/
Author: Азимов А.
Tags: рассказы повести роман художественная литература
ISBN: 5-7424-0515-4
Year: 1993
Text
КАМЕШЕК В НЕБЕ
ВОСТОЧНО¬
СИБИРСКОЕ
КНИЖНОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
1993
том
И (Амер.)
А 35
А 35
Л -
ISBN
Перевод с английского
А. Бурцева
Айзек Азимов
Камешек в небе: Роман, повести, рассказы.— Т 2.
Перевод А. Бурцева.— Иркутск: Восточно-Сибир¬
ское книжное издательство, 1993.— 352 с.
Второй том продолжает детективно-фантастическую трило¬
гию А. Азимова романом «Камешек в небе». Впервые на русском
языке публикуются повести и рассказы.
4703040100—17
26-93
М 141 (03) — 93 И (Амер.)
5—7424-0515—4
g) Перевод. А. Бурцев, 1993
© Оформление. Восточно-Сибирское
книжное издательство, 1993
КАМЕШЕК В НЕБЕ
1. Роковой шаг
Прежде чем навсегда исчезнуть из своего мира,
Джозеф Шварц мирно гулял по тихим улочкам
пригорода Чикаго, бормоча Брауна.
В известном смысле было странно видеть прохожего,
декламирующего стихи. Шварц никогда не претендовал
на большее, чем был на самом деле: отставной портной,
вроде не испытывающий переизбытка так называемого
формального образования. Но будучи любопытным от
природы и благодаря отличной памяти, он имел по¬
верхностные знания практически обо всем.
В молодости ему довелось дважды прочитать «Рабби
Бен Эзра» Роберта Брауна и запомнить его наизусть.
Многое ему было непонятно, но первые строчки неизменно
заставляли сердце Шварца биться сильнее. Их Шварц
и повторял солнечным ярким летним утром 1949 года:
Старость, не торопи!
Дай мне спокойно пройти
Жизни остаток, заслуженны0
Трудами начала пути...
Шварц был полностью согласен с этим. После ужасов
второй мировой войны и раннего возмужания в Соединен¬
ных Штатах комфортабельная старость не тяготила его.
Чего он мог желать: с домом и деньгами, с женой в добром
здравии, с двумя дочерьми, удачно вышедшими замуж,
и с внуком, служившим ему утешением в последние,
лучшие годы?
Конечно, существовала атомная бомба и угроза
третьей мировой войны, но Шварц верил в человека
7
и не думал, что будет еще одна война и Земля содрогнет¬
ся от атомных взрывов.
Он поднял ногу, чтобы шагнуть на Рэггиди Энн,
и увидел улыбающуюся куклу, небрежно брошенную по¬
среди тротуара. Опустить ногу он не успел...
В другом районе Чикаго стоял Институт Ядерных
Исследований, где могла бы быть создана теория единого
поля, но этому мешала человеческая натура и проклятая
человеческая изобретательность, превращающая любое
безвредное открытие в смертоносное оружие.
Несмотря на это, сотрудник Института, не испыты¬
вающий угрызений совести от участия в ядерных иссле¬
дованиях, рискнул жизнью, чтобы спасти другого.
Доктор Смит проходил мимо открытой двери, когда
его внимание привлекло голубое сияние за спиной стояще¬
го там лаборанта.
Бодрый юнец, беззаботно посвистывая, всыпал в мен¬
зурку с каким-то раствором белый порошок. Через
секунду инстинкт толкнул доктора Смита к действиям.
Он кинулся в лабораторию, схватил подвернувшуюся
под руку палку и смел все со стола на пол. После этого
доктор Смит почувствовал, как капля пота скатилась
с носа.
Юнец бессмысленно таращил глаза на пол с начинаю¬
щими застывать брызгами серебристого металла.
— Что случилось?— робко спросил он.
Доктор Смит пожал плечами.
— По-моему, это я должен спросить, что за дьяволь¬
скими опытами вы занимаетесь.
— Ничего особенного,— ответил начинающий хи¬
мик.— Я только хотел покрыть медью образец неочищен¬
ного урана. Мне и в голову не пришло, что может слу¬
читься нечто подобное...
— Тем не менее над тигелем появилась корона. Вы
говорите, уран?
— Да, но неочищенный. Он не может быть опасен.—
Лаборант облизнул губы.— Вы думаете, сэр, произошло
расщепление? Но это же не плутоний, и его никто не
облучал.
— И масса была явно меньше критической,— задум¬
чиво пробормотал доктор Смит.— Если исключить, что
критическая масса может быть меньше, чем мы предпо¬
лагаем.
Смит подошел к столу, обожженному, покрытому
волдырями краски и брызгами серебристого металла.
Уран плавится при температуре около 1800 градусов.
Но если расщепление все же произошло при столь
необычных условиях, комната заражена радиацией.
— Когда металл остынет, лучше всего его соскоблить,
отправить на анализ,— заметил Смит.
Он задумчиво поглядел на брызги, затем подошел
к противоположной стене и увидел пятно примерно на
уровне плеч.
— Что было здесь раньше?— спросил он лаборанта.
— Что это, сэр?— молодой человек подошел и уста¬
вился на крошечное отверстие, похожее на дырочку,
проделанную тонким гвоздем. Через дырочку с улицы
проникал свет.
Лаборант дотронулся до отверстия.
— По-моему, сэр, этого здесь не было.
Доктор Смит ничего не сказал. Он вернулся к термо¬
стату — прямоугольному ящику из тонкого листа железа.
В термостат была залита вода, которую вращал одно¬
лопастный двигатель. На дне горела служившая обогре¬
вателем электрическая лампочка.
Доктор Смит осторожно тронул пальцем отверстие
в верхней широкой стенке термостата немного выше воды.
— Ну, а это?— спросил он, показывая на отверстие.
Глаза лаборанта расширились.
— Нет, сэр, этого отверстия точно не было.
— Гм-м... А на другой стороне оно есть?
— Будь я проклят! Я имею в виду, да, сэр! —
взволнованно пробормотал лаборант.
— Очень хорошо. Обойдите термостат и поглядите
через отверстие. Стойте там.— Он отошел к стене и
прикоснулся пальцем к дырке.— Что вы видите?
— Ваш палец, сэр. Вы закрыли дырку на стене?
Доктор Смит не ответил. Вместо этого он предложил:
— Взгляните в противоположном направлении. Что вы
видите?
— Ничего.
— Это как раз то место, где стоял тигель с ураном.
Вы смотрите точно на это место, не так ли?
— Я думаю,, так, сэр,— с большой неохотой согла¬
сился лаборант
Доктор Смит бросил взгляд на дверную табличку
и холодно произнес:
9
— Мистер Дженнингс, это абсолютно секретно. Вы
поняли?
— Да, сэр.
— Пойдемте. Я пришлю человека измерить уровень
радиации, а мы должны лечь на обследование.
— Вы предполагаете, мы облучены?— спросил по¬
бледневший лаборант.
— Вот как раз это и следует выяснить.
Детальное обследование показало, что облучения не
произошло. Анализ крови был совершенно нормальным,
пробы корней волос тоже ничего не дали. Появившаяся
тошнота была скорее психосоматического свойства.
В Институте так и не нашли объяснения произошед¬
шему. Никто не смог объяснить, как тигель с необра¬
ботанным ураном, к тому же не имеющий критической
массы, смог внезапно расплавиться и излучать радиа¬
цию.
Доктор Смит не посмел рассказать всю правду о
необычном происшествии. В докладе он не сделал ни
малейшего намека на отверстия и не упомянул тот факт,
что все три отверстия — два на термостате и одно в
стене — лежали на одной прямой.
Если бы из отверстия был выпущен луч, он сопри¬
коснулся бы с землей через несколько миль. Если допус¬
тить, что луч имел тенденцию расширяться, то в точке
соприкосновения его диаметр должен был равняться
десяти футам.
Доктор Смит никому не говорил о своих предполо¬
жениях. Лежа в больнице, он тщательно просматривал
отдел происшествий.
Но каждый день в гигантском мегаполисе исчезало
множество людей. И в газетах не было напечатано
о случае внезапного исчезновения человека на чьих-либо
глазах.
Доктор Смит заставил себя окончательно забыть о
странном происшествии в лаборатории.
Подняв ногу на Рэггиди Энн, чтобы перешагнуть через
куклу, Джозеф Шварц ощутил непонятное головокруже¬
ние. Опустив ногу, он почувствовал, что задыхается и мед¬
ленно оседает на траву.
Полежав с закрытыми глазами, он наконец решил
их приоткрыть.
Он лежал на траве, хотя только что шел по бетонной
мостовой.
10
Улица, вместе с домами и фонарями перед ними,
исчезла!
Вокруг была буйная, неподстриженная трава и деревья,
тянущиеся до самой линии горизонта.
Деревья были красноватыми, рука ощутила хрупкость
опавших листьев. Он был городским человеком, но здесь
явно была осень.
Осень! Когда он поднимал ногу, на дворе стоял
яркий июльский день.
Машинально взглянув на землю, он с резким криком
отдернул ногу... Маленькая суконная кукла, через которую
он переступил, напомнила о пропавшей реальности...
Пересилив испуг, он пригляделся к кукле и увидел,
что сюрпризы еще не кончились. Шварц взял куклу,
внимательно рассмотрел ее, обнаружив, что подошвы
ее башмачков гладко обрезаны и проделано это так
ровно, как не смог бы ни один земной сапожник. Поверх¬
ность среза блестела, как жидкость.
Шварц застыл от ужаса.
Потом он сказал вслух, так как звук собственного
голоса немного успокаивал его, внося хоть немного
реального в эту сумасшедшую ситуацию.
— Во-первых, я не сошел с ума,— проговорил он
слабым задыхающимся голосом.— Я чувствую себя
совершенно нормальным... Правда, понимают ли люди,
что они сошли с ума? Нет...— Почувствовав близость
истерики, он постарался успокоиться.— Кроме варианта,
что я сошел с ума, могут существовать и другие объяснения
происходящему.
— Может быть, это сон?— размышлял он.— Как
можно определить, сплю ли я?— Он ущипнул себя и
почувствовал боль, но удрученно покачал головой.—
Это не доказательство. Можно и во сне убедить себя,
что чувствуешь щипок.
Он с отчаянием огляделся. Может ли сон быть
настолько реальным? Он читал, что сны длятся не более
пяти секунд и долгота их иллюзорна.
Слабое утешение! Поддернув рукав рубахи, он посмот¬
рел на часы. Секундная стрелка делала оборот за оборо¬
том. Если это и сон, то пять секунд безумно растянулись.
Оторвав взгляд от часов, он вытер со лба холодный
пот.
— Может, это амнезия?
Ничего не ответив себе, он медленно закрыл лицо
руками.
п
Если он потерял память, то это продолжалось доволь¬
но долго. Сейчас осень, потеря памяти могла произойти
три месяца или год и три месяца назад. Он опустил
ногу, и его мозг проснулся... Но тогда где он был и что
делал в этот промежуток?
— Нет! — громко крикнул Шварц.— Этого не может
быть!— Он посмотрел на свою рубашку. Это была та же
рубашка, которую он надел сегодня утром. Ощупав
карманы, он обнаружил в одном из них яблоко.
Оно было свежим и сохранило прохладу холодиль¬
ника, из которого он взял его два часа назад.
А маленькая тряпичная кукла?
Он почувствовал нарастающее бешенство. Или это
сон, или он действительно сошел с ума.
Вскоре он заметил, что изменилось и время дня.
Вечерело, по крайней мере, тени удлинились. Тишина
и заброшенность места, в которое он попал, удручали.
Он вскочил на ноги и решил, что должен поискать
людей. В первую очередь он должен найти какой-нибудь
дом, а лучший способ сделать это — найти дорогу.
Выбрав направление, где деревья стояли пореже, он
отправился в путь.
Вечерний холодок забирался под куртку, а вершины
деревьев стали плохо различимы, когда он вышел на
пустое шоссе. Шварц с благодарностью почувствовал
под ногами твердое покрытие.
Но шоссе было абсолютно пусто, спазмы холодного
страха снова сжали его сердце. Он надеялся, что на
дороге будут машины. Это так удобно, махнуть рукой
и сказать остановившемуся водителю:
— Вы, случайно, не в Чикаго?
Забывшись, он сказал это вслух.
Могло оказаться и так, что он не рядом с Чикаго.
Во всяком случае, ему подойдет любой большой город
или хотя бы место, где он мог бы воспользоваться теле¬
фоном. В кармане было только четыре доллара и кучка
центов, но полиция всегда...
Он пошел по середине шоссе, оглядывая окрестности.
Клонящееся к закату солнце не произвело на него ника¬
кого впечатления, как и первая загоревшаяся на небе
звезда.
Машин по-прежнему не было видно. Надвигалась
ночь.
Он подумал, что с головой у него еще не все в порядке,
так как появилось ощущение, что горизонт слева от него
12
слабо мерцает. Свечение не походило на красный от¬
блеск пожара, а горело ровным холодным светом. Шоссе
под ногами тоже издавало слабое сияние. Он нагнулся
и потрогал его. Рука наткнулась на обычное дорожное
покрытие, только слабо светящееся.
В следующую секунду он понял, что изо всех сил
бежит по шоссе, громко стуча башмаками. В руке он
держал тряпичную куклу, время от времени подбрасывая
ее над головой.
Шварц в панике остановился.
Немного постояв, он пошел дальше. В желудке все
явственнее ощущалась пустота. Вдруг он вздрогнул,
заметив справа от себя огонек.
Там был дом!
Шварц дико закричал, но никто не ответил на его крик.
Но все-таки это был дом и огонек светил из окна, оживляя
пустынную местность. Шварц покинул шоссе и стал про¬
бираться напролом через канавы и заросли кустов.
По дороге ему встретился маленький ручей.
Странное дело, даже ручей слабо мерцал. Какой-то
частицей сознания Шварц отметил этот факт
Наконец он добрался до дома и коснулся рукой
белой стены из очень странного материала — не дерево,
не камень, а что-то очень похожее на фарфор.
Шварц подошел к двери; но на ней не было звонка.
Тогда он пнул дверь ногой и закричал, словно за ним
гналась нечистая сила.
Внутри дома кто-то зашевелился и раздался благо¬
словенный звук человеческого голоса. Он закричал гром¬
че:
— Эй, там!
Зажегся свет, и дверь открылась. На пороге стояла
высокая, жилистая женщина с испуганными глазами.
Позади нее виднелась фигура мужчины в рабочей одежде.
В действительности, она не походила на ту, что Шварц
привык называть рабочей одеждой, но, во всяком случае,
была подобна ей.
Шварц не обладал аналитическим умом. И люди, и их
одежда показались ему прекрасными, насколько может
быть прекрасен вид друзей для заблудившегося чело¬
века.
Женщина заговорила дрожащим, но повелительным
голосом. Шварц ухватился за дверь, чтобы не упасть,
беззвучно шевеля губами. Сразу вернулись все его страхи.
Женщина говорила на языке, которого Шварц никогда
не слышал.
2. Проблема чужака
Когда вечером Лу Марин и ее флегматичный муж
Арбин играли в карты, старик в инвалидном кресле
сердито зашелестел газетой и позвал:
— Арбин!
Арбин Марин не ответил, глядя в тонкие прямоуголь¬
ники карт и размышляя над следующим ходом. Приняв
наконец решение, он спросил с отсутствующим видом:
— Чего тебе, Гру?
Седой Гру свирепо посмотрел на сына поверх газеты
и снова зашелестел страницами. Он считал, что подоб¬
ный шум оказывает ему большую помощь. Когда человек,
полный энергии, оказывается прикованным к инвалид¬
ному креслу, он должен иметь какое-то занятие. Для
Гру это были газеты. Он шелестел ими, чтобы привлечь
внимание к своей персоне.
Гру знал, что в любом другом месте у него была бы
машина теленовостей, в любом другом, но только не на
Земле.
— Ты читал об экспедиции, которую они послали на
Землю?
— Нет,— спокойно сказал Арбин.
Гру знал это, как никто другой. Его вопрос был задан
только для того, чтобы положить начало разговору.
— Ну и как вам это нравится?— Он начал читать
несколько нервным тоном, характерным для людей,
читающих вслух: — Бил Арвардан, Старший Исследова¬
тель Ассоциации Имперского Археологического Инсти¬
тута, в интервью, опубликованном Галактической Прес¬
сой, сказал о многообещающих результатах археологи¬
ческого поиска, который будет проведен на планете
Земля, находящейся на окраине Сириус-Сектора. «Зем¬
ля,— сказал он,— с ее архаичной цивилизацией и уни¬
кальной обстановкой пытается восстановить культуру,
которой так долго пренебрегали наши ученые-социологи.
Я думаю, что через год или два некоторые из нас почувст¬
вуют революционные перемены, касающиеся концепций
социальной эволюции и человеческой истории». И так
далее,— закончил он с торжеством.
Арбин Марин слушал вполуха.
— Что ты имеешь в виду, говоря «восстановить
культуру»?— промямлил он.
Лу не слушала их вообще.
— Твой ход,— сказала она.
14
— Может, вы спросите меня, почему «Трибуна» на¬
печатала это?—продолжал Гру.— Обычно они не пе¬
чатают галактическую прессу без веских причин, так
как это влетает в копеечку.-— Без особой надежды немно¬
го подождав ответа, он сказал: — Они напечатали эго
в передовой статье на всю страницу и этим вызвали
негодование жителей против этого парня, Арвардана.
Поглядите только на этот возмущенный сброд. Почитай¬
те, что тут написано,— он протянул им газету.- Читай¬
те же, почему вы не хотите прочитать?
Лу Марин положила карты на стол и плотно сжала
тонкие губы.
— Папа,— заметила она,— у нас сегодня был тя¬
желый день. Давай не будем говорить о политике
Может, попозже? Пожалуйста, папа.
Гру нахмурился и передразнил ее:
— Пожалуйста, папа! Мне кажется, ты очень устала
от старого отца, раз не можешь выслушать несколько
слов о новостях. Я, сидящий в этом углу и заставляющий
вас работать за троих... Кто в этом виноват? Я полон сил
и готов работать. И ты знаешь, что мои ноги можно
вылечить.— Пока он говорил, его рука изо всех сил
наносила удары по ногам.— Меня не станут лечить,
потому что я слишком стар и не стою затраченного на
мое лечение времени. Ты не называешь это «причудой
культуры»? Как можно назвать мир, где человек может
работать, но ему этого не позволяют? Я думаю о том
времени, когда у нас появились эти так называемые
особые институты. Они не только особые. Я думаю...
Он взмахивал руками. Лицо его покраснело от гнева.
Арбин поднялся и крепко сжал плечи старика.
— Гру,— сказал он,— когда ты закончишь с газетой,
я обязательно прочитаю передовицу.
— Ладно, но ты согласен, что это полезно? Ты молод,
но уж очень похож на бабу, ты как мягкая губка в руках
Древних.
Лу резко сказала:
— Успокойся, папа, не начинай все сначала.
Арбин почувствовал холодный укол страха, обычный
при упоминании Общества Древних. Небезопасно вести
о них разговор, насмехаться над древней земной культу¬
рой и... и...
Они находились на положении ассимилировавшихся.
Это слово было безобразно, даже если и помогало
осознавать свое положение.
15
Когда Гру был молод, много говорили о старых
покинутых путях, но это было совсем другое время. Гру
все понимал, но нелегко быть благоразумным, когда
прикован к инвалидному креслу, считая дни, оставшиеся
до следующей переписи.
Когда миновала вспышка, Гру снова принялся за
газету, собираясь проштудировать спортивную страницу,
но шрифт начал расплываться перед глазами. Вскоре он
тихо захрапел, газета выскользнула из рук, шелестя на
этот раз без всякой цели.
Заметив, что Гру заснул, Лу сказала встревоженным
шепотом:
— Может, мы не слишком внимательны к нему, Арбин?
Находиться в подобном положении очень тяжело для
такого энергичного человека, как твой отец. По сравнению
с нормальной жизнью это больше похоже на смерть.
— Ничего подобного, Лу. У него есть газеты и книги,
просто ему некуда девать энергию. После этой вспышки
он будет спокоен и счастлив несколько дней.
Арбин снова погрузился в размышления над очередным
ходом. Как только он приготовился положить карту на
стол, в дверь громко заколотили. Удары сопровождались
хриплыми, нечленораздельными воплями.
Рука Арбина дрогнула. Лу с ужасом уставилась на
мужа.
— Увези отсюда Гру Быстро!—приказал Арбин.
Лу покатила кресло, спящий зашевелился и стал наша¬
ривать свою газету.
— В чем дело?— спросил он громким голосом.
— Т-с-с! Все в порядке,— неопределенно пробор¬
мотала Лу и покатила кресло в соседнюю комнату. Она
закрыла дверь и повернулась к ней спиной, задыхаясь
от волнения. В дверь снова громко застучали.
Лу открыла входную дверь и оказалась лицом к лицу
с низеньким, толстым мужчиной, робко улыбавшимся ей.
— Чем мы можем вам помочь?— учтиво спросила Лу
и отпрянула, так как человек, открыв рот от удивления,
ухватился за дверь и стал медленно падать.
— Он что, больной?— в замешательстве спросил Ар¬
бин.— Помоги мне затащить его в дом.
Когда через час Лу и Арбин готовились ко сну, Лу
спросила:
— Арбин, как ты думаешь, это не опасно?
— Не опасно?— Казалось, он хотел избежать раз¬
говора.
16
— Я имею в виду, держать этого человека в доме.
Кто он?
— Откуда я знаю?— прозвучало в ответ.— Но не мо¬
жем же мы выбросить на улицу больного человека. Зав¬
тра, если у него не окажется документов, мы сообщим
в местный Совет Безопасности, и делу конец.
— Тебе не кажется, что он может оказаться агентом
Общества Древних?— настаивала Лу.— Ты же знаешь,
как несдержан Гру.
— Ты думаешь, что все его разговоры представляют
какую-то опасность? Это просто нелепость. Я не хочу
даже говорить об этом.
— Я хочу сказать, что мы два года незаконно содер¬
жим Гру, и ты прекрасно знаешь, что этим поступком
мы нарушаем Обычай.
Арбин пробормотал:
— Это никому не приносит вреда. Мы получаем
норму, положенную для трех работающих человек. И,
соответственно, работаем за троих, так почему же они
должны что-либо заподозрить? Мы даже не вывозим его
на прогулки.
— Они могли выследить инвалидное кресло, когда ты
покупал мотор и арматуру.
— Не начинай все заново. Я тебе много раз объяснял,
что на кресло пошли материалы из стандартного кухон¬
ного оборудования. Думаешь, они пойдут на столь хитрый
ход ради одного старика в инвалидной коляске? Пожа¬
луйста, выброси это из головы.
— Но, Арбин,— глаза ее внезапно расширились,—
если ты действительно так думаешь, он должен быть
чужаком. Он не может быть землянином.
— Это еще более нелепо. Зачем человеку Империи
может понадобиться забираться на Землю?
— Я не знаю зачем! Ну, например, он мог совершить
преступление.— Лу была захвачена собственной фанта¬
зией.— А почему бы и нет? Как раз Земля в таком случае
и может оказаться самым подходящим местом. Разве
глядя на него можно что-либо заподозрить?
— Почему ты думаешь, что он чужак?
— Он не понимает нашего языка. Ты понял хотя бы
слово из его речи? Скорее всего, он явился из отдален¬
ного уголка Галактики, где пользуются местным диалек¬
том. Я читала, что люди Фомальгаута создали прак¬
тически новый язык, непонятный даже при Имперском
дворе на Транторе. Разве это не лишено смысла? Если он
17
не землянин, то не может быть зарегистрирован в Де¬
партаменте Переписи и будет всячески избегать какой-
либо рекламы. Мы могли бы использовать его на ферме
вместо отца, тогда нас снова будет трое и мы сможем
получить тройную норму в следующем сезоне... Он помо¬
жет нам собрать урожай.
Лу озабоченно посмотрела на ничего не выражающее
лицо мужа, который долго раздумывал и, наконец,
сказал:
— Хорошо, давай спать, Лу. Утро вечера мудренее.
На следующее утро Арбин решил посоветоваться с Гру.
Он доверял своему законному отцу больше, чем себе
самому.
— Твое беспокойство, Арби,— сказал Гру,— проис¬
текает из того, что я зарегистрирован как работающий
и норму продуктов вы получаете на троих. Уже второй
год я живу сверх своего срока.
Арбин был смущен.
— Не в этом дело. Я не собираюсь намекать, что ты
доставляешь нам беспокойство.
— Ну, а в чем разница? Через два года будет Перепись,
и я должен буду уйти в любом случае.
— По крайней мере, у тебя будет еще два года книг
и отдыха. Почему мы должны лишать тебя этого?
— Потому что есть другие. А что будет с тобой и Лу?
Когда явятся за мной, могут забрать и вас. Что я буду за
человек, если проживу несколько вонючих лет за счет
— Остановись, Гру. Мы говорили тебе о наших планах
много раз.
— Полагаю, вы собираетесь найти дурака-доктора?
— Доктора мы подкупим.
— Гм-м. А этот новый человек, он не может что-то
заподозрить? Ты собираешься скрывать и его?
— Пространства ради, почему ты беспокоишься об
этом? У нас впереди еще два года. Лучше посоветуй,
что делать с чужаком.
— Он стучал в дверь;—размышлял Гру,— но
неизвестно, откуда он появился. Говорит не на нашем
языке... Я даже не знаю, что тебе посоветовать.
— Мне кажется, что он до смерти перепуган и вряд
ли может нам навредить,— заметил Арбин.
— А что, если он слабоумный и его слова — просто,
лепет безумного?
is
— Это не похоже на бессвязный лепет,— возразил
Арбин.
— Ты внушил себе это, потому что хочешь его исполь¬
зовать. Очень хорошо, я скажу тебе, что надо делать.
Возьми его в город.
— В Чика?— Арбин пришел в ужас.— Это верная
гибель!
— Не обязательно,— спокойно возразил Гру.— Твоя
беда, что ты не читаешь газет. К счастью для нас, это
делаю я. Институт Ядерных Исследований создал аппа¬
рат, позволяющий изучать людей. Я прочитал это в «Вос¬
кресном приложении». Для изучения аппарата они наби¬
рают добровольцев. Я предлагаю тебе сделать этого
человека добровольцем.
Арбин с силой тряхнул головой.
— Ты сошел с ума. Я не могу этого сделать, ведь
первым делом они захотят узнать его регистрационный
номер.
— Вряд ли. Институт нуждается в добровольцах,
потому что машина находится в стадии разработки. Она
может на первых порах повредить человеку. Уверен —
они не будут задавать никаких вопросов, а незнакомцу
вряд ли станет от этого хуже. А теперь, Арбин, подай
мне книжный проектор и поставь отметку на шестую
катушку. И принеси мне газету, чем быстрее, тем лучше,
ладно?
Шварц проснулся после полудня. Он чувствовал
тупую, сжимающую сердце боль, служащую напомина¬
нием о потерянном мире...
Когда-то давно он уже испытывал подобную боль.
Тогда он был юношей и отплывал на огромном корабле
в Америку...
Сейчас ситуация была похожей и происходящее вокруг
было не менее реально.
Он подпрыгнул от неожиданности, когда за дверью
раздался голос хозяина дома. Тот принес ему завтрак —
вполне съедобную кашу, по вкусу немного напоминающую
кукурузную, и молоко.
Шварц сказал: «Спасибо»,— и энергично кивнул го¬
ловой.
Фермер что-то произнес в ответ и стал внимательно
рассматривать рубашку Шварца, висевшую на стуле. При
этом он особое внимание уделил пуговицам. Повесив
19
рубашку на место, он открыл скользящую дверь туалета,
и Шварц увидел молочного цвета стены.
— Пластик,— сказал он себе, употребляя это слово
в самом широком смысле. Затем он заметил, что в туалет¬
ной комнате нет углов, все плоскости переходили друг
в друга, плавно изгибаясь при этом.
Хозяин стал делать жесты, понять которые можно
было безошибочно — Шварца приглашали помыться и
одеться.
Руководствуясь указаниями хозяина, он выполнил
процедуру умывания. Но он никак не смог объяснить
хозяину, что ему необходимо побриться. Вздохнув, Шварц
поцарапал седую щетину на подбородке.
Затем они прошли к маленькой, удлиненной машине
и сели в нее. Почти мгновенно земля оказалась внизу.
Они неслись над пустой дорогой до тех пор, пока перед
ними не показались слабо светящиеся белые здания, за
которыми виднелась синева воды.
Шварц нетерпеливо показал вперед.
— Чикаго?
Это был последний всплеск надежды на то, что он
находится в своем мире. Но он тут же пропал — этот
город не был похож ни на что, виденное им до сих пор.
Последняя надежда умерла.
3. Один мир — или много?
Бил Арвардан, дававший интервью по поводу своей
будущей экспедиции на Землю, чувствовал себя спокойно,
только оставаясь наедине со ста миллионами звездных
систем, составляющих Галактическую Империю. Его не
особенно тревожил вопрос о знаниях этого сектора. Стоит
ему доказать свои теории, касающиеся Земли, как его
репутация будет утверждена на всех обитаемых планетах
Млечного Пути.
Высочайший интеллектуальный пик, которого он достиг
в столь раннем возрасте, дался ему нелегко. Ему испол¬
нилось тридцать пять лет, но его карьера всегда была
связана с полемикой. Это началось со взрыва, разра¬
зившегося в залах Университета Арктура, когда он
получил звание Старшего Археолога Института в бес¬
прецедентном возрасте двадцати трех лет. Этот взрыв
был вызван отказом «Журнала Археологического Об¬
щества Галактики» печатать его диссертацию. Впервые
20
в истории Университета диссертация не была напечатана,
а отказ был сформулирован в грубых выражениях, не¬
типичных для столь солидного профессионального жур¬
нала.
Для людей, не имеющих отношения к археологии,
причины такого гнева были неясны. Маленький пам¬
флет, озаглавленный «О древних искусствах в Сириус-
Секторе с рассмотрением радиационных гипотез проис¬
хождения человечества», для большинства остался таин¬
ственным. Все было чрезвычайно запутано.
Арвардан одним из первых принял выдвинутые мис¬
тиками гипотезы, больше интересующиеся метафизикой,
нежели археологией. Гипотезы гласили, что человечество
возникло на какой-то одной планете и постепенно с годами
расселилось по Галактике. Эта теория была излюбленным
детищем писателей-фантастов тех дней, но абсолютно
не признавалась любым хоть мало-мальски уважающим
себя археологом.
Арвардан начал борьбу с официальной наукой. На
протяжении десяти лет он изучал истоки остатков до-
имперской культуры, сохранившейся в отдаленных уголках
Г алактики.
Например, он написал монографию о механисти¬
ческой цивилизации Ригель-Сектора, приведенной разви¬
тием роботехники к образованию особой культуры,
совершенствующей металлических рабов. В конце концов,
человеческая инициатива настолько сократилась, что
сильный флот Лорда Войны Морея легко захватил власть
над сектором.
Ортодоксальная археология настаивала на том, что
эволюция разных типов человечества независимо проте¬
кает на различных планетах, в качестве примеров ис¬
пользуя такие нетипичные культуры, как ригелианская.
Арвардан эффективно разрушил эти концепции, дока¬
зав, что ригелианская культура роботов была вызвана
естественным ростом социальных сил определенного
направления.
Затем последовала исследовательская работа о варвар¬
ских мирах Офиутус, долго служивших официальной
археологии образцами человечества, не достигшего ста¬
дии межзвездных путешествий. Эти миры использовали
в учебниках как доказательство Объединенной Теории
и естественных кульминационных пунктов эволюции ми¬
ров, основанных на водно-кислородном обмене с надле¬
жащей величиной температуры и гравитации.
21
Арвардан нашел следы более ранней цивилизации,
тысячелетия назад жившей на Офиутусе, и установил,
что самые древние документы говорят о существовании
межзвездной торговли на этих мирах. Кульминацией
его исследований служил факт, доказывающий, что
Человек эмигрировал по региону в цивилизованном
состоянии.
Это было через десять лет после того, как ЖАОГ
(общепринятая аббревиатура специального «Журнала
Археологического Общества Галактики») решил напеча¬
тать его диссертацию.
В настоящий момент, подгоняемый разработанной им
теорией, Арвардан очутился на самой незначительной
планете Империи, называемой Землей.
Арвардан высадился на единственной земной террито¬
рии Империи — жалком клочке среди безлюдных вершин
плоскогорья на севере Гималаев. На земле, никогда
не знавшей радиации, высился дворец неземной архитек¬
туры. В сущности, это была копия дворцов вице-королей,
существующих на более счастливых планетах. Построен
он был с комфортом. Отвратительные скалы покрыли
почвой, были созданы искусственный климат и атмосфера.
Пять квадратных миль резиденции представляли из себя
сплошные лужайки и сады.
Стоимость затраченной на благоустройство энергии
была по земным меркам непомерной, но за спиной рези¬
денции стояли ресурсы десяти миллионов планет, и
численность их постоянно росла. (По оценке 827 года
Галактической Эры, в среднем ежедневно пятьдесят
новых планет получали провинциальный статус, для
этого только требовалась численность населения планеты
в пятьсот миллионов человек.)
В роскошной резиденции жил Прокуратор Земли.
Иногда он забывал даже в этой искусственной роскоши,
что он Прокуратор, а помнил только о том, что он аристо¬
крат древней фамилии.
Прибытие Арвардана напомнило Прокуратору об об¬
ширнейшей, безграничной Империи.
Арвардан восхитился окружающей обстановкой.
— Сделано отлично и со вкусом,— заметил он.—
Это изумляет, напоминая прикосновение к главной куль¬
туре, проникшей на самые удаленные от центра Империи
планеты, лорд Энниус.
Энниус улыбнулся.
— Боюсь, что двору Прокуратора больше нравится
22
посещать Землю, чем жить на ней. Когда вы поближе
познакомитесь с состоянием дел на планете, то поймете,
что этот клочок составляет всю культурную жизнь.
Они сидели на террасе дворца, солнце висело над
туманно-багряными вершинами гор, воздух был насыщен
тяжелыми испарениями растительности.
Конечно, Прокуратору не стоило выказывать столько
любопытства по отношению к гостю, но это оправдыва¬
лось длительной изоляцией от имперских дел.
— Вы планируете остаться здесь на какое-то время,
доктор Арвардан?— спросил Энниус.
— Пока ничего не могу сказать. Я прилетел раньше
всей остальной экспедиции, чтобы ознакомиться с земной
культурой и соблюсти некоторые формальности. Напри¬
мер, я должен получить у вас официальное разрешение
устраивать лагеря возле нужных нам городов и тому
подобные дела.
— О, пожалуйста, пожалуйста! Когда вы собираетесь
начинать раскопки? Неужели вы рассчитываете найти
что-нибудь ценное в этой груде щебня?
— Если все пойдет хорошо, я надеюсь пробыть в ла¬
гере несколько месяцев. Что же касается этого мира, то
считаю его самым уникальным местом в Галактике.
— Уникальным?— холодно переспросил Прокура¬
тор.— Вы ошибаетесь! Это очень заурядный мир. Скорее
даже не мир, а свиной загон, выгребная яма, к нему
подойдет и любое другое унижающее его прилагательное.
Этот мир не достиг уникальности даже в злодействе,
а остался заурядным, животным, крестьянским миром.
— Но,— заметил Арвардан, отчасти захваченный
врасплох энергичностью высказываний Прокуратора,—
этот мир радиоактивен.
— Ну и что из того? Несколько тысяч планет в Га¬
лактике радиоактивны гораздо сильнее Земли.
В этот момент в стене рядом с ними открылась ниша.
Энниус спросил собеседника:
— Что предпочитаете пить?
— Я не слишком разборчив. Пожалуй, лимонный
коктейль.
— Один момент.
— Только чтобы привкус лимона не был слишком
сильным,— попросил Арвардан.
— Сейчас все будет готово.
Где-то внутри ниши ожил механический бармен, сме¬
шивающий коктейли не по шаблону, и его творение по
23
сравнению с человеческим было все равно, что полотно,
созданное художником, в сравнении с рисунком обычного
человека.
В нише появились высокие стаканы.
Арвардан взял зеленый и осторожно коснулся края
губами.
Одобрительно причмокнув, он заметил:
— То, что надо,— поставив стакан на подлокотник
кресла, он сказал: — Тысячи радиоактивных планет,
Прокуратор, это вы заметили правильно, но только
одна из них обитаема. И эта планета — Земля.
Энниус сделал глоток, резкие черты его лица немного
расслабились.
— Возможно,— ответил он,— но только в этом и со¬
стоит ее уникальность.
— Это не только вопрос статистической уникаль¬
ности,— проговорил Арвардан между двумя глотками.—
Тут кроются большие возможности. Биологи пытаются
доказать, что на планетах, радиоактивных выше некото¬
рого уровня, жизнь возникнуть не может, но тем не менее
земная радиоактивность намного превосходит этот пре¬
дельный уровень.
— Интересно. Я как-то не задумывался об этом.
Да, это может служить доказательством, что земная
жизнь фундаментально отличается от всей Галактики...—
Казалось, его позабавил этот вывод, и он добавил:—
Знаете, в чем заключается особая трудность в управле¬
нии этой планетой? Приходится преодолевать существую¬
щую во всем Сириус-Секторе антипатию к. Земле. Зем¬
ляне возвращают нам эту антипатию с процентами. Не
могу сказать, что антиземные настроения не существуют
в той или иной форме во многих местах Галактики, но
нигде они так не сильны, как на вашем родном Сириусе.
Арвардан гневно ответил:
— Лорд Энниус, я отвергаю подобные подозрения.
Во мне нетерпимости ровно столько же, как и в любом
другом человеке. Просто я чувствую всем своим сущест¬
вом, что источник человечества един. Вся жизнь имеет
одну основу — коллоидный раствор, называемый прото¬
плазмой. Эффект радиоактивности, о котором я говорил,
применим не только к некоторым формам человеческой
или иной жизни, он применим ко всем жизненным прояв¬
лениям, основанным на квантовой механике протеиновых
молекул, а иной мы пока и не знаем. Он применим к нам,
к землянам, паукам и амебам в равной степени.
24
Видите ли, протеины — чрезвычайно сложная группа
аминокислот и различных специализированных соедине¬
ний, упорядоченных в скрученной трехмерной модели,
неустойчивой, как солнечный свет в пасмурный день.
Эта неустойчивость и называется жизнью, поскольку
всегда направлена на поддержание тождественности
способам, похожим на используемые акробатом, чтобы
удержать шест на лбу.
Но эта изумительная химия — протеины, они стоят
в первом ряду неорганической материи перед возникно¬
вением жизни.
Итак, в самом начале под влиянием энергии солнеч¬
ного света в огромном растворе, так называемом мировом
океане, органические молекулы переходят из метановых
к формальдегидным, потом к сахарам и крахмалам в од¬
ном направлении, и к аминокислотам и протеинам —
в другом. Конечно, эти комбинации и распад атомов
изменяют материю, но если в одном мире этот процесс
длится миллионы лет, то в другом только сотни. Конечно,
более вероятно, что он будет происходить на протяжении
миллионов лет. Фактически этот процесс не кончается
никогда.
В настоящий момент физика неорганической химии
проделывает все реакции закручивания цепочки в спираль
с большой точностью. Мы уже убедились, что некоторые
решающие шаги в возникновении и развитии жизни
могут происходить только при отсутствии световой энер¬
гии. Если это вас удивляет, могу сказать, что фотохимия
(химия реакций, вызванных световой энергией) — хорошо
развитая отрасль науки, включающая в себя бесчисленные
случаи простых реакций, происходящих в одном из двух
вышеназванных направлений в зависимости от присут¬
ствия или отсутствия энергии света.
В обычном мире только солнце является источником
лучистой энергии или, по крайней мере, одним из главных
источников. Под покровом туч или ночью углеродные и
азотные соединения комбинируются способами, исключаю¬
щими присутствие малейших частиц солнечной энергии.
Но в радиоактивных мирах — при солнце или без
него — каждая капля воды, даже глубокой ночью,
искрится и светится под воздействием гамма-лучей,
ударяющих по атомам углерода и активизирующих эти
атомы. Это вынуждает определенные ключевые реакции
протекать путями, не способными вызвать жизнь.
Арвардан допил коктейль и поставил пустой стакан в
25
бар, где он был немедленно вымыт, простерилизован и
готов к следующему употреблению.
— Повторить?— спросил Энниус.
— Пожалуй, только после обеда,— отозвался Арвар¬
дан.— Пока мне вполне достаточно.
Постучав ногтем по креслу, Энниус произнес:
— Ваши объяснения выглядят очень убедительно.
Но если все обстоит именно так, то откуда на Земле
жизнь, если в условиях радиоактивности ее появление
невозможно.
— Вот видите, вы удивлены. Думаю, ответ прост.
Радиоактивность препятствует возникновению жизни, но
в данном случае ее концентрации недостаточно для
уничтожения жизни уже существующей. В первом случае
она просто мешает молекулам построить сложные цепочки,
а во втором должна разрушать уже сформировавшиеся
молекулярные комплексы.
— И какие выводы вы делаете?
— Вы еще не поняли? Жизнь на планете возникла до
появления радиоактивности. Мой дорогой Прокуратор,
только это объяснение не противоречит имеющимся фак¬
там, иначе мы будем вынуждены пересмотреть всю галак¬
тическую науку.
Энниус изумленно посмотрел на собеседника.
— Вряд ли вы сможете это доказать.
— Почему вы так думаете?
— Может ли мир стать радиоактивным, если он не
был таковым раньше? Радиоактивные элементы в коре
планеты существуют миллионы и миллиарды лет. Вам
должно быть это известно из университетского курса.
И существовать они могут беспредельно долго.
— Не забывайте про такую вещь, как искусственная
радиоактивность, даже в масштабах планеты, лорд
Энниус. Тысячи ядерных реакций достаточной мощности
могут создать все виды радиоактивных изотопов. Пред¬
полагая использование ядерной энергии человеческими
существами в индустрии, почему мы не можем предполо¬
жить ее использование в военных целях? Если бы мы
представили подобную войну, то радиоактивность верх¬
них слоев почвы не вызывала бы у вас такого удивления.
Что вы скажете на это?
Солнце отбрасывало кровавые блики, и худое лицо
Энниуса приобрело багровый оттенок в отражений его
лучей. Дул мягкий вечерний ветерок, сонное жужжание
26
заботливо отобранных насекомых действовало крайне
успокаивающе.
— Ваша теория кажется мне искусственной,—
ответил лорд Энниус.— Не могу представить использова¬
ние ядерных реакций в военных целях.
— Вы недооцениваете силу ядерных реакций, потому
что в наше время они легко поддаются контролю. Но
если ядерное оружие использовали, не имея действен¬
ных средств защиты? Это приблизительно было бы похоже
на то, как если бы стали применять в военных целях
зажигательные бомбы не зная что вода и песок могут
их потушить
— Гм,— задумчиво протянул Энниус.— Вы говорите
почти совсем как Шект.
— Кто такой Шект?— быстро спросил Арвардан.
— Землянин. Один из немногих приличных среди них.
Он физик, и однажды сказал мне, что Земля не всегда
была радиоактивной.
— О... Впрочем, эта теория не оригинальна. Нечто
похожее говорится и в «Книге Древних», содержащей
традиционную или, скорее, мифологическую, историю
древней Земли.
— «Книга Древних»?— Энниус казался удивленным
и немного обеспокоенным.— Где вы ее достали?
— Это оказалось не так-то просто. Пришлось добы¬
вать ее по частям. Ведь вся информация, даже не слишком
научная, важна для моего проекта... А почему вы спросили
об этом?
— Книга священна для многих земных сект, и чужакам
ее читать запрещено. Вы не должны говорить, что знакомы
с ней. Неземляне, Чужаки и Посторонние, как их здесь
называют, будут, по меньшей мере, линчеваны за чтение
священной «Книги».
— Все это звучит, будто на Земле не хватает сил
Имперской полиции.
— В случае святотатства — нет.
Раздался мелодичный, вибрирующий звон колоколь¬
чика, вошедший в чудесную гармонию с окружающей
обстановкой, и медленно растаял в воздухе.
Энниус поднялся.
— Время обеда. Надеюсь, вы присоединитесь к нам
и испытаете все гостеприимство, какое мы, жалкая шелу¬
ха Империи, можем вам предложить.
Повод для тщательно подготовленного обеда был
достаточно редким. Было много блюд, граничащих с рас-
27
томительностью, лощеных мужчин и очаровательных
женщин. Главным героем обеда был доктор Арвардан.
В конце он воспользовался возможностью и повторил
то, о чем говорил с Энниусом, но его слова не имели
особого успеха. Напыщенный человек в форме полковника
наклонился к нему со снисходительностью, свойственной
военным по отношению к ученым, и спросил:
— Если я правильно понял, доктор Арвардан, вы
пытаетесь доказать, что эти земные мерзавцы являются
остатками древней расы, расселившейся по всей Галак¬
тике?
— Я не решаюсь утверждать это столь категори¬
чески, полковник, но мне кажется, что все обстоит именно
так.
— Если вы сумеете доказать, что земляне — наши
предки, в чем я сильно сомневаюсь,— возразил полков¬
ник,— то удивите меня сверх меры. Я живу на Земле
четыре года, и мой опыт не находит этому ни малейшего
подтверждения. Я считаю каждого из землян негодяем
и плутом. Их интеллект, несомненно, ниже нашего. В них
нет искры, которая распространила человечество по,всей
Галактике — они ленивы, суеверны, скупы, в них нет духа
дворянства. Я предлагаю показать мне хоть одного земля¬
нина, соответствующего представлению о подлинном
человеке. Только тогда я поверю вам, что он может пред¬
ставлять расу, претендующую на право называться
нашими предками. Но до тех пор, пожалуйста, избавьте
меня от подобных предположений.
— Все говорят,— произнес осанистый человек,—
что хороший землянин — мертвый землянин, но и тогда
он воняет,— и залился громким смехом.
Арвардан с недовольным видом склонился над столом.
— У меня нет желания спорить о расовых разли¬
чиях,— проговорил он,— в особенности, когда это не имеет
отношения к делу. Я говорил о доисторических земля¬
нах. Их потомки находились в длительной изоляции
и подверглись воздействию необыкновенной окружающей
среды.— Он повернулся к Энниусу: — Мой лорд, вы
упомянули перед обедом какого-то землянина.
— Я? Что-то не припомню.
— Физик. Шект.
— А, да.
— Эффрит Шект?
— Да. Вы слышали о нем?
— Кажется, слышал. Это не давало мне покоя с тех
28
пор, как вы упомянули его. Он случайно не работает
в Институте Ядерных Исследований в... о, как называется
это проклятое место?— Стараясь вспомнить, он два раза
ударил себя ладонью по лбу.— Чика?
— Так оно и есть. Что вы о нем знаете?
— Немногое. Читал его статью в августовском номере
«Физического обзора». Я и заметил-то ее только потому,
что искал все материалы, связанные с Землей, а статьи
землян в журналах Галактики появляются крайне редко.
Он открыл способ воздействия на живые существа,
который назвал синапсированием. Кажется, этот способ
улучшает способности нервной системы млекопитающих
к изучению чего-либо.
— Действительно?— несколько резко сказал Энни¬
ус.— Не слышал ни о чем подобном.
— Могу найти эту статью для вас. Она довольно
любопытна, хотя не могу похвастаться, что сумел про¬
драться сквозь дебри математических выкладок. Он
обработал несколько земных животных — кажется, здесь
их называют крысами — и заставил их проходить лаби¬
ринт. Для контроля использовалась группа необработан¬
ных крыс. В результате опытов выяснили, что синапсиро-
ванные крысы проходят лабиринт в три раза быстрее.
Вам понятно значение этого факта, полковник?
Военный, начавший дискуссию, равнодушно буркнул:
— Нет, доктор, не понятно.
— Тогда позвольте вам объяснить. Я твердо верю,
что ученый, способный проделать такую работу, даже
если он земного происхождения, несомненно, равен мне
по интеллекту и, извините такое предположение, вашему
тоже.
Энниус перебил его:
— Извините, доктор Арвардан, я хотел бы вернуться
к синапсированию. Шект проводил эксперименты с чело¬
веческими существами?
Арвардан рассмеялся.
— Сомневаюсь, лорд Энниус. Пока что девять
десятых синапсированных крыс гибнут в процессе обра¬
ботки. Едва ли он будет проводить опыты над людьми,
пока не отработает методику.
Лорд Энниус нахмурился, и до конца обеда никто
не слышал его голоса.
После полуночи Прокуратор тихонько покинул сад,
сказав лишь несколько слов своей жене, и отправился
в Чика. Лицо его сохранило нахмуренный вид, в сердце
царила тревога.
Таким образом, когда Арбин Мэрин доставил Джозефа
Шварца в Чика для обработки методом Шекта, в это же
время к Шекту отправился и Прокуратор Земли.
4. Королевская дорога
Арбин чувствовал себя в Чика не совсем спокойно.
Где-то здесь, в одном из самых больших городов Земли,—
говорят, его население насчитывает пятьдесят тысяч
человек,— находилась резиденция официальных лиц вели¬
кой внешней Империи.
Арбин никогда не видел чужаков, но в Чика постоян¬
но чувствовал страх от возможности такой встречи. Он
не мог бы объяснить, чем чужак отличается от землянина,
но в его косном мозгу существовало чувство, что какое-то
различие должно быть.
Входя в здание Института, он оглянулся на свою ма¬
шину, оставленную на открытой площади.
Все пугало его, казалось, воздух наполнен невидимы¬
ми глазами и ушами. Зачем он только послушался сума¬
сбродного совета Гру? Открылась дверь, и чей-то голос
вежливо спросил:
— Что вы хотите?
Голос выражал нетерпение, возможно, сейчас его
спросят что-нибудь еще.
— Вам нужен доброволец для опытов?— хрипло выда¬
вил он.
Из дверей вышла девушка и пристально посмотрела
на него.
— Да, нам,— сказала она.
— Где я могу встретиться с человеком,— спросил
Арбин,— занимающимся опытами?
Гру называл имя, но мозг Дрбина никак не мог из¬
влечь его из своих глубин.
— Пока вы не зарегистрируетесь как посетитель,—
с иронией в голосе проговорила девушка,— ничего не
могу для вас сделать. Таковы правила.
Девушка вернулась за стол в приемной.
Арбин собрался уже уходить, но девушка нажала
ногой устройство, запирающее дверь, и жестко посмот¬
рела на фермера.
Ему захотелось бежать, бежать назад к машине,
к своей ферме.
Девушка в белом халате вышла из соседней комнаты-.
30
— Доброволец для синапсирования, мисс Шект,—
сказала девушка из приемной.— Он отказывается назвать
имя.
Арбин беспокойно посмотрел на вошедшую.
— Это вы занимаетесь опытами, мисс?
— Нет, не только.— Она дружелюбно улыбнулась,
и Арбин почувствовал, как рассеивается его тревога.
— Я могу провести вас к нужному человеку,—
сказала она и нетерпеливо добавила: — Вы действительно
хотите быть добровольцем?
— Я только хочу увидеть человека, занимающегося
опытами,— откликнулся Арбин.
— Олл райт,— казалось, подобный ответ не показался
ей странным. Она скользнула к двери и вышла из прием¬
ной. Вскоре девушка вернулась и поманила его пальцем.
Арбин последовал за ней.
— Если вы можете подождать полчаса, доктор Шект
примет вас,— сказала она.— Сейчас он занят... Можете
пока посмотреть книгофильмы.
Арбин покачал головой. Ему казалось, что стены
комнаты все теснее смыкаются вокруг и крепко держат
его. Не попал ли он в ловушку Древних?
Следующие полчаса показались Арбину самыми длин¬
ными в его жизни.
Лорд Энниус, Прокуратор Земли, всегда испытывал
трудности в разговоре с Шектом.
Как прямой представитель Империи, по социальному
положению он был приравнен к титулу вице-короля
огромного сектора Галактики объемом в несколько тысяч
кубических парсеков. В действительности же его пост
мало чем отличался от почетной ссылки. Подобная поездка
в Чика была для Прокуратора событием. Он жил как
в ловушке, роль которой играла стерильная пустота
Гималаев, среди населения, которое ненавидело Империю,
а значит и его.
Эти поездки не были продолжительны, потому что он
вынужден был все время носить просвинцованную одежду,
даже во время сна, и, что было гораздо хуже, постоянно
принимать метаболии.
Энниус с горечью сказал об этом Шекту.
— Метаболии, возможно, лучше всего символизирует
для меня богатства вашей планеты, мой друг. Он ускоряет
все метаболические процессы моего организма.—
31
Энниус проглотил таблетку.— Вот! Теперь мое сердце
бьется гораздо быстрее, состязаясь в скорости с дыханием,
а печень выбрасывает из организма радиоактивные
частицы. За все это я должен впоследствии расплачи¬
ваться головной болью и усталостью.
Доктор Шект слушал его с некоторым удовлетворе¬
нием. Шект производил впечатление близорукого чело¬
века, и не только потому, что носил очки, а просто его
длинная худая фигура придавала его внешности выраже¬
ние беспомощности. Прежде чем произнести какое-либо
слово, он тщательно его взвешивал и только потом гово¬
рил. Он был высок, немного сутуловат, среднего воз¬
раста.
Тем не менее он хорошо разбирался во многих Галакти-
ческих культурах и был относительно свободен от враж¬
дебности и подозрений, присущих среднему землянину.
— Я уверен, что вы вовсе не нуждаетесь в таблет¬
ках,— заметил Шект.— Метаболии — только одно из
ваших суеверий, и вы знаете это. Если, например, я
сделаю сахарные таблетки и подсуну их вам, то на
следующий день у вас появится психосоматическая голов¬
ная боль.
— Вы говорите это, находясь в комфортной для
вас обстановке. Вы что, отрицаете, что ваш метаболизм
быстрее моего?
— Нет, не отрицаю, ну и что из этого? В Галактике
существует убеждение, что жители Земли отличаются от
других человеческих существ, но на самом деле эти
отличия не столь существенны. Или вы пришли ко мне
в качестве миссионера антиземлянства?
Энниус вздохнул.
— Земляне сами являются подобными миссионерами.
Закрывшись на своей планете, смертоносной для осталь¬
ных, и варясь в собственной злости, они представляют
собой не что иное, как язву на теле Галактики. Я говорю
это серьезно, Шект. На какой планете есть еще столько
повседневных ритуалов, поддерживающихся с почти
мазохической страстью? Не проходит и дня, чтобы я не
принял делегацию от какой-нибудь корпорации с прось¬
бой утвердить смертный приговор только за то, что
кто-то нарушил ритуал — переступил рубеж шестидесяти
или, возможно, съел больше, чем кто-то для него
рассчитал.
— О, но вы не всегда утверждаете смертные приго¬
32
воры. Ваше идеализированное отвращение ведет к поли¬
тике непротивления.
— Звезды свидетели, что я выступаю против казней.
Но что я могу сделать? Империя настаивает на сохране¬
нии местных обычаев — это правильно и мудро, так как
дает поддержку со стороны дураков, способных поднять
восстание. Кроме того, если я упорствую, ваши Консулы,
Сенаты и Палаты поднимают крик и вой и начинают
обвинять Империю во всех смертных грехах.
Шект вздохнул и пригладил редкие волосы.
— Для всей остальной Галактики Земля всего лишь
камешек в небе. Для нас это родной дом. Мы отличаемся
от жителей внешних миров только тем, что более не¬
счастны. Мы томимся в мире, отделенном от остальной
Галактики стеной радиации. Вот вы, Прокуратор, согла¬
сились бы, чтобы излишки населения нашей планеты
отправлялись на другие миры?
Энниус пожал плечами.
— Это не мое дело. Об этом должно заботиться на¬
селение внешних планет. Ведь это они боятся заразиться
земной болезнью.
— Земная болезнь!— воскликнул Шект.— Всего лишь
нелепый предрассудок, ждущий своего искоренения. Мы
совсем не носители смерти. Разве вы умерли, живя на
Земле продолжительное время?
— Уж будьте уверены,— улыбнулся Энниус,— я
не допускаю слишком близких контактов.
— Пропаганда внушила вам страх, придуманный
глупыми фанатиками.
— Шект, разве вы плохо изучали основы земной
науки и не знаете, что земляне радиоактивны?
— Да, мы радиоактивны. Земляне не могут этого
избежать. Они радиоактивны так же, как и вы, как
каждый человек на любой из ста миллионов планет
Империи. Я допускаю, что мы радиоактивны больше всех,
но вряд ли этого достаточно, чтобы причинить хоть
малейший вред.
— Но средний человек верит в иное. Кроме того...
— Кроме того, вы хотите сказать, что мы отличаемся
от вас. Что мы не человеческие существа, так как мути¬
руем быстрее. Следовательно, по вашему мнению, изме¬
нения идут разными путями... но это еще не доказано.
— Но вы верите этому.
— Да. Мы ищем в себе особенности, которые не
нравятся вам. Стоит ли удивляться, что на вашу нетер-
2 А. Азимов
33
пимость мы отвечаем своей. Ненавидя нас, можете ли вы
жаловаться на то, что мы ненавидим вас в ответ? Нет,
нет, в данном случае мы считаем себя более обиженными.
Энниус огорчился, почувствовав нарастающий гнев.
Даже лучший из землян, подумал он, носит в себе некое
чувство, направленное против всей остальной Вселенной.
Он тактично сказал:
— Шект, простите мою грубость, ладно? В оправдание
я могу сослаться на свою молодость и скуку. Вы видите
перед собой несчастного человека, молодого сорокалет¬
него парня, а сорок лет — детский возраст для про¬
фессиональной государственной службы,— который тащит
тяжелый воз дипломатической работы на Земле. Воз¬
можно, пройдут годы, пока дураки из Бюро внешних
миров не вспомнят обо мне. Итак, мы оба — заключен¬
ные на этой планете и оба — граждане великого мира
разума, в котором не имеют значения ни планеты, ни
физические характеристики. Дайте мне руку и позвольте
стать вашим другом.
Морщины на лице Шекта разгладились или, точнее,
заменились другими, вызванными улыбкой. Он откровенно
рассмеялся.
— Ваши слова выглядят, как просьба, но они принад¬
лежат профессиональному дипломату Империи. Вы плохой
актер, Прокуратор.
— Тогда расскажите мне о синапсировании,—
попросил Энниус.
— Что вы слышали о моем аппарате?— явно недо¬
вольным тоном спросил Шект.— Разве вы такой же хоро¬
ший физик, как и администратор?
— Знать все — моя профессия. Но серьезно, Шект,
мне действительно хочется узнать о нем побольше.
Физик посмотрел на Прокуратора пристально и,
кажется, недоверчиво. Затем встал, сухая рука поднялась
к губе и задумчиво ее ущипнула.
— Даже и не знаю, с чего начать.
— Всевышние звезды, если вы станете размышлять,
с какого пункта математической теории стоит начать,
то я могу упростить вашу задачу. Оставьте в покое
математику. Вряд ли я что-либо пойму в ваших функциях
и тензорах.
Глаза Шекта прояснились.
— Если придерживаться общих вопросов, то смысл
моего изобретения заключается в том, что оно усиливает
способность человеческих существ к обучению.
34
— Человеческих существ? Браво! И вы проделали
эту работу?
— Пока что мы только знаем, как это делается. Необ¬
ходимо провести еще серию экспериментов. Я расскажу
вам самое существенное, и вы сами сможете судить об
этом. Нервная система человека, как, впрочем, и осталь¬
ных животных, состоит из нервно-протеинового материала,
в свою очередь представляющего собой очень большие
молекулы, находящиеся в неустойчивом энергетическом
балансе. Слабейшее раздражение нарушает его в одной
молекуле, реакция переходит на следующую, и процесс
повторяется, пока не достигнет мозга. Сам мозг — это
огромное скопление подобных молекул, соединенных
различными способами. Количество протеинов молекул
приблизительно равно десяти в двенадцатой степени,
а число возможных связей между ними равняется десяти
в двадцатой степени. Это число так огромно, что если
все электроны и протоны в каждой из них сделать
вселенными, то и тогда количество всех электронов и про¬
тонов во всех этих вселенных не будет равно... Вы следите
за моими рассуждениями?
— У меня нет слов.
— Гм. Ну, в таком случае то, что мы называем пер¬
вичными импульсами, просто прогрессирующее электри¬
ческое дисбалансирование, текущее по нервам и обратно.
Вы поняли это?
— Да.
— Хорошо. Импульсы протекают по нервным клет¬
кам в нарастающем темпе — так составляющие их про¬
теины обучаются контакту. Однако нервные клетки раз¬
делены между собой очень тонкими перегородками иной
ткани. Другими словами, между двумя соседними нерв¬
ными клетками нет непосредственного контакта.
— Понятно,— заметил Энниус,— и нервные импуль¬
сы должны как бы перепрыгивать через барьер.
— Совершенно верно. Перегородки понижают силу
импульса и замедляют скорость его передачи. Пред¬
ставьте теперь, что некоторыми средствами можно пони¬
зить диэлектрическую константу этих перегородок.
— Что такое константа?
— Изолирующая сила перегородок. Если ее умень¬
шить, импульс перепрыгнет через барьер более легко.
Вы будете думать быстрее, а обучаться легче.
— Я хотел бы вернуться к своему первоначальному
вопросу. Вы проделали эту работу?
35
— Я испытываю аппарат на животных.
— И каковы результаты?
— Почему-то применение аппарата воздействует на
протеины мозга, другими словами, они свертываются, как
белок в яйце.
Энниус поморщился.
— В хладнокровии ученых есть какая-то невыразимая
жестокость.
— Не слишком убедительно, поскольку я имел дело не
с человеческими существами. Однако, по некоторым при¬
знакам, я уверен в благоприятном результате... Но
мне нужны люди. Все дело упирается в вопрос естест¬
венных электрических свойств каждого мозга, который
вырабатывает микротоки определенного типа. Это так же
индивидуально, как отпечаток пальцев и рисунок сетчат¬
ки глаза. Если хотите, это даже более индивидуально.
Я верю, что мне удастся преодолеть трудности. Но у меня
нет людей для эксперимента. Я искал добровольцев,
но...— Шект махнул рукой.
— Вряд ли я могу их порицать,— заметил Энниус.—
Но когда аппарат будет завершен, что вы собираетесь
с ним делать?
Физик пожал плечами.
— Все решит Большой Совет.
— А вы не собираетесь передать свое изобретение
в распоряжение Империи?
— У меня нет никаких возражений, но это находится
в юрисдикции Совета...
— Дьявол забери ваш Большой Совет,— нетерпели¬
во воскликнул Энниус.— Я сталкивался с ним и раньше.
Вы готовы выступить со своим изобретением в Совете
сейчас?
— Какое я имею там влияние?
— Вы должны внушить им, что если Земля будет
владеть секретом синапсирования и передаст изобретение
в распоряжение Галактики, будут сняты некоторые огра¬
ничения в эмиграции на другие планеты.
— В это входит,— саркастически заметил Шект,—
и риск эпидемий, и наши отличия, и наша нечеловечность?
— Вы правы,— спокойно сказал Энниус,— но все-таки
подумайте над этим.
В проеме двери показалась молодая девушка. Ее
появление разрядило царившую в комнате напряженную
атмосферу. Взглянув на чужака, она слегка покраснела
и повернулась, чтобы уйти.
36
— Заходи, Пола,— остановил ее Шект.— Мой лорд,—
обратился он к Энниусу.— Я думаю, вы еще не знакомы
с моей дочерью. Пола, это лорд Энниус, Прокуратор
Земли.
Прокуратор галантно отклонил ее попытку сделать
реверанс.
— Моя дорогая мисс Шект,— проговорил он,— я не
верю, что Земля могла создать такое совершенство. Вы
стали бы украшением любого мира.
Он взял руку Полы, ответившую на его пожатие
быстро и робко. Энниус сделал движение, как будто
собираясь поцеловать руку, но Пола поспешно высвобо¬
дила ее.
— Я тронута вашей добротой, мой лорд,— с легким
недовольством сказала она,— к простой девушке Земли.
Вы смело и галантно не побоялись инфекции, сделав
это.
Шект закашлялся и прервал ее.
— Моя дочь закончила университет в Чика и вполне
заслуживает доверия. Два дня в неделю она работает
в моей лаборатории в качестве техника. Она способная
девушка и, говорю это с гордостью отца, вполне способна
меня заменить.
— Папа,— мягко сказала Пола,— у меня для тебя
важное сообщение.
— Мне уйти?— быстро спросил Энниус.
— Нет, нет,— возразил Шект.— Что у тебя, Пола?
— У нас появился доброволец, папа.
Шект задал почти глупый вопрос:
— Для синапсирования?
— Так он сказал.
— Ну,— заметил Энниус,— я вижу, что принес вам
удачу.
— Похоже, что так.— Он снова повернулся к дочери.—
Попроси его подождать, проведи в комнату «Си», я
скоро приду.
Когда Пола ушла, он обратился к Энниусу:
— Вы извините меня, Прокуратор?
— Конечно, конечно. Когда вы собираетесь проделать
эту операцию?
— Я думаю, в течение ближайших часов. Не хотите
присутствовать?
— Не могу представить себе ничего более отвратитель¬
но^ мой дорогой Шект. Завтра я буду в Государственном
37
Доме, не будете ли вы столь добры сообщить мне ре¬
зультаты?
Шект, казалось, испытывал облегчение.
— Да, конечно.
— Хорошо... Думаю, что расскажу в Государственном
Доме о вашем изобретении. Это будет началом вашей
дороги к сокровищнице знаний Галактики.
5. Невольный доброволец
Оставшись один, доктор Шект нажал кнопку вызова.
Через минуту в его кабинет торопливо вошел молодой
техник в белом халате, сияющем белизной, его длинные
темные волосы были аккуратно зачесаны назад.
— Пола сообщила мне...— начал доктор Шект.
— Да, доктор Шект, я видел посетителя на видеоэкра¬
не. Он, несомненно, не совсем обычный объект.
— Вы полагаете, я должен направить его в Совет?
— Даже и не знаю, что вам посоветовать.— Потом
нетерпеливо добавил: — Думаю, что смогу от него изба¬
виться, сказав, что нам нужны люди моложе тридцати
лет, а ему, по меньшей мере, тридцать пять.
— Нет. Я сам посмотрю его.
Мысли доктора Шекта оставались холодными. В та¬
ких делах благоразумнее проверить все самому. Доста¬
точная информация может придать поддельную искрен¬
ность, но не более. А тут настоящий доброволец —
и сразу после визита Энниуса. Нет ли здесь какой-то
связи? Шект имел представление о неясных гигантских
силах, продолжающих борьбу на поврежденном лице
Земли. И о способах этой борьбы он знал вполне доста¬
точно, чтобы чувствовать к ним жалость. И, конечно,
он знал больше, чем это могли предполагать Древние.
Неужели, если он завершит свой аппарат, его жизнь
будет в опасности?
Через несколько минут доктор Шект всматривался
в лицо стоящего перед ним фермера, комкавшего в руках
кепку и полуотвернувшегося, словно в попытке избежать
открытого разглядывания.
Ему, конечно, меньше сорока, подумал Шект, но
тяжелая жизнь фермера не слишком-то красит людей.
Щеки человека покраснели под смуглой кожей, на лбу
и на висках выступили капли пота, хотя в комнате было
прохладно. Руки, комкавшие кепку, дрожали.
38
— Теперь, дорогой мой сэр,— начал Шект,— я пони¬
маю причину вашего отказа сообщить свое имя.
Арбин продолжал упорствовать.
— Я не стану отвечать на ваши вопросы, я только
спросил, нужен ли вам доброволец.
— Гм. Ну ведь что-то же вы хотели сказать. Или
предпочитаете подвергнуться обработке немедленно?
— Меня? Сейчас?— спросил фермер с неожиданной
паникой в голосе.— Но я не собираюсь быть доброволь¬
цем. Я не говорил ничего подобного.
— Так вы имели в виду кого-то другого?
— Да, я только хотел...
— Понятно. Где же человек, согласный стать добро¬
вольцем?
— В машине,— осторожно ответил Арбин.
— Олл райт. Можете рассказывать только то, что
хотите. Все* что вы скажете, мы сохраним в тайне и
постараемся помочь. Согласны?
Фермер наклонил голову.
— Спасибо. Именно это я и имел в виду, сэр. У нас
на ферме живет... дальний родственник. Он помогает
нам, понимаете...
Арбин с трудом сглотнул. Шект понимающе кивнул.
— Он очень старательный и хороший работник,—
продолжал Арбин,— видите ли, у нас был сын, но он умер,
и мы с женой, видите ли, нуждаемся в помощи... мы не
можем выгнать его.— Арбин понял, что запутался окон¬
чательно.
Но тощий ученый кивком ободрил его.
— И этого родственника вы хотите подвергнуть обра¬
ботке?
— Ну да, я думал, что сказал... извините меня, что
отнимаю ваше время. Видите ли, у бедного парня...
что-то не в порядке с головой.— Он заторопился.— Вы
понимаете, он не болен и не ест зря пищу. Он только
очень тупой. Видите ли, он не может разговаривать.
— Не может разговаривать?— Шект казался пора¬
женным.
— Вообще-то может, но говорит совершенно непо¬
нятно.
Ученый с сомнением посмотрел на фермера.
— И вы думаете, что синапсирование улучшит его
ум, да?
Арбин медленно кивнул.
— Если он станет немного посмышленнее, его руки
39
будут двигаться быстрее, он сможет помогать в работе
моей жене.
— Он может умереть. Вы понимаете это?
Арбин беспомощно посмотрел на него, пальцы на
кепке задвигались быстрее.
— Мне нужно его согласие,— сказал доктор Шект.
Фермер медленно покачал головой.
— Он не поймет.— Потом еле слышно, но настойчиво
он сказал: — Но я уверен, сэр, что вы поймете меня.
Вы не похожи на человека, который не знает, что такое
тяжелая жизнь. Этот человек достиг старости. Еще нет
шестидесяти, видите ли, но что, если на следующей Пе¬
реписи решат, что он полоумный и... и заберут его? Мы
не хотим его потерять, поэтому я и привез его сюда.
Причина, по которой я хочу держать все в секрете,
состоит в том... в том,— глаза Арбина невольно скольз¬
нули по стенам, словно могли видеть сквозь них и обна¬
ружить подслушивающего.— Может быть, Древние не
захотят того, что я делаю. Может быть, попытка спасти
человека от страданий будет рассмотрена, как действие
против Переписи, но жизнь тяжела, сэр... И это принесет
вам пользу. Вам ведь нужен доброволец.
— Хорошо. Где ваш родственник?
У Арбина появилась надежда.
— В машине, если его еще не обнаружили. Он не
способен позаботиться о себе, если кто-нибудь...
— Будем надеяться, что он в безопасности. Пойдемте
и поставим машину около подземного гаража. Уверяю,
мы не желаем вам ничего худого.
Его рука дружелюбно опустилась на плечо Арбина,
который при этом судорожно усмехнулся. Для фермера
слова доктора были подобно веревке, снятой с его шеи.
Шект глядел сверху вниз на пухлую фигуру, лежащую
на кушетке. Пациент был без сознания, но дышал глубоко
и ровно. Говорил он непонятно и абсолютно ничего не
понимал. Однако лицо его не было отмечено печатью
слабоумия. Все рефлексы соответствовали возрасту старо¬
го человека.
Старый! Гм!
Он поглядел мимо Арбина, который чего-то напряжен¬
но ждал.
— Вы позволите взять у вас анализ костного мозга?
— Нет,— выкрикнул Арбин, затем сказал более спо¬
40
койно: — Я не хочу ничего, что может меня идентифици¬
ровать.
— Для надежности мы должны знать его возраст,—
сказал Шект.
— Ему пятьдесят,— коротко ответил Арбин.
Физик пожал плечами и снова посмотрел на спящего.
Когда его привели сюда, он казался очень удрученным
и заброшенным. Даже таблетки снотворного не пробудили
в нем подозрительности. Он только усмехнулся, когда ему
их предложили, и спокойно проглотил.
Техник уже закончил подготовку и нажал кнопку,
поляризующую стекла в окнах операционной.
Арбин тихо сидел в темном углу операционной, ничего
не понимая. Ученые не обращали на него никакого вни¬
мания. Они прилаживали электроды к черепу пациента,
что было не так-то просто. Во-первых, нужно было вни¬
мательно изучить формацию черепа Илльстер-техникой,
показывающей рисунок швов. Швы черепа изменяются
с количеством прожитых лет, но в данном случае они
оказались достаточно хороши. «Пациенту гораздо больше
пятидесяти лет»,— с жесткой улыбкой подумал Шект.
Но улыбка сползла с его лица. Он нахмурился. В швах
было что-то неправильное. Они были необычные... не
совсем...
Через секунду он готов был поклясться, что формация
черепа примитивна, как... Интересно, почему этот человек
ненормален в умственном отношении?
Внезапно он воскликнул:
— Почему я сразу не заметил! У этого человека на
лице растут волосы?— Шект повернулся к Арбину.—
Он всегда был бородатым?
— Бородатым?
— Волосы на его лице! Подите сюда. Теперь видите?
— Да, сэр.— Арбин быстро соображал. Он заметил
волосы утром, но потом совершенно про них забыл.—
Он такой от рождения,— пробормотал он и тихо доба¬
вил: — Я так думаю.
— Хорошо, давайте удалим их. Не хотите помочь?
— Нет, сэр.
Техник нанес на лицо пациента средство для уничто¬
жения волос, и оно стало гладким.
— У него такие же волосы и на груди, доктор Шект,—
заметил техник.
— Великая Галактика! — воскликнул Шект.— Дайте
мне посмотреть. Да этот человек мохнатый, как ковер!
41
Хорошо, не трогайте их. Под рубашкой их не видно,
а мне бы хотелось побыстрее закончить с электродами.
Укрепите провода здесь, здесь и здесь.— Тонкие иглы
с присоединенными к ним платиновыми проводками были
установлены в указанных местах.
Крошечные иглы регистраторов следили за процессами,
происходящими в нервных клетках пациента, графически
выражая их. Ученые, перешептываясь, склонились над
графиками.
Арбин смог разобрать только отдельные слова:
— ...замечательно регулярный... посмотрите на высоту
квинтерального пика... думаю, это стоит проанализиро¬
вать... чистота достаточна для глаз...
Спустя довольно продолжительный период времени
Шект повернул круглую ручку на каком-то приборе.
Снова и снова снимая показания различных электро¬
метров, он заново настраивал прибор.
Шект улыбнулся Арбину.
— Скоро закончим,— проговорил он.
Над спящим повисла машина, похожая на медлитель¬
ное, голодное чудовище, на концах ее регуляторов бол¬
тались четыре длинных провода. Черное седло, сделан¬
ное из материала, похожего на резину, с помощью
зажимов установили позади шеи пациента. Под череп
были введены два электрода.
Шект, не отрывая глаз от хронометра, положил руку
на переключатель. Когда он коснулся его большим паль¬
цем, казалось, ничего не произошло — даже обостренные
страхом чувства Арбина не уловили никаких перемен.
После этого, через три минуты, показавшихся Арбину
часами, большой палец Шекта снова коснулся переклю¬
чателя. Его ассистент склонился над спящим Шварцем,
затем выпрямился и торжествующе сказал:
— Он жив.
Регистраторы работали еще в течение нескольких ча¬
сов. Только после полуночи пациенту сделали укол, и он
открыл глаза.
Шект отступил в сторону, бледный, но счастливый,
— Все в порядке.— Затем повернулся к Арбину: —
Он должен на несколько дней остаться у нас.
В глазах Арбина вновь появилась тревога.
— Но... но...
— Вы должны положиться на меня,— настаивал
Шект.— Я ручаюсь, что он будет в безопасности И’ кроме
нас никто его не увидит. Если вы сейчас заберете его,
42
он может умереть. Вы хотите этого?.. Если он умрет,
Древние могут потребовать от вас объяснений.
Арбин сглотнул.
— Но, видите ли, как я узнаю, что должен прийти
за ним? Я не хочу называть свое имя! — пробормотал он.
Сопротивлялся он скорее по инерции.
— Я не спрашиваю ваше имя,— заметил Шект.—
Приезжайте через неделю в десять вечера. Буду ждать
вас у дверей гаража, и вы сможете забрать своего
родственника. Вы должны довериться мне и ничего не
бояться.
Был поздний вечер, когда Арбин стрелой несся из
Чика. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как
незнакомец постучал в дверь его дома, и за это время
Арбин умудрился два раза совершить преступление против
Переписи. Сможет ли он когда-нибудь почувствовать
себя в безопасности?
Машина неслась по пустынной дороге. Арбин все
время оглядывался, опасаясь погони. Вдруг они сделали
запись его лица? У Братства существовало много воз¬
можностей, у Братства, которое выслушивало исповедь
каждого землянина, когда ему становилось шестьдесят.
Шестьдесят были рубежом, самым последним, в жизни
каждого землянина. Ему оставалось до этого срока еще
четверть века, и еще он жил за счет Гру, а теперь будет
жить за счет незнакомца.
А может, ему вообще никогда не возвращаться в Чика?
Нет, им с Лу очень тяжело работать за троих, на¬
ступит день, когда они не смогут выполнить норму, и
тогда будет открыто их первое преступление — то, что
они прятали Гру. А как считают Древние, преступления
против Переписи, однажды начавшись, будут непременно
продолжены.
Шект решил отдохнуть только после полуночи, и то
потому, что на этом настаивала Пола. Но уснуть он не мог
Подушка казалась слишком твердой, простыни влажными
от пота. Он встал и придвинул стул к окну. Город был
погружен в темноту, но на горизонте, в стороне озера,
виднелись светящиеся следы радиации. События ми¬
нувшего дня немного улеглись в голове. Уговорив пере¬
пуганного фермера оставить своего родственника в ин¬
43
ституте, он первым делом пошел к коммуникатору
и соединился с Государственным Домом. Энниус ждал
его, все еще упакованный в тяжелый, пропитанный
свинцом костюм.
— Добрый вечер, Шект. Вы провели свой эксперимент?
— Да, я обработал добровольца.
Энниус выглядел больным.
— Хорошо, что я не остался. Ваши научные экспе¬
рименты не уступают по своей жестокости действиям
убийцы.
— Он не умер, Прокуратор, и я надеюсь, что этого
не случится, но...— Шект пожал плечами.
— С этой минуты мое дело — сторона, Шект... Но вы
все-таки жестокий человек.
— Добровольцем был старик,— просто сообщил
Шект.
— Для Земли ваши занятия довольно опасны,—
последовал холодный ответ.— Ложитесь-ка спать, Шект.
Теперь Шект сидел у окна и смотрел на темный город
умирающего мира.
Через два года синапсирование перестанет быть
опасным предприятием, и он перестанет быть рабом
и игрушкой Общества Древних, или Братства, как они
себя называют.
Он написал восемь статей, ждущих теперь публика¬
ции в «Сирианском журнале нейрофизиологии». Эти
статьи должны принести ему славу. Но они лежали в столе,
а вместо этого была опубликована туманная и намеренно
вводящая в заблуждение статья в «Обзоре физики».
Все это дело рук Братства. Лучше неполная правда,
чем ложь.
Интересно, почему Энниус расспрашивал о синапси-
ровании? Неужели представитель Империи что-то запо¬
дозрил?
За последние два столетия Земля восставала три раза.
И всегда под знаменем прошлого земного величия. И три
раза терпела поражение от расположенных на Земле
Имперских гарнизонов.
Но в этот раз все будет иначе...
Пока что он постарается ничего не предпринимать,
а будет просто ждать. Неотвратимо приближается ста¬
рость, а это, как сказал Энниус, занятие на Земле доволь¬
но опасное. Ему уже почти шестьдесят, но ведь бывают
исключения...
44
Ему очень хотелось жить. Даже на этом жалком,
полусожженном, грязном шарике.
Щект лег в постель, стараясь не думать о сложных
вопросах. Уже в полусне пришла мысль о том, не под¬
слушали ли Древние разговор с Энниусом. Он не знал,
что у Древних был иной источник информации.
Уже под утро молодой техник доктора Шекта
закончил работу.
Он восхищался Шектом, но слишком хорошо знал,
что не имеет права уклониться от прямого приказе:
Братства и должен разгадать секрет обработки.
В конце концов, кто был подвергнут обработке;
Кампания по поиску добровольцев была тщательно
подготовлена. Ее результатом должна была служит!
исчерпывающая информация о синапсировании. Нг
первом этапе задуманного Общество Древних внедрило
в Институт своего человека. Откуда же взялся эточ
доброволец? Может, Общество Древних послало добро
вольца втайне от него, желая испытать благонадежное^
U екта?
Был ли Шект изменником? Вчера его посетил чело
век в просвинцованной одежде чужака. Техник бы.
молодым человеком, перед ним лежали десятилети*
жизни. Так почему он должен думать о шестидесяти
Кроме того, это задание поможет его продвижении
по службе... Шект стар, возможно, следующая Перепиа
заберет его, так что он ничем особенно и не вреди:
ему.
Техник принял решение. Его рука потянулась к ком
мутатору и набрала номер личного кабинета Высокой
Министра всей Земли, после Императора и Прокура
тора — самого главного человека на планете.
Резкий укол привел Шварца в чувство. Он вспомни,
поездку к теснившимся на берегу озера зданиям, долгов
ожидание в машине.
Что случилось потом? Мысли лениво шевелились i
мозгу. За ним пришли, привели в комнату с какими-т(
приборами и дали выпить две таблетки... Даже если этс
был яд, он не слишком много терял, приняв его.
Потом — пустота.
В его сознании вспыхивали разрозненные картины
45
склонившиеся над ним люди... холод стетоскопа на груди.,,
кормяшая его девушка...
Внезапно он понял, что ему сделали какую-то опера¬
цию, в панике сбросил с себя одеяло и сел на кровати.
В ту же минуту рядом с ним появилась девушка,
положила руки ему на плечи и, мягко надавив, уложила
обратно. Он пытался сопротивляться, но бесполезно —
у него не было сил.
Он поднес руки к лицу. Они выглядели нормально.
Подвигав ногами, он ощутил, что и они на месте.
Тогда он повернулся к девушке и спросил без особой
надежды:
— Вы понимаете меня? Где я?
Левушка улыбнулась и быстрой скороговоркой выплес¬
нула на него поток слов. Шварц застонал. Вошел старик,
один из тех, кто дал ему таблетки. Он заговорил с де¬
вушкой, после чего она повернулась к Шварцу, показала
на его губы и сделала жест, который он понял, как
приглашение.
— Что? — спросил ОН.
Она нетерпеливо кивнула, ее хорошенькое личико
зарумянилось от удовольствия. Шварц почувствовал,
что ему приятно смотреть на нее.
— Вы хотите со мной поговорить?— снова спросил он.
Мужчина сел к нему на кровать и открыл рот. Он
сказал: «А-х-х». Шварц повторил: «А-х-х», потому что
пальцами мужчина надавил на его адамово яблоко.
— В чем дело?— спросил Шварц, когда тот убрал
руку.— Вы удивлены, что я могу разговаривать? Что вы
вообше думаете обо мне?
Через день Шварц выучил несколько слов. Пожилого
мужчину звали доктор Шект — он был первым челове¬
ком в этом мире, чье имя узнал Шварц. Девушку звали
Гола, она была дочерью доктора. Шварц обнаружил,
что не нуждается в бритье. Волосы просто больше не
росли. Это чуть-чуть пугало его и заставляло сомневаться
в том, росли ли они раньше.
Силы быстро возвращались. Вскоре ему разрешили
одеться и ходить по комнате. Он так и не сумел узнать,
была ли у него амнезия и от чего его лечили. Ужасно
трудно было разобраться, какой из двух миров реален,
а какой порожден фантазией больного мозга.
Ему не разрешали выходить из комнаты. Значило ли
46
это, что он пленник? А может, он совершил какое-то
страшное преступление?
Нет человека более несчастного, чем потерявшийся
в огромных и запутанных коридорах собственного разума,
где не было ему ни спасения, ни помощи. И не было
человека более беспомощного, чем тот, кто потерял память.
Пола с удовольствием обучала Шварца языку. Он
совсем не удивлялся легкости, с которой запоминал
слова. У него и раньше была хорошая память.
Через два дня Шварц понимал простые предложения,
а через три мог произносить их сам.
На третий день кое-что удивило его. Шект обучал
своего пациента математике и предлагал задачи, которые
Шварц решал. Но потом Шект объяснил ему термин
«логарифм» и попросил прологарифмировать цифру
«два».
Шварц быстро ответил, но его запас слов был невелик,
и для большей убедительности Шварц постарался под¬
крепить слова жестами.
— Я не... могу сказать. Ответ... не число...
Шект возбужденно кивнул головой.
— Правильно, не одно число, а два — часть одного
и часть другого.
Шварц понял его, но Шект пустился в длинные
объяснения, что такое дробь.
Как он узнал ответ? Шварц был уверен, что никогда
не слышал о логарифмах, но ответ пришел почти сразу,
как только был задан вопрос. Он даже не имел понятия,
с помошью какого процесса произвел вычисление. Все
это походило на то, будто мозг приобрел какую-то
автономность, а он служил к нему только придаточным
приспособлением.
Может, до потери памяти он был математиком?
Немного окрепнув, Шварц понял, что если собирается
искать ответы на накопившиеся вопросы, он должен
покинуть свою комнату и выйти в большой мир.
Ему начали больше доверять, и вскоре представился
удобный случай. Шект забыл запереть за собой дверь.
Для уверенности подождав возвращения Шекта,
Шварц медленно вложил руку в дверную щель, как это
делали другие.
Дверь легко и свободно скользнула в паз... Коридор
был пуст.
Так Шварц оказался на свободе.
Он не знал, что все шесть дней пребывания в Ин¬
47
ституте Общество Древних следило за госпиталем, его
комнатой и им самим с помощью своих агентов.
6. Ночные опасения
Дворец Прокуратора был прекрасен и ночью. Незем¬
ные ночные цветы разворачивали фестоны белых лепест¬
ков, наполняя дворец нежным ароматом. В рассеянном
свете луны блестели искусственные кремниевые нити,
вотканные в алюминиевый сплав дворцовых строений,
временами вспыхивая ярким фиолетовым блеском.
Энниус смотрел на звезды. Они казались ему прекрас¬
ными, потому что были Империей.
Среди различных небес Империи земное небо не было
самым прекрасным. Оно не напоминало невыносимое
великолепие небес Центральных миров, где звезды
кружились в таком бешеном танце, что ночь совершенно
терялась во взрывах их света. Но оно и не было одино¬
ким небом Периферии, где в темноте тускло мерцали
сиротливые звезды да светилась молочная линза Галак-
ТИКИ.
С Земли одновременно можно было увидеть две
тысячи звезд. Энниус видел Сириус, вокруг которого
врашалась одна из десяти наиболее населенных планет
Империи. Виден был и Арктур, столица сектора его
родины. Солнце Трантора, столицы Империи, затерялось
где-то на Млечном Пути.
Он почувствовал на плече чью-то мягкую руку.
— Флора?— прошептал он.
— А ты исправляешься,— послышался немного удив¬
ленный голос жены.— Ты хоть помнишь, что не спал
после возвращения из Чика? Скоро наступит рассвет,
можно я останусь с тобой позавтракать?
— Почему бы и нет?— Он нежно улыбнулся ей и,
ошутив в темноте коричневый локон, парящий около
шеки, легонько дернул его.— Ты можешь остаться со
мной и наблюдать за небом прекраснейшими в Галактике
глазами.
Она освободила волосы и недовольно заметила:
— Ты пытаешься своими сахарными речами успо¬
коить меня. Что тебя беспокоит, дорогой?
— То, что беспокоило всегда. Я стараюсь скрыть
это только потому, что ты ничем не можешь мне помочь.
— Но кроме этого есть и что-то еще. Я же вижу,
Энниус.
48
Энниус тряхнул головой.
— Не знаю,— ответил он.— Эти поднакопившиеся
маленькие загадки тревожат меня. Я говорю про Шекта
с его синапсированием. Беспокоит меня и Арвардан со
своими теориями и еще многое, многое другое. Но это
не повредит мне, Флора,— я чувствую, что слишком
мало сделал на Земле.
— Наверное, такое раннее утро не слишком подходя¬
щее время для угрызений совести.
— Ох уж эти земляне! — сквозь зубы процедил Эн¬
ниус.— Их так немного, но для Империи они являются
тяжелым бременем. Ты помнишь, Флора, предостережения
Фарула, моего предшественника на посту Прокуратора
Земли? Он был прав. В то время я смеялся над его
предостережениями, считая это проявлением старческого
маразма. Я был молод, отважен, энергичен. Я считал,
что смогу лучше управлять земными делами...— Он сделал
паузу, как будто потеряв нить разговора.—Слишком
много в последнее время появилось признаков того, что
земляне думают о своем былом господстве и готовят
восстание.—Энниус посмотрел на жену.— Ты ведь
в курсе, что Древние считают Землю единственным
Домом Человечества, центром расы, подлинно представ¬
ляющим Человечество?
— Но это же самое говорил Арвардан два вечера
назад, не так ли?— Флора решила, что пусть он лучше
беседует с ней, чем остается один на один со своими
тревогами.
— Да, он говорил это,— мрачно согласился Энниус,—
и даже гораздо раньше. Из рассуждений Древних
следует, что в будущем Земля опять станет центром
расы. Они называют это Вторым Королевством Земли;
так же они предрекают крушение Империи в некоей
таинственной катастрофе, из которой Земля выйдет во
всем блеске славы,— голос Энниуса задрожал.— Такой
отсталый, варварский, бесконечно одинокий мир. Трижды
из-за каких-то пустяков земляне поднимали восстание,
но их поражение не в силах победить их глупость.
— Они просто несчастные существа,— сказала Фло¬
ра.— Что у них есть, кроме планеты? Они обездолены
во всем — в порядочном мире, в порядочной жизни.
Галактика не хочет признать их равными себе. Вот они
и ишут спасение в глупых мечтах. Можно ли порицать
их за это?
— Не только можно, но и нужно,— энергично выкрик¬
49
нул Энниус.— Нужно вернуть их из мира грез. Они
не отрицают, что отличаются от нас. Но они жонглируют
понятиями «худшие» и «лучшие», и ты не можешь
потребовать, чтобы остальная Галактика позволила им
это. Галактика должна заставить их изменить свое
правление и уничтожить оскорбительную Перепись. За¬
ставить их быть людьми и только тогда относиться
к ним, как к людям. Заставить их быть землянами, и все
будут считать их таковыми. Но на этом пути существует
множество препятствий. Например, что может им дать
синапсирование? Мысль о нем не дает мне уснуть.—
Энниус нахмурился и задумчиво посмотрел на небо,
слегка сереющее на востоке.
— Синапсирование? Ты имеешь в виду аппарат док¬
тора Шекта, о котором говорили за ужином? Ты ездил
в Чика посмотреть на него?
Энниус кивнул.
— И что ты узнал?
— Почти ничего,— ответил Энниус.— Но я знаю док¬
тора Шекта и всегда могу сказать, когда он спокоен,
а когда нет. Я могу сказать тебе, Флора, что во время
разговора со мной он все время чего-то боялся. После
моего ухода он наверняка вздохнул с облегчением.
— Но его машина работает?
— Я не нейрофизик. Шект сказал, что пока нет. Позже
связался со мной и сказал, что доброволец находится
в очень плохом состоянии, почти мертв, но я не верю этому.
В его голосе слышалось возбуждение, он почти торжест¬
вовал. Наверняка его доброволец жив и эксперимент
прошел удачно, или я ничего не понимаю в людях. Ты
тоже думаешь, что он мог солгать мне?
— Но почему это держится в тайне?
— Разве тебе не ясно? А почему Земля поднимала
восстания? Мы имеем большой перевес сил, не так ли?
Теперь представь, что средний уровень земного разума
повысится. Удвоится, может, утроится. Сможем ли мы
в этих условиях сохранить перевес?
— О, Энниус!
— Мы можем попасть в положение обезьян, напавших
на людей. И что тогда будет значить наше численное
превосходство?
— Вряд ли они смогут скрывать подобные намерения.
Ты всегда можешь затребовать из Бюро Внешних Про¬
винций несколько психологов и подвергнуть обработке
выбранных наугад землян. Наверняка будет нетрудно
50
обнаружить отклонения в их умственном развитии.
— Возможно, этот поможет, а может, и нет. Я ни
в че*м не уверен, Флора, кроме того, что назревает новый
бунт, а он может быть намного хуже восстания 750-го.
— Но мы готовы к восстанию? Я имею в виду, если
ты так уверенно...
— Готовы?— Энниус горько рассмеялся.— Я — да.
Гарнизон в полной боевой готовности и снабжен всем
необходимым. Все, что можно было сделать, сделано. Но,
Флора, я хотел бы вообще не допустить восстания. Я не
хочу, чтобы моя Прокурация вошла в историю, как
Прокурация бунта. Не хочу, чтобы мое имя связывали
со смертями и кровопролитием. Конечно, за подавление
бунта я получу награду, но век спустя во всех историче¬
ских книгах меня назовут кровавым тираном. Вспомни,
что говорят о вице-короле Сантании шестнадцатого
века. Может, он тоже не хотел миллионов смертей?
Тогда ему оказывали почести, но теперь никто не скажет
о нем доброго слова. Я хочу стать известным как
человек, предотвративший восстание и спасший миллионы
жизней.
— Ты уверен, что ничего не можешь сделать?— Флора
села рядом с ним и провела кончиками пальцев по
линии его рта.
Он взял ее руку в свои и крепко сжал.
— Что я могу? Все против меня. Если подтвердится
теория Арвардана, Бюро само перейдет на сторону
фанатиков Земли.
— Но, дорогой, я не думаю, что этот археолог может
принести слишком большой вред.
— Он хочет доказать, что Земля — истинный дом
Человечества, а это очень опасно.
— Тогда останови его.
— Не могу. Теоретически вице-король может почти
все, но на деле это не совсем так. Арвардан имеет письмен¬
ное разрешение от Бюро Внешних Провинций, одобрен¬
ное Императором. Пройдут месяцы, прежде чем я смогу
что-либо сделать... А какие я могу выдвинуть причины?
Если я попытаюсь остановить его силой, это будет
расценено как бунт, а ты знаешь, что Главное Кон¬
сульство всегда может устранить должностное лицо,
если решит, чго оно переступило грань, за которой
стоит Гражданская Война. Меня сменят на этом посту,
а Арвардан будет продолжать свое дело. И это еще
не самое худшее, Флора. Ты знаешь, как он намеревается
51
доказать древность Земли? Попробуй-ка угадать.
Флора мягко рассмеялась.
— Ты шутишь, Энниус. Как я могу угадать? В конце
концов я же не археолог. Все, что я могу предположить,
так это то, что он раскопает старые кости и установит
их древность радиоактивным методом или что-нибудь
в этом же роде.
— Хотелось бы мне, чтобы это так и было. Но Арвар¬
дан собирается предпринять нечто совсем другое. Вчера
он рассказал мне, что собирается проникнуть в радиоак¬
тивные зоны Земли, найти там изделия, изготовленные
человеком, и доказать, что они сделаны еще до заражения
Земли радиацией.
— Но ведь я сказала почти то же самое.
— А ты хоть знаешь, что значит проникнуть в радио¬
активные зоны? Они являются запретными, и это один
из самых почитаемых обычаев Земли. Никто не может
войти в Запрещенные Зоны, а все радиоактивные зоны —
Запрещенные.
— Вот и прекрасно, Арвардана остановят сами
земляне.
— Он будет остановлен Высоким Министром, но как
мы докажем землянам, что это не правительственный
проект и Империя не способствовала намеренному свя¬
тотатству?
— Вряд ли Высокий Министр будет этим оскорблен.
— Ты более наивна, чем я думал.— Энниус прошелся
по комнате.— Ты знаешь, что произошло около пятидесяти
лет назад? Я расскажу тебе об этом, и тогда ты сможешь
судить сама.
Так получилось, что Земля не хотела принимать
внешние признаки имперского доминиона, так как земляне
считали, что они должны являться истинными правителя¬
ми Галактики. Молодой Станнель II — ты должна по¬
мнить этого отчасти безумного императора, убитого
после двух лет царствования,— приказал Палате Совета
Братства принять имперские знаки отличия. Сам по себе
приказ был разумным, так как знаки отличия вручаются
каждой планете в качестве символа единства Империи.
Но что случилось на земле? В назначенный для этого
день на планете начались массовые беспорядки.
Фанатики Братства сорвали знаки отличия и высту¬
пили против имперского гарнизона. Станнель II был
достаточно безумен, чтобы требовать выполнения своего
приказа, даже путем убийства множества землян. Его
52
самого убили еще до того, как приказ вступил в силу,
а Эдард, его приемник, был достаточно умен и аннули¬
ровал приказ. На Земле воцарилось спокойствие.
— Ты хочешь сказать,— недоверчиво спросила Фло¬
ра,— что Земля не имеет имперских знаков отличия?
— Совершенно верно. Среди миллионов и миллионов
планет Империи только Палата Совета Земли не имеет
знаков отличия. Вот эта жалкая планета, на которой
мы сейчас находимся. И я уверен, попытайся мы еще раз
навязать им свою волю, земляне будут бороться до по¬
следнего человека, но не допустят ничего подобного.
А ты уверяешь меня, что они не будут оскорблены.
Говорю тебе — они сумасшедшие.
Они замолчали, наблюдая за медленно занимающимся
светом зари, потом Флора печально и неуверенно
позвала:
— Энниус.
— Да.
— Тебя беспокоит не только восстание, послед¬
ствия которого могут отразиться на твоей репутации.
Я не была бы твоей женой, если хотя бы наполовину
не читала твои мысли, и мне кажется, что ты ждешь
настоящей опасности для Империи. Ты боишься, что
земляне могут одержать победу?
— Флора, я не могу говорить об этом,— что-то
мучительное появилось в его взгляде.— Может быть,
четыре года, проведенных в этом мире, слишком боль¬
шой срок для нормального человека. Но почему эти
земляне так самонадеянны?
— Почему ты так думаешь?
— У меня достаточно источников информации. Они
три раза терпели поражение и не могут питать никаких
иллюзий. Однако они без страха смотрят на две сотни
миллионов миров, каждый из которых гораздо сильнее
их собственного. Может, они действительно настолько
верят в свою судьбу, или сверхъестественные силы,
или еще во что-нибудь, что благоволит только им?
Может быть... может быть...
— Может быть, что, Энниус?
— Может быть, у них есть какое-то оружие.
— Оружие, способное победить две сотни миллионов
миров? Ты просто паникуешь. Такого оружия нет и не
может быть.
— Вспомни о синапсировании...
— Я говорила, как следует позаботиться о нем.
53
Ты можешь представить какой-либо иной вид оружия?
— Нет,— неохотно откликнулся Энниус.
— Потому что его не существует. Я скажу тебе,
что нужно сделать, дорогой. Почему бы тебе не связать¬
ся с Высоким Министром и, в залог своей верности,
не предупредить о планах Арвардана?
Скажи, неофициально, конечно, что не давал разре¬
шения. Это должно устранить подозрения об участии
правительства Империи в этом глупом нарушении их
обычаев. Таким образом, ты сможешь остановить Арвар¬
дана и предотвратить возможные беспорядки. Потом
ты затребуешь из Бюро двух хороших психологов,—
лучше проси четырех, тогда пришлют, по крайней мере,
двух,— и они проверят, проводится ли синапсирование.
И почему бы тебе не поспать прямо здесь? Мы
можем унести кресло вниз и накрыть тебя моей меховой
накидкой вместо одеяла, а когда ты проснешься, я
принесу завтрак.
Уверена, что при свете солнца все твои проблемы
будут выглядеть совершенно иначе.
Вот так случилось, что Энниус заснул за пять минут
до восхода солнца.
Часом позже Высокий Министр узнал о Биле Арвар-
дане и его миссии, но без участия Прокуратора.
7. Первая встреча с землянами
Что касается Арвардана, то его беспокоил только
вынужденный отдых. Корабль с экспедицией должен был
прибыть не раньше, чем через месяц.
На шестой день пребывания на Земле Арвардан
покинул Гималаи и отправился к громаднейшему
Стратосферику Компании Земного воздушного транс¬
порта, курсирующему между Гималаями и столицей
Земли Вашинном.
Он выбрал простой коммерческий самолет, отвергнув
скоростной лайнер, предоставленный Энниусом, из просто¬
го любопытства чужака и археолога к земной жизни.
Для подобного выбора у него имелись и другие причины.
Арвардан был родом из Сирианского Сектора, более
других известного в Галактике антиземлянскими настрое¬
ниями. Раньше он всегда думал, что не подвержен
подобным предрассудкам. Конечно, он рос в окружении
людей, представлявших землян скорее карикатурными
54
типами, и даже теперь слово «землянин» казалось ему
безобразным. Но он действительно старался относиться
к ним без предубеждений.
По крайней мере, так ему казалось.
Например, если бы землянин захотел присоединиться
к его экспедиции, он был бы принят при условии имеюще¬
гося нужного образовательного уровня.
У него не было причин отказываться от совместного
обеда с землянином, он смог бы даже спать с одним
из них в случае необходимости в одной постели —
предполагая, что тот будет умеренно чистым и здоровым.
Но он не отрицал, что всегда сознавал факт — землянин
есть землянин. Он ничего не мог поделать с этим.
Подобное отношение было результатом детства, прове¬
денного в атмосфере фанатизма, такого полного, что он
был почти незаметен, такого всеобщего, что его аксиомы
становились второй натурой. Почувствовать и понять
этот фанатизм можно было, только беспристрастно
оценив свое прошлое.
Теперь у него появился шанс испытать себя.
Арвардан оглядел безразличные лица попутчиков.
Некоторые женщины выглядели даже очень неплохо...
Он нахмурил брови. Даже у терпимости должны быть
свои границы. Он совершенно не мог представить сме¬
шанные браки.
Самолет был маленьким, использующим в качестве
энергии атомную, и принцип ее использования был
далек от совершенства. Например, не было надежной
защиты от облучения. Арвардан вспомнил, что присут¬
ствие случайных лучей и нейтронов высокой плотности
оказывает на землян незначительное воздействие.
Он посмотрел в окно. Из темно-винного пурпура
верхней атмосферы Земля казалась каким-то мифическим
созданием. Они пролетали над обширными, покрытыми
дымкой свободными пространствами, напоминавшими
оранжевую пустыню. За стратолайнером тянулась
мягкая и пушистая линия ночи с редкими вкраплениями
светящихся радиоактивных зон.
Его внимание привлек смех пассажиров. Центром
веселья была пожилая пара, комфортабельно располо¬
жившаяся неподалеку.
— Что происходит?— спросил Арвардан соседа.
— Они прожили вместе сорок лет и сейчас совершают
Большое Путешествие,— довольно неохотно ответил
сосед.
55
— Большое Путешествие?
— Ну да, вокруг Земли.
Пожилой человек, улыбаясь, многословно пересказы¬
вал свои впечатления от полета, время от времени
прерываемый женой, вносившей в его рассказ педан¬
тичные поправки и малозначительные факты, что и служи¬
ло поводом для веселья. Все слушали их рассказ с боль¬
шим вниманием. Арвардану даже показалось, что земляне
так же сердечны и человечны, как и остальные жители
Г алактики.
— А когда вам будет шестьдесят?— спросил один
из пассажиров.
— Через месяц,— последовал бодрый ответ.— Шест¬
надцатого ноября.
— Ну,— добавил спрашивающий,— я надеюсь, что
перед этим у вас будут неплохие деньки. Мой отец
встретил свои шестьдесят в проливной дождь. Я прово¬
жал его, и он всю дорогу жаловался на ливень. У него
был открытый автомобиль, и мы промокли до нитки.
«Слушай,— сказал я ему тогда,— чего ты ругаешься?
Ведь мне-то еще предстоит возвращаться».
Последовал новый взрыв смеха, потому что для пары,
справляющей годовщину свадьбы, тоже не было обратного
пути. Арвардан почувствовал острое отвращение.
— Что за шестьдесят, о которых говорят эти люди?—
спросил он сидящего рядом землянина.— Они что, имеют
в виду эвтаназию?
Очевидно, что-то в голосе Арвардана было не так,
потому что сосед повернулся к нему и уставился долгим
и подозрительным взглядом.
— Ну, а что он еще мог иметь в виду?— наконец
сказал он.
Арвардан сделал рукой неопределенный жест и глупо
улыбнулся. Он знал о Переписи только теоретически,
кое-что из книг, кое-что из дискуссий в научной газете.
Но сейчас до него дошло, что это действительно
применяется к живым существам, что все мужчины и
женщины вокруг него благодаря Переписи доживут
только до шестидесяти лет.
Сосед все еще удивленно смотрел на него.
— Эй, парень, откуда ты? Разве в твоем городе не
знают о шестидесяти?
— Мы называем это «Срок»,— ответил Арвардан*—
я никогда не был в других городах.
Он неопределенно ткнул пальцем через плечо, но
56
собеседник все еще удивленно смотрел на него.
Губы Арвардана дрогнули. У этих землян очень
развита подозрительность, по крайней мере, это пред¬
убеждение оказалось верным.
— Она младше меня на три месяца,— снова заговорил
пожилой человек,— но она не станет ждать, мы должны
уйти вместе. Не так ли, Чабби?
— О, да,— согласилась она и хихикнула.— Все
наши дети переженились, у них собственные дома. Мы
только надоедаем им. Вряд ли я смогу проводить время
с удовольствием без моего старика — так что мы уйдем
вместе.
После этих слов все, казалось, занялись подсчетом
оставшегося им времени, что послужило поводом для
спора нескольким супружеским парам.
Маленький человек с неопределенным выражением
лица свирепо сказал:
— Мне осталось жить ровно двенадцать лет, три
месяца и четыре дня. Ни днем больше, ни днем меньше.
— Если ты не умрешь раньше,— заметил кто-то из
пассажиров.
— Вздор,— последовал немедленный ответ.— Я не
собираюсь умирать раньше. Разве я похож на человека,
способного умереть раньше? Я проживу двенадцать лет,
три месяца и четыре дня,— надеюсь, никто не станет
этого отрицать.
Стройный молодой человек вынул изо рта сигару.
— Хорошо тем, кто знает свой срок,— мрачно заявил
он.— Многие живут и после него.
— Да, да,— согласился другой и кивнул с негодую¬
щим видом.
— Я терпеть не могу людей, мечтающих продлить
дни до следующей Переписи,— продолжал молодой че¬
ловек.— Это просто вредители и паразиты, уничтожаю¬
щие еду для следующего поколения...— Казалось, он
затаил на уклоняющихся от Переписи людей какую-то
обиду.
Арвардан сердито вмешался.
— Разве регистрируется возраст каждого человека,
без различий?
Последовало продолжительное презрительное мол¬
чание, осуждающее столь глупый вопрос. Потом кто-то
дипломатично заметил:
— Ну, я полагаю, таких, кто умудряется жить и
после шестидесяти, немного
57
— Да, среди фермеров,— коротко и энергично возра¬
зил другой.— После полувековой каторжной работы на
полях вы будете только рады уйти из жизни. Но
относится ли это к бизнесменам и администраторам?
Пожилой человек, сорокалетие свадьбы которого
положило начало разговору, решил высказать свое мне¬
ние, возможно, ободренный фактором, что как скорой
жертве шестидесяти терять ему особенно нечего.
— Разве вы не знаете, как это делается?— Он хитро
подмигнул.— Я знал человека, которому исполнилось
шестьдесят еще во время Переписи 810 года, но поймали
его только во время Переписи 820. Ему было уже
шестьдесят девять. Шестьдесят девять! Подумать только!
— Как ему это удалось?
— У него было немного денег, тем более его брат
входил в Общество Древних. Вряд ли вы сможете про¬
делать нечто подобное, не имея поддержки.
Раздался всеобщий возглас одобрения.
— У меня был дядюшка,— сказал молодой человек
С сигарой,— который жил после Переписи целый год.
Он был из сорта эгоистов, не понимающих своего долга
и не любящих близких. Когда пришло время, он просто
ушел. Мы с братом сразу же сообщили об этом. Мы
говорили, что никто из нашей семьи даже не подозревал,
что он остался жив, но нас все равно оштрафовали
на пятьсот кредитов.
Очевидно, все чувства Арвардана были написаны
на его лице.
Эти люди — сумасшедшие, раз могут подобным обра¬
зом относиться к смерти близких да еще и обижаться
на них за то, что они стремятся избежать гибели.
Интересно, не угораздило ли его попасть на корабль,
везущий ненормальных в приют или на эвтаназию?
Неужели это нормальные земляне?
Сосед повернулся к Арвардану.
— Эй, приятель, откуда ты приехал?
— Простите?
— Я говорю — откуда ты? Ты сказал: «Приехал
оттуда». Так все-таки откуда, а?
Арвардан обнаружил, что все подозрительно уста¬
вились на него. Может, они думают, что он член этого
таинственного Общества Древних? Или, что еще хуже,
шпион Империи?
— Я не землянин,— сказал Арвардан во внезапном
порыве откровенности.— Я Бил Арвардан с Баронна,
58
Сириус-Сектор. А как зовут вас?— Арвардан протянул
соседу руку.
Казалось, в самолете взорвалась бесшумная бомба.
Безмолвный ужас на лицах пассажиров быстро перерос
в гнев и озлобленную враждебность к чужаку. Человек,
сидевший рядом с ним, быстро поднялся и пересел на
другое место, потеснив остальных пассажиров.
Все отвернулись от него. Арвардана охватило негодо¬
вание. Почему земляне так поступили с ним? Ведь он
протянул им руку дружбы. Он, сирианин, снизошел до
их уровня, а в награду получил только ненависть.
Он с трудом взял себя в руки. Да, очевидно, фанатизм
никогда не бывает односторонним — ненависть порождает
только ответную ненависть.
Не обращая ни на кого внимания, Арвардан тупо
смотрел в пол.
— Сэр!
К нему приблизился молодой человек с сигарой и сел
рядом.
— Хэлло! Меня зовут Грин,—представился он.—
Не позволяйте им оскорблять себя.
— Меня никто не оскорбляет,— коротко ответил
Арвардан. Ему не слишком нравилась компания молодого
человека и совсем уж не хотелось получать какие-либо
советы от землянина.
Но Грина не волновали столь тонкие нюансы. Он
выпустил струйку дыма и стряхнул пепел в проход между
креслами.
— Провинциалы! — пробормотал он с презрением.—
Просто группа фермеров. Им явно недостает Галакти¬
ческого кругозора. Пусть они вас не беспокоят. Вот у меня
совсем другая философия. Живи и давай жить другим,
говорю я. Я ничего не имею против аутсайдеров. Если
они хотят подружиться со мной, я буду дружить с ними.
Какого черта... Они ничего не могут сделать настоящему
аутсайдеру, как я ничего не могу сделать настоящему
землянину. Вы не находите, что я прав?— И фамильярно
похлопал Арвардана по руке.
Арвардан кивнул, чувствуя нарастающее негодование.
Контакт с человеком, обижающимся на дядюшку за то,
что тот не умер, не был для него приятным.
Грин откинулся на спинку сидения.
— Летите в Чика? Как, вы сказали, ваше имя? Алба-
дан?
— Арвардан. Да, я лечу в Чика.
59
— Это мой родной город. Лучший город на прокля¬
той Земле. Надолго к нам?
— Возможно. У меня нет определенных планов.
— A-а... Надеюсь, вы не будете возражать, если я
потрогаю вашу рубашку... Сделано на Сириусе, да?
— Да, там.
— Очень хороший материал. Вы не могли бы мне
дать что-нибудь такое, что на Земле... У вас нет случайно
в багаже лишней рубашки, такой же, как эта? Если бы
вы захотели продать ее, я бы купил. Этот размер мне
должен подойти.
Арвардан покачал головой.
— Очень сожалею, но я не взял с собой одежды,
планируя купить ее на Земле.
— Я бы заплатил вам пятьдесят кредитов,— на¬
стаивал Грин. Не получив ответа, он добавил с обидой: —
Это хорошая цена.
— Это очень хорошая цена,— согласился Арвардан,—
но, как я уже сказал, у меня нет рубашек для продажи.
— Хорошо...— Грин вздохнул.— Я надеюсь, вы про¬
будете на Земле какое-то время?
— Возможно.
Археолог позволил своему раздражению выйти на
поверхность.
— Видите ли, мистер Грин, если вы до сих пор этого
не поняли, я, немного утомлен и хотел бы вздремнуть.
Грин нахмурился.
— Что с вами? Вы не верите в существование на
Земле вежливых людей? Я только задал вам вопрос,
не обязательно отвечать с такой язвительностью.
Разговор вдруг перешел на более высокие тона.
Враждебные взгляды снова скрестились на Арвардане...
Губы археолога сжались в тонкую линию.
«Для того чтобы поднять скандал, он и заговорил со
мной»,— подумал он. Если бы он не старался доказать
свою проклятую терпимость, не было бы всей этой
дурацкой истории.
— Мистер Грин,— спокойно сказал он,— я не просил
вас вступать со мной в разговор, и я вполне воспитанный
человек. Я повторяю, что устал и хочу отдохнуть. Не вижу
в этом ничего необыкновенного.
— Слушайте, вы,— молодой человек вскочил со своего
места, стремительно погасил сигару и нацелил на Арвар¬
дана указательный палец.— Я не позволю вам обращаться
со мной, как с собакой. Вы, вонючие аутсайдеры, прихо¬
60
дите к нам со своими утонченными разговорами и выпы¬
тыванием и думаете, что это дает вам право топтать нас.
Мы не. можем так просто это оставить. Если вам не нра¬
вится здесь, можете убираться туда, откуда пришли. Вы
думаете, я вас боюсь?
Арвардан отвернулся и стал смотреть в окно.
Грин больше не стал выяснять отношения, а сел на свое
место. В салоне слышалось возбужденное жужжание
голосов, которое Арвардан, по мере возможности, игнори¬
ровал. Он не видел, но чувствовал направленные на
него злобные взгляды. Постепенно все успокоилось, как
и бывает обычно в подобных случаях.
Остаток пути он провел в тишине и одиночестве.
Арвардан с нетерпением ждал приземления. Взглянув
с воздуха на «лучший город на проклятой Земле», он
тем не менее нашел, что город выглядит лучше, чем ему
представлялось.
Он проследил за тем, как грузили его багаж. По край¬
ней мере, здесь он обычный пассажир, и если не ввязы¬
ваться в разговоры с водителем, то все будет в порядке.
— Государственный Дом,— назвал он адрес, и машина
тронулась.
Так Арвардан впервые оказался в Чика, как раз в тот
день, когда Джозеф Шварц убежал из Института Ядер-
ных Исследований.
Грин следил за отъездом Арвардана со злобной усмеш¬
кой, потом достал записную книжку и стал изучать записи.
Пассажиры дали слишком мало материала, несмотря на
историю о мифическом дядюшке.
Даже старое чучело выразило недовольство людьми,
живущими сверх срока, утверждая, что они в сговоре
с Древними. На худой конец пригодится и это, но стари¬
кашке остался всего месяц до шестидесяти, так что игра
не стоит свеч.
А вот аутсайдер может оказаться неплохой добычей.
Он еще раз с удовлетворением просмотрел записи: «Бил
Арвардан, Баронн, Сириус-Сектор... проявлял интерес
к шестидесяти... прибыл в Чика коммерческим самоле¬
том в 11 часов местного времени. 12 октября... проявлял
антиземлянскую настроенность».
Будем надеяться, что на этот раз попалась крупная
61
добыча. Братство получит его сообщение через полчаса.
Грин придумал свой способ освобождения от полевых
работ.
8. Разговор в Чика
Доктор Шект листал последний том своих научных
заметок, когда в кабинет вошла Пола. Выглядела она
немного сонной.
— Папа, ты все еще не ел?
— А? Конечно... Что это?
— Еда. Ты должен позавтрать. Я не дам тебе работать,
пока ты не поешь.
— Не волнуйся так, я поем. Но я не могу прерывать
жизненно важные эксперименты всякий раз, как только
ты решишь, что мне пора есть.
Еда возвратила ему силы и бодрость.
— Ты не думала над тем,— спросил Шект,— что за
человек этот Шварц? Я говорил тебе о швах на его чере¬
пе?
— Да, говорил, что они примитивны.
— Но это еще не все. У него тридцать два зуба,
считая вставные. Я никогда не видел мост, цепляющийся
металлическими крючками за соседние зубы, а не за
челюстную кость... А ты видела нормального человека
с тридцатью двумя зубами?
— У меня нет привычки считать у людей зубы, папа.
А сколько их вообще должно быть — двадцать восемь?
— Это так же верно, как и то, что Пространство...
Но я еще не кончил. Мы сделали рентгеновские снимки,
и что, ты думаешь, мы нашли?
— Кишки?
— Ты можешь предполагать все, что угодно, но все
равно не угадаешь, так что я лучше скажу тебе. У него
есть червеобразный аппендикс три с половиной дюйма
длиной и к тому же открытый! Я консультировался, очень
осторожно, конечно, в медицинской Школе, так вот —
аппендиксы практически никогда не бывают длиннее по-
лудюйма, и тем более не бывают открытыми.
— Ну и что?
— А то, что он — живое ископаемое.— Шект встал со
стула, подошел к стене и вернулся назад.— Мы не
должны отдавать Шварца, он слишком ценный экспонат.
— Но, папа,— возразила Пола,— ты не можешь этого
сделать. Ты обещал фермеру вернуть Шварца и должен
62
это сделать ради самого Шварца. Он выглядит таким
несчастным.
— Несчастный! Да мы лечили его, как самого бога¬
того аутсайдера!
— Какая разница? Бедный человек привык к своей
ферме. Он прожил там всю жизнь. Над ним провели экспе¬
римент, и теперь его мозг работает по-другому. Мы должны
учитывать его человеческие права и вернуть в семью.
— Но, Пола, научные...
— Чего стоят твои научные доводы? Как ты думаешь,
что предпримет Братство, узнав о твоих экспериментах?
Ты думаешь, их тронут интересы науки? Я хочу сказать,
что они так же не посчитаются с тобой, как ты не посчи¬
тался со Шварцем. Ты укрываешь его и тем усиливаешь
возможность того, что его обнаружат. Ты должен доста¬
вить его домой завтра ночью, слышишь?— Пола напра¬
вилась к двери.— Пойду проведаю беднягу.
Через пять минут Пола вбежала в комнату, бледная
и взволнованная.
— Папа, он ушел!
— Кто ушел?— спросил ученый.
— Шварц! — со слезами выкрикнула Пола.— Навер¬
ное, ты не запер дверь.
— Давно?
— Откуда я знаю? Сколько ты сидишь здесь?
— Не больше пятнадцати минут. Я вернулся сюда за
минуту или две до твоего прихода.
— Он может бродить где-нибудь поблизости,— решила
Пола.— Оставайся здесь. Если его кто-нибудь найдет,
это не должно быть связано с твоим именем.
Шект только кивнул в ответ.
Джозеф Шварц не многое выигрывал, меняя заключе¬
ние в Институте на путаницу незнакомых улиц. У него
не было никакого плана, он просто использовал подвер¬
нувшуюся возможность.
Шварц надеялся, что сможет найти грань, отделяю¬
щую его от нормальной жизни. Он уже не сомневался,
что в свое время потерял память.
Первый же взгляд на город привел его в уныние. После¬
полуденное солнце заливало светом громадные фарфоро¬
вые здания Чика. В то же время память говорила ему,
что дома должны быть коричневыми и красными и, уж
точно, более грязными.
63
Шварц медленно брел по улице. Каким-то шестым
чувством он знал, что погони нет. Это не так уж удивило
его, так как в последнее время он обнаружил возрастаю¬
щую восприимчивость, как он назвал для себя, к «чувству
вещей», касающихся непосредственно его самого. Это
была одна из странностей его мозга, так как... так как...
Мысль ускользала.
Во всяком случае, в атмосфере больничной палаты
присутствовала пугающая таинственность. Следовательно,
его преследователи постараются не привлекать внимания
посторонних. Сделав подобное умозаключение, он не смог
бы проследить всей цепочки мыслей. Он просто знал, и
все. Может, это одно из побочных свойств его амнезии?
Шварц миновал перекресток. Машин на улице было
относительно немного. Пешеходы выглядели как обычные.
Правда, их одежда казалась Шварцу какой-то не такой:
без пуговиц, без швов и всех цветов радуги. Но он был
одет точно так же. Он хотел бы оставить себе старую
одежду, но не смог это внятно объяснить. Очень трудно
быть уверенным в чем-либо, если вы начали сомневаться
в собственной памяти.
Но он так ясно помнил свою жену и детей. Они не могли
быть только его фантазиями. Возможно, они были иска¬
женными образами реальных людей, существующих в
настоящем мире, он просто должен их найти.
Люди натыкались на него, недовольно ворча при этом.
Но Шварц ни на кого не обращал внимания. Внезапно
он подумал о том, что скоро проголодается, а денег у
него нет.
Оглядев улицу, он не увидел ничего, даже отдаленно
напоминающего ресторан. Да он и не узнал бы ресторан,
ведь читать он не мог.
Всматриваясь в окна магазинов, он, наконец, увидел
зал с маленькими столиками. Люди за столиками что-то
ели.
По крайней мере, хоть это не изменилось — они
жевали и глотали, как всегда.
Он шагнул внутрь, но остановился в замешательстве.
Здесь не было ни прилавка, ни закусок на нем, ни даже
намека на кухню. Он хотел предложить помыть посуду
и за это получить еду. Но предлагать свои услуги было
некому.
Шварц неуверенно остановился около обедающих.
— Еда! Где? Пожалуйста,— он показал на тарелки.
Люди изумленно смотрели на него. Один что-то сказал
64
очень быстро и совершенно непонятно, похлопав рукой
по маленькому устройству в конце стола.
Шварц опустил глаза и повернулся, чтобы выйти из
ресторана, но кто-то потянул его за рукав...
Гранз заметил Шварца, когда тот еще только собирал¬
ся зайти в ресторан.
— Интересно, что ему нужно?— сказал он.
Месстер, сидевший спиной к окну, повернулся, поглядел
и, пожав плечами, ничего не ответил.
— Он вошел,— сказал Гранз.
— Ну и что?— ответил Месстер.
— Ничего, мне просто любопытно.
Несколькими секундами позже человек, вошедший в
ресторан, с несчастным видом подошел к их столику и
показал на бифштексы.
— Еда! Где? Пожалуйста,— сказал он.
Гранз уставился на странного посетителя.
— Еда здесь. Занимай место за любым столиком и
пользуйся пищематом. Ты не знаешь, что такое пищемат?
Погляди на бедного ненормального, Месстер. Он смотрит
на меня так, словно не понимает ни слова. Эй, парень,
смотри. Опускаешь сюда монету и получаешь еду, понял?
— Оставь его в покое,— проворчал Месстер.— Он
совсем чокнутый.
— Ну, нет.— Гранз схватил Шварца за рукав.— Про¬
странство побери, надо накормить беднягу. Возможно,
скоро ему стукнет шестьдесят. По крайней мере, я могу
позволить себе накормить его... Эй, приятель, у тебя есть
деньги? Будь я проклят, если он понимает меня. Деньги,
вот это — деньги...— Он вытащил из кармана блестящую
полукредитовую монету, подбросив ее так, что она сверк¬
нула в воздухе.
— Есть у тебя такие?— спросил он.
Шварц покачал головой.
— Ну, тогда бери! — Он положил полукредитовую
монету в карман и достал более мелкую.
Шварц неуверенно взял ее.
— Олл райт. Теперь бросай ее в пищемат.
Шварц понял его. На пищемате был ряд щелей для
монет разного достоинства и ряд ручек против молочных
прямоугольников, на каждом из которых было что-то на¬
писано. Шварц показал на еду на столе и пробежал
пальцами вдоль ручек, вопросительно подняв брови.
— Сэндвичи не достаточно хороши для него.— С до-^
3 А, Азимов
65
садой сказал Месстер.— Мы получили хороший урок, вот
тебе плата за благодеяние, Гранз.
— Олл райт. Пусть я потеряю на этом восемь с поло¬
виной кредитов. Все равно завтра день получки... Дер¬
жи,— сказал он Шварцу, опустив несколько монет в пище¬
мат. Сию же минуту в стенке пищемата открылась ниша
с небольшим контейнером.— Бери его и садись за другой
стол. На, держи еще монету, купишь себе чашку кофе.
Шварц осторожно отнес контейнер на соседний столик.
К контейнеру сбоку была прикреплена ложка, а сам он
был из полупрозрачной дымчатой пленки, которая лопнула
с негромким хлопком, как только Шварц коснулся ее
пальцем. Верхушка контейнера отделилась по шву и отки¬
нулась назад.
Еда была непохожа на ту, что он ел до сих пор, к тому
же она была холодной. Но для него это казалось мелоча¬
ми. Он начал есть и через минуту обнаружил, что кон¬
тейнер нагревается. Шварц испугался и решил немного
подождать.
Сначала подливка стала испускать пар, потом появи-
лись сердитые пузыри. Когда контейнер немного подостыл,
Шварц закончил еду.
Гранз и Месстер еще сидели за столиками, когда
Шварц покинул ресторан. Там был еще один посетитель,
не привлекший внимания Шварца. Он не знал, что этот
человек следовал за ним от самого Института, стараясь
не привлекать его внимания.
Бил Арвардан попал под ливень, и ему пришлось
переменить одежду, но он не отказался от первоначаль¬
ного намерения понаблюдать человеческих животных зем¬
ного происхождения в их родной обстановке. Погода была
теплой, легкий ветерок приятно освежал лицо, деревня,—
пардон,— город выглядел светлым и чистым.
Все было не так уж плохо.
Первая остановка — Чика, решил он. Величайшая кол¬
лекция землян на планете. Вашинн — местная столица —
будет следующим пунктом. Сенлоо! Сенфран! Бойнар!..
Его маршрут должен пройти через все восточные конти¬
ненты (где обитало больше половины разбросанного насе¬
ления Земли) с тем расчетом, чтобы, останавливаясь
в них на день-два, вернуться в Чика к прибытию экспеди¬
ционного корабля.
Это будет полезным времяпрепровождением.
66
День подходил к концу, когда он зашел в пищемат
и понаблюдал за разыгравшейся маленькой драмой. Два
землянина, по виду не слишком богатые, накормили нище¬
го пожилого человека. Возможно, они не так уж и черствы.
Арвардан вышел из ресторана вслед за нищим.
Рабочий день близился к концу, улицы были полны
народа.
Арвардан ускорил шаг и тут же столкнулся с моло¬
денькой девушкой.
— Извините меня,— пробормотал Арвардан.
Девушка была одета в белое суконное платье, похо¬
жее на униформу. Лицо ее выражало крайнюю степень
озабоченности.
Он легонько коснулся пальцами ее плеча.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь вам, мисс?
Девушка удивленно подняла на него глаза. Арвардан
решил про себя, что ей от девятнадцати до двадцати одного
года, и стал внимательно рассматривать каштановые во¬
лосы, темные глаза, высокий лоб и маленький подбородок.
Он поймал себя на том, что думает об этой представитель¬
нице земной расы с большой приязнью. Девушка тоже
пристально посмотрела на него и сказала:
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Просто глупо было
надеяться найти человека, когда не имеешь ни малейшего
представления, куда он может пойти.
Она опустила голову, глаза ее повлажнели.
— Вы случайно не видели полного человека пятидесяти
пяти лет,— немного погодя спросила она,— одетого в зе¬
леное и белое, без шляпы, почти лысого?
Арвардан изумленно уставился на нее.
— Что? Зеленое и белое?.. Этот человек с трудом
разговаривает, не так ли?
— О, да! Вы его видели? Когда?
— Не более пяти минут назад он разговаривал в этой
столовой с двумя мужчинами... Послушайте!—обратился
он к мужчинам.
Гранз первым подошел к нему.
— Такси, сэр?
— Нет, но если вы расскажете молодой леди, о чем
разговаривали с тем пожилым человеком, то можете счи¬
тать, что пассажир у вас есть.
Гранз разочарованно посмотрел на него.
— Я был бы рад помочь вам, но он практически
ничего не сказал.
Арвардан повернулся к девушке»
67
— Мисс, он не мог уйти в том направлении, откуда
пришли вы, иначе вы бы его заметили. И он не мог уйти
далеко. Я думаю, мы должны пойти на север.
Арвардан не был импульсивным человеком, но ему
очень хотелось помочь девушке. Он поймал себя на том,
что улыбается ей.
— Что он сделал, леди?— спросил Гранз.— Надеюсь,
он не совершил ничего противозаконного?
— Нет, нет,— поспешно ответила она.— Он только
немножко болен, вот и все.
— Немножко болен?— переспросил Месстер.— Как
тебе это нравится, Гранз? Всего лишь немножко болен!
Несколько секунд его глаза подозрительно изучали их.
— Чем это может нам грозить?— встревоженно спро¬
сил Гранз.
— Чем-нибудь, что может сделать нас тоже немножко
больными. Этот малый, должно быть, прямиком из госпи¬
таля. Она выглядит как сиделка и так же беспокоится за
него. Почему же она так беспокоится, если он только
немножко болен? Он с трудом говорит и ничего не пони¬
мает, надеюсь, ты это заметил?
В глазах Гранза внезапно появился ужас:
— Тебе не кажется, что это может быть лихорадкой?
— Я уверен, что у него радиационная лихорадка —
и притом в последней стадии. Он ел рядом с нами. Это
никогда хорошо не...
К ним приблизился маленький, худощавый человек,
возникший буквально ниоткуда.
— У кого радиационная лихорадка, джентльмены?
Все неприветливо посмотрели на него.
— Кто вы?— спросил Месстер.
— Вам так уж хочется это узнать?— резко сказал
маленький человек.— Так уж получилось, что я агент
Братства.— Он отогнул отворот куртки и показал малень¬
кий блестящий значок.— Именем Общества Древних, что
вы говорили о радиационной лихорадке?
— Я ничего не знаю,— мрачно пробормотал Мес¬
стер.— Эта сиделка ищет кого-то, кто болен, а я бы хотел
узнать, не болен ли он радиационной лихорадкой. Не
думаю, что это противоречит законам.
— Вы еще будете мне говорить о законах? Занимай¬
тесь своими делами, а о законности позвольте побеспо¬
коиться мне.
Маленький человек потер руки, быстро взглянул на
собравшихся людей и поспешно удалился в северном
направлении
1 68
— Это он!— Пола схватила своего компаньона за
локоть.
Они вошли в магазин самообслуживания менее чем
в трех, кварталах от пиицемата.
— Я вижу его,— прошептал Арвардан.— Спрячься,
иначе он может испугаться тебя и убежать. Тогда мы
никогда не найдем его в толпе.
Они стали осторожно приближаться к Шварцу. Толпы
людей в магазине были похожи на сыпучий песок, который
проглатывает добычу медленно или, наоборот, быстро,
пряча ее, неожиданно выталкивая вперед и ставя перед
преследователями почти непреодолимые барьеры. Притом
толпа, как правило, всегда, настроена недоброжелательно.
Но Арвардан все-таки сумел настичь Шварца в самом
конце длинного прилавка. Его рука легла на плечо беглеца.
Шварц дернулся и в панике попробовал вырваться,
но из цепких рук археолога не смог бы уйти и более силь¬
ный человек: Арвардан улыбнулся и сказал совершенно
спокойным голосом, стараясь не привлекать внимания
окружающих:
— Хэлло, старик, давно тебя не видел. Как пожи¬
ваешь?
Явный обман на миг ошеломил Шварца, но тут в игру
вступила Пола.
— Шварц,— прошептала она,— ты должен вернуться
с нами.
На секунду Шварц взбунтовался, но быстро смирился
с поражением.
Он утомленно сказал: «Я... иду... с вами», но его слова
потонули В грохоте внезапно ожившей системы громкого¬
ворителей:
— Внимание! Внимание! Администрация просит всех
посетителей, соблюдая порядок, покинуть магазин через
выход на Пятидесятую Стрит. Просьба предъявлять реги¬
страционные карточки охране. Очень важно, чтобы это
было сделано быстро. Внимание! Внимание!
Сообщение повторили еще три раза. Толпа потянулась
к выходу. Послышались голоса, на разные лады задающие
один и тот же вопрос: «Что случилось?»
Арвардан пожал плечами.
— Придется встать в очередь, мисс. Во всяком случае,
мы все равно собирались уходить,— заметил он.
Пола отрицательно помотала головой.
— Мы не можем, не можем...
— Почему?— нахмурился археолог
6У
Девушка отступила в сторону. Разве-она могла рас¬
сказать ему, что у Шварца нет регистрационной карточки?
И вообще, кто он такой и почему помогает ей? Подозрение
и отчаяние охватили ее.
— Лучше уходите, а то у вас будут неприятности,—
хрипло прошептала она.
Они вышли из подъемника, спустившегося с верхних
этажей, и образовали отдельную группку среди людского
потока.
Арвардан представил себе, как он оставляет девушку
и ее спутника в одиночестве. Никогда не увидеть ее снова?
Он не мог оставить девушку. Сейчас, с выражением
страха и отчаяния на лице, она вряд ли была даже
хорошенькой, но Арвардан чувствовал непонятное беспо¬
койство при виде ее беспомощности.
Он сделал шаг в сторону и повернулся к ней.
— Ты собираешься остаться в магазине?
Она кивнула.
— Но почему?
— Потому что,— слезы хлынули из ее глаз,— я не
знаю, что еще можно сделать.
Она была землянкой, но кроме этого она была просто
маленькой испуганной девушкой.
— Если ты расскажешь мне, в чем дело,— мягко пред¬
ложил Арвардан,— я попытаюсь тебе помочь.
Девушка ничего не ответила.
Зал постепенно опустел. Шварц присел на корточки,
не способный следить за их разговором, удивляться вне¬
запно опустевшему магазину, вообще что-либо делать. Он
спрятал лицо в ладонях, пытаясь сдержать слезы. Пола
плакала, испуганная, как никогда в жизни. Недоумеваю¬
щий Арвардан попытался неуклюже похлопать ее по плечу,
осознав при этом, что впервые дотрагивается до земной
девушки.
В этом положении их и застал маленький человек.
9. Конфликт в Чика
Лейтенант гарнизона Чика Марк Клауди медленно
зевнул, глядя в пространство с невыносимой скукой.
Шел второй год его дежурства на Земле, и он с нетер¬
пением ждал замены.
Нигде в Галактике не было столь сложно содержать
гарнизон, как в этом ужасном мире. На других планетах
70
всегда существовали определенные дружеские отношения
между гражданским населением и солдатами, в особен¬
ности это касалось женщин. Там всегда присутствовали
чувства свободы и доступности.
На Земле гарнизон был настоящей тюрьмой. Непро¬
ницаемые для радиации казармы и фильтрованный воз¬
дух, очищенный от примесей, не делали жизнь на планете
более привлекательной. К довершению всего, солдаты
были вынуждены носить просвинцованную одежду,
холодную и тяжелую. Свой штрих к этой безрадостной
картине добавляла невозможность контактов с населе¬
нием.
Служащим гарнизона оставался небольшой выбор:
презрение ко всему окружающему, долгий сон или тихое
помешательство.
Лейтенант Клауди помотал головой в тщетной по¬
пытке отогнать грустные мысли, снова зевнул, сел и
начал снимать башмаки. Посмотрев на часы, он решил,
что ужинать еще рано.
Затем ему пришлось вскочить на ноги, только одна
из которых была обута, и отдать честь, остро ощущая
неудобство от своего неряшливого вида. Полковник
кинул на него пренебрежительный взгляд, но не сказал
ни слова. Вместо этого он сказал:
— Лейтенант, мне доложили о бунтовщиках в нашем
округе. Возьмите отряд, отправляйтесь к магазину Дун-
хама и сделайте все, что положено. Проследите, чтобы
все наши люди были тщательно защищены от возмож¬
ного заражения радиационной лихорадкой.
— Радиационная лихорадка! — воскликнул лейте¬
нант.— Извините меня, сэр, но...
— Будьте готовы выступить через пятнадцать минут,—
холодно приказал полковник.
Арвардан первым заметил маленького человека.
— Ха, кого я вижу. Парень, скажи маленькой леди,
что здесь не место лить слезы.
Пола вскинула голову и машинально придвинулась
поближе к Арвардану, который так же машинально
положил руку на ее плечо. Ему даже не пришло в голову,
что он второй раз прикоснулся к земной девушке.
— Что тебе нужно?— резко спросил археолог.
Маленький человек с острыми глазками неуверенно
вышел из-за прилавка, загроможденного кучей упаковок.
71
Он сказал тоном, одновременно располагающим и на¬
глым:
— Вы боитесь выходить наружу? Но это делать совсем
не обязательно. Я сам верну этого человека в Институт.
— В какой Институт?— боязливо спросила Пола.
— Ах, оставьте,— ворчливо перебил ее маленький
человек.— Меня зовут Нэттер, я стоял на другой стороне
улицы и видел, как он вышел из Института Ядерных
Исследований.
— Что все это значит?— оборвал его Арвардан.
Нэттер кивнул с веселой ухмылкой.
— Все думают, что у этого человека радиационная
лихорадка.
— Радиационная лихорадка?— одновременно вос¬
кликнули Пола и Арвардан.
Нэттер кивнул.
— Да. С ним обедали два водителя, они и сказали
это. Вы даже не можете представить, с какой скоростью
распространяются подобные новости.
— Охрана снаружи ищет человека, зараженного ра¬
диационной лихорадкой?— удивленно спросила Пола.
— Совершенно верно.
— А разве вы не боитесь лихорадки?— резко спроси¬
ла Пола.— Теперь мне понятно, что страх заражения за¬
ставил власти проверить всех посетителей магазина.
— Сейчас ждут прибытия дезинфекционного отряда
аутсайдеров.
— А все-таки, разве вы не боитесь лихорадки?
— Почему я должен бояться того, чего нет! Посмотри¬
те на этого человека — у него нет болячек на губах,
он не покраснел, его глаза в порядке. Я знаю, как должен
выглядеть больной лихорадкой. Пойдемте., мисс, мы
должны уйти отсюда.
— Нет, нет,— испуганно сказала Пола,— мы не
можем... Он, он...— она не смогла продолжать дальше.
— Я могу вывести его отсюда,— вкрадчиво сказал
Нэттер.— Не задавайте никаких вопросов, регистра¬
ционная карточка ему не понадобится...
Пола оказалась не в состоянии сдержать короткий
вскрик. Арвардан спросил с отвращением:
— Что ты такого ей сказал?
Нэттер хрипло рассмеялся и отогнул отворот куртки.
— Я агент Общества Древних. Мне никто не задает
вопросов.
— Для чего вы это делаете?
/2
— Деньги! Это будет стоить сто кредитов. Пятьдесят
сейчас, пятьдесят потом.
— Вы отведете его к Древним,— в ужасе прошептала
Пола.
— Зачем? Он им не нужен, а для меня он стоит
сто кредитов. Если вы станете дожидаться аутсайдеров,
его убьют еще до того, как обнаружат, что никакой
лихорадки нет. Вы же знаете аутсайдеров — их не трогает
убийство какого-то землянина. Фактически, они даже
предпочитают мертвых землян.
— Вы должны взять с собой и молодую леди,—
приказал Арвардан.
Маленькие глазки Нэттера хитро прищурились.
— О, нет! Только не это. Я могу сделать только то,
что вы называете рассчитанным риском. Я могу провести
одного человека и беру плату только за одного.
— А что,— заявил Арвардан,— если я возьму и вы¬
дерну тебе ноги? Что будет тогда?
Нэттер отступил, но тем не менее не испугался и даже
смог рассмеяться.
— Да вы просто глупы. Вас поймают в любом случае,
и к списку ваших прегрешений добавится убийство...
Так что держите свои руки при себе.
— Пожалуйста,— Пола взяла Арвардана за руку,—
мы должны поверить ему. Вы не обманете нас, не так ли,
мистер Нэттер?
Губы Нэттера искривились.
— Ваш большой друг пытался испугать меня. За
это я возьму еще сто кредитов. Итого, двести за все
— Мой отец заплатит...
— Сотню вперед,— упрямо заявил агент.
— Но у меня нет ста кредитов,— заплакала Пола.
— Все в порядке, мисс,— успокоил ее Арвардан.—
Я заплачу.
Он открыл свои бумажник, достал несколько банк¬
нот и бросил их Нэттеру.
— Получи!
— Иди с ним, Шварц,— прошептала Пола.
Шварц послушно поплелся за маленьким человеком.
В этот момент он без комментариев последовал бы и за
чертом.
Когда они ушли, Пола, возможно, впервые по-настоя¬
щему разглядела Арвардана и была поражена красотой
его лица, излучающего спокойствие и самонадеянность.
До настоящего момента она воспринимала его просто
как странного помощника. Сердце девушки внезапно
забилось быстрее.
А они даже не знали имен друг друга.
Она улыбнулась и сказала:
— Меня зовут Пола Шект.
До этого момента Арвардан не видел девушку улы¬
бающейся. Румянец засветился на ее щеках, и он по¬
чувствовал... Археолог решительно отогнал эти мысли.
Земная девушка!
— Мое имя Бил Арвардан,— сказал он менее сердеч¬
но, чем. ему бы хотелось.
Он протянул свою бронзовую от загара руку, в которой
на мгновение скрылась ее узкая ладонь.
— Я должна поблагодарить вас за помощь.
Арвардан пожал плечами.
— Мы уходим?— спросил он.— Мне кажется, теперь
наш друг в безопасности.
— Да, если что-то было бы не так, мы услышали бы
шум.— Ее глаза устремились к нему, но он намеренно
не хотел быть с ней ласковым.
— Так мы идем или нет?
Глаза Полы потускнели.
— Конечно,— резко ответила она.
Но в это время в воздухе раздался жалобный визг
и резкий стон, казалось, идущий из-за горизонта. Глаза
девушки испуганно расширились.
— Ну, в чем дело?— спросил Арвардан.
— Аутсайдеры!
— Вы их так уж боитесь?— такой вопрос был естест¬
венен для неземлянина Арвардана — сирианского архео¬
лога. Было это предубеждением или нет, но приближение
имперских солдат значило для него победу логики и здра¬
вомыслия.
— Не беспокойтесь об аутсайдерах,— в своей любез¬
ности он даже снизошел до использования термина,
которым земляне называли чужаков.— Я беру их на себя,
мисс Шект.
Пола внезапно воспротивилась.
— О нет, не пытайтесь что-либо сделать. Не говорите
с ними вообще. Просто делайте так, как они скажут,
даже не смотрите на них.
Арвардан широко улыбнулся.
74
Охрана заметила их, когда аутсайдеры были еще
довольно далеко от главного входа. Они появились на
площади, армейские машины оглушительно визжали.
Затем машины построились в каре и выпустили группу
солдат со стеклянными шарами на голове. Толпа в панике
расступалась перед ними.
Лейтенант Клауди подошел к землянину, охраняюще¬
му главный вход.
— Эй ты, у кого здесь лихорадка?
Его лицо за толстым стеклом пренебрежительно смор¬
щилось. Радиоусилители шлема придавали голосу
металлический оттенок.
Охранник почтительно нагнул голову.
— Если это доставит вам удовольствие, ваша честь,
мы изолировали его внутри магазина. Двое, которые
были с ним, стоят перед вами в дверях.
— Хорошо! Пусть они там и останутся. А сейчас...
Первым делом я хочу разогнать эту толпу. Сержант!
Очистить площадь!
Вся картина была окрашена в мрачные тона. Густею¬
щие сумерки вечернего Чика скрыли детали разгона
толпы в чернеющем мраке.
Лейтенант Клауди постучал прикладом нейронного
хлыста по сапогу.
— Вы уверены, что больной землянин внутри?
— Он не покидал здания, так что должен быть там,
ваша честь.
— Хорошо, будем считать, что он там. Сержант,
дезинфицировать здание!
Отряд солдат, защищенных от влияния земной ат¬
мосферы, атаковал здание. Прошла томительная четверть
часа.
Когда последний солдат покинул здание, глубокая
ночь окутала город.
— Законсервировать двери!
Во все дверные проемы здания были брошены кон¬
серванты. Поднялся густой туман, проникший в каждую
трещину и покрывший каждый дюйм поверхности.
Человеческая протоплазма погибала в нем, а химически
более жизнеспособные типы жизни оставались запечатан¬
ными внутри.
Лейтенант обратился к Арвардану и Поле.
— Как его звали?— спросил он равнодушным голосом.
Для него землянин был уже мертв, и это беспокоило
его не больше, чем убийство мухи.
75
Арвардан и Пола молчали, с любопытством наблюдая
за лейтенантом.
Имперский офицер даже не посмотрел на них.
— Проверить их на предмет заражения,— последовал
короткий приказ.
Офицер, носящий знак Имперского Медицинского
Корпуса, подошел к ним. Его руки в перчатках без
всякой мягкости ощупали их подмышки, потом офицер
осмотрел внутреннюю поверхность их щек.
— Они не заразны, лейтенант. Если бы они заразились
днем, сейчас пятна были бы уже видны.
Лейтенант Клауди осторожно снял свой стеклянный
шар и с наслаждением втянул «живой» воздух. Мед¬
ленно повесив шар на крючок, расположенный на левом
бедре его костюма, он резко спросил:
— Твое имя, земная сквау?
Термин был оскорбителен, а тон, которым это было
произнесено, оскорблял еще больше, но Пола не
выказала даже и признака негодования.
— Пола Шект, сэр,— шепотом ответила она.
— Документы.
Из кармана своего белого платья она достала малень¬
кую розовую книжечку.
Лейтенант взял ее, осветил карманным фонарем и стал
внимательно изучать. Потом бросил ее Поле. Она упала на
пол, и девушке пришлось нагнуться, чтобы поднять ее.
— Стой прямо,— нетерпеливо приказал офицер и уда¬
ром сапога откинул книжечку подальше. Пола с поблед¬
невшим лицом едва успела убрать руки из-под его
сапога.
Арвардан нахмурился и решил вмешаться.
— Послушай, ты, погл5ди сюда,— рявкнул он.
Лейтенант, вспыхнув, ювернулся к нему, его губы
плотно сжались.
— Что ты сказал, землянин?
Пола бросилась между ними.
— Этот человек не имеет никакого отношения к
происходящему. Я вижу его в первый раз.
Лейтенант отбросил ее в сторону.
— Я повторяю: что ты сказал, землянин?
Арвардан спокойно вернул ему его пристальный взгляд.
— Я сказал: погляди-ка сюда. А еще я могу сказать,
что мне совсем не нравится, как ты обращаешься
с женщинами, и хотел бы посоветовать тебе заняться
своими манерами.
76
Лейтенант Клауди улыбнулся, но глаза его оставались
холодными.
— Где ты воспитывался, землянин? Ты даже не соби¬
раешься говорить «сэр», обращаясь ко мне. Ты что
не знаешь своего места? Я с удовольствием поучу тебя
хорошим манерам, ты — большой брыкающийся зем¬
лянин.
Он быстро, с легкостью змеи хлестнул открытой
ладонью по лицу Арвардана, потом еще и еще раз. Ар¬
вардан от неожиданности отшатнулся, в его уши ударил
громкий хохот. Рука археолога схватила руку, хлестав¬
шую его. Он увидел, как исказилось от удивления лицо
его противника...
Арвардан легонько напряг мускулы.
Лейтенант с грохотом рухнул на мостовую, разбив
при этом стеклянный шар. Он лежал неподвижно. По¬
луулыбка Арвардана стала свирепой.
— Может, еще какой недоумок думает, что может
выбивать дробь на моем лице?
В это время сержант поднял свой нейронный хлыст
и нажал контакт. Туманная фиолетовая вспышка лизнула
тело археолога.
Каждый мускул его тела окаменел в невыносимой
боли, он медленно опустился на колени, полностью пара¬
лизованный.
Когда Арвардан выплыл из тумана забытья, то первым
делом почувствовал на лбу холодный компресс. Попытав¬
шись открыть глаза, он обнаружил, что его веки словно
подвешены на ржавых шарнирах. Он не стал открывать
глаза, а бесконечно медленным движением, преодолевая
боль, поднял руку к лицу.
Мягкое, сырое полотенце держала маленькая рука...
Он напрягся и с силой открыл глаза, прогоняя туман¬
ную пелену.
— Пола,— прошептал он.
В ответ послышался радостный вскрик.
— Да. Как вы себя чувствуете?
— Словно я умер,— прохрипел он,— но все еще
чувствую боль... Где мы?
— Нас привезли на военную базу. Полковник забрал
ваши документы. Я не знаю, что они собираются делать,
но... Ох, мистер Арвардан, вы даже не спросили о лейте¬
нанте. Мне кажется, вы сломали ему руку.
Слабая улыбка исказила губы Арвардана.
— Отлично! С большим удовольствием я свернул бы
ему шею.
— Сопротивление имперскому офицеру — серьезное
преступление,— в ужасе прошептала Пола.
— В самом деле? Посмотрим,
— Т-с-с. Они возращаются.
Арвардан опять почувствовал слабость. Голос Полы
слышался как сквозь вату. Он почувствовал укол иглы,
но не смог даже двинуть рукой.
Его окаменевшие мускулы, наконец, расслабились.
Похлопав глазами, он оттолкнулся и сел.
На него задумчиво смотрел полковник. Вид Полы
был одновременно озабоченным и радостным.
— Ну, доктор Арвардан,— заметил полковник,—
вы попали в неприятное происшествие.
Доктор Арвардан! До сих пор она не знала о нем
почти ничего.
Арвардан коротко рассмеялся.
— Неприятное, говорите? Я считаю это не совсем
подходящим словом.
— Вы сломали руку офицеру Империи, выполняющему
свой долг.
— Этот выполняющий долг офицер первым ударил
меня. В его долг не входит необходимость оскорблять
кого-либо морально или физически. Совершив насилие
надо мной, он лишился всех своих прав; он должен
был вести себя как офицер и джентльмен. Как свободный
гражданин Империи, я имею право протестовать против
такого неподобающего, я бы даже сказал незаконного
обращения со мной.
Казалось, эти слова поставили полковника в затруд¬
нительное положение. Пола наблюдала за происходящим
с недоумевающим видом.
Наконец полковник мягко сказал:
— Хорошо, думаю, не нужно говорить, что я считаю
этот инцидент просто несчастливым стечением обстоя¬
тельств. Мне кажется, оскорбление и наказание обе
стороны понесли в равной степени, и мне хотелось бы
предать случившееся забвению.
— Забыть? Ну уж нет. Я гость во дворце Прокуратора,
и ему наверняка будет интересно узнать, каким образом
гарнизон выполняет свои обязанности на Земле.
— Доктор Арвардан, даю вам гарантию, что вы
получите публичное извинение...
78
— К черту извинения. Что вы намереваетесь сделать
с мисс Шект?
— А что вы посоветуете?
— Вы должны немедленно освободить ее, вернуть
документы и извиниться перед ней.
Полковник побагровел.
— О, конечно,— с трудом сказал он и повернулся
к Поле.— Если молодая леди примет мои глубочайшие
сожаления...
Мрачные стены гарнизона остались позади. Через
десять минут аэротакси доставило их в город, и они
остановились возле темного здания Института.
— Не думаю, что все поняла,— недоумевающе заме¬
тила Пола.— Вы, должно быть, очень важная птица.
Я даже не предполагала, что аутсайдер может так раз¬
говаривать с землянином.
Арвардан был вынужден признаться, почему пол¬
ковник разговаривал с ним так вежливо.
— Я не землянин, Пола: Я археолог из Сирианского
Сектора.
Пола быстро повернулась к нему, молча глядя ему
прямо в глаза.
— Тогда вы... вы были, в конце концов, в безопас¬
ности и знали это. А я думала...— сказала она немного
погодя странно злым голосом и добавила: — Прошу
прощения, сэр, если в своем неведении я допустила
непочтительную фамильярность по отношению к вам...
— Пола,— сердито крикнул он,— в чем дело? Что из
того, что я не землянин? Разве теперь я кажусь тебе
другим, чем был пять минут назад?
— Вы должны были сразу сказать мне, сэр.
— Я не просил тебя называть меня «сэром». Не будь
такой же, как остальные, ладно?
— Как остальные, сэр? Остальные отвратительные
животные, обитающие на Земле?.. Я вам должна сто
кредитов.
— Забудь об этом!—с негодованием воскликнул Ар¬
вардан.
— Я не могу этого сделать. Дайте мне адрес —
и завтра же вы получите свои деньги.
Внезапно Арвардан почувствовал ожесточение.
— Ты должна мне больше, чем сто кредитов.
Пола прикусила губу.
79
— Это только часть моего большого долга, сэр,
которую я могу оплатить. Ваш адрес?
— Государственный Дом,— бросил археолог через
плечо и растворился в темноте.
Пола поняла, что она плачет!
Шект встретил дочь в дверях кабинета.
— Он вернулся,— сообщил доктор.— Его привел
маленький худощавый человек.
— Хорошо,— с трудом откликнулась Пола.
— Я заплатил ему двести кредитов.
— Он должен был получить всего сотню, но это не
важно.
— Я страшно беспокоился,— грустно сказал Шект.—
Недалеко отсюда были какие-то беспорядки. Боюсь, что
подвергал тебя опасности.
— Все в порядке, папа, ничего же не случилось.
Можно, я сегодня буду спать здесь?
Но несмотря на усталость, она не смогла уснуть.
10. Толкование событий
Они представляли полный контраст, эти два земля¬
нина — один имел официальную власть на Земле, другой
пользовался ею в действительности.
Высокий Министр, самый важный землянин, управ¬
лял планетой по директивам и приказам Императора
всей Галактики, передаваемым Прокуратором. Второй —
его Секретарь,— казался вообще никем, просто членом
Общества Древних, находящихся на службе у Высокого
Министра.
Высокий Министр был известен всей Земле как вер¬
ховный судья в делах Закона. Это он объявил освобожде¬
ние по достижении шестидесяти, и он же судил наруши¬
телей ритуалов, не согласных с количеством продовольст¬
венных пайков, посягающих на ограничение территории
и тому подобных. Секретарь, напротив, практически
никому, кроме Общества Древних и, конечно, самого
Высокого Министра, не был известен.
Высокий Министр был известным оратором, он обра¬
щался к жителям Земли с исполненными высокого эмо¬
ционального подъема и чувствительности речами. У него
были прекрасные длинные волосы и деликатное и страст¬
80
ное выражение лица. Секретарь, курносый и криволицый,
предпочитал короткие волосы, ворчание — речам, мол¬
чание — ворчанию, по крайней мере, публично.
Высокий Министр имел только подобие власти. Сек¬
ретарь имел ее на самом деле. И в личном кабинете Высо¬
кого Министра все вставало на свои места.
Высокий Министр находился в недоумении. Секре¬
тарь хранил невозмутимое молчание.
— Чего я не вижу,— говорил Высокий Министр,—
так это связи между докладами, которые вы мне прино¬
сите. Доклады, доклады! — Он убрал руку со лба и зло
ударил по воображаемой груде бумаги.— У меня вечно
не хватает на них времени.
— Верно,— холодно согласился Секретарь,— поэтому
вы и наняли меня. Я их читаю, привожу в порядок и
передаю вам.
— Ну, добрый Бэлкис, о ваших делах после и вкратце,
поскольку они не так уж и важны.
— Не важны? Ваше Превосходительство может
многое потерять, если не переменит своего мнения...
Сейчас я расскажу вам об этих докладах, а потом решим,
такие ли уж они незначительные. Во-первых, у нас есть
доклад о Шекте, который направил меня на след.
— Что это за след?
Улыбка Бэлкиса выглядела немного горькой.
— Могу я напомнить Вашему Превосходительству
о некоторых важных проектах, принятых несколько лет
назад?
— Т-с-с.— Высокий Министр подозрительно огля¬
нулся.
— Ваше Превосходительство, я уверен,— они могут
обеспечить нашу победу. Кроме того, вы знаете, что
успех проекта зависит от нашего благоразумного обра¬
щения с этой маленькой игрушкой Шекта. До сегодняш¬
него дня, по крайней мере, я располагаю такими сведения¬
ми, он использовался только по нашим указаниям и для
определенных целей. Семь дней назад Шект синапсировал
неизвестного человека, тем самым полностью нарушив
наши приказы.
— Ну,— заявил Высокий Министр,— это совсем про¬
стое дело. Дисциплинировать Шекта, обработанного чело¬
века арестовать, и делу конец.
— Вы так прямолинейны, Ваше Превосходительство.
Но вы упустили один момент. Не то5 что Шект сделал,
а почему он это сделал. В этом деле существует совпа¬
81
дение, одно из значительного, ряда последующих. Как раз
в этот день Прокуратор Земли нанес Шекту визит, о чем
Шект и сообщил нам в лояльной и правдивой манере.
Энниус хочет использовать синапсифиер и обещает взамен
большие милости и помощь Империи.
— Гмм,— протянул Высокий Министр.
— Вас это заинтересовало? Предложение это выгля¬
дит одновременно и привлекательным и могущим подвер¬
гнуть опасности наш нынешний курс... Вспомните обе¬
щание кормить нас, данное во время голода пять лет
назад. Грузовые корабли были отозваны назад, потому
что у нас не хватило кредитов, а продукты земного
производства не были приняты из-за их зараженности
радиацией. Так было ли выполнено обещание накормить
нас? Или нам просто дали заем? Сто тысяч человек
умерло от голода. Стоит ли после этого доверять
обещаниям аутсайдеров?
Но не это главное. Шект показал нам свою верность.
Вряд ли мы можем подозревать его в измене.
— Вы имеете в виду недозволенный эксперимент?
— Да, Ваше Превосходительство. Мы не знаем,
кого обработал Шект, хотя имеем его фотографии и от¬
печатки пальцев. Проверка в Планетарном Регистре
внешнего вида не дала никаких результатов. Следователь¬
но, можно сделать вывод, что это не землянин, а аутсай¬
дер, и Шект знает это, поскольку регистрационная кар¬
точка не может быть передана в чужие руки из-за от¬
печатков пальцев. Простое логическое рассуждение
приводит нас к выводу, что Шект сознательно синапси-
ровал аутсайдера. Но зачем?
Ответ может быть тревожно прост. В молодости Шект
был сторонником ассимиляции и даже голосовал на
выборах Консульства за сторонников примирения с Им¬
перией. Конечно, этот путь завел его в тупик.
— Я не знал этого,— заметил Высокий Министр.
— Что он зашел в тупик?
— Нет, что он сторонник ассимиляции. Почему меня
не информировали?
Бэлкис мягко улыбнулся.
— Шект изобрел синапсифиер, но до сих пор ни один
человек не проверил на себе его действия. Конечно,
за ним наблюдали всегда, а теперь будут наблюдать
еще пристальнее. Не надо никогда забывать, что преда¬
тель из наших рядов может принести вреда больше,
82
чем лояльный человек сделать добра.
Подведем итог. Шект синапсировал аутсайдера. За¬
чем? Синапсифиер создан для улучшения мышления.
Но для чего? Чтобы мышление наших ученых могло
конкурировать с мышлением имперских. Это значит —
Империя о чем-то догадывается. По-вашему, это незна¬
чительно, Ваше Превосходительство?
На лбу Высокого Министра выступили капли пота.
— Вы действительно так думаете?
— Аутсайдер, обработанный Шектом,— человек не¬
заметной наружности. Мало кто заподозрит в лысом
и толстом старике квалифицированного имперского
шпиона, и это отличный ход со стороны противника. Мы
следим за чужаком, фигурирующим под именем Шварца.
Теперь просмотрим вторую пачку докладов.
Высокий Министр поднял глаза.
— Относящуюся к Арвардану?
— Доктор Бил Арвардан,— согласился Бэлкис,—
выдающийся археолог прекрасного Сирианского Сектора,
миров храброго и в высшей степени рыцарского фана¬
тизма.— На последнем слове он сплюнул, затем продол¬
жил: — В любом случае мы имеем в его лице зеркальное
отражение образа Шварца. Он достаточно знаменитая
фигура и прибыл не тайно, а на приливной волне
гласности. О его появлении нас предупредил не сомни¬
тельный техник, а сам Прокуратор Земли.
— Вы думаете, между ними существует какая-то
связь?
— Ваше Превосходительство, существует возмож¬
ность, что наше внимание хотят отвлечь появлением одного
человека от целей другого. Возможно, поднаторевшие
в интригах правящие классы Империи просто исполь¬
зуют два метода камуфляжа. В основу образа Шварца
положена скрытность, а Арвардан, наоборот, поражает
нас гласностью своего прибытия. Кстати, о чем вас
предупреждал Энниус в связи с появлением Арвардана?
Высокий Министр задумчиво потер нос.
— Он сказал, что Арвардан — глава археологической
экспедиции и хотел бы посетить Запретные Зоны с целью
их изучения. Он не намеревается совершать святотатства,
и если мы сможем остановить его в мягкой манере, он
сообщит о наших действиях Имперскому Консульству.
— Итак, мы должны следить за Арварданом, чтобы
знать, для чего ему нужно проникнуть в Запретные Зоны.
Глава археологической экспедиции без людей и оборудо¬
83
вания. Аутсайдер, который почему-то не остался на Эве¬
ресте, а по непонятным причинам шляется по всей Земле —
и, первым делом, приезжает в Чика. Как еще можно
отвлечь наше внимание от других странных и подозри¬
тельных обстоятельств? Ну, например, вынудив нас сле¬
дить за кем-то, не имеющим большого значения.
Но заметьте, Ваше Превосходительство, Шварц шесть
дней находился в Институте Ядерных Исследований,
а потом совершил побег. Это ли не странно? Дверь
неожиданно забыли закрыть. Коридор неожиданно не
охранялся. Очень странные неожиданности. И в какой же
день он совершает побег? Как ни странно, в тот же самый,
когда Арвардан прибывает в Чика. Второе удивительное
совпадение.
— Вы думаете...— начал Высокий Министр.
— Я думаю, что Шварц—агент-аутсайдер на Земле
и послан для связи с ассимиляционными изменниками,
а Арвардан должен поддерживать контакт с Империей.
Шварц совершил побег, и после соответствующего интер¬
вала дочь Шекта, вот вам допольнительное совпадение,
побежала за ним. Если что и не удалось у них, так это то,
что она слишком быстро нашла его и Шварца пришлось
выдавать за больного человека, чтобы сохранить для
следующей попытки. Фактически в этом виноваты два
чрезмерно любопытных водителя, решивших, что он болен
радиационной лихорадкой.
Сейчас мы можем с точностью восстановить ход
событий. Первый раз Шварц встретился с Арварданом
в пищемате. Скорее всего, до этого они не были знакомы
друг с другом. Возможно, первая встреча должна была
просто показать, что все идет по намеченному плану
и можно делать следующий шаг. Но они недооценили нас,
что уже неплохо.
Затем Шварц уходит. Несколькими минутами позже
уходит и Арвардан и вскоре встречается с дочерью Шекта.
Удовлетворив любопытство двух вышеупомянутых води¬
телей, они идут в магазин Дунхама и там соединяются.
Разве магазин не самое удобное место для встречи?
Прекрасно, прекрасно... Я могу поставить на это кредит
оппоненту.
Высокий Министр скорчился на стуле.
— Ставьте, если у вас слишком много кредитов,
ваш оппонент выиграет.
— Он непременно проиграет. За это мы можем по¬
ставить кредит на превосходного Нэттера.
— А это кто такой?
— Незначительный агент. После этого случая его
придется использовать ограниченно, так как вчерашние
действия освещают его с лучшей стороны. Он должен
был наблюдать за Шектом и обосновался для этих целей
напротив Института, неделю назад ему были даны спе¬
циальные инструкции относительно Шварца.
Когда Шварц сбежал, он был там. Детальный доклад
об этом получен вчера. С невероятной интуицией он решил,
что побег преследует одну цель — встретиться с Арвар¬
даном. Чувствуя, что не сможет воспользоваться этой
встречей, он решил не допустить ее. Водители высказали
предположение, что Шварц болен лихорадкой. Нэттер
подхватил это с гениальной быстротой. Увидев их в мага¬
зине, он тут же сообщил о случае радиационной лихорадки
и ее источнике. Хвала Земле, он оказался достаточно
смышлен.
Магазин освободили от покупателей. Камуфляж, кото¬
рым заговорщики собирались прикрыть свой разговор,
исчез. Они остались в магазине одни. Нэттер подошел
к ним и предложил за определенную плату доставить
Шварца обратно в Институт. Что им оставалось делать?
Так безрезультатно закончилась их встреча — Шварц
и Арвардан не сказали наедине ни одного слова.
Нэттер оказался не настолько глуп, чтобы арестовать
Шварца. Так что эти двое все еще ничего не подозревают
и продолжают вести свою игру.
Нэттер пошел еще дальше. Он известил о случае
радиационной лихорадки имперский гарнизон. Это поста¬
вило Арвардана в трудную ситуацию. С одной стороны,
он должен был либо открыть себя как аутсайдера и уничто¬
жить свою полезность в маске землянина, либо сохранить
секретность и выдержать все вытекающие из этого
неприятности. Он сделал более героический выбор и даже
сломал руку офицеру Империи, подтверждая достовер¬
ность своего гнева.
Значит, он не мог действовать иначе. Но скажите
на милость, зачем он, аутсайдер, принял на себя удар
нейронного хлыста, защищая земную девушку, если он не
был бы ни в чем замешан?
Высокий Министр долго глядел на собеседника,
черты его лица смялись в страдальческой гримасе.
— Бэлкис, вы из таких скудных деталей соткали
хорошую паутину. Я прямо чувствую, что все так и обстоит
85
на самом деле. Но это значит, что они уж^ все закончили,
Бэлкис. Они все закончили...
Бэлкис пожал плечами.
— Они не могли закончить. Арвардан встретится со
Шварцем еще раз, если все будет сделано. Шварца
должны куда-нибудь отправить, пока все окончательно
не успокоится.
— Куда его могут отправить?
— Мы выяснили и это. Шварца доставил в Институт
человек, похожий на фермера. Его описание дали оба
техника Шекта и Нэттер. Проверив в Регистре каждого
фермера, живущего в радиусе шестидесяти миль от Чика,
мы нашли Арбина Марина, полностью соответствующего
описанию. Занявшись изучением жизни этого человека,
мы обнаружили, что он скрывает своего законного отца,
беспомощного инвалида.
Высокий Министр ударил по столу.
— Такие случаи происходят слишком часто, законы
должны соблюдаться...
— Ваше Превосходительство, с тех пор как фермер
нарушил закон, его могли шантажировать.
— О...
— Шект и его союзник аутсайдер нуждаются именно
в таком укромном месте, где Шварца можно укрыть
на длительный срок. Этот фермер — самый удобный для
них человек. Теперь мы организуем слежку и за ним.
Шварц не ускользнет из поля нашего зрения. К моменту
второй встречи Арвардана и Шварца мы успеем подго¬
товиться. Теперь вам все понятно?
—
— Хорошо, хвала Земле. Тогда я покину вас.— И с
сардонической усмешкой добавил: — с вашего позволения,
конечно.
Высокий Министр, не заметив сарказма, взмахом руки
отпустил его.
По пути в свои кабинет Бэлкис дал волю мыслям,
отпустив их из-под жесткого контроля.
В мечтах он уделял мало внимания доктору Шекту,
Шварцу, Арвардану и, уж конечно, Высокому Министру.
Вместо этого он представил себе столицу всей Га¬
лактики — планету Трантор.
Перед глазами вставали картины дворцов, в действи¬
тельности не знавшие присутствия землян. Его мысли
86
неслись от солнца к солнцу, достигая центрального
дворца и абстрактного Императора, который, в конце
концов, был всего лишь простым смертным.
Его мозг остановился на этой мысли — власть над
всей Галактикой, над миллионами планет сконцентри¬
рована в руках обычного человека.
Простого человека! Почти такого же, как он!
Он мог бы...
11. Изменение мыслей
Шварц смутно понимал, что с его мозгом что-то не так.
Много раз в абсолютной тишине ночи — а ночи, бывшие
когда-то шумными, полными деятельности миллионов
энергичных людей, теперь затихли,— он думал об этом.
Ему казалось, что за изменениями скрывается что-то
очень важное.
Он помнил первый, полный разбившихся надежд,
день страха, день появления его в этом странном мире.
День, такой же туманный, как и его воспоминания о
Чикаго. Потом поездка в Чика и ее странное окончание.
Машина, таблетки, которые ему дали, восстановление
сил, затем побег, блуждание по городу и необъяснимое
происшествие в магазине. Возможно, часть этих событий
он воспринимал неправильно. Однако за последние два
месяца Шварц убедился в непогрешимости своей памяти.
Даже попадая в полностью незнакомую обстановку,
он смутно разбирался в ней. Старый доктор и его дочь
были встревожены, даже испуганы. Знал ли он это раньше?
Или это впечатление сложилось только теперь, когда он
так часто обо всем думает?
Перед тем как большой человек нашел и схватил его,
он знал, что это должно случиться. Предостережение
пришло слишком поздно, чтобы успеть предпринять
какие-либо шаги, но это было показателем произошед¬
ших в нем перемен.
Его часто преследуют головные боли. Скорее, это даже
не боль, а что-то вроде пульсации, будто в его мозгу
работает скрытая динамо-машина, сотрясая все кости
черепа. Живя в Чикаго, он никогда не испытывал ничего
похожего. Этого не было и в первые дни его пребывания
здесь, в реальном мире.
Они что-то сделали с ним. Анестезирующие таблетки?
87
Операция? Как всегда, добравшись в своих рассуждениях
до этого пункта, Шварц останавливался.
Он покинул Чика через день после неудачного побега
и теперь жил относительно спокойно.
Гру повторял слова и указания, делал упражнения,
оставленные Полой.
После прибытия на ферму Шварц начал понимать
бессмысленную раньше речь.
Это было очень легко. Он научился читать за четыре
дня, удивляясь сам себе. Кажется, и в Чикаго он обладал
хорошей памятью, но он не помнил, чтобы раньше был
способен на такие подвиги. Гру не казался слишком удив¬
ленным способностями своего ученика, и Шварц махнул
на это рукой.
Когда настала настоящая золотая осень, он стал
выходить на прогулки. Выбранный им путь был очень
красивым и шел через поля с работающими на них убороч¬
ными машинами.
Шварц ждал холодов, но они так и не наступили.
Голая земля была подготовлена для весенних посевов
и удобрена.
Он спрашивал Гру о снеге, но тот изумленно таращил
глаза, ничего не понимая.
— Замерзшая вода, падающая, как дождь, да? О!
И это называется снегом! — удивленно воскликнул Гру.—
Я думаю, такое возможно только на других планетах.
Шварц ежедневно следил за температурой, и с удивле¬
нием обнаружил, что она почти не меняется. Дни были
короче, чем должны были бы быть на этой широте. Если
бы он точно не знал, что это Земля, то усомнился бы
в этом.
Шварц попытался прочесть несколько книгофильмов
Гру, но вскоре отказался от этого занятия. Люди
по-прежнему оставались людьми, но мелочи повседневной
жизни, исторические и социологические ссылки были ему
совершенно незнакомы.
На этом загадки не кончались. Однажды вечером он
заинтересовался странным мерцанием на горизонте.
После ужина Шварц выскользнул из дома и направил¬
ся туда, но не прошел и мили, как за его спиной послы¬
шалось легкое жужжание машины и раздался сердитый
окрик Арбина. Шварц остановился.
Арбин догнал его и сказал:
— Ты должен уходить от всего, что светится ночью.
— Почему?— тихо спросил Шварц.
Арбин ответил со сдерживаемой резкостью:
— Потому что это запрещено.— После долгого молча¬
ния Арбин спросил: — Ты действительно не знаешь, что
это такое?
Шварц развел руками.
— Откуда ты взялся? Ты... ты аутсайдер?
— Что такое аутсайдер?
Арбин пожал плечами и уехал, но для Шварца эта
ночь имела большое значение. Еще до того, как Арбин
догнал его, Шварц почувствовал, как назвал это для
себя, Мысленное Прикосновение.
Он был один в темноте, почти бесшумно шагая по
упругой мостовой, его никто не видел, никто не трогал.
И в то же время это было не совсем так... Существо¬
вало какое-то прикосновение, но не к телу, а к мозгу.
Даже не совсем прикосновение, а что-то вроде бархатного
щекотания.
Потом появилось ощущение, более ясное и четкое,
чего-то еще.
Затем он понял, что приближается Арбин, и понял,
по крайней мере, минут за пять до его появления.
После той ночи такие случаи стали повторяться
снова и снова.
Шварц начал понимать, что всегда знает, когда Арбин,
Лу или Гру находятся в пределах ста футов от него,
даже если их и не должно было быть рядом. Вскоре такое
чувство начало казаться естественным.
Он провел опыты и выяснил, что точно знает, где
находится каждый из них в любое время. Шварц научил¬
ся различать характер их Мысленного Прикосновения,
но предпочитал помалкивать об этом.
Однажды, когда Шварц гнал с пастбища коров, он
почувствовал чужое прикосновение.
— Что находится за клочком леса позади южных
холмов?— спросил он вечером Арбина.
— Ничего,— грубо ответил тот.— Это министерские
земли.
— А что это такое?
Казалось, вопрос вызвал у Арбина досаду.
— Вряд ли это интересно для тебя. Они называются
министерскими, потому что являются собственностью
Высокого Министра.
— А почему их не обрабатывают?
— Земли Министра не предназначены для этого,—
буркнул Арбин.— В древности там был большой Центр,
89
и поэтому сейчас эти земли священны. Послушай, Шварц,
если хочешь избежать неприятностей, не задавай много
вопросов и занимайся своей работой.
— Но если эта земля священна, значит, там никто не
живет?— упорствовал Шварц.
— Так оно и есть.
— Вы уверены?
— Конечно... Не вздумай туда соваться. Это верная
смерть.
— Хорошо, постараюсь этого не делать.
Разговор с Арбином удивил и встревожил Шварца.
Из его собственных наблюдений следовало, что там
все-таки кто-то был и этот кто-то излучал довольно
мощное Мысленное Прикосновение. Недружелюбное,
угрожающее Прикосновение.
Но почему? Почему?
Шварц никому не рассказал об этом. Они просто не
поймут его и не поверят, а у него могут быть неприятности.
Фактически, он знал это, а не просто догадывался.
Кроме того, в те дни он был еще неопытен и не слишком
уверен в своих ощущениях. Физически Шварц очень
окреп. Пропал его живот, плечи расширились, мускулы
обрели упругость, улучшилось пищеварение. Но дело было
не столько в образе мышления.
Старики имеют склонность забывать, какими они были
в молодости. Они не помнят проворность ума, дерзость
юношеской интуиции, остроту проницательности. Со вре¬
менем они привыкают к более медлительным ощущениям,
но это компенсируется накопленным опытом. Именно
поэтому мысли старика все равно более мудры, чем
мысли юноши.
Никто не отнимал у Шварца его опыт. Он испытал
острый восторг, когда понял, что некоторые вещи понимает
сразу, минуя объяснения Арбина. Короче, он обладал
мышлением юноши, соединенным с опытом старика.
Развитию его умственных способностей помогла и
игра в шахматы с Гру.
За прошедшее время шахматы не изменились, кроме
названия фигур. По крайней мере, в этом отношении
его воспоминания не были ложными.
Гру рассказал ему о различных видах шахмат. Были
шахматы для четырех игроков, где каждый занимал сто¬
рону, соприкасающуюся с соседними, а клетки в центре
доски были нейтральной зоной. Были трехмерные шахма¬
ты, имеющие восемь наружных сторон, и фигуры пере¬
90
двигались одновременно в трех измерениях, число фигур
й пешек было удвоено, а выигрыш наступал только тогда,
когда шах объявлялся одновременно двум королям.
Существовали и другие варианты, где позиция играющих
определялась бросанием костей, определенные квадраты
давали преимущество или, наоборот, были невыгодны для
находящихся там фигур.
Но сами шахматисты оставались такими же. Турнир
между Шварцем и Гру завершился после пятидесяти
партий.
Сначала Шварц все время проигрывал, потому что
плохо знал ходы, но постепенно положение изменилось,
проигрыши стали все реже и реже. Гру стал играть более
медлительно и осторожно, раскуривая в промежутках
между ходами трубку, а проигрывая^ становился ворчли¬
вым и раздражительным.
Гру играл белыми и всегда начинал с королевской
пешки.
— Ходи! — подгонял он Шварца, сжимая при этом
трубку в зубах и напряженно уставясь на доску.
Как правило, играть начинали с наступлением сумерек.
Шварцу игры нравились все меньше, так как зачастую
он знал, как пойдет Гру, еще до того, как тот касался
фигуры. Для Шварца это выглядело так, словно в голове
у Гру было маленькое окошечко, через которое он видел
все мысли старика. Шварц знал это инстинктивно, что
делало игру в шахматы просто отдыхом после трудового
дня.
Они пользовались доской со светящимися в темноте
синим и оранжевым светом клетками. Выглядевшие при
дневном свете обычными фигурками из красной глины,
пешки в темноте менялись. Половина начинала светиться
белым, напоминая глянцевые фарфоровые статуэтки,
а половина светилась красным.
Игра была в самом разгаре. Казалось, светящиеся
фигуры сами движутся по доске, а не подчиняются
воле невидимых игроков.
Шварц спросил как бы невзначай:
— Где мы находимся?
Гру полностью ушел в раздумья, стоит ли ходить
ладьей на в-3.
— Что? — рассеянно спросил он.
Шварц не знал слова «страна».
— Что это за мир?— спросил он и двинул слона на
Е-2.
91
— Земля,— последовал лаконичный ответ, и Гру мно¬
гозначительно двинул вперед ладью.
Такой ответ совершенно не устраивал Шварца. Гру
употребил слово, которое Шварц понял, как «Земля».
Но что за Земля? Любая планета будет Землей для
живущих на ней. Шварц двинул королевскую пешку на
две клетки вперед, и слон Гру был вынужден отступить
на е-3.
— Какой сейчас год?— как можно небрежнее задал
Шварц новый вопрос, и сходил ладьей.
Гру потрясенно молчал, потом выдавил:
— Что с тобой? Ты не хочешь играть? Если это
поможет игре, то сейчас 827 год,— и саркастически до¬
бавил: — Г Э.
Ответив таким образом, Гру все внимание перенес
на доску и сделал первое нападение, передвинув коня
на h-5.
Шварц ответил контратакой конем на h-4.
Сражение разгорелось не на шутку. После продолжи¬
тельной паузы Шварц тихо спросил:
— А что такое Г Э.?
— Что?—переспросил Гру.— О... ты имеешь в виду,
что удивлен тем обстоятельством, что сейчас именно
этот год? Из всех дураков... Ну, я все забываю, что ты
всего месяц как научился разговаривать. Ты действитель¬
но не знаешь? Хорошо, сейчас 827 год Галактической
Эры. Галактическая Эра: Г Э. — понятно? 827 год со
дня основания Империи и коронации императора Фран-
кенна Первого. А теперь, пожалуйста, твой ход.
Но конь, которого держал Шварц, остался в его руке.
Шварц просто онемел. Извинившись, он поставил коня
на g-2.
— Вам знакомы такие названия, как Америка, Азия,
Соединенные Штаты, Россия, Европа...— перечислил он
наугад.
В темноте Гру виделся ему всего лишь темным силуэ¬
том, склонившимся над шахматной доской, но Шварц явно
почувствовал отрицание, как если бы Гру сказал об этом
вслух.
Шварц предпринял еще одну попытку.
— Вы не знаете, где можно достать географическую
карту?
— У меня карт нет,— проворчал Гру.— Можно, навер¬
ное, достать в Чика, если ты собираешься рисковать
92
своей головой. Я не географ и никогда не слышал таких
названий. Кто это? Люди?
Рискнуть головой? Но почему? Шварц почувствовал,
как холод проникает в его сердце. Может, он совершил
преступление и Гру знает об этом?
— У Солнца девять планет, не так ли?— неуверенно
спросил он.
— Десять,— последовал безапелляционный ответ.
Шварц заколебался. Конечно, могли открыть еще одну
планету, о которой он не слышал, но почему Гру знает
о ней? Он быстро посчитал на пальцах и спросил:
— А у шестой планеты есть кольца?
Гру медленно передвинул пешку вперед на две клетки.
Шварц повторил его же маневр.
— Ты имеешь в виду Сатурн?—спросил Гру.—
Да, у него есть кольца.
— А пояс астероидов между Марсом и Юпитером
существует? То есть я хотел сказать между четвертой и
пятой планетой.
— Да,— пробормотал Гру.
Он передвинул пешку и глубоко задумался. Шварц
уловил его мучения и был этим раздражен. Теперь,
имея доказательства, что планета, на которой он нахо¬
дится,— Земля, он потерял интерес к шахматной игре.
Вопросы зарождались внутри черепа и просились наружу.
— Тогда все ваши кинофильмы реальны и существуют
другие миры, населенные людьми?
Гру оторвался от доски, уставившись в темноту.
— Ты это серьезно?
— Что?
— О, Галактика! Я верю, что ты действительно ничего
не знаешь.
Шварцу показалось унизительным собственное неве¬
жество.
— Пожалуйста...
— Конечно, другие миры есть. Миллионы миров!
Каждая из звезд на небе имеет свои миры, а еще существу¬
ют и другие, которых ты видеть не можешь. И все они —
часть Империи.
Шварц не просто слышал слова Гру, но и чувствовал
их, как будто они передавались непосредственно от
мозга к мозгу. С каждым днем способность к мысленным
контактам возрастала. Может, она существовала и
раньше, просто он не умел ею воспользоваться?
— Когда это произошло, Гру? Сколько времени
прошло с тех пор, как Земля была единственным извест¬
ным заселенным миром?
— Что ты имеешь в виду?— немедленно насторожил¬
ся старик.— Ты что, член Общества Древних?
— Я не знаю никакого общества. Но разве Земля
всегда входила в Империю и не была отдельным миром?
— Древние говорят, что была,— хмуро ответил Гру,—
но кто знает правду? Другие миры, заселенные людьми,
существуют очень давно.
— Но как давно?
— Я полагаю, тысячелетия. Может, пятьдесят тысяч,
может, сто... не знаю точно.
Тысячелетия! Шварц почувствовал, как что-то бульк¬
нуло в горле. И все эти годы уместились между двумя
шагами! Вдох, секунда — и он перепрыгнул через тысячи
лет? Лучше бы у него была амнезия. В конце концов
реально только то, что он все-таки знал Солнечную систе¬
му и это знание вернулось к нему.
Гру сделал следующий ход — съел ладью противника.
Шварц мысленно отметил его неправильный выбор.
Ход следовал за ходом с излишней поспешностью.
Черный ферзь ринулся вперед, пытаясь взять верх над
белой ладьей.
Выдержав значительную паузу, Шварц бросился в
атаку.
— Земля — хозяин, не так ли?
— Хозяин чего?
— Имп...
Старик разразился таким хохотом, что Шварц затре¬
петал.
— Слушай, ты мне надоел со своими вопросами.
Ты законченный дурак. Разве Земля выглядит хозяином
чего-либо?
Гру объехал на своем кресле вокруг стола. Шварц
почувствовал пальцы, сжавшие его руку.
— Смотри туда! — голос Гру снизился до раздра¬
жающего шепота.— Ты видишь мерцание?
— Да.
— Так вот, вся Земля такая. Почти вся, кроме
немногих участков.
— Не понимаю.
— Поверхность Земли радиоактивна. Она активна
всегда и будет активной вечно. На ней ничего не растет,
и и и кто не может жить в тех местах... Ты действительно
не знал этого? Как ты думаешь, почему у нас есть закон
94
шестидесяти?— Гру успокоился и вернулся на свое мес¬
то.— Твой ход.
Шестьдесят! Это слово сопровождалось Мысленным
Прикосновением с неопределенным ощущением опасности.
Шахматные фигуры Шварца передвигались как бы сами
собой, в то время как мозг переваривал услышанное.
Его ладья взяла ладью противника. Игра продолжалась.
Гру с минуту поколебался и выдвинул вперед коро¬
левскую пешку.
— Твой ход,— с удовлетворением сообщил он.
— Что... что такое шестьдесят?— неуверенно спросил
Шварц.
В голосе Гру послышалось недружелюбие.
— А тебе что за дело?
— Пожалуйста,— умоляюще попросил Шварц.— Я
человек безвредный. Я не знаю, кто я и что со мной слу¬
чилось. Возможно, я потерял память.
— Очень похоже,— последовал презрительный от¬
вет.— Ты сбежал от шестидесяти? Говори правду!
— Но я не знаю, что такое шестьдесят!
Наступило длительное молчание. Он мысленно касался
Гру, но не мог перевести его мысли в слова.
— Шестьдесят — это значит, что тебе исполнилось
шестьдесят лет,— медленно сказал Гру.— Земля может
прокормить двадцать миллионов человек, но не более.
Чтобы жить, ты должен работать. Если ты не можешь
работать, то не имеешь права жить. После шестидесяти
ты не имеешь права на работу.
— И тогда...— рот Шварца раскрылся.
— Тебя уберут. Это не больно.
— Убьют?
— Это не убийство,— жестко сказал Гру.—Это дру¬
гое. Другие миры не принимают нас, мы должны дать
место своим детям. Старое поколение должно освободить
дорогу молодому.
— Надеюсь, вы не собираетесь сообщать о своих шес¬
тидесяти?
— Зачем? Жизнь после шестидесяти — не шутка...
Каждые десять лет проводится Перепись, выявляющая
подобных хитрецов. Кроме того, возраст всех живущих
на Земле зарегистрирован.
— Только не мой.— Слова вырвались непроизволь¬
но.— Кроме того, мне только пятьдесят.
— Они могут определить возраст по структуре костей.
Ты не знал этого? По крайней мере, ты можешь ходить.
95
— Ты имеешь в виду, что они...— начал Шварц.
— Мне только пятьдесят пять, но взгляни на мои ноги.
Я не могу работать, понял? В нашей семье зарегистриро¬
вано трое работников и отпускают паек тоже на троих.
Когда меня разбил паралич, я должен был сообщить
об этом, и тогда бы паек сократили. В этом случае я
должен преждевременно получить шестьдесят, но Арбин
и Лу не хотят этого. Они глупы, потому что работа за
троих для них слишком тяжела — и тут появился ты.
Они хотят получить для меня следующие десять лет...
Твой ход.
— Десять лет до следующей Переписи?
— Да, твой ход.
— Подожди,— нетерпеливо воскликнул Шварц.—
Хоть кто-нибудь живет после шестидесяти, или исклю¬
чений не существует вообще?
— Только не для тебя и меня. Высокий Министр
живет, пока не умрет сам. Это относится и к членам
Общества Древних. Продляют жизнь некоторым ученым,
оказавшим большие услуги, но очень редко и ненадолго...
Может, на дюжину лет. Твой ход!
— Кто решает, жить или умереть человеку?
— Высокий Министр, конечно. Ты будешь ходить?
Но Шварц встал.
— Никогда бы не подумал. Вам мат через пять хо¬
дов.— И машинально добавил: — Хорошая игра.
Гру долго глядел на доску, потом с криком оттолкнул¬
ся от стола, разбрасывая светящиеся фигурки.
— Это все ты и твоя отвлекающая болтовня! —
вопил он.
Но Швац не слышал его криков. Он ничего не осозна¬
вал, кроме неотвратимости шестидесяти. На ум пришли
слова Браунинга:
Старость, не торопи!
Дай мне спокойно пройти...
Эти слова были сказаны на Земле, населенной миллиар¬
дами людей и изобилующей пищей. Теперь же: шестьде¬
сят — и смерть.
Шварцу было шестьдесят два года.
Шестьдесят два...
96
12. Мысль убивает
Мысль о шестидесяти словно переключила какое-то
реле в. мозгу Шварца. Поскольку он не собирался уми¬
рать, то должен как можно скорее покинуть ферму. Если
он останется здесь,, придет Перепись и с нею смерть.
Но куда он пойдет?
Кажется, в Чика его держали в больнице. Может,
его оставят как интересный медицинский случай? Л если
это не так? Но теперь он может многое рассказать, и
даже о Прикосновении. Может, Мысленное Прикоснове¬
ние есть у всех? Как бы это проверить? Но он чувствовал,
что ни Арбин, ни Лу, ни Гру не имели ничего подобного.
Они не умели мысленно определить, где он находится.
А Гру не стал бы проигрывать в шахматы, если бы умел
читать мысли.
Шахматы по-прежнему оставались популярной игрой,
а с Мысленным Прикосновением они теряли всякий
смысл.
Итак, новое свойство делало его ценным пациентом.
Не слишком-то веселая участь — существовать в качест¬
ве экспоната, но это могло гарантировать относитель¬
ную безопасность.
Нужно принять во внимание и тот факт, что он не
терял память, а был человеком из прошлого. Он живой
исторический экспонат; они не могут убить его.
Но это сработает только в том случае, если ему по¬
верят.
Доктор должен поверить. Когда Арбин привез Шварца
в Чика, у него на подбородке росла щетина. Потом с ней
что-то сделали, и с тех пор волосы не появлялись.
Главное, что доктор видел его бороду. Разве одно это
уже не говорит о многом? Гру и Арбин никогда не
бреются. Гру даже сказал однажды, что волосы растут
только на мордах у животных.
Итак, он должен попасть к доктору.
Как его зовут? Шект? Да, Шект.
Шварц так мало знал об этом ужасном мире. Можно
уйти, заблудиться в полях и забрести в опасную радиоак¬
тивную зону. Но он должен решиться на это. Ранним
утром Шварц вышел на шоссе.
Его не хватятся до ужина, а за это время он сможет
далеко уйти. А Мысленного Прикосновения, чтобы обна¬
ружить его отсутствие, у обитателей фермы нет.
4-А Ашмор,
97
Первые полчаса он ликовал, как школьник, сбежав¬
ший с уроков. Наконец-то он что-то сделал. Эта попытка
была сознательным поступком, а не просто бегством,
как в Чика.
О, для старика он совсем не плох. Он еще покажет им.
Внезапно он остановился посреди шоссе, ощутив
чье-то враждебное Мысленное Прикосновение, похожее на
то, что он ощущал около министерских земель.
Кто-то следил за Шварцем и, когда он покинул ферму,
последовал за ним.
Он прислушался или, по крайней мере, проделал мыс¬
ленные манипуляции, соответствующие прислушиванию.
Чувства подсказали, что враждебное присутствие было
еще далеко, но быстро приближалось.
Почти автоматически Шварц повернулся и осмотрел
горизонт.
Мысленное Пр икосновение изменилось.
Сначала оно действовало медленно и осторожно, как
бы сомневаясь в успехе, но постепенно у Шварца появи¬
лось ощущение, что его можно использовать и в качестве
оружия.
Шварц знал о том, что преследователь убьет его
при первом же неосторожном движении. Но он все еще
не в и дел его.
Шварц напрягся, потому что преследователь нахо¬
дился довольно близко и мог убить его в любой момент.
Откуда появилось ощущение близкой смерти? Но оно
возникло в подсознании при первом намеке на пресле¬
дование.
Мысленно касаясь противника, он понимал, что должен
успеть побежать до выстрела.
Кстати, если его преследуют из-за шестидесяти, то
почему не убили сразу?
Возможно, он был преступником, находящимся под
наблюдением. Или высоким должностным лицом, которое
нельзя убить так просто, а амнезия явилась неосознанной
попыткой бегства от действительности из-за какой-то
большой вины.
Он брел по пустому шоссе с ощущением близкой
смерти за спиной.
С наступлением сумерек поднялся холодный ветер.
Шварцу это казалось неправильным. Он считал, что в
декабре солнце должно садиться в четыре тридцать, а
холодный ветер был недостаточно ледяным для зимы
на среднем западе. Шварц давно решил для себя, что
98
причина мягкости климата Земли не совсем зависит от
солнца. Определенное количество тепла дает радиоактив¬
ное излучение.
Преследователь приблизился, в темноте он чувствовал
себя сильнее. Осмелится ли он рискнуть?
— Эй! Эй, вы...— раздался высокий, гнусавый голос.
Шварц застыл. Потом медленно и осторожно повернул¬
ся. Маленькая фигурка, махая руками, неторопливо
приближалась к нему. Шварц терпеливо ждал.
— Эй, рад тебя видеть. Скучно идти без компании.
Можно, я пойду с тобой?
— Привет,— вяло сказал Шварц и ощутил ясное
Мысленное Прикосновение, характерное для преследо¬
вателя. Его лицо показалось знакомым и было как-то
связано с Чика.
Преследователь сделал вид, что тоже узнал его.
— Гляди:ка, а я тебя знаю. Точно! Ты не помнишь
меня?
Раньше Шварц не смог бы сказать, искренен ли этот
маленький человек. Но Мысленное Прикосновение кри¬
чало — этот маленький человек с острым взглядом знал
его с самого начала и следил с оружием наготове.
Шварц покачал головой.
— Это было в магазине,— настаивал маленький че¬
ловек.— Я увел тебя тогда в Институт.— Он деланно
рассмеялся.— Они решили, что у тебя радиационная
лихорадка. Вспомнил?
Шварц сделал неопределенный жест.
— Вспомнил,— пробурчал он,— мне приятно встре¬
тить тебя.— Сказано было не блестяще, но Шварц не мог
придумать ничего лучше, к тому же маленький человек
не показался ему слишком умным.
— Меня зовут Нэттер,— представился он, протягивая
Шварцу вялую руку.— У нас не было возможности
поговорить в первый раз. Тогда, должен тебе сказать,
ситуация была очень опасная, но я рад, что мы встрети¬
лись снова.
— Я Шварц,— он быстро коснулся пальцев со¬
беседника.
— Куда ты идешь?— спросил Нэттер.
Шварц пожал плечами.
— Просто гуляю.
— Да ты бродяга, а? Мне это нравится. Я тоже весь
год в пути... положил старый клоб в ментак...
— Что?
99
— Тебе это знакомо. Ты живешь полной жизнью,
дышишь чистым воздухом, не так ли? Ты далековато
зашел в этот раз. Я ненавижу возвращаться в одино¬
честве и всегда рад компании. Так куда ты направляешь¬
ся?
Мысленное Прикосновение придало этому вопросу
особую важность. Шварц как можно дольше собирался
уклоняться от ответа. Для того чтобы лгать, он недоста¬
точно знал этот мир.
— Я иду в больницу.
— В больницу? В какую больницу?
— В ту, где я был в Чика.
— Ты имеешь в виду Институт, в который я тебя
привел из магазина, да?— Мысленное беспокойство и
усиливающаяся напряженность.
— Вы знаете доктора Шекта?— спросил Шварц.
— Я слышал о нем, он большой человек. Ты заболел?
— Нет, но время от времени я должен ему пока¬
зываться.
Сумел ли он сказать это достаточно правдоподобно?
— Почему он не послал за тобой машину?— недо¬
верчиво спросил Нэттер.
Шварц ничего не ответил. Наступило холодное мол¬
чание.
— Стой здесь, товарищ,— жизнерадостно сказал
Нэттер,— а я дойду до общественного коммуникатора
и вызову из города такси. Оно встретит нас по дороге.
— Коммуникатор?
— Разве ты не знаешь? Они есть вдоль всего шоссе.
Гляди, вот он.
Он шагнул в сторону, но Шварц неожиданно для
себя закричал:
— Стой! Не двигайся!
Нэттер остановился и полуобернулся со странно холод¬
ным выражением лица.
— Ты что, спятил, приятель?
— Мне надоели ваши действия,— взволнованно кинул
ему Шварц.— Я знаю вас и знаю, что вы собираетесь
сделать. Скорее всего, вы собираетесь кому-то сообщить,
что я иду к доктору Шекту. Они пошлют за мной машину,
а вы убьете меня, если я попытаюсь бежать.
Лицо Нэттера застыло.
— Ты совершенно прав...— пробормотал он.
Сказанное не предназначалось для ушей Шварца, но
ЮО
слова отчетливо отпечатались в его мозгу. Вслух Нэттер
сказал:
— Мистер, вы удивляете меня...
Он отступил еще на шаг, рука скользнула к бедру.
Шварц потерял над собой контроль.
— Оставь меня! Что я тебе сделал? Убирайся!
Перестав кричать, Шварц ощутил в мыслях преследо¬
вателя возросшую неприязнь. Его собственные чувства
откликнулись на это взрывом дикой ненависти. Он мыс¬
ленно постарался оттолкнуть от себя неприятное Прико¬
сновение, избавиться от его нечистого дыхания...
Внезапно оно ушло. Промелькнуло моментальное со¬
знание невыносимой боли - не в себе, а в другом,—
потом пустота-. Мысленного Прикосновения больше не
было.
Нэттер расплывчатым пятном распростерся на темном
шоссе. Даже в темноте можно было различить следы
агонии, исказившие его лицо. Шварц попытался найти
пульс, но безрезультатно.
Ужас захлестнул его.
Он убил человека!
На смену ужасу пришло удивление...
Он не дотрагивался до него и убил Нэттера своей
ненавистью.
Итак, он обрел еще одну способность?
Быстро приняв решение, он обшарил карманы мерт¬
веца и нашел деньги. Отлично! Они ему пригодятся. Потом
оттащил тело в поле й спрятал в высокой траве.
Эту ночь он спал в открытом поле и достиг Чика на
следующее утро.
Город показался ему деревней по сравнению с Чикаго
из его воспоминаний. На улицах было совсем немного
людей и машин. Но Мысленные Прикосновения изумляли
и смущали. Их было так много! Текущие и расплывчатые,
острые и интенсивные. Люди проходили мимо со своими
мыслями, вызывая в мозгу подобия маленьких взрывов.
Черепные коробки некоторых из них были почти пусты,
если не считать ленивых раздумий о только что съеденном
завтраке.
Сначала Шварц вздрагивал при каждом Прикоснове¬
нии, считая его за мысленный контакт, но через час научил¬
ся полностью их игнорировать.
Теперь он мог различать слова, которые не были
произнесены. Это было нечто новое, и он обнаружил,
что прислушивается к ним. Слова составлялись в фразы,
101
отрывистые и сбивчатые... Рядом с ними жили эмоции и
другие неуловимые вещи, которым не было названия —
все это было внутренней жизнью, обычно не видимой
окружающим.
Он обнаружил, что может мысленно проникать в здания
и слышать мысли находящихся там людей.
Он остановился, подумав о том, что у его преследовате¬
ля должны быть и другие друзья по ремеслу. По-хороше¬
му, он должен затаиться на несколько дней, но как это
сделать?
Прозондировав ближайшее здание, Шварц обнаружил,
что это текстильная фабрика, и он ведь когда-то был
портным.
Он зашел внутрь и увидел множество людей.
— Скажите, пожалуйста, где я могу узнать насчет
работы?— спросил он одного из них.
— За этой дверью.
Достигшее его Мысленное Прикосновение было раз¬
драженным к подозрительным.
За дверью его обстрелял вопросами тощий мужчина
с острым подбородком. Ответы он отмечал на квалифика¬
ционной машине.
Шварц сообщил о себе в равной пропорции и правду
и ложь.
Кадровик задавал вопросы равнодушным голосом.
Они быстро следовали один за другим: «Возраст... Пять¬
десят пять? Гм. Состояние здоровья?.. Женат?.. Опыт?..
Работал в текстильной промышленности?.. Кем именно?..
Термопластик?.. Эластометрия?.. Ты имеешь.в виду, что
знаешь все специальности? Последнее место работы?..
Произнеси его имя по буквам... Ты не из Чика, не так ли?..
Где твои документы?.. Ты принесешь их сюда, если будешь
нанят... Твой регистрационный номер?.. »
Шварц отступил. Затевая это, он не рассчитывал на
такой конец. Мысленное Прикосновение сидящего перед
ним человека быстро изменялось, переходя от подозри¬
тельности к прямому выслеживанию. Поверхностный слой
милого и хорошего парня скрывал опасную враждеб¬
ность.
— Мне кажется,— нервно заметил Шварц,— я не под¬
хожу для этой работы.
Он направился к дверям.
— Нет-нет, вернись,— возразил кадровик.— Мы для
тебя обязательно что-нибудь подыщем. Только позволь
взглянуть на результаты регистратора.
102
Он улыбнулся, но его Мысленное Прикосновение было
более чем недружелюбным.
Внезапно он ударил по клавише на столе.
Охваченный паникой, Шварц метнулся к дверям.
— Держи его! —закричал человек, выскакивая из-за
стола.
Шварц наносил удары Мысленным Прикосновениям,
и вскоре позади раздались стоны. Мельком поглядев
через плечо, он увидел, что кадровик сидит на полу,
сжимая руками виски. Второй человек нагнулся над ним,
потом бросился к Шварцу. Но тот не стал ждать.
Он выскочил на улицу, зная, что вскоре объявят тре¬
вогу, а кадровик сможет его опознать.
Он слепо бежал по улицам, привлекая внимание.
Более того, буквально все улицы теперь были залиты
подозрением, потому что он бежал, а одежда на нем была
мятая и неопрятная.
От многократных Мысленных Прикосновений, заглу¬
шаемых собственными страхами, он не заметил настоящих
врагов, не только подозревающих, но и знающих о нем.
Из-за своей растерянности он не получил мысленного
предупреждения о нейронном хлысте.
Ужасная боль обрушилась на него. Несколько секунд
он плыл по наклону, ведущему к агонии, пока не погру¬
зился в окончательную тьму.
13. Паутина Братства
Земли Колледжа Древних в Братстве отличались от
всех остальных.
Краеугольным принципом здесь был аскетизм, служив¬
ший одной могилой для множества новичков, совер¬
шающих вечернюю прогулку среди деревьев Четырех¬
угольника, границы которого могли переступать только
Древние. Временами лужайку пересекала фигура Синьора
Древних, одетого в зеленую мантию и снисходительно
принимающего благоговение учеников.
Изредка тут появлялся Высокий Министр, но, как
правило, совсем не так, как в этот раз: рысью, почти
в испарине, пренебрегая почтительным поднятием рук
и не замечая устремленных на него удивленных взглядов.
Имея личное право на вход, он ворвался в Законода¬
тельный Зал и разорвал его тишину ударом распахнутой
двери и топотом ног.
103
Секретарь, сгорбившийся над экраном крошечного
телевизора, едва взглянул на него.
Высокий Министр ударил по столу.
— Что происходит?
Секретарь холодно взглянул на него и отодвинул
телевизор в сторону.
— Приветствую Ваше Превосходительство.
— Меня не интересуют ваши приветствия. Я хочу
знать, что происходит.
— Если говорить кратко, то наш человек сбежал.
— Вы имеете в виду аутсайдера, которого Шект
обработал синапсифиером?
Хорошо поставленный голос Высокого Министра был
полом тревоги.
— Точно,— равнодушно согласился Секретарь.
— Почему я ничего не знаю?
— Необходимо было действовать немедленно, поэтому
я взял на себя труд заменить вас.
— Вы особенно заботитесь о моих занятиях, когда
хотите что-то сделать без меня. Но больше я не позволю
держать меня в стороне от событий. Я не буду...
— Мы зря теряем время,— последовал ответ, прервав¬
ший Высокого Министра на полуслове. Он откашлялся
и мягко сказал:
— Есть подробности, Бэлкис?
— Очень мало. После двух месяцев без всяких
признаков подготовки Шварц покинул ферму... был высле¬
жен... и потерян.
— Как потерян?
— За прошлую ночь агент Нэттер три раза выходил
на связь. Потом связь прервалась. Его нашли на рассвете
в канаве. Он был мертв.
Высокий Министр побледнел.
— Аутсайдер убил его?
— Точно не известно. Видимых признаков насилия
не обнаружено, только лицо искажено агонией. Конечно,
будет проведено вскрытие. Если агент умер от инфаркта,
то выбрал для этого крайне неподходящий момент.
— Это было бы слишком невероятным совпадением.
— И мне так кажется,— последовал холодный ответ.—
Но если Шварц убил его, то последующие события вы¬
глядят еще более загадочно. Мы предвидели, что Шварц
отправится в Чика для встречи с доктором Шектом.
Смерть Нэттера последовала как раз на шоссе между
фермой Марина и Чика. Три часа назад в городе была
104
йоднята тревога, и он был пойман.
— Шварц?— недоверчиво спросил Высокий Министр.
— Конечно.
— Почему вы не сказали об этом сразу?
Бэлкис пожал плечами.
— Ваше Превосходительство, была проделана огром¬
ная работа. Его поймали легко и быстро, что совсем не
соответствует той легкости, с какой он убил Нэттера,
очень способного агента. Представьте себе, он пытался
устроиться работать на фабрику
— Он сделал это?
— Как ни странно, да. Есть два варианта. Либо он
уже передал информацию -Шекту или Арвардану и дал
поймать себя, чтобы отвлечь внимание, либо он при¬
крывает других агентов. В любом, еяучае мы не должны
быть слишком самонадеянны.
— Даже не знаю,— беспомощно пробормотал Вы¬
сокий Министр, озабоченно сморщив значительное ли¬
цо.— Для меня это слишком сложно.
Бэлкис презрительно улыбнулся.
— В четыре часа у вас встреча с профессором Билом
Арварданом,— заявил он.
— Почему у меня? Что я должен сказать? Я не хочу
его видеть.
— Тем не менее вы должны с ним встретиться, Ваше
Превосходительство. Поскольку приближается дата на¬
чала его фиктивной экспедиции, он будет продолжать
свою игру и попросит разрешения исследовать Запретные
Зоны. Энниус предупредил нас об этом. Я надеюсь, что
вы способны запутать его в пустословии и под тем или
иным предлогом отказать.
Высокий Министр наклонил голову.
— Ну, я попробую.
Бил Арвардан прибыл вовремя. Для человека, хорошо
знакомого с архитектурными ансамблями Галактики,
Колледж Древних выглядел нагромождением гранитных
блоков, стилизованным под архаичный стиль. Такому
хорошему археологу, как Бил Арвардан, это, в частности,
напоминало дикий аскетизм — дом очень подходил к ди¬
кому образу жизни, его примитивная конструкция
возвращала наблюдателя в далекое прошлое.
Мысли Арвардана скользнули в сторону. Двухмесяч¬
ное путешествие по западным континентам Земли оказа¬
105
лось не таким уж забавным. Во время пути он обнаружил,
что все время вспоминает первый день в Чика.
Поймав себя на этой мысли, Арвардан рассердился.
Она была грубой, неблагодарной, вульгарной землянкой.
Почему он чувствует свою вину? И еще...
Разве он не понял, какое она должна была испытать
потрясение, узнав о том, что он аутсайдер? В конце
концов, мог ли он представить, сколько она вытерпела
от аутсайдеров, подобных офицеру Имперских войск?
Если бы он был более настойчив... Почему он так
грубо все разрушил? Он даже не помнил имени девушки.
Что-то вроде Полы. Странно! Обычно память никогда не
подводила его. Возможно, он не может вспомнить ее имя,
потому что подсознательно не хочет этого?
Надо же, что делают чувства! В любом случае это
не имеет большого значения. Она всего лишь обычная
землянка.
Вероятно, она работает сиделкой в больнице. Вроде
бы они расстались возле большого здания, недалеко от
пищемата.
Отбросив эту мысль, он разбил ее на тысячу осколков.
Что он, с ума сошел? Чего он достигнет? Она землянка.
Хорошенькая, свеженькая, даже соблазнительная, но...
Землянка!
Арвардан обрадовался появлению Высокого Министра.
Это означало, что он хотя бы на время сможет забыть о
девушке. Но в душе он понимал, что эти мысли обяза¬
тельно вернутся, как возвращались на протяжении двух
месяцев.
Как и подобало столь значительному сановнику,
одежда Высокого Министра сверкала свежестью. На
лице не было и следа спешки или волнения; пот на нем
выглядел бы неуместно. Разговор начался на дружеской
ноте. Арвардан упомянул о хорошем отношении некоторых
великих людей Империи к людям Земли. Высокий Министр
так заботливо выразил ответную благодарность, как будто,
по меньшей мере, выражал чувства всей Земли к вели¬
кодушию и просвещенности Правительства Империи.
Арвардан подчеркнул важное место археологии в мире
Имперской науки, ее вклад в представление о всемирном
братстве народов Галактики. Высокий Министр вежливо
согласился и отметил, что Земля разделяет эту позицию
и есть надежда, что вскоре настанет время и остальная
Галактика повернет в этом вопросе от теории к практике.
Арвардан улыбнулся.
106
— Именно поэтому я и обратился к вам, Ваше Пре¬
восходительство. Различия между Землей и некоторыми
соседними Имперскими Доминионами в большей степени
опираются на различия в способах мышления. Мне
кажется, значительное количество недоразумений отпадет
само собой, если будет доказано, что земляне как раса не
отличаются от остальных народов Галактики.
— И как вы намерены убедить в этом Галактику, сэр?
— Это довольно трудно объяснить. Надеюсь, Ваше
Превосходительство знает, что археология распадается на
два главных направления: Объединенную и Радиацион¬
ную Теории.
— Да, я знаком с этими теориями.
— Отлично. Объединенная Теория включает в себя
мнение, что различные типы человечества, развивающиеся
независимо, были родственны в очень давние дни
примитивных космических путешествий. Концепции, по¬
добные этой, примиряют теорию с тем фактом, что все
человечества так похожи.
— Да,— сухо согласился Высокий Министр,— при
этом следует принять во внимание существование
нескольких сотен или тысяч цивилизаций более или менее
человеческого типа, находящихся в близком родстве
и способных заключать смешанные браки между собой.
— Верно,— удовлетворенно откликнулся Арвардан.—
Вы указали самый слабый пункт, не привлекающий
внимания многих археологов. Но Объединенная Теория
предполагает возможность подобных браков в изолирован¬
ных областях Галактики, сохранивших подвиды чело¬
вечества, непохожие на все остальные.
— Вы имеете в виду Землю,— заметил Высокий
Министр.
— До сих пор Земля служила примером подобной
теории. Радиационная Теория, напротив...
— Считает нас потомками одной планетной группы
человечества.
— Правильно.
— Мои люди,— продолжал Высокий Министр,— опи¬
раясь на документальные исторические записи, священ¬
ные для нас и незнакомые аутсайдерам, верят, что
именно Земля — настоящий дом Человечества.
— Я придерживаюсь того же мнения и прошу вашей
помощи в исследованиях, способных доказать правоту
землян всей Галактике.
— Вы оптимист. Вряд ли из этого что-либо получится.
107
— Ваше Превосходительство, я убежден в том, что,
если исследовать примитивные искусственные изделия
и обломки в зонах вашего мира, по несчастью скрытых
радиоактивностью, их возраст можно определить радио¬
активным методом и сравнить...
Высокий Министр покачал головой.
— Это невозможно.
— Почему?— Арвардан нахмурился.
— По одной простой причине,— мягко ответил Вы¬
сокий Министр.— Чего вы этим добьетесь? Если даже вы
и докажете свою точку зрения, разве это изменит тот
факт, что миллионы лет назад все вы были землянами?
В конце концов миллиард лет назад все вы были обезья¬
нами, однако вы не посадите обезьяну в космический
корабль.
— Но, Ваше Превосходительство, в данном случае
такая аналогия неприемлема!
— Не.для всех, сэр. Разве эта мысль не присутствует
в предположении, что в условиях длительной радиацион¬
ной изоляции земляне сильно изменились, превратившись
в совершенно отдельную расу?
Арвардан еле сдержался.
— Вы хорошо знаете позицию своих противников—
неохотно заметил он.
— Потому что я всегда стараюсь поставить себя на их
место. Своими исследованиями вы не добьетесь ничего.,
кроме усиления ненависти, направленной против нас.
— Мне кажется,— сказал Арвардан,— здесь дело
касается еще и чистой науки, углубления знаний...
Высокий Министр степенно кивнул.
— Я искренне сожалею и говорю это вам, сэр, как
один джентльмен Империи другому. Я с радостью помог
бы вам, но мой народ — упрямая раса, веками варившаяся
в собственном соку из-за неприязненного отношения к ней
всей остальной Галактики. У нас есть свои запреты,
обычаи, и даже я не могу их нарушить.
— Радиоактивные зоны...
— Один из наиболее важных запретов. Даже если
я дам разрешение, а я определенно хотел бы его дать,
это может вызвать волнения и беспорядки с непредсказуе¬
мыми для вас и членов вашей экспедиции последствиями,
что в свою очередь вызовет волну репрессий со стороны
Имперских властей. Я изменю своей позиции и потеряю
доверие народа, если нарушу запрет и дам вам разре¬
шение.
108
— Я готов принять все необходимые меры предосто¬
рожности. Если вам угодно приставить ко мне наблюда¬
теля... Я даже готов проконсультироваться с вами перед
публикацией полученных результатов.
— Не искушайте меня, сэр,— ответил Высокий Ми¬
нистр.— Проект, конечно, интересный, но вы переоцени¬
ваете мою власть. Я не являюсь абсолютным владыкой.
Фактически моя власть очень ограничена и для оконча¬
тельного утверждения все вопросы представляются на
рассмотрение Совета Древних.
Арвардан кивнул.
— Прокуратор предупреждал меня о возможных труд¬
ностях, но я надеялся... Когда вы сможете обратиться
с моим предложением к вашим законодателям, Ваше
Превосходительство?
— Президиум Общества Древних будет через три дня,
но не я утверждаю повестку, которая формируется за
несколько дней до обсуждения. Скажем, за неделю.
Арвардан рассеянно кивнул.
— Хорошо... Кстати, Ваше Превосходительство...
— Слушаю вас.
— Я хотел бы повидать доктора Шекта. Прежде чем
покинуть Чика, я должен исправить одно упущение. По¬
скольку я уверен, что он чрезвычайно занятой человек,
не могу ли я попросить у вас рекомендации?
Высокий Министр помолчал несколько секунд.
— Могу я спросить,— наконец произнес он,— для
чего вы хотите с ним увидеться?
— Конечно. Я читал об изобретенном им приборе,
кажется, синапсифиере. Это относится к нейрохимии моз¬
га и интересует меня в связи с одним моим проектом
классификации человечества в энцефалографические
группы. Это связано с биотоками мозга...
— Гмм... Я что-то слышал об этом. Мне кажется,
опыты с прибором не увенчались успехом.
— Может быть, и нет, но он знаток биополей и сможет
быть мне полезен.
— В таком случае, вы получите рекомендации не¬
медленно. Надеюсь, вы не будете никому упоминать о
своем желании посетить Запретные Зоны.
— Конечно, Ваше Превосходительство.— Он поднял¬
ся.— Благодарю вас за учтивое отношение. Могу только
надеяться, что Совет Древних столь же либерально отне¬
сется к моему проекту.
109
Секретарь вошел сразу после Арвардана. Его губы
кривила обычная холодная усмешка.
— Очень хорошо,— похвалил он,— вы превзошли се¬
бя, Ваше Превосходительство.
Высокий Министр мрачно уставился на него.
— Почему он сказал мне о Шекте?
— Вы не поняли? Все идет как надо. Надеюсь, вы
заметили, что он не был слишком взволнован, услышав
отказ? Похоже ли подобное поведение на реакцию учено¬
го, вложившего всю душу в дело, а оно вдруг выскальзы¬
вает из его рук? Или его реакция больше характерна
для человека, ведущего игру и не слишком огорченного
отменой проекта?
Нужно снова отметить странное совпадение. Шварц
сбежал и пришел в Чика. На следующий же день здесь
появляется Арвардан и, после пустой болтовни о своей
экспедиции, мимоходом говорит, что едет в Чика пови¬
даться с Шектом.
— Но стоило ли ему упоминать об этом? На мой
взгляд, такой поступок отдает безрассудством.
— Вы просто слишком прямолинейны. Поставьте
себя на его место. Он думает, что мы ничего не подозре¬
ваем. В таком случае он многое выигрывает от подобной
дерзости. Он едет на встречу с Шектом. Хорошо! И открыто
говорит об этом. Он даже попросил у вас рекомендации.
Можно ли предъявить лучшую гарантию честности и не¬
винности? Шварц мог обнаружить слежку. Он мог убить
Нэттера, но вряд ли у него было время, чтобы предупре¬
дить об этом остальных, иначе сегодняшняя комедия
разыгрывалась бы в ином тоне.— Сплетая паутину слов,
Секретарь полуприкрыл глаза.— Мы не можем опреде¬
лить, сколько это будет тянуться. Однако это не ликвиди¬
рует опасности встречи Арвардана с Шектом. Мы должны
схватить их вместе и тем припереть к стенке.
— И каким временем мы располагаем?— озабоченно
спросил Высокий Министр.
Бэлкис задумчиво посмотрел на него.
— Этого мы не знаем. Даже если уличить Шекта
в измене, они утроят ухищрения и все равно продолжат
свою работу. В данный момент компьютер вычисляет
возможные варианты. Но даже сейчас можно сказать,
что это дело... дней.
— Дней! — в возгласе Высокого Министра соедини¬
лись торжество и ужас.
— Да, дней,— повторил Секретарь.— Но вы должны
НО
четко помнить, что даже одной бомбы до времени «ноль»
достаточно для разрушения всех наших планов. Помни¬
те — на протяжении шести месяцев после исполнения за¬
думанного мы можем опасаться репрессий. Так что
в данный момент о полной безопасности говорить не
приходится.
Дни! Затем последует самая невероятная в истории
Галактики битва, когда одна Земля нападет на всю Галак
тику.
Руки Высокого Министра мелко дрожали.
Арвардан сидел в стратоплане, но мысли его были
далеко. Казалось, можно было и не сомневаться, чте
Высокий Министр и его психопатический народ запретят
исследования в Радиоактивных Зонах. В душе он бьи
к этому готов. Он мог бы и лучше защищать свой проект —
если бы это его заботило.
По-настоящему он рассчитывал только на тайное
вторжение. В случае необходимости он сможет защи¬
титься. Он бы даже предпочел, чтобы такая возможност!
возникла.
Проклятые дураки!
Какой дьявол создал их?
Ну, конечно, они убеждены, что только земляне являют¬
ся настоящими людьми.
Хуже всего то, что он разделял это мнение.
Ну, ладно... Корабль скоро прибудет. Мысленно
возвратившись назад, он подумал, что менее чем через час
будет в Чика.
Не то чтобы ему уж так понравился этот город
подумал Арвардан, но знакомство с доктором Шектол
может оказаться небезынтересным, хотя вряд ли прибо[
может быть использован на Земле.
Энниус был прав.
Однако доктор Шект...
Вдруг археолог резко выпрямился. Он вспомнил им^
девушки. Ее звали Пола Шект.
Но почему он не вспомнил этого раньше? Мозг бы;,
явно настроен против хозяина, раз имя выплыло только
тогда, когда поздно что-либо предпринимать.
Но где-то в самой глубине души он был рад.
in
14. Вторая встреча
За два месяца после испытания синапсифиера на
Шварце доктор Шект совершенно изменился. Внешне
он, возможно, только стал сильнее горбиться, стараясь
казаться менее заметным. Но его манеры стали рассеян¬
ными и боязливыми. Он замкнулся в себе, отдалившись
даже от близких коллег
Свободно разговаривать обо всем он мог только с По¬
лой, тоже изменившейся за эти месяцы.
— Они следят за мной,— говорил он.— Я чувствую.
Тебе знакомо такое чувство? Я никогда не тратил на
себя ни минуты.
Пола то смеялась над ним, то сочувствовала.
— Но в чем тебя могут обвинить?— говорила она.—
Даже если ты и провел эксперимент над Шварцем, это
не такое уж ужасное преступление.
Но его лицо выглядело желтым и осунувшимся,
когда он бормотал:
— Они не позволят мне жить. Подходят мои шесть¬
десят, и они не хотят позволить мне жить.
— И это после всего, что ты сделал?
— Я знаю слишком много, Пола, и мне не доверяют.
— Что именно ты знаешь?
Он слишком устал от всего, непомерный груз давил
на плечи Шекта. Чтобы немного облегчить душу, он
рассказал все Поле. Вначале она не могла поверить, но
потом ее охватил холодный ужас.
На следующий день Пола связалась с Правительствен¬
ным Домом и, изменив голос, попросила позвать доктора
Арвардана.
Его не было.
Ей сказали, что он в Бонайре, в шести тысячах миль
отсюда, но никто точно не знал расписания его маршрута.
Да, они ждут его возвращения в Чика, но неизвестно,
когда это случится. Ей не трудно сообщить свое имя?
Они попробуют его найти.
Она нажала контакт, прерывая связь. Глаза напол¬
нились слезами досады.
Дура! Дура!
Он помог ей, а она в припадке злобы прогнала его.
Он не побоялся нейронного хлыста и кое-чего похуже,
стараясь спасти достоинство незнакомой землянки от аут¬
сайдера, а она отвернулась от него.
На следующее утро после их встречи она послала
112
сто кредитов в Правительственный Дом, но они вернулись
без всяких комментариев. Она хотела встретиться с ним
и извиниться, но побоялась — Правительственный Дом
предназначался только для аутсайдеров, как она могла
проникнуть туда? Она никогда даже близко не подходила
к Дому.
А сейчас... сейчас она должна пойти во дворец Про¬
куратора к... к...
Только Прокуратор в силах помочь нм. Он был аут¬
сайдером, который умел разговаривать с землянами. Она
бы никогда не приняла его за аутсайдера, если бы не знала
об этом. Он должен знать, что делать. Ведь кто-то должен
это знать, иначе будет разрушена вся Галактика.
Конечно, аутсайдеры заслуживают этого, но все ли?
Разве виноваты женщины и дети, больные и старики?
Добрые и хорошие? Арвардан? Те, кто вообще никогда
не слышал о Земле? В конце концов, они были людьми.
Столь ужасная месть утопит любую справедливость,
которая существовала или будет существовать на Земле,
в бесконечном море крови и гниющих тел.
Ее размышления прервал вызов от Арвардана. Доктор
Шект замотал головой.
— Я не могу разговаривать с ним.
— Ты должен! — исступленно настаивала Пола.
— Это невозможно, мы погубим себя!
— Тогда вы должны встретиться в другом месте,
я позабочусь об этом.
Ее сердце радостно пело. Конечно, только от того,
что у нее был шанс спасти бесчисленные мириады лю¬
дей. Она вспомнила широкую улыбку Арвардана, вспом¬
нила, как он заставил уступить имперского полковника
и склонить перед ней голову в извинении — перед ней,
простой землянкой.
Бил Арвардан мог сделать все!
Арвардан, конечно, ничего не знал об этом. Он просто
принял предложение Шекта, высказанное в несколько
грубой манере.
Он чувствовал неловкость и досаду от своего столь
очевидно нежелательного для Шекта визита.
— Я не собираюсь долго задерживать вас, доктор
Шект,— сказал он, тщательно подбирая слова.— Мой
визит — не что иное, как просто выражение профессио¬
нального интереса к синапсифиеру. Мне говорили, что
из
вы не слишком-то дружелюбно относитесь к людям Га¬
лактики.
Фраза была явно неудачная, и доктор Шект ухватил¬
ся за нее.
— Кем бы ни был ваш осведомитель, он несправед¬
ливо приписал мне недружелюбие к чужестранцам. Я не
чувствую к ним ни любви, ни ненависти. Я землянин...
Губы Арвардана плотно сжались, он полуобернулся
к дверям.
— Доктор Арвардан,— эти слова были произнесены
торопливым шепотом.— Я сожалею, если показался вам
излишне грубым, но я действительно не могу...
— Я вас понял,— холодно ответил археолог, подумав
при этом, что ему ничего не ясно.— Добрый день, сэр.
Доктор Шект слабо улыбнулся.
— Работа полностью поглотила меня...
— Я тоже очень занят, доктор Шект.
Арвардан повернулся к выходу, злясь в душе на всех
землян и вспоминая относящиеся к ним поговорки, по¬
пулярные в его родном мире. Например: «Вежливость
землян подобна сухому океану» или «Землянин даст вам
только то, что ему ничего не стоит и не имеет ценности».
Готовясь открыть дверь, он услышал за спиной быстрые
шаги. В его руке оказался клочок бумаги, который он
развернул только в машине. На нем было поспешно
нацарапано:
«Сегодня в восемь вечера будьте у Большого Игрового
Дома. Проследите, чтобы за вами никто не шел».
Свирепо нахмурившись, он несколько раз перечитал
записку, словно пытаясь извлечь из клочка бумаги больше,
чем в нем было написано. Потом невольно оглянулся.
Улица была пуста. Он почти собрался выбросить глупую
записку, но заколебался и положил ее в карман.
Что бы его ни ждало, он выполнит это.
Он не очень бы удивился, узнав, что отправителем
записки был...
Около восьми часов он медленно ехал по серпантину,
ведущему к Большому Игровому Дому. Ему только раз
пришлось спросить дорогу. Прохожий, одарив его подо¬
зрительным взглядом, свойственным всем землянам,
коротко ответил:
— Вы просто должны следовать за самым большим
потоком машин.
114
Последовав совету, Арвардан скоро обнаружил Игро¬
вой Дом, и ему действительно показалось, что все машины
направляются только туда. Он съехал с дороги и медленно
потащился вокруг Дома, ожидая неизвестно чего.
Внезапно тонкая фигура соскочила с пешеходной
дорожки и прижалась к окну машины, потом быстрым
движением скользнула внутрь.
— Извините меня,— пробормотал Арвардан,— но...
— Т-с-с.— Фигура сжалась на сидении.— За вами
следили?
— За мной?
— Не будьте смешным. Поезжайте вперед. Свернете,
когда я вам скажу... Чего же вы ждете, мой добрый
господин?
Археолог узнал голос. Капюшон упал на плечи, откры¬
вая блестящие каштановые волосы. Темные глаза смотре¬
ли на него.
— Лучше поезжайте,— мягко напомнила она.
Он поехал, следуя ее кратким указаниям. Украдкой
взглядывая на нее, он со странным удовольствием по¬
думал, что она оказалась даже более хорошенькой, чем он
помнил. Сейчас он почти не чувствовал на нее обиды.
Они остановились на углу безлюдного квартала. После
недолгого молчания девушка жестом показала, что он дол¬
жен ехать вперед. Машина тихонько съехала по легкому
уклону к гаражу.
Дверь гаража открылась.
Только внутри гаража Пола серьезно посмотрела на
него и сказала:
— Доктор Арвардан, я сделала это, чтобы поговорить
с вами наедине. Я знаю, что этим теряю ваше хорошее
мнение...
— Не думайте так,— неловко возразил он.
— Я должна так думать и хочу, чтобы вы поверили
в мое искреннее раскаяние. У меня нет нужных слов для
извинений...
— Пожалуйста, не надо.— Он отвел глаза в сторону.—
Наверное, я очень плохой дипломат.
— Хорошо, не будем об этом.— Несколько мгновений
Пола молчала, постепенно обретая обычное спокойствие.—
Хоть вы и аутсайдер, но я имела возможность убедить¬
ся в вашем благородстве. Мне нужна ваша помощь.
Скорее не мне, а всей Галактике. Лично мне ничего не
надо. Ничего!
— Что именно вам нужно?
115
— Во-первых, если нас все-таки выследили, в чем я
сомневаюсь, но если вы услышите шум, вы должны...—
она опустила глаза,— вы обнимите меня и... и... вы знаете,
что делать.
Он кивнул и сухо сказал:
— Уверен, что подобная импровизация получится без
труда.
Пола покраснела.
— Пожалуйста, не шутите и не заблуждайтесь насчет
моих целей. Просто это единственный способ избежать
подозрений.
— Дело настолько серьезно?— мягко спросил Арвар¬
дан, недоверчиво глядя на девушку. Она была такой моло¬
дой и нежной. В глубине души он чувствовал, что это
несправедливо. Никогда в жизни не совершая безрассуд¬
ных поступков, он очень этим гордился. Будучи человеком
сильных эмоций, он всегда боролся с ними и побеждал.,
Сейчас же, только потому, что девушка выглядела безза¬
щитной, он чувствовал огромное желание помочь ей.
— Это очень серьезно,— продолжала Пола.— Я знаю,
вы можете мне не поверить. Но мне очень хочется, чтобы
вы все-таки постарались поверить. И больше всего мне
бы хотелось, чтобы вы определили свою позицию. Вы
постараетесь? Подумайте пятнадцать минут, и если за это
время вам покажется, что я не заслуживаю доверия,
я уйду, и на этом все кончится.
— Пятнадцать минут?— Арвардан невольно улыбнул¬
ся, потом поддернул рукав и демонстративно посмотрел
на часы.— Отлично.
Пола стиснула руки и смотрела прямо вперед, на
голую стену гаража.
Арвардан задумчиво рассматривал ее — ровная, неж¬
ная линия подбородка, прямой нос, особенная мягкая
гармония лица, так характерная для землян.
Он попытался заглянуть в глаза Полы, но она по¬
спешно отвернулась.
— В чем дело?— спросил он.
Пола закусила губу двумя белыми зубками и поверну¬
лась к нему.
— Я жду вас.
— Вижу. У меня что, грязный нос?
— Нет.— Она слегка улыбнулась, впервые с момента
их встречи. Разглядывая девушку, он все яснее осознавал
нелепость наблюдений. Когда Пола покачала головой,
волосы заклубились, подобно парящему ореолу.— Мне
116
давно хотелось спросить — почему вы не носите про-
свинцованную одежду? Из-за нее все аутсайдеры похожи
на мешки с картошкой.
— А я нет?
— О! — в ее голосе внезапно послышалось восхище¬
ние.— Вы выглядите как... как древняя мраморная статуя,
если не принимать во внимание, что вы живой и теплый...
Простите. Я сказала глупость.
— Ты хочешь сказать, что в моем мнении предстаешь
всего лишь землянкой, не знающей своего места? Мы
никогда не станем друзьями, если ты будешь так думать.
Я не верю в радиоактивное суеверие. Измеряя радиоак¬
тивность атмосферы и проводя опыты над животными,
я убедился, что в данных обстоятельствах радиация не
опасна. Я провел на Земле два месяца и не чувствую
ни малейшего изменения в состоянии здоровья. Волосы
у меня не выпадают.— Для убедительности он подергал
себя за волосы.— Желудок в порядке. Я также сомне¬
ваюсь, что мое плодородие подвергается опасности, так
что некоторые предосторожности можно в будущем отме¬
нить. Видите ли, мои просвинцованные плавки не видны.
Говоря все это с совершенно серьезным лицом, он
заставил девушку улыбнуться.
— Мне кажется, вы немного сумасшедший,— замети¬
ла она.
— В самом деле? Вы еще больше удивитесь, если-
узнаете, сколько взрослых, интеллигентных и известных
археологов убеждали меня в том же.
— Вы готовы выслушать меня?— внезапно спросила
она.— Пятнадцать минут уже прошло.
— А как вы думаете?
— Ну, мне кажется, если бы вы не хотели меня
выслушать, то не сидели бы сейчас здесь.
— Вы думаете, что только усилием воли я заставляю
себя сидеть рядом с вами? Но это совсем не так. Знаете,
Пола, мне кажется, что я никогда не видел девушки
красивее вас.
Пола испуганно посмотрела на него.
— Пожалуйста, не надо. Мне нужно совсем не это,
поверьте.
— Охотно верю. Но не пора ли перейти к делу? Поста¬
раюсь всему поверить и помочь, чем смогу.
В этот момент Арвардан чувствовал в себе силы
в случае необходимости добраться хоть до самого Им¬
ператора. Никогда раньше он не испытывал к девушке
117
подобного чувства. Неужели он влюблен? Влюблен? В зем¬
лянку?
— Вы хотите встретиться с моим отцом, доктор Ар¬
вардан?
— Пожалуйста, называй меня просто Бил.
— Если хотите, я попробую. Мне кажется, вы рас¬
сердились на него.
— Он был со мной не слишком-то вежлив.
— Иначе было нельзя. За ним следят. Поэтому я
привезла вас сюда. Это наш дом. Я хочу сообщить
вам,— добавила Пола тихим голосом,— что Земля гото¬
вится к восстанию.
Арвардан не смог совладать с приступом смеха.
— И это все?— спросил он, широко открыв глаза.
— Не смейтесь,— вспыхнула Пола.— Вы обещали вы¬
слушать меня. Земля готовится к восстанию, и это
серьезно, потому что она собирается уничтожить всю
Империю.
— Земля уничтожит Империю?— Арвардан с трудом
справился с новым приступом смеха.— Пола, ты знакома
с галактографией?
— В пределах общих знаний, но при чем тут это?
— Да будет тебе известно, что объем Галактики
равен нескольким миллионам кубических световых лет
и содержит в себе миллионы обитаемых планет с населе¬
нием в пять квадриллионов человек.
— Если ты это говоришь, то так оно и есть.
— Поверь, что так. Земля всего лишь одна из планет
с населением в двадцать миллионов и практически лишена
ресурсов. То есть на одного землянина приходится двад¬
цать пять миллионов граждан Галактики. Интересно, что
может сделать Земля при перевесе в двадцать пять
миллионов к одному?
Секунду казалось, что девушку одолевают сомнения,
но она их преодолела.
— Бил, — твердо заявила она.— Я не могу точно
сказать, как это будет сделано, об этом тебе расскажет
отец. Чтобы не подвергать мою жизнь опасности, он не
стал вдаваться в подробности. Но если ты пойдешь со
мной, то сам все узнаешь. Если, он сказал, что есть
способ покончить с жизнью в Галактике, значит, он
прав. По крайней мере, до сих пор он всегда оказывался
прав.
Ее щеки порозовели от волнения. Арвардан медленно
коснулся девушки. Дотрагивался ли он до нее раньше
118
и приходил ли от этого в ужас? Что с ним происходит?
— Сейчас уже больше десяти часов?— спросила Пола.
— Да.
— Тогда отец уже здесь, если его не схватили.
Голос Полы подозрительно задрожал.
— Мы можем подняться в дом прямо из гаража,—
сказала она, справившись с волнением,— и если ты
пойдешь со мной...
Пола уже собиралась выходить из машины, как вдруг
замерла.
— Кто-то идет сюда... О, скорей,— прошептала она.
Арвардану не составило труда выполнить ее инструк¬
ции. Его руки легким движением обняли ее мягкое тело,
губы затрепетали около ее губ...
Первые десять секунд он пытался смотреть в сторону
двери, желая первым заметить непрошеного посети¬
теля, но потом ослеп и оглох от ударов собственного
сердца.
Ее губы оторвались от него, но он снова нашел их
Сжав руки покрепче, он почувствовал, как она обмякла
в его объятиях.
Не имея опыта влюбленного, Арвардан не знал, что
сказать, когда их объятия разомкнулись.
И что толку в словах? Землянка она или нет, но
Галактика не создавала равной ей.
— Это, наверное, был шум от проезжающей маши¬
ны,— с мечтательным удовольствием протянул Арвардан.
— Нет. Не похоже.
— Я хочу, чтобы ты снова поцеловала меня, и ни о чем
не жалею.
— Ты думаешь, я жалею? Пусть для этого нет причин,
но я хочу того же.
Прошли долгие, долгие секунды, пока она не отпрянула
от него.
— Пожалуй, нам пора войти в дом. Выключи свет в ма¬
шине, у меня есть фонарик.
Он вышел из машины первым.
— Держись за руку, сейчас будет лестница,— сказала
Пола.
Он прошептал ей на ухо:
— Я люблю тебя, Пола.— Слова пришли так легко
и прозвучали так верно, что он повторил: — Я люблю тебя,
Пола.
— Ты совсем не знаешь меня,— тихо ответила она.
119
— В тебе вся моя жизнь. Клянусь! Пола, всё эти
два месяца я думал только о тебе.
— Я землянка, сэр.
— Тогда и мне придется стать землянином.
Он остановился и, подняв фонарик, осветил ее раскрас¬
невшееся, заплаканное лицо.
— Почему ты плачешь?
— Потому что, когда отец все тебе расскажет, ты
поймешь, что землянку любить невозможно.
— Вот в это позволь мне не поверить.
15. Страшная правда
Арвардан встретился с Шектом в комнате на втором
этаже с полностью непрозрачными стеклами. Пола оста¬
лась внизу наблюдать за улицей.
Что-то изменилось в сутулой фигуре Шекта за десять
часов с момента их последней встречи. Лицо физика,
изможденное и усталое, тем .не менее дышало отчаянным
вызовом.
— Доктор Арвардан,— начал он,— я должен изви¬
ниться за утреннее поведение. Надеюсь, вы понимаете...
— Боюсь, что пока не понимаю, сэр, но очень надеюсь
понять.
Шект сел за стол и жестом- указал на бутылку вина.
Арвардан отрицательно покачал головой.
— Если вы не против, я предпочел бы фрукты...
Что это? Уверен, что никогда не видел ничего подобного.
— Сорт апельсинов,— пояснил Шект,— который рас¬
тет только на Земле.
Шект очистил апельсин. Арвардан с любопытством
понюхал плод и впился в мякоть зубами.
— Древние не хотят торговать- с аутсайдерами,—
недовольно буркнул Шект.— Или наши ближайшие сосе¬
ди не хотят торговать с нами. Но это лишь маленькая
часть наших больших трудностей.
— На свете существует множество глупостей. Скажу
вам откровенно: наблюдая нечто подобное, я все больше
разочаровываюсь в силе разума.
— Боюсь, проблема неприязни к землянам почти что
неразрешима.
— По-моему, особенно неразрешимой ее делает не¬
желание заняться проблемой вплотную. Земляне отвечают
120
ненавистью всей Галактике, не делая различий между
ее гражданами. Эта болезнь универсальна — ненависть
в ответ на ненависть. Вам кажется, земляне на самом
деле хотят равенства и взаимной терпимости? Как бы не
так! Многие из них мечтают только о собственном воз¬
вышении.
— Возможно, вы и правы,— печально отозвался
Шект.— Не могу этого отрицать. Но дайте нам малень¬
кий шанс, и новое поколение Земли вырастет с верой
в единство человечества. Сторонники ассимиляции на
Земле обладают определенным влиянием. Я один из них.
Или, по крайней мере, был им когда-то. В настоящий
момент Землей управляют усердные — крайние национа¬
листы, сокрушающиеся о прошлом и мечтающие о буду¬
щем могуществе Земли.
Арвардан нахмурился.
— Пола сказала, что вы располагаете сведениями
о готовящемся восстании.
Нелегкая работа убеждать вас, что Земля спо¬
собна уничтожить Империю, но попытаюсь с ней спра¬
виться. Я не слишком храбр и хочу жить. Вы должны
понимать риск, на который я иду.
— Хорошо,— согласился Арвардан,— если это так
серьезно, то должен сказать вам одну вещь. Я помогу
всем,: чем смогу, но только в пределах своих возможностей
как гражданина Галактики. У меня нет на Земле никакого
официального положения и даже особого влияния в гар¬
низоне или во дворце. Я тот, кем и выгляжу,— археолог,
проводящий на Земле собственные научные изыскания.
Поскольку вы готовы идти на риск, то не лучше ли вам
поговорить с Прокуратором? Ведь он действительно
смог бы помочь.
— Вот как раз это я и не могу сделать, доктор Арвар¬
дан. Древние следят за мной и тщательно оберегают
от подобной встречи. Сегодня утром я подумал, что вас
посла л Энниус, который в чем-то меня подозревает.
— Если даже и подозревает, мне об этом ничего не
известно. Если вы захотите сделать меня своим доверен¬
ным лицом, я готов с ним встретиться.
— Спасибо. Это все, что от вас нужно. Еще бы мне
хотелось уберечь Землю от репрессий.
— Конечно,— Арвардан чувствовал себя неудобно,
так как был убежден, что имеет дело со старым паранои¬
ком, возможно, безвредным, но полностью сумасшедшим.
В данной ситуации не оставалось иного выхода, кроме
121
как выслушать доктора хотя бы ради Полы.
— Доктор Арвардан, вы слышали о синапсифиере?—
спросил Шект
— Да, я читал вашу статью в «Физическом обзоре».
Мне даже пришлось подискутировать о приборе с Проку¬
ратором и Высоким Министром.
— С Высоким Министром?
— Да, когда просил у него рекомендательное письмо
к вам — я боялся, что иначе наша встреча не состоится.
— Но я надеюсь, вы не... Что вы знаете о синапси¬
фиере?
— Только то, что прибор не совсем удался и был создан
для улучшения обучающих способностей. В некотором
роде вы достигли своей цели в опытах над крысами, но
потерпели неудачу с людьми.
Шект явно выглядел огорченным.
— Ничего иного из статьи и нельзя было понять.
В ней намеренно подчеркивались неудачи и замалчива¬
лись успехи.
— Гмм... Но это противоречит научной этике, доктор
Шект.
— Да, конечно. Но мне пятьдесят шесть лет, сэр, и
если вы немного знакомы с земными законами, эта дата
скажет вам о многом.
— Шестьдесят... Я слышал об этом даже больше, чем
мне хотелось бы.— Он криво усмехнулся, вспомнив первое
-путешествие в земном стратолайнере.— Но мне также
.известно, что для некоторых ученых делают исключение.
— Правильно, но решение целиком и полностью зави¬
сит от Высокого Министра и Совета Древних. Их при¬
говор не подлежит апелляции даже у Императора.
Чтобы вам окончательно все стало ясно, могу сказать,
что сохранение тайны синапсифиера послужило ценой
моей жизни.— Старик беспомощно развел руками.—
Мог ли я знать, как именно будет использована моя
машина?
Арвардан достал сигареты и протянул их собеседнику,
доктор Шект отрицательно покачал головой.
— Если вы подождете секунду...— продолжал он свой
рассказ.— Все одно к одному. В своих экспериментах
я дошел до опытов над людьми. После этого были обрабо¬
таны земные биологи. Через некоторое время одного из
них прислали ко мне для окончательной обработки. Я не
смог его спасти, но в бреду он рассказывал очень интерес¬
ные вещи.
122
Наверное, прошло много времени. День оказался
слишком длинным, но Арвардан почувствовал какое-то
оживление.
— Не пора ли перейти к делу?— коротко бросил он.
— Потерпите немного. Я должен объяснить все как
можно подробнее, чтобы не осталось никаких сомнений
в моих словах. Вы, конечно, знаете о специфической
радиоактивности земной среды обитания?
— Да, я достаточно полно изучил этот вопрос.
— Значит, вы знаете и о том, какое действие радиация
производит на Землю.
— Естественно.
— Тогда нет нужды останавливаться на этом. Хочу
только напомнить, что на Земле случаи мутаций встре¬
чаются чаще, чем в остальной Галактике. Фактически
идея наших противников о физическом отличии землян
не так далека от истины. Отдельные перемены произошли
и во внутренних химических процессах жителей Земли.
Это дает им возможность более успешно противостоять
радиоактивному облучению.
— Все это мне знакомо, доктор Шект.
— А как вы думаете, могли ли мутационные процессы
привести к появлению на Земле вида людей, отличного
от всего остального человечества?
После короткого молчания Арвардан сказал:
— Думаю, что нет.
— А все-таки это произошло. Наши домашние живот-
ные более разнообразны, чем на любом другом мире.
Апельсин, съеденный вами, прошел серию самых разно¬
образных мутаций. Это одна из причин, почему наши
фрукты не экспортируются. Аутсайдеры подозревают,
что это вредно для здоровья, а мы не стараемся их
разуверять. Конечно, все это изменяет и микроорганизмы.
Арвардан почувствовал тонкий укол страха.
— Вы имеете в виду бактерии?— спросил он.
— Я имею в виду всю сферу примитивной жизни.
Протоза, бактерии и самовоспроизводящиеся протеины,
называемые вирусами.
— Что из этого следует?
— Мне кажется, вы немного заинтересовались, доктор
Арвардан. Видите ли, жители Галактики верят, что зем¬
ляне — носители смерти, приносят несчастья, имеют дур¬
ной глаз.
— Но это же просто суеверия!
— Не совсем. В любом суеверии есть частица
123
празды. Когда-нибудь наступит время и земляне выведут
в своих организмах мутационную форму микроскопи¬
ческих паразитов, против которых галактическая медици¬
на будет бессильна. Это следует из законов биологии,,
доктор Арвардан.
Арвардан промолчал.
— Конечно, когда-нибудь это случится. Новый вид
зародышей будет, скорее всего, создан из радиоактивных
туманов, по планете прокатится эпидемия, которая не
затронет землян, так как от каждого вида вирусов по¬
колениями вырабатывался иммунитет, и мы выживем..
Аутсайдеры же умрут.
— Вы имеете в виду, что контакт с вами...— Он
отодвинул свой стул подальше и вспомнил о вечернем
поцелуе.
Шект отрицательно покачал головой.
— Конечно, нет. Мы не создаем болезнь, мы просто
ее поддерживаем. Если бы я оказался в вашем мире,
во. мне было бы зародышей не больше, чем у вас. Опасен
только один из многих квадриллионов зародышей или
один из квадриллиона квадриллионов. Так что зара¬
зиться у вас шансов не больше, чем. погибнуть от метеорит
та, сидя в своей квартире. Если, конечно, зародыши не
созданы для этого специально.
Снова наступило молчание, на этот раз более продол¬
жительное.
— Земляне сделали это?— странным голосом прогово¬
рил Арвардан.
Он почти оставил мысль о паранойе и был готов
поверить.
— Да. Но, казалось бы, для совершенно невинных
целей. Наших биологов интересуют странности земной
жизни, недавно они выделили вирусы общей лихорадки.
— А это что такое?
— Неопасная земная болезнь. Почти все земляне
переболели ею в детстве. По характеру заболевания это
слабая лихорадка, сопровождающаяся воспалением су¬
ставов и губ. Длится она от четырех до шести дней.
Потом возникает иммунитет. Иногда встречается более
тяжелая форма болезни, вызванная мутированными
вирусами, называемая радиационной лихорадкой,
— Я слышал о ней.
— Ее назвали радиационной лихорадкой, считая, что
она появляется после посещения радиоактивных зон,,
Действительно, за посещением радиоактивных зон часто
124
следует радиационная лихорадка, но происходит это из-за
того, что в зонах вирусы более склонны к мутациям
в опасные формы. Болезнь вызывают вирусы, а не ради¬
ация. Симптомы радиационной лихорадки появляются
через два часа. Губы обычно поражены так сильно, что
человек почти не может говорить, и, как правило, через
несколько дней он умирает.
Заметьте, доктор Арвардан, только земляне приспособ¬
лены к общей лихорадке. Если заболевает член имперского
гарнизона, то на обычную лихорадку он реагирует как на
радиационную и умирает через двенадцать часов. Тогда
его сжигают, потому что его труп опасен для любого
аутсайдера.
Вирусы были выделены десять лет назад и представ¬
ляют собой нуклепротсины, как и большинство фильт¬
рующихся вирусов, но при этом они обладают необычным
свойством содержать высокую концентрацию радиоактив¬
ного карбона, серы и фосфора. Говоря «высокую кон¬
центрацию», я имею в виду, что радиоактивны пятьдесят
процентов карбона, серы и фосфора. В конечном счете
все это значит, что на организм больше действуют излу¬
чения, чем яды. Это кажется вполне логичным для землян,
адаптированных к гамма-излучениям в более слабых
формах. Сначала исследования вирусов были сосредото¬
чены на методе концентрированных радиоактивных изо¬
топов. Вы в курсе, что нехимическими средствами изотопы
можно разделить, только проделав длительные и утоми¬
тельные процедуры. Затем направление исследований
изменилось.
Я буду краток, доктор Арвардан. Мне кажется, осталь¬
ное вы можете представить и сами. Эксперименты про¬
водились на неземных животных. Потом пропало не¬
сколько аутсайдеров, что не слишком обеспокоило осталь¬
ных.
Группа бактериологов, обработанных на синапсифиере,
смогла развить атаку на протеины, в свою очередь про¬
двинувшие вперед искусственное фильтрование вирусов,
опасных для аутсайдеров, и только для них. Уже сущест¬
вуют тонны кристаллизированных вирусов.
— Как Земля собирается распространять вирус?—
задыхаясь произнес Арвардан.— Что положено в основу
бактериологической войны?
— Которую вы никогда не сможете выиграть. В один
отнюдь не прекрасный день начнется эпидемия, от которой
умрут миллионы. Эмигранты в панике полетят на другие
125
планеты, разнося вирусы по всей Галактике. Если вы
попытаетесь взрывать зараженные планеты, болезнь
будет возникать в новых местах, и никому не придет
в голову как-то связать ее с Землей. Когда наше собст¬
венное благополучие станет подозрительным, аутсайдеры
уже понесут такие потери, что истинный виновник никого
не будет интересовать.
— Умрут все?
— Возможно, что и нет. Новая земная бактериология
развивалась в двух направлениях. Одновременно с виру¬
сом был выработан его антитоксин, предназначенный для
использования в случае быстрой капитуляции Империи.
Потом будет использован один из способов управления
Галактикой, заблаговременно разработанный Древними.
Арвардан почувствовал странную опустошенность —
истина уничтожила перевес двадцати биллионов. Голос
Шекта сделался тихим и усталым.
— Войну начнет не Земля, а горстка правительствен¬
ных чиновников, одержимых манией величия... Однажды
они... начнут, и остальная Земля будет вынуждена
последовать за ними. Но я не только землянин, прежде
всего — человек. Оправдана ли смерть триллионов ради
миллионов? Должна ли галактическая цивилизация по¬
гибнуть из-за одной, пусть и несправедливо обиженной,
планеты? Разве нам станет лучше от этого? Власть
в Галактике все равно будет принадлежать мирам с бо¬
гатыми ресурсами, которых нет у нас. Земляне могут
господствовать над Трантором поколение, но их дети
неизбежно станут транторианами и будут смотреть на
Землю сверху вниз.
А кроме того, получит ли человечество хоть малейшее
преимущество, сменив власть Галактики на тиранию
Земли? Нет... нет... Должен существовать какой-то
другой, более цивилизованный путь.
Закрыв лицо руками, Шект стал раскачиваться взад
и вперед.
Арвардан совершенно оцепенел.
— То, что вы все рассказали мне, это не измена,
доктор Шект,— пробормотал он.— Я немедленно еду на
Эверест. Энниус поверит мне. Он просто должен поверить.
Послышался звук бегущих ног, и в комнату с испуган¬
ным лицом влетела Пола.
— Папа... Сюда идут...
Лицо доктора Шекта посерело.
— Быстро, доктор Арвардан, уходите через гараж,—
126
сказал он внезапно окрепшим голосом.— Возьмите с собой
Полу и не беспокойтесь обо мне. Я задержу их.
Они не успели выйти из комнаты. В дверях возник
человек в зеленой одежде, небрежно помахивающий
нейронным хлыстом. Снизу слышался шум поднимающих¬
ся людей.
— Кто вы?— с легким вызовом спросил Арвардан и
шагнул к Поле.
— Я? О, я просто скромный секретарь его Превосхо¬
дительства Высокого Министра.— Человек шагнул впе¬
ред.— Я давно хотел встретиться с вами. Девушка тоже
здесь? Это неразумно.
— Я гражданин Галактики,— спокойно заявил Арвар¬
дан,— и оспариваю ваше право арестовывать меня или,
в данном случае, врываться в этот дом без законных
полномочий.
Секретарь легонько постучал себя в грудь свободной
рукой.
— На этой планете у меня имеются все полномочия,
а вскоре они будут у меня по всей Галактике. Ну вот,
все в сборе — Шварц ждет нас.
— Шварц! — почти одновременно воскликнули Пола
и Шект.
— Удивлены? Ну, так пойдемте же к нему скорее.
Последним, что видел Арвардан, была ширившаяся
улыбка на лице секретаря — и вспышка хлыста. Все
исчезло в волнах боли и черноты.
16. Выбрать вашу сторону
Шварц недолго ждал в маленькой полуподвальной
комнате Исправительного Зала Чика.
Зал был величайшим знаком местной власти Высокого
Министра и его окружения. Он поднимался за Имперскими
казармами, напоминая грубую, угловатую скалу-призрак,
сжимавшую земных преступников гораздо крепче, чем
имперские власти.
За прошедшие века многие из. землян ожидали здесь
приговора. Когда земная юстиция считала преступление
мелким и незначительным, обвинение могло быть оглашено
и без согласия Прокуратора, но это уже считалось, по
крайней мере, беспорядком.
Обычно Совет требовал смерти, и Прокуратор уступал.
В конце концов приговоренные были всего лишь земляна¬
ми, допустившими какую-то ошибку.
127
Естественно Джозеф Шварц ничего этого не знал.
Для него существовали только стены маленькой камеры,
ее обстановка, состоящая из двух скамеек, стола и ниши
с умывальником. Здесь не было окошка и воздух в камере
был затхлым и пах плесенью.
Попытка убежать в никуда на незнакомой Земле
закончилась здесь.
По крайней мере, никто не мог отнять у него Мыслен¬
ного Прикосновения.
Хорошо это или плохо?
На ферме этот дар слегка беспокоил его, сейчас же
мог кое-чем помочь.
Почти двадцать четыре часа заключения Шварц потра¬
тил на размышления, попутно улавливая прикосновения
проходящих мимо камеры тюремщиков, дотягиваясь со¬
знанием даже до Капитана Зала в его дальнем кабинете.
Осторожно направляя мысли в разные стороны, он зонди¬
ровал все умы, до которых мог дотянуться.
В полученной информации было много об отношениях
Земли и Империи — больше, чем он узнал за два месяца
на ферме.
Самое же главное — он выяснил, что должен умереть.
Это может случиться сегодня или завтра. Но это будет!
Дверь отворилась, и он почувствовал страх. Разум
мог принять смерть, но тело было неразумным и не'при-
знающим никаких доводов. Неужели это конец?
Но дошедшее до него Мысленное Прикосновение не
говорило о немедленной смерти. Вошел стражник с ме¬
таллической палкой в руках. Шварц уже знал, что это
такое.
— Идем,— грубо приказал стражник.
Шварц вышел из камеры, размышляя о своей странной
власти. Он мог воспользоваться своим оружием гораздо
быстрее тюремщика. Слабое мысленное сжатие — и с ним
будет покончено. Но для чего? Придут другие. Сколько
человек он сможет убить? Поэтому он послушно шел за
страж ни ком.
Его привели в большую комнату. Посреди комнаты,
на высоких пластмассовых постаментах лежали двое
мужчин и женщина, выглядевшие мертвыми. Но Шварц
чувствовал их живые разумы.
Они парализованы! Но он, кажется, знает их.
Он остановился, чтобы получше разглядеть их, но
стражник толкнул его к пустому постаменту. В мыслях
128
стражника не было смерти, и Шварц спокойно лег на
постамент.
Твердая стальная палка стражника коснулась каждого
из его членов. Они дернулись и окаменели, в голове
закружился туман. Шварц потерял сознание.
Вернувшись на грешную землю, он увидел рядом
девушку.
— Вы — Пола, не так ли?— спросил Шварц.—
Девушка, которая...
Она кивнула. Он не мог узнать ее Прикосновение,
поскольку два месяца назад не знал о подобном способе
общения, а довольствовался смутным ощущением чувства
«атмосферы».
Из мыслей девушки Шварц понял многое. Позади нее
лежал доктор Шект; на дальнем постаменте был Бил
Арвардан. Он узнал их имена и одновременно почувство¬
вал отчаяние, прочел испуг и страх в сознании девушки.
Мгновение он жалел их, но затем укрепил свое сердце.
Лучше им умереть!
Комната, где они находились, была рассчитана для
собраний нескольких сот человек, и пленники терялись в ее
огромной пустоте.
Горло Арвардана сжигала сухость, он беспокойно вер¬
тел головой, не в силах управлять остальным телом.
Шект лежал с закрытыми глазами.
— Шект! Доктор Шект! — свирепо прошептал Арвар¬
дан.
— Что вам нужно? — послышался ответный шепот.
— Вы что, спать сюда пришли? Думайте, думайте!
— Зачем? Кому это теперь поможет?
— Кто такой. Джозеф Шварц?
— Ты не помнишь, Бил?— раздался тонкий и изму¬
ченный голосок Полы.— Тот случай в магазине, когда
я встретила тебя...
Арвардан бешено рванулся и обнаружил, что может
приподнять голову и увидеть Полу.
— Пола! — Если бы он смог подвинуться к ней. Она
смотрела на него со страдальческой улыбкой, напоминаю¬
щей улыбку статуи: — Мы еще победим,— сказал он.—
Вот увидишь.
Но она отрицательно покачала головой.
5 А. Азимов
129
— Шект, послушайте. Как Шварц попал к вам?
— Он пришел как доброволец.
— И вы обработали его на синапсифиере?
— Да.
Арвардан обдумал полученные сведения.
— Что заставило его стать добровольцем?
— Не знаю.
— Но тогда... Может, он агент Империи?
Шварц следил за его мыслями и улыбнулся про себя,
продолжая хранить молчание.
Шект пошевелил головой.
— Агент Империи? Вы думаете так, потому что это
сказал Секретарь Высокого Министра, но это невозможно.
И вообще, какая нам разница? Он беспомощен так же,
как и мы... Слушайте, Арвардан, если мы сможем при¬
думать какую-нибудь правдоподобную историю, они могут
подождать. Мы можем...
Археолог глухо рассмеялся, смех обжег горло.
— Вы хотите сказать, мы можем выжить? С мертвой
Галактикой и разрушенной цивилизацией? Уж лучше я
умру!
— Я подумал о Поле,— пробормотал Шект.
— Я про нее и не забывал. Мы можем спросить ее...
Пола, может, мы сдадимся и постараемся выжить?
Голос Полы был тверд.
— Я не хочу умирать, но если будет нужно, я готова
к смерти.
Арвардан почувствовал восхищение девушкой. Когда
он привезет ее на Сириус, ее могут называть землянкой,
но она будет равна всем, и он вобьет зубы в глотку
каждому...
Он вспомнил, что никогда не сможет показать ей свою
родину.
Чтобы не думать об этом, он крикнул:
— Эй, ты! Как там тебя? Шварц!
Шварц приподнял голову, но ничего не сказал.
— Кто ты?—требовательно спросил Арвардан.—
Как ты оказался замешан в это дело?
Со словами Арвардана будто вся несправедливость
мира обрушилась на Шварца.
— Я? Как вмешался в это?— яростно выкрикнул он.-^-
Слушайте. Я был никем, просто честным человеком. Я
никому не вредил, никому не мешал, заботился о семье.
А потом абсолютно без всякой причины я очутился
здесь.
130
— В Чика?— спросил Арвардан, плохо следивший за
его словами.
— Нет, не в Чика!— в бешенстве закричал Шварц.—
Я очутился в этом совершенно безумном мире... Меня
не интересует, поверите ли вы мне. Мой мир в прошлом.
В нем были земля и пища и два миллиарда людей.
Арвардан на миг потерял дар речи от ярости, звучав¬
шей в голосе Шварца. Он повернулся к Шекту.
— Вы понимаете, что он говорит?
— Представьте себе,— со слабым удивлением сказал
Шект,— у него червеобразный аппендикс в три с поло¬
виной дюйма длиной. Помнишь, Пола? И зубы мудрости,
и волосы на лице.
— Да! — вызывающе крикнул Шварц.— Я из прошло¬
го и прошел сквозь время, правда, не знаю, как и отчего.
А теперь оставьте меня в покое.— Неожиданно он приба¬
вил: — За нами скоро придут, ожидание только терзает
нас.
— Откуда вы знаете? Кто вам сказал?— спросил
Арвардан.
Шварц промолчал.
— Секретарь? Человек с длинным носом?
Шварц не смог бы рассказать о физических при¬
знаках Прикосновения, но Секретарь? Только один про¬
блеск Прикосновения поразил его своей мощью. Возмож-
но, это и был Секретарь.
— Бэлкис?— спросил он с любопытством.
— Что? — удивился Арвардан, но Шект перебил его: —
Так зовут Секретаря.
— О... И что он сказал?
— Он ничего мне не говорил,— ответил Шварц.—
Просто я знаю, что смерти нам не избежать.
Арвардан понизил голос:
— Вы что, не видите — он сумасшедший.
— Я изумлен... Его черепные швы. Они так прими¬
тивны.
— Вы имеете в виду,— удивленно воскликнул Ар¬
вардан.— ...О нет, это невозможно.
— Я тоже так считал,— на секунду голос Шекта стал
почти обычным — научная проблема переключила его
мозг в рабочую колею.— В настоящее время существуют
некоторые факты, говорящие о возможности «замыкания
времени» по аналогии с электрическим замыканием.
Буквально на глазах исчезали пространственные корабли.
Вспомните знаменитый случай с Хором Деваллоу,
131
который однажды вошел в дом и больше оттуда не вышел.
Есть планета, указанная в галактографических учебни¬
ках прошлого столетия, которую посетили три экспеди¬
ции, составив полное описание, а в один прекрасный
день ее не оказалось на своем месте.
Вспомните данные ядерной химии, отрицающие закон
сохранения энергии. Это пытались объяснить постулатами
бегства некоторой массы через время. Например,
урановые частицы, смешанные в точно установленной
пропорции с медью и барием, под воздействием гамма-
лучей образовали резонирующую систему...
— Папа,— прошептала Пола,— не надо. Это беспо¬
лезно.
— Подожди,— прервал ее Арвардан.— Мне надо по¬
думать. Пожалуй, я задам Шварцу несколько вопросов...
Слушай, Шварц!
Шварц безразлично поглядел в его сторону.
— В твое время в Галактике был только один ваш
мир?
Шварц кивнул и вяло ответил:
— Да.
—; Но вы еще не совершали космических путешествий,
так что не могли это проверить. Одновременно с вами
могло существовать множество обитаемых миров.
— У меня не было возможности проверить это.
— Да, конечно. А что вы знаете об атомной энергии?
— У нас были атомные бомбы. Уран... и плутоний.
Я уже догадался, что сделало этот мир радиоактивным.
Должно быть, была какая-то война. Атомные бомбы...—
Шварц мысленно вернулся в Чикаго и пожалел пропав¬
ший чудесный мир.
Арвардан что-то пробормотал.
— Все правильно,— заметил он немного погодя.^-
Вы говорили на другом языке?
— Языков было много.
— На каком говорил ты?
— На английском.
— Хорошо, скажи что-нибудь на нем.
Два месяца Шварц не говорил по-английски, но сейчас
он медленно и с любовью произнес:
— Я хочу вернуться домой, к моему народу.
— Он пользовался этим языком до того, как вы его
синапсировали, Шект?— спросил Арвардан.
— Трудно сказать,— засомневался тот.— И этот и то
звучат достаточно странно. Как я могу их сопоставить?
132
— Ну, я никогда не думал... Как на вашем языке
будет, звучать слово «мама».
Ще.кт сказал.
— Угу, А «папа»... «брат»... «один» «два»... «дом»...
«мужчина»... «женщина»... «жена»...
Языковые упражнения продолжались довольно долго,
прка Арвардан не остановился, чтобы перевести дух.
— Шект,— удивленно сказал он,— либо этот человек
гений, либо я стал жертвой какого-то кошмара. Он гово¬
рит на языке, эквивалентном надписям, найденным в
пятидесятитысячелетних слоях Сириуса, Арктура, Альфа
Центавра и двенадцати других планет. Он говорит на нем.
Этот язык расшифровали только поколение назад. Вряд
ли в Галактике найдется, и дюжина человек, вместе со
мной, способных его понять.
— Вы уверены в этом?
— Уверен ли я? Конечно. Я археолог, это моя про¬
фессия.
Шварца охватило странное чувство. Он почувствовал,
что вновь обретает индивидуальность. Тайна была рас¬
крыта: он был человеком из прошлого, и они приняли это.
Этот факт устанавливал его нормальность и действовал
успокаивающе. И все-таки он решил держаться в стороне.
— Я должен его изучить.— В Арвардане вспыхнуло
святое пламя его профессии.— Шект, вам не понять, что он
значит для археолога. О, Великое Пространство!.. Мы
можем заключить сделку, ведь он знает, чем Земля была
в прошлом. Они могут...
Шварц прервал его.
— Я знаю, что вы думаете,— саркастически заметил
он.— Вы думаете, что Земля с моей помощью докажет,
что именно она является источником цивилизации и этим
удовлетворится. А я говорю вам — нет! Я думал об этом
и даже предложил им в обмен на свою жизнь. Они не
поверили мне, не поверят и вам.
— Но все абсолютно ясно!
— Вас даже не захотят выслушать. Знаете почему?
Потому что у них свое представление о прошлом. Любое
изменение в их глазах выглядит богохульным. Они не
нуждаются в правде, их устраивает традиционная ложь.
— Мне кажется, он прав, Бил,— заметила Пола.
Арвардан оскалился.
— Мы можем попробовать.
— И провалиться,— настаивал Шварц.
— Откуда вы знаете?
133
— Знаю и все! — слова были сказаны с такой про¬
роческой интонацией, что Арвардан не осмелился возра¬
жать.
— Вы почувствовали после опытов с синапсифиером
какие-либо изменения?— спросил доктор Шект.
— Нет.
— Но вы быстро выучили язык, фактически он стал
для вас родным. Вы не находите это странным?
— У меня всегда была хорошая память,— последовал
холодный ответ.
— Итак, вы не чувствуете в себе никаких изменений?
— Совершенно верно.
— Почему вы забеспокоились?— жестко спросил
Шект.— Мне кажется, вы знаете, о чем я подумал.
Шварц коротко рассмеялся.
— Вы подозреваете, что я могу читать мысли?
Шект повернулся к Арвардану.
— Он чувствует мысли. Сколько я сделал для него.
И быть сейчас здесь... беспомощным...
— О чем вы говорите?— взорвался Арвардан.
Даже Пола проявила интерес к словам отца.
— Вы действительно можете это?— спросила она
Шварца.
Он кивнул. Конечно, она заботится о нем, а теперь
ее должны убить. Но все равно она была предательницей.
— Помните, Арвардан,— сказал Шект,— я расска¬
зывал вам о погибшем бактериологе? Одним из первых
симптомов ментального разрушения было утверждение,
что он может читать мысли. Он и вправду мог это. Я скрыл
этот факт и никому не говорил, но это возможно, Арвар¬
дан. С понижением сопротивления межклеточных пе~
регородок клетка приобретает способность создавать
магнитные поля, индуцирующие микротоки чужих мыслей
и преобразуя их в вибрацию. Тот же принцип исполь¬
зуется и в обычном регистраторе.
Шварц упорно молчал.
— Если это так,— мозг Арвардана бешено работал,—
он может нам помочь выбраться отсюда ради собственного
спасения и спасения всей Галактики.
Но Шварц оставался холоден к смятенным Мысленным
Прикосновениям.
— Вы хотите, чтобы я прочитал их мысли?— спросил
он.— Чем это поможет? Я могу даже больше, чем просто
читать мысли. Например, я могу сделать вот так.
134
Он протянул мысленные руки, и Арвардан застонал
от внезапной боли.
— Это сделал я,— сознался Шварц.— Хотите еще?
Рот Арвардана изумленно раскрылся.
— И ты можешь проделать это со стражниками?
Тогда почему ты позволил привести себя сюда? Великая
Галактика, Шект, считайте, что мы почти выбрались от¬
сюда. Теперь слушай, Шварц!..
— Нет, слушать будете вы. Почему я должен бежать
отсюда? Куда мне идти? Разве в этом мире меня где-нибудь
ждет покой? Я хочу вернуться домой, но не в силах
добиться этого. Я хочу видеть людей своего мира, но
это невозможно. Поэтому я хочу умереть.
— Но это вопрос спасения всей Галактики, Шварц!
Ты не можешь думать только о себе.
— Почему не могу? Мне наплевать на вашу Галактику.
Надеюсь, она сгниет и развалится. Я знаю, что собирается
сделать Земля, и радуюсь этому. Молодая леди сказала,
что она выбирает свою сторону. Хорошо, я выбираю свою,
а моя сторона — Земля.
— Что?
— А почему бы и нет? Я — землянин!
17. Изменить вашей стороне
Прошел час с тех пор, как Арвардан вышел из бессоз¬
нательного состояния и обнаружил себя лежащим на
плите, словно кусок говядины, приготовленной к разделке.
Ничего не произошло, кроме лихорадочного разговора,
не принесшего ни малейшей пользы.
Упрямый дух Арвардана не мог перенести подобной
бездеятельности.
Тишина показалась ему совершенно невыносимой.
— Я полагаю, за нами наблюдают,— заметил он.—
Нам нужно поменьше разговаривать.
— Нет,— раздался безжизненный голос Шварца.—
Нас не подслушивают.
Археолог готов был машинально спросить: «Откуда
ты знаешь?», но сдержался.
Конечно, он знает это с помощью силы, доставшейся
ему по явной ошибке. Почему она досталась не Арвар-
дану, а человеку из прошлого, считающему себя земля¬
нином и мечтающему о смерти?
В поле его зрения был только кусок потолка. Повернув
голову, он мог видеть профиль Шекта. А если приподнять
голову, напрягая все силы, то на момент можно увидеть
бледное, усталое лицо Полы. К нему пришла мысль, что он>
человек Империи, Звезд, Гражданин Галактики, позволил,
землянам почти расправиться с собой.
Но и эта мысль вскоре ушла.
Они могли хотя бы положить его рядом с Полой...
— Бил! — имя, произнесенное голосом Полы, .прозву¬
чало странно мелодично.
— Да?
— Ты думаешь, они будут медлить?
— Может быть, нет, дорогая... Мы зря потратили
два месяца, не так ли?
— Моя вина,— прошептала она,— моя вина. Но у нас
осталось еще несколько последних минут. Все так... нелепо.
Арвардан ничего не ответил. Мысли крутились в голове,
как хорошо смазанное колесо. Ему показалось, или он
и вправду ощутил твердость пластины под собой? Сколько
еще продлится паралич?
Шварц должен помочь. Он попытался спрятать свои
мысли, иначе любая его попытка не принесет никакой
пользы.
— Шварц...— позвал он.
Шварц лежал, такой же беспомощный, но еще и на¬
полненный учетверенным сознанием.
Он должен был сдерживать свое сжимающееся сердце,
борясь с остатками любви к жизни. Но как он мог сделать
это, пропуская через себя слабый страх смерти, исходя¬
щий от Шекта; пылкое неприятие собственной гибели
Арвардана; глубокое и трогательное прощание с жизнью
молодой девушки?
Шварц попытался закрыть свой мозг Он не хотел
ничего знать о страданиях других. Он жил своей жизнью и
умрет своей смертью.
Но чужие мысли непрерывно проникали в сознание.
Когда Арвардан тихо позвал его, Шварц уже знал,
что они ждут помощи. Но почему он должен помогать?
— Шварц,— вкрадчиво повторил Арвардан,— вы
можете стать героем. Если вы не хотите ничего делать
для нас — сделайте для других людей.
Но Шварц пытался заслониться воспоминаниями о
своей молодости. Его воспоминания были странной
смесью прошлого и настоящего, приведшей его в конечном
итоге к бешенству.
136
Во он сумел сдержаться и спокойно сказал:
— Да, я могу стать героем — и предателем. Люди
этого мира хотят убить меня/Вы вслух называете их людь¬
ми, но ваше сознание употребляет какое-то иное слово,
возможно, гнусное. И не потому, что они гнусные, а по¬
тому, что они земляне.
--- Это ложь,— пылко воскликнул Арвардан.
— Нет, это так и есть,— последовал не менее горячий
ответ,— и кое-кто здесь знает об этом. Они хотят убить
меня, но только потому что принимают за одного из вас.
Никто из них не просит о помощи.
— Вы говорите, как усердный,— удивленно заметил
Арвардан.— Почему? Вы были гражданином большой
и независимой планеты. Вы были землянином, когда Земля
была единственным вместилищем жизни. Вы один из нас;
один из правителей. Почему вы ассоциируете себя с
людьми Земли, живущими сейчас? Это совсем не та
планета, на которой жили вы. Моя родная планета
больше похожа на старую Землю, чем этот большой мир.
Шварц рассмеялся.
— Я один из правителей? Вряд ли мне стоит рас¬
считывать на нечто подобное. Давайте лучше поговорим
о вас. Вы утонченный продукт, поставляемый Галактикой.
У вас широкая и благородная натура, вы втайне
восхищаетесь собой за отношение к'доктору Шекту, как
к равному. Но глубоко в душе — даже я не могу ясно
увидеть эту глубину — вы чувствуете себя рядом с ним
не совсем удобно. Фактически вы не подобны ему и даже
думаете, что он — жертва предательства Земли... Недавно
вы целовали земную девушку и рассматриваете это как
слабость, даже немного стыдитесь...
— Клянусь звездами, я\не... Пола,— в отчаянии вос¬
кликнул он,— не верь ему!
— Не отрицай очевидного,— спокойно заметила де¬
вушка,— и не делай себя несчастным из-за этого, Бил
Просто под внешним слоем он видит остатки твоего
.детства. Заглянув в меня или в себя, он увидит там
остатки чего-либо подобного.
Шварц почувствовал, что краснеет.
Голос Полы не стал напряженнее, когда она обратилась
к нему:
— Шварц, если вы можете воспринимать мысли, ис¬
следуйте меня и скажите, есть ли во мне намерение из¬
менить. Исследуйте сознание моего отца, и вы увидете,
что он достаточно легко смог бы избежать шестидесяти,
137
присоединившись к фанатикам, мечтающим о власти над
Галактикой. Чего он достиг своей изменой? Вглядевшись
получше, вы поймете, хочет ли каждый из нас причинить
вред Земле и землянам.
Вы сказали, что улавливаете проблески сознания
Бэлкиса. Я не хочу знать, сколько у вас шансов разо¬
браться в этих отбросах. Но когда он вернется, прочтите
его мысли. Найдите в них то, что он просто сумасшедший...
И убейте его!
Шварц молчал.
Арвардан нарушил тишину.
— Олл райт, Шварц, возьмитесь и за мой мозг.
Можете проникнуть в него так глубоко, как только поже¬
лаете. Я родился на Баронне в Сириус-Секторе и прожил
все эти годы в атмосфере антиземлянства. Вряд ли я могу
сразу изжить всю ложь, укоренившуюся в подсознании.
Но если вы можете заглядывать в мысли, неужели вы не
видите, что все сознательные годы я борюсь с этим
фанатизмом в себе.
Шварц, вы не знаете нашу историю! Вы не знаете
о десятках тысячелетий, во время которых человечество
распространилось по Галактике. О войнах и несчастьях.
О первых столетиях Империи, включавших в себя попере¬
менно деспотизм и хаос. Только в последние двести лет
Галактическое Представительство появилось на всех
мирах. На различных мирах утвердилась автономная
культура, каждая планета имеет равный голос в общем
правлении.
Ни разу за всю историю Человечество не было так
свободно от войн и бедности, как теперь, а экономика
Галактики не была так мудро отрегулирована. Вы хотите
уничтожить это и начать все сначала под управлением
деспотической теократии, основанной на ненависти и
подозрительности?
Земля имеет причины обижаться, и обида будет раз¬
решена, если Галактика останется жить. Вы хотя бы зна¬
ете, что они собираются сделать?
Обладай Арвардан способностями Шварца, он смог бы
наблюдать картину борьбы, идущей в его мозгу. Но даже
не видя этого, он понял, что Шварц колеблется.
Шварц шевельнулся. Все эти миры умрут — сгниют
от ужасной болезни. В конце концов он был землянином,
но разве просто землянином? В молодости он покинул
Европу и отправился в Америку, но разве эго озлобило
его? Разве вся жизнь в теперешней Галактике произошла
не от него и его братьев?
— Олл райт, я с вами,— с трудом проговорил он.—
Чем могу помочь?
— На каком расстоянии вы можете читать мысли?—
нетерпеливо спросил Арвардан, словно опасаясь, что
Шварц передумает.
— Не знаю. Мне кажется, я чувствую мысли страж¬
ников снаружи. Думаю, смогу достигнуть и улицы, но
с увеличением расстояния мысли становятся более рас¬
плывчатыми.
— Естественно,— откликнулся Арвардан.— А как
насчет Секретаря? Вы смогли бы узнать его разум?
— Не знаю,— пробормотал Шварц.
Минуты тянулись невыносимо.
— Не ждите меня. Думайте о чем-нибудь другом,—
предложил Шварц.
После продолжительного молчания Шварц простонал:
— Нет... я не могу... не могу.
— Я могу немного двигаться,— с неожиданной силой
сказал Арвардан.— Великая Галактика! Я могу припод¬
нять руку... О-ох! — каждое движение сопровождалось
дикой болью.— Шварц, вы можете причинить боль силь¬
нее, чем продемонстрировали на мне?
— Я могу убить человека.
— Вы? Как вам это удается?
— Это пришло само собой. Это... это...— Шварц вы¬
глядел беспомощным в попытках передать свои ощуще¬
ния словами.
— Не важно, как вы это делаете. А вы не можете убить
больше одного человека за раз?
— Кажется, нет. Я не могу читать в двух сознаниях
одновременно.
— Вы не должны приказывать ему убить Секретаря,—
вмешалась Пола.
— Почему?
— А как мы потом выйдем отсюда? Даже если
Секретарь будет убит, снаружи нас ждут сотни других.
Неужели трудно понять это?
Шварц хриплым голосом прервал ее:
— Я нашел его.
— Кого?— крикнули все трое. Даже Шект повернулся
к нему.
— Секретаря. Мне кажется, это его Мысленное При¬
косновение.
139
— Ну, теперь постарайтесь не упустить его.
Арвардан продолжал дергаться всем телом, •пытаясь
подняться, но покатился и упал с плиты, ударившись об
пол.
— Тебе больно!— закричала Пола и обнаружила, что
может поднять руку.
— Нет, все в порядке. Действуйте, Шварц. Попытай¬
тесь получить как можцо больше информации.
Шварц коснулся головы Секретаря, стиснул и загреб
ег.о мысли своим разумом.
— Триумф!— пробормотал Шварц.— Он уверен в ре¬
зультатах... Что-то о пулях пространства. Он выпустил
их... Нет, только собирается выпустить.
Шект застонал.
— Он говорит об автоматически управляемых сна¬
рядах, несущих вирусы на планеты Галактики.
— Где они хранятся, Шварц?— настаивал Арвар¬
дан.— Смотри, смотри...
— Какое-то здание, я... не могу увидеть... Пять точек...
звезды... название, может быть, Слу...
— Я знаю название,— прервал его Шект.— Храм
Сенлоо, со всех сторон окруженный радиоактивными
зонами. Кроме Древних, никто не может туда проникнуть.
Он находится у слияния двух больших рек, Шварц?
— Я не могу пока... Да... да...
— Когда, Шварц, когда их собираются выпустить?
— Не могу точно сказать день, но скоро... скоро.
Его сознание переполнено этим... это будет скоро, очень
скоро...
Арвардан смог, наконец, встать на четвереньки.
— Он придет сюда?
— Да. Он уже у дверей.
Шварц замолчал, так как дверь отворилась.
— Доктор Арвардан! — послышался насмешливый
голос Бэлкиса.— Не лучше ли вам вернуться на свое
место?
Арвардан посмотрел на него, полностью сознавая
эсю унизительность своего положения, но не пошевелился.
Потом медленно опустился на пол, тяжело дыша. Если бы
он как-нибудь смог захватить его оружие...
Бэлкис был вооружен не нейронным хлыстом, а крупно¬
калиберным бластером, способным за считанные мгнове¬
ния распылить человека на атомы.
Секретарь смотрел на пленников с чувством удовлет¬
ворения. Изменник-землянин, агент Империи и таинствен¬
но
ный незнакомец, за которым они наблюдали два месяца,
были полностью в его власти. Но были ли еще на земле
агенты Империи?
Конечно, был еще Энниус и Империя, но их руки,
в образе лежащих тут шпионов, сейчас были связаны.
Секретарь стоял, непринужденно опустив руки.
— Мне хотелось бы внести некоторую ясность,—
начал он тихим и мягким голосом.— Вы участвуете
в войне между Землей и Империей. Она еще не объявлена,
но тем не менее идет полным ходом. С вами поступят,
как со шпионами, захваченными во время военных дейст¬
вий. Естественно, наказание может быть только одно —
смерть...
— Вы можете казнить нас только в случае законно
объявленной войны,— свирепо прервал его Арвардан.
— Законная война?— насмешливо спросил Секре¬
тарь.— А что это такое? Земля всегда находится в со¬
стоянии войны с остальной Галактикой в независимости
от того, делали ли мы вежливое напоминание об этом
или нет.
— Не мешай ему,— мягко заметила Пола.— Пусть он
закончит свою мысль.
Арвардан улыбнулся ей и с огромным усилием поднялся
на ноги.
Бэлкис засмеялся. Поспешно шагнув вперед, он
подошел к сирианскому археологу, положил руку на его
грудь и толкнул. От несильного толчка плохо повиновав¬
шееся тело Арвардана рухнуло на пол.
Пола задохнулась и, преодолевая сопротивление
собственного тела, медленно сползла с постамента.
Бэлкис позволил ей ползти к Арвардану,
— Беги к своему любимому аутсайдеру! Чего ты
ждешь? Прижмись покрепче к своему герою и забудь
в его объятиях, что он пропитан потом и кровью биллионов
замученных землян. А теперь он лежит, смелый и доблест¬
ный, поверженный на землю рукой землянина.
Пола добралась до Арвардана и провела пальцами
по голове в поисках крови или раздробленных костей.
Арвардан открыл глаза.
— Не обращай внимания! — тихо прошептал он.
— Только трус может драться с парализованным
человеком и при этом хвастаться своей победой,—
заявила Пола.— Поверь мне, дорогой, не все земляне
похожи на него.
141
— Я знаю, иначе не смог бы полюбить земную жен¬
щину.
Голос Секретаря стал жестким.
— Вы все должны ответить за свои действия, но
наказание может быть более мягким. Вас интересует цена?
— Вряд ли нам это интересно,— гордо сказала Пола.
— Т-с-с, Пола,— прошептал Арвардан, еще не совсем
пришедший в себя.— Что вы предлагаете?
— О!— удивился Бэлкис.— Вы уже готовы продать
себя, подобно подлому землянину?
— Вам лучше знать. Что до остального, то я не
продаю себя — я покупаю ее.
— Я не хочу быть проданной.
— Как трогательно,— проскрипел Секретарь.— Граж¬
данин Галактики снизошел до наших земных сквау...
— Что вы предлагаете?— настойчиво повторил Ар¬
вардан.
— Не спешите. Очевидно, какие-то сведения о наших
планах просочились наружу. Я не удивлен, что это знает
доктор Шект, но как это дошло до Империи — для меня
загадка. Мне хотелось бы знать, что именно известно
Имперскому правительству.
— Я археолог, а не шпион,— сдержанно ответил
Арвардан.— И мне неизвестно, что именно знает Импе¬
рия... но я надеюсь, что они догадываются о ваших дья¬
вольских планах.
— Так я и предполагал, но вы еще можете передумать.
Подумайте хорошенько над моим предложением.
Шварц старался не поднимать глаз.
Секретарь немного подождал, потом более нервно
начал говорить:
— Тогда я могу предсказать ожидающее вас будущее.
Не надейтесь, что просто умрете так, как вы готовы
к этому удовольствию и считаете его неизбежным. Доктора
Шекта и его дочь, к несчастью для себя увязшую в этом
деле, как граждан Земли, мы, скорее всего, направим
к синапсифиеру. Вы поняли меня, доктор Шект?
Глаза физика наполнились ужасом.
— Я вижу, что поняли,— проскрежетал Бэлкис.—
Возможно, подобный эксперимент немного повредит моз¬
говые ткани и вызовет церебральное слабоумие. Это
более чем неприятное состояние, так как вы будете
полностью зависеть от нас: будете накормлены или умрете
от голода; будете вымыты или погрязнете в собственных
нечистотах; будете заперты или выставлены на всеобщее
142
обозрение, служа примером для остальных граждан.
— Что касается вас,— Секретарь повернулся к Арвар-
дану,— и вашего приятеля Шварца, то как граждане
Империи вы нужны нам для еще более интересного
эксперимента — мы еще ни разу не пробовали концентри¬
рованные вирусы лихорадки на галактических собаках.
Будет интересно проверить точность наших вычислений.
Если мы ослабим инъекцию, болезнь продлится не меньше
недели. Это будет очень болезненно.
Бэлкис остановился, рассматривая их сузившимися
глазами.
— Всего этого можно избежать, сказав несколько слов.
Что известно Империи? Есть ли на Земле другие агенты?
Что они могут нам противопоставить?
— Откуда мы знаем, что не умрем, если расскажем
все,— пробормотал Шект.
— Могу вас заверить—в случае отказа вы умрете
ужасной смертью. Ну, так каков ваш выбор?
— Мы можем немного подумать?— спросил Арвардан.
— Вам не хватает времени? Я разговариваю с вами
уже десять минут, но до сих пор ничего не узнал. Время
не терпит. Возможно, вы думаете, Арвардан, что сумеете
добраться до меня и отнять оружие? Вряд ли это поможет
Снаружи находятся сотни людей, мои планы могут быть
выполнены и без меня. И вы умрете все равно.
Может, вьц Шварц? Вы ведь убили нашего агента,
не так ли? Возможно, вы собираетесь убить и меня?
Впервые Шварц посмотрел на Бэлкиса.
— Могу, но не хочу,— холодно заявил он.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Нисколько. Я жесток, и вы еще скажете, что есть
вещи и похуже простой смерти.
Арвардан посмотрел на Шварца с большой надеждой.
18. Подчинить!
Внезапно Шварц почувствовал облегчение. Часть со¬
знания удерживала контроль над ситуацией, а другая не
могла поверить этому. Он был парализован позднее
других, а значит, более беспомощен.
Взглянув в злобный мозг Секретаря, безгранично
грязный и дурной, он начал подчинять его себе.
— Сначала я был на вашей стороне,— заявил он,—
тем не менее, вы собираетесь меня убить. Я думаю, что
143
понял ваши чувства и намерения. Помыслы моих друзей
безвредны н чисты, а ваши — опасны. Вы боретесь не за
Землю, а за свою личную власть и стремитесь не осво¬
бодить Землю, а вернуться к ее порабощению. Вы хотите
не просто разрушить Империю, а заменить ее личной
диктатурой.
— Вы говорите, что видите это?— удивился Бэл¬
кис.— Ну, и смотрите себе на здоровье. В конце концов
я не слишком нуждаюсь в вашей информации. Возмож¬
но, вы не собираетесь мне ничего говорить. Вы видите
это, мой драматический чтец мыслей?
— Я — нет Я не хотел видеть это, и оно прошло мимо
меня... Но теперь я могу видеть... Два дня... Меньше...
Вторник... шесть утра... по времени Чика.
При этих словах в руке Секретаря появился бластер
и ом крупными шагами направился к Шварцу.
— Как ты узнал?
Шварц напрягся; какие-то мысленные усики собра¬
лись в пучок и схватили Секретаря.
Арвардану эта сцепа показалась совершенно непонят¬
ной: жесты Секретаря потеряли связность.
— Я держу его...— пробормотал Шварц, задыхаясь.—
Забери у него пушку Я не могу удержать...— последние
слова перешли в бульканье.
Арвардан понял и поднялся, шатаясь. Пола попыталась
встать рядом с ним, но не смогла. Шект подвинулся
к краю плиты и спустил ноги. Только Шварц остался
лежать, но по лицу было видно, что он выполняет очень
тяжелую работу.
В этот момент Секретарь мог бы вспомнить взгляд
Медузы. На его гладком лбу выступил пот, маловыра¬
зительное лицо было спокойно, только правая рука
с бластером подавала признаки жизни слабым подерги¬
ванием, недостаточным, чтобы надавить на кнопку, но
повторяющимся снова и снова...
— Держи крепче,— со свирепой радостью сказал
Арвардан.—Дай мне добраться до него.
Ноги его волочились по полу, словно он продирался
сквозь патоку, тащась с лопающимися от напряжения
мускулами. Так медленно... так медленно...
Вряд ли он осознавал, какая именно борьба проис¬
ходит перед ним.
У Секретаря была только одна цель — чуть-чуть
двинуть палец, всего на три миллиметра, и надавить
на контакт Для этого его мозг должен был отдать приказ
144
сухожилиям, уже наполовину сжавшимся...
Шварц должен был удержать движение этого пальца,
но во всей массе чувств противника не знал, какое именно
относится к пальцу, и был вынужден держать под
контролем все сознание...
Мысленное Прикосновение Секретаря яростно вос¬
ставало против насилия. Это был быстрый и смышленый
разум, противостоящий неопытному контролю Шварца.
Он выжидал, оставаясь спокойным, затем в бешеной
попытке рвался только к этому мускулу только к этому
Для Шварца это выглядело так, будто он должен
держать противника любой ценой, несмотря на все его
попытки вырваться.
Внешне это. выражалось только открывающимся и
закрывающимся ртом Шварца, дрожащими, до крови
искусанными губами — и слабым движением большого
пальца Секретаря...
Арвардан остановился передохнуть. Он уже почти
мог коснуться Секретаря, но почувствовал, что не в силах
сделать и шага — агонизирующие легкие не. в состоянии
обеспечить необходимым количеством кислорода омертвев¬
шие члены, от напряжения слезы застилали глаза, разум
туманился от боли.
— Еще чуть-чуть, Шварц,— задыхаясь, пробормотал
он.— Держи его, держи...
Медленно, очень медленно Шварц покачал головой.
— Не могу...
Весь мир превратился для Шварца в расплываю¬
щийся хаос. Усики его мозга натянулись и потеряли
эластичность.
Палец Секретаря лег на контакт, давление росло
короткими толчками.
Шварц почувствовал, как глаза вылезают из орбит
и набухают жилы на лбу. Он уже ощутил торжество,
растущее в мозгу противника...
В этот момент Арвардан сделал выпад — жесткое
и непослушное тело повалилось вперед, руки вытянулись
и схватили Секретаря. Они упали на пол, бластер отлетел
в сторону, тяжело лязгнув об пол.
Почти одновременно Шварц откинулся назад, пол¬
ностью освободив мозг Секретаря.
Бэлкис бешено забился, прижатый к полу неуклюжим
телом Арвардана. Он ударил археолога в пах и, освобо¬
див руку, нанес удар в челюсть. Потом поднялся и ударил
еще раз — Арвардан покатился по полу.
145
Секретарь пошатнулся, скрюченный от боли, и снова
замер.
Он увидел Шекта. В его правой руке, дрожащей и
поддерживаемой левой, был бластер, нацеленный на Сек¬
ретаря.
— Вы компания глупцов,— завизжал Секретарь.—
Что вы собираетесь выиграть от моей смерти? Стоит
мне повысить голос...
— По крайней мере,— отозвался Шект,— тогда вы
и умрете.
— Ну и что? Вы ничего не добьетесь и знаете это,—
резко ответил Секретарь.— Вы не спасете Империю и по¬
гибнете сами. Отдайте оружие, и можете спокойно уйти.
Он протянул руку, но Шект только невесело рас¬
смеялся.
— Я не настолько сошел с ума, чтобы поверить вам.
— Может, вы и не сумасшедший, но вы полупарали¬
зованы.— Секретарь быстро шагнул в сторону, оказав¬
шись вне пределов досягаемости бластера.
В этот момент сознание Бэлкиса было всецело сосре¬
доточено на бластере. Шварц воспользовался моментом
и напряг свой мозг в последней попытке. Сознание Сек¬
ретаря выключилось, он как подкошенный упал на пол.
Арвардан поднялся на ноги.
— Вы можете двигаться, Шварц?— спросил он.
— Совсем немного.— Шварц соскользнул со своего
места.
— Может ли кто-нибудь подойти ко мне?
— Насколько я могу определить, нет.
Арвардан хмуро улыбнулся Поле и положил руку на ее
мягкие каштановые волосы, а она смотрела на него широко
открытыми глазами. Сколько раз за последние два часа
ему казалось, что он никогда больше не сможет до нее
дотронуться?
— Ты не думаешь, что мы можем опоздать, Пола?
В ответ она кивнула головой.
— Да, времени осталось очень мало. Только до шести
часов вторника.
— Ну, мы еще посмотрим.— Арвардан нагнулся над
Секретарем и повернул его лицом вверх. Сначала он
тщетно пытался онемевшими пальцами нащупать пульс,
потом засунул ладонь под одежду.
— Сердце бьется...— заметил он.— Вы обладаете
огромной силой, Шварц. Почему вы не сделали этого с са¬
мого начала?
146
— Я хотел удержать его и попробовать управлять
сознанием Секретаря, используя его как прикрытие.
— Мы можем попробовать сделать это,— с неожидан¬
ным воодушевлением воскликнул Шект.— В полумиле
отсюда находится Форт Диббурн, месторасположение
Имперского гарнизона. Если мы сумеем туда добраться,
то будем в безопасности и сможем связаться с Энниусом.
— Если доберемся! Снаружи нас ждет сотня страж¬
ников. А куда мы денем Секретаря? Понесем его на
руках?— Арвардан невесело рассмеялся.
— К тому же,— мрачно заметил Шварц,— я не могу
держать его сознание под контролем бесконечно. Вы сами
видели, каких трудов мне это стоит.
— Потому что вы не умеете пользоваться своим моз¬
гом,— убежденно воскликнул Шект.— Сейчас я все
объясню. До сих пор вы пользовались принимающим
устройством электромагнитных полей мозга. Мне кажется,
вы сможете передавать мысли. Понимаете?
Шварц болезненно сморщился.
— Вы должны понять,— настаивал Шект.— Скон¬
центрируйтесь на том, чего бы вы хотели от него добиться.
А теперь мы вернем Бэлкису бластер.
— Что?
Шект повысил голос.
— Мы не можем сами выйти отсюда, поэтому он
должен нас вывести, не так ли? А что лучше оружия на
поясе может рассеять все подозрения?
— Но я не могу удержать его! Говорю вам, не могу.—
Шварц массировал руки, стараясь восстановить кровооб¬
ращение.— Меня не волнуют ваши теории, доктор. Вы не
можете представить, что происходит у меня внутри.
Поверьте, это довольно болезненная процедура.
— Я понимаю, но мы должны попробовать, Шварц.
Когда он немного очухается, прикажите ему подвигать
рукой.— Голос Шекта звучал почти умоляюще.
Секретарь застонал, Шварц почувствовал его Мыслен¬
ное Прикосновение. Очень осторожно, почти боязливо.
Шварц обратился к нему с безмолвным приказом, как
будто обращался к собственной руке. Но шевельнулась
рука Секретаря. Шварц улыбнулся, но никто не заметил
этого, настолько внимание всех было приковано к Бэл¬
кису, лежащему с рукой, неуклюже согнутой под углом
в девяносто градусов.
Шварц приказал, Секретарь неуклюже поднялся на
ноги и принялся танцевать. Делал он это очень неловко,
147
но для Шварца, наблюдавшего одновременно за его
телом и сознанием, подобные движения означали полную
победу над разумом Секретаря — с этого момента он
мог контролировать его тело, связанное со Шварцем мыс¬
ленной связью.
Медленно и осторожно Шект подошел к Бэлкису,
похожему в своих движениях больше на робота, чем на
человека, и не без опаски протянул ему бластер.
— Он должен взять его, Шварц.
Рука Бэлкиса неуклюже взяла оружие. На мгновение
его глаза остро и жадно вспыхнули, но тут же погасли.
Очень медленными движениями он повесил бластер на
место и опустил руки.
Шварц засмеялся.
— Сознание полностью подавлено.
Но его лицо при этом оставалось очень бледным.
— Вы можете держать его?— спросил Шект.
— Он сопротивляется, как черт, но это не так трудно,
как мне казалось.
— Потому что теперь вы знаете, что именно должны
делать,— бодро заметил Шект.— Вы должны притворить¬
ся, что сами проделываете эти движения.
— Он сможет говорить?— поинтересовался Арвар¬
дан.
После небольшой паузы раздалось слабое, нечлено¬
раздельное ворчание Секретаря.
— Это все,— тяжело вздохнул Шварц.
— Но почему у него ничего не получилось?— обеспо¬
коенно спросила Пола.
Шект пожал плечами.
— Движения мускулами гортани слишком сложны
и не имеют ничего общего с движениями мускулов рук
и ног Ничего, Шварц, не расстраивайтесь, мы и так
сможем отсюда выйти.
Перенесенные испытания что-то изменили в них. На¬
пример, доктор Шект приобрел странную суровость,
растворившую в себе все страхи.
Стражники за дверью коротко, отсалютовали Секрета¬
рю, зеленая одежда которого говорила о высоком положе¬
нии. Секретарь механически ответил на приветствие
ритуальным жестом.
Только когда они покинули Большой Зал, до Арвар¬
дана стала доходить вся сложность ситуации. С одной
148
стороны — великая, невообразимая опасность для Галак¬
тики, с другой — непрочная тростинка их жизней, балан¬
сирующая над пропастью. Но даже в такой ситуации
Арвардан чувствовал, что не в силах оторваться от глаз
Полы — никто и никогда не казался ему столь желан¬
ным..
Над ними сияло ослепительное солнечное утро, за¬
ставляющее Полу непроизвольно жмуриться. Она улыб¬
нулась археологу и взяла его за руку, ощутив движение
мускулов под гладкой тканью.
Шварц покрылся испариной от сильной боли. По сча¬
стью, они никого не встретили. Шварц был единственным,
кто полностью осознавал грозившую им опасность. В со¬
знании Секретаря несносное унижение перемежалось
с огромной ненавистью и обдумыванием самых ужасных
способов их смерти. По необходимости Шварц был
вынужден исследовать его, но при этом испытал такой
страшный удар ненависти, лавиной хлынувшей в созна¬
ние, что на десятую долю секунды потерял контроль.
Наконец, они миновали серые дома и приблизились
к гаражу. Добравшись до автомобиля, Шварц задохнул¬
ся от усталости. Не решаясь ослабить контроль, он
выдохнул:
— Не могу заставить его управлять машиной...
слишком сложно...
Шект мягко успокоил его.
— В этом нет никакой необходимости. Посади его на
заднее сидение и придержи немного, чтобы я мог забрать
бластер.
Наземная машина Секретаря отличалась от всех
земных автомобилей. Зеленый фонарь на крыше вертелся
во все стороны, озаряя дорогу изумрудными вспышками.
Встречные машины поспешно уступали им дорогу, почти¬
тельно прижимаясь к обочине.
Необычность автомобиля отвлекала внимание зевак
от странного вида Секретаря, замершего на заднем си¬
дении.
Вскоре они приблизились к зданию* резко контрасти¬
рующему с приземистой земной архитектурой. Дорогу
преградил солдат с коротким ружьем.
Арвардан вышел из машины.
— Я гражданин Империи и хочу видеть вашего ко¬
мандира.
— Ваш идентификатор, сэр.
— У меня его отобрали. Я Бил Арвардан с Баронна,
149
Сириус-Сектор. Мне нужно срочно видеть Прокуратора.
Солдат поднес руку к лицу и что-то тихо сказал
в передатчик. После небольшой паузы он шагнул в сторону
и опустил винтовку.
Ворота начали медленно открываться.
19. Мертвая линия приближается
Последующие часы Форт Диббурн провел в бесконеч¬
ной суматохе, возможно, даже более сильной, чем в Чика.
В полдень Высокий Министр, не найдя Секретаря на
обычном месте, организовал его поиски. Высокий Министр
сердился, младшие должностные лица Исправительного
Зала пребывали в панике.
Наружные охранники сообщили, что в десять тридцать
Секретарь вместе с пленниками покинул Большой Зал.
Нет, он не сообщил, куда направляется.
К двум часам пополудни было получено первое сообще¬
ние о машине Секретаря.
В два тридцать стало известно, что она въехала в
Форт Диббурн.
Около трех часов было решено связаться с команди¬
ром Форта.
Из разговора с дежурным лейтенантом выяснилось,
что никаких сведений им сообщать не собираются и про¬
сят пока не разглашать известие о пропаже одного из
членов Совета Древних.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы начать пря¬
мое сопротивление Империи.
Люди, решившиеся на государственную измену, не
имели ни малейшего шанса на победу в то время, как один
из руководителей заговора оказался в руках врага за
сорок восемь часов до начала бунта. Это означало только
раскрытие заговора или измену, что являлось, по сущест¬
ву, двумя сторонами одной медали. Любая альтернатива
означала смерть...
Известие было оглашено...
Население Чика заволновалось.
На каждом углу неожиданно появились профессио¬
нальные ораторы. Были открыты секретные арсеналы.
Вооруженные люди устремились к форту. К шести часам
командованию послали сообщение, на этот раз с полно¬
мочным посланником.
150
Эта деятельность состязалась в быстроте с событиями
внутри форта. Они начались с того, что молодой офицер,
встретивший машину, указал рукой на бластер Секретаря.
— Я должен его забрать,— кратко сказал он.
— Позволь ему сделать это, Шварц,— мягко приказал
Шект.
Рука Секретаря подняла бластер и протянула офицеру.
После этого Шварц с всхлипывающим вздохом освободил
Секретаря.
Арвардан был готов к такому повороту событий и сумел
прижать к сидению Секретаря, взвившегося, словно
освобожденная от давления пружина.
Офицер отдал приказ. Грубые руки оттащили Арвар¬
дана от Секретаря, неподвижно лежащего на сидении.
Тряхнув головой, Арвардан негнущимся пальцем ука¬
зал на Секретаря и произнес:
— Я обвиняю этого человека в заговоре против Импер¬
ского Правительства. Проводите меня к командующему.
— Хорошо, сэр, мы позаботимся об этом,— вежливо
откликнулся офицер.— Прошу всех следовать за мной.
Им предоставили отдельные комнаты, впервые за
двенадцать часов они смогли поесть и принять ванну.
Когда через несколько часов они собрались вместе,
Арвардан, потеряв терпение, закричал:
— Да мы просто сменили одну тюрьму на другую!
Тупая, бессмысленная бюрократия армейского лагеря
игнорировала их присутствие. Шварц заснул. Арвардан
выразительно посмотрел на него, но Шект отрицательно
покачал головой.
— Мы не должны заставлять его. Это выше чело¬
веческих сил, ему нужен отдых.
— Осталось тридцать девять часов.
— Я знаю. Но мы должны подождать.
— Кто тут называет себя гражданином Империи?—
внезапно раздался невозмутимый, язвительный голос.
Арвардан поднялся.
— Это я...
Внезапно он замолчал, узнав вошедшего человека,
державшего руку немного на отлете, словно намекая на их
предыдущую встречу.
— Бил, этот офицер... тот, из магазина,— раздался
робкий голос Полы.
— Которому он сломал руку,— резко сказал чело¬
век.— Мое имя лейтенант Клауди. Итак, вы гражданин
Сирианских миров? И все еще общаетесь о этой? Галак¬
тика, что делается с людьми! Вы до сих пор таскаете
с собой,— он сделал паузу,- а затем сказал медленно и
отчетливо,— эту земную еквау?
Арвардан ощетинился, но он не мог пока не мог.
— Могу я увидеть полковника, лейтенант?— покорно
попросил он.
— Боюсь, что полковник сейчас не на дежурстве.
— Вы хотите сказать, его нет в Форте?
— Я не сказал этого. Его могут вызвать, если дело
достаточно важное.
— Тогда... Могу я видеть дежурного офицера?
— В настоящий момент дежурный офицер перед вами.
— Тогда вызовите полковника.
Лейтенант медленно покачал головой.
— Я не могу этого сделать, не убедившись в серьез¬
ности ситуации.
— Ради Галактики! — нетерпеливо воскликнул Арвар¬
дан.— Прекратите жонглировать словами. Это вопрос
жизни и смерти.
— В самом деле?— Лейтенант небрежно помахал в
воздухе тросточкой.— Вы должны сначала попросить
а уди е и ни и со мной.
— Хорошо.
— Я сказал — вы должны попросить.
— Могу я иметь аудиенцию, лейтенант?
Улыбка исчезла с лица лейтенанта.
— Я сказал — попросить. Покорно.
Арвардан сглотнул и обернулся. Рука Полы легла на
его плечо.
— Пожалуйста, Бил. Ты не должен его сердить.
— Бил Арвардан,— прорычал археолог,— с Сириуса,
покорно просит аудиенции у дежурн го офицера.
— Это зависит от...— начал лейт нант.
Он сделал шаг к Арвардану и быстро ударил его по
бинту, закрывающему щеку.
Арвардан глухо застонал.
— Вы обидели меня однажды,— заметил лейтенант.—
Не хотите ли повторить?
Арвардан промолчал.
— Тогда аудиенция дозволяется.
Четверо солдат окружили Арвардана. Лейтенант Клаут
ди возглавил шествие.
Шект и Пола остались наедине со спящим Шварцем.
— Папа, как ты думаешь, он ничего не сделает Би¬
лу?— быстро спросила Пола.
152
— Что он может сделать?— сердито откликнулся ста¬
рик.— Ты забыла, что он гражданин Империи, с которым
нельзя плохо обращаться... Ты любишь его?
— Это глупо, папа, я знаю, но я ужасно люблю его.
:— Конечно,— горько усмехнулся Шект,— он честный
человек. Но что он может сделать? Разве он будет жить-
в одном с нами мире или возьмет тебя с собой? Пред¬
ставить землянку друзьям, семье?
— Да знаю я, знаю! — выкрикнула Пола.
Доктор Шект вскочил на ноги, вспомнив о более
насущной проблеме.
— Я не слышу его,— заметил он.
Бэлкис был заперт в соседней комнате, откуда ясно
и зловеще доносились его шаги — шаги запертого в клет¬
ку льва. Теперь они затихли.
Шект разбудил Шварца.
Шварц зашевелился.
— Что?— он почти не отдохнул, настолько глубоким
было утомление.
— Где Бэлкис?— спросил Шект
— О... да.— Шварц дико поглядел по сторонам,
прежде чем вспомнил, что для поиска не нуждается
в зрении. Тогда он выпустил усики своего разума, ища
сознание Секретаря.
Вскоре он нашел его и при этом сумел избежать пря¬
мого соприкосновения.
— Он на другом этаже. С кем-то разговаривает,—
пробормотал Шварц.
— С кем?
— Я не знаю этого прикосновения... Сейчас... Это
полковник, он вызвал его к себе.
Шект и Пола переглянулись.
— Надеюсь, офицер Империи не будет вступать в сго¬
вор с землянином,— заметила Пола.
— Не знаю,— жалко пробормотал Шект.— Я готов
поверить всему.
Лейтенант Клауди улыбался, сидя за столом и касаясь
кончиками пальцев лежащего перед ним бластера.
— Я не похож на землян,— заявил он,— и никогда
не был похож. Они подонки Галактики, так как больны,
суеверны и ленивы. Но, слава звездам, большинство из
них знает свое место. В этом я их понимаю. Они родились
такими. Конечно, я не стал бы терпеть от них всякие
гадости, как терпит Император,— я имею в виду их
153
вредные традиции и обычаи. Надеюсь, в один прекрасный
день мы узнаем...
— Я не могу больше слушать...— взорвался Арвардан.
— Вы будете слушать, потому что я еще не закончил.
Я говорю, что не могу понять любовь к землянкам. Когда
человек — я имею в виду настоящего человека — может
пасть так низко, ползая среди них и обнюхивая земных
женщин,— я не могу такого уважать. Он хуже, чем они...
— Пространство вас побери вместе с вашими грязными
мыслями! — свирепо воскликнул' Арвардан.— Вы знаете,
что против Империи затевается измена? Вы хоть понимае¬
те всю опасность ситуации? Каждая минута промедления
подвергает опасности квадриллионы людей в Галак¬
тике...
— О, извините, я не знал этого, доктор Арвардан.
Я правильно назвал ваш титул? Мне кажется, несмотря
на то что местом вашего рождения является Сириус,
у вас черная душа землянина. Вы пользуетесь своим
галактическим гражданством, чтобы помочь им. Вы
похитили этого Древнего (что само по себе не так уж
плохо), но земляне уже знают, где он, и послали в форт
депешу.
— Тогда почему мы попусту тратим время? Я должен
срочно увидеть полковника...
— Вы надеетесь своими действиями вызвать беспоряд¬
ки? Возможно, вы даже планируете начало нового бунта?
— Вы сумасшедший! Почему я должен хотеть этого?
— А вы не подумали о том, что мы можем просто
освободить Древнего?
— Вы не можете...— Арвардан вскочил на ноги, каза¬
лось, что он хочет перепрыгнуть через стол.
В руке лейтенанта появился бластер.
— Вы считаете, не можем? Я кое-что хочу вам сказать.
Вы покалечили мне руку. В ответ я ударил вас и заставил
унижаться перед вашими земными дружками. Вы сидите
передо мной, и я говорю вам в лицо, что вы жалкий
червяк. Если вы попытаетесь сделать малейшее движе¬
ние, я разряжу бластер в вашу руку.
Арвардан застыл.
Лейтенант Клауди засмеялся и положил бластер на
место.
— Как жаль, что я должен сохранить вас для полков¬
ника. Он встретится с вами в пять пятнадцать.
— Вы знали это с самого начала.— Голос Арвардана
пресекся.
154
— Конечно.
— Если мы потеряем время, ни один из нас не останет¬
ся в живых. Но я обещаю, что последние минуты я потрачу,
чтобы добраться до вас и разбить вашу дурацкую голову.
— Жду вас с нетерпением, землелюб. В любое удобное
для вас время!
Командующий Форта Диббур верно служил Империи.
В мирное время существовало мало путей к славе, о кото¬
рой мечтал каждый армейский офицер, и полковник не
заслужил никаких наград. Но в медленном повышении от
военного кадета до полковника ему довелось послужить
почти во всех частях Галактики, так что гарнизон на
захолустной Земле не был для него чем-то особенным.
В глубине души он не желал ничего, кроме обыденного
мира и спокойствия, ничего не требуя сверх этого.
Полковник сидел с расстегнутым воротом. Его туника
с желтым значком Империи «Космокорабль и Солнце»
небрежно висела на спинке стула. Он с рассеянным видом
взглянул на вошедшего Арвардана и небрежно щелк¬
нул пальцами.
— Очень неприятная история,— заметил он,— очень.
Я хорошо помню вас, молодой человек. Вы Бил Арвардан
с Баронна, действующее лицо недавних не слишком прият¬
ных событий... И чего вам не сидится спокойно?
— Я беспокоюсь не лично за себя, а за судьбу всей
Г алактики.
— Мне уже сказали,— нетерпеливо прервал пол¬
ковник.— Кстати, где ваши идентификационные докумен¬
ты?
— Земляне отняли их, но меня знают на Эвересте, и
сам Прокуратор может установить мою личность. На¬
деюсь, это произойдет еще до сегодняшнего вечера.
— Об этом мы еще поговорим,— полковник показал
на стул.— А сейчас мне хотелось бы послушать вашу
версию происходящих событий.
— Дело в том, что мне стало известно о заговоре
группы землян против Имперского Правительства,
способном уничтожить в случае успеха не только Пра¬
вительство, но и всю Империю.
— Вы зашли слишком далеко. Люди Земли могут
начать беспорядки, осадить Форт, нанести значительные
убытки, это я еще могу допустить,— но я ни на секунду
не поверю, что они способны уничтожить Империю. Однако
я готов выслушать детали этого... заговора.
155
— К несчастью, дело настолько серьезно, что о дета¬
лях я смогу рассказать только лично Прокуратору.
Поэтому я хотел бы, чтобы вы соединили меня с ним
немедленно.
— Гмм... Не так быстро. Вы утверждаете, что до¬
ставленный вами человек — Секретарь Высокого. Мини¬
стра и значительное лицо в Братстве?
— Совершенно верно.
— И к тому же он глава заговора?
— Да-
— Ваши доказательства?
— Вы должны поверить, я не могу обсуждать это
ни с кем, кроме Прокуратора,
Полковник нахмурился и стал разглядывать свои
ногти.
— Вы сомневаетесь в моей компетентности?
— Нисколько, сэр. Просто только у Прокуратора
есть реальная власть и возможность перейти к необхо¬
димым в данном случае решительным действиям,
— Какие именно действия вы имеете в виду?
— Некое здание на Земле должно быть подвергнуто
бомбардировке и уничтожено в течение тридцати часов,,
в противном случае погибнет большинство людей в Га¬
лактике.
— Какое здание должно быть разрушено?— устало
спросил полковник.
Но Арвардан повторил:
— Я могу связаться с Прокуратором?
Разговор зашел в тупик.
— Вы понимаете, что, похитив землянина,— после
небольшой паузы жестко сказал полковник,— подвер¬
гаете себя риску стать объектом судебного разбиратель¬
ства земного правительства? Обычно Империя покро¬
вительствует своим гражданам и их дела решает Галак¬
тический суд. Однако дела на Земле настолько запутаны,
а у меня есть инструкции избегать всяческих столкно¬
вений. Если вы не ответите на мои вопросы, я буду
вынужден передать вас и ваших компаньонов местной
полиции.
— И тем приговорите нас к смерти... Но это будет
смертным приговором и для вас!.. Полковник, я гражда¬
нин Империи и требую аудиенции с Проку...
Зуммер прервал его пламенную речь.
Полковник повернулся и нажал контакт.
— Да?
156
— Сэр,— послышался ясный голос,— Форт окружен
туземцами. Мне кажется, они вооружены.
— Как они ведут себя?
— Пока что спокойно.
Лицо полковника оставалось бесстрастным. По край¬
ней мере, этому он был обучен.
— Подготовить артиллерию и авиацию... готовность
номер один. Огонь открывать только в случае необходи¬
мой самообороны. Понятно?
— Да, сэр. Землянин с белым флагом просит вашей
аудиенции.
— Приведите его ко мне. И мне хотелось бы видеть
Секретаря Высокого Министра.
Полковник холодно поглядел на археолога.
— Я думаю, вы представляете, к чему могут привести
ваши необдуманные действия?
— Я требую встречи с Прокуратором,— закричал
Арвардан.— Кроме того, я требую роту охраны, а вы
сами можете оставаться со своим туземцем-изменником.
Мне известно, что вы уже допрашивали его.
— Вы обвиняете меня, сэр?— повысил голос полков¬
ник.— Прошу вас объясниться.
— Я не обвиняю вас, а просто хочу напомнить, что,
возможно, позднее вы должны будете дать отчет о своих
действиях, если это «позднее» наступит. Своим упрям¬
ством вы можете уничтожить всю Галактику!
— Молчать! Во всяком случае я не обязан давать
вам никаких объяснений. С этого момента я буду дейст¬
вовать по собственному разумению. Вы поняли?
20. Рубеж смерти достигнут
Секретарь вошел в комнату с холодной усмешкой на
распухших губах. Поклонившись полковнику, он всем
видом игнорировал присутствие Арвардана.
— Сэр,— обратился к нему полковник.— Я сообщил
Высокому Министру, каким путем вы попали к нам.
Конечно, это выглядит несколько... экстравагантно. Вас
освободят при первой же возможности. Но у меня сидит
джентльмен, выдвинувший против вас серьезные обвине¬
ния, и при данных обстоятельствах мы обязаны их
рассмотреть.
— Я понимаю вас, полковник,— согласился Секре¬
тарь.— Но вряд ли можно доверять подозрениям челове¬
157
ка, пробывшего на Земле всего два месяца и мало
знакомого с нашей внутренней политикой.
— Я археолог,— гневно возразил Арвардан.— Моя
специализация — Земля и ее обычаи. Так что мои знания
политической ситуации не имеют к этому никакого от¬
ношения. К тому же я не одинок в своем обвинении.
Секретарь даже не посмотрел в сторону археолога,
обращаясь исключительно к полковнику.
— В этом деле замешан один из наших ученых,—
спокойно продолжал он.— Его годы близки к шестидесяти,
и он страдает манией преследования. Еще есть идиот,
вряд ли вообще что-либо понимающий. Так что их обвине¬
ния не выдерживают никакой критики.
Арвардан вскочил на ноги.
— Я требую выслушать.
— Садитесь,— неприязненно приказал полковник.—
Вы отказались объяснить мне суть дела, позвольте отпла¬
тить вам той же монетой. Приведите сюда человека с бе¬
лым флагом.
Ввели еще одного представителя общества Древних.
— Вы представляете людей снаружи?— спросил пол¬
ковник.
— Да, сэр.
— Полагаю, все это сборище имеет своей целью
освобождение вашего соотечественника?
— Да, сэр. Он. должен быть освобожден немедленно.
— Это вы так считаете. Интересы закона и должного
отношения к представителю Его Императорского Вели¬
чества требуют сначала прекратить вооруженное вос¬
стание и только потом диктовать нам свои условия.
— Полковник совершенно прав, брат Кори. Я здесь
в полной безопасности, здесь нет опасности... ни для кого.
Ты понял? Ни для кого. Это я говорю как член Братства
Древних.
— Очень хорошо, брат. Я рад, что вы в безопасности.
Посланника вывели из комнаты.
— Обещаю, что вы выйдете отсюда, как только пре¬
кратятся беспорядки в городе,— заверил полковник Сек¬
ретаря.— Благодарю вас за содействие.
— Я запрещаю это! — воскликнул Арвардан.—
Вы собираетесь освободить убийцу и в то же время за¬
прещаете мне связаться с Прокуратором, на что я,
как гражданин Галактики, имею полное право.— И гнев¬
но добавил: — Вы оказываете больше внимания собаке
землянину, чем мне?
158
— Полковник, я ничего не имею против того, чтобы
о моем деле узнал Прокуратор,— раздался спокойный
голос Секретаря.— Обвинение в измене слишком серьезно,
а подозрение — пусть и искусственное — может оказаться
достаточным для уничтожения моего авторитета. Я только
рад лишний раз показать Прокуратору свою предан¬
ность Империи.
— Восхищаюсь вашей выдержкой, сэр,— воскликнул
полковник.— Боюсь, что на вашем месте я вел бы себя
по-другому. Вы делаете честь своей расе, сэр. Хорошо,
я попробую связаться с Прокуратором.
Арвардан молчал всю дорогу до камеры.
Избегая смотреть на остальных, он сидел, обкусывая
ногти, пока Шект не обратился к нему:
— Ну?
Арвардан покачал головой.
— Я только все испортил.
— Что вы натворили?
— Потерял терпение и оскорбил полковника, короче,
не добился ничего... Я не дипломат, Шект.
Внезапно он почувствовал желание защититься.
— Что я мог сделать?— закричал он.— Бэлкис уже
побывал у полковника. Что, если он предложил ему
жизнь и склонил к участию в заговоре? Я знаю, это
слишком невероятно, но у меня не было ни одного шанса
на успех, что само по себе очень подозрительно. Мне
всего-навсего надо было повидаться с Энниусом, но
полковник даже не стал об этом разговаривать.
Шект встал, сцепив за спиной иссохшие руки.
— Но Энниус приедет?
— Остается только надеяться на это. Но того же
хотел и Бэлкис, хотя зачем ему Прокуратор?
— Бэлкис хотел этого? Тогда Шварц прав.
— Что сказал Шварц?
Шварц сидел на своей койке. Он пожал плечами и
простер руки беспомощным жестом.
— Я поймал Мысленное Прикосновение Секретаря,
когда его выводили из комнаты. Он долго беседовал с
полковником.
— Я и так знаю это.
— Но в мыслях полковника не было предательства..
— Хорошо,— несчастным тоном сказал Арвардан,—
я был неправ. Но что нужно Бэлкису?
159
— В его мыслях не было беспокойства илй страха;
только ненависть. Больше всего он ненавидит нас, потому
что это мы приволокли его сюда и тем ранили его тще¬
славие. Теперь он собирается свести с нами счеты. Я
видел обрывки его мыслей. Он представляет себя одино¬
ким властителем, разрушающим Галактику, а мы с нашими
знаниями перед ним всего лишь жалкие букашки,
с которыми он играет, сначала давая преимущества,
а потом разбивая в пух и прах.
— Вы полагаете, что он поставит на карту все свои
планы и мечты только для того, чтобы отомстить нам?
Это просто безумие!
— А он и так безумец,— заключил Шварц.
— Он верит, что достигнет цели?
— Конечно.
— Но мы можем использовать ваш разум, Шварц.
Слушайте меня...
Шект покачал головой.
— Нет, мы не сможем, ничего сделать. Мы уже обсуж¬
дали этот Bionpoc. Шварц не в состоянии осуществлять
полный контроль, а может только ошеломить человека,
парализовать или убить его. Он может управлять конеч¬
ностями помимо воли человека, но не более того. В случае
с Секретарем он не смог заставить его говорить, вести
машину и даже с трудом поддерживал равновесие.
Следовательно, мы не можем, например, заставить Эн-
ниуса издать какой-либо указ. Вот видите, я уже думал
об этом...— Шект еще раз покачал головой.
Арвардан ощутил разрастающуюся в груди пустоту
и с внезапным уколом тревоги спросил:
— А где Пола?
— Спит...
Первым его желанием было разбудить девушку
разбудить... Чтобы она узнала, что ничего не вышло?
Арвардан посмотрел на часы. Почти полночь, осталось
всего тридцать часов.
Измученный тревогой, он уснул и проснулся, когда
за окнами снова потемнело. Ничего не произошло, только
усилилась гнетущая пустота в душе.
Он посмотрел на часы. Осталось всего шесть часов.
Арвардан поднял глаза. Наконец-то все в сборе, даже
Прокуратор здесь. Пола сидела рядом с Арварданом,
ее рука лежала на его запястье, на лице написаны страх
и усталость, что больше всего привело его в ярость.
160
Возможно, они все заслужили смерть, глупцы...
глупцы...
Слева от него сидели Шект и Шварц. Бэлкис тоже
был тут, проклятый Бэлкис, со все еще распухшими губами.
Арвардан со злостью подумал, что губы должны причинять
Бэл кис у боль при разговоре. От этой мысли меньше
болела его собственная щека.
Общее настроение выражал нахмуренный, неуверенный
вид Энниуса, почти карикатурный в бесформенной,
просвинцованной одежде.
И он тоже глупец. Арвардан почувствовал внезапную
ненависть ко всем этим галактическим щеголям, желаю¬
щим только мира и покоя.. Где вы, завоеватели трех¬
вековой давности?
Осталось шесть часов...
Энниус получил вызов из гарнизона Чика восемнад¬
цать часов назад и пересек половину планеты. Он сам
не понимал, почему так спешил сюда, хотя вроде бы
ничего серьезного не случилось, если не считать похище¬
ния одного из этих Древних, взбудоражившее всю Землю.
Только похищение да дикие бездоказательные обвинения.
Жаль, что полковник сам не сумел во всем разобраться.
И еще в этом деле участвовал Шект, и участвовал как
обвинитель, что очень смущало Прокуратора.
Сидя перед ними, он понимал, что должен принять
решение, в данном случае способное послужить толчком
к восстанию, а это вряд ли прибавит ему популярности
при дворе Императора и, наверняка, уничтожит все шансы
на дальнейшее продвижение... Что же касается рассказа
Арвардана о вирусной атаке, насколько серьезно он
может к нему относиться? Может ли он действовать,
опираясь на его слова? К тому же Арвардан всего лишь
археолог.
Обдумав все «за» и «против», Энниус обратился к
Секретарю:
— Что вы можете сказать об этом?
— Удивительно мало,— откликнулся Секретарь.—
Мне хотелось бы знать, насколько существенны доказа¬
тельства выдвинутого обвинения?
— Ваше Превосходительства,— терпеливо начал Ар¬
вардан,— я уже рассказывал вам обстоятельства моего
пленения.
— Может быть,— заметил Секретарь,— вы доверяете
•гражданину Империи больше, чем мне, простому земля¬
нину, но взгляните на факты оъективно. Ведь это я был
6 А. Азимов 161
насильственно пленен, и моя жизнь подвергалась опас¬
ности, а отнюдь не жизнь собравшихся здесь людей.
Мне бы хотелось, чтобы доктор Арвардан объяснил, как
он, пробыв на планете девять недель, обнаружил поро¬
чащие меня факты, тогда как вы, Прокуратор, пробыв
на Земле значительно дольше, не нашли ничего подоб¬
ного.
— Разумное замечание,— тяжело произнес Энниус.—
Так как вы узнали обо всем, Арвардан?
— Мне рассказал об этом доктор Шект как раз перед
арестом,— жестко ответил археолог.
— Это так, доктор Шект?— Прокуратор сурово
посмотрел на физика.
— Да, Ваше Превосходительство.
— А как вы сами обнаружили это?
— Доктор Арвардан превосходный ученый,— сказал
Шект,— в своем рассказе о синапсифиере он упомянул
о бактериологе Смитке. Этот человек был участником
заговора. Его признания находятся у меня.
— Но, насколько мне помнится, эти заявления были
сделаны человеком в бреду и не могут иметь большой
силы. И это все?
— Так вот каковы ваши законы?— заорал Арвардан,
стукнув кулаком по столу.— У нас нет времени взвеши¬
вать доказательства на аналитических весах или измерять
их микрометром. Говорю вам, что времени осталось только
до шести часов утра и пора прекратить подобное слово¬
блудие. Вы знаете Шекта не первый день, Ваше Превос¬
ходительство. Разве он похож на лжеца?
— Никто и не обвиняет доктора Шекта в намеренной
лжи,— вставил Секретарь.— Только наш доктор немного
состарился и должен позаботиться о приближении шести¬
десятого дня рождения. Боюсь, что комбинация страха
и старости дала толчок слабым тенденциям паранойи,
довольно распространенной на Земле... Поглядите на него!
Разве он выглядит нормальным человеком?
Конечно, доктор Шект был не в лучшей форме, крайне
расстроенный пережитыми волнениями и ожидающий
дальнейших бед.
Однако он заставил говорить себя нормальным, даже
спокойным голосом.
— Должен сказать,— заявил он,— что последние два
месяца я находился под неусыпным наблюдением Древ¬
них. Вскрывались мои письма, а ответные проходили
цензуру. Очевидно, подобные жалобы для вас могут
162
служить только признаками паранойи. Но рядом со мной
есть человек, прошедший через синапсифиер в день вашего
визита, Прокуратор.
— Я помню,— со слабой благодарностью отозвался
Энниус.— Это тот самый человек?
— Да.
— Не похоже, что эксперимент повредил его здо¬
ровью.
— Совсем наоборот, экспозиция синапсифиера оказа¬
лась чрезвычайно удачной, потому что он обладает фото¬
графической памятью, о чем я и не подозревал. Во всяком
случае, теперь он может читать чужие мысли.
Энниус подался вперед и потрясенно вскрикнул:
— Что? Может читать мысли?
— Можете сами убедиться, Ваше Превосходительство.
Но я думаю, что брат не будет спорить с этим утвержде¬
нием.
Секретарь с ненавистью посмотрел на Шварца.
— Совершенно верно, Ваше Превосходительство,—
с почти незаметной дрожью в голосе сказал он.— Этот
человек определенно обладает даром гипноза, не знаю
уж, виноват ли в этом синапсифиер. Кстати, факт его
обработки на синапсифиере документально не зафикси¬
рован, что, согласитесь, очень подозрительно.
— Это было сделано,— быстро вставил Шект,—
потому что я выполнял приказ Высокого Министра.
Секретарь только пожал плечами..
— Давайте прекратим эту мелкую ссору,— повели¬
тельно сказал Энниус.— Что вы говорили о нем? Он
занимается гипнозом или читает мысли?
— Шект хотел сказать,— обронил Секретарь,— что
Шварц может прочесть мои мысли.
— Да? Ну и что он думает?— впервые обратился
Прокуратор к Шварцу.
— Он думает, что у нас нет способа убедить вас
в истинности обвинения.
— Совершенно верно,— насмешливо откликнулся
Секретарь,— не надо обладать слишком большим умом,
чтобы догадаться об этом.
— А еще он думает,— продолжал Шварц,— что вы
жалкий дурак, неспособный действовать и надеющийся,
что справедливость и беспристрастность одержат победу
над людьми Земли, а каждый надеющийся определенно
не обладает высокими умственными способностями.
Секретарь покраснел.
163
— Это неправда. Он старается очернить меня.
— Меня не так-то легко обмануть,— бросил Энниус,
и обратился к Шварцу: — А что думаю я?
— Даже если я вижу, что делается у человека в голо¬
ве, не думаю, что об этом стоит говорить во всеуслышание.
Брови Прокуратора удивленно поднялись.
— Вы абсолютно правы. Вы подтверждаете рассказ
Арвардана и Шекта?
— Целиком и полностью.
— Так! Однако ваше утверждение не имеет силы для
закона, даже если вы сумеете всех убедить в своем умении
читать мысли.
— Это вопрос не закона,— выкрикнул Арвардан,—
а безопасности Галактики.
— Ваше Превосходительство.— Секретарь поднялся
со стула.— Я попросил бы вас удалить из комнаты Джо¬
зефа Шварца.
Почему? Кроме умения читать мысли, этот человек
обладает и другими способностями. Он доставил меня
сюда, завладев моим мозгом. Боюсь, он может попытать¬
ся проделать снова что-нибудь подобное со мной или
с вами.
Арвардан вскочил на ноги, но Секретарь не дал ему
вставить ни слова.
— Я совершенно уверен — он способен мысленно
влиять на сознание других людей.
Энниус принял решение, и Шварца вывели из комнаты.
При этом на его луноподобном лице не отразилось ни
малейшего признака волнения.
Для Арвардана это явилось последним ударом.
Что касается Секретаря, то он стоял, подобно коре¬
настой, мрачной статуе в зеленом, сильный в своей само¬
уверенности.
— Ваше Превосходительство,— серьезно начал он,—
все уверения и заявления доктора Арвардана опираются
на показания доктора Шекта, в свою очередь опираю¬
щиеся на слова, сказанные в бреду. Все это, Ваше Превос¬
ходительство, оставалось тайной, пока в синапсифиер
не попал Джозеф Шварц. Кто он такой? Пока он не
появился на сцене, доктор Шект был нормальным чело¬
веком. Вы могли убедиться в этом в тот день, когда
Шварц попал в институт. Поче;му Шект тогда не сообщил
о заговоре? Вы хотя бы заметили, что он обеспокоен
или ведет себя подозрительно? Сейчас он может сказать*
что фальсифицировал результаты эксперимента по ука¬
164
занию Высокого Министра. Но говорил ли он об этом
тогда или говорит только теперь, после появления
Шварца?
И снова вопрос: кто такой.Шварц? Сначала он вроде бы
не знал языка. Мы многое обнаружили позднее, когда
возникли подозрения об истинной причине психической
неустойчивости доктора Шекта. Шварца привез фермер,
ничего не ведающий о его личности или имеющий причину
все скрывать.
Этот человек обладает странными умственными спо¬
собностями. Он может убить человека на расстоянии сто
ярдов одной только силой мысли. Он сумел управлять
моими руками и ногами; если бы он захотел, то сумел бы
управлять и моим мозгом. Поэтому я уверен, что Шварц
управляет сознанием остальных. Они сказали, что я
арестовал их и угрожал смертью, что я признался в изме¬
не и стремился уничтожить Империю... Но попробуйте
задать им вопрос, могут ли они обнаружить влияние
Шварца на свои умы?
Разве невоможно, что изменником является Шварц?
Если же это не так, то кто он такой?
Секретарь сел с почти веселым видом.
Арвардан почувствовал, как мысли в голове кружат¬
ся. все быстрее и быстрее.
Какой он мог дать ответ? Что есть доказательства
появления Шварца из прошлого? Например, он говорил
на подлинно примитивном наречии. Но только сам Арвар¬
дан мог это засвидетельствовать. А если его мозгом управ¬
ляют... В конце концов уверен ли он, что не находится под
контролем? Кто такой Шварц и почему он так убежден
в существовании великого плана по уничтожению Га¬
лактики?
Продолжая напряженно думать, Арвардан старался
выяснить; откуда появилось подобное убеждение. Его
убедили простые слова или один девичий поцелуй? Или
все-таки Джозеф Шварц?
Он ничего не понимал!
— Ну?— прозвучал нетерпеливый голос Энниуса.—
Что вы можете сказать, доктор Шект? И/ж вы, Арвар¬
дан1?
Молчание было прервано голосом Полы.
— Зачем вы спрашиваете их? Разве вы не видите,
чтФ: все Это ложь? И он связал нас своими лживыми
словами? О, мы все идем к смерти,-мне не о чем жалеть...
165:
но мы можем все остановить... А вместо этого сидим
здесь... и... и... болтаем...
Пола разразилась рыданиями.
— Итак, мы дошли до выслушивания воплей исте¬
ричной девицы,— язвительно заметил Секретарь.—
Ваше Превосходительство, у меня есть предложение.
Если меня обвиняют в заговоре, который должен начаться
в строго определенное время, я готов остаться на неделю
под вашей охраной. Если все это правда, то сведения об
эпидемии в Галактике поступят на Землю через несколь¬
ко дней и имперские силы без труда смогут обыскать
всю Землю...
— Земля слишком мала, чтобы служить для обмена
на Галактику,— пробормотал побледневший Шект.
— Я ценю свою жизнь и жизнь своих людей. Я оста¬
нусь в качестве заложника вашей безопасности и готов
немедленно информировать Совет Древних, желая предот¬
вратить возможные волнения.
Секретарь скрестил руки на груди.
Энниус с беспокойством смотрел на него.
— Этот человек не кажется виноватым...
Арвардан больше не мог оставаться на месте. Он
порывисто вскочил и направился к Прокуратору. Никто
не знал, что он задумал, впоследствии он и сам не мог
этого вспомнить. Энниус поднял нейронный хлыст и привел
его в действие.
В третий раз со дня высадки на Землю все в Арвар-
дане замерло от боли и он потерял сознание.
В течение часов, которые он провел без сознания,
рубеж смерти был достигнут.
21. Рубеж смерти миновал
И миновал!
Свет...
Свет и туманные тени, расплывающиеся перед глазами.
Лицо... Глаза, смотрящие на него...
— Пола! — внезапно зрение прояснилось.— Сколько
сейчас времени?
Его пальцы с силой сжали ее руки, так что она невольно
поморщилась.
— Больше семи,— прошептала она.— Рубеж, смерти
миновал.
Он огляделся вокруг и попытался приподняться, не¬
166
смотря на боль в суставах. Сидящий рядом Шект печально
кивнул ему.
— Все кончено, Арвардан.
— Энниус...
— Энниус не воспользовался шансом. Вам это не
кажется странным?— Шект рассмеялся странным каркаю¬
щим смехом.— Мы открыли заговор против человечества,
схватили зачинщика и доставили его правосудию. Вам
это не напоминает образцовый видеофильм с великими
всепобеждающими героями, вовремя пришедшими к по¬
беде? Обычно фильмы на этом и заканчиваются. В нашем
случае фильм прошел, и нам никто не поверил. Такого
в видеофильмах не случается, не так ли? Они кончаются
счастливо. Это смешно...— Последние слова заглушили
сухие всхлипывания.
Арвардан отвел глаза и посмотрел на Полу. Когда-то
он на мгновение потерялся в ее глазах, как во вселенной,
полной звезд, но эти звезды заслонили маленькие метал¬
лические снаряды, пронизывающие пространство по
смертельным траекториям. Возможно, в этот момент они
приближаются к обитаемым планетам, пронзают их
атмосферу и падают невидимым смертоносным дождем
И он совершенно бессилен.
— Где Шварц?— слабо спросил он.
В ответ Пола покачала головой.
— Они никогда не приведут его обратно.
Дверь отворилась. Арвардан был готов принять смерть.
Но вошел Энниус. Взгляд Арвардана стал суровым, он
отвернулся.
Энниус приблизился к ним и быстро взглянул на Полу
и Шекта. Даже теперь они оставались низшими земными
существами и ничего не могли сказать Прокуратору. Они
знали, насколько мало им осталось жить и насколько
меньше проживет Прокуратор.
Энниус похлопал Арвардана по плечу.
— Доктор Арвардан!
— Ваше Превосходительство!— с горечью отклик¬
нулся археолог.
— Шесть часов прошло.— Ночью Прокуратор не смог
заснуть. Освободив Бэлкиса, он не избавился от неуверен¬
ности в своей правоте и сомневался, находятся ли эти
люди под контролем.
— Да,— прошептал Арвардан,— уже больше шести
часов, а звезды все еще светят.
167
— Вы по-прежнему уверены, что заговор существует?
— Ваше Превосходительство, в ближайшие часы
умрут первые жертвы. Этого никто не заметит — чело¬
веческие существа умирают ежедневно. Потом процент
выздоровевших приблизится к нулю, не будут помогать
никакие лекарства. Некоторые планеты пошлют отчаянные
призывы о помощи. Через несколько недель уже несколько
десятков планет будут слать такие призывы, и в ближай¬
ших секторах будет объявлено чрезвычайное положение.
Через месяц вся Галактика будет корчиться от массовой
болезни. Через шесть месяцев она будет мертва... А что
вы будете делать, когда придут первые сообщения?
Разрешите мне предсказать и это. Вы отправите
сообщение, что источником эпидемии может быть Земля.
Это не поможет. Вы объявите войну Древним. Это не
поможет. Вы сотрете землян с лица планеты. И это вам не
поможет... Есть еще вариант, что вы будете действовать
в качестве посредника между вашим другом Бэлкисом
и Галактическим Консульством, пытаясь выжить. Потом
вы будете руководить спасением оставшихся крупиц Га¬
лактики для Бэлкиса, ради спасения своей жизни.
Энниус улыбнулся без малейшей обиды.
— А вам не кажется, что вы слишком драматизи¬
руете?
— О, да. Я мертвый человек, и вы почти труп. Давайте
же оставаться дьявольски невозмутимыми и пошлем
Империю подальше, так?
— Если вы не сердитесь за нейронный хлыст...
— Нисколько,— иронично ответил Арвардан.— Я
почти привык к нему.
— Попробую объяснить свою позицию,— начал
Энниус.— Если бы я поступил иначе, могли начаться
большие беспорядки. Противная вам сторона — земляне,
и только ваш голос противостоит им. Надеюсь, вы
признаете, что обвинение выглядело безумным и было
сделано человеком явно не в себе...
— Замечательно. Теперь можно сказать, что я был
пьян, безумен, загипнотизирован, одурманен. Что-то в этом
роде.
— Вы будете, наконец, благоразумны?— Энниус пе¬
решел на напряженный шепот.— Вы человек Сириуса.
Меня очень удивляет ваша пылкая любовь к землянке.
— Что?
— Не кричите. Подумайте, разве в нормальном состоя-
168
нии вы стали бы так относиться к туземке?— Он чуть
заметно кивнул в сторону Полы.
Арвардан бросил на него удивленный взгляд. Затем
рука Арвардана взметнулась и схватила величайшего
представителя Империи на Земле за горло.
—■ О чем вы говорите?— прорычал археолог Вы
имеете в виду мисс Шект? Если это так, то вы должны
извиниться. А впрочем, подите прочь. В любом случае
вы мертвы.— Он разжал руку.
Доктор Арвардан, что вы себе позволяете...— про¬
хрипел Энниус.
Дверь открылась и вошел полковник.
— Ваше Превосходительство, земной сброд вернулся.
— Разве Бэлкис не сдержал своего обещания? Он
собирался остаться здесь на неделю.
— Он вместе с толпой. Мы готовы открыть огонь.
Как военный командир, я советовал бы сделать это не¬
медленно.
— Подождите. Я должен встретиться с Бэлкисом.—
Он повернулся к Арвардану: — Ас вами мы поговорим
позже.
Бэлкис вошел с улыбкой на ли-це и отвесил официаль¬
ный поклон Прокуратору, ответившему коротким кивком.
— Ваши люди окружили Форт,— резко сказал Эн¬
ниус.— Это не входило в наш договор. Мы не желаем
проливать кровь, но наше терпение не безгранично. Вы
могли бы отправить всех по домам?
— Если захочу, Ваше Превосходительство.
— Лучше бы вам захотеть. И поскорее.
— Еще чего, Ваше Превосходительство! — Секретарь
улыбнулся и махнул рукой. В его голосе слышалась
долго сдерживаемая и наконец прорвавшаяся насмеш¬
ка.— Дурак! Ты слишком долго ждал, и теперь можешь
умереть! Конечно, если ты предпочитаешь жизнь, то...
но помни,, твоя жизнь никогда не будет легкой.
Трудное положение не поколебало невозмутимости
имперского дипломата, только его лицо осунулось и замет¬
но посерело.
— Значит, рассказ о вирусах — правда? —удивленно
спросил Энниус.— Но не забывайте, Земля и вы сами —
мои заложники!
— Ошибаетесь! — победно заметил Бэлкис.— Это вы
й баш и приятели мой заложники. Вирусы остались и на
169
Земле. Ими пропитана атмосфера каждого земного
гарнизона, включая и Эверест. Земляне иммунны, а вот
как чувствуете себя вы? Слабость? Сухость в горле?
Кружится голова? Ну ничего, это продлится не слишком
долго. И только от вас зависит, получите ли вы анти¬
токсин.
Долгую минуту Энниус надменно молчал. Потом
повернулся к Арвардану.
— Доктор Арвардан, я должен извиниться перед
вами за свои сомнения. Доктор Шект, мисс Шект,—
мои извинения.
Арвардан осклабился.
— Взши извинения очень нам помогут.
— Вы вправе так говорить со мной. Если вы про¬
щаете меня, то я возвращаюсь на Эверест и умру вместе
со своей семьей. Мои солдаты выполнят последний долг
перед Империей, и немногие из землян смогут до нас
добраться... До свидания.
— Держите! Держите! Не уйдет,— вдруг как-то не¬
естественно проговорил Прокуратор. И Джозеф Шварц
шагнул через порог.
Секретарь в панике отпрыгнул назад, настороженно
глядя в лицо человека из прошлого.
— Нет,— проскрежетал он,— от меня вы не получите
секрета противоядия. Секрет известен только узкому
кругу людей, а вторая группа знает, как правильно его
применять. Все это недоступно для вас.
— Да, эти люди вне пределов досягаемости,— согла¬
сился Шварц,— но вряд ли наступит время, когда вирусы
исполнят свою работу. Их просто не существует.
Никто не понял, что он хотел этим сказать. Арвар¬
дан задохнулся от пришедшей в голову мысли. Неужели
он сам сделал всю работу? Или это только уловка для
обмана Секретаря?
— Что вы имеете в виду?— спросил Энниус.
— Это было не так уж сложно. Прошлой ночью я
понял, что не могу больше бездействовать и проник в
мозг Секретаря, заставив его попросить удалить меня
из комнаты. Потом я оглушил охранника и пробрался
в аэропорт. В двадцать четыре часа, как вы знаете,
в Форте была объявлена тревога. Все воздушные суда
были заправлены горючим, вооружены и готовы к полету.
Я выбрал одного из пилотов, и мы полетели в Сенлоо.
170
Секретарь беспомощно глотал воздух открытым ртом,
словно собираясь что-то сказать. Но Шект опередил его.
— Но вы не могли заставить пилота управлять аэро¬
планом, Шварц, это слишком сложно.
— Да, если это не соответствует желаниям пилота.
Из мозга доктора Арвардана я узнал, что сириане нена¬
видят землян. Мне оставалось только найти пилота,
родившегося на Сириусе, и я нашел лейтенанта Клауди.
— Лейтенант Клауди?— воскликнул Арвардан.
— Да... О, вы же знаете его. Его мозг почти пуст.
— Продолжайте, Шварц.
— Этот офицер страшно ненавидел землян и хотел
уничтожить их всеми возможными способами. Только
дисциплина не давала ему отдаться этому желанию. Его
мозг не похож на те, с которыми я имел дело раньше
Достаточно было маленького внушения, и он забыл
о дисциплине. Мне трудно передать, какие мысли крути¬
лись у него в голове во время нашего полета.
— Как вы нашли Сенлоо?— прошептал Шект.
— В мое время этот город назывался Сент-Луис и
стоял на слиянии больших рек, так что мы легко его нашли.
Была ночь, но темнота рассеивалась слабым светом
радиоактивности. Доктор Шект говорил, что Темпл —
изолированный оазис нормальной земли. Мы сбросили
осветительную ракету и обнаружили здание, соответст¬
вующее мысленному описанию в мозгу Секретаря... Сей¬
час на месте здания воронка в сто футов глубиной. Это
произошло в три утра. Вирусы не были посланы, и Вселен¬
ная уцелела.
Звериный вой сорвался с губ Бэлкиса, казалось, он
собрался прыгнуть на Шварца, но рухнул на пол.
— Я не дотрагивался до него,— мягко заметил Шварц
и бросил задумчивый взгляд на упавшую фигуру.—
Я вернулся около шести часов, но ждал рубежа смерти.
Бэлкис обязательно бы выдал себя. Я прочел это в его
мозгу. Он сам изобличил себя... И теперь лежит здесь.
22. Дайте мне спокойно пройти...
Прошло три дня со времени полета Шварца во имя
спасения Галактики. Тогда его провожали сигналы трево¬
ги и грозные приказы немедленно вернуться.
Он не вернулся, пока не уничтожил Темпл.
Теперь в его кармане лежала лента ордена «Космо^
171
корабль и Солнце» Первой Степени. Только два человека^
в Галактике получили подобный орден при жизни.
Это кое-что значило для бывшего портного.
Никто, KpOivie официальных лиц, толком не знал, что
именно он совершил, но это не меняло дела.- Когда-нибудь
все будет рассказано в учебниках истории.
Была ночь, и он шел к дому доктора Шекта. Вокруг
лежал мирный город, залитый светом луны. В некоторых
местах банды усердных еще доставляли небольшое
беспокойство, но их вожди были убиты или захвачены
самими землянами, взявшими на себя заботу и обо всем
остальном.
Первые огромные транспорты с землей были готовы
к отправке. Энниус снова предложил землянам переселить¬
ся на другую планету, но предложение было отвергнуто.
Тогда Галактика позволила землянам возродить свою
планету, снова построить дом своих отцов, родной мир
людей. Позволила устранить пораженную почву и заме¬
нить ее здоровой.
Это была большая работа, она могла продлиться век —
ну и что? Галактика предоставила взаймы машины и
корабли с продовольствием, снабдила землян почвой.
С огромными ресурсами Галактики это было пустяком —
и это будет впоследствии оплачено.
Когда-нибудь новые земляне станут людьми среди
людей, и планета Земля займет достойное место среди
планет Галактики.
Сердце Шварца забилось быстрее, когда он подошел
к фасаду дома. На следующей неделе он отправится
с Арварданом в другие миры. Кто из живущих в прошлом
людей мог покинуть Землю?
Мельком он подумал о старой, его Земле. Она умерла
так давно, но для него с тех пор прошло три месяца.
Его рука потянулась к двери, когда в мозгу раздались
чьи-то слова. Конечно, это был Арвардан.
— Пола, я жду, что ты полетишь со мной.
— Я не могу, Бил,— возразила Пола.— Это совершен¬
но невозможно. Я буду чувствовать себя глупой в чужих
мирах. Кроме того, я всего лишь зем...
— Не говори так. Ты моя жена, и этим все сказано.
— Ну, а после того, как ты закончишь работы на
Транторе, какой мир будет следующим?
— Сначала я собираюсь потратить год на посещение
всех главных миров Галактики. Ты получишь всю Галак-
172
тику и лучший медовый год, какой только можно приоб¬
рести на правительственные деньги.
— А потом...
— Потом мы вернемся на Землю и станем доброволь¬
цами рабочих батальонов, следующие сорок лет таская
грязь и ликвидируя радиоактивные зоны.
— Но почему мы сделаем так, а не иначе?
— Потому что,— здесь Шварц почувствовал порази¬
тельно сильное Мысленное Прикосновение,— я люблю
тебя, а ты хочешь этого, и потому что я патриот —
землян ин.
— Все правильно...
Разговор прекратился, но не прекратилось Мысленное
Прикосновение, и Шварц, полностью удовлетворенный
и немного смущенный, пошел прочь. Он может подождать.
Время достаточно часто расстраивало его в прошлом.
Он стоял на улице под холодными звездами, окружен¬
ный всей Галактикой, видимой и невидимой.
И для себя, для новой Земли, для всех миллионов
планет он нежно повторял древнюю поэму, которую из
квадриллионов живущих ныне людей знал только он один:
Старость, не торопи!
Дай мне спокойно пройти
Жизни остаток, заслуженный
Трудами начала пути...
ТУПИК
За всю Галактическую Историю была открыта
только одна разумная раса гуманоидов.
Легурн Виер.
Очерки истории
От: Бюро Внешних Провинций
К: Лудану Антиоку, Главному Общественному
Администратору, А-Е.
Тема: Наблюдение за населением Цефеи 18 как Адми¬
нистративным регионом.
Рекомендации:
а) Акт Совета 2515, 971 год Галактической Империи,
озаглавленный «Назначение должностных лиц Службы
Администрации для поддержания порядка, ревизий».
б) Имперская Директива, Дж. 2374, датированная
243/975 Г И.
1. С санкции рекомендации а) настоящим вы назна¬
чаетесь Главным Наблюдателем на Цефею 18.
2. Обязанности Главного Наблюдателя будут заклю¬
чаться в наблюдений за внутренними делами всех негу-
маноидов, координации правительственных исследований
и отдельных комитетов и составлении полугодовых отчетов
о всех фазах дел негуманоидов.
К. Морили, Директор ВВП.
12/977 Г И.
1
Лудан Антиок внимательно выслушал сказанное и
слегка покачал круглой головой.
— Дружище, я рад был бы вам помочь, но все-таки
лучше свяжитесь с Бюро.
Тумор Заммо откинулся на стуле, свирепо потер
клювастый нос, обдумывая то, что собирался сказать,
и спокойно ответил:
— Логично, но не практично. Я не могу сейчас лететь
174
на Трантор. Вы представитель Бюро на Цефее 18.
Разве вы совершенно беспомощны?
— Ну, как Главный Наблюдатель за населением
я могу действовать в рамках политики Бюро.
— Хорошо,— крикнул Заммо,— тогда расскажите
мне, какова политика Бюро. Я, глава научно-исследова¬
тельского комитета под руководством имперских уполно¬
моченных степени С, по общему мнению, обладаю обшир¬
ной властью. Однако меня на каждом повороте останав¬
ливают гражданские власти с пронзительным криком:
«Политика Бюро!» — для своего собственного оправдания.
В чем же заключается политика Бюро? До сих пор я не
получил на этот вопрос ни одного приличного ответа.
Пристальный взгляд Антиока оставался спокойным.
— Как я ее понимаю... но это не официально, так
что не цитируйте потом мои слова,— произнес Антиок.—
Политика Бюро заключается в по возможности порядоч¬
ном обращении с негуманоидами.
— Тогда какое они имеют право...
— Ш-ш-ш! Не так громко. Фактически Его Император¬
ское величество — гуманитарий и последователь филосо¬
фии Аврелия. Могу вам сказать по секрету, и это доста¬
точно хорошо известно, что Император первым намекнул,
что на этой планете должен быть учрежден Администра¬
тивный регион. Можете держать пари, что политика Бюро
будет достаточно близко придерживаться мнения Импе¬
ратора. И можете также держать пари, что я не могу
идти против такого течения.
— Ну, милый мой.— Веки психолога дрогнули.—
Если вы займете такую позицию, то скоро потеряете свою
должность. Нет, я не собираюсь на вас жаловаться
Я вовсе не это имею в виду. Ваша должность постепеннс
уплывет из ваших рук, потому что таким образом не
может быть завершена ни одна работа.
— В самом деле? Почему?
Антиок был низенький, розовый и толстый, и егс
круглому лицу обычно было трудно проявлять какую-
либо другую эмоцию, кроме как кроткую и бодрую веж¬
ливость, но теперь оно стало серьезным.
— Говорю вам, вы не пробудете здесь долго.—
Заммо нахмурился.— Ничего, если я закурю?
Сигара в его руке была кривой, толстой и беззаботно
дымила. Он резко продолжал:
— Здесь нет места для филантропии, администратор.
175
Вы обращаетесь с негуманоидами так, словно они люди,
но это не срабатывает. Мне вообще не нравится слово
«негуманоид». Они просто животные.
— Они разумны,— мягко возразил Антиок.
— Ну, тогда разумные животные. Мне кажется, эти
два термина не исключают друг друга.
— Вы планируете убивать их?
— Ради Галактики, нет!—Он взмахнул сигарой.—
Я хочу, чтобы вы смотрели на них как на объекты исследо¬
ваний, только и всего. Мы сможем многое узнать об этих
животных, если придем к соглашению с вами. Знания
эти, должен сказать, будут использованы для немедленной
выгоды человеческой расы. Такова гуманность. Таково
добро, если вас интересует этот ныне модный культ
Аврелия.
— Ну и что вы собираетесь делать?
— Возьмем наиболее очевидные вещи. Я полагаю,
вы слышали о химии их организма?
— Да,— кивнул Антиок.— Я пролистал большую
часть отчетов, касающихся негуманоидов за последние
десять лет. И собираюсь продолжать их изучение.
— Гмм... Ну... Тогда мне остается сказать, что их
химиотерапия крайне совершенна. Например, лично
у меня они срастили перелом кости за пятнадцать минут.
Естественно, ни одно из их лекарств раньше не приме¬
нялось к гуманоидам. Большинство из них просто мгновен¬
но убивают. Но если мы изучим, как они действуют на
негуманоидов... на животных...
— Да-да, я понимаю, какое это могло бы иметь зна¬
чение.
— О, понимаете. Примите мою благодарность. Пункт
второй: эти животные общаются между собой неизвест¬
ным нам способом.
— Телепатия!
Губы ученого скривились, когда он проворчал:
— Телепатия, телепатия! С таким же успехом можно
сказать — ведьмино зелье. Никто ничего, кроме названия,
о телепатии не знает. Каков ее механизм? Какова ее
физиология и психология? Я хочу изучать это, но не могу.
Политика Бюро, если я вас правильно понял, запрещает.
Маленький рот Антиока сморщился.
— Но... извините меня, доктор, я вас не понимаю.
Что вам мешает? Конечно, Гражданская Администрация
и не думает мешать научным исследованиям негуманои-
176
дов. Я не могу, конечно, говорить за своего предшествен¬
ника, но сам я...
— Нет, о прямом препятствовании речь не идет. Я не
говорю об этом. Но, ради Галактики, администратор,
нам мешает сам дух ваших установок. Вы заставляете нас
вести себя с негуманоидами так, словно они люди. Вы
разрешаете им иметь собственного вождя и внутреннюю
автономию. Вы их балуете и внушаете им, что аврелиан-
ская философия является единственно «правильной».
В такой обстановке я не могу вести дела с их вождем.
— Но почему?
— Потому что он не дает мне развязать руки. Он не
разрешает мне экспериментировать на любом субъекте
без согласия этого субъекта. Два-три добровольца, кото¬
рые у нас есть, не слишком-то сообразительны. В таких
условиях нет никакой возможности работать.
Антиок беспомощно пожал плечами.
Заммо продолжал:
— Кроме того, совершенно невозможно изучить чей-
нибудь интересный мозг, физиологию и химизм этих
существ без анатомирования, разных экспериментов и из¬
готовления препаратов. Знаете, администратор, научные
исследования — жестокая игра. Гуманности здесь не
место.
Лудан Антиок с сомнением постучал пальцами по
подбородку.
— Обязательно ли все должно быть так жестоко?
Они безвредные существа, эти негуманоиды. Наверняка
анатомирование... Возможно, если вы будете обращаться
с ними немного иначе... Мне кажется, вы вызываете у них
неприязнь. Ваше отношение может отчасти подавлять их.
— Подавлять! Я не из тех скулящих социальных
психологов, на которых все теперь помешались. Я не
верю, что можно решить проблему, требующую анатоми¬
рования, разговорами и так называемым «правильным
личным подходом» в обозримое время.
— Мне жаль, что вы так думаете. Социопсихологи¬
ческая тренировка обязательна для всех администраторов
ранга А-4 и выше.
Заммо нервно вынул изжеванную сигару изо рта и су¬
нул ее обратно через достаточный, по его мнению, проме¬
жуток для выражения своего презрения.
— Тогда бы вы лучше применяли свою технику к
Бюро. Знаете, у меня есть друзья при императорском
дворе,— сказал он.
177
— Я не могу поднимать такие вопросы не в открытую.
Основы политики остаются незыблемыми, такие вещи
могут быть решены только Бюро. Ну, знаете ли, нам
следует подойти к этому исподволь.— Антиок слегка
улыбнулся.— Стратегически.
— Как именно?
Антиок внезапно поднял палец, другая его рука на
секунду легла на кипу отчетов, высившихся на полу за
его креслом.
— Видите, я уже проработал большую часть их. Они
скучны, но содержат некоторые интересные факты. На¬
пример, когда на Цифее 18 родился последний негума-
ноидный ребенок?
Заммо немного подумал.
— Не знаю. Во всяком случае, это не моя забота.
— Но забота Бюро. На Цефее 18 не родилось ни
одного негуманоидного ребенка... спустя два года после
того, как мы появились здесь. Вы знаете причину?
Психолог пожал плечами.
— Слишком много случайных факторов. Это требует
отдельного изучения.
— Прекрасно. Полагаю, вы напишете в отчете...
— Отчеты! Я писал об этом дважды.
— Напишите еще. Напишите об этой проблеме. Говоря
о ней, вы должны изменить свои методы. Сосредоточьтесь
на проблеме рождаемости. Бюро не посмеет игнорировать
этот вопрос. Если негуманоиды вымрут, кому-то придется
отвечать за это перед Императором. Видите ли...
Заммо бросил на него пристальный взгляд.
— Что это может изменить?
— Я работаю в Бюро двадцать семь лет и знаю все
способы.
— Я подумаю над этим.— Заммо поднялся и вышел
из кабинета, дверь с шумом захлопнулась за ним.
Позднее Заммо сказал своему коллеге:
— Он в первую очередь бюрократ и никогда не оставит
свои бумажонки. Тем более он никогда не подставит под
удар свою шею. Сам он сделает мало, даже, может,
совсем ничего, если мы станем работать на него.
От: Штаб-квартиры администрации Цефеи 18
К: БВП.
Тема: Проект 2563 Внешней Провинции, часть II —
научные исследования негуманоидов Цефеи 18, коорди¬
нирование.
178
Рекомендации:
а) письмо БВП Цеф.— Н-КМ/мп, 100132, датировано
302/975 Г И.
б) письмо Ш.— К-Ад.АА-ЛА-ЛА/мп, датировано
140/977 Г И.
Приложение:
1. Научная группа 10, психобиохимическй отдел,
отчет, озаглавленный: «Психологические характеристики
негуманоидов Цефеи 18, часть XI», датировано 172/
977 Г И.
Приложение один, включенное сюда, отправлено
для информации БВП. Не отмечено, что подотдел XII,
параграфы 1 —16 Приложения I касаются возможных
изменений в политике БВП и отношениях к негуманоидам
для содействия психическим и химическим исследованиям,
проходящим в настоящее время по рекомендации влас¬
тей.
2. Внимание БВП привлекло то, что рекомендация
б) уже обсудила возможность изменений в методах
исследований и линии Ш.— К-Ад.Цефеи 18; такие изме¬
нения преждевременны. Она, тем не менее, предлагает,
чтобы вопрос о темпах рождаемости негуманоидов стал
темой проекта БВП, назначенного Ш.— К.Ад.Цефеи 18
в форме важного добавления к задачам научной группы
10, как указано в подотделе V Приложения 2.
Антиок, Главный Наблюдатель,
111 — К Ад. Цефеи 18
174/977 Г И.
От: БВП
К: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
Тема: Проект Внешней Провинции 2563— научные
исследования негуманоидов Цефеи 18, координирование.
Рекомендации:
а) Письмо Ш.— К.Ад. Цефеи 18 АЛ-ЛА/мн, дати¬
ровано 174/977 Г. И.
1. В ответ на предложение, содержащееся в параграфе
2 рекомендации а), принято во внимание, что вопрос
о темпах рождаемости у негуманоидов не входит в сферу
деятельности Ш.— К.Ад. Цефеи 18. Имеется в виду факт,
что научная группа 10 докладывала, что так называемая
бесплодность обусловлена, вероятно, химическими недо¬
статками в пище, все исследования в этой области
направляются научной группе 10 как обладающей до¬
статочной компетентностью.
179
2. Исследовательские процедуры различных научных
групп проводятся в соответствии с текущими директива¬
ми по данной теме. Нет причин для каких-либо изменений
в политике.
К. Морили. Директор БВП, 186/977 Г И.
2
Было что-то отталкивающее в мрачной высокой фигуре
репортера, появившегося в дверях кабинета. Его звали
Гастив Баннерд. Его репутация складывалась из двух
вещей — способностей, неизменно идущих рядом с гневны¬
ми интерпретациями элементарной морали.
Лудан Антиок с сомнением смерил его взглядом и
сказал:
— Бесполезно отрицать, что вы правы. Но отчеты
научной группы секретны. Я не понимаю, откуда...
— Просочилось,— сухо сказал Баннерд.— Все рано
или поздно просачивается.
Антиок был явно расстроен его словами.
— Тогда я должен заткнуть эту течь. Я не могу
пропустить вашу статью. В противном случае все
сведения о способах, используемых научной группой,
выйдут наружу. Вы понимаете, что я не могу этого
допустить?
— Нет,— спокойной сказал Баннерд.— Это важно,
и у меня есть права, подкрепленные имперской директи¬
вой. Мне кажется, Империя должна знать о том, что здесь
происходит.
— Но ровно ничего не происходит,— в отчаянии сказал
Антиок.— Все ваши утверждения неверны. Бюро не соби¬
рается менять свою политику. Я ведь показал вам письма.
— Вы думаете, что сможете устоять против Заммо,
когда он начнет давить?— насмешливо спросил газет¬
чик.
— Устою... если решу, что он не прав.
— Если! — категорически заявил Баннерд. Затем вос¬
кликнул с внезапным пылом: — Антиок, Империя имеет
здесь что-то большее, что-то гораздо большее, чем,
очевидно, представляет себе правительство. Они могут
это уничтожить. Они обращаются с этими существами,
словно с животными.
— Действительно...— слабо начал Антиок.
— Не говорите о Цефее 18. Это зоопарк. Высоко^
классный зоопарк с вашими безрассудными учеными,
180
толкающими повсюду свой нос. Вы бросаете им куски
мяса, но держите в клетке. Я знаю! Я собираюсь два
года; писать о них. Я буду, можно сказать, жить ими.
— Заммо говорил...
Заммо! — это было произнесено с нескрываемым
презрением.
— Заммо говорил,— настойчиво продолжил Антиок,—
что мы слишком уж мягко обращаемся с ними, так,
словно они люди.
Вытянутое лицо газетчика стало суровым.
— Заммо, скорее, сам подобен животному в своей
самоуверенности. Он — ученый-фанатик. Мы можем
прекрасно обойтись и без таких. Вы читали труды Авре¬
лия?— прозвучал неожиданный вопрос.
— Угу Да. Я понимаю Императора.
— Стремление Императора — помочь нам. Это
хорошо... лучше, чем травля в предыдущее правление.
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— Эти чужаки могут многому нас научить. Понимае¬
те? Не то, что могли бы использовать Заммо и его группа.
Это не химия и не телепатия. Это их образ жизни и
мышления. У них нет преступлений, нет неудачников.
Какие: усилия мы должны приложить для изучения их
философии?
Антиок задумался, его полное лицо разгладилось,
— Интересное замечание. Это будет вопросом для
психологов...
-—Большинство из них шарлатаны. Психологи обна¬
жают проблемы, но решения их зачастую ошибочны.
Нам нужны люди Аврелия. Люди философии...
' Но послушайте, не предлагаете же вы подвергнуть
Цефею 18 метафизическим исследованиям?
— А почему бы и нет? Это можно довольно легко
организовать.
— Как именно?
— Забыть наши мелочные доглядывания. Позволить
чужакам установить социальную свободу. Не препятство¬
вать их независимости и позволить нашим философиям
смешаться.
— Это невозможно сделать в один день,— нервно
заметил Антиок.
— Но мы можем это однажды начать.
— Хорошо, я не буду мешать вашим попыткам.—
Кроткие глаза Антиока затуманились.— Однако вы сами
мржете испортить себе игру, если опубликуете отчет
181
научной группы 10 и обвините их в антигуманности.
Ученые довольно могущественны.
— Так же, как и мы, последователи философии.
— Да, но есть более легкий путь. Вам не нужно так
неистовствовать. Надо просто показать, что научная груп¬
па не в состоянии справиться с этой проблемой, сделать
это бесстрастно и позволить читателям самим обдумать
эту точку зрения. Взять, например, проблему темпа
рождаемости. В ней есть кое-что и для вас. Через поколе¬
ние негуманоиды могут исчезнуть, несмотря на все
усилия науки помочь им. Вам нужно показать, что здесь
требуется философский подход. Или возьмите какой-
нибудь очевидный пример. Используйте свой здравый
смысл, а? — Антиок заискивающе улыбнулся.— Но, ради
Галактики, не затевайте свару.
Баннерд остался холоден к его предложениям, но
все-таки заметил:
— Возможно, вы и правы.
Позже, в письме к другу, Баннерд писал: «Он не умен
в любом смысле этого слова. Он смущен и не имеет
в жизни путеводной нити. Несомненно, он чрезвычайно
некомпетентен в своей области. Но он умеет приспосабли¬
ваться. Компромисс — это способ обходить затруднения,
и он скорее пойдет на уступки, чем рискнет отстаивать
свою позицию. Из-за этого он может быть полезен нам.
Ваш брат в Аврелии!»
От: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
К: БВП
Тема: Темп рождаемости негуманоидов на Цефее 18,
новый отчет.
Рекомендации:
а) Письмо Ш.— К.Ад. Цефеи 18 АА-ЛА/мн, датиро¬
вано 174/977 Г И.
б) Имперская Директива, Дж. 2374, датировано
243/975 Г И.
1. Ж. статья Баннерда, место и дата — Цефея 18,
201/977
2. Ж. статья Баннерда, место и дат а— Цефея 18,
203/977
1. Бесплодие негуманоидов на Цефее 18, отчет в БВП
стал постоянной темой в галактической прессе. Статьи,
посвященные этому вопросу, предоставлены для информа¬
ции БВП как приложения 1 и 2. Хотя статьи основаны на
182
материалах, считающихся закрытыми и секретными,
журналист утвердил по данному вопросу свои права на
свободу слова по условиям рекомендации б).
2. Имея в виду, что гласность и неправильное понима¬
ние этого в части простого народа теперь неизбежны,
прошу, чтобы БВП уделило внимание проблеме беспло¬
дия негуманоидов.
Л. Антиок, Главный Наблюдатель,
Ш.— К.Ад. Цефеи 18, 209/977 Г И.
От: БВП
К: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
Тема: Темп рождаемости негуманоидов на Цефее 18,
исследования.
Рекомендации:
а) письмо Ш.— К.Ад. Цефеи 18 АА-ЛА/мн, датировано
209/977 Г И.
б) Письмо Ш.— К.Ад. Цефеи 18 АА-ЛА/мн, датиро¬
вано 174/977 Г. И.
1. Предлагаю выяснить причины и способы устране¬
ния феномена неблагоприятного темпа рождаемости,
упомянутого в рекомендации а).
2. Для этого учредить проект под названием «Темп
рождаемости на Цефее 18, исследования», которому, ввиду
решающей важности темы, дать степень срочности АА.
3. Теме проекта назначается номер 2910, все служеб¬
ные расходы будут отправляться Приватному счету 18/78.
Карл Морили. Директор, БВП, 22/977 Г И.
3
Если дурное настроение Тумора Заммо уменьшилось
на территории Экспериментальной Станции научной
группы 10, то его дружелюбие от этого не возросло.
Главным отделением лаборатории был обширный
корт с условиями Цефеи 18 к вящему неудобству экспе¬
риментаторов и комфорту подопечных. Над раскаленным
песком, через сухой, богатый кислородом воздух,
сверкали жесткие вспышки обжигающего, белого солнеч¬
ного света. Под этими вспышками кирпично-красные
негуманоиды с морщинистыми шкурами и поджарыми
телами сидели в своей излюбленной позе — на корточках.
Заммо вышел из лаборатории. Жадно глотнув воды,
он спросил Антиока:
— Не хотите ли войти туда?
183
Тот покачал головой.
—- Нет, благодарю вас. Какая там температура?
— Сто двадцать в тени, а они жалуются на холод.
Сейчас они будут пить. Хотите на это посмотреть?
Брызги кипятка поднялись из фонтана в центре корта,
маленькие, неуклюжие фигуры заковыляли к нему. Они
толкались у воды, отпихивая друг друга. Из середины их
лиц неожиданно появились гибкие, мясистые трубы,
которые совались в брызги и втягивались назад.
Это продолжалось довольно долго. Тела негуманоидов
разбухли, морщины разгладились. Напившись, они мед¬
ленно пошли назад, помахивая питьевыми трубками и
периодически втягивая их в розовую, морщинистую плоть
над широким, безгубым ртом. После водопоя все отпра¬
вились спать, расположившись в затененных углах.
— Животные! — с презрением прошипел Заммо.
— Часто ли они пьют?— спросил Антиок.
— Как пожелают. Они могут обходиться без воды и
по неделе. Мы даем им воду каждый день. Они запасают
ее под шкурой. Едят по вечерам. Как вы знаете, они
вегетарианцы.
Круглое лицо Антиока еще больше расплылось в улыб¬
ке.
— Полезно получать информацию из первых рук.
Нельзя- же все время читать только доклады.
— Да? — уклончиво спросил Заммо.— И что слышно
нового? Что говорят о мальчиках в кружевных панталонам
на Транторе?
Антиок с сомнением пожал плечами:
— К несчастью, вы не сможете втянуть Бюро в это
дело. Из-за симпатий Императора к аврелионистам на
повестке дня — гуманность. Вы же знаете.— Наступила
пауза, во время которой администратор- неопределенно
жевал губами.— Но теперь у нас есть проблема темпа
рождаемости. Эта тема, наконец, назначена штаб-кварти¬
ре Администрации. Степень срочности — дубль А.
Заммо что-то проворчал.
— Вы представить себе не можете, но этот проект
станет главным среди всех работ, которые ведутся на
Цефее 18,— продолжал Антиок.
Он повернулся к смотровому окну и без всякого
перехода задумчиво произнес:
— Вам не кажется, что эти существа могут быть
несчастливы?
— Несчастливы?— это прозвучало, как взрыв.
184
— Ну, скажем,— поспешно поправился Антиок,— они
живут в плохих условиях. Понимаете? Трудно создать
^подходящие условия для расы, которая так плохо изучена.
— Скажите... вы когда-нибудь видели мир, из которого
мы их взяли?
— Я читал отчеты...
— Отчеты! — с бесконечным презрением повторил
Заммо.— Этот мир надо видеть. Для нас это выглядит
пустыней, но для этих чертей здесь настоящий водяной
рай. У них постоянно есть вода и пища. У них есть мир
с овощами и изобилием воды вместо силикатных и гранит¬
ных глыб и пещер, где царит плесень, а вода струится
из гипсовых скал. Через десять лет они бы вымерли там
все до единого,, а мы их спасли. Несчастливы? Ха! Если
они несчастливы, значит, у них нет чувства благодар¬
ности, присущего большинству животных.
— Ну, может быть. Однако у меня на этот счет иное
мнение.
— И каково же оно?— Заммо достал свою неизмен¬
ную сигару.
— Может, мое мнение в чем-то поможет вам. Почему
бы вам не изучать этих существ более полно? Дайте
им возможность проявить собственную инициативу.
В конце концов у них есть высокоразвитая наука. Ваши
отчеты постоянно твердят об этом. Поставьте перед ними
какие-либо задачи.
— Например?
— Ну...— Антиок беспомощно помахал руками.—
Например, космические корабли. Пустите их в рубку уп¬
равления и понаблюдайте за их реакцией.
— Для чего?— резко спросил Заммо.
— Для того, что их реакция на приборы и управле¬
ние, приспособленные к человеку, может многому нас
научить. Кроме того, это будет, как мне кажется, более
эффективный подход. У вас появится больше доброволь¬
цев, если они решат, что это достаточно интересно.
— Все это вытекает из вашей психологии. Гм...
Звучит намного лучше, чем, скорее всего, будет на самом
деле, Я подумаю. Но, в.любом случае, кто мне даст разре¬
шение учить их управлять кораблями? В моем распоря¬
жении нет ни одного корабля.
Антиок задумался.
,, — Не обязательно иметь космические корабли. Если
вы напишете об этом в очередном отчете и сами внесете
такое предложение,, то я смогу связать это с моим проек¬
185
том темпа рождаемости. Степень срочности дубль А
позволяет добиться многого практически без всяких,
вопросов.
Заммо не казался слишком заинтересованным, но
заметно смягчился.
— Ну, может быть. Тем не менее я займусь этим
позднее, а пока буду заниматься проблемой их метабо¬
лизма. Я подумаю. Ваше предложение заслуживает
внимания.
От: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
К: БВП
Тема: Проект Внешней Провинции 2910г часть I —
темп рождаемости негуманоидов Цефеи 18, исследования.
Рекомендация:
а) письмо БВП Цеф-Н-КМ/кар., 115097, 233/977 Г И.
Приложение:
1. Научная группа 10, отчет психо-биохимического
отдела, часть XV, датировано 220/977 Г И.
2. Приложение 1 отправлено для информации БВП.
3. Особое внимание уделено разделу V параграфа 3
Приложения 1, в котором содержится просьба предоста¬
вить научной группе 10 космический корабль для продол¬
жения исследований, разрешенных БВП. Ш.— К.Ад.
Цефеи 18 считает, что такие исследования могут дать
материалы в помощь теме проекта, установленного ре¬
комендацией а). Предлагается ввиду высокой степени
срочности, данной БВП теме проекта, немедленно рас¬
смотреть данную просьбу научной группы 10.
Антиок, Главный Наблюдатель,
ЯЛ— К.Ад. Цефеи 18, 240/977 Г И.
От: БВП
К: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
Тема: Проект Внешней Провинции 2910—темп
рождаемости негуманоидов Цефеи 18, исследования.
Рекомендации:
а) Письмо Ш.— К.Ад Цефеи 18, АА-ЛА/мн, датиро¬
вано 240/977 Г И.
1. Передать учебный корабль АН-Р-2055 в распоряже¬
ние Ш.— К.Ад. Цефеи 18 для участия в исследованиях
негуманоидов Цефеи 18 по теме проекта и других раз¬
решенных проектов Внешней Провинции, как запрошено
в Приложении I к рекомендации а).
186
2. Убедительно прошу, чтобы работа по теме проекта
шла к завершению всеми имеющимися средствами.
К. Морили. БВПш 2541977 Г И.
4
Маленькому кирпично-красному существу было,
наверное, более неуютно, чем можно было судить по
его поведению. Он был бережно завернут в электро¬
одеяло, нагретое до температуры, при которой его
собеседники истекали бы потом.
Голос его был высок, а речь очень правильной.
— Я нахожу, что здесь несколько сыро, но не так уж
непереносимо для такой низкой температуры.
Антиок улыбнулся.
— Хорошо, что вы согласились встретиться с нами.
Я собирался навестить вас сам, оказаться в вашей ат¬
мосфере.— Его улыбка стала еще шире.
— Это неважно. Иномирцы сделали для нас больше,
чем мы сами для себя могли бы сделать. Мы возвращаем
вам долг, терпя, в свою очередь, пустяковые неудобства.—
Речь его была очень уклончивой, словно существовал
этикет, по которому он был обязан приближаться
к существу дела окольными путями.
Гастив Баннерд, сидевший в углу комнаты, что-то
быстро черкнул в своей записной книжке и сказал:
— Вы не против, если я буду записывать ваши слова?
Негуманоид Цефеи бросил на журналиста быстрый
взгляд.
— У меня нет возражений.
Антиок продолжил свои извинения.
— Это не чье-то личное дело, сэр. Я бы не стал вы¬
нуждать вас терпеть неудобства, если бы не было необхо¬
димости решить один важный вопрос. Насколько я знаю,
вы являетесь вождем своего племени.
Цефеянин кивнул.
— Я удовлетворен вашими добрыми намерениями.
Продолжайте, пожалуйста.
Администратор чуть ли не извивался, с трудом
облекая мысли в слова.
— Это деликатная тема, и я никогда бы не заговорил
об этом, если бы не считал это очень важным... м-м...
вопросом. В данном случае я лишь представляю свое
правительство.
1Я7
— Мой народ считает правительство другого мира
добрым.
— Ну, да, они добры. По этой причине их тревожит
факт, что ваш народ больше не размножается.
Антиок сделал паузу и с беспокойством ждал реакции.
Но ее не последовало. Лицо цефеянина было неподвиж¬
ным, за исключением легкого трепета в той области-,
где находилась втянутая питьевая трубка.
— Мы колебались поднимать этот вопрос,— продол¬
жал Антиок,— потому что он слишком личный. Главная
цель моего правительства — невмешательство, и мы про¬
водили исследования этой проблемы по возможности тихо,
не беспокоя ваш народ. Но, откровенно говоря, мы...
— Потерпели неудачу?— закончил цефеянин после
еще одной паузы.
— Да. Или, по крайней мере, не обнаружили в том,
как мы воспроизвели обстановку вашего мира, никаких
ошибок. Конечно, необходимые модификации сделали ее
более жизнеспособной. Естественно, это наводит на мысль
о нехватке каких-то химических элементов. Я попросил
у вас добровольцев для помощи в разрешении этого
вопроса. Ваш народ очень далеко продвинулся в изу¬
чении собственной биохимии. Если вы не обнаружите,
а скорее всего, что нет...
— Нет-нет, я могу вам помочь.— Цефеянина, каза¬
лось, развеселила такая постановка вопроса. Смазанные
черты его безволосого лица сморщились.— Неважно,
если каждый из нас узнает, что беспокоит иномирян.
Это еще один показатель вашей хорошо известной
доброты. Мы считаем этот мир раем по сравнению
с тем, в котором мы жили раньше. У него нет никаких
недостатков. Условия здесь такие, какие описаны в наших
легендах о Золотом Веке.
— Ну и...
— Но есть кое-что, что вы понять не в состоянии.
Мы и не ожидали, что различные разумы будут одинаково
мыслить.
— Я постараюсь понять.
Цефеянин понизил голос.
— В своем естественном мире мы вымирали, но мы
боролись. Наша наука, которая развивалась исторически
дольше, чем ваша, проигрывала, но не сдавалась. Возмож¬
но, она проигрывала потому, что была скорее биологи¬
ческой, чем физической, как ваша. Ваш народ открыл
новые виды энергии и достиг звезд. Наш народ открц/1;
188,
новые истины в психологии и психиатрии и освободил
общество от болезней и преступлений. Нет смысла за*
даваться вопросом, какой из двух путей более правиль¬
ный, но нет сомнений, какой в итоге оказался более
успешным. В нашем умирающем мире без изобилия
жизни или источников энергии биологическая наука
могла только облегчить умирание. Но, однако, мы боро¬
лись. За последние века мы на ощупь приближались к ов¬
ладению атомной энергией и вдали замерцала надежда,
что мы сможем вырваться со своей планеты и достигнуть
звезд. В нашей системе нет планет, которые могли бы
послужить трамплином к звездам. Нет ничего, кроме
ближайшей звезды в двадцати световых годах. К тому же
неизвестно, имеет ли она планетную систему. Но есть
что-то во всякой жизни, что настаивает на борьбе,
даже если она бесполезна. В последнее время нас осталось
только пять тысяч. Всего лишь пять тысяч к моменту,
когда был готов наш первый космический корабль.
Скорее всего, он потерпел бы неудачу, так как был всего
лишь опытным образцом. Но мы уже разработали теорию
космических полетов и звездную навигацию.
Наступила долгая пауза, во время которой маленькие
черные глазки цефеянина, казалось, устремились в прош¬
лое.
— И тогда пришли мы?— внезапно спросил Баннерд.
— И тогда пришли вы,— просто согласился цефея¬
нин.— Ваше появление все изменило. Мы стали растра¬
чивать свои силы на вопросы. Новый мир, подходящий и,
действительно, идеальный, стал нашим даже без всяких
просьб. Если наши общественные проблемы мы решали
сами, то более трудную проблему окружающей среды
вы разрешили за нас.
— Ну, и?..— настаивал Антиок.
— Ну, в этом было нечто нехорошее. Наши предки
веками боролись, чтобы вырваться к звездам, а звезды
внезапно оказались собственностью других. Мы боролись
за жизнь, а она явилась к нам в виде подарка. Больше
нет причин для борьбы. Больше нечего достигать. Вся
вселенная принадлежит вашей расе.
— Этот мир ваш,— мягко сказал Антиок.
— На первый взгляд. Это дар. Он не принадлежит
нам по праву.
— По-моему, вы заслужили его.
Глаза цефеянина резко остановились на лице собе¬
седника.
189
— У вас добрые намерения, но я сомневаюсь, что вы
-сможете понять меня. Нам некуда идти, кроме этого
подаренного мира. Мы в тупике. Борьба — функция жиз¬
ни, а вы отняли ее у нас. Мы не имеем потомства добро¬
вольно. Это наш способ уйти с вашей дороги.
Антиок рассеянно взял со стола флюорошар и рас¬
крутил его. Поверхность шара отражала и преломляла
лучи. Когда он завертелся, в воздухе появилась перели¬
вающаяся радуга.
— Значит, бесплодность — ваше решение пробле¬
мы?— спросил Антиок.
— Мы можем еще избежать этого,— прошептал
цефеянин.— Но разве в Галактике есть для нас место?
Она ваша.
— Да, для вас нет места ближе, чем в Магеллановых
Облаках, если вы желаете независимости. Магеллановы
Облака...
— Но ведь вы не позволите нам отделиться. Ваши
намерения добры, я знаю.
— Да, наши намерения добры... но мы не можем
позволить вам уйти.
— Это ошибка доброты.
— Возможно, но неужели вы не можете примириться?
У вас есть мир.
— Я уже объяснял это. Вы мыслите по-другому. Мы
не можем примириться. Я уверен, администратор, что вы
все уже обдумали. Концепция тупика, в котором мы ока¬
зались, не нова для вас.
Антиок пристально посмотрел на него и движением
руки остановил флюорошар.
— Вы можете читать мои мысли?
— Это всего лишь догадка.
— Да... но вы можете читать мои мысли? Я имею
в виду, мысли гуманоидов вообще? Это интересный
вопрос. Ученые утверждают, что не можете, но временами
я подозреваю, что вы просто не хотите этого. Вы можете
ответить на мой вопрос? Я, вероятно, слишком вас за¬
держиваю.
— Нет-нет.— Но маленький цефеянин поплотнее за¬
вернулся в одеяло и на секунду спрятал в него лицо.—
Ваши иномиряне говорили о чтении мыслей. Это непра¬
вильно, но объяснять это бесполезно.
Антиок пробормотал древнюю пословицу:
— Никто не может объяснить слепому с рождения,
что такое видеть.
190
— Да, совершенно верно. Это чувство, которое вы
совершенно ошибочно называете чтением мыслей, не
может быть применено к иномирянам. Не то чтобы мы не
могли принимать сигналы ощущений, просто ваши люди не
могут передавать их, а у нас нет способа, чтобы объяснить,
как это делается.
— Гмм...
— Временами, в результате большой сосредоточен¬
ности или эмоционального напряжения иномирян,
некоторые из нас, наиболее опытные в этом плане, могут
кое-что смутно улавливать. Это очень ненадежно, однако
я сам иногда испытывал...
Антиок снова начал потихоньку вращать флюорошар.
Его розовое лицо стало задумчивым, а глаза уставились
на цефеянина. Гастив Баннерд вытянул ноги и, беззвучно
шевеля губами, перечитывал свои заметки.
Флюорошар вращался и, казалось, в цефеянине мед¬
ленно росло напряжение, его взгляд изменился.
Цефеянин спросил:
— Что это?
Антиок посмотрел на него, и его лицо разгладилось
в почти полном спокойствии.
— Это? Мода Галактики трехгодовой давности,
бесполезная реликвия тех лет. Это штуковина совер¬
шенно никчемная, но очень красивая. Баннерд, вы можете
отрегулировать окна до полной непрозрачности?
Раздался тихий щелчок контакта, и окна стали черны¬
ми. Одновременно флюорошар сделался фокусом розовой
лучезарности, которая, казалось, изливала потоки света.
Антиок, алая фигура в алой комнате, поставил шар на
стол и крутанул его. Когда шар завертелся, цвета стали
меняться со все увеличивающейся быстротой, сливаясь
и разделяясь в разных сочетаниях.
— Его поверхность сделана из материалов, проявляю¬
щих различную флюоресценцию. Он почти невесомый,
очень хрупкий, но гигроскопически сбалансирован так,
что редко падает при правильном обращении. Он краси¬
вый, не так ли?
Откуда-то донесся голос цефеянина.
— Очень красивый.
— Но он устарел, так как пережил свою моду.
Последовал рассеянный ответ цефеянина:
— Он очень красивый.
Баннерд движением руки вернул свет, и краски по¬
меркли.
191
— Это нечто, чем мой народ будет наслаждаться.—
Цефеянин с восхищением смотрел на шар.
Антиок встал.
— Вам лучше идти. Если вы задержитесь дольше,
атмосфера может плохо подействовать на вас. Благодарю
за вашу любезность.
— Это я покорно благодарю вас.— Цефеянин тоже
поднялся.
— Большинство цефеян приняли наше предложение
научиться управлению новейшими космическими корабля¬
ми,— сказал Антиок.— Вы понимаете, что целью этого
эксперимента было изучить реакции вашего народа на
нашу технику.
— Вам не нужно извиняться. Я сам стал пилотом.
Это очень интересно и дает нам собственное умение. Еще
это служит напоминанием, как близки мы были к правиль¬
ному пути.
Цефеянин вышел. Антиок нахмурился.
— Ну,— несколько грубовато сказал он Баннерду,—
я надеюсь, вы наш сторонник. Это интервью публиковать
нельзя.
Баннерд пожал плечами.
— Хорошо.
Антиок сидел в кресле, машинально ощупывая
маленькую металлическую статуэтку на столе.
— Что вы думаете обо всем этом, Баннерд?
— Мне жаль их. Кажется, я понимаю их чувства.
Мы должны вывести их из тупика. Это может сделать
философия.
— Вы так думаете?
— Да.
— Но мы не можем позволить им уйти.
— О, нет, без всяких сомнений. Мы слишком многому
у них учимся. Их теперешнее состояние — лишь переход¬
ный период. Они станут думать по-другому, особенно
когда мы утвердим их. полную независимость.
— Может быть. Что вы думаете о флюорошаре,
Баннерд? Он понравился ему. Может быть, самое правиль¬
ное — заказать для них несколько тысяч таких? Галактика
знает, что они продают нам лекарства, и достаточно
дешево.
— Да, неплохая идея,— согласился Баннерд.
— Однако Бюро никогда не согласится на. это. Я их
знаю.
Гдаза журналиста сузились.
192
— Но это, может быть, то, что им надо. Им нужны
новые интересы.
— Да? Хорошо, мы можем кое-что сделать. Я могу
включить ваше интервью в отчет, слегка подчеркнув
вопрос о шарах. Вообще-то вы ведь сторонник филосо¬
фии и можете скорее меня повлиять на людей, которые
будут принимать решение. Понимаете?
— Да,— задумчиво откликнулся Баннерд.— Да.
От: Ш.— К.Ад. Цефеи 18
К: БВП
Тема: Проект Внешней Провинции 2910, часть И,
темп рождаемости негуманоидов Цефеи 18, исследования.
Рекомендации:
а) письмо БВП Цеф-Н-КМ/кор., 115097, датировано
123/977 Г И;
Приложения:
1. Копия беседы Л. Антиока, Ш.— К.Ад. Цефеи 18
с Ни-Сан, Верховным Судьей негуманоидов Цефеи 18.
1. Приложение I направлено для информации БВП.
2. Исследования по теме проекта предприняты в ответ
на рекомендации властей а) и движутся по новым линиям,
определенным Приложением I. БВП гарантирует, что
будут использованы все средства для подавления вредных
психоэмоций, преобладающих в настоящее время среди
негуманоидов.
3. Отмечено, что Верховный Судья негуманоидов
Цефеи 18 выразил интерес к флюорошарам. Начато
предварительное исследование этого факта в психологии
негуманоидов.
Л. Антиок, Главный Наблюдатель.
Ш.— К.Ад. Цефеи 18, 2791977 Г И.
От: БВП
К: Ш.— К.Ад. Цефеи 18.
Тема: Проект Внешней Провинции 2910; темп рож¬
даемости негуманоидов Цефеи 18, исследования.
Рекомендации:
а) письмо Ш.— К.Ад. Цефеи 18, АА-ЛА/мн, датиро¬
вано 279/977 Г И.
I. По рекомендации а) к Приложению I выделено
пять тысяч флюорошаров для отправки на Цефею 18
Департаментом Торговли.
7 А. Азимов
193
2. Ш.— К.Ад. Цефеи 18 должка использовать все
методы для ликвидации неудовлетворенности негуманои¬
дов, что сопряжено с необходимостью повиноваться воз¬
званиям Империи.
К. Морили, Директор, БВП, 283/977 Г И.
5
Обед был в разгаре, принесено вино и доставлены
сигары. Образовались группы беседующих, в центре самой
большой из них был капитан торгового флота. Его
белоснежная форма совершенно ослепила слушателей.
— Полет прошел нормально,— самодовольно разгла¬
гольствовал он.— Я летал более чем на трех сотнях
кораблей, но у меня никогда не было такого спокойного
груза, как в этот раз. Галактики ради, что вы собираетесь
делать с пятью тысячами флюорошаров в этой пустыне?
Лудан Антиок вежливо рассмеялся и пожал плечами.
— Шары предназначены негуманоидам. Надеюсь,
это был не тяжелый груз?
— Нет, но очень объемистый. Они хрупкие, и я не
мог вести более двадцати на одном корабле. Сущест¬
вуют правительственные правила, предусматривающие
упаковку и всяческие предосторожности, чтобы не повре¬
дить такой груз. Но я полагаю, что это деньги прави¬
тельства.
Заммо мрачно усмехнулся.
— Вы впервые встречаетесь с методами правительства,
капитан?
— О Галактика, нет,— взорвался космонавт.— Я,
конечно, пытаюсь избежать таких встреч, но ничего нельзя
сделать. Бюрократия! Бумажная работа! Одного этого
достаточно, чтобы свернулась кровь. Это опухоль, рак на
теле Галактики. Я бы уничтожил это безобразие.
— Вы несправедливы, капитан,— сказал Антиок.—
Вы просто многого не понимаете.
— Да? Хорошо, тогда как один из бюрократов,—
он любезно улыбнулся при этом слове,— соблаговолите
объяснить положение с вашей точки зрения.
— Ну,— смущенно начал Антиок,— сейчас у нас
серьезное и деловое правительство. Мы заботимся о ты¬
сячах планет и миллиардах людей в Империи. Почти
свыше человеческих способностей быть в курсе прави¬
тельственных дел без компактной организации. Я думаю,
194
на сегодняшний день в Имперской Административной
Службе работают около четырехсот миллионов человек,
и для координации их деятельности и внесения их в общий
фонд знаний у нас должно быть то, что вы называете
бюрократией и бумажной работой. Каждая ее часть,
хотя она и может раздражать и казаться бессмыслен¬
ной, несет свою пользу. Каждый документ — это нить,
связывающая работу четырехсот миллионов человек.
Отмените Административную Службу, и вы упраздните
Империю, а вместе с ней межзвездный мир, порядок
и цивилизацию.
— Но...— начал было капитан.
— Нет, именно это я и имел в виду,— сказал разго¬
ряченный Антиок.— Правила и система административ¬
ной постановки дел должны быть всеобъемлющи и суровы,
так чтобы в случае некомпетентности официальных лиц,
а иногда кто-нибудь из назначенных... можете смеяться,
но есть некомпетентные ученые, журналисты и капитаны
тоже... я повторяю, в случае некомпетентности официаль¬
ных лиц был нанесен не слишком большой вред. Система
должна быть очень подвижна, чтобы избежать худшего.
— Да,— кисло проворчал капитан,— а если будет
назначен способный администратор? Он будет биться
в паутине жестких правил и будет вынужден стать
посредственностью.
— Вовсе нет,— убежденно ответил Антиок.— Способ¬
ный человек может и в рамках правил делать все, что
захочет.
— Как?— спросил Баннерд.
— Ну...— Антиоку внезапно стало не по себе.—
Одним из методов было привлечение вас к проекту
дубль А.
Капитан откинул голову назад, чтобы засмеяться,
но не успел. Двери распахнулись, и в зал ворвались
испуганные люди. Сначала их крики были невнятны, потом
прорвалось:
— Сэр, корабли улетели. Негуманоиды захватили их
силой.
— Что? Все?
— Все до единого. И корабли и существа.
Через два часа все четверо собрались вместе, на этот
раз в кабинете Антиока.
— Они не совершили ошибки,— холодно произнес
195
Антиок.— Не осталось ни одного корабля, похищен даже
наш учебный корабль. А в ближайшей половине сектора
нет ни одного правительственного корабля. К тому време¬
ни, как мы сможем организовать погоню, они вылетят
из Галактики и будут на полпути к Магеллановым Обла¬
кам. Капитан, это вы отвечали за организацию охраны.
— Мы всего первый день на планете,— закричал
капитан.— Кто же мог знать...
— Минутку, капитан,— прервал его Заммо.— Я на¬
чинаю понимать. Антиок,— сказал он твердым голосом,—
все это затеяли вы.
— Я?— Выражение лица Антиока было спокойным,
почти безразличным.
— Сегодня вечером вы сказали нам, что умный
администратор приведет проект дубль А к тому заверше¬
нию, какого захочет. Вы добились учреждения этого
проекта, чтобы помочь негуманоидам бежать.
— Я? Прошу меня извинить, но как вы себе это
представляете? Вы сами в одном из отчетов подняли
проблему падения темпов рождаемости негуманоидов.
В свою очередь, сенсационные статьи Баннерда вынудили
Бюро учредить проект дубль А. Я тут совершенно ни
при чем.
— Это вы предложили мне упомянуть о падении
темпа рождаемости,— гневно сказал Заммо.
— Разве я? — спокойно спросил Антиок.
— Кроме того,— внезапно проревел Баннерд,— вы
предложили, чтобы я написал о темпе рождаемости в
своих статьях.
Все вместе они окружили его. Антиок откинулся на
спинку кресла и сказал:
— Я не понимаю, на что вы намекаете. Если вы
обвиняете меня, предъявите, пожалуйста, доказательства.
По законам Империи, доказательствами служат записи,
нанесенные на пленку материалы или заверенные свиде¬
тельства. Все мои письма, как администратора, заре¬
гистрированы в Бюро и других местах. Я никогда не
просил об учреждении проекта со срочностью дубль А.
Его назначило Бюро, и за это ответственны Заммо и
Баннерд. Во всяком случае, официально.
Заммо повысил голос почти до крика.
— Вы запудрили мне мозги обучением этих существ
управлению космическими кораблями.
— Это было ваше предложение. У меня есть ваш
отчет, где предполагается изучить их реакции на чело¬
196
веческую технику. Он есть также и в Бюро. Доказа¬
тельства, законные доказательства, налицо. Я не делал
ничего.
— Даже с шарами?— возмутился Баннерд.
—. Вы специально вызвали сюда мои корабли! —
взревел капитан.— Пять тысяч шаров! Вы знали, что на
это потребуется сотни судов.
— Вовсе не я затребовал шары,— холодно сказал
Антиок.— Это была идея Бюро, хотя мне кажется, что
к этому приложили руку друзья Баннерда по философии.
Баннерд был основательно потрясен. Он уже не гово¬
рил, а выплевывал слова:
— Вы спросили вождя цефеян, не может ли он читать
мысли» и мысленно передали ему эмоцию заинтересован¬
ности в шарах.
— Довольно. Записи бесед с вами есть в деле. Вы
не сможете ничего доказать.— Он поднялся.— Извините,
мне нужно готовить отчет для Бюро.— У двери Антиок
обернулся.— Во всяком случае, проблема негуманоидов
решена, хотя бы только и к их собственному удовлетво¬
рению. Теперь они начнут размножаться, у них будет
мир, который они сами добудут себе. Это как раз то,
чего они хотели. И еще. Не BeujaftTe на меня глупые
обвинения. Я работаю в службе двадцать семь лет и,
уверяю вас, что мои документы всегда доказывают, что я
прав во всем, что делаю. Капитан, я буду рад продолжить
нашу дискуссию вечером, если вам будет удобно, и объяс-
нить, как способный администратор может действовать,
невзирая на бюрократию, и добиваться того, чего хочет.
Просто удивительно, что на таком круглом, младен¬
чески гладком лице, как у Антиока, могла появиться
ироническая усмешка.
От: БВП
К': Лудану Антиоку, Главному Общественному Адми¬
нистратору А-8.
Тема: Административная Служба, организация.
Рекомендация:
а) Решение Двора Ад.Сл .22874-КУ, датировано
1/978 Г И.
1. Ввиду благосклонного мнения, вручением настоящей
рекомендации а) вы освобождаетесь от ответственности
за бегство негуманоидов Цефеи 18. Прошу вас быть гото¬
вым к следующему назначению.
Р, Хорпритт. Директор, Административная Служба.
197
для этой цели. У меня спросили, согласна ли я, и я, ска¬
зать по правде,— добавила она с некоторой непреклон¬
ностью,— расцениваю это как одолжение!
— Смотри-ка! — Дрейк запустил пальцы в свою ше¬
велюру и начал ее ерошить.— У нас здесь просто пре¬
лестное местечко, само собой разумеется. Правда, это
не самое элегантное место на планете, но нас оно устраива¬
ет. Однако мне непонятно, где же здесь найдется место
для внеземного гостя.
Роза, похоже, встревожилась. Она сняла очки и поло¬
жила их в футляр.
— Он может жить в свободной комнате. Он будет
сам заботиться о себе. Я разговаривала с ним, он произ¬
вел на меня приятное впечатление. Честно говоря, все,
что от нас требуется, так это некоторая приспособ¬
ляемость.
— Конечно, всего лишь некоторая приспособляе¬
мость,— вспыхнул мистер Дрейк.— Хоукинисты дышат
цианидом. И мы вполне, как я полагаю, сможем к этому
приспособиться, не так ли?
— Он носит цианид в небольшом баллончике, ты этого
даже не заметишь.
— И что же еще я не замечу у него?
— Это все. Они абсолютно безвредны. Господи, они
даже вегетарианцы.
— И что это означает? Что мы будем готовить ему
на обед охапку сена?
Нижняя губа Розы задрожала.
— Дрейк! Ты намеренно взвинчиваешь себя! На Земле
полным-полно вегетарианцев, разве они питаются сеном?
— А мы? Мы-то сами будем питаться мясом, или это
выставит нас в его глазах чем-то вроде каннибалов?
Мне не хотелось бы жить на одних салатах, лишь бы уго¬
дить ему. Предупреждаю тебя!
— Ты становишься невыносимым!
Роза почувствовала себя беспомощной. Она поздно
вышла замуж. Сравнительно поздно. Она уже сделала
выбор карьеры, казалось, что жизнь ее вошла в колею.
Она была аспиранткой Института естественных наук имени
Дженкинса, и у нее было уже свыше двадцати публика¬
ций. Одним словом, жизнь ее шла по проторенной прямой
дороге. А теперь, в тридцать пять лет, она все еще удивля¬
лась тому, как меньше чем за год она стала новобрачной.
Время от времени это к тому же и смущало ее, поскольку
частенько она обнаруживала свое неумение управиться
199
с мужем. Что нужно делать, если глава семьи начинает
проявлять упрямство? Этого не было ни в одном из про¬
слушанных ею курсов. Как женщина с независимым
положением и своими собственными мозгами, она не могла
опуститься до примитивной лести.
Поэтому сейчас она открыто взглянула на мужа и
просто сказала:
— Для меня это очень много значит.
— Почему?
— Потому что, если он останется здесь на некоторое
время, я смогу изучать его в непосредственной близости.
До сих пор сделано очень мало для изучения биологии и
психологии как отдельных хоукинистов, так и в области
изучения внеземного разума вообще. Безусловно, ты дол¬
жен понять, какую возможность для меня это представ¬
ляет Он останется здесь. Мы будем наблюдать его,
разговаривать с ним, изучать его привычки.
— Ь1е интересно...
— О, Дрейк, я тебя не понимаю!
— Ты хочешь сказать, что обычно я вовсе не такой,
правильно?
— Да, обычно ты не такой.
Дрейк некоторое время молчал. Казалось, он был
поглощен своими мыслями. В конце концов он сказал:
— Я слышал кое-что об этих хоукинистах, занимаясь
своими собственными делами. Ты говоришь, что были
проведены исследования их социологии, а биология почти
не изучалась. Да, это так. И вследствие того, что хоуки-
нистам нравится, чтобы их изучали как подопытных
кроликов, не больше, чем нам. Я разговаривал с теми,
кто возглавлял группы службы безопасности, присмат¬
ривающие за деятельностью различных миссий хоукинис¬
тов на Земле. Эти миссии остаются в предназначенных
для них помещениях и покидают их только для важных
деловых встреч. Они не стремятся к контактам с землянаг
ми. Совершенно очевидно, что мы вызываем у них такое
же чувство, как они у меня лично. По сути, до меня просто
не доходит, почему этот хоукинист из института чем-то
отличается от других. Мне кажется, это будет нарушением
всех правил, если он придет сюда, А если он к тому же
захочет еще и остаться, то это еще больше подольет масла
в огонь.
— Тут совсем другой случай,— устало произнесла
Роза.— И я удивляюсь, что ты не в состоянии понять
этого, дорогой. Он — врач и идет к нам в порядке меди-
200
пинских исследований, и уверяю тебя, что он не получает
ни малейшего удовольствия от этого. Мы для него продол¬
жаем^ оставаться чем-то ужасным. Но именно по этой
причине он должен остаться. А как ты думаешь,
нашим врачам сильно нравится работать в тропиках,
или они получают особое удовольствие, когда их кусают
москиты, переносчики инфекции.
— При чем тут москиты? Какое отношение они имеют
ко всему этому?
— Никакого,— удивленно ответила она.— Мне просто
пришло в голову такое сравнение, вот и всё. Я подумала
о Риде и его опытах с желтой лихорадкой.
Дрейк пожал плечами.
— Что жт пусть будет по-твоему.
На мгновение Роза заколебалась.
— Ты не сердишься на меня, дорогой?— И тут же ей
самой эти слова показались какими-то девчоночьими.
— Нет.
А это означало как раз то, что он сердится.
Так оно, разумеется, и было. И поэтому она сказала ему
то:,-что он хотел узнать.
Впервые за время их совместной жизни у них произо¬
шло нечто вроде ссоры. И так же впервые она подумала о
том, что, по сути, вышла замуж за полицейского. Разу¬
меется, он был не простым полицейским. Он был членом
Всемирного комитета безопасности. Для ее друзей это
явилось сюрпризом. Сам факт ее замужества уже был
грандиозной неожиданностью. Но если уж она решилась
на этот поступок, то все считали, что избранником ее
должен был быть, так же как и она, би )лог. Или если
ей тесны рамки ее области, то, пожалуй, штрополог или
пусть даже химик. Но почему всем прочим вариантам
она предпочла полицейского? Никто, естественно, не го¬
ворил ей об этом прямо, но во время их женитьбы это
.было у всех на уме, и она это хорошо чувствовала.
Такое отношение вызвало у нее тогда негодование, да
и ;сейчас еще обида не совсем улетучилась. Почему
мужчина может жениться^ на ком ем.у заблагорассудится,
но если доктор философии, да еще женщина, изберет
себе в спутники жизни мужчину, который не удостоен сте¬
пени. бакалавра, на худой конец, то это вызывает шок?
Почему это так должно быть? Какое кому до этого дело?
Он был. привлекателен, с одной стороны, умен — с другой,
201
и ее выбор был вполне удовлетворителен. И тем не менее
сколько точно такого же снобизма она привнесла в их
дом. Разве она всегда не подчеркивала, что ее собствен¬
ная работа — биологические исследования — является
очень важной, в то время как его работа была просто
чем-то, что следует оставлять за четырьмя стенами его
кабинета в одном из старых зданий ООН на Ист-Ривер?
Глубоко вздохнув, она решила, что нужно, пожалуй,
отказаться от своих прежних воззрений.
Роза критически посмотрела на себя в зеркало. Она
никогда не была красавицей и почти примирилась с этим
фактом. Во всяком случае настолько, что почти не прида¬
вала этому значения. И уж, разумеется, никакого значе¬
ния это не имело для существа с планеты Хоукина. Что
ее на самом деле беспокоило, так это то, что ей придется
быть хозяйкой в необычных условиях, когда нужно быть
особенно тактичной к внеземному существу и в то же время
не рассориться со своим мужем. И она не знала, какая из
этих задач труднее.
В этот день Дрейк запаздывал. Роза был склонна по¬
верить тому, что он умышленно задерживается из-за
желания оставить ее наедине с этой проблемой. И это
вызывало чувство некоторой обиды.
Он позвонил ей в институт как раз перед полуднем и
спросил без обиняков;
— Когда ты собираешься привести его домой?
Она сухо ответила:
— Около трех часов.
— Хорошо. Как его зовут? Я имею в виду его имя
среди соплеменников.
— Для чего тебе это нужно?— Ей было трудно гово¬
рить спокойно.
— Назовем это небольшим расследованием в моих
личных интересах. Ведь, в конце концов, это создание
будет жить в моем доме.
— О, ради бога, Дрейк, не распространяй свою работу
на наш дом!
— А почему бы и нет, Роза? Разве это не точно то же,
что ты и сама делаешь.
Ей совсем не хотелось с ним ссориться. Она должна
воспринимать хоукиниста как простого гостя, а что касает¬
ся Дрейка, то его дело, как он будет к нему относиться.
Следовало признать, что он и так пошел на немалые
уступки.
202
Харг Солан тихо стоял посреди комнаты, когда она
спустилась по лестнице.
Он не сидел, поскольку строение его тела не было для
этого приспособлено. Он стоял на двух парах конечностей,
расположенных близко друг к другу, в то время как третья
пара, совершенно отличная по своему строению, свисала
из части тела, которая соответствовала бы верхней
части груди человека. Его кожа была жесткой, складчатой
и блестящей, а лицо отдаленно напоминало морду какого-
то необыкновенного быка. И все же он не вызывал отвра¬
щения, к тому же на нем было какое-то подобие одежды,
прикрывавшей нижнюю часть тела, чтобы не оскорблять
чувства его товарищей-людей.
— Миссис Смолетт,— сказал он,— я высоко ценю
ваше гостеприимство. Настолько высоко, что не в состоя¬
нии выразить его словами вашего языка.
При этом он так склонился, что верхние конечности на
мгновение коснулись пола.
Роза знала, что этот жест означает благодарность
среди обитателей планеты Хоукина. Она была очень
довольна, что он так неплохо говорит по-английски. Строе¬
ние его рта в сочетании с отсутствием передних зубов
придавала свистящий характер шипящим звукам. За
исключением этого, его речь, несмотря на акцент* вполне
могла сойти за речь землянина.
— Мой муж скоро вернется, и тогда мы сможем
поесть,— сказала она.
— Ваш муж?— Он немного помолчал, а потом доба¬
вил: — О, да, разумеется!
Она пропустила это мимо ушей. Если и был единствен¬
ный источник бесконечных недоразумений между пятью
разумными расами известной части Галактики, то он за¬
ключался в различиях между ними в отношении к поло¬
вой жизни и социальными установками, которыми она
обрастала. Концепция мужа и жены, например, сущест¬
вовала только на Земле. Остальные расы могли предста¬
вить себе, что это такое, но только на интеллектуальном
уровне, никак не на эмоциональном.
— Я проконсультировалась в Институте, как нужно
готовить вам пищу,— сказала она.— Я надеюсь, что это не
станет для вас источником огорчений.
Хоукинист быстро замигал глазами. Роза вспомнила,
что это означает веселье.
— Протеины есть протеины, моя дорогая миссис
Смолетт,— сказал он,— что же касается некоторых микро¬
203
элементов, которые мне требуются ,и которые отсутствуют
в вашей еде, то я принес с собой концентраты, что
позволяет сделать еду адекватной.
Протеины были протеинами. Роза знала это. Ее бес¬
покойство в отношении диеты существа было просто
проявлением формальности. В процессе изучения жизни
на чужих планетах одним из самых общих обобщений
было то, что, хотя жизнь могла образоваться на базе
не только протеинов — и даже на базе других элементов,
а не только углеводов,— все известные разумные расы
по своей природе были протеиновыми. Это означало, что
каждая из пяти известных форм разумной жизни могла
поддерживать свой жизненный цикл в течение довольно
длительного времени пищей любой из остальных четырех
рас.
Она услышала шаги Дрейка и застыла в ожидании.
Позже Роза вынуждена была отметить, что он показал
себя с наилучшей стороны. Он твердой походкой подошел
к хоукинисту, протянул руку и, не колеблясь, произнес:
— Добрый вечер, мистер Солан.
Хоукинист поднял большую и довольно неуклюжую
переднюю конечность, и представители двух рас обменя¬
лись чем-то вроде рукопожатия. Роза уже прошла через
эту процедуру, и ей было знакомо странное чувство от
соприкосновения с рукой хоукиниста. Рука эта была твер¬
дой, горячей и сухой. Она представила, что хоукинисту
ее рука и рука Дрейка кажутся холодными и слизистыми.
Во время формальных приветствий она нашла возмож¬
ность наблюдать за рукой хоукиниста. Это был превос¬
ходный пример конвергенной эволюции. Ее морфологи¬
ческое развитие было совершенно иным, чем у челове¬
ческой руки, тем не- менее результаты двух эволюций
были поразительно схожи. Кисть инопланетянина имела
четыре пальца, большой палец отсутствовал. Каждый па¬
лец состоял из четырех фаланг, соединенных такими же,
как и у человека, шарнирными суставами.
Таким образом, некоторая потеря гибкости кисти за
счет отсутствия большого пальца компенсировалась
превратившимися почти в щупальца остальными. Для нее,
как для биолога, было интересно, что каждый палец
хоукиниста заканчивался рудиментарным копытцем, очень
маленьким и для непрофессионала неразличимым, но
это ясно свидетельствовало о былой приверженности к
204
бегу, тогда как ноги явно свидетельствовали о приспособ¬
ленности к лазанию.
Как можно дружелюбнее,Дрейк сказал:
— Вы чувствуете себя удобно, сэр?
— Вполне. Ваша жена самым тщательным образом
обо всем позаботилась.
— Не угодно ли вам чего-нибудь выпить?
Хоукинист ничего не ответил, однако взглянул на Розу,
несколько искривив свое лицо, что выражало какое-то
чувство, но какое, Роза не могла, к сожалению, опреде¬
лить. Пытаясь скрыть волнение, она сказала:
— На Земле существует обычай пить жидкости, в ко¬
торые для крепости добавляют этиловый спирт. Считается,
что это стимулирует жизнедеятельность организма.
— Понятно. Боюсь, что вынужден отказаться. Этило¬
вый спирт крайне неприятно воздействует на мой обмен
вещест в.
— Что ж, подобное воздействие он оказывает и на
землян, но я понимаю вас, мистер Солан,— кивнул
Дрейк.— Надеюсь, вы не возражаете, если я выпью?
— Разумеется, нет.
По пути к буфету Дрейк на одно мгновение оказался
очень близко от Розы, и она уловила только одно слово:
«Боже!», сказанное строго сдержанным тоном, но он
умудрился поставить после него семнадцать восклица¬
тельных знаков выражением своего лица.
Хоукинист, по сути, стоял на столе. Его пальцы
с великолепной ловкостью управлялись с различными
столовыми приборами. Роза старалась не смотреть на него,
пока он ел. Его широкий безгубый рот уродливо рас¬
щеплял лицо, когда он принимал пищу. А когда начиналось
пережевывание, огромные челюсти ходили во все стороны.
Это было еще одним свидетельством происхождения
этой расы от копытных. Розе пришла мысль, что потом,
в тиши своей комнаты, он будет еще долго жевать свою
жвачку. Она почувствовала панику от того, что Дрейку
могла прийти в голову такая же мысль и он в отвращении
встанет из-за стола. Но Дрейк довольно спокойно прини¬
мал все происходящее.
— Я не ошибаюсь,— спросил он,— что баллон у вас на
боку содержит цианид?
Роза вздрогнула, она почему-то не заметила его. Это
был изогнутый металлический предмет, чем-то напоминаю¬
щий флягу для воды, который плотно прилегал к коже
205
инопланетянина, наполовину скрытый его одеждой. Да,
у Дрейка на самом деле были глаза полицейского.
Вопрос этот нисколько не смутил хоукиниста.
— Именно так,— сказал он, и его увенчанные копыт¬
цами пыльцы извлекли узкий эластичный шланг, висев¬
ший вдоль туловища и цветом почти не отличавшийся
от его темноватой кожи, и засунул в угол широкого
рта. Роза испытала при этом некоторое смущение,
поскольку ей это напоминало показ интимных частей
туалета.
— Ив нем содержится чистый цианид?— поинтере¬
совался Дрейк.
Хоукинист весело замигал глазами.
— Надеюсь, что вы не расцениваете это как потен¬
циальную опасность для землян? Мне известно, что этот
газ является для людей сильным отравляющим средством,
но должен заверить вас, что я не нуждаюсь в его боль¬
ших количествах. Газ в баллончике на пять процентов
состоит из гидроцианида, остальное — кислород. И он не
выходит оттуда до тех пор, пока я не насосу трубку,
а это необходимо делать весьма редко.
— Понятно. И вам на самом деле необходим этот газ
для поддержания жизни?
Роза слегка испугалась. Совсем не обязательно было
задавать такие вопросы, особенно без тщательной под¬
готовки. Невозможно предугадать, в чем состоят чувстви¬
тельные точки психологии инопланетян. А Дрейк задал
вопрос, по всей видимости, умышленно, поскольку не
мог не знать, что ответ на него мог бы легко получить
от жены. Но, может быть, это означает, что он не желает
спрашивать у нее?
Вид хоукиниста оставался невозмутимым.
— Вы, наверное, не биолог, мистер Смолетт?
Дрейк улыбнулся.
— Нет, доктор Солан.
— Но вы тесно связаны с миссис Смолетт?
— Да, я женат на миссис Смолетт. Но в то же время
я не биолог, а простой правительственный чиновник.
Друзья моей жены,— добавил он,— называют меня поли¬
цейским.
Роза закусила губу. В данном случае хоукинист
затронул болезненное место в психологии землян. На
планете Хоукина существовала строгая кастовая система
и междукастовые отношения были строго ограничены.
Но Дрейк, видимо, не понимал этого.
206
Хоукинист повернулся к Розе.
— Разрешите, миссис Смолетт, пояснить немного
биологию нашего организма вашему мужу. Для вас это
будет скучно, поскольку, я уверен, вы давно ее знаете.
— Пожалуйста, пожалуйста, доктор Солан.
— Понимаете, сэр,— начал он,— дыхательная система
вашего тела и тел всех дышащих существ на Земле
управляется с помощью металлосодержащих ферментов,
как мне пояснили ваши ученые. Обычно таким металлом
является железо, хотя иногда вместо него бывает и медь.
В любом случае ничтожное количество цианида соединяет¬
ся с этими металлами и лишает земную живую клетку
возможности поглощать кислород. Если она не поглощает
кислород, то через несколько минут погибает. Жизнь на
моей планете устроена несколько иначе. Ключевые эле¬
менты в системе клеточного дыхания не содержат ни
железа, ни.меди, ни вообще каких-либо металлов. Именно
по этой причине моя кровь бесцветна. Наши соединения
содержат определенные органические фракции, и эти фрак¬
ции не распадаются только при наличии небольшого
количества цианида. Несомненно, подобного рода про¬
теин выработался в процессе эволюции в течение многих
лет на планете, в атмосфере которой оказалось несколь¬
ко десятых процента гидроцианида. Присутствие его
поддерживается биологическим циклом. Различные
организмы нашей планеты выделяют свободный газ.
— Вы очень интересно и понятно рассказываете,
мистер Солан,— кивнул Дрейк.— Но что случится, если
вы не будете вдыхать этот газ? Неужели вы просто...—
и он выразительно щелкнул при этом пальцами.
— Не совсем. Это не эквивалентно присутствию циа¬
нида в вашем теле. В моем случае отсутствие цианида
будет эквивалентно медленному удушению. Иногда это
случается в плохо вентилируемых помещениях на нашей
планете, когда весь находящийся в них цианид истрачен
и его содержание упало ниже минимально необходимого
уровня. Результаты такого удушения очень мучительны
и трудно излечимы.
Роза была довольна своим мужем. Он, действительно,
казался очень любознательным. Да и инопланетянин,
слава богу, не возражал против таких расспросов.
Остаток обеда прошел без инцидентов, он был даже
приятным.
Дрейк оставался таким же в продолжение всего
вечера: любознательным, если не сказать больше —
207
увлеченным. Он затмил ее, и она была этому рада. В тот
вечер он был в центре внимания. Она с грустью смотрела
на него и думала: «Почему он женился на мне?»
Дрейк сидел, закинув ногу на ногу, потирая подборо¬
док, и пристально смотрел на хоукиниста.
— Мне довольно трудно представить себе, что вы
врач,— сказал он.
X о у к ини ст рассмеялся.
— Я вас понимаю. Мне столь же трудно представить
себе, что вы полицейский. На нашей планете полицей¬
ские резко отличаются от других жителей и имеют ярко
выраженную специализацию.
— На самом деле?— несколько сухо заметил Дрейк,
решив переменить тему.— Судя по всему, ваша поездка
ia Землю носит отнюдь не увеселительный характер.
— Конечно, у меня здесь множество дел. Я намерен
1зучить эту необычную планету, которую вы называете
>емлей, так,как не удавалось никому из моих соплемен-
I и к о в прежде.
— Необычную?— удивился Дрейк.— В каком смысле
чеобычную?
Хоукинист взглянул на Розу
— Вашему мужу что-нибудь известно об Отодвинутой
Смерти?
Роза смутилась.
— У моего мужа очень важная работа,— сказала
>на.— Боюсь, у него нет времени интересоваться тонкостя-
ли моей.
Она понимала, что это объяснение не вполне вразу-
ттельно, и ощущала, как уже несколько раз до этого,
1то какие-то эмоции обуревают хоукиниста.
Инопланетянин снова повернулся к Дрейку.
— .Меня всегда удивляло, насколько вы, земляне,
ie всегда знаете о своих собственных необычных свойст¬
вах. Как известно, в Галактике есть пять разумных рас.
Все они эволюционизировали независимо друг от друга,
,ю тем не менее есть замечательное сходство между:
Iим и во всех отношениях. Получается, что при ,достаточ¬
но большом сроке развития разуму требуются определен¬
ие физические данные для своего расцвета. Я оставляю
•тот вопрос на рассмотрение философов. Но мне не нужно
заострять на нем внимания, так как он, вероятно, вам
<орошо известен. Ныне, когда различия между расами
<орошо изучены, обнаружено, что вы, земляне, уникаль¬
ны в своем роде в гораздо большей степени^ чем все
208
остальные. Например, только на Земле жизнь зависит
от металлосодержащих ферментов для дыхания. Только
для вас гидроцианид является смертельным ядом. Вы
единственная плотоядная разумная форма жизни. Толь¬
ко вы не произошли от травоядных. И что самое интерес¬
ное, только у вас рост прекращается с достижением
зрелости.
Дрейк улыбнулся. Сердце Розы учащенно забилось.
Эта улыбка была одной из привлекательных черт Дрейка,
и он пользовался ею легко и непринужденно. Он
привык к присутствию инопланетянина. Он хотел доста¬
вить удовольствие и, скорее всего, не гостю, а ей. Ей
понравилась эта мысль, и она дважды повторила ее:
«Он делает это-ради меня!», «Он любезен с хоукинистом
только ради меня!»
— Вы не выглядите слишком крупным, мистер Со¬
лан,— сказал. Дрейк, улыбаясь.— По-моему, вы на дюйм
выше меня и, значит, ваш рост составляет шесть футов
и два дюйма. Это из-за того, что вы молоды, или потому,
что размеры ваших соплеменников невелики?
— Ни то и ни другое. Мы растем все время, но
с годами скорость роста уменьшается. В моем возрасте,
чтобы вырасти на дюйм, потребуется пятнадцать лет.
Однако, я еще раз подчеркиваю это, наш рост все время
увеличивается. И, разумеется, как следствие, мы никогда
не умираем естественной смертью.
Дрейк от изумления открыл рот, и даже Роза выпря¬
милась и подалась вперед. Это было нечто новое. Это
было нечто такое, о чем, насколько ей было известно,
никогда не сообщалось в отчетах тех нескольких экспе¬
диций, которые посетили планету Хоукина.
От удивления у нее захватило дух, и она едва удержа¬
лась, чтобы не вскрикнуть. Но за нее эти мысли выразил
Дрейк.
— Что? Вы не умираете естественной смертью? Уж
не хотите ли вы этим сказать, сэр, что обитатели вашей
планеты бессмертны?
— Ну что вы?! На самом деле никто не бессмертен.
Если нет иного способа умереть, то всегда бывают несчаст¬
ные случаи, а если и они не заканчиваются смертью,
то остается еще скука. Немногие из нас проживают
больше нескольких столетий по вашему исчислению
времени. И все же очень неприятно думать, что смерть
может наступить неожиданно, не по собственной воле.
Это нечто такое, что для нас является настоящим ужасом.
209
Меня беспокоит сама мысль, что против моей воли и
несмотря на все предосторожности смерть может насту¬
пить совершенно внезапно.
— С этим мы вполне свыклись,— грустно сказал
Дрейк.
— Вы, земляне, может быть, умеете жить с такой
мыслью. Мы же не в состоянии. И именно поэтому нас
так встревожило то, что в последнее время участились
случаи Отодвинутой Смерти.
— Вы так и не объяснили, что же из себя представ¬
ляет эта Отодвинутая Смерть,— заметил Дрейк.— Одна¬
ко, если вы позволите, я могу пофантазировать. Что
если Отодвинутая Смерть — это патологическое прекра¬
щение роста? А?
— Именно так, мистер Смолетт.
— Через сколько времени после прекращения роста
наступает смерть?
— В течение года. Это опустошительная болезнь,
трагедия, абсолютно неизлечимая.
— Чем же она вызывается?
Хоукинист надолго задумался, прежде чем дать ответ.
Но даже когда он заговорил, чувствовались какая-то
напряженность и неспокойствие в его словах.
— Мистер Смолетт, вам ничего не известно об этой
болезни?
Дрейк задумчиво кивнул. Роза следила за разговором,
как будто была зрителем теннисного матча.
— Почему именно на Землю вы прибыли, чтобы изу¬
чать эту болезнь?
— Потому что земляне — уникальная раса. Только она
из всех разумных рас обладает иммунитетом к этой
болезни. Отодвинутая Смерть поражает только другие
расы. Вашим биологам это известно, миссис Смолетт?
Он настолько неожиданно обратился к ней, что она
подскочила от внезапности обращенного к ней вопроса.
— Нет, не известно,— пожала она плечами.
— В этом нет ничего удивительного. Все это является
результатом недавно проведенного исследования. Отодви¬
нутую Смерть очень часто путают с другими болезнями,
к тому же на других планетах болеют ей гораздо реже.
По сути, очень странно, над этим стоит поразмыслить,
но факт остается фактом: наиболее высокая заболе¬
ваемость на нашей планете, которая ближе всех к Земле,
и понижается по мере удаления от вашей Земли. На
планете Темпора, дальше всех расположенной от Земли,
210
заболеваемость наиболее низкая. Сами же земляне в это
время иммунны к этой страшной болезни. Где-то в био¬
химии земной жизни таится секрет этого иммунитета.
Было бы очень интересно открыть его.
— Но послушайте, как вы можете утверждать, что
Земля иммунна! — воскликнул Дрейк.— Насколько я
знаю, заболеваемость на земле равно 100%. Все земляне
перестают расти и через некоторое время умирают. Мы
все болеем Отодвинутой Смертью.
— Отнюдь нет. Земляне живут почти до семидесяти
лет после прекращения роста. Это совсем не та смерть,
о которой идет речь. Вашим эквивалентом болезни скорее
всего является несдерживаемый рост. Вы называете эту
болезнь раком. Простите, но,может быть, я наскучил вам?
Роза тотчас же запротестовала. Дрейк поддержал ее
даже с большим энтузиазмом, но хоукинист умышленно
сменил тему разговора. Именно тогда у Розы возникло
подозрение, что Дрейк осторожно прощупывает хоукинис¬
та своими словами и что уколы Дрёйка вызывают бес¬
покойство у инопланетянина. Дрейк словно настойчиво
пытался выудить у хоукиниста какую-то информацию.
Он делал это скрыто и с немалым искусством, но теперь
его намерения стали ясны для нее. Они определялись
требованиями его профессии. И как бы отвечая на ее
мысль, хоукинист высказал то, что уже некоторое время
было у нее на языке. Он сказал:
— Вы, кажется, говорили, что работаете полицейским?
— Да,— кивнул Дрейк.
— Тогда у меня есть кое-что, что потребует вашей
помощи. Мне очень хотелось, чтобы вы сделали это для
меня. Я весь вечер хотел сказать об этом, с того момента,
как узнал о вашей профессии, но не решался. Мне не
хотелось бы причинять лишние хлопоты своим друзьям.
— Мы постараемся сделать все, что в наших силах.
— Я очень любопытен ко всему, что касается жизни
землян. Это любопытство вряд ли разделяет большинство
моих соотечественников. Не могли бы вы представить меня
в одном полицейском управлении вашей планеты?
— Я не отношусь собственно к полиции, как это вам
могло показаться,— уклончиво ответил Дрейк.— Однако
меня хорошо знают в полиции города Нью-Йорка. Я мог
бы устроить ваше знакомство с полицией без особых
хлопот. Завтра?
— Это меня бы вполне устроило, мне хотелось бы
посетить Бюро розыска исчезнувших лиц.
211
— Что-что?
Хоукинист более тесно прижал друг к другу свои
четыре ноги, предназначенные для стояния, из чего можно
было сделать вывод, что он напрягся.
— Дело в том, что и здесь вы являетесь уникальными.
На нашей планете не бывает исчезнувших лиц. Мне
трудно это объяснить, но обитатели других планет всегда
ошушают друг друга, особенно если они соединены
крепкими узами привязанности. Мы всегда знаем о точном
местоположении друг друга в не зависимости от того, где
находимся на планете.
Розу снова охватило волнение. Научные экспедиции
на планету Хоукина всегда испытывали величайшие
трудности в вопросе проникновения в сокровенные эмо¬
циональные механизмы ее обитателей, а тут один из них
свободно говорит об этом и многое объясняет. Она забыла
все свои недавние тревоги, связанные с Дрейком, и вмеша¬
лась в разговор.
— Вы и сейчас испытываете эти чувства у нас, на
Земле?
— Вы имеете в виду, несмотря на расстояние, разде¬
ляющее нас?— спросил хоукинист
Роза кивнула.
— Нет,— произнес доктор Солан.- Боюсь, что нет.
Но вы понимаете всю важность этого качества. Все уни¬
кальные свойства землян должны быть как-то связаны
между собой. Если можно было бы как-то объяснить
отсутствие этого чувства, то, вероятно, можно было бы
объяснить и невосприимчивость к Отодвинутой Смерти.
Кроме того, мне крайне любопытно, каким образом любая
форма разумной общественной жизни может быть создана
среди люд(й, которым чуждо коллективное созидание.
Как может например, землянин в точности знать, что
им создана подлинная общественная ячейка, такая, как
семья? Как можете, например, вы двое знать, что между
вами существует подлинная связь?
Роза непроизвольно кивнула. Как ей недостает этого
чувства.
Однако Дрейк только улыбнулся.
— У нас есть кое-какие способы. Нам так же трудно
объяснить вам, что мы называем любовью, как вам трудно
объяснить нам ваше чувство сопричастности друг к другу.
— Видимо, так оно и есть. И все же скажите мне
честно, мистер Смолетт, если бы миссис Смолетт вышла
из этой комнаты и прошла в другую, но так, чтобы вы
21$
видели этого, неужели вы бы не знали, где она находится?
— Конечно, не знал бы.
— Потрясающе! — произнес инопланетянин.— Прошу
вас, не обижайтесь, но я нахожу этот факт отталкиваю¬
щим,— нерешительно добавил он.
После того как свет в спальне погас, Роза трижды
подхрдила. к двери, делала в ней щелку и выглядывала
наружу. Она чувствовала-, что Дрейк наблюдает за ней.
Наконец он спросил.
— В чем дело?
—. Я хотела бы поговорить с тобой, дорогой.
— И ты боишься, что может услышать наш прия¬
тель,. а?
Роза легла на постель и положила голову на его
подушку так, чтобы он мог слышать ее шепот.
— Зачем ты говорил с ним об Отодвинутой Смерти?
— Твоя работа, Роза, заинтересовала меня. Ты всегда
хотела, чтобы я интересовался ею.
— Не будь язвительным, Дрейк,— язвительно; на¬
сколько это позволял шепот, сказала она.— Я знаю, что
у тебя есть кое-какой интерес к этому делу, интерес
полицейского. Что же тебя интересует?
— Я расскажу тебе об этом завтра, милая.
— Нет, прямо сейчас!
Он положил ладонь под ее голову и немного приподнял.
Какое-то мгновение ей. казалось, что он собирается ее
поцеловать, как целуют мужья своих жен, повинуясь
какому-то неосознанному импульсу. Однако Дрейк никог¬
да не целовал ее так раньше, не сделал этого и сейчас.
Он просто прижал ее к себе и прошептал:
— Почему ты так заинтересовалась этим?
Его рука так крепко, держала ее за. шею, что ей стало
больно, и поэтому она непроизвольно напряглась и попы¬
талась отодвинуться.
— Перестань! — громко сказала она.
— Я не хочу, чтобы ты спрашивала об этом и вообще
вмешивалась во что-нибудь. У тебя своя работа, у .меня —
своя,
— Природа моей работы открыта для всех и всем
понятна.
— Цель же моей работы совсем обратна,— отпариро¬
вал, Дрейк.— Но я скажу тебе. Наш шестиногий приятель
находится в этом доме по вполне определенной причине.
213;
Ты совсем не случайно была приставлена к нему в качестве
биолога. Тебе известно о том, что два дня назад он справ¬
лялся обо мне в Комиссии?
— Ты шутишь?
— Можешь этому не верить, однако существует
очень многое, о чем ты даже не догадываешься. Как раз
в этом и заключается моя работа, и я хочу, чтобы ты
больше не спрашивала об этом, понимаешь?
— Нет. Но я не стану спрашивать, если ты этого не
хочешь.
— Тогда спи.
Она неподвижно лежала на спине добрых полчаса.
Она пыталась собрать воедино разрозненные части кар¬
тины, но они не стыковались друг с другом., даже несмотря
на сказанное Дрейком. Она подумала о том, что бы
подумал Дрейк, если бы узналг что она сделала запись
их ночного разговора.
Однако перед ее мысленным взором картина оставалась
довольно четкой. В конце вечера хоукинист повернулся
к ней и сказал вполне серьезно:
— Спокойной ночи, миссис Смолетт, вы в высшей
степени очаровательная хозяйка.
Она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как oft
мог назвать ее очаровательной хозяйкой? Для него она
могла быть только ужасным чудовищем всего лишь на
двух ногах и с очень узким лицом.
Когда инопланетянин проявил вдруг такую сногсшиба¬
тельную вежливость, Дрейк аж побелел. На мгновение
в его глазах сверкнул нескрываемый ужас.
Раньше ей никогда не приходилось видеть, чтобы
Дрейк проявлял страх или что-либо подобное, и картина
Этой мгновенной паники в чистейшем виде долго еще
оставалась перед ее мысленным взором и угасла лишь
тогда, когда пришло небытие сна.
На следующий день Роза только в полдень оказалась
за своим столом. Она умышленно дождалась, когда Дрейк
и хоукинист уйдут, поскольку лишь тогда могла вынуть из-
под кресла Дрейка магнитофон. Сначала у нее не было
намерения делать для него из этого тайку. Просто он
пришел домой довольно поздно, и она ничего не смогла
сказать ему в присутствии инопланетянина. Однако
позже все изменилось...
То, что она поместила магнитофон, было частью
214
установленного порядка. Все высказывания хоукиниста
и даже его интонации нужно было сохранить для после¬
дующего исследования различными специалистами ин¬
ститута.. Магнитофон был спрятан с целью не нарушать
непринужденного поведения гостя, который мог бы вести
себя иначе при виде записывающего устройства. Теперь
же она не собиралась показывать эти записи сотрудни¬
кам Института. Магнитофон послужит для другой цели,
и притом не совсем благопристойной.
Она собиралась шпионить за Дрейком.
Она погладила аппарат и подумала о том, что Дрей-
ку удастся сегодня справиться с делами. Общественные
контакты между обитателями разных планет даже теперь
не были настолько распространенными, чтобы не собирать
толпы зевак при виде хоукиниста. Она знала это. Но
Дрейк сумеет выкрутиться. Она знала это. Дрейк всегда
выкручивался из всех неприятных ситуаций.
Она еще раз прослушала все сказанное вчерашним
вечером, повторяя наиболее интересные места. То, о чем ей
вчера сказал Дрейк, вызвало у нее недовольство. Почему
именно к ним двоим должен был проявлять повышенное
внимание хоукинист? И тем не менее Дрейк, похоже,
не лгал. Ей хотелось проверить его слова в Комиссии по
безопасности, но в то же время она знала, что никогда
этого не сделает. Кроме того, от этой мысли у нее возник¬
ло ощущение некоторого вероломства. Нет, Дрейк опре¬
деленно не лгал ей!
Но тогда почему Харг Солан не навел нужные ему
справки непосредственно в Институте? Он мог бы по¬
добным образом разузнать о семьях всех биологов Инсти¬
тута. И было бы совершенно естественно с его стороны
выбрать такой дом, который в наибольшей степени удов¬
летворял бы его стандартам, какими бы они ни были.
Но даже если он изучал Смолеттов, почему произошла
такая перемена в Дрейке? От едва скрываемой враждеб¬
ности к интересу... Дрейк несомненно, знал что-то такое,
о чем предпочитал не говорить. Одному небу известно,
сколько и что он знал!
Она невольно задумалась о возможных тайных проис¬
ках между обитаемыми разумными мирами. До сих пор,
насколько ей было известно, не было враждебности или
недоброжелательности между пятью разумными расами.
Они находились на слишком больших расстояниях друг
от друга, чтобы враждовать. Между ними поддержива¬
лись довольно слабые контакты. А что касается экономи¬
215
ческих или политических интересов, то их не было
вообше.
Но это были только ее предположения, а членом
Комиссии по безопасности она не была. Если бы существо¬
вал какой-нибудь конфликт, если бы существовала
опасность, если бы имелись какие-либо основания подо¬
зревать, что миссия хоукинистов имела иные цели, кроме
мирных, то Дрейк, несомненно, знал бы об этом.
И все же настолько ли высоко положение Дрейка в
Комиссии по безопасности, чтобы ему было известно об
опасности, сопряженной с визитом врача с планеты Хоуки-
на? Ей всегда казалось, что он всего-навсего незначитель¬
ный функционер в иерархии Комиссии. Во всяком случае,
он сам хотел казаться именно таким. И все же?
Возможно положение его гораздо выше?
От этой мысли она пожала плечами. Все это напомйг
мало шпионский роман XX века или спектакли тех дней,
когда существовали такие секреты, как секрет атомной
бомбы.
В отличие от Дрейка она понятия не имела о работе
сыщика-профессионала, но знала, как поступали в тех
древних книгах. Она положила на стол бумагу и быстрым
движением прочертила линию точно посреди листа сверху
вниз. Над одной из половинок она написала «Харг Со¬
лан», над другой — «Дрейк». Под именем инопланетяни¬
на она написала «настоящий» и поставила три вопроси¬
тельных знака. На самом деле, был ли он настоящим
врачом или же межзвездным агентом? Какие доказатель¬
ства насчет его профессии имелись в Институте, кроме
его собственных слов? Может быть, именно поэтому
Дрейк стал задавать свои вопросы об Отодвинутой
Смерти? Знал ли он это заранее или: пытался поймать
гостя на ошибке?
Некоторое время она сидела в нерешительности,
затем, вскочив, сложила лист, сунула в карман жакета ri
вышла из кабинета. Уходя из Института, она никому не¬
чего не сказала — ни куда идет, ни о том, вернется или
нет Роза села в подземку и решительно направилась
к центру, в .Нью-Йоркскую Медицинскую Академию.
Академия за последние двадцать лет разрослась
как вширь, так и в высоту; Одна только библиотека
занимала целое крыло третьего этажа. Если бы все книги,
брошюры, периодика, содержащиеся в ней, были в перво¬
начальной форме, а не на микрофильмах, то, несомненно,
для их хранения не хватило бы и всего огромного зда¬
216
ния Академии. И ходили слухи, что намечаются меры по
ограничению печатных работ в ближайшие если не десять,
то4 пятнадцать лет.
Роза в качестве члена Академии имела в библиотеку
свободный доступ. Она поспешила в отдел внеземной
медицины и с облегчением заметила, что в нем никого
нет
Возможно, лучше было бы обратиться за помощью
к библиотекарю, но она не стала этого делать. Чем
меньше следов она оставит, тем вероятнее, что Дрейк не
наткнется на них. Без помощи проводника она пустилась
в путешествие по полкам, пробегая названия на кореш¬
ках книг Большая часть книг была на английском,
хотя встречались и на немецком и русском. И что самое
смешное, не было ни одной книги на внеземном языке.
Для'-таких оригиналов существовало специальное поме¬
щение,- но вход, туда был разрешен только официальным
переводчикам. Ее путешествие закончилось, она нашла то,
что искала. Сняв с полок с полдесятка томов, она разло¬
жила их на небольшом темном столике и, нашарив выклю¬
чатель, раскрыла первую книгу. Она называлась «Ис¬
следования Отодвинутой Смерти». Роза перелистывала ее-
пока не нашла страничку с библиографическими ссыл¬
ками. Имя Харга Солана значилось среди авторов по
данному вопросу. Одну за другой она перелистала все
библиографические странички, затем вернулась к полкам,
чтобы разыскать переводы оригиналов статей, которые
ее привлекли.
Роза провела в Академии около двух часов. Когда
она закончила свои исследования, то узнала, что на
планете Хоукина существует врач по имени Харг Солан,
являющийся экспертом по Отодвинутой Смерти. Он рабо¬
тал в одном из научно-исследовательских учреждений,
с которым Институт вел переписку. Разумеется, Харг
Солан, которого она знала, мог выдавать себя за врача,
чтобы сыграть роль более реалистично, но разве в этом
была необходимость?
Она вынула из кармана лист и там, где было написа¬
но «настоящий» с тремя вопросительными знаками,
добавила «да» большими буквами. Затем она вернулась
в Институт и в четыре часа снова была за своим письмен¬
ным столом. Роза позвонила на коммутатор и сообщила,
что она не будет отвечать ни на какие телефонные звон*
ки, и ааперлась на ключ.
217
В колонке, озаглавленной «Харг Солан», она написала
два вопроса: «Почему Харг Солан прибыл на Землю
в одиночку?» и через весьма внушительный пробел:
«Почему его интересует Бюро розыска пропавших лиц?»
Безусловно, Отодвинутая Смерть была описана Сола-
ном совершенно правильно. Из того, что она прочла
в библиотеке, Роза поняла, что это одна из главнейших
проблем на планете Хоукина. Там ее боялись даже больше,
чем на Земле раковой опухоли. Если они считают, что
ключ находится на Земле, то должны были выслать
сюда большую экспедицию, в составе которой были бы
специалисты самого различного профиля. Неужели недо¬
верчивость и подозрительность побудили их выслать
сюда только одного специалиста?
Что сказал Харг прошлым вечером? Что заболевае¬
мость этой Смертью была выше всего на его планете,
которая расположена ближе других к Земле, и самой
низкой на планетах, более удаленных от Земли? К этому
следовало добавить, что хоукинист подразумевал и то,
в чем она удостоверилась в библиотеке: «...заболевае¬
мость повысилась после того, как были установлены пер¬
вые межзвездные контакты с Землей...»
Медленно и неохотно она пришла к выводу, что
обитатели планеты Хоукина, скорее всего, решили, будто
Земля каким-то образом обнаружила причину Отодви¬
нутой Смерти и теперь умышленно ра :пространяет ее
среди инопланетян, имея намерение стать господствующей
расой в Галактике. Она отвергла этот вывод. Этого не мог¬
ло быть. Это было невозможно. От такой мысли ей
стало не по себе. С одной стороны, Земля никогда не
сделает такой ужасной вещи. С другой стороны, у нее
для этого просто нет возможностей.
Что касается уровня развития, то обитатели планеты
Хоукина, безусловно, не уступали землянам. Эта болезнь
была известна там уже тысячи лет, но все попытки найти
причину Отодвинутой Смерти были тщетны. Безусловно,:
земляне не могли с такой ошеломляющей быстротой
найти разгадку этой болезни, да еще распространенной
на таком огромном удалении от Земли. Этому прежде
всего препятствовало плохое представление о биохими¬
ческой природе хоукинистов. Фактически, земные биологи
вообще не занимались исследованием патологии инопла¬
нетян.
И все же многое указывало на то, что доктор Солан
прибыл на Землю, полный различных подозрений, и встре¬
218
тил соответствующий прием. Под вопросом: «Почему Харг
прибыл сюда в одиночку?» она написала ответ: «На пла¬
нете Хоукина уверены, что на Земле кроется причина
Отодвинутой Смерти».
Только какое отношение к этому имеет Бюро исчез¬
нувших лиц? Как ученый, она очень строго относилась
к выдвинутым ею гипотезам. Все факты без исключения
должны были вписываться в гипотезу, а не только от¬
дельные из них.
Бюро розыска исчезнувших лиц!!! Если это был ложный
след, на который умышленно подталкивали Дрейка,
чтобы запутать, то сделано это было довольно неуклюже,
поскольку разговор об этом зашел всего лишь через час
после разговора об Отодвинутой Смерти.
Может быть, это было сделано для того, чтобы про¬
щупать Дрейка? Может быть, в этом заключалась глав¬
ная цель? Х.оукинист навел справки о Дрейке, прежде
чем появился у них в доме. А может быть, их дом и был
избран только потому, что Дрейк был полицейским,
имевшим доступ к Бюро розыска исчезнувших лиц?
Но зачем все это. Зачем?
Роза отложила в сторону дальнейшее рассмотрение
этой колонки и принялась за вторую, озаглавленную
«Дрейк».
Здесь главным вопросом был вовсе не тот, который
был написан чернилами, а вопрос, запечатленный в ее
мозгу: «Почему он женился на мне?»
Она размышляла, прикрыв глаза руками, стараясь
сосредоточиться и отбросить все ненужное.
Они встретились, можно сказать, случайно, примерно
год назад, когда он переехал в один с ней дом, Вежливые
приветствия постепенно переросли в дружеские беседы,
а это, в свою очередь, повлекло приглашение в ресторан
по-соседски. Все это было для нее новым и волнующим,
и она влюбилась. Когда он предложил ей выйти за него
замуж, она согласилась. Ей было приятно, и одновременно
это предложение ее ошеломило. В то время у нее было,
немало объяснений этому. Он оценил ее образованность,
и дружелюбие. Она была хорошей девушкой и, наверняка^
сможет стать хорошей женой и превосходной спутницей
в жизни.
Она неоднократно перебирала в уме все эти объяснения
и наполовину поверила в них. Однако только наполовину,
и этого было крайне недостаточно.
219
Нельзя сказать, что она обнаружила в Дрейке в ка¬
честве мужа какие-то недостатки. Он был всегда добрым
и чутким, настоящим джентльменом. В- их супружестве
не было всепоглощающей страсти, и тем не менее то, что
было, вполне устраивало их обоих. Ведь ей далеко не
девятнадцать. Так чего же ей .следует ожидать?
В этом-то и крылась загадка. Ей было не девятнадцать.
Онд не была ни красавицей, ни просто эффектной и обая¬
тельной женщиной. Чего же она ждала? Могла ли она рас¬
считывать на такого, как Дрейк.— статного и сильного,
которого мало, интересовали интеллектуальные занятия,
и который никогда не спрашивал ее о работе за все
месяцы их совместной жизни, да и сам не обсуждал с ней
свои дела. Тогда почему же он женился на ней?
У нее не было ответа на этот вопрос, и он не имел ни¬
какого отношения к тому, что сейчас пыталась сделать
Роза. Она изо всех сил пыталась убедить себя в том, что
это только детская прихоть, отвлекающая ее от выполне¬
ния задачи, которую она поставила перед собой. Она
ведет себя так, будто ей всего лишь девятнадцать.
Она заметила, что сломала кончик карандаша, и взяла
новый. В колонку, озаглавленную «Дрейк», она вписала:
«Почему он подозрителен к Харгу Солану?» и под этой
фразой провела стрелку, ведущую к другой колонке;
В том, что она уже написала, было достаточное объяс¬
нение. Если Земля распространяет Отодвинутую Смерть
или Земле известно, что ее подозревают в этом, тогда,
очевидно, она готовится к всевозможным ответным дейст¬
виям со стороны инопланетян. Фактически .сложившаяся
обстановка является подготовительной фазой первой
в истории межзвездной войны. Это было объяснением.,
но объяснением ужасным.
Правда, оставался еще один вопрос, на который она
не смогла ответить. Она медленно записывала его: «По¬
чему Дрейк так неожиданно отреагировал на слова Сола:,
на: «В высшей степени очаровательная хозяйка»?
Она попыталась восстановить точную обстановку. Хоу¬
кинист произнес эти слова непринужденно и вежливо,
как само собой разумеющееся, однако Дрейк прямо
застыл от ужаса, когда услышал их. Снова и снова она,
прослушивала запись этого эпизода. Любой землянин
мог бы произнести эти слова, покидая заурядную вечерин¬
ку Запись не зафиксировала выражения лица Дрейка.
Здесь ей приходилось полагаться только на свою память.
В глазах Дрейка вспыхнули страх и ненависть^ хотя
220
именно ему нечего было опасаться. Что могло так уж
напугать его в этих простых словах? Что могло смутить
его?! Ревность? Чушь! Ощущение сарказма в словах
Солана? Может быть. Хотя вряд ли. Она уверена, что
тогда хоукинист был искренен.
Она перестала теряться в догадках и поставила под
этой фразой большой вопросительный знак. Теперь на
листе было два вопросительных знака — один в колонке
Харга Солана, другой — Дрейка. Могла ли быть связь
между интересом Харга Солана к исчезнувшим лицам
и реакцией Дрейка на прощальную фразу? Она не могла
ничего придумать.
Роза уткнулась лицом в ладони. В кабинете стало
темно, и она почувствовала, как устала за день. Некоторое
время она находилась в странном состоянии между
бодрствованием и сном, когда мысли выходят из-под
контроля сознания и причудливо переплетаются в голове.
Но как бы хаотично они ни плясали в броуновском
движении неуправляемого хаоса, все равно рано или
поздно ее ум возвращался к той же фразе — «Вы в выс¬
шей степени очаровательная хозяйка». Временами она
слышалась в безжизненном правильном исполнении Со¬
лана, временами ее произносил дрожащий голос Дрейка.
Когда ее произносил Дрейк, то в его голосе была любовь,
такая любовь, которую он раньше никогда не выказывал.
Ей нравилось слышать от него эти слова.
Она встрепенулась и отогнала дрему. В кабинете стало
совсем темно, и она включила настольную лампу. Замор¬
гав, она нахмурилась. Ей показалось, что в эти минуты
перемежающейся дремы и бодрствования в ее сознании
возникла еще одна мысль. Была еще одна фраза, взволно¬
вавшая ее мужа. Какая же? Ее лоб покрылся морщин¬
ками, она изо всех сил напрягла память. Нет, не в послед¬
ний вечер. Она не была записана на пленку, она была
произнесена раньше. Однако ей ничего не приходило в го¬
лову, и беспокойство росло.
Взлянув на часы, Роза тихонько охнула. Было почти
восемь! Они уже дома и дожидаются ее.
Но сейчас она не хотела идти домой. Ей не хотелось
быть с ними. Она медленно взяла лист, на котором запи¬
сывала свои мысли, разорвала его на мелкие кусочки
и смахнула в аннигилятор, стоящий под столом. Клочки
бумаги чуть вспыхнули и бесследно исчезли.
Как было бы хорошо, если бы с ними исчезли и мысли,
написанные на них, с горечью подумала она.
221
Но это было пустым желанием. Надо возвращаться
домой.
Однако они ее не ждали. Она встретилась с ними, вы¬
ходя из метро на улицу. Они в это время выходили из
такси-вертолета, который некоторое время висел в возду¬
хе, пока расплачивались с водителем, затем резко взмыл
вверх и исчез из виду. По несказанному взаимному согла¬
шению они заговорили, только оказавшись в квартире.
— Надеюсь, у вас был приятный день,— без особого
участия спросила Роза.
— Вполне. И, как мне кажется, столь же полезный.
— У вас была возможность перекусить?— Сама она
ничего не ела, но голода не испытывала.
— Да...
— Мы,— перебил хоукиниста Дрейк,— заказали обед
и ужин. Нам также прислали сэндвичи.
Голос его был усталым.
— Здравствуй, Дрейк,— впервые за вечер она обрати¬
лась непосредственно к нему.
Дрейк едва взглянул на нее.
— Привет.
— Ваши помидоры просто восхитительны,— заметил
инопланетянин.— Ничго на нашей планете не может
сравниться с ними по вкусу. Я съел целый десяток и к тому
же выпил бутылку... э-э... томатного экстракта.
— Кетчупа,— коротко пояснил Дрейк.
— А ваш визит в Бюро по розыску исчезнувших
лиц?— поинтересовалась Роза.— Вы сказали, что он был
полезным.
— Там я обнаружил весьма любопытный факт,
а именно то, что большинство исчезнувших лиц —
мужчины. Жены часто сообщают о своих исчезнувших
мужьях, тогда как обратные случаи практически не
наблюдаются.
— В этом нет ничего загадочного, доктор Солан,—
сказала Роза.— Вы просто не совсем понимаете экономи¬
ческую структуру, сложившуюся на Земле. У нас именно
мужчина является тем экономическим стержнем, на кото¬
ром держится экономическое благосостояние семьи. Имен¬
но его труд оплачивается деньгами. Функцией жен,
в основном, является забота о доме и детях.
— И это универсальное правило?
— Более или менее,— кивнул Дрейк.— Если же вы
имеете в виду мою жену, то она образец того меньшинства
женщин, которые способны обеспечить себя сами.
222
Роза быстро посмотрела на мужа. Вложил ли он в свои
слова иронию?
— Вы хотите сказать, миссис Смолетт, что женщины,
будучи более зависимы экономически, считают для себя
менее осуществимой возможность исчезнуть?
— Мягко говоря, именно так,— ответила Роза.
— И вы могли бы расценивать нью-йоркское Бюро
по розыску исчезнувших лиц в качестве хорошего при¬
мера подобных случаев для всей планеты в целом?
— Думаю, что в среднем оно хорошо отражает поло¬
жение в этом вопросе.
— И значит, существует экономическое объяснение
того,— неожиданно резко произнес хоукинист,— что как
только зародилась межзвездная торговля, процент муж¬
чин среди исчезнувших лиц резко подскочил?
— О, боже! — воскликнул Дрейк.— В этом еще мень¬
ше каких-либо загадок, чем во всем остальном. В наше
время перед тем, кто пускается в бега, широко раскрыт
весь космос, где он может надежно затеряться. Каждому,
кто хочет бежать от хлопот, нужно только забраться
на борт ближайшего грузового звездолета. На них всегда
имеется острая потребность в экипажах, поэтому ника¬
ких вопросов не задается и после этого нет никакой
практической возможности их разыскать, если они сами
где-нибудь не объявятся.
— И почти всегда молодые мужчины в первый год
своего брака!
Роза неожиданно для себя рассмеялась и сказала:
— Что ж, как раз в это время у мужчины появляется
много хлопот. Если он переживет первый год, то, как
правило, потом ему не хочется исчезать.
Однако Дрейку было совсем не весело. Роза снова
подумала, что он выглядит усталым и расстроенным. По¬
чему он настаивает на том, чтобы нести бремя своей
работы в одиночку? Внезапно она подумала, что, скорее
,всего, он вынужден так поступить.
Неожиданно хоукинист спросил:
— Вас не обидит, если я на некоторое время от¬
ключусь?
— Ничуть,— сказала Роза.— Я надеюсь, что вы не
слишком устали за сегодняшний день. Поскольку вы
прибыли с планеты, где сила тяжести немного больше,
чем на Земле, то мы, пожалуй, слишком легкомысленно
полагаем, что вы устаете меньше, чем мы.
— О, я устал совсем не физически.— Инопланетянин
223
кинул взгляд на ее ноги и быстро-быстро заморгал, что
означало радостное настроение.— Понимаете, меня не
покидает ощущение, что земляне вот-вот должны упасть
вперед или назад вследствие несовершенства конечнос¬
тей, на которых они стоят. Вы извините меня, если мое
высказывание покажется вам несколько фамильярным,
но эта мысль пришла мне, когда вы упомянули о меньшем
притяжении на Земле. На моей планете двух ног будет
просто недостаточно. Но все это не имеет никакого отно¬
шения к тому, о чем мы сейчас говорили. Мне хочется
отключиться только потому, что сегодня пришлось столк¬
нуться со многими новыми и непривычными для меня
понятиями.
Насколько выяснила экспедиция на планету Хоукина,
подумла Роза, хоукинисты обладают способностью отклю¬
чать свое сознание от телесных функций, что позволяет
им погружаться в ничем не нарушаемый процесс раз¬
мышления на промежуток времени до нескольких земных
суток.
Они находят этот процесс приятным, иногда необхо¬
димым, хотя ни один землянин не смог бы сказать,
для чего он предназначен.
В свою очередь, земляне никак не могли бы в точности
объяснить хоукинистам понятие «сон» и не только им,
но и любым другим инопланетянам. То, что земляне
назвали бы сном или дремотой, для хоукиниста было бы
тревожным признаком умственного расстройства. Вот еще
одна черта, делающая землян уникальными в глазах дру¬
гих разумных рас, с беспокойством подумала Роза.
Хоукинист попятился, опустив; почти до пола передние
конечности в знак вежливого прощания. Дрейк учтиво
кивнул ему в ответ, и Харг Солан скрылся в коридоре.
Они услышали, как открылась, а потом закрылась дверь
в его комнату, и наступила тишина.
Так прошло несколько минут, пока под Дрейком не
заскрипел стул. Взглянув на него, Роза с ужасом замети¬
ла кровь на его губах и подумала, что он чем-то очень
озабочен. Нужно с ним серьезно поговорить. Его нельзя
дольше оставлять в таком состоянии!
— Дрейк! — позвала Роза.
Дрейк, казалось, смотрел на нее откуда-то издалека.
Потом его глаза медленно сфокусировались, и он произ¬
нес:
— В чем дело? Ты устала за день?
— Нет, нисколько. Ты не хотел бы со мной поговорить?
— Прошу прощения...
— Вчера вечером ты мне сказал, будто хочешь что-то
сообщить. Так я готова.
Дрейк нахмурился, и Роза почувствовала, что ее
решимость начинает исчезать.
— Мне казалось,— заговорил он,— ты обещала, что не
будешь задавать вопросов, касающихся моих личных
дел, особенно связанных с хоукинистами.
— Думаю, что теперь уже поздно. Я знаю слишком
много об этих делах.
— Что ты имеешь в виду? — вскочив, закричал Дрейк.
Затем, овладев собой, он подошел к ней, положил руки ей
на плечи и спросил уже более спокойным тоном: — Что
ты имеешь в виду?
Роза не сводила взгляда со своих рук, безвольно
покоившихся на коленях, и, до боли сжав пальцы,
сказала:
— Доктор Солан считает, что Земля умышленно
распространяет Отодвинутую Смерть. Все дело в этом, не
так ли?
Он снял руки с ее плеч. Лицо его было смущенным
и несчастным.
— Откуда ты это взяла?
— Это правда, не так ли?
Едва дыша, он как-то неестественно произнес:
— Я хочу твердо знать, почему ты сказала это. Не
вздумай играть со мной в глупые шутки. Я говорю сейчас
с тобой совершенно серьезно.
— Если я скажу тебе, ты ответишь мне на один во¬
прос?
— Какой вопрос?
— Распространяет ли Земля эту болезнь умышленно?
Дрейк всплеснул руками и засмеялся.
— О, ради бога, Роза!
Он встал перед ней на колени, взял ее руки в свои,
и она ощутила, что его руки дрожат. Стараясь говорить
как можно более нежно, он сказал:
— Роза, дорогая, слушай! Ты ухватилась руками за
нечто опасное и думаешь, что сможешь воспользоваться
этим, поддразнивая меня. Нет, я прошу совсем немного.
Только скажи то, что побудило тебя сказать... что ты
только что сказала?
— Сегодня днем я была в Нью-Йоркской Медицин¬
ской Академии и кое-что там вычитала.
8 А. Азимов
225
— Но почему? Что побудило тебя отправиться туда?
— С одной стороны, мне казалось, что тебя очень
заинтересовала Отодвинутая Смерть. Доктор Солан ска¬
зал к тому же, что с начала космических перелетов забо¬
леваемость резко возросла, причем наивысшей она являет¬
ся на планете, ближайшей к Земле.
Она замолчала.
— Что же ты прочла?— подтолкнул ее Дрейк.—
Что ты там прочла, Роза?
— То, что он говорит правду. Я успела, правда
мельком, проследить за направлением исследований
хоукинистов в этой области за последние несколько деся¬
тилетий. Как мне кажется, несколько их ученых серьезно
рассматривают возможность земного происхождения Ото¬
двинутой Смерти.
— Они так прямо об этом говорят?
— Нет. Во всяком случае я этого не заметила.—
Она удивленно взглянула на мужа. В подобных делах
правительство обязательно должно было просмотреть
исследования хоукинистов по данному вопросу.— А тебе
разве не известны исследования хоукинистов? Разве пра-
вител ьство...
—■ Пусть это тебя не беспокоит.— Дрейк отошел от нее
и снова повернулся.— Что же получается? Выходит, ты
настоящий эксперт в этом вопросе, а? — Глаза его блес¬
тели. Последние слова он говорил, как бы делая заме¬
чательное открытие.
Так ли? Неужели он только теперь почувствовал,
что ему необходима ее помощь? Ноздри Розы затрепе¬
тали, когда она взволнованно произнесла:
— Я биолог!
— Да, я знаю это,— кивнул Дрейк.— Но я знаю,
что твоей основной специальностью являются опухоли.
Ведь ты сама как-то сказала, что занимаешься опухо-
л я м и.
— Да, я написала двадцать работ по вопросу струк¬
туры кислот, входящих в состав ядра и эмбрионального
развития раковых клеток.
— Ладно, мне следовало подумать об этом.— От
волнения он стал говорить запинаясь.— Скажи мне, Роза...
Послушай, прости меня, что я пару секунд назад вышел
из себя. Ты была бы в курсе не меньше любого другого,
если бы прочла об этом направлении их исследований,
не так ли?
— Безусловно.
226
— Тогда расскажи мне, как, по их мнению, распро¬
страняется болезнь. Я имею в виду подробности.
— Ох, ты требуешь от меня слишком многого. Я про¬
вела в Академии всего лишь несколько часов, вот и все.
Мне требуется гораздо больше времени, чтобы ответить на
твой вопрос.
— Тогда хотя бы разумное предположение. Ты даже
представить себе не можешь, насколько это важно.
— Разумеется,— с сомнением сказала она.— «Очерки
Отодвинутой Смерти» — основополагающий трактат в
данной области. Он регулярно обновляется и дает обобще¬
ние всех известных исследований, проведенных перед
очередным изданием.
— Да? И когда же появилось очередное издание?
— Около года назад.
— Ив нем есть отчет о его работе?— Дрейк паль¬
цем указал в направлении спальни Солана.
— Его работа занимает в издании центральное место.
Доктор Солан является выдающимся специалистом в дан¬
ной области. Я специально просматривала многие его
статьи.
— И каково же его мнение относительно происхожде¬
ния болезни? Постарайся вспомнить, Роза.
Она покачала головой.
— Я могла бы поклясться, что он обвиняет Землю.
Но в то же время он признает, что им ничего не известно,
как болезнь распространяется. В этом я тоже могла бы
поклясться.
Он стоял перед ней, словно окаменевшая статуя, со
сжатыми кулаками. Слова его были произнесены почти
шепотом:
— Я должен выяснить это прямо сейчас, Роза. Спасибо
за помощь.
Она побежала за ним.
— Что ты собираешься делать, Дрейк?
— Задать нашему гостю пару вопросов.
Он стал шарить в ящике своего письменного стола,
и вскоре в его правой руке оказался иглопистолет.
— Нет, Дрейк! — закричала она.
Он грубо оттолкнул ее и вышел в коридор, направля¬
ясь к спальне инопланетянина.
Дрейк рывком отворил дверь и вошел. Роза следовала
за ним по пятам, пытаясь остановить. Но он остановился
только в комнате инопланетянина.
227
Хоукинист с рассеянным взглядом стоял посреди ком¬
наты. Его четыре нижние конечности были расставлены
в стороны как можно шире. Розе было стыдно за это
вторжение, стыдно за то, что они нарушили нечто интим¬
ное. Но Дрейк, не придававший подобным соображениям
ни малейшего значения, подошел к инопланетянину и
стал между его нижними конечностями. Они стояли лицом
к лицу. Дуло иглопистолета находилось на уровне груди
хоукиниста.
— Не шуми,— сказал Дрейк, обращаясь к жене.—
Постепенно он сам узнает о моем присутствии.
— Откуда тебе это известно?
— Я знаю! — отрезал Дрейк.— А теперь уходи!
Однако она даже не пошевелилась, а Дрейк был
слишком поглощен своим делом, чтобы обращать на нее
внимание.
Участки кожи на лице хоукиниста стали слегка подра¬
гивать. Зрелище это было весьма отталкивающим, и
Роза предпочла отвести глаза в сторону. Внезапно раз¬
дался голос Дрейка:
— Это почти все, доктор Солан. Не пытайтесь вклю¬
чить свои конечности. Вполне достаточно органов чувств
и речевой камеры.
Голос инопланетянина был очень слаб:
— Почему вы вторглись в это помещение?— Затем
более громко: — И почему вы вооружены?
Его голова слегка покачнулась на все еще неподвиж¬
ном туловище. Видимо, он последовал указаниям Дрейка
насчет конечностей. Роза удивленно подумала, откуда
Дрейк мог знать о частичном включении? Сама она об этом
не слышала ничего.
Хоукинист снова заговорил:
— Что вам нужно?
На этот раз Дрейк ответил:
— Я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.
— С пистолетом в руке? Не кажется ли вам, что эта
шутка зашла слишком далеко?
— Вам должно быть не до шуток. Вам нужно спасать
свою жизнь.
— Простите, мистер Дрейк, возможно, я многого не
понимаю, однако мне очень жаль, что права гостей
столь слабо на Земле уважаются.
— Вы не являетесь моим гостем, мистер Солан, вы
проникли в мой дом обманным путем. Признаю, что для
этого у вас были определенные мотивы. Вы намеревались
228
некоторым образом использовать меня в своих целях.
Я без всяких угрызений совести хочу изменить направле¬
ние этого процесса.
— Вы бы лучше выстрелили. Это сберегло бы вам
много времени.
— Вы так убеждены в том, что не станете отвечать на
мои вопросы? Не кажется ли вам, что само по себе это
уже является очень подозрительным? Похоже, вы счи¬
таете, что некоторые ответы более важны, чем ваша
собственная жизнь?
— Я считаю, что законы вежливости являются осново¬
полагающими в отношениях между всеми расами Галак¬
тики. Вы, как землянин, возможно, не понимаете этого.
— Возможно, но я, как землянин, понимаю вот что,—
Дрейк рванулся вперед быстрее, чем успела закричать
Роза, быстрее, чем хоукинист успел включить свои ко¬
нечности. Когда он отпрыгнул в сторону, эластичный
шланг от цилиндра с цианидом оказался в его руках. Из
уголка широкого рта инопланетянина, оттуда, где раньше
присоединялся шланг, сочилась капелька бесцветной жид¬
кости. Она стала на глазах медленно отвердевать, по мере
своего окисления.
Дрейк дернул за шланг и рывком отсоединил баллон¬
чик, затем повернул головку ниппеля, и слабое шипение
прекратилось.
— Думаю, утечка не настолько велика, чтобы стать
опасной для нас. Надеюсь, вы понимаете, что сейчас
произойдет с вами, если вы откажетесь отвечать на мои
вопросы, и ответы должны быть такими, чтобы я не сом¬
невался в их правдивости.
— Верните мне баллон,— спокойно сказал хоуки¬
нист.— Если вы не сделаете этого, то мне придется на¬
пасть на вас, и вы убьете меня.
Дрейк сделал шаг назад.
— Вовсе нет. Если вы нападете на меня, то я буду
стрелять, но только по ногам. Вы потеряете их. Если
в этом возникнет необходимость, то все четыре. В осталь¬
ном ваша жизнь будет в безопасности. Но что за жизнь
без ног? Вы останетесь в живых только для того, чтобы
умереть от нехватки цианида. Это будет довольно мучи¬
тельная смерть. Я всего лишь землянин, и мне трудно
постичь весь ужас такой смерти, но вы можете себе
такое представить, не так ли?
Внутри открытого рта хоукиниста затрепетало что-то
желто-зеленое. Розе захотелось вскочить и закричать:
229
«Отдай ему баллон, Дрейк!», но из этого ничего не получи¬
лось. Она не могла повернуть голову.
— У вас, как мне кажется, в запасе есть час,—
сказал Дрейк,— прежде чем процесс умирания организ¬
ма станет необратимым. Поэтому говорите да побыстрее,
и получите обратно свой цианид.
— И после этого...— начал хоукинист.
— Не все ли вам равно, что будет после этого! Даже
если я убью вас, это будет быстрая смерть и не такая
мучительная, как от нехватки цианида.
С инопланетянином, казалось, что-то произошло.
Голос его стал гортанным, слова потеряли прежнюю чет¬
кость произношения, словно у него не хватало энергии
говорить правильно.
— Каковы ваши вопросы?— спросил, не отводя от бал¬
лончика пристального взгляда.
Дрейк умышленно покачал им, дразня хоукиниста,
и взгляд того следовал за вожделенным баллоном.
— Каковы ваши соображения относительно Отодви¬
нутой Смерти?— начал Дрейк.— Какова ваша истинная
цель пребывания на Земле? Почему вас интересует Бюро
розыска исчезнувших лиц?
Роза ждала, затаив дыхание. Именно эти вопросы
она хотела бы задать сама, хотя и не прибегая к таким
крайним мерам. Однако в работе Дрейка доброта и гу¬
манность отступали перед неизбежной необходимостью.
Она повторила про себя этот довод, пытаясь проти¬
востоять отвращению, которое вызвал в ней Дрейк своим
обращением с доктором Соланом.
— Правильный ответ,— сказал хоукинист,— займет
гораздо больше времени, чем тот час, который мне отве¬
ден. Мне горько и стыдно за то, что вы вынудили гово¬
рить меня, применяя силу. На моей родной планете вы
не смогли бы заставить меня говорить ни при каких
условиях. Только здесь, на этой отвратительной планетке,
меня могли лишить шанса...
— Вы зря транжирите свой час, доктор Солан.
— Я все равно рассказал бы вам это, мистер Смолетт.
Дело в том, что я нуждаюсь в вас, именно поэтому я и
здесь.
— Вы до сих пор не ответили на мой вопрос.
— Сейчас отвечу. На протяжении многих лет в допол¬
нение к моей частной работе я исследовал клетки моих
пациентов, ставших жертвой Отодвинутой Смерти. Я
вынужден был работать в обстановке строжайшей сек¬
230
ретности, без помощи своих ассистентов, поскольку мето¬
ды, применяемые мной для исследования тел своих
соотечественников, могли вызвать глубокое осуждение.
В вашем обществе такие же чувства могли бы вызвать
опыты над живыми людьми. По этой причине я не мог
опубликовать полученные мной результаты до тех пор,
пока мои гипотезы не получили бы подтверждения заесь,
на Земле.
— В чем же заключаются ваши гипотезы?— настой¬
чиво спросил Дрейк. Его снова охватило лихорадочное
возбуждение.
~~ По мере того как я углублялся в свои исследования,-
мне становилось все более очевидным, что все направле¬
ния работ, связанные с Отодвинутой Смертью, были
неправильными. На физиологическом уровне эта загадка
не имела решения. Отодвинутая Смерть всецело является
болезнью мозга.
Тонкая серая пелена стала застилать глаза хоукиниста.
Он больше уже не смотрел на Дрейка и его жену.
— Да, это настоящее заболевание мозга, душевная
инфекция. У моих пациентов было раздвоение психики.
Кроме разума, принадлежащего им со всей очевидностью,
я обнаружил следы другого разума. Я работал с заболев¬
шими Отодвинутой Смертью представителями других рас
и обнаружил то же самое. Короче, в Галактике существует
не пять, а шесть разумных рас, и шестая — паразитарная.
— Этого не может быть! — воскликнула Роза.— Вы,
должно быть, заблуждаетесь, доктор Солан.
— Нет, я не ошибаюсь. До тех пор, пока я не посетил
Землю, я еще надеялся на заблуждение. Но во время
своего пребывания в Институте и во время изысканий
в Бюро исчезнувишх лиц я смог убедиться, что ошибка
исключена. А собственно, что уж такого невозможного
в понятии паразитирующего разума? Такие разумные су¬
щества не оставляют ископаемых останков, не оставляют
даже орудий и предметов быта,— ведь их единственной
функцией является получение каким-либо образом про¬
дуктов питания из умственной деятельности других су¬
ществ. Можно представить себе такого паразита, кото¬
рый, вероятно, в течение многих миллионов лет эволю¬
ционного развития утратил все составные части телесного
существования, кроме тех, которые оставались необхо¬
димыми, так же, как ленточные черви, известные земные
паразиты, с течением времени утратили все свои функ¬
ции, кроме одной-единственной — размножаться. В случае
231
паразитирующего разума в процессе эволюции были утра¬
чены все материальные качества. Такое существование
становится не чем иным, как чистым разумом, живущим
за счет разума других существ и о существовании кото¬
рого мы не можем узнать. Особенно, если это относится
к расе землян.
— Почему именно землян?— удивилась Роза.
— Разве вы не догадались, что шестая раса имеет
земное происхождение?
Человечество с самого начала живет бок о бок с нею,
приспособилось к ней и не осознает этого. Вот почему
у наиболее высокоразвитых земных животных, включая
и человека, рост прекращается по достижении зрелости.
И со временем они умирают так называемой естественной
смертью. Смертью, которая является результатом зараже¬
ния этим паразитом. Вот почему вы спите и видите сны,
поскольку именно тогда паразитирующий разум должен
питаться, и вот тогда-то вы в какой-то мере осознаете
его присутствие. Именно потому только разум людей
в отличие от других разумных рас характеризуется не¬
стабильностью.
Где еще в Галактике можно отыскать расщепление
личности и другие подобные явления? И наконец, то и дело
встречаются люди, разум которых совершенно очевидно
поражен паразитом.
Каким-то образом этот симбиотический разум способен
пересекать космические пространства. Для него не сущест¬
вует никаких физических ограничений. Он может беско¬
нечно долго дрейфовать среди звезд в состоянии, анало¬
гичном анабиозу. Когда такое удалось осуществить пер¬
вым представителям этого разума, мне неизвестно.
По-видимому, этого никто и никогда не узнает. Но как
только эти первопроходцы открыли присутствие других
разумных рас на планетах иных звезд и галактик,
образовался небольшой, но постоянный поток паразитар¬
ного разума, пересекающего космическое пространство.
Мы, обитатели других планет, должно быть, стали
изысканным блюдом для гурманов этой шестой расы.
В противном случае, с какой стати им необходимо
пускаться в такое сложное и опасное путешествие.
Мне представляется, что многим из них так и не удалось
закончить свое паломничество, однако цель, вероятно,
стоила тех усилий, которые тратились теми, которым это
удалось. Но, как вы понимаете, мы, обитатели других
планет, не прожили с этими паразитами миллионы лет,
232
подобно людям и их предкам. Мы не адаптировались к их
присутствию в своих разумах. Наши наименее приспо¬
собленные к сосуществованию с этими паразитами
соплеменники постоянно вымирали на протяжении сотен
и сотен лет, пока не сохранились только способные
к адаптации разумы, как это и происходило на Земле.
Поэтому там, где земляне могут без всякого вреда жить
несколько десятилетий, пораженные этой инфекцией
остальные разумные существа умирают в течение одного
года.
— И поэтому заболеваемость резко возросла, как толь¬
ко начались межзвездные перелеты?
— Да.— На мгновение воцарилась тишина, затем
хоукинист неожиданно живо произнес: — Верните мой
баллон, вы получили ответ на свой вопрос.
— А какое отношение к этому имеет Бюро розыска
исчезнувших лиц?— хладнокровно спросил Дрейк, снова
зазывающе покачивая баллоном. Однако теперь у хоуки¬
ниста не было сил следить за его движениями. Серая
полупрозрачная пленка на его глазах стала утолщаться,
и Роза задумалась над тем, является ли это признаком
усталости или это следствие изменений, вызванных в орга¬
низме нехваткой цианида.
— И так же, как мы плохо приспосабливаемся к ра¬
зуму, поражающему наше сознание,— промямлил хоуки¬
нист,— так и паразит плохо приспосабливается к нашему
разуму. Он может жить за наш счет и, по-видимому,
даже предпочитает это паразитированию на землянах,
но не может размножаться, так как только вы являетесь
источником поддержания его существования. Поэтому
Отодвинутая Смерть между нами не может передаваться
прямым способом — мы не можем заражать ею друг друга.
Роза с ужасом уставилась на доктора Солана.
— На что вы намекаете?
— Землянин остается первоначальным и главным
«хозяином» паразита. Землянин, оставаясь среди нас,
может заразить кого-нибудь. Однако паразит, внедрив¬
шись в разум одного из нас, каким-то образом должен
вернуться к хозяину, если он рассчитывает на размноже¬
ние. До наступления эпохи межзвездных перелетов это
становилось возможным только после обратного пересе¬
чения космоса, и поэтому заболеваемость оставалась на
низком уровне. Теперь же мы заражаемся этим паразитом
снова и снова, поскольку шестой разум возвращается на
233
Землю и снова попадает к нам, используя мозг землян,
путешествующих по космосу
— А исчезнувшие...— робко произнесла Роза.
— ...являются промежуточными хозяевами. Как этот
процесс происходит на самом деле, я не знаю. Кажется,
для них более подходит мозг мужских особей землян.
В Институте, вы должны это помнить, мне сказали, что
средняя продолжительность жизни мужчин года на три
меньше, чем у женщин. Как только размножение обеспе¬
чено, мужчина — носитель паразита — покидает Землю
и отправляется на звездолете на иную планету Отсюда
и происходят пропавшие без вести.
— Но это невозможно! — запротестовала Роза.—
То, что вы говорите, подразумевает возможность управ¬
ления «хозяина» паразитарным разумом! Этого не может
быть, иначе на Земле давно бы обнаружили паразита.
— Контроль, миссис Смолетт, может быть очень тон¬
ким, едва заметным и, более того, возможно, имеет
место только во время периода активного размножения.
Обратимся к данным вашего Бюро исчезнувших лиц.
Почему исчезают молодые мужчины? Вы привели эконо¬
мические и психологические причины, но они не слишком
убедительны... Однако сейчас я чувствую себя совсем
плохо и не могу говорить. Мне осталось сказать вам вот
что. Паразитирующий разум является общим врагом
землян и моих соотечественников. Если бы не его присут¬
ствие, то не было бы необходимости в естественной
смерти землян. Я даже подумывал, что если получится
так, что я не смогу вернуться на свою родину с теми сведе¬
ниями, которыми располагаю, вследствие отступления от
существующих у нас норм, использованных мною для до¬
бывания информации, то я смогу передать их земным
властям и попросить их о помощи для уничтожения этой
грозной опасности. Представьте теперь себе ту радость,
когда я узнал, что муж одного из биологов Института
является сотрудником одного из самых важных на Земле
разведывательных учреждений. Естественно, я сделал все,
что было в моих силах, чтобы стать гостем в его доме и
получить возможность вступить с ним в личный контакт
на неофициальном уровне, чтобы убедить его в реальности
этой ужасной опасности. С целью использовать его поло¬
жение для уничтожения паразита. Теперь, конечно, все
это невозможно. И я не могу в этом винить вас. Как от
жителей Земли, от вас нельзя ожидать, что вы поймете
психологию моего народа. Тем не менее вы должны
234
понять главное — больше я никогда не буду иметь кон¬
такта ни с одним из вас. Я даже не смогу больше оста¬
ваться на Земле.
— Значит, вы один?— заметил Дрейк.— Из ваших
соплеменников только вы один знаете эту выдвинутую вами
гипотезу?
— Да, только я.
Дрейк протянул баллончик.
— Вот ваш цианид, доктор Солан.
Хоукинист нетерпеливо схватил его. Своими гибкими
пальцами он приладил шланг и с нескрываемой нежностью
отвернул ниппель. В течение всего лишь десяти секунд
все оказалось на своих местах, и он наполнил легкие этим
смертоносным для людей газом. Глаза инопланетянина
прояснились.
Дрейк подождал, пока дыхание хоукиниста стало
нормальным, а затем бесстрастно поднял свой пистолет и
выстрелил. Роза закричала.
Хоукинист остался на ногах. Его четыре нижних ко¬
нечности так свело судорогой, что они не могли согнуть¬
ся* зато безвольно повисла голова. Из широкого рта
высунулся язык, и с него стала капать слюна.
«Очевидно, жидкий цианид», отметила про себя Роза,
и, словно угадав ее мысли, Дрейк закрыл ниппель и от-
швырнул баллончик в сторону. Проделав эту ужасную
операцию, он стал самым внимательным образом осматри¬
вать убитого им хоукиниста. Не было никаких призна¬
ков, что он мертв. Пуля иглопистолета, более тонкая,
чем игла, давшая ему название, бесшумно вонзилась
в тело и взорвалась, произведя там страшные разруше¬
ния, но только в брюшной полости.
Роза, не переставая кричать, выскочила из комнаты.
Дрейк последовал за нею и поймал за руку. Она почувство¬
вала шлепки его ладоней по щекам и свои рыдания.
— Я говорил тебе, чтобы ты не вмешивалась в мои
дела,— произнес он, не переставая осторожно ее встряхи¬
вать.— Что ты теперь собираешься делать?
— Отпусти меня! Я хочу уйти отсюда!
— Из-за того, что это является моей работой? Ты
слышала, что сказала эта тварь? Неужели ты думаешь,
что я смог бы отпустить его на свою планету распростра¬
нять там подобные бредни? Его соплеменники наверняка
бы поверили ему. И что же, как ты думаешь, произойдет?
Ты можешь себе представить межзвездную войну? Они
235
вбили бы себе в голову, что должны нас уничтожить,
чтобы избавиться от этой болезни.
Громадным усилием воли, несмотря на то, что все
у нее внутри переворачивалось, она взяла себя в руки.
— То, о чем говорил доктор Солан, не является ни
ложыо, ни заблуждением.
— Не надо истерик. Тебе нужно лечь спать.
— Я знаю, что это правда. И Комиссии по безопасности
это стало известно.
— Зачем ты говоришь такие нелепости? Что заставляет
так тебя говорить?
— Потому что ты сам дважды выдал себя! Дважды!
— Сядь,— приказал Дрейк.
Она повиновалась.
Он с любопытством посмотрел на нее.
— Значит, я дважды выдал себя, так? Дорогая моя,
ты сегодня провела насыщенный день детектива. Оказы¬
вается, ты скрывала свои врожденные способности.
Он сел,закинув ногу на ногу.
«Да,— подумала Роза,— этот день у меня был очень
насыщенным».
С того места, где она сидела, были видны электрон¬
ные часы в кухне. Было уже более двух часов ночи.
Харг Солан вошел в их дом тридцать пять часов назад
и теперь лежал мертвый в их свободной спальне.
— Ну, так что ты мне скажешь? Когда я совершил
эти два промаха?— усмехаясь спросил Дрейк.
— Ты побледнел, когда Харг Солан назвал меня очаро¬
вательной хозяйкой. Слово «хозяйка» имеет двоякое зна¬
чение. Хозяйкой может быть назван организм, служащий
прибежищем для паразита, не так ли?
— Номер один! — кивнул Дрейк.— А номер два?
— Это нечто такое, что ты сделал до появления Харга
Солана в нашем доме. В течение многих часов я пыталась
вспомнить это. А ты помнишь, Дрейк? Ты говорил, насколь¬
ко неприятно хоукинистам сотрудничать с землянами,
а я говорила, что Харг Солан врач и ему приходится
идти на жертвы ради науки. Я спросила у тебя, разве
нашим врачам приятно отправляться в тропики и подвер¬
гаться там укусам зараженных всякой нечистью моски¬
тов. Помнишь, как ты тогда смутился?
Дрейк рассмеялся.
— Я даже понятия не имел, что могу быть таким
откровенным. Москиты являются «хозяевами» возбуди¬
телей малярии и желтой лихорадки...— Он вздохнул.—
236
Я изо всех сил пытался не пустить сюда это чудовище.
Я даже пробовал угрожать тебе. Теперь не остается
ничего, кроме как рассказать тебе правду. Я должен это
сделать, так как только правда или смерть могут заставить
тебя молчать. А я вовсе не хотел бы убивать тебя, доро¬
гая.
Она съежилась, широко открыв глаза.
— Комиссии известна вся правда об этом. Однако от
этого не было никакого толка. Мы делали все возможное,
чтобы это не стало известно другим обитателям Галак¬
тики.
— Но ведь невозможно вечно утаивать истину! Ха pi
Солан открыл ее. Да, ты убил его, но другой инопланетя¬
нин повторит его открытие, и так будет продолжаться
снова и снова. Вы не в состоянии поубивать их всех.
— Неужели тебе не ясно, что мы понимаем это? —
невесело усмехнулся Дрейк.— Но у нас не было выбора
— Почему?— вскричала Роза.— Харг Солан сал:
предложил вам это решение. Он не угрожал войной межд\
мирами. Он предложил объединить усилия людей и други:
разумных рас для уничтожения паразита. И мы можел
сделать это! Если мы, опираясь на помощь наших друзе»
с других планет, умножим свои усилия, чтобы...
— Ты имеешь в виду, что мы можем им доверять:
Разве Солан не говорил от имени других разумных рас:
И можем ли мы пойти на такой риск?— Дрейк подошс„
к ней и взял в свои руки ее холодные безвольные ладони.-
Возможно, с моей стороны глупо учить тебя тому, чт(
составляет основы твоей специальности, но мне бь
хотелось, чтобы ты внимательно выслушала меня. Xapi
Солан был прав. Человек и его предки жили с этил
паразитом с доисторических времен. Это, безусловно
более длительный период, чем существует «гомо сап иене»
За это время мы не только адаптировались к паразиту
но и он стал зависеть от нас. Теперь это уже не парази
тизм. Теперь это обоюдное сотрудничество, это симбиоз
Так, кажется, это называете вы, биологи?
Она высвободила свои руки.
— О чем ты говоришь? Ты. думаешь, что здесь им се
место симбиоз?
— Именно. У нас есть своя болезнь. Это o6parnaj
болезнь, болезнь несдерживаемого роста. Мы уже упоми¬
нали о ней, как о противоположности Отодвинутой Смерти
Так вот какова причина рака. Сколько времени биологи
физиологи, биохимики и все прочие бьются над его раз¬
237
гадкой. И чего они добились? И почему? Ты могла бы
ответить на этот вопрос?
— Нет, не могу. Но я не понимаю, о чем ты толкуешь?
При чем тут рак?
— На словах все получается хорошо. Стоит только
освободиться от этого паразита, и нам обеспечен непре¬
рывный рост и бесконечная жизнь, если мы того пожелаем.
Или, по крайней мере, до тех пор, пока мы не устанем от
того, что стали такими огромными или прожили слишком
долго. Но сколько миллионов лет прошло с тех пор,
когда человеческое тело могло расти и развиваться столь
безудержно? Получится ли это теперь? Приспособится ли
к этому биология нашего тела? Имеются ли там, в теле,
соответствующие... как вы их там называете?..
— Ферменты,— шепотом подсказала Роза.
— Да, именно. Думаю, что для нас это уже невоз¬
можно. Если по какой-то причине паразитирующий разум,
как назвал это существо Харг Солан, покинет наше тело
или каким-то образом прекратится его воздействие на
нервную систему человека, то действительно, неограни¬
ченный рост будет иметь место, но будет он совершенно
не таким, как следует. Этот-то рост мы и называем раком.
И от этого нам никуда не уйти. Для нас нет возможности
освободиться от паразита. Мы обречены на симбиоз.
Для того, чтобы избавиться от своей Отодвинутой Смерти,
внеземные разумные существа должны уничтожить весь
позвоночный животный мир на Земле. У них не будет
иного решения, и поэтому мы должны прилагать максимум
усилий, чтобы они не располагали знанием этой ужасной
тайны. Теперь ты понимаешь?
Во рту у Розы пересохло, и говорить было трудно.
— Понимаю,— наконец прошептала она. Только сей¬
час она заметила, что лоб мужа покрылся испариной,
со щек стекали струйки пота.— Ты хочешь убрать труп
из квартиры?
— Сейчас поздняя ночь, и я смогу вытащить его из
здания. А потом...— он повернулся к ней.— Не знаю, когда
я вернусь, но ты уж, пожалуйста, не волнуйся.
— Я понимаю, дорогой,— прошептала она.
Харг Солан был дьявольски тяжел. Дрейку пришлось
волочить его через всю квартиру. Роза отвернулась. Ее
мутило. Она закрыла глаза и не открывала их до тех
пор, пока не услышала стук закрывшейся двери. Она не
238
переставала шептать: «Я понимаю, дорогой... Я пони¬
маю, дорогой...»
Было три часа ночи. Почти час прошел с той минуты,
как она услышала звук закрывающейся за Дрсйком двери
Она не знала, куда он пошел и что собирается пред¬
принять дальше.
Роза безучастно сидела в комнате. У нее было желание
поспать, но не хотелось двигаться. Она старалась как
можно меньше думать о том, что уже знала, и о том, чего
не хотела знать, однако это ей почти не удавалось.
Паразитирующий разум! Было ли это простым совпаде¬
нием или каким-то причудливым, встречавшимся у всех
земных народов воспоминанием, какой-то едва уловимой
традицией, время от времени возрождавшей миф о начале
человеческого рода? Из ума не шло воспоминание о древ¬
нем предании, что изначально на Земле было две формы
жизни. В райском саду обитали люди, а также змей,
который был более коварным, чем самый коварный зверь.
Змей заразил человека и, как следствие этого, утратил
конечности. Ему стали не нужны физические свойства.
А заразившийся змеем человек был изгнан из рая и утра¬
тил вечную жизнь. В мир вошла смерть.
Но всякий раз ее мысли возвращались к Дрейку
Она гнала их прочь, но они возвращались опять. Она
почти кричала: «Нет! Нет!» Но отогнать их было невоз¬
можно.
Дрейк солгал ей. Рассказ его был весьма правде-
подобным. В большинстве случаев он мог бы сойти за
истину. Однако Дрейк не был биологом и его слова не
подкреплялись известными специалисту фактами. Рак не
мог быть, как утверждал Дрейк, болезнью, которая выра¬
жала бы утраченную способность организма к нормаль¬
ному росту. Рак поражал и детей во время их роста, и они
росли уже будучи неизлечимо больны. Рак мог поражать
даже клетки зародыша. Раковые заболевания известны
у рыб, которые, подобно инопланетянам, продолжают
расти всю свою жизнь. Они продолжают расти до самой
смерти, погибая насильственным образом или от болезней.
Эта болезнь поражает даже растения, у которых нет
мозга и на которых по этой причине не может паразити¬
ровать никакой бестелесный разум.
Рак не имеет ничего общего с наличием или отсут¬
ствием нормального роста — это общая болезнь всей жиз¬
ни,. от которой не защищена ни одна особь, имеющая
многоклеточный организм.
239
Ему не следовало бы врать подобным образом. Она
все равно должна рассказать обо всем случившемся в
Институте. Паразита можно и нужно уничтожить. Его
отсутствие вовсе не будет причиной заболевания раком.
Только вот кто ей поверит?
Она прикрыла глаза руками.
Молодые мужчины, которые исчезли, как правило,
делали это на первом году супружеской жизни.
Каков бы ни был механизм размножения паразитирую¬
щего разума, он включал в себя тесную связь с другим
паразитом — тесное и продолжительное общение, которое
могло быть только в том случае, когда «хозяева» пара¬
зита сами состояли в близкой связи. Как в случае пары
молодоженов.
Она почувствовала, как постепенно успокаивается
водоворот бурливших в ее голове мыслей. Теперь она
знала ответ на каждый вопрос.
Где Харг Солан? Она бы ответила — с моим мужем.
А где твой муж? Он исчез. Она ему больше не нужна.
Он больше никогда не вернется. Его никогда не разыщут,
потому что он затеряется в глубинах космоса.
Конечно, она сообщит в Бюро розыска о пропаже
обоих — Дрейка Смолетта и Харга Солана. Но что из
того.
Ей хотелось плакать, но она не могла. Глаза ее остава¬
лись сухими. И от этого на душе было еще больнее.
А затем она начала хохотать и не могла остановиться.
Все это было очень смешно. Она с таким упорством
стремилась найти ответы на множество вопросов и доби-
лась-таки того, что нашла их.
Она даже нашла ответ на тот, который, казалось,
не имел никакого отношения к делу.
Она, наконец, поняла, почему Дрейк женился на ней.
d
КАЖДЫЙ — ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
Герман Чаунс был человеком предчувствий. Иногда он
оказывался прав, иногда нет — пятьдесят на пятьдесят
Однако считая за единицу всю вселенную возможностей,
из которых выискивается правильный ответ, половина вы¬
глядела не так уж плохо.
Чаунс не всегда был доволен делом, как можно было бы
ожидать. Оно отнимало у него слишком много усилий.
Люди толпились вокруг проблемы, ничего не делая с ней,
затем вручали ему и говорили:
— А что ты думаешь по этому поводу, Чаунс? Вклю¬
чай-ка свою старую интуицию.
И если он доходил до кипения, ответ становился ему
ясен.
Его работа в Исследовательском Отряде бывала и
похуже.
— Вы думаете, что цена планеты перекрывает ее
достоинства?— говорили ему.— А что ты думаешь, Чаунс?
Под давлением и стечением обстоятельств в этом
путешествии его напарником стал Аллен Смит.
Смит в точности соответствовал своему имени. После
первого дня знакомства он сказал Чаунсу:
— Что до тебя, то извилины твоего мозга должны
носить особое название. Сталкиваясь с какой-либо зада¬
чей, ты знаешь о ней настолько мало, что, скорее всего,
любой другой на твоем месте вообще не пришел бы
к какому-либо решению. Это называется предчувствием
только для таинственности, но это не предчувствие.
Сказав это, он откинул волосы назад. Они были свет¬
лыми и спускались на лоб, как тюбетейка.
Чаунс, чьи волосы были буйными, а нос слегка вздер¬
нут и смещен в сторону, тихо сказал:
— Может, это телепатия?
— Что?
— Или ее отголоски.
241
— Чушь,— сказал Смит с явственной насмешкой,
что было вполне в его манере.— Ученые тысячелетиями
втискивали телепатов и нигде не нашли. Этого просто нет:
ни предзнания, ни телекинеза, ни ясновидения и ни теле¬
патии.
— Я допускаю это, но тем не менее, если я принимаю
картину мыслей группы людей — даже и не зная, над
чем они думают,— то могу собрать информацию и
прийти к ответу. Я буду знать больше, чем любой из них
в отдельности, и могу вынести лучшее решение... иногда.
— Есть ли у тебя какие-нибудь доказательства этого?
Чаунс обратил на него свои кроткие карие глаза.
— Только предчувствие.
Они неплохо поладили. Чаунс приветствовал практи¬
ческие знания партнера, а Смит поддерживал его склон¬
ность к размышлениям. Они часто спорили, но никогда не
ссорились.
Даже достигнув свою цель, коей было шаровое звезд¬
ное скопление, никогда прежде не испытывавшее удары
ядерного реактора человечества, несмотря на усилив¬
шееся напряжение они не стали относиться друг к другу
хуже.
Смит заметил:
— Хотел бы я знать, что делают на Земле с собран¬
ными нами фактами. Мне это кажется просто расточи¬
те л ьством.
— Земля только начинает распространять свое влия¬
ние. Трудно сказать, куда продвинется по Галактике че¬
ловечество через миллион лет. Все сведения, добываемые
нами, могут в один прекрасный день пригодиться в ка¬
ком-либо мире.
— Ты говоришь словами пособия для новобранцев
исследовательских отрядов. Думаешь, что на этот раз нам
попадется что-нибудь интересное?
Смит посмотрел в иллюминатор. На близком расстоя¬
нии скопление походило на порошок талька, высыпан¬
ный на черный лист бумаги.
— Может быть. У меня предчувствие...— Чаунс за¬
молчал, раза два моргнул и вяло улыбнулся.
— Давай зафиксируем наугад любую звездную
группу Она даст тебе с десяток звезд для исследования
по классификации Мак-Коллинза 0,2.
— Ты ошибаешься,— пробормотал Чаунс. Он по¬
чувствовал короткое возбуждение, которое появлялось
всякий раз при встрече с новыми мирами, готовыми
242
расстелиться перед ними. Это было очень заразительное
чувство, каждый год оно охватывало сотни юнцов, и они
толпой валили в Отряд, горя нетерпением увидеть миры,
которые в один прекрасный день назовут их именами; каж¬
дый — исследователь...
Зафиксировав группу, они сделали гиперпространст-
венный прыжок в ее середину и стали изучать звезды
в поисках систем. Компьютеры исполняли свою работу.
Поток информации непрерывно увеличивался, и все шло
заведенным порядком... пока в двадцать третьей системе,
вскоре после прыжка, не вышли из строя гиператомные
двигатели корабля.
Чаунс пробормотал:
— Чудесно. Анализаторы показывают, что все в поряд¬
ке.
Он был прав. Стрелки приборов неустойчиво коле¬
бались, нигде не замирая даже на короткое время, и не
показывали какого-либо установленного повреждения.
Конечно, ремонт в таких условиях был невозможен.
— Никогда не видел ничего подобного,— провозгла¬
сил Смит.— Придется отложить все дела и искать неполад¬
ки вручную.
— Мы можем сделать это в более удобных условиях,—
предложил Чаунс.— Обычные пространственные двига¬
тели в порядке, а в этой системе имеются две приличные
планетки.
— И насколько они приличны?
— Первая и вторая из четырех, имеющихся в на¬
личии. Обе водородно-кислородного типа. Первая не¬
сколько теплее и больше; вторая немного холоднее и мень¬
ше. Достаточно?
— Жизнь?
— Есть, во всяком случае, растительная.
Смит проверил. В этом не было ничего удивительного:
растительность чаще всего встречается именно на таких
мирах, ее вполне можно обнаружить и в телескоп, а более
точно определить спектрометрами. В любой растительной
форме есть четыре фотохимических пигмента, и каждый
можно определить по отражаемому им световому спектру.
— Растительность на обеих планетах хлорофиллового
типа,— заметил Чаунс.— Они будут выглядеть по-настоя¬
щему уютно, почти как Земля.
— Какая из них ближе к нам?— спросил Смит.
— Номер два, мы как раз на пути к ней. Я чувствую,
что это будет красивая планета.
243
— А я пока посмотрю, что с приборами, раз ты не
хочешь подумать над этим.
На этот раз предвидение Чаунса не обмануло их.
Планета казалась совсем знакомой, с запутанной систе¬
мой океанов, обеспечивающих климат с малыми перепа¬
дами температуры. Горные цепи были низкими и округлы¬
ми, а широко распространенная растительность намекала
на плодородие.
Чаунс был за пультом управления. Нетерпение Смита
все росло.
— Что ты все копаешься и выбираешь?
— Я ищу голую площадку. Не хочу сжигать ни акра
растительности.
— А что будет, если сожжешь?
— А что будет, если не сожгу?— спросил Чаунс и на¬
шел, наконец, нужную площадку.
Только после посадки они осознали истинное значение
открытой ими планеты.
Чаунс был ошеломлен. Животная жизнь встречается
значительно реже растительной, а проблески разума еще
более редки. А здесь, за полмили от места посадки, стояла
группа низеньких, крытых соломой хижин, явно создан¬
ных обладателями первобытного разума.
— Осторожно,— испуганно сказал Смит
— Мне не кажется, что нам угрожает опасность,—
ответил Чаунс. Твердой поступью он шагнул на поверх¬
ность планеты; Смит последовал за ним.
— Просто великолепно. Еще никто не сообщал о чем-
либо лучшем, нежели пещеры или сплетенные на ветках
гнезда.
— Надеюсь, они не опасны.
— Для этого здесь слишком мирно. Чувствуешь, какой
ароматный воздух?
Местность, понижаясь к месту их посадки — до самого
горизонта за исключением той стороны, где ровную линию
нарушала низкая цепь холмов,— была успокаивающе
бледно-розового цвета, нарушаемого пятнами зелени
хлорофиллоносов. На последней четверти мили розовый
цвет распадался на отдельные цветы, хрупкие и аромат¬
ные. И только в непосредственной.близости от хижин земля
казалась янтарной от чего-то, выглядевшего, как созрев¬
шие злаки.
Появившиеся из хижин существа с робким доверием
направились к кораблю. У них было по четыре ноги и
покатые тела, достигающие в загривке трех футов. На
244
загривках прочно сидели головы с выпуклыми глазами
(Чаунс насчитал шесть), расположенными по кругу и спо¬
собными на независимые друг от друга движения. Чаунс
подумал, что это обусловлено неподвижностью их голов.
У каждого существа был раздвоенный на конце хвост,
образующий две сильные фибриллы, которые были высо¬
ко подняты. Они быстро вибрировали, и из-за этого
казались туманными и расплывающимися.
— Идем,— позвал Чаунс.— Они не причинят нам
вреда, я уверен в этом.
Существа на некотором расстоянии окружили людей.
Их хвосты издавали модулированные, жужжащие звуки.
— Таким способом они могут переговариваться,—
предположил Чаунс.— И мне они кажутся явными веге¬
тарианцами.— Он показал в сторону хижин, где на кор¬
точках сидело маленькое существо, собирая хвостом и за¬
совывая в рот янтарные злаки. При этом существо выпле¬
вывало шелуху, как человек, сосущий китайские вишни
и выплевывающий косточки.
— Люди едят латук,— возразил Смит,— но это еще
ничего не доказывает.
Появились новые существа, потолкались около людей
и исчезли в розовом и зеленом.
— Вегетарианцы,— твердо сказал Чаунс.— Посмотри,
каким способом они обрабатывают свои поля.
Злаки состояли из пучка нежно розовых побегов
у самой почвы. Из центра пучка рос волосатый ствол,
покрытый с интервалами в два дюйма мясистыми с про¬
жилками почками, которые почти что пульсировали от
пронизывающей их жизненной энергии. Ствол завершал¬
ся бледно-розовыми цветами, которые, если бы не цвет,
выглядели совершенно по-земному.
Растения стояли геометрически правильными рядами.
Земля возле каждого была тщательно разрыхлена и по¬
сыпана порошком, который вряд ли мог быть чем-то
иным, кроме удобрения. Узкие дорожки, рассчитанные
только на одно существо, перекрещивали поля, и каждая
дорожка была окаймлена канавками, очевидно, для стока
воды.
Существа разбрелись по полям и принялись за работу.
Только несколько из них остались с людьми.
Чаунс кивнул:
— Они хорошие фермеры.
— Неплохие,— согласился Смит. Он подошел к бли¬
жайшему растению и протянул руку к цветку, но в шести
245
дюймах от него рука замерла, потому что звуки от
вибрации хвостов стали пронзительными, а одно существо
даже коснулось его. Прикосновение было слабым, но ре¬
шительным, а хвост оказался между Смитом и растением.
От неожиданности Смит упал на спину.
— Что, во имя Космоса...
Он потянулся за бластером, но Чаунс остановил его:
— Для волнения нет причин, полегче, приятель.
Возле людей собралось уже с полдюжины существ,
смиренно и кротко протягивая им стебли злаков, поль¬
зуясь для этого хвостами и подталкивая их к людям мор¬
дами.
— Они довольно дружелюбны,— заметил Чаунс.—
Может, рвать цветы против их обычаев. Скорее всего,
с растениями они обращаются согласно строгим правилам.
У любой цивилизации, имеющей сельское хозяйство, есть
свои обряды плодородия, и господь ведает, что они в себя
включают. Правила выращивания растений должны быть'
строгими, иначе у них не было бы таких аккуратных ровных
рядов... Великий Космос, что это?
Снова раздалось жужжание хвостов, и все существа
рядом с людьми упали на спины. Из самой большой
хижины, стоящей в центре группы домишек, вышло еще
одно существо.
— Наверное, это вождь,— пробормотал Чаунс.
Вождь медленно выступал, высоко подняв хвост, и в
каждом его фибрилле было что-то маленькое и черное.
Когда он приблизился к людям на расстояние пяти футов,
хвост наклонился вперед.
— Он подает его нам,— в изумлении сказал Смит.—
Чаунс, ради бога, взгляни, что в нем.
Чаунс нетерпеливо присмотрелся и задохнулся от
неожиданности.
— Это гиперпространственные прицелы Гамова. При¬
боры стоимостью в десять тысяч долларов.
Через час Смит вышел из корабля. Еще с трапа он
закричал в крайнем возбуждении:
— Они действуют, они настоящие. Мы богачи!
— Я проверил их хижины, но больше не нашел ничего
интересного,— отозвался Чаунс.
— Но не может же их быть только две. Господи,
это такое же верное дело, как полные руки наличных.
Но Чаунс стоял подбоченясь и выглядел довольно
246
сердитым. Трое хвостатых существ ходили за ним по
пятам из хижины в хижину, ни во что не вмешиваясь, но
оставаясь все время между ним и геометрически правиль¬
ными рядами бледно-розовых цветущих растений. И сей¬
час они продолжали смотреть на него во все множество
глаз.
— Это самая последняя модель,— продолжал См«т,
показывая надпись на приборе: Модель Х-20, производ¬
ство Гамова, Варшава, Европейский центр.
Чаунс посмотрел и нетерпеливо сказал:
— Меня интересует, где их можно найти еще. Я знаю,
что они есть еще где-то здесь, и хочу их заполучить.—
На его щеках выступил румянец, дыхание участилось.
Солнце садилось, и температура упала ниже приятной.
Смит два раза чихнул, за ним чихнул и Чаунс.
— Мы можем подцепить пневмонию.— Смит швыр-
кнул носом.
Я заставлю понять их,— упрямо сказал Чаунс.
Поспешно расправившись с банкой свиного фарша и круж¬
кой кофе, он готов был сделать еще одну попытку
Он высоко поднял прицел.
— Еще,— сказал он туземцам,— еще,— делая при
этом округлые движения руками. Он показал сначала на
один прицел, потом на второй, затем изобразил вообра¬
жаемый ряд добавочных прицелов перед ним.— Еще.
Когда солнце совсем скрылось за горизонтом, со всех
концов поля послышалось громкое жужжание. Каждое
существо, находящееся на поле, опустив голову, подняло
хвост и изо всех сил вибрировало им в наступающих
сумерках.
— Великий Космос,— встревоженно пробормотал
Смит.— Эй, погляди-ка на цветы.— И снова чихнул.
Бледно-розовые цветы, закрываясь, съеживались на
глазах.
Чаунс крикнул, перекрывая жужжание:
— Возможно, это реакция на заход солнца. Ты же
знаешь, что многие цветы на ночь закрываются. Шум
может быть религиозным сопровождением этого события.
Легкий хлопок хвоста по запястью привлек внимание
Чаунса. Кончик хвоста ближайшего к нему существа был
поднят к небу, указывая на светящуюся точку низко над
горизонтом. Хвост махнул в сторону прицела, затем вновь
указал на звезду.
— Конечно... внутренняя планета,— возбужденно
сказал Чаунс,— на ней другие обитатели. Они, должно
247
быть, прилетели оттуда.— Затем, вспомнив кое о чем, он
внезапно закричал: — Эй, Смит, гиператомные двигатели
все еще не починены!
Смит выглядел потрясенным, потому что тоже забыл об
этом. Затем пробормотал:
— Ты хочешь сказать... Но они в порядке.
— Ты наладил их?
— Як ним даже не притрагивался. Но когда я стал
проверять прицелы, то использовал гиператомные,
и они работали. Я даже не обратил на это внимания,
совсем забыл, что они были неисправны. Во всяком
случае, они действуют.
— Тогда идем,— немедленно сказал Чаунс. Он даже
не вспомнил об отдыхе.
Во время шестичасового полета никто не смог спать.
Они провели все это время за пультом управления, охва¬
ченные почти наркотической страстью. Как и в первый
раз, они выбрали обнаженный участок почвы и призем¬
лились.
Планета была теплее первой. Климат напоминал
тропическую жару. Неподалеку спокойно текла широкая,
мутная река. Ближний берег, покрытый затвердевшим
илом, был усеян широкими отверстиями.
Они вышли наружу, и Смит хрипло вскрикнул:
— Гляди-ка, Чаунс!
Чаунс сбросил с плеча его руку и сказал:
— Будь я проклят, если это не те же растения!
Они не ошиблись: бледно-розовые цветы, стебли
с жилистыми почками и внизу почки побегов. Растения
стояли такими же геометрически правильными рядами,
заботливо высаженные и удобренные, окруженные иррига¬
ционными канавками.
— Мы часом не ошиблись и не вернулись...— про¬
тянул Смит.
— Посмотри на солнце, оно в два раза больше. И
взгляни-ка туда...
Из ближайших нор на берегу появились гладко-корич¬
невые существа, лишенные членов. Они были около фута
в диаметре и десять в длину= Оба конца одинаково
бесформенные и тупые. По бокам тянулись выпуклости.
Как по сигналу, эти выпуклости выросли в жирные пу¬
зыри, разделившиеся надвое, и образовали безгубые,
зияющие рты, открывающиеся и закрывающиеся с шумом,
напоминающим стук сухих палочек.
248
Затем, как это случилось и на первой планете, после
того, как первое любопытство было удовлетворено и
страхи улеглись, большая часть существ поползла к за¬
ботливо обрабатываемому полю растений.
Смит чихнул, закрываясь рукавом куртки, с которой
облачком поднялась мелкая пыль.
С изумлением посмотрев на нее, он похлопал себя
и сказал:
— Проклятие, я весь пропылился.— Пыль поднялась
с него, как бледно-розовый туман.— Ты тоже,— при¬
бавил он, отряхивая Чаунса.
Оба стали чихать.
— Думаю, мы набрались этой пыли на той планете.
— Мы можем подхватить аллергию.
— Это неважно.— Чаунс поднял один из прицелов и
крикнул змеевидным существам: — У вас есть такие?
Какое-то время не было слышно ничего, кроме плеска
воды. Потом несколько змеевидных существ скользнули
в реку и вернулись с серебристыми кусками водо¬
рослей.
Затем одно из существ, несколько длиннее остальных,
подползло к ним, приподняло один конец на несколько
дюймов и стало водить им из стороны в сторону. Одна из
выпуклостей распухла, затем раскололась с отчетливым
хлопком. В образовавшихся половинках лежали два при¬
цела, точные копии двух первых.
— Господь небесный, разве они не красавцы?—
исступленно воскликнул Чаунс.
Поспешно шагнув вперед, он протянул к прицелам
руки. Державшая их опухоль утончилась и вытянулась,
образуя подобие щупалец, которые протянулись к нему.
Чаунс рассмеялся. Это были настоящие прицелы Га-
мова, точные копии двух первых. Он стал вертеть их в
руках.
До него как сквозь туман донесся крик Смита:
— Ты что, не слышишь меня? Чаунс, будь ты про¬
клят, послушай!
— Что?— сказал Чаунс, смутно сознавая, что Смит
кричит ему уже около минуты.
— Посмотри на цветы.
Цветы закрывались, как и на первой планете. Вдоль
их рядов стояли змеевидные существа, поднявшись на
одном из концов и раскачиваясь в странном, ломаном
ритме. Над бледно-розовыми цветами были видны только
их верхние тупые концы.
249
— Ты говорил, что они закрываются с приходом
ночи. А сейчас ясный день,— напомнил Смит
Чаунс пожал плечами.
— Разные планеты, разные растения. Пошли дальше.
Здесь мы получили два прицела, но их должно быть
больше
— Чаунс, давай полетим домой.— Смит крепко рас¬
ставил ноги и схватил Чаунса за шиворот
Чаунс с негодованием повернулся к нему.
Что ты делаешь?
— Я ударю тебя, если ты сейчас же не вернешься
со мной на корабль.
Секунду Чаунс стоял неподвижно, затем его бешенство
угасло и им овладела слабость.
— Олл райт.
Они были на полпути из звездного скопления, когда
Смит заговорил:
— Как ты?
Чаунс сел на койке и взъерошил волосы.
— Кажется, нормально. Снова в своем уме. Сколько
я спал?
— Двенадцать часов.
— Аты?
— Я подремал.— Смит нарочито повернулся к при¬
борам и что-то слегка подрегулировал. Затем быстро
спросил: — Ты понимаешь, что произошло на этих плане¬
тах?
— А ты?— медленно спросил Чаунс.
— Предполагаю.
— Вот как? Могу я узнать, что именно?
— На обеих планетах одни и те же растения. Ты
согласен с этим?
— Да, конечно.
— Они как-то переселились с одной планеты на
другую. На обеих они растут отлично, но случайно,—
я полагаю, случайно,— произошло перекрестное опыление
и два вида смешались. Такое довольно часто случается
и на Земле.
— Перекрестное опыление придало им силу? Так?
— Да, и именно мы это устроили. Мы сели на одну
планету и были покрыты пыльцой. Помнишь, как закры¬
лись цветы? Это могло произойти только после того,
как они выпустили пыльцу. И это было то, что заставило
нас чихать. Потом мы высадились на другую планету
и стряхнули пыльцу с одежды. Тем самым -мы положили
250
начало новому гибридному виду. Мы были всего лишь
парой двуногих пчел, Чаунс, выполнивших свой долг по
отношению к цветам.
Чаунс напряженно улыбнулся.
— Дьявол, не в том дело. Разве ты не видишь опас¬
ность? Не понимаешь, почему нам нужно скорее вернуться
домой?
— Почему?
— Потому что организмы не приспосабливаются к то¬
му, чего нет. Эти растения определенно приспособлены
к межпланетному опылению. Мы даже получили плату
за свою пчелиную работу. Не нектаром, конечно, но
прицелами Гамова.
— Ну?
— Ну, не было бы никакого межпланетного опыления,
если бы кто-то или что-то не совершал этого. В этот раз
ее выполнили мы, но мы были первыми человеческими
существами в этом скоплении. Значит, до этого другие
негуманоиды выполняли эту работу. Может быть, те
самые, что в первый раз пересадили цветы на другую
планету. Это означает, что где-то в скоплении есть
разумная раса, достаточно развитая для космических
путешествий. И Земля должна узнать об этом.
Чаунс медленно покачал головой.
Смит нахмурился.
— Ты находишь в моих рассуждениях изъяны?
С несчастным видом Чаунс опустил голову на руки.
— Разреши тебе сказать, что ты почти во всем
ошибся.
— Почему?— гневно спросил Смит.
— Твоя теория перекрестного опыления хороша, но ты
не принял во внимание некоторые пункты. Когда мы
появились в этой звездной системе, наш гиператомный
двигатель вышел из строя, а автоматический контроль
не мог найти ни причину поломки, ни пути ее устранения.
После приземления мы не приложили ни малейшего уси¬
лия, чтобы исправить поломку. Фактически, мы забыли
об этом. Когда позднее двигатели включились, ты обна¬
ружил, что они в полном порядке, но это не произвело
на тебя никакого впечатления, и ты упомянул об этом
только через несколько часов.
Возьмем во внимание кое-что еще: как удобно мы
выбрали посадочные площадки на этих двух плане¬
тах — как раз возле поселений. Это что, слепая удача?
А наша невероятная уверенность в доброжелательности
251
существ? Мы даже не позаботились провести анализ
атмосферы, прежде чем подвергнуться ее воздействию.
А о чем мы вообще побеспокоились? Разве что я по-
настоящему обезумел от прицелов Гамова. Почему?
Да, они ценные, но уж не настолько... и я обычно летаю
не в погоне за легкой добычей.
Во время его речи Смит встревоженно молчал. Теперь
он сказал:
— Не понимаю, какую роль может играть любое из
этих дополнений.
— Оторвись на секунду от своих выводов, и ты пой¬
мешь. Разве тебе не ясно, что мы находились под
чьим-то мысленным воздействием?
Рот Смита раскрылся. Он замер на полпути между
осмеянием и сомнением.
— Ты опять упираешь на телепатию?
— Да, факты есть факты. Я уже говорил тебе, что
мои предчувствия могут быть основаны на рудиментарной
телепатии.
— Это тоже факт? Несколько дней назад ты так не
думал.
— Я думаю так теперь. Слушай, я лучший приемник,
чем ты, и был под более сильным воздействием. Теперь
мне это ясно... я настаиваю на этом, потому что принял
больше, чем ты. Понятно?
— Нет,— резко ответил Смит.
— Тогда слушай дальше. Ты сам сказал, что прицелы
Гамова явились нектаром, который подкупил нас стать
опылителями. Ты сам сказал это.
— Верно.
— Ну, тогда откуда они взялись? Прицелы — про¬
дукция Земли. Мы даже прочитали на них название
фабрики и модели, буква в букву. Если в скоплении были
нечеловеческие существа, то откуда же взялись прицелы?
Там нам это не казалось странным, а тебя, кажется,
не волнует и теперь.
— Ну...
— Что ты сделал с прицелами после того, как мы
вернулись на корабль, Смит? Ты забрал их у меня, я точно
помню это.
— Я положил их в сейф.
— Ты доставал их с тех пор?
— Нет.
— А я?
— Нет, насколько я знаю.
252
— Даю тебе слово, что я их не трогал. Тогда почему
бы нам не открыть сейф?
Смит медленно подошел к сейфу. Ключом к нему
служили их отпечатки пальцев. Не глядя, он пошарил
внутри. Выражение его лица изменилось, когда он с корот¬
ким вскриком выгреб содержимое сейфа наружу.
Он держал четыре камня разного цвета, представляв¬
ших собой грубые прямоугольники.
— Они использовали наши собственные эмоции,
чтобы управлять нами,— тихо сказал Чаунс, словно
вбивая слова в упрямый лоб напарника.— Они заставили
нас вообразить, что гиператомные двигатели не в порядке,
для того чтобы мы приземлились на одной из планет.
После приземления они заставили нас думать, что в наших
руках ценные приборы и мы должны лететь за ними на
вторую планету.
— Кто они?— простонал Смит.— Хвостатые или
змеи? Или и те и другие.
— Ни те, ни другие,— сказал Чаунс.— Это растения.
— Растения? Цветы?
— Точно. Мы видели, как два различных вида
существ заботятся об одном и том же виде растений.
Являясь сами животными, мы, естественно, предположил и,
что хозяева здесь животные. Но почему мы предположили
это? Это растения, о которых заботятся.
— На Земле тоже выращивают растения, Чаунс.
— Но мы их едим.
— Может, эти существа тоже едят свои растения.
— Разреши мне сказать, что их не едят. Они управ¬
ляли нами достаточно хорошо. Вспомни, как внимательно
я искал голую землю для приземления.
— Я не испытывал такой потребности.
— Ты не был под контролем, они не беспокоились о
тебе. Затем, вспомни, что мг не замечали пыльцы, хотя
были покрыты ею... не замечали до тех пор, пока не
высадились на второй планете. Потом мы по приказу
стряхнули ее с себя.
— Никогда не слышал ничего настолько невозмож¬
ного!
— Почему невозможного? Мы не связываем разум
с растениями, потому что у растений нет нервной системы.
Но у этих растений она должна быть. Вспомни жилистые
почки на стеблях. И еще, растения не могут свободно
двигаться. Но если они развили телепатические способ¬
ности, то не нуждаются в свободе передвижения, так
253
как могут управлять передвигающимися животными.
Они получают заботу, удобрения, ирригацию, опыление
и так далее. Животные заботятся о них, преданно по¬
свящая себя этому делу, и счастливы, потому что расте¬
ния дают им чувство счастья.
— Мне будет тебя жаль,— уныло сказал Смит,—
если ты попробуешь рассказать эту историю на Земле.
— У меня нет на этот счет никаких иллюзий,—
пробормотал Чаунс,— однако... Что я могу сделать, так
это попытаться предупредить Землю. Ты же видел, что
они делают с животными.
— Если слушать тебя, то они делают из них рабов.
— Хуже. Либо обладатели хвостов, либо змеи, либо
те и другие когда-то были достаточно цивилизованны,
чтобы развить космические путешествия. В противном
случае растения не росли бы сразу на двух планетах.
Но, скорее всего, путем мутаций у растений развилось
чувство телепатии, что и привело цивилизацию живот¬
ных к концу. Животные на атомной стадии развития
опасны. Тогда их заставили все забыть и превратиться
в то, что мы видели сейчас. Проклятие, Смит, эти
растения — самые опасные существа во Вселенной!
Земля должна узнать о них, потому что в один прекрасный
день земляне могут вторгнуться в эту систему.
Смит рассмеялся.
— Знаешь, ты совершенно не в своем уме. Если
растения держали нас под контролем, то почему они
позволили нам убраться оттуда, чтобы предупредить
остальных?
Чаунс помолчал.
— Не знаю.
Потом он с силой почесал голову. Почему им позволили
уйти? И кроме того, почему он чувствует настоятельную
необходимость предупредить Землю о тех, с кем земляне
не встретятся, возможно, еще тысячелетия?
Он напряженно размышлял и появились кое-какие
проблески. Какая-то мысль вертелась в голове, но ускольз¬
нула. На секунду он отчаянно подумал, что эта мысль
была устранена, но затем это чувство также исчезло.
Он только знал, что корабль должен идти к Земле на
полной скорости, нужно спешить.
Итак, после бесчисленных лет ожидания возникли
надлежащие обстоятельства. Протоспоры двух планетных
видов материнского растения встретились и смешались,
254
спрятались в одежде, волосах и корабле новых живот¬
ных. Почти одновременно сформировались гибридные
споры. Только они имели способность и потенцию адап¬
тироваться на новой планете.
Теперь споры спокойно ждали на корабле, который
с помощью последнего импульса материнского растения
спешил в новый, зрелый мир, где свободно передвигаю¬
щиеся животные возьмут на себя заботу об их потреб¬
ностях.
Споры ждали с терпением растений (всепреодолеваю¬
щим терпением растений, о котором животные понятия
не имеют) прибытия в новый мир — каждая, в своем
маленьком роде, исследователь...
ХОМО СОЛ
Семь тысяч пятьсот сороковая сессия Галактического
Конгресса восседала торжественным конклавом в простор¬
ном полукруглом зале на Эроне, второй планете Арк-
тура.
Председатель собрания поднялся во весь рост. Его
широкое лицо арктурианца слегка покраснело от волнения,
когда он обвел глазами собравшихся делегатов, а любовь
к драматизации заставила сделать некоторую паузу
перед тем, как обратиться с официальным заявле¬
нием .
— Как бы там ни было, а принятие новой планетной
системы в состав великой галактической семьи—это
событие не из тех, что выпадает дважды на протяжении
одной человеческой жизни.
Мертвое молчание было ответом на эту паузу. Двести
восемьдесят восемь делегатов — по одному представителю
от двухсот восьмидесяти восьми планет с кислородной
атмосферой, входящих в систему, терпеливо ожидали
его слова.
Здесь были представлены существа всех человеко¬
образных форм и обликов. Одни были высокими, жерде¬
подобными, другие широкими, дородными, третьи —
низенькими и коренастыми. Одних отличали редкие
длинные волосы, других — редкий серый пух, покрывав¬
ший всю голову и лицо, у третьих пышные кудри были
уложены в высокую прическу, другие были полностью
лысыми.
Одни выделялись крупными, поросшими волосами
раструбами ушей, у других на макушке выпячивались
слуховые мембраны. У одних были большие, словно
газельи, глаза, отливающие глубоким пурпуром, крохот¬
ные зрачки других напоминали черные бусинки. Имелись
делегаты с зеленой кожей, у одного был восьмидюймо¬
256
вый хоботок, у другого — рудимент хвоста. Вариации
внутренних органов были бесконечны. Но все они были
схожи по двум пунктам.
Все они были гуманоидами, и все обладали разумом.
Загудел голос председателя собрания:
— Делегаты! Система Солнца раскрыла тайны меж¬
звездных перелетов и на основании этого факта может
быть выдвинута для принятия в состав Галактической
Федерации.
Буря аплодисментов поднялась при этом предло¬
жении. Арктурианин поднял руку, призывая к тишине.
— Передо мной официальный рапорт с Альфа Цен¬
тавра, на пятой планете которой высадились гуманоиды
с Солнечной системы. Рапорт полностью положителен,
и потому запрет на полеты в Солнечную систему и ком¬
муникации с нее может быть снят. Солнце теперь
свободно и открыто для кораблей Федерации. В настоя¬
щее время подготавливается экспедиция под руководством
Джоселиана Арна с Альфа Центавра с тем, чтобы пред¬
ложить этой системе формальное приглашение на вступле¬
ние в Федерацию.
Он сделал паузу, и двести восемьдесят восемь глоток
принялись скандировать:
— Слава тебе, Хомо Сол! Слава тебе, Хомо Сол!
Слава!
Таким было традиционное приветствие Федерацией
всех ее новых членов.
Тан Порус распрямился во весь свой (пять футов
два дюйма) рост — для ригелианца он был высок,—
и его пронзительные зеленые глаза замерцали от раздра¬
жения.
— Такие вот дела, Ла-фан. Вот уже шесть месяцев этот
уродец, этот проклятый сквид с Беты Дракона IV ставит
меня в тупик.
Ла-фан осторожно постучал себя по лбу длинными
пальцами, и одно из его волосатых ушей судорожно пере¬
дернулось. Он преодолел восемьдесят пять световых
лет, чтобы оказаться здесь, на Арктуре II, у крупней¬
шего психолога Федерации и, в первую очередь, взглянуть
на этого странного моллюска, реакции которого завели
в тупик великого ригелианца.
Теперь он на него посмотрел: жирная тускло-пурпур-
ная масса мягкой плоти, с равнодушным безразличием
распустившая щупальца г»о всей поверхности огромного
бака, в который ее поместили.
9 А. Азимов
257
— Выглядит достаточно ординарно, — заметил
Ла-фан.
— Ха!— фыркнул Тан Порус,— сейчас увидите.
Он щелкнул выключателем, помещение погрузилось во
тьму. Только луч тусклого голубого света падал на бак,
и во мраке сквид с Дракона был прекрасно различим.
— Даем стимул,— сообщил Порус. Экран над его
головой наполнился мягким зеленым светом, точно сфоку¬
сировавшись на баке. Он продержался мгновение, потом
сменился тускло-красным и почти сразу же ярко-желтым.
С полминуты освещение менялось, сдвигаясь по спектру,
когда же сделалось ослепительно белым, то прозвучал
чистый, напоминающий колокольчик звук. Как только
стихло его эхо, по телу сквида пробежала дрожь. Тело
содрогнулось и медленно сместилось к краю бака. Порус
потянулся к занавеске.
— Этот звук усыпляет,— проворчал он.— Еще одна
неудача. Любой вид, с которым нам приходилось иметь
дело, камнем бы пошел на дно при этом звуке.
— Усыпляет, вы говорите? Странно! Выстроили ли
графики стимулов?
— Всенепременно! Там все в порядке. Отмечена длина
используемых световых волн, отмечена продолжитель¬
ность каждого цветового диапазона, указано точное
значение светового диапазона, точное значение тона
звукового сигнала в конце.
Ла-фан с сомнением изучал графики. Лоб его собрался
морщинами, уши удивительно оттопырились. Он достал
из кармана логарифмическую линейку.
— Какого типа нервная система у этого животного?
— Два-Б. Простенькая, несомненная и ординарная
Два-Б. Я заставил анатомов, физиологов и экологов
уточнять это, пока они не посинели. И все в один голос
утверждают: Два-Б, проклятые дураки.
Ла-фан ничего не сказал, только аккуратно начал
перемещать туда-сюда движок линейки. Остановился,
пригляделся как следует, пожал плечами и потянулся
к одному из толстенных томов, стоящих на полке над
его головой. Зашелестел страницами, подбирая близкие
значения среди приведенных в таблице. Потом снова
взялся за линейку. Завершив эти манипуляции, он бес¬
помощно произнес:
— Бессмыслица!
— Сам знаю! Я шесть раз шестью разными спосо¬
бами пытался рассчитать эту реакцию и каждый раз
258
терпел неудачу. Даже если я выстраивал систему,
объясняющую, почему эта тварь не засыпает, я не мог
объяснить специфическое воздействие раздражителей.
— А оно очень специфическое?— спросил Ла-фан.
Голос его звучал в самом верхнем регистре.
— И это самое скверное,— отрезал Тан Порус.
Он наклонился вперед и похлопал собеседника по
колену.— Если ты смещаешь длину волны любой световой
комбинации на пятьдесят ангстрем в любую сторону —
в любую — и он не засыпает. Меняешь время светового
облучения на плюс-минус две секунды — и он не засыпает.
Меняешь высоту тона конечного сигнала на восемь октав
в любом направлении — и он не засыпает. Но стоит дать
верную комбинацию, и он тут же впадает в кому.
Уши Ла-фана превратились в два поросших волосами
полотнища.
— Галактика! — прошептал он.— Так вы споткнулись
на комбинации?
— Не я. Это случилось на Бете Дракона. Мои
коллеги проводили лабораторные занятия для перво¬
курсников, демонстрируя реакцию моллюсков на цвет
и звук — это было несколько лет назад. При этом у неко¬
торых студентов сложилась вот такая свето-звуковая ком¬
бинация, и это пакостное существо погрузилось в сон.
Разумеется, они побоялись за здравость своего рассудка
и бросились к наставнику. Наставник проделал то же
самое с другим сквидом — и тот заснул. Они изменили
комбинацию — ничего не получилось! Они вернулись
к начальной — сон! После того как они достаточно долго
с этим провозились, пока не выяснили, что не могут по¬
нять даже, где в этом деле голова, а где хвост, они
отослали сквида на Арктур, пожелав, чтобы я сам в этом
разобрался. И вот уже целых шесть месяцев мне не
удается даже уснуть спокойно.
Послышалась музыкальная нота, и Порус нетерпеливо
повернулся.
— В чем дело?
— Посланник от председателя делегатов Конгресса,
сэр,— раздался металлический голос из коммуникатора
на столе.
— Пусть войдет.
Посланник приблизился к Порусу ровно на столько,
чтобы вручить ему впечатляющим образом опечатанный
конверт, и энергично произнес:
259
— Великие новости, сэр. Система Солнца квалифици¬
рована достойной принятия.
— Что дальше?— фыркнул Порус, как только при¬
бывший сделал паузу.— Мы все знали, что так и будет.
Он содрал с послания наружную упаковку из целло-
волокна, достал оттуда пачку бумаг, быстро проглядел их
и скривился.
— О, Ригель!
— Что-то не так?— спросил Ла-фан.
— Эти политиканы осмеливаются беспокоить меня по
самому незначительному поводу. Можно подумать, что на
Эроне не сыщется другого психолога. Взгляните только!
Мы предполагаем, что соляриане откроют гиператомный
принцип в ближайшее столетие. Они наконец-то до этого
додумались, и их экспедиция совершила посадку на Альфа
Центавре. Разумеется, для политиканов это праздник!
Теперь нам следует отправить собственную экспедицию,
чтобы пригласить их вступить в Федерацию. И, ясное
дело, для этого нам необходим психолог, чтобы пригласить
их самым милым образом и быть уверенными в их реакции,
поскольку можно утверждать, что в армии не найдется ни
одного человека, который обладал бы навыками психолога
даже в самой слабой степени.
Ла-фан совершенно серьезно кивнул.
— Знакомо, знакомо. У нас случались такие же труд¬
ности. Психологи им ни к чему, пока они не вляпаются
в неприятность, тут уж они мчатся к вам со всех ног.
— Ладно, то что я не собираюсь отправляться к Солн¬
цу, это определенно. Этот дрыхнущий сквид слишком
важен, чтобы обойти его своим вниманием.. Работа там
рутинная, как и всегда с присоединением новых миров:
реакция A-типа, с которой справится любой второкурс¬
ник.
— И кого вы пошлете?
— Еще не решил. Под моим началом трудится не¬
сколько юнцов, которые справятся с таким заданием с за¬
крытыми глазами. Поручу кому-нибудь из них. Кстати,
надеюсь увидеть вас завтра на вечере встречи факуль¬
тета.
— Увидите и даже услышите. Мне предстоит произ¬
нести речь о возбудителях указательного пальца.
— Прекрасно! Я тоже над этим работал, так что будет
интересно послушать, до чего вы там додумались. Значит,
до завтра.
Оставшись один. Порус еще раз взялся за официаль¬
2Г)0
ный рапорт о Солнечной системе, который передал ему
порученец. Он неторопливо, без особого интереса пере¬
листал его, потом со вздохом отложил в сторону.
«Лор Харидин с этим справится,— подумал он.—
Славный парнишка, стоит дать ему шанс».
Он вырвал из объятий кресла свои тощие бедра,
сунул рапорт под мышку, вышел из комнаты и быстро
направился по длинному наружному коридору. Вскоре он
остановился перед дверью в самом конце коридора. Авто¬
матическая вспышка осветила его лицо, голос изнутри
предложил войти. Ригелианец приоткрыл дверь и просу¬
нул в нее голову.
— Занят, Харидин?
Лор Харидин поднял глаза и тут же вскочил.
— Великий космос! Босс! Мне просто нечем заняться
с тех пор, как я завершил работу над реакцией злости.
Может, вы подыщите что-нибудь для меня?
— Уже подыскал, если ты уверен, что с этим спра¬
вишься. Слыхал что-нибудь о Солнечной системе?
— Ясное дело, все визоры ею забиты. Они наконец
научились осуществлять межзвездные перелеты, верно я
понял?
— Верно. Через месяц с Альфа Центавра отправится
экспедиция к Солнцу. Им требуется психолог для тонкой
работы. И я подумал, не послать ли тебя?
Молодой ученый от удовольствия залился краской до
самой безволосой макушки.
— Вы не передумаете, босс?
— С чего бы? Можешь заняться, если уверен, что
справишься.
— Разумеется, справлюсь.— Харидин вытянулся с
обидой и высокомерием.— Реакция A-типа, тут не оши¬
бешься!
— Видишь ли, тебе придется выучить их язык и управ¬
лять реакцией так, чтобы им было понятно. А это не
всегда просто.
Харидин пожал плечами.
— И все же тут я не ошибусь. В делах, вроде этого
перевода, требуется только процентов на семьдесят
эффективности, чтобы добиться эффекта необходимой
реакции с точностью до девяносто девяти и девяти де¬
сятых процента. Одну из таких задач мне пришлось
решать на выпускном экзамене. Так что здесь, шеф,
вы меня не собьете.
Порус рассмеялся.
261
— Ладно, ладно, Харидин, я знаю, что ты не подве¬
дешь. Закругляйся здесь, в университете, подай заявле¬
ние о бессрочном отпуске и напиши что-нибудь вроде
статейки об этих солярианах. Если все получится удачно,
ты на основе этого можешь получить неплохое положе¬
ние.
Молодой ученый нахмурился.
— Но, шеф, это же все старина, реакция гуманоидов
хорошо известна так же, как... как... да тут не о чем
писать!
— Всегда что-нибудь найдется, если присмотреться
повнимательней. Не существует ничего, что было бы из¬
вестно до конца. Не забывай этого. Если, к примеру,
ты посмотришь на таблицу 25 в докладе, то обнаружишь
там беспокоящие сведения о том, что соляриане с особой
тщательностью оснащают свои корабли оружием.
Харидин отыскал указанное место.
— Вполне разумно, совершенно нормальная реак¬
ция,— заметил он.
— Согласен, но они настаивают на сохранении оружия
даже тогда, когда тепло встречены и имеют дело с братья¬
ми по разуму. Займись этим, может, обнаружится что-
нибудь ценное.
— Ну, раз вы так считаете, шеф... благодарю, что
представляете мне такой шанс. Да... сдвинулось что-
нибудь насчет сквида?
— Шестой по счету скорчился вчера, подох. Какая
безвкусица!
И с этими словами он исчез.
Ригелианец Тан Порус задрожал от ярости, проглядев
полученные бумаги. Сложил их вдвое и разорвал, потом
резко пододвинул к себе коммуникатор.
— Сантиса мне, из математического отдела. Немед¬
ленно! — резко бросил он.
Его зеленые глаза метали молнии, когда почти сразу
же на экране визора появилось безмятежное лицо. Он
приложился к изображению кулаком.
— Найдется на Эроне хоть один человек, который
разберется в том анализе, который мне сейчас при¬
слали? Ты, слизняк, червь болотный!
Изображение с кротким недоумением подняло брови.
— Не сваливайте все на меня, Порус. Это же ваши
уравнения, не мои. Откуда вы их откопали?
262
— Вас это не касается, это забота департамента
психологии!
— Прекрасно! Но решать их — забота департамента
математики. Ваша семерка образует такую дьявольскую
математическую головоломку, какие мне еще не встреча¬
лись. Хуже я не видел. К тому же, вы допустили пятнад¬
цать приближений, которыми не имели право пользо¬
ваться. У нас ушло две недели, чтобы распутать все это,
пока не удалось кое-что сократить.
Порус подпрыгнул, словно от удара.
— Знаю я, что вы там понасокращали! Я посмотрел
выкладки. Вы берете восемнадцать независимых перемен¬
ных в двенадцати уравнениях, тратите два месяца на
работу, наконец, добираетесь до сути, решаете и излагае¬
те на последней странице истину, которую в силах понять
только оракул. «А» равно «А». Работа сделана. А все,
что я получил, это вот такое равенство.
— И все же я тут ни при чем. Ваши уравнения замк¬
нулись сами на себе, математически это означает, что
они равны сами себе, и тут вы ничего не поделаете.
Его губы сложились в мягкую улыбку.— Кстати, чего
вы кипятитесь? Ведь «А» и должно быть равно «А»
Разве не так?
— Сгинь!!!
Экран погас, психолог стиснул зубы, кипя в глубине
души.
Световой сигнал над коммуникатором снова подал
признаки жизни.
— Что там еще?
В ответ послышался мягкий, безликий голос секре¬
таря:
— Посланник от правительства, сэр.
— К чертям правительство! Скажи им, что я помер.
— Это важно, сэр. Лор Харидин вернулся с Солнца и
хочет вас видеть.
Порус нахмурился.
— С Солнца? С какого еще Солнца? Ах, да, вспомнил.
Скажи, пусть приходит, но попроси поторопиться.
— Заходи, заходи, Харидин,— проговорил он немно¬
го погодя. Голос его немного смягчился при виде молодого
арктурианца, ставшего за те шесть месяцев, которые про¬
шли со дня его отлета, немного более тощим и даже
как-то моложе на вид.
— Ну, молодой человек, написали статью?
Арктурианец внимательно рассматривал свои ногти
263
— Нет, сэр.
— А почему «нет»?— Зеленые глаза Поруса прищу¬
рились.— Только не говорите мне, что возникли какие-то
сложности.
— Честно говоря, да, сэр.— Слова были произнесены
с трудом.— Психологический отдел непосредственно
обратится к вам после того, как вы выслушаете мой
отчет. Суть дела в том, что Солнечная система отказалась
вступить в Федерацию.
Тан Порус выскочил из своего кресла, как чертик из
коробочки, и только волею судеб опустился на ноги.
— Что?!
Харидин с несчастным видом кивнул и откашлялся.
— Ну и ну! Клянусь Великой Темной Туманностью,—
проревел ригелианец, как безумный,— ничего не скажешь,
праздничный сегодня денек. Сперва мне заявляют, что
«А» равняется «А», потом ты заявляешь, что напортачил
с реакцией A-типа, полностью напортачил!
Молодой психолог вспыхнул.
— Я ничего не напутал. Что-то не в порядке с самими
солярианами. Когда я прилетел, они на нас просто свих¬
нулись. Празднества были фантастическими, прямо-таки
необузданными. Не было ничего такого, что считалось
бы в достаточной степени хорошим для нас. Я выступал
с приглашением перед их парламентом на их языке —
есть у них такой простенький, называется эсперанто.
Могу поклясться, что мой перевод был на девяносто
пять процентов адекватным.
— Допустим. Что дальше?
— Остальное я понять не в силах. Поначалу реакция
была нейтральной, и я был слегка удивлен, а затем...—
Он вздрогнул от воспоминаний.— За семь дней, всего за
семь дней, шеф, вся планета полностью переменилась
к нам. Я не могу проследить за их психологией, словно
нахожусь в сотне миль от них. Я привез копии их газет
того периода, в которых они протестуют против союза
с «чужеродными монстрами» и отказываются подчиняться
«нелюдям, живущим во многих парсеках от них». И я вас
спрашиваю, есть ли смысл во всем этом? И все это —
лишь начало. Было на световые годы хуже этого. Мило¬
сердные Галактики, я бросил все силы на реакцию
Г-типа, пытаясь вычислить ее, и не смог. Под конец нам
пришлось отступить. Мы испытывали чисто физическую
угрозу со стороны этих... этих землян, как они себя
называют.
— Так,— Порус задумчиво прикусил губу.— Инте¬
ресно. Отчет с собой?
— Нет, он у психологической группы. Все эти дни они
изучают его чуть ли не с микроскопом.
— И что же выискали?
— Они прямо не говорят, но у них создалось впечат¬
ление, что отчет ошибочный.
— Ладно, поговорим об этом после того, как я прочту
его. А пока отправимся-ка мы с тобой в зал Парламента
и по дороге ты ответишь мне кое на какие вопросы.
Джоселиан Арн с Альфа Центавра потер щетинис¬
тый подбородок крепкой шестипалой рукой и выглянул
из-под нависших бровей на полукруг самых различных
лиц, глядевших на него снизу. В состав психологической
группы входили психологи из двадцати миров, и вы¬
держать их совместное внимание было нелегким испыта¬
нием.
— Мы были информированы,— начал Фриан Обель,
руководитель группы обитателей Веги, родины зеленоко¬
жих людей,— что разделы отчета, касающиеся военного
уровня соляриан, написаны вами.
Джоселиан Арн склонил голову в знак согласия.
— И вы готовы доказать то, что в них написано
несмотря на то, что вы не специалист, и на то, что все
это неправдоподобно? Вы же знаете, что вы не психолог.
— Нет, но я солдат! — Челюсти центаврианина упря¬
мо выпятились, когда его голос загромыхал над присут¬
ствующими.— Я не разбираюсь в уравнениях, не понимаю
графики, но я смыслю в звездолетах. Я видел их корабли,
видел наши — их лучше. Я видел их самый первый
корабль. Дайте им сотню лет, и их гиператомный привод
будет лучше, чем у нас. Я видел их оружие. Они распола¬
гают почти всем тем, что есть у нас, и это при том, что
они отстают от нас в развитии на тысячелетие. То, чего
у них нет,— они изобретут наверняка. А то, что у них есть,
усовершенствуют. Я видел их военные заводы. Наши
более современны, зато их — более эффективны. Я видел
их солдат, и я скорее предпочел бы сражаться с ними, чем
против них. Обо всем этом я сообщил в отчете. Все это я
могу повторить и сейчас.
На этом его резкое, отрывистое выступление закон¬
чилось. Фриан Обель подождал, пока стихнут перешеп¬
тывания сидящих возле него людей.
— А в остальных областях науки: медицине, физике,
химии? Что вы можете сказать о них?
— Тут я вам не ответчик. У вас же есть отчет тех, кто
в этом разбирается. Исходя из того, что они написали,
я их поддерживаю.
— И эти соляриане — настоящие гуманоиды?
— Если судить так, как привыкли судить у нас на
Альфа Центавре, то да.
Старый ученый с раздражением опустился в кресло
и хмурым взглядом обвел присутствующих.
— Коллеги,— начал он.— Мы добились малого успе¬
ха в том, чтобы по-новому оценить всю эту путаницу
несообразностей. Перед нами раса гуманоидов на высо¬
чайшем технологическом уровне, которой в то же время
присуща антинаучная вера в сверхъестественные силы,
невероятное, детское пристрастие к индивидуализму,
одиночному и групповому, и, что хуже всего, отсутствие
достаточно широкого кругозора, чтобы воспринять всега-
лактическую культуру.
Он взглянул на сидящего напротив него угрюмого
центавриамина.
— Именно с такой расой мы имеем дело, если по¬
верить отчету, и тогда придется пересмотреть все фунда¬
ментальные аксиомы психологии. Но лично я отказыва¬
юсь верить подобному — выражаясь вульгарно — комет-
ному газу Если откровенно, то все упирается в неумение
подобрать нужных специалистов. Надеюсь, вы все согла¬
ситесь со мной, когда я скажу, что этот отчет можно
смело выбросить, и только следующая экспедиция, состав¬
ленная из специалистов в своей области, а не неопытных
молодых психологов и солдат...
Монотонный голос ученого был внезапно прерван
ударом железного кулака по столу. Джоселиан Арн,
чье мощное тело содрогнулось от ярости, утратил выдерж¬
ку и дал выход своему гневу.
— Вот уж, клянусь трясущимся отродьем Темплиса,
червями ползучими и комарами летучими, выгребными
ямами и чумными язвами, клянусь одеянием самой
смерти, такого я не потерплю! Вы, значит, расселись тут
со своими теориями, со своей всеобъемлющей мудростью и
отрицаете то, что я видел собственными глазами! Или
мне не верить своим глазам,— он говорил, и глаза его
полыхали,— только лишь потому, что вы своими пара¬
личными руками испачкали бумагу своими уклончивыми
замечаниями? На Центавре не продохнешь от этих
266
мудрецов, что крепки задним умом, скажу я вам,—
и психологи среди них первые. Чтоб их разорвало,
уткнулись в свои талмуды, позапирались в лабораториях
и в упор не видят всего, что происходит вокруг в живом
мире. Психология, как же! Гнилые, вонючие...
Пряжка на его поясе грозилась отлететь, глаза пылали,
кулаки сжались. На мгновение он показался почти бес¬
помощным. Потом, взглянув на присутствующих, он обна¬
ружил, что не может оторваться от загадочных зеленых
глаз крохотного человека, чья внимательность и пронзи¬
тельность подействовали на него не хуже холодного душа.
— Я тебя знаю, Джоселиан Арн.— Тан Порус говорил
медленно, тщательно выговаривая слова,— ты мужест¬
венный человек и храбрый солдат, но я вижу, что ты не
любишь психологов. И это скверно для тебя, потому что
именно на психологии основаны все успехи Федерации.
Стоит отказаться от нее, и наш союз развалится, Фе¬
дерация распадется, Галактическое Объединение рух¬
нет,— его голос сменился мягким, обволакивающим напе¬
вом.— Ты давал клятву защищать систему от всех ее
врагов и теперь сам стал для нее величайшей опас¬
ностью. Ты разрушаешь фундамент, ты подкапываешься
под корни. Ты отравляешь ее истоки. Ты беспринципен,
ты беспечен. Ты — изменник!
Центаврианский воин потупил голову. Порус говорил,
а его охватывало глубокое и болезненное раскаяние. Вос¬
поминание об его собственных словах мгновением позже
легло на его совесть. Когда Порус закончил, Арн опустил
голову и зарыдал. Слезы текли по изрезанному шрамами
лицу, которое не знало их уже сорок лет.
Порус снова заговорил, но теперь его голос громыхал
раскатами грома.
— Хватит ныть, трус! Опасность надвигается! К ору¬
жию!!!
Джоселиан Арн мгновенно насторожился. Печаль,
охватившая его, испарилась, точно ее и вовсе не сущест¬
вовало.
Зал содрогнулся от хохота. Воин только теперь разо¬
брался в ситуации. Таким способом Порус решил наказать
его. С его превосходным знанием окольных воздействий
на разум гуманоида ему было достаточно надавить на
соответствующую кнопочку и...
Центаврианин смущенно прикусил губу, но ничего не
сказал.
267
Но и сам Тан Порус не смеялся. Довести вояку до
слез — одно дело, а унизить его — другое. Он быстренько
выбрался из кресла и похлопал маленькой ручкой по
мощному плечу.
— Не обижайся, друг мой, это всего лишь маленький
урок, не больше. Боритесь с субгуманоидами и враждеб¬
ным окружением в полусотне миров. Рвитесь в космос
на протекающем, дряхлом звездолете, но никогда, никогда
не задевайте психолога. В следующий раз он может
рассердиться всерьез.
Арн откинул назад голову и захохотал. От могучего
рева, силой больше смахивающего на землетрясение,
зал содрогнулся.
— Ты дал хороший урок, психолог. Разнеси меня на
атомы, если ты не прав.
Большими шагами он вышел из зала, плечи его все еще
вздрагивали от сдерживаемого смеха.
Порус нырнул в свое кресло и повернулся лицом к при¬
сутствующим.
— Коллеги, мы с вами встретились с интересной
расой гуманоидов.
— Ну-ну,— едко произнес Обель.— Великий Порус
решил взять своего ученичка под защиту. Похоже, ваша
способность усваивать материал улучшилась, поскольку
вы готовы взять на веру доклад Харидина.
Харидин,стоящий в стороне, покраснел от негодования,
но не сдвинулся с места.
Порус нахмурился, но голос его ничуть не изменился.
— Вот именно, и доклад, если его внимательно про¬
анализировать, может привести к революции в науке.
Это же психологические золотые россыпи, а Хомо Сол —
находка, случающаяся раз в тысячелетие.
— Говорите конкретнее, Тан Порус,— протянул кто-
то.— Ваши трюки хороши для тупоголовых центавриан,
но на нас-то они не действуют.
Вспыльчивый маленький ригелианец буквально вски¬
пел от ярости. Он пригрозил говорившему худеньким
кулачком.
— Можно и конкретнее, Инар Тубал, клоп ты воло¬
сатый космический.— Было отчетливо видно, что его
ярость и благоразумие вступили в отчаянную схватку.—
Да здесь найдется больше для гуманоида, чем вы можете
себе представить, и уж гораздо больше, чем вы, умствен¬
ные калеки, можете вообразить. Нет, необходимо ткнуть
вас в ваше невежество, этакое вы сборище иссохших
268
ископаемых. Могу гарантировать, что способен продемон¬
стрировать вам немного такой психотехники, что у вас
все кишки перевернутся. Я вам гарантирую панику,
дебилы, панику! Всемирную панику!
Воцарилась благоговейное безмолвие.
— Вы сказали — паника?— заикаясь, выдавил Фриан
Обель, его зеленая кожа посерела.— Всемирная паника?
— Вот именно, попугай несчастный! Дайте мне пять¬
десят гуманоидов и шесть месяцев, и я вам продемон¬
стрирую панику, мир, охваченный паникой!
Обель тщетно попытался ответить. Его рот скривил¬
ся в героическом усилии сохранить серьезность, но не смог
И, словно по сигналу, всё собравшиеся покатились в еди¬
ном пароксизме смеха.
— Помню,— с трудом выдавил Инар Тубал, сирианин,
по круглому лицу которого катились слезы неподдельного
веселья,— был у меня один студент, который однажды
заявил, что открыт стимул, способный вызвать всемирную
панику. Я проверил его вычисления и высчитал, что он
вознес в степень число, не там отделив целое от дроби. Так
что он сбился всего на десять порядков. На сколько сби¬
лись вы, коллега Порус?
— Порус, разве вы не знаете закона Кроута, соглас¬
но которому невозможно вызвать панику более чем у пяти
гуманоидов одновременно? Может, нам принять резолю¬
цию, отменяющую этот закон? Может, нам и атомную
теорию отменить, если мы ее не понимаем?— весело
прохихикал Семпер Гор с Капеллы.
Порус выскочил из-за стола и схватил председатель¬
ский молоток Обеля.
— Любой, кто вздумает засмеяться, получит им по
пустой башке.
Тотчас же стало тихо.
— Я беру с собой пятьдесят ассистентов,— отрезал
зеленоглазый ригелианец,— и Джоселиан Арн доставляет
меня к Солнцу. Я хочу, чтобы со мной отправились
пятеро из вас — Инар Тубал, Семпер Гор и еще трое на
ваш выбор, чтобы я мог полюбоваться их дурацкими
лицами, когда продемонстрирую им то, что обещал.—
Он угрожающе поднял молоток.— Ну!
Фриан Обель безмятежно воззрился на потолок.
— Договорились, Порус. С вами отправятся Тубал,
Гор, Хелвин, Прат и Винсон. К концу отведенного срока
мы или оказываемся свидетелями всемирной паники,
что будет очень приятно, или же присутствуем при том,
как вы отказыаетесь от собственных слов, что пред¬
ставляется еще более приятным.
Вынеся это постановление, он хихикнул про себя.
Тан Порус задумчиво смотрел в окно. Перед ним во
все стороны до самого горизонта раскинулся Террапо-
лис, столица Земли. Приглушенный шум города доносил¬
ся даже сюда, на полукилометровую высоту.
Было в этом городе что-то невидимое, неосязаемое,
но не становящееся от этого менее реальным. И наличие
оного становилось для маленького психолога все более
очевидным. Удушающая пелена липкого страха, опустив¬
шаяся на весь метрополис, была тем, что он вызвал сам —
ужасающая пелена темной неуверенности, смыкающая
холодные пальцы на горле человека и ненадолго, всего
лишь ненадолго, прекратившая подлинную панику.
Именно об этом говорили голоса, сливающиеся в город¬
ской шум, и каждый голос состоял из крохотной крупицы
страха.
Ригелианец с неудовольствием отвернулся.
— Эй, Харидин! — рявкнул он.
Молодой арктурианец оторвался от телевизора.
— Вы меня звали, шеф?
— А что, по-твоему, я еще сделал? Беседовал сам
с собой? Что было в последней сводке из Азии?
— Ничего нового. Стимулы недостаточно сильны.
Похоже, у желтокожих более флегматичная натура, чем
у белого большинства Америки и Европы. Но я все-таки
распорядился не усиливать воздействие.
— Да-да,— согласился Порус,— усиливать не надо,
мы не можем рисковать активной паникой.— Он задум¬
чиво помолчал.— Слушай-ка, мы почти у цели. Скажи им,
пусть ударят по нескольким крупным городам — они более
восприимчивы, и на этом успокоимся.— Он снова повер¬
нулся к окну.— Великий космос! Ну и мир! Ну и мир!
Открывается совершенно новая ветвь психологии... мы
о таком и мечтать не могли. Психология толпы, Харидин,
психология толпы! — Порус выразительно покачал го¬
ловой.
— Зато у нас множество неприятностей, шеф,—
пробормотал юноша.— Эта пассивная паника совершенно
парализовала торговлю и коммерцию. Деловая жизнь на
всей планете остановилась. Несчастное правительство
парализовано. Они никак не могут понять, что же такое
приключилось.
270
— Они поймут это тогда, когда я сочту необходимым
растолковать всю ситуацию. Что же до неприятностей,
то мне они тоже удовольствия не доставляют. Но ведь
все это означает конец, дьявольски важный конец.
Последовало продолжительное молчание, потом губы
Поруса сложились в скверное подобие улыбки.
— Эти пять придурков сегодня возвращаются из Евро¬
пы, верно?
Харидин улыбнулся в ответ и кивнул.
— И чувствуют себя прескверно. Ваши предсказания
сбылись в пяти случаях из десяти. Они согласны на
ничью.
— Прекрасно, жаль только, что я не смогу увидеть
рожу Абеля сразу после того, как он получит мое сообще¬
ние. Кстати, какие от него новости?— Голос Поруса
несколько понизился.
Харидин показал два пальца.
— Две недели, и они будут здесь.
— Две недели... Две недели...— торжественно про¬
пыхтел Порус. Он вскочил и направился к двери.—
Думаю, мне надо навестить наших дорогих, драгоценных
коллег и провести с ними остаток дня.
Когда появился Порус, пять ученых, входящих в груп¬
пу, отложили свои занятия и погрузились в смущенное
молчание.
Психолог злорадно усмехнулся.
— Вас удовлетворяют записи, джентльмены? Основ¬
ные мои предсказания процентов на пятьдесят-шесть-
десят ошибочны, не так ли?
Хиброн Прат с Альфа Цефея встопорщил серый мех,
который именовал волосами.
— Я не доверяю этим дьявольским трюкам и тем не¬
нормальным математическим выкладкам, что нам пред¬
ставили.
Ригелианец коротко хохотнул.
— Тогда выдумайте что-нибудь получше. Как бы там
ни было, но разве получился скверный метод управле¬
ния реакциями?
Немузыкальный хор покашливаний заменил конкрет¬
ный ответ.
— Что, не так? — громыхнул Порус.
— Ладно, пусть будет так,— отчаянно пошел на
попятный Ким Винсон.— Но где ваша паника? Все обстоит
тихо-мирно. Местные гуманоиды — этакие космические
уродцы, но где те шумные представления, которые вы нам
271
обещали? Пока вы не смогли нарушить закон Кроута,
все ваши демонстрации стоят не больше следа сгоревшего
метеорита.
— Вы и без того проиграли, джентльмены, проигра¬
ли! — ликующе выкрикнул миниатюрный корифей психо¬
логии.— Свою точку зрения я доказал: эта пассивная
паника столь же невозможна с точки зрения классичес¬
кой психологии, как и активная ее форма. Вот вы и
пытаетесь отрицать факты, намереваясь сохранить свое
лицо, вот и тянете волынку с техническими деталями.
Собирайтесь домой, джентльмены, и прячьтесь там под
кроватью.
Психологи были всего лишь людьми. Они могли ана¬
лизировать свои побудительные мотивы, но оставались
их рабами, как и все простые смертные. Сейчас эти
прославленные на всю галактику психологи корчились от
мук оскорбленного самолюбия и поверженного тщеславия,
и их тупое упрямство было прямо вытекающей отсюда
реакцией. Они сами знали это и знали, что Порус знает это,
от чего им становилось еще хуже.
Инар Тубал злобно вытаращил обведенные красными
ободками глаза.
— Активная паника или ничего, Тан Порус. Это вы
обещали, именно этого мы и требуем. Мы настаиваем
на буквальном выполнении, а на все технические нюансы
нам, клянусь пространством, наплевать. Или активная
паника, или мы засчитываем поражение.
Порус зловеще раздул ноздри, но благодаря чудовищ¬
ному усилию заставил себя говорить спокойно.
— Будьте же разумны, джентльмены. У нас нет обо¬
рудования для прекращения активной паники. Нам нечего
противопоставить этой сверхразновидности, с которой
мы столкнулись здесь, на Земле. Что, если реакция
выйдет из-под контроля?— Он яростно замотал головой.
— Изолируем их, вот и все,— прорычал Семпер Гор.—
Начинайте, нечего тянуть! Можете пользоваться любыми
средствами на свое усмотрение, лишь бы они подейство¬
вали.
— Если сумеете,— добавил Хиброн Прат.
Но и у Тана Поруса были свои слабые места, и теперь
его хрупкая выдержка, наконец, разбилась вдребезги.
Его проворный язычок взвихрил атмосферу и погреб
унылого психолога в волнах ругательств.
— Будь по-вашему, вакуумоголовые! Будь по-вашему,
чтоб на вас обрушились все небеса! — От гнева у него
272
перехватило дыхание.— Мы начнем прямо здесь, в Терра-
полисе, начнем сразу же, как только все население
разойдется по домам. Но лучше бы вы подумали, как
будете тушить этот пожар!
Он раздраженно фыркнул и исчез за дверью.
Мановением руки Тан Порус приоткрыл занавеси.
Пятеро психологов повернулись к нему, отводя глаза.
Улицы земной столицы были покинуты населением.
Уверенный топот солдат, патрулирующих город, звучал
панихидой. Неприветливое небо низко нависло над деко¬
рацией из падших тел, над молчанием. Молчанием,
которое пришло на смену оргии разрушения.
— Опыт произведен, и на это потребовалось всего
несколько часов, коллеги,— голос Поруса звучал устало.—
Если это распространится за пределы города, мы окажемся
бессильны остановить реакцию.
— Кошмар, кошмар!—пробормотал Хиброн Прат.—
Ради такой сцены психолоп мог бы пожертвовать своей
правой рукой, мог бы даже рискнуть своей жизнью.
— И это — гуманоиды?— простонал Ким Винсон.
От неожиданно возникшей мысли Семпер Гор вскочил
на ноги.
— Вы хоть видите значимость этого, Порус? Эти
земляне — точно неконтролируемая цепная реакция. Будь
они даже дважды технологическими гениями, какими
являются, они бесполезны. С их психологией толпы,
с их массовыми паниками, с их суперэмоциональностью
они просто не укладываются в картину гуманоидов.
Порус шевельнул бровями.
— Кометный газ! Как индивидуумы мы эмоциональ¬
ны не меньше их. Они превращают это в массовое дейст¬
вие, а мы — нет. Вот и вся разница.
— Но и этого достаточно! — воскликнул Тубал.—
Мы пришли к решению, Порус. Мы пришли к нему прош¬
лой ночью, пока наблюдали за... за этим. Солнечная
система остается сама по себе. Она источник заразы,
и мы не желаем иметь с ней ничего общего. Что касается
Галактики, то Хомо Сол будут содержаться в строгом
карантине. Это окончательное решение.
Ригелианец мягко улыбнулся.
— Для Галактики оно может быть окончательным,
а для Хомо Сол?
Тубал пожал плечами.
273
— К нам они не присоединятся.
Порус улыбнулся еще раз.
— Слушай, Тубал, только между нами. Вы не пытались
провести временную интеграцию сто двадцать восьмого
уравнения в соответствии с ростом тензоров Каролеана?
— Н-нет, я бы не сказал, что занимался этим.
— Отлично, тогда посмотрите-ка вот эти вычисления
и возрадуйтесь.
Пятеро психологов столпились вокруг листков бумаги,
протянутых Порусом. Их чувства менялись от интереса
к недоумению, а затем к чему-то близкому к панике.
Наро Хелвин спазматическим движением швырнул
листки через стол.
— Это ложь!
— Сейчас мы опережаем их на тысячу лет и пару
сотен продержимся впереди них!— отрезал Тубал,—
Они не способны ничего поделать со всей массой населе¬
ния Галактики.
Тан Порус монотонно рассмеялся.
— Вы все еще не верите математике. Разумеется,
все это совпадает с вашими поведенческими характе¬
ристиками. Что ж, поглядим, смогут ли вас убедить спе¬
циалисты... если смогут и раз уж контакт с этими ненор¬
мальными гуманоидами выворачивает вас наизнанку.
Джоселиан! Джоселиан Арн! Зайдите-ка!
Появился командор-центаврианин, автоматически от¬
дал честь и выжидающе посмотрел на них.
— Сможет ли в случае необходимости один твой кос¬
мический корабль справиться в сражении с одним из зем¬
ных кораблей?
— Ни малейшего шанса,:— кисло скривился Арн.—
Эти гуманоиды при панике нарушают закон Кроута...
но и при сражении тоже. Личный состав наших кораблей
формируется из корпуса специалистов, их экипажи состоят
из одиночек, умеющих функционировать как целое,
лишенное индивидуальности. Они проявляют свой способ
борьбы — мне представляется, паника будет самым подхо¬
дящим названием. Каждая личность на корабле становит¬
ся отдельным его органом. Для нас, как вы знаете, это
невозможно. Кроме того, этот мир — мир сумасшедших
гениев. Они воспользовались, по моим наблюдениям, не
менее чем двадцатью двумя способами, оригинальными,
но бесполезными изобретениями, с которыми они позна¬
274
комились в Талсунском музее, когда посещали нашу
планету, вывернули их наизнанку и на их базе изготовили
ряд наиболее неприятных в военном отношении устройств,
какие мне только приходилось видеть. Знаете фиксатор
гравилиний Клмина Тилла? Он использовался, и доволь¬
но неэффективно, для обнаружения рудных месторожде¬
ний до того, как появились новые методы. Они его, уж
не знаю как, переделали в один из самых смертоносных
корректировщиков огня, какие я только имел неудоволь¬
ствие видеть. Он сам по себе наводит что оружие, что
излучатель на совершенно невидимую цель в космосе,
в воздухе, в воде, в камне и где угодно.
— Мы,— радостно произнес Тан Порус,— располага¬
ем значительно более мощным флотом, чем они. МАы
можем сокрушить их, разве не так?
Джоселиан Арн помотал головой.
— Разбить их сейчас — возможно. Но что бы ни
вышло — это не будет разгромом. И я бы не стал гово¬
рить, что у нас это легко получится. Меня это не при¬
влекает. Вся беда в том, с военной точки зрения, что
эта компания маньяков-изобретателей выдумывает новые
устройства до отвращения быстро. Технологически они
столь же стабильны, что волна на воде. Наша же цивили¬
зация больше напоминает дюну. Я видел их фабрики
наземных машин, предусматривающие изготовление
всех деталей для новых марок автомобилей — через
шесть месяцев от них полностью отказывались, считая,
что они устарели. Теперь мы ненадолго вошли в контакт
с их цивилизацией. Мы научились тому, что методы этой
новой культуры и наши чудеса двухсотвосьмидесятилет¬
ней давности почти не дают процентного преимущества.
Это они скорее всего присоединят к себе любую недавно
узнанную цивилизацию — даю вам стопроцентную гаран¬
тию.
— А как будет выглядеть наше военное положение,—
терпеливо поинтересовался Порус,— если мы будем пол¬
ностью игнорировать их, скажем, лет двести?
Джоселиан Арн отрывисто хохотнул.
— Если мы сможем — я подразумеваю, если они нам
позволят,— то я отвечу: сложить руки и на том успокоить¬
ся. Боюсь, теперь они энергично возьмутся за дело.
Двести лет работы над новыми изобретениями, на которые
их натолкнуло недолгое общение с нами, и я не знаю,
что они там навыдумывают. Подождем эти два века,
и никакого сражения не состоится: это будет аннексия.
275
Тан Порус официально поклонился.
— Благодарю вас, Джоселиан Арн. Те же результаты
следуют и из моих математических выкладок.
Джоселиан Арн отдал честь и вышел из помещения.
Повернувшись к пятерке парализованных размышле¬
ниями ученых, Тан Порус продолжал:
— Надеюсь, наши образованные джентльмены про¬
реагируют на это заявление должным для гуманоида
образом? Вы убедились, что для нас выход не в том, чтобы
прекратить всякое общение с этой расой? Мы можем на
это пойти, они же — никогда! Глупцы! — Это слово он
будто выплюнул.— Неужели вы думаете, что я стану тра¬
тить время на споры с вами? Это я устанавливаю законы,
понятно? Хомо Сол станут частью Федерации. И за эти
двести лет они дозреют. Об этом я вас не спрашиваю.
Я вам это заявляю!
Ригелианец свирепо обвел глазами присутствующих.
— Марш за мной!— бесцеремонно распорядился он.
Они последовали за ним с покорностью и смирением
и оказались в жилых помещениях Тана Поруса. Малень¬
кий психолог отодвинул занавеску, открывая изображение
в натуральную величину.
— Вам это о чем-нибудь говорит?
Это было изображение землянина, но такого, какого
психологам еще не доводилось видеть. Величественный,
суровый, значительный, одной рукой поглаживающий цар¬
ственную бороду, другой придерживающий ниспадающие
одеяния, облекающие его, он выглядел воплощением
мощи.
— Зевс,— сказал Порус.— Первобытные земляне
создали его, как персонификацию бурь и гроз.— Он
повернулся к растерянной пятерке.— Напоминает ли он
вам кого-нибудь?
— Хомо Канопус,— неуверенно предположил Хельвин.
На мгновение лицо Поруса выразило торжество и
удовлетворение, но потом снова затвердело.
— Верно! — отрезал он.— Кто в этом будет сомне¬
ваться? Живой канопусец, полностью поглощенный
своей рыжей бородой. Теперь,— сказал он, отодвигая
следующую занавеску,— еще кое-что.
На этот раз изображение было женским. Женщина
была полногрудой и широкобедрой. Ее лицо украшала
несказанная улыбка, а руки, казалось, ласкали сноп
колосьев, изобильно громоздящийся на ее коленях.
На этот раз сомнений не было. Раздался хор голосов:
276
— Хомо Бетельгейзе.
Тан Порус улыбнулся в ответ.
— Вот мы их и заполучили. Верно?
— Что верно?— спросил Тубал.
— Неужели вы не понимаете?— Улыбка исчезла.—
Неужели не ясно? Ничтожества! Если сотня Зевсов и
сотня Деметр прибудут на Землю как члены торговой
миссии и если они окажутся психологами... Теперь-то
вам ясно?
Семпер Гор неожиданно рассмеялся.
— Пространство, время и микрометеориты! Конечно
же! Да земляне станут глиной в руках своих персони¬
фикаций бури и материнства, и через двести лет мы
сможем добиться от них всего.
— Но эта ваша, так называемая «торговая миссия»,
Порус,— вмешался Прат.— Каким образом вам удастся
уговорить их на нее?
Порус склонил голову набок.
— Дорогой коллега Прат,— проворчал он,— не
думаете ли вы, что я устроил пассивную панику только
для демонстрации? Или для удовольствия пяти твердо¬
лобых кретинов? Пассивная паника парализовала про¬
мышленность, земное правительство оказалось перед ли¬
цом революции — еще одной формы реакции толпы, кото¬
рая еще ждет своего исследователя. Предложите им
галактическую торговлю и бесконечное процветание, и
вы думаете, что после этого они станут на вас бросаться?
А что скажут массы? — Ригелианец нетерпеливым движе¬
нием пресек взволнованное шушуканье, последовавшее
за его словами.— Если у вас больше нет вопросов, то
начнем подготовку к возвращению. Честно говоря, я устал
от Земли и горю желанием снова взяться за сквида.—
Он распахнул дверь и крикнул в коридор: — Эй, Харидин!
Скажи Арну, чтобы через шесть часов корабль был готов.
Мы отбываем!
— Но... но!..
Хор противоречивых высказываний выкристаллизиро-
вался в одном неожиданном действии, когда Семпер
Гор рванулся к Порусу и рывком оттащил его назад,
словно тот намеревался улететь немедленно. Маленький
ригелианец напрасно пытался вырваться из могучей
хватки противника.
— Убери руки!
— Мы достаточно терпели, Порус, а теперь будьте
добры успокоиться и вести себя, как гуманоид. Что бы вы
277
там ни говорили, но мы не улетим, пока не покончим со
всеми делами. Надо договориться с земным правитель¬
ством насчет присылки «торговой миссии». Мы должны
спокойно обсудить ее состав, отобрать подходящих пси¬
хологов... мы...
И тут Порус неожиданным рывком освободился.
— И вы хоть на мгновение решили, что я буду ждать,
пока ваша комиссия ухлопает три-четыре десятилетия?
Земля безоговорочно приняла мои условия еще месяц
назад. Пять месяцев назад был выслан отряд с Канопуса
и Бетельгейзе, позавчера он прибыл. Только с их помощью
мы могли остановить панику — а вы об этом даже не
подозревали. Вы, должно быть, решили, что сами справи¬
лись со всем этим! Сегодня, джентльмены, они держат
ситуацию под полным контролем и в ваших услугах
больше не нуждаются. Так что мы отправляемся домой!
278
МНИМЫЕ ВЕЛИЧИНЫ
Телекоммуникатор разбрасывал судорожные вспышки,
пока Тан Порус удовлетворенно устраивался перед ним.
Его пронзительные зеленые глаза блестели от торжества,
худенькое тельце подрагивало от возбуждения. Ничто
лучше не могло характеризовать величие происходящего,
как необычность его позы — Тан Порус уселся, водрузив
ноги на стол!
Коммуникатор ожил, осветился, на ригелианского
психолога раздраженно и хмуро глянуло широкое лицо
арктурианца.
— И стоило выволакивать меня прямо из постели,
Порус? Сейчас же середина ночи!
— На нашей половине планеты сейчас самый что ни
на есть день, Финал. Но я собираюсь сообщить тебе нечто
такое, что сразу же прогонит твой сон.
Гар Финал, редактор журнала ЖГП (Журнал Галак-
тической Психологии), позволил пробежать по своему
лицу тени тревоги. Как бы велики ни были недостатки
Поруса, а арктурианин знал их превеликое множество,
но он никогда бы не поднял ложной тревоги. Если он
говорил, что нечто великое носится в воздухе, то оно
оказывалось не просто великим — оно оказывалось ко¬
лоссальным!
К тому же было вполне очевидно, что Порус очень
доволен собой.
— Финал,— произнес он,— следующая статья, кото¬
рую я намерен продать вашему журналу, будет величай¬
шей из всех работ, какие ты когда-либо печатал.
На Финала это произвело впечатление
— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?— спро¬
сил он, словно идиот
— Это еще что за кретинский вопрос? Разумеется,
отдаю. Послушайте...— Последовала драматическая riay-
279
за, пока возбуждение на лице Финала не достигло бо¬
лезненных пропорций. Тогда Порус выдавил напряженным
шепотом: — Я решил проблему сквида!
Разумеется, реакция оказалась в точности такой,
какую Порус и предвидел.
По ту сторону экрана последовал взрыв, и на протяже¬
нии примерно тридцати интереснейших секунд ригелианин
убеждался, что в словарный запас солидного и респек¬
табельного Финала входят также и непристойные выра¬
жения.
Сквид Поруса был, так сказать, притчей во языцех
для всей Галактики.
Вот уже два года, как он бился с непонятным орга¬
низмом с Беты Дракона, который настойчиво погружался
в сон, когда полагалось делать совсем иное. Он выводил
насчет него новые уравнения и сам же уничтожал их
с такой периодичностью, что это уже начало становиться
стандартной шуткой для любого психолога Федерации.
Тем не менее необычную реакцию не мог объяснить
никто. И теперь Финала вытащили из постели, чтобы
сообщить, будто решение найдено — всего-то навсего.
Финал разразился заключительной фразой, передать
которую коммуникатор смог лишь частично.
Порус выждал, пока ураган не стих, после чего мирно
поинтересовался:
— И знаете, каким образом я ее решил?
Ответом было невнятное бормотание.
Ригелианин быстро заговорил.
Все следы веселья исчезли с его лица, а после несколь¬
ких фраз все следы ярости исчезли с лица Финала.
Теперь выражение лица арктурианца говорило лишь
о неподдельном интересе.
— Не может быть!— с трудом выдавил он.
— Может!
Порус договорил, и Финал тут же принялся дозва¬
ниваться до издательства, чтобы приостановить печа¬
тание ЖГП на две недели.
Фуро Сантис, декан математического факультета уни¬
верситета Арктура, долго и внимательно разглядывал
своего коллегу с Сириуса.
— Нет, вы ошибаетесь! Его уравнения правильны.
Я сам работал с ними.
— Математически да,— отозвался круглолицый сири-
280
анец,— но с точки зрения психологии они лишены смысла.
Сантис хлопнул себя по высокому лбу.
— Смысл! Послушать только — и это говорит мате¬
матик. Всемогущий космос, коллега, что общего у мате¬
матики со смыслом? Математика — просто инструмент,
и до тех пор, пока с ее помощью можно получить правиль¬
ные ответы и верные предсказания, актуальный их смысл
роли не играет. Именно это я и заявлю Тану Порусу —
большинство психологов знают математику разве что в
той степени, чтобы не всегда путаться в сложении-умно¬
жении, но он в этом деле разбирается.
Его собеседник с сомнением замотал головой.
— Да знаю я, знаю. Но использование мнимых
величин в уравнении по психологии несколько превосхо¬
дит мою веру в науку. Квадратный корень из минус
единицы! — Он передернул плечами.
Комната отдыха Старших в здании Психологического
Центра была переполнена и гудела от активности. Слухи
о том, что Порус разрешил ставшей уже классической
проблему сквида, распространились мгновенно, и раз¬
говоры не касались ничего другого.
В центре плотной группы оказался Лор Харидин, он
был еще молод, но уже удостоен титула Старшего. Теперь,
будучи ассистентом Поруса, в создавшейся ситуации
Лор являлся хозяином положения.
— Значит, смотрите, коллеги, только учтите, что всех
подробностей я не знаю. Они — секрет старика. Все, что я
могу вам сообщить, это, так сказать, генеральная идея —
то, каким образом он решил проблему.
Собравшиеся придвинулись поближе.
— Я слышал, что он воспользовался новыми мате¬
матическими символами,— заметил кто-то,— как и в тот
раз, когда у нас возникли проблемы с гуманоидами
с Земли.
Лор Харидин покачал головой.
— Еще хуже! Представить не могу, что заставило
его мысль двигаться в этом направлении. Может, мозго¬
вая атака, может, кошмары, но, как бы там ни было,
он обратился к мнимым величинам — квадратному корню
из минус единицы.
Последовало благоговейное молчание, после чего
кто-то произнес:
— Просто не могу поверить!
— Это факт! — последовал благодушный ответ.
— Но ведь в этом нет никакого смысла. Что может
представлять собой квадратный корень из минус единицы,
если брать его в психологическом понимании? Это будет
означать...
Говоривший произвел в уме быстрые вычисления, как
и большинство присутствующих.
— Получается, что нервные синапсы смыкаются не
более и не менее как в четырех измерениях!
— Вот именно,— отозвался кто-то еще.— Мне пред¬
ставляется, что если ты воздействовал на сквида сегодня,
то его реакция последует вчера. Вот что должны означать
здесь эти мнимые величины. Кометный газ! Мне и сказать-
то больше нечего.
— Это все потому, что вы совсем не тот человек,
что Тан Порус,—отозвался Харидин.—Вы полагаете,
что его интересовало, сколько мнимых величин возникло
на промежуточных стадиях, если все они в конечном
результате свелись к квадратному корню из минус едини¬
цы. Все, что его интересовало — это то, что конечный
результат сводится к простенькому выражению, которое
может характеризовать непонятные приступы сонливости.
Что же касается их физической природы, то какое это
имеет значение? Математика — всего лишь инструмент,
не более.
Обдумывая услышанное, присутствующие погрузились
в удивленное молчание.
Тан Порус восседал в отдельной каюте на борту но¬
вейшего и наиболее шикарного межзвездного лайнера
и с удовольствием взирал на стоявшего перед ним молодо¬
го человека. Он был в поразительно хорошем настрое¬
нии и, пожалуй, впервые за всю свою жизнь не выходил
из себя, давая интервью деловитому, проницательному
представителю Эфир-Пресс.
Репортер, в свою очередь, молча удивлялся привет¬
ливости ученого. На своем горьком опыте он уже устано¬
вил, что в своем большинстве ученые недолюбливают
репортеров, а психологи, в особенности, считают их под¬
ходящим объектом для отработки своих методов, вызывая
убийственно смешные для других реакции.
Он вспомнил, как однажды старикан с Канопуса
убедил его, что величайшее наслаждение — жить на де¬
ревьях Потребовалось двенадцать человек, чтобы стащить
его с самой вершины, и специалист-психолог, который
привел его рассудок в норму
282
А теперь он имел дело с величайшим из них, Таном
Порусом, и тот деловито отвечал на вопросы, как и пола¬
гается нормальному разумному существу.
— И еще бы, профессор,— говорил репортер,— я
хотел узнать, как следует понимать эти мнимые величи¬
ны?— Затем он торопливо добавил: — Не в математи¬
ческом смысле. Тут мы верим вам на слово, а, так сказать,
генеральную идею, которую смог бы понять средний
гуманоид. К примеру, я слышал, что у сквида четырех¬
мерный мозг.
Порус взревел:
— О, Ригель! Четырехмерная чепуха! Если говорить
чистую правду, то эти мнимые величины, которыми я
воспользовался и которые, как я вижу, вызывают такие
фантазии у общественности, вероятнее всего, свидетель¬
ствуют ни о чем другом, как об определенных аномалиях
в нервной системе сквида, но каких именно — я не знаю.
С точки зрения основополагающих законов экологии и
микропсихологии ничего необычайного определенно
обнаружено не было. Нет сомнений, что ответ лежит на
уровне атомной структуры мозга этого существа, но
тут я бессилен.— В его голосе зазвучали нотки презре¬
ния.— Ядерные физики настолько отстали от психологов,
что нет смысла просить их разобраться с этим нюансом.
Репортер яростно навалился на свое стило. Завтрашний
заголовок уже сформировался в его голове: «Прославлен¬
ный психолог обвиняет физиков-ядерщиков!»
Тут же возник заголовок для послезавтрашнего вы¬
пуска: «Оскорбленные физики разоблачают прославлен¬
ного психолога!»
Научные распри пользовались большой любовью у
Эфир-Пресс, в особенности те, которые случались между
физиками и психологами, каковые, как хорошо известно,
органически не переносили друг друга.
Репортер поднял сияющие глаза.
— Профессор, вы, конечно, знаете, что гуманоиды
Галактики очень интересуются личной жизнью ученых.
Надеюсь, вы не обидитесь, если я задам вам несколько
вопросов, касающихся вашей поездки домой, на Ри¬
гель IV?
— Валяйте,— добродушно согласился Порус.— Ска¬
жите им, что я выбрался домой впервые за два последних
года и я весь в предвкушении, Арктур малость слишком
желтоват для моих глаз, а обстановка здесь малость
слишком громоздка.
283
— Это правда, что дома вас ждет жена?
Порус закашлялся.
— Да. Это самая очаровательная малышка во всей
вселенной. Я предвкушаю то, как увижу ее. Запишите это.
Репортер записал.
— Тогда почему вы не взяли ее с собой на Арктур?
Добродушие частично испарилось с лица Поруса.
— Я предпочитаю быть один, когда работаю. Жен¬
щины хороши на своем месте. К тому же мое представле¬
ние об отдыхе — это побыть в одиночестве, безо всех.
Этого не записывайте.
Репортер не стал записывать.
Он взглянул на своего миниатюрного собеседника
с откровенным восхищением.
— Скажите, профессор, каким образом вам все же
удалось оставить ее дома? Надеюсь, вы раскроете мне
секрет?— Он с чувством вздохнул и добавил: — Мне это
может пригодиться.
Порус хохотнул.
— Так и быть, скажу, сынок. Если ты первоклассный
психолог, то ты хозяин и в собственном доме!
Он довел интервью до конца, но тут же внезапно схва¬
тил своего собеседника за руку. Его зеленые глаза сдела¬
лись пронзительно острыми.
— Послушай, сынок, знаешь ли, ты бы лучше не
упоминал в статье о моем последнем замечании.
Репортер побледнел и отшатнулся.
— Нет, ни в коем случае, сэр! Среди нас, профессиона¬
лов, ходит такая присказка: «Не обезьянничай вокруг
психолога, иначе он сделает обезьяну из тебя».
— Хорошо сказано! Выражаясь литературно, знаешь
ли, мне это под силу — если понадобится.
Молодой репортер тут же втянул голову в плечи,
вытер холодный пот со лба и покончил с расспросами.
Направляясь к выходу, он на мгновение почувствовал,
словно качается на краю обрыва, и сделал для себя
мысленную пометку: в дальнейшем отказываться от любых
интервью с психологами до тех пор, пока ему не повысят
зарплату.
Свет находившегося в десяти миллиардах километров
девственного белого шара Ригеля достиг глаз Поруса,
и что-то трепыхнулось в его сердце.
Реакция В-типа — ностальгия, условный рефлекс, ас¬
284
социирующий Ригель со счастливыми переживаниями
молодости...
Термины, фразы, уравнения закружились в его изо¬
щренном уме, но, назло им, он был счастлив. На недол¬
гий период человек восторжествовал над психологом, и
Порус отказался от анализа ради изумительной радости
побыть некритично счастливым.
Он поднялся посреди периода сна за две ночи до
прибытия, чтобы застать первый, мимолетный облик Хан¬
лона, четвертой планеты Ригеля, его родного мира.
Где-то там в этом мире, на берегу спокойного моря,
стоит небольшой двухэтажный домик, совсем маленький
домик — не те громадные здания, которые пригодны разве
что для арктуриан и прочих громоздких гуманоидов.
Как раз настал летний сезон, и дома, должно быть,
купаются в жемчужном свете Ригеля, и какое это должно
быть удовольствие после резкого, желто-красного Арк-
тура.
И он чуть ли не кричал от наслаждения — самая
первая ночь, которую он проведет в трудах, объедаясь
жареным триптексом. Вот уж два года, как он не про¬
бовал его, а его жена — лучшая мастерица приготов¬
лять типтекс во всей системе.
При мысли о жене он слегка поморщился. Это под¬
лость — бросить ее вот так дома на два года, но это
диктовалось необходимостью. Он еще раз взглянул на
разложенные бумаги. Пальцы его лишь слегка подраги¬
вали, когда он принялся перебирать страницы. Весь
остаток дня он потратил на вычисление ее реакции,
когда она увидит его впервые после двухлетней разлуки,
и результаты получались не из утешительных.
Нина Порус была дамой неукротимой эмоциональнос¬
ти, и ему предстояло действовать четко и эффективно.
Он быстро отыскал ее глазами в толпе и улыбнулся.
Было приятно снова увидеть ее, даже если вычисления
и предвещали ему затяжные и серьезные шторма. Он
еще раз мысленно пробежался по своей заготовленной
речи и внес последние корректировки.
В этот момент она увидела его и неистово замахала
руками, пробиваясь в передние ряды встречающих. Она
повисла на его шее раньше, чем он успел к этому подго¬
товиться, и, оказавшись в ее любящих объятиях, Тан
Порус с удивлением обнаружил, что млеет от счастья.
285
Это была вовсе не та реакция, что предполагалась.
Что-то шло не так, как следовало.
Она ловко провела его сквозь толпу репортеров к
поджидавшему стратокару, тараторя всю дорогу:
— Тан Порус, я уж думала, что не доживу до встречи
с тобой. До чего же здорово, что мы снова вместе. Ты
был совершенно не прав. Дома, конечно, очень здорово,
но когда тебя нет, все это как-то не так.
Зеленые глаза Поруса остекленели.
Подобные речи были совершенно нехарактер¬
ны для Нины. Для чутких ушей психолога это звучало
чем-то приближающимся к бреду безумца. У него не хвати¬
ло соображения ответить хотя бы мычанием на отдель¬
ные высказывания. Медленно коченея в кресле, он наблю¬
дал, как земля уносится назад, слышал, как воет вокруг
ветер, сквозь который они неслись к своему маленькому
домику на берегу моря.
Нина продолжала неудержимо болтать. Единственным
нормальным аспектом ее речений была та легкость, то
ненавязчивое умение, с которым она объединяла в себе
обе ведущие диалог стороны.
— И, конечно же, дорогой, я приготовила для тебя
целого триптекса, зажаренного на вертеле и с гарниром
из сарнеесов. И... ах, да, что это была за история с новой
планетой, с Землей? Ведь ты ее так называл? Я тобой
так гордилась, как только про это услышала. Я сразу
сказала...
И так далее, пока ее голос не выродился в бессмыслен¬
ный конгломерат звуков.
Где же были ее слезы? Где были ее попреки, угрозы,
пылкая жалость к себе?
Перед обедом Тан Порус единым мощным усилием за¬
ставил себя встряхнуться. Он поглядел на стоявшую перед
ним тарелку с испускавшим пары триптексом, почув¬
ствовал странное отсутствие аппетита и сказал:
— Это мне напомнило тот день на Арктуре, когда
я обедал с Председателем Собрания...
Он погрузился в подробности, живописуя шуточки,
отклоняясь от сути дела, лирически гневаясь на собствен¬
ное от них удовольствие, делая упор, почти незамаски¬
рованный, на этот факт, что он чуть было не потерял
жену, и под конец, в последней дикой вспышке отчаяния,
ненароком признал присутствие поразительного коли¬
чества ригелианских женщин в системе Арктура.
Выслушав все это, его жена, улыбнулась и сказала:
286
— Я так рада, мой дорогой. Это же просто замеча¬
тельно, что ты был там счастлив. Ешь же свой триптекс.
Но Порус не мог есть свой триптекс.
При одной мысли об еде его начинало мутить. Мед¬
ленно, растерянно и испуганно взглянув на жену, он
поднялся со всем достоинством, на какое хватило сил,
и постарался найти уединение в своей комнате.
Он лихорадочно пролистал расчеты, потом рывком
опустился в кресло. Он кипел от злости, поскольку с Ни¬
ной явно происходило что-то недоброе, невероятно недоб¬
рое! Даже интерес к другому мужчине — он на мгновение
предположил и такую возможность как вероятное объяс¬
нение — не мог так революционно изменить характер.
Он рванул себя за волосы. Существовал какой-то
тайный фактор, еще более невероятный, чем этот, но он
понятия не имел, что бы это могло быть. В это мгновение
Тан Порус отдал бы все свои всемирные заслуги за то,
чтобы появилась его жена и сделала хотя бы одну попытку
снять с него скальп, как в старые добрые времена.
А рядом в столовой Нина Порус позволила веселым
искоркам заиграть в своих глазах.
Лор Харидин отложил ручку и сказал:
— Войдите!
Дверь открылась, и появился его приятель Эбло Ранин,
одним движением расчистил угол стола и уселся.
— Харидин, у меня идея.
Голос его прозвучал необычно, словно виноватый
вздох.
Харидин покосился на него с подозрением.
— Вроде того случая, когда ты подстроил ловушку
старику Обелю?
Ранин пожал плечами. Он провел два дня, скрываясь
в вентиляционной шахте после того, как та шутка вели¬
колепнейшим образом сработала.
— Нет, на этот раз все законно. Слушай, Порус
поручил тебе заботиться о сквиде, ведь верно?
— Ага, я вижу, на что ты нацелился. Ничего не выйдет.
Все, что я могу, это кормить сквида, но ничего больше.
Даже если я хлопну в ладоши, чтобы вызвать у него
тропизм перемены цвета, шеф меня потом прикончит.
— Да и космос с ним! Он где-то там, за много пар¬
секов отсюда.— Ранин извлек экземпляр «Журнала Галак-
тической Психологии» и раскрыл его.— Ты следил за
287
экспериментами Ливелла на Проционе V? Знаешь, эти —
с магнитными полями при наличии или отсутствии
ультрафиолетового облучения?
— Это не моя область,— ответил Харидин.— Я слы¬
шал о них, но не более того. А в чем дело?
— Так вот, проявляется реакция Е-типа, которая
порождает, хочешь — верь, хочешь — нет, стойкий эффект
Фимбала практически в каждом случае, в особенности
у высших беспозвоночных.
— Гмм!
— Так вот, если мы попробуем применить это к сквиду,
то получим...
— Нет! — Харидин неистово замотал головой.—
Порус меня в порошок сотрет. Великие звезды и малые
метеориты, что он тогда со мной сделает!
— Да послушай ты, дурачок! Порус и не может тебе
сказать, что делать со сквидом. Тут последнее слово за
Фрианом Обелем. Это же он глава Департамента Психо¬
логии, а не Порус. Все, что от тебя требуется, это
обратиться к нему за разрешением, и ты его получишь.
Говоря между нами, после прошлогодней заварухи с Хомо
Сол он старается на глаза Порусу не попадаться.
Харидин слабо возразил:
— Вот ты и попробуй.
Ранин поперхнулся.
— Нет. Если по правде, то мне лучше к нему не
соваться. Он, как мне кажется, до сих пор подозревает,
что ту штуку с ним выкинул я, так что я предпочитаю
держаться от него подальше.
— Ладно, договорились.
Выглядел Лор Харидин так, словно уже неделю не
спал как следует — лишнее доказательство, что порой
видимость соответствует действительности. Эбло Ранин
взглянул на него с кротким многотерпением и вздохнул.
— Взгляните на него! Может, ты сесть соизволишь?
Сантин сказал, что, возможно, получит окончательные
результаты сегодня, так?
— Да знаю я, знаю. Но какой позор! Я семь лет убил на
высшую математику, а теперь допускаю дурацкую ошибку
и даже не могу ее найти!
— Может, ее и искать не надо? Не глупи, ответ и
должен быть невозможен.
Высокий лоб Харидина пошел морщинами.
288
— О, я просто не знаю, что думать.
Не прекращая отчаянных размышлений, он продолжал
свои настойчивые попытки избавиться от дремоты и жела¬
ния растянуться на ковре, который лежал под ногами.
Неожиданно он опустился на сидение.
— Это все временные интегралы. С ними просто невоз¬
можно работать, я же тебе говорил. Ты отыскиваешь
их в таблице, тратишь полчаса, чтобы подобрать наибо¬
лее подходящее значение, и они дают тебе семнадцать
возможных ответов. Ты пытаешься выявить хотя бы один,
имеющий смысл, и — помоги мне Арктур! — получается,
что они или все имеют смысл, или ни один! Составляешь
таблицу для восьми из них, как в нашей задаче, и
комбинаций получается столько, что разбираться с ними
хватит всю оставшуюся жизнь. Ложный ответ! Я удив¬
люсь, если после всего этого останусь в живых.
Взгляд, который он бросил на объемистый том «Таблиц
временных интегралов» Хело, к величайшему удивлению
Ранина, не испепелил переплет.
Замигала контрольная лампочка, и Харидин рванулся
к дверям.
Он выхватил из рук курьера пакет и молниеносно рас¬
печатал его, яростно содрав упаковку.
Он раскрыл ответ на последней странице и уставился
на заключительный абзац, написанный Сантином:
«Ваши вычисления правильны. Желаю успеха, но не
стоит бить Поруса по голове из-за спины. Лучше сразу
войдите с ним в контакт».
Ранин прочитал резюме, заглядывая через плечо на¬
парника, и оба долго таращились друг на друга.
— Я был прав,— прошептал Харидин.— Мы обнару¬
жили такое сочетание, при котором мнимые величины в
квадрат не возводятся. Мы разработали предсказуемую
реакцию, которая включает в себя мнимые величины!
Ранин сглотнул и с силой согнал с себя оцепенение.
— И как ты это интерпретируешь?
— Великий космос! Клянусь Галактикой, да откуда
мне знать? Мы передадим это дело Порусу, вот и все.
Его напарник похрустел пальцами и ухватил своего
коллегу за плечи.
— Нет, только не это! Это же великий шанс для нас.
Если мы доведем это дело до конца, то обеспечим себе
будущее.— Он не мог говорить от возбуждения.— Великий
Арктур! Да любой психолог дважды заложил бы собствен¬
ную жизнь, появись только возможность оказаться на
нашем месте. 289
Ю А. Азимов
Сквид с Дракона благодушно плавал себе, не испыты¬
вая ни малейшего трепета перед гигантским соленоидом,
окружившим его бассейн. Множество перепутанных про¬
водов, освинцованных кабелей, подвешенных вверху ртут¬
ных ламп, ничего для него не значили. Он довольно по¬
щипывал листики морских папоротников, росших вокруг,
и существовал в мире со всей вселенной.
Не то, что два молодых психолога.
Эбло Ранин суетился над сложной паутиной соедине¬
ний, пытаясь в последний раз все проверить. Лор Харидин
помогал ему, когда кончал грызть ноготь на одном пальце,
но еще не приступал к следующему.
— Все готово,— заявил Ранин и вяло провел тряп¬
кой по вспотевшему лбу.— Бей его, не жалей!
Засветились ртутные лампы. Харидин задернул зана¬
вески на окне. В холодном тускло-красном свете два
ставших зеленоватыми лица внимательно наблюдали за
сквидом. Животное безостановочно шевелилось, в ртутном
свете его теплая розовая окраска сменилась на тускло¬
черную.
— Врубай ток,— холодно бросил Харидин.
Раздался мягкий щелчок — и ничего больше.
— Никакой реакции?— спросил Ранин, словно бы ни
к кому не обращаясь.
Он тут же затаил дыхание, потому что его напарник
склонился над сквидом.
— Со сквидом что-то происходит. Мне кажется,
он начал слегка светиться. Или это обман зрения?
Свечение сделалось отчетливым. Казалось, оно отдели¬
лось от тела животного и образовало вокруг него сфери¬
ческую оболочку. Томительно текли минуты.
— Oil излучает какой-то вид радиации, полей, сил —
можешь называть, как хочешь,— и похоже, со временем
это усиливается.
Ответа не последовало, да никто и не ждал его.
Они продолжали терпеливо наблюдать.
Тут Ранин испустил приглушенный крик и с силой
вцепился в локоть Харидина.
— Взрывающиеся кометы, это еще что такое?
Светящаяся сфера неведомо чего выбросила наружу
псевдоподию. Маленький мерцающий язычок коснулся
покачивающегося стебля водяного папоротника, и в то
же мгновение листья на нем побурели и завяли.
— Отключай ток.
Щелкнул выключатель, погасли ртутные лампы, тени
290
сгустились. Экспериментаторы нервно переглянулись.
— Что это было?
Харидин покачал головой.
— Не знаю. Что-то определенно ненормальное. Я
никогда не видел ничего подобного.
— Но ты никогда раньше не видел и мнимых величин
в уравнении реакции, верно? К тому же я не думаю,
чтобы это расширяющееся поле было какой-либо извест¬
ной нам формой энергии...
Он выпустил из себя воздух одним затяжным, при¬
свистывающим вздохом и медленно отступил от бассейна
со сквидом.
Моллюск лежал неподвижно, но половина папорот¬
ников в бассейне побледнела и увяла.
Харидин дышал с трудом. Он сдвинул защитные очки,
светящийся шар занимал уже половину бассейна.
Тонкие подвижные щупальца света тянулись к еще
уцелевшим папоротникам, а одно пульсирующей нитью
перекинулось через стеклянный край и теперь ползало
по столу.
Испуг превратил речь Ранина в набор отрывистых,
маловразумительных звуков.
— Запаздывающая реакция. Ты не проверял ее на
теорему Вилбона?
— Чего ради?— голова Харидина отчаянно тряслась,
пересохшие губы с трудом выдавливали слова: — Теорема
Вилбона не имеет смысла, если в уравнении проставлены
мнимые величины. Надо было бы...
Ранин с лихорадочной энергией взялся за дело. Он
выскочил из помещения и чуть погодя вернулся с кро¬
хотной, пронзительно верещавшей зверушкой, похожей на
белку. Он бросил ее на стол, по которому ползала
пульсирующая нитка, и пододвинул линейкой примерно
на ярд.
Светящееся щупальце задрожало, очевидно, ощутив
близость жизни каким-то жутковатым незрячим образом,
потом сделало быстрый бросок. Маленький грызун заве¬
рещал, пронзительно завизжал от непереносимой муки
и обмяк. Через две минуты от него осталась только
сморщенная съежившаяся пародия на тельце.
Ранин выругался и с отчаянным воплем выронил
линейку, потому что светящееся щупальце — более яркое
и толстое — двинулось по столу в его направлении.
— Иди сюда,— распорядился Харидин,— с этим пора
кончать.
291
Он рывком расстегнул кобуру и выхватил поблескиваю¬
щий хромом тонит. Острая, тонкая игла пурпурного света
ринулась вперед, к сквиду, и взорвалась с ослепительной,
беззвучной яростью на границе силовой сферы. Психолог
выстрелил еще и еще раз, потом передвинул регулятор,
образуя один непрерывный пурпурный поток разрушения,
который прекратился лишь тогда, когда иссякла энергия.
Но светящаяся сфера выглядела неповрежденной.
Теперь она занимала уже весь бассейн. Папоротники
превратились в мертвую бурую массу.
— Надо связаться с Советом! — выкрикнул Ранин.—
Эта тварь совсем вышла из повиновения!
Растерянности не возникло — гуманоиды в массе
своей просто не подвержены панике, если не принимать
во внимание полугениальных, полугуманоидных обита¬
телей планет Солнечной системы,— и эвакуация с терри¬
тории университета протекала спокойно.
— Один дурак,— заметил старый Мир Деана, ве¬
дущий физик Арктурианского университета,— способен
задать столько вопросов, что на них окажется не в силах
ответить и тысяча мудрецов.— Он провел пальцем по
своей жидкой бороденке и звучно фыркнул носиком-
кнопкой в знак презрения.— Если проводить аналогию,
то один глупый космический психолог способен заварить
такую кашу, что ее не расхлебать и тысяче физиков.
Обелю ужасно захотелось оттаскать его за бороденку.
У него было свое мнение насчет Харидина и Ранина,
но не увечномозговому физику позволять себе...
Появившаяся полная фигура Куала Уинна, ректора
университета, разрядила возникшее напряжение. Он
задыхался, и слова его перемежались пыхтением.
— Я связался с Галактическим Конгрессом, и они
пообещали эвакуацию всего Эрона в случае необходи¬
мости.— Голос его стал умоляющим.— Неужели ничего
нельзя больше сделать?
Мир Деана вздохнул.
— Пока ничего. Сквид излучает особого рода псевдо-
живое радиационное поле, не носящее электромагнитного
характера,— вот и все, что мы сейчас знаем. Распро¬
странение этого поля остановить не удалось ничем^ из
того, что мы перепробовали, ни материалами, ни вакуумом.
Ни один вид нашего оружия не оказался эффективным,
потому что в пределах поля обычные качества про¬
странства — времени, очевидно, нарушаются.
292
Ректор озабоченно покачал головой.
— Скверно! Надеюсь, вы уже послали сообщение
Порусу?
Он произнес это так, точно цеплялся за последнюю
соломинку.
— Да,— хмуро ответил Фриан Обель.— Он единствен¬
ный человек, который в самом деле понимает, что такое
сквид. Если и он не сможет нам помочь, то не сможет
никто.
Он перевел взгляд на сверкающую белизну универ¬
ситетского здания. Трава более чем на половине террито¬
рии превратилась в бурую щетину, деревья засохли.
Ректор чуть повернулся к Деану.
— Вы полагаете, это поле может распространяться
и в межпланетном пространстве?
— Пламя сверхновых, да я просто не знаю, что тут
думать! — взорвался Деана и раздраженно отвернулся.
Воцарилось гнетущее молчание полнейшей безысход¬
ности.
Тан Порус погрузился в глубочайшую апатию. Он не
замечал бриллиантового сверкания оттенков вокруг, он
не слышал звуков мелодичной музыки, которая заполняла
зал.
Он знал только одно — его уговорили сходить на
концерт. Концерты всегда были его проклятием, но все
двадцать лет супружеской жизни он умело откручивался
от них — это было под силу только величайшему из
психологов. А теперь...
Он вышел из оцепенения от неожиданно дисгармонич¬
ного звука, раздавшегося за его спиной.
Последовало стремительное скопление билетеров у
входа, возле которого имело место нарушение порядка,
протестующее движение рук в униформе, потом раздался
скрипучий голос:
— Я прибыл по неотложному делу от Галактического
Конгресса на Эроне, Арктур. Присутствует ли в зале
Тан Порус?
Порус прыжком вскочил на ноги.
Любая возможность покинуть концерт была не иначе,
как даром небесным.
Он распечатал врученное ему сообщение и жадно
впился в его содержание. На втором абзаце приподня¬
тое настроение покинуло его. Когда он дочитал до конца
293
и поднял голову, то на лице жили одни только зеленые,
мечущие молнии глаза.
— Когда мы можем вылететь?
— Корабль ждет.
— Тогда не будем терять времени.
Он сделал шаг вперед и остановился. Чья-то рука
ухватила его за локоть.
— Куда это ты собрался?— спросила Нина Порус.
Голос ее звенел скрытой сталью.
На мгновение Тан Порус почувствовал, что зады¬
хается. Он предвидел то, что могло произойти.
— Дорогая, я вынужден немедленно отправиться на
Эрон. На карту поставлена судьба целого мира, возмож¬
но, всей Галактики. Ты представить себе не можешь,
насколько это важно. Я тебе Есе расскажу...
— Хорошо, но я еду с тобой!
Психолог опустил голову.
— Хорошо, дорогая! — выдавил он и вздохнул.
Комиссия психологов дружно, как один, хмыкнула
и забормотала, после чего с презрением уставилась на
висевший перед ними крупномасштабный график.
— Смелее, коллеги,— произнес Тан Порус.— Я сам
чувствую себя в данном случае не вполне уверенно, но
вы все ознакомились с моими результатами, сами прове¬
рили вычисления. И это единственное воздействие,
которое сможет прекратить реакцию.
Фриан Обель нервно потеребил подбородок.
— Да, с математикой все ясно Рост водородно-ион¬
ной активности выше РНЗ может повысить интеграл Де¬
мана, и тогда... Но послушайте Порус, это не увязывается
с пространством—временем Математика может не иметь
силы в данном случае. Возможно, тут ничто может не
иметь силы.
— Это наш единственный шанс. Если бы имели дело
с обычным пространством—временем, достаточно было бы
залить этого проклятого сквида изрядной порщией кисло¬
ты или зажарить из тонита, а поскольку дело обстоит
не так, у нас нет выбора, и мы вынуждены пользоваться
той единственной возможностью...
Его перебил звучный голос:
— Да дайте же мне пройти, я говорю! Меня это не
заботит, пусть идут хоть десять конференций сразу!
Дверь распахнулась, и в проеме возникла массивная
294
фигура Куала Уинна. Он нашел глазами Поруса и устре¬
мился к нему.
— Порус, должен вам сообщить, что я схожу с ума.
Парламент намерен на меня, как на ректора универси¬
тета, возложить ответственность за все происходящее.
А теперь еще Деана говорит, что...
Он немо зашевелил губами, и Мир Деана, спокойно
стоящий позади него, продолжил рассказ:
— Поле покрывает теперь более тысячи квадратных
миль, и его способность к росту равномерно увеличивает¬
ся. Теперь уже не остается сомнений в том, что оно
способно распространиться в межпланетном, а если
понадобится, то и в межзвездном пространстве. Это всего
лишь вопрос времени.
— Вы это слышали?— Уинн прямо заплясал от тре¬
воги.— Можете вы что-нибудь предпринять? Ведь вся
Галактика погибнет, говорю я вам!
— Ах, да оставьте вы в покое свою тунику,— гро¬
мыхнул Порус,— и позвольте нам уладить все это.—
Он повернулся к Деана.— Сообразили ваши шутейные
физики выполнить хотя бы такие грубые замеры, как,
скажем, скорость проникновения поля сквозь различные
среды?
Деана сухо кивнул.
— Проницаемость варьируется и, в общем, зависит
от плотности. Осмий, ирридий и платина — хорошо,
свинец и золото — прекрасно.
— Чудненько! Все срабатывает! Все, что мне потре¬
буется, это скафандр с осмиевым покрытием и шлемом
из свинца. Но чтобы покрытие было с обеих сторон,
а шлем — надежный и толстый.
Куал Уинн от ярости сорвался с места.
— Осмиевое покрытие! Клянусь великими туманностя¬
ми, о цене вы подумали?
— Подумал,— коротко уронил Порус.
— Но ведь они взвалят это на университет, они...
Он с трудом опомнился, когда угрюмые взгляды
собравшихся психологов сфокусировались на нем.
:— Когда он вам понадобится?— обреченно пробор¬
мотал он.
— Вы и в самом деле решили идти сами?
— А почему и нет?— спросил Порус, забираясь в ска¬
фандр.
295
Мир Деана сказал:
— Шлем из свинцового стекла сможет противостоять
полю не больше часа, и, возможно, вы испытаете его
частичное проникновение через гораздо более короткое
время. Понятия не имею, что вы будете с этим делать.
— Это уж мои заботы,— Порус замолчал, потом
неуверенно продолжил: — Я буду готов через несколько
минут. Но сперва я хотел бы поговорить наедине со
своей женой.
Беседа отличалась краткостью. Это был один из тех
крайне редкостных случаев, когда Тан Порус позабыл,
что он психолог, и говорил только то, что подсказывало
ему сердце, без пауз, чтобы оценить непосредственную
реакцию собеседника.
Единственное, что он знал, скорее инстинктивно, чем
рассудком, так это то, что жена его не повредилась рас¬
судком и не сделала его сентиментальным, и он знал,
что не ошибся. Ведь только в последние секунды глаза
ее опустились, а голос задрожал. Она выхватила из
широкого рукава платок и торопливо выбежала из ком¬
наты.
Психолог поглядел ей вслед, потом нагнулся и поднял
тоненькую книжечку, которая выпала, когда она доставала
платок.
Не глядя на нее, он сунул брошюрку во внутренний
карман туники, криво усмехнулся и сказал:
— Талисман!
Одноместный крейсер Тана Поруса мчался сквозь
«поле смерти». Почти сразу же на него навалилось лип¬
кое ощущение заброшенности.
Он передернул плечами.
— Воображение! Сейчас нельзя позволять нервам
распускаться!
Неверное, сияние — искры, гаснущие раньше, чем он
успевал их рассмотреть — разлилось в воздухе вокруг
него. Потом оно охватило весь корабль и, взглянув
наверх, ригелианин увидел, что пять эронианских рисовых
пташек, которых он захватил с собой, беспорядочной
грудой крыльев лежат на полу своей клетки.
— Значит, «поле смерти» уже здесь,— пробормотал
он.— Поле уже проникло сквозь стальную оболочку крей¬
сера.
Посадка вышла неуклюжей — крейсер сильно ударил¬
296
ся о грунт обширного университетского спортивного поля.
Тан Порус, нелепая фигура в громоздком осмиевом ска¬
фандре, выбрался наружу и осмотрел угнетающе дейст¬
вующие окрестности. От бурой щетины под ногами до
светящегося тумана, который сменил нормальную голу¬
бизну неба, все вокруг говорило только об одном — о
смерти.
Он направился к факультету психологии.
В лаборатории было темно, шторы так и остались
опущенными. Он поднял их и принялся изучать бассейн
со сквидом. Водяной клапан продолжал работать, поэтому
бассейн был полон. Впрочем, это было единственным
нормальным явлением во всем окружающем. Только
несколько темно-коричневых обломков стеблей осталось
от того, что недавно было морским папоротником. Сам
сквид инертно лежал на дне бассейна.
Тан Порус вздохнул. Он чувствовал себя усталым
и несколько оцепеневшим. Мозг работал затуманенно
и нечисто. Какое-то время он даже глядел перед собой
и ничего не видел.
Потом, собравшись с силами, он поднял бутыль,
которую принес с собой, и поглядел на этикетку — двенад¬
цатиполярная гидрохлоридовая кислота.
Рассеянно пробормотав про себя:
— Две сотни кубиков. Теперь выливаем все содержи¬
мое и насильно заставляем PH понизиться, если только
ионная активность водорода имеет здесь какое-либо
значение,— Он нащупал стеклянную пробку и неожиданно
рассмеялся. Чувствовал он себя в точности так же, когда
один-единственный раз в жизни напился.
Он помотал головой, стряхивая паутину, окутываю¬
щую мозг.
— Теперь выждем несколько минут, пока сработает,
и что потом? Понятия не имею. Что-нибудь да как-
нибудь. А эта тварюга станет хламом! Станет хламом!
Хламом!
Он принялся напевать простенькую популярную пе¬
сенку, пока кислота делала свое дело в открытом бас¬
сейне.
Тан Порус почувствовал, что доволен собой и опять
рассмеялся. Потом он взболтал воду бронированной рукой
и расхохотался еще сильнее, а потом опять вернулся
к песенке.
Тут он заметил начало неуловимых перемен в окружаю¬
щем. Он уцепился за это и петь перестал. Тут же проис¬
297
шедшее обрушилось на него стремительным потоком хо¬
лодной воды. Сияние в атмосфере исчезло!
С внезапной решительностью он отстегнул шлем и от¬
швырнул его прочь.
После этого Тан Порус полной грудью вобрал в себя
воздух, несколько затхлый, но совсем не смертоносный.
Он наполнил кислотой бассейн с водой, он уничтожил
поле в зародыше!
Можно отметить полную победу чистой математиче¬
ской психологии.
Он выбрался из осмиевого скафандра и потянулся.
Давление на грудь напомнило ему кое о чем. Доставая
брошюру, которую уронила его жена, Порус заметил:
— Талисман свое выполнил.
Он улыбнулся собственному капризу.
Улыбка застыла, когда он впервые взглянул на назва¬
ние, указанное на книжке.
Там значилось: «Вспомогательный курс по прикладной
психологии. Занятие пятое».
Это было равнозначно тому, как если бы что-то боль¬
шое и тяжелое внезапно обрушилось на голову Поруса
и заставило его прозреть. Нина, должно быть, целых два
года изучала прикладную психологию!
Так вот каким был недостающий фактор!
Ему следовало бы предусмотреть его, тогда бы он
смог воспользоваться тройными временными интеграла¬
ми, но...
Но надавил клавишу коммуникатора и вышел на
связь:
— Эй! Говорит Порус! Я обращаюсь ко всем вам!
Поле смерти исчезло. Я перехитрил сквида!
Он отключился и с торжеством добавил:
— И свою жену тоже!
Довольно странно — а может, ничего странного в этом
и нет! — но эта вторая победа доставила ему гораздо
больше радости.
ЧЕРНЫЕ МОНАХИ ПЛАМЕНИ
Глаза Рассела Тимбелла засияли тторжеством, когда
он увидел почерневшие обломки того, что несколько часов
назад было крейсером Ласинукского флота. Выпирающие
во все стороны, искореженные переборки являлись убеди¬
тельным доказательством чудовищной силы удара.
Невысокий, полный землянин вернулся в свой ухожен¬
ный стратоплан. Какое-то время он бесцельно крутил
длинную сигару, потом закурил. Клубы дыма поплыли
вверх. Он прикрыл глаза и погрузился в размышления.
Услышав через какое-то время осторожные шаги, он
вскочил на ноги. Два человека проскользнули внутрь,
бросив прощальные взгляды наружу. Люк бесшумно
закрылся. Один из пришедших направился к пульту"
Почти сразу же пустынная, безлюдная местность
оказалась далеко внизу, серебристый нос стратоплана
нацелился на древний метрополис Нью-Йорк.
Прошло несколько минут, прежде чем Тимбелл спро¬
сил:
— Все чисто?
Человек за: пультом кивнул.
— Ни одного корабля тиранов поблизости. Совершен¬
но ясно, что «Грахул» не успел обратиться по радио за
помощью.
— Почту забрали?— нетерпеливо спросил второй.
— Мы отыскали ее довольно быстро. Почта не постра¬
дала.
— Мы нашли и еще кое-что,— с горечью заметил его
собеседник.— Кое-что из другой области последний до¬
клад Сиди Пеллера
На мгновение круглое лицо Тимбелла обмякло, на
нем появилось нечто вроде страдания, но оно тут же
окаменело.
— Он мертв{ Но он пошел на это ради Земли, и зна¬
299
чит, это не гибель. Это мученичество! — Последовало
молчание, потом Тимбелл печально добавил: — Дай мне
взглянуть на донесение, Петри.— Он взял сложенный
пополам листок, медленно развернул и прочитал вслух: —
«Четвертого сентября произведено успешное проникнове¬
ние на борт крейсера флота тиранов «Грахул». Весь
путь от Плутона до Земли вынужден скрываться. Пятого
сентября обнаружил искомую корреспонденцию и завла¬
дел ею. Решил воспользоваться крепостью ракетных
двигателей. Помещаю туда доклад вместе с почтой. Да
здравствует Земля!» — Когда Тимбелл читал послед¬
ние слова, голос его странно подрагивал.— От руки ла-
синукских тиранов пал Сиди Пеллер. Не было более ве¬
ликого человека. Но он будет отомщен сторицей! Чело¬
веческая раса еще не до конца пришла в упадок.
Петри глядел в иллюминатор.
— Как Пеллеру удалось все это? Успешно пробрать¬
ся на вражеский крейсер, на глазах у всего экипажа по¬
хитить документы, а корабль заставить разбиться... Как
ему удалось? Нам никогда не узнать этого, если не
считать сухих строчек его донесений.
— Он выполнял приказ,— заметил Уильямс, зафикси¬
ровал управление и повернулся к спутникам.— Я сам до¬
ставил ему этот приказ на Плутон: захватить дипломати¬
ческую почту и разбить «Грахул» над Гоби. Он свое за¬
дание выполнил, только и всего,— пожал он плечами.
Атмосфера подавленности сгущалась, пока Тимбелл
не нарушил ее.
— Забудем об этом. Вы обо всем позаботились на
корабле?
Оба спутника кивнули в унисон.
— Все следы Пеллера были выявлены и деатомини-
рованы,— деловито сказал Петри.— Они никогда не об¬
наружат присутствие человека среди обломков. Сам
документ заменен заранее подготовленной копией, которая
доведена огнем до состояния, не дающего возможность
ее прочтения. Она даже пропитана солями серебра в том
количестве, которое остается после приложения официаль¬
ной печати Императора Тиранов. Могу поклясться голо¬
вой, ни одному ласинуку не придет в голову, что катастро¬
фа произошла не из-за несчастного случая, а документ не
был уничтожен.
— Отлично! Они уже двадцать четыре часа не могут
установить место падения. С воздуха его не засечь. Теперь
передайте мне корреспонденцию.
300
Тимбелл нежно, почти с благоговением взял в руки
металлоидный контейнер, почерневший, деформирован¬
ный, до сих пор сохраняющий тепло. Тимбелл с силой
сорвал крышку.
Документ, который Тимбелл вытряхнул наружу, с шур¬
шанием развернулся. В нижнем левом углу красовалась
огромная серебряная печать самого Императора Ласи-
нука — тирана, который, живя на Веге, правил одной
третью Галактики. Послание было адресовано вице-
королю Солнечной системы.
Трое землян мрачно и внимательно пробежали глаза¬
ми изящно отпечатанные строчки. Резкие, угловатые ласи-
нукские буквы отливали красным в лучах заходящего
солнца.
— 4to, разве я был не прав?— прошептал Тимбелл.
— Прав, как всегда,— согласился Петри.
По-настоящему ночь так и не наступила. Черно¬
пурпурное небо незначительно потемнело, звезды стали
ненамного ярче, но, если не обращать на это внимания,
в атмосфере не ощущалось разницы между присутствием
и отсутствием Солнца.
— Вы уже обдумали следующий шаг?— нерешительно
спросил Уильямс.
— Давным-давно. Завтра я навещу Пола Кейна вот
с этим,— Тимбелл указал на послание.
— Лоару Пола Кейна?— воскликнул Петри.
— Этого лоариста! — одновременно выдохнул Уиль¬
ямс.
— Лоариста,— согласился Тимбелл.— Он наш чело¬
век.
— Вернее сказать, он — лакей ласинуков,— воз¬
мутился Уильямс.— Кейн — глава лоаризма, следователь¬
но, предводитель изменников-землян, которые пропове¬
дуют смирение перед захватчиками.
— Совершенно верно.
Петри побледнел, но неплохо держал себя в руках.
— Ласинуки — наши явные враги, с которыми при¬
дется столкнуться в открытой битве, но лоаристы... Это
же сброд! Я скорее сам пойду на службу к вице-королю
тиранов, чем соглашусь иметь что-нибудь общее с этими
ковырялами в древней истории Земли, которые возносят
молитвы ее былому величию, но ничуть не озабочены
ее нынешней деградацией.
— Вы слишком строго будите,— губы Тимбелла едва
301
заметно тронула улыбка.— Мне и раньше приходилось
иметь дело с вождем лоаристов...— Он резким жестом
прервал удивленные и испуганные крики.— Я был очень
осторожен. Даже вы ничего не знали, но, как видите,
до сих пор Кейн не предал меня. Эти встречи обманули
мои ожидания, но кое-чему научили. Вот послушай¬
те-ка.
Петри с Уильямсом придвинулись поближе, и Тимбелл
продолжал жестким, деловитым тоном.
— Первое Галактическое Нашествие Ласинука за¬
вершилось две тысячи лет назад, сразу после того, как
Земля капитулировала. С тех пор агрессия не возобнов¬
лялась, и независимые планеты людей в Галактике
вполне удовлетворены поддержанием подобного «статус
кво». Они слишком поглощены распрями между собой,
чтобы приветствовать возобновление борьбы. Сам лоаризм
заинтересован только в успешном противодействии новым
путям мышления. Для них нет особой разницы, люди
или ласинуки правят Землей, лишь бы сам лоаризм
процветал. Возможно, мы — националисты — в этом
отношения для них даже большая опасность, чем ти¬
раны.
— Я бы сказал, так и есть,— криво усмехнулся
Уильямс.
— И потому, если с этим согласиться, вполне естест¬
венно, что лоаризм взял на себя роль миротворца. Однако,
если это окажется в их интересах, они не замедлят
присоединиться к нам.— Тимбелл похлопал ладонью по
разложенному перед ним документу.— А вот это подска¬
жет им, где лежат их интересы.
Его спутники хранили молчание.
— У нас мало времени,— продолжал Тимбелл,—
не более трех лет. Возможно, даже не больше двух.
Но вы сами знаете, что надежда на успех немедленного
восстания есть.
— Знаем,— проворчал Петри, потом процедил сквозь
зубы: — Если нам придется разделаться только с теми
ласинуками, что находятся на Земле.
— Согласен. Но они могут обратиться за помощью
на Вегу, а нам звать на помощь некого. Ни одна из
Планет Людей и не подумает выступить в нашу защиту,
не почешется, как и пятьдесят лет назад. Именно поэтому
мы должны перетянуть лоаристов на свою сторону.
— А как поступили лоаристы пять веков назад, во
время Кровавого Восстания?— не скрывая ненависти в го¬
302
лосе, спросил Уильямс.— Они бросили нас на произвол
судьбы, спасая свою драгоценную шкуру.
— Мы не в том положении, чтобы вспоминать об
этом,— заметил Тимбелл.— Сейчас мы должны заручить¬
ся их поддержкой, а уж потом, когда будет все кончено,
посчитаемся...
Уильямс повернулся к пульту.
— Через пятнадцать минут Нью-Йорк,— сообщил
он>— и все-таки мне это не нравится. На что способны
эти пачкуны лоаристы? Да у них ничего за душой,
кроме банальностей и предательства!
— Они — последняя сила, объединяющая человечест¬
во,— ответил Тимбелл.— Сейчас очень слабая, очень
беспомощная, но в ней — единственный шанс для Земли.
Они спускались, входя в более плотные слои атмосфе¬
ры, и свист рассекаемого воздуха возрос до пронзитель¬
ного воя. Уильямс выстрелил тормозными ракетами, и они
пронзили серое покрывало облаков. Впереди, у самого
горизонта, показалась обширная россыпь огней, озна¬
чавшая Нью-Йорк.
— Смотри, чтобы наши манеры ничем не раздражали
ласинукскую инспекцию, и подготовь документы. Они
ни в коем случае не должны нас разыскивать.
Лоара Пол Кейн откинулся в богато украшенном
кресле. Тонкие пальцы играли пресс-папье из слоновом
кости на крышке стола. Глаза избегали взгляда сидев¬
шего напротив полного человека, а в томе, стоило Кейну
заговорить, ощущалось высокомерие.
— Я не могу больше рисковать, прикрывая вас, Тим¬
белл. До сих пор я поступал так из-за уз человечности,
связывающих нас, но...— Он замолчал.
— Но? — подсказал Тимбелл.
Пальцы Кейна снова и снова запускали пресс-папье
волчком.
— Ласинуки стали последнее время вести себя гораз¬
до резче. Они сделались излишне самоуверенными.—
Кейн внезапно поднял глаза.— Я не совсем свободный
агент и не располагаю той силой и влиянием, какую,
как я смотрю, вы мне приписываете.— Глаза его вновь
опустились, а в голосе прозвучали беспокойные нотки.—
Ласинуки полны подозрений. Они начинают ощущать
работу хорошо налаженного, законспирированного под¬
полья, и мы не можем позволить себе оказаться заме¬
шанными в этом.
303
— Знаю,— кивнул Тимбелл.— Возникнет необходи¬
мость — и вы нами просто пожертвуете, как ваши пред¬
шественники пожертвовали патриотами пятьсот лет назад.
Но на этот раз лоаризму суждено сыграть более благо¬
родную роль.
— И что пользы от вашего восстания?— последовал
утомленный вопрос.— Неужели ласинукский режим более
ужасен, нежели человеческая олигархия, которая правит
Сантанией, или диктатор, повелевающий Трантором?
Ласинуки не гуманоиды, но они в любом случае разумны.
Лоаризм должен жить в мире с любой властью.
Тимбелл улыбнулся, хотя ничего смешного сказано
не было. В улыбке ощущалась едкая ирония и, чтобы
подчеркнуть ее, Тимбелл достал листок бумаги.
— Вы так считаете, верно? Тогда прочтите вот это.
Это уменьшенная фотокопия... Нет, не берите, читайте
у меня в руках и...
Его последнее замечание было перебито внезапным
растерянным восклицанием собеседника. Лицо Кейна пре¬
вратилось в маску ужаса, когда он впился взглядом
в предложенную ему копию.
— Где вы ее взяли?— Кейн с трудом узнал собствен¬
ный голос.
— Удивлены? Но ведь она у меня есть, верно? К тому
же она стоила жизни отличному парню и крейсеру
Его Рептилийского Величества. Надеюсь, у вас не возник¬
ло сомнения в подлинности?
— Нет.— Кейн провел подрагивающей рукой по
лбу.— Это подпись и печать Императора. Их невозможно
подделать.
— Как видите> Ваше Святейшество,— с сарказмом
сказал Тимбелл,— возобновление Галактической Экспан¬
сии — вопрос двух-трех лет. Первые шаги к ней будут
предприняты еще в нынешнем году, а какими они будут,
сами можете прочесть.— Голос Тимбелла сделался вкрад¬
чиво-ядовитым.— Поскольку этот приказ адресован
вице-королю...
— Дайте немного подумать.— Кейн упал в кресло.
— Ив этом есть необходимость?—безжалостно
воскликнул Тимбелл.— Это не что иное, как завершение
моих предположений шестимесячной давности, которые
вы предпочли не услышать. Земля — мир гуманоидов,
поэтому она будет уничтожена. Очаги человеческой куль¬
туры рассеяны по разным участкам ласинукскбй зойы
304
Галактики, так что любой след человеческого присут¬
ствия подлежит уничтожению.
— Но Земля! Колыбель человеческой расы! Начало
нашей цивилизации!
— Вот именно! Лоаризм умирает, а гибель Земли
окончательно погубит его. С крушением лоаризма по¬
гибнет последняя объединяющая сила, и Планеты Людей,
непобедимые, пока дружны, будут уничтожены одна за
другой Второй Галактической Экспансией, если только...
— Я знаю, что вы хотите сказать,— прозвучал бес¬
страстный голос Кейна.
— Не более того, что говорил прежде. Человечество
должно объединиться, а сделать это оно может только
вокруг лоаризма. У всех сражающихся должна быть
цель, и целью должно стать освобождение Земли. Я могу
заронить искру здесь, на Земле, но вы должны раздуть
ее в костер по всей населенной людьми части Галак¬
тики.
— Вы подразумеваете тотальную войну, Галактиче¬
ский Крестовый Поход,— прошептал Кейн.— Но кому,
как не мне, знать лучше, что после всех прошедших
столетий тотальная война невозможна.— Он внезапно
рассмеялся.— Вы хоть знаете, насколько сегодня ослаб
лоаризм?
— Нет ничего слабого, которое не могло бы усилить¬
ся. Как бы ни ослаб лоаризм со времен Первого Галак¬
тического Нашествия, но вы и поныне сохранили дис¬
циплину и организованность — лучшую в Галактике.
Ваши предводители, если брать в целом, толковые люди,
это я вынужден признать. А обдуманно действующая
объединенная группа умных людей способна на многое.
Она обязана оказаться такой, поскольку иного выбора
нет.
— Оставьте меня,— безжизненно произнес Кейн.—
На большее я сейчас не способен. Мне следует подумать.
Голос его опять затих, один из пальцев указал в на¬
правлении двери.
— Что толку от размышлений! — в раздражении
воскликнул Тимбелл.— Нам надо действовать! — С этими
словами он исчез.
Ночь для Кейна выдалась ужасной.
Его лицо побледнело и осунулось, глаза запали и лихо¬
радочно блестели, но голос звучал спокойно и весомо.
305
— Мы союзники, Тимбелл.
Тимбелл холодно улыбнулся, на мгновение коснулся
протянутой руки Кейна, но тут же ее отпустил.
— Всего лишь по необходимости, Ваше Святей¬
шество. Мы не друзья.
— Об этом я и не говорю. Но действовать мы
должны вместе. Мои предварительные указания уже
разосланы. Верховный Собор утвердит их. Хотя бы в этом
отношении я не предвижу осложнений.
— Сколько мне придется ждать результатов?
— Кто знает? Лоаризму все еще не мешают в про¬
паганде, до сих пор есть люди, которые воспринимают
ее: одни с почтением, другие со страхом, третьи просто
поддаются воздействию самой пропаганды. Но кто может
знать? Человечество слепо, да и сам лоаризм тоже.
Антиласинукские настроения слабы, трудно разбудить.их,
просто так колотя в барабан.
— Всегда было не сложно играть на ненависти.—
Лунообразное лицо Тимбелла сделалось на удивление
жестким.— Эмоциональность! Пропаганда! Искренний
и неразборчивый оппортунизм! К тому же, несмотря на
свою слабость, лоаризм богат. Массы могут быть поко¬
рены словами, но тех, кто занимает высокие посты, кто
по-настоящему важен, можно соблазнить и кусочками
желтого металла.
— Ничего нового вы не предложили,— устало
мпхнул рукой Кейп.— Подобная методика оскорблений
применялась в человеческой политике еще на туманной
заре нашей истории, когда челозечеству принадлежала
одна-единственная старушка Земля, да и та была рас¬
членена на множество сегментов.— Затем он с горечью
добавил:—Подумать только, приходится возвращаться
к тактике варварских эпох!
Тимбелл цинично пожал плечами.
— Вы знаете лучший способ?
— В любом случае даже со всей этой грязью мы
можем потерпеть неудачу.
— Нет, если план будет хорошо'разработан.
Лоара Пол Кейн вскочил, сжав кулаки.
— Дурость это! И вы, и ваши планы! Все эти ваши
многомудрые, тайные, уклончивые, неискренние планы!
Неужели вы думаете, что заговор означает восстание,
а восстание — победу? На что вы способны? Вынюхи¬
вать информацию, неторопливо подкапываться под корни?
Руководить восстанием — выше ваших сил. Я могу за¬
306
ниматься организацией, подготовкой, но руководить вос¬
станием и не в моих силах.
Тимбелл вздрогнул.
— Детальнейшая подготовка...
— Ничего не даст, говорю я вам. Можно иметь все
необходимые химические ингредиенты, можно создать
самые благоприятные условия — и все же реакция не
пойдет. В психологии масс, как и в химии, необходимо
наличие катализатора.
— Великий Космос, о чем вы?
— Можешь ты быть предводителем восстания?—
выкрикнул Кейн.— Крестовый Поход — это война эмо¬
ций. Ты сможешь управлять этими эмоциями? Ты конспи¬
ратор, к примеру, ты можешь обойтись и без того,
чтобы принимать участие в открытой битве. А я могу
руководить восстанием? Я, старый, миролюбивый чело¬
век. Так кто же будет вождем, тем психологическим
катализатором, кто возьмется за унылое, ничего не зна¬
чащее дело своих изумительных «приготовлений» и
вдохнет в него жизнь?
Рассел Тимбелл стиснул зубы.
— Пораженчество! Значит, так?
— Нет! — последовал резкий ответ.— Реализм!
Наступило озлобленное молчание, потом Тимбелл
резко повернулся и вышел.
По корабельному времени наступила полночь, и ве¬
черний бал достиг апогея. Центральный салон супер¬
лайнера «Пламя сверхновой» был полон кружащихся,
смеющихся, сверкающих фигур, державшихся все более
и более раскованно.
— Это напоминает мне трижды проклятые приемы,
которые устраивала моя жена на Лакто,— пробормотал
Саммел Маронни своему спутнику.— Я-то думал, что от¬
дохну от них хотя бы в гиперпространстве, но, как
видите, не удалось.— Он негромко простонал и взглянул
на развлекавшихся с явно неприязненным изумле¬
нием.
Одет Маронни был по самой последней моде, от
пурпурной ленты, стянувшей волосы, до небесно-голубых
сандалий, но выглядел невероятно стесненным. Его
полная фигура была втиснута в ослепительно красную,
ужасно тесную тунику, а редкие толчки грудной клетки
указывали, что с ним, того и гляди, случится приступ.
307
Его спутник, более высокий и худощавый, был облачен
в безукоризненно белый мундир и держался с непри¬
нужденностью, порожденной длительной практикой. Его
подтянутая фигура представляла резкий контраст с не¬
лепым внешним видом Саммела Маронни.
Лактонский экспортер прекрасно понимал это.
— Будь оно все проклято, Дрейк, но работка у вас
просто изумительная. Одеты, словно крупная шишка,
а всего и требуется — приятно выглядеть да отдавать
честь. Кстати, сколько вам здесь платят?
— Маловато.— Капитан Дрейк приподнял седую
бровь и вопросительно взглянул на лактонца.— Хотел
бы я, чтобы вы оказались на моем месте недельку-
другую. Тогда вы бы запели менее сладко. Если вы
думаете, что угождать жирным вдовушкам и снобам
с завитыми локонами из высшего общества — это воз¬
лежать на ложе из роз, то будьте добры, займитесь
этим.— Какое-то время он беззвучно бормотал руга¬
тельства, потом любезно поклонился глупо улыбнув¬
шейся ему, усыпанной драгоценностями старой ведьме.—
Вот от этого-то у меня появляются морщины и седеют
волосы, клянусь Ригелем!
Маронни достал из портсигара длинную «Каренну»
и с наслаждением раскурил ее.
Он выпустил в лицо капитану яблочно-зеленоватое
облако дыма и проказливо усмехнулся.
— Ни разу еще не встречал человека, который не
проклинал бы свою работу, будь она даже такой пустя¬
ковой, как ваша, старый мошенник... Ах, если не ошибаюсь,
к нам направляется великолепнейшая Илен Сурат!
— О, розовые дьяволы Сириуса! Мне и поглядеть-то
страшно. Неужели эта старая карга и в самом деле
движется в нашем направлении?
— Определенно. Неужели вы не счастливы? Все-
таки она одна из богатейших женщин на Сантании,
к тому же вдова. Полагаю, мундир околдовывает их.
Какая жалость, что я женат!
Лицо капитана Дрейка испуганно исказилось.
— Чтоб на нее люстра обрушилась! — Он повернулся,
выражение его лица претерпело мгновенную метамор¬
фозу, сменившись глубочайшим восхищением.— О, мадам
Сурат, я уже потерял надежду увидеть вас сегодня
ночью.
Илен Сурат, шестидесятилетие которой осталось в да¬
леком прошлом, хихикнула, как девица.
зон
— Ох, оставьте, старый соблазнитель, или вы заста¬
вите меня забыть, что я пришла сюда выбранить вас.
— Надеюсь, ничего особо скверного?
Дрейк почувствовал, что кожа на голове собирается
складками. Он уже имел дело с жалобами мадам Сурат.
Обычно дела обстояли скверно.
— Скверного очень и очень много. Я только что
узнала, что через пятьдесят часов мы совершим посадку
на Землю, если я правильно выговорила ее название.
— Абсолютно правильно,— произнес капитан Дрейк,
почувствовав некоторое облегчение.
— Но она не была указана, как место остановки,
когда мы вылетали.
— Верно, не была. Но это, видите ли, вполне обычное
дело. Через десять часов мы уже улетим оттуда.
— Но это же невыносимо! Это означает, что я теряю
целый день, а мне необходимо оказаться на Сантании
на этой неделе, и каждый день для меня драгоценен.
К тому же я никогда не слыхала о Земле.— Она извлек¬
ла из сумочки переплетенный в кожу томик и раздражен¬
но зашелестела страницами.— Мой путеводитель даже не
упоминает о таком месте. Я полна уверенности, что никто
не испытывает ни малейшего желания побывать там.
Если вы будете упорствовать в намерении тратить время
пассажиров на абсолютно бессмысленные остановки, то
мне придется объясняться по этому поводу с президентом
линии. Должна вам напомнить, что у себя дома я рас¬
полагаю некоторым влиянием.
Капитан Дрейк неслышно вздохнул.
Уже не первый раз Илен Сурат напоминала ему
о своем «некотором влиянии».
— Моя дорогая мадам, вы совершенно правы, вы
полностью правы, но я ничего не могу поделать. Все
корабли линий Сириуса, Альдебарана, Альфы Центавра
и 61 Лебедя обязаны останавливаться на Земле. Это
следует из межзвездного соглашения, и даже сам пре¬
зидент линии, какие бы убедительные документы вы ему
ни привели, в данном случае окажется бессилен.
Маронни решил, что пришло время выручать взятого
в осаду капитана.
— К тому же,— заметил он,— я полагаю, что двое
из пассажиров направляются именно на Землю.
— Вот именно, я и забыл! — Лицо капитана Дрейка
несколько просветлело.— Да, мы имеем вполне конкрет¬
ную причину для остановки.
309
— Два пассажира из более чем пяти сотен! Однако
же логика!..
— Вы несправедливы,— беззаботно произнес Марон¬
ни.— В конце концов, именно на Земле зародилась, чело¬
веческая раса. Надеюсь, вы знаете об этом?
Патентованные накладные брови Илен Сурат взлетели
вверх.
— Да неужели?— Растерянная улыбка на ее лице тут
же сменилась презрением.— Ах да, но ведь это было
много тысяч лет назад! Теперь это не имеет никакого
знамения.
— Для лоаристов имеет, а те двое, которые собирают¬
ся высадиться там, лоаристы.
— Вы хотите сказать,— усмехнулась вдова,— что
даже в наш просвещенный век сохранились люди, которые
заняты изучением «нашей древней культуры»? Ведь
именно так они о себе выражаются?
— По крайней мере, Филипп Санат всегда так гово¬
рит,— улыбнулся Маронни.— Несколько дней назад
он прочитал мне длиннейшую проповедь именно на эту
тему. Кстати, было довольно интересно. Что-то есть
в его словах.— Маронни добродушно кивнул и продол¬
жал: — А голова у Филиппа Саната хорошая. Из него
вышел бы неплохой ученый или бизнесмен.
— Помянешь метеор — и услышишь его свист,— нсг
ожиданно заметил капитан и кивнул направо.
— О,— изумленно выдохнул Маронни,— это он! Но,
клянусь пространством, что он делает здесь?
Филипп Санат производил неуместное впечатление,
когда стоял, прислонившись к дальней двери. Его длин¬
ная темно-пурпурная туника — знак лоариста — каза¬
лась мрачным грязным пятном на фоне собравшихся.
Угрюмые глаза скользнули по Маронни, и он тут же
помахал рукой в знак приветствия.
Удивленные танцоры инстинктивно расступились,
когда Филипп Санат пошел вперед, а потом долго, рас¬
терянно смотрели ему вслед. Послышался возбужденный
шепоток, который Филипп Санат вызвал своим появле¬
нием, но он просто не обратил на него внимания. Его
глаза каменно смотрели перед собой, лицо было бес¬
страстным, когда он подошел к капитану Дрейку,
Саммелу Маронни й Илен Сурат.
310
Филипп Санат тепло поздоровался с обоими мужчи¬
нами, потом — в ответ на официальное представление —
сухо поклонился вдове, которая взирала на него с удив¬
лением и открытым пренебрежением.
— Прошу прощения, капитан Дрейк, за то, что я вас
потревожил,— низким голосом произнес молодой лоа-
рист,— но я хотел бы узнать, когда мы покинем гипер¬
пространство.
Капитан рывком извлек из кармана массивный хро¬
нометр.
— Через час, не более.
— И тогда мы окажемся...
— Немного за орбитой девятой планеты.
— Это, должно быть, Плутон. Солнце будет видно,
когда мы окажемся в нормальном пространстве?
— Если посмотрите в верном направлении — в направ¬
лении носа корабля,— то будет.
— Благодарю вас.
Филипп Санат сделал движение, намереваясь уйти,
но Маронни остановил его.
— Побудьте с нами, Филипп, ведь вам нет необходи¬
мости покидать нас, верно? Я уверен, что мадам Сурат
умирает от желания задать вам несколько вопросов. Она
проявляет величайшую заинтересованность в лоаризме.—
В глазах лактонца было нечто большее, чем подозри¬
тельное мерцание.
Филипп Санат вежливо повернулся к вдове, которая,
будучи захваченной врасплох, потеряла дар речи, но тут
же вновь обрела его.
— Скажите мне, молодой человек,— ринулась она
в бой,— неужели до сих пор сохранились люди вроде вас?
Я имею в виду лоаристов.
Филипп Санат почти невежливо пялился на вопрошав¬
шую, но словно язык проглотил, потом с мягкой настой¬
чивостью произнес:
— До сих пор существуют люди, которые стремятся
сохранить культуру и образ жизни древней Земли.
Капитан Дрейк не смог воздержаться от изрядной
доли иронии:
— Даже под грузом культуры хозяев с Ласинука?
— Вы хотите сказать,— приглушенно воскликнула
Илен Сурат,— что Земля — ласинукский мир? Так?—
Ее высокий голос поднялся до пугающего визга.
— Ну да, разумеется,— удивленно ответил капитан.
Он был уже не рад, что заговорил, — Разве вы не знали?
3! I
— Капитан, вы обязаны не садиться!— закричала
в истерике женщина.— Если вы это сделаете, я вам такие
неприятности устрою, такую массу неприятностей... Я не
желаю торчать напоказ перед ордами ужасных ласину-
ков — этих омерзительных рептилий с Веги...
— Вам нечего бояться, мадам Сурат,— холодно за¬
метил Филипп Санат.— Подавляющее большинство зем¬
ного населения похоже на людей, и только один процент —
правители — составляют ласинуки.
— Ох...— Последовала пауза, затем Илен Сурат про¬
изнесла в оскорбительной манере: — Нет уж, я и думать не
могу, что Земля может быть настолько важной, если
на ней правят даже не люди. И лоаризм не лучше! Просто
напрасная трата времени, вот что я могу вам сказать!
К лицу Саната внезапно прилила кровь.
Казалось, какой-то момент он тщетно пытался заго¬
ворить, а когда обрел дар речи, то сказал тоном про¬
поведника:
— Ваша точка зрения весьма поверхностна. Тот
факт, что Ласинук управляет Землей, ничего не значит
для фундаментальных проблем самого лоаризма...—
Он резко повернулся и ушел.
Саммел Маронни тяжело вздохнул, глядя на удаляю¬
щуюся фигуру.
— Вы сразили его наповал, мадам Сурат. Мне ни¬
когда не приходилось видеть, чтобы он увиливал от аргу¬
ментов или пускался в спор подобным образом.
— Он производит впечатление неплохого парня,—
заметил Дрейк.
— Отнюдь,— хмыкнул Маронни.— Мы с одной пла¬
неты. Он — типичный лактонец, ничуть не лучше меня.
Вдова сварливо откашлялась.
— Ах, умоляю вас, давайте попытаемся сменить тему
разговора. Этот тип словно навел тень на всех присут¬
ствующих. И чего ради они рядятся в эти омерзительные
пурпурные робы? Никакого стиля!
Лоара Брюс Порин поднял глаза, когда вернулся
юный служитель.
— Итак?
— Менее чем через сорок пять минут, Лоара Брюс.
Бросившись в кресло, Санат подался вперед и оперся
подбородком на стиснутый кулак.
Порин поглядел на него с любящей улыбкой.
312
— Опять поспорил с Саммелом Маронни, Филипп?
— Нет, не совсем.— Резким движением Санат вы¬
прямился.— Но какая в этом польза, Лоара Брюс? Там,
на верхнем этаже, сотни человеческих существ, без¬
думных, ярко разодетых, смеющихся, веселящихся,
а к тому, что снаружи Земля,— равнодушие. Из всех
пассажиров корабля только мы двое останавливаемся,
чтобы посетить мир нашего прошлого.— Его глаза
избегали взгляда пожилого собеседника, в голосе по¬
слышалась горечь.— А раньше тысячи людей из всех
уголков Галактики ежедневно прибывали на Землю.
Великие дни лоаризма прошли.
Лоара Брюс рассмеялся. Никто бы не подумал, что
в его длинной тощей фигуре может таиться такой
душевный смех.
— Я уже, наверное, в сотый раз выслушиваю от
тебя все это. Глупости! Придет такой день, когда о Земле
будут не просто помнить. Люди массами начнут посе¬
щать ее. И будут их тысячи, миллиарды.
— Нет! Все это в прошлом!
— Ха! Эти пророки гибели каркают, что все в истории
повторяется, все возвращается на круги своя. Однако
им еще предстоит доказать свою правоту.
— Им это удастся.— Глаза Саната неожиданно
вспыхнули.— И знаете почему? Потому что Земля осквер¬
нена захватчиками-рептилиями. Женщина — мерзкая,
глупая, пустая женщина — только что заявила мне: «Не
думаю, что Земля может быть настолько важной, если
ею правят даже не люди». Она высказала то, что мил¬
лиарды людей должны повторять про себя бессознательно,
и я не нашел слов, чтобы ее опровергнуть.
— И каким бы могло быть твое решение, Филипп?
Ну, что бы ты сам мог предложить?
— Изгнать их с Земли, сделать ее снова планетой
людей! Нам уже приходилось сражаться с ними во время
Первого Галактического Нашествия две тысячи лет назад,
и мы смогли их остановить, когда казалось, что они
готовы прибрать к рукам всю Галактику. Теперь нам
самим следует начать Второе Нашествие и отбросить
их на Вегу.
Порин вздохнул и покачал головой.
— Ты еще молод и горяч. Не найдется юного лоарис¬
та, который не метал бы молнии по этому поводу. Ты
это перерастешь! Послушай меня, мой мальчик! — Лоара
Брюс поднялся и положил руки на плечи собеседнику.—
313
Люди и ласинуки наделены разумом. В нашей Галактике
всего две расы разумных существ. Они — братья мыс¬
ленно и духовно. Они должны жить в мире, а не в нена¬
висти. Ненависть — самая безрассудная эмоция. Поста¬
райся понять это.
Филипп Санат каменно уставился в пол, не подавая
вида, что он услышал сказанное.
Наставник с ласковым упреком прищелкнул языком.
— Ладно, станешь постарше — сам начнешь пони¬
мать, а пока забудь обо всем этом, Филипп. Помни, что
стремления любого подлинного лоариста для тебя уже
близки к осуществлению. Через два дня мы будем на
Земле, ее трава окажется у тебя под ногами. Разве этого
недостаточно, чтобы ты чувствовал себя счастливым?
Только подумай об этом! Когда ты вернешься, тебе
будет присвоен титул «Лоара». Ты станешь одним из
тех, кто посетил Землю. Золотое солнце будет приколото
к твоему плечу.— Рука Порина скользнула к ярко-желто¬
му кругу на тунике, немому свидетельству трех его пре¬
дыдущих визитов на Землю.
— Лоара Филипп Санат,— медленно произнес Фи¬
липп, глаза его заблестели.— До чего превосходно зву¬
чит, верно? И ведь до этого совсем недолго.
— Ну, вот ты и почувствовал себя лучше. Но приго¬
товься, мы вот-вот покинем гиперпространство и увидим
Солнце.
Как только он сказал это, мутная, давящая пелена
гиперматерии, прилегавшая чуть ли не вплотную со всех
сторон к бортам «Пламени сверхновой», начала претер¬
певать странные изменения, которые знаменовали начало
выхода в нормальное пространство. Тьма несколько про¬
светлела, концентрические круги разных оттенков серого
цвета понеслись с возрастающей скоростью друг за другом
в иллюминаторах. Это была поразительная и прекрас¬
ная оптическая иллюзия, которую наука так и не смогла
объяснить.
Порин выключил в помещении свет, и они сидели в
темноте, наблюдая за слабой фосфоресценцией, бегущей
рябью, пока они меняли скорость. Затем с ужасающей,
безмолвной внезапностью вся структура гиперпростран¬
ства, казалось, взорвалась крутящимся, ослепительным
безумием. И сразу все успокоилось.
Спокойно заискрились звезды на изогнутом заднике
нормального пространства. В верхнем углу иллюминатора
засверкала самая яркая искра в небе, засияла желтыми
314
лучами, превратившими лица двоих людей в бледные,
яростные маски. Это было Солнце!
Родная звезда человечества была так далека, что не
имела ярко выраженного диска, и все же, без сомнения,
оставалась самым ярким видимым объектом. В ее мягком
желтом свете два человека предались неторопливым
размышлениям, и Филипп Санат почувствовал, как на него
нисходит умиротворение.
Два дня спустя «Пламя сверхновой» совершило по¬
садку на Землю.
Филипп Санат позабыл о восторженном трепете, охва¬
тившем его, как только его сандалии соприкоснулись
с твердым дерном земли, стоило ему увидеть ласинукских
чиновников.
Они выглядели совсем как люди — во всяком случае,
как гуманоиды.
На первый взгляд, преобладание человекоподобных
характеристик затмевало все остальное. Строение тела
ничем существенным не отличалось от человеческого.
Тело с четырьмя конечностями, двуногое, пропорции
рук и ног довольно хорошие, шея четко обозначена —
все это изумляло, бросалось в глаза.
Потребовалось несколько минут, прежде чем отдель¬
ные нюансы, свидетельствовавшие о разнице между двумя
расами, вообще начали замечаться.
Основными из них были чешуйки, покрывавшие го¬
лову, и тусклые линии на коже, идущие вдоль позво¬
ночника вниз, до середины бедер. Само лицо с плоским,
широким, покрытым мельчайшей чешуей носом произво¬
дило скорее отталкивающее впечатление, но ничего
грубого в нем не было.
Одежда отличалась легкостью и простотой, а речь
довольно приятно воспринималась ухом. Но, что было
более важным, в их темных, блестящих глазах светился
неподдельный разум.
Порин с нескрываемым удовлетворением заметил
удивление Саната, когда тот впервые увидел вегианских
рептилий.
— Вот видишь,— кивнул он,— их внешность не столь
уж и чудовищна. Ну, и чего ради должна существовать
ненависть между людьми и ласинуками?
Санат не ответил. Конечно же, наставник был прав.
Слово «ласинук» так долго ассоциировалось в его созна¬
315
нии с понятием «чужак» и «монстр», что, вопреки знаниям
и логике, он подсознательно ожидал увидеть этакое
сверхъестественное чудовище.
Однако, перекрывая вызванную этим фактом рас¬
терянность, возникло липкое, неотвязное чувство не¬
приязни, переходящее чуть ли не в ярость, пока властные,
говорящие по-английски ласинуки проводили досмотр.
На следующий день они отправились в Нью-Йорк,
крупнейший город планеты.
В историческом окружении этого невероятно древне¬
го метрополиса Санат на время позабыл обо всех заботах
Г алактики.
Для него настал великий момент, когда он оказался
перед похожим на башню сооружением.
Вот он, Мемориал!
Мемориал являлся величайшим монументом Земли,
символизирующим родину человеческой расы, и как раз
была среда, тот день, когда двоим людям поручалось
«охранять Пламя». Оставшись в Мемориале, они следили
за трепещущим желтым огнем. Порин уже договорился,
что на этот раз выбор падет на них — на него и Саната,—
поскольку они были лоаристами, только что прибывшими
издалека.
С наступлением сумерек они остались вдвоем в простор¬
ном Зале Пламени Мемориала. В мрачной полутьме,
освещаемой лишь судорожными вспышками танцующего
желтого огня, на них снизошло полное умиротворение.
Некая аура скапливалась в этом месте, смягчая все
душевные борения.
Тени, подрагивая, покачиваясь за колоннами протя¬
нувшихся в обе стороны длинных колоннад, плели свою
гипнотическую сеть.
Постепенно Санат погрузился в полудрему, присталь¬
но вглядываясь слипающимися глазами в пламя, пока
живое биение огня не превратилось в туманную, без¬
молвную фигуру.
Но достаточно слабейшего звука, чтобы нарушить
мечтательность, особенно в царящей вокруг глубокой
тишине. Санат неожиданно напрягся и больно ухватил
Порина за локоть.
— Прислушайтесь! — прошептал он.
Порин, насильственно вырванный из мечтательной
дремоты, тревожно взглянул на своего молодого спутни¬
ка, потом молча приложил руку к уху.
Тишина ст^ла еще более глубокой, давление ее ощу-
316
щалось чуть ли не материально. Потом издалека донеслось
едва уловимое шарканье подошв по мраморному полу.
Слабый, почти на грани восприятия, шепот — и вновь
тишина.
— Что это?— растерянно спросил Порин.
Санат уже вскочил на ноги.
— Ласинуки! — Его лицо превратилось в маску не¬
нависти и возмущения.
— Не может быть! — Порин хотел придать своему
голосу холодную уравновешенность, но его всего трясло
от злости.— Это было бы неслыханным событием. Нам
просто чудится. Нервы обострились от тишины, и ничего
больше. Скорее всего, это кто-то из служителей Мемори¬
ала...
— В среду после захода солнца?— резко сказал Са¬
нат.— Это так же противозаконно, как вторжение ласи-
нукских ящеров, и еще более неправдоподобно. Мой долг
Хранителя Пламени — узнать, в чем там дело.
Он уже собирался шагнуть к скрывающимся в тени
дверям, когда Порин схватил его за руку.
— Не стоит, Филипп. Повременим до рассвета. Одно¬
му, может, даже не удастся рассказать, что там произошло.
Да и что ты сможешь сделать, если обнаружишь, что
ласинуки вторглись в Мемориал? Если ты...
Но Санат не стал слушать дальше.
Резким движением он вырвал руку из бессильной
хватки спутника.
— Оставайтесь здесь. Пламя необходимо охранять!
Я скоро вернусь.
Почти мгновенно проскочив половину просторного,
мощенного мрамором зала, Санат осторожно приблизился
к стеклянной пластине двери, выходящей на темную
спиральную лестницу, ведущую в кромешный мрак, к по¬
кинутым помещениям башни.
Скинув сандалии, Санат стал красться по ступеням,
кинув прощальный взгляд на мягкое свечение Пламени
и застывшего возле него испуганного человека.
Два ласинука стояли в жемчужном свете атомолампы.
— Древнее и унылое месточко,— заметил Трег Бан
Сола, его наручная камера трижды щелкнула.— Сбросьт
ка несколько книг с полок. Они послужат дополнительным
фоном.
— Думаешь, стоит?— спросил Кор Вен Хаста.—
Эти земные мартышки могут всполошиться.
— Действуй! — холодно раздалось в ответ.— Чем они
способны помешать? Иди-ка сюда, присаживайся.—
Он бросил взгляд на часы.— Все равно предстоит получить
по пятьдесят кредитов за каждую минуту, что мы здесь
пробудем, так почему бы немного не передохнуть?
— Пират Фор — болван. С чего он решил, что мы не
сможем выиграть пари?
— Я думаю,— сказал Бан Сола,— он слышал про того
солдата, которого в прошлом году разорвали в клочья,
когда он попытался ограбить земной музей. Мартышкам
это не нравится, хотя лоаризм отвратительно богат,
клянусь Вегой! Людишек, конечно, призвали к порядку,
но солдат-то мертв. Во всяком случае, Пират Фор не
знает, что по средам Мемориал пуст. Так что это обойдет¬
ся ему в немалую сумму.
— Пятьдесят кредитов за минуту. Семь минут уже
прошло.
— Триста пятьдесят кредитов. Садись. Сыграем в кар¬
тишки, а наши денежки пусть накапливаются.
Трег Бан Сола достал потрепанную колоду карт из
подсумка, который, будучи типично и несомненно ласи-
нукским, носил, тем не менее, безошибочные следы земного
происхождения.
— Поставь атомолампу на стол, я сяду между ней
и окном,— повелительно распорядился он, сдавая карты.—
Ручаюсь, ни одному ласинуку еще не приходилось играть
в такой атмосфере. Что ж, удовольствие от игры только
усилится.
Кор Вен Хаста уселся, но тут же вскочил.
— Ты ничего не слышал?
Он вглядывался в тени по ту сторону открытой двери.
— Нет.— Бан Сола нахмурился, продолжая сда¬
вать.— Ты, случаем, не боишься, а?
— Ясное дело, нет. Но знаешь, если они застукают
нас в этой проклятой башне, то удовольствия будет мало.
— Не застукают. Ты уже от теней дергаешься.—
Бан Сола кончил сдавать.
— Знаешь,— заметил Вен Хаста,— будет не особенно
приятно, если об этом пронюхает вице-король.— Он
проглядел полученные карты.— Могу представить, как из
политических соображений ему придется извиняться перед
лоаристскими вожаками. Значит, опять на Сириус, где
318
я служил до того, как меня сменили, и все из-за этих
подонков.
— Верно, подонков,— кивнул Бан Сола.— Плодятся,
как мухи, и бросаются друг на друга, точно свихнувшиеся
быки. Взгляни только на этих тварей! — Он бросил карты
рубашкой вверх и рассудительно заговорил: — Взгляни на
них, я имею в виду — по-научному и беспристрастно.
Что они такое? Всего лишь млекопитающие, каким-то об¬
разом научившиеся мыслить. Всего-навсего млекопитаю¬
щие, и ничего больше.
— Знаю. Ты уже был хоть на одной планете людей?
— Побываю, и очень скоро,— ухмыльнулся Бен Сола.
— В отпуск поедешь?— выразил вежливое изумление
Вен Хаста.
— В отпуск, клянусь чешуей! На своем кораблике под
гром орудий.
— Ты о чем?— Глаза Вен Хаста неожиданно засвер¬
кали.
Бен Сола таинственно осклабился.
— Считается, что об этом не следует знать даже нам,
офицерам, но ты же знаешь, как просачиваются новости.
— В курсе,— кивнул Вен Хаста.
Оба невольно перешли на шепот.
— Ладно. Все готово ко Второму Наступлению. Оно
может начаться вот-вот, с минуты на минуту.
— Не может быть!
— Факт! И начнем мы прямо отсюда. Клянусь Всгоп,
во дворце вице-короля ни о чем больше не шепчутся.
Некоторые офицеры даже устроили тотализатор насчет
точной даты первого выступления. Я сам поставил
сотню кредитов из расчета двадцать к одному. Мне,
правда, досталась ближайшая неделя. Можешь тоже
вложить сотню при пятидесяти к одному, если у тебя
.хватит нервов подобрать верный день.
— Но почему отсюда, с этих задворок Галактики?
— Стратегия разработана на Родине,— Бен Сола
подался вперед.— В нашем теперешнем положении мы
оказались лицом к лицу с несколькими серьезными про¬
тивниками, которые беспомощны, пока разобщены. Если
мы сумеем сохранить такое положение, то раздавим их
поодиночке. При обычных условиях планеты людей скорее
перегрызут собственную глотку, чем станут сотрудничать
друг с другом.
Вен Хаста кивнул в знак согласия.
— Вот вам типичное поведение млекопитающих.
319
Природа, должно быть, здорово веселилась, когда награ¬
дила мозгом обезьяну.
— Но Земля имеет особое значение. Она центр лоа¬
ризма, поскольку именно здесь зародилось человечество.
Она — аналог нашей собственной системы Веги.
— Ты в самом деле так думаешь? Быть того не
может! Чтобы в этом крохотном, затерянном миришке...
— Так утверждают они. Сам я здесь недавно, поэтому
не знаю. Но как бы там ни было, если мы уничтожим
Землю, то уничтожим лоаризм, центр которого находится
здесь. Историки говорят, что именно лоаризм сумел спло¬
тить против нас человечьи миры в конце Первого Насту¬
пления. Не станет лоаризма — исчезнет последняя опас¬
ность объединения врага, и наша победа значительно
упростится.
— Дьявольски ловко! И что нам предстоит делать?
— Значит, так. Говорят, что оставшиеся люди будут
выселены с Земли и разбросаны по разным покоренным
мирам, после чего нам остается только стереть с лица
Земли все, что еще пованивает млекопитающими, и пол¬
ностью превратить ее в ласинукский мир.
— И когда?
— Пока не знаем, отсюда и тотализатор. Но никто не
заключал пари на срок, отстоящий более чем на два года.
— Слава Веге! Ставлю два к одному, что изрешечу
земной крейсер раньше тебя, когда придет наше время.
— Согласен! — воскликнул Бен Сола.— Ставлю пять¬
десят кредитов.
Поднявшись, они обменялись рукопожатиями в знак
заключения сделки. Вен Хаста бросил взгляд на часы.
— Еще минутка — и нам нащелкает тысячу кредитов.
Бедняга Пират Фор! Вот повздыхает! Ну, пошли. Ждать
дольше — это уже вымогательство.
Послышался негромкий смех. Оба ласинука направи¬
лись к выходу, сопровождаемые шелестом длинных
плащей. Они не обратили внимания на несколько более
темную тень среди других теней, припавшую к стене на
верхней площадке лестницы, хотя чуть было не задели
ее, проходя мимо, не ощутили нацеленных на них горящих
глаз, когда стали бесшумно спускаться.
Лоара Брюс Порин с возгласом облегчения резко
вскочил на ноги, когда увидел Филиппа Саната, бреду¬
щего, спотыкаясь, к нему по залу.
320
Порин нетерпеливо подбежал к нему и стиснул обе
руки.
— Где ты так задержался, Филипп? Ты представить
не можешь, какие дикие мысли теснились в моей голове
последний час.
Потребовалось некоторое время, пока неистовое облег¬
чение Лоары Брюса поутихло, и он заметил дрожание
рук своего собеседника, взъерошенные волосы, лихора¬
дочно блестевшие глаза, но стоило ему это заметить,
и все страхи вернулись.
Порин лихорадочно наблюдал за Санатом, с трудом
заставив себя задать вопрос и уже заранее опасаясь
ответа. Короткими, отрывистыми фразами Санат передал
подслушанный разговор, и после завершающих его слов
установилось молчание безнадежности.
Бледность Порина стала почти пугающей. Он дважды
пытался заговорить, но смог произнести лишь хриплые
звуки, и только потом выдавил:
— Но это же смерть лоаризма! Что мы можем сделать?
Филипп Санат рассмеялся. Так смеются люди, когда
наконец-то убеждаются, что им не остается ничего
другого, кроме смеха.
— Что мы можем сделать? Мы можем сообщить
Всемирному Совету, но вы прекрасно знаете, насколько
тот беспомощен. Мы можем связаться с отдельными чело¬
веческими правительствами. Вообразите, насколько эф¬
фективными окажутся действия этих грызущихся между
собой болванов.
— Но это же не может быть правдой! Такого просто
не может быть!
Несколько секунд Санат молчал, потом его лицо агони-
зирующе скривилось.
— Я этого не допущу! — срывающимся от возбужде¬
ния голосом сказал он.— Слышите? Этого не будет! Я ос¬
тановлю их!
Нетрудно было заметить, что он потерял над собой
контроль, что теперь им правят необузданные эмоции.
Крупные капли пота потекли по лбу Порина. Он обхватил
Саната за талию.
— Сядь, Филипп, посиди. Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет! — Резким толчком Санат заставил Порина
отступить и сесть. От движения воздуха Пламя задрожа¬
ло и яростно затрепетало.— Со мной все в порядке.
Время идеализма, компромиссов, подхалимажа кончилось.
Настало время силы! Нам выпало сражаться и, клянусь
11 А. Азим
,321
космосом, мы победим! — Он торопливо выбежал из по¬
мещения.
Прихрамывая, Порин поспешил за ним.
— Филипп!
В дверях он остановился, сраженный отчаянием.
Дальше идти он не имел права. Пусть рухнут небеса,
но кто-то должен охранять Пламя.
На что рассчитывал Филипп Санат? В измученном
сознании Порина возникли видения той самой ночи,
которая имела место пятьсот лет назад, когда легко¬
мысленные слова, драка, стрельба разожгли над Землей
пожар, затушенный под конец человеческой кровью.
Ту ночь Лоара Пол Кейн проводил в одиночестве.
Внутренние помещения были пусты, голубоватая лампа
на строгом столе являлась единственным освещением
комнаты. Сухощавое лицо Кейна купалось в призрачном
свете, подбородок покоился на сложенных руках.
Все это было прервано шумом. С грохотом распах¬
нулась дверь, взъерошенный Рассел Тимбелл, стряхнув
с себя руки полудюжины пытавшихся остановить его
людей, ворвался в комнату. Смятенный и напуганный
нашествием, Кейн ухватился рукой за горло, глаза его
расширились от дурных предчувствий. Лицо — сплошной
растерянный вопрос.
Тимбелл успокаивающе махнул рукой.
— Все в порядке, дайте только перевести дух.—
Он с трудом отдышался, осторожно опустился в кресло
и только затем продолжал: — Мне случайно подвернулся
ваш катализатор, Лоара Пол. И знаете, где? Здесь,
на Земле, в Нью-Йорке, в полумиле от того места, где
мы с вами находимся!
Лоара Пол Кейн, прищурившись, посмотрел на Тим¬
белла.
— Вы сошли с ума?
— Вовсе нет, как вы сейчас убедитесь. Я все расскажу,
если не сочтете за труд зажечь еще пару ламп. В голубо¬
ватом освещении вы смотритесь, будто привидение.
Комната озарилась сиянием атомных светильников.
Тимбелл начал рассказ.
— Мы с Ферни возвращались с собрания и как раз
проходили возле Мемориала, когда это произошло,
так что можете возблагодарить Провидение, что случай
привел нас в нужное время на нужное место. Когда
322
мы проходили мимо, из бокового прохода выскочил чело¬
век, прыгнул на мраморные ступени центральной лест¬
ницы и закричал: «Люди Земли!» Все повернулись и уста¬
вились на него, а вы знаете, сколько народу бывает
в секторе Мемориала в одиннадцать часов. Не прошло
и двух секунд, как он собрал вокруг себя толпу.
— Кто этот оратор и что он делал в Мемориале?
Вы же знаете, сегодня ночь среды...
— Ну...— Тимбелл замолчал, прикидывая.— Хорошо,
что вы напомнили. Получается, он один из двух Охран¬
ников. Он лоарист — тунику не спутаешь. И вдобавок, он
не с Земли.
— Он носит желтую орбиту?
— Нет.
— Тогда я знаю, кто он такой. А^олодой приятель
Порина... Продолжайте.
— Он, значит, стоит! — Тимбелл воодушевился от
собственного рассказа.— Стоит в футах двадцати над
уровнем улицы. Вы даже представить себе не можете,
какой выразительной фигурой он смотрелся в свете люкси-
тов, озарявших его лицо. Внушительное впечатление, но
не то, что от разных мускулистых атлетов. Скорее, он
аскетического типа, если вы понимаете, о чем я. Бледное,
худощавое лицо, сверкающие глаза, длинные каштановые
волосы. И тут он заговорил. Описать это невозможно.
Чтобы это понять, необходимо слышать самому. Он
начал говорить толпе о замыслах ласинуков, бросая
слова так, что меня в дрожь кинуло. Очевидно, он узнал
о них из хороших источников, так как оказался знаком
с подробностями. О них он и говорил! Он заставил про¬
звучать их реально и страшно. Он даже меня испугал ими.
А толпа была загипнотизирована уже на второй фразе.
Каждому все уши прожужжали о «ласинукской опаснос¬
ти», но тут они впервые прислушались, к этому. Они
и в самом деле слушали. Тут он принялся поносить ла¬
синуков, прошелся по их зверствам, по их вероломству,
по их преступлениям. Он смог найти такие слова, точно
окунул их в мерзейшую грязь венерианских океанов.
Каждый раз, когда он давал волю эпитетам, толпа на¬
чинала переминаться с ноги на ногу и отвечала ревом.
Это становилось похожим на катехизес. «Позволим ли
мы продолжаться этому?» — «Нет!» — «Будем ли мы со¬
противляться?» «До самого конца!» — «Долой ласину¬
ков!» — бросил он. «Бей их!» — взвыли столпившиеся.
И я вопил так же громко, как и все остальные, позабыв
323
все на свете. Не знаю, сколько это продолжалось, но
тут неподалеку появился ласинукский патруль. Толпа
двинулась на него, подстрекаемая лоаристом. Вы когда-
нибудь слышали, как воет толпа, жаждущая крови?
Нет? Это самый ужасный звук, который можно вообра¬
зить. Патрульные тоже решили так, поскольку одного
взгляда на то, что их поджидает впереди, оказалось
достаточно, чтобы они развернулись и бросились наутек,
спасая свои жизни, несмотря на то, что были при оружии.
Толпа тем временем выросла до многих тысяч. Не прошло
и двух минут, как завыли сирены тревоги — впервые за
сотни лет. Тут я пришел в себя и пробился к лоаристу,
который ни на мгновение не прерывал свою проповедь.
Было ясно, что мы не можем позволить ему оказаться
в лапах ласинуков. Потом пошла сплошная неразбериха.
На нас двинулись эскадроны моторизованной полиции,
но, как бы там ни было, мы с Ферни ухитрились улизнуть,
прихватив с собой лоариста, и доставили его сюда.
Сейчас он в наружном помещении, связанный и с кляпом
во рту, чтобы вел себя тихо.
На протяжении последней половины рассказа Кейн
нервно расхаживал по комнате, то и дело останавливаясь,
и слушал со все возрастающим вниманием. Крохотные
капельки крови выступили на его нижней губе.
— Вы не думаете, что мятеж может выйти из-под
нашего контроля? — спросил он.— Преждевременная
вспышка...
Тимбелл энергично замотал головой.
— Их уже разогнали. Стоило молодому человеку
исчезнуть, и толпа утратила весь свой пыл.
— Убитых и раненых будет много, но... Ладно,
пригласите своего юного смутьяна.
Кейн уселся за стол, придав лицу видимость спо¬
койствия.
Филипп Санат выглядел не лучшим образом, когда
преклонил колени перед Первосвященником. Его туника
превратилась в лохмотья, лицо было разукрашено ссади¬
нами и синяками, но пламя решительности по-прежнему
ярко полыхало в неистовых глазах.
Рассел Тимбелл глядел на него, затаив дыхание, точно
все еще длилась магия предшествовавшего часа.
Кейн ласково протянул руку.
— Я уже наслышан о твоей дикой выходке, мой маль¬
чик. Что так сильно подействовало на тебя, что заставило
столь глупо ринуться в бой? Это могло стоить тебе
324
жизни, не говоря уж о жизнях тысяч других лю¬
дей.
Второй раз за эту ночь Санату пришлось повторить
беседу, которую он подслушал,— драматически и с мель¬
чайшими подробностями.
— Так,— произнес Кейн, дослушав до конца, и не¬
добро усмехнулся.— И ты подумал, что мы ничего об
этом не знаем? Мы давным-давно подготовились отразить
эту угрозу, а ты был близок к тому, чтобы разрушить
все наши тщательно разработанные планы. Своим прежде¬
временным вмешательством ты мог нанести непоправимый
вред нашему делу.
Филипп Санат залился краской.
— Простите мой неумелый энтузиазм...
— Вот именно! — воскликнул Кейн.— Однако при
должном руководстве ты способен оказать нам серьезную
помощь. Твой ораторский дар и юношеский пыл могут
творить чудеса при умелом использовании. Согласен ли
ты посвятить себя этому делу?
Глаза Саната сверкнули.
— Разве надо еще спрашивать?
Лоара Пол Кейн улыбнулся и украдкой бросил тор¬
жествующий взгляд на Рассела Тимбелла.
— Вот и отлично. Через два дня ты отправишься на
другие звезды. Тебя будут сопровождать мои люди.
Сейчас ты устал. Тебя отведут умыться и залечить раны,
а потом тебе лучше выспаться, так как в дальнейшем
потребуются все твои силы.
— Но... Лоара Брюс Порин... мой напарник во Пла¬
мени...
— Я сейчас же направлю посыльного в Мемориал.
Он сообщит Лоаре Брюсу о том, что ты в безопасности,
и останется в качестве второго Охранника до исхода
ночи. Можешь не волноваться. Иди.
Санат поднялся, успокоенный и безгранично счаст¬
ливый, но тут Рассел Тимбелл сорвался с места и схватил
пожилого лоариста за руку.
— Великий Космос! Да послушайте же!..
Пронзительный вой, донесшийся из наружных помеще¬
ний резиденции Кейна, прервал его.
Лицо Кейна мгновенно осунулось.
— Военное положение!
— Мы проиграли,— прошептал Тимбелл побелевшими
губами.— Они воспользовались сегодняшними беспоряд-
325
нами, чтобы первыми нанести удар. Они ищут Саната
и доберутся до него. Через кордоны, которые они уже
устроили по всему городу, и мыши не проскочить!
— Они его не получат! — Глаза Кейна сверкнули.—
Мы отведем его по туннелю в Мемориал. Они не посмеют
оскорбить Мемориал!
— Уже посмели! — пылко воскликнул Санат.— Нам
ли прятаться от ящериц? Мы будем сражаться!
— Спокойно,— произнес Кейн.— Молча следуй за
мной.
Стенная панель сдвинулась в сторону. Кейн исчез
в проеме.
Когда панель бесшумно вернулась на место, оставив
их в холодном свете переносной атомолампы, Тимбелл
негромко пробормотал:
— Если они все подготовили заранее, даже Мемориал
не послужит нам защитой.
Нью-Йорк лихорадило. Ласинукский гарнизон был
приведен в полную боевую готовность и переведен на
осадное положение.
Никто не мог проникнуть в город. Никто не мог поки¬
нуть его. По ключевым улицам патрулировали наземные
армейские машины, над головами проносились страто¬
планы, охранявшие воздушные пути.
Человеческая масса бурлила. Люди просачивались на
улицы, собирались небольшими кучками, рассыпавшими¬
ся при приближении ласинуков. Колдовские слова Саната
не забылись, тут и там люди хмуро обменивались ярост¬
ным шепотом.
Атмосфера потрескивала от напряжения.
Вице-король Нью-Йорка понимал это. Он сидел за
столом во дворце, вознесшем шпили на Высотах Вашинг¬
тона,. и смотрел из окна на Гудзон, текущий темной
лентой внизу, потом обратился к вытянувшемуся перед
ним ласинуку в форме:
— Это должна быть позитивная акция, капитан.
Тут вы правы. И все же, если возможно, следует избегать
прямого разрыва отношений. У нас катастрофически не
хватает экипажей, на всю планету наберется не больше
пяти кораблей третьего класса.
— Не наша сила, а их страх делают людей беспо¬
мощными, Ваше Превосходительство. За прошедшие
326
столетия их дух окончательно сломлен. Толпа рассеется
при одном появлении отряда гвардейцев. Именно из этих
соображений мы и должны нанести удар немедленно.
Население стало поднимать голову. Они должны сразу же
отведать хлыста. Второй Поход может с полным успехом
начаться и сегодня ночью.
— Согласен,— криво усмехнулся вице-король.—
Мы поймали разную мелкую сошку, но наказание под¬
стрекателя черни должно послужить примером. Не
сомневаюсь, он в ваших руках.
— Нет,— зловеще улыбнулся капитан.— У земной
собаки оказались влиятельные дружки. Он лоарист, как
вы знаете. А Кейн...
— И Кейн пошел против нас? — В глазах вице-короля
засветились красноватые огоньки.— Глупая затея! Солда¬
ты арестуют бунтовщика, несмотря на Кейна... И Кейна
тоже, если он вздумает протестовать.
— Ваше Превосходительство! — В голосе капитана
зазвенел металл.— У нас есть основания предполагать,
что мятежник укрылся в Мемориале.
Вице-король приподнялся, нахмурился от нерешитель¬
ности и снова опустился на место.
— Мемориал? Это меняет дело!
— Не обязательно!
— Это одна из тех вещей, после которых землян уже
не остановить.— Голос вице-короля подрагивал от неуве¬
ренности.
— Смелость города берет,— решительно возразил
капитан.— Быстрая атака... Ведь преступника можно
обнаружить в самом Зале Пламени... И тогда мы одним
ударом расправимся с лоаризмом. После столь решитель¬
ного вызова необходимость в борьбе может отпасть
совсем.
— Клянусь Вегой! Чтоб я сгорел, если вы не правы!
Отлично! Беремся за Мемориал!
Капитан чопорно поклонился, резко повернулся и
покинул дворец.
Филипп Санат вернулся в Зал Пламени. Его худощавое
лицо дышало яростью.
— Сектор целиком патрулируется ящерицами. Все
улицы, ведущие к Мемориалу, перекрыты.
Рассел Тимбелл заскрежетал зубами.
— Что ж, они не дураки. Загнали нас в тупик, а Мемо¬
327
риал их не остановит. По сути дела, они могут решить
приступить к операции сегодня.
— А мы будем поджидать их здесь? — Санат нахму¬
рился, его голос звенел от злости.— Лучше погибнуть
сражаясь, чем сдохнуть скрываясь!
— Лучше совсем не погибать, Филипп,— спокойно от¬
ветил Тимбелл.
Мгновение все молчали. Сидящий Лоара Пол Кейн
разглялывал свои пальцы.
— Если вы сейчас подадите сигнал к восстанию,
Тимбелл, то сколько сумеете продержаться?— наконец
спросил он.
— Пока не прибудет в достаточном количестве ла-
синукских подкреплений, чтобы сломить нас. Чтобы нас
остановить, земного гарнизона, даже включая целиком
Солнечный Патруль, будет недостаточно. Без помощи
извне мы сможем эффективно сражаться, по меньшей
мере, шесть месяцев. К сожалению, вопрос об этом не
стоит.— Его спокойствие казалось непоколебимым.
— Почему же?
Лицо Тимбелла стремительно налилось краской. Он
сердито вскочил на ноги.
— Потому что восставать — не просто нажимать
кнопки. Ласинуки слабы, мои люди знают об этом, но
остальные-то земляне — нет. Ящеры располагают лишь
одним оружием — страхом. Мы не можем их победить,
пока народ не окажется с нами, пусть даже пассивно.—
Его губы скривились.— Вы просто незнакомы со всеми
возникающими практическими сложностями. Десять лет
я потратил на планирование, подготовку, объединение.
Я располагаю армией и приличным флотом в Аппалачах.
Я могу привести в движение шестеренки на всех пяти
континентах одновременно. И что толку с этого? Все
это бесполезно! Если бы я мог захватить Нью-Йорк,
если бы смог доказать остальной Земле, что ласинуки
вовсе не непобедимы...
— А если я смогу изгнать страх из человеческих
сердец? — тихо спросил Кейн.
— Тогда Нью-Йорк станет моим до рассвета. Но
для этого потребуется чудо.
— Возможно. Как вы думаете, вы сумеете пробраться
через кордон и оповестить своих людей?
— Сумею, если понадобится. Но что вы задумали?
— Узнаете, когда это произойдет,— лучезарно улыб¬
нулся Кейн.— Как только это произойдет—выступайте.
328
Тимбелл отступил назад, в его руке внезапно оказался
тонит. Теперь его полное лицо вряд ли можно было назвать
добродушным.
— Я воспользуюсь этим шансом, Кейн. Удачи!
Капитан надменно взошел по опустевшим мраморным
ступеням Мемориала. С обеих сторон его прикрывали
вооруженные адъютанты.
Он на мгновение задержался перед огромной двуствор¬
чатой дверью, бросил взгляд на стройные колонны,
грациозно убегавшие ввысь по обе ее стороны.
В его улыбке ощущался робкий сарказм.
— А ведь все это впечатляет, верно?
— Так точно, капитан! — последовал двухголосый
ответ.
— И таинственная темнота, вдобавок, не считая жел¬
товатого отблеска от этого ихнего Пламени. Видите? —
Он указал на цветные стекла в нижних окнах, озаряющих¬
ся мерцанием.
— Так точно, капитан!
— Сейчас здесь темно, таинственно и впечатляюще,
но скоро все это будет лежать в развалинах.— Он
рассмеялся и резким залпом прошелся по металлическим
узорам двери.
Эхо прокатилось по внутренним помещениям, гулко
прозвучало в ночи, но ответа не последовало.
Стоявший слева адъютант поднес к уху телевизор,
вслушался в доносившиеся слабые слова, потом отдал
честь.
— Капитан, людишки скапливаются в секторе.
— Пусть их! — усмехнулся капитан.— Прикажи, что¬
бы оружие держали наготове и целились вдоль проспекта.
И чтобы любая мартышка, попробующая перешагнуть
границу, сжигалась без жалости.
Его лающая команда была повторена через телеком¬
муникатор, и в сотне ярдов позади них ласинукские
гвардейцы, выполняя распоряжение, вскинули оружие,
внимательно наблюдая за проспектом. Низкое зарождаю¬
щееся ворчание было ответом — ворчание страха. Люди
подались назад.
— Если дверь не откроют,— зловеще сказал капи¬
тан,— ее придется высадить.
Он вновь поднял саблю, опять раздался грохот метал¬
ла по металлу.
Медленно и бесшумно двери широко разошлись, и
329
капитан увидел суровую, облаченную в пурпур фигуру,
возникшую перед ним.
— Кто смеет нарушать покой Мемориала в ночь
Хранителей Огня?— важно вопросил Лоара Пол Кейн.
— Весьма драматично, Кейн,— сказал капитан.—
Отойди-ка в сторонку!
— Назад! — звонко и отчетливо вскричал Кейн.—
Ласинуки не смеют приближаться к Мемориалу!
— Выдайте нам преступника, и мы уйдем. Станете
покрывать — возьмем его силой!
— Мемориал не выдает преступников. Это незыблемый
закон. Можете не пытаться.
— Прочь с дороги!
— Ни с места!
Ласинук раздраженно рыкнул, но тут же понял бес¬
смысленность своего рева.
Улицы вокруг него были пусты, только на расстоянии
квартала во всех направлениях вытянулись цепочки
ласинукских солдат, державших оружие наизготовку,
а позади них — люди. Они сбились плотной, шумевшей
толпой, их бледные лица слабо маячили в свете хромо¬
ламп.
— Что? — проскрипел капитан.— Этот подонок еще
огрызается?—Жесткая кожа натянулась на челюстях,
чешуя на черепе встопорщилась. Он повернулся к адъю¬
танту с коммуникатором.— Распорядитесь пальнуть над их
головами.
Ночь раскололи пурпурные всплески энергии. Ласинук
громко расхохотался в наступившей тишине.
Он повернулся к Кейну, все так же стоящему на
пороге.
— Если ты рассчитывал на помощь своих людишек,
то ошибался. Следующий залп будет направлен на
уровне голов. Если ты думаешь, что это блеф,— проверь.—
Его челюсти отрывисто щелкнули.— Прочь с дороги!
Тонит в его руке нацелился на Кейна, палец застыл
на спусковом крючке.
Лоара Пол Кейн медленно отступил, не сводя глаз с
оружия. Капитан двинулся за ним. Стоило ему сделать
шаг, как внутренняя дверь распахнулась, проход в Зал
Пламени оказался открытым.
От неожиданного притока воздуха Пламя задрожало.
Отдаленные наблюдатели при виде этого разразились
неистовыми воплями.
330
Кейн повернулся к Пламени, подняв лицо кверху.
Движение его руки было незаметным.
Пламя мгновенно переменилось. Оно стабилизиро¬
валось, с ревом взметнулось к потолку слепящей пяти¬
десятифутовой колонной. Рука Лоары Кейна вновь ше¬
вельнулась и, отвечая ее движению, цвет Пламени стал
карминовым.
Окраска становилась все глубже, малиновый свет
от полыхавшего огненного столба растекся по городу
и превратил окна Мемориала в настороженные, кровавые
глаза.
Мучительно текли секунды. Капитан оцепенел от расте¬
рянности, людские толпы погрузились в благоговейное
молчание.
Затем последовал растерянный шепоток, усили¬
вавшийся, росший, сливавшийся в один короткий призыв:
— Долой ласинуков!
Откуда-то сверху пурпуром сверкнул тонит, и капитан
очнулся с мгновенным запозданием. Удар пришелся точно
по нему, он медленно согнулся, умирая, холодное лицо
рептилии застыло маской неизбывного презрения.
Рассел Тимбелл опустил пистолет и сардонически
усмехнулся.
— Прекрасная цель на фоне Пламени. Слава Кейну!
Изменение Пламени подхлестнет эмоции, как нам необхо¬
димо. Продолжим!
С крыши дома Кейна он пальнул по стоявшему внизу
ласинуку. В то же мгновение словно ад выплеснулся
наружу. Люди вырастали, как грибы, прямо из-под земли,
сжимая в руках оружие. Тониты засверкали со всех
сторон, прежде чем испуганные ласинуки успели
прибегнуть к своим.
Когда они взялись за оружие, было уже слишком
поздно. Раскаленная добела от неистовой ярости толпа
сокрушила их, ломая кости. Кто-то закричал:
— Бей гадов!
Крик был подхвачен и ревущим воем вырос до
небес.
Подобно многоголовому чудовищу, толпы безоружных
людей волнами хлынули вперед.
Сотни людей гибли от запоздалых залпов оружия защи¬
щавшихся, но десятки тысяч рвались по трупам, за
крывая собой стволы.
331
Ласинуки не дрогнули. Их цепи постепенно редели
под смертоносным огнем тимбеллистов, а уцелевшие
были сметены людским потоком, взметнувшимся над
ними и обрушившимся, неся ужасную гибель.
Сектор Мемориала светился малиновым от кровавого
Пламени, гудел от агонии умирающих, пронзительных
криков и ярости победителей.
Позже это назвали первой битвой Великого Восстания,
хотя это не было битвой, как не было и безумием. Это
было сконцентрированной анархией.
По всему городу, до оконечности Лонг Айленда и
равнин среднего Джерси, восставшие возникали ниотку¬
да, и ласинуки находили смерть. С той же быстротой,
с какой приказы Тимбелла доходили до снайперов,
заставляя их браться за оружие, текли слухи об изме¬
нении Пламени, передаваемые из уст в уста, и занимали
все больше места в разговорах.
Ныо-йоркцы поднимали головы, бросая свои жизни
в один гигантский тигель.
Все шло неподконтрольно, безответственно, непреодо¬
лимо. С самого начала тимбеллисты оказались беспо¬
мощными, любые попытки отдавать приказы кончались
неудачей.
Подобно могучей реке, толпа лилась по городу, и там,
где она проносилась, не оставалось живых ласинуков.
Солнце, поднявшееся в то роковое утро, увидело пове¬
лителей Земли, удерживающими сжимавшийся круг в
верхней части Манхэттена. С хладнокровием прирожден¬
ных воинов, они противостояли напиравшим, вопившим
миллионам, но медленно отступали. Каждое здание
отдавалось с боем, каждый квартал — после отчаянной
схватки.
Ласинуки раскололись на изолированные группы,
защищавшие сперва здания, потом лишь верхние этажи
и, в конце концов, одни только крыши.
Ко второй половине дня, когда солнце уже начало
опускаться, уцелел лишь дворец. Его отчаянная защита
поставила землян в безвыходное положение.
Сжавшийся огненный круг оставил за собой мостовые,
заваленные почерневшими трупами.
Вице-король из тронного зала лично руководил обо¬
роной, собственноручно наводя полупереносную уста¬
новку.
И когда толпа начала выдыхаться, Тимбелл восполь¬
зовался удобным случаем и принял командование на
332
себя. Тяжелые орудия с лязгом выдвинулись вперед.
Ядерные и дельта-лучевые установки, доставленные со
складов восставших и из арсеналов, захваченных прош¬
лой ночью, нацелили смертоносные стволы на дворец.
Орудиям ответили орудия. Первая управляемая битва
механизмов разгорелась во всей неудержимой ярос¬
ти.
Тимбелл казался вездесущим, стреляя, отдавая коман¬
ды, перебегая от одного орудийного расчета к другому
вызывающе паля из ручного тонита по дворцу.
Под прикрытием плотного огня люди перешли в на¬
ступление и закрепились на стенах, когда их защитники
отступили.
Атомные снаряды проложили дорогу в центральную
башню, где теперь бушевало адское пламя.
Пожар явился погребальным костром для последних
ласинуков в Нью-Йорке.
С невероятным грохотом обуглившиеся стены дворца
обвалились, но за минуту до того, как зал охватило пла¬
мя, вице-король с чудовищно израненным лицом все еще
был на посту, стреляя в плотное скопление осаждав¬
ших. Когда переносная установка выплюнула последние
порции энергии и умолкла, вице-король вышвырнул ее
в окно отчаянным и бесполезным жестом презрения, а
сам ринулся в пылавший позади него ад.
Закат опустился на дворец, где-то продолжали
реветь пожарища, и на их фоне над развалинами затре¬
петал зеленый флаг независимой Земли.
Нью-Йорк снова принадлежал людям.
Рассел Тимбелл, еще раз появившись той ночыо
в Мемориале, представлял собой жалкое зрелище.
В разодранной одежде, в крови с головы до ног, с необра¬
ботанной раной на щеке, он довольным взглядом обвел
расстилавшиеся повсюду следы бойни.
Отряды добровольцев, занятые выносом мертвых и
заботой о раненых, успели лишь прикоснуться к смерто¬
носному делу восстания.
Мемориал превратился в импровизированный гос¬
питаль. Раненых было мало — энергетическое оружие
чаще разит насмерть,— и большинство из них не имело
никаких шансов выжить. Вокруг стоял невообразимый
беспорядок. Стоьы раненых и умирающих смешивались
с отдаленными криками опьяненных войной уцелевших,
праздновавших юбеду.
333
Лоара Пол Кейн пробился.через толпу сопровождав¬
ших к Тимбелл у.
— Скажите, все кончено?— Лицо его осунулось.
— Начало положено. Земной флаг реет над разва¬
линами дворца.
— Какой кошмар! Этот день... он...— Лоара Кейн
содрогнулся и на секунду зажмурился.— Если бы я знал
это заранее, то, наверное, предпочел бы Землю без
людей и гибель лоаризма.
— Да, получилось скверно. Но результаты могли быть
куплены более дорогой ценой, так что победа досталась
нам еще дешево. Где Санат?
— Во дворе, помогает раненым. Мы все там. Это...—
Голос Кейна опять прервался.
В глазах Тимбелла появилось раздражение. Он
нетерпеливо передернул плечами.
— Я не бессердечное чудовище, но все это было
неизбежно. К тому же это лишь начало. Сегодняшние
события мало что значат. Восстание охватило большую
часть Земли, но без фанатичного энтузиазма жителей
Нью-Йорка. Ласинуки еще не разбиты, точнее, еще не
везде разбиты до конца. Тут не следует заблуждаться.
Сейчас Солнечная Гвардия движется к Земле, ласинуки
отзывают силы с внешних планет, а в скором времени
вся Ласинукская Империя направится на Землю. Счеты
будут сводиться безжалостно и только кровью. Нам
необходимо добиться помощи! — Тимбелл схватил Кейна
за плечи и резко встряхнул.— Вы поняли меня? Нам
необходима помощь! Даже здесь, в Нью-Йорке, первый
восторг победы завтра пройдет. Нам нужна помощь!
— Знаю,— невыразительно ответил Кейн.— Я уже
говорил с Санатом. Он может отправиться хоть сегод¬
ня.— Кейн вздохнул.— Если нынешние события могут
служить единственным мерилом его силы в качестве
катализатора, то нам следует ожидать великих свершений.
Через полчаса Санат забрался в двухместный крей¬
сер и занял кресло возле пульта рядом с Петри. На
прощание он протянул руку Кейну.
— Когда я вернусь, со мной придет флот.
Кейн обменялся с молодым человеком крепкими ру¬
копожатиями.
— Мы рассчитываем на вас, Филипп.— Он помолчал,
затем тихо закончил: — Желаю удачи, Лоара Филипг
Санат.
334
Санат вспыхнул, услышав это обращение, и заерзал
в кресле.
Петри помахал рукой.
— Берегись Солнечного Патруля! — прокричал в от¬
вет Тимбелл.
Люк с лязгом закрылся, и чуть погодя малыш-крей¬
сер с кашляющим ревом взмыл в небо.
Тимбелл следил за ним взглядом, пока корабль не
превратился в точку и совсем не исчез, потом повернулся
к Кейну.
— Теперь все в руках Провидения. Кстати, Кейн,
как действует эта штуковина для изменения Пламени?
Только не говорите, что Пламя покраснело само по
себе.
— Нет,— медленно покачал головой Кейн.— Кармино¬
вая вспышка — результат действия спрятанного пакета
с солями стронция. На самом деле он был приготовлен,
чтобы произвести, в случае необходимости, впечатление
на ласинуков. Остальное — вопрос химии.
— Вы полагали, что остальное — вопрос психологии
масс,— мрачно хохотнул Тимбелл.— Могу поклясться,
ласинуки получили впечатление, да еще какое!
В пространстве не было видно ничего насторажи¬
вающего, но масс-детектор гудел настойчиво и повели¬
тельно. Петри напрягся в кресле.
— Мы вне метеоритных зон.
Филипп Санат подавил вздох, когда его спутник
потянулся к рукоятке, приводившей в движение маховик.
Звезды на экране визора стали с медлительной важностью
перемещаться, и тут-то люди увидели его.
Он блеснул на солнце, словно половинка маленького
оранжевого футбольного мяча.
— Если они нас заметили, мы пропали,— проворчал
Петри.
— Ласинукский корабль?
— Корабль? Это не просто корабль. Это пятидесяти¬
тысячетонный боевой крейсер! Понятия не имею, что он,
во имя Галактики, делает здесь. Тимбелл говорил, что
Патруль движется к Земле.
— Только не этот,— спокойно ответил Санат.— Мы
можем оторваться от него?
— Пустой номер.— Рука Петри стискивала рукоятку
акселератора.— Они слишком близко.
Его слова точно послужили сигналом. Закачалась
стрелка аудиаметра, и зазвучал хриплый ласинукский
335
голос, начавшийся с шепота и возросший до рева, когда
радиолуч сфокусировался:
— Включить тормозные двигатели, приготовиться к при¬
нятию на борт!
Петри оторвался от пульта и быстро взглянул на Са¬
ната.
— Я только извозчик. Решать вам. Шансов у нас,
что у метеора против Солнца, но если вы надумаете
рискнуть...
— Рискнем,— согласился Санат.— Ведь не капитули¬
ровать же нам, верно?
Его спутник ухмыльнулся, когда сработали тор¬
мозные ракеты.
— Неплохо для лоариста! Из стационарного тонита
стрелять приходилось?
— Никогда не пробовал.
— Ладно, учиться придется по ходу дела. Держите
вот это крохотное колесико и глядите на экран визора
над ним. Что-нибудь видите?
Скорость упала почти до нуля, вражеский корабль
надвигался.
— Одни звезды.
— Отлично! Поворачивайте колесико... дальше
еще дальше... Попробуйте в другую сторону. Теперь види¬
те корабль?
— Да! Вот он!
— Порядок. Выводите его в центр, где перекрещи¬
ваются ниточки линий и, Солнцем заклинаю, не выпускайте
из перекрестья. Теперь я попробую развернуться к этим
подонкам-ящерам...
Сработали боковые двигатели.
— Держите его в центре!— Ласинукский корабль
медленно увеличивался, голос Петри упал до напряжен¬
ного шепота.— Я сниму экран и двинусь прямо на него.
Это рискованно. Если они достаточно растеряются, то
могут снять свой экран и выстрелить, а раз будут стрелять
в спешке, то могут и промахнуться.
Санат молча кивнул.
— Как только увидите пурпурную вспышку тонита,
рвите штурвал на себя. Тяните сильно и твердо. Если
хоть на мгновение замешкаетесь, то уже навсегда.
Риск есть риск.— Петри пожал плечами, резко двинул
рукоять акселератора вперед и рявкнул:— Не упускай¬
те его!
Ускорение с силой вдавило Саната в кресло, штурвал
336
во вспотевших руках поворачивался неохотно. Оранже¬
вый футбольный мяч раскачивался в центре экрана.
Санат чувствовал, что дрожат руки, но ничего не мог
с этим поделать. Глаза слезились от напряжения.
Ласинукский корабль увеличился до чудовищных раз¬
меров, из его носа метнулся в их направлении пурпур¬
ный клинок. Санат зажмурился и рывком откинулся
назад.
Он сидел, закрыв глаза, и ждал. Не раздавалось ни
звука.
Он раскрыл глаза, глянул на свои руки, потом на
Петри, который стоял, подбоченившись, и хохотал.
— Везет новичкам! — проговорил он сквозь смех.—
Ни разу в жизни не брался за оружие, а тут сбил тяжелый
крейсер прямо в яблочко.
— Я попал? — выдавил из себя Санат.
— Не совсем, но из строя вывел. Нам и этого доста¬
точно. Теперь мы уберемся подальше от Солнца и уйдем
в гиперпространство.
Высокий, облаченный в пурпур человек стоял у цент¬
рального иллюминатора, пристально разглядывая молча¬
ливую планету. Это была Земля, огромная, восхититель¬
ная, близящаяся к полноземию.
Возможно, его мысли лишь ненамного омрачились бы,
если бы принялся вспоминать шестимесячный период
своего отсутствия. Все началось подобно вспышке сверх¬
новой. Пламенный, раскаленный добела энтузиазм распро¬
странялся, перепрыгивая с планеты на планету через
звездные бездны, со скоростью гиператомных лучей.
Конфликтующие правительства, внезапно притихшие
из-за оскорбительного возмущения собственных народов,
снарядили флоты. Столетние враги неожиданно загово¬
рили о мире и объединились под единым зеленым знаме¬
нем Земли.
Надеяться на то, что эта идиллия продлится долго,
было бы рискованно. Но пока она сохранялась, люди
не знали поражений. Один флот находился всего в двух
парсеках от самой Веги, другой захватил Луну и парил
в одной световой секунде над Землей, на которой оборван¬
ные повстанцы Тимбелла продолжали упорно сопро¬
тивляться.
Филипп Санат вздохнул и повернулся, услышав шаги.
Вошел седовласый Айон Смит из Лактонского контин¬
гента.
337
— По вашему лицу можно читать,— заметил Санат.
— Похоже, все бесполезно,— кивнул Смит.
Санат опять повернулся к иллюминатору.
— Вы знаете, что сегодня мы поймали сообщение
от Тимбелла? Они сражаются за все, что могут урвать
от ласинуков. Ящеры захватили Буэнос-Айрес. Похоже,
теперь вся Южная Америка под их пятой. Тимбеллисты
теряют надежду, они возмущаются, и я, кстати, тоже.—
Внезапно Санат повернулся.— Вы говорили, что наши
новые таранные корабли обеспечат победу. Тогда почему
мы не атакуем?
— По одной старой причине.— Айон Смит уперся
ботинком в соседнее кресло.— Не прибыли подкрепления
с Сантании.
— Я думал, они уже в пути,— удивился Санат.—
Что случилось?
— Правительство Сантании решило, что флот необ¬
ходим ему для защиты собственных территорий,— криво
усмехнулся Айон Смит.
— Для защиты собственных территорий? И это когда
ласинуки в пятистах парсеков от них?
— Оправдание — оно и есть оправдание,— пожал
плечами Смит,— ему не обязательно быть осмысленным.
Я бы не сказал, что это подлинная причина.
Санат отбросил назад волосы, его пальцы скольз¬
нули к желтому солнцу на плече.
— Даже так? Но мы все равно можем сражаться.
У нас свыше сотни кораблей. Враг превосходит нас
вдвое по численности, но с таранными кораблями, с
лунной базой за спиной, с повстанцами, беспокоящими
их с тыла...— Санат погрузился в невеселые размыш¬
ления.
— Вам некого вести в битву, Филипп. Эскадры, одол¬
женные Трантором, отошли.— Голос Смита срывался от
бешенства.— Из всего флота я могу полагаться только
на двенадцать кораблей своего собственного отряда —
на лактонцев. Филипп, вы никогда не знали, какая все
это грязь. Вы подвигли народы на Дело, но правительства
вам никогда не убедить. Их принудило к этому обществен¬
ное мнение, им пришлось согласиться, но согласились
они только на то, что выгодно им самим.
— Я просто не могу поверить, Смит! Сейчас, когда
победа у нас в руках...
— Победа? Чья победа? Это именно та кость, из-за
которой грызутся планеты. На секретном совещании на¬
338
ций Сантания потребовала контроля над всеми ласинук-
скими мирами в секторе Сириуса — а мы еще ни об одном
из них понятия не имеем,— и ей отказали. Вы об этом и не
слыхали. Разумеется, на Сантании решили, что следует
позаботиться о безопасности собственного дома, и отозва¬
ли отряды.
Филипп Санат отвернулся с болью на лице, но слова
Айона Смита тяжело, беспощадно обрушивались на него.
— Тогда Трантор понял, что ненавидит и опасается
Сантанию даже больше, чем ласинуков, так что теперь
можно в любой день ожидать приказа их флоту воздер¬
живаться от потерь, поскольку корабли Сантании возвра¬
щаются в свой порт целыми и невредимыми,— Старый
воин грохнул кулаком по столу.— Человеческое единство
расползается, как истлевшая тряпка. Глупо было даже
мечтать, что эти самовлюбленные идиоты способны на¬
долго объединить усилия хотя бы для самых серьезных
целей.
Внезапно глаза Саната превратились в экраны каль^
кулятора.
— Погодите минутку! Все еще может пойти как сле¬
дует, если мы сумеем захватить власть над Землей.
Земля — ключ ко всему положению.— Его пальцы забара¬
банили по краю стола.— Эта операция может породить
животворную искру, довести народный энтузиазм, сейчас
несколько запаздывающий, до точки кипения, и прави¬
тельства... Что ж, или они тоже вознесутся на этой
волне, или их разнесут в клочья.
— Я знаю это. Если мы победим сегодня, то, даю
слово солдата, завтра мы будем на Земле. Они тоже
понимают это, но сражаться не станут.
— Тогда придется заставить их сражаться, а единст¬
венный способ вынудить их на бой — не оставить другого
выбора. Сейчас они увиливают от схватки, так как знают,
что в любой момент могут отступить, но если...— Внезапно
Санат глянул вверх, лицо его покраснело от возбужде¬
ния.— Знаете, я уже несколько лет не снимал туники
лоариста. Как вы думаете, ваш мундир мне подойдет?
Айон Смит скосил глаза при намеке на свою талию
и ухмыльнулся.
— Да. Может, он и не будет сидеть на вас как влитой,
но для маскировки сойдет. Что вы задумали?
— Сейчас объясню. Риск страшный, но... Немедленно
.передайте лунному гарнизону следующие-распоряжения...
339
Адмиралом Солнечной эскадры Ласинукского флота
был изборожденный шрамами боевой ветеран, превыше
всего ненавидящий две вещи: людей и штатских. Это
сочетание при виде высокого, стройного человека в плохо
сидящем мундире заставило его раздраженно насу¬
питься.
Санат пытался вырваться из хватки двух ласинук-
ских солдат.
— Прикажите им отпустить меня! — выкрикнул он на
вегианском языке.— Я безоружен!
— Говори,— приказал по-английски адмирал.—
Вашего языка они не знают.— Потом он отдал солдатам
распоряжение по-ласинукски: — Стреляйте по моему
слову.
Саната отпустили.
— Я прибыл обсудить условия перемирия.
— Я так и подумал, когда увидел белый флаг. Но
ты прибыл на одноместном крейсере, укрываясь от соб¬
ственного флота, словно дезертир. Значит, за весь флот
ты говорить не можешь.
— Я говорю за себя.
— Тогда даю тебе минуту. Если к концу этого срока
я не заинтересуюсь, тебя расстреляют.— Лицо адмирала
сделалось каменным.
— Ваше положение таково,— заговорил Санат.—
Вы не можете атаковать человеческий флот до тех пор,
пока он владеет лунной базой, без собственные серьезных
потерь. Вы не можете пойти на такой риск, пока в тылу
остается враждебная Земля. В то же время, насколько
мне известно, с Веги пришел приказ выкинуть людей из
Солнечной системы любой ценой, и неудачи не порадуют
императора.
— Ты потратил впустую десять секунд,— заметил
адмирал. Над его глазами появились многозначительные
красные пятна.
— Согласен,— поспешно ответил Санат.— А что, если
я предложу вам загнать в ловушку весь человеческий
флот?
Последовало молчание.
— Что, если я покажу вам,— продолжал Санат,
как захватить лунную базу и окружить силы людей?
— Продолжай! — Это было первое свидетельство
заинтересованности, которое позволил себе проявить ад¬
мирал.
— Я командую одной из эскадр и обладаю определен¬
340
ной властью. Если вы согласитесь на мои условия, то
через двенадцать часов персонал базы дезертирует.—
Санат выразительно показал два пальца.— Хватит двух
кораблей, чтобы захватить базу.
— Любопытно,— неторопливо произнес адмирал.—
Но каковы твои мотивы? По каким соображениям ты
пошел на это?
— Вас это не заинтересует,— процедил сквозь зубы
Санат.— Со мной плохо обошлись, отстранили от долж¬
ности...— Его глаза сверкнули.— К тому же, как бы там
ни было, земляне проиграли кампанию. Взамен я ожидаю
вознаграждения, причем немалого. Поклянитесь в этом —
и флот ваш.
Адмирал не скрывал презрения.
— Существует ласинукская пословица: «Люди непо¬
колебимы только в одном — в привычке изменять». По¬
заботьтесь изменить как следует, и я расплачусь с вами.
Даю слово ласинукского солдата. Можете возвращаться
на свой корабль.— Движением руки он отпустил солдат,
но тут же задержал их на пороге.— Но помните — я
рискую двумя кораблями. Они немногого стоят для общей
мощи моего флота, но если хоть одна ласинукская голова
падет благодаря человеческой измене...— Чешуйки на его
голове стали торчком, и Санат опустил глаза перед холод¬
ным взглядом воина.
Оставшись в одиночестве, адмирал долгое время сидел
неподвижно, потом фыркнул:
— Ну и грязь эти людишки! Сражаться с ними подоб¬
но бесчестью!
Флагман человеческого флота бездельничал в сотне
миль над поверхностью Луны. Собравшиеся на его борту
командиры эскадр сидели за столом и выслушивали рез¬
кие обвинения Айона Смита.
— Повторяю, ваше поведение равносильно измене.
Битва за Вегу разгорается, и если победят ласинуки,
то Солнечный флот начнет сражение с преимуществом,
из-за которого вам придется отступить. Если победит
человечество, то наше преступное промедление здесь
оставит их фланги открытыми, а одно это сведет победу на
нет. Сколько вам можно твердить: победим мы. С нашими
новыми таранными кораблями...
— Таранные корабли никогда раньше не применя¬
лись,— заговорил сонноглазый командующий транториан-
341
скими частями.— Мы не можем рисковать, превращая
генеральное сражение в эксперимент, когда преимущество
не на нашей стороне.
— Твоя точка зрения не оригинальна, Поркут. Ты,
да и все вы, просто трусливые предатели! Изменники!
Стул отлетел в сторону, когда один из присутствующих
разъяренно вскочил. Остальные последовали за ним.
Лоара Филипп Санат, удобно устроившийся у централь¬
ного иллюминатора и напряженно следивший за мрачной
поверхностью Луны внизу, с тревогой обернулся. Но
Жем Поркус поднял грубую руку, требуя внимания.
— Хватит защищаться,— заявил он.— Я представляю
здесь Трантор и выполняю распоряжения, полученные
только оттуда. У нас здесь одиннадцать кораблей, и один
Космос знает, сколько еще ушло к Веге. А сколько ко¬
раблей выставила Сантания? Ни одного! Зачем она
отозвала их домой? Не для того ли, чтобы получить
преимущество при оккупации Трантора? Может, найдет¬
ся человек, который не слышал, что они замышляют
против нас? Мы не собираемся ради их выгоды терять
здесь свои корабли. Трантор не будет сражаться. Завтра
наш отряд уходит. При условии, что ласинуки согласятся
отпустить нас с миром.
— Поритта тоже уходит,— заговорил еще один.—
Драконианское соглашение уже двадцать лет висит
нейтронным грузом на наших шеях. Империалистические
планеты отказались пересмотреть его, так чего ради мы
станем участвовать в войне, которая ведется только
ради их интересов?
Постепенно угрюмые выкрики сложились в непре-
кращающийся рефрен:
— Это не в наших интересах! Мы не будем сражаться!
Лоара Филипп Санат внезапно отвернулся от иллю¬
минатора и рассмеялся над огрызающимися спор¬
щиками.
— Господа,— произнес он,— никто из вас не уйде~
Айон Смит вздохнул с облегчением и опустился в
кресло.
— И кто же нас остановит?— презрительно спросил
Поркут.
— Ласинуки! Они только что захватили лунную базу.
Теперь мы окружены.
Помещение наполнилось тревожными шепотками.
Растерянное возмущение быстро прошло. Чей-то выкрик
перекрыл голоса остальных:
342
— Что с гарнизоном?
— Гарнизон уничтожил укрепления и эвакуировался
за несколько часов до появления ласинуков. Враг не
встретил сопротивления.
Воцарившееся после этого молчание было гораздо
более пугающим, чем предшествовавшие ему крики.
— Измена! — выдохнул кто-то.
— Кто за это ответственен?
Стиснув кулаки, они обратили побагровевшие лица
к Санату.
— Кто распорядился?
— Я,— спокойно ответил Санат.
Последовала секунда ошеломленного недоверия.
— Пес!
— Лоаристская гадина!
— Выпустить ему кишки!
Но все тут же попятились от пары тонитов, появив^
шихся в руках Айона Смита.
Неугомонный лактонец стоял, прикрывая молодого
человека.
— Я тоже замешан в этом,— прорычал он.— Теперь
вам придеться сражаться! Порой, в случае необходимости,
пускают пламя против пламени. Так и Санат пустил
измену против измены.
Жем Поркут внимательно поглядел на свои руки и
неожиданно хихикнул.
— Ладно, раз уж нам не увильнуть, то с тем же
успехом мы можем и подраться. Приказы приказами,
но я не собираюсь удирать в кусты, если есть возмож¬
ность вломить этим пресмыкающимся тварям.
Мучительная пауза понемногу заполнилась стыдливы¬
ми высказываниями остальных — согласием и готов¬
ностью.
Спустя два часа ласинукское требование о капиту¬
ляции было презрительно отвергнуто, эскадры челове¬
ческого флота перестроились, сотни кораблей заняли
свои места, образуя расширяющуюся поверхность вообра¬
жаемой сферы — стандартная защитная позиция для
окруженного флота,— и Битва за Землю началась.
Космическое сражение между двумя приблизительно
равными по силе армадами почти всегда напоминает
гигантский фехтовальный матч, в котором управляемые
копья смертоносной радиации служат рапирами, а не¬
343
пробиваемые стены инепции эфира — щитами.
Две силы сцепились в схватке, заманеврировали, выби¬
рая позицию. Блеклый пурпур луча тонита хлестнул
яростной вспышкой по экрану вражеского корабля, и
тотчас его собственный экран замерцал, усилившись.
Но на какое-то мгновение он был уязвим и представлял
собой прекрасную мишень для лучей противника,
которые, вырвавшись на волю, поразили корабль, на
момент приоткрывшийся для атаки. Корабли разворачи¬
вались по широким спиралям. Каждая боевая единица
флота, комбинируя скорость механизмов со скоростью
человеческой реакции, пыталась избежать критического
момента и обеспечить собственную безопасность.
Лоара Филипп Санат хорошо знал не только это,
но и большее. С тех пор, как ему пришлось столкнуться
с боевым крейсером по пути с Земли, он потратил много
сил на изучение космических войн, и теперь, пока эскадры
выстраивались в линию, почувствовал, что сводит пальцы
от жажды деятельности.
— Я спущусь к большим излучателям,— сказал он
Смиту.
Айон Смит не отрывал глаз от центрального визора,
рука его покоилась на эфирно-волновом передатчике.
— Идите, если хотите, только не заблудитесь по дороге.
Санат улыбнулся. Личный лифт капитана доставил его
на оружейную палубу, а оттуда оставалось пять сотен
футов через деловитую толпу оружейников и инженеров
до Тонита Номер Один. Свободное пространство на
боевом корабле — роскошь. Санат ощущал на себе
ограниченные размеры помещения, в котором спокойно
и согласованно работали люди, образуя громадный ме¬
ханизм, который и представлял из себя гигантский
дредноут.
Санат поднялся по шести крутым ступенькам к Тониту
Номер Один и отослал оружейника. Оружейник заколе¬
бался, скользнув взглядом по пурпурной тунике, потом
отдал честь и нехотя спустился с лестницы.
Санат повернулся к координатору, сидевшему у экрана
орудия.
— Как ты думаешь, мы сможем сработаться? Моя
скорость реакций тестирована и определена как 1-А.
Классификационная карточка у меня с собой, можешь
посмотреть, если хочешь.
Координатор залился краской и, заикаясь, ответил:
344
— Не надо, сэр! Это большая честь — работать вместе
с вами.
— По местам! — громыхнула система оповещения.
Установилось глубочайшее молчание, нарушаемое
лишь холодным ворчанием механизмов, звучавшем на
угрожающей ноте.
— Это орудие перекрывает полный квадрант прост¬
ранства?— прошептал Санат координатору.
— Да, сэр.
— Отлично! Попробуй отыскать дредноут со знаком
двойной звезды в положении неполного затмения.
Они надолго замолчали. Чуткие пальцы координатора
лежали на штурвале, осторожно поворачивая его то
в одну, то в другую сторону, так что обзор экрана сме¬
щался. Глаза внимательно следили за выстраивающимися
боевыми порядками вражеских кораблей.
— Вот он,— произнес координатор.— Ха, да это же
флагман!
— Вот именно! Наводи на него!
С поворотом штурвала поплыло видимое на экране
пространство и вражеский флагман заскользил в точке,
где перекрещивались нитяные линии прицела.
Пальцы координатора сделались более нежными и
искусными.
— В центре! — бросил он.
В точке пересечения линий застыл крохотный овал
эмблемы.
— Так держать! — жестко распорядился Санат,—
Не теряй его ни на секунду, пока он будет находиться
в нашем квадранте. На этом корабле адмирал неприятеля,
и мы постараемся разделаться с ним.
Корабли двигались, уже не выдерживая порядка, и
Санат почувствовал возбуждение. Он знал, что очень
скоро все начнется. Люди держались на пределе скорости,
но ласинуки вдвое превосходили по численности.
Сверкнул мерцающий луч, затем еще один, потом
сразу десяток.
Стремительное полыхание пурпурной энергии...
— Первое попадание! — выдохнул Санат.
Он расслабился. Один из вражеских кораблей бес¬
помощно дрейфовал, его корма превратилась в груду
распадавшегося, раскаленного добела металла.
Близких к зоне поражения вражеских кораблей пока
не было. Обмен выстрелами шел с ошеломляющей ско¬
ростью. Дважды пурпурные стрелы пролетали по самому
345
краю видеоэкрана, и со странным ознобом вдоль позво¬
ночника Санат понял, что это палили соседние тониты
его же корабля.
Фехтовальный матч достиг кульминации.
Почти одновременно последовали две ярчайшие
вспышки. Санат застонал. Одна из них означала чело¬
веческий корабль. Трижды нарастал тревожный гул,
когда ядерщики на нижнем уровне запускали свои машины
на полную мощность, и это значило, что вражеское из¬
лучение, нацеленное на их корабль, было задержано
экранами.
И снова координатор выводил в перекрестье вражес¬
кий флагман. Так прошел час, во время которого шесть
ласинукских и четыре человеческих корабля рассыпались
в результате попаданий, час, за который штурвал пово¬
рачивался на долю градуса то в одну, то в другую
сторону, удерживая линию прицела.
По лбу координатора тек пот, заливая глаза, пальцы
наполовину потеряли чувствительность, но вражеский
флагман не выходил из перекрестия тонких волосяных
нитей.
Санат следил, не убирая руки со спуска, и выжидал.
Дважды флагман озарялся пурпурными всполохами,
но тотчас же восстанавливал экран. Дважды палец Са¬
ната начинал было давить на спуск и замирал. Он не
успевал.
Но на третий раз Санат доказал свое умение и
вскочил на ноги.
Координатор завопил и выпустил штурвал.
Обратившись в гигантский погребальный костер,
в пурпурное кипение энергии, флагман и находившийся
на его борту адмирал Ласинукского флота прекратили
свое, существование.
Санат рассмеялся, протянул руку, и они с координато¬
ром обменялись торжествующими рукопожатиями.
Но торжество длилось недолго. Координатор не успел
даже произнести первые ликующие слова, уже теснив¬
шиеся у него в горле, как экран подернулся пурпурным
неистовством, когда пять человеческих кораблей взор¬
вались одновременно, сраженные смертоносными пото¬
ками энергии.
— Усилить экраны! — проревел динамик.— Прекра¬
тить огонь! Перестроиться в таранный строй!
Санат почувствовал, как мертвящая хватка неуве¬
ренности стиснула его горло.
346
Он понял, что произошло. Ласинуки все же сумели
наладить управление гигантскими орудиями лунной
базы. Эти громадные орудия втрое превосходили по
мощности самые крупные из корабельных установок.
Они могли расстреливать земные корабли, не опасаясь
возмездия.
Фехтовальный матч завершился. Начиналось настоя¬
щее сражение. Но это сражение будет вестись методами,
никогда еще не применявшимися, и Санат знал, что
мысли всех людей были сейчас об этом.
Он читал это по мрачному выражению их лиц,
ощущал в их молчании.
Новый метод мог сработать, но мог и оказаться
неудачным.
Земная экскадра возобновила сферическое построе¬
ние, корабли медленно дрейфовали, их батареи молчали.
Ласинуки окружали их, собираясь добить. Люди были
отрезаны от источников энергетических ресурсов, проти¬
востоять гигантским орудиям лунной базы, контролиро¬
вавшим ближний космос, они не могли, поэтому их
капитуляция или окончательное уничтожение представля¬
лось лишь вопросом времени.
Тониты врага неустанно выплескивали потоки энергии,
агонизировавшие экраны человеческих кораблей искрили
и флюоресцировали под жесткими радиационными хлыс¬
тами.
Санат слышал, как гудение ядерных установок подни¬
малось до протестующего визга. Вопреки его воле, глаза
не могли оторваться от датчика энергии, и, пока он
наблюдал за ним, подрагивающая стрелка все более
заметно отклонялась вниз по циферблату.
Координатор провел языком по пересохшим губам.
— Думаете, нам удастся, сэр?
— Несомненно! — Санат был сам далеко не уверен
в этом решительном заявлении.— Нужно продержаться
еще час, чтобы они не смогли потом отступить.
И ласинуки не отступали. Отойти назад значило ос¬
лабить ряды нападающих, дать возможность прорвать
их внезапным ударом, и тогда часть человеческого флота
могла бы спастись.
Корабли людей двигались со скоростью улитки, делая
чуть больше сотни километров в час. Сохраняя без¬
действие, подстерегаемые пурпурными стрелами энергии,
347
они продолжали образовывать медленно расширяющуюся
воображаемую сферу, так что расстояние между вражес¬
кими флотами даже несколько сократилось.
Но внутри корабля быстро опускалась калиброван¬
ная игла, и сердце Саната спускалось вместе с ней. Он
пересек оружейную палубу, присоединился к солдатам,
крепко взявшимся за гигантский поблескивающий рычаг
и ожидавшим команды, которая должна вот-вот раз¬
даться — или не прозвучать никогда.
Расстояние между противниками не превышало теперь
одной-двух миль — почти соприкосновение по критериям
космических войн.
И вот тут раздался приказ, переданный экранирован¬
ными лучами эфира с корабля на корабль.
Он же отозвался на орудийном уровне:
— Иглы наружу!
Множество рук навалилось на рычаг — Санат вместе
с остальными,— резкими толчками отжимая его вниз.
Рычаг величественно изогнулся к полу, тут же раздался
оглушительный, все заполняющий грохот, корабль содрог¬
нулся от мощного толчка.
Дредноут превратился в таранный корабль.
На носу секции разошлись бронеплиты и зловеще
высунулось наружу сверкающее металлическое жало.
Стофутовой длины, достигавшее десяти футов в диаметре
у основания, оно изящно сужалось к концу, завершаясь
угольным острием.
В солнечном свете хромированная сталь жала засвер¬
кала пылающим великолепием. Так оказались оснащен¬
ными все корабли человеческого флота. Каждый нес,
десяти-, пятнадцати-, двадцати-, пятидесятитысячетонную
выдвижную рапиру.
Рыбы-мечи космоса!
На кораблях ласинукского флота сейчас, должно
быть, отдавались самые безумные приказания. Против
этой древнейшей из всех флотоводческих тактик —
древней уже на туманной заре истории, когда вражеские
триремы маневрировали и таранили друг друга, стремясь
принести гибель заостренными носами,— сверхсовремен¬
ное оборудование космических кораблей защитой не
располагало.
Санат поспешил к экрану, пристегнулся в противо-
перегрузочном кресле и почувствовал амортизирующую
348
упругость спинки, когда корабль рванулся вперед,
получив внезапное ускорение.
Санат не обращал на это внимания. Ему хотелось
увидеть ход битвы. Ни здесь, ни во всей Галактике не было
риска, равного тому, на который пошел он.
Остальные рисковали разве что своей жизнью, Санат
рисковал мечтой, им же созданной, уже почти достиг¬
нутой, воскрешенной им из небытия.
Санат расшевелил апатичную Галактику, поднял ее
на борьбу с рептилиями.
Он обнаружил Землю на грани гибели и отодвинул
ее с этой грани, почти беспомощную. Если человечеству
суждена победа, то это будет победа Лоары Филиппа
Саната — и никого больше.
Он сам, Земля, Галактика слились теперь в одно
целое и брошены на чашу весов, а на другой чаше лежали
результаты последнего сражения, которое будет бездар¬
но проиграно, если тараны не сделают свое дело.
Если же и они окажутся бессильными, то в вели¬
чайшей катастрофе — гибели всего рода человеческого —
будет виновен один только Санат.
Ласинукские корабли разбегались, но недостаточно
быстро. Пока они медленно гасили инерцию и расходились,
земные корабли успели преодолеть три четверти расстоя¬
ния. Ласинукский крейсер вырос на экране до гигант-
ских размеров. Его пурпурный энергетический кнут исчез,
каждая унция энергии уходила на смертельно опасную
попытку побыстрее набрать ускорение.
Тем не менее его изображение на экране росло, и
сверкающая точка, видимая в его нижней части, была
нацелена, подобно лучезарному дротику, в сердце врага.
Санат чувствовал, что не способен дольше выносить
напряжение. Еще пять минут, и он будет знать, кем
является — величайшим героем Галактики или же вели¬
чайшим ее преступником. Кровь с мучительной болью
стучала в висках.
И тут свершилось...
Контакт!
Экран зарябил от хаотической ярости искореженного
металла. Противоперегрузочные кресла застонали, когда
амортизаторы попытались смягчить удар. Обстановка
понемногу прояснилась. Сектор обзора медленно уравно¬
вешивался. Таран был сломан, его зазубренный остаток
загнулся, но пропоротое им вражеское судно обратилось
в выпотрошенные останки.
349
Санат затаил дыхание, обшаривая взглядом простран¬
ство. Оно представляло собой сплошное море разбитых
кораблей, по краям уцелевшие остатки вражеского флота
цытались спастись бегством, земные корабли преследо¬
вали их.
За спиной Саната раздался крик нескрываемой ра¬
дости, крепкие руки опустились ему на плечи. Санат обер¬
нулся. Это был Смит.
Ветеран пяти войн стоял со слезами на глазах.
— Филипп,— сказал он,— мы победили! Только что
перехватили сообщение с Веги. Флот Ласинукской Метро¬
полии тоже разгромлен — и тоже таранными кораблями.
Война закончилась, победа за нами. Твоя победа, Фи-
л и п п!
Его объятия причиняли боль, но Лоара Филипп Санат
думал не об этом. Он замер в экстазе, лицо его преобра¬
зилось.
Земля стала свободной! Человечество спасено!
СОДЕРЖАНИЕ
Камешек в небе. Роман 7
Повести и рассказы
Тупик 174
Хозяйка .... • • • 198
Каждый — исследователь 241
Хомо Сол 256
Мнимые величины 279
Черные монахи пламени 299
Айзек Азимов
КАМЕШЕК В НЕБЕ
Том 2
Роман, повести, рассказы
Редактор М. Б. Бородина
Художник А. Г Маклыгин
Художественный редактор А. Г Маклыгин
Технический редактор Т. И. Тихомирова
Корректор Т В. Германова
ИБ № 1882
Сдано в набор 29.10.92 г. Подписано в печать 14.01.93 г. ЛР № 010010. Бум кн.-журн.
Гарнитура литературная. Усл.-печ. л. 18,48. Уч.-изд. л. 19,47. Усл. кр.-отт. 18,8. Формат
84X 108 /32. Тираж 50 000 экз. Заказ № 2589. Изд. № 6229.
Восточно-Сибирское книжное издательство Министерства печати и информации Российском
Федерации.
664000, Иркутск, ул. Марата, 31.
Кемеровский полиграф комбинат,
650050, г. Кемерово, ул. Ноградская.