, а затем,,
с усилением этого угнетения,— подавление менее приспособленных более
приспособленными особями.
Возможны при этом (хотя, видимо, и весьма редко) и такие случаи,
когда взаимное угнетение будет настолько сильным, что не выживет или,
по крайней мере, не будет плодоносить ни одна из особей \
Значительно чаще наблюдается противоположное явление, когда осо¬
би, наиболее приспособленные или случайно оказавшиеся в более благо*
приятных микроусловиях (по сравнению с другими, произрастающими ря¬
дом с ними), начинают сразу же обгонять своих соседей в росте, а затем
1 Интересны опыты по изучению внутривидовых отношений, проведенные К. М. За¬
вадским. В результате этих опытов было, в частности, установлено, что при весьма гу¬
стом посеве ряда полевых и овощных культур большими гнездами (до 1 ООО семян кок-
сагыза или 100 семян корнеплодов на площадку в 100 см2) все серединные растения в
гнезде погибают, а среди краевых происходит изреживание. В результате насаждение
приобретает форму кольца. При меньших плотностях посева серединные растения хотя
и выживают, но развиваются значительно хуже краевых (см. «Ботанический журнал»
№ 4 за 1954 год, стр. 515—543).

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
123
и угнетать их. Как показывают прямые наблюдения за дубками, произра¬
стающими в одном и том же гнезде, растения, наиболее преуспевающие
в одном году, иногда начинают по тем или иным причинам уступать пер¬
венство своим соседям в последующие годы.
Рассмотренные случаи внутривидовых противоречий говорят о том,
что принципиального различия между внутривидовым взаимоугнетением и
внутривидовой конкуренцией нет. Поэтому спор о том, происходит ли в
природе внутривидовая конкуренция или взаимоугнетение особей, являет¬
ся не более чем спором о терминах. Это станет особенно очевидным,
если вспомнить, что, признавая взаимоугнетение, Т. Д. Лысенко вместе с
тем признает и такое свойство организмов, как выживаемость, причем он
справедливо считает, что каждый организм обладает различной сте¬
пенью выживаемости. А совокупное действие взаимоугнетения и различной
степени выживаемости особей есть лишь иное выражение явления, назы¬
ваемого Дарвином внутривидовой борьбой.
Надо сказать, что в своих первых работах, направленных против рас¬
смотрения внутривидовой борьбы в качестве главного фактора естествен¬
ного отбора, Т. Д. Лысенко придерживался верного взгляда на внутри¬
видовую борьбу, выраженного классиками марксизма-ленинизма и такими
передовыми биологами, как И. И. Мечников. В этом духе написана, на¬
пример, его статья «Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма», относя¬
щаяся к 1940 году. В дальнейшем, однако, он отошел от взглядов, раз¬
виваемых в этой статье, и заявил сначала о том, что перенаселенность мо¬
жет встречаться в природе лишь как редчайшее явление (1945 г.), а за¬
тем и о том, что перенаселенности и внутривидовой борьбы в природе
совершенно нет и быть не может (1947 г.).
Вместе с тем следует отметить, что, говоря о характере межвидовых
и внутривидовых отношений, Лысенко совершенно справедливо обратил
внимание биологов на качественное отличие последних, заключающееся
ь том, что внутривидовые отношения направлены на обеспечение суще¬
ствования и процветания вида. Мы думаем также, что как одну из от¬
личительных черт внутривидовых отношений следовало бы отметить ро¬
довую, племенную связь, существующую между особями одного вида.
Речь идет о значении постоянных скрещиваний, происходящих между
особями подавляющего большинства биологических видов. Половой про¬
цесс способствует тому, что вид представляет собой нечто цельное, ка¬
чественно отличное от других видов. В результате постоянных скрещи¬
ваний всякие индивидуальные или групповые приспособительные изме¬
нения начинают распространяться на весь вид или значительную
часть его.
Справедливость положения Т. Д. Лысенко о качественном отличии
внутривидовых отношений от межвидовых признали даже некоторые
из его оппонентов. Так, например, В. Н. Сукачев говорит: «Я уже писал
о моем согласии с Т. Д. Лысенко в том, что «внутривидовые взаимоотно¬
шения особей не подходят ни под понятие борьбы, ни под понятие взаимо¬
помощи, как мы их обычно понимаем, так как все эти взаимоотношения
направлены только на обеспечение существования
вида, на его процветание, на увеличение численности
особей» («Журнал общей биологии» № 4 за 1953 год, стр. 323. Раз¬
рядка моя. — Г. П.).
В. Н. Сукачев делает шаг вперед, возражая против абсолютизации
тезиса о наиболее ожесточенном характере внутривидовой конкуренции
по сравнению с межвидовой. Он приводит целый ряд фактов, когда
межвидовая конкуренция протекает более интенсивно, чем внутриви¬
довая.
Однако в своих высказываниях о внутривидовой борьбе В. Н. Сука¬
чев не всегда бывает последователен. Так, соглашаясь с Т. Д. Лысенко
в том, что все внутривидовые отношения направлены на процветание дан¬

124
Г. В. ПЛАТОНОВ
ного вида, он в то же время пишет, что внутривидовая конкуренция (он
рассматривает ее как один из типов внутривидовых отношений) не необ¬
ходима для существования вида, но является непременным условием
дальнейшего развития видов, то есть образования новых видов. Больше
того, В. Н. Сукачев в некоторых случаях характеризует внутривидовую
конкуренцию даже как неизбежное зло (см. «Сообщения Института, ле¬
са», вып. I, стр. 35. 1953). При этом автор совершенно не разъясняет,
каким образом «неизбежное з л о» может способствовать процвета¬
нию вида. Характеристика внутривидовой конкуренции как неизбежного
зла явно противоречит собственному заявлению автора о том, что внутри¬
видовая перенаселенность и вытекающая из нее конкуренция не имеет
повсеместного распространения, а наблюдается в природе «нередко», но
никак не всегда (см. там же, стр. 40). Явление же, нередко встречающееся
в природе, не может быть охарактеризовано как неизбежное зло. Легко
увидеть, что это далеко не одно и то же!
Внутривидовую борьбу склонен рассматривать как «зло» (правда,
не неизбежное) также и Т. Д. Лысенко. Только в отличие от В. Н. Су¬
качева он делает из этого более последовательный, с точки зрения своих
взглядов, вывод: «Для вида никогда не может быть полезно, а, наоборот,
было бы вредно закреплять приспособления для внутривидовой конку¬
ренции» («Агробиология», стр. 492). Однако мы не можем согласиться
в полной мере ни с Т. Д. Лысенко, ни с В. Н. Сукачевым, хотя у каждого
из них в приведенных оценках внутривидовой борьбы имеются весьма
ценные и плодотворные мысли.
В самом деле, для обеспечения процветания вида составляющие его
особи стремятся к возможно более широкому воспроизведению потом¬
ства. Это необходимо потому, что при недостаточном воспроизведении
все потомство может оказаться уничтоженным в борьбе против других
видов и неблагоприятных физических факторов. Живые существа, как
это было установлено еще А. Н. Бекетовым, тем обильнее наделены
средствами к размножению, чем они легче подвержены истреблению.
Указанное свойство организмов, как и любые другие приспособления,
было выработано в результате действия естественного отбора. Много¬
численность появляющегося потомства дает виду возможность, даже при
условии гибели значительной его части (в результате межвидовой борьбы
и действия неблагоприятных физических факторов), иметь достаточное
количество особей для последующего воспроизведения. Однако это при¬
способление весьма противоречиво: при ослаблении по тем или иным
причинам межвидовой борьбы и неблагоприятного действия физических
факторов особей данного вида может оказаться в той или иной местности
больше, чем средств для их существования. Это приведет к прямой вну¬
тривидовой борьбе за существование. Тогда высокая размножаемость,
являющаяся в обычных условиях «благом», превращается в свою проти¬
воположность,— в «зло». Но это «зло» оказывается также далеко не аб¬
солютным, поскольку в результате внутривидовой борьбы, как правило,
не могут погибнуть все особи данного вида, что могло бы произойти в
результате межвидовой борьбы при условии малочисленности особей
этого вида.
Поэтому, если уж характеризовать внутривидовую борьбу как «зло»,
то отнюдь не как неизбежное, а лишь как наименьшее из возможных.
Такое понимание внутривидовой борьбы дает возможность объяснить от¬
сутствие у организмов каких-либо специальных приспособлений для ее
осуществления. Поэтому отсутствие у организмов специальных приспо¬
соблений отнюдь не может рассматриваться в качестве аргумента против
признания внутривидовой борьбы, как это делают Т. Д. Лысенко и неко¬
торые из его сторонников. В тех случаях, когда внутривидовая борьба
имеет место, она осуществляется не при помощи специальных приспособ¬
лений, а при помощи все тех же приспособлений, которыми снабжены

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
125
организмы для межвидовой борьбы и борьбы с неблагоприятными физи¬
ческими условиями. Победителем при этом выходит тот организм, у кото¬
рого приспособления эти более совершенны.
Относительность «зла», причиняемого перенаселенностью и внутри¬
видовой борьбой, заключается также и в том, что хотя в ходе внутриви¬
довой борьбы и происходит известное ослабление особей, причем даже тех
из них, которые оказываются победителями, но это ослабление в какой-то
степени компенсируется в последующем развитии вида тем, что внутриви¬
довая борьба, как уже указывалось выше, играет известную роль в про¬
цессе возникновения новых органических форм, а также элиминации ме¬
нее приспособленных и выживания более приспособленных особей.
Тем самым внутривидовая борьба может играть некоторую роль даже в
прогрессивном развитии живой природы.
Относительным является не только то зло, которое причиняется пере¬
населенностью, но и само понятие перенаселенности. Известно, что та
или иная плотность населения особей данного вида, будучи на какой-то
ступени их индивидуального развития излишней, на другой ступени
является абсолютно необходимой. Это особенно ярко можно проследить
на примере с посевом некоторых овощных культур, в частности моркови.
Как известно, морковь сеют обычно весьма густо, а затем прорежи¬
вают всходы, чтобы устранить излишнюю густоту произрастания. Каза¬
лось бы, избежать этого можно простым способом: сеять морковь значи¬
тельно реже. Это сократило бы расход семян и не потребовало бы вре¬
мени на прорывку. Но если бы овощеводы пошли по такому пути, они
остались бы без моркови. Тонкие, нежные росточки моркови не могут
в одиночку пробить образующуюся на поверхности почвы корку и поги¬
бают в почве. Тем же из них, которым удается выбраться на свет, грозит
множество других опасностей — сорняки, болезни, вредители, обжига¬
ющее действие прямых солнечных лучей и т. д. В результате многие из
них гибнут, едва появившись на поверхности земли. Если же семена были
посеяны густо, всходы, как щетка, пробивают почвенную корку и успеш¬
нее противостоят неблагоприятным абиотическим и биотическим факто¬
рам среды. Хотя многие из них и гибнут под действием этих факторов,
но значительная часть всходов все же остается. С дальнейшим ростом
растений требования их к площади питания значительно увеличиваются,
и может наступить такое время, когда они начнут мешать друг другу,
иначе говоря, между ними возникает прямая внутривидовая борьба.
И вот тут-то на помощь растениям приходит человек: производится про¬
рывка, удаление лишних особей.
В естественной обстановке, например, при произрастании леса, в од¬
новидовом насаждении1 также можно наблюдать, как густые всходы
вначале благоприятствуют росту молодых особей, а затем, С увеличением
необходимых для растений площадей питания, между ними могут воз¬
никнуть противоречия, ведущие к борьбе. Но здесь уже не будет искус¬
ственного прореживания поросли, как при выращивании моркови, и из¬
реживание ее будет происходить путем отпада какой-то части особей под
влиянием внутривидовой борьбы.
Полезные и вредные взаимовлияния растений внутри вида (как и
между видами) не обязательно только сменяют друг друга во времени.
Нередко они имеют место и одновременно. Так, например, если деревья
в лесу борются друг с другом за свет, пищу и влагу, то они в то же
время как бы помогают друг другу в борьбе с травянистой раститель¬
ностью, с ветровалами, в создании равномерной и Повышенной влаж¬
ности и т. д. Следовательно, нет никаких оснований для полного отрица-
1 Об одновидовом насаждении, конечно, можно говорить лишь относительно.
Вместе с организмами данного вида совершенно неизбежно будут жить также и многие
другие виды организмов — грибы, бактерии, животные.

126
Г. В. ПЛАТОНОВ
ния не только внутривидовой борьбы, но и внутривидовой взаимопомощи.
При этом на одних этапах развития преобладающую роль могут играть
вредные, а на других благоприятствующие взаимовлияния. В целом же
при совместном произрастании растений в лесу, например, имеется, бес¬
спорно, больше преимуществ, чем возникающих при этом недостатков.
Эти примеры показывают, что перенаселенность и внутривидовая борьба,
а также причиняемый ими вред оказываются далеко не абсолютными.
Если рассматривать связи и опосредования организма со всеми эле¬
ментами окружающей среды (в том числе и с особями того же самого
вида) во всей их сложности и противоречивости, то станет совершенно
понятным, сколь односторонним является утверждение как тех биологов,
которые говорят, будто внутри вида нет ни борьбы, ни взаимопомощи,
так и тех, которые везде и всюду видят одну борьбу или одну взаимо¬
помощь. Живая жизнь, как всегда, оказывается сложнее и мно¬
гообразнее любых надуманных и односторонних схем.
О формах перехода от старого вида к новому
Обратимся к рассмотрению вопроса о формах перехода от старого
вида к новому. Бесспорной заслугой Т. Д. Лысенко является
прежде всего акцентирование внимания биологов на том, что вид есть
особое качество, особая форма живой материи. Понимание вида как осо¬
бого качества в известной мере было свойственно и Дарвину. Но Дарвин
допускал при этом ошибочное толкование понятия вида как произволь¬
ного, придуманного ради удобства. Значительным шагом вперед в пони¬
мании вида было утверждение К- А. Тимирязева, что вид дан природой,
а не выдуман, что «разорванные звенья органической цепи не внесены
человеком в природу, а навязаны ему самою природою» (Соч. Т. VI,
стр. 105). В этом же направлении, стремясь четко показать объективное
содержание понятия вида, а также подчеркнуть качественное отличие
одного вида от другого, разрабатывает данный вопрос и Т. Д. Лысенко.
Правда, приводимое им определение вида еще далеко не совершенно.
В нем не подчеркивается, в частности, динамика вида, его историчность.
Из всей совокупности признаков, характеризующих вид, он обращает
внимание лишь на специфический характер внутривидовых отношений,
а такой важнейший момент, как определенный тип обмена веществ, при¬
сущий данному виду, оставляет вне поля зрения. Это тем более странно,
что именно Т. Д. Лысенко подчеркивает всегда, что каждый вид имеет
свой, специфический, только ему присущий тип обмена веществ.
Наряду с попыткой нового определения вида заслуживает также вни¬
мания стремление Т. Д. Лысенко освободить теорию Дарвина от ошибок
плоскоэволюционистского толка. Мы не можем, однако, признать пра¬
вильным утверждение Лысенко, будто «основой (разрядка моя.—
Г П.) дарвинизма является односторонний, плоский эволюционизм»
(«Агробиология», стр. 664). Тем более нельзя согласиться с теми из био¬
логов, которые, «углубляя» это ошибочное утверждение, прямо заявля¬
ют, что дарвинизм является метафизической концепцией в биологии и что
мичуринское учение якобы не новый этап в развитии дарвинизма, а некое
отличное от него, самостоятельное учение.
Дарвинизм пропагандировали, отстаивали от врагов и развивали
дальше многие выдающиеся биологи как в нашей стране, так и за рубе¬
жом. Трудами И. В. Мичурина, И. П. Павлова и других советских био¬
логов дарвинизм был поднят на качественно новую, более высокую сту¬
пень. Развивая материалистические основы учения Дарвина, советские
ученые освобождают его от отдельных ошибочных положений, обуслов¬
ленных как уровнем научных данных о живой природе того времени, так
и непоследовательностью философских взглядов ученых.
Отвергая попытки принизить, умалить значение учения Дарвина, мы,

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
127
однако, не можем согласиться и с теми, кто, подобно Н. В. Турбину,
утверждают, будто дарвинизм вполне отвечает принципам диалектиче¬
ского материализма, иначе говоря, что дарвинизм является якобы
диалектико-материалистической теорией развития живой природы
(см. «Ботанический журнал» № 6 за 1952 год, стр. 805—817).
Хотя дарвинизм, как показывает внимательное изучение трудов
Дарвина, в основном и отвечает диалектическому материализму, что
дало возможность Марксу охарактеризовать это учение как естественно¬
научную основу своих взглядов, в то же время некоторые его положения
безусловно не соответствуют марксистско-ленинской философии, а пото¬
му вывод о диалектико-материалистическом характере его учения нельзя
считать правильным.
Дарвин стихийно, наощупь шел к пониманию диалектики развития
живой природы, допуская отдельные ошибки методологического харак¬
тера. К таким ошибкам относятся, как уже указывалось выше, некрити¬
ческое восприятие мальтусовской реакционной схемы народонаселения и
субъективистское толкование понятия вида. Ошибочным является также
неоднократно повторявшееся Дарвином утверждение метафизиков:
«Природа не делает скачков». Не случайно К. Маркс в своей переписке
с Ф. Энгельсом, положительно отзываясь о книге французского биолога
Тремо «Происхождение и развитие человека и других существ», в числе
прочих преимуществ развивавшейся в этой книге точки зрения по сравне¬
нию с взглядами Дарвина отмечал, что в ней находит простое объясне¬
ние «быстрое исчезновение чисто переходных форм сравнительно с мед¬
ленным развитием типа езрёсе (вид — Г П.), так что пробелы палеонто¬
логии, которые Дарвину мешают, здесь необходимы» (Соч. Т. XXIII,
стр. 374). Ошибка Дарвина, идущая по линии плоского эволюционизма,
была подвергнута прямой критике в работе И. В. Сталина «Анархизм или
социализм?»
Поэтому предпринятая Т. Д. Лысенко попытка освободить дарви¬
низм от присущих ему плоскоэволюционистских ошибок и пересмотреть
некоторые его положения под углом зрения диалектического материализ¬
ма встретила заслуженное одобрение со стороны многих советских
биологов и философов. К сожалению, приходится констатировать, что,
поддерживая в целом полезную инициативу Т. Д. Лысенко, они своевре¬
менно не выступили с критикой отдельных ошибочных и спорных поло¬
жений его концепции. Некоторые из авторов сделали даже далеко
идущий вывод, что Т. Д. Лысенко разработал новую, диалектико-материа¬
листическую теорию видообразования. В таком духе высказывались, в
частности, Н. В. Турбин (до 1952 года), В. С. Дмитриев, Д. М. Трошин
и другие авторы. Не подверг своевременно специальному анализу взгляды
Т. Д. Лысенко на видообразование и внутривидовые отношения также и
автор настоящей статьи, некритически перелагая их в некоторых из своих
работ.
Совершенно справедливо указав на несостоятельность использовав¬
шегося Дарвином метафизического утверждения, что природа не делает
скачков, Т. Д. Лысенко привел ряд фактов о весьма резких скачках,
охарактеризованных им как «порождение» одного вида другим. Некото¬
рые из этих фактов были известны науке и практике раньше, но полу¬
чали тогда иное истолкование. Иное истолкование дают им и сейчас мно¬
гие участники дискуссии. Н. В. Турбин и ряд других авторов используют
при этом прежнее объяснение подобных превращений как следствия меж¬
видовой гибридизации и последующего выщепления в потомстве экзем¬
пляров с признаками отцовского вида. Д. Ф. Петров выдвигает новое объ¬
яснение этим фактам, считая их проявлением так называемого андрогене-
за, то есть развития особи из одной мужской половой клетки, в данном слу¬
чае пыльцы ржи, попавшей в цветок пшеницы, в котором еще до этого
момента яйцеклетка погибла вследствие действия какого-то неблаго¬

128
Г. В. ПЛАТОНОВ
приятного фактора, например, засухи: Высказываются по этому поводу и
другие точки зрения, однако все они, на наш взгляд, не более убедитель¬
ны, чем то'объяснение, которое дает Т. Д. Лысенко.
Несостоятельны, а порой И' просто вздорны попытки ряда авторов
утверждать, что взгляды Лысенко о порождении одного вида другим
являются якобы возвратом к катастрофизму Кювье и Д’Орбиньи или
к скачкам Кёлликера, Коржинского, Де Фриза, Берга и др. С подобными
заявлениями выступили, например, Б. М. Козо-Полянский (см. «Ботаниче¬
ский журнал» № 6 за 1953 год), Н. В. Павлов (см. «Ботанический жур¬
нал» № 3 за 1953 год) и др. В том же духе трактует этот вопрос и редак¬
ционная статья «Ботанического журнала». Хотя редакция и ратует за то,
чтобы не заниматься в науке наклеиванием ярлыков, она не смогла удер¬
жаться от искуса представить названных выше идеалистов (а порой и
прямых мракобесов от науки) в качестве «идейных» предшественников
Т. Д. Лысенко. Однако подобное заключение лишено какого бы то ни
было основания.
Нельзя забывать, что Кювье отрицал преемственность между вымер¬
шими и современными формами. Он утверждал, что жившие в прошлом
виды уничтожались в результате катастроф, которые потрясали поверх¬
ность Земли. После этих катастроф якобы возникали качественно от¬
личные от старых и не связанные с ними новые виды организмов. Неко¬
торые последователи Кювье заявили, что после каждой такой катастрофы
органический мир вновь создавался богом. Д’Орбиньи «подсчитал» даже,
что таких катастроф и новых актов творения было на Земле 27. Как
видим, между «порождениями» видов, по Лысенко, и «катастрофами»
Кювье нет абсолютно ничего общего.
Не лучше обстоит дело и с заявлением о том, что Лысенко возро¬
ждает теорию гетерогенезиса Кёлликера и Коржинского или мутацион¬
ную теорию Де Фриза и др. Нельзя забывать, что основным положением
теории гетерогенезиса является утверждение, будто «все организмы
обладают возможностью изменения под влиянием внутренних причин».
Точно так же и, по Де Фризу, скачки (мутации) являются результатом
какого-то внутреннего импульса, присущего самим организмам вне зави¬
симости от воздействия условий среды. Мутационная теория и теория
гетерогенезиса являются выражением идеалистической и метафизической
концепций в биологии. Лысенко, напротив, исходит в своих взглядах на
видообразование из материалистического понимания решающей роли
среды в развитии организмов. В отличие от Де Фриза, рассматривавшего
образование новых форм как чисто случайное явление, Лысенко говорит
о закономерном, адэкватном воздействии условий жизни на изменение
видов. Таким образом, в главном и основном, то есть в объяснении при¬
чин и направления видообразования, Лысенко и Де Фриз стоят на
диаметрально противоположных позициях.
Наряду со вздорными обвинениями Лысенко в возрождении ката-
строфизма Кювье или мутационной теории Де Фриза противники новых
взглядов Лысенко на видообразование высказали также и ряд серьезных
критических замечаний, которые, на наш взгляд, подлежат вниматель¬
ному рассмотрению.
На многие из этих возражений, конечно, можно привести свои
контрвозражения в защиту взглядов Лысенко на видообразование. Нам
кажется, например, что нет ничего невероятного в том, что нередко скачок
от старого вида к новому в результате адэкватного характера изменчи¬
вости получается такой, что образующиеся при этом особи оказываются
вполне приспособленными к новым условиям. Подобные явления в при¬
роде не отрицались и Дарвином. И. В. Мичурин, хотя и писал, что «при¬
рода при обычных условиях таких резких скачков не делает» (речь здесь
идет об отрицании возможности появления вполне культурных сортов сре¬
ди диких растений), все же неоднократно указывал на возможность бы¬

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
129
строго образования новых форм, прекрасно приспособленных к окружаю¬
щей среде. Известно, что Мичуриным был получен ряд гибридов, которые
коренным образом отличались от обоих родителей и в то же время были
вполне приспособлены к условиям среды.
Особенно большой интерес в этом отношении представляет получен¬
ная Мичуриным фиалковая лилия, которая по целому ряду признаков
отличалась от исходной формы. По поводу образования этой новой,
значительно более приспособленной формы лилии Мичурин писал: «За¬
мечательное явление в приспособлении растения к условиям существова¬
ния, в борьбе с условиями отрицательного свойства в отношении более
здорового развития растения. И что еще более замечательно, что описы¬
ваемое явление приспособления вырабатывалось не постепенно, путем
естественного отбора, как это трактуется в теории Дарвина, а сразу
в одном поколении» (Соч. Т. III, стр. 131. 1948).
Аналогичную мысль записывает Мичурин на полях книги К- А. Ти¬
мирязева «Жизнь растения», где говорится о том, что гармония в природе
достигается медленным процессом исторического развития: «Но почему
у сеянца смородины (семя, из которого он вырос, созревшее в очень
сухое лето) получилось приспособление к собиранию влаги сросшимися
в коническую трубку листовыми пластинками. Получилось быстро в один
первый же год его роста, а не путем долгого естественного'отбора» (цит.
по книге В. П. Доброхвалова «Философские и естественно научные
предпосылки учения И. В. Мичурина», стр. 199. 1954).
Все эти факты лишний раз свидетельствуют о том, что нет ничего
невероятного в признании в ряде случаев резкого перехода от одного
вида к другому.
Нам кажется вполне вероятным, что накопление фактического мате¬
риала позволит установить, что процесс видообразования у различных
видов организмов и даже у одних и тех же видов, но в различных усло¬
виях, протекает далеко не в одной и той же форме.
Марксистская диалектика учит, что переход от старого качества к но¬
вому происходит в различных условиях далеко не одинаково. Весьма мало
вероятно, чтобы в живой природе, с ее колоссальным многообразием жи¬
вых форм, находящихся к тому же в самых различных условиях, переход
от одного качества к другому, то есть образование новых видов, соверша¬
лось однозначно. Здесь так же, как и в других сферах материальной дей¬
ствительности, очевидно, имеют место как резкие переходы от одного ка¬
чества-к другому, так и постепенные качественные изменения.
Чем же обусловливается та или иная форма перехода от старого
вида к новому? Прежде всего, должно быть, характером тех противоре¬
чий, которые лежат в основе процесса видообразования. Таким противо¬
речием, как уже говорилось выше, можно считать противоречие между
организмом, его старой наследственностью, то есть старыми требованиями
его к условиям жизни, и новыми условиями жизни, которые возникают в
результате изменения среды. Если эти изменения условий жизни будут
незначительными, если они не будут выходить за рамки требований орга¬
низма данного вида, они не приведут к изменению его наследственности
и обусловят лишь изменение его жизненности. Если изменения условий
жизни будут более существенными, то произойдет изменение типа обмена
веществ, а следовательно, и всего организма, его наследственности. Будет
ли это означать образование новой разновидности или образование
нового вида, зависит опять-таки от того, насколько резким и значитель¬
ным было изменение условий жизни. Более резкое изменение условий
жизни, следовательно, возникновение более глубокого противоречия меж¬
ду ними и старой наследственностью, будет означать и более резкое изме¬
нение органической формы. Конечно, образование новой органической
формы при изменении условий жизни будет иметь место только в том
случае, если организм сможет ассимилировать эти измененные условия.
9.	«Вопросы философии» № 6.

130
Г. В. ПЛАТОНОВ
В противном случае он не только не изменится, но, напротив, должен
будет погибнуть.
Многие биологи, высказывавшиеся в последние годы по проблеме
видообразования, обнаружили непонимание вопроса о том, что представ¬
ляет собой скачок в процессе развития. При этом нередко еще бытует
отвергнутая И. В. Сталиным попытка Н. Я. Марра и его последователей
отождествить скачок со «взрывом». Поэтому в ходе дискуссии многие ав¬
торы противопоставляют идею скачкообразного развития живой природы
представлению о постепенных качественных изменениях. Но такое проти¬
вопоставление совершенно неправомерно, ибо понятие скачка, согласно
марксистско-ленинской философии, связывается прежде всего не с темпом,
а с характером развития: изменение качественной стороны предмета, то
есть переход от старого качества к новому, независимо от того, быстро
или медленно оно происходит, означает скачок, революцию. Изменение же
количественной стороны предмета, напротив, представляет соб<эй эволю¬
цию. Кроме того, следует подчеркнуть, что даже самые медленные и посте¬
пенные качественные изменения совершаются неизмеримо быстрее под¬
готавливающих их количественных изменений. Поэтому качественные из¬
менения, при всей их возможной постепенности, остаются скачком, решаю¬
щим поворотом, чего нельзя сказать о количественных изменениях.
В результате непонимания учения диалектического материализма
о переходе от старого качества к новому некоторые биологи до сих пор
отрицают вслед за Дарвином наличие скачков в живой природе, хотя
совершенно очевидно, что без них, то есть без соответствующих каче¬
ственных изменений, возникновение новых видов было бы совершенно
невозможно, ибо всякий новый вид представляет собой вполне опреде¬
ленное новое качество.
Особенно большую путаницу по вопросу о скачке в процессе видо¬
образования внес Н. Д. Иванов, который требует различать скачок
как переход от одного качества к другому (этот скачок он считает
необходимым) и скачок как форму перехода от одного качества к
другому (этот скачок он считает необязательным). Эта путаная класси¬
фикация скачков, придуманная Ивановым, была подвергнута в печати
справедливой критике. Поэтому о ней можно было бы и не говорить, но в
опубликованной недавно очередной статье (см. «Успехи современной био¬
логии», вып. 3 за 1954 год) Иванов не только не поблагодарил критика за
совершенно справедливые замечания, но, напротив, пытался выдать свою
интерпретацию скачков за марксистское понимание процесса развития.
В действительности же в марксистской литературе нет и не может быть
такого толкования скачков. Согласно диалектическому материализму,
всякий переход от одного качества к другому есть скачок, но совер¬
шается этот переход либо в виде резкого, разового уничтожения старого
и возникновения нового (скачок со «взрывом»), либо в виде постепенного
качественного изменения (скачок без «взрыва»).
Следует признать, что непонимание марксистско-ленинского учения
о развитии до сих пор имеет место среди наших биологов не только по¬
тому, что они недостаточно глубоко и внимательно изучают труды
классиков марксизма-ленинизма, но также и потому, что наши профес¬
сиональные философы недостаточно изучают формы скачков, переходов
от одного качества к другому на конкретном материале, а исходят обычно
из неизменных схем или готовых общих понятий. В нашей литературе,
например, пока еще весьма слабо освещен вопрос о том, что следует по¬
нимать под постепенным качественным изменением, в чем его принци¬
пиальное отличие от постепенного количественного изменения. Даже в тех
случаях, когда этот вопрос ставится в той или иной работе, решение его
дается в столь общем и неопределенном виде, что при попытке применить
его к тому или иному конкретному случаю развития сразу обнаруживает¬
ся его полная несостоятельность. Другим весьма важным вопросом, также

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ДИСКУССИИ О ВИДЕ И ВИДООБРАЗОВАНИИ
131
недостаточно рассмотренным в нашей философской литературе, является
вопрос о прерывности и непрерывности процесса развития. Необходимо, в
частности, специально остановиться на выяснении того, в чем выражается
прерывность развития, совершающегося при постепенных каче¬
ственных изменениях. Такосы некоторые из тех философских вопросов,
решением которых философы, особенно специалисты в области диалекти¬
ческого материализма, могут и должны помочь биологам при дальнейшей
разработке проблемы видообразования.
^	#	-У
Рассмотрение некоторых философских вопросов, обсуждаемых ныне
в ходе дискуссии по виду и видообразованию, приводит нас к следующим
выводам.
1. Развивая учение И. В. Мичурина, его последователи, в частности
Т. Д. Лысенко, совершенно справедливо считают, что важнейшей причи¬
ной видообразования является изменение среды, условий жизни организ¬
мов. Изменения организмов происходят не чисто случайно и неопреде¬
ленно, а закономерно, в полном соответствии с вызвавшими их усло¬
виями жизни. Поэтому попытка некоторых участников дискуссии пере¬
смотреть эти положения является шагом назад в развитии биологической
науки и должна быть полностью отвергнута как одно из проявлений инде¬
терминизма в естествознании.
2. Т. Д. Лысенко правильно подчеркивает в своих работах каче¬
ственное отличие внутривидовых отношений от межвидовых. Он спра¬
ведливо подверг критике утверждение некоторых биологов, будто
перенаселенность и внутривидовая борьба являются законом развития
живой природы, без которого якобы немыслимо действие естественного
отбора. Однако он допускает ошибку, когда полностью отрицает наличие
борьбы за существование и пытается заменить это понятие понятиями
«самоизреживание» и «взаимоугнетение». Термин «борьба за существо¬
вание» (точно так же, как «конкуренция», «состязание» и т. п.) является,
конечно, условным и не вполне точно определяет характер отношений
внутри вида. Однако употребление его не представляет ничего одиозного.
Во всяком случае, это выражение нисколько не хуже термина «самоизре¬
живание», который, если в него не вкладывать мистического смысла само¬
пожертвования, должен выражать те же явления, которые характеризу¬
ются обычно как внутривидовая борьба. Для более глубокого изучения
характера, специфики внутривидовых и межвидовых отношений необхо¬
димо поставить специальные опыты и наблюдения.
3. Проводимая ныне дискуссия должна способствовать правильному
решению вопроса о формах перехода от старого вида к новому. Т. Д. Лы¬
сенко сделал полезную попытку освободить учение Дарвина от присущих
ему отдельных ошибок плоскоэволюционистского толка. Однако нынешнее
состояние этого вопроса не позволяет считать высказанные им взгляды о
порождении одного вида другим каким-то цельным учением, охватываю¬
щим весь органический мир. Для дальнейшего развития учения о видооб¬
разовании прежде всего необходимо проведение тщательных опытов по
изучению образования одного вида другим. Особенно важную и суще¬
ственную роль при этом призваны сыграть физиологические и биохимиче¬
ские, а также цитологические исследования, которые, к сожалению, были
у нас в последние годы крайне запущены.
4. Академии наук СССР и Всесоюзной академии сельскохозяйствен¬
ных наук имени В. И. Ленина, может быть, следовало бы организовать
такое проведение экспериментов по видообразованию и внутривидовым
отношениям, в которых приняли бы участие представители различных
точек зрения по этим вопросам. Без этого наши биологические журналы
могут еще долгое время заниматься недостойной перепалкой и публика¬
цией различных «сенсационных» сообщений («подкрепляемых» фотогра¬

132.
Г. В. ПЛАТОНОВ
фиями и ссылками на «очевидцев»), подобных тем, которые из номера
в номер печатаются ныне в некоторых журналах по вопросу о том, яв¬
ляется ли побег лещины на грабе самопрививкой или порождением одно¬
го вида другим.
5.	Было бы также неплохо, если бы некоторые наши биологи отреши¬
лись наконец от осужденной советской научной общественностью боязни
«выносить сор из избы». Не секрет, что в ходе нынешней дискуссии сто¬
ронники В. Н. Сукачева, как и сторонники Т. Д. Лысенко, нередко умал¬
чивают о тех или иных своих разногласиях с этими учеными, боясь как-то
«сыграть» на пользу «противной» стороне или получить за это позорную
кличку «отступников», «перебежчиков» и т. п. Совершенно очевидно, что
в этой дискуссии, как и вообще в науке, свободный обмен мнениями
является абсолютно необходимым условием правильного решения спор¬
ных вопросов. Т. Д. Лысенко и В. Н. Сукачев — крупные советские уче¬
ные, много сделавшие для отечественной науки и социалистического на¬
родного хозяйства. Но они сделают еще больше, если их последователи
будут не льстиво превозносить каждое слово своих учителей, а смело
вскрывать допускаемые ими ошибки и тем самым способствовать их
устранению. Само собой разумеется, что учесть это обстоятельство осо¬
бенно полезно не только рядовым научным работникам, но и самим лиде¬
рам соответствующих научных направлений.

Борьба передовых ученых
зарубежных стран	против
индетерминизма в современной
квантовой механике
Г. Л. СВЕЧНИКОВ
Одним из важнейших методологических вопросов квантовой меха¬
ники, вокруг которого развернулась особенно острая борьба между мате¬
риализмом и идеализмом, является проблема причинности. Ломку меха¬
нистических представлений о материи, движении, причинности, вызван¬
ную квантовой механикой, физики-идеалисты считают доказательством
опровержения материализма вообще, материалистического принципа при¬
чинности в частности. Эти индетерминистские выводы из данных совре¬
менной квантовой механики подхватываются всеми реакционными фило¬
софами и используются ими для борьбы против марксизма-ленинизма,
против диалектического материализма — теоретического знамени рабоче¬
го движения.
Индетерминистское истолкование квантовой механики сразу же
встретило отпор со стороны физиков и философов, стоящих на материа¬
листических позициях. Вокруг проблемы причинности в квантовой меха¬
нике возникла ожесточенная, непримиримая, не затухающая ни на один
миг борьба между материализмом и идеализмом.
В данной статье делается попытка осветить борьбу части прогрес¬
сивных ученых зарубежных стран против индетерминистских концепций в
квантовой механике.
* * *
Значительная часть прогрессивных ученых Болгарии, Польши, Фран¬
ции и других стран связывает материалистическое истолкование кванто¬
вой механики с концепцией квантовых ансамблей, развиваемой советски¬
ми физиками и философами.
В основе концепции квантовых ансамблей лежат следующие утвер¬
ждения.
1. Квантовая механика является статистической теорией массовых
микроявлений. Состояние движения ансамбля микрочастиц отражается
волновой функцией.
2. Частицы, составляющие квантовый ансамбль, представляют собой
нераздельное, реально существующее единство корпускулярных и волно¬
вых свойств.
Последовательное проведение этих положений, вместе взятых, создает
основу для материалистического истолкования квантовой механики.
Теория статистических ансамблей, утверждая, что современная кван¬
товая механика является статистической- теорией движения совокупности
микрочастиц, наносит решительный удар концепции дополнительности,
согласно которой квантовая механика является теорией измерения от¬
дельного микрообъекта. Она опровергает то субъективно-идеалистиче¬
ское положение концепции дополнительности, по которому предметом
квантовой механики якобы является не объективно существующие мик¬
рочастицы, а их взаимодействие с прибором.

184
Г. А. СВЕЧНИКОВ
Теория квантовых ансамблей, развиваемая Д. И. Блохинцевым, по¬
зволяет материалистически истолковать соотношение неопределенностей.
Соотношение неопределенностей является не результатом «неконтроли¬
руемого» воздействия макроприбора на микрочастицу, как это утвер¬
ждает концепция дополнительности, а отражением качественного свое¬
образия квантового ансамбля по сравнению с классическим ансамблем,
ансамблем макротел (например, совокупностью дробинок, падающих с
одной высоты с одной начальной скоростью). Это качественное отличие
ансамбля микрочастиц от ансамбля макротел обусловлено специфиче¬
ской природой микрочастиц, обладающих в отличие от макротел одно¬
временно корпускулярными и волновыми свойствами.
Последовательно развитая концепция квантовых ансамблей, вклю¬
чающая в себя признание реальности корпускулярно-волновых свойств
микрочастиц, позволяет с диалектико-материалистических позиций ре¬
шить проблему причинности в квантовой механике.
Из положения теории квантовых ансамблей об объективности мик¬
ропроцессов, изучаемых квантовой механикой, логически вытекает утвер¬
ждение объективности и познаваемости причинных, закономерных связей
в области микропроцессов. Подчеркивая качественное своеобразие объ¬
ектов, составляющих квантовый ансамбль, и их отличие от объектов,
составляющих ансамбль макротел, теория квантовых ансамблей конкре¬
тизирует положение диалектического материализма о качественном раз¬
нообразии форм движения материи и соответствующих им форм причин¬
ных, закономерных связей.
Разрабатываемая нашими учеными концепция квантовых ансамблей
создает реальные возможности для преодоления индетерминизма в кван¬
товой механике, для выработки последовательного диалектико-материа¬
листического взгляда на эту теорию.
Вместе с этим концепция квантовых ансамблей ставит перед совре¬
менной физикой задачу разработки теории движения, единичного микро¬
объекта и создания соответствующего математического аппарата, то есть
стимулирует дальнейшее развитие квантовой механики.
Часть советских физиков выступает с критикой концепции квантовых
ансамблей. Акад. В. А. Фок считает, что волновая функция в квантовой
механике относится не к ансамблям, а к отдельной микрочастице. Состоя¬
ние отдельной микрочастицы характеризуется в квантовой механике
вероятностью того или иного поведения частицы при всевозможных
внешних воздействиях. Под внешним воздействием понимается, в частно¬
сти, воздействие, оказываемое прибором на микрочастицу при измерении
определенной физической величины. Под вероятностью поведения микро¬
частицы понимается вероятность того, что при внешнем воздействии (на¬
пример, при воздействии измерительных приборов) измеряемая величина
примет то или иное значение. По В. А. Фоку получается, что предметом
изучения квантовой механики является не микрочастица сама по себе, а
микрочастица, находящаяся во взаимодействии с макроусловиями, напри¬
мер, измерительным прибором. Свою точку зрения на физический смысл
волновой функции В. А. Фок называет «точкой зрения реальности кван¬
товых состояний» (журнал «Вопросы философии» № 4 за 1952 год).
Борьба, ведущаяся в Советском Союзе против идеализма в совре¬
менной физике, имеет большое международное значение.
Опираясь на работы советских физиков и философов, передовые
ученые стран народной демократии ведут активную борьбу за диалекти¬
ческий материализм в современной физике. Один из физиков-теоретиков
Болгарии, Асен Дацев, в своих последних работах отмечает, что внимание
физиков и философов должно быть обращено на развитие статистического
истолкования квантовой механики, предлагаемого советскими физиками
(«Философска мисъл» № 3, стр. 124. 1953. София). Доцент Софийского
университета А. Поликаров в статье «Соотношение неопределенностей и

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ
135
принцип причинности в квантовой механике» пишет, что концепция кван¬
товых ансамблей, «...последовательно изложенная в работе видного совет¬
ского физика К. В. Никольского и дальше развитая в работах Д. И. Бло-
хинцева и других советских ученых, раскрывает новые перспективы
дальнейшего развития квантовой теории» («Философска мисъл» № 3—4,
стр. 143. 1951). Елена Эйлынтейн в своей серьезной и глубоко аргументи¬
рованной статье «Ленинское понятие материи и физический идеализм»,
опубликованной в польском журнале «Муз1 ШогоПсгпа» в № 4 (10) за
1953 год, оценивает концепцию квантовых ансамблей, развиваемую Бло-
хинцевым, как серьезное материалистическое истолкование квантовой
механики. Разбирая спор между Блохинцевым и Фоком о смысле волновой
функции, она пишет: «Приписывание волновых функций ансамблям микро¬
частиц, находящихся в одинаковых макроскопических условиях, и отнесе¬
ние их к некоторым микрочастицам на основе их принадлежности к опре¬
деленным ансамблям — вот позиция, которую защищает целый ряд совет¬
ских физиков и прежде всего Блохинцев. Эта позиция мне кажется пра¬
вильной» (стр. 199).
Далее, Е. Эйльштейн показывает, что такое понимание смысла вол¬
новой функции создает основы материалистического истолкования кван¬
товой механики.
Одно из центральных мест в работах физиков и философов стран
народной демократии по методологическим вопросам современной фи¬
зики занимает проблема причинности*. Ряд авторов, например, А. По¬
ликаров и Елена Эйльштейн, в своих работах высказывает правильную
мысль, что диалектико-материалистическое решение проблемы причин¬
ности связано не только с признанием объективности причинных связей,
но и с признанием их качественного многообразия. «Все злоключения со¬
временных индетерминистов начинаются с того,— пишет А. Поликаров,—
что: 1. Они исходят из идеалистического понимания причинности как
своеобразной организующей деятельности нашего сознания. 2. Смешива¬
ют принцип причинности, как общий принцип, с его частным выражением
в виде динамической закономерности и 3. Отождествляют случайность с
беспричинностью» («Годишник на Софийския университет. Философско-
исторически факултет». ХЬУП. Кн. 1. 1950/51 —1951/52, стр. 272).
Соотношение неопределенностей, по мнению Поликарова, говорит,
что микрочастицы, одновременно обладающие корпускулярными и вол¬
новыми свойствами, нельзя рассматривать как маленькие шарики, имею¬
щие одновременно координаты и скорости. Допущение одновременного
существования у микрочастиц и координат и скоростей означает абсолю¬
тизирование классических представлений о частице и является типичным
механистическим «пережитком», согласно которому эти частицы есть не
что иное, как сверхмаленькие шарики. Такое отождествление микроча¬
стиц с маленькими шариками, говорит Поликаров, используется идеали¬
стами для «опровержения» материалистического учения о причинности.
Е. Эйльштейн считает дискуссионной проблему существования у микро¬
частиц одновременно координат и скоростей. Она придерживается точки
зрения, изложенной Д. И. Блохинцевым в его курсе «Основы квантовой
механики» и в работах по обоснованию квантовой теории поля.
1 Проблеме причинности в квантовой механике посвящены, например, такие ра¬
боты, как Хр. Христов «Вопросы детерминизма в современной физике» («Философ¬
ска мисъл» № 3—4. 1947); Асен Дацев «Принцип индетерминизма в современной
физике» (Годишник на Софийския университет. Природо-матем. факултет». Т. ХЬУ.
кн. 1. 1948—1949); Т. Павлов «Закономерност и причинност». 1948; А. Полика¬
ров «Соотношение неопределенностей и принцип причинности в квантовой механике»
(«Философска мисъл» № 3—4. 1951); А. Поликаров «Принцип причинности
в современной физике» («Годишник на Софийския университет. Философско-истори¬
чески факултет». Т. Х1ЛШ, кн. 1. 1950/51 —1951/52). Значительное место проблеме
причинности отведено в упомянутой выше статье Елены Эйльштейн и в статье Радо¬
вана Рихта «Физика на пути жизни и правды» («ТуогЬа» 5 ипога. 1950).

136
Г. А. СВЕЧНИКОВ
На основании диалектико-материалистического положения о каче¬
ственном своеобразии форм движения материи Поликаров и Эйлынтейн
делают вывод о качественном своеобразии причинных связей и непри¬
менимости механического детерминизма для анализа причинности в об¬
ласти квантовых процессов. «...Соотношение неопределенностей,— пишет
Поликаров,— означает не границу познания, а познание новых законо¬
мерностей и в этом отношении представляет замечательное подтверждение
диалектического положения о качественном многообразии и противоре¬
чивом единстве движущейся материи» (там же, стр. 267).
А. Поликаров, Е. Эйльштейн, А. Дацев и чехословацкий автор
Р. Рихта неоднократно подчеркивают, что последовательно-материали¬
стическая трактовка квантовой механики возможна лишь с позиции
диалектического материализма.
Однако последовательное применение общих принципов диалектиче¬
ского материализма к решению конкретных методологических проблем
современной науки не всегда достигается даже авторами наиболее удач¬
ных работ по философским вопросам современного естествознания. Так,
например, А. Поликарову не удается последовательно провести материа¬
листическую точку зрения на соотношение неопределенностей.
С одной стороны, он совершенно правильно отмечает, что «соотно¬
шения неопределенностей являются своеобразным выражением единства
волновых и корпускулярных свойств микрочастиц» (там же, стр. 265).
С другой стороны, при выведении соотношения неопределенностей он
пользуется мысленными опытами Гейзенберга и утверждает в духе до¬
полнительности, что «при каждом измерении происходит не подлежащее
учету изменение состояния системы...» (там же, стр. 268).
Болгарский физик-теоретик Асен Дацев, отождествив электрон с ма¬
леньким шариком, имеющим одновременно координаты и скорость, вы¬
нужден истолковывать соотношение неопределенностей в духе Бора и
Гейзенберга как результат воздействия прибора на микрочастицу. «Вслед¬
ствие какой физической причины появляются эти неравенства (соотноше¬
ния неопределенностей.— Г. С.) во всех конкретных случаях?» — ставит
вопрос проф. Дацев и отвечает: «Гейзенберг дает следующую идею, разра¬
ботанную им и Бором. Причина появления этих неравенств кроется во
вмешательстве наблюдателя, который, наблюдая, производит возмущение
явления» («Принцип индетерминизма в современной физике». «Годишник
на Софийския университет. Природо-математически факултет». Т. ХЬУ,
кн. 1, стр. 209. 1948—1949). Не желая впасть в агностицизм, А. Дацев
вынужден считать, что соотношение неопределенностей является времен¬
ным затруднением. Придет время, когда мы, утверждает Дацев, сможем
одновременно точно измерять и координаты и скорости микрочастиц и
выражать их движение в форме лапласовского детерминизма. Такой .же
точки зрения на соотношение неопределенностей придерживается и другой
физик-теоретик Болгарии, Е. Карамихайлова (см. «Записки по атомна
физика». София. Т 950).
Работы последних лет свидетельствуют о расширении фронта борьбы
материализма против идеализма в современной физике во Франции и
других зарубежных странах. Факты говорят также о наметившемся раз¬
ложении копенгагенской школы. Весьма симптоматичны последние вы¬
ступления Луи де Бройля — известного французского физика, одного из
основоположников волновой механики, стоявшего в течение двадцати
пяти лет на позициях копенгагенской школы. В последних работах он
выступает с критикой идеализма копенгагенской школы \
Непосредственным толчком, побудившим Луи де Бройля пересмот¬
реть свои прежние, идеалистические взгляды на квантовую механику,
'■ См. статьи де Бройля в журнале «Кеуие б’ЫзЫге без 5с1епсез». V. 5, № 4, 1952
(перевод этой статьи опубликован в журнале «Вопросы философии» № 4 за 1954 год)
н в сборнике «Бош'з бе ВгодИе рЬуз1с!еп е! репзеиг». 1953.

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ
137
явились работы французского физика Вижье и американского физика
Д. Бома.
В статье, помещенной в американском физическом журнале «ТЬе
РЬуз1са1 КеУ1е\у», Д. Бом критикует методологическую линию копенгаген¬
ской школы в квантовой механике. Он правильно считает, что позитивизм
Маха породил ту интерпретацию квантовой механики, которая принята
большинством зарубежных физиков-теоретиков.
Бом выступает против индетерминизма в квантовой механике, за
признание объективности атомных процессов и их причинных связей.
Он дает критику идеалистического истолкования соотношения неопреде¬
ленностей и статистических методов квантовой механики и развивает де¬
терминистскую концепцию на квантовые процессы, высказанную де
Бройлем еще в 1927 году в форме гипотезы «двойного решения». Бом
пишет: «В противоположность обычной (то есть индетерминистской.—
Г С.) трактовке, предлагаемая альтернативная интерпретация дает нам
возможность допустить, что каждая отдельная система находится в со¬
стоянии, поддающемся точному определению, изменения которого во вре¬
мени обусловливаются определенными законами, аналогичными (но не
идентичными) классическим уравнениям движения» («ТЬе РЬу$1са1 Ке-
у1е\у». Лапиагу 15. 1952, р. 166).
Бом старается найти новый закон движения микрочастиц. С этой
целью он пытается представить волновую функцию как отображение
движения частицы в комбинированном поле, содержащем обычный и
квантово-механический потенциал, при выполнении определенного кванто¬
вого условия.
Во второй статье, помещенной в этом же номере журнала, Бом дает
теорию процессов измерения. С точки зрения своей детерминистской
концепции, он доказывает существование «скрытых» параметров, при по¬
мощи которых можно отразить движение каждой индивидуальной микро¬
частицы. Каждая частица, по Бому, имеет и координату и импульс, но
измерить их одновременно и определить траекторию мы пока не можем.
Основываясь на работах Вижье и Бома, Луи де Бройль пришел к
выводу, что всякая интерпретация физической теории должна исходить
не из предвзятой идеи, а из реальных фактов, то есть объективной дей¬
ствительности. Интерпретация должна являться отражением фактов, а
не упорядочением их по заранее придуманной схеме.
Луи де Бройль явно осуждает и требует пересмотра идеалистиче¬
ской, индетерминистской позиции Бора и Гейзенберга, считая, что она
противоречит традиционным конкретным (то есть стихийно-материали¬
стическим) концепциям в физике.
Необходимость пересмотра интерпретации квантовой механики, пред¬
ложенной Бором и Гейзенбергом, Луи де Бройль правильно обосновывает
тем, что она логически ведет к субъективному идеализму, к отрицанию
объективного существования физической реальности. Интерпретация
квантовой механики, предложенная Бором и Гейзенбергом, пишет Луи де
Бройль, «логически приводит к своего рода «субъективизму», родствен¬
ному идеализму в философском смысле, и стремится к отрицанию суще¬
ствования физической реальности, независимой от наблюдателя» (журнал
«Вопросы философии» № 4 за 1954 год). Таким образом здесь Луи де
Бройль признает, во-первых, независимое от субъекта существование
физической реальности, то есть объективность мира, во-вторых, то, что
истолкование квантовой механики, даваемое Бором и Гейзенбергом, при¬
водит к субъективному идеализму. Здесь, несомненно, намечается отход
эт истолкования квантовых процессов в духе идеалистического «принципа»
дополнительности.
Материалистически, в применении к физическим теориям, Луи де
Бройль решает и вопрос о познаваемости микропроцессов. Он подчерки¬
вает, что квантовая теория помогла человеку углубить познание явле¬

138
Г. А. СВЕЧНИКОВ
ний атомного масштаба. Оптимистически говорит он о возможности
углубления познания явлений, протекающих в области атомного ядра,
мезонных полей и т п. Вместе с тем он выступает против догматизации
основ квантовой механики, которая свойственна Бору и Гейзенбергу. Он
отбрасывает концепцию «чистой случайности», то есть случайности, не
имеющей никакой причины, и сочувственно относится к ученым класси¬
ческой эпохи, которые стояли на позиции детерминированности явлений
природы. Позиция, занимаемая Луи де Бройлем в квантовой механике,
является в основном материалистической и, безусловно, прогрессивной
по сравнению с философской позицией Бора и Гейзенберга.
Выступление Луи де Бройля, Бома и других физиков капиталисти¬
ческих стран против идеалистических установок Бора и Гейзенберга сви¬
детельствует, как мы уже сказали, о наметившемся разложении в рядах
сторонников копенгагенской школы. Прогрессивные зарубежные ученые
все больше и больше начинают понимать, что выход из кризисного состоя¬
ния современной физики в капиталистических странах состоит в том,
чтобы изгнать из нее идеализм, индетерминизм и перевести ее общемето¬
дологические основы на материалистические рельсы. В осознании этого
вопроса и в попытке его положительного решения и состоит прогрессивное
значение последних выступлений де Бройля, Вижье и Бома.
Переход зарубежных физиков, разделявших ранее взгляды копенга¬
генской школы, на материалистические позиции происходит постепенно
и сопровождается разного рода оговорками. В ряде вопросов позиция
Луи де Бройля, нам кажется, справедливо критикуется прогрессивными
французскими авторами \
Вызывает, например, возражение его точка зрения на случайность.
Де Бройль вслед за Лапласом считает, что случайные явления суть резуль¬
тат нашего незнания всех причин и условий данного процесса. Как только
мы познаем все причины и условия, то явление перестает быть случайным:
Эта точка зрения неправильна и была в свое время раскритикована
Энгельсом.
Никак нельзя согласиться с де Бройлем и Бомом, которые оконча¬
тельно еще не освободились от толкования квантовых явлений в духе
боровской концепции дополнительности и считают, что статистичность
квантовой механики является следствием неконтролируемого воздейст¬
вия макроприбора на микрочастицу.
Наконец, нельзя принять точку зрения Луи де Бройля, заявляющего,
что если работы Вижье по обоснованию детерминистской точки зрения
в квантовой механике на основе разработки первого варианта теории
волны-пилота не приведут к положительным результатам, то надо вер^-
нуться к «чисто вероятностной» (то есть, по существу, индетерминисте кой)
точке зрения. Независимо от попыток Вижье мы имеем полное основание
утверждать, что методологическая позиция Бора и Гейзенберга в кван¬
товой механике является идеалистической, антинаучной и ради интересов
науки должна быть отброшена чем скорее, тем лучше.
Несмотря на известную ограниченность позиции де Бройля и Бома,
в целом их попытка материалистического освещения основ квантовой
теории способствует освобождению наиболее передовых зарубежных
физиков из-под влияния идеалистических концепций копенгагенской
школы и поэтому является прогрессивной и заслуживающей поддержки
со стороны ученых материалистического лагеря.
Интересно в связи с этим выяснить отношение различных социаль¬
ных сил Франции в настоящее время к Луи де Бройлю. Ряд влиятель¬
ных лиц, стоящих у руководства государственными делами, преследует
этого выдающегося ученого и организует травлю, отказывая ему в сред-
* См., например, статью Вассая в журнале «Ьа поиуеПе сгШдие» № 43 за 1953 год.

