Гиляров-Платонов Н.П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания. Т.2 - 2009
ИЗ ПЕРЕЖИТОГО. АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
LIV. Церковное письмоводство
LV. Ленивый день
LVI. Житейская философия
LVII. Дядюшка Петр Иванович
LVIII. Игра судьбы
LIX. Дон Кихоты Просвещения
LX. Три друга
LXI. На оселке жизни
LXII. Переход в Академию
LXIII. В преддверии науки
<Заключение>
ДОПОЛНЕНИЯ
Беспечный семинарист
Честолюбец
Случай, каких немного
Я еще молод
Летняя ночь
Леонид при Термопилах
Последние дни Помпеи. Картина нравов первого века
<Записка В. М. Сперанскому>
УРЕЗАННЫЙ ДОКУМЕНТ. Отрывок из воспоминаний
ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ В 1858 ГОДУ
<ДНЕВНИК 1859 ГОДА>
Фотовклейки
ПРИЛОЖЕНИЯ
Примечания
Основные даты жизни и творчества Н. П. Гилярова-Платонова
Список условных сокращений
Список иллюстраций
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений
Указатель имен
Указатель географических названий
Указатель периодических изданий
СОДЕРЖАНИЕ
Обложка
Суперобложка
Text
                    РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ


H. П. ГИЛЯРОВ-ПЛАТОНОВ ИЗ ПЕРЕЖИТОГО Автобиографические воспоминания Том 2 Издание подготовили А. П. Дмитриев, И. Г. Птушкина, J1. В. Дмитриева САНКТ-ПЕТЕРБУРГ «НАУКА» 2009
УДК 821.161.1.0 ББК 83.3(2Рос=РУс) Г47 РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ «ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ» В. Е. Багно, В. И. Васильев, А. Н. Горбунов, Р. Ю. Данилевский, Н. Я. Дьяконова, Б. Ф. Егоров (заместитель председателя), H. Н. Казанский, Н. В. Корниенко (заместитель председателя), Г. К. Косиков, А. Б. Куделин, А. В. Лавров, И. В. Лукъянец, А. Д. Михайлов (председатель), Ю. С. Осипов, М. А. Островский, И. Г. Птушкина, Ю. А. Рыжов, И. М. Стеблин Каменский, Е. В. Халтрин Халтурина (ученый секретарь), А. К. Шапошников, С. О. Шмидт Ответственный редактор Б. Ф. ЕГОРОВ Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» ТП 2008-1-143 ISBN 978-5-02-025241-7 (т. 2) ISBN 978-5-02-026521-9 © А. П. Дмитриев, составление, подготовка текста, статья, примечания, указатели, 2009 © И. Г. Птушкина, подготовка текста, 2009 © Л. В. Дмитриева, подготовка текста, указатели, 2009 © Российская академия наук и издательство «Наука», серия «Литературные памятники» (разработка, оформление), 1948 (год основания), 2009
LUI НОВАЯ ОБСТАНОВКА В октябре ли это было или в самом начале ноября (помнится, 6 числа), во всяком случае, шла еще грязная, а не снежная осень. Послеобеденный класс, должно быть, скоро начнется; все, кто не ходит за отдаленностию обедать домой, уже налицо и в числе пяти-шести собрались кучкой около Павла Успенского, сына просвирни из Басманной1, хорошего рассказчика. Неистощимым предметом для рассказов его служил басманский протоиерей2, важность которого он удачно передразнивал. Среди разговора приотворилась дверь из коридора и кто-то поманил рассказчика. Поманил его именно сын басманского протоиерея, учившийся в Низшем отделении. Павел Успенский вышел, очень скоро вернулся и направился прямо ко мне. — Вам предлагают урок, постоянное место, жить. — Куда это? — На Зацепу3; брат нашего протоиерея, священник, его сын во второй Риторике4, он желает. — Где же он? Мы вышли в коридор и там нашли Александра Богданова, который вызывал Успенского, и с ним молодого человека. Троицкий, так его звали, ученик Среднего отделения, почтительно подошел ко мне и просил, не могу ли я идти сегодня же после класса. «Семейство прекрасное, доброе, и мальчик очень скромный; сам он идти к вам не посмел». Я изъявил согласие, и втроем — я, Троицкий и желающий меня в учители Игнатий Богданов — отправились после класса не по той дороге, по которой я обыкновенно возвращался, чрез Александровский сад, а — на Москворецкий мост чрез Ряды5 на Пятницкую, с нее на Кузнецкую и от-
6 Η. П. Г иляров-Платонов. Из пережитого туда на Зацепу. Богданов шел за нами в скромном молчании, а Троицкий юлил, занимая меня непрерывными разговорами, похвалами семейству, перечислением учителей, которые прежде жили, уверением, что ученик именно меня желает, и давно; только не смели подступиться и очень обрадовались, найдя случай чрез Успенского, и т. д. Слишком льстивые слова мне показались подозрительны, но после я убедился в их искренности. Богданов издали восчувствовал ко мне нечто вроде обожания и не давал домашним отдыха восклицаниями: «Вот если бы такого учителя! Вот кабы он согласился!» И описывал меня, вероятно, как сказочного царевича с семью звездами на лбу. По семинарскому счету я был такая значительная величина, что могли действительно опасаться презрительного отказа. Они не знали о моей нужде, а о моем скромном характере и подавно. Пришли. Полутораэтажный деревянный дом, семь окон на улицу (одно фальшивое). Я проведен был чрез заднее крыльцо в заднюю переднюю, где Троицкий поторопился снять с меня шинель. Впереди была лестница на антресоли, налево кухня, направо столовая, за ней спальня. Меня провели чрез низкую столовую (над ней антресоли) в спальню, высокую комнату с двумя высокими окнами. Направо двуспальная кровать, за ней комод и далее в углу образница, налево лежанка, далее часы с портретом какого-то духовного лица над ними и далее дверь в гостиную. А впереди, в простенке между окнами, дубовый столик с зеркалом над ним и по бокам два кресла. При входе нашем с правых кресел встал низенький, очень низенький старичок с седою, белоснежною бородой, совершенно лысый, едва несколько волос на затылке, в светло-голубом подряснике из шерстяной материи. Первые обычные приветствия6. Старичок держал себя важно, но замечательно вежливо, говорил с расстановкой, сопровождая слова любезною улыбкой. Нам говорить, впрочем, не дали. Сердито заметил мой будущий ученик, обращаясь к матери, что он проголодался, поскорее бы накрывали на стол. — Не угодно ли откушать? — предложила7 мне сидевшая с другой стороны столика старушка с какою-то работой в руках. Я поблагодарил, и мы, трое пришедшие, сели в столовой обедать. — Не угодно ли водки? — предложил мне Павел Троицкий. Я поблагодарил, сказав, что не пью. — Вот это хорошо, — отозвался хозяин, стоявший около нас на этот раз. После обеда разговор о цели моего посещения в двух словах, не более. Существо моих обязанностей предполагалось известным и предоставлялось в подробностях определить мне самому. «Я платил семь рублей в месяц
LUI. Новая обстановка 7 (ассигнациями)», — объяснил батюшка. Квартира и стол подразумевались. «Павел (Троицкий) покажет вам комнату». Меня повели на антресоли и показали угловую комнату, светлую, уютненькую, совершенно на отлете, с мебелью более нежели приличною; она привела меня в восторг. Я сошел вниз и объявил свое согласие. Предложили курить, в чем подал пример Троицкий с учеником. Затем подан чай. Краткие разговоры с матушкой-попадьей, состоявшие в расспросах, где я жил. Хозяин исчез: он лег отдохнуть в гостиной. Потащили двое ребят снова наверх; Павел болтал неумолкаемо; старался угадывать мои желания, совался с услугами. Ученик более молчал и несколько дрожал, что у него бывало признаком восхищения. Изредка обращался с чем-то к Павлу; тот выбегал и возвращался или с каким-нибудь лакомством, или с показом какой-нибудь вещи, которая, по их предположению, могла меня заинтересовать. Уже поздний вечер. Подали ужинать. Ужинало нас только трое; хозяев не было. Троицкий просил меня ночевать. «Что вам ехать? Далеко, да уж ночь». Я остался. Да так и остался совсем. К брату под Девичий я попал уже через несколько месяцев только, найдя нужным все-таки навестить его. Даже уведомить своевременно о своем переезде не удалось или не пришло в голову. Я нашел такое радушие, такую теплоту приема и обращения, столько предупредительной ото всех деликатности, что не было даже дня, нет, этого мало, — не было даже часа, когда бы успел оглянуться, что я у чужих, что я нахлебник и наемник. Да и действительно я оказался ничуть не наемником. Жалованье хотя мне и выговорено, но я его ни разу не получил, а получал на свои нужды, сколько мне было надобно, по мере того как надобилось, и часто без своего ведома. Чрез несколько же дней у меня явились калоши, на которые мне указал Троицкий и о заказе которых8 для меня я не подозревал; явилось белье; как по щучьему веленью, носовые платки оказывались в моих карманах; приходил портной снимать с меня мерку «кстати», потому что шилось что-то для моего ученика. Целая пара очень тонкого сукна, полученная от какого-то купца, показана была мне, не пригодится ли она мне, потому что «Игнашенька» (ученик), которому она предназначалась, ее не желает, не нравится; он оставил из нее себе только жилет рытого бархата9. Мне дают денег на извозчика, если на дворе грязно. На праздниках предлагают пятирублевки и десятирублевки ввиду моих нужд, которые могут быть неизвестны, и ввиду того, что я же совсем не брал жалованья. Но странно было мне и требовать жалованье, когда я удовлетворен свыше меры, когда мои нужды исполнены прежде, чем я сам
δ Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого успел их видеть. Заикаться о каком-нибудь своем желании, даже косвенно намекать на недостачу чего-нибудь было даже совестно, и я остерегался. Я знал, что подниму этим всех на ноги и вызову заботы, которых обо мне было и без того через край. Седой лысый старичок-священник и старушка жена его — знакомые читателю из прежних глав, Алексей Иванович и Надежда Алексеевна Богдановы. После Двенадцатого Года, при описании которого я познакомил с ними читателей, Алексей Иванович продолжал дьяконствовать при церкви Симеона Столпника, не ища ни перехода в другое место, ни священнического сана и не имея в том нужды, потому что воспитательница Надежды Алексеевны, Надежда Федоровна Козлова, не оставляла их своими пособиями. Каждую зиму целыми обозами отправлялась из Тульской губернии всякая провизия как в дом самой Козловой, так и к симеоновскому дьякону. Никакой нужде и заботе не давала появляться названная мать; с появлением каждого ребенка на свет являлся и значительный денежный подарок от крестной матери, а первую дочь Надежды Алексеевны Надежда Федоровна, приняв от купели, взяла себе даже совсем в дочери, подобно как взята была некогда и сама Надежда Алексеевна. Но для дочери Алексея Ивановича уже не предвиделось соперницы, которая стала бы поперек дороги, как случилось некогда с дочерью дьякона подмосковной деревни. Машеньку начали воспитывать как родную дочь и будущую наследницу, о чем и объявлено всем родным Козловой. Алексей Иванович не искал священнического места, но его взыскал Филарет. Просматривая клировые ведомости10, митрополит обратил внимание на неподвижность симеоновского дьякона, никуда не перепрашивающегося, хотя пользующегося постоянным одобрением начальства и не ленивого в проповедании (в глазах Филарета это много значило). Предположив (отчасти это и было справедливо) в Богданове избыток смирения, владыка вызвал его и сам предложил священническое место при единоверческой церкви11. По доходности оно было из лучших и вело к близкому протоиерейству. — Простите, святейший владыко, — возразил, повергшись ниц, отличенный дьякон, — не налагайте на меня бремени, которое понести я не в силах. — Почему так? Алексей Иванович начал представлять, что служение при единоверческой церкви налагает на священника по существу особенный долг: содействовать совершенному примирению единоверцев с церковью. А он не чувствует себя к этому в силах, не приготовлен, мало знаком. Митрополит уважил просьбу, но вскоре снова его вызвал.
LUI. Новая обстановка 9 — Теперь уже не предлагаю тебе, а прошу. Вот место, в Алексеевском девичьем монастыре12. Прошу его принять. Игуменья тут гордая и строптивая13; стерпи, исполняй долг без потворства, но и без пререканий, а в затруднительных случаях ко мне обращайся. Должно, чтобы ты поступил, не кто другой. Я тебя не забуду. На этот раз Алексей Иванович принял бремя. Игуменья попалась действительно высокомерная, самовластная, сварливая. Она входила в пререкания с самим митрополитом, и разногласие их чуть ли не доходило до Синода. Священники должны были ходить у ней по струнке, по целым часам дожидаться в церкви как бы высочайшей особы, без ее позволения не ступать ни шагу, выслушивать строгие замечания. Алексей Иванович достойно исполнил щекотливое поручение, возложенное на него: терпел, держал себя смиренно, вежливо, но с достоинством, в недоумениях обращался к митрополиту. Не прошло нескольких месяцев, как в один из подобных докладов митрополит сказал ему: «Освободилось место у Фрола и Лавра в Ямской Коломенской слободе; приход богатый; сужу из того, что тридцать просьб мне подано. Если желаешь перевода, подай прошение». Алексею Ивановичу осталось благодарить, и он поступил на Зацепу, в своего рода поместье; приход простирался на две версты в поперечнике, многочисленный, серый, как выражаются в духовенстве, но вполне обеспечивающий содержание причта; пятаками набросают тысячи. В тогдашние времена, а этому уже сорок четыре14 года, священнику приходило до восьми тысяч ассигнациями безо всякого усилия. Фондом населения были ямщики, огородники, мастеровые всех возможных ремесл, но жили и фабриканты и чиновники; довольно хлыстов, множество хлыстовок13, как известно, по наружности очень приверженных к церкви. Превозмогающих тузов, которым бы нужно было кланяться, не имелось; причт был независим, и Алексей Иванович заленился, и чем далее шло время, тем более ленился. Когда я к нему поступил в дом, прошло уже шестнадцать лет со времени его священства. «Я совсем одичал, — говаривал он мне, — боюсь разучиться читать». Другой на его месте, уже отличенный митрополитом, постарался бы выставиться, совался бы в должности, но Алексея Ивановича всякий выход из его скорлупы повергал в смущение. А вызов на подворье так никогда не обходился без того, чтобы не произвести расстройства в желудке. Лет за шесть до моего поступления приходилось освящать придельную церковь16, которая в настоятельство Алексея Ивановича сооружена вновь и с новою колокольней. Алексей Иванович выждал нарочно времени, когда митрополит уедет в Петербург17, чтобы только не просить его на освящение. Нужды нет, что последовала бы
10 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого тогда награда за усердие по сооружению храма, но лицезрение владыки страшно. Так и остался флоровский священник даже безо всякого одобрительного отзыва за храмоздание. В неподвижном спокойствии проводила жизнь и Надежда Алексеевна, став отъявленною домоседкой, почти не сходящею со своего кресла с глухою спинкой, пред окном в спальне, у дубового столика. Выехать в гости к родным, хотя бы для поздравления, требуемого неизбежным приличием, было для нее подвигом, о котором она за несколько дней охала. С такою тягостью поднималась она даже к замужней родной дочери, не говоря о многочисленной родне своего мужа, которой не то что не любила, но не сочувствовала из нее никому. Зато собственный их дом отличался гостеприимством; двери для всех открыты, и каждый гость, если угодно, живи, сколько хочешь18. Эта барская привычка осталась по памяти от «маменьки», как называла Надежда Алексеевна свою нареченную мать-воспитательницу. Те же деревенские предания сказывались и в размашистом столе, для чего не переводились собственные индюки и утки, которым, кстати, был и простор: впереди обширный монастырский погост, сзади огороды на полторы версты с собственным прудом на священнической земле. Свои коровы, и в сливках хоть купайся. Чаев и кофеев каждый из семьи заказывай хоть по двадцати раз в сутки и каждый раз пей, сколько угодно, с хлебом, сухарями, печеньем, по выбору. Да кроме того, в спальне на комоде, а иногда и в столовой, смотря по времени года, стоят тарелки или подносы с лакомствами: летом ягоды, какие поспели к тому времени, осенью арбузы и дыни, зимой сухие сласти: миндальные орехи, фисташки, чернослив, яблоки и так далее, беспереводно. Подойдет тот или иной среди дня, кому охота, и истребляет в количестве, которое дозволяет аппетит. Тарелка, поднос или корзина опустошаются; но не тревожьтесь, недостачи не будет: зоркий глаз хозяйки заметил, и чрез минуту вновь полны тарелка или поднос. Таков был дом, куда я поступил. Надежда Федоровна Козлова лет восемь уже умерла к тому времени, но хозяйство домашнее шло тем же порядком, как при ней, когда и она сама, случалось, гащивала у названных детей. Возы с провизией уже не приезжали из степи, крепостные уже не сидели в передней и буфете; две обыкновенные Авдотьи составляли всю прислугу, но старосветский склад, завещанный епифанскою помещицей, пребывал. Как зрелый плод сваливается с дерева, так, не слышно разлучившись с братом, я не помял боков, подобно падающему на землю плоду; я попал в луночку, как бы для меня приготовленную и выложенную соломой ли, хлопком ли. Эта жизнь, освобождавшая ото всех внешних забот, способна была действовать даже развращающим образом, обленить, усыпить, при-
LUI. Новая обстановка И тупить ум. В своем ученике и даже в Павле Троицком (хотя в последнем менее) я и нашел это. Павел Троицкий, этот не то член семейства, не то нет, казавшийся мне с этой стороны загадочным вначале, скоро выяснился. Сын местной просвирни, сверстник по летам Игнатию Алексеевичу, а отсюда и по играм и занятиям, он занял место, какое в старых боярских домах припасалось мелкопоместному баричу, а не то и дворовому, чтоб «охотнее было молодому барину учиться». Он учился вровень с Игнатием Алексеевичем, а теперь несколько обогнал его, перейдя в Среднее отделение, тогда как Игнатий Алексеевич остался на повторительный курс. Он был свой человек в доме, обращался со всеми запанибрата, кроме батюшки, с которым еще сохранял сдержанность, позволяя себе, однако, относиться и к нему с шуточками. Надежду Алексеевну заочно и в глаза называл «старейшиной», передавал ей с трубкой во рту местные происшествия, исполнял разные поручения. С ним советовались, от него не было домашних секретов, и он в первые же дни, чуть даже не в один день, познакомил меня со всею судьбой семейства и его родными, описав каждого, и притом с благоприятной стороны, в чем надобно отдать справедливость чужехлебнику: такая нежность отношений редко бывает у людей в его положении. Троицкий дневал и ночевал, обедал и спал у Богдановых, забегая разве на полчаса к матери, о которой и вообще о домашних своих хранил скромное молчание. Проведя с ним много дней, трудно было и догадаться без постороннего объяснения, что у этого молодого человека есть своя семья. В отношении меня он исполнял обязанности посредника. Чрез него узнавали о моих нуждах или он сам о них докладывал; а я употреблял его, хотя с малым успехом, чтобы чрез него привлечь своего ученика к занятиям. Восторженное обожание, которым ко мне проникся ученик, любовь и уважение, встреченные от его семьи, готовность содействовать во всех моих личных надобностях, не говоря о надобностях сына, внушили мне надежду, что я блистательно исполню долг учителя и руководителя, что из моих рук выйдет развитой молодой человек; в него я вдохну идеалы, которыми сам жил, пробужу его любознательность, открою мир знаний. К сожалению, природа моего ученика, хотя благороднейшая и добрейшая, оказалась неудобною почвой. Восторженное чувство и было единственным, до чего она способна была подниматься; но где начинался труд, активная работа, дух падал, овладевала лень, и ум вдобавок был не из быстрых и блестящих. При объяснении ли урока или тем для сочинения, если что и способно было увлечь его, то исключительно внешняя сторона; действовало воображение, за которым ум и деятельность отказывались следовать. Положим, читается место писателя; я разбираю и указываю
12 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого достоинства. Он принимает их на веру и потом спрашивает: «А много он написал?» или «Какие он языки знал?» — «Каково!» — продолжает он, в восторге от того, что вот-де какие есть и были талантливые или ученые мужи или подвижники. Алексей Иванович, несмотря на то что сын был у него единственный, с простосердечием, достойным умиления, говаривал мне: «Не хлопочи, брат, много; ничего не выйдет; я давно вижу»; говорил он это с покорностью судьбе. Троицкий же Павел, в котором я надеялся найти подстрекающее орудие, был слишком практического склада. Да если б и удалось мне зажечь в нем огонь и довести до того, чтоб он достиг, положим, первого места в списке, единственным отражением его успехов на моем ученике было бы то, что Игнатий Алексеевич радовался бы от души и восхищался бы: «Каков Паша!» Что-то детское, младенческое оставалось в моем ученике и сохранилось, мало видоизменившись, на всю жизнь. В этом он был отчасти повторением своего отца. Пятидесяти восьми лет, кажется, был Алексей Иванович, когда я с ним познакомился19, а детского в нем было пропасть. Если б он был старше, я бы предположил старческое расслабление, возвращающее к младенчеству. Мозг его был совершенно здоров; он рассуждал дельно и даже остроумно, но лишь тогда, когда было не лень. Его тянуло20 к совершенному спокойствию, к отдыху ума и воли, и он играл в куклы, как и сын; у того и другого были свои куклы, и каждый играл по-своему. Начать с того, что Алексей Иванович крал у себя деньги. Хозяйством он совершенно не занимался, не понимал в нем ничего и не хотел ничего знать; это была область, в которой Надежда Алексеевна распоряжалась всевластно, и Алексей Иванович ограничивался тем, что добродушно подсмеивался иногда над женой, чем-нибудь обеспокоенною, и старался ее раздразнить насмешливо преувеличенною трудностию озаботившего ее дела. Как хозяйке, Алексей Иванович отдавал жене и получаемые доходы в бесконтрольное распоряжение; однако не все, и в этом сила. Кредитки поновее и пощеголеватее на вид он оставлял у себя и прятал в конторке. Для чего? Для исполнения фантазий, которые у него являлись, то та, то другая. Понравилось ему переплетное мастерство: он накупил картонов, купил пресс и разные принадлежности переплетного мастерства, но не с тем, чтоб им заняться, хотя и с решительным, по-видимому, намерением. То — занятие столярное: сколько накуплено инструментов, рубанков, пилочек, фанерочек! Но все это брошено чрез несколько дней или недель; все удостоилось только погляденья. Не то начнет его сокрушать забота об отсталости. «Ничего не читаю, брат, стыдно», — говорил он мне, и такое признание бывало предвестием, что он раз, два и три едет в книжные лавки, накупает произведений, духовных и светских, пользующихся славой, отдает их в богатый
LUI. Новая обстановка 13 переплет, и... не читает; разве я, бывало, иногда увлеку его и прочту страницы две, которыми, однако, скоро он и утомится. Сын его, Игнатий Алексеевич, точно так же не прочь был накупать безделушек, даже буквально кукол, стоять над ними и дрожать. А ему было 14 и 15 лет! Не то вот было его удовольствие. Родных было у него (по отцу главным образом) гибель неисчислимая; одних двоюродных чуть ли не до сотни обоего пола. Игнатий Алексеевич ежемесячно составлял им списки по поведению, тщательно разграфлял бумагу и выводил имена старательным почерком, причем спрашивал иногда совета у Павла и даже у меня, подвергая суждению какой-нибудь поступок или какое-нибудь слово тех или других брата или сестры, честно ли и благородно ли поступлено и сказано. Сам Алексей Иванович поражал меня излишеством почтительных, даже благоговейных отзывов о всех лицах, сколько-нибудь известных. Недостатки, даже для всех видимые, как будто завешивались для него. Он говорил и всегда важно, но по мере почтения к тому или другому выражение его лица и интонация слов переходили в таинственность, как бы в указание того, что дело идет о необыкновенной глубине ума или недосягаемости подвига. Сын унаследовал эту черту добродушного кумирослужения. В числе учителей его был некогда В. И. Красов, небезызвестный поэт и член Станкевичевского кружка21; в числе преподавателей музыки — А. И. Дюбюк22. «О!» и «а!», медленно восклицаемые, с приложением руки к голове и с покачиванием головой, до того часто слышались мною, что я возымел предубеждение против обоих лиц и не имел сил даже принудить себя ни разу сойти в гостиную, когда приезжал Красов, и сначала с трудом сошел послушать А. И. Дюбюка, к которому долгое время сохранялось недоверие, воспитанное неумеренно восторженными отзывами Богдановых. Надежда Алексеевна, ум практический, восторгам не предавалась. Ее спокойной доброте я удивлялся. Я никогда ее не видел «вышедшею из себя»; если ее очень уже расстроят, приведут в негодование каким-нибудь неприятным поступком, она «уходила от других», махнув рукой, и облегчала надорванную душу двумя-тремя слезами наедине. Ее благодушие к легкомыслию, а иногда и серьезным проказам своего мужа было изумительно. Это была всепрощающая натура. Старики были очень добры. Надежда Алексеевна слыла скупою, но это можно было говорить, только сравнивая ее с мужем. Алексей Иванович, и в этом наследовал ему сын, был щедр и сострадателен бесконечно. Несчастному и нуждающемуся он готов был отдать и, случалось, отдавал все, что при нем было. Когда отправлялся он в приход с требой, если это было днем, уличные ребята могли рассчитывать на жатву; он покупал им лакомства или раздавал деньги. Отправляясь к бедному, он давал больному на
14 H. П. Гиляров-Платоноѳ. Из пережитого лекарства. Холера 1831 и 1848 годов23 видела в нем неутомимого труженика, а в 1831 году даже самоотверженного. Тогда верили в заразительность холеры, и Надежда Алексеевна показывала мне, до которого изразца достигали на лежанке деньги, поступавшие от холерных больных. Из опасения заразы к деньгам не прикасались, а по высоте горы, составившейся из грошей и пятаков, можно было заключить24, сколько было больных и сколько было труда священнику. Злопамятности, мстительности не было у Алексея Ивановича и тени. «Ну, меня не убудет» — говорил он ввиду какой-нибудь грубейшей несправедливости; или даже представит в комическом свете обиду, против него замышленную или учиненную, как очень забавную по своей мелочности. Надежда Алексеевна в этом отношении была несколько более прочного металла. Не мстила и она, неприятностями за неприятности не воздавала, но мелочность или низость других оценивала по заслуженному; с добродушием, но метко, а подчас художественно, очерчивала она, помню, характер ближайших родных мужа: грубость, например, зятя, бывшего квартального, и скупость брата, басманского протоиерея. В комическом виде передавала, как, получив в подарок лошадь, он отправлялся в тяжелых четверных дрожках25 куда-нибудь в гости с семьей, распорядившись дома уже ничего не готовить; на дороге же приказывал распрягать лошадь среди улицы и кормить, совершая часть пути пешком. Может быть, рассказ был и преувеличен, но комическая сторона мастерски изображалась с тою выпуклостью, какой можно было ожидать от женщины, выросшей в холе и не испытавшей нужд в зрелом возрасте. LIV ЦЕРКОВНОЕ ПИСЬМОВОДСТВО В новой семье, меня приютившей, я вскоре же приобрел безусловный авторитет по всем делам и вопросам, для которых требовались научное образование или даже простая грамотность1. Алексей Иванович тем более мне обрадовался, что лень его по части всякого умственного напряжения находила себе поблажку, окончательно освобождавшую его от труда. Написать о чем-нибудь прошение, дать официальное объяснение, составить проповедь стало моим делом2. На меня легло и все письмо по церкви. При всей лености Алексей Иванович был тем не менее мнителен, и когда брался за что, то исполнял с педантическою аккуратностью3. Все исходившее из его рук носило печать
LIV. Церковное письмоводство 15 законченности; логически и грамматически правильная речь, до мелочности соблюденное правописание, и самый почерк, правильный, ясный, изящный, хоть бы молодому человеку впору. Его приводили в негодование и возбуждали в нем почти физическую боль безграмотные лавочные вывески. Раз, когда я жил уже в Сергиевском Посаде, Алексей Иванович гостил у меня, и мы пошли прогуляться. В Рядах он прочитал над одной из лавок «Продажа децких игрушек» и стал нервно жаловаться на то, что «терпят такое безобразие»; затем усиленно просил не водить его более по местам, где он испытывает впечатление, производимое на других видом лягушки, паука и вообще гада. Церковное письмоводство было для него поэтому источником довольных мучений. Он не доверял дьякону, тем более дьячку. Пытался поручать ведение метрических и других книг зятьям4, но морщился, когда пересматривал. «Всё, брат, не то», — передавал он мне потом. Я ему угодил сразу; я сам был педант законченности; вид подскобленной фразы или не на месте поставленное Ѣ3, а тем более неточный оборот производили на меня самого нервное действие. Алексей Иванович доверился всецело, никогда меня не перечитывал и раз поручил даже такое дело, которое уже совсем мне было не по силам. К числу ведомостей, подаваемых от приходских церквей, принадлежат так называемые «клировые», с ин- вентарною описью церкви и послужными списками причта6. Они подаются чрез благочинных архиерею, которому служат в течение года настольною справочною книгой. Ввиду этого они переписывались особенно тщательным почерком; Алексей же Иванович поручил мне не только составить, но и переписать, — мне, с моим безобразным, неправильным почерком, с буквами, смотрящими каждая в свою сторону, — мне, никогда от рода даже не писавшему «по-крупному»! Это было совершенное ослепление; Алексей Иванович даже подписал ведомость, хотя она смотрела не лучше счета из овощной лавочки. Я не отговорился от поручения, как вообще ни от чего не отговаривался, чем мог услужить добрейшему старцу. Но благочинный возвратил рукопись, выразив удивление на неряшество, допущенное щепетильным Алексеем Ивановичем. Церковное письмоводство принесло мне свою пользу, дополнив мои познания с одного уголка, доселе мне чуждого. Я вел метрические книги, писал приходо-расходные7, составлял клировые, статистические, оспенные и разные другие — словом, всякие ведомости8, возлагаемые на причт, за исключением «исповедных», которые возлагались на дьякона9. Запись метрик требует особенной строгости, как и понятно. Это есть важнейший акт, основание всех прав. «Что запись сия ведена нами своевременно; пропусков, подчисток и поправок в ней нет...» и проч., ежемесячно удостоверяется рукоприкладством всего причта, который независимо от
16 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого того подписывается под каждою статьею о каждом родившемся, умершем, бракосочетавшемся. Книги пишутся в двух экземплярах, из которых один, помеченный по листам и зашнурованный, подается в консисторию; ведется двойная нумерация, общая числу рождений, браков и смертей, и частная по полам. Все, кажется, предусмотрено; но есть прорехи. Начать с того, что хотя предполагается запись «веденною своевременно», но своевременность ничем не гарантирована и соблюдается, по крайней мере соблюдалась, только в малолюдных приходах, а там, где всего и легче проскочить ошибке, где родившиеся и умершие считаются многими сотнями, книги составляются спустя время. Так было и у Флора и Лавра. На основании черновых малограмотных заметок дьячка метрики переносились в книгу только по полугодиям, ко времени ревизии благочинного. Случалось, что Алексей Иванович выведет своим красивым почерком первые две или три статьи с очевидным желанием продолжать так и далее, но тем и оканчивалось. Подойдет до последнего дня, и засаживаюсь я. Поспешность вела к ошибкам, и я, чтоб не делать подчисток и оговорок, прибегал к способу, придуманному Собакевичем: вносил тоже «Елизавет Воробей»10. Родилось у Степана и восприемником был Андрей; спутавшись и записав Афанасия вместо Андрея, или Сидора вместо Степана, я писал вторые статьи, уже точные, оставляя первые без оговорки, а иногда для баланса присочинял; каюсь, совершал грехи против статистики. Отдаленного уезда несуществующей волости и небывалого села крестьяне Еремей Андреев и законная жена его Степанида Федорова родили у меня детей мужеского и женского пола и получали восприемников; не рождавшиеся дети умирали и хоронились то на Даниловском, то на Калитниковском кладбище11. Кроме невинного подлога с целию правильного баланса или даже для восстановления точности сведений и восполнения пропусков могут совершаться и злоумышленные, особенно там, где, как у Флора и Лавра, подписывались статьи членами причта не читая. Расскажу один действительный случай, где при полном соблюдении формы, несмотря на все предосторожности, предписанные законом, подложно было сообщено лицу важное гражданское право. Отставной офицер-помещик, молодых лет, древней фамилии. Мать его — барыня чистой крови, которая только с ужасом может себе представить mésalliance*. К—ий (фамилия офицера)12 путешествует по Европе, едет во Францию. Здесь в одном провинциальном городе знакомится с семейством, доводящимся сродни фамилии Бонапартов (это было при Людовике Филиппе13). В семействе девица; как начался роман, об этом * неравный брак, мезальянс (φρ.).
LIV. Церковное письмоводство 17 мне не передано, но любовь увлекла молодого человека далее пределов, допускаемых честью, а девица, увлекшись, отдалась ему. К—ий же посмотрел на свой роман как на шалость, оставил вскоре город и Францию. Живет он в Москве с матерью. Ничего не чаявший, получает через несколько месяцев с нарочным посланным письмо. Откуда? От кого? Отвечают: с Кузнецкого Моста, из меблированных комнат. «Я здесь, и с твоим ребенком, — писалось в письме, — мне остается или умереть, или возвратиться с моим позором во Францию». Какая тема для романа! Молодая девушка знаменитой во Франции фамилии, на последних месяцах беременности, едет в Москву искать бросившего ее, но клявшегося, без сомнения, в вечной любви и честных намерениях. Переписки между ними не было; она ехала наудачу; слыхала от него о родных его и матери; знала, что он с Москвою переписывался, в Москву она и поехала. Но он мог быть на этот раз в деревне или даже путешествовать. Какие надежды и какие планы бродили в голове пораженной ужасом девушки? Сколько мужества нужно иметь, чтобы бросить семью и одной, без провожатых, пуститься в такую даль и в положении, которое могло среди пути быть застигнуто катастрофой! Однако она доехала; отыскала вероломного. Разрешилась она чрез несколько дней по приезде. Молодой человек был поражен этим героизмом любви; прежняя нежность проснулась; он устыдился своего поступка и решился его загладить. Но как? В близких отношениях находился он к брату Александру. — Конечно, вы должны жениться, — советовал ему брат. — Ну, да. Только устройте. Вы понимаете, нужно так, чтобы матушка не узнала, чтобы ей сообщить о браке как о совершившемся уже факте. Устроить было и нетрудно. Документы у К—ого и его невесты были в порядке. Он был совершеннолетний; она, как иностранка, освобождалась от некоторых формальностей, хотя некоторым лишним и подвергалась14. Поручители готовы; в числе их были и родной брат жениха, и французский консул. Приняты были предосторожности, чтобы избегнуть огласки. Хотя брак совершен был в ближайшей приходской церкви, в трех шагах от дома матери; прислуга могла попасть в число зрителей: но воспользовались тем, что в церкви на этот раз производились постройки; она была постоянно отперта; архитектор и подрядчик то и дело навещали ее; прибытие нескольких посторонних не могло возбудить опасного любопытства в соседях. Но что делать с ребенком? На Кузнецком Мосту, в меблированных комнатах он рожден, нигде не записан и не крещен. Отдать в чужие руки, отречься запрещали проснувшаяся совесть отца и глубокая нежность матери.
18 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Держать при себе и воспитывать? Но как объяснить бабушке происхождение дитяти? Необходимо узаконить ребенка и представить его бабушке как законнорожденное, но скрытое до времени, как и брак, из опасения ее гнева. Исполнить задуманную хитрость помогла форма метрик, несовершенная при всех предосторожностях. Рождение и крещение, несмотря на существенное различие обоих актов, записываются в одной статье. Крещение, самое совершение его и день, в который оно совершено, удостоверяются поименованием свидетелей (восприемников) и рукоприкладством священника, совершавшего таинство, и причта, ему содействовавшего. О дне же рождения, равно и о родителях, записывается со слов, на веру13. Итак, в деле К—ого задача состояла только в том, чтобы крестить ребенка после брака16. Священник занесет этот факт в соответствующее число, причем в воле родителей будет и о дне рождения показать, что он последовал также по совершении брака. А чтобы не было слишком явной улики о давнем рождении, решили крестить даже подальше от местожительства. Наняты лошади; мороз или вьюга вынудили ночевать в селе около дороги, и здесь ребенок был крещен. Священник был предуведомлен, разумеется. — Да что ж! Я и не обязан смотреть в зубы крещаемому. Моя обязанность крестить и не допустить подлога в родителях, когда подлинные родители мне достоверно известны. С этой стороны чисто. А что ребенок явился на свет несколькими неделями иль даже месяцами раньше, нежели родители показывают, судить об этом и возбуждать дело не моя обязанность. Так рассуждал священник, и не без основания. Ребенок был женского пола да скоро и умер. Сонаследник, родной брат мужа, знал о заговоре. В имущественных правах не нанесено никому ущерба. Зато нравственная обязанность выполнена, честь и мир семьи сохранены. Старуха-мать, разумеется, простила, всему поверила и полюбила невестку и внучку. Однако тот же пробел в метрических записях может вести и к предвосхищению гражданских прав17. Не следует ли вменить причтам в обязанность, чтобы удостоверялись и в дне рождения крещаемых? Но тогда метрические записи теряют свой подлинный смысл. Они записи церковные; церковь отмечает поступающих в нее, а вступают в церковь не телесным рождением, а духовным, крещением. Государство только пользуется этою записью для своих целей, избавляя себя от труда содержать особых агентов-регистраторов. Для него тем удобнее облегчать себя в ведении метрической регистратуры, что «лишенных вероисповедания» (Confessionslos) оно не признает, как другие государства. Таким образом, регистратура рождений, браков, смертей и остается на духовенстве, за исключением немногих случаев, когда вероисповедание,
LIV. Церковное письмоводство 19 к которому принадлежит рождаемый, брачащийся или умирающий, не признано государственною властию18, а с тем вместе не признано, понятно, и его духовенство; за регистратуру тогда берется гражданская администрация. Однако справедливо ли и целесообразно ли так дело поставлено? Второе рождение, духовное, предполагается только христианскими исповеданиями; а в других его нет, и нет у них самого духовенства; ламам, ахунам и раввинам19 закон приписывает значение среди единоверцев, которого они по закону своей веры не имеют. И напрасно: государство официальным полномочием усиливает их власть против своих интересов. Оно тем дает не одно покровительство, но деятельную поддержку каждому исповеданию, со стеснением личной совести до известной степени. Высокопреосвященный Вениамин в своей записке о миссионерстве20 убедительно поясняет, каким образом закрепляется продолжение языческих суеверий и затрудняется распространение христианства и русской народности неправильным присвоением достоинства, а с ним и власти духовных лиц ламам. То же с раввинами. Лет шестнадцать назад получил всеобщую огласку спор в Петербурге между евреем, у которого родился мальчик, и раввином. Родители-евреи не желали, чтобы ребенок подвергался обрезанию; раввин без того не давал метрического свидетельства. Положим, родитель на этот раз, кажется, одолел, но потому что это был Гинцбург21, а всякий другой вынужден был бы покориться и закрепить ребенка лишним осязательным узлом в религиозных особенностях юдаизма. У духовенства нехристианских исповеданий по справедливости и здравому смыслу должно быть отнято право, приписанное ему неосновательным сравнением его с христианским священством. Если для раскольников записи ведутся полицией, почему не вести ей же для магометан, евреев, язычников? А затем, необходимо ли предоставлять гражданскую силу записям даже ксендзов и пасторов? При громадном, подавляющем большинстве православного народонаселения, ради единства, а частию и в политических видах, может быть, полезно было бы и метрику католиков с протестантами сосредоточить в руках гражданской администрации. В Западном крае и в Балтийских губерниях отнята была бы лишняя сила у элементов, коренному населению и даже государственной власти неприязненных. Ведение приходо-расходных книг познакомило меня с колоссальным обманом, который совершался на пространстве империи заведомо для всех, не исключая правительства. По закону, тогда существовавшему (придуманному Сперанским), вся прибыль от церковной продажи свечей должна была поступать в Святейший Синод на содержание духовно-учебных заведений22, — «на пользу церкви», как значилось в заголовке графы. Теоретически было справедливо: храм не лавочка; коммерческая нажива
20 H. П. Τ иляров-Платонов. Из пережитого профанирует веру и противна слову Христа, изгнавшего торжников из дома молитвы23; пусть храм содержится на подаяния, собираемые в «кошелек» и «кружку»24. Но на деле ни один храм кошельковыми и кружечными сборами содержаться не может23. Отсюда обман, к которому вынуждены были прибегнуть принты со старостами: количество проданных свечей, а следовательно, и прибыль с них показывались в меньшем количестве; равно утаивалось и количество огарков, остававшихся от зажигаемых свечей. Наблюдалось одно: лишь бы сумма, отчисляемая «на пользу церкви», оказывалась не меньше отосланной прошлым годом; хоть на одну копейку, да будь больше. Иначе потребуют объяснений, наряжено будет следствие. Я забавлялся и возвышал иногда доход всего на одну четверть или даже на одну седьмую копейки; продолжись закон хотя на сто лет, разорение невелико, придется через сто лет заплатить лишнего один рубль, а то и того менее. Но бывали в иных церквах старосты, прибавлявшие по десяткам и даже сотням рублей сразу. Не для соблюдения правды это совершалось, а для получения медали. Доходы показывались все-таки в уменьшенном количестве против действительного, и об этом, помимо старосты, известно было причту, ходатайствовавшему о награде, принимавшему ходатайство архиерею и самому Синоду, представлявшему старосту к медали. Кто кого обманывал? А между тем выдавались порядком шнуровые книги, производился ежемесячно и записывался фиктивный счет денег, книги в каждое полугодие отправляемы были на ревизию. И в них все было ложно, насочинено от первой строки до последней. Когда я их сочинял, младший зять Алексея Ивановича, служивший в Казенной палате контролером26, занимался другим сочинением: составлял счетные книги для полиции, подлежащие его контролю. О, Русь! О, бумажное царство формы! Весь губернский контроль занимался подобною работою: он не контролировал, а сочинял книги, подлежащие контролю, и получал жалованье за это, не от казны, конечно, а от тех, кого закон предполагал контролируемыми, и в чиновничьем мировоззрении этот доход считался «честным», не смешивался со взяточничеством. Это-де не более как помощь в счетоводстве: когда же тут частному приставу вычислять осьмушки и полуосьмушки дров или полуфунты масла, требующие цифр с дробями, и сводить итоги! Не контролера, так другого он должен просить о помощи в мудреной цифири. Зато книги теперь в порядке, ко времени поданы, проконтролированы, и закон к обоюдному удовольствию соблюден27. Большинство старост и причтов в намеренно уменьшенном количестве представили церковный свечной доход при самом первоначальном показании, когда опрашивали их еще перед изданием закона об отчислении прибылей: чуяли они, что спрашивают их не к добру. Но были недогадливые
LIV. Церковное письмоводство 21 и поплатились. «Эта церковь, кажется, богата», — спрашивал я у Алексея Ивановича, указывая на какую-нибудь. — «Нет, — отвечал он, — почти весь свечной сбор приходится ей отсылать; если бы не староста помогал из своих средств, в пору бы ее закрывать». Или рассказывалось о другой, как стало наконец ей невмоготу, и она начала уменьшать оброк, подвергаясь всем неприятностям дознания и следствия. Но следствие велось легко; епархиальная власть знала об истинном побуждении и ему сочувствовала: непосильная дань после фиктивного следствия отменялась, и приходо-расходные книги усвоивали общую обманную форму. При ложном показании доходов должны были и расходы показываться ложно, само собою разумеется28. Получая черновые записи от старосты, я сообразно данной мне инструкции соображал, во-первых, стоит ли такой расход заносить в книгу. Например, о найме певчих можно умолчать. Но вот церковь ремонтирована, иконостас позолочен, новое паникадило куплено, — на свечные доходы, понятно. Тогда придумываются «доброхотные даяния» и «пожертвования» на такой-то определенный предмет от неизвестных или от старосты, а расход разбивается на части, чтобы не превысить суммы, дозволенной к расходованию без разрешения. Таким образом пишешь: «На позолоту иконостаса у такой-то иконы (а позолочен весь иконостас) неизвестным пожертвовано сто пятьдесят восемь рублей шестьдесят шесть копеек с половиною» (в воровских счетах дроби обыкновенно показываются, для лучшего уверения в точности). И так далее, по частям. А о паникадиле будет внесено в опись: «Старостою церковным пожертвовано паникадило весом столько-то, из такого-то металла». Однако доходы не вполне затрачивались. Приход Флора и Лавра был из богатейших, и староста ежегодно показывал остатки в несколько тысяч. Что с ними делать? Разместить их приход по «пожертвованиям» и «даяниям» можно; но закон более полутораста рублей наличными деньгами запрещает держать в церковном ящике. Со взносом же в банк староста и причт лишаются распоряжения своими деньгами; о каждой копейке после нужно просить разрешения; да покажи, для чего ее надобно вынуть. Следовательно, весь остаток, свыше полутораста рублей, остается просто утаить; в таком смысле и дана мне инструкция. Я исполнил; но по истечении первого же года увидал, к каким ужасным последствиям приводит утайка. Я ожидал, что староста черновую запись следующего года начнет тем остатком, который был им показан в записях прошлого. Напротив, он начинает с полутораста рублей, которые мною выведены в показной книге; о пяти тысячах действительного остатка, значившегося в черновой записи, ни помина. Остаток, правда, снова выведен в несколько тысяч, но уже от доходов нынешнего года. Я к Алексею Ивановичу.
22 H. П. Гиляроѳ-Платонов. Из пережитого — Это прямая кража, — говорю ему. — Позвольте, я выведу полный остаток, четыре тысячи, как у него показано; внесете в Сохранную казну, и будет лежать до того, как приступите к постройке церкви. Церковь не будет нуждаться; на ежегодные расходы будет хватать; видите, второй год по скольку остается за всеми расходами. — Нет, оставь, — отвечал честнейший иерей. — Воровства тут не может быть. Кондратий Степанович (не называю подлинного имени, не хочу омрачать памяти несчастного) ни копейки не попользуется; я знаю, он мой сын духовный. Из того, что староста не каялся на духу в присвоении церковных денег, духовник заключил, что присвоения и не было. Почтенна, умилительна эта вера в таинство! Но меня младенческая доверчивость чистой души не разубедила. Я с новым вниманием перечитал запись нынешнего года, сличил ее с запискою прошлого, которую сохранила мне память, принял в соображение все несомненные доходы, не допускающие утайки (например, арендную плату), вероятное количество прочих доходов по соображению с доходами других церквей и, наконец, — действительные расходы; убеждение составилось непоколебимое, что деньги церковные крадутся ежегодно, и притом в более значительном размере, нежели показывались старостою остатки. Года через три или около того староста умер; на место его поступил другой. Доходы мгновенно возросли29, дали возможность приступить даже к сооружению новой обширной церкви. И для этого старосты в первые года два я вел книги. Ясно было для меня, что староста, как новичок, сразу не успел понять возможности в обширных размерах помогать своей коммерции церковными деньгами; может быть, и совесть стесняла. Но после он исправился: в дальнейшие года он стал показывать остатки уже не в прежнем количестве. Никаких причин между тем не виделось, почему бы умаляться доходам; церковь не пустела, народонаселение и число домов в приходе росло; расходы же ординарные не прибавлялись против прежнего. Трудно было удержаться от заключения: не устоял, сердечный, и он против соблазна. Да и сколько героизма, в самом деле, потребно, чтобы воздержаться коммерческому человеку от оборота капиталом, притекающим к нему в бесконтрольное распоряжение! Продолжают ли вестись при церквах оспенные ведомости доселе? Вот было сочинение! Все без исключения цифры были придуманные, а подавались ведомости аккуратно; особый священник назначен был от епархиального начальства, который принимал ведомости, сводил итоги, подавал по начальству отчеты, получал за это награды. Начальство, в свою очередь, препровождало фантастические отчеты в Петербург. Сколько труда, сколько бумаги, и только одно лганье! Да и дело ли причта и какая ему возможность следить за оспопрививанием?
LV. Ленивый день 23 LV ЛЕНИВЫЙ ДЕНЬ Почему, когда я вспоминаю про Зацепскую свою жизнь, мне первым представляется всегда летний, а не зимний день? Потому вероятно, что полного дня от раннего утра до полной ночи мне удавалось быть свидетелем более всего во время вакации, — когда притом и у самого по временам не находилось дела: и читать нечего, и письменной работы никакой себе не задал. Другие каникулярные периоды, Святки и Светлая неделя, вносили пертурбацию в обычный порядок моей новой семьи. Алексей Иванович занят службою и хождением по приходу, продолжавшимся по нескольку дней в оба праздника. Каждый день, за исключением первого, непременно гости, тот или другой из многочисленной родни. Бывали гости даже в деревенском смысле, то есть приезжие из городов, располагавшиеся по нескольку дней совсем как в гостинице; таковы были двое братьев старшего зятя, служившие в уездных городах1, один — учителем уездного училища, другой — мелким канцелярским чиновником. Кроме того, застревал и но- чевывал какой-нибудь из многочисленных племянников, явившийся днем, но засидевшийся до ночи. Не по мне были эти праздничные дни! Для всех набеглых родных дома я был чужой. В Святки я еще утешал себя работою по составлению приходо- расходных книг или венчиковых ведомостей2; но за окончанием их предпочитал уходить куда-нибудь, бродил по городу, дополняя свое изучение Москвы. Первые дни и Рождества, и Святой были особенно томительны, тем более что и уходить было неприлично, и сесть за дело как-то совестно. Несмотря на всю их праздничность и обязательное веселие, тоска сжимала сердце. Привычный порядок уже расстроился, образовалась пустота, которую, однако, наполнить нечем. А при взгляде на беззаботную веселость разряженного простонародья, на порхающих извозчиков с отправителями визитов брала даже злость. Визитов некому делать и не от кого принимать, присоединиться к этим добродушным веселящимся не могу, не примут, да и не развеселит меня их забава. В доме тишина, ожидание, скоро ли батюшка воротится из прихода; затем обед и сон обоих, хозяина и хозяйки. Скучно! Скучен, но не томителен по крайней мере был обыкновенный, ленивый день. Ленивый он был и располагал к лени: пустота, дремота духовная обаятельно действовала, подзывала к себе в невозмутимую растительную жизнь. Утро. Матушка (так я называл Надежду Алексеевну), если я сходил вниз, неизменно сидела в кухне на лавке против печки; может быть, чистит
24 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого картофель или рыбу, а чаще занимается беседою с каким-нибудь из разносчиков. Что он принес: ягоды, рыбу или что другое, Надежда Алексеевна либо торгуется, либо отказывается брать, тогда как разносчик настаивает. — Нет, уж возьмите. — Не нужно мне, у меня еще от прошлого осталось. — Да возьмите, я вам оставлю; возьмите почем хотите, денег не платите. Разносчики верят в легкую руку Надежды Алексеевны и как будто по наряду являлись к ней, прося неотступно что-нибудь купить. Побывавший раз разносчик делался уже неизменным посетителем. Удивительный предрассудок! Тем не менее я с ним встречался не на Зацепе только; а на Зацепе, когда, заинтересованный поверьем, обращался я за разъяснением к разносчикам, все уверяли, что если только «матушка» возьмет, то лоток его скоро будет пуст; что это верно, что это замечено. На чем основано поверье и много ли в нем действительности? Но все кухонные приготовления кончены, и Надежда Алексеевна идет в спальню на обычное место у окна, перед дубовым, древним-предревним столиком. В руке у нее платок носовой и неизбежная четырехугольная квадратная серебряная табакерка, очень грубой работы, должно быть, времен далее Екатерины, и вдобавок так плохо затворявшаяся, что положить ее в карман, не просыпав табаку, было бы мудреною задачею3. Села Надежда Алексеевна и за что-нибудь принялась, за штопанье большею частию или за чулок, как голос из гостиной: — Надежда! — Что? — Дай рюмочку. Это Алексей Иванович. Он лежит навзничь на диване, поставленном классически посредине стены. Налево от него фортепиано; прямо, между окнами, полукруглый стол в простенке; над ним высокое узкое зеркало; то и другое красного дерева, Направо кресла, пред самым диваном овальный стол. Две стены, над диваном в том числе, увешаны картинами. Над диваном большая картина, изображающая Моисея-младенца, показываемого фараону4. Мне было объяснено, что, по отзывам художников, эта картина оригинальная и замечательная. Я должен был поверить, потому что плохо разумел живопись и ценить ее искусство не способен. — Надежда! — Что-о? — Дай рюмочку. Надежда Алексеевна поднимается и с очень легким, едва слышным «ох» отправляется со связкою ключей через гостиную в залу; там, в углу, в фальшивой печи — шкаф, в котором, между прочим, стояла бутыль. Надежда Алексеевна отпирает шкаф, наливает рюмку, берет закуску, икру большею
LV. Ленивый день 25 частию с ломтиком белого хлеба, и подает супругу. Тот, не оставляя лежачего положения, выпивает. Надежда Алексеевна возвращается на свое место за свою работу. А супруг, может быть, задремлет, а может быть, и так будет лежать в молчании. Это его постоянная привычка и постоянное положение. Если не сидит за обедом или за чаем, то лежит непременно на своем диване. Приход гостей, понятно, его поднимет. Воспитало эту привычку первоначально утомление от приходских трудов, утреня, обедня и после них несколько треб на нескольких верстах расстояния; затем — болезнь ноги, когда-то простуженной и запущенной. Но с четверть часа, а то и полчаса добрых прошло. Снова голос: — Надежда! — Что тебе? — Дай рюмочку. Новое хождение в шкаф по прежнему рецепту, с новым легким вздохом. Но когда повторится то же и еще чрез полчаса, и опять чрез полчаса, Надежда Алексеевна проговорит наконец: «Да будет тебе, Алексей Иванович!» — и получает добродушный смех в ответ, со словами: «Дай рюмочку! Ха, ха, ха!» Так проходит до обеда. Соскучилось Алексею Ивановичу просить «рюмочку», и он обращается с вопросом «который час» и «не пора ли обедать», причем рюмочка подносится ему по положению. После обеда Алексей Иванович засыпает настоящим образом вплоть до чая. После чая отправляется на диван, лежит, если не позвали на требу, и иногда тоже требует рюмочки, раз и другой, теперь, значит, уже перед ужином, за которым следует сон не на диване, а на постеле в спальне. Старикам клад, когда кто-нибудь придет к ним из посторонних или даже из своих. Приходит Павел Троицкий с трубкою на длинном чубуке, шутит со «старейшиною» и передает ей новости монастырского двора. Спускаюсь я. В гостиной слышат мой приход. — Ну, что, брат, Никитич Петрович (так звал меня Алексей Иванович шутя). Он кличет меня и обращается с вопросам о политическом происшествии каком-нибудь, о котором слышал, или о событии в духовенстве. — Говорят — передвижка архиереев. Не слыхать ли чего о таком-то? Называет архиерея. Я отвечаю, как умею. Завязал бы разговор, да не знаешь, с чего и как. Обращаешься к его воспоминаниям, стараешься вызвать его на рассказ о прошлом. Иногда удается, но часто получаешь очень лаконические общие ответы, показывающие, что голову трудить воспоминанием старику неохота. Становится его жалко, но не знаешь, как помочь, чем занять. А в другое время мои нервы содрогаются, я чувствую боль; это бывает, когда упомянешь о лице или происшествии, о которых,
26 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого знаю непременно, последует отзыв, сто раз мною слышанный, и в стереотипно неизменных выражениях. «Тайнники митрополита...»5 — скажет он медленно, с расстановкой, когда упомянешь имя одного из двух протоиереев, известных тогда в Москве и пользовавшихся благоволением Филарета6. Или, при упоминании об Иване Грозном, непременно ждешь и непременно услышишь столь же важно, почти таинственно произнесенный отзыв: «Он был... пьяный человек». Я раз было с ним даже поспорил. Что это вовсе не характеристическая черта Иоанна и не понимаю-де, откуда вы это взяли, требую и приношу Карамзина историю7, чтобы его убедить. Но ни к чему это не повело, несмотря на все доверие старика ко мне, и я со страхом ожидаю, как бы при серьезном разговоре с кем-нибудь не было произнесено имени Иоанна Грозного. Произнесено, и я уже трепетал и с болью нервов вынуждался слышать в сотый, в тысячный раз повторение тех же слов, с той же интонацией, с тем же выражением лица. О, человек, какою, однако, ты бываешь машиною! Забавляешься лакомством, стоящим на комоде в спальне, опустошаешь тарелку или поднос, ешь до оскомины. Совестно станет. Подсаживаешься к «матушке». Неизменная просьба в неизменных выражениях. — Скажи мне что-нибудь. Почти столько же раздражало меня и это стереотипное требование, как и неизменные изречения Алексея Ивановича. Но с Надеждой Алексеевной ладить было легче; ее скорее можно было завести на рассказ вопросами о прошлом ли, о современном ли, — последнее по части хозяйства или же о знакомых и родных. Алексей Иванович прислушивался из гостиной к ее рассказам или к моим, когда я находил что-нибудь сказать, способное заинтересовать, по моему мнению. Ее рассказы иногда поправлял или дополнял лаконическими изречениями, посылаемыми все-таки из гостиной. — Нет, это было уж после смерти Николая Федоровича. — Да нет, полно, что ты толкуешь! — возражает Надежда Алексеевна, доказывает верность своей хронологии и продолжает рассказ. Бывало, что мои рассказы в спальне заинтересовывают старика, и он хотя слышал почти все, просит повторить ему в гостиной и спрашивает дополнительных подробностей. То приходит кухарка Авдотья Евтевна с отчетом о покупках, с рыночными новостями, с донесениями и предположениями об удое коров, об индюшечьих цыплятах и о том, не сходить ли к огороднику за спаржей. Такого рода зелень доставлялась большею частию даром. Огородник — арендатор земель частию причта, то есть церковных, частию собственной земли Алексея Ивановича, который владел ею на оригинальном праве. Предместник его, священник, точнее — наследники его передали Алексею Ивановичу,
LV. Ленивый день 27 что при земле огородной церковной есть земля-де обеленная, принадлежавшая священнику на частном праве8, не угодно ли ее купить. Алексей Иванович заплатил, кажется, тридцать рублей и сделался собственником без всякого документа, на слове, которого, впрочем, никто не оспаривал; арендаторы нанимали, договаривались и платили, признавая в священнике собственника и отличая эту землю от церковной. «Да где же эта земля и сколько ее?» — добивался я и у Алексея Ивановича и у Надежды Алексеевны; но тщетно. Ни тот, ни другая не могли мне определить ни того, ни другого. Любопытно, что сталось теперь с этою таинственною собственностью, без плана и документов, без определенного местоположения. Перешла ли она к преемникам Алексея Ивановича и оформлено ли право, или же присоединилась по молчаливому соглашению к церковным ли землям, к ямским ли? Из разговоров Надежды Алексеевны я почерпнул много и, вспоминая теперь, дивлюсь ее замечательной наблюдательности. Вышла она замуж молодой девицей и к своей «маменьке» в деревню ездила всего раз после замужества (в 12 году); но с такими подробностями она передавала все мелочи дворянского хозяйства и разные происшествия помещичьего быта, свидетельницею которых была в девочках, что впору было бы человеку, в зрелых летах серьезно изучавшему деревню. Я кое-что знал по книгам, но Надежда Алексеевна, как будто была старостой, посвятила меня во все тайны оброка и барщины и во все снабжения помещичьего хозяйства, все выгоды, которые дворянам давались и которыми они не умели пользоваться. С большим сочувствием передавала она о каком-то мелкопоместном старике-соседе, тихоньком, услужливом, которого едва отличали от мебели, когда он являлся к столбовым соседям; но который не в очень продолжительное время составил себе значительное состояние, стал крупным помещиком, не переставая быть по-прежнему низкопоклонным, и вывел детей своих в люди удачнее богачей соседей. Он не упускал аукционов и высматривал имения. Свое маленькое заложил и купил с торгов другое с переводом долга. Доходов не проживал, а в каждом купленном устраивал хозяйство. Где мужики обнищали, там восстановлял их хозяйство и по поправке накладывал на них высокий оброк; отпускал охотно на волю за большие деньги и, приобретая имение за имением, сделался помещиком под тысячу душ, притом округлив одно из поместий выгодным променом с соседом. Преподавала мне Надежда Алексеевна о пчеловодстве, опять с пояснением, что лишь бы не тратился помещик на карточную игру, на безумные пиры да на охоту, то стоит каждому обернуться, и потекут доходы. Какая- то из их соседок выручала до семидесяти тысяч рублей (ассигнационных) со пчел. Надежда Алексеевна не упускала прибавить, что много при этом
28 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого значат удача и уменье выбрать человека для ухода. При счастье каждый улей может прибавить в год два, три улья новых, не считая меда и воска. Но бывает, от небрежения и губят. На комоде лежат орехи. Припоминает Надежда Алексеевна об ореховых кустарниках, росших на дворе ее благодетельницы, замечательных крупным зерном и тонкою кожею. Очень просто, от чего это, поясняла она: земля на задворке жирная, и кусты защищены от ветра. Но взять эти орехи — не поверишь, что они от обыкновенных лесных. Повествовала она, как у них выливали грибные помои постоянно на одно место, на луговину, и как через несколько лет луговина сделалась необыкновенно грибною, хотя сорт грибов был и не тот, от которых сливали помои; не лесные, но и не шампиньоны, тем не менее съедобные. С живым интересом слушал я эти рассказы. Между прочим, тогда же запала мне мысль, которую нахожу основательною до сих пор. Помещичье хозяйство щеголяло оранжереями и теплицами. Что они дали стране и чем послужили прогрессу? Какому-нибудь любителю, может быть, и удалось выгнать новый вид орхидей или пестролистных роз9. Но кроме новости в декоративном садоводстве какой от того толк? Какие услуги в культуре полезных растений оставлены10 в преемство вольнонаемному хозяйству? Улучшались семена выпискою из-за границы. Здравый смысл говорит, что прежде чем акклиматизировать растения чужой почвы, нужно бы улучшать местные, искони свойственные климату. Лесные орехи, брусника, клюква, рябина — вот произведения туземные. Опыт улучшения орехов, правда случайного, был же, по словам Надежды Алексеевны; следовательно, можно достигнуть того же искусством. Брусника, клюква, рябина терпки; но яблоки лесные тоже горьки и кислы. Культура нашла возможным облагородить яблоки: отчего пересадкою, прививкою и вообще известными науке способами не облагородить и клюкву с рябиной?11 Успехтем возможнее, что во Владимирской губернии растет рябина, так называемая Невежинская, о которой говорят, и притом люди с агрономическим образованием, что ее можно подавать как десерт и лакомиться ею без сахара12. Наконец, грибов почему не разводить искусственно? Разводят; но шампиньоны, оттого что они употребляются в иностранной кухне; а лесное произрастение, употребляемое всем народом, потребление которого простирается на миллионы рублей, — на его искусственную культуру не подумали приложить рук. Между тем отыскание практических приемов к разведению съедобных грибов, помимо увеличения производительности вообще, обогатило бы хозяина. Сравнительно, грибы у нас очень дорогой продукт. Сама Надежда Алексеевна в тех пределах, которые были для нее доступны, вела разумно хозяйство. Между прочим, она, не обращаясь ни
LVI. Житейская философия 29 к чьему пособию, выстроила два дома, первоначально у Симеона Столпника13, потом на Зацепе. Она знала цену каждому дереву, сама покупывала их на базаре, когда была молода. С плотниками разговаривала, обнаруживая сведения, хоть бы и десятнику впору; и она любила толковать о постройках. Собеседником ее, кроме меня, которому, впрочем, приходилось только поучаться и слушать, бывал плотник Андрей, строивший некогда Надежде Алексеевне дом, а теперь прихаживавший обыкновенно пред началом рабочего времени, во-первых, наведаться, нет ли работки, а во-вторых, получить ночлег и стол, которые по старой памяти отводились ему даром до приискания где-нибудь дела. Алексей Иванович добродушно смеялся при строительных разговорах своей жены, из которых ни слова не понимал, и, обращаясь к Андрею, с улыбкой спрашивал: — Ну, ты что почесъ? Этот вопрос показывал, что Алексей Иванович запомнил твердо одну фразу плотника, о которой сообщил мне, как о замечательной особенности говора: «Я почесть всю ночесь вечерося не спал». Особенность действительно замечательна прибавлением ся в ночесъ и вечеросъ. Но плотник и слово «почесть» произносил как «почесь» и получил отсюда кличку от Алексея Ивановича. LVI ЖИТЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В гнездах, где я воспитывался, не только под Девичьим, но и в провинциальной Коломне, следили за течением общественной мысли и жизни: газеты и журналы читались по мере выхода, пусть и не все немедленно. Во всяком случае, мы не «отставали от времени», употреблю это опошленное выражение; общественный пульс бился, сознание общественное отражалось; мы были его участниками. Зацепа ничего не получала, за исключением обязательных «Губернских» и «Полицейских ведомостей»1, и не искала получать. Все родство Богдановых также погружено было исключительно в практический быт. Для меня было новостью жить в таком мире. Внешним образом я знал, что есть семейства, где ничего не читают, о литературе не хотели знать, для которых наука представляется только школою, неизбежною для получения аттестата. При встречах, мимолетных знакомствах я прилаживался, к этому строю, но также мимоходом. А теперь мне пришлось жить в нем и узнать его в полноте, в системе, в гармонии.
30 H. П. Τ иляров-Платонов. Из пережитого Философия, которую исповедывал этот круг, впрочем не формулируя своих положений, сокращалась в два слова: место и доход. Духовенство, чиновники, лекаря — вот из кого состоял круг. «Место получил», «места ищет», «доход» большой или скудный — вот единственный существенный интерес, единственная точка зрения на мир, с которою близко или далеко связана вся жизнь. Я узнал здесь, что существуют места на службе «благородные» и «неблагородные». Последних неблагородными прямо не называли, но и название благородными к ним неприменимо. Благородное есть то место государственной службы, где брать взятки не введено, то есть невозможно; где чиновник живет одним жалованьем или и посторонним доходом, но честным. Контролер, составляющий для контролирующих отчеты, получает доход честный, так же и полицейский врач, хотя жалованья он получает менее кучера. Но «благодарность», получаемая чиновником, не марает его, в казенной ли палате, в комиссариате ли. При казенном жалованье получать жалованье от откупщика тоже непостыдно, законно даже и справедливо. Но «бездоходная» должность при достаточном жалованье, во всяком случае, есть самое высшее, и о таком положении, как в Опекунском совете, где «доходов» нет, да еще есть пятилетия2, можно только мечтать, как о недосягаемом счастии, удостоиться которого можно разве при сильной протекции. Я познакомился с системой деления московских приходов, опять с точки зрения доходности. Богатые, бедные и средние; средним приходом назывался дающий священнику три тысячи рублей (по тогдашнему ассигнационному счету). Бывают приходы чистые и серые, купеческие, дворянские и смешанные. Серые опоясывают Москву, и они все многолюдные, начиная с Василия Неокесарийского3 и до Казанской у Калужских ворот4. Без труда они дают доход большой и принадлежат к самым богатым. Но им почти не уступают и некоторые центральные, и притом совсем малочисленные, с пятью, шестью или даже двумя домами всего. Зато там есть церковные дома, с дохода которых часть, обыкновенно половина, идет причту. У самого причта на церковной земле собственные дома, иногда и лавки, также доходные, равняющиеся доходностью иному целому приходу. «Чистые» приходы, купеческие и дворянские, имеют каждый свою характеристику. Как Опекунский совет для чиновника, так дворянский приход, в особенности многолюдный, считается счастием для священника5. Здесь священнику не предстоит унижаться, отца духовного почитают, и он может быть уверен, что даже со смертию его ни жену его, ни детей не забудут. Здесь притом уроки, здесь случай, то есть люди, чрез которых можно устроить сыновей или зятьев на службу. Не то в купеческих приходах. В них
LVI. Житейская философия 31 поп — батрак, поденщик, стоящий на задельной плате; богатый прихожанин что-нибудь сделает для тебя, но с видом, говорящим или даже прямо со словами: «А ты чувствуй и понимай!» — «Да ты посмотри, что я тебе дал!» — сказал один прихожанин, приняв священника со святыней как почетного гостя, то есть в шелковом халате; в этом кругу понятия о приличии обратные: обыкновенно в сибирке или сюртуке6, а для гостя надевает халат. «Да ты посмотри, что я тебе дал!» Он награждал прежде рублевкою, а теперь расщедрился пятеркою. Пользуйся купцом, пока он у тебя в приходе, но на сохранение сердечных отношений и вообще на сердечные отношения не надейся, хотя бы ты был отцом духовным. Коммерческий взгляд купцом переносится и на отношения к духовному отцу. Церкви в дворянских приходах редко бывают украшены богато, но духовенство по мере сил награждается; в купеческих церковь блестит, колокол гудит чуть не тысячепудовой: но не заключайте отсюда, чтобы о причте приложена была равномерная заботливость, разве из тщеславия будет что оказано. Не перечисляю других подробностей, тем более что с падением крепостного права, вероятно, они изменились, но характеристика проходила до мелочей, какая именно статья, сколько дает в каждом приходе. «Здесь икона», — скажут об одном приходе7; молебнов много служат, ее и по домам возят. «Вы говорите, маленький приход? Он небольшой, а дома-то все дворянские; в каждом служат всенощные на дому, да в шести молебны по первым числам каждого месяца8, да перед отъездом в деревню и при приезде, да уроки домах в трех: вот и считайте; маленький-то он, маленький!» И предо мной проходили живые экземпляры, часто с отпечатком на себе прихода, в котором кто состоит. Впоследствии я дополнил эти наблюдения и убедился, что вопреки пословице бывает не таков приход, каков поп, а наоборот: в одном священник загрубевает, засыпает, в другом выглаживается и просветляется. Алексей Иванович, танцор и весельчак смолоду, пописывавший проповедки и почитывавший в зрелом возрасте, опустился и стал разнообразить день воззванием: «Надежда, дай рюмочку» — оттого, что попал в серый приход. «Слова не с кем сказать!» — говорил он мне несколько раз и потом сам начал тосковать, что получил пристрастие к рюмке. Он начал лечиться у какого-то знахаря. Лечение оказалось удачным; Алексей Иванович отказался от рюмочки совсем. Он посвежел, пободрел, стал полнеть, но продержался, кажется, не более года с чем-то. Отправился куда-то с утра, долго не возвращался и наконец приехал под вечер. «Майский день! День майский!» — было его первым словом, когда он переступил порог, и один звук его голоса сказал Надежде Алексеевне, что супруг разрешил9: двоюродный племянник, тоже священник, увлек его на прогулку под Симонов10 и уговорил выпить для компании.
32 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Лечат от пьянства, от запоя и вылечивают некоторых. Что это, психологическое действие или физиологическое; решимость ли тут главный деятель, с воображением, настроенным «я-де лечусь»; или есть медикаменты действительно, которые выбивают вкус к вину и позыв на него? Меня занимает выражение, слышанное не от одного из пристрастных к вину и повторяемое тем, и другим, и третьим буквально: «червяк завозился». Отсюда и метафорическое: «заморить червячка», употребляемое, правда, не о питье только, а и о пище11. Но пристрастные к выпивке уверяли меня, что они чувствуют именно как бы червячка, который точит, сосет и успокаивается лишь по принятии алкоголя. Теперь, когда, с легкой руки Пастера, везде находят микробов и бактерий12 и ими объясняют едва не все болезни, приходит мысль: червяк пьяниц не есть ли действительный червяк, лишь микроскопический, такой же паразит, как глист круглый или плоский, и также командующий несчастным, который его в себе носит? Невероятного нет, тем более что для многих явлений пьянства, запоя в особенности, удовлетворительного объяснения не имеется. Не странное ли явление эта периодичность болезни и эта неспособность сдержать себя с наступлением ее срока, несмотря на все свое желание?13 Старший брат Алексея Ивановича, басмэнекий протоиерей Василий Иванович, представлялся в моих глазах тем, чем был бы Алексей Иванович, если бы не попал в тину серого прихода и если бы готовое обеспечение не избавляло его от забот о средствах. Но братья походили один на другого. Такого же маленького роста, Василий Иванович и в разговорах соблюдал ту же важность, и даже еще более таинственную, нежели брат. Когда они вдвоем беседовали о чем-нибудь, со стороны можно было подумать, по поговорке, что они решают «судьбу Европы», хотя бы разговор шел о погоде или о том, много ли было духовенства в последнем крестном ходу. Педантическая аккуратность была также качеством Василия Ивановича, и опять в еще более усиленной степени. Мнительность была крайняя, до того тревожная, что, назначенный благочинным, он нашел невозможным исправлять эту должность, а чрез несколько лет попросил митрополита об увольнении. Опасения неисправностей в благочинии, страх, соблюдена ли самим во всем точность, повергали его почти в болезнь, не давали спать ночей. Василий Иванович принадлежал к именитому духовенству тогдашней Москвы. Кроме обычных отличий он украшен был бриллиантовым крестом, «кабинетским», то есть пожалованным вне обычного представления через Синод. Удостоенных такого отличия было в Москве тогда только двое14, и Василий Иванович обязан этим ходатайству императрицы Марии Фео- доровны, которой он был лично известен и которая оказывала ему особенное благоволение. По словам Алексея Ивановича, она называла брата его
LVI. Житейская философия 33 «мой священник» и раз остановила из-за него целый крестный ход, увидав «своего священника» в ряду других и выразив желание отрекомендовать его Августейшему сыну, императору Александру Павловичу, который тут же находился. Василий Иванович был прежде законоучителем Екатерининского института, едва ли не первым по его основании15: вот что дало ему известность и снискало монаршее благоволение. Епархиальное начальство, в свою очередь, на небывалое дотоле место законоучителя в небывалое еще учебное заведение озаботилось представить лучшую из педагогических сил, которыми располагало: Василий Иванович в Славяно-греко-латинской академии был учителем риторики16, следовательно, в тогдашней академической иерархии первым лицом в учительском персонале после префекта. Выслужив свой срок в институте, он получил место в Басманском приходе17, первом тогда в Москве, — разумеется, по доходам, потому что с этой единственной точки зрения и судилось о приходе. Мне любопытен был этот обломок «старого образования», один из лучших его представителей. Помимо классического латинского, который был свой для академиков, Василий Иванович знаком был с новейшими, а немецким владел в совершенстве. Надежда Алексеевна, недолюбливавшая деверя, подсмеивалась, что как муж ее болтать по-французски, так и деверь по-немецки выучились, шляясь в молодости по Кузнецкому Мосту, откуда до их родительского дома у Евпла на Мясницкой было недалеко18. Но Василий Иванович точно так же ничего уже не читал теперь и ничем не интересовался общественным; житейская философия овладела совершенно и им. Пять сыновей и пять дочерей; их нужно пристроить, и притом достойно отца, — вот о чем забота. Отсюда и экономия, которую Надежда Алексеевна принимала за скаредничество. В первый год житья на Зацепе я не удостоивался ни малейшего внимания, ни даже слова от важного протоиерея. Но чем дальше подвигался по служебной лестнице, тем более сходила спесь, не по уважению, впрочем, к моим достоинствам: а я переходил в вероятного «жениха»; невест же на руках еще три! Обратная характеристика «каков приход, таков поп» на Василье Ивановиче отразилась, может быть, выпуклее, нежели на ком-нибудь, и первый мне указал на это брат Александр. — «А ты не видишь, что он, тершись около дам, сам сделался дамою?» И действительно, его важность напоминала несколько архиерейскую, которая с своей стороны напоминает дамскую. Это не гордость, а опасение неприличного, с привычкою быть предметом ухаживания. Сочетание природной важности с нежною деликатностью, нажитою постоянным обращением с дамами, и представляло комический элемент, дававший Павлу Успенскому передразнивать своего протопопа. При Пак. №3561
34 Η. П. Г иляров-Платонов. Из пережитого священнослужении эта комическая черта особенно выдавалась: Василий Иванович не только читал, но и возгласы произносил разговорным тоном, притом с оттенком предупредительной нежности. «Несколько лет служил для девиц и заговорил по-ихнему», — прибавлял брат, в пояснение передразнив басманского протопопа не менее искусно, чем Павел Успенский, сын басманской просвирни. Главный контингент родных и знакомых Зацепы состоял, впрочем, из светских: вдова брата-лекаря, помещица из купчих; зять, муж сестры, Петр Иванович, бывший квартальный, типическое лицо, заслуживающее особой для себя главы19; многочисленные племянники и племянницы, не говоря о зятьях. В числе племянников (зять невестки-помещицы) был лекарь, трагическая судьба которого заслуживает нескольких слов20. Несколько лет тянул он лямку сверхштатного лекаря при полицейской части21, в надежде когда- нибудь добраться и до штатного; а быть «штатным» — манна небесная. Покойный Иноземцев22 раззнакомливался с теми из слушателей, которые брали должность при полиции. Вступая в полицию, врач уже подписывал себе приговор как помощнику страждущих и как человеку науки. Но житейская философия рассуждала не так, и десятки молодых врачей терлись в сверхштатных, мечтая пробраться в штатные, и притом лучшей части. Части, как и приходы, не одинаково хлебны: где больше актов, там доходнее. Проходят годы, один, и другой, и третий: от кого, через кого продвинется Алексей Моисеевич и где вакансия? Вакансия наконец опросталась, и Алексей Моисеевич23 получил место, разумеется по рекомендации. Рекомендовавшим был Высотский, знаменитый тогда в Москве врач24, а к Вы- сотскому прошел Алексей Моисеевич чрез посредство Алексея Ивановича, дочь которого лечилась у Высотского: за посредничество между больной и знаменитым доктором и ухватился Алексей Моисеевич; оно его и вывезло. Получена была в ведение одна из лучших частей, Сретенская25. А лучшею частью считалась она потому, что в ней дома терпимости, оброчная статья каждый26. Блаженствовать бы; цель достигнута; наживайся и дослуживайся до срока, когда, купив имение или дом на благоприобретенные, можно доживать остальные годы спокойно и без практики, и без должности. Но подвернулось происшествие, все ниспровергшее. Алексей Моисеевич был тот врач, которого засудили и отставили от должности, вместе с чинами полиции, за избиение студентов в публичном доме. Это было в 1856 или, вернее, в 1855 году. Студенты разбушевались в непотребном доме, и их поколотили27. Но то был самый разгар почтения к студенту и ненависти и презрения к полиции, которыми прониклось общество в начале царствования. Поднялось дело. Как! бить нагайками и кого? Студента, «молодое
LVI. Житейская философия 35 поколение»28, надежду общества! И кто же, полиция! Полицию повыгнали со службы и Алексея Моисеевича, как ее потворщика: зачем он не нашел на студентских спинах знака побоев или признал их более легкими, нежели было на деле. Каждый полицейский врач, понятно, поступил бы так же и не мог иначе поступить потому именно, что он полицейский. Его бы также выгнали из службы на другой день, когда бы он вздумал свидетельством своим и подводить свое начальство под неприятность. Следовательно, врач был только несчастен, что попал на такой случай, или не предусмотрителен, что не догадался за себя послать сверхштатного на составление акта: пуля бы миновала. Алексей Моисеевич не вынес горя и бесчестия; вскоре же после своего отрешения, кажется менее нежели через год, умер. Эта студенческая победа над полицией при пособии вознегодовавшего общества была в своем роде знаменательна, тем более что послужила эпохой, с которой студенчество начало зазнаваться более и более, приведя себя, однако, затем и к Дрезденскому, и Охотнорядскому избиениям29. Помимо участия к попавшемуся Алексею Моисеевичу, я и тогда смотрел скептически на пыл либерального негодования по поводу происшествия в непотребном доме. Меня удивляло и досадовало, что общество оскорбилось нагайками, погулявшими по студенческим спинам, а не огорчилось буянством студентов и не устыдилось за них, что ареною героизма своего они выбрали публичный дом. Меня, напротив, возмущала более всего эта черта студенческого поведения, и невысоко себя зарекомендовало в глазах моих общество, благословлявшее молодежь на подвиги, во всех отношениях грязные. «Какой прецедент!» — думал я про себя и говорил вслух, кому приходилось. Самоуправная дерзость полиции наказана; пусть это послужит ей уроком. А буяны-то и развратники, несомненно вызвавшие эту дерзость и навлекшие сами на себя побои, оставляются как бы и ни при чем? Их считают только жертвой. Да чего тут! Их подвиг считается благородным и высоким, они герои. Чем же питали дух свой житейские философы, в круг которых я вступил? Картами. Я не говорю этим, конечно, ничего нового и не указываю ничего особенного, потому что вся Россия такова; но я поражался сначала, что есть люди образованные, которые свободное от занятий время охотно, даже с одушевлением убивают на карты и, принимая гостей, не находят для них опять лучшего препровождения времени, как за карточным столом. Садились за карты и у Алексея Ивановича гости в дни собраний, в именины например, и другие. Играли и светские, и духовные в коммерческие игры и в азартные; тогда находились и разговоры у самых молчаливых, относившиеся, конечно, к картам же. С печальным удивлением смотрел я на одного
36 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого из племянников, носившего синий воротник30, что и он, наравне с другими, с удовольствием и охотою присаживается к зеленому столу. Tu quoque!*31 Я ожидал другого от него: я полагал, что в разговоре, если ни с кем-нибудь, то со мной, проговорит он о последней книжке журнала, где шли тогда занимавшие большинство статьи Искандера32, или о публичных лекциях, производивших шум в Москве33. Ничего не бывало: «пас» и «семь в червях», вот что. Молодой человек тем не менее кончил курс кандидатом34, но утонул затем в какой-то канцелярии, обратившись в самого обыкновеннейшего чиновника. Музыка, театр, выезд в собрания (Купеческий и Немецкий клуб) на вечера33. Это было, но не как потребность, а как внешняя принадлежность, требуемая приличием. Мазурка на фортепиано или романс, вошедший в моду, с аккомпанементом, пожалуй, баса, учителя из народного училища, приехавшего на побывку, и тенора, чиновника из Опекунского совета, с высшим образованием человека. О выездах в собрания не говорю, потому что в них не участвовал, а в театр был приглашен, думаю, спустя месяц по поступлении на Зацепу. Приехал старший зять, лекарь из провинциального города36, и взял ложу; место оставалось, и я был приглашен на немецкую оперу. Давался «Карл Смелый»37. Театр не произвел на меня особенного впечатления своим видом; и без того слишком живо я представлял его по рассказам сестры38; музыка тронула, но впечатление разделить было не с кем. Казалось, сидевшие со мной более довольны были тем, что они отсиживают визит, дающий возможность сказать: «Мы были в театре», нежели восхищались голосами или трогались содержанием либретто и музыки. И мой ученик, бывший с нами же, восторгался по обыкновению внешностью певцов, театра, или «каково он пропел!». После того я уже по собственному почину бывал несколько раз в театре на пьесах русских, но не пристрастился к нему, хотя сцена имела тогда Мо- чалова, Щепкина, Живокини, Садовского. Всех их видел в лучших ролях, и Мочалова притом в лучшие его моменты, то есть в моменты истинного вдохновения, что с ним не всегда случалось. Я оценивал игру и наслаждался; но меня не тянуло повторить наслаждение, как, знаю, тянет других. Не берусь объяснить внутреннюю причину, но отчасти, может быть, виноват недостаток зрения и слуха; зрение настолько слабо, что, в задних рядах сидя, ничего не разбираю без бинокля, а с биноклем, особенно в передних рядах, начинаю видеть гримировку. Притом общее впечатление сцены при бинокле пропадает. Слух также слаб, и я многого не разбираю. Балет и опе- * И ты тоже! (лат.).
LVII. Дядюшка Петр Иванович 37 pa поэтому зрению и слуху моему более доступны. Но ни одним из видов сценического искусства театр меня все-таки не увлек. При всех оказываемых мне ласках я чувствовал себя все-таки чужим на Зацепе и, должно быть, смотрел угрюмо. Заключаю из того, что меня употребляли как пугало. Без того не проходило, чтобы в доме не гостил кто-нибудь из малюток, детей Марьи Алексеевны, старшей дочери Алексея Ивановича. А мне было 18, 19 лет; юноша был благообразный. Но когда двухлетний мальчик слишком раскапризничает, так, что с ним «сладу нет», призывался я, как ultima ratio*39. Прихожу, и мне достаточно посмотреть, только посмотреть: ребенок усмиряется немедленно и вполне. И вообще дети такого возраста меня боялись, не подходили ко мне, не заигрывали, не ласкались. Напротив, ощущали неловкость, и, если случалось, я останавливал на них пристальный взор, прятались за старших, убегали или же разражались плачем. Не знаю, как думали обо мне те из знакомых и родных, куда, случалось, провожал я Алексея Ивановича по его приглашению. В рюмочках я не участвовал, в разговорах также; я не в состоянии бывал наладить себя на обсуждение темы. Молча разглядывал я стены, брал книгу, если оказывалась таковая по случаю, и, забывая всякое приличие, тут же начинал читать про себя. Или удовлетворял свою любознательность расспросами: об обстоятельствах службы, о порядках, о старых временах. Это случалось, особенно когда оставался с глазу на глаз с собеседником и молчание становилось полным неприличием. LVII ДЯДЮШКА ПЕТР ИВАНОВИЧ Я называю его дядюшкой, потому что он доводился дядей моему ученику; родная сестра Алексея Ивановича, Авдотья Ивановна1, была за Петром Ивановичем. Они были бездетны и проживали около Сухаревой башни на квартире. Квартиры меняли, но местности нет. Раз Петр Иванович купил даже дом, но на углу Уланского переулка и Садовой; с Сухаревой башней не расстался2. Он не мог расстаться. Его препровождение времени было в погребе или лавке Богданова у Сухаревой башни. Это был его клуб и его обсервационный пункт. Другого места и другого дела у него не было. * крайняя мера (лат.).
38 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Он был отставной квартальный, как я сказал. Сын ли он был даточного солдата3, доводился ли он как даточному солдату, не помню. Но, говоря о происхождении Петра Ивановича, Надежда Алексеевна4 упоминала о даточном, поясняя: «Чего же ждать после того?» Сам Петр Иванович не без гордости упоминал, что ему приходится двоюродным братом Михаил Петрович Погодин; Погодин впоследствии, когда я с ним познакомился, подтвердил это родство. Сам Михаил Петрович, как известно, происходил от крепостных3; следовательно, неудивительна близость Петра Ивановича к даточному солдату. — Почему же Петр Иванович не служит? Человек в силе, хотя и с проседью. — Его отрешили от службы, и уже не в первый раз. Наказывали его переводом из хорошего квартала в худший; наконец выгнали. — За что? — любопытствовал я у «матушки». — Жесток был очень; до смерти засекал. А тут было с крепостным человеком; не понял он, что ли, приказания, кто его знает. Вот его по жалобе помещика и отрешили от службы. Меня заинтересовал квартальный, хладнокровно засекавший до смерти. Кроме того, Надежда Алексеевна рассказывала чудеса о его сыскных способностях. По положению своему в доме Богдановых, я не смел его расспрашивать. Да и сам он, когда приезжал к Алексею Ивановичу6, более молчал, ограничиваясь лаконическими изречениями и напоминая мне тем Собакевича7, на которого, как мне казалось, походил он и наружностью. Он был высокого роста и плотный, что называется — «ражий» мужчина. Когда разгорячался в разговоре и черные глаза его начинали сверкать под нахмуренными бровями, он был страшен, и я догадывался, что его8 в былые времена должны были трепетать попадавшие к нему под руку. Только после, спустя несколько лет, когда общественное положение мое изменилось, я с ним познакомился уже непосредственно, бывал у него в гостях и в один- то из таких визитов решился выспросить о его прошлом, которое по рассказам было так замечательно. Несмотря на неприветливую наружность, впрочем не отталкивавшую, он был добродушен, сострадателен, не отказывая в помощи нуждающимся из крох, оставленных ему квартальным цареваньем. Был большой хлебосол; умел и любил хорошо поесть и покормить. Между прочим, он был человек строгого долга, — долга, как он его понимал. Бездействие и неспособность современной полиции возмущали его, и он не мог говорить об ней без негодования. — Разве это полиция! — восклицал он. — Какая это полиция? Офицер должен быть на своем посту. А где вы теперь увидите надзирателя?9 Ищите
LVII. Дядюшка Петр Иванович 39 его в конторе, а не то, где хотите. А пойдите к Сухаревой в воскресенье, где он? Тут-то его и нет. Зло берет. Пойду и вижу: жулики шныряют. Эх, говорю, кабы у меня, не было бы вас тут. Смеются; они меня знают. У меня как? Когда я был в Городской части10, — праздник, высокоторжественный день, в Успенском соборе служба архиерейская. И знаю я, что там проворят. Всех знаю, кто таскает и как таскают, передний заднему, тот далее, а тот и вон из собора. И хватятся, да не отыщешь, часов там или табакерки. Эту сволочь протуришь. А главным у них, знаю, Бриллиянтов, чиновник; он командует, показывает знаки, кому и как. Стоит он, как будто настоящий, в мундире еще. Я подхожу: пожалуйте, говорю, здесь вам не место. Он было ртачиться; а я ему: «Уйдите добром; не то худо, выведу, и вы знаете, за что». — Ну, что же? — Пошел, разумеется. Мошенники! Знали, что потачки не жди от меня, и знали, что я всех знаю. Ну, и был порядок. Да разве и здесь на рынке было ли бы жулья хотя одна душа, если бы порядок? — обратился он снова к Сухаревой башне. Ясно, что у него на душе наболело ежедневное созерцание беспорядков, которые, по его мнению, ничего не стоило истребить. — А говорят, вы много излавливали преступников, — спросил я. — Да, — отвечал он довольно равнодушно. — Надежда Алексеевна рассказывала, что вы отличились и награждены были за это особенно. — Как же! Вот. Петр Иванович полез в конторку и достал лист — как бы его назвать? — похвальным, что ли, удостоверявший, что квартальный поручик Андреев в течение одного такого-то месяца изловил и представил до двух сот беглых и беспаспортных. Не помню, кем из начальственных лиц подписан был этот лист. — Да это что? — с искренним или притворным небрежением сказал Петр Иванович. — Это пустое! Это еще когда я был поручиком, в начале службы. Я был тогда в Новинской части12. — Двести человек, да в один еще месяц, это не пустое, помилуйте, возразил я. — Недаром же вам лист выдали. — Да так, пустое. Вот я вам скажу, бывали вы в Живорыбном ряду13 и видели, как торговец черпаком берет рыбу и подает вам? Вот все равно и это. Я сильно заинтересовался. От Надежды Алексеевны слышал я, что Петр Иванович отличался необыкновенными поимками преступников. — Ведь беглые прячутся, — продолжал я, — живут, Бог знает где. Как же...
40 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого — Эх, да ведь то-то и есть, что это глупый народ; оттого и попадает, что прячется. Знаешь, где он пребывает, и берешь. Этих двух сот человек где я набрал? Больше на берегу. Я выразил удивление. — Да так. Сказывал я вам, что я был тогда в Новинской части. По берегу-то Москвы-реки лес лежит сплавной, привезен. Вот они между поленьями-то и бревнами там и укрываются; ночью особенно. Никто там не видит. Оно и точно: кто туда ночью пойдет? А сторожу что? Ничего у него не трогают. Да если бы он и увидал что, так молчи, а то не сносишь головы. Ну, а я знаю; и пойду, бывало, обходом шарить между бревнами- то и тесом и наберу: готовь только веревки. Вот это пустое; все это можно вывести. А теперь, посмотрите вы, подумайте; и обхода-то настоящего не делают. К Петру Ивановичу снова подступала желчь. Я поспешил отвести его мысли от современных квартальных. — Мне сказывала Надежда Алексеевна, что вы по виду узнавали преступников... — Как же не узнать? Ведь вот я вам говорил, что когда хожу по рынку, то вижу, — не в то время, конечно, когда он уже лезет в карман; а я14 вижу, что это за человек. Становится уж очень досадно, когда и городовой, смотришь, тут же торчит. И говоришь ему: что же ты, ворона, зеваешь? Разве не видишь, кто это? — Что же, берет тогда городовой или прогоняет? — Ждите! Ничего: ворона, как и есть, дурак, и больше ничего. Разве таких нужно держать в полиции? И у Петра Ивановича снова сверкнули глаза. Если бы попался ему в ту минуту городовой ротозей, он бы его, мне казалось, в клочья изорвал. — Так вы и узнавали? (Я все ладил к прошедшему.) — Да. Когда я служил в Городской части, мое место было против Лобного, у Глаголя13. Офицер должен быть на своем посту, — повторил он опять внушительно. — Может полицеймейстер, обер-полицеймейстер проехать; я тут налицо всегда, всегда можно найти; а то теперь ищите надзирателя; да и не найдете... Я перебиваю его, предвидя, что он снова разразится в негодованиях. — Конечно, конечно, — поддакиваю. — Это значит, с которой стороны у Лобного, к Никольской ближе? — Ну, да, у Глаголя, я вам говорю. Сидишь, купцы обступят. А знаете ли, тут, внизу, так народ и снует вперед и взад, мимо Василия Блаженного. Ну, для шутки, увидишь кого и скажешь: «А знаете ли, господа, кто прошел? Вот, видите, в картузе?»
LVII. Дядюшка Петр Иванович 41 — Видим. Кто же его знает? — Это беглый дворовый человек. — Ну! — Хотите на дюжину?16 — Извольте. По рукам. — Я сейчас: «Городовой!» И Петр Иванович восклицает это зычным полицейским голосом. — «Городовой, взять его!» — Берет, — продолжает Петр Иванович, опуская голос, — берет, приводит. — Ты что за человек? (Петр Иванович заговорил опять полицейским голосом.) — Мещанин. — Откуда? — Из Весьегонска17. — Паспорт где? — В Рогожской18, в обозе. — Врешь! (и у Петра Ивановича глаза засверкали). Ты беглый дворовый человек. — Виноват. — Вяжи ему руки. — А мы, — с улыбкой самодовольствия тихо докончил Петр Иванович, — идем к Бубнову выпивать пари19. — Почему же, однако, вы узнавали? — Да видно это. — Как же это видно? И видно, что дворовый человек? — Непременно. Надежда Алексеевна действительно сказывала мне, что Петр Иванович не только узнавал преступников, но определял род преступления, и мне в высшей степени интересно было теперь анализировать основания, по которым отгадывал Петр Иванович профессию наблюдаемых субъектов. Но усилия мои были тщетны. — Почему же вы узнаете? — Да так, по лицу видно, — сказал Петр Иванович мягко и с некоторою даже нежностью. На лице написано: знаете, совесть у каждого есть, и видишь. Меня такое объяснение, разумеется, не могло удовлетворить. Разговор происходил, когда я состоял уже20 на службе в Академии; у Петра Ивановича я был теперь на правах почетного гостя. Он жил тогда в одной из Мещанских21, в уютной светленькой квартире, в верхнем этаже деревянного нового дома. Неоклеенные стены обдавали сосновым запахом.
42 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого — А вот что, Н(икита) П(етрович), — обратился ко мне дядюшка. — Закусим-ка. Не угодно ли, икру могу рекомендовать, балык тоже, смотри- ка; не найдете такого. Угодно вам полынной или померанцевой? Как гастроном, Петр Иванович знал толк в провизии. Лучше его действительно никто не купит; зернистая икра оказалась превосходною. — Однако как же это? Вы говорите: совесть говорит... — Да вы сперва закусите, а я вам потом расскажу, как я двух воров поймал и золотые часы за них получил и триста рублей в подарок. Слышали вы об этом? — Да, да, слышал. Как же это было? — Пожалуйста, закусите. Я повиновался. — Это было в самый сочельник, накануне Рождества, мороз большой, — начал Петр Иванович. — Я служил тогда в Новинской части (она тогда еще была)22. А правило мое: быть на посту. На лежанке лежать или в конторе торчать, на то писарь есть... Я чувствовал, что начнется филиппика. — Итак, — перебил я его, — вы изловили двух воров? — Ну да; ну да. Я об этом вам и рассказываю. А надо вам знать, накануне мы получили секретное предписание, что одного помещика обокрали на триста тысяч рублей двое дворовых людей и скрылись. Ну, понятно, не станут они там ждать, — пробормотал как бы в скобках, понизив голос, Петр Иванович. — Приказано, стало быть, следить. Сижу я, на другой это день, в сочельник, на углу, на Смоленском рынке23, у лавок. У меня, знаете, правило было всегда: на углу, на перекрестке; видите, я вам сказывал, что когда служил я в Городской части, то против Лобного места... Я боялся, что повторит мораль: «Офицер должен быть на своем посту». — Но прошло мимо. — И здесь тоже на перекрестке, — продолжал Петр Иванович. — А напротив трактир; я как раз против него; мороз, я вам сказывал, сильный. Вижу вдруг: подъезжают к трактиру сани тройкой, двое сидят, кушаками подписаны. Думаю, они! — Да почему ж они? — перерываю я. — Как же! Сани открытые, тройка, кушаками подписаны... Мне осталось покориться такому объяснению. — Сани остановились. Один побежал в трактир. Они; это верно, думаю. — Почему же? — Да как же! Остановились, и один побежал в трактир... Я сказал городовому присмотреть за санями, а сам в трактир следом. А тот стоит у буфе-
LVII. Дядюшка Петр Иванович 43 та, пил водку, рассчитывается. Ну, конечно, и другой придет, в этот ли или другой трактир; холодно, нельзя не погреться, путь дальний. — «Ты, — я спрашиваю, — кто такой?» — Не помню, что он мне сказал. — «Не отпирайся, братец, — говорю ему, — товарищ твой сознался; ты оттуда-то и едешь с воровским добром». — Повинился. А пока я был в трактире, тот по лошадям и удрал. Понял, видел, что я пошел в трактир. Но городовой-то не дремал, я ему поручил; под Новинским и того остановили, не успел далеко уехать. Городовой-то был смышленый, проворный; знаете, теперешний бы городовой... — Так оказались они самые? — перебил я. — Конечно, те самые, не много успели и спустить. Вот за это я и получил золотые часы; барин прислал триста рублей, тот, что обокрали, и от начальства благодарность. Я вижу, что насчет физиономики24 ничего не добьюсь; повернул разговор в другую сторону. Пришлось, однако, по этому поводу выпить полынной или померанцевой рюмку, закусить и похвалить балык. А кстати подали рябчика, очень вкусного. — Вы в каких же частях служили? — Да в разных: вот в Городской больше, а потом в Арбатской25, — задумчиво отвечал бывший квартальный. — В Городской-то, я думаю, вам было хорошо; там большие доходы, говорят. — Ну, конечно, всякий уважает. Сколько лавок, сколько подворий! Ну, а если кто как, так мы его научим. — То есть как же это? — Да вот как. Было Гусятниковское подворье26. Народу перебывает там пропасть, товару тьма; ну, и контрабанды тоже. За всем ведь и не усмотрит содержатель. Да это ничего, а вот ни копейки от него не сходило. Вот мы и нагрянули на него с ревизией да с обыском. Само собой: поищешь, так всегда найдешь там просроченный паспорт, тот совсем без вида, а то и контрабанда; она ли, нет ли, да подозрительно. Ну, и написали на него! Писарь пишет, а мы говорим: «Иван Григорьич (дядюшка назвал подлинное имя, которое я забыл), знай праздники! А ты пиши, пиши», — говорим писарю. Тот пишет, а мы: «Иван Григорьевич, знай праздники, почитай угодников». — Дорого ему обошлось! — прибавил затем Петр Иванович после минутной задумчивости. — Зато потом шелковый стал. Ну, да мы обывателей не обижали, — наставительно прибавил дядя. — Все в удовольствие сделаем, а уж краж иль чего такого, это избави Бог. Вот теперь, слышали вы, обокрали магазин?
44 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Петр Иванович напомнил о случае, который недавно описан был в газетах. — Так как же это можно? Значит, и обхода не делалось! Да после того весь город перекрадут. Петр Иванович готов был расходиться. — Но ведь и в ваше время было не без того, — заметил я. — Было; зато мы и накрывали. Вам сказывали, как меня целые две улицы воры тащили? -Да. — Так видите, дело было так. Я иду обходом, вижу: окно в доме отворено. Стой! Как! Значит, воры? А тут, внизу уже караулят товарищи; это — принимать вещи, которые будут им кидать. Свистнули, что ли, знак ли какой подали: все бежать. Я вдогонку; схватил двоих, а они меня; повалили. Да ведь со мной сладить трудно. Они вырываются от меня, я от них, да так целые два переулка по Зарядью проволокли. — Кто же кого отпустил? — Я не выпустил, и будочники явились. Воры знали, что я рта не разеваю; шалостей не очень было. Да зато и тяжело было служить... У!.. — прибавил дядя, качнув головой. — Чем же тяжело? — Ответственность! Александр Сергеевич Шульгин был добрый генерал27, но уж у него смотри. Да и накладно в Городской части, начетисто. — Куда же вы платили? На что тратили? — Да вот на что: провизия тут отличная, вина, да и чего хочешь. Бывало, прочитает генерал в газетах или услышит: свежую зернистую икру привезли к такому-то. Сейчас наряд к Бубнову; заказать сколько там дюжин шампанского, пять, десять, бургонского там еще или какого, устриц: завтрак чтоб был богатый; полицеймейстера еще пригласить такого-то да такого-то еще частного28; ну, и я тут, как местный надзиратель. Да бывало, рублей по сту так с брата и сойдет. Раскошеливайся... Ну, да с меня-то не брали, — меланхолически заключал, понизив голос, Петр Иванович после нескольких минут молчания. — Или вот к цыганкам. Приказ: вин там, десерту, чего-чего! Кто исполняет? Я. Пойдешь по погребам, заберешь. Поедем, кутеж идет, дым коромыслом. А ведь чего это стоит? Раз этак сосчитали на шесть сот рублей со всех-то сошло... Ну, да с меня-то, положим, не брали, — опять, понизив голос, заключил Петр Иванович после небольшой паузы. — А в Арбатской части, вероятно, было хуже? — Там есть нечего было; что в Арбатской, что в Пречистенской. Там господа одни29; всем угоди, а то и с места вышвырнут. Одними людьми одолеют.
LVII. Дядюшка Петр Иванович 45 — Какими людьми? — Как же! Присылают человека: высечь. Другой присылает девку: высечь. Должен исполнить, а не всегда угодишь; на тебя же пожалуются. Раз я своих пять рублей затратил, поблагодарил, кто надоумил вора найти. Я упрашиваю рассказать, как это было. — Да так. На Тверском бульваре, не по этой стороне, где обер-поли- цеймейстер, а по той, что к Садовой, есть дом; принадлежал он господину, вы его не могли знать, времени давно — надворному советнику Дмитрию Павловичу Голохвастову30. В то время как дядя рассказывал это, Д. П. Голохвастов был попечителем Московского университета31 и уже не надворным советником. Но я не стал возражать и кивнул головою в удостоверение, что я действительно не имею понятия о Д. П. Голохвастове. — Требует он меня к себе. Являюсь. — «У меня, — говорит, — покража; вы должны найти». — «Воров отыскивать есть наша обязанность; но позвольте, говорю, узнать, при каких обстоятельствах, где совершилась кража и что украдено». — «Украдено из комода, вещей тысяч на семьдесят». — «Позвольте посмотреть». — Ведет меня, показывает комод. А знаете ли, — прибавил Петр Иванович конфиденциальным тоном и с расстановкою: ни-ка-кой вор ни-ко-гда чисто своего дела не сделает. Вот я смотрю. Должны быть следы; ну, где- нибудь, какие-нибудь. Никаких, ни царапины, чисто. Я и говорю: «Имеете вы, Дмитрий Павлович, на кого подозрение?» — «Ни на кого!» — «Не подозреваете ли кого из людей?» — «Я в своих людях уверен; ни один не тронет господского добра!» — А ведь ясное дело, — продолжал Петр Иванович, — что если украдено, то вор был домашний. — «Так вы не находите ничего нужным мне больше осмотреть?» — «Ничего; а вы должны найти, иначе ответите». — Обидно мне стало, а делать нечего, ушел. Видите, вот какая Арбатская часть; гроша доходов нет, а тут Святым Духом находи воров. Не найдешь — поедет к генералу. Что ему? Ему слово сказать, и с места слетишь. А он с ним в клубе, и везде, в обществе, там и здесь, свои люди. — Так и не нашли? — тревожно спросил я, беспокоясь, уже не за этот ли случай его отставили. — Нет, нашел, — успокоительно проговорил Петр Иванович. — Но ведь я вам и говорил, что самому стоило пять рублей. — За поимку? — Да. Пошел я оттуда печальный. Думаю, что же делать? Потребует генерал, никаких отговорок не примет. А мне родить, что ли? Откуда
46 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого возьму пропажу? Иду эдак, а у просвирни живет гадалка, видит меня в окно и кличет: зайди, Петр Иванович! Зайду, думаю, и то; что она скажет? — «Что так запечалился?» — говорит. — Я рассказываю. — «А вот что, — советует она, — выпей-ка сперва для бодрости; а я там скажу тебе, как поступить». — Подумал я: генерал потребует. Ну, что же! Скажу: для пользы службы выпил рюмку, ваше превосходительство. Выпили. Гадалка мне и говорит: «По-твоему, люди украли?» — «Разумеется, — говорю, — свои люди». — «Ну, так вот что: иди ты назад и потребуй, чтобы тебе показали людей непременно. Вот и все. Посмотришь их и узнаешь. Хуже тебе не будет от этого». — И то, думаю: хуже не будет, все равно поедет жаловаться. Прихожу. Докладывают. Говорю: «Воля ваша, Дмитрий Павлович, а позвольте мне осмотреть ваших людей». — У! Вспылил, закричал, наговорил дерзостей, что и люди-то у него лучше меня. Я на своем стою: «Вы желаете, чтоб я отыскал пропажу; позвольте осмотреть людей». — Согласился наконец, отвел залу. Собрали людей. — «Все?» — я спрашиваю. — Отвечают: «Все». — А много их было, с полсотни. Я затворил дверь. Петр Иванович продолжал затем речь с особенною торжественностью, медленно: — Вот, оглянул я их сперва мельком. Потом сказал: «Становитесь в ряд». Расставил, как солдат. Стали. Тогда я подошел к первому и стал ему смотреть в глаза. Смотрю эдак с минуту, с полторы, может быть и меньше, не говоря ни слова; понюхаю табачку. Ничего! Подхожу ко второму. Также молча смотрю в глаза, столько же времени. — Ничего! Подхожу дальше к третьему, потом к четвертому; все также молчу и смотрю, и все по стольку же времени. Подхожу к пятому, смотрю. Вижу, как будто в лице что-то есть. Но я вида не показал; простоял перед ним столько же, сколько перед другими, и так обошел всех... — Да вы бы выкушали32, — прерывает себя дядя, как французский романист, на самом интересном месте. Наливает рюмку. — Нет, благодарю, кушайте вы. — Нет, кушайте, — настаивает хозяин33. Я понимаю, что после долгого рассказа ему самому нужно перевести дух и промочить горло; прихлебываю.
LVII. Дядюшка Петр Иванович 47 — Рябчик — чудо! — говорит Петр Иванович, выпив рюмку и закусывая. — Таким образом, говорю, я обошел всех и ни в ком, кроме пятого, ничего не заметил. Начинаю сызнова. Опять подхожу к первому, опять ко второму, опять к третьему. Дошел до пятого: румянец на скулах показался. Опять я не подал вида; опять прошел всех, опять стою пред каждым по стольку же. Иду в третий раз. — Ну, да это вору пытка просто! — воскликнул я, не удержавшись. — Конечно; да зато верно; вот увидите. Прохожу в третий раз. Опять также молча, опять пред каждым по стольку же, и опять, кроме пятого, ни у кого ничего; а у него на висках пот. Я прошел всех по-прежнему и потом подошел к нему: «Ты, любезный, — говорю, — останься; а вы все уходите», — обратился к остальным. — «Ну, признавайся, ты обокрал своего господина. Куда дел вещи?» — «Нет». — «Чего нет! Признавайся. Все равно, далеко спрятать ты не успел, дом обыщем, покража найдется, и тебе очень, очень худо будет. А если сам34 укажешь, где положил, я даю слово попросить твоего господина, чтоб не так строго тебя наказал». — Повалился в ноги: «Виноват!» — «Где же?» — «Под застрехой на чердаке». — Тогда я отворяю дверь и говорю: «Дмитрий Павлович, пожалуйте; вот ваш вор, а вещи он вам укажет под застрехой на чердаке. Я же прошу вас, накажите его не так строго; я ему это обещал. Прощать его, конечно, нельзя: он мало того, что украл, да еще обманул доверенность своего господина; но за признание и раскаяние можно снизойти в наказании». — Чем же кончилось? — спрашиваю я. — Как чем? Вещи нашлись. — Нет, а поблагодарил ли вас Дмитрий Павлович? — Хоть бы плюнул, хоть бы слово сказал. Я говорю вам, что сам заплатил пять рублей. Это я гадалке пятирублевую: «На, тебе, — говорю, — за совет, за то, что надоумила». — Да чего! Знаете ли? Не послушал и моей просьбы: вору никакой пощады, ни малейшей жалости! Ведь это что? Я толкую себе так: он больше всего обозлился, что предо мной осрамился, после того, как хвастался людьми. Вот они, господа! Вот вам и Арбатская часть, о которой вы изволите35 спрашивать. Более я не стал выведывать. Последний способ, примененный к пропаже у Голохвастова, сам по себе ясен. Но «на лице написано», «совесть говорит» — такие ответы показывают, что почтенный Петр Иванович сам не мог отдать себе отчета, не мог сознательно разложить черты, по которым распознавал беглого, и притом каторжника и дворового, или вора и убийцу. Может быть, поддалась бы анализу и эта поимка двух «на тройке подписанных». Вероятно, так было в его голове: какие-де люди могут и куда
48 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого ехать на тройке в открытых санях, накануне праздника, в сочельник? Они подпоясаны, следовательно, не проезжают лошадей, а едут вдаль36; это доказывается и тем, что заехали в трактир. И так далее. Объяснение, которым ограничивался Петр Иванович: «на тройке, в открытых санях, кушаками подпасаны», — было частою тех признаков, по которым он судил и которых не в силах был формулировать. Во всяком случае, Петр Иванович Андреев был замечательным полицейским, и полицейскому ведомству следовало бы искать и воспитывать таких ищеек, которые бы по аттестату, написанному на лице, могли узнавать преступника и отгадывать вид преступления. Года четыре назад мне пришлось говорить с одним жандармским офицером. Я передал ему известное мне о дядюшке Петре Ивановиче и спрашивал: есть ли теперь такие? Тот ответил утвердительно и даже прибавил, что сам по одному наружному виду узнал преступника, покушавшегося на взрыв железной дороги, и, руководимый первоначально этим чутьем, выследил и арестовал его. Может быть, Петры Ивановичи не умирают действительно, хотя мы их и не видим. LVIII ИГРА СУДЬБЫ1 Счастие ли мое такое, что на железной дороге попадались существа, резко отмеченные бытом, характером, судьбой? Или вечное духовное одиночество, а отсюда некоторое отдаление от окружающего давали мне подмечать особенности, ускользавшие от внимания самих деятелей мирка, в котором я вращался? Тот же Петр Иванович, отставной квартальный, вечный гость богдановского погреба, отличный знаток провизии, знавший в ней вкус и умевший, где и как покупать лучшее, что он для других? Прошел, как и все, ничем не отличенный: мало ли отставных чиновников, и квартальных в частности? Один как другой. Меня поразил дар физиономистики2, которым наделен был Петр Иванович, и я его эксплуатировал, выпытывал, заставлял рассказать происшествия с интересовавшей меня стороны. А не одному мне было известно и о похвальном листе, ему пожалованном, и о часах, подаренных за поимку воров. Но для большинства знавших важно было то, что вот человеку выпала удача, а не то, чем удача была достигнута. А может быть, и сотни еще, мимо которых прошел и я не глядя, каждый прожил особенную в чем-нибудь внутреннюю ль, внешнюю ли историю, хотя пошлая наружность и не отличает их от пошлого окружающего.
LVIII. Игра судьбы 49 Петр Иванович был квартальный. Кроме событий, свидетельствовавших о его сыскном чутье, в рассказах своих мне он отчасти обнажил свою душу, невольно, не думая ее показывать; обнаружил нравственный кодекс, внушавший ему беречь обывателя от воров и вместе учить того же обывателя почтению к праздникам; возмущаться, что начальство вынуждает к складчине на дорогие обеды и тем же разом находит в порядке вещей, что этот самый обед ему, квартальному, обходился на чужой счет. Какое, подумаешь, противоречие! А меньшее ли противоречие в катехизисе офицера-героя, прогремевшего на весь свет подвигами бесстрашия в битве иль самоотвержения в осадном сиденье, а в наступившее зами- ренье обирающего народ по системе Сквозника-Дмухановского3, или того хуже — во время самой войны обкрадывающего солдат, полуголодных, больных, раненых? -Всему свету известно, до чего обыкновенна такая непоследовательность, по-видимому невероятная. Разберите же душу такого офицера!.. Душа квартального! Расскажу о случае, который не со мною был, но который также обнажил душу другого квартального, и притом с другой стороны. Чем живет квартальный? — Доходами, разумеется... Нет, а чем живет его душа? У Петра Ивановича по отношению к преступникам было чувство охотника; оно есть источник наслаждения борьбою, бескорыстного, идеального. Не у всех квартальных оно есть; но кроме прозаического услаждения утробы и кармана, шевелится же у них и для души нечто в утешение. Было освящение церкви. Студент с приятелем, тоже из синих воротников, отправился и вошел в олтарь, чтобы не тесниться с народом, который в такие дни едва вмещается в храме4. Квартальный подходит к молодым людям и вежливо, мягким тоном просит удалиться: присутствие их будет мешать священнодействующим. Студенты вышли. Вот и все. Кажется, ничего более. Наступает вечер. Те же студенты сидят в квартире одного их них; а квартира отделена лишь тонкой перегородкой от помещения, занимаемого писарем квартала. Слышат они: входит квартальный, и по голосу его заметно, что за угощением не постоял храмоздатель. Квартальный басил, подражая протодиакону: — «Вое-на-чаль-ни-ком, градо-на-чаль-ни-ком...»5. — А нам, Петя, многолетие возглашали нынче!.. — говорит квартальный и продолжает басить: «Вое-на-чаль-ни-ком, градо-на-чаль-ни- ком...». — Там в олтаре студенты стояли. Я им сказал: «Пошли вон!» (Квартальный произнес это слово повелительным резким тоном). Вышли... «Вое- на-чаль-ни-ком. Градо-на-чаль-ни-ком...».
50 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Итак, вот процесс, пережитый душою квартального во время церемонии. «Захочу и выгоню; и пойдут; ученые люди повинуются». Страж благочиния услаждается властью, которою он облечен. А затем еще полнее услаждается торжественною почестью: ему, ему в числе других здравствовал протодиакон, возглашая многолетие «градоначальником». Да не он ли один, из присутствовавших сверх частного пристава, и был «градоначальником» на церемонии? Этим замечанием о недостаточности границ между обыкновенным и чрезвычайным начинаю рассказ об особенной судьбе старшей дочери Алексея Ивановича. Судьба ее была особенная, но в самой особенности не была ли обыкновенной)? С пеленок, как читатели уже знают, Марья Алексеевна взята была благодетельницею Надежды Алексеевны, ее крестной матерью. Надежда Федоровна не надышала на свою восприемную внучку. Не на положении куклы, которою утешаются, которую любят, но которую держат между девичьей и спальней, лишь несколько отличая от Палашек и Матрешек, — Машенька сосредоточила на себе всю любовь, заботливость, почти обожание «барышни», уже заканчивавшей век. Для Машеньки исключительно и живет «бабушка»; ей готовит состояние, копит остатки от доходов, немалых при пятистах или более душах. Машенька не отличена от родных племянниц и даже предпочтена им. И должно отдать справедливость питомице: она была вполне достойна той, почти страстной нежности, которую питала к ней «бабушка». И наружность, и душевные качества ее были равно прекрасны. Правильные, чрезвычайно миловидные черты лица, мягкий голос и столь же мягкие манеры, и к этому душа столь же мягкая, деликатная, покорная. Я зазнал ее во второй поре молодости и в возрасте, приближавшемся к старости: ни раза я не заметил никогда ни резкого движения, ни резкого голоса, тем менее резкого поступка; и мне ясно, почему ее боготворила бабушка, видела в ней порошинку, заслуживающую, чтоб ее холить и беречь, бояться, чтобы самое легкое дуновение ее не коснулось. Следуя за веком, не захотела бабушка лишить боготворимую внучку и умственного воспитания; нужно, чтоб ее крошки, будущей наследницы, не погнушался самый знатный жених, чтоб каждый за честь почел, если его удостоят вниманием. Надежда Федоровна обратилась в Екатерининский институт с просьбою доставить лучшую воспитательную силу, какою располагало заведение; за вознаграждением она не постоит. Отпущена ли была какая из классных дам, или уже после гувернантка Марьи Алексеевны поступила в классные дамы института, если не в инспектрисы, этого до меня не дошло; но достоверно, что она была классной ли дамой, инспектрисой
LVIII. Игра судьбы 51 ли, и это указывает меру заботливости, какую прилагала «бабушка» к своей приемной внучке. Фамилия воспитательницы удержана моею памятью, но я не назову ее. С умом и образованием, сколько понимаю теперь, она соединяла характер, немногим уступающий характеру известной Булах. Она не думала помрачать рассудка своей питомицы, подобно Булах6; напротив, приложила старание передать ей свои знания и умственное развитие; но у нее был брат, и она не упустила сердцу питомицы расставить паутины, чтоб лакомый кусок, бывший у нее на руках, не ушел от нее замужеством. Четырнадцати, пятнадцати лет была Машенька, ее вывозили уже по соседям, и многие за нею увивались. Воспитательница нашла полезным представить Надежде Федоровне и своего брата-офицера. Как вела она интригу, неизвестно, да и знать не нужно: умная женщина сумела представить брата в привлекательном свете; он сам не упустил стараний понравиться, и бабушка уже решалась благословить внучку; но, уважая родительские права, не преминула сообщить и Надежде Алексеевне с Алексеем Ивановичем о представляющейся партии. Родители оказались менее легковерными: навели справки. Сведения оказались не в пользу намеченного жениха: он славился как клубный игрок и притом не безупречного поведения. После такого открытия, понятно, Надежда Федоровна отложила свое намерение, может быть и с сожалением: искусительница продолжала жить при ней и не думала отступаться от своего плана, хотя видимо и покорилась. Подробности мне неизвестны, но из некоторых обстоятельств заключаю, что она поощряла переписку между своею питомицею и братом и, кажется, решила устроить побег или похищение: нужно бЬіло только дождаться «лет», то есть когда исполнится Марье Алексеевне шестнадцать. Но неожиданное обстоятельство опрокинуло замысел. Неждавшие и негадавшие зацепские родители в один осенний день увидели подъехавший к их воротам дормез шестерней, со всеми признаками дальнего барского путешествия: баулами, дорожными сундуками и кучею людей на козлах, на запятках, на передних выносных. — «Что значит? Маменька приехала!» Нет, не маменька приехала; «маменька» скончалась и зарыта, а привезли Машеньку с ее воспитательницею, с ее гардеробом и со всею челядью, которая ходила за нею при покойной «барышне». Надежда Федоровна скончалась внезапно, «наскоро», от холеры7, и наследники попросили питомицу покойной отправиться к родителям. Конечно, без намерения насмеяться, но в тоне, который для родителей звучал злейшей иронией, письмо, вместе с извещением о кончине Надежды Федоровны, предлагало Машеньке оставить при себе прислугу, которая за ней ходила, и — даже лошадей.
52 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Но Машенька была объявлена наследницей? Да, и завещание было написано, подписано и засвидетельствовано. Да хранилось-то завещание в комоде самой бабушки, и не шестнадцатилетней девочке, неопытной и притом бесконечно робкой и покорной, заявлять было о своих правах нагрянувшим наследникам. А воспитательница предпочла сыграть роль, которая представлялась выгоднейшею: при известном несогласии родителей, желанный брак, даже посредством похищения, обращался в бесполезную затею. Один из наследников (их оказалось много за отсутствием ближайших кровных, перемерших притом без потомства) приезжал чрез несколько времени на Зацепу «для объяснений». Не отрицал существования завещания, но выражал сомнение в его подлинности: рука покойницы не похожа. Свидетель (чуть ли не священник), по его словам, тоже отрекается от подписи. Не согласится ли Алексей Иванович на сделку? Алексей Иванович выпрямился, насколько позволял ему его малый рост, и с тою медленностью, которая свойственна была его речи в важных случаях, произнес: «Своею дочерью я не торгую и оскорблять память благодетельницы нашей себе не позволю. Не хотите вы признать завещания, — воля ваша. Я дела начинать не стану, успокойтесь; а подаяния от вас не приму». С небольшими сравнительно деньгами, выданными впопыхах при отправке в Москву, во всяком случае, значительно превосходившими дорожные издержки, так и осталась на руках у родителей боготворимая Машенька. Часы, которые всего за несколько недель до смерти подарила бабушка своей питомице, и те остались было у княгини, одной из наследниц. Княгиня до сиятельного титула воспитывалась вместе с Машенькой, была с ней на «ты», считалась ее другом, бывши почти ровесницею. Перебирая вещи, княгиня, однако, вспомнила, кому были подарены часы, и возвратила. И лошади с экипажем, и люди отпущены; поблагодарили и Анну Павловну за проводы. Настала для Марьи Алексеевны новая жизнь, не бедственная правда, Алексей Иванович с Надеждою Алексеевной, по своему положенью, были даже богаты; но что значила жизнь в доме московского священника, с одною, много двумя прислугами, сравнительно с барскими хоромами и целым полчищем дворни? Марья Алексеевна не умела, да! — не умела ни обуться, ни одеться, ни причесать голову, и туалет ее, в котором помогали ей теперь сестры, в первое время извлекал у нее ежедневно слезы, — не об утекшем богатстве, а об неуменье исполнять столь простые вещи. При первой попытке она гребнем только выдирала себе с болью волосы; застегнуться оказалось мудреною наукой. Наконец, она не умела... ходить! По полу она ходила, и притом только по ровному; на неровных половицах спотыкалась, а на дворе и на улице даже падала. Сохранился трагикомический рассказ о τοινί, как родители, прилагавшие все усилие, на-
LVIII. Игра судьбы 53 сколько было в их средствах, внушить Машеньке забвение об ее сиротстве, купили ей самую дорогую шляпку, с виноградом (стеклянным, разумеется), как требовала последняя мода. Отправилась Машенька в церковь обновить изящный убор; счетом до церкви ровно двадцать шагов. Но и тех она не прошла, упала; шляпка свалилась, и от винограда осталось битое стекло. Года три или четыре прожила Марья Алексеевна в доме родителей, приучившись потом сама ходить за собою. Родители оказывали ей все внимание, сестры с братом всю любовь. Сватались женихи, один за другим, по памяти деревенской; хотя богатство ушло, но наружные и внутренние достоинства оставались не менее привлекательными. Находились и в Москве желавшие ее руки; партии представлялись настолько выгодные, что никакая другая поповна не могла бы и помыслить о подобных. Но Марья Алексеевна упорно отказывала и видным помещикам, и не менее видным инженерам. Почему? Потому ли, что наружность их не привлекала сердца? Ее редкая скромность не выдавала тайны; но можно из последующего догадываться, что первая любовь, в которой ее воспитали, глубоко пустила корни. Может быть, она надеялась на возврат его; может быть, поклявшись некогда в вечной любви (первая любовь всегда бывает вечною), решилась сдержать слово, несмотря на его измену. В приходе Алексея Ивановича жил один домашний учитель, бывший студент Медико-хирургической академии, не кончивший курса и добывавший безбедный хлеб уроками по купеческим домам. К Алексею Ивановичу он был вхож, тем более что и батюшкины дети отчасти не миновали его уроков. В один зимний мясоест к Николаю Тимофеевичу (имя учителя) приехал на побывку лекарь из Свеаборга8, некогда товарищ по Академии, не имевший ни души знакомых в Москве. Женитьба была одною из целей его поездки и его надеждою. Увидел приезжий гость Марью Алексеевну в церкви. — «Посватай». — «Высоко, брат, берешь. Посмотри на себя, кто ты и что ты, что в тебе и на тебе, и что у тебя; и живешь-то ты, Бог знает где. Сватались такой-то и такой-то, остались с носом. NN неотступно ухаживал, больше года, партия завидная; и тому отказано». Гость, однако, настаивал, и хозяин, скрепя сердце, согласился: прежде всего попросить батюшку с семейством на чай. Это было за обыкновение, и всею семьею, с тремя дочерьми и малолетком сыном, отправились Алексей Иванович и супруга. Когда возвратились домой, много было смеха в семье на неуклюжую наружность приезжего лекаря, на его мундир с черной портупеей, на угловатые манеры и односложные ответы с повторениями и запинаньями: «да, да, да!», «вот, вот...» и т. п. На другой же день утром явился к Алексею Ивановичу Николай Тимофеевич просить позволения привести с собой гостя, намекнув при этом
54 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого и о его желании просить руки Марьи Алексеевны. Подивился про себя Алексей Иванович, но просил пожаловать к обеду. Младшие дочери во время обеда едва удерживались от смеха, и матушка сама кусала губы, морщась по адресу надсаживавшихся от усилия удержать смех. Обед кончился, и приезжий гость немедленно же в сепаратной аудиенции у родителей стал просить руки старшей дочери. «Это от нее зависит», — отвечали родители. Одна из младших дочерей тут подвернулась, и ее отправили «наверх», к Машеньке, сообщить предложение. С хохотом отправилась посланница и, едва переводя дух от смеха, сообщила: «А знаете, Машенька, что выдумал этот? Ведь он к Вам сватается. Не верите? Право...». И хохот снова прервал ее слова. — Чему же ты смеешься? — ответила старшая сестра кротко по своему обыкновению, но серьезно и почти строго. — Смешного тут ничего нет; я согласна за него выйти. Вестница окаменела. Поражены были и родители. Гостям сказали, что ответ на предложение они получат, может быть, завтра. — Машенька! Что ты делаешь? Неужели это правда? Ты соглашаешься? Не говорим об его наружности; сама ты вчера на нее смеялась. Но подумай, чем вы будете жить при ничтожном жалованье корабельного врача? И притом ехать в такую даль, за тысячу с лишком верст от нас, разлучиться со всеми родными... Машенька плакала, отвечала, что ей расстаться с домом будет очень тяжело, но что она решилась. Наружность ничего не значит; бедность она перенесет. Говорят же, он добрый человек; потому она надеется его полюбить и будет счастлива. Сколько доводов, предостережений, слез ни истощали родители и сестры, Машенька была непреклонна: согласна, иду за него. Повиновались родители; передали ответ. А срок отпуска свеаборгскому врачу наступал. Чрез несколько дней, накануне Масленицы, он был обвенчан и из церкви прямо перешел на житье с новобрачной в дом тестя. А еще чрез несколько дней глухой тарантас повез молодых супругов в Свеаборг. Марья Алексеевна этого не помнила: ее положили в повозку без чувств, почти бездыханную. Что такое? Ни я, ни из кровных родных никто не решался потом никогда допрашивать об этом душевном перевороте, об этой нежданной и невероятной решимости. А сама Марья Алексеевна, при своей врожденной скромности, тем менее находила нужным пускаться в объяснение; говаривала только, что не скоро привыкла к мужу; что в отсутствие его, при частых отлучках, требовавшихся службою, она в одних слезах проводила время, не давая мужу, однако, даже догадываться о своем душевном состоянии.
LVIII. Игра судьбы 55 Она была к нему внимательна, а он души в ней не чаял; для общества же офицеров она была ясным солнцем. Тоска, однако, сквозила во всех ее письмах к родным. С какою жадностью они читались! С каким вниманием приглядывались ко всему, что шло от любимейшей дочери! Когда я поступил на Зацепу, уже больше пяти лет прошло со времени замужества Марьи Алексеевны, но старики с любовью обращались к рассказам о Свеаборге, о финляндских обычаях, о финнах и шведах, о беспошлинных товарах, там получаемых, вынимали дочерние письма, некогда полученные, и заставляли любоваться необыкновенною тониною почтовой заграничной бумаги и самым начертанием писем: бумага исписывалась вдоль, а потом и поперек, по писанному, — от полноты чувств, не умещавшихся на листе. Не выдержали ни родители, ни дочь. Год с небольшим прошел, и Марью Алексеевну с мужем упросили переехать в Москву. Службы для него в Москве не предвиделось; но не может же быть, найдется место; а пока дом родителей к услугам. И они переехали; он бросил службу. Не на веселое же житье и променяли они свое изгнание. Старики были рады, ласковы, ни в чем не отказывали. Но целых четыре года прошло, прежде чем зятю отыскали место, и притом именно тесть с тещей, найдя через знакомых дорогу к медицинскому начальству. А частной практики у зятя не было: он был вообще «неискательный», и все применение врачебного искусства ограничивалось у него лечением огородников и ямщиков, притом безмездных, да и лекарствами-то иногда, на собственный счет купленными. Между тем один за другим пошли дети. При моем поселении на Зацепу назначение Дмитрия Александровича (как звали мужа Марьи Алексеевны) врачом в уездный город только что состоялось, и она с троими детьми еще проживала у родителей несколько недель, прежде чем ее проводили. Да и то дети были не все увезены. Дед с бабкой удержали одного, и затем во все время замужества Марьи Алексеевны не переводилось на Зацепе без ребят; первые попечения о новорожденных лет до трех, четырех лежали на стариках, и они находили в том утешение. «Во время замужества», сказал я, потому что через шесть лет нового местожительства Марья Алексеевна овдовела и снова переселилась к родителям, у которых и оставалась до их кончины. С кончиною мужа Марьи Алексеевны связаны два обстоятельства, о которых не могу умолчать9. Служила у нее одна пожилая девушка из Москвы не то компаньонкою, не то экономкою, вернее — и тем, и другим. «Худо!» — сказала она родным Марьи Алексеевны, приехав раз в Москву на побывку. «Власьевна, гадалка, на чаю высмотрела, что Дмитрий Александрович нынешним годом умрет. Марья Алексеевна будет жить в каком-то большом городе, словно
56 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого в Москве, а дети — в большом-пребольшом доме». — «О Дмитрии-то Александровиче, — прибавила Анна Секундовна, — Власьевна не сказала Марье Алексеевне, а только мне; а об детях и об ней самой сказала. Марья Алексеевна так порадовались даже; не знают, бедная, какая беда грозит». Это я слышал от Анны Секундовны в 1847 году, зимою, а в 1848 году летом муж Марьи Алексеевны умер от холеры, она переехала в Москву, и дети ее взяты были в Воспитательный дом. Может быть, это есть случайное совпадение, во всяком случае замечательное. Не умолчу, что любопытство во мне было возбуждено, и я вскоре уговорил двух своих товарищей по Академии поехать к Власьевне, адрес которой я узнал. Мы трое, каждый порознь, предложили ей свою судьбу на разгадку. Я помнил, что предсказание дочери Алексея Ивановича было высмотрено «на чаю», и потому потребовал, чтобы употреблен был не другой, а этот способ гаданья (Власьевна предложила сначала на картах). Ворожея не отказала, но наговорила небылицы, ни на ком из нас не оправдавшиеся, и любознательные рубли, нами ей врученные, оказались потраченными даром. Другой случай. По переезде в Москву после потери мужа Марья Алексеевна удостоилась неожиданного визита. Явился к зацепским старикам старичок тоже, отрекомендовался дворецким или приказчиком той княгини- наследницы, о которой выше речь была. Он осведомлялся, где может найти Марью Алексеевну, и удивился, что она овдовела и живет тут же в Москве, притом в этом же доме. — «Мне поручено, — сообщал он, — передать Марье Алексеевне пять тысяч рублей». — Удивила такая поздняя память бывшей сверстницы — через пятнадцать лет! Во все пятнадцать лет не было никаких сношений, ни переписки, ни с нею, ни с кем из бывших знаемых в Епифани. Неожиданного вестника пригласили откушать чаю. Разговорились; старики дивились. — «Да вот что я доложу вашей милости, — сказал, между прочим, посланец, понизив голос. — „Покойнии,а~то" очень докучала ее сиятельству. Все снилась, и „обидела ты, — говорит, — Машеньку (то есть Марью-то Алексеевну), обидела". Это уж не раз, говорят, было; нам известно. А в последнее-то время особенно, девушки сказывали, покойница, царство ей небесное, тревожила княгиню, все приставала. Так вот видите, ее сиятельство-то и пожелали исполнить волю бабушки. Покойница-то ведь их любили, Марью-то Алексеевну, души в ней не чаяли. Мы помним, изволю вам доложить, — прибавил дворецкий, в утешение ли старикам, в укор ли наследникам, — одних денег-то наличных отказано было Марье Алексеевне, мы знаем, сто тысяч. Эти-то деньги, что я привез, может, и полная доля, что из Марьи Алексеевниных досталось нашей-то княгине, а может, и нет».
LIX. Дон Кихоты Просвещения 57 Пожалуй, опять не более как совпадение: совесть говорила, воплотилась в сонном видении; все это естественно. А почему неотступнее всего стала докучать совесть именно ко времени, когда обездоленная потеряла последнее, мужа-опору, — тут можно видеть случайность. — Но случайность ли? — вопроса об этом я не возьму на себя решить. LIX ДОН КИХОТЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ1 Тем временем2 я доканчивал свой семинарский курс. Последний год его ознаменован был происшествием, доставившим немалое развлечение молодым богословам. Раз вместе с ректором, преподававшим на тот год нравственное богословие3, входит к нам пожилой мужчина в бакенбардах и вслед за молитвою садится рядом с учениками на конце4 скамьи, ближайшей к двери. Молча просидел он класс и молча вышел за ректором. Одинокий случай и не обратил бы на себя внимания, но затем он стал ежедневно повторяться, и наконец неизвестный посетитель издал голос. Не помню, по поводу какой-то нравственно-богословской формулы он встал, не то с возражением, не то с объяснением, которое произнес громким и до некоторой степени ораторским голосом, растягивая концы слов. Выслушал ректор, выслушали мы, изумленные. Говорил человек какого-то другого мира, словами для нас непривычными и в связи для нас непонятной, хотя о предмете известном, о котором сейчас шла речь. Ректор поручил одному из учеников дать ответ; сам прибавил несколько слов, уклончивых во всяком случае, потому что и ему, как видится, связь мыслей нового слушателя не была достаточно ясна. Кто ж это был? Зачем? Каким путем попал? Нашлись ученики, его знающие, которые объяснили, что это известный фабрикант Прохоров Ксе- нофонт (кажется, так) Васильевич5, владетель известного дома на Вшивой горке, лицом к Кремлю, господствующего над местностью, принадлежавшего некогда или Безбородке, или Строганову6. Дошло до нас и то, что право посещать богословские лекции испрошено было им у митрополита. Новый наш соученик обращался потом и к нам в междуклассное время с речами, именно речами, а не разговорами. «Братие», — возглашал он обыкновенно, протягивая последнюю гласную, и затем начинал трактовать — о чем? К сожалению, память мне не сохранила; да я и не дослушивал никогда: он нес такую нескладицу, что казалось, говорит на другом языке.
58 Η. П. Г иляров-Платонов. Из пережитого Это был действительно другой язык, но не в лингвистическом смысле. Вероятно, речь его и не была нескладицей, но все понятия, добытые им путем чтения и размышления, разместились в таком порядке, что мы, прошедшие школу по учебникам, где те же понятия имеліКизвестные научные определения, не доискивались смысла. Большая часть из нас, подобно мне, и не удостоивали оратора вниманием, уходили из залы при начале его речи; оставалась небольшая кучка, с единственною целью пересмеять потом, когда фраза и сочетание мыслей окажутся особенно дикими. Оратор не смущался и продолжал проповедовать, раз прибегнув даже к заискиванию. Умер один из наших товарищей. Прохоров нашел уместным оделить провожавших по стакану ли чая, по булке ли хлеба. Многих даже оскорбило такое captatio benevolentiae*7: «По-видимому, он ставит нас на одну доску с своими фабричными». Тем не менее, возвратившись с похорон, Прохоров даже не в нашей аудитории, где слушал ректорские лекции, а в зале Среднего (Философского) отделения произнес речь, после обычного приветствия «братие», начинавшуюся словами: «Брат наш Павел умер; тело его состояло из кислорода, водорода, углерода и азота, которые высвободились». По- трактовавши покойного с химической точки зрения, он перешел к нравоучению: «А где его душа?» и проч. Чудак! Да; вежливее и точнее сказать: «эксцентрик». Прохоров был по- своему образованный человек и друг народа. Если не ошибаюсь, он давал даже средства на издание назидательных книжек8. В числе произведений его фабрики были нравоучительные платки, то есть с изображениями и текстом; помнится, он их и изобрел. Словом — фабрикант-миссионер, и проникнутый этим призванием, он искал и случаев и прав учить народ. Случай ему давался сам собой в виде рабочих; он собирал их после богослужения и говорил проповеди, вероятно еще менее понятные для них, чем были понятны нам речи, к нам обращенные. Но этого ему мало было: он завидовал каждому студенту, становившемуся за аналой в стихаре, лицом к народу, а тем более священнослужителю. Так пояснил мне, лет через двадцать после того как Прохоров слушал лекции в семинарии, священник, бывший слушатель и потом сослуживец мой по Академии ; товарищу моему пришлось состоять с оригинальным фабрикантом в частых и близких сношениях. Он же передавал мне, что позволение слушать лекции Богословия испрошено было Прохоровым именно в надежде удостоиться проповеднического стихаря. Разумеется, опыт скоро разочаровал почтенного фабриканта. Сам ли он увидал, что нельзя начинать с уроков нравственного богословия без подготовительных сведений; внушил ли ему кто, что стихаря ему все-таки * снискание расположения (лат.).
LIX. Дон Кихоты Просвещения 59 не получить; или просто он заскучал, не находя в семинарских стенах благодарного поприща: чрез несколько недель, может быть даже дней, он исчез и не показывался более в семинарию. Приходилось мне в жизни потом зазнать10 не одного из таких эксцентриков, людей идеи во всяком случае, честнейших и одаренных умом, даже не дюжинных, но... несколько помешанных. Без прочного фундамента сведений ум их спешил составлять выводы, создавал целые миросозерцания, воображение уносило, и в итоге оказывалось недоразумение: ни он не понимал окружающей жизни, ни его — окружающая жизнь; и практически большею частию не умели они прилаживаться к данным условиям: шары, выкинутые центробежной) силою с вертящейся доски, потому что не сумели поместиться на надлежащем расстоянии от центра. И понятия у них свои, и логика своя; в довершение — неуклонная прямолинейность. Говоришь, возражаешь. Он, по-видимому, тебя слушает, даже поддакивает, отвечает: «Понимаю». Но вы остановились, и как бы ни длинна была ваша речь, — собеседник оканчивает вторую половину фразы, которую четверть часа тому назад вы не дали ему договорить, прервав своею речью. Был довольно близкий мне человек, два года проживший со мною в одной комнате, впоследствии не безызвестный в литературе: архимандрит Феодор, потом сложивший с себя сан и писавший под своим светским именем Бухарева11. В 1864 году, в мае месяце, мне пришлось быть в Переславле-Залесском. Там проживал Феодор на испытании или увещании12, которое положено было ему от Св. Синода, прежде чем разрешить ему снятие сана. Лет двенадцать не видались мы. А я уже успел слышать от местных мещан в самый день приезда, что вот у них «Златоуст», и затем шли нескончаемые похвалы силе его слова и назидательности, с изложением самого содержания проповедей. Порадовался я за о. Феодора и за пере- славский народ13. Я знал пылкую природу моего однокашника14 и не сомневался, что таким-то людям и уместно быть миссионерами. Я поспешил свидеться. Разговорились. Но с первых же слов я нашел себя вынужденным замолчать. Я увидал, что собеседник мой слишком далеко шагнул, после того как четырнадцать и пятнадцать лет назад препирались мы с ним, ходя по лаврской стене, о том, «что такое русский раскол», — он на основании фантастических построений, я — на основании исторических данных. Из келий Никитского монастыря мы втроем отправились на прогулку. Спущено на воду судно, состоявшее из четырех бочек, с накладенными поверх досками, и на них скамьи. Вечер. Тихо стояло, едва колышась, Плещеево озеро; точками виднелись рыбачьи лодки. Мало обращая внимания на мои нетерпеливые вопросы об озере и окружающей местности, — о местном быте, о способах ловли, породах рыбы и месте сбыта; с видимым неудо-
60 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого вольствием посматривая на третьего собеседника, удовлетворявшего мои расспросы13, о. Феодор заговорил о современной богословской литературе, осуждал ее сухость и кривое направление, поясняя, что истинное христианское богословие раскрывается в «Современнике»16; пустился в толкование христианских принципов, сознательно руководивших, по его мнению, сотрудниками «Современника». Послушать его, в Свистопляске17 был ключ к уразумению православия. Разуверять было бесполезно. Человек ни одной книжки по политической экономии не читал или читал уже тогда, когда при чтении смысл строился на основании предвзятого мировоззрения; о социализме знал понаслышке. Брать на себя характеристику современных русских писателей, достаточно и доподлинно известных мне по своему направлению, было бы неблагодарным трудом. Мне оставалось слушать и воспоминать18 со щемящим сердцем. Вот он, Александр Матвеевич, некогда двадцатилетний юноша, вежливо, почти с заискивающим видом подходивший к нам вечерами поочередно с предложением читать молитвы на сон грядущим. Он в Академии был «старшим» в нашем номере (комнатным надзирателем), когда я был в младшем отделении. Двадцати двух лет принимает монашество19. Душа набожная, пылкое сердце, живой ум, перо легкое и бойкое, но... сведений никаких, за исключением семинарских учебников. Один из его поднадзорных, мой товарищ, М. С. Б—ский20, проговорил ему предостережение, когда он с нами «прощался». Это был трогательный обычай: студент, принимая иноческий образ, пред пострижением обходил студенческие номера, прощаясь с «миром». М. С. проводил его строгим, почти безжалостным напутствием, внушенным, впрочем, любовью. «Возвращаться поздно; но подумали ль вы о страшном шаге, который опрометчиво совершаете? Вы дали себя увлечь инспектору. Посоветовались бы с кем-нибудь, — вас убедили бы по крайней мере повременить. В ваши лета, с вашей пылкой душой, дай Бог, чтоб вы не сошли с ума потом или не спились, когда наступит раскаяние о непоправимом шаге». Так приблизительно говорил Б—ский в нашем присутствии молча слушавшему кандидату в постриженики; но говорил резко, почти с сердцем. С почтением к М. С. Б—скому воспоминаю я об этом мужестве братского участия. И с какою точностию сбылось предвещание! Оставили Бухарева, теперь иеромонаха21 Феодора, при Академии и поручили кафедру Священного Писания22. На грех попались в руки литографированные лекции по Всеобщей истории Лоренца23, и они, талантливо изложенные, стали для молодого бакалавра-монаха вторым Евангелием, по которому он изъясняет24 Библию. А тут еще подоспела Восточная война25; с Апокалипсисом и Лоренцем в руках, Феодор толкует судьбы мира; библейски оценивает Наполеона III, Пальмерстона и лорда Непира (кроме
LIX. Дон Кихоты Просвещения 61 Лоренца, других историков он не читал, а новейших языков не знал, да и в древних был слаб). Прослышал Филарет, потребовал лекции, вызвал бакалавра, уговаривал отечески, просил смирить гордость самомнения, притом неосновательного. Феодор смирился, но только по наружности, а Филарет вскоре же сбыл заблудившегося монаха, представив его к повышению в инспекторы Казанской академии26. Несомненно, и там ум его колобродил. Распахнуться было свободнее: Филаретова глаза не было. Но я не следил за казанскою деятельностью Феодора. Он потом выплыл на свет либеральным духовным цензором в Петербурге27 и наконец сложил сан, оставаясь глубоко верующим и искренно набожным, но находя тем не менее, что истинный путь ко Христу (в положительном, а не отрицательном смысле) указывается «Современником» и вообще красною печатью западного направления. Поплавали мы. Я проводил переславского Златоуста до келий архимандрита в Никитском монастыре. Там ждала дама, ученица Феодора (после — супруга его, как я слышал)28. Благоговейный взор, устремленный на учителя, боязнь проронить каждое его слово... Я уехал с тяжелым чувством. После, уже издателем газеты, я получил от Александра Матвеевича одну или две статьи о каких-то общественных вопросах29; печатать я их не нашел возможным: складные и горячо написанные, они лишены были, как и надлежало ожидать, всякого понимания действительности. Слышал я, что Бухарев и жил и умер истинным подвижником30; и неудивительно: он был святая душа во всяком случае. Чтобы договорить об о. Феодоре все, скажу, что во время совместного служения нашего в Академии он ездил из Троицы в Ростов, между прочим, молиться обо мне. В Ростове проживал некто, кажется, из заштатных священников, «Петр Юродивый»31, слывший угодником и прозорливым. К нему-то обратился Феодор, вместе с другом своим, тоже монахом- бакалавром и столь же односторонним энтузиастом (Порфирием)32: просили они молитв блаженного за себя, да и за меня кстати. По слухам, дошедшим до них от студентов, недостаточно меня выразумевавших и, во всяком случае, искажавших содержание моих лекций, они признали меня еретиком и отступником33. Выслушал их сердобольное моление угодник Божий: «Да вы о себе-то молитесь больше и препобеждайте гордость духовную, а не осуждайте других». Об этом ответе, с достойною уважения откровенностью, передавали потом сами богомольцы. Знал я и еще — настоящего ученого на этот раз, но замолчанного отчасти и отчасти засмеянного, доктора Ивана (помнится, Андреевича) Зацепина34. Чуть ли не состоял он чем-то прежде в Медицинской академии35. Свела
62 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого меня с ним цензура: несколько томов его сочинения, озаглавливавшегося, помнится, «Опыт сближения медицинских наук с верою», не могли пройти в печать при существовании специальных цензур, медицинской и духовной, от которых были уже противопоставлены или ожидались препоны. Я разрешил их печатание на свой страх36, не обращаясь ни к той, ни к другой специальной власти. Разрешил и книгу под заглавием: «Вот каковы вы, немцы, и вот каковы мы, русские». Содержание книги с этим пряным37 заглавием было заимствовано из упомянутого выше большого труда и издано под псевдонимом Зацепина Панезиц38. Понятно, я снискал благодарность доктора своим либеральным отношением к его труду: он посещал меня нередко, просиживал со мной часы за шахматной игрой и охотно беседовал. Он был замечательный игрок. Может быть, заключение мое и неверно, основанное на том, что я-то слабо играю, как и другие садившиеся с ним; во всяком случае, он постоянно оставался победителем. Но замечательным мне казался способ его игры, по соответствию с характером всей его умственной деятельности. Играл он не только спокойно, но не задумывался ни над одним ходом на полсекунды. Едва поставил противник шашку, как уже ответ готов. Спокойное благодушие, озаряемое необыкновенно ласковым взглядом, и было его отличительною чертою; а слово было проникнуто легким юмором. Ученые воззрения его сложились, для меня это ясно было, под действием борьбы, некогда кипевшей в медицинском мире, на службе и на кафедре, между немецкою и русскою партиею. Борьба эта представляет немалый исторический интерес, и очень жаль, если сходящие уже со сцены деятели врачебной науки, участвовавшие в ней или бывшие очевидцами, не осветят ее для потомства. Основным положением Зацепина было: что немцы и вообще иностранцы не заслуживают авторитета, которым пользуются в медицинской науке. Этому основоположению сопутствовало высокое понятие о русском народе, его умственных способностях, характере, быте и вере. В отрицательной половине своих мнений Зацепин, по-моему, был победоносен: критика его была метка, оценка теорий и практики знаменитых и немецких и французских светил убийственна. Но в положительных мнениях пристрастие и преувеличение били в глаза. Голословно он ничего не утверждал, все подкреплял из «Lancet'a»39 и других английских, французских и немецких изданий; но частные недостатки иностранцев он возводил в общие черты, отдельным случаям придавал типическое значение. Равно и наоборот, у русского все превосходно: весь быт его, в том виде, как он есть, соответствует не только нравственным идеалам общежития, но даже строго научной гигиене. Он40 доказывал, например, что не только квас есть идеальный напиток, но посты, в том виде и в те сроки, как соблюдает их русский народ, самым точным образом соответствуют требованиям климата и организма.
LIX. Дон Кихоты Просвещения 63 Как сказал я, Зацепин был частию замолчан, частою засмеян; в последнем упражнялись юмористические листки, сотрудники которых, разумеется, не трудились читать самых книг, а довольствовались публикациями, в которых сам автор рекламировал свою книгу выдержками из нее41. По-моему, он не заслуживал столь неприязненного приема. Сам он, впрочем, нисколько не обижался повальной насмешкой, которою его преследовали, и спокойно, с жалостью объяснял, не совсем без основания, что это «плоды неосмысленного рабства пред иностранцами и неуменья жить своим умом». Умолчать ли об Лукашевиче, которого я лично не знал, но которого читал, между прочим, и по обязанности цензора?42 В одном труде своем (очень обширном) Лукашевич доказывал, что русский и китайский язык тожественны43. Все языки, по его мнению, происходят от русского, только лишь намеренно исковерканы другими народами. А китайцы так не умели даже закрыть следа; их язык расшифровать очень просто: стоит читать китайские слова навыворот, с конца, и получатся русские. Все это доказывалось ученым образом; автор обладал обширною начитанностью. Когда Ю. Ф. Самарин приехал в конце сороковых годов или начале пятидесятых в Киев на службу44, багаж его на несколько дней запоздал, и он, скучая, обратился к жившему около Киева Ф. В. Чижову с просьбою прислать ему каких-нибудь книг для чтения. Чижов в шутку отправил ему «Чаромутие» Лукашевича43. «Я читаю, — передавал мне потом Юрий Федорович, — вчитываюсь, употребляю усилие собрать смысл и наконец спрашиваю: я ли с ума сошел или автор? Но книга имеет все признаки осмысленного ученого изложения. Все слова знакомые и предмет известный, но стоят они в странном сочетании». — Вот впечатление от сочинений Лукашевича! Близкое к тому было и впечатление от речей К. В. Прохорова. Дополнять ли, что приблизительно то же испытывается при чтении некоторых умствований современного, в других отношениях знаменитого писателя?46 Знакомство с подобными людьми обогатило мой психологический опыт и, между прочим, дало материал к объяснению многих религиозных движений, особенно в русском народе. О. Феодор Бухарев и К. Прохоров, при других обстоятельствах, были бы родоначальниками секты, Зацепин и Лукашевич — новой ученой школы. А Лев Толстой уже и становится главою нового учения. Между гениями и помешанными пролегает очень неопределенная черта: не мною первым это сказано. Дело в том, что творец-гений попадает на точку, где его оригинальная мысль оказывается продолжением разрозненных усилий народа или даже человечества, воплощает в своем единичном уме их чаяния. Другой же самостоятельный ум, напротив, отрывается совсем от действительности и заканчивает жизнь в доме душевнобольных. А в середине стоят оригиналы, достаточно сохранившие смысла
64 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого и воли, чтоб совсем не свихнуться, но не умевшие войти в общее течение и к нему приладиться. Из них выходят гг. Пашковы47 или оо. Феодоры, смотря по обстоятельствам привлекающие последователей или остающиеся в одиночестве. В графе Толстом представляется особый вид эксцентричности: беспримерный пластик48 в своих художественных произведениях, он49 в умствованиях — о. Феодор, помноженный на К. В. Прохорова: та же скудость подготовительных сведений, да вдобавок со слабою логикой при сильной фантазии. Всем перечисленным Дон Кихотам и им подобным общая черта: непоколебимая самоуверенность, неспособность слушать и понимать возражения; все они Колумбы, открывающие Америку30. Исход открытий, совершаемых этими Колумбами в области мысли, зависит не только от искренности и полноты убеждения в них самих (условие необходимое), но, главное, от единства почвы, на которой стоят с ними слушатели их или читатели. «Нет, никогда вы не приведете в чувство и не озарите этот дикий, жалкий народ»: таков был некогда спор между студентами Троицкой академии, из которых один настаивал, что нищие, докучающие богомольцам, представляют материал, ожидающий проповедника, и что заняться духовным перевоспитанием этого жалкого люда было бы доброе дело. Последовало пари. М. В. Τ—в (впоследствии он принял монашество)51 нашел нищенку и уговорил ее приходить к нему по утрам, обещая ей за это платить (на первые только разы, как ему представлялось). Шло дело ладно, по-видимому: нищенка приходила, слушала, отвечала, вздыхала, иногда прослезлялась. Проповедник приложил душу. Товарищи про себя посмеивались, ожидая конца. Раз, уже много дней спустя после начала бесед, проповедник вошел в особенный жар. Нищенка внимательно следила за своим наставником, но в середине речи, в минуту самого патетического движения, когда для выразительности невольно поднял он руку, она поспешно подставила свою, — воображая, что урок кончился и время получить условленную подачку настало . — Проповедник признал себя проигравшим. LX ТРИ ДРУГА В одной из прежних глав я уже намекал на «друзей»1, которые не могли добиться от себя, чтобы называть друг друга ты, хотя желали и даже уговаривались в этом. Теперь время сказать о них, потому что тесное сближение
LX. Три друга 65 наше началось с Богословского класса. Но предварительно передам эпизод, где завязывалась у меня «дружба» и даже таким именем назвала себя (трое, о которых речь выше и ниже, «друзьями» себя ни лично, ни заочно не величали, хотя посторонние их разумели не иначе). По дороге из семинарии под Девичий, когда я был еще в Философском классе, одним из спутников моих до поворота на Волхонку бывал мальчик- ритор2. Наружность этого кудрявого, голубоглазого блондина располагала в его пользу. На нем не лежало отпечатка бурсаческой грубости; не было и приказчичьей развязности, которую московские поповичи принимали за хороший тон. Разговорились. Я узнал, что это, однако, московский попович, и притом из лучших учеников. К лучшим ученикам я всегда чувствовал нежность; а умная речь, интересы не только выше бурсацки-семинарских, но и вообще ученических, большая начитанность, обнаруженные моим спутником, окончательно меня покорили. Он тоже привязался ко мне. Помимо дорожных встреч устроивались нами нарочные свидания, по праздникам и в каникулярные недели; помню одно в Нескучном саду, другое под Новинским. Завязалась переписка, первоначально условленная, помнится, краткостью встреч и невольным домоседством моего молодого «друга», жившего, должно быть, под строгой домашней дисциплиной. Переписка дышала нежностью3, и самые отношения наши подходили к «обожанию» институток. Своих писем содержания я совершенно не помню; но его письма были наполнены тоской, недовольством собою и окружающими, стремлением полететь куда-то. Мне и тогда представлялось это настроение неестественным, страдания фиктивными, хотя несомненно ощущаемыми. Теперь толкую так: начитанность и отсутствие равных по развитию сверстников породили, как и во мне, мечтательность, только направив ее не в эпическую сторону, как у меня, а в лирическую: у меня картины политические и географические, у него — душевные состояния. Предоставляю судить о верности моего толкования кратковременному другу моему самому; ибо он здравствует. Проверить наши впечатления было бы, может быть, даже не лишено интереса психологического и педагогического. И этот друг в сердечном порыве требовал одним из писем перехода с «вы» на «ты»; в письмах мы и перешли, но в разговоре не удалось. Не особенно длилась и переписка; едва ли продолжалась даже год. При поступлении моем в Богословский класс мы уже почти совсем разлучились, впрочем, взаимно радуясь при каждой встрече и обоюдно чувствуя себя родственными друг к другу. Помню, с зацепской своей квартиры я даже навестил раз своего друга в его доме. Затем жизнь развела нас в разные стороны, не навсегда, однако. Мы встретились: я — студент духовной академии, он — студент университета4 (оба — первые студенты). Я был 3 3ак.№3561
66 H. П. Гиляров-Платоноѳ. Из пережитого у него с визитом при каникулярной побывке в Москве; он, в случайную поездку к Троице, навестил студентов Академии, бывших своих товарищей по Семинарии, причем и меня вызвали. Это был уже не мальчик, страдавший фиктивными печалями, а самоуверенный юноша, чувствовавший на себе и дававший другим чувствовать сияние, которым озаряли его Грановский, Кудрявцев и другие, еще здравствующие знаменитости университета. «А на этом основании, — говорил он мне в одно из этих свиданий о нашей бывшей нежной переписке, — могло создаться нечто серьезное». Я с ним согласился. Затем мы и снова встретились, в печати и на службе5. Но повествование об этом отвлекло бы меня от темы, выставленной в заголовке этой главы. «Три друга», о которых я намерен сказать, были я, Василий Михайлович Сперанский и Иван Николаевич Александровский. Василий Михайлович был моим соучеником в Риторическом классе6 и вышел из него вторым, когда я первым. В его-то сочинениях профессор находил преимущество мысли, отдавая мне преимущество в изложении. На два дальнейшие годы мы были разлучены: из двух параллельных отделений Философского класса он был переведен в первое, я — во второе; Богословский класс нас опять соединил. Как сказано выше, отсюда и начинается близость; до того было знакомство довольно поверхностное даже и в Риторическом классе: здоровались, когда встречались, вступали в разговор, когда приходилось быть вместе, но впечатлениями не делились. С Иваном Николаевичем я и познакомился только в Богословском классе; но в Богословский класс он перешел, уже тесно сдружившись с Василием Михайловичем. Зато отселе мы начинаем быть трое соединенными, и в Академии еще теснее, чем в Семинарии. Где было нас двое, там нужно было искать третьего. Я должен перервать свою речь и повиниться в трехе, в недостатке, не знаю, как назвать, сознание которого гложет меня, но которого преодолеть я не в силах. В течение девятнадцати лет издания газеты я ставил себе за непременное правило при кончине людей, отметившихся чем-нибудь в общественной жизни, поминать их оценкою их деятельности, если имел о них что сказать. И я исполнял этот долг свято. Но о четырех отошедших замечательных людях я не сказал ничего, хотя на мне-то более всех и лежала эта обязанность, мне-то из всех пишущих всего ближе и были известны эти лица. Но именно потому, что память их слишком близка моему сердцу, руки останавливались и перо не поднималось. Кончина незабвенного Александра Васильевича Горского, учителя и сослуживца, светившего мне с кафедры, просвещавшего в товарищеских беседах, руководствовавшего и безмолвно жизнию, для слабых сил недосягаемою, чей образ вдохновительно под-
LX. Три друга 67 нимался предо мною при всяком серьезном труде, который приходилось зачинать, если не совершать, — кончина, говорю, А. В. Горского последовала, когда я несколько лет уже был издателем газеты, и я... не обмолвился ни словом7. Н. С. Тихонравов поминальною речью по знаменитом ученом8 приподнял завесу, за которою таился от глаз толпы необыкновенный деятель. Поражена удивлением была публика. А открывшееся было — верный облик Горского, но куда далеко не весь он! Закипели у меня воспоминания, вставали случаи, целые новые стороны характера и деятельности просились под перо; но... рука немела. Скончался преосвященный Вениамин, епископ Рижский, однокашник мой по Академии9. Эта душа хрустальной чистоты открыта была мне со школьной скамьи. Долгие, долгие бессонные ночи просиживали мы, беседуя, причем младенческая простота Василия Матвеевича (так в мире звали Вениамина) предоставляла мне положение старшего брата-руководителя. В важных случаях трудной обязанности пастыря новообращенных эстов, в затруднениях должности ректорской и потом епископской, в смущениях по вопросам высшего умственного порядка он не переставал время от времени обращаться ко мне10. Скончался он, и я ни слова; и тем мучительнее для меня об этом воспоминание, что один из подчиненных почившего архиерея, по- видимому даже и родственник, письмом из Балтийского края напомнил мне о моей обязанности почтить память усопшего11, столь близкого мне духовно; высказал ожидание и просьбу. Достопочтенный иерей или протоиерей остался, полагаю, сильно разочарованным в отзывах, слышанных обо мне от архипастыря; счел меня, может быть, бездушным эгоистом... То же и с упомянутыми двумя друзьями. Когда Василий Михайлович умер, я заметил окружающим о слове, произнесенном над его гробом: «Хорошо, тепло, но мало; Василий Михайлович заслуживает большего». А сказал ли, написал ли я что-нибудь? — Ни слова, и один из бывших слушателей моих, И. Д. Бердников12, обратился ко мне даже с укором негодования: «Да вы же научили меня чтить Василия Михайловича; вы же мне охарактеризовали его как иконное письмо, и вы-то ничего не сказали!» Повинен, каюсь. Так и несколько недель назад тому проводил я до могилы Ивана Николаевича Александровского13. Слезы подступали ко мне, когда я слушал над могилою речи гимназистов, речи студентов, бывших учеников покойного14. Слезы подступали, что по обстановке речи эти могут быть причислены к обыкновенным парадным, когда, знавши покойного лучше других окружавших, я прозревал всю глубокую искренность почтительной любви, которую стяжал себе в юношеских сердцах этот законоучитель. А я все-таки не сказал ни слова, ни устного над могилой, ни письменного в своем органе.
68 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Пусть речи над гробом и над могилою вообще претят мне; они мне кажутся профанацией скорби, неуместным смущением молитвенного чувства, которое одно в подобных случаях уместно: но поделиться своими сведениями о почившем, осветить его личность пред публикою, более многочисленною, нежели собравшаяся вкруг могилы в день погребения, — это лежало на моей обязанности. Равно и теперь с трудом приступаю к рассказу; не могу преодолеть уверенности, что очерк обоих друзей выйдет и бледен и неполон, и я буду терзаться мыслию, что слабым описанием более провинился пред их памятью, чем бы оскорбил ее своим молчанием. Василий Михайлович был сын московского священника. Отец его слыл чудаком и нелюдимым. Последнее, по-видимому, справедливо, потому что по жене он приходился двоюродным Алексею Ивановичу Богданову, но они не знались домами. Ипохондрия в роде Сперанских была наследственная; замечали ее, по крайней мере смолода, в Евгении Казанцеве, архиепископе Ярославском, который доводился сродни Сперанскому. Об этом передавал мне брат Александр, учившийся в семинарии, когда Евгений был ректором. Ректор, по рассказу брата, гнался раз с вилкою за своим послушником чрез весь монастырь15; на него вообще «находило», так выражались семинаристы. И Василий Михайлович с самых юных лет, как только запомню его, был молчалив и как бы задумчив. Между прочим, содействовал тому и природный его недостаток: он заикался. Пустая вещь, да и косноязычие-то было ничтожное; но оно отозвалось ему в жизни и даже определило его судьбу. Старшие братья его пошли по светской дороге16, и через них Василий Михайлович боком прикасался к университету, а чрез университет к светской литературе, и публицистике в частности. Для нас остальных двоих он был главным источником новостей в университетском и журнальном мире. От него, например, узнал я, кому принадлежат «Письма об изучении природы»17, кто такой Герцен и кто вообще участвует в «Отечественных записках». Вместе с Александровским он посещал публичные лекции университетских профессоров. С восторгом отзывались оба они о Фило- мафитском, причем столь подробно и точно передавали выслушанные сведения по физиологии, что и я мог отчетливо передать их другим, как бы сам слушал профессора. Это было и толчком — поинтересоваться уголком науки, дотоле почти неизвестным для нас. Началось с изучения «Макро- виотики» Гуфеланда18, которую читал я и прежде, но теперь снова перечел уже втроем. Я пошел далее: ловил медицинские книги, между прочим перечел неоднократно, почти заучив, «Enchiridion» Гуфеланда, недавно переведенную Г. И. Сокольским19. В книгах, случайно оставленных на Зацепе мужем Марьи Алексеевны, открыл и проглотил руководства к «Судебной
LX. Три друга 69 медицине», к «Родовспомогательной науке»20, Анатомические таблицы с объяснениями21 и проч. Впоследствии оказалось это для меня капиталом. Когда пришлось на кафедре разбираться с богословами-натуралистами, я был не чужой человек, читая анатомические, физиологические и судебно- медицинские объяснения, приложенные к последним главам Евангелия22. Иван Николаевич Александровский примыкал, наоборот, к Академии. Его отец, тоже московский священник, был кандидат Академии, товарищ Делицына и Голубинского23; когда мы оканчивали курс семинарский, в Академии у Троицы досиживал последние годы двоюродный брат Ивана Николаевича, вместе с ним взросший; сестра Ивана Николаевича только что выдана была за бакалавра, считавшегося, впрочем, пока он был на школьной скамье, знаменитостью24. Сам Иван Николаевич ездил на побывку к зятю, и притом в учебное время. Оттуда он привез характеристику профессоров, описание академических корпусов, аудиторий, столовой, студенческой жизни, потому что везде был: и на лекциях, и за обедом, и в спальнях. Кроме того, каким-то путем попали в дом Александровских и там остались рукописные сочинения студентов из старых сравнительно времен, с профессорскими отметками. Сочинения принадлежали не к курсовым, на степень, а к месячным и вообще второстепенным упражнениям; в числе их были даже коротенькие, в пол-лист, лист письма, экзаменические «экспромпты». Недоумеваю доселе, как они попали. А между тем они были даже переплетены. С величайшим вниманием не раз я перелистывал их и перечитывал, сличая обнаруживавшиеся знания старых студентов с теми, которые нами несены были в Академию. Я испытывал принижение, находя обработку тем по первоисточникам, знакомство с литературой предмета, а еще более образцовый латинский язык, на котором писана большая часть сочинений. Любовался в особенности изящною ясностию в сочинениях И. Терновского-Платонова; имя это я запомнил и заключаю отсюда, что сочинения принадлежали, между прочим, V курсу Академии, к которому принадлежал Терновский, читавший потом лекции в Московском университете (едва ли не по философии)23, но не унаследовавший здесь своей академической славы. Почему? А талант был не из заурядных. Или, может быть, он преувеличивай был сравнительным убожеством собственных моих тогдашних и сведений, и критической мерки? Василий Михайлович был домосед, человек семьи. Театр едва ли даже был им посещен хоть раз тогда, собрания и подавно; он и не чувствовал к ним влечения. Даже за городом он не бывал, и когда раз почему-то случилось ему с семьею выехать за заставу, он описывал мне на другой день Петровское-Разумовское26, все равно если бы съездил в Америку: поля, лес, дачные строения произвели на него впечатление, как бы на слепорож-
70 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого денного, открыли ему такие стороны, мимо которых проходил, не замечая, наш привычный глаз. Книга был его единственный интерес и предмет для размышлений. Иван Николаевич, наоборот, был человек света, посетитель театра и собраний, впрочем, посещавший их не по влечению, а более в качестве невольного кавалера родственниц и знакомых. Он был солидно обучен музыке и сам играл на фортепиано; играл, полагаю, лучше двух тогдашних моих товарищей, которые славились между нами этим искусством, один как импровизатор по преимуществу, игравший собственные фантазии, осенявшие его, когда он садился за инструмент, другой —^ как отчетливый исполнитель трудных пиес. Но Иван Николаевич ни разу не передал нам впечатления, оставленного вчерашним ли балом или спектаклем. Ни о новой пиесе, ни о новом артисте не слыхал я отзыва, произнесенного по собственному почину; не было и тени упоения, когда он садился за инструмент. Не жеманился, когда его просили, не отказывался дать мнение, когда его спрашивали о виденном и слышанном вчера; но его отзывы были кратки и решительны. На требования подробностей он давал объяснения тоном спокойного докладчика, доказывавшим, что мнение не голословно, но чуждым увлечения иль риторических прикрас. Эта черта осталась в нем на всю жизнь, и знавшие его подтвердят, что ровность, чувство меры не покидали его во всем. Шутя говаривал я ему еще тогда, что его intrepidum ferient rui- пае*, что он недалек от воплощения Платоновой Евфросини27. Можно было подумать снаружи, что он не умел глубоко чувствовать. Но какая была бы ошибка! Его и в могилу свел удар, перенесенный хладнокровно по наружности, но оставивший внутреннюю рану с роковым исходом. Для Ивана Николаевича не было вопросов ни в науке, ни в жизни: для всех находил он прямое и быстрое решение. Головоломщины его природа отвращалась. В практических затруднениях, с которыми к нему обращались, он давал немедленный ответ28, казавшийся нам двоим практическою мудростью. Боже мой, как простодушны были мы в своих понятиях о «практичности»! Он был идеалист не менее нас обоих; но он понимал свет, как он есть, и обсуждал события и людей по житейской философии, которой сам не следовал. Он переходил даже в крайность: не верил бескорыстным влечениям и высоким порывам, признавая, например, Василия Михайловича исключением, с любовию говоря в глаза: «Да вы — урод, что с вами говорить». С год тому назад или полтора меня даже огорчило, когда седовласый уже протоиерей упорно настаивал на том, что искренней перемены вероисповедания никогда не бывает. «Как хотите, не поверю, не поверю никогда!» — продолжал он твердить на мои возражения из опыта и из законов человеческой души. * бестрепетностью исключаются промахи (лат.).
LX. Три друга 71 Немедленность ответов, даваемых Иваном Николаевичем на все наши вопросы, повела к обычаю между нами — обращаться к нему полушутя, полусерьезно даже с такими вопросами, на которые по здравому смыслу нельзя требовать ответа. «Какая погода, Иван Николаевич, будет на следующей неделе в четверг?» Или: «Как вы думаете, что теперь делает митрополит?» Нимало не смущаясь, с шуточною важностью, Иван Николаевич ответит и даже приведет основание, если предъявлены будут сомнения в точности решения. В противоположность Ивану Николаевичу Василий Михайлович во все углублялся, не допуская безотчетности для себя ни в мысли, ни в деятельности, чего бы это ни касалось, начиная с гигиены и домашних привычек и кончая догматами веры и первоначалами нравственности. Зато, убедившись, он уже был последователен до ригоризма, даже — комизма. Например, он никогда не лгал и, исходя из этого правила, доводил младенческую искренность о себе до нарушения условных приемов вежливости. «Почему Василий Михайлович не был у нас прошлую пятницу, хотя мы его просили?» — Ответят за него: «Был не совсем здоров, или — занят». А Василий Михайлович тут же с невиннейшим простодушием отречется и от болезней, и от занятий: «Нет, — скажет, — я думал, что у вас будет скучно». В шутку я говаривал Василию Михайловичу, что он страдает болезнью «прописной нравственности». Читайте прописи и знайте, что все там написанное исполняется Василием Михайловичем с педантическою строгостью. Применение той же искренности кроме себя и к другим должно было бы, по-видимому, поставлять Василья Михайловича в затруднительное положение человека, вынужденного иной раз высказывать горькую правду. Но его выручало другое правило: «Не говори ни о ком худа». Оба этих правила так и стоят в прописях рядом: «Не говори ни о ком худа и никогда не лги». И Василий Михайлович избегал злоречия, не потому только, что оно другому обидно, а потому, что говорить худо было бы и ложью. Как Иван Николаевич был пессимистом до известной степени, так Василий Михайлович взирал на людей оптимистически. В дурном чужом поступке он непременно отыщет светлые стороны или приищет невинные побуждения; самый рассказ об этом поступке подвергнет сомнению, точен ли он еще. Я любил дразнить Василия Михайловича (как впоследствии А. В. Горского) и намеренно выставлял в преувеличенном свете смешные или черные стороны в почтенных, авторитетных для него лицах. Василий Михайлович спокойно слушает, столь же спокойно возражает, изредка прижимая пальцем правую ноздрю (его привычка); наконец только улыбается, начиная догадываться о моем умысле его сбить.
72 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Наружность обоих друзей соответствовала их характерам: Василий Михайлович совсем никак не держался, и походка его была неровная, одна нога как будто сильнее и продолжительнее опиралась, нежели другая. Иван Николаевич держал себя прямо как стрелка, ходил бодро и ровно: название «королька», кем-то ему данное, чуть ли не мною, шло к нему29. Кроме преимуществ внешней выправки вообще его отличало пред нами заграничное воспитание. Его отец был несколько лет священником при дворе великой княгини Анны Павловны30, и детство Ивана Николаевича проведено в Гааге. Оттуда он вывез и свое искусство в музыке, и обладание французским и немецким языками31, на которых он, не в пример нам всем прочим, не только читал свободно, но писал и говорил. Годы, проведенные мною в бурсачной обстановке Коломенского училища, Василием Михайловичем в домашней школе под ферулой отца, некогда учителя Троицкой семинарии32, озарены были для Ивана Николаевича, кроме домашнего обучения русским предметам, еще и уроками лучших учителей голландской столицы33. Тот и другой и третий пришли в семинарию с разными опытами. Таковы были нас трое. Самому трудно судить о месте, которое я занимал среди двоих. Не ручаюсь даже, кем я был для них заочно, Гиляровым или Никитою Петровичем, когда для меня, как и для себя взаимно, они оба были только Василием Михайловичем и Иваном Николаевичем; по фамилии звать их, даже говоря с посторонними, для меня было неловко. Но мы были соединены. Встречаясь, мы даже не здоровались, хотя на прощанье иногда пожимали руки. Сутки, даже недели прошли, но когда мы снова видимся, казалось, что расстались всего пять минут назад. Дружба наша витала вне личных отношений и интересов, и одному не приходило в голову спрашивать, другому передавать о случившемся в промежуток разлуки. В утренние классы я был разделен от своих друзей (они сидели вдвоем на передней скамье); но вечерние мы и садились вместе, на еврейском классе особенно, потому что, кажется, мы только трое и занимались этим языком серьезно. Пока нет профессора, между нами идет обмен наблюдений и сведений. Во время моих неоднократных мнимых и одной действительной болезни мы входили в переписку, причем я, впрочем, был почти единственным корреспондентом, и притом писавшим на иностранных диалектах, французском и немецком. Я видел в этом для себя школу, рассчитывая, что Иван Николаевич в случае поправит мои ошибки в иностранной грамоте. Отвечал мне изредка только Василий Михайлович; он же сообщал мне и грамматические замечания Ивана Николаевича. Вообще мы трое, не скажу держали, а чувствовали себя выше класса, включая сюда не только соучеников, но и профессоров. Выходило это как-
LXI. На оселке жизни 73 то само собою; ни одному из нас не приходило в голову оглянуться на себя с этой стороны и оправдать свои внутренние отношения к окружающим, по молчаливому нашему соглашению признанным стоящими на низшем пред нами уровне. Мы образовали аристократию класса, и постороннему глазу могла казаться наша компактность спесью трех первых учеников. Но если бы подвернулся четвертый, равный по развитию и с однородными интересами, мы точно так же сомкнулись бы и вчетвером, как втроем. С другой стороны, первым учеником, как было выше упомянуто, некоторое время по переходе в Богословский класс, значился не я и не остальные двое; от этого ученика, однако ж, несмотря на его «первенство», мы были далеки. Товарищей и даже классных занятий беседы наши почти не касались, исключая критических замечаний на пустоту уроков и неспособность преподавателей; пересудов никаких. Наука вообще и литература вне классных стен нас занимали; много толковали об Академии, куда влекли и собственная решимость, и наше положение первых учеников. Кто там будет с нами еще из товарищей, нас не интересовало, и мы не перебросились об этом ни одним словом ни с одним; мы оставались в себе несмесимою единицею и в таком же виде представляли себе ближайшее будущее. Я вносил живость в отношения, и это, по-видимому, выделяло меня от двух остальных. Рассуживая себя по физиологическим признакам и частию по «Макровиотике» Гуфеланда, мы решили промеж себя, что Василий Михайлович (темно-русый, почти брюнет) есть меланхолик, Иван Николаевич (блондин) — флегматик, я (русый) — сангвиник34. Смешно вспомнить про этот взаимный анализ, произведенный нами взаимно над собою, и в частности про самое определение темпераментов в тогдашней науке. Безусловно верным было только заключение о самоуглубленном Василии Михайловиче. Умалчивая об Иване Николаевиче, даже по наружности не вялом, и моя характеристика верна была только применительно к внешнему поведению, которое принимало на себя намеренно личину легкомыслия. LXI НА ОСЕЛКЕ ЖИЗНИ Оставлю ли я своих друзей недоконченными? Прерву нить рассказа и забегу вперед. Вполне выяснился Василий Михайлович, когда мы были уже в Академии; несколько случаев, мне памятных, дополняют его образ.
74 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого За посещением классов студентами не следило академическое начальство, в той уверенности, по-видимому, что студент, занимаясь в комнате у себя, успеет более, нежели слушая профессора. Так велось издавна; ученое направление, заданное Академии Филаретом (Гумилевским)1, которого первым образцом служил он сам, особенно должно было вести к предпочтению самостоятельного труда пред мертвым слушанием. В мое время случалось, пока происходило чтение лекций в аудиториях, прохаживались чрез студенческие комнаты субинспектор или иногда инспектор и даже ректор; заставали студентов в комнатах; но когда видели их за делом (а это бывало большею частию), то замечание не срывалось с уст начальника. Да и вообще, эту часть надзора исполняло начальство неохотно, памятуя свои времена, а вместе и судя по себе, вероятно. Замечания и настояния чаще получались обратные. Ректор (Евсевий, скончавшийся архиепископом Могилевским)2 беспокоился о здоровье воспитанников, надсаживавшихся за занятиями, и настаивал, чтобы они имели больше движения, а главное — чтоб не засиживались по ночам. Ради этого принимались меры: вроде того, например, чтобы не принимать сочинений месячных позднее срока или не отпускать свечей на ночь. Но то и другое безуспешно: студенты затягивались в сочинения и засиживали ночи^. Послеобеденные классы, посвященные языкам (еврейскому, немецкому, французскому, отчасти греческому), посещались студентами особенно неохотно. Раз, в одну из таких послеобеденных вакаций, Василий Михайлович входит ко мне. «Что же это вы, Василий Михайлович, не в классе?» — спрашиваю. Он отвечал мне обыкновенными доводами: что посещение класса будет потерею времени; что он больше успеет здесь; что нужно иметь в виду главную цель нашего учения, а ей наносится ущерб, когда будешь выслушивать давно известное, и т. д. В шутку я начал опровергать его: что умничать над уставом не наше дело; что нас поят, кормят, одевают, обувают, дают все средства, и мы обязаны из одной уже благодарности за эту заботливость подчиняться правилам заведения; что и давно известное когда вновь повторяется, может навести на новые мысли; что в большей части отговаривается от классов лень, а не действительное трудолюбие; что нарушение дисциплины, во всяком случае, есть дурной пример; что нечестно мы поступаем в отношении наставника, который, может быть, особенно готовился и вдруг увидит пустую аудиторию, и пр. и пр. — А что же вы сами остались? — простодушно спросил он. — Я? я дурно поступаю и сознаюсь в этом; но вам я не пример и не отговорка. И не ожидал я, чтобы моя, более шуточная, нежели серьезная, аргументация достигла успеха. А она произвела такое глубокое действие, что потом
LXI. На оселке жизни 75 Василий Михайлович не пропустил уже ни одного класса до самого окончания курса4. И он стал козлом отпущения для всех; на некоторых классах он был единственным слушателем5. Не ходили даже дежурные, обязанные носить классический журнал ректору; журнал они понесут, а в классе все- таки не останутся, зная, что благодаря Василию Михайловичу профессор будет не в пустых стенах6. Я сказал: не пропустил ни одного класса. Нет, был пропущен один, и по следующему случаю. Бакалавр еврейского языка7 пожаловался ректору, что его совсем не посещают. Ректор обязан был принять к сведению жалобу; вызвал «старших» и потребовал, чтобы студенты не уклонялись от еврейских уроков. Как быть? Задумались студенты, тем более что и у себя, в комнатах, немногие занимались еврейским. После долгих совещаний принято было мое предложение, тем более что оно пришлось с руки малознающим и ленивцам и, напротив, должно было отозваться неприятностями именно на нас, лучших. Я предложил: желание преподавателя исполнить и в следующий же класс отправиться всем до единого; но — без книг, а на вопросы, которые будет давать преподаватель, отзываться полным незнанием даже читать по-еврейски. Многие таким ответом скажут чистую правду, а мы, знающие, принимаем на себя все неприятные последствия ответа, ложь которого преподавателю будет очевидна. Все дело наше: доказать бесплодность и мелочность придирки и отучить от жалоб. «Но, — прибавил я, — Василий Михайлович, этот единственный доселе слушатель еврейских уроков, должен на этот раз отправиться гулять. Мы, неисправные, можем рисковать собой, и если постигнет наказание, заслуженно подвергнемся ему. Но бесчестно ставить единственного исправного студента в ложное положение. С какими глазами он будет уверять, что забыл еврейскую Библию, когда не более двух дней назад он же читал ее вместе с бакалавром?» Без труда я уговорил Василия Михайловича принести эту жертву товарищам. Кстати сказать, подленькие все-таки среди них нашлись. Один начал отговариваться, что не пойдет, так как числится больным. Этого усовестили, доказав, что и болезнь-то его, как известно, вымышленная и что подлым образом он хочет ею только воспользоваться для избежания неприятности, на которую идут все. А другой оказался в иноческом образе8. Когда преподаватель вошел в аудиторию и нашел ее полною, довольная улыбка озарила его лицо. Радостно обратился он к М. С. Боголюбскому (ныне протоиерею), студенту, наилучше подготовленному по еврейскому языку. Книги у него не оказалось по уговору, равно и у всех, сидевших на передней скамье. Преподаватель дает экземпляр; студент выказывает себя затрудненным. Заговор был ясен. Бакалавр окидывает тогда взором залу и обращается к сидевшему на задней скамье черноризцу. Встал тот,
76 Η. П. Г иляров-Платонов. Ив пережитого с величайшим смущением поглядывая на товарищей; затем медленно, робко вытащил книгу из своего широкого рукава. — Впрочем, и то сказать: как было поступить ему иначе? Он был монах; шалость, извинительная для нас, непростительна была бы для него. Василий Михайлович был всеобщим будильником и всеобщим справщиком. Ложились спать, когда кто хотел; вставали так же. «Василий Михайлович, — говорит один студент, — разбудите меня в пять часов». «А меня в четверть шестого», — просит другой, — и так далее: назначают часы, получасы и даже четверти. Василий Михайлович переспросит, ляжет спать, когда ему нужно; но к назначенным часам, получасам, четвертям часа будет подниматься, будет и добуживаться; снова ляжет и снова встанет, хотя бы десять раз в одну ночь. «Василий Михайлович, как это перевести?» Несут греческую книгу или показывают еврейское место у немецкого писателя. «Василий Михайлович, не помните ли вы, что значит такое-то слово? или: «Кто жил прежде, такой-то или такой-то?» И Василий Михайлович безропотно оставляет свое дело, иногда сам вынуждаясь справляться и задумываться; но исполняет просьбу9. Был случай, меня даже возмутивший и многих заставивший пожимать плечами. К концу курса для диссертации на ученую степень одному студенту назначено было исследование о греческом церковном писателе поздних веков, почти неизвестном литературе. Сочинения его недавно были изданы, и притом без латинского перевода; язык, уже отошедший от языка древних Отцев; руководств никаких. Магистрант насел на Василия Михайловича, заставил его перевести всего писателя, под видом то того, то другого случайно непонятного места. И добро бы с просьбою! Нет, он обращался с высокомерно-снисходительным видом, как будто оказывал одолжение; говорил таким тоном, каким важный барин приказывает слуге с презрительно вытянутою губою: «Почистите, пожалуйста, сапоги». А вместо благодарности отплатит одобрительным кивком головы, как бы экзаменатор испытуемому. По переходе в Старшее отделение Академии (через два года по поступлении) Василий Михайлович заскучал. Он был назначен «старшим» (комнатным надзирателем) среди новопоступивших. Хотя Иван Николаевич назначен старшим в следующей же комнате, рядом, но Василий Михайлович стал задумываться сильнее обыкновенного и откровенно объяснил причину: тягость надзирательского отношения и непривычка к новым сожителям10. Посоветовались мы с Иваном Николаевичем вдвоем, предлагали заскучавшему другу просить перемещения. Не решается: «Как это покажется?» Тогда я решился взять дело на себя: отправился к инспектору и просил о разжаловании Василья Михайловича, объяснив причины11.
LXI. На оселке жизни 77 С какою радостью, можно сказать, опрометью, перебрался заскучавший друг в другой корпус, в рядовые студенты, под номинальный надзор ко мне, вместе с одноклассниками-товарищами! Иван Николаевич, как «практический», по нашему мнению, человек, был в Академии нашею обоих нянькою: он в первые два года, когда все трое мы жили в одном корпусе, заваривал нам чай12, ежедневно являясь по утрам с полотенцем на плече и будя меня, если я заспался; не ставя себе за труд напоить меня и особо, если я, засидевшись до пяти часов утра, просил дать мне выспаться. Он нанимал нам лошадей в Москву и обратно (ездили мы всегда втроем), рядил, покупал, ведал все наши хозяйственные дела, поколику были они у нас общие; был нашим казначеем. Трогательно было отношение этой благороднейшей души к нам обоим, когда после приемного экзамена мы оказались ниже его поставленными в студенческих списках. Он принят был в числе пяти «очень хороших» (эта отметка равнялась университетской круглой пятерке), я — в числе «хороших», а Василий Михайлович еще в низшем разряде13; и так оставалось целый год, список не изменялся. Когда спрашивал кто-нибудь из посторонних, «как мы трое идем в Академии», Иван Николаевич, не давая нам рта разинуть, обыкновенно отвечал, указывая на нас обоих: «Он первым, а он вторым; я стою первым в списке, но это по алфавиту». Когда мы возражали против неуместной скромности, даже несправедливой, он отвечал своим аподиктическим тоном14: «Ничуть это не скромность; глупо приписывать себе случайность, чтобы потом самому себя развенчивать. Я знаю, что так будет». Зато и Василий Михайлович отвечал подобным же образом впоследствии, когда по окончании курса митрополит (Филарет) низвел меня с первого места, на котором я значился по списку академической конференции. Первое место оказалось тогда за нашим кротким другом. «Совсем не с чем поздравлять меня, — говорил он на поздравление по этому случаю, — меня совсем не повысили, а только Н(икиту) Π(етрови)ча понизили»15. Служба разлучила нас, погнав меня в особенности совсем по другой дороге. Но оба мои присные остались до гроба тем же, чем были на школьных скамьях. Кроткого Василия Михайловича не забудут все, кто его знал, равно и Ивана Николаевича, всегда ровного и ясного. В конце пятидесятых годов, навестив как-то Василия Михайловича, я заметил, что он томится отсутствием дела. Я стал ему представлять, что с его познаниями и способностями грешно не приложить руку к чему-нибудь на пользу общественную. Посыпались ответы, мною предвиденные, как-де соваться да какое дело ему по силам. Я предложил ему вместе со мною заняться переводом греческих классиков, как некогда сообща переводили мы Фихте-младшего и Пасса- ванта с немецкого, Юма с английского (переводы эти остались домашним
78 H. /7. Гиляров-Платонов. Из пережитого нашим упражнением). Он согласился, и первые главы «Киропедии» Ксено- фонта в его переводе, кажется, сейчас в одном из моих портфелей16. Но мои мытарства по службе, а потом умножившиеся и у него служебные занятия не дали нам окончить общего труда. С Иваном Николаевичем на службе стряслось происшествие, которое, как выше я сказал, и свело его в гроб, по моему мнению. В начале шестидесятых годов я по приглашению в Бозе почившей Государыни Императрицы составил записку «О первоначальном народном обучении»17. Стоило бы рассказать историю этой записки, странствовавшей из кабинета Государыни к Государю и в Комитет, обсуждавший дело народного обучения, чтение ее пред митрополитом Филаретом18 и двоекратное, даже троекратное потом появление ее в печати19. Но это отвлекло бы меня. Дело в том, что я проектировал церковно-приходские школы по той программе, какая, несколько уже анахронически, усвоена теперь20, после того как уже двадцать с лишком лет живут школы на ином основании, успевши воспитать поколение и образовать предание. В те времена, чтобы слово не оставалось без дела и был готовый пример, я предложил одному московскому протоиерею дать совет благотворителю, недоумевавшему, как употребить капитал, назначенный им на церковь: «Советуйте учредить церковно-приходскую школу». Совет принят, и я достиг, что сама Императрица присутствовала при открытии заведения21. Тот же совет подан мною был потом и Ивану Николаевичу, состоявшему священником в одном из замоскворецких приходов22. Староста, безнадежно больной23, составил завещание и обратился к батюшке, чтобы надоумил, как распорядиться частию имущества, предназначенного им на богоугодные дела. Совет и здесь принят. Купец умирает; дела его принимают душеприказчики. Но прознала о завещании известная мать Митрофания24; уговорила дать ей капитал, назначенный на церковь и школу; заручилась разрешением митрополита (Иннокентия)25. Иван Николаевич, сохраняя всю почтительность к архипастырю, противостал этому хищению, нарушавшему волю завещателя, и поплатился за ревность о правде и о доме Божием: он немедленно переведен был с достаточного прихода в бедный26. Я уже издавал газету. Стороною услышал о происшествии, навел справки и написал заметку, оканчивавшуюся словами: «Враги церковного просвещения, посягатели на церковную собственность, радуйтесь»27. Намеренно я не виделся с пострадавшим; я знал, что он упросил бы меня воздержаться от огласки. Но я исполнил долг, как понимал его. После Иван Николаевич был вознагражден за невзгоду, им перенесенную, и получил один из видных приходов28. Но не поверю, чтобы она прошла ему даром: она-то и отозвалась в болезни, сведшей его в могилу.
LXI. На оселке жизни 79 Заключу происшествием из студенческой жизни, которое характеризует обоих моих присных, а может быть, и меня в моей юности. Была весна 1848 года, по всей вероятности, март или первая половина апреля; снег уже почти сошел с полей, шоссе представляло дорогу полусанную, полуколесную; конусы гравия по сторонам и земля около них были совсем на летнем положении; последнее обстоятельство помню живо. Вызвал я своих приятелей на прогулку вне монастыря, провел с версту иль с полверсты за посад и пригласил их сесть на один из конусов. — Я отвел вас нарочно далеко, — начал я, — чтоб нам никто не помешал, никто нас не видел и никто не знал, о чем мы будем говорить. Почта сегодня не пришла; как вы об этом судите? Почта ходила в посад всего два раза в неделю. Понятно, всегда ждали ее с нетерпением; небывалая просрочка ее при столь близком расстоянии от Москвы являлась событием загадочным и возбудила толки. А время было тревожное: февральская революция в Париже29; из Москвы шли слухи, неопределенные большею частию, иногда прямо нелепые, но дававшие подозревать что-то неладное30. Телеграфа не было31, да и газет, кроме «Московских ведомостей», тоже. Иван Николаевич, с обычною решительностью немедленного объясни- теля всех житейских вопросов, ответил: — Ямщик напился пьян, лошади понесли, вывалили почту; почтальон сломал ногу. Сумка где-нибудь на проселке, куда заехали лошади; мужики ее караулят. Дали знать становому, донесли в Москву. Оттуда приедет чиновник, проверит почту, и мы вечером ее получим. Василий Михайлович слушал, улыбаясь находчивости друга и вполне с ним соглашаясь. — Однако вы слышали, — возразил я, — что толкуют о бунте. Может быть, это вздор: но представьте, что в Петербурге революция, порядок поставлен вверх дном, и мы сегодня ли вечером, завтра ли получим предписание от нового правительства о присяге. Как мы должны поступить, — мы, первые студенты? Голос наш будет авторитетен; за нами последуют другие. Итак, уговориться заранее: что мы скажем и как мы поступим? На такую неожиданную речь Иван Николаевич ответил, что наша обязанность последовать приказаниям ближайшего начальства; как поступит ректор, митрополит, что они скажут. Нам рассуждать нечего. — Как! — вскричал я с обычною мне тогда живостью. — Алексий вздумает завтра пропеть Марсельезу32, а вас, Иван Николаевич, как знатока во французском и музыканта, заставит обучать нас ей во французском подлиннике и подыгрывать мотив на фортепиано! И мы с Василием Михайловичем будем подтягивать из того только, что его высокопреподобию
80 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого и его высокопреосвященству33 так угодно? (Мои приятели смеются, воображая картину, как ректор будет петь Марсельезу). Начальство теперь наша власть, и мы обязаны ему повиноваться теперь, при существующем порядке. Но когда порядок низвергнут, низвергнуто самое правительство, от которого поставлено наше начальство, положение изменится: мы должны будем сказать, мы сами должны будем решить, на какую сторону стать. Василий Михайлович пустился в высшие теоретические рассуждения о таких или других возможных целях переворота и его характере, с намерением, впрочем, более замять вопрос, смягчить его резкую форму и отклонить решение, нежели решить. Я не дал ему договорить и в намеренном преувеличении изобразил страшную картину происшедшего в Петербурге: бунт 14 декабря в обширнейших размерах и с обратным концом34. Пальба, кровопролитие, виселицы и расстреляния. — Я про себя решил, — заключил я, — я умру за старый порядок, о чем вам и объявляю. — Но вы сами же как на него нападали! — возразил Василий Михайлович. — Это дело другое, — возразил я; — я нападаю, протестую, критикую, гнушаюсь, но — в пределах основного государственного порядка, который может быть только терпим народом, пусть, но, по моему мнению, даже не терпится, не попускается, а признается сердцем. Я смеюсь и негодую над частными несовершенствами, злоупотреблениями, бесправием, попранием личности. Еще бы одобрять H—ву, когда она остригла косу девке35 и выдала за пастуха в наказание, что не хотела та облизать рану комнатной собачке! Такое право, однако, неизбежно ли соединено с данным порядком? Грабительство окружных и тиранство Котка (известный тогда по округе сельский голова)36 непременно ли настоящим порядком требуется? Это есть вопрос. А народ повинуется царю не только за страх, но и за совесть, вот что мы знаем. Посмотрите, как мой Матвей (солдат-служитель) рассуждает о несправедливых наказаниях, которым подвергался на службе: «В этом не виноват, зато в другом был грешен, и — прими наказание». Вот народное миросозерцание. Да и не в этом вопрос. А кто уполномочил какого-нибудь офицеришку, может быть, начитавшегося книжек, по моему мнению, да и по вашему, полагаю, даже поверхностных, внушенных страстию больше, нежели мыслию, — кто уполномочил таких умников ломать тысячелетний строй и перелаживать государства по вычитанным или выдуманным рецептам? Пойдите, пожалуйста! — И я должен сейчас покориться? Да я-то, может быть, и еще лучше их придумаю, такой благодетельный государственный проект составлю, что умрут от восторга. А народ меня на вилы примет; да
LXII. Переход в Академию 81 и всякого другого благодетеля, я уверен. Потом имейте в виду: и весь-то народ в его теперешней совокупности есть только момент народа; истинный «народ» — в истории, а не в нынешнем или вчерашнем дне. Потому-то внезапный переворот государственный всегда есть зло, порок и болезнь, отрава общества. А надобно заметить, что к тому времени я-то уже достаточно освоился с государственными и социальными теориями, и наблюдение над историческими законами привело меня к заключению, которого держусь доселе: что отвлеченное начало, приложенное к строению человеческих обществ, одинаково расстроивает отправления духовного организма, как чистый химический элемент, введенный в растительный организм. Чистым азотом погубишь растение, хотя азот и нужен для его жизни; и «правами человечества» не выправишь государства, хотя «Декларация» о них и заключала в себе истины37. Слова мои подействовали, и приятели решились последовать моему примеру. Разумеется, страхи оказались напрасными, призраки грозных решительных вопросов рассеялись. Иван Николаевич, по всей вероятности, даже забыл потом о нашем уговоре. Но мы с Василием Михайловичем как-то вспомнили об нем смеясь; и я уверен, наступи испытание, Василий Михайлович принял бы смерть, не моргнув глазом. С совестью он не умел торговаться. LXII ПЕРЕХОД В АКАДЕМИЮ Итак, вот с кем я должен был отправиться в Академию. Опускаю церемонию семинарских выпускных экзаменов, на сей раз не представлявшую ничего особенного; но не умолчу о выданном мне аттестате, на котором вместе с похвалами об отличных успехах в таких науках, которыми я почти не занимался, отмечен был я поведения «доброго». Только «доброго»! — подумал я. Меня, первого студента, вместо «отлично хорошего» награждают только «добрым»! По справке я успокоился, хотя дивиться не перестал. По терминологии, усвоенной ректором Алексием, удостоверения в «добром» поведении удостоивались лишь весьма немногие избранные; за сим шли поведения «честного», потом «очень хорошего», «хорошего» и так далее. На чем основывалась такая постепенность, сам ли ректор ее придумал и во всех ли епархиях принята та же формула? На последние два вопроса я колебался ответить утвердительно, да и сейчас колеблюсь. Полагаю, что ректору
82 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого внушен был порядок аттестаций митрополитом; а почему «честное» поведение выше «очень хорошего» и какое определенное понятие подразумевалось под «добрым», недоумеваю и сейчас. Состав нашего курса был, как я уже говорил, не из отличных, по моему мнению; я был Фома дворянин на безлюдье1. Следовавший за нами курс был бесспорно выше и выставил не одно замечательное дарование, более или менее громко заявившее о себе обществу и в печати2. Слабее нас, пожалуй, был курс, непосредственно нам предшествовавший3; но перед тем опять два курса сряду памятны блестящими дарованиями4. Ректор же наш, может быть, по неопытности, а может быть, потому, что недостаточно придавал веса академическим требованиям, судя по собственной студенческой удаче, признавал чуть не поголовно всех московских студентов, то есть кончивших у него в первом разряде, стоющими перехода в академию. Всех спрашивал, «куда думают»; при выраженном колебании настоятельно советовал отправляться к Троице; на сомнение же, достаточна ли подготовка, отвечал успокоительным уверением: «Непременно примут! Как не принять!» Пятерых от Московской семинарии Академия требовала; это разряд так называемых «присланных». Выбор им бывал во всех семинариях строгий, и отправляемы бывали они на казенный счет. По строгости выбора редко и случалось, чтобы присланные не выдерживали экзамена, тем более что только из Московской семинарии вызывалось до пяти студентов; другие приглашаемы были выслать трех, двух, иногда и одного. Если случалось несчастие, присланный проваливался, его возвращали в епархиальное ведомство на счет приславшего семинарского начальства, и такое обстоятельство клало бесчестие на заведение, или неспособное ценить людей, или не умеющее подготовлять воспитанников к высшему образованию. При отборе студентов для казенной отсылки из нашей семинарии Алексий употребил хитрость, которая вместе была несправедливостью. Василий Михайлович, как сказал я выше, слегка заикался. Ректор призвал его к себе и объяснил, что постоянный еще с Риторического класса второй ученик вполне, конечно, заслуживает быть отправленным в Академию на казенный счет. «Но вы знаете за собой физический недостаток, — прибавил он, — а в Академию требуются студенты без телесных пороков5. Советую вам потому отправиться на собственный счет, волонтером (так назывались добровольно поступающие, не из присланных)6. Вы этим откроете случай воспользоваться казенным пособием другому, недостаточному. Вас же как бы даже не воротили за ваш недостаток, когда бы мы вас послали; мне не хотелось бы испытать эту неприятность. Впрочем, я уверен, — заключил ректор, в успокоение, — что вас примут, когда вы явитесь волонтером; я, с своей стороны, напишу письмо к академическим властям». Василий Ми-
LXII. Переход в Академию 83 хайлович был не из таких, чтобы ослушаться, и настолько свят, что даже не заподозрил лукавства и не заметил противоречия в ректорских словах. Но они заключали ложь с начала до конца. Все дело состояло в том, чтобы втереть в число пятерых такого, о котором основательно можно было опасаться, что его вернут7, когда бы он явился волонтером: волонтеров обыкновенно строже Академия экзаменовала, нежели присланных. К одной несправедливости прибавлена была и другая: в окончательном списке студентов выпущен может быть лучший из всех нас не вторым, каким он числился всегда, а третьим! Товарищи объясняли это желанием скрыть махинацию от митрополита. Зоркий глаз его мигом заметил бы, что рекомендуют в Академию пятерых, минуя второго студента. Неизбежно последовал бы вопрос: почему? Пришлось бы сослаться на физический недостаток; а на это последовало бы неизбежное возражение: «Я был на экзаменах и не заметил; пришли его ко мне». Впрочем, может быть, то была и напраслина, и возможно, что список был составлен по доброй совести. Помимо Василия Михайловича отправилось в Академию волонтерами еще семеро8, всего, значит, с вызванными тринадцать. Никогда такого числа не выставляла Семинария; и всего вакансий-то было в Академии шестьдесят, большинство которых, понятно, будет занято присланными. Но москвичи ехали без тревоги, обнадеженные ректором; да и не бывало примера от начала Академии и Семинарии, чтобы поворачивали назад, — кого же? — московских воспитанников, — из Семинарии, стоящей под непосредственным надзором самого митрополита. Сговаривались о поездке только мы трое (Иван Николаевич был в числе посланных). Впрочем, забота лежала исключительно на Иване Николаевиче: он знает, когда и где нанять ямщика, даже которого ямщика; сколько заплатить; куда мы должны съехаться, чтобы сесть на лошадей; в какой день выезжать и в какой час, и чем мы должны запастись на дорогу и на будущее житье в течение целой «трети», самой долгой, — от половины августа до конца декабря. Он знает больше того: заранее нам сказал, где мы слезем по приезде к Троице и куда пойдем, и что нам скажут по взятии от нас аттестатов. Заранее определил он, в каком и номере мы будем жить по приеме в Академию: в девятом9; это самый веселый и самый почетный номер, под инспекторскою квартирою; москвичей перваков и вообще лучших студентов туда помещают. Это единственный номер, в котором окна смотрят на три стороны, а не на одну или на две, как в других. Одно из окон выходит, между прочим, на открытое место к Святым воротам10; им мы, впрочем, не будем пользоваться; здесь, в светлом углу, будет сидеть наш «старший», то есть надзиратель из студентов, которому полагается особенный, отдельный от других стол. Прочие будут сидеть за общими
84 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого столами, которых в этом номере будет два. Иван Николаевич перебирал даже студентов, гадая, кто будет нашим «старшим», и делал каждому характеристику; ведь он недавно гостил там и знает всех. Предупреждал нас Иван Николаевич и о том, что мы найдем, между прочим, вахлаков, чучел, приехавших из дальних губерний, которые будут нас дичиться; но мы будем как у себя и вообще на правах почетных гостей. 15 августа 1844 года мы тронулись ранним утром и прибыли к Троице во время всенощной. Все шло по предсказанному заранее. Дороги я почти не заметил; помню, что мы ежеминутно сворачивали с главной линии и что была непомерная грязь; тогда прокладывали шоссе, это и вынуждало проезжих прибегать к околицам. Приехали, слезли и вошли в монастырь; последовали за Иваном Николаевичем на инспекторское крыльцо. В одну минуту он сбегал во второй этаж и воротился назад: инспектор у всенощной, придется немножко подождать; но уходить мы не должны, сейчас он воротится. Пока наш руководитель ходил справляться, пробили часы на колокольне и раздался всенощный звон. И гармоничный бой часов, и этот стройный звон в сумраке, продолжавший гудеть несколько секунд после даже своего окончания, потрясли меня. Мигом будущее с бесчисленными вопросами предстало пред мною. Что я здесь найду? Как найдусь? Как перенесу общежитие, которого никогда не испытал? Найду ли духовное и умственное удовлетворение в лекциях и в занятиях, и пр. и пр.? Не успел я кончить мыслей, как Иван Николаевич объявил: «Пойдемте». Я почти не заметил, как прошел мимо нас инспектор-архимандрит11, низко нам кланяясь, причем я, смотря на товарищей, машинально снял картуз, не зная, кому отдаю почтение. Взошли на верхний этаж, причем дорогою Иван Николаевич указал нам в первом этаже направо «девятый номер». Вошли в переднюю инспектора и по указанию слуги — в залу. Пред нами архимандрит, высокого роста, как мне тогда показалось, необыкновенно худой и бледный. Благословив каждого из нас и приняв от нас аттестаты, тихим, мягким, чрезвычайно симпатичным голосом он спросил как бы в подтверждение: «Из Московской семинарии?» Произношение сильно окало12. Мы ответили поклоном. «Пожалуйте в шестой номер»; сказав это, поклонился нам и удалился к себе в другую комнату. «В Лапландию!13 — проговорил Иван Николаевич, когда мы вышли в сени. — Пойдемте». Из всех памятей памятью местности я обделен. Не говоря о лесе, я не скоро найдусь в городе. Поэтому я тогда совсем не разобрал пути, которым следовал за нашим провожатым, тем более что смерклось. Я почти не заметил сада, которым проведен, но охвачен был чувством, когда подошел к крыльцу дома, смотревшего средними веками14: с двойными окнами,
LXII. Переход в Академию 85 необыкновенно расположенными, вообще с физиономиею, не напоминающею пошлой городской архитектуры. Я почувствовал внезапное почтение и к зданию, и к тому, что по предположению в нем должно быть. Как много значит вид зданий! Сколько раз я это испытывал на себе и видел на других! Вырасти и воспитаться в виду Кремля или в виду казарм, — совсем другой человек выйдет, не менее того, как совсем разные люди выходят из жителей долины, где взор упирается в стену, сокращающую кругозор, и из жителей горных, степных, наконец приморских. Иначе складывается не только характер, но и ум: он приобретает свойства и направление, родственные особенностям природы или искусства, которыми был окружен глаз с детства. Послышался чей-то голос и вопрос, на который последовал от Ивана Николаевича ответ. Полурадостное легкое восклицание вырвалось у спрашивавшего. Оба мои товарища вошли в сени; я за ними, но ничего не вижу, темнота полнейшая. «Давайте мне руку!» — произнес незнакомый голос, и чья-то рука, нежная и мягкая, как бы рука семнадцатилетней девушки, взяла мою. Я более догадался, чем увидел, что меня ведет монах. Подведя меня к двери, он ушел со словами, обращенными к нам: «Смотрите же, господа, пожалуйте ко мне завтра чаю напиться». Это был, как объяснилось чрез несколько минут из расспросов у Ивана Николаевича, студент-иеродиакон Фотий, из Московской семинарии, бывший Аркадий Романовский (впоследствии ректор семинарии, а затем, одновременно с Феодором, — либеральный духовный цензор)13. Едва поступил он два года назад в Академию, как охватил его аскетический энтузиазм, и он принял монашество на 19-м году от рождения16. В первой комнате, куда мы вошли, дым столбом; народу битком, кровати стояли чуть не одна на другой; говор, шум. Кто сидел, кто лежал, кто стоял. Мы прошли в следующую комнату. Народу также множество, хотя здесь как будто меньше; кроватей такая же теснота. Парусные своды17; стены толщиною аршина в два с половиною18; окна в полтора, если не более, квадрата шириною19. «Вот где мы пока будем жить», — сказал нам Иван Николаевич. Взглядом хозяина окинул он комнату; сейчас отыскал праздные кровати. «Я беру эту кровать. Вы где? — спросил он, обращаясь к нам двоим. — Здесь? А вы — здесь? Хорошо». И прежде чем мы опомнились, он скрылся. Прошло с четверть часа, пока он воротился с ямщиком и служителем, тащившими наши чемоданы и вещи. Иван Николаевич распорядился, где что положить, под чьею кроватью и на чьей кровати; рассчитался с ямщиком и служителем и обратился к нам: — Ну, теперь я к вашим услугам. Что вы хотели сказать, Василий Михайлович? — А здесь вы играли, Иван Николаевич, на фортепиано?
86 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого — Да, здесь. Вы, вероятно, господа, ужинать не будете. Я тоже. Думаю, что нам нужно спать поскорее. Иван Николаевич вообще любил поспать и мог спать в любое время. Остальные часы позднего вечера мы успели немножко поразобраться с вещами; перекинулись кое с кем из сожителей; узнали, что некоторые из Могилевской епархии20, один из Полтавской21. Иван Николаевич объяснил мне, что оба номера, которые я видел, называются Лапландиею, потому что солнце никогда в них не заходит; окна не только смотрели к северу, но и упирались в монастырскую стену. — Завтра, если хотите, я покажу вам место, которое называется Критикой, а теперь давайте спать. Утро посвящено было посещению Троицкого собора, где почивает св. Сергий22, обходу Лавры и прилегающего к ней лаврского Пафнутьев- ского сада23. Здесь показал И(ван) Н(иколаевич) и Критику — пригорок близ одной из угольных башен, с которого видна московская дорога24. Скамейка, здесь расположенная, давала студентам возможность глазеть на движение по дороге, откуда и произошла кличка «Критика». Последовал затем обед в академической столовой; остальную часть дня отчасти беседовали с прочими из наехавших москвичей, отчасти знакомились с сожителями из других епархий. В пятом часу не преминул явиться Фотий, напомнил о вчерашнем приглашении и увел к себе. Он помещался в одной из малых профессорских квартир, имевшей расположение наподобие номеров в гостиницах: просторная комната в два окна, перегороженная к стороне коридора, чрез что образовались сверх залы еще передняя и темная спальня. Крашеные стены без обоев, редкая мебель из жестких стульев и такого же дивана придавали квартире сухой и холодный вид. Служитель принес самовар; разговор состоял из расспросов, много ли нас приехало, не было ли чего интересного в семинарии за последнее время. Вопросы относились ко мне преимущественно, потому что Василий Михайлович был неразговорчив, а Иван Николаевич еще ранее того исчез из Лапландии в посад к сестре. Разговоры с приезжими иногородними товарищами в этот вечер и прочие ограничивались внешними сторонами семинарской жизни: кто ректор и инспектор, по каким учебникам проходили. У нас, в свою очередь, спрашивали о зданиях Москвы и ее видах, особенно те, которым пришлось доехать до посада, не видав Москвы; таковы были владимирцы, вологодцы, ярославцы, костромичи. Один владимирец в наивном увлечении своим губернским городом и губерниею вообще не мог представить, а потому и допустить чего-нибудь более великолепного Большой Владимирской улицы (единственной притом, как смеялись некоторые) и красивее Шуи. Моя наблюдательность питалась особенностями во внешности самих студентов,
LXIL Переход в Академию 87 и в говоре особенно. Студенты из западных губерний, могилевцы и вилен- цы23, выделялись отсутствием неотесанности, печать которой лежала на остальных. В движениях, взглядах, разговоре слышалась, позволю себе так выразиться, цивилизация. Я не бывал в западных губерниях, но понимаю отзыв одного моего бывшего сослуживца, прокочевавшего по всему Западному краю26 и отзывавшегося о тамошних городах, что там «в воздухе носится цивилизация». Могилевцы и виленцы наружностью почти не отличались от москвичей, и притом от более полированных из нас. Виленцев выдавал только выговор и более всего неспособность к мягкому произношению звука р; ря, рю для них было недоступно; ряд у них был рад (влияние близости польского). Говор приезжих был особенно разнообразен. Некоторых из вологодцев, особенно при их скороговорке, трудно было даже понимать с непривычки. Много слов они употребляли, нам необычных; глагол «реветь» спрягали «ревлю, ревишь, ревит». Ярославцы нашу Яузу произносили Яуза (с ударением на предпоследнем слоге). Я внимал полтавскому произношению бчола (пчела), полногласному чу и ча некоторых, разным оттенкам оканья, аканья27, еканья и иканья, смотря по местностям. Интонация была у каждой местности своя, звуки ц (в сочетании с гласными) и ч произносились по- разному, не говоря уже об удивительной идиосинкразии хохлацкого слуха, передающего хв, когда их просят произнести ф, и наоборот; хохол фалит, а не хвалит, и министр у него не финансов, а хвинансов. Прислушавшись, я потом так навострился, что с первых звуков угадывал, из какой приблизительно губернии мой собеседник. Впоследствии, познакомившись с известным А. Н. Поповым (исследователем «Русской правды», автором путешествия в Черногорию и других сочинений)28, я в одно из первых же свиданий спросил его: «Мне сдается, что вы из Тульской губернии». Александр Николаевич, подтвердив мою догадку, подивился, что я основал ее на выговоре. Ему казалось, что говор его вполне московский; но особенное произношение звука а и некоторая придыхательность согласной г, несмотря на московское воспитание и несколько лет петербургской службы29, обличали туляка30. Нашим московским выговором многие восхищались и, как после признавались, вступали с нами в разговор не за тем, чтобы узнать что-нибудь, а единственно чтоб послушать, как мы говорим. Очаровывало их в нашем говоре не то, что он усвоен наиболее цивилизованным классом; их ласкали самые звуки, отдававшиеся им, по их словам, нежною музыкою. Подобное же после слышал я от двух дам, родившихся и проведших детство на южной окраине России. Девочками они выбегали слушать, когда появлялась к ним московская торговка, и упивались ее говором.
88 Η. П. Γиляров-Платонов. Из пережитого Некоторых поражала не речь, а уличная, или, правильнее, надворная, фауна. Могилевец Ф. К.31 постоянно выбегает на крыльцо и смотрит в воздух. «Что за прелестные птицы у вас! Как их называют?» — «Галки», — отвечаем мы и удивляемся, что приезжий товарищ любуется такою пошлою, вульгарною, приглядевшеюся нам птицею. — «У нас только сороки», — пояснил он. А мы ему поведали, что в Москве, наоборот, нет сорок, и передали народную легенду, что эта птица проклята Алексием митрополитом и на пятьдесят, если не на сто, верст от Москвы не смеет показываться. А почему, в самом деле, галки не жалуют Могилева, сороки — Москвы? Орнитологи обязаны были бы это объяснить. На который день после приезда нашего последовал приемный экзамен, не помню. Впрочем, к экзамену ни я, ни москвичи вообще, ни большинство приехавших не готовились. Я — по чутью, что это формальность, которая не будет для меня иметь последствий; все дело в сочинениях, которые, в виде испытания, будут заданы; другие — по неизвестности, о чем будут спрашивать и по какой программе. Но находились из особенно трусливых, вероятно, которые вытаскивали из чемоданов свои тетрадки; тверские же исполняли это, по-видимому, ради щегольства: богословская система ректора их Макария затмевала обширностью и обстоятельностью уроки всех других семинарий32. Я впоследствии пробегал ее и отдавал справедливость уму и трудолюбию ректора, кончившего, впрочем, свое поприще не особенно блистательно: за какие-то грехи его уволили, чуть не отрешили от должности33. Экзамен (устный) начался с московских «присланных», и из них с меня, разумеется, как первого студента. О чем спрашивал ректор из богословия и, кроме богословия и философии, спрашивали ль еще из каких наук, не помню, вероятно, потому именно, что не придавал экзамену важности. Помню, как сквозь сон, испытание из французского, и то потому только, что экзаменатор спросил, на каком основании Lumières* я перевел «сведения»; да еще помню вопрос, которым начал меня испытывать Голубинский: quid est Philosophia?** Я посмотрел с недоумением, потому что нас в семинарии уже не учили, как наших предшественников, философии, а только логике и психологии, и, во-вторых, уроки были русские, а не латинские. Однако я отвечал по-латыни, не забыв читанное мною некогда «Введение в философию» именно самого Голубинского34. Кто-то из экзаменаторов, сидевших рядом с Голубинским, шепнул ему, должно быть, о том, что он спрашивает, чему нас не учили и не на том языке. «Тем лучше, что г. Гиляров отвечает», — последовал его ответ. * познания, просвещение (φρ.), ** что такое Философия? (лam.).
LXII. Переход в Академию 89 Засадили нас и за сочинения, не выходя из класса, одно латинское, другое русское; этим испытаниям посвящены были особенные дни. Я написал, несомненно, плохо, в чем сам потом удостоверился, прочитав черновые. Перемудрил, как всегда со мной бывало в подобных случаях. Не верил элементарности вопроса, предполагая, что если высшее учебное заведение, то в простой теме, им данной, подразумевается что-нибудь глубокое. Неуместное напряжение разрешается уродом, по пословице parturiunt montes, mus ridiculus nascetur35. (Мучатся родами горы, и смешная мышь родится). И после, на службе, повторялись со мною подобные казусы. Когда бывший министр Головнин, поручив мне писать историю Министерства народного просвещения, пожелал, чтобы я представил программу будущего труда36, я занесся так далеко и высоко, что, вероятно, поверг министра в недоумение; один из знаменитых публицистов даже посмеялся мне в глаза на мою наивность, заподозрив (совершенно неосновательно), что я думал поразить министра глубиною. Экзамены кончились; ждут с напряжением объявления участи своей студенты, особенно волонтеры. Недолго ждали; список объявлен: о, позор для нас, москвичей, вообще, а для меня в частности! Из восьми волонтеров- москвичей приняты трое только, и я, первый студент, обстоятельство тоже едва ли бывалое, зачислен, как выше сказано, не более как в «хорошие»37. По совести, я и этого не заслуживал; но, должно быть, конференция сама объяснила неудачу моих сочинений случайностью. Смущение осрамившихся было неописанное. Многие напились с горя; с какими глазами они покажутся родным, которые уже видели в них будущих магистров? Не отзовется ли их срам на их будущности? А один так просто рыдал. Это был известный из прежних глав Перервенец. Круглое сиротство еще более омрачало его душу, покрывая неизвестностью дальнейшую судьбу. Чтобы сколько-нибудь утешить, я предложил ему поступить на мое место у зацепских, где он и прожил первые месяцы, получив потом место в Казенной палате по ходатайству второго зятя Богдановых38. Но вышел из Академии тотчас же после экзаменов и один из принятых москвичей, притом не волонтер, а присланный39. За обиду ему показалось, что он, второй по списку студент Московской семинарии, принят чуть ли не в последней категории. Мелочное побуждение свое он прикрыл вымышленными причинами, вроде того, что отец внезапно заболел, или чем-то подобным. Никого из нас, впрочем, он этим вымыслом не обманул; да ничего и не потерял потом по службе от выхода из Академии, скорее, выгадал даже. А Василий Михайлович, наш подлинный второй студент, низведенный с своего места ректором, на сей раз, как и всегда, не выразил даже удивления на оценку, которая, по моему и Ивана Николаевича мнению, была ниже его достоинства.
90 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого LXIII В ПРЕДДВЕРИИ НАУКИ И вот мы остались. Отслужен, как водится, молебен, и нас распределили по номерам, причем исполнилось предсказание Ивана Николаевича: меня с ним зачислили в девятый номер; только Василий Михайлович хотя в том же корпусе, но отделен от нас двумя комнатами и коридором. Явился эконом-иеромонах1, вечно смеющийся, как будто родившийся с обнаженными белыми зубами обеих челюстей. Суетня: оделяют нас, каждого, волосяными матрасами (поступающими в нашу полную собственность), перьями и бумагой; портной приходит мерить мерку для изготовления казенной одежды; вопросы: натурой или деньгами желаем получать белье? Зовут в библиотеку2 получать книги, какие пожелаем для самообразования, а учебники — обязательно. Из последних некоторые пользуются незавидной привилегиею быть не развернутыми ни раза до окончания курса. «Философия» Карпе3: кто слыхал это имя? Какая это такая философия неизвестного творца? Но она значилась учебником, и библиотекарь, А. В. Горский, откладывал ее каждому, с улыбкой, впрочем, говорившею: «Конечно, вы книги не развернете, но должны взять». А Ф. А. Голубин- ский, во «Введении в философию», даже упомянет об определении, которое дает Карпе этой науке4. Все формальности исполнены, и расписание уроков дано; скоро откроются лекции. Уже в первые две недели, в дни экзаменов, должно было почувствоваться, и иногородными еще более, нежели москвичами, что мы перешли в новую духовную атмосферу. О том напоминало прежде всего необыкновенное уважение к «господину студенту», оказываемое всеми, начиная от служителя и до ректора, с оттенками, разумеется. Во все дальнейшие четыре года ни раза не слышал я сам и не слышал ни от кого другого, чтобы какое-нибудь из начальствующих или учительствующих лиц в разговоре со студентом по какому бы то ни было случаю когда-нибудь возвысило голос. При самом поступлении нашем уже было нам известно, что патриарху профессоров, Голубинскому, отправляют, по обыкновению, на несколько времени наши аттестаты. Это повторялось с каждым новым курсом неизменно; какие сведения из наших бумаг извлекал профессор-философ, ходили разные догадки, объясняемые его глубокою любознательностью. Но достоверно, что каждого студента, со дня поступления, Федору Александровичу уже известно имя и отчество, и наедине он предпочитал звать каждого Иван Иванович или Григорий Петрович, а не г. Знаменский или Остроумов. Когда встречалась
LXIII. В преддверии науки 91 гурьба студентов, Голубинский проходил мимо их без шляпы5, с постоянно наклоненною головою, чтоб не кланяться порознь каждому. И то была не напускная преувеличенная вежливость, не фарисейство, а глубокое христианское смиренномудрие. Федор Александрович Голубинский вышел вторым студентом первого академического курса6. Но состоял при Академии профессором же и первый студент первого курса, Петр Спиридонович Делицын: два столпа академического предания, скольких проводившие и ректоров, и инспекторов, скольких епископов и архиепископов считающие из своих учеников! До известной степени эти два профессора-протоиерея представляли контраст между собою: но студентам и вообще академическому миру они, с другой стороны, представлялись и единицею; и квартиры их отделялись только сенями. При одном имени напрашивалось на язык другое, как бы двух консулов Римской республики7. Шутя говаривали, что Петр Спиридонович — Демокрит, потому что говорил со всеми всегда улыбаясь8, а Федор Александрович — Гераклит; он износил из груди, и даже откуда-то как будто дальше еще, воздыхательные, почти плачущие звуки9. Но Демокрита отношение к студентам лишь с небольшим оттенком было то же, что Гераклита. Если Федор Александрович обращался к студенту почти с почтительною покорностью, то Петр Спиридонович — с вежливою простотою, притом не изменявшеюся ни на полтона, обращался ли он к студенту, к сослуживцу, к ректору или к приезжему архиепископу. Понятно, что обоим платили все глубоким почтением, хотя в классы к ним и не ломились, особенно к Петру Спири- доновичу. Он был профессор математики, и занимающихся-то ею было двое-трое. Таким числом был профессор, впрочем, доволен, большего числа и не желал, а посетителей не из усердников науки, по собственным словам, даже не жаловал. Тем внимательнее он был зато к себе и к доске с мелом, в уверенности, что немногие слушатели его действительно уже слушают. И Федора Александровича не все посещали даже в философские классы, особенно когда известно было, что читается читанное уже прежним курсам. На классы же немецкого языка, которого он был тоже преподавателем, ходили также по двое, по трое, а иногда один. В последнем случае профессор присаживался к слушателю на скамью. Раз был случай (позднее меня одним курсом): единственным слушателем оказался И. В. Беляев (недюжинный впоследствии исследователь)10. Беляев нюхал табак и для удобства, чтобы не лазить за табакеркою, насыпал табак на бумажку под пюпитром, откуда и пользовался. Голубинский тоже нюхал табак, но при перекочевке на скамью забыл вместилище зелия на кафедре. Разбирало его при виде, как слушатель его откуда-то угощается. Не переставая объяснять писателя и углубляться в особенности периода литературы, он
92 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого тоже отправил руку по направлению, куда и слушатель, надеясь снабдить нужным щепоть столь же незаметно; шарил, шарил, и... сдернул рукавом бумажку, — она полетела с содержимом на пол. До крайности смущенный, он признался в искушении, которому не мог противостоять, и горячо начал просить прощения за свою неловкость и за огорчение, причиненное, как он полагал, Илье Васильевичу11. При таких отношениях нам не казалось необыкновенным, но постороннего, если бы он вздумал присмотреться, должно было бы поразить, что вчерашний студент, сегодняшний сослуживец входил к обоим ветеранам, по поступлении своем на кафедру, как бы в его положении никакой перемены не произошло. Разве только через несколько дней или недель молодой птенец, иногда целыми тридцатью годами отстоящий от профессоров- патриархов, сын их школьного товарища, позволит себе вольность даже до шутки над кем-нибудь из них, даже над обоими, — которой он не посмел бы допустить себе в студенчестве, но которую сами профессора примут теперь с благодушием, как бы от совершенно равного. Тон, заданный старшею двоицею профессоров, своего рода родоначальниками Академии, не мог не поддерживаться другими. Дико было бы, когда бы какой ректор или инспектор, на которого они могли взирать как на мальчишку, их бывший ученик и даже ученик учеников их, взял на себя важность выше меры. В академическом мире отсюда и пошло это общее уравнение, братство своего рода. Оно завещано было, впрочем, еще самим основанием Академии «по новому образованию», как тогда называли. На первый курс Петербургской академии, положившей начало «новому образованию»12, поступили слушателями не только студенты старых академий, но учителя и даже префект (Кутневич)13. С бывшим префектом, то есть вторым из начальствующих лиц семинарии, несколько лет учительствовавшим, можно ли было обращаться, как с безусым мальчиком, только пересевшим с одной ученической скамьи на другую? Да и в более позднее время поступали в число студентов и учители, и вдовые священники, и иеромонахи. Такие единицы, не переводившиеся никогда, клали отпечаток почтенности на весь состав учащихся. Академия представлялась не таким учреждением, в котором доканчивают учебное воспитание, а учреждением, куда поступают для самообразования под руководством старших люди, уже окончившие школу, уже приобретшие право располагать собою, не нуждающиеся в феруле, а добровольно себя на время ограничивающие в видах занятия наукою. Таково было подразумеваемое понятие об Академии; в мое время оно еще мерцало, питаемое преданиями и примером. Преемству духа помогала, между прочим, постепенность, с какою пополнялся состав профессоров свежими силами из студентов. Новый бакалавр, кто бы он ни был, отец
LXIII. В преддверии науки 93 Феодор, Иоанн14 или светский преподаватель, он два месяца и спал и ел вместе со своими теперешними слушателями; близкие ему год назад навещают его и теперь как товарища, и он с ними обращается как товарищ, делится своими преподавательскими планами; они сообщают ему свои студенческие мысли и ожидания. По мере продолжения преподавательской деятельности или восхождения по ней (если монах) бакалавр, а потом профессор теряет студентов-товарищей, которые обратились теперь в сослуживцев; но связь со студентами не теряется, поддерживаясь «землячеством». Это особенная черта, найденная мною в Академии: туляк держит туляка, вифа- нец — вифанца; единство семинарии продолжает связь между ее питомцами в Академии. Старый студент вводит младшего к земляку-профессору; а там между тем подбывают новые бакалавры, вчера сошедшие со скамей, которым студенты доводятся товарищами в тесном смысле. Образовывалась непрерывная цепь; а Филарет строго блюл, чтобы она не разрывалась; из чужих академий он допускал преподавателей только как исключение, а в начальники — ни одного. Мы, новички, только что поступившие, даже прежде действительного поступления, уже погружены были в предание. В течение экзаменов не только старшие студенты, почему-либо остававшиеся на каникулы в Академии, но и некоторые кончившие уже курс, но остававшиеся в ожидании назначения на должность, знакомились с нами и вступали в беседы (особенно с земляками). Мы успели узнать до точности профессоров, какой в чем силен, какой в чем слаб, чем кто руководится. О Голубинском отзывались с чрезвычайным почтением, дивясь его громадным знаниям, но находили его отсталым и ставили ему в вину эклектизм15. Зато с восторгом, чуть не с поклонением отзывались об Е. В. Амфитеатрове. То была пора, когда и до Академии дошло увлечение Гегелем16 (немного поздненько, больше десятка лет после его смерти), вынудившее Голубинского посвятить разбору этого философа довольное число лекций. На все, что пахло Гегелем, бросались с жадностью; а Е. В. Амфитеатров в эстетике держался Гегеле- вой терминологии и следовал за ним в методе. «От него вы больше узнаете философии, чем от Федора Александровича»: таков был общий отзыв. Особенно страстно отзывался о Гегеле и резко о всяком другом мировоззрении студент Ρ—в17, приехавший за увольнительным свидетельством. Он до того въелся в новую (по-тогдашнему) немецкую философию, что не захотел слушать Богословского курса. О нем рассказывали, что в сочинении на тему «О философии Григория Назианзина» он отнесся к философской стороне творений Св. Отца отрицательно, заключив диссертацию словами (обращенными к Святому-то Отцу): «Нет, ваше преосвященство, философия-то, видится, вам не по плечу».
94 H. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Из преподавателей на Богословском курсе отдавали безусловное почтение трудолюбию и необыкновенной эрудиции А. В. Горского, но находили в лекциях его элемент слащавости и недостаток критики. Рекомендовали Иоанна (потом епископа смоленского) за реальную постановку вопросов нравственного богословия18 и решения их, соответствующие запросам жизни. Он не остается парить на отвлеченных высотах, на избитых темах, а нисходит в общественную душу времени. Инспектора, как и библейского экзегета, хвалили19 за ясность изложения и хорошее знакомство с еврейским языком; почтительно удивлялись чистоте его монашеской жизни, передавая, в виде анекдотов, вопросы, с которыми он иногда обращался к студентам и которые оказывали в нем младенческое неведение обыкновеннейших житейских отношений. С уважением и сожалением воспоминали о Филарете (Гумилевском), глубоко ученом богослове, по сравнению с настоящим ректором20, который не дает ни исследований, ни истории догмата, ни связной системы, а бессодержательный спор избитых катехизических положений. Толковали о кончивших курс студентах и диссертациях, над которыми те сидели. С некоторого рода благоговением отзывались о С. И. Зернове (недавно скончавшемся в Москве, в сане протоиерея)21, что он одолел Климента Александрийского и выяснил его гносис22, о котором спорит и недоумевает сама западная богословская наука. Предсказывали, что его трудолюбие и способности обещают в нем замечательного бакалавра. Итак, наука, эрудиция, труд над первоисточниками, новые шаги, требуемые в разработке знаний, не только мирских, но и духовных, — вот тон, который слышался и задавался. Огромный кабинет ректора, весь уставленный фолиантами, квартира А. В. Горского, в которой почти нельзя было повернуться среди книг; поражающие знания Голубинского, который по поводу какого-нибудь выражения или мнения, случайно ему сказанного, в течение получаса начинает объяснять, у кого из древних, средних и новейших писателей23 они встречались, причем цитует подлинные слова и объясняет их связь и значение; или необыкновенная начитанность А. В. Горского, к которому обратятся с частным вопросом из церковной истории иль археологии, и он выложит десятки книг, укажет главы и страницы, а в случае нужды отправится со спрашивающим в библиотеку и в вечернем мраке ощупью отыщет в известном ему шкафе, на известной ему полке, старого писателя24, которого и имя спрашивающему неизвестно; но Александр Васильевич скажет, что о такой-то стороне вопроса здесь много собрано; «поищите, найдете, вероятно, указания, которые наведут вас на путь» — такая обстановка должна была производить и возвышающее и подавляющее впечатление зараз; на меня по крайней мере она производила то и другое. Ночною порою, когда, бывало, выйдешь в сад разогнуть спину и видишь далеко за
LXIII. В преддверии науки 95 полночь светящийся огонь в квартире Александра Васильевича, — знаешь, что и там совершается священнодействие ученого труда. Не этот ли пример действовал отчасти, что и мы засиживались по ночам? И обложиться фолиантами тоже любили, некоторые даже только для хвастовства23. Один первый студент (тремя курсами старше меня)26 почти не оставил книги в библиотеке без надписи своей фамилии на заглавном листе. Не все они, конечно, были прочитаны, да даже и читаны, но были в руках, и рука чесалась оставить память о своей эрудиции. Мелочное желание, но и оно не оставалось.без поощрительного доброго действия: книга не такая вещь, чтобы, взяв ее, не почерпнуть хоть чего-нибудь из нее. Да и внешнее одно знание о книгах, библиография, все-таки есть знание. О Петре Спиридоновиче менее было рассказов по научной части; кафедра-то его была не подходящая ко вкусу студентов. Но знали и говорили, что он верховный редактор перевода Творений Св. Отцов27 и в сущности единственный переводчик; труды прочих есть только черняк, материал. Знали и говорили, что он вместе с Ф(едором) Александровичем перевел нескольких немецких писателей, между прочим, Канта28 (я видел этот перевод, сохранился ли он?); что П(етр) Спиридонович любит отдыхать, во-первых, за чтением древних классиков 9 и, во-вторых, за новейшею русскою литературою, даже беллетристическою, и что, кому желательно познакомиться с новым каким русским писателем, можно достать у Петра Спиридонови- ча. Но особенно сиял в мнении студентов Петр Спиридонович как делец, умеющий выпутывать Академию из трудных положений, а в особенности выпутывать студентов, в чем-нибудь попавшихся. Это гора, за которою можно заслониться, сила, которая не выдаст: таково было убеждение. Сказать ли, кто еще был хранителем доброго предания? Прислуга. Два служителя в наших номерах, Семен, заика и пьяница, средних лет30, и Платон, бородатый степенный старик, проводили, может быть, не менее десятка курсов, оставаясь в тех же должностях и на тех же местах. Это были два столбца летописного списка о том, на какой кровати спал и отец ректор, и отец инспектор, и такой-то преосвященный; как их звали в миру, когда и почему они пошли в монахи, и даже иногда — о чем кто писал диссертацию и какому профессору. По ученой части отличался особенно Платон, сам неграмотный, но употреблявший слова «идея», «логика», «диалектика», — всегда ли кстати, это вопрос. А Семен раз, выпивши по обыкновению, пришел к нам в девятый номер, остановился пред одною кроватью и произнес надгробное слово. Умер бывший студент; о кончине его где-то вдали на службе было возвещено Семену. Назвав покойного именем и отчеством, он начал с плачем причитывать, воспоминая события из студенческой жизни покойного, спавшего вот на этой самой кровати.
96 Η. П. Гиляров-Платонов. Из пережитого Хотя Академия помещалась в самой Лавре, но Лавры как бы не было для студентов. К Преподобному ходили поклониться31, но с монашествующими не вели знакомства. Даже разговоров о них мало бывало, и если бывали, то разве по поводу какого-нибудь неблаговидного происшествия, получившего огласку, — редко, впрочем, выходившую из пределов посада. Скит тогда только что зачинался32, и в Академии смотрели на это предприятие более нежели со скептицизмом, предполагая самые прозаические побуждения. Нельзя сказать, чтобы к подвижничеству и в академических стенах не питали почтения. Напротив, и из самих студентов выходили энтузиасты иночества; упоминалось с уважением и о некоторых лаврских иноках не по названию только (например, о гробовом монахе Авеле3 ); но большинство тогдашней лаврской братии было слишком мирское, возбуждая против себя только иронический взгляд молодых людей, приехавших учиться. Скажу кстати: мне довелось учиться среди двух переломов — учебной программы в семинарии и студенческого быта в Академии. Первые два года по поступлении в Академию комнаты для занятий они же были и нашими спальнями: по стенам кровати, на средине и в простенке столы. Здесь же мы и чай пили; некоторые из своего самоварчика; умываться ходили в служительскую комнату; только обедали и ужинали в общей столовой. Грязненько было и даже очень, но уютно; живем как будто своим домком: в комнате помещалось шесть, семь человек, а в некоторых и всего четверо. Грязь же была такая, что в некоторых номерах стены под потолком казались украшенными каймою; а кайма эта, вершка четыре шириною кругом всей комнаты, состояла из насекомых, на день избиравших это горнее место жительства. И как терпели, и чего смотрели прислуга и начальство? Но терпели и даже не жаловались; иначе, конечно, приняты были бы меры. Через два года комнаты для занятий отделили от спален34; отвели особые чайные и умывальные; назначили определенные часы для занятий в каждом из отделений. Но новый порядок не сладился; старая привычка брала свое: в комнатах для занятий не спали, правда; зато для занятий уходили многие в спальни или сидели ночь в комнатах для занятий, когда они предполагались запертыми. Соблюдение внешних форм дисциплины вообще не привилось, — даже такой обычай, как ходить всем попарно к богослужению в определенную церковь33. «Замечаю, что не все гг. студенты ходят в церковь», — сказал раз инспектор собравшимся старшим. — «По-видимому, все», — отвечали старшие. — «Верю, но, должно быть, не в нашу». Этим деликатным предположением и ограничилось все замечание начальника.
{ЗАКЛЮЧЕНИЕ) Кладу перо. Описание моих студенческих занятий обратило бы мой рассказ в собрание ученых и критических трактатов. Сухая номенклатура вопросов и писателей не даст ничего. Платон и Гердер, Гегель и Фейербах с предшественниками, Юм, Кант и Спиноза с Лейбницем, затем Луи Блан, Прудон, Леру, Конт и далее Фурье, Сен-Симон, Бентам, Се, Адам Смит и Риккардо, наконец Вильгельм Гумбольдт, Лессинг, Крейцер, Гиббон, Лео, Ранке, Мишле, — что скажут эти имена, не говоря о других, менее славных иль совсем неизвестных? А между тем в чередовании их была связь, один писатель подзывал к другому. Равно и в окончательном, Богословском, двухлетии академического курса даже диким может показаться сопоставление Киприана Карфагенского с Дионисием Ареопагитом, Афанасия Великого с Феодором Студитом и Максимом Исповедником, не говоря о западных богословах от Ансельма до Беллармина, Герарда и Квенштедта, которые, однако, позвали обратиться и к Сведенборгу, и к Мейеру с записками о Преворстской ясновидящей1. Во всяком случае, интерес бытовой, педагогический и психологический, который приписываю я своему детству и отрочеству, кончился, потому что рост кончился. Дальнейшие события моей жизни если заслуживают внимания, то не по себе, а потому, что дали видеть и знать людей, прямо или косвенно двигавших судьбами и просвещением России; интерес исторический. Но то предмет для особого труда в виде монографий, не нуждающегося в хронологической связи и не обязанного к ней. Одно скажу в заключение. Особенным для себя счастием почитаю, что внешний случай приставил меня к самым средоточным вопросам знания и веры, и притом где обе области соприкасаются: такого характера даваемы 43ак.№3561
98 H. П. Г иляроѳ-Платонов. Из пережитого были мне темы для диссертаций в студенчестве и таковы были потом две кафедры, мне врученные3; не давали завязать в побочном и второстепенном, не сковывали специальностью. А вечная, неотступная боль о формальной истине, уже объясненная мною в одной из предшедших глав4, гнала неугомонный ум от писателя к писателю, от вопроса к вопросу, не останавливая на авторитете, подвергая критике каждого; не останавливаясь и на критике, а для каждого явления, мнения, верования ища оснований в жизни; поселив окончательно убеждение, ставшее потом для меня коренным: в призрачности всех формул; в добросовестном самообмане всех мнений, как бы ни казались они бесспорными; в зависимости всех мнений и верований от душевных требований нравственного или животного порядка, смотря по обстоятельствам. Академии же моя вечная признательность, что давала простор моей внутренней жизни. Она мне снисходила, даже баловала меня. На целые месяцы уезжал я в Москву в течение учебного курса, чтобы изучением писателей, которых не находил в академической библиотеке, заполнять оказывавшиеся пробелы. В последний год студенчества мне отведена была даже профессорская квартира5, чтобы общежитие своим многолюдством не нарушало моего углубленного труда, напряжение которого, с вечными муками умственного чадорождения, начальству было даже мало известно. Воспоминания об этом не могут меня не трогать и обязывают отнестись к месту окончательного образования моего и начального служения с теми же словами, с какими обращалась библейская песнь к Иерусалиму: «Забудь меня рука моя, я тебя не забуду»6.
ДОПОЛНЕНИЯ
ЮНОШЕСКИЕ ОПЫТЫ НЕЧТО, СОБРАНИЕ КОЕ-ЧЕГО, ИЛИ МОИ МЕЧТЫ И ДУМЫ (ДНЕВНИКИ 1837—1843 ГОДОВ) (1837)1 (Конец августа) ...Никаких особенностей нет, только я с бр(атцем) ходил к Ив(ану) Вас(ильевичу), который дал мне красную ассигнацию, чтобы отдать Душеньке, а братцу — «Воскресное чтение»2. Мы пришли домой при свете луны. Лучше дня! Ныне бр(атец) рассказывал анекдот. Один священник, старик при Никольской, что на Хлынове, церкви, на Никитской3, — любил очень колокола. У них был прежде маленькой колокол. «Ну нет, этот нехорош! Дай-ка пойду по прихожанам набирать на колокол!» — думает свя(щенник), и сделал. Заметить должно, что у него был в приходе главнокомандующий4. Вот приходит свящ(енник), говорит: «Дай денег». — Главн(окомандующий) дал 100 рублей. — «Ну как тебе не стыдно: ведь ты первый человек в Москве. Дай тысячу, а то брошу!» — Делать нечего, первый человек дал тысячу. Вот священник набрал на колокол; слили прекрасный; нет, все мал. «400 пудов, дрянь», — рассуждал священник. Вот однажды он говорит пономарю: «Нельзя ли, брат, как(-то) разбить колокол, мы побольше сольем». — «Можно, сударь», — отвечал пономарь. И вот вскоре после этого пономарь изо всей силы раз десять ударил в колокол, и задребезжал
102 Дополнения колокол! Вот пономарь приходит в церковь, говорит: «Батюшка! Колокол разбил я!» — «Ах, какое несчастие!» — потом тихонько говорит: «Не бойся ничего, спасибо!» — Вот любитель колоколов идет опять по прихожанам, просит денег перелить разбитый колокол. Деньги собраны, но священник колок(ольному) мастеру наказал, чтоб пудов 50 прибавил, обещая ему заплатить. Так и сделалось. Нечего делать! Не нарочно прибавлено меди, надобно мастеру заплатить, и опять все из сбору по прихожанам! Колокол был слит отличного звону. Священник до того любовался им, что заставит иногда пономаря звонить, а сам пойдет на Воробьевы горы слушать, каков колокол! Так-то не слышно там, вот он приляжет к земле и слушает: орган! Кстати, вспомнил я еще анекдот. Граф А. Г. Орлов безденежно кормил ежедневно бедных дворян5, приходивших к нему в дом обыкновенно к обеду. Между ими был один малоросс, который, если его спрашивали, что ему угодно? напр(имер), водки или травнику, — обыкновенно отвечал: «И того, и другого». Граф стал замечать, что его нет довольно уже времени за его столом; не зная большею частию своих гостей, он спрашивает: «Где тот, что говорил и того, и другого?» — «Болен», — отвечают. — «Отыщите его квартиру и носите ему от моего стола и того, и другого». (1 сентября, среда) ...Нам сказали, что будут поднимать завтра поутру; мы пошли домой, оттуда на огороды, где набрали премножество шампиньонов; после чая пошли на рынок. Когда мы шли оттуда, бр(атец) спрашивал о состоянии Коломны, где хорошее строение; пришедши домой, он говорил, что прекрасно бы было, если бы на месте крепости сделать бульвар и домы из Кремля дрянные сбросить. Тут начали говорить о крепости. Братец помнит крепость разрушенную, но не разобранную еще; в двух воротах (Ив(ановских) и Кос(ых)) не ездили6, а ездили в проломах. Оттуда перешла речь к поверьям коломенским, об Ивановском кладе, о Мотасе7, о протодиаконе, о Николае меща(ниновском?), о лунатиках. Вот и прошло 1-е сентября, а я в Москве! Пройдет и второе, я тут же!.. 2 сент(ября), четверг Мне ныне пришло в голову, что ученики про меня подумают, что я здесь остался учиться. Ох, как больно это! Если правда! Вот как вредна ложь!8
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 103 Я все в Москве! Удивительно! Когда пришлют капот, тогда и в Коломну! Поутру я пошел было глядеть, как будут поднимать камень, но его уже поставили наверху! Сент(ября) 3, пятн(ица) Ныне тоже ничего особенного. Поутру я слушал на поле музыку, был у казарм9. После обеда и вечером ходил за грибами (шампиньонами). Чай пил у Мариамии. Крыша у часовни Лопухиной мне не понравилась10. Завтра постригают монахиню, а ныне всенощная. Как не поглядеть! Что же я не в Коломне? Сестра А(нна) сказывала, что будто бр(атец) говорил, что я поеду непременно в воскресенье. Не верю! А хорошо бы, если так! Вечером много говорили о лютеранах, Лютере, католиках, греках, армянах, гернгутах11. Ах, как лютеране мерзки! Вот исповедание-то! Нет, не пойду я в эту веру. Я кой-что нашел в шкафе, похожее на письма, после расскажу, когда рассмотрю их. Сент(ября) 4, субб(ота) Что я поутру делал? Ничего, пил чай и после думал было идти на поле, но пошел к обедне, видел пострижение. Новопостриженную прежде звали Татиана, а ныне Авенира12. Не отстоя обедни, пошел на поле, но ничего не застал13. Ужасная клятва! Клятва, подумал я, должна бы обратить сердце монахини к Богу, если ей каждый день читать ее. Белицам немудреное дело грешить, а черницам?.. Братец говорит: «Митр(ополит) в Коломне14, будет в училище, а Гиля- рова нет». Я сказал: «Я болен». Между тем внутренность моя поворотилась. Что теперь Коломна? Теперь Андрей Смирнов — краса училища, а кроме его? Никто. Ужасно! Быть в Москве, когда митр(ополит) в училище! Я обещал истолковать письма. Бра(тец) к кому-то писал. На одних подписано: 1823-го года. Я думаю, и мне тоже это видно из писем. К кому он, будучи студентом Богосл(овия)16, писал? Не понимаю. Во всенощной встретились мне какие-то люди, похожие на школяров, разговаривали со мной и пошли на Воробьевскую сторону по стене17. Я им открылся, когда уж вышел, но фамилии не сказал. Они мне показались подозрительными: потому что кому идти туда, где никто не живет? Странное дело! Если завтра будут у обедни, надобно узнать обстоятельнее. Ныне бр(атец) пишет слово в неделю 13 по Пят(и)десятнице. Ныне какая неделя, не знаю18, а надобно бы знать мне.
104 Дополнения Сент(ября) 5, воскр(есенье) Пришло и воскресенье, ничего нет. И примечательного нет. Только что вечером глядел я свадьбу в Седьмо-Вселенской церкви19, где мне руку придавили. Не знаю! А пора бы домой, давно пора. Что теперь делать. Бр(атец) не хвалит в Невостр(уеве) то, что он не велит ученикам писать Иоанн, Захарий и проч. по той причине, что они еще не заслужили таких имен. Но сказать бы ректору, что эти ученики уж заслужили такие имена, которые им при крещении еще даны. Сент(ября) 6, понед(ельник) Ныне я поражен письмом бра(тца) в Коломну, в котором он намерен завтра послать со мной к ямщику и проповедь. Я поеду после нашего праздника20, когда пришлют теплое платье, а если сам тят(енька) не приедет, то пусть прислал бы при удобном случае это платье, а между тем мы займемся риторикой. Завтра в Рогожскую один! Сент(ября) 7, втор (ник) Ныне я по написанному братцом тракту после обеда ходил в Рогожскую, где отдал ямщику письмо, оттуда на Пречистенке нанял извозч(ика) за 46 коп(еек) и приехал. Ужасно подумать: во время праздника быть в Москве! В Рогожскую я шел Малой Царицынской22, полем, Зубовым, Пречистенкой, Боровицкими воротами в Кремль, оттуда Спасскими23, здесь я было заблудился, но пошел на Ильинку в Юшков переулок к И. И. Мещанинову, чтоб, если он здесь, отослал письмо, но его не было, он не приезжал24. Оттуда опять на Красную площадь, мимо Василия Блаженного, на набережную , потом поворотил мимо Китайской стены; тут у Варварских вор (от) направо, с Варварской площади на Солянку, на каменный Яузский мост26, налево с него на Ямы27, потом у Алексея Митр(ополита) направо28. Тут и нашел. Оттуда так же. Сент(ября) 8, середа Вот уж неделя, а я в Москве! А я ни с места! Но авось Бог поможет! Чудо что за пустяки! Это вздор, разве я потерял что от этого? Нимало. Не нахожусь ли еще в барышах, но — тише! Мне пора написать литературное событие, хотя оно и давно, однако я его не знаю. Г(-н) Надеждин, как мне было известно, человек из духовного звания, издавал журнал «Теле-
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 105 скоп», родом из Белоомута, свящ(еннический) сын29, сослан в Уссысольск за то, что назвал русских дураками. Но писал статью в журнале не он, а Чадаев, которого объявили сумасшедшим30. Поутру я слушал в Смоленском ) соборе бра(тцеву) проповедь31, а после обеда ходил на Изотов огород, где нашел 3 шампи(ньона), которые вынудили нас гулять и вместе искать их. Мы их мало нашли, но разговаривали кой о чем. Заметить: одежду серебряную на престол в Смо(ленском) соборе иждивением Ахлебаева32, впрочем, небогатого человека. Видел я памятник Абаза33, очень хорош! Я в «Библиотеке д(ля) ч(тения)» читал повести34, которые мне очень нравятся. «Елена Τ—екая красавица» Александрова (Дуровой)33, «Женский ум лучше всяких дум»36 и «Заживо погребенный»37. Александров! Он становится в ряды наших писателей! Как она мило пишет! Хорошо бы было, если б она более писала. Еще мне нравятся стихи «Договоры» Д. Давыдова. Вот еще прекрасно, и смешно, право! Это просто сатира на старых мужей38. Люблю Давыдова, нечего сказать, люблю; жалею о смерти Пушкина и Марлинского!39 Желательно, чтоб бр(атец) купил латинских книг, которые обещал! Хорошо бы, очень хорошо. Грамматик обещанных!40 Сент(ября) 9, четв(ерг) Журнал братцев, в котором есть анекдоты. Вот журнал! Я думаю, что и лучшие литераторы пишут слогом, не лучше этого . Бр(атец) вообще не любит студентов М(осковской) Академии, и тут то же говорит. Не хвалит! Удивительно пишет братец о студентах. Я не думал этого! Вот бра(тцев) анекдот. «Некто Петр Алексеевич Ивашкин42 спрашивал покойного Преосвященного Августина, как он в такие морозы, какие бывают в Крещенье, может нести голыми руками крест, и притом металлический. — „Не удивляйтесь, — отвечал Архиерей, потому что их греет благодать"43. — „Какая, — подхватил Ивашкин, — благодать?" — „Да та, Петр Алексеевич, которая у протодиакона в муфте". — Августин сим ответом достиг своей цели, т(о) е(сть) он хотел сказать что-нибудь остренькое, и сказал. Но зачем жертвовать для остроты, и притом Архиерею, соединением такого высокого понятия с столь обыкновенною и даже в отношении к благодати низкою вещию? Мне кажется, что пастырь овце сказал не слишком хорошо». Вот еще: «Я не знал, что в России в 40 лет, а не менее, дерево вырастает, чтоб сделаться годным в стройку. Нельзя ли от сего, подумал я, сделать общего заключения и к образованию как физических, так и нравственных сил обитателей России, относительно того, во сколько времени может оно
106 Дополнения совершиться? Как дерево вырастает в теплых климатах скорее, нежели в холодных: подобно сему и человек, родясь и живя в теплом климате, скорее созревает в своих как физических, так и нравственных силах. Арабка в 10 лет может рождать детей, и араб 12 или 13 лет способен быть и мужем, и хозяином дома. Но в России сего быть не может». Но довольно выписывать! Нынешний день довольно выписывал из журнала бр(атцева) в свой; но и своего у меня много. Был я у молебна44, тут ничего. Примечательность началась с тех пор, как мы всею семьею пошли в баню. Бр(атец) говорит, что хочет сделать духовное завещание. А(нна) сказа(ла), что и Сер- (гей), брат, тоже хочет. — «И хорошо, — сказал брат. — Если я вдруг умру, то большая часть имения — в руки сына, а дочерям и жене — самая малая часть». — «Ах, если тят(енька) умрет, не сделавши завещания, то вот мы вам ничего не дадим, — сказал бр(атец), с усмешкой обращаясь к Ан(не), — завещание — великое дело!» Мы пошли в Овраженские бани45, коих переделывают; еще бани прошли, потом пришли в Лепехинские, где и мылись в дворянских банях46. Я мылся что-то хуже прежнего. Бани каменные, в них теснее и холоднее, нежели в Овраженских, а в горячей очень жарко! Оттуда, женскому полу наняв извозч(ика), мы, мужеского пола, пошли на рынок. Потом, после чаю, только двое с бр(атцем) пошли гулять. Я сказал братцу: «Вот одна звезда». — «Да, — сказ(ал) бр(атец), — это Wenus, Венера, а у нас в простом народе называют ее зарница47; провозвестница солнца, она прежде всех появляется вечером, а после всех остается утром, ночью она не уходит от запада к востоку. Велико творение Божие: она не меньше или немного меньше Земли48, а месяц меньше ее, но ближе отстоит от нее, нежели Венера». Потом мы пришли домой. Там много говорили о воспитании, что полезно читать книги с размышлением и слушать умных бесед. Я говорил, хорошо бы, если бы была такая память, что все бы прочитанное помнить. Брат сказ (ал): «Вот Николай Иванович Надеждин имеет огромную память, но у него рассудок плох. Он что ныне писал, завтре тому противоречит. Non multa, sed multum légère debemus»*. Нам попался в бане А. П. Виноградский, он живет подле бани, сосед банщику. Довольно писать, я брошусь теперь в объятия Морфея! Сладко, сладко уснуть после бани. Сент(ября) 10, пятн(ица) Я ничего сегодня не сделал. Мне ныне досталась участь гусей Крылова49. Я буду писать о других, а о себе ничего. Жалко потерять день пона- * Немного, но многое следует нам читать (лат.).
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 107 прасну! Да, понапрасну! Болтать пустяки грех, а я читал от нечего делать, следствен (но), пустяки! Ну да что ж? Я газеты читал. Что ж за беда! Ну да что я и здесь рад попусту марать бумагу! Скажу откровенно: я ничего не делал. Вечером с Григорьем дьячком об Коломне говорил я, у него там родня. Священник И. И. Никольский, что на Посаде, да еще архимандрит Иосиф. Тут я вздумал спросить: «Есть ли у него сын?» — Он сказал: «Есть, Михаил Иванович, у Космы и Дамияна за Яузою50». Тут его позвал бр(атец), и мы потеряли разговор. Он ушел! Это потому мне хотелось узнать, чтоб узнать, где живет И. Г. Руднев. Вечером Д. А. Грешищев давал сороковую молитву сестр(е)31 и долго сидел. Видите, какой пустяшной день, в Коломне все не то бы! Что же делать? Бог милостив! Что-то будет завтра? Такой ли день пустяшной или дельной какой? Бр(атец) говорит, что проехать по железной дороге верст тысячу стоить будет не более пяти рублей. Каково же будет дешево в Коломну32. <1839)53 (30 июля, воскресенье) Писать, писать беспрестанно, потому что письмо не может мне наскучить, не может утомить меня, и я их не сбываю куда-нибудь, — если это приятно, не только не тяготит меня, но еще облегчает мою голову, наполненную разными мечтами и думами. Итак, вот определение моего нечто54 и причина, по которой я начал его писать. Мое нечто есть сброд всех дум и мечтаний, теснящихся в моей голове, которой отягощение в случае неприятия их куда-нибудь есть причина рождения на свет моего нечто. Вот тебе самое настоящее, сухое, как (...) определение этого «Нечто». И если бы я не был уверен, что ты и без моих объяснений поймешь план моего нечто9 то прибавил бы тебе, что нечто, собрание кое-чего, сброд кое-каких мыслей, а если угодно, по моему определению, не может иметь строгого плана, ни особенной цели или сознательной необходимости. Это так... нечто. Уж с лишком две недели я в Коломне!.. Сколько в эти две недели успел я испытать приключений смешных и ничего не значащих для иного, а для меня исполнен(ных) великой важности. В лето тысяща осмь сот (тридцать) девятое месяца июля в четырнадцатый день, то есть в пятницу, стоял я пред важным собранием моих наставников в присутствии нескольких лиц духовенства и отвечал на вопросы, задаваемые мне моим профессором словесности. Меня экзаменовал преосвященный Виталий53, бывший главою этого ученого собрания, во все
108 Дополнения продол (жение) моих ответов смотревший на меня во все глаза, не смигнув ни разу до самого конца моего от(вета), и, казалось, слушал меня с напряженным вниманием. Полчаса спустя вызвали другого, и я, мысленно сказав adieu! * всему почтенному собранию экзаменующих, уже мчался по Пречист(енке) к своему жилищу, и не прошло часа, как я был уже дома. С каким биением сердца я приступил к моему педагогу с просьбою об от(пуске) меня на родину, в Кол(омну), он прежес(токо) упорно отказывал! Слово было сказано, и (...) О, небо! О, восхищение! Я нынче еду на родину, я завтра же обниму родных моих, всех, всех! Кто вообразит мою радость? Я сам не могу этого описать, и по примеру многих писателей сказал бы, что бросаю перо в такую минуту, если бы не было мне стыдно писать ложь пред читателями, которые тотчас заметили бы, что после самых слов бросаю перо — я начинаю продолжать. Часу во втором какой-то мальчик в сильно изношен (ном) сюртуке шел с кулечком по дороге из Поддевичья к Рого(жской) заставе. Кто это? Это я, я сам, собствен (ною) своею особою. Итак, участь моя решена, и я, не дождавшись роспуска, которым должен быть завтрашний день, еду в Коломну. Я подвергнусь опасности, завтра, по уверению некоторых моих товарищей, будут читать имена отличившихся особенными успехами прилежания или лености и удостоят того и другого отзыва, будут вызывать на средину, для получения должной чести. Я, напр(имер), в числе первых! Воскликнут, а меня нет. Беда. Но что ж делать? Мне нельзя было промедлить ни одного дня. Или сегодня, или никогда! В воскресенье свадьба моей сестры56, и я не могу к ней поспеть, уехав завтра. А если я приеду после свадьбы, что ж это? Ни то ни се! Уж лучше не ехать! Итак, решено! Черт с ними, с похвалами! Лишь бы только быть на свадьбе. Аминь. И я был уже около цели моей ходьбы — около посто(ялого) двора, в котор(ом) обы(кновенно) останавливаются коломенские ямщики. Надобно мне теперь сказать, почему мой педагог прежде не пускал меня в Коломну на свадьбу моей родной сестры, которой и он, если верить метрикам коломенской церкви, доводится тоже чуть ли не родной брат! Причина самая обыкновенная: недостаток денег. Так рассуждал мой педагог: теперь время дорогое, ямщики все спеш(ат) вез(ти) сед(оков) на Нижегородскую57, от чего они получают много барыша, и потому задешево в Коломну никто не повезет, пропуская драго(ценное) время, в которое может получить денег гораздо, гораздо более, нежели сполна получит он от поездки в Коломну. Положим, будет пять седоков, он не возьмет с одного и десяти * Прощайте! (φρ.).
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 109 асс(игнаций), а де(сять) асс(игнаций) немала штука! Притом теперь в Коломне свадьба, деньги очень нужны, так еще, конечно, не очень приятно будет платить за проезд совершенно ненужного и лишнего челов(ека), было бы пр(още), если бы я заплатил сам, но у меня совершенная засуха в деньгах. Так рассуж(дал) мой педагог, и наконец он не велел. Посм(отрим), справедливы ли его рассужд(ения)... Довольно хорошо. Пр(офессор) Н. Гиляров. 1839 года июля 30 дня. Профессор Никита Гиляров. Pauvres aveugles que nous sommes!!! Ciel, démasque les imposteurs, Et force les barbares coeurs A s'ouvrir aux regards des hommes*58. 18ѴІ39. Старый холостяк. Чтобы черт тебя побрал. Беззубый старый адмирал. Прочитав заглавие, вы тотчас думаете, что я стану вам описывать скучную и холодную жизнь старых холостяков, материю избитую, истертую, перевернутую со всех сторон, налицо и наизнанку, описанную во всех ее отнош(ениях), во всех ее сост(ояниях), материю скучную, как сама жизнь старых холостяков, старую, так же как и старые холостяки, что я стану вам повторять все, что сказано и писано о старых холрстяках от сотворения мира до текущего 1839 года. Не правда ли? Вы думаете, что буду вам описывать какого-нибудь запоздалого франта, проведшего цветущую жизнь свою в удовольствиях и вертопрашестве света и проснувшегося, наконец, с душою скучною и холодною, с сердцем одиноким старика, скучающего собою и всем светом, что я разверну пред вами его плачевную жизнь, об которой так много писано, так много говорено, что вы приготовили уже улыбку холод(ного) презрения, которою наградите меня за выбор такой истасканной материи? Не беспокойтесь, ничего этого не будет: я просто хочу описать жизнь одного старого холостяка, моего знакомца, которому позавидовали бы, может быть, и вы, цветущ(ие) молод (остью), если б (...) * Какие, бедные, слепцы мы! О небо, обличи лжецов И приневоль сорвать покров С жестоких замыслов незримых (φρ.).
no Дополнения Странен мой знакомец! Ему теперь уже под семьдесят лет. Он сын купца — виноват! — именитого гражданина, пожалованного такой честью за хороший прием императрицы Екатер(ины)39. (...) Странен мой знакомец! Одни считают его просто гнусным скаредом и лицемером, другие, напротив, чувствительным и непритворным добряком, а некоторые просто — глупцом. Я его очень коротко знаю; и так как я ужасно люблю науку души, страстный охотник разбирать ощущения сердца, доискиваться причин разных действий душевных и некот(орой) пружины человеческих страстей. (...) Я думал видеть один театр, а нашел их два. Первый, поменьше и покрасивее, был крытый; другой больше и убран великолепнее, но на открытом воздухе. На маленьком играли комические и сатирические пьесы. Этот род театров назывался одеум60. В них собирались слушать музыку, смотреть (пантомимы), или присутствовать на прениях поэтических и философических, где наградой победителю всегда был треножник. И в том, и в другом театре находились места высших чиновников61. Для... (Август (?))62 Я не заметил этого. — Обо всей книге скажу63, что она мне кажется более грезами сумасшедшего, нежели произведением здравомыслящего человека. Какая цель его повестей? В одной, в средней , — я заметил, если не ошибаюсь, ее цель; а в прочих не сыскал ничего. Какой смысл в поэтическом путешествии по белу свету? Тут в частях являются некоторые очень остроумные насмешки и даже нелепости, а в целом я не вижу ничего. Впрочем, может быть, я виноват и по моей непроницательности не заметил цели в двух путешествиях Барона — в поэтическом и сентиментальном65. «Живописное путешествие» за 1838 год66 понравилось мне так же, как, я думаю, понравится и всякому благомыслящему человеку. Мне особенно нравится оно тем, что в нем важность предмета так искусно соединена с красноречивым изложением его. Я не видал еще такого полезного и приятного сочинения. Полезное упрощение — вот девиз «Жив(описного) обозрения», — и оно вполне его выдержива(е)т. Как просто и приятно, — наивно написано путешествие г-на Всеволожского , путешественника, как заметно, умного и скромного. Я читал его, и не раз. Вот еще что я читал. Описание похода 1812 года Бутурлина68 и 1813 года — Данилевского69. Первое более для военных, нежели для меня. Некоторые страницы прочел я с удовольствием, а прочих не мог читать с равным
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 111 наслаждением. Посудите сами, как я могу запомнить все французские корпуса и генералов, или командовавших? И мне ли запомнить все названия как русских, так и неприятельских корпусов? Непрестанно встречаются в книге нумера дивизий и корпусов, и я должен помнить, что такая-то дивизия кавалерийская, такой-то корпус состоит под начальством того-то! Второе, напротив, не есть собрание сухих реляций, нет; это одушевлено чувством, написано легко и читается с удовольствием. Такие книги надобно писать с большею осторожностию. Вместо той сухости Бутурлина, которая не оставляет на странице ни одного лишнего слова, г. Михайловский70 вводит разные анекдоты, переписку генералов и Государя и таким образом разнообразит предмет приятным образом. Солдаты Солдаты Господа! Выписки из описания Отечественной войны 1812 года, Бутурлина. 1. Объявление Наполеоном войны с русскими в 1812 году71. Обе противные армии, стоя одна против другой, с нетерпением ожидали повеления к открытию неприятельских действий. Что война неизбежна, в том никто уже не сомневался, однако ж никакое всенародное объявление не возвестило еще оной. Наконец, Наполеон выдал 10 июня в императорской квартире своей Вильковишках72 следующее воззвание: Солдаты! Начинается вторая война Польская. — Первая кончилась под Фрид- ландом и Тильзитом73: в Тильзите Россия клялась иметь вечный союз с Франциею и войну с Англиею. Ныне нарушает она клятвы свои и не хочет дать никакого объяснения в странных поступках своих, доколе орлы французские не возвратятся за Рейн, предав во власть ее союзников наших. Россия увлекается роком! Судьба ее должна исполниться. Неужели почитает она нас переменившимися? Разве мы не те уже воины, которые сражались под Аустерлицем?74 Россия поставляет нас между бесчестием и войною. Выбор не может быть сомнителен. — Итак, двинемся вперед! Перейдем Неман. — Внесем войну в ее пределы. Вторая Польская война, точно как и первая, прославит оружие французское; но мир, который заключим мы, будет прочен и положит конец тому кичливому влиянию, которое Россия уже пятьдесят лет производит на дела Европы... 2. Приказ Наполеонов пред Бородинскою битвою73. В пять часов с половиною солнце, вышед из густого тумана, поднявшегося на рассвете, показалось на небосклоне и осветило поля, на которых, может быть, долженствовала решиться участь прекраснейшей части мира. Тогда по сигналу, данному барабанным боем, вся французская армия
112 Дополнения вступила в ружье; полковники, став пред полками своими, приказывают бить объявление (ban), и каждый капитан читает роте следующий дневный приказ. Воины! Вам предстоит сражение, которого вы столько ожидали! Теперь победа зависит от вас; она нам нужна; она доставит нам изобилие, хорошие квартиры и скорое возвращение в отечество! Поступайте, как поступали вы при Аустерлице, Фридланде, Витебске, Смоленске, и потомство с гордостию упомянет о подвигах ваших в сем сражении; да скажут о вас: он был в великой битве под стенами Москвы! В императорском лагере, на высотах Бородинских, 26 августа, в два часа пополуночи. Вопли, тысячекратно повторяемые: «Да здравствует император!» — служили ответом на это сильное воззвание. Пятница, 25 августа. 12 часов пополуночи Я прочел вчера роман «Калеб Виллиамс»76. Вот роман совершенно в моем вкусе. Тут есть страсти, но нет любви. Право, странно, почему во всяком романе всё завязка одна — любовь. Исключения редки. И к чему в миллионный раз говорить об этой пошлой, истасканной материи, — не понимаю. «Калеб» принадлежит к исключениям, и очень мне понравился. Мне особенно нравятся романы и повести, в которых показывается глубокое знание сердца человеческого; где писатель разбирает ощущение души, рассматривает все изгибы сердца, следит за нашими движениями души и резкою картиною показывает следствия наших страстей.. Завязка «Калеба» невероятна, но правдоподобна, и он читается с удовольствием. Я желал бы весь роман выписать, — так он понравился мне, — но удовольствуюсь одним или двумя отрывками. Разговор Фалкленда с Виллиамсом (II часть. 87 стр.)77. — Сделайте милость, сударь, — сказал я однажды78, — скажите мне, каким образом Александр Македонский достиг названия Великого? — Как, разве ты ни разу не читал его истории? — Извините, сударь. — Ну, разве ты не видел там, Виллиамс, причины того, о чем спрашиваешь меня? — Совсем нет. Я там нашел много причин назвать его славным; но не все те люди, о которых много говорят, стоят удивления. О достоинствах
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 113 Александра есть мнения чрезвычайно противоречащие. Придо говорит в своем изъяснении В(етхого) и Н(ового) Зав(етов), что он заслуживает только название великого убийцы79; автор «Тома Джонса» написал целую книгу, чтобы доказать, что его и всех прочих завоевателей должно ставить в одном классе с Джонстоном Виледо80. Г. Фалкленд покраснел при моих цитатах. — Какая хула! Воображали ль эти авторы, что грубый цинизм их суждений может разрушить славу, столь справедливо приобретенную? Как с познаниями, с чувствительностию, со вкусом не остеречься от такого простонародного заблуждения? Скажи мне, Виллиамс, находил ли ты когда в своем чтении героев храбрейших, благороднейших, великодушнейших? Был ли когда-нибудь смертный более далек от того, что составляет эгоизм, чувство личности? Он создал себе высокий образ истинного величия и все свое честолюбие поставил в том, чтоб своею жизнию осуществить этот образ. Посмотри, как он, отправляясь на свое великое предприятие, отдает все, чем владел, и оставляет себе одну надежду, как он сам говорил81. Вспомни его геройскую доверенность к Филиппу, своему врачу82, его неизменную, совершенную дружбу к Эфестиону83. Он обошелся с пленным семейством Дария с самою нежною кротостию84. Сизигамбиза нашла в нем все уважение и нежность сына к матери. В подобных предметах, Виллиамс, не полагайся на суждение церковного педанта (Придо) или мирного судьи Вестминстерского85. Рассмотри сам и ты найдешь в Александре совершенный образ честности, бескорыстия, великодушия. Ты найдешь в нем человека, который, по возвышенности своей души и величию намерений, сотворен был для того, чтобы одному остаться предметом изумления и удивления всех веков. — Ах, государь мой, нам легко делать ему панегирики, преспокойно сидя здесь. Но ужели вы хотите, чтоб я позабыл, за какую ужасную цену воздвигнут памятник его славы? Не был ли он возмутителем покоя рода человеческого? Не уничтожил ли он целые народы, которые никогда не услышали бы об нем без его опустошений? Сколько сот тысяч жизней принес он в жертву на своем пути? Сколько можно сказать о его жестокости! Целый народ страдает за преступление предков, совершенное за полтораста лет назад; пятьдесят тысяч человек продаются, как рабы86; две тысячи тирян повешены на крестах за то, что мужественно защищали свое отечество!87 Человек поэтому есть существо очень странное, если он больше всего расточает похвал тому, кто посеял на лице земли разрушение. — Твой образ мыслей, Виллиамс, очень естествен, и я не могу тебя похулить за него; но позволь мне надеяться, что ты, оставив его, станешь смотреть на происшествия с точки высшей и свободнейшей. При первом
m Дополнения взгляде, конечно, смерть ста тысяч человек — вещь очень важная; но, в самом деле, сто тысяч человек подобного рода более ли значат стада ста тысяч животных? Человек нравственный и умственный, Виллиамс, вместилище добродетелей и знаний человеческих, имеет право на нашу любовь. Такова была идея великого Александра; он предпринял огромное намерение образовать род человеческий; разрушив Персидскую монархию, он освободил огромный материк Азии от грубости и унижения; и хотя смерть остановила его на половине пути, но все ли мы можем легко видеть великие следствия этого высокого предприятия. Литература и гражданственность греческая, Селевкиды, Антиохи и Птолемеи88 явились после него между народами, которые дотоле находились в состоянии скотов. Александр столько же известен основателем, как и разрушителем городов. — При всем том, м(илостивый) г(осударь), я очень боюсь, что копье и бердыш не суть орудия, способствующие к научению людей мудрости. Предположив, что можно без угрызения совести жертвовать жизнию людей, для того чтобы произвести величайшее добро, все мне кажется, что убийства и разорения составляют слишком далекий путь для введения цивилизации и общественности между людьми. Но скажите, неужели вы не видите, что этот герой был несколько похож на бешеного глупца? Что же вы скажете о Персепольском дворце, преданном пламени89, о слезах, которые проливал он потому, что нечего было завоевать более90, и о том, что он вел свое войско по горящим пескам Ливии просто для того только, чтобы посетить храм и уверить людей, что он был сыном Юпитера Аммонского? 91 — Александр не понят, дитя мое. Люди, рисуя его ложными красками, хотели отмстить за то, что он помрачил собою весь прочий их род. Для осуществления его великого предприятия необходимо было, чтоб его приняли за бога. Это было единственное средство приобрести уважение глупых и суеверных народов Азии; это-то намерение, а не глупое тщеславие заставляло его так действовать. И чего не должен он был вытерпеть в этом отношении от упрямства нескольких македонян, не понимавших его видов!92 — Хорошо! После всего этого Александр употребил только те средства, которыми пользовались, подобно ему, и все великие политики. Он так же, против воли людей, хотел дать им счастие и мудрость посредством насилия и благонамеренных обманов. Но что еще хуже, этот Александр в припадках своей слепой ярости не щадил ни друзей, ни врагов. Верно, вы не намерены оправдывать этого безумного гнева, которого он не мог укрощать. Невозможно ни одного слова сказать в пользу человека, который за легкое оскорбление позволяет себе быть убийцею. В ту самую минуту, как у меня вырвались эти слова, я почувствовал, что сделал. Между мною и моим господином было нечто похожее на магнети-
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 115 ческую симпатию, так что едва они успели произвести над ним свое действие, совесть упрекнула меня за жестокий намек мой93. Мы оба смешали один другого. Я смотрел на г. Фалкленда и видел, как кровь вдруг исчезла и опять появлялась на его лице. Я не смел произнести ни одного слова, боясь сделать погрешность еще худшую той, в которую сейчас попал. После короткого, но болезненного усилия поддержать разговор г. Фалкленд начал говорить дрожащим голосом, успокаиваясь мало-помалу: — Ты нечистосердечен... Александр... Нужно быть снисходительнее... Я хочу сказать, что Александр не заслуживает такой строгости. Вспомни его слезы... его угрызения, решение не принимать более пищи, от которого отклонить его стоило такого труда. Все это не доказывает ли живой чувствительности и глубокого чувства справедливости в сердце?.. Да, да, Александр был истинный и умный друг человечества, и истинное достоинство его не понято. Не знаю, как выразить состояние души моей в эту минуту. Когда мысль один раз овладела умом, почти невозможно уже избавиться от нее. Один раз сделанная ошибка имеет, не знаю, какую-то магическую силу, увлекающую нас повторить ее: она отнимает у нас эту доверенность к самим себе, это чувство нашей силы, которому обязаны мы большей частию своих добродетелей. Любопытство есть наклонность всегда деятельная, беспокойная; оно часто тем непреодолимее побуждает нас, чем опаснее удовлетворить ее94. — Клит, — сказал я, — был человек, которого приемы были самые грубые и самые оскорбительные95, не правда ли? Вот отрывок из «Калеба»! Я выбрал его не потому, чтобы он мне казался лучше всего, но по назидательности мыслей, в нем содержащихся. Суббота 26 августа, 8 часов пополудни. Отрывок из записок домового, Барона Брамбеуса96. (Библ(иотека) д(ля) чт(ения), ноябрь 1835 года. Рус(ская) словесность, стр. 71—79) гомеопатически. Они удалились оба в другую комнату97. <1840>98 Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы99
116 Дополнения 1840 Москва. 1 января 1840 года. Понедельник Уже давно погрузились в сон все жители моей родины. Ночь была ясная, звезды блистали на голубом покрове неба. Кое-где еще мелькал огонек, с которым, может быть, бедный ремесленник доканчивал свою работу, чтоб достать себе насущный хлеб. Все молчало, как вдруг среди всеобщего безмолвия заиграли колокола на соборной колокольне и вслед за тем торжественно загудел часовой колокол, двенадцать раз повторяя свои удары. Это был голос времени, полагавший рубеж между прошедшим и будущим... Медь еще звучала и переимчивое эхо далеко разливало ее отголосок. Звук становился тише и тише и, наконец, незаметно замер в воздухе. Вслед за этим на соседнем дворе раздалось громкое ку-ку-ре- ку-у-у!.. Этому звуку откликнулся петух и из нашего курятника, в свою очередь прохрипев сильным своим голосом обычную песнь. За ним другой, там третий; а там далее и далее весь город огласился петушиным пеньем100. В это время, занятый чтением «Калеба Виллиамса»101, я сидел дома на балконе и наслаждался прекрасною ночью. Пробило полночь, и я перестал читать. Торжественная тишина ночи, прерванная унылым гулом часов и раз- ногласными криками петелей, страдания Калеба, описанные в читанной мною книге, томный свет луны и чуть брезжущее мерцание звезд — все это внушило мне грустные думы. Уж полночь! — подумал я. Как скоро летит время; я не видал, как прошел вечер. Да я и не заметил даже, как пролетела вакация!.. Завтра первое сентября102, настал конец отдыха. Кончилось, конец — какие несносные слова! Они всегда напоминают мне тленность всего земного. Все здесь кончится; кончится и наша жизнь, и горе тому, кто не успел надлежащим образом располагать временем, кто во всю жизнь собирался только жить и просыпается лишь тогда, как грозная коса засверкает над его головою. Тогда все будет поздно, и лишь горькое раскаяние сопроводит во гроб несчастного. Боже мой, и теперь я не могу уже возвратить того времени, которое прожил, не могу возвратить даже прошлого года, не могу возвратить и самых этих минут, проводимых теперь мною в размышлении!.. Они канули в вечность... Лишь Иисус Навин продолжил время вопреки его обыкновенным законам!..103 О безжалостное время! Ты глухо ко всем жалобам недовольных твоею быстротою и жалующихся на твою всеразрушительную силу. Я представляю себе теперь юношу, полного жизни и красы. Каким наслаждением дышат все его взоры! Какое
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 117 удовольствие выражают все его движения! Наслаждайся, наслаждайся, прекрасный молодой человек, наслаждайся, пока есть время! Ты еще только начал пользоваться жизнию, только выступил в.свет, и не успел еще различить истинно добрых людей от лицемеров, честных друзей от ложных приятелей, и со всем стремлением юношества предался любви к ближнему. Но пройдет время, оно раскроет тебе глаза, и твое очарование минуется. Ты будешь скучать светом, и он тобою, словом, будешь таким же, каков вот этот старик, согнутый всесильным временем в дугу, потерявший розовый отлив ланит и испещренный морщинами, старик брюзгливый и скучный. Блажен ты, если при всем знании суеты здешнего мира будешь любить ближних и не ощутишь той горечи сердца, какую обыкновенно чувствуют старики, разочаровавшиеся здешнею жизнию; но горе тебе, если ты, потеряв любовь к свету, забудешь люб(ить) и ближнего)!.. (Ничто) не поможе(т), все твои жалобы будут (...), время невозвратимо. Как любопытно бы было мне писать историю моего времени. Когда достигну я зрелого возраста, то, перечитывая свои записки о препровождении времени, при воспоминании о прошлом сердце исполнится удовольствием. Приятно вспомнить о старине. Что ж? Что мешает мне начать мой дневник с нынешнего же дня, тем более что с первого сентября в старину начинался «at» о *· w "104 новый гражданский год, а ныне начинается новый учебный и церковный1 . Итак — решено!.. Я сошел с балкона и, оставив книгу, начал скорыми шагами расхаживаться по двору. Все мои мысли были заняты новою выдумкою, дневником. Я думал, что мне в нем писать и как писать. Дневник у меня дело не новое: сколько раз я начинал вести и прекращать дневники свои, имевшие разные заглавия — журналов, дневников, записок! Нерешительность, какую я вообще замечаю в своем характере, всегда мешала мне продолжать дневник. Чуть что не так, не по мне написалось, и дневник разорван в клочки!.. Однажды только я довел свой дневник до половины месяца. Он прекратился сам собою. В первый раз бывши в Москве105, я затеял записывать мои приключения в столице, начал с 1 сентября и кончил 10 числом: потому что около этого времени я возвратился в Коломну, где нечего было записывать во время моей бесцветной тамошней жизни. Приехав во второй раз в Москву106, я, по совету братца, для усовершенствования своего в письме, начал второй дневник, тоже с первого сентября, но и этот продолжался не более недели, по причине тогдашних беспрестанных моих ученических занятий. И вот теперь, ровно чрез год, затеял четвертый дневник, потому что кроме двух сентябрьских был еще у меня журнал апрельский в 1839 году, состоявший из одного предисловия. Я уж не считаю тех дневников, которые я,
118 Дополнения бывало, писывал в Коломне, бывши еще в училище: потому что они не заслуживают названия дневников. Обдумавши план своего журнала, я лег спать. На другой день, т(о) е(сть) 1 сентября, чем свет, я придумал заглавие и написал предисловие. Вот оно. Вторник, 1 августа 1839 года. Pauvres aveugles que nous sommes!.. Ciel, démasque les imposteurs Et force les barbares coeurs A s'ouvrir aux regards des hommes. Тебе, милый друг мой, друг единственный, посвящаю первые строк(и) моего нечто. Ты, конечно, желаешь знать, что такое это нечто и что побудило меня писать его. Друг мой! Я теперь живу в отдалении от Москвы, в глуши, хотя в городе, считающемся одним из лучших городов империи, чему служит доказательством календарь 183... года, при этом случае насчитывающий в нем с лишком 13 тысяч жителей, которые теперь еще более должны умножиться, если принять в расчет умножение их в течение последних годов. Так, я живу в глуши, где мне нечем заняться, с кем поговорить, где нет тебя, нет никого, с кем бы я без скуки мог разделить время. Что же делать? Неужели ехать назад из родного города, в котором я провел свое детство и где все мне дорого, из родины, в которой я не был целый год. Что же делать здесь, спрашиваю я, что делать в течение шести недель, которые я проживу в Коломне? Читать? Но ежели во все шесть недель только тем и заниматься, что читать, читать да читать, то, право, хоть кого тоска возьмет. Этак, пожалуй, весь исчитаешъсяі Что же остается делать? Чем разнообразить мои занятия в чтении?.. Да, я не нашел другого развлечения, кроме письма. Итак, я буду читать, потом писать, потом опять читать, после чтения снова писать; писать, что придет на ум, бросать на бумагу мысли и мечты, беспрестанно занимающие мою голову, все чувства, кроющиеся под моим сердцем; писать то, что я вычитал в книгах, делать выписки и извлечения из тех творений, которые особенно обратили на себя мое внимание, и делать им оценки. Вот мое нечто\.. Твой друг. Каково? Предисловие хоть куда; жаль только, что все, что я в нем написал, — сущая ложь. Я тогда страдал ужасною любовию ко всему притворному, лицемерному, поддельному. Таким образом, вместо 1 сентября я выставил 1 августа для того, чтобы объяснить небывалую причину дневника. Так, я выдумал какого-то друга и, чтоб поудобнее...
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 119 (Конец июня)107 Мои мысли и чувствования при окончании Риторического курса108. Время, время! Как скоро ты летишь, крылатое время! Что ни делаешь, а ты все обгоняешь. Иногда в скучный зимный холодный день, когда слезы замерзают на щеках от мороза, невольно говоришь самому себе: ах! скоро ли весна! Пора избавиться от этой несносной жестокой стужи. Не успеешь оглянуться — и уж снег тает, зеленая травка покрывает землю, деревья опушаются листьями, залетные птички зачирикают в воздухе. И весна прискучила, земледелец бедный, трудолюбивый, говорит: «Скоро ли лето, скоро ли поспеет хлеб, плоды? есть нечего». Глядишь — лето как тут: нивы волнуются золотыми колосьями, спелые плоды красуются на деревьях. Какой жар, поскорее бы осень; и осень не заставляет долго ждать себя, осенние ветры забушуют в лесах, засвистят в городах, листья пожелтеют, опадут; а там так же быстро, так же незаметно приблизится зима, лед окует воды, снег забелеется на полях, настанут трескучие морозы. Так всегда летит время. Быстро летит пуля, пущенная из ружья, но время быстрее. Видите вдалеке черную точку, едва заметную? Люди мало обращают на нее внимание, но время несет ее на себе, и она течет, течет, и все ближе и ближе, и наконец вдруг останавливается пред нашими ногами. Это гроб, холодная могила, а за ними вечность, где уже нет времени. Вот, друзья мои, первая мысль, представшаяся мне при наступлении лета 1840 года. Она несколько обща, но простите, что взошло в голову, того не выкинешь. Я помню — меня вывели в семинарию, я жаждал скорее выучиться сочинять. Скоро ли, скоро ли я буду уметь сочинять, как надо; скоро ли минут эти два года. И вот прошел год, приближается к концу и другой. И это так быстро, так мимолетно, что происшедшее со мной за год и более кажется мне каким-то легким сновидением, только что кончившимся. И вся жизнь на смертном одре не так ли же представляется сном? Но прочь все эти черные, мрачные мысли, невольно представляющиеся мне, но навевающие каким-то холодом, когда вспоминаешь о смерти. Я только что начинаю жить, к чему же они? Теперь надо радоваться, а не плакать, и если думать что-нибудь, то все не так уныло. — Я оканчиваю курс Риторики. Я кое-как выучился сочинять, — к чему же послужит мне мое знание? Зачем я учился? Какая для меня от того польза? — Ах, друзья мои! Пусть спрашивает себя таким образом кто-нибудь другой, а что касается до меня, то я давно уже ответил себе на эти вопросы!.. Но они теперь опять представились моему уму. Если я что-нибудь знаю и если я еще что-нибудь приобрету, еще сколько-нибудь уменья говорить красноречиво (а у меня его еще так мало!), то куда его употребить, как не на пользу ближним?
120 Дополнения Какое удовольствие будет для меня, если я своим словом хоть несколько людей, хоть одного человека успею совратить с пути кривого и навести на путь прямый, истинный! Какое удовольствие! Если я обратил кого-нибудь к добродетели, значит, я умею убедить. Убедить — приятная мысль! Но в чем убедить? Убедить не в пустых каких-нибудь умозаключениях, сделать впечатление не суетное или даже порочное, возбудить страсти не злые и порочные, как некоторые писатели, хвастающие своим уменьем действовать на душу. О, нет! Это может сделать и всякий мало-мальски смыслящий человек! Возбудить страсти! К ним люди и без того способны, и без того готовы предаться со всею силою, лишь укажи дорогу, Нет, уверить в отвергаемой истине и разуверить в свято чтимом, внушить любовь к ненавидимому и ненависть к любимому, любовь к добродетели и ненависть к пороку — вот истинная и славная победа над умом и сердцем человеческим, вот истинная слава красноречия! Но кроме удовольствия собственного, награды земной, есть и другая награда, которая выше и важнее всех земных наград, столько выше и важнее, сколько больше и светлее солнце, возженное самим Богом, пред маленьким фонарем, зажженным рукою человеческою. Эта небесная награда — бесконечное блаженство в будущей жизни, которое, как говорит Апостол Иаков, дается тем, которые обратят грешника на путь истинный. Кто обратит грешника, говорит он, тот покроет множество грехов своих109. Эти мысли пришли мне в голову при воззрении на прошедшее, на мое изучение риторики. Теперь посмотрю на будущее, на мое продолжение наук. Меня будут учить тому, как правильно мыслить и рассуждать, будут учить, что такое Бог и человек, а там далее — какие обязанности человек имеет к Богу: прекрасные науки, доставляющие драгоценные познания! Пусть всякой толкует о пользе наук, как ему угодно, пусть приводит на это какие угодно причины, но я... я вижу одну только пользу от наук, и для одной только цели, думаю, должно учиться. Эта цель — Бог и добродетель. Все, что может способствовать к большему нашему познанию Бога и нашему приближению к Нему, то я считаю полезным, а что служит только к суетному надмеванию ума нашего, то — вред, жестокий яд, который не только не принесет никакой пользы, кроме одного минутного суетного удовольствия от больших познаний (и то только удовольствие, а не польза!), но и заставляет своим печальным окончанием в будущей жизни, заставляет горько раскаиваться любителей земной мудрости. Я знаю только, что благочестие и все ведущее к нему вполне полезно, а земное учение только вмале, да и то только то, что недаром носит название учения. А это разве не учение, что учит нас здраво рассуждать, что учит наш ум действовать прямо, не заблуждаться с пути и не рассуждать ложно, вопреки священнейшим для человека истинам, как делали некоторые философы прошедшего столетия. А что
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 121 учит нас нашим обязанностям к Богу, то самым названием своим вполне показывает свою пользу. Друзья мои! Хотел я высказать все мои мысли и чувствования при окончании риторического курса, но... нет! Я не могу, не в силах сделать этого. Ум мой преисполнен многими, очень многими мыслями, но излить их недостает сил. Я высказал только главнейшее. Начну я, если Бог даст, другой курс, курс Философии, и тогда... желать ли мне, чтоб он поскорее окончился? — О, желать без сомнения. Чем скорее он пройдет, тем скорее я могу быть кому-нибудь полезным. А тогда как окончу свое учение, тогда, если я буду хоть кому ни есть полезным, я буду желать, чтоб время шло тише, как можно тише, чтоб дать мне возможность быть более и более полезным. Когда же я не буду в состