РЕТРО  БИБЛИОТЕКА  ПРИКЛЮЧЕНИЙ
И  НАУЧНОЙ  ФАНТАСТИКИ
 яш  г  ш

РЕТРО  БИБЛИОТЕКА  ПРИКЛЮЧЕНИЙ
И  НАУЧНОЙ  ФАНТАСТИКИ
—  С  —
 Коллекция

Жан  Рэй
 (Джон  Фландерс)
 КОЗОДОЙ
 Роман
 Повести
 Рассказы
 КОЗОДОЙ
 СЕКРЕТ  РЕВУЩЕЙ  СКАЛЫ
СЕМЬ  СНЕЖНЫХ  РОБИНЗОНОВ
РАССКАЗЫ  И  СКАЗКИ
 Издательство  Престиж  Бук
Москва

УДК  821.161.1
ББК  84(4Фр)
Р96
 Художественный  орнамент,  использованный  в  оформлении  переплета,
является  зарегистрированной  торговой  маркой  и  используется
с  разрешения  правообладателя,  ООО  «Миллиорк».
 Рэй  Ж.  (Джон  Фландерс)
 Р96 	Козодой:  Роман,  повести,  рассказы  /  Пер.  с  франц.  А.  Григо¬
 рьева.  —  М.:  «Издательство  Престиж  Бук»,  2020.  —  496  с.:  ил.  —
(Ретро  библиотека  приключений  и  научной  фантастики.  Серия
«Коллекция»).
 ISBN  978-5-4459-0118-1
 «Козодой»  -  характерный  роман  Жана  Рэя  в  ипостаси  Джона
Фландерса,  -  вынужденный  псевдоним,  когда  самого  Рэя  пере¬
стали  печатать  под  собственной  фамилией.
 В  романе  переплетаются  две  линии  -  детективная  и  шпи¬
онская.  Как  в  классическом  детективе,  спасение  приходит  от
людей,  которым  некогда  помог  главный  герой.  Как  в  класси¬
ческом  шпионском  романе,  не  обходится  и  без  таинственного
агента  спецслужб.
 Роман  заканчивается  характерным  для  эпохи  хэппи-эндом,
зло  наказано,  добродетель  торжествует.  Но  Жан  Рэй  (или,  в  дан¬
ном  случае,  Джон  Фландерс)  не  может  обойтись  без  мистики.
Не  зря  критики  характеризовали  его  стиль  как  «готический
сюрреализм».
 Читатель  узнает  Жана  Рэя  (Джона  Фландерса)  с  новой  сто¬
роны,  и  право  слово,  не  будет  разочарован.
 УДК  821.161.1
ББК  84(4Фр)
 ©  ООО  «Издательство  Престиж  Бук»,  2020
©  Жан  Рэй,  наследники,  2020
©  Григорьев  А.  М.,  перевод,  2020
©  Яблочкина  И.,  иллюстрации,  2020
©  ООО  «Миллиорк»,  художественное
оформление  переплета,  2012,  2020
 ISBN  978-5-4459-0118-1

V
 Роман

Козодой
 I'Engoulevent

Глава  i
 Жорьма  Уэллмур
 Охранник  Прид  вытер  пот  со  лба,  открыл  большой  сол¬
нечный  серый  хлопчатобумажный  зонтик  и  укрылся  от
палящих  солнечных  лучей  в  куцей  тени  хилых  листвен¬
ниц.  Хотя  день  клонился  к  вечеру,  жара  стояла  почти  невы¬
носимая.  Сухие  ветки  лиственниц  потрескивали  так,  словно
были  в  центре  пожара,  а  редкая  жесткая  трава  сжималась
и  рыжела  на  глазах.  Вдали  висел  желтоватый  и  плотный,  как
печной  дым,  туман,  поднимавшийся  со  зловонных  болот.  Над
печальными  просторами  носились  только  редкие  вороны.
 Прид  отпил  из  фляжки  большой  глоток  холодного  чая
и  закурил  сигарету,  нарушив  регламент.
 —  Собачья  жизнь!  —  злобно  промычал  он.
 Звучные  удары  кувалд  выбивали  почти  ритмичную  дробь.
Когда  ритм  замедлился,  охранник  поднял  глаза  и  прорычал,
как  озлобившийся  пес  на  цепи.
 —  Эй,  бездельники,  иудово  семя!  Час  жизни  рантье  еще
не  пробил!
 Его  маленькие  налившиеся  кровью  глазки  уставились  на
Дюжину  оборванцев  в  полосатых  робах,  которые,  как  авто¬
маты,  небольшими  кувалдами  дробили  крупные  бурые  бу¬
лыжники.
 —  Пока  не  прозвонит  вечерний  колокол,  четыре  из  этих
куч  камней  должны  быть  превращены  в  мелкий  гравий,  —  за¬
кричал  Прид,  —  а  начата  только  вторая  куча.  Бездельничай¬
те,  паршивцы,  я  знаю,  как  написать  рапорт,  а  майор  Фелпс
сумеет  вас  наказать!
 7

Люди  опустили  головы  и  вздрогнули.  Имя  явно  вызывало
неподдельный  страх.
 — 	Ясно?
 — 	Ясно,  —  ответил  звонкий  голос.
 — 	Кто  это  не  умеет  держать  язык  за  зубами?  —  взревел
охранник.
 — 	Вам  хорошо  известно,  что  это  я,  сержант  Прид.
 Охранник  сложил  зонтик,  сделал  несколько  глубоких  за¬
тяжек  сигаретой,  загасил  ее  и  отбросил.  Потом  медленно
подошел  к  каторжникам.
 — 	Конечно,  номер  56!  Теперь  знаю,  с  чего  начну  ра¬
порт,  —  усмехнулся  Прид,  бросив  ненавидящий  взгляд  на
высокого  широкоплечего  парня  с  благородным,  но  жестким
лицом.
 — 	Люди  выдохлись,  камни  обжигают,  словно  их  раска¬
лили  на  костре,  а  Эд...
 — 	Никаких  имен...  вы  здесь  всего  номера.  Ясно?  —  ряв¬
кнул  Прид.
 — 	Действительно.  Вам  стоит  поглядеть  поближе  на  но¬
мер  55.
 — 	И  почему  я  должен  это  делать,  мистер  мерзавец?
 — 	Номера,  сержант  Прид,  никаких  имен,  никаких  про¬
звищ.  Это  запрещено.  Я  только  говорю,  что  номер  55,  по¬
хоже,  получил  солнечный  удар.
 Послышался  глухой  стон,  и  один  из  каторжников  пова¬
лился  на  землю.
 — 	Вот  и  доказательство,  —  спокойно  сообщил  но¬
мер  56.
 Прид  нехотя  кивнул  и  подошел  к  упавшему  человеку.
 — 	Номер  55,  вставайте...  знаю  я  ваши  штучки.  Или  на¬
поддать  ногой  по  жопе?
 С  этими  словами  охранник  ударил  зонтиком  по  ребрам
лежащего  человека.
 — 	Прид,  чтобы  это  не  повторялось!
 Надзиратель  вытаращил  глаза,  уставился  на  высокого  пар¬
ня  и  потянулся  к  револьверу.
 — 	Бунт!  —  прошипел  он.
 Парень  покачал  головой.
 8

— 	Вовсе  нет,  но  вы  виновны  в  нанесении  побоев  без¬
защитному  заключенному...  За  это,  Прид,  можно  получить
тяжелое  наказание.
 Охранник  зашипел,  как  разъяренная  змея,  и  не  сразу  об¬
рел  дар  слова.
 — 	У  нас  будет  возможность  переговорить  с  глазу  на
глаз,  —  проворчал  он.
 Парень  сурово  глянул  на  него.
 — 	Не  сомневаюсь,  Прид.
 — 	Сержант  Прид!  —  завопил  охранник.
 Заключенный  кивнул.
 — 	Пока  вы  правы,  пока,  сержант  Прид.
 Охранник  внезапно  развернулся  и  ушел  под  сень  листвен¬
ниц.  И  не  сказал  ни  слова,  когда  номер  56  поднял  больного
на  руки,  словно  это  был  ребенок,  и  перенес  в  куцую  тень
хвойных  деревьев.
 — 	Что  этот  тип  имел  в  виду  под  «пока»?  —  тихо  пробор¬
мотал  охранник,  бросив  исподлобья  обеспокоенный  взгляд
на  парня.  —  Интересно,  что  это  за  тип?  Почему  он  сидит
у  нас?  Никто  этого  не  знает,  а  старший  надзиратель  уверяет,
что  не  знает  и  майор  Фелпс.  Он  не  похож  на  обычного  пре¬
ступника.  Будь  у  меня  возможность,  я  бы  с  удовольствием
размозжил  ему  башку.  Он  почти  никогда  не  говорит,  а  если
открывает  рот,  то  всегда  указывает  на  нарушение  нами  регла¬
мента  или  на  наши  нарушения.  Весь  персонал  избегает  его
или  ненавидит,  и  у  всех  он  стоит  поперек  горла.  Как  написать
рапорт,  чтобы  обвинить  перед  дирекцией?
 Такие  мысли  проносились  в  голове  Прида,  пока  номер  56
ходил  за  водой  к  соседнему  болотцу  и  смачивал  лоб  и  шею
своего  соседа,  словно  состоял  в  службе  благотворительности.
 «Если  номер  56  сдохнет  здесь,  —  сказал  себе  Прид,  быстро
глянув  на  больного,  —  придется  писать  бесконечные  рапор¬
ты,  хотя  меня  не  в  чем  обвинить.  Номер  55,  Эдвард  Майлс,
грабитель  и  карманник...  Олд-Бейли  предоставил  ему  семь
лет  отдыха  за  счет  государства.  Нам  придется  смотреть  на  его
глупую  кошачью  морду  еще  целых  пять  лет.  Было  бы  хорошо
избавиться  от  него  и  предоставить  ему  могилу  с  деревянным
крестом!»
 9

Номер  56  встал.
 — 	Пришел  в  себя,  —  сказал  он,  —  не  думаю,  что  это  сол¬
нечный  удар,  скорее  недомогание  от  невыносимой  жары,
жажды,  тяжелой  работы...
 — 	Прекрасно,  ученый  номер  56,  —  усмехнулся  Прид,  —
вы  критикуете  дома  заключения,  если  я  не  ошибаюсь.  Это
позволено?
 — 	Позволено,  —  серьезно  ответил  заключенный.
 — 	Решать  майору  Фелпсу!
 Издалека  донесся  звон  колокола.  Прид  прислушался
и  стал  считать  удары.
 — 	Один,  два,  три,  четыре...  один,  два,  три,  четыре...  один,
два...  ого-го!
 — 	Прибытие  инспектора  и  проверка,  —  флегматично  объ¬
явил  номер  56.
 Сержант  Прид  отряхнул  песок  с  формы,  пригладил  во¬
лосы  и  послюнявил  густые  усы.
 — 	Стройся!  —  приказал  он.  Повернулся  к  номеру  56
и  указал  на  больного.  —  Доверяю  его  вам,  он  ваш  сосед  по
камерам.
 Парень  взвалил  ослабевшего  соседа  на  плечи  и  занял  ме¬
сто  в  строю  каторжников.
 — 	Раз,  два...  шагом  марш!
 На  расстоянии  четверти  мили  высились  темные  стены
и  угрожающие  башни  тюрьмы  Уэллмур.
 *  #  *
 Если  бегство  из  Дартмура  весьма  проблематично  из-за  бо¬
лот,  окружающих  тюрьму,  и  строгого  наблюдения,  то  бегство
из  Уэллмура  почти  невозможно.  Поэтому  туда  отправляют
тех,  за  кем  требуется  особый  надзор.  Тюрьма  расположена
среди  равнины,  усеянной  скалами,  которую  легко  обозревать
с  высоты  сторожевой  башни  или  бельведера.  Сама  равнина
окружена  глубоким  и  опасным  болотом  с  зыбучими  песками
и  бездонными  топями.  По  болоту  проложена  единственная
тропа,  которая  через  три  мили  вливается  в  гравийную  дорогу,
ведущую  в  Тейвисток,  где  стоят  посты  часовых  через  каждые
пятьсот  метров.
 ю

Режим  в  камерной  тюрьме  Уэллмур  исключительно
строг.  Кроме  коллективных  работ,  любое  общение  запре¬
щено.  Иными  словами,  заключенные  сидят  в  одиночках
днем  и  ночью,  если  не  считать  часа  ежедневной  прогулки,
где  они  могут  вдохнуть  глоток  свежего  воздуха  в  крохотном
дворике.
 Две  бригады  по  двенадцать  человек  максимум,  одна  утром
и  вторая  после  полудня,  ежедневно  работают  вне  стен  тюрь¬
мы,  дробя  камни  или  нарезая  торф.  Удаляться  на  расстояние
более  четверти  мили  от  зданий  запрещено.
 Когда  бригада  Прида  подошла  к  тюрьме,  большие  желез¬
ные  ворота  распахнулись.  Привратник  подал  знак  сержанту.
 — 	Инспектор  из  Лондона,  —  шепнул  он.
 Прид  заворчал.  Кому  был  нужен  визит  лондонских  господ,
всегда  пытавшихся  сунуть  нос  в  дела,  которые  все  предпо¬
читали  хранить  в  тайне.
 — 	Будет  ходить  по  камерам?
 — 	Не  знаю.  Сейчас  инспектор  шарит  по  складам  про¬
визии.  Даже  майор  Фелпс  вынужден  держаться  в  стороне.
 — 	Плохо,  —  заметил  Прид.
 — 	Ваши  люди  брали  с  собой  рацион  сока  солодки?
 Прид  озадаченно  почесал  голову.
 — 	Хм...  нет...  Совсем  забыл,  —  пробормотал  он.
 — 	Проси  небо,  чтобы  они  держали  язык  за  зубами!  А  что
с  порошком  хинина?  Все  говорят  о  болотной  лихорадке.
 Прид  побледнел.  Он  исподтишка  продал  несколько  ко¬
робок  хинина  в  Тейвистоке,  заменив  лекарство  в  аптечке
рисовой  пудрой.
 — 	Послушай,  —  продолжил  привратник,  —  я  сам  вывел
номер  16  из  карцера  и  перевел  в  медпункт.  Он  говорят,  что
у  него  сломано  ребро,  и  я  думаю...
 — 	Господи,  —  выругался  Прид,  —  плохо  дело.  Эти  слаба¬
ки  не  выносят  даже  пары  тычков.
 — 	Он  утверждает,  что  его  пнули  ногой,  а  вернее,  пина¬
ли  несколько  раз,  а  у  тебя  ботинки  обиты  железом.  Кстати,
у  него  открытые  раны  на  талии  и  бедрах.  Есть  риск  воспале¬
ния....  Надо  сочинить  достоверную  историю,  мой  друг,  если
лондонский  педант  узнает...
 12

Каторжники,  волоча  ноги,  вошли  в  ворота.  Номер  56  с  че¬
ловеком  на  плечах  шел  последним.
 — 	Что  случилось?  —  спросил  привратник.
 — 	Заболел...  —  выдавил  Прид.
 — 	Помощь  оказал?  —  спросил  привратник.
 — 	Да...  нет...  номер  56  занялся  им.
 — 	Это  недопустимо.  Ты  отвечаешь  за  все.  Сделай  так,
чтобы  он  незаметно  попал  в  камеру.
 Прид  отвел  номер  56  в  сторону.
 — 	Друг  мой...  —  начал  он.
 — 	К  ним  не  отношусь!
 — 	Ладно,  не  придирайся,  ничего  плохого...  постарайся
отнести  парня  в  камеру,  чтобы  никто  не  заметил.  Вечером
занесу  по  стаканчику  бренди.
 — 	Это  запрещено,  Прид,  но  я  отнесу  парня  в  камеру.
 Раздался  удар  колокола,  заключенные  разошлись  по  ка¬
мерам  под  присмотром  сбежавшихся  надзирателей.
 *  *  *
 — 	Номер  56,  к  директору!
 Заключенный  отложил  Библию  и  двинулся  вслед  за  над¬
зирателем  по  длинным  гулким  коридорам,  где  раздатчики
пищи  тенями  переходили  от  камеры  к  камере.  Крохотные
окошечки  в  обитых  железом  дверях  открывались,  чтобы  за¬
ключенные  получили  оловянную  миску  теплой  бурды  с  тош¬
нотворным  запахом.
 Номер  56  глядел  на  происходящее  равнодушным  взглядом,
но  его  суровые  черты  стали  задумчивыми,  а  потом  мрачными.
 Надзиратель  постучал  в  двустворчатые  двери.
 — 	Номер  56,  сэр!
 — 	Впустите!
 Майор  Фелпс  не  выглядел  внушительным  человеком,  хотя
изо  всех  сил  старался  произвести  впечатление  на  посетителей
и  заключенных.  Невысокий  толстяк  с  бледно-рыжей  шеве¬
люрой,  выцветшими  голубыми  глазами  и  вислыми  усами,
побуревшими  от  злоупотребления  табаком.  У  него  был  про¬
тивный  визгливый  фальцет,  и  он  безуспешно  пытался  сделать
голос  басистым.
 13

— 	Не  хотите  присесть?  —  сказал  майор,  указав  номеру  56
на  стул.
 Заключенный  удивился.  Никому  не  разрешали  говорить
с  директором  иначе,  как  навытяжку.
 — 	Спасибо,  сэр!
 Майор  Фелпс  откашлялся,  смущенно  закачался  в  кресле,
явно  не  зная,  как  начать  разговор.
 Номер  56  не  ответил  на  приглашение  сесть,  словно  не
расслышал  начальника,  и  сказал  себе:
 «Что  с  Фелпсом?  Он  человек  жестокий,  безжалостный,
ни  капельки  сострадания  в  его  отвратительном  жирном
теле,  но  он  трус  самого  низкого  пошиба.  Да,  что  проис¬
ходит?»
 Майор  сделал  вид,  что  листает  досье.
 — 	Джонс...  ваше  имя  действительно  Джон  Джонс,  не  так
ли?  —  начал  он.
 Пленник  поклонился.
 — 	Если  вы  так  обращаетесь  ко  мне,  я  обязательно  вам
отвечу,  сэр,  —  вежливо  сказал  он.
 В  выцветших  глазках  директора  мелькнула  вспышка  гне¬
ва,  но  он  сдержался.
 — 	Это  вымышленное  имя!  —  внезапно  крикнул  он.
 Заключенный  снова  поклонился.
 — 	Джентльмены,  пославшие  меня  сюда,  считали  так
же,  —  ответил  он.
 Майор  жалко  сжался.
 — 	В  общем,  меня  это  не  касается.  В  вашем  досье  указано
наказание  в  полтора  года.  Полгода  здесь  вы  уже  отбыли.  При¬
чина  вашего  заключения  не  указана.
 — 	Думаю,  что  это  так,  сэр.
 — 	Это  так  походя,  ибо  меня  это  тоже  не  касается.  Я  не
буду  настаивать,  чтобы  узнать.  Вопрос  не  в  этом.  У  вас  есть
какие-нибудь  жалобы  по  поводу....  Хм,  исполнения  наказа¬
ния  в  этой  тюрьме?
 — 	У  меня,  сэр?
 — 	Хм...  Я  хочу  сказать:  вы  можете  сформулировать  ту  или
иную  жалобу?
 — 	Против  кого,  сэр?
 14

—■  Ладно,  против  персонала...  или  кое-каких  способов
действия?..
 — 	Я  когда-нибудь  это  делал,  сэр?
 — 	Действительно,  вы  никогда  не  жаловались,  но  если  бы
такое  случилось?..
 Джон  Джонс,  он  же  номер  56,  стоял  навытяжку,  как  ста¬
туя,  и  глядел  директору  прямо  в  глаза.
 — 	Вы  не  ответили  на  мой  вопрос.
 — 	Действительно,  никогда  не  жаловался.
 — 	Почему?
 Бледные  надутые  щеки  майора  побагровели.
 — 	Потому  что  мне  не  нравится  это  делать,  Фелпс.
 Директор  приглушенно  вскрикнул.
 — 	Что  вы  сказали?  —  пролепетал  он.
 — 	Вы  хорошо  расслышали  и  поняли,  Фелпс.  А  теперь
прошу  представить  меня  лондонскому  инспектору.
 — 	Вот  он!
 Худощавый  мужчина  в  дорожном  костюме  бесшумно  и  без
стука  вошел  в  кабинет.  Номер  56  отметил,  что  он  не  снял
шляпу.
 — 	Инспектор  Брискомб,  —  представился  он  и,  повернув¬
шись  к  директору,  бросил:  —  Оставьте  нас.
 Майор  Фелпс  встал,  угодливо  поклонился  начальству.  Его
щеки  побледнели  сильнее,  а  руки  задрожали.
 — 	Садитесь...  хм...  Джонс,  —  предложил  инспектор.
 Заключенный  тут  же  принял  приглашение.
 — 	Сигару?
 — 	Регламент  позволяет  это,  сэр?
 — 	На  данный  момент  регламент  это  я,  —  улыбнулся  ин¬
спектор  БрИскомб  и  тут  же  продолжил:  —  Вы  знаете  мое  имя?
 — 	Я  знал  некоего  сира  Брискомба,  морского  маклера
в  Бермондси,  но  это  явно  не  вы.  Есть  также  сэр  Бенжамен
Брискомб,  специальный  поверенный  при  судебной  админи¬
страции,  если  я  не  ошибаюсь.
 — 	Вы  правы...  Джонс.  Начну  с  того,  чтобы  ввести  вас
в  курс  дела,  —  он  достал  из  нагрудного  кармана  клочок  бу¬
маги  и  быстро  просмотрел  его.  —  Это  ордер,  по  которому
завтра  вы  выходите  на  свободу...  Джонс.
 15

На  красивом  лице  заключенного  не  дрогнул  ни  один  му¬
скул.
 — 	Спасибо,  сэр  Бенжамен!
 — 	Завтра  утром  в  ваше  распоряжение  будет  предоставлен
автомобиль,  который  отвезет  вас  туда,  куда  вы  укажете...  —
Сэр  Брискомб  явно  колебался.  —  Вы  думаете  отправиться
в  Лондон?
 — 	Думаю,  да,  сэр  Бенжамен.
 Инспектор  нахмурился.
 — 	А  если  я  вам  отсоветую?
 — 	Я  буду  вам  признателен  за  совет,  данный  ради  моего
блага,  но  не  думаю,  что  последую  ему.
 — 	Конечно...  —  пробормотал  сэр  Брискомб,  —  я  не  ждал
иного.  Но  я  кое-что  должен  вам  сообщить,  Джонс.  Снова
объявился  Козодой.
 В  глазах  номера  56  мелькнул  тут  же  потухший  странный
огонек.
 — 	Французы  говорят,  что  предупрежденный  человек  сто¬
ит  двух.  Благодаря  вам,  сэр,  я,  как  англичанин,  стою  десяти.
 Сэр  Брискомб  помолчал,  словно  обдумывая,  что  сказать
еще.
 — 	Очевидно,  вы  здесь  многого  не  узнали,  даже  новостей
из  Лондона...
 — 	Увы,  печальная  истина,  сэр  Бенжамен,  думаю,  люди
на  северном  и  южном  полюсах  знают  лучше,  что  творится
в  мире  и  Лондоне,  чем  здешние  парни.
 — 	Ба,  если  не  считать  новоприбывших,  сообщить  почти
нечего,  если  вы  только  не  интересуетесь  светскими  ново¬
стями.
 Губы  номера  56  тронула  легкая  улыбка.
 — 	Чуть-чуть,  сэр.
 — 	Могу  перечислить  некоторые:  старая  леди  Дункан
скончалась  и  завещала  все  свое  состояние  приюту  для  со¬
бак  и  кошек.  Ее  племянник,  сэр  Вейдон,  не  смог  заполучить
яхту  «Метеор»,  которая  принадлежала  бывшему  императору
Германии,  и  не  может  оправиться  от  этого.  Леди  Стрингл
объявила  всем,  кто  хочет  знать,  что  собирается  организо¬
вать  садовую  вечеринку,  и  это  похоже  на  правду.  Настоящее
 16

чудо  со  стороны  такой  скупердяйки.  Мисс  Фрейя  Десмонд,
племянница  сэра  Десмонда,  обручилась...  —  сэр  Брискомб
замолчал,  чтобы  закурить  новую  сигару.
 Номер  56  безмятежно  смотрел  на  него,  но  губы  его  по¬
драгивали.
 — 	Что  вы  сказали,  сэр  Бенжамен?
 — 	Ах,  да  что  я  говорил...  Мисс  Десмонд  обвенчалась
с  грубияном  Флауэрдейлом.
 — 	Фредди  Флауэрдейл?  Полтора  миллиона  фунтов  и  две
больших  консервных  фабрики,  не  помню,  речь  идет  о  фрук¬
тах  или  солениях!  —  со  смехом  воскликнул  заключенный.
 — 	А  теперь...  Джонс?
 — 	Вы  можете  говорить  со  мной,  используя  другое  имя,
сэр  Бенжамен?  —  с  расстановкой  спросил  номер  56.
 — 	Могу,  но  не  сделаю  этого,  Джон  Джонс!
 — 	Согласен,  сэр.  Сначала  надо  закончить  маленькое
дельце:  Фелпс...
 Джонс  наклонился  к  инспектору  и  что-то  прошептал.
 Лицо  инспектора  помрачнело.
 — 	Я  подозревал...  однако...
 — 	Даже  больше,  сэр...
 В  тот  вечер  в  тюрьме  Уэллмур  царило  невероятное  ожив¬
ление.  Надзиратели  Прид,  Марблесс  и  Лоуэр  были  немед¬
ленно  уволены,  и  их  попросили  немедленно  покинуть  стены
заведения.  Майор  Фелпс  тоже  покинул  тюрьму,  но  в  сопро¬
вождении  двух  полицейских.  Его  арестовали.
 *  *  *
 Номер  56  не  спал  и  глядел  на  рассеянный  свет  звезд  через
крохотное  грязное  окошко,  когда  в  стену  легко  постучали.
Два  длинных,  два  коротких...  два  коротких,  два  длинных...
 — 	Азбука  Морзе,  —  улыбнулся  заключенный.
 Его  сосед,  номер  55,  хотел  пообщаться.
 — 	Спасибо  за  все,  что  сделал  для  меня  сегодня.
 — 	Стоит  ли  упоминать!
 — 	Это  правда,  что  вас  завтра  освобождают?
 Номер  56  снова  улыбнулся.  Несмотря  на  строгую  дисци¬
плину,  новости  быстро  обходили  всю  тюрьму.
 17

— 	Правда!
 После  некоторой  тишины  азбука  Морзе  вновь  загово¬
рила.
 — 	Вы  богаты?
 — 	Не  обделен.
 — 	Можете  одолжить  мне  сто  фунтов?
 Номер  56  поколебался,  но  ответил:
 — 	Могу!
 — 	Спасибо!  Вы  ничего  не  потеряете.  Запомните  адрес.
Оливия  Майлс,  Таннер-стрит,  146А,  Бермондси,  Лондон.
 — 	Хорошо.
 — 	Это  моя  дочь.  Отдадите  ей  сто  фунтов.
 — 	Обещаю.  Спите  и  удачи!
 Тюрьма  успокоилась,  но  номер  56  не  спал.  Ночью  над
равниной  раздался  пронзительный  треск  трещотки,  прибли¬
зился,  удалился,  потом  ослабел  и  затих.  Это  припозднился
козодой.
 — 	Козодой...  его  еще  называют  ночной  ласточкой,  —  про¬
шептал  заключенный.
 Козодой!
 Джон  Джонс  закрыл  глаза,  но  сон  не  шел.  Джонс  и  не
пытался  заснуть.  Его  мысли  проносились  в  голове  с  неверо¬
ятной  четкостью.  Завтра  он  снова  будет  на  свободе.  Поля,
сады,  реки,  деревни  и  города...  Лондон!
 — 	Ракке-такке-так!
 Козодой...
 Глава  2
 Преподаватель  и  ученик
 — 	Хелло,  Джелкс!
 Джелкс  занимался  чисткой  великолепной  богемской  хру¬
стальной  вазы  и  едва  не  выронил  ее,  но  выучка  образцового
лакея  позволила  ему  немедленно  обрести  привычную  флег¬
матичность.
 — 	Здравствуйте,  сэр  Джон!  Вам  подать  завтрак?
 i8

— 	Спасибо.  Я  уже  съел  яйца  всмятку  с  ветчиной.  Они,
правда,  не  стоят  твоих.  А  апельсиновый  мармелад  был  из  кон¬
сервной  банки.  Джелкс,  ты  когда-нибудь  бывал  в  Тейвистоке?
 — 	Никогда,  сэр.  А  где  он  находится?
 — 	Рядом  с  Дартмуром,  о  котором  ты  наверняка  слышал.
 — 	Да,  сэр,  я  немало  читал  об  этом  месте,  но  там  не  бывал.
 — 	Очевидная  истина.  Полосатый  наряд  каторжника  тебе
не  к  лицу.
 — 	Вы  правы,  сэр.
 — 	Я  полгода  пробыл  в  тех  местах,  Джелкс.
 — 	Шесть  месяцев  и  пять  дней,  сэр.
 — 	Много  писем?
 Слуга  указал  на  впечатляющую  кучу  на  серебряном  под¬
носе.
 — 	Выброси  все  это  в  огонь.
 — 	Хорошо.
 — 	Визиты?
 — 	Четыре  раза  заходил  лорд  Вейдон,  сэр  Фризер  —  три
раза,  мистер  Тернер  —  один  раз.  Леди  Стрингл  присылала
своего  лакея,  а  леди  Биркенхид  —  кучера.  Все  спрашивали,
где  вы,  и  не  особенно  удивлялись,  когда  я  сообщал  им,  что  вы
уехали  в  Южную  Америку.  Признаюсь,  что  однажды  сказал
об  Австралии  мистеру  Тернеру.
 — 	Никакого  значения,  бравый  тип  глух,  как  ночной  гор¬
шок.
 — 	Поэтому,  сэр,  меня  это  не  озаботило.  Ах  да.  Мистер
Перси  Рейнольд  вчера  заходил  в  девятнадцатый  раз.
 — 	Старина  Хвастунишка...  скоро  он  нанесет  двадцатый
визит...  Кто  еще?
 — 	Не  было.  Мисс  Десмонд  вначале  звонила  несколько
раз.  Несомненно,  вы  уже  узнали...
 — 	Что  она  обвенчалась  с  толстяком  Фредди?  Конечно,
знаю.
 — 	Надеюсь,  сэр  не  будет  слишком  страдать?
 — 	Спасибо,  Джелкс,  вполне  переживу.  Какой  костюм
мне  сегодня  надеть?
 — 	Думаю,  серый  от  Бенсона  с  оксфордским  галстуком.
Самое  лучшее  для  сегодняшнего  солнечного  утра.
 19

— 	Как  автомобиль?
 — 	Хорошо,  сэр.  Мы  с  Рокком  ежедневно  проверяли  его.
Был  также  один  странный  телефонный  звонок.  Меня  спро¬
сили,  не  проживает  ли  здесь  некий  Джон  Джонс.  Я,  конеч¬
но,  ответил,  что  здесь  не  проживает  никто  с  таким  именем,
а  живет  сэр  Джон  Бредфильд.  Тип  неприлично  расхохотался.
 — 	Пусть  радуется.  Налей  мне  виски.
 — 	Дьюаре,  сэр  Джон?
 — 	Уокер,  Джелкс,  Уокер!  Еще  остались  сигареты  «Мю-
ратти»?
 — 	Еще  есть,  сэр.
 — 	Неси!
 Виски  золотился  в  хрустальном  стакане,  а  в  воздухе  плавал
тонкий  запах  табака.  Курильщик  с  улыбкой  глянул  на  лакея.
 — 	Джелкс,  сколько  тебе  лет?  Кто-то,  чье  имя  не  помню,
утверждал,  что  тебе  еще  нет  сорока,  но  это,  безусловно,  не¬
возможно,  поскольку...
 — 	Поскольку  я  вас  знаю  с  колыбели,  сэр.  А  это  было
тридцать  лет  назад.  Тогда  мне  исполнилось  двадцать  шесть.
 — 	Если  сложить,  получится  пятьдесят  шесть.
 — 	Верно,  сэр  Джон!
 — 	Пятьдесят  шесть...  Эта  цифра  теперь  не  уйдет  из  моей
памяти!
 — 	Готов  поверить,  сэр!
 — 	Поразмыслив,  предпочитаю,  чтобы  меня  называли
Джон  Бредфильд.
 — 	Очень  почетное  имя,  сэр.
 — 	На  котором  нет  ни  пятнышка,  а  Джонс...
 — 	В  Олд-Бейли  каждый  день  судят  по  семь  человек  с  та¬
ким  именем,  сэр.
 — 	Сейчас  мы  подведем  черту  под  номером  56  и  Джонсом.
Вернемся  к  старому  имени.
 Джон  Бредфильд  продолжал  курить,  и  одна  за  другой  си¬
гареты  превращались  в  сизый  дым.  Он  наугад  взял  с  полки
книгу  и  с  удовлетворением  отметил,  что  это  были  «Записки
Пиквикского  клуба»  Диккенса.
 — 	Тебя  зовут  Сэм,  как  этого  чудесного  Уэллера?  —  спро¬
сил  он  у  лакея.
 20

— 	Да,  меня  при  крещении  нарекли  Сэмюелем.
 — 	Это  имя  тебе  идет,  поскольку  я  уверен,  что  ты  столь  же
верен  Джону  Бредфильду,  как  Сэм  Уэллер  мистеру  Пиквику.
 Губы  слуги  слегка  задрожали,  а  глаза  увлажнились.
 — 	Я  надеюсь,  сэр.
 Джон  Бредфильд  закрыл  глаза  и  сразу  погрузился  в  про¬
шлое.  И  мысленно  увидел  мрачный  серокаменный  замок,
окруженный  темным  парком,  вернувшимся  к  дикому  состо¬
янию,  и  Джелкса,  который  держал  его  за  руку  и  заклинал  не
бояться  волков,  в  частности,  потому,  что  их  здесь  не  было.
 — 	А  если  бы  были,  Джелкс?
 — 	Я  бы  их  убил,  сэр  Джон.
 — 	А  если  бы  их  было  много,  тысяча,  к  примеру?
 — 	Я  бы  свернул  шею  всей  тысяче!
 Сердце  молодого  человека  забилось  чаще.  Сэмюель
Джелкс  был  тем  человеком,  который  сразился  бы  не  только
с  тысячью  волков,  но  и  с  любым,  кто  покусился  бы  на  жизнь
и  здоровье  его  хозяина.
 В  дверь  роскошной  квартиры,  которую  занимал  в  Холбор-
не  Джон  Брефильд,  позвонили.  Это  был  посыльный,  который
принес  небольшой  пакет  для  хозяина  дома.  Джелкс  осторож¬
но  положил  его  на  стол,  не  спуская  с  него  глаз.
 — 	Вы  ничего  не  слышите,  сэр  Джон?
 — 	Нет...  вообще,  да.  Тик-так  кажется  мне  странным!
 — 	Часы  не  ходят,  сэр.  Их  надо  чинить.  Позволите?
 Джелкс  поспешно  распахнул  окно,  выходящее  в  большой
 запущенный  сад  позади  дома,  и  еще  быстрее  выбросил  пакет.
 — 	Эй,  Джелкс!  —  удивленно  воскликнул  хозяин.
 — 	Один  момент,  сэр!
 Моментов  оказалось  семь  или  восемь.
 Невероятной  силы  взрыв  сотряс  здание  до  основания.  Во
все  стороны  полетели  осколки  стекол.  Деревья  согнулись,
словно  под  дыханием  урагана.
 — 	Что  это  было,  Джелкс?
 — 	Бомба,  сэр!
 — 	Господи!  Бедняга  посыльный  мог  погибнуть!
 — 	Не  думаю,  сэр.  Вручая  пакет,  он  постарался  незаметно
нажать  на  крохотный  бумажный  выступ,  а  потом  стрелой
 21

унесся  прочь,  не  дождавшись  привычного  шиллинга.  Нет
ничего  подозрительней  посыльного,  который  отказывается
от  чаевых,  сэр.
 — 	Спасибо,  Джелкс.
 — 	Не  стоит,  сэр  Джон.  Я  проверил  ваш  револьвер  «веб-
ли».  Поджал  спусковой  крючок  и  испытал  оружие  в  саду.  Он
стреляет  с  невероятной  точностью.  Попадание  гарантировано
даже  со  ста  метров  без  прицеливания.  Я  также  позволил  себе
заменить  обычные  стекла  автомобиля  на  бронебойные.
 — 	Джелкс,  ты  думаешь  обо  всем!
 — 	Вы  рассчитываете  долго  пробыть  в  Лондоне,  сэр?
 На  лбу  молодого  человека  появились  глубокие  морщины.
 — 	Здесь  у  меня  мало  дел.  Есть  небольшое  поручение,
о  котором  мне  не  следует  забывать.  Джелкс,  ты  знаешь
Таннер-стрит?
 — 	Она  в  Бермондси,  сэр.  Улица,  где  живут  простые  люди.
 Во  входную  дверь  снова  позвонили.  Джелкс  тряхнул  го¬
ловой.
 — 	Я  знаю  этот  звонок,  сэр,  на  этот  раз  не  посыльный,
а  мистер  Рейнольд.
 — 	Хвастунишка...  добрый  старый  вертлюг  Хвастунишка!
Открой  поскорее!
 Молодой  парень  едва  ли  двадцати  лет  с  раскрасневшимся
от  радости  лицом  ворвался  в  комнату,  издавая  веселые  вопли.
 — 	Наконец-то,  шесть  месяцев...  Как  долго  они  тянулись!
 — 	А  вы  знаете,  где  я  их  провел,  Хвастунишка?
 Добродушное  лицо  Перси  Рейнольда  побледнело,  а  во
 взгляде  появился  ужас.
 — 	Я  думаю...  по  крайней  мере,  надеюсь,  что  лишь  один
в  Лондоне  и  даже  в  мире  знаю  это,  —  жалобно  пролепетал
он.  —  Дорогой  старина  Джон,  в...
 — 	В  тюрьме  Уэллмур!  Но  ловлю  вас  на  лжи,  старина,  не¬
сомненно,  из  лучших  побуждений...  Вы  убеждены,  что,  кроме
Джелкса,  знали  только  вы?
 Хвастунишка  понурился,  как  нашкодивший  школьник.
 — 	Я...  боюсь,  что...  мисс  Десмонд...  —  в  замешательстве
пробормотал  он.
 — 	Я  в  этом  ни  секунды  не  сомневался,  Хвастунишка!
 22

— 	Я  не  смог  удержать  это  в  себе.  Она  знала  с  первого  дня,
хотя  не  подозревала,  по  какой  причине,  как,  впрочем,  и  я.
 — 	Так  и  останется.
 — 	Мне  все  равно,  —  страстно  вскричал  Перси  Рей¬
нольд,  —  даже  если  бы  вы  убили  лорд-мэра  или  обчистили
Английский  банк!
 — 	Вы  знали,  что  меня  освободили?
 Хвастунишка  снова  опустил  глаза.
 — 	Я  думал,  это  слишком  долго  не  продлится,  а  потому
часто  заходил  узнать  новости,  но  не  знал,  что  вас  освободили.
Мне  рано  утром  позвонила  Фрейя...  и  сообщила.
 — 	Как  быстро  она  узнала,  не  так  ли?  —  усмехнулся  Джон
Бредфильд.
 — 	Она  хочет  встретиться  с  вами,  —  прошептал  Перси.
 Джон  поджал  губы.
 — 	Немного  рискованно  со  стороны  невесты  Фредди  Фла-
уэрдейла,  как  вы  считаете?  Но  Фрейя  сильная  девушка...  хм,
независимая  по  характеру.
 — 	Одному  Богу  известно,  какая  она!  —  воскликнул  Хва¬
стунишка.
 — 	Подождем  ее  здесь.  А  пока  ...  виски,  Хвастунишка?
 — 	Лучше  портвейн,  у  вас  точно  есть  «Хант  1878»,  хотя
Джелкс  угощал  меня  «Хантом  1892»,  когда  я  приходил.  А  его
умолял...
 — 	Бог  любит  троицу!  —  рассмеялся  Джон  Бредфильд,
когда  звонок  прозвучал  в  третий  раз.
 Тонкий,  но  пронзительный  аромат  роз,  душицы  и  му¬
скуса  —  Джон  сразу  узнал  «Ночную  Ривьеру»  —  волшебным
образом  проник  в  комнату  до  появления  Фрейи  Десмонд.
 Хвастунишка  поперхнулся  «Хантом  1878»,  а  Джон  на
мгновение  отвернулся  от  чарующего  видения:  еще  никогда
девушка  не  казалась  ему  столь  прекрасной,  и  что-то  в  его
сердце  едва  не  разбилось.
 — 	Джон!  Джон!
 Полгода  назад  она  называла  его  Джонни...
 Высокая  и  стройная.  Ее  темные  глаза  блестели  так,  слов¬
но  вот-вот  брызнут  слезы.  Свет  умирающего  огня  в  ками¬
не  затухал  на  великолепной  каштановой  шевелюре.  Легкий
 23

утренний  бледно-розовый  туалет  подчеркивал  гармоничные
формы.  Чуть  длинноватая  грациозная  шея  была  украшена
тройным  рядом  молочных  жемчужин,  которые  Джон  увидел
впервые.
 «Фредди  Флауэрдейл,  полтора  миллиона  фунтов,  две  кон¬
сервных  фабрики»  —  сказал  он  себе.
 Она  не  протянула  руку  и  вопросительно  глянула  в  сторону
Хвастунишки,  смотревшего  на  нее  в  полном  замешательстве.
 — 	Перси  может  остаться,  —  сказал  Джон  Бредфильд,  —
он  знает  не  меньше  вас.
 Она  капризно  откинула  голову.
 — 	Я  возвращаю  вам  кольцо,  —  сказала  она,  положив  на
столик  небольшой  футляр.  —  Дядя  Десмонд  советовал  мне
отослать  его  со  слугой  или  по  почте  заказной  бандеролью,  но
я  хотела  передать  его  вам  лично.
 — 	И  звучным  голосом  сообщить,  что  наша  помолвка
разорвана.
 — 	Дядя  Десмонд  знал,  что  вас  приговорили  к  полутора
годам,  которые  вы  будете  отбывать  в  Уэллмуре.  К  счастью,
никто  не  знал,  по  какой  привилегии  вас  осудили  под  именем
Джонса,  но  дядя  Десмонд  считал...
 — 	Что  немыслимо  связывать  честное  имя  Десмондов  с  ка¬
торжником,  зовут  его  Джонс  или  Бредфильд.
 — 	Что-то  в  этом  духе.
 — 	Благодарю  вас  за  визит,  Фрейя.  Вы  совершенно  сво¬
бодны.  Желаю  всевозможного  счастья,  как  и  сэру  Флауэр-
дейлу...  простите,  я  ошибся,  величая  его  «сэром».
 Темные  глаза  Фрейи  зло  сверкнули.
 — 	Вы  не  ошиблись,  сэр  Джон,  мой  жених  вот  уже  шесть
недель  носит  титул  баронета.
 — 	Господи,  как  я  мог  забыть  о  выдающихся  заслугах,  ко¬
торые  он  оказал  родине,  поставляя  рыбные  и  овощные  кон¬
сервы  с  1914  по  1918  год.  Меня  надо  простить,  но  в  ту  эпоху,
хотя  мне  едва  исполнилось  восемнадцать,  я  сидел  в  траншеях
Соммы,  а  туда,  как  и  в  тюрьму  Уэллмур,  новости  доходят
редко.
 — 	Должна  ли  я  считать  эти  слова  клеветническими
в  адрес  сэра  Фредерика?  —  прошипела  мисс  Десмонд.
 24

— 	Вы  можете  без  проблем  пересказать  их  ему,  возложив
ответственность  на  меня,  —  спокойно  ответил  Бредфильд.  —
Позвольте  добавить,  что  сэр  Флауэрдейл  был,  похоже,  в  курсе
моих  дел  и  поступков  в  тюрьме,  а  это  я  не  готов  забыть!
 С  этими  словами  Джон  Бредфильд  сорвал  воротник  и  рас¬
пахнул  белую  шелковую  рубашку,  обнажив  мускулистые  плечи.
 Перси  Рейнольд  вскрикнул,  а  мисс  Десмонд  пошатнулась.
На  белой  коже  было  множество  коричнево-красных  рубцов.
 — 	Двенадцать  ударов  кнутом  и  двадцать  дней  в  карцере
на  черством  хлебе  и  воде.
 — 	Но...  что  общего  у  Фредди  со  всем  этим?  —  пролепе¬
тала  Фрейя.
 — 	Моя  служба  разведки  не  хуже,  чем  у  него,  —  усмех¬
нулся  сэр  Джон.  —  Можете  передать  ему  это  и  добавить,  что
майора  Фелпса  вчера  арестовали,  хотя,  быть  может,  ваш  же¬
них  уже  в  курсе.
 Фрейя  направилась  к  двери,  потом  внезапно  обернулась.
 — 	Сожалею,  что  должна  остаться  еще  на  мгновение,  что¬
бы  сказать,  дядя  Десмонд,  зная,  что  я  отправилась  к  вам,  дал
мне  поручение  передать  послание.  Передаю  его  послание
слово  в  слово:  он  не  держит  на  вас  зла,  напротив,  и  будет  рад,
если  вы  согласитесь  на  короткую  беседу  с  ним.
 — 	Я  не  могу  отказать  тому,  кто  не  держит  на  меня  зла,  —
кивнул  Джон  Бредфильд.  —  Хвастунишка,  проводите  мисс
Десмонд.
 — 	Пусть  давится  вашим  портвейном,  —  возмутилась  мисс
Фрейя,  захлопнув  за  собой  дверь.
 — 	Джон,  —  сказал  Перси  Рейнольд,  оправившись  от  вол¬
нений,  —  вам  невероятно  повезло!
 — 	Как?
 — 	Не  будь  полгода  тюрьмы,  вам  пришлось  бы  плыть  в  од¬
ной  лодке  с  этой  фурией  всю  жизнь!
 Джон  Бредфильд  рассмеялся,  но  смех  его  был  невеселым.
 *  *  *
 Харниман  Десмонд  считался  эрудитом.  Но  так  его  не  ве¬
личали  в  тех  высших  английских  кругах,  где  процветает  от¬
кровенная  научная  зависть.
 25

Джону  Бредфильду  было  шестнадцать  лет,  когда  он  окон¬
чил  колледж  в  Итоне  и  отправился  учиться  в  Оксфорд.  Но
разразилась  война.  Студент  провел  четыре  года  на  фронте
и  вернулся  в  чине  капитана  Рочестерской  гвардии.  Перед
ним  открывалась  блестящая  военная  карьера,  но  он  пред¬
почел  военной  славе  учебу  и  вернулся  в  Оксфорд,  где  вновь
встретился  со  своим  бывшим  преподавателем  естественных
наук,  доктором  Харниманом  Десмондом.  Тот  работал  над  мо¬
нументальной  научной  энциклопедией.  Несколько  толстых
томов  уже  вышли,  принеся  ему  почти  мировую  известность.
Бредфильд  оказался  верным  и  увлеченным  помощником
и  вскоре  стал  незаменимым.  В  доме  профессора  он  позна¬
комился  с  Фрейей,  племянницей  ученого,  которую  тот  взял
к  себе  после  смерти  ее  родителей.  Джон  Бредфильд  имел
существенные  доходы,  а  Десмонд  был  далеко  не  богат.  Ему
приходилось  сводить  концы  с  концами  на  зарплату  профес¬
сора,  имея  на  руках  довольно  требовательную  Фрейю.
 В  1920  году  Джону  Бредфильду  было  двадцать  четыре  года,
а  Фрейе  —  семнадцать.  Еще  ребенок,  но  который  ясно  видел
реальности  жизни  и  просчитывал  свое  будущее.
 *  *  *
 Прошло  пять  лет,  годы  упорной  учебы  Джона,  с  блеском
защитившего  титул  доктора  естественных  наук.  Ему  было
двадцать  девять,  а  Фрейе  —  двадцать  два.
 Харниман  Десмонд  устроил  небольшой  праздник,  чтобы
отметить  блестящий  результат  завершения  учебы  своего  уче¬
ника,  а  также  помолвку  Джона  и  Фрейи.  Доктор  Десмонд  тут
же  покинул  университет  и  переселился  в  Лондон.
 Прошло  несколько  месяцев,  и  потом  это  произошло...
Бредфильд  стал  Джонсом.  Джона  Джонса  осудили  на  полтора
года  тюрьмы  по  оставшимся  тайными  причинам,  как  странно
это  не  покажется.
 Тюрьма  Уэллмур.
 *  *  *
 Харниман  Десмонд  сидел  в  рабочем  кабинете.  Оттол¬
кнув  книги  и  бумаги,  он  смотрел  перед  собой  невидящим
 26

взглядом.  Худой  невысокий  мужчина  с  громадной  сократов¬
ской  головой,  которая  говорила  о  необычном  уме.
 Его  прекрасный  дом  в  Мейфейре  был  набит  книгами  и  на¬
учной  аппаратурой.  После  ухода  из  университета  фортуна
улыбнулась  ему.  Авторские  права  на  энциклопедию  прино¬
сили  хорошие  доходы,  а  его  патенты  продавались  за  высокую
цену.  Однако  он  продолжал  утверждать,  что  наука  приносит
меньше,  чем  на  нее  тратится.  И  в  этом  он  был  прав.  Несмотря
на  солидный  возраст,  Десмонд  был  весел  и  никогда  не  уны¬
вал.  Но  сегодня  он  выглядел  убитым.  Его  высокий  бледный
лоб  бороздили  глубокие  морщины,  что  свидетельствовало
о  большой  озабоченности.
 — 	Значит,  он  принял  мое  приглашение,  —  прошептал
он,  —  я  не  осмеливался  надеяться.  Может,  мы,  несмотря  ни
на  что,  сумеем  договориться.
 Его  глаза  нервно  следили  за  медленным  движением  стре¬
лок  на  напольных  часах.  В  дверь  легко  постучали.  Вошел
лакей  гигантского  роста  и  поклонился.
 — 	Сэр  Джон  Бредфильд  просит  профессора  принять  его.
 Старик  радостно  кивнул.
 — 	Я  ждал  его,  Педжет.
 Через  мгновение  почтенный  профессор  и  его  бывший
любимый  ученик  оказались  лицом  к  лицу.  Десмонд  поко¬
лебался,  потом  вдруг  встал  и  с  протянутыми  руками  пошел
навстречу  посетителю.
 — 	Джон!
 — 	Профессор!
 Доктор  Десмонд  растерялся.  Он  несколько  раз  пожал  руку
молодому  человеку,  засмеялся,  печально  покачивая  головой,
но  все  же  обрел  привычное  спокойствие.
 — 	Садись,  Джон,  в  это  старое  кресло,  которое  я  забрал  из
Оксфорда.  Ты  провел  в  нем  немало  часов.
 — 	Весьма  полезных  часов,  —  дополнил  Бредфильд.
 — 	Э-э-э...  да,  полезных...  конечно...  Увы,  сегодня  мы  по¬
говорим  не  о  науке.  Нет  лучшей  инструкции  для  не  очень
приятного  разговора,  как  латинское  выражение  «приступим
сразу.»
 — 	Точно  в  цель!
 27

— 	Прекрасно,  мой  мальчик.  Нечто  непредвиденное,
скажем,  жестокое,  случилось  со  времени  нашей  последней
встречи.
 — 	Тюрьма  Уэллмур,  —  сухо  подтвердил  Бредфильд.
 Старик  потупился.
 — 	Ужасно...  удар  дубинкой  по  голове  в  мои  старые  годы.
Джон,  когда  я  узнал,  сердце  мое  разбилось.
 — 	Как  и  сердце  Фрейи,  —  натужно  усмехнулся  Джон,  —
к  счастью,  есть  хорошие  клеи,  чтобы  подлечиться  после  таких
маленьких  катастроф.
 — 	Маленьких  катастроф!  Мой  мальчик,  ее  жизнь  почти
пошла  прахом!
 — 	«Почти  компенсирует  все»,  профессор.  Девонширская
поговорка,  где  жители  известны  своей  флегматичностью.
Позвольте  мне  освободить  вас  от  трудных  речей.  Я  уже  встре¬
тился  с  мисс  Фрейей,  и  все  отрегулировано.  Она  передала
мне  ваше  послание.  Я  пришел  выслушать  то,  что  вы  хотите
мне  сказать.
 Харниман  Десмонд  ошеломленно  глянул  на  него,  словно
не  ожидал  такого  твердого  и  категоричного  заявления.
 — 	Я  никогда  не  собирался  закрывать  перед  тобой  двери,
Джон,  несмотря  на  разрыв  помолвки  с  моей  племянницей,
напротив...
 — 	Напротив?  —  удивился  Бредфильд.
 Старый  эрудит  явно  беспокоился  и  подыскивал  нужные
слова.
 — 	Джон,  мой  мальчик,  мы  проделали  с  тобой  отличную
работу.  Должен  даже  допустить,  и  делаю  это  с  удовольствием,
что  ты  обогнал  меня  по  некоторым  пунктам.
 — 	Вы  мне  льстите,  профессор,  —  холодно  ответил  Джон.
 — 	Послушайте,  есть  формула,  которой  ты  из  деликат¬
ности  дал  инициалы  моего  имени  X.  Д...
 — 	И  мы  добавили  цифру  128,  чтобы  указать,  что  провели
128-й  опыт.
 Профессор  кивнул.
 — 	Мой  мальчик,  ты  знаешь,  сколько  опытов  было  сдела¬
но  с  момента...  твоего  отсутствия?
 Бредфильд  пожал  плечами.
 28

— 	Как  я  могу  знать,  профессор?
 — 	Я  провел  129-й  опыт,  Джон!  И  застрял.  И  не  сделал
дальше  ни  одного  шага!
 — 	Что  вы  хотите  от  меня,  доктор  Десмонд?
 — 	Ты  не  понял?  Мы  должны  возобновить  работу  и  боль¬
ше  не  терять  времени.
 Бредфильд  глянул  Десмонду  прямо  в  глаза.
 — 	Профессор,  в  первые  недели  моего  пребывания  в  тюрь¬
ме  Уэллмур  Джелкс  получил  записку,  написанную  моей  ру¬
кой.  Очень  неприятная  вещь,  поскольку  я  думаю,  что  даже
муха  не  вылетит  незамеченной  из  этой  ужасной  тюрьмы,  не
говоря  уже  о  письме.  Но  в  этом  аду  ходят  билеты  Английского
банка.  Все  зависит  от  их  количества.  Джелкс  получил  мое  по¬
слание  и  уничтожил  все  мои  книги  и  записи  до  последнего
клочка  бумаги.
 — 	Боже  правый!  —  раздраженно  воскликнул  старик.
 — 	Даже  торжественный  пергамент  с  моим  титулом  док¬
тора  сгорел.  Я  хочу  заниматься  наукой  не  больше,  чем  бро¬
дяжка  на  улице.
 — 	Формула...  —  пролепетал  старик.
 — 	Харниман  Десмонд  наверняка  способен  ее  дополнить.
 — 	Он  не  может!  —  вскричал  старик  почти  отчаянным  го¬
лосом.  —  Джон,  мой  мозг  отказывает  мне,  моя  память  уми¬
рает.  Нет,  нет,  вы  несерьезны!
 Джон  Бредфильд  встал.
 — 	Не  думаю,  что  нам  еще  есть,  о  чем  говорить.  Лишние
слова  мучительны  и  для  вас,  и  для  меня.  Прощайте!
 Молодой  человек  не  стал  дожидаться,  пока  внушительный
Педжет  откроет  ему  дверь.  С  облегченным  сердцем  он  сбежал
по  ступеням  крыльца  особняка  и  пересек  садик,  направляясь
к  ждущему  его  «бентли».  За  рулем  сидел  похожий  на  скалу
человек  с  загорелым  лицом  и  сине-стальными  глазами.  Он
почтительно  прикоснулся  к  кепи,  когда  Бредфильд  сел  в  ав¬
томобиль.  Это  был  Рокк  Стивенс,  который  вместе  с  Джелк-
сом  был  вторым  и  последним  слугой  Бредфильда.
 — 	Ничего  нового,  Стивенс?
 — 	В  десятке  домов  отсюда,  сэр  Джон,  некий  тип  вни¬
мательно  рассматривает  свой  вес  на  автоматических  весах.
 29

Думаю,  он  теперь  хорошо  его  запомнил,  поскольку  четыреж¬
ды  бросал  пенни  в  щель  автомата.
 — 	Хорошо...  Потом?
 — 	Потом  парень  на  весах  сунул  руку  в  карман  пальто
и  оставил  ее  там.  Я  его  знаю,  сэр,  это  Дигби.  Он  только  что
вышел  из  тюрьмы  Пентонвилль,  где  провел  одиннадцать  ме¬
сяцев.  Наемный  убийца.
 — 	Прекрасно,  теперь  в  путь,  Стивенс,  в  Скотленд-Ярд!
 — 	Слушаюсь,  сэр  Джон.
 Автомобиль  сорвался  с  места.
 Плоп!
 — 	Два,  —  с  расстановкой  произнес  Бредфильд,  заку¬
рив  сигарету.  Маленькая  звездочка:  крохотный  пупырышек
и  шесть  царапин  вокруг  появились  на  стекле  дверцы  со  сто¬
роны,  где  сидел  Джон.  —  Бронебойные  стекла  отличного
качества!  Джелкс  не  поскупился  на  расходы!
 В  небольшом  кабинете  царила  удушающая  жара.  Хотя
осеннее  солнце  посылало  почти  тропические  лучи  сквозь
чистые  окна,  разожгли  большую  печку.  Один  инспектор  в  по¬
лотняных  брюках  и  рубашке  шуровал  лопатой,  подбрасывая
кокс  в  яростно  ревущий  огонь.  Второй  инспектор,  одетый
точно  так  же,  вытер  лоб  и  глянул  на  настенный  термометр.
 — 	49°  по  Цельсию!  Уинге,  ты  никогда  не  плавал  в  водах
Малакки?
 — 	Плавал,  Дэвидсон,  по  сравнению  с  жарой  здесь  там
настоящий  холодильник!  —  Уинге  оглядел  скорчившегося
и  почти  потерявшего  сознание  человека,  сидевшего  на  табу¬
рете  рядом  с  печкой.  —  Послушай,  Фелпс,  включи  мозги...
Что  скажешь  о  стаканчике  холодного  пива  «стантинг»?
 — 	Я  буду  жаловаться...  вы  меня  пытаете...  это  скандал!
 — 	Разве  вы  не  обрабатывали  своих  заключенных  с  боль¬
шей  жестокостью?  —  спросил  Дэвидсон.
 холодного  пива
 30

— 	Я  —  майор  Фелпс!  —  закричал  подследственный.
 — 	Вчера,  а  сегодня  на  заре  с  вас  сорвали  знаки  отли¬
чия,  мой  милый.  Но  вопрос  не  в  этом.  Произнесите  всего
одно  слово,  и  мы  снимем  с  вас  меховое  пальто,  дадим  це¬
лую  кружку  холодного  пива  и  отправим  спать  на  целый  день
и  всю  ночь  в  комфортабельное  помещение  с  электрическим
вентилятором,  где  термометр  показывает  всего  шестнадцать
градусов.
 — 	Мне  не...  нечего  сказать,  —  вздохнул  Фелпс.
 Кто  мог  узнать  строгого  майора  Фелпса,  директора  тюрь¬
мы  Уэллмур,  в  невысоком  толстяке  с  рыжими  вислыми  уса¬
ми,  со  щек  которого  текли  струи  пота,  а  глаза  давно  остекле¬
нели?  Было  одиннадцать  часов  утра.  Допрос  продолжался
уже  шесть  часов  без  единого  перерыва.  Инспектора  Уинге,
Дэвидсон,  Брасс  и  Фелдинг  сменяли  друг  друга,  не  давая
бывшему  майору  ни  секунды  передышки.
 — 	51  градус!  —  объявил  Дэвидсон.  —  Я  изжарился,  сва¬
рился,  испекся...  Очередь  Брасса  и  Фелдинга.
 Он  повернулся  к  допрашиваемому  негодяю.
 — 	Послушайте,  Фелпс,  то,  что  я  сказал,  сказано  ради  ва¬
шего  блага.  Сейчас  придет  сержант  Брасс.  Он  две  недели  про¬
был  в  самом  жарком  аду  Индии,  ни  разу  не  побывав  в  Симле,
прохладном  горном  уголке.  Уверен,  он  будет  дрожать  от  хо¬
лода  в  этом  пекле.  Если  после  смерти  он  попадет  в  ад,  демо¬
ны  не  найдут  более  услужливого  кочегара.  Он  сейчас  войдет
и  скажет,  что  его  заставляют  работать  в  морозильнике.
 Два  инспектора  покинули  перегретое  помещение.  Вошли
Брасс  и  Фелдинг.
 — 	Послушай,  Фелпс,  здесь  холодно,  —  любезно  заявил
Брасс,  —  позволь  раскочегарить  огонек,  чтобы  стало  теплее.
 Через  несколько  мгновений  печка  раскалилась  добела,
и  майор  Фелпс  осел  на  стуле.
 Брасс  был  человеком  с  добродушным  лицом  и  хитро-ве¬
селыми  глазами.
 — 	О  чем  мы  говорили,  когда  мне  пришлось  на  часок  от¬
лучиться?  Ах  да!  Кому  вы  отправляли  послания  из  тюрьмы
Уэллмур  по  поводу  заключенного  Джонса?
 — 	Пить...  —  умоляюще  прохрипел  Фелпс.
 31

— 	Подождите,  сейчас  принесу  кружку  пива,  если  толь¬
ко  вы  не  предпочитаете  рейнское  вино  с  ледяной  мине¬
ральной  водой?  Я  больше  люблю  пиво  и,  хотя  это  уни¬
зительно  для  урожденного  англичанина,  люблю  светлое
пенистое  немецкое  пиво...  «Дортмунд».  Ну,  как?  Решаемся
на  пиво?
 — 	Пива...  воды...  мне  все  равно.
 — 	Но  сначала  назови  мне  имя  того,  кому  посылал  эти
короткие  странные  послания.  Имя  и  адрес.  И  все.  Четверть
секунды,  а  за  оставшиеся  три  четверти  той  же  секунды  тебе
принесут  пива  или  ледяной  воды!
 Фелпс  покачал  головой  и  не  ответил.
 Слово  взял  Фелдинг.  Он  выглядел  не  столь  любезным,  как
коллега,  и  ударил  майора  по  ребрам.
 — 	Не  бейте  меня!  —  закричал  Фелпс.
 — 	Будто  ты  не  колотил  бедняг,  которые  не  заслуживали
трепки,  мой  милый...  отвечай  или  я  подвину  табурет  поближе
к  печке.
 — 	Мне...  нечего...  ответить.
 Вмешался  Брасс,  но  не  стал  бить  или  подталкивать  бедня¬
гу  к  печке,  а  дружески  похлопал  Фелпса  по  плечу.
 — 	Какой  идиотизм  упрямиться  и  хранить  молчание,
когда  другие  уже  давно  заговорили.  Мы  позволили  При¬
ду  спокойно  покинуть  Уэллмур,  но  как  только  он  прибыл
в  Тейвисток,  мы  взяли  его.  Жара  ему  не  нравилась,  но  он
оценил  пиво,  холодное  и  в  большом  количестве.  Клянусь
богами,  сколько  этот  тип  проглотил  и  с  каким  наслажде¬
нием!  Но  он  заговорил.
 Фелпс  чуть  выпрямился.
 — 	Прид  ничего  не  знает...  Он  никогда  не  знал...
 Брасс  легонько  постучал  по  лбу.
 — 	Фелпс,  ты  почти  заслужил  галлон  пива!  Если  Прид
никогда  ничего  не  знал,  я  заключаю,  что  ты,  и  только  ты,
был  в  курсе?
 Бывший  деспот  тюрьмы  Уэллмур  равнодушно  пожал  пле¬
чами.
 — 	Можете  делать  какие  угодно  выводы.  Я  тоже  ничего
не  знаю!
 32

— 	Или  не  хотите  сказать!  —  завопил  Фелдинг.
 — 	Верьте  во  что  хотите!
 Брасс  задумчиво  посмотрел  на  него.
 — 	Я  все  время  спрашиваю  себя,  почему  вы  не  хотите  го¬
ворить.  Это  значительно  бы  уменьшило  наказание.  Может
быть,  вас  бы  даже  отпустили  на  свободу.  Вы,  майор,  уже  оце¬
нили,  во  что  обходится  потеря  свободы,  и  знаете  ей  цену.
 Фелпс,  похоже,  собрался  с  силами.
 — 	Что  означает  для  меня  свобода,  если  я  произнесу  одно
слово?  Смерть!  Меня  нельзя  повесить  за  то,  в  чем  меня  упре¬
кают,  но  если  я  скажу  это  единственное  слово,  это  будет  мой
последний  день.
 Брасс,  похоже,  не  придал  значения  этому  заявлению
и  презрительно  пожал  плечами.
 — 	Кого  вы  боитесь,  Фелпс?
 — 	Кого?
 Майор  закусил  губы  и  опустил  голову.  Брасс  трижды  уда¬
рил  ногой  о  пол.  Послышался  легкий  треск  позади  двери,
нечто  вроде  воркования,  но  на  Фелпса  это  произвело  впечат¬
ление  разряда  молнии.  Он  вскочил,  затравленно  оглянулся
и  заорал,  как  буйно  помешанный:
 — 	На  помощь!  Защитите  меня!  Вот  он...  нет,  я  ничего  не
сказал!  Я  не  хочу  умирать!
 Брасс  улыбнулся,  приоткрыл  дверь  и  извлек  небольшую
деревянную  трещотку.
 — 	Майор,  боитесь  простой  игрушки...  маленькой  тре¬
щотки,  которую  можно  купить  в  Чипсайде  за  шесть  пенсов!
 Фелпс  с  пустым  взглядом  рухнул  на  табурет  и  вздохнул.
 — 	Вы  невольно  проговорились,  Фелпс,  —  медленно  про¬
цедил  Брасс.  —  Фелдинг  принеси  кружку  пива  и  погаси  печку,
хотя  мне  холодно.  Майор  Фелпс  посылал  письма  Козодою!
 — 	Нет,  нет,  —  умоляюще  прошептал  Фелпс,  —  не  произ¬
носите  этого  имени,  прошу  вас!
 — 	Я  уверен,  —  тихим  голосом  продолжил  Брасс,  —  что  вы
не  знаете  ничего  важного  об  этом  призрачном  существе.  Но
завтра  после  хорошего  отдыха  будете  способны  вспомнить  ту
или  иную  деталь.  В  любом  случае,  майор,  можете  рассчиты¬
вать  на  хорошую  охрану.
 33

Мрачный  Фелпс  тряхнул  головой,  схватил  кружку  с  пе¬
нистым  пивом,  которую  ему  протянул  Фелдинг.
 — 	Не  пейте  слишком  быстро,  —  посоветовал  Брасс.
Майор  сделал  жадный  глоток,  вздохнул  и  приготовился
 сделать  еще  один  глоток,  как  его  лицо  ужасно  исказилось,  а  вы¬
павшая  из  его  руки  кружка  разлетелась  на  тысячу  осколков.
 — 	Боже  всемогущий!  —  завопил  Брасс,  бросившись
к  майору.  —  Быстрее  врача,  Фелдинг!
 Дежурный  врач  появился  через  минуту,  склонился  над
Фелпсом  и  печально  покачал  головой.
 — 	Умер...  —  заявил  он,  —  несомненно,  отравление.  По¬
нюхайте  рот  и  остатки  пива.  Цианистого  калия  здесь  на  целый
полк  конной  гвардии,  чтобы  отправить  всех  солдат  в  мир  иной!
 *  *  *
 — 	Смерть  Фелпса  потеря,  должен  признать  это.  Человек
был  связан  с  самим  Козодоем,  по  крайней  мере,  с  одним  из
членов  банды.  Не  думаю,  что  он  обладал  ббльшими  сведени¬
ями,  чем  те,  которые  высказал  от  страха  в  момент  невольного
признания.  Вы  сурово  с  ним  обошлись,  но  он  заслужил  та¬
кой  участи.  Он  был  жестоким  трусом.  Но  у  меня  есть  упрек
к  правосудию:  почему  мое  наказание  не  фигурирует  в  моем
досье?  Это  так  непривычно  и  вызвало  подозрение  Фелпса,
ведь  он  был  далеко  не  дурак.  Почему  такая  скрытность,  хотя
меня  осудили  за  кражу?
 Лицо  сэра  Брискомба  потемнело.
 — 	Вы  правы,  но  я  не  мог  ничего  сделать.  Приказ  при¬
шел  сверху!  Можно  ли  осудить  за  кражу,  даже  если  она  была,
когда  этот  кто-то...
 — 	Хватит!  —  воскликнул  Джон  Бредфильд.  —  Даже
в  Скотленд-Ярде  стены  имеют  уши,  как  доказывает  смерть
майора  Фелпса.
 Сэр  Бенжамен  кивнул.
 — 	Боюсь,  вынужден  признать,  что  вы  правы,  —  прошеп¬
тал  он.
 — 	В  чем  вы  собирались  обвинить  Фелпса,  чтобы  оста¬
вить  под  стражей  на  неопределенный  срок?  —  осведомился
Бредфильд.
 34

— 	Вы  знали  Уолта  Хантера?
 — 	Лейтенанта  Хантера?  Офицера,  выкравшего  чертежи
и  документы  из  арсенала  Фулвич?  Знал...  он  получил  три
года.
 — 	Его  отправили  в  Уэллмур.  Он  умер  перед  вашим  по¬
явлением  там.
 — 	Фелпс  виноват  в  его  смерти?
 — 	Да,  Прид  выложил  все  вчера.  Хантера  приговорили
к  двенадцати  ударам  кнута  за  ложную  попытку  бегства.  Прид
получил  распоряжение  бить  не  по  плечам  и  спине,  а  ниже
талии.
 — 	Плохая  затея!
 — 	Хантер  уже  был  болен,  и  его  хотели  временно  выпу¬
стить  на  свободу.  Он  скончался...  Мы  знаем,  что  он  так  или
иначе,  хотя  доказательств  нет,  работал  на  Козодоя  и  его  со¬
общников,  —  сэр  Брискомб  смущенно  заерзал  на  стуле.  —
Во  время  вашего  пребывания  в  Уэллмуре  Козодой  держался
относительно  тихо.
 — 	Может,  он  хотел  заставить  поверить,  что  Козодоем  был
я,  —  усмехнулся  Джон.
 — 	Кое-кто  так  и  думал,  сэр  Джон,  —  серьезно  ответил
высокопоставленный  чиновник.  —  Я  знал,  что  это  было  не
так,  хотя...  но  пока  оставим  это.  Бандит  снова  проявил  себя.
Прочтите  это,  —  и  протянул  Бредфильду  напечатанное  на
машинке  письмо.
 Бредфильд  скрипнул  зубами.
 — 	Его  обычная  манера  писать.
 — 	И  привычная  манера  выдвигать  требования.  Прочтите.
 Миледи!
 Молодость  фривольна.  Разве  не  были  фривольны  Вы,
когда  накануне  брака  с  лордом  Хэнбери  Вы  написали  не¬
сколько  писем  весьма  талантливому  Роланду  Данстейплу?
 Я  уверен,  Вы  хотели  бы  их  перечитать  и  даже  получить,  чтобы
вспомнить  о  годах  молодости,  прекрасных,  но  омраченных
кое-какими  проступками.
 Мы  можем  доставить  Вам  это  удовольствие  в  обмен  на
выплату  20  000  фунтов.  Ответьте  небольшими  объявлениями
 35

в  «Таймс»  под  заголовком:  «20  000  поцелуев  для  Милой
Птички».  И  мы  сообщим  Вам,  как  получим  эту  сумму  и  пере¬
дадим  Вам  письма  В  случае  небрежности  или  отказа  Мор¬
ской  министр  сможет  лично  прочесть  эту  очаровательную
переписку...
 Ваш  покорный  слуга
Козодой
 P.S.
 Нет  смысла  напоминать,  что  произойдет,  если  вы  об¬
ратитесь  в  полицию.
 — 	Она  все  же  передала  письмо?  —  спросил  Бредфильд.
 — 	Нет,  она  не  располагала  такой  суммой  и...  покончила
с  собой.  Козодой  даже  не  сжалился  над  покойной  леди  и  по¬
слал  письма  ее  мужу.
 — 	Его  обычный  шантаж,  —  пробормотал  Бредфильд.  —
Часто  это  проходит.  В  противном  случае  жертвы  кончают,  как
незадачливая  леди  Хэнбери.  И  он  разглашает  тайну,  чтобы
терроризировать  будущие  дойные  коровы.
 — 	Похожие  случаи  уже  были,  —  продолжил  сэр  Бри-
скомб.  —  Они  случаются  в  таком  ритме,  что  доказывает  силь¬
ную  нужду  Козодоя  в  деньгах,  больших  деньгах.  Периоды
между  шантажами  очень  коротки.
 — 	Это  может  привести  его  к  неосторожным  шагам,  —
предположил  Бредфильд.
 — 	Совершенно  верно!
 — 	Вы  ожидаете  от  меня  неких  действий,  сэр  Бенжамен?  —
внезапно  спросил  молодой  человек.
 — 	Да!  —  коротко  и  четко  ответил  чиновник.
 — 	Почему  я?  Разве  у  вас  в  Скотленд-Ярде  нет  прекрасных
сыщиков?
 Сэр  Брискомб  глянул  посетителю  прямо  в  глаза.
 — 	Потому  что  такое  существо,  как  Козодой,  должно  быть
разбито  его  же  оружием.  И  он  вас  боится,  о  чем  свидетель¬
ствуют  два  утренних  покушения.
 Джон  хлопнул  себя  по  ляжке  и  весело  воскликнул:
 — 	Смотри-ка!  Кое-что  новое!

— 	Не  для  вас,  ведь  вы  должны  были  знать,  —  заявил  сэр
Бенжамен,  не  спуская  с  Джона  серьезного  взгляда.  —  Козо¬
дой  в  курсе  чего-то,  что  я  знаю  почти  только  один.
 — 	И  это?
 — 	Что  есть  кто-то,  кого  боятся  больше  любого  лучшего
сыщика  полиции  или  самого  гениального  грабителя  и  вора.
 — 	Вот  как,  и  вы  знаете  эту  белую  ворону,  сэр  Бенжамен?
 — 	Верно,  я  знаю!
 — 	Могу  ли  я  спросить?..
 — 	Можете.  На  данный  момент  я  назову  его  именем,  под
которым  его  осудили.  Его  зовут...  Джон  Джонс!
 Джон  Бредфильд  велел  остановить  автомобиль  у  Лейзет-
маркет  и  пересек  Бермондси,  потом  свернул  на  Таннер-стрит.
День  клонился  к  закату.  Мамаши  выходили  на  порог  домов,
зазывая  играющих  на  улице  детей  на  чай.  Джон  прошел  мимо
ряда  печальных  зданий,  жалких  лавчонок,  торгующих  то¬
варом  сомнительного  качества,  и  пабы,  из  которых  несло
скисшим  пивом  и  плохим  бренди.
 Номер  146  выглядел  отвратительным  домом  казарменного
типа  с  высоким  крыльцом  из  изъеденного  лишайником  кам¬
ня,  на  котором  орава  мальчишек  в  лохмотьях  играла  в  бабки.
Крепкая  женщина  с  красно-кирпичным  лицом,  выдававшим
явную  склонность  к  бутылке,  глядела  на  игроков  и  давала
советы:
 — 	Будешь  жульничать,  Билл,  схлопочешь  затрещину!  —
и,  подмигнув  Джону,  продолжила:  —  Не  правда  ли,  сэр,  жу¬
лики  всегда  попадают  в  тюрягу?
 — 	Вы  правы,  —  с  улыбкой  подтвердил  Джон,  —  не  ска¬
жете  ли,  миссис?..
 — 	Бейкер...  мужа  звали  Дэн  Бейкер,  но  он  уже  давно  от¬
правился  к  Господу,  оставив  меня  вдовой,  к  счастью,  без¬
детной.  Как  могла  бы  бедная  женщина  управиться  с  кучей
 Глава  4
 евезуха  и  везуха  Дигби
 37

отпрысков  на  шее,  когда  надо  вкалывать  до  седьмого  пота,
чтобы  заработать  на  хлеб?  —  Женщина  явно  любила  почесать
языком,  но  не  упускала  возможности  упомянуть  о  деле.  —
Я  сдаю  комнаты,  сэр,  —  указывая  на  пожелтевшее  объяв¬
ление.  —  Восемь  шиллингов  в  неделю,  обслуживаю  сама.
У  меня  есть  свободная  комната  для  джентльмена  при  усло¬
вии,  если  он  заплатит  за  три  недели  вперед  и  будет  себя  при¬
лично  вести.
 — 	Я  ищу  мисс  Оливию  Майлс,  —  сказал  Джон.
 Вдова  хлопнула  в  ладоши.
 — 	Какое  совпадение,  именно  ее  комната  свободна.  Мо¬
жете  занять  ее  хоть  сейчас.  Но  я  потребую  десять  шиллин¬
гов...
 — 	Значит,  она  съехала?  —  воскликнул  Бредфильд.
 — 	Сплыла...  сплыла...  как  карась,  брошенный  в  воду.
Но  должна  добавить,  что  она  честно  расплатилась  до  конца
срока.  Полагаю,  мистер,  который  явился  за  ней,  принес  ей
деньги.  Что  было  весьма  кстати,  поскольку  бедный  ребенок
был  без  работы  уже  несколько  недель,  и  я  в  кредит  давала  ей
чай  и  хлеб.  Хотите  посмотреть  ее  комнату,  сэр?
 Бредфильд  на  мгновение  заколебался,  потом,  не  зная  по¬
чему,  согласился.  Задыхаясь  и  истекая  потом,  миссис  Бей¬
кер  поднялась  по  несчетному  множеству  скользких  ступеней
и  добралась  до  последнего  этажа,  где  открыла  мрачный  за¬
куток,  плохо  проветриваемый  и  освещенный.
 — 	Вот...  Лучшего  не  отыщешь  даже  в  Букингемском  двор¬
це!  —  с  триумфом  объявила  она.
 Джон  окинул  комнатушку  взглядом.  Жалкая  комнатка  вы¬
глядела  хорошо  убранной,  поскольку  на  расшатанной  мебели
не  было  ни  пылинки.  Но  он  ощущал,  что  комнату  покинули
в  спешке.  Быть  может,  говорило  подсознание?  Он  протянул
вдове  десятишиллинговый  билет  и  спросил:
 — 	Вы  знаете,  куда  ушла  дама?
 Миссис  Бейкер  разочарованно  покачала  головой:
 — 	У  меня  хорошее  воспитание,  сэр,  но  в  колыбели  мне
не  предсказали,  что  я  буду  вынуждена  сдавать  комнаты  на
Таннер-стрит,  чтобы  иметь  хоть  что-то  на  жизнь.  Поэтому
я  никогда  не  задаю  нескромных  вопросов.
 38

— 	Тогда  задам  их  я,  —  сказал  Бредфильд,  сунув  в  руку
вдове  еще  один  банковский  билет.  —  Опишите  мне  попод¬
робнее  мужчину,  который  пришел  за  ней.
 Миссис  Бейкер  сообщнически  подмигнула:
 — 	Да,  да,  я  тоже  была  молодой  и  даже  выиграла  приз  за
красоту  на  народном  гулянии  в  Дальвиче.  Мисс  Оливия  на¬
стоящий  ангел...  перед  ней  встанет  на  колени  даже  принц.
Но  будьте  спокойны,  сэр,  такой  красавец,  как  вы,  не  должен
ревновать  к  гнусному  типу,  который  увел  ее.  У  него  обезья¬
нья  башка  и  отвратительный  синий  шрам  на  носу.  Нет,  это
не  был  джентльмен,  ибо  кто  носит  в  наши  дни  пальто  цвета
незрелых  яблок  с  вытертыми  манжетами  и  красноватое  сом¬
бреро?  Готова  поклясться,  что  у  него  больная  нога,  поскольку
он  хромал,  как  кляча  торговца  песком.
 — 	Спасибо,  —  сказал  Джон  и  поспешно  ретировался,  по¬
скольку  с  нижних  этажей  поднялась  чесночная  и  луковая  вонь.
 На  углу  Лейзет-маркет  он  сел  в  свой  автомобиль.
 — 	Стивенс,  —  спросил  он,  —  что  ты  думаешь  о  типе
в  яблочного  цвете  пальто,  красном  сомбреро,  с  обезьяньей
рожей  и  с  синим  шрамом  на  носу...  Может,  он  хромает,  как
старая  кляча.
 Шофер  кивнул.
 — 	Тип,  который  хотел  знать  свой  точный  вес,  —  ответил
он.  —  Этим  утром  он  очень  интересовался  автомобилем,  сэр.
Его  зовут  Дигби,  как  я  уже  говорил.
 — 	Можешь  доставить  его  мне  сегодня  вечером?
 Шофер  кивнул.
 — 	Лучше  в  закуток  рядом  с  гаражом.
 — 	Будет  сделано,  сэр.
 — 	Хочу  получить  его  в  хорошем  состоянии,  Стивенс,
главное  не  должен  быть  поврежден  язык.  Он  должен  выра¬
жаться  ясно  и  без  запинок.
 — 	Понял,  сэр!
 Бредфильд  вернулся  в  Холборн.  Джелкс  накрывал  стол
к  ужину.
 — 	Ничего  особого,  Джелкс?
 — 	Заходил  Таджер,  сэр,  но,  по  правде  говоря,  он  заходил
ко  мне.
 39

— 	Таджер?  Не  лакей  ли  лорда  Вейдона?
 — 	Он  самый,  сэр,  он  зашел  занять  у  меня  пять  фунтов.
Я  их  дал  без  колебаний,  хотя  думаю,  больше  их  не  увижу.  Вот
уже  четыре  месяца  он  не  получает  ни  фартинга  зарплаты.
Кстати,  он  сказал,  что  хозяин  общается  с  ангелами.
 — 	Неужели  Вейдон  выиграл  за  игорным  столом?
 — 	Вовсе  нет,  сэр.  Но,  наверное,  знаете,  что  его  тетка  за¬
вещала  восемьдесят  тысяч  фунтов  приюту  для  собак  и  кошек
в  Бромли.  Директора  заведения  вчера  получили  первый  чек
на  двадцать  тысяч  фунтов,  а  ночью  все  деньги  украли.  Лорд
Вейдон  не  любит  ни  кошек,  ни  собак,  а  потому  на  седьмом
небе  от  счастья.
 — 	Почему  Таджер  нуждался  в  пяти  фунтах?
 — 	Лорд  Вейдон  рано  утром  уехал  в  свое  имение  в  Мид-
длсексе,  а  у  Таджера  не  было  денег  на  чай  и  хлеб.
 — 	Я  не  знал,  что  Таджер  у  тебя  в  друзьях.
 — 	Он  не  друг,  сэр,  Я  встречал  его  всего  несколько  раз.
Я  даже  удивился,  но  не  подал  виду.
 — 	Ладно,  пора  за  стол...  скажите,  Джелкс,  как  называется
замок  Вейдона?
 — 	Дункан-Манор,  сэр,  хотя  все  называют  его  Крысо¬
ловкой  из-за  уродливости.  Он  расположен  между  Хоунслоу
и  Хаттоногом.
 — 	Желаю  ему  приятного  времяпровождения,  —  небрежно
ответил  Джон.  —  Что  у  нас  в  меню?
 — 	Бекасы  в  мадере,  французский  печеночный  паштет,
персики  под  кремом  шантийи.  Будете  рейнское  вино,  сэр?
 — 	«Крюг  1908»,  Джелкс,  устраиваю  себе  небольшой
праздник.
 — 	Прекрасно,  сэр.
 Стоял  утомительный  осенний  вечер.  В  саду,  остатке
графского  имения  XVIII  века,  царила  почти  деревенская  ат¬
мосфера.  Птицы  резвились  на  вершинах  едва  пожелтевших
деревьев,  наглые  лягушки  расквакались  в  небольшом  болот¬
це,  затянутом  ряской,  а  белые  ночные  бабочки  атаковали
светильник.
 — 	Настоящий  декор  для  ночной  ласточки,  —  усмехнулся
Джон,  пробуя  игристое  вино.
 40

На  десертном  столике  горела  свеча  из  красного  воска,
ибо  Джелкс  терпеть  не  мог,  чтобы  сигару  раскуривали  иным
способом,  как  не  от  пламени  свечи.  Глупый  белый  мотылек
бросился  на  свет  и  упал  в  пепельницу  со  сгоревшими  кры¬
лышками.
 — 	Будь  в  окрестностях  козодой,  прикончил  бы  бабочку
он,  —  усмехнулся  Бредфильд,  —  скажем,  выбран  неплохой
символ...  Ночь,  темно,  тени  и  ночные  бабочки  в  качестве
беззащитной  добычи.
 Несмотря  на  изысканный  ужин  и  «Крюг  1908»,  молодой
человек  веселья  не  ощущал.  Смерть  насекомого  вызвала
далекие  воспоминания.  В  шорохе  ночного  бриза  он  услы¬
шал  далекий  шум  Ирландского  моря,  тающий  в  темноте  сад
обрел  размеры  громадного  замкового  парка.  А  в  облаках,
скопившихся  в  темном  небе,  он  увидел  очертания  Кембрий¬
ских  гор.  Светильник  скупо  освещал  уютную  гостиную.  На
стене  висели  два  драгоценных  Гейнсборо.  Одно  из  полотен
было  портретом  мисс  Сиддонс...  В  полумраке  его  можно
было  принять  за  один  из  семейных  портретов  Маршфайр-
Дворца...
 Маршфайр-дворец,  замок  блуждающих  огоньков!  Кто
произнес  это  название?  Бредфильд  вскинул  голову  и  потер
лоб.  Голос  прозвучал  в  его  голове,  заполненной  видениями
прошлого.  Обманчивая  игра  света  и  тени:  буфет  превратился
в  сейф,  но  разве  рядом  не  было  трупа?  Нет,  это  была  тень  от
скатерти.  Бредфильд  позвонил  в  серебряный  колокольчик.
Джелкс  возник,  как  джинн  из  лампы  Аладдина.
 — 	Джелкс,  мой  отец  покончил  с  собой?
 Слуга  отрицательно  покачал  головой.
 — 	Тот,  кто  осмеливается  утверждать  это,  лжец,  сэр
Джон.  Его...  простите,  ваш  отец  не  покончил  с  собой,  сла¬
ва  богу.
 — 	Но  рядом  лежал  револьвер  и  стреляная  гильза...
 — 	Выстрел  был  произведен,  вероятнее  всего,  в  какую-то
внешнюю  цель,  ибо  окно  было  открыто,  а  в  парке  нашли
следы  крови.  Но  разве  заставишь  молчать  злые  языки?  Ваш
отец,  сэр,  умер  от  приступа  апоплексии,  когда  увидел  взло¬
манный  и  опустошенный  сейф.
 41

— 	Опустошенный,  —  прошептал  Джон.
 — 	Пятьдесят  тысяч  фунтов,  сэр,  сумма,  полученная  за
продажу  земель  Фелл,  сумма,  которая  должна  была  послу¬
жить...
 — 	Для  оплаты  огромных  долгов,  Сэмюель!
 — 	Но  что  оказалось  ударом  милосердия  для  вашего  отца
более  этой  громадной  потери,  было  исчезновение  драгоцен¬
ностей...
 — 	Моей  покойной  матери!
 — 	Ваш  отец  предпочел  бы  жить  в  нужде,  чем  расстаться
с  ними,  хотя  они  были  настоящим  состоянием.
 — 	Ты  кое-что  забыл  в  этом  ритуале,  Джелкс,  ибо  речь
идет  о  подлинном  ритуале,  я  повторял  тебе  это  не  раз!
 — 	В  течение  недели,  предшествующей  смерти  вашего
отца,  в  парке  были  убиты  три  ночных  ласточки.  Их  нашел
садовник  Хиггинс.  И  еще  одну  через  несколько  дней  после
несчастья...
 — 	Ночные  ласточки,  козодои,  —  хрипло  произнес  Джон.
 — 	Да,  их  так  называют.
 — 	Как  считаешь,  Сэм,  не  лучше  ли  будет  не  думать  и  не
говорить  о  них?
 — 	Я  так  не  думаю,  сэр.
 — 	Спасибо,  Джелкс.  Спокойной  ночи.
 — 	Спокойной  ночи,  сэр  Джон.  Когда  вы  мне  позвонили,
пришел  Стивенс.  Он  ждет  вас  в  гараже.
 — 	И?
 — 	Он  сказал,  что  доставил  посылку.
 *  *  *
 Бредфильд  нашел  гараж  пустым,  но  не  стал  беспокоиться.
Он  отодвинул  в  сторону  кучу  барахла,  старые  шины,  пустые
бензиновые  канистры  и  ржавые  инструменты,  освободив  ква¬
дратный  люк  в  полу.  Он  был  предназначен  для  посвященного
человека.  Ни  один  профан  не  заметил  бы  его.  Маленькая  спи¬
ральная  лестница  спускалась  в  темноту.  Бредфильд  ощупал
стену,  нашел  выключатель.  Зажглась  тусклая  лампа  —  крас¬
ный  глаз  в  потолке.  Он  прошел  по  узкому  коридору,  касаясь
стенок,  и  приблизился  к  маленькой  двери.
 42

В  квадратном  закутке,  настоящей  тюремной  камере,  Сти¬
венс  курил  сигарету,  поглядывая  на  грязного  жалкого  типа,
лежащего  на  куче  лохмотьев.
 — 	Это  Банни  Дигби,  сэр,  —  объявил  он,  вежливо  поздо¬
ровавшись  с  хозяином.
 — 	Хм,  похоже,  ты  его  немного  помял,  Рок,  —  улыбнулся
Джон.
 — 	Простите,  сэр,  я  здесь  ни  при  чем.  Быть  может,  Дигби
согласится  со  мной.
 — 	Я  ни  в  чем  не  соглашаюсь,  —  проворчал  мужчина  с  си¬
ним  шрамом  на  носу,  —  но  хочу  спросить,  по  какому  праву
вы  держите  меня  здесь  пленником.
 — 	По  тому  же  праву,  который  позволяет  тебе  повреждать
стекла  автомобиля,  Банни,  —  с  улыбкой  ответил  Бредфильд.
 — 	Ладно...  я  вам  кое-что  сообщу,  красавчик.  Я  умею  дер¬
жать  язык  за  зубами!
 Бредфильд  оглядел  закуток.
 — 	Тебе  это  место  подходит,  Банни,  хотя  оно  не  столь
уютно,  как  камера  в  Пентонвилле,  к  которой  ты  привык.  Но
режим  здесь  куда  строже,  только  черствый  хлеб  и  вода,  и  дол¬
жен  предупредить,  вода  бывает  редко  и  вызывает  колики.
 Дигби  бросил  на  Джона  ненавидящий  взгляд.  Только  те¬
перь  Джон  увидел  окруженные  синяками  глаза,  оцарапанный
подбородок,  а  когда  пленник  открывал  рот,  было  видно,  что
нескольких  зубов  не  хватало.
 — 	Как  тебя  отделали,  Банни!
 — 	Так  бывает,  если  тебя  считают  предателем!  Прямо
зверь!  А  еще  говорят,  что  его  приголубит  Бог,  как  говорят
паписты!
 — 	Поподробнее!
 — 	Не  скажу!
 — 	Боюсь,  тебе  здесь  придется  остаться  на  некоторое  вре¬
мя,  Банни.  Но,  быть  может,  ненадолго,  поскольку  здесь  пло¬
хая  вентиляция.  Через  некоторое  время  у  пленника  начинает
кружиться  голова,  его  рвет,  а  поскольку  врача  нет,  ему  не
стоит  рассчитывать  на  уход.  Обычно  человека  хоронят  в  саду
под  липой.  Впрочем,  можно  под  красным  ясенем.  Выбор  за
заинтересованным  лицом.
 43

— 	Хотите  уморить  человека  в  этой  дыре?  —  с  ужасом  вос¬
кликнул  пленник.
 — 	Это  зависит  только  от  тебя,  Банни.  Добавлю,  у  нас  есть
набор  инструментов  наказания,  какими  располагает  любая
английская  тюрьма,  в  том  числе  девятиконечная  плетка.
Хорошая  плетка  с  шелковыми  струнами,  набитыми  свин¬
цовыми  шариками.  Признаю,  это  противоречит  уголовному
законодательству.
 — 	Вы...  вы...  хотите  забить  меня  до  смерти?  —  заикаясь,
спросил  мерзавец.
 — 	Какое  плохое  слово,  Банни!  Мы  не  убийцы,  но  боюсь,
нам  приходится  творить  зло,  особенно  если  плетка  в  руках
Стивенса.  Он  так  и  не  привык  наносить  легкие  удары.  Это
не  его  вина.  К  этому  надо  привыкнуть.
 — 	Что  вам  от  меня  надо?  —  вздохнул  Дигби,  поняв,  что
тюремщики  не  шутят.
 — 	Кто  отдал  приказ  стрелять  в  мой  автомобиль,  а  вернее,
в  меня?
 — 	Тип,  который  заплатил  мне  аванс  в  пять  фунтов,  по¬
обещав  еще  пятьдесят,  если  я  не  промахнусь.
 — 	Это  все?
 — 	Абсолютно  все!
 — 	Ясно,  ложь,  но  поскольку  речь  идет  обо  мне,  мне  все
равно.  Второй  вопрос  касается  третьего  лица,  и,  если  не  от¬
ветишь  откровенно,  Рок  Стивенс  начнет  танец  с  плеткой.
Дюжина  ударов  пониже  плеч!
 — 	Это  будет  убийство!  —  завопил  Дигби.
 — 	Некоторые  так  и  считают,  Банни!
 — 	Задавайте  свой  вопрос.
 — 	Как  обстоит  дело  с  мисс  Оливией  Майлс?
 Дигби  упрямо  покачал  головой  и  не  ответил.
 — 	Послушай,  Банни,  пока  в  дело  не  вступил  Стивенс,
я  тебе  кое-что  скажу.  Боюсь,  ты  не  знаешь,  кто  такая  мисс
Оливия.
 — 	Плевать  мне,  —  проворчал  пленник.
 — 	Не  станешь  плевать,  если  узнаешь,  что  это  дочь  Эда
Майлса,  который  пока  сидит  в  тюряге,  но  вскоре  освобо¬
дится.
 44

Дигби  вздрогнул.
 — 	Эда  Майлса,  грабителя.
 — 	Его  самого.
 — 	Дьявол!  Я  этого  не  знал,  иначе  бы  никогда  не  согла¬
сился  на  это  ни  за  какую  цену.
 — 	Верю  тебе,  Банни,  поскольку,  выйдя,  Эд  не  успокоит¬
ся,  пока  не  найдет  тебя.  Ты  знаешь,  как  его  называют  в  не¬
которых  кругах.
 — 	Невидимка,  —  ошарашенно  прошептал  Дигби.
 — 	Иными  словами,  ты  даже  не  увидишь  его  и  не  успе¬
ешь  выхватить  револьвер,  как  ляжешь  на  землю  со  свернутой
шеей,  Банни.
 — 	Скажите,  сэр,  —  Дигби  вдруг  стал  вежливым,  —  если
расскажу  все,  что  знаю,  хотя  это  пустяки,  мне  не  будет  лучше,
ведь  мы  сможете  придержать  Эда.
 — 	Возможно,  но,  по  моему  мнению,  ты  сможешь  про¬
должать  свою  поганую  жизнь.  Или  я  тебе  дам  денег,  чтобы
ты  отплыл  во  Францию  и  поискал  работу  там.  Но  будь  благо¬
разумен,  гильотина  там  столь  же  неумолима,  как  английская
петля  для  мерзавцев  твоего  толка.
 — 	Ладно,  но  дайте  мне  попить.
 Рокк  Стивенс  протянул  ему  плоскую  фляжку.  Дигби  за¬
ворчал  от  удовольствия  и  сделал  большой  глоток.
 — 	Шотландский  виски...  да,  здесь  бывают  хорошие
люди,  —  усмехнулся  он.  —  Еще  глоточек,  и  я  начинаю.
Я  сидел  в  «Красной  свинье»  в  Бермондси  и  с  любопыт¬
ством  думал,  как  заплатить  за  кружку,  поскольку  потерял
деньги,  заработанные  накануне.  Я  считаю,  что  кости  были
подделаны,  ибо  я  редко  проигрываю.  Тут  рядом  со  мной
садится  странный  тип.  Похожий  на  слугу  людей  из  выс¬
шего  света,  хотя  пиджак  у  него  был  грязный,  а  воротник
растрепался.
 — 	Пива?  —  предложил  он.
 — 	Охотно,  если  заплатишь  и  за  эту  кружку.
 Он  согласился.
 — 	Пуст?  —  спросил  он.
 — 	Опустошен,  —  признался  я.  —  Может,  есть  работка
для  меня?
 45

— 	Пять  фунтов  аванса,  поскольку  у  тебя  будут  расходы,
и  пятьдесят  фунтов  после  завершения  дела.
 Тариф  я  знаю,  а  потому  кивнул.  Мой  собеседник  не  был
болтлив.  Несколько  коротких  и  точных  слов.  Я  должен  был
передать  записку  некой  мисс  Оливии  Майлс,  а  также  три
фунта.  Тогда  она  без  колебаний  последует  за  мной  в  Ильворс,
где  есть  больница  или  психушка.  Полагаю,  девушка  была
медсестрой  или  чем-то  в  этом  роде.  По  прибытии  в  больницу
я  должен  был  якобы  провести  ее  внутрь  через  служебный
вход.  И  тут  надо  было  действовать  с  предосторожностью.
Пока  мы  шли  вдоль  зарослей  боярышника,  я  должен  был
быстро  приложить  к  ее  носу  носовой  платок.  Она,  мол,  упа¬
дет  без  крика...  не  мертвая,  а  просто  без  сознания.  Мне  дали
флакон,  который  я  должен  был  вылить  на  платок.  Когда  она
будет  без  чувств,  я  должен  был  отнести  ее  к  брошенной  сто¬
рожке  в  конце  дороги.  Все.
 — 	А  пятьдесят  фунтов?
 Дигби  скривился:
 — 	Тип  достал  из  кармана  билет  в  пятьдесят  фунтов,  разо¬
рвал  надвое,  отдал  мне  половину...  сказав,  что  получу  вторую
половину  с  куском  клейкой  бумаги,  когда  все  закончится.
 Бредфильд  кивнул:
 — 	Я  тебе  верю,  Банни.  Если  бы  солгал,  я  бы  сам  пред¬
упредил  Эда  Майлса  о  твоей  подлости...
 — 	Подождите!  —  воскликнул  Дигби.  —  Все,  что  я  сказал,
велел  мне  сказать  тип  в  грязном  пиджаке.  А  теперь  скажу,  как
было  на  самом  деле.  Мисс  Майлс  прочла  записку  и  сделала
то,  что  предсказал  тип.  Этими  тремя  фунтами  она  расплати¬
лась  с  домоправительницей,  толстой  матроной,  и  радостно
последовала  за  мной  в  Ильворс.  По  пути  мы  немного  болта¬
ли,  но  только  о  погоде,  хорошей  осени  и  окрестностях.  Мы
приехали  к  больнице,  пошли  вдоль  изгороди.  Я  заметил  вдали
сторожку.  Я  держал  платок  наготове  и...  Или  она  не  доверяла
мне  с  самого  начала,  или  заметила  подозрительное  движение
с  моей  стороны.  Не  могу  сказать.  Она  тигрицей  бросилась  на
меня,  исцарапала,  укусила  и  ударила...  Думаю,  она  ударила
меня  по  голове  рукояткой  револьвера.  Дьяволица.  У  меня  бу¬
дут  кошмары  долгие  годы.  Голова,  плечи...  Пока  я  валялся  без
 46

сознания,  она  ногой  била  меня  по  ребрам.  Когда  я  очнулся,
то  услышал  пение  птичек  и  кряканье  уток.  Я  вернулся  в  Лон¬
дон,  в  «Красную  свинью»  в  Бермондси,  где  вместо  заказчика
увидел  вашего  приятеля  в  каскетке  шофера.  Он  сначала  уго¬
стил  меня,  потом  засунул  в  автомобиль,  нанеся  несколько
ударов  кулаком.  Я  опять  потерял  сознание.  Будто  мне  мало
досталось,  —  пожаловался  Дигби.  —  Я  вижу,  что  вы  джентль¬
мен,  но  я  надеюсь,  больше  вас  не  видеть  и  не  слышать.
 Джелкс  убирал  стол,  когда  в  обеденный  зал  вернулся
Бредфильд.
 — 	Ты  знаешь  Миддлсекс,  Джелкс?
 — 	Неплохо,  сэр,  моя  бабка  жила  в  Гринфорде,  и  я  часто
играл  у  нее,  когда  был  мальчишкой.  Пейзаж  с  тех  пор  изме¬
нился,  туда  протянулся  город,  но  еще  осталось  немало  старых
замков  и  сельских  домов.
 — 	АДункан-Манор?
 — 	Старый  замок,  который  называют  Крысоловкой.
 — 	Ильворс  далеко  от  него?
 — 	Рядом,  сэр.  Большой  город  оставил  поселку  эту  сель¬
скую  местность.  От  дороги  на  Хонслоу  с  крюком  через  Хаттон
на  Кренфорд.  Дункан-Манор  как  раз  посредине.  Сэр  сегодня
уходит?
 — 	Да,  Сэм.
 — 	В  автомобиле,  сэр?
 — 	Я  возьму  маленький  автомобиль  и  сам  поведу  его.
 — 	Удачи,  сэр  Джон!
 — 	Спокойной  ночи  и  хороших  снов,  Джелкс.
 В  Десмонд-Хауз  заканчивался  обед.  Невероятных  раз¬
меров  люстра  щедро  заливала  светом  круглый  стол,  застав¬
ленный  серебром  и  хрусталем.  За  столом  сидели  Харниман
 Глава  5
 тысяч  фунтов
 47

Десмонд,  его  племянница  Фрейя  и  полный  молодой  человек
с  опухшим  лицом,  сэр  Фредерик  Флауэрдейл.
 Несмотря  на  изысканность  блюд,  озабоченный  доктор
Десмонд  практически  не  ел,  только  иногда  окунал  виногра¬
динку  в  стакан  газированной  воды.  Мысли  его  явно  были
заняты  другим.
 Фрейя  в  вечернем  туалете  дымчатого  цвета,  похоже,  раз¬
деляла  настроение  дяди,  машинально  сминала  хлеб  в  шарики
и  бросала  иногда  на  жениха  взгляды,  в  которых  не  чувство¬
валось  ни  любви,  ни  нежности.
 Внимание  толстяка  было  сосредоточено  на  том,  что  ловко
раскладывал  по  тарелкам  громадный  Педжет.
 — 	Почему  убрали  со  стола  курицу?  —  недовольно  про¬
бурчал  он.  —  Я  едва  ее  попробовал.  Фрейя,  позвоните,  чтобы
вернули  блюдо!
 Фрейя  в  ярости  ударила  по  звонку  на  столе  и  отдала  приказ.
 Сэр  Фредерик  довольно  улыбнулся,  когда  появилось
овальное  серебряное  блюдо.
 — 	Новая  пулярка,  еще  не  разрезанная,  —  обрадовался
он,  —  я  сам  займусь  разделкой.  Хотите  кусочек,  Фрейя?
 — 	Нет,  спасибо,  —  ответила  девушка,  с  трудом  сдерживая
гримасу  отвращения.
 — 	Будете  сожалеть.  Она  такая  нежная,  а  соус  просто  пре¬
восходен.  Десмонд,  ваша  кухарка  заслуживает  похвал.
 — 	Это  шеф-повар,  —  сказала  Фрейя.
 — 	Можно  было  догадаться,  но  не  потому,  что  я  не  ценю
женщин,  но  шеф  в  любой  области,  будь  то  повар,  директор
завода  или  мусорщик,  должен  быть  мужского  пола.  Вы  дей¬
ствительно  не  хотите  кусочек?..  Повторюсь,  что  жаль,  ведь
я  ценю  женщин  с  хорошим  аппетитом.  Педжет  унесет  только
косточки  этой  курицы.
 Сэр  Фредерик  Флауэрдейл  отдал  должное  блюду,  но  ел,
не  соблюдая  правил  приличия.  Запятнал  салфетку  соусом,
хватал  куски  руками,  обгладывал  косточки  и  урчал,  как  до¬
вольный  кот.
 — 	Еще  вина,  Фредди?  —  спросил  доктор  Десмонд.
 — 	«Монтранше  1887»,  а  «Шато  Марго»  держите  по¬
дальше  от  меня,  оно  отдает  луком.  Я  люблю  лук,  но  не
 48

в  вине,  —  пробурчал  толстяк  и  одним  глотком  осушил  бо¬
кал.  —  В  следующий  раз,  Десмонд,  наливайте  вино  в  стакан
для  воды,  в  ваших  бокалах  для  бордо  даже  муху  не  утопишь.
Ха-ха!
 — 	Вы  удивительно  веселы,  Фредди,  —  саркастически  за¬
метила  Фрейя.
 Толстяк  расхохотался:
 — 	Почему  бы  мне  не  веселиться,  когда  я  узнал,  что  этот
мерзавец  Бредфильд  был  изгнан  отсюда.
 — 	Его  никто  не  изгонял,  —  возразила  Фрейя.
 Доктор  Десмонд  нервно  раскачивался  на  стуле.
 — 	Иными  словами,  моя  дорогая,  я  ему  дал  понять,  что
больше  не  смогу  принимать  его  у  себя.
 Сэр  Флауэрдейл  оттолкнул  тарелку  и  закурил  огромную
черную  сигару.
 — 	Никакого  десерта,  —  сказал  он,  отказавшись  от  аппе¬
титного  фруктового  салата,  который  подал  ему  Педжет.  —
Еда  для  старух  и  маленьких  сопляков.  Велите  принести  на¬
питки,  Фрейя,  и  выпейте  вместе  со  мной.
 Фрейя  отказалась.
 — 	Пошли  в  курительную  комнату.  Педжет  подаст  кофе
туда.
 — 	Предпочитаю  оставаться  за  столом,  —  проворчал  ее
жених.  —  Почему  нельзя  подать  сюда?  Хорошо  откушав,
предпочитаю  сидеть  на  своем  месте.  Это  улучшает  пере¬
варивание  пищи,  а  я  внимательно  отношусь  к  хорошему
пищеварению.
 Он  выпускал  огромные  клубы  дыма,  не  замечая,  что  раз¬
дражает  Фрейю.  Доктор  Десмонд  хлопал  крышкой  коробки
с  сигарами.
 — 	Как  у  нас  с  делами,  Десмонд?
 Старый  ученый  смутился.
 — 	Зачем  сейчас  говорить  о  делах,  Фредди,  уже  поздно...
 — 	О  делах  говорить  никогда  не  поздно,  особенно  когда
речь  идет  о  моих  собственных  деньгах.  Я  дал  вам,  Десмонд,
рее  тридцать  тысяч  фунтов,  а  вы  на  этой  неделе  потребовали
новый  кредит.
 — 	Десять  тысяч,  сэр  Фредерик,  не  такие  великие  деньги!
 49

Эти  слова  были  словно  ударом  в  живот  толстяка.  Он  ик¬
нул,  а  пепел  его  сигары  упал  на  парчовую  скатерть.
 — 	Не  такие  великие  деньги,  мой  дружок?  Я  бьюсь  изо
всех  сил,  чтобы  сэкономить  еженедельно  по  сто  фунтов!
 — 	Сэр,  вы  отдали  распоряжение  банку  произвести  вы¬
плату?  —  спросил  доктор  Десмонд.
 Толстяк  яростно  затряс  круглой  головой.
 — 	Нет,  и  не  сделаю  этого,  Десмонд.  Вы  только  и  болтаете
про  вашу  формулу!  Сверхлегкий  аккумулятор,  где  тяжелый
свинец  будет  заменен  неизвестно  какой  дрянью,  легче  бума¬
ги.  Вы  говорите,  что  он  будет  не  больше  головенки  малыша
и  обеспечит  пятьсот  часов  работы  без  перезарядки.
 — 	Тсс!  —  умоляюще  произнес  ученый.  —  Не  говорите
столь  необдуманно.
 — 	А  кто  нас  услышит?  Курица?  Я  сожрал  ее,  ха-ха!  Нет,
Десмонд,  дела  есть  дела.  Я  одолжил  вам  много  денег  и  под¬
дался  искушению  купить  львиную  долю  акций  «Першинг
Электрик  Воркс»,  чтобы  немедленно  начать  производить
ваши  маленькие  штучки.  А  вы  опять  без  денег...
 — 	Я  постоянно  работаю  над  своей  формулой,  —  мрачно
ответил  Десмонд.
 — 	А  если  вы  отбросите  копыта,  что  не  будет  удивительно
из-за  вашего  возраста,  я  останусь  ни  с  чем.
 Фрейя  встала,  не  в  силах  слушать  дальше.  Ее  щеки  рас¬
краснелись,  а  черные  глаза  гневно  сверкали.
 — 	Останьтесь,  Фрейя,  у  нас  от  вас  нет  секретов,  —  по¬
просил  ее  жених.
 Девушка  не  ответила  и  покинула  обеденный  зал.
 — 	Боюсь,  вы  ее  разозлили,  —  сказал  старик.
 Сэр  Флауэрдейл  пожал  округлыми  плечами.
 — 	На  самом  деле  женщин  лучше  не  знакомить  с  делами.
Потом  я  подправлю  ей  настроение.  Будьте  уверены,  —  ус¬
мехнулся  он.
 Флауэрдейл  еще  посидел  некоторое  время,  потом  утопил
наполовину  выкуренную  сигару  в  вазе  с  фруктовым  салатом,
словно  не  заметив  серебряной  пепельницы,  стоявшей  рядом.
Веселое  выражение  исчезло  с  его  красного  одутловатого  лица.
Он  с  ненавистью  глянул  на  погруженного  в  свои  мысли  старика.
 50

— 	Вы  не  слушаете  меня,  Десмонд!  —  вдруг  взорвался
Флауэрдейл.
 — 	Простите!  Вы  что-то  сказали,  сэр  Фредерик?
 — 	Неважно,  но  то,  что  я  вам  сейчас  скажу,  обсуждению
не  подлежит.  Вы  постоянно  требуете  от  меня  денег  на  беско¬
нечные  опыты.  По-вашему,  я  Крез,  который  только  должен
залезть  в  сундуки  с  золотом.  Пора  вам  узнать,  Десмонд,  что
вы  очень  ошибаетесь.
 На  этот  раз  ученый  выслушал  и  едва  сдержал  разочаро¬
ванное  восклицание:
 — 	Сэр  Фредерик,  вы  уверили  меня,  когда  попросили  руки
моей  племянницы...
 — 	Что  она  выйдет  замуж  за  очень  богатого  человека.
Да,  Десмонд,  я  не  солгал.  Я  во  главе  крупного  и  доходного
предприятия.  Любой  банк  подтвердит,  что  я  стою  полтора
миллиона  фунтов,  как  любят  говорить.  Это  неоспоримый
факт,  Десмонд.  Но  я  должен  идти  в  ногу  со  временем.  Обо¬
рудование  моих  фабрик  устарело.  Я  должен  его  обновить
и  модернизировать.  Это  требует  денег,  которые  я  имею  или
нахожу.  Но  изымать  крупные  суммы  из  капитала  для  фи¬
нансирования  утопической  мечты  ученого,  нет,  я  не  могу
и  не  хочу.
 — 	Боже  мой...  —  простонал  доктор  Десмонд.
 — 	Я  вам  выпишу  чек  на  две  тысячи  фунтов,  не  больше.
Постарайтесь  завершить  свою  формулу,  тогда  акции  «Пер¬
шинга»  не  превратятся  в  пустые  бумажки,  а  вы  получите  все,
что  пожелаете.
 — 	Две  тысячи  фунтов,  дорогой  друг,  пустяк  для  того,  что
надо  сделать!
 — 	Не  говорите  о  деньгах  с  такой  легкостью,  Десмонд.
Буду  с  вами  откровенен.  Мне  действительно  не  хватает  денег.
Я  сделал  закупки  за  наличные.  Банк  сегодня  согласился  дать
мне  кредит.  40  тысяч  фунтов  под  высокий  процент.  Это  все,
чем  я  располагаю  сегодня.  Не  могу  обойтись  ни  без  малей¬
шего  пенни!
 Флауэрдейл  закурил  новую  сигару.  Он,  похоже,  стал  иным
человеком,  яростно  и  хищно  глядел  перед  собой,  словно  со¬
зерцал  банду  разбойников,  зарившуюся  на  его  деньги.
 51

— 	Подумайте  над  этим,  Десмонд.  А  я  пойду  и  попроща¬
юсь  с  Фрейей.
 Но  в  соседней  гостиной  он  не  нашел  Фрейи.  Там  был
только  Педжет,  который  расставлял  на  столике  бутылки
с  напитками.
 — 	Виски,  Педжет...  А  где  мисс  Десмонд?  —■  спросил  он.
 — 	Мисс  Десмонд  просит  прощения,  сэр,  она  очень  устала
и  поднялась  в  свою  спальню,  —  вежливо  ответил  слуга.
 — 	Прекрасный  вечер!  —  проворчал  Флауэрдейл,  одним
глотком  опустошая  стакан.
 — 	Подать  ваш  автомобиль,  сэр?  —  спросил  слуга.
 — 	Нет,  спасибо,  Педжет.  Я  оставил  автомобиль  дома.
Я  набираю  слишком  много  веса  и  должен  изредка  заниматься
физическими  упражнениями.  Так  сделаю  и  сегодня.  Дойду
пешком  до  Парк-лейн,  а  там  возьму  такси.
 Флауэрдейл  промолчал,  что  расширил  свою  систему
экономии  на  собственный  автомобиль,  отослав  шофера  по¬
могать  механикам  на  фабрике.  А  сам  приехал  на  автобусе
и  вышел  из  него  на  предыдущей  остановке.  Он  потребовал
шляпу  и  пальто  и  покинул  дом,  забыв  о  докторе  Десмонде.
Погода  стояла  отвратительная.  Злой  ночной  ветер  срывал
с  деревьев  листья  и  с  шумом  гнал  по  улицам.  Придя  на  угол
Уестэнд-лейн,  он  не  увидел  ни  одного  такси  и  обрадовался,
поскольку  экономил  на  стоимости  поездки.  А  когда  вышел  на
Мей-Гроув-род,  увидел,  как  с  большой  скоростью  удаляются
красные  огоньки.
 — 	Последний  автобус  на  Виллесден-Грин  ушел  из-под
носа,  —  проворчал  он.  Он  поднял  воротник  пальто  и  задро¬
жал:  пронзительный  ночной  ветер  безжалостно  пронизывал
легкую  летнюю  одежду.  —  Небольшой  курс  похудания  не
повредит,  —  скривился  он,  —  полчаса  и  еще  несколько  минут
ходьбы  мне  не  повредят.
 Сэр  Фредерик  жил  в  старом  буржуазном  доме  в  Виллесден-
Грин  неподалеку  от  Грейнджа.  Он  чуть  переделал  его  и  дер¬
жал  небольшую  прислугу,  а  потому  в  высшем  обществе  его
считали  скупцом.  Это  его  не  волновало.  Репутация  скупости
помогает  обогащаться,  как  утверждают  шотландцы.  Флау¬
эрдейл,  будучи  исконным  лондонцем,  ценил  шотландскую
 52

мудрость.  Дом  его  не  был  комфортабельным  с  его  длинны¬
ми  коридорами  и  темными  комнатами,  но  из  окон  второго
этажа  он  видел  далекие  дымящие  трубы  своих  фабрик,  и  это
служило  ему  утешением.
 *  *  *
 Пока  сэр  Фредерик  Флауэрдейл  в  отвратительном  настро¬
ении  шел  вдоль  бесконечного  железнодорожного  пути,  якобы
интересуясь  медленными  товарными  поездами,  снующими
в  обе  стороны,  сэр  Джон  Бредфильд  готовился  покинуть  свой
дом  в  Холборне.  Он  спустился  по  лестнице,  прошел  по  кори¬
дору,  ведущему  в  сад  и  гараж,  когда  ему  показалось,  что  он
слышит  легкий  стук  у  входной  двери.  Это  было  поспешно
брошенное  в  почтовый  ящик  письмо.  И  тут  же  послышался
рев  мотора  отъезжающего  автомобиля.  Грубый  конверт  гряз¬
но-синего  цвета,  на  котором  крупными  печатными  буквами
начертали  его  имя.
 —  Поздние  вести  —  хорошие  вести?  —  улыбнулся  он.  —
Не  знаю,  пословица  ли  это,  но  вполне  может  быть  ею.  Печат¬
ные  буквы  на  анонимном  письме,  —  прошептал  он,  вскрывая
конверт.  Он  прочел  два  или  три  раза  короткое  сообщение.  —
Хорошо!  —  Несколько  мгновений  постоял  в  раздумье  в  ко¬
ридоре.  На  его  лице  появилась  ироничная  улыбка.  —  У  нас
будет  весьма  заполненная  ночь,  моя  старая  добрая  лошад¬
ка,  —  усмехнулся  он,  оглядывая  небольшой  автомобиль.
 *  *  *
 Флауэрдейл  шел  очень  медленно,  узкие  лакированные
туфли  жали,  переполненный  живот  урчал,  ибо  с  пищеваре¬
нием  у  толстяка  были  проблемы.  После  железнодорожного
перехода  Лидфорда  перед  ним  открылся  Виллесден-Грин
с  темными  садами  и  редкими  огоньками.
 —  Когда  же  кончится  эта  проклятая  дорога?  —  застонал
он.
 Его  раздражение  вылилось  на  кучку  поздних  фиалок.  Он
обезглавил  цветы  ударами  палки,  а  потом  обрушился  на  оди¬
нокого  кота,  сидевшего  на  краю  дороги  и  уставившегося  на
него  светящимися  глазами.  Наконец  из  темноты  показался
 53

Флауэрдейл-Хауз.  Ни  единого  светящегося  окна,  что  еще
больше  разозлило  его.
 — 	Зачем  платить  служанкам  и  слугам!  Они  греются  в  по¬
стелях,  а  их  хозяин,  который  их  кормит,  наполняет  им  кар¬
маны,  и  скитается  по  ледяным  улицам,  как  бродяга!
 Он  словно  забыл,  что  его  лакей  с  вечера  заступал  на  ноч¬
ное  дежурство  на  одной  из  фабрик,  ведущая  хозяйство  жен¬
щина  ночевала  у  себя  дома,  а  вечно  напуганная  маленькая
золушка  с  наступлением  ночи  запиралась  в  своем  закутке
на  чердаке.
 — 	Тяжелые  времена!  —  проворчал  он,  поворачивая  ключ
в  замке  и  думая  о  сорока  тысячах  фунтов  в  сейфе,  которые
он  занял  под  повышенный  процент.
 Эти  деньги  он  должен  был  потратить  до  последнего  пенни
на  следующий  день.  Он  повернул  выключатель  в  коридоре,
но  свет  не  вспыхнул.
 — 	Опять  авария!  —  разозлился  он.
 Он  пошарил  в  кармане  в  поисках  спичек  и  готовился  чир¬
кнуть  одной,  как  вдруг  испытал  одно  из  сильнейших  волне¬
ний  в  жизни.  Коробок  спичек  вырвали  у  него  из  рук.  Потом
в  темноте  послышался  тонкий  голосок.
 — 	Ни  слова,  сэр,  мой  револьвер  направлен  вам  в  голову,
и  я  хорошо  вижу  в  темноте.
 — 	Кто...  кто...  вы?  —  с  трудом  пролепетал  толстяк.
 — 	Не  тратьте  слова,  сэр,  я  не  отвечу  или  солгу.  Позвольте
без  шума  запереть  вас  в  закутке.  Там  можете  шуметь,  сколько
влезет,  вас  никто  не  услышит.  Но  советую  вообще  не  шуметь,
а  то  у  меня  сдадут  нервы.  Теперь  передайте  мне  ключи  от
сейфа.
 — 	На  помощь!  —  завопил  Флауэрдейл  и  рискнул  вслепую
нанести  удар  в  темноту.
 Через  секунду  его  зубы  выбивали  дробь,  поскольку  холод¬
ный  ствол  револьвера  прижался  к  его  левому  виску.
 — 	Ключи!
 Толстяк  машинально  подчинился  и  позволил  запереть
себя  в  закутке.
 — 	Он  даже  не  спросил  шифр  сейфа,  —  попытался  он
утешить  себя.  —  Он  может  сражаться  с  замком  долгие  часы
 54

и  даже  дни,  ведь  у  меня  один  из  лучших  сейфов  из  стали
высшего  качества,  который  может  выдержать  взлом.  Но  тут
же  изменил  свое  мнение,  услышав,  как  открылась  дверь  его
кабинета.  Потом  раздался  голосок.
 — 	Ключи  на  пюпитре,  сэр,  на  вашем  сейфе  ни  царапины.
Забыл  вам  сказать,  что  Фрейя  пишется  через  «й»,  но,  быть
может,  это  потому,  что  шифр  состоит  всего  из  четырех  букв.
 — 	Боже  правый!  —  вскричал  Флауэрдейл.
 Он  бросился  на  дверь  закутка,  и  она  с  треском  распах¬
нулась.
 В  его  кабинете  горел  свет,  дверца  сейфа  была  открыта.
Толстая  пачка  банковских  билетов,  сорок  тысяч  фунтов,  ис¬
чезла.
 Глава  6
 ...и  двадцать  тысяч  фунтов
 Последние  огоньки  гасли  вокруг  церквушки  Хаттона,  ког¬
да  Бредфильд,  свернув  с  главной  улицы,  вывел  автомобиль  на
гравийную  сильно  петлявшую  дорогу,  ведущую  в  Кренфорд.
 Вечерний  ветер  рассвирепел  до  урагана.  Деревья  под  его
порывами  гнулись  и  трещали.  Иногда  обрушивался  ливень,
скрывая  автомобиль,  передвигавшийся  без  включенных  ог¬
ней.  Капризная  гроза  разогнала  тучи.  На  небе  появилась  жал¬
кая  бледная  луна  в  момент,  когда  Джон  притормозил  почти
напротив  Дункан-Манор.  Он  свернул  на  узкую  поперечную
дорогу,  поросшую  травой,  где  ветки  кустов  хлестали  по  сте¬
клам  автомобиля.  Дорога  была  идеальным  укрытием  для
автомобиля.  Здесь  его  не  мог  заметить  ни  один  случайный
прохожий,  даже  рискнувший  прогуляться  в  такую  собачью
погоду.
 Бредфильд  долго  разглядывал  мрачный  замок.  Голубова¬
тый  свет  луны  скользил  по  круглым  изъеденным  временем
бойницам.  Здание  казалось  призраком,  уставившимся  на  него
высокими  мертвыми  окнами,  из  которых  давно  вылетели  за¬
деланные  в  свинцовые  рамы  стекла.
 55

Стервятник,  охотившийся  на  крыс,  издал  пронзительный
крик,  поскольку  проливной  дождь  держал  грызунов  в  норах
на  окраине  леса.
 Джон  затянул  пояс  плаща,  нахлобучил  шляпу  на  глаза
и  достал  отмычку.  Прекрасный  инструмент  взломщика,
перед  которым  не  мог  устоять  почти  ни  один  замок.  Он
без  страха  взошел  по  серым  каменным  ступеням  крыль¬
ца  с  двумя  бесформенными  мраморными  статуями  по  бо¬
кам,  которые  некогда  изображали  львов.  Решетка,  которая
должна  была  перекрывать  заброшенную  тропинку,  откры¬
лась  без  сопротивления,  поскольку  висела  на  съеденных
ржавчиной  петлях.  Бредфильд  сунул  отмычку  в  замочную
скважину.  Четверть  оборота,  и  дверь  открылась.  Ее  даже
не  заперли  на  два  оборота,  а  засовов  и  цепочки  не  было.
Широкий  холл  со  стенами  в  подтеках  селитры  украшали
охотничьи  трофеи,  почти  съеденные  червями.  Здесь  пахло
затхлостью  и  забвением.  Джон  остановился  и  задумался.
Дункан-Манор  был  выстроен  по  образу  и  подобию  послед¬
них  феодальных  замков  XVII  века.  В  нем  не  производили
никаких  изменений  в  расположении  залов  и  комнат.  После
войны,  когда  Джон  еще  носил  форму  капитана,  его  однаж¬
ды  пригласила  старая  леди  Дункан.  Он  припомнил  детали
и  понял,  куда  идти.  Широкая  лестница,  по  которой  могла
въехать  карета,  расширялась,  превращаясь  в  холл  второ¬
го  этажа,  куда  выходили  многочисленные  двери  и  окна.
Гостиная  хозяйки  размером  с  танцевальный  зал  тянулась
на  восток.  Он  вспомнил,  что  это  помещение  было  почти
единственным  в  обширном  замке,  которое  было  кое-как
обставлено  мебелью,  и  предположил,  что  так  было  и  те¬
перь.  Он  без  особого  труда  открыл  двустворчатую  дверь,
петли  которой  едва  скрипнули.
 Бредфильд  улыбнулся:  ничего  не  изменилось  в  комнате,
где  леди  Дункан  угощала  его  кислым  вином,  спитым  чаем
и  заплесневелыми  макаронами.  Бледный  лунный  свет  осве¬
щал  громадный  стол  красного  дерева  с  барочными  ножками,
кресла  с  высокими  спинками,  могущими  отпугнуть  любого
посетителя,  такими  враждебными  они  выглядели.  Монумен¬
тальный  очаг,  в  котором  никогда  не  разводили  огня.  Темные
 56

шкафы,  дверцы  которых  были  размером  с  входные  ворота
замка.  Кресло  старой  дамы,  единственное  комфортабельное
и  приятное  кресло  стояло  на  своем  месте  в  углу,  словно  леди
Дункан  только  что  покинула  его.
 — 	Если  порассуждать,  —  сказал  себе  Бредфильд,  —  нет
никаких  причин,  по  которым  шкаф,  в  котором  старая  ведьма
хранила  серебро  и  портвейн,  поменял  место.
 В  тот  раз  она  угостила  его  стаканчиком  портвейна.  Он
видел,  как  она  достает  бутылку  из  секретного  шкафа,  встро¬
енного  в  стену.  Железная  дверца  была  спрятана  за  картиной.
 — 	Я  не  забыл  этот  шедевр,  —  усмехнулся  он,  —  кошка
и  блюдечко  с  молоком...  вот  и  он!
 Лунный  луч  услужливо  осветил  кошку,  которая  вечно  со¬
зерцала  свой  любимый  напиток.
 — 	Любопытно  узнать...  —  начал  он  и  с  непривычной  лов¬
костью  принялся  поворачивать  медную  ручку  шкафчика.  —
Сто  лет  назад  взломщик  потратил  бы  пять  минут  работы,
истекая  кровью  и  потом,  чтобы  открыть  его,  —  презрительно
процедил  Джон.  —  Буду  дураком,  если  потрачу  более  пяти¬
десяти  секунд.
 Он  досчитал  до  сорока,  когда  щелкнула  пружина  и  дверца
открылась.  В  крохотном  кубическом  пространстве  стояло  две
пустые  бутылки  из-под  виски.
 — 	Эти  системы  всегда  имеют  потайной  ящик,  который
любой  неглупый  и  ловкий  школьник  откроет  с  закрытыми
глазами.  Вот  и  он.
 В  ящике  лежал  большой  и  широкий  конверт  из  крепкой
бумаги.  Бредфильд  вскрыл  конверт  и  тихо  засмеялся.
 — 	Очень  некрасиво  с  вашей  стороны  обкрадывать  бедных
бездомных  кошек  и  бродячих  собак.  Я  не  ошибся,  старина
Вейдон,  —  вполголоса  произнес  он.  —  Двадцать  билетов  по
тысяче  фунтов  каждый.
 Он  сунул  пачку  в  карман,  тщательно  закрыл  древний
шкафчик  и  направился  к  двери.
 — 	Руки  вверх,  Бредфильд!
 Джон  повиновался.  Его  взяли  с  поличным...  это  было  не¬
удивительно,  все  прошло  слишком  легко,  а  то,  что  слишком
легко,  всегда  что-то  означает.
 57

— 	Займите  место  в  кресле  моей  доброй  тетушки  Дункан,
Бредфильд.  Мы  немного  побеседуем,  а  потом  сведем  счеты.
 Джон  противился,  но  едва  сел  в  кресло,  как  послышался
сухой  щелчок.  Его  запястья  зажали  стальные  наручники.  По¬
слышался  издевательский  смех.
 — 	Здорово  придумано,  Джон,  не  так  ли?  Не  думайте,  что
эту  гениальную  систему  придумал  я,  нет,  я  слишком  глуп
для  этого.  Я  даже  не  могу  правильно  завести  часы.  Это  об¬
манчивое  кресло,  внешне  безобидное,  было  изготовлено  век
назад  знаменитым  фокусником  и  механиком  Джоусом.  Моя
тетка  купила  его  на  распродаже,  но  секрет  его  открыла  много
позже.  Бравая  дама  даже  не  предполагала,  что  однажды  мне
придет  в  голову  идея  использовать  его.
 Лорд  Вейдон  зевнул,  протянул  руку  и  нажал  кнопку.  На
потолке  зажглась  неяркая  люстра.
 — 	Хорошо  выглядите,  Джонни,  ваше  пребывание  в  тюрь¬
ме  Уэллмур  не  стало  для  вас  тяжким  испытанием.
 Бледное  лицо  аристократа  со  следами  отвратительных  по¬
роков  выражало  некоторое  восхищение.
 — 	Вы  очень  способный  парень,  Бредфильд.  Очень  со¬
жалею,  что  столь  просвещенный  ум,  как  ваш,  окончательно
обречен  на  исчезновение.  Я  не  знаю,  как  вы  узнали  тайну.
Можете  молчать  или  врать.  Мне  все  равно.  Теперь  я  могу  за¬
брать  двадцать  тысяч  фунтов  в  любой  момент.  Доставлю  вам
удовольствие  подержать  их  в  кармане  еще  несколько  мгнове¬
ний.  —  Он  снова  зевнул.  —  Я  очень  устал,  Джонни.  Профес¬
сия  взломщика  решительно  не  моя.  К  счастью,  славные  люди
из  приюта  спрятали  эту  крупную  сумму  в  простом  ящике  сто¬
ла,  иначе  пришлось  бы  уйти  из  кабинета  с  пустыми  руками.
 — 	Это  доказывает,  что  Козодой  прекрасно  знает  способ¬
ности  мерзавцев,  которых  использует,  —  усмехнулся  Бред¬
фильд.
 — 	Вы  ведете  слишком  опасные  речи,  Джонни,  —  провор¬
чал  Вейдон.  —  Я  стерплю  их,  поскольку  ваше  время  истекает,
а  мертвые,  самые  хитрые  и  храбрые,  навсегда  остаются  немыми.
 — 	Поспешите,  Вейдон,  но  обращаю  ваше  внимание  на
плохое  положение  вашего  пистолета.  Пуля  пролетит  на  три
фута  выше  моей  головы  и  повредит  драгоценную  мебель.
 58

— 	Я  не  собираюсь  стрелять,  Бредфильд.  Ненавижу  шум,
а  тем  более  кровь.  В  этом  замке  немало  тайных  помещений,
которые  расположены  в  ста  двенадцати  футах  под  землей.
Я  их  проверял  с  помощью  веревки.  Конец  моей  веревки
оказался,  похоже,  в  настоящем  оссуарии,  поскольку  веревка
подняла  грудную  клетку.  Вскоре  вы  отправитесь  туда  вместе
с  креслом.  Падение  с  высоты  сто  двенадцать  футов,  Джонни,
кто  выживет  после  этого?  Разве  дикая  кошка!
 Бредфильд  не  ответил.  Его  внимание  отвлек  странный
факт.  Дверь  медленно  приоткрылась,  и  в  щели  сверкнул  си¬
не-стальной  ствол  автоматического  пистолета.
 — 	Пойду  посплю,  поскольку  совсем  вымотан,  —  сооб¬
щил  лорд  Вейдон,  зевая,  —  кресло  потребует  от  меня  новых
усилий,  а  я  человек  не  очень  сильный.
 Плоп!
 Вейдон  завопил  от  боли  и  выронил  оружие.  Выпучив
глаза,  он  смотрел  на  струйку  крови,  текущую  из  его  правой
кисти.
 — 	Освободите  джентльмена,  Вейдон,  —  послышался  тре¬
бовательный  голос.  —  Ваш  слуга  Таджер  с  большой  шишкой
на  голове  лежит  на  кухонной  лестнице,  связанный  по  рукам
и  ногам.  Если  у  него  сотрясение  мозга  и  он  должен  подо¬
хнуть,  большой  потери  для  человечества  не  будет.
 — 	Хорошо,  я  делаю  это,  —  вскричал  подонок,  —  вот,
браслеты  удалены.  Бредфильд  свободен!
 — 	Можете  уходить,  сэр  Джон,  —  раздался  ясный  голос,  —
но  ничто  не  мешает  вам  усыпить  лорда  Вейдона  небольшим
ударом  в  подбородок.
 — 	Спасибо,  —  вежливо  ответил  Джон.  —  Могу  ли  узнать,
кому  я  обязан  за  эту  услугу?
 — 	Не  можете...  А  где  небольшой  удар?  —  раздался  не¬
терпеливый  голос.
 Джон  послушался.  Его  кулак  ударил  Вейдона  в  подборо¬
док.  Тот  тяжело  рухнул  на  землю  и  больше  не  пошевелился.
 — 	День  будет  в  разгаре,  когда  он  очнется,  —  со  смехом
сказал  Джон.
 Ответа  он  не  получил.  А  когда  вышел  в  коридор,  тот  был
пуст.  Автомобиль  ждал  хозяина  и  завелся  с  первого  оборота.
 59

—  Голос...  —  прошептал  Бредфильд,  —  никогда  не  слы¬
шал  столь  сладкого  и  нежного,  несмотря  на  ужасные  слова.
Но...  —  руль  едва  не  выскользнул  из  его  рук,  —  пусть  меня
обратят  в  пугало!  —  воскликнул  он.  —  Это  был  женский
голос!
 *  *  *
 Сэр  Джон  проснулся,  когда  Вестминстер  пробил  один¬
надцать  ударов.  В  соседней  комнате  звучал  жалобный  голос
Хвастунишки.
 — 	Этот  лентяй  смотрит  когда-либо  на  часы?  Собирается
завтракать  или  нет?  Я  жду  уже  битый  час!
 Джелкс  вошел,  принеся  с  собой  аппетитный  запах  яиц
и  жареного  бекона.
 — 	Подавать,  сэр?  Мистер  Рейнольд  желает  позавтракать
вместе  с  вами.
 — 	Только  яйца  и  бекон,  —  простонал  Джон.
 — 	Трижды  звонил  сэр  Брискомб.  Хочет  вас  видеть,  как
можно  быстрее.
 — 	Позвоните  ему  и  скажите,  что  буду  у  него  в  кабинете
в  полдень.
 — 	Что,  Хвастунишка?  —  осведомился  Бредфильд,  поло¬
жив  себе  солидную  порцию  яичницы  с  ветчиной.
 Веселый  парень  потер  розовые  щеки.
 — 	Вы  себе  представить  не  можете,  как  щекочет  накладная
борода,  когда  ее  снимаешь,  —  вздохнул  он,  —  особенно  если
у  вас  чувствительная  кожа.
 — 	В  следующий  раз  закажу  и  пошлю  слона,  —  ответил
Джон.  —  Пока  мне  важно  знать,  хотите  вы  яйцо  или  бекон?
 — 	И  то  и  другое!  —  воскликнул  Хвастунишка.  —  Для  того,
кто  носится  по  улицам  с  восьми  утра  и  не  может  позавтракать
раньше  одиннадцати  часов,  человек  несчастный!
 *  *  *
 Бредфильд  нашел  сэра  Брискомба  за  рабочим  столом.  Тот
выглядел  озабоченным  и  усталым.
 —  Я  почти  имею  право  потребовать  от  вас  алиби,  сэр
Джон,  —  начал  главный  инспектор  британских  тюремных
 6о

заведений.  —  Где  вы  были  сегодня  утром  в  половине  один¬
надцатого?
 Бредфильд  расхохотался:
 — 	Мирно  спал,  сэр  Бенжамен,  и  видел  во  сне  женщину
с  самым  очаровательным  голосом  в  мире.  Думаю,  лучшего
сна  я  не  видел  даже  в  тюрьме  Уэллмур.  Этого  достаточно?
 — 	Нет,  —  ответил  сэр  Брискомб.
 — 	Свидетельства  Джелкса  достаточно?
 — 	С  точки  зрения  чистого  закона  по-прежнему  нет.
 — 	А  Хвастунишка...  то  есть  Перси  Рейнольд  расхажи¬
вал  у  моей  постели  с  десяти  часов  утра  в  ожидании  завтрака.
Подходит?
 — 	Убедительно.  Теперь  другое:  вы  знаете,  что  случилось
ночью  с  сэром  Фредериком  Флауэрдейлом?
 Джон  невинно  глянул  на  собеседника.
 — 	Как  могу  я  это  знать,  если  никогда  не  нанимался  в  те¬
лохранители  к  этому  задавале.
 — 	Слушайте:  сэр  Фредерик  вернулся  домой  к  полуно¬
чи.  В  коридоре  наткнулся  на  невидимого  грабителя.  Тот
запер  его  в  закутке  и  выкрал  сорок  тысяч  фунтов  из  его
сейфа!
 — 	Дьявол!  Это  можно  назвать  обеспечением  старости  за
одну  ночь.  Я,  конечно,  говорю  о  грабителе.
 — 	Сэр  Фредерик  освободился  и  немедленно  известил
Скотленд-Ярд.  Через  полчаса,  в  час  ночи,  бригада  была  на
месте,  но  не  смогла  сделать  никаких  выводов.  Сэр  Фредерик
был  просто  убит.  Сегодня  до  полудня  он  должен  был  пере¬
дать  сорок  тысяч  фунтов  Мидленд-банку.  Наши  следователи
покинули  его  резиденцию  в  половине  третьего  ночи.  Сэр
Фредерик  принял  снотворное,  чтобы  забыть  на  некоторое
время  о  заботах.  Но  около  четырех  часов  ночи  проснулся  от
визга  металла  в  его  рабочем  кабинете.  Он  распахнул  окно,
несколько  раз  выстрелил  в  воздух  и  закричал:  «Спасите!»  Ему
повезло,  поскольку  мимо  проезжал  велопатруль.  Агенты  при¬
бежали  и  услышали,  как  взревел  мотор  позади  дома.  Они
видели  двух  человек,  которые  бросились  в  отчаянное  бегство
на  мотоцикле.  Полицейские  выпустили  несколько  пуль,  но
промахнулись.
 6i

В  рабочем  кабинете  они  увидели  взломанный  сейф,  хотя
инспекторы  закрыли  и  опечатали  его.  Воры  бежали  без  до¬
бычи,  поскольку  сейф  уже  был  опустошен.  В  девять  часов  сэр
Фредерик  снова  позвонил  мне.
 — 	В  восемь  часов  в  момент  открытия  Мидленд-банка
мужчина  с  окладистой  черной  бородой  положил  на  мое  имя
сорок  тысяч  фунтов.  Я,  таким  образом,  рассчитался  со  своим
долгом,  —  возбужденно  проорал  он  в  трубку.
 Джон  Бредфильд  расхохотался.
 — 	Лучше  и  в  кино  не  сделают,  —  усмехнулся  он,  —  кста¬
ти,  о  фунтах.  Вот  двадцать  билетов  по  тысяче  фунтов,  кото¬
рые  должны  вернуться  к  кошкам  и  собакам  в  известный  вам
приют...
 Сэр  Брискомб  схватил  банкноты  и  сверил  номера.
 — 	Украденные  деньги  вернулись.  Могу  ли  я  спросить,  сэр
Джон,  как  они  очутились  в  ваших  руках?
 — 	Конечно.  Я  напомнил  лорду  Вейдону  о  его  привязан¬
ности  к  брошенным  кошкам  и  бродячим  собакам,  и  он  без
возражений  передал  мне  эту  кокетливую  маленькую  сумму.
 — 	Больше  ничего  не  добавите,  как  я  полагаю?
 — 	Вы  правы,  ни  слова.
 Сэр  Брискомб  откинулся  на  спинку  кресла  и  задумался.
 — 	Улик,  конечно,  не  хватает,  но  я  всегда  считал,  что  Вей-
дон  был  связан  с  Козодоем...  —  прошептал  он.
 — 	Был?  Значит,  уже  нет?
 — 	Нет!
 На  этот  раз  удивился  Бредфильд.
 — 	Именно  поэтому,  сэр  Джон,  я  потребовал  алиби,  ко¬
торое  теперь  готов  принять.  В  половине  одиннадцатого  утра
лорд  Вейдон  проходил  по  Олд-стрит.  Он  внезапно  упал  мерт¬
вым  с  пулей  в  голове.  Агент,  который  регулирует  движение  на
углу  Банхилл-роу,  слышал  выстрел,  но  принял  его  за  выхлоп
проезжающего  автомобиля.
 Джон  Бредфильд  постучал  указательным  пальцем  по
столу.
 — 	Козодой  не  прощает  не  малейшего  проступка  своих
сообщников,  а  Вейдон  провалился,  потеряв  двадцать  тысяч
фунтов.  В  некотором  роде  я  ответствен  за  его  смерть.
 62

— 	Не  буду  раздавать  вам  комплименты,  сэр  Джон,  —
улыбнулся  сэр  Брискомб,  —  но  вы  вернули  деньги  славным
и  доброжелательным  людям,  попутно  устранив  злоумышлен¬
ника.  Не  благодарю  вас,  но  говорю  спасибо!
 Они  помолчали.  Чиновник  вновь  улыбнулся.
 — 	Изучив  карту  Миддлсекса,  —  задумчиво  выговорил
он,  —  можно  констатировать,  что  лучше  выезжать  из  Лон¬
дона  через  Виллесден  на  Хаммерсмит,  особенно  направля¬
ясь  в  автомобиле...  скажем,  в  Хаттон  или  Кренфорд  через
Хоунслоу.
 — 	Вы  абсолютно  правы,  сэр,  —  осторожно  кивнул
Джон.  —  Вы  собираетесь  проехать  туда  в  автомобиле?
 — 	Нет!  Но  несколько  моих  людей  сделали  это.  Они  обы¬
скали  Дункан-Манор,  чтобы  найти  Таджера,  слугу  покойного
лорда  Вейдона.  Они  сообщили  мне  по  телефону,  что  нашли
множество  окровавленных  бинтов,  но  не  самого  Таджера.
 — 	Такое  случается,  —  философски  произнес  Бредфильд.
 — 	Это,  впрочем,  не  столь  важно.  Не  согласитесь  отобе¬
дать  со  мной?
 Глава  7
 оэр  Джон  платит  долг  чести
 Бредфильд  снял  шелковую  пижаму  и  надел  элегантный  се¬
рый  костюм,  потом  угрюмо  всмотрелся  в  мелкий  дождь,  зали¬
вавший  желтеющий  сад.  Пара  наглых  дроздов  освистала  его,
а  банда  воробьев,  готовых  к  осеннему  отлету,  по-попугайски
передразнила  их.
 — 	Джелкс,  —  спросил  он  у  слуги,  который  тщательно
складывал  ночную  одежду,  —  ты  когда-нибудь  читал  при¬
ключения  Гарри  Диксона?
 — 	Блестящий  сыщик,  сэр.  Жаль,  что  он  никогда  не  су¬
ществовал.
 — 	Обычно  он  заявлял,  что  самые  удивительные  и  слож¬
ные  приключения  чаще  всего  происходят  в  первые  двадцать
четыре  часа.  Я  считаю,  что  он  прав.
 6з

Прошла  неделя  с  момента  смерти  лорда  Вейдона  на
Олд-стрит,  и  коронер  в  согласии  с  жюри  высказался
в  пользу  «убийства  человека  неизвестным  лицом».  Джон
изнывал  от  тоски.  Даже  добродушный  Хвастунишка  был
вынужден  сносить  последствия  его  отвратительного  на¬
строения,  и  хотя  он  старался  изо  всех  сил  быть  милым,
«Хант  1878»  упрямо  не  покидал  погреба.  Зря  Бредфильд
посылал  Рокка  Стивенса  на  разведку,  помещал  объявления
в  «Таймс»  и  искал  сам.  Нигде  не  отыскивались  следы  мисс
Оливии  Майлс.
 — 	Настоящий  долг  чести  по  отношению  к  Эдду  Майл¬
су,  —  ежедневно  ворчал  он,  —  как  жаль,  что  не  могу  рассчи¬
таться.  Абсолютно  необходимо  найти  средство  оплатить  долг.
 В  это  утро  он  встал  в  неплохом  настроении.  Как  всегда,
он,  в  свою  очередь,  освистал  дроздов  и  воробьев  и  потребовал
от  Джелкса  вторую  порцию  яиц  с  ветчиной.  Когда  появился
Хвастунишка,  он  позвал  Джелкса:
 — 	Джелкс,  «Хант  1878»!
 — 	Небеса  вняли  моим  молитвам!  —  радостно  воскликнул
Хвастунишка.
 — 	За  неделю  кожа  на  ваших  щеках  должна  была  окреп¬
нуть,  Хвастунишка,  —  сообщил  Джон,  с  некоторой  издевкой
глядя  на  друга.
 — 	Не  говорите  мне  о  накладной  бороде!  —  в  ужасе  за¬
кричал  Хвастунишка.
 — 	Только  усики,  тонкая  ниточка,  и  густой  слой  грима:
самая  лучшая  вещь  для  чувствительной  кожи.
 Молодой  человек  вздохнул:
 — 	И  все  это  за  то,  что  я  некогда  увлекался  любительским
театром!
 — 	Ваш  талант  преображения  меня  удивил.  Никогда  не
узнал  бы  добродушного  и  розовощекого  Хвастунишки  в  ролях
полицейского  агента,  беглого  банкира,  старого  деревенского
врача,  морского  офицера  и  даже  охранника  тюрьмы,  которых
вы  играли.
 Перси  Рейнольд  мрачно  закатил  небесно-синие  глаза.
 — 	Вы  похожи  на  Стиггинса  из  «Записок  Пиквикско-
го  клуба»,  шедевра,  который  я  читаю  и  перечитываю,  как
 64

добропорядочный  отец  семейства  свой  молитвенник,  —
с  улыбкой  сказал  Джон.
 — 	Вы  заставите  меня  походить  на  мертвеца,  —  застонал
Перси,  —  но  тогда  я  умру  по-настоящему.  Какую  жуткую
обязанность  вы  возложите  на  меня  в  этот  раз?
 — 	Выпить  «Хант  1878»,  Хвастунишка,  потом...
 — 	Дьявол  говорит  трижды!  —  вздохнул  молодой  человек.
 *  *  *
 Надзиратели  тюрьмы  Уэллмур  живут  в  комнатах  при¬
стройки  к  тюрьме.  Женатые  имеют  право  на  два  дня  отпуска
в  неделю,  чтобы  встретиться  с  семьями.  Чаще  всего,  жены
и  дети  живут  в  Тейвистоке,  ближайшем  городке.
 В  этот  день  бригадир  Парсер,  вернувшись  домой,  наслаж¬
дался  курением  трубки  у  очага,  поскольку  заметно  похолода¬
ло.  Миссис  Парсер  готовила  чай  и  собиралась  попотчевать
мужа  масляным  печеньем,  которое  сама  приготовила.  В  дверь
постучали,  и  посыльный  вручил  письмо  бригадиру.  Тот  не¬
медленно  ознакомился  с  ним.
 — 	Какие  новости?  —  осведомилась  супруга.
 Она  не  спускала  глаз  с  печи,  где  румянились  печенья,  и  не
заметила,  как  побледнело  лицо  мужа.
 — 	Ничего  особенного,  —  ответил  он,  —  нечто  вроде
подписки,  предназначенной  для  сержантов,  а  не  для  бригадиров.
 — 	Хоть  бы  оставили  в  покое  с  этим  попрошайниче¬
ством,  —  проворчала  миссис  Парсер.  —  К  тому  же  сержант
может  дать  больше  бригадира.
 — 	Ты  всегда  права,  Полли,  заскочу  к  сержанту  Баркингу
и  передам  ему  список.  Он,  кажется,  тоже  в  отпуске.
 — 	Не  задерживайся!  —  крикнула  ему  вслед  жена.  —  Пе¬
ченья  вскоре  будут  готовы.
 Но  Парсер  не  пошел  к  сержанту  Баркингу,  который  был  на
службе,  а  не  дома.  Он  укрылся  за  сараем  и  перечитал  письмо.
 Бригадир  Парсер!
 Вы  знаете,  что  случилось  с  Придом,  Марблессом  и  Лоуэ-
 ром.  Я  мог  поделиться  с  лондонским  инспектором  историей
 кражи  пакетов  с  чаем  и  присвоением  денег  заключенных.
 65

Я  могу  это  сделать.  Вы  знаете,  что  последует!  Вас  выгонят
из  кокетливого  домика  в  Тейвистоке  и  выбросят  на  улицу
вместе  с  доброй  миссис  Парсер,  которая  так  умело  меняет
ворованное  на  звонкую  монету.
 Вы  найдете  в  конверте  небольшой  пакет  с  порошком.
Успокойтесь,  опасности  никакой.  Вернувшись  из  отпуска,
высыпьте  его  в  чай  номеру  55,  подчеркиваю,  номеру  55.
 Человек  почувствует  себя  чуть  нездоровым,  но  не  боль¬
ше.  Можете  быть  спокойны.  Об  остальном  не  думайте.
Ваш  секрет  навсегда  останется  секретом.  Можете  даже
рассчитывать  на  небольшие  чаевые.
 Много  знающий  некто
 *  *  *
 Через  несколько  дней  полковник  Врейберн,  наследник
майора  Фелпса,  ознакомился  с  только  что  полученным
письмом  от  администрации.  На  улице  свирепствовала  не¬
погода  и  мешала  ему  работать,  поскольку  стекла  дрожали,
готовые  разлететься  на  мелкие  осколки  при  каждом  порыве
ветра.
 — 	Так  празднуют  мое  веселое  воцарение,  —  проворчал
он,  —  гроза  и  осложнения  административного  порядка.  От¬
зови  меня  обратно  в  Лондон  на  маленькую  бухгалтерскую  ра¬
боту  при  судебной  администрации,  я  был  бы  несказанно  рад!
 Письмо  было  подписано  сэром  Брискомбом,  а  вернее,
неразборчивым  именем  «за  сэра  Бенжамена  Брискомба,  ге¬
нерального  инспектора».
 «Нам  известно  —  прочитал  он  —  что  в  Дартмуре  были
случаи  заболевания  тяжелой  малярией.  Если  такое  случится
в  Уэллмуре,  примите  чрезвычайные  меры.  Тюремный  врач
Лиман,  находящийся  сейчас  в  Дартмуре,  имеет  распоряжение
немедленно  явиться  в  Уэллмур,  забрать  больных  малярией
и  перевезти  в  карете  скорой  помощи  в  Тейвисток.  Примите
надлежащие  меры.  Свяжитесь  со  мной  по  телефону,  если
сочтете  нужным».
 — 	Конечно,  если  сочту  нужным!  —  воскликнул  полков¬
ник  Врейберн.  —  Будто  я  не  знаю,  что  делать!
 66

Он  снял  акустический  рожок,  но  ответа  не  получил.  Он
позвонил  старшему  надзирателю.  Тот  немедленно  явился
на  вызов.
 — 	Телефон  не  работает?  —  резко  спросил  начальник.
 Охранник  недовольно  покачал  головой:
 — 	Мы  пытались  связаться  с  Тейвистоком,  чтобы  вызвать
врача,  сэр,  но  аппарат  молчит.  Буря,  похоже,  повалила  стол¬
бы.  Такое  уже  случалось.
 — 	Дьявол...  Я  хотел  связаться  с  Лондоном  или  хотя  бы
с  Дартмуром,  но  не  умею  командовать  природой  на  манер
античных  богов.  Зачем  вам  понадобился  врач?
 — 	Номер  55  серьезно  заболел,  сэр.
 — 	Что  у  него?
 — 	Очень  серьезный  приступ  болотной  лихорадки,  сэр.
 Полковник  Врейберн  покраснел.
 — 	Болотная  лихорадка?  Вы  уверены?
 — 	Я  работаю  здесь  уже  пятнадцать  лет  и  думаю,  кое-что
знаю.  Я  спросил  мнение  охранников  Мидса,  Парсера  и  Биг-
стоуна.  Все  знают  край  и  присущие  ему  болезни.  В  болотах
много  воды,  что  часто  вызывает  лихорадку.
 — 	Есть  ли  другие  случаи?
 — 	Нет,  сэр.
 — 	Хм.  Один  больной  не  потребует  много  забот.  Вы  знаете
тюремного  врача  Лимана?
 — 	Да,  сэр,  он  не  раз  приезжал  сюда.  Человек  он  замкну¬
тый,  мало  говорит  и  всегда  пишет  неприятные  рапорты,  когда
ему  перечат.
 — 	Мы  не  будем  ему  перечить...  Эх,  быть  бы  мне  в  Лон¬
доне.  Какая  буря!
 Сумерки  уже  сгущались,  когда  в  ворота  яростно  позвони¬
ли.  Директор  высунул  голову  из  своего  кабинета  и  услышал
раздраженный  голос,  который  требовал  его.
 — 	Предупреждаю  вас,  Мандерс,  не  заставляйте  меня  те¬
рять  время  в  этой  крысиной  дыре!
 — 	Хорошо,  доктор  Лиман,  —  услышал  он  ответ  старшего
надзирателя.
 Через  минуту  появился  возбужденный,  плохо  выбритый
лохматый  мужчина  с  седоватыми  торчащим  усиками  под  носом.
 67

— 	Вы  говорили,  Врейберн,  один  больной.  Уверены,  что
больше  нет?  У  меня  нет  времени  обходить  все  камеры.  Это  —
ваша  обязанность.  Человек,  руководящий  тюрьмой  Уэллмур,
должен  знать  не  меньше,  если  не  больше  меня  о  болотной
лихорадке.  Карета  скорой  помощи  у  ворот,  грузите  в  нее
больного  и  заверните  его  в  несколько  пледов.  Запишите  имя
и  номер  военного,  который  сопровождает  шофера  автомоби¬
ля,  как  того  требует  регламент,  хотя  я  считаю  это  напрасной
тратой  времени.  Поспешим,  полковник!
 Врейберн  щелкнул  каблуками  и  отдал  приветствие,  словно
стоял  перед  генералом.  Доктор  Лиман  чуть  задержал  его:
 — 	Хотел  бы  знать,  почему  телефонные  звонки  из  Дартму¬
ра  остаются  без  ответа.
 Полковник  в  отчаянии  махнул  рукой:
 — 	Буря  повалила  телефонные  столбы,  сэр.  Я  сам  тщетно
пытался  связаться  с  Дартмуром  и  Лондоном.
 — 	Хм.  Надо  отметить  в  рапорте.  Берите  на  себя  ответ¬
ственность,  полковник,  как  беру  на  себя  ее  я.  Парень  уже
в  карете?  Вот  приказ,  подписанный  мною.
 Старший  надзиратель  сообщил,  что  все  сделано.
 Полковник  поспешно  записал  имя  и  номер  унтер-офице¬
ра,  который  с  мечтательным  видом  сидел  рядом  с  шофером.
И  автомобиль  уехал.
 — 	Надеюсь,  больше  никогда  не  увижу  этого  готтентота,  —
проворчал  директор  тюрьмы,  —  он  вывел  меня  из  себя!
 Мандерс  сообщил,  что  составил  все  бумаги,  касающиеся
номера  55,  он  же  Эдвард  Майлс,  и  передал  их  доктору  Лима¬
ну,  чтобы  сэкономить  время  последнего.  Это  могло  позволить
ему  написать  благожелательный  рапорт
 Начальник  едва  не  засыпал  его  благодарностями.  Только
на  заре  и  после  грозы  выяснилось,  что  телефонные  и  теле¬
графные  столбы  не  повалены  бурей,  а  провода  были  перере¬
заны  в  миле  от  тюрьмы.  Ближайший  часовой  в  будке  еще  не
отошел  от  большой  дозы  хлороформа.  Но  к  этому  моменту
Хвастунишка  уже  сорвал  седоватый  парик  и  отмыл  от  грязи
щеки  псевдоврача.  А  Джелкс  сменил  военный  мундир  на  при¬
вычную  ливрею.  Джон  Бредфильд  ввел  Эду  Майлсу  мощный
антидот.
 68

Через  час  Врейберн  поставил  сэра  Бенжамена  в  извест¬
ность  о  происшедшем.  Полковник  буквально  бредил  после
поспешного  ремонта  телефонной  линии.  Брискомб  долго
думал  и,  наконец,  ответил:
 — 	Инцидент  не  будет  озвучен  и  останется  без  послед¬
ствий,  полковник.  Если  ваш  персонал  в  курсе,  отдайте  приказ
о  полном  молчании,  что  в  их  и  в  вашем  интересе.  Привет!
 Когда  генеральный  инспектор  положил  акустический  ро¬
жок,  на  его  губах  играла  легкая  улыбка.
 — 	Ни  секунды  не  сомневаюсь,  что  Джон...  Джонс  прило¬
жил  к  этому  руку,  —  прошептал  он,  —  Эдвард  Майлс  может
стать  главным  козырем!
 *  *  *
 — 	Все,  как  прежде,  не  так  ли,  Эд?
 Эдвард  Майлс  откинулся  в  кресле  и  отпил  глоток  виски
с  содовой.
 — 	Хотите  сказать,  как  в  Уэллмуре?
 — 	Нет,  как  до  Уэллмура.
 — 	Для  этого  надо  влезть  в  прежнюю  шкуру,  но  это  де¬
лается  быстро,  —  он  глянул  на  Бредфильда  серыми  прони¬
цательными  глазами.  —  Я  не  сомневался,  что  вы  не  простой
бродяга,  Джонс,  или  какое  у  вас  имя,  но  не  ожидал,  что  вы
такой  ас  и  так  обеспеченны.  Прекрасное  жилище,  прекрасное
обслуживание,  безукоризненные  люди.
 — 	Мне  не  повезло  отыскать  вашу  дочь.  Поэтому  я  выта¬
щил  вас  из  тюрьмы,  чтобы  вручить  обещанные  сто  фунтов.
Я  предпочел  не  посылать  их  вам,  поскольку  там  они  не  при¬
несли  бы  никакой  пользы,  а  здесь...
 — 	Да,  они  нужны.  Вы  ничего  не  узнали  об  Оливии?
 — 	Нет  никаких  причин  скрывать  что-либо  от  вас,  Эд.
 Бредфильд  слово  в  слово  пересказал,  что  случилось  на
 Таннер-стрит  и  после,  но  не  упомянул  о  Дигби.
 Майлс  не  выглядел  расстроенным.
 — 	Как  вы  назвали  мерзавца,  который  ее  увел?
 — 	Я  не  называл  его.  Скажем,  Смит.
 — 	Пусть  будет  Смит,  если  не  предпочитаете  Браун.  До¬
мохозяйка  больше  ничего  не  сообщила?
 69

— 	Нет,  ощутив  в  руке  билет  в  десять  шиллингов,  она  чуть
растерялась  и  думала  только  о  новых  деньгах.
 — 	Ничего  не  обнаружили  в  комнате  Оливии?
 Бредфильд  удивился:
 — 	Вообще  нет,  но  сейчас,  подумав,  вспоминаю  о  несколь¬
ких  надписях  на  черепице:  «Унция  чая...  одно  яйцо...  вскоре
оплачу...»
 — 	Никогда  не  думали  стать  сыщиком,  Джонс?
 — 	Нет,  а  что  такое?
 — 	Потому  что  были  бы  негодным,  мой  друг  56!  —  Джон
усмехнулся,  а  Майлс  продолжил:  —  Значит,  этот  Смит  или
Браун  имел  милую  беседу  с  Оливией,  не  так  ли?
 — 	Да,  по  поводу  дождя  и  хорошей  погоды.  Больше  ни¬
чего!
 — 	Поганый  врун!  —  взорвался  Майлс.  —  Если  встречу
его,  вырву  ему  язык,  тогда  он  сможет  беседовать  с  Оливией
на  знакомом  ей  языке.
 Джон  внезапно  догадался.
 — 	Так  вот  в  чем  загвоздка!  —  пробормотал  он.
 — 	Действительно.  Оливия  нема.  Она  перестала  говорить
из-за  нервного  потрясения.  Вы  знаете,  что  за  заведение  то
большое  здание  в  Ильворсе?  Это  заведение  для  глухонемых,
а  Оливия,  которая  отлично  адаптируется,  училась  там,  полу¬
чив  пост  учительницы  и  медсестры  глухонемых!
 Джон  похлопал  по  плечу  бывшего  сотоварища  по  несча¬
стью.
 — 	Мой  слуга  подберет  вам  подходящую  одежду,  а  денег
теперь  у  вас  достаточно,  чтобы  спрятаться  в  Лондоне.  Можете
отправляться,  когда  пожелаете.
 — 	Не  раньше,  чем  я  скажу:  если  вам  понадобится  Эд
Майлс,  его  всегда  можно  найти.  Я  ежедневно  читаю  «Таймс».
Достаточно  поместить  крохотное  объявление:  «Филемон  же¬
лает  увидеть  Бавкиду».
 — 	Не  знаю,  когда  вы  мне  понадобитесь,  —  сказал
Джон.  —  Может,  лучше,  если  наши  дороги  здесь  разойдутся?
 — 	Если  не  ошибаюсь,  вы  знаете,  что  Эда  Майлса  велича¬
ют  Невидимкой.  Легко  понять,  что  невидимые  люди  могут
видеть,  слышать  и  знать  больше,  чем  остальные.
 70

— 	Это  имеет  отношение  к  «если  вам  понадобится»?
 — 	Конечно...
 Морщинистое  лицо  гостя  Бредфильда  вдруг  резко  изме¬
нилось.  Губы  растянулись  в  ироничную  и  доброжелательную
улыбку,  а  серые  глаза  засветились  умом.
 — 	Ваше  имя  сэр  Джон  Бредфильд.  Я  могу  к  нему  кое-что
добавить,  но  это  не  доставит  вам  удовольствия.  Вы  самый
ловкий  вор  и  грабитель  королевства,  а  со  стороны  Невидимки
Эда  Майлса  это  лучший  комплимент!
 Глава  8
 список  мрачный  и  список  блестящий
 Сэр  Бенжамен  Брискомб  не  был  напрямую  подчинен  сто¬
личной  полиции.  Он  был  главным  инспектором  пенитенци¬
арных  заведений,  но  до  того,  как  занять  эту  высокую  долж¬
ность,  входил  в  «Большую  четверку»,  был  одним  из  четырех
руководителей  Ярда  и  стоял  во  главе  департамента  крими¬
нальных  расследований.  Несколько  месяцев  назад  его  при¬
звали  обратно,  чтобы  временно  заменить  наследника,  сэра
Бойда.  Большие  бонзы  внезапно  решили,  что  необходимо
присутствие  сэра  Бойда  на  Мальте,  что  означало:  чиновник
не  удовлетворил  нуждам  в  тот  момент,  когда  занервничали
публика,  пресса  и  Скотленд-Ярд.  Во  время  войны  1914—1918
годов  на  сцене  появился  странный  персонаж,  обрекший  на
многие  бессонные  ночи  сотрудников  Интелледженс  Сервис,
поскольку  они  убедились,  что  многие  сведения,  касающие¬
ся  государственной  безопасности  и  даже  войск  на  фронте,
попадали  к  врагу.  Это  длилось  до  тех  пор,  пока  сыщики  не
поймали  значительную  часть  банды  шпионов,  часть  которых
предстала  перед  расстрельной  командой  в  Тауэре.
 — 	Кое-какая  большая  рыба  попалась  в  наши  сети.  И  мно¬
го  мелочи,  —  вздыхали  сотрудники  И.С.,  но  самая  крупная
рыба  ушла  через  ячеи!
 Один  из  шпионов  спас  свою  голову,  открыв  псевдоним
таинственного  шефа.  Шпион,  немец,  назвал  имя  по-немецки
 71

«Нахтшвальбе»,  что  означало  «Ночная  ласточка»  или  «Ко¬
зодой».  Человек  сообщил  сведения,  которые  учел  военный
трибунал  и  отнесся  к  нему  со  снисходительностью.
 — 	Козодой  не  немец.  Я  уверен,  он  англичанин.  Я  также
уверен  в  том,  что  он  предвидит  поражение  немцев,  а  потому
организовал  банду  так,  чтобы  превратить  ее  в  уголовную,  как
только  будет  подписан  мир.
 Скотленд-Ярд  принял  его  слова  с  улыбкой,  но  высказался
против  казни  Курта  Гунтера,  заменив  ее  каторжными  работа¬
ми.  Но  жизнь  осужденного  продлилась  всего  на  десять-один¬
надцать  месяцев.  11  ноября  1918  года,  через  несколько  часов
после  заключения  мира,  его  нашли  агонизирующим  в  камере.
 — 	«Ночная...  ласточка»,  —  последнее,  что  он  сумел  про¬
изнести.
 Вскрытие  обнаружила  смертельное  отравление  крови,
вызванное  неизвестным  ядом,  скорее  всего,  бактериального
происхождения.  Яд  ввели  глубоким  уколом  иглы,  а  не  инъ¬
екцией.
 Следующей  весной  Козодой  частично  отбросил  свою
маску,  иными  словами,  сделал  известным  свое  прозвище,
подписав  им  несколько  преступлений,  так  и  оставшихся  без¬
наказанными.  Он  явно  предпочитал  шантаж.  Шантажист
спровоцировал  смерть  леди  Хэнбери,  но  иногда  он  органи¬
зовывал  вооруженные  грабежи  банков  и  крупных  торговых
домов.  Они  всегда  удавались  и  иногда  приводили  к  смерти
людей.  Он  был  настолько  нагл  в  своих  предприятиях,  что
зачастую  заранее  предупреждал  жертвы,  и  те  предпочита¬
ли  заплатить  солидный  выкуп,  чем  оставаться  в  его  власти.
Жертвы  вскоре  перестали  обращаться  за  помощью  к  полиции
при  угрозах  таинственного  бандита,  поскольку  ожидали  же¬
сточайших  репрессий  с  его  стороны.
 Гигантские  угольные  склады  компании  «Бантер  и  сы¬
новья»  сгорели  дотла  в  день,  когда  истек  срок  страхового
полиса,  который  не  был  возобновлен  из-за  непонятной  не¬
брежности  одного  из  служащих.  За  месяц  до  этого  Козодой
потребовал  от  компании  сумму  в  десять  тысяч  фунтов  за
«защиту»  складов,  но  компания  проигнорировала  это  тре¬
бование.
 72

Такой  же  инцидент  произошел  с  грузовым  судном  «Фуль-
мар»,  которое  столкнулось  с  миной  недалеко  от  Даунса  и  за¬
тонуло.  Окрестности  Даунса  были  тщательно  обследованы
тральщиками.  Эксперты  склонились  к  мнению,  что  на  бор¬
ту  корабля  была  бомба  замедленного  действия.  Арматоры
«Фульмара»  так  же,  как  «Бантер  и  сыновья»,  не  ответили
на  требование  Козодоя  заплатить  25  000  фунтов  в  качестве
«обеспечения  безопасности»,  а  кроме  того,  привлекли  к  рас¬
следованию  полицию.
 Потери  составили  сто  тысяч  фунтов,  ибо  «Фульмар»  вез
весьма  драгоценный  груз,  а  страховой  полис  не  был  заключен
ни  в  «Ллойде»,  ни  в  «Веритас».
 Но  больше  всего  во  всех  кругах  взволновал  случай  с  Ход¬
гсоном,  человеком  суровым,  но  справедливым.  Он  составил
большое  состояние  упорным  трудом,  будучи  скотоводом
в  Южной  Африке.  Пятидесятилетний  предприниматель  вер¬
нулся  в  Англию  и  познакомился  с  мисс  Эрминой  Мэттьюс.
Мисс  Эрмина,  красивая  добродетельная  девушка,  была  се¬
кретаршей  в  «Отеле  королевы  Виктории»,  где  остановился
Ходгсон.  Помолвка  состоялась  в  простой  обстановке,  по¬
скольку  мисс  Мэттьюс  была  сиротой.  Свадьбу  должны  были
отпраздновать  через  неделю.  В  день  помолвки  Ходгсон  полу¬
чил  письмо  следующего  содержания.
 Уважаемый  мистер  Ходгсон,
 Я  узнал,  что  Вы  приобрели  у  «Сойер  энд  компани»  зна¬
менитое  изумрудное  украшение  «Мартинс»  стоимостью  сто
пятьдесят  тысяч  фунтов,  чтобы  сделать  свадебный  подарок
Вашей  очаровательной  избраннице.
 Позвольте  Вам  заметить,  что  мисс  Эрмина  обладает
золотистыми  волосами  цвета  зрелой  пшеницы,  и  укра¬
шение  из  рубинов,  к  примеру,  пойдет  ей  лучше.  «Сойер
энд  компани»  выставили  его  на  продажу,  и  оно  стоит
примерно  столько  же.
 Я  даю  Вам  тонкий  совет,  ибо  имел  намерение  попро¬
сить  у  уважаемых  ювелиров  немедленно  передать  мне
изумруды,  но  Вы  меня  опередили.
 Какое  разочарование!
 73

Поэтому  прошу  Вас  передать  мне  изумрудное  украшение
способом,  о  котором  я  Вам  вскоре  сообщу.  Если  Вы  не  по¬
спешите  удовлетворить  мое  требование,  к  сожалению,  Ваш
брак  с  мисс  Эрминой  может  не  состоятся,  хотя  поздравляю
Вас  от  всего  сердца.
 Почтительно  Ваги
Козодой
 Ходгсон,  человек  по  натуре  вспыльчивый,  взорвался,
предупредил  Скотленд-Ярд  и  нанял  целую  тучу  частных  де¬
тективов  для  охраны  драгоценности,  которая  так  и  не  попала
в  руки  Козодоя.  Но  накануне  свадьбы  мисс  Мэттьюс  пропала.
Ее  нашли  агонизирующей  в  больнице  в  Боу.  Ее  сбил  автомо¬
биль,  который  скрылся  на  полной  скорости.  На  похоронах
Ходгсон  получил  письмо  от  Козодоя  с  несколькими  словами:
«Не  поздравления,  а  искренние  соболезнования».
 *  *  *
 Сэр  Брискомб  оттолкнул  мрачное  досье  с  перечислением
безнаказанных  преступлений  бандита-призрака.  Он  заметил
один  пропуск:  почти  три  года  негодяй  не  давал  вестей  о  себе.
Можно  было  подумать,  что  его  уже  нет  в  мире  живых  или  он
оставил  свою  криминальную  деятельность.  Но  он  воскрес,
и  перед  сэром  Бенжаменом  лежал  новый  список.  Конечно,
у  Скотленд-Ярда  было  несколько  успешных  операций  и  не¬
сколько  сообщников  были  схвачены,  но  ни  один  не  сообщил
ничего  существенного,  чтобы  добраться  до  таинственного
заказчика.
 — 	Может,  Вейдон  кое-что  знал,  —  прошептал  он.  —  Ба!
Одна  и  та  же  игра:  его  устранили!
 Вошел  полицейский  и  вручил  визитную  карточку.
 — 	Впустите  профессора  Десмонда.
 Старый  ученый  направился  к  Брискомбу  с  улыбкой  на
устах,  но  было  видно,  что  он  заставлял  себя  выглядеть  весе¬
лым.  Брискомб  обратил  внимание  на  печальные  морщинки
в  уголках  губ  и  черное  пальто,  явно  слишком  большое  для
исхудавшего  тела.
 — 	Какое  удовольствие...  —  начал  сэр  Брискомб.
 74

— 	Да,  удовольствие,  сэр  Бенжамен,  по  крайней  мере,
с  моей  стороны,  поскольку  я  лично  пришел  пригласить  вас
на  официальную  свадьбу  моей  племянницы  Фрейи  и  сэра
Фредерика  Флауэрдейла.
 После  этих  слов  ученый  глубоко  вздохнул.  Старик  устало
потер  лоб.
 — 	Что  такое,  профессор?  —  спросил  сэр  Брискомб  —  Вы
только  что  говорили  об  удовольствии...
 Харниман  Десмонд  покачал  головой,  и  в  его  глазах  по¬
явились  слезы.
 — 	Вы  мой  друг,  сэр  Бенжамен,  и  я  могу  говорить  с  вами
так,  как  ни  с  кем  другим.  Конечно,  Фрейя  выходит  замуж  за
богача,  но  вопрос,  будет  ли  союз  счастливым.
 — 	Я  всегда  считал  сэра  Фредерика  наделенным  многими
качествами,  —  осторожно  сказал  сэр  Брискомб.
 — 	Я  тоже,  но,  по  правде  говоря,  предназначал  Фрейю
другому,  тому,  кого  она  любила,  и,  боюсь,  любит  до  сих  пор,
несмотря...
 — 	Да,  несмотря...  —  тихо  добавил  сэр  Брискомб.
 — 	Это  был  тяжелый  удар  для  меня,  сэр,  когда  я  узнал,
что  мой  лучший  ученик,  мой  верный  сотрудник,  сэр  Джон...
 Сэр  Брискомб  помахал  рукой.
 — 	Я  знаю...  но  могу  ли  я  вас  спросить,  профессор,  откуда
вы  это  узнали?  Мне  кажется,  о  деле  практически  не  говорили.
 — 	Почему  бы  вам  не  сказать.  Об  этом  узнал  сэр  Фре¬
дерик...  из  анонимного  письма.  Он  разузнал,  чтобы  было
просто,  как  он  сказал.  Это  стоило  ему  немалых  денег,  но  он
получил  подтверждение,  что  все  это  правда  и  сэр  Джон  за¬
ключен  в  тюрьму  Уэллмур.
 — 	Теперь  мы  знаем,  что  было,  —  сказал  сэр  Брискомб.  —
В  этом  проступке  виноват  директор  тюрьмы,  майор  Фелпс.
Это  серьезный  административный  проступок,  на  кото¬
рые  мы  никогда  не  закрываем  глаза  и  считаем  настоящим
преступлением!  Вы  никогда  не  слышали  этого  имени,  про¬
фессор?
 — 	Нет.  Я  редко  покидаю  свой  рабочий  кабинет  или  ла¬
бораторию,  —  с  улыбкой  ответил  старик,  —  и  даже  почти  не
знаю,  что  есть  тюрьмы  и  директора  тюрем!
 75

— 	Вы  виделись  с  сэром  Бредфильдом  после  его  освобож¬
дения?
 Ученый  кивнул.
 — 	Я  сам  пригласил  его,  —  его  лицо  потемнело.  —  У  вас...
у  вас  есть  какое-либо  влияние...  на  него,  сэр  Бенжамен?  —
спросил  он  с  надеждой  в  глазах.
 Сэр  Бенжамен  рассмеялся.
 — 	Какой  белый  дрозд  может  иметь  влияние  на  сэра  Джо¬
на?  —  небрежно  ответил  он.  —■  Я  его  знаю,  да...  считаю  его
симпатичным,  но  влиять  вряд  ли.  Нет,  не  думаю.
 — 	Жаль,  —  вздохнул  Десмонд,  и  его  лицо  еще  больше
омрачилось.  —  Почему  он  не  вернется  ко  мне,  почему  не
хочет  работать  над  моей  формулой?  Я  старею.  Умственные
способности  постепенно  покидают  меня.  Я  без  колебаний
признаю  это.
 Сэр  Брискомб  счел  тему  слишком  щекотливой  и  по¬
пытался  перевести  разговор  на  другую  тему.
 — 	На  вашем  празднестве,  несомненно,  будет  немало  на¬
рода,  профессор.
 Лицо  профессора  стало  равнодушным.
 — 	Имена  людей,  чьих  ни  отца,  ни  матери  не  знаю,  да
и  не  собираюсь  знать.  Я  оставил  составление  списка  при¬
глашений  Фрейе  и  сэру  Фредерику.  Лорды  и  леди  навевают
на  меня  тоску.  Я  не  знаю,  как  себя  вести  в  их  присутствии.
Не  пригласили  даже  ни  одного  из  моих  дорогих  коллег  из
Оксфорда!  Я  добился  лишь  одного  исключения  для  двух
французских  ученых,  с  которыми  давно  состою  в  перепи¬
ске.  Они  сейчас  временно  в  Лондоне.  Повезло,  что  «Вест-
минстер-газетт»  посвятила  три  строки  их  визиту  в  Англию.
Газета  случайно  попала  мне  в  руки.  Я  ведь  почти  не  читаю
газет.  Три  короткие  строчки  для  братьев  Молембэ,  какой
стыд!
 — 	Да,  братья  Молембэ,  —  вежливо  поддакнул  сэр  Бри¬
скомб,  —  хотя  имя  мне  ничего  не  говорит.
 — 	Они  сейчас  на  передовой  в  области  электрохимии!  —
страстно  воскликнул  доктор  Десмонд.  —  Мне  удалось  узнать,
где  они  остановились  в  Лондоне.  Я  связался  с  одним  из  них
по  телефону,  кажется,  Бернаром...  они  придут,  сэр  Бенжамен.
 76

— 	Поздравляю  вас  от  души,  —  вежливо  сказал  сэр  Бри-
скомб,  едва  подавив  зевок.
 — 	Вы  вместе  с  ними  можете  поддержать  разговор,  кото¬
рый  мне  очень  нужен.  Быть  может,  по  поводу  моей  формулы,
хотя  это  может  оказаться  неосторожным.  Но  эти  люди  само
бескорыстие.  Их  письма  всегда  доказывали  это!
 Теперь,  когда  Десмонд  вскарабкался  на  свою  боевую  ло¬
шадь,  он  сразу  стал  другим.  Смеялся,  радостно  потирал  руки.
 — 	Фрейя  расстроилась,  а  сэр  Фредерик  спросил,  есть
ли  у  них  другие  титулы,  кроме  тех,  что  вручены  универси¬
тетами.  Я  был  так  оскорблен,  что  готов  был  надавать  им
пощечин.  Но  братья  Молембэ  будут,  и  вы  познакомитесь
с  ними.  Подумайте  только,  крупнейшие  электрохимики  на¬
шего  века!
 От  сэра  Брискомба  ушел  совершенно  иной  человек.  Ин¬
спектор  был  доволен,  поскольку  жалел  старого  эрудита,  ко¬
торого  никто  не  понимал.
 *  *  *
 Сэр  Фредерик  Флауэрдейл  чувствовал  себя  самым
счастливым  человеком  на  свете.  Конечно,  из-за  свадьбы,
но  радовало  и  другое  —  найденные  сорок  тысяч  фунтов
обернулись  удачей.  Сырье,  приобретенное  на  эти  большие
деньги,  будет  использовано  в  ближайшие  сроки.  Несколь¬
ко  крупных  иностранных  фирм  заключили  договоры  на
поставку  продукции,  и  банки  вскоре  откроют  ему  безгра¬
ничный  кредит.
 — 	Я  разбогатею  за  три  месяца  на  полмиллиона,  —  радо¬
вался  он.
 Но  одна  вещь  не  давала  ему  покоя  уже  несколько  дней.
Дом  Харнимана  Десмонда  был  удобным  и  роскошным,  но
недостаточно  большим  для  свадебного  празднества  такого
размаха,  как  он  собирался  его  устроить.  Он  даже  не  думал
о  своем  недостаточно  просторном  доме.
 — 	Не  могу  же  я  принимать  гостей  в  ресторане?  —  жало¬
вался  он.
 До  момента,  пока  ему  в  голову  не  пришла  блестящая  идея,
узнав,  что  леди  Стрингл  окончательно  отказалась  от  своего
 77

проекта  праздника  в  саду.  По  крайней  мере,  он  убедил  себя,
что  сам  подал  идею,  хотя  подсказал  ее  ему  Педжет,  смущаясь
и  извиняясь,  упирая  на  то,  что  это  нечто  сказочное.
 — 	Это  будет  самый  важный  праздник  месяца,  сэр  Фре¬
дерик.  Поскольку  сезон  уже  подходит  к  концу,  леди  Стрингл
отказалась  от  праздника  в  саду  и  приняла  приглашение  се¬
стры  провести  некоторое  время  на  Ривьере.  Она  приняла  все
меры  для  закрытия  Вудсайд-Кастл.
 — 	Закрывает  Вудсайд-Кастл...  —  небрежно  протянул  сэр
Фредерик.
 — 	Прекрасный  замок,  не  так  ли,  сэр  Фредерик?  И  окру¬
жающий  его  парк!  Если  не  ошибаюсь,  герцог  Кумберленд-
ский  пять  лет  назад  приезжал  туда  на  охоту.  Хорошей  дичи
там  настоящее  изобилие.  Сейчас  леди  Стрингл  продает  свою
дичь  лондонским  торговцам.  Не  думаю,  что  в  Кенте  есть  луч¬
шее  имение.  Я  слышал,  что  лорд  Лилворс  снимает  его  на  бу¬
дущее  лето,  но  это  не  имеет  значения,  потому  что  ее  светлость
на  этой  неделе  отправляется  на  юг.
 — 	Вы  думаете,  Педжет,  что  леди  Стрингл  согласится  сдать
внаем  Вудсайд?  —  спросил  сэр  Фредерик,  в  голове  которого
замечательная  идея  уже  обрела  форму.
 — 	Снять  замок,  сэр  Фредерик,  как  раз  надо.  Нет  на  небе
ни  одного  святого,  которого  бы  она  не  возблагодарила  бы,
будь  у  нее  возможность  совершить  такую  сделку!
 — 	Может,  снять  его  на  все  зимние  месяца?  Тогда  свадьбу
можно  отпраздновать  в  Вудсайде!  —  воскликнул  толстяк.
 Педжет  разглядывал  его,  как  седьмое  чудо  света.
 — 	Сказочно,  сэр  Фредерик!  Я  не  подумал  об  этом.  Какая
гениальная  мысль!
 Не  откладывая  дела  в  долгий  ящик,  Флауэрдейл  покинул
Лондон  в  стареньком  заводском  «форде»,  проехал  по  широ¬
ким  дорогам  Кента  в  сторону  Шорхэма  и  прибыл  в  Вудсайд-
Кастл,  когда  садовник  закрывал  ставни  первого  этажа.
 Леди  Стрингл  с  трудом  скрыла  свое  удовлетворение,  и  ее
крохотные  черные  глазки  радостно  загорелись,  когда  она  ус¬
лышала  щедрое  предложение.  Договор  был  заключен  к  все¬
общему  удовольствию.  Леди  Стрингл  была  так  довольна,  что
даже  предложила  бокал  ароматизированного  вина  съемщику,
 7В

а  такое  случалось  с  ней  редко.  Несмотря  на  соответствующую
сумму  аренды,  Флауэрдейл  не  видел  причины  жаловаться.
Вудсайд-Кастл  был  уставлен  прекрасной  мебелью,  ибо  бо¬
гатейшая  леди,  известная  скупердяйка,  жила  в  обстановке
королевской  роскоши,  хотя  питалась  весьма  скудно.  Она  вос¬
пользовалась  случаем,  чтобы  отложить  свой  отъезд  на  Ри¬
вьеру  на  несколько  дней,  и  приняла  вежливое  приглашение
сэра  Фредерика.
 — 	Это  мне  обойдется  в  лишние  пятьдесят  фунтов  на  еду
и  питье,  —  сказал  себе  Флауэрдейл,  —  но,  ба!..  Зато  я  изба¬
вился  от  затруднений!
 Он  с  энтузиазмом  взялся  за  составление  списка  гостей.
Фрейя  помогала  ему,  хотя  он  считал,  что  ее  мысли  путаются
и  расходятся  с  его  задумками.
 — 	Бедняга  Вейдон...  —  начал  Флауэрдейл.
 — 	Он  умер.  Мне  кажется,  что  труп  за  столом  произведет
дурное  впечатление,  —  перебила  его  Фрейя.
 — 	Но  он  был  лордом,  и  я  очень  его  ценил,  —  запротесто¬
вал  жених.  —  Лорд  Крэнфорд...  —  продолжил  он.
 — 	Быть  может,  это  его  утешит,  —  фыркнула  девушка.
 — 	Почему?
 — 	Потому  что  он  не  сможет  хвастаться  «Метеором»  в  Коусе!
 — 	Я  буду  рад  его  присутствию,  он  славный  тип.
 — 	У  него  бородавка  на  носу!  —  воскликнула  Фрейя.
 — 	Не  будь  глупой,  иначе  лишишь  меня  всякого  удоволь¬
ствия,  —  пожаловался  сэр  Фредерик.  —  Леди  Стрингл...  с  ней
придется  смириться.
 — 	На  ней  будет  платье,  которое  она  надевала  на  энную
годовщину  королевы  Виктории,  но  не  забудьте  о  целой  своре
детективов,  ибо  она  навесит  на  свое  зловредное  тело  полмил¬
лиона  драгоценностей!
 Флауэрдейл  бросил  на  невесту  косой  взгляд.
 — 	Лидия  Хелма  тоже  будет  сверкать  кучей  бриллиантов,
которые  ей  оплатил  тот  или  иной  южноафриканский  владе¬
лец  алмазных  копей!  Театральная  актриса!  Могли  бы  обой¬
тись  и  без  нее!
 — 	Я  восхищаюсь  ее  талантом,  —  спокойно  возразила
Фрейя.
 79

— 	Королева  содержанок,  —  с  иронией  сказал  сэр  Фре¬
дерик.
 — 	...среди  толпы  дураков,  —  засмеялась  Фрейя.
 — 	Граф  Смартолк...
 — 	Еще  один  шанс  для  него,  что  Маршал  си  больше  не
существует!
 — 	Маршалси?
 — 	Старая  тюрьма  для  прогоревших  заемщиков!
 — 	Но  речь  идет  о  графе,  в  жилах  которого  течет  королев¬
ская  кровь!  —  возмутился  Флауэрдейл.
 — 	Он  предпочел  бы  несколько  фунтов  в  кармане!
 — 	Вы  не  упрощаете  мне  задачи,  —  простонал  жених.  —
Есть  еще  сэр  Брискомб,  лорд  и  леди  Грефорд  и...  мистер
Иеремия  Ходгсон.
 — 	Как?  Этот  старый  коровий  пастух?  —  возмутилась
Фрейя.
 — 	Он  сделал  солидные  заказы.  Его  будет  сопровождать
жена.
 Мисс  Десмонд  удивленно  глянула  на  него.
 — 	Я  много  слышала  о  нем.  Невозможный  грубиян,  но
кажется,  с  золотым  сердцем.  Весьма  удивлена,  что  он  так
быстро  забыл  беднягу  Эрмину  Мэттьюс.
 Флауэрдейл  пожал  плечами  и  сказал,  что  в  свете  так  и  про¬
исходит.  Он  назвал  еще  несколько  имен:  мистер  и  миссис
Бердсей,  Мозес  Гугглшейм.
 Фрейя  бросила  на  него  испепеляющий  взгляд.
 — 	Бердсей  воспользуется  случаем  показать  все  драгоцен¬
ности  на  жалком  теле  супруги  в  качестве  рекламы.
 — 	У  него  я  приобрел  ваше  жемчужное  колье  и  ваше  коль¬
цо  за  приемлемую  сумму.
 — 	А  еврей  Гугглшейм!
 — 	Боже,  не  говорите  так  о  моем  лучшем  банкире!
 — 	Он  всегда  носит  содержимое  своего  сейфа  на  себе,  ибо
опасается  своих  служащих,  —  засмеялась  Фрейя,  вставая.  —
Продолжайте  пополнять  список  по  своему  желанию,  Фредди,
и  не  забудьте  про  гостей  дядюшки  Десмонда.
 — 	Братья  Молембэ!  Имя  для  акробатов  на  цирковой  афи¬
ше.  Словно  эти  странные  лягушатники  не  могли  оставаться
 8о

у  себя  во  Франции!  —  Оставшись  один,  сэр  Фредерик  рас¬
курил  одну  из  огромных  черных  сигар,  которые  его  неве¬
ста  ненавидела.  —  Будет  чудесный  праздник,  —  восхищался
он,  —  он  затмит  все  другие.  Газеты  не  обойдут  его  молчанием.
Он  принесет  мне  настоящую  славу!
 Глава  q
 Сэр  Фредерик  не  поскупился.  Сэр  Брискомб  вынужден
был  признать  это.  Роскошный  стол  буквально  прогибался  от
серебра,  хрусталя  и  фарфора.  Сэра  Брискомба  посадили  ря¬
дом  с  Эдвином  Джорджем  Смартолком,  графом  королевской
крови,  который  без  устали  делал  записи,  ибо  этот  потомок
Тюдоров  зарабатывал  несколько  фунтов,  ведя  в  журналах
светскую  хронику.  Сэр  Брискомб,  заглянув  через  его  плечо,
прочел  восхищенные  рассуждения.
 Мисс  Фрейя  Десмонд:  вечерний  туалет  кремового  цве¬
та,  последнее  творение  Пакена  из  Парижа,  названное
«Свадьба  инфанты»;  колье  с  четырьмя  рядами  жемчу¬
жин;  обручальное  кольцо:  бриллианты  и  изумруды.
 Аидия  Хелма:  пурпурный  шелковый  туалет,  проши¬
тый  золотыми  нитями,  обнаженная  спина;  рубиновое
украшение  «Огни  Бирмы»  —  колье,  диадема,  кольцо
и  браслет.
 Аеди  Стрингл:  шелковое  голубое  платье  с  криноли¬
ном,  отделанное  кружевами  Брюгге;  надела  миниатю¬
ру  Гейнсборо  и  бриллианты  Саусан,  двести  сорок  пять
камней.
 Миссис  Констант  Бердсей:  вечерний  туалет  цвета
зеленой  воды  от  Фрейдера  из  Парижа;  диадема,  колье
и  аквамариновый  браслет.
 Миссис  Джеремия  Ходгсон:  ярко-зеленый  туалет  от
Пакена,  украшение  Мартинес...
 Брискомб  вздрогнул:  украшение  Мартинес!
 8i

В  этот  момент  граф  Смартолк  толкнул  его  локтем.
 — 	Вы  можете  мне  сказать,  кто  эти  два  джентльмена  в  чер¬
ных  рединготах,  которые  постоянно  беседуют  с  доктором
Десмондом?
 — 	Братья  Молембэ,  —  ответил  сэр  Бенжамен.
 — 	Не  знаю,  —  сказал  граф.  —  Чем  занимаются?
 — 	Знаменитые  французские  ученые.  Тот,  кто  пониже,
Мартен  Молембэ.  Я  узнал  его,  поскольку  видел  фотогра¬
фию  в  газетах.  Тот,  что  повыше  и  с  пронзительным  заика¬
ющимся  голосом,  должен  быть  Бернаром,  но,  похоже,  он
всегда  держится  на  заднем  плане,  хотя  считается  наиболее
талантливым.
 — 	А!  —  хмыкнул  граф-журналист  и  не  записал  имен
французов.
 Зал  выглядел  феерически.  Его  заливал  розовый  свет  много¬
численных  электрических  люстр.  Множество  роз,  орхидей  и  де¬
коративных  растений  дополняли  декор  тысячи  и  одной  ночи.
 Множество  лакеев  в  ливреях  ловко  управлялись  со  своими
обязанностями  под  руководством  Педжета.  В  полумраке  за
загородкой  из  пальм  маленький  оркестр  играл  венский  вальс.
 Сэр  Бенжамен,  все  более  покоренный  роскошным  празд¬
неством,  несмотря  на  врожденную  сдержанность,  отдавав¬
ший  должное  еде  и  винам,  вдруг  ощутил  беспокойство.  Он  не
мог  оторвать  глаз  от  зеленого  чуда  —  украшения  Мартинес.
 Миссис  Ходгсон,  весьма  импозантная  персона  —  некогда
она  была  леди  Уордовер,  вдовой  сэра  Бронстона  Уордове-
ра  —  с  достоинством  носила  знаменитое  украшение.  Было
видно,  что  ее  грациозные  жесты  были  рассчитаны  на  игру
драгоценных  камней.
 Украшение  Мартинес  стоило  жизни  бедной  и  нежной
мисс  Эрмине.  Колье  подкарауливал  Козодой,  как  тигр  под¬
карауливает  свою  добычу!  Почему  угрожающая  тень  опасного
бандита  встревожила  дух  сэра  Бенжамена?  Он  вновь  глянул
в  записную  книжку  соседа  и  заметил,  что  тот  перестал  делать
записи,  а  занялся  тщательными  подсчетами.  Граф  Смартолк
оценивал  стоимость  неосторожно  выставленных  напоказ  дра¬
гоценностей.  Общая  сумма  поднималась  до  огромной,  почти
астрономической  суммы  фунтов...
 82

— 	Господи!  А  если  Козодой  заранее  подсчитал  все?  Од¬
ним  из  даров  бандита  было  умение  детально  предусмотреть
все!  Сэр  Бенжамен  хотел  вскочить,  броситься  к  телефону
и  срочно  вызвать  автобус  с  дюжиной  элитных  полицейских,
даже  если  окажется  посмешищем...
 — 	Слушайте!  Слушайте!  —  вдруг  закричали  в  зале.
 Со  своего  места  поднялся  доктор  Харниман  Десмонд,
желавший  взять  слово.  Он  обвел  взглядом  собравшихся,  не
останавливаясь  на  богатстве  и  роскоши  окружающих,  а  об¬
ратился  к  друзьям-ученым,  которые  сидели  рядом  с  ним.  На
его  морщинистом  лице  появилась  широкая  улыбка.
 — 	Леди  и  джентльмены...
 Почему  он  остановился?  Почему  вдруг  застыл  статуей?
Почему  его  лицо  и  взгляд  вдруг  окаменели?
 Сэр  Бенжамен  хотел  узнать,  один  ли  он  обратил  внимание
на  это.  Попытался  оглянуться  и  посмотреть  на  остальных
гостей.  Но  что  с  ним  случилось?  Ему  не  удавалось  повернуть
голову,  а  когда  он  попытался  скосить  глаза,  ощутил  боль,
словно  они  вылезали  из  глазниц.  Он  попытался  шевельнуть
рукой.  Он  не  смог  даже  сделать  малейшее  движение.  Осталь¬
ные  гости  чувствовали  себя  не  лучше.  Сэр  Крэнфорд,  под¬
нявший  бокал,  держал  его  перед  собой  на  высоте  фута  над
столом,  а  Педжет,  наливавший  вино  Джеремее  Ходгсону,
лил  его  на  скатерть.
 Сэр  Бенжамен,  чей  мозг  оставался  ясным,  понял,  что  ни
один  из  гостей  не  мог  шевельнуть  и  мизинцем,  но  все  осоз¬
навали  необычность  своего  положения,  поскольку  в  их  глазах
сквозили  крайнее  удивление,  страх  и  даже  ужас.
 Новое  странное  ощущение  овладело  сэром  Бенжаменом.
Неужели  его  чувства  отказали  ему?  Аромат  роз  вдруг  утонул
в  странном  запахе...  запахе...  подождите...  клематита?
 И  что-то  шевельнулось.  Из-за  пальм,  где  оркестр  внезап¬
но  стих,  вышел  мужчина  в  противогазе.  На  плече  его  висела
кожаная  сумка.  Он  с  невероятной  быстротой  стал  собирать...
драгоценности  гостей!  Одно  за  другим  украшения  исчеза¬
ли  в  сумке:  камни  Мартинес,  «Огни  Бирмы»,  бриллианты
Саусан  и  даже  два  толстых  бумажника  с  банковскими  би¬
летами  еврея  Гугглшейма.  Вор  с  некоторым  усилием  сорвал
 8з

обручальное  кольцо  с  пальца  Фрейм,  оценил  золотую  ручку
доктора  Десмонда,  потом  забрал  ее,  презрительно  бросил  по¬
золоченный  хронометр  Бернара  Молембэ  в  ведерко  со  льдом
и  развернулся.
 Запах  клематита  стал  сильнее  и  навязчивее.  Словно  туман
поплыл  перед  заболевшими  глазами  сэра  Брискомба.  Козо¬
дой,  кто  другой?  Вот  кто  совершил  внезапное  ограбление  на
его  глазах!
 Плоп!
 Вор  пошатнулся,  но  не  упал:  он  застыл.  Сэр  Бенжамен  за¬
метил,  что  его  противогаз  продырявлен.  Снова  раздвинулись
пальмы,  и  появился  элегантный  силуэт  в  костюме  в  обтяжку
из  черного  шелка.  Лицо  также  было  закрыто  противогазом.
Одеяние  не  скрывало  очаровательных  женских  форм.  Жен¬
щина  быстро  схватила  сумку  и  исчезла  за  зелеными  расте¬
ниями.
 Прошло  несколько  минут...
 Бокал  сэра  Крэнфорда  упал  на  стол  и  разбился.  Педжет
по-прежнему  держал  бутылку  с  вином  на  весу,  но  с  большим
трудом,  словно  она  весила  не  менее  ста  килограммов.  Сэр
Бенжамен  пошевелил  рукой...  Потом  послышался  оглуши¬
тельный  хор  перепуганных  и  отчаянных  голосов  и  проклятий:
 — 	Ограбили!  Полиция!  На  помощь!
 Сэр  Фредерик  бросился  к  сэру  Бенжамену  и  яростно  дер¬
нул  за  руку.
 — 	Брискомб,  вы  из  Скотленд-Ярда  или  нет?  На  ваших
глазах...
 Сэр  Бенжамен  с  силой  оттолкнул  его  и  бросился  к  телефо¬
ну.  И  по  пути  услышал,  как  один  из  Молембэ  сказал  доктору
Десмонду  на  ломаном  английском:
 — 	Клематит...  а  также  дурман  и  южноамериканский  трех-
листник...  почти  неизвестный...  весьма  занимательно...  надо
взять  образец  воздуха  в  стеклянный  сосуд,  доктор  Десмонд.
 Следы  мотоцикла  проследили  до  Челсфилда,  а  далее  они
затерялись  среди  множества  следов  других  шин.
 Обретя  возможность  двигаться,  первый  вор  бросился
бежать  в  парк  через  одну  из  дверей  террасы.  Джеремия
 84

Ходгсон  первым  бросился  вслед  за  ним.  Несмотря  на  воз¬
раст,  он  был  отличным  марафонцем,  и,  хотя  беглец,  ка¬
залось,  летит  на  крыльях,  бывший  скотовод  неуклонно
догонял  его.  На  окраине  парка  Джеремия  был  всего  в  де¬
сяти-двенадцати  ярдах  от  него.  Тут  же  раздались  два  бы¬
стрых  выстрела,  и  беглец  рухнул  в  сухую  канаву.  Ходгсон
схватил  его,  но  человек  не  шевелился.  Две  пули  пробили
ему  череп.  Флауэрдейл,  бежавший  за  Ходгсоном,  но  с  осто¬
рожностью  державшийся  позади,  подскочил,  задыхаясь
и  истекая  потом.
 — 	Где  он?  Где  он?  —  с  трудом  выкрикнул  он.
 — 	От  нас  не  убежит,  —  в  свою  очередь  выкрикнул  ското¬
вод,  —  но  уже  ничего  не  расскажет.  Кто  стрелял?
 Позже  выяснилось,  что  никто  из  присутствующих  не  стре¬
лял...
 Но  Флауэрдейл,  оглядев  тело,  едва  не  лишился  сознания.
 — 	Я  узнаю  типа!  Да,  я  его  знаю!  Это  Таджер,  слуга  лорда
Вейдона!!!
 Сэр  Брискомб  не  удивился.
 *  *  #
 Было  записано  в  небесах,  что  серия  удивительных  фактов
еще  не  закончилась  для  сэра  Бенжамена.
 Прежде  всего,  он  прочел  в  «Вестминстер-газетт»  корот¬
кую  статью,  опровергающую  первое  объявление:  братья
Молембэ  не  покидали  Франции.  Они  находились  в  своей
лаборатории  в  Нанте  и  никогда  не  намеревались  пересекать
Ла-Манш.
 Едва  он  отложил  газету,  как  позвонил  доктор  Денсмонд.
 —  Вы  прочли  «Вестминстер-газетт»?  Да?  Боже,  как  это
возможно?  Для  меня  это  более  серьезный  удар,  чем  ужас¬
ное  воровство  драгоценностей  в  Вудсайд-Кастл.  Я  никог¬
да  с  ними  не  встречался,  но  мы  говорили  о  нашей  давней
переписке.  Клянусь,  они  досконально  ее  знали.  И  речь  идет
о  крайне  эрудированных  людях.  Этого  нельзя  отрицать.  Осо¬
бенно  Бернар,  поскольку  второй  больше  молчал.
 Здесь  акустический  рожок  вырвали  из  рук  доктора  Дес¬
монда,  и  послышался  голос  Флауэрдейла.
 85

— 	Вам  известно,  что  леди  Стрингл  скончалась  от  при¬
ступа  в  тот  же  вечер?
 Сэр  Брискомб  повесил  трубку.  Голова  его  горела.  Он  чув¬
ствовал  себя  несчастным  и  усталым...
 — 	Пакет  для  вас,  сэр,  —  сказал  агент,  вошедший  в  его
кабинет.
 — 	Вскройте  его,  но  будьте  осторожны,  —  приказал  сэр
Бенжамен.
 В  пакете  не  было  ничего  опасного,  но  агент  и  сэр  Бри¬
скомб  завопили  как  оглашенные:  рабочий  стол  был  буквально
завален  драгоценными  камнями.  Здесь  было  все:  украшение
Мартинес,  «Огни  Бирмы»,  аквамарины  и  другие  драгоцен¬
ности  меньшей  стоимости...
 Отсутствовали  только  обручальное  кольцо  мисс  Десмонд,
золотая  ручка  ее  дяди,  бриллианты  Сауссан  и  бумажники
Мозеса  Гугглшейма.
 *  *  #
 Сэр  Джон  Бредфильд  и  Перси  Рейнольд  сидели  за  завтра¬
ком.  Джелкс  обслужил  их  и  удалился.
 — 	Еще  немного  серого  грима  на  носу,  —  сообщил  Хва¬
стунишка.
 — 	В  вашей  памяти  осталось  что-то  после  курса  химии
и  естественных  наук  из  маленького  школьного  учебника?  —
засмеялся  Джон.
 — 	Ни  единой  буквы,  —  ответил  Хвастунишка.  Его  рот
был  набит  яйцами  всмятку.  Проглотив  их,  он  недовольно
продолжил:  —  Этот  поганый  запах  клематита  по-прежнему
сидит  в  носу!
 — 	Козодой  —  гений,  —  серьезно  сказал  Джон.  —  Он  за¬
хватил  нас  врасплох.  Я  даже  не  мог  представить,  что  он  может
превратить  этот  смертельный  газ  в  то,  что  только  отключает
моторные  центры  нервной  системы,  но  без  фатальных  по¬
следствий.
 — 	Словно  для  гостей  Вудсайд-Кастл  важно  умереть  или
нет  после  такого  приключения!  —  гневно  возразил  Хвасту¬
нишка.
 Джон  задумался,  потом  потрепал  друга  по  плечу.
 86

— 	Впервые  в  жизни  вы  сказали  нечто  важное  и  даже  за¬
мечательное,  Хвастунишка.
 — 	Интересно,  что  я  такого  сказал?  —  сухо  спросил  он.
 — 	Мой  дорогой,  однажды,  быть  может,  я  вам  напомню.
Но  факт  в  том,  что  нас  опередили,  а  мы  не  можем  ничего
сделать.
 — 	Вы  хотя  бы  наложили  руку  на  все  это  дорогостоящее
барахло?  —  спросил  Перси.
 — 	Конечно,  нет.  Я  даже  не  думал  об  этом.
 — 	Это  все  же  удивительно!  —  воскликнул  Хвастуниш¬
ка,  —  почему  мы  играли  эту  опасную  игру  в  братьев  Молем-
бэ?  Вы  ничего  не  сказали  мне  по  этому  поводу!
 — 	Потому,  что  вы  бежали  бы,  даже  не  загримировавшись.
Я  ждал  Козодоя,  который  должен  был  польститься  на  драго¬
ценности,  как  тигр  на  привязанную  козочку.
 — 	Тигр  явился,  потом  явился  другой  хищник...  скажем,
тигрица!  Ни  вы,  ни  Козодой  не  рассчитывали  на  нее!
 — 	Верно,  друг  мой,  но  я  кое  о  чем  сожалею...
 — 	О  чем?
 — 	Я  хотел  бы  услышать  рев  тигрицы,  вернее,  услышать
ее  слова,  ибо  уверен,  у  нее  самый  очаровательный  голос
в  мире!
 «Джон  Бредфильд,  ты  избежал  бомбы  от  таинственного
посланца,  тебя  не  задели  пули  Дигби,  а  не  боишься  ли  ты
третьего  покушения  со  стороны  Козодоя?  Он  знает,  что  ты
забрал  двадцать  тысяч  фунтов  у  Вейдона...  нет  сомнения,
что  мои  сообщники  вскрыли  пустой  сейф  сэра  Фредерика,
и  если  сэр  Брискомб  еще  колеблется  назвать  первого  велико¬
душного  вора,  у  Козодоя  сомнений  нет.  Ты  не  виновен  в  на¬
падении  на  Вудсайд,  но  Он  наверняка  убежден  в  обратном.
За  несколько  дней  ты  стоил  ему  столь  желанных  денег,  что
он  не  оставит  это  безнаказанным».
 Глава  ю
 88

Так  вещал  учтивый  голос  подсознания  Бредфильда,  но  он
не  обращал  на  него  внимания,  скорее,  наоборот.  Был  конец
октября,  а  Джон  все  еще  не  покинул  Лондон,  несмотря  на
постоянное  ворчание  Хвастунишки,  который  проявлял  не¬
уемное  желание  подышать  теплым  воздухом  юга.
 — 	Допустим,  вы  ненавидите  Монте-Карло  и  даже  Ниццу,
но  что  скажете  о  Капри  и  его  голубой  пещере?  Или  о  Не¬
аполе?  Кроме  того,  все  уверяют,  что  в  Египте  сейчас,  как
в  земном  раю,  а  я  еще  никогда  не  видел  сфинкса  и  пирамид.
 Так  настойчиво  убеждал  приятеля  Перси  Рейнольд.
 — 	Я  слишком  люблю  Лондон,  —  вздыхал  Джон.
 — 	Ложь...  еще  никогда  смог  не  был  столь  плотным.  Вско¬
ре  пойдет  снег,  и  каждый  день  семьсот  человек  будут  умирать
от  гриппа,  воспаления  легких  и  даже  от  обычного  переохлаж¬
дения.  Чистая  статистика!
 — 	Я  люблю  Лондон,  —  упрямо  повторял  Джон.
 — 	Человек,  который  постоянно  пребывает  в  Лондоне
либо  бедняк,  либо  сумасшедший,  либо  влюбленный,  —  за¬
явил  Хвастунишка,  —  на  мой  взгляд,  вы  влюблены.
 Джон  улыбнулся,  но  не  сказал  ни  нет,  ни  да.  Он  взял  за
привычку  прогуливаться  в  одиночку  по  гигантской  столице,
не  всегда  выбирая  самые  красивые  кварталы,  а  если  кто-либо
спросил  причину,  он  вряд  ли  смог  бы  ответить.  Встреча,  на
которую  он  рассчитывал  меньше  всего,  произошла  в  районе
Клиссольд-парк  в  угрюмое  послеполуденное  время.
 Это  произошло  совершенно  случайно.  Он  машинально
сел  в  автобус  в  Барбикане,  который  шел  в  Хайбери,  вышел  на
Ньюингтон-Грин,  поскольку  один  из  соседей  не  переставал
говорить  с  ним  о  любви  к  голубям.
 Сток-Ньюингтон  не  очень  привлекательный  квартал,
особенно  его  современная  часть,  где  пахнет  известью  и  кир¬
пичами.
 Бредфильд  шел  по  Альбион-род,  когда  посыпал  мелкий
ледяной  дождь.  На  углу  Хоксли  он  остановился  перед  кон¬
дитерской,  откуда  тянуло  приятным  запахом  оладий  с  суфле
и  кофе.  Он  сел  за  столик  и  заказал  кофе  и  пирожные,  за¬
метив,  что  не  один  в  темноватом  кафе.  Спиной  к  нему  за
столиком  в  стороне  сидела  молодая  дама.  Она  неторопливо
 89

подкрашивала  губы,  глядя  в  крохотное  карманное  зеркаль¬
це.  Внезапно  ее  плечи  вздрогнули,  и  зеркальце  поверну¬
лось.  Не  было  сомнений,  дама  посмотрела  на  него.  На  ней
был  плащ  из  светлого  шелка  и  резиновый  бледно-красный
капюшон.  Джон  видел,  что  ее  руки  задрожали.  Она  вне¬
запно  встала,  бросила  на  столик  деньги  и  покинула  зал,
по-прежнему  держась  спиной  к  Бредфильду,  чтобы  он  не
разглядел  ее  лицо.
 Молодая  официантка,  вошедшая  с  подносом,  крайне  уди¬
вилась.
 — 	Еще  одна,  работающая  на  подхвате,  —  проворчала  она,
обращаясь  к  Бредфильду,  —  заказала  шоколад  и  бисквиты,
а  потом  смылась,  словно  у  нее  на  пятках  сидит  дьявол.
 — 	Мне  кажется,  она  заплатила,  —  с  улыбкой  сказал
Джон.
 — 	Пять  шиллингов!  —  воскликнула  официантка.  —  Боже,
прости  меня...  честная  девица,  но  чуть  чокнутая!
 — 	Я  ее  не  знаю,  —  подхватил  Джон,  —  но  может,  за  дья¬
вола  она  приняла  меня?
 — 	Но  вы  на  него  не  похожи,  —  возразила  девушка,  под¬
мигнув  ему.  —  Хотелось  бы  видеть  здесь  побольше  дьяволов
вроде  вас,  а  то  дела  идут  ни  шатко  ни  валко.
 Девушка  выглядела  привлекательной  со  светло-рыжева¬
тыми  волосами  и  голубыми  глазами.  Когда  она  смеялась,
а  это  случалось  с  ней  часто,  то  появлялся  ряд  ослепительной
белизны  зубов.
 — 	Готов  поспорить,  мисс,  что  вы  ирландка,  —  улыбнулся
Джон.
 — 	Хорошо,  что  не  согласилась  на  пари,  поскольку  про¬
играла  бы.  Я  приехала  из  Галвея.  Вы  знаете?
 — 	Однажды  я  встречал  там  приятеля  из  Америки.  Он  спу¬
стился  на  берег,  поскольку  был  измучен  морской  болезнью.
Теперь  поспорю,  что  вас  зовут  Бриджет...
 — 	Проиграли!  Меня  зовут  Китти,  —  она  глянула  на  боль¬
шие  настенные  часы  и  с  сожалением  покачала  головой.  —
Пять  часов.  Моя  сегодняшняя  служба  закончилась.  Мне  надо
уходить,  и,  значит,  я  с  вами  расстаюсь,  сэр.
 — 	Вы  живете  далеко  отсюда?
 90

— 	Нет,  в  Моунт-Гроув  по  ту  сторону  Клиссольд-парк.
 Бредфильд  даже  не  подозревал  о  существовании  Моунт-
 Гроув,  но  нагло  заявил,  что  местечко  не  из  приятных.
 — 	Ваша  правда,  —  ответила  Китти,  —  но  для  живущих  там
плата  невысока.  Я  снимаю  две  комнаты  у  торговки  овощами,
вдовы,  миссис  Уайт.  Жаль,  что  она  дважды  в  неделю  торгует
рыбой,  а  я  не  выношу  этот  запах.
 — 	Здесь  мы  с  вами  солидарны,  —  солгал  Бредфильд,  ко¬
торого  никогда  не  беспокоил  запах  рыбы.
 — 	В  свое  время  официантки,  —  продолжила  говорливая
Китти,  —  могли  есть  здесь.  Но  когда  дела  пошли  плохо,  каж¬
дая  должна  сама  искать,  где  пообедать.  К  счастью,  в  Моунт-
Гроув  есть  закусочная,  где  неплохо  кормят,  а  цены  вполне
разумные.
 — 	Как  вы  отнесетесь  к  обеду  в  «Клиссольд-таверн»?  —
любезно  предложил  Джон.
 Китти  О’Монрой  была  честной  девушкой  и  вела  респекта¬
бельный  образ  жизни.  К  тому  же  она  была  невестой  боцмана
дальнего  плавания,  который  в  настоящий  момент  плыл  на
Ямайку.
 Услышав  предложение,  она  слегка  покраснела.
 — 	Вы  знаете,  мне  немного  одиноко,  —  сказал  Джон  и  не
лгал.
 В  другое  время  Китти  непременно  бы  отказалась,  но
она  обожала  любовные  истории  и  часто  ходила  в  кино,  где
на  серебристом  экране  разворачивались  сердечные  драмы.
В  мгновение  ока  она  сочинила  небольшой  роман:  молодой
человек  приличного  облика  с  синими  глазами  забрел  в  этот
печальный  квартал  Сток-Ньюингтона  в  поисках  сострадания,
которое  бальзамом  прольется  на  раненое  сердце.  Она  уже  не¬
навидела  женщину,  которая  заставила  его  страдать...  Почему
бы  ей  не  утешить  его?  Ибо,  как  все  ирландки,  имела  в  запа¬
се  кучу  сострадательных  слов:  она  расскажет  ему  о  Майке,
который  по  возвращении  поведет  ее  к  алтарю,  о  маленьком
домике,  где  они  будут  жить,  и  так  далее.  Неужели  этого  не
хватит,  чтобы  подлечить  раненое  сердце?
 — 	«Клиссольд-таверн»...  —  прошептала  она,  —  я  часто
заглядывала  туда  через  окно.  Внутри  очень  красиво,  но,
 91

наверное,  невероятно  дорого.  Почему  бы  не  пойти  в  «Уил¬
тон»?  Там  великолепные  стейки.
 Джон  не  знал  «Уилтон»  и  отрицательно  покачал  головой.
 — 	Нет,  я  не  люблю  «Уилтон»  и  его  стейки...  Пошли
в  «Клиссольд-таверн».
 — 	С  условием  не  заказывать  чего-то  слишком  дорого¬
го,  —  сказала  Китти.  —  Только  омлет  с  жареной  картошкой,
к  примеру.
 Бредфильд  едва  не  расхохотался.
 — 	Мне  говорили,  что  в  «Клиссольд-таверн»  рассорились
с  поставщиком  яиц  и  пока  не  нашли  повара,  способного  как
надо  поджарить  картошку...
 — 	Осел,  —  сказала  Китти,  —  могла  бы  дать  ему  неболь¬
шой  урок.  Ладно.  Буду  готова  через  несколько  минут.
 Минуты  Китти  были  такими  длинными,  что  даже  самые
медленные  часы  не  были  способны  их  засечь,  ибо  она  вер¬
нулась  только  через  полчаса.  Но  Джон  признал,  что  она  по¬
тратила  это  время,  чтобы  заметно  похорошеть.
 «Она  будет  смотреться  в  “Клиссольд-таверн”,  —  подумал
он,  оценив  простенький,  но  очаровательный  туалет.  —  Готов
поспорить,  что  мне  будут  завидовать».
 Когда  около  шести  часов  они  вошли  в  знаменитый  ре¬
сторан,  время  обеда  еще  не  наступило  и  просторный  зал  был
почти  пуст.
 Китти  с  удовольствием  согласилась  выпить  бокал  золоти¬
стого  черри,  но  недоверчиво  нахмурилась,  увидев,  что  в  кар¬
точке  не  указана  стоимость  напитков  и  блюд.
 — 	Это  чтобы  ощипать  людей,  —  сказала  она,  —  позвольте
я  закажу.  Если  счет  окажется  слишком  большим,  я  выскажу
им  все,  что  о  них  думаю!
 И  тут  же  без  перерыва  затараторила  о  Майке,  таком  милом
парне,  если  бы  ему,  видите  ли,  не  расплющили  нос  в  боксер¬
ском  поединке,  иначе  он  походил  бы  на  Джона.
 Когда  подошел  метрдотель  и  с  почтением  осведомился,
что  желают  леди  и  джентльмен,  а  Джон  заказал  жареного
палтуса,  курицу  и  омара,  Китти  едва  не  захлопала  в  ладо¬
ши.  Обед  прошел  в  веселой  обстановке  и  весьма  пристой¬
но,  поскольку  Китти  не  раз  заявляла,  что  ее  компаньон  был
 92

истинным  джентльменом,  похожим  на  тех,  о  которых  она
читала  в  книгах,  взятых  в  библиотеке.
 — 	Не  может  быть  и  речи  о  любовных  отношениях  между
нами,  —  с  серьезным  видом  объявила  она.  —  Я  люблю  Майка,
но  уверена,  что  целые  толпы  девушек  в  вас  влюблены,  —  она
искоса  глянула  не  него,  ожидая  исповеди,  но  Джон  только
засмеялся.  —  Не  смейтесь,  —  взмолилась  Китти,  —  это  рас¬
страивает  меня,  ведь  вы  притворяетесь.  Я  вижу,  что  у  вас
грустно  на  сердце.  Какая  дьяволица  разбила  его?
 Джон  едва  снова  не  рассмеялся,  но  вдруг  его  лицо  ом¬
рачилось.  Его  глаза  остановились  на  открывшейся  двери.
Внимательная  Китти,  хотя  и  была  простой  официанткой,
почувствовав  неладное,  проследила  за  его  взглядом.  И  сразу
сообразила,  что  вошла  именно  та  дьяволица.
 — 	Это  она?  —  прошептала  она.
 Если  бы  в  этот  момент  Бредфильду  пообещали  землю
и  небо,  чтобы  сказать  «нет»,  он  не  смог  бы  этого  сделать.
 — 	Это  она?  —  повторила  Китти.
 Джон  кивнул.
 Китти  внимательно  оглядела  вошедшую  женщину.
 — 	Я  ее  узнаю...  Я  видела  ее  фото  в  «Уикли  геральд».  Она
невеста  сэра  Фредерика  Флауэрдейла,  мисс  Фрейя  Десмонд!
 — 	Действительно,  это  она,  —  согласился  Джон.
 Фрейя  либо  не  заметила  их,  либо  сделала  вид.  Она  села  за
 дальний  столик.  Когда  метрдотель  подошел  к  ней  взять  заказ,
она  покачала  головой,  и  он  ушел,  угодливо  поклонившись.
Она  явно  кого-то  ждала.
 Китти  разглядела  ее,  потом  презрительно  отвернулась:
 — 	Было  еще  фото  сэра  Флауэрдейла  в  «Уикли».  Обожрав¬
шийся  супом  толстяк!  Она  бросила  вас  из-за  этого  жирняги?
Истинная  Иазавель...  я  бы  надавала  ей  пощечин!
 Она  нахмурилась,  глянула  на  Джона  и  тихо  рассмеялась:
 — 	Ой,  теперь  я  все  понимаю!  Вы  маленький  хитрец!  Вы
знали,  что  она  придет  сюда,  и  пригласили,  чтобы  она  при¬
ревновала!  Если  бы  это  удалось...  Послушайте,  уверена,  что
Майк  не  станет  злиться.  Хотите,  я  притворюсь  отчаянно
влюбленной  и  поцелую  вас,  к  примеру?
 Она  почти  умоляла,  но  Джон  воспротивился:
 93

— 	Нет,  нет,  Китти,  не  надо...  вы  должны  мне  поверить,
что  эта  встреча  совершенно  случайная.
 Китти  с  трудом  преодолела  сомнения.
 — 	Очень  лестно,  что  вы  пригласили  меня  ради  меня  са¬
мой,  —  наконец  сказала  она,  —  но  с  каким  удовольствием
я  бы  заставила  ее  ревновать.
 Официант  принес  фрукты  со  сливками,  и  Джон  попро¬
сил  счет.
 — 	Если  бы  это  были  пули...  —  проворчала  его  спутница.
 — 	Вы  сказали?  —  удивился  Бредфильд.
 — 	Ее  глаза!  Вы,  наверное,  думаете,  что  она  нас  не  заме¬
тила?  В  таверне  слишком  много  зеркал,  и  я  ни  на  секунду  не
теряла  ее  из  виду.  Она  побледнела,  потом  покраснела,  а  по¬
том  ее  глаза  начали  метать  такие  молнии,  что  только  чудом
не  возник  пожар.
 Они  вышли  из  ресторана.  Фрейя  была,  похоже,  так  по¬
глощена  журналом  мод,  что  не  подняла  головы  и  словно  не
заметила  их  ухода.  Вечерело.  Большой  парк  таял  в  надвига¬
ющейся  темноте.
 Джон  хотел  подозвать  такси,  но  Китти  отказалась:
 — 	У  вас  слишком  много  денег?  Будто  я  уже  не  обошлась
вам  в  этот  вечер  в  кругленькую  сумму!  Моунт-Гроув  совсем
рядом.  Проводите  меня  до  угла,  поскольку  далее  мы  можем
встретить  соседей,  а  у  некоторых  из  них  настоящие  змеиные
жала  вместо  языков.  Хотите  знать  мой  адрес?  Номер  83В.
Я  уже  сказала,  что  живу  у  вдовы  Уайт.  Порядочная  женщина
и  хорошо  меня  знает.  Можете  навестить  меня  без  проблем,
если  вскоре  не  забудете  обо  мне.
 Они  расстались,  сердечно  попрощавшись  и  обменявшись
столь  же  сердечным  рукопожатием.  Джон  видел,  как  она  бо¬
дро  шагает  по  блестящему  от  дождя  тротуару.  Вскоре  она
растаяла  в  вечернем  тумане.  Джон  в  нерешительности  застыл
на  тротуаре.  С  некоторой  горечью  он  признал,  что  встреча
с  Фрейей  не  оставила  его  равнодушным.  Рана  вновь  откры¬
лась.  Зачем  он  остался  в  Лондоне?
 «Чтобы  доказать  себе,  что  ты  не  боишься  Козодоя!  —
подсказала  ему  гордыня.  —  Ради  продолжения  борьбы
с  призрачным  бандитом,  —  усмехнулся  насмешливый
 94

голос.  —  Ради  Фрейм,  —  прошептал  второй  внутренний
голос.  Однако...»
 В  проблеме  возник  новый  элемент,  пока  неясный  и  почти
таинственный,  который  он  не  мог  и  не  хотел  выяснять.  Он
стоял  на  тротуаре  на  Грин-лейн  спиной  к  Клиссольд-парк,
где  ярко  светились  огни  модного  ресторана,  который  он  толь¬
ко  что  покинул.  Он  с  трудом  заставил  себя  не  возвращаться
туда.  Прохожие  были  редки,  лавочники  с  шумом  опускали
ставни.
 — 	Джон!
 Фрейя  незаметно  возникла  рядом  с  ним.  Ее  ладонь  легла
на  его  руку.
 — 	Конечно,  я  не  имею  ни  малейшего  права  спрашивать
вас,  что  вы  делаете  в  этом  затерянном  уголке?  —  сказала  она.
 — 	Конечно,  как,  впрочем,  и  я  не  имею  права  задавать  вам
этот  вопрос.  Такое  право  у  сэра  Фредерика.
 — 	Он  его  не  имеет.
 Бредфильд  удивленно  глянул  на  нее:
 — 	И  почему  же,  позвольте  спросить?
 — 	Потому  что  помолвка  разорвана!
 — 	Разорвана!  Решительно,  это  становится  традицией!
 — 	Не  грубите,  Джон,  это  не  похоже  на  вас.  Но  я  повторяю
вопрос.
 — 	Вы  мне  не  поверите,  если  буду  утверждать,  что  это
случайно.
 — 	Нет,  не  поверю!  —  страстно  воскликнула  она.  —  Редкие
ваши  поступки,  какие  бы  они  ни  были,  удивляют  меня,  но
ваше  сегодняшнее  поведение  поразило.
 — 	Мое  сегодняшнее  поведение!
 — 	Эта  девушка...  Кто  она,  певичка  из  кабаре  или  деви¬
ца  с  Друри-лейн?  Должна  согласиться,  она  красива!  И  вы¬
нуждена  стерпеть  это!  Курьер  из  Сити,  официант  кафе  или
мелкий  комиссионер,  кто  его  знает,  лучше  бы  и  не  при¬
думал!  —  Она  трепетала  от  гнева.  Джон  чувствовал,  как  ее
ногти  впились  в  кожу  руки.  —*  Вы  поступили  так...  Нет,  я  не
чувствую  себя  оскорбленной,  произнося  эти  слова.  Вы  сде¬
лали  это,  зная,  что  я  вас  люблю,  еще  люблю...  и  буду  всегда
любить!
 95

Джон  пошатнулся,  его  глаза  увлажнились.  Он  зажму¬
рился,  снова  открыл  их,  думая,  что  просыпается  в  сво¬
ей  спальне  в  Холборне...  Нет,  рядом  стелился  темный
Клиссольд-парк  и  тянулась  пустая  Грин-лейн,  а  на  его
груди  рыдала  Фрейя.
 — 	Успокойтесь,  —  наконец  выговорил  он,  —  и  подумайте.
Откуда  я  мог  знать,  что  вы  сегодня  именно  в  этот  час  заяви¬
тесь  в  «Клиссольд-таверн»?  Я  сам  был  здесь  не  более  трех
раз  за  всю  жизнь!
 Фрейя  повернула  голову.
 — 	Джонни,  будьте  хоть  раз  откровенны.  Это  ужасно,  но...
вы  хорошо  знаете,  Джонни!
 Она  назвала  его  Джонни,  поэтому  он  не  ответил,  а  креп¬
че  прижал  к  себе.  Значит,  Фрейя  Десмонд  верила,  что  он
знает...  И  только  позже  понял  скрытый  смысл  этого  пред¬
положения.
 *  *  *
 Бредфильд  почти  не  знал  далекого  квартала  Сток-
Ньюингтона.  В  этот  поздний  вечер  ему  казалось,  что  они  бре¬
дут  по  незнакомому  и  неприятному  городу.  Ибо  медленные
шаги  Джона  и  Фрейи  были  вечными  прогулочными  шагами
влюбленных,  время  для  которых  бежит  слишком  быстро.
 — 	Почему  разорвана  ваша  помолвка  с  сэром  Фредери¬
ком?  —  внезапно  спросил  он.
 Фрейя  немного  выждала,  а  потом  откровенно  ответила:
 — 	Я  никогда  его  не  любила,  но  согласилась  выйти  за¬
муж.  Не  хочу  казаться  лучше,  чем  есть  на  самом  деле,  Джон,
но  союз  без  любви  меня  не  пугает,  особенно  если  речь  идет
о  браке  по  расчету  с  богачом.  Не  очень  поэтично,  но  это  так.
Я  могла  бы  сказать,  что  сэр  Фредерик  стал  в  последние  дни
несносным,  что  он  больше  не  ладил  с  дядей  Десмондом,  что
оказался  грубым  и  отвратительным  по  отношению  ко  мне.
Под  маской  джентльмена  оказалась  зубастая  мурена.  Именно
таков  сэр  Фредерик.  Я  могла  бы  стерпеть  это,  но...  —  ее  рука
нежно  погладила  плечи  Джона.  Он  ощутил,  как  она  задрожа¬
ла.  —  Эти  ужасные  шрамы,  Джон...  не  проходит  и  часа,  как
я  вспоминаю  о  них,  —  прошептала  она.
 96

Джон  вздрогнул  и  понурился.
 — 	Да!  Я  тоже  вспоминаю  о  них,  —  пробормотал  он,  —
лучше  бы  не  заговаривать  о  них.
 — 	Напротив,  именно  эта  мерзость  заставила  меня  ре¬
шиться!
 Они  шли  по  безвестным  и  печальным  улицам,  пересекали
безлюдные  площади,  шли  вдоль  низких  изгородей  жалких
городских  садиков,  не  замечая  мочивший  их  пронзительный
дождик.
 — 	Завтра  попрошу  беседы  с  профессором  Десмондом,  —
сказал  Джон.
 Фрейя  решительно  покачала  головой:
 — 	Не  делайте  этого,  Джонни,  дайте  мне  немного
времени  на  размышление.  Однако  мое  решение  уже  при¬
нято,  но  считаю  момент  неподходящим,  чтобы  сообщить
его  вам.
 — 	Опять  тайны,  —  улыбнулся  Бредфильд,  —  но  я  к  ним
привык.  Однажды  я  соберу  и  запишу  все  девонширские  по¬
словицы,  но  одна  из  них  никогда  не  покидает  моей  памяти:
«Жизнь  без  тайн  то  же  самое,  что  суп  без  соли».
 На  какой-то  пустой  площади  стояло  одинокое  такси.
 — 	Джонни,  позвольте  мне  уехать,  —  сказала  Фрейя,  подав
знак  шоферу.  —  Не  провожайте  меня,  у  высшего  света  свои
права,  и  мы  будем  разлучены  еще  некоторое  время,  пока  я  не
сообщу  вам  своего  решения.
 — 	Девонширская  поговорка...
 — 	Ладно,  мерзкий  мальчишка,  у  вас  всегда  есть  едкий  от¬
вет.  Поцелуй?  Нет,  я  еще  не  забыла  рыжую  красотку  и  даже...
хм,  вашу  ложь.
 — 	Какую  ложь?
 Но  она  уже  не  слышала  его,  поскольку  такси  отъехало
от  тротуара,  заставив  Джона  отпрыгнуть  назад.  В  тот  же
момент  из  боковой  улицы  выехал  маленький  серый  ав¬
томобиль  и  последовал  за  такси.  Бредфильд  не  счел  бы
это  необычным  и  даже  не  обратил  бы  на  это  внимания,
не  заметь  за  рулем  быстрого  автомобильчика  знакомый
ему  силуэт:  светлый  шелковый  плащ  и  бледно-красный
резиновый  капюшон.
 97

Глава  и
 сОападня  в  Лавендер-Хилл
 Бредфильд  считал,  что  может  ходить  по  Лондону  в  полной
безопасности:  по  его  автомобилю  больше  не  стреляли,  никто
не  посылал  к  нему  на  дом  подозрительных  посылок,  и  ника¬
кое  таинственное  такси-убийца  не  неслось  на  него,  когда  он
пересекал  улицу.  Но  вскоре  он  понял,  что  его  заклятый  враг
не  сложил  оружия.
 Хвастунишка  не  терял  ни  дня,  чуть  ли  не  на  коленях  умоляя
его  отправиться  на  осенний  и  зимний  отдых  в  далекие  стра¬
ны.  Даже  флегматичный  Джелкс,  похоже,  поддерживал  его.
 Но  в  его  жизни  произошел  переворот.  Он  вновь  обрел
Фрейю!  Конечно,  он  удивлялся,  что  не  имеет  новостей  от  нее
после  той  восхитительной  встречи.  Он  возвращался  в  Сток-
Ньюингтон,  бродил  по  мокрому  Клиссольд-парк,  несколько
раз  обедал  в  шикарной  таверне,  но  не  обнаружил  ни  единого
следа  Фрейи.  Кстати,  зачем  ей  было  выбирать  этот  отдален¬
ный  печальный  квартал?  Он  боролся  с  искушением  встре¬
титься  с  Китти  в  кондитерской  или  у  нее  дома,  но  стоило  ли
будить  ревность  Фрейи.
 Его  стремящийся  к  действию  и  авантюрам  темперамент
открылся  своей  темной  стороной,  когда  тоска  овладела  им
и  он  ощутил  возвращение  мрачного  призрака.  Даже  весельчак
Хвастунишка  не  мог  прогнать  его.  Он  несколько  раз  звонил
сэру  Брискомбу  и  даже  пытался  встретиться  с  ним  в  его  ра¬
бочем  кабинете,  но  каждый  раз  ему  отвечали:
 — 	Сэр  Бенжамен  отсутствует.
 Поэтому  он  обрадовался  неожиданному  звонку.
 — 	Сэр  Джон,  говорит  Мерилл,  слуга  сэра  Бенжамена.
Он  возвращается  сегодня  вечером  и  просит  вас  отобедать
с  ним.  Могу  я  передать  согласие  от  вашего  имени,  когда  он
появится?  Адрес  вам  известен,  сэр:  Лавендер-Хилл,  177  бис.
 — 	Я  с  огромным  удовольствием  принимаю  приглашение,
Меррил!
 Сэр  Бенжамен  часто  приглашал  Бредфильда  отобедать,
но  встреча  всегда  проходила  в  одном  из  лучших  ресторанов
 98

Лондона.  Родители  сэра  Бенжамена  до  самой  смерти  зани¬
мали  старинный  особняк,  который  унаследовали  в  моло¬
дости  и  к  которому  были  очень  привязаны.  Сэр  Брискомб,
оставшийся  холостяком,  не  собирался  покидать  это  жили¬
ще,  хотя  окрестности  перестали  удовлетворять  его.  К  тому
же  он  вел  уединенную  жизнь,  ненавидел  спорт,  скучал  в  те¬
атре,  не  любил  путешествовать  и  не  ощущал  надобности
в  излишних  друзьях.  Но  когда  речь  заходила  о  книгах,  кар¬
тинах  и  старом  фарфоре,  его  глаза  загорались,  а  внимание
пробуждалось.  Говорили  также,  что  его  сильно  интересовала
судьба  преступников,  отбывающих  наказание  в  английских
тюрьмах,  но  он  никогда  не  демонстрировал  этого.  Впрочем,
провел  несколько  реформ  для  улучшения  мрачного  тюрем¬
ного  мира.
 Его  окружение  считало  его  карьеру  неординарной.  Пре¬
восходный  юрист,  он  неоднократно  получал  предложение
занять  кафедру  в  Оксфорде,  но  удовлетворился  скромным
местом  лектора  по  криминологии  в  том  же  знаменитом  уни¬
верситете.
 — 	И  это  только  потому,  что  он  неисправимый  домосед,  —
сожалели  эрудиты,  которые  хотели  бы  его  видеть  в  своем
кругу.
 Встреча  Бредфильда  с  ним  состоялась  в  годы  обучения
Джона.  Предпочтение  Брискомба  к  занятиям  правом  и  фило¬
софией  не  исключало  интереса  к  естественным  наукам,  по¬
этому  он  с  удовольствием  иногда  принимал  приглашения
доктора  Харнимана  Десмонда.  И  тогда  часами  слушал  лекции
знаменитого  профессора.  Его  назначение  в  Скотленд-Ярд
прошло  не  без  трудностей,  по  крайней  мере,  с  его  стороны.
Пост  ему  чуть  не  силой  навязал  сэр  Хордлейк,  бывший  в  то
время  начальником  всех  полицейских  сил  Лондона.
 Сейчас  сэру  Бенжамену  Брискомбу  исполнилось  шесть¬
десят,  хотя  выглядел  он  всего  на  сорок:  лицо  без  морщин,
светлые  глаза,  поджарое  сильное  тело.
 — 	И  все  это  без  каких-либо  занятий  спортом,  —  удивля¬
лись  гольфисты  и  теннисисты.
 — 	И  без  долгих  пребываний  в  банях,  —  с  хитринкой  от¬
вечал  он.
 юо

Рокк  Стивенс  в  этот  день  отпросился,  и  Джон  не  хо¬
тел  оставлять  свой  маленький  автомобиль  перед  домом
в  Лавендер-Хилл.  Не  из  боязни  перед  угонщиками,  ибо  авто¬
мобиль  был  недорогой.  Он  знал,  что  пролетарская  молодежь
Баттерси  и  Клэпхэма  считала  своей  обязанностью  обмазы¬
вать  грязью  автомобили  зажиточных  горожан...  Он  сел  в  ав¬
тобус,  как  обычный  мелкий  буржуа,  доехал  до  Баттерси-Райз,
пересек  кривую  Систерс-авеню  и  оказался  перед  античным
фасадом  жилища  сэра  Бенжамена.  Оно  носило  престижное
название  «Трехбашенного  Дома»  по  прихоти  строителя,  со¬
орудившего  на  крыше  три  небольшие  башенки  из  красного
кирпича.  Дом  словно  предназначался  для  всяческой  старины:
небольшие  заделанные  в  свинец  зеленые  квадратики  в  окнах,
узкое  и  высокое  крыльцо  из  белого  камня,  дверь  массивного
дуба  с  железными  деталями  вплоть  до  козлиной  лапы  на  це¬
почке  входного  колокола.
 Джон  дернул  за  цепочку,  и  звон  бронзового  колокола  про¬
несся  эхом  по  всему  дому.
 — 	Мерилл?  —  спросил  он  респектабельного  седовласого
лакея  в  черной  ливрее  по  моде  середины  прошлого  века.
 — 	Я  польщен,  что  мое  имя  осталось  в  вашей  памяти,
сэр,  —  с  поклоном  ответил  слуга.  —  Я  никогда  не  имел  че¬
сти  знать  вас,  но  не  думаю,  что  буду  слишком  нескромным,
сказав,  что  сэр  Бенжамен  высоко  ценит  вас.
 Бредфильд  снял  пальто  и  шляпу  и  улыбнулся.  Было  впол¬
не  допустимо,  что  одиночка  Брискомб  иногда  делится  своим
соображениями  со  старым  слугой.  Кстати,  сэр  Бенжамен  од¬
нажды  расхвалил  своего  верного  слугу,  когда  Джон  упомянул
о  Джелксе.
 — 	Я  не  знал,  что  сэру  Бенжамену  пришлось  уехать,  —
сказал  он.
 — 	Служебные  обязанности,  сэр,  —  уклончиво  ответил
Мерилл.  —  Милорд  соблаговолит  подождать?  Сэр  Бенжамен
вскоре  будет.  Вам  портвейн  или  черри?
 Бредфильду  ожидание  не  показалось  долгим  в  великолеп¬
ной  гостиной  с  коллекцией  старинного  фарфора.  Он  узнал
богатые  цвета  на  вазах  эпохи  Мин,  утонченные  рисунки  на
изделиях  Мустье  и  жемчужный  блеск  Лиможа...  Стены  были
 Ю1

украшены  полотнами  старых  фламандских  мастеров:  Ван
Дейк,  Брейгель,  Броувер.  Чуть  в  стороне  он,  похоже,  раз¬
глядел  темные  тона  картины  Гойи  и  беломраморную  голову
Тора,  которую  наверняка  изваял  Торвальдсен...
 Двустворчатая  дверь,  ведущая  в  обеденный  зал,  была  при¬
открыта.  Хрустальная  люстра  освещала  богато  накрытый
стол,  где  уже  стояли  изысканные  блюда:  черная  малосоль¬
ная  икра,  паштет  из  бекаса  в  янтарном  желе,  холодная  семга,
страсбургский  паштет  с  хрустящей  корочкой...  Бутылка  шам¬
панского  стояла  в  наполненном  льдом  серебряном  ведерке.
Электрический  фонограф  тихо  наигрывал  старую  шотланд¬
скую  мелодию,  исполняемую  на  волынке,  а  в  драгоценной
китайской  вазе  стоял  ароматный  букет  красных  роз.  Джон  не
скучал,  созерцая  Ван  Дейка,  Брейгеля,  хотя  даже  тихая  му¬
зыка  начала  терзать  слух.  Он  вдруг  счел,  что  хозяин  слишком
задерживается,  и  вошел  в  обеденный  зал.  Взглядом  ценителя
глянул  на  закуски,  заметил  огромное  блюдо  с  экзотическими
и  местными  фруктами,  стоявшее  на  маленьком  позолочен¬
ном  столике.  Удивленно  прочел  марку  шампанского:  «Вдова
Клико  —  оранжевая  этикетка»  и  наклонился  над  розами.
 Какой  странный  аромат!
 Джон  отступил,  словно  из  букета  высунулась  гадюка.
Споткнулся  и  рухнул  в  глубокое  клубное  кресло.  Попытался
встать,  но  словно  какой-то  гадкий  клей  держал  его  на  вель¬
ветовых  подушках.  И  в  роскошной  комнате  плавал  уже  не
запах  роз,  а  сладковатый  вульгарный  запах  клематита.  Мог
ли  он  позвонить  в  звонок  на  позолоченном  столике?  Нет!  Он
даже  не  мог  стряхнуть  пылинку  с  пиджака!
 — 	Мерилл!  Сэр  Бенжамен!
 Он  попытался  выкрикнуть  их  имена,  но  с  его  уст  сорвался
только  хрип.  Волынщик  перестал  играть.  Огромный  раструб
фонографа  призраком  уставился  на  Бредфильда.  Из  метал¬
лических  глубин  вырвалось  металлическое  всхлипывание.
Будет  новая  мелодия?  Нет,  из  раструба  послышался  голос,
голос  пронзительный.
 — 	Нет  смысла  представляться,  не  так  ли,  сэр  Джон?
 «Козодой!»  —  это  имя  Бредфильд  выкрикнул  мысленно.
 Призрачный  бандит  продолжил:
 102

—  Да,  это  я!  Говорить  буду  я,  поскольку  запах  этого  бес¬
ценного  клематита  лишил  вас  не  только  движения,  но  и  речи.
Позже,  когда  мы  станем  добрыми  друзьями  —  почему  бы  нам
не  стать  ими,  —  я  сообщу  вам,  как  сумел  подчинить  ужаса¬
ющую  отраву  своей  воле  и  своим  намерениям.  Но  перейдем
к  фактам.  Позвольте  мне,  прежде  всего,  рассеять  некоторые
тяжелые  заблуждения  вашего  мозга.  Не  обвиняйте,  славно¬
го  старика  Мерилла.  Поскольку  вы  его  никогда  не  видели,
мне  было  нетрудно  заменить  его  одним  из  моих  сообщников.
Мерилл  чувствует  себя  хорошо,  хотя  связан  по  рукам  и  но¬
гам  и  лежит  где-то  в  пустом  доме.  Он  действительно  пуст...
поскольку  никто  не  знает,  что  сэр  Бенжамен  путешествует
по  континенту,  никто,  кроме  Козодоя.  Большой  человек  из
Скотленд-Ярда,  конечно,  вытаращит  глаза,  узнав,  что  его
друг  Бредфильд  угодил  в  западню  в  его  доме!  Чтобы  утешить¬
ся,  он  может  всегда  отведать  эти  закуски,  попировав  за  мой
счет.  Сэр  Джон!  Когда  вы  вновь  появились  в  Лондоне,  вы
оказались  на  моем  пути,  и  я  попытался  вас  убить.  Сейчас
я  радуюсь,  что  не  преуспел  в  этом  деле,  хотя  вы  стоили  мне
больших  денег  и  потерянного  времени.  Но  теперь  все  закон¬
чено,  потому  что  вы  в  моей  власти  и  никогда  не  вырветесь  из
моих  лап,  Я  знаю,  вы  любите  поговорки,  и  процитирую  вам
одну,  из  которой  вы  позже  извлечете  выгоду.  «Глупец  тот,  кто
никогда  не  меняет  своего  мнения».  Я  сам  изменил  мнение,
сэр  Джон,  по  крайней  мере,  в  отношении  вас.  Только  теперь
я  сообразил,  что  вы  можете  быть  неоценимо  полезным  мне!
Должен  ли  я  упоминать  о  чуть  безумном  ученом  Харнима-
не  Десмонде?  Никто  не  знает  его  лучше  вас  и  не  знает,  на
что  он  способен.  Вернее,  на  что  был  способен...  ибо  человек
стареет  и  глупеет.  Он  уже  не  в  состоянии  серьезно  работать
над  своей  чудесной  формулой  Х.Д.  128!  Х.Д.  128!  Мой  до¬
рогой  сэр  Джон!  Я  знаю  не  одну  державу  в  мире,  которая
готова  утяжелить  военный  бюджет  на  несколько  миллионов
фунтов,  чтобы  заполучить  ее...  когда  она  будет  доведена  до
ума.  Подумайте  о  самолетах,  подлодках,  легких  крейсерах,
вооруженных  этими  чудесными,  почти  сказочными  аккуму¬
ляторами!  —  Голос  вдруг  стал  резким  и  колючим.  —  Вы  за¬
вершите  формулу,  сэр  Джон.  И  останетесь  моим  пленником
 юз

до  завершения  работы.  Вы  получите  в  свое  распоряжение  все:
лучшую  лабораторию.  Если  вы  удовлетворите  мое  требова¬
ние,  вас  ждет  сюрприз,  который  переполнит  вас  счастьем.  —
Голос  попытался  вновь  стать  дружелюбным.  —  Сейчас  вы
заснете,  сэр  Джон,  но  не  бойтесь  пробуждения.  Оно  будет
не  столь  неприятным,  как  вы  думаете!
 Бредфильд  действительно  внезапно  ощутил  невероятное
желание  отдохнуть  и  поспать.  Все  вокруг  стало  неясным  и  ту¬
манным.  Его  глаза  закрылись.  Он  потерял  сознание...
 *  *  *
 Сэр  Брискомб  флегматично  выслушал  своего  слугу.  Но
старик  многого  не  знал.
 Он  сидел  в  кухне  и  читал  Библию.  Анни,  кухарка,  не¬
сколько  часов  назад  получила  телеграмму  от  младшей  сестры
Матильды,  которая  жила  в  Кингстоне.  Та  серьезно  пора¬
нилась  при  падении  и  просила  Анну  немедленно  приехать.
Мерилл  не  стал  противиться.  Наоборот,  он  предпочитал
остаться  один,  а  не  в  компании  с  болтливой  сорокой.  Его
чуть  раздражало,  что  Беллуоз,  слуга,  отправился  за  покупка¬
ми,  но  долго  не  возвращался.  Но  он  знал,  что  Беллоуз  любил
посидеть  в  таверне,  где  забывал  о  времени.  Мерилл  читал
псалмы  царя  Давида,  как  вдруг  книга  выпала  из  его  рук  и  он
с  ужасом  понял,  что  не  может  пошевелиться.
 — 	Вы  почувствовали  какой-либо  запах?  —  осведомился
хозяин.
 — 	Теперь,  когда  вы  сказали,  сэр,  был,  кажется,  запах  кле-
матита,  но  это  поздновато  для  сезона?
 — 	Продолжайте,  Мерилл.
 — 	Я  решил,  что  парализован,  и  впал  в  отчаяние.  Мой
парализованный  дядя  Изекииль  восемь  лет  провел  в  кресле,
пока  Господь  не  призвал  его  к  себе.  Вдруг  я  услышал,  как
открылась  дверь.  Вошли  три  человека  в  масках.  Они  вроде
и  не  заметили  меня,  а  обыскали  шкафы  и  ящики.  Потом  при¬
нялись  яростно  надраивать  серебро  и  хрусталь!  Я  слышал,  как
наверху  открывали  шкафы,  звенели  тарелки  и  бокалы,  словно
накрывали  к  ужину  стол.  Не  могу  сказать,  сколько  времени  это
продолжалось,  но,  наверное,  очень  долго.  Один  из  негодяев
 Ю4

подошел  ко  мне,  и  я  глубоко  заснул.  А  когда  проснулся,  было
темно.  Я  был  связан  по  рукам  и  ногам.  Негодяи  ушли.  Но
зажгли  маленький  газовый  рожок.  Потом  появились  вы,  сэр!
 Сэр  Бенжамен  кивнул:
 —  Продолжение  мне  известно,  Мерилл.  Мне  оставили
записку  на  великолепно  накрытом  столе.  Я  вернулся,  когда
занимался  день,  и  нашел  вас  в  том  состоянии,  о  котором  вы
сказали.  Позже  я  узнал,  что  сестра  Анни  здорова,  а  Беллоуза
нашли  мертвецки  пьяным  в  Уондсенд-Коммонз.  Короче,  ста¬
рый  трюк,  чтобы  удалить  прислугу,  что  почти  всегда  удается.
Не  беспокойтесь,  Мерилл,  вас  не  в  чем  упрекнуть.  Я  доволен,
что  вы  живы  и  здоровы.  Дело  было  устроено  ловкими  и  на¬
глыми  людьми.
 Сэр  Брискомб  провел  несколько  минут  у  телефона.  Потом
на  Лавендер-Хилл  ворвался  громадный  «бентли».
 *  *  *
 Сэр  Брискомб  поехал  в  Скотленд-Ярд.  На  его  рабочем
столе  лежала  записка  констебля  с  Виллесден-род.
 Мы  напрасно  посетили  дом  сэра  Фредерика  Флауэр-
дейла,  как  и  его  фабрики.  Он  уехал,  и  никто  не  знает  куда.
 Другая  заметка  от  бригады  розыска  была  не  столь  лако¬
ничной.
 Сэр  Фредерик  Флауэрдейл  потребовал  свой  автомо¬
биль  в  семь  часов  утра.  Шофер  подал  его  к  дому  в  Вил-
лесдене.  Сэр  Фредерик  назвал  адрес  Клепхэм-Коммонс.
Приехав  в  Кавендиш-Хилл,  он  остановил  автомобиль
и  заявил,  что  дальше  поведет  сам.  Он  дал  полкроны
шоферу,  чтобы  тот  на  автобусе  отправился  на  фабрику.
Шофер  заметил,  что  автомобиль  направился  в  сторону
Уондсворс-стейшн.  Автомобиль  заметили,  когда  он  про¬
езжал  Дамнкмар-Хилл,  потом  в  Льюисхэме,  когда  он
двигался  по  мосту  через  Равенберн-ривер.  Затем  мы  по¬
теряли  его  след.  Все  указывает  на  то,  что  сэр  Флауэрдейл
скрылся  по  своему  собственному  желанию.
 Ю5

—  По  своему  собственному  желанию,  этим  слишком  мно¬
го  сказано,  —  пробормотал  сэр  Бенжамен,  отталкивая  оба
рапорта,  и  перестал  думать  о  них.
 *  *  *
 Джелкс,  Стивенс  и  Перси  Рейнольд  узнали,  что  случилось
с  их  хозяином...
 Бедный  Хвастунишка!  Прошел  не  один  час,  пока  ему
в  голову  не  пришла  новая  идея,  но  он  вскоре  от  нее  отка¬
зался.  Заметили  ли  что-нибудь  необычное  в  поведении  хо¬
зяина  в  последние  дни  Перси  Рейнольд,  Джелкс  и  Стивенс?
Стивенс  сказал,  что  сэр  Джон  в  эти  дни  редко  пользовался
автомобилем,  предпочитая  пешие  прогулки,  хотя  стояла  от¬
вратительная  погода.
 — 	Шерлок  Холмс  или  Гарри  Диксон  сделали  бы  какой-
то  вывод,  но  я  неспособен  на  это,  —  жаловался  несчастный
молодой  человек.
 Джелкс  долго  молчал,  но  после  долгих  раздумий  заявил:
 — 	Сэр  Джон  пытался  несколько  раз  дозвониться  до  мисс
Десмонд,  но  так  и  не  смог  ее  поймать.  На  том  конце  провода
всегда  был  только  Педжет.
 — 	Хоть  что-то!  —  воскликнул  Хвастунишка  и  в  свою  оче¬
редь  позвонил  в  Мейфейр.
 И  снова  Педжет  вежливо  сообщил,  что  доктор  Десмонд
и  его  племянница  несколько  дней  назад  покинули  Лондон
и  пообещали  сообщить  свой  адрес.  Но  пока  не  сообщили.
Хвастунишка  набросился  на  сэра  Бенжамена,  но  высоко¬
поставленный  чиновник  не  мог  дать  никакого  ответа  на  его
отчаянные  вопросы.  Один  полицейский,  несший  службу  на
Уондворс-стейшн,  заметил  большой  черный  автомобиль,
«санбим»,  как  ему  показалось,  который  покинул  Лавендер-
Хилл  и  умчался  в  сторону  Северного  Брикстона.  Агент  запи¬
сал  номер,  поскольку  автомобиль  превысил  скорость.  Номер
оказался  фальшивым.
 Это  было  все,  но  совсем  не  устраивало  Хвастунишку.  Вне¬
запно  ему  в  голову  пришла  идея.  Через  полчаса  он,  трепеща
от  нетерпения,  ждал  в  одном  из  главных  рекламных  бюро
Флит-стрит.  И  поместил  в  разделе  коротких  объявлений
 юб

«Таймс»  следующее  сообщение:  «Филемон  желает  видеть
Бавкиду».
 Глава  12
 Пробуждение  Джона  Бредфильда  отнюдь  не  было  непри¬
ятным,  хотя  он  ощущал  во  рту  противный  вкус  хлороформа.
Но  умелая  рука  обмахивала  его  с  помощью  большого  индус¬
ского  веера.
 — 	Наконец,  —  прошептал  знакомый  голос,  когда  он  от¬
крыл  глаза.
 Он  увидел  кокетливую  комнату,  мягко  освещенную  лам¬
пой  с  розовым  абажуром,  и  присутствие  небольшой  раска¬
ленной  печки,  распространявшей  приятное  тепло.  На  улице
выл  ветер,  лил  проливной  дождь  и  потрескивали  ветки.
 — 	Наконец...
 Она  сидела  в  изголовье  кровати.  На  ней  был  скромный
черный  шелковый  туалет,  а  мягкие  лучи  лампы,  словно  с  удо¬
вольствием  разжигали  пламя  в  роскошной  каштановой  ше¬
велюре...  Фрейя  Десмонд.
 — 	Тсс!  —  шепнула  она,  положив  палец  на  его  губы  в  знак
предупреждения.
 Он  заметил  мешки  у  нее  под  глазами  и  горькую  складку
у  рта.  Она  наклонила  лицо  так  близко,  что  он  почувствовал
на  щеке  ее  дыхание.
 — 	Никаких  бесполезных  слов,  дорогой,  —  прошептала
она,  —  никаких  вопросов.  Вы  во  власти  странного  суще¬
ства,  чьи  намерения  вскоре  узнаете.  Но  вы  не  единственный
пленник!  —  Раздался  удар  гонга,  и  Фрейя  выпрямилась.  —
Я  должна  удалиться,  —  поспешно  произнесла  она,  —  не
думаю,  что  имела  право  увидеть  вас,  по  крайней  мере,  го¬
ворить  до  того...
 Она  замолчала  и  скользнула  в  дверь,  которая  закрылась
за  ее  спиной.  Почти  тут  же  в  полумраке  послышался  другой
голос.
 107

— 	Добрый  вечер,  сэр  Джон,  вы  найдете  на  столе  совер¬
шенно  безопасный  напиток,  после  которого  исчезнут  послед¬
ние  следы  отвратительного  хлороформа.  Я  весьма  сожалею,
что  был  вынужден  прибегнуть  к  такой  глупой  практике.  Но
цель  оправдывает  средства,  как  сказали  бы  вы  сами.
 Джон  оглядел  комнату,  увидел  небольшой  громкоговори¬
тель  на  этажерке  и  улыбнулся,  смирившись  с  положением.
 — 	Вы  меня  слышите?  —  спросил  он.
 — 	Конечно,  сэр  Джон,  и  надеюсь  вскоре  отказаться  от
этого  способа  общения,  ибо  вы  наверняка  станете  более  ра¬
зумным  и  покорным.
 — 	Где  я?
 — 	Где?  —  В  голосе  послышалось  легкое  удивление.  —  Вы
действительно  не  можете  знать.  Комнату  недавно  оборудова¬
ли,  но  можете,  если  желаете,  покинуть  ее.  Ни  одна  дверь  не
заперта  на  ключ.  Вы  можете  отправиться  в  обеденный  зал,
где  накрыт  ужин.  До  скорого!
 Сухой  щелчок  в  аппарате  свидетельствовал,  что  разговор
окончен.  На  кресле  лежал  новенький  серый  костюм.
 — 	Прекрасный  портной,  —  скривился  он,  —  если  не
ошибаюсь,  отличный  крой,  вряд  ли  есть  костюм,  так  иду¬
щий  мне.  —  Он  даже  улыбнулся,  увидев  шелковый  галстук
с  цветами  Оксфорда,  и  сказал  себе:  —  Хозяин  действительно
заботится  обо  всем.
 В  глубине  дома  раздался  новый  удар  гонга.  Он  без  ко¬
лебаний  выпил  слегка  игристый  напиток.  Он  был  горьким,
но  приятным.  Как  по  волшебству  исчезли  последние  следы
наркотика.
 — 	Тип  может  нажить  состояние  в  качестве  фармацевта,  —
усмехнулся  он.
 Как  ему  сказали,  дверь  не  была  заперта.  За  дверью  тянулся
длинный  коридор,  освещенный  электрическими  лампоч¬
ками.  В  конце  коридора  широкая  дубовая  лестница  вела  на
первый  этаж.  Едва  Бредфильд  тронул  рукой  резные  перила,
как  застыл.
 — 	Мне  снится  сон!  —  почти  вслух  воскликнул  он.
 Раздался  третий  удар  гонга,  двери  распахнулись,  по  полу
 зашелестели  шаги,  в  воздухе  повис  аппетитный  запах  еды.  Не
 ю8

задерживаясь,  сэр  Джон  спустился  по  лестнице,  не  бросив
даже  взгляда  на  лакея  в  ливрее,  который  распахнул  перед
ним  недавно  окрашенную  дверь.  На  мгновение  его  ослепил
яркий  свет.  Он  уже  привык  к  полутьме  и  мраку.  Свет  исходил
от  огромной  бронзовой  люстры  и  множества  канделябров,
рассеянных  по  залу.  Двое  слуг  в  расшитых  фраках  и  один
виночерпий  в  переднике  суетились  вокруг  богато  накрытого
стола,  за  которым  сидели  три  молчаливых  человека:  старый
доктор  Десмонд,  его  племянница  Фрейя  и  чуть  в  стороне  сэр
Фредерик  Флауэрдейл.  Десмонд  глянул  на  Джона  с  вино¬
ватой  улыбкой  и  тихо  покачал  головой,  Фрейя  отвернулась,
а  сэр  Фредерик  ожег  его  яростным  взглядом.
 — 	Джон,  —  с  трудом  выговорил  ученый,  —  в  каких  стран¬
ных  обстоятельствах  нам  довелось  встретиться.
 — 	Весьма  странные,  действительно,  —  флегматично  от¬
ветил  Джон,  занимая  место  за  столом.
 — 	«Шато  Икем»,  —  сообщил  виночерпий,  наполняя  его
бокал  золотистым  вином.
 Флауэрдейл  вцепился  в  блюдо  с  жареными  бекасами,  ко¬
торое  держал  лакей,  и  вывалил  бблыную  часть  содержимого
себе  на  тарелку.
 — 	И  я  еще  должен  платить!  —  проворчал  он,  яростно  гля¬
дя  на  Джона.
 Беседа  не  завязалась.  И  Десмонд,  и  Фрейя,  похоже,  ели
без  аппетита.  Сэр  Джон  попробовал  разные  блюда  и  нашел
их  вкусными.  А  толстяк  Флауэрдейл,  похоже,  испытывал  вол¬
чий  голод  и  жрал  так,  словно  от  еды  зависела  его  жизнь.  Он
трижды  потребовал  семгу  и  печеночный  паштет,  когда  его  бо¬
кал  пустел,  он  тут  же  наполнял  его  и  быстро  опустошал.  Его
лицо  стало  красно-кирпичным.  Время  от  времени  он  икал,
но  жадно  пожирал  жирную  пищу.  Когда  на  стол  поставили
десерт,  он  злобно  отказался  от  него,  сразу  потребовав  кофе,
напитки  и  сигары.
 — 	Если  только  в  этом  благословенном  жилище  нет  шам¬
панского,  —  усмехнулся  он.
 Ответа  не  получил  и  обрушился  на  сэра  Джона:
 — 	А  я  ведь  говорил  достаточно  громко,  есть  ли  шампан¬
ское?  Если  да,  пусть  принесут,  Бредфильд!
 Ю9

Джон  спокойно  поглядел  на  него,  что  привело  толстяка
в  ярость.
 — 	Словно  я  мало  плачу  вам,  Бердфильд!  —  прошипел  он.
 — 	Платите  мне?  —  столь  же  спокойно  и  чуть  удивившись,
спросил  Джон.
 — 	Не  ломайте  комедию!  —  закричал  сэр  Фредерик.  —  Мои
банкиры  выплатят  вам  пятьдесят  тысяч  фунтов  и  уже  получи¬
ли  соответствующие  распоряжения,  а  также  приказ  молчать.
Но  вы  больше  ни  пенса  не  вытяните  из  меня,  мой  милый!
 Он  буквально  исходил  пеной  от  ярости,  но  когда  доктор
Десмонд  решил  вмешаться,  он  сжатыми  кулаками  пригрозил
старику.
 — 	Не  вы  ли  виноваты  в  том,  что  я  косвенно  вступил
в  контакт  с  ним?  —  завопил  он,  ткнув  в  Бредфильда  паль¬
цем.  —  Он  не  только  разоряет  меня,  но  и  забрал  у  меня
Фрейю.  Может  оставить  ее  себе,  эту  суку.  В  конце  концов,
все  вы  банда  мошенников.
 Сэр  Джон  встал.
 — 	Сэр  Фредерик,  вы  превысили  меру  приличия...  боюсь,
должен  буду  наказать  вас  за  эти  слова.
 — 	Послушайте,  —  усмехнулся  Флауэрдейл,  —  дадите  при¬
каз  своим  лакеям  отлупить  меня,  бросить  в  темницу.  Навер¬
ное,  их  немало  в  этом  гнезде  негодяев.  Можете  даже  пустить
мне  пулю  в  голову.
 — 	Хватит  пощечины,  —  спокойно  сказал  Джон.
 Сэр  Фредерик  рассмеялся,  как  безумный.
 — 	Я  слышал,  что  джентльмен  отвечает  пощечиной  на
оскорбление.  Джентльмен,  вы  слышите?  Но  каналья  вашего
пошиба,  Бредфильд,  не  использует  ладони  и  даже  кулака,
а  револьвер  или  кинжал,  а  в  крайнем  случае  цианистый  калий!
 Губы  Джона  задрожали,  но  он  сумел  сохранить  невоз¬
мутимость.
 — 	Свою  пощечину,  сэр  Фредерик,  вы  получите,  в  осталь¬
ном,  мне  кажется,  вы  сильно  ошибаетесь.
 — 	Мистер  Козодой!  —  взревел  вышедший  из  себя  тол¬
стяк.  —  Вы,  быть  может,  думаете,  я  не  знаю,  где  нахожусь?
 — 	Вы  в  Маршфайр-дворце,  сэр  Фредерик,  замке  бывших
герцогов  Элинброуков.
 но

— 	Я  знаю!  —  выкрикнул  Флауэрдейл.  —  Я  знаю  это,  бан¬
дит!
 Рука  сэра  Джона  рванулась  вперед  и  с  глухим  шлепком
ударила  по  щеке  обезумевшего  Флауэрдейла.
 — 	Я  бы  никогда  вас  не  ударил,  сэр  Фредерик,  если  бы  вы
были  моим  гостем,  —  сухо  сказал  он,  —  но  вы  здесь  не  мой
гость,  хотя  жилище  принадлежит  мне.  Я  действительно  Джон
Мордаунт  Бредфильд,  герцог  Элинброук!
 *  *  #
 Джон  Мордаунт,  герцог  Элинброук...
 Фрейя  побледнела  и  с  ужасом  уставилась  на  Джона.  Ста¬
рик  Десмонд  окаменел,  словно  от  взгляда  Горгоны,  но  Фла¬
уэрдейл  среагировал  по-другому.  Инстинктивно  он  выкрик¬
нул:  «Лжец!»  Потом,  поняв,  что  получил  пощечину,  схватил
кухонный  нож  и  начал  размахивать  им.  Но  эта  смешная  игра
длилась  всего  несколько  секунд.  Толстяк  выронил  нож  и  про¬
бормотал:
 — 	Герцог...  О!  Вы  не  шутите,  ваша  честь...  я  польщен.
Нет,  ваша  честь  не  нанесла  мне  пощечины,  вернее,  я  полу¬
чил  то,  что  заслужил.
 Флауэрдейл  смеялся  и  плакал  одновременно.
 — 	Пятьдесят  тысяч  фунтов,  —  икнул  он,  —  я  дал  бы  вдвое
больше  ради  такой  чести!  Благословен  будь  Козодой,  кото¬
рый  за  такую  ничтожную  сумму  позволил  мне  познакомиться
с  вашей  честью...  или  я  должен  говорить  ваша  светлость?  Мы
здесь  в  западне  все  вместе,  но  какая  честь  для  меня!  В  венах
Элинброуков  действительно  течет  королевская  кровь.  Я  за¬
плачу  Козодою  еще  больше,  чтобы  выйти  отсюда  и  вместе
с  вами  всеми!
 На  озабоченном  лице  Джона  появилась  улыбка.
 — 	Какой  разворот,  сэр  Фредерик!  Разглашение  малень¬
кого  личного  секрета  вряд  ли  достаточно,  чтобы  отмыть  меня
от  любого  подозрения?  Неужели  я  больше  не  Козодой?
 Флауэрдейл,  ощущая  стьщ,  почесал  лысый  череп.
 — 	Я  знаю,  что  Маршфайр-дворец  принадлежит  Бред-
фильдам  и  вы  его  владелец,  но  я  не  знал,  что  вы  герцог  Элин¬
броук.
 in

— 	Даже  мои  враги  не  разболтали  этого,  —  мрачно  ответил
Джон,  —  и  они  были  правы.  Где-то  написано:  «Кто  уронит
честь  Элинброуков,  уронит  честь  Англии».  Так  вот,  сэр  Фре¬
дерик,  эту  честь  я  уронил.
 — 	Даже  если  вы  Козодой,  вы  остаетесь  герцогом  Элин-
броуком!  —  воскликнул  толстяк.  —  Вне  своих  дел  я  не  про¬
являю  особой  хитрости,  признаюсь  честно,  но  теперь  вижу,
что  ваша  светлость  не  может  быть  Козодоем  и  вы,  как  и  мы
все,  его  жертвы.
 — 	Ваше  чувство  не  обманывает  вас,  сэр  Фредерик.  Я  при¬
знателен  вам  за  эти  слова  и  спешу  извиниться  перед  вами.
 — 	Герцог  не  должен  извиняться!  —  вскричал  Флауэр-
дейл.  —  А  где  Фрейя?
 — 	Ушла,  —  сказал  доктор  Десмонд.  —  С  вашего  позволе¬
ния  я  тоже  удалюсь.  Я  пережил  несколько  тяжелых  моментов,
и  нервы  мои  на  пределе.  Ваша  честь...  позвольте  мне  назвать
вас  Джоном  в  последний  раз...
 — 	Но  я  не  хочу,  чтобы  меня  называли  иначе,  —  ответил
Бредфильд.
 — 	Джон,  я  считал,  что  вы  больше  доверяете  своему  старо¬
му  профессору.
 Джон  направился  к  нему,  но  ученый  остановил  его  и  по¬
кинул  зал.  Молодой  человек  довольно  долго  сидел,  понурив
голову.  Сэр  Фредерик  с  уважением  отнесся  к  его  молчанию.
Наконец  Джон  встал.
 — 	Флауэрдейл,  —  сказал  он,  —  объявив,  что  это  имение
принадлежит  мне,  я  сказал  только  половину  правды.  Уже
долгие  годы  Маршфайр-Дворец  так  обложен  таксами,  что
можно  считать  истинным  чудом,  как  его  крыша  еще  не  об¬
рушилась  под  тяжестью  долгов!  Простая  констатация  факта,
поскольку  это  ничего  не  значит  по  отношению  к  тому,  что
скажу  дальше.  Мне  нужна  долгая  и  конфиденциальная  беседа
с  вами.
 — 	Со  мной,  ваша  светлость?  —  воскликнул  Флауэрдейл,
раскрасневшись  от  радости  и  гордости.
 — 	Прошу  вас,  оставьте  эти  ваша  честь  и  ваша  светлость...
зовите  меня  сэр  Джон  или  просто  Бредфильд.
 — 	Как  пожелаете,  сэр  Джон,  —  пробормотал  толстяк.
 112

— 	Давайте  сядем  в  эти  кресла.  Но  предупреждаю  вас,  что
человек,  который  держит  нас  здесь,  не  упустит  ни  слова  из
нашего  разговора.
 — 	Козодой?
 — 	Именно  он!  И  быть  может,  эта  та  причина,  по  которой
хочу  говорить!
 *  *  *
 Джон  начал  со  странного  поступка:  он  обнажил  одно
плечо.
 — 	Вы  видите  что-нибудь,  Флауэрдейл?
 — 	Нет,  сэр  Джон,  —  последовал  удивленный  ответ.
 — 	Совсем  недавно  здесь  были  ужасные  рубцы.
 Сэр  Фредерик  вздрогнул:
 — 	Я  знаю...  Фрейя  незаслуженно  упрекнула  меня  в  их
появлении.  Она  обвинила  меня...
 — 	Что  меня  били  кнутом  в  Уэллмуре,  не  так  ли?  Чушь!
Я  сыграл  довольно  нечестную  комедию,  чтобы  она  почув¬
ствовала  отвращение  к  вам,  поскольку  я  по-прежнему  любил
ее...
 — 	Вы  говорите  о  прошлом,  —  улыбнулся  сэр  Фредерик,  —
позвольте  мне  признаться,  что  я  отказался  от  Фрейи  и  не  ис¬
пытаю  ни  малейшей  ревности,  если  вы  снова  свяжете  с  ней
свою  судьбу.
 — 	Спасибо,  сэр  Фредерик,  вы  говорите,  как  истинный
джентльмен.  Если  я  вас  представил  однажды  в  невыгодном
свете,  то  надеюсь,  что  уже  заплатил  свой  долг.  Вспомните
ночного  грабителя,  который  опустошил  ваш  сейф,  а  на  сле¬
дующий  день  внес  украденные  деньги  на  ваш  банковский
счет.
 — 	Как?  —  вскричал  Флауэрдейл.  —  Должен  ли  я  пони¬
мать...
 — 	Что  грабителем  был  я?  Да...  я  опередил  истинного  Ко¬
зодоя,  который  явился  позже,  чтобы  ограбить  вас!
 — 	Небеса!..  Это  я  называю  возвращением  долга,  —  про¬
лепетал  сэр  Фредерик.
 — 	Я  знал,  что  вас  держали  в  курсе  моих  слов  и  поступков
в  Уэллмуре...
 из

— 	Это  было...  из  ревности,  —  прошептал  толстяк,  —  я  был
немного  влюблен  во  Фрейю,  не  слишком  сильно.  И  считал,
что  мой  брак  с  нею  может  оказаться  выгодным,  если  ее  дядя
доработает  формулу.
 — 	Осторожно!  Мы  дошли  до  сути  проблемы,  как  го¬
ворят  французы.  Налейте  себе  еще  виски,  ибо  то,  о  чем
я  объявлю,  требует  определенного  мужества...  —  Джон  до¬
стал  короткую  вересковую  трубку,  неторопливо  раскурил
ее  и  проследил  за  клубами  сизого  дыма.  —  Я  даже  не  ду¬
маю,  что  мы  выйдем  отсюда  живыми,  —  сказал  он  словно
самому  себе.
 — 	Правда?  —  обеспокоенно  произнес  Флауэрдейл.
 — 	Козодой  выиграл  партию,  хотя  в  конце  он  проигра¬
ет,  —  продолжил  Джон.  —  Выслушайте  меня  внимательно,
ибо  то,  что  я  скажу,  чистая  правда.  Почему  я  доверяю  это  вам,
когда  ваша  свобода  и  даже  ваша  жизнь  стоят  на  кону,  как  мои
свобода  и  жизнь?  Потому  что  я  считаю  вас  единственным
честным  человеком  здесь.
 Плоп!
 Джон  вскочил.  Тут  же  раздался  скрипучий  издевательский
голос:
 — 	И  в  этом  вы  ошибаетесь,  ваша  честь!
 Бредфильд  не  слушал.  Он  бросился  к  Флауэрдейлу,  едва
сдерживая  крик  ужаса.
 — 	Сэр  Фредерик!
 Толстяк  не  отвечал.  На  его  белой  рубашке  расплывалось
красное  пятно.
 — 	Бредфильд,  —  послышался  угрожающий  голос,  —  вы
становитесь  слишком  болтливым.  Ваша  исповедь  оставляет
меня  холодным,  но  я  не  желаю,  чтобы  она  попала  в  уши  этого
глупца,  чья  душа  уже  летит  в  лучший  мир.
 — 	Козодой!  —  звенящим  от  гнева  и  отвращения  голосом
вскричал  Джон.  —  У  бедняги  Флауэрдейла  будут  более  снис¬
ходительные  судьи,  чем  вы!  Вы  не  учитываете  мнения  Бога!
 — 	Мудрые  слова,  Бредфильд,  поскольку  я  создал  соб¬
ственного  бога  по  имени  «Деньги  и  могущество».  Не  зани¬
майтесь  телом,  мои  люди  сделают  все.  Можете  приступать
к  работе.  Все  готово  в  лаборатории,  которую  вы  сами  тайно
 И4

и  умело  оборудовали  в  этом  доме.  Формула  Х.Д.  128  ждет
окончательной  доводки,  а  мое  терпение  подходит  к  концу.
 Джон  расхохотался.
 — 	Идиот!  —  взревел  он.  —  Трижды  идиот...  она  никогда
не  будет  доведена  до  ума!  По  простой  и  очень  серьезной  при¬
чине,  что  вы  можете  добыть  ее  ценой  мелкого  грабежа.
 — 	Говорите!  —  выкрикнул  голос.
 — 	У  меня  дома...  нет,  не  здесь,  это  не  мой  дом  с  тех  пор,
как  вы  и  ваши  соглядатаи  обесчестили  его,  а  в  моем  доме
в  Холборне.  На  стене  обеденного  зала  висит  маленькая  гра¬
вюра  с  изображением  Маршфайр-дворца.  Отправляйтесь  за
ней  и  можете  все  узнать.  Признайте,  что  я  по  праву  назвал
вас  идиотом,  трижды  идиотом!
 Послышался  приглушенный  вскрик,  потом  ругательство
и  ужасающее  богохульство.
 Глава  13
 то-то  витало  в  воздухе...
 Хвастунишка  и  прислуга  сэра  Джона  никогда  не  забудут
эту  октябрьскую  ночь.  Ночь  была  очень  неспокойной.  Ве¬
тер  гнал  огромные  тучи  опавших  листьев,  веток  и  обломков
коры,  мокрого  песка  и  гравия.  Надвигалась  одна  из  тех  ярост¬
ных  бурь  конца  сезона,  к  которым  Англия  давно  привыкла.
 В  гостиной  дома  в  Холборне  Хвастунишка,  Джелкс  и  Сти¬
венс  собрались  на  военный  совет.  По  крайней  мере,  именно
так  молодой  человек  называл  их  собрание,  хотя  говорил  толь¬
ко  он.  Джелкс  любезно  и  коротко  отвечал,  а  Стивенс  курил
одну  сигарету  за  другой.
 — 	Быть  может,  он,  —  сказал  Джелкс,  услышав  звонок  во
входную  дверь.
 Но  это  был  сэр  Брискомб.  Он  выглядел  убитым  и,  не¬
смотря  на  легендарное  воздержание  от  спиртного,  с  явным
удовольствием  выпил  большой  бокал  портвейна,  которым
угостил  его  Джелкс.  Чиновник  оглядел  собравшихся,  и  на
его  устах  мелькнула  короткая  улыбка.
 115

— 	Совет  собран,  —*  сказал  он,  —  но  думаю,  он  не  прольет
много  воды  на  нашу  мельницу.  Как  и  вы,  я  считаю  крайне
важным  отыскать  сэра  Джона,  —  и  обратился  к  Хвастуниш¬
ке:  —  Я  припоминаю,  мистер  Рейнольд,  что  вы  возбужден¬
но  заявили  мне  по  телефону,  что  на  кону  стоит  моя  честь.
Вы  правы:  единственный  дом  в  Лондоне,  куда  сэр  Джон  мог
входить  без  всяких  опасений,  был  мой,  поэтому  там  и  устро¬
или  западню.  Последнее  время  мы  недооценивали  Козодоя,
поскольку  кое-какие  из  его  преступлений  не  удались.  Я  не
нарушаю  профессиональной  тайны,  сказав,  что  бандит  снова
развернулся  на  полную  мощь.  Вы,  Рейнольд,  читаете  газеты.
В  частности,  «Таймс».
 Хвастунишка  прищурился  и  угрюмо  ответил.
 — 	Да,  я  читаю  «Таймс»,  как  и  прочие  англичане,  но  если
вы  считаете,  что  я  не  знаю,  что  один  из  ваших  людей  следит
за  мной,  вы  ошибаетесь.
 — 	Один?  Нет,  три!  —  возразил  сэр  Брискомб.  —  И  это
только  ради  того,  чтобы  сохранить  вам  жизнь.
 Хвастунишка  икнул,  словно  получил  удар  в  под  дых.
 — 	Жизнь...  выдумаете,  Козодой...
 Главный  инспектор  пожал  плечами:
 — 	Я  не  раз  заявлял,  что  предвидение  есть  одно  из  главных
качеств  этого  таинственного  преступника.  Он,  если  можно
так  сказать,  опережает  мысли  тех,  на  кого  собирается  напасть.
Бить  врага  его  собственным  оружием  —  стратегия  древняя,
и  я  предлагаю  отныне,  в  свою  очередь,  предвидеть  мысли
противника.  Допустим,  что  сэр  Джон  поделился  секретами
о  некоторых  своих  друзьях.  И  говоря  о  его  друзьях,  я  не  ду¬
маю,  что  их  много  за  исключением  вас  троих.
 — 	И  вас,  —  вежливо  добавил  Хвастунишка.
 — 	Хм,  допустим,  да.  И  я  жду  атаки  бандита  на  одного  из
вас.
 Хвастунишка  задумчиво  почесал  подбородок,  Джелкс  со¬
хранил  невозмутимость,  Стивенс  слегка  улыбнулся.
 — 	...  или  на  этот  дом,  —  продолжил  Брискомб.  И  глянул
в  глаза  Джелксу.  —  Сейчас  я  скажу  о  профессиональной  тай¬
не,  что  докажет  мое  доверие  к  вам.  В  некоторых  официаль¬
ных  кругах,  не  буду  скрывать,  речь  идет  о  военных,  придают
 иб

огромное  значение  изобретению,  над  которым  Джон  давно
работает.  Другой  ученый,  скажем,  доктор  Харниман,  прово¬
дит  такую  же  работу,  и  два  человека  объединяют  свои  усилия.
И  вот  оба  исчезают,  а  я  уверен,  что  старик  Десмонд  также  во
власти  Козодоя.  Преступник  скорее  шпион,  а  не  обычный
уголовник  и  если  прибегал  к  привычной  криминальной  де¬
ятельности,  то  только  потому,  что  время  не  очень  подходит
к  его  главной  активности.  Сейчас  он  вновь  может  заняться
своей  отвратительной  профессией,  то  есть  захватить  изобре¬
тение,  известное  под  «формулой  Х.Д.  128»  и  имеющее  боль¬
шое  значение  для  воюющих  сторон.  Теперь  к  делу,  Джелкс!
Сэр  Джон  оставил  документы...  записи...  заметки?
 — 	Все  было  уничтожено  по  его  приказу,  сэр,  через  не¬
сколько  дней  после...
 — 	Его  отправления  в  Уэллмур...  Это  совпадает  с  тем,  что
известно  мне.  Но  продолжим.  Была  ли  у  Джона  лаборатория,
где  он  работал  В  ОДИНОЧКУ?
 Джелкс  задумался.
 — 	Возможно,  такое  место  существует,  сэр  Бенжамен,  но
мне  сэр  Джон  об  этом  никогда  не  говорил.
 — 	И  никому  из  вас?
 — 	Нам  тоже  не  говорил,  —  ответили  Хвастунишка  и  Сти¬
венс.
 — 	Жаль,  —  вздохнул  главный  инспектор,  —  это  позво¬
лило  бы  пойти  по  другому  следу.  Вернемся  к  газетам.  Если
вы  читаете  все,  кроме  маленьких  объявлений  в  «Таймс»,  ми¬
стер  Рейнольд,  вы,  несомненно,  узнали  о  новом  ограблении,
а  именно  об  ограблении  Сэджвик-банка  в  Блумсбери?
 — 	Кража  двухсот  тысяч  фунтов  в  золоте!  —  воскликнул
Хвастунишка.  —  И  два  несчастных  служащих,  убитых  в  раз¬
гар  дня!
 — 	К  счастью,  их  раны  не  оказались  смертельными,  хотя
стрелок  хорошо  целился.  Думаю,  он  не  совсем  владел  рукой
в  момент  стрельбы  по  вполне  понятным  причинам,  —  про¬
должил  сэр  Бенжамен,  с  улыбкой  глянув  на  Стивенса.  Мозг
Стивенса  работал  недостаточно  быстро,  и  он  нахмурился.  Сэр
Бенжамен  посмотрел  в  сторону  окна.  —  Пожарная  лестница
проходит  рядом  с  окном?  —  спросил  он.
 117

— 	Да,  сэр,  —  ответил  Джелкс,  —  но  ограда  сада  очень
высокая.
 — 	Так  говорят  и  мои  люди,  которые  в  данный  момент
несут  стражу  на  улице,  —  заговорил  сэр  Брискомб.  На  этот
раз  Рокк  Стивенс  понял,  и  в  его  правой  руке  словно  по  вол¬
шебству  появился  тяжелый  автоматический  пистолет.  Но  сэр
Бенжамен  предупреждающе  поднял  руку.  —  Только  не  это,
Стивенс,  вы  можете  попасть,  и  это  будет  большой  потерей
для  нашего  дела.  Мои  люди  получили  приказ  вмешиваться
только  в  случае  крайней  необходимости.
 — 	Значит,  они  следят  за  типом,  который  собирается
влезть  по  пожарной  лестнице?  —  воскликнул  Хвастунишка.
 Сэр  Брискомб  притворился,  что  восхищен  молодым  че¬
ловеком.
 — 	Правильно,  мистер  Перси,  —  весело  сказал  он.  —  По¬
прошу  вас  чуть-чуть  приоткрыть  окно.  Сожалею,  что  будет
сквозняк  и  внутрь  могут  попасть  опавшие  листья,  но  что
надо,  то  надо...  —  Он  достал  из-под  пиджака  дубинку  и  про¬
тянул  ее  Стивенсу.  —  Используйте  ее  вместо  вебли,  Стивенс,
и  встаньте  у  окна,  спрятавшись  за  шторой.  Прижмитесь  к  сте¬
не.  Думаю,  наш  друг-акробат  уже  в  пути.
 Вдали  несколько  ночных  пьяниц  затянули  старую  народ¬
ную  песенку.
 — 	Тара...  бум...  эгей!
 — 	Он  перелез  через  стену,  —  сказал  сэр  Бенжамен.  —
Стивенс,  на  место!  Мы  останемся  сидеть  за  столом,  —  про¬
должил  он,  —  а  Джелкс  может  налить  нам  еще  немного
портвейна.  Не  нервничайте,  мистер  Перси,  возьмите  листок
бумаги  и  записывайте  все,  что  взбредет  вам  в  голову.
 Хвастунишка  вздохнул,  пожевал  кончик  карандаша  и  в  от¬
чаянии  затряс  головой.
 Однажды  майским  утром,
 Когда  еще  сияли  звезды...
 Черепахе  кролик  говорит...
 Рама  окна  тихо  скрипнула,  но  никто  не  поднял  головы.
Быть  может,  это  был  ветер,  ведь  на  улице  разыгралась  буря.
 и8

Акула  сказала  кишу:
 —  Если  поймаю  фонарщика,
 Который  зажигает  огни,
 Когда  ои...
 — 	Руки  вверх!
 — 	Подчиняйтесь!  —  шепнул  сэр  Бенжамен.
 Человек  в  черном  комбинезоне  и  с  капюшоном  на  голове
запрыгнул  в  комнату,  направив  револьвер  на  троицу.
 — 	Первый,  кто  шелохнется,  получит  сливу  в  брюхо!  —
рявкнул  он.
 — 	Что  вам  надо.  —  спокойно  спросил  Джелкс.  —  Деньги...
в  доме  их  совсем  немного.
 — 	Оставь  себе,  чтобы  напиться,  чистильщик  обуви!  —
Глаза  в  щелках  капюшона  обежали  комнату.  —  Держи  руки
над  головой,  Джелкс,  стань  к  стене...  Хорошо...  Что  у  тебя
перед  носом?
 — 	Гравюра,  —  невозмутимо  ответил  Джелкс.
 Это  действительно  была  маленькая  гравюра  в  медной  рам¬
ке.  Пейзаж.
 — 	Сними  ее...  осторожно,  никаких  лишних  движений,
иначе  прикончу...  Хорошо...  передай  ее  мне...  Одной  рукой,
а  вторую  не  опускай,  быстрее!
 Сэр  Брискомб  с  поднятыми  руками  легонько  кивнул.
 Паф!
 Дубинка  с  силой  опустилась  на  голову  грабителя.  Тот  со
стоном  повалился  на  пол.  Быстрый,  как  молния,  сэр  Бри¬
скомб  бросился  к  нему.  Сухо  щелкнули  стальные  наручники
на  запястьях  вора.
 — 	Стивенс,  сорвите  с  него  капюшон.  Думаю,  вы  полу¬
чите  удовольствие,  узнав  старого  знакомого,  —  со  смехом
добавил  он.
 — 	Дигби!  —  взревел  шофер,  исполнив  приказ.  —  Теперь
я  тебя  превращу  в  фарш.
 — 	Ни  в  коем  случае,  —  воспротивился  сэр  Бенжамен,  —
дайте  ему  стакан  виски,  чтобы  он  пришел  в  себя.
 — 	Лучше  дать  ему  крысиного  яда,  —  проворчал  шофер,
исполнив  распоряжение.
 119

Дигби  открыл  глаза.
 — 	Ой,  моя  голова,  —  застонал  он.  —  Этот  дом  точно  не
приносит  мне  удачи!  —  и,  заметив  наручники,  скривился.  —
Погорел,  —  проворчал  он,  —  заработал  пару  лет  в  камере.
 — 	Нет,  —  сказал  сэр  Брискомб.
 Дигби  медленно  приподнялся  и  очень  расстроился,  увидев
сэра  Бенжамена.
 — 	Один  из  боссов!  —  вскричал  он.  —  Дьявол,  я  не  знал
о  вас,  иначе  не  согласился  бы  на  работу.  Значит,  три  года
вместо  двух.
 — 	Никак  нет,  Дигби,  вас  ждет  кое-что  посерьезнее...
черная  шапочка  на  голове  судьи,  когда  жюри  произнесет:
«Виновен».
 Дигби  побледнел,  но  продолжал  хорохориться:
 — 	Враки!..  Я  никого  не  убил!
 — 	Убил!  Двоих  бедняг  в  Седжвик-банке.
 — 	Врете!..  Я  умею  читать  и  каждый  день  трачу  шиллинг
на  газеты.  Они  не  мертвы,  едва  оцарапаны.  Тариф  мне  из¬
вестен  —  пять  лет!  И  доказать  еще  надо.  А  теперь  помолчу.
Сначала  вызовите  моего  адвоката,  а  он  один  из  лучших.
 — 	Оплаченный  вашим...  хозяином,  —  улыбнулся  сэр  Бен-
жамен.
 — 	Или  дьяволом,  не  все  ли  равно,  но  ему  заплатят,  —
ухмыльнулся  бандит  и  указал  скованными  руками  на  Хва¬
стунишку.  —  Пусть  этот  толстячок  продолжит  свои  речи,
я  послушаю  вместе  с  вами.  —  Он  повернулся  к  сэру  Бриском-
бу.  —  Скажите,  босс,  почему  вы  не  заявляете,  что  все,  что
я  скажу,  будет  использовано  против  меня?  Это  закон,  а  вы
его  не  исполняете,  вы  нарушаете  правила!
 — 	Я  ничего  не  объявлю,  Дигби.
 — 	Это  как?  Земля  закрутилась  в  обратную  сторону?  —
удивленно  воскликнул  Дигби.
 — 	Если  земля  завертится  в  другую  сторону,  это  может
оказаться  в  вашу  пользу,  Дигби.
 — 	Ага,  надеетесь,  что  я  протреплюсь.  И  не  думайте!  Кто-
то  ударил  меня!  Это  запрещено.
 Он  вдруг  заметил  Стивенса,  а  выглядел  шофер  отнюдь  не
дружелюбно.
 120

— 	Сэр  Бенжамен,  —  закричал  Дигби,  —  прикажите  ему  не
трогать  меня.  Он  убийца,  он  изобьет  меня  кнутом...  Он  нальет
мне  отравы...  а  когда  я  помру,  он  похоронит  меня  под  липой
в  саду.  Вы  должны  меня  защищать  по  закону!
 Главный  инспектор  снова  улыбнулся.
 — 	Разве  вы  еще  не  поняли,  что  я  здесь  не  в  качестве  пред¬
ставителя  Скотленд-Ярда,  Дигби?  Боюсь,  я  позволю  Рокку
Стивенсу  делать  из  вас  все,  что  он  пожелает,  даже  отбивную.
 — 	Большой  бонза  Скотленд-Ярда  свидетель  убийства!  —
завопил  Дигби.  —  Об  этом  будут  кричать  все  газеты.
 — 	Ты  думаешь,  у  тебя  будет  возможность  поговорить
с  журналистами?  —  засмеялся  Стивенс,  схватив  Дигби  за
руку.
 — 	Ой!..  Он  ломает  мне  кости!
 — 	И  будет  ломать,  если  не  одумаешься,  Дигби.  Кто  на¬
нял  тебя  на  мелкие  пакостные  дела?  И  почему  ты  так  хотел
завладеть  этой  крохотной  гравюрой?
 — 	Я  не  смыслю  в  гравюрах,  —  презрительно  ответил
пленник.  —  Я  нашел  бы  что-нибудь  получше  и  полезней,  чем
эту  пустую  картинку.  Но  я  ничего  не  скажу.  Я  умею  держать
язык  за  зубами,  когда  надо.
 Кисть  Стивенса  снова  опустилась  на  его  руку,  и  Дигби
отчаянно  завопил:
 — 	Конец  руке!  Меня  пытают!  Ай!
 — 	Дайте  ему  еще  немного  виски,  Джелкс,  —  попросил
сэр  Бенжамен,  —-  а  вы,  Стивенс,  помешайте  своим  рукам
слишком  чесаться.
 Дигби  кивнул  головой  в  знак  согласия.
 — 	Я  знаю  этот  виски,  лучший...  но  рот  открою,  только
чтобы  выпить.  И  все.
 — 	Значит,  вам  нечего  мне  сказать?
 — 	Нет,  сэр...  Пять  лет.  И  на  этом  конец.  Это  лучше  того,
что  меня  ждет,  если  я  не  заткнусь.  И  буду  держать  язык  за
зубами.  Лучше  быть  избитым  и  сидеть  в  подвале,  где  пытают
людей  вроде  меня,  чем...  но  нет,  я  ничего  не  сказал.
 — 	Но  можешь  еще  проговориться!
 Сэр  Бенжамен,  Хвастунишка  и  двое  слуг  удивленно  подня¬
ли  головы:  никто  из  них  не  сказал  ни  слова,  но  они  слышали
 121

тихий  и  решительный  голос...  Он  раздался...  посреди  комна¬
ты.  Они  увидели,  как  что-то  шевельнулось  на  верху  библи¬
отечных  полок.  Словно  призрак  пользовался  тенью  мебели,
чтобы  остаться  незамеченным.  Дигби  тоже  заметил  неладное,
поскольку  в  ужасе  повернул  глаза  к  расплывчатому  видению.
 — 	Прошу  джентльменов  простить  меня.  Буду  признате¬
лен,  если  никто  не  шевельнется.  Дигби,  иди  сюда!
 — 	Нет,  нет!  Не  позволяйте  ему  приближаться!  —  завопил
Дигби  и  змеей  пополз  за  спину  Рокка  Стивенса.
 Шофер  отбросил  дубинку  и  выхватил  пистолет.
 — 	Жаль,  что  вы  плохо  понимаете!  —  с  каким-то  сожале¬
нием  сказал  голос.
 В  воздухе  что-то  поплыло,  и  Стивенс  выронил  пистолет.
Комнату  наполнил  запах  клематита...  Сэр  Бенжамен  заметил
предмет,  плясавший  в  воздухе,  как  бы  подвешенный  на  шел¬
ковой  нитке,  и  не  мог  отвести  от  него  взгляда.  Им  овладело
странное  ощущение.  Остальные,  как  и  он,  ощутили  запах
отравы  в  воздухе  и  уставились  на  странное  видение.  Нечто
вроде  лассо  змеей  подползло  к  Дигби,  обвило  его  тело  и  по¬
тащило  по  полу.  Невидимая  рука  открыла  дверь,  и  пленник
исчез.  Через  мгновение  лассо  вернулось,  уцепилось  за  упав¬
шую  гравюру  и  так  же  ловко  утащило  ее.
 — 	Еще  несколько  мгновений  терпения,  джентльмены,  не
больше...  еще  раз  прошу  прощения!
 «Голос!..  Какой  восхитительный  голос»  —  сказал  про  себя
Хвастунишка.
 Дом  погрузился  в  абсолютную  тишину...  вдали  послышал¬
ся  шум  уносящегося  автомобиля.  Стивенс  поднял  оружие,
сэр  Брискомб  протер  глаза.  Колдовство  закончилось.
 — 	Козодой  вырвал  его  у  нас  из-под  носа!  —  разозлился
Стивенс.
 — 	Действительно  ли  Козодой,  —  вымолвил  сэр  Бенжамен
со  странной  интонацией  в  голосе.
 Все  надолго  замолчали.
 — 	Джелкс,  —  наконец  спросил  сэр  Бенжамен,  —  вы  мо¬
жете  мне  сказать  что-то  особое  о  гравюре,  исчезнувшей  вме¬
сте  с  Дигби?
 — 	Она  изображала  Маршфайр-дворец,  сэр.
 122

— 	Маршфайр...  ах  да,  Дом  блуждающих  огоньков!
 — 	Там  родился  сэр  Джон.
 — 	Ничего  другого?
 Джелкс  внимательно  посмотрел  на  него.
 — 	Было,  сэр,  сэр  Джон  кое-что  прятал  за  рамкой.
 — 	Что  именно,  Джелкс?  —  почти  требовательно  вскричал
сэр  Брискомб.
 — 	Портрет  мисс  Фрейи  Десмонд,  сэр.
 — 	Ничего  другого?  —  разочарованно  вздохнул  инспектор.
 — 	Ничего  другого,  сэр,  но  если  позволите  высказать
личное  мнение,  скажу,  что  сэр  Джон  придавал  этому  особое
значение,  раз  прятал  в  этом  месте.
 — 	Вы,  наверное,  правы,  Джелкс,  —  мрачно  кивнул  сэр
Бенжамен.  Он  думал  о  предмете,  который  висел  в  воздухе.  —
Странно,  очень  странно,  ибо...  —  на  его  губах  появилась  не¬
ожиданная  улыбка.  —  Посмотрим...  Сэр  Джон,  очень  любя¬
щий  поговорки,  сказал  бы,  что  шанс  может  повернуться  на
180°,  и  я  готов  согласиться  с  ним!
 Его  глаза  все  это  время  неотрывно  следили  за  таинствен¬
ным  предметом  и  радостно  вспыхнули:  он  узнал  золотое  сти¬
ло  доктора  Харнимана  Десмонда...
 Сэр  Брискомб  и  все  остальные  продолжали  сидеть  в  доме
сэра  Джона  и  неторопливо  обсуждать  случившееся,  чему  спо¬
собствовал  «Хант  1878»,  ибо  Джелкс  щедро  разливал  этот
божественный  напиток.  Внезапно  зазвонил  телефон.
 — 	Это  вас,  сэр  Бенжамен,  из  Скотленд-Ярда,  —  сказал
слуга,  протянув  ему  акустический  рожок.
 Сообщение  было  очень  коротким,  но  чрезвычайно  важ¬
ным,  поскольку  главный  инспектор  присвистнул  и  задумался.
 — 	Меня  кое-кто  ждет,  —  наконец  сказал  он,  —  и  я  не
вижу  никаких  неудобств,  если  вы  поедете  со  мной,  ведь  мы
все  в  одной  лодке.
 Глава  14
 123

— 	Новости  о  сэре  Джоне?  —  осведомился  Хвастунишка,
надевая  пальто.
 — 	Быть  может,  —  лаконично  ответил  сэр  Брискомб.
 Громадный  «бентли»  болидом  пронесся  по  пустым  мо¬
крым  улицам  Лондона.  Строгий  полицейский  офицер  ждал
их  в  коридоре  мрачного  здания.  Он  вопросительно  глянул  на
сопровождавшую  сэра  Брискомба  троицу.
 — 	Эти  джентльмены,  сэр?
 — 	Они  со  мной,  —  сухо  ответил  начальник.
 — 	Она  ждет  вас  в  вашем  кабинете,  сэр.
 Дама,  сидевшая  в  небольшом  кожаном  кресле  рядом  со
столом,  листала  журнал.  Она  была  в  скромном  черном  оде¬
янии.  Ее  мокрый  плащ  висел  на  спинке  кресла.  Она  носила
очки  в  широкой  оправе  с  едва  затемненными  стеклами  и  ку¬
рила  тонкую  сигарету.  Она  слегка  кивнула,  увидев  вошедших
четырех  мужчин.
 — 	Представляю  вам  мисс  Перрайну  Хите,  —  сказал  сэр
Бенжамен.
 — 	А  вы  джентльмены  Рейнольд,  Джелкс  и  Стивенс,  не  так
ли?  —  улыбнулась  дама.  —  Они  могут  остаться,  сэр.
 Хвастунишка  был  обескуражен:  он  никогда  не  слышал
столь  мелодичного  голоса,  но  лицо,  чуть  скрытое  темными
очками,  было  скорее  суровым,  чем  дружелюбным.
 — 	Мисс  Хите  относится  к  специальной  службе  Скотленд-
Ярда,  —  пояснил  Брискомб.
 — 	Эти  джентльмены  готовы  провести  бессонную  ночь?  —
осведомилась  дама.
 — 	Если  речь  идет  о  Джоне...  —  начал  Хвастунишка.
 — 	Вполне  возможно,  —  холодно  ответила  она,  потом  по¬
вернулась  к  Стивенсу.  —  Рокк  Стивенс,  полагаю,  вы  знаете
дорогу  на  запад?
 Шофер  утвердительно  кивнул.
 — 	Скажем:  Ноттингэм,  Бредфорд...  потом  прямо  на  за¬
пад,  но  оставив  Ланкастер  слева.
 — 	Кембрийские  горы,  не  так  ли?  —  сказал  Стивенс,  чьи
глаза  превратились  в  две  узенькие  щелки.  —  Ближе  к  делу,
мисс  Хите,  я  знаю,  куда  вы  хотите  отправиться.
 124

— 	Не  так  далеко  от  Маршфайр-дворца,  —  улыбнулась
молодая  дама.
 — 	И  все  же  речь  идет  о  сэре  Джоне,  не  так  ли?  —  умоля¬
юще  спросил  Хвастунишка.
 — 	Если  точнее,  речь  идет  о  расхождении  во  мнении,  ми¬
стер  Рейнольд,  я  хочу  предупредить  кое-что...  скажем,  казнь.
 — 	Джона!  —  в  ужасе  вскричал  Хвастунишка.
 — 	Нет!  Тогда  бы  я  использовала  слово  «убийство».
 — 	Если  сэр  Бенжамен  согласен,  —  твердо  сказал  Стивенс.
 — 	Конечно,  он  согласен,  —  ответила  дама,  не  дав  воз¬
можности  Брискомбу  ответить.  —  «Бентли»  быстрее  моего
«остина»,  не  так  ли,  мистер  Стивенс?
 — 	«Бентли»  превосходит  все  автомобили,  —  проворчал
шофер,  —  особенно  тот,  что  стоит  у  двери.
 — 	И  с  Рокком  Стивенсом  за  рулем,  —  весело  кивнула
дама.  —  Это  оставляет  мне  время  задать  один  вопрос  Джелк-
су.
 — 	Если  мистер  Бенжамен  согласен,  я  отвечу.
 — 	Он  согласен,  —  последовал  ироничный  ответ.
 — 	Мисс  Перрайне  Хите  все  безгранично  доверяют,  —
подтвердил  сэр  Брискомб,  —  и  я  в  первую  очередь.  Я  никогда
не  колебался,  подчиняясь  ей.
 — 	Джелкс,  кто  был  тот  ученый,  которого  регулярно  при¬
глашали  в  Маршфайр-дворец,  когда  сэр  Джон  был  еще  маль¬
чуганом?
 Лицо  слуги  побагровело.
 — 	Это  был  француз,  —  нехотя  ответил  он.
 — 	Вы  забыли  его  имя?
 — 	Нет,  такое  имя  никогда  не  забывается!  —  резко  ответил
он.
 — 	Совершенно  верно!  Вы  можете  назвать  его?  Сэр  Бен¬
жамен,  конечно,  согласен.
 — 	Виктор  Козодой!
 — 	Спасибо.  Можете  ли  сказать  еще  что-нибудь  об  этом
джентльмене?
 — 	Он  не  был  джентльменом,  —  взорвался  Джелкс,  —  быть
может,  большой  эрудит,  но,  прежде  всего,  бессердечный  не¬
годяй.  Он  был  змеей,  которую  мой  любимый  хозяин  пригрел
 126

на  своей  груди.  Он  обокрал  его,  принес  бесчестье  и  испоганил
этот  благородный  дом...  Он...
 — 	Я  освобожу  вас  от  нескольких  жестоких  слов,
Джелкс,  —  сказала  Перрайна  Хите,  с  ноткой  сострадания
в  голосе.  —  Леди...  Бредфильд  была  женщиной  сентимен¬
тальной  и  слабой,  легкой  добычей  для  бессовестных  типов
закалки  Виктора  Козодоя.
 — 	Она  не  пережила  скандала,  —  вполголоса  продолжил
Джелкс,  —  хотя  мой  хозяин  простил  ей  все.  Француза  вы¬
швырнули  за  дверь,  но  он  вернулся,  чтобы  обокрасть  хозяина.
 — 	Тогда  он  получил  пулю  в  бедро.  Жаль,  что  она  не
попала  в  голову  этого  эрудита,  —  перебила  его  Перрай¬
на.  —  Я  сказала  эрудит,  поскольку  с  помощью  огромной
финансовой  поддержки  вашего  хозяина  человек  совершил
удивительное  открытие.
 Джелкс  вскочил  с  места,  это  не  был  мирный  и  почтитель¬
ный  слуга,  а  мститель,  исполнитель  репрессий.
 — 	Когда  сэр  Джон  вернулся  с  войны,  мы  приступили
к  поискам  негодяя.  Он  прятался,  и  не  без  причины,  посколь¬
ку  в  эти  годы  бедствий  и  нищеты  он  занялся  шпионажем,
но  его  так  и  не  схватили.  Да,  сэр  Бенжамен  может  это  знать,
мы,  сэр  Джон  и  я,  совершили  немало  преступлений,  пока  не
обнаружили  его  след  и  не  нашли  его!
 Мисс  Хите  слегка  вздрогнула.
 — 	Мы  вырвали  у  него  его  изобретение,  часть  которого,
кстати,  принадлежала  сэру  Джону,  поскольку  именно  его
отец  потратил  деньги  на  его  реализацию.  Какой  чудесный
день!..  До  сих  пор  вижу  француза  на  коленях  перед  сэром,
пока  я  рвал  документы  и  уничтожал  аппараты.  А  потом...
 — 	Потом?
 — 	Он  отомстил  за  пятно  на  чести  герцогов  Элинброу-
ков!  —  Джелкс  помолчал,  потом  продолжил:  —  Сэр  Джон
сказал  ему:  «Виктор  Козодой,  примиритесь  с  Богом,  ибо
я  вас  убью...  если  я  сдам  вас  правосудию,  ваш  конец  будет
постыдным».  Пуля  попала  ему  меж  глаз...  Когда  правосудие
позже  узнало  об  этом,  оно  осудило  сэра  Джона.  Он  отказал¬
ся  от  королевского  помилования  и  был  отправлен  в  тюрьму
Уэллмур.
 127

— 	Где  сделал  довольно  полезную  работу,  —  живо  пере¬
била  его  мисс  Хите.
 — 	Значит,  его  осудили  не  за  грабеж  со  взломом?  —  вос¬
хищенно  воскликнул  Хвастунишка.  —  Какой  человек!
 Мисс  Перрайна  Хите  поколебалась.
 — 	Если  не  ошибаюсь,  сэр  Джон  продолжил  работу  над
изобретением...
 Джелкс  закусил  губы.
 — 	Он  был  беден  и  влюблен  во  Фрейю  Десмонд,  —  не¬
охотно  продолжил  он,  —  полагаю,  старик  Десмонд  буквально
сидел  на  нем...
 — 	Если  хотите,  чтобы  я  догнал  ваш  «остин»,  —  начал
Рокк  Стивенс.
 — 	В  путь!  —  радостно  приказала  мисс  Хите.  —  Благодарю
мистера  Джелкса  за  откровенность.  Теперь  я  знаю,  что  мы
можем  полностью  доверять  ему  и  его  друзьям:
 Джелкс  внимательно  поглядел  на  нее.
 — 	Вы  спрашивали  то,  что  вы  уже  знали,  мисс?
 — 	От  вас  ничего  не  скроешь,  мой  славный  Джелкс!  —  со
 смехом  воскликнула  она.
 Бедняга  Хвастунишка  пережил  новый  момент  удивления.
Мисс  Хите  отвела  его  в  сторону  и  шепнула.
 — 	Филемон  желает  видеть  Бавкиду.
 — 	Боже  всемогущий,  что  это  значит?  —  застонал  он.  —
Что  у  вас  общего  с  этим  таинственным  негодяем  Майл¬
сом?
 Брискомб,  в  свою  очередь,  весьма  удивился,  когда  она
сказала  ему:
 — 	Не  забудьте  захватить  свой  англо-французский  сло¬
варь,  сэр  Бенжамен!
 *  *  *
 «Остин»  несся  по  широким  удобным  дорогам  Севера,
словно  за  ним  гнался  дьявол.  Он  едва  притормаживал,  про¬
езжая  через  города  и  деревни,  но  даже  опасные  повороты  не
заставляли  его  замедлять  свой  бег.  Мужчина  за  рулем  скрипел
зубами,  когда  стрелка  спидометра  опускалась  ниже  100  кило¬
метров,  и  спешил  ускориться.  Триста  миль  в  темноте,  сквозь
 128

дождь  и  ветер,  было  настоящим  подвигом,  но  шофера,  по¬
хоже,  не  останавливали  никакие  препятствия.  В  Бредфорде
мотор  закашлял  и  закапризничал.
 — 	Нельзя  терять  ни  минуты,  —  процедил  мужчина,  слов¬
но  железо  и  сталь  могли  его  услышать.
 Наверное,  он  был  волшебником,  поскольку  мотор  вновь
заурчал  и  набрал  адскую  скорость.  Стояла  еще  ночь,  когда
луна  выглянула  из-за  облаков  и  осветила  резкие  контуры
Пеннинских  гор.  Шофер  заурчал  от  удовольствия,  но  позади
послышался  болезненный  стон.
 — 	Заткнись!  —  рявкнул  шофер.
 — 	Руки  и  ноги!
 — 	Щекотка  по  сравнению  с  тем,  что  тебя  ждет,  мерза¬
вец!  —  последовал  угрожающий  ответ.
 И  снова  слышались  только  ровный  рокот  мотора  и  прон¬
зительный  свист  ночного  ветра.  Внезапно  автомобиль  замед¬
лил  свой  дикий  бег,  шофер  повернулся  и  рявкнул  в  темноту
позади  себя:
 — 	Можешь  выглянуть  в  окно?
 — 	Нет,  —  раздался  такой  же  злобный  ответ,  —  я  напо¬
ловину  ослеп  в  этой  поганой  повозке,  где  валяюсь  простым
пакетом.
 — 	Если  мне  придется  остановиться,  чтобы  открыть  тебе
глаза,  ты  пожалеешь!
 — 	Ага!  Нос  мне  расквасил,  грязное  животное!  Что  тебе
от  меня  надо?
 — 	Многое,  но  об  этом  поговорим  позже.  А  пока  выгляни
в  окно.  Луна  светит  достаточно  хорошо,  чтобы  ты  мог  по¬
любоваться  пейзажем.
 — 	Я  ничего  не  вижу,  —  начал  собеседник,  но  тут  же  вы¬
ругался.
 — 	Если  ругаешься,  значит,  что-то  видишь,  —  усмехнулся
шофер.  —  И  что,  видишь,  грязнуля?
 — 	Это  башня  Маршфайра...  нет,  я  ничего  не  сказал,  я  ни¬
чего  не  сказал!
 — 	Ты  сказал  и  этого  достаточно.  Значит,  знаешь  местеч¬
ко...  превосходно!
 Автомобиль  продолжал  катить  вперед.
 129

— 	Скажи,  —  крикнул  тип  с  заднего  сиденья,  —  отвези
меня  лучше  за  тысячу  миль  отсюда,  я  не  имею  ничего  общего
со  всем  этим!
 — 	Ты  приказываешь,  я  подчиняюсь,  —  насмешливо  от¬
ветил  шофер
 — 	Если  речь  идет  о  деньгах...
 — 	Ты  действительно  хочешь  сократить  свою  жизнь  на
несколько  часов?  Нет?  Тогда  молчи.  Кстати,  мы  вскоре  при¬
едем.
 Автомобиль  свернул  на  песчаную  проселочную  дорогу,  по
которой  «остин»  едва  двигался,  подпрыгивая  на  выбоинах,
пока  не  подъехал  к  заброшенному  разваливающемуся  дому.
Заскрипели  тормоза.  Автомобиль  остановился.
 — 	Вылезай,  поганец,  —  приказал  шофер,  —  ослаблю  тебе
путы  на  ногах,  чтобы  мог  идти  сам.  Это  вряд  ли  доставит  тебе
удовольствие,  но  мне  плевать  на  твое  благополучие.  Будь
теперь  умным  и  покорным,  как  ягненок,  мой  револьвер  на¬
правлен  на  твою  поганую  башку.
 В  замочной  скважине  скрипнул  ключ,  дверь  с  хрустом
распахнулась.  Мужчина  чиркнул  спичкой.
 — 	Вот  кресло...  слишком  хорошее  и  удобное  для  таких
типов,  как  ты...  Глоток  бренди?
 — 	То  же,  что  спросить  пчелу,  что  она  предпочитает:  воду
или  песок!
 — 	Пей,  но  не  подавись,  твоя  жизнь  мне  еще  дорога,  по
крайней  мере,  на  некоторое  время.
 — 	Лучше.  Надо  ли  оставлять  наручники  на  руках?  Это  же
не  полицейский  участок!
 — 	Нет,  но  к  тебе  тут  отнесутся  лучше,  чем  там,  будь  уверен!
 Скупой  свет  свечи  едва  рассеивал  мрак  в  комнате  с  по¬
косившейся  мебелью.  Большой  глоток  бренди  явно  улушил
настроение  пленника,  который  позволил  себе  усмехнуться.
 — 	Смейся,  Дигби,  пока  у  тебя  есть  возможность,  —  за¬
смеялся  шофер.
 — 	Э-э-э...  ты  меня  знаешь?  Я  думал,  что  ошиблись  лич¬
ностью,  такое  часто  случается...
 — 	Но  когда  зовешься  Дигби,  сразу  становится  ясно,  что
ошибкой  и  не  пахнет,  не  так  ли?
 130

Дигби  тщетно  пытался  разглядеть  своего  тюремщика.
Таинственный  человек  не  только  держался  вне  круга  света
от  свечи,  но  и  выглядел  призраком,  который  растворялся
с  капризными  тенями  на  стенах  и  мебели  из-за  сквозняка,
раскачивающего  пламя.
 — 	Я  тебя  совсем  не  различаю,  —  проворчал  Дигби.  —
Не  будь  у  тебя  таких  крепких  кулаков,  я  бы  принял  тебя  за
существо  из  дыма  и  тени.  Я  повторяю  вопрос:  что  тебе  от
меня  надо?
 — 	Сначала  побеседовать!
 — 	Люблю  социальную  жизнь,  —  усмехнулся  Дигби,  —
особенно  в  компании  с  бутылкой  бренди.  Начинай  дискус¬
сию!
 В  желтоватом  свете  свечи  вдруг  возникли  две  мощные
руки,  пальцы  которых  начали  разгибаться.
 — 	Семь!  Семь  лет  заключения...  Два  года  я  провел  в  тюря¬
ге...  Не  в  Пентонвилле,  Дигби,  это  рай  по  сравнению  с  Уэл-
лмуром!
 — 	Уэллмур...  —  пролепетал  Дигби,  и  его  щеки  посерели.
 — 	Я  заработал  там  сердечную  болезнь,  которую  нелегко
вылечить  в  моем  возрасте.  Это  —  подарок  типа,  который  сдал
меня  полиции.
 У  Дигби  застучали  зубы.
 — 	Странный  шум,  Дигби,  вроде  трещотки,  похоже  на
крик  поганой  птицы...  ночной  ласточки,  козодоя.
 — 	Хватит!  —  взмолился  пленник.
 — 	Козодой...  хороший  математик,  Дигби.  Он  знал,  что
семь  лет  в  Уэллмуре  равнозначны  медленной  смерти.  На¬
чинаешь  соображать,  кто  я?
 Дигби  опустил  голову  и  умоляюще  поднял  руки.  Голос
человека  стал  резким  и  безжалостным.
 — 	В  свою  защиту  скажешь,  что  получил  приказ  от  Ко¬
зодоя,  чтобы  запутать  в  маленьком  поганом  дельце,  которое
будет  стоить  мне  семи  лет,  если  меня  возьмут.  Меня  взяли...
все  было  ловко  состряпано.
 — 	Я  был  всего  лишь  инструментом,  —  выдавил  Дигби.
 — 	Который  можно  сломать  без  угрызений  совести
 — 	Невидимка...  —  начал  Дигби.
 131

— 	Прекрасное  имя,  а?  А  тот,  кто  его  носит,  может  подо¬
браться  к  Козодою!
 — 	Но  я  не  знаю  его,  —  в  отчаянии  простонал  Дигби,  —
я  никогда  его  не  видел  и  уверяю,  что  никто  никогда  не  был
в  состоянии  к  нему  подобраться.  Как  и  другие,  я  получал  при¬
казы  по  телефону  или  через  маленькие  объявления  в  газетах,
иногда  запиской,  отпечатанной  на  машинке.
 — 	Не  сомневаюсь.  Вопрос:  как  туда  войти?
 — 	Туда?
 — 	Не  тяни  кота  за  хвост,  миляга,  не  в  твоих  интересах.
И  не  давай  мне  времени  подумать  о  твоих  поганых  штучках.
Девушка  с  Таннер-стрит...
 Дигби  скорчился  от  страха
 — 	Я  не  знал,  кто  она,  Невидимка,  клянусь!  Но  все  плохо
кончилось...  она  послала  меня  в  нокаут!
 — 	Тебе  повезло,  иначе  ты  давно  бы  уже  сдох.  Выкла¬
дывай  быстрее,  как  войти  в  Маршфайр-дворец,  не  теряя
времени?
 — 	Лачуга  лесника  среди  красных  дубов  за  оградой...  там
есть  подвал  и  коридор,  —  угасшим  голосом  ответил  Дигби.
 Невидимка  задумался  на  несколько  минут.
 — 	Возможно,  я  рискну.
 В  свете  круга  появились  пальцы.
 — 	Два  часа!  Дело  можно  сделать  за  два  часа.
 Из  тьмы  вылетело  лассо,  и  в  мгновение  ока  Дигби  сидел
в  кресле,  связанный,  как  вестфальская  колбаса.
 Раз...два...  разогнулись  пальцы,  и  рука  положила  рядом  со
свечой  маленький  темно-серый  круглый  предмет.
 — 	Бомба  замедленного  действия,  Дигби,  отрегулирована
на  два  с  половиной  часа.  Если  я  не  вернусь  к  этому  времени,
она  взорвется  и  ты  вместе  с  ней!
 — 	Подожди!  —  закричал  негодяй.  —  В  хижине  рядом
с  дверью  в  подвал  есть  растяжка,  подключенная  к  электри¬
ческой  системе  тревоги.
 — 	Спасибо!..  Бомба  взведена...  Не  хочу  подвергать  тебя
излишней  опасности.
 — 	В  конце  коридора  стоит  часовой!  —  вскрикнул  Дигби.
 — 	Еще  раз  спасибо.  Учту!
 132

Скрипнула  дверь,  и  внутрь  ворвался  холодный  ветер.
 —  Невидимка!  —  закричал  пленник.
 Но  ответа  не  последовало...  комната  была  пуста.
Послышался  странный  рокот,  похожий  на  далекое  жуж¬
жание  пчелы.  Это  начал  молиться  Дигби.
 Джон  Бредфильд  так  и  не  заснул,  хотя,  по  своим  под¬
счетам,  всю  ночь  провел  в  узкой  и  темной  камере,  куда  его
бросили  подручные  Козодоя.  Ощупав  стены,  он  ощутил  под
пальцами  осклизлый  шероховатый  камень  камеры  разме¬
ром  три  шага  на  четыре.  До  потолка  он  не  смог  дотянуться,
но  воздух  и  свет  в  нее  проникали.  Воздух  становился  уже
тошнотворным  и  удушливым,  когда  стальная  бронированная
дверь  открылась.  Вошли  типы,  которые  накануне  заперли  его.
В  руке  одного  был  кучерский  фонарь.
 В  нескончаемый  коридор  через  оконца  и  отдушины  про¬
никали  первые  лучи  рассвета.  Они  остановились  перед  же¬
лезной  дверью
 — 	Эта  дверь  мне  знакома,  —  сказал  Джон.
 Когда  дверь  распахнулась,  его  ослепил  белый  электриче¬
ский  свет.  Странное  место!  Длинные  столы  белого  мрамора,
нескончаемое  количество  физической  и  химической  аппа¬
ратуры  от  античных  машин  Рамсдена,  лейденских  банок,
горелок  Бунзена  до  мощных  динамомашин...  бутылей,  колб,
перегонных  кубов,  электрических  печей  накаливания,  стран¬
ных  хрустальных  трубок  с  соленоидами...
 Бредфильд  улыбнулся:  не  было  ничего  незнакомого,  на¬
против!
 Охранники  приказали  занять  место  в  широком  хромиро¬
ванном  кресле  и  застегнули  кандалы  на  щиколотках,  лишив
малейшей  возможности  двигаться.  И  тут  же  ушли,  заперев
дверь  за  собой  на  ключ.
 — 	Не  будем  прибегать  к  микрофону,  Бредфильд!
 Глава  15
 133

Голос  доносился  из  дальнего  угла,  где  лампы  не  были  за¬
жжены.  Вглядевшись,  Джон  едва  разглядел  темный  непод¬
вижный  силуэт.
 — 	Какая  привилегия!  —  издевательски  засмеялся  он.  —
Думаю,  редко  кому  доводилось  увидеть  вас  даже  в  плаще
и  капюшоне,  как  сейчас.
 — 	Действительно,  глупый  смельчак.  Если  таковые
и  были,  у  них  не  было  возможности  рассказать.  Полагаю,
все  здесь  вам  знакомо.
 Джон  кивнул.
 — 	Ваша  тайная  лаборатория,  —  хихикнуло  явление,  —  где
вы  столь  же  тайно  работали  над  формулой  Х.Д.  128!
 — 	Согласен,  что  провел  здесь  немало  часов,  но  только
куря  трубку  и  читая  Диккенса.  Кстати,  советую  вам  это  чте¬
ние,  особенно  «Рождественские  сказки».  Они  могли  бы  пре¬
вратить  вас  в  лучшего  человека,  как  случилось  с  Эбенезером
Скруджем!
 — 	Хватит  идиотских  речей,  Бредфильд!
 — 	Идиотские  речи  ваши,  когда  вы  утверждаете,  что
это  моя  лаборатория!  —  Ответа  не  последовало,  и  Джон
продолжил:  —  Вы  нашли  и  забрали  маленькую  гравюру,
Nightjar?
 Силуэт  раздраженно  заворчал  и  пригрозил  Джону:
 — 	Пока  нет.  Поразмыслив,  я  решил,  что  моему  сотруд¬
нику  не  удалась  его  миссия.
 — 	Как  жаль!  —  хихикнул  Джон.  Оглянувшись,  он  флег¬
матично  продолжил:  —  Вообще,  я  могу  считать  это  ненужное
барахло  своим,  поскольку  деньги  на  него  дал  мой  бедный
наивный  отец.
 — 	Для  того  человека,  которого  вы  убили,  негодяй!
 — 	Мерзавца  по  имени  Виктор  Козодой,  которого  я  при¬
говорил  к  смерти  и  казнил!
 Явление  было  по-прежнему  неясным,  но  молодой  человек
заметил  дрожь  собеседника.
 — 	Даже  я,  Козодой,  могу  ошибаться,  что  со  мной  и  про¬
изошло,  Бредфильд.  Считаю,  что  вы  сказали  правду,  и  боюсь,
мне  придется  отказаться  от  доведения  до  ума  замечательной
формулы.  Долгое  время  я  думал,  что  вы  сами  хотите  получить
 134

выгоду  от  изобретения  несчастного  ученого,  которого  убили.
Я  допустил  ошибку,  и  она  дорого  мне  обошлась,  но  моя  месть
не  замедлит  состояться...
 — 	Это  утешает,  как  сказал  бы  Сэм  Уэллер,  великолепный
слуга  мистера  Пиквика!
 — 	Это  утешает!  —  повторил  Козодой.  —  Я  потерпел  ко¬
раблекрушение,  но  вы  пойдете  на  дно  вместе  со  мной  в  моем
корабле,  герцог  Элинброук!  —  Он  нажал  кнопку,  и  через  не¬
сколько  секунд  появился  один  из  подручных.  —  Приготовьте
аппараты,  —  приказал  призрачный  бандит,  —  и  предупредите
меня,  когда  все  будет  готово.
 И  исчез,  словно  поглощенный  небытием.  Сообщник  не¬
медленно  приступил  к  работе.  Бредфильд  видел,  как  он  пово¬
рачивает  множество  гаек,  подсоединяет  провода  и  не  сводит
глаз  с  большого  распределительного  щита,  на  котором  мига¬
ли  красные  лампочки.  Где-то  тихо  загудела  динамо-машина.
Человек  удовлетворенно  потер  руки  и  внимательно  уставился
на  щит,  где  лампочки  наливались  красным  светом.  Он  подо¬
шел  к  Джону  с  медным  шлемом,  соединенным  с  множеством
проводов.
 — 	Сейчас  возложим  маленькую  корону  на  голову  его  че¬
сти!  —  усмехнулся  он.
 Внезапно  он  удивленно  обернулся:  лампы  на  табло  по¬
гасли,  и  гудение  динамо-машины  прекратилось.
 — 	Что  происходит?  —  проворчал  человек.
 — 	Многое!  —■  послышался  тихий  голос.  —  Бросьте  эту
безделушку.  Она  вышла  из  моды,  и  подумайте  о  револьвере,
направленном  в  вашу  голову!
 Человек  выругался,  но  в  то  же  мгновение  через  зал  проле¬
тел  тяжелый  металлический  стержень  и  ударил  его  по  голове.
 — 	Хорошее  снотворное,  —  сказал  голос,  —  успокоит  лю¬
бого.
 Хотя  зал  был  хорошо  освещен,  Джон  видел  только  кост¬
лявые  пальцы,  которые  отрывали  провода,  разбивали  лампы
и,  наконец,  сняли  с  него  наручники.
 — 	Ради  бога,  кто  вы?  —  воскликнул  Джон.
 — 	Филемон  чуть  ранее  позвал  Бавкиду...
 — 	Майлс!
 135

— 	Тсс!..  Я  слышу,  приближаются  люди...  должно  быть,
хорошие  люди.  Небо,  похоже,  сегодня  неплохо  защищает
Дигби,  но  если  вмешалось  небо,  я  не  против.
 Бредфильд  согласился,  что  Невидимка  заслуживает  своего
имени,  поскольку  едва  заметил  убегающий  силуэт.  Но  у  него
не  было  времени  проследить  за  бегством,  ибо  дверь  откры¬
лась  и  в  комнате  появились  двое  остальных  слуг.  Они  шли
с  поднятыми  руками.
 — 	Вот  он,  сэр...  Мы  сдаемся!
 За  слугами  шли  сэр  Брискомб,  Перси  Рейнольд,  Рокк
Стивенс,  Джелкс  и  неизвестная  молодая  дама  в  шелковом
плаще  и  светло-красном  резиновом  капюшоне...  Перрайна
Хите.
 *  *  *
 Через  час  все  собрались  в  громадном  обеденном  зале.
 — 	Мы  обыскали  весь  замок,  но  нашли  только  доктора
Десмонда,  —  объявил  Джелкс.  —  Бедняга  не  совсем  в  своем
уме  и  только  спрашивает,  что  случилось  с  его  племянницей.
 — 	Где  она?  —  воскликнул  Бредфильд.
 Джелкс  пожал  плечами:
 — 	Мы  ее  не  нашли,  сэр  Джон.
 В  это  мгновение  вошел  Стивенс  в  сопровождении  доктора
Десмонда.  Старик  выглядел  угнетенным  и  отсутствующим
взором  оглядел  собравшихся.
 — 	Я  хочу  уйти  отсюда,  —  простонал  он,  —  дайте  мне
уйти...  этот  дом  проклят!
 Он  рухнул  в  кресло  и  закрыл  лицо  руками.
 — 	Никто  не  собирается  долго  оставаться  в  этом  месте,  —
вдруг  сказала  Перрайна  Хите.
 Джон  вскочил  и  внимательно  вгляделся  в  нее.
 — 	Этот  голос...  О!  Этот  голос...
 — 	У  вас  была  возможность  несколько  раз  слышать  его,
ваша  честь.
 — 	В  ту  ночь  в  замке  леди  Дункан,  когда  Вейдон...  —  про¬
шептал  он.
 — 	Тигрица!  —  взревел  Хвастунишка.  —  Как  я  раньше  не
подумал  об  этом?
 136

— 	Всему  свое  время,  —  улыбнулась  Перрайца  Хите.  —
Вот  что  я  обнаружила  в  комнате,  где  мы  ночью  освободили
беднягу  Дигби.
 Она  держала  гравюру  на  вытянутой  руке.  Джон  Бредфильд
вдруг  забеспокоился.
 — 	Оставьте  ее...  оставьте  ее...  —  почти  умоляюще  про¬
лепетал  он.
 Перрайна  Хите  обратилась  к  сэру  Брискомбу:
 — 	Вы  не  забыли  англо-французский  словарь,  сэр  Бен-
жамен?
 — 	Конечно  нет...
 — 	Найдите  английское  слово  Night  jar.
 — 	Nightjar...  Ночная  ласточка,  —  пробормотал  высокопо¬
ставленный  чиновник,  быстро  листая  толстый  том.  И  через
мгновение  пронзительно  вскрикнул.
 — 	Итак,  сэр?
 — 	Nightjar...  Ночная  ласточка...  на  французском...  Козо¬
дой!  Боже,  надо  ли  понимать,  что  Виктор  Козодой...
 — 	Был  Ночной  Ласточкой?  Виктор  Козодой  мертв,  а  наш
призрачный  бандит  живее  всех  живых,  —  флегматично  воз¬
разила  Перрайна  Хите.
 Сэр  Брискомб  прижал  кулаки  к  вискам.
 — 	Ничего  не  понимаю,  —  вздохнул  он.  —  Что  все  это
значит?
 — 	То,  что  его  брат  Адриен  все  еще  жив.  Именно  он  и  есть
настоящий  Козодой!
 Воцарилось  тяжелое  молчание.  Только  доктор  Десмонд
равнодушно  сидел  и  шептал  какие-то  непонятные  слова.
Перрайна  Хите  сорвала  рамку  и  извлекла  фотографию,  спря¬
танную  меж  двух  склеенных  листов  бумаги.  Джон  Бредфильд
побледнел
 — 	Фрейя!  —  пробормотал  он.
 — 	Сэр  Джон,  —  продолжила  девушка,  бросив  на  него
печальный  сочувствующий  взгляд,  —  это  необходимо...  Мо¬
жете  сказать,  что  вы  сами  написали  на  обороте  этой  фото¬
графии?
 — 	Там  написано:  Фрейя  Десмонд,  но  я  зачеркнул  имя
Десмонд,  чтобы  заменить  на...
 138

— 	Козодой!
 Сэр  Бенжамен  скрестил  руки.
 — 	Фрейя  Козодой...  дочь  Ночной  Ласточки!
 — 	Нет,  его  племянница!
 Это  был  пронзительный  голос.  Джелкс  и  Стивенс  одно¬
временно  бросились  на  доктора  Харнимана  Десмонда.  Кто
узнал  бы  в  нем  спокойного  и  робкого  ученого?  Его  белые
волосы  встопорщились  дьявольским  хохолком,  словно  их
поднял  пар  из  невидимой  адской  печи.  Рот  исказила  же¬
стокая  гримаса.  Хотя  все  присутствующие  обладали  нема¬
лым  мужеством,  они  едва  выдержали  ужасающий  тигриный
взгляд.
 — 	Все  встает  на  место!  —  усмехнулся  он.  —  Это  я  Козо¬
дой,  убитый  бедняга  Виктор  Козодой  был  моим  любимым
братом,  а  Фрейя  его  дочерью.  Ха-ха,  герцог  Элинброук!  Вме¬
сто  того  чтобы  читать  Диккенса,  вам  лучше  взять  в  своей  би¬
блиотеке  шедевр  французской  литературы  «Сида»  Корнеля.
Там  есть  любовная  сцена  между  наивной  девушкой  и  убийцей
ее  отца.  Ха-ха-ха!
 Он  насмешливо  глянул  на  сэра  Брискомба.
 — 	Я  никогда  не  считал  вас  особо  умным  человеком,  сэр
Бенжамен,  и  продолжаю  так  считать,  но  допускаю,  что  не
поступил  умно,  просто  переведя  свое  имя.  Но...  я  был  горд...
Я  —  француз...  Может,  это  поможет  вам  найти  объяснение,
хотя  сомневаюсь,  что  ваш  разум  способен  на  это.
 Его  горящий  взгляд  остановился  на  Бредфильде,  и  он  гля¬
нул  ему  прямо  в  глаза.
 — 	Я  сыграл  и  проиграл.  Французская  поговорка  требует
быть  «хорошим  игроком»,  так  я  и  поступлю.  В  венах  Фрейи
нет  ни  капли  крови  Козодоя.  Мой  брат  женился  на  вдове,
матери  маленькой  девочки,  которую  он  удочерил,  но  никогда
не  был  примерным  отцом.  Что  касается  Фрейи...  —  он  по¬
шатнулся  и  рухнул  в  кресло.  —  Нет  —  пролепетал  он,  оттол¬
кнув  Джелкса,  —  будьте  спокойны,  я  не  собираюсь  кончать
с  собой.  Во  мне  еще  остается  искорка  веры,  но  не  думаю,  что
сэр  Брискомб  когда-нибудь  отправит  меня  на  эшафот!  —  Он
глубоко  и  страдальчески  вздохнул.  —  Что  касается  Фрейи...  —
глухо  повторил  он,  но  веки  его  опустились
 139

—  Разрыв  аневризмы...  —  пробормотал  сэр  Бенжамен.  —
Бог  оказался  снисходительным  к  нему...  но,  правда,  пути  Его
неисповедимы!
 *  *  *
 Дверь  снова  открылась,  вернее,  приоткрылась,  и  в  щели
возникло  худое  бледное  лицо.
 — 	Послушайте,  искатели.  Вы  знаете,  я  не  могу  вас  по¬
здравить!  В  коридоре,  ведущем  в  хижину  егеря,  лежит  тип,
которого  сочли  мертвым,  хотя  пуля  только  оцарапала  его.
Рядом  с  ним  валяется  человек  Козодоя,  который  должен
был  прикончить  типа,  но  не  успел,  поскольку  я  сам  за¬
нялся  им.
 — 	Флауэрдейл!  —  вскричал  Бредфильд.
 — 	Думаю,  так  его  зовут.
 — 	Майлс!..  —  позвал  его  Джон,  когда  голова  исчезла.
 — 	Отец!..  —  тихо  сказала  Перрайна  Хите.
 Лицо  вновь  появилось.
 — 	Оливия?  Ты  снова  обрела  голос,  дочь  моя?  Это  мне  ра¬
достно,  но  меньше  мне  нравится  то,  что  ты  пошла  на  службу
этих  кровопийц  из  Скотленд-Ярда.  Но  я  желаю  тебе  счастья,
как,  впрочем,  и  себе!
 На  этот  раз  он  исчез  по-настоящему.  Из  темных  глаз  де¬
вушки  по  щекам  скатились  две  крупные  слезы.
 — 	Только  после  заключения  отца  я  узнала,  каким  стран¬
ным...  и  беззаконным  способом  он  зарабатывал  на  жизнь.
Мое  волнение  было  таким  сильным,  что  я  потеряла  голос.
Сообщники  Козодоя  известили  отца.  Думаю,  это  был  силь¬
ный  удар  для  него.  Тогда  я  поступила  в  полицию.
 — 	Чтобы  восстановить  равновесие,  —  улыбнулся  Джон.
 — 	Именно  так,  ваша  честь.  Таково  было  мое  намерение,
но  главной  целью  было  отыскать  и  обезвредить  призрачного
бандита,  который  способствовал  осуждению  моего  отца.
 — 	И  к  вам  вернулся  дар  речи?  —  восхищенно  вскричал
Хвастунишка.
 — 	За  несколько  дней  до  ухода  с  Таннер-стрит.
 — 	Он  мелодичнее  прежнего,  —  сказал  сэр  Брискомб.
 — 	Фантастический!  —  обрадовался  Хвастунишка.
 140

Джелкс  покинул  комнату  после  исчезновения  Невидимки
и  вернулся,  сообщив,  что  сэр  Фредерик  вне  опасности  и  уже
выпил  полбутылки  вина.  Перрайна  Хите,  вернее,  Оливия
Майлс  вновь  взяла  слово:
 — 	Я  тоже,  сэр  Джон,  решила  атаковать  Козодоя  своим
оружием.  И  даже  сумела  завладеть  его  самым  опасным  ору¬
жием:  его  золотым  стило!
 Сэр  Джон  удивленно  и  недоверчиво  глянул  на  нее.
 — 	Оно  содержало  отраву  с  запахом  клематита.  Одна  ка¬
пля,  вошедшая  в  контакт  с  воздухом,  испарялась  и  распро¬
страняла  наркотический  газ,  чтобы  лишить  людей  на  неко¬
торое  время  возможности  двигаться.
 Брискомб  улыбнулся  и  промолчал.  Он  поздравлял  себя,
что  после  таинственной  атаки  в  доме  в  Холборне  он  смутно
ощутил  истину.
 — 	Но,  —  продолжила  Оливия  твердым  голосом,  —  без
Фрейи  Дес...  Козодой  я  никогда  бы  не  добралась  до  сути  дела.
Помните  вечер  в  Клиссольд-парк,  сэр  Джон...  именно  она
просила  меня  бродить  в  окрестностях.  Постепенно  она  при¬
шла  к  выводу,  что  возможный  Козодой  мог  быть  только  ее
дядей.  Но  она  не  решалась  его  предать.  Ее  сердце  рвалось  от
неразрешимой  дилеммы  долга  и  любви.  От  нее  я  узнала  тайну
ужасного  отравляющего  газа.
 — 	Где  она?  —  страстно  воскликнул  Джон.
 — 	Последний  раз,  когда  я  ее  видела,  она  обезвреживала
бомбу  замедленного  действия  и  умоляла  Дигби  начать  чест¬
ную  жизнь.
 Джон  вскочил,  но  Оливия  удержала  его:
 — 	Мне  кажется,  она  держится  за  имя  Козодой,  хотя  ее
истинное  имя...  Джонс!
 — 	Точно!  —  радостно  кивнул  Бредфильд.
 — 	Быть  может,  вам  удастся  заставить  ее  вновь  сменить
имя,  ваша  честь,  —  с  хитринкой  сказала  она,
 — 	Я  об  этом  как  раз  думал!  Но  вы  знаете,  мисс...  Майлс,
что  бывают  бедные  герцоги,  а  значит,  и  герцогини  без  со¬
стояния?
 — 	Побыстрее  сообщите  это  ей.  Осмелюсь  биться  об  за¬
клад,  что  она  никогда  не  слышала  столь  чудесных  слов!
 141

Глава  i6
 «содова  Клико  1899»
 Холодный  и  дождливый  мартовский  день.  Клиссольд-
парк  лежал  более  заброшенный  и  темный,  чем  всегда,  хотя  на
деревьях  появились  первые  почки.  Но  в  «Клиссольд-таверн»
никто  не  замечал  угрюмой  погоды.  Здесь  было  светло,  тепло
и  приятно.  Импозантный  метрдотель  заканчивал  накрывать
длинный  стол  на  двенадцать  персон,  когда  явились  все  при¬
глашенные.  Он  тут  же  рассадил  всех  по  местам  и  подал  вну¬
шительное  блюдо  с  закусками.
 — 	Ваша  честь,  —  начал  Флауэрдейл,  —  или  должен  гово¬
рить  ваша  светлость?
 — 	Я  не  желаю,  чтобы  вы  так  обращались  ко  мне,  Фреде¬
рик,  —  твердо  ответил  Бредфильд,  —  для  вас  я  Джон  и  моя
жена...
 — 	Герцогиня  Элинброук!
 — 	Замолчите,  несносный...  и  зовите  меня  Фрейя!
 — 	Простая,  но  сколь  чудесная  свадьба,  —  радостно  объ¬
явил  Флауэрдейл,  —  она  отнимает  у  меня  какое-либо  жела¬
ние  оставаться  холостяком.  И  я  намереваюсь  этим  вечером
сделать  предложение.  —  Он  повернулся  к  сидящей  рядом
Оливии  Майлс.  —  Мисс  Оливия...
 — 	Слишком  поздно!  —  взревел  Перси  Рейнольд.  —  Мисс
Майлс  и  я  вчера  вечером  были  помолвлены!
 — 	О!  Если  так,  молчу,  —  пролепетал  толстяк.  —  Но  по¬
звольте  проверить  стол:  герцог...  простите,  Джон  и  Фрейя,
Хвастунишка  и  его  очаровательная  невеста  Оливия,  сэр  Бен-
жамен  и  славный  Джелкс,  наш  Геркулес,  он  же  Рокк  Стивенс,
и  я...  но  два  места  остаются  пустыми.
 — 	А  вот  и  гости,  которые  займут  их!  —  воскликнула
Фрейя.  —  Это  Китти  О’Монрой  и  роскошный  парень  в  форме
морского  офицера,  который  растерянно  оглядывается  вокруг.
 — 	Боюсь,  это  двое  тоже  помолвлены,  —  вздохнул  Флау¬
эрдейл,  —  иначе...
 — 	Помолвлены?  Нет,  женаты  с  сегодняшнего  утра!  —  по¬
краснев,  воскликнула  Китти.  —  Скажите...  а  омар  будет?
 142

— 	Омар,  перепела,  бекасы,  паштет  из  дичи...  —  перечис¬
лил  Флауэрдейл.
 — 	Завтра  мы  отправляемся  в  Южную  Америку  и  устро¬
имся  там,  —  продолжила  Китти.  —  Нас  будет  сопровождать
очаровательный  человек,  который  хочет  жить  на  ранчо  непо¬
далеку  от  нас.  Он  представился  нам  от  вас,  сэр  Джон.
 — 	Майлс?  —  с  улыбкой  спросил  герцог  Элинброук.
 — 	Да,  Эдвард  Майлс,  мы  находим  его  удивительно  сим¬
патичным.
 Сэр  Бенжамен  наклонился  к  сэру  Джону.
 — 	Что  вы  думаете  о  моем  предложении,  Джон?
 — 	Предложении?  —  с  любопытством  спросила  Фрейя.
 — 	Пост  в  спецслужбах  Скотленд-Ярда...  и  департаменте
национальной  обороны,  —  ответил  Джон,  потупив  глаза.
 — 	Джелкс  и  Стивенс  остаются  рядом  с  вами,  —  объявил
сэр  Бенжамен,  —  поскольку  вам  будут  нужны  сотрудники,
ведь  Перрайна  Хите...
 — 	Должна  отныне  заниматься  своим  хозяйством!  —
вскричал  Хвастунишка.  —  Следует  знать,  что  я  человек  весь¬
ма  требовательный!
 Флауэрдейл  легонько  толкнул  моряка.
 — 	Бекасов  здесь  готовят  в  черри  с  капелькой  коньяка.
Скажите  своей  жене,  чтобы  она  поспешила  с  омаром,  ведь
я  обожаю  бекасов,  особенно  когда  их  подают  с  «Вдовой  Кли¬
ко  1899  с  оранжевой  этикеткой»!

Жт  Рэй

Секрет  Ревущей  Скалы
Le  secret  de  la  roche-qui-gronde

Глава  первая
 «Шеннон  Джек  услышал!»
 октября  1770  года  судебный  пристав  Ташмер  и  его  по¬
 мощник  Салливан  отправились  в  Лимерик,  располо¬
 женный  в  глубине  Ирландии.  Они  имели  при  себе  вну¬
шительный  пакет  документов  с  королевским  гербом,  чтобы
исполнить  судебные  решения  в  деревне  Холлмор.  Холлмор
едва  заслуживает  название  деревни,  поскольку  насчитывает
не  более  тридцати  домов,  разбросанных  по  лесистой  равнине
с  подзолистыми  почвами,  а  жители  ее  считаются  одними  из
самых  бедных  в  Ирландии.
 С  начала  месяца  не  прекращались  дожди,  и  река  Шеннон,
неуклонно  переполняясь,  перешагнула  через  низкие  берега
и  соединилась  с  обширными  водными  просторами  прибреж¬
ных  болот.  Поэтому  представители  закона  оставили  лошадей
на  полпути  на  постоялом  дворе  «Герб  Коннота»  и  продол¬
жили  путешествие  на  еженедельной  барже,  идущей  вверх  по
течению.  Неверный  ход  судна  затруднялся  мощными  тече¬
ниями,  пробивающими  дорогу  между  грязевыми  отмелями
и  глубокими  протоками,  появившимися  из-за  наводнения.
29  октября  Паттерсон,  капитан  баржи,  объявил  пассажирам,
что  они  увидят  Холлмор  только  к  вечеру  следующего  дня,
и  добавил,  «если  будет  на  то  воля  Бога  и  его  святых».
 Мистер  Ташмер,  которого  жизнь  на  узкой  и  мокрой  барже
сделала  сварливее  обычного,  разразился  гневными  упреками.
 —  Возможно  ли,  —  ворчал  он,  —  чтобы  с  представителя¬
ми  правосудия  его  величества  так  дурно  обращались,  когда
они  выполняют  свое  достойное  и  почетное  дело?  Вчера  на
 И7

моей  кушетке  устроилась  на  отдых  сколопендра  не  менее
шести  дюймов  в  длину.  Всем  известно,  что  эти  твари  крайне
мстительны  и  опасны  для  человека.  Сегодня  утром  в  моей
овсянке,  отвратительной  на  вкус,  радостно  барахтались  два
таракана.  Ваш  виски,  Паттерсон,  дерет  горло  и  не  греет,  а  вы
берете  за  него  слишком  дорого.  Я  припомню  это,  дружок,
я  припомню...
 Паттерсон  бросил  на  него  мрачный  взгляд.
 — 	Я  не  звал  вас  на  борт,  судебный  пристав,  —  сухо  сказал
он,  —  поскольку  адвокаты  и  судебные  приставы  есть  настоя¬
щие  приспешники  дьявола.  Если  вам  не  нравится  на  барже,
это  не  мое  дело.  Хотите,  прыгайте  в  Шеннон  и  заканчивай¬
те  свой  путь  вплавь.  Ни  я,  ни  мои  люди  удерживать  вас  не
станут.
 — 	Вы  слышите,  Салливан?  —  закричал  мистер  Ташмер.  —
Этот  поганый  человек  угрожает  мне  смертью...  Он  хочет,  что¬
бы  я  утонул,  и,  несомненно,  вы  тоже.
 Судебный  пристав  и  его  помощник,  безусловно,  состав¬
ляли  на  вид  неприятную  пару.  Ташмер,  высокий  толстяк
с  бледным  лицом,  громадным,  как  окорок,  ходил,  сотрясая
всеми  своими  жировыми  складками,  как  мертвая  медуза.
Салливан,  низенький  и  чернявый,  сухой,  как  жердь,  пред¬
почитал  молчать.
 — 	Мистер  Ташмер,  —  заявил  Паттерсон,  помрачнев,  —
вы  неблагодарный  человек.  Как  только  вы  оказались  у  меня
на  борту,  я  вижу  вокруг  только  озлобленные  лица.  Мои  ма¬
тросы  не  любят  людей  вашей  профессии,  которые  чинят  не¬
приятности  бедному  люду,  и  утверждают,  что  ваше  присут¬
ствие  на  борту  принесет  нам  несчастье,  и  они  правы.  Завтра
я  высажу  вас  на  берег  и  буду  надеяться,  что  вы  не  обойдетесь
слишком  сурово  с  бедными  фермерами  Холлмора.
 Мистер  Ташмер  расхохотался:
 — 	Действительно?  Неужели  вы  даете  мне  совет?  Успо¬
койтесь,  дружок,  я  прекрасно  знаю,  как  поступлю  с  людьми,
которые  не  платят  налоги  в  казну.  Завтра  я  буду  на  суше?  Так
вот!  Я  гарантирую  вам,  что  через  несколько  часов  некоторые
жители  деревни,  самые  злостные  неплательщики,  будут  но¬
чевать  не  под  своей  крышей!
 148

— 	Судебный  пристав,  —  пробормотал  Паттерсон,  —  будь¬
те  осторожней  и  не  произносите  этих  слов  вслух,  ибо,  если
вас  услышат  мои  люди,  я  дорого  не  дам  за  вашу  шкуру  и  шку¬
ру  вашего  компаньона!
 — 	Ага!  —  воскликнул  Ташмер,  осмелевший  от  частого
употребления  спиртного.  —  Вы  забываете,  сир  Паттерсон,
что  я  служу  при  суде  Лимерика  и  могу  послать  на  виселицу
ваших  негодяев-слуг,  если  они  решат  покуситься  на  здоровье
моего  помощника  и  меня.
 — 	Я  знаю  это,  —  ответил  речник,  —  после  дела  бедняги
Дана  Мерфи,  которого  ваш  братец,  судья  Ташмер,  послал  на
эшафот  за  невинный  проступок.
 — 	Невинный?  Вы,  дружок,  критикуете  правосудие  своей
страны,  а  это  вещь  чрезвычайно  опасная.  Дан  Мерфи  был
бунтовщиком  и  с  оружием  в  руках  оказал  сопротивление
солдатам  короля!
 — 	Которые  явились  лишить  его  всего  добра!  —  прорычал
Паттерсон.  —  Последний  совет,  судебный  пристав.  Я  отвечаю
за  вашу  безопасность  у  себя  на  борту,  как  и  за  этого  неве¬
жу  Салливана,  который  вас  сопровождает,  но,  оказавшись
в  Холлморе,  занимайтесь  своим  поганым  делом  и  не  больше.
Не  забывайте,  Дан  Мерфи  был  самым  уважаемым  человеком
в  этой  деревне.
 — 	Никого  не  боюсь!  —  вызывающе  ответил  толстяк.
 Паттерсон  стал  серьезным.
 — 	Люди,  коих  вам  следует  бояться,  вовсе  не  те,  кого  лег¬
ко  отправить  на  виселицу,  мистер  Ташмер,  а  Шеннон  Джек
точно  один  из  них!
 Салливан,  который  до  этого  времени  разевал  рот,  только
чтобы  залить  туда  виски,  в  ужасе  вскрикнул.
 — 	Шеннон  Джек!  Злой  дух  вод!  —  застонал  он.  —  Не  надо
произносить  его  имени,  мистер  Паттерсон.
 — 	Трус,  жалкое  животное!  —  ухмыльнулся  судебный  при¬
став.  —  Злого  духа  вод  не  существует...
 На  этот  раз  терпение  речника  лопнуло.
 — 	Требую,  чтобы  вы  замолчали,  судебный  пристав!  —
рявкнул  он.  —  Ваше  право  притягивать  на  себя  гнев  этого
призрака,  отрицая  его  существование,  но  я  вам  не  позволю
 149

этого  делать.  Еще  одно  слово  в  том  же  духе,  и  я  вас  высажу
на  ближайший  песочный  островок!
 В  это  мгновение  на  палубе  послышались  голоса.
 — 	Эй,  хозяин,  от  островка  с  тополями  отошла  лодка  и  бы¬
стро  направляется  к  нам.
 — 	Вдруг  это  Шеннон  Джек!  —  захныкал  Салливан.
 Мистер  Паттерсон  высунул  голову  из  каюты  и  окинул
 острым  взглядом  далекие  воды.
 — 	Маленькая  плоскодонка,  —  объяснил  он,  —  с  двумя
гребцами.  Э-э-э...  похоже,  дети...  клянусь,  девушка  и  маль¬
чуган.  Уберите  фок,  —  крикнул  он  матросам,  —  дайте  им
подойти...  и  поверните  чуть  влево,  чтобы  встретить  их.
 Лодка  все  яснее  вырисовывалась  в  молочном  свете  суме¬
рек.  Она  была  маленькой  и  низко  сидела  на  воде,  с  трудом
сражаясь  с  боковыми  течениями  реки.
 — 	Смотрите!  —  вдруг  закричал  Паттерсон.  —  Это  Мадж
Эванс  и  ее  брат  Данни.  Полагаю,  они  поплывут  вместе  с  нами
до  Холлмора,  где  они  служат  в  замке  О’Нейла.
 — 	О’Нейл?  —  насторожился  судебный  пристав.  —  Речь
 идет  о  Патрике  О’Нейле?
 — 	О  нем  самом,  —  ответил  речник  с  озабоченным  ви¬
дом.  —  Надеюсь,  у  вас  нет  никаких  претензий  к  нему,  судеб¬
ный  пристав  Ташмер?
 — 	Никаких  претензий?  —  с  издевательской  улыбкой  отве¬
тил  законник.  —  Напротив,  дружок,  могу  тут  же  показать  вам
должным  образом  составленные  документы,  которые  позво¬
ляют  мне  конфисковать  все  его  добро,  движимое  и  недвижи¬
мое,  если  он  не  заплатит  немедленно  указанные  в  гербовых
бумагах  сто  восемь  фунтов  недоимок,  передав  их  в  мои  руки!
 — 	Сто  восемь  фунтов!  —  воскликнул  Петтерсон.  —  У  кого
когда-либо  были  такие  деньги  в  кошельке?  Ни  у  меня,  ни
у  бедняги  О’Нейла,  это  точно.  После  смерти  его  жены,  святой
женщины,  на  этого  человека  рушатся  сплошные  несчастья!
 — 	Ха-ха!  —  усмехнулся  Ташмер.  —  Добавлю  еще.  Не  за¬
платит?  Тогда  ваш  достойнейший  Патрик  О’Нейл  сегодня  же
вечером  отправится  ночевать  в  лес!
 — 	Господи,  —  проворчал  хозяин  баржи,  —  вы  злоу¬
потребляете  моим  терпением,  судебный  пристав.  Патрик
 150

О’Нейл  —  божий  человек...  и  если  он  не  богат  в  данный  час,
даже  беден,  то  только  потому,  что  долгие  годы  препятствует
тому,  чтобы  бедняки  Холлмора  умирали  от  голода.
 — 	Его  ферма  ведь  настоящий  замок,  разве  не  так?
 — 	О’Нейлы  —  сеньоры  этого  края,  а  замок  Килларок  вы¬
сится  над  землями  и  водами.
 — 	Мой  славный  друг,  —  радостно  возопил  судебный  при¬
став,  —  знаете,  кто  завтра  заплатит  долг,  который  сир  О’Нейл
имеет  перед  его  величеством,  не  платя  положенные  налоги?
Могу  сообщить  вам!  Мой  уважаемый  брат  лично,  сэр  Бейзил
Ташмор,  судья,  а  когда  я  освобожусь  от  своих  повседневных
обязанностей,  то  приеду  на  сезон  охоты  в  Килларок  в  каче¬
стве  гостя  нового  сеньора.
 Паттерсону  надоело  слушать  разглагольствования  судеб¬
ного  пристава.  Он  захлопнул  дверь  каюты  и  поднялся  на  па¬
лубу,  когда  лодка  причалила  к  ставшей  поперек  реки  барже.
 — 	Боже,  Мадж  Эванс,  что  вы  делаете,  крошка,  в  этих
опасных  местах?  —  спросил  он.
 Пятнадцатилетняя  девушка  с  обветренным  лицом  и  му¬
скулами,  которым  мог  позавидовать  мужчина,  одетая  в  гру¬
бое  платье,  сшитое  из  сутаны,  вспрыгнула  на  палубу  и  про¬
тянула  руку  маленькому  человечку  лет  семи  или  восьми,
который,  как  истинный  матрос,  привязывал  фалом  лодку
к  барже.
 — 	Добрый  вечер,  хозяин!  —  с  улыбкой  воскликнула  она,
показав  здоровые  красивые  зубы,  как  у  юной  волчицы.  —  Вы
посланы  нам  Богом,  иначе  пришлось  бы  грести  всю  ночь,
чтобы  добраться  до  Холлмора.
 — 	Как  себя  чувствует  О’Нейл?  —  спросил  Паттерсон,
пытаясь  скрыть  печаль.
 Девушка  задумчиво  покачала  головой.
 — 	Плохо,  хозяин...  очень  плохо.  Болотная  лихорадка  уже
два  дня  терзает  его.  Я  отправилась  в  Пеннмор,  чтобы  разжа¬
лобить  врача  и  умолять  его  навестить  больного.  Он  выгнал
меня,  как  собаку  под  дождь,  спросив,  принесла  ли  я  деньги,
которые  ему  должны  жители  Холлмора.
 — 	Проклятье,  —  пробормотал  Паттерсон,  —  ни  одно  не¬
счастье  не  минует  беднягу  Патрика!
 151

— 	У  вас  на  борту  нет  никакого  пассажира,  который  хоть
чуть-чуть  смыслит  в  медицине?  —  спросила  Мадж.
 — 	Ветер  да  дождь!  —  выкрикнул  Паттерсон.  —  Есть
у  меня  на  борту  пассажиры,  но  они  будут  плохими  врачами
для  Пата.  Вы  взрослая  девочка,  Мадж,  не  буду  скрывать  от
вас  правду.  Вот...
 Паттерсон  пересказал  ей  разговор  с  судебным  приставом.
 Малыш  Данни  уже  болтал  с  матросами,  и  Мадж,  не  пе¬
ребивая,  выслушала  печальные  речи  речника.  Ее  глаза  на
мгновение  увлажнились.  Она  едва  сдержала  рыдания,  узнав
о  новых  бедах,  ожидающих  ее  хозяина.
 — 	Я  схожу  к  Ташмеру,  —  вдруг  сказала  она.
 — 	Сходите,  —  кивнул  Паттерсон,  —  но,  на  мой  взгляд,
легче  разжалобить  мачту  моей  баржи,  чем  этого  отвратитель¬
ного  типа.  Идите,  дитя  мое...
 Мадж  Эванс  толкнула  дверь  каюты.
 *  *  *
 ВесьХоллмор  пребывал  в  печали.
 В  просторной  комнате,  обшитой  черным  деревом,  уми¬
рал  Патрик  О’Нейл.  Спальню  заливал  красноватый  свет
одной-единственной  толстой  свечи.  Три  самых  близких
соседа,  фермеры  Келли  и  О’Монрой  с  женами,  а  также  су¬
ровый  одиночка  Барнаф  сидели  у  ложа  хозяина  окрестных
владений.
 — 	Попробуйте  горячие  компрессы,  Бриджитта,  —  посо¬
ветовал  Келли  своей  супруге.
 — 	Пластырь  из  лекарственных  растений  и  чай  из  про¬
свирника,  —  предложила  Китти  О’Монрой.
 — 	Нужна  молитва  и  четки,  —  проворчал  Барнаф,  —  толь¬
ко  Господь  может  оставить  его  с  нами.  Господи,  что  мы  будем
делать  в  Холлморе,  если  он  покинет  нас?
 Умирающий  открыл  глаза,  его  тяжелый  взгляд  обежал
присутствующих  и  остановился  на  Барнафе.
 — 	Барнаф!  —  прошептал  он  и  с  трудом  улыбнулся.  —
У  меня  к  тебе  разговор...  только  с  тобой,  друг  мой!
 — 	Вы  слышите?  —  спросил  гигант  у  остальных.
 Все  кивнули  и  неслышно  покинули  комнату.
 152

— 	Барнаф,  —  сказал  О’Нейл,  собравшись  с  силами,  —
Барнаф,  мой  верный  друг,  Бог  призывает  меня!
 Гигант  покачал  головой.
 — 	Глупости,  Пат...  Лихорадка  пройдет,  как  в  прошлые
годы.
 Но  О’Нейл  медленно  и  с  трудом  покачал  головой.
 — 	Пришло  время  встретиться  с  Мэри  и  детьми  на  не¬
бесах.  Но  боюсь,  я  не  довел  до  конца  свою  миссию  на  земле.
Барнаф...  я  должен  сказать  тебе  кое-что  важное  о  Дане  Мер¬
фи  перед  тем,  как  уйти.
 — 	О  твоем  несчастном  кузене?
 — 	Бог  принял  его  душу!  Я  посетил  его  в  тюрьме  Лимери¬
ка  за  день  до  казни,  благодаря  католическому  священнику,
который  был  с  ним  в  трагический  час  его  смерти.  Он  доверил
мне  один  секрет.  Ты  знаешь  Ревущую  Скалу?
 — 	В  лесу  Ре?  Да,  знаю,  отвратительное  место.  Там  со¬
бираются  злые  духи!
 Больной  вздохнул:
 — 	Когда  я  говорю  доверил  один  секрет,  я,  Барнаф,
чуть  преувеличиваю.  Мерфи  начал  говорить,  когда  вошел
растерянный  священник  и  сказал,  что  я  должен  уйти,  по¬
скольку  в  тюрьму  явился  судья  Ташмер.  Кузен  только  успел
мне  шепнуть  на  ухо:  «Достояние  Ирландии...  Шеннон
Джек...  Ревущая  Скала...»  С  тех  пор  я  тщетно  искал  зна¬
чение  этих  таинственных  слов.  Кто  такой  Шеннон  Джек?
Дух?  Может  быть,  но  дух,  благосклонный  к  бедным  людям
Ирландии.
 — 	Твой  визит  был,  увы,  коротким,  —  с  горечью  прошеп¬
тал  фермер.
 — 	Но  его  хватило,  чтобы  Дан  сообщил  мне  до  того,  как
заговорил  о  Ревущей  Скале,  о  достоянии  Ирландии  и  Шен¬
ноне  Джеке  кое-что  еще...  подойди  и  выслушай.
 Гигант  подчинился,  и  его  суровое  лицо  вытянулось  от
удивления.
 — 	Я  этого  не  знал,  —  тихо  сказал  он,  —  как,  кстати,  и  все
остальные,  ведь  Дан  был  таинственным  человеком.  Но  ты
можешь  положиться  на  старину  Барнафа!
 Лицо  умирающего  вдруг  исказилось.
 153

— 	Мне  остается  тебе  сообщить  еще  одну  дурную  новость,
друг  мой.  В  данный  момент  судебный  пристав  по  имени  Таш-
мер  из  Лимерика  направляется  в  Холлмор.  Килларок  будет
продан  вместе  с  фермами  этого  владения...  в  том  числе  и  твоя
ферма,  Барнаф!
 Фермер  кивнул.
 — 	Неважно,  отправлюсь  жить  в  лес.  Это  меня  не  пугает.
У  меня  нет  ни  жены,  ни  детей,  с  кем  надо  делить  нищету,
но  я  думаю  о  Келли,  о  О’Монрое,  чьи  земли  принадлежат
Киллароку!
 — 	Мадж,  —  прошептал  умирающий,  —  Данни...  дорогие
детишки.
 — 	Не  переживай,  Пат,  я  позабочусь  о  них.
 Дыхание  хозяина  Килларока  стало  трудным  и  гулким.
 — 	Мэри...  —  выдохнул  он...  моя  дорогая  жена...  умерла
в  полночь.
 — 	Замолчи,  Пат,  —  умоляюще  прошептал  Барнаф,  бросив
обеспокоенный  взгляд  на  высокие  дубовые  напольные  часы,
чей  маятник  неумолимо  отсчитывал  секунды.
 — 	Можешь  позвать  остальных,  Барнаф.
 Фермер  открыл  дверь  и  дал  знак  остальным  войти.
 — 	Помолимся,  —  сказал  Барнаф  и  встал  на  колени  перед
кроватью.
 О’Нейл  закрыл  глаза,  окруженные  черными  провалами.
 Дождь  на  улице  хлестал  по  деревьям,  ветер  пронзительно
выл  и  загонял  дым  очага  в  комнату.
 В  полночь  раздался  металлический  хрип  и  часы  стали  от¬
бивать  удары.  О’Нейл  вздохнул  и  застыл.  Он  ушел  в  тот  же  час,
что  и  Мэри  двумя  годами  раньше.  Бедная  мать,  которая  через
короткое  время  последовала  в  могилу  за  своими  тремя  детьми.
 В  тот  же  час  в  нескольких  милях  вниз  по  течению  Шен¬
нон,  разрезая  черные  воды,  шла  баржа.  Мадж  после  трех  ча¬
сов  мольбы  и  тщетных  упрашиваний  выпрямилась.  Ее  рот  пе¬
ресох,  щеки  горели,  глаза  были  сухими,  но  недобро  пылали.
 — 	Даже  Божий  ангел  не  может  вас  поколебать,  судебный
пристав,  —  сказала  она.
 — 	Я  попрошу  этого  ангела  поспать  или  принести  мне  еще
одну  бутылку  виски,  красотка,  —  усмехнулся  Ташмер.
 154

— 	Не  усугубляйте  свои  отвратительные  поступки  бого¬
хульством,  —  вскричала  Мадж,  —  и  не  забудьте,  даже  в  этой
безлюдной  местности,  кто-то  слышит  их!
 — 	Ваш  Бог,  его  ангел  или  Шеннон  Джек!  —  нагло  за¬
хохотал  толстяк.
 — 	Вы  произносите  очень  неосторожные  слова,  гнусный
человек,  —  проворчала  девушка.
 Ташмер  вдруг  разозлился.
 — 	Я  не  хочу  слушать  советы  маленькой  сороки!  —  заво¬
пил  он.  —  Золушки,  которая  завтра  станет  моей  служанкой.
 — 	Вашей  что?  —  пронзительно  воскликнула  Мадж.
 — 	Служанкой...  я  сказал  служанкой,  чтобы  не  сказать
рабыней!  Вы  знаете,  что  слуги  Килларока  по  закону  привя¬
заны  к  землям  хозяина?  А  кто  завтра  станет  хозяином  этого
проклятого  замка?
 Мадж  на  мгновение  понурилась,  но  тут  же  вскинула  го¬
лову  и  презрительно  оглядела  наглеца.
 — 	До  свидания,  Ташмер,  —  спокойно  произнесла  она,  —
надеюсь,  Шеннон  Джек  вас  услышал!
 Она  выскочила  на  палубу  и  убежала  в  крохотную  рубку
на  носу,  которую  Паттерсон  отдал  ей  и  ее  брату.  Данни  спал
без  задних  ног,  когда  сестра  улеглась  рядом  с  ним  на  узкую
кушетку  и  забралась  под  теплое  одеяло.
 — 	Шеннон  Джек...  ты  слышал,  Шеннон  Джек?  —  про¬
шептала  она.
 Внезапный  порыв  ветра  сотряс  мачту,  и  баржа  закачалась,
словно  попала  в  открытое  море.
 Ташмер  остался  один,  поскольку  Салливан,  спавший
мертвецким  сном  на  соломенном  тюфяке,  был  для  него  пу¬
стым  звуком.
 — 	Шеннон  Джек...  ты  слышал?..  —  усмехнулся  он,  под¬
нося  к  губам  горлышко  бутылки.
 Ночной  ветер  с  такой  силой  ударил  в  дверь  каюты,  что
та  распахнулась  и  погас  фонарь,  освещавший  ее.  И  в  то  же
мгновение  невидимая  рука  вырвала  бутылку  из  руки  пьяни¬
цы  и  вцепилась  в  нос  с  такой  силой,  что  Ташмер  завопил
от  боли.
 — 	Шеннон  Джек  услышал!  —  рявкнул  странный  голос.
 155

Глава  вторая
 %модан  сэра  Бейзила
 Во  второй  половине  ноября  дожди  кончились,  и  по¬
дул  восточный  ветер.  Осень  выдалась  щедрой.  Леса  вокруг
Холлмора  оделись  в  золотистый  наряд.  Дикие  кролики  рез¬
вились  на  сухих  землях.  Кряквы  с  молодыми  выводками,
шилохвосты  и  чирки  тучами  обрушивались  на  берега  реки.
В  кустарниках  курлыкали  красные  перепела,  бекасы  парами
устремлялись  в  лес  в  поисках  убежища.
 Однажды  утром  в  замок  Килларок  прибыла  шумная  ком¬
пания,  которая  путешествовала  в  карете,  а  не  на  барже.
 Судебный  пристав  Ташмер,  еще  больше  растолстевший
и  побледневший,  знакомил  с  приобретенным  владением  сво¬
его  брата,  сэра  Бейзила  Ташмера,  председателя  уголовного
суда  Ирландии.  Этот  угрюмый  человек  пуританских  нравов
отличался  желчным  лицом  с  черными  жесткими  глазами.
Новый  владелец  прошелся  по  залам  замка  с  явным  удовлет¬
ворением.  Вернувшись  к  компании,  он  похвалил  брата:
 — 	За  это  владение  заплачено  не  очень  дорого,  Сэмюель.
Я  хочу  отпраздновать  сегодняшнее  новоселье  с  размахом.
 Одобрительный  шепот  встретил  эти  слова.  Весь  судебный
корпус  Лимерика  и  даже  приглашенные  законники  из  Корка
знали  невероятную  скупость  председателя  суда  и  опасались,
что  придется  обойтись  скудным  угощением  во  время  пре¬
бывания  в  замке.
 — 	Посмотрим  на  подданных,  —  приказал  новый  хозяин
и,  повернувшись  к  гостям,  объяснил:  —  Люди,  чьи  фермы
были  проданы  вместе  с  владением,  по  закону  остаются  на
службе  новых  хозяев.  Один  из  них,  некто  Барнаф,  уклонил¬
ся  от  своего  долга,  и  я  снаряжу  на  его  поиски  полицейский
эскорт,  который  сопровождает  меня.
 По  знаку  судебного  пристава  Ташмера  супруги  Келли
и  О’Монрой  боязливо  приблизились.  Судья  свысока  оглядел  их.
 — 	Я  специальным  курьером  прислал  вам  свои  приказы.
Комнаты  готовы?  Камины  имеют  хорошую  тягу?  Сделаны
ли  запасы  провизии?
 156

Келли  поклонился:
 — 	Все  сделано  в  соответствии  с  приказом  вашей  свет¬
лости.
 — 	Это  мы  еще  посмотрим.  Если  что-нибудь  не  так,  уз¬
наете,  как  мне  угодить,  мерзавцы!  Сначала  палка,  потом  ви¬
селица.  А  где  девица  Мадж  Эванс,  которая  служит  в  замке?
 — 	Она  на  кухне,  сэр.
 — 	Пусть  остается  там.  Я  не  хочу,  чтобы  обед  сорвался,  —
он  повернулся  к  гостям.  —  Завтра  отправимся  охотиться  на
равнину,  и  на  нашем  столе  появится  свежая  дичь.  Сегодня
нас  ждет  скромная  еда,  джентльмены.
 Джентльмены  постарались  спрятать  огорчение  под  улыб¬
ками.  Все  присутствующие  боялись  гнева  председателя  суда
Ташмера.  Расположившихся  в  предоставленных  комнатах
гостей  созвал  удар  колокола,  и  они  потянулись  в  большой
обеденный  зал,  где  уже  был  накрыт  стол.  Все  с  радостью  убе¬
дились,  что,  несмотря  на  объявленный  скромный  обед,  судья
Ташмер  оказался  на  высоте.
 Подали  свежие  окорока,  заказанные  в  Йорке.  Рыбаки
Холлмора  опустошили  свои  сети,  чтобы  украсить  стол  нового
хозяина  прекрасными  щуками  и  вкусными  угрями.  Огром¬
ный  голубиный  паштет  снискал  восторженные  похвалы,  как
и  сочные  куски  говядины,  привезенной  из  Лимерика.  Судья
не  поскупился  и  на  испанские  вина.
 За  неделю  до  праздника  бурлаки  Шеннона  доставили  в  за¬
мок  множество  ящиков,  корзин  и  бочонков.  Погреб  замка
пополнился  крепкими  напитками.  Обед  продолжился  до  на¬
ступления  ночи.
 И  только  теперь  сэр  Бейзил  Ташмер  вспомнил  о  юной
служанке.  Хорошая  еда  и  вина  слегка  улучшили  его  настро¬
ение.
 — 	Сэмюель,  —  сказал  он  брату,  —  пошли  за  девицей
Эванс.  Думаю,  она  неплохое  приобретение  для  замка.
 Мадж  привели.  Она  устала  после  целого  дня  пребывания
у  кухонных  печей.  Судья  окинул  ее  критическим  взглядом.
 — 	Вы  неплохо  готовите,  —  снисходительно  произнес
он,  —  постарайтесь  быть  в  будущем  на  высоте,  если  не  хоти¬
те  неприятностей.  Идите.
 157

Но  девушка  не  шелохнулась.
 — 	Чего  вы  ждете?  —  заорал  Сэмюель  Ташмер.  —  Почему
смотрите  на  нас,  как  на  цирковых  зверей,  бесстыжая  девка?
 — 	Поскольку  судья  Ташмер  доволен  мною,  я  обращаюсь
к  нему  с  просьбой,  —  сказала  она.
 — 	Увы,  —  усмехнулся  судья,  —  я  человек,  который  вы¬
слушивает  просьбы  и  отвергает  их!
 Шутку  встретил  взрыв  хохота.
 — 	Речь  идет  о  моем  младшем  брате  Дунстане,  сэр,  —  за¬
явила  Мадж,  —  ваш  брат,  мистер  Сэмюель  Ташмер,  сказал,
что  вы  не  оставите  его  в  замке,  хотя  он  может  оказывать  раз¬
ные  услуги.
 Судебный  пристав  громко  расхохотался.
 — 	Глупая  девица,  неужели  вы  считаете,  что  мой  уважа¬
емый  брат  станет  терять  время  на  мальчугана  восьми  лет.
Завтра  ваш  дорогой  Дунстан  отправится  в  Лимерик,  где  ему
приготовлено  место  в  коммунальном  сиротском  доме.
 Мадж  в  отчаянии  вскрикнула:
 — 	Данни  в  сиротский  дом?  Словно  я  не  знаю,  что  скры¬
вается  под  этим  благостным  названием.  Приют  для  малень¬
ких  бродяг,  юных  преступников...  настоящая  детская  ка¬
торга...
 Сэр  Бейзил  поднял  руку.
 — 	Замолчи,  девица!  Это  заведение  находится  под  над¬
зором  закона,  а  твои  слова  оскорбляют  правосудие  и  нахо¬
дящихся  здесь  его  представителей.  Я  могу  тут  же  отправить
тебя  тюрьму,  но  не  сделаю  этого.  Запомни  раз  и  навсегда:
наглые  слова  могут  привести  на  галеры.  А  то,  что  сказал  мой
достойный  брат,  будет  исполнено:  завтра  же  твоего  брата  от¬
везут  в  Лимерик  наши  полицейские.  Убирайся!
 Мадж  ушла,  опустив  голову  и  со  слезами  на  глазах.  Но
едва  она  покинула  зал,  судебный  пристав  с  беспокойством
повернулся  к  брату.
 — 	Мой  дорогой  Бейзил,  —  произнес  он  с  тоской  в  голо¬
се,  —  вы  упомянули  о  полицейских,  и  я  подумал  об  эскорте,
который  шел  за  нами  на  некотором  расстоянии.  Он  еще  не
появился,  а  уже  настала  ночь.
 Судья  вздрогнул.
 15В

— 	Правда...  правда...  —  пробормотал  он,  —  ничего  не
понимаю.  А  нам  нужны  эти  люди,  чтобы  обеспечить  нашу
безопасность!
 — 	Нашу  безопасность?  —  стали  перешептываться  гости.
 Мистер  Сэмюель  Ташмер  из-за  беспокойства  проронил
 неосторожные  слова.
 — 	Вы  думаете,  жители  Холлмора  с  удовольствием  на¬
блюдали  за  нашим  приездом?  Конечно,  мы  их  хозяева,  но
они  нас  будут  бояться,  только  если  мы  будем  в  окружении
дюжины  решительных  вооруженных  людей.  Кто  иначе  риск¬
нет  отправиться  в  лес,  кишащий  изгоями,  нарушителями
закона,  ужасными  ирландскими  разбойниками  и  бунтов¬
щиками?  К  тому  же,  похоже,  пресловутый  Шеннон  Джек
вовсе  не  миф!
 — 	Кто  такой  Шеннон  Джек?  —  спросили  некоторые  из
гостей.
 — 	Откуда  мне  знать?  Призрак,  говорят  одни,  таинствен¬
ный  бандит,  поговаривают  в  Лимерике.
 Он  хотел  добавить,  что  у  таинственного  существа  крепкая
хватка,  но  спохватился.
 — 	Чушь,  —  заявил  председатель  суда.  —  Наш  эскорт  не
запоздает.  Завтра  я  жду  этих  людей.  Если  надо,  накажу  их.
Принесите  еще  испанского  вина!
 Благодаря  крепким  южным  напиткам  гости  оживились,
поверили  словам  сэра  Бейзила  и  забыли  о  запоздавшем  во¬
оруженном  эскорте,  когда  вдруг  с  треском  распахнулась  дверь
и,  спотыкаясь,  вошел  грязный  человек,  залитый  кровью.
 — 	Локман!  —  воскликнул  председатель  суда,  узнав  сер¬
жанта,  который  командовал  эскортом.  —  Что  с  вами  случи¬
лось?
 — 	Я  человек  мертвый,  сэр,  —  простонал  сержант,  —
в  меня  попали  две  пули...
 — 	Где  ваши  люди,  сержант?  —  сухо  осведомился  хозяин.
 — 	У  меня  осталось  только  двое,  сэр...  но  они  выглядят
не  лучше  меня.
 — 	А  остальные?  Говорите...
 Сержант  едва  стоял  на  ногах.
 — 	Мертвы,  сэр...  на  нас  напали...  в  лесу...
 159

Он  рухнул  на  пол.  Один  из  гостей  привел  сержанта  в  чув¬
ство,  вылив  в  его  глотку  стакан  старого  испанского  вина.
Раненый  собрался  с  силами  и  коротко  рассказал  о  проис¬
шедшем:
 — 	Нам  устроили  западню,  сэр.  Когда  мы  проходили  по
окраине  леса  Ре,  один  из  солдат  заметил  промелькнувшую
серну.  Мы  решили,  что  свежая  дичь  украсит  ваш  стол.  Я  раз¬
решил  людям  спешиться  и  зайти  в  лес,  чтобы  убить  животное.
Действительно,  некоторое  время  мы  видели,  как  оно  мелька¬
ет  в  кустарнике,  но  различить  ее  и  хорошенько  прицелить¬
ся  не  получалось.  Вдруг  из  кустов  донесся  громовой  голос:
«Бросьте  оружие  на  землю  или  умрете!»  Из  кустов  торчали
дула  ружей.  Я  отказался  подчиняться  и  велел  открыть  огонь.
Мои  люди  выстрелили  наугад.  Тут  же  последовал  ответ.  Раз¬
дался  залп,  и  почти  весь  эскорт  попадал  на  землю.  Из  кустов
вышли  люди  в  лохмотьях  и  с  ужасными  лицами  и  принялись
грабить  нас.  Я  узнал  ужасных  ирландских  разбойников,  пря¬
чущихся  в  лесах.  Двое  или  трое  раненых  солдат  пытались
сопротивляться,  но  их  прикончили  у  меня  на  глазах.  И  тут
появился  человек,  державший  голову  серны  на  шесте.
 — 	Ага!  —■  воскликнул  кто-то.  —  Отличную  шутку  сыграл
Шеннон  Джек  с  проклятыми  жандармами.
 — 	Бандиты  ушли,  сочтя  нас  мертвыми.  А  я  с  двумя  сол¬
датами,  которые  избежали  нежданной  смерти  в  западне,  вы¬
брался  из  леса
 — 	Мы  остались  одни  без  всякой  охраны  в  стране  разбой¬
ников,  —  застонал  Сэмюель  Ташмер,  когда  раненый  сержант
ушел.
 Сэр  Бейзил  бросил  на  него  ненавидящий  взгляд.
 — 	Завтра  я  раздобуду  новых  солдат  и  обыщу  весь  лес  Ре,
чтобы  поймать  негодяев,  нарушивших  наше  спокойствие.
 — 	Завтра!  —  пробормотал  судебный  пристав.  —  Слишком
долго  ждать!
 Никто  не  решился  поддержать  его,  хотя  Ташмер  выразил
невысказанную  мысль  гостей.
 — 	Пусть  каждый  отправится  в  свою  комнату,  —  распо¬
рядился  судья,  —  и  надежно  запрется.  А  у  меня  есть  непло¬
хая  идея.,  нет,  нет,  не  спрашивайте  меня  ни  о  чем,  а  спите
 160

спокойно.  —  Свирепая  усмешка  скользнула  по  его  губам.
Гости  почувствовали  какое-то  успокоение.  —  Сэмюель,
останьтесь  со  мной.  Когда  убедитесь,  что  нас  никто  не  под¬
слушивает,  внимательно  выслушайте  то,  что  я  вам  скажу.
 В  перепуганной  душе  судебного  пристава  затрепетала
некая  надежда,  когда  он  увидел  дьявольский  оскал  на  лице
брата.
 — 	Принесите  мой  черный  чемодан,  —  вдруг  распорядился
судья.
 Сэмюель  Ташмер  поспешил  исполнить  приказание.
 — 	Брат  мой,  —  сказал  судья,  получив  чемодан  и  достав
из  него  несколько  пожелтевших  бумаг,  —  вы  знаете,  что  мне
иногда  приходится  рыться  в  архивах  края,  чтобы  отыскать
полезные  вещи  для  исполнения  моих  высоких  функций.
 — 	Что  это?  —  спросил  судебный  пристав,  протянув  руку
к  бумагам.
 Но  судья,  словно  не  заметил  его  жеста,  прочел  документы
и  уложил  обратно  в  чемодан.
 — 	Сэмюель,  отправляйтесь  за  маленьким  Дунстаном
и  приведите  его  сюда.  Потом  поищем  подходящее  место,  что¬
бы  хорошенько  спрятать  его,  ибо  его  никто  не  должен  найти.
 Судебный  пристав  удивленно  вытаращил  глаза.
 — 	Зачем  нам  этот  маленький  сопляк?  —  угрюмо  спро¬
сил  он.
 Судья  потер  руки.
 — 	Делайте,  что  я  вам  велел,  Сэмми,  и  не  задавайте  глупых
вопросов.  Малыш  будет  очень  ценным  товаром  для  нас,  если
бандиты  решат  напасть  на  нас  этой  ночью.  Он  станет  залож¬
ником...  отличным  заложником!
 Ташмер  пожал  плечами,  но  не  стал  спорить  с  братом  и  об¬
суждать  его  идею.
 — 	Полагаю,  он  спит  где-то  в  служебном  помещении  или
в  комнатах  служанок,  —  проворчал  он  и  отправился  испол¬
нять  приказ.
 Сумрачные  коридоры  замка  едва  освещались  парой  древ¬
них  фонарей  со  свечами.
 — 	Интересно,  —  ворчал  судебный  пристав,  —  зачем  брату
эта  жаба  Данни...
 161

Но  вид  зловещих  коридоров,  по  которым  он  шел,  навевал
страх.  Они  были  полны  опасных  теней,  скользивших  от  ниши
к  нише  из-за  колеблющегося  пламени  ночников,  а  ревущий
ветер,  казалось,  присоединился  к  хороводу  призраков  с  во¬
лынками.  Наконец  судебный  пристав  различил  умирающий
огонь  в  кухонном  очаге.  Мистеру  Ташмеру  он  показался  ма¬
яком  спасительной  гавани.  Он  ринулся  на  привычный  запах
жареного  мяса  и  паштета.  И  начал  шуровать  в  углях,  пока
в  очаге  не  разгорелось  синее  пламя,  разогнав  часть  тьмы.
В  углу  находилась  каморка  Мадж,  где  она  спала  с  братом.
Дверь  была  приоткрыта.  Судебный  пристав  схватил  полено
и  прикинул  его  вес.
 — 	Если  эта  сучья  служанка  проснется,  —  усмехнулся
он,  —  у  меня  есть  чем  отправить  ее  обратно  в  сон.
 Он  распахнул  дверь  кухни.  Из-за  сквозняка  пламя  в  очаге
разгорелось  и  стало  разбрасывать  искры.  Закуток  достаточно
хорошо  осветился,  и  Ташмер  надеялся  без  труда  схватить  ре¬
бенка.  Но  едва  он,  по-волчьи  крадучись,  вошел  в  маленькую
комнатку,  как  разочарованно  вскрикнул.  Ни  Мадж,  ни  Данни
в  комнатке  не  было.
 — 	Я  должен  их  найти!  —  завопил  он  громким  голосом.
 И  в  страхе  обернулся:  за  его  спиной  раздался  пронзитель¬
ный  странный  смех.
 — 	Кто  здесь?  —  пролепетал  он  визгливо.
 Никто  ему  не  ответил,  но  судебный  пристав  ощущал  ря¬
дом  враждебное  присутствие.
 — 	Если  подойдешь,  я  тебя  оглоушу!  —выкрикнул  законник.
 Полено  вырвали  у  него  из  рук.  Лицо  пристава  ощутило
 острую  боль:  та  же  невидимая  рука,  что  возникла  из  ночной
тьмы  на  барже,  вновь  схватила  его  за  нос  и  с  яростью  при¬
нялась  терзать  и  выкручивать  его.
 — 	Отпустите  меня...  —  заплакал  Ташмер,  —  не  делайте
мне  больно...  я  всего-навсего  бедный  старик.
 Через  минуту  судебный  пристав  спрашивал  себя,  не  при¬
снился  ли  ему  страшный  сон.  Разгоревшийся  огонь  освещал
кухню.  Никого  рядом  с  ним  не  было.  Только  нос  горел  от
боли.
 Он  ворвался  в  зал,  обезумев  от  ужаса  и  боли.
 162

— 	Бейзил!  —  закричал  он.  —  Сам  дьявол  вмешался...
 И  замолчал,  увидев  перепуганное  лицо  брата.  Сэр  Бейзил
Ташмер  сидел,  вцепившись  в  подлокотники  кресла,  и,  вы¬
пучив  неподвижные  безумные  глаза,  смотрел  на  дверь.
 — 	Бейзил!  —  крикнул  судебный  пристав.
 Председатель  суда  зажмурился  и  глубоко  вздохнул.
 — 	Слава  богу,  это  вы,  мой  брат...  Когда  открылась  дверь,
я  думал,  это  возвращается...
 — 	Что  именно?  —  спросил  Сэмюель  Ташмер.
 — 	Нечто  бесформенное,  черное...  сотканное  из  ночи  и  ве¬
тра.  Оно  внезапно  выросло  передо  мной.  Да...  я  испугался.
 Сэмюель  хотел  рассказать,  что  приключилось  с  ним,  но
судья  внезапно  закричал:
 — 	Мой  чемодан!  —  он  вскочил  и  яростно  оттолкнул  крес¬
ло.  —  Мой  чемодан!  Чудовище  украло  мой  чемодан!
 Куда  делся  уважаемый  судья  высшего  уголовного  суда?
И  появился  человек,  на  которого  было  жалко  смотреть:  судья
содрал  с  головы  парик,  дергал  и  рвал  на  себе  одежду.
 — 	На  помощь!  Ограбили!  —  завопил  судебный  пристав.
 Но  брат  бросился  на  него  и  схватил  за  глотку.
 — 	Заткнитесь!  —  прохрипел  он.  —  Нет,  нет,  нельзя,  чтобы
кто-нибудь  узнал...  никто,  слышите...  Надо  отыскать  чемо¬
дан...  иначе  я  конченый  человек,  мертвец,  человек,  которого
повесят  без  особых  церемоний!
 — 	Брат,  —  застонал  Сэмюель,  —  вы  лишились  рассудка?
 Сэр  Бейзил  взял  себя  в  руки  и  понемногу  обрел  привыч¬
ное  спокойствие.
 — 	Нет  смысла  вопить,  —  вдруг  сказал  он,  —  Надо  дей¬
ствовать,  не  теряя  ни  минуты,  иначе  для  меня  все  потеряно.
Сэмюель,  —  продолжил  он,  схватив  судебного  пристава  за
плечи,  —  вы  поможете  мне?
 — 	Конечно,  —  удивился  судебный  пристав.
 — 	Вы  слышали,  как  кто-нибудь  в  краю  говорил  о  месте,
которое  называется  Ревущей  Скалой?
 — 	Что?  —  воскликнул  мистер  Ташмер.  —  Думаю,  да...
здесь  об  этом  проклятом  месте  говорят  все  со  страхом.  Оно
находится  в  сердце  леса  Ре.
 — 	Идем  туда!  —  приказал  судья.
 163

— 	Когда  прибудут  солдаты?
 — 	Нет,  немедленно,  не  теряя  ни  минуты!
 — 	Вы  сошли  с  ума,  брат  мой?  —  закричал  Сэмюель  Таш-
мер.  —  Вы  знаете,  что  лес  Ре  кишит  разбойниками  и  здесь
властвует  Шеннон  Джек?
 Сэр  Бейзил  ужасно  скривился.
 — 	Лучше  попасть  в  руки  этих  бандитов  и  иметь  дело
с  Шенноном  Джеком,  чем  ждать  солдат  короля,  когда  исчез
мой  черный  чемодан,  —  зловещим  тоном  заявил  он.
 Мистер  Ташмер  ничего  не  понял.  Ему  казалось,  что  ему
снится  неслыханный  сон.  Он  шел  в  дождливой  ночи,  в  спи¬
ну  его  толкал  ледяной  ветер.  Он  направлялся  к  сумрачной
и  дрожащей  от  непогоды  громаде  леса.
 — 	Настоящий  кошмар,  —  повторял  он  себе,  —  я  сейчас
проснусь  в  своей  постели...
 Но  не  проснулся,  а  тащился  по  пятам  брата  к  темному  лесу
и  тайне  Ревущей  Скалы.
 Хотя  до  скалы  с  дурной  репутацией  добраться  было  от¬
носительно  легко,  следуя  по  широкой  травянистой  тропе,
местные  жители  тщательно  обходили  ее.  Зловещий  вид  камня
только  добавлял  страха.  Лесные  заросли  внезапно  обрыва¬
лись,  образуя  нечто  вроде  цирковой  арены,  где  ревел  источ¬
ник  черных  вод.  В  центре  пустой  поляны  торчала  громадная
скала,  которую  природа  наградила  странной  формой.  Она
походила  на  огромное  лицо  женщины  в  вуали,  такое  мрачное
и  загадочное,  что  от  страха  сжималось  сердце,  когда  скала
появлялась  из-за  деревьев.  Однако  в  эту  ночь  посреди  поля¬
ны,  рядом  с  угрожающей  скалой,  горел  небольшой  костер  из
сосновых  и  еловых  шишек.  У  костра  из  тлеющих  углей  стоял
гигантского  роста  мужчина  в  одежде  ирландских  разбойников
и  курил  небольшую  трубку  из  черной  глины.  Изредка  он  под¬
нимал  голову  и  с  опасением  поглядывал  на  камень.
 Глава  третья
 164

— 	Дух  Ревущей  Скалы,  —  бормотал  он,  —  без  Патрика
я  никогда  бы  не  узнал  секрет  этого  камня.  Я  чувствую,  что
это  необходимо.  Через  три  дня  Бейзил  Ташмер  поднимет
настоящую  армию,  которая  войдет  в  лес.  Наших  парней  вне
закона  слишком  мало,  чтобы  обороняться  от  врага.  Если  ты
на  самом  деле  благожелательный  дух,  докажи  это  твоему  слу¬
жителю  Барнафу,  другу  бедняков  и  угнетенных,  ведь  я  тоже
сам  бедняк  и  угнетенный  человек!  —  Ему  ответила  только  ис¬
пуганная  лань,  мелькнувшая  среди  деревьев.  Барнаф  уронил
голову  на  грудь.  —  Вскоре  грянут  сильные  северные  холо¬
да,  —  продолжил  он  свой  печальный  монолог.  —  Наши  люди
умрут  от  голода  и  холода  в  лесу.  Кто  будет  защищать  жителей
Холлмора  и  других  деревень  от  волков  в  обличье  Ташмера?
 Вдруг  Барнаф  застыл.  По  его  вискам  покатились  капли
холодного  пота:  ночную  тишину  нарушил  странный  шум.
Вначале  это  был  неясный  ропот,  который  с  каждым  мгно¬
вением  нарастал  и,  наконец,  наполнил  поляну  громовыми
раскатами.
 — 	Скала!  Ревущая  Скала!  —  задыхаясь  от  страха,  вымол¬
вил  беглый  фермер.
 Действительно,  необычный  шум  исходил  из  таинственной
каменной  фигуры.  Барнаф  перекрестился  и  быстро  прошеп¬
тал  молитву,  но  когда  поднял  глаза  на  скалу,  не  смог  сдержать
испуганного  восклицания:  вуаль  исчезла,  а  на  ее  месте  по¬
явился  черный  угрожающий  провал.
 — 	Святые  Рая  не  покидайте  меня!  —  вскричал  он.
 — 	Войдите,  Барнаф,  —  произнес  ясный  металлический
голос,  —  славным  людям  нечего  бояться  Ревущей  Скалы
и  Шеннона  Джека!
 — 	Шеннон  Джек!  —  пролепетал  бывший  фермер.
 В  неясном  свете  он  разглядел  темную  фигуру  в  простор¬
ном  плаще,  стоявшую  в  углублении  между  камней.  В  глубине
извилистого  коридора  виднелся  огонь  от  смолистого  факела.
 — 	Барнаф,  —  снова  заговорило  видение,  —  сначала  про¬
трубите  трижды  в  свой  охотничий  рог  и  созовите  всех  лесных
друзей.
 Беглый  фермер  подчинился,  и  три  протяжных  жалобных
призыва  разнеслись  по  лесу.  Через  некоторое  время  ему
 165

ответил  такой  же  сигнал  из  глубины  леса.  Барнаф  застыл
в  ожидании  около  умирающего  костра.  Вскоре  послышался
треск  ломающихся  веток.
 — 	Барнаф...  это  ты  вызвал  нас  к  скале?
 — 	Да,  я,  подходите  ближе...  дух  Ревущей  Скалы  загово¬
рил,  —  ответил  Барнаф.
 — 	Боже  правый!
 Люди  нерешительно  подошли  ближе.  Они  были  лохматы
и  вооружены  ружьями  и  ножами.  Опасные  бунтовщики  из¬
мученной  ирландской  земли.
 — 	Чарльз  О’Брайен!  —  назвал  Барнаф.
 — 	Здесь!
 — 	Эл  Тилламор!
 — 	Здесь.
 — 	Джек  Ирвинг!
 — 	Здесь.
 Услышав  свое  имя,  каждый  бунтовщик  становился  рядом
с  Барнафом.  Когда  рядом  встали  все  тридцать,  фермер  подал
знак.
 — 	Полное  доверие,  друзья...  Шеннон  Джек  среди  нас!
 Незнакомец  в  черном  плаще  по-прежнему  стоял  в  проеме
 отверстия.  После  слов  Барнафа  он  двинулся  по  подземному
коридору.  Вслед  за  ним  потянулись  лесные  люди.
 Коридор,  вначале  узкий,  постепенно  расширялся  и  вскоре
превратился  в  огромный  круглый  зал,  освещенный  десятью
большими  факелами.  Часть  таинственного  зала  занимало
возвышение.  По  знаку  неведомого  проводника  все  заняли
место  на  возвышении.
 — 	Друзья  мои,  —  вдруг  сказал  незнакомец,  —  вы  на¬
ходитесь  в  неизвестном  людям  гроте  Ревущей  Скалы.  Не
ужасайтесь:  все  это  создано  природой.  Человек  огромного
ума  отыскал  в  свое  время  это  неведомое  убежище  и  создал
механизм,  который  производит  громовой  рев.  Камни  рас¬
ходятся  в  стороны,  чтобы  пропустить  человека,  достойного
узнать  секрет  этого  места.  Этот  секрет  принадлежит  вам,  да...
вам,  бунтовщикам  Ирландии.  Однако  открыть  его  вам  дол¬
жен  не  я!  —  незнакомец  помолчал  и  продолжил:  —  Я  не  могу
этого  сделать,  поскольку  сам  не  знаю  секрет.  Но  знаю,  что
 i66

секрет  попал  в  руки  гнусных  людей.  И  эти  люди  направля¬
ются  сейчас  к  Ревущей  Скале!  Бунтовщики  Ирландии!  Эти
мерзавцы  попытаются  этой  ночью  похитить  у  вас  этот  секрет!
Вы  станете  свидетелями  их  преступления.  И  этой  ночью  вас
призовут  стать  их  судьями!
 Все  члены  странной  ассамблеи  вздрогнули,  но  никто  не
произнес  ни  слова.
 — 	Барнаф,  —  продолжил  таинственный  незнакомец,  —
погасите  факелы.  Некоторое  время  вам  придется  побыть
в  темноте,  не  двигаясь,  не  произнося  ни  слова,  но  вы  все
будете  видеть.  Отойдите  в  глубину  галереи,  а  теперь  требую
от  всех  полного  молчания  и  абсолютной  неподвижности.
 Пещеру  затопила  густая  тьма.  Бунтовщики  заступили  на
безмолвную  стражу.  Прошел  час,  мрак  был  по-прежнему  без¬
голос.
 Внезапно  бунтовщики  вздрогнули:  послышался  глухой
рев.  Под  их  ногами  задрожала  земля.  Скала  ревела!
 И  в  то  же  мгновение  в  глубине  коридора  возник  слабый
свет,  и  в  чадящем  огне  кучерского  фонаря  появились  два
неясных  силуэта.
 — 	Мы  на  месте,  Сэмюель,  —  сказал  сэр  Бейзил  Ташмер.
 — 	Архивы  сообщили  правду,  —  подтвердил  судебный
пристав.
 — 	Они  никогда  не  лгут,  —■  усмехнулся  судья,  —  особенно
если  имеют  отношение  к  легендарным  вещам,  как  вы  сами
сейчас  увидите,  мистер  мой  брат.
 Два  человека  вышли  в  центр  круглой  пещеры,  стены  ко¬
торой  по-прежнему  были  погружены  в  темноту.  Сэр  Бейзил
откашлялся  и  громко  сказал:
 — 	Посмотрим,  хороша  ли  у  меня  память...  да,  велико¬
лепной  была  мысль  все  заучить  наизусть.  В  конце  концов,
вор  чемодана  будет  обворован,  а  не  я.  Внимание,  Сэмюель!  —
и  заговорил,  словно  повторяя  заданный  урок:  —  В  центре
подземного  зала  находится  небольшой  круглый  камень,  едва
видимый,  он  неподвижен.  Вы  его  видите,  Сэмюель?
 — 	Вижу!  —  радостно  воскликнул  судебный  пристав,  на¬
правляя  свет  фонаря  на  камень,  едва  торчащий  из-под  утоп¬
танной  земли.
 167

— 	Прекрасно...  Отсчитайте  шесть  шагов  к  северу...  брат
мой,  возьмите  компас...
 — 	Взял!
 — 	...Вонзайте  в  рыхлую  землю  свою  шпагу,  пока  не  по¬
чувствуете  сопротивление  металла.
 — 	Есть!  —  радостно  закричал  Сэмюель  Ташмер,  букваль¬
но  выполнивший  указания  брата.
 — 	Вот  лопата...  копайте!
 Сэмюель  яростно  принялся  за  работу,  раскидывая  в  раз¬
ные  стороны  песок  и  гравий,  пока  лопата  не  зазвенела.
 — 	Сундук!  —  крикнул  судебный  пристав.  —  Дьявол...  ка¬
кой  тяжелый!
 — 	Все  верно!  —  завопил  сэр  Бейзил.  —  Сундук  набит  зо¬
лотом,  а  если  копать  в  южном  направлении  находится  второй
сундук,  на  востоке  —  третий,  а  на  западе  —  четвертый!
 — 	Увы!  —  вздохнул  Сэмюель.  —  Нам  не  унести  такую
тяжесть.
 — 	У  нас  впереди  целая  ночь,  —  заявил  судья,  —  мы  пере¬
тащим  и  зароем  золото  под  каким-нибудь  деревом  у  скалы.
Сюда  никто  не  рискует  ходить.  В  полусотне  туазов  отсюда
проходит  рукав  реки  Шеннон...  Хорошо  заплатим  речнику,
и  он  будет  на  нашей  стороне.  Завтра  вечером,  если  нам  по¬
может  дьявол,  а  это  будет  непременно,  все  золото  окажется
в  безопасности  на  борту  баржи,  и  мы  уйдем  в  море.
 — 	В  море?  —  встревожился  Сэмюель  Ташмор.
 — 	Где  благодаря  золоту  приобретем  шхуну,  на  которой
покинем  страну.  Брат  мой,  забудьте  то,  что  я  говорил  вам  об
исчезновении  чемодана,  который  может  навлечь  на  нас  беду!
 — 	Я  помню,  но  не  понимаю.
 — 	Вы  правы.  Я  должен  объяснить.  Помните  Дана  Мерфи?
 — 	Которого  повесили?
 — 	Его  самого,  —  усмехнулся  сэр  Бейзил,  —  которого  пове¬
сили,  как  вы  сказали.  Этот  Дан  Мерфи  много  лет  назад  эмигри¬
ровал  из  Великобритании  и  отправился  в  Америку.  Он  искал
золото  и  открыл  богатейшие  залежи.  Но  у  него  была  в  голове
лишь  одна  мысль:  заставить  служить  это  богатство  ирландским
угнетенным.  Он  тайно  вернулся  в  Айрин  и  столь  же  тайно  по¬
селился  на  своих  бывших  землях,  в  Киллароке  в  Холлморе!
 i68

— 	Его  бывшие  земли!  —  пробормотал  судебный  при¬
став.  —  Значит,  они  не  принадлежали  Патрику  О’Нейлу?
 — 	Не  спешите!  О’Нейл  был  одним  из  его  кузенов,  унас¬
ледовавших  владения,  но  он  считал  себя  всего  лишь  их  хра¬
нителем.
 — 	А...  —  неожиданно  вскричал  судебный  пристав,  —  кое-
что  припоминаю,  но  это  еще  смутно  в  моей  памяти.  Дей¬
ствительно...  но  я  не  прочел  это  в  древних  архивах,  как  вы,
брат  мой!
 — 	Потерпите  еще!  —  усмехнулся  сэр  Бейзил.  —  В  качестве
бывшего  сеньора  Килларока  Дан  Мерфи  знал  секрет  Реву¬
щей  Скалы.  Это  —  тайный  храм,  построенный  католиками
во  времена  религиозных  преследований.  Дан  спрятал  там
свое  сокровище.  Но  я  узнал  о  его  возвращении  и  сумел  его
арестовать.  Он  защищался  против  солдат  короля,  а  потому
был  приговорен  к  смертной  казни.  Но  я  проведал  о  суще¬
ствовании  сказочного  богатства  и  всеми  средствами  пытался
вырвать  у  него  тайну  нахождения  богатства.  Я  пообещал  ему
жизнь:  он  отказался,  заявив,  что  золото  будет  использовано
для  дела  Ирландии.  И  тогда  я  сделал  еще  кое-что,  чтобы  из¬
вестие  о  погребенном  сокровище  не  дошло  до  чужих  ушей.
Я  сохранил  в  тайне  истинную  личность  Дана  Мерфи.  Я  смог
завладеть  замком  и  его  землями,  но  этого  мне  было  мало.
Я  перерыл  древние  архивы  замка  и,  наконец,  открыл  секрет
Ревущей  Скалы...
 — 	И  его  сокровищ?!
 — 	Почти.  Поскольку  узнал,  что  древние  католики  пря¬
тали  здесь  священные  реликвии,  использовав  центральный
камень,  как  ориентир  местонахождения  богатств.  Я  подумал,
что  Дан  Мерфи  поступил  так  же,  чтобы  спрятать  золото.  И  не
ошибся!
 — 	А  что  еще  было  в  черном  чемодане...  столь  опасного
для  вас?
 Сэр  Безил  расхохотался  дьявольским  смехом:
 — 	За  час  до  казни  пришел  королевский  указ  о  помило¬
вании...  Заключенного  следовало  немедленно  отпустить.
Курьер  с  указом  явился  ко  мне.  Стояла  ночь,  разразилась
буря.  Никто  его  не  видел.  Я  убил  его  и  завладел  королевским
 169

указом.  Дана  Мерфи  повесили...  Позже  я  распустил  слух,  что
курьер  заблудился  и  погиб  в  горах.  Чтобы  избежать  слишком
сильных  волнений  со  стороны  народа,  решили  держать  в  се¬
крете  историю  помилования,  которое  запоздало.  Именно  это
письмо  с  королевским  указом,  которое,  сам  не  знаю  почему,
я  не  уничтожил,  лежало  также  в  этом  чемодане.
 Сэмюель  Ташмер,  вначале  потрясенный,  задумался
и  вдруг  воскликнул:
 — 	Теперь  вспоминаю:  бывшими  хозяевами  Килларока
были  Эвансы  из  Пеннамора!
 — 	Действительно,  —  усмехнулся  сэр  Безил,  —  Дан  Мерфи
и  Амилькар  Эванс  из  Пеннамора  были  одним  и  тем  же  ли¬
цом.  Теперь  вы  понимаете,  брат  мой,  почему  я  хотел  сделать
мальчугана  Данни  заложником.  Мадж  и  Дунстан  Эванс  были
детьми  человека,  повешенного  в  тюрьме  Лимерика.
 — 	Клянусь  всеми  дьяволами!  —  воскликнул  судебный
пристав.
 — 	Клянусь  всеми  дьяволами!  —  раздалось  громовое  эхо.
И  в  то  же  мгновение  вспыхнули  десять  факелов.
 Братья  Ташмеры  завопили  от  ужаса  и  рухнули  на  колени.
 — 	Пощады!  Пощады!  —  взмолились  они.
 — 	Смерть!  —  взревели  бунтовщики,  доставая  ножи.  —  Мы
их  разрежем  на  тысячи  кусочков!
 — 	Стоп,  друзья  мои!  —  рявкнул  человек  в  черном  пла¬
ще.  —  Эти  два  мерзавца  принадлежат  мне.  Я  —  Шеннон  Джек!
 — 	Демон  реки!  —  закричал  Сэмюель  Ташмер,  защищая
красный  распухший  нос  обеими  ладонями.  —  Пожалейте,
сеньор  дьявол!
 — 	Эти  люди  принадлежат  мне,  —  мрачно  повторил  Шен¬
нон  Джек.  —  Эгей...  капитан  Локманн!
 Сэр  Бейзил  в  полном  потрясении  увидел  мужчину  в  ко¬
ролевской  форме.
 — 	Локманн...  сержант...  Локманн...  значит,  вас  смертель¬
но  не  ранили?
 — 	Прежде  всего,  я  капитан  Локманн,  капитан  личной
гвардии  его  величества  короля,  посланный  им,  чтобы  вывести
на  чистую  воду  Бейзила  Ташмера  и  его  отвратительного  брат¬
ца.  Некоторое  время  назад  в  Дублине  и  Лондоне  узнали  об
 170

их  странной  криминальной  деятельности.  Нет,  мои  люди  не
были  жертвой  западни.  А  эти  славные  люди  здесь  суть  люди
свободные  и  сегодня  же  станут  владельцами  своего  имуще¬
ства.  Им  не  вменяется  никакого  преступления.
 Шеннон  Джек  в  свою  очередь  взял  слово:
 — 	Теперь  мы  знаем  расположение  тайника  с  сокровищем
угнетенных  Ирландии.  Сэр  Бейзил  вычитал  много  полезного
из  украденных  архивов  Килларока,  но  не  выяснил,  что  замок
обладал  подземным  сообщением  с  Ревущей  Скалой,  а  потому
Шеннону  Джеку  было  легко  следить  за  всеми  его  действиями.
Капитан  Локманн,  —  продолжил  он,  —  зовите  своих  людей
и  отведите  этих  двух  мерзавцев  туда,  где  им  придется  иску¬
пить  все  свои  грехи.  Да  сжалится  Бог  над  их  душами!
 На  последних  словах  голос  таинственного  существа  вне¬
запно  сорвался.  Барнаф  бросился  к  нему,  вытянув  дрожащие
руки...
 — 	Этот  голос...  о,  этот  голос...  я  его  узнаю.
 Незнакомец  разрыдался.
 — 	Шеннона  Джека  больше  нет,  —  всхлипнул  он,  —  его
роль  мстителя  закончена,  вместо  него  появляется  другое  су¬
щество!
 Плащ  и  маска  упали  наземь.
 — 	Мадж!  —  вскричали  присутствующие.
 Мадж  Эванс  вскинула  руки  к  небу.
 — 	Друзья  мои,  мои  дорогие  и  храбрые  компаньоны,  не
забудьте,  что  мы  стоим  сейчас  в  самой  древней  церкви.  Здесь
наши  преследуемые  братья-католики  познали  радость,  не¬
вероятную  радость  Мессы  и  Божественной  Жертвы.  Давайте
помолимся  в  обретенном  храме.  И  помолимся  о  душе  моего
бедного  отца,  который  был  истинным  Шенноном  Джеком!
 *  #  *
 Анналы  Холлмора  и  Килларока,  содержание  которых  мы
только  что  изложили,  больше  не  упоминают  ни  о  Мадж  из
Пеннамора,  ни  о  ее  брате  Дунстане,  ни  о  храбрых  компаньо¬
нах  по  несчастью.
 Как  говорит  одна  пословица:  счастливые  народы  не  имеют
истории.

Ши\  Рэй
 СЕМЬ
 СНЕЖНЫХ
 РОБИНЗОНОВ
 Приключенческий  роман
 издается  впервые

Семь  снежных  Робинзонов
Les  sept  robinsons  de  la  neige

Глава  первая
 21  декабря
 Колледжем  «Ок-Лодж»,  древним  замком  в  кембрийском
районе,  расположенным  в  десяти  милях  от  Стратхэма,  руко¬
водил  доктор  Батлер.  Выдающийся  педагог,  доктор  Батлер
придерживался  принципа  формировать  только  блестящих
учеников  и  никогда  не  принимал  более  сорока  человек,  раз¬
деленных  на  четыре  класса.  После  окончания  учебы  у  доктора
Батлера  его  воспитанники  с  блеском  поступали  в  Оксфорд,
в  Кембридж,  в  Военные  или  Морские  школы.
 Доктор  всегда  привлекал  отличных  профессоров:  Гиббо¬
на,  Соути,  Спенсера,  Свифта  и  Милтона.  Часто  с  улыбкой
повторяли,  что  его  выбор  всегда  диктовался  некой  наивно¬
стью  или  суеверием.  (Действительно  сам  Батлер  был  одно¬
фамильцем  знаменитого  английского  писателя,  а  сотрудни¬
ков  доктор  подбирал  из  тех,  у  кого  были  фамилии  известных
литераторов).
 Персонал  в  заведении  был  немногочисленный:  кухарка,
мисс  Сара  Гаек,  и  двое  слуг,  Билл  Чиземен  и  Сэм  Бриггс.
 Близилось  время  новогодних  каникул.  В  день  святого  То¬
маса,  а  именно  21  декабря,  занятия  прекращались.  Ученики
разъезжались  на  следующий  день,  чтобы  вернуться  в  школу
на  третий  День  нового  года.
 Накануне  отъезда  произошло  то,  что  доктор  Батлер  на¬
звал  «бунтом».
 Ученики  четвертого,  а  соответственно  последнего  года
обучения  —  их  было  семеро  —  организовали  небольшое
 175

празднество  в  честь  профессора  Томаса  Свифта.  Они  сочи¬
нили  оду,  в  которой  говорилось,  что,  как  и  святой  Томас,
его  небесный  патрон,  профессор  Свифт  ни  во  что  не  верил...
потому  что  ничего  не  знал.  Мистер  Свифт  не  оценил  твор¬
чества,  обозвал  своих  учеников  «учеными  собачками»,  был
освистан  и  даже  обстрелян  жеваными  комочками  бумаги.
 Доктор  Батлер,  оскорбленный  столь  недостойным  пове¬
дением,  сурово  осудил  «мятежников»,  заявив,  что  их  лиша¬
ют  каникул  и  они  останутся  в  Ок-Лодже,  тогда  как  ученики
младших  классов  весело  проведут  праздники  у  себя  дома.
Директор  обладал  твердой  волей,  перед  которой  склонялись
даже  родители  воспитанников.  Предупрежденные  по  теле¬
фону  родители  поддержали  его  решение.
 Вероятно,  доктор  Батлер  проявил  бы  снисходительность,
отправив  мятежные  головы  по  домам  после  Нового  года,  ли¬
шив  их  только  удовольствия  встретить  праздник  в  семье,  но
события  решили  по-иному.
 На  следующий  день  не  запятнавшие  себя  бунтом  ученики
разместились  в  большом  автобусе,  прибывшим  специальным
рейсом  из  Ланкастера.  Уезжавших  учеников  сопровождал
слуга  Чизмен,  выполняющий  функции  надзирателя.  Доктор
Батлер  в  своем  старом  автомобиле  собирался  отвезти  про¬
фессоров  Гиббона,  Соути,  Спенсера  и  Милтона  в  Бредфорд,
забрав  одновременно  мисс  Гаек,  чтобы  та  закупила  необхо¬
димые  сладости,  ибо  никто  не  собирался  строго  наказывать
грешников  в  святой  вечер  Нового  года.  Директор  рассчиты¬
вал  вернуться  в  Ок-Лодж  вечером.
 Профессор  Свифт,  который  никогда  не  уезжал  на  канику¬
лы,  остался  в  колледже  вместе  со  слугой  Сэмюелем  Бриггсом
и  семью  наказанными  воспитанниками:  Эдвардом  Миллером,
Бенжаменом  Стоуном,  Ричардом  Трентом,  Джоном  Ривсом,
Алланом  Брукером,  Гарри  Коллинзом  и  Мартином  Дейлом.
 Самому  старшему,  Эдварду  Миллеру,  исполнилось  восем¬
надцать  лет.  Джон  Ривс  и  Гарри  Коллинз  были  чуть  моложе.
Самому  младшему,  Мартину  Дейлу,  было  шестнадцать  лет.
 Доктор  Батлер  колебался,  стоит  ли  оставлять  профессора
Свифта  наедине  с  наказанными  учениками,  поскольку  из-
за  него  они  заработали  строгое  наказание.  Но  Томас  Свифт
 176

был  человеком  с  крепкими  кулаками,  который  некогда  ру¬
ководил  экспедицией  в  самые  опасные  районы  Гималаев,
где  боролся  не  только  с  враждебной  природой,  но  и  с  фана¬
тическими  и  кровожадными  народностями.  Он  не  походил
на  человека,  могущего  спасовать  перед  семью  подростками.
Те,  кстати,  смирились  со  своей  участью,  и  вечер  21  декабря
прошел  мирно.
 Спокойно...  быть  может,  слишком  сильно  сказано!
 За  ужином,  собравшим  профессоров  за  директорским  сто¬
лом,  профессор  Свифт  выглядел  мрачным  и  молчаливым.
Доктор  Батлер  отвел  его  в  сторону  и  спросил  о  причине  его
немногословности:
 — 	Это  не  из-за  мысли  остаться  в  одиночестве  с...
 Но  Свифт  оборвал  его.
 — 	Вовсе  нет,  мистер  директор...  Причина  моего  беспо¬
койства  такова:  кто-то  проник  в  мою  комнату  и  взял  тетрадь,
которая  мне  дорога  и  которую  я  тщательно  хранил.  Это  запи¬
ски  о  путешествии,  куда  я  занес  некоторые  вещи,  имеющие
отношение  к  моей  гималайской  экспедиции.
 В  другое  время  доктор  Батлер  не  осмелился  бы  заподо¬
зрить  одного  из  учеников  в  столь  бесчестном  поступке,  но
после  «бунта»,  кто  знает?..
 Поэтому  он  решил  по  возвращении  провести  расследо¬
вание.
 22  декабря
 День  едва  занимался,  когда  автобус  проехал  по  аллее  кол¬
леджа.  Ученики  набились  в  него  под  бдительным  присмотром
Чизмена  и  насмешливо  попрощались  с  семью  жертвами,  взи¬
равшими  на  них  через  окна.
 Доктор  Батлер  сел  за  руль  своего  автомобиля  и  пригласил
профессора  Гиббона  занять  место  рядом  с  ним,  а  остальные
профессора  и  мисс  Гаек  разместились  сзади.
 Главая  вторая
 177

Мистер  Гиббон,  преподаватель  географии  и  метеороло¬
гии,  посмотрел  на  небо  и  покачал  головой.
 — 	Никогда  не  видел  такой  низкой  и  тяжелой  тучи,  —
сказал  он.  —  Скоро  повалит  снег,  —  он  указал  пальцем  на
далекие  Кембрийские  горы,  над  которыми  играло  желто-ли¬
монное  гало,  и  добавил:  —  Очень  плохой  снег.  Припоминаю,
что  примерно  в  те  же  дни  в  декабре  1899...
 — 	...Кендал  и  множество  деревень  были  под  снегом  целых
тринадцать  дней!  —  подхватил  директор.  —  Гиббон,  избавьте
нас  от  дурных  предсказаний!
 — 	В  любом  случае,  джентльмены,  эти  желтые  шапки  на
горах  не  предвещают  ничего  хорошего,  —  прошептал  про¬
фессор.
 — 	Гиббон,  —  вдруг  сказал  директор,  —  меня  занимает  не
это...  Речь  идет  о  Свифте!
 И  поделился  с  ним  новостью  об  исчезновении  тетради
с  записями  путешествий  коллеги.
 — 	Весьма  печально,  —  заявил  мистер  Гиббон.  —  В  этой
тетради  могут  содержаться  важные  сведения,  ибо,  как  ис¬
следователь,  Свифт  доказал  свою  неоспоримую  ценность.
 — 	Я  думаю  об  этом,  Гиббон,  вы  ведь  тоже  участвовали
в  одной  из  гималайских  экспедиций?
 — 	Да,  но  эта  экспедиция  состоялась  позже  экспедиции
Свифта  и  была  не  столь  значительной.  Майор  Галахер,  наш
начальник,  не  был  ровней  нашему  коллеге.  Он  не  обладал
знаниями,  презирал  опасность...  и  в  других  вещах...
 — 	Свифт  вам  когда-либо  рассказывал  о  своих  приклю¬
чениях?
 — 	Никогда.  Он  не  только  избегал  разговоров  на  эту  тему,
но  и  самый  малейший  намек  на  нее  вызывал  в  нем  ярость.
«Я  —  профессор  математики,  а  не  географии»,  —  огрызался
он.  Свифт  никогда  не  отличался  общительностью.  В  Симле
военные  власти  со  злобой  вспоминают  о  нем.  «Он  едва  не
натравил  на  нас  тучу  фанатиков,  вмешиваясь  в  дела,  которых
мы  избегаем  касаться»,  —  говорили  они.  —  Гиббон  вздохнул,
задумался  и  вдруг  сказал:  —  Снег,  говорил  он...  Кажется,  это
имело  отношение  к  снегу...
 — 	Что  за  снег?
 178

— 	Боже,  я  разболтался,  как  старая  сплетница...  Не  пом¬
ню...  Снег...  Стоит  заговорить  о  нем,  он  тут  как  тут  и  виляет
хвостом,  словно  дьявол.  —  Он  указал  на  большие  белые  хло¬
пья,  падающие  на  ветровое  стекло.
 — 	Плохой  снег,  —  повторил  он.
 — 	И  чем  он  хуже  обычного  снега?  —  с  улыбкой  спросил
директор.
 — 	Смотрите,  доктор,  как  блестят  эти  кристаллы.  Как
геммы.  Они  липнут  к  стеклу,  как  паштет,  и  очень  плотные,
видите?
 Через  пять  минут  дворники  перестали  работать.  Доктор
Батлер  остановил  автомобиль,  вылез  и  с  силой  стал  протирать
ветровое  стекло.
 — 	К  счастью,  нам  надо  пересечь  несколько  закрытых  от
ветра  дорог,  —  продолжил  профессор.  —  Это  нас  защитит,
поскольку  ветер  пока  удерживает  снежные  вихри  на  высоте.
Но  через  час,  самое  большее  через  два,  ветер,  надо  думать,
стихнет...  и  снег  повалит  во  всю  свою  силу.  К  счастью,  мы
уже  будем  в  Бредфорде,  а  автобус,  надеюсь,  уже  давно  до¬
брался  до  Ланкастера.  Но  что  касается  вашего  возвращения
в  Ок-Лодж,  мистер  директор...
 — 	Злобный  пророк,  —  воскликнул  доктор  Батлер,  —  вы
искушаете  дьявола!
 *  *  *
 Да,  22  декабря  стал  странным  днем,  катастрофичным  для
кембрийского  региона.  Его  забудут  не  скоро.  Снег  валил
огромными  хлопьями,  шириной  с  ладонь,  был  очень  плот¬
ным.  Хлопья  склеивались  между  собой  и,  падая  на  землю,
были  уже  настоящими  комьями.  За  три  часа  сугробы  на  пу¬
стоши  выросли  до  двух  футов.  В  других  местах  из-за  ветра
сугробы  у  препятствий  достигли  высоты  шести-восьми  футов.
 Ок-Лодж  оказался  в  центре  мощной  бури.  К  одиннадца¬
ти  часам  утра  снег  закрыл  некоторые  окна  первого  этажа.
В  дополнение  ко  всем  бедам,  телеграфная  линия  переста¬
ла  работать,  а  затем  оборвались  и  электрические  провода.
Сэм  Бриггс,  работавший  в  служебном  здании,  с  огромным
трудом  добрался  до  здания  школы.  Вернувшись,  он  призвал
 179

учеников  заделать  щели  под  дверьми.  Снег,  гонимый  ветром,
уже  набился  в  коридоры.
 Когда  началась  буря,  ученики  развлекались,  наблюдая  за
разгулом  стихии,  но  в  середине  дня  сообразили,  что  ситуация
стала  критической.  Только  Мартин  Дейл  еще  находил  силы
смеяться  и  объявил  всех  «Семью  снежными  Робинзонами».
Он  предложил  голосованием  выбрать  Сэма  Бриггса  или  про¬
фессора  Свифта  «Пятницей».
 22  декабря  (продолжение)
 — 	Вы  искушаете  дьявола!  —  вскричал  доктор  Батлер.
 А  профессор  Гиббон  пробормотал,  словно  разговаривал
с  самим  собой:
 — 	Ветер  дует  с  Ирландского  моря...  С  северо-запада  и  про¬
носится  над  Сольвей  Ферст.  Плохо...  Очень  плохо!..  —  Вне¬
запно  снег,  падающий  строго  вертикально,  закрутился  вихря¬
ми.  —  Северный  ветер,  северо-западный,  честное  слово,  это
«кошачий  нюх»!  —  нервно  рассмеявшись,  воскликнул  Гиб¬
бон.  —  Это  напоминает  мне  Гималаи.  Видите  ли,  доктор,  и...
 Но  у  директора  было  иное  занятие,  чем  внимательно  слу¬
шать  воспоминания  Гиббона  о  путешествиях.  Автомобиль
катился  в  сердце  белого  кокона  —  настоящие  молочные
сумерки,  изредка  разрываемые  фиолетовыми  вспышками,
окружали  их.
 — 	Электрические  явления,  —  заорал  Гиббон,  —  совсем
как  там!..  Знаете,  им  придают  странные  особенности?
 — 	Может,  они  сводят  всех  с  ума!  —  в  свою  очередь  заорал
Батлер,  поскольку  требовалось  орать,  чтобы  тебя  услышали.
Снег,  как  ледяная  вата,  глушил  все  шумы.  —  Безумие,  —  про¬
должил  он,  —  мы  все  сойдем  с  ума,  если  эта  фантасмагория
продлится!
 Автомобиль  упрямо  продвигался  вперед.  Несмотря  на
снежный  ковер,  который  с  каждым  мгновением  становился
 Глава  третья
 180

все  толще,  а  снег  налипал  на  шины,  они  все  же  прокладывали
колею  в  этих  странных  сумерках.  Вдруг  автомобиль  остано¬
вился.
 — 	Снег  заблокировал  нас,  —  застонал  директор.  —  Авто
еще  могло  бы  двигаться!..
 — 	Вот  что  случается,  когда  остаешься  верным  старым
системам,  —  пошутил  Гиббон.  —  Разрядились  аккумуляторы,
вот  и  вся  недолга...  Маленькая  магнитная  шуточка...
 — 	Действительно  маленькая!  —  пожаловался  директор.
 С  заднего  сиденья  донесся  голос  мисс  Гаек.
 — 	В  миле  справа  от  нас  находится  ферма  Хаггинса!
 — 	Откуда  вы  знаете,  мисс  Сара?  —  спросил  мистер  Бат¬
лер.  —  Я  бы  не  мог  сказать,  что  мы  находимся  миле  от  Пре¬
стона  или  в  двадцати  метрах  от  Северного  полюса.
 — 	Или  Гималаев!  —  выкрикнул  Гиббон.
 — 	Пять  минут  назад  мы  проехали  мимо  старого  креста
Брокхерста.  Я  разглядела  его  сквозь  снег,  —  ответила  слу¬
жанка.
 — 	Мисс  Гаек  права,  —  подтвердили  остальные  пасса¬
жиры.
 — 	Миля  сквозь  этот  ад!  —  снова  застонал  мистер  Батлер.
 — 	Надо  рискнуть,  —  сказал  Гиббон,  —  если  ветер  задует
нам  в  лицо,  а  это  случится  через  час,  ваш  автомобиль  окажет¬
ся  под  тремя  футами  этой  дьявольской  овсянки!
 — 	В  путь!  —  решил  директор.  —  Да  поможет  нам  Бог!
 Буря  буквально  поглотила  их.
 Только  Батлер,  профессора  Соути  и  Милтон,  а  также
крепкая  мисс  Гаек  дошли  до  фермы  Хаггинса,  когда  та  уже
походила  на  сосок  огромной  снежной  груди.  Гиббон  и  Спен¬
сер  исчезли!
 *  #  #
 В  три  часа  пополудни  Сэм  Бриггс  зажег  древние  кероси¬
новые  лампы,  уже  давно  покоившиеся  в  закутке,  где  мисс
Гаек,  консерватор  по  натуре,  хранила  старую  мебель  и  вы¬
шедшую  из  употребления  кухонную  посуду.  Бриггс  убедился,
что  запасов  провизии  было  относительно  много.  Он  разбил¬
ся  в  лепешку,  чтобы  соорудить  подходящий  ланч,  добавив
 181

к  нему  несколько  бутылок  отличного  вина,  которые  бравый
слуга  позаимствовал  из  директорского  погреба.
 — 	Белое  против  красного!  —  пошутил  неисправимый
Мартин  Дейл.  —  Предлагаю  первый  тост  за  вино,  а  второй  —
за  снег!
 Беззлобные  молодые  люди  отправили  Эдварда  Миллера
к  профессору  Свифту,  приглашая  его  присоединиться  к  не¬
жданному  пиршеству.  Но  профессор  сухо  отклонил  пригла¬
шение.
 — 	Настоящий  медведь!  —  проворчал  Миллер,  вернувшись
к  друзьям.
 — 	Несомненно,  белый  медведь,  —  добавил  Мартин,  ука¬
зывая  на  белые  вихри,  крутящиеся  за  окнами.
 — 	Джентльмены,  —  сказал  Сэм  Бриггс,  входя  в  обеден¬
ный  зал  и  сгибаясь  под  тяжестью  поленьев  и  угля,  —  джентль¬
мены,  вам  надо  немного  развлечься.  Я  разведу  здесь  адский
огонь.  Ничего  нет  лучше,  чем  обрадовать  сердца,  если  не
считать  хорошего  вина!
 Миллер,  Стоун,  Трент  и  Ривс  уселись  за  стол,  чтобы  сы¬
грать  в  бридж.  Брукер  предложил  Коллинзу  партию  в  шашки,
а  юный  Мартин,  одолжив  у  Сэма  Бриггса  трубку,  принялся
курить,  как  заправский  турок.
 — 	Старик  Батлер  запретил  мне  курить,  —  заявил  он.  —
Это  утраивает  наслаждение.
 В  семь  часов,  когда  Бриггс  готовился  накрыть  ужин,  в  зал
внезапно  вошел  профессор  Свифт.  Он  был  бледен  и  шатался,
словно  пьяный  человек.
 — 	Кто-нибудь  из  вас  входил  в  мой  класс?  —  дрожащим
голосом  спросил  он.
 — 	А  что  там  делать,  боги  милосердные?  —  ответил  Мар¬
тин  Дейл.  —  Если  вы  думаете,  что  там  развлекаются?
 — 	Помолчите,  Дейл!  —  приказал  Миллер  и  повернулся
к  профессору.  —  Нет,  сэр,  никто  не  выходил  отсюда,  если
только  Бриггс...
 — 	Я  никогда  не  вхожу  в  классы,  —  оскорбился  слуга,  —
учебными  помещениями  занимается  Чизмен,  а  не  я.
 — 	Могу  ли  я  попросить  двух  или  трех  джентльменов  со¬
проводить  меня?  —  спросил  профессор.
 182

— 	Если  хотите,  мы  пойдем  все,  —  ответил  Миллер.
 Математический  класс  располагался  в  противоположной
 части  здания.  Бриггс  зажег  кучерский  фонарь,  чтобы  разо¬
гнать  густой  мрак,  царивший  в  коридорах.
 — 	Бриггс,  —  попросил  мистер  Свифт,  когда  они  вошли
в  класс,  —  пожалуйста,  осветите  доску!
 Свет  упал  на  грифельную  доску.  Послышался  ропот  ужаса.
 — 	Боже,  какое  уродство!  —  воскликнул  юный  Дейл,  пря¬
чась  за  спину  Миллера.  —  Никогда  не  видел  ничего  ужаснее!..
 Чья-то  понимающая  в  рисовании  рука  изобразила  на  до¬
ске  странное  и  невероятно  отталкивающее  лицо.
 — 	Сам  дьявол!  —  выкрикнул  Бриггс.
 Профессор  Свифт,  выпучив  глаза,  неотрывно  смотрел  на
чудовищный  рисунок.
 — 	Зверь...  снежный  человек,  —  тихо  пробормотал  он.
 Он  говорил  так  тихо,  что  его  услышал  только  стоящий
 рядом  Джон  Ривс.
 Глава  четвертая
 бнежный  человек
 23  декабря
 На  следующий  день  снег  продолжал  падать,  но  хлопья
стали  легче  и  кружевами  носились  в  воздухе.  Через  окна  обе¬
денного  зала  виднелась  белая  однородная  пустыня,  тянущая¬
ся  до  самого  горизонта,  где  торчали  сосновые  рощи.
 Завтрак  собрал  семерых  ребят  за  столом.  Им  подали  яйца
с  беконом  и  гренки.  Эдвард  Миллер  предложил  организовать
«дружеский  военный  совет  (как  он  заявил),  чтобы  разобрать¬
ся  в  ситуации».
 — 	На  мой  взгляд,  —  сказал  он,  —  кто-то  из  нас  подшутил
над  профессором  Свифтом.  Думаю,  он  этого  заслуживает,  но
считаю,  что  подобные  шутки  надо  делать  сообща.  Никаких
умолчаний  среди  друзей,  особенно  когда  они  объединены
общим  врагом!  Итак,  я  задаю  вопрос:  «Кто  нарисовал  по¬
ганое  лицо?»
 183

— 	Эдди,  —  возразил  Трент,  —  разве  вы  не  сами  заявили
профессору  Свифту,  что  никто  не  выходил  из  обеденного  зала?
 — 	Да,  я  это  заявил.  Но  это  верно  только  частично.  Кое-кто
отлучался  на  несколько  минут.  Согласен,  совсем  ненадолго.
 — 	Мало  времени,  чтобы  дойти  до  класса  математики
и  вернуться,  нарисовав  на  доске  такое  чудовище,  —  заметил
Джон  Ривс,  самый  уравновешенный  парень  из  всех.
 — 	А  Бриггс?..
 — 	Отбрасываем  без  всяких  всех.  Он  едва  умеет  читать
и  писать,  а  тем  более  рисовать.  Но  подумаем:  кто  из  нас  ас
рисунка?
 Ответ  был  единодушным.
 — 	Гарри  Коллинз.
 Джон  Ривс  бросил  взгляд  на  красивого  паренька,  чьи
классические  черты  лица  словно  были  отлиты  из  бронзы.
 — 	Я,  наверное,  —  согласился  Гарри  Коллинз,  —  наиболее
долго  отсутствовал  здесь.  Я  поднялся  на  второй  этаж,  чтобы
посмотреть  на  развитие  бури.  Кроме  того,  друзья,  я  среди  всех
учеников  Ок-Лоджа  меньше  всего  люблю  профессора  Свифта.
 — 	Однако  не  помню,  чтобы  он  когда-либо  наказывал
вас?  —  сказал  Миллер.
 — 	Действительно,  никогда.
 — 	Поэтому,  —  заявил  юный  Дейл,  —  у  вас  не  было  ника¬
ких  причин  мстить  ему.
 — 	И  вы  верите,  что  если  бы  я  мстил,  то  стал  бы  рисовать
карикатуры  на  классной  доске?  —  тихо  спросил  Коллинз.
 — 	Никто  в  это  не  верит,  Гарри,  —  живо  ответил  Джон
Ривс,  —  даже  маленький  забияка  Дейл.
 За  столом  воцарилась  тишина.  С  каким-то  смущением
все  отвернулись  от  Гарри  Коллинза  и  принялись  рассматри¬
вать  снежные  хлопья.  Брукер  решил  сменить  тему  разговора
и,  зевнув,  спросил:
 — 	Что  за  проклятый  французский  поэт  некогда  написал
балладу  с  такими  словами:  «Где  же  вы,  прошлые  снега?»
 Никто  не  ответил.  Мысли  их  бродили  далеко  от  века
Франсуа  Вийона.
 Ланч  оказался  превосходным.  Сэм  Бриггс  заработал  по¬
хвалы,  подав  на  десерт  роскошный  пудинг  с  толстой  шапкой
 184

белого  крема.  Он  назвал  свое  творение  «Снежным  пудингом».
Он  также  объявил,  что  развел  огонь  в  директорской  курилке,
небольшой  уютной  комнатке.
 — 	Я  конфисковал  бренди  и  сигары  доктора,  —  сказал
он.  —  Думаю,  это  можно  назвать  форс-мажорными  обстоя¬
тельствами,  не  так  ли?
 Ученики  с  радостными  возгласами  отправились  в  курилку.
 Джон  Ривс  придержал  Гарри  Коллинза.
 — 	Расследование?  —  иронически  спросил  Коллинз.
 — 	Ни  в  коей  мере,  Гарри,  можете  мне  поверить.  Но  пове¬
дение  профессора  Свифта  заставило  меня  задуматься.  Я  слы¬
шал,  как  он  пробормотал  несколько  слов  с  огромной  тоской,
что  вряд  ли  можно  ожидать  от  человека  его  закалки:  «Зверь...
снежный  человек...»
 — 	А!  —  кивнул  Гарри  Коллинз.  —  Вот  оно  что!..  Думаю,
он  прав!
 — 	Гарри,  —  сказал  Джон  Ривс,  —  вы  родились  в  Индии...
 — 	В  Симле,  где  мой  отец,  полковник  Коллинз,  был  одним
 из  руководителей  военной  полиции.
 — 	А  мой  —  суперинтендант  Скотленд-Ярда,  —  уточнил
Ривс,  —  я  хочу  начать  такую  же  карьеру,  когда  закончу  изу¬
чать  право  в  Оксфорде.  Это  позволяет  мне  говорить  с  вами,
Гарри,  иначе,  чем  с  остальными  соучениками.  Вы  слышали
о  таинственном  «снежном  человеке»?
 — 	Конечно,  но  я  никогда  не  встречал  никого,  кто  бы  его
видел.  Как  и  мой  отец.
 — 	Вы  верите,  что  он  существует?
 — 	У  меня  нет  своего  мнения  по  этому  поводу,  можете  мне
поверить.  Но  могу  сообщить  мнение  моего  отца  и  его  друзей.
Вы  знаете,  что  понимается  под  «волком-оборотнем»?
 — 	Конечно.  Обычно  это  типы  облачаются  в  шкуру  волка,
чтобы  наводить  ужас  вокруг  себя  и  получать  с  этого  выгоду.
Но  бывают  и  больные,  очень  опасные,  которые  считают  себя
такими  монстрами  и  ведут  себя  соответствующим  образом.
Подождите...  Я  вспомнил  научное  определение  болезни:  ли-
кантропия!
 — 	Вы  правы,  Джон.  Ликантропия  по  словарю  есть  ум¬
ственное  помешательство,  которое  заставляет  поверить,  что
 i86

ты  превращаешься  в  волка.  Некоторые  из  наших  ученых,
живших  в  Ицдии,  особенно  в  ледяных  районах  Гималаев,
утверждают,  что  некоторый  снег  —  поймите  правильно,  не¬
который  снег  обладает  губительным  свойством  влиять  на  от¬
дельных  людей  и  превращать  их  в  некое  подобие  ликантро-
пов.  С  той  разницей,  что  они  в  момент  приступа  считают  себя
не  волками,  а  «снежными  людьми»*.
 — 	И?  —  спросил  Джон  Ривс.
 — 	Мой  отец  был  уверен  в  существовании  этих  бедолаг,
но  очень  опасных  существ.
 Джон  Ривс  задумался.  Он  никак  не  мог  привести  мысли
в  порядок.
 — 	Еще  немного  подождите,  —  сказал  Гарри  Коллинз.  —
Может,  я  кое  в  чем  просвещу  вас...
 День  закончился  без  каких-либо  инцидентов.  Наступила
ночь.  Сэм  Бриггс  постарался  облегчить  невзгоды  семерых
затворников  Ок-Ложда,  подав  огромную  чашу  пунша.
 Ночь  с  23  на  24  декабря
 —  Джентльмены,  —  провозгласил  Сэм  Бриггс,  —  по¬
скольку  наш  запас  керосина  и  свечей  не  бесконечен,  я  на¬
значаю  комендантский  час.  В  девять  часов  гашу  все  огни.
 У  учеников  четвертого  года  обучения  были  собственные
комнаты,  а  остальные  ученики  спали  в  общих  дортуарах.  Джону
 Гарри  Коллинз  путает  причину  и  следствие.  Не  снег,  даже  не¬
который  снег,  вызывает  таинственную  болезнь,  а  состояние  атмосфе¬
ры  —  кстати,  крайне  редкое,  —  которое  происходит  во  время  снегопада.
Из-за  этого  снег  принимает  необычные  формы  и  вид,  особенно  когда
его  кристаллы  уплотняются  и,  согласно  Брену,  обретают  радиоактивные
свойства.  Другие  ученые  отрицают  такие  свойства  снега,  а  тем  более
атмосферы.  Случаи  ликантропии,  вроде  тех,  о  которых  говорит  юноша,
были  замечены  немецким  писателем  и  путешественником  Веришоффе-
ром  в  Восточной  Сибири  в  шаманских  племенах,  а  также  французским
исследователем  Саважем  Ландором  в  Тибете,  Альтманном,  Биллингсом
и  другими...
 Глава  пятая
 187

Ривсу  было  поручено  присматривать  за  дортуаром  младших
воспитанников,  а  потому  ему  выделили  комнату  в  конце  левого
крыла.  Он  обставил  ее  по  своему  вкусу.  Мисс  Гаек,  которая  по¬
дружилась  с  серьезным  парнишкой,  уравновешенным  и  рабо¬
тящим,  поставила  в  ней  саламандру  со  слюдяными  окошками.
Джону  совсем  не  хотелось  спать.  Он  уселся  в  вольтеровское
кресло.  Конечно,  давно  вышедшее  из  моды,  но  он  любил  его.
Многие  «старики»  Ок-Лоджа  мечтали  о  таком  же.  Он  закурил
трубку.  Потом,  уставившись  на  красноватые  окошечки  сала¬
мандры,  позволил  мыслям  бродить,  где  им  хотелось.  А  они
были  совсем  не  розовыми,  как  вы  хорошо  понимаете,  ибо
ситуация  становилась  критической  и  не  стоило  ожидать  по¬
мощи  извне.  Юноша  отдавал  себе  в  этом  отчет  и  беспокоился.
 Резные  деревянные  ходики  отсчитывали  секунды  и  били
каждые  полчаса  —  кукушка  издавала  ясные  негромкие  звуки.
Механическая  птица  спряталась  в  свое  гнездо,  объявив  о  по¬
ловине  одиннадцатого,  когда  послышался  пронзительный
вопль  о  помощи:
 — 	Ко  мне!  Ко  мне!..
 Джон  бросился  к  двери  и  распахнул  ее.  Огромный  кори¬
дор,  в  который  выходила  дверь  дортуара  младших  учеников,
тянулся  черный,  как  ад.  Эхо  вопля  еще  бродило  по  нему.
У  Джона  не  было  ни  лампы,  ни  свечи.  Он  поспешно  зажег  не¬
сколько  спичек,  но  их  слабый  свет  не  рассеял  мрак.  Впрочем,
он  хорошо  знал  коридор  и  бросился  к  одному  из  боковых  ко¬
ридоров,  откуда,  как  ему  показалось,  донесся  призыв.  В  этот
коридор  выходили  комнаты  профессоров.  На  бегу  он  едва  не
растянулся,  споткнувшись  о  лежащее  тело!  Он  быстро  чир¬
кнул  спичкой.  И  увидел  бледное  лицо  с  закрытыми  глазами
и  струйку  крови,  текущую  из  раны.
 — 	Мартин!  —  вскричал  он,  узнав  малыша  Дейла.
 Раненый  глубоко  вздохнул,  задрожал  и  простонал:
 — 	Зверь!..  Зверье  доски!..
 И  замолчал.  Он  потерял  сознание.  Ему  нужна  была  по¬
мощь.  Немедленная  помощь!  Но  откуда  она  могла  прийти?
Джон  не  мог  оставить  раненого  одного,  а  до  комнат,  где
жили  остальные,  надо  было  добираться  через  все  здание.
Нет!  Как  он  сразу  не  сообразил?  Профессор  Свифт  остался
 i88

в  Ок-Лодже.  Его  комната  была  рядом.  Джон  побежал  к  ней.
Он  заколотил  кулаками  в  дверь,  но  ответа  не  получил.  Он
провернул  ручку.  Неожиданно  дверь  открылась.
 — 	Профессор!  Профессор  Свифт!
 Комната  была  темной  и  безмолвной.  Джон  зажег  еще  одну
спичку  и  увидел  пустую  комнату,  взъерошенную  постель,
опрокинутую  мебель,  разбросанные  книги.  Спичка  обожгла
ему  пальцы,  погасла,  но  в  коридоре  трепетал  свет.
 — 	Эй!  Кто  там?  —  крикнул  он.
 Он  увидел  раскачивающийся  огонек,  освещавший  непод¬
вижное  тело  Мартина  Дейла.
 — 	Кто  там?  —  повторил  Джон.
 — 	Это  я,  Коллинз...  Малыш  ранен,  но  ничего  серьезного.
У  него  нервное  потрясение...
 Гарри  Коллинз  говорил  спокойно  и,  похоже,  не  испыты¬
вал  никакого  волнения.
 — 	Что  вы  здесь  делаете?  —  подозрительно  спросил  Джон.
 — 	Могу  задать  вам  тот  же  вопрос,  Ривс,  но  полагаю,  вы
прибежали  на  вопль.
 — 	Как  и  вы,  несомненно!
 Они  стояли  рядом,  склонившись  над  лежащим  Дейлом.
Коллинз  поддерживал  мальчугана  и  вытирал  кровь,  текущую
из  раны.
 — 	Нет,  не  как  я.  Крик  и  призыв  о  помощи  исходили  не
от  Дейла.  Поэтому  я  удивился,  найдя  его  здесь.
 — 	Не  Дейл?..  А  кто?  —  воскликнул  Джон.
 — 	Начнем  с  того,  что  отнесем  этого  проказника  в  вашу
комнату.  Она  ближе  всего,  —  ответил  Коллинз,  не  отвечая
на  вопрос.
 Джон  хранил  в  тайнике  фляжку  с  бренди.  Несколько
капель  драгоценного  напитка  привели  раненого  в  чувство.
Джон  перевязал  рану.  К  счастью,  она  была  неглубокой.
 — 	Кто  вас  ударил,  Мартин?  —  спросил  он.
 — 	Никто  не  ударил...  О!  Ривс,  зверь  удрал?  —  всхлипнул
паренек.
 — 	Какой  зверь?..
 — 	Зверь  с  доски...  Я  видел  его,  клянусь,  видел  живым!
Он  был  совсем  белым,  словно  его  освещали,  и  ужасным,
 189

ужасным...  Я  бросился  наутек,  споткнулся  и  ударился  о  сте¬
ну...  Он  пронесся  мимо  меня,  рыча,  как  дог!
 — 	Что  вы  здесь  делали?  Вы  должны  были  лежать  в  своей
постели  в  другой  стороне  школы?  —  строго  спросил  Джон.
 — 	Я  хотел  подшутить  над  Свифтом,  —  захныкал  Мар¬
тин.  —  Я  заметил,  что  он  очень  испугался  рисунка  на  гри¬
фельной  доске,  и  хотел  нарисовать  такую  же  морду  на  двери
его  комнаты.  Я  не  надеялся  на  такой  успех!
 — 	Ривс,  —  предложил  Коллинз,  —  отведем  парнишку  в  его
комнату  и  засунем  в  постель...  А  вы,  Дейл,  обещайте  не  гово¬
рить  никому  ни  слова.  Не  стоит  пугать  остальных,  иначе  жизнь
здесь  станет  невыносимой...  Потом,  Ривс,  мы  поговорим.
 Ночь  с  23  на  24  декабря  (продолжение).
 — 	Поговорим,  —  сказал  Гарри  Коллинз.
 Джон  Ривс  и  Гарри  Коллинз  разместились  в  курилке  док¬
тора  Батлера  и  зажгли  керосиновую  лампу.
 — 	Слушаю  вас,  Гарри.
 — 	Вы  встретили  меня  в  части  здания,  где  живут  профессо¬
ра.  Предпочитаю  не  сообщать  причины,  по  крайней  мере,  пока,
но  если  скажу,  что  хотел  избежать  несчастья,  вы  мне  поверите?
 — 	Если  и  есть  кто-то,  кого  я  не  подозреваю  во  лжи,  это
вы,  Гарри,  —  честно  признался  Джон.  —  Однако  хочу  задать
вам  один  вопрос.  Вы  знаете,  что  профессора  Свифта  в  ком¬
нате  не  было?
 — 	Знаю.  Как  и  вы,  я  видел  опрокинутую  мебель,  разбро¬
санные  книги.
 — 	Грабеж!
 — 	Борьба!  —  глухо  ответил  Гарри  Коллинз.  Он  встал
и  принялся  лихорадочно  расхаживать  по  комнате.  —  А  по¬
чему  бы  не  рассказать  вам  все,  Джон!  Эта  борьба  случилась
бы,  даже  приди  я  раньше.  Только  тогда  на  «арене»  оказался
бы  я,  а  не...  другой!
 Глава  шестая
 190

— 	На  арене?  —  пробормотал  Джон.  —  Почему  вы  так  вы¬
ражаетесь?
 — 	Почему?
 Коллинз  повернулся  к  приятелю.  Его  красивое  лицо  по¬
суровело.  Джон  чувствовал,  что  он  вот-вот  «скажет  все»...  Но
он  не  успел  ничего  сказать.  Дверь  с  треском  распахнулась.
Опрокинутая  лампа  вспыхнула  и  погасла.  Но  Джон  успел
рассмотреть  белое  уродливое  существо,  бросившееся  на  него.
Он  получил  удар  и  откатился  к  противоположной  стене  ку¬
рилки,  потом  услышал  крик  Коллинза.  Когда  он  вскочил  на
ноги,  из  коридора  доносился  яростный  топот.  И  в  отчаянии
кричал  Коллинз:
 — 	Не  выходите  из  комнат!..  Бога  ради,  не  выходите!..
 И  раздался  ужасный  демонический  хохот.  Потом  воца¬
рилась  тишина,  столь  же  плотная,  как  мрак.  Джон,  пошаты¬
ваясь,  вышел  из  курилки.  Ночное  чудовище  сильно  ударило
его  в  лицо.  В  глубине  коридора  появился  слабый  свет.  Это
был  полуодетый  Сэм  Бриггс  со  свечой  в  руке.
 — 	Сэм,  —  сказал  Джон,  —  думаю,  после  такого  адского
шума  никто  не  спит.  Соберите  всех  в  курилке  и  принесите
мне  охотничье  ружье.
 *  *  *
 Кроме  Гарри  Коллинза,  пришли  все,  даже  Мартин  Дейл
в  подобии  чалмы,  скрывавшей  рану.
 — 	Друзья,  —  начал  Ривс,  —  происходит  нечто,  что  я  еще
пока  не  выяснил.  Может,  все  не  так  серьезно,  но,  может,  нам
грозит  большая  опасность.  Надо  быть  крайне  осторожным.
Заклинаю  вас,  не  покидайте  курилки.  Мы  с  Сэмом  обойдем
школу.  Когда  мы  выйдем,  запритесь  на  ключ.
 Вдруг  послышался  голос  юного  Дейла.
 — 	Выгляните  наружу!..  Снег  перестал!..
 — 	Луна!  —  радостно  вскричали  остальные.
Действительно,  высоко  в  небе,  откуда  убегали  последние
 облака,  сияла  круглая  луна,  словно  натертая  серебром.  Весь
снежный  простор  был  залит  голубоватым  светом.
 — 	Сэм,  пошли  в  ночной  обход,  —  сказал  Джон,  пытаясь
выглядеть  веселым,  хотя  на  сердце  у  него  скребли  кошки.
 191

— 	Один  патрон  с  мелкой  дробью  и  один  с  картечью,  —
сообщил  Сэм,  похлопывая  по  прикладу  ружья.
 Они  поднялись  на  второй  этаж.  Через  широкое  окно  про¬
фессорской  гостиной  они  видели  пейзаж,  залитый  лунным
сиянием.  Вдруг  Сэм  вздрогнул  и  дрожащим  пальцем  указал
на  снег:
 — 	Следы...  Видите  следы  на  снегу?..
 Джон  протер  глаза:  на  снегу  тянулась  цепочка  длинных
узких  следов.  Они  шли  в  сторону  служебных  зданий.  Эти
следы  оставило  невидимое  существо!..
 Джон  стряхнул  охватившее  его  оцепенение  и  проворчал:
 — 	Идем  туда...  Мне  надо  знать,  иначе  я  сойду  с  ума!
 — 	Пошли,  —  кивнул  Сэм,  открывая  балконное  окно,  че¬
рез  которое  можно  было  выбраться  на  улицу.
 — 	Нет,  —  вдруг  послышался  глухой  голос.  —  Нет,  не
идите  туда!  Вы  утонете  в  снегу,  как  в  омуте...  —  Дорогу  им
преградил  Гарри  Коллинз.  Он  был  невероятно  бледен  и  не
спускал  глаз  со  следов.  —  Лыжи!  —  воскликнул  он.  —  Ма¬
ленькие  лыжи...
 — 	Надетые  на  невидимые  ноги!  —  закончил  Джон.  —  Что
это  за  колдовство?
 — 	Это  не  колдовство,  —  ответил  Коллинз.  —  А  теперь
уходите,  быстрее!..  Возвращайтесь  к  остальным!
 — 	А  вы?
 Гарри  Коллинз  не  ответил  и  бросился  на  снег.  Джон  уви¬
дел,  что  на  его  ногах  были  маленькие  лыжи  неведомой  ему
формы.
 24  декабря.
 Несмотря  на  большой  огонь,  который  Сэм  Бриггс  посто¬
янно  подкармливал,  в  курилке  царил  холод.  В  окна  виднелась
 #  *  *
 Глава  седьмая
 192

обширная  пустыня,  залитая  светом  от  блиставшей  луны
в  окружении  ярких  звезд.  Мартин  Дейл  заснул.  Брукер  ме¬
ланхолично  разглядывал  шахматную  доску.  Его  постоянный
партнер,  Гарри  Коллинз,  отсутствовал,  а  он  был  единствен¬
ным,  кто  мог  на  равных  сражаться  с  ним  в  шашки.  Миллер
раскладывал  пасьянс.  Трент  смотрел  в  окно.  Стоун  и  Ривс
мечтали  у  огня,  за  которым  ухаживал  Сэм.
 — 	Ого!  —  воскликнул  Трент,  глянув  на  закрепленный
снаружи  термометр.  —  Как  он  быстро  падает:  менее  32  гра¬
дусов*!
 — 	Это  не  термометр  вышел  из  строя,  а  радио,  —  про¬
ворчал  Брукер.  —  Эта  проклятая  вещь  оставила  нас  без  него
в  день  «бунта».
 — 	Не  совсем,  —  заметил  Стоун,  отводя  взгляд  от  пламени
и  посмотрев  на  Ривса.  —  В  момент,  когда  автомобиль  стари¬
ка  попрощался  с  нами,  замолчало  радио.  Что  вы  думаете  об
этом,  Джон?
 — 	Не  стоит  всегда  вспоминать  о  совпадениях,  —  таин¬
ственно  ответил  Ривс.
 Миллер  бросил  пасьянс  и  смешал  карты.
 — 	Вы  знаете  песенку  мисс  Сары?  —  зевнув,  спросил  он.
 Среда,  ?у-гу,
 Говорит  четвергу,
 Уже  полночь,  да-да,
 А  вот  и  я,  ха-ха!..
 — 	Не  в  бровь,  а  в  глаз,  —  усмехнулся  Брукер,  —  хотя
поздновато,  —  добавил  он,  указав  пальцем  на  часы.  —  Уже
два  часа,  как  среда  сказала  это  четвергу.  Уже  настал  четверг
24  декабря,  канун  Рождества,  джентльмены!
 — 	Друзья,  —  воскликнул  Трент,  —  он  падает!..  Как  быстро
падает!..  Да  здравствует  термометр!
 — 	Что  это  с  вами?  —  проворчал  Брукер.
 — 	Со  мной?  Будет  мороз,  друзья,  мороз.  Значит,  снег  за¬
твердеет!  А  потому  мы  станем  на  лыжи!
 В  Англии  температура  измеряется  по  шкале  Фаренгейта,  где  от¬
метка  32  равняется  нулю  по  Цельсию.
 193

— 	Лыжи?  —  Джон  Ривс  вскочил.
 — 	Их  можно  сделать,  —  обрадовался  Сэм  Бриггс.  —
Нужны  две  дощечки  и  ремешки.  Вместо  ремешков  мож¬
но  взять  веревки.  Не  очень  красиво,  но  может  сослужить
службу!  —  Он  удалился,  ворча  от  удовольствия.  —  Через  час
у  меня  будет  две  или  три  пары  лыж.  Я  не  зря  провел  десять
лет  в  Канаде!
 Настроение  затворников  изменилось.  Даже  Дейл,  разбу¬
женный  шумом,  присоединился  к  общему  веселью.
 — 	Ура!  Можно  отправиться  за  помощью  в  Стратхэм  или
еще  куда!
 Через  час,  верный  обещанию,  Сэм  Бриггс  вернулся  с  тре¬
мя  парами  лыж  весьма  своеобразного  вида.  Они  не  позволяли
развить  большую  скорость,  но  обеспечивали  передвижение
по  относительно  твердому  насту.  Мороз  продолжал  быстро
крепчать.  Миллер  предложил  поздравить  Сэма  Бриггса,  когда
Трент,  внезапно  отскочив  от  окна,  издал  вопль  ужаса.  И  в  то
же  мгновение  за  окном  раздался  душераздирающий  вопль,
истинное  рычание  разъяренного  зверя.
 — 	Зверь!..  Зверь  бежит  по  снегу!  —  закричал  Трент.
 В  свете  луны  бежало  кошмарное  чудовище,  издавая  вопли
и  размахивая  волосатыми  руками.  Оно  все  заросло  беловатой
шерстью,  превращающей  его  в  чудовищную  обезьяну.  На
несколько  мгновений  оно  повернуло  к  окнам  искаженное
яростью  и  отчаянием  лицо  и  снова  пустилось  в  бегство.
 — 	Его  преследуют!  —  сказал  Трент.
 Появились  еще  две  фигуры,  но  не  чудовищ,  а  людей,  сто¬
ящих  на  странных  коротких  лыжах.
 — 	Два!  —  выдохнул  Джон  Ривс.
 — 	На  одного  больше,  —  сказал  Миллер.  —  Нас  семеро,
плюс  Сэм,  плюс  Свифт.  В  сумме  девять...  Но  мы  не  считаем
зверя!
 Странное  трио  быстро  удалялось.  Внезапно  чудовище
оглянулось  и  что-то  сделало.  Из  его  кулака  вырвалось  крас¬
ное  пламя,  грохнул  выстрел.  Один  из  преследователей  рухнул
в  снег.
 — 	Мистер  Ривс!..  Мистер  Миллер!..  На  лыжи!..  —  ско¬
мандовал  Бриггс.  —  Я  беру  ружье!..
 194

Через  пять  минут  они  скользили  по  снегу,  конечно,  не  со
скоростью  лыжников-спортсменов,  но  приближались  к  ле¬
жащему  на  бесконечном  белом  ковре  человеку.  Сэм  добежал
первым  и  наклонился  над  ним.  Два  его  спутника  услышали
его  болезненное  восклицание.
 —  Боже  мой!..  Боже  мой!..  Это  мистер  Коллинз!..
 Гарри  Коллинзу  в  лоб  попала  револьверная  пуля.
 —  Один  шанс  из  тысячи,  —  вздохнул  Сэм  Бриггс,  —  пуля
срикошетила.  Я  знаю,  с  какой  фантазией  летят  такие  пули.
Большой  беды  нет,  но  шок  силен,  чтобы  человек  в  беспамят¬
стве  пролежал  пару  суток!
 Джон  Ривс  успокоился,  уселся  у  изголовья  раненого  и  по¬
думал:
 «Кем  может  быть  человек,  который  преследует...  зверя?
А  сам  зверь,  кто  это?»
 Канун  Рождества.
 Маленький  демон  Дейл,  который  с  первыми  лучами  зари,
пытаясь  проверить  лыжи  «мейд  бай  Сэм  Бриггс»,  примчался,
горланя  во  все  горло:
 — 	Сани!  Сани!
 Саней  было  двое,  но  первая,  длинная  машина  на  гусени¬
цах,  двигалась  быстрее,  поднимая  снежные  вихри.
 Из  первых  саней  торопливо  выскочил  доктор  Батлер  и  из-
за  спешки  погрузился  по  колено  в  снег.
 — 	Дети  мои!  Мои  дорогие  дети!  —  с  плачем  воскликнул
он.  —  Вы  все  здесь?
 — 	Все!  —  ответил  Джон  Ривс,  обнимая  директора.  —
Гарри  Коллинз  чувствует  себя  чуть  хуже  других,  но  вскоре
все  пройдет...  А  вы,  доктор  и  профессора?  Как  вы  себя  чув¬
ствуете?
 *  *  *
 Глава  восьмая
 195

— 	Смотрите  сами,  Джон.  Они  отказались  от  своих  кани¬
кул,  чтобы  сопровождать  меня.
 Профессора  Саути,  Милтон  и  слуга  Чизмен  шли  следом,
раскрыв  объятия.
 — 	Все?  —  удивился  Джон,  видя,  что  некоторых  людей
не  хватало.
 — 	Остальные  во  вторых  санях,  —  объяснил  доктор.  —  За
исключением  профессора  Спенсера,  которого  удалось  оты¬
скать.  Его  лечат  на  ферме  Хаггинса.  Автобус  прибыл  на  место
без  происшествий.
 Из  вторых  саней  вылезли  мисс  Гаек  и  профессор  Гиббон,
выглядевший  очень  расстроенным.  Джон  повернулся  к  док¬
тору  Батлеру  и  вопросительно  глянул  на  него.
 — 	Да,  Свифт,  —  прошептал  директор.  —  Гиббон  расска¬
жет  вам  все...
 Когда  все  собрались  в  курилке  вокруг  пылающей  чаши
пунша,  слово  взял  профессор  Гиббон:
 — 	Во  всем  этом,  друзья  мои,  я  предстаю  перед  вами
в  некоем  роде  виновником  случившегося.  Я  не  устоял  пе¬
ред  искушением  провести  один  опыт.  Увы!  Я  не  думал,  что
он  обернется  трагедией.  Мотивами  моего  искушения  стали
мои  метеорологические  познания  и  открытия,  сделанные
во  время  путешествия  по  Гималаям.  Некоторые  признаки
подсказали  мне,  что  в  ближайшем  будущем  состояние  ат¬
мосферы  станет  совершенно  непривычным  для  этого  края.
Оно  такое  редкое  и  странное,  что  удивляет  всех  путеше¬
ственников  по  ледяным  районам  Гималаев,  где  это  явление
еще  встречается.  Я  поделился  своими  соображениями  со
Свифтом,  который  обругал  меня  и  обозвал  «грязным  шпи¬
оном»!  Когда  я  говорил  с  ним,  то  заметил,  что  он  пытает¬
ся  спрятать  записную  книжку,  которую  теребил  в  руках.
И  понял,  что,  пока  говорил  с  ним  об  этом  атмосферном
явлении,  он  тоже  занимался  им.  Мне  удалось  отвлечь  его
внимание  на  несколько  секунд.  И  я  воспользовался  этим,
чтобы  выкрасть  ее.  Прочитав  ее,  я  увидел,  что  записи  со¬
стоят  из  коротких  заметок,  совершенно  личных,  и  узнал,
что  во  время  своей  пресловутой  гималайской  экспедиции
он  стал  жертвой  «снежной  ликантропии».  На  полях  заметок
 196

свежими  чернилами  Свифт  написал:  «Вскоре  все  будет,  как
в  те  ужасные  незабываемые  дни  в  Гималаях.  И  я,  как  там,
начну  сеять  ужас!»  Я  знал  достаточно  много  и  понимал,
что  Свифт  может  стать  опасным  существом.  Я  должен  был
остаться  здесь  вместе  с  вами.  Но  я  был  далек  от  мысли,
что  ужасающий  «радиоактивный»  снег  начнет  так  быстро
падать,  и  собирался  в  Бредфорде  проконсультироваться
с  одним  другом,  а  потом  принимать  меры  против  Свифта.
Однако  кое-какие  предосторожности  принял.  Я  знал,  что
Гарри  Коллинз  был  в  курсе,  что  может  произойти,  и  по¬
просил  его  следить  за  Свифтом.  Но  бедный  парень,  увы,
несмотря  на  все  свое  мужество,  не  справился  с  задачей!
Я  уехал  вместе  с  коллегами...  Пресловутый  снег  повалил
быстрее,  чем  я  думал.  К  счастью,  я  прихватил  с  собой  эти
крохотные  лыжи,  которыми  пользуются  горцы  в  Тибете.
Конечно,  эти  лыжи  не  позволяют  развивать  большую  ско¬
рость,  но  обеспечивают  ходьбу  по  самому  рыхлому  и  пре¬
дательскому  снегу.  Я  не  стал  искать  убежища  на  ферме  Хаг¬
гинса  с  остальными,  а  в  разгар  бури  вернулся  в  Ок-Лодж.
Но  опоздал.  Ужасная  болезнь  скрутила  Свифта!
 — 	Профессор,  это  вы  нарисовали  ужасного  зверя  на  гри¬
фельной  доске?  —  спросил  Джон  Ривс.
 — 	Нет,  я  бы  поостерегся,  Ривс.  Это  изображение,  по¬
лагаю,  было  первым  проявлением  заболевания  Свифта.  Он
и  был  бессознательным  автором  рисунка.
 — 	Нечто  вроде  автоматизма,  —  сказал  доктор  Батлер.
 Гиббон  кивнул.
 — 	Я  застал  его,  —  продолжил  Гиббон,  —  в  момент,  когда
он  в  своей  комнате  натягивал  на  себя  огромную  шкуру  обе¬
зьяны-альбиноса.
 — 	Как  древние  волки-оборотни!  —  прошептал  доктор
Батлер  и  вздрогнул.
 — 	Я  бросился  на  него,  надеясь  нейтрализовать  его,  ибо
знал,  он  будет  опаснее  тигра.  Но  он  уже  обладал  сверхчело¬
веческой  силой...  Кажется,  я  даже  позвал  на  помощь.
 — 	Значит,  кричали  вы?  —  спросил  Ривс.
 — 	Вдруг  я  услышал  шум  падения  в  коридоре,  и  Свифт
сбежал...
 197

— 	Очко  Мартину  Дейлу,  —  улыбнулся  Джон.
 — 	Я  без  жалости  преследовал  его.  На  таких  же  лыжах,  как
у  меня,  он  вырвался  из  школы,  потом  вернулся  в  надежде  на¬
пасть  на  одного  из  вас.  Он  был  хитер,  как  зверь,  загнанный
в  угол,  но  не  смог  сделать  то,  что  собирался.
 Джон  Ривс  перебил  его:
 — 	Профессор  Гиббон...  следы  на  снегу...  следы  невиди¬
мых  ног?
 — 	Странное  и  весьма  редкое  явление,  но  совершенно
естественное,  друг  мой.  Эффект  рефракции  световых  лучей
на  снегу.  Многие  полярные  исследователи  были  свидетелями
этого  явления.  Сначала  пугались,  а  потом  восхищались.  Два
компаньона,  идущие  по  снежной  пустыне,  вдруг  становятся
невидимыми  друг  для  друга.  Кристаллы  капризной  белой
дамы-метели  превращаются  в  миллионы  и  миллионы  зеркал
и  ревербирующих  призм,  которые  поляризуют...  и  прячут
изображение.  Это  отмечено  во  многих  рассказах  о  путеше¬
ствиях.  После  каникул  я  собирался  сделать  доклад  на  эту
тему.  Вчера  мы  с  Коллинзом  смогли  наЙТИ  Свифта  В  ТОМ  же
оОликс  полярного  полка-оборотня  в  подсобных  помещениях
школы,  где  он  прятался.  Остальное  вы  знаете.
 — 	И  где  он  теперь?  —  спросил  Ривс.
 — 	Я  был  с  ним  излишне  жесток,  —  печально  признал
профессор  Гиббон.  —  Мне  пришлось  применить  силу,  что¬
бы  не  убивать  его,  после  выстрела  в  беднягу  Коллинза.  Он
в  Бредфорде.  Его  отправят  в  Лондон.  Нервное  потрясение
было  чудовищным,  но  возможно,  он  оправится.
 — 	Мне  интересно,  —  задумчиво  пробормотал  Джон
Ривс,  —  не  предусмотрел  ли  он,  блестящий  шахматист,  все
заранее.  Он  мощная  фигура  против  семи  жалких  пешек...
 — 	И  валета!  —  ответил  Гиббон  со  смехом.  —  Вспомните
о  Бриггсе!
 Но  Ривс  не  собирался  отказываться  от  своей  мысли.
 — 	Он  воспользовался  детским  фарсом,  заявив  о  «бунте»,
и  предвидел  наказание,  которое  последует  от  доктора  Бат¬
лера.  Потом  вывел  из  строя  радио,  по  которому  мы  могли
узнать  новости.
 Доктор  Батлер  умоляюще  глянул  на  него:
 198

—  Забудем,  Джон,  иначе  я  сочту  виновным  себя  и  не
прощу  себе  этого.  Через  час  большая  армейская  гусеничная
машина  с  устройством  уборки  снега  приедет  сюда,  мои  пре¬
красные  и  дорогие  «бутовщики»,  и  вы  отпразднуете  Новый
год  в  своих  семьях!

Жт  Рэй  (сВжон  Фландерс)
 РАССКАЗЫ
 и

I'idyllede  monsieur  Honigley
 Машинист  поклонился  единственному  пассажиру  купе
первого  класса,  высокому  светловолосому  молодому
мужчине,  читавшему  английские  газеты.
 —  Поезд  будет  стоять  здесь  по  крайней  мере  два  часа,  —
сообщил  он.
 —  Что  случилась?  —  с  недовольством  спросил  пассажир.
—  В  двух  километрах  отсюда  повреждение  рельсового
пути.  Вы  понимаете,  что  это  потребует  времени  с  нашим
скудным  послевоенным  оборудованием?
 —  Вот  как!
 Машинист  заметил  небольшую  фляжку  В  кожаном  фут¬
ляре  и  подмигнул.
 —  Уиски,  —  вздохнул  он  и  сказал  на  плохом  англий¬
ском.  —  Я  почитаю  уиски.  Весьма  очень.
 Пассажир  протянул  ему  фляжку.
 —  Хо,  хо!  —  воскликнул  машинист,  сделав  большой  гло¬
ток.  —  Очень  годно  для  питья.
 Путешественник  небрежным  жестом  дал  понять,  что  отда¬
ет  ему  все  содержимое.  Потом  выглянул  наружу  и  увидел,  как
локомотив  выпускает  белый  пар,  тянувшийся  вдоль  вагонов
и  под  застекленный  навес  вокзала.
 —  Скажите,  что  интересного  можно  увидеть  здесь  за  эти
два  часа?
 Машинист,  подбодренный  крепким  напитком,  объяснил:
—  На  площади  есть  весьма  приличное  кафе  «У  лестнич¬
ки».  Тамошняя  собака  забирает  деньги  прямо  из  карманов
клиентов.  Конечно,  деньги  собирает  для  хозяйки.  Вам  по¬
кажут,  что  собака  умеет  считать  до  восьми,  если  вы  выпьете
четыре  или  пять  кружек  пива  или  закажете  бутылку  розового
 203

вина.  А  при  заказе  «Секта»  хозяйка  вам  в  награду  заставит  ее
показать  упражнения  с  палкой.
 — 	Ол  райт!  С  собакой  все  ясно!
 — 	Есть  казарма,  —  продолжил  машинист,  —  но  солдат
в  них  нет  из-за  современной  ситуации,  ясно?  Есть  четыре
ночных  сторожа,  которые  живут  там  вместе  с  семьями.  Дав
на  чай,  вы  можете  увидеть  сторожей  в  красно-синей  форме.
 — 	И  все?  —  улыбнулся  пассажир.
 — 	Вообще,  чуть  дальше  есть  замок,  где  живет  граф  Ди-
трихштайн-Граумарк.  Замок  весь  в  руинах.
 — 	Понятно.
 — 	Из-за  современной  ситуации,  не  так  ли?  Больше  не¬
чего  сказать.  Ему  даже  запрещено  ловить  рыбу  в  Вальдтейхе.
 — 	Вальдтейх?
 — 	Великолепный  пруд  посреди  леса,  который  некогда
принадлежал  ему,  вы  понимаете?
 На  перроне  послышался  раздраженный  голос.
 — 	Меня  ищет  начальник  вокзала.  Убегаю.  Но  я  вам  все
сказал.  Спасибо,  сэр,  вы  были  очень  любезны.
 Пассажир  поручил  свой  багаж  жалкому  служке,  облачен¬
ному  в  потрепанную  серо-зеленую  форму,  и  без  особых  на¬
дежд  отправился  знакомиться  с  объявленными  достоприме¬
чательностями.  За  полчаса  он  успел  посмотреть  на  собаку,
спавшую  на  майском  солнышке.  Собака  исполнила  несколь¬
ко  трюков.  Потом  он  удостоился  военного  приветствия  от  че¬
тырех  сторожей,  которые,  поощренные  солидными  чаевыми
в  виде  желанной  иностранной  валюты,  собрали  восемнадцать
парнишек  и  заставили  их  пройти  парадным  маршем.
 Четырехчасовое  красное  солнце  золотило  скучный  Клайн-
штадт,  и  турист  с  радостью  увидел,  что  асфальтированная  до¬
рога  упиралась  в  тенистый  зеленый  массив.  Над  вершинами
деревьев  торчали  башни  замка.
 — 	Словно  замок  из  детских  сказок,  —  прошептал  он.  —
Мне  нравится.
 Зрелище  еще  больше  понравилось  ему,  когда  он  увидел
отражение  замка  в  едва  подвижной  воде  речушки,  вытекав¬
шей  из-под  сени  леса,  наполненного  птичьим  гомоном  и  ше¬
лестом  листвы.
 204

— 	Э!  Господин,  я  предупреждаю  вас,  я  вас  предупреж¬
даю,  —  послышался  нежный  голос,  казалось,  исходивший
из  речушки,  —  я  поймаю  вас  на  свою  удочку...
 Иностранец  вышел  на  горбатый  мостик  над  речушкой
и  склонился  над  перилами.
 — 	Я  поймала  вас.  Это  научит  вас  глядеться  в  мою  речку.
Я  поймала  ваше  отражение.
 Путешественник  с  восхищением  увидел  темноволосую
красивую  девушку,  которая  бросила  на  берег  удочку  и  ра¬
достно  захлопала  в  ладоши.
 — 	Я  поймала  ваше  отражение,  ваше  отражение.  Я  вас
предупреждала!
 Она  выкрикнула  эти  слова  ясным  голосом.  Речушка  так
светилась,  пленив  в  своих  светлых  объятиях  небо  с  дымчатым
призраком  замка  и  роскошные  деревья,  что  он  ощутил  себя
на  пороге  сказки  братьев  Гримм.  Но  вежливость,  присущая
его  расе,  взяла  верх.  Он  поклонился  фигурке  в  белом,  глянув
в  изумительные  серые  глаза.
 — 	Джон  Хонигли,  майор  Джон  Хонигли  из  Лондона.
 В  глазах  промелькнула  вспышка  удивления.
 — 	У  меня  ваше  отражение.  Осторожно,  не  оставайтесь  там!
 И  мистер  Хонигли  не  без  удивления  увидел,  что  на  конце
 удочки  висела  громадная  ромашка,  с  которой  стекала  холод¬
ная  вода.
 — 	А!  Вы  остались?  Тем  хуже!  Красивый  мужчина,  как
я  люблю,  я  тоже  его  поймаю.
 Ромашка  снова  окунулась  в  зеленое  зеркало  речушки.
 — 	Но,  —  сказал  мистер  Хонигли,  —  вы  так  не  поймаете
никакой  рыбы!
 — 	Рыбы!  Ах!  Нет!  Рыбам  холодно.  Нет,  нет.  Но  пусть  по¬
берегутся  птицы,  летающие  над  водой.  Я  поймаю  их  отра¬
жение.  Все,  все!
 В  любом  другом  уголке  мира  (это  мистер  Хонигли  часто
признавал)  слова  девушки  удивили  бы  его  и  чуть  шокирова¬
ли,  но  в  этом  мирном  окружении  царила  такая  магия,  что  он
нашел  это  почти  естественным  и  по-райски  нежным.
 — 	Я...  я...  поймала!  Какой  вы  неосторожный,  —  приня¬
лась  напевать  она.  —  Я  поймала...  отражение  вашего  сердца.
 205

Мистер  Хонигли  увидел  свое  отражение  в  воде,  леска
удочки  погрузилась  в  его  грудь...
 — 	Ага...  у  меня  ваше  сердце...  —  радостно  воскликнула
она,  быстро  выдергивая  удочку  из  воды.
 И  действительно,  мистер  Хонигли  ощутил  несильный
укол  в  сердце.
 Загадочное  существо  весело  смеялось:  ее  глаза  сверкали,
бархатные  губы  открывали  жемчужные  зубки,
 — 	У  меня  ваше  сердце...  тик,  так!  Ток,  ток...  Ваше  серд¬
це...  Я  сделаю  из  него  часы!
 — 	Фрейлейн  Эльза!  —  раздался  грозный  голос  из  замка.
 По  лицу  нимфы  пробежала  тоскливая  тень.
 — 	Фрейлейн  Эльза!  —  гневно  повторил  голос.
 — 	Тсс!  —  шепнула  она.  —  Меня...  зовут...  прощайте...
 Мистер  Хонигли  увидел,  как  она,  прыгая,  словно  ко¬
зочка,  исчезла  среди  деревьев.  Он  медленно  обошел  зам¬
ковый  парк,  пустой  и  заброшенный.  Быстрыми  тенями
разбегались  лани,  сорока,  сидевшая  на  вершине  черной
сосны,  похожей  на  угольную  кучу,  обругала  его.  Он  услы¬
шал  далекий  гудок  локомотива.  Поезд  уже  ушел,  когда  он
добрался  до  вокзала.
 Он  сыграл  неторопливую  партию  в  шахматы  с  одним  из
посетителей  кафе.  Когда  золотое  яблоко  луны  зацепилось  за
флюгер  казарм,  он  уже  знал  незамысловатую  историю  Эльзы
фон  Дитрихштайн-Граумарк.
 Она  была  санитаркой  в  последний  год  Великой  войны.  Ее
ранил  в  голову  крохотный  осколок  авиационной  бомбы.  Она
вернулась  жить  в  замок  своего  брата,  жить  жалкой  жизнью
разорившихся  аристократов...  Она  была  безумна.
 *  *  *
 Мистер  Хонигли  позже  признал,  что  вначале  повел  себя
не  как  джентльмен.  Но  влечение  к  странному  существу  было
таким,  что  он  не  мог  уехать,  не  ощущая  беспокойства  и  та¬
инственного  сострадания,  в  котором  еще  не  осмеливался
признаться  себе.
 Он  ежедневно  видел  ее  в  парке,  в  лесу  и  часто  на  пустом
берегу  Вальдтейха.  Она  встречала  его  с  радостью.  Однажды  он
 206

сделал  большой  крюк,  чтобы  остаться  незамеченным  стран¬
ным  лицом,  глядевшем  в  узкую  бойницу  башни.  Он  нашел
девушку  сидящей  под  черной  сосной.  Она  плакала  горючими
слезами.  Увидев  его,  она  бросилась  ему  на  шею,  обхватила
руками  и  Црижалась  головой  к  его  груди.  Мистер  Хонигли
ощутил  яростное  пробуждение  своей  совести.
 — 	Ой!  —  прошептала  она.  —  Я  слышу  часы  вашего  серд¬
ца  —  тик,  так,  тик,  так...  Однако,  —  она  с  опаской  посмотрела
на  него,  —  ваше  сердце  у  меня,  я  его  спрятала.  И  снова  слы¬
шу.  Вы  его  забрали  у  меня?  Украли  его  у  меня?  Верните  мне
ваше  сердце.  И  не  забирайте  больше...  ваше  сердце...  ваше
сердце...
 В  тот  же  вечер  мистер  Хонигли  увидел  ироничные  лица
на  постоялом  дворе  «У  лестнички».  Партнер  по  шахматам
отказался  от  игры  под  надуманным  предлогом.
 Клайнштадт  полнился  слухами,  враждебными,  злыми,
полными  лжи  и  клеветы.
 Он  принял  решение  и  на  следующий  день  явился  к  брату
 Эльзы,  графу  Курту  фон  Дитрихштайн-Граумарку.
 *  *  *
 Он  оказался  перед  джентльменом,  холодным,  учтивым,
слегка  насмешливым,  который,  похоже,  все  знал.
 Мистер  Хонигли  твердо,  без  экивоков  заявил:
 — 	Я  люблю  фрейлейн  Эльзу  и  знаю  о  ее  несчастье.  По¬
звольте  мне  использовать  все  средства,  чтобы  вылечить  ее.
Я  призову  к  ее  изголовью  лучших  психиатров  мира.  Если  она
выздоровеет,  Бог  будет  нам  в  помощь,  я  попрошу  ее  руки.
Конечно,  все  расходы...
 Мистер  Хонигли  покраснел,  произнося  эти  слова.  Но  граф
небрежным  жестом  остановил  его.  Вошел  слуга  с  графином
розового  вина,  сверкавшего,  словно  фантастический  топаз.
 Мистер  Хонигли  ощутил,  что  выиграл  партию.
 *  *  *
 Через  три  дня  мистер  Хонигли  стал  гостем  замка  и  с  ра¬
достью  одолжил  пять  тысяч  фунтов  под  простую  расписку
графу  Курту  фон  Дитрихштайн-Граумарку.
 207

Уже  долгое  время  ростовщики  Веймара  и  Мюнхена  веж¬
ливо  отказывали  графу  в  кредитах.  А  состояние  мистера  Хо-
нигли  было  одним  из  самых  крупных  в  Англии.
 #  *  *
 Время,  которое  последовало  сразу  после  приезда  в  замок
знаменитого  психиатра  Рейха,  не  принесло  особого  счастья
мистеру  Хонигли.
 Эльза  превратилась  в  белый  призрак,  покоившийся  в  по¬
лярной  белизне  узкой  кровати  в  больничной  палате.  Ее  лоб
и  глаза  закрывали  бинты.  Только  губы,  искаженные  таин¬
ственной  болью,  едва  шевелились  на  неподвижном  лице.
Но  эти  губы,  которые  произносили  такие  прекрасные  вещи,
притягивали  к  ней  свет,  цветы,  птиц  и  любовь,  пропускали
теперь  только  болезненные  стоны.
 Мистер  Хонигли  прогуливался  по  парку  в  одиночку.  Валь-
дтейх  казался  ему  злым  и  грязным,  а  отблески  в  речке  заму¬
тились  от  ила  и  мусора.
 Граф  был  счастлив.  Врачи  привезли  с  собой  ораву  краси¬
вых  медсестер  в  белых  одеждах.  Вечером,  сидя  в  своей  ком¬
нате,  мистер  Хонигли  слышал  их  смех.  Часто  хлопки  пробок
бутылок  с  шампанским  заглушались  новыми  песенками  из
Парижа  и  Нью-Йорка.
 Однажды,  когда  он  склонился  над  страдальческим  телом
Эльзы,  белые  бинты  соскользнули,  и  она,  похоже,  его  узнала.
 —  У  меня  ваше  сердце,  —  прошептала  она,  —  я  взяла  его...
видите,  река  уносит  его...  далеко...  далеко...  Оно  разобьется
на  скалах...  или  унесет  его  в  море...  Ваше  сердце  в  бездон¬
ной  глубине  моря....  —  она  долго  молчала,  —■  у  меня  украли
книжку  с  красивыми  картинками,  —  выдохнула  она,  —  она
исчезла  навсегда...
 Он  заметил,  что  она  выговорила  последние  слова  уже  во
сне.
 #  #  *
 — 	Выздоровела!  —  сообщил  однажды  веймарский  врач.
 — 	Выздоровела!  —  подтвердил  его  берлинский  коллега.
Подтвердили  и  остальные  врачи.
 208

Мистер  Хонигли  с  благодарностью  пожал  им  руки  и  подпи¬
сал  щедрые  чеки.  Через  неделю  ему  позволили  увидеть  Эльзу.
 Она  подняла  на  него  удивленные  глаза.
 — 	Знаешь,  —  сказал  ей  граф,  —  дорогая  Эльза,  это  мистер
Хонигли,  о  котором  я  тебе  говорил.
 — 	А!  —  тихо  пробормотала  она.  —  Мистер  Хониг...  —  Она
закрыла  глаза  и  протянула  исхудавшую  влажную  руку.  —  Ми¬
стер  Хонигли.
 — 	Она  еще  очень  слаба,  —  пробормотал  ее  брат.
 #  #  *
 Мистер  Хонигли  пробыл  в  замке  Дитрихштайна  еще  шесть
недель.  Здоровье  овладевало  Эльзой,  как  победитель  захва¬
ченным  городом.  Щеки  порозовели,  глаза  блестели,  радуясь
жизни  и  возвратившимся  силам.  Она  была  очень  любезной
с  мистером  Хонигли  и  выразила  ему  свою  признательность.
Но  сократила  прогулки  по  парку,  выказав  внезапно  презре¬
ние  ко  всем  красотам  окружающей  ее  природы.
 — 	Пойдем  к  Вальдтейху,  —  однажды  предложил  мистер
Хонигли.
 — 	О,  нет!  —  расхохоталась  она.  —  Отвратительная  дыра!
Грязь  и  гнилые  кувшинки!  Нет,  спасибо,  лучше  проводите
меня  к  егерю.  Сможете  убить  пару  бекасов  и  тетерку.
 Мистер  Хонигли  заметил,  что  ее  лицо  стало  походить  на
лицо  брата,  жесткое  и  насмешливое.  Он  увидел  вереницу  се¬
мейных  портретов,  которые  несли  стражу  в  запыленном  и  за¬
брошенном  зале.  Казалось,  все  их  высокомерное  презрение
ледяной  стеной  встало  между  ней  и  им.  Он  хотел  напомнить
ей  об  отражениях  в  реке  и  своем  сердце,  плененном  сердце.
Но  попытка  его  провалилась.  Мистер  Хонигли  втайне  плакал.
 *  *  *
 Однажды  вечером,  заметив  неверную  тень  стройного  си¬
луэта  Эльзы,  он  решил,  что  вернулась  потерянная  наяда.
 — 	Вы  помните,  —  спросил  он  изменившимся  голосом,  —
о  вашей  рыбной  ловле?
 И  несмотря  на  густеющую  темноту,  заметил  удивленный
взгляд  девушки.
 209

— 	Что?  Я  рыбачила?  Быть  того  не  может!  Я  всегда  нена¬
видела  это  занятие.
 — 	Значит,  —  тихо  спросил  мистер  Хонигли,  —  вы  ни
о  чем  не  помните?
 — 	Моя  память  остановилась  на  реве  самолетов  в  небе  и  на
ослепительной  вспышке...  Потом  о  болезненном  пробуж¬
дении  в  комнате...  здесь...  с  врачами...  медсестрами,  с  вами
и  братом  у  кровати.
 — 	Значит,  ничего,  —  сказал  себе  мистер  Хонигли.
 Он  сорвал  большой  цветок,  белевший  в  ночи,  и  выбросил
его  в  реку.
 — 	Он  подхватит  сердце,  —  прошептал  он.
 По  его  лицу  пробежала  тень.
 Она  иронично  расхохоталась.  Именно  так  она  стала  сме¬
яться  после  выздоровления.
 — 	Вы  довольно  оригинальны!  Послушайте,  мистер  Хо¬
нигли,  вы  —  истинный  сын  своей  страны!
 *  *  *
 — 	Значит,  вы  уезжаете,  мистер  Хонигли?
 Курт  фон  Дитрихштайн  с  нескрываемой  радостью  мял
в  руках  новый  чек.
 — 	Да,  —  кивнул  мистер  Хонигли,  —  завтра  рано  утром.
Не  будите  никого,  я  пешком  дойду  до  вокзала.
 — 	Выпьем  виски  по  поводу  вашего  скорого  отъезда.
 Мистер  Хонигли  устало  махнул  рукой.  Виски  ярким  вспо¬
лохом  зари  наполнило  стаканы.
 Речи  о  помолвке  не  зашло.
 *  #  #
 — 	Поймал!  —  послышался  веселый  голос.
 Мистер  Хонигли  шел  по  старому  мостику.  Он  наклонился
над  перилами...
 Утренний  рыбак  резкой  подсечкой  выбросил  на  берег  не¬
большую  щуку.  Она  билась  в  траве.
 — 	Хороший  улов,  господин?
 — 	Отличный,  —  ответил  мистер  Хонигли.
 210

*  *  *
 Он  медленно  шел  по  дороге,  освещенной  золотым  утрен¬
ним  солнцем.  Казарма  спала  тяжелым  сном,  как  и  четыре
ночных  сторожа.  Собака  постоялого  двора  обнюхала  его.
 — 	А?  Это  ты,  —  улыбнулся  мистер  Хонигли.  —  Попро¬
щаемся?
 Но  собака  отошла  от  него,  заинтересовавшись  столбиком,
который  недавно  оросили  другие  псы.
 Поезд  прибывал  на  вокзал.
 *  *  *
 — 	Вы  вернулись  к  нам,  —  улыбнулся  машинист,  узнав
мистера  Хонигли.
 Мистер  Хонигли  не  стал  объяснять  ему,  почему  только
сегодня  садится  в  поезд.  И  протянул  ему  фляжку  с  виски.
 — 	Отменное,  —  поблагодарил  его  машинист,  —  отменное
уиски...  —  Да,  —  продолжил  он,  —  вы  видели,  что  стоило  по¬
смотреть  на  собаку,  на  постоялый  двор,  на  казармы  и  даже
на  замок.
 — 	Да,  —  ответил  мистер  Хонигли,  забыв  о  машинисте,
который  присосался  к  флажке,  —  в  воде  есть  отражения...
отражения...
 — 	А  как  же,  —  согласился  машинист,  чуть  удивившись,
но  согласившись  с  ним  после  глотка  огненной  жидкости.  —
Мистер  —  художник!  Это  видно.  Хм,  хм!  Отражения...  Худож¬
ники  видят  вещи  по-другому...  замечательным  способом...
совершенно  замечательным...

Глаза  мистера  Лиуотта,  эсквайра
 Les  уе  их  de  monsieur  Lewatt,  esquire
 Издается  впервые
 Случалось  ли  вам  ощущать,  что  за  вами  наблюдает  на¬
сторожившийся  зверь?  Похоже,  нет  ничего  ужаснее
взгляда  тигра  или  льва.  Что  касается  взгляда  змеи,  я  не
раз  чувствовал  устремленные  на  меня  фарфоровые  глаза,
но  оцепенение  меня  не  охватывало.  Спешу  добавить,  что
в  эти  моменты  я  имел  дело  с  бразильскими  пожирателя¬
ми  крыс,  огромными  черными  существами  с  блестящей
кожей.  Они  даже  вызывали  симпатию.  Но  пусть  святые
оградят  вас  от  ужасных  налитых  кровью  глаз  громадных
лондонских  крыс.
 У  мистера  Лиуотта,  эсквайра,  были  глаза  этих  крыс.
Говорят,  что  сотня  таких  громадин,  кишащих  в  Мил-
луолл-доках,  может  нарушить  коммерческую  деятельность
грузового  судна  водоизмещением  пятнадцать  сотен  тонн.
Но  хватает  лишь  одного  мистера  Лиуотта,  эсквайра,  чтобы
превратить  экипаж  такого  судна  в  сборище  сумасшедших
и  отчаявшихся  людей.
 Каким  образом  этот  ростовщик,  ссужающий  деньги  на
неделю,  старьевщик  и  бывший  могильщик,  стал  хозяином
и  властителем  парохода  «Графиня  Энн»?  Об  этом  знают  он,
дьявол  и  несколько  продажных  представителей  закона.  Когда
о  смене  хозяина  узнал  капитан  Боутон,  он  собрал  чемоданы
и  заявил,  что  пусть  для  «Графини»  подыщут  нового  капитана
или  она  будет  носиться  по  морям  без  руля  и  без  ветрил,  как
«Летучий  голландец».  Весь  экипаж,  до  последнего  матро¬
са  последовал  его  примеру,  но  через  три  дня  все  покорно
 212

вернулись  на  борт,  хотя  их  сердца  кипели  от  ярости.  Что  ка¬
сается  капитана  и  офицеров,  их  бунт  был  подавлен  прежни¬
ми  должным  образом  заключенными  контрактами,  а  члены
экипажа  узнали,  что  по  какой-то  дьявольской  причуде  они
сами,  их  жены  или  матери  в  долгах,  как  в  шелках,  у  мистера
Лиуотта,  эсквайра.  Экипаж  «Графини  Энн»  состоял  из  та¬
ких  парней,  что  встретишь  разве  лишь  в  брюхе  акулы.  Судно
занималось  морскими  перевозками,  не  совсем  законными,
и  экипаж  от  первого  до  последнего  человека  имел  реальный
опыт  в  деле  контрабанды  и  отличался  храбростью  и  нагло¬
стью.  И  сдался  не  сразу.
 Тогда  мистер  Лиуотт,  эсквайр,  сам  явился  на  борт.
 — 	Останетесь  служить  мне  или  отправитесь  отдыхать
в  Вормвуд-Скраббс.
 Вормвуд-Скраббс  —  самая  поганая  лондонская  тюрьма,
жизнь  там  жестокая,  а  питание  весьма  скудное.
 «Графиня  Энн»  вышла  в  море,  увернулась  от  торпед
и  мелких  крейсеров  береговой  охраны,  от  военных  судов
в  территориальных  водах  и  от  стационарных  контроле¬
ров  рейдов  и  портов,  сделала  свое  дело  и  вернулась  в  порт
приписки.
 Мистер  Лиуотт,  эсквайр,  никогда  не  читавший  Лафон¬
тена,  забрал  себе  львиную  долю,  вернее,  долю  десяти  оголо¬
давших  львов.  После  трех  походов  каждый,  кто  был  на  борту,
с  несказанным  удивлением  узнал,  что  из-за  ловких  авансов
и  непонятных  расписок  по  шею  погряз  в  долгах,  а  вся  вы¬
ручка  осела  в  кармане  мистера  Лиуотта.
 Тогда  старик  Пиви,  старший  по  возрасту  матрос,  счи¬
тавшийся  мудрецом  и  специалистом  по  добрым  советам,
сказал:
 — 	Я  знаю,  в  чем  дело.  У  Лиуотта  дурной  взгляд,  у  него
крысиные  глаза!
 Боутон,  человек  не  суеверный,  вздрогнул:  в  Ла-Дазе
он  вздернул  на  рее  Строддла,  чудовище  в  облике  челове¬
ка,  запятнавшее  себя  многочисленными  преступлениями.
У  Строддла  были  крысиные  глаза.
 Пиви  добавил:
 — 	Не  волнуйтесь,  я,  кажется,  знаю,  что  делать.
 213

Судно  ушло  в  очередное  плавание,  и  во  время  стоянки
«Графини  Энн»  в  Кейптауне  Пиви  исчез  на  три  или  четыре
дня  и  вернулся  на  борт  с  маленькой  клеткой,  накрытой  чер¬
ным  чехлом.
 *  *  *
 Мистер  Лиуотт,  эсквайр,  развалившись  в  единственном
кресле  в  штурманской  рубке,  холодно  отчитывал  капитана
Боутона,  который  навытяжку  стоял  перед  ним:
 — 	Я  не  оспариваю,  капитан,  что  нелегальная  торговля
алмазами  вещь  крайне  опасная  и  подлежит  суровому  наказа¬
нию  в  Англии.  А  именно  каторжными  работами.  Но  алмазы,
которые  вы  привезли  из  Южной  Африки,  отвратительного
качества.  Я  ничего  не  заработал  от  вашего  последнего  дела,
наоборот...
 Боутон  знал,  что  означают  эти  слова:  автоматическое  уве¬
личение  его  долга  и  долга  всего  экипажа.
 Вдруг  дверь  приоткрылась  и  тут  же  закрылась.
 — 	Что  это...  —  начал  мистер  Лиуотт,  эсквайр.
 Но  через  мгновение  издал  ужасающий  вопль.  Странное
животное,  длинное,  с  небольшой  свирепой  мордочкой  и  го¬
рящими  глазами,  вспрыгнуло  на  стол  и  уставилось  на  него
угрожающим  взглядом.
 — 	Выгоните...  этого  зверя...  —  закричал  ростовщик.
 Зверь  пронзительно  зарычал,  прыгнул  и  вцепился  в  лицо
 хозяина  судна.
 — 	Мои  глаза!  —  завопил  Лиуотт.
 Его  лицо  залила  кровь.
 — 	Твое  лицо,  поганец?  Мисси  сожрет  оба  твои  глаза,
если  я  не  прикажу  ему  отстать  от  тебя.  Но  сделаю  это,  когда
ни  у  кого  на  борту  «Графини»  не  останется  ни  пенни  долга,
будут  соблюдаться  контракты  и  каждый  получит  карманные
деньги  на  расходы.
 Мистер  Лиуотт,  эсквайр,  пообещал  все,  что  от  него  тре¬
бовали.
 Пиви  отозвал  зверька,  который  повиновался  ему,  как  вер¬
ный  пес.
 У  мистера  Лиуотта,  эсквайра,  остался  всего  один  глаз.
 214

— 	Один  лишний,  —  сказал  Пиви,  —  но  Мисси  всегда  ря¬
дом,  чтобы  вырвать  его,  если  он  не  сдержит  обещаний.
 Но  мистер  Лиуотт,  эсквайр,  обещания  сдержал.
 #  *  *
 — 	Пиви,  объясните...  —  начал  Боутон.
 Старый  матрос  пожал  плечами.
 — 	Никакого  колдовства,  капитан.  Мисси  —  сурикат,  не¬
что  вроде  крупной  мангусты  необычной  силы  и  жестокости,
который  не  может  совладать  с  собой  при  виде  крысы.  И  пре¬
жде  всего  вырывает  у  нее  глаза.  А  у  Лиуотта  были  крысиные
глаза.
 — 	Шуточки!  —  закричал  Боутон.  —  Правду!
 — 	Она  проста...  суриката  легко  дрессировать.  Главное
завоевать  его  доверие  и  дружбу.  Тогда  он  нападает  на  крысу,
как  тигр.  С  помощью  тряпичной  куклы  и  глаз...  крысы,  а  их
немало  на  борту  «Графини»,  я  научил  его  тому,  что  вы  виде¬
ли.  В  тот  день  мистер  Лиуотт,  эсквайр,  занял  место  куклы,
но  у  него  были  настоящие  крысиные  глаза.

LaStuardesse
 Балмораль»  не  был  лайнером  компании  «Восточные  ли¬
нии»,  а  относился  к  частным  грузопассажирским  судам.
Это  значило,  что,  кроме  5000  тонн  груза,  он  мог  взять
на  борт  семь  или  восемь  пассажиров.
 На  выходе  из  Баб-эль-Мандеба  он  вел  себя,  как  гордели¬
вый  лайнер:  презрительно  прошел  мимо  Сокотры  и  напра¬
вился  прямо  в  Коломбо,  загрузив  уголь  в  Пуло-Be  на  подходе
к  Малакке  и  сделав  остановку  в  Сингапуре  перед  отправле¬
нием  в  Австралию.
 Тед  Марлоу  занимал  каюту  люкс  на  одном  из  лайнеров
компании  и  направлялся  в  Гонконг.  Он  смертельно  скучал
и  в  Коломбо  сошел  на  берег.  Ему  расхотелось  ехать  в  Китай,
а  внезапно  потянуло  в  Австралию.
 Когда  тебя  зовут  Тед  Марлоу,  ты  владелец  двух  замков  не
столь  прекрасных,  как  подлинный  замок  Балмораль,  и  в  воз¬
расте  двадцати  пяти  лет  у  тебя  приличное  состояние,  которо¬
му  могут  позавидовать  американские  Крезы,  ты  в  состоянии
позволить  себе  любые  капризы,  даже  путешествие  на  простом
грузовом  пароходе  «Балмораль».  Впрочем,  у  него  могли  быть
некие  задние  мысли,  кто  знает?  Просто  «Бальмораль»  стоял
у  причала,  когда  Тед  Марлоу  решил  изменить  маршрут.
 Капитан  судна,  узнав,  кто  его  новый  пассажир,  решил
обновить  обслуживающий  персонал.  Стюардом  у  него  служил
закоренелый  пьяница,  который,  выпив,  нарывался  на  ссору
с  членами  экипажа,  а  пассажирам  подавал  на  стол,  не  выпу¬
ская  жвачки  изо  рта  либо  держа  в  зубах  сигарету.
 Капитан  заскочил  в  контору  фирмы  «Мерчисон  и  Пра-
нелл»,  где  за  гонорар  или  комиссионные  можно  получить
 217

все,  что  душе  угодно,  от  бочонков  с  солониной  до  пулеметов
Хочкиса,  и  потребовал  найти  ему  стюардессу.
 Через  три  часа  миловидная,  со  вкусом  одетая  девушка  яви¬
лась  на  борт,  тут  же  была  принята  на  работу  и  записана  в  жур¬
нале  экипажа  как  мисс  Клара  Паркер,  стюардесса.  И  через
час  уже  подавала  Теду  Марлоу  чай.  Тед,  глянув  на  нее,  сказал:
 — 	Мисс,  вчера  вечером  я  видел  вас  в  великолепных  садах
«Парадении».
 — 	Сэр,  —  ответила  девушка,  —  у  вас  очень  плохое  зрение.
 Тед  действительно  ощущал  тревожные  боли  в  глазах.
 — 	Верно,  —  проворчал  он,  —  совершенно  верно.
 — 	Но  вы  упрямо  отказываетесь  носить  очки  с  синими  или
дымчатыми  стеклами,  —  продолжила  стюардесса,  —  сильный
солнечный  свет,  отражающийся  от  воды,  может  вызвать  от¬
слоение  сетчатки.
 — 	И  тогда?  —  спросил  Тед.
 — 	Надо  носить  очки  с  синими  или  дымчатыми  стекла¬
ми  и  промывать  глаза  морской  водой,  слегка  разбавленной
пресной  водой.
 Внезапно  молодой  человек  издал  крик  ужаса  и  дрожащим
пальцем  указал  на  подвижное  пятно  на  переборке.
 — 	У  вас  на  борту  много  этой  дряни?  —  с  дрожью  спросил
он.
 — 	А,  кату?..  Бывает...  —  усмехнулась  девушка,  схватив
большого  коричневого  паука  двумя  пальцами  и  выбросив  его
в  иллюминатор.  —  Довольно  ядовитые.
 — 	А  вы  берете  его,  словно  это  бабочка!  —  удивился  Тед.
 — 	Умение,  сэр,  сноровка...  никогда  не  хватайте  их  за
лапки.  Но  если  вы  их  не  любите,  достаточно  сжечь  щепотку
ломбока  в  сигаретной  бумаге,  и  они  немедленно  покинут
помещение.
 — 	А  что  такое  ломбок?  —  поспешно  спросил  Тед  Марлоу.
 — 	Нечто  вроде  перца  с  Борнео.  У  меня  есть  в  багаже...
 Вскоре  каюта  Теда  была  полностью  защищена  от  втор¬
жения  кату.
 Лайнер,  который  молодой  миллионер  покинул  накануне,
таял  вдали.  Следовавший  за  ним  «Балмораль»  быстро  потерял
его  из  виду.
 218

Тед  спросил  у  капитана,  какие  есть  развлечения  на  борту.
Капитан  ответил:
 —  Один  из  моих  офицеров  немного  играет  в  шахматы.
Есть  граммофон  и  семнадцать  пластинок.  В  библиотеке,
принадлежащей  мне,  девяносто  два  тома.  Я  устроил  бар
на  спардеке.  Есть  хороший  виски,  и  машина  для  изготов¬
ления  льда  работает.  Вообще  в  библиотеке  девяносто  три
тома,  поскольку  я  купил  одну  книгу  в  Порт-Саиде.  Я  дам
ее  вам.
 Тед  Марлоу  прочел  на  бумажной  ленте,  которая  опо¬
ясывала  новую  книгу:  «История  Ады-Линды,  принцессы
Элисе  —  последняя  женщина-пират  —  ее  бегство...»  Читать
дальше  не  стал  и  отбросил  книгу.  Отправился  в  бар,  выпил
виски,  нашел  его  очень  хорошим,  выпил  еще  и  еще.  В  кон¬
це  концов  один  из  матросов  оттащил  его  в  каюту  и  уложил
в  постель.
 *  *  *
 Он  проснулся  от  жесточайшей  мигрени,  терзавшей  виски.
 — 	Что  за  собачья  жизнь!  —  простонал  он.
 — 	Виски  вам  не  поможет,  сэр,  —  раздался  спокойный
голос  рядом,  —  выпейте  это.
 Тед  увидел  маленькую  смуглую  руку,  протягивающую  ему
стакан  с  игристым  напитком,  похожим  на  шампанское.
 Он  выпил,  и  боль  волшебным  образом  исчезла.
 — 	Что  это  за  чудо?  —  спросил  он.
 — 	Кое-что  изготовленное  на  южных  островах.  Активное
вещество  извлекается  из  пузырей  некоторых  рыб.
 Он  узнал  стюардессу.  На  ней  было  скромное  и  идущее  ей
белое  платье  с  голубоватыми  разводами.
 — 	Боже!  —  воскликнул  Тед.  —  Это  же  цвета  кембридж¬
ской  регаты.
 — 	Где  я  немного  училась,  сэр,  —  кивнула  девушка  и  ушла.
 «Если  есть  средство  борьбы  с  опьянением,  можно  пить
 виски,  сколько  влезет»,  —  подумал  Марлоу  и  вечером  выпил
чудовищное  количество  спиртного.
 Но  на  этот  раз  воздействие  было  совершенно  иным,
чем  накануне,  быть  может,  потому,  что  он  пил  не  виски,
 219

а  какие-то  невообразимые  коктейли.  Он  повздорил  с  матро¬
сом,  ударил  его  и  получил  сдачи.  Матрос  был  малайцем,  а  по¬
тому  его  соотечественники  объединились  против  пассажира.
Капитан  с  офицерами  вмешались,  но  ощущали  беспокойство,
поскольку  эти  проходимцы  могли  взбунтоваться.  Из  трюмов
вылезли  смуглые  люди.  Их  глаза  горели  красным  огнем  не¬
нависти,  а  в  руках  сверкали  ножи.  Внезапно  раздался  чистый
звонкий  голос,  который  произнес  пять  или  шесть  слов,  и  ма¬
лайцы  исчезли,  словно  тени.
 Протрезвевший  Тед  Марлоу  увидел,  как  мисс  Клара  Пар¬
кер  спокойно  удаляется  вдоль  ограждения  левого  борта,  а  ка¬
питан  и  офицеры  пораженно  смотрят  ей  вслед.  Потом  они
тихо  заговорили  между  собой.
 *  *  #
 Несколько  дней  Марлоу  не  видел  стюардессу.  Его  с  грехом
пополам  обслуживал  прежний  стюард.
 Марлоу  обратился  за  разъяснениями  к  капитану.  Тот  был
в  явном  затруднении.
 — 	Мисс  Паркер  разорвала  контракт  стюардессы,  сэр...
 — 	Но  она  не  могла  покинуть  борт!  —  воскликнул  Тед.
 — 	Она  и  не  покинула,  а  стала  пассажиркой,  как  и  вы.
 — 	Я  хочу  ее  видеть,  —  сказал  молодой  человек.
 — 	Это  зависит  от  мисс  Паркер,  сэр,  но  она  велела  по¬
давать  ей  еду  в  каюту,  которую  не  покидает.
 — 	Хорошо,  завтра  нанесу  ей  визит,  —  решил  он.
 Но  визит  не  нанес,  поскольку  слег  от  приступа  внезап¬
ной  лихорадки,  которая  часто  обрушивается  с  муссонами
на  тех,  кто  впервые  знакомится  с  Индийским  океаном.  Он
лежал  в  полубессознательном  состоянии,  а  в  редкие  минуты
просветления  ему  казалось,  что  он  лежит  в  постели  в  своем
лондонском  доме  в  Мейфейр.
 Капитан,  нарушив  все  обычаи,  не  высадил  его  в  Синга¬
пуре  и  правильно  сделал,  ибо  воздух,  пыль  и  жара  в  этом
отвратительном  городе  могли  поставить  конечную  точку  в  су¬
ществовании  молодого  человека.  Здоровый  климат  Австра¬
лии  мог  помочь  справиться  ему  с  недомоганием.  Тед  ощущал
в  полузабытьи,  что  за  ним  преданно  и  хорошо  ухаживали.
 220

Иногда  ему  казалось,  что  он  замечает  женский  силуэт,  кото¬
рый  расхаживал  рядом,  склонялся  над  ним  или  молча  сидел
рядом.  И  болезнь  отступила.  Тед  Марлоу  был  очень  ослаблен,
но  мысли  стали  ясными.  Он  с  трудом  приподнялся  на  локте
и  заглянул  в  иллюминатор:  увидел  мачты,  реи,  трубы...  «Бал-
мораль»  стоял  у  причала.
 *  *  *
 — 	Мы  в  Перте,  сэр,  —  сообщил  капитан,  —  я  зарезерви¬
ровал  для  вас  апартаменты  в  «Тасмании».
 — 	Стюардесса?  —  спросил  Тед.
 — 	Вы  должны  поставить  большую  свечку  за  здоровье
мисс  Паркер,  —  ответил  моряк,  —  не  будь  ее,  вам  бы  конец...
Кто  знал,  что  она  хороший  врач.
 — 	Где  она?  —  спросил  молодой  человек.
 — 	Боюсь,  сэр,  у  нее  в  данный  момент  кое-какие  непри¬
ятности.  Ей  запрещено  пребывание  в  Элисе  и  даже  в  Австра¬
лии...  Эти  пиратские  истории  в  Тиморском  море  преувели¬
чены,  ей  все  простили...
 — 	Запрещено  пребывание...  пиратство,  что  вы  плетете,
капитан?  —  воскликнул  Тед  Марлоу.
 — 	Жаль,  что  вы  не  прочли  книгу,  которую  я  купил
в  Порт-Саиде,  сэр,  тогда  не  нужны  были  бы  лишние  объ¬
яснения.  Мисс  Клара  Паркер  есть  Ада-Линда...
 Принцесса  Элисе,  последняя  женщина-пират...  ее  бег¬
ство,  —  Тед  вспомнил  рекламный  анонс.
 *  *  *
 — 	Женщина,  которая  берет  ядовитых  пауков,  как  про¬
стую  бабочку...
 — 	Которая  убирает  вашу  головную  боль  после  жуткой
пьянки...
 — 	Которая  несколькими  словами  усмиряет  банду  малай¬
цев,  жаждущих  крови  и  убийства.
 — 	Которая,  будучи  врачом,  спасает  вам  жизнь...
 — 	Которая  есть  или  была  принцессой...
 Тед  Марлоу  немедленно  явился  к  австралийским  властям,
заставил  работать  телеграф  и  влиятельных  людей.
 221

—  Леди  Клара  Марлоу  отправится  со  мной  в  Англию,  —
заявил  он,  —  и  не  вернется  ни  в  Элисе,  ни  в  Австралию.  У  нее
будет,  чем  заняться  в  Лондоне.
 ...Так  подумала  и  Ада-Линда,  когда  Тед  Марлоу  надел  ей
на  палец  —  как  поется  в  песне  —  обручальное  кольцо.

Манускрипт  Круишенка
 Le  manuscript  deCruechenk
 Издается  впервые
 Манускрипт  был  найден  в  Валдима  (Чили)  одним  индей-
цем-горцем  и  передан  Круишенку,  капитану  английско¬
го  грузового  судна  «Эндимион».  Позже  рукопись  полу¬
чила  название  «Манускрипт  Круишенка».  Он  был  спрятан
в  жестяной  коробке,  а  та,  в  свою  очередь,  покоилась  в  пан¬
цире  из  затвердевшей  лавы.  Рукопись  состояла  из  шести
листков,  порыжевших  от  высокой  температуры,  а  потому
было  почти  невозможно  ее  прочесть.  Остались  нерасшиф¬
рованными  даты,  название  вулкана  и  объяснение,  почему
автор  и  его  спутник  предприняли  экспедицию.  Однако  все
заставляет  предположить,  что  два  американца  Гамильтон
Барнент  и  Уолтер  Стоук  проникли  в  неизвестную  часть  чи¬
лийских  гор  и  спустились  в  один  из  вулканов.  Они  выбросили
жестяной  футляр  в  кипящую  лаву  в  момент,  когда  та  стала
подниматься.  Этим  можно  объяснить  находку  драгоценного
манускрипта.  Выброшенное  вулканом  странное  послание  по¬
пало  в  руки  ивдейцев-кочевников,  а  те  подарили  его  другим
краснокожим.
 Американцы  искали  золото.  В  футляре  было  найдено  не¬
сколько  золотых  пылинок.  Можно  предположить,  что  два
авантюриста,  чтобы  подтвердить  истинность  рассказа,  на¬
полнили  футляр  золотым  порошком,  но  индейцы  прибрали
его  к  рукам.
 Капитан  Круишенк  и  специалисты  с  трудом  воссоздали
манускрипт  и  прочли  следующее.
 Идет  третий  день.
 Мы  больше  не  спускаемся,  а  идем  по  скалистому  кори¬
дору,  который  под  сильным  уклоном  ведет  вниз.  Похоже,
 223

он  служил  для  прохода  лавы.  Мы  высекли  наши  имена  на
хрупкой  стене:
 Гамильтон  Бранент  из  Мэдисона,  Висконсин.
 Уолтер  Стоук  из  Спрингфильда,  Иллинойс.
 Воздух  в  коридоре  свежий.  У  нас  хороший  запас  свечей
и  смолистых  факелов,  которые  мы  изготовили  сами,  но  рас¬
ходуем  очень  экономно.
 По  словам  старика-индейца  из  Штива,  мы  должны  найти
воду,  поскольку  раньше  из  кратера  вырывалось  огромное
количество  пара.  Мы  в  этом  убеждены,  ведь  по  мере  спуска
воздух  становится  более  влажным.
 К  нашему  великому  удивлению  перед  нами  разбегались
небольшие  животные.  Мы  не  смогли  поймать  ни  одного  —
они  очень  быстрые  и  ловкие,  но  в  свете  факелов  рассмотрели
некоторых  из  них.  Они  похожи  на  маленьких  белых  собачек
с  заостренной  мордочкой  и  выпученными  глазами,  настолько
громадными,  что  на  них  неприятно  смотреть.  Они  не  лают,
но  перед  бегством  глубоко  вздыхают.
 *  *  *
 Четвертый  день.
 Внезапно  мы  оказались  перед  водной  преградой.  Огром¬
ное  озеро,  черное,  как  тушь.  Вода  в  нем  совершенно  непод¬
вижная.
 Коридор  вдруг  расширился,  превратившись  в  необъят¬
ную  пещеру.  Когда  мы  кричим,  наш  крик  усиливается  до
чудовищной  силы,  поэтому  мы  предпочитаем  молчать.  Во¬
круг  озера  тянется  пляж  из  крупного  песка.  Мы  нашли  в  нем
крупицы  золота.
 Это  придало  нам  храбрости,  и  мы  продолжили  движение
по  пляжу,  который,  похоже,  тянется  в  бесконечность.  Ино¬
гда  мы  проверяем  песок  и  по-прежнему  находим  зернышки
золота.
 Во  время  очередной  остановки,  чтобы  перекусить,  вновь
появились  белые  собачки,  но  они  отказались  от  кусков  еды,
которые  мы  им  бросали.  Снаружи,  по-видимому,  стоит  ночь,
поскольку  наши  часы  указывают  одиннадцать  часов.  Мы  спим
поочередно.  Стоук  предпочитает  бодрствовать  часть  ночи.
 224

Посреди  сна,  вернувшею  меня  в  Мэдисон,  Стоук  раз¬
будил  меня  и  довольно  испуганно  прошептал  мне  на  ухо:
«Смотрите!..  Смотрите!»
 Вдали  по  поверхности  воды  скользил  зеленоватый  свет.
Он  приблизился,  но  мв1  не  могли  понять  его  природу.  Сто¬
ук  сказал,  что  он  исходит  от  воды,  словно  в  глубинах  озера
горит  сильный  зеленый  свет.  Внезапно  он  погас,  и  сумрак
стал  совсем  непроницаемым.  Мне  показалось,  что  я  ощу¬
щаю  странный  запах,  тяжелый,  как  аромат  тубероз.  Я  об¬
ратился  к  Стоуку,  но  его  уже  сразил  сон.  Почти  тут  же
заснул  и  я.
 *  *  *
 Пятый  день,  седьмой...  десятый...  счет  потерян!
 Мы  попали  в  плен!!!  Но  не  знаем,  как  и  к  кому.  Я  предпо¬
лагаю,  что  тяжелый  сладковатый  запах  усыпил  нас,  и  наши
таинственные  тюремщики  воспользовались  этим  и  пленили
нас.  Мы  сидим  в  большой  клетке.  Толстые  прутья  сделаны
из  неизвестного  металла.  Не  очень  темно.  Мы  окружены
зеленоватым  чуть  светящимся  туманом,  который  позволяет
видеть  на  несколько  метров.  Сквозь  прутья  мы  различаем
в  глубине  какую-то  серую  массу,  которая  поднимается  и  опу¬
скается,  как  приливная  волна.  Похоже,  расплавленная  лава,
хотя  она  не  пышет  особым  жаром.  Стоук  полагает,  что  ту¬
ман  искусственный  и  обладает  охлаждающими  свойствами.
Пол  нашей  странной  тюрьмы  состоит  из  песка,  удивительно
богатого  золотом.
 У  нас  ничего  не  забрали.  Напротив.  В  клетку  поставили
два  больших  сосуда  с  холодной  водой.  И  оба  сосуда  из  чи¬
стого  золота.
 —  Надо  бы  заключить  союз  с  этими  мультимиллиарде¬
рами,  —  заявил  мой  компаньон  и  начал  выкрикивать  при¬
зывы...
 Они  остались  без  ответа.  Мы  не  заметили,  как  появил¬
ся  третий  сосуд.  Он  наполнен  сырым  мясом,  по-видимому,
белых  собачек.
 Изредка  зеленый  туман  сотрясается  от  волн  и  позво¬
ляет  нам  увидеть  дальше.  Стоук  утверждает,  что  разглядел
 225

неясные  громадные  здания,  но  зеленый  туман  почти  сразу
скрыл  от  нас  это  видение.
 Прошел  еще  один  день,  но  нас  озадачило  новое  явле¬
ние.  Появился  новый  сосуд  с  сырым  мясом,  я  схватил  его.
И  ощутил  чью-то  мягкую  и  холодную  руку,  которую  тут  же
убрали.  И  эта  рука  была  невидимой!  Неужели  мы  пленники
невидимых  существ?  Могут  ли  существовать  такие  существа?
 Мы  повторили  призывы,  но  напрасно.
 У  Стоука  истощилось  терпение.  Он  разозлился,  потом
у  него  был  приступ  ярости.  Он  выхватил  револьвер.  Я  не
успел  ему  помешать.  Он  несколько  раз  выстрелил  сквозь
решетку.
 *  *  #
 Ужасно...
 Спешу  это  записать,  поскольку  предвижу  скорый  конец.
Стоук  в  очередной  раз  выстрелил,  но  в  этот  раз  послышал¬
ся  долгий  болезненный  стон.  Через  мгновение  я  услышал,
как  Стоук  зовет  на  помощь,  словно  от  кою-то  обороняясь.
 Я  бросился  к  нему.  Но  меня  охватили  громадные  ледяные
руки.  Я  видел,  как  Стоука  разорвали  на  части  невидимые
когти.  Меня  выпустили.
 Я  заметил,  как  лава  опасно  поднимается  и  приближается
к  клетке.
 Что  делать?..  Я  сунул  манускрипт  в  одну  из  коробок  из-
под  печенья  и  бросил  ее  в  лаву.  Одному  Богу  известно,  вы¬
несет  ли  она  коробку  на  поверхность,  где  достигнет  циви¬
лизованного  мира,  который  я,  несомненно,  уже  не  увижу.
 ...О...  туман  рассеивается...  жара  становится  чудовищной...
вдали  я  вижу  громадный  юрод  с  куполами,  башнями...
 *  *  #
 Так  заканчивается  манускрипт  Круишенка.  Можно  ли
верить  этому  странному  приключению?
 В  Мэдисоне  и  Спрингфильде  расспросили  жителей.  Ни
Барнент,  ни  Стоук  там  были  неизвестны.

Deuxtetes
 Остров  был  частью  архипелага  Суваров,  цепочки  крохотных
земель,  забытых  Богом  и  людьми  в  Индийском  океане
на  двенадцатой  южной  параллели...  Туземцы,  не  более
сотни,  жили  в  лесистой  части  и  называли  его  «Унга»,  что
означает  «очень  большой»,  жалкая  ирония,  поскольку  весь
островок  можно  было  обойти  на  пироге  за  три  часа.  После
долгих  скитаний  по  семи  морям  на  нем  обосновались  трое
белых:  Креддинг,  Бандл  и  Хандовер.
 На  Новых  Гебридах  или  Фиджи  их  бы  повесили  без
суда  и  следствия.  Здесь  их  оставили  в  покое,  поскольку
знали,  что  однажды  туземцы,  акулы  или  лихорадка  при¬
кончат  трех  мерзавцев.  Дважды  в  год  шхуна  из  Окленда
заходила  в  бухту  острова,  чтобы  обменять  собранные  копру
и  перламутр  на  виски,  сахар,  консервы  и  несколько  пачек
патронов.
 2  октября,  за  две  недели  до  начала  дождей,  когда  ту¬
земцы  укрепляют  крыши  своих  хижин,  Бандл,  бродя  по
берегу  в  поисках  крабов,  увидел  два  десятка  пирог,  на
веслах  удаляющихся  от  острова  в  западном  направлении.
Он  выругался,  погрозил  кулаком  вслед  флотилии  и  позвал
компаньонов.
 —  Я  вам  говорил,  что  цветные  морды  затеяли  что-то  по¬
дозрительное.  И  теперь  уплыли!
 —  Вы  были  неправы,  повесив  Апеко,  поскольку  он  при¬
нес  мало  копры,  —  сказал  Креддинг.
 —  Он  украл  мой  красный  шарф.
 —  Грязная  тряпка  и  ничего  более.  Отстегал  бы  его  све¬
жими  цветками,  и  довольно  с  него.  Пойдем  и  осмотрим  де¬
ревню.

Она  была  пуста.  Туземцы  увезли  все,  в  том  числе  свиней
и  кур.
 Бандл  и  Хандовер  стали  ругаться,  а  Креддинг  задумчиво
покачал  головой.
 С  кокосовых  пальм  сорвали  все  орехи.
 — 	К  лодке!  —  завопил  Бандл.  —  И  ружья  захватим.  Если
догоним,  они  дорого  заплатят.
 — 	Расстреляем  с  полдюжины!  —  сообщил  Хандовер.
 У  них  была  маленькая  моторная  шлюпка,  которую  они
прятали  в  маленькой  бухточке.  Прибыв  на  место,  они  уви¬
дели,  что  мотор  был  разбит,  а  дно  лодки  продырявлено  то¬
порами.
 — 	Нам  остается  только  одно,  —  проворчал  Бандл.
 — 	Сдохнуть!  —  усмехнулся  Хандовер.
 — 	Кто  знает?  —  проворчал  Креддинг,  пожав  плечами.
 Через  час  они  обнаружили,  что  запасы  провизии  разгра¬
блены.  Остался  лишь  мешок  риса.  Они  открыли  его  и  уви¬
дели,  что  он  кишит  тараканами,  а  рис  несъедобен.  Но  воры
не  тронули  бутылок  с  виски.
 *  *  *
 — 	Будем  охотиться!  —  сказал  Хандовер.
 Креддинг  покачал  головой.
 — 	Месяц  назад  мускатные  морды  уничтожили  все  во¬
роньи  гнезда  под  предлогом,  что  птицы  охотятся  на  цы¬
плят.  На  западном  берегу  водились  песчаные  крысы.  Но
мы  напустили  дыма  в  их  норы,  чтобы  насолить  туземцам,
обожавшим  крысиное  жаркое.  Значит,  крыс  тоже  не  оста¬
лось.
 — 	Займемся  рыбной  ловлей!  —  крикнул  Хандовер.
 — 	Не  выйдет,  —  горько  усмехнулся  Креддинг,  —  я  за¬
глянул  в  сарайчик:  все  сети,  сачки  и  удочки  исчезли.  Они
хорошо  подготовили  свое  бегство.
 — 	Но  не  могли  же  они  извести  всех  крабов,  которых  море
выбрасывает  на  берег!  —  упорствовал  Бандл.
 — 	Вы  нашли  хоть  одного,  Бандл?  Нет?  Значит,  они  сде¬
лали  это,  —  и  протянул  компаньонам  пучок  осклизлой  травы
с  отталкивающим  запахом.  —  Нечто  отравы.  Здесь  ее  нет.
 228

Анагира  растет  дальше  на  севере.  Странное  растение,  одно¬
временно  водоросль  и  береговая  трава*.
 — 	Не  притворяйтесь  ученым!  —  закричали  Бандл  и  Хан-
довер.  —  Мы  ничего  не  смыслим  в  этом.
 — 	Груз  одной  пироги  может  отравить  море  на  целые  ки¬
лометры.  Ни  меньше,  ни  больше!  Мне  это  рассказал  один  не¬
мецкий  профессор,  а  он  был  дока  в  области  всяких  странных
вещей.  Думаю,  эти  смугляки  знают  не  меньше  боша!
 — 	Нас  крепко  поимели,  —  усмехнулся  Бандл.  —  К  сча¬
стью,  есть,  что  выпить.  Просто  счастье,  что  воры  забыли  за¬
хватить  наши  запасы  чум-чума.
 — 	Почему  вы  считаете,  что  они  забыли  про  спиртное?  —
спросил  Кредцинг  с  загадочной  улыбкой.
 *  *  *
 Через  десять  дней  в  глубоких  сумерках  Удон,  брат  Апе-
ко,  выпрыгнул  из  пироги  на  берег  и  решительно  направился
к  бунгало  белых.  Вскоре  вернулся  и  позвал  остальных.
 — 	Пошли,  —  сказал  он,  —  Апеко  отомщен...  Они  умер¬
ли...  Они  убили  начальника  Креддинга,  Мудреца,  поскольку
у  него  круглая  дырка  в  голове.  А  остальные  поперхнулись
чум-чумом.
 — 	Ты  предусмотрел,  что  произойдет,  Удон,  —  кивнули
остальные.  —  Однажды  станешь  нашим  вождем.  А...  их  го¬
ловы?
 — 	Кроме  головы  Мудреца,  остальные  две  годятся.
 Две  недели  дикари  пробыли  на  острове,  а  когда  начались
дожди,  отплыли  на  Самоа,  где  продали  две  копченые  головы
капитану  американской  шхуны  за  двести  палок  табака,  ящик
говяжьей  тушенки  и  десять  серебряных  долларов.
 Это  растение  встречается  исключительно  редко  на  нескольких
островах  Южных  морей.  Туземцы  называют  его  Ши-Ши  из-за  шелеста,
которое  оно  производит  при  сушке  на  солнце.  Оно  осклизлое  и  рас¬
пространяет  зловоние,  напоминающую  вонь  скунсов.  Оно  абсолютно
безвредно  для  людей  и  животных,  но  действует  на  рыб.

Troiscduses
 Б  а...  это  дурная  зловещая  история.  Стоит  подумать  о  ней,
как  у  меня  екает  сердце,  а  в  брюхе  холодеет  от  боли,  но
все  проходит,  как  поется  в  песне.
 Я  некоторое  время  жил  в  Кемберуэлле  в  небольшом  ко¬
кетливом  доме,  какие  еще  встречаются  в  этом  старом  квар¬
тале.  Я  бы  жил  там  до  конца  дней  своих,  не  пойди  мои  дела
хуже  некуда.  Один  за  другим  все  предметы  мебели  перекоче¬
вали  к  старьевщикам,  потом  явился  контролер  службы  воды
и  газа,  лишил  меня  света  и  лягушачьего  вина,  а  потом  пришел
хозяин,  которому  я  задолжал  за  аренду.  Он  выставил  меня
за  дверь.
 Я  стал  тем,  кого  в  Лондоне  называют  «недельным  бродя¬
гой».  Иными  словами,  человеком,  который  должен  заплатить
за  неделю  вперед,  чтобы  получить  ужасную  жалкую  комнатку
и  продержаться  в  ней,  как  можно  дольше,  давая  несбыточные
обещания,  а  когда  тебя  вышвырнут  пинком  под  зад,  возоб¬
новлять  те  же  игры  в  другом  месте.
 В  конце  концов  я  бросил  якорь  в  Айлингтоне,  ужасающем
квартале,  где  на  улицах  пахнет  клопами,  кишащими  в  домах.
Я  осел  в  развалинах,  от  которых  отворачивались  люди,  по¬
тому  что  в  ней  повесились  два  несчастных  грешника,  а  не¬
сколько  других  неудачливых  обитателей  расстались  с  жизнь
с  помощью  лондонского  палача.
 У  меня  появилось  собственное  жилище,  хотя  я  спал  на
прогнивших  досках.  Но  зато  у  меня  был  ключ.
 И  тогда  я  встретился  с  Парнутгом.  Парнутг  зовет  меня  мор¬
ским  компаньоном,  потому  что  мы  ходили  на  одном  грузовом
судне.  Я  не  горжусь  этим  знакомством,  поскольку  второй
такой  каналья  вряд  ли  живет  под  небесами  доброго  Господа.
 230

В  тот  день  у  него  было  превосходное  настроение,  посколь¬
ку  он  обзавелся  деньгами,  большими  деньгами,  и  мог  позво¬
лить  себе  самые  дорогие  напитки.
 — 	Мой  старый  морской  товарищ,  отличный  компаньон
по  плаванию,  что  вы  хотите  выпить?  —  таковы  были  его  пер¬
вые  слова,  которые  я  выслушал  с  нескрываемым  удоволь¬
ствием.
 Мы  выпили  виски  —  настоящий  скотч,  поверите  ли  —
грог,  тоди,  «собачий  нос»  и  жуткие  смеси  с  американскими
названиями,  одни  идиотичнее  других,  но,  надо  признать,
вкусные.
 Вечером  я  оставил  Парнутта  в  каком-то  ручье  и  накрыл
его  старой  корзиной  из-под  овощей.  Я  хотел  вернуться  до¬
мой,  поскольку  наползал  ледяной  туман,  а  мысли  мои  пута¬
лись.  Боже,  какой  туман.  Густой  суп  из  зеленого  горошка,
который  когда-либо  заливал  улицы  Лондона!  Помню,  как
однажды  нырнул  в  болото  за  монетами,  которые  бросали
в  воду  пьяные  угольщики.  Я  там  видел  яснее,  чем  через  эту
воду  с  сиропом,  из  которой  состоял  проклятый  туман.  На¬
конец  я  дополз  до  своей  двери  и  одним  поворотом  ключа  от¬
крыл  дверь.  В  вестибюле  порхала  маленькая  газовая  бабочка.
 — 	Боже  правый!  —  вскричал  я.  —  Как  мило  со  стороны
службы  воды  и  газа.
 Одна  из  дверей,  выходящая  в  холл,  была  открыта,  и  я  во¬
шел  в  комнату,  где  сияла  небольшая  лампа  с  розовым  аба¬
журом,  а  в  очаге  пылал  огонь.  В  комнате  стояли  стол  и  стул.
 — 	Несомненно,  любезность  моего  хозяина,  —  сказал
я,  усаживаясь  в  кресло  со  вздохом  облегчения.
 Мне  было  хорошо,  и  я  повторял  себе,  что  благодаря  хо¬
рошим  людям  жизнь  была  вполне  приемлемой.  Но  что  это?
Внезапно  раздался  шум  шагов,  и  в  комнату  вошел  малень¬
кий  старичок.  Он  глянул  на  меня  глазами,  большими,  как
бильярдные  шары,  и  сказал:  «Хо...  хо...»
 Я  тоже  глянул  на  него,  но  очень  строго.
 — 	Взломщик!  —-  с  презрением  вымолвил  я.  —  В  вашем
возрасте?  Вам  не  стыдно?
 Он  снова  пролепетал:  «Хо...  хо...»  И  ничего  больше,  но
я  увидел,  что  его  рука  сжимала  огромный  револьвер.
 231

— 	И  вы  хотите  нагрузить  свою  античную  совесть  убий¬
ством?  —  воскликнул  я.  —  Отдайте  мне  оружие!
 Он  этого  не  сделал,  а  направил  оружие  на  меня.  Я  прыг¬
нул,  вырвал  у  него  револьвер,  и  вдруг  раздался  выстрел.  Че¬
ловечек  в  последний  раз  пролепетал:  «Хо...  хо...»  —  и  рухнул
на  пол.  Предназначенная  мне  пуля  засела  в  его  теле.  Он  был
мертв.
 — 	Самооборона,  —  сказал  я  себе,  —  но  лучше  пойти  рас¬
сказать  это  полицейским.
 Я  вышел  и  сделал  несколько  шагов  по  улице.  Туман  рас¬
сеялся,  стало  светлее,  но  другого  такого  удивления  в  своей
жизни  я  не  испытывал.  Улица  была  мне  неизвестна,  и  дом
был  не  мой!
 — 	Ошибка  случается  по  трем  причинам,  —  говорил  мой
школьный  учитель.
 И  я  понял,  что  он  был  прав.  Ошибка  в  этом  глупом  со¬
бытии  произошла,  прежде  всего,  от  щедрости  Парнутта,  по¬
том  от  тумана  и,  наконец,  от  ключа,  который  открыл  чужую
дверь.  Я  решил  не  обременять  полицию  своей  историей
и  вернулся  к  себе  домой,  в  дом  на  Айлингтон,  где  нет  ни  огня,
ни  света,  ни  кресла  и  где  не  стоит  ждать  визита  грабителя.

Товарищ  по  несчастью
 LeCompegnon  d'infortune
 Издается  впервые
 Селвин  обвел  взглядом  зал,  в  котором  не  было  ни  одного
клиента.  Было  поздно.  После  восьми  часов  ужин  не  по¬
давали.  Огонь  в  очаге  погас,  а  свет  излучал  всего  один
газовый  рожок.  Селвин  глянул  в  сторону  коридора,  ведущего
в  офис,  в  надежде,  что  сегодня  работала  Мириам.
 Вот  уже  третью  неделю  он  не  платил  ни  за  содержание,
ни  за  комнату,  поскольку  после  выхода  из  больницы  не  мог
найти  работу.  Мириам,  добрая  толстушка,  отвечала  на  его
обещания  заплатить  подбадривающими  словами:
 —  Не  волнуйтесь  по  пустякам,  мистер  Селвин,  я  все  за¬
несу  в  счет.
 Сегодня  она  не  спешила  прийти.  Из  кухни  тянуло  прият¬
ным  запахом  бараньего  жаркого,  сводившего  с  ума  человека
с  пустым  брюхом,  каким  был  Селвин.
 —  Сегодня  подадут  жаркое  с  зеленой  фасолью,  —  решил
он,  полагаясь  на  запах.
 Приближающиеся  шаги  в  коридоре  наполнили  его  сердце
надеждой.  Но  это  была  не  Мириам,  а  миссис  Тоузер,  вла¬
делица,  своей  собственной  персоной.  На  ней  было  платье
с  корсажем,  усыпанным  стеклярусом,  и  траурное  колье,  очки
в  стальной  оправе,  и  вид  у  нее  был  отнюдь  не  благожела¬
тельный.
 —  Мистер  Селвин,  —  сказала  она,  —  я  только  что  сдала
вашу  комнату  одному  лондонскому  джентльмену,  который
заплатил  за  три  недели  проживания.  Я  больше  не  могу  кор¬
мить  вас  в  кредит,  поскольку  должна  расплачиваться  с  по¬
ставщиками  наличными.  Мы  закрываемся  в  восемь  часов.
 Селвин  встал.  У  него  закружилась  голова,  ставшая  вдруг
легкой,  как  надувной  шарик,  а  ноги  налились  свинцом.
 233

— 	Доброй  ночи,  миссис  Тоузер,  —  пролепетал  он.
 — 	Доброй  ночи,  мистер  Селвин,  —  ответила  хозяйка,  —
поскольку  я  считаю  вас  джентльменом,  то  полагаю,  что  вы
заплатите  мне  при  первой  возможности.
 — 	Непременно,  —  ответил  Селвин.
 Стояла  холодная  и  ветреная  ночь.  Порывы  ветра  проно¬
сились  по  пустынным  улицам.  Селвин  хотел  присесть  под
портиком,  чтобы  дождаться  сна,  но  страх  перед  ночными
стражами  погнал  его  дальше.  Он  поднял  воротник  тонкого
летнего  пиджака  и  попробовал  засвистеть  джигу,  когда  на  нос
ему  упала  большая  капля.
 — 	Дождь,  —  пробормотал  он,  —  решительно,  праздник
по  полной!
 Он  ускорил  шаг.  В  конце  улицы  начинался  комму¬
нальный  парк,  большой  сад,  превратившийся  в  джунгли,
который  муниципалитет  собирался  в  ближайшем  буду¬
щем  сделать  строительной  площадкой.  Уличная  молодежь
давно  привела  последние  фонари  в  негодность.  Их  так
и  не  заменили,  поэтому  тьма  и  непогода  защищали  бро¬
дягу  от  ночных  сторожей.  В  центре  парка  имелся  пруд
с  утками,  ставший  почти  клоакой,  но  на  берегу  когда-то
построили  каменный  грот.  Селвин  усмехнулся.  Он  питал
последние  надежды  на  это  жалкое  убежище,  холодное,
темное  и  зловещее,  но  оно  хотя  бы  укроет  его  от  дождя
и  ветра.  Он  с  трудом  добрался  до  него.  Несколько  раз  спо¬
тыкался  об  упавшие  ветки,  поскальзывался,  ноги  его  за¬
стревали  в  лужах  грязи.  Когда  он  наконец  вощел  внутрь,
то  нашел  грот  сухим  и  пригодным  для  обитания.  Через
полчаса  он  уже  спал.  Вначале  ночной  холод  преследовал
его  в  снах,  населенных  полярными  видениями,  но  вдруг
его  охватило  успокоительное  тепло,  словно  его  накрыли
мехами  и  шерстяными  одеялами.  Это  было  так  неожи¬
данно  и  чудесно,  что  он  почти  проснулся  и  машинально
протянул  руку,  как  это  делает  спящий,  натягивая  на  себя
одеяло.  И  ощутил  что-то  мягкое  и  теплое.  Послышалось
негромкое  рычание.
 — 	Это  ты,  Бонни,  мой  верный  песик,  как  ты  сюда  до¬
брался?
 234

И  тут  же  заснул,  прижавшись  к  товарищу  по  несчастью.
Усталость  и  провалы  в  памяти  были  таковы,  что  он  не  сразу
вспомнил:  его  верный  пес  Бонни  умер  долгие  годы  назад.
 *  *  #
 — 	Господи,  возможно  ли?
 Вопль  ужаса  вырвал  Селвина  из  сна.  Мощный  луч  фонаря
заливал  грот  ярким  белым  светом.  Послышалось  яростное
рычание  и  испуганные  голоса  закричали:
 — 	Назад!  Назад!
 — 	Бонни,  успокойся,  успокойся,  —  приказал  Селвин,  еще
окончательно  не  проснувшись.
 Его  лицо  облизывал  огромный  шершавый  язык.
 — 	Не  двигайтесь!  —  крикнули  ему  от  входа  в  грот.  —  Ради
бога,  не  двигайтесь!
 Селвин  и  не  собирался  двигаться.  Он  окончательно  про¬
снулся,  и  его  глаза  встретились  с  горящими  зеленым  огнем
зрачками,  ибо  рядом  с  ним  лежал  громадный  лев.  Но  Селвин
не  ощущал  враждебности  зверя.  Громадная  кошка  тихо  ур¬
чала,  дружески  лизала  ему  руки  и  терлась  огромной  головой
о  его  плечи.
 — 	Мистер...  мистер...  —  умоляли  его  голоса,  доносивши¬
еся  из  темноты.
 — 	Что...  что  вы  от  меня  хотите?  —  пробормотал  Селвин.
 — 	Вы,  похоже,  сдружились  с  Драконом.  Настоящее  чудо!
В  мире  нет  более  дикого  и  мстительного  животного.  Можете
ли  вы  отвести  его  в  клетку,  из  которой  он  сегодня  сбежал?
Это  недалеко  отсюда.
 Селвин  дрожащими  пальцами  взъерошил  гриву  зверя,
который  позволял  ласкать  себя  и  урчал,  как  домашний  кот.
 — 	Пошли,  Дракон,  пошли,  —  сказал  Селвин,  собрав
остатки  мужества.
 Дракон  пошел  за  ним.
 *  *  #
 —  Мистер  Селвин,  —  сказал  дрессировщик  Роуз,  ког¬
да  Дракон  без  бунта  вернулся  в  свою  клетку,  —  вы  оказали
мне  невероятную  услугу.  Если  бы  пришлось  убить  льва,  это
 236

стоило  бы  мне  тысячу  фунтов.  Великолепный  зверь,  но  еще
никому  не  удавалось  его  приручить.  Я  уверен,  что  вам  это
под  силу.
 — 	Но  я  ничего  не  понимаю  в  вашей  профессии!  —  сме¬
шался  Селвин.
 — 	Пусть  это  вас  не  волнует,  все  зависит  от  доброго  рас¬
положения  духа  Дракона.  Похоже,  он  сдружился  с  вами.
 «Меня  мог  сожрать  голод,  как  и  лев»,  —  философски  по¬
думал  Селвин  и  принял  предложение  Роуза.
 *  *  *
 Так  Селвин  дебютировал  в  карьере  дрессировщика  диких
зверей.  Ныне  Гарвард  Дж.  Селвин,  мультимиллионер  и  вла¬
делец  самого  знаменитого  в  мире  кочевого  зоопарка.

Lebontyphon
 В  вонючем  закутке  судового  механика,  служившем  тюрем¬
ной  камерой  на  борту  «Веселой  чайки»,  Сэм  Джонс  с  на¬
ручниками  на  руках  считал  дни,  оставшиеся  до  прибытия
в  Сингапур.  Там  его  ждал  судебный  процесс  и  казнь  через
повешение.
 Полиция  верила,  что  он  ударил  по  голове  агента  речной
бригады.  У  агента  оказался  слабый  череп,  и  он  остался  ле¬
жать  на  земле.  Настоящий  убийца  сбежал.  Но  долго  бегать
ему  не  пришлось.  Он  попал  под  автобус,  и  никто  не  узнал
о  его  преступлении.  За  смерть  платят  смертью,  —  утверждает
британское  правосудие.
 Сэм,  зная,  что  не  может  доказать  свою  невиновность,  тоже
сбежал.  Благодаря  благожелательности  одного  китайского
кока  он  проделал  путешествие  из  Сингапура  в  Коломбо.  Там
он  сошел  на  берег  и  почти  тут  же  попал  в  лапы  английских
сыщиков,  предупрежденных  каблограммой.  Сингапурские
власти  требовали  его  выдачи,  и  сингалезской  полиции  оста¬
валось  только  подчиниться.  Полиция  попыталась  отправить
его  лайнером,  но  капитан  высокомерно  отказался.  А  капитан
жалкого  грузового  судна  «Веселая  чайка»  согласился,  как  вы
понимаете,  за  денежное  вознаграждение.
 Джонса  заперли  в  закутке,  где  хранился  всякий  хлам,  не
забыв  заковать  в  наручники.  Относились  к  нему  на  удивление
мерзко:  ругань,  шуточки,  частые  намеки  на  пеньковый  гал¬
стук,  кормили  рисовым  супом  с  привкусом  тараканов,  а  пить
давали  гнилую  воду,  в  которой  плескались  красные  черви.
 Сколько  времени  понадобится  «Веселой  чайке»,  чтобы
пересечь  раскаленный  ад  пролива?  Это  была  старая  калоша,
но  ход  у  нее  был  приличный...  Ба!  Зачем  думать  о  будущем.
 238

Вдруг  Сэм  перестал  размышлять  о  будущем.  Ритм  качки
странным  образом  изменился.  Это  было  знакомо.  Он  по¬
дошел  к  крохотному  иллюминатору,  глянул  на  море  и  при¬
свистнул.  Небо  затянули  рваные  тучи,  реи  окутало  желто-
зеленое  свечение.  Волны  накатывали  с  невероятной  силой.
На  горизонте  вспыхивали  красные  молнии.
 — 	Дал  бы  многое,  чтобы  глянуть  на  барометр,  —  усмех¬
нулся  он,  —  даже  готов  поделиться  полагающейся  мне  ча¬
стичкой  рая,  если  он  упал  больше,  чем  на  дюйм!
 Палуба  задрожала  от  топота  босых  ног,  загремел  колокол,
звук  его  не  затихал  в  машинном  отделении.  В  ходовой  рубке
орали  капитан  и  старпом.
 — 	...прямо  в  направлении  тайфуна!
 — 	Тайфун,  —  спокойно  произнес  Джонс,  —  значит,  они
знают!  Очко  в  их  пользу  за  знание.
 Ветер  усиливался  с  каждой  секундой.  Судно  зарывалось
носом  в  воду,  потом  раскачивалось,  с  трудом  и  скрипом  вы¬
прямляясь.
 — 	В  направлении  урагана,  верно,  —  подтвердил  Джонс.  —
Боже,  какие  кретины.  Поверни  к  югу,  приняв  ветер  с  правого
борта,  они  могли  бы  еще  какое-то  время  продержаться.  А  они
подставляют  левый  борт.  Уверен,  что  умру,  но  не  в  Сингапу¬
ре,  болтаясь  на  веревке!
 Больше  ничего  сказать  не  успел.  Сильнейший  удар  сотряс
судно.  Сэм  завертелся  волчком,  увидел,  как  раскрывается
переборка  его  закутка,  ударился  головой  обо  что-то  твердое
и  потерял  сознание.
 *  *  *
 Сэм  Джонс  оглядел  удивленным  взглядом  странный  мир,
встретивший  его  пробуждение:  залитое  маслом  море,  без¬
упречно  лазурное  небо,  ящики,  бочонки,  доски,  обломки,
плавающие  вокруг.  Он  сидел  на  какой-то  дощатой  массе,
хорошо  державшейся  на  воде.
 —  Я  не  знал  за  собой  дара  пророка,  —  пошутил  он.  —
Но  боюсь  не  воды,  а  солнца.  Через  пару  часов  оно  опалит
меня  лучами  так,  что  лопнет  голова,  как  голова  курицы
в  печи.
 239

— 	Эй!  Человек...  мы  подходим!  —  выкрикнул  неподалеку
голос.
 Сэм  обернулся  и  увидел  лодку  с  тремя  матросами,  которые
направлялись  к  его  плотику.  В  нескольких  кабельтовах  ждал
большой  пароход,  экипаж  которого  бодро  подбирал  все,  что
осталось  от  погибшего  судна.
 — 	Не  повезло,  —  проворчал  Сэм  и  машинально  глянул
на  пароход.  На  нем  бился  многоцветный  флаг:  белое,  синее,
красное,  звезды...  —  Панамец!  —  воскликнул  он.  —  Везение
на  моей  стороне!
 И  пересел  в  шлюпку.
 #  #  *
 Капитан,  громадный  фламандец,  сначала  молча  оглядел
его,  потом  рассмеялся.  Отдал  короткий  приказ.  Подошел
матрос  с  клещами,  быстро  разрезал  наручники  на  запястьях
Сэма  Джонса.
 — 	Для  акул,  —  сказал  он,  выбрасывая  их  за  борт,  —  на  тог
случай,  если  они  станут  цивилизованными  и  начнут  сажать
друг  друга  в  тюрьму.
 — 	Или  вешать  друг  друга,  —  добавил  Сэм.
 — 	Как  говоришь,  парень...  Кстати,  офицер  или  матрос?
 — 	Офицер!
 — 	Боги  послали  тебя  мне.  Несколько  дней  назад  мой  ру¬
левой  отправился  на  морское  дно,  забыв  напялить  скафандр.
Заменишь  его.  Мы  идем  в  Перт,  а  оттуда  в  Фриско.  Выбирай.
 — 	Фриско.
 — 	Все  лучше  и  лучше.  В  камбузе  есть  курица  и  ром.  Рас¬
полагайся  с  удобствами.  Потом  поднимайся  на  палубу,  чтобы
помочь  в  ловле,  —  его  взгляд  обежал  горизонт.  —  Надо  ожи¬
дать  появления  оттуда  судов  с  любопытными  людишками.
Мы  никого  не  выловили,  понял!  Никого...  —  со  смехом  до¬
бавил,  —  даже  тебя!

Robinson  a  la  manque
 Капитан,  ваша  нога  когда-нибудь  ступала  на  необитае¬
мый  остров?
 —  Э-э-э.  конечно,  —  ответил  старик  Беллуоз.
 —  Тогда  вы  были  в  некотором  роде  Робинзоном?  —  спро¬
сил  один  из  мальчуганов,  входивших  в  компанию  слушателей
старого  моряка.
 —  Э-э-э...  да  и  нет...  дайте  географический  атлас.  Видите
этой  затерянный  архипелаг  в  центре  Тихого  океана?
 —  Самоа,  —  сказал  один  из  мальчиков.
 —  Мы,  ветераны,  предпочитаем  называть  их  островами
Мореплавателей,  но  неважно.  Где-то  между  1885  и  95  годами
я  служил  молодым  матросом,  почти  юнгой,  на  шхуне,  вышед¬
шей  из  Сиднея,  который  в  те  времена  был  незначительным
портом.  Я,  как  сказал,  был  начинающим  юнгой,  но  считал
себя  знатоком  моря  не  хуже  капитана.  При  виде  одного  из
этих  островов  капитан  сказал,  что  найдем  убежище  в  одной
из  бухточек,  но  никто  не  сойдет  на  сушу  из-за  приближающе¬
гося  тайфуна.  Я  очень  пожалел  об  этом,  поскольку  берег  был
рядом  и  выглядел  очень  привлекательным  из-за  мангровых
зарослей  и  кокосовых  пальм.
 —  Интересно,  —  ворчал  я  про  себя,  —  почему  этот  старый
идиот  не  позволяет  спуститься  на  берег,  ведь  тайфун  еще
далеко?
 Я  тогда  не  знал,  что  на  борту  судна,  стоящего  на  якоре
в  хорошей  бухте  одного  из  этих  низких  островов,  намного
безопаснее,  когда  разверзается  ад  торнадо.
 Вода  была  теплой  и  прозрачной.  Акул  не  было  и  в  по¬
мине.  Я  собрал  свои  одежки  в  небольшой  пакет,  закрепил
на  голове  и  вплавь  добрался  до  берега.  Кокосовые  пальмы,
 241

которые  я  видел  с  судна,  были  намного  дальше,  чем  казалось,
и  мне  пришлось  углубиться  довольно  далеко,  пока  я  нашел
несколько  крупных  орехов,  утолил  жажду  их  молоком  и  по¬
пробовал  сладкую  и  сочную  мякоть.  Я  приступил  к  третьему
ореху,  когда  послышался  странный  рев,  сопровождавшийся
сильным  ветром,  поднявшим  тучи  песка  и  гравия.  Я  протер
глаза  и  увидел,  как  внезапно  темнеет  небо,  словно  украли
солнце.  Море  вскипело  белыми  барашками  на  рифах.
 — 	Итак,  —  сказал  я  себе,  —  этот  старый  капитан-идиот
был  прав,  вот  и  тайфун.
 И  тут  же  сильнейший  порыв  ветра  сбил  меня  с  ног,  и  на
меня  посыпался  дождь  кокосовых  орехов.  Я  бросился  бе¬
жать,  что  не  было  трудным,  поскольку  ветер  подталкивал
меня  в  спину.  Мне  казалось,  что  за  плечами  у  меня  выросли
крылья,  так  велика  была  скорость,  с  которой  я  бежал.  Ду¬
маю,  с  такой  скоростью  я  мог  обежать  половину  света.  Во
всяком  случае,  мне  казалось,  что  я  трижды  обежал  вокруг
острова,  пока  ветер  не  поднял  меня  и  не  опустил  в  густой
 кустарник.  Пока  я  мудро  лежал  в  кустах,  буря  продолжала
бесчинствовать,  вырывая  с  корнем  пальмы,  заставляя  море
реветь  и  покрывая  небесный  свод  тьмой  и  тучами.  Но  буря  за¬
кончилась,  и  солнце  вернулось  на  небо.  Я  встал,  ощущая  боль
от  нескольких  шишек  на  лбу.  Но  был  цел.  Я  глянул  в  сторону
моря,  обомлел  и  в  отчаянии  застонал.  Море  было  пустым.
Никакого  следа  шхуны.
 — 	Боги  праведные,  —  сказал  я  себе,  —  я  стал  несчастной
жертвой  кораблекрушения  на  пустынном  острове.  Могут
пройти  годы,  пока  за  мной  не  придет  корабль.  А  пока...
 Как  любой  парнишка  моего  возраста,  я  почти  наизусть
знал  удивительные  приключения  Робинзона.
 — 	А  пока  надо  строить  хижину,  открывать  охоту  на  ди¬
ких  коз  и  прятаться  от  каннибалов,  могущих  высадиться  на
острове.
 Я  углубился  в  свои  мысли  и  не  сразу  заметил  полудикаря,
который  направлялся  ко  мне.  Он  был,  похоже,  очень  испуган
и  размахивал  руками.
 — 	Пятница!  —  воскликнул  я.  —  Вы  спасены,  я  защищу
вас  от  врагов,  и  вы  станете  моим  верным  рабом!
 242

Черный  удивленно  глянул  на  меня  и  ответил  на  хорошем
английском:
 — 	Вы  тот  маленький  дурак-юнга,  который  сбежал  с  ко¬
рабля?
 Меня  словно  прибили  гвоздями  к  земле,  и  я  едва  про¬
лепетал:
 — 	Значит,  остров  не  необитаемый?
 Черный  пожал  плечами:
 — 	Напротив,  молодой  человек,  на  той  стороне  острова
есть  деревня  и  хороший  рейд.  Ваша  шхуна  сейчас  стоит  на
якоре.  Меня  зовут  Аристид.  Я  представляю  здесь  француз¬
ское  правительство,  поскольку  остров  принадлежит  Фран¬
ции.  Пойдете  со  мной  и  заплатите  фунт  штрафа  за  проник¬
новение  на  остров  без  надлежащих  документов.  Надеюсь,
капитан  заплатит  штраф  за  вас.
 — 	Иначе?  —  спросил  я,  хорошо  зная  скупость  старика.
 — 	Иначе  получите  двадцать  пять  ударов  кнутом!
 ...Старик  Беллоуз  задумчиво  почесал  подбородок.
 — 	Старый  идиот-капитан  заплатил  штраф,  но...
 — 	Но...  —  спросили  слушатели.
 — 	Полагаю,  заработал  пощечины,  пинки  под  зад  и  ласку
плетки,  которая  больше  двадцати  пяти  раз  прошлась  по  мне,
в  отличие  от  обещаний  французской  администрации,  —  по¬
тупившись,  признался  рассказчик.

Quart  d'tieuredeRudi
 Электрические  часы  пробили  два  часа  ночи.  Руди  Вейн
отодвинула  пишущую  машинку  и  налила  из  термоса  не¬
много  кофе.
 Ночное  дежурство  в  большой  газете  совсем  не  романтич¬
но,  хотя  многие  считают  иначе.
 Руди  не  была  постоянной  сотрудницей  редакции  «Норс
диспатч»,  а  работала  в  экспедиционном  отделе  этой  крупной
газеты.  Как  многие  машинистки,  она  надеялась  однажды
стать  женщиной-репортером,  но  годы  шли,  а  мечта  так  и  не
осуществлялась.
 Когда  ночной  редактор  Смистерс  заболел,  ее  временно
назначили  на  его  место,  сухо  заявив:
 —  Когда  Смитерс  выздоровеет,  вернетесь  в  отдел  экспе¬
диции.  А  пока  вам  будут  выплачивать  еженедельно  дополни¬
тельные  двадцать  восемь  шиллингов,  —  что  было  для  Руди,
едва  сводившей  концы  с  концами,  хорошей  новостью.
 —  Два  часа,  —  вздохнула  она,  —  как  долго  тянется  ночь.
Громадный  редакционный  зал,  разделенный  стеклянными
перегородками  на  многочисленные  клетушки,  был  совершен¬
но  пуст,  и  стаккато  машинки  напоминало  назойливый  стук.
Руди  надоело  работать,  и  она  оставила  клавиатуру  в  покое.
Ночные  пустота  и  безмолвие  в  зале  почти  напугали  ее,  и  она
машинально  позвонила  ночному  портье.  Тот  не  ответил,  что
ее  не  удивило.  Это  был  старик-инвалид,  который  после  полу¬
ночи  засыпал  на  скамье  зала  ожидания.  Ей  было  приятно  ус¬
лышать  звонок  внешнего  телефона.  Четкий  и  быстрый  голос
корреспондента  на  том  конце  провода  сообщил:
 —  Этой  ночью  из  крупного  зоопарка  Ричардсона  сбежа¬
ла  снежная  пантера.  Хищник  удрал  через  квартал  Поултри,
 244

увернувшись  от  пуль  преследующих  ее  агентов.  На  данный
момент  на  счету  пантеры  семь  жертв,  одна  из  которых  скон¬
чалась  от  ран.  Похоже,  она  направляется  в  сторону  Панти.
 Репортер  выкрикнул:  «Стоп»,  собираясь  прервать  связь,
но  Руди  удержала  его
 — 	Мгновение...  Кто  такая  снежная  пантера?
 Ей  ответил  ироничный  голос:
 — 	Отвратительная  штучка.  Я  видел  ее  один-единствен-
ный  раз,  и  меня  чуть  не  стошнило.  Ужасная  голова,  напо¬
минающая  голову  уродливого  старика...  брр.  Отвратительная.
Я  не  преувеличиваю.  Быть  сожранным  подобным  чудовищем,
значит,  быть  сожранным  трижды!  Доброй  ночи!
 Руди  передала  новость  на  телетайп  и  села  за  работу.  Но
сердце  к  ней  не  лежало.  Когда  часы  пробили  три  часа,  она
не  смогла  сдержать  зевоты.  Но  внезапно  совершенно  про¬
снулась.  Из  глубины  зала  со  стороны  лестничной  клетки  до¬
носился  странный  шум.  Она  почти  не  могла  различить,  что
происходит  в  этой  части  громадного  зала,  освещенной  только
двумя  тусклыми  лампочками.  В  стеклянных  перегородках
играли  отсветы  и  слепили.  Шум  прекратился,  вернее,  из¬
менился,  превратившись  в  рычание,  причину  которого  Руди
не  понимала.  К  счастью,  она  была  смелой  девушкой.  Она
миновала  застекленные  клетушки,  направляясь  к  месту,  ос¬
вещенному  лампами.  Выйдя  к  свету,  она  превратилась  в  со¬
ляной  столб,  как  дочь  Лота.  Морда  с  красными  мигающими
глазами,  расплющенный  нос,  громадный  рот  —  все  это  было
окружено  грязно-белым  мехом.  Зверь  стоял,  прижавшись
к  одному  из  стекол.
 Снежная  пантера!
 С  трудом  подавив  ужас,  Руди  отступила.  Чудовище  тоже
чуть-чуть  отступило  и  гневно  зарычало.  Девушка  сообрази¬
ла,  что  ей  грозит  опасность:  один  прыжок  зверя,  и  стеклян¬
ная  перегородка,  которая  разделяла  их,  разлетится  в  мелкие
осколки.  Она  медленно  отступила  еще  на  чуть-чуть,  наткну¬
лась  на  стол,  и  на  пол  полетели  разные  мелкие  предметы.
 Зверь  яростно  зарычал  и  тяжело  опустился  на  пол.
 Руди  перестала  его  видеть,  но  ожидала,  что  он  в  любую
секунду  появится  вновь.  Она  добралась  до  своего  рабочего
 245

места,  когда  зазвонил  телефон.  Заставит  ли  этот  необычный
шум  зверя  прыгнуть?  Нет...  За  стеклом  ничего  не  шевельну¬
лось,  и  Руди  быстро  схватила  трубку.
 — 	Говорит  корреспондент...  —  услышала  она  голос  на
другом  конце  провода,  но  она  не  дала  ему  заговорить
 — 	Помогите...  Поспешите...  снежная  пантера  пробралась
в  редакционный  зал!  —  простонала  она.
 — 	Странно...  действительно  странно,  —  послышался  смех
корреспондента,  —  но  у  меня  есть  лучшая  новость.  Прошу
вас  не  передавать  то,  что  я  недавно  сообщил  вам  по  теле¬
фону.  Животное  спокойно  вернулось  в  свою  клетку.  Речи
о  жертвах  не  идет.  Эту  глупость  раздул  один  дурак,  запустив
жуткую  утку,  а  потому  доставьте  мне  удовольствие  и  не  пу¬
бликуйте  ее.
 — 	А  что  за  животное  находится  здесь?  —  воскликнула  она.
 — 	Во  всяком  случае,  не  снежная  пантера!  —  засмеялся
ее  собеседник.
 Руди  Вейн  задумалась,  потом  пошла  в  кабинет  редактора
спортивного  отдела,  где  висели  клюшки  для  гольфа.  Она  вы¬
брала  крепкий  драйвер  и  храбро  пошла  на  разведку.  Громкий
храп  указал  ей  путь  в  угол,  где  глубоким  сном  спал  старик
уродливой  внешности,  от  которого  за  десять  шагов  разило
спиртным.
 — 	Снежная  пантера  не  носит  истоптанных  ботинок  и  ста¬
рой  солдатской  шинели,  —  проворчала  Руди,  разозлившись
на  себя  за  испуг.  —  Хм...  вызови  я  ночного  портье,  пришлось
бы  писать  рапорт,  и  беднягу  вышвырнули  бы  за  дверь.  Лучше
я  сама  займусь  им.
 Драйвер  заработал,  и  бродяга,  выбравший  пустое  помеще¬
ние  «Норс  диспатч»  для  ночевки,  не  протрезвев,  растворился
в  ночи.
 Теперь  проснувшаяся,  как  овсянка  на  заре,  Руди  не  нашла
ночь  слишком  длинной,  ибо  она  написала  «бумагу»,  которую
собиралась  представить  газетным  юмористам.
 Истинное  чудо:  секретарь  редакции  нашел  статью  вкус¬
ной,  и  она  понравилась  читателям.  И  Руди  Вейн  не  вернулась
в  отдел  экспедиции,  а  через  крохотную  дверку  проскользнула
в  редакцию,  где  прекрасно  справилась  со  своей  новой  работой.

Таинственный  №  16
 Lemysterieux№16
 Пронзительный  осенний  ветер  гнал  опавшую  листву  по
Абни-парк,  печальному  кварталу  Сток-Ньюингтон,  где
фасады  домов  имеют  цвет  непропеченного  хлеба.
 Так  повторят  про  себя  Алджернон  Вулфорд,  подняв  во¬
ротник  потрепанного  пиджака  и  засунув  замерзшие  руки  по¬
глубже  в  пустые  карманы  брюк.
 —  Еще  утром  у  меня  было  приличное  пальто,  —  провор¬
чал  он,  —  но  я  отнес  его  к  старьевщику,  поскольку  погода
была  мягкой,  а  теперь  ветер  дует  с  северо-запада.
 Это  пальто  было  в  таком  состоянии,  что  недовольный
старьевщик,  ворча,  выложил  за  него  владельцу  всего  один
шиллинг.  Жалкая  сумма  растаяла  в  мгновение  ока,  поскольку
Вулфорд  потратил  ее  на  покупку  газет,  которые  лихорадочно
пролистал  в  поисках  небольших  объявлений.  Далекие  ку¬
ранты  пробили  четыре  часа.  Алджернон  отказался  от  поиска
работы,  наталкиваясь  на  один  отказ  за  другим.  В  этот  момент
он  шел  по  Боуэри-род,  борясь  с  порывами  ветра.
 Плоп!
 Он  с  гневом  сорвал  с  носа  приклеившуюся  бумажку.  Но
бумажка  оказалась  с  характером  и  гадюкой  обернулась  во¬
круг  его  кисти.  Это  был  обрывок  газеты,  который  Вулфорд
уже  собрался  порвать  на  мелкие  кусочки,  когда  увидел,  что
это  часть  страницы  с  объявлениями  крупной  ежедневной
газеты.  Несколько  строк  были  подчеркнуты  синим  каран¬
дашом.
 Игцем  компаньона  для  небольшого  дела  с  хорошим
доходом.  Капитал  небольшой.  Обращаться  на  Седар-Энд
№  16  б  Боувери.  Являться  лично.
 247

Как  многие  англичане,  Алджернон  был  суеверен,  а  по¬
скольку  был  радом  с  Седар-Энд,  увидел  в  этом  благожела¬
тельный  знак.
 — 	Может,  само  Провидение  привело  меня  сюда,  —  но,
подумав,  с  горечью  сказал:  —  Ничего  необычного  в  этом  нет.
Бедный  дьявол  вроде  меня  уже  явился  по  адресу  с  этим  объ¬
явлением  в  руках,  а  после  удачи  или  неудачи  выбросил  не¬
нужный  клочок  бумаги.
 Он  заметил,  что  газета  была  месячной  давности,  и  снова
задумался.
 — 	Небольшой  капитал,  —  усмехнулся  он,  —  я  как  раз  та
персона,  которая  требуется,  поскольку  нельзя  иметь  меньше,
чем  у  меня.
 Беседуя  с  самим  собой,  он  шел  по  улицам.  Когда  новый
порыв  ветра  подтолкнул  его  в  спину,  он  свернул  в  боковой
переулок.  Подняв  глаза,  он  прочел  табличку  с  надписью
Седар-Энд.
 — 	Боже,  попытаем  счастья.  Посмотрим,  что  расположено
 под  номером  шестнадцать.
 Переулок  были  извилистый  и  длинный,  но  Алджернон
тщетно  искал  №  16,  поскольку  шел  вдоль  двух  высоких  глу¬
хих  стен  без  дверей  и  окон.  Впрочем,  переулок  отличался
и  отсутствием  домов.  Вулфорд  получил  неплохое  образова¬
ние,  даже  был  «силен  в  математике»,  но  жизнь  не  предоста¬
вила  ему  шансов.
 — 	Интересно,  —  пробормотал  он,  —  какой  чокнутый  по¬
тратил  деньги,  чтобы  вызвать  безработных  на  несуществу¬
ющий  адрес.  Если  это  шутка,  то  она  неуместна,  дурна,  по¬
скольку  такие  объявления  привлекают  многих  претендентов.
 В  конце  переулка  находился  древний  дорожный  столбик.
Он  уселся  на  него,  чтобы  поразмышлять.
 — 	На  улицах  Сток-Ньюингтона  четные  номера  располо¬
жены  справа,  и  все  дома  похожи  друга  на  друга  и  имеют  одни
и  те  же  размеры.  Допустим,  что  в  среднем  длина  их  фасадов
равна  шестнадцати  ярдам  в  длину.  Хотелось  бы  знать,  опира¬
ясь  на  эти  цифры,  где  расположен  этот  номер  шестнадцать.
 Алджернон  выбрал  правую  сторону  улицы  и  восемь  раз
отсчитал  по  шестнадцать  ярдов.  В  нужной  точке  он  не  увидел
 248

ничего  необычного,  если  не  считать  двух  кирпичей,  выва¬
лившихся  из  стены.  Он  сунул  руку  в  отверстие  и  удивленно
вскрикнул:  он  нащупал  кнопку  звонка.
 *  *  *
 — 	Логика,  —  сказал  он  себе,  —  подсказывает  мне,  что,
нажав  на  эту  кнопку,  я  включу  звуковой  сигнал  позади  этой
стены.  Если  рассуждать  дальше,  должен  сказать,  что  элек¬
трический  звонок  соединен  длинным  проводом  с  местом,
удаленным  отсюда.  Это  наиболее  романтическая  гипотеза,
но  она  мне  нравится.
 После  недолгого  колебания  он  нажал  на  кнопку.
 — 	Если  провод  длинный,  надо  ждать.  Подождем.  Делать
все  равно  нечего.
 Наступали  сумерки,  и  вдали  зажглись  фонари.  Алджер¬
нон  уже  решил  уйти,  когда  из-за  утла  вывернул  автомобиль
и  медленно  покатил  по  переулку.  Он  остановился  рядом  с  мо¬
лодым  человеком.  Шофер  опустил  стекло  дверцы.
 — 	Что  вы  сделали?  —  спросил  он.
 — 	Нажал  на  кнопку,  —  вежливо  ответил  Вулфорд.
 — 	Где?
 — 	На  номере  шестнадцать.
 — 	Прекрасно.  Садитесь.
 Алджернон  почти  без  колебаний  сел  в  автомобиль  и  сладо¬
страстно  развалился  на  подушках  шикарного  «роллс-ройса».
 Автомобиль  остановился  перед  роскошным  особняком
в  Клиссольд-парк.
 — 	Сэр  ждет  вас,  —  сказал  шофер,  провожая  Алджернона
в  роскошно  обставленную  гостиную.
 — 	Теперь  посмотрим...  что  мы  увидим,  —  сказал  себе  Ал¬
джернон,  и  его  сердце  забилось  чаще.
 Дверь  открылась,  и  к  нему  вышел  старик  с  умным  и  су¬
ровым  лицом.
 — 	Скажите  мне,  что  вы  сделали  и  почему?  Но  говорите
правду,  —  потребовал  старый  джентльмен.
 Алджернон  понял,  что  нечего  делать  тайну  из  своих  рас-
суждений  и  поступков.  Он  откровенно  рассказал  о  происшед¬
шем.  Когда  он  закончил  говорить,  старик  протянул  ему  руку.
 249

—  Если  считаете,  что  ввязались  в  авантюру,  разуверьтесь,
мистер  Вулдфорд.  В  противовес  тому,  о  чем  вы  подумали,
объявление,  которое  вы  прочли,  не  было  ограничено  одной
публикацией.  Скажу  даже,  что  оно  последнее  в  серии,  кото¬
рая  публиковалась  целый  год.  Сколько  людей  наведывалось
на  Седар-Энд  с  этим  клочком  бумаги  в  указанное  место,  но
никто  не  обнаружил  номер  шестнадцать,  а  вы...
 Так  Алджернон  Вулфорд  стал  секретарем  старого  профес¬
сора  Гарри  Мора,  автора  замечательного  труда  «Математика
и  философия».

Fortune  de  тег
 Недалеко  от  Северного  мыса  находится  остров  Магеро,
что  означает  «скудный,  или  бедный,  остров».  Клочок
скалистой  земли  с  несколькими  карликовыми  соснами
и  жесткой  травой.  На  южном  берегу  стоит  десяток  хижин,  где
несколько  недель  в  году  живут  рыбаки,  когда  в  море  появля¬
ется  сельдь  и  треска.  Рыбная  ловля  долго  не  длится,  а  потому
рыбаки  не  остаются  на  острове  дольше  необходимого.
 Но  Кьорс,  рыбак  из  Бодо,  настолько  безуспешно  борол¬
ся  с  нищетой,  что  решил  обосноваться  на  острове  вместе
с  семьей.
 —  Там,  —  говорил  он,  —  нет  ни  ростовщиков,  ни  бака¬
лейщиков,  которые  изводят  меня  с  утра  до  вечера.  С  голоду
не  умрем,  а  это  в  жизни  главное.
 В  тот  год  были  заняты  всего  пять  хижин.  Через  шесть  или
семь  недель  их  временные  обитатели  уплыли  на  юг,  обменяв
остаток  провизии  на  выловленную  Кьорсом  рыбу.
 Два  сына  Кьорса,  Оле  и  Крист,  парнишки  тринадцати
и  пятнадцати  лет,  как  могли,  помогали  отцу.  Приключение
было  им  по  вкусу.  Рыбы  на  столе  Кьорса  хватало,  но  настал
день,  когда  мальчишки  наелись  ею.
 —  Позвольте  нам  обследовать  другую  сторону  острова,
может,  найдем  что-нибудь  другое,  —  предложили  они  отцу.
 Кьорс,  чинивший  сети  и  пока  не  нуждавшийся  в  ребя¬
тишках,  согласился.  Повеселев,  они  отправились  в  путь,  не
обращая  внимания  на  зловещий  пейзаж,  и  вечером  вернулись
с  триумфом:  они  поймали  громадного  дикого  гуся,  который
порадовал  их  десятью  фунтами  хорошего  жирного  мяса.
 —  Мы  нашли  скалу,  где  гнездится  туча  птиц,  а  завтра  вер¬
немся  с  яйцами,  —  пообещал  Крист.
 251

Действительно,  на  следующий  день  мамаша  Кьорс  зажа¬
рила  огромный  омлет,  и  каждому  досталась  большая  порция.
 — 	Неплохо,  —  заявил  папаша  Кьорс,  —  редкий  случай,
когда  я  досыта  наелся.
 Потом  Оле  и  Кристу  удалось  сбить  из  рогатки  несколько
диких  уток  и  поймать  упитанных  кроликов.
 — 	Дела  идут  все  лучше  и  лучше!  —  радовалась  семья
Кьорс.
 Однажды,  когда  ребята-охотники  выбрались  на  непривет¬
ливый  северный  берег,  то  заметили  огромные  тучи  морских
птиц,  устроивших  дьявольский  тарарам.  Тошнотворный  за¬
пах  заставил  их  отступить.  Они  увидели,  что  птицы  пируют,
облепив  труп  громадного  кита,  выброшенного  на  берег.
 — 	Пахнет  очень  плохо,  —  сказал  Крист,  —  но  только  Богу
известно,  можно  ли  там  чем-нибудь  разжиться.
 — 	Любопытно,  —  ответил  Оле,  —  мы  не  впервые  видим
трупы  гниющих  рыб...  воняет,  однако...  да,  однако,  кажется...
 — 	Что  именно?
 — 	Иногда,  когда  ветер  меняет  направление,  запах  чуть
другой.  Надо  сказать  отцу.
 Кьорс  внимательно  выслушал  их.
 — 	Что  за  кит?  —  спросил  он.
 — 	На  первый  взгляд  бискайский  кит,  но  у  него  слишком
большая  голова  для  биская.
 — 	Очень  большая,  правда?
 — 	И  уродливая!
 — 	Пошли!  —  выкрикнул  Кьорс.
 Увидев  млекопитающего,  он  начал  кричать:
 — 	Кашалот...  а  запах...  Боже,  если  это  так!
 Он  бросился  к  гигантскому  трупу.  Вдруг  Оле  и  Крист  уви¬
дели,  как  он  заплясал  с  безумным  видом.
 — 	Богаты...  мы  богаты...  мы  купим  дом,  хорошую  одежду,
будем  пить  вино...  мы...  мы...
 Он  обнаружил  огромное  количество  серого  мускуса,  вы¬
павшего  из  трупа,  расклеванного  морскими  птицами.  Мускус
уже  застыл  от  контакта  с  соленым  воздухом.  Если  серый  му¬
скус  не  весит  того  же  количества  золота,  то  стоит  немалых
денег.
 252

Через  тридцать  лет  рыбаки  Магро  увидели  мужчину
с  очень  печальным  лицом,  который  высадился  на  берег.
Это  был  Крист  Кьорс.  Сказочная  находка  превратила  се¬
мью  в  очень  богатых  людей,  которые  не  отказывали  себе  ни
в  чем,  что  могли  дать  деньги.  Поскольку  деньги  притягивают
деньги,  как  говорят,  их  состояние  росло  день  ото  дня.  Как
родители  и  его  брат,  Крист  вел  разгульную  жизнь,  но  не  мог
забыть  чудесных  дней  юности.
 — 	Это  были  единственные  по-настоящему  счастливые
дни,  —  сказал  он  окружившим  его  рыбакам.  —  Родители
умерли  от  избытка  слишком  хорошей  еды  и  вин.  Брат  Оле
превратился  в  тирана  для  всех  тех,  кто  сближался  с  ним,
и  думал  только  о  деньгах.  А  я...  я  возвращаюсь  сюда,  но  если
вдруг  найду  кашалота,  набитого  серым  мускусом,  клянусь,
что  оставлю  его  птицам,  чтобы  они  склевали  все,  в  том  числе
и  мускус.
 — 	Он  сошел  с  ума,  —  переглянулись  рыбаки.
 На  самом  деле  он  был  мудрецом...

Les  fantomes  de  Duncane  Castle
 Лорна  Фирс  —  крохотная  бухточка  на  западе  Шотландии,
усеянная  рифами  и  подводными  скалами,  которые  очень
не  любят  рыбаки.
 Над  ней  возвышается  Дункан-Кастл.  Уродливый  замок,
превращавшийся  в  руины.  В  нем  никто  не  живет  уже  более
века.  И  как  все  уважающие  себя  руины,  он  населен  призра¬
ками...  Горе  тем,  кто  утверждает  обратное.  И  надо  быть  очень
смелым  человеком,  чтобы  проверить  слухи.
 Именно  так  сказал  себе  Рой  Виккерс,  который  проводил
часть  отдыха  в  Дамме  на  берегу  бухты.
 Маленький  отель  миссис  Ли,  где  он  занимал  небольшой
милый  номер,  редко  принимал  туристов,  а  обеденный  зал
посещали  большей  частью  рыбаки  и  таможенники.  Вскоре
из  их  разговоров  он  узнал  о  призраках  и  прочих  замеча¬
тельных  вещах,  которым  никто  не  верил  и  которые  никогда
не  происходили.  Конечно,  часто  речь  заходила  о  Дункан-
Кастл.
 —  Я  не  знаю,  что  за  призраки  появляются  в  этом  про¬
клятом  замке,  —  говорил  старик  Сол  Пратт,  —  но  это  точно
призраки.  Совсем  необязательно,  чтобы  они  рядились  в  саван
и  таскали  цепи,  но  говорят,  они  настоящие  монстры,  что
вполне  допустимо.
 Рой  не  вмешивался  в  разговоры,  но  поскольку  не  ве¬
рил  ни  в  каких  призраков  и  не  любил  старого  ворчуна  Сола
Пратта,  решил  рискнуть.  Он  не  стал  ждать  роковой  полуночи
для  знакомства  с  призраками  Дункан-Кастл,  но  все  же  до¬
ждался  довольно  позднего  часа,  чтобы  не  встретиться  с  не¬
нужными  свидетелями.  Тени  уже  начали  удлиняться,  когда
он  после  многочисленных  крюков  добрался  до  замка.  Его
 254

приветствовала  скопа  несколькими  пронзительными  крика¬
ми,  а  целая  банда  крыс  бежала,  когда  он  вошел  в  громадное
помещение,  бывший  оружейный  зал.  Сквозняки  холоди¬
ли  ему  затылок.  Он  несколько  раз  слышал  шум  падающих
камней,  они  выпадали  из  стен  и  скатывались  в  темную  без¬
дну.  И  в  этот  момент  раздался  странный  ропот.  Он  не  был
страшным,  и  Рой  направился  к  месту,  откуда  он,  казалось,
доносился.  И  оказался  перед  узкой  винтовой  лестницей,  ко¬
торая  уходила  глубоко  под  землю.  Он  зажег  фонарь  и  решил
спуститься  вниз.  Шум  становился  все  четче,  это  был  шум
сильно  взбалтываемой  воды,  который  перемежался  плеском
нырков  и  хриплыми  криками,  который  Рой  принял  за  смех.
Вскоре  сомнения  отпали:  это  был  смех,  но  сколь  злой  и  сар¬
кастичный!  В  то  же  мгновение  что-то  толкнуло  его  и  исчезло
во  мраке.  Рой  направил  луч  фонаря  на  нижние  ступеньки
и  увидел...  Семь  или  восемь  пар  ужасающих  глаз,  горевших
зеленым  огнем,  свирепо  уставились  на  него.  И  тут  же  какая-
то  расплывчатая  форма  рванулась  к  нему.  Он  услышал  сухой
щелчок  челюстей  и  мельком  увидел  в  свете  фонари  кошмар¬
ное  ЛИЦО  С  двумя  торчащими  клыками.  Этого  хватило,  чтобы
лишить  молодого  смельчака  желания  продолжать  свое  опас¬
ное  исследование.  Он  бросился  наутек.
 *  *  *
 — 	Итак,  —  сказал  старик  Пратт,  —  вы  видели  призраков.
Вы  затеяли  опасную  игру,  молодой  человек,  что  могло  вам
дорого  стоить...  и...  э-э-э...  будь  я  в  вашей  шкуре,  я  бы  не
испытывал  спокойствия.  Кто  знает,  не  придут  ли  призраки
к  вам  сами?
 Но  за  одним  из  столиков  сидел  Мак-Гларис,  охотник  на
морских  зверей.  Он  внимательно  выслушал  рассказ  Роя,
а  когда  Пратт  перестал  ворчать,  взял  слово:
 — 	Вы  сказали,  молодой  человек,  что  подземелье  Дункан-
Кастл  залито  водой.  Ничего  удивительного,  ибо  руины  могут
соединяться  с  Лорной.  Потом...  вы  слышали  смех?
 — 	Клянусь!  —  воскликнул  Рой.
 — 	Вздохи,  стоны  и  смех,  не  так  ли?
 — 	Действительно!..
 255

— 	Большие  темные  и  сверкающие  тела,  а  также  зеленые
глаза,  не  говоря  о  белых  зубах?
 — 	И  это  я  видел!  —  подтвердил  Рой.
 Мак-Гларис  фыркнул  от  радости.
 — 	Какой  великолепный  шанс!  —  радостно  воскликнул  он.
 — 	Вы  называете  призраки  великолепным  шансом!  —  воз¬
мутился  старик  Пратт.
 — 	Призраки,  старое  трепло,  о  них  и  речи  нет,  там  пре¬
красные  каланы.  Я  хорошо  их  знаю,  их  вздохи,  стоны,  смех
и  манеру  смотреть  на  вас  тигровыми  глазами!
 ...На  следующий  день  Мак-Гларис  поймал  восемь  велико¬
лепных  зверей  и  подарил  Рою  две  чудесные  шкурки,  часть
своих  охотничьих  трофеев.

Lamaisondelagrdndepeur
 Зто  —  подлинная  история.  Она  случилась  в  Лондоне,  а  с  тех
пор  превратилась  в  своеобразную  сказку  для  нянь.
 Дело  в  том,  что  два  молодых  хулигана  решили  огра¬
бить  одинокий  дом  вблизи  Льюишэм-парк,  куда  они  тай¬
ком  пробрались  и  неизвестно,  как  выбрались,  почти  сойдя
с  ума.  Они  испытали  в  доме  такой  ужас,  что  их  пришлось
отправить  в  Бедлам,  большую  лондонскую  лечебницу  для
умалишенных.
 Расставим  точки  над  i.
 В  конце  прошлого  века  грабители  стали  настоящим  бичом
Лондона  и,  несмотря  на  многочисленные  ежедневные  аресты
и  строгие  наказания,  количество  их,  похоже,  не  уменьшалось.
 Сыщики  охотно  взяли  двух  юных  бандитов,  Джека  Шокса
и  Эдгара  Фолла,  за  шкирку,  ибо  за  ними  числилось  множе¬
ство  ночных  грабежей.  Их  долго  не  удавалось  поймать,  и  они
безнаказанно  продолжали  свою  преступную  деятельность.
Но  удача  отвернулась  от  них,  когда  они  решили  ограбить
пустующий  дом  в  пригороде  Лондона.  Как  всегда,  прове¬
ли  разведку  и  выяснили,  что  его  обитатель,  мистер  Уоллет,
и  его  единственный  слуга  отправились  путешествовать  на
континент.  В  один  октябрьский  вечер  Шоке  и  Фолл  залезли
в  пустой  дом,  с  удовольствием  констатировав,  что  замки  лег¬
ко  открылись  от  их  отмычек.  Они  зажгли  потайной  фонарь
и  поднялись  по  широкой  лестнице  на  второй  этаж.
 —  Странная  лестница,  —  пробормотал  Шоке  и  заметил,
что  его  компаньон  тоже  вытирал  пот  со  лба.
 Действительно,  они  поднимались  и  никак  не  могли  под¬
няться  наверх!  Наконец  они  вышли  на  лестничную  площад¬
ку,  но  тут  же  наступили  на  наклонный  пол,  скатились  вниз
 257

и  болезненно  приземлились  на  плиты  вестибюля.  Там  их
ждал  новый  сюрприз:  они  не  видели  никакого  выхода,  ис¬
чезла  даже  входная  дверь!
 — 	Фолл!  —  вскричал  Шоке,  забыв,  что  находится  в  доме,
чью  входную  дверь  взломал.  —  Фолл...  зачем  вы  делаете  это?
 Ибо  Фолл  бежал...  по  потолку,  бежал  по  потолку,  как  муха!
 Фолл  не  ответил  и  внезапно  исчез.  Шоке  облегченно
вздохнул:  он  увидел  дверь  на  улицу.
 — 	Я  ухожу!  —  крикнул  он,  открыв  ее.
 Если  он  надеялся  оказаться  на  улице,  то  тут  же  испытал
разочарование.  Он  попал  в  огромный  зал  с  белыми  стенами,
одной  дверью  и  без  окон.  Он  был  ярко  освещен  невидимым
источником  света.  Шоке  увидел  своего  приятеля,  вернее,
его  часть:  бледную,  искаженную  гримасой  голову  Фолла,
плавающую  в  воздухе,  как  надувной  шарик,  под  самым  по¬
толком.  После  нескольких  пируэтов  голова  снова  исчезла.
А  пол  вздыбился  волнами,  как  разъяренное  море.  Шокса
подбросило  В  ВОЗДУХ,  ПОТОМ  ударило  О  стены,  И  ОН  почув¬
ствовал  резкую  боль.  Он  едва  не  потерял  сознание,  когда
опять  появился  Фолл:  он  был  разрезан  пополам,  и  одна  его
часть  преследовала  другую,  несясь  вдоль  стен.  Потом  они
слились  в  воздухе  и  вновь  исчезли.  Вдруг  свет  погас,  и  Шоке
завопил  от  ужаса.  Что-то  липкое  коснулось  его  лица,  а  через
мгновение  зажегся  свет.  Грабитель  увидел,  что  спутан  ги¬
гантской  паутиной.  Паутина  затряслась,  сверху  упал  Фолл
и  тоже  запутался  в  липкой  паутине.  Паутина  затряслась  еще
сильнее,  и  Шоке  увидел  чудовищного  паука  размером  с  дога,
бросившегося  к  нему.  Он  потерял  сознание.  А  очнулся  на
скамье  в  Льюишэм-парк  рядом  с  Фоллом,  который  издавал
пронзительные  крики.
 Там  их  нашли  полицейские  и  забрали.  Похоже,  оба  ли¬
шились  разума.
 Шоке  излечился  через  несколько  недель,  но  на  всю  жизнь
сохранил  нервную  дрожь  и  лицевой  тик.  Фолл  покинул  Бед¬
лам  значительно  позже,  навсегда  лишившись  речи.  Врачи
считали,  что  он  стал  частичным  идиотом.
 Тайна  их  ужасающей  ночи  не  осталась  тайной.  Ми¬
стер  Уоллет,  хозяин  дома,  был  известным  иллюзионистом,
 258

который  выступал  под  псевдонимом  и  давал  представления
в  больших  театрах  и  мюзик-холлах  Европы.  Одним  из  самых
популярных  номеров  было  представление  «В  стране  зеркал»,
где  зрители  в  мгновение  ока  переносятся  в  тропические  или
полярные  страны,  но  в  любом  случае  в  феерические  места.
Он  добивался  иллюзии  с  помощью  набора  зеркал  и  несколь¬
ких  изобретенных  им  волшебных  фонарей.
 Мистер  Уоллет  не  отрицал,  что  защитил  дом  от  грабителей
персональным  и  оригинальным  способом,  впрочем,  довольно
жестоким.  Но  лондонский  уголовный  мир  счел  эту  версию
полицейской  выдумкой.  Они  твердо  верили,  что  этот  ужас¬
ный  дом  существует  для  того,  чтобы  вышедший  из  него  сразу
попадал  в  сумасшедший  дом.

Пасхальная  сказка
 IbeMe-te-nuit
 Вневероятно  голубом  свете  утра  завибрировал  странный
звук.  Деде  Мартин  выпрямился  и  удивленно  огляделся.
Он  видел  лишь  бесконечность,  опаленную  солнцем,  и  не¬
скончаемую  белую  дорогу,  которая  притягивала  первые  огни
дня.
 —  Колокола...  звонящие  колокола...  Боже!
 Он  присел  на  корточки  на  уже  разогретую  землю  и  при¬
слушался.
 Бим-бам...  бим-бам...
 Сомнений  не  осталось:  это  были  колокола,  звучащие  в  это
светлое  воскресное  утро.
 Пасхальное  воскресенье  было  на  родине  Деде  Мартина
днем  великой  радости,  но  в  бескрайней  бразильской  пустыне
ничто  не  вызывало  отклика  в  сердце  жалкого  бродяги,  каким
он  стал.  Да,  некогда  все  было  совершенно  по-иному...
 И  пока  непонятные  колокола  пели  о  Воскрешении,  Деде
через  моря,  пустыни  и  леса  вернулся  в  свое  детство.  Пасхаль¬
ное  воскресенье:  великое  искушение  встать  рано  утром,  но
мать  дала  понять,  что  колокола,  вернувшиеся  из  Рима,  долж¬
ны  положить  подарочные  яйца  хорошим  детишкам,  что  надо
любить  друг  друга  чуть  с  большим  терпением,  чем  обычно.
Наконец  сказочный  момент  настал:  колокола  прибыли  и  не
оказались  скупыми.  Рыская  по  всем  углам  обеденного  зала,
Деде  нашел  сокровище:  яйца  из  тающего  во  рту  шоколада
и  сахара.  Там  была  даже  картонная  коробка,  наполненная
безумно  вкусными  сладостями.
 Не  дай  бог  маме  увидеть  в  это  яркое  пасхальное  утро  сво¬
его  «маленького  человечка»,  как  она  его  называла,  сидяще¬
го  на  чужой  земле  изможденным,  бедным,  потерявшим  все
 260

надежды...  Но  мама  спала  под  шепчущимися  ивами  малень¬
кого  деревенского  кладбища.
 Колокола  звонили  вдали.  Конечно,  на  бразильской  земле
имелись  церкви  и  часовни,  но  где  они  стояли?  Деде  Мартин
напрасно  вглядывался  в  горизонт:  плоская  пустыня  была
безжизненна,  и  вокруг  царила  пустота.  И  вдруг  рассмеялся
ужасным  смехом,  рвущим  сердце:  он  понял.  Это  было  одно
из  акустических  явлений,  характерных  для  пустынных  про¬
сторов,  звуковой  «мираж».  Доноси  этот  мираж  издалека  звон
колоколов,  можно  было  бы  увидеть  в  этом  Божий  знак.  Нет.
Деде  Мартин  знал,  что  достаточно  удара  о  землю  большого
булыжника,  похожего  на  звук  ксилофона,  как  он  бесконечно
повторяется  и  усиливается  непонятным  эхом  в  песках  и  соз¬
дает  странную  иллюзию.
 Всхлипнув,  он  упал  на  землю,  но  тут  же  привстал  с  криком
боли:  ему  поранил  руку  острый  камень.  Он  глянул  на  вино¬
вника  раны,  и  вдруг  его  раненая  рука  задрожала:  камень  раз¬
мером  с  глаз  голубя  имел  четкую  форму  и  множество  острых
граней.
 — 	Яйцо...  пасхальное  яйцо!  —  вскричал  Деде  и  заулы¬
бался,  настолько  находка  была  нежданной.  —  Быть  может,
это  фетиш,  талисман,  амулет,  приносящий  счастье,  —  про¬
бормотал  он.
 И  в  то  же  мгновение  увидел  облачко  белой  пыли  в  конце
длинной  дороги.  Из  облачка  возник  экипаж,  запряженный
тройкой  лошадей.  Кучер  любезно  предложил  Деде  Мартину
место  в  своем  экипаже.
 — 	Первый  подарок  от  моего  пасхального  яйца,  —  сказал
себе  Деде.
 Кучер  высадил  его  в  Сент-Луисе.  В  маленьком  кабаре,  где
бедняга  позволил  себе  скромное  угощение,  он  познакомился
с  капитаном  Холтема.  Холтема,  бравый  голландский  офицер,
командовал  грузовым  судном,  идущим  в  Европу,  и  нуждался
в  стюарде.  Деде  Мартин  заключил  неплохую  сделку.
 — 	Второй  подарок  моего  пасхального  яйца,  —  сказал  себе
Деде,  когда  судно  вышло  в  море.
 В  Роттердаме  Деде  показал  свое  пасхальное  яйцо  одному
славному  типу,  который  помогал  морякам  в  беде.
 261

— 	Я  чуть-чуть  понимаю  в  этом,  —  сказал  старик,  и  его
руки  затряслись.  —  Он  почти  не  потеряет  в  весе,  ибо  форму
можно  сохранить.  Для  пасхального  подарка,  мой  мальчик,
это  просто  роскошно!
 — 	Что  вы  там  поете?  —  спросил  Деде.
 — 	Трижды  дурень,  невежда,  если  ничего  не  знаете?  Это
же  алмаз,  и  я  достаточно  опытен,  чтобы  утверждать,  это  чер¬
ный  алмаз!!!
 Такова  история  знаменитого  алмаза,  которому  его  первый
владелец,  Деде  Мартин,  дал  имя  «Черное  пасхальное  яйцо»,
а  лорд  Аткинсон  переименовал  в  «Глаз  ночи»,  купив  его  за
пятьдесят  тысяч  фунтов.

эозовый  туман
 Lebrouillardrose
 Между  островами  Мореплавателей  и  Суваров  точку  ме¬
стоположения  определили  неточно,  —  рассказывал
Сол  Пайк,  который  пережил  странное  приключение...
Креггс,  стоявший  у  штурвала,  воскликнул:
 —  Что  это  на  нас  движется?
 Старик,  куривший  на  палубе  трубку,  в  свою  очередь  за¬
кричал:
 —  Быть  мне  устрицей,  если  я  знаю!
 Огромное  розоватое  облако  занавесом  опускалось  на
море.
 —  Плаоаю  уже  сорок  пять  лет,  но  ни  разу  не  видел  ничего
 подобного,  —  пробурчал  старик,  —  а  вы,  Креггс?
 Старпом  пожал  плечами:
 —  На  семи  морях  я  знаю  только  три  места,  где  случают¬
ся  необычные  вещи:  Карпентри,  центр  Карибов  и  острова
Суваров.
 Вскоре  облако  появилось  с  левого  борта  с  подветренной
стороны  и  внезапно  превратилось  в  густой  розовый  туман.
Капитан  усмехнулся:
 —  Прекрасно...  ничего  не  понимаю.
 #  *  #
 В  Сиднее  шхуна  «Удовольствие»  взяла  на  борт  двух  пасса¬
жиров,  студентов  Сола  Пайка  и  Уилла  Тресса,  которые  меч¬
тали  в  каникулы  совершить  путешествие  по  Южным  морям.
Они  сидели  в  каюте  и  ели  пережаренные  овсянку  и  ямс,  когда
в  иллюминатор  просочился  розовый  свет.
 —  Кому  нравится  ставить  розовое  стекло  перед  иллюми¬
натором?  —  спросил  Сол  Пайк.
 263

Потом  они  услышали  поспешные  шаги  на  палубе  и  скрип
спускаемых  шлюпок.  Они  выскочили  на  палубу.  Плотный
розовый  туман  окутывал  мачты  и  снасти.  И  тут  же  услышали
выстрелы  и  разъяренный  голос  старпома:
 — 	Туземцы  бегут,  а  стрелять  из  этого  куска  железа  не¬
возможно!
 Старик  вышел  из  рубки  со  словами:
 — 	Я  слышал,  как  канаки  болтают  о  духах  и  дьяволах.  Уве¬
рен,  этот  треклятый  туман  какие-то  их  штучки,  —  он  повер¬
нулся  к  студентам  и  пробурчал.  —  Послушайте,  парни,  вы
считаете  себя  в  разгар  поста?  Снимите  маски,  и  поскорее...
 А  Креггс,  закрепивший  штурвал,  угрожал  им  старым  ре¬
вольвером.
 — 	Маски?  Нет,  это  не  маски.  Это  акулы,  а  зачем  они  нам
на  борту.  Давайте...  прыгайте  в  воду  дьявольские  создания!
 Капитан  вмешался:
 — 	Это  не  акулы,  а  две  трески.  Вреда  не  принесут,  если  по¬
надобится,  съедим  их,  —  он  глянул  на  Креггса  и  возмущенно
заорал:  —  А  ты?  Почему  скалишься,  как  морская  свинья...
Быстро  в  воду,  вонючая  тварь!
 — 	Что!  —  закричал  Креггс.  —  Не  позволю,  чтобы  меня
оскорбляла  поганая  утка,  которая  притворяется  капитаном!
 Раздался  новый  выстрел,  и  капитан  радостно  закричал:
 — 	Ха-ха!  Английский  Флит.  Мы  дома!  Да  здравствует  со¬
лянка  и  сосиски!
 Сол  Пайк  не  помнит,  что  произошло  дальше,  но  вдруг
увидел,  как  Уилл  Тресс  упал  навзничь,  и  почти  тут  же  сам
потерял  сознание.
 Оба  студента  проснулись  почти  одновременно.  Не  оста¬
лось  никакого  следа  розового  тумана,  а  солнце  сияло  на  без¬
облачном  небе.  Шхуна  спокойно  шла  по  ветру,  но  кроме  двух
молодых  людей  на  борту  никого  не  было.  Они  не  были  моря¬
ками,  но  ходили  под  парусами  на  лодке  и  сумели  разобраться
с  парусным  вооружением.  Вечером  они  заметили  приближа¬
ющуюся  лодку,  в  которой  сидели  капитан  и  старпом.
 — 	Слава  богу,  разум  вернулся,  —  сказал  старик,  —  можем
посчитать  этот  проклятый  розовый  туман  следствием  извер¬
жения  подводного  вулкана.
 264

— 	Он  выпустил  странный  газ,  который  заставил  меня
увидеть  в  капитане  утку!  —  вздохнул  старпом.
 — 	А  мы  стали  акулами  и  тресками!  —  со  смехом  восклик¬
нули  студенты.  —  Но  самое  странное  в  том,  что  у  нас  не  было
подобных  видений.
 — 	Вы  просто  слишком  быстро  упали  в  обморок,  —  заме¬
тил  капитан,  —  поскольку  вышли  на  палубу  позже  и  почти
не  вдохнули  отраву.
 Через  два  дня  шхуна  бросила  якорь  у  маленького  острова,
где  нашлись  все  канаки,  бежавшие  с  судна.  Они  умолили
капитана  взять  их  обратно,  ведь  на  острове  не  было  ни  ко¬
косовых  пальм,  ни  источника  пресной  воды.  Им  позволили
вернуться  после  нескольких  ударов  плеткой  из-за  дезертир¬
ства  «перед  врагом».  «Врагом»  был,  конечно,  розовый  туман...

Рождественская  сказка
 Le  sows  et  monsieur  Ouatrelage
 Канун  праздников  столь  же  богат  на  радости,  как  и  сами  празд¬
ники,  поскольку  они  позолочены  мечтами  и  надеждами.
Это  повторял  себе  господин  Катрефаж,  вспоминая  о  чу¬
десных  сочельниках  детства,  о  святом  Николае,  когда  он  ста¬
вил  свое  сабо  в  очаг  с  радостно  бьющимся  сердцем  в  пред¬
вкушении  сказочного  завтрашнего  утра.  Сейчас  господин
Катрефаж  был  старым  и  совсем  небогатым  человеком,  ко¬
торый  боялся  возврата  своих  мыслей  к  прекрасным  дням
прошлого.  Календарь  показывал  5  декабря.  На  улицах,  по
которым  носился  ледяной  северный  ветер,  господин  Ка¬
трефаж  видел  столько  красочных  витрин,  что  ощущал  свое
одиночество  и  недовольство  сильнее  обычного.  Когда  он  вхо¬
дил  в  старый,  истрепанный  временем  дом,  он  споткнулся
о  какой-то  предмет  и  едва  не  растянулся  во  весь  рост.  Разо¬
злившись,  он  глянул  на  предмет  и  увидел,  что  это  старое,
изношенное  сабо,  отмытое  долгим  пребыванием  в  ручье.
 —  Грязное...  —  начал  он,  но  не  закончил  ругательства.
Напротив,  осторожно,  почти  с  нежностью  прижал  сабо  к  гру¬
ди.  —  Сабо...  в  канун  Святого  Николая...  хе-хе,  разве  мне  не¬
когда  не  говорили,  что  все  имеют  право  в  чудо  в  своей  жизни?
Я  поставлю  его  у  очага,  как  делал  в  детстве...  в  те  чудесные
времена,  когда  еще  верил  в  сказки!
 Господин  Катрефаж  сделал  даже  больше.  Он  купил  у  тор¬
говки  овощами  хорошую  морковку  и  турнепс,  чтобы  украсить
свою  находку.  Рядом  с  печкой  с  плохой  тягой  высохшее  сабо
выглядело  не  очень  жалко,  а  морковка  сияла  так,  словно  была
частичкой  пламени.  Господин  Катрефаж  выкурил  трубку
с  большим  удовольствием  и  даже  с  удовлетворением  прислу¬
шался  к  легкому  стуку  ставень.  Он  подумал  о  великом  святом,
«покровителе  школьников»,  об  осле,  якобы  бегающем  по
 266

крышам,  о  Никодеме,  злом  и  ворчливом,  который  потрясает
розгами  и  плетью.  Когда  трубка  погасла,  как  и  печка,  он  от¬
правился  спать,  ощущая  в  сердце  странную  надежду.
 *  *  #
 Утром  сабо  стояло  на  том  же  месте  с  морковкой  и  тур¬
непсом  внутри.
 — 	Конечно,  —  прошептал  господин  Катрефаж  с  неким
разочарованием.
 И  вдруг  подпрыгнул:  рядом  с  сабо  стояла  маленькая  се¬
рая  мышка,  которая,  похоже,  заинтересовалась  морковкой
и,  несомненно,  спрашивала  себя,  съедобно  ли  это  лакомство.
Среди  многих  вещей,  которые  не  любил  господин  Катрефаж,
мыши  стояли  чуть  ли  не  на  первом  месте.
 — 	Подарочек  святого  Николая!  —  воскликнул  он,  хватая
метлу.
 Мышь  не  стала  ждать.  Она  унеслась  к  стене  и  юркнула
в  норку.
 — 	Только  не  у  меня  в  доме,  —  проворчал  господин  Ка¬
трефаж,  —  я  выгоню  эту  нечисть.
 Он  взял  молоток  и  ломик  и  принялся  расширять  отверстие
в  надежде  изловить  зверушку.  Камни  уступили  напору  слиш¬
ком  быстро,  по  мнению  старика,  поскольку  вместо  маленько¬
го  отверстия  мышиной  норки  в  стене  теперь  зиял  громадный
провал.  Никакой  мышки,  но  господин  Катрефаж  вскрикнул
от  удивления,  увидев  в  провале  окованный  железом  сундучок.
Снова  заработал  ломик,  ломая  не  стену,  а  вскрывая  сундучок.
С  уст  старика  сорвался  вопль:
 — 	Святой  Николай!
 В  сундучке  лежали  стопки  золотых  монет  и  несколько
великолепных  драгоценностей.
 Дом  господина  Катрефажа  уже  имел  солидный  возраст,
когда  грянула  Французская  революция,  и  многие  замуровали
часть  своих  богатств  в  стенах  перед  бегством  от  ужасов  новых
времен.
 И  хотя  легендарный  ослик  не  отведал  морковки  и  турнеп¬
са,  господин  Катрефаж  решил,  что  святой  Николай  побывал
в  его  доме.

Сью  Бенкс
 Sue  Banks
 Хелло!  Старина  Джонни  Праагс,  у  тебя  разбит  нос,  левое
ухо  вроде  цветной  капусты...  Не  означает  ли  это,  что  ты
некогда  был  отличным  боксером?
 —  Ага...  Знаменитым...  Конечно,  был,  но...
 Джонни  Праагс  вдруг  замолчал,  поскольку  увидел  иро¬
ничную  улыбку  на  устах  собеседника.
 -  Но?
 Джонни  Праагс  пожал  плечами  и  ушел,  не  сказав  ни  сло¬
ва.  Но  однажды  виски  развязал  ему  язык,  и  он  поведал  нам
свою  историю,  в  которой  не  было  никакой  спортивной  славы
и  даже  просто  славы.
 Дадим  ему  слово.
 *  *  *
 Это  случилось  в  Австралии  в  зловещем  болоте  Черных
Акаций.  Я  пытался  поймать  опоссумов,  чья  светлая  шкурка
высоко  ценилась,  но  поганые  зверьки  словно  сговорились,
чтобы  удрать  от  меня,  и  каждый  вечер  я  возвращался  в  жал¬
кую  хижину  усталый,  разбитый,  поймав  только  жалкого  кро¬
лика  на  ужин.  Однажды  возвращаюсь  к  себе  и  кого  я  вижу,
растянувшимся  на  моем  тюфяке?  Кенгуру!
 Я  сразу  вспомнил,  что  какой-то  человек,  под  завязку  на¬
битый  долларами,  скитался  по  краю  по  заданию  американ¬
ского  зоопарка,  чтобы  раздобыть  нескольких  австралийских
животных,  в  том  числе  и  кенгуру.
 — 	Вот  оно  мое  дело,  —  сказал  я  себе  и  начал  любезно
звать  его:
 — 	Малыш...  иди  ко  мне...
 Животное,  похоже,  не  испугалось.  Все  в  Австралии  зна¬
ют,  что  в  мире  нет  животного  наглее  кенгуру.  Я  протянул
 268

ему  галету...  У  меня  в  этот  момент  просто  больше  ничего  не
было.  Он  взял  ее  и  слопал.  Но  приметил  жестянку,  в  которой
хранились  галеты.  Он  опрокинул  ее,  и  в  мгновение  ока  все  ее
содержимое  исчезло  в  огромной  пасти.
 — 	Ладно  —  сказал  я  себе,  —  потребую  на  пять  долларов
больше.
 И  стал  думать,  как  легче  пленить  кенгуру.  Я  раскурил
трубку,  как  всегда  поступаю,  размышляя  о  серьезных  делах.
И  тут  этот  зверь  выхватывает  трубку  у  меня  изо  рта  и  начи¬
нает  дымить,  как  турок.  Надо  сказать  —  разъяренный  турок.
 — 	Еще  пять  долларов  в  счете,  а  теперь  за  работу.  Надо
связать  посетителя.
 Чтобы  придать  себе  храбрости,  я  решил  хватить  бренди.
 Есть  одно  место  в  мире,  где  поговорки  утверждают,  что
далек  кубок  от  уст.  А  бутылка!  Этот  бандит  вырывает  ее  из
руки  и  глю-глю,  глю-глю...  опустошает  ее!  Галеты,  трубка,  но
хороший  бренди  за  двенадцать  шиллингов  бутылка...  И  все
это  сделало  поганое  животное  с  карманом  на  брюхе!
 Я  выругался  и  ударил  его  в  морду...  О!  Братья...
 Проклятое  животное  становится  в  боксерскую  стойку  и...
и  пан...  пан...  мне  по  носу,  а  потом  крюк  по  уху  и  снова  удары
по  корпусу,  куда  можно  ударить.  Это  долго  не  длилось.  Кен¬
гуру  послало,  меня  в  нокаут,  я  рухнул  на  пол  и  отключился.
Когда  очнулся,  я  огляделся.  Кенгуру  свалил...  с  моими  за¬
пасами  табака,  моей  трубкой  и  последней  бутылкой  бренди,
оставив  меня  с  распухшим  носом  и  висящим  левым  ухом.
 Могли  я  знать,  что  имею  дело  с  Сью  Бенкс,  знаменитым
кенгуру,  курильщиком,  пьяницей  и  боксером  из  цирка  Мил¬
лера,  который  ездил  по  округе.  Кенгуру  сбежал  и,  покружив
по  местности,  спрятался  в  моей  хижине  и  со  всеми  удобства¬
ми  расположился  в  ней.

Упражнения  в  стрельбе
 Exercicesdetir
 Джим  Корал,  шериф  Перпл-Бич,  не  знал,  что  делать.
Перпл-Бич  —  крохотный  городок  с  едва  заметным  ку¬
рортным  уклоном  на  озере  Мичиган,  где  никогда  не  про¬
исходило  ничего  из  ряда  вон  выходящего.
 Но  все  изменилось,  когда  на  отдых  прибыл  сенатор
Круми.  Джиму  Коралу  поступила  новость  из  неофици¬
ального  источника:  из  Мэдисона  ему  сообщили,  что  трем
убийцам  из  Чикаго  некая  банда  поручила  ликвидировать
сенатора.
 —  Три?  Почему  не  десять  или  двадцать?  —  задался  вопро¬
сом  шериф  и  обратился  к  старику  Барли,  который  повидал
страну  и  у  которого  хорошо  варила  голова.
 —  Действительно,  для  дела  хватает  одного  стрелка,  —  за¬
явил  Барли,  нажимая  на  количество,  —  что  касается  трех...
хм,  наверное,  банда  не  платит  достаточно  мазилам.  Вам  из¬
вестны  имена  этой  троицы?
 —  Мак-Клейр,  Бад  Конкин  и  Рокки  Смус...
 —  Я  займусь  ими,  —  усмехнулся  Барли,  —  откройте  мне
кредит  в  салуне  Чика  Роджерса.
 В  салуне  Чика  Роджерса  Барли  познакомился  с  тремя
убийцами  и  не  жалел  денег  на  щедрое  угощение,  одновре¬
менно  потчуя  забавными  историями.
 —  Не  буду  скрывать,  я  в  молодости  был  очень  крутым
и  заслужил  себе  положение  правильным  поведением.  Зна¬
чит,  вас  интересует  Круми?  Хм...  рыбка  не  очень  клюет  на
наживку.  Нужно  потренироваться,  ребята!
 —  Что  ты  имеешь  в  виду,  глупая  башка?  —  спросил  Мак-
Клейр.
 —  Упражнения  в  стрельбе,  что  иное?
 270

Троица  сделала  вид,  что  поняла,  но  виски  у  Чика  Род¬
жерса  был  весьма  крепким  и  не  позволял  сохранять  ясность
мыслей.
 —  Завтра  днем,  —  продолжил  Барли,  —  предлагаю  вам
потренироваться  на  мишени.  У  меня  есть  большой  портрет
противного  сенатора.
 *  *  *
 — 	А...  упражнения,  —  усмехнулся  Смус,  —  неплохо  при¬
думано!
 В  прерии,  позади  бывших  конюшен,  Барли  установил
большой  портрет,  прислонив  его  к  бочке.
 — 	Ты,  Мак-Клейр...  попади  этому  типчику  в  правый  глаз!
 Раздался  выстрел.  Пуля  пролетела  выше  цели.
 — 	Слишком  высоко...  надо  исправить  прицел,  —  сказал
Барли,  —  теперь  ты,  Смус,  в  левый  глаз!
 Пуля  подняла  облако  пыли  в  десяти  ярдах  от  портрета.
Барли  скривился.
 — 	Я  бы  посоветовал  Баду  целиться  в  нос  типу,  но  пуля
улетит  в  молоко,  а  потому  изменим  метод.  Если  промах¬
нетесь,  то  Круми,  а  он  умеет  пользоваться  револьвером,
перестреляет  вас,  как  цыплят.  В  общем,  с  сорока  шагов
вы  сенатора  не  убьете.  Подойдите  на  расстояние  двенад¬
цати  шагов  и  втроем  выстрелите  залпом.  Потом  оценим
результат.
 — 	Хорошая  мысль,  —  кивнула  троица.
 Стрелки  остановились  на  указанном  расстоянии.
 — 	По  моей  команде,  —  крикнул  Барли,  отходя  подаль¬
ше,  —  пли!
 Над  прерией  прокатился  гром...
 *  *  *
 Когда  собрали  останки  трех  бандитов,  чтобы  представить
их  коронеру,  Барли  сказал  Джиму  Коралу:
 — 	Это  будет  вам  стоить  пятьдесят  долларов  за  бочку  с  чер¬
ным  порохом  и  десять  долларов  за  волнение,  охватившее
меня,  хотя  я  стоял  на  отдалении.  За  портрет  не  возьму  ни
цента.  Кстати,  это  был  не  портрет  сенатора,  а  портрет  одного
 271

типа,  который  одолжил  у  меня  деньги,  но  так  их  и  не  вернул.
А  насчет  премии  договоритесь  с  Круми.
 Вердикт  коронера,  который  шериф  немедленно  передал
в  Мэдисон,  гласил:  «Смерть  трех  стрелков-новичков  вызвана
их  небрежностью  при  стрельбе  с  малой  дистанции  по  бочке
с  черным  порохом».

Lejoumalisteetlefantome
 Мистер  Кобб,  —  сказал  главный  редактор,  —  чуть  далее
Виллесден-род  находится  красивый  буржуазный  дом,
в  котором  никто  не  хочет  жить  из-за  обитающего  там
призрака.  Отправляйтесь  туда  и  посмотрите,  что  к  чему.
 Кобб,  репортер  «Клерона»,  презрительно  улыбнулся:  он
не  верил  в  призраков,  а  для  бывалого  репортера  вроде  него
работа  была  пустяковой.  Он  отправился  на  задание.
 Вечер  был  темный  и  дождливый.  Виллесден-род  тянулась
вдаль  черная  и  безлюдная.  Старый  лом  торчал  в  одиночестве
посреди  запушенного  сада  Выглядел  он  зловещим  и  оттал¬
кивающим.  Кобб  скривился.
 —  Провести  ночь  или  даже  часть  ночи  в  этих  руинах,  —
проворчал  он,  —  когда  я  забыл  фляжку  с  отличным  ромом,
вряд  ли  окажется  развлечением.
 Ключ,  полученный  в  агентстве  аренды,  чуть  скрипнул
в  замочной  скважине,  но  дверь  открылась  легко.  Кобб  под¬
нялся  по  пыльной  скрипучей  лестнице  и  вдруг  остановился:
из-под  одной  двери  на  втором  этаже  сочился  свет.
 —  Я  думал,  хижина  необитаема,  —  сказал  он  себе  и  по¬
стучал  в  дверь.
 —  Входите!  —  послышался  приятный  голос.
 Кобб  повиновался  и  вытаращил  глаза:  он  оказался  в  го¬
степриимной  комнате,  ярко  освещенной  дюжиной  свечей,
а  в  камине  пылал  веселый  огонь.  В  широком  велюровом  крес¬
ле  сидел  старый  джентльмен  с  приятным  лицом,  вежливо
поздоровавшийся  с  репортером:
 —  Здравствуйте,  дорогой  сэр,  какая  отвратительная  по¬
года,  не  так  ли?
 273

— 	Весьма,  —  ответил  Кобб,  —  я  рад,  что  нашел  компанию
в  этой  теплой  и  освещенной  комнате,  хотя  думал,  что  проведу
ночь  в  крысином  логове!
 Старый  джентльмен  указал  ему  на  одноногий  столик,  на
котором  стояли  бутылки  и  стаканы.
 — 	Капельку  виски  или  рома?  —  предложил  он.
 — 	И  то  и  другое,  —  обрадовался  Кобб,  —  поскольку  забыл
то,  что  позволило  бы  провести  приятный  вечер.
 Он  наполнил  стакан,  цокнул  языком  и  оглядел  длинный
ряд  бутылок.
 — 	Отличный  бар,  сэр!  —  воскликнул  он.  —  Коньяк  три
звездочки,  арманьяк,  шартрез,  кюммель,  Кюрасао,  джин,  ви¬
ски,  ром,  арак...
 — 	Надеюсь,  вы  попробуете  каждый  напиток?  —  с  улыб¬
кой  спросил  джентльмен.
 — 	Можно  ли  отказаться  от  столь  любезного  предложе¬
ния!  —  воскликнул  Кобб,  наполняя  стакан  шартрезом.  -
Прямо  огнем  наполнен,  но  великолепен,  —  похвалил  он
напиток.
 — 	Чтобы  охладить  глотку,  налейте  с  палец  кюммеля,  по¬
скольку  он  стоит  на  льду,  потом  выпейте  глоток  старого  брен¬
ди,  чтобы  избавиться  от  слишком  большой  сладости  ликера.
 Что  и  сделал  Кооб,  заменив  бренди  ромом,  который  пред¬
почитал.
 — 	Ах-ах!  —  закудахтал  он.  —  Я  рад,  что  нашел  здесь  при¬
ятного  и  любезного  компаньона,  хотя  мне  говорили  про  дом
с  призраком!  Мне  сказали,  что  в  этом  доме  раньше  жил  один
старый  идиот,  который  отправился  считать  морковки  под
землей,  а  сюда  возвращается,  притворяясь  призраком.  Какая
глупость,  не  так  ли?
 — 	Глупость?  Я  так  не  считаю.
 — 	Как?  —  воскликнул  Кобб.  —  Вы  же  не  станете  утверж¬
дать,  что  верите  в  призраков...  Послушайте,  недавно  я  напи¬
сал  статью  «Призраки  не  существуют!».  Должно  быть,  вы  ее
читали,  поскольку  все  читают  и  ценят  мои  статьи.  А  теперь
я  хотел  бы  выпить  еще.  Что  в  этом  шейкере?
 — 	Коктейль:  красный  портвейн,  ром,  арак,  водка,  кайен¬
ский  перец  и  английский  соус.
 274

— 	Прекрасно...  восхитительно...  —  взревел  Кобб,  выпив
два  стакана.  —  Как  называется  этот  чудесный  напиток?
 — 	Призрак-коктейль...
 Репортер  расхохотался:
 — 	Браво...  не  в  бровь,  а  в  глаз...  выпью  еще  за  здоровье
старого  дурака-призрака,  которого  нет  на  самом  деле.
 — 	Простите,  —  холодно  возразил  старый  джентльмен,  —
этот  старый  дурак-призрак  существует.  Это  я.
 — 	Что?  —  вскричал  Кобб,  поперхнувшись,  ибо  большой
глоток  арманьяка  попал  не  в  то  горло.  —  А...  как  это  зани¬
мательно...  вы  славный  тип...  шутник,  быть  может...  но  при¬
зрак..  А,  позвольте  мне  посмеяться!
 — 	Однако  это  так,  —  спокойно  сказал  старый  джентль¬
мен.  —  Я  прожил  здесь  всю  свою  жизнь,  а  после  смерти  мне
понравилось  сюда  возвращаться.  Здесь  хотели  поселиться
чужаки,  пришлось  прибегнуть  к  древним  методам,  чтобы
изгнать  их:  ходить  в  саване  по  комнатам,  греметь  цепями,
хватать  спящих  за  ноги  и  сбрасывать  с  постели  в  полночь.
Сил  прямо  не  хватало...  Окажите  мне  большую  услугу,  мистер
журналист,  напишите  в  вашей  газете,  чти  в  зюм  доме  обитает
ужасающий  призрак,  превращая  жилище  в  нежилое.
 Кобб  внимательно  выслушал  тираду,  не  переставая  при¬
кладываться  к  бутылкам,  а  когда  старик  замолчал,  стал  кор¬
читься  от  смеха.
 — 	Ха-ха!  Невероятно!  Не  дайте  умереть  со  смеху!  Вы  от¬
личный  тип...  гостеприимный...  забавный...  но  призрак...
Рассказывайте  другим,  старый  шутник...  К  тому  же  вы  чуть
пьяны...  Вы  слишком  много  выпили...  слишком  много...  но
призрак...
 — 	Дурак,  трижды  идиот!  —  прорычал  старый  джентльмен.
 — 	О...  вы  не  смеете  так  говорить,  это  отвратительно...
нельзя  быть  таким  грубияном.  И  оскорблять  меня,  предста¬
вителя  прессы.  Вы  должны  меня  уважать.  Вы  огорчили  меня,
но  я  не  обижаюсь  на  вас...  поскольку  вы  выпили  слишком
много...
 Плоп!  Свечи  погасли,  а  огонь  в  очаге  потух.  Прекрасная
комната  превратилась  в  закуток,  темный  и  влажный,  осве¬
щенный  зловещим  лучом  луны,  пробившимся  сквозь  грязные
 275

и  пыльные  стекла.  И  в  этом  мрачном  свете  возникло  при¬
зрачное  чудовище  в  цепях,  закутанное  в  саван.
 Кобб  рванулся  на  лестницу,  выбежал  на  улицу  и  растянул¬
ся  в  глубокой  грязной  луже,  из  которой  с  трудом  выбрался.
 *  *  *
 Старый  джентльмен  принял  прежний  вид  и  рухнул
в  кресло.
 —  Надо  же,  а  я  думал,  что  журналисты  люди  умные  и  по¬
нимающие,  —  вздохнул  он.

Фантастическое  приключение
 La  fantastique  aventure
 школьного  учителя  Балюша  характер  был  не  сахар,  а  Боб
Уазон  к  примерным  ученикам  не  относился.
 — 	Боб  Уазон,  почему  вы  не  пишете?
 — 	Потому  что  я  читаю,  учитель.
 — 	Правда?  И  что  вы  читаете?
 — 	Я  читаю  в  книге,  учитель.
 — 	В  книге,  проказник,  вероятно,  в  запрещенной  книге.
Дайте  ее!
 Боб  Уазон  неохотно  подчинился.  Он  протянул  учителю
старую,  истрепанную  книгу  и  получил  несколько  ударов  ли¬
нейкой.
 Учитель  Балюш  открыл  том.  Ему  едва  не  стало  плохо.  Это
была  древняя  книга  по  колдовству.
 — 	Где  вы  взяли  эту  мерзость?  —  завопил  он.
 — 	Это  не  мерзость!  —  возмутился  Боб  Уазон.  —  Она
принадлежала  моей  бабушке,  а  та  получила  ее  от  своей
матери.
 — 	Замолчите,  паршивец,  вы  будете  наказаны,  а  пока
я  конфискую  книгу.
 — 	Да  сколько  угодно,  —  проворчал  мальчуган,  —  отец
хотел  бросить  ее  в  огонь,  когда  я  пытался  ее  продать,  но  ни¬
кто  не  хотел  ее  покупать.  Надеюсь,  там  найдется  средство
превратить  учителя  в  лягушку.
 Уроки  закончились.  Учитель  Балюш  раздал  домашние
задания,  но  забыл  наказать  Боба  Уазона,  поскольку  спешил
остаться  наедине  с  древней  книгой.  Придя  домой,  он  раз¬
жег  огонь,  зажег  лампу  и  принялся  за  чтение.  Но  это  были
 277

в  основном  поговорки  на  кухонной  латыни,  странные  фигу¬
ры  и  замысловатые  рецепты.
 Один  из  них  показался  учителю  не  столь  сложным  по
сравнению  с  остальными.  Надо  было  записать  на  чистом
листке  бумаги  формулу  и  маленький  рисунок,  а  потом  бро¬
сить  в  огонь.
 Книга  обещала  большой  сюрприз.
 Учитель  Балюш  переписал  формулу  и  рисунок  и  бросил
в  огонь.  Листок  немедленно  превратился  в  пепел.
 — 	Ну  и  шуточки,  —  проворчал  он.
 Больше  ничего  сказать  не  успел:  получив  сильнейший
удар  по  голове,  он  потерял  сознание.  А  когда  очухался,  то
сидел  не  в  кресле,  а  вкалывал  на  сухой  равнине.
 — 	Боже,  —  застонал  он,  —  что  со  мной  случилось?  Куда
привел  меня  этот  эксперимент?  Какая  жара...  —  В  глотке
у  него  пересохло.  —  Воды...  воды...  —  взмолился  он.
 Едва  он  произнес  эти  слова,  как  услышал  издевательский
смех.
 — 	Вы  действительно  хотите  холодной  воды?  —  спросил
голос.
 — 	Но...  но...  конечно,  —  пролепетал  учитель.
 — 	В  этой  стране,  —  продолжил  голос,  —  вода  положена
только  тем,  кому  она  жизненно  необходима.  К  примеру,  ля¬
гушкам.  Вы  все  еще  хотите  воды?
 — 	Конечно!  —  повторил  Балюш.
 Плуф...  он  вдруг  оказался  посреди  болота,  но...  в  виде
большой  зеленой  лягушки.
 — 	Лягушка,  —  зарыдал  он,  —  я  стал  отвратительной  ля¬
гушкой!
 Вдруг  в  камышах  послышался  шорох,  и  он  оказался  лицом
к  лицу  с  большим  журавлем.
 — 	Балюш,  —  вскричала  голенастая  птица,  —  узнаете
меня?  Или  потеряли  память,  проказник?
 Учителю  показалось,  что  он  узнал  голос.
 — 	Боб  Уазон!  —  выкрикнул  он.
 — 	Это  я,  —  усмехнулся  журавль,  —  и  я  вас  научу,  как  бить
меня  линейкой  и  конфисковать  мои  книги!
 Клок!  Он  открыл  клюв  и  проглотил  бедную  лягушку.
 278

*  *  *
 Клок!  Клок!  —  простучали  большие  ходики  учителя  Валю¬
та,  готовясь  пробить  полночь.  Учитель  сидел  на  полу  рядом
с  креслом,  у  которого  подломилась  одна  ножка.  Удар  лишил
его  сознания,  и,  пока  он  лежал  без  чувств,  ему  приснился
дурной  сон.  Книга  же  упала  в  огонь  и  полностью  сгорела.
 —  Надо  же,  —  проворчал  школьный  учитель,  —  этот  про¬
тивный  журавль  Боб  Уазон  проглотил  меня...  но  негодяю
осталось  ждать  совсем  немного.  Превращать  меня  в  лягушку
и  глотать!  Он  завтра  получит  у  меня  линейкой  в  качестве  за¬
служенного  наказания!

Maitre  Hornby
 Миссис  Хорнби  отложила  вязанье,  поднесла  носовой
платок  к  глазам  и  неслышно  заплакала.  Внизу,  в  пустой
школе,  где  они  жили  вместе  с  мужем,  слышался  усталый
голос.
 —  Ученик  Ашмер,  вы  теряете  внимание...  вы  никогда
ничего  не  добьетесь.  Мне  надо  поговорить  с  вашим  отцом...
 —  Ученик  Блэксмит,  вы  осел,  а  вы,  Майк  Холмс,  лентяй.
Что  я  могу  сделать  с  таким  плохим  стадом?
 —  Мой  бедный  муж,  —  зарыдала  миссис  Хорнби,  —  он
посвятил  всю  свою  жизнь  школьной  молодежи,  а  теперь  ЛИ¬
ШИЛСЯ  разума!
 Пятьдесят  лет  Дэвид  Хорнби  был  школьным  учителем
в  Ледсхилле,  крохотной  деревушке  на  берегу  реки  Трент.
Через  его  руки  прошло  множество  мальчуганов.  Он  дал  им
хорошее  образование,  но  был  иногда  строг  ради  их  блага.
Хорнби  достиг  возраста  в  семьдесят  два  года,  и  два  года  назад
его  отправили  на  пенсию.  Бургомистр,  его  бывший  ученик,
оставил  его  жить  в  старой  школе,  поскольку  на  другом  конце
деревни  построили  новую  школу,  и  там  преподавали  молодые
учителя,  приехавшие  из  Лондона.
 Для  ветерана  было  большим  ударом  узнать  —  ему  с  ве¬
ликими  предосторожностями  сообщили,  —  что  он  слишком
стар,  чтобы  преподавать.  Он  целыми  днями  бродил  по  пу¬
стым  классам,  застывал  перед  грифельными  досками,  а  вече¬
ром  проверял  тетради  учеников,  которые  давно  стали  отцами
семейств.  Его  жена  видела,  как  разум  его  постепенно  угасал,
но  хранила  боль  в  себе  и  терпеливо  слушала  скучные  речи
дорогого  человека.
 280

шчяон  х  Airoxm  oiAdBxo  qxHgooonoHdu  KOxoredHgoo  9iqdoxox
‘вноянои  ен  HdoxMsnoHH  xAtfandn  иэня  ожпгояээн  e^d^h  —
 шойэ  OHmHBhXBdx  я  iqiroxm  эинв!Ге  чхЛнююн  внжное
кэжАп  э  эхээмя  вх  охь  ‘HgHdox  эиээик  киШдооэ  но  ‘юэМЯээ
wiqaxodah  и  смчхэоньсжэю  кэ1Гвьи1Гхо  ‘HgHdox  кнэхиьЛ  коъ
-инэьЛ  тчд  эн  вявих  щчяон  ‘экохт  yodBxo  я  чхиж  Аш  ши
-ояеои  HiqdoxoM  ‘йьэижхнЗЛд  d^nA  imada  oodoxox^H  eodo^
 ;мохинжо1ГЛх  гсихикэя
кдээ  хиггия  ‘ошншг  oiAwKdu  HXDQaodu  WOmBtfHBdBX  ХЭЖОИ1  эн
yiqdoxox  ‘эшгох  до  в  ‘tfoxou  ^iqaoxo9dx  щчяйэн  шягявкл
-еоя  дкХкох  doфoxэиdx  охь  ‘иинэниьоэ  ей  нонЯо  я  itbohubh
‘wodooo3$odu  июквняо  чхвхэ  циШснвхьэм  ‘ноэдод  у  ‘иэчхк
 -ЭЮЭОЫ  ЭШЧ  ЭХЧНОЯеОН  ‘BIT  ‘B^f  ЭНВЭЛО  WONO^HtTHJ4  Я  КЭХИЯОХ
 -вн  KHtTHBifH9dj  охь  ‘эню  квевхэ  Bd9ha  эШэ  кхох  ‘*^эйифо
wHxodow  хэнвхэ  охь  ‘Лкюяжвх  и  кээя  хиМэях  xHwoxeirg  у
^ЭЧЯЛэ  ЭЖВ1Г  и  гоохвхояйв  чхвхэ  хэжоюэ  ‘«9BSOJ  BSOJ»  чхкн
-оюю  OHqimaBdu  хэжои  эн  yiqdoxox  ‘йэшпу  охь  ‘ня  ик  9XHd
-эд  —  яояинэьЛ  хиояэ  иэНШгЛд  о  Kdoaox  ‘эонох  квпнчяеоя
но  BtrxoHH  —  iaoxHH9hX-aoxHHeBModn  хиок  Kirtf  oj9modox
ОЛЭЬИН  ЧХВ1ГЭ1ГЭ  И1ШЖЭ  ЭН  1ЧХНВ1ГЭП  ЭИХЭН01ГН01Г  ихе  ‘эвя  OIKd
 -эя^  -qxBaBtfou9dn  вяонэ  энп  aHiii9deBd  ‘И1гв1гэ1гэ  OHqimaBdu
ИХЭВ1ГЯ  Э1чнч1ГВнЛ?шом  ‘BxAdtfou  KBdgotf  коп  ‘hit  эхиЯид  —
 iimdoaox  вшони  ‘XxgXdx  к&См  ‘июйэьэа  в  ‘эээвга  иэн
^3du  я  кэхнЯохвн  охь  ‘imd3a  но  яннхэвьэ  тчд  HgHdox  чгаь
-иь£  ojoirmodu  охэпПГэшХ  иинэЯияонэ  я  чхиж  хж  но  идохь
‘ээя  BifBif9tf  и  кинвтзе  эинтвлюя  эиннэкпнчшчя  qxKd9aodii
Апэ  bitbjowou  вно  Лиюнчнод  кдээ  вкихкяэон  oiqxooHiron  и
ишчгсоявне  и  HWKqeAdtf  lfod9n  Hd3atf  втчсЬгее  иднйох  эиээюч
KHir  ojoxg  э  шгэхиьЛ  oxodBxo  кЛнююи  ончкэхвьнояо  nAteg
 яояинэьЛ  хинтЛкэоиэн  и  хмнчкэхвииня
-эн  вн  Hiradxowo  оняокэ  ‘dxmioni  вн  BdxHuom  э  Himtfox9d3ii
вевкх  oxg  BxdB*  кв:яээьифвdJOЭJ  BHBaooHdBH  втчд  иокэн
HOdOXOX  ВН  ‘tfOXOOtf  ИОНЧ1ГЭфИ&1  tf3d9II  1ГКОХЭ  HO  *9XOJHHtf3d
 wodBxo  я  HgHdox  к^эхиьХ  вкэ1ГияА  и  еиня  вквжэдэ  вно
jxodX  хохе  хэтих^эц  eBd  чхкн  ээвкх  чээд  —
 WBdxHuom  on  Hxoodx  iqdBirX  и
Booifox  aiqdea  яоээвкх  ей  wohITo  я  BirBimqiroX  HgHdox  эиээин
wodxX  нвжвн^о  оннвеэня  хин  вн  qooimmXdgo  эчхэвьээн

целям.  Я  узнал,  что  учитель  Хорнби  потерял  разум,  а  это  зда¬
ние  не  приют  для  умалишенных.
 —  Через  несколько  дней...  —  вздохнула  бедная  женщина,
и  по  ее  морщинистым  щекам  потекли  крупные  слезы,  ибо
она  слышала,  как  ее  муж  дает  урок  истории  вымышленным
ученикам.
 *  *  *
 Бургомистр  и  инспекторы  вошли  в  школу.
 — 	Джентльмены,  —  смеясь,  заявил  бургомистр,  —  старик
Хорнби  сошел  с  ума.  Подождите,  вы  получите  несколько  ми¬
нут  истинного  наслаждения.
 В  одном  из  пустых  классов  звучал  голос  старого  учителя.
 — 	Хотелось  бы  узнать,  что  вы  выучили  на  прошлой  не¬
деле.  Вы  слышите,  Ашмер,  Бобсон  и  прочие?
 — 	Что  я  вам  говорил?  —  усмехнулся  новый  бургомистр.  —
Ему  кажется,  он  говорит  с  учениками,  которые  покинули
школу  тридцать—сорок  лет  назад!
 Голос  Хорнби  снова  возвысился.
 — 	Вы  готовы?
 Бургомистр  хотел  расхохотаться,  когда  внезапно  сильные
голоса  мужчин  ответили  ему:
 — 	Да,  учитель  Хорнби.
 Мэр  толкнул  дверь  и  не  поверил  глазам  своим.
 *  *  *
 Учитель  Хорнби  в  своем  лучшем  рединготе  стоял  перед
грифельной  доской  и  обводил  взглядом  скамьи.  И  скамьи
не  пустовали.  Но  на  них  сидели  не  мальчишки,  а  взрос¬
лые,  одни  в  рабочих  спецовках,  другие  в  костюмах,  третьи
в  форме.
 В  классе  сидели  судья  Ашмер,  вице-адмирал  Блэксмит,
доктор  Бобсон,  знаменитый  художник  Холмс  и  многие  дру¬
гие.  Они  пришли  все,  его  прежние  ученики,  которые  были
так  обязаны  своему  старому  школьному  учителю.  Они  при¬
шли,  чтобы  предупредить  беду,  которая  ждала  его,  и  выразить
ему  свою  признательность  и  любовь.
 И  поднялись  угрожающие  и  гневные  голоса.
 282

— 	Учитель  Хорнби  будет  жить  здесь,  пока  Господь  не  со¬
изволит  призвать  его  к  себе!
 Судья  Ашмер  сурово  поглядел  на  бургомистра:
 — 	Надеюсь,  вы  поняли...  Можете  быть  свободны,  как
и  джентльмены,  которые  вас  сопровождают.
 Мэр  и  инспекторы  низко  поклонились  и  поспешили  ис¬
чезнуть.
 Учитель  Хорнби  говорил  о  Непобедимой  армаде  и  север¬
ной  буре,  которая  стала  союзницей  небольшого  английского
флота.
 Эта  страница  истории  всегда  волновала  его  учеников...

осподин  Мирандоль,  знающий  человек!
 Monsieur  Mirandolle  en  sait  des  choses!
 Господин  Мирандоль  грохнул  по  пюпитру  длинной  черной
линейкой.  Шум  в  классе  немедленно  прекратился.  Даже
Пьерро,  заводила  банды,  перестал  раскачиваться  на  скамье
и  с  любопытством  уставился  на  учителя.  Тот  улыбнулся,  под¬
нял  небольшую  коробочку,  показал  ее  ученикам  и  любезно
сказал:
 —  Вы  относительно  хорошо  вели  себя  последние  недели.
Чтобы  вознаградить  вас,  я  вручу  каждому  новое  перо.  Не
толкайтесь,  хватит  всем.
 Мальчишки  обрадовались  удаче.  Какая  щедрость!  Новое
перо  всегда  полезно.  Так  забавно  перед  пробой  пера  облизать
его,  чтобы  чернила  не  засыхали  на  нем.
 Пьерро  пообещал  себе  быть  послушным,  как  картинка,
чтобы  выразить  учителю  свою  признательность.  Он  собирал¬
ся  посмотреть,  для  чего  перо  годится!  Он  был  готов  составить
конкуренцию  райским  ангелочкам.  Увы!  Через  четверть  часа
он  забыл  о  своих  добрых  намерениях  и  от  души  ликовал,  ис¬
пользуя  новое  перо  в  качестве  стрелки.  Господин  Мирандоль
прекратил  забавы  проказника,  крепко  ухватив  за  ухо  и  поста¬
вив  в  угол.  Пьерро  завопил,  как  поросенок,  которого  режут,
но  учителя  не  тронуло  такое  выражение  отчаяния.  Он  знал,
что  это  были  крокодиловы  слезы,  а  Пьерро  был  настоящим
комедиантом.
 Ребята  немного  испугались,  что  этот  случай  испортит  хо¬
рошее  настроение  учителя.  К  счастью,  этого  не  случилось.
Господин  Мирандоль  вновь  занял  свое  место,  кашлянул,  про¬
чищая  голос,  и  начал:
 —  Дети  мои,  я  считаю,  что  перья  созданы  не  для  того,
чтобы  служить  наконечниками  стрел.  Они  предназначены
для  письма.  Для  вас  перо  —  простой  кусочек  металла.  Вы  не
 284

придаете  ему  большого  значения,  но  перо  суть  инструмент
огромной  ценности.  Я  мог  бы  доказать  это,  приведя  мно¬
жество  примеров.  Но  я  расскажу  вам  всего  одну  историю,
которая,  надеюсь,  внушит  вам  уважение  к  перьям.  Слушайте.
 Это  предупреждение  было  излишним,  ибо  ученики  не¬
терпеливо  ждали  рассказа.  Господин  Мирандоль  умел  увле¬
кательно  говорить.
 —  В  начале  1800  года  в  Кеннигсберге  в  Германии  жил  один
преподаватель  чистописания.  Его  звали  Германн  Бургер.  В  те
времена  писали  гусиными  перьями.  Концы  перьев  заостряли,
а  потом  окунали  в  чернила.  Увы,  операцию  требовалось  часто
повторять,  а  поскольку  тщательная  заточка  была  операцией
долгой,  времени  на  это  уходила  уйма.  По  этой  причине  го¬
сподин  Бургер  стал  искать  другой  инструмент  для  письма.  Он
решил,  что  кусочек  металла  достаточно  гибок,  а  напряжен¬
ный  кончик  очень  удобен.  Инструмент  был  крепким  и  прак¬
тичным.  Эта  мысль  овладела  господином  Бургером  и  больше
не  покидала  его.  И  стала  его  настоящей  навязчивой  идеей.
Преподаватель  думал  только  о  ней,  забросил  свои  уроки  чи¬
стописания,  и  начальники  заставили  его  подать  в  отставку.
 Господин  Бургер  продолжал  свои  исследования.
И  в  1808  году  представил  свое  стальное  перо,  плод  много¬
численных  опытов.  Это  изобретение  ничего  ему  не  принесло.
Только  двадцать  лет  спустя  было  решено  извлечь  из  него
выгоду.
 Господин  Бургер  в  свое  время  познакомился  с  одним  ан¬
гличанином  по  имени  Парри.  Но  тот  был  человек  бесчест¬
ный.  Он  получил  патент  на  изобретение  на  свое  имя,  забыв
о  бедняге  Бургере,  который  прозябал  в  отчаянной  нужде.
Парри  основал  в  Бирмингеме  в  Англии  фабрику  по  произ¬
водству  стальных  перьев,  первых  на  континенте.  И  вскоре
невероятно  разбогател.  Что  касается  бедолаги  Бургера,  то  он
смирился  с  судьбой  и  продавал  стальные  перья  «Парри»  на
площадях  Кенигсберга.  Эта  маленькая  торговля  не  помешала
ему  умереть  с  голода.
 Вот  такая  история,  дети  мои.  Я  уверен,  что  отныне  вы
будете  относиться  к  стальным  перьям  господина  Бургера
с  надлежащим  уважением.

Приключение  в  Южной  Америке
 La  tache  blanche
 Стоя  в  углу,  Пьерро  закивал,  соглашаясь  с  учителем.

Сэр  Хэмфри  Белтон  поглядел  на  расстеленную  перед  ним
карту  и  кончиком  пера  ткнул  в  небольшое  белое  пятно.
—  Пристли  и  вы,  Синклер,  знаете,  что  оно  означа¬
ет?  —  спросил  он.  —  Неисследованную  территорию,  куда  нога
белого  никогда  не  ступала,  —  коротко  добавил  сэр  Белтон.  —
Похоже,  там  живет  довольно  таинственное  племя  индейцев.
Пристли  пожал  плечами.
 —  Они  могут  увидеть  нас  снизу  и  обстрелять  нас  стрела¬
ми,  если  им  такое  придет  в  голову,  —  усмехнулся  он.
 Сэру  Хэмфри  было  не  до  смеха.
 —  Было  бы  разумным  не  облетать  эту  территорию,  по¬
скольку  отказ  мотора  будет  фатальным.
 —  Мотор  не  откажет,  сэр,  —  твердо  сказал  Синклер.
 Сэр  Белтон  выглядел  озабоченным.
 —  Все  авиаторы,  желавшие  пролететь  над  этой  неизведан¬
ной  землей,  говорили  то  же  самое,  но  ни  один  не  вернулся.
Пристли  сверился  с  хронометром.
 —  Через  четыре  часа  мы  сядем  в  Боготе,  сэр,  а  облет  этой
 неизвестной  части  продли  1СИ  нс  более  часа.
 —  Вы  не  находитесь  под  моим  прямым  командовани¬
ем,  —  возразил  ученый,  —  и  я  только  могу  дать  вам  совет.
В  Боготу  должен  прибыть  ваш  почтовый  рейс  «Колумбия-
Шахты».  Вы  не  должны  подвергать  его  опасности,  даже  если
у  вас  возникнет  желание  рискнуть  своими  жизнями.
 Летчики  колебались,  но  ничего  не  обещали.  Было  пять
часов  утра.  Солнце  стояло  низко  над  горизонтом,  голубое
небо  обещало  великолепную  видимость.
 —  Мы  выиграем  пару  сотен  километров  при  пролете  на¬
прямую  над  этими  безлюдными  просторами,  —  сказал  Прист¬
ли,  выводя  самолет  из  ангара.
 —  Белтон  хороший  тип,  но  боится  даже  собственной
тени.  Само  собой  разумеется,  мы  пролетим  над  этим  райо¬
ном!  —  ответил  Синклер.
 Мотор  взревел,  машина  оторвалась  от  земли  и  набрала
высоту.  Маленький  пограничный  городок  Сан-Фернандо
вскоре  исчез.  Под  ними  стелилось  необъятное  зеленое  море
девственных  лесов.
 Пристли  вел  самолет.  Синклер  изучал  карту.
 287

— 	Высота?  —  спросил  он.
 — 	Шестьсот  метров,  —  ответил  Пристли,  сверившись
с  альтиметром,  —  но  я  пока  не  хочу  подниматься  выше.  У  нас
над  головой  могут  быть  огромные  воздушные  ямы.
 — 	Отлично.  Стрелы  не  поднимутся  на  эту  высоту,  но
у  мускатных  рож  могут  иметься  скорострельные  винтовки,
а  потому,  может,  лучше  подняться  чуть  выше?
 — 	Тысяча  метров,  —  через  мгновение  ответил  пилот.
 — 	Через  полчаса  окажемся  над  пресловутым  белым  пят¬
ном.
 Пристли  кивнул.
 — 	Говорят,  что  у  дикарей  внизу  змеиная  кожа  и  кошачья
голова,  а  то  и  две,  —  сказал  он.
 Самолет  летел  с  крейсерской  скоростью,  равной  в  те  вре¬
мена  300  километрам  в  час.
 — 	Приближаемся...  вот  оно!  —  крикнул  Синклер.  —  Оно
вовсе  не  белое,  а  зеленое,  как  старый  медный  пенс.  Ничего
не  разглядишь  —  продолжил  он,  глядя  вниз  через  бинокль,  -
лес,  лес  и...  дьявол!
 — 	Что  там?  —  спросил  Пристли.  —  Двухголовые  индей¬
цы,  облепившие  деревья?
 — 	Лужайка  и...  Боже,  в  центре  самолет!
 Пристли  проверил  слова  друга  и  присвистнул.
 — 	Возьмите  управление,  Синклер,  и  спуститесь
на  пятьсот  метров.  Кажется,  я  заметил  на  самолете...
М  и  цифру  4.
 — 	«Хок»!  —  воскликнул  Синклер.  —  Считается  пропав¬
шим  без  вести  вот  уже  три  месяца.
 Вдруг  самолет  сильно  затрясло.
 — 	Что  ты  делаешь,  идиот?  —  закричал  Пристли.
 — 	Ничего,  —  простонал  Синклер,  —  я  хотел  набрать  вы¬
соту,  но  не  получается...  совсем.  Господи,  нас  так  и  тянет
к  земле!
 — 	Мы  теряем  скорость,  —  проворчал  Пристли,  —  ого,
мотор  заглох!
 Казалось,  лес  поднимается  к  ним.  Самолет  внезапно  рва¬
нулся  к  земле.  К  счастью,  Пристли  был  асом  и  сумел  сесть  на
лужайке  метрах  в  двадцати  от  «Хока».
 288

— 	У  нас  есть  все  шансы  погореть,  —•  проворчал  он,  —
мускатные  морды  видели,  как  мы  спускаемся.  Бери  револь¬
вер,  Синклер.  Если  они  нападут  на  нас,  у  нас  будет  хотя  бы
утешение,  что  прикончим  нескольких  на  земле.  Не  забудь
захватить  почту.
 — 	Захватить...  Ладно.  Но  куда?
 — 	В  «Хок».  Мы  там  спрячемся.  Если  появятся  индейцы,
они  сначала  обследуют  нашу  птичку,  а  у  нас  будет  время  вы¬
брать  несколько  хороших  мишеней...  Боже,  если  я  что-нибудь
понимаю:  «Хок»  в  полном  порядке,  резервуары  полны!
 — 	Тсс!  —  шепнул  Синклер,  приложив  к  губам  палец.  —
Там  что-то  происходит!
 Из  зарослей  вышел  человек  и  медленно  приблизился
к  севшему  самолету.  Это  был  маленький  старикан  в  кожа¬
ной  одежде.  Он  держал  в  руке  странное  ружье,  направленное
на  летательный  аппарат.  Внезапно  он  нажал  на  спусковой
крючок.  Раздался  едва  слышный  выстрел,  и  одно  из  стекол
разлетелось  на  мелкие  осколки.
 — 	Умерли!  Они  все  умерли!  —  завопил  странный  челове¬
чек.  —  Мои  пули,  начиненные  смертельным  газом,  убили  их,
как  крыс!  —  Он  принялся  отплясывать  джигу  и  кричать:  —
Всех  перебью.  Всех,  кто  осмелится  пролететь  над  моей  тер¬
риторией.  Ха-ха!  Я  притягиваю  их  к  земле  с  помощью  моего
гигантского  магнита,  как  иголки  и  гвозди!  Ха-ха!  Я  самый
могущественный  человек  на  земле!
 Синклер  наклонился  к  компаньону.
 — 	Вы  узнали  его?  Нет?  Было  время,  когда  газеты  говори¬
ли  только  о  нем.  Это  Лейтунг,  великий  ученый  и  изобрета¬
тель,  но  законченный  преступник!  Он  сбежал  из  США,  где
его  ждал  электрический  стул.  Тип  нашел  в  неисследованной
части  леса  убежище  для  себя  и  своих  дьявольских  машин.
И  теперь  взялся  за  бедняг-авиаторов.
 — 	Он  больше  ничего  не  сделает!  —  взревел  Пристли.
 Из  его  револьвера  выплеснулись  струи  огня.  Старикан
 завопил  и  рухнул  на  землю.
 — 	Может,  отправимся  на  поиски  этой  пресловутой  маг¬
нитной  машины?  —  предложил  Пристли.

Зебеде,  тот  еще  хитрец
 Скандинавская  забавная  история
 lebedee  le  Ires  madre
 — 	И  не  думайте.  Может  быть,  индейцы  уже  поблизости.
В  любом  случае,  она  уже  никогда  не  заработает.  Садитесь  за
штурвал  нашего  самолета,  а  я  поведу  «Хок».  Мы  прибудем
в  Боготу  с  небольшим  опозданием,  но  с  двумя  самолетами
вместо  одного!
 Когда  они  сели  в  Боготе,  Пристли  сказал  другу:
 — 	Надо  сообщить  сэру  Белтону  и  попросить  его  закрасить
белое  пятно  красным,  черным  или  голубым  цветом,  ведь  бе¬
лая  нога  ступила  туда!
 290

К  северу  от  Каттегата  в  датском  море  лежит  остров  Хар-
тсхольм,  а  еще  дальше  к  северу  —  крохотный  островок
Шаг.
 На  Хартсхольме  жил  Зебеде,  человек  такой  глупый,  что
люди  не  могли  найти  на  земле  более  тупого  существа.
 Послушайте,  в  какие  странные  авантюры  он  ввязался
из-за  своей  непомерной  глупости.  Он  был  очень  беден,  жил
ловлей  крабов  и  мидий  и  никогда  не  мог  позволить  себе  та¬
кой  роскоши,  как  кусочек  мяса.  Однажды  он  поймал  одного
большого  краба-пловца.  Он  с  печальным  презрением  глянул
на  него.  Крабы-пловцы  опасные  животные,  но  мясо  их  ни¬
чего  не  стоит.
 —  Лучше  поголодаю,  чем  стану  есть  эту  погань!  —  вос¬
кликнул  он  и  выбросил  краба  через  изгородь.
 Но  что  случилось?  Он  услышал  жалобные  стоны  по  ту
сторону  изгороди  и  пошел  посмотреть.  И  увидел,  что  огром¬
ный  краб  упал  на  спину  кролика,  которого  тут  же  придушил
своими  мощными  клешнями.
 —  Какая  удача!  —  обрадовался  Зебеде,  убил  краба  и  кро¬
лика  и  понес  их  в  дом.  Но  по  дороге  сказал  себе:  —  Кролика
не  едят  в  будние  дни,  поэтому  сварю  его  в  воскресенье,  а  пока
буду  хранить  его  в  рассоле.
 Он  услышал  рев  моря  и  засмеялся:
 —  Какой  же  я  глупый!  Море  и  есть  готовый  рассол.  При¬
вяжу  кролика  за  веревку  и  опущу  в  море,  пусть  просолится.
Так  он  и  сделал.
 Когда  он  вернулся  в  воскресенье  и  хотел  извлечь  кролика
из  моря,  то  тот  весил  так  много,  что  он  едва  тащил  добычу
на  берег.
 —  Я  не  знал,  —  ворчал  он,  —  что  кролики  так  быстро
растут  в  морской  воде.  —  И  изо  всех  сил  тянул  веревку.  Но
вместо  кролика  оказалась  огромная  рыба,  которая  проглотила
наживку  и  попалась.
 —  Еды  на  целую  неделю!  —  радостно  воскликнул  он
и  взвалил  улов  на  плечи.
 Он  съел  добрый  кусок  рыбины,  но  большая  часть  оста¬
лась,  и  он  подумал.
 291

«Осталось  много  рыбы,  надо  ее  закопать,  чтобы  ее  у  меня
не  украли!»
 Он  вырыл  глубокую  яму.  Но,  копая,  наткнулся  лопатой
на  старую  пушку,  которую  забыли  охранники  побережья  и  ее
занесло  песком.
 — 	Ага,  —  сказал  себе  идиот,  —  пушки  сделаны,  чтобы
стрелять.  Может,  попробовать?
 Орудие  было  заряжено.  Благодарю  песку  порох  практи¬
чески  не  отсырел.  Выстрел  произошел,  как  только  Зебеде
поднес  огонь  к  отверстию.  Ядро  улетело  в  сторону  Шага.
В  это  время  на  этом  островке  жил  один  гигант,  которого  все
боялись  из-за  силы  и  свирепости.  Ядро  со  свистом  перелетело
через  морской  рукав  и  попало  в  дом  гиганта.  Оно  пробило
крышу,  потом  потолок  и  упало  на  голову  гиганта,  который
только  что  сел  за  стол.  И  убило  его.
 Власти  Хартсхольма  давно  объявили,  что  убийца  гиганта
станет  владельцем  острова  Шаг.  Таким  образом,  Зебеде,  не¬
смотря  на  легендарную  глупость,  стал  хозяином  островка.
Некоторое  время  он  вел  безбедную  жизнь,  поскольку  погреб
гиганта  был  забит  бочонками  с  пивом  и  водки,  а  также  око¬
роками  и  колбасами,  свисавшими  с  балок  чердака.  Но  оди¬
ночество  приелось  Зебеде,  и  он  решил  немного  развлечься
в  хорошей  компании.
 — 	Надо  же?  У  меня  нет  ни  одного  друга,  чтобы  разделить
с  ним  все  эти  чудесные  вещи  пожаловался  он  себе,  —  но  тот,
кого  я  не  могу  найти  среди  людей,  найдется  среди  рыб.
 Он  весь  день  перекатывал  бочонки  из  дома  на  песчаный
берег,  потом  просверлил  их  и  спустил  всю  водку  в  море.
 — 	Этой  ночью  рыбы  напьются  вволю,  а  завтра  утром  мы
вместе  получим  удовольствие,  —  сказал  он,  потирая  руки.
 В  этот  момент  опасная  пиратская  флотилия  вошла  в  бух¬
ту  Шага,  и  предводитель,  расхаживающий  по  палубе  судна,
ощутил  запах  водки.
 — 	Откуда  он  доносится?  —  спросил  он  себя  и  наклонился
над  ограждением,  но  в  этот  момент  только  что  раскуренная
им  трубка  упала  в  воду...  В  воду?  Нет!  В  водку,  которая  тут
же  воспламенилась.  Поднявшееся  пламя  быстро  превратило
суда  пиратов  в  пепел.  Когда  датский  король  узнал  об  этом,  он
 292

призвал  Зебеде  ко  Двору,  назначил  адмиралом  всего  военного
флота  и  наградил  титулом  принца.
 — 	Прекрасно,  —  сказал  идиот,  —  но  как  можно  увидеть,
что  я  адмирал  и  принц?
 — 	По  серебряной  шапке,  которую  вы  будете  носить,  —
ответил  король.
 — 	Прекрасно,  а  как  можно  увидеть,  что  вы  король?  —
снова  спросил  Зебеде.
 — 	По  золотой  шапке,  которую  я  ношу,  —  ответил  ко¬
роль,  —  но  она  называется  корона.
 Тогда  Зебеде  схватил  короля  за  шкирку  и  бросил  в  самый
глубокий  колодец.  Потом  водрузил  королевскую  шапку  себе
на  голову.
 — 	Я  —  король!  —  воскликнул  он.
 И  стал  королем.  Каждый  день  он  ел  вкусные  блюда  и  пил
лучшие  напитки,  пока  ему  все  это  не  надоело.
 — 	Я  уже  поймал  кролика,  —  проворчал  он,  —  ел  рыбы
столько,  сколько  хотел,  пил  пиво  и  водку  целыми  бочонками.
Хотелось  бы  съесть  маленького  краба!
 Он  извлек  короля  из  колодца,  который  был  достаточно
сух,  чтобы  бедный  монарх  не  потерял  жизнь,  отдал  ему  ко¬
рону  и  попрощался  с  ним.  Он  вернулся  на  Хартсхольм,  за¬
шел  в  свой  маленький  домик  и  стал  снова  ловить  крабов.
Но  в  первый  же  раз,  когда  извлек  из  воды  сети,  увидел  в  них
огромного  краба-пловца.
 — 	Ну,  нет!  —  закричал  он.  —  Я  не  буду  бросать  тебя  через
ограду,  чтобы  ты  схватил  кролика  за  шею.  Тогда  все  начнется
снова,  пока  я  не  стану  королем  с  золотой  шапкой  на  голове,
чтобы  есть  вещи,  которые  мне  надоели.  Мне  хочется  съесть
краба,  и  я  его  съем!
 И  хотя  краб-пловец  не  стоит  воды  и  огня,  на  котором  его
варят,  он  съел  его  до  последней  крошки.
 ...Ужасные  датчане,  которые  изложили  эту  историю  на
пергаменте,  закончили  ее,  назвав  своего  героя  не  Зебеде-
идиот,  а  Зебеде,  тот  еще  хитрец.

Зонтик  Ариелы
 Laparapluied'Arlette
 Арлетта  зверски  скучала.  Она  восемь  раз  перечитала  «Алису
в  Стране  чудес»,  могла  почти  наизусть  пересказать  «Сказ¬
ки  матушки  Гусыни»  и  забавные  приключения  матушки
Хаббард  и  ее  пса.  Тот,  кто  утверждает,  что  двенадцатилетняя
девчонка  не  может  умирать  от  скуки,  никогда  не  жил  в  Обер-
дине,  особенно  в  ненастную  погоду,  что  является  нормой
в  этом  древнем  шотландском  городе.
 В  доме  был  установлен  телефон,  поскольку  Дадци  занимал
высокое  положение  в  порту,  а  Мамми  пользовалась  им,  что¬
бы  целыми  днями  терзать  модисток  и  портних.  Следует  ска¬
зать,  что  сама  Арлетта  тратила  много  времени,  заказывая  по
телефону  у  мясника  шесть  фунтов  говядины  для  миссис  Мак-
Тевиш,  на  стол  которой  подавались  лишь  капуста  и  паштеты.
 Не  будь  проливного  дождя,  она  бы  развлекалась,  поли¬
вая  прохожих  из  шприца,  который  просовывала  в  замочную
скважину,  но  погода  была  отвратительной,  а  прохожих  по¬
просту  не  было.
 Шотландская  пословица  гласит,  что  дьявол  устраивается
рядом  с  тем,  кто  скучает.  Похоже,  она  правдива,  поскольку
внезапно  взгляд  девочки  остановился  на  адресной  книге.  Она
зажмурилась  и  вонзила  свою  шпильку  в  одну  из  страниц.
В  этот  момент  она  еще  не  о  чем  не  задумывалась...
 Шпилька  проделала  миниатюрную  дырочку  рядом  со  сле¬
дующим  адресом:  «Чакл,  Мюссель-стрит  5В».
 Арлетта  задумалась...  Мюссель-стрит?  Название  было  ей
совершенно  неизвестно,  она  даже  не  подозревала  о  суще¬
ствовании  такой  улицы  в  Обердине.  Ее  размышления  были
прерваны  легким  стуком  в  окно:  это  был  Коббли,  сторож
набережных,  который  принес  пакет  для  Дадци.
 294

Коббли,  похоже,  знал  много  больше  по  поводу  этого  адре¬
са,  ибо  был  завсегдатаем  множества  таверн  в  городе.
 — 	Где  находится  Мюссель-стрит,  Коббли?
 Старик  чуть  ли  не  подпрыгнул.
 — 	Заклинаю  всеми  святыми,  мисс!  Что  за  вопрос!  Грязная
улочка  позади  порта,  которая  выходит  на  отвратительный
Шоф-сквер.  Почему  сквер?  Интересно.  Там  даже  нет  при¬
личной  таверны,  где  можно  выпить  стаканчик.  Почему  вы
меня  спрашиваете  об  этом?
 — 	Ба,  просто  хотелось  знать,  —  зевая,  ответила  Арлетта,
закончив  на  этом  разговор.
 Но  будьте  уверены,  что  поговорка  возникла  не  на  пустом
месте,  поскольку  сразу  после  ухода  Коббли  Арлетта  сняла
акустический  рожок  и  позвонила  Пауле,  своей  классной  под¬
ружке.
 — 	Паула?  Это  ты?  Да...  как  я  рада...  это  Нелли...
 Арлетта  превосходно  подделала  голос  Нелли,  их  общей
 подруги,  не  очень  толкового  чудо-ребенка.  И  Паула  не  засо¬
мневалась,  что  звонила  именно  она.
 — 	Нелли,  как  приятно,  что  ты  позвонила  мне  и  поздо¬
ровалась!
 — 	Я  не  об  этом...  Миссис  Чакл  пригласила  тебя  на  чай?
 — 	Миссис  Чакл?  Впервые  слышу  это  имя,  —  ответила
Паула.
 — 	Неважно,  можешь  прийти.  Там  будет  дюжина  наших
подружек.  Пиши  адрес:  Мюссель-стрит...  Но  поторопись!
 — 	Я  одна  в  доме  и  жутко  скучаю,  —  обрадовалась  Пау¬
ла.  —  Скоро  приду!
 — 	Прекрасно,  —  решила  Арлетта  и  громко  добавила:  —
Договорились.  Нет  смысла  заниматься  туалетом,  встреча  не
будет  торжественной.
 Она  повесила  рожок  и  расхохоталась,  подумав  о  милой
и  чуть  глупой  Пауле,  которая  под  дождем  бредет  по  жуткому
проулку  и  с  глупой  улыбкой  на  губах  звонит  в  дверь  миссис
Чакл.
 Но  ее  радость  длилась  недолго.  Небо  затянули  тяжелые
тучи,  а  издалека  уже  доносились  грозные  раскаты  грома.  Ее
сердце  сжалось...  бедняжка  Паула...  а  если,  случаем,  миссис
 295

Чакл  была  старой  ведьмой  вроде  миссис  Мак-Тэвиш,  которая
встречает  незваных  гостей  метлой?  Сожаления  быстро  пре¬
вратились  в  сердце  Арлетты  в  упреки  совести.
 — 	Надо  идти!  —  внезапно  решила  она.
 Она  вышла  из  комнаты,  осторожно  пересекла  вестибюль,
ибо  не  хотела,  чтобы  ее  видели  и  слышали.  Это  оказалось  не¬
трудным,  поскольку  Мамми  принимала  дам  Снаппинс,  мисс
Флауэрдейл  и  старика-майора  Грамбла.  Но  ей  был  нужен  зон¬
тик,  ибо  на  улице  шел  ливень.  Она  долго  искала,  но  не  нашла.
 — 	Возьму  папин,  —  прошептала  она.  —  Он  чуть  велико¬
ват,  но  так  даже  лучше,  поскольку  закроет  нас  обоих,  Паулу
и  меня.
 Действительно,  это  был  большой  и  тяжелый  зонт.  Когда
Арлетта  шла  под  его  защитой  по  безлюдным  улицам,  она
чувствовала  себя  хорошо,  ибо  никто  не  заметил  ее.
 — 	Я  не  знала,  что  Дадци  обладает  таким  ужасным  зон¬
том,  —  проворчала  она.
 Когда  она  отыскала  Мюссель-стрит,  то  едва  не  бросилась
назад.  Коббли  не  солгал.  Это  был  ужасающий  проулок.  Ар¬
летта  и  не  могла  вообразить,  что  такие  существуют.  Но  она
послала  сюда  Паулу  и  не  могла  оставить  здесь  свою  слишком
доверчивую  подругу.
 Дом  миссис  Чакл  не  выделялся  из  других  домов.  Он  был
высокий  и  темный.  Шторы,  закрывавшие  зеленоватые  стек¬
ла,  требовали  стирки.  Чуть  поколебавшись,  Арлетта  позвони¬
ла,  и  дверь  немедленно  открылась,  словно  ее  ждали.  В  полу¬
мраке  запущенного  вестибюля  девочка  увидела  громадного
парня  с  подозрительной  рожей.
 — 	Входите,  милая  дамочка,  —  усмехнулся  он,  —  какой
приятный  сюрприз.  Стоит  ли  ждать  новых  визитов  милочек
вроде  вас?
 С  этими  словами,  пока  Арлетта  не  успела  сделать  ни  дви¬
жения,  ни  произнести  хоть  слово,  он  схватил  ее  за  руку,  втя¬
нул  в  коридор  и  захлопнул  дверь.
 — 	А  теперь,  маленькая  шпионка,  что  вы  можете  сказать
до  того,  как  я  вам  переломаю  все  кости?  —  взревел  он.
 В  этот  момент  Арлетта  услышала  из  соседней  комнаты
призывы  перепуганной  малышки  Паулы.
 296

— 	Сэр...  простите  меня...  это  была  просто  шутка...  —  про¬
лепетала  она.
 — 	Шутка,  которая  может  отправить  меня  на  двадцать  лет
в  Дартмур,  —  усмехнулся  тип,  —  но  я  не  знал,  что  полиция
берет  на  службу  сосунков!  Я  сверну  шею  вам  обоим,  если
только  не  сдеру  с  вас  шкуру  живьем!
 Он  протянул  к  ней  длинные  обезьяньи  руки.
 Хотя  Арлетта  была  совсем  юной,  храбрости  ей  было  не
занимать.  Она  выставила  зонтик,  как  штык.  Человек  рас¬
хохотался.
 — 	Давайте...  стреляйте  из  вашего  зонтика,  глупышка!  —
прошипел  он.
 Вдруг  его  глаза  округлились,  и  он  поднял  руки  вверх.
 — 	Ой-ой!  Мисс,  не  принимайте  мои  слова  всерьез,  —
простонал  он,  —  Богом  прошу,  больше  не  делайте  ничего!
 Арлетта  сообразила,  что  добрый  Боженька  существует,
ибо  приходит  на  помощь  детишкам  в  беде.
 В  зонтике  что-то  странно  щелкнуло,  и  тут  же  игла  зонтика
превратилась  в  угрожающее  дуло  карабина.
 — 	Я  отпущу  вас  обеих,  —  умоляюще  пролепетал  мужчи¬
на,  —  но  опустите  эту  дьявольскую  штуку.  Это  не  игрушка.
Она  может  наделать  много  зла!
 — 	Я  немедленно  сделаю  это,  если  вы  не  исчезнете  сей
же  час!  —  свирепо  сказала  Арлетта,  внезапно  охваченная  во¬
инственной  яростью  зверя.
 Через  несколько  секунд  подруги  очутились  на  улице
под  проливным  дождем,  ничего  не  поняв  в  своем  приклю¬
чении.
 Что  же  произошло?  Этого  полиция  Обердина  объяснить
не  смогла,  когда  схватила  за  шкирку  мистера  Чакла,  садив¬
шегося  в  скорый  лондонский.  У  него  было  два  чемодана,
наполненных  крадеными  драгоценностями  и  ценными  бу¬
магами,  ибо  Чакл  был  ловким  взломщиком,  которого  тщетно
разыскивали  уже  долгое  время.
 — 	Вот  они  полицейские  методы,  —  пробурчал  он,  когда
ему  надевали  наручники,  —  посылать  по  следам  людей  ма¬
леньких  соплячек  с  опасным  оружием  в  руках.  Это  бесчестно,
вот  что  я  вам  скажу!
 297

Мамми  наградила  ее  парой  увесистых  пощечин,  о  которых
вряд  ли  может  мечтать  непослушная  девчонка,  ибо  она  унесла
зонт  майора  Грамбла.
 А  Грамбл  берег  свой  зонт  как  зеницу  ока.  Огромный  зонт
был  великолепным  автоматическим  карабином,  спрятанным
под  шелком  и  китовым  усом!

La  voiedu  Seigneur
 Пути  Господни  таинственны,  неведомы...
 Смерть  приходит,  как  тать  ночной...
 Эти  две  неопровержимые  истины  следуют  за  нами  от  ко¬
лыбели  до  могилы  неотвязными  тенями.  В  этой  короткой
истории  они  больше,  чем  когда-либо,  слиты  воедино.
 Мисс  Грейс  Аберкромби,  носительница  красивого  име¬
ни  и  представительница  уважаемой  семьи  в  Англии,  была
женщиной  скверной.  Семья  Аберкромби  осталась,  несмо¬
тря  на  вековые  преследования,  верной  Римской  церкви,
и  Грейс,  будучи  в  молодости  набожной,  могла  бы  принести
счастье  своим  близким.  Но  она  так  не  поступила.  Оставшись
одна,  она  замкнулась  в  своем  мрачном  и  печальном  доме
в  Клиссольд-парк  и  закрыла  дверь  перед  всеми,  даже  перед
священниками,  опасаясь  их  суровых  упреков.  Она  ощущала
себя  совершенно  счастливой  среди  бесполезных  богатств.
Вскоре  ее  рачительность  переросла  в  отвратительную  ску¬
пость.  Она  уволила  последних  слуг,  жила  на  грани  голода,
носила  лохмотья  и  обходилась  без  огня  и  света.
 Ее  скупость  вошла  в  пословицу,  но  она  не  заботилась
о  мнении  остальных.  Ее  тело  и  сердце  грел  звон  золота.
 Одна  английская  пословица  утверждает,  что  «скупость
продлевает  жизнь».  Грейс  не  нарушила  эту  странную  истину,
поскольку  дожила  до  семидесяти  двух  лет.
 Однажды  утром,  слезая  с  разваливающейся  кровати,  она
упала  на  пол:  паралич  лишил  ее  рук  и  ног.  Она  попыталась
позвать  на  помощь,  но  с  ее  уст  сорвался  только  слабый  стон.
Жизнь  ее  теплилась  только  в  глазах  и  голове.
 Смерть  уселась  рядом,  но,  будучи  медлительной  и  жесто¬
кой,  не  спешила.  Мисс  Аберкромби  в  долгие  часы  полной
 299

неподвижности  смогла  задуматься  о  тщете  своей  долгой  жиз¬
ни  и  о  скором  отчете  о  своих  делах  перед  Всевышнем.
 *  #  *
 Боб  Джонс  был  вором,  более  того,  вором  редкой  ловкости
и  изворотливости.  Он  говорил  себе,  что  полицейский,  ко¬
торый  возьмет  его  шкирку,  еще  не  родился,  и,  быть  может,
он  и  не  был  так  неправ.  Он  специализировался  на  ночных
ограблениях,  а  поскольку  тщательно  готовился  к  своим  кри¬
минальным  экспедициям,  немного  играл  в  шахматы.
 В  тот  вечер,  выпивая  в  одном  кабаре  на  Грин-лейн  свой
единственный  стакан  вечернего  эля,  поскольку  был  трез¬
венником,  он  случайно  услышал  разговор  двух  посетителей,
сидящих  за  соседним  столиком.  Они  говорили  о  лондонских
скупцах,  умерших  в  нищете,  лежа  на  матрасах,  набитых  зо¬
лотом  и  банкнотами.
 — 	Поверьте,  то  же  произойдет  с  этой  отвратительной
ведьмой  с  Клиссольд-парк,  со  старухой  Аберкромби,  —  ска¬
зал  один  из  них.
 Боб  Джонс  насторожился.  И  когда  покинул  таверну,  он
уже  знал  достаточно  много  для  новой  ночной  экспедиции.
 Мы  уже  говорили,  что  он  обычно  тщательно  и  заранее
готовился,  но  в  виде  исключения  решил  в  ту  же  ночь  ограбить
мрачный  дом  в  Клиссольд-парк.  Засовы,  цепочки  и  замки
недолго  противостояли  ему.  Вскоре  светлый  луч  его  потай¬
ного  фонаря  скользил  от  комнаты  к  комнате  во  взломанном
жилище.
 И  вдруг  он  в  ужасе  отступил.  Путь  ему  преградило  лежа¬
щее  на  полу  тело.
 — 	Дьявол,  —  проворчал  он,  —  меня  опередил  собрат  и  со¬
вершил  убийство...  это  слишком  попахивает  виселицей  и  не
предвещает  ничего  хорошего.
 Он  собрался  смыться,  когда  увидел  глаза...  светлые
и  ясные  глаза  Грейс,  в  упор  устремленные  на  него.  И  в  этом
взгляде  не  было  ни  капли  испуга,  напротив,  они  излучали  не¬
вероятную  радость,  настоящий  свет  счастья.  Билл,  будучи  во¬
ром,  не  был  чудовищем.  Кроме  того,  где-то  в  пригороде  жила
его  старая  мать,  которая,  несмотря  ни  на  что,  любила  его.
 зоо

— 	Значит,  плохо?  —  спросил  он.
 Глаза  блеснули,  и  вдруг  с  невероятным  усилием  с  почти
мертвых  уст  сорвался  хрип.
 — 	Священника!
 Билл  кивнул,  что  понял.
 — 	Странная  миссия,  —  прошептал  он,  —  которая  может
дорого  обойтись  мне...  но,  что  обещано,  то  обещано.
 Он  поймал  такси  и  направился  в  аббатство  Святого  Ол-
банса,  где  его  ждал  двойной  сюрприз.
 Прежде  всего,  он  выложил  всю  правду  и  только  правду
о  самом  себе,  хотя  по  дороге  придумал  правдоподобную  исто¬
рию  своей  жизни.  Потом  заметил,  что  молодой  священник
не  выглядел  ни  удивленным,  ни  шокированным...
 Он  привел  священника  к  умирающей,  а  сам  поспешил
скрыться.
 На  этом  история  кончается.
 Конечно,  я  мог  завершить  ее  поучительным  образом,
к  примеру,  возвращением  Билла  Джонса  на  честный  путь.
Но  не  сделаю  этого,  потому  что  это  не  сказка,  а  подлинная
история.
 Но  этого  преступника  выбрал  Господь,  направив  именно
в  этот  дом  «таинственным  и  неведомым  путем».  И  этот  ноч¬
ной  вор  стал  инструментом  божественного  спасения  перед
роковым  шагом,  ибо  смерть  приходит  татем  ночным.  Это
смущающая  ум  цепь  совпадений.
 Вот  почему,  хотя  история  умалчивает  о  дальнейшем,  мне
кажется,  Бог  уже  не  отвернется  от  Билла  Джонса*.
 Эта  короткая  сказка  навеяна  следующими  фактами:  лет  тридцать
назад  один  католический  священник,  живший  в  лондонском  пригороде,
был  призван  к  изголовью  умирающей  женщины.  И  привел  его  к  ней  вор,
проникший  в  дом  ради  грабежа.

|Ы-
 Les  Indiensfdn
 omes
 Может,  осажи,  Парди?
 —  Нет!  —  последовал  угрюмый  ответ.
 Вот  уже  долгие  дни  два  пограничных  охотника,  Пар¬
ди  и  Ланг,  переживали  странное  и  опасное  приключение.
Они  преследовали  стадо  мустангов  до  Смоки-Хиллс,  но  так
и  не  нагнали  его.  Отказавшись  от  мысли  пленить  лошадей,
они  повернули  назад,  но  заметили,  что  обратная  дорога  си¬
стематически  перекрывалась  небольшой  группой  индейцев,
державшихся  вне  досягаемости  их  ружей.  Охотники  направ¬
лялись  в  форт  Аткинсон,  когда  на  горизонте  появились  ин¬
дейцы,  преградившие  путь  к  форту.
 —  Поедем  к  северу,  —  решил  Парди.
 Они  проехали  около  сорока  миль,  но  индейцы  вновь  ока¬
зались  на  их  пути.
 Ланг  вначале  решил,  что  это  шейены,  но  в  данный  момент
краснокожие  жили  в  мире  с  бледнолицыми.
 —  Пли  шоктау?
 —  Нет,  не  шоктау  и  не  осажи...
 Их  загоняли  на  бесплодные  пустынные  земли,  где  не  было
никакой  дичи,  а  они  уже  съели  последний  кусок  пеммикана
и  последнюю  галету.  Они  оставили  лошадей  рядом  с  цепоч¬
кой  скалистых  холмов,  чтобы  провести  разведку  пешком.
Возвращаясь,  они  увидели,  что  отрезаны  от  своих  лошадей
таинственными  всадниками.
 —  Если  бы  я  мог  подстрелить  хотя  бы  парочку,  —  про¬
ворчал  Парди,  потрясая  карабином.
 Но  индейцы  держались  далеко.
 —  Пошли  в  направлении  форта,  —  предложил  Ланг,  -
если  они  опять  окажутся  у  нас  на  пути,  покажем  им,  что  стоят
наши  винтовки.
 302

Через  шесть  миль  индейцы  вновь  появились,  и  два  охот¬
ника  побежали  в  их  сторону.  Засвистели  стрелы,  вынудив  их
остановиться.  Краснокожие  слезли  с  лошадей  и  укрылись  за
скалами.  Белые  лишились  возможности  идти  вперед.  Их  за¬
гнали  в  некоторое  подобие  морены,  усыпанной  громадными
каменными  блоками.
 Парди  удалось  подстрелить  двух  ворон,  которых  охотники
сожрали  сырыми  до  последней  крошки.
 Но  на  заре  они  обнаружили  довольно  близко  лежащий
кусок  мяса  только  что  убитого  буйвола.
 — 	Ничего  не  понимаю,  —  пробормотал  Ланг,  —  они  зна¬
ют,  что  мы  голодны,  и  снабжают  нас  пищей.  Они  не  напада¬
ют  на  нас,  но  не  позволяют  забрать  наших  лошадей.  Похоже,
они  пытаются  что-то  нам  втолковать.
 — 	Сообразил!  —  вскричал  Парди.  —  Они  гонят  нас  на
запад!
 На  следующий  день  его  догадка  подтвердилась.  Стоило
ковбоям  свернуть  на  восток,  как  появлялись  индейцы  и  пре¬
граждали  им  путь.  А  дорога  на  запад  была  открыта.
 — 	Эти  канальи  гонят  нас,  как  рыб  в  сети,  —  пожаловался
Ланг.
 Они  добрались  до  новой  цепи  холмов.  Скалистые  холмы
были  очень  высокими,  а  некоторые  выглядели  настоящими
горами.  Поднявшись  вверх,  они  обнаружили  пещеру,  пока¬
завшуюся  им  довольно  удобной,  чтобы  переждать  события.
Через  день  индейцы  появились  перед  холмами  и  выглядели
взволнованными  и  обеспокоенными.  На  этот  раз  Парди  вни¬
мательно  вгляделся  в  преследователей.
 — 	Боже!  —  вскричал  он.  —  Это  —  итинкосы!
 — 	Индейцы-колдуны!  —  вздрогнул  его  спутник.  —  Боже,
сжалься  над  нами!
 — 	Колдуны  прерий,  —  сказал  Парди,  —  начинаю  по¬
нимать,  что  они  хотят  от  нас.  Где-то  по  соседству  затевает¬
ся  один  из  их  отвратительных  праздников,  где  они  любят
проливать  кровь  бледнолицых.  Если  они  еще  не  схватили
нас,  значит,  хотят,  чтобы  это  сделал  один  из  их  главных
вождей.
 — 	Они  были  загонщиками,  а  мы  —  дичью!
 зоз

— 	Но  дичью,  которая  может  обернуться  охотниками,  -
усмехнулся  Парди.  —  Думаю,  мы  сумеем  выкрутиться!
 Три  следующих  дня  Парди  занимался  поиском  булыжни¬
ков,  которые  складывал  в  кучу  после  тщательного  осмотра.
 — 	Кремний,  —  объяснил  он  компаньону,  ничего  не  по¬
нимавшему  в  его  действиях.
 Индейцы  у  подножия  холмов  становились  все  более  бес¬
покойными,  долго  совещались,  глядя  на  горизонт.
 — 	Они  ждут  того,  кому  предоставлена  честь  взять  нас
в  плен!  —  вздохнул  Ланг.
 — 	Других...  —  усмехнулся  Парди.  —  До  вечера  господа
индейцы-призраки  или  колдуны!
 Наступил  вечер.
 Парди  подал  знак  компаньону.
 — 	Чуть  масла  на  руки,  старина.  Несите  все  камни,  кото¬
рые  сможете  найти  поблизости,  а  я  подготовлюсь.
 Яркая  луна  взошла  на  небо.  Вскоре  она  должна  была
зайти.
 — 	Сейчас  или  никогда!  —  вдруг  крикнул  Парди.  —  Все
эти  камни  в  глубину  грота!
 — 	Поможет  ли!  —  в  отчаянии  вскричал  Ланг.
 Но  замолчал,  поскольку  в  глубине  пещеры  возник  стран¬
ный  гул,  который  рос  с  каждой  секундой  и  вскоре  превратил¬
ся  в  громовые  раскаты.
 — 	Искусственный  камнепад,  —  объяснил  Парди.  —  Ноне
менее  ужасный,  поскольку  тонна  булыжников  внизу  соберет
целые  десять  тонн.
 — 	Огонь...  пламя!  —  крикнул  Ланг.
 — 	Кремний...  огненные  камни...  тысячи  искр  подожгут
сухую  траву...  —  усмехнулся  Парди.
 На  заре  охотники  увидели  на  горизонте  столбы  дыма,  но
ни  следа  преследователей.  Те  таинственным  образом  исчезли.
 — 	Эгей...  лошади...
 Они  сумели  поймать  двух  и  понеслись  на  восток.

Lavieillejaquette
 Девоншир  —  очень  красивый  край,  о  чем  можно  прочесть
во  многих  книгах.
 Но  Стив  Бекк  был  иного  мнения.  Он  считал,  что  дождь
здесь  был  таким  же  мокрым  и  холодным,  как  везде  в  Ан¬
глии,  а  северо-северо-западный  ветер  был  пронзительным
и  злобным.
 Стив  носил  жалкий  костюм,  протертый  до  основы,  пол¬
ный  дыр  и  зацепок.  Он  мог  бы  еще  послужить,  но  овчарка
решила  иначе,  превратив  его  безобразные  лохмотья.
 Стив  не  был  истинным  бродягой.  Устав  от  безуспешных
поисков  работы,  он  покинул  город  в  надежде  найти  работу
в  деревне.  Но  стоило  ему  показать  хозяевам  кончик  носа,
а  вернее,  одежду  в  лохмотьях,  как  он  слышал  вечное.
 —  Нищим  не  подаем!  Вон...  и  побыстрее!
 По  правде  говоря,  настоящие  нищие  были  одеты  лучше
него...
 Идя  по  пустому  заброшенному  гольф-полю,  он  увидел
странное  существо,  которое  издали  подзывало  его.  Он  по¬
дошел  ближе.  Это  было  пугало.
 —  Кто,  кроме  этого  паяца,  стал  бы  звать  меня?  —  вздох¬
нул  Стив  и  заметил,  что  пугало  было  одето  лучше,  чем  он.
 —  Приятель,  —  сказал  он,  —  не  думаю,  что  обворую  тебя,
обменяв  свои  лохмотья  на  твои,  не  так  ли?
 Паяц,  похоже,  согласился,  кивая  головой.
 Клетчатый  жакет  и  старые  спортивные  штаны  пугала  при¬
дали  Стиву  забавный  вид,  но  в  них  не  было  дыр  и  разрывов,
а  потому  лучше  держали  тепло.
 —  Попытаем  счастья  у  будущих  хозяев,  —  сказал  себе
Стив,  —  но  сначала  позволим  себе  чашку  горячего  чая.

Он  зашел  на  небольшой  придорожный  постоялый  двор
и  заказал  чай.  Но  когда  захотел  оплатить  чай,  с  ужасом
вспомнил,  что  последнюю  шестипенсовую  монету  забыл
в  старом  пиджаке,  который  подарил  пугалу.  Машинально
он  порылся  в  карманах  жакета  и  извлек  какую-то  бумажку:
это  оказалась  стофунтовая  банкнота.
 *  *  #
 Сэр  Уэстон,  богатейший  сквайр,  несмотря  на  огромное
состояние,  невероятно  скучал.  Настроение  чуть  исправилось,
когда  с  помощью  сильного  бинокля  он  разглядел,  как  Стив
меняет  свои  лохмотья  на  лохмотья  пугала.
 — 	Ага,  —  сказал  он,  —  охотно  отдал  бы  еще  сотню  фун¬
тов,  чтобы  глянуть  на  лицо  типа,  когда  он  найдет  банковский
билет!
 Он  почти  забыл  об  этом,  когда  увидел  Стива  в  рваной
рубашке  и  старых  брюках  для  гольфа,  который  поднимался
по  ступеням  крыльца  его  замка.
 — 	Немедленно  приведите  его  ко  мне,  —  приказал  он  ла¬
кею,  который  пришел  объявить  о  странном  визите  бродяги.
 — 	Сэр,  —  сказал  Стив,  —  я  обменял  свои  лохмотья  на  ко¬
стюм  пугала,  стоящего  на  ваших  землях.  В  одном  из  карманов
лежала  стофунтовая  банкнота.  Вот  она!
 — 	А  где  жакет?  —  спросил  сквайр.
 — 	Трактирщик,  который  угостил  меня  чаем,  оставил  его
в  залог,  пока  я  не  заплачу.
 — 	Чашка  чая  не  стоит  сто  фунтов,  —  возразил  сэр  Уэстон.
 — 	Это  были  не  мои  деньги.  Свои  деньги,  шесть  пенсов,
остались  в  кармане  пиджака,  который  сейчас  на  пугале.  Мож¬
но  мне  сходить  за  ними?
 — 	Даже  не  думайте,  —  заявил  сквайр,  —  вы  останетесь
здесь.  Мне  нужен  такой  человек,  как  вы,  среди  моих  слуг.
Что  касается  стофунтовой  банкноты,  оставьте  себе.  Это  аванс
в  счет  будущей  зарплаты.
 Стив  остался  в  замке  и  до  сих  пор  служит  там.

I
 La  mine  dans  lesnuages
 I  I  лены  муниципального  совета  Лонгсити  расхохотались,
Ча  мистер  А.  Т.  А.  Барчон,  мэр,  с  удовольствием  присо-
I  единился  к  общему  хохоту.
 — 	Итак,  мои  дорогие  сограждане,  —  заявил  он,  заканчи¬
вая  свою  речь,  —  мы  отказываемся  от  наследства,  завещан¬
ного  нам  покойным  Суинни.  Все  знают,  что  у  бедняги  были
не  все  дома.  В  завещании  он  оставил  нам  несметно  богатую
золотом  шахту,  не  указав,  где  она  находится.
 — 	Точно!  —  выкрикнул  кто-то  из  собравшихся.
 — 	Действительно,  бедняга  написал,  что  она  расположена
недалеко  от  Флауэрдейла...  в  облаках!  В  этом  районе  есть
несколько  холмов,  но  ни  одна  вершина  не  касается  облаков,
и  мы  все  знаем,  что  там  не  найдется  ни  крупицы  золота.  Су¬
инни  решил  подшутить  над  нами  даже  после  своей  смерти.
Это  его  право,  а  наше  право  не  считаться  дураками.  Пусть
шахту  берет  любой.  Есть  ли  желающие?
 — 	Выставим  на  торги,  —  закричал  один  шутник,  —  даю
десять  центов!
 — 	Даю  десять  долларов  и  дал  бы  больше,  будь  я  богат!  —
крикнул  кто-то  с  мест,  отведенных  для  публики.
 Советники  повернули  удивленные  глаза  в  направлении
голоса  и  снова  расхохотались.
 Бедно,  но  чисто  одетый  молодой  человек,  подошел  к  зе¬
леному  столу  и  поклонился  мистеру  А.  Т.  А.  Барчону.
 — 	Прекрасно,  мистер  Паркинсон,  —  усмехнулся  мэр,  —
меня  не  удивляет,  что  вы  небогаты  после  того,  как  мы  вы¬
ставили  вас  за  дверь  коммунальной  школы.
 — 	Поскольку  я  хотел  быть  учителем  в  школе  и  не  уступать
невеждам  вроде  вас,  —  гордо  ответил  молодой  человек.
 307

А.  Т.  А.  Барчон  побледнел  от  гнева.
 — 	Давайте  ваши  десять  долларов,  наглец,  нищий,  без¬
дельник!  —  взревел  он.  —  Вот  бумаги  на  владение  шахты  в  об¬
лаках.  Хороша  шутка!  Шахта  в  облаках!  А  теперь  убирайтесь,
нам  надоело  видеть  вас  в  Лонгсити.  Отныне  вам  запрещено
пребывание  здесь.
 — 	Какое  удовольствие  больше  не  ступать  по  вашим  плохо
мощенным  мостовым,  —  вежливо  ответил  бывший  школьный
учитель.
 Советники  зароптали,  но  не  больше,  поскольку  у  моло¬
дого  человека  были  широкие  плечи  и  очень  крепкие  кулаки.
 Редроу  Паркинсон  покинул  Лонгсити  и  быстро  двинулся
по  песчаной  дороге  в  Флауэрдейл.  В  нескольких  милях  от
городка  он  пересек  пустошь,  заросшую  сорняками,  черто¬
полохом  и  диким  овсом.
 Путник  уселся  на  камень  и  закурил  трубку.
 — 	Суинни,  —  пробормотал  он,  —  был  довольно  стран¬
ным  типом,  одиночкой,  почти  мизантропом,  но  не  являлся
сумасшедшим  и  лгуном.  Если  он  сказал  шахта,  значит,  сказал
правду.
 В  последних  лучах  заката  он  изучил  акт,  стоивший  ему
десяти  долларов.
 — 	Хм...  —  пробурчал  он.  —  Быть  может,  я  чуть-чуть  по¬
спешил,  а  десять  долларов  могли  быть  употреблены  на  по¬
лезное  дело,  но  мне  не  понравилось,  что  старика  Суинни
назвали  сумасшедшим  кретины  из  муниципального  совета.
 Он  снова  изучил  свидетельство  о  владении.
 — 	Я  также  завещаю  своим  наследникам  мой  рабочий  ин¬
струмент,  который  хранится  в  моей  лачуге  в  Уайт-Форест...
 Редроу  прервал  чтение.  Уайт-Форест  был  рощей  берез
и  хвойных  деревьев,  которую  бывший  учитель  видел  вдали.
 — 	Пойдем  и  примем  во  владение  нашу  территорию!  -
весело  воскликнул  он.
 Через  час  он  сидел  у  небольшого  огонька  среди  кучи
ржавых  инструментов,  но  хорошего  расположения  духа  не
утратил.  Он  съел  несколько  печений,  кусок  вяленого  мяса,
запил  скудный  ужин  пинтой  горячего  чая  и  улегся  на  жест¬
кое  ложе.

Последующие  дни  не  принесли  наследнику  Суинни  ни¬
чего  хорошего.  Он  бродил  по  окрестностям,  но  не  находил
следов  золота  или  золотоносной  кварцевой  жилы.  Но  не  уста¬
вал  повторять.
 — 	Суинни  —  странный  тип,  но  не  сумасшедший  и  не
лгун.
 Прошло  две  недели.
 Редроу  поскучнел.  Его  одежда  растрепалась,  обувь  по¬
рвалась.  Он  натер  ноги  песком  и  гравием.  Они  болезненно
распухли.
 Его  терзал  голод,  поскольку  редко  удавалось  добыть  дичь
или  рыбу.  К  счастью,  у  него  остался  фунт  табака,  который
он  экономил.
 Как-то  вечером  он  лежал  перед  дверью  хижины,  потягивал
глиняную  трубку  и  глядел  на  солнце,  опускающееся  на  запа¬
де.  Небо  было  ясным,  чистым  и  без  малейшего  облачка.  Вдруг
молодой  человек  насторожился,  увидев  маленькое  круглое
облачко,  поднимающееся  в  темнеющую  лазурь.
 — 	Ага,  —  усмехнулся  он,  —  там,  наверное,  находится  моя
шахта.  —  И  через  мгновение  уже  внимательно  разглядывал
распадающееся  облачко.  —  Крайне  странно,  —  прошептал
он,  —  никогда  уважающее  себя  облако  не  ведет  себя  подоб¬
ным  образом.  Интересно,  откуда  оно  появилось?
 День  угасал,  слабый  желтоватый  свет  сменял  яркие  краски
заката.  Редроу  внезапно  вскричал.
 — 	Облако  возвращается...
 Вернее,  к  небу  поднимался  новый  расплывчатый  пузырь,
распавшийся,  как  и  предыдущее  облачко.
 — 	Оно  поднимается  с  земли!  —  вскричал  Редроу.
 Он  схватил  инструменты  и  ринулся  в  сторону  облачка.
 Была  уже  почти  ночь,  когда  из  небольшой  ложбинки  по¬
явилось  третье  облачко.  С  бьющимся  сердцем  молодой  чело¬
век  наклонился  над  ее  краем  и  разглядел  на  дне  белую  росу.
 — 	Боже  мой...  —  воскликнул  он.  —  Боже  мой...  Суинни
поместил  свою  шахту  где-то  здесь?
 В  глубине  долинки  бил  горячий  источник,  который  регу¬
лярно  выбрасывал  струи  горячей  воды  и  пара...  значит,  шахта,
действительно,  располагалась  в  облаках!
 309

На  следующий  день  к  полудню  Редроу  обнаружил  узкую
пещеру,  куда  смог  войти,  только  согнувшись.  И  сразу  понял,
его  поиск  не  был  напрасным.  В  скале  в  полумраке  поблески¬
вали  желтые  точки.  Он  собрал  более  двух  фунтов  золотых
самородков.  Он  без  устали  работал  всю  следующую  неделю,
а  затем  явился  к  властям  края,  чтобы  зарегистрировать  кон¬
цессию  по  всем  правилам.
 Теперь  его  права  на  шахту  и  окружающую  территорию
были  законным  образом  закреплены.  Никто  не  мог  оспа¬
ривать  право  Редроу  Паркинсона  на  эксплуатацию  «Шахты
в  облаках».  Он  немедленно  нанял  шахтеров.
 Через  четыре  года  бывший  школьный  учитель  имел  на
банковском  счету  три  миллиона  долларов.
 Что  касается  ярости  жителей  Лонгсити,  то  не  будем  ее
описывать.  Пусть  сыграет  воображение  читателя.

Les  12  dpotresde  pierre
 Эй,  Кит,  просыпайся!
 —  Заткнись,  Уолт,  я  хорошо  устроился  и  хочу  спать!
Два  молодых  бродяги,  каких  в  избытке  колесило  по  до¬
рогам  Англии,  нашли  убежище  на  вершине  лесистого  холма,
возвышавшегося  над  равниной  к  югу  от  Темзы.
 —  Посмотри  на  эти  снующие  взад  и  вперед  огоньки,  —
проворчал  Уолтер,  ткнув  компаньона  в  бок.  —  Не  нас  ли  ра¬
зыскивают,  Кит?
 Второй  бродяга  сел,  потом  выбрался  из-под  груды  листьев
и  небольших  папоротников.
 —  Сильный  ветер,  —  проворчал  он,  пытаясь  укрыться  от
порывов  ветра,  —  буду  орехом,  если  он  не  принесет  дождь.
 Оба  всмотрелись  в  далекий  сумрак,  окутавший  деревню
Беррихилл,  где  с  раннего  утра  хотели,  как  каждый  день,  по¬
пытать  удачи.
 —  Действительно,  на  дороге  куча  народа,  —  согласился
Кит,  —  не  менее  сотни  фонарей  и  факелов.
 —  Нас  не  в  чем  упрекнуть,  —  пригорюнился  Уолт,  —  если
не  считать  курицы,  которой  мы  свернули  шею  в  Памсбери.
Она  была  жесткая  и  воняла  рыбой.  Не  поверю,  чтобы  раз¬
умные  люди  стали  переживать  из-за  такой  невкусной  птицы.
 —  Но  люди  с  фонарями  ведут  себя  очень  странно,  —  воз¬
разил  Кит,  —  объясни  ка  мне,  почему  под  каждым  огоньком
светится  еще  один?
 —  Боже,  —  взревел  Уолт,  вскакивая  на  ноги,  —  похоже,
огни  отражаются  в  воде!
 —  Чушь,  там  нет  воды.  Темза  протекает  в  трех  милях  по¬
зади  леса.
 —  Слушай!
 Зи

Кит  прислушался.  Ему  показалось,  что  он  слышит  стран¬
ные  шумы  у  подножия  холма.
 — 	Плеск  воды?  —  подтвердил  товарищ.
 — 	Вода,  вокруг  вода,  наверное,  мне  снится,  —  усмехнулся
Кит.
 Но  смех  застыл  у  него  в  глотке,  когда  приятель  сообщил
ему,  что  камни,  которые  он  кидает  вниз,  булькают,  словно
попадают  в  воду  канала.
 — 	Слушай,  слушай!
 Буль!  Буль!  Теперь  вместо  небольших  камней,  которые
он  пригорошнями  бросал  в  темноту,  похоже,  рушились
целые  пласты  земли.  Ничего  не  понимая,  они  вскарабка¬
лись  на  самую  вершину  холма,  чтобы  следить  за  движением
огоньков.  Но  только  с  первыми  лимонными  лучами  зари
на  востоке  ночные  события  нашли  разгадку.  Там,  где  на¬
кануне  расстилались  пастбища,  сады,  огороды  и  дороги,
тянулась  безбрежная  водная  пустыня.  Долину  залило  во¬
дой,  над  поверхностью  которой  кое-где  торчали  верхушки
деревьев.
 — 	Море  пришло.  —  завопил  Уолтер.  —  Суши  больше  нет...
 Кит  решил,  что  огромная  дамба  Сайз,  предохранявшая
 низинные  земли,  рухнула,  вызвав  эту  беду.  И  был  прав.
 — 	Жители  Беррихилла  ночью  бежали  от  наводнения,  -
заявил  он.  —  Погляди,  что  осталось  от  деревни!..  Ужас!
 Сквозь  темные  клочья  тумана  они  различали  рушащиеся
под  напором  воды  крыши  домов.
 — 	Вода  еще  будет  подниматься?  —  жалобно  спросил  Уол¬
тер.
 Кит  не  ответил  на  тоскливый  вопрос,  поскольку  не  знал,
как  поведут  себя  воды.
 — 	Мы  на  острове,  —  сказал  он,  —  занимательно...  Смо¬
три,  что  творится  в  кустах  у  наших  ног.  Они  кишат  кролика¬
ми.  Дай  мне  палку.
 Подумав,  он  бы  сообразил,  что  зверьки  инстинктивно
искали  спасения  на  вершине  холма.  Это  его  не  волновало.
Кролики  были  отличной  пищей,  остальное  не  имело  ника¬
кого  значения.  Вскоре  на  вершине  холма  пылал  костер,  а  над
огнем  на  вертеле  жарились  два  толстых  кролика.
 312

— 	Если  хорошенько  подумать,  то  мы  можем  вести  здесь
приятную  жизнь,  —  радовался  Уолтер,  пожирая  мясо,  —  от¬
личные  кролики.  Я  съел  бы  еще.
 В  кустах  на  вершине  холма  собралось  самое  разное  зверье:
дикие  кролики,  тетерева  и  индюшки.  Бери  не  хочу.
 Эта  чудесная  жизнь  длилась  несколько  дней.  Вода  больше
не  поднималась.  Плоскую  водную  безбрежность  нарушали
только  сильные  течения.  Вокруг  холма  слышался  плеск  волн,
которые  подмывали  песчаную  основу  холма.  Со  склонов  сры¬
вались  громадные  пласты  земли  и  падали  в  воду.  Когда  два
Робинзона  заметили  это,  их  лица  вытянулись.  Их  радость
сменилась  озабоченностью,  когда  ночью  под  их  ногами  за¬
дрожала  земля.  На  заре  они  увидели,  что  значительная  часть
холма  не  выдержала  напора  вод.
 — 	Я  вспоминаю  историю  муравья...  —  начал  Кит.
 — 	Правда?  —  спросил  Уолтер,  сразу  представивший  то,
о  чем  подумал  его  приятель.  —  Чудесная  мысль  о  спасении,
но  что  случилось  с  муравьем?
 — 	Он  пожелал  очутиться  на  сахарном  острове,  а  сахар
начал  растворяться.
 — 	Никогда  не  слышал  более  идиотской  истории,  —  гнев¬
но  воскликнул  Уолтер,  —  нам  нужно  судно!
 Хорошее  настроение  Кита  испарилось,  когда  заметил,  что
земля  покрылась  трещинами,  скользит,  исчезает,  увлекая
с  собой  кустарник  и  деревья.  Он  уныло  осмотрел  водную
безбрежность.
 Буль...  Буль...  Бум!
 — 	Наш  остров  тает...  наш  остров  тонет...  Боже  Иисусе...
Дева  Мария!  —  зарыдал  он.
 — 	Боже  Иисусе...  Дева  Мария!  —  подхватил  Кит,  отпры¬
гивая  назад,  поскольку  рядом  вниз  ухнула  земля,  открыв  пол¬
ную  тайны  черную  бездну.
 — 	Быстрее...  Подай  мне  ветки,  палки,  сушняк!  —  завопил
он.  —  Мне  нужен  факел.  Смотри,  песка  больше  нет,  а  по¬
явились  камни...  стена...  Спускаемся!
 — 	Нет,  нет,  —  закричал  Уолтер,  подняв  факел,  —  не  иди
дальше...  На  нас  из  темноты  смотрит  человек.  Это  дьявол!
 Но  это  был  не  дьявол,  а  большая  каменная  статуя.
 313

Когда  молодые  бродяги  преодолели  страх,  они  поняли,
что  стоят  в  большой  подземной  часовне,  темной,  но  сухой.
В  часовне  высились  двенадцать  громадных  статуй  из  серого
камня.
 — 	Вода  теперь  ничего  с  нами  не  сделает,  —  обрадовался
Уолтер,  —  будем  жить  в  замке,  как  богатеи,  к  тому  же  в  замке
со  статуями.
 Они  перенесли  лежанки  из  сухой  травы  и  папоротника
в  странное  святилище.  Ночь  подарила  им  легкие  сны,  обе¬
щавшие  состояние.
 Состояние?  Быть  может,  оно  было  рядом...  Но  не  будем
спешить.
 Если  бы  воды  продолжали  подниматься,  никакие  стены
на  земле  не  защитили  бы  молодых  искателей  удачи,  но  не
бывают  напрасными  призывы  к  Иисусу  и  Деве  Марии...
 Однако  положение  Уолтера  и  Кита  оставалось  неопреде¬
ленным.  Дичь  стала  редкой,  а  на  десятый  день  робинзонады
они  поймали  последнюю  индюшку,  совершенно  тощую...
 — 	Завтра...  —  простонал  Уолтер.
 — 	Завтра...  —  печально  вторил  ему  приятель.
 Но  на  следующий  день  они  едва  поверили  своим  глазам.
Воды  ушли.  Теперь  перед  ними  стелилась  истерзанная  земля
с  множеством  болот  и  омутов.  К  вечеру  появились  первые
автомобили.  Жители  Беррихилла  возвращались  в  свои  разо¬
ренные  дома,  полные  желания  тут  же  взяться  за  дело.
 Прошло  еще  два  дня.  Молодые  люди,  подгоняемые  го¬
лодом,  покинули  свой  «замок»  и  пошли  просить  помощи
у  жителей  деревни.
 — 	Что  вы  говорите?  Часовня  с  двенадцатью  апостолами,
в  существование  которой  уже  никто  не  верил?  —  воскликнул
бургомистр,  узнав  новость.  —  Мальчики  мои,  вы  оказали  нам
невероятную  услугу,  ведь  эти  статуи  стоят  целое  состояние.
 ...Надо  думать,  что  так  и  было,  поскольку  Британский  му¬
зей  приобрел  эти  странные  произведения  искусства  за  сумму,
которая  позволила  поднять  Беррихилл  из  руин.  Кит  и  Уолтер
не  покинули  деревню.  Здесь  им  было  хорошо,  и  они  без  со¬
жалений  расстались  с  бродяжничеством.

Честь  Болтона
 ttonneurde  Bolton
 Болтон  —  корнуэлльская  деревня.  Я  говорю  деревня,  но
это  всего  хутор  с  дюжиной  печальных  серых  домов,  где
готовят  дешевый  овечий  сыр.
 Джерри  Старди  вбил  себе  в  голову  сделать  что-нибудь
для  Болтона.  Джерри  было  шестнадцать  лет.  Он  был  сыном
Эйба  Старди,  овцевода,  бывшего  не  самым  бедным  жителем
Болтона,  но  назвать  его  богатым  было  нельзя,  напротив!  Но
в  стране  слепых  и  одноглазый  —  король,  не  так  ли?
 Эйб  не  имел  образования,  но  его  выбрали  мэром  Болтона.
Он  послал  Джерри  в  Честер,  в  школу  учителя  Хэмфри  Буза,
который  продавал  крупицы  знаний  за  небольшие  деньги.
Когда  Джерри  вернулся  в  Болтон  после  окончания  учебы
с  подобием  диплома  и  несколькими  призовыми  фунтами
в  кармане,  отец  сказал  ему:
 —  Мальчик  мой,  я  потратил  много  денег,  чтобы  дать  вам
хорошее  образование.  Да,  это  стоило  мне  небольшого  стада.
Надо  показать  себя  достойным  этого.
 —  Вы  хотите  разбогатеть,  дадди?  —  спросил  юноша.
 —  Нет,  я  этого  не  требую,  Господь  свидетель!  Я  буду  до¬
волен  своей  участью,  если  проживу  жизнь  со  своими  домо¬
чадцами  без  голода  и  долгов.  Меня  давно  выбрали  мэром
Болтона,  но  что  я  для  него  сделал?  Ничего...  И  это  меня
тревожит.  Постарайся,  Джерри,  коли  вы  стали  ученым  че¬
ловеком,  найти  что-то.  Нет,  я  не  хочу,  чтобы  вы  превратили
Болтон  в  город,  как  Лондон,  и  даже  Шрьюсбери,  но  надо
сделать  нечто,  что  составит  ему  честь!
 —  Я  подумаю,  —  пообещал  Джерри.
 Муниципальный  совет  Болтона  состоял  из  восьми  членов.
Джерри  решил,  что  старых  ворчунов  было  слишком  много,
 315

а  вместо  них  лучше  избрать  четверых  или  пятерых  предпри¬
имчивых  типов,  чтобы  выполнить  грандиозный  проект.  Его
выбор  пал  на  следующих  ребят:  пастуха  Чарли  Сниверса
15  лет,  гончара  Сола  Григга  14  лет,  Дэвида  Меллсопа  14  лет,
самого  младшего  Петеркина  Чикенстолкера  9  лет...  Послед¬
ний  был  очень  изворотливым  мальчишкой.
 Первое  собрание  состоялось  позади  изгороди  из  хмеля.
Они  пришли  к  не  очень  утешительному  выводу.
 Прорыть  канал  до  Ирландского  моря,  чтобы  превратить
Болтон  в  морской  порт.  Вещь  невозможная  из-за  полного
отсутствия  кирок  и  прочих  землекопных  инструментов.
 Полное  уничтожение  бандитов  и  разбойников  с  большой
дороги:  проект  невыполнимый  по  причине  полного  отсут¬
ствия  таких  типов  в  районе.
 Открытие  золотой  или  серебряной  шахты  на  территории
Болтона.  Идея  была  превосходной:  оставалось  найти  шахту...
 В  конце  заседания  слово  попросил  Петеркин:
 — 	Изгоним  призрака,  который  обитает  в  древнем  замке
Болтона!
 Остальным  советникам  едва  не  стало  плохо,  таким  ужаса¬
ющим  и  опасным  показался  им  проект.  В  горах,  у  подножия
которых  расположились  двадцать  домов  Болтона,  высились
развалины  древнего  укрепленного  замка.  Туда  вела  узенькая
козья  тропа,  но  никто  никогда  не  взбирался  по  ней.  Ибо,  во-
первых,  заработать  там  было  нечего.  А  во-вторых,  там  можно
было  встретить  древнего  призрака  весьма  неуступчивого  ха¬
рактера  и  крайне  уродливого  облика.
 — 	Там,  где  бродят  призраки,  есть  сокровища,  —  заявил
Петеркин.  —  И  сокровища  принадлежат  тем,  кто  справится
с  призраком.  Если  мы  ими  завладеем,  весь  Болтон  разбогате¬
ет,  и  нас  все  будут  уважать.  Туда  надо  отправиться  ночью,  по¬
тому  что  сможем  шпионить  за  призраками,  когда  они  явятся
проверять  спрятанные  сокровища.
 Совет  утвердил  этот  смелый  проект  Петеркина  и  решил
провести  ночную  вылазку.
 Выбранная  ночь  оказалась  темной  и  бурной,  поскольку
Петеркин  настоял  на  том,  что  именно  в  темную  и  бурную
ночь  объявятся  опасные  жители  потустороннего  мира.
 3i6

Экспедицию  организовали  за  несколько  недель  до  по¬
хода.  Петеркин  и  Джерри  строили  и  перестраивали  тща¬
тельные  планы  и  пришли  к  заключению,  что  призраки  при¬
дут  любоваться  своими  сокровищами  и  пересчитывать  их...
в  среду.
 — 	Я  объясню  почему,  —  сказал  Петеркин,  —  проклятый,
который  в  полночь  возвращается  в  руины  замка,  был  убит
в  первую  среду  месяца.  Так  мне  сказала  бабушка.
 Джерри  вооружился  старым  охотничьим  ружьем,  Чар¬
ли  —  пращой,  Сол  и  Дэйв  —  крепкими  палками  из  мушмулы,
а  Петеркин  взял  большую  белую  простыню.
 — 	Я  хочу  напугать  призрака,  —  заявил  он.
 Теперь  они  жались  друг  к  другу  у  обломка  стены,  пытаясь
насколько  возможно  укрыться  от  проливного  дождя,  и  счи¬
тали  свою  авантюру  рискованной  и  неприятной.  Ночь  была
полна  странных  шумов.  Они  радовались,  что  Джерри  имел
достаточно  знаний,  чтобы  уточнить  опасность  и  объяснить,
что  происходит.
 — 	Кто  так  ужасно  кричит?  —  с  дрожью  спросил  Чарли.
 — 	Сова,  —  ответил  Джерри.
 — 	Я  слышу  звон  цепей,  —  простонал  Дэвид.
 — 	Это  шум  от  падающих  камней,  усиленный  эхом.
 — 	Смотрите...  этот  свет...  это  глаз  призрака,  —  вздрогнул
Сол.
 — 	Кусок  гнилого  дерева.
 Вдруг  Петеркин  схватил  шефа  за  руку.
 — 	Это  не  гнилое  дерево,  —  шепнул  он.
 Джерри  с  трудом  сдержал  дрожь,  когда  увидел  мерцание
слабого  огонька  в  глубине  руин.
 — 	Призрак,  —  сказал  Петеркин,  —  дайте  мне  простыню
и  осторожно  следуйте  за  мной.
 Свет  скользил  вдоль  стен  и  остановился  в  бывшем  ору¬
жейном  зале,  единственном  зале,  который  немного  пощадило
время.
 — 	Ой,  —  прошептал  Джерри,  —  вот  дверь,  которую  я  не
видел  во  время  дневной  разведки,  а  вы?
 Остальные  неоднократно  обследовали  руины  в  свободные
часы  и  тоже  не  видели  этой  двери.  Они  подкрались  и  увидели
 317

спиральную  лестницу,  уходящую  в  глубины  земли.  Снизу
доносился  металлический  звон  и  шум  падающих  камней.
 — 	Призрак  гремит  цепями,  —  пролепетал  Чарли.
 — 	Призрак  с  лампой,  от  которой  несет  керосиновой  во¬
нью,  —  усмехнулся  Петеркин.  —  Подождите!
 Он  без  страха  спустился  по  лестнице  и  закричал  гулким
голосом:  «У...у-у...  у...  у-у...»
 Шум  в  глубине  стих,  а  после  недолгого  молчания,  послы¬
шался  испуганный  голос:
 — 	Кто  вы?  Не  причиняйте  мне  зла!
 — 	Мы  призраки  замка!  —  зарычал  Петеркин.  —  Кто  вы
такой  и  что  делаете  в  наших  владениях?
 — 	Ой...  не  причиняйте  мне  зла.  Я  —  мистер  Сотердейл,
антиквар.  Я  собираю  мелкие  вещицы  для  своей  коллекции.
 Сотердейл!  Джерри  тут  же  понял,  что  имя  принадлежало
одному  из  самых  ненавистных  ростовщиков  Честера.
 Когда  Сотердейл  увидел  внезапно  появившийся  белый
силуэт  Петеркина,  он  весь  в  слезах  принялся  умолять  его,
признавшись,  что  уже  год  приходит  сюда  в  первую  среду  ме¬
сяца,  чтобы  собирать  разные  ценные  вещички,  спрятанные
в  обнаруженном  им  подвале,  о  котором  никто  не  подозревал.
Он  пообещал  все  вернуть  и  прислать  все  мэру  Болтона,  по¬
скольку  руины  принадлежали  деревне.
 Он  сдержал  слово...
 «Сокровища»  замка  с  призраком  оказались  не  очень  до¬
рогими.  Их  ценность  была  в  основном  исторической,  но  Со¬
тердейл  заплатил  неплохие  деньги,  чтобы  получить  часть  их.
 История  стала  известна.  Туристы  повалили  в  Болтон
и  нашли  что  это  очень  красивое  место.  Отныне  туристиче¬
ский  справочник  так  расхваливает  деревню.
 Очень  живописная  деревня.  Развалины  знаменитого  укреп¬
ленного  замка.  Антикварный  музей.  Подлинные  исторические
ценности.  Советуем  посетить  и  внимательно  ознакомиться.

Lecapitlde  la  banque  Parkinson
 Хижина  Паркинсона  стояла  в  безлюдном  районе  Скали¬
стых  гор  в  Вайоминге  в  сотне  миль  от  знаменитых  южных
перевалов.  Ее  называли  ранчо,  хотя  это  была  жалкая  до¬
щатая  лачуга,  ютившаяся  посреди  небольшой  травянистой
равнины,  на  которой  паслось  крохотное  стадо.  Паркинсон
устроился  на  жительство  в  этом  пустынном  месте  с  женой
и  детьми,  Ибо  верил,  что  крохотная  речушка,  текущая  с  гор,
несет  золото.  Но,  став  владельцем  концессии,  он  испытал
разочарование:  речка  с  чистейшей  водой  катила  множество
булыжников  и  гальки,  но  не  принесла  ни  крупицы  золота.
 Эмигранты-бедняки,  рвавшиеся  на  запад,  недорого  про¬
дали  ему  несколько  голов  скота.  Пролив  последнюю  слезу
о  несостоявшемся  богатстве,  он  стал  скотоводом.
 Дети  росли:  дочери  исполнилось  семнадцать  лет,  а  двум
сыновьям-близнецам  —  четырнадцать.  Они  больше  любили
охоту  и  рыбную  ловлю,  а  не  возню  со  стадом.
 Однажды  сильнейшая  песчаная  буря  превратила  боль¬
шую  часть  пастбища  в  пустыню,  и  Паркинсон  посчитал,  что
пройдет  не  менее  трех  лет,  пока  вырастет  новая  трава,  если
она  вообще  пробьется  сквозь  пески.  Он  решил  отправить
стадо  на  высокогорное  пастбище  милях  в  тридцати  от  дома.
Он  не  мог  отправиться  с  ним  сам,  а  потому  поручил  двум
сыновьям  перегнать  стадо  на  новое  место  и  оставаться  там
весь  сезон.  Ребята  только  и  мечтали  о  свободе.  На  пастбище
они  будут  сами  себе  хозяева.  Смогут  охотиться  на  диких  коз
и  мелких  кроликов  с  вкусным  мясом  и  заниматься  ловлей
форели  в  горных  потоках,  не  опасаясь  упреков  и  ругани  отца.
Но  вскоре  пришла  скука,  призрак  одиночества.
 Как  ее  разогнать?
 319

Они  придумали  кучу  игр,  но  они  быстро  им  надоели.
И  вдруг  им  пришла  в  голову  мысль  организовать...  оркестр.
Банни  убил  дикую  козу  и  изготовил  из  ее  кожи  и  нескольких
костей,  освобожденных  от  костного  мозга,  своеобразную  во¬
лынку,  из  которой  извлекал  пронзительные  звуки.  С  помо¬
щью  сушеного  мочевого  пузыря,  натянутого  на  старый  котел,
его  брат  соорудил  столь  же  странный  инструмент,  похожий
одновременно  на  китайский  барабан  и  негритянский  тамтам.
 Горное  эхо  целыми  днями  повторяло  варварские  компо¬
зиции,  но  музыканты  приобретали  сноровку  и  постепенно
освоили  ритм  и  мелодию.
 Однажды,  когда  Банни  исполнял  шотландскую  джигу,
а  Максим  подыгрывал  ему  на  тамбурине,  они  вдруг  отбро¬
сили  инструменты  и  схватились  за  карабины.  Недалеко  от
палатки  стояло  странное  существо  и  разглядывало  их.  Это
был  невысокий  смуглый  седоволосый  человек  с  темными
глазами,  которому,  похоже,  нравились  музыкальные  вывер¬
ты  мальчишек.  Он  выразил  явное  недовольство,  когда  они
бросили  играть.
 —-  Еще!  Еще!  —  умоляюще  произнес  незнакомец  по-анг¬
лийски.
 Он  не  выглядел  опасным,  и  ребята  отложили  оружие
и  взяли  свои  музыкальные  инструменты.  Потихоньку  че¬
ловек  приближался  и  вскоре  с  удобством  расположился  на
земляном  холмике,  повторяя:
 — 	Еще!  Еще!
 Банни  и  Максим  сообразили,  что  это  индеец,  но  не  знали,
к  какому  племени  он  принадлежал!  Он  не  носил  в  волосах
пера.  Кроме  толстых  вышитых  мокасин,  никакая  одежда  не
выдавала  в  нем  краснокожего.
 — 	Играйте!  Играйте!  Очень  красиво  —  радовался  он,
а  когда  юные  виртуозы  делали  перерыв  на  отдых,  он  повто¬
рял:  —  Еще!  Еще!
 К  вечеру  они  сдружились,  и  старый  любитель  джиги  раз¬
делил  с  ними  ужин.  Когда  над  горами  взошла  луна,  он  вдруг
вскочил  и  исчез  в  темноте.  Но  на  заре  вернулся.  Он  принес
пару  вяхирей  и  жирного  кролика,  подарив  их  ребятам.  И  тут
же  затянул  прежнее:
 320

— 	Играйте...  Очень  красиво!  Играйте...  больше!
 Он  провел  с  ними  целый  день,  не  уставая  от  пронзитель¬
ных  звуков  волынки  и  рокота  тамбурина.  А  в  часы  еды  делил
с  ними  молочный  суп  и  печенную  на  костре  дичь.
 Прошла  неделя.  Старый  индеец  являлся  ежедневно  с  вя¬
хирями,  тетеревами,  кроликами,  а  однажды  притащил  коз¬
ленка.
 Как-то  во  время  исполнения  яростной  шотландской  джи¬
ги  он  вскочил  и  крикнул:
 — 	Играть  для  Маклуку!
 И  жестами  показал  новым  друзьям,  что  они  должны  по¬
следовать  за  ним.  Два  часа  он  вел  их  по  узеньким  тропкам
и  мрачным  долинам  и  привел  к  пещере,  где  пылал  неболь¬
шой  костер.  В  красноватом  свете  раскаленных  углей  ребята
увидели  ужасные  гримасы  на  высеченных  из  камня  лицах
и  отвратительную  статую,  заросшую  сажей  и  пылью.
 — 	Маклуку!  —  вскричал  старик.  —  Играйте  для  Маклуку!
 Он  показал,  что  они  должны  играть  в  честь  идола.  Банни
 и  Максим  не  заставили  себя  просить  дважды,  и  вскоре  пе¬
щера  заполнилась  несуразными  мелодиями  по  вкусу  крас¬
нокожего.
 Он  не  раз  возвращался  и  отводил  их  в  пещеру,  где  они
играли  серенады  Маклуку.
 Но  однажды  старик  не  пришел.  Не  было  его  и  в  последу¬
ющие  дни.  Ребята  тщетно  ждали  его  и  забеспокоились,  при¬
вязавшись  к  странному  старику.  Они  отправились  в  пещеру
Маклуку.  Их  старый  друг  лежал  перед  статуей  и  спал...  спал
вечным  сном.
 Мальчики  известили  отца  о  своем  приключении.  Через
несколько  дней  Паркинсон  вместе  с  ними  посетил  пещеру.
 Они  выкопали  могилу  и  уложили  в  нее  старика-индейца,
долго  молились  за  упокой  его  души  и  поставили  на  его  могиле
крест.  Потом  внимательно  рассмотрели  идолов.
 — 	Думаю,  мы  похоронили  последнего  маклиза  из  ма¬
ленькой  народности  колдунов,  которая  не  состояла  в  союзе
с  другими  племенами,  но  их  все  боялись.
 Он  провел  рукой  по  лицу  божества  Маклуку  и  стер  грязь.
И  вдруг  закричал  :
 321

— 	Боже...  возможно  ли!
 Через  грязь  и  пыль  просвечивал  желтый  цвет.
 — 	Золото...  чистое  золото!
 *  *  #
 Через  год  он  основал  в  Мэдиссоне  банк  Паркинсона,  ко¬
торый  вскоре  стал  самым  процветающим  в  стране.
 В  кабинете  молодых  директоров  на  стене  висят  два  стран¬
ных  музыкальных  инструмента:  грубо  изготовленная  волынка
и  столь  же  нелепый  тамбурин.
 Кода  Банни  и  Максима  Паркинсонов  спрашивают,  что
это  такое,  они  серьезно  отвечают:
 — 	Именно  с  этого  капитала  начался  банк  Паркинсона.

Lesouperde  Saint  Roch
 Было  холодно  и  туманно,  прохожие  скорее  бежали,  чем
шли.  Торговцы-разносчики  собрали  багаж,  ибо  не  стоило
надеяться  на  торговлю.
 Пенрит  хотел  бы  вернуться  домой,  чтобы  провести  вечер
у  доброго  огня,  попивая  чай  и  покуривая  трубку  после  плот¬
ного  ужина,  состоящего  из  бараньего  жаркого  с  бобами.  Но
он  не  знал,  под  какой  крышей  проведет  ночь...  Что  касается
ужина...  даже  не  стоило  думать  и  о  самой  скромной  еде.  Ноч¬
ные  приюты  были  переполнены,  и  двери  их  заперты.
 Бездомный  в  Лондоне  может  найти  крышу  только  под
мостом  в  Ламберте,  Челси  или  под  корзиной  из-под  ово¬
щей  в  Ковент-Гардене.  Но  в  такую  погоду  есть  риск  за¬
мерзнуть,  а  на  заре  переехать  в  морг.  Пенрит  знал  все  это
и  шел  без  цели,  надеясь,  что  ноги  еще  долго  смогут  нести
его.  Он  вспомнил,  что  дортуар  Армии  спасения  на  Нитес-
стрит  оставался  открытым  дольше  остальных  заведений.  Он
направился  туда,  обретя  кое-какую  надежду...  но  наткнулся
на  закрытые  двери.  Но  он  был  у  дверей  не  один.  На  тротуаре
сидел  большой  рыжий  пес,  уставившись  на  газовую  бабочку
фонаря.
 —  И  для  тебя  нет  места,  дружок?  —  спросил  Пенрит.
 —  Уа!  —  ответил  пес,  а  когда  человек  пошел  прочь,  по¬
следовал  за  ним.
 —  Мой  бедный  друг,  —  прошептал  Пенрит,  —  если  ждешь
от  меня  чего-то,  кроме  добрых  слов,  то  будешь  разочарован.
Но  немного  общества  мне  нравится.  Пошли  со  мной,  если
твое  сердце  лежит  к  этому.
 Но  Олбани-стрит  пес  уже  не  следовал  за  ним,  а,  обогнав,
постоянно  оглядывался,  проверяя,  что  человек  не  отстает.
 323

— 	Старина,  —  усмехнулся  Пенрит,  —  если  можешь  ука¬
зать  местечко,  где  я  не  умру  от  холода  и  голода,  буду  тебе
крайне  признателен.
 Пес  свернул  на  Уайт-стрит,  углубился  в  переулок  с  жал¬
кими  домишками,  остановился  у  одной  двери  и  негромко
тявкнул.
 Дверь  открылась.
 — 	Входите,  —  произнес  любезный  голос.
 Пенрит  понял,  что  человек  обращался  не  только  к  собаке.
К  своему  удивлению,  он  попал  в  гостеприимную  комнату,  где
в  очаге  пылал  огонь.  Перед  ним  стоял  старичок  с  веселым
лицом.
 — 	Значит,  Шанс  нашел  вас?  —  спросил  он.  —  Шанс  зовут
моего  пса,  и  раз  в  год  я  посылаю  его  отыскать  кого-нибудь,
чтобы  разделить  простой,  но  хороший  ужин.  Он  выбрал  вас...
уверен,  что  его  выбор  превосходен.  Пес  очень  умный  и  ни¬
когда  не  ошибается.
 — 	Разделить...  с  вами  ужин...  —  пролепетал  Пенрит.
 — 	Баранье  жаркое  с  бобами,  ибо  я  не  очень  богат.  За  стол.
Шанс  вернулся  чуть  позже,  чем  я  рассчитывал.
 Пенрит  уже  не  думал  ни  о  чем,  кроме  чудесных  слов  «ба¬
ранье  жаркое  с  бобами».
 Когда  хозяин  подал  его,  Пенрит  буквально  набросился
на  еду.
 Когда  блюдо  опустело,  старик  протянул  ему  набитую  труб¬
ку,  наполнил  чашку  горячим  чаем  и  спросил,  готов  ли  гость
выслушать  его  рассказ.
 — 	Меня  зовут  Рок,  и  мои  именины  приходятся  на  16  авгу¬
ста.  У  меня  много  книг  о  жизни  этого  замечательного  святого.
Что  из  этого  вышло?  Я  обнаружил,  что  указана  неверная  дата.
На  самом  деле  праздник  совпадает  с  днем  святого  Теодора
накануне  Богоявления  Господня.  Я  написал  на  эту  тему  бро¬
шюру,  потом  вторую  и  третью.  На  них  не  обратили  внима¬
ния,  но  однажды  в  дело  вмешался  Шанс.  Мой  пес  схватил
одну  из  брошюр,  изданных  за  мой  счет,  и  убежал  на  улицу.
В  Холборне  он  выронил  ее  у  ног  одного  прохожего,  который
поднял  ее  и  вскричал:
 — 	Возможно  ли  это?
 324

Этим  прохожим  оказался  сэр  Сайлас  Гроув,  знаменитый
печатник,  автор  многих  «Житий  святых».  Он  пошел  за  псом,
и  Шанс,  прекрасное  животное,  не  был  против.
 Так  я  познакомился  с  сэром  Гроувом,  и  мы  стали  друзья¬
ми.  Теперь  я  его  секретарь  и  больше  не  ведаю  забот.  Но  в  па¬
мять  об  этом  приглашаю  к  своему  скромному  столу  в  вечер
святого  Рока  бродягу  с  улицы.  И  всегда  оставляю  выбор  за
Шансом.  Повторяю,  он  ни  разу  не  ошибся  в  выборе  моего
гостя  в  вечер  моего  святого.
 После  ужина  и  расставания  я  вручаю  гостю  один  фунт...
вот  он.
 В  эту  ночь  Пенрит  спал  в  отеле,  заплатив  за  койку  два
шиллинга.  На  следующий  день  он  купил  несколько  газет,  что
уже  давно  не  мог  позволить  себе,  и  прочел  страничку  малень¬
ких  объявлений.  Прочтя  одно  из  предложений,  он  попытал
счастья  и  получил  место  складского  рабочего.  Постепенно
поднялся  по  служебной  лестнице.  Сегодня  он  порядочный
человек.  Женился,  а  сыну  дал  имя  Рок.

JacquotCriard
 ать,  братья,  сестры,  школьные  учителя,  одноклассники
и  вся  деревня  звали  его  Плакса  Жако,  и  он  заслужил  это
прозвище.
 Лентяй,  ограниченный  дурак,  грешник,  а  потому  он  це¬
лыми  днями  получал  подзатыльники,  порку  розгами.  Когда
его  наказывали,  он  орал  благим  матом,  вопил,  стонал,  жа¬
ловался.  В  тот  день  из-за  очередной  дьявольской  выходки
ему  запретили  покидать  класс  целый  час.  Он  последним
ушел  из  школы,  а  на  прощание  учитель  дал  ему  сильный
пинок  под  зад.
 — 	Ай!  Ой!  —  завопил  Жако,  убегая.
 Люди  услышали  его  вопли  и  засмеялись:
 — 	Плакса  Жако  принимает  лекарство.
 И  все  были  довольны,  поскольку  никто  не  любил  его.
 Дома  братья  и  сестры  уже  сидели  за  столом  и  ужинали,
лакомясь  гречневой  кашей  с  патокой.  Маленький  капризуля
отказался  от  лакомства,  ибо  любил  омлет  с  сыром.  Когда  он
высказал  свое  пожелание,  мамаша  влепила  ему  сильную  по¬
щечину  и  выгнала  из-за  стола  голодным.
 — 	Ай!  Ой!  —  завопил  Жако,  поскольку  материнская  рука
была  тяжелой  и  крепкой.
 Братья  и  сестры  расхохотались,  доели  кашу  с  патокой  и  за¬
кричали:
 — 	Плакса  Жако  хорошо  поужинал!
 Жертва  расправы  лежала  в  постели  с  горящей  щекой
и  пустым  брюхом  и  глядела  на  луну,  чей  луч  проскользнул
в  спальню.
 — 	Мадам  Луна,  —  вздохнул  он,  —  мне  бы  все  ваше  мо¬
гущество!
 326

Жако  ошибался,  наделяя  ночное  светило  силой,  но
в  сказках  говорилось  о  могуществе  Луны,  и  он  слепо  верил
в  это.  Он  не  подозревал,  что  в  это  мгновение  рядом  оказался
Сколвар.  Скол  вар  —  невидимое  существо,  которое  не  об¬
ращает  внимания  на  людей,  а  свою  жизнь  проводит  в  по¬
летах  в  пространстве  на  крыльях  света.  В  эту  ночь  Сколвар
пролетал  вблизи  земли,  что  случается  лишь  раз  в  сто  тысяч
лет,  и  случайно  обратил  свой  взор  на  эту  юдоль  слез.  К  небу
поднимались  миллионы  человеческих  пожеланий,  но  в  ухо
Сколвара  попала  только  просьба  Жако.
 — 	Да  будет  так!  —  прошептало  существо,  оставив  едва
светящуюся  планету  далеко  позади  себя.
 Жако,  конечно,  не  знал  всего  этого.  Он  не  сводил  глаз
с  луны  и  с  удовольствием  показывал  ей  язык,  ибо  каверзы
сидели  в  его  душе,  как  зловредность  в  кошках.
 — 	Сделай  так  же!  —  усмехнулся  он.
 Но  что  это?  Еще  никогда  Плакса  Жако  не  вопил  столь
оглушающе,  ибо  луна  показала  ему  длиннющий  острый  язык.
 Мать,  прыгая  через  четыре  ступеньки,  взлетела  по  лестни¬
це  и  осведомилась  о  причине  такого  трамтарарама.
 — 	Луна  строит  мне  рожи!  —  захныкал  Жако.
 — 	Вот  как,  я  тоже  научу  тебя  строить  гримасы,  и  приня¬
лась  лупить  по  щекам  незадачливого  Жако,  который  еще  не
знал,  что  стал  самым  могущественным  человеком  на  земле.
 По  улице  шел  священник.  Услышав  громкие  крики  маль¬
чишки,  он  воскликнул,  будучи  человеком  суровым:
 — 	Прекрасно,  дорогая  дама,  это  означает,  что  вы  хорошо
воспитываете  своего  отпрыска.  Бейте  посильнее,  если  хотите,
чтобы  дьявол  покинул  его  тело!
 Мать  с  гордостью  восприняла  похвалу  и  наградила  сына
еще  несколькими  тычками,  чтобы  доставить  удовольствие
господину  священнику.  Когда  Жако  остался  один  и  осушил
слезы,  он  вылез  из  постели  и  подошел  к  окну  в  надежде,  что
священник  еще  не  удалился,  чтобы  запустить  ему  в  голову
камнем.  Но  суровый  священнослужитель  был  далеко  и  при¬
ближался  к  церкви.
 — 	Петух  с  колокольни  должен  исклевать  ему  икры!  —
проворчал  Жако.
 327

Ox!  Ox!  Ox!  Едва  он  произнес  эти  слова,  как  послыша¬
лось  странное  хлопанье  крыльев,  и  он  увидел,  как  петух  из
красной  меди  сорвался  с  церковного  насеста  и  ринулся  на
священника.
 Трудно  себе  представить  более  невероятную  и  трагиче¬
скую  вещь  для  священника,  как  бегство  от  флюгера  своей
собственной  церкви,  который  безжалостно  клевал  ему  ноги.
 Жако  ничего  не  понял  и  ощутил  некоторый  ужас,  но  сце¬
на  была  такой  забавной  и  он  так  злился  на  священника,  что
вскоре  стал  радоваться  такому  фантастическому  событию.
 — 	Какая  храбрая  птица  этот  медный  петух,  —  хохотнул
он,  —  будь  я  хозяином  всего,  я  бы  оставил  его  на  свободе,
а  священника  усадил  на  шпиль  колокольни!
 Трах-бабах!  Медный  петух  взлетел  над  крышами  домов,
а  на  шпиле  колокольни  торчал  священник  и  вращался  по
воле  ветра.
 — 	Хм!  —  протянул  Жако,  почесывая  за  ухом.
 Он  начал  осознавать,  что  в  этой  череде  событий  он,  по¬
хоже,  играет  немаловажную  роль.
 — 	Хочу  горячий  жирный  омлет,  —  прошептал  он,  и  в  руки
ему  упало  востребованное  блюдо.
 — 	Подождите,  —  сказал  Жако,  —*  я  хочу  другое...  жареную
курицу  и  сладкий  торт.
 Омлет  исчез,  вместо  него  появился  жирный  жареный  ка¬
плун  и  торт.
 — 	Если  мать  увидит,  как  я  ем  все  эти  вкусности,  она  ска¬
жет,  что  я  обокрал  ее,  и  изобьет  меня  до  смерти,  —  вслух  по¬
думал  Жако.  —  Лучше  перебраться  со  всем  этим  в  лес!
 И  в  то  же  мгновение  оказался  в  лесной  чащобе.  Он  сидел
среди  папоротников  и  пировал.
 — 	Что  еще  пожелать?!  —  воскликнул  он,  ощутив  свое  не¬
вероятное  могущество.
 Его  взгляд  остановился  на  орешнике  с  гибкими  и  тверды¬
ми  ветками.  Он  приказал.
 — 	Приготовить  целый  букет  розг!
 И  в  тот  же  миг  целая  рота  этих  свирепых  инструментов
пытки  школьников  стояла  перед  ним  навытяжку,  как  дис¬
циплинированные  и  исполнительные  солдаты.
 328

Жако  отдал  приказы:
 — 	Высечь  школьного  учителя...  высечь  бургомистра  до
синевы...  подняться  на  колокольню  церкви  и  высечь  свя¬
щенника...  и...  и...
 Он  перечислил  всех  жителей  деревни,  задав  работу  розгам
на  всю  ночь.  Проказник  веселился  всю  ночь,  сидя  на  окраине
леса  и  слыша  далекие  вопли  боли  и  отчаяния.
 — 	Я  теперь  не  Плакса  Жако!  —  радовался  он.
 Однако  он  пощадил  свою  мать,  хотя  она  была  с  ним  не
 особо  нежной.  И  удовлетворился  тем,  что  приказал  курам
нести  крутые  яйца  три  дня  подряд,  а  всем  братьям  и  сестрам
пожелал  иметь  черную  бородавку  на  кончике  носа.
 — 	Теперь  желаю  оказаться  в  тысяче  миль  отсюда!
 — 	Ай!  Ой!  —  внезапно  закричал  он.
 Року  было  угодно,  чтобы  точно  в  тысяче  миль  от  леса,  где
он  сидел,  племя  дикарей  собралось  вокруг  большого  костра.
Но  лица  у  туземцев  были  печальные,  ибо  мяса  в  тот  день  они
не  добыли.
 — 	Наши  боги  услышали  нас!  —  закричали  они.  —  Нам
с  луны  упало  хорошее  жаркое!
 — 	Отправляйтесь  туда  сами!  —  завопил  Жако  в  ужасе
и  через  мгновение  хохотал  до  упаду,  когда  дикари  против
своей  воли  стали  карабкаться  по  лунным  лучам  и  исчезали
в  небе.
 — 	Нехорошее  место,  —  прошептал  Жако,  —  хочу  в  свою
постель!
 И  тут  же  оказался  в  ней.  Он  сильно  устал  и  тут  же  заснул.
 Мы  не  знаем,  был  ли  это  сон  или  явь.  Не  можем  сказать,
поскольку  ничего  не  ведаем,  ибо  на  этом  заканчивается  исто¬
рия.

tenumerodes  chapeaux
 Мистер  Уайтмэн  был  в  свое  время  знаменитостью,  зара¬
батывал  много  денег,  а  его  имя  выделялось  крупным
шрифтом  на  афишах  самых  известных  театров.  Мистер
Уайтмэн  был  фокусником.  Долгие  годы  его  считали  коро¬
лем  среди  собратьев:  «Лучший  среди  равных!»  Но  шли  годы.
Уайтмэн  постарел,  и  на  подмостках  его  сменили  молодые
и  более  ловкие  артисты  с  новыми  фокусами.
 Не  стоит  считать  этих  людей  полуколдунами.  Они  долж¬
ны  есть  и  пить,  как  все  остальные,  что  должен  был  делать
и  мистер  Уайтмэн.  Но  он  уже  не  зарабатывал  денег  даже  на
самые  необходимые  вещи.  Он  ходил  от  кафе  к  кафе  с  малень¬
ким  чемоданчиком  в  руке  и  предлагал  публике  карточные
фокусы,  и  та  иногда  награждала  его  мелкой  монетой,  а  чаще
скучающим  жестом  и  грубым  словом:
 —  Известная  вещь...  пора  заканчивать,  старик!
Директора  театров  и  цирков  выпроваживали  беднягу
с  обидными  намеками:
 —  Если  сможете  представить  номер  в  духе  Джада  Фрея,
можно  было  бы  включить  вас  в  программу...
 Ирония  судьбы!  Джад  Фрей  был  в  профессии  асом  из  асов,
новым  Гудини.  Он  буквально  околдовывал  публику  новы¬
ми  непонятными  иллюзионистскими  трюками.  Он  заменил
устаревшие  номера  с  цветными  шарами  и  белыми  кролика¬
ми  настоящим  снегопадом  из  почтенных  цилиндров,  взятых
у  зрителей.  Из  трости  или  зонтика  он  лил  по  желанию  оде¬
колон,  виски  или  ром.
 Директор  одного  маленького  бродячего  театра,  знавший
Уайтмэна  во  времена  его  славы,  сжалился  над  стариком
 331

и  взял  на  весь  сезон  для  исполнения  номера  в  начале  про¬
граммы,  номера  не  блестящего  и  не  занимательного.
 Мистер  Уайтмэн  был  на  седьмом  небе  от  счастья.  Он
уже  видел,  что  удача  ему  улыбнулась,  и  размечтался  о  бу¬
дущем.  Он  отгладил  старый  редингот,  потратился  на  белый
воротничок  и  жабо  и  побрился.  Когда  занавес  раздвинулся,
его  сердце  забилось,  как  в  прежние  времена.  Он  начал  с  не¬
скольких  карточных  фокусов,  холодно  принятых  публикой,
которой  уже  надоели  устаревшие  фокусы,  потом  выстрелил
из  пистолета  в  пустую  клетку,  где  тут  же  объявилась  кана¬
рейка.
 Публика  улыбнулась,  но  едва-едва,  поскольку  номер  был
старый-престарый,  а  самое  худшее  началось,  когда  он  при¬
нялся  извлекать  из  носа  и  ушей  белые  шарики.  В  зале  по¬
слышался  недовольный  ропот.  Мистер  Уайтмэн  ощутил,  что
его  время  ушло...  ушло  навсегда.
 У  него  остался  последний  номер  —  номер  с  цилиндрами.
Он  не  ожидал  большого  успеха,  но  попросил  добровольца
из  публики.  Никто  не  вышел,  и  мистер  Уайтмэн  в  полном
отчаянии  повторил  свою  просьбу.  В  последнем  ряду  партера
началось  движение,  и  на  сцену  поднялся  молодой  человек
с  наивным  выражением  лица.  Уайтмэн  протянул  ему  один
из  цилиндров.
 — 	Тщательно  изучите  цилиндр  и  сообщите  о  результатах
почтенной  публике,  —  попросил  фокусник.
 Молодой  человек  исполнил  просьбу,  но  столь  неловко,
что  публика  расхохоталась
 — 	Посмотрим,  что  в  нем  может  быть,  —  спросил  Уайт¬
мэн,  —  быть  может,  кролик?
 Публика  заворчала.  Послышались  голоса:  «Хватит!  Хва¬
тит!»  Но  вместо  кролика  взлетел  высокий  фонтан  воды  и  ока¬
тил  незадачливого  ассистента.  Зал  обрадовался,  послышались
удивленные  восклицания  и  смех,  но  больше  всех  удивился
Уайтмэн.
 Молодой  человек  озадаченно  уставился  на  цилиндр,
и  вдруг  цилиндр  взорвался,  как  зрелый  гранат.  На  сцене  за¬
плясало  множество  цилиндров.
 — 	Браво!  Браво!  —  заорали  зрители.
 332

Внезапно  цилиндры  чинно  выстроились  в  ряд  и  начали
изрыгать  столбы  разноцветного  пламени.
 Аплодисменты  в  зале  стали  громовыми.
 «Я  вижу  сон,  —  подумал  мистер  Уайтмэн,  —  сейчас  про¬
снусь  и  окажусь  в  крохотной  мансарде.  Но  какое  это  имеет
значение,  я  видел  самый  увлекательный  сон  в  жизни».
 Бах!
 Цилиндры  по-прежнему  стояли  на  сцене,  но  изменили
форму  и  тип:  один  стал  римским  шлемом,  второй  —  меховой
шапкой  жандарма,  третий  —  удивительной  женской  шляпкой
с  цветами  и  лентами,  а  четвертый  —  небольшой  вольерой
с  прыгающими  живыми  птицами.
 — 	Бис!  Еще!  —  в  полном  восторге  вопили  балкон,  партер,
кресла  и  ложи.
 Потом  шедевры  головных  уборов  исчезли,  превратившись
в  обычные  цилиндры.  Из  одного  из  них  выпрыгнул  кларнет,
из  второго  —  тромбон,  из  третьего  —  скрипка,  из  четвер¬
того  —  барабанные  палочки,  которые  принялись  отбивать
ритм.  Оркестр  заиграл  национальный  гимн,  а  одна  палочка
вспорхнула  в  воздух,  дирижируя  оркестром.
 Потом  упала  на  столик  и  обернулась...  дождем  золотых
монет,  которые  рассыпались  по  полу.
 Занавес  закрылся,  публика  неиствовала,  требуя  артиста.
Директор,  раскрыв  объятия,  выпрыгнул  на  сцену:
 — 	Превосходно,  Уайтмэн...  Предлагаю  контракт  на  весь
год.  Согласны?
 Старик  не  ответил,  он  пошатывался  и  машинально  взве¬
шивал  на  ладони  горсть  золотых  монет.  Он  не  ошибался:  это
были  настоящие  золотые  монеты!  Но  это  были  единственные
аксессуары,  оставшиеся  после  спектакля:  цилиндры  исчезли.
Вместо  них  лежал  бристоль  со  словами.
 «От  вашего  ассистента  Джада  Фрея,  который  просит  нане¬
сти  ему  визит,  ибо  он  решил  отныне  работать  вместе  с  вами».
 Мистер  Уайтмэн  понял,  что  тяжелые  дни  миновали.  Удача
вернулась  и  отныне  не  покинет  его.

Latourmysterieuse
 аавным-давно  в  одном  древнем  городе  торчала  башня,
столь  высокая,  что  ее  верхушку  не  было  видно,  ибо  она
постоянно  скрывалась  в  облаках.  Даже  в  ясную  погоду  ее
о  невозможно  рассмотреть,  так  высоко  от  земли  она  на¬
ходилась.  Никто  и  никогда,  даже  охранники,  не  поднимался
на  самый  верх.  Стражники  доходили  только  до  тринадцатого
этажа,  карабкаясь  по  многочисленным  спиральным  лестни¬
цам,  невероятно  узким  и  темным.  Дальше  им  путь  преграж¬
дала  толстая  черная  стена.  На  одном  из  камней  была  выбита
надпись,  которую  могли  прочесть  лишь  очень  ученые  люди.
По  словам  охранников,  речь  шла  об  ужасающих  наказаниях
тому,  кто  наберется  мужества  подняться  выше  и  узнать,  что
находится  за  толстой  черной  стеной.  Как-то  сторож  башни,
проживавший  на  этом  тринадцатом  этаже,  заболел  и  не  смог
исполнять  свою  службу.
 —  Бедняжка  Эдвин,  —  вздохнул  он,  —  намного  ниже,
в  чудесных  и  богатых  комнатах  дозорной  части,  живет  на¬
чальник  стражи.  Если  он  узнает,  что  я  заболел,  он  выгонит
меня  и  заменит  другим  охранником.  И  тогда  нас  ждет  самая
настоящая  нищета.
 —  Не  стоит  переживать,  папа,  —  сказал  подросток,  —
лежите  спокойно  в  постели.  Я  заменю  вас.  Заведу  башенные
куранты  и  пройду  по  круговой  галерее,  чтобы  убедиться,  что
вражеские  войска  не  идут  к  городу.  Я  пробью  комендантский
час  и  ударю  в  набат,  если  где-то  начнется  пожар.
 Охранник  обрадовался,  услышав  слова  сына,  и  снова  улег¬
ся  в  постель,  закутался  в  теплые  простыни  и  выпил  чудес¬
ный  напиток  из  вина,  сахара  и  пряностей,  приготовленный
мальчуганом.
 334

Вначале  Эдвин  получал  удовольствие  от  игры  в  охранника
башни,  но  постепенно  им  овладела  скука.  Он  часами  ходил
вдоль  черной  стены  и  повторял:
 — 	Хотелось  бы  знать,  что  происходит  за  этими  камнями
и  в  верхней  части  башни,  куда  никто  не  может  проникнуть.
 Однажды  вечером,  когда  его  взгляд  бродил  по  уснувшему
городу,  ему  показалось,  что  он  слышит  шум.  Он  насторожил¬
ся  и  расслышал,  как  тоненький  голосок  жалобно  напевает:
 У  меня  есть  огонь,  много  огня,
 А  трубки  нет,  несчастный  я!
 Эдвин  огляделся  и  никого  не  увидел.  И  вдруг  сообразил,
что  голосок  доносится  из-за  стены.
 — 	Бедняга,  —  сказал  себе  мальчуган,  —  я  принесу  ему
трубку.  У  папы  их  много,  и  он  не  заметит,  что  одна  из  них
исчезла!
 Сказано  —  сделано.  Эдвин  вскарабкался  вдоль  последних
высоких  балюстрад  башни,  потом  полез  по  крутым  стенам,
тянущимся  до  самой  верхушки.  Он,  как  ящерица,  прижимал¬
ся  к  скользкой  черепице,  отыскивал  малейшие  выступы  для
опоры,  поднимаясь  все  выше  и  выше.  Чтобы  не  закружилась
голова  и  не  растерять  мужества,  он  напевал  бодрую  песенку.
Но  едва  он  допел  последний  куплет,  раздался  тонкий  голосок:
 Тот,  кто  ветра  быстрей,
 Поднимайся  ко  мне  с  песней  своей!
 Эдвин  тут  же  ответил:
 Дверь  скорее  открывайте,
 Свою  трубку  получайте!
 Послышалось  радостное  восклицание.  И  к  Эдвину  спу¬
стилась  золотая  лестница.  Он  взобрался  по  сверкающим  пе¬
рекладинам  и  оказался  почти  на  самой  верхушке.  В  крыше
открылась  маленькая  дверца.  Из  нее  выглянул  крохотный
человечек  ростом  не  более  сапога,  на  голове  которого  торчал
острый  колпак.  Человечек  с  неподдельным  удовольствием
принял  его.
 — 	Вы  действительно  принесли  трубку?  —  спросил  он.
 335

— 	Вот  она,  —  ответил  мальчуган,  —  трубка  очень  хорошая
и  набита  отличным  табаком.
 Человечек  радостно  заплясал  и  сказал:
 — 	Я  небесный  надзиратель  и  провожу  чистку  огня  на
небе.  Когда  начинается  гроза,  у  меня  очень  много  работы,
ведь  я  придаю  блеск  молниям.  Через  мои  руки  проходит
столько  огня,  а  у  меня  даже  нет  трубки,  чтобы  прикурить  от
этого  огня.  Теперь  все  будет  по-другому.  Что  я  могу  сделать
для  вас?  Хотите,  я  схожу  за  несколькими  молниями  и  подо¬
жгу  несколько  домов?
 Эдвин  попросил  его  этого  не  делать,  но  рассказал  о  своем
отце  и  спросил,  нет  ли  для  него  лучшей  работы.
 Человечек  задумался,  потом  сказал:
 — 	Когда  я  смотрю  с  самого  верха  башни,  то  вижу,  что
происходит  в  сотнях  лье  вокруг,  и  замечаю  много  плохих
людей,  расхаживающих  по  земле.  Но  поскольку  это  не  мое
дело,  меня  это  не  заботит.  Я  дам  вам  коробку  с  молниями,
которые  никогда  не  кончаются.  Эта  коробочка  позволит  вам
уничтожать  столько  бандитов,  разбойников  с  большой  до¬
роги  и  вражеских  солдат,  сколько  вам  захочется.  Полагаю,
вы  с  отцом  можете  на  этом  заработать,  не  так  ли?
 Через  несколько  дней  Эдвин  вышел  из  города  и  в  мгно¬
вение  ока  уничтожил  войско,  направлявшееся  к  городу.  На
следующий  день  он  уничтожил  орду  бандитов,  которые  го¬
товились  ограбить  его  город.
 Когда  об  этом  узнал  король  страны,  он  послал  делегацию
к  Эдвину  с  просьбой  стать  во  главе  войск.  Эдвин  не  заста¬
вил  себя  просить  дважды.  Он  больше  не  слышал  о  человечке
с  верхотуры  башни,  поскольку  как-то  ночью  башня  сгорела
дотла.  Так  никто  и  не  узнал,  что  находилось  за  толстой  чер¬
ной  стеной,  за  исключением  Эдвина  и  его  отца.
 Теперь,  юные  друзья  мои,  вы  знаете  эту  историю,  а  по¬
скольку  прошло  очень  много  времени,  можете  спокойно  рас¬
сказать  ее  вашим  друзьям  и  знакомым.

Emcele
 истер  Топсойер  пододвинул  кресло  к  окну  и  стал  на¬
 слаждаться  уличным  зрелищем.  Около  противополож¬
 ной  стены  суетилось  полдюжины  расклейщиков  афиш
в  синих  спецовках.  Они  клеили  огромные  разноцветные  пла¬
каты  с  изображением  душераздирающих  сцен  в  джунглях,
в  которых  участвовали  тигры,  крокодилы  и  гигантские  пито¬
ны,  а  также  рисунки  с  потрясающими  подвигами  акробатов
и  жонглеров.  Гигантские  буквы  извещали  о  скором  прибытии
в  город  знаменитого  цирка  Миджетта.
 Мистер  Топсойер  очень  любил  цирковые  и  ярмарочные
представления,  но  еще  больше  любил  свои  ненаглядные  де¬
нежки,  а  потому  никогда  не  посещал  никаких  спектаклей.
Созерцание  афиш  не  наносит  урон  кошельку.  Поэтому  ми¬
стер  Топсойер  не  сводил  с  них  глаз.  Десять  или  двенадцать
раз  на  дню  он  звонил  своему  старому  слуге  Питеру  Кнаггу,
чтобы  тот  разделил  с  ним  бесплатное  удовольствие.
 —  Неужели  эти  крокодилы  такие  ужасные  и  большие,
как  на  афишах,  Питер?  А  тигры?..  А  львы?..  А  этот  акробат
с  черным  шлемом  на  голове,  им  действительно  стреляют  из
пушки?  А  мисс  Инферна  пожирает  огонь?  Настоящий  огонь?
 Питер  считал,  что  все  это  правда,  истинная  правда,  и  его
хозяин  дрожал  от  удовольствия,  но  не  собирался  потратить
даже  шиллинг,  чтобы  воочию  полюбоваться  на  эти  чудеса.
 Питер  Кнагг  был  стариком  с  печальным  лицом.  Он  не  полу¬
чал  такого  же  удовольствия,  как  хозяин,  от  созерцания  пустых
картинок.  Он  предпочитал  находиться  в  кухне,  покуривать
трубку  или  вырезать  в  свободное  время  деревянные  фигурки.
 Однако  мистер  Топсойер  был  его  хозяином,  а  не  всегда
можно  найти  место  слуги,  хотя  ему  мало  платили,  и  он  полу¬
чал  больше  оскорблений,  чем  масла  на  хлеб.

*  *  *
 — 	Принесите  мне  кофе,  Питер,  и  поставьте  у  окна.  На
стену  наклеили  новую  афишу  «Адский  всадник».  Интересно,
что  это  означает?
 — 	Этот  человек  прыгает  с  лошади  с  десятиметровой  вы¬
соты  в  бассейн  с  горящим  керосином.
 — 	Какой  человек!  —  воскликнул  мистер  Топсойер.  —  По¬
лагаю,  Питер,  вы,  полное  ничтожество,  никогда  не  могли  бы
стать  таким  героем!
 — 	Ваша  правда,  сэр,  —  угодливо  согласился  слуга.
 — 	Подавайте!
 Питер  Кнагг  наполнил  чашку  и  покинул  комнату.  Но  едва
закрылась  дверь,  как  его  позвали.  Хозяин  сидел  перед  чашкой
и  изумленно  смотрел  на  нее.
 — 	Вы  мне  налили  кофе,  не  так  ли?
 — 	Конечно,  сэр.
 — 	Но  она  пуста!
 — 	Сэр,  по-видимому,  уже  выпил  ее.
 — 	Я  не  пил!  —  завопил  мистер  Топсойер.  —  Глядите  сами,
чашка  суха,  словно  в  ней  никогда  не  было  кофе!
 Питер  пожал  плечами.
 — 	Однако  сэр  видел,  как  я  наполняю  ее,  —  спокойно
сказал  он.
 — 	Действительно,  —  кивнул  мистер  Топсойер,  —  я  видел,
как  вы  наливали  кофе.
 Питер  снова  наполнил  чашку  и  ушел.
 Но  едва  вернулся  в  кухню,  как  услышал  пронзительный
вопль  хозяина,  словно  с  того  живьем  сдирали  кожу.  Он  под¬
нялся  на  второй  этаж  и  увидел,  что  мистер  Топсойер  поба¬
гровел  от  гнева  и  переживаний.
 — 	Это  молоко!  —  взревел  он.  —  Молоко,  а  не  кофе!
 — 	Сэр  знает,  что  я  не  приношу  в  дом  ни  капли  молока,  —
возразил  слуга.
 И  снова  это  была  чистая  правда.  Мистер  Топсойер  нена¬
видел  молоко  и  запретил  его  появление  в  доме.
 — 	Я  выпил,  —  простонал  он,  —  о...  мне  показалось,  что
я  подцепил  морскую  болезнь...  Моя  чашка  была  наполнена
молоком.  Поэтому  я  вылил  молоко  на  пол,  на  ковер!
 338

— 	Могу  ли  я  обратить  ваше  внимание,  сэр,  что  ковер  со¬
вершенно  сух  и  нигде  не  видно  ни  капли  пролитого  моло¬
ка?  —  удивился  Питер  Кнагг.
 — 	Боже,  правда!  —  воскликнул  мистер  Топсойер,  пока
Питер  в  третий  раз  наполнял  чашку.  —  Интересно,  что  про¬
исходит?
 — 	Небольшая  галлюцинация,  умственная  аберрация,  —
прошептал  Питер,  —  такое  часто  бывает  с  пожилыми  людьми.
 — 	Молчите,  каналья!  —  взревел  мистер  Топсойер,  и  его
багровое  лицо  позеленело  от  страха.
 Остаток  дня  прошел  без  особых  происшествий,  и  мистер
Топсойер  спокойно  выпил  кофе,  любуясь  афишами.  Насту¬
пил  вечер,  и  он  велел  Питеру  зажечь  свет.  Тот  принес  лампу
и  зажег  ее.
 — 	Эй,  —  закричал  хозяин,  —  что  это?  Лампа  светит  зе¬
леным  светом!
 — 	Зеленым,  сэр?
 — 	Ага,  —  закричал  хозяин,  —  именно  так,  глупый  осел,
я  сказал  зеленый  и...  —  он  вытер  со  лба  крупные  капли
пота.  —  Я  ошибся,  она  светит,  как  обычно.
 — 	Небольшая...  —  начал  Питер,  но  хозяин  с  ругатель¬
ствами  выгнал  его.
 — 	Надо  ли  проконсультироваться  с  врачом,  —  простонал
он.  —  Нет,  эти  бандиты  скажут,  что  я  перенервничал,  и  по¬
требуют  громадные  деньги.
 — 	Гром  и  молния!  —  вдруг  закричал  он.
 Пламя  лампы  менялось  от  желтого  к  зеленому,  от  зеленого
к  синему,  от  зеленого  к  ярко-красному.
 — 	Лучше  сидеть  в  темноте,  —  застонал  он  и  задул  лампу.
 И  не  смог  съесть  яйцо  всмятку,  которое  Питер  подал  на
 ужин.
 *  *  *
 Мистер  Топсойер  чувствовал  себя  лучше.
 —  Мой  мозг  вернулся  в  норму,  —  сообщил  он,  созерцая
новую  афишу  с  картинкой  бешеного  танца  дикарей.
 У  него  было  отличное  настроение:  он  знал,  что  на  обед
будет  курица.
 339

Мистер  Топсойер  никогда  не  позволял  себе  такой  роско¬
ши,  но  его  племянник,  надеявшийся  однажды  получить  на¬
следство,  иногда  присылал  ему  жирную  птицу.  В  полдень
Питер  подал  курицу,  зажаренную  на  открытом  огне  и  воз¬
лежавшую  в  окружении  картофеля  и  зеленого  горошка.
 — 	Сэр  желает,  чтобы  я  разделал  курицу?  —  спросил  слуга.
 — 	Дурак,  вы  знаете,  что  я  сам  делаю  это!  —  проворчал
мистер  Топсойер.
 Он  воткнул  нож  в  жирную  грудку  и...  завопил:  «Курица
закричала:  “Выньте  нож,  убийца!”
 — 	Вы  слышали,  Питер?
 — 	Я  ничего  не  слышал,  сэр.
 — 	Эта  курица  обозвала  меня  убийцей!
 — 	Это  невозможно,  сэр.
 — 	Нет,  я  так  сказала!  —  проорала  курица.
 Мистер  Топсойер  потерял  сознание.
 *  *  *
 Утром  он  сидел  в  любимом  кресле  и  едва  поглядывал
на  красивые  афиши.  На  столе  перед  ним  стояли  флаконы
с  лекарствами,  коробки  с  порошками  и  пилюлями.  Лицо  его
было  угрюмым.
 В  этот  момент  позвонили.  Приходящая  служанка  ввела
посетителя.
 — 	Здравствуйте,  сэр,  —  сказал  гость,  —  я  поверенный
в  делах  цирка  Миджетта.  Я  видел  вас  у  окна.  Вы  любовались
афишами.  Могу  ли  я  предложить  наши  билеты...  ложу...  крес¬
ла  в  первом  ряду...
 В  этот  момент  в  комнату  вошел  Питер  Кнагг.
 — 	Боже,  —  вскричал  посланец  цирка,  пожимая  руку  слу¬
ги,  —  вот  вы  где,  Ол  Блант!  И  в  полосатом  жилете  слуги...
правда,  старина...  я  тоже  спустился  по  лестнице,  став  из  ад¬
ского  всадника  продавцом  билетов.
 Вид  у  Питера  был  недовольный.  Мистер  Топсойер  про¬
ворчал.
 — 	Ол  Блант?  Нет...  его  зовут  Кнагг.
 — 	Блант  его  артистическое  имя,  и  он  был  некогда  самым
именитым  иллюзионистом!  —  сообщил  продавец  билетов.
 340

— 	Иллю...  иллюзионист...  —  пролепетал  мистер  Топсой-
рер.
 — 	И  чревовещатель,  а  также  превосходный  гипнотизер.
 В  голове  мистера  Топсойера  просветлело.
 — 	Мой  кофе...  молоко...  лампа  с  радужным  светом  и  ку¬
рица,  назвавшая  меня  убийцей...  Негодяй!  —  взревел  он.
 Питер  Кнагг  пожал  плечами:
 — 	Боже,  это  были  жалкие  фокусы.  Не  более  того,  но
и  они  напустили  на  вас  страху,  старый  скупердяй!
 — 	Я  увольняю  вас!  —  закричал  мистер  Топсойер.
 *  *  *
 Через  несколько  дней  он  едва  не  лопнул  от  ярости,  увидев
на  противоположной  стене  новую  афишу.
 Сегодня  возвращается  знаменитый  иллюзионист
Ол  Блант  с  незабываемым  номером:
Заколдованные  кофе,  лампа-призрак
и  говорящая  курица!

Человека  звали  Финчи,  что  можно  перевести,  как  зяблик.
Ни  я,  ни  кто  другой  не  могли  выяснить,  какой  он  нацио¬
нальности:  одним  он  говорил,  что  родился  в  Уоппинге,
печальном  припортовом  квартале  Лондона,  другим  утверж¬
дал,  что  он  уроженец  Роттердама,  а  через  мгновение  сообщал,
что  он  из  Ньюпорта  или  Гента.  Знал  ли  он  сам?  У  нас  есть
право  сомневаться,  но  это  не  имеет  особого  значения.  Ему
можно  было  задать  вопрос  на  английском,  фламандском,  дат¬
ском,  испанском,  он  без  затруднения  отвечал  на  этих  языках.
Но  упрямо  молчал,  если  к  нему  обращались  на  французском,
а  это  по  закону  противоположностей  заставляло  меня  счи¬
тать,  что  он  был  французом,  но  по  тем  или  иным  причинам
притворялся  глухим  или  непонимающим.  Как  и  по  поводу
своей  инвалидности,  он  выдвигал  многочисленные  версии
того  или  иного  происшествия.  Одна  его  нога  была  деревян¬
ной,  и  вот  как  он  рассказывал  о  потери  конечности,  данной
ему  родителями  и  Богом!
 —  Это  случилось  в  Австралии,  когда  я  купался  в  бухте
Спенсера,  акула  отхватила  ее.
 Акул  в  Спенсер-бей  действительно  много,  но  они  отно¬
сятся  к  акулам,  которые  никогда  не  нападают  на  человека,
а  стараются  отплыть  от  него  подальше.
 —  Это  было  во  время  Гражданской  войны.  Я  сражался  на
стороне  северян.  Ногу  оторвало  ядро.
 По  моим  расчетам,  Финчи  родился  году  в  1855-  или  56-,
а  я  не  помню,  что  мальчишки  десяти  лет  служили  в  армии
Гранта  или  Мак-Клеллана.
 После  невероятной  одиссеи  «Плота  Медузы»  ходило  не¬
мало  ужасающих  историй,  написанных  или  опубликованных.
 342

Быть  может,  Финчи  читал  их.  Поэтому  рассказывал  несвяз¬
ную  историю  о  встрече  где-то  в  Элисе  с  островитянами-кан-
нибалами,  которым  по  вкусу  пришлась  его  нога.
 Другой  раз  он  рассказывал  о  стоянке  в  Патагонии  и  по¬
спешном  отплытии  его  судна,  забывшего  его  на  берегу.  Пата¬
гонцы  дружески  приняли  его,  и  он  прожил  у  них  целый  год.
Он  стал  уважаемым  вождем.  Ему  дали  великолепную  лошадь,
позолоченное  седло  и  поводья,  украшенные  драгоценными
камнями.  Он  был  бы  назначен  и  на  более  высокую  долж¬
ность,  не  поставь  ему  палки  в  колеса  англичане,  которые,  как
известно,  в  каждой  бочке  затычка.  Он  якобы  объявил  войну
Англии...  Из-за  предательства  он  попал  в  руки  англичан,  его
пленником  доставили  в  Лондон,  где  он  отсидел  в  тюрьме  три
года.  Похоже,  он  не  очень  грешил  против  истины,  ибо  Финчи
три  или  четыре  года  содержался  за  счет  Короны  в  Мейдсто-
уне,  тюрьме  для  воров.  Он  никогда  не  мог  точно  указать,  где
расположена  Патагония.  Когда  его  спрашивали,  он  небрежно
помахивал  рукой  и  отвечал,  что  где-то  в  районе  Китая.  Ки¬
тай  был  его  хобби,  он  не  мог  запретить  себе  говорить  о  нем
целый  день,  если  его  слушали.  По  его  словам,  китайцы  были
неисправимыми  каннибалами,  эта  страна  была  перенаселена
тиграми,  слонами,  львами,  гигантскими  змеями  и  самыми
разными  монстрами,  а  по  ее  границам  располагались  вул¬
каны.
 Я  знал  многих  моряков,  ходивших  с  ним,  но  они  никогда
не  ходили  вместе  в  дальние  рейсы:  Халл,  Лейт,  иногда  Ко¬
пенгаген.  Все  соглашались,  что  он  с  невероятной  легкостью
учил  иностранные  языки,  просто  читая  книги.
 Во  всем  остальном  он  был  полным  идиотом.  У  Финчи
были  совершенно  четкие  идеи  о  кораблекрушениях.  Он  ут¬
верждал,  что  разработал  средство  сделать  их  невозможными.
Как  только  корабль  был  в  опасности,  следовало  надуть  боль¬
шой  шар,  который  спасет  судно  от  смертельной  опасности,
по  воздуху  перенесет  через  фьорды  и  проливы  и  опустит  на
землю.  Если  корабль  слишком  тяжел,  то  следовало  спасти
только  экипаж.
 Как  и  зловещий  Райдерхид  в  «Общем  друге»  Диккенса,
он  слепо  верил,  что  человек,  не  менее  шести  раз  упавший
 343

в  воду  и  без  повреждений  выбравшийся  из  нее,  никогда  не
утонет.  Он  на  пальцах  считал,  сколько  раз  он  выпадал  за  борт
и  спасался,  несмотря  на  деревянную  ногу.
 —  Надо  втрое  больше  пальцев,  чтобы  подсчитать,  —  ут¬
верждал  он.
 В  тридцать  первый  раз  он  упал  в  неглубокую  морскую  яму
в  районе  Бреснеса  и  утонул.

«
 »
 Lefantomede  Sunbeam
 Деревенский  дом  Седрика  Хауторна  находился  в  шести
милях  от  Престона.  Он  стоял  на  окраине  рощи  крас¬
ных  ясеней.  Перед  ним  расстилалась  довольно  пустын¬
ная  холмистая  равнина.  Седрик  сдавал  дом  за  корку  хлеба,
поскольку  уже  три  года  его  изолированное  положение  не
привлекало  любителей.  Седрик  жил  на  маленькую  ренту,
а  картины  окрестностей,  которые  он  рисовал  и  показывал
покупателям,  никого  не  привлекали.  Нотариус  Престона,
который  давал  ему  на  подпись  договоры  об  аренде,  был  до¬
стойным  чиновником  и  любил  ходить  в  парике  и  тоге,  чтобы
напоминать  представителя  власти  старой  школы.
 —  Мистер  Хауторн,  —  сказал  он  после  небольшого  коле¬
бания,  —  мой  долг  предупредить  вас...  надеюсь,  вы  не  суе¬
верны?
 Седрик  улыбнулся  и  ответил,  что  не  суеверен.
 —  Если  «Санбим»,  так  называется  коттедж,  не  находит
арендаторов,  то  это  из-за  ходящих  слухов  о  призраках.
 —  Призраки?  —  спросил  Седрик,  и  его  глаза  загорелись,
ибо  он  любил  вещи,  выходящие  за  привычные  рамки.
 —  Э-э-э...  если  хотите,  хотя  я  в  это  не  верю.  Добавлю,
что  призрак,  поскольку  говорят  о  призраке  типа...  помехи.
Предыдущие  съемщики  назвали  его  «призрак,  повсюду  сую¬
щий  свой  нос»  и  утверждали,  что  он  занимается  тем,  что  его
не  касается.  По  ночам  обыскивает  мебель,  иногда  меняет  ее
местами,  сыпет  соль  и  перец  в  блюда,  зачастую  сверх  меры,
что  не  всем  нравится.
 Седрик  развеселился  и  заявил,  что  призрак  ему  нравится.
—  Тем  лучше,  —  ответил  нотариус,  —  я  выполнил  свой
долг.  Надеюсь,  призрак  не  очень  будет  вас  раздражать.
 345

Хауторн  провел  в  «Санбиме»  очень  приятное  лето.  Не¬
далеко  от  дома  был  пруд,  где  ловились  карпы  и  угри,  а  на
равнине  водилось  множество  кроликов,  которых  было  легко
ловить  петлей.  Поэтому  стол  не  обходился  ему  дорого,  и  ему
не  пришлось  прибегать  к  краскам  и  кисточкам,  чтобы  увели¬
чить  небольшие  доходы.
 Что  касается  призрака,  он  его  не  видел  и  не  слышал.
Осень  заставила  ясени  покраснеть  еще  больше,  а  земля
рощи  покрылась  ковром  их  орешков.  Известно,  что  при
излишнем  их  поедании  начинаются  сильные  боли  в  гор¬
ле.  Именно  эта  особенность  и  была  причиной  появления
призрака.  Седрик  наполнил  целый  чан  самыми  лучшими
орешками  и  поставил  его  на  кухонный  стол.  Он  решил  сде¬
лать  из  них  пюре,  а  потом  испечь  пирог,  весьма  любимый
в  Англии.  И  был  удивлен,  найдя  чан  совершенно  пустым,
а  рядом  книгу  из  его  библиотеки.  Это  был  небольшой  учеб¬
ник  народной  медицины,  открытый  на  странице,  где  было
указано,  как  лечить  горло  от  неумеренного  потребления
орешков  ясеня.
 Итак,  «призрак,  сующий  нос  во  все»  не  был  выдумкой...
Седрик  счел  происшествие  забавным,  но  решил,  что  не  очень
приятно  быть  во  власти  невидимки,  который  мог  в  любое
время  войти  в  дом  и  делать,  что  ему  вздумается.
 Но  что  можно  сделать  против  подобного  пришельца?
 Чтобы  изгнать  тоскливые  мысли,  он  вернулся  к  живопи¬
си  и  набросал  осенний  пейзаж  —  все  великолепие  равнины
в  поздний  сезон.  Он  работал  без  передышки  и  к  концу  недели
закончил  пейзаж.  Седрик  считал,  что  картина  удалась,  хотя
был  уверен,  она  пополнит  запас  непроданных  картин.  Он
написал  старику  Баклю,  престонскому  торговцу  картинами,
который  объявил,  что  приедет  к  нему  в  ближайшую  среду.
 —  Не  буду  просить  больше  пяти  фунтов,  —  сказал  себе
Седрик,  —  даже  удовлетворюсь  четырьмя...  мне  просто  не¬
обходимо  получить  немного  денег.
 Бакль  сдержал  слово,  и  Седрик  отправился  за  картиной,
которую  он  оставил  на  мольберте,  чтобы  подчеркнуть  ее
красоту.  И  с  трудом  удержал  вопль  удивления.  Он  нарисо¬
вал  пустынную  равнину  с  проходящей  по  ней  травянистой
 346

тропкой,  а  теперь  эта  тропка  превратилась  в  широкую  дорогу,
по  которой  ехали  крытые  повозки,  окруженные  прыгающими
и  лающими  собаками,  бегущими  перед  лошадьми.  На  облуч¬
ках  сидели  возчики  с  кнутами.
 — 	Кто  это  сделал?  —  застонал  он,  подумав  о  «призраке,
сующем  повсюду  свой  нос».
 Бакль  еще  не  видел  картины  и  набивал  трубку,  ворча  под
нос:
 — 	Надеюсь,  вы  не  вызвали  меня  просто  так,  Хауторн.
Если  будете  показывать  картины,  которые  ничего  не  сто¬
ят...  —  он  повернулся  к  картине.  —  Ого...  совсем  неплохо...
Равнина  отвратительна,  но  дорога,  животные,  повозки,
люди...  прекрасная  живопись,  старина.  Даю  вам  десять  фун¬
тов,  но  ни  пенни  больше  из-за  этой  проклятой  равнины.
 Седрик  был  потрясен  и  согласился.
 — 	У  вас  нет  еще  таких  же?  —  спросил  Бакль,  ткнув  паль¬
цем  в  кучу  непроданных  картин,  которые  художник  повернул
изображением  к  стене.
 И,  не  ожидая  ответа,  стал  их  поворачивать.  Хауторну  по¬
казалось,  что  он  видит  сон.  К  каждому  пейзажу  было  что-то
добавлено:  в  роще  был  дровосек  или  собирательница  сушня¬
ка.  Они  не  были  нарисованы  его  рукой.  У  пруда  сидел  рыбак
или  с  удочками,  или  с  вытащенными  сетями.  Седрик  этого
не  рисовал.
 — 	Одно  и  то  же,  —  проворчал  Бакль,  —  пейзажи  так  себе,
а  фигуры  прекрасны.  Кладите  все  это  в  повозку.  Даю  вам  за
все  сто  фунтов.
 Осенью  Седрик  нарисовал  еще  дюжину  пейзажей,  к  ко¬
торым  «призрак,  сующий  всюду  свой  нос»  что-то  добавил,
обеспечив  продажу  картин.  Хауторн  стерпел  и  таинственные
солидные  добавки  в  овсянку  и  в  рагу,  и  беспорядок  в  библи¬
отеке,  и  чудовищную  глажку  воротничков  и  рубашек.
 Потом  разразилась  ужасная  осенняя  буря,  вырвавшая
часть  ясеней  в  роще.  Призрак  больше  не  появился  в  «Санби-
ме».  Когда  убрали  вырванные  с  корнем  деревья,  обнаружился
узкий  подземный  ход,  который  вел  от  коттеджа  к  руинам
на  другой  стороне  равнины.  Упавшие  деревья  разрушили
подземный  ход.  Теперь  стала  известна  дорога  призрака,  но
 347

кто  был  этот  невидимка?  Вероятно,  талантливый  художник,
который  «чокнулся»,  но  кто  он,  так  и  не  узнали.
 Что  касается  Седрика  Хауторна,  то  он  спокойно  ест  свою
овсянку,  привел  в  порядок  библиотеку  и  носит  хорошо  вы¬
глаженные  рубашки,  но  больше  никогда  не  продал  ни  одной
картины  ни  Баклю,  ни  кому-либо  другому.

IT
 В  последние  годы  XVIII  века,  в  один  апрельский  вечер
герр  Хайнрих  Скрей  без  всякого  удовольствия  вкушал
превосходный  паштет  из  угря,  поданный  на  ужин
служанкой  Аннхен.
 Герр  Скрей  жил  на  старой  почтенной  улице  чудесного
города  Лейпцига.  Он  держал  антикварную  лавочку  и  торговал
предметами  искусства:  картинами,  миниатюрами,  кристал¬
лами,  фарфором,  которые,  несмотря  на  тяжелые  времена,
всегда  находили  спрос  у  любителей.
 За  несколько  дней  до  этого  мальчик-посыльный  на  по¬
бегушках  —  бегун  в  истинном  смысле  этого  слова  —  смылся
с  содержимым  кассы,  несколькими  прекрасными  француз¬
скими  миниатюрами  и  ценными  камеями.  Когда  герр  Скрей
подсчитал  убытки  от  кражи,  он  сильно  расстроился.
 —  Кому  доверять?  —  стонал  он.  —-  Не  я  не  могу  обойтись
без  мальчика  на  побегушках.
 Услышав  стоны  хозяина,  Аннхен  сказала:
 —  У  меня  брат  —  фермер  в  Альтенбурге.  Муниципалитет
выделил  ему  сироту,  которого  содержал.  Ему  еще  нет  пятнад¬
цати  лет,  у  него  хорошее  честное  лицо.  Но  он  абсолютно  не
способен  пасти  коров  и  даже  гусей.  Он  интересуется  только
тем,  что  напечатано:  книгами,  к  примеру.  Вполне  возможно,
мой  брат  уступит  его  вам.
 Через  две  недели  Йохан  поступил  на  службу  герра  Скрея
с  зарплатой  пять  талеров  в  год...  которые  надо  было  выпла¬
чивать  муниципалитету  Альтенбурга.  Герр  Скрей  быстро
убедился  в  хорошей  службе  нового  посыльного.  Тот  уме¬
ло  чистил  товар,  не  ломая  и  повреждая  его.  Быстро  узнал
 349

о  ценности  и  стоимости  товара,  а  в  нужных  случаях  мог  при¬
нять  клиентов.
 Хотя  он  не  был  обязан  это  делать,  герр  Скрей  решил  да¬
вать  ученику  в  конце  триместра  серебряный  талер.  Йохан
привязался  к  хозяину,  а  поскольку  часто  помогал  Аннхен,
то  и  служанка  по-доброму  относилась  к  нему.
 В  воскресенье  после  большой  мессы  Йохан  был  свободен
располагать  своим  временем.  Аннхен  набивала  ему  сумку
продуктами,  и  он  отправлялся  в  деревню,  слушать  пение
птиц,  разглядывать  цветы  и  изучать  растения.  Однажды  вече¬
ром  он  вернулся  с  каким-то  предметом,  обернутым  в  тряпку.
 — 	Один  старый  крестьянин  дал  мне  это,  когда  я  принес
ему  несколько  лекарственных  растений,  —  сказал  он.
 Это  было  очень  хорошее  деревянное  распятие,  немного
изъеденное  червоточцами.
 — 	Я  не  могу  сказать,  кто  вырезал  это  распятие,  —  сказал
герр  Скрей,  —  но  он  настоящий  художник.  Распятие  имеет
большую  ценность.
 Он  оказался  прав,  поскольку  церковный  староста  на  той
же  неделе  купил  его  за  сорок  пять  талеров,  очень  высокую
цену  для  той  эпохи.
 — 	Ваш  друг-крестьянин  не  имеет  других  таких  же  ве¬
щей?  —  спросил  антиквар  у  посыльного.  --  Можете  пред¬
ложить  ему  разумную  цену.
 Через  некоторое  время  Йохан  принес  чуть  подпорченную
временем  чудесную  фигурку  святого  Джерома.
 — 	Покупаю!  —  радостно  воскликнул  герр  Скрей.  —
Сколько  просит  крестьянин?
 — 	Он  ничего  не  просит,  это  подарок...  вернее,  это  про¬
должение  обмена  между  нами,  —  рассказал  Йохан.  —  Я  ему
принес  несколько  лекарственных  растений.
 Старик-крестьянин  жил  на  маленькой  изолированной
ферме  и,  похоже,  владел  многими  подобными  предметами,
но  не  считал  их  ценными.  Его  интересовали  только  лекар¬
ственные  травы,  из  которых  он  готовил  разные  снадобья,
бальзамы,  мази,  порошки  и  настойки.  Но  он  не  мог  их  со¬
бирать,  а  поскольку  Йохан  разбирался  в  травах,  они  быстро
нашли  общий  язык.
 350

Статуэтка  стала  собственностью  антиквара.  Он  справил
ученику  новый  костюм,  добавил  новую  шляпу  и  пару  креп¬
ких  ботинок.  Не  стоит  говорить:  парень  витал  от  радости
в  облаках!
 — 	Я  хотел  бы  познакомиться  с  вашим  другом-травни-
ком,  —  как-то  сказал  герр  Скрей  своему  ученику.
 — 	Он  очень  странный  человек,  —  ответил  Йохан,  —  и  не¬
вероятно  дорожит  своим  одиночеством.  Я  боюсь  утратить
его  доверие,  если  познакомлю  его  с  незнакомцем.  Если  он
узнает  о  стоимости  своих  маленьких  шедевров,  то  выдвинет
новые  требования.
 — 	Справедливо,  —  кивнул  герр  Скрей.
 — 	Он  Мне  рассказывал,  —  продолжил  парнишка,  —  что
долго  жил  в  Великом  Ольденбургском  герцогстве  и  привез
оттуда  довольно  любопытные  камушки.  Я  попрошу  его  по¬
казать  их  мне.
 Глаза  антиквара  заблестели:  Ольденбург  ставился  краси¬
выми  сардониксами...
 Действительно,  через  месяц  Йохан  вернулся  с  камнем,
тщательно  завернутым  в  носовой  платок.
 И  герр  Скрей  узнал,  как  кружится  мир:  он  держал  в  руках
превосходную  камею,  выточенную  из  сардоникса.
 — 	У  него  есть  еще  такие  же,  —  сообщил  Йохан,  —  но  он
пока  не  расположен  отдавать  их  мне.
 — 	Сделай  все  возможное,  малыш,  —  умоляюще  сказал
антиквар,  —  клянусь,  я  не  окажусь  неблагодарным.
 Странный  обмен  продолжался  три  года.  Йохан  принес
герру  Скрею  несколько  превосходных  резных  деревянных
фигурок  и  семь  чудесных  камей  из  сардоникса.  Все  было
продано  за  высокую  цену,  ибо  в  ту  эпоху  такие  драгоценные
изделия  пользовались  большим  спросом.
 Герр  Скрей  не  был  скрягой:  он  отложил  большую  часть
дохода  и  хранил  эти  деньги  для  ученика.
 — 	Когда  станете  совершеннолетним,  у  вас  будет  неплохое
состояние,  мой  мальчик,  —  частенько  повторял  он.
 Увы,  этого  не  случилось.
 Аннхен  всегда  говорила,  что  молодой  человек  не  отличал¬
ся  крепким  здоровьем  и  что  у  него  слабая  грудь.  Однажды
 351

в  холодное  утро  Сретения  Господня  он  не  встал  с  постели.
Герр  Скрей  позвал  лучшего  доктора  города,  но  тот  печально
покачал  головой.
 — 	У  мальчишки  легкие  в  лохмотьях!  Он  обречен...  вопрос
нескольких  дней,  —  вздохнул  он.
 Йохан,  принадлежавший  к  католической  церкви,  попро¬
сил  позвать  своего  исповедника.  Когда  тот  его  причастил,  он
поведал  герру  Скрею.
 — 	Хозяин,  —  прошептал  он,  —  я  вас  обманул.  Старого
крестьянина  никогда  не  было.  Это  я  вырезал  деревянные
распятия  и  фигурки  и  делал  камеи  из  сардоникса!
 — 	Как  это  возможно?  —  вскричал  герр  Скрей.
 Угасающим  голосом  ученик  сказал,  что  нашел  способ,  как
 состарить  влажное  дерево,  а  позже  закоптить  его.  И  подса¬
живал  на  него  древоточцев.  Что  касается  сардониксов...  Его
отец  некогда  работал  в  шахтах  Ольденбурга  и  сумел  припря¬
тать  несколько  камней,  найденных  в  герцогских  владениях.
 — 	Я  был  маленьким,  когда  он  научил  меня  размягчать
камни  в  масле,  чтобы  обрабатывать  их,  —  признался  уми¬
рающий.
 Герр  Скрей  устроил  ученику  роскошные  похороны  и  по¬
ставил  прекрасный  памятник  на  священной  земле.  Он  сде¬
лал  все,  чтобы  найти  наследников  мальчугана,  но  поиски
оказались  напрасными.  Ему  удалось  узнать  только  его  имя:
Йохан  Мюллер.
 Но  в  Германии  очень  много  тех,  кто  носит  фамилию
Мюллер.

Всегда  готовый  помочь  святой  Фидель
 tesecourable  Saint  Fidele
 Яне  раз  говорил:  обращение  к  святым  никогда  не  бывает
напрасным.
 Как  никто  другой,  Пит  Кинг  может  это  подтвердить  даже
под  присягой.  Пит  Кинг  жил  в  нищете  по  своей  собственной
вине:  три  раза  за  четыре  недели  он  не  выходил  на  службу  на
буксир,  где  служил  помощником  рулевого,  и  прогуливал,  не
принося  извинений  и  не  делая  попыток  оправдаться.
 Баркис,  хозяин,  сделал  ему  замечание,  а  Пит  обозвал  его
«старой  развалиной».  Ни  один  моряк  не  может  смириться
с  подобным  оскорблением,  и  Пит  Кинг  был  безжалостно
списан  с  судна.
 Миссис  Кинг,  проживавшая  с  семьей  в  маленьком  доме
в  Уайтхэме,  была  близка  к  отчаянию  и  спрашивала  себя,  как
заплатить  бакалейщице,  которая  отпускала  ей  в  кредит  чай,
хлеб  и  сыри  где  добыть  еду,  чтобы  прокормить  четырех  ма¬
лышей.
 Пит  искал  работу,  но  не  нашел  ее.  Все  знали,  что  он  дья¬
вольски  ленив,  а  поскольку  Баркис  в  деревне  пользовался
большим  уважением,  каждый  был  оскорблен  прозвищем
«старая  развалина».  Пит  покаялся,  но  никто  ему  не  поверил.
 В  отчаянии  он  постучался  в  дверь  старого  мистера  Ма-
стермана,  самого  щедрого  человека  в  Уайтхэме.
 Мистер  Мастерман  сидел  в  саду,  позолоченном  осенью,
и  держал  на  коленях  толстую  книгу,  когда  Пит  пришел
к  нему.
 —  Здравствуйте,  мистер  Мастерман,  —  сказала  Пит,  —
как  у  вас  хорошо  и  какая  чудесная  книга.
 —  Это  —  поучительное  и  чудесное  житие  святого  Фиде¬
ля,  —  любезно  ответил  старик,  —  великолепный  труд.
 353

— 	Я  не  понимаю  в  книгах,  —  честно  признался  моряк,  —
но  имя  мне  кажется  хорошим.
 — 	Оно  именно  такое,  —  кивнул  мистер  Мастерман.  —  Что
вы  хотите  от  меня,  Пит?
 Пит  сказал,  что  нуждается  в  помощи,  срочной  и  щедрой.
Но  мистер  Мастерман,  хорошо  знавший  его,  покачал  голо¬
вой:
 — 	Я  долго  работал,  чтобы  добиться  некоторой  зажиточ¬
ности,  что  позволяет  без  особых  забот  жить  в  старости.  Я  ра¬
ботал  в  музее  естественной  истории  Кембриджа.  Жизнь  моя
состояла  из  тяжелого  и  упорного  труда.
 — 	Поскольку  вы  любите  читать  жития  святых,  —  про¬
бормотал  Пит  Кинг,  —  вы  знаете,  как  снискать  их  благо¬
склонность,  но  от  меня,  дьявольски  бедного  человека,  они
отвернулись.
 — 	А  вы  когда-нибудь  просили  их  помощи?  —  с  улыбкой
спросил  старик.
 — 	Никогда,  —  ответил  Пит,  —  я  не  знаю  ни  одного.  Вы
можете  одолжить  мне  полкроны?
 И  опять  мистер  Мастерман  покачал  головой:
 — 	Я  дам  вам  охотничье  ружье  и  дюжину  патронов.  Вы
отправитесь  на  Уош  и  подстрелите  пару  уток  для  моего  за¬
втрашнего  обеда.  Я  хорошо  заплачу  за  них.
 Пит  скривился,  но  принял  предложение.
 Уош,  огромное  болото,  лежало  в  нескольких  милях  от
Уайтхэма  и  давало  приют  диким  птицам.
 Но  удача  не  улыбнулась  охотнику.  Несколько  уток  взле¬
тели,  будучи  вне  досягаемости.  А  когда  Пит  подстрелил
хорошего  бекаса,  тот  упал  в  воду  и  он  не  смог  его  оты¬
скать.  Близился  вечер,  заходящее  солнце  окрасило  в  пур¬
пур  водный  простор,  но  нигде  даже  не  слышалось  хлопанья
крыльев.
 Пит  выкурил  последнюю  щепотку  табака,  мрачно  глядя
на  удлиняющиеся  тени.  Потом  вспомнил  о  старом  мистере
Мастермане  и  его  книге.
 — 	Как  звали  этого  святого,  —  прошептал  он.  —  Фидо...
Фида...  немного  похоже  на  мелодию  шарманки.  А!  Вспом¬
нил:  Фидель.  Книга  была  очень  красивой:  кожаный  переплет
 354

и  золотое  тиснение.  Она,  наверное,  дорого  стоит...  Значит,
святой  очень  важный!
 Я  обещаю  вам,  святой  Фидель,  что  возьмусь  всей  душой
за  работу,  но  мне  нужны  по  крайней  мере  две  кроны!  По¬
думайте  только,  святой  Фидель,  эта  злобная  бакалейщица
отказывает  нам  в  кредите,  а  у  четырех  малышей  настоящий
волчий  аппетит!
 После  этих  слов  Пит  оглянулся  в  надежде,  что  святой
Фидель  появится  с  толстым  кошельком  в  руке.  Но  увидел
только  большую  черную  птицу,  медленно  летевшую  над
болотом.
 — 	Это  даже  не  шилохвост,  но  я  влеплю  в  нее  заряд  дроби
и  скажу  мистеру  Мастерману,  что  птица  очень  вкусная.
 Грянул  выстрел,  и  птица  рухнула  к  ногам  Пита.
 — 	Какая  гнусная,  —  проворчал  охотник,  —  никогда  не
видел  более  отвратительной  птицы  с  такой  желтой  головой
и  черным  хохолком!
 — 	Ху?  У!  Мээ!
 Пит  подпрыгнул,  решив,  что  на  него  бросился  разъярен¬
ный  бык.  Но  увидел  вторую  птицу  с  рыже-белым  оперением,
которая  неловко  кружила  над  темнеющими  водами.
 Бах!
 Птица  упала  в  вихре  перьев.
 — 	Это  потому,  что  ты  напугала  меня,  поганка,  —  про¬
шипел  Пит,  —  но  мистер  Мастерман  решит,  что  это  утка.
 — 	Мистер  Мастерман,  —  сказал  Пит  Кинг,  —  это  не  утки
и  не  шилохвостки,  но  я  знаю,  что  они  очень  вкусные!
 Старик  молча  осмотрел  птиц.
 — 	Очень  вкусные...  вы  знаете  этих  птиц,  Пит?  —  спросил
он.
 — 	Конечно,  —  нагло  соврал  моряк,  —  вы  можете  смело
дать  мне  крону,  сэр.
 — 	Вы  самый  наглый  лжец  в  Англии.  Кстати,  —  продол¬
жил  старик,  —  за  всю  жизнь  я  видел  всего  трех  птиц  этого
вида.
 — 	В  таком  случае,  —  простонал  Пит  Кинг,  —  что  вы  ду¬
маете  о  шиллинге,  сэр...  если  их  сварить,  а  не  изжарить...
 355

—  Сварить...  изжарить...  осел  бестолковый,  свиная  башка,
пресноводная  черепаха!  Длинноносый  крохаль  и  звездчатая
выпь!  Благодарите  Небо,  Пит,  что  я  честный  человек.  В  Кем¬
бридже  сойдут  с  ума  от  радости  и  удивления!  Даю  вам  по
двадцать  фунтов  за  голову!
 Кто-то  в  этот  вечер  был  удивлен  не  менее  Пита  Кинга.
Это  был  служка  маленькой  часовни  святой  Девы  Марии,
когда  получил  пять  фунтов  в  честь  Святого  Фиделя,  немец¬
кого  святого,  почти  неизвестного  в  Англии,  день  которого  не
празднуют,  а  имя  не  вспоминают.

Черный
 tiiglenoir
 Реджинальд  Холмер  услышал  шаги  вернувшегося  отца,  по¬
том  голоса  и,  наконец,  приглушенные  рыдания:  плакала
мать.  Он  отложил  книги  и  тетрадки,  тихо  спустился  по
лестнице  и  прислушался.
 —  Нет.  Нет,  друг  мой,  —  говорила  мать,  —  мы  ничего  не
скажем  Реджи.  Он  сам  вскоре  узнает,  что  рушатся  все  его  на¬
дежды  на  будущее,  а  мы  вскоре  будем  в  долгах,  как  в  шелках!
 —  Мы  унаследовали  магазинчик  дяди  Паркера,  —  отве¬
тил  отец,  —  значит,  ничего.  Все  думали,  что  он  оставит  нам
состояние!
 —  Значит,  ничего  не  нашли?
 —  Двадцать  фунтов  в  банкнотах,  лежавших  в  ящике  рабо¬
чего  стола,  и  около  четырех  фунтов  в  монетах  в  кассе.
Миссис  Холмс  зарыдала  взахлеб.
 —  Мне  самой  деньги  не  очень  нужны,  —  всхлипнула
она,  —  но  я  хотела  дать  нашему  Реджи  хорошее  образование,
как  и  двум  дочкам.  Ведь  дядя  Паркер  очень  любил  Реджи
и  часто  повторял  ему:
 «Если  ты  сообразителен,  малыш,  то  после  моей  смерти
получишь  немалую  сумму,  но  следует  проявить  сообрази¬
тельность!»
 —  Двадцать  четыре  фунта,  —  прошептал  отец.  —  Боже,
я  готов  поверить,  что  дядя  Паркер  был  сумасшедшим!
 —  Действительно,  иногда  он  очень  странно  себя  вел,  —
подхватила  миссис  Холмер.  —  Особенно  когда  сменил  ста¬
рую  и  хорошую  вывеску  «Белый  голубь»  на  отвратительную,
на  мой  взгляд,  вывеску  «Черный  орел»!  Ужасная  хищная
птица  со  стеклянными  глазами,  а  потому  еще  более  отвра¬
тительная!
 357

Эбенезер  Паркер  всегда  жил  в  одиночестве  и  очень  скром¬
но,  держал  на  темной  улочке  Блэк-Фрайерс  процветающий
бакалейный  магазинчик.  Его  полуоптовая  торговля  чаем
и  кофе  приносила  немалые  деньги.
 Его  племянник  Холмер,  отец  Реджинальда,  работал
в  какой-то  конторе  в  Сити  и  никогда  не  зарабатывал  много.
Дядя  Паркер  всегда  позволял  ему  жить  в  надежде  на  солидное
наследство.  И  вот  дяди  Паркера  не  стало,  но  мистер  Холмер,
его  наследник,  много  не  получил...
 Реджинальд  вернулся  в  свою  комнатку,  уселся  перед  ра¬
бочим  столом  и  задумался,  сжав  виски  ладонями.
 Это  был  спокойный  шестнадцатилетний  парнишка.  Он
хорошо  учился,  и  вскоре  перед  ним  должны  были  распахнуть¬
ся  двери  университета...  если  родители  сумеют  оплатить  весь¬
ма  дорогое  обучение.  Теперь  прекрасные  мечты  развеялись,
и  все  проекты  на  будущее  рушились,  как  карточные  замки.
 — 	Дядя  Паркер  не  был  сумасшедшим,  —  вдруг  сказал
себе  мальчуган,  —  утверждаю  это.  Он  был  весьма  набожен
и  читал  только  Библию.  Такой  человек  не  собирался  разы¬
грывать  печальную  комедию  перед  бедными  людьми  вроде
моих  родителей  и  даже...  передо  мной,  кого,  похоже,  любил.
Внезапно  его  глаза  вспыхнули.
 — 	Дядя  Паркер  был  превосходный  бухгалтер,  это  позво¬
лит  многое  выяснить.
 Он  впервые  прогулял  школу  и  нанес  визит  нотариусу
дяди.  Нотариус  был  славным  человеком  и  немедленно  вру¬
чил  ключи  от  магазинчика  молодому  человеку.
 — 	Идите,  юноша,  —  сказал  он,  будучи  в  хорошем  рас¬
положении  духа,  —  надеюсь,  вам  повезет  больше  в  поисках,
чем  нам,  но,  признаюсь,  особо  в  это  не  верю.  Что  касается
книг  вашего  дяди,  то  их  немного  —  Библия  и  бухгалтерский
журнал.
 У  Реджи  сжалось  сердце,  когда  он  вошел  в  пустой  дом.
В  нем  плавал  запах  пряностей  и  погасших  свечей.  На  при¬
лавке  валялось  несколько  карточек  с  соболезнованиями.
Школьник  зажег  газовый  рожок  и  принялся  изучать  бухгал¬
терский  журнал.  И  вскоре  сильно  удивился.  Два  года  назад
состояние  дяди  Паркера  равнялось  тридцати  тысячам  фунтов
 358

и  внезапно,  без  всякой  видимой  причины,  эта  громадная
сумма  исчезла.  Реджи  не  ошибался:  тридцать  тысяч  фунтов
разом  перекочевали  из  актива  в  пассив...  Улетели,  растаяли,
пфф...  как  дым  на  ветру.
 В  конце  страницы  со  счетами  предпринимателя  имелось
три  записи.
 — 	Четыре  стальные  поперечины...  армированный  бетон...
Специальные  работы,  выполненные  заслуживающими  до¬
верия  людьми...
 Реджинальд  оттолкнул  книгу  и  вздохнул.  Неужели  дядя
Паркер  действительно  сошел  с  ума?
 Перед  молодым  человеком  лежала  вторая  и  последняя
книга  покойного,  маленькая  Библия,  где  на  полях  старый
негоциант  делал  заметки,  зачастую  философского  характе¬
ра,  за  исключением  одной:  «Что  тяжелее  железа  и  свинца?
Конечно,  черный  орел,  птица  Смерти!»
 — 	Тяжелее  железа  и  свинца...  —  повторил  Реджи,  —  это
не  соотносится  со  священными  текстами  Библии.
 Он  встал,  погасил  свет  и  печально  вернулся  домой.
 Отец  сидел,  уткнувшись  в  газету,  мать  занималась  шитьем,
а  младшая  сестренка  Эталь  сидела  за  школьными  тетрадками,
сражаясь  с  трудной  задачкой.
 — 	Реджи!  —  воскликнула  она.  —  Ты  все  знаешь,  можешь
мне  назвать  удельный  вес  железа,  меди  и  свинца?  Я  не  нашла
этого  в  учебниках.
 Реджи  просветил  ее.
 — 	А  золото?  —  спросила  Этель.
 Брат  сообщил  ей.
 — 	Значит,  золото  тяжелее  свинца?  —  спросила  Этель.
 — 	Золото...  конечно...  О!
 Реджи  издал  такой  вопль,  что  Этель  с  испуга  посадила
огромную  кляксу  на  чистую  страницу.
 — 	Отец,  —  возбужденно  спросил  молодой  человек,  —  ког¬
да  дядя  Паркер  сменил  вывеску  «Белый  голубь»  на  вывеску
«Черный  орел»?
 — 	Примерно  два  года  назад!  —  печально  ответил  мистер
Холмер.
 Реджи  радостно  закричал:
 359

— 	Быстрее,  дадци,  захватите  пилу  и  кусачки...  я  нашел!
 — 	Что  именно?
 — 	Все...  —  радостно  повторял  Реджи,  силой  вытащив  отца
на  улицу.
 Сосед  покойного  дяди  на  Блэк-Фрайерс  одолжил  им  лест¬
ницу.  Реджи  с  пилой  в  руке  взобрался  по  лестнице  и  оказал¬
ся  перед  большим  черным  орлом.  Визг  пилы...  Облетевшие
куски  черной  краски...  и  на  груди  хищной  птицы  появилась
блестящая  желтая  полоса.
 — 	Золото!  —  воскликнул  Реджи.  —  Чистое  золото!  Со¬
стояние  дяди  Паркера!
 Старый  оригинал  Паркер  перевел  свое  состояние  в  золо¬
тые  слитки  и  втайне  заказал  орла,  которого  из  осторожности
покрыл  толстым  слоем  черной  краски.  Что  касается  глаз,  то
это  были  бриллианты  больших  размеров.
 — 	Если  проявишь  сообразительность...  —  говорил  дядя
Паркер.
 И  Реджи  проявил...  сообразительность.

Hamieverte
 На  одной  из  главных  улиц  Седарфайлс  в  штате  Айова  до
сих  пор  существует  большой  магазин  с  непривычным  на¬
званием  «Зеленая  подруга».  Он  был  открыт  за  несколько
лет  до  Гражданской  войны  неким  Джо  Финнеганом  и  до  сих
пор  прибыльно  торгует.
 Вот  его  необычная  история.
 Джо  Финнеган  жил  на  границе  Дакоты  и  Небраски  непо¬
далеку  от  мрачных  песчаных  дюн  в  бедном  разваливающемся
домишке,  жалком  остатке  бывшего  ранчо.  Он  жил  бедно,
даже  нищенски,  но  удовлетворялся  самым  малым.
 Однажды,  бродя  по  холмам  в  надежде  поймать  пару  кро¬
ликов  на  обед,  он  увидел  среди  обожженных  солнцем  камней
растение,  зеленый  цвет  которого  поразил  его.
 —  Никогда  не  видел  ничего  подобного,  —  сказал  он.
Вырыл  его,  отнес  к  себе  и  посадил  у  стены  дома,  где  было
немного  плодородной  земли.
 Растение  стало  расти  и  вскоре  достигло  высоты  двух
футов.  Его  цвет  был  сравним  с  цветом  самых  прекрасных
изумрудов.  Джо  не  уставал  любоваться  им.  Песчаная  непло¬
дородная  пустыня,  где  он  жил,  славится  изобилием  разных
опасных  рептилий.  Неподалеку  от  дома  Джо  обосновались
две  огромные  кобры.  Джо  с  удовольствием  избавился  бы
от  них,  но  они  оказывали  ему  кое-какие  услуги,  охотясь  на
крыс,  которые  делили  с  Джо  его  скудную  пищу.
 Однажды  растение  начало  распространять  вокруг  пронзи¬
тельный  запах,  вначале  не  очень  неприятный.  Джо  заметил,
что  две  кобры  выползли  из  своих  укрытий  и  поспешно  уполз¬
ли,  словно  дьявол  змей  гнался  за  ними  по  пятам.
 —  Хорошо,  —  проворчал  Джо,  —  хотя  теперь  крысы  полу¬
чат  полную  свободу.
 361

Но  так  не  случилось.  Через  несколько  часов  отвратитель¬
ные  грызуны  ушли,  как  и  кобры.
 Джо  иногда  посещал  крохотный  городок  Янкитаун,  где
в  Айова-банке  имел  небольшой  счет,  позволявший  ему  поку¬
пать  самое  необходимое.  Когда  он  пришел  на  рынок,  к  нему
подошел  индеец,  заговоривший  с  ним  о  пустяках.  Но  Джо
заметил,  что  краснокожий  во  время  разговора  принюхивался
к  нему.
 Через  три  или  четыре  дня  перед  лачугой  Джо  остановился
всадник.  По  виду  очень  важный  индеец.
 — 	Мистер  Финнеган,  —  сказал  он  на  отличном  англий¬
ском  языке,  —  каким  образом  это  попало  в  ваши  владения?  —
и  указал  на  зеленое  растение.
 Джо  не  имел  никаких  причин  скрывать  правду  и  расска¬
зал,  как  приобрел  растение.
 — 	Можете  его  продать?  —  спросил  индеец.
 Джо  возмутился.
 — 	Я  держусь  за  своего  зеленого  друга,  —  ответил  он.
 Всадник  вздрогнул.
 — 	Почему  вы  так  его  называете?  —  спросил  он.
 — 	Э-э-э...  я,  по  правде  говоря,  не  знаю,  но  мне  показа¬
лось,  что  оно  обратило  в  бегство  змей  и  крыс,  которыми  ки¬
шели  окрестности.  Несомненно,  это  из-за  странного  запаха,
которое  растение  распространяет.  Я  держусь  за  свою  зеленую
подругу,  —  сказал  он.
 Краснокожий  помолчал,  а  потом  сказал:
 — 	Мистер  Финнеган,  вы  правы.  Странная  вещь,  наш  на¬
род  называет  это  растением  именем,  которое  вы  назвали:
Зеленая  Подруга.  Там,  где  оно  произрастает,  змеи,  крысы,
прочая  нечисть  и  многие  другие  животные  не  живут.  Они
очень  быстро  покидают  ближайшие  к  нему  места.  Но  рас¬
тение  очень  редкое,  и  люди  предпринимают  далекие  и  мно¬
годневные  экспедиции,  чтобы  отыскать  его...  Увы,  почти
всегда  они  возвращаются  с  пустыми  руками.  Какая  цена  вас
устроит?
 С  этими  словами  он  протянул  Джо  увесистый  кожаный
кошель,  наполненный  золотыми  самородками.  Они  заклю¬
чили  сделку.  Индеец  получил  растение,  а  Джо  —  кошель  со

сказочным  богатством.  Они  расстались  довольные  друг  дру¬
гом.
 На  той  же  неделе  Финнеган  покинул  холмы  и  перебрал¬
ся  в  Седарфайлс,  где  купил  процветающий  магазин  «Семь
звезд»  и  тут  же  изменил  его  название.  Теперь  он  назывался
«Зеленая  подруга».
 Он  больше  ничего  не  узнал  о  покупателе  растения,  а  когда
женился  и  у  него  появились  сыновья,  он  неоднократно  по¬
сылал  их  в  песчаные  холмы  в  поисках  Зеленой  Подруги.  Но
они  ничего  не  нашли.

-
 W  shellings
 Почему  вы  отпустили  этого  вора,  капитан?  И  почему
дали  ему  десять  шиллингов?  —  недоумевающе  и  воз¬
мущенно  воскликнул  Тарвер.
 Во  время  прогулки  майора  Тарвера  по  Холборну  вместе
с  другом,  капитаном  второго  ранга  Харбери,  моряк  ощутил,
как  в  его  карман  скользнула  чья-то  рука.  Внезапно  обернув¬
шись,  он  схватил  карманника  за  руку.
 Харбери  улыбнулся  и  кивнул:
 —  Весьма  возможно,  майор,  что  этот  человек  обычная
каналья,  но  я  поступил  так  из  признательности.
 —  Как...  признательность  к  этому  бандиту?  Уверен,  вы
даже  не  знаете  его!
 —  Действительно,  Тарвер,  и  не  ужасайтесь,  если  я  вам
скажу,  что  мне  чуть-чуть  не  случилось  стать  таким  же  него¬
дяем,  обычным  разбойником  с  большой  дороги.  Послушай¬
те,  что  я  вам  расскажу.  Мне  было  двадцать  два  года,  у  меня
в  кармане  лежал  диплом  рулевого  дальнего  плавания,  кото¬
рый  не  принес  мне  никакой  пользы.  Я  неделями  бродил  по
лондонскому  порту  от  Пула  до  Миллуол-доков,  но  не  мог
найти  работы,  меня  не  брали  даже  палубным  или  трюмным
матросом.  Причалы  были  полны  безработных  моряков.  По¬
лагаю,  вы  слушали  о  семи  годах  тощих  коров  для  людей  моря.
Мои  часы  давно  спали  у  ростовщика  вместе  с  моим  плащом.
Меня  знали  во  всех  ночных  приютах,  откуда  меня  гнали,  по¬
скольку  в  каждом  я  пробыл  по  три  ночи  подряд.  Я  буквально
умирал  с  голоду.  Однажды,  скитаясь  по  старому  кварталу
Боро,  я  пнул  ногой  кусок  дерева,  похожего  на  дубинку.
 —  Мне  ее  послал  дьявол!  —  воскликнул  я  в  ярости  и  от¬
чаянии  и  решил  ограбить  первого  попавшегося  прохожего.
 364

Ночь  была  темной,  ветер  крепчал,  переходя  в  бурю...  Ули¬
ца,  по  которой  я  шел,  была  совершенно  пуста.  Вдруг  я  увидел
желтый  свет  из  окна  с  незадернутыми  шторами.  Я  подошел:
в  комнате  сидел  человек  и  читал  книгу  при  свете  лампы.
Я  подкрался  к  окну.  Оно  не  было  заперто.  Я  уже  хотел  от¬
крыть  его  и  запрыгнуть  внутрь  с  дубинкой  наготове,  когда
человек  встал  и  открыл  окно.
 — 	Хелло!  —  весело  воскликнул  он.  —  Гуляете  в  такую  дур¬
ную  погоду?  Мне  кажется,  что  чашка  горячего  чая  и  несколь¬
ко  хороших  тартинок  лучше  любой  прогулки!  Подождите!
 Он  порылся  в  кармане.  Я  услышал  звон  монет.
 - 	Возьмите,  приятель!
 Я  буквально  вырвал  у  него  деньги  и,  не  сказав  ни  сло¬
ва  благодарности,  убежал  в  ночь.  Я  был  уже  далеко,  когда
вспомнил,  что  человек  был  в  одежде  священника.  Я  пере¬
считал  деньги:  ровно  десять  шиллингов.  Целое  состояние!
 Я  выбросил  дубинку.  В  этот  вечер  я  выпил  горячий  чай,
съел  тартинки  с  сыром  и  получил  даже  кровать.  Утром  меня
ждала  удача:  я  получил  должность  помощника  боцмана  на
борту  лайнера  компании  «Кастл-Лейн».  Потом...  С  тех  пор
дела  у  меня  шли  без  сучка  и  задоринки.  Я  поступил  служить
на  военное  судно,  сдал  экзамены,  получил  дипломы  и  рос
по  службе.  Поэтому,  майор  Тарвер,  —  серьезным  тоном  за¬
кончил  капитан  второго  ранга  Харбери,  —  я  отпустил  вора
и  дал  ему  десять  шиллингов.  Вам  понятно?

Poor  Му
 Вдень,  когда  был  убит  святой  Томас  Кентерберийский,  бед¬
ный  тип  по  прозвищу  Бедный  Джеки  или  малыш  Джон  из
бедных  лондонских  кварталов  стал  молиться  у  обезобра¬
женного  трупа,  а  поскольку  у  него  не  было  носового  платка,
замочил  свою  шапчонку  кровью  жертвы.
 Король,  заказавший  эту  расправу,  узнал  об  этом  и  прика¬
зал  обезглавить  Бедного  Джеки,  носившего  окровавленную
шапчонку.
 Лондонские  бедняки  не  забыли  Бедного  Джеки  и  не  счи¬
тали  святым,  но  были  уверены,  что  он  попал  на  небеса.  Они
до  сих  пор  уверены,  что  он  иногда  возвращается  на  землю  по
поручению  святого  Томаса  Кентерберийского,  чтобы  тайно
творить  чудеса.
 Вот  короткая  поучительная  и  полная  мудрости  история
мистера  Фробишера  и  Бедного  Джеки,  как  ее  до  сих  пор  рас¬
сказывают  в  Англии.
 Мистер  Фробишер  до  пятидесяти  лет  жил  очень  просто,
даже  весьма  скромно.  Он  был  набожен  и  особенно  покло¬
нялся  святому  Томасу  Кентерберийскому.  Каждую  неделю
он  посвящал  единственный  день  отдыха,  чтобы  отправиться
в  знаменитый  собор  и  помолиться  перед  образом  великого
святого.  Его  вера  диктовалась  любовью,  ибо  он  никогда  не
обращался  к  нему  с  просьбами  или  пожеланиями.
 Во  время  одного  из  тайных  посещений  земли  Бедный
Джеки  узнал  об  этом  и  предстал  перед  мистером  Фробише¬
ром.
 —  Мистер  Фробишер,  —  сказал  он,  —  вы  уже  более  трид¬
цати  лет  каждую  неделю  молитесь  перед  образом  нашего  ве¬
ликого  святого,  но  никогда  ни  о  чем  его  не  просили.  Сейчас
 366

вы  можете  это  сделать.  Я  обещаю,  что  ваше  пожелание  будет
выполнено...  Я  —  Бедный  Джеки!
 Мистер  Фробишер  был  сильно  озадачен.
 — 	Я  совсем  не  знаю,  что  пожелать,  —  ответил  он,  —  един¬
ственное  желание  —  попасть  после  смерти  в  рай,  но  это  надо
заслужить.  Никакое  пожелание  не  поможет.
 — 	Хорошо  сказано,  —  заявил  Бедный  Джеки,  —  это  чи¬
стая  правда.  Но  скажите,  есть  ли  на  земле  что-то,  что  может
доставить  вам  удовольствие.
 Мистер  Фробишер  задумался  в  еще  большей  растерян¬
ности.  Наконец  ему  показалось,  что  он  нашел.
 — 	Я  думаю,  —  нерешительно  произнес  он,  —  мне  хо¬
телось  бы...  заново  прожить  свою  жизнь.  Это  не  слишком
трудная  просьба.
 — 	Конечно  нет,  —  ответил  Бедный  Джеки,  —  скажите
мне,  кем  вы  хотите  быть  в  своей  новой  жизни:  монархом,
ученым,  великим  художником,  очень  богатым  человеком...
Говорите,  возможно  все.
 Мистер  Фробишер  покачал  головой:
 — 	Нет,  Бедный  Джеки.  Жизнь,  которую  я  хочу  вновь  про¬
жить,  это...  моя  жизнь.
 — 	Значит,  вы  прожили  счастливую  жизнь?  —  спросил
посланец.
 — 	Не  скажу  этого,  Бедный  Джеки,  но,  видите  ли,  сча¬
стьем,  которое  некогда  посетило  меня,  я  мог  бы  насладиться
полнее,  ибо  буду  знать,  сколько  времени  оно  длилось,  и  тогда
мне  будет  Легче  переносить  тяжелые  дни,  ведь  мне  будет  из¬
вестно,  когда  они  кончатся.
 — 	Не  думаю,  —  сказал  Бедный  Джеки,  —  что  на  земле
много  людей,  достаточно  мудрых,  чтобы  высказать  такое
пожелание.  Я  счастлив  вернуться  на  небеса  с  подлинными
и  приятными  новостями.  До  свиданья,  мистер  Фробишер!
 И  англичане  рассказывают,  что  существует  или  существо¬
вал  некий  мистер  Фробишер,  который  дважды  прожил  свою
жизнь  с  теми  же  часами  счастья  и  несчастья  и  был  доволен
этой  жизнью.

Unsinguilierjeudemrelle
 Никакое  море?  Так  странно  португальские  моряки  не¬
когда  назвали  полосу  воды,  усеянную  рифами,  скалами
и  островками  между  морем  Банда  и  морем  Харафера.
Никакое  море,  похоже,  не  приносит  счастья  судам,  которые
проходят  по  нему.
 Перламутр,  который  собирают  на  этих  островках,  плохого
качества,  а  торговля  с  туземцами  затруднена  голландцами,
дьявольскими  мерзавцами.
 Питер  Снагг  хорошо  знал  все  это  и  каждый  раз,  покидая
Тимор,  направлялся  прямо  на  юг,  чтобы  обойти  негосте¬
приимное  море.  Но  на  океанских  дорогах  парусник  должен
считаться  с  ветрами,  приливами  и  отливами,  особенно  если
твой  бриг  жалкая  калоша,  утяжеленная  ниже  ватерлинии
водорослями  и  ракушками.  Сухой  и  резкий  ветер  со  стороны
Австралии  ударил  «Милую  Мегги»  в  борт,  едва  не  выбросил
на  коралловый  риф  и  погнал  прямо  в  пресловутое  никакое
море.  Бриг  потерял  брамсель  и  штурвал.  Полопались  штаги,
а  воды  он  набрал  больше,  чем  позволял  дряхлый  корпус.
Пришлось  искать  убежище  в  бухте  островка,  не  удостоен¬
ного  названия  на  морских  картах.  Есть  только  черная  точка,
которую  туземцы  называют  «Трумба»,  что  означает  «высоко¬
мерный»  или  «гордый».  К  своему  великому  удовольствию
Питер  Снагг  не  встретил  там  голландцев.  На  острове  жил
некий  гражданин  мира,  говоривший  по-английски,  питав¬
шийся  вареной  свининой  и  деспотически  управлявший  ту¬
земцами.
 —  Значит,  вас  зовут  Снагг?  А  я  зовусь  Бриггс,  хотя  вежли¬
во  отзываюсь  на  имя  Смит  или  Джонс.  Зачем  прибыли  сюда?
За  состоянием?  В  этом  случае  оставайтесь  со  мной,  поскольку
 368

я  люблю  хорошую  компанию.  Состояние  придет.  Через  не¬
делю  или  через  сто  лет,  но  придет  обязательно.
 Питер  пытался  внушить  ему,  что  ему  нужны  парусная
ткань,  веревки,  дерево,  что  вызвало  смех  у  невозмутимого
Бриггса.
 — 	Именно  то,  что  вы  не  найдете  на  этом  райском  остров¬
ке!  —  расхохотался  он.
 На  острове  жило  тридцать  туземцев,  болезненных  и  ху¬
дых.  Они  обитали  в  ужасающих  хижинах.  Их  пироги  гнили
на  пляже,  поскольку  не  было  подходящих  стволов  деревьев
для  их  замены.
 — 	Надо  же!  Надо  оставаться  здесь,  чтобы  сделать  состо¬
яние!  —  жаловался  Снагг,  глотая  плохой  виски,  которым  хо¬
зяин  потчевал  его  без  всякой  скупости.
 Экипаж  «Милой  Мегги»  состоял  из  канаков,  которым
было  плевать  на  вахты  и  дежурства,  если  у  них  был  кай-кай,
чтобы  набить  брюхо.  Неподвижность  брига  не  трогала  их.
 — 	Умеете  играть  в  «Бомбару»?  —  спросил  Бриггс,  когда
его  новый  друг  явно  заскучал.
 — 	Не  слышал  о  такой  игре,  —  признался  моряк.
 — 	Еще  бы!  Меня  обучили  ей  туземцы.  Играют  на  камуш¬
ки,  двигая  их  по  подобию  шахматной  доски,  нарисованной
на  песке.
 — 	У  меня  нет  денег,  —  проворчал  Питер.
 — 	Кто  говорит  о  деньгах?  У  меня  их  тоже  нет.  И  что
с  ними  делать  в  этом  затерянном  раю?  Я  предложил  бы  пуго¬
вицы  от  штанов,  но  их  у  меня  тоже  давно  нет.  Поэтому  будем
играть  на  камни.  У  меня  их  целая  куча.  Часть  я  отдам  вам.
 Игра  была  по-детски  простой.  Бриггс  был  удивительно  не¬
ловок,  и  Питер,  вернув  одолженные  камни,  заработал  один¬
надцать  штук.  На  следующий  день  у  него  стало  двадцать  пять,
а  на  третий  день  —  шестьдесят.
 — 	У  меня  больше  нет  камней,  —  заявил  Бриггс.  —  Игра
мне  разонравилась.
 В  тот  же  день  на  горизонте  появились  тяжелые  тучи
и  вскоре  заволокли  все  небо.
 — 	Снагг,  у  вас  уникальная  возможность  покинуть  остров.
Скоро  начнется  буря.  То,  что  у  вас  осталось  из  парусов,

донесет  вас  до  Палмерстона  или  порта  Дарвина.  Если  чест¬
но,  я  рад  вашему  уходу.  Мне  больше  нравится  одиночество.
Кроме  того,  вы  уничтожаете  мои  запасы  виски.  Доброго  пути
и  удачи!
 Бриггс  не  соврал.  Буря  дотолкала  «Милую  Мегги»  до  Ав¬
стралии,  где  она  встала  на  якорь  у  причала  Палмерстона.
 *  #  *
 Однажды  вечером  Питер  Снагг  достал  выигранные
у  Бриггса  камни.  Это  были  коричневые  камушки,  которые
он  собирался  выкинуть,  когда  их  увидел  Каппуинс.  Каппуинс
был  единственным  голландцем,  от  которого  Питер  Снагг
никогда  не  страдал.
 — 	Будь  у  тебя  пять  тысяч  фунтов  в  банкнотах  Английско¬
го  банка,  ты  бы  выбросил  их  в  канаву?  —  спросил  он  Снагга.
 — 	Что  это  значит?
 — 	Камушки  у  тебя  в  руке  —  настоящие  необработанные
алмазы,  которые  только  и  ждут,  чтобы  их  продали  за  хоро¬
шую  цену.
 *  *  *
 Питер  Снагг  заработал  состояние.  Я  не  думаю,  что  он
приобрел  новую  шхуну.  Что  касается  Каппуинса,  бывшего
истинным  голландцем,  он  быстро  отыскал  остров  алмазов
в  никаком  море.
 Бриггс  уже  умер.  Каппуинс  нашел  лишь  хилых  туземцев,
которые  слонялись  по  берегу,  усыпанному  пустыми  бутыл¬
ками  из-под  плохого  американского  виски.

Leschambreshdntees
 жо  Мердок  был  школьным  учителем,  который  посвятил
часть  своей  жизни  борьбе  с  суевериями.
 Общеизвестно,  что  суеверия  были  долгие  века  бичом  Ан¬
глии,  и  до  сих  пор  они  еще  бытуют.  Нет  ни  одного  старого
замка  в  Шотландии,  по  которому  бы  не  бродила  дама  в  белом,
или  замка  в  Корнуэле  без  призраков.  Даже  старые  лондон¬
ские  дома  заражены  этой  болезнью.  Призраки  живут  в  них,
как  дома.  Так,  по  крайней  мере,  верят  в  народе.  Джо  Мердок
с  юности  вступил  в  сражение  с  этими  нежелательными  при¬
шельцами  из  потустороннего  мира.
 Вот  два  его  приключения.  Дадим  ему  слово.
 В  1847  году  я  получил  место  воспитателя  в  семействе
Кроуфорд,  жившем  в  великолепном  замке  между  Олдхэмом
и  Лидсом.  Меня  сердечно  приняли  и  предоставили  прекрас¬
ную  комнату.
 — 	Можете  также  пользоваться  соседней  гостиной,  —  ска¬
зал  мистер  Кроуфорд,  —  но  должен  вас  предупредить,  что  там
не  всегда  приятно  находиться.
 Я  удивился  и  спросил  о  причине.  Тогда  хозяин  не  без  не¬
которого  смущения  сказал,  что  комната  пользовалась  злове¬
щей  репутацией  из-за  призрака.
 Я  был  очень  молод,  и  любое  суеверие  вызывало  у  меня
равнодушное  пожатие  плечами.
 — 	Я  займусь  вашим  призраком,  —  весело  сообщил  я.
 Это  была  просторная,  богато  обставленная  комната.  Она
 так  мне  понравилась,  что  я  тут  же  отказался  делить  ее  с  при¬
зраком.
 Несколько  дней  прошло  без  каких-либо  необычных  про¬
исшествий,  но  в  один  из  вечеров,  когда  я  собирался  выкурить
 371

последнюю  трубку,  рядом  послышался  хриплый  голос:  «Про¬
клятый  пьянчуга!»  Я  напрасно  оглядывался,  но  никого  не
увидел.  Двери  и  окна  были  закрыты.  Я  не  мог  понять,  от¬
куда  донеслось  оскорбление.  Через  несколько  дней  тот  же
таинственный  голос  обозвал  меня  «проклятым  прохвостом»,
а  потом  «заядлым  лентяем».  И  тут  же  погасла  свеча.  Я  не  пу¬
глив  и  принял  происходящее  без  волнения.  И  даже  пригласил
невидимого  ругателя  отобедать  со  мной.
 Вечером  следующего  дня  я  попросил  подать  чай  с  пече¬
ньем  и  сладостями  в  комнату  с  призраком.  И  стал  ждать.
 Ожидание  не  было  долгим.  Я  собрался  пить  чай,  когда
услышал.
 — 	Я  тоже  хочу!
 — 	Конечно,  —  сказал  я,  —  подходите!
 И  протянул  печенье,  намазанное  сливочным  маслом,  не¬
видимке.
 Клак!  Его  выхватили  из  моих  рук...  и  кем  вы  думаете?
 Старой  сорокой,  которая  приняла  участие  в  пиршестве.
Позже  выяснилось,  что  долгие  годы  назад  у  Кроуфордов  был
сосед,  имевший  ученую  сороку,  которая  исчезла  после  смерти
хозяина.  Она  нашла  приют  в  старых  трубах  замка.  Звук  про¬
никал  в  комнату  с  призраком,  поскольку  камины  не  топи¬
лись,  а  зимой  никто  не  бывал  в  этой  комнате.
 Более  трагична  история  синей  комнаты  в  Гарсток-Кастл
в  Сассексе,  где  несколько  человек  расстались  с  жизнью.
 Но  последняя  жертва  выжила.  Это  был  молодой  студент-
философ,  который  провел  в  комнате  один  из  дней  отпуска.
 Когда  он  начал  выздоравливать,  я  навестил  его,  чтобы  рас¬
спросить.  Многого  он  мне  не  поведал.  Во  сне  у  него  начался
ужасный  кошмар:  его  грудь  сдавила  неимоверная  тяжесть.  Он
не  мог  дышать.  Больше  ничего  он  не  помнил.
 Я  осмотрел  комнату  и  не  обнаружил  ничего  подозритель¬
ного.  Когда  я  собирался  покинуть  ее,  то  увидел  старый  кла¬
весин,  спрятанный  за  тяжелым  занавесом.
 — 	Самое  странное,  —  сказал  мне  хозяин  Гарстока,  —  что
несчастье  случается,  когда  в  комнате  звучит  этот  клавесин.
 — 	А  если  он  не  звучит?
 372

—  Ничего  не  происходит.
 Я  снова  навестил  студента  и  узнал,  что  перед  сном  он  за¬
жег  свечи  на  клавесине  и  сыграл  несколько  мелодий.  Я  спро¬
сил  себя,  не  играют  ли  эти  свечи  какую-то  роль  в  ночных
трагедиях.  Это  были  толстые  витые  свечи  из  синего  воска
с  вкраплениями  позолоченных  звездочек.  Я  зажег  их.  Неко¬
торое  время  они  горели  ровным  пламенем,  потом  сами  собой
погасли.  Их  фитили  долго  тлели,  распространяя  пронзитель¬
ный  запах,  вызывающий  внезапную  мигрень.  Я  открыл  окна.
 Химик  сделал  анализ  синих  свечей.  Они  содержали  не¬
известный  яд,  который  при  обугливании  фитиля  выделял
цианистоводородную  кислоту.  Никто  не  мог  объяснить  ни
как  отрава  попала  в  витые  свечи,  ни  кто  их  поставил  в  под¬
свечники  клавесина.
 У  Джо  Мердока  было  около  тридцати  подобных  приклю¬
чений,  в  которых  рассказывалось  о  ночных  призраках.  Он
написал  небольшую  книгу,  но  она  в  наше  время  стала  боль¬
шой  редкостью.

Un  petit  home  pas  ordinaire
 Альфред  Коннок  родился  в  Лондоне  в  1800  году.  Ему  было
шесть  лет,  когда  в  детской  комнате  раздались  крики,  за¬
ставившие  миссис  Коннок  примчаться  на  помощь.  Она
увидела  четырехлетнюю  Мейбл.  Девчушка  была  вся  в  слезах.
 —  Молли  сделала...  ко...  ко...  ко...  как  курочки,  —  про¬
стонала  она.
 Молли,  ее  кукла,  валялась  на  полу  посреди  комнаты.
 —  Глупышка,  —  ответила  мать,  поднимая  куклу,  но  едва
не  выронила  ее,  в  свою  очередь  закричав  от  удивления.
 Молли  действительно  пронзительным  фальцетом  выкрик¬
нула:  «Ко...  ко...  ко...»  Кукла  была  внимательно  осмотрена,
и  тайна  раскрылась:  в  ее  животе  находился  странный  аппарат,
состоящий  из  крохотной  трещотки  и  кусочка  свинца  в  ка¬
честве  противовеса.  Поэтому,  когда  Молли  укладывали  на
спину,  она  издавала  звуки,  похожие  на  куриное  квохтанье.
 Папа  Мейбл  быстро  выяснил,  что  виновником  был  его
сын  Альфред,  который  не  знал  ни  одной  буквы  алфавита,
но  хорошо  умел  работать  руками.  Он  уже  установил  в  доме
систему  звонков,  которые  начинали  трещать,  как  только
прикасались  к  двери  или  к  окну.  В  гостиной  висела  боль¬
шая  люстра  с  восемнадцатью  свечами,  к  которым  Альфред
приладил  крохотные  колпачки-гасители,  чтобы,  дернув  за
веревочку,  разом  потушить  все  свечи.  В  обеденном  зале  сто¬
яли  большие  голландские  часы,  к  которым  он  присоединил
старую  музыкальную  шкатулку,  и  теперь  старинные  часы
объявляли  о  часах  и  получасах  веселой  музыкальной  ме¬
лодией.  Кроме  того,  он  приладил  к  ним  старую  зажигалку,
которая,  нажимая  на  крохотный  рычаг,  зажигала  свечку,
освещавшую  циферблат.
 374

Папа  Коннок,  поняв,  что  юный  Альфред  плохо  справля¬
ется  с  учебой,  забрал  его  в  возрасте  двенадцати  лет  из  школы
и  отправил  на  обучение  к  швейцарскому  часовщику,  оби¬
тавшему  в  Холборне.  Через  два  года  славный  швейцарец  от¬
правил  его  к  отцу  со  словами:
 —  Мистер  Коннок,  я  больше  ничему  не  могу  его  научить.
Напротив,  вскоре  он  будет  давать  мне  уроки,  а  я  уже  пере¬
шагнул  рубеж  шестидесяти  лет  и  в  профессии  уже  сорок  лет!
 Альфред  сконструировал  для  своего  старого  учителя  часы,
которые  указывали  не  только  часы,  но  и  времена  года,  затме¬
ния  и  високосные  года,  а  также  смастерил  множество  неболь¬
ших  автоматов,  в  том  числе,  матроса  который  насвистывал
морскую  песенку.
 Дома  Альфред  превратился  в  бога  братьев  и  сестер.  Он
построил  для  них  механический  театр,  истинное  чудо.
 Мальчуган  был  не  только  несравненным  механиком,
но  и  хорошим  художником  и  умелым  скульптором.  Надо
сказать,  он  сумел  обучиться  только  счету  и  рисованию.
Среди  чудесных  декораций  тридцать  восковых  фигурок
разыгрывали  небольшие  пьески,  которые  сочиняла  мама.
Фигурки  приводились  в  действия  веревочками,  передви¬
гались  по  рельсам.  Эту  систему  век  спустя  использовал
бельгийский  конструктор  кукол  Морье.  Фигурки  Альфре¬
да  ходили,  поворачивались,  приветствовали  друг  друга.
Некоторые  раскрывали  зонтик,  стреляли  из  пистолета
и  фехтовали  на  шпагах.  Размером  они  были  около  шести
дюймов,  иными  словами,  почти  15  сантиметров.  На  сцене
также  появлялись  экипажи,  запряженные  лошадьми,  а  за
окнами  домов  зажигался  свет.  Стоит  напомнить,  что  в  ту
эпоху  электричества  еще  не  было.
 *  *  *
 Но  Альфред  Коннок  не  всегда  отличался  добрым  харак¬
тером.  Свидетельство  —  проделка,  жертвой  которой  стал
пастор  Рапп.  Пастор  был  давним  другом  дома.  Ворчливый
старик,  который  терпеть  не  мог  Альфреда  и  его  устройства.
Он  всегда  утверждал,  что  невинные  фигурки  приводились
в  движение  демоном,  и  предлагал  уничтожить  их.  Однажды
 375

он  собственноручно  разломал  пса,  который  лаял,  махал  хво¬
стом  и  подавал  лапу.  Это  переполнило  чашу  терпения  юного
художника.  Он  решил  отомстить.  Через  несколько  недель
удивленная  и  возмущенная  толпа  собралась  перед  домом
пастора  Раппа.  И  не  без  причины:  перед  окном  сидел  па¬
стор  и  пил  прямо  из  горлышка  бутылки,  останавливаясь,
чтобы  показать  нос  зевакам.  Какой  скандал!  Однако  бед¬
ного  пастора  дома  не  было.  Он  присутствовал  на  семейном
сборище  в  Бате.
 Толпа  не  подозревала,  что  шутник  Альфред  Коннок  сумел
пробраться  в  дом  пастора  с  ящиком,  в  котором  лежал  авто¬
мат,  голова  которого  точно  воспроизводила  черты  священ¬
ника.  Воспользовавшись  отсутствием  женщины,  ведущей
хозяйство,  Альфред  установил  автомат  перед  окном  и  чуть
приспустил  штору,  чтобы  кукла-обманщик  была  в  тени.  Бед¬
нягу  Раппа  едва  не  хватил  удар,  когда  он  вернулся  домой.  Его
старая  дружба  с  семейством  Коннок  закончилась,  и  он  по¬
дал  в  суд  на  папу  Коннока.  Тому  пришлось  заплатить  десять
фунтов  пастору,  но  еще  долгое  время  паства  посмеивалась
над  ним.
 Альфреду  было  в  то  время  семнадцать  лет.  По  ходатай¬
ству  старого  часовщика  из  Холборна  его  послали  в  Нюрнберг
в  Германию,  где  он  стал  работать  на  фабрике  игрушек.  О  его
пребывании  в  этом  городе  известно  мало.  Но  он  участво¬
вал  в  создании  механической  коляски,  которую  приводили
в  движение  мощные  пружины.  Коляска  обгоняла  лошадь  на
дистанции  в  одну  милю.
 Через  три  года  он  вернулся  в  Англию  и  приступил  к  из¬
готовлению  своего  шедевра:  «Картины  с  призраками».  Это
был  обычный  пейзаж,  но  стоило  нажать  кнопку,  как  картина
оживала.  На  горизонте  восходило  солнце,  сверкала  радуга,
по  дороге  шли  люди,  кучера  подгоняли  кнутами  лошадей,
в  прудах  крякали  утки  и  плавали  лебеди.  Пейзаж  заполняло
не  менее  сорока  подвижных  фигурок.  Кроме  того,  листва
деревьев  трепетала,  словно  от  дуновения  ветерка.  Он  потра¬
тил  на  изготовление  картины  пять  лет,  но  она  оказалась  его
лебединой  песней.  В  возрасте  двадцати  шести  лет  накануне
свадьбы  он  умер  от  двустороннего  воспаления  легких.
 376

Что  стало  с  «Картиной  с  призраками»?  Похоже,  она  не
была  полностью  закончена  и  через  некоторое  время  после
смерти  конструктора  вышла  из  строя.  Никто  не  смог  ее  почи¬
нить.  И  ее,  скорее  всего,  отправили  на  чердак,  где  хранились
ненужные  вещи.
 Сегодня  имя  Альфреда  Коннока  забыто.  Только  швей¬
царский  писатель  Топлер  написал  его  краткую  биографию.

Странное  голубое  свечение
 Hetrangelueurbleue
 Нижние  земли»  Шотландии  затянул  странный  краснова¬
тый  туман,  стекающий  с  далеких  холмов  Дорана.
Гарри  Рессенден  ненавидел  этот  туман  и  осенний
пейзаж,  который  навевал  гнетущую  тоску.  С  зари  он  шагал
по  едва  видимым  дорогам  и  жевал  горькие  ягоды,  которые
срывал  по  пути  с  кустов.  И  с  иронией  вспоминал  о  книгах,
повествующих  о  легендарном  гостеприимстве  шотландцев.
Ему  фермеры  отказали  во  всем:  в  работе,  ибо  урожай  был
убран,  в  куске  овсяного  хлеба,  даже  в  нескольких  часах  от¬
дыха  в  сарае...  Рессенден  действительно  не  внушал  доверия:
в  лохмотьях,  с  кизиловым  посохом,  могущим  служить  дубин¬
кой,  и  широким  морским  ножом...
 «Добраться  бы  до  ночи,  —  думал  он,  —  до  Глазго!  Там
всегда  можно  чем-нибудь  разжиться  у  доков!»  Но  у  него  бо¬
лели  распухшие  ноги  в  ссадинах.  Солнце,  медный  диск,  тихо
тонуло  в  тумане  на  западе,  а  итальянские  тополя  тянули  свои
безмерно  длинные  тени  по  земле.
 Вдруг  бродяга  увидел  дом.  Складки  местности  и  плотная
завеса  невысоких  дубов  скрывали  его  от  посторонних  взгля¬
дов.  Дом  из  гранитных  камней  был  темным  и  враждебным.
Его  крыша  прогибалась,  словно  под  невидимым  грузом.  Тру¬
ба  не  дымилась,  не  нарушая  мрачного  покоя  воздуха.  Пес¬
чаная  аллея  вела  к  каменному  крыльцу,  а  жалкие  остатки
решетчатой  калитки  еще  хранили  табличку:  «Осторожно,  злая
собака!»  Рессенден  издали  увидел  пустую  конуру  и  ржавую
цепь.  Собаки  давно  не  было.  Однако  решил  выждать  прежде,
чем  приблизиться.  Наступила  ночь.  Северный  ветер  подул
порывами.  Это  был  отвратительный  ветер  с  Минча,  кото¬
рый  нес  с  собой  ливни.  Рессенден  знал  его  характер  и  решил
 378

больше  не  ждать.  За  окном  появилось  странное  голубое  све¬
чение,  такое  слабое,  что  его  можно  было  принять  за  отсветы
уходящего  дня.  Бродяга  нерешительно  потоптался,  потом
пожал  мощными  плечами  и  решительно  направился  к  двери.
Она  была  приоткрыта.
 — 	Эй...  кто-нибудь!
 Ему  ответило  негромкое  эхо,  тут  же  заглушенное  воем
ветра.
 — 	Но  есть  же  свет...  —  пробормотал  удивленный  бродяга,
потом  расхохотался,  вспомнив  о  лампе  великана  для  при¬
влечения  Мальчика-с-пальчик.
 Он  толкнул  дверь.  Та  едва  не  соскочила  с  петель.  Рессен-
ден  оказался  в  большой  низкой  комнате.  И  тут  же  решил
тайну  голубого  свечения.  Оно  исходило  от  большого  гнилого
куска  дерева,  окутанного  ореолом...
 Главным  было  то,  что  он  нашел  крышу,  чтобы  спрятаться
от  ветра  и  дождя.  Бродяга  улегся  на  старую  скамью  и  проспал
до  зари.  Его  сон  не  потревожил  никакой  кошмар.
 Дом  был  совершенно  пуст  и  разваливался.  Однако  Рессен-
ден  обследовал  его...  Кто  знает?  Иногда  в  таких  старых  раз¬
валинах  находят  полезные  вещи.  Но  не  нашел  ничего,  кроме
гнилого  куска  дерева,  который  ночью  излучал  странное  голу¬
бое  сияние.  Это  был  кусок  рангоутного  дерева,  служившего
мачтой  маленькой  шлюпки.  В  Рессендене  проснулся  моряк.
Он  стал  внимательно  осматривать  комнату.
 — 	Хорошее  дерево,  —  пробормотал  он,  —  вернее,  не¬
когда  было  хорошим  рангоутным  деревом.  Ого!  Кто-то
развлекался,  вырезав  на  нем  буквы  и  цифры.  Посмотрим
поближе.
 Он  вытащил  дерево  к  свету.
 — 	7ТЗ"  Ззпадной  долготы,  58°  северной  широты,  —  про¬
читал  он,  —  и  рисунок  собаки,  подающей  лапу!!!  Что  за  без¬
умец  развлекался  рисованием  иероглифов.
 Но  записал  цифры.  Кто  знает?
 Через  некоторое  время  Гарри  Рессенден  нашел  работу
засольщика  на  гебридском  шлюпе,  идущем  на  север...  Не¬
ожиданно  там  объявилась  треска  и  палтус.
 379

Судно  шло  в  Минче  в  плотном  тумане,  капитан  провел
замер  местонахождения.  Они  находились  на  6°2'Г  западной
долготы  и  58°  северной  широты.  Гарри  лихорадочно  достал  из
кармана  бумажку,  на  которой  записал  надпись  с  рангоутного
дерева.  Его  поразила  близость  двух  точек.
 На  следующий  день  шлюп  обогнул  мыс  Льюис.  Рессенден
ночью  высадился  на  Льюис,  большой  остров  Гебрид.  И  за¬
хватил  с  собой  бортовой  секстант.  Кто  знает?..  Он  шел  по
пустому  берегу  и  вдруг  застыл  перед  странной  скалой.
 «Собака,  подающая  лапу...»
 Прошла  неделя...  Неделя,  которую  Рессенден  питался
крабами  и  палтусами,  выброшенными  на  берег  приливом...
Однажды  утром  лезвие  его  ножа  сломалось,  наткнувшись
на  железную  шкатулку,  похороненную  в  песке.  Ржавчина
особенно  не  повредила  ее...
 — 	Согласно  английским  законам,  половина  содержимого
шкатулки  принадлежит  вам,  мистер  Рессенден,  —  с  неким
сожалением  сказал  староста  острова.
 ...Великолепные  украшения,  драгоценные  камни.  Золотые
монеты,  огромные  жемчужины...  Дом  Сэмюэля  Фернсилбе-
ра  из  Ливерпуля,  который  занимался  продажей  сокровища,
вручил  Рессендену  более  пятнадцати  тысяч  фунтов.
 — 	Несомненно,  —  сказал  мистер  Фернсилбер  друзьям,  —
добыча  корсара  Мак-Лелиана,  того  еще  негодяя.  Два  века
назад  он  грабил  во  всех  морях  мира.  Позже  его  наследники
обосновались  на  «Нижних  землях»  и  жили  очень  бедно.  Они
никогда  не  блистали  умом.  Секрет  рангоутного  дерева  не
был  ими  разгадан...  Надо  было,  чтобы  нашелся  тип,  вроде
Рессендена,  который  случайно  наткнулся  на  шифр  и  отыскал
сокровище.

Meilleurquelemeilleur
 Жил-был  один  кузнец,  который  считался  лучшим  куз¬
нецом  в  округе.  Любой,  кому  надо  было  подковать  ло¬
шадь,  вел  ее  к  Дюбуа,  и  тот  работал  с  утра  до  вечера
и  хорошо  зарабатывал.  Но  успех  вскружил  ему  голову.  Он
посчитал  себя  знаменитым,  а  чтобы  никто  не  сомневался,  что
люди  имеют  дело  с  отличным  ремесленником,  повесил  над
дверью  своей  кузни  огромную  вывеску,  на  которой  большими
буквами  было  написано:  КУЗНЕЦ  ДЮБУА,  ЛУЧШИЙ  ИЗ
ЛУЧШИХ.
 Вся  деревня  проходила  мимо  кузни,  читала  вывеску,  и  ни¬
кто  не  мог  ее  опровергнуть.
 Бургомистр  прошел  мимо,  как  и  остальные.
 —  Назвав  себя  лучшим  из  лучших  кузнецов,  Дюбуа  не  по¬
грешил  против  истины,  —  торжественно  заявил  он.  —  Такой
человек  делает  честь  деревне.  Мы  гордимся  им.
 Дюбуа,  услышав  его  слова,  пришел  домой  и  повторил
жене  похвалу  бургомистра.
 —  Тебе  повезло,  —  сказал  он,  —  что  я  твой  муж.  Очень
мало  людей,  которые  делают  честь  деревне!  Это  сказал  не
я,  а  сам  бургомистр.  Он  человек  ученый  и  знает  многое  о  раз¬
ных  вещах!
 Когда  из  школы  вернулись  дети,  он  пересказал  им  слова
бургомистра.
 —  Вы  можете  гордиться  своим  отцом.  Я  —  честь  деревни!
Это  сказал  не  кто-нибудь,  а  бургомистр!
 Новая  вывеска  творила  чудеса.  Слава  Дюбуа  разрасталась,
люди  со  всех  сторон  вели  ему  лошадей,  чтобы  подковать,
и  в  конце  года  Дюбуа  нанял  двух  подручных.
 Но  через  некоторое  время  и  они  перестали  справляться
с  работой,  хотя  трудились  без  передышки.
 381

— 	Скоро,  —  сказал  Дюбуа  жене,  —  придется  нанять  тре¬
тьего  подручного.  Дела  идут  хорошо.  Видишь,  что  значит
быть  знаменитым  и  лучшим  из  лучших!  Вскоре  мы  разбо¬
гатеем.
 Однажды  утром,  когда  Дюбуа  дышал  воздухом  на  пороге
кузни,  он  увидел  молодого  парня,  который  прочитал  вывеску
и  улыбнулся.  Дюбуа  чуть  ли  не  оскорбился.
 — 	Быть  может,  она  вам  не  по  вкусу?  —  спросил  он.
 — 	По  вкусу,  она  превосходна,  —  ответил  молодой  чело¬
век.
 — 	А  главное,  —  подхватил  Дюбуа,  —  она  совершенно
правдива.  Вам  это  подтвердит  вся  деревня,  а  бургомистр  за¬
явил,  что  являюсь  честью  деревни!
 — 	Не  сомневаюсь,  —  кивнул  молодой  человек  и  улыб¬
нулся.  —  Если  вам,  случаем,  нужен  подручный,  я  буду  рад
работать  с  таким  человеком,  как  вы.
 Дюбуа  выпятил  грудь.
 — 	У  меня  есть  два  подручных.  Способные  и  ловкие  пар¬
ни.  Я  работаю  с  ними  с  утра  до  вечера.  Но  приводят  столько
лошадей,  что  мне  понадобится  третий  подручный.
 — 	Возьмите  меня  на  испытание,  —  предложил  молодой
человек.
 — 	Э-э-э...  —  промычал  Дюбуа.  —  Я  вас  не  знаю,  если  вы
ученик...
 — 	Я  с  пятнадцати  лет  был  учеником  кузнеца,  —  ответил
молодой  человек.  —  И  знаю  ремесло.
 — 	Хорошо,  —  сказал  Дюбуа.  —  Посмотрим,  что  вы  стоите.
 Он  дал  ему  кожаный  передник  и  стал  приглядывать  за
 ним.  Во  дворе  своей  очереди  ждал  чистокровный  жеребец
из  замка.
 — 	Начинайте,  —  сказал  кузнец.
 Новый  подручный  приготовил  подкову,  заточил  нож
и  срезал  копыто  жеребца.
 Дюбуа  побагровел  от  гнева  и  отчаяния.  Но  новый  под¬
ручный  продолжал  работать,  словно  ничего  не  случилось,
прибил  подкову  и  закрепил  копыто  на  ноге.  И  проделал  то
же  самое  с  остальными  копытами.  Жеребец  стоял  спокойно,
словно  не  чувствовал  никакой  боли.
 382

Дюбуа  стоял,  разинув  рот,  и  не  сделал  ни  одного  замеча¬
ния.  Но  испытал  ревность  к  новому  подручному  из-за  его
невероятной  ловкости  и  через  несколько  дней  уволил  его  под
предлогом,  что  работы  стало  меньше.
 — 	Хорошо,  —  сказал  молодой  человек,  —  поищу  в  другом
месте.
 На  следующий  день  торговец  овощами  привел  свою  ло¬
шадь.  Дюбуа,  пытаясь  повторить  работу  подручного,  обрезал
копыто,  закрепил  подкову.  Но  тщетно  пытался  прикрепить
отрезанное  копыто  к  кровоточащей  ноге.  Оно  не  держалось!
Кровь  текла  ручьем.  Лошадь  едва  не  умерла.
 Дюбуа  увидел  на  улице  бывшего  подручного.
 —■  Помогите.  Лошадь  чуть  не  умирает!
 Подручный,  не  сказав  ни  слова,  прикрепил  копыто  к  ноге,
потом  провел  по  ней  рукой.  Не  осталось  даже  следа  раны.
Лошадь  весело  ржала  и  жевала  поданный  ей  овес.
 — 	Как?  —  поразился  Дюбуа.  —  Как  вы  делаете?
 — 	Лучше  лучшего,  —  засмеялся  подручный.  —  Вы  можете
написать  это  на  своей  вывеске.  Я  —  святой  Элуа,  мне  не  нуж¬
на  вывеска,  чтобы  сказать  людям,  что  я  патрон,  самый  луч¬
ший  из  кузнецов.  Я  спас  лошадь,  чтобы  оказать  вам  услугу,  но
я,  прежде  всего,  хотел  отучить  вас  от  тщеславия.  Перепишите
свою  вывеску  и  напишите  на  ней:  «Дюбуа  —  простой  кузнец
милостью  «божьей»
 Дюбуа  не  был  глупцом.  Он  последовал  совету  святого  Элуа
и  стал  скромнее.

LeRoh  rouge
 Когда  Фред  Гуман  в  качестве  секретаря  появился  на  инди¬
говой  фабрике  Уорнера,  он  славился  своим  несносным
характером.  Но  он  был  одним  из  семи  сыновей  Джеральда
Тумана,  с  которым  в  Сингапуре  и  даже  на  Яве  следовало  счи¬
таться  и  которому  ни  в  чем  не  отказывали.  Даже  в  приеме  его
сына-поганца  на  работу,  что  и  сделал  старик  Уорнер.
 Все  пошло  очень  плохо  с  первых  же  дней.
 Индиговая  фабрика  находилась  в  глубине  лесов  на  гра¬
ницах  дистриктов  Соло  и  Джокьякарты.  Молодой  Гуман
сразу  смертельно  заскучал  и  принялся  ходить  по  соседним
деревням,  где  продавалась  китайская  водка.  Он  возвращал¬
ся  поздним  вечером,  будучи  совершенно  пьяным,  и  затевал
ссоры  с  каждым  встречным.
 —  Мистер  Гуман,  —  сказал  ему  старик  Уорнер,  —  дол¬
жен  вас  предупредить:  вы  можете  без  опасности  ссориться
с  туземцами,  они  люди  спокойные  и  мирные,  но  иначе  дело
обстоит  с  тиграми,  а  лес  кишит  ими.  Поэтому  пусть  вас  в  по¬
ходах  сопровождают  два  наших  лучших  охотника.
 —  Чушь!  —  усмехнулся  секретарь.  —  Я  не  боюсь  ни  лю¬
дей,  ни  дьявола,  а  тем  более  тигров.
 —  А  вы  хоть  раз  видели  тигра?  —  спросил  плантатор.
 —  Более  сотни  в  зоопарках  Сингапура  и  Кантона...  фи,
они  делают  все,  что  угодно  за  кусок  колбасы!
 —  Попробуйте  накормить  колбасой  лесного  тигра,  —
с  ехидцей  посоветовал  старик  Уорнер.
 —  Хорошая  мысль!  —  захохотал  Гуман.
 В  этот  день  он  избил  палкой  беднягу  Джангила,  бродячего
торговца,  ходившего  по  окрестным  деревням  и  продавшего
ему  пачку  плохого  табака.  Все  работники  фабрики  любили
 384

Джангила,  который  с  трудом  зарабатывал  на  жизнь  и  никогда
не  отказывал  в  помощи  нуждающемуся.
 Вечером  Фред  собрался  отправиться  в  деревню,  когда
плантатор  остановил  его:
 — 	Будьте  осторожней,  чем  когда-либо,  мистер  Туман.
Вокруг  плантации  бродят  громадные  тигры.  Сегодня  никто
не  чувствует  себя  спокойным.  Это  людоеды,  и  они  охотятся
парами,  что  делает  их  опаснее.
 — 	Они  сделают  что  угодно  за  кусок  колбасы,  —  усмехнул¬
ся  Туман,  раскурил  трубку  и  вошел  в  лес,  ругаясь  на  плохой
табак,  купленный  у  Джангила.
 Идя  по  дороге  в  деревню,  он  столкнулся  с  двумя  огромны¬
ми  тиграми,  которые  уставились  на  него  горящими  зеленым
огнем  глазами.  Мужества  у  Фреда  как  не  бывало.  Один  из
тигров  присел,  готовясь  к  прыжку.
 Но  что  случилось?  Тигр  внезапно  принюхался,  странно
рыкнул  и,  как  солдат  на  строевой  подготовке,  развернулся.
А  через  мгновение  удирал  со  всех  ног  вместе  с  компаньоном.
 — 	Они  меня  испугались!  —  обрадовался  Фред.  —  Я  так
и  думал.
 Наверное,  так  и  было,  ибо  по  пути  он  встретил  еще  двух
тигров,  которые  точно  так  же  удрали  при  его  приближении.
Издали  доносился  рев  других  хищников,  но  ни  один  из  них
не  показался.
 На  следующий  день  он  рассказывал  о  своем  приключении
всем  встречным  и  поперечным  и  обзывал  тигров  трусами
и  жалкими  кошками.  Старик  Уорнер  выслушал  его  и  вдруг
спросил:
 — 	У  вас  остался  табак,  который  продал  вам  Джангил?
 — 	Нет,  я  искурил  его  весь  за  вечер  и  даже  чуть  не  забо¬
лел.  Если  встречу  проклятого  торговца,  еще  раз  изобью  его
палкой.
 — 	Я  бы  не  стал  этого  делать,  —  тихо  сказал  плантатор.
 — 	И  почему  бы  мне  этого  не  сделать?
 — 	Скажу  сегодня,  когда  поговорю  с  Джангил  ом.
 Мистер  Уорнер  целый  день  не  видел  Фреда,  поскольку
 молодой  человек  ушел  в  деревню,  где  надрался  отвратитель¬
ным  китайским  пойлом.  Он  вообще  больше  никогда  его  не
 385

увидел,  ибо  через  несколько  дней  в  лесу  нашли  окровавлен¬
ные  лохмотья  и  кучу  костей.  Все,  что  осталось  от  Фреда  Ту¬
мана.
 *  #  *
 — 	Если  бы  он  продолжал  курить  плохой  табак  Джанги-
ла,  с  ним  ничего  бы  не  случилось,  —  заявил  старик  Уорнер,
обнаружив  красный  рох  в  табаке.
 — 	Красный  рох?
 — 	Небольшой  исключительно  редкий  злак,  растущий
в  сиамских  лесах.  Его  дым  отгоняет  тигров.  Как  он  попал
в  табак  Джангила?  Бедняга  сам  не  знает  этого.

т
 Aux  imbeciles,  la  chance
 Дезертировать  с  судна  —  проступок  очень  серьезный,  но
если  речь  идет  о  военном  корабле,  это  настоящее  пре¬
ступление.  Особенно  если  это  случалось  ближе  к  1900
году...  Похоже,  в  этом  случае  был  замешан  сам  ад!
 Вот  что  произошло  с  дураком  Бобом  Керью.
 Как  только  его  корабль,  канонерка  «Мерсей»,  оставил
позади  отвратительную  скалу  Гибралтар,  Боб  уже  принял
решение.  Копеланд,  боцман,  не  любил  его  и  назначил  на
грязную  работу  в  угольном  трюме,  хотя  при  поступлении  на
службу  его  взяли  как  палубного  матроса.
 «Мерсей»  был  грязным  старым  судном  военного  флота.
Большая  часть  экипажа  размещалась  в  закутках,  какие  были
некогда  на  галерах.  Что  касается  питания  на  борту,  то  луч¬
ше  об  этом  не  упоминать.  Нигде  на  семи  морях  британские
моряки  не  получали  столь  отвратительной  пищи.  «Мерсей»
осуществлял  официальную  миссию  в  Средиземном  море
и  однажды  бросил  якорь  у  маленького  острова  Пантеллерия.
 Боб  Керью  в  этот  день  обозвал  боцмана  старой  соленой
треской  и  был  внесен  в  рапорт  капитана,  а  потому  решил,
что  настал  момент  смыться.  Ночью  он  проскользнул  на  нос
судна,  где  не  было  часового,  собрал  свои  вещи  в  пакет,  при¬
вязал  его  к  голове  и  бесшумно  опустился  в  воду.  Берег  был
недалеко:  всего  полмили.  В  тихую  погоду  проплыть  их  не
составляет  труда.  Боб  был  на  берегу,  когда  на  небе  засияли
звезды.
 —  Немного  суши  между  мной  и  морем  никому  не  повре¬
дит,  —  сказал  он  и  бодрым  шагом  направился  вглубь  острова.
 Пантеллерия  не  что  иное,  как  куча  застывшей  лавы,  пем¬
зы,  обгорелых  камней  и  базальтовых  блоков.  Несколько  сотен
 387

островитян  пытаются  выращивать  здесь  виноград.  Редкие
оливковые  деревья  и  смоковницы,  а  также  рыба  обеспечи¬
вают  основные  продукты  питания.
 Боб  видел  несколько  огоньков,  но  счел  ненужным  контакт
с  островитянами  до  ухода  «Мерсея»,  поскольку  английский
военный  флот  неплохо  вознаграждает  тех,  кто  возвращает
на  борт  матросов-дезертиров.  Он  улегся  на  землю  под  при¬
крытием  скалы,  хотя  здесь  слишком  воняло  серой,  и  вскоре
заснул.  Он  проснулся  на  заре  с  неприятным  ощущением  пу¬
стоты  в  желудке  и  обозвал  себя  дураком,  пустившись  в  аван¬
тюру,  не  захватив  пропитания.
 — 	Придется  постучать  в  первую  попавшуюся  дверь,  —
проворчал  он.
 Он  взобрался  на  небольшой  холм  и  инстинктивно  гля¬
нул  в  сторону  моря.  Что  там  происходило?  «Мерсей»  стоял
на  якоре,  а  рядом  несколько  транспортных  судов,  которые
пришли  ночью.
 Между  судами  и  берегом  сновали  лодки.  Боб  увидел,  что
островитяне  грузились  в  лодки.  Боб  Керью  не  знал  о  цели
миссии  «Мерсея».  Британское  адмиралтейство  не  информи¬
ровало  об  этом  простых  матросов.  Но  на  горизонте  виднелся
дым  многих  транспортных  судов,  спешащих  к  острову.
 У  Боба  было  отличное  зрение,  и  он  увидел  не  только  ан¬
глийские  флаги.  Были  флаги  французские  и  итальянские,
но  «Мерсей»  был  единственным  военным  судном,  если  не
считать  белого  итальянского  фрегата.
 — 	Похоже,  остров  избавляется  от  жителей,  —  сообщил
он  чайке,  которая  с  криком  пролетела  мимо.
 Шлюпки  явно  спешили,  а  островитяне  бодро  занимали
места  в  них.  У  Боба  не  было  достаточно  мозгов,  чтобы  искать
причину  такой  странной  лихорадочной  эвакуации.  Его  терзал
голод.  Он  отыскал  небольшой  домик,  сложенный  из  блоков
лавы,  и  смело  вошел  внутрь.  Обитателей  он  не  встретил,  но
нашел  буханку  черного  хлеба,  оливки  и  несколько  кувшинов
с  вином.  Он  сожрал  хлеб  и  оливки  и  выпил  столько  вина,  что
у  него  закружилась  голова.  Он  улегся  на  пол  таким  пьяным,
каким  не  бывал  никогда  за  всю  собачью  жизнь  моряка.  По¬
этому  не  обратил  внимания  на  то,  что  земля  вокруг  заходила
 388

ходуном,  воздух  сотряс  невероятный  гром,  а  Средиземное
море  оказалось  во  власти  ужасающей  бури.
 Он  пришел  в  себя  от  легких  сотрясений.  Чей-то  голос
воскликнул  на  французском  языке:
 —  Этот  хотя  бы  жив!
 Боб  ощутил,  что  промок,  словно  его  окунули  в  суп.  Но
через  несколько  минут  он  лежал  в  чистой  постели.  Его  окру¬
жали  любезные  люди  и  угощали  французским  коньяком,  ко¬
торый  окончательно  привел  его  в  чувство.
 Как  объяснить  эту  тайну?  Французские  и  английские  об¬
серватории  предупредили  о  грядущем  землетрясении  с  эпи¬
центром  в  районе  острова  Пантеллерия.  В  спешке  к  острову
были  посланы  суда,  чтобы  вывезти  островитян.  В  операции
спасения  приняли  участие  разные  нации.
 «Мерсей»  был  рядом  с  островом,  когда  подошел  итальян¬
ский  фрегат.
 Катастрофа  произошла  раньше,  чем  предполагалось,  и  не¬
счастный  «Мерсей»  заплатил  за  свое  вмешательство,  уто¬
нув  вместе  с  экипажем.  Из  моря  выловили  единственного
матроса  с  надписью  «Мерсей»  на  матроске  и  бескозырке...
Это  был  Боб  Керью,  которого  волны  подхватили  на  берегу
и  вынесли  в  море.
 Он  вернулся  в  Плимут  с  пятью  итальянскими  и  двумя
французскими  наградами.  Получил  крест  Виктории  от  Ан¬
глии,  а  также  вознаграждение  в  сто  фунтов.  Канонерка  «Дон»
заменила  злополучный  «Мерсей».  Боб  служит  на  этом  судне
боцманом.

Обезьяний  бог
 Ledieudes  singes
 Мы  втроем  вошли  в  громадный  индусский  лес  Рок,  —  рас¬
сказал  Рамни.  —  Кейстоун,  Пирсер  и  я.  Нас  сопрово¬
ждали  шестеро  местных  загонщиков,  поскольку  мы  хо¬
тели  подстрелить  антилопу-нильгуа.  Но,  несмотря  на  свежие
следы,  по  которым  шли,  мы  не  встретили  ни  одной.  Пирсер
наткнулся  на  лежанку  тигра  и  подозвал  туземцев,  чтобы  уз¬
нать,  не  ошибается  ли  он.  Он  оказался  прав,  и  загонщики
объявили,  что  дальше  они  не  пойдут.
 —  Как!  —  гневно  воскликнул  я.  —  Испугались  тигра?  Что
он  может  против  наших  трех  ружей?
 —  Ничего,  сагиб,  —  ответил  старший  носильщик,  —  по¬
этому  мы  не  боимся  Господина,  ибо  он  сам  бежал.
 —  Почему?  —  спросил  Кейстоун.
 Темнокожий  покачал  головой  и  с  ужасом  отмахнулся.
 —  Хануманы,  —  пробормотал  он.
 —  Обезьяны!  —  воскликнул  я.  —  Какой  идиот-тигр  уде¬
рет  от  них?  Напротив,  с  удовольствием  отобедает  ими,  если
сумеет  поймать.
 —  Хануманы,  —  мрачно  повторил  индус.
 —  Я  хорошо  вас  понимаю.  Хануманы  —  обезьяны,  ради
которых  создан  культ,  ведь  они  под  прямой  защитой  Хану¬
мана,  бога  обезьян,  но  тигру  об  этом  неизвестно!
 —  Бог  обезьян  среди  них,  —  вздрогнув,  сказал  туземец.
Я  хотел  резко  возразить,  но  Пирсер  дернул  меня  за  руку.
—  Ничего  не  говорите,  —  тихо  сказал  он,  —  не  знаю,
что  они  понимают  под  богом  обезьян,  но  одно  очевидно,
Рамни.  Иногда  орды  обезьян-хануманов  имеют  странно¬
го  и  опасного  вожака,  существо,  от  которого  убегает  все
живое.
 390

— 	Мы  хотим  вернуться  в  деревню,  —  заявил  старший  за¬
гонщик.
 — 	Не  удерживайте  их,  —  посоветовал  Пирсер,  —  они  не
принесут  нам  никакой  пользы.  Отправимся  без  них.
 Туземцы  быстро  растаяли  в  лесу.
 — 	Вы  и  ваш  обезьяний  бог,  —  проворчал  я,  но  Пирсер
вдруг  велел  мне  замолчать.
 Из  глубины  леса  доносился  рев,  похожий  на  грохот  водо¬
пада.
 — 	Хануманы,  —  сказал  Пирсер,  —  быстро  возвращаемся
на  поляну.  Там  укроемся  в  кустарнике  и  пропустим  обезьян.
Может,  они  нас  не  заметят.
 — 	Значит,  бежим  от  обезьян,  —  усмехнулся  я.
 — 	Бегут  даже  тигры,  —  серьезно  ответил  Пирсер.
 Через  некоторое  время  мы  укрылись  в  густом  кустарнике
 розового  лавра.  Пирсер  знал  джунгли  лучше  нас,  и  было  му¬
дрым  следовать  его  советам.
 — 	Обезьяны  ненавидят  розовый  лавр,  ужасную  отраву.
 Мы  удобно  разместились  на  папоротниках.  Солнце  уходи¬
ло  за  горизонт,  дневная  жара  спала.  Относительная  свежесть
заполонила  кустарник.  Пирсер  попросил  нас  не  двигаться
и  стараться  не  говорить.
 — 	Вообще,  шум  не  так  важен,  поскольку  обезьяны  про¬
изводят  такой  грохот,  что  ничего  другого  не  слышно.  Но  дви¬
жение  они  замечают  немедленно.  Вы  поняли,  как  поступать,
пока  они  идут  мимо.
 — 	А  если  они  слезут  с  деревьев?  —  спросил  Кейстоун.
 — 	Они  так  не  поступят.  Они  идут  вперед  и  остановятся
только  на  ночь.  Полагаю,  они  мигрируют  в  отдаленную  часть
Рока.  В  этом  случае,  возможно,  их  ведет...
 — 	Ведет?  —  удивился  я.
 — 	...это  существо,  которое  называют  обезьяньим  богом.
 — 	Прекрасно,  —  усмехнулся  Кейстоун,  поглаживая  при¬
клад  ружья.
 — 	С  ума  сошли,  Кей!  —  взревел  Пирсер.  —  Вы  не  успеете
выстрелить  во  второй  раз,  ибо  обезьяны  разорвут  вас  в  кло¬
чья!
 Он  прислушался  и  вдруг  побледнел.
 391

— 	Я  вам  говорил,  их  ведут!
 — 	Чем  докажете?
 — 	Слушайте...
 — 	Похоже  на  приближающийся  локомотив,  несущийся
на  полной  скорости,  —  согласился  Кейстоун.
 — 	Никто  никогда  не  видел  обезьяньего  бога.  Ни  лесные
бродяги,  ни  охотники.  Ибо  те,  кто  видел,  никогда  не  верну¬
лись,  чтобы  рассказать  о  встрече  друзьям  и  знакомым.
 Шум  ломающихся  веток  нарастал.
 — 	Внимание,  —  прошептал  Пирсер,  —  авангард  обезьян.
Не  двигайтесь,  если  дорожите  жизнью.
 Верхушки  близких  кустов  затрепетали,  словно  от  силь¬
ного  ветра.  Огромные  рыжие  силуэты  четырехруких  стре¬
лами  пролетели  в  зарослях.  Разведчики  пронеслись,  как
ветер  по  вершинам  деревьев,  только  некоторые  быстро
спустились  ниже,  чтобы  осмотреть  окрестности,  и  тут  же
взлетели  наверх.
 — 	Бог  обезьян  тоже  прыгает  с  ветки  на  ветку?  —  спро¬
сил  я.
 — 	Нет.  Насколько  известно,  он  идет  по  земле,  как  вы
и  я,  —  тихим  голосом  ответил  Пирсер.
 Раздался  вопль,  похожий  на  рев  сирены,  и  из  леса  вырва¬
лась  орда  обезьян  и  буквально  рванулась  вперед.  Это  похо¬
дило  на  ураган.  На  лужайку  посыпались  ветки,  комки  земли
с  травой,  грязь.  Иногда  какая-то  обезьяна  спускалась  вниз,
но  тут  же  забиралась  наверх.
 — 	Внимание!  —  прошептал  Пирсер.
 Я  увидел,  что  он  дрожал.  Обезьяны  прыгали  с  ветки  на
ветку,  но  их  количество  явно  уменьшилось.  Последние  обе¬
зьяны,  явный  арьергард,  не  кричали  и  не  шумели,  а  пере¬
двигались  в  полной  тишине.
 — 	Вот  он!  —  прошептал  Пирсер,  клацая  зубами.
 Обезьяны  исчезли.  В  лесу  воцарилась  мертвая  тишина.  Но
 я  не  видел  никакой  фигуры  предводителя.  Я  шепнул  об  этом
Пирсеру  и  добавил,  что  очень  странно  вести  орду,  оставаясь
в  тылу.
 — 	Он  гонит  их  перед  собой,  если  вам  так  больше  нравит¬
ся,  —  ответил  он.
 392

Вдруг  его  глаза  раскрылись  от  ужаса  и  удивления.
 На  границе  лужайки  появилось  кошмарное  существо.  Оно
держалось  прямо,  как  мачта,  и  больше  походило  на  человека,
чем  на  обезьяну.  Серебристая  шерсть,  сверкающая  в  свете
луны,  закрывала  тело,  размер  которого  превышал  двенадцать
футов.  Громадная  и  грубая  голова,  но  больше  всего  поражало
бледное  костистое  лицо.  Неторопливым  шагом  «бог  обезьян»
пересек  лужайку,  остановился  в  центре  и  издал  ужасающий
призыв,  на  который  ушедшие  вдаль  обезьяны  ответили  воем.
Потом  чудовище  стало  внимательно  оглядываться...  И  мы
втроем  испытали  сильнейшее  потрясение  в  жизни.  Гигант  из¬
влек  из  шерсти  трубку,  зажигалку,  раскурил  трубку,  глубоко
затянулся  и  выпустил  струю  дыма.
 Несколько  мгновений  он  спокойно  курил,  потом  расхо¬
хотался  и  исчез.
 — 	Что  вы  об  этом  думаете,  Пирсер?  —  спросил  я,  когда
малейший  шум  затих  вдали.
 — 	Он  курит  превосходный  табак,  великолепный  шот¬
ландский  «Три  Ноне».  Я  в  этом  понимаю,  —  проворчал  наш
компаньон  и  втянул  воздух.

Сирена  Гебрид
 La  sirenedes  Hebrides
 Дети  богачей  могут  себе  позволить  многое.
 Френк  и  Эдвард  Мельроузы  получили  в  подарок  от
отца,  мультимиллионера  Ирвина  Мельроуза,  неболь¬
шую  моторную  яхту  и  при  тихом  море  ходили  по  Гебридским
островам.  Большая  отцовская  яхта  всегда  стояла  на  якоре
где-то  поблизости.  Френк  и  Эдвард  считали  себя  заправски¬
ми  моряками  и  гордились  этим.  В  море  неподалеку  от  мыса
Барра  Френк  внезапно  схватил  подзорную  трубу  и  направил
ее  на  западный  горизонт.
 —  Честное  слово,  там  пловец,  который  с  огромной  ско¬
ростью  несется  к  нам!  —  воскликнул  он.
 —  В  семи  милях  от  берега  и  при  таком  волнении...  это
почти  невозможно,  —  заявил  Эдвард,  но,  глянув  в  бинокль,
согласился  с  братом.
 Пловец  быстро  приближался  брассом,  и  вскоре  братья
увидели  худые,  но  мускулистые  руки,  разрезающие  волны.
Френк,  продолжая  смотреть  в  бинокль,  вдруг  с  отвращением
воскликнул:
 —  Фу...  никогда  не  видел  такого  уродства!  —  и  протянул
бинокль  брату.  —  Господи,  настоящая  голова  дракона.
 —  Быстро  смываемся!  —  закричал  Эдвард.
 —  Не  так  быстро,  —  возразил  Френк.  —  Хочу  видеть  этот
феномен  поближе.
 Но  пловец  нырнул  и  больше  не  появился  на  поверхности.
—  Ничего  не  понимаю,  —  пробормотал  Эдвард  и  вдруг
откинулся  назад.
 Из  моря  показались  две  огромные  перепончатые  руки
и  схватились  за  борт  яхты.  Почти  тут  же  появилось  уродливое
 394

лицо.  Конечно,  уродливое:  темная  жирная  кожа,  гримасни¬
чающий  беззубый  рот,  крохотные  злые  глазки,  густая  шеве¬
люра,  спутанная  с  водорослями  и  ракушками.
 — 	Табак...  —  визгливым  голосом  потребовало  чудови¬
ще,  —  много  табака...  иначе  я  вас  укушу.
 Эдвард,  который  изредка  курил  маленькую  вересковую
трубку,  протянул  серебряную  табакерку.
 Странное  существо  вырвало  ее  из  рук  мальчика,  прон¬
зительно  рассмеялось  и  нырнуло.  Мальчуганы  увидели  его
в  нескольких  кабельтовых  от  яхты.  Существо  вынырнуло
и  уплыло  к  далекому  берегу.
 — 	Ты  видел?  —  задыхаясь,  спросил  Эдвард.  —  Это  сире¬
на...  настоящая  сирена.
 Френк  кивнул,  не  в  силах  произнести  ни  слова.
 Дадци  Мельроуз  долго  колебался,  потом  отдал  приказ
выйти  в  море  и  отправиться  на  поиски  сирены,  чтобы  по
возможности  поймать  ее.  На  яхте  была  большая  сеть,  взятая
у  местных  рыбаков.  Два  матроса  на  носу  наблюдали  за  морем.
Вскоре  на  некотором  расстоянии  от  яхты  появилась  сирена
и  направилась  к  яхте.  Моряки  забросили  сеть.
 *  *  *
 — 	Френк,  Эдвард,  идите  в  кают-компанию,  над  вами  хо¬
рошо  подшутили...  это  закончится  процессом,  не  считая  того,
что  надо  мной  будут  смеяться.
 Папа  Мельроуз  не  выглядел  довольным.
 В  кают-компании  два  мальчугана  увидели  старую  даму,
одетую  в  морской  непромокаемый  плащ.  Она  курила  гро¬
мадную  сигару,  запивая  ее  большими  глотками  бренди  из
огромного  стакана.
 — 	Похитить  даму...  это  вам  будет  дорого  стоить,  хулига¬
ны!  —  закричала  она,  увидев  их.
 — 	Но  она  же  сирена,  —  закричал  Эдвард  —  посмотрите
на  ее  перепончатые  лапы!
 — 	Руки...  неуч!  —  взревела  она.  —  Это  резиновые  пер¬
чатки,  которые  я  придумала  и  сама  изготовила.  Я  научу  вас
уважать  леди,  которая  трижды  пересекла  Ла-Манш.  Меня
поздравлял  сам  английский  король!
 395

*  *  *
 Процесса  не  было.  Ирвин  Мельроуз  не  заплатил  ничего
женщине,  поскольку  ее  отправили  в  приют  для  умалишен¬
ных,  откуда  она  сбежала.  Мисс  Кора  Снелле,  действительно,
была  в  свое  время  лучшей  пловчихой  в  мире.

Сэм  Пайк  был,  как  говорится,  вестником  несчастья.  Когда
он  пересек  добрую  половину  Трансвааля  и  государства
Оранж,  он  с  триумфом  вошел  в  Хоуп  с  кошельком  пу¬
стым,  как  выеденная  устрица.  Хоуп  означает  «надежда»,  но
жалкий  городок  не  заслуживал  этого  названия,  ведь  все  его
обитатели  были  бедны,  как  церковные  крысы.  Поскольку
у  них  не  было  денег,  чтобы  есть  досыта,  а  тем  более  утолять
жажду,  они  отыскали  менее  затратное  удовольствие...  они
дрались.
 Когда  Сэм  шел  по  одной  из  жалких  улочек,  то  увидел  двух
парней  с  мерзкими  рожами,  которые  избивали  несчастного
старика.
 —  Двое  на  одного,  это  не  по  правилам,  —  сказал  себе  Сэм
и,  в  свою  очередь,  изметелил  парочку.
 Парни  удрали  с  разбитыми  в  кровь  носами  и  синяками
под  глазами.  Один  из  зевак,  который  с  удовольствием  на¬
блюдал  за  бесплатным  спектаклем,  окликнул  Сэма  Пайка:
—  Напрасный  труд,  старина,  ведь  этот  старый  тип  носит
имя  Даллард.  Он  полный  дурак,  как  видно  из  имени,  и  за¬
служивает  время  от  времени  хорошей  трепки.
 —  Дурак  или  нет,  но  он  старик,  —  ответил  Сэм,  —  а  я  счи¬
таю,  что  старость  надо  уважать.
 Даллард  ушел,  не  сказав  ни  слова  признательности  и  бла¬
годарности,  и  Сэм  отправился  на  поиски  работы.  Он  стал
вышибалой  в  какой-то  харчевне,  где  много  не  зарабатывал,
но  где  его  кормили,  что  было  немаловажным.  Вскоре  его
выгнали,  когда  он  по  неосторожности  разбил  целую  стопку
тарелок,  но  в  тот  же  день  его  вызвал  к  себе  единственный
нотариус  города  Хоупа.
 397

— 	Мой  клиент,  мистер  Даллард,  на  этой  неделе  скон¬
чался,  —  заявил  законник,  —  и  назначил  вас  своим  универ¬
сальным  наследником.  —  С  этими  словами  важное  лицо  рас¬
хохоталось.  —  Он  завещал  вам  Гигантшу...  желаю  вам  удачи
и  удовольствия,  мистер  Пайк...  ха-ха!
 — 	Кто  или  что  эта  Гигантша?  —  осведомился  Пайк.
 — 	Страусиха,  сэр!  —  ответил  смешливый  нотариус.
 Через  час  Сэм  Пайк  шествовал  по  городу  в  сопровожде¬
ние  страусихи,  которая  послушно,  словно  пудель,  следовала
за  ним.
 — 	Может,  продать  ее,  —  пробормотал  он,  —  где-то  побли¬
зости  есть  ферма,  где  их  разводят  ради  драгоценных  перьев.
 — 	Старая  птица,  —  сообщил  фермер,  —  ее  перья  ничего
не  стоят.
 — 	Хорошее  наследство,  —  проворчал  Сэм.
 Он  покинул  город  и  направился  в  сельскую  местность.
 Страусы  —  злые  птицы,  когда  они  не  в  настроении,  но
в  иных  случаях  они  верны  и  привязаны  к  своим  хозяевам.
Именно  такой  была  Гигантша.  Она  позволила  Сэму  почесать
себе  голову  и  благодарно  потерлась  о  него.
 — 	Пошли,  —  сказал  кочевник,  —  может,  найдем  что-
нибудь  пожевать.  Я  столько  слышал  о  сказочном  аппетите
страусов.
 Они  пересекли  лиственничную  рощицу,  где  Гигантша
немедленно  отыскала  себе  пищу  —  целую  поляну  красных
грибов,  явно  бывших  ей  по  вкусу.
 — 	Приятного  аппетита,  —  сказал  Сэм,  —  но  поскольку
грибы  меня  не  привлекают,  я  лучше  посплю.  Сон  заменяет
обед.
 Он  растянулся  на  заросшей  мхом  земле.  Гигантша  съела
все  грибы  и  улеглась  рядом  с  ним.  Сэм  хорошо  выспался
и  проснулся  от  странного  шума.  Гигантша  стояла.  Ее  рвало.
 — 	Стоило  сначала  разглядеть  грибы,  —  опечалился
Сэм,  —  ты  объелась  хорошим  рвотным,  моя  бедная  Гигантша.
 Но  страусиха,  похоже,  чувствовала  себя  хорошо.  Она  даже
пустилась  в  пляс,  демонстрируя  отличное  настроение.
 Сэм  тоже  радовался,  но  по  иной  причине:  он  с  удивлени¬
ем  разглядывал  содержимое  страусиного  желудка:  два  ржавых
 398

перочинных  ножика,  вилку,  моток  веревки,  банку  с  гутали¬
ном  и  несколько  коричневых  камней,  увидев  которые  Сэм
Пайк  едва  не  окосел.
 —  Господи!  —  вскричал  он,  а  когда  внимательно  рассмо¬
трел,  прошептал.  —  Это  же  алмазы...  и  какого  размера!
 ...Сейчас  Сэм  Пайк  живет  в  чудесном  коттедже  и  не  дума¬
ет  о  завтрашнем  дне.  Гигантша  отлично  себя  чувствует  и  не
отходит  от  хозяина.  Она  получает  хорошую  еду,  но  грибы  из
меню  исключены.

Кемп,  боцман,  купил  Милли  в  Крате,  маленькой  бухте
в  Сиаме,  где  «Самбрик»  остановился,  чтобы  забрать  кар¬
ликовых  обезьян,  предназначенных  для  Сингапурского
зоопарка.
 Трудно  себе  представить,  что  можно  приобрести  в  Сиаме,
а  Милли  была  чем-то  необычным.  Это  была  змея-герпетон
с  роговым  хохолком  на  голове.  Она  считалась  очень  умной
и  способной  многое  запомнить.  И  с  первых  же  дней  пребыва¬
ния  на  борту  она  доказала  свои  способности,  открыв  клетку
с  обезьянами,  чтобы  полакомиться  одной  из  обитательниц.
Кемпу  этот  подвиг  обошелся  в  три  фунта,  которые  капитан
вычел  из  его  жалованья.
 —  Рано  или  поздно  она  отработает  эти  деньги,  —  фило¬
софски  заключил  боцман,  ибо  Милли  принялась  выделывать
некие  фокусы.
 Она  ритмично  покачивала  головой  под  музыку  «это  Пол¬
ли,  Полли  самая  красивая  девчонка».  Когда  хозяин  просил
ее  сосчитать  до  четырех  или  пяти,  змея  четыре  или  пять  раз
стучала  хвостом  по  полу.  Кемп  клал  на  стол  свою  трубку,
табакерку,  карманный  нож  и  приказывал:
 —  Милли,  мою  трубку!
 Змея  тут  же  влезала  на  стол  и  хватала  трубку.  И  проделы¬
вала  то  же  самое  с  другими  предметами  по  приказу  Кемпа.
 По  прибытии  в  Сайгон  она  уже  умела  по  приказу  боцмана
искать  ту  или  иную  вещь  в  карманах  матросов,  а  капитана
даже  привела  в  ярость,  когда  выкрала  у  него  портсигар,  ко¬
торый  Кемп  вернул  начальнику  пустым...
 Рулевой  снабдил  клетку  с  обезьянами  крепким  висячим
замком,  ибо  не  подозревал,  что  Милли  была  настолько  хитра
 401

и  ловка,  что  выкрадет  ключ  из  кармана  его  шинели.  И  вот
одна  за  другой  исчезли  две  обезьянки,  хотя  висячий  замок
оставался  на  месте.
 — 	В  эту  змею  вселился  дьявол!  —  взревел  рулевой,  отве¬
чавший  за  обезьян,  и  приказал  Кемпу  запереть  змею  в  своей
каюте.
 Кемп  отверг  вину  своей  змеи,  но  рулевой  ничего  не  хотел
слышать.
 Когда  «Самбрик»  вошел  в  Китайское  море,  Милли  ис¬
чезла.
 — 	Но  каюта  была  заперта  на  ключ!  —  пожаловался  Кемп.
 — 	Как  и  клетка  с  обезьянами!  —  возразил  рулевой.
 Несколько  дней  на  борту  случались  всякие  беды.  Вышла
 из  строя  машина  для  изготовления  льда,  масса  провизии
оказалась  испорченной.  Ее  выбросили  за  борт  к  великому
удовольствию  акул.  В  дополнение  ко  всему  в  сале  обнаружи¬
лось  множество  червей,  а  рис  кишел  тараканами.  На  борту
практически  не  осталось  продовольствия.  Капитан  вызвал
Су-Су,  китайского  кока  и  наказал  ему:
 — 	Су-Су,  если  не  дашь  к  обеду  чего-нибудь  съедобного,
я  тебя  закую  в  кандалы!
 — 	Хорошо,  —  ответил  китаец  и  в  полдень  подал  вкусно
пахнущее  блюдо.
 Он  объяснил,  что  накануне  поймал  большого  морско¬
го  угря.  Кемп  пообедал  с  большим  аппетитом  и  вдруг  за¬
кричал:
 — 	Откуда  в  морском  угре  кости?
 Но  это  была  не  кость,  о  которую  он  сломал  коренной  зуб,
а  кусочек  синей  стали.
 — 	Господи!  —  вскричал  рулевой.  —  Это  отмычка!
 В  разговор  вмешался  главный  механик.
 — 	Настоящий  инструмент  взломщика.  Им  можно  от¬
крыть  самые  хитрые  замки.
 И  вдруг  Кемп  сообразил:
 — 	Это  не  Милли  открыла  клетку  с  обезьянами  и  мою  каюту!
 Он  схватил  плеть  и  отыскал  китайца.
 — 	Поганый  лимон,  не  скажешь  правду,  я  с  тебя  спущу
шкуру!  —  завопил  он.
 402

И  Су-Су  признался:
 —  Это  я  крал  маленьких  обезьян  и  скармливал  Милли.
Если  змею  откармливать  мясом  обезьян,  то  она  становится
очень  вкусной.  Я  съел  и  Милли...  такой  вкусной  она  была...
У  меня  осталось  еще  достаточно,  чтобы  изготовить  обед.
 Кемп  избил  Су-Су,  а  капитан  заковал  китайца  в  кандалы
и  поместил  в  трюм.

Leslndiensdes  Sables
 Они  ввязались  в  авантюру  втроем.  У  тройки  молодых
людей  было  впереди  два  месяца  отдыха.  Они  решили
провести  их  с  пользой.  Их  звали  Хью  Коллинз,  Барт
Хонейдью  и  Сэм  Флайер.  Они  учились  в  муниципальном
колледже  Линкольна  на  юге  Небраски.  Они  знали,  что  на
севере  штата  тянулись  огромные  Песчаные  холмы,  насто¬
ящие  земли  ужаса.  Они  хотели  исследовать  их  и  тщательно
подготовились  к  походу.
 —  Пойдем  по  границе  Айовы  до  «Белых  Водопадов»,  по¬
том  повернем  на  восток  и  дойдем  до  земель  песчаных  ин¬
дейцев.
 Песчаных  индейцев  также  называют  индейцами-змеями.
Это  бедное  дикое  племя,  о  котором  ходят  самые  странные
слухи.  Племя  упрямо  продолжает  жить  в  Песчаных  холмах,
несмотря  не  неплодородные  земли,  поскольку  это  един¬
ственное  место,  где  они  пользуются  относительной  сво¬
бодой.
 И  вот  три  авантюриста,  погрузившись  в  старенький
«форд»,  отправились  в  этот  до  отчаяния  мертвый  мир.  Пер¬
вые  два  дня  все  шло  как  по  маслу.  Они  поставили  палатку,
разогрели  еду  из  консервов  на  спиртовой  горелке,  наткнулись
на  крохотный  источник  воды  и  подстрелили  из  карабина
несколько  тощих  кроликов.  Но  на  заре  третьего  дня  удача
отвернулась  от  них.  Они  слили  последнюю  канистру  бензина
в  бак  машины  и  заметили,  что  у  них  практически  кончилась
питьевая  вода.  Отправиться  в  путешествие  хорошо,  а  вер¬
нуться  еще  лучше!..  Они  могли  проехать  еще  пятнадцать  или
двадцать  миль,  а  потом  автомобиль  превратится  в  ненужную
железяку!  Что  касается  воды...
 404

— 	Найдем  где-нибудь!  —  заявил  Сэм  Флайер.
 Но  чтобы  добыть  воду  в  песчаных  холмах  Небраски,  надо
быть  колдуном!  Так  считали  индейцы-змеи,  стоявшие  ла¬
герем  на  расстоянии  двенадцати  миль  и  с  отчаянием  смо¬
тревшие  на  бесконечно  лазурное  небо.  Они  на  десяток  миль
удалились  от  своей  деревни  ради  охоты  на  крыс,  кроликов
и  красных  перепелов,  мясо  которых  вялили  на  солнце,  что¬
бы  принести  голодным  женам  и  детям.  Их  кожаные  фляжки
были  пусты  уже  три  дня,  хотя  деревенский  колдун  обещал
им  обильные  дожди.  Но  на  небе  не  появлялось  ни  одного
облачка.
 — 	Надо  принести  жертву  Великому  Духу,  чтобы  мы  не
погибли,  —  заявил  предводитель  Красный  Волк.
 Все  одобрили  мудрый  проект,  сожалея,  что  в  их  руках  нет
достойной  жертвы  Великому  богу.  Внезапно  тишину  пустыни
нарушил  странный  звук.  Красный  Волк  забрался  на  вершину
холма,  чтобы  понять,  откуда  он  доносится.  Его  острый  глаз
вскоре  заметил  в  долине  старенький  «форд»,  в  котором  си¬
дели  три  молодых  человека.
 Индейцы-змеи  не  бандиты  с  большой  дороги  и  никогда
не  беспокоили  путешественников,  но  в  этот  день  им  нужна
была  кровавая  жертва  Великому  Духу...
 Как  раз  в  это  время  старый  автомобиль,  жалобно  всхлип¬
нув,  застыл  на  песчаной  дороге.
 — 	Попали  в  переделку!  —  вздохнули  молодые  люди,  вы¬
лезая  из  бесполезной  машины.
 Сссс!  Сссс!..  В  воздухе  просвистели  длинные  лассо,  и  трое
парней,  не  сообразив,  что  к  чему,  оказались  во  власти  ин¬
дейцев.  Краснокожие  не  были  жестоки  к  пленникам.  С  до¬
стоинством  и  простотой  Красный  Волк  объяснил,  в  каком
жалком  положении  оказалось  племя  и  на  что  они  надеялись,
ублажив  Великого  Духа.
 — 	Наши  женщины  и  дети  погибают,  —  сказал  он,  —  и  мы
убиваем  вас  только  ради  того,  чтобы  избежать  этой  беды.
Будьте  уверены,  Великий  Дух  хорошо  встретит  вас.  Вы  смо¬
жете  защитить  наше  дело,  храбрые  и  славные  бледнолицие!
 Преодолев  первый  ужас,  молодые  люди  задумались  о  шан¬
сах  на  спасение.
 405

— 	Мы  принесем  жертву  Великому  Духу  завтра  на  рассве¬
те,  —  объявил  Красный  Волк.  —  Проявите  дружбу  и  выкурите
трубку  вместе  со  мной.
 Никогда  не  терять  мужества  —  такой  девиз  молодежи.  Бо¬
рясь  с  тошнотой  от  крепкого  индейского  табака,  они  яростно
думали,  разрабатывая  тысячи  проектов  и  самых  несусветных
планов.  Вдруг  глаза  Барта  Хонейдью  остановились  на  индей¬
це,  который  ворошил  песок  тонкой  палочкой.  Это  была  ветка
лещины,  из  которой  сделали  небольшую  плеть.
 — 	Дайте  мне  это!  —  попросил  он.
 Краснокожий  исполнил  его  просьбу.
 — 	Друзья!  —■  воскликнул  Барт.  —  Это  ветка  лещины...
Волшебная  палочка  колдунов!
 Индейцы  смотрели  на  его  действия  с  равнодушием,  зная,
что  ни  он,  ни  его  компаньоны  не  могут  сбежать.
 Барт  принялся  обходить  скалы,  орудуя  своей  палочкой.
Наступала  ночь,  тени  удлинялись,  а  песок  терял  огненный
цвет  и  серел  на  глазах.  Виски  парня  покрылись  крупными
каплями  пота.
 — 	Господи...  Иисусе,  не  покидайте  нас!  —  молился  он
шепотом.
 Вдруг  палочка  запрыгала  в  его  руке,  как  змейка,  и  раз¬
летелась  в  щепки.
 — 	Копайте!  Копайте  здесь!  —  закричал  он  своим  друзьям.
 Хотя  Красный  Волк  ничего  не  понимал  в  его  действиях,
 он  принес  кирку,  лежавшую  в  автомобиле.
 Барт  взялся  за  дело.  Ему  помогали  друзья  и  индейцы.
Вдруг  они  отступили:  послышался  свист.  И  через  несколько
мгновений  из-под  земли  вырвался  фонтан  воды.  В  лучах  за¬
ходящего  солнца  брызги  вспыхнули  радугой.
 — 	Ура!  —  закричали  молодые  люди.
 — 	Мои  белые  братья  —  настоящие  колдуны!  —  торже¬
ственно  заявил  Красный  Волк.  —  Теперь  у  индейцев-змей
много  воды,  и  все  будет  хорошо.
 И  вместо  жертвы  Великому  Духу  он  дал  им  проводников,
чтобы  указать  дорогу,  и  лошадей,  чтобы  отбуксировать  авто¬
мобиль  до  границы  их  территории.

Le  Papadou
 Когда  школьный  учитель,  справедливо  гневаясь,  называл
меня  Пападу,  он,  конечно,  не  подозревал,  что  создал  опас¬
ный  прецедент.  Он  просто  подчеркивал,  что  я  болтлив,
как  какаду.  Но  у  него  заплетался  язык,  и  прозвище  Пападу
пристало  ко  мне.  Одноклассникам  слово  пришлось  по  вкусу.
Оно  стало  причиной  многих  драк,  взаимных  подзатыльников
и  пинков.
 Прошли  годы.  Я  нанялся  матросом  в  Портсмуте  на  лай¬
нер,  ходивший  в  Америку,  потом  сдал  множество  экзаменов
и  получил  патент  рулевого  дальнего  плавания.  С  лайнера
я  перешел  на  грузовое  судно  «Редвил-Лайн»,  которое  ходило
между  Австралией  и  архипелагами  Южных  морей.  Это  было
крепкое  судно,  не  обладавшее  быстрым  ходом,  но  выдержи¬
вавшее  испытание  южными  ураганами,  а  это  главное.  У  него
было  смешное  название  «Маргарет  Снопп».  Так  звали  супру¬
гу  одного  из  арматоров,  и  он  говорил,  что  таким  образом  мы
можем  безнаказанно  обзывать  ее  как  угодно.  Что  касается
капитана,  у  него  в  жилах  текла  вавилонская  смесь  кровей,  то
есть  он  был  частично  англичанином  и  частично  голландцем,
фламандцем  и  французом.  Но  он  был  славным  парнем.
 Мы  шли  на  Таити  после  прогулки  по  Новым  Гебридам.
Там  «Маргарет  Снопп»  должна  была  оставить  по  левому  бор¬
ту  острова  Мореплавателей.  Но  судно  повернуло  на  север
и  прошло  мимо  правым  бортом.  Капитан  дружески  похлопал
меня  по  плечу  и  сказал:
 —  Джонни,  мой  мальчик,  посмотрим  на  Суваровы  по¬
ближе.
 —  Дьявол,  —  ответил  я,  —  если  не  ошибаюсь,  это  очень
странные  острова.
 407

— 	Ну  не  такие  плохие,  поскольку  там  можно  разжиться
жемчугом,  —  ответил  он.
 Я  кивнул  и  спросил,  будет  ли  премия.
 — 	Еще  какая!  —  пообещал  он.
 Через  несколько  дней  из-за  моря  показались  кокосовые
пальмы  островов.
 *  *  *
 — 	Джонни,  —  сказал  капитан,  —  мне  нужен  дипломат.
Я  не  могу  рассчитывать  на  старпома  Хиггинса.  Он  слиш¬
ком  глуп.  Еще  меньше  на  боцмана  Шеллса,  неприрученного
медведя.  Не  стоит  говорить  об  остальных  членах  экипажа.
Канаки.  Значит,  на  сушу  отправитесь  вы.
 — 	Договорились,  —  ответил  я,  —  надеюсь,  на  премию
жаловаться  не  придется.
 — 	Ясно  как  день,  —  усмехнулся  старик.
 Он  вручил  мне  бинокль,  и  я  увидел  позади  мангровых  за¬
рослей,  уходящих  далеко  в  море,  крыши  хижин  островитян.
 — 	Их  вождь  некий  Мах-Ху,  парень,  с  которым  можно
договориться.  Скажи,  что  дадим  им  пачки  табака,  несколько
ружей  и  динамитных  патронов  для  рыбной  ловли  в  обмен  на
украденные  им  жемчужины.  Ибо  они  украдены.  Их  добыли
в  водах  английской  концессии.
 Лодка  доставила  меня  на  землю,  и  через  час  я  вел  ожив¬
ленную  беседу  с  Мах-Ху,  сидя  рядом  с  громадным  сосудом,
наполненным  чем-то  питейным.  Стояла  жуткая  жара.  Меня
мучала  жажда.  Напиток  был  холодным,  и  я  с  удовольствием
прикладывался  к  нему.  Мах-Ху  и  несколько  черных,  вероятно
министров,  неустанно  подливали  напиток  в  сосуд.  Вскоре  мы
стали  лучшими  друзьями  в  мире.
 Неизвестно  почему  я  вдруг  вспомнил  о  школьном  учителе.
Я  увидел  его  стоящим  у  грифельной  доски,  потрясающим
своей  палкой  и  яростно  кричащим:  «Пападу!  Пападу!»
 Я  расхохотался  и  весело  воскликнул:
 — 	Ха-ха!  Хороша  шутка!  Я  —  Пападу!
 Господи...  словно  вскипел  ад.  Мах-Ху  издал  ужасный
вопль,  а  министры  побагровели  и  выхватили  ножи.  Вся  де¬
ревня  сошла  с  ума.  Меня  окружили  разъяренные  рожи.  Меня
 408

связали,  превратив  в  вестфальскую  колбасу.  Рядом  со  мной
на  страже  поставили  двух  громадных  туземцев.
 *  *  *
 Позже  я  узнал,  что  суваровцы  не  чурались  котлет  из  чело¬
вечьего  мяса.  Пары  крепкого  напитка  рассеялись.  Я  провел
ужасающую  ночь.  Я  уже  видел  себя  на  вертеле,  как  гусь  над
костром.  Едва  золотые  стрелы  восходящего  солнца  пронзили
крышу  хижины,  где  меня  содержали,  я  услышал  потрескива¬
ние  пламени.  Вошел  один  из  «министров»,  и  я  спросил,  что
они  собираются  делать.
 Он  ответил  на  английском  языке:
 —  Не  думайте,  что  вас  съедят,  когда  поджарят.  Никто  не
коснется  ваших  кишок.  Вы  сами  сказали,  что  являетесь  боль¬
шим  дьяволом,  который  принес  нам  немало  бед,  вернетесь
в  геенну  огненную,  откуда  вышли,  и  оставите  нас  в  покое!
 В  то  же  мгновение  в  хижину  ворвались  голоса  и  револь¬
верные  выстрелы.  «Министр»  и  охранники  немедленно  сда¬
лись,  прося  пощады.  Издали  доносилась  трескотня  пулемета.
 #  #  *
 Мах-Ху  отделался  ранением  в  руку  и,  похоже,  не  очень
страдал.  Он  выслушал  мои  объяснения  и  вроде  все  понял.
В  этом  ему  помогли  ружья  Хиггинса  и  Шеллса,  направлен¬
ные  ему  в  грудь.  И  тут  я  узнал,  что  «Пападу»  есть  страшный
демон,  который  мучает  островитян  настолько,  что  они  даже
боятся  произносить  его  имя.  Вождь  извинился  перед  нами
и  передал  нам  кувшин,  наполовину  наполненный  отличны¬
ми  жемчужинами.  Он  не  получил  ничего  взамен.  Капитан
намекнул,  что  он  может  считать  себя  счастливым,  ибо  не
окончил  дни  висящим  на  кокосовой  пальме  вместе  с  «ми¬
нистрами»,  а  деревню  не  сожгли  дотла.
 Я  получил  хорошую  часть  денег,  полученных  от  продажи,
но  теперь  приходится  терпеть,  слыша  свое  прозвище,  ибо
капитан,  Хиггинс  и  Шелле  и  даже  канаки  не  называли  меня
иначе,  как  Пападу.

Leclubdes5
 Когда  моему  дядюшке  Тимоти  стукнуло  девяносто  пять,  он
основал  «Клуб  пяти  будущих  столетних».  Членами  стали:
Мартин  Кобб,  Джек  Солуин,  Боб  Рейвен,  Бен  Хасс  и  он
сам,  Тимоти  Трент.  Его  избрали  президентом.  У  всех  был
примерно  один  возраст.
 Дядюшка  позвал  меня  и  сказал:
 —  Томас,  устав  нашего  клуба  короток  и  ясен.  В  нем  есть
всего  одна  статья.  В  завещании  того,  кто  умрет,  указано,  что
он  оставляет  в  наследство  остальным  членам  один  предмет
или  объект.  Вот  список:
 —  Мартин  Кобб:  одну  ферму  и  свое  стадо.
 —  Боб  Рейвен:  шесть  лучших  беговых  лошадей.
 —  Боб  Насс,  большой  ценитель  искусства:  автопортрет
Рембрандта.
 —  Джек  Солуин:  виллу.
 —  А  вы,  дядюшка?  —  спросил  я.
 Старик  хитро  подмигнул  мне.
 —  Все  свое  имущество,  Том,  все  свое  имущество...  но  не
беспокойтесь,  малыш.  Я  похороню  их  всех,  ибо  доживу  до
ста  лет!
 —  Вы  уверены  в  этом?
 —  Как  пить  дать...  Послушайте:  сестра  Мартина  Кобба
уже  серьезно  больна;  Солуин  кашляет  так,  что  надрывает
душу;  кости  Рейвена  хрустят,  как  древний  зеркальный  шкаф,
а  Бен  Хасс  тает,  как  снег  под  солнцем,  а  я...
 Он,  как  горилла,  постучал  себя  в  грудь  и  трижды  с  хитре¬
цой  подмигнул  мне.
 Действительно...  я  признал,  что  он  отлично  выглядит.
 —  Поймите  меня,  Томми,  конечно,  я  должен  дожить
до  столетнего  юбилея,  и  тогда  все  эти  богатства  будут
 4Ю

принадлежать  мне.  А  когда  придет  мой  черед  любоваться
корнями  одуванчиков,  ты  унаследуешь  все  это!  Ну  как,  мой
дорогой  племяш,  Томас  Трент?
 — 	Превосходно,  —  кивнул  я.
 — 	Тогда  постарайтесь,  чтобы  я  достиг  столетнего  возрас¬
та,  это  в  ваших  интересах.
 Я  понял  и  тут  же  принял  все  меры  для  осуществления
дядюшкиного  плана.  Привел  в  порядок  небольшую  квартиру,
купил  новую  кровать  с  превосходным  матрасом  и  самое  луч¬
шее  постельное  белье.  Отменно  кормил  своего  благодетеля.
Еда  была  не  слишком  обильной  из-за  его  возраста,  но  состо¬
яла  из  вкусных  блюд.  Я  без  ропота  исполнял  его  малейшие
капризы.
 Дядюшка  Тим  оказался  хорошим  пророком,  ибо  все  чле¬
ны  клуба  скончались,  не  достигнув  столетнего  возраста.
 — 	Томас,  —  сказал  он,  когда  последний  член  клуба  по¬
кинул  сей  мир,  —  я  не  хотел  трогать  наследство  моих  друзей,
поскольку  решил,  что  оно  перейдет  к  вам.  Когда  пробьет
мой  час,  отправляйтесь  к  нотариусу  Кабишу.  Он  получил
все  распоряжения.
 Дядюшка  Тим  продержался  еще  два  года.  Все  это  время
он  катался,  как  сыр  в  масле.  Он  умер  через  несколько  недель
после  своего  столетия,  и  я  устроил  ему  достойные  похороны.
Потом  отправился  к  нотариусу  Кабишу.
 — 	Ферма  и  стадо.  Шесть  прекрасных  беговых  лошадей,
автопортрет  Рембрандта,  вилла.  Все  это  отходит  вам,  мистер
Трент.
 Он  позвонил,  и  клерк  принес  мне  наследство  клуба  Пяти:
ферму  в  нюренбергской  шкатулке  с  некоторым  количеством
деревянных  коров  и  лошадей;  кукольный  домик;  шесть  свин¬
цовых  лошадей  и  картинку  от  «Ворчестер-Соус»  с  портретом
Рембрандта.
 — 	А  имущество...  все  имущество  Тимоти  Трента!  —  за¬
вопил  я.
 — 	Вот  оно,  —  сообщил  нотариус,  доставая  из  ящика  стола
книгу.
 Я  машинально  взял  ее  и  прочел  название:  «Похвала  глу¬
пости»  Эразма  Роттердамского.

Quelmdlheur...
 Нини  достала  из  шкафа  чистое  платье.  Оно  было  выстира¬
но,  отглажено,  но,  развернув  его,  она  увидела  штопку  на
локте.  Нини  возмущенно  вскинула  голову.
 —  Нет!  —  воскликнула  она.  —  Только  не  это.
 Она  кое-как  сложила  его,  поискала,  но  не  нашла  больше
ни  одного  школьного  платья.
 —  Мне  нужно  чистое  платье,  чтобы  пойти  в  школу.
 —  У  тебя  в  шкафу  есть  одно,  —  сказала  мать.  —  Возьми
его.
 —  Оно  заштопано  на  локте,  —  сказала  Нини.
 —  И  что?  —  удивилась  мать.
 —  Я  не  могу  идти  в  школу  в  заштопанном  платье.  Все
будут  смеяться  надо  мной.  Мои  одноклассницы  никогда  не
ходят  в  штопаных  платьях.
 —  Значит,  ты  будешь  первой,  которая  это  сделает,  —  от¬
ветила  мать.  —  У  тебя  очень  странная  школа,  если  девочки
не  ходят  в  штопаной  одежде.
 —  Я  боюсь  идти  в  таком  платье,  —  захныкала  Нини.  —
Я  буду  носить  его  дома,  а  не  в  школе.
 —  Я  рада,  что  ты  будешь  носить  его  дома,  иначе  все,  что
я  делаю,  напрасный  труд.  Но  раз  у  тебя  нет  другого  платья,
придется  надеть  это.
 —  Лучше  я  выну  другое  из  мешка  с  бельем.
 Мать  рассмеялась:
 —  Современная  девочка.  Лучше  грязное  платье,  посколь¬
ку  другое,  чистое  и  глаженое,  заштопано!  Я  в  твоем  возрасте
не  капризничала.  Конечно,  времена  изменились.  Знаешь,
что  мне  говорила  твоя  бабушка?  Она  предпочитала  вещь  с  за¬
платкой,  а  не  с  дыркой.  И  была  права.
 412

— 	Времена  бабушки  прошли,  —  возразила  Нини.  —  То,
что  делали  в  твое  время,  сейчас  не  делается.  Никто  не  носит
штопаных  вещей.  Это  красиво  в  книжке  с  картинками,  но...
 — 	Не  будь  глупышкой,  —  сухо  оборвала  ее  мать.  —  Наде¬
нешь  это  платье,  и  никаких  разговоров.  Если  твои  однокласс¬
ницы  такие  же,  как  ты,  пришло  время  показать  им  пример.
 Нини  перестала  упрямиться.  Она  знала  мать  и  хорошо  по¬
нимала,  что  значит  этот  ее  тон.  Осталось  только  подчиниться.
На  любые  ее  слова  и  просьбы  ответа  не  будет.
 Нини  расстроилась  и  ленивой  походкой  отправилась
в  школу.  Она  постаралась  спрятать  штопку  на  локте,  но
в  школьном  дворе  увидела  Жинетту,  дочь  бургомистра,  ко¬
торая  щеголяла  в  выцветшем  от  стирок  платье.  Кроме  того,
на  платье  выделялись  два  новых  пришитых  кармана.
 —-  Покажи!  —  засмеялась  Нини.  —  У  тебя  тоже  с  по¬
чинкой?  Мама  считала,  что  я  не  осмелюсь  явиться  в  школу
в  старом  платье,  но  я  сказала,  что  мои  подружки  не  такие
злые,  чтобы  смеяться  надо  мной.
 — 	Этого  еще  не  хватало,  —  улыбнулась  Лизетта.  —  Я  ношу
старое  платье  сестры.  И  никому  до  этого  нет  дела.
 — 	А  на  мне  ботинки  брата,  —  со  смехом  подхватила  Мо¬
ника.  —  Они  ему  жмут.  И  ими  пользуюсь  я.  Не  выбрасывать
же  их!
 — 	Конечно  нет,  —  сказала  Клер.  —  У  меня  пиджак  пере¬
шит  из  маминого  пальто.  Он  намного  теплее.
 Нини  не  стала  прятать  заштопанный  локоть.  Но  поняла,
как  была  глупа.  Никто  не  брал  с  нее  примера,  чтобы  носить
перешитые  или  заштопанные  одежды.

Mirages
 Шхуна  «Алый  парус»  вышла  из  моря  Арафера,  элегантно
обогнула  злобный  мыс  Арнхейм  и,  используя  сильные
течения,  лихо  вошла  в  Карпентри.
 Капитан  Уэллс  подозвал  старпома  и  сказал:
 —  Джерри,  сейчас  или  никогда  нам  надо  избавиться  от
этого  поганого  Пертви,  не  нагружая  свою  совесть  престу¬
плением  и  оставаясь  верными  морским  обычаям  и  правилам.
 Пертви  был  пассажиром,  который  организовал  и  опла¬
тил  последние  походы  «Алого  паруса»  на  маленькие  южные
острова  в  море  Тимор,  и  сейчас  трюм  шхуны  был  на  три  чет¬
верти  заполнен  прекрасным  розовым  перламутром.  Уэллс
решил  завладеть  драгоценным  грузом.  Матрос  привел  Перт¬
ви,  который  уже  несколько  дней  сидел  под  арестом  в  своей
каюте,  и  капитан  сурово  заявил  ему:
 —  Пертви,  на  борту  по  вашей  вине  вспыхнул  мятеж.  Чле¬
ны  экипажа  полностью  признали  свою  вину.  Все  занесено
в  бортовой  журнал  и  подписано  всеми.
 —  Простите,  —  возразил  Пертви,  —  я  только  потребовал,
чтобы  с  матросами  хорошо  обращались,  ибо  вы  устроили  им
на  борту  адскую  жизнь.  Любой  честный  человек  поступил
бы  так  же.
 —  Это  вас  не  касается.  По  вашей  вине  мы  подверглись
самой  большой  опасности  в  море.  Я  мог  бы,  будучи  первым
на  судне  после  Бога,  повесить  вас  на  рее,  но  этого  не  сде¬
лал.  Однако  ваше  дальнейшее  присутствие  остается  угрозой.
Я  высажу  вас  на  первый  же  оказавшийся  на  пути  остров.
 —  Таков  закон,  —  подтвердил  Джерри.
 —  Вынужден  согласиться,  —  холодно  ответил  Пертви,  —
вы  ловкие  мошенники.  Но  однажды  вам  придется  отчитаться
 414

за  этот  поступок,  который  вы  называете  правосудием.  У  меня
нет  никаких  иллюзий  по  поводу  причин  ваших  деяний.  Вы
хотите  украсть  мой  груз!
 Его  отвели  обратно  в  каюту.
 — 	Босс,  —  проворчал  Джерри,  —  интересно,  на  какой
островок  вы  высадите  его.  Мы  в  Карпентри,  где  есть  все,  что
можно  найти  в  море,  за  исключением  островов.
 — 	Они  есть,  —  возразил  капитан,  —  и  даже  очень  много!
Но  у  них  есть  одна  особенность  —  они  тонут  в  море  или
взлетают  на  воздух  в  момент,  когда  на  них  ступает  нога  че¬
ловека.
 — 	Без  шуток,  кап!  —  проворчал  старпом.  —  Из  чего  эти
острова?
 — 	Из  красивых  картинок  и  хрупких  дымов,  —  осклабился
Уэллс.  —  Они  —  чудесные  миражи,  и  их  полно  в  Карпентри,
как  и  перламутра  в  нашем  трюме.
 — 	Понятно!  —  воскликнул  Джерри,  схватившись  за  бока
от  смеха.
 Островок  появился  на  заре  следующего  дня  с  подветрен¬
ной  стороны  по  правому  борту.  Бриз  раскачивал  пальмы,
а  пляж  желтого  песка  отливал  золотом.
 Пертви  занял  место  в  шлюпке  с  запасом  консервов,  ко¬
робок  с  галетами,  бочонком  питьевой  воды  и  несколькими
бутылками  австралийского  бренди.  Уэллс  оставил  ему  лич¬
ные  вещи  и  бумажник.
 — 	Согласитесь,  мы  обошлись  с  вами  лучше,  чем  вы  за¬
служили.  Остров  мне  кажется  очень  гостеприимным.  Нет
рифов.  Хорошо  гребя,  вы  приплывете  к  нему,  словно  сидите
в  кресле,  —  и  прошептал  на  ухо  старпому.  —  Это  самый  луч¬
ший  мираж,  который  я  видел.  Он  пребудет  таким  до  полудня,
а  потом...  фьють...  утонет...  улетит!
 Пока  Пертви  греб  изо  всех  сил,  шхуна  с  надутыми  пару¬
сами  летела  к  проливу  Торреса.
 Через  несколько  часов  Джерри  ворвался  в  узкую  штур¬
манскую  каюту,  где  находился  капитан.
 — 	Идите  и  посмотрите,  босс...  я  ничего  не  понимаю...
их  нет  на  картах.  Прямо  перед  нами  скалы  и  белые  от  пены
рифы.
 415

— 	Невозможно!  —  вскричал  Уэллс.  —  Я  знаю  это  место
как  свои  пять  пальцев,  —  он  выскочил  на  палубу  и  расхохо¬
тался.  —  Я  ждал  этого,  я  не  впервые  вижу  такие  штучки...
Карпентри  любит  подшутить!  Миражи,  Джеффри,  миражи
и  еще  раз  миражи!
 И  в  то  же  мгновение  «Алый  парус»  наткнулся  на  под¬
водную  скалу,  распался,  как  зрелый  орех,  и  затонул.  Уэллс
и  Джеффри  едва  успели  вскочить  в  шлюпку  и  спасти  свои
шкуры.
 В  этот  день,  по  странной  фантазии  Карпентри,  скалы
и  рифы  не  были  миражами...
 *  *  *
 — 	Дьявол!  —  воскликнул  Джерри,  завидев  пальмы  на
морском  горизонте.  —  Разве  это  не  тот  остров,  куда  мы  вы¬
садили  Пертви:
 — 	Мираж...  —  пролепетал  капитан.
 — 	А  это  не  мираж!  —  простонал  старпом,  увидев  катер
австралийских  военных  сил,  направлявшийся  к  ним.
 Еще  через  некоторое  время  они  убедились,  что  к  ним  при¬
ближались  не  призраки,  а  люди.  Пертви  и  четыре  матроса
австралийской  полиции  приняли  их  на  борт  .
 Залив  Карпентри  на  севере  Австралии  известен  многочисленными
миражами  и  фантастическими  морскими  Фата-Моргана.  В  начале  про¬
шлого  века  мореплаватель  Мэттью  Флиндерс  наблюдал  их  по  четыре-
пять  раз  на  дню.

LagrottedeGingo
 Накануне  вечером  Олаф  Скрагерс  получил  приказ  от  отца
отвести  стадо  овец  на  запад  Йокулы,  где  было  еще  много
травы,  а  ущелья  славились  хорошими  пастбищами.  Ферма
Скрагерсов  находилась  в  одном  из  самых  пустынных  мест
Исландии  у  моря,  где  редко  появлялись  паруса  или  дымы
судов.  Люди  здесь  жили,  довольствуясь  самым  малым,  но  не
роптали  на  судьбу.
 Но  в  последние  дни  ветер  принес  тучи  вулканического
пепла,  который  засыпал  в  округе  всю  траву.
 —  Пройдет  три  недели,  пока  ветер  развеет  свои  мерзкие
подарки,  —  сказал  отец  Скрагерс,  —  Олаф  перегонит  стадо
в  долину  Акре,  которую  не  затронул  вулкан.
 Олаф  подчинился  без  ропота,  хотя  задача  перед  пятнад¬
цатилетним  подростком  стояла  нелегкая.  Он  собирал  все  не¬
обходимое  для  долгого  пребывания  в  горах,  когда  раздался
голос:
 —  Акре  кишит  демонами.
 Отец  Скрагерс  нахмурился  и  повернул  суровое  лицо  к  го¬
ворившему.  Это  было  странное  существо,  карлик  с  морщи¬
нистым  старческим  лицом  и  узловатыми  руками  и  ногами,
похожими  на  сухие  ветви.
 —  Вас,  Гинго,  никто  не  спрашивает!  —  недовольно  про¬
изнес  он.
 Кем  был  Гинго?  Пять  или  шесть  лет  назад  его  нашли
в  устье  Йокульсы.  Он  сидел  в  крохотной  дырявой  лодке  и  бук¬
вально  умирал  от  голода  и  холода.  Откуда  он  появился?  Скра-
герсы  часто  задавали  себе  этот  вопрос,  но  не  требовали  ответа.
Они  были  суровыми  северными  людьми,  молчаливыми  и  не
любопытными.  Они  приняли  карлика  и  обращались  с  ним,
 417

как  со  своим  сыном.  Гинго  никогда  не  выражал  особой  при¬
знательности  к  приемным  родителям,  но  душой  и  телом  при¬
вязался  к  Олафу,  который  был  самым  молчаливым  из  семьи.
 — 	Полно  демонов,  —  повторил  карлик.
 — 	Значит,  туда  не  стоит  идти?  —  спросил  старик  Скра-
герс.
 — 	Именно  поэтому  я  отправляюсь  туда  вместе  с  Ола¬
фом,  —  проворчал  Гинго.
 Фермер  пожал  плечами  в  знак  того,  что  никто  не  будет
ему  мешать.  На  заре  Олаф  пустился  в  путь  вместе  со  своим
странным  компаньоном.  После  двух  дней  изнурительного
пути  они  добрались  до  долины  Арке  и  были  вознаграждены
за  свой  тяжелый  путь.  Травы  было  много,  клюква  росла  на
закрытых  от  ветра  участках,  а  в  стекающих  с  гор  ручьях  во¬
дилось  множество  форелей.  Дни  тянулись  своей  чередой.
Однажды  Гинго  вернулся  вечером  после  целого  дня  отсут¬
ствия  и  воскликнул:
 — 	Возвращаюсь  к  себе!
 Олаф  удивился,  но  не  показал  виду.
 — 	Хорошо,  я  не  стану  тебя  удерживать.
 — 	Но  речь  идет  не  о  вашем  доме,  а  о  моем\  —  ответил  кар¬
лик.
 — 	Твой  дом?  Действительно?  А  где  он  находится?  —  уди¬
вился  Олаф.
 — 	Совсем  рядом.  Но  его  очень  трудно  найти,  если  не
знать  ведущей  к  нему  дороги.  На  ней  множество  богов.
 — 	Как?  —  вскричал  Олаф.
 — 	Не  пугайтесь.  Они  не  причинят  вам  зла.  Кстати,  я  тоже
бог.
 Олаф  сказал,  что  хотел  бы  увидеть  его  дом.
 — 	Пошли,  —  сказал  Гинго.  —  Не  забудьте  жировые  свечи
или  смоляные  факелы.  Они  нам  понадобятся.
 Они  более  часа  шли  вдоль  бурного  потока  и  останови¬
лись  перед  скалой  с  узкой  расщелиной.  Гинго  зажег  факел
и  провел  своего  спутника  по  узким  коридорам  до  просторной
пещеры,  сверкающей  кристаллами  горного  хрусталя.
 — 	А  вот  и  боги!  —  воскликнул  он,  указывая  на  ряд  стран¬
ных  статуй.
 418

Когда  Олаф  преодолел  вполне  понятный  страх,  он  спро¬
сил  у  друга,  как  он  узнал  об  этом.
 — 	Боги...  —  прошептал  Гинго,  —  они  уже  не  живут.  Но
помню,  когда  был  маленьким,  я  жил  в  мире,  отличном  от
вашего  мира  среди  похожих  на  меня  людей.  Однажды  они
все  сбежали  от  обжигающего  пара  и  дымов.  Они  хотели  пере¬
браться  в  другой  мир  и  пересечь  море  на  утлых  лодках.  На¬
чалась  буря...  все  погибли,  кроме  меня.  Не  знаю...  Когда  ваш
отец  заговорил  об  Акре,  я  вдруг  все  вспомнил.  Странно,  но
это  так.  И  я  спрашиваю  себя,  не  вернулся  ли  сюда  мой  на¬
род?  Я  вскоре  узнаю,  ибо  возвращаюсь  домой  туда...  далеко
под  землю,  где  больше  нет  ни  дыма,  ни  пара.  —■  Он  указал  на
статуи.  —  Это  боги,  но  они  уже  не  живут.  Я  думаю,  вы  можете
обменять  их  на  множество  полезных  вещей.
 — 	Гинго,  вернемся  к  отцу  и  скажем  ему  об  этом.
 Карлик  покачал  головой:
 — 	Нет,  Олаф,  я  желаю  вам  счастья.  Прощайте!
 Он  исчез,  как  тень  среди  теней.  Олаф  ушел  опечаленный
и  расстроенный.  Через  несколько  дней  отец  Скрагерс  вошел
в  пещеру  Гинго  вместе  со  своим  сыном.  Гинго  не  солгал:
идолы  были  изготовлены  из  очень  твердого  камня,  Их  про¬
дали  за  хорошие  деньги  датским  музеям,  а  горный  хрусталь
принес  настоящее  состояние  Скрагерсам.
 Датские  и  другие  ученые  напрасно  обследовали  грот,
огромные  пещеры  и  бездны,  лежавшие  рядом.  Через  несколь¬
ко  лет  они  стали  свидетелями  странного  происшествия,  за¬
крывшего  доступ  к  пещере.
 Олаф  с  семьей  покинули  ферму  и  переехали  на  более  пло¬
дородные  земли.  Они  очень  скучали  по  Гинго,  но  больше
никогда  не  слышали  о  нем.

LesfourberiesdeStDunstari
 Известно,  что  шотландцы  очень  скупы.  Когда  Мак-Наб
достиг  возраста  пятнадцати  лет,  не  заработав  в  жизни  ни
пенса,  отец  выставил  его  за  дверь,  отправив  искать  себе
пропитание  в  обширном  мире.  Мак-Наб  далеко  не  ушел,
поскольку  через  несколько  дней  устроился  на  работу  к  Мак-
Тэвишу  в  славном  городе  Данди.  Но  Мак-Наб  любил  пить
и  есть,  но  не  работать  и  едва  начал  месить  тесто,  как  стал
думать  о  возможностях  облегчить  себе  жизнь.
 Однажды  Мак-Тэвиш  выпекал  булочки  с  изюмом.  По¬
скольку  Мак-Тэвиш  тщательно  взвешивал  муку  и  изюм,
Мак-Наб  понял,  что  ему  не  достанется  ни  одной.  Он  напол¬
нил  мешочек  белой  мукой,  отправился  в  соседнюю  церковь
и  высыпал  муку  у  ног  статуи  святого  Дунстана.  Вернувшись
в  булочную,  он  помог  пекарю  приготовить  булочки  с  изюмом,
а  когда  выпечка  закончилась,  сожрал  их  столько,  сколько
влезло  в  брюхо.  И  тут  же  начал  испускать  ужасные  крики,
на  которые  прибежал  Мак-Тэвиш.
 —  Ой!  —  стонал  проказник.  —  Только  что  пришел  святой
Дунстан  и  хотел  забрать  все  булочки  с  изюмом.  Я  пытался
помешать  ему,  но  он  избил  меня,  а  потом  набрал  булочек
и  ушел...  Ой!  Как  мне  плохо!
 Мак-Тэвиш  не  поверил  подручному,  но  отправился  в  цер¬
ковь  и  увидел  следы  муки  у  ног  святого  Дунстана.  Он  в  задум¬
чивости  вернулся  домой  и  предоставил  Мак-Набу  недельный
отдых.
 Когда  парень  выздоровел,  то  снова  приступил  к  работе
в  день,  когда  Мак-Тэвиш  выпекал  булочки  с  пряностями,
а  это  была  работа  тяжкая.  Мак-Наб  взял  шарик  черной  пато¬
ки  и,  придя  в  церковь,  намазал  ею  губы  статуи,  а  потом  взялся
за  работу.  Но,  меся  твердое  тесто,  он  наелся  меда  и  патоки,
 420

а  когда  наполнил  брюхо,  принялся  кричать  и  жаловаться.
Прибежал  Мак-Тэвиш.  Мак-Наб  рассказал  ему,  что  явился
святой  Дунстан,  избил  его  до  полусмерти,  а  затем  съел  мед
и  патоку.
 Мак-Тэвиш  побежал  в  церковь  и  увидел,  что  губы  статуи
блестят  от  патоки,  и  решил,  что  слуга  не  соврал.
 Мак-Наб  заработал  новую  неделю  отдыха  и  катался  как
сыр  в  масле.
 Однажды,  зайдя  в  церковь,  он  увидел  хозяина  на  коленях
перед  статуей  святого  Дунстана.  Тот  жаловался.
 — 	Святой  Дунстан,  за  что  наказываете  меня?  Было  бы
справедливым  возместить  мне  большие  убытки,  от  которых
я  страдаю!  Я  вернусь  к  вам  завтра  вечером.
 На  следующий  день  Мак-Наб  спрятался  позади  статуи,
вооружившись  дубинкой.  Когда  его  хозяин  вернулся  к  статуе
и  стал  жаловаться,  юный  негодяй  высунул  руку  с  дубинкой
и  принялся  колотить  бедного  Мак-Тэвиша,  приговаривая:
 — 	Злой  булочник...  убирайтесь.  Я  буду  приходить  к  вам
в  любое  время  и  есть  все,  что  придется  мне  по  вкусу.
 Бедняга  Мак-Тэвиш  убежал,  вопя  от  ужаса,  и  начал  пла¬
каться  в  жилетку  своего  юного  слуги-проходимца.
 — 	Послушайте,  хозяин,  —  сказал  слуга,  —  пока  вы  бу¬
дете  работать,  я  буду  нести  стражу.  Это  опасно  для  меня,  но
я  сделаю  это!
 Прошло  несколько  дней.  Мак-Наб  глазел  на  мух  и  звезды,
пока  его  хозяин  работал.
 В  один  из  вечеров  булочник  услышал  вопли  и  ругань.
 — 	Нет,  нет,  святой  Дунстан,  вы  не  войдете...  вы  больше
не  будете  воровать  добро  моего  доброго  хозяина.  Ой...  вы
меня  колотите...  А  вам  разобью  нос!  Нате!
 Мак-Тэвиш  слышал  все  пререкания,  но  не  осмелился  вы¬
глянуть.  Когда  его  подручный  вернулся  к  печи,  он  едва  не
бросился  ему  на  шею,  восклицая:
 — 	Я  все  слышал,  мой  маленький  Мак-Наб!
 — 	Он  осыпал  меня  ударами,  —  ответил  мальчик,  —  но
я  сломал  ему  нос.
 Мак-Тэвиш  в  тот  же  день  сходил  в  церковь  и  увидел,  что
мальчуган  не  соврал.  Нос  статуи  святого  был  сломан.
 421

— 	Святой  Дунстан,  —  сурово  сказал  булочник,  —  мне
жаль,  но  вы  это  заслужили.
 Теперь  Мак-Наб  вел  счастливую  жизнь  у  Мак-Тэвиша,
но  думал  о  новых  проделках,  которые  могли  принести  ему
пользу.
 Однажды  ночью  он  притаился  у  водосточной  трубы,  пой¬
мал  всех  бездомных  котов  и  засунул  их  в  мешки  с  мукой.
 Через  час  Мак-Тэвиш  услышал  громкий  голос  своего  под¬
ручного.
 — 	Нет,  святой  Дунстан,  вы  не  сделаете  зла  моему  хо¬
зяину!
 И  тут  же  послышался  гневный  голос:
 — 	Он  обругал  меня...  по  его  приказу  ты  сломал  мне  нос.
За  это  в  его  мешки  с  мукой  вселится  дьявол.
 — 	Не  делайте  этого,  святой  Дунстан,  —  умоляюще  за¬
говорил  Мак-Наб,  —  скажите,  что  надо  сделать,  чтобы  вы
оставили  нас  в  покое?
 — 	Мак-Тэвиш  ужасный  скупердяй,  —  ответил  мрачный
голос,  —  он  пользуется  фальшивыми  гирями,  обвешивая
клиентов.  Он  должен  положить  кошель  со  ста  золотыми  мо¬
нетами  перед  моим  изображением  и  уволить  тебя  за  то,  что
ты  так  плохо  со  мной  обошелся.
 Мак-Наб  побежал  к  хозяину.  Они  пошли  к  печам  и  уви¬
дели  дикую  пляску  мешков  с  мукой.
 — 	Хозяин,  дайте  мне  хорошее  вознаграждение,  и  я  из¬
гоню  дьявола.
 Мак-Тэвиш  обещал  все,  и  действительно,  на  заре  мешки
с  мукой  спокойно  стояли  в  углу.
 Утром  булочник  прибежал  в  церковь  и  положил  у  ног
святого  Дунстана  кошель  со  ста  золотыми  монетами.  Потом
спросил:
 — 	Вы,  наконец,  оставите  меня  в  покое?
 Но  святой  не  ответил.  В  тот  же  день  Мак-Наб  получил
расчет.  Хозяин  щедро  наградил  его,  умоляя  не  помнить  зла
и  больше  не  приставать  к  святому  Дунстану.
 Что  случилось  с  ним,  история  умалчивает,  но  помните,
если  шотландец  начинает  хитрить,  то  обойдет  в  хитрости
любого  жителя  Земли.

Бог  Фора
 LedieuFoera
 Не  знаю  в  мире  худшего  города,  чем  Престон.  Его  небо  за¬
пятнано  сажей,  высокие  дома  мрачны,  а  отвратительная
река  Риддл  заливает  его  грязью.  Виды  города  часто  бы¬
вают  декорациями  моих  кошмаров.  Но  судьбе  было  угодно,
чтобы  мой  бедный  «Фульмар»  регулярно  стоял  у  безрадост¬
ных  причалов,  загружая  свои  трюмы  хлопковыми  изделиями.
 По  прибытии  в  Престон  я  находил  убежище  у  Хоупов,
печальных,  но  благожелательных  людей,  которые  радушно
принимали  меня  в  память  о  своем  главе  семьи  Хоупе,  умер¬
шего  в  море  под  знаком  тропика  Козерога.  Обычно  меня
потчевали  в  кухне,  а  в  гостиную  я  попал  только  в  день,  когда
Кратшитт,  рулевой  «Сольвея»,  сопровождал  меня.
 #  *  *
 Кратшитт  прекрасно  знал  яванские  моря,  но  ему  чуть-чуть
не  хватало  знания  жизни.  Его  взгляд  обежал  гостиную,  раз¬
глядывая  различные  сувениры,  которые  покойный  Ньютон
Хоуп  привозил  из  своих  путешествий.
 —  Боже!  —  воскликнул  он.  —  «Бог-который-двигается»!
Миссис  Хоуп  понурилась,  ее  сын  Арчи  скривился,  а  дочь
Анни  отвернулась,  но  рулевой  не  заметил  внезапной  смены
настроения  хозяев.
 —  Туземцы  островов  Каримон  безоговорочно  верят  в  сво¬
его  «бога-который-двигается»,  —  продолжил  он.  —  Не  думаю,
что  они  изготавливают  его  во  многих  экземплярах,  как  мы
поступаем  с  книгами!..  Но  я  видел  несколько  таких  копий.  Вы
знаете,  что  если  повернуть  бога  Фера  (они  так  его  называют)
носом  к  стене,  то  через  некоторое  время  он  разворачивается,
возвращаясь  в  первоначальное  положение...  Не  знаю,  какая
дьявольщина  им  управляет!
 423

Миссис  Хоуп  вздохнула. 	\
 — 	Отец  привез  его,  —  устало  сказала  она.
 — 	Скажите,  он  разворачивается?  Ваш  божок  разворачи¬
вается?  —  спросил  Кратшитт.
 Арчи  сжал  кулаки  и  бросил  ненавидящий  взгляд  на  фи¬
гурку,  стоящую  под  потолком.
 — 	Да,  он  разворачивается,  —  злобно  выговорил  он.  —
Если  бы  мать  и  Анна  позволили,  я  бы  выбросил  его  в  Риддл!
 — 	Его  привез  отец,  —  простонала  девушка.
 — 	Да,  отец,  —  печально  кивнула  миссис  Хоуп,  —  мне  не
хватает  смелости  расстаться  с  ним.
 — 	Он  приносит  нам  несчастье!  —  пробормотал  Арчи.
 Кратшитт,  не  имевший  понятия  о  хороших  манерах,  со¬
гласился  с  ним.
 — 	Фера  —  демон,  —  заявил  он,  —  я  не  хотел  бы  держать
его  у  себя  дома  даже  за  все  жемчуга  островов.  Кстати,  давайте
развернем  его.
 — 	Не  делайте  этого,  Бога  ради!  —  вскричали  мать  и  дочь.
 Кратшитт  усмехнулся.  Он  положил  на  стул  несколько
 толстых  томов,  соорудив  своего  рода  лестницу,  и  добрался
до  небольшого  идола.  Это  была  широкая  фигурка  семи  или
восьми  дюймов  с  глазами  из  белой  эмали.  Она  была  вырезана
из  черного  дерева.
 — 	Поставим  его  носом  к  стене,  как  провинившегося
мальчишку,  —  сказал  Кратшитт,  —  и  посмотрим,  что  он  бу¬
дет  делать.
 — 	Уверяю  вас,  это  ему  не  понравится,  —  проворчал  Арчи.
 Я  не  спускал  глаз  с  отвратительной  статуэтки,  которая  не¬
подвижно  стояла  лицом  к  стене.  Прошло  несколько  минут.
Анни  угостила  нас  черри.  Я  не  сводил  глаз  с  «бога  Фера»
и  вдруг  увидел,  что  его  выпученные  глаза  смотрели  на  нас.
 — 	Ага,  —  фыркнул  Кратшитт,  —  я  был  уверен,  что  он
повернется...  Лучше  избавиться  от  статуэтки!
 — 	Нам  ее  привез  отец!  —  прошептала  миссис  Хоуп.
 Никто  не  хотел  повторять  опыт.  Даже  Кратшитт  не
 предложил  это  сделать,  но  когда  мы  ушли  от  Хоупов,  ру¬
левой  хлопнул  меня  по  плечу  и  внезапно  серьезным  голо¬
сом  сказал:
 424

— 	Они  изнывают  от  страха  в  этом  доме  по  вине  этого
поганого  паяца...  Нельзя  давать  убежище  богу  Фера!  Это  —
демон,  презирающий  веру  и  закон!  Сходите  в  Яванское  море,
и  вы  услышите  кучу  историй  про  него!
 *  *  *
 «Фульмар»  внезапно  изменил  своим  привычкам,  ушел
в  Южную  Америку  и  вернулся  в  Престон  тринадцать  месяцев
спустя.
 Я  вместе  с  капитаном  Рапси  позвонил  в  дверь  Хоупов.
Нам  открыла  Анни  в  трауре,  худая  и  бледная.
 — 	Мама  умерла  от  сердечного  приступа,  —  сказала  она.
 Она  приняла  нас  в  гостиной.  Я  увидел,  что  глаза  Рапси
 остановились  на  боге  Фера,  стоявшем  на  прежнем  месте  под
потолком.
 — 	А  Арчи?  —  спросил  я.
 Анни  разрыдалась.
 — 	Боюсь,  он  сошел  с  ума,  —  простонала  она.  —  В  день
смерти  мамы  он  хотел  сломать  статуэтку.  Он  обвинял  ее  в  на¬
шем  горе.  Но  я  запретила  в  память  об  отце,  который,  похоже,
был  привязан  к  ней.  Он  ушел...
 — 	Потом?..
 — 	Погиб  в  кораблекрушении  «Короля  Генри»  в  море
у  Лендс-Энд...
 Рапси  удивленно  поглядел  на  нее,  соорудил  такую  же
лестницу,  как  Кратшитт.  Он  спрыгнул  со  стула  с  фигуркой
в  руках.
 — 	Понятно,  Джонни,  —  сказал  он,  —  вы  плохо  знаете
рынки  Порт-Саида  и  Гамбурга.
 — 	Что  вы  хотите  сказать?  —  пролепетал  я.
 Он  с  силой  нажал  на  статуэтку,  и  она...  раскрылась.  Она
была  набита  фетром.  В  ее  брюхе  я  увидел  шестеренки  и  мощ¬
ную  спиральную  пружину.
 — 	Сколько  раз  вы  ее  переворачивали?  —  спросил  он
у  Анни.
 — 	Раза  три  или  четыре...  не  больше...
 — 	Боже  мой,  в  таком  ритме  ее  хватило  бы  на  двадцать  лет
разворотов.  Удачная  копия  яванского  бога  Фера.  Достаточно
 \
 425

\
 повернуть  его,  как  взведенная  пружина  медленно  приходит
в  движение.  Это  длится  несколько  минут  или  несколько  ча¬
сов  в  зависимости  от  интервалов  между  зубьями  шестеренок,
а  потом  он  внезапно  разворачивается!..  Видите,  внутренняя
сторона  цоколя  очень  гладкая...  Фетр  набивки  глушит  шум
механизма...  Все  просто.
 — 	И  долгие  годы  эта  статуэтка  держала  нас  э  страхе!  —
зарыдала  девушка.
 Рапси  содрал  ногтем  пятно  краски  на  цоколе.
 — 	Смотрите,  Джонни...
 Я  прочитал  гравировку  на  цоколе:  «Сделано  в  Германии».

Ungargon  pas  ordinaire
 В  одну  грозовую  ночь  1840  года  четырнадцатилетний  Гил-
дас  Кавалос  покинул  Валенсию  и  отправился  в  Терруэль.
Гилдас  не  был  сиротой,  но  родители  бросили  его  в  жуткой
хижине  бедного  городского  квартала.  Хозяйка-итальянка,
владелица  небольшой  ковровой  мастерской,  приютила  его,
где  он  с  другими  такими  же  обездоленными  мальчуганами  ра¬
ботал  на  нее,  чтобы  не  умереть  от  голода.  Гилдас  не  чувство¬
вал  призвания  к  этой  профессии,  задания  ему  не  нравились,
как,  впрочем,  и  пасхальное  меню,  которым  потчевала  своих
рабов  хозяйка.  Однажды,  когда  хозяйская  плетка  оказалась
злее,  чем  обычно,  он  схватил  камень  и  метнул  его  в  голову
хозяйки,  и  та  с  воплем  рухнула  на  землю.  Через  несколь¬
ко  минут  Гилдас  удирал  со  всех  ног.  Когда-то  он  слышал
разговоры  о  своем  дяде,  монахе  в  Терруэльском  монастыре,
и  теперь  направлялся  в  этот  далекий  город.  У  него  не  было
ни  гроша  в  кармане.  Хотя  Испания  райское  место  для  нищих,
ему  было  неловко  протягивать  руку  за  подаянием.  Он  шел  два
дня  почти  без  отдыха,  питаясь  сырыми  овощами,  которые
крал  с  огородов.  Он  пил  грязную  речную  воду,  спал  под  от¬
крытым  небом,  но  не  чувствовал  себя  несчастным.
 Неподалеку  от  Гоа  он  нашел  старую  рыболовную  сеть
и  моток  веревки,  забытые  моряками.  Он  счел  эту  находку
подарком  Бога  и  принялся  чинить  сеть.  В  тот  же  день  он
поймал  несколько  рыб,  которые  мог  бы  съесть  сырыми,  но
решил,  что  их  лучше  продать.  Вдоль  реки  тянулись  заросли
рогоза,  и  он  изготовил  корзину.  Забросив  сеть  во  второй  раз,
он  поймал  множество  усачей  и  лещей.  Он  наполнил  корзи¬
ну  до  краев.  Он  почти  умирал  от  усталости,  когда  добрался
до  Гоа,  где  тут  же  продал  свой  улов.  В  тот  же  вечер  он  съел
 427

громадную  миску  супа,  густо  приправленного  маслом  i*  чес¬
ноком,  и  спал  не  под  открытым  небом,  а  под  крышей.
 Шесть  недель  он  рыбачил  и  заработал  достаточно  денег,
чтобы  купить  сандалии,  нож  и  заплечный  мешок.  Он  без
препятствий  продолжил  путешествие  в  Терруэль,  поскольку
возчики  несколько  раз  подвозили  его  на  своих  телегах.
 Но  он  тщетно  искал  своего  дядю  в  терруэльских  монасты¬
рях.  Монахи  были  бедными,  но  оказались  благожелательны¬
ми  и  помогали  ему.
 — 	Отправлюсь  в  Мадрид,  —  решил  он  и  пустился  в  путь,
идя  по  грязным  берегам  Тахо.
 Он  по-прежнему  ночевал,  где  придется,  но  край  был  по¬
лон  оливковых  рощ,  где  он  собирал  и  съедал  оливки,  смоквы,
апельсины  и  миндаль.  Однажды  он  шел  по  миртовой  роще
и  услышал  призывы  о  помощи.  Пара  негодяев  напала  на  тор¬
говца  овощами,  который  в  тележке  направлялся  в  соседний
городок.  Жизнь  на  свежем  воздухе  укрепила  мускулы  Гилда-
са.  Кроме  того,  у  него  был  нож.  Он  бросился  на  разбойников
с  большой  дороги  и  избил  их  так,  что  они  удрали.
 Мартинес,  торговец,  был  признателен  ему  за  помощь.  Он
привез  его  к  себе  домой,  накормил  и  выслушал  рассказ  о  его
приключениях.  Когда  Гилдас  упомянул  о  Гоа,  хозяин  на¬
сторожился.
 — 	Рыбак...  собственный  рыбак,  вот,  что  мне  нужно!  —
воскликнул  он.  —  Люди,  у  которых  я  покупаю  рыбу,  насто¬
ящие  бездельники,  которые  нежатся  на  солнышке,  поймав
одного  леща.  Имея  корку  хлеба  и  луковицу  для  еды  и  вино
для  выпивки,  они  отказываются  работать.  Я  арендовал  для
рыбной  ловли  речушку  неподалеку  отсюда,  но  не  в  силах
в  одиночку  пользоваться  ею.  Хотите  образовать  ассоциацию
вместе  со  мной,  мой  храбрый  друг?
 Вначале  дело  не  очень  ладилось.  Гилдас  видел,  что  реч¬
ка  кишит  рыбой,  но  приносила  мало.  И  построил  из  рогоза
и  глины  заграду,  которая  задерживала  рыбу,  идущую  вверх  по
течению.  Это  обернулось  чуть  ли  не  чудом.  Мартинес  не  мог
нарадоваться  на  сказочные  уловы.  Но  любая  медаль  имеет
свою  оборотную  сторону.  У  него  не  было  достаточно  транс¬
порта,  чтобы  перевозить  большое  количество  рыбы  на  рынки
 428

соседних  коммун.  Тогда  Гилдас  предложил  коптить  рыбу,
главным  образом  угрей,  которые  попадались  в  большом  ко¬
личестве.  Он  оборудовал  в  хижине  примитивную  коптильню.
Первые  копченые  угри  Мартинеса  и  Кавалоса  появились  на
мадридском  рынке  в  1843  году.
 *  *  *
 Еще  через  три  года,  когда  Гилдасу  исполнилось  двадцать
лет,  он  вернулся  в  Валенсию.  Он  не  потратил  понапрасну
юные  годы  в  портовых  кварталах  и  помнил  о  многом.  Он  на¬
ладил  связи  с  рыбаками,  чьи  дела  шли  из  рук  вон  плохо  из-за
плохого  состояния  их  рыболовецких  лодок.  Удача  улыбнулась
молодому  смельчаку:  он  получил  за  рыбачью  флотилию  до¬
вольно  неплохие  деньги  и  купил  два  новеньких  рыбацких
судна.  Через  два  года  их  количество  возросло  до  четырех,
и  все  долги  были  выплачены.
 У  Гилдаса  имелся  солидный  счет  в  банке,  но  он  не  со¬
бирался  выходить  из  дел.
 В  1852  году  он  оказался  в  Португалии,  а  его  суда  отправ¬
лялись  ловить  треску  к  Новой  Земле,  а  более  мелкие  суда
ловили  сардину  и  тунца.
 В  возрасте  32  лет  Гилдас  остался  один.  Мартинес,  бывший
его  компаньоном,  умер,  оставив  ему  все  свое  имущество  в  на¬
следство.  Гилдас  стал  миллионером  и  вдруг  потерял  интерес
к  делам.  Он  продал  все  свое  имущество  и  уехал  в  Южную
Америку.  Через  пять  лет  он  умер  от  желтой  лихорадки.  В  Юж¬
ной  Америке  к  нему  вернулся  вкус  к  делам,  поскольку  в  мо¬
мент  смерти  он  имел  несколько  процветающих  плантаций
кофе  и  хлопка.

Чум»
 Lapluiemiraculeuse
 В  добрые  старые  времена  Господь  иногда  спускался  на  зем¬
лю,  чтобы  побродить  по  дорогам  и  побеседовать  с  людьми.
Однажды  вечером,  когда  он  искал  убежище,  чтобы  пере¬
ночевать,  он  оказался  у  маленькой  фермы.  Несмотря  на  позд¬
ний  час,  он  нашел  фермера  с  сыновьями  в  амбаре,  где  они
молотили  пшеницу.
 —  Как  случилось,  дорогие  друзья,  —  спросил  Господь,  —
что  вы  не  отдыхаете?  Дня  вполне  хватает  для  выполнения
работ.  Вечером  надо  отдыхать.
 —  Обычно  мы  так  и  поступаем,  Наш  Господь,  —  отве¬
тил  фермер,  —  но  сегодня  вечером  это  непозволительная
роскошь.  Хозяин  требует  уплаты  за  ферму.  Если  мы  не  вы¬
везем  зерно  завтра  утром  на  рынок,  у  нас  не  будет  нужных
денег.  Придется  молотить  всю  ночь.
 —  Очень  плохо,  —  сказал  Господь.
 —  Не  совсем,  —  сказал  фермер,  —  поскольку  в  этот  год
был  хороший  урожай.  Без  него  не  знаю,  что  бы  с  нами  слу¬
чилось.
 —  Мне  хотелось  бы  переночевать  у  вас,  —  сказал  Го¬
сподь,  —  но  раз  вы  заняты,  поищу  крышу  в  другом  месте.
Но  фермер  и  слышать  не  хотел.
 —  Я  буду  счастлив,  как  будут  счастливы  жена  и  мои  сы¬
новья,  что  Господь  пожелал  переночевать  у  нас.  Работа  по¬
дождет,  а  хозяин  даст  день  отсрочки.
 И  они  постарались  достойно  принять  своего  гостя.  Фер¬
мер  велел  зарезать  двух  каплунов,  набрать  свежих  яиц  и  со¬
брать  в  саду  самые  сладкие  фрукты.
 —  Подождите,  —  сказал  Господь,  когда  они  собирались
покинуть  амбар.  —  Позволь  и  мне  кое-что  сделать.  Ты  ведь
доверяешь  мне?
 430

— 	А  кто  бы  не  доверял  Вам,  Господь  Наш?  —  спросил
фермер.
 Господь  взял  фонарь,  висящий  в  амбаре,  и  подошел  к  од¬
ному  из  снопов  пшеницы.  Фермер  так  удивился,  что  схватил
Бога  за  край  одежды.
 — 	Что  вы  собираетесь  сделать,  Господь  Наш?  —  удру¬
ченно  спросил  он.  —  Вы  подожжете  амбар,  и  мы  обнищаем,
как  Иов!
 Господь  покачал  головой  и  улыбнулся.
 — 	И  это  ты  называешь  доверием?  —  спросил  он.  —  Ду¬
маешь,  я  не  знаю,  что  я  делаю?
 Фермер  понурился  и  не  вмешивался,  когда  Господь  под¬
нес  фонарь  к  снопу.  Он  почти  задыхался  от  страха,  но  тут  же
поднял  голову,  услышав  легкий  шум,  похожий  на  рокот  ру¬
чья.  Сноп  рассыпался  сотнями  тысяч  зерен,  больших,  плот¬
ных  и  золотистых.  Дождь  зерен  сыпал  не  только  из  одного
снопа,  а  со  всех  сторон  и  никак  не  кончался.  Он  засыпал
фермера  и  его  сыновей  по  колено.
 — 	Но,  Господь!  —  воскликнул  фермер.  —  Здесь  намного
больше  собранного  мною  урожая!  У  меня  никогда  не  было
столько  зерна!
 Господь  улыбнулся,  повесил  фонарь  и  исчез.  Фермер  даже
не  успел  его  поблагодарить.  Дождь  зерна  не  прекращался,
когда  фермер  с  сыновьями  вышли  из  амбара,  чтобы  расска¬
зать  о  чуде,  то  увидели,  что  зерном  засыпан  весь  двор.
 Фермерша,  стоявшая  на  пороге  кухни,  крикнула  им:
 — 	Что  происходит?  Кухня  исчезла  под  зерном.  Оно  сы¬
плется  с  потолка.
 Фермер  рассказал  жене,  что  сделал  Господь.  Когда  все
зерно  уложили  в  мешки,  стало  ясно,  что  у  них  будет  достаточ¬
но  денег,  чтобы  заплатить  за  аренду,  и  еще  останутся  деньги,
чтобы  семья  фермера  никогда  не  испытывала  нужды.
 В  первом  порыве  радости  и  признательности  фермер  сде¬
лал  щедрый  дар  церкви  и  беднякам  деревни.
 Но  постепенно  признательность  сменилась  жадностью
и  любовью  к  деньгам  и  всему,  что  они  позволяли.  Фермер
создал  большое  хозяйство  с  амбарами  и  стойлами.  Купил
поля,  луга  и  много  скота.  Он  взял  на  службу  множество  слуг
 431

и  служанок,  но  бедные,  которые  приходили  за  помощью,
изгонялись  собаками.  Фермер  и  фермерша  стали  скупыми
и  жестокими,  а  сыновья  уехали  в  город  и  бездельничали,  про¬
водя  время  в  гулянках.
 Господь  больше  не  проходил  мимо  фермы,  где  слышались
только  ссоры  и  ругань.  Фермер  начал  пить  и  забросил  рабо¬
ту.  Он  целые  дни  проводил  в  кабаре,  а  домой  возвращался
в  стельку  пьяным.  Однажды  вечером  он  слишком  много  вы¬
пил  и  рассказал  друзьям,  как  к  нему  пришло  богатство.
 — 	Все  просто,  —  сказал  он.  —  Господь  побывал  у  нас  и  со¬
творил  чудо,  простое  чудо.  Я  видел  все  собственными  глаза¬
ми.  Знаете,  что  он  сделал?  Он  взял  фонарь  и  поднес  к  снопу.
И  зерно  посыпалось  со  всех  сторон.  И  все!  Как  просто!
 — 	Коли  ты  знаешь,  как  делать,  —  сказали  собутыльни¬
ки,  —  почему  бы  не  повторить  чудо?  Ты  станешь  вдвое  богаче!
 — 	Проклятье!  —  сказал  фермер.  —  Я  никогда  об  этом  не
думал.  А  если  попробовать?  Я  все  видел,  как  поступил  Го¬
сподь.  И  сделаю,  как  он!
 Все  были  пьяны  и  отправились  на  ферму.  Они  вошли
в  амбар.
 — 	Начинай!  —  сказали  они.  —  Сотвори  чудо!
 Фермер  не  заставил  себя  просить  дважды.  Он  взял  фонарь
 и  поднес  к  снопу.  Тот  немедленно  вспыхнул,  и  огонь  переки¬
нулся  на  другие  снопы.  Загорелся  весь  амбар,  и  пьяницы  едва
успели  выбежать  наружу.  Тушить  пожар  не  представлялось
возможным.  Несколько  недель  не  было  дождя.  Все  ручьи
и  колодцы  высохли.  Ветер  перебросил  огонь  на  стойла  и  на
жилой  дом.  Через  несколько  часов  все,  чем  владел  фермер,
сгорело  дотла.
 Фермер  и  его  семья  не  решились  оставаться  в  этом  краю.
Они  шли,  выпрашивая  хлеб  от  дома  к  дому,  от  деревни  к  де¬
ревне,  ибо  опасались,  что  их  история  стала  известной  всем.
Они  уходили  все  дальше  и  дальше  и  постепенно  все  умерли
в  полной  нищете.

Six  fils  blancs
 Хозяйка  дома  повернулась  к  гостю  и  с  улыбкой  сказала:
 —  Позвольте...  на  вашем  смокинге  белая  нитка...  я  сниму
ее.
 — 	Белая  нитка?  —  прошептал  сэр  Гранвилль,  побледнев.
 — 	Похоже,  это  вас  ужасает?  —  спросила  она.
 Гость  медленно  покачал  головой:
 — 	Действительно,  миссис,  я  не  могу  не  вздрагивать,  когда
нахожу  простую  белую  нитку  на  своих  одеждах.  Причина
в  одном  приключении,  которое  едва  не  стоило  мне  очень
дорого.  Это  случилось  много  лет  назад  в  Шанхае,  где  я  слу¬
жил  в  консульстве.  У  меня  на  службе  состоял  китайский  бой,
без  которого  я  не  хотел  обходиться  за  все  золото  мира,  ибо
он  был  одновременно  лакеем,  поваром,  носильщиком,  ку¬
рьером,  кучером,  цирюльником,  барменом  и  переводчиком.
Зарплата  у  него  была  небольшая,  но  он  был  очень  привязан
ко  мне.  В  эту  эпоху  на  политическом  горизонте  сгустились
черные  тучи:  начались  бунты  и  восстания,  едва  не  обернув¬
шиеся  революцией.  Этот  последний  термин  не  очень  под¬
ходит,  поскольку  это  было,  скорее,  террористическое  движе¬
ние  против  белых.  Хотя  убийцы  трогали  не  всех  европейцев,
а  только  тех,  кто  занимал  определенный  пост  и  чаще  всего
англичан.  Несмотря  на  усилия  полиции,  преступников  не
удавалось  арестовать  и  даже  найти  следы  заговора.  А  коли¬
чество  преступлений  росло.
 Вдруг  я  получил  распоряжение  Лондона  стать  во  главе
полиции  с  приказом  покончить  с  ужасающей  ситуацией  лю¬
быми  способами.  Я  так  расстроился,  что  мой  бой  заметил
это  и  спросил  о  причине.  Я  в  этот  момент  хотел  кому-то  до¬
вериться,  даже  маленькому  желтолицему  бою.
 433

— 	А  если  хозяину  не  удастся  справиться  с  преступлени¬
ями,  что  с  ним  будет?  —  спросил  он.
 — 	Меня  отзовут  в  Лондон,  я  никогда  не  вернусь  в  Шанхай
и  потеряю  лицо,  —  ответил  я.
 — 	Это  очень  опечалит  меня,  —  сказал  он,  —  к  счастью,
мой  хозяин  может  остаться  в  Шанхае.
 — 	И  покончить  с  убийствами?  —  усмехнулся  я,  пытаясь
выглядеть  веселым.
 — 	Конечно,  —  заявил  By,  и  он  не  шутил.
 Он  попросил  у  меня  разрешения  выкурить  несколько
трубок  опиума,  что  с  ним  случалось  крайне  редко,  а  когда
отложил  свою  серебряную  трубку  и  задул  спиртовую  горелку,
то  сказал:
 — 	Черный  дым  навевает  сон,  я  думаю,  что  все  будет  хо¬
рошо,  и  никаких  трудностей  не  возникнет.
 — 	Трудностей?..  Что  вы  хотите  сказать,  By?
 — 	Я  хочу  узнать,  как  это  происходит.  Если  я  не  ошибаюсь,
сэр,  двадцать  шесть  белых,  в  основном  англичан,  были  убиты
в  час  закрытия  клубов.  Можно  попросить  неделю  отпуска?
 Он  впервые  просил  об  этом,  и  я  ему  не  отказал.
 By  вернулся  через  пять  дней,  в  день,  когда  я  занял  свой
новый  кабинет  в  западной  части  английского  города.  Моя
новая  должность  требовала  организации  нескольких  вечеров,
на  которых  должны  были  присутствовать  все  члены  европей¬
ской  колонии,  друзья  и  знакомые.
 Утром  в  сотне  шагов  от  моего  дома  был  обнаружен  труп
одного  из  моих  гостей,  итальянского  дворянина.  Это  был
тяжелый  удар  для  меня,  и  целую  неделю  я  писал  рапорт  за
рапортом.  Страсти  улеглись,  когда  настал  черед  немецкого
консула,  убитого  ударом  кинжала,  когда  тот  выходил  из  дома.
Потом  в  разгар  дня  погиб  еще  один  немец,  который  покидал
мою  контору.
 — 	By,  —  сказал  я  в  вечер  последнего  преступления,  —  ду¬
маю,  пора  собрать  багаж.  Я  жду  отзыва  со  дня  на  день.
 — 	Хозяин,  не  пишите  ничего  джентльменам,  которые
хотят  вашего  возвращения  в  Англию.  Все  закончилось.
 — 	Вы  сошли  с  ума,  By!  —  воскликнул  я.
 — 	Не  пишите  им,  хозяин,  —  настойчиво  повторил  он.
 434

Лондон  не  отозвал  меня,  ибо  преступления  чудом  пре¬
кратились.  Форин-офис  посчитал  меня  гениальным  поли¬
цейским,  ни  более,  ни  менее!  Прошли  годы,  и  политический
климат  в  Шанхае  изменился  к  лучшему  после  моего  возвра¬
щения  в  Европу.  Дальнейшее  пребывание  в  этом  желтом  аду
будет  для  вас  фатальным,  решили  врачи.  Я  сказал  об  этом  By,
он  был  опечален,  но  отклонил  предложение  поехать  вместе
со  мной  в  Лондон.
 — 	Я  не  принесу  там  пользы  вам,  хозяин...  и  белые  нитки
больше  не  имеют  никакого  значения.
 — 	Белые  нитки?
 Он  улыбнулся:
 — 	Теперь,  хозяин,  когда  вы  покидаете  Шанхай,  я  могу  вам
все  рассказать.  Вы  помните,  когда  убивали  много  англичан?
 — 	Еще  как!
 — 	Я  пять  дней  бродил  по  китайским  кварталам  и  многое
узнал,  в  том  числе  то,  что  все  эти  преступления  исполнял  один
человек,  «слепой  убийца»,  как  у  нас  называют  таких  людей.
 — 	Слепой  убийца?
 — 	Большего  я  не  знаю,  вероятно,  тибетский  фанатик,
который  убивает  по  определенному  знаку,  не  зная,  кого.  Он
получает  приказ  и  убивает.  Этот  приказ,  стоивший  жизни
многим  европейцам,  исходил  от  пары  каналий,  которые,  не
знаю  как,  имели  полную  власть  над  слепым  убийцей.
 By  тихо  засмеялся,  и  в  его  темных  глазах  вспыхнул  мрач¬
ный  огонек.
 — 	Хватало  белой  нитки  на  спине,  указывая  жертву  убий¬
це.  Я  понял,  что  он  был  исполнителем.  Надо  было  найти  этих
каналий,  которые  вешали  белые  нитки  на  будущую  жертву.
Я  прятался  в  раздевалке  и  видел,  как  они  поступают.  Когда
они  ушли,  я  перевесил  нитки  на  их  пальто...  Утром  они  умер¬
ли  от  руки  собственного  наемного  убийцы.
 — 	Значит...  —  пролепетал  я.
 — 	Пара  немцев...  Может,  были  и  другие,  но  они  смылись,
поняв,  что  их  маневр  разоблачен.
 By  достал  лакированную  коробочку  с  шестью  белыми
нитками.
 — 	Эти  нитки  я  снял  с  вашего  пальто,  сэр.

Lenigmatiqueaveriture
 ожно  ли  верить  Биллу  Састеру?  Этот  вопрос  до  сих  пор
 задают  англичане.  Еще  несколько  месяцев,  и  ему  стукнет
 сто  лет,  и  он  хорошо  себя  чувствует.  Он  живет  в  краси¬
вом  коттедже  в  Хартлпул  и  не  обходится  ни  без  хорошего
табака,  ни  доброго  старого  пива.
 В  1850  году  он  работал  в  одной  из  самых  глубоких  шахт
Ньюкастл-на-Тайн.  Он  был  тем,  кого  называют  «охотником
за  метаном»...  Ужасающая  работа,  которая  состоит  в  том,  что
человек  ползком  пробирается  по  узким  и  темным  штрекам
с  фонарем  в  руках.  Этим  примитивным  и  опасным  способом
он  пытается  обнаружить  наличие  ужасного  газа  и  предупре¬
дить  взрыв.
 Однажды  Боб  отправился  в  очередной  опасный  поход.
Мальчуган  выбрался  в  заброшенную  галерею,  где  ощутил
странный  запах.  Мальчишка  хотел  повернуть  обратно,  когда
вспыхнуло  синее  пламя,  а  потом  раздался  невероятной  силы
взрыв.  Стенки  галереи  и  свод  обрушились,  пошел  настоящий
дождь  из  камней,  а  из  брешей  начала  хлестать  вода.  Билл  чу¬
дом  избежал  катастрофы.  Но  разрушенные  стены  полностью
отделили  его  от  прочих  частей  шахты.  Он  оказался  в  темном
и  совершенно  неведомом  мире.  К  счастью,  он  не  испугал¬
ся.  Он  не  потерял  заплечный  мешок  с  хлебом  и  салом.  Вода
текла  ручейком  у  его  ног.  Она  была  холодной  и  годной  для
питья.  А  фонарь  мог  гореть  еще  несколько  часов.  Воздух  был
более  или  менее  нормальный,  и  он  двинулся  по  узким  про¬
ходам,  откуда  поступал  свежий  воздух.  Он  несколько  часов
пробирался  по  коридорам,  походившим  на  природные  об¬
разования,  а  не  на  штреки,  пробитые  рукой  человека.  Устав,
он  остановился,  поел,  захотел  спать,  улегся  на  пол  и  заснул.

Его  разбудил  странный  шум  воды,  словно  кто-то  нырял
и  брызгался.  Казалось,  водными  упражнениями  занималась
целая  дюжина  купальщиков.  Он  поостерегся  зажигать  фо¬
нарь,  но  прислушался.  Вскоре  ему  послышались  голоса,  но
это  не  были  человеческие  голоса.  Он  часто  слышал  рассказы
о  сказочных  существах,  живущих  под  землей  и  иногда  по¬
являющихся  в  шахтах:  нечистые  духи,  гномы  или  чудовища.
Это  заставило  его  держаться  настороже.
 Вдруг  он  услышал  четкий  и  регулярный  шум,  словно
пловцы  рассекали  воду,  а  потом  во  мраке  вспыхнул  стран¬
ный  свет.  Свет  был  фосфоресценцией,  исходящей  от  трех  или
четырех  неясных  существ,  которые  застыли  у  черного  озера.
Похоже,  они  чего-то  ждали.  Вдруг  вода  вскипела,  и  одно  из
существ  метнуло  гарпун.  Через  несколько  мгновений  на  по¬
верхности  появилась  громадная  рыбина.  Ее  тут  же  вытащили
на  берег.  Чудища  принялись  радостно  вскрикивать  и  вскоре
удалились  вместе  с  добычей.
 Билл  не  чувствовал  спокойствия  и  на  ощупь  двинулся
дальше  вдоль  скалистых  стенок.  Окончательно  лишившись
сил,  он  упал  на  пол.  Его  била  лихорадка.
 Это  был  конец...
 Нет,  это  не  был  конец  Билла  Састера.
 Когда  он  очнулся,  то  ощутил  себя  отдохнувшим.  Он  лежал
на  мягкой  и  эластичной  постели.  Лоб  перестал  гореть.  На
лбу  лежала  влажная  тряпица.  Он  не  слышал  никакого  шума.
Открыв  глаза,  он  увидел  просторный  грот,  освещенный  мно¬
гочисленными  зелеными  огоньками.  Одно  из  странных  су¬
ществ,  которых  он  видел  на  берегу  подземного  озера,  сидело
на  некотором  расстоянии  и  выглядело  спящим,  поэтому  Билл
смог  подробно  его  рассмотреть.  Оно  было  ростом  с  обычного
человека  с  длинной  и  узкой  головой  грязно-белого  цвета.  Рот
был  огромным  и  неприятным  на  вид.  Билл  не  мог  сказать,
была  ли  на  нем  одежда.  Он  разглядел  две  громадных  муску¬
листых  руки  и  кисти  с  перепонками.
 Наконец  чудовище  шевельнулось.  Подошло  к  мальчугану,
слегка  зарычало,  потом  развернулось  и  исчезло  в  глубине
темного  грота.
 437

Билл  снова  провалился  в  сон,  но  во  сне  ощутил,  что  его
лоб  холодит  влажная  тряпка.  Ему  давали  пить  что-то  сладкое,
холодное  и  вкусное.
 Затем...
 Затем!  Билла  разбудил  холод  и  дневной  свет,  от  которого
резало  в  глазах.  Он  лежал  на  небольшом  выступе  скалы,  от¬
куда  видел  зеленую  местность,  луга,  леса  и  дома.  Место,  где
он  проснулся,  располагалось  в  пятидесяти  милях  от  шахты,
где  он  работал.
 Рассказ  о  приключении  встретил  недоверие  всех,  но  ма¬
ло-помалу  ему  начали  верить.  Особенно  после  того,  как  им
заинтересовались  спелеологи,  которые  заявили,  что  некая
подземная  организованная  жизнь  вполне  возможна.
 Не  стоит  говорить,  что  Билл  стал  заметным  персонажем,
и  его  «приключение»  помогло  ему  сделать  неплохую  карьеру.

Замок  Святого  Дунстана
 Le  chateau  de  Saint  Dunstan
 Мак-Тэвиш  вонзил  лопату  в  землю  сада.  Она  наткнулась
на  что-то  твердое.
 —  Еще  один  проклятый  камень.  Опять  затупится
острие,  —  пробурчал  он.
 Но  никакого  камня  не  обнаружил,  а  увидел  петушиную
голову.  Голова  была  изготовлена  из  меди.  Продолжив  копать,
он  понял,  что  голова  сидит  на  медном  теле.
 —  Это  флюгер,  —  заявила  его  жена,  внимательно  осмо¬
трев  находку.  —  Но  флюгеры  обычно  не  прячутся  в  двух  или
трех  футах  под  землей,  а  скорее  резвятся  на  высоте.  Копайте
дальше,  Мак-Тэвиш.
 Как  покорный  муж,  он  продолжил  работу.  После  петуха
он  обнаружил  черепицу.  Она  была  уложена  в  определенном
порядке.  Жена  сразу  признала  в  ней  черепицу  на  крыше  ко¬
локольни.
 —  Вот  те  на!  —  воскликнула  она,  когда  муж  после  упор¬
ной  работы  в  течение  всего  дня  обнажил  небольшую  коло¬
коленку,  а  после  петуха  и  колоколенки  церковь  и  какое-то
большое  здание.
 Несколько  дней  непрерывного  труда,  и  Мак-Тэвиш  по¬
нял,  что  подземное  здание  было  замком.
 —  Теперь  я  владелец  господского  замка  в  жалком  садике
размером  в  два  акра.  И  вижу  его  только  я,  —  вздохнул  кре¬
стьянин.
 Он  был  шотландцем  и  решил  из  этого  извлечь  доход.  Он
посоветовался  с  женой.
 —  Если  надо  копать  и  выкопать  весь  замок,  —  заявила
она,  —  нам  потребуется  сто  лет,  чтобы  добраться  до  верхних
ступеней  крыльца.  Мы  истратим  целое  состояние  на  лопаты,
 439

кирки  и  прочий  инструмент,  пока  получим  хотя  бы  полкро¬
ны.  И  найдется  множество  влиятельных  людей,  чтобы  оспо¬
рить  у  нас  владение.
 — 	И  что  делать?  —  простонал  Мак-Тэвиш,  видя,  как  тают
его  мечты.
 — 	Думаю,  знаю,  —  сказала  жена.  —  Надо  поставить  свечу
из  белого  воска  весом  в  один  фунт  святому  Дунстану  и  пообе¬
щать  ему,  что  назовем  церковь  замка  его  именем.
 — 	Хорошая  мысль,  —  кивнул  Мак-Тэвиш.
 Едва  свеча  догорела,  как  на  край  обрушилась  страшная
буря.  Земля  дрожала,  как  на  другом  конце  света.  Старые  шот¬
ландские  горы  раскрылись,  а  озера  внезапно  ушли  под  землю.
 Сад  Мак-Тэвиша  основательно  потрясло,  но  вместо  сала¬
та  и  капусты  в  огороде  выросло  нечто  другое:  замок  со  стена¬
ми  и  башнями.  И  выглядел  он  не  враждебно.  Святой  Дунстан
прислушался  к  супругам  Мак-Тэвиш.
 Но  это  не  все.  В  залах  роскошного  здания  стояли  сундуки,
наполненные  драгоценной  посудой,  дорогими  украшениями
и  множеством  монет,  звонкими  золотыми  и  серебряными
экю.
 Мак-Тэвиши  в  мгновение  ока  стали  очень  богатыми
людьми,  а  значит,  и  очень  могущественными.  Никто  не  ос¬
мелился  оспаривать  у  них  замок.  Они  устраивали  большие
празднества  и  позволяли  себе  самые  дорогие  удовольствия.
Но  забыли  об  обещании,  данном  святому  Дунстану.
 Святой  Дунстан  был  добрым  святым,  очень  добрым  свя¬
тым,  но  не  любил,  чтобы  его  обманывали.  Это  вам  подтвер¬
дит  любой  шотландский  малыш.
 Прошло  несколько  лет.  Семь  лет  и  еще  тринадцать.  И  од¬
нажды  на  край  обрушилась  такая  же  гроза,  как  некогда.  Ис¬
чезнувшие  озера  вернулись  на  место,  древние  горы  чудом
вернули  себе  прежний  облик.  А  замок  исчез  со  всеми  богат¬
ствами  и...  Мак-Тэвишами.  До  сих  пор  шотландские  крестья¬
не  ищут  замок.  Инструмент  для  земляных  работ  обходится
им  в  копеечку,  а  потому  в  Шотландии  лопаты  и  кирки  стоят
немыслимо  дорого.

Лабиринт
 Le  labyrinthe
 Пейзажи  Ангандина  совершенно  не  интересуют  туристов.
Поэтому  и  проспекты  не  упоминают  о  них.  Маленькая
долина  со  скалистыми  склонами,  где  флора  сводится
к  жалким  камнеломкам.
 Однако  два  человека  решили  нарушить  тишину  этого  пу¬
стынного  места.  По-видимому,  оно  им  нравилась,  поскольку
один  из  них  с  улыбкой  сказал:
 —  Полагаю,  Бронте,  никто  нас  здесь  не  потревожит.
Бронте,  маленький  хилый  человечек  с  печальным  лицом,
согласился  со  спутником,  ученым-доктором,  пышущим  здо¬
ровьем  и  весельем.
 —  Теперь  отправимся  посмотреть  на  руины,  —  сказал
доктор.
 —  Руины?  Ах  да,  руины,  —  вздохнул  Бронте  и  добавил  из¬
менившимся  голосом.  —  Я  бы  не  стал  этого  делать  ни  с  кем,
но  я  вам  стольким  обязан,  что  не  могу  отказать.
 —  Я  признателен  вам,  старина  Бронте,  к  тому  же  я  пред¬
лагаю  вам  хорошее  вознаграждение.
 Бронте  отмахнулся:
 —  Все,  кто  пытался  туда  проникнуть,  расстались  с  жиз¬
нью,  доктор.  Я  должен  вас  об  этом  предупредить.
 Но  ученый  небрежно  пожал  плечами:
 —  Мы  выберемся,  уверяю  вас.  Я  принял  меры  предо¬
сторожности.  Мне  достаточно  узнать,  существуют  ли  руины
на  самом  деле  или  это  просто  нагромождение  камней  после
обвала.
 Маленький  человечек  энергично  покачал  головой:
 —  Мой  дед,  как  и  отец,  знали  об  их  местонахождении.
Позже  посвятили  в  секрет  и  меня,  но  никто  из  нас  не  видел
их  воочию.
 441

— 	Очень  странно,  —  ответил  доктор,  —  но,  похоже,  боль¬
шая  часть  руин  была  похоронена  под  камнями  и  скальными
блоками  пятьдесят  лет  назад  во  время  обвала.
 — 	Это  не  совсем  так,  —  возразил  Бронте  после  неболь¬
шого  размышления.  —  Но...  вы  по-прежнему  упорствуете
в  своих  намерениях,  доктор?
 — 	Конечно!  —  энергично  ответил  доктор.
 Проводник  долго  разглядывал  далекие  вершины,  потом,
 насупившись,  сказал.
 — 	Все  будет,  как  желаете,  доктор.  Я  приведу  вас  туда
и  останусь  рядом  с  вами,  —  он  рукой  очертил  четверть  круга
и  указал  на  далекое  дерево.  —  Видите  одинокую  сосну?  Она
указывает  путь.
 Они  вскарабкались  по  крутому  отвесу  и  добрались  до  де¬
рева.  Бронте  наклонился  и  погрузил  руку  в  заросли  папорот¬
ника  и  колючих  растений.
 — 	Пошли,  доктор,  —  глухо  выговорил  он,  —  и  наклони¬
тесь.
 Ученый  подчинился.  Он  увидел  нечто  вроде  провала,  ко¬
торый  уходил  глубоко  под  землю.
 — 	Смотрите  хорошенько,  —  настойчиво  сказал  Бронте.
 Доктор  удивленно  вскричал:
 — 	Похоже  на  дверь.
 — 	Это  и  есть  дверь.  Спускаемся?
 — 	Несомненно.
 Проводник  извлек  из  сумки  моток  тонкой  веревки,  креп¬
кой,  как  стальной  трос,  и  через  несколько  минут  оба  путеше¬
ственника  исчезли  под  землей.
 — 	Значит,  —  сказал  доктор,  когда  они  оказались  перед
низенькой  дверцей,  —  руины  составляют  одно  целое  с  горой?
 — 	Вы  правы,  но  я  повторяю,  что  никогда  здесь  не  был.
 Доктор  достал  топорик  и  атаковал  замки.  Послышался
 сухой  металлический  щелчок  разжавшейся  пружины,  и  дверь
внезапно  распахнулась.
 — 	Прекрасно...  Удачное  начало!  —  обрадовался  ученый
и  включил  электрический  фонарь.
 Луч  скользнул  по  низкому  своду  и  стенам  с  множеством
пустых  ниш.
 442

— 	Видите  эти  буквы,  доктор?  —  пробормотал  Бронте,
указывая  на  знаки,  выбитые  в  камне.
 — 	Э-э-э...  латынь...  но  даже  на  латыни  написана  глу¬
пость,  —  усмехнулся  доктор.  —  Здесь  написано:  «Кто  сюда
войдет,  уже  не  выйдет».
 Бронте  шагнул  к  двери  и  с  ужасом  закричал.  Дверь  ис¬
чезла!
 — 	Тем  хуже!  —  воскликнул  доктор.  —  Механический
фарс,  характерный  для  некоторых  людей  прошлых  времен.
Это  не  должно  вас  пугать.
 Они  пересекли  нескончаемые  залы  и  коридоры  и  оказа¬
лись  в  месте,  откуда  отправились  в  путь.  Доктор  уселся  на
каменный  блок.
 — 	Я  начинаю  понимать,  какова  так  называемая  опас¬
ность  этих  подземных  руин,  —  медленно  процедил  он.  —  Они
в  прошлые  века  были  частью  замков,  возведенных  в  горах,
почти  недоступных  врагу  или  разбойникам.  Этот  лабиринт
был  частью  системы  обороны.  Вам  понятно,  Бронте?
 — 	Нет,  доктор,  —  печально  признался  человечек.
 — 	Лабиринт,  Бронте,  несомненно,  достаточно  сложный,
но  вовсе  не  непобедимый.
 — 	Отсюда  нам  никогда  не  выбраться,  —  прошептал  Бронте.
 — 	Выберемся,  мой  славный  дружище.  То,  что  в  давние
времена  было  мрачной  загадкой,  ныне  простая  школьная
задачка.  Ладно...  постараемся  ее  решить.  Мы  направлялись
на  запад,  когда  за  нами  захлопнулась  дверь.  Потом  пошли  на
юг,  иногда  сворачивая  на  запад.  И  вернулись  на  место,  откуда
ушли.  Мы  совершенно  не  заходили  в  восточную  часть.  Из  лю¬
бого  лабиринта  есть  выход,  будем  искать  его  на  востоке.  В  путь.
 Через  полчаса  доктор  вскричал:
 — 	Дверь!
 — 	Доктор,  я  никак  не  могу  допустить,  что  вы  за  час  нашли
то,  что  руины  скрывали  веками.  Делайте  все  с  осторожно¬
стью.  Я  не  верю,  что  это  наша  дверь,  которая  так  внезапно
исчезла.  И  не  верю,  что  мы  в  месте,  откуда  ушли,  а  не  в  месте,
которое  похоже  на  то.
 Доктор  уже  не  слушал  его.  Он  энергично  взялся  за  дверь.  Она
открылась  в  мрачную  бездну,  откуда  веяло  ледяным  холодом.
 443

— 	Я  же  говорил  вам...  —  простонал  Бронте.
 В  то  же  мгновение  пол  приподнялся  под  их  ногами,  и  они
заскользили  в  глубину.
 — 	Лабиринт...  простой  лабиринт...  фарс!  —  взревел  док¬
тор,  исчезая  в  провале  вместе  со  своим  спутником.
 #  *  *
 Через  два  дня  пастух  нашел  доктора  и  его  проводника
в  нескольких  километрах  от  места,  где  они  вошли  в  таин¬
ственный  лабиринт.  Они  были  измождены  и  плохо  себя  чув¬
ствовали,  но  их  выходили.
 И  никогда  никому  не  рассказали  о  своем  странном  при¬
ключении.

Большой  секре'
 !1
 Le  grand  secret
 оррестер,  рулевой  «Дервента»,  сидевший  в  таверне  на
 Кольцевой  набережной  Сиднея,  заказал  себе  кувшин
 превосходного  австралийского  вина.  В  углу  перед  чаш¬
кой  сидел  человек  с  печальным  лицом.  Он  долго  глядел  на
моряка,  потом  подал  знак  кабатчику.  Тот  подошел  к  моряку
и  поздоровался.
 — 	Капитан...  —  начал  он.  —  Джентльмен,  сидящий  за
тем  столом,  спрашивает,  нет  ли  в  вашей  семье  кого-либо
с  именем  Кроссей.
 Кроссей  не  очень  красивое  имя,  поскольку  часто  отно¬
сится  к  косоглазым  людям,  но  Форрестер  не  обиделся,  рас¬
смеялся  и  ответил:
 — 	Кажется,  мою  мать  звали  Доротея  Кроссей,  но  она  во¬
все  не  была  косоглазой  и  не  считала  свое  имя  плохим.
 Кабатчик  подмигнул  ему.
 — 	Кое-что  доверю  вам,  рулевой,  —  тихо  произнес  он,  —
этот  человек  не  первый  встречный-поперечный.  Он  очень
богат,  даже  очень  богат.  Его  называют  здесь  «человеком
с  золотым  секретом»,  но  никто  не  знает,  что  это  за  секрет.
Впрочем,  кто  знает...
 Он  отправился  к  странному  типу,  потом  вернулся  к  Фор¬
рестеру.
 — 	Он  просит  доказательств...
 Форрестер  был  молодым  человеком,  который  никогда  не
терял  хорошего  расположения  духа.  Он  достал  из  бумажника
несколько  документов  и  протянул  кабатчику.
 — 	Покажите  ему.
 Через  мгновение  человек  уселся  рядом  с  моряком  и  ска¬
зал:
 445

— 	Я  сразу  увидел,  что  вы  один  из  Кроссеев.  Я  вижу  это
по  вашим  глазам  с  золотистыми  блестками,  как  в  данцигской
водке.
 Форрестер  рассмеялся:
 — 	Действительно,  у  моей  матери  были  такие  же.
 — 	Прекрасно.  Вы  когда-нибудь  слышали  о  Бенкрофте
Кроссее?
 — 	Может,  и  слышал,  —  ответил  Форрестер  после  неко¬
торого  раздумья,  —  но  помню  смутно.  Моя  мать  не  любила
особо  упоминать  о  том,  кто  не  добавил  чести  семье.  Похоже,
плохой  тип.
 — 	Плохой  тип!  Именно  так,  совершенно  верно,  слишком
прекрасно  и  красиво.  Был  он  плохим  или  нет,  но  кем  был,
тем  был,  —  он  подал  знак  кабатчику.  —  Двойной  кувшин
вина  Фрейзера  и  карты.
 — 	Игральные?
 — 	К  дьяволу  игральные!  Карты  Австралии.
 Кабатчик  принес  карты.
 — 	Меня  зовут  Гоббс,  —  сказал  человек.  —  Я  вам  кое-что
расскажу,  молодой  человек,  вернее,  опишу.  Представьте  себе
местность  размером  в  десятки  тысяч  акров.  Для  Австралии
это  не  так  уж  много.  В  1810  году  путешественник  Мэттьюс
попал  туда.  С  тех  пор  он  был  единственным,  кто  побывал  там,
за  исключением...  —  он  усмехнулся.  —  Гоббса  и  Бенкрофта
Кроссея.  Им  было  в  ту  эпоху  по  двадцать  лет,  но  какое  это
имеет  значение,  как  и  то,  что  они  совершили.  Сколько  лет
мне  дадите,  парень?
 — 	Шестьдесят  лет,  может,  чуть  больше,  —  ответил  Фор¬
рестер.
 — 	Ровно  восемьдесят,  может,  чуть  больше.  Вскоре  я  уйду,
но  этот  район  по-прежнему  будет  существовать.  Он  выгля¬
дит  громадным  болотом,  полным  желтых  змей,  втрое  более
опасных,  чем  кобры.  Эвкалипты,  которые  там  растут,  кишат
катипо,  ужасными  пауками,  чей  укус  убивает  человека.  Эти
два  человека  пересекли  опасный  район  и  выбрались  живы¬
ми  из  зарослей  банксий,  чьи  цветы  распространяют  запах,
убивающий  человека  так  же  верно,  как  укусы  змей  и  пауков.
Наконец  они  увидели  далеко  впереди  нечто,  напоминающее
 446

город.  Фата-моргана,  решили  они,  поскольку  в  районе  часто
возникают  миражи.  Но  ошиблись.  Это  был  настоящий  город,
но  совершенно  пустой,  поскольку  жители  превратились  в  ис¬
сушенные  мумии.  Эти  люди  умерли  давно,  но  не  исчезли  их
сокровища.  Господи,  сколько  там  было  золота  и  драгоценных
камней!  Мы  захватили  с  собой  много  богатства  и  повернули
назад,  но  Бенкрофт  Кроссей  умер  по  дороге.  Перед  смер¬
тью  успел  прошептать:  «Совесть...  моя  часть  принадлежит
Кроссеям!»
 Признаюсь,  я  не  тратил  времени  на  поиски  наследников.
Я  вернулся  в  золотой  город  и  даже  нашел  туда  не  очень  опас¬
ную  дорогу.  Сейчас,  когда  мои  дни  сочтены,  я  не  хочу  по  ту
сторону  жизни  встретить  Бенкрофта,  который  попросит  от¬
чет.  Я  хочу  избежать  этого.  Передайте  мне  карты.
 Гоббс  провел  указательным  пальцем  вдоль  гор  Гладстона
и  ткнул  в  точку  рядом  с  рекой  Викторией...  Но  вдруг  заколе¬
бался.  Уставился  на  Форрестера  и  вскричал:
 — 	Скажите,  а  почему  у  вас  не  красный  нос?
 — 	Вероятно,  потому,  что  я  не  пьяница,  —  со  смехом  от¬
ветил  Форрестер.
 — 	Хм,  —  проворчал  Гоббс  —  в  таком  случае  кое-что  скажу
вам:  Кроссей  был  пьяницей.  И  во  всем  мире  не  может  суще¬
ствовать  истинный  Кроссей,  мужчина  или  женщина,  кто  не
был  бы  законченным  пьяницей.  Понятно?
 — 	Нет,  —  признался  рулевой.
 — 	Вы  не  настоящий  Кроссей.  Я  совершил  бы  огромную
глупость,  доверив  вам  большой  секрет.  Идите  к  дьяволу!
 Он  бросил  карты  на  пол  и  ушел,  пылая  от  гнева.
 — 	Ба,  —  прошептал  Форрестер,  —  желтые  змеи,  катило
и  банксии,  все  это  меня  не  трогает...  Я  люблю  свою  простую
работу  рулевого  на  борту  старика  «Дервента».
 Кабатчик  подошел  к  нему  и  сказал,  что  Гоббс  не  заплатил
за  заказанный  двойной  кувшин  вина  Фрейзера.

Monsieur  Escargot
 He  знаю,  когда  это  случилось,  но  знаю,  что  история  прав¬
дива  и  произошла  на  самом  деле.
 Долгие  годы  назад  недалеко  от  моря  тянулась  громадная
пустошь.  Проходившая  по  ней  дорога  была,  скорее,  тропой,
а  на  границе  пустоши  стоял  маленький  дом,  в  котором  жил
одиночка,  называвший  себя  Господин  Улитка.  Это  был  ма¬
ленький  человечек,  скупой  и  злобный,  склонный  немедлен¬
но  завязывать  ссору  с  людьми,  которые  шли  через  пустошь
и  проходили  мимо  его  дома.  Пустошь,  несмотря  на  дикое
состояние,  была  очень  щедрой.  Она  давала  людям  мед  диких
пчел,  который  те  собрали  с  цветов  орешника.  Обильные  тра¬
вы  кормили  овец.  На  ней  были  плодородные  участки  земли,
где  местные  жители  выращивали  рожь  и  овощи.  Мясо  диких
кроликов  пахло  спермацетом  и  тимьяном,  а  ручьи  кишели
рыбой.
 Но  стоило  на  пустоши  появиться  одинокому  путнику,
Господин  Улитка  бросался  к  нему,  потрясая  палкой.
 —  Пустошь  моя!  —  вопил  он.  —  Даже  не  думайте  сорвать
хоть  травку.  Все  здесь  мое.  Идите  отсюда  или  отведаете  моей
палки!
 И  скупец  продолжал  жить  в  одиночестве,  что  его  устра¬
ивало.
 Однажды  пустошь  внезапно  потемнела,  как  море,  и  раз¬
разилась  страшная  гроза.  Ветер  яростно  ревел.  На  пустошь
обрушился  дождь  с  градом,  когда  заблудившийся  путник
постучал  в  дверь  дома.  Господин  Улитка  возник,  как  разъ¬
яренный  паук.
 —  Убирайтесь!  —  заорал  он.  —  Ничего  не  подаю  бродягам
и  нищим.
 448

— 	Я  ни  то,  ни  другое,  —  ответил  странник,  —  я  просто
хотел  попросить  убежища.
 — 	Уходите,  мерзавец!  —  закричал  скупец.  —  Или  хотите
отведать  моей  палки?
 — 	Успокойтесь,  —  тихо  ответил  путешественник,  —  не
гневайтесь  и  не  будьте  негостеприимны,  ибо  это  два  тяже¬
лых  прегрешения,  за  которые  рано  или  поздно  придется
дать  ответ.
 — 	Прегрешения!  —  завопил  Господин  Улитка.  —  К  тому
же  наказания!  Хорошие  речи!  Нет,  вы  не  войдете,  лучше
я  буду  носить  свой  дом  на  своих  плечах.  Ха-ха!
 Едва  он  это  сказал,  как  раздался  оглушительный  удар  гро¬
ма,  сотрясший  все  пространство,  а  путешественник  оказался
в  центре  сияния,  могущего  затмить  солнце,  луну  и  все  звезды,
вместе  взятые.
 — 	Да  будет  так,  —  ужасающим  голосом,  от  которого  за¬
дрожала  пустошь,  произнес  путник,  —  такова  будет  плата  за
ваше  нежелание  оказать  гостеприимство.
 Господин  Улитка  стал  уменьшаться,  а  вместе  с  ним  и  его
дом.  В  конце  концов  они  стали  такими  маленькими,  что  мог¬
ли  спрятаться  под  упавшим  листиком.
 Такова  история  Господина  Улитки.  Когда  улитка  откорм¬
лена  нежными  салатными  листьями,  приправлена  сливоч¬
ным  маслом  и  пряностями  и  вы  извлекаете  ее  из  домика,
превратившегося  в  ракушку,  подумайте  о  столь  печальном
конце  и  наказании,  которое  будет  продолжаться  до  сконча¬
ния  веков.

TerreursurLondres
 Более  одного  месяца  странные  события  тревожили  Лондон.
Спокойствие  внезапно  и  быстро  воцарилось  в  столице  по¬
сле  больших  треволнений.  Почти  каждую  ночь  город  слов¬
но  оказывался  в  разгар  военных  событий  и  ночных  бомбежек.
По  правде  говоря,  тревога  длилась  всего  несколько  минут,
но  их  хватало,  что  напугать  людей.  Внезапно  земля  содро¬
галась  от  шумных  взрывов,  зажигались  зловещие  короткие
огни  над  крышами  домов  со  спящими  обитателями,  потом
воцарялась  тишина.  Это  не  ограничивалось  одним  лондон¬
ским  кварталом.  Одну  ночь  переживали  жители  Хомертона,
в  другую  ночь  жителей  из  сна  вырывали  взрывы  в  районе
Чаринг-Кросса  на  другом  конце  громадного  города.  Ино¬
гда  это  случалось  в  Сити.  Странное  дело,  это  не  приносило
никаких  неприятностей  никому.  Только  в  Майл-Энд  было
разбито  несколько  стекол.
 Кончилось  тем,  что  все  стали  посмеиваться  над  проис¬
шествиями,  и  никто  не  видел  в  этом  угрозы  со  стороны  не¬
видимого  врага...
 Честь  покончить  с  тайной  выпала  на  долю  полицейского
Бейзила  Уиллкокса,  но  не  будем  забегать  вперед.
 Бьюри-сквер,  крохотный  публичный  сад,  соседствует
с  очаровательными  старыми  домами  восемнадцатого  века.
Он  расположен  вблизи  Холборна,  который  избежал  немец¬
ких  бомб.  В  сад  можно  попасть,  пройдя  по  узкой  и  темной
Саутгемптон-стрит,  где  больше  бродячих  кошек,  чем  про¬
хожих.  Жизнь  здесь  тихая  и  спокойная,  ибо  никакое  кабаре
не  вносит  шумной  ноты  в  царящую  здесь  тишину.  Можно
подумать,  что  жители  проводят  свой  бесконечный  отдых,  рас¬
пивая  чаи,  наслаждаясь  горячими  ромовыми  бабами  и  играя
к  криббедж.
 450

Постовой  Бейзил  Уиллкокс  был  счастлив,  что  несет  здесь
ночное  дежурство  с  полуночи  до  шести  часов  утра.  Поскольку
бригадир  здесь  не  появлялся  никогда  из-за  бессмысленности
проверки,  Бейзил  мог  курить  трубку,  грызть  орешки  и  читать
газеты  при  свете  единственного  фонаря.  Коллеги  завидовали
ему:  никаких  протоколов,  ни  единого  пьяницы,  которого
следовало  доставить  в  участок,  никаких  рапортов.
 «Бум-бум»  обходили  Бьюри-сквер  стороной,  как  и  в  свое
время  ракеты  «Фау-1».
 На  это  обратил  внимание  сержант  Осброук,  а  он  считался
очень  тонким  и  умным  полицейским.  Уиллкокс  иногда  думал
об  этом,  ибо  сержант  принимал  таинственный  и  понимаю¬
щий  вид,  когда  высказывал  свои  соображения.
 — 	Действительно,  —  говорил  себе  постовой,  —  самый
большой  ближайший  переполох  был  в  районе  Чартер-Хауз,
а  это  совсем  не  по  соседству.  Неужели  это  что-то  означает?
 Он  держался  за  свой  спокойный  пост  и  не  заботился
о  продвижении  по  службе  до  истечения  положенного  срока.
Его  устраивало  все.  Но  спокойствие  долго  не  продлилось.
Однажды  ночью,  когда  Бейзил  набивал  свою  трубку  приятно
пахнущим  «Нави-Кэт»,  вокруг  него  все  содрогнулось,  и  в  не¬
скольких  шагах  вспыхнул  ослепительный  свет.
 — 	Кончилась  мирная  жизнь!  —  простонал  он  и,  выхватив
револьвер,  бросился  к  месту  взрыва,  где  ощутил  несильный
кислый  запах.  И  больше  ничего.
 — 	Танцы  начинаются!  —  проворчал  он.
 Танцы  не  начались.  Напротив,  вновь  воцарилась  тишина.
В  окнах  не  появилось  ни  одного  встревоженного  лица.
 — 	Это  ненормально,  —  сказал  себе  полицейский,  —  каж¬
дый  раз,  когда  это  случается,  взрывы  следуют  один  за  другом,
поднимая  на  ноги  весь  квартал.
 Он  внимательно  огляделся.  Никакого  света  в  окнах  Бью-
ри-сквера,  даже  дрожащего  огонька  ночника.
 И  все  же...  На  углу  Саутгемптон-стрит  находилась  неболь¬
шая  аптека  добряка  Скинслопа,  в  которой  на  уровне  троту¬
ара  розовела  отдушина.  Скинслоп  был  стариком,  которого
любили  в  квартале.  Он  в  плохую  погоду  предлагал  мятные
пастилки  Бейзилу.  Полицейский  приблизился  к  отдушине
 451

в  надежде  поболтать  с  аптекарем  и,  если  надо,  снять  свиде¬
тельские  показания  для  рапорта.  Он  наклонился  над  засте¬
кленной  отдушиной  и  в  удивлении  отпрянул.
 В  полумраке  слышались  ужасающие  ругательства,  потом
раздался  звон  битого  стекла,  свидетельствуя  о  сильном  вол¬
нении  аптекаря.
 — 	Это  не  в  духе  мистера  Скинслопа,  —  прошептал  Уилл-
кокс,  плюхнулся  на  брюхо  и  заглянул  в  отдушину.
 Поднявшись,  он  удивленно  моргал.  Он  нашел  разгадку
тайны.  Рукояткой  револьвера  он  разбил  стекло  и  приказал:
 — 	Скинслоп!  Отдайте  мне  эти  листовки!
 Он  увидел  на  столе  проспекты  будущей  рекламной  кам¬
пании.
 Жители  Лондона!  Неведомый  злоумышленник  обрекает  вас
на  страх  и  бессонницу.  Бессонница  —  это  болезнь,  физическое
расстройство  и  смерть.  Попробуйте  пилюли  Скинслопа,  ко¬
торые  вернут  вам  спокойные  ночи,  ибо  вы  не  услышите  адской
сарабанды,  которая  будит  вас.
 *  *  #
 Фармацевт  быстро  вступил  на  путь  признаний.  С  помо¬
щью  изобретенной  и  построенной  им  мощной  катапульты
он  посылал  петарды  в  отдаленные  кварталы  Лондона.  Но
тщательно  оберегал  спокойствие  своего  квартала,  потому  что
взрывы  напоминали  ему  страшные  часы  ночных  тревог.  В  эту
ночь  катапульта  разладилась,  и  петарда  далеко  не  улетела.
Она  взорвалась  в  Бьюри-сквер.
 — 	Я  мог  сделать  состояние  на  своих  снотворных  пилю¬
лях!  —  пожаловался  он,  подписывая  протокол
 — 	Могли  бы  обойтись  и  без  этих  хитростей,  —  сказал  ему
сержант  Осброк,  который  вел  допрос.  —  Надо  было  продать
Военному  департаменту  чертежи  своей  катапульты.  Действи¬
тельно  замечательный  инструмент.
 Военный  департамент  купил  чертежи,  но  сумма,  получен¬
ная  изобретателем,  едва  покрыла  гигантский  штраф,  который
присудил  ему  суд  Олд-Бейли.

орелая  Нога
 Peter-au-pied-brule
 Когда  Питер  потерял  родителей  и  его  приютил  старый  дя¬
дюшка  Глосс,  жизнь  не  представлялась  мальчугану  в  ро¬
зовых  тонах.
 Старик  Глосс  жил  в  диком  краю  Корнуэл  в  доме  на  краю
высокой  скалы,  из  которого  виднелось  только  серое  море,
небо  в  саже  и  бесплодная  равнина.  Глосс  не  был  злым  чело¬
веком,  но  жил  одиноко,  был  немногословен  и,  как  многие
жители  края,  диковат  в  обращении  и  беден.  Однако  он  наи-
лучшим  образом  принял  осиротевшего  племянника,  кормил
его  и  поил,  но  развлечений  предоставить  не  мог.
 —  На  чердаке  валяются  старые  книги,  может,  они  тебя
развеют,  —  сказал  он  племяннику.
 Так  в  руки  Питера  попала  очень  древняя  книга,  написан¬
ная  две  сотни  лет  назад  Элию  Силброком,  которого  называли
мудрец  Труро.  В  свое  время  он  славился  знанием  тайных  наук
и  даже  считался  чуть  ли  не  колдуном.
 Но  мальчугану  понадобилась  помощь  старика  Глосса,
чтобы  расшифровать  главу,  которая  ему  понравилась  своим
таинственным  содержанием.
 —  Речь  идет  о  духах  или  гномах  огня,  —  заявил  старик,  —
здесь  верят  в  их  существование,  и,  быть  может,  люди  не  со¬
всем  неправы,  ибо  поют  такую  песенку:
 Огня  стоит  опасаться,
 Чтоб  не  обжигаться.
 И  в  этом  с  ними  поспоришь.
 Но  Питер  узнал,  что  согласно  местным  верованиям,  надо
ровно  в  полночь  дня  Святого  Сатурнена  бросить  в  огонь
ветки  ив,  собранных  на  кладбище,  чтобы  подслушать,  о  чем
 453

говорят  духи  огня.  Это  может  принести  большой  доход,  но
следует  соблюдать  осторожность,  ибо  гномы  не  любят  лю¬
бопытных.  Надо  с  помощью  мелка,  вымоченного  в  святой
воде,  нарисовать  на  полу  круг  и  лечь  внутри  круга.  Тогда
гномы  не  видят  любопытного  человека,  слушающего  их  раз¬
говор.  Но  горе  тому,  кто  выйдет  за  пределы  спасительной
черты.
 *  *  *
 Наступил  ноябрь.  День  Святого  Сатурнена  близился,  ведь
его  праздник  приходится  на  предпоследний  день  месяца.
 Питер  сходил  на  ближайшее  кладбище,  сломал  несколько
ивовых  веток,  дождался,  когда  дядюшка  Глосс  отправился
спать,  и  развел  огонь  в  очаге.  Ближе  к  полуночи,  он  нарисо¬
вал  круг,  как  советовал  мудрец  Элию  Труро.
 Когда  ветер  донес  двенадцать  ударов  колокола,  он  бросил
в  огонь  ветки  и  быстро  лег  в  середину  круга.
 Великие  Боги...  маг  не  солгал!
 Внезапно  два  острых,  как  колпаки,  языка  пламени  воз¬
неслись  над  костром  и  обрели  человеческие  лица.  Челове¬
ческие....  Слишком  сильно  сказано,  лучше  сказать,  дьяволь¬
ские,  ибо  черты  свидетельствовали  о  злобе  и  жестокости.
 — 	Брат,  —  сказал  один  из  красных  гномов,  —  нас  никто
не  подслушивает?
 — 	Я  никого  не  вижу,  —  ответил  второй.
 — 	Тогда  скажу  тебе,  что  прошлой  ночью  расплавил  на
огне  сто  фунтов  чистого  золота,  отлил  в  виде  куриных  яиц
и  закопал  на  глубине  семи  футов  под  скалой,  похожей  на
рыбью  голову.
 — 	Брат,  —  сказал  второй,  —  я  тоже  расплавил  сто  фунтов
чистого  золота,  придал  им  форму  перепелиных  яиц.  И  зако¬
пал  на  глубину  тринадцати  футов  под  скалой,  копией  лисьей
головы,  тоже  неподалеку  отсюда.
 В  этот  момент  Питер,  который  внимательно  слушал,  ощу¬
тил,  как  ему  свело  ногу.  Он  чуть-чуть  шевельнул  ею,  и  одна
из  его  стоп  пересекла  границу  магического  круга.
 — 	Ого,  —  взревел  первый  гном,  —  кто-то  нас  подслуши¬
вает.
 454

— 	Я  никого  не  вижу,  —  сказал  второй  гном,  —  ой,  я  вижу
стопу!
 — 	Убьем!  —  взревели  духи  огня,  выскочили  из  очага,  но
увидели  только  стопу  Питера.  И  дыхнули  на  нее.
 От  боли  мальчуган  потерял  сознание.
 Благодаря  уходу  дядюшки  Глосса  он  выздоровел,  а  когда
совсем  оправился,  рассказал  о  своем  странном  приключении
дядюшке  Глоссу.  Они  отправились  к  скале  Рыбья  Голова
и  нашли  куриные  яйца  из  чистого  золота.  И  нашли  перепе¬
линые  яйца,  спрятанные  под  скалой  Лисья  Голова.
 Господский  замок  Труро  был  выставлен  на  продажу.  Дя¬
дюшка  Глосс  купил  его  и  разместился  в  замке  вместе  с  пле¬
мянником.  Они  прожили  долго,  став  богатыми,  но  не  забы¬
вали  щедро  помогать  беднякам.
 Этот  замок  стоит  и  поныне,  хотя  часть  его  превратилась
в  руины.  В  краю  замок  называют  Замком  Питера—Горелая
Нога.
 Что  касается  книги  мудреца  Труро,  она  находится  в  музее
маленького  корнуэльского  городка,  но  страница  с  описани¬
ем,  как  узнать  тайны  духов  огня,  была  вырвана.  И  это  на¬
верняка  сделал  мудрец.

Toutencouleur
 Я  встретил  Дана  Берда  в  Белфасте  на  Донегал-сквер  на¬
против  Сити-Холла.  Хотя  его  звали  Берд  и  Дэниел,  он
был  типичный  ирландец  с  синими  глазами  и  ярко-рыжей
шевелюрой.  Когда  мы  бороздили  семь  морей,  ничто  не  от¬
личало  Берда  от  других  спутников  по  удачам  и  неудачам.  Но
в  день  нашей  встречи  он  с  гордостью  носил  уродливый  ко¬
стюм  в  клеточку,  желтую  шляпу  «стетсон»  и  зелено-яблочный
галстук.  На  одном  из  его  пальцев  сверкал  дорогой  перстень.
Он  курил  гаванскую  сигару,  а  в  выдыхаемом  воздухе  ощу¬
щался  запах  виски.
 —  Разбогател?  —  спросил  я.
 —  Да,  —  серьезно  ответил  он,  и  я  ощутил,  что  он  не  лжет.
—  Спиртное,  опиум,  контрабанда  оружия?
 Он  презрительно  отмахнулся:
 —  Джонни,  тебе  хорошо  известно,  что  я  этим  не  балуюсь.
И  даже  имей  вкус  к  этим  занятиям,  не  смог  бы  ими  заняться  из-
за  отсутствия  капитала...  Я  —  менеджер  радужного  человека!
 Я  напряг  память  и  действительно  вспомнил,  что  на  ан¬
глийских  подмостках  показывали  совершенно  необычного
субъекта.
 —  Ты  знал  Яна  Харинга,  голландца?  —  спросил  он.
 —  Боже,  вроде  толстый  тип,  чуть  чокнутый?..
 —  Он  самый.  Пошли,  выпьем  виски.  Я  тебе  все  расскажу.
История  началась  на  борту  «Бонтеко»,  старого  тарака¬
ньего  логова.  Однажды  наш  кок-канак  подал  нам  вареную
свинину  и  тарок.  Ян  нажрался  так,  что  едва  не  отдал  концы.
У  него  было  несварение  желудка,  перешедшее  в  желтуху.
Он  встал  с  постели  через  две  недели.  Его  тело  на  уровне  по¬
ясницы  опоясывала  ярко  желтая  полоса  шириной  в  дюйм.
 456

Капитан,  немного  разбиравшийся  в  тропической  медицине,
заявил,  что  она  сохранится  до  конца  его  дней.  Боже,  старик
оказался  прав...  Но  не  будем  забегать  вперед.  В  то  время  мы
занимались  разными  делишками,  плавая  вдоль  южных  бе¬
регов  Явы.  Однажды  мы  встали  на  стоянку  у  Ноэса  Баронга,
островка,  который  забросил  в  Индийский  океан  сам  дьявол.
Ян  Харинг  спустился  на  берег  в  надежде  выпить  приличную
порцию  чум-чума.  Поскольку  он  был  без  головного  убора,
то  заработал  солнечный  удар,  странное  заболевание,  которое
ученый  люд  называет  «гелиозом».  Его  лицо  и  шея  стали  пун¬
цовыми.  Кто-то  из  местных  посоветовал  ему  выпить  арака.
Когда  мы  покинули  островок,  Харинг  выздоровел,  но  крас¬
ный  цвет  никуда  не  делся.
 — 	Арак  закрепил  цвет,  —  издевательски  сообщил  ка¬
питан.
 Мы  пошли  немного  дальше  на  Пробо-Линго.  Там  в  это
время  бушевала  болезнь  «синее  недомогание»,  вызванное
каким-то  водяным  моллюском.  Ян  Харинг  подцепил  и  эту
болезнь.  Здоровье  у  него  было  крепкое.  Он  выздоровел.  Три
недели  он  лежал  в  гамаке,  лазурный,  как  небо.  После  выздо¬
ровления  цвет  ушел.  Но  не  полностью:  кисти,  руки  и  часть
спины  сохранили  нежно-синий  цвет.  Оказалось,  что  желтая
поясница  соседствует  с  полоской  цвета  зрелого  апельсина,
а  красное  колье  стало  фиолетовым.  Капитан  рассмеялся:
 — 	Ян  Харинг,  друг  мой,  у  тебя  на  груди  еще  осталась  бе¬
лая  кожа.  Весьма  жаль!..  Чуть-чуть  зелени,  и  ты  превратишься
в  прекрасного  человека-радугу.  Я  знаю  нескольких  директо¬
ров  цирка,  которые  дорого  заплатят,  чтобы  показывать  тебя.
 — 	Бывают  идеи,  которые  пахнут  золотом,  —  сказал  я  себе
и  вступил  в  союз  с  Яном  Харингом.
 В  Сингапуре  в  это  время  выступали  два  конкурирующих
цирка.  Я  сделал  им  предложение.  Они  отказались.
 — 	Радуга  неполная.  Не  хватает  зеленого  цвета.
 И  начались  тяжелые  скитания.  Мы  использовали  самые
невероятные  приемы,  чтобы  покрасить  белую  кожу  в  зеленый
цвет  свежего  салата.  Пустое  дело!
 Харинг  пил  —  ему  занятие  нравилось  —  самые  разные
и  ужасные  спиртные  напитки.  Он  позволил  змее  укусить  его,
 457

спал  в  хижине  вместе  с  прокаженными,  глотал  зеленых  яще¬
риц  и  даже  использовал  диету  —  верх  отчаяния,  —  которая
требовала  пить  только  чистую  воду.
 К  счастью,  в  Коломбо  мы  встретили  японца  Натуата.  Эта
макака  держала  за  садами  Парадения  лавчонку.  Он  был  трав¬
ником  и  таксидермистом.
 —  У  меня  есть  то,  что  вам  надо,  но  придется  выложить
десять  фунтов.
 Мы  согласились.  Японец  принял  Харинга  на  постой.  Че¬
рез  неделю  тот  выполз  от  него,  чуть  не  сойдя  с  ума  от  стра¬
даний.  Мы  добились  нужного  результата.  На  груди  и  части
спины  Яна  появился  чудесный  зеленый  цвет,  дополнивший
радугу.  Старина,  какой  успех!  Мы  объехали  Америку,  боль¬
шую  часть  Европы.  Друри-Лейн  закрепил  нашу  славу.  Ди¬
ректора  предлагали  за  одноразовое  выступление  сто  фунтов.
 Вот  так-то...
 *  *  *
 — 	Хотел  бы  увидеть  этого  феномена,  —  сказал  я.
 Дан  Берд  почесал  за  ухом.
 — 	Представления  закончились,  —  уклончиво  пробормо¬
тал  он.
 — 	Почему?..  Золотая  жила...
 — 	Она  внезапно  истощилась.  Первым  деру  дал  красный.
Представь  себе,  Ян  вдруг  побледнел.  Радуга  стала  с  изъяном.
Но  я  был  готов  сражаться.  Я  закрасил  кармином  лицо  и  шею
Яна.  Когда  исчез  синий  цвет,  я  использовал  синий  метиле¬
новый.  Эти  проклятые  цвета  словно  сговорились  —  слинял
фиолетовый,  потом  желтый...  Держался  только  зеленый.
 Фиолетовый  был  на  узкой  полоске  кожи,  я  не  стал  брать¬
ся  за  него,  но  для  широкой  полосы  на  пояснице  пришлось
взять  желтый  хром.  Краска  оказалась  отвратительного  ка¬
чества  —  Дан  Берд  застонал.  —  Ян  Харинг,  который  спра¬
вился  с  гелиозом,  проказой,  белой  горячкой,  ядом  змеи
и  японскими  пытками,  отравился  желтым  хромом.  При¬
шлось  прекратить  операции...  Вот  такие  дела,  —  с  явным
удовлетворением  закончил  мой  собеседник  и  выпил  по¬
следний  глоток  виски.

Бангкокский  колдун
 Lesorcierde  Bangkok
 В  самом  лучшем  сингалезском  саду  Коломбо  мы  присут¬
ствовали  на  сеансе  фокусов,  каких  не  увидишь  ни  в  Ев¬
ропе,  ни  в  Америке.  Фокусником  был  маленький  и  тихий
сиамец.  Единственными  его  ассистентами  были  мальчуган
и  девчушка  лет  восьми,  а  набор  принадлежностей  был  ми¬
нимальным  и  жалким.
 Вначале  он  передал  зрителям  для  осмотра  большой  котел,
дно  которого  имело  несколько  дырочек,  в  которые  можно
было  просунуть  пальцы.  Фокусник,  стоявший  среди  зри¬
телей,  извлек  из  корзины  несколько  яиц  и  показал  их  пу¬
блике.  Всего  двадцать  одно  куриное  и  утиное  яйцо.  Один
из  моих  матросов,  недоверчивый  дьявол,  осмотрел  их  и  по
одному  сложил  в  котел,  а  потом  сиамец  принялся  разбивать
их  деревянной  толкушкой.  Мы  слышали  неприятный  хруст,
а  через  отверстия  стекал  белок  и  желток.  Мой  матрос  макнул
палец  в  это  месиво  и  попробовал.  Ничего  не  скажешь:  это
были  яйца,  истолченные  вместе  со  скорлупой.  Сиамец  пере¬
стал  разбивать  яйца,  просвистал  какую-то  мелодию,  потом
на  хорошем  английском  языке  попросил  присутствующего
британского  морского  офицера  достать  яйца.
 Мы  насчитали  двадцать  пять  яиц...
 Котел  был  сух  и  чист,  нигде  никаких  следов  белка  и  желт¬
ка,  кроме  как  на  пальце  матроса-фламандца.  Он  захотел  ос¬
мотреть  толкушку:  вульгарный  кусок  дерева.
 Потом  колдун  попросил  несколько  зрителей  написать
свои  имена  на  бумаге,  тщательно  сложить  листки  и  бросить
их  в  котел.  Когда  все  было  сделано,  подошла  девчушка  с  за¬
вязанными  глазами,  вытащила  бумажки  и  отдала  каждому  ту,
которую  тот  заполнил.  И  сделала  это  быстро  и  без  колебаний.
 459

Сиамец  попросил  не  выбрасывать  записки,  а  опять  бро¬
сить  их  в  котел.  Через  полминуты  каждый  мог  забрать  запи¬
ску.  И  каждый  взял  свою.
 Нас  было  примерно  двадцать  европейцев-зрителей,  почти
все  моряки.  Уверяю  вас,  они  засомневались  в  своих  чувствах.
 Капитан  французского  грузового  судна  тщательно  осмо¬
трел  котел.  Фокусник  не  противился,  но  попросил  несколь¬
ких  присутствующих,  в  том  числе  и  недоверчивого  фламанд¬
ца,  еще  раз  заглянуть  в  котел.  Сиамец  стоял  в  стороне  и  вдруг
махнул  рукой.  Внутренность  кухонного  предмета  осветилась
красным,  потом  зеленым  светом,  поднялся  дымок,  и  внезап¬
но  из  котла  вылетело  полдюжины  белых  голубей,  которые
улетели  к  ближайшим  зарослям.
 — 	Ой,  —  сказал  сиамец,  —  простите,  я  забыл  собаку!
 Тут  же  из  котла  выпрыгнула  собачка  и  унеслась  прочь.
 Фокусник  закончил  с  котлом  и  небрежно  отбросил  его
 в  сторону.  Он  расстелил  на  земле  кусок  парусного  полот¬
на,  попросил  подойти  мальчугана  и  плотно  закутал  в  ткань.
Потом  попросил  фламандца  удостовериться,  что  мальчуган
находится  внутри  пакета.
 — 	Он  там,  —  проворчал  матрос.
 — 	Хоп!  —  крикнул  сиамец,  и  пакет  сдулся.  —  Смотрите
сами,  джентльмены,  но  не  бойтесь...  опасности  никакой  нет.
 Один  из  нас  развернул  ткань:  вместо  мальчугана  в  ней
лежал  розовый  питон...  И  тут  же  метрах  в  десяти  появился
мальчуган,  он  подпрыгивал  и  ел  апельсин.
 «Колдун»  схватил  змею,  подбросил  ее  в  воздух,  где  она
исчезла,  обернувшись  дождем  белых  цветов,  упавших  на  нас.
 — 	Кто-нибудь  может  пожертвовать  коробкой  шведских
спичек?  —  спросил  сиамец.
 Один  из  нас  протянул  коробок,  но  фокусник  жестом  от¬
казался  брать  его.
 — 	Воткните  все  спички  в  землю  по  одной,  —  сказал  он.
 Когда  его  просьбу  исполнили,  он  снова  выкрикнул:
 «Хоп!»
 Все  спички  разом  вспыхнули.
 — 	Господа  согласны,  что  представление  стоит  шиллинга
с  каждого?  —  робко  спросил  «колдун».
 460

Никто  не  отказался.  В  шляпу  девчушки  посыпались  шил¬
линги  и  рупии.
 Сиамец  поклонился,  свернул  парусную  ткань,  подобрал
котел  и  в  сопровождении  маленьких  ассистентов  отправился
показывать  фокусы  в  трехстах  или  четырехстах  ярдах  от  нас.
 Это  я  видел  собственными  глазами.

Panhangal
 Нет,  туан,  не  по  этой  дороге...  это  очень  плохая  дорога!
Керью  с  удивлением  глянул  на  Нган-Хекка,  громадного
силача-тамила,  который  обязался  провести  его  через
лес  Лингор.
 —  Но  она  указана  на  карте,  —  сказал  он.
 —  Значит,  это  очень  плохая  карта,  туан,  —  заявил  та¬
мил.
 Керью  сверился  с  компасом,  убедился,  что  дорога  ведет
в  правильном  направлении,  и  сказал  это  проводнику.
 —  Некогда  это  была  очень  хорошая  дорога,  туан,  но  те¬
перь  никто  не  хочет  ходить  по  ней,  даже  тигры,  поскольку
она  стала  очень  плохой.
 —  Почему?  —  спросил  англичанин.
 —  Все  дело  в  Панхангале,  туан,  ужасном  и  злом  духе,  ко¬
торый  решил  поселиться  в  этой  части  леса.
 —  Кто  такой  Панхангал?
 —  Дьявол,  туан,  ужасающий  на  вид.  Пасть  у  него
в  шесть  раз  больше  тигриной,  значит,  он  должен  есть
в  шесть  раз  больше,  чем  опасный  зверь.  Он  завлекает  лю¬
дей  красивыми  песнями,  а  потом  пожирает  их,  ибо  любит
человечину.
 Керью  был  молодым  человеком,  совершенно  не  знаю¬
щим  малайских  лесов.  Он  окончил  католический  колледж
в  Хомертоне,  потом  учился  в  Оксфорде  у  профессора  Хэдли.
А  Хэдли  был  яростным  борцом  со  всем,  что  хоть  отдаленно
напоминало  суеверия.  Он  даже  немного  сотрудничал  с  «Хри¬
стианским  Реформистом».
 —  И  по  какой  дороге  идти,  Нган-Хекк?
 462

Проводник  указал  пальцем  на  восток.  Керью  снова  све¬
рился  с  картой.
 — 	Это  означает  крюк  в  двадцать  пять  миль,  —  недовольно
пробурчал  он.
 — 	Но  тогда  туан  избежит  опасности  услышать  песни  Пан-
хангала,  а  потом  быть  им  сожранным.
 — 	По  правде  говоря,  —  сухо  возразил  Керью,  —  я  зашел
достаточно  далеко,  чтобы  самому  найти  дорогу.  Иди  своей
дорогой,  а  я  пойду  своей,  а  когда  приду  в  Паиху,  тебе  еще
предстоит  топать  двадцать  пять  миль.
 Тамил  поклонился.  Он  знал,  что  англичане  по  извечной
глупости  не  верят  в  дьяволов  и  призраков.
 Запретная  дорога  петляла  среди  густых  кустарников,  ба¬
ньянов  и  пальм  катеху.  Керью  двинулся  по  ней,  забыв  о  та¬
миле  и  его  историях.
 *  *  *
 И  вскоре  убедился,  что  в  этой  части  леса  царила  глубокая
тишина.  На  деревьях  не  ссорились  обезьяны,  не  было  вид¬
но  яркого  оперения  попугаев,  и  ни  один  павлин  не  издавал
тревожных  криков.
 Вдруг  он  насторожился.
 Вдали  родился  странный  шум,  словно  чьи-то  руки  лениво
перебирали  струны  арфы.  Звуки  быстро  становились  яснее...
среди  листвы  рождались  странные  мелодии  и  вдруг  раздались
по  соседству...  а  потом  рядом  с  ним.
 Звуки  не  были  неприятными.  Напротив.  К  невидимым
арфам  присоединились  гитары,  серебряные  колоколь¬
чики.
 Керью  ощутил,  что  нервы  его  плохо  справлялись  с  магией
непонятной  музыки.  Его  конечности  стали  ослабевать.  Он
встряхнулся,  как  зверь  после  дождя,  и  пустился  бежать.  Но
колдовство  не  отпускало,  музыка  преследовала  его  мелодич¬
ными  тенями.
 —  Если  так  будет  продолжаться,  я  сойду  с  ума,  —  про¬
стонал  он.
 И  вдруг  у  него  возникла  детская  мысль:  он  покопался
в  рюкзаке,  взял  несколько  кусков  ваты  и  заткнул  уши.

Колумбово  яйцо...
 Он  вышел  из  леса,  больше  не  потревоженный  поющим
дьяволом.
 *  *  *
 Бингль,  старый  плантатор  индиго,  так  подпрыгнул,  ус¬
лышав  рассказ  Керью,  что  маленький  вращающий  столик
перевернулся,  а  бутылка  виски,  которую  он  собирался  начать,
упала  на  землю,  куда  впиталось  ее  содержимое.
 — 	Ого,  если  то,  о  чем  я  думаю,  правда,  мы  можем  от¬
править  в  Шотландию  огромный  груз  индиго.  Боже  правый,
Керью,  такое  случается  раз  в  пятьдесят  лет.  Значит,  в  окрест¬
ностях  объявились  Джахи.
 — 	Джахи?  —  удивился  Керью.
 — 	Ламаистская  секта,  практикующая  колдовство  и  де¬
лающая  все,  чтобы  поддержать  в  людях  глупость  и  не¬
вежество.  Должен  сказать,  они  знают  некоторые  тайны
природы.  Надо  проверить  их  арсенал.  Думаю,  это  пахнет
прибылями.
 Бингль  и  Керью  отправились  в  лес  по  опасной  дороге
и  через  несколько  часов  услышали  первые  ноты,  извлечен¬
ные  из  невидимых  арф.
 — 	Посмотрите  на  листву,  —  посоветовал  старик-план¬
татор,  —  там,  где  она  не  очень  густа,  кстати,  они  не  поют.
 — 	Кто,  дьяволы?
 — 	Дьяволы,  с  которыми  стоит  встретиться.  Вот  один  из
них.
 Бингль  размотал  длинную  тонкую  веревку  с  крюком  на
конце,  забросил  на  нижние  ветки  и  потянул.  На  землю  упала
длинная  металлическая  трубка.
 — 	Джахи  вешают  их  на  деревья,  а  ветер  извлекает  из  них
странные  мелодичные  звуки,  воздействующие  на  нервы  лю¬
дей  и  даже  на  животных.  Не  спрашивайте,  почему...  магиче¬
ские  ритуалы,  в  которых  мы  ничего  не  понимаем.  Осмотрите
трубку.
 ■—  Боже!  —  воскликнул  Керью.  —  Это...
 — 	Золото,  мой  мальчик,  а  вернее,  сплав  трех  четвертей
чистого  золота  и  четверти  столь  же  чистого  серебра.
 464

До  наступления  ночи  они  собрали  большой  урожай  тру¬
бок,  нагрузили  их  на  плечи  и,  истекая  потом,  двинулись  в  об¬
ратный  путь.
 —  Завтра  здесь  не  будет  ни  одной,  —  заявил  Бингль.  —
Джахи  заберут  их  и  будут  ждать  пятьдесят  лет,  чтобы  вер¬
нуться  в  этот  край.
 Через  некоторое  время  Керью  купил  свой  первый  авто¬
мобиль...

Палач-призрак
 Le  bourreau  fantome
 Мне  тогда  было  двадцать  лет,  —  рассказывал  знамени¬
тый  репортер  Дан  Холмс,  —  я  делал  первые  шаги  —
кстати,  крайне  скромные,  в  журналистике,  —  а  жил  на
пятнадцать  шиллингов  в  неделю,  которые  платил  мне  старик
Халетт  за  работу  в  конторе.
 Однажды  утром  старый  добряк  Снаффи,  бухгалтер,  пе¬
чально  сообщил  мне:
 —  Малыш  Дан,  патрон  разъярен,  поскольку  вы  пишете
в  газетах.
 —  Тем  хуже,  —  ответил  я,  —  у  меня  большое  желание
послать  пятнадцать  шиллингов  в  его  голову,  высказав  ему
всю  правду  в  лицо.
 —  Высказать  всю  правду  в  лицо,  —  чуть  не  задохнулся
Снаффи,  —  Данни,  вы  хотите,  чтобы  вам  на  голову  рухнул
потолок?
 Но  потолок  не  рухнул,  когда  я  оказался  перед  патроном.
—  Мистер  Дэниель  Холмс,  —  сказал  он  мне,  —  вы  пишете
в  газетах,  даже  не  взяв  псевдоним?
 —  Да,  —  сказал  я,  —  не  знаю,  сэр,  нравятся  вам  мои  ста¬
тьи  или  нет,  но  в  них  меньше  орфографических  ошибок,  чем
в  ваших  личных  письмах.
 Старик  выпучил  громадные  глазища  и  несколько  минут
стоял,  окаменев,  словно  я  был  Медузой,  а  не  служащим  за
пятнадцать  шиллингов  в  неделю.
 —  Через  несколько  минут  я  стану  обычным  безработ¬
ным,  —  сказал  я  себе.
 Но  так  не  случилось.  Старик  Халетт  достал  газету  из  ящи¬
ка  и  сунул  ее  мне  под  нос.
 —  Это  вы  написали?  —  вдруг  завопил  он.  —  И  вы  утверж¬
даете,  что  это  гнусная  ложь?
 466

Он  показывал  мне  одну  из  статей:  «Я  не  верю  в  призра¬
ков!»
 — 	Да,  я,  сэр,  и  утверждаю,  что  здесь  нет  ни  грана  лжи.
 — 	Ага,  —  усмехнулся  Халетт,  —  мистер  Холмс  не  верит
в  призраков  и  даже  сообщает,  что  каждое  появление  призрака
можно  объяснить  природными  явлениями...  Правда?  Знайте
же,  юный  гусенок,  что  древний  проклятый  замок  Хэмфрис-
Кастл  вынуждает  меня  ежегодно  терять  добрых  пятьсот  фун¬
тов,  ибо  никто  не  хочет  его  арендовать...  А  о  продаже  и  меч¬
тать  не  стоит.  И  почему  старый  мудрец  Халетт  не  может  этого
сделать?  Потому  что  там  водятся  призраки.
 Я  сообразил,  что  у  меня  появился  шанс.
 — 	Позвольте  мне  разобраться  на  месте,  —  предложил  я.
 — 	Позволить  вам?  Я  приказываю  вам.  Идите  в  кассу,
возьмите  столько  денег,  сколько  считаете  нужным,  и  отправ¬
ляйтесь,  мистер  журналист!
 Садовник  Хэмфрис-Кастл  покачал  головой  и  сказал:
 — 	Призрак  появляется  в  саване  и  гремит  цепями...  но
это  пустяки.  К  этому  со  временем  привыкаешь,  но  ужасный
призрак  пытает  бедных  людей...
 Бравый  садовник  жил  в  домике  в  глубине  парка,  за  ко¬
торым  ухаживал  по  мере  сил  и  способностей.  Я  угостил  его
добрым  шотландским  пивом  и  крепким  вином,  но  он  кате¬
горически  отказался  идти  со  мной  в  замок.
 — 	Однако,  —  сказал  я,  —  обследовав  его  сверху  донизу,
я  не  нашел  ничего  подозрительного.
 — 	Само  собой  разумеется,  —  сказал  он,  —  ибо  призрак
появляется  только  в  грозу  и  бродит  по  замку  в  поисках  жерт¬
вы  для  пыток.  Я  уверен,  что  это  призрак  Рэндлока,  палача,
который  жил  три  века  назад  и  пытал  людей  перед  тем,  как
предать  их  смерти.  —  Он  помолчал  и  добавил:  —  Уже  двад¬
цать  лет,  как  последний  обитатель  замка,  сэр  Тенвилль,  был
убит  им,  а  у  его  слуги  Граммеля  глаза  и  ноги  были  обожжены
каленым  железом.  Десять  лет  назад  несчастный  бродяга,  за¬
стигнутый  грозой,  спрятался  в  замке.  Утром  нашли  ужасно
обезображенный  труп.  Могу  привести  и  другие  примеры.  —
Вдруг  он  поднял  голову.  —  Боже,  грядет  гроза!
 — 	Очень  кстати,  поскольку  я  хочу  провести  ночь  в  замке.
 467

Садовник  печально  покачал  головой:
 — 	Ах,  молодые  люди...  они  так  отважны...  Мне  будет
очень  неприятно  заходить  в  замок  за  вашим  трупом...
 Гроза  разразилась  в  полночь.  Настоящий  ураган  гнул  де¬
ревья,  яростные  порывы  сотрясали  окна  и  двери.  Вспыхивали
молнии,  и  гремел  гром.
 Я  сидел  в  маленькой  комнатке,  казавшейся  мне  хорошим
убежищем,  как  вдруг  в  щели  под  дверью  возникло  зеленова¬
тое  сияние.
 — 	Теперь  один  на  один,  мистер  призрак,  —  сказал  я,  до¬
ставая  револьвер  и  открывая  дверь.
 И  тут  же  застыл  от  ужаса:  огромный  зал  был  залит  при¬
зрачным  сиянием,  источника  которого  я  не  мог  определить.
В  тот  же  миг  невидимая  рука  вырвала  у  меня  револьвер  и  от¬
бросила  его...  Через  секунду  с  грохотом  взорвались  патроны.
Чудом  я  не  попал  под  град  осколков  и  свистящих  вокруг
пуль.  Я  хотел  крикнуть,  но  в  это  мгновение  странная  форма
возникла  посреди  холла  и  с  ревом  двинулась  ко  мне.  Это
была  колонна  дыма,  усеянная  зелеными  огоньками.  Я  хотел
отодвинуться,  но  не  смог:  мои  конечности  пронзила  острая
боль.  Призрачные  руки  схватили  меня  за  плечи...  боль  стала
невыносимой...  Я  издал  вопль  и  провалился  в  бездонную
темноту.
 — 	Слава  богу,  он  не  умер!  —  услышал  я.
 Садовник  тряс  меня,  наливая  мне  в  рот  виски.
 — 	Значит,  —  пробормотал  я,  —  это  был  Рэндлок,  палач,
который  возвращается  сюда?  —  Я  потихоньку  приходил
в  себя  и  вдруг  рассмеялся:  —  Призрак  едва  не  прикончил
меня,  но  теперь  я  поймаю  его.  Сэр  Тенвилль  был  очень  из¬
вестным  физиком?
 — 	Вроде,  —  ответил  садовник.
 — 	Помогите  спуститься  в  подвал,  —  попросил  я,  посколь¬
ку  еще  не  твердо  стоял  на  ногах.
 — 	Это  будет  трудно,  поскольку  он  частично  затоплен
морской  водой.
 — 	Ура!  —  закричал  я.
 — 	Боже,  молодой  человек  сошел  с  ума!  —  застонал  са¬
довник.
 468

Но  я  доказал,  что  с  ума  не  сошел.  В  подвале  я  нашел
огромные  каменные  бассейны,  в  которые  были  погружены
тонкие  металлические  стержни,  к  которым  были  подсоедине¬
ны  провода,  тянущиеся  вдоль  стен,  по  трещинам,  отверстиям
и  невидимым  каминным  трубам.
 —  Это,  —  сказал  я  садовнику,  —  настоящая  электростан¬
ция,  а  бассейны  с  водой  —  аккумуляторы,  которые  произво¬
дят  электрическую  энергию.  Думаю,  их  построил  сэр  Тен-
вилль  и  пользовался  этим,  чтобы  убить  себя  и  мучить  слуг...
Возможно,  эта  странная  электростанция  и  рожала  странного
палача  Рендлока,  который  задолго  до  Вольта  изобрел  элек¬
трическую  батарею,  но  использовал  в  своей  ужасной  про¬
фессии.  А  пытки  причиняло  электричество.
 Конечно,  все  это  гипотезы...Гипотезы  или  нет...  Когда
Халетт  убрал  все  бассейны  и  металлические  стержни,  палач-
призрак  больше  не  возвращался.  Он  предложил  мне  про¬
движение  по  службе,  но  я  распрощался  с  ним...  Передо  мной
открывалась  волнующая  карьера...

Неведомый  святой
 Le  Saint  inconnu
 Рок  Брандт  сидел  за  привычным  столиком,  курил  длинную
голландскую  трубку  и  маленькими  глотками  цедил  стакан
старой  водки.  Он  не  любит  болтать,  но  иногда  позволя¬
ет  себе  вспомнить  какую-либо  историю  из  своей  моряцкой
жизни.
 —  Капитан,  вы  долго  плавали?
 —  Э-э-э...  какое-то  время.
 —  Приключения?
 —  Нет.
 —  Видели  морских  чудовищ?
 -  Нет.
 —  Кораблекрушения?
 —  Святые  упаси...  никогда!
 Однако  решил  рассказать  нам  эту  историю.
 —  Я  был  в  Париже...  да  сожрет  меня  Крик,  если  вспомню,
что  делал  в  этом  треклятом  городе,  столь  далеком  от  соленой
воды.  Нет,  не  помню.  Это  случилось  в  квартале  Виллет  как-то
вечером.  Впереди  меня  мелкими  шажками  семенил  невы¬
сокий  господин.  Внезапно  к  нему  подошли  два  мерзавца,
их  там  называют  апашами,  грубо  схватили  за  плечи,  желая
завладеть  его  су.
 Я  подошел  ближе,  и  один  из  негодяев  угрожающе  про¬
шипел:
 —  Займись  своим  делами,  иначе...
 Ударом  кулака  я  уложил  его  на  землю.  Он  застонал...  но
остался  лежать.  Второй  решил  вмешаться,  и  я  вторым  ударом
отправил  на  землю  рядом  с  приятелем.
 Господин  поклонился  мне  и  от  всего  сердца  поблаго¬
дарил.
 470

— 	Особо  не  за  что...  Люблю  иногда  подраться.  Прекрас¬
ное  упражнение  для  мускулов  и  позволяет  поддерживать
форму.
 Мы  расстались,  пожелав  друг  другу  доброй  ночи.
 Через  некоторое  время  я  оказался  в  Нанте,  где  должен  был
сесть  на  корабль.  Я  не  игрок,  но  в  этот  день  забрел  в  какое-то
заведение,  где  просадил  почти  все  деньги.  Рулетка  должна
была  вновь  завертеться,  когда  мне  шепнули  на  ухо:
 — 	Поставьте  все  на  одиннадцать,  а  потом  прекращайте
игру.
 Я  положил  последние  сто  франков  на  одиннадцать.  И  этот
номер  выпал.  Я  взял  выигрыш.  Тридцать  пять  стофранковых
банкнот.  Я  обернулся,  чтобы  поблагодарить  доброго  советчика.
 У  входа  в  игорный  зал  стоял  невысокий  господин,  встре¬
ченный  как-то  вечером  в  Биллете.  Он  дружески  помахал  мне
и  исчез.  Я  напрасно  искал  его.  Его  нигде  не  было.
 Через  три  года  я  был  в  Роттердаме,  где  собирался  наняться
рулевым  на  пароход,  идущий  в  Голландскую  Индию.  Когда
я  был  на  пороге  наемной  конторы  арматоров,  кто-то  взял
меня  за  руку.
 Это  был  тот  самый  невысокий  господин.  Лицо  его  было
очень  серьезным.
 — 	Не  садитесь  на  этот  пароход!
 — 	Почему?  —  спросил  я.
 — 	Не  садитесь!  —  повторил  он  и  растворился  в  воздухе,
как  дым  из  трубки.
 Я  последовал  его  совету  и  правильно  сделал.  Этот  пароход
так  и  не  прибыл  в  Голландскую  Индию.
 Прошли  годы,  я  перешагнул  рубеж  тридцатилетия  и  ощу¬
щал  некое  одиночество  в  жизни.  В  один  воскресный  день
в  церкви  очень  приятная  дама  уронила  свой  молитвенник,
когда  проходила  мимо  меня.  Я  поднял  его  и  вручил  даме.
 — 	Благодарю  вас,  капитан,  —  сказала  она,  ничего  не  до¬
бавив.
 Вдруг  мне  шепнули  на  ухо:
 — 	Это  —  счастье!
 Это  был  все  тот  же  невысокий  господин.  Началась  месса,
и  я  не  сумел  заговорить  с  ним,  но  сразу  после  окончания
 471

службы  стал  искать  его.  Напрасно  я  оглядывался.  То  же  са¬
мое,  что  заглянуть  в  лицо  западному  ветру.
 Через  полгода  я  женился  на  девушке,  уронившей  молит¬
венник,  и  она  превратила  меня  в  счастливейшего  мужчину  на
земле.  Она  подарила  мне  четырех  прекрасных  сыновей  и  на¬
градила  счастьем.  Да,  Счастьем  с  заглавной  буквы.  Во  время
одного  из  последних  походов  я  совершил  стоянку  в  неболь¬
шом  испанском  порту.  Я  не  люблю  посещать  припортовые
таверны,  а  предпочитаю  проводить  час-другой  в  музее,  если
нахожу  таковой.  В  маленьком  городке  музей  был,  маленький
и  незначительный.  Я  пробежал  единственный  зал  и  застыл
перед  вырезанной  из  дерева  раскрашенной  статуей.
 — 	Быть  мне  устрицей  или  крабом-пловцом,  если  она  не
похожа  на  того  господина,  которому  я  обязан  многими  ве¬
щами.  Кто  это?  —  спросил  я  у  хранителя.
 Он  пожал  плечами:
 — 	Не  знаю.  В  нашем  каталоге  он  значится  «Неведомым
святым».  Его  могущество  не  указано.
 Старик  Рок  замолчал  и  задумался.
 — 	Кто  осмелится  утверждать,  что  все  святые  известны?  —
пробормотал  он  в  заключение.

La  some  aux  lions
 Известный  французский  путешественник  Фредерик  Ле-
февр,  который  в  прошлом  веке  исследовал  неизвестные
и  таинственные  районы  Абиссинии,  рассказывал  следу¬
ющую  ошеломительную  историю.
 —  Моими  проводниками  были  галла,  крепкие  и  молчали¬
вые  парни,  которым  я  безгранично  доверял.  Мы  долгие  дни
шли  по  густому  лесу,  которому,  казалось,  нет  конца  и  края.
Вначале  у  нас  были  стычки  с  исключительно  свирепыми  не¬
большими  леопардами,  но  галла,  отличные  стрелки  из  лука,
а  потому  не  пришлось  прибегать  к  огнестрельному  оружию,
чтобы  убить  одно  из  этих  маленьких  чудовищ.
 Однажды  я  заметил,  что  моим  проводникам  было  не  по
себе.  Они  бросали  вокруг  подозрительные  взгляды  и  дер¬
жались  плотной  группой.  Я  спросил  их  о  причине  такого
поведения.  Они  покачали  головами  и  сказали,  что  нам  не
угрожает  никакая  опасность.
 Но  мне  удалось  выяснить  подоплеку  их  поведения.
 —  Мы  сейчас  идем  по  территории  львиной  колдуньи,  по¬
этому  надо  спешить,  чтобы  покинуть  ее.
 Я  спросил,  кто  это  существо.  Черный  мне  ответил:
 —  Очень  могущественное  существо.  Лучше  к  нему  не
приближаться.
 Но  я  настаивал,  и  гид  мне  ответил:
 —  К  ней  вас  может  отвести  только  молодой  человек,  еще
не  проживший  двадцать  лет,  не  носящий  бороды  и  не  убив¬
ший  ни  одного  льва.  Единственный  среди  нас,  кто  может  это
сделать,  Селиссе.
 Глава  каравана  подал  знак  юному  носильщику  лет  шест¬
надцати-семнадцати.
 473

Они  перекинулись  несколькими  словами,  и  юноша  со¬
гласился  проводить  меня.
 — 	Как  добраться  до  львиной  колдуньи?  —  спросил  я.
 — 	Это  не  очень  трудно,  ваша  честь,  —  ответил  он.  —  По¬
смотрите  на  эти  деревья  и  увидите  следы  когтей  на  коре.  Их
оставили  львы  колдуньи.  Я  постараюсь  идти  по  ним.
 Селиссе  двинулся  впереди,  отыскивал  следы  и  говорил,
что  мы  идем  правильно.  Вскоре  он  пошел  вдоль  узкого  ручья.
Лес  становился  все  гуще.  Я  ни  видел  никаких  следов  жи¬
вых  существ.  Только  с  деревьев  иногда  доносилось  мрачное
карканье  ворон.  Словно  лес  накрыло  покрывало  тоскливого
страха.
 — 	Кто  такие  эти  опасные  львиные  колдуньи?  —  спросил
я  у  юного  гида.
 — 	Они  опасны  на  самом  деле,  ваша  честь.  Когда  они  в  хо¬
рошем  настроении,  их  львы  не  причинят  ни  малейшего  зла.
А  если  настроение  плохое,  дело  обстоит  иначе.
 Через  час  Селиссе  остановился.
 — 	Мы  пришли,  ваша  честь.  Открыто  идите  к  ней,  она  уже
знает,  что  вы  здесь.
 Через  несколько  минут  я  застыл,  словно  прибитый  гвоз¬
дями  к  земле.
 Мы  вышли  на  лужайку,  и  я  увидел  хижину  из  молодых
деревьев.  Перед  дверью  на  травяной  скамье  сидела  женщина,
чей  облик  я  никогда  не  забуду.  Великанша  ростом  около  трех
метров  с  крепким,  мускулистым  телом.  На  ней  было  корот¬
кое  белое  платье,  обрезанное  на  уровне  бедер  и  опоясанное
металлическим  ремнем.  Лицо  не  уродливое,  напротив,  но
выражение  его  мрачное  и  угрожающее.  Она  неотрывно  смо¬
трела  мне  в  глаза.
 — 	Больше  ни  слова  и  ни  шага  вперед,  —  шепнул  Селиссе.
 Позади  хижины  началось  движение,  из-за  нее  медленно
 вышла  дюжина  огромных  львов,  замерших  рядом  с  хозяй¬
кой.  Она  не  двигалась.  Львы  тоже  сохраняли  спокойствие.
Проводник  очень  тихо  произнес:  «Достаточно,  мы  можем
уходить».
 Мы,  пятясь,  медленно  отступили,  а  потом  развернулись
и  резко  ускорили  шаг.
 474

— 	Мы  смогли  уйти  с  миром,  —  сказал  молодой  чело¬
век,  —  потому  что  колдунья  в  добром  расположении  духа,
иначе  пустила  бы  львов  вслед  за  нами.
 Я  пытался  его  разговорить,  но  он  только  качал  головой.
Я  не  смог  вытянуть  из  него  ни  слова.  Он  вдруг  стал  печаль¬
ным,  хотя  по  натуре  был  веселым  человеком.  После  возвра¬
щения  глава  каравана  отвел  меня  в  сторону.
 — 	Все,  к  счастью,  прошло  хорошо.  Селиссе  отлично  вы¬
полнил  поручение  и  тоже  вернулся  целым  и  невредимым.  Но
умрет  через  три  дня.
 — 	Почему?
 Шеф  отвернулся  и  быстрым  шагом  удалился.
 Действительно,  на  третий  день  с  восходом  солнца  Селиссе
внезапно  пошатнулся  и  упал  лицом  в  траву.  Он  был  мертв.
 — 	Он  знал,  что  его  смерть  не  будет  напрасной,  —  без  осо¬
бых  эмоций  заявил  шеф,  —  поскольку  его  душа  вновь  оживет.
Он  родится  королевских  кровей  и  станет  великим  и  могучим
принцем.
 Через  некоторое  время  я  познакомился  с  отцом  Селиссе.
Он  меня  ни  в  чем  не  упрекнул,  но  с  благодарностью  принял
от  меня  большую  сумму  денег.
 Позже  один  немецкий  исследователь  дал  мне  нужные  объ¬
яснения:
 — 	Эти  львиные  колдуньи  существуют  на  самом  деле.
Многие  верят,  что  они  умелые  отравительницы.  Ваш  бедный
Селиссе  умер  от  медленного  яда.
 — 	А  почему  я  до  сих  пор  жив?  —  удивился.
 Немец  со  смехом  ответил  мне:
 — 	Вы  не  ходите  по  лесу  босиком,  как  галла?  Думаю,  кро¬
хотные  колючки  или  шипы,  оцарапав  его,  ввели  яд.  Чуть-чуть
яда,  но  этого  хватило.
 Но  ученый-немец  не  мог  сказать  больше  о  мирном  по¬
ведении  львов  и  о  природе  странной  великанши.

«Дарлинг»
 «Darling»
 От  Каролинских  островов  не  стоило  ожидать  ничего  хо¬
рошего,  и  «Дарлингу»  лучше  было  обогнуть  Молуккские
острова,  пройти  по  Зондскому  проливу  и  вернуться  в  Ав¬
стралию.  На  этом  пути  они  встретили  бы  остров,  где  можно
было  загрузить  кое-что,  что  стоило  трудов.
 Но  капитан  Триветт,  упрямый  как  осел,  непременно  хотел
пройти  через  горстку  рифов  и  подводных  скал.
 Рулевой  Микль,  по  натуре  философ,  считал,  что  лучше
утонуть  в  море  Банда  или  потерпеть  кораблекрушение  в  море
у  Каролин,  чем  рядом  с  Ларронами.
 —  Все  равно  придем  туда  же,  —  повторял  он,  не  уточняя,
идет  речь  о  рае  или  об  аде.
 Что  касается  «Дарлинга»,  его  эти  вещи  не  занимали:  он
делал  все  возможное,  чтобы  бежать  с  нужной  скоростью,  что
было  непросто,  поскольку  он  был  старым  пароходом  с  аст¬
матическими  машинами  и  гнутыми  винтами.  К  тому  же  это
было  его  последнее  путешествие:  его  уже  готовили  к  слому
в  Брисбейне.  Тривегг  и  Микль  предстояло  жевать  сухой  хлеб
до  конца  дней  своих,  ведь  они,  как  и  «Дарлинг»,  были  из¬
ношены  семью  морями.
 —  Трив,  —  сказал  Микль,  крутанув  штурвал  на  несколько
оборотов  вправо,  —  мы  пройдем  мимо  Банда,  а  там  можно
взять  немного  перламутра.  Посредственного  качества,  но
кое-что  добавим  к  тому,  что  принесет  эта  старая  груда  железа
«Дарлинг».
 Триветт  с  усмешкой  ответил,  что  лучше  повернуть  налево,
даже  если  пароход  пройдет  через  Каролины.
 —  Зачем?  —  проворчал  Микль.
 —  Сон  мне  приснился,  —  ответил  Триветт,  —  мой  дед
посоветовал  мне  пройти  через  Каролины.
 476

Лицо  Микля  стало  серьезным.
 — 	Интересно,  может  ли  несчастная  душа  из  глубин
ада  дать  хороший  совет  даже  во  сне.  Джоб  Триветт,  ваше¬
му  почтенному  предку  не  повезло  с  выбором  между  раем
и  адом.
 — 	Возможно,  —  согласился  Триветт,  —  я  его  уважаю,  но
он  всегда  был  прожженным  хитрецом.  Но  разве  можно  быть
в  чем-то  уверенным...
 «Дарлинг»  наблюдал,  как  последние  кокосовые  пальмы
Каролин  исчезали  в  море  на  подходе  к  провалу  Нар,  когда
по  правому  борту  появилась  роскошная  моторная  яхта  и  на¬
правилась  к  ним.
 — 	Интересно,  что  им  от  нас  надо?  —  спросил  Микль,
заметив  небольшую  шлюпку,  спущенную  с  яхты  и  собираю¬
щуюся  пристать  к  «Дарлингу».
 Вскоре  целая  орда  молодых  шумных  людей  отплясывала
на  палубе  старого  парохода  джигу  и  считала  Триветта  и  Ми¬
кля  старыми  друзьями.
 — 	Это  чудесное  судно  продается?  —  осведомились  мо¬
лодые  люди.
 — 	Если  хотите  подшутить,  обратитесь  к  моему  старпо¬
му,  —  ответил  капитан,  чье  настроение  не  располагало  к  шут¬
кам.  —  Он  пошлет  вас  к  акулам.  Вы  же  видите,  что  в  этом
судне  нет  ничего  чудесного.
 — 	Чудеснее  в  тысячу  и  более  раз,  старая  соленая  треска!  —
взревел  один  из  молодых  людей,  бывший,  похоже,  предво¬
дителем.
 — 	Почему  вы  хотите  купить  его?
 — 	Чтобы  утопить!
 Микль  опустил  руку  на  пояс  с  морским  ножом,  ибо  ре¬
шил,  что  перед  ним  банда  сумасшедших,  когда  увидел  тол¬
стую  пачку  банкнот  в  руке  странного  любителя  шуток.
 — 	Скажем,  двадцать  тысяч  долларов...  даже  двадцать  пять.
Согласны?
 Триветт,  который  целые  дни  и  ночи  выстраивал  цифры,
надеясь  получить  в  Брисбейне  максимум  пятьсот  долларов
за  свою  старую  калошу,  неуверенным  голосом  ответил,  что
согласен.
 477

Прошло  еще  некоторое  время,  пока  Триветт  и  Микль
осознали,  что  получают  от  этой  неожиданной  продажи.
 Знаменитая  американская  кинокомпания  «Атенсон»,
снимая  большой  фильм  на  Каролинских  островах,  оказалась
в  затруднении,  поскольку  был  изменен  сценарий  и  потребо¬
валось  утопить  старый  пароход  в  результате  драматических
событий.  И  тут  на  горизонте  появился  «Дарлинп>.  «Аттенсон»
была  фирмой,  которой  не  было  жалко  двадцати  пяти  тысяч
долларов  за  правдоподобие  фильма...
 — 	Трив,  —  сказал  Микль,  когда  они  с  капитаном  сидели
перед  бутылкой  чудесного  австралийского  вина,  —  я  начинаю
верить,  что  ваш  почтенный  предок  разбирается  в  делах  луч¬
ше,  чем  я  предполагал.  Хороший  совет  не  может  поступить
из  ада...  но  как  этот  старый  джентльмен  смог  так  повыситься
в  ранге,  я  не  знаю,  что  подумать.
 — 	Микль,  —  серьезно  ответил  Триветт,  —  я  где-то  слы¬
шал,  что  верблюд  с  всадником  меж  его  горбов  прошел  как-то
через  отверстие  иглы...

Karri-Karri
 Бен  Хорст  смерти  не  боялся,  но  мысль  расстаться  с  жизнью,
болтаясь  в  петле,  казалась  ему  отвратительным  спосо¬
бом  попрощаться  с  земным  существованием.  Поэтому  он
бежал  на  север,  переправился  через  реку  Оранж  и  оказался
в  стране  бушменов,  где  конная  полиция  Кейптауна  вряд  ли
сможет  быстро  его  отыскать  и  преследовать.  Так  он  навсегда
покинул  цивилизованные  страны.
 Однажды  он  прибыл  в  Хоуптаун.  Хоуптаун  означает  город
надежды,  но  название  звучало  иронично  для  Бена  Хорста,
человека,  изнывающего  в  борьбе  с  повседневной  нищетой.
 Вроде  удача  улыбнулась  ему  в  карточной  игре.  Ему  ка¬
залось,  что  у  него  на  руках  карты,  позволяющие  выиграть
два-три  фунта,  а  то  и  все  пять,  но  выяснилось,  что  он  имеет
дело  с  шулером,  и  все  содержимое  его  кошелька  уплыло.  Бен
разозлился  и  разбил  кружку  из  красной  глины  о  череп  не¬
годяя.  Удар  оказался  несчастливым,  поскольку  тот  больше
не  встал  на  ноги.  Жизнь  его  утекла  через  трещину  в  черепе...
Хорст  был  бедняком,  друзей  не  имел,  а  судьи  Хоуптауна  были
суровыми  и  жесткими  и  мстили  за  убийство  смертью.
Хозяин  заведения  сказал  ему:
 —  Мальчик  мой,  если  не  сможешь  избегать  лап  конной
полиции  по  крайней  мере  пять  лет,  то  тебя  повесят.  Этот
тип,  который  валяется  на  полу,  редкая  сволочь  и  получил
то,  что  заслужил,  но  у  него  есть  дом,  экипаж,  лошади  и  со¬
лидный  счет  в  банке.  Уважаемые  граждане  Хоуптауна  высо¬
кого  мнения  о  нем.  Вот  тебе  фунт,  ружье,  которое  неплохо
стреляет,  пять  дюжин  патронов  и  кое-какая  провизия.  Если
выкарабкаешься  и  разбогатеешь,  вернешь  мне  капитал  с  про¬
центами.  Теперь  смывайся,  если  тебя  арестуют  у  меня,  мне
не  поздоровится.
 479

Бен  ушел,  обошел  алмазные  прииски,  где  полно  полицей¬
ских,  и  направился  в  лесные  края.
 Целый  год  он  охотился  на  крупных  оленей  для  одного
фермера,  заработал  достаточно  денег,  чтобы  купить  новое
ружье  и  патроны,  и  покинул  фермера  за  три  дня  до  по¬
явления  конной  полиции.  Некоторое  время  он  жил  среди
бушменов,  которые  гостеприимно  приняли  его  и  стали  ува¬
жать,  когда  он  за  день  убил  трех  львов-людоедов.  Но  ему
пришлось  уйти  еще  дальше  в  леса,  когда  его  друзья  узнали,
что  его  голова  оценена  в  пятьдесят  фунтов,  а  бушмен  и  за
половину  этой  суммы  продаст  и  Господа  Бога,  если  верит
в  него.  Он  двинулся  вдоль  извилистой  Мотопо,  которая
снабжала  его  рыбой  и  дичью.  Так  он  добрался  до  Карри-
Карри,  отвратительной  пустыни  Калахари.  Этот  жуткий
край  избегают  даже  бетсджоканы.  Они  утверждают,  что
там  обитают  злые  духи  мрака.  Их  увидеть  нельзя,  но  их
присутствие  проявляется  в  злых  делах.  Под  каждым  камнем
прячется  скорпион  или  гигантский  паук.  Они  превращают
дни  в  пекло,  а  ночи  в  морозильник,  населяют  лазурное
небо  стервятниками  и  засевают  землю  растениями  с  без¬
жалостными  шипами.
 Бен  Хорст  был  крепким  парнем  и  решил  пересечь  Карри-
Карри  с  востока  на  запад,  отыскать  призрачные  реки  Оноб
и  Хейнабаб  и  добраться  до  Большого  Самака.  А  оттуда  с  бо¬
жьей  помощью  выйти  к  морю.
 До  безобразия  отощавший,  с  кожей,  прилипшей  к  костям,
Бен  лежал  в  тени  куцей  рощицы  и  думал  о  вероятностях  бу¬
дущего.  Он  нашел  крохотное  болотце,  выпил  пинту  илистой
воды,  поймал  песчаную  крысу  и  соорудил  скудный  ужин.
Среди  колючих  кустов  он  увидел  растение  с  длинными  стре¬
ловидными  листьями.  По  запаху  он  решил,  что  их  можно
курить.  Сорвал  самые  сухие,  разрезал  их  на  полосы,  растолок
и  набил  смесью  трубку.  Вкус  голубоватого  дыма  был  горек.
Бедняге  стало  чуть  веселей.  После  первой  трубки  последовала
вторая,  потом  третья.  Горечь  уменьшилась,  стала  даже  при¬
ятной,  поэтому  он  закурил  четвертую  трубку.
 Вдруг  одиночкой  овладело  странное  ощущение.  Мыш¬
цы  окрепли,  кровь,  загустевшая  от  жары,  с  силой  побежала
 480

в  венах,  сердце  яростно  забилось.  Рядом  с  ним  лежал  гро¬
мадный  камень,  черный  и  блестящий,  весивший  не  менее
ста  фунтов.
 Бен  расхохотался  и  обругал  кусок  скалы:
 — 	Булыжник,  маленький  булыжник,  думаешь,  я  здесь
останусь  до  конца  дней  своих,  но  так  не  будет.  Ты  всего  пес¬
чинка.  Вот,  что  я  из  тебя  сделаю!
 Он  схватил  тяжелый  камень,  словно  это  был  легкий  бу¬
лыжник,  и  перебросил  его  через  колючие  кусты.  Игра  ему
понравилась.  Он  начал  метать  другие  обломки  скал,  черные,
серые,  красные,  выбирая  все  более  и  более  тяжелые.
 *  *  *
 В  сотне  шагов  от  Бена  Хорста  за  песчаной  дюной  прята¬
лись  бушмены,  вооруженные  копьями  и  стрелами.  Они  не
имели  ничего  общего  со  своими  южными  родичами,  а  при¬
надлежали  к  дикому  и  кровожадному  племени,  которое  не
чуралось  каннибализма.  Они  следили  за  одиноким  белым
человеком.  Но  поскольку  у  него  было  ружье,  ждали  ночи,
чтобы  напасть,  когда  он  заснет.  Вдруг  над  их  головами  про¬
свистел  огромный  камень,  потом  прилетели  новые  камни,
и  один  из  них  пробил  голову  вождю.  Перепутанные  дикари
выглянули  из  укрытия,  чтобы  понять,  откуда  летит  каменный
дождь,  и  увидели,  как  одинокий  белый  человек  подбрасывает
камни,  которые  не  могли  поднять  и  два  человека.
 Они  пали  ниц  на  землю  и  завопили:
 — 	А-Хари!  A-Хари!  Бог  Пустыни!
 *  *  *
 Бен  Хорст  очень  удивился,  когда  проснулся.  Перебросив
дюжину  тяжелых  камней  на  далекое  расстояние,  он  почув¬
ствовал  головокружение  и  провалился  в  сон.
 Он  лежал  в  тени  большой  пальмы  на  антилопьих  шкурах,
а  вокруг  громоздились  щедрые  дары:  жареные  куры  и  утки,
сосуды  с  молоком  и  жареными  зернами.  И  на  коленях  стояли
черные,  плакали,  стонали,  умоляюще  тянули  к  нему  руки.
 Бен  неплохо  знал  язык  бушменов,  чтобы  понять,  туземцы
просили  пощады,  просили  не  убивать  их  и  стать  их  богом.
 481

Когда  осмотрел  дары,  то  увидел  два  кувшина,  наполнен¬
ных  золотым  порошком  и  коричневыми  камушками.  Это
были  алмазы.
 Через  три  месяца  племя  бушменов,  покорившихся  его
воле,  вывело  его  к  морю  недалеко  от  Кап-Диас,  где  он  сел
на  португальское  судно.  Через  четыре  недели  он  высадился
в  Лиссабоне  и  осел  там.  Он  был  достаточно  богат,  чтобы  ку¬
пить  виллу  и  открыть  успешную  коммерческую  контору.  Он
так  и  не  понял,  что  с  ним  произошло,  поскольку  ничего  не
знал  о  тропической  флоре.  Иначе  узнал  бы,  что  очень  редкое
растение  урра-урра  обладает  странной  возможностью  увели¬
чивать  в  десять,  даже  в  сотни  раз  силы  того,  кто  осмелится  их
курить.  Мы  подчеркиваем,  «осмелится»,  поскольку  тот,  кто
злоупотребляет  ими,  сходит  с  ума  или  умирает.
 Но  в  этот  день  духи  Карри-Карри  были  в  отличном  на¬
строении,  и  Бен  Хорст  воспользовался  их  снисходительно¬
стью.

Esquimau  vole
 Каяк  Удаго  скользил  по  темной  воде  навстречу  парусни¬
ку,  который  шел  к  гренландскому  побережью.  Молодой
эскимос  был  доволен:  он  охотился  на  нерп  в  бухте,  куда
редко  заходили  его  соплеменники.  Европейцы  и  американцы
охотно  купят  за  хорошую  цену  драгоценные  шкурки.  Под
снежным  холмом  он  припрятал  шкурки  песцов  и  даже  шкуру
белого  медведя,  за  которую  моряки  отдадут  ему  все,  что  он
пожелает:  котлы  из  белого  железа,  стальные  наживки  и,  быть
может,  охотничье  ружье  и  патроны.
 Парусник  шел,  медленно  лавируя  среди  льдин  и  неболь¬
ших  айсбергов,  а  каяк  летел  стрелой.
 На  палубе  парусника  стоял  человек,  смотрел  на  утлое  су¬
денышко  и  усмехался:
 —  Уникальная  оказия,  Хорст,  молодой  крепкий  парень
отличного  здоровья  спешит  к  нам.  Он  один,  а  берег  совер¬
шенно  пуст.  Можно  делать  дело!
 Удаго  подходил  к  паруснику  и  подавал  дружеские  сигна¬
лы  матросам.  Они  приветливо  отвечали  ему  и  бросили  ему
конец.  Молодой  эскимос  быстро  взобрался  на  палубу.
 —  Песцы...  медведь...  нерпы...  много!  —  произнес  он  на
плохом  английском,  пытаясь  показать  на  пальцах,  сколько
у  него  товара.
 Рулевой  Хорст  хлопнул  его  по  плечу.
 —  Бренди!  —  предложил  он.
 Удаго  впервые  глотнул  огненной  воды.  Она  ему  понрави¬
лась.  Он  с  признательностью  последовал  за  рулевым  в  каюту.
Как  было  все  красиво  и  сколько  полезных  вещей  там  было!
Но  самым  лучшим  был  чудесный  напиток,  зажигавший  в  жи¬
воте  огонь  и  слегка  мутивший  разум.
 483

— 	Итак,  Хорст,  —  осведомился  капитан.
 — 	Он  получил  свое...
 И  тут  же  молодой  эскимос  вздохнул  и  соскользнул  на  пол.
 — 	Дело  сделано,  —  заявил  рулевой,  —  закуем  его  в  кан¬
далы,  и  он  будет  послушнее  ягненка.  И  запрем  посылку
в  трюме!
 Так  молодой  гренландец  Удаго  был  пленен  по  заказу
одного  американского  цирка,  который  хотел  добавить  по¬
лярного  жителя  к  человеческим  феноменам,  договорившись
с  охотниками  на  тюленей,  которые  ходили  на  Дальний  Север.
 *  *  *
 Когда  Удаго  проснулся,  вокруг  была  непроницаемая
тьма.  Голова  словно  была  налита  свинцом  и  болела.  Он  хотел
встать,  но  не  смог  даже  пошевелиться.  Он  с  ужасом  заметил,
что  закован  в  цепи.  Он  закричал...  но  ответа  не  дождался...
и  расплакался  горючими  слезами.  Он  не  мог  поверить,  что
славные  моряки,  так  приветливо  принявшие  его,  были  жут¬
кими  похитителями  людей.
 В  этот  момент  Хорст  приподнял  люк.
 — 	Сэр...  шкуры...  песцы...  медведь...  нерпы...  все  вам!  —
зарыдал  пленник.
 — 	Молчать,  —  прошипел  рулевой,  —  иначе...
 Удаго  ощутил  укус  плетки.  Все  вокруг  вновь  стало  черным.
Но  что-то  изменилось  в  сердце  молодого  эскимоса.  Он  пере¬
стал  плакать,  умолять,  стонать.  Он  уже  не  чувствовал  боли
от  удара  плетки,  а  стыд  и  ярость  за  подобное  обращение.
Он  принадлежал  к  племени  эскимосов-медведей,  известных
своей  гордостью  и  мужеством.
 Он  испытывал  стыд,  он  выпил...  Он  опьянел,  как  поганые
эскимосы-крысы,  которых  остальные  презирали  и  изгоняли.
Белые  воспользовались  его  опьянением,  чтобы  похитить,
взять  в  плен,  как  неопытного  тюлененка.
 Он  никогда  не  осмелится  вернуться  к  своим,  так  велик
был  его  стыд.  Он  в  отчаянии  ударил  одной  цепью  о  другую
и  так  сильно,  что  брызнули  искры.  Искры...  и  снова  искры.
 Ангекок,  жрец  племени,  зажигал  огонь  этими  крохотны¬
ми  стрелами,  направляя  их  на  сухой  лишайник...  Разводил
 484

костер,  а  потом  раздавал  огонь  по  иглу.  У  Удаго  возникла
мысль.  Он  огляделся.  Его  глаза  привыкли  к  темноте  и  что-то
различали.  Он  увидел  куски  дерева...  он  ощупал  их,  они  были
сухими,  а  дальше  лежали  веревки,  пропитанные  гудроном.
За  дело!..  Брызнули  целые  снопы  искр,  упали  на  сухое  дере¬
во,  на  веревки...  Разгорелось  небольшое  пламя.  Удаго  дул  на
него,  как  делал  Ангекок:  пламя  поднялось  ввысь,  побагровело
и  принялось  пожирать  дерево  и  веревки...
 Молодой  парень  ощутил  огненное  дыхание,  раскаленный
воздух  проник  в  его  легкие,  пламя  кусало  его,  но  он  не  об¬
ращал  внимания.
 Он  умрет...  но  умрет  отмщенным  и  отмытым  от  стыда!
 *  *  *
 Когда  моряки  заметили,  что  пламя  охватило  судно,  они
в  последнее  мгновение  освободили  Удаго.
 Но  судно  было  потеряно,  и  американцы  могли  считать,
что  им  повезло  после  долгих  часов  дрейфа  в  маленьких
шлюпках.  Их  подобрали  члены  племени  Удаго.
 Он  мог  отмстить,  но  не  сделал  этого.  Он  понял,  похити¬
тели  получили  жестокий  урок,  и  остальные  эскимосы  могут
больше  не  опасаться  подобных  проделок  со  стороны  белых.

Медвежий  долг
 La  dettede  fours
 Вот  уже  восемь  дней  Билл  Бердсей  вел  существование  за¬
гнанного  животного.  Солдаты  из  форта  Кемпбелл  искали
его,  обвиняя  в  краже  лошади,  а  в  горах  целая  орда  крово¬
жадных  шейенов  преследовала  его  ради  скальпа.
 Лошадь  он  потерял  три  дня  назад:  стрела  индейцев  прон¬
зила  ей  сердце.
 Билл  забирался  все  выше  в  горы,  но  там  его  ждал  новый
враг  —  голод.  Он  съел  последнюю  галету,  а  вокруг  не  было  ни
малейшего  следа  дичи.  Что  касается  растений,  то  встречались
лишь  горькие  камнеломки  и  сухой  лишайник.  Оставалась
единственная  надежда:  добраться  до  западного  склона  гор,
где  имелись  леса  и  жили  индейцы,  заклятые  враги  шейенов.
Они  были  гостеприимными  и  незлобивыми.  Но  надежда  та¬
яла  по  мере  того,  как  день  уходил  за  днем.
 Как-то  утром,  проснувшись  с  тяжелым  сердцем  и  пу¬
стой  головой,  он  едва  сдержал  дрожь:  на  некотором  рас¬
стоянии  сидел  громадный  медведь  и  рассматривал  его.  Он
протянул  руку  к  ружью,  как  заметил  странность  в  поведе¬
нии  хищника.  Тот  выглядел  беспокойным  и  изредка  погля¬
дывал  на  широкую  щель  в  близкой  скале.  Билл  решил,  что
могут  появиться  жестокие  шейены,  и  предпочел  поберечь
патроны  и  порох.
 Вдруг  его  дрожь  превратилась  в  настоящий  ужас:  из  щели
высунулась  голова  огромной  пумы.
 —  Эта  парочка  сразится,  —  сказал  себе  Билл,  —  побудем
в  роли  зрителя.
 Медведь  жалобно  зарычал,  и  Билл  понял  причину  его  бес¬
покойства:  животное  было  ранено  и  было  в  проигрышном
положении  перед  столь  грозным  противником.  Билл  видел
 486

на  бурой  шкуре  ручей  крови  и  ощутил  странное  чувство  со¬
страдания.
 —  Запах  крови  привлек  пуму,  —  проворчал  Билл  и  вспом¬
нил,  что  его  лошадь  стала  жертвой  этих  безжалостных  горных
хищников.
 Пума  пока  не  двигалась,  но  изредка  порыкивала,  готовясь
к  скорой  схватке.
 *  *  *
 За  головой  пумы  показалась  шея,  потом  все  тело,  гиб¬
кое  тело  хищницы.  Медведь  встал  на  задние  лапы,  готовясь
к  обороне.
 — 	Неравная  партия,  —  сказал  Билл,  —  мне  это  не  нра¬
вится.
 Пума  собралась  для  прыжка  на  противника.
 — 	Пора,  —  шепнул  Билл,  вскидывая  ружье.
 Раздался  выстрел.  Пума  совершила  последний  прыжок.
 Пуля  пробила  ей  голову.
 *  *  *
 Мясо  пумы  невкусное,  но  Билл  с  большим  аппетитом  съел
несколько  поджаренных  кусков.  Ему  бы  позавидовал  любой
оголодавший  каннибал.  И  только  утолив  голод,  Билл  заме¬
тил,  что  медведь  исчез.
 — 	Жаль,  —  сказал  он,  —  немного  компании  не  помешало
бы.  Зверь  выглядел  симпатичным,  как  существо,  которому
ты  спас  жизнь.
 Снова  потянулись  дни:  мясо  пумы  подходило  к  концу
и  было  едва  съедобным.  Когда  Билл  бросал  взгляд  на  равни¬
ну  у  подножия  гор,  он  видел  шейенов.
 — 	Они  терпеливы,  знают,  что  голод  однажды  лишит  меня
сил  и  тогда...  Господи,  они  решили  подниматься.
 Действительно,  краснокожие  оставили  лошадей  внизу
и  начали  карабкаться  вверх.
 — 	Осталось  несколько  пуль,  —  вздохнул  Билл,  —  и  при¬
целиться  будет  трудно.
 И  вдруг  удивленно  вскрикнул.  Он  увидел,  как  индейцы
поспешно  отступают  с  явными  признаками  растерянности.
 487

И  тут  же  появились  темные  звери,  яростно  бросившиеся  на
беглецов.  Громадная  стая  крупных  медведей  в  мгновение
ока  расправилась  с  шейенами.  Когда  закончилась  короткая
битва,  медведи  ушли,  но  остался  один,  который  поворачивал
голову,  словно  кого-то  искал.  Билл  выпрямился,  узнав  мед¬
ведя,  спасенного  им  от  когтей  пумы.  Медведь,  похоже,  тоже
узнал  его,  покачал  головой  и  удалился.
 —  Он  оплатил  долг,  —  пробормотал  Билл,  —  иди,  слав¬
ный  зверь...
 Билл  сумел  поймать  лошадь  одного  из  шейенов  и  радост¬
но  направился  в  сторону  заходящего  солнца,  где  его  ждало
спасение.

Бог  благословляет  бурю
 LeDieubenitlatempette
 В  Австралии  еще  не  забыли  имя  отца  Брауна.  Это  не  было
его  настоящее  имя.  Мне  кажется,  на  самом  деле  его  звали
Лебрен,  он  был  французом  и,  вероятно,  родился  в  Дюн¬
керке.  Он  был  миссионером  и  принадлежал  к  францискан¬
цам,  которые  обосновались  вблизи  Каррингтона  и  часто  по¬
могали  беднягам  выпутываться  из  затруднительных  ситуаций,
защищая  от  автохтонов.  У  отца  Брауна  был  свой  собственный
девиз,  ставший  популярным  в  Австралии  и  на  южных  остро¬
вах:  «Бог  благословляет  бурю!»  Что  он  понимал  под  этими
словами?  То,  что  испытание  часто  назначается  Господом
и  его  надо  пройти  если  не  с  радостью,  то  со  смирением,  по¬
скольку  оно  позже  приносит  мир  и  счастье.
 Я  могу  привести  массу  примеров  и  назвать  тех,  кого  он
спас  от  разочарования  и  даже  от  отчаяния.
 Отец  Браун  обошел  всю  Австралию  и  даже  побывал
в  таинственных  северных  районах,  где  текут  странные  реки
Флиндерс  и  Лейчардт.  Кровожадные  туземцы  не  осмелива¬
лись  приближаться  к  нему,  а  бушрейнджеры,  пресловутые
разбойники  с  большой  дороги,  с  радостью  встречали  его
появление,  когда  чувствовали,  что  вскоре  им  придется  дать
отчет  Богу  в  своих  деяниях.  Он  пересекал  Австралию  с  един¬
ственным  оружием,  дубинкой,  и  скудным  багажом,  старым
заплечным  мешком  с  несколькими  кусками  хлеба,  ибо  жил
только  тем,  что  давала  земля.  В  1862  году  отец  Браун  был
уже  пожилым  человеком,  страдающим  от  ревматизма.  Он
приходил  на  зимний  отдых  в  Порт-Стивен,  чтобы  набраться
сил  после  суровых  путешествий.
 Во  время  этого  отдыха  он  после  полудня  часто  посещал
матросскую  таверну  «Майал-Салун»,  чтобы  выпить  чашку
 489

кофе,  выкурить  трубку  и  поболтать  с  моряками.  Почти
каждая  его  беседа  завершалась  историей  под  знаком  его
девиза:  «Бог  благословляет  бурю!»  Вот  одна  из  них.  Чтобы
сделать  ее  более  живой,  предоставим  слово  самому  отцу
Брауну.
 —  Меня  до  сих  пор  волнует  история  О’Келли.  Впрочем,
она  обычна  для  Австралии,  за  исключением  конца.  Ибо  ее
конец  всегда  заставляет  меня  вспоминать,  что  пути  Господ¬
ни  неисповедимы  и  таинственны.  Этот  конец  был  особо
мрачным,  ибо  все  происходило  в  зловещей  тюрьме  Беррима.
О’Келли  называли  Красным  Зверем  не  только  из-за  ярко¬
рыжей  шевелюры,  но  и  из-за  крови,  обагрявшей  его  руки.
Он  был  самым  опасным  бандитом  Квинсленда.
 У  него  была  славная  мать,  которая  постаралась  дать  ему
хорошее  воспитание.  Но  зло  поселилось  в  нем,  как  в  диких
кошках,  как  сказал  судья,  отправивший  его  на  пятнадцать
лет  в  институт  для  исправления  дурных  парней  такого  толка,
ибо  уже  в  раннем  возрасте  на  его  счету  было  множество  про¬
ступков.  Бедная  мамаша  не  пережила  подобного  стыда,  но
нельзя  сказать,  что  эта  преждевременная  потеря  опечалила
ее  сына-негодяя.  Через  пять  лет  его  выпустили  на  свободу,
и  он  нанялся  на  парусник,  который  направлялся  в  Америку.
Но  во  время  стоянки  в  Перте  он  дезертировал  и  нашел  приют
среди  портового  отребья.  Он  считал,  что  легче  жить  воров¬
ством  и  грабежами,  чем  работать.  Он  был  хитер,  как  дьявол,
и  быстро  научился  избегать  когтей  правосудия.  Через  два  или
три  года  жизнь  подарила  ему  шанс:  он  женился  на  бедной
работящей  девушке,  которая  могла  бы  принести  ему  счастье,
если  бы  он  захотел.
 О’Келли  позволял  жене  работать,  поскольку  не  гнушал¬
ся,  когда  его  преступления  не  приносили  ему  почти  ничего,
забирать  заработанные  ею  деньги,  прогуливая  их  в  кабаре
и  проигрывая  в  игорных  заведениях.  Однажды  вечером  он  по¬
ссорился  с  ней  и  избил  так  сильно,  что  ее  отвезли  в  больницу,
где  она  вскоре  скончалась.  Полиция  стала  искать  его,  но  он
бежал  и  вступил  в  банду  бушрейнджеров,  наводивших  ужас
на  окружающий  район.  Он  действовал  с  такой  хитростью
и  жестокостью,  что  оказался  во  главе  этой  банды,  которая
 490

грабила  золотоискателей,  останавливала  конвои  и  даже  на¬
падала  на  небольшие  деревни.
 Так  родился  Красный  Зверь...  Не  проходило  и  дня,  чтобы
он  не  совершил  нечто  такое,  за  что  его  можно  было  повесить
без  суда  и  следствия.  Но  внезапно  ужасающая  удача  отвер¬
нулась  от  него:  банда  столкнулась  с  превосходящими  силами
полиции  и  была  уничтожена.  Красный  Зверь  попал  живым
в  руки  конной  полиции,  появился  перед  судом  и  был  при¬
говорен  к  смерти.
 Его  казнь  должна  была  состояться  на  следующий  день
после  моего  прихода  в  маленький  печальный  городок.  Я  сра¬
зу  узнал  новость,  ибо  слухи  ходили  по  всему  Беррима.  Дей¬
ствительно,  не  каждый  день  вешают  такого  отъявленного
мерзавца,  как  Красный  Зверь.
 Я  попросил  директора  тюрьмы  разрешения  сопровождать
приговоренного  преступника  в  последние  часы  его  жизни.
И  мне  дали  разрешение.
 Я  нашел  О’Келли  в  камере  курящим  сигару  и  распиваю¬
щим  грог.
 — 	Я  рад  компании,  —  сказал  он,  —  даже  жалкого  священ¬
ника.  Но  не  теряйте  слюны  даром.  Мое  место  в  аду.  Вы  не
найдете  мне  места  на  Небесах,  даже  если  вы  сам  папа  рим¬
ский.
 Я  попытался  заставить  его  покаяться,  но  он  расхохотался
мне  в  лицо.
 — 	В  свое  время  я  немногого  плавал,  —  сказал  он,  —
и  узнал,  что  многие  вещи  случаются  три  раза.  Знаете,  во  что
я  верю?
 Конечно,  я  не  мог  ответить  на  его  странный  вопрос.
 — 	Так  вот,  папаша,  когда  я  был  маленьким  сопляком,
моя  святая  матушка,  сказала  мне,  что  каждый  человек  может
трижды  в  жизни  встретить  ангела.
 — 	Возможно,  —  кивнул  я.
 — 	В  таком  случае  третьему  следует  поспешить,  —  рас¬
хохотался  он,  —  ибо  пока  я  встретил  только  двух.
 — 	Неужели?
 — 	Истинная  правда.  Первым...  была  моя  добрая  и  святая
матушка,  вторым  была  моя  бедная  жена,  а  где  же  третий?
 491

Я  бы  с  удовольствием  разбил  бы  ему  морду...  Послушайте,
может,  третий  это  вы,  папаша...  и  есть  третий  ангел!
 Он  перестал  смеяться.  Его  лицо  исказила  ужасная  угро¬
жающая  гримаса.  Он  схватил  кувшин  с  водой  и  нанес  мне
сильный  удар  по  голове.
 — 	Вот  и  третий!  —  взревел  он.
 Но  у  меня  крепкий  череп.  К  счастью,  в  этот  момент  в  ка¬
меру  вошел  охранник  и  в  мгновение  ока  надел  на  Красного
Зверя  наручники.
 Я  думал,  что  больше  не  увижу  его,  когда  с  первыми  лучами
зари  ко  мне  явился  директор  тюрьмы.
 — 	О’Келли  требует  вас,  —  сказал  он,  —  я  не  знаю,  что
случилось  ночью,  но  вдруг  он  начал  рьщать,  молиться  и  про¬
сит  священника.
 — 	Иду,  —  ответил  я.
 Вскоре  я  оказался  лицом  к  лицу  с  осужденным,  кото¬
рого  из  предосторожности  приковали  цепями  к  походной
койке,  но  я  не  узнал  негодяя,  с  которым  расстался  накану¬
не  вечером.  Он  искренне  исповедался  и  покаялся,  а  когда
получил  Святое  Отпущение  грехов,  настал  час  расставания
с  жизнью.
 — 	Еще  одно  слово,  —  сказал  он  мне,  когда  помощники
палача  подошли  к  нему,  —  он  пришел...  он  действительно
пришел...
 — 	Кто?  —  спросил  я.
 — 	Ангел...  Третий  ангел...  он  был  окружен  невероятным
сиянием,  он  протянул  мне  руку  и  сказал,  что  ждет  меня...
клянусь,  святой  отец,  что  я  не  лгу...
 Хм...  его  повели  по  зловещему  коридору.  Клянусь,  я  ви¬
дел,  как  за  ним  следует  свет...
 *  *  *
 — 	Скажу,  —  закончил  рассказ  отец  Браун,  —  не  только
мы,  бедные  грешники,  проходим  через  мучения,  наша  Цер¬
ковь  тоже  борется  с  муками.  Наша  Церковь  родилась  в  буре,
но  громы  и  молнии  бессильны  против  Христова  Креста.  Для
Нее,  как  для  всех  нас,  верны  слова,  подсказанные  мне  до¬
брыми  небесными  духами:  «Бог  благословляет  бурю!»

Содержание
 КОЗОДОЙ.  Роман  	5
 СЕКРЕТ  РЕВУЩЕЙ  СКАЛЫ.  Повесть  	 145
 СЕМЬ  СНЕЖНЫХ  РОБИНЗОНОВ.  Приключенческий  роман  ...  173
РАССКАЗЫ  И  СКАЗКИ
 Идиллия  мистера  Хонигли 	203
 Глаза  мистера  Лиуотта,  эсквайра 	212
 Стюардесса 	217
 Манускрипт  Круишенка 	223
 Две  головы 	227
 Три  причины 	230
 Товарищ  по  несчастью 	233
 Добрый  тайфун 	238
 Незадачливый  Робинзон 	241
 Четверть  часа  Руди 	244
 Таинственный  №  16 	247
 Морская  удача 	251
 Призраки  Дункан-Кастл 	254
 Дом  великого  страха 	257
 Глаз  ночи 	260
 Розовый  туман 	263
 Мышка  и  господин  Катрефаж 	266
 Сью  Бенкс 	268
 Упражнения  в  стрельбе 	270
 Журналист  и  призрак 	273
 Фантастическое  приключение 	277
 Учитель  Хорнби 	280
 Господин  Мирандоль,  знающий  человек! 	284
 Белое  пятно 	286
 Зебеде,  тот  еще  хитрец 	290
 Зонтик  Арлетты 	294
 Пути  Господни 	299
 Индейцы-призраки 	302
 493

Старый  жакет 	305
 Шахта  в  облаках 	307
 12  каменных  апостолов 	311
 Честь  Болтона 	315
 Капитал  банка  Паркинсона 	319
 Ужин  в  день  святого  Рока 	323
 Плакса  Жако 	326
 Номер  с  цилиндрами 	331
 Таинственная  башня 	334
 Заколдованный 	337
 Финчи 	342
 Призрак  «Санбима» 	345
 Ученик  антиквара 	349
 Всегда  готовый  помочь  святой  Фидель 	353
 Черный  орел 	357
 Зеленая  подруга 	361
 10  шиллингов 	364
 Бедный  Джеки 	366
 Необычная  игра  в  шашки 	368
 Комнаты  с  призраком 	371
 Не  совсем  обычный  подросток 	374
 Странное  голубое  свечение 	378
 Лучше  лучшего 	381
 Красный  рох 	384
 Дуракам  везет 	387
 Обезьяний  бог 	390
 Сирена  Гебрид 	394
 Наследство 	397
 Милли 	401
 Песчаные  индейцы 	404
 Пападу 	407
 Клуб  Пяти 	410
 Какая  беда 	412
 Миражи 	414
 ГротГинго 	417
 Проделки  святого  Дунстана 	420
 Бог  Фера 	423
 Необычный  мальчишка 	427
 Чудо-дождь 	430
 Шесть  белых  ниток 	433
 Загадочное  приключение 	436
 494

Замок  Святого  Дунстана 	439
 Лабиринт 	441
 Большой  секрет 	445
 Господин  Улитка 	448
 Ужас  над  Лондоном 	450
 Питер  —  Горелая  Нога 	453
 Цветастое  чудо 	456
 Бангкокский  колдун 	459
 Панхангал 	462
 Палач-призрак 	466
 Неведомый  святой 	470
 Львиная  колдунья 	473
 «Дарлинг» 	476
 Карри-Карри 	479
 Похищенный  эскимос 	483
 Медвежий  долг 	486
 Бог  благословляет  бурю 	489

Литературно-художественное  издание
Ретро  библиотека  приключений  и  научной  фантастики
 Жан  Рэй
(Джон  Фландерс)
 КОЗОДОЙ
 Роман,  повести,  рассказы
 Перевод  с  французского
А.  М.  Григорьева
 Иллюстрации
Ирины  Яблочкиной
 Генеральный  директор  Г.А.Артенян
Ответственный  редактор  А.  С  Артенян
Корректор  Р.  В.  Викторова
Дизайн  и  компьютерная  верстка  А.  Я.  Вардересяна
 Подписано  в  печать  11.06.2020  г.
Формат  84х  108  У32.  Гарнитура  «Ньютон».
Печать  офсетная.  Уел.  печ.  л.  26,04
Заказ  N°  3728
 ООО  «Издательство  Престиж  Бук»
 111141,  Москва,  1-й  проезд  Перова  поля,  д.  11  А
E-mail:  artyr57@mail.ru
 Отпечатано  в  АО  «Первая  Образцовая  типография»
Филиал  «Чеховский  Печатный  Двор»
 142300,  Московская  область,  г.  Чехов,  ул.  Полиграфистов,  д.  1
Сайт:  www.chpd.ru,  E-mail:  sales@chpd.ru,  тел.  8(499)270-73-59
 ISBN  978-5-4459-0118-1