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ	139
ствах для создания национального института теоретической физики, от¬
страняя его от работы в «Европейском центре по исследованию атомной
энергии», в то время как лидеры копенгагенской школы Бор и Гейзен¬
берг заняли там руководящие посты. Иначе относятся к Луи де Бройлю
французские коммунисты. За последние два года на страницах про¬
грессивных французских журналов «Пансэ» и «Нувель критик» появи¬
лось несколько статей, приветствующих и положительно оценивающих
выступление де Бройля против индетерминизма в квантовой механике Г
Поддерживая материалистическое заявление де Бройля, французские
прогрессивные ученые вместе с тем дружески помогают ему оконча¬
тельно освободиться от идеалистических воззрений копенгагенской
школы.
Выступление де Бройля против идеализма в квантовой механике
встретило сочувствие и поддержку мировой прогрессивной обществен¬
ности. В сентябрьском номере теоретического журнала Венгерской пар¬
тии трудящихся за 1953 год выступление Луи де Бройля против инде¬
терминизма копенгагенской школы оценивается как событие большого
исторического значения, ознаменовавшее собой поворот ученого от идеа¬
лизма в сторону материализма (Р. В. «Эе ВгодПе ГеПёрёзе аг шс!е1ег-
гшшгтиз е11еп». «Тагзас1а1гш 5гет1е». 52ер1етЪег. 1953).
В капиталистических странах имеется довольно большая группа
ученых, борющихся против идеализма в физике с позиций диалектиче¬
ского материализма. Сюда прежде всего следует отнести группу прогрес¬
сивных физиков Франции. В эту группу, кроме всемирно известного уче¬
ного, прогрессивного деятеля, борца за мир Фредерика Жолио-Кюри,
входят Ирен Кюри, Вассай, Эжен Коттон, Шатцман, Вижье, Ренье,
Шарль и другие.
Эжен Коттон, Жерар Вассай, Жан Шарль придерживаются точки
зрения, тех советских физиков, взгляды которых наиболее полно выразил
Д. И. Блохинцев в своем курсе «Основы квантовой механики» (1949).
Согласно этим представлениям, статистичность квантовой механики объ¬
ясняется тем, что она занимается изучением движения не отдельных
молекул, а их совокупности. Отдельная микрочастица не может быть
уподоблена материальной точке ньютоновской механики. Она является
воплощением корпускулярно-волнового единства и поэтому не имеет
одновременно координаты и импульса. Вижье, Шатцман, Ренье поддер¬
живают без каких-либо существенных оговорок точку зрения де Бройля
и Бома. Весьма показательно одно из последних выступлений Вижье,
посвященное философским проблемам квантовой механики. 24 и 25 мая
1953 года он выступил в Париже на университетском коллоквиуме, по¬
священном 70-й годовщине со дня смерти Карла Маркса. Свое высту¬
пление он посвятил критике идеалистической точки зрения копенгаген¬
ской школы.
После краткой характеристики концепций материалистического и
идеалистического лагерей в квантовой механике Вижье переходит к про¬
блеме причинности. Характеризуя воззрения сторонников копенгагенской
школы в вопросе о причинности, он говорит: «Детерминизм с неистов¬
ством отвергается копенгагенской школой. Вследствие того, что мы знаем
вещи только статистически, невозможно знать одновременно положение и
скорость электрона, невозможно приписать ему траекторию, невозможно
описать поведение системы. Это позволило Эддингтону утверждать, что,
1 Еугу 5сЬа1:гтап «РЬуз1яие яиапНяие е! гёаШё» («Ьа Репзёе» № 42—43. 1952,
р. 107—122); Еидёпе СоЙоп «Ше 1трог1ап1е ссгйпЬиНоп а 1а 1иНе соп1ге Гтбё1еггш-
шзте еп рЬузщие» («Ьа Репзёе» № 50. 1953, р. 96—100); Оёгагй V а зз а 11 з «Ьошз 4е
ВгодНе е! ГтсШегтМзте рЬуз1яие» («Ьа поиуе11е сгШяие» № 43. 1953, р. 133—137);
Леап-Р1егге У1д1ег «Ь’ОЬ)ес1ГуИё <3ез 1о1з па1иге11езэС<Еа Репзёе» № 51. 1953, р. 92).

140
Г. А. СВЕЧНИКОВ
начиная с 1927 года, благодаря квантовой механике, для ученого вновь
стало возможным верить в бога» («Ьа Репзёе» № 51. 1953, р. 95).
Вижье считает, что для опровержения индетерминистской точки
зрения необходимо доказать, что в квантовых процессах, подобно тому
как при механическом движении, микрочастица имеет одновременно коор¬
динату и скорость, имеет траекторию и что, зная начальные условия, мы
можем предсказать ее движение в будущем. Таким образом, Вижье, по¬
добно де Бройлю и Бому, считает, что для подтверждения существования
причинности в квантовых процессах надо доказать, что и здесь существует
ситуация, аналогичная (но не идентичная) ньютоновской механике, то
есть движение микрочастицы может быть выражено законами, аналогич¬
ными законам движения Ньютона.
Именно поэтому Вижье пытается постройть такую модель электрона,
которая допускала бы возможность одновременного определения коор¬
динаты и скорости. Он не разделяет точку зрения тех советских физиков,
которые, нам кажется, правильно считают, что нельзя построить меха¬
нической модели электрона, ибо электрон есть не механическое, а физи¬
ческое образование, представляющее диалектическое единство корпус¬
кулы и волны. «Мы (то есть Бройль, Бом и он, Вижье.— Г. С.) создали
более ограничительную гипотезу, чем гипотеза советских физиков
(имеется в виду теория квантового ансамбля.— Г. С.). Мы предполагаем,
что электрон имеет траекторию... Мы построили модель, которая, хорошо
или плохо, имеет преимущество перед планом статистики, квантовой ста¬
тистики, избегая трудностей последней. Теперь это проблема физиче¬
ская, проблема экспериментальная, она позволит установить прочные
основы наших концепций, о которых, однако, слишком рано делать за¬
ключение» (там же, стр. 95). Таким образом, Вижье строит гипо¬
тезу, в которой микрочастица имеет одновременно координаты и ско¬
рость и, следовательно, траекторию. Вследствие этого и причинность в
квантовых процессах понимается так же, как в аналитической механике,
то есть как возможность определения движения микрочастицы по изве¬
стным начальным условиям. Что касается самой модели микрочастицы,
то она является восстановлением с некоторыми добавлениями старой ги¬
потезы «двойного решения», предложенной де Бройлем еще в 1927 году.
Согласно гипотезе «двойного решения», каждая микрочастица представ¬
ляет собой особое образование внутри некоторого волнового процесса.
Такая модель заменяет единство корпускулярных и волновых свойств
микрочастиц внешней, механической связью между корпускулой и окру¬
жающим ее волновым полем.
Вижье считает, однако, что эта позиция в квантовой механике вполне
согласуется с марксистской философией. «Известно,— пишет он,— что
марксизм противопоставляет себя механическому детерминизму старой
физики. Мы не можем рассматривать природу только как сложный меха¬
низм, который, будучи заведен, движется по непреложным законам. Мы
рассматриваем природу как материю в движении, тогда как механиче¬
ский материализм отделяет материю от движения, отделяет частицы от
законов, которые заставляют их действовать. Великий вклад диалекти¬
ческого материализма в развитие науки — это идея, что движение есть
способ самого существования материи. Роль ученого — отыскивать и
двигать всегда вперед свои изыскания во внутренней структуре материи,
выявлять противоречия, которые развертываются и производят ее дви¬
жение, и объяснять ими явления, которые мы замечаем при помощи
наших чувств» (там же, стр. 95—96).
Вижье, безусловно, прав, подчеркивая диалектическую природу дви¬
жения. Всякое движение, в том числе и механическое, есть постоянное
становление и разрешение противоречий. Но Вижье не раскрыл полно¬
стью сущность механицизма. Он считает, что механицизм заключается
только в отрыве движения от материи. Механицизм может проявляться

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ
141
и в другом. В современных условиях излюбленным приемом механистов
являются попытки сведения высшей формы движения материи, причин¬
ности, закономерности к низшим. Эту попытку в своих целях использует
идеализм. Когда оказывается, что закономерность, причинность кванто¬
вых процессов не сводятся к механической причинности, закономерности,
то идеалисты начинают утверждать, что в микропроцессах нет детерми¬
нированности, закономерности. На самом же деле, как этому и учит
диалектический материализм, в физических, квантовых процессах объ¬
ективно существуют и причинность и закономерность, но они качественно
отличны от механического детерминизма.
К позиции Вижье в квантовой механике близко примыкает другой
прогрессивный ученый Франции, Эври Шатцман — преподаватель физико-
математического факультета в Париже.
В статье «Квантовая механика и реальность», помещенной в
42—43-м номере журнала «Пансэ» за 1952 год, Шатцман правильно про¬
слеживает две тенденции в развитии квантовой механики: материали¬
стическую линию Ланжевена и идеалистическую — Бора и Гейзенберга.
Автор поддерживает материалистическую линию в квантовой механике
и критикует идеализм Бора и Гейзенберга. Он отмечает трудности, на
которые натолкнулась квантовая механика после ее блестящего разви¬
тия в течение четверти века, подчеркивает необходимость создания такой
квантовой теории, которая явилась бы прямым отражением поведения
индивидуальных микрочастиц, так как современная теория является ста¬
тистической теорией. Автор поддерживает детерминистскую позицию в
квантовой механике, занимаемую сейчас Луи де Бройлем, Бомом и
Вижье.
В целом статья, как это правильно отмечает Эжен Коттон
(«Ьа Репзёе» № 50. 1953), имеет большое значение в деле борьбы против
индетерминизма копенгагенской школы. Однако не со всеми положениями
этой статьи- можно согласиться. Например, подобно де Бройлю и Бому,
автор отождествляет соотношение неопределенностей, имеющее определен¬
ный физический смысл, с принципом дополнительности, не отражающим
никаких физических свойств и являющимся от начала до конца субъектив¬
но-идеалистическим принципом. В указанной статье мы читаем: «Это свой¬
ство, описываемое так называемым соотношением неопределенностей
Гейзенберга, было выражено Н. Бором в форме принципа дополнитель¬
ности» («Ьа Репзёе», № 42—43, 1953, р. 107). Эти недостатки статьи Эври
Шатцмана снижают уровень его критики идеализма и обоснования мате¬
риалистического взгляда на квантовые процессы.
Материалистическую позицию в квантовой механике занимают также
Эжен Коттон, Жерар Вассай, Жан Шарль. В борьбе против индетерми¬
низма копенгагенской школы они руководствуются принципами диалекти¬
ческого материализма. Диалектический материализм рассматривается
ими не как волшебный ключ, с помощью которого можно решить любой
вопрос науки, а лишь как общая методология научного исследования,
указывающая общие принципы, для применения которых нужно еще знать
конкретные факты. Поэтому Коттон и Вассай призывают ученых к уста¬
новлению тесного контакта между наукой и марксистской философией.
Эжен Коттон, Жерар Вассай, Жан Шарль склоняются к теории
квантовых ансамблей, разрабатываемой советскими физиками. Говоря
о статьях Блохинцева и Терлецкого в сборнике «Философские вопросы
современной физики», Эжен Коттон пишет: «После прочтения этих
статей становится ясным, что ошибка школы Бора и Гейзенберга состоит
в том, что она рассматривает квантовую механику как применимую к каж¬
дому индивидуальному микрообъекту, тогда как в своей настоящей форме
она может быть только теорией движения ансамбля микрочастиц» («Ьа
Репзёе» № 50, 1953, р. 99). Жан Шарль, разбирая спор между Блохинце-
•вым и Фоком о смысле волновой функции, присоединяется к точке зрения

142
Г. А. СВЕЧНИКОВ
Блохинцева. Касаясь курса «Основы квантовой механики», он пишет:
«...в распоряжение советского студенчества предоставлен прекрасный
учебник Блохинцева, в котором автор уделяет большое внимание критике
принципа дополнительности и в котором изложение квантовой механики
базируется на концепции квантовых ансамблей» («Ба ЫоиуеПе сп^ие»
№ 50, 1953, р. 224).
Опираясь на работы советских физиков и руководствуясь методом
материалистической диалектики, Коттон и Вассай убедительно пока¬
зывают идеалистическую сущность концепции копенгагенской школы.
«Интерпретация Бора,— утверждает Вассай,— основанная на принципах
эмпириокритицизма, есть результат антинаучного метода, и выводы, полу¬
ченные в физике на основе этого метода, являются ошибочными» («Ба
МоцуеИе сгШяие» № 43, 1953, р. 134). Острие своей критики Коттон и
Вассай направили против идеалистической концепции дополнительности,
преувеличивающей роль прибора в изучении квантовых явлений и на
основе этого отрицающей объективность причинности, закономерности
микропроцессов. «Теория дополнительности Бора и Гейзенберга оши¬
бочна» («Ба Репзёе» № 50, 1953, р. 97),— пишет Коттон. Он правильно
различает соотношение неопределенностей, имеющее объективное содер¬
жание и силу объективного закона природы, и ложный, идеалистиче¬
ский «принцип» дополнительности. Вассай анализирует роль макропри¬
бора в изучении микропроцессов и приходит к выводу, что квантовая
механика способна давать и действительно дает знание объективной при¬
чинности, закономерности. «Мы не можем больше,— пишет Вассай,— при¬
нимать концепцию роли измерения — аналогичную, с точки зрения методо¬
логической, концепции Бора и Гейзенберга,— концепцию, по которой
«распределение вероятностей (например, распределение вероятностей ко¬
личества движения) создается в результате измерения». Измерение есть
экспериментальная техника, имеющая целью изучение количественных
соотношений в природе... Измерение, конечно, вмешивается в физический
процесс и, следовательно, неизбежно изменяет объект. Но теория позво¬
ляет определить это изменение, вывести законы вещей, существующих вне
и независимо от измерения. Так что физическое содержание этих законов
не должно зависеть от измерения и наблюдателя. Это является принципом
физических исследований, который нельзя нарушать, не порывая с истинно
научными методами исследования» («Ба ИоиуеНе сгШдие» № 43, 1953,
р. 134).
Таким образом, Вассай отвергает ошибочный взгляд Бора и Гейзен¬
берга на особую роль приборов при изучении микрообъектов. В противо¬
положность Бору и Гейзенбергу, утверждающим, что макроприбор опре¬
деляет состояние микрообъекта, то есть создает его, Вассай считает, что
при помощи рационального мышления квантовая механика открывает
объективные связи, законы движения микрочастиц. В противоположность
боровскому «принципу» дополнительности, принципиально отрицающему
существование и познаваемость объективных причинных связей, законов
микропроцессов, Вассай показывает, что квантовая механика своими
статистическими методами отражает закономерности микропроцессов,
существующие Ене и независимо от наблюдателя.
Эжен Коттон и Жерар Вассай правильно, нам кажется, оценивают
позицию Луи де Бройля в квантовой механике. Они считают, что позиция
де Бройля в квантовой механике в целом является материалистической,
но носит узко ограниченный, механистический характер. «...Лоренц и де
Бройль,— пишет Коттон,— также поднялись против этих идеалистических
искажений квантовой механики, но они часто скатываются на узкомехани¬
ческую точку зрения» («Ба Репзёе» № 50, 1953, р. 96). Эжен Коттон
правильно подчеркивает, что нельзя распространять понятие меха¬
нической причинности на область квантовых процессов. «Детерминизм
не является больше, например, для электронов таким, каким он был

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ	из
для макроскопических тел, вследствие невозможности изолировать
наблюдаемые микроскопические системы от окружающей среды»
(там же, стр. 99).
Эту же самую мысль развивает Вассай в небольшой, но интересной
статье «Луи де Бройль и индетерминизм в физике» («Ьа ИоиуеПе
сп^ие» № 43, 1953). Здесь правильно показано значение последних
выступлений Луи де Бройля против индетерминистской концепции копен¬
гагенской школы. Вассай указывает, что Луи де Бройль принимает три
основных положения материализма: материальность мира, первичность
материи и вторичность сознания, познаваемость природы и ее законов. Он
подчеркивает, что в концепции Луи де Бройля содержатся элементы диа¬
лектики. Де Бройль признает единство корпускулярно-волновых свойств
частиц материи как «физический факт». Вместе с этим автор статьи пра¬
вильно, с позиции диалектического материализма, вскрывает ограничен¬
ность взглядов де Бройля и некоторые его уступки идеализму копенгаген¬
ской школы. Кончает свою статью Вассай призывом ко всем
прогрессивным ученым Франции: «Систематически улучшать свою работу
по ознакомлению их (то есть ученых Франции.— Г С.) с направлением
развития и результатами, полученными советской наукой, с основами
марксизма-ленинизма и пользой, которую они могли бы извлечь для себя
при изучении примеров исследований, вдохновленных марксизмом»
(стр. 137).
Таким образом, в материалистическом лагере прогрессивных уче-
ных-физиков Франции имеются два основных направления. К первому мо¬
гут быть отнесены Пьер-Жан Вижье и Эври Шатцман, ко второму —
Эжен Коттон и Жерар Вассай. Ученые первого направления связывают
дальнейшее развитие квантовой механики на материалистической основе
с разработкой гипотезы Луи де Бройля, названной им теорией «двойного
решения», и с утверждением о движении микрочастицы по законам, ана¬
логичным законам Ньютона. Сторонники второго материалистического
направления признают позицию Луи де Бройля и Бома хотя и материа¬
листической, но ограниченной. Ученые, придерживающиеся этой точки
зрения, считают, что разработку проблем квантовой механики надо вести
в направлении, указанном советскими физиками, и последовательно руко¬
водствоваться принципом марксистской диалектики о качественном свое¬
образии форм движения материи. Несмотря на различие этих основных
точек зрения, прогрессивные физики Франции сходятся в главном: призна¬
нии материальности квантовых процессов и объективности их зако¬
номерностей, а также в признании их познаваемости. Оба течения,
существующие среди прогрессивных физиков Франции, направляют
острие своей борьбы против идеалистической позиции копенгагенской
школы.
В Англии также ширится движение прогрессивных ученых за мате¬
риалистическое решение методологических проблем современной физики.
Среди этой группы прогрессивных ученых Англии следует прежде всего
отметить Джона Бернала.
В 1935 году в книге «Энгельс и наука» Бернал показал величайшее
значение марксистской философии для развития современного естество¬
знания. Он подчеркнул, что реакционная, идеалистическая философия,
отрицающая существование объективной закономерности и ее познавае¬
мости, подрывает творческие усилия ученого, внушает ему недоверие к
научному познанию. В противоположность идеализму и агностицизму
диалектический материализм вселяет в ученого уверенность в силе на¬
учного познания. В недавно вышедшей на русском языке книге Бернала
«Наука и общество» помещена его статья «Столетие марксизма». В этой
статье автор показывает значение диалектического материализма для
развития современного естествознания и вскрывает банкротство буржу¬
азной идеалистической философии. Он правильно отмечает, что кризис

144
Г. А. СВЕЧНИКОВ
той научной системы, которую заложил Ньютон, привел к острой критике
и пересмотру материалистического взгляда на мир. Значительное число
ученых вследствие незнания диалектики связывало материалистическое
мировоззрение с механистической системой Ньютона и установление огра¬
ниченности этой системы истолковало как крушение материализма вооб¬
ще. Многие ученые, и среди них даже выдающиеся, говорит Бернал,
«отреклись от всего и очертя голову ударились в мистицизм и суеверие»
(«Наука и общество», стр. 39. 1953).
Бернал выступает против идеалистической и метафизической уста¬
новки копенгагенской школы, отрывающей волновые свойства микроча¬
стиц от корпускулярных. Он подчеркивает, что электрон не уподобляется
обычной материальной точке классической механики, но представляет
собой «нечто такое, что может быть волной и элементарной частицей
одновременно» (там же, стр. 40—41).
Бернал утверждает, что современная реакционная буржуазная фи¬
лософия — позитивизм, логистика, различные виды антирационализма —
привела естествознание к суеверию и мистике, завела его в идейный
тупик. На примерах советской науки он показывает, каких огромных
успехов может достичь естествознание, если оно опирается на диалекти¬
ческий материализм. Он обращается с призывом ко всем прогрессивным
ученым овладевать марксизмом.
В США также имеются ученые, борющиеся против идеализма в со¬
временной физике. В октябрьском номере журнала «Политикал эфферс»
(«Ро1Шса1 АНашз») за 1953 год помещена статья американского ученого
Филиппа Тильдена «Книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»
и кризис современной физики». Изложив ленинский анализ кризиса фи¬
зики, автор переходит к выяснению положения в современной физике.
Останавливаясь на квантовой теории, Тильден правильно отмечает, что
дальнейшее изменение представлений о материи и ее движении, которое
принесла квантовая механика, было истолковано частью физиков вслед¬
ствие незнания ими материалистической диалектики как отрицание су¬
ществования материи и объективной причинности и закономерности.
«Встретившись с противоречиями между квантовой механикой и теория¬
ми Ньютона и Максвелла,— пишет Тильден,— Бор и Гейзенберг отожде¬
ствляют ньютоновскую физику с материализмом и на основании этого
делают вывод, что невозможно никакое точное, причинно материалистиче¬
ское объяснение внутриатомных явлений» (стр. 57—58). Тильден совер¬
шенно правильно подчеркивает, что в основе индетерминистских выводов
Бора и Гейзенберга лежит отождествление материалистического понима¬
ния причинности с механическим детерминизмом. На основании этого
автор утверждает, что только с позиции диалектического материализма
можно правильно оценить новые открытия в физике, революционизирую¬
щие наши старые, механические представления о материи и движении.
Однако самому автору не всегда удается последовательно провести
точку зрения диалектического материализма на соотношение неопреде¬
ленностей и «принцип» дополнительности. С одной стороны, Тильден со¬
вершенно прав, говоря, что формулировка Гейзенберга (соотношение
неопределенностей, называемое им «принципом» неопределенности) яв¬
ляется «неизбежным следствием новых качеств, проявляемых материей».
С другой стороны, автор лишает соотношение неопределенностей объек¬
тивного содержания, относя его не к объективной природе микропроцес¬
сов, а к временным трудностям нашего познания, которые в дальнейшем
будут преодолены. Нельзя также согласиться с автором и в том случае,
когда он ставит на одну доску идеалистический, не имеющий никакого
физического содержания принцип дополнительности и соотношение не¬
определенностей, хотя и ложно истолкованное Гейзенбергом, но имеющее,
как это было показано выше, определенный физический смысл.
Автор не высказал своего отношения к последним работам де Бройля

БОРЬБА ПРОТИВ ИНДЕТЕРМИНИЗМА В КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ
145
и Бома, в которых они доказывают возможность каузального объяснения
микропроцессов при помощи механического детерминизма. Свою работу
Тильден заключает утверждением, что только с позиций диалектиче¬
ского материализма возможно правильное, научное обобщение данных
современной науки. Не желая считаться с диалектическим материализ¬
мом и будучи не в состоянии правильно оценить новые научные откры¬
тия, многие западные ученые стали легкой добычей идеалистических фи¬
лософских систем, пущенных в ход современными махистами. Только
немногие начали применять серьезные усилия, чтобы перевести квантовую
механику на материалистические рельсы. «Однако это течение,— заканчи¬
вает Тильден,— подвергается жестоким нападкам со стороны большинства
физиков, которые воспитывались на тех или иных идеалистических фило¬
софских системах. Философский идеализм в физике, как и в биологии,
является официальной догмой, и, чтобы критиковать превалирующие
идеалистические толкования квантовой механики, требуется от ученых
мужество и проницательность» (там же, стр. 60). Тильден подчеркивает,
таким образом, что становление материалистических основ квантовой
механики происходит в результате ожесточенной борьбы с засилием идеа¬
лизма в современной физике.
Анализ борьбы прогрессивных ученых капиталистических стран за
материалистическое освещение квантовой механики еще раз показывает
слабость позиций механистического материализма в борьбе против со¬
временного «физического» идеализма. В современных условиях меха¬
ницизм, отрицание качественного своеобразия форм движения материи
и причинных связей, сведение всех форм движения материи к механи¬
ческому движению, «физические» идеалисты используют в борьбе против
материалистического мировоззрения. Преодолеть «физический» идеализм
тем же самым оружием, которое он использует в борьбе против материа¬
лизма, невозможно. Лишь с позиции диалектического материализма, при¬
знающего не только материальность мира и его познаваемость, но и ка¬
чественное своеобразие форм движения материи и соответствующих им
форм причинных, закономерных связей, можно успешно вести борьбу
против идеализма в современной физике.
10.	«Вопросы философии» № 6

В чем причина статистического
характера квантовой механики?*
Г. Я. МЯКИШЕВ
Необычайное положение сложилось в настоящее время в квантовой
механике. Многие из крупнейших ученых — создателей квантовой меха¬
ники (Эйнштейн, Луи де Бройль, Шредингер) — не согласны с интерпре¬
тацией этой теории, данной Бором и Гейзенбергом и общепризнанной за
рубежом. Планк, положивший начало развитию квантовой теории, нико¬
гда не разделял полностью взглядов Бора — Гейзенберга.
Большой интерес в этом отношении представляет изданный во Фран¬
ции сборник, посвященный 60-летию со дня рождения одного из основа¬
телей квантовой механики — Луи де Бройля, «Ьошз <1е Вго^Пе рЬузШеп е1
репзеиг». В составлении его приняли участие почти все крупнейшие зару¬
бежные физики нашего времени. Центральное место в этом сборнике за¬
нимает отдел, посвященный изложению основ квантовой физики. В нем
помещены статьи Эйнштейна, Шредингера, Паули и других. Интересно
отметить, что в этом отделе не приняли участия Бор и Гейзенберг. Они
последовательно придерживаются интерпретации квантовой механики в
духе принципа дополнительности и, очевидно, считают, что вопрос давно
выяснен и возвращаться к нему нет нужды. Только Паули поместил свою
статью с целью отстоять взгляды копенгагенской школы и доказать не¬
состоятельность предпринятых недавно де Бройлем, Д. Бомом и Вижье
попыток дать новую интерпретацию квантовой механики. Однако сборник
с очевидностью показывает, что вопрос о понимании основ квантовой ме¬
ханики далеко нельзя считать решенным. Об этом же свидетельствует
большое количество статей, появляющихся на страницах специальных
журналов, в которых делаются попытки нового подхода к существу кван¬
товомеханических законов.
Статья самого де Бройля, помещенная в конце сборника, содержит
представляющее большой интерес изложение эволюции взглядов автора
на квантовую механику. Более подробно свои взгляды по этому вопросу
де Бройль изложил в лекции, прочитанной 31 октября 1952 года в Между¬
народном центре синтеза (Сеп1ге ш1егпа1юпа1 бе ЗупШёзе) в Париже1.
Как известно, первоначально де Бройль стремился построить такую
модель, которая позволила бы наглядно объяснить дуализм волновых и
корпускулярных свойств микрообъекта. С этой целью в 1927 году им была
высказана идея так называемого «двойного решения». Существо этой идеи
заключается в том, что наряду с хорошо известными непрерывными реше¬
ниями уравнения Шредингера (яр-волны) существуют особые решения
(ы-волны), дающие волновое поле, в котором частица — особая точка
поля. При этом фазы волн яр и и совпадают, а амплитуды резко различа¬
ются. Но эту точку зрения оказалось очень трудно развить. Поэтому на
Сольвеевском конгрессе в 1927 году де Бройль изложил некоторый упро¬
* Печатается в порядке обсуждения.
1 Перевод этой лекции опубликован в журнале «Вопросы философии» N° 4
за 1954 год.

В-ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 147
щенный вариант своей первоначальной идеи. Согласно теории «двойного
решения», скорость частицы определяется градиентом фазы волны, оди¬
наковым для ф-волн и для и-волн. Поэтому все происходит так, как будто
бы корпускула, представляющая собой материальную точку, направляет¬
ся непрерывной волной (теория «волны-пилота»). Однако эта точка зре¬
ния подверглась очень серьезной критике со стороны Паули и не получила
поддержки у других участников конгресса. «Не осмеливаясь возвратиться
к двойному решению вследствие математических трудностей,— пишет де
Бройль в цитированной выше статье,— я потерял мужество и присоеди¬
нился к чисто вероятностной интерпретации Бора и Гейзенберга. В тече¬
ние двадцати пяти лет я принимал ее как основу моего преподавания и
излагал в своих книгах и докладах» (журнал «Вопросы философии» № 4
за 1954 год, стр. 112)
Летом 1951 года де Бройль познакомился с работой американского
физика Давида Бома, впоследствии напечатанной в «РЬузюа! Реу1е\у»
(Лапиагу 15. 1952). В ней Бом, независимо от де Бройля, излагает те же
идеи «волны-пилота», но с рядом очень интересных соображений, дающих
возможность устранить старые возражения Паули. В частности, Бому уда¬
лось показать, что теория Неймана о «скрытых параметрах» не противо¬
речит данной теории. Вскоре после этого французский физик-марксист,
ученик де Бройля, Вижье указал на сходство между решением задачи о
движении частицы в поле тяготения, предложенным в 1927 году Эйнштей¬
ном, и постановкой задачи в теории «двойного решения» де Бройля.
Последнее замечание указывает, по мнению де Бройля, на возмож¬
ность осуществить грандиозную задачу — объединение общей теории от¬
носительности и квантовой механики. «Все эти обстоятельства,— говорит
далее де Бройль,— в последнее время снова привлекли мое внимание к
указанным вопросам. Не желая утверждать, что возможно восстановление
детерминистской концепции волновой механики в духе моих первоначаль¬
ных представлений, я думаю, однако, что вопрос заслуживает пере¬
смотра...» (там же, стр. 105).
В пользу целесообразности этого пересмотра де Бройль приводит ряд
аргументов. Современное толкование квантовой механики, по мнению де
Бройля, «логически приводит к своего рода «субъективизму», родствен¬
ному идеализму в философском смысле, и стремится к отрицанию суще¬
ствования физической реальности, независимой от наблюдателя. А ведь
физик... инстинктивно остается «реалистом», и на это у него имеются серь¬
езные причины: субъективистские интерпретации будут всегда вызывать у
него болезненные впечатления, и я думаю, что он будет счастлив наконец
от них избавиться» (там же, стр. 117).
В настоящее время квантовая механика, по мнению де Бройля, в том
ее виде, в котором она существует, в значительной мере исчерпала свои
возможности истолковывать явления прежде всего в «области атомного,
ядра» и «структуры элементарных частиц». «История наук,— говорит де
Бройль в конце статьи,— показывает, что прогресс науки постоянно ско-'
вывался тираническим влиянием определенных концепций, когда их начи¬
нали рассматривать в виде догмы. По этой причине необходимо перио¬
дически подвергать глубокому исследованию принципы, которые стал»
принимать без обсуждения» (там же, стр. 118).
Очень интересные высказывания содержит статья Эйнштейна из того
же сборника. Свою Статью он начинает с тезиса об объективности состоя¬
ния: «Существует нечто, как «реальное состояние» физической системы,
существующее-объективно, не зависимо от всякого наблюдения или изме-1
рения, что в принципе можно описать с помощью средств выражения фи¬
зики... Этот тезис относительно реальности не имеет значения высказыва¬
ния, четкого самого по себе, вследствие его «метафизической» природы; он
носит только характер программы. Все люди, включая теоретиков кванто¬
вой механики, весьма дорожат этим тезисом реальности, до того момента,

148
Г. Я. МЯКИШЕВ
когда они начинают обсуждать основания квантовой теории. Никто, на¬
пример, не сомневается в том, что центр тяжести Луны в какой-то опре¬
деленный момент занимает определенное положение даже в отсутствии
какого-либо наблюдателя — реального или потенциального. Если мы от¬
кажемся от этого тезиса реальности, рассматриваемого чисто логически и
произвольно, то нам очень трудно будет избежать солипсизма. В указан¬
ном выше смысле я, не краснея, помещаю концепцию «реального состоя¬
ния системы» в самый центр моих размышлений» (указанный сборник,
стр. 6—7). Далее, исходя из этого тезиса, Эйнштейн показывает несостоя¬
тельность интерпретации квантовой механики, данной Бором — Гейзенбер¬
гом, и, в частности, приводит тот же пример с двумя частицами, который
обсуждался им несколько лет назад в дискуссии с Бором (см. журнал
«Успехи физических наук». Т. XVI, вып. 4 за 1936 год, стр. 446). Харак¬
терно, что для доказательства справедливости своих взглядов Эйнштейн
через 18 лет вынужден был придти к явному признанию основного мате¬
риалистического тезиса об объективной реальности и даже «не боится за
него краснеть». Последнее замечание наглядно свидетельствует об отно¬
шении к материализму в среде зарубежных ученых. Мы не можем, конеч¬
но, согласиться с тем, что «тезис относительно реальности не имеет значе¬
ния высказывания, четкого самого по себе, вследствие его метафизической
природы», но, безусловно, прав Эйнштейн, что отказ от этого «тезиса» ло¬
гически приводит к солипсизму и противоречит всей практической деятель¬
ности людей.
Шредингер в своей статье, помещенной в сборнике, так же резко вы¬
ступает против субъективистского понимания волновой функции.
Итак, основные аргументы против интерпретации квантовой механики
копенгагенской школой, которые приводят авторы данного сборника, сво¬
дятся к следующему: а) индетерминизм неприемлем для физика; причин¬
ность должна быть сохранена; б) должно существовать объективное; не¬
зависимое от наших знаний об электроне состояние электрона в простран¬
стве и во времени.
Аргументы эти встречаются не только в вышеупомянутом сборнике,
но и в ряде других работ зарубежных авторов. Так, Давид Бом указы¬
вает, что субъективистская интерпретация волновой функции ведет к ма¬
хизму. В очень интересной брошюре французского ученого Жерара
Вассая «О так называемом индетерминизме в атомной физике» (О ё г а г <1
V а 5 5 а 11 з «Бе зоГсИзап! тйё^ептшзте еп рЬу5^^ие а1оп^ие». Без са-
Ыегз гаБопаНз1ез. № 116. Рёупег. 1951) содержится глубокая критика
идеалистических выводов из квантовой механики (более подробный ана¬
лиз содержания этой брошюры мы даем ниже).
На протяжении всей своей жизни ученый-коммунист Поль Ланжевен
боролся с идеалистическими выводами из квантовой механики, с «интел¬
лектуальным развратом», как он называл воззрения физиков-идеалистов.
Все эти основные аргументы, выдвигаемые против идеалистической
интерпретации квантовой механики, конечно, не являются новыми. Уже
давно крупнейшие зарубежные физики — Эйнштейн, Планк, Шредин¬
гер— выступали против интерпретации Бора — Гейзенберга. Советские
физики ведут на протяжении ряда лет борьбу с индетерминизмом, субъ¬
ективизмом в науке вообще и в квантовой механике в особенности. Про¬
грессивные иностранные ученые следят за обсуждением вопросов кванто¬
вой механики на страницах наших журналов и сами плодотворно рабо¬
тают в этой области. В первую очередь это относится к группе прогрес¬
сивных французских ученых, связанных с журналом «Пансэ» («Репзёе»),
основателем которого был Ланжевен.
Во Франции публикуются переводы работ советских ученых по кван¬
товой механике, например, статей Я- П. Терлецкого и Д. И. Блохинцева.
Эти статьи обсуждаются на страницах журнала «Пансэ» и в дискуссиях,
устраиваемых редакцией журнала.

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 149
Большое значение сборника, посвященного де Бройлю, и ряда статей
иностранных авторов заключается в том, что они наглядно показывают
великую жизненную силу и прогрессивное значение диалектического мате¬
риализма, единственного подлинно научного метода. Даже в условиях ка¬
питалистического общества, где, по выражению Ленина, «вся обстанов¬
ка, в которой живут эти люди, отталкивает их от Маркса и Энгельса, бро¬
сает в объятия пошлой казенной философии» (Соч. Т. 14, стр. 250), ученые
обращаются к материализму как единственному учению, способному дать
прочный фундамент для понимания существующих теорий и базу для их
развития.
Есть еще другая, очень важная сторона вопроса. Дело ведь не толь¬
ко в том, чтобы показать философскую несостоятельность интерпретации
Бора — Гейзенберга. Необходимо вскрыть и физические корни ошибочных
идеалистических выводов из квантовой теории. Нужно отчетливо пока¬
зать, почему, вследствие каких особенностей теории создалось такое поло¬
жение, когда антинаучная, идеалистическая интерпретация квантовой ме¬
ханики стала господствующей за рубежом, да и у нас еще пользуется
распространением.
Наконец, необходимо дать последовательную материалистическую
трактовку смысла квантовомеханических закономерностей. В частности,
было важно проанализировать с материалистических позиций так назы¬
ваемые «парадоксы» в квантовой механике, необычные для классиче¬
ской физики следствия из нее, которые всесторонне обсуждаются Бором и
Гейзенбергом. Ведь именно отсутствие конкретной физической интерпре¬
тации привело де Бройля к признанию идеалистических взглядов копен¬
гагенской школы.
Необходимо осознать, что до тех пор, пока не будет создана последо¬
вательная материалистическая трактовка квантовой механики, концен¬
трирующая свое внимание на всех важнейших специфических свойствах
микрообъектов и законах их движения, открытых квантовой механикой,
мы не можем считать интерпретацию Бора — Гейзенберга окончательно
преодоленной, не можем, как бы мы этого ни хотели, избежать влияния
идей идеалистически настроенных зарубежных физиков.
В настоящее время как среди советских физиков, так и среди про¬
грессивных зарубежных ученых нет единства в понимании сущности кван¬
товой теории. Единство есть только в том, что интерпретация Бора — Гей¬
зенберга в том виде, как она изложена авторами, неприемлема. Далее
мнения расходятся: одни, как, например, М. А. Марков, считают, что она
содержит верное физическое зерно и только нуждается в очищении от
привязанных к ней идеалистических выводов, другие же, как, например,
Я. П. Терлецкий, утверждают, что интерпретация квантовой механики в
духе принципа дополнительности неверна в своей основе. Мнения
расходятся еще дальше, когда переходят к вопросу о материалистиче¬
ской трактовке квантовой механики. Сложившаяся ситуация приводит к
мысли, что было бы полезно подытожить основные воззрения, которые
обсуждаются в настоящее время физиками, борющимися за материали¬
стическую трактовку квантовой механики, и попытаться хотя бы очень
бегло проанализировать их.
Основной вопрос, который, по нашему мнению, следует решить, за¬
ключается в следующем: почему квантовая механика — статистическая
теория? г.
Выдвижение этого вопроса на первый план может быть оправдано
следующими соображениями:
а)	этот вопрос является действительно кардинальным, ибо то или
иное его решение непосредственно приводит к различным концепциям от¬
носительно физического смысла квантовомеханического метода. Напом-
1 На важность этого вопроса указывал академик С. И. Вавилов в предисловии
к статье М. А. Маркова (см. журнал «Вопросы философии» № 2 за 1947 год, сто. 139).

150
Г.. Я. МЯКИЩЕВ
ним, что именно статистическая интерпретация волновой функции, данная
Максом Борном, положила начало физическому пониманию квантовой
теории. Отсутствие ясного ответа на причину статистичности квантовой
теории свидетельствует о незаконченности той или иной трактовки кван¬
товой механики;
б)	решение этого вопроса не связано непосредственно с определен¬
ными модельными представлениями относительно микрообъекта, которые
всегда в значительной степени гипотетичны и, повидимому, способны дать
лишь весьма грубое отражение реальной действительности. Вопрос этот
можно решить, исходя из весьма общих представлений.
В зависимости от решения данного вопроса можно выделить ряд на¬
правлений, сторонники которых придерживаются различных воззрений не
только в отношении физического смысла квантовой механики, но и путей
ее дальнейшего развития. Мы перейдем теперь к рассмотрению различ¬
ных направлений и попытаемся кратко проанализировать важнейшие
работы советских и зарубежных авторов, посвященные указанной про¬
блеме.
Ряд авторов утверждает, что статистический характер квантовой ме¬
ханики является результатом принципиально неконтролируемого, вслед¬
ствие конечности постоянной действия к, взаимодействия частицы с при¬
бором (Бор, Гейзенберг и другие).
Некоторые исследователи полагают, что статистический характер
квантовой механики обусловлен неполным знанием объективной реально¬
сти (микрообъектов). Полное знание позволит исключить статистику, но
оно пока еще не достигнуто (Эйнштейн, де Бройль в его последних рабо¬
тах, Д. Бом и другие).
Далее, существует мнение, что квантовая механика непосредственно
изучает свойства статистических процессов и неприменима к индивидуаль¬
ным микрообъектам. «Исследуя явления, существенно зависящие от кван¬
та действия к... мы имеем дело со статистическими задачами» (Николь¬
ский К. В. «Квантовые процессы», стр. 27. 1940). «Применение кван¬
товой теории к анализу отдельного измерительного процесса в атомной
области не дает полной характеристики последнего, вследствие статисти¬
ческого характера всякой квантовой проблемы» (там же, стр. 28).
К этой точке зрения, сформулированной К. В. Никольским, в настоя¬
щее время близки взгляды большинства наших ученых. Она развита в
учебнике Блохинцева «Основы квантовой механики». Следует, впрочем,
отметить, что Блохинцев в этом вопросе не вполне последователен; пози¬
ция его сложна и не укладывается в рамки данной точки зрения.
Предыдущая точка зрения близка к данной, хотя внешне противопо¬
ложна ей: вместо неполноты сведений, относящихся к индивидуальному
акту, вследствие статистичности теории выдвигается на
первый план статистичность теории вследствие неполноты зна¬
ний.
Наконец, было высказано утверждение, согласно которому статисти¬
ческий характер квантовой механики обусловлен взаимодействием данного
микрообъекта с системой окружающих тел. Это взаимодействие неустра¬
нимо вследствие конечности постоянной действия к и феноменологически
включено в волновую функцию ф. Этот взгляд последовательно проведен
французским физиком-марксистом Жераром Вассаем в докладе, с кото¬
рым он выступил в январе 1951 года на конференции в Сорбонне. К нему,
повидимому, близки воззрения Б. М. Вула, изложенные в статье «Об из¬
учении механического движения в физике» (журнал «Вопросы филосо¬
фии» № 3 за 1949 год). Отдельные высказывания Д. И. Блохинцева также
говорят о близости его взглядов к указанной точке зрения. Например:
«Причина... несостоятельности «лапласовского» детерминизма лежит р
невозможности изоляции единой микросистемы от макрообстановки... По¬
этому единичные микроявления управляются статистической закономер¬

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 151
ностью» (статья в сборнике «Философские вопросы современной физики»,
стр. 379).
Наряду с перечисленными существует мнение, что квантовая механи¬
ка вообще не является статистической теорией. Волновая функция дает
реальное распределение материи в пространстве. Однако сейчас эта точка
зрения, защищавшаяся ранее Шредингером, оставлена большинством фи¬
зиков, и мы на ней останавливаться не будем.
Не все указанные направления однородны внутри себя. Имеются рас¬
хождения во мнениях между отдельными авторами в особенности относи¬
тельно путей развития квантовой механики. С другой стороны, имеется
сходство во взглядах сторонников различных направлений наряду со мно¬
гими разногласиями. Вопросы, рассматриваемые здесь, весьма сложны,
соответственно сложны и позиции отдельных ученых. Поэтому выделение
указанных направлений и распределение взглядов различных ученых по
этим группам до некоторой степени условны.
Рассмотрим прежде всего взгляды копенгагенской школы.
«В то время как все взаимосвязи в области, относящейся к наблюда¬
телю,— говорит Гейзенберг,— а также в области, содержащей изучаемые
объекты, являются строго определенными (в первом случае — законами
классической физики, а во втором — дифференциальными уравнениями
квантовой механики), наличие резкой границы между этими областями
обнаруживается в статистических взаимосвязях. Точнее, на границе этих
областей воздействие средства наблюдения на объект наблюдения долж¬
но рассматриваться как частично неконтролируемое возмущение. Эта
принципиально неконтролируемая часть возмущения, которая обязательно
связана с каждым наблюдением, важна для нас во многих отношениях.
Прежде всего она является причиной появления статистических законов
природы в квантовой механике» («Философские проблемы атомной фи¬
зики», стр. 8. 1953).
Вследствие этого же неконтролируемого воздействия, утверждают
сторонники копенгагенской школы, нельзя одновременно определить коор¬
динату и импульс электрона: произведение неточности в определении коор¬
динаты Д<7 на неточность в определении импульса Ар удовлетворяет не¬
равенству АдАр^Н (принцип неопределенности). При этом Гейзенберг
подчеркивает, что одновременное знание координаты и импульса может
быть сделано более точным, чем это следует из приведенного выше не¬
равенства, но оно может относиться только к прошлому. В самом деле,
если импульс электрона точно известен, а положение, напротив, совершен¬
но неизвестно, то тогда наблюдение положения приведет к знанию р и д,
хотя это знание и будет относиться к прошлому, так как измерение д изме¬
нит прежнее значение импульса. На основании этих рассуждений Гейзен¬
берг делает типично позитивистский вывод. По его мнению, вопрос о том,
«стоит ли названному вычислению прошлого электрона приписывать ка¬
кую-либо физическую реальность, является... только делом вкуса» («Фи¬
зические принципы квантовой теории», стр. 21. 1932), так как эти знания
никоим образом не могут относиться к начальным условиям. Вкус же у
Гейзенберга явно идеалистический, и он приходит к отрицанию реально¬
сти такого состояния электрона.
Приведем еще пример, показывающий, с помощью каких рассужде¬
ний Гейзенберг приходит к отрицанию причинности. Можно, говорит он,
причислить к рассматриваемой системе измерительные приборы, однако
при этом мы все равно не сможем проследить ясно причин и следствий,
так как сами приборы также будут подчиняться принципу неопределен¬
ности. «В конечном счете проследить количественно цепь причин и след¬
ствий можно было бы только, включив весь мир в систему,— но тогда
физика уже исчезла и осталась только одна математическая схема. Раз¬
деление мира на наблюдающую и наблюдаемую системы препятствует
таким образом точной формулировке закона причинности» (там же,

152
Г. Я. МЯКИШЕВ
стр. 48). Отсюда следует известный вывод о дополнительности причинного
и пространственно-временного описания. Таким образом, опять типично
махистский вывод: из невозможности описать поведение мира в делом
делается заключение об отсутствии в нем причинности.
Исходя из принципиальной роли измерительного прибора, Бор и Гей¬
зенберг объясняют «парадоксы» квантовой теории и показывают ее логи¬
ческую непротиворечивость.
Остановимся на одном из этих «парадоксов».
Как известно, вероятность найти электрон в атоме убывает экспонен¬
циально по мере удаления от ядра. Следовательно, существует конеч¬
ная вероятность найти электрон достаточно далеко от ядра. Там потен¬
циальная энергия электрона отрицательна и очень мала; кинетическая же
энергия всегда положительна, и поэтому вычисленная путем сложения
общая энергия больше, чем некоторая конечная отрицательная энергия
стационарного состояния. Казалось бы, нарушен закон сохранения энер¬
гии. Однако, по Бору, это нарушение закона сохранения энергии кажущее¬
ся, так как обнаружение электрона в малой области требует облучения
атома световым квантом большой энергии. Этот световой квант передает
при ударе часть своей энергии электрону; при этом закон сохранения
энергии выполняется.
Аналогичный «парадокс» имеет место при прохождении частицы
сквозь потенциальный барьер. Решается он Бором так же.
Может показаться, что в интерпретации копенгагенской школы мы
имеем подробный физический анализ всех следствий квантовой механики,
и достаточно, так сказать, «изменить вкус», то есть воздержаться от явных
идеалистических заключений, на которые указывалось выше, и мы при¬
дем к материалистическому пониманию квантовой физики. На такой точке
зрения, по существу, стоял М. А. Марков. Соглашаясь с физическими осно¬
вами интерпретации Бора (см. журнал «Вопросы философии» № 2 за
1947 год, стр. 140), он отрицал явно идеалистические выводы, которые Бор
делает из своей интерпретации. Так, например, в статье, написанной со¬
вместно с Гальпериным (см. журнал «Успехи физических наук». Т. XIII,
вып. I за 1933 год), он доказывает, что даже «с точки зрения формаль¬
ной логики» отсутствие причинности не следует из принципа неопределен¬
ности.
Однако с таким решением вопроса) согласиться нельзя. Главный по¬
рок интерпретации Бора—Гейзенберга заключается в неверном подходе к
проблеме с самого начала На первое место ими выдвигается «не факт
существования новых по своей природе объектов, а возможности макро¬
скопических измерительных приборов» (Д. И. Блохинцев. Статья в
сборнике «Философские вопросы современной физики», стр. 364. 1952).
На это же обстоятельство указывает В. А. Фок: у Бора «атомный объект
как бы растворяется в измерительном приборе и становится менее реаль¬
ным, чем измерительный прибор» (журнал «Успехи физических наук».
Т. ХБУ, вып. I за 1951 год, стр. 6).
Если понятие физической реальности действительно неотделимо от
прибора, как повторяет Марков вслед за Бором (см. журнал «Вопросы
философии» № 2 за 1947 год, стр. 163), то тогда неизбежно следует вывод
Бора об отсутствии объективного состояния у микрообъекта, ибо реальные
микрообъекты далеко не всегда находятся в состоянии взаимодействия с
тем или иным прибором. В дальнейшем мы более подробно остановимся
на критике взглядов копенгагенской школы.
Перейдем теперь к рассмотрению точки зрения, согласно которой
«квантовая механика является статистической теорией, т. е. теорией, при¬
менимой только к статистическим совокупностям микрообъектов... она ото¬
бражает лишь поведение совокупности тождественных микрообъектов,
представленных либо одновременно, либо в последовательной серии опы¬
тов» (Я. П. Т е р л е ц к и й. Статья в сборнике «Философские вопросы со¬

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 153
временной физики», стр. 437). Эта точка зрения является у нас самой
распространенной. Несомненно, что она сыграла большую, прогрессивную
роль, так как именно с ее позиций была впервые дана развернутая кри¬
тика идеалистических взглядов копенгагенской школы и положено начало
материалистической трактовке квантовой механики.
Однако трудно согласиться с Д. И. Блохинцевым, утверждающим, что
эта точка зрения представляет собой законченную логически последова¬
тельную трактовку квантовой механики (см. журнал «Вопросы филосо¬
фии» № 6 за 1952 год, стр. 171). Я. П. Терлецкий правильно называет эту
точку зрения «попыткой». Скорее мы имеем здесь весьма общую програм¬
му материалистической интерпретации квантовой механики и указание
направления ее возможного развития. Это отчетливо видно из одного толь¬
ко перечисления проблем, которые, по мнению Я. П. Терлецкого, нужно ре¬
шить, чтобы продвинуться вперед в области квантовой механики (см. сбор¬
ник «Философские вопросы современной физики», стр. 444).
Для решения этих проблем Терлецкий считает необходимым:
1) «Раскрыть физический смысл правил квантования как правил кон¬
струирования теории статистических ансамблей, исходя из макроскопиче¬
ской теории, справедливой для статистических средних (это, по существу, и
означает дать интерпретацию теории. — Г М.);
2) выяснить границы применимости существующих правил кванто¬
вания;
3) исследовать возможности построения теории индивидуальных кван¬
товых процессов» (там же).
При рассмотрении интересного и гораздо более детального, чем у Тер¬
лецкого, анализа квантовой механики, данного Блохинцевым, трудно отре¬
шиться от чувства неудовлетворенности, которое вызывается невозмож¬
ностью проследить за связью между его отдельными высказываниями.
В некоторых случаях, например, при рассмотрении принципа неопределен¬
ности для энергии, разъяснении «парадокса» с «туннельным» эффектом
и т. д., Блохинцев просто использует аргументацию Бора уже безо всякой
ссылки на ансамбли.
Как уже указывалось выше, причины статистического поведения мик¬
рообъекта он видит в невозможности его изоляции. Но если это так, то
тогда не вполне понятно, почему квантовая теория применима только к
ансамблю частиц и неприменима к одной частице.
Действительно, с одной стороны, наличие статистических законов,
как справедливо заметил Эйнштейн, означает, что «они относятся не к
одной единственной системе, а к совокупности идентичных систем; они не
могут быть подтверждены измерением, проделанным над отдельным инди¬
видуумом, а подтверждаются лишь серией повторных измерений» (Э й н-
штейн и Инфельд «Эволюция физики», стр. 253. 1948). Однако, с
другой стороны, если невозможна изоляция объекта от некоторой «среды»,
с которой он взаимодействует, то никакого иного описания поведения одной
частицы, кроме статистического, дано быть не может. Такое положение су¬
ществует, например, в классической теории броуновского движения.
Поэтому тезис о квантовых ансамблях, ясный при предположении о
наличии динамических законов движения микрочастиц, теряет свой абсо¬
лютный характер, если допустить, что статистика присуща поведению
единичных объектов.
Таким образом, выдвижение концепции статистических ансамблей на
первый план само по себе еще не дает возможности последовательной, за¬
конченной интерпретации квантовой механики.
В зависимости от дальнейшего развития и уточнения исходного те¬
зиса можно придти к необходимости отыскивать динамические уравнения
для элементарных частиц, что фактически будет совпадать с точкой зре¬
ния, выдвигаемой де Бройлем и другими, или же к признанию неустрани¬
мого взаимодействия статистического характера между микрообъектом и

154
Г. Я. МЯКИШЕВ
окружающей системой тел, что сводится к четвертой из упомянутых точек
зрения.
Обратимся теперь к следующей точке зрения.
В полном согласии с Эйнштейном де Бройль в цитированной выше
статье «Останется ли квантовая механика индетерминистской?» пишет, что
микрообъекты, возможно, представляют собой «реальность, полностью де¬
терминированную и описываемую в рамках пространства и времени пере¬
менными, которые от нас скрыты и, так сказать, ускользают от наших экс¬
периментальных определений» (журнал «Вопросы философии» № 4 за
1954 год, стр. 117). Несколько выше он утверждает, что «вероятность, ко¬
гда она вводится в научные теории, является' результатом нашего незна¬
ния или нашей неспособности проследить слишком сложный детерминизм»
(там же, стр. 113).
Аналогичная точка зрения высказана Д. Бомом в цитированной выше
статье: статистическое описание квантовой теории, утверждает он, свиде¬
тельствует о ее неполноте. Существуют «скрытые параметры», явное
введение которых в теорию позволит дать полное описание поведения
микрообъекта без использования понятия вероятности.
Далее, перед сторонниками такой точки зрения встает естественный
вопрос: каковы те «скрытые параметры», которые позволяют полностью
ха.рактеризовать состояние системы? Д. Бом считает, что это обычные им¬
пульс и координата. Измерить же их одновременно невозможно вслед¬
ствие специфики квантовых законов. Эйнштейн и Шредингер стремятся
подойти к квантовым проблемам с точки зрения единой теории поля, раз¬
витием которой они занимаются в настоящее время.
Наконец, Вижье под руководством де Бройля работает над объеди¬
нением положений Эйнштейна о частицах в свете общей теории относи¬
тельности, с теорией «двойного решения» де Бройля. «Будущее,— пишет де
Бройль,— покажет, действительно ли возможен этот грандиозный синтез
квантовой теории и теории относительности» (там же, стр. 116).
Во всяком случае, по мнению де Бройля, необходимо приступить к по¬
искам новой, более совершенной, чем квантовая механика, теории, кото¬
рая сможет привести к познанию «внутренней структуры материальных
частиц».
Большое прогрессивное значение нового направления научной дея¬
тельности де Бройля, в частности его высказываний относительно кван¬
товой механики, бесспорно. Сейчас, конечно, невозможно сказать, какие
конкретные представления о микрообъектах окажутся наиболее плодо¬
творными. Но несомненно, что усилия де Бройля и других ученых, рабо¬
тающих над созданием более глубокой, чем существующие, теории элемен¬
тарных частиц, не останутся целиком бесплодными.
Мы можем приветствовать переход де Бройля на материалистические
позиции в понимании фундаментальных вопросов современной атомной
физики. Однако мы не можем согласиться с рядом высказываний де
Бройля, Бома и других относительно сущности квантовомеханического
метода.
Нельзя, например, согласиться с трактовкой вероятности как чисто
субъективного понятия, связанного с неполнотой нашего знания. Вероят¬
ностные, статистические законы, как и все законы природы, объективны.
Появление статистических законов отражает наличие элементов слу¬
чайного в течении рассматриваемого явления. Случайность же объектив¬
ная, а не субъективная категория (подробнее на этом мы остановимся
ниже). Поэтому нельзя согласиться с мнением де Бройля и других, что
статистичность квантовомеханических законов обусловлена неполнотой
описания.
Теперь мы перейдем к изложению последней из указанных ранее то¬
чек зрения на природу квантовомеханической закономерности. Поскольку

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 155
данная точка) зрения не обсуждалась в нашей литературе, мы остановимся
на ней подробнее, чем на предыдущих.
Атомная физика открыла, что одно из фундаментальных понятий, ха¬
рактеризующее движение материальных тел — действие,— прерывно. По¬
стоянная Планка является наименьшим возможным в природе количе¬
ством действия. Действие 5 можно записать в виде произведения импуль¬
са р на пройденный отрезок пути <7: 5 = рд.
«Во всей области применения квантовой механики,— пишет Жерар
Вгссай,— необходимо учитывать прерывность действия, его изменение
резкими скачками сразу на одну или несколько единиц» (стр. 10) \
Основное допущение данной интерпретации заключается в предполо¬
жении, что при перемещении микрообъекта действие, развиваемое им на
отдельных отрезках пути, флюктуационно изменяется. Приняв это допу¬
щение, мы получим возможность рационального объяснения всех основ¬
ных специфических черт квантовой механики.
Данное допущение основано на том, что в природе нет абсолютно
пустого пространства. В любой точке имеются поля различной природы и
в первую очередь электромагнитное поле флюктуационного характера.
Взаимодействие микрообъекта с этим электромагнитным полем, которое
можно рассматривать как «среду», в которой происходит движение, при¬
водит к скачкообразному изменению действия микрообъекта. При этом из
соотношения р=следует наличие флюктуаций импульса. «Амплитуда
флюктуаций импульса повинуется замечательному естественному закону,
открытому немецким физиком Гейзенбергом. Чем короче длина отрезка <7,
тем больше амплитуда флюктуаций» (стр. 11) Такова трактовка прин¬
ципа неопределенности, которую дает Вассай.
«Так же как флюктуации в газах вынуждают нас оставить понятие
плотности в одной точке,— утверждает он,— флюктуации импульса вы¬
нуждают нас покинуть в квантовой механике понятие импульса в точке,
концепцию «мгновенного импульса». Ибо чем короче отрезок движения, с
которым мы имеем дело, тем больше флюктуирует импульс, согласно за¬
кону Гейзенберга. В квантовой механике уже невозможно говорить о тра¬
ектории, о мгновенном положении, о мгновенной скорости. Эти понятия
уже не отражают там объективной реальности, тогда как в классической
механике они ее отражают с достаточным приближением. Надо всегда
рассматривать движение, как развернутое в пространстве и во времени,
изучать отрезок движения, который никогда не был бы бесконечно мал,
рассматривать импульс на этом отрезке в целом, а не в точке» (там же).
К таким же точно выводам относительно механического движения ра¬
нее пришел Б. М. Вул в цитированной выше статье. Отсутствие определен¬
ного импульса в точке, подчеркивает он, приводит к невозможности пред¬
ставить движение как сумму состояний покоя. В квантовой механике глуб¬
же, чем в классической, раскрывается противоречивый характер, прису¬
щий, согласно диалектическому материализму, даже простейшей форме
движения — механическому перемещению.
Понятие скорости в точке теряет смысл не только в атомной физике.
Вот что писал Ж- Перрен о движении броуновской частицы: «Средняя, ка
жущаяся скорость зерна в течение данного времени (частное от деления
перемещения на время) изменяется совершенно хаотично по величине и
направлению, но ни в коем случае не стремится к пределу, когда время
наблюдения уменьшается. Короче говоря, прямое измерение скорости
невозможно» (цит. по указанной выше брошюре Вассая, стр. 11).
«Однако,— замечает по этому поводу Вассай,— флюктуаций скорости
броуновских частиц никто никогда не объяснял ни свободой воли частиц,
1 Здесь и в дальнейшем, где нет специальной оговорки, в кавычках, со ссылкой на
страницы приведены выдержки из упомянутого ранее доклада Жерара Вассая, издан¬
ного во Франции отдельной брошюрой в 195! году.

156
Г. Я. МЯКИШЕВ
ни абсолютной случайностью, но обменом движениями между частицей и
материальной средой, окружающей ее, по существу, тепловым движением
этой среды» (стр. И).
Физический корень антинаучного вывода об индетерминизме заклю¬
чается в том, что не принимается во внимание наличие обмена движе¬
ниями между микрочастицами и окружающим их электромагнитным
полем, обмена, который феноменологически включен в волновую
функцию. Последнее видно из того, что можно записать уравнение
Шредингера для электрона в форме, вполне аналогичной уравнению дви¬
жения броуновской частицы, включающему потенциал «случайных сил».
При этом уравнения движения квантовой и броуновской частиц имеют
одинаковую форму, различаясь лишь знаками «броуновского» потенциала
и коэффициентами перед ним. В квантовой механике коэффициент зави¬
сит от постоянной Планка, а в механике броуновской частицы перед
«броуновским» потенциалом стоит коэффициент диффузии х.
Предположение о флюктуационном характере движения микрочасти¬
цы находится в согласии с сущностью квантовомеханического метода.
Вторичное квантование автоматически подтверждает существование не¬
устранимых флюктуаций электромагнитных полей в вакууме.
«Если же, напротив,— пишет Вассай,— представить себе пустоту как
абсолютное ничто, что противоречит всей физике полей и излучений, то¬
гда квантовые флюктуации импульса частиц, точно отраженные в соот¬
ношении неопределенности Гейзенберга, становятся необъяснимыми ра¬
ционально» (стр. 13).
С точки зрения излагаемых здесь взглядов, Вассай дает очень глубо¬
кую критику всех аргументов представителей копенгагенской школы про¬
тив принципа причинности: «Прежде всего, говорят нам, механический де¬
терминизм потерпел крушение. Предоставим ему без сожаления терпеть
крушение!.. Механический лапласовский детерминизм был лишь метафи¬
зическим выражением старого теологического фатализма... Энгельс не
ждал ни 1927 года, ни квантовой механики, чтобы разоблачить их (меха¬
нистов. — Г М.) ошибку. Механический детерминизм показался ему несо¬
вместимым не только с законами истории, куда привходит человеческое
сознание и которые всегда скрыты под «сплетением кажущихся случайно¬
стей», но и с законами эволюции в биологии... Мы можем добавить, что
«строгий детерминизм», на который претендует механика, не оставляющий
вовсе места случайности, является строгим только в математических урав¬
нениях и в головах механистов. Он никогда не является таковым в меха¬
нических экспериментах, т. е. в реальности» (стр. 14—15).
Следующий «опорный пункт» индетерминистов — так называемый
принцип неопределенности — имеет в качестве своего фундамента ложное
понимание открытого Гейзенбергом закона, определяющего среднюю ам¬
плитуду флюктуации импульса как функцию пройденного пути. Вассай
справедливо замечает, что «физики «квантисты» продолжают рассуждать
о «мгновенном положении» и о «мгновенном импульсе», в то время как
эти понятия не отражают никакой объективной реальности в области
квантовой механики... Они интерпретируют длину отрезка пути, действи¬
тельно пройденного частицей, как меру «недостоверности» нашего знания
ее мгновенного положения. Амплитуду реальной объективной флюктуации
импульса частицы они интерпретируют как меру нашего недостоверного
знания ее мгновенного импульса» (стр. 16).
Перейдем теперь к третьему аргументу индетерминистов, к тезису о
«влиянии наблюдателя на наблюдаемое». Если мы хотим определить точ¬
ное положение частицы, говорят индетерминисты, надо, чтобы частица
вступила во взаимодействие с другой частицей, а это меняет ее импульс
1 Это показано в статье Б. Т. Гейликмана «О корпускулярно-волновой аналогии
в квантовой механике». «Журнал экспериментальной и теоретической физики». Т. 17,
вып. 9 за 1947 год, стр. 830.

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 157
на неопределенную величину. Но понятия мгновенного положения и мгно¬
венного импульса неприменимы к квантовым объектам.
«Если природа,— писал в 1939 году Ланжевен,— не дает точного от¬
вета на наш вопрос относительно электрона, уподобляемого частице клас¬
сической механики, то не будет ли слишком большой самонадеянностью
сразу заключить, «что природа не знает детерминизма?» (Ланжевен.
Избранные произведения, стр. 396. 1949).
Не наличие «влияния наблюдателя на наблюдаемое» приводит к ста¬
тистическому поведению электронов, а специфический характер взаимо¬
действия электрона с электромагнитным полем.
У индетерминистов остается последний аргумент- законы, управляю¬
щие поведением микрочастиц,— статистические, они оставляют место слу¬
чаю, и так как мы имеем дело с индивидуальными элементарными объек¬
тами, то здесь речь идет об «окончательной, абсолютной случайности»,
Такие высказывания обусловлены полным непониманием диалектики
случайного и необходимого.
Диалектический материализм исходит из признания объективности
случайного, но отрицает его беспричинность. Случайность — форма про¬
явления необходимости.
Можно утверждать, что в статистической закономерности, частным ви¬
дом которой является квантовомеханическая закономерность, необходи¬
мые средние значения «пробивают себе дорогу сквозь толпу случайно¬
стей». В ней наряду с необходимыми средними существуют отклонения от
средних — случайные флюктуации. Необходимое и случайное при этом
связаны неразрывно. Каждое конкретное значение величины случайно, но
оно же является формой проявления необходимого среднего. При этом
то или иное значение исследуемой величины всегда причинно обусловлено.
В квантовой механике одной из причин определенного поведения микро¬
частицы является воздействие на нее электромагнитного поля, созданного
совокупностью окружающих тел. Образно говоря, электрон взаимодей¬
ствует с миром, и оградить его от этого взаимодействия невозможно.
Излагаемая трактовка атомных явлений позволяет навсегда покон¬
чить с фатальной ролью прибора в квантовой механике. Всякое измере¬
ние дает среднее значение величины на том или ином отрезке. При этом
чем меньше расстояние, на котором объект взаимодействует с прибором,
тем больше будут флюктуации данной величины вокруг среднего значе¬
ния. Например, при определении импульса по величине отклонения заря¬
женных частиц в магнитном поле флюктуации импульса будут обратно
пропорциональны пути, пройденному частицей в приборе. Мы можем те¬
перь понять истинный смысл утверждения Гейзенберга о том, что по отно¬
шению к прошедшему принцип неопределенности неприменим. Ведь в при¬
веденном выше и в аналогичных опытах, относящихся к «знанию про¬
шлого», по терминологии Гейзенберга, речь идет об измерении средне¬
го значения импульса, например, между двумя точками, в которых
производилось измерение координаты частицы, а не об импульсе в точке,
как считает Гейзенберг. Дело в том, что рассматриваемая «свободная»
частица не имеет постоянного импульса на пройденном ею участке пути,
а лишь при постоянстве импульса можно получить его «мгновенное» зна¬
чение в точке последнего измерения координаты.
Остановимся кратко на так называемом принципе неопределенности
для энергии. Положение здесь достаточно сложное, хотя данный вопрос и
не обсуждается в последнее время. Это связано, очевидно, с тем, что пред¬
ставители копенгагенской школы не отрицают в настоящее время закона
сохранения энергии на основании соответствующего принципа неопреде¬
ленности. Этот принцип можно сформулировать следующим образом:
энергия не может быть измерена без нарушения ее величины с точностью,
превышающей АЕ=	где	М — время измерения. При этом ука¬

158
Г. Я. МЯКИШЕВ
зывается, что в отличие от принципа неопределенности для координаты и
импульса измерить самую энергию в данный момент можно как угодно
точно, но измерение приведет к большому изменению первоначального зна¬
чения энергии.
Так ли это в действительности? Мы рассматривали мысленный экс¬
перимент Гейзенберга по определению импульса в точке, дающий значение
последнего в прошлом, одновременно с координатой. Не так ли обстоит де¬
ло и с соотношением АЕА(^к? «Точное» измерение мгновенного значения
энергии основано на предположении, что энергия, например, стационар¬
ного состояния атома во все моменты времени' строго одинакова. Но ведь
это предположение принципиально не может быть проверено на опыте
., к
с точностью, превышающей — и уже поэтому можно сомневаться в его
справедливости.
Соотношению неопределенности для энергии можно дать точно такую
же интерпретацию, как и соотношению АрАц'^к. Энергия, так же как и
импульс, по тем же причинам испытывает флюктуационные изменения,
н
причем амплитуда флюктуаций дается выражением АЕ—и будет
тем больше, чем меньшие промежутки времени мы будем рассматривать.
О дискретных уровнях можно говорить только в смысле усреднения по до¬
статочно большому промежутку времени. Стационарные состояния как
раз и соответствуют таким усредненным значениям энергии. Реально же,
например, в атоме, энергетические уровни всегда размыты вследствие
взаимодействия с электромагнитным полем.
Отсюда становится понятным, почему в квантовой механике закон со¬
хранения энергии вытекает автоматически из теории лишь при распростра¬
нении соответствующих интегралов на бесконечные промежутки времени ’.
Вернемся теперь к «парадоксу» с энергией стационарного состоя¬
ния атома. Его также можно решить без всякой апелляции к прибору.
Энергия данного состояния атома Е имеет определенное значение только
в среднем по времени 2. Полная энергия, которая должна быть у элек¬
трона, находящегося далеко от ядра, больше среднего значения Е и может
быть сообщена ему полем флюктуаций. В частности, именно в частно¬
сти, это может быть фотон, вылетевший из прибора.
Совершенно невозможно представить себе, каким образом при со¬
здании квантовой механики могла быть автоматически, так что об этом
не подозревали сами авторы, получена теория, интерпретация которой воз¬
можна только при учете крайне специфической роли макроприбора. Ведь
при ее создании улавливались объективные свойства микромира. Исход¬
ные посылки создателей волновой механики де Бройля и Шредингера
покоились на оптико-механической аналогии и отражали, очевидно, объ¬
ективные свойства атомов и других микросистем. Не может же быть со¬
мнения в том, что процессы в атоме происходят независимо от тех или
иных приборов и должны быть интерпретированы без «роковой» помощи
прибора! Микросистемы всегда подвержены внешнему воздействию, и
прибор может быть лишь частным случаем воздействия.
Следует еще отметить, что если статистичность квантовой механики
действительно обусловлена взаимодействием электрона с системой окру¬
жающих тел, то тогда, очевидно, не существует динамического закона дви¬
жения электрона. Вернее сказать, он давно уже открыт: это — уравнение
1 Сказанное ни в коей мере не противоречит закону сохранения энергии. Нужно
учесть, что происходит энергетический обмен частицы со «средой», о которой гово¬
рилось выше.
2 Опыты по ионизации только потому дают точное значение энергии, что время,
н
в течение которого энергия отбирается от атома, сравнительно велико, так что &Е=
мало. Если отбирать энергию в очень малые промежутки времени, то тогда мы, в соот¬
ветствии с квантовой механикой, получим разброс значений энергии.

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТАТИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ? 159
Ньютона, справедливое в том случае, когда можно пренебречь квантовыми
флюктуациями. Можно только выделить и проанализировать элементар¬
ное взаимодействие электрон—фотон, так сказать, изучить условия инди¬
видуального «квантового скачка». Но вследствие постоянного взаимодей¬
ствия электрона мы не можем получить динамического закона его движе¬
ния, ибо это означало бы найти движение всех частиц мира.
Точно такое же положение существует в теории броуновского движе¬
ния: можно проанализировать элементарное взаимодействие — броунов¬
ская частица-молекула, но нельзя получить динамический закон движения
одной броуновской частицы.
В уравнение для броуновской частицы, имеющее ньютоновскую форму
(уравнение Ланжевена), входит флюктуационная сила, наличие которой
приводит к коренному физическому отличию этого уравнения от обычного
уравнения Ньютона. Уравнение Ланжевена для броуновской частицы и
окружающих ее молекул не может быть получено без дополнительных ги¬
потез из системы уравнений Ньютона.
Невозможность получить динамический закон движения микрочасти¬
цы, конечно, не означает наличия границ познания природы. Мы будем
все глубже и глубже изучать свойства элементарных частиц, научимся
более детально, чем сейчас, выделять существенные влияния на электрон
из числа несущественных, научимся все точнее и точнее предсказывать
поведение микрочастиц.

КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ
ИДЕОЛОГИИ
« П ра гматизм—философия
империализма»
Гарри УЭЛЛС (США)
ОТ РЕДАКЦИИ
В 1954 году в США вышла книга прогрессивного американского философа Гарри
Уэллса «Прагматизм — философия империализма» (Н.	№	е	118 «Рга^таИзт. РНИо-
ьорНу о/ 1трег1аИзт». N. У. 1п(егпаИопа1 РиЪИзНегз. 1954. 221 рр.).
Автор этой книги известен в США как убежденный последователь марксизма, спо¬
собный исследователь и публицист, выступающий против различных школ современного
идеализма. В 1951 году он выступил с полемическим произведением, направленным
против кумира университетской буржуазной философии Альфреда Уайтхеда (И. УР е И з
«Ргосезз апй ПпгеаШу». N. У. 1951).
Схоластическая система этого представителя новейшего обскурантизма, прикрытая
ссылками на физику и биологию, была подвергнута в книге Гарри Уэллса тонкой и де¬
тальной критике. В своей последней работе, «Прагматизм — философия империализма»,
Уэллс выходит за пределы отвлеченных философских проблем, широко затрагивая
вопросы экономики, политики и права, вскрывая классовые корни прагматизма как
философии, наиболее приспособленной к интересам американского империализма, фи¬
лософии «большой дубинки».
Автор предисловия к последней книге Гарри Уэллса, известный америкйнсщй
марксист, профессор Джефферсоновской школы социальных наук Говард Селзам отме¬
чает, что критический разбор Уэллса отличается полнотой и последовательностью. Это
первая систематическая критика американского прагматизма в лице его главных пред¬
ставителей, во всех его главных оттенках. Книга содержит исторический очерк возник¬
новения прагматизма е 70-х годах прошлого столетия, анализ его экономической подо¬
плеки, критику его оснований, заложенных американским философом и математиком
Чарлзом Пирсом и другими участниками его «Метафизического клуба» (1871—1874) —
историком Джоном Фиском, юристом Оливером Уэнделлом Холмсом и известным бур¬
жуазным психологом Вильямом Джемсом. Особое внимание Уэллс уделяет критиче¬
скому разбору «инструментализма» Джона Дьюи, позднейшего, наиболее влиятельного
и опасного представителя этой лицемерной и насквозь реакционной философской
школы, опасного именно тем, что он пользуется всеми средствами «прогрессивной»
демагогии для того, чтобы скрыть свои подлинные цели — оправдание «тысячелетнего
царства» американских монополий.
В результате последовательного критического разбора Гарри Уэллс показывает,
что прагматизм основан на отрицании: а) объективного материального мира вне нас,
б) объективной, не зависимой от нас закономерности в природе и обществе, в) возмож¬
ности познания объективной истины и реального, практического изменения мира вокруг
нас, г) существования объективной правды и справедливости в общественной жизни,
не зависимых от субъективной выгоды и удобства. Всей этой субъективно-идеалистиче¬
ской софистике Уэллс противопоставляет великие идеи философии диалектического ма¬
териализма, опираясь, в частности, на указания В. И. Ленина в его гениальном про¬
изведении «Материализм и эмпириокритицизм».
Для опубликования в журнале выбраны две главы из книги Гарри Уэллса: «Инстру¬
ментализм Джона Дьюи» и «Социальная теория «человеческой природы» у Дьюи».
Перевод этих глав дается с некоторыми сокращениями.

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
161
ИНСТРУМЕНТАЛИЗМ ДЖОНА ДЬЮИ
Никогда ни один класс не поклонялся
так своему философу, как поклоняется
Джону Дыои класс, которому он служил.
И нельзя отрицать, что это поклонение
вполне им заслужено.
Буржуазия не может жаловаться на по¬
литическую деятельность и философию
Джона Дыои. Он превозносил Теодора Руз¬
вельта и политику «большой дубинки» им¬
периалистов Соединенных Штатов. В свое
время он бросился на защиту Троцкого и в
течение двадцатилетней кампании против
Советского Союза не раз помогал фабрико¬
вать чудовищные выдумки о «советском
империализме». Дыои выступил как сто¬
ронник войны в Корее и был активным
пропагандистом доктрины «неизбежности
третьей мировой войны».
Но самую большую услугу он оказал
реакции своим философским учением. Праг¬
матизм сейчас — основная линия филосо¬
фии американского империализма, а
Дыои — главный и наиболее яркий выра¬
зитель этого течения. Его «инструмента¬
лизм» есть, в сущности, прагматизм Пирса
и Джемса, замаскированный другим назва¬
нием. Это прагматизм под демагогическим
покрывалом.
Основной чертой прагматизма Дьюи яв¬
ляется его защитная окраска. Здесь дело
отнюдь не в личных вкусах или индиви¬
дуальных особенностях. Скорее, дело в из¬
менившихся исторических условиях.
Основная масса философских произведений
Дыои, включая и самые значительные его
работы, появилась непосредственно после
русской революции 1917 года. Джемс и
Пирс не дожили до того времени, когда на
одной шестой земного шара была уничто¬
жена эксплуатация человека человеком.
Классовый характер прагматизма выражен
в их философии сравнительно откровенно,
в неприкрытой форме. Они не были вынуж¬
дены отвечать на вызов, каким явилось са¬
мое существование первой социалистиче¬
ской страны, а также великий подъем
самосознания рабочего класса и рост ком¬
мунистических партий после первой ми¬
ровой войны. Пирс и Джемс жили и писа¬
ли в эпоху фальшивого оптимизма, когда
империалистические державы еще чувство¬
вали себя уверенно и ничто не предсказы¬
вало им неизбежности их собственной гибе¬
ли, ставшей после 1917 года ясной для
всех.
Дыои, наоборот, должен был находить
оправдание для капитализма в период его
общего кризиса, когда буржуазное общество
безнадежно запуталось в своих собствен¬
ных противоречиях, особенно перед лицом
строительства социализма в Советском
Союзе. Сочинения Дьюи не только отража-
11.	«Вопросы философии» № 6.
ют эту ситуацию; они прямо направлены
против логических и исторических выводов
из нее.
Итак, Дыои выступил со своими главны¬
ми философскими писаниями в период, рез¬
ко отличающийся от эпохи Пирса или
Джемса. Выступления последнего носят бо¬
лее общий характер: они направлены еще
против призрака социализма. Дыои писал
уже против социализма как реальности.
Тем не менее, по существу, он говорит то
же самое, что и его предшественники. Из¬
менилась только форма.
Джон Дьюи — прежде всего ведущий
философ американского империализма. Он,
кроме того, ведущий философ социал-демо¬
кратии Соединенных Штатов. Социал-демо¬
кратия есть прямая агентура империализ¬
ма в рядах рабочего класса и его союзни¬
ков. Вот почему, в сущности, нет никакого
противоречия в том, что один и тот же фи¬
лософ исполняет обе эти роли. Такое поло¬
жение вещей особ'енно характерно для
США, где нет определенной границы между
буржуазно-демократической и социал-демо¬
кратической демагогией. Дыои служит
обеим: сегодня демагогии Трумэна _ или
Эйзенхауэра, завтра — Уолтера Рейтера
(председатель КПП.— Прим. ред.) или Нор¬
мана Томаса (лидер американских правых
социалистов.— Прим. ред.).
Эта двойная роль была подчеркнута на
торжествах, 'состоявшихся в день девяно¬
столетия Дьюи — в октябре 1949 года. На
юбилейном обеде в отеле «Уолдорф-Асто-
рия» его приветствовали «сотни выдаю¬
щихся граждан, представляющих все слои
общества», точнее, два его слоя: капита¬
листов, с одной стороны, их приказчиков
в рабочем движении — с другой. На этом
карнавале шовинизма, с его непременными
спутниками — антисоветской пропагандой
и травлей «красных»,— заправилы круп¬
нейших трестов и их двух политических
партий выступали рука об руку с вождя-
ми-предателями профессиональных союзов
и с представителями либеральной, социа¬
листической и социалистической рабочей
партий. Во всех американских газетах
Дьюи был провозглашен «духовным спаси*
телем и защитником» так называемой «за¬
падной цивилизации» от «атеистического
и материалистического коммунизма». Его
восхваляли как «великого вождя всемир¬
ной борьбы за разум человечества». Появи¬
лись специальные выпуски «Нью рипаб-
лик» и «Пью лидер», посвященные девяно¬
столетнему юбилею Дьюи. «Тайм»,
«Лайф», «Сатердэй ревью оф литерачер»,
«Юнайтед Стейтс ныос энд Уорлд рипорт»,
«Ньюс уик» и другие журналы поместили
специальные статьи, причисляя Дьюи в

162
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
лику святых. Были получены поздрави¬
тельные адреса от президента Трумэна, от
английского посла сэра Оливера Фрэнкса —
дипломатического представителя лейбо¬
ристского правительства Великобритании
в США, от Джузеппе Сарагата, правого
социалиста, занимавшего в то время пост
заместителя премьер-министра Италии.
Когда три года спустя Дьюи умер, газета
«Нью-Йорк тайме» писала в редакционной
статье: «Два выдающихся университет¬
ских профессора придали философии но¬
вую жизнь и новое значение в наш век
науки. Это — Вильям Джемс и Джон Дьюи.
Оба они прагматисты, но из них Джон
Дьюи оказал большее влияние на амери¬
канскую философию. В сущности, прагма¬
тизм старше и Джемса и Дыои. Его первым
американским выразителем был математик
Пирс, который проповедовал философию
«здравого смысла». Однако настоящим апо¬
столом прагматизма, то есть такого опыта,
который, как полагают, служит среднему
человеку основой для его суждений, явил¬
ся Дьюи...» («Ые^у Уогк Тнпез», ]‘ипе 3.
1952). Действительно, «инструменталь¬
ный» прагматизм Дьюи выступает как
«философия опыта».
Дьюи писал о своей «философии опыта»
как в популярной форме, так и в более
специальной. Обратимся сначала к его
первой манере. В статье «Серия внутрен¬
них кредо», вошедшей в сборник «Живая
философия» («Ьтпц РЬПозорЫез». N. У.
1931), он дает общий очерк своей «веры».
1.	«Внутреннее кредо» Дьюи
Статья начинается атакой на традици¬
онное значение «веры» как «определенной
совокупности интеллектуальных положе¬
ний, включающих признание чего-либо на
основе авторитета, преимущественно на
основе откровения свыше» (ПнсЕ, р. 31).
Вместо веры в старом значении слова
Дьюи предлагает свое собственное опреде¬
ление: «Вера — это тенденция к действию»
0Ы<Е). Пирс утверждал, что вера есть
«привычка к действию», излагая таким
образом в несколько измененном виде изве¬
стную доктрину утилитаристов:	«Вера
есть то, что создает в человеке готовность
к действию». Во всяком случае, Дыои
только повторяет давно знакомые мотивы.
Объясняя и развивая свое определение в
свете «философии опыта», он говорит:
«Переход от одной концепции веры к дру¬
гой означает глубокое изменение. Привер¬
женность любой системе доктрин и догм,
основанной на определенном авторитете,
означает неверие в способность опыта
создавать в его собственном текущем дви¬
жении необходимые принципы веры и дей¬
ствия. Наоборот, вера в новом значении
слова предполагает, что опыт сам по себе
является единственным и последним авто¬
ритетом. Такая вера заключает в себе все
элементы философии» (ШИ). И действи¬
тельно, она заключает в себе все основные
элементы философии Дьюи. Если это не¬
достаточно ясно, попробуем прочесть вто¬
рую фразу его рассуждения несколько
иначе: «Приверженность любой системе
доктрин, основанной на определенном ав¬
торитете, безразлично — авторитете науки
или религии, означает неверие в силу
повседневного опыта создавать, в его соб¬
ственном текущем движении, необходимые
принципы веры и действия». Теперь
смысл совершенно ясен. Устранить автори¬
тет научных доктрин — значит освободить
опыт, или практику, от всяких руководя¬
щих принципов и оставить их без оружия,
кроме чистой импровизации в любой воз¬
никающей ситуации. Это, конечно, основ¬
ная черта прагматизма. Но имеем ли мы
право делать такие вставки в предложение,
только что перефразированное нами? Быть
может, мы просто урезали мысль Дьюи,
чтобы одеть его в обычный прагматиче¬
ский наряд? Разберемся подробнее в том,
что он пишет.
Дьюи осуждает «приверженность любой
системе доктрин... основанной на опреде¬
ленном авторитете». Однако научные уче¬
ния, безусловно, являются «системой
доктрин», основанной на «определенном
авторитете», тщательно проверенной по¬
средством эксперимента и способности
труда производить, руководствуясь этими
доктринами. Но Дьюи не хочет, чтобы чи¬
татель подумал о научных доктринах.
Поэтому он употребляет слово, которое
психологи, занятые техникой пропаганды,
называют «эмоционально нагруженным
словом», а именно слово «догмы». Здесь
явный расчет на то, что читатель скорее
подумает о религиозных догмах, чем о
науке. Дьюи еще в начале статьи насадил
на крючок эту приманку, ополчаясь про¬
тив веры в старом смысле этого слова,
веры, «основанной на авторитете — пре¬
имущественно на откровении свыше».
При помощи этой мелкой уловки он за¬
ставляет читателя думать о религиозных
учениях и таким образом хочет скрыть
истинный предмет своих нападок.
В остальной части статьи Дьюи пытает¬
ся «определить, что означает философия,
основанная на опыте как высшем автори¬
тете в области знания и поведения на со¬
временном уровне цивилизации, каковы ее
реакции на то, что мыслится и делается»
(Пий., р. 22). Чтобы разоблачить существо
«философии опыта» Дьюи, е ее инструмен¬
тальным интеллектом, необходимо иссле¬
довать эту философию в ее более специаль¬

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
163
ном виде, а также ее применение в обла¬
сти науки, социальной теории, этики и
религии.
2.	«Философия опыта»
Что мы ожидаем найти у Дьюи, рас¬
сматривая его философию в свете уже зна¬
комого нам учения других идеологов праг¬
матизма? Рассуждение, состоящее из трех
ступеней, причем на третьей ступени вос¬
станавливается в своих правах то, что как
будто бы подвергалось определенному
отрицанию на первой ступени. Такого ро¬
да шаблонное рассуждение повторяется с
однообразной регулярностью у каждого
представителя философии прагматизма.
Быть может, нам это только кажется и
мы подходим к анализу прагматизма с
предвзятым мнением? На этот вопрос сле¬
дует решительно ответить «нет». Причина
такого однообразия заложена в историче¬
ских условиях и классовых интересах.
Эта причина объективная, а не субъектив¬
ная. Почему каждый представитель фило¬
софии прагматизма должен следовать трех-
ступенной процедуре?
Дело в том, что каждый прагматист,
будь это в области философии или в менее
отвлеченных идеологических вопросах,
сознает ту угрозу, которую наука, особен¬
но учение об эволюции, представляет для
традиционных моральных и религиозных
учений. Таким образом, на первой ступени
каждый из них представляется как бы
стоящим на стороне науки, против старых
и отживших понятий. Но в то же время
каждый из них является идеологом господ¬
ствующего класса. Поэтому он должен
каким угодно путем восстановить значе¬
ние старого, обскурантистского оружия,
которое уже в какой-то степени обезвре¬
жено в его более откровенной, религиозной
форме благодаря развитию науки и росту
классового самосознания пролетариата.
Единственным путем к этой цели может
быть попытка доказать, что научное зна¬
ние не является истинным знанием
объективного мира. Таков первый шаг в
рассуждениях прагматистов. Но они не
могут сделать его открыто. Им приходится
выступать под прикрытием «подлинно во¬
инственной» борьбы против чего-нибудь
такого, что решительно оспаривается
в данной области наукой и рабочим клас¬
сом. Так, например, в юридической области
мишенью для нападок прагматистов слу¬
жит учение о божественном праве, в пси¬
хологии — о бессмертии души, созданной
господом богом. Однако в обоих случаях
действительным предметом этого нападе¬
ния является научное, материалистическое
понимание права и человеческой психики.
Теоретически выхолостив таким путем
науку, молено сделать второй шаг, а имен¬
но заменить подлинный научный метод
прагматической выгодностью средств и
целей. Это, в свою очередь, расчищает
путь для третьей и заключительной ступе¬
ни — для восстановления всех обскуран¬
тистских фикций, которые в начале всех
этих рассуждении были подвергнуты лож¬
ной атаке. Так, например, в юридической
области классовое буржуазное право снова
оказывается закованным в латы традици¬
онных абсолютных и неизменных начал,
но уже не как божественное право, а как
право, вытекающее из неизменных чело¬
веческих инстинктов. Или, опять-таки в
области психологии, бессмертная душа,
сначала отвергнутая, на третьей ступени
превращается в некую врожденную, «орга¬
ническую духовную структуру», перехо¬
дящую от поколения к поколению в своей
генетической неизменности, согласно уче¬
нию Моргана — Вейсмана. То, что прежде
было увековечено объективным идеализ¬
мом, теперь снова возведено на пьедестал
посредством идеализма субъективного. Во
всех случаях на третьей ступени впу¬
скается с черного хода то, что на первой
ступени изгонялось через парадную дверь.
В «философии опыта» Дьюи мы можем
видеть некоторые вариации этого извест¬
ного шаблона.
3.	Трехступенная аргументация Дьюи
Для того, чтобы вскрыть особую форму
трехетупенной аргументации, заключен¬
ной в философии Дьюи, необходимо преж¬
де всего выяснить, против чего он ведет
«воинственную борьбу». За этим ходить
далеко не нужно, так как Дьюи повторяет
свои рассуждения снова и снова во всех
своих философских писаниях. Он обвиняет
предшествующие философские школы в
том, что их главной целью было примире¬
ние науки с религией. В чем причины
такого положения? Философия должна бы¬
ла стремиться к примирению науки с ре¬
лигией, чтобы служить определенному
классу, который стоял в данное время у
власти, отвечает Дыои. Главной функцией
философии, говорит он, было до сих пор
доказательство того, что наука совершен¬
но бессильна в борьбе против таких «цен¬
ностей», как право частной собственно¬
сти, превосходство немногих избранных
над массами, их право господствовать в
обществе, вера в спасение на том свете
и т. д. По Дыои, почти все философские
школы до возникновения прагматизма
старались доказать, что эти ценности яв¬
ляются вечными, установленными богом и
божественным порядком вещей.
С первого взгляда становится очевид¬
ным, что у Дыои эта аргументация должна
носить несколько иной характер, чем у его
предшественников от прагматизма. Он за¬

164
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
нимается псевдоклассовым анализом преж¬
них философских школ, чтобы скрыть то,
что он сам собирается предпринять. Следуя
общему шаблону, он в то же время хочет
создать новый тип примирения науки с
религией, способный служить интересам
американской буржуазии в эпоху импе¬
риализма.
Теперь, зная, против чего ведет свою
«воинственную борьбу» Джон Дыои, мы
можем следовать за ним через все три сту¬
пени его аргументации. Обратимся к его
сочинениям на общефилософские темы.
Дьюи написал три книги, в которых изла¬
гает свою сверхсистему философии. Все
эти три сочинения были написаны в 20-х
годах нашего века: «Реконструкция фило¬
софии» (1920); «Опыт и природа»
(1925); «Поиски определенности» (1929).
Прочие его произведения являются боль¬
шей частью попытками применения этой
общей философии в различных областях.
Мы последуем за рассуждениями Дьюи,
как они представлены в этих трех книгах.
Первый шаг трехст у пен¬
ной аргументации Дьюи —
атака против науки и мате¬
риальности мира под видом
выступления против всякой
метафизики.
Он начинает с нападения на метафизику
идеалистического характера. Дьюи посто¬
янно выступает против учения о том, что
моральные и религиозные верования коре¬
нятся в некоем «предшествующем суще¬
стве», имеющем независимое существова¬
ние до всякого человеческого опыта. Со
своей стороны, он утверждает, что тради¬
ционные верования являются продуктом
«практической активности» и не имеют
ничего общего ни с какой независимой
реальностью. Таким путем он пытается
доказать, что наука ничем не угрожает
«идее ценностей» (выражение, которое на
языке Дьюи означает мораль и религию).
«Если люди станут ассоциировать свои
идеи ценностей с практической актив¬
ностью, вместо того, чтобы ассоциировать
их с познанием предшествующего Суще¬
ства, их не будут беспокоить открытия
науки» («^иез! 1ог Сег1ат<;у», р. 43).
Смысл этого высказывания заключается в
том, что если бы люди не отождествляли
содержание религиозных и моральных ве¬
рований с не зависимой от нас реально¬
стью, существовавшей до человеческого
опыта, то между наукой и религией не
возникало бы никакого конфликта и фило¬
софии не было бы необходимости прими¬
рять их. «Проблема примирения, — гово¬
рит Дьюи, — возникает только по одной
причине. До тех пор, пока существует
представление, будто познание является
раскрытием реальности, реальности, суще¬
ствующей до и независимо от человеческо¬
го знания, будто познание является чем-то
не зависимым от своей цели — контроли¬
ровать качество предметов нашего опыта,
все попытки естественных наук объяснить
высокие ценности в их собственных объек¬
тах будут вести к краху» (Пм<1., р. 45).
Это преподносится в качестве атаки
против религиозного откровения и чистого
разума, оторванного от конкретного мира.
Но второе предложение этой тирады гла¬
сит, что необходимость примирения науки
с религией будет существовать до тех
пор, «пока существует представление,
будто познание является раскрытием ре¬
альности, реальности, существующей до и
независимо от человеческого знания...».
Дьюи хочет заставить читателя думать,
что речь идет только об одном особом типе
познания, а именно о религиозном откро¬
вении, или чистом разуме, оторванном от
всякой телесной основы. Заметим, однако,
что он не дает более определенной харак¬
теристики понятию «познание». Дьюи
утверждает, что необходимость примире¬
ния науки с религией будет существовать
до тех пор, пока любое знание — религи¬
озное или научное — будет рассматри¬
ваться как раскрытие реальности, суще¬
ствующей до и независимо от познания.
Все это делает действительность зависимой
от человеческой мысли. Короче говоря,
Дьюи отрицает существование объектив¬
ного мира вообще, любого мира, суще¬
ствующего до и независимо от человече¬
ского существа, человеческого познания и
человеческой деятельности. Таким обра¬
зом, прикрываясь отрицанием сверхъесте¬
ственного познания, он отрицает всякое
познание вообще, ибо без существования
не зависимой от нашей мысли действитель¬
ности не может быть ни настоящего позна¬
ния. ни соответствия идеи ее объекту, сле¬
довательно, не может быть и самой исти¬
ны. Что происходит с наукой, если отвер¬
гается существование объективной реаль¬
ности? Очевидно, что в таком случае не
может существовать и подлинной науки.
Ясно, что Дьюи не верит собственным
словам, утверждая, что если бы люди рас¬
сматривали ценности как порождение
своей практической деятельности, то не
было бы нужды в примирении науки с
религией. Это — только прикрытие для
дальнейших выпадов против науки и мате¬
риализма в форме борьбы против всякой
реальности. Его нападение на сверхъесте¬
ственное «предшествующее Существо» пе¬
реходит в атаку на всякое «предшествую¬
щее существование». Отсюда для Дьюи
следует, что иметь реальность — значит
быть познаваемым, или быть субъектом
действия. Все это в конце концов только
парафраз известной формулы епископа

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
105
Беркли: «Быть — значит быть в восприя¬
тии». Всякие подобные утверждения де¬
лают «реальность» зависимой от челове¬
ческого опыта. А любая подобная теория
насчет зависимости окружающего мира от
человека есть та или иная форма субъек¬
тивного идеализма, в которой человек ста¬
новится центром мира, или, точнее, его
творцом. Мир — это моя идея, моя дея¬
тельность, мой опыт.
И вот при помощи этой формулы, столь
же старой, как Беркли, Юм, Эрнст Мах и
Пирс, Дыои пытается разбить науку и ма¬
териализм. Так же, как и многие до него,
Дьюи делает эту попытку под предлогом
борьбы против метафизики сверхъесте¬
ственного. По существу, между теориям
Беркли, Юма, Маха, Пирса, Джемса и Дьюи
нет никакой разницы. Все эти теории
суть не что иное, как определенная форма
идеализма, а именно субъективного идеа¬
лизма. Различие заложено только в спосо¬
бе определения субъективности. Беркли,
Юм и Мах разлагают наши чувственные
восприятия на мельчайшие атомы. Джемс
и Пирс до известной степени сохраняют
этот сенсуалистский подход с прибав¬
лением некоторой дозы практической ак¬
тивности в качестве последнего источника
при установлении смысла наших идей-
У Дьюи, конечно, более искусная аргумен¬
тация. Более искусная, ибо она представ¬
лена как атака не только против Платона,
но и против Беркли. Его система камуф¬
ляжа включает в себя полемику как про¬
тив объективного, так и против субъек¬
тивного идеализма. Посмотрим, в чем за¬
ключается его особый путь к субъектив¬
ному идеализму.
4.	Дьюи и понятие «опыта»
Основное понятие философии Дыои,
краеугольный камень его системы есть
«опыт». В этом отношении, как и всегда
у Дыои, подлинные цели его философ¬
ской деятельности скрыты под пристойной
оболочкой борьбы против реакционных
учений. Что касается самого понятия опы¬
та, то учение, против которого Дьюи ведет
свою сверхвоинственную борьбу, есть тео¬
рия пассивного опыта. Вот почва, опира¬
ясь на которую он ьедет ложную атаку
против Беркли. Однако в ходе этой поле¬
мики против концепции пассивного опы¬
та Дыои старается разрушить самую
основу научного подхода к действитель¬
ности. Нет никакого сомнения в том, что
он делает опыт активным, даже слишком
активным, настолько, что одновременно с
устаревшей пассивностью учения Беркли
столь же решительно исключается всякая
возможность действительного опыта.
Согласно Беркли, человек пассивно
воспринимает чувственный опыт и может
знать только свои ощущения. Вместо то¬
го, чтобы рассматривать ощущения как
широкую дорогу к знанию, Беркли видит
в них препятствие, стоящее на пути по¬
знания. Чувственный опыт является как
бы завесой, протянутой между человеком
и непознаваемой реальностью.
Именно с этой исходной позиции начи¬
нает свою атаку Дьюи. Говоря о филосо¬
фии инструментализма, он заявляет: «Эта
философия есть утверждение веры в опыт,
который при разумном использовании
является средством раскрытия реальных
элементов природы. Она находит, что при¬
рода и опыт не враждебны и не чужды
друг другу. Опыт — это не покрывало,
которое отделяет человека от природы;
это — средство для постоянного и все бо¬
лее глубокого проникновения в сердце
природы» («Ехрепепсе апй Ка1иге», Кеуь
гей е<Шшп. N. У. 1929, р.ш).
На первый взгляд это утверждение не
может вызвать серьезных возражений с
точки зрения материализма. Только при
дальнейшем анализе того, что имеет в ви¬
ду Дьюи под именем «природы» и «опы¬
та», можно понять его истинную пози¬
цию. Так, например, заключительная фра¬
за содержит в себе возможность перехода
от оппозиции к Беркли на противополож¬
ный путь — к субъективному идеализму
берклеанского типа. Да, у Дьюи опыт не
покрывало, отделяющее человека от при¬
роды. Напротив, человек неразрывно свя¬
зан с природой и природа с человеком.
Однако эта связь является настолько тес¬
ной, что природа просто тождественна с
человеческим опытом. Опыт так глубоко
проникает в природу, что последняя со¬
вершенно не может существовать незави¬
симо от него. При помощи подобных рас-
суждений Дыои отрицает объективную ре¬
альность, расчищая путь для своей «ин¬
струментальной» теории познания и
истины.
Дьюи называет свое учение «непрерыв¬
ностью природы и опыта» (Пий., р. 8).
Эта «непрерывность» настолько непре¬
рывна, что невозможно отличить одно от
другого. Природа есть то, что восприни¬
мается. Вещи суть их восприятие. Они
суть человеческая реакция на них. Ка¬
мень есть то, что можно бросить, или то,
из чего можно что-нибудь построить.
Предмет вообще есть то, «на что он годит¬
ся» в человеческих понятиях. Он есть
нечто выделенное из опыта, поскольку он
приносит нам пользу или удовольствие, и
он есть собственно только эта польза
или удовольствие, которые он вызывает.
Дыои так и говорит: «Иб'о вещи в гораздо
большей мере суть предметы, с которыми

166
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
мы имеем дело, которыми мы пользуемся,
на которые мы воздействуем, которые до¬
ставляют нам радость или страдание, чем
вещи познаваемые. Они суть вещи, кото¬
рые мы имеем до того, как они становят¬
ся вещами познанными» (ШЫ., р. 21).
Итак, мы не знаем мира самого по себе,
не зависимого от нас. Мы знаем только
нашу реакцию на мир, пользу, которую
мы извлекаем из него. Сказать, что мы
сначала «имеем» вещи и только позднее
познаем их,— значит утверждать, что
предметом познания является не действи¬
тельный мир природы, а мир, на который
мы воздействуем. Мы не можем знать де¬
ревья как таковые, мы знаем только их
употребление и те эмоции, которые они в
нас вызывают.
Вот что имеет в виду Дьюи, говоря об
опыте, «все более глубоко проникающем в
сердце природы». Он попросту излагает
вариацию на старую тему Беркли:
«Быть — значит быть в восприятии». Он
утверждает, что «быть — значит принад¬
лежать, быть тем, с чем мы имеем дело,
что мы употребляем, что доставляет нам
удовольствие». Совершенно ясно, что во
всех этих случаях объекты становятся за¬
висимыми от человека. С точки зрения
реальности, познания, истины, не имеет
значения, каким образ о м> мир зави¬
сит от человека. Единственным суще¬
ственным вопросом является вопрос о том,
зависит он от нас или не зависит. Если мир
зависит в своем существовании от человека
каким бы то ни было образом, то естествен¬
ным выводом отсюда является субъектив¬
ный идеализм. Ибо сущность этой филосо¬
фии заключается именно в отрицании объ¬
ективной реальности, отрицании того, что
мир существует независимо от человека.
Отвергать «непрерывность природы и опы¬
та» — значит, по Дьюи, «отнимать у при¬
роды черты, которые делают вещи любимы¬
ми или презираемыми, прекрасными или
отвратительными, обожаемыми или ужас¬
ными» (ШкЕ). Напротив, утверждать такую
непрерывность — значит признать, что
«воспринимаемое как выражение природы
может и должно быть использовано как
свидетельство характерных черт природных
явлений» (Пж1., р. 19).
И он делает следующий вывод из этой
позиции: «На подобной основе мечта и же¬
лание становятся неотъемлемой частью
философской теории истинной природы ве¬
щей... Лицо предметов, установленное на¬
учным или рефлективным опытом, имеет
важное значение, но не менее важны так¬
же все явления магии и мифологии, поли¬
тика, живопись и система уголовных нака¬
заний» (Пн<1., р. 20). Итак, если критерием
«истиной природы вещей» является их по¬
лезность для человека, то отсюда следует,
что к истинной природе вещей может от¬
носиться все что угодно из области фанта¬
зии или суеверия, если это полезно дан¬
ному человеку или данному классу людей.
Отсюда видно, что «непрерывность при¬
роды и опыта» в системе Дьюи так же,
как «радикальный эмпиризм» Джемса, от¬
крывает широкую дорогу для мракобесия.
Философия опыта Дыои, доктрина «не¬
прерывности природы и опыта» составляют
первую ступень в его трехступенной аргу¬
ментации. Эта доктрина направлена против
объективной реальности, для замены ее
субъективным опытом. Так Дьюи расчи¬
щает путь для своей инструментальной
теории истины.
5.	Инструментальная теория истины
Дьюи
Вторая ступень в трехсту¬
пенной аргументации Дьюи
есть замена подлинного мето¬
да науки прагматическим,
или инструментальным, мето¬
де м выгодности средств и
целей.
Особая форма этой второй ступени у
Дыои заключается в замене разу¬
ма интеллектом. Но Дыои снова
скрывает свои истинные намерения по¬
средством нападения на действительное
зло. В данном случае зло, которое он яко¬
бы разоблачает, есть разрыв теории и
практики. Классическая философская тра¬
диция прославляла теорию и презирала
практику. Дыои называет это «'дуализмом
практики и теории», «главной крепостью
классической философской традиции»
(«(^иез! Бог СеНанПу», р. 77). Но мы уже
заранее ждем, что его полемика окажется
чистейшим мошенничеством, необходимым
Дьюи для того, чтобы прикрыть его соб¬
ственную попытку увековечить этот «дуа¬
лизм» в несколько иной форме. Так оно и
есть. Дьюи выворачивает классическую
традицию наизнанку. Вместо того, чтобы
восхвалять теорию, унижая практику, он
восхваляет практику, унижая теорию. И
все это делается во имя единства теории
и практики!
Чтобы осуществилось действительное
единство теории и практики, теория долж¬
на руководить практикой, а практика
должна быть проверкой истинности теории.
Но для того, чтобы теория направляла
практику, она должна быть научной тео¬
рией, должна быть правильным отраже¬
нием процессов, совершающихся в объек¬
тивном материальном мире. Теория должна
вырастать из общественной практики и
должна быть проверена практикой. Уже
исходя из первой ступени аргументации
Дьюи, можно судить о том, что теория для
него не может быть правильным отраже¬

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
нием мира и потому не может быть также
подлинным руководством для действия. Его
неспособность соединить теорию с практи¬
кой нам заранее известна. Что же, соб¬
ственно, у него получается?
Дыои начинает с понятия теории соглас¬
но «классической философской традиции»,
определяя ее как чистый разум, совершен¬
но оторванный от практики. Разум, ото¬
рванный от практики, становится источни¬
ком догматической мифологии и логиче¬
ского умиичания. Этот разум, как понятие
классического идеализма, Дьюи отрицает,
выдвигая вместо него «интеллект». «Разум
и закон,— пишет он,— считались синони¬
мами». Отождествление разума и закона
«служило для того, чтобы обеспечить ин¬
теллектуальное оправдание или «рацио¬
налистическое объяснение» подчинения
индивидуумов установленным, заранее дан¬
ным универсалиям, «принципам» и зако¬
нам» («КесопзИисНоп т РЬПозорЬу». N. V.
1920, р. 91).
Таким образом, отбрасывая разум, Дыои
отбрасывает законы и принципы. Его
истинным врагом становится не «чистый»
разум как самодовлеющий руководящий
принцип — нечто, действительно заслужи¬
вающее критики,— а разум как отражение
в уме объективно существующих законов
Вселенной. Верно, что так называемый
«чистый» разум сводится к мифотворче¬
ству. Во подлинный разум, разум, имею¬
щий действительный и научный характер,
может быть таковьш лишь в том случае,
если он является отражением в сознании
логики развития самой действительности.
Отрицание объективности законов есть
главное в прагматизме; это — сердце тео¬
рии Дьюи. Ибо допустить объективность
законов — значит вырвать почву из-под
ног субъективизма. Точка зрения Дьюи сво¬
дится к борьбе против всякой научной тео¬
рии, особенно против марксистской науки,
которую он вместе с другими буржуазными
идеологами лживо объявляет догмой, ибо
эта наука отстаивает законы изменения
природы и общества.
Отвергнув разум как выражение закона
и принципа, Дьюи заменяет его интеллек¬
том. Что, собственно, имеется в виду под
названием «интеллекта»? Дьюи пишет:
«Конкретные побуждения, возникающие из
прошлого опыта, развившиеся и созревшие
под влиянием потребностей и нужд совре¬
менности, применяемые как цели и методы
определенной реконструкции и проверяе¬
мые успехом или неудачей в достижении
задачи приспособления,— этого вполне до¬
статочно. Такие эмпирические побуждения,
находящие себе конструктивное примене¬
ние при постанонке новых целей, именуют¬
ся интеллектом» (хЫй., р. 79).
«Интеллект» есть использование про¬
шлого опыта при перестройке не внешнего
мира, а самого опыта. «Теперь,— говорит
Дыои,— старый опыт используется для
внушения целей и методов, используемых
для развития нового и более усовершен¬
ствованного опыта» 0Ы<1., р. 88). Про¬
шлый опыт наших целей и методов или це¬
лей и средств, которые в прошлом были
удачны или неудачны, используется в на¬
стоящем для того, чтобы направлять прак¬
тическую деятельность для изменения или
реконструкции будущего опыта. Прошлый
опыт не дает нам законов или принципов,
которые являлись бы истинным отражени¬
ем реальности. Последние Дьюи отвергает
как догмы. Прошлый опыт действует скорее
как рабочая гипотеза, необходимая для того,
чтобы руководить дальнейшим опытом. Та¬
ким образом, не существует научной тео¬
рии для руководства практикой. Нет зако¬
нов природы и общества, есть только гипо¬
тезы, которые должны быть проверены,
действительны ли они для каждого отдель¬
ного случая. Дьюи излагает это следующим
образом: «Планы, которые составляются,
принципы, которые человек проицирует
как руководство или реконструктивное дей¬
ствие,— это не догмы. Это только гипоте¬
зы, которые должны вырабатываться на
практике и отвергаться, исправляться или
расширяться в зависимости от того, успеш¬
ными или неуспешными оказались они для
необходимого руководства нашим сегодняш¬
ним опытом» (ШИ., р. 89).
Условия и события, как часть сырого
опыта, не объективны и являются лишь
препятствием или средством в процессе
достижения желаемой цели. Поэтому зна¬
ние для Дьюи — просто дело практической
памяти, по отношению к которой средства
были успешны в прошлом и могут ока¬
заться успешными в настоящем. Знание,
таким образом, носит чисто практический
характер и не является действительным
знанием, отражающим объективность ми¬
ра. «Условия и события не должны ни от¬
вергаться, ни пассивно приниматься. Они
должны утилизироваться и направляться.
Они либо препятствия на пути достиже¬
ния наших целей, либо средства для их
достижения. Знание в глубоком смысле
этого слова перестает быть созерцательным
и становится практическим!» 0Ыс1., рэ.
102—103).
Здесь слово «созерцательное» есть
эвфемизм для обозначения действительно¬
го познания, один из элементов неизбеж¬
ного камуфляжа. Дьюи отождествляет зна¬
ние объективной реальности с созерцани¬
ем, отвергает последнее и под этим фла¬
гом «разрушает» знание.
Знание для Дыои — это интеллект, а
интеллект — это правильный отбор
средств и целей; в качестве «п р а в и л ь-

168
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
н ы х» обозначаются здесь те средства,
которые действуют или могут действовать.
Знание, мысль, идеи, теории — только
инструменты в процессе преодоле¬
ния препятствий и достижения целей.
Идеи и теории «истинны», если они дей¬
ствуют, если ведут к цели. Они «ложны»,
если не ведут к ней. Основная позиция
Дьюи в отношении прагматической, или
инструментальной, «истины» такова: «Ги¬
потезы, которые действуют, истинны»
(Пж1., р. 128). Действенность гипотез за¬
ключается не в проверке того, насколько
теория соответствует объективному миру.
Действенность их означает только, что ги¬
потезы оказались удачными для достиже¬
ния цели.
Дьюи называет это «прагматической
концепцией истины» (Пий., р. 130). Лю¬
бые средства, которые действуют, «хоро¬
ши», или «истинны». Так же как и у
Джемса, все это означает только пригод¬
ность данных средств для достижения це¬
ли. Истина, по Дьюи, «определяется по¬
лезностью» (Шй., р. 129). Все, что полез¬
но человеку, все это истинно. Он видит в
«пригодности идей и гипотез степень их
истинности» (Пий.). Все, что служит опре¬
деленной цели, «истинно» и «хорошо». Но
«пригодность» и «полезность» — престо
другие термины для обозначения выгоды.
Все, что выгодно данному лицу или данно¬
му классу, все это «истинно» и «хорошо».
Сравните это с утверждением Джемса:
«Истинное, кратко говоря, — это только
выгодное в области нашего мышления, так
же как право — это только выгодное в об¬
ласти нашего поведения» (Л а тез «Ргак-
тайзт». N. У. 1907, р. 222).
Итак, разум, наука как раскрытие объ¬
ективных законов природы и общества от¬
вергаются. Вместо них Дьюи выдвигает
особое понятие интеллекта в качестве ору¬
дия для выбора средств при достижении
цели. Совершенно ясно, что «интеллект»—
синоним выгоды в лексиконе Дьюи. На ме¬
сто науки и разума он ставит оппортуни¬
стическое приспособление средств к жела¬
емой цели и делает это под прикрытием
ложной атаки против традиционного «чи¬
стого разума» и отрыва теории от практи¬
ки. То и другое заслуживает критики, бес¬
спорно, но совсем не в том направлении,
как у Дьюи. Собственно говоря, он вос¬
станавливает в правах то, что обещал
уничтожить. Дьюи увековечивает разрыв
между практикой и теорией, сводя одно к
другому, теорию к практике. Он увекове¬
чивает «чистый разум» как мифотворче¬
ство, уничтожая научный метод и заменяя
его приносящим выгоду «интеллектом».
Если «интеллект» найдет, что мифы по¬
лезны, что они действуют при достиже¬
нии определенных целей, он объявит их
«истиной» и «добром», а мифотворчество
будет полностью восстановлено в своих
правах. В этом процессе восстановления
мифотворчества и состоит то простое ре¬
шение проблем «классической» философии,
которое предлагает Дьюи. Разрушив объек¬
тивный базис познания и заменив истину
практическим удовлетворением, он уничто¬
жает конфликт между знанием и мистикой.
6.	Примирение науки с религией у Дьюи
Третья ступень в трехсту-
пенной аргументации Дьюи
восстанавливает в правах то,
что на первой ступени было
отвергнуто, а именно прими¬
рение науки с религией.
В начале нашего анализа мы видели,
что Дьюи осуждает традиционную фило¬
софию за то, что она берется примирить
науку с религией. Дьюи утверждает, что
эта задача была необходима только потому,
что религия и философия, которая ее за¬
щищала, претендовали на раскрытие реаль¬
ности, существующей независимо от чело¬
веческого опыта. Его атака была направ¬
лена против независимой реальности, как
естественной, так и сверхъестественной.
Таким образом, под прикрытием атаки на
сверхъестественное существование он вы¬
ступает против концепции объективного
материального мира и раскрытия его зако¬
нов естественными и общественными на¬
уками. Своей аргументацией Дьюи дости¬
гает того, что ставит науку и религию на
один и тот же уровень и считает их явле¬
ниями одного и того же порядка. Ни та, ни
другая не раскрывает природы объектив¬
ной реальности. Нападая, казалось бы, на
попытки раскрытия реальности религией,
он в действительности вырывает почву из-
под ног науки путем отрицания объектив¬
ного материального мира вместе с отрица¬
нием духовной «реальности». Таким при¬
емом он лишает науку способности бороть¬
ся против суеверия и невежества, выра¬
женных в религиозной или любой другой
форме.
Наука вступает в конфликт с религией
и идеалистической философией, утверждает
Дьюи, поскольку каждая из них претен¬
дует на раскрытие не зависимой от нас
реальности. Его решение проблемы — это
не отрицание мракобесия, идеализма и ре¬
лигии, не защита науки и материализма.
Это скорее готовность пожертвовать рели¬
гией и идеализмом, претендующими на рас¬
крытие реальности, для того, чтобы полу¬
чить возможность расправиться таким же
образом и с наукой. Ставя религию, идеа¬
листическую философию и науку на один
уровень, он на деле защищает идеализм и
религию, разрушая теоретическую основу
подлинной науки.

«ПРАГМАТИЗМ - ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
169
Дьюи утверждает, что не будет надобно¬
сти в примирении науки с религией, если
признать, что ни та, ни другая не раскры¬
вает реальности, существующей до и неза¬
висимо от человека. В сущности говоря,
Дыои утверждает только, что если одна¬
жды примирить религию с наукой, то не
будет необходимости примирять их снова.
Ибо поскольку наука как раскрытие при¬
роды реального мира исключается, ее при¬
мирение с религией уже достигнуто. Дьюи
повторяет это на каждом шагу: «Для то¬
го, чтобы признать, что научное знание
как метод активного оперирования являет¬
ся потенциальным союзником тех методов
действия, которые поддерживают ценности
в их существовании, нужно отказаться от
традиционного представления о знании как
обладателе внутренней природы вещей, как
единственном способе познания вещей на.
опыте такими, каковы они есть в своей
«реальности» («()иез1 Гог СегШпбу»,
р. 100).
Короче говоря, все, что необходимо для
того, чтобы превратить науку в союзника
моральных и религиозных ценностей, это
отречься от нее. Как только это отречение
налицо, все разговоры о примирении науки
с религией становятся излишними. При¬
мирение уже произошло.
7.	Принцип «равных жертв» в теории
Думать, что наука есть раскрытие
свойств реального мира, или бытия, утвер¬
ждает Дьюи, — значит цепляться за ста¬
рые, метафизические представления абсо¬
лютного идеализма. «Представление о том,
что открытия науки суть открытия внут¬
ренних свойств высшей реальности, бытия,
в широком смысле слова есть пережиток
старой метафизики» (Пий.). Только потому,
что такие представления продолжают дер¬
жаться, наука и «царство ценностей» при¬
ходят в противоречие друг с другом. Уни¬
чтожьте эти представления, и конфликт
исчезнет, а вместе с ним и наука.
Дьюи говорит: «Только из-за вмеша¬
тельства бесплодной философии (материа¬
лизма) в истолкование выводов науки по¬
следняя мыслится как исключение качеств
и ценностей из природы. Таким образом
и возникает неизменная проблема совре¬
менной философии: отношение науки к
вещам, которые мы ценим и любим и ко¬
торые обладают властью направлять чело¬
веческое поведение... Оставьте мысль о том,
что знание является знанием только как
раскрытие и определение свойств непо¬
движной и предшествующей реальности;
определяйте цели и критерии знания
только тем, что происходит в действитель¬
ном процессе научного исследования, и
вся эта мнимая потребность в примирении,
сама эта проблема исчезнет» (Пий.).
Дыои находит «смехотворным и при¬
скорбным» то, что материалистическое по¬
нятие науки как раскрытия природы мира
столь упорно продолжает существовать:
«Есть что-то смехотворное и прискорбное
в том, что люди разрешают навязывать
себе мысль, будто научный способ рас¬
смотрения предметов дает нам внутреннюю
реальность вещей и что он отбрасывает,
как нечто ложное, всякий другой способ
их понимания, ощущения, использования.
Это смешно, потому что научные концеп¬
ции, как и другие инструменты, суть ору¬
дия в руках человека в его стремлении
к реализации определенной цели... При¬
скорбная сторона этого положения вещей
заключается в трудности, с которой со¬
вершается отказ человечества от привыч¬
ных верований» (Пий., р. 131).
Но даже формула Дьюи, состоящая в
том, что законы науки являются будто бы
только орудиями, созданными людьми, а
не отражением природы, реальности, не
может победить материализм здравого
смысла, свойственный человечеству. Фи¬
лософию материализма трудно уничтожить.
Идеологи господствующих классов трудятся
над этим в течение 2 500 лет. Факт су¬
ществования объективного материального
мира и его познаваемости есть основа ма¬
териализма. Дьюи пытается доказать, что
объективной реальности не существует,
а если бы она существовала, то ее все
равно невозможно было бы познать. Это
довольно трудная задача, и Дьюи хочет
заставить саму науку проповедовать идеа¬
лизм: идеи и теории суть якобы не
утверждение того, что существует в мире,
а являются только «действиями, которые
нужно выполнить». Он говорит: «Подлин¬
ный идеализм, идеализм, совместимый с
наукой, возникнет, как только философия
согласится с учением науки о том, что
идеи суть утверждения не того, что су¬
ществует или существовало, а тех дей¬
ствий, которые должны быть выполнены»
(Пий., р. 133).
Именно такой «подлинный идеализм»
пытается создать Дьюи. Однако наука во¬
все не учит, будто идеи суть «действия,
которые должны быть выполнены». Эти
слова — только своеобразная попытка
Дьюи нанести «смертельный» удар науке
и материализму.
Религия, как и наука, впала в «ошибоч¬
ное предположение», что наше познание
является раскрытием действительности,
утверждает Дьюи. Таким образом, религия
так же «метафизична», как и наука. Ре¬
лигия и наука приходят в конфликт друг
с другом потому, что и в той и в другой
области еще держится «иллюзия» насчет
существования объективной истины и
реальности. Если бы ни одна из сторон

170
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
не претендовала на раскрытие истины в
мире, не было бы и противоречия между
ними, не было бы, однако, и науки. Чи¬
татель сразу заметит, что в этом случае
религия осталась бы неуязвимой. Дьюи
пишет: «Религия также была вовлечена
в метафизику субстанции, она примкнула
к определенным космогоническим теориям.
Она боролась с наукой (и проиграла сра¬
жение), как будто она является одной из
соперничающих теорий устройства физи¬
ческого мира... Если бы не эта предпосыл¬
ка, не могло бы существовать и конфлик¬
та между наукой и религией» (Пий.,
р. 288).
Философия также должна пожертвовать
этой «предпосылкой», то есть тем, что
знание является раскрытием внутренней
природы объективного мира. В сущности
говоря, все это есть повторение буржуаз¬
ной теории «равных жертв» 1 в области
философии. Наука должна пожертвовать
истиной и реальностью, но она не являет¬
ся исключением. Идеализм и религия так¬
же должны пожертвовать этой «предпо¬
сылкой». Единственная разница заклю¬
чается, конечно, в том, что последние при
этом ничего не теряют, ибо у них нет
ни истины, ни реальности. Погибнуть
от этой жертвы может только наука.
Идеализм и религия скорее выигрывают,
чем теряют, ибо они приобретают союзника
вместо врага. Ведь наука, по мнению
Дьюи, переходит на сторону идеализма и
религии. Дьюи при этом пытается изобра¬
зить дело так, будто жертвы являются
равными.
В процессе жертвоприношения истины
и реальности философия должна играть
роль примирителя, посредника, «делегата
связи» между наукой и религией. Ее
функции заключаются в уничтожении вся¬
кой угрозы со стороны науки для мрако¬
бесия, необходимого классу капиталистов
в его борьбе за сохранение эксплуатации
человека человеком и своего господства.
Итак, третья ступень в трех-
ступенной аргументации
Дьюи завершена: наука и ре¬
лигия примиряются, и таким
образом «классическая фило¬
софская традиция» — то, что
служило мишенью для напа¬
док на первой ступен и,— вос¬
становлена.
Философия опыта Дыои с ее преслову¬
тым «интеллектом», с ее инструментализ¬
мом восстанавливает не что иное, как
субъективный идеализм в знакомой нам
прагматической редакции.
Предварительное заключение, высказан¬
ное нами в разделе под названием «Вну¬
треннее кредо», теперь полностью доказа¬
но. Пышные фразы Дьюи на деле являют¬
ся буржуазной и социал-демократической
демагогией. Они призваны скрыть подлин¬
ные утверждения автора. Это стало бы
очевидным с самого начала, если бы мы
процитировали другой отрывок из его
статьи.
Занятый популярным изложением своей
философии, Дьюи задает вопрос: «А как
нам быть с религией? Неужели отказ, от
внеэмпирического означает отказ от ре¬
лигии?» («Пупщ РЬПозорЫез», р. 28).
И отвечает: «Я не думаю, чтобы тем, ко¬
го близко затрагивает будущее религиозно¬
го отношения к миру, нужно было беспо¬
коиться насчет противоречия между на¬
укой и традиционными доктринами»
ОШ.). Действительно, им нет никакой
надобности беспокоиться. Об этом позабо¬
тится «философия опыта» Джона Дьюи.
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ «ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ» У ДЬЮИ
Взявшись за «реконструкцию» теории
общества, Дыои переходит в лобовую ата¬
ку на марксизм под видом борьбы против
устаревшей буржуазной теории. В конце
концов он восстанавливает последнюю в
прежних правах, правда, в слегка изме¬
ненном виде. Дьюи осуществляет эту
программу в своих многочисленных тру¬
дах, из которых главным является его со¬
чинение «Свобода и культура», опублико¬
ванное в 1939 году, следовательно, на¬
кануне второй мировой войны.
Буржуазная теория, под прикрытием
критики которой он собирается «уничто¬
жить» марксизм, утверждала, что свобода
1 Речь идет о рецептах «преодоления»
классовой борьбы путем взаимных «рав¬
ных» уступок как со стороны рабочих, так
и со стороны капиталистов.— Ред.
и демократия присущи человеческой при¬
роде. Это старая буржуазно-революцион¬
ная теория, защищающая то положение,
что люди рождаются свободными и рав¬
ными и что они создадут и будут поддер¬
живать свободные установления, как
только будет уничтожен гнет, осуще¬
ствлявшийся государством и церковью.
Беда заключается в том, что эта теория
уже «не адэкватна». «Точка зрения, со¬
ответственно которой любовь к свободе
настолько свойственна человеку, что он
пользуется любой возможностью, чтобы
уничтожить притеснение со стороны госу¬
дарства и церкви, создать и поддержать
свободные установления, не является уже
адэкватной» («Ргеейош апД СиНиге». N. У.
1939, р. 7).
Эта традиционная точка зрения, утвер-

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
171
ждает Дьюи, одностороння, так как оиа
переносит упор на человеческую природу
и игнорирует «культурные факторы».
Дьюи выдвигает тезис о том, что пробле¬
ма свободы и демократии не будет разре¬
шена, «пока не будет ликвидирована эта
односторонность». Теория должна быть от¬
ражением «уравновешенного взаимодей¬
ствия» двух факторов, факторов «изна¬
чальной человеческой природы» и «куль¬
туры» (ШЫ., р. 23).
Можно уже себе представить, как вы¬
ступление против традиционной теории
«человеческой природы» будет использо¬
вано для атаки на марксизм. Дьюи
утверждает, что если старая, буржуазная
доктрина подчеркивает одну сторону дела,
а именно человеческую природу, то мар¬
ксизм также является односторонним, под¬
черкивая значение культуры, и даже не
всей культуры, а главным образом «эконо¬
мического фактора». Дьюи собирается вы¬
брать «третий путь», чтобы объединить
первые два и преодолеть их «односторон¬
ность». Но, как и следовало ожидать,
Дыои вовсе не предлагает чего-нибудь но¬
вого. Он просто возвращается к старой
теории человеческой природы, хотя и в
другой плоскости.
1.	«Свойства человеческой природы»
Прежде чем говорить о его атаке на
марксизм, необходимо разобрать, что здесь
имеется в виду под названием «изначаль¬
ной человеческой природы», с одной сто¬
роны, и «культуры» — с другой, ибо в
этих понятиях и во взаимных связях этих
понятий заложена основа его собствен¬
ной теории о человеческой природе как
движущей силе социальных изменений.
Как понимает Дьюи «изначальную че¬
ловеческую природу»? Он утверждает,
что «характер человеческой природы в
первоначальном состоянии» есть «вопрос
человеческой психологии» ОМ., р. 13).
Он говорит об «изначальных составных ча¬
стях», «изначальных тенденциях» и
утверждает, что «человеческая природа в
своей изначальной основе относительно
постоянна» ОМ., рр. 18—19). Он рас¬
суждает о «сырой, или первоначальной,
человеческой природе», которая живет в
человеке с «момента его рождения»
ОМ., р. 19). Он нигде не разбирает по¬
дробно все эти термины, но, поскольку
Дьюи принимает психологию Джемса, мы
можем утверждать, что он имеет в виду
эмоции и инстинкты, которые, соответ¬
ственно этой теории, составляют духовную
структуру, с которой рождается человек.
Дьюи классифицирует эти эмоции и ин¬
стинкты по двум основным тенденциям:
одна — к индивидуализму, или дифферен¬
циации, другая — к сочетанию, или ассо¬
циации. Он говорит: «Все, что мы можем
с уверенностью сказать,— это то, что че¬
ловеческая природа, как и другие формы
жизни, имеет тенденцию к дифференциа¬
ции и движется в направлении индивиду¬
альных различий, а также, что она, то
есть человеческая природа, стремится к
сочетанию, ассоциации» (ШЫ., р. 29).
Дыои упоминает также об «альтруисти¬
ческих и эгоистических тенденциях чело¬
веческой природы». Обе эти тенденции
являются, с его точки зрения, «психологи¬
ческими составными частями сырой, пер¬
воначальной человеческой природы». Так
как культура «взаимодействует» с этими
тенденциями, она развивает ту или иную
из них — в зависимости от того, какого
рода культура взаимодействует с ними в
данном случае. Дьюи хочет внушить чи¬
тателю, что проблема состоит в том, что¬
бы построить такую культуру, которая
развивала бы обе эти тенденции — аль¬
труистическую и эгоистическую, социаль¬
ную и индивидуальную,— так, чтобы они
могли друг друга усилить и дополнить:
«Некоторые культурные условия развива¬
ют психологические составные части, ко¬
торые ведут к дифференциации; другие
же стимулируют те психологические осо¬
бенности, которые ведут к солидарности
пчелиного роя или муравейника. Челове¬
ческая проблема состоит в том, чтобы со¬
хранить развитие каждой составной части
так, чтобы они могли освобождать и
укреплять друг друга» (ШЫ., р. 22).
Утверждая, что человеческая природа
складывается из двух тенденций, Дьюи
превращает основное противоречие капи¬
талистического общества — между обще¬
ственным характером производства и
частной формой собственности и присвое¬
ния — в чисто субъективное. Не буржу¬
азное общество, а человеческая природа
является здесь источником противоречий.
И эта «первоначальная, сырая человече¬
ская природа» «относительно постоянна»
в истории. Поэтому-то и нужно очень мно¬
го труда и времени для того, чтобы пере¬
делать человеческую природу, а с ней и
человеческое общество. Мы увидим, что
именно к этому заключению приходит
Дьюи. Но сначала посмотрим, что же он
имеет в виду под названием «культура».
2.	Роль культуры в теории Дьюи
Общество — это взаимодействие культу¬
ры и человеческой природы. Человеческая
природа состоит из ряда внутренних факто¬
ров, группирующихся вокруг двух врож¬
денных тенденций. Далее мы узнаем, что
культура сама по себе есть взаимодей¬
ствие многих факторов. Дьюи говорит: «Со¬
стояние культуры — это состояние вза¬
имодействия многих факто-ров, главные из

172
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
которых — политика и право, промыш¬
ленность и торговля, наука и техника, ис¬
кусство выражения мыслей и общения
между людьми, мораль и ценности, кото¬
рыми дорожат люди, и то, как они их оце¬
нивают, и, наконец, хотя и не прямо, си¬
стема общих идей, которая необходима
людям, чтобы оправдывать или критико¬
вать условия, в которых они живут, то
есть их социальная философия» ОЫ<1.,
р. 45). Это так называемая «теория фак¬
торов культуры».
Многочисленные факторы одного и того
же уровня и значения просто взаимодей¬
ствуют друг с другом. Ни один из них
не является решающим, определяющим
фактором. Это весьма удобная формула для
ликвидации всех способов познания об¬
щества. Социальная теория Дьюи есть
теория факторов: теория факторов общест¬
венного развития, теория факторов чело¬
веческой природы, теория факторов куль¬
туры.
Масса взаимодействующих факторов так
сложна, что нет возможности внести в
этот хаос порядок. Дьюи признает это,
заявляя: «В настоящее время влияния,
определяющие все действия человека, на¬
столько темны, что их невозможно по¬
звать. Мы отданы на милость событий, ко¬
торые действуют на нас неожиданно, рез¬
ко и жестоко» (ШД.).
Общество со всеми его факторами со¬
вершенно непознаваемо. Не может суще¬
ствовать такой науки, как наука об обще¬
стве. Эксперименты в социальной области
ненадежны, поэтому законодательство не
может быть основано на науке, но должно
полагаться на импровизацию и целесо¬
образность в каждом отдельном случае.
Дьюи говорит: «Все, что кажется экспери¬
ментальным на социальной почве, весьма
отличается от эксперимента в естествен¬
ных науках. Это, скорее, серия попыток и
ошибок, процесс, сопровождающийся неко¬
торой долей надежды и большой долей бол¬
товни. Законодательство — это продукт
более или менее интеллигентной импрови¬
зации для временного облегчения условий
с помощью весьма разношерстных при¬
емов» СЬЫ., р. 64).
При таком количестве равных по важ¬
ности взаимодействующих факторов невоз¬
можно никакое планирование, и если
делаются какие-нибудь попытки планиро¬
вать, то они обычно приводят к результа¬
там не только непредвиденным, но и
обратным тем, которых ожидали: «Эконо¬
мическое положение настолько сложно, на¬
столько запутано во взаимоотношениях
очень тонко переплетенных и взаимно
уравновешивающих друг друга факторов,
что планирование, предпринятое по ини¬
циативе общества, обязательно должно
привести к результатам абсолютно непред¬
виденным, часто противоположным тем,
которых ожидали» ОЬЫ., р. 62).
Таким образом, теория множественных
факторов служит для Дьюи оружием про¬
тив марксизма. Он маскирует, однако, свои
нападки на материалистическую науку
рабочего класса мнимой оппозицией к
идеалистическим теориям. Дьюи ведет
двойную игру под видом наступления на
все монистические взгляды — как мате¬
риалистические, так и идеалистические.
С помощью этих приемов он создает
«третью позицию», пытаясь уверить нас
в том, что она является промежуточной
между материалистическим и идеалисти¬
ческим подходом к обществу. Что это во¬
все не третий выход из положения, а про¬
сто старый идеализм, будет видно из того,
как Дьюи аргументирует свою позицию.
3.	Нападки Дьюи на марксистский
исторический материализм
Сражение, начавшееся как битва про¬
тив теории человеческой природы, превра¬
тилось в борьбу против всякой теории, ко¬
торая монистична, которая считает один
из факторов основным, а все остальные
факторы — в конечном счете второстепен¬
ными и производными.
Традиционные теории, утверждает
Дьюи, подчеркивали один из факторов:
или человеческую природу, или культу¬
ру,— исключая один из факторов в поль¬
зу другого. Дьюи пишет: «Теории допу¬
скали упрощение, преувеличивая значе¬
ние либо фактора человеческой природы,
отдельных элементов, выведенных из че¬
ловеческой природы, либо «внешних» фак¬
торов, окружающей среды». Те теории, ко¬
торые подчеркивают значение человече¬
ской природы, считают «моральные силы
единственно действенными силами в про¬
цессе расцвета и упадка человеческого
общества» (Пий., р. 12). Те, которые под¬
черкивают окружающие или культурные
факторы как единственно решающие фак¬
торы, утверждают, что «экономические
условия — единственные силы, опреде¬
ляющие человеческие отношения» (Пий.,
р. 14). Те и другие представляют «два ти¬
па теорий, которые доводят односторонние
упрощения до крайностей, крайностей ло¬
гичных, если судить по их предпосылкам,
но толкающих на неправильные действия
именно вследствие абсолютного качества
их предпосылок».
В противоположность этим «крайно¬
стям», как Дьюи называет «монистиче¬
ские теории», он выдвигает свою собст¬
венную «теорию плюрализма», в которой
«социальные события рассматриваются
как взаимодействие компонентов:

«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
173
человеческой природы, с одной стороны,
и культурных условий — с другой»
ОЪЫ.). Мы увидим, что в конце концов он
возвратится к идеалистическому монизму
«человеческой природы», в котором во¬
прос о социальных изменениях ставится в
зависимость от усовершенствования лич¬
ности под влиянием воспитания, морали,
религии. Но, прежде чем придти к своим
собственным выводам, Дьюи должен «раз¬
бить» марксизм. В четвертой главе своей
«Свободы и культуры» он обращается к
этой задаче.
«В этой главе я буду критиковать тот
тип социальной теории, который низводит
фактор человеческой природы до ноля и
который объясняет события и определяет
политику исключительно в связи с усло¬
виями, окружающими человека. Марксизм
можно рассматривать как типичный при¬
мер абсолютизма, к которому приводит
изоляция одного из взаимодействующих
факторов, а именно внешних условий, и
превращение этого фактора в нечто! глав¬
ное. Марксизм представляет собой типич¬
ную иллюстрацию, во-первых, потому, что
он теперь в моде, и во-вторых, потому, что
он претендует на значение единственно
научной теории социальных изменений и
поэтому якобы обладает методом, способ¬
ным повлиять на будущие социальные из¬
менения» ОЪЫ., р. 75).
Последняя фраза объясняет нам, почему
Дьюи присоединяется к бесконечному мно¬
жеству тех буржуазных идеологов, кото¬
рые на протяжении ста лет делают из
философии своего рода профессию «уни¬
чтожения марксизма». Что касается всту¬
пительной фразы, то она показывает глав¬
ное направление его атаки. Оно ничем не
отличает автора от подавляющего боль¬
шинства апологетов капиталистического
класса. Их отправной точкой является
полное искажение марксистской науки об
обществе и превращение ее в экономиче¬
ский детерминизм. После этого начинает¬
ся атака на соломенное чучело.
Дыои начинает свою атаку с двух за¬
мечаний: во-первых, он намерен критико¬
вать не значение экономического фактора
как такового, а только чрезмерное разду¬
вание этого фактора; во-вторых, он якобы
не защищает капиталистической системы,
ополчаясь на марксизм. Первое замечание
есть простое следствие, вытекающее из
теории факторов, второе — типичный слу¬
чай безудержной демагогии буржуазного
апологета, чересчур много протестующе¬
го. Он говорит: «Может быть, я встречу
понимание, если скажу, что моя критика
не направлена ни на отрицание роли эко¬
номического фактора в жизни общества,
ни на отрицание тенденции современного
экономического режима создавать условия,
противоречащие демократическим свобо¬
дам. Это все само собой разумеется. Кри¬
тика ставит себе целью показать, что
происходит, когда этот неоспоримый фак¬
тор изолируется и рассматривается как
причина всех перемен» (йн<1., р. 76).
После этих предварительных объясне¬
ний Дьюи начинает набивать соломенное
чучело, назвав его марксизмом.
Прежде всего он вслед за социал-демо¬
кратами проводит «различие» между
Марксом, с одной стороны, Лениным и
Сталиным — с другой. Ленин и Сталин,
сообщает Дыои, «переделали» чистый
марксизм в марксизм-ленинизм, превратив
обычную «марксистскую» теорию факто¬
ров в экономический детерминизм. Таким
образом, Дьюи старается сделать вид, что
защищает Маркса и марксизм от «советиз¬
ма». Это, конечно, классический рецепт
ревизионизма.
Он начинает с характеристики «мар¬
ксистской доктрины» как «доктрины,
утверждающей, что состояние производи¬
тельных сил — единственная определяю¬
щая причина» (Пнё., р. 98). Он называет
эту «марксистскую доктрину» «экономи¬
ческим детерминизмом» (1ЫД., р. 77).
Один только экономический фактор, гово¬
рит он, «определяет все формы социальной
деятельности и социальных отношений —
политических, правовых, научных, худо¬
жественных, религиозных, моральных»
(Пнё.). Но, прибавляет Дыои, в первона¬
чальном положении Маркса есть ограниче¬
ние, сводящееся к тому, что-, однажды
возникнув, политические отношения, нау¬
ка. и пр. в свою очередь становятся при¬
чинами, влияющими на экономический
фактор. Это указание Маркса было,
утверждает Дыои, отброшено его последо¬
вателями — Лениным и Сталиным.
Дыои полагает, что согласиться с этим
«ограничением» значит согласиться с его
собственной теорией факторов.
«Последующее игнорирование этого
ограничения, сведение его к подстрочно¬
му примечанию, было не случайным. Для
этого имелись практические основания...
Принять это ограничение и следовать ему
означало бы отрицать всеобъемлющий ха¬
рактер экономического детерминизма. Это
было бы обращение к позиции релятивиз¬
ма и плюрализма, признающего целый ряд
взаимодействующих факторов, среди кото¬
рых очень важным, несомненно, будет
фактор экономический.
Если бы это ограничение было принято
даже в более полном виде, чем у самого
Маркса, его историческое значение могло
быть весьма выдающимся» (Пнё., рр.
77—78).
Итак, Марксу обеспечивалось бы
«весьма выдающееся историческое значс-

174
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
ние», если бы он покончил со своим исто¬
рическим материализмом и согласился с
идеалистической теорией «плюрализма»
Дьюи, с его теорией факторов, якобы
объясняющей социальное развитие.
Не случайно Дьюи нигде не цитирует
ни Маркса, ни Энгельса, ни Ленина, ни
Сталина, чтобы поддержать свои ложные
обвинения в экономическом детерминизме.
Таких цитат подобрать нельзя. Наоборот,
марксистская, марксистско-ленинская тео¬
рия всегда вела упорную и решитель¬
ную борьбу против так называемого эко¬
номического детерминизма, и поэтому не
может быть и речи ни о каком «ограниче¬
нии» или игнорировании этого «огра¬
ничения». Слова Дьюи — явная ложь,
рассчитанная на то, чтобы скрыть свое
отрицание возможности науки об общест¬
ве. Тот факт, что Дьюи чувствует необхо¬
димость спрятаться за Маркса, есть дань
могуществу истины, которая способна
привлечь на свою сторону широкие народ¬
ные массы.
В своем произведении «О диалектиче¬
ском и историческом материализме»
Сталин опровергает утверждения Дьюи
как по поводу мнимого экономического де¬
терминизма, так и по поводу этого пресло¬
вутого «ограничения». Он показывает,
что материальная жизнь общества опре¬
деляет духовную, но в то же время созна¬
ние играет огромную роль. Собственно
говоря, сознание имеет действительную
силу только благодаря тому, что оно яв¬
ляется отражением материальной жизни,
только благодаря конкретной обществен¬
ной практике, благодаря идеям, способным
овладеть массами. Это Дьюи, а не мар¬
ксизм-ленинизм, отрицает действительную
силу идей и учреждений, ибо главное в
инструментализме Дьюи состоит именно в
отрицании того, что сознание отражает
действительность, которая может быть
единственным источником его влияния и
силы.
Разоблачая буржуазную идеологию в
целом, Сталин как бы отвечает на лживые
обвинения Дьюи: «Каково бытие общест¬
ва, каковы условия материальной жизни
общества,— таковы его идеи, теории, по¬
литические взгляды, политические учреж¬
дения.
В связи с этим Маркс говорит:
«Не сознание людей определяет их бы¬
тие, а, наоборот, их общественное бытие
определяет их сознание»...
Сила и жизненность марксизма-лени¬
низма состоит в том, что он опирается в
своей практической деятельности именно
на потребности развития материальной
жизни общества, никогда не отрываясь от
реальной жизни общества.
Из слов Маркса, однако, не следует,
что общественные идеи, теории, полити¬
ческие взгляды, политические учрежде¬
ния не имеют, значения в жизни общества,
что они не производят обратного воздейст¬
вия на общественное бытие, на развитие
материальных условий жизни общества.
Мы говорили здесь пока-что о происхож¬
дении общественных идей, теорий, взгля¬
дов, политических учреждении, об их
возникновении, о том, что духовная
жизнь общества является отражением
условий его материальной жизни. Что ка¬
сается значения общественных идей, тео¬
рий, взглядов, политических учреждений,
что касается их роли в истории, то исто¬
рический материализм не только не отри¬
цает, а, наоборот, подчеркивает их серьез¬
ную роль и значение в жизни общества, в
истории общества...
Новые общественные идеи и теории
возникают лишь после того, как развитие
материальной жизни общества поставило
перед обществом новые задачи... Здесь
именно и сказывается величайшее органи¬
зующее, мобилизующее и преобразующее
значение новых идей, новых теорий, но¬
вых политических взглядов, новых поли¬
тических учреждений» («История ВКП(б).
Краткий курс», стр. 110, 111).
Таково взаимодействие между мате¬
риальной и духовной жизнью общества, но’
взаимодействие не механическое, а диа¬
лектическое. Взаимодействующие элемен¬
ты не находятся на одном и том же уров¬
не. Материальная жизнь общества порож¬
дает духовную жизнь, но последняя, в
свою очередь, влияет на первую, она
ускоряет, задерживает, контролирует и
направляет ее развитие.
Это диаметрально противоположно пу¬
танице равных, взаимодействующих фак¬
торов, которые нам преподносит Дьюи. И' в
то же время диалектический и историче¬
ский материализм есть нечто совершенно
противоположное соломенному чучелу эко¬
номического детерминизма.
4.	«Вероятность» и «множественность»
Таким образом, Дыои сражается с ка¬
рикатурой на марксизм, а «уничтожив»
ее, излагает в противовес собственную
точку зрения полного индетерминизма,
которая уничтожает всякую науку об' об¬
ществе. Выполнив эту задачу, Дыои пере¬
ходит в наступление против того, что он
называет «единственным всеобъемлющим
законом» марксизма, а именно против то¬
го, что «классовая борьба — это тот
канал, через который экономические силы
действуют на социальное развитие и про¬
гресс» (ПпД., р. 79). Чтобы «разрушить»
идею классовой борьбы, Дыои обращается
к своей общей философии, которая уже

ПРАГМАТИЗМ г- ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА)
175
«разрушила» в его представлении «мета¬
физические законы природы и общества».
Марксизм «устарел», так как он все еще
утверждает, что есть на свете такая вещь,
как законы объективного мира. Отныне
место единых законов и необходимости
должны занять плюрализм и вероятность
Дьюи.
Дьюи начинает свои доказательства с
обвинения Маркса в том, что он позаим¬
ствовал закон противоречия из философии
Гегеля, а не из объективного наблюдения
жизни общества: «Этот «закон» выведен
не на основании наблюдения над истори¬
ческими событиями. Он выведен из диа¬
лектической метафизики Гегеля. Метод,
при помощи которого этот вывод был сде¬
лан, определяется словами самого Маркса,
который говорит, что он поставил Гегеля
на голову (81с!)» (ПжГ).
Его главный аргумент в нападках на
марксизм состоит в том, что марксизм ба¬
зируется якобы не на анализе условий,
а на авторитетах — сначала на авторите¬
те Гегеля, потом на авторитете Маркса,
Энгельса, Ленина, Сталина. На деле же
Дьюи отрицает объективный материальный
мир и научное знание как отражение за¬
конов и фактов этого мира.
Научное знание, понятия закона, необ¬
ходимости, определенности истины — все
это основано на материалистической тео¬
рии, утверждающей, что существует объ¬
ективный мир, что он может быть познан
и что он развивается по своим собствен¬
ным законам. Именно вокруг этого основ¬
ного вопроса разгорается классовая борьба
в идеологии. Атака Дьюи на марксизм
зиждется на идеалистическом, реакцион¬
ном отрицании этого положения. Его тео¬
рия факторов, так же как и его отказ от
закона и необходимости, приводящий к об¬
винению марксизма в том, что он является
«религией», исходит из отрицания мате¬
риализма. Вот почему можно сказать, что
защита материализма и науки есть защита
марксизма и, наоборот, защита марксизма
есть защита материализма и науки.
5.	Моральная проблема
«Уничтожив» марксизм путем «разру¬
шения» науки и материализма, Дыои при¬
нимается восстанавливать в области со¬
циальной теории то, что, по его мнению,
марксизм исключил из нее. Общественная
проблема сегодняшнего дня, проблема пе¬
ределки общества, есть, с точки зрения
Дьюи, проблема моральная. Это проблема
моральная в силу отставания морали от
успехов в деле установления господства
человека над природой. Человек обладает
чудовищной силой, но он не знает, что с
нею делать. Он не знает, в каком на¬
правлении и для какой цели применить
эту силу. Поэтому возникает необходи¬
мость в науке, но не в науке о законах
общества, а в науке о человеческой при¬
роде. Проблема по своему существу яв¬
ляется моральной и религиозной пробле¬
мой ценностей и целей, а не научной,
проблемой средств и методов. Дьюи ставит
вопрос так: «Человеческая власть над фи¬
зическими силами природы необыкновен¬
но возросла... Однако не решен еще во¬
прос, что мы должны с ней делать... Во¬
прос о том, что будет сделано с ней,—
это проблема моральная...» (Пи<1., р. 165).
«Более адэкватная наука о природе че¬
ловека»— вот что сейчас нужно для
преодоления «отставания» морали ОШ.,
р. 171). Перед человеком должна «стоять
проблема моральных основ политических
учреждений и моральных принципов, на
основе которых люди действуют сообща,
чтобы достичь индивидуальной свободы,
которая привела бы их к братскому со¬
трудничеству» (Н)Ы., р. 164). Культур¬
ные факторы, таким образом, зависят от
моральных. Человеческая природа и ее
ценности — это решающий элемент. От¬
сюда становится ясным, что Дыои вовсе
не имел в виду «взаимодействия» куль¬
турных факторов и человеческой приро¬
ды, ибо в действительности он делает че¬
ловеческую природу определяющим факто¬
ром. Но в этом и заключается существо
идеалистических взглядов на общество.
Решение социальных, политических и
экономических проблем — задача психо¬
логии, морали и религии. Дьюи говорит:
«Если физические силы должны служить
человеческим целям, то требуется более
адэкватное знание человеческой природы...
Все, что мешает выявлению моральной в
своей основе природы социальной пробле¬
мы, приносит вред...» (Пий., р. 171).
Демократия, и особенно «американская
демократическая традиция»,— это мораль¬
ный элемент, и он зависит от веры в че¬
ловеческую природу, в ее способность до¬
стигнуть свободы. Это та же доктрина
свободы и демократии, основанных на че¬
ловеческой природе, на которую Дыои
ополчился в начале книги. Теперь, «уни¬
чтожив» марксизм, он восстанавливает в
правах теорию	человеческой природы:
«В некоторых местах книги я обращался,
в частности, к идеям Джефферсона; это
объясняется тем, что эти идеи доказывают
моральный, а не технический, абстракт¬
ный или узко политический и материаль¬
но-утилитарный	источник американской
демократической	традиции. Моральный,
ибо он базируется на вере в человеческую
способность достигнуть свободы для инди¬
видуума при обеспечении интересов других
людей, а также	стабильности общества,

176
«ПРАГМАТИЗМ — ФИЛОСОФИЯ ИМПЕРИАЛИЗМА»
построенного на сплоченности, а не на
принуждении» ОЪМ., р. 162).
Итак, социальная проблема имеет мо¬
ральную основу, а демократия — это вера
в человеческую природу. Что это значит?
Это значит, что социальная проблема, про¬
блема улучшения общества, есть проблема
воли отдельных индивидуумов. Индивиду¬
ум должен измениться прежде, чем может
измениться общество. Все зависит от же¬
лании человека, поскольку не существует
никаких законов развития общества, не за¬
висимых от воли индивидуумов. Дьюи сам
объясняет это, излагая свое понимание
моральной проблемы: «Говорить о мораль¬
ной проблеме — значит говорить в конеч¬
ном счете о личном выборе и действии.
Именно отдельные личности нуждаются в
том, чтобы заменить этой точкой зрения
чванство и предрассудки, классовые и
личные интересы, привычные верования и
устаревшие эмоциональные ассоциации.
Все зависит от выбора и активного поведе¬
ния многих индивидуумов» (ШМ., р. 151).
Социальные перемены — предмет инди¬
видуального выбора, индивидуального мо¬
рального поведения. Таким образом, соци¬
альные перемены представляют собой мед¬
ленный и кропотливый, почти вневремен¬
ный процесс. Без теории, которая могла бы
руководить процессом социального измене¬
ния, все проблемы должны решаться по
мере их возникновения. Все методы должны
быть индивидуальны, множественны, час-
тичны, экспериментальны. Человек должен
идти ощупью. Он может только надеяться и
верить в то, что как-нибудь и когда-ни¬
будь он, возможно, получит то, что ему ка¬
жется желательным в настоящий момент.
Дыои подводит итог своей общественной
теории следующим образом: «Американская
демократия может служить миру, лишь
когда она демонстрирует в процессе соб¬
ственного существования силу множествен¬
ных, частичных и экспериментальных ме¬
тодов... Мы имеем все права обратиться к
длительному и медленному процессу вре¬
мени, которое должно защитить нас от пес¬
симизма, неизбежно сопутствующего скоро¬
спелым временным точкам зрения на собы¬
тия... Только в этом случае мы можем быть
уверены в том, что будем воспринимать
все возникающие проблемы одну за другой,
во всех их подробностях, по мере их воз¬
никновения, вооруженные всеми ресурсами
коллективного интеллекта, проявляющего¬
ся в коллективных действиях» ОЪШ.,
рр. 175—176).
Экспериментальный метод, «плюрали¬
стический» и «частичный», есть антина¬
учный метод. Это теория взаимодействую¬
щих факторов, которые столь многочислен¬
ны и сложны, что о них ничего невозможно
знать, теория, утверждающая, что никако¬
го предвидения не может быть, и потому
нельзя ничего сделать, чтобы изменить
мир, изменив общество. Это теория и метод
мракобесия, а не науки. Это подход реак¬
ционный, а не передовой.
Для Дьюи все социальные проблемы —
проблемы морали, имеющие дело с челове¬
ческой природой и «инстинктами» или
«тенденциями». Прежде чем изменить об¬
щество, нужно изменить человеческую
природу.
Это чисто идеалистический подход к
обществу. Таким образом, «третья пози¬
ция» терпит крах. Теория Дьюи монистич¬
на, но это монистический идеализм. Сама
его множественность факторов в своей со¬
вокупности дает единую идеалистическую
точку зрения на общество.
Если человеческая природа есть основа
социальных изменений, а эти последние
представляют собой кропотливый, медлен¬
ный процесс, требующий многих лет и по¬
колений, то, согласно теории Дьюи, капи¬
талистическая эксплуатация и империали¬
стическое превосходство белой расы могут
рассчитывать на гитлеровское «тысячелет¬
нее царство». Так Дьюи восстановил в
правах буржуазную теорию, утверждаю¬
щую, что проблема человеческой природы
есть центральная проблема, что все про¬
блемы носят, по существу, моральный ха¬
рактер и что человеческую природу невоз¬
можно изменить, по крайней мере в бли¬
жайшее время.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
За строго научный подход к изданию философского
наследства
Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века.
Тома I и II. Госполитиздат. 1952.
Изучение истории русской философии
второй половины XVIII века затруднялось
ранее тем, что произведения целой плеяды
философов-материалистов были разбросаны
по малодоступным изданиям. Достаточно
сказать, что знаменитые «Философические
предложения» Я. П. Козельского не пере¬
издавались с 1768 года, что замечательные
социологические и юридические рассуждения
С. Е. Десницкого в последний раз были
напечатаны в 1819—1823 годах, а атеистиче¬
ская диссертация Д. С. Аничкова, изданная
в 1769 году, сохранилась всего в нескольких
экземплярах.
В сборнике, выпущенном кафедрой исто¬
рии русской философии Московского уни¬
верситета имени Ломоносова, помещены
произведения Я. П. Козельского, С. Е. Дес¬
ницкого, Д. С. Аничкова, А. М. Брянцева,
Н. Н. Поповского и других, говорящие о
тем, что материалистические традиции, зало¬
женные Ломоносовым, пустили прочные кор¬
ни и развивались в трудах его учеников.
Эти мыслители защищали идею материаль¬
ности мира, полагая, что «начало невеще¬
ственное не может входить в состав вещей
телесных...» 1. Они говорили о познаваемости
мира, о том, что «труд человеческий и разум
чего на свете не превозмогают» (I, 258).
Материалистические воззрения передовых
русских мыслителей второй половины
XVIII века формировались и крепли в
ожесточенной борьбе против идеалистиче¬
ских теорий, мракобесия и поповщины, ми¬
стических «бредоумствований» масонов.
Д. С. Аничков в своей диссертации, сожжен¬
ной по распоряжению Синода «за вольноду¬
мие» на Лобном месте, высказывал атеисти¬
ческие мысли и объяснял происхождение
религии страхом первобытного человека пе¬
ред непонятными ему грозными силами
природы. «Зерцало безбожия», рукописное
произведение конца XVIII века, представ¬
ляет собой острый памфлет против церкви и
религии. «Допустить существование бога,—
говорит неизвестный автор этого произведе¬
ния,— это значит восстать против опыта,
1 Избранные произведения русских мыс¬
лителей второй половины XVIII века. Т. II,
стр. 419. В дальнейшем ссылки на данное
издание будут даваться в тексте (римскими
цифрами будет указываться том, арабски¬
ми — страница).
разума, совести, дать цену совершенства
богу, это малевать химеры. Следственно, бо¬
га нет» (II, 543).
Обращает на себя внимание и трактат
А.	А. Каверзнева «О перерождении живот¬
ных», в котором отстаивается материалисти¬
ческое направление в естествознании. В сво¬
ем труде Каверзнев высказывает мысль об
общности происхождения живых организмов
и их изменчивости под влиянием внешней
среды. Отбрасывая метафизическую концеп¬
цию Линнея о постоянстве и неизменности
видов, Каверзнев отстаивает идею эволю¬
ционного развития животного мира.
Наиболее выдающимся произведением
русской материалистической мысли второй
половины XVIII века после произведений
Ломоносова и Радищева является трактат
Я- П. Козельского «Философические предло¬
жения». Опираясь на работы Ломоносова,
Козельский вместе с тем широко пользуется
произведениями французских философов-
материалистов XVIII века, сохраняя, как и
другие авторы, представленные в сборнике,
оригинальность в своем творчестве. Козель¬
ский писал, что его идеи не являются подра¬
жанием другим авторам, как бы ни были
они знамениты, что его мысли и выводы
основаны на самостоятельных изысканиях.
Он адресовал свои произведения молодежи
и немногим единомышленникам, не рассчи¬
тывая на одобрение крепостников и слуг
абсолютизма. «Всякий автор,— писал он,—
который издает в свете новые понятия, не
может получить благоволения о том, как
только от двух сортов людей — или от мо¬
лодых, которые еще не утвердились в каких-
либо мнениях и желают научиться, или от
таких, которых разум любит правду и сход¬
ствует с разумом автора (каковых людей
весьма мало)...» (I, 425).
Особого внимания заслуживают социоло¬
гические построения русских мыслителей.
В век, когда господствовала естественно¬
правовая школа с ее теорией общественного
договора как причины происхождения госу¬
дарства, С. Е. Десницкий высказывает за¬
мечательную для того времени мысль, что
государство обязано своим возникновением
существованию частной собственности и раз¬
делению общества на бедных и богатых, что
политическая власть всегда принадлежала
богатым. Именно богатство в виде земель¬
ной собственности породило, по мнению
12 «Вопросы философии» № 6.

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Десницкого, «феодальное правление». Но и
в республиках власть сохраняется за бога¬
тыми, делает он вывод из наблюдений над
современными ему буржуазными государ¬
ствами.
Выводы Десницкого о происхождении и
развитии семьи, сделанные за 100 лет до
появления исследования Моргана, поистине
замечательны. Десницкий подчеркивал в
своих работах исторический характер семьи
и ее связь с развитием экономической жизни
и собственности, значительно опередив -в
этом отношении современную ему западно¬
европейскую науку.
Создавая проекты будущего общественно¬
го и государственного устройства в виде
республики (Третьяков) или конституцион¬
ной монархии (Десницкий), просветители
стремились избежать тех недостатков, кото¬
рые они видели <в государствах Западной
Европы. Так, Десницкий отмечал «обман,
чинимый при выборе членов парламентских»
(1, 289), систему «гнилых местечек», кото¬
рая обеспечивает преобладание аристокра¬
тии, и высказывался за создание более де¬
мократической, однопалатной системы с ра¬
венством избирательных прав для всех соб¬
ственников, отвечающих требованиям изве¬
стного избирательного ценза, решительно
возражая против каких-либо преимуществ
и отличий для дворянства. Он стремился
парализовать преобладание богачей-монопо-
листов, так как, писал он, «сокровиществу-
ющие миллионщики ужасное во всем пра¬
вительстве могут делать наваждение, шПи-
епсе, и могут нечувствительно тьмы народов
от себя зависящими сделать» (I, 290).
Большинство мыслителей, представлен¬
ных в сборнике, «враждебно относилось к
крепостному праву. Особенно видное место
среди них занимает Я. П. Козельский, автор
«Философических предложений», который
выступает противником не только крепост¬
ного права, но и всякой эксплуатации чело¬
века человеком, высказывается за обяза¬
тельный для всех 8-часовой труд, протестует
против завоевательных войн и оправдывает
только войны угнетенных против угнетате¬
лей и войны для защиты отечества от напа¬
дения.
Несомненной заслугой составителей сбор¬
ника следует признать то, что они включили
в него наиболее яркие манифесты Е. И. Пу¬
гачева, выражавшие социальные чаяния
угнетенных крестьянских масс.
Произведениям русских философов-мате-
риалистов второй половины XVIII века, опу¬
бликованным в сборнике, предпослано об¬
стоятельное и содержательное предисловие
редактора И. Я. Щипанова. Это предисло¬
вие помогает читателю в изучении идейного
наследия русских мыслителей, представлен¬
ных в сборнике, в нем дана общая характе¬
ристика социально-экономических условий,
показан передовой характер общественно-
политических взглядов этих мыслителей и
приоритет русской науки в разрешении ряда
сложных вопросов социологии. Однако пре¬
дисловие имеет и серьезные недостатки.
Всех без исключения мыслителей, чьи со¬
чинения приведены в сборнике, И. Я. Щи-
панов относит к просветителям.
Между тем он даже не пытается раскрыть
содержания ленинской оценки просветитель¬
ства.
Как известно, В. И. Ленин, характеризуя
сущность просветительства, указывал, что
просветители были воодушевлены «горячей
враждой к крепостному праву и всем его
порождениям в экономической, социальной
и юридической области». Они были против¬
никами абсолютизма и убежденными сторон¬
никами демократического государства, «про¬
свещения, самоуправления, свободы». Нако¬
нец, для них была характерна «искренняя
вера в то, что отмена крепостного права и
его остатков принесет с собой общее благо¬
состояние» (В. И. Ленин. Соч. Т. 2,
стр. 472).
При этом, поскольку противоречия нового,
капиталистического строя, еще только воз¬
никшего в недрах феодального общества,
были в зародышевом состоянии, просветите¬
ли искренне верили в возможность всеобще¬
го блага в результате уничтожения крепост¬
ного права. Поэтому «просветители не вы¬
деляли, как предмет своего особенного вни¬
мания, ни одного класса населения, говори¬
ли не только о народе вообще, но даже и о
нации вообще» (там же, стр. 493).
При всей ограниченности просветительской
идеологии она была для своего времени
явлением прогрессивным. Она выражала по¬
требности общественного развития, необхо¬
димость замены отжившего феодального
строя новым, более прогрессивным, буржу¬
азным строем.
Вопрос о крепостном праве и абсолютизме
волновал не только просветителей. Наибо¬
лее дальновидные представители помещи¬
ков, опасаясь роста крестьянского недоволь¬
ства и возможности революционного взрыва
снизу, намечали ряд мероприятий по смяг¬
чению крепостничества. Они исходили не из
интересов народных масс, а из интересов
самих крепостников и предлагали проекты,
которые должны были увеличить их доходы.
Сама «казанская помещица» Екатерина II,
опасаясь бунта «всех крепостных деревень»,
писала генерал-прокурору Вяземскому:
«...Положение помещичьих крестьян таково
критическое», что избежать всеобщего бун¬
та нельзя иначе, «окроме как тишиной и че¬
ловеколюбивыми учреждениями... Ибо если
мы не согласимся на уменьшение жестоко¬
сти и умерение нестерпимого человеческому
роду положения, то и против нашей воли
сами оную возьмут рано или поздно»
(«Осмнадцатый век». Исторический сборник
под ред. П. Бартенева. Кн. III, стр. 390).
Поэтому явной ошибкой редактора сбор¬
ника является отнесение к числу просвети¬
телей князя Д. Голицына, Поленова и Ко-
робьина. Голицын, исходя из интересов по¬
мещиков, предлагал разрешить крестьянам
покупать землю в собственность, стать на
путь постепенного освобождения крестьян за
огромный выкуп, который, будучи капитали¬
зирован, приносил бы помещикам в пять раз
более дохода, чем получаемый ими оброк.
Столь же неверно отнесение к просветите¬
лям А. Я. Поленова, хотя подобная оценка
уже стала весьма распространенной в нашей
литературе.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
Необходимо отметить, что значение Поле¬
нова было очень преувеличено еще буржу¬
азными учеными. Так, Коркунов видел в со¬
чинении Поленова «резкое осуждение кре¬
постного права» (Н. М. Коркунов «Исто¬
рия философии права», стр. 281. 1915), Су¬
хомлинов рассматривал работу Поленова
как одну из первых в России попыток уни¬
чтожения крепостного права (М. И. С у-
хомлинов «История Российской Акаде¬
мии». Вып. 2, стр. 169—170. СПБ. 1875), Ро-
манович-Словатинский говорил о том, что
сочинение Поленова написано «действитель¬
но страстным языком молодого поборника
идеи освобождения крестьян» (А. Рома-
нови ч-С л о в а т и н с к и й «Дворянство в
России от начала XVIII в. до отмены кре¬
постного права», стр. 384. 1912). Прослав¬
лению А. Я. Поленова посвящена моногра¬
фия «А. Я. Поленов — русский законовед
XVIII века», написанная его внуком —
историком и юристом Д. В. Поленовым —
и опубликованная в «Русском Архиве» за
1865 год.
Значение Поленова склонны преувеличи¬
вать и советские философы и историки. Так,
например, Э. Виленская в статье «Об осо¬
бенностях формирования русской освободи¬
тельной мысли в XVIII веке» (журнал «Во¬
просы философии» № 2 за 1951 год) назы¬
вает имя Поленова рядом с именами Ко¬
зельского и Новикова, говорит о том, что
Поленову принадлежит «первое из извест¬
ных нам выступлений, разоблачающих кре¬
постничество», отмечает, что Поленов, как и
Козельский, Новиков и другие просветители,
выступил перед широкой общественностью.
Однако, кроме этого сочинения и перево¬
дов, Поленов написал еще лишь вернопод¬
данническое сочинение — «История ордена
Иоанна Иерусалимского»,— чем и заслужил
«высочайшее благоволение». Практическая
же деятельность Поленова как помещика за¬
вершилась бунтом его крестьян: 22 декабря
1796 года в Санкт-Петербурге было полу¬
чено известие о бунте крестьян Олонецкой
губернии, Лодейнопольского уезда, в вотчи¬
не Алексея Поленова (см. журнал «Русский
Архив» за 1869 год, стр. 531).
Э. Виленская не учитывает, что сочине¬
ние Поленова было премировано ярыми
крепостниками, заседавшими в Вольном эко¬
номическом обществе (3. Г. Чернышев,
А.	С. Строганов, В. Г. Орлов и др.), что По¬
ленов успешно продвигался по службе, до¬
служился до генеральского чина и был пер¬
вым в России кавалером ордена св. Влади¬
мира 4-й степени.
Что же проповедовал в своем сочинении
А.	Я. Поленов?
Поленов не против крепостного строя.
Он ярко описал отрицательные стороны кре¬
постничества, но затем исключил из своего
сочинения наиболее острые, наиболее «рис¬
кованные» выражения. Публикуемый текст
представляет собой первый вариант, исправ¬
ленный затем самим автором по требова¬
нию вельмож, заседавших в Вольном эконо¬
мическом обществе. Поленов говорит лишь
об ограничении помещичьего произвола, об
упорядочении той доли, которую крестьянин
по должности своей обязан уделять от сво¬
их трудов «государю и господину». Он даже
не против продажи крепостных душ и лишь
требует пресечения продажи крестьян в
одиночку.
Поленов считает, что изменение положе¬
ния крестьян должно исходить от самих по¬
мещиков, однако боится немедленного осу¬
ществления реформ и обращает внимание
на то, что многими примерами уже под¬
тверждено, «сколь далеко в подобных слу¬
чаях простирается неистовство подлого на¬
рода» (II, 28)
Итак, выступая против крайностей кре¬
постнического строя, могущих повлечь за
собой опасности для государства, Поленов
хлопочет о реформах, облегчающих поло¬
жение крестьян, о реформах, исходящих от
самих помещиков, притом проводимых осто¬
рожно и исподволь во избежание «неистов¬
ства подлого народа». Наделение крестьян
собственностью Поленов связывает с зада¬
чей развития производительных сил, с выго¬
дой для самих помещиков.
Много внимания в предисловии И. Я. Ши¬
па нова уделяется просветительной програм¬
ме Поленова. Сущность этой программы
состоит в том, чтобы возложить на местных
церковников обучение крестьян грамоте,
основам православной религии и правилам
нравственности. Это нечто вроде известного
церковно-полицейского проекта петровского
современника Аврамова. Крестьянское про¬
свещение Поленов связывает с необходи¬
мостью учреждения на селе... полиции, ибо
«полиция может по справедливости почесть¬
ся за непоколебимую подпору народной (то
есть помещичьей.— Авт.) безопасности»
(И, 20).
Торгуйте людьми, но торгуйте осторожно:
не разлучайте отцов с детьми и братьев с
сестрами. Ограничьте поборы и барщину, но
ограничивайте ее сами и постепенно. Позво¬
ляйте крестьянину жаловаться на помещика,
но пусть эти жалобы разбирают сами поме¬
щики. Занимайтесь крестьянским воспита¬
нием, но поручите его церковникам, чтобы
они наставляли крестьян в духе христиан¬
ского смирения и приучали к трудолюбию
в интересах помещика. Заведите в деревне
полицию для того, чтобы зорко следить за
поведением крестьян. Вот сущность про¬
екта Поленова, проекта либерально на¬
строенного помещика, видящего необходи¬
мость в узких реформах «сверху», чтобы
избежать взрыва «снизу».
Излагая свои проекты, Поленов допустил
неосторожные выражения по поводу край¬
ностей крепостнического строя, но эта луч¬
шая часть его сочинения была им незамед¬
лительно исправлена, безжалостно уничто¬
жена из страха перед крепостниками (см.
В.	И. Семевский «Крестьянский вопрос
в России в XVIII и первой половине
XIX века». Т. I. СПБ. 1888).
Таково истинное лицо Поленова. Нет ни¬
каких оснований превращать его в предше¬
ственника великого Радищева, в соратника
передовых мыслителей второй половины
XVIII века — Я. П. Козельского, С. Е. Дес-
ницкого и других.
Неверным следует также считать отнесе¬
ние к просветителям депутата Комиссии о

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
сочинении проекта нового Уложения —
Я. П. Козельского. Авторы предисловия и
примечаний к сборнику исходят из того, что
Я. П. Козельский — автор «Философических
предложений» — и Я. П. Козельский — депу¬
тат комиссии — одно и то же лицо и что они
выражали одни и те же мысли. «Автор
«Философических предложений»,— отмечает
И. Я. Щипанов,— и депутат выражали одни
и те же идеи» (I, 27), а в «Примечаниях»
сказано, что Козельский, «выдающийся рус¬
ский философ и ученый-энциклопедист
XVIII века», в 1767 году был «избран депу¬
татом... в Комиссию для сочинения проекта
нового уложения» (I, 687, примечания сде¬
ланы Л. Б. Светловым).
Между тем Козельский-писатель и Козель-
ский-депутат выражали далеко не одни и
те же мысли.
В основе проектов Козельского-депутата
лежит мысль о мерах «к предупреждению
причин непослушания рабов против господ
своих» (1, 654), мысль о необходимости ре¬
форм, при которых крестьяне останутся
«в прежнем страхе о почитании их (своих
помещиков. — Авт.), как они им и крепки»
(I, 654). Козельский-писатель говорил о вой¬
не «таких людей, которые так обижены, что
обида их стоит по справедливости войны»
(I, 465). Он писал: «Математики говорят,
да и натура то утверждает, что во всех те¬
лах действию равно есть сопротивление; а
философы в людях, хотя они также суть те¬
ла, не хотят признавать действию равного
сопротивления. Обиженный имеет некоторое
право к равному воздаянию, а обидчик к
обиде какое право? Волчее свое качество»
(I, 489).
Нигде Козельский-писатель не оправды¬
вал крепостнического строя, не защищал
рабства и феодальной эксплуатации. Он от¬
вергал помещичью власть над крестьянами,
считая, что всякий видеть может в «зави¬
симости человека от многих других, способ
к порокам», что способом к добродетели яв¬
ляется зависимость человека лишь от пра¬
вительства и законов (см. I, 534). Он прямо
выступал против феодальных привилегий и
заявлял, что «весьма неполезны великие
различия состояний человеческих в обще¬
ствах, а лучше им быть посредственным так,
чтоб одни люди не могли презирать и утес¬
нять других» (I, 534).
Что общего нашел И. Я. Щипанов между
этими взглядами Козельского-писателя и
предложениями депутата Козельского об
ограничении барщины двумя днями в неде¬
лю, о наделении крестьян собственностью с
тем, однако, чтобы они были не властны
распоряжаться ею без дозволения помещи¬
ка, об организации «государственного пра¬
вительства» для надзора за хлебопашеством
и исправным сбором крестьянских податей?
Как можно было смешать революционные
теории писателя Козельского, действительно¬
го предшественника Радищева, с умеренно
прогрессивными взглядами одного из дво¬
рянских депутатов!
В действительности депутатом Комиссии
о сочинении проекта нового Уложения был
избран не писатель Козельский, а майор
Днепровского пикинерского полка Козель¬
ский, как об этом свидетельствуют наказ
дворянских депутатов Новороссийской гу¬
бернии, Екатерининской провинции (см.
«Сборник Русского исторического обще¬
ства». Т. 93, стр. 22), и официальные списки
депутатов комиссии.
Я- П. Козельский-писатель дослужился в
армии до чина артиллерии капитана, нико¬
гда в чине майора не состоял, во время вы¬
боров был секретарем 3-го департамента
Сената в чине надворного советника и,
конечно, не мог быть назван майором ни «в
наказе, ни в официальных списках.
Совершенно бесспорно, что существовало
два Козельских, из которых один был депу¬
татом комиссии, а второй — писателем и
переводчиком, как это и было указано
В.	Модзалевским в «Малороссийском родо-
словнике» *.
Приписывание писателю Козельскому уме¬
ренных взглядов депутата Козельского при¬
нижает значение этого писателя в истории
русской общественной мысли.
Недостатком сборника является и то, что
мнения и выступления депутатов Комиссии
о сочинении проекта нового Уложения — Ко-
робьина, Жеребцова и других — приводятся
в отрыве от тех событий, которые имели ме¬
сто в комиссии с конца апреля до июня
1768 года. В примечаниях к сборнику гово¬
рится, что выступления Коробьина «против
произвола помещиков-крепостников, за огра¬
ничение государственными законами этого
произвола и в защиту собственности кре¬
постных крестьян находились в явном про¬
тиворечии с наказом, который был дан Коз¬
ловскими дворянами своему депутату, и вы¬
звали бурную дискуссию на заседаниях Ко¬
миссии нового уложения» (II, 553). Полу¬
чается, что Коробьин вдруг и неожиданно,
вопреки дворянскому наказу, заговорил о
произволе помещиков-крепостников, чем и
вызвал в комиссии бурную дискуссию.
Между тем в действительности дело об¬
стояло не так. Вопрос о положении поме¬
щичьих крестьян возник в связи с многочис¬
ленными жалобами дворян на «разбои» и
массовые крестьянские побеги. Об этом го¬
ворилось в наказах пусторжевских, пензен¬
ских, новгородских, псковских, чухломских,
галицких, курских, козловских, нижнеломов-
ских, орловских дворян и дворян других гу¬
берний и уездов. Крестьянские «разбои», о
которых толковали дворяне, представляли
собой массовые крестьянские вооруженные
восстания, имевшие ярко выраженный клас¬
совый характер.
Пусторжевские дворяне говорят о том, что
крестьяне, «собрався станицами, приходят
в села и деревни, разбивают, грабят, жгут, а
господ своих тира иски мучат и оставляют
при конце жизни» (сборник РИО. Т. 14,
1 Вопрос о том, что Козельский-писатель
и Козельский-депутат Комиссии о сочине¬
нии проекта нового Уложения являются раз¬
ными лицами, подробнее освещен в статьях
Ю. Когана «Свободомыслие Я. П. Козель¬
ского» (сборник «Вопросы истории религии
и атеизма». М. 1950) и С. Папариго-
пуло «О двух Я. П. Козельских» (журнал
«Вопросы истории» № 8 за 1954 год).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
стр. 295). Дворяне Пензенского уезда пишут,
что крестьяне «кого из тех помещиков в до¬
мах своих застанут, мучат злодейски, пы¬
тают, жгут огнем, режут и на части разру¬
бают и прочими бесчеловечными мучениями
людей, а особливо дворянство умерщвляют;
а наконец домы их и с жительствы выжи¬
гают, что почти ежегодно в здешней провин¬
ции происходит» (сборник РИО. Т. 68,
стр. 13). Псковские дворяне заявляют, что
крестьянские разбои «препятствуют весьма
много дворянству иметь жительство в дерев¬
нях своих, для спасения жизни своея от злаго
их мучения» (сборник РИО. Т. 14, стр. 376).
О масштабах этих «разбоев» можно су¬
дить хотя бы по тому, что пусторжевские
дворяне требуют для охраны своей жизни
и имущества полк и две гусарские или казац¬
кие роты, устройства редутов и засек, даже
чугунные пушки «через каждый редут». Пен¬
зенские дворяне требуют «нерегулярную
КОМаНДу ПО СПОСОбнОСТИ С ДОНСКОГО ИЛИ ВОЛЬ¬
СКОГО войск до двух или трех сот человек»
(сборник РИО. Т. 68, стр. 14).
Дворяне требовали узаконения «жесто¬
чайших и беспощадных истязаний» (сбор¬
ник РИО. Т. 14, стр. 347), права на самосуд
(см. наказ ливенского дворянства, сборник
РИО. Т. 68, стр. 411), широкого применения
пыток в присутствии представителей от дво¬
рянства (см. наказ ефремовского дворян¬
ства, сборник РИО. Т. 68, стр. 470).
Побеги представляли собой также одну из
форм классовой борьбы крестьян против по¬
мещиков. О масштабах этого явления мож¬
но судить хотя бы по тому, что смоленские
дворяне в своем наказе заявляли о бегстве
от них более пятидесяти тысяч кре¬
стьян.
В комиссии обсуждались причины этих яв¬
лений, чем и были вызваны бурные споры.
Впервые вопрос о побегах был затронут
депутатом города Ахтырска Иваном Дзю-
биным, мнение которого было зачитано в
комиссии 22 апреля 1768 года. Дзюбин го¬
ворил о рядовом казачестве и заявлял, что,
«хотя оные казаки и бежали, и то за не¬
стерпимою от своих старшин всегда беспре¬
станно на них работою и неуказными боль¬
шими денежными сборами, и от нестерпи¬
мых и напрасных побоев...» (сборник РИО.
Т. 32, стр. 370). Дзюбину возражал депутат
от дворянства Василий Боярский, что и по¬
родило спор, а непосредственно вслед за
этим — 29 апреля 1768 года — было зачита¬
но известное мнение депутата города Углича
канцеляриста Ивана Сухопрудского. Сухо-
прудский, собственно, не высказал своего
мнения, а лишь прямо и остро поставил во¬
прос о причинах крестьянских побегов. Не¬
обходимо «уведать истину...— говорил он,—
сами ли те бегающие, будучи беспокойны,
невоздержны, своевольны и другим порокам
подвержены» бегают от своих помещиков,
или же их вынуждают к тому «вымогатель¬
ства излишних и больших податей, взыска¬
ния всегдашних беспременно работ, чинения
по-часту напрасных побоев, необыкновенной
строгости и других жестокостей, кои по не-
стерпимости приводят людей к побегам»
(сборник РИО. Т. 32, стр. 384).
В непосредственной связи с этими спора¬
ми 5 мая 1768 года и было зачитано мне¬
ние Г. Коробьина.
Приводя отдельные выступления депута¬
тов в отрыве от тех событий, которые име¬
ли место в комиссии, составители сборника
сделали затруднительным понимание
публикуемых выступлений депутатов.
Необходимо было отметить в примечаниях,
что сам по себе этот спор таил величайшую
опасность для существующего строя, как это
и отмечали депутаты (см., например, мнение
депутата М. Глазова). Значение этого спора
превосходно охарактеризовано автором
«Размышлений о неудобствах в России дать
свободу крестьянам и служителям или сде¬
лать собственность имений» («Чтения в Об¬
ществе истории и древностей российских» за
1861 год, кн. III). В «Размышлениях» гово¬
рилось: «В бывшей 1767, 1768 и 1769 годах
Комиссии о сочинении Уложения, неосторож¬
но предлагаемые мнения от г. депутатов, а
паче от Коробьина, всеяли паче сию заразу
в сердца низких людей, тут находящихся
депутатами... и дух неподданства и разврата
в грубые и несмысленные души вкоренился,
зарождающийся от разных несправедливых
слухов и от разглагольствий крестьянских,
однодворческих, старых служб и других
низких чинов депутатов, которые, по разъез¬
де своем, семена сии злые и в отдаленнейшие
области России распростерли» (ЧОИДР
за 1861, кн. III, стр. 98).
«Рассуждение о истребившейся в России
совсем всякой форме государственного прав¬
ления и оттого о зыблемом состоянии как
империи, так и самих государей» составите¬
лями сборника включено в число произведе¬
ний Д. И. Фонвизина, хотя в примечаниях
и приводится известное письмо П. Панина,
в котором он пишет о том, что автором «Рас¬
суждения» является его брат Н. И. Панин,
а Д. И. Фонвизин лишь записал его со слов
Панина и сохранил после смерти последнего
(см. II, стр. 573).
Дворянский либерал Н. И. Панин, выра¬
жая недовольство режимом фаворитизма и
произволом абсолютистского государства,
затрагивавшими интересы самих дворян, вы¬
двинул программу такого преобразования
государственного строя, при котором бы дво¬
рянство прямо и непосредственно управляло
государством через выборный дворянский
Сенат. Этот Сенат должен был вместе с мо¬
нархом выработать «фундаментальные зако¬
ны», ограждающие дворянство от полицей¬
ского произвола. Проект Панина был во
многом созвучен политическим трактатам
Щербатова, также критиковавшего абсолю¬
тизм справа, с позиций помещиков, добивав¬
шихся расширения дворянских привилегий.
Резко выраженная сословно-аристократиче¬
ская тенденция этих произведений не дает
возможности относить их к просветительской
литературе, выдавать за образец просвети¬
тельской идеологии.
Таковы недостатки в подборе материала
для «Избранных произведений русских мыс¬
лителей второй половины XVIII века» и е
характеристике этих мыслителей.
Ряд ошибок имеется и в примечаниях.
Я. П. Козельский — автор «Философических

182
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
предложений», родился не в 1735 году, а в
1728. Без всяких оснований указано, что
«Рассуждения двух индийцев» написаны
Козельским «должно быть... совместно с
Н. М. Максимовичем-Амбодиком» (I, 688).
На самом деле второе издание «Рассужде¬
ний», вышедшее под названием «Китайский
философ», осуществленное «иждивением
Н. М. Максимовича-Амбодика», представ¬
ляет собой переделку самостоятельного со¬
чинения Я. П. Козельского.
Все эти недочеты издания должны быть
отмечены, так как они мешают созданию
подлинно научной истории русской фило¬
софской и общественной мысли.
Несмотря на указанные недостатки, вы¬
пуск рецензируемого сборника кафедрой
истории русской философии Московского
государственного университета имени Ломо¬
носова является несомненной заслугой со¬
ставителей, крупным вкладом в дело попу¬
ляризации произведений выдающихся рус¬
ских мыслителей. Сборник этот представляет
собой ценное пособие для всех изучающих
историю русской философии.
Произведения блестящей плеяды русских
мыслителей этого времени свидетельствуют
о высоком уровне развития русской фило¬
софской и социологической науки. Публика¬
ция этих материалов будет способствовать
полному краху теорий фальсификаторов
истории (И. Нормано, Р. Хейра и других),
пытающихся доказать, что «пионеры» рус¬
ской общественной мысли появились только
в XIX веке.
С.	А. ПОКРОВСКИЙ,
С.	В. ПАПАРИГОПУЛО
Книга по теории искусства
Г. НЕДОШИВИН «Очерки теории искусства». 340 стр. Издательство «Искусство:
М. 1953.
Давно уже назрела необходимость со¬
здания полноценных трудов по марксист¬
ско-ленинской эстетике. Послевоенный пе¬
риод развития советской художественной
культуры поставил перед теоретиками ис¬
кусства новые задачи, выдвинул новые во¬
просы. Однако до сих пор еще не было
создано обобщающих работ, которые под¬
вели бы итоги развитию эстетической мысли
последних лет, заострили внимание на важ¬
нейших, коренных вопросах теории искус¬
ства.
В известной степени эту задачу выпол¬
няет рецензируемая книга Г. Недошивина
«Очерки теории искусства», хотя сам автор
в предисловии предупреждает, что его ра¬
бота не претендует на полноту и система¬
тичность изложения курса марксистско-
ленинской эстетики. Действительно, «Очер¬
ки» Недошивина не охватывают всех про¬
блем эстетики; некоторые положения в
книге выдвигаются в виде гипотез, требую¬
щих дальнейшей разработки и доказательств;
не все, о чем пишет автор, отстоялось и по¬
лучило законченное выражение. Однако
необходимо подчеркнуть, что Г. Недошивин
поставил в своей книге целый ряд важней¬
ших проблем теории искусства и подошел к
решению этих проблем творчески. Он не
подменил труд исследователя механическим
подбором ряда цитат, не спрятал свое лицо
за авторитетными высказываниями. Вместе
с тем отметим, что в своей работе Г. Недо¬
шивин опирается на труды классиков мар¬
ксизма-ленинизма, использует достижения
советской эстетической мысли.
Само построение книги свидетельствует
о том, что ее автор стремился рассмотреть
основные вопросы эстетики, сгруппировав
их вокруг четырех больших проблем, свя¬
занных друг с другом и как бы вытекаю¬
щих одна из другой. В этой строгой вну¬
тренней логике одно из бесспорных до¬
стоинств книги.
Первая глава — «Искусство как форма
отражения действительности» — в основной
своей части посвящена уяснению специ¬
фики искусства. Показывая отличие
искусства от науки, нравственности и т. д.,
автор подводит читателя к пониманию свое¬
образия художественного способа освоения
мира. При этом Г. Недошивин не просто
перечисляет специфические черты художе¬
ственной формы познания действительности,
но и показывает, как основное специфиче¬
ское качество искусства — его образность —
определяет и другие его особенности. В гла¬
ве показано, что нельзя разделять и проти¬
вопоставлять две функции искусства —
воспитательную и познавательную,— ибо в
художественном образе заключено единство
познания и оценки тех или иных сторон дей¬
ствительности. Вот почему мы не можем
рассматривать проблему идейности и пар¬
тийности искусства в отрыве от вопроса о
его специфике—«идейность искусства неотъ¬
емлема от сущности художественного твор¬
чества» (стр. 48); в произведении искусства
вывод заключен в самом способе отбора и
изображения явлений.
Здесь особенно важна мысль о единстве
тенденции и художественной правды в
подлинно реалистическом произведении ис¬
кусства. Крупным недостатком целого ря¬
да произведений литературы, изобразитель¬
ного искусства, театральных постановок,
кинофильмов, созданных за последние го¬
ды, является схематизм, отвлеченность идеи,
которую художник только иллюстрирует со¬
ответственно «сконструированными» им об¬
разами. Нередко автор сценария или пьесы,
художник или писатель «прячется» за
большую, важную тему, а образы героев в
его произведении выступают лишь бледны¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
183
ми тенями живых людей. Данное Г Недоши-
виным истолкование проблемы идейности и
партийности искусства направлено против
подобного схематизма, против вульгариза¬
торского подхода к задачам художественного
творчества.
В «Очерках» дается последовательное,
хотя, на наш взгляд, не лишенное пробелов
(об этом скажем ниже) изложение про¬
блемы специфики искусства. Отметим пока,
что эта проблема, к сожалению, не связы¬
вается автором с вопросом о содержании
и форме искусства, который не получил
обстоятельного рассмотрения в рецензируе¬
мой работе. Кроме того, в книге не указа¬
но на известное различие тех сторон дей¬
ствительности, которые отражаются с одной
стороны искусством, с другой — наукой.
Вторая глава книги — «Искусство и
общественная жизнь» — посвяшена
целому ряду интереснейших и важнейших
вопросов эстетики: надстроечному характе¬
ру, народности искусства, некоторым законо¬
мерностям его исторического развития.
До недавнего времени вопрос о надстроеч¬
ном характере искусства являлся предметом
самых бурных споров. Г. Недошивин пока¬
зал, что зависимость искусства от экономи¬
ческого базиса общества, его влияние на об¬
щественную жизнь, классовый характер —
все это безоговорочно позволяет отнести ис¬
кусство к числу надстроечных явлений. По¬
скольку в надстройку входят художествен¬
ные взгляды, то и коренное содержание вся¬
кого искусства имеет надстроечный характер.
К заслугам автора книги следует отнести
четкое разъяснение вопроса о причинах
«вечности» классического искусства про¬
шлого. Известно, что этот вопрос оказался
наиболее спорным. Сторонники ненадстро¬
ечного характера искусства утверждали,
что если считать искусство принадлежащим
к надстройке, то оно должно исчезнуть
вместе с гибелью своего базиса. А так как
оно «живет», то нет оснований, заявляли
они, относить его к числу надстроечных
категорий. Ясно, что такой подход к во¬
просу был сугубо метафизическим. Смена
базиса не означает механического уничтоже¬
ния всех ценностей, накопленных предше¬
ствующими поколениями в области филосо¬
фии, искусства, этики и т. д. Положительные
ценности, созданные в предшествующие эпо¬
хи, сохраняются, развиваются, осваиваются.
Они «живут» и в новых условиях, не утра¬
чивая ни своей познавательной, ни воспи¬
тательной функции.
Значительное место во второй главе за¬
нимает вопрос о народности искус¬
ства, в частности проблема соотношения
народности и классовости. В «Очерках» со¬
вершенно верно сказано, что народность
в основном определяется степенью прогрес¬
сивности класса, интересы которого выра¬
жает художник.
Следует, однако, отметить, что Г. Недо¬
шивин почти не делает никакого различия
между народностью и прогрессивностью
искусства. Такое не вполне правомерное
отождествление двух различных понятий
позволяет автору «Очерков» снять вопрос
о качественном своеобразии и степени на¬
родности прогрессивного искусства на от¬
дельных ступенях его исторического разви¬
тия. Вряд ли можно сказать, что в одинако¬
вой мере народны скульптура античной Гре¬
ции, живопись итальянского Ренессанса, жи¬
вопись передвижников, хотя каждая из них
была бесспорно прогрессивной для своей
эпохи. Необходимо иметь в виду, что крите¬
рием народности художественного произве¬
дения является степень и характер выраже¬
ния художником интересов народа. При этом
надо учитывать, что народность не есть
единственный критерий художественного ка¬
чества произведения искусства.
Наиболее интересна и удачна в книге
третья глава — «Проблема реализ¬
ма в и с к у с с т в е». По своему содержа¬
нию она тесно связана с двумя предше¬
ствующими, непосредственно продолжает
их. Реализм автор «Очерков» рассматри¬
вает как художественный метод, дающий
объективное отражение действительности,
как метод художественного познания сущ¬
ности общественной жизни. Приобретая
различные исторические формы, реализм
развивается в борьбе с антиреалистически-
ми тенденциями. Этот процесс смены и раз¬
вития исторических форм реализма яв¬
ляется закономерным и зависит от разви¬
тия общества. Автор показывает несостоя¬
тельность формалистических теорий искус¬
ствознания, согласно которым развитие
мировой художественной культуры заклю¬
чается в механической смене не связанных
друг с другом стилей, лишь одним из
которых является реализм.
Вопрос о реализме непосредственно свя¬
зан в книге с проблемой типиче¬
ского как средства художественного по¬
знания сущности явлений действительности,
как специфического для искусства сред¬
ства обобщения жизненных фактов.
В третьей главе Г. Недошивин затраги¬
вает один из важных вопросов теории ис¬
кусства — вопрос о соотношении мировоз¬
зрения и метода художника. Автор пра¬
вильно указывает на возможность противо¬
речий между мировоззрением и методом. Но
важно подчеркнуть и другое. Ведь в боль¬
шинстве случаев те или иные прогрессивные
стороны мировоззрения художника (которое
в целом может быть консервативным) спо¬
собствуют развитию прогрессивных черт
творческого метода. Так, например, известно,
что реализм Толстого, сыгравший большую
роль в разоблачении самодержавно-крепост¬
нического режима, в показе его язв и проти¬
воречий, не явился следствием одного лишь
таланта; в самом мировоззрении этого вели¬
кого писателя были заключены черты, кото¬
рые способствовали развитию критических
тенденций его творчества.
Последняя — четвертая — глава книги по¬
священа вопросам социалистическо¬
го реализма.
Рассматривая эти вопросы, автор исхо¬
дит из того же принципа историзма, кото¬
рый был им применен при анализе реализ¬
ма прошлого. Проблему социалистического
реализма, полагает автор, следует раскры¬
вать не при помощи перечисления каких-
то определенных признаков, присущих ка¬
кой-либо одной группе произведений того
или иного периода, а с точки зрения корен¬

184
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ных задач нашего советского искусства. Кон¬
кретное содержание понятия «социалисти¬
ческий реализм» развивается. Общим для
всех произведений советских художников
является социалистическое содержание,
правдивое отражение нашей жизни. Крите¬
рием оценки произведений социалистиче¬
ского реализма следует считать, указывает
автор, значение произведений искусства для
социалистического строительства, для борьбы
народа и партии за коммунизм, для разви¬
тия нашей культуры, жизненную правди¬
вость его содержания, его идейную направ¬
ленность.
Основной чертой метода социалистиче¬
ского реализма является сочетание прав¬
дивости искусства с его коммунистической
идейностью, с задачами, которые ставит пе¬
ред страной Коммунистическая партия, то
есть с задачами построения коммунизма.
Автор правильно показывает, что социа¬
листический реализм не есть декретирован¬
ный партией закон развития советского ис¬
кусства, не есть «предписание сверху», как
это утверждают наши идейные враги. Разви¬
тие советского искусства определяется на¬
шим обществом, социалистическим базисом.
Поэтому политика партии в области искус¬
ства строится на учете потребностей и объек¬
тивных закономерностей развития социа¬
листического общества. «Социалистический
реализм в искусстве есть отражение жизни
и идейных стремлений рабочего класса, воз¬
главляющего борьбу широких трудящихся
масс за социализм, за его укрепление, за
переход от социализма к коммунизму»
(стр. 244).
Возникновение социалистического реализ¬
ма автор связывает с развитием революцион¬
ного движения против самодержавия и ка¬
питализма в России в начале XX века. Автор
показывает, что искусство социалистического
реализма возникло не в стороне от столбо¬
вой дороги всей художественной культуры
человечества. Социалистический реализм
есть закономерное развитие всего того луч¬
шего, что было создано искусством прошло¬
го, в частности, русским классическим ис¬
кусством. Вместе с тем социалистический
реализм отличается от реализма прошлого
тем, что наше искусство, правдиво отражая
социалистическую действительность, служит
делу социализма. Оно укрепляет наш строй
в то время, как реализм прошлого в той
или иной степени разоушал современный
ему строй.
Как составную часть метода социалисти¬
ческого реализма автор рассматривает рево¬
люционную романтику. Если романтизм в
предшествующие периоды развития искус¬
ства, не примиряясь с действительностью,
уходил от нее или в прошлое или в далекое
будущее, то революционная романтика со¬
циалистического реализма находит в совре¬
менной действительности завтрашний день
и борется за него. Это объясняется тем, что
в самой повседневной работе народа в н^ше
время заключается величественный героиче¬
ский пафос строительства коммунизма.
В четвертой главе «Очерков» затрагивают¬
ся и другие вопросы, в частности о ма¬
стерстве художника. Автор показы¬
вает. ^то проблему освоения художественно¬
го мастерства нельзя сводить лишь к овла¬
дению одной техникой, хотя без нее, как из¬
вестно, не может быть подлинного искус¬
ства. Мастерство художника есть его мастер¬
ство отражения жизни, и оно неотделимо от
умения глубоко «видеть» и осмысливать
явления действительности. В понятие ма¬
стерства художника входит все то, что свя¬
зано с процессом создания произведения.
Такое объяснение художественного мастер¬
ства очень важно, так как в среде художни¬
ков есть еще суждения о том, что главное
в искусстве — это техника, а идея и «все
прочее» — это дело наживное. Подлинный
художник-реалист должен уметь создавать,
пишет автор, не иллюстрацию к мысли, а
художественное произведение, в котором
идея рождается из образа.
Правильно наметив решение вопроса о
мастерстве, автор «Очерков» отказывается
от его подробного рассмотрения. Между тем
актуальность этого вопроса вряд ли может
вызвать сомнение.
Г. Недошивин в целом правильно осве¬
щает черты метода социалистического реа¬
лизма. Однако следует сказать, что, прочтя
четвертую главу, остаешься неудовлетворен¬
ным недостаточной критикой слабостей со¬
ветского искусства, недостаточным заостре¬
нием внимания на основных, узловых вопро¬
сах творчества советских художников, ре¬
шение которых позволит преодолеть труд¬
ности, задерживающие развитие совет¬
ского искусства.
Один из недостатков книги заключается в
том, что в ней не поставлены некоторые во¬
просы, уяснение которых сделало бы более
определенным представление читателя о
сущности искусства. Например, Г. Недоши¬
вин, отмечая, что произведение искусства
есть субъективный образ объективной дей¬
ствительности, мало останавливается на
субъективной стороне художественного твор¬
чества. В «Очерках» прежде всего речь идет
об объективном значении искусства как
формы общественного сознания и познания
мира. Понятно, что эта проблематика долж¬
на занять основное место в марксистско-
ленинской эстетике. Но нельзя оставить в
стороне вопросы, связанные с субъектом
художественного творчества, вопросы твор¬
ческого процесса, отношения художника
(а не искусства в целом) к жизни в процес¬
се ее художественного освоения и целый ряд
других проблем, которые сейчас вызывают
большой интерес художников-практиков.
Кое-где автор «Очерков» глухо говорит и
об этой стороне художественного творчества.
Однако эти отдельные правильные замеча¬
ния автора теряются среди других разделов,
в которых вопрос о роли субъективных фак¬
торов, связанных с индивидуальностью
художника, почти не затрагивается. Между
тем сама жизнь советского искусства на¬
стоятельно ставит ропрос о том, что прин¬
ципы социалистического реализма требуют
не нивелировки тзориеского своеобразия
художников, а его всемерного развития. По¬
ка этот тезис лишь декларируется советски¬
ми теоретиками искусства, но не раскры¬
вается конкретно. Между тем надо пока¬
зать, насколько необходим для художника
свой, индивидуальный подход к явлениям

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
185
жизни, умение видеть в них те стороны, те
особенности, которые бывают нередко скры¬
ты от глаз других людей, умение по-своему
почувствовать, ярко, полнокровно воспроиз¬
вести явления жизни. Произведение искус¬
ства тогда действует на зрителя или чита¬
теля, тогда достигает своей цели воспитания
общества, когда, будучи правдивым, неся в
себе прогрессивные идеи, дает ему новое,
более глубокое понимание действительности,
захватывает человека, овладевая его мысля¬
ми и чувствами. Следует, конечно, иметь
в виду, что не всякое выражение творче¬
ской индивидуальности художника ведет
к углублению реализма, к полнокровно¬
му и многогранному отражению действи¬
тельности. Но если художник подчиняет
свое творчество интересам народа, острота
и глубина его восприятия действительности,
яркость изображения жизненных явлений
становятся залогом действенности художе¬
ственного произведения, его воспитательной
силы.
Отрицая артистизм субъективистов, для
которых главная цель — произвольное выра¬
жение своих мимолетных впечатлений, мы
должны бороться за яркую художественную
выразительность произведений советских
художников. И если артистизм, истолкован¬
ный субъективистски, был знаменем дека¬
дентов в литературе, музыке и живописи,
если живописцы формалистического направ¬
ления — «остовцы» — настаивали на остроте
восприятия жизни, превращая эту остроту в
самоцель,— то это не значит, что в борьбе
с неправильным пониманием задач художе¬
ственного творчества мы должны обходить
те вопросы, которые получили извращенное
истолкование врагов реалистического искус¬
ства. Более того, именно поэтому нам необ¬
ходимо дать научное, объективно-верное
истолкование этих вопросов и, в частности,
вопроса о значении творческого своеобразия
художника.
Многие художники и писатели нашего
времени еще идут проторенной дорожкой,
не ставя перед собой серьезных творческих
задач, полагая, что «актуальность темы» по¬
служит оправданием для их поверхностного,
а иногда и халтурного подхода к освещению
действительности. Против подобного подхода
писателей и художников к своим задачам
предостерегал товарищ Маленков в своем
докладе XIX съезду партии.
Борясь за преодоление штампа и схема¬
тизма, за творческий подход художника к
действительности, за яркость, глубину и
своеобразие произведений искусства, совет¬
ские критики и теоретики искусства внесут
свой вклад в дело дальнейшего подъема со¬
ветской художественной культуры социали¬
стического реализма.
Та значительная роль, которую играет в
производстве художественных ценностей ин¬
дивидуальное своеобразие творца, опреде¬
ляется спецификой искусства. Ведь в самом
произведении искусства, в художественном
образе уже заключена оценка отображаемо¬
го явления жизни. И, несмотря на то, что эта
оценка в общем и целом совпадает с оцен¬
кой той или иной классовой группы (инте¬
ресы которой выражает художник), большую
роль в определении силы художественной
выразительности, качества и действенности
произведения играет индивидуальное отно¬
шение художника к предмету изображения,
его талант, мастерство, умение проникнуться,
вдохновиться темой, неповторимо и ярко вы¬
разить свою мысль художественными сред¬
ствами.
В связи с этим следует сделать еще одно
замечание, которое касается вопроса специ¬
фики искусства. В «Очерках» высказано мно¬
го ценных и правильных мыслей о един¬
стве познания и оценки дей¬
ствительности, которое содержится в
художественном произведении. Художник-
реалист не механически отражает явления
жизни: он либо утверждает их как прекрас¬
ные, тем самым пропагандируя их, показы¬
вая как пример для подражания, либо отри¬
цает, возбуждая в зрителе чувство протеста.
Здесь мы подходим к вопросу об эмоцио¬
нальности искусства, которая орга¬
нически связана с тем качеством искусства,
о котором мы только что говорили. Выражая
свое отношение к запечатлеваемым сценам
жизни, художник апеллирует к чувствам
зрителя, возбуждая в нем определенное эмо¬
циональное отношение к образам, к воссоз¬
данным сценам жизни. Без эмоциональности
нет искусства — об этом справедливо гово¬
рит автор книги, отмечая вместе с тем непра¬
вомерность противопоставления науки, обра¬
щающейся к разуму, искусству, апеллирую¬
щему якобы лишь к чувствам человека. Но
так или иначе, специфические особенности
искусства неотделимы от его эмоционально¬
сти. Г. Недошивин связывает эту особен¬
ность искусства с конкретно-образной фор¬
мой художественного мышления. Это, бес¬
спорно, правильно. Но, нам кажется, лишь
тогда, когда эмоциональность искусства мы
поставим в связь с возможностью непосред¬
ственно выражать в художественном произ¬
ведении отношение к жизненным явлениям,
эта специфическая особенность художествен¬
ного отражения жизни будет окончательно
уяснена. Ведь, обращаясь к чувствам и ра¬
зуму человека, художник передает свою
авторскую оценку изображенного — свое
восхищение или неприязнь, свою радость
или грусть, свои чувства, вызванные тем
явлением жизни, которое он запечатлел.
Эмоциональная природа искусства связана
и с конкретно-образной формой художе¬
ственного мышления и с той особенностью
произведения искусства, которая заключена
в органическом слиянии в едином художе¬
ственном образе моментов познания и оцен¬
ки явлений действительности. Вопрос об
эмоциональности художественного творче¬
ства неотделим, таким образом, от про¬
блемы партийности искусства.
В настоящее время особенно важно, гово¬
ря о природе искусства, подчеркнуть необ¬
ходимость яркого выражения художником
своего отношения к тому, что им изобра¬
жается. Серость многих произведений лите¬
ратуры, живописи, киноискусства во многом
определяется тем, что их авторы, утеряв
поэтическое восприятие действительности, от¬
казываясь от ясного и определенного выра¬
жения своих чувств, вызванных увиденным,
становятся лишь регистраторами событий.
Видеть поэзию жизни, уметь ее раскрыть в

186
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
яркой, эмоциональной форме — вот чего не
хватает многим советским художникам, вот
что часто художественная критика лишь де¬
кларирует, не показывая, что эти качества
должны служить одним из важнейших кри¬
териев оценки художественных достоинств
произведения. Вспомним в связи с этим, как
неправильно была оценена критикой карти¬
на А. Пластова «Ужин трактористов» — одно
из самых поэтических произведений после¬
военной живописи. Критики упрекали Пла¬
стова в том, что он показывает лишь фраг¬
менты жизни современной деревни, что он
не идет к созданию эпического полотна.
Между тем благодаря способности художни¬
ка заразить зрителя своим личным отноше¬
нием к изображенному, благодаря яркости
воссозданных художником образов, картина
Пластова, несмотря на видимую однослож¬
ность и фрагментарность, стала обобщен¬
ным, значительным полотном. Всего этого и
не увидели критики Пластова.
Партийность художника заключается не
только в способности правильно мыслить,
видеть перспективу общественного развития,
правильно, с позиций народа, оценивать со¬
вершающиеся в жизни процессы, но и в уме¬
нии эту оценку событий выразить в образно¬
эмоциональной, художественно заостренной
форме.
Более полное раскрытие этой особенности
художественной формы освоения мира при¬
вело бы автора «Очерков» к необходимости
более глубокого рассмотрения вопросов, свя¬
занных с субъективной стороной художе¬
ственного творчества, а также более кон¬
кретного решения проблем искусства социа¬
листического реализма.
Сделанные нами критические замечания
не снижают общей положительной оценки
«Очерков теории искусства». Появление
книги Г. Недошивина облегчает дальнейшую
разработку проблем марксистско-ленинской
эстетики. Подобные книги нужны советским
теоретикам искусства, искусствоведам,
художникам, широкому кругу читателей.
«Очерки теории искусства», безусловно,
окажут помощь в дальнейшем исследовании
вопросов специфики художественного твор¬
чества, вопросов мастерства и других акту¬
альных проблем, тесно связанных с задача¬
ми современной художественной практики.
Д. В. САРАБЬЯНОВ (Москва),
Г. В. МАТВИЕЦ (Киев)

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
О Международном философском конгрессе*
В результате мудрой политики Коммуни¬
стической партии и Советского правитель¬
ства, направленной на сохранение и укреп¬
ление мира между народами, на успешное
строительство коммунистического общества
в нашей стране, с каждым годом расширя¬
ются экономические, научные и культурные
связи Советского Союза с зарубежными
странами. Мирное сосуществование и сорев¬
нование двух систем является необходимым
условием дальнейшего развития и углубле¬
ния этих связей.
Борьба за мир была и останется общей
основой, на почве которой происходило и
будет происходить плодотворное культур¬
ное сотрудничество между народами. В осу¬
ществлении этой благородной и насущной
задачи нашего времени большая роль при¬
надлежит ученым.
Необходимость обмена опытом между
учеными различных стран диктуется так¬
же объективными внутренними законами
развития самой науки. Наука, призван¬
ная раскрывать законы развития природы
и общества и ставить их на службу чело¬
вечеству, требует для своего успешного
развития взаимного общения и сотрудниче¬
ства ученых всех стран. Тесное сотрудниче¬
ство ученых нашей страны с учеными раз¬
личных стран соответствует коренным инте¬
ресам народов всего мира. Оно особенно
важно для строительства коммунизма, осно¬
ванного на всех достижениях науки и тех¬
ники. Эту закономерность учитывал наш
великий отец и мудрейший вождь Владимир
Ильич Ленин, когда говорил, что коммунизм
может быть построен лишь на основе кри¬
тической переработки и творческого исполь¬
зования всех достижений науки и техники.
Это программное указание Ленина относит¬
ся не только к прошлым достижениям чело¬
веческой культуры, но еще в большей мере
к современным успехам науки и техники.
В нашу эпоху только социализм дает все
возможности для безграничного развития
передовой культуры, только при социалиеме
все чудеса техники и завоевания культуры
становятся всенародным достоянием. Со¬
временный капитализм является величай¬
* Основой статьи послужил доклад, про¬
читанный на Ученом совете Института фи¬
лософии Академии наук СССР 16 сентября
1954 года.
шим тормозом для всестороннего развития
науки и техники. Но только метафизики и
вульгаризаторы марксизма могут думать, что
в условиях современного капитализма нет
никакого развития техники и естественных
наук. Вскрывая глубокие противоречия им¬
периализма, Ленин учил, что наряду с загни¬
ванием как ведущей тенденцией современ¬
ного капитализма там имеет место и про¬
гресс в отдельных отраслях техники и науки.
Этот прогресс происходит крайне однобоко,
на основе закона неравномерного развития
капитализма, закона конкуренции, борьбы
между империалистическими монополиями,
действия основного экономического закона
современного капитализма.
Советская наука успешно развивается бла¬
годаря историческим преимуществам социа¬
листического строя; она критически исполь¬
зует достижения естественных наук и тех¬
ники за рубежом. Это дает нам возможность
последовательно и неуклонно завоевывать
первые места в мировой науке.
Развивая научные связи, мы не должны
забывать, что зарубежные ученые отнюдь
не представляют собой однородной массы.
Подавляющее большинство ученых в капи¬
талистических странах воспитывается в духе
идеализма, им постоянно прививаются раз¬
личные идеалистические, религиозные взгля¬
ды, оказывающие влияние на их мировоз¬
зрение. Но, изучая объективные законы
природы в целях развития материального
производства, техники, многие ученые и в
капиталистических странах в ходе своих ис¬
следований стихийно приходят к материали¬
стической точке зрения. Когда же они
вступают в область теории познания, гносео¬
логии и социологии, они обычно запутывают¬
ся в идеалистических теориях, навязывае¬
мых им извне разными философами-идеали-
стами. Таково характерное противоречие
во взглядах большинства ученых капитали¬
стических стран. Учитывая эти обстоя¬
тельства, мы вполне можем развивать с эти¬
ми учеными творческие дискуссии и нахо¬
дить взаимное понимание в интересах разви¬
тия науки.
С каждым годом растут и крепнут связи
наших ученых с учеными зарубежных стран.
В 1953 году только по линии Академии наук
СССР было послано более 30 делегаций на
различные международные совещания и
конгрессы. До октября 1954 года за рубе¬

188
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
жом побывали уже 50 делегаций. Наши уче¬
ные принимали участие в международных
конгрессах ботаников, металлургов, мате¬
матиков, востоковедов, аграрников и т. д.
В этом году советская делегация ученых
впервые приняла участие в Международ¬
ном философском конгрессе, который про¬
ходил с 23 по 28 августа в Цюрихе
(Швейцария).
В настоящее время существуют две меж¬
дународные организации философов. Пер¬
вая состоит из философов-профессиона-
лов. Она была основана еще в 1900 году и
в прошлом году провела свой XI конгресс в
Брюсселе. Вторая организация возникла
после войны. Она состоит главным образом
из ученых-естествоиспытателей, занимаю¬
щихся философскими проблемами. В этом
году она организовала свой II конгресс в
Цюрихе. В соответствии с профилем этой
организации на Конгрессе преобладали уче¬
ные-естественники, инженеры, техники, ло¬
гики, психологи и представители других
наук; в то же время там отсутствовали та¬
кие видные философы-идеалисты, как Рас¬
сел, Ясперс, Хейдегер и другие. Все это в
значительной мере определило положитель¬
ный характер деятельности Конгресса. В его
работе приняло участие более 500 человек,
представляющих свыше 30 стран, в том чис¬
ле ученые СССР, Франции, Англии,
США, Италии, Германии и многих других
стран.
«Этот философский Конгресс, заседаю¬
щий сейчас в Высшей технической школе
Швейцарского союза,— писал орган швей¬
царской рабочей партии, газета «Фор-
вертс»,— является самым обширным и, мо¬
жет быть, самым значительным мероприя¬
тием подобного рода после второй мировой
войны... Он выделяется особенно еще тем,
что в нем принимает участие делегация Со¬
ветского Союза... Это факт, являющийся
красноречивым выражением советской поли¬
тики сосуществования в мирной совмест¬
ной жизни и мирного соревнования в об¬
ласти культуры, в особенности же выраже¬
нием воли к миру советского народа и со¬
ветского правительства».
С первого же дня пребывания в Швейца¬
рии советские философы были окружены
большим вниманием. Встречать нас на аэро¬
дром приехал президент Конгресса Ф. Гон-
сет— ученый преклонного возраста, обая¬
тельный по своим личным качествам, сы¬
гравший большую роль в организации
творческой работы философов различных
стран на Цюрихском конгрессе. В связи с
большим опозданием швейцарского самоле¬
та Ф. Гонсет по состоянию здоровья не мог
дожидаться до позднего вечера и оставил
встречать нас свою дочь. При открытии
Конгресса нас пригласили занять первые
ряды. Фотоснимок общего вида зала заседа¬
ний Конгресса был помещен в одном из
швейцарских журналов с обозначением фа¬
милий советских философов. По этим фото¬
графиям нас узнавали швейцарцы на паро¬
ходах во время наших поездок по Женев¬
скому озеру, а также в других городах —
в Берне, Базеле, Лозанне. В Женеве, когда
узнали, что мы из Советского Союза, нам
вне очереди разрешили осмотреть помеще¬
ние Организации Объединенных Наций.
Местными властями в Цюрихе была орга¬
низована специальная экскурсия для озна¬
комления с этим красивым городом, после
чего был дан обед.
* * *
О программе Конгресса. На от¬
крытии Конгресса выступил председатель
государственного совета Цюрихского канто¬
на доктор П. Мейерханс, который в своей
приветственной речи напомнил присут¬
ствующим о В. И. Ленине как о «самом зна¬
чительном политическом философе среди
ученых, нашедших приют в Цюрихе». Затем
выступил один из организаторов Конгрес¬
са — профессор Сорбонны Ж. Л. Детуш.
После приветственных речей на пленарном
заседании выступил президент Конгресса
профессор высшей математики Ф. Гонсет
(Цюрих) с программным докладом в духе
неопозитивизма «О статуте философии
наук». Второй доклад сделал вице-президент
Конгресса П. Бернэйс (Цюрих) «Как мы от¬
носимся к теории познания Канта?». На по¬
следующих пленарных заседаниях стояли
доклады:	К. Рейдемейстер (Германия)
«Вклад математики в теорию познания»;
Л. Фантаппье (Италия) «Об эпистемологи¬
ческом вкладе групповых оснований физи¬
ки»; Г. Фейгл (США) «Некоторые важные
проблемы и достижения Философии науки»;
В. Крафт (Австрия) «Научный характер
учения о познании»; А. Пап (Австрия)
«Экстенсиональная логика и законы приро¬
ды»; Л. Уайт (Великобритания) «Эври¬
стическая ценность философии физики»;
Ж- Пиаже (Женева — Париж) «Главные ли¬
нии одной генетической эпистемологии»;
Ж. Детуш (Франция) «Соображения о фи¬
зическом знании»; П. Филиази-Каркано
(Италия) «Противопоставление различных
течений философии наук»; Ш. Перельман
(Бельгия) «Роль вывода в теории позна¬
ния» и др.
На общих пленарных заседаниях с до¬
кладами выступили также советские фило¬
софы. Руководитель делегации член-коррес¬
пондент АН СССР П. Н. Федосеев в своем
докладе «Наука об обществе и обществен¬
ная жизнь» подверг критике агностицизм в
современной буржуазной социологии и по¬
казал, что главный корень агностицизма в
социологии — это страх реакционных идео¬
логов перед исторической правдой, перед
объективными законами, ведущими к кру¬
шению отживших форм общественного
устройства и к торжеству прогрессивных на¬
чал в историческом движении.
Исходной предпосылкой науки об обще¬
стве, как и вообще всякой науки, является
признание объективных законов в самой дей¬
ствительности. П. Н. Федосеев раскрыл про¬
тивоположность между марксистской обще¬
ственной наукой, признающей объективное
существование законов действительности,
правильно отражающей прогрессивное раз¬
витие общества, играющей огромную роль в
поступательном движении человечества к
высшим формам общественной жизни, и со¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
189
временными реакционными буржуазными
теориями, отрицающими объективные зако¬
номерности общественного развития, направ¬
ленными на оправдание новой войны, импе¬
риалистической политики, в том числе и
политики порабощения колониальных наро¬
дов. Особо резкой критике были подвергну¬
ты в докладе расовая теория, геополитика,
мальтузианство, а также фатализм, волюн¬
таризм и другие социологические теории,
отрицающие прогресс.
«Прогрессивное развитие общества
неодолимо,— сказал в заключение П. Н. Фе¬
досеев.— Это закономерный естественно-
исторический процесс. Вот почему, если че¬
ловеконенавистники попытаются начать
атомную войну, то во всех странах мира
последует такой взрыв народного негодова¬
ния, который сметет их с лица земли.
Можно быть уверенным, что человечество
не допустит превращения земли в зону
выжженной пустыни. Никому не удастся
убить у народов веру в свои силы и торже¬
ство исторического прогресса».
Профессор Б. М. Кедров в своем докла¬
де «О классификации наук» показал, что
связь и переходы между науками должны
рассматриваться как отражение связи и пе¬
реходов между различными формами движе¬
ния материи, что последовательность распо¬
ложения наук должна отражать последова¬
тельность развития самого объекта.
Кроме пленарных заседаний работало
9 секций: 1) философия и наука, 2) теория
познания, 3) история философии наук,
4) психология, 5) лингвистика, 6) физика,
7) социология, 8) биология, 9) человек и
техника.
На секции «Философия и наука» с до¬
кладом на тему «Место философии среди
других наук» выступил кандидат философ¬
ских наук М. Ш. Бахитов. На секции тео¬
рии познания были прочитаны доклады про¬
фессором В. С. Молодцовым «Поступатель¬
ный характер развития» и кандидатом фи¬
лософских наук Л. А. Шершенко «Пробле¬
ма истины в современной философии»; на
секции физики выступил профессор
М. Э. Омельяновский с докладом «Детерми¬
низм и квантовая механика»; на секции
лингвистики кандидат философских наук
П. Т. Белов прочел доклад «О познаватель¬
ной роли языка»; на секции социологии вы¬
ступил профессор Ф. В. Константинов с до¬
кладом на тему «Личность и общество»; на
секции истории философии наук было по¬
ставлено три доклада советских филосо¬
фов: М. А. Дынника «Роль Людвига Фейер¬
баха в истории философии», М. Т. Иовчука
«Прогрессивная русская философия XVIII—
XIX столетий и ее исторические связи с за¬
падноевропейской философией» и Ц. А. Сте-
паняна «Развитие философии в СССР».
В работе Конгресса приняли также уча¬
стие доктор философских наук Д. Ф. Остря-
нин (Киев), кандидат философских наук
К. М. Фролов и секретарь делегации
В. Г. Макаров.
На пленарных заседаниях и секциях бы¬
ло прочитано примерно около ста докладов.
Кроме того состоялись четыре симпозиума,
то есть собеседования, по следующим проб¬
лемам: «Основы логики и математики», «Яв¬
ление и физическая реальность», «Техника
и познание», «Диалектические взаимоотно¬
шения духа и тела», «Опыт и теория в со¬
циальных науках». В этих симпозиумах
приняли также активное участие советские
философы.
На Конгрессе был установлен жесткий
регламент: 20—30 минут для доклада, 4 ми¬
нуты для выступления в прениях.
В Цюрихе будет издан сборник, включа¬
ющий все доклады, сделанные на Конгрессе.
Сборник докладов советских философов го¬
товится к изданию Институтом философии
АН СССР.
В своих докладах советские философы от¬
стаивали принципы диалектического мате¬
риализма, раскрывали его значение для раз¬
вития науки.
Нам удалось в значительной мере раз¬
веять распространенные за рубежом вуль¬
гарные, примитивные представления о на¬
шей философии — диалектическом материа¬
лизме, поколебать уверенность многих
зарубежных ученых в правильности идеа¬
листического мировоззрения, убедить их в
порочности и несостоятельности всех оттен¬
ков идеализма. Это один из главных итогов
работы советской делегации на Конгрессе.
В докладе М. Ш. Бахитова «Место фило¬
софии среди других наук» были рассмотрены
две противоположные трактовки философии
и ее взаимоотношения с конкретными наука¬
ми. Одна из них, позитивистская, сводит
философию к изучению логических форм
мышления безотносительно к содержанию
мышления. Эта идеалистическая трактовка
философии отрывает ее от конкретных наук.
Напротив, материалистическое понимание
философии исходит из того, что подлинно
научная философия имеет дело с наиболее
общими законами объективного мира, за¬
конами научного познания. Такая философия
является верной спутницей и компасом кон¬
кретных наук в деле все более глубокого
познания законов объективного мира и
овладения ими.
В докладе В. С. Молодцова «Поступа¬
тельный характер развития» были подверг¬
нуты критике современные буржуазные кон¬
цепции развития, в основном сводящиеся к
двум следующим толкованиям: с одной сто¬
роны, современная буржуазная философия
допускает распространение принципа раз¬
вития лишь на область сознания (так назы¬
ваемая «эмерджентная эволюция»), а с
другой — развитие истолковывается только
как движение вспять (теории ракообразно¬
го движения истории). Все эти теории име¬
ют своим назначением отвлечь от познания
объективных закономерностей природы и
общества.
Основное содержание доклада состояло в
раскрытии сущности диалектического пони¬
мания принципа развития. Показав материа¬
листическую основу принципа развития, до¬
кладчик главное внимание сосредоточил на
диалектическом понимании поступательного
характера развития природы, общества и
мышления. Диалектическая концепция раз¬
вития глубоко научно раскрывает объектив¬
ный источник развития, который коренится

190
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
во внутренних противоречиях, содержащих¬
ся в каждом предмете. Докладчик особо
подчеркнул значение диалектического реше¬
ния вопроса о победе нового над старым.
Поступательное развитие предполагает, что
новое побеждает старое, но не означает за¬
мены всего существующего. Из старого
устраняется, преодолевается то, что мешает
развитию. Все, что может содействовать но¬
вому, всесторонне используется. Например,
прогрессивные силы заинтересованы в сохра¬
нении и развитии ценных результатов на¬
учной мысли и всех достижений человече¬
ства. В докладе было подчеркнуто, что все¬
сторонняя разработка принципа развития
принадлежит великому корифею марксист¬
ской науки В. И. Ленину, и показано значе¬
ние разработанной Лениным диалектиче¬
ской концепции для всех областей знания.
В докладе Л. А. Шершенко «Проблема
истины в современной философии» были
изложены основы марксистско-ленинской
теории отражения и подвергнуты критике
ложные теории истины прагматизма и се¬
мантики, отрицающие достоверность позна¬
ния, утверждающие, что наука и знание
носят произвольный и формальный харак¬
тер.
В докладе П. Т. Белова «О познаватель¬
ной роли языка» была подвергнута острой
критике одна из наиболее модных и рас¬
пространенных ныне в буржуазных стра¬
нах гносеологических теорий — теория се¬
мантического идеализма. В докладе отстаи¬
вались коренные положения диалекти¬
ческого материализма о неразрывном един¬
стве языка и мышления, о языке как могу¬
чем средстве отражения действительности в
мышлении. Различные искусственные фор¬
мы символики, включая и язык математи¬
ки, лишь постольку могут служить важным
дополнительным средством языка, посколь¬
ку они удовлетворяют коренным потреб¬
ностям отражения объективной действи¬
тельности в сознании людей.
В своем докладе «Личность и общество»
профессор Ф. В. Константинов подчеркнул,
что в настоящее время эта проблема при¬
обрела особую значимость. Колоссальный
технический и научный прогресс, достигну¬
тый в нашу эпоху, по свидетельству многих
ученых, философов и социологов различных
политических направлений, привел в боль¬
шинстве капиталистических стран не к рас¬
цвету личности, а к ее подавлению, интел¬
лектуальной и моральной деградации.
Коренной недостаток и ошибочность ряда
философских и социологических теорий,
рассматривающих проблему личности и об¬
щества, состоит в отсутствии конкретно¬
исторического подхода в постановке и осве¬
щении данной проблемы. В этих теориях
ставится вопрос о «личности» вообще,
без учета того, к какому обществу, к какой
социальной группе она относится.
Исторически сложившиеся общественные
отношения порождают исторически опре¬
деленный тип, характер личности, принад¬
лежащий к той или иной социальной группе,
к тому или иному общественному классу,
политической партии, и определяют ее
мировоззрение, взгляды, идеи. В этом смыс¬
ле марксисты говорят о личности как о
совокупности определенных общественных
отношений.
Если частная собственность разъединяет
людей, то общественная собственность объ¬
единяет их, дает возможность гармони¬
чески сочетать личные и общественные
интересы. Основой всех демократических
свобод, завоеванных советским народом и
обеспеченных социалистическим строем
жизни, является свобода масс и каждой
личности от эксплуатации, от кризисов, от
безработицы и нищеты, свобода от страха
потерять работу.
Вместе с изменением условий жизни при
социализме коренным образом изменился
духовный облик народа и'личности. Вместо
принципов индивидуализма утвердились
принципы коллективизма, товарищества.
Коллективизм — неотъемлемая черта духов¬
ного облика советского человека.
Героический характер советской эпохи,
преодоление больших трудностей в борьбе
за социализм породили героические черты
личности, бесстрашие, мужество.
Гуманисты прошлых веков мечтали об
обществе, где человек, личность перестанет
быть средством, а станет главной целью
общественного прогресса. В Советском
Союзе эта мечта претворена в жизнь. Чело¬
век, личность в СССР — самый ценный
капитал.
Основной, главной целью советского на¬
рода является создание коммунистического
общества, осуществление принципа «от каж¬
дого по его способностям, каждому по его
потребностям», превращение труда в пер¬
вую жизненную потребность, в источник
радости и наслаждения. Эта великая цель
предполагает огромный новый скачок
не только в техническом, но и в культурном
прогрессе общества и прежде всего все¬
стороннее физическое и умственное развитие
личности. Это огромная, сложная и вместе
с тем благородная задача. И она вполне до¬
стижима, так как судьбы развития общества
находятся в руках народа, историческая
необходимость перестала выступать по отно¬
шению к людям как слепая, чуждая сила.
Познанные законы развития общества со¬
знательно используются обществом в инте¬
ресах развития народа и личности.
Научное решение проблемы взаимоотно¬
шения личности и общества, данное впер¬
вые марксизмом, нашло практическое под¬
тверждение в условиях социализма, где на
базе роста всего общественного производ¬
ства происходит всесторонний расцвет лич¬
ности.
Проф. М. А. Дынник в своем докладе
«Роль Людвига Фейербаха в истории фило¬
софии (к 150-летию со дня рождения)»
проанализировал основные философские по¬
ложения выдающегося немецкого материа¬
листа,. в особенности его теорию познания,
реабилитировавшую чувства и высоко оце¬
нившую познавательное значение теоретиче¬
ского мышления, показал успешную борьбу
Фейербаха против агностицизма, субъектив¬
ного и объективного идеализма.
В докладе были подвергнуты критике
попытки реакционных историков философии

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
191
исказить взгляды Фейербаха — представить
его в виде вульгарного материалиста или
позитивиста. Докладчик раскрыл действи¬
тельную историческую роль Фейербаха в
истории немецкой классической философии
и гуманистической культуры Германии.
В докладе М. Т. Иовчука «Прогрессивная
русская философия XVIII—XIX столетий и
ее исторические связи с западноевропей¬
ской философией» было показано, что пере¬
довые мыслители русского народа и других
народов СССР, самостоятельно развивая
философскую мысль, были связаны тесны¬
ми узами содружества и взаимопонимания
с прогрессивными философами и социолога¬
ми западноевропейских народов, особенно в
XVIII—XIX веках. Совместными усилиями
западноевропейских и русских философов
решались важнейшие проблемы философии:
проблемы материального единства мира, со¬
отношения бытия и мышления, коренные
проблемы преобразования общественной
жизни, вопрос о сущности и назначении
искусства и т. д.
Подлинно научное решение всех этих во¬
просов было дано марксизмом-ленинизмом.
Факты истории русской философии и
истории философии других народов пока¬
зывают, что каждый народ вносит свой
специфический вклад в развитие культу¬
ры и теоретической мысли человечества.
История русской философии, как и история
всемирной философии, опровергает утвер¬
ждения реакционеров о существовании
противоположных и враждебных — «запад¬
ной» и «восточной» — цивилизаций. Она
отвергает, как несостоятельные, измышления
недоброжелателей советского народа, таких,
как Р. Хейр, Н. Лосский, В. Зеньковский, и
других, выпустивших в последние годы
книжки по истории русской философии, в
которых утверждается, будто философская
мысль в России была либо подражанием
западноевропейской философии, либо но¬
сила религиозно-мистический характер, яко¬
бы искони присущий русской «душе», и т. д.
Факты говорят о том, что русская филосо¬
фия, усваивая лучшие, революционные и ма¬
териалистические, традиции западноевропей¬
ской философии, развивалась самостоятель¬
но, в борьбе против идеализма и религии.
Самые ценные результаты в области фило¬
софии и науки в России даны именно
материалистическими учениями, тесно свя¬
занными с освободительным движением,
передовым естествознанием и реалистиче¬
ским искусством.
Советские философы и все советские
люди проявляют глубокий интерес к куль¬
турному наследию западноевропейских на¬
родов, в том числе и в области философии.
Передовые традиции западноевропейской
философской мысли, ее борьба за демокра¬
тические свободы, мир и национальную
независимость, за свободное развитие куль¬
туры и т. д. высоко ценятся советским на¬
родом.
В докладе «Развитие философии в
СССР» было показано, что место и роль
философии в нашей стране определяются,
во-первых, социальным строем страны,
созданным в результате коренных обще¬
ственных преобразований, во-вторых, сущ¬
ностью и особенностями диалектического
материализма как последовательно научно¬
го мировоззрения социалистического обще¬
ства.
В СССР философия теоретически осве¬
щает пути строительства новой жизни.
В свою очередь, обобщение опыта строи¬
тельства социалистического общества дает
возможность обогащать философию, разви¬
вать ее. В этой органической связи фило¬
софии и жизни глубочайший источник
плодотворного развития научной мысли.
На базе основополагающих трудов клас¬
сиков марксизма-ленинизма философские
проблемы в СССР разрабатываются уси¬
лиями многочисленных теоретических кад¬
ров. Совершенно новым и невиданным в
истории источником развития марксистской
теории, в том числе и философской мысли,
являются коллективный опыт и
коллективная мудрость партии,
что находит свое выражение в решениях ее
руководящих органов.
Вся работа советских философов построе¬
на в духе творческого марксизма, в тесной
связи с которым находится постоянно дей¬
ствующий внутренний закон раз¬
вития философии и всей советской куль¬
туры — борьба мнений, свободные
дискуссии по актуальным, назревшим
вопросам жизни и науки. Поскольку совет¬
ская философия является философией по¬
строенного впервые в истории социалисти¬
ческого общества, вполне понятно, что она
уделяет основное внимание разработке про¬
блем развития новой общественной форма¬
ции. Главным достижением мар¬
ксистско-ленинской философии
является открытие и всесто¬
роннее научное обоснование
общих закономерностей и дви¬
жущих сил возникновения и
развития новой общественно¬
экономической формации.
По этой центральной проблеме советски¬
ми философами написано и пишется много
работ: об особенностях .возникновения со¬
циалистического способа производства как
определяющей силы в развитии общества, о
соответствии производственных отношений
характеру производительных сил, о неанта¬
гонистической природе противоречий меж¬
ду ними и путях их преодоления, о базисе
и надстройке советского общества, о про¬
цессе стирания классовых различий, о
морально-политическом единстве общества,
дружбе народов, советском патриотизме, об
особой роли Советского государства в со¬
здании социалистической экономики и
культуры, о все возрастающей роли народ¬
ных масс как творцов высших форм обще¬
ственной жизни, о культурно-техническом
подъеме рабочих и крестьян, о превраще¬
нии труда в первую жизненную потреб¬
ность, о путях постепенного перехода от
социализма к коммунизму, где каждый,
трудясь на пользу общества по способно¬
стям, сможет получать от него по потреб¬
ностям.
Исследуя закономерности перехода от
социализма к коммунизму, советские мар¬

192
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ксисты пришли к выводу, что коммунизм,
являющийся исторически более высокой
ступенью общественного развития и имею¬
щий своей основной целью полное удовле¬
творение неуклонно растущих материальных
и культурных потребностей всех членов об¬
щества, не может довольствоваться уровнем
развития производства, достигнутым при
старом строе. Поэтому строительство комму¬
низма в СССР идет высокими темпами, имея
своей важнейшей задачей перегнать
экономически наиболее развитые страны ка¬
питализма. Самый высокий тип об¬
щества — коммунизм — предпо¬
лагает и самый высокий уро¬
вень развития материальной
и духовной культуры.
Социалистическое общество породило но¬
вого человека с высокой моралью, основан¬
ной на гармоническом сочетании личных и
общественных интересов, на взаимной по¬
мощи и товарищеском сотрудничестве лю¬
дей по известной формуле — «один за всех
и все за одного». В работах наших филосо¬
фов дается обобщение лучших, уже сло¬
жившихся высоких моральных черт актив¬
ных строителей коммунистического обще¬
ства — людей высоких и благородных
общественных идеалов, носителей оптими¬
стического, жизнеутверждающего мировоз¬
зрения, разносторонне развитых и цельных,
безгранично преданных своей Родине и
своей семье, свободных от эгоизма, зависти,
тщеславия, карьеризма.
Война несовместима с природой социали¬
стического общества, основанного на со¬
трудничестве и дружбе между всеми наро¬
дами. Вот почему советская философия
защищает идею всеобщего мира, экономиче¬
ского и культурного сотрудничества всех
народов, развивает принципы и формы
мирного сосуществования и соревнования
двух различных социально-экономических
систем.
Значительное и все возрастающее место
в трудах советских философов занимают
также проблемы диалектического
материализма — разработка общих
законов и категорий диалектики, основных
положений материализма, теории позна¬
ния, логики. Эти проблемы разрабатывают¬
ся на основе нового опыта общественного
развития и новых данных науки. В соответ¬
ствии с характером развития социалистиче¬
ского общества советские философы боль¬
шое внимание уделяют выяснению особен¬
ностей действия таких законов диалектики,
как переход количественных изменений в
качественные, единство и борьба противо¬
положностей. В работах советских филосо¬
фов показано, что если преодоление корен¬
ных антагонистических противоречий клас¬
сового общества приводит его к гибели, то
преодоление неантагонистических противо¬
речий социалистического общества обеспе¬
чивает его неуклонное укрепление и восхо¬
дящее развитие к его высшей фазе, к ком¬
мунизму. Если основным методом преодоле¬
ния антагонистических противоречий яв¬
ляются классовая борьба и ее высшая фор¬
ма — социальная революция, то важнейшим
методом преодоления неантагонистических
противоречий является развитие всего об¬
щественного производства, развертывание
критики и самокритики, социалистического
соревнования.
Советские	философы работают над
диалектико-материалистическим обобще¬
нием новейших данных естествознания. Ис¬
следование философских проблем естество¬
знания осуществляется совместными усилия¬
ми философов и естественников. Наши
ученые не отказываются от разработки еще
не решенных, трудных проблем, они не объ¬
являют их непознаваемыми. Уверенные в
безграничной силе человеческого познания,
они смело ставят и разрабатывают новые
сложные вопросы науки и жизчи.
Важнейшей задачей советской философ¬
ской науки является объективно верное
освещение всемирной истории философии.
Это тем более необходимо, что в старых
курсах истории философии (Куно Фишер,
Фридрих Ибервег, Теодор Гомперц и др.) и
во многих современных очерках истории фи¬
лософии ход развития философских учений
освещается однобоко. В этих трудах игно¬
рируется материалистическая линия в фи¬
лософии, совершенно недооценивается раз¬
витие философской мысли в России, в Ки¬
тае и во многих других странах Востока,
внесших крупнейший вклад в общую сокро¬
вищницу мировой культуры. Во многих
книгах совершенно не упоминается о мар¬
ксизме и советской философии. А если в
некоторых книгах по истории философии
вскользь и упоминается диалектический ма¬
териализм, то о нем дается читателю явно
извращенное представление.
В Институте философии Академии наук
СССР на широкой исследовательской осно¬
ве подготовляется фундаментальное издание
истории философии, в котором дается науч¬
ное освещение философской мысли Запада
и Востока с древнейших времен до наших
дней в соответствии с их действительной
ролью в прогрессивном развитии человече¬
ства.
Таковы в кратком изложении основные
проблемы, разрабатываемые советскими фи¬
лософами.
Разработка философских проблем неотде¬
лима от широкого распространения философ¬
ских знаний в СССР. Философская литерату¬
ра в нашей стране выходит массовыми ти¬
ражами и быстро раскупается!
Всесторонне разрабатывая философские
проблемы и широко распространяя фило¬
софские знания, советские философы тем
самым помогают делу прогресса, всеобще¬
го мира и процветания всех народов.
В ходе Конгресса мы были свидетелями
огромного интереса к диалектическому мате¬
риализму и благожелательного отношения к
советским уттеным. За исключением выступ¬
лений двух белоэмигрантов, на Конгрессе
не было открытых враждебных выступлений
против советских философов. Более того,
немало зарубежных ученых отмечали пре¬
восходство нашего мировоззрения и призна¬
вали наличие общих точек зрения с совет¬
скими философами по ряду вопросов.
Высказываясь по докладу П. Н. Федосее¬
ва, один из активных участников Конгресса,

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
193
Кеммерер, заявил, что «жизнь начинается.с
Востока», что западным философам- надо
учиться у советских философов тому, как
следует ставить и решать актуальные, на¬
зревшие вопросы современности. Когда
Ф. В. Константинов в своем выступлении на
симпозиуме опроверг иеомальтузианское
оправдание неизбежности новой мировой
войны, то один американец заявил, что он
согласен с советским профессором.
После бурной дискуссии на секции исто¬
рии философии наук, где наши философы
отстаивали основные принципы диалектиче¬
ского и исторического материализма, объек¬
тивность мира и преобразующую роль созна¬
ния, выступил с докладом физик Ганс Гарт¬
ман (Германия) и заявил, что он согласен
с советскими философами в том, что суще¬
ствует природа как объективная реальность
и существуют объективные законы и что без
прйзнайия этих положений немыслима ни¬
какая наука.
В докладе В. Тонини (Рим) «Принцип
соответствия и понятие реального действия»
целый раздел был посвящен русским фило¬
софам и физикам.
Подводя итоги многим выступлениям на
Конгрессе, французский ученый Детуш на
заключительном пленарном заседании отме¬
тил тот положительный факт, что «этому
Конгрессу представился случай вступить в
контакт с русскими учеными», и заявил, что
позиция советских философов отличается
ясностью, точностью, определенностью.
Это далеко не полная картина того в об¬
щем благожелательного отношения со сто¬
роны многих ученых, которое советские фи¬
лософы встретили на Конгрессе. После на¬
ших докладов зарубежные философы окру¬
жали представителей советской делегации,
задавали много вопросов, выражали свое
желание развивать научные связи с совет¬
скими учеными.
Таковы некоторые факты, свидетельству¬
ющие об огромном интересе к диалектиче¬
скому материализму. И это, конечно, вполне
понятно и закономерно. История философии
свидетельствует о том, что передовые для
своего времени мировоззрения, выражающие
назревшие потребности эпохи, всегда имели
широкое распространение и огромное влия¬
ние на прогрессивное развитие общества.
Примером этого могут служить английский
материализм XVII века, французский мате¬
риализм XVIII века, классическая немецкая
философия XIX века. Эта закономерность
общественного развития с исключительной
силой проявляется в нашу эпоху. Самое пе¬
редовое научное мировсззрение — диалек¬
тический материализм — получило невидан¬
ное в истории) - массовое распространение и
преобразующее 'влияйте на прогрессивное
развитие всех сторон общественной жизни.
И .независимо от воли и желания отдельных
лиц, партий и классов влияние диалектиче¬
ского материализма на передовые умы че¬
ловечества, на массы интеллигенции неиз¬
менно растет, ибо это подлинно научное
мировоззрение отражает назревшие потреб¬
ности поступательного развития общества,
выражает коренные, жизненные интересы
всех народов и соответствует новейшим дан¬
ным наук, являясь общей методологией дня
них.
Все возрастающее влияние диалектическо¬
го материализма вызывает различное отно¬
шение к нему. Одни, сознательно убежден¬
ные в научности диалектического мате¬
риализма, глубоко изучают его, разрабаты¬
вая на этой методологической базе конкрет¬
ные проблемы различных отраслей науки.
Другие, ищущие правильные ответы на
актуальные вопросы, выдвинутые самой
жизнью и прогрессом науки, внимательно
приел ушиваются к голосу сторонников
диалектического материализма, особенно к
голосу советских философов. Третьи,
непримиримые враги марксизма, бессильные
опровергнуть это учение, занимаются созна¬
тельной клеветой, стремятся опошлить и
исказить сущность и основные принципы
диалектического и исторического материа¬
лизма. Среди широкой массы ученых они
никак не составляют большинства, хотя они
очень часто и выступают от имени большин¬
ства или даже от имени всех западных уче¬
ных и производят много шума.
Это различное отношение к марксистско-
ленинской философии обнаружилось и на
данном Конгрессе. Учитывая это, мы, совет¬
ские философы, стремились помочь тем, кто
искренне желал разобраться в диалектиче¬
ском материализме, глубоко усвоить его,
овладеть правильным, диалектическим мето¬
дом позеания, смело и творчески решать
сложные вопросы жизни и науки. Во имя
этой цели мы вели терпеливую разъясни¬
тельную работу, решительно боролись про¬
тив клеветы и опошления диалектического
материализма. Это очень не понравилось
реакционным кругам некоторых стран, кото¬
рые через радио выразили свое недоволь¬
ство тем, что советские философы на Кон¬
грессе выступали с пропагандой диалекти¬
ческого материализма.
Каждому было ясно, что советские фило¬
софы приехали защищать философию
диалектического материализма, а не какую-
либо другую философию. Об этом в первые
дни Конгресса писал и один из швейцар¬
ских журналов, указывая, что «на Запад
приехала официальная делегация филосо¬
фов Советского Союза с целью защитить
свои взгляды на международном форуме».
Борьба мнений, сопоставление различных
взглядов, попытки найти общие точки зре¬
ния по вопросам науки — характерная чер¬
та работы Конгресса. В области философии
это нелегкая задача. Если нетрудно найти
точки соприкосновения по конкретным про¬
блемам естествознания — физики, химии, ма¬
тематики, астрономии, по вопросам техники
и т. д., то гораздо труднее это сделать по
философским проблемам. Этот общеизвест¬
ный факт отметил и швейцарский журнал,
поместивший некоторые материалы о Кон¬
грессе. «В философии наук,— писал жур¬
нал,— так же как и в философии вообще,
имеется большое количество точек зрения,
которые не только отличаются друг от дру¬
га, но прямо противоположны одна другой
Сопоставление этих точек зрения часто
является трудной задачей. Конгресс стре¬
мится к образованию форума знающих и
13.	«Вопросы философии» № 6.

194
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
авторитетных лиц, которые будут вести дис¬
куссию даже по поводу противоположных
гочек зрения вполне беспристрастно и тер¬
пимо...
Раз на Западе работает международный
Конгресс по философии науки, то участие
советских философов должно служить цели
доказать преимущества диалектического ма¬
териализма,— в которых его представители
убеждены,— снова и на этот раз перед меж¬
дународным форумом своим коллегам по
профессии... Сближение в отдельных вопро¬
сах находится в пределах возможности».
Конечно, не случайно красной нитью
через все дискуссии, развернувшиеся на
пленарных заседаниях, секциях и симпози¬
умах, проходила борьба двух мировоззре¬
ний. Во всех выступлениях отражалась
противоположность между объясняющей
мир, раскрывающей законы общественного
развития, жизнеутверждающей философией
диалектического и исторического мате¬
риализма, с одной стороны, и уводящей от
острых проблем нашей эпохи современной
буржуазной философией — с другой. В сво¬
их докладах и выступлениях мы указывали,
что для советской философии, философии
диалектического материализма, характерен
решительный отказ от пассивно-созерцатель¬
ного отношения к жизни. И сейчас еще мно¬
гие зарубежные философы по примеру фило¬
софов домарксистского периода считают
достоинством и специфической особенностью
философии как абстрактной науки ее
нейтрально-созерцательное отношение к
жизни, к борьбе между передовыми и реак¬
ционными силами!. Такое пассивно-созерца-
тельное отношение философов к реальному
миру, отход от острых вопросов обществен¬
ной жизни всегда порождали отрыв филосо¬
фии от масс, ее отчужденность от народа и,
в свою очередь, вызывали неуважительное,
скептическое отношение масс к философии.
В СССР давно преодолено это старое отно¬
шение масс к философии. В диалектиче¬
ском материализме народные массы видят
научное выражение своих коренных интере¬
сов. Идеи марксистской философии, овладев
массами в нашей стране, стали великой
материальной силой.
Активная роль марксистской философии
наиболее ярко выражена в ее главной
отличительной особенности — в требовании
не только правильно и всесто¬
ронне объяснять мир, но и из¬
менять его в полном соответ¬
ствии с жизненными интереса¬
ми народных масс, совпада¬
ющими с требованиями объек¬
тивных законов восходящего
развития общества.
Советские марксисты занимаются разра¬
боткой общих закономерностей
возникновения и развития но¬
вого общества, актуальных проблем
борьбы за мир, демократию и независимость
народов. В своей научной работе они опи¬
раются на основополагающие труды В. И.
Ленина и, следуя его примеру, уделяют глав¬
ное внимание наиболее актуальным пробле¬
мам современности, затрагивающим жиз¬
ненные интересы широких масс.
А что мы наблюдаем в других странах?
О чем свидетельствовали доклады и выступ¬
ления многих философов на Конгрессе?
Нам кажется, что философы ряда стран
чрезмерно увлекаются семантикой и логисти¬
кой, считая только эти вопросы достоянием
философии. Это, как видно, не случайно.
Выдвижение логики на первый план и идеа¬
листическое ее истолкование, по всей веро¬
ятности, вытекают из мировоззрения тех
философов, которые пытаются все явления
объективного мира выводить из сознания,
все вопросы жизни решать при помощи от¬
влеченной мыслительной деятельности лю¬
дей. Абстрактное логизирование на деле
приводит, желают этого или нет сами ло¬
гики, к отвлечению значительной части фи¬
лософов от разработки актуальных соци¬
альных проблем.
Советские ученые тоже разрабатывают во¬
просы логики, в том числе и математической
логики, которая имеет большое значение
для развития науки и техники. Однако в
центре внимания советских философов стоят
более сложные и трудные проблемы, связан¬
ные с разработкой закономерностей обще¬
ственного развития нашей эпохи, в особен¬
ности закономерностей развития социалисти¬
ческого общества. Это вытекает из всего
духа советской философии как жизненной
философии, призванной помочь передовым
силам общества успешно решать назревшие
задачи общественного развития. Жизне¬
утверждающая сила марксистско-ленинской
философии состоит в том, что она на каждом
этапе исторического развития направляет
основное внимание на разработку тех про¬
блем, которые вытекают из насущных задач
эпохи, от первоочередного решения которых
зависит дальнейшее поступательное развитие
общества, всеобщее процветание и благо¬
получие народов.
Следует признать весьма положительным
тот факт, что на Конгрессе развертывались
свободные диску сои и по многим докладам,
•и прежде всего по докладам советских фи¬
лософов.
Большое место на Конгрессе заняла ди¬
скуссия о материи. Американский позити¬
вист Фейгл заявил, что «диалектический
материализм — неопределенная и запутан¬
ная философия», что пора заменить слово
«материя» словом «реальность», а понятие
«материализм» понятием «натурализм». В
таком плане выступал на дискуссии о
диалектическом материализме и ряд дру¬
гих участников Конгресса. Так, например,
секретарь Итальянского общества логики и
философии наук В. Тонини в своем выступ¬
лении заявил, что он согласен с русскими
философами и физиками в оценке теорий
Эйнштейна. Гейзенберга и друпик, яю рас¬
хождение заключается в том. что «рус¬
ские — материалисты, а мы — реалисты».
Идея замены понятия материи понятием
«реальность» лежала и в основе доклада
известного специалиста по атомной физике
и квантовой механике профессора В. Паули
(Цюрих). В своем докладе «Феномен и фи¬
зическая реальность» он утверждал, что
«физическая реальность создается наукой».
Далее он поставил вопрос: «Исчезнут ли

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
195
пространство и время, когда исчезнет мате¬
рия?». И ответил: «Нет, и после исчезнове¬
ния материи пространство и время не ис¬
чезнут».
Советские философы опровергли подобные
утверждения. Опираясь на новые данные
науки, они показали, что марксистско-ленин¬
ская философия — стройная, определенная
и ясная научная философия, исходным
пунктом которой является последователь¬
ное диалектико-материалистическое ре¬
шение основного вопроса всякой филосо¬
фии. Диалектический материализм, во-пер¬
вых, исходит из признания первичности
вечно развивающейся материи как объек¬
тивной реальности, существующей независи¬
мо от нашего сознания; во-вторых, реши¬
тельно отвергает все формы агностицизма,
признает принципиальную возможность и
осуществимость познания и преобразования
мира. Практика общественного развития и
прогресс науки неуклонно подтверждают
эти положения марксистской философии.
«Что же неясного и запутанного в этих
основных положениях диалектического ма¬
териализма?» — спросили мы господина
Фейгла. Вместо ответа на заданный во¬
прос он продолжал догматически повто¬
рять излюбленный тезис современной бур¬
жуазной философии о необходимости отка¬
заться от «примитивного понятия материи» и
заменить его словом «реальность». В личной
беседе и на дискуссии многие позитивисты
предлагали осуществить эту, как выразился
один участник Конгресса, «(несложную опе¬
рацию». Сторонники этой «несложной опе¬
рации» стремятся обойти основной вопрос
философии, подняться выше, как они гово¬
рят, «односторонности материализма и идеа¬
лизма», а на деле подменить материализм и
науку идеализмом и религией.
Попытки этих философов заменить по¬
нятие «материя» понятием «реальность»
имеют своей целью отстоять идеализм,
придать ему наукообразную форму, что
было характерной чертой выступлений мно¬
гих участников Конгресса.
Советские ученые подвергли критике
научную несостоятельность замены понятия
«материя» понятием «реальность». Они по¬
казали, что отказ от научного понятия «ма¬
терия» подорвал бы коренные теоретические
основы науки, ибо наука изучает объектив¬
ные закономерности различных форм движу¬
щейся материи, различных сторон мате¬
риального мира, что замена философского
понятия «материя» в данном случае более
неопределенным понятием «реальность» по¬
родит субъективизм и произвол в науке, ли¬
шит ее объективной почвы. Мы напомнили,
что в гениальной работе Ленина «Материа¬
лизм и эмпириокритицизм» дано глубокое
объяснение ошибочности смешения понятий
«материя» и «реальность». Реальностью яв¬
ляется не только материя, но и сознание.
Но материя как объективная реальность
существует вечно, она первична, а созна¬
ние вторично, оно возникает на определенной
ступени развития материи, являясь реальным
свойством высокоорганизованной материи —
мозга. Смешение первичного (материи) и
вторичного (сознания) при объединении их
в одном понятии «реальность» является при¬
крытой, завуалированной попыткой идеали¬
стов объявить сознание изначальным и
вечным. На дискуссии советские философы
напомнили простой и мудрый вопрос, задан¬
ный Лениным махистам: «Существовала ли
природа до человека?». Единственно возмож¬
ный ответ на этот вопрос является убеди¬
тельным опровержением идеализма.
Все успехи науки, в особенности совре¬
менные достижения естествознания и
прежде всего учение великого русского
физиолога И. П. Павлова, неопровержимо
доказывают, что сознание возникло в про¬
цессе длительной эволюции материн, что
мозг является органом мысли.
Оживленной была дискуссия между со¬
ветскими философами и одним из теорети¬
ков швейцарской правой социал-демокра¬
тии Э. Вальтером, ответственным секре¬
тарем Конгресса. Эта дискуссия началась
по инициативе Вальтера, она продлилась
три дня и привлекла к себе большое вни¬
мание не только членов Конгресса, но и
многих швейцарцев. Вальтер поставил ряд
вопросов, по которым, с его точки зрения,
имеется принципиальное расхождение «меж¬
ду западным марксизмом и восточным
марксизмом». Под восточным марксизмом
он имел в виду ленинизм.
Подробно излагая свои мысли, Вальтер
заявил, что «западный марксизм» отрицает
диалектический материализм как науку о
наиболее общих законах мира, ибо даже
такого термина нет якобы в трудах Маркса
и Энгельса. Диалектический материа¬
лизм — это-де изобретение «русского мар¬
ксизма».
Вальтер далее говорил, что «западный
марксизм» отрицает законы диалектики
с ее крайними выводами, ибо эти законы
не находят якобы подтверждения не только
в обществе, но и в природе. Особым напад¬
кам со стороны Вальтера и некоторых дру¬
гих участников Конгресса подвергалось
фундаментальное положение исторического
материализма об определяющей роли обще¬
ственного бытия. Вальтер заявил, что это
положение было лишь первоначальной ги¬
потезой молодого Маркса, а впоследствии
Маркс отказался от него. Более того, Валь¬
тер утверждал, что это положение молодого
Маркса, «широко распространяемое в совет¬
ском марксизме», не находит якобы ника¬
кого подтверждения в наше время. И в ка¬
честве примера Вальтер сослался на
Швейцарию, где, по его словам, «рабочие,
имеющие, казалось бы, единое обществен¬
ное бытие, не имеют единого сознания, о
чем свидетельствует тот факт, что различ¬
ные слои рабочих голосуют за различные
партии». О ненаучности положения «обще¬
ственное бытие определяет общественное
сознание» говорит, по утверждению Валь¬
тера, и «тот факт», что нигде нет опреде¬
ления того, что такое общественное бытие.
Странно было слышать из уст Вальтера,
считающего себя серьезным знатоком мар¬
ксизма, пространные выступления против
диалектического и исторического материа¬
лизма. Однако в этом выступлении пред¬
ставителя ревизионизма ничего нет случай¬

196
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ного, ибо ревизия коренных положений ре¬
волюционной теории и» тактики марксизма
не могла не привести реформистских и
оппортунистических теоретиков правой
социал-демократии и к отказу от диалекти¬
ческого и исторического материализма.
Советскими философами при активном
участии представителя Венгрии академика
Б. Фогараши было разъяснено, что марксизм
есть единое интернациональное учение, в
одинаковой мере приемлемое и на Востоке
и на Западе, о чем свидетельствует возник¬
новение единого международного социали¬
стического лагеря, охватывающего страны и
Востока и Запада. Марксизм и его корен¬
ные теоретические основы — диалектиче¬
ский и исторический материализм — еди¬
ное и непрерывно развивающееся учение,
а ленинизм есть новый и высший этап в
развитии марксизма в целом. Советские уче¬
ные показали, что марксизм в процессе
творческого развития сохраняет незыбле¬
мость своих основных принципов, заменяя
отдельные устаревшие формулы, положения
и установки новыми, соответствующими из¬
менившимся историческим условиям.
«Знатоку» марксизма Вальтеру было
указано, что основой общественного бы¬
тия является экономический строй обще¬
ства. Основу же каждого экономического
строя составляет определенная форма соб¬
ственности, определенное отношение людей
к средствам производства. Различные фор¬
мы частной собственности составляют глав¬
ную основу экономического строя классо¬
вых формаций.
Общественная собственность и связанные
с ней новые взаимоотношения между со¬
циальными группами, новые формы рас¬
пределения составляют основу экономиче¬
ского строя социалистического общества.
Эти основы общественного бытия объедини¬
ли людей, породили нерушимое морально-
политическое единство народа и подлинно
человеческую мораль: «все за одного, один
за всех», — вызвали к жизни новые черты
общественного сознания — коллективизм,
всенародный патриотизм, идеологию друж¬
бы народов, интернационализм.
Марксистское положение о роли обще¬
ственного бытия получило полное подтвер¬
ждение не только на опыте коммунистиче¬
ского строительства в СССР, но и на прак¬
тике развития стран народной демократии,
где на базе создания экономических основ
социализма в широких массах строителей
нового общества растет коммунистическое
сознание.
Советские философы показали, что
практика строительства нового общества
и прогресс науки не только подтвердили
истинность основных законов диалектики, но
и дали возможность дальше развить и кон¬
кретизировать положения диалектического и
исторического материализма. Неправы кри¬
тики марксизма, заявляя, что изложенные
Энгельсом в «Анти-Дюринге» законы диа¬
лектики—«отрицание отрицания» и «пере¬
ход количества в качество» — не обоснова¬
ны и не находят никакого подтверждения
в наше время.
Диалектика полностью подтверждается
всеми открытиями науки, в том числе мен¬
делеевской периодической системой, зако¬
ном сохранения и превращения энергии, со¬
временной теорией атомного строения ма¬
терии, открытиями советских .ученых в
области космогонии, происхождения жизни
и т. д.
Закон «отрицания отрицания» выражает
поступательный характер развития от низ¬
шего к высшему с сохранением в преобра¬
зованном виде всех положительных сторон
и завоеваний прошлого. Подтверждением
этого всеобщего закона может служить
хотя бы опыт создания социалистической
культуры. В первый период социалистиче¬
ского строительства в России были сторон¬
ники так называемого Пролеткульта, кото¬
рые, извращая действие законов диалекти¬
ки, предлагали создать новую, пролетар¬
скую культуру на голом месте, отбросив все
завоевания прежней культуры. Основатель
Советского государства В. И. Ленин, раз¬
рабатывая пути строительства социализма,
указывал, что новую, высшую культуру мож¬
но создать лишь на основе критической пере¬
работки всех завоеваний человеческой куль¬
туры прошлого. По этому ленинскому пути
идет развитие качественно новой, социали¬
стической культуры.
В условиях социалистического общества
полностью действует и другой диалектиче¬
ский закон — закон перехода количества в
качество. При этом специфическая особен¬
ность действия этого закона здесь состоит
в том, что переход от старого к новому про¬
исходит не путем взрыва, а постепенно.
Некоторые участники Конгресса хотели
доказать, что советские марксисты в отли¬
чие от западных отстаивают партийность
любой науки, в том числе физики, биоло¬
гии, математики и других естественных
наук. Советские философы в своих выступ¬
лениях разъясняли, что это — примитивное
представление о нашей философии, ибо мы
никогда не отстаивали классовость физи¬
ки, математики, биологии, а признавали
классовыми, партийными только философ¬
ские, мировоззренческие основы этих наук.
В.	И. Ленин говорил всегда о партийности
философии.
Вальтер и другие хотели приписать на¬
шей философии отрицание роли сознания.
Мы указывали, что распространенное в фи¬
лософских кругах некоторых стран мнение
о том, что диалектический материализм от¬
рицает активную роль сознания, есть по¬
пытка смешать философию марксизма с
вульгарным или метафизическим материа¬
лизмом. В отличие от старого материализ¬
ма, который игнорировал активную роль
духовной деятельности человека, диалекти¬
ческий материализм раскрыл творческую
роль общественного сознания, являющего¬
ся отражением общественного бытия, пока¬
зал организующую, мобилизующую и пре¬
образующую роль передовых идей, про¬
грессивного мировоззрения.
В конце дискуссии в своем заключитель¬
ном слове доктор Вальтер сказал, что уча¬
стие советских философов в дискуссии кое-
чему научило зарубежных философов, в
частности, он признал убедительными вы¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
197
двинутые советскими философами положе¬
ния об. активной роли сознания и, как он
выразился, о «влиянии сознания на мате¬
рию». Однако, сказал он, для него и для
его коллег непонятно, почему советские фи¬
лософы так упорно отстаивают принципы
марксизма. В связи с этим Вальтер сделал
выпад против марксизма, уподобив после¬
довательную защиту марксизма отстаива¬
нию... религиозной догмы.
Для значительной час™ докладов и вы¬
ступлений на Конгрессе характерно отстаи¬
вание различных оттенков и направлений
идеализма. Идеалистический характер но¬
сили непосредственно сами) темы многих
докладов. Достаточно перечислить некото¬
рые из них, чтобы убедиться в этом:
«Интроспекция и религиозная свобода»,
«О значении идеалистической и феномс-
налйстической научной философии для
исследования», «К методологии иррацио¬
нализма», «Оптическая возможность науч¬
ного исследования сверхъестественного или
трансцендентального ноумена», «Самосозна¬
ние философии как руководство для науки)»,
«О попытках построить логически закончен¬
ную картину мира» и т. д. Особенно упор¬
ствуют в отстаивании откровенного идеа¬
лизма философы США. Американский фило¬
соф М. Скривен в своем докладе защищал
идею сотворения вселенной.
В нашей пропаганде атеизма мы должны
иметь в виду, что наиболее тонко маски¬
рующиеся течения реакционной буржуазной
философии стремятся дать моральное оправ¬
дание религии. Так как доказать совмести¬
мость науки и религии уже невозможно и
все подобные попытки выглядят очень
неприглядно, делается упор на то, что
религия якобы помогает совершенствовать
общество «морально». Этот основной аргу¬
мент современного фидеизма необходимо
разоблачать.
В выступлениях многих философов и
ученых капиталистических стран сказыва¬
лось преобладающее влияние позитивизма
в различных его формах. Позитивисты
играли главную роль в организации Кон¬
гресса. Само название Конгресса типично
позитивистское: «Конгресс философии на¬
ук». Это название исходит из того позити¬
вистского положения, что философии как
самостоятельной науки не существует.
Мы, марксисты, как известно, исходим из
того, что философия, обобщающая данные
друшк наук и разрабатывающая метод
научного познании, имеет свою специаль¬
ную область научного познания. Это наука
о наиболее общих законах объективного
мира и познания его. Единственно научной
философией является именно диалектиче¬
ский материализм.
Неопозитивистские идеи нашли свое вы¬
ражение и в программном докладе прези¬
дента Конгресса профессора Ф. Гонсета. Ос¬
новная идея доклада — это главный тезис
позитивистов — отрицание философии как
научного мировоззрения и единого метода
для всех наук. Гонсет начал свой доклад
следующими словами: «Может ли филосо¬
фия служить методом для других наук?».
Вывод его был таков: «Развитие наук
не позволяет дать положительный ответ на
этот вопрос». Далее он сказал: «В науке су¬
ществуют только гипотезы, которые оправды¬
ваются или не оправдываются жизнью. Это
и свидетельствует о том, что не может быть
философии, которая выступала бы в каче¬
стве метода наук».
На секции «Философия и наука» также
отстаивалась эта основная идея позитиви¬
стов. Итальянец профессор Дж. Туни в до¬
кладе «Основы философии наук» заявил, что
чем меньше философы будут вмешиваться в
область конкретных наук, тем лучше будет
для развития этих наук. Конечно, если
учесть, что ученым в буржуазных странах
систематически навязываются, часто помимо
их воли и желания, различные антинауч¬
ные, реакционные, идеалистические теории,
то позитивистская реакция против вмеша¬
тельства такого рода философии вполне по¬
нятна и даже в известной мере зако¬
номерна. Это, между прочим, является
одной из причин столь широкого распро¬
странения позитивизма среди ученых капи¬
талистических стран. Позитивизм в силу
своей философской неопределенности, рас¬
плывчатости, эклектичности может служить
известным прикрытием для выступлений
как против материализма, так и против
идеализма.
Типично позитивистским был доклад
Г Фейгла «Некоторые важные проблемы
и достижения философии науки», сделанный
в духе логического эмпиризма, являющего¬
ся разновидностью позитивизма. Свой до¬
клад Г. Фейгл начал с заявления, что его
философия — это «реакция на метафизиче¬
скую догму и бесплодную спекуляцию». Под
«метафизической догмой» он имел в виду
материализм, а под «бесплодной спекуля¬
цией» — идеализм. Далее, пытаясь доказать
«новизну» своей философии, он сказал: «С
моей точки зрения, логический эмпиризм
внес свой конструктивный вклад в логику
и методологию наук». В действительности
же логический эмпиризм, как это показал
запутанный наукообразный доклад Фейгла,
никакого вклада в науку не вносит, а яв¬
ляется перепевом махизма с его претензи¬
ей подняться выше материализма и идеа¬
лизма. Сам Фейгл был вынужден признать,
что суть логического эмпиризма — «в из¬
вестном смысле квинтэссенция работ Маха».
Это заявление лишний раз свидетельствует
о субъективно-идеалистических основах со¬
временного позитивизма.
Отчетливое выражение получило на Кон¬
грессе позитивистское отрицание законов
развития общества. Один из участников
Конгресса, отрицая объективный харак¬
тер законов, заявил следующее: «Если я
стремлюсь к счастью, для меня все равно,
существует ли объективный мир или нет».
В этом заявлении ясно выражен субъек¬
тивно-идеалистический характер позити¬
вистской социологии.
Учитывая сильное позитивистское на¬
правление на Конгрессе, мы в наших до¬
кладах показали, как советские философы,
опираясь на научные принципы марксизма,
еще в первые годы Советской власти Пре¬
одолели позитивистские тенденции, веду¬

198
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
щие к ликвидации философии как науки.
Эти ликвидаторские настроения шли под ло¬
зунгами: «Наука — сама себе философия»,
«Пора выбросить философию за борт».
Бесспорно, каждая наука имеет свой
особый предмет исследования с характер¬
ными для него законами развития. Н о
поскольку мир един и в своей
основе материален,	то суще¬
ствуют и общие законы, прису¬
щие миру в целом. Эти законы яв¬
ляются предметом изучения философии.
В отличие от всех наук, изучающих законы
отдельных форм движения материи, различ¬
ных сторон реальной действительности, ф и-
лософия диалектического ма¬
териализма как наука изучает
наиболее общие законы разви¬
тия природы, общества и чело¬
веческого мышления. Обобщение
данных естественных наук дает возможность
углублять разработку общих законов разви¬
тия природы. Обобщение социального опыта
и данных общественных наук является необ¬
ходимым условием разработки законов раз¬
вития общества. Опираясь на данные фи¬
зиологии, психологии, языкознания и дру¬
гих наук, изучающих физическую и духов¬
ную жизнь людей, философия исследует
наиболее общие законы развития человече¬
ского мышления. В свою очередь, филосо¬
фия, не подменяя другие науки, а прочно
опираясь на их завоевания, разрабатывает
теорию познания, науку о мышлении, ло¬
гику, обосновывает метод познания для
всех наук, выступая в качестве их общей
методологии. Опыт нашей страны показы¬
вает, что такой прочный союз науки и ма¬
териалистической философии нужен для раз¬
вития всех отраслей человеческого знания.
Для выступлений многих зарубежных фи¬
лософов характерно отстаивание идеалисти¬
ческой семантики. Особенно яростно отстаи¬
вал семантические идеи польский эмигрант,
живущий в Америке, А. Тарский. В дискус¬
сии по докладам советских философов Тар¬
ский заявил, что общественное бытие — это
не научное понятие; он утверждал, что толь¬
ко тогда, когда люди договорятся об одина¬
ковом понимании слов «свобода», «демо¬
кратия», они смогут добиться повсеместного
установления демократии и свободы. Следо¬
вательно, с точки зрения семантиков, решаю¬
щим является не общественное бытие, а
язык. Советские философы показали, что
люди не смогут добиться одинакового пони¬
мания слов «демократия» и «свобода», если
у них нет единого общественного бытия, ибо
под «свободой» буржуазия понимает свободу
эксплуатации, а трудящиеся понимают под
словом «свобода» освобождение от ига ка¬
питалистической эксплуатации. Для одина¬
кового понимания слова «свобода» надо,
чтобы существовало одинаковое отношение
людей к орудиям производства, одинаковое
общественное бытие.
В выступлениях зарубежных философов
выявилась также тенденция к математиза¬
ции теории познания. В. И. Ленин, вскры¬
вая причины кризиса естествознания, ука¬
зывал, что математизация физических фор¬
мул — одна из причин «физического» идеэ-
лизма. Нас поражало то, что многие до¬
кладчики, выступавшие в прениях, обяза¬
тельно стремились изложить свои мысли и
соображения в виде математических фор¬
мул. Один французский философ с серьез¬
ным видом доказывал влияние матема¬
тики и ее формул... на мораль и психо¬
логию человека. Были попытки доказать,
что математика может быть единым ме¬
тодом для всех наук. Видимо, буржуазные
философы ничего не извлекли из уроков
истории философии. Мы знаем, что в исто¬
рии философии и науки уже были попытки
объявить то механику, то математику, то
геометрию методом для всех наук. Из¬
вестно еще утверждение Пифагора, что
числа составляют сущность вещей. Стремле¬
ние снова объявить математику методом
для всех наук очень сильно. Это делается
не только потому, что математика играет
огромную роль в развитии наук. Абсолюти¬
зация роли математики имеет и социаль¬
ные корни: дело в том, что математические
формулы менее опасны для капиталистиче¬
ского строя, чем диалектический метод по¬
знания с его революционными выводами.
На Конгрессе большое место заняли до¬
клады и дискуссии по философским вопро¬
сам естествознания. В основе многих докла¬
дов лежали «принципы», которые сформу¬
лированы современными «физическими»
идеалистами:	«принцип	наблюдаемости»,
«принцип дополнительности», идея «замкну¬
тости вселенной» и т. п. В докладе Э. Гют-
тена (Англия) принцип Паули, изложенный
с позиций Копенгагенской школы, был под¬
вергнут дополнительной семантической «об¬
работке».
В этих докладах современные открытия
физики и других отраслей естествознания
были использованы недостаточно. Как пра¬
вило, приводимый фактический физический
материал и физические теории находились
на уровне физики примерно 1928—1935 го¬
дов. Мало были использованы новые дан¬
ные физики, связанные с релятивистской
квантовой механикой.
Исключение представляют два доклада,
которые были прочитаны на секции физики:
один из них — доклад члена советской де¬
легации профессора М. Э. Омельяновского
«Детерминизм и квантовая механика», дру¬
гой— доклад ректора Венгерской академии
наук академика Б. Фогараши «Свободна ли
идея дополнительности от противоречий».
В этих докладах защищались и проводи¬
лись идеи диалектического материализма на
основе обобщения современных достиже¬
ний физики и был подвергнут крити¬
ке «физический» идеализм Копенгагенской
школы.
Наконец, необходимо отметить, что для
многих докладов зарубежных философов
была характерна абстрактность, схоласти¬
ка, попытка уйти от решения назревших
задач общественного развития. В этом от¬
ношении особенно характерна работа сек¬
ции «Человек и техника». Многие доклад¬
чики констатировали тот факт, что прогресс
техники не облегчает труд людей, а, наобо¬
рот, превращает человека в придаток маши¬
ны, что прогресс техники не облагораживает

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
199
труд, а вызывает враждебное отношение к
технике.
Докладчик профессор Эйзельберг, дирек¬
тор Института термодинамики (Швейцария),
показывая зависимость техники «от рынка
и экономических интересов» монополий,
подчеркнул, что эта зависимость «противо¬
речит духу служения человеку», не дает воз¬
можности разумно использовать технику.
Другой докладчик, профессор Биккель, так¬
же утверждал, что человек является рабом
машины.
После этих докладов профессор Ф. В. Кон¬
стантинов задал вопрос: «Мы с вами со¬
гласны, что техника и человек в капитали¬
стическом мире находятся в конфликте, но
какой выход вы ищете из этого конфлик¬
та?» Основной докладчик после перерыва
сказал: «Над этим вопросом мы еще не ду¬
мали, но надеемся, что в течение предстоя¬
щих 20 лет сможем найти ответ на этот во¬
прос».
Советские философы все время стреми¬
лись убедить зарубежных ученых в необ¬
ходимости тесной связи философских про¬
блем с актуальными задачами современ¬
ности. О попытках уйти от назревших во¬
просов общественного развития говорят и
дискуссии по вопросам мира. Один фило¬
соф заявил, например, что он за мир, но
без борьбы за мир, так как он считает, что
эта борьба может привести к войне.
Уход от актуальных проблем современ¬
ности очень характерен для буржуазных
философов. Поэтому мы все время в упор
ставили перед ними проблемы, выдвигае¬
мые жизнью, практикой. На вопрос, по¬
ставленный одному докладчику, о том, ка¬
кое практическое значение имеют его
крайне абстрактные рассуждения, он отве¬
тил, что его теоретические положения
никакого отношения к практике не имеют.
На подобный же вопрос профессор Паули
ответил: «В эту ловушку я не попадусь».
Отмечая особенности докладов советских
философов и их отличие от многих докла¬
дов зарубежных философов, швейцарская
газета «Фсрвертс» в статье от 3 сен¬
тября, посвященной Конгрессу, писала, что
«немарксистская философия большей частью
представляет собой философию «в себе» и
«для себя», оторванную от практики жизни
и от наук, в то время как марксизм дает
тесную связь теории с практикой, является
всегда органической частью целого. Таким
образом, обе эти философии обладают раз¬
ными социальными функциями, ясно прояв¬
ляющимися в истории последних тридцати
лет. С одной стороны, безнадежная путани¬
ца, которая усугубляется все больше с каж¬
дым днем, спор о понятиях «в себе»,
оторванность от общественных проблем и
нужд... с другой стороны, могучее и целе¬
устремленное строительство нового мира, в
котором философия принимает самое дея¬
тельное участие».
Эту сильную и отличительную сторону
советской философии — единство теории и
практики — отметил и орган «независимой
социальной информации» — «Цейтдинст».
В статье «Философский конгресс в Цюри¬
хе», опубликованной в этом органе, под¬
черкивалось, что «советские ученые снова и
снова устанавливали связь философских
проблем с жизнью общества. Поэтому не¬
которые теоретики не всегда выслушивали
их с удовольствием».
Подтверждением этого может служить и
следующий красноречивый факт. Как пра¬
вило, буржуазная печать замалчивала рабо¬
ту Конгресса, в особенности выступления
советских философов. Известно, что молча¬
ние в таких случаях является признаком
слабости позиций. Но эта слабость зару¬
бежной печати еще ярче обнаружилась то¬
гда, когда ей пришлось, в виде исключения,
откликнуться на доклады советских филосо¬
фов. Речь идет о выступлении некоего Макса
Ризера в газете «Ди дейче цейтунг» (Запад¬
ная Германия) от 12 сентября 1954 года.
В своей статье «О советской философии» он
не проявил элементарной объективности в
оценке работы наших философов на Кон¬
грессе. Перечислив часть наших докладов,
автор статьи без всякого делового разбора
начал отрицать в них философское содержа¬
ние на том основании, что советская наука
вообще придает первостепенное значение
изучению актуальных проблем. Ответ на этот
излюбленный и затасканный аргумент бур¬
жуазной философии был дан в первый же
день работы Конгресса з наших докладах,
в которых определенно было сказано, что
сила и основная особенность советской фи¬
лософии состоит в том, что она неразрывно
связана с жизнью и решает жизненные
проблемы. Однако об этих докладах наш
критик умолчал. Может быть, по своему
невежеству он причислил к социальным про¬
блемам и доклады, посвященные непосред¬
ственно философским вопросам естествозна¬
ния, по которым также развернулись инте¬
ресные дискуссии.
Макс Ризер далее утверждает, что совет¬
ские философы приняли пассивное участие
в работе Конгресса. Это уже заявление че¬
ловека, который потерял не только всякое
чувство объективности, но и встал открыто
на путь клеветы. Известно, что почти все
члены советской делегации выступали с до¬
кладами. Даже те советские философы,
которые не представили предварительно ни¬
каких докладов, приняли активное участие
в симпозиумах, в прениях по докладам за¬
рубежных ученых, представлявшим науч¬
ный интерес. Макс Ризер замолчал и тот
факт, что самая оживленная и длитель¬
ная дискуссия проходила на секции истории
философии по докладам советских фило¬
софов.
Надо отдать должное президенту Гонсету,
человеку исключительно объективному, ко¬
торый подчеркнул активное участие совет¬
ских философов на Конгрессе.
В докладах и выступлениях многих зару¬
бежных философов и ученых нашел отраже¬
ние глубокий кризис, упадок современной
буржуазной философии. Этот кризис не слу¬
чаен — он является закономерным выраже¬
нием общего кризиса капитализма. Науко¬
образная и ложноакадемическая форма не¬
которых докладов служила прикрытием в
них убогого содержания, неразберихи, про¬
извола, отсутствия единства идей и прин-

200
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ципов. Один из участников Конгресса ска¬
зал:	«Есть много точек зрения. Многие
считают правильной только свою. Я пред¬
лагаю доказать, что каждая философская
точка зрения вносит свой вклад. Нужно
объединить их в одну философию науки».
Другой участник Конгресса заявил, что
«каждый по-своему прав, нет одной прав¬
ды; вредно считать какую-либо одну систе¬
му единственно правильной».
Подобные заявления очень характерны
для современной буржуазной философии.
К сожалению, следует отметить, что эта
точка зрения, типичная для буржуазной
идеологии, нашла свое отражение и в не¬
которых выступлениях наших писателей и
литераторов, которые утверждали, что есть
особая художественная правда жизни и
главным критерием этой правды в искус¬
стве является искренность. Это неверно,су¬
ществует одна действительность и соответ¬
ственно одна правда, одна истина, та, ко¬
торая правильно отражает объективный
мир в его поступательном развитии.
Один из зарубежных философов сказал,
что он разрабатывает «новую диалектику»,
которая ничего общего не имеет ни с преж¬
ней, ни с существующей диалектикой. Каж¬
дый выдвигает проблемы по своему соб¬
ственному усмотрению, нет единства прин¬
ципов, нет единства идей — вот суть этой
«новой диалектики»...
Немецкий ученый Кеммерер еще в пер¬
вые дни Конгресса отметил, что среди фи¬
лософов Запада царит хаос и это особенно
ярко обнаруживается на фоне сплоченности
и единства советских философов и филосо¬
фов стран народной демократии.
Об отсутствии единства среди буржуаз¬
ных философов можно судить и по следую¬
щему факту. Конгресс показал, что прагма¬
тизм не является преобладающим течением
в буржуазной философии. Когда мы спро¬
сили западноевропейских философов, по¬
чему никто из них не говорит о прагматиз¬
ме, то нам ответили, что прагматизм возник
в США, которые никогда не отличались
высокой философской культурой, и у фи¬
лософов США им нечему учиться.
Вообще на Конгрессе очень ясно сказа¬
лись оппозиционные настроения против им¬
периалистической реакции в США. Когда
выступали представители советской делега¬
ции, им аплодировали и в зале заседаний
присутствовало больше людей, чем обычно.
Во время выступлений американских фило¬
софов, пропагандировавших наиболее реак¬
ционные философские теории, как прави¬
ло, половина зала оставалась пустой. Мы
предполагали, что английский язык бу¬
дет преобладающим на Конгрессе. Но в
первые дни мы вообще не слышали ан¬
глийского языка и услышали его только
под конец, когда выступали англичане и
американцы.
* * *
В заключение следует сказать несколько
слов о стране, в которой проходил Конгресс.
Швейцария славится не только своими го¬
рами*, озерами, прекрасными видами и
климатом, она имеет свои славные тради¬
ции борьбы за свободу. Швейцарии извест¬
на издавна своим часовым производством;
только золотые руки швейцарских рабочих
могли создать такую высокую культуру
производства.
Швейцария — страна мирового туризма, в
которой десятилетиями, веками все приспо¬
сабливалось для отдыха туристов. Но, как
мы .убедились, и Швейцария с ее прекрас¬
ными природными условиями подчинена за¬
конам современного капитализма. Все про¬
дается и покупается за франки. У Женевско¬
го озера находится дача французско¬
го писателя, имеющего мировое имя, Роме¬
на Роллана. Можно было предполагать,
что французы открыли здесь музей. Однако
на доме мы увидели объявление:	«Дача
продается!».
Несколько слов об искусстве. Как извест¬
но, историю любого народа можно наглядно
представить, ознакомившись с музеями. Мы
побывали во многих музеях Базеля, Берна,
Женевы и других городов Швейцарии.
Приятно было смотреть на картины масте¬
ров реалистического направления, изобра¬
жающие живую природу и человека, и
буквально жуткое впечатление произвели
на нас образцы формалистического, абст¬
рактного, символистского искусства XX ве¬
ка, представляющие собой бессмысленное
нагромождение кривых линий, кубиков,
черточек. Мы видели, например, скульптур¬
ное изображение стройной женщины с
красивым лицом, но сзади у этой женщи¬
ны выступала вторая голова, с уродливым
лицом. Мы были крайне удивлены: зачем
художнику понадобилось сочетать краси¬
вое и уродливое в одной фигуре? Нам по¬
яснили, что это «сверхреализм», потому что
бывает человек с приятной наружностью,
но с дурным характером, — так вот эта
вторая, уродливая голова и отображает
дурное нутро женщины, прикрытое кра¬
сивой внешностью. Признаться, нас пора¬
зил столь примитивный аллегоризм у
художников XX века. Или другой пример.
В центре прекрасного парка городской боль¬
ницы в Цюрихе стоит загадочная скульпту¬
ра. На наш вопрос, что она изображает, со¬
провождавший нас представитель местной
власти ответил, что это девушка с мандоли¬
ной. В действительности же перед нами бы¬
ло сумбурное сочетание различных линий,
среди которых нельзя было обнаружить ни¬
какой мандолины, а тем более девушки.
Профессор Дынник, шутя, спросил: какой
больной и на почве какой болезни сотворил
это чудо? Добродушная улыбка нашего гида
выражала согласие с критикой современного
вырождающегося буржуазного искусства.
Мы посетили многие замечательные исто¬
рические места, в том числе знаменитый
Шильонский замок, где в овое время побы¬
вали Толстой и Достоевский, видели) личные
подписи Байрона и Гюго.
Всюду мы встречали доброжелательность
и радушие. Многие швейцарцы подходили
к нам, пожимали руки и с чувством гордо¬
сти рассказывали, что они видели Ленина,
когда он жил в Швейцарии. Нам было
приятно, что простые люди Швейцарии с

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
201
любовью вспоминают о нашем великом
учителе. В Цюрихе нам показали домик,
где жил Ленин. На нем имеется надпись:
«Здесь жил великий вождь русской рево¬
люции Владимир Ильич Ленин». В Швей¬
царии Ленин создавал свой гениальный
труд «Империализм, как высшая стадия
капитализма», работал над философскими
фрагментами, собранными в «Философских
тетрадях», писал «Письма из далека».
На банкете, .устроенном советской делега¬
цией «с подлинно русским гостеприимством»,
как писала газета «Форвертс», было выска¬
зано много пожеланий о дальнейшем разви¬
тии научных связей между «Западом <и Во¬
стоком». Совместное обсуждение конкрет¬
ных философских проблем естествознания,
истории философии и других наук, обмен
научным опытом и достижениями будут
способствовать укреплению культурного со¬
трудничества между учеными разных стран
и плодотворному развитию самой науки.
Ц. А. СТЕПАНЯН
Памяти Людвига Фейербаха
В 1954 году исполнилось 150 лет со дня
рождения великого материалиста, выдаю¬
щегося гуманиста и атеиста XIX века, вер¬
ного сына немецкого народа Людвига Фей¬
ербаха. Советский народ отметил эту дату
как большое событие в культурной жизни
прогрессивного человечества. В печати были
опубликованы многочисленные статьи, в ко¬
торых высоко оцениваются большие заслуги
Фейербаха перед немецким народом и всем
современным человечеством как неприми¬
римого борца против политической и идео¬
логической реакции, против идеализма и
религии.
В университетах и многих научно-иссле¬
довательских учреждениях страны состоя¬
лись научные сессии, посвященные 150-ле¬
тию со дня рождения Людвига Фейербаха,
в которых приняли участие широкие кру¬
ги советской общественности. В докладах,
поставленных на этих сессиях, разъяснялось
значение философского наследия Людвига
Фейербаха в борьбе за материализм, про¬
тив современных дипломированных лакеев
поповщины. Деятели науки и культуры Со¬
ветского Союза знают и глубоко чтут па¬
мять Людвига Фейербаха — выдающегося
борца за мир и взаимопонимание между
народами. Широко организованное чество¬
вание памяти великого немецкого мысли¬
теля служит делу углубленного изучения
его философского наследия и дальнейшего
развития культурных связей между наро¬
дами Советского Союза и немецким на¬
родом.
* * *
15 октября в Академии общественных
наук при ЦК КПСС состоялось расширен¬
ное заседание Ученого совета, посвященное
памяти Людвига Фейербаха. На этом засе¬
дании М. А. Дынник выступил с докладом
«Материалистическая философия Людвига
Фейербаха и ее значение в истории фило¬
софской мысли». На сессии также высту¬
пали М. А. Наумова, Л. В. Лузев,
П. Д. Шашкевич. Выступление М. А. На¬
умовой было посвящено рассмотрению во¬
проса об отношении к Людвигу Фейербаху
русских революционных демократов. П. Д.
Шашкевич уделил основное внимание атеиз¬
му Фейербаха. Л. В. Лузев остановился в
своем выступлении на некоторых вопросах
теории познания Фейербаха.
В тот же дель в Институте философии
АН СССР состоялась научная сессия,
посвященная 150-летию со дня рождения
Людвига Фейербаха. Открывая научную
сессию, А. Ф. Окулов кратко остановился
на характеристике исторического значения
философии Фейербаха, отметил огромное
значение его юбилея, совпадающего с
празднованием пятилетия со дня образова¬
ния Германской Демократической Респуб¬
лики, для укрепления культурных связей
народов СССР и ГДР.
Вниманию участников сессии были пред¬
ложены следующие доклады: «Великий не¬
мецкий мыслитель Людвиг Фейербах»,
«Людвиг Фейербах и русские материалисты
XIX века» и «Значение философского на¬
следия Людвига Фейербаха для развития
прогрессивной немецкой культуры». Крат¬
кое изложение содержания этих докладов
приводится ниже.
М. П. Баскин в своем докладе «Вели¬
кий немецкий мыслитель Людвиг Фейер¬
бах» дал обстоятельную характеристику
этого замечательного продолжателя прогрес¬
сивных традиций немецкого Просвещения
XVIII века. Неокантианские фальсификато¬
ры истории философии (Виндельбанд, Карл
Форлендер и другие) изображают Фейер¬
баха как случайное, чуждое немецкой нации
явление, называя его «заблудшим сыном
немецкого идеализма» (Виндельбанд
«История новой философии». Т. II, стр. 301.
1905). Прогрессивные деятели германского
народа всегда видели в Фейербахе велико¬
го представителя германской нации, фило¬
софа, идейно подготовившего почву рево¬
люционным событиям 1848 года, хотя сам
он и не принял непосредственного, практи¬
ческого участия в этих событиях. Несмотря
на ограниченность своих политических
взглядов, Фейербах в течение всей своей
жизни был сторонником демократии и вра¬
гом реакционных форм политической жиз¬
ни. В своих «Лекциях о сущности рели¬
гии», читанных в революционный период,
с 1 декабря 1848 по 2 марта 1849 года,
Фейербах говорит: «...мы живем в такое
время, когда каждый — и тот, который
представляется себе наиболее беспартий¬
ным, даже против собственного сознания и
воли, является, хотя бы только в теории,
человеком партии, мы живем в такое вре¬
мя, когда политический интерес поглощает

202
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
собою все остальные, и политические собы¬
тия держат нас в непосредственном напря¬
жении и возбуждении; в такое время, ко¬
гда — особенно на нас, неполитических нем¬
цев — возлагается обязанность забыть все
ради политики... мы хотим непосредствен¬
но, действуя, участвовать в политике... Мы
достаточно долгое время занимались и до¬
вольствовались говорением и писанием, мы
требуем, чтобы, наконец, слово стало
плотью, дух — материей, довольно с нас
как философского, так и политического
идеализма; мы хотим теперь быть полити¬
ческими материалистами» (Людвиг Фей¬
ербах. Соч. Т. III, стр. 3, 4). Даже пребы¬
вая в одиночестве, не участвуя в политиче¬
ской деятельности, Фейербах как подлинный
демократ признавал, что он «жил в непре¬
рывной внутренней оппозиции к политиче¬
ской правящей системе того времени»
(там же, стр. 5). О политической прони¬
цательности философа свидетельствуют его
мысли о неспособности идеалиста-спиритуа-
листа отстаивать политическую свободу.
«Ведь спиритуалисту,— замечал он,— доста¬
точно духовной свободы: чем больше давле¬
ния извне, тем больше он имеет оснований
пользоваться, напротив, внутренней свобо¬
дой» (Соч. Т. I, стр. 322). Поэтому спири¬
туалисты не заинтересованы в политических
правах. Им достаточно только «мыслимой
свободы».
О подлинном демократизме Фейербаха
свидетельствует также его глубокий интерес
к демократическому движению того времени
не только в Германии, но и во Франции,
России, Италии и других странах.
Докладчик подробно остановился на изло¬
жении материалистических воззрений Фейер¬
баха, показал его как воинствующего мате¬
риалиста, страстного борца против идеа¬
лизма и религии. Используя высказывания
классиков марксизма, он напоминает о том,
какое огромное значение имел материализм
Фейербаха в становлении диалектического
материализма.
Основная заслуга Фейербаха как материа¬
листа состоит в том, отмечал И. В. Сталин,
что он восстановил материализм в своих
правах, нанес сокрушительный удар по
идеализму в лице такого гиганта идеализма,
как Гегель, посвятил все свои материали¬
стические труды реабилитации природы и
человека как живого, материального суще¬
ства. «Мое учение или воззрение может
быть поэтому выражено в двух словах:
природа и человек» (Людвиг Фей¬
ербах. Соч. Т. III, стр. 24).
В борьбе за материализм Фейербах ис¬
пользует материалистические взгляды своих
предшественников. Он дает глубокий анализ
трудов Бэкона, Гоббса, Спинозы и других
прогрессивных философов нового времени.
О гоббсовском боге он, например, справед¬
ливо замечает, что его бог «все равно, что и
не бог, ибо вся его действительность есть
телесность» (там же, стр. 9). Фейербах
верно оценил значение философии Спинозы
для борьбы против идеализма и религии,
остроумно заметив, что Спиноза «сделал тео¬
логию служанкой философии» (там же,
стр. 10). А главную заслугу П. Бэйля он
усматривает в его утверждении, что человек
может быть моральным без религии, что
атеизм отнюдь не связан с аморализмом и
что поэтому «государство может вполне хо¬
рошо состоять из атеистов» (там же,
стр. 13).
Рассматривая фейербаховскую критику
идеализма, докладчик обстоятельно разъяс¬
няет, в чем именно Фейербах сделал шаг
вперед по сравнению с французским мате¬
риализмом, и убедительно показывает, что
фейербаховская критика идеализма, его
глубокие и остроумные аргументы успешно
могут быть использованы в разоблачении
современных философствующих мракобесов,
погрязших по уши в дебрях фидеизма. Фей¬
ербах является нашим верным союзником в
борьбе против современных дипломирован¬
ных лакеев поповщины, всячески афиширу¬
ющих свою связь с теологией, единодушно
заявляющих, что самая лучшая участь для
философии — это быть раболепной прислуж¬
ницей религии.
Фейербах не только подверг уничтожаю¬
щей критике абсолютный идеализм Гегеля,
доказав его кровное родство с теологией, но,
используя достижения естествознания, пока¬
зал полнейшую несостоятельность такой
новой формы идеализма, как физиологиче¬
ский идеализм Мюллера. Эту критику, как
известно, высоко оценил В. И. Ленин в кни¬
ге «Материализм и эмпириокритицизм».
Огромная заслуга Фейербаха состоит также
в том, что он значительно глубже, чем фран¬
цузские материалисты'- подверг гносеологи¬
ческой критике идеализм, выдвинул идею о
принципиальной несостоятельности любых
аргументов в защиту идеализма, а следова¬
тельно, и теоретической несостоятельности
всякого идеализма; Фейербах убедительно
показал, что любой, даже самый утончен¬
ный, идеализм, в конечном счете, стоит на
позициях спиритуализма, что идеализм и ре¬
лигия— близнецы, что религия — это идеа
лизм для масс, а идеализм — это религия
для избранных.
В докладе делается попытка определить,
в чем именно Фейербах сделал шаг вперед
в критике религии, в развитии домарксист¬
ского атеизма. Если французские материали¬
сты — особенно просветители, деисты —
обрушивали огонь своей критики прежде
всего на клерикалов, были сильны своим
антиклерикализмом, то Фейербах главное
внимание уделяет критике, религиозного ми*
ровоззрения, выявлению его гносеологиче¬
ских истоков. Религию он понимает как из
вращенное сознание, как фантастическое
отражение чувственной зависимости челове¬
ка от природы. «Я утверждаю,— заявлял
Фейербах,—...что в религии человек овеще¬
ствляет свое собственное существо» (там
же, стр. 40). Обоснованию этих выводов и
посвящены все его труды по истории рели¬
гии. Большой теоретический интерес пред¬
ставляет тот факт, что одновременно с кри¬
тикой религии он опровергает средневековый
реализм. «Я не отрицаю,— писал Л. Фейер¬
бах,—...мудрости, доброты, красоты; я отри¬
цаю лишь, что они являются существами в
этом своем качестве родовых понятии, в
виде ли богов или свойств бога, или в

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
203
виде платоновских идей или гегелевских
самоутверждающихся понятий» (там же,
стр. 135).
Докладчик отмечает, что недостатки и
ограниченность фейербаховской философии,
в том числе его философии религии и этики,
которые неоднократно подчеркивали класси¬
ки марксизма-ленинизма, могут быть пра¬
вильно поняты только с позиций нового ми¬
ровоззрения, диалектического материализма.
В сравнении же с предшествующим материа¬
лизмом Фейербах сделал серьезный шаг впе¬
ред.
Философия Фейербаха, этого великого
буржуазного демократа, стоит неизмеримо
выше современной идеалистической бур¬
жуазной философии. Она отличается от нее
подлинной научностью, гуманизмом, демо¬
кратизмом, патриотической устремлен¬
ностью. Поэтому наследие Фейербаха и в
паши дни должно быть успешно используе¬
мо как идеологическое оружие в борьбе
против реакции Есех видов, за мир, дружбу
и благосостояние всех народов, за демокра
тию и расцвет человеческой личности.
В.	Г. Баскаков в своем докладе
«Людвиг Фейербах и русские материалисты
XIX века» показал, как огромно было рево¬
люционизирующее влияние идей Фейербаха
в дореволюционной России, как последова¬
тельно и настойчиво революционно-демокра¬
тические силы пропагандировали материа¬
лизм Фейербаха, их идейного союзника в
борьбе против самодержавно-крепостниче¬
ских порядков, несмотря на цензурные ро¬
гатки, полицейские преследования и травлю,
которым подвергались сочинения Фейер¬
баха в крепостнической и буржуазной Рос¬
сии со стороны либеральных прислужников
самодержавия.
В помещичье-буржуазной России даже
имя великого немецкого материалиста нахо¬
дилось под жестоким запретом светской и
духовной цензуры. За чтение и распростра¬
нение его произведений жандармы пресле¬
довали как за тягчайшие политические пре¬
ступления. На это обстоятельство специаль¬
но указывал В. И. Ленин. «Н. Г. Чернышев¬
ский,— писал он,— выступал в русской лите¬
ратуре еще в 50-х годах прошлого века, как
сторонник Фейербаха, но наша цензура
не позволяла ему даже упомянуть имя
Фейербаха. В 1888 году в предисловии к
предполагавшемуся третьему изданию «Эсте¬
тических отношений искусства к действи¬
тельности» Н. Г. Чернышевский попытался
прямо указать на Фейербаха, но цензура и
в 1888 году не пропустила даже простой
ссылки на Фейербаха! Предисловие увиде¬
ло свет только в 1906 году» (Соч. Т. 14,
стр. 344).
Так велика была ненависть господствую¬
щих классов России к Фейербаху, что только
народная революция 1905 года заставила
царское ведомство по делам печати снять
запрет с этого страшного для них имени!
Из всех сочинений Фейербаха более всего
преследовалась его «Сущность христиан¬
ства», так как это произведение наносило
наиболее ощутимые удары по религии и
идеализму. Именно «Сущность христиан¬
ства» вызывала огромный интерес у пред¬
ставителей революционной России. Это про¬
изведение оказало большое влияние на
формирование материалистических воззре¬
ний Герцена, Белинского, Чернышевского,
Добролюбова и других революционеров того
времени. Н. Г Чернышевскому книга Фей¬
ербаха понравилась своим благородством,
прямотой, откровенностью и резкостью.
Докладчик подробно рассказал о неле¬
гальном распространении в России XIX века
работы Фейербаха «Сущность христиан¬
ства», которым занимались революционные
кружки тех лет (петрашевцы, московский
кружок Заичневского и другие). Сам Фей¬
ербах проявлял живейший интерес и ока¬
зывал всяческое содействие распростране¬
нию своих сочинений в России. Об этом сви¬
детельствует переписка Фейербаха с лондон¬
ским издателем его сочинений. В письме к
этому издателю от 31 октября 1861 года
Фейербах сообщал:
< Господин книгоиздатель Трюбнер из
Лондона!
Находящемуся в настоящее время в Гей¬
дельберге господину Якову Ханыкову было
мною предложено организовать под его ру¬
ководством и наблюдением перевод на рус¬
ский язык моих произведений, вышедших в
свет в издательстве Отто Виганда в Лейпци¬
ге, за исключением тех, которые имеют отно¬
шение только к событиям и положению
Германии, и он принял это предложение с
величайшей готовностью, даже восторгом.
Так как теперь в Вашем, широко известном
в России издательстве уже выходит перевод
моей «Сущности христианства», перевод,
удача которого обеспечена одобрением и
рекомендацией выдающегося писателя Але¬
ксандра Герцена, и который поэтому весьма
кстати мог бы быть обозначен на заглавии
именно как первый том, то я желал бы, в
согласии с господином Ханыковым, чтобы и
остальные мои произведения выходили в Ва¬
шем издательстве» (Ьис!^^ РеиегЬасЬ т
зетет Впе1\уесЬзе1... 6аг^ез1еШ уоп К. Сгйп.
В.	2, 5. 144. 1е\ргщ. 1874).
Сразу же после встречи с Фейербахом
Я. Ханыков писал А. И. Герцену, что
Фейербах его знает, читал его сочинения и
просил заявить ему глубокое уважение. «Он
стоит на настоящей точке зрения на приро¬
ду. Он следит за всем, что есть нового в на¬
уке и литературе. Он обещал, в знак особен¬
ного сочувствия русскому движению, дать
мне для перевода на русский язык свою но¬
вую рукопись о спиритуализме, материализ¬
ме и их отношении к свободе воли» (Полный
текст письма Я. Ханыкова А. И. Герце¬
ну подготовлен к опубликованию в номере 62
«Литературного наследства»).
Центральное место в докладе В. Г. Баска¬
кова занял вопрос об отношении к Л. Фейер¬
баху вождя российской революционной де¬
мократии Н. Г. Чернышевского, который в
течение всей своей жизни оставался последо¬
вательным сторонником материалистическо¬
го направления в философии, того на¬
правления, которое развивал и защищал
Л. Фейербах. О своем отношении к Фейер¬
баху Н. Г. Чернышевский заявлял неодно¬
кратно. Так, в предисловии к третьему изда¬
нию «Эстетических отношений...», говоря о

204
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
конце 40-х годов XIX века, он писал: «В это
время случайным образом попалось желав¬
шему сформировать себе такой (научный.—
Ред.) образ мыслей юноше одно из главных
сочинений Фейербаха. Он стал последовате¬
лем этого мыслителя; и до того времени,
когда житейские надобности отвлекли его
от ученых занятий, он усердно перечитывал
и перечитывал сочинения Фейербаха»
(Н. Г. Чернышевский. Полное собрание
сочинений. Т. II, стр. 121). В этом же преди¬
словии он писал, что система Фейербаха
имеет чисто научный характер, что со вре¬
менем, когда ученые перестанут говорить
всякий метафизический вздор, они, вероят¬
но, «выработают, на основании естествозна¬
ния, систему понятий более точных и пол¬
ных, чем те, которые изложены Фейербахом.
А пока лучшим изложением научных поня¬
тий о так называемых основных вопросах
человеческой любознательности остается то,
которое сделано Фейербахом» (там же,
стр. 125). В одном из своих писем к сыновь¬
ям Н. Г. Чернышевский так высказывался
о Фейербахе: «Если вы хотите иметь поня¬
тие о том, что такое, по моему мнению,
человеческая природа, узнавайте это из
единственного мыслителя нашего столетия,
у которого были совершенно верные, по-
моему, понятия о вещах. Это — Людвиг
Фейербах... в молодости я знал целые стра¬
ницы из него наизусть. И сколько могу
судить, по моим потускневшим воспомина¬
ниям о нем, остаюсь верным последовате¬
лем его» (Полное собрание сочинений.
Т. XV, стр. 23) К
Н. Г. Чернышевский творчески применял
идеи Фейербаха к новым областям знания,
пропагандировал их, насколько это было воз¬
можно в России того времени. Обходя ро¬
гатки царской цензуры, Чернышевский
давал понять читателю, сторонником чьих
идей он являлся. В таких случаях приходи¬
лось прибегать к эзоповскому языку, к ино¬
сказаниям. В одних случаях он писал о
новейших немецких философских системах,
сменивших систему Гегеля, имея в виду
прежде всего систему Фейербаха. В дру¬
гих — писал о лучшем и вернейшем ученике
Гегеля, у которого философия сливается с
антропологией. Читатель «Современника»
безошибочно понимал, что речь в данном
случае идет о Фейербахе. Приведенные фак¬
ты свидетельствуют о том, что еще в усло¬
виях эксплуататорского строя лучшие пред¬
ставители русского и немецкого народов вы¬
ступали единым фронтом против реакцион¬
ных порядков в своих странах.
Докладчик показал, что Н. Г Чернышев¬
ский, давая свое истолкование идеям Фей¬
ербаха, творчески применяя их к новым
областям знания, используя их в революци¬
онной пропаганде, развивал дальше мате¬
1 Необходимо отметить тот недостаток
доклада В. Г Баскакова, что в нем не бы¬
ла подвергнута критике имевшая распро¬
странение в работах советских историков
философии, в том числе и самого доклад¬
чика, недооценка значения материализма
Фейербаха в формировании мировоззрения
русских революционных демократов.
риализм Фейербаха, обогащал его новыми
положениями. Иначе и не могло быть, ибо
Чернышевский поставил материализм на
службу революционного преобразования об¬
щественной жизни России, он рассматривал
его как теоретическую основу револю¬
ционно-демократической программы кре¬
стьянской революции в России, которую он
ошибочно считал социалистической.
А. И. Т е р-3 ахарьян в своем докладе
«Значение философского наследства Людви¬
га Фейербаха для развития прогрессивной
немецкой культуры» рассказала о проводи¬
мых в ГДР мероприятиях, направленных на
овладение всеми прогрессивными достиже¬
ниями немецкой национальной культуры, в
том числе и философским наследием Фейер¬
баха, и использование этих достижений в
строительстве новой, демократической куль¬
туры немецкого народа, в идеологическом
перевоспитании широких слоев трудящихся.
Деятели науки и культуры ГДР направля¬
ют свои усилия на то, чтобы прогрессивные
традиции немецкого Просвещения стали до¬
стоянием миллионных масс трудящихся.
С этой целью они осуществляют огромную
работу по восстановлению исторической
правды о культурном наследии немецкой на¬
ции, которое подвергалось грубейшей фаль¬
сификации в годы господства кайзеров¬
ской и гитлеровской тирании. Общенацио¬
нальное значение этой борьбы против фаль¬
сификации культурного наследия возрастает
в связи с тем, что в западной части Герма¬
нии все еще продолжают, фальсифицировать
великие духовные сокровища немецкого на¬
рода, давшего миру Гете и Бетховена, Кан
та и Шиллера, Гегеля и Фейербаха, Маркса
и Энгельса. Фальсификаторы из Бонна на
все лады восхваляют все реакционное н
отсталое, замалчивая и оскверняя действи¬
тельно прогрессивное и гуманистическое в
истории немецкой культуры. Все силы не¬
мецкого народа, борющегося за единство
Германского государства и мирное, демокра¬
тическое развитие страны, все силы пере¬
довых деятелей демократической Германии
направлены на то, чтобы защитить великую
культуру немецкой нации от империалисти¬
ческой реакции, отстоять ее единство, ее де¬
мократические и гуманистические традиции.
Борясь за единство немецкой культуры, за
развитие и совершенствование ее демокра¬
тических и гуманистических традиций, про¬
грессивные и миролюбивые силы Германии
выступают за единство немецкого народа,
за мирное и демократическое развитие Гер¬
манского государства.
Людвиг Фейербах является одним из
творцов демократической, гуманистической
культуры немецкого народа. Именно этим
и определяются глубокое уважение и лю¬
бовь, которые питают к нему не только все
немцы, борющиеся за единую, демократиче¬
скую, миролюбивую Германию, но и все пе¬
редовое человечество.
Социалистическая единая партия Герма¬
нии в своем отношении к Людвигу Фейер¬
баху продолжает и развивает славные ре¬
волюционные традиции, идущие от Маркса
и Энгельса и I Интернационала. Известно,
что 15 октября 1872 года, в день похорон

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
205
Людвига Фейербаха, при огромном стечении
рабочих на гроб благородного мыслителя
был возложен лавровый венок от имени
Международной ассоциации рабочих, от
имени социал-демократической партии Гер¬
мании, от имени Карла Маркса, Фридриха
Энгельса и других руководителей междуна¬
родного и германского революционного ра¬
бочего движения. В заявлении от имени со¬
циал-демократической партии Германии бы¬
ло сказано, что истинными друзьями Фейер¬
баха являются рабочие.
Ныне впервые в истории немецкого наро¬
да философия Фейербаха открыто изучает¬
ся в университетах, школах партийного про¬
свещения, в том числе в высших партий¬
ных учебных заведениях при ЦК СЕПГ,
впервые его труды издаются огромными ти¬
ражами. Это стало возможным только бла¬
годаря победе антифашистского, демокра¬
тического режима в ГДР.
Впервые в истории Германии организован¬
но проводится чествование Фейербаха.
Празднование 150-летия со дня его рожде¬
ния вылилось в большое событие культур¬
ной жизни Германской Демократической
Республики. В 1954 году в ГДР опублико¬
вано много работ о значении философии
Фейербаха, все журналы и газеты ГДР и
демократическая печать в западной части
Германии широко отметили юбилей вели¬
кого материалиста. Курт Хагер в теоретиче¬
ском журнале СЕПГ «Эйнхейт» в июле
1954 года писал, что немецкая буржуазия
давно отмежевалась от Фейербаха, а немец¬
кий рабочий класс и его марксистско-ленин¬
ская партия, наоборот, чтут память великого
материалиста и атеиста. В статье «Великий
материалист», опубликованной в юбилейном
номере центрального органа СЕПГ, газеты
«Нейес Дейчланд», указывалось, что «вслед
за великими просветителями Лессингом и
Гете Фейербах создавал немецкую гумани¬
стическую культуру, вслед за Кантом, Фих¬
те и Гегелем Фейербах развивал немецкую
классическую философию». Давая отповедь
фальсификаторам философского наследия
Фейербаха, выдвигающим на первый план
идеалистические мотивы его учения о мора¬
ли и религии, «Нейес Дейчланд» отмечала,
что Фейербах своей критикой идеализма и
религии и разработкой теоретических про¬
блем материализма выполнил огромную
подготовительную работу для появления
марксизма, что его критика религии сохра¬
няет свое значение для развития и утвер¬
ждения атеистических традиций в Герма¬
нии.
В статьях, посвященных 150-летию со дня
рождения Фейербаха, много внимания
уделяется раскрытию значения его философ¬
ского наследия для борьбы против современ¬
ных философствующих мракобесов и фаль¬
сификаторов истории философии. В юбилей¬
ном (2) номере журнала «Цейтшрифт фюр
филозофи» говорится о том, что труды
Фейербаха до настоящего времени сохра¬
няют свое значение для критики субъектив¬
ного идеализма современных неокантианцев
и других представителей агностицизма.
В юбилейной литературе отмечаются не
только прогрессивные стороны философии
Фейербаха, но и ее недостатки. Так, заве¬
дующий кафедрой философии Лейпцигского
университета Эрнст Блох в статье «Начало
и основание. К одиннадцати тезисам Маркса
о Фейербахе», раскрывая огромное значение
идей Фейербаха в развитии немецкой гума¬
нистической культуры и борьбе против идео¬
логии аристократической реакции, показы¬
вает превосходство теории и метода
марксизма над всеми предшествующими
философскими системами, в том числе и над
философией Фейербаха.
В Академии наук и во всех университетах
Германской Демократической Республики
проведены торжественные заседания, посвя¬
щенные 160-летию со дня рождения Фейер¬
баха, которые проходили под знаком борьбы
за единство германского народа, за сохра¬
нение и развитие его прогрессивных тради¬
ций, одним из крупнейших представителей
которых является Фейербах. Он . до конца
своих дней оставался решительным поборни¬
ком общественного прогресса, подлинным
немецким патриотом, идеалом которого бы¬
ла единая, свободная, демократическая Гер¬
мания, живущая в мире и дружбе со всеми
народами.
* * *
Прошедшие научные сессии положат на¬
чало углубленной систематической работе по
изучению философского наследия Фейерба¬
ха, в результате которой должны появиться
монографические исследования, всесторонне
освещающие его мировоззрение.
А. П. БЕЛИК

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
ЗА НАРОДНУЮ, ПРОГРЕССИВНУЮ И ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ КУЛЬТУРУ
Дискуссия о проблемах культуры в английском прогрессивном журнале «Уорлд
ньюс» («ЛУогЫ Ые^з» №№ 26, 30, 32, 34, 37, 41 за 1954 год)
Культурная жизнь капиталистических стран все в большей степени становится
ареной ожесточенной борьбы. Прогрессивные силы — единственные законные наслед¬
ники культуры — отстаивают величайшие национальные ценности от посягательства
реакции, извращающей и искажающей культуру на потребу монополиям.
Во главе всех здоровых сил нации, ведущих борьбу за народную, демократиче¬
скую и прогрессивную культуру, стоят коммунисты. Коммунистические партии капи¬
талистических стран уделяют все большее внимание вопросам культуры и культурной
борьбы, в том числе теоретическим вопросам.
Значительный интерес представляет дискуссия, посвященная проблемам культу'
ры и политической борьбы, развернувшаяся в последние месяцы на страницах англий¬
ского прогрессивного журнала «Уорлд ньюс».
В июне этого года журнал опубликовал статью «Культура и политика», напи¬
санную Арнольдом Кеттлом — автором ряда теоретических работ о культуре. В этой
статье затронуты столь важные и злободневные проблемы, что ее обсуждение вылилось
в широкую дискуссию, в которой приняли участие не только видные прогрессивные писа¬
тели и публицисты Англии, но и рядовые читатели журнала.
В своей статье Кеттл справедливо указывает на опасность какого-либо упрощен¬
чества, сектантского подхода к вопросам культуры и борьбы за культурное наследие
Кеттл выступает против неправильного представления о самой культуре как предмете
роскоши, против отождествления ее со снобистской, гурманской культурой господ¬
ствующих классов. Подобное отношение к культуре, говорит он, порождает убеждение
в том, что без нее можно будто бы обойтись, и нередко влечет за собой опошление ло¬
зунга об использовании в политической борьбе «оружия культуры».
Автор критикует тех, кто допускает упрощенный подход к культуре, в частности
к литературе и искусству, отождествляет их с пропагандой в самом узком значении
этого слова. «Все искусство — пропаганда, — говорит он, — в том смысле, что оно ока¬
зывает воздействие на людей и поэтому изменяет их, пусть даже в самой малой степени.
Но здравые пропагандистские намерения еще не гарантируют хорошего искусства. Хоро¬
шее искусство — плод яркости и глубины восприятия художника». Нельзя, указывает
Кеттл, отказываться от достижений культуры, в которых не находят «непосредственного
политического острия». Это привело бы к сознательному обеднению культуры, к обкра¬
дыванию самих себя. Такие достижения культуры, как «Гамлет» Шекспира или опера
Моцарта «Женитьба Фигаро», не имеют «непосредственного политического острия», но
они являются вершинами культуры и служат делу воспитания человека.
Известно, что империалистическая буржуазия всячески старается затемнить и
исказить сущность великих достижений культуры прошлого. За это наследие ведется
и должна вестись борьба, ибо эти достижения культуры прошлого являются не музей¬
ными ценностями, они живут и сейчас, служат элементами культурной жизни обще¬
ства, которая представляет собой арену ожесточенной борьбы.
Кеттл считает важной задачей английских коммунистов изучение и освоение
богатейшей сокровищницы английской национальной культуры и призывает относить¬
ся к ней с глубоким уважением. Без этого, подчеркивает он, «будет с нашей стороны
лицемерием претендовать на то, что мы наследники, и мы никогда не сможем говорить
от лица Англии». Автор статьи в то же время отмечает, что не все ценно, не все достойно
уважения в английской культуре, как и в культуре любого буржуазного общества. Есть
в ней и такие элементы, которые способны растлевающе действовать на народ. Эти эле¬
менты, всячески развиваемые и насаждаемые империалистической буржуазией, как раз
и составляющие ее культуру, всемерно используются ею для духовного подавления тру¬
дящихся и увековечения своего господства.
Кеттл призывает коммунистов «помочь народу и в особенности рабочему классу
освободиться от неправильных или развращающих взглядов и точек зрения и с по¬
мощью огромного национального опыта прошлого превратиться в то, чем он в глубине
души хочет стать,— в силу, способную преобразовать Англию из капиталистической стра¬

ЗА РУБЕЖОМ
207
ны в социалистическую». «Наша задача,— пишет он,— найти способы освобождения ги¬
гантских сил, таящихся в народе, которых так боятся капиталисты».
Разоблачая лживые измышления реакционной пропаганды о том, что коммуни¬
сты якобы стремятся лишь «использовать» народ (равно как и культуру) для каких-то
своих целей, автор статьи пишет, что «коммунистическая партия не имеет интересов,
отличных от интересов трудящихся». Кеттл выступает против всякого опошления
лозунга об использовании «оружия культуры» в политической борьбе, заявляя, что
опошление этого лозунга, «вместо того чтобы помочь полностью раскрыть гумани¬
стическое содержание коммунистической концепции культуры, затемняет это содер¬
жание».
Значение культуры автор видит во всестороннем воспитании широких масс народа,
имеющем большое значение как в период их борьбы за установление нового, социали¬
стического строя, так и в новом, социалистическом обществе, гражданами которого
им суждено стать. «Народная культура ценна и желательна потому, что она народ¬
ная культура,— заключает Кеттл,— а не потому, что она сопутствует какой-то отвлечен¬
ной системе управления или морали». Это, конечно, не значит, уточняет он, что мы за
«культуру для культуры». Речь ведь идет о народной культуре, приносящей народу
пользу, в самом широком смысле этого слова.
В дискуссии по поводу основных положений статьи Кеттла первым выступил
английский прогрессивный писатель Джек Линдсей. Отмечая как положительный
момент статьи Кеттла правильную оценку значения искусства, являющегося большой
силой в деле воспитания человека, а также своевременное указание на опасность
неправильного понимания лозунга об «использовании» в политической борьбе «ору¬
жия культуры», Линдсей критикует некоторые тезисы автора и прежде всего сужение
Кеттл ом понятия культуры, сведение ее, по сути дела, к искусству. Главный недостаток
статьи Кеттла он усматривает в том, что, своевременно указывая на опасность непра¬
вильного толкования лозунга об «оружии культуры», толкования, ведущего к сектант¬
ству и обнажающего фланги перед лицом классового врага, автор не уделил должного
внимания ленинскому принципу партийности культуры. Линдсей указал также на то, что,
определяя свое отношение к культуре, коммунисты не должны отвлекаться от насущных
задач политической борьбы. Новый, «всесторонне развитой» человек, пишет Линдсеи,
не станет живой реальностью без успешной борьбы за социализм.
Тезис Кеттла о «народной культуре» подвергся рассмотрению в статье Бехана,
заявившего, что господство капитала с самого начала привело «к почти полному
исчезновению культурной деятельности нашего класса». Автор статьи обратил особое
внимание на необходимость борьбы с растлевающим влиянием капиталистической куль¬
туры, ставящей перед собой цель создать «стандартизованного человека, который бы ра¬
ботал, думал и сражался за капитализм». Отмечая, что в условиях капитализма не мо¬
жет быть всесторонне и гармонично развитого человека, Бехан в то же время подчерки¬
вает, что нельзя откладывать борьбу за воспитание такого человека до полной победы
пролетариата. Культурное развитие, пишет он, нужно не только потому, что оно в инте¬
ресах народа, но и потому, что оно поможет людям лучше увидеть лицо и характер
капитализма, тверже и последовательней бороться за мир, независимость и социализм.
Поэтому главную опасность Бехан усматривает в недооценке борьбы за культуру.
С интересной статьей по поднятым в ходе дискуссии вопросам выступил также
прогрессивный публицист Дерек Картэн. Он отметил, что, хотя в статье Кеттла имеет¬
ся ряд неправильных формулировок и обойдены некоторые важные аспекты культур¬
ной борьбы, несомненная заслуга автора состоит в том, что он начал полемику против
вредных тенденций в области борьбы на культурном фронте.
«Нельзя отвергать то, что не имеет прямого политического значения,— пишет
Дерек Картэн. — Нельзя относиться к искусству как к декорации для политики». Он
считает, что Линдсей прав, отмечая важную роль культуры в процессе политической
борьбы. Это, по мнению Картэна, не противоречит и основным тезисам Кеттла.
«Марксизм дает возможность развития сознательной, подлинно народной культуры, —
пишет он, — культуры, которая поможет освободить человечество и воспитать подлин¬
но коммунистического человека». Дерек Картэн предостерегает против высокомерного,
сектантского отношения к современной английской культуре.
Английский народ в своей значительной части находится сейчас под губитель¬
ным влиянием буржуазной культуры. С этим влиянием надо всеми силами бороться,
учитывая, однако, что это — дело не одного дня. Создавая свою, передовую, истинно
демократическую культуру, пишет Картэн, надо искренне уважать достижения про¬
шлого и часто еще несовершенную культурную деятельность народных масс
Англии сегодня, необходимо поддерживать и поощрять «все, что несет в себе семена
гуманизма, возмущения и протеста» против капиталистического рабства.
Картэн призывает коммунистов привлекать на свою сторону деятелей культу¬
ры, помогать им, а также помнить о недостаточной зрелости значительной части
трудящихся.
В самых широких массах английского народа, пишет Картэн, получили большое
распространение такие виды культурной деятельности, как самодеятельные оркест¬
ры, хоры, любительские театры, общества по садоводству, изучению и пропаганде
народной музыки и т. д., и т. п. Нельзя поэтому, подобно Линдсею, говорить о том,
что без марксистского руководства нет народной культуры. Все это народная куль¬

208
ЗА РУБЕЖОМ
тура, пишет Картэн, и почти все это, к сожалению, еще лишено марксистского руко¬
водства.
Разумеется, нельзя ограничивать понятие народной культуры художественной
самодеятельностью, фольклором. Народу Англии принадлежит вся вековая культура,
этой страны, а также все лучшее, что создается деятелями культуры сегодня,— науч¬
ные труды Блекетта и Бернала, романы 'Олдриджа, творения лучших поэтов, худож¬
ников, которым дороги интересы народа.
В ряде номеров журнала публикуются также отклики читателей на дискуссию.
В одном из этих писем указывается на важность задачи развития прогрессивной,
культуры Англии. Автор письма (Л. Гарднер) подчеркивает тот факт, что миллионы
людей находятся под влиянием империалистической культуры и не отвернутся от нее
только потому, что им скажут, что она вредна. Необходимо создавать вместо нее новую,
лучшую культуру, лучшую не только в смысле влияния, которое она окажет на
народ, но и в том смысле, что сам народ предпочтет ее империалистической культуре.
В связи с этим Гарднер призывает деятелей прогрессивного искусства повышать
художественный уровень своих произведений, создавать многогранные и жизненные
образы героев, которые должны быть людьми, «не только посещающими* профсобрания,
подписывающими резолюции в защиту мира, бастующими и протестующими против
перевооружения Германии, но и ходящими на футбол, любящими, смеющимися, ссоря¬
щимися».
В другом письме, написанном М. Винсентом, отмечается важность борьбы за куль¬
турное наследие, право народа на все лучшее, что было ранее создано в области
культуры.
В одном из писем, опубликованных журналом, ставится вопрос о создании под¬
линно художественных произведений, посвященных наиболее злободневным пробле¬
мам политической борьбы. Автор письма в качестве примера приводит деятельность
французского писателя Андрэ Стиля, посвящающего свои произведения' борьбе за
мир, против происков поджигателей войны.
В октябре журнал опубликовал заключительную статью А. Кеттла, подводящую ито¬
ги дискуссии. В этой статье отмечается, что дискуссия во многом помогла уяснить зна¬
чение борьбы за культуру для рабочего класса и всех прогрессивных сил Англии.
Автор уточняет целый ряд положений, выдвинутых им в первой статье. Он при»
знает недостаточность и условность данного им определения культуры, отрывавшего ее
от производственной деятельности людей. Кеттл указывает также, что критика сектант¬
ского подхода к культуре, которой в основном была посвящена его статья, не должна
послужить основанием для истолкования его позиций как защиты «беспартийности» и
«надклассовое™» культуры. Наоборот, в этой статье подчеркивается огромное значение
культуры для освободительной борьбы трудящихся. Проблемы культуры, пишет Кеттл,
не являются побочными. Речь здесь идет об одном из центральных вопросов стратегии
борьбы за победу социализма. В этой борьбе культура является мощным оружием, и
именно поэтому нельзя допускать, чтобы оно притуплялось сектантским и догматиче¬
ским подходом к ней.
Подчеркивая факт существования в буржуазном обществе разнородных культур¬
ных элементов, из которых и складываются две культуры, характерные для всякого об¬
щества, разделенного на антагонистические классы, Кеттл еще раз предостерегает против
отождествления прогрессивной народной культуры с «сознательной социалистической
культурой». Такой подход к культуре, представляющий собой, по словам автора, «вер¬
шину сектантства как в области эстетики, так и в области политики», смазывает роль
прогрессивных демократических традиций в культуре, составляющих основу для преем¬
ственности.
Автор статьи подчеркивает, что правильное отношение к культуре имеет огромное
политическое значение, играет большую роль в борьбе за массы, за единый фронт всех
демократических сил Англии, искренне стремящихся к миру,и выступающих против ре¬
акции. «Люди многосторонни даже в капиталистическом обществе,— пишет Кеттл,и
если мы не признаем их многосторонность и глубину, мы не сможем вести их за собой,
не сможем завоевать их доверие».
Дискуссия о культуре в журнале «Уорлд ньюс» свидетельствует об усилении вни¬
мания прогрессивных кругов Англии к проблемам культуры, о том, что эти сцлы
полны решимости вести борьбу за великое культурное наследие своей стрзры и созда¬
ние народной, прогрессивной и демократической культуры английского народа.
Бессмертные достижения английской культуры прошлого навсегда вошли в со¬
кровищницу культуры человечества. Нет оснований сомневаться в том, что англий¬
ский народ и впредь будет обогащать мировую культуру, создавая новые и новые
ценности, достойные этого великого народа. Борьба за культуру, которую ведут про¬
грессивные силы Англии, несомненно, будет способствовать расцвету национальной
культуры и одновременно поможет английскому народу в его борьбе за мир, демокра¬
тию и социальную справедливость, исход которой определит и его исторические
судьбы.
А. Ю. АЛЕШИН

ЗА РУБЕЖОМ
209
СЛАВНЫЙ ЮБИЛЕЙ
Демократическая общественность США отметила в конце ноября 1954 года три¬
дцатилетие со дня основания прогрессивного издательства «Интернешнэл паблишере».
Заслуги 'издательства «Интернешнэл паблишере» перед рабочим движением США,
перед всеми демократическими силами Америки весьма значительны. Оно ознакомило
американского читателя со многими выдающимися произведениями классиков марксиз¬
ма-ленинизма. Научные переводы этих произведений, выпущенные издательством, спо¬
собствовали проникновению всепобеждающих идей диалектического и исторического ма¬
териализма в среду рабочих и прогрессивной интеллигенции Соединенных Штатов. Боль¬
шое значение имело, в частности, издание на английском языке сборников статей, напи-
санцых Марксом и Энгельсом для американской прессы, их переписки с руководителями
рабочего движения США и американскими социалистами, а также издание — впервые
в США — трудов Ленина и Сталина.
Издательство «Интернешнэл паблишере» опубликовало труды руководителей ком¬
партии США У. Фостера и Ю. Денниса, переведенные на многие языки и представляю¬
щие собой ценный вклад в сокровищницу не только американской, но и мировой мар¬
ксистской литературы.
Вокруг издательства «Интернешнэл паблишере» сплотилась большая группа аме¬
риканских ученых-маркоистов, создавших ценные работы по философии, экономике,
•истории, эстетике и т. д., многие из которых хорошо известны советскому читателю.
К числу таких работ относятся, в частности, книги В. Перло, Д. Аллена, Г Мейера,
Г Эптекера, Г Хейвуда и других, освещающие важные проблемы международной по¬
литики, внутриполитического положения США, борьбы прогрессивных сил Америки за
мир и демократию.
Выпущенная в этом году издательством «Интернешнэл паблишере» работа
Г. Уэллса «Прагматизм — философия империализма», перевод двух глав которой публи¬
куется в этом номере журнала «Вопросы философии», несомненно, является значитель¬
ным вкладом в дело борьбы против буржуазной философии и будет встречена с инте¬
ресом советскими философами.
Отмечая славный юбилей американского марксистского издательства, прогрессив¬
ные силы США протестуют против мероприятий американской реакции, направленных
на ликвидацию последних остатков свободы печати: изъятие из библиотек, запрещение
и сражение книг, неугодных монополистам. Защита права публиковать и читать кни¬
ги, пишет прогрессивная печать США, служит важнейшим элементом борьбы за сво¬
боду и культуру.
Оголтелее наступление реакции на демократические права и свободы непосред¬
ственно коснулось и издательства «Интернешнэл паблишере». Основатель и бессмен¬
ный руководитель издательства Александр Трахтенберг приговорен, соглаоно фашист¬
скому закону Смита, к трехлетнему тюремному заключению.
Тридцатилетие со дня основания издательства совпало с семидесятилетием
А.	Трахтенберга, отмечавщимся прогрессивной общественностью как юбилей видного
учедогр^миркриста, ветерана американского рабочего движения, самоотверженного бор-
ц$ 33 интересы пролетариата США. Имя Трахтенберга хорошо известно и в Советском
Союзе. При его непосредственном участии подготовлены многие издания (в частности,
«Книги фактов о труде» и другие работы Ассоциации по исследованию проблем труда),
ярлярщиеря поистине настольными книгами для каждого исследователя-марксиста, за¬
нимающегося проблемами современной Америки. Велика роль Трахтенберга в борь¬
бе за взаимопонимание и дружбу между великими народами СССР и США, кото¬
рой он посвятил тар много энергии и сил на протяжении последних десятилетий. Аме¬
риканские рабочие высоко ценят его как одного из организаторрв просветительной ра¬
боты среди пролетариата, принимавшего деятельное участие в создании Рабочей школы,
а з^тем Джефферсоновской школы общественных наук.
Чествуя издательство «Интернешнэл паблишере» и его основателя, прогрессивные
кругр Америки еще Р^з выступили с решительным протестом против преследования
демократических деятелей, честных борцов за мир, демократию и социальную справед¬
ливость, продемонстрировали свою непоколебимую волю продолжать борьбу, несмотря
на самые жестокие репрессии.
В этой борьбе они встречают поддержку прогрессивной общественности всего
мира, горячие симпатии всех честных людей.
ЗА ЕДИНСТВО В БОРЬБЕ ПРОТИВ АТОМНОГО ОРУЖИЯ *
На протяжении сотен тысяч лет еврей истории человечество успело накопить
огромный опь|т, причем за это время произошли два события, которые оказались
настолько важнымй, что перевернули весь его образ жизни.
Первым событием такого рода явилось открытие огня. Нам трудно сейчас пред¬
* Настоящая статья была записана для нашего журнала японским философом,
профессором Кензюро Ямашдз, отстраненным от работы в Токийском университете «и
лишенным сейчас возможности вести преподавательскую’ работу. Кензюро Янагида из-
14.	«Вопросы философии» № 6.

210
ЗА РУБЕЖОМ
ставить себе, какую чудесную перемену внесло в жизнь человека умение пользо¬
ваться огнем. Перед человеком, который раньше поддерживал свою жизнь, питаясь
ягодами, диким виноградом и орехами, открылась совершенно новая жизнь: он впер¬
вые смог есть вареную пищу, греться у костра и создавать свою культуру, преобра¬
зовывая природу.
С тех пор человечество неуклонно повышало уровень своей жизни и обогащало
историю рядом новых открытий и изобретений. Большое значение имело изобретение
лука, стрел, орудий для рыбной ловли. Переход от каменных орудий труда к метал¬
лическим — это знаменательное открытие — означал переход к новой эпохе. Далее
такие изобретения, как порох и компас, а также книгопечатание, явились крупными
событиями, повлиявшими на весь дальнейший ход истории. Однако я не думаю, что
даже эти изобретения могут сравниться по своему значению с таким исторически
важным событием, как открытие человеком огня. История гибели Греции и возвы¬
шения Рима, переход Юлием Цезарем Рубикона и смена династий на Востоке — все эти
события, если рассматривать их историческое значение, нельзя и сравнивать с откры¬
тием огня.
Что послужило причиной второго важного изменения в жизни человечества, ко¬
торое можно было бы сравнить с первым? Это, по нашему мнению, изобретение паро¬
вой машины, относящееся уже к новому времени. Нет надобности объяснять, как
это изобретение перевернуло весь образ жизни человека на всем земном шаре, ибо
современная действительность самым красноречивым образом демонстрирует значение
промышленной революции, сократившей пространство и бесконечно ускорившей самый
ход времени.
Однако настал момент, когда человечеству суждено было пережить третье собы-
тие, не менее важное, чем два предшествующие. Едва ли кто-нибудь станет оспари¬
вать тот факт, что этим событием является изобретение атомной и водородной бомб.
Известно, что, когда совершается новое открытие, никто, в том числе и сам изобре¬
татель, не знает и не может предвидеть, будет ли оно иметь всемирно-историческое
значение для общества. О том, в какой мере повлияет на нашу жизнь открытие спо¬
собов высвобождения атомной энергии, мы также сможем судить на основании тех
данных, которые предоставит история. Для получения этих данных нам, возможно,
понадобятся десятки, а то и сотни лет. Тем не менее, уже сейчас можно сказать, что
это открытие является выдающимся, и его можно сравнивать лишь с немногими собы¬
тиями прошлого, начиная со времени появления человеческого общества.
К сожалению, это новое научное открытие, едва появившись на свет, уже при¬
обретает односторонний характер развития, внушающий опасение за судьбы человече¬
ства. Это звучит парадоксально, но глубокая историческая трагедия заключается в
том, что дорога к счастью, которого так жаждет все человечество, преграждена, в то
время как всеми силами развивается то, что внушает страх и ненависть людям. Как
мы допустили это? Почему человек, от природы наделенный разумом, оказывается
настолько глупым, что избирает именно ту дорогу, которая ведет к его собственной
гибели? Все это не покажется нам таким уж странным, если мы заглянем вглубь
вещей. Ведь наше нынешнее общество все еще остается обществом капиталистиче¬
ским, в котором господствуют присущие ему законы. Капиталистическое общество
называют сейчас «свободным миром», но на самом деле оно основано на принципе
конкуренции, то есть на принципе, по которому слабый является жертвой сильного.
В то время как меньшинство этого общества старается обеспечить себе макси¬
мальную капиталистическую прибыль, как говорил И. В. Сталин, путем эксплуата¬
ции, разорения и обнищания большинства населения, большая его часть беднеет и
может приобретать все меньше и меньше товаров. Этот процесс неизбежно приводит
к перепроизводству, кризисам и панике. Таким образом, мирное производство в на¬
стоящее время заходит в тупик, и вот уже на протяжении сорока лет с начала первой
мировой войны производительные силы развиваются только в области военной про¬
мышленности.
Уже при нынешнем состоянии технического оборудования увеличивается число
бездействующих предприятий и растет угроза перепроизводства и социальных беспо¬
рядков в результате сокращения рабочей недели, урезывания заработной платы и без¬
работицы. Что же в этих условиях могут принести внедрение более высокой техники
и невиданное увеличение производительности в результате использования атомной
энергии в мирных целях? Последствия этого трудно себе даже представить.
Именно поэтому путь для использования атомной энергии в целях мирного про¬
изводства в условиях капитализма закрыт. Мы должны изменить производственные
отношения и создать систему, при которой производственные возможности и покупа¬
тельная способность членов общества развивались бы параллельно. Будущее покажет,
что это возможно только в условиях социализма. Пуск первой электростанции, рабо¬
тающей на атомной энергии, в Советском Союзе свидетельствует об огромных воз¬
можностях в деле мирного использования этой энергии, открываемых социализмом.
Это будет важным фактором превосходства социалистической системы над капитали¬
стической, залогом победы социалистической системы в области экономики. Можно с
вестей в своей стране как видный общественный деятель, стойкий борец за мир. В на¬
стоящее время он является заместителем генерального секретаря Японского комитета
защиты мира.

ЗА РУБЕЖОМ
211
уверенностью сказать, что уже сегодня совершенно ясен исход этой борьбы. Но в на¬
стоящей статье я не буду подробно рассматривать это положение. Обратимся к вопро¬
су о том, какого рода изменения внесет в человеческую жизнь атомная энергия, если
использовать ее только с целью разрушения.
В своей работе, посвященной истории философии («УегпипН т ёег ОезсЫсЫе»)
Гегель употребляет выражение «хитрость разума» («Уз!: бег УегпипГЬ).
Развитие сознания свободы в истории не всегда шло прямолинейно. Истинно
положительное реализуется посредством отрицания и как отрицание отрицания. Таков
диалектический ход исторического существования в условиях капитализма. Гете
в «Фаусте» устами Мефистофеля говорит о значении зла для понимания добра в этом
мире. Атомная и водородная бомбы действительно представляют собой самое .опас¬
ное, самое страшное оружие в истории человечества. Однако люди не могли оградить
себя от угрозы войны до тех пор, пока они не открыли этого оружия массового истреб¬
ления. Никакая религиозная проповедь, никакая, самая совершенная система мораль¬
ного воспитания не могли победить это зло. Идеи мира, любви и милосердия, как
бы прекрасны они ни были, сами по себе не могут дать никакого эффекта. Тысячи
лет назад христианство и буддизм учили любви к человечеству и провозглашали равен¬
ство людей перед богом. Это. как известно, не принесло нашей земле мира — вся
наша история запятнана кровью, и с течением времени она становилась все более
жестокой.
Идеалистические рецепты не заставят людей понять друг друга и объединиться
в любви и дружбе. Для этого нужно создать социально-экономическую основу. Любое
сознание, любая идея не имеет действительного исторического значения до тех пор,
пока она не отражает общественного бытия. У народов, обходящихся без торгового
обмена, живущих в условиях натурального хозяйства и низкой производительности
труда (как, например, у народов древнего общества), сотрудничество между отдель¬
ными членами семьи, племени или страны, каким бы тесным оно ни было, является
столь ограниченным, что оно оставляет очень мало места для любви к человеку.
Независимо от размеров такой общины, определяемых уровнем развития производства
и связей, она остается замкнутой и эгоцентричной. Следовательно, на этой стадии раз¬
вития общества возможность единения людей всего мира была в конечном счете нере¬
альной. Быстрое развитие средств производства и транспорта в результате промыш¬
ленной революции принесло коренные перемены в этом отношении. В странах, где
развился капитализм, стало невозможным найти рынки сбыта для товаров, создавае¬
мых могучими производительными силами машинной промышленности. Естественно,
что в мире образовался единый мировой рынок. Товары потекли рекой в слаборазви¬
тые страны, каким бы нецивилизованным ни считалось их общество. Даже в джунглях
островов Тихого океана появились стандартные дома, а обергки жевательной резинки
и молочной карамели плавают теперь и на волнах Северного Ледовитого океана. Изоб¬
ретение самолета сократило земные пространства в десятки раз, изобретение радио
свело их почти к нулю.
В таких условиях люди уже не могут спрятаться друг от друга, как бы они ни
стремились к этому. Отныне сознание человечества перестало быть чисто «идеальным
понятием и стало тем, что контролирует нашу жизнь, действительную, живую исто<
рическую реальность.
Однако если капитализм неизбежно пробуждает человеческое сознание, то одно¬
временно он порождает и другие, прямо противоположные тенденции. На практике
капитализм не может избавиться от ограниченности, ибо это общество живет, как уже
говорилось, но принципу: «Слабый является жертвой сильного». Его господство не
только предусматривает эксплуатацию и угнетение пролетариата внутри страны, но
и ставит под угрозу независимость малых народов во всем мире. Классовая и нацио¬
нально-освободительная борьба никогда не утихает, наоборот, по мере развития капи¬
тализма она неизбежно усиливается. Примирение частных интересов и интересов
общего блага становится все более трудным. Капиталист не может доверять рабочим,
а рабочие испытывают все большую враждебность к капиталистам. Далее, столкно¬
вение интересов великих держав постоянно приводит к конфликтам, неизбежно углуб¬
ляются и обостряются антагонистические противоречия между господствующими и
угнетенными нациями. В таких условиях, если кто-либо и решается говорить о «все¬
общей любви», то это служит лишь дозой снотворного, рассчитанного на усыпление
сознания угнетенных масс и их воли к борьбе.. При помощи таких разговоров, конечно,
нельзя достичь подлинного единства человечества. С одной стороны, в наш XX век
существует экономическая основа для создания единой истории человечества, истинной
мировой истории единого мира. С другой стороны, мы движемся к мировой войне,
порождаемой ненавистью к человечеству, классовыми противоречиями и национальны¬
ми конфликтами. Это несет угрозу гуманности и всеобщему миру, порождает истерию,
способную толкнуть к применению атомной и водородной бомб, предвещающему чело¬
вечеству гибель.
Однако в существующих усло-виях даже люди, еще не очнувшиеся от сна, не
могут не сопротивляться применению этого страшного оружия. Даже те, кто до сих
пор не интересовался движением за мир, не могут более молчать. В прошлом, как бы
1 Автор имеет в виду первую часть «Философии истории» Гегеля.

212.
ЗА РУБЕЖОМ
трагичны ни были войны, каждый из нас мог сохранять надежду остаться в живых
Будущая война оставляет мало места для таких надежд.
Как известно, в результате испытания водородной бомбы, близ Бикини 1 марта
1954 года команда японского рыболовного судна, находившегося в открытом море,
пострадала от так называемого «смертоносного пепла», а 12 апреля в небольшом го¬
родке в окрестностях Токио прошел дождь, смешанный с пеплом, после чего цветы
и листья изменили свою окраску, а затем увяли.
На основании этих данных можно сказать, что, если водородные бомбы будут
сброшены на Японию, население страны станет жертвой «смертоносного пепла».
Какие же последствия может иметь в этих условиях перевооружение Японии?
Какую роль в деле обеспечения безопасности Японии могут играть военные базы,
строящиеся на ее территории? Они не только не принесут практической пользы, но
и явятся скорее выгодной мишенью для бомбардировки, усиливая тем самым опас¬
ность. Если даже численность японской армии будет доведена от 200 тысяч до 1 мил¬
лиона или даже до 10 миллионов человек, это не даст нам ничего, кроме полной
уверенности в том, что мы станем жертвами новой истребительной войны. Поэтому
мы не можем больше молчать. Конечно, 90-миллионный японский народ не хочет
гибнуть в войне, однако одного этого нежелания еще далеко не достаточно. Воля япон¬
цев к миру должна найти свое выражение во всенародном протесте. Тот, кто отка¬
зывается присоединиться к объединенным силам всей нации, на деле поддерживает
раскольнические действия врага и способствует развязыванию войны.
Итак, интересы всей нации приходят к единству в борьбе против атомной и во¬
дородной бомб. В основе этого единства лежат не абстрактные идеи, а вопрос жизни
или смерти. Если люди хотят жить и не желают умирать, они должны действовать
заодно, какими бы эгоистами они ни были. Даже капиталисты, которым развитие
военной промышленности сулит прибыль,■ не могут забыть об ужасающей разруши¬
тельной силе этих бомб. В этих условиях даже извечные классовые противоречия
перестают быть непреодолимым препятствием для движения в защиту мира. Госу¬
дарственные границы также уже не могут помешать единству народов. Настал момент,
когда все более чем двухмиллиардное человечество должно бросить клич: «Остано¬
вите	войну!» — и выступить за запрещение атомного оружия.
Впервые	за всю историю человечества появилась основа	для	единых,	согласован¬
ных	действий	народов всего мира. А разве не знаменателен	тот	факт,	что человече¬
ство	достигло	такой стадии своего развития, когда оно может,	пусть	в	отношении
самых минимальных требований, действовать объединенными усилиями?
Теперь у человечества рождается новая энергия, которая поможет ему создать
новую эру. Проблема установления прочного мира во всем мире становится вполне
реальной.
Кто же в эти знаменательные исторические дни возьмет на себя инициативу за¬
жечь тот светоч, который отныне и навсегда будет служить путеводной звездой для
человечества? Я думаю, что эта честь будет принадлежать тем сотням тысяч борцов
за мир, которые посвятили сегодня делу защиты мира всю свою жизнь.
Кензюро ЯНАГИДА

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ЧИТАТЕЛЕЙ
Имеются ли в настоящее время проявления
классовой борьбы в советском обществе
(Ответ М. Г Скабарову. Киев)
В результате победы социализма в нашей
стране произошли глубокие изменения в
классовом строении советского общества.
В СССР не стало эксплуататорских классов
и уничтожены условия, порождающие экс¬
плуатацию. Советское общество состоит
только из трудящихся:	рабочих, крестьян-,'
интеллигенции. В процессе строительства
коммунизма все больше стираются грани
между рабочими и крестьянами, а также
между этими классами и интеллигенцией.
Так как в советском обществе нет анта¬
гонистических классов, оно свободно от
классовой розни и классовых столкновений
и представляет собой картину дружествен¬
ного сотрудничества рабочего класса, кол¬
хозного крестьянства, народной, социали¬
стической интеллигенции. С победой
социализма еще более окреп союз рабочих
и крестьян, сложилось морально-политиче¬
ское единство советского общества. Эконо¬
мические и политические интересы всех со¬
ветских людей едины и направлены к даль¬
нейшему укреплению и развитию социали¬
стических отношений, к построению комму¬
низма. Идеология рабочего класса стала
идеологией всего советского народа. Ярчай¬
шим воплощением нерушимого морально-
политического единства советского общества
является тесная сплоченность рабочих, кре¬
стьян, интеллигенции нашей страны вокруг
Коммунистической партии Советского Союза
и Советского правительства, внутренняя и
внешняя политика которых пользуется
беспредельным доверием и единодушной
поддержкой всех советских людей.
В морально-политическом единстве совет¬
ского общества получают свое проявление
великие преимущества социализма над ка¬
питализмом. Монолитное единство совет¬
ского народа — один из источников непре¬
оборимой силы советского общества и со¬
циалистического государства.
Базируя свой труд и свое благосостояние
на общественной, социалистической соб¬
ственности на средства производства, рабо¬
чий класс и колхозное крестьянство состав¬
ляют вместе с тем два разных класса со¬
циалистического общества, различие между
которыми отображает еще имеющееся при
социализме существенное различие между
городом и деревней; оно полностью исчезнет
лишь на высшей фазе коммунизма. С разли¬
чием между рабочим классом и колхозным
крестьянством связано и существование
некоторых противоречий. Противоречия эти
носят, однако, неантагонистический ха¬
рактер и преодолеваются без классовых
конфликтов, в рамках союза рабочих и
крестьян, на основе государственного руко¬
водства советским обществом со стороны
рабочего класса, благодаря правильной по¬
литике Коммунистической партии и Совет¬
ского правительства. Осуществление реше¬
ний сентябрьского (1953 год), февральско-
мартовского и июньского (1954 год) Плену¬
мов Центрального Комитета КПСС способ¬
ствует дальнейшему упрочению союза рабо¬
чих и крестьян — незыблемой опоры совет¬
ского строя.
Преодоление противоречий, борьба меж¬
ду новым и старым служит источником вся¬
кого развития. Этот всеобщий закон посту¬
пательного движения действует и в социа¬
листическом обществе. Но противоречия,
возникающие внутри социалистического об¬
щества, не принимают форму классовых ан¬
тагонизмов и не требуют для своего раз¬
решения революционного низвержения
существующего строя, как это имеет место
в любом эксплуататорском обществе, а раз
решаются на базе укрепления и развития
самих социалистических отношений, путем
усилий всего советского народа, руководи¬
мого Коммунистической партией. В отличие
от антагонистических формаций, где движу¬
щей силой развития является борьба клас¬
сов, социалистическое общество развивается
под воздействием таких новых движущих
сил развития, как морально-политическое
единство народа, дружба народов СССР,
советский патриотизм, как критика и само¬
критика.
Из факта ликвидации в СССР эксплуа¬
таторских классов и наличия морально-по¬
литического единства советского общества
нельзя делать вывод, будто вопрос о клас¬
совой борьбе потерял сейчас для советского
народа всякое значение. Неправильно та¬
кого рода рассуждение: «Внутри социали¬
стического государства уничтожены клас¬
сы. Вместе с классами отошла в вечности
классовая борьба» (В. Л. Котельников.
«Преобразование природы степи и леео-
степья», стр. 3. 1949). Подобное утверждение
не только представляет в неверном свете
социальную структуру советского общества,
но и игнорирует наличие известных протизо-

214
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
речий, в условиях которых происходит дви¬
жение нашей страны к коммунизму.
Теперь, когда в нашей стране уничтожены
эксплуататорские классы и создано мораль¬
но-политическое единство советского обще¬
ства, острота классовой борьбы для
СССР передвинулась на международную
арену, где происходит борьба двух систем —
социалистической и капиталистической,— где
продолжает существовать капиталистическое
окружение.
Внешняя политика СССР — это политика
сохранения и упрочения международного
мира, политика развития делового сотрудни¬
чества со всеми странами, независимо от их
общественного устройства. В своей внешней
политике Коммунистическая партия Совет¬
ского Союза и Советское правительство
неизменно руководствуются ленинским ука¬
занием о возможности длительного сосуще¬
ствования и мирного соревнования двух про¬
тивоположных социально-политических си¬
стем.
Но мирного соревнования с СССР боятся
правящие круги империалистических госу¬
дарств, так как капиталистическая система
не может выдержать этого соревнования.
И чем выше успехи коммунистического
строительства в нашей стране, чем значи¬
тельнее достижения трудящихся стран на¬
родной демократии, тем больше злобствуют
и неистовствуют реакционные империали¬
стические силы, тем резче они активизи¬
руются, стремясь подорвать растущую мощь
лагеря социализма и демократии и прежде
всего его ведущей силы — Советского Союза.
Международные империалистические круги
во главе с империалистами США вынаши¬
вают авантюристические планы агрессивной
войны против СССР и стран народной демо¬
кратии, пытаются организовать экономиче¬
скую блокаду СССР и других стран социа¬
листического лагеря, ассигнуют сотни мил¬
лионов долларов на подрывную работу про¬
тив свободных народов,' засылают в нашу
страну шпионов, диверсантов, вредителей,
ищут в СССР людей, готовых предать Роди¬
ну и пойти в услужение к империалистиче¬
ским разведчикам, прибегают к методам
идеологической диверсии.
Пока существует капиталистическое окру¬
жение, до тех пор необходима и неизбежна
неослабная классовая борьба трудящихся
СССР, возглавляемых рабочим классом, ру¬
ководимых Коммунистической партией, про¬
тив происков реакционной империалистиче¬
ской буржуазии и ее агентуры.
С ликвидацией в СССР эксплуататорских
классов империалистическая реакция лиши¬
лась внутри нашей страны классовой базы
для своей подрывной деятельности против
Советского государства. Но у нас еще со¬
хранились осколки разгромленных эксплуа¬
таторских классов, остатки разбитых
партией антиленинских групп, буржуазные
перерожденцы, различные отщепенцы; на
них и пытается опереться капиталистиче¬
ское окружение. Дело разоблаченных и
понесших справедливое возмездие агентов
международного империализма Берия и его
сообщников, ставивших своей целью восста¬
новление капитализма в СССР, свидетель¬
ствует о том, что подобного рода элементы,
используемые и поддерживаемые капитали¬
стическим окружением, прибегают к самым
гнусным, самым отчаянным средствам борь¬
бы против Советской власти.
Опасности, связанные с существованием
капиталистического окружения, диктуют не¬
обходимость всемерного усиления Советского
государства, его Вооруженных Сил. Мар¬
ксизм-ленинизм учит, что, ведя мирное ком¬
мунистическое строительство, страна побе¬
дившего социализма должна неустанно
крепить свою обороноспособность, чтобы
не оказаться разгромленной капиталистиче¬
ским окружением, чтобы быть готовой встре¬
тить во всеоружии любого агрессора. Укреп¬
ление Советского государства — главного
орудия построения коммунизма в нашей
стране и защиты социалистических завоева¬
ний от нападения извне — составляет патрио¬
тический долг и интернациональную обязан¬
ность советских людей.
При социализме нет социальной почвы
для господства и развития буржуазной
идеологии. На основе безраздельного гос¬
подства социалистической экономики в на¬
шей стране безраздельно господствует
социалистическая идеология. Трудящиеся
СССР в подавляющем большинстве явля¬
ются сознательными и активными строите¬
лями коммунистического общества.
Но в советском социалистическом обще¬
стве, которое только недавно покончило с
капитализмом, которое представляет собой
первую фазу коммунизма, еще дают себя
знать «родимые пятна» капитализма в
сознании людей. Наличие пережитков ка¬
питализма в сознании советских граждан
объясняется тем, что сознание людей отстает
в своем развитии от изменения их обще¬
ственного бытия, их экономического поло¬
жения. Капиталистическое окружение вся¬
чески стремится оживлять, раздувать и ис¬
пользовать в своих целях пережитки капи¬
тализма в сознании людей в СССР.
Остатки буржуазной идеологии, пережитки
частнособственнической психологии и мора¬
ли, сказывающиеся в несоциалистическом
отношении некоторых отсталых советских
людей к общественной собственности и к
труду, в проявлениях буржуазного на¬
ционализма, космополитизма, низкопоклон¬
ства перед буржуазной культурой, в фактах
бюрократизма, в рецидивах идеалистических
и метафизических взглядов, в живучести
религиозных суеверий, в аморальном пове¬
дении в быту и т. д., тормозят продвижение
советского общества вперед.
Ничего общего с марксизмом-ленинизмом
не имеет так называемая «теория бескон¬
фликтности», проповедовавшаяся некоторы¬
ми философами и литературоведами и со¬
стоящая в утверждении, будто в советском
обществе нет ничего отсталого, гнилого,
негодного, а есть только хорошее и лучшее.
Антинаучность и вред этой «теории» заклю¬
чаются в том, что она затушевывает дей¬
ствительные противоречия советского обще¬
ства и идейно разоружает советских людей,
уводя их от активной борьбы против пере¬
житков прошлого, полное искоренение кото¬
рых необходимо для осуществления пере¬

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
215
хода нашей страны от социализма к ком¬
мунизму.
Социалистический строй создал объектив¬
ные условия для успешного изживания пере¬
житков капитализма в быту и сознании лю¬
дей. Но эти пережитки не отмирают сами
собой. Наоборот, они способны*возрождаться
и усиливаться, если недооценивать их опас¬
ность и не вести против них систематиче¬
ской борьбы. И в отношении социалисти¬
ческого общества остается совершенно
справедливым указание В. И. Ленина, что
всякое умаление социалистической идеоло¬
гии означает усиление влияния бур¬
жуазной идеологии. В докладе товарища
Г. М. Маленкова на XIX съезде партии от¬
мечалось, что там, где ослабевает внимание
к вопросам идеологической работы, создает¬
ся благоприятная почва для возрождения
враждебных марксизму-ленинизму взглядов
и представлений.
Объективная возможность полного пре¬
одоления пережитков капитализма в созна¬
нии советских людей может и должна быть
превращена в действительность лишь упор¬
ной борьбой против этих пережитков, на¬
стойчивой работой по распространению мар¬
ксистско-ленинских идей и коммунистиче¬
скому воспитанию трудящихся. XIX съезд
КПСС поставил задачу усиления идеологи¬
ческой работы во всех звеньях партии и
Советского государства.
Борьба против пережитков капитализма в
сознании советских людей не является
борьбой против какого-либо класса советско¬
го общества. Она ведется всеми социальны¬
ми группами нашего общества, сплоченными
морально-политическим единством. Но по¬
скольку эта борьба направлена против
остатков и влияния буржуазной идеологии,
чуждой и враждебной рабочему классу,
Коммунистической партии, социалистиче¬
скому обществу, против вредных традиций
капитализма, она носит классовый харак¬
тер; она преследует задачу полного утверж¬
дения коммунистического сознания, новой,
социалистической дисциплины труда, новой,
коммунистической морали.
Поскольку строительство коммунизма в
СССР осуществляется в обстановке враж¬
дебного СССР капиталистического окруже¬
ния, в борьбе с еще сохранившимися скры¬
тыми врагами народа, от всех советских
людей требуется неусыпная революционная
бдительность.
Бдительность — это острейшее оружие,
помогающее распознавать и своевременно
обезвреживать вражеские действия импе¬
риалистов и их агентуры, разоблачать жу¬
ликов, проходимцев, фальшивых людей.
Коммунистическая партия Советского Сою¬
за, вооруженная марксистско-ленинской на¬
укой о законах общественного развития,
учит советских людей быть бдительными на
любом участке и в любой обстановке, иско¬
ренять политическую беспечность и рото¬
зейство.
Испытанным средством борьбы со всякого
рода врагами советского народа является
всемерное укрепление социалистической; за¬
конности, требующей строгого и неуклонного
соблюдения и исполнения советских законов
всеми учреждениями, организациями, долж¬
ностными лицами, и гражданами СССР.
Подчеркивая важную роль социалистической
законности для упрочения и развития Совет¬
ского государства, В. И. Ленин указывал,
что малейшее беззаконие, малейшее наруше¬
ние советского порядка есть уже дыра, кото¬
рую немедленно используют враги трудя¬
щихся. Известно, что нарушение социали¬
стической законности было одним из глав¬
ных методов вражеской деятельности Берия
и его сообщников. Коммунистическая партия
и Советское правительство зорко следят за
соблюдением социалистической законности,
решительно пресекают проявления беззако¬
ния и произвола.
Огромное значение для дальнейшего
укрепления морально-политического един¬
ства советского общества и повышения бди¬
тельности советских людей имеет разверты¬
вание критики и самокритики. Критика и
самокритика служат могучим орудием ком¬
мунистического воспитания трудящихся,
преодоления пережитков капитализма в со¬
знании людей, помогают очищению совет¬
ского общества от всего косного, отсталого,
являются противоядием против благодушия,
самоуспокоенности, политической близору¬
кости.
Мобилизуя и организуя творческие силы
народа на построение коммунизма в нашей
стране, Коммунистическая партия воспиты¬
вает советских людей в духе беззаветной
преданности социалистической Родине и
непоколебимой уверенности в торжестве
дела коммунизма, в духе непримиримости и
твердости в борьбе с врагами внешними и
внутренними.
В результате проведения в жизнь полити¬
ки Коммунистической партии и Советского
правительства, на основе все новых побед
социалистической экономики и культуры
неуклонно растут и крепнут союз рабочих- и
крестьян нашей страны, дружба народов
СССР, морально-политическое единство со¬
ветского общества.
М. 3. СЕЛЕКТОР

Новые книги (1954 г.)
Научная литера тур а
Ленин В. И. О союзе рабочего класса и крестьянства. Сборник произведении.
Институт Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина при ЦК КПСС. М. Госполитиздат.
712 стр.
Белинский В. Г. Полное собрание сочинений в 13 томах. Т. 4. Статьи и «ре¬
цензии. 1840—1841. Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский
дом). М. Изд-во Академии наук СССР. 675 стр.
Герцен А. И. Об искусстве. (Художественные произведения и отрывки из ста¬
тей, писем и дневников. Подготовка текста и примечания В. А. Путинцева. Вступи¬
тельная статья Я. Е. Эльсберга.) М. «Искусство». 447 стр.
Герцен А. И. Собрание сочинений в тридцати томах. Т. 1. Произведения
1829—1841 годов. Академия наук СССР. Институт мировой литературы имени А. М..
Горького. М. Изд-во Академии наук СССР. 574 стр.
Н албандян М. Избранные философские и общественно-политические произ^
ведения. Вступительная статья и общая редакция А. Б. Хачатуряна. Академия наук
СССР. Институт философии. М. Госполитиздат. 752 стр.
* * *
Вопросы изобразительного искусства. Сборник. Академия худо¬
жеств СССР. М. «Советский художник». 181 стр.
Вопросы истории религии и атеизма. Сборник статей. (Редакцион¬
ная коллегия: В. Д. Бонч-Бруевич и др.) Т. 2. Академия н-аук СССР. Институт исто¬
рии. М. Изд-во Академии наук СССР. 456 стр.
Категории диалектического материализма. Ярославский госу¬
дарственный педагогический институт имени К. Д- Ушинского. Ярославль. Книжное
изд-во. 292 стр. (Ученые записки. Вып. XVI (XXVI). Кафедра философии.)
Пробл ема активности личности. Сборник статей. Под редакцией
Н. Ф. Добрынина. Московский городской педагогический институт имени В. П. Потем¬
кина. М. 215 стр. (Ученые записки. Т. 36. Кафедра психологии. Вып. 2.)
Теория и практика правых социалистов. Сборник материалов.
Под редакцией и со вступительной статьей Б. Пономарева. М. Изд-во иностранной
литературы. 332 стр.
Философские вопросы учения о высшей нервной деятель¬
ности. Под редакцией Б. М. Теплова. Академия общественных наук при ЦК КПСС.
Кафедра диалектического и исторического материализма. М. 276 стр. (Ученые записки.
Вып. 19.)
* * *
Альтер Л. Крушение теории «планового капитализма». М. Госполитиздат.
240 стр.
Артемов В. А. Очерк психологии. М. Учпедгиз. 216 стр.
Бурлацкий Ф. М. Политические взгляды Н. А. Добролюбова. Под редакцией
С.	Ф. Кечекьяна. М. Госюриздат. 272 стр.
Габов Г. Общественно-политические и философские взгляды декабристов.
М. Госполитиздат. 296 стр.
Глезерман Г. Е. Базис и надстройка в советском обществе. (Ответственный
редактор Н. П. Васильев.) Академия наук СССР. Институт философии. М. Изд-во Ака¬
демии наук СССР. 346 стр.
Добр обвалов В. П. Философские и естественно-научные предпосылки учения
И. В. Мичурина. Под редакцией Г. В. Платонова. М. «Советская наука». 2б0 стр.
Златопольский Д. Л. Образование и развитие СССР как союзного государ¬
ства. М. Юриздат. 223 стр

НОВЫЕ КНИГИ
217
Иванов П. И. Психология. М. Учпедгиз. 376 стр.
К а р л ю к А. С. Реакционная сущность «физического» идеализма. Редактор
В.	П. Скочеляс. Академия наук Белорусской ССР. Институт философии и права. Минск.
Изд-во Академии на.ук Белорусской ССР. 256 стр.
Момджян X. Н. Лафарг и некоторые вопросы марксистской теории. Академия
наук Армянской ССР Сектор философии. Ереван. Изд-во Академии наук Армянской
ССР 312 стр.
Научно-популярная литература и лекции
Андреев И. Д. Марксизм-ленинизм об объективной, абсолютной и относитель¬
ной истине. М. «Знание». 32 стр.
А н т и п о в-К аратаев И. Н. Неомальтузианство и «теория» убывающего пло¬
дородия почвы на службе империализма. М. «Знание». 23 стр.
БрутянГ А. Что такое семантическая философия и кому она служит. М. Гос-
политиздат. 56 стр.
Б ы х о в с к и й Б. Э. Современная идеалистическая философия — оружие импе¬
риалистической реакции. М. «Знание». 32 стр.
Востриков А. В. Марксистский философский материализм. Высшая партийная
школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и исторического материализма.
М. 192 стр.
Гак Г М. Марксизм-ленинизм о роли народных масс и личности в истории. Лек¬
ция по курсу диалектического и исторического материализма. М. «Советская наука».
28 стр. (Министерство высшего образования. Управление преподавания общественных
наук.)
ДомрачевГ М. О ликвидаций^существенного различия между городом (про¬
мышленностью) и деревней (сельским хозяйством) в СССР в период постепенного пере¬
хода от социализма к коммунизму. Орловский государственный педагогический инсти¬
тут. Орел. «Орловская правда». 183 стр. (Ученые записки. Т. 8. Кафедра марксизма-
ленинизма. Вып. 1.)
Дорожкин Н. Г. Развитие В. И. Лениным материалистического понимания
истории в борьбе с народничеством. М. «Знание». 47 стр.
Есин И. М. Материалистическая философия Людвига Фейербаха. М. «Знание».
32 стр.
Иванов Г. Советский народ — строитель коммунизма. Под редакцией А. Ф. Ка-
мышанова. Л. Лениздат. 128 стр.
Калашникова В. С. Исторический материализм как наука. Министерство
высшего образования СССР. Всесоюзный юридический заочный институт. М. 30 стр.
Кедров Б. М. Диалектический материализм о современных открытиях в обла¬
сти строения материи. М. «Знание». 39 стр.
Киселев С. С. Коренная противоположность социалистической и современной
буржуазной идеологий. Л. 48 стр. (Всесоюзное общество по распространению полити¬
ческих и научных знаний. Ленинградское отделение.)
Ковалев С. В чем состоит коммунистическое воспитание трудящихся. М. Гое-
Политиздат. 96 стр. (Популярная библиотечка по марксизму-ленинизму.)
Козловский В. Антагонистические и неантагонистические противоречия.
М. «Московский рабочий». 88 стр.
Кон И. С. Развитие личности при социализме. Л. 32 стр. (Всесоюзное общество
по распространению политических и научных знаний. Ленинградское отделение.)
Лекции по историческому материализму. Вып. I. Московский
государственный университет имени М. В. Ломоносова. Кафедра диалектического и
исторического материализма. М. Изд-во Московского университета. 147 стр.
Макарове кий А. А. Основные особенности производства в условиях социа
лизма. М. «Знание». 31 стр.
Маслин А. Н. Марксизм-ленинизм об уничтожении противоположности и суще¬
ственного различия между умственным и физическим трудом. М. «Знание». 23 стр.
Маслина М. Преодоление трудностей и воспитание воли советского человека.
Под редакцией Б. М. Теплова. М. Госполитиздат. 68 стр.
Окулов А. Ф. В. И. Ленин об идейных истоках и классовой сущности социал-
демократизма. М. «Знание». 39 стр.
Панченко Н. О материальности мира и закономерностях его развития. М. Гос
Политиздат. 71 стр.
Пипуныров П. Н. Учение И. П. Павлова о двух сигнальных системах и мар¬
ксистско-ленинская теория познания. Л. 47 стр. (Всесоюзное общество по распростра¬
нению политических и научных знаний. Ленинградское отделение.)
Ребрин В. Народные массы — решающая сила общественного развития. Ново¬
сибирск. Книжное изд-во. 39 стр.
С к в о ;р ц о в-С тепанов И. И. Мысли о религии. М. Госполитиздат. 38 стр.
Скрыпнев Н. П. Нерушимый союз рабочего класса с крестьянством — основа
крепости социалистического государства. Л. 32 стр. (Всесоюзное общество по распро¬
странению политических и научных знаний. Ленинградское отделение.)
Федосеев П. Н. Основные особенности производства. Высшая партийная

218
НОВЫЕ КНИГИ
школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и исторического материализма.
М. 48 стр.
Федосеев П. Н. Социализм и патриотизм. М. «Знание». 39 стр.
Ф о м и н а В. А. Диалектика производительных сил и производственных отноше¬
ний в социалистическом обществе. М. «Знание». 30 стр.
Цамерян И. П. Марксистско-ленинская теория по национально-колониальному
вопросу. М. «Московский рабочий». 80 стр.
Шаповалов Н. И. Роль народных масс и личности в истории. (Материал и
методические советы лектору.) М. 34 стр.
Шариков И. С. Движущие силы советского социалистического общества.
Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и исторического
материализма. М. 63 стр.
Ше ршенко Л. А. Американская буржуазная философия — философия войны
и агрессии. Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и
исторического материализма. М. 64 стр.
Переводная литература
Дарвин Эразм. Храм природы или происхождение общества. Перевод
Н. А. Холодковского. Предисловие, редакция и комментарии Е. Н. Павловского. Ака¬
демия наук СССР. Зоологический институт. М. Изд-во Академии наук СССР. 240 стр.
Мелье Жан. Завещание. Перевод с французского Ф. Д. Капелюша и Г.. П. По¬
лякова. Под редакцией Ф. А. Коган-Бернштейн. Перевод примечаний и комментарии
Ф. Б. Шуваевой. Вступительная статья В. П. Волгина. Т. I—III. Академия наук СССР.
М. Изд-во Академии наук СССР. (Предшественники научного социализма. Под общей
редакцией В. П. Волгина.) Т. I — 439 стр. Т. II — 452 стр. Т. III—467 стр.
Фурье Шарль. Избранные сочинения. Перевод с французского и комментарии
И. И. Зильберфарба. Вступительная статья В. П. Волгина. Академия наук СССР.
М. Изд-во Академии наук СССР (Предшественники научного социализма. (Под общей
редакцией В. П. Волгина.) Т. 3—600 стр. Т. 4—588 стр.
* * *
Ангелов Д. Богомильство в Болгарии. Перевод с болгарского И. И. Соколова.
Редакция и предисловие 3. В. Удальцовой. М. Изд-во иностранной литературы. 215 стр.
Лингарт И. Американский прагматизм. Редакция и вступительная" статья
Ю. К. Мельвиля. Перевод с чешского А. Старостина. М. Изд-во иностранной литера¬
туры. XVI. 256 стр.
Липе Юлиус. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества.
Перевод с немецкого В. М. Бахта. Редакция и предисловие С. А. Токарева. М. Изд-во
иностранной литературы. 488 стр.
Чаттерджи Сатисчандра и Датта Дхирендрамохан. Древняя индийская
философия. Перевод с английского под редакцией В. И. Кальянова. М. Изд-во ино¬
странной литературы. 408 стр.

Указатель статей, помещенных в журнале
«Вопросы философии» за 1954 год
№№ Стр.
ПЕРЕДОВЫЕ И РЕДАКЦИОННЫЕ
Единство теории и практики	2	3
За творческую разработку вопросов диалектического материализма ...	5	3
Научное и религиозное мировоззрение	5	20
Великий продолжатель дела Ленина	6	3
Мировоззрение и творчество писателя	6	17
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
КАГАНОВ В. М.— Единство непрерывности -и прерывности в процессе
развития	6	47
КЕДРОВ Б. М. — Постепенность как одна из форм перехода от старого
качества к новому качеству	2	50
КОПНИН П. В.—Место и значение гипотезы в познании	4	48
КРИСТОСТУРЬЯН Н. Г.— О соотношении общего и отдельного в познании	6	34
МОРОЧНИК С. Б. (Сталинабад)—Возможность и действительность —
категории материалистической диалектики	4	142
ОЙЗЕРМАН Т. И.— Марксистско-ленинское решение проблемы свободы и
необходимости	3	16
ПОДОСЕТНИК В. М.— К вопросу о ступенях процесса познания истины	.	5	77
РОЗЕНТАЛЬ М. М. — О роли научной абстракции в познании	2	33
РУТКЕВИЧ М. Н. (Свердловск) — К вопросу о роли практики в процессе
познания	 ....	3	34
СПИРКИН А. Г. — Формирование абстрактного мышления на ранних сту¬
пенях развития человека 	 5	62
ЧЕРКАШИН П. П.— В. И. Ленин о гносеологических корнях идеализма	.	1	59
ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
ГРИГОРЯН Т. Г. (Баку) — О соотношении личных и общественных интере¬
сов в социалистическом обществе	2	123
Член-корр. АН СССР КАММАРИ М. Д.— Торжество идеологии дружбы
народов 	3	125
КОН И. С. (Ленинград) — Марксистская этика и проблема долга ....	3	62
КРЫЛОВ А. И.— О характере противоречий между производственными
отношениями и производительными силами в социалистическом
обществе	4	29
МАСЛИН А. Н. — Принцип материальной заинтересованности при со¬
циализме 	  .	  4	3
НАУМОВ А. Н. —Китайская Народная Республика на путях к социализму .5	43
ОЛЕЩУК Ф. Н. — Религиозные пережитки и пути их преодоления ....	6	76
ПЕТРОВ И. Ф.— Союз рабочего класса и крестьянства — великая
общественная сила	 3	3
ПОРШНЕВ Б. Ф.— Возрастание роли народных масс в истории- ....	4	14
РУМЯНЦЕВ А. М.— В. И. Ленин — великий теоретик коммунизма ...	1	3
СЕЛЕКТОР М. 3.— Право и нравственность	2	71
СОБОЛЕВ А. И. — Великая созидательная роль Советского государства .	5	28
СТЕПАНЯН Ц. А.— В. И. Ленин о жизненной силе политики Коммунистиче¬
ской партии	 1	42
Акад. СТРУМИЛИН С. Г.— Наука и развитие производительных сил ...	3	46
Член-корр. АН СССР ФЕДОСЕЕВ П. Н.— Развитие В. И. Лениным (истори¬
ческого материализма	 1	23
ФИГУРНОВ П. К. — О двух этапах развития народно-демократического
строя в европейских странах народной демократии	5	124

220
УКАЗАТЕЛЬ
№№ Стр.
ХАРЧЕВ А. Г. (Ленинград) — Семья в социалистическом обществе ...	6	89
ХОМЕНКО Е. А.— О соотношении общих и специфических законов обще¬
ственного развития	4	39
ЯКОВЛЕВ А. Ф.— Строительство экономических основ социализма в евро¬
пейских странах народной демократии 	 2	135
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
АРАБ-ОГЛЫ Э. А.— Выдающийся русский просветитель-демократ	....	2	181
АСМУС В. Ф.— Иммануил Кант	 5	92
ГОЛОСОВ В. Ф. (Красноярск) — Английский материализм XVII века и его
историческое значение 	 4	129
ГРИГОРЬЯН М. М.— Людвиг Фейербах	5
Акад. ДЕбОРИН А. М.— Жан Мелье	 1	118
ИОВЧУК М. Т., СИДОРОВ М. И.— Борьба В. И. Ленина за прогрессивное
наследие фйлбсофской мысли человечества	2	15
КАРПУШИН В. А.—О роли Л. Фейербаха в формировании мировоззрения
Карла Маркса (1842—1843 гг.)	4	175
КИРПОТИН В. Я.— Философские взгляды Салтыкова-Щедрина	 1	§9
Публикация статьи Канта о приливном трении	5	162
РАДУЛЬ-ЗАТУЛОВСКИЙ Я. Б. (Ленинград) —Дай Чжэнь — выдающийся
китайский просветитель	4	119
СЕДЫХ Т. Б.— Е. С. Федоров — борец за материализм	3	151
СИДОРОВ М. И.— О	политической и философской эволюции
Г. В. Плеханова	 6	103
СОЛОВЬЕВ Ю. И., УШАКОВА Н. Н.—Из истории борьбы русских естество¬
испытателей первой половины XIX столетия против идеалистической
натурфилософии	 1	191
ТИМОШЕНКО В. Е. — О характере материализма Демокрита	3	78
ЯКОВЛЕВ М. В.— Н. П. Огарев — революционный демократ и воин¬
ствующий материалист	 .	 2	89
ЭСТЕТИКА
ГОНЧАРЕНКО Н. В. (Киев) — Эстетика украинских революционсроз-де-
мократов конца XIX и начала XX века	3	135
ЕГОРОВ А. Г.— К вопросу о содержании и форме в искусстве	4	69
МАСЕЕВ И. А.— О типизации в искусстве	6	60
МОТЫЛЕВА Т. Л.— Утверждение принципов социалистического реализма
в прогрессивной литературе капиталистических стран	4	77
ТРУЩЕНКО Е. Ф.— Прогрессивные силы Франции в борьбе за передовое
национальное искусство и литературу	2	1СЧ
ФЕДОРЕНКО Н. Т.— Новая китайская литература на подъеме	 1	78
ФРИДЛЕНДЕР Г. М. (Ленинград)—Эстетические взгляды Лессинга	.	.	5	109
ФИЛОСОФИЯ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
АНИКЕЕВ С. П.— Сельскохозяйственное производство и наука о	почве	.	.	1	128
Луи де БРОЙЛЬ (Франция) — Останется ли квантовая механика инде¬
терминистской?  	4	105
МЯКИШЕВ Г. Я.— В чем причина статистического характера квантовой
механики? 	 6	146
ПЛАТОНОВ Г. В. — Некоторые философские вопросы дискуссии о виде
и видообразовании	6	116
СВЕЧНИКОВ Г. А.— Борьба передовых ученых зарубежных стран против
индетерминизма в современной квантовой механике .......	6	133
Член-корр. АН СССР СИСАКЯН Н. М.— Биологический обмен веществ —
качественная особенность живого	  3	89
Акад. СКОБЕЛЬЦЫН Д. В.— Открытие искусственной радиоактивности и
ее роль в развитии физики за двадцать лет	4	95
Акад. ФЕСЕНКОВ В. Г.— О физических условиях и возможности жизни
на Марсе .........	.	    .	.	.	3	‘100
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ
Роже ГАРОДИ (Франция)—Основные направления современной буржу¬
азной философии во Франции	 1	160
ГУЗЕВАТЫИ Я. Н.— Мальтузианство на службе реакционных сил в после¬
военной Японии	4	154
ДВОРКИН И. Н.— Реакционная сущность мифа об «обществе управляющих»	2	167
ДЕНИСОВА Л. Ф.— Против экзистенциалистской клеветы на массы	...	4	166
ЗАСЛАВСКИЙ Д. И.— Юродство и юродивые в современной буржуазной
философии	  5	138

УКАЗАТЕЛЬ	221
№№ Стр.
МЕЛЬВИЛЬ Ю. К.— Человек разрывает цепи	5	152
МЕЛЬВИЛЬ Ю. К., ЧАНЫШЕВ А. Н.—«Ирония» истории	2	149
СЕМЕНОВ Ю. Н.— Геополитика на службе западногерманских реваншистов .1	184
Гарри УЭЛЛС (США)—«Прагматизм — философия империализма» ...	6	160
ФРАНЦЕВ Ю. П.—Деградация современной буржуазной социологии	1	143
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
БУДТОВ Н. Е.— К	вопросу	о массе	2	198
ДЕДОВ К. М.— К вопросу об. отношениях между психологией и физиоло¬
гией высшей	нервной	деятельности	 1	216
Леопольд ИНФЕЛЬД (Польша)—Несколько замечаний о теории отно¬
сительности		 5	.173
К итогам дискуссии	по вопросам физической и экономической географии .5	167
КОЛЬМАН Э.— К спорам о теории относительности	5	178
КОНИКОВА А. С., КРИЦМАН М. Г.— К вопросу о начальной форме
проявления жизни	 1	210
КУДРЯВЦЕВА Н. Л.— К	вопросу	о	возникновении жизни	2	218
МОРОЗОВ А. И. (г. Людиново, Калужской обл.) — Масса как мера ко¬
личества материи .	.	.	.	 2	206
НУДЕЛЬМАН 3. Н.— О	проблеме	белка	 2	221
ОМЕЛЬЯНОВСКИЙ М. Э. (Киев)—О так называемом соотношении не¬
определенностей в квантовой механике 	 1	203
О философских вопросах психологии (К итогам дискуссии)	4	182
РЕУТОВ О. А.— К вопросу о современном состоянии теории химического
строения в органической химии	3	159
УЕМОВ А. И. (Иваново)—Может ли пространственно-временной кон¬
тинуум взаимодействовать с материей?	3	172
ХАРИН Н. Н. (г. Киров) — О некоторых философских проблемах теории
относительности	4	194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ВАГРАМОВ Л. А.— Глубже разоблачать неомальтузианство	5	208
БЕЛЯЕВ В. А. (Киев)—Критические замечания о переводе «Аналитик»
Аристотеля и комментариях к ним	3	191
БОРЩУКОВ В. И.— Ценные библиографические пособия	3	195
ГАЗЕНКО В. И; (Москва), РУТКЕВИЧ М. Н. (Свердловск) — За глубо¬
кое изучение проблем диалектического материализма	 2	227
ГЛЕЗЕРМАН Г. Е.— За творческую разработку теории советского общества 4	209
ГОРСКИЙ Д. П., ГУРГЕНИДЗЕ Г. С., СУББОТИН А. Л.—Обсуждение
книги «Диалектический материализм»	 4	202
ЕЛЬМЕЕВ В. Я., КУПЧЕНКО И. П. (Ленинград) — На кафедре Ленин¬
градского ордена Ленина государственного университета имени
А. А. Жданова	3	181
ЕРМОЛЕНКО Д. В.— Глубже разоблачать буржуазную идеологию ...	4	212
ЗЕЛИНСКАЯ Н. К.— Голос бразильского ученого	5	211
КАРПОВ М. М., МИНАСЯН А. М. (Ростов-на-Дону) —За создание полно¬
ценного пособия по диалектическому материализму	5	190
КОГАН, Л. Н. (Свердловск) — На кафедре Уральского государственного
университета имени А. М. Горького	 3	184
НАРСКИЙ И. С.— Книга М. Корнфорта об историческом материализме .	.	5	205
Н. К-—Обзор рецензий на книгу «Диалектический материализм» ....	5	196
ОКЛАДНИКОВ А. П. (Ленинград) — Против, вульгаризации в вопросе о
происхождении и сущности первобытного искусства	 2	232
ОРЛОВ Р. М.---Из классического наследия Аристотеля	3	186
От редакции	   5	203
ПОКРОВСКИЙ С. А., ПАПАРИГОПУЛО С. В.— За строго научный подход
к изданию философского наследства	6	177
РУМЛ В., СЛЕИШКА Д. (Чехословакия) — По поводу новой советской
книги по диалектическому материализму	5	193
САРАБЬЯНОВ Д. В. (Москва), МАТВИЁЦ Г. В. (Киев) — Книга по тео¬
рии искусства	6	182
ШУЛЬГИН В. Н.— О некоторых ошибках в комментариях к Полному собра¬
нию сочинений Н. Г. Чернышевского	 1	219
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Акад. АЛЕКСАНДРОВ Г. Ф.— Основные чеэты советской науки и культуры	1	231
АНДРЕЕВ И. Д., ВАХТОМИН Н. К., КОМПАНЕЕЦ А. И. — Защита док¬
торских диссертаций по философии в 1953 и в начале 1954 года ...	3	201

222
УКАЗАТЕЛЬ
№№ Стр.
Б. 3. — Обсуждение рукописи «Вопросы марксистско-ленинской эстетики» .	4	218
БЕЛИК А. П. — Памяти Людвига Фейербаха	 6	201
БЕЛОВА Н. И. — Научно-методическая конференция кафедры философии
Академии наук СССР	 3	207
ЕРМОЛОВА Н. В.— Краткое сообщение о защите докторской диссертации	5	216
И. К-— Отчет Института философии на Бюро Отделения экономических, фи¬
лософских и правовых наук АН СССР	 1	242
Научная сессия Отделений общественных наук АН СССР, посвящен¬
ная 30-летию со дня смерти Владимира Ильича Ленина	1	241
ОМЕЛЬЯНОВСКИИ М. Э. (Киев) — К итогам совещания по философским
вопросам физики	4	215
СТЕПАНЯН Ц. А. — О Международном философском конгрессе ....	6	187
ХАЧИКЯН Я. И. (Ереван) — В философских учреждениях Армении ...	5	220
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
АЛЕКСЕЕВ В. К-—Профессор Тонди разоблачает деятельность иезуитов .	1	250
АЛЕШИН А. Ю.— За народную, прогрессивную и демократическую культуру	6	206
АРБАТОВ Ю. А.— «Идеи—товар философов»  	1	246
АРБАТОВ Ю. А.— «Политическая философия» боннских реваншистов ...	3	214
АРАБ-ОГЛЫ Э. А.— Новый «апокалипсис»	 4	228
Джузеппе БОФФА (Италия) — Новый журнал прогрессивной интеллиген¬
ции Италии	_	 5	225
ГАНТМАН	В.	И.— В поисках нового	оружия «психологической	войны» . .	4	227
ГАНТМАН	В.	И.— Римское сборище	идеологов «европейского	единства» .	1	249
ГРЕЦКИЙ	М.	И.—Журнал «Пансэ»	в 1953 году	..	3	217
ЗАЙЦЕВА	М.	И. — Под вывеской «политической философии»	....'.	3	216
ЗАСЛАВСКИЙ Д. И.— Мракобесы из Гарвардского университета ....	2	247
КОМЛЕВ Н. Г., МАКАЕВ Э. А.— Теоретическая конференция по философ¬
ским вопросам языкознания в Германской Демократической
Республике	 3	220
ЛЕОНОВ Д. Я.— Социология двуногих животных	 2	250
МОЛЧАНОВ Н. Н.— Против «европейской» маскировки агрессивных планов	2	244
М. П.— К дискуссии о «дьяволе»	 4	232
Н. К.— Немецкий журнал демократической философской общественности	.	2	252
ОВЧИННИКОВ Н. Ф.— Освещение философских вопросов естествознания
в польском журнале «Философская мысль»		 .	4	233
ПИЧУГИН В. А. — Под вывеской защиты «свободы культуры»	 5	231
РОМАНЕНКО А. Р.— «Нью Эйдж» — новый орган Центрального Комитета
Коммунистической партии Индии	 1	252
РУБИНИН Е. В.—Журнал «Нувель критик» (1953—1954 гг.)	 5	228
Славный юбилей	 6	209
Кензюро ЯНАГИДА — За единство в борьбе против атомного оружия	.	.	6	209
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
ЖДАНОВ Ю. А. (Ростов-на-Дону) —В чем заключается атеистическое зна¬
чение учения И. П. Павлова?	 5	234
КОЛБАНОВСКИЙ В. Н.— Правильно ли утверждать, что сознание мате¬
риально? 	 :	.	4	236
СЕЛЕКТОР М. 3.— Имеются ли в настоящее время проявления классовой
борьбы в советском обществе?	6	213
Э. К.— Правильно ли выделять движение микрочастиц как особую форму
движения?	 5	236

СОДЕРЖАНИЕ
Передовая — Великий продолжатель дела
Ленина	 3
Мировоззрение и творчество писателя ...	17
Н. Г. Кристостурьян — О соотношении общего
и отдельного в познании 	 34
В.	М. Каганов — Единство непрерывности и
прерывности в процессе развития ....	47
И. А. Масеев — О типизации в искусстве .	.	60
Ф. Н. Олещук — Религиозные пережитки и пу¬
ти их преодоления	76
А. Г. Харчев (Ленинград) — Семья в социали¬
стическом обществе	89
М. И. Сидоров — О политической и философ¬
ской эволюции Г. В. Плеханова .... 103
Г. В. Платонов — Некоторые философские во¬
просы дискуссии о виде и видообразовании.	116
Г. А. Свечников — Борьба передовых ученых
зарубежных стран против индетерминизма
в современной квантовой механике .	.	.	133
Г. Я. Мякишев — В чем причина статистическо¬
го характера квантовой механики? .	.	.	146
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ
Гарри Уэллс (США) —«Прагматизм — фило¬
софия империализма» 	 160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
С.	А. Покровский, С. В. Папаригопуло — За
строго научный подход к изданию философ¬
ского наследства		177
Д. В. Сарабьянов (Москва), Г. В. Матвиец (Ки¬
ев)— Книга по теории искусства	.	.	.	182
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Ц. А. Степанян — О Международном философ¬
ском конгрессе	187
А. П. Белик — Памяти Людвига Фейербаха . 	   201

СОДЕРЖАНИЕ
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
А.	Ю. Алешин — За народную, прогрессивную
и демократическую	культуру	206
Славный юбилей	209
Кензюро Янагида — За единство в борьбе про¬
тив атомного оружия	209
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
М. 3.. Селектор — Имеются ли в настоящее вре¬
мя проявления классовой борьбы в совет¬
ском обществе	213
Новые книги (1954 г.)	210
Указатель статей, помещенных в журнале «Во¬
просы философии» за 1954 год .	.	.	.	219
Поправка
к стр. 237 журнала «Вопросы философии» № 5 1954 года.
Правая колонка, первый абзац, пятая строка сверху, вместо
написанного «...дробинок, молекул или атомов...» следует чи¬
тать: «...дробинок...».
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
М. Д. Каммари (главный редактор), Б. М. Кедров, В. С. Кеменов,
Ф. В. Константинов, А. А. Максимов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов,
М. М. Розенталь (зам. главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян,
В.	Н. Столетов, Я. П. Терлецкий, Ю. П. Францев.
Адрес редакции: Москва, Г—19. Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 08064. Изд. № 1057. Заказ № 3095. Подписано к печ. 14/ХМ 1954 I.
Формат бумаги 70Х1081/|б. 7 бум. л,—19,18 печ. л.	Тираж	50	000.
Ордена Ленина типография газеты «Правда» имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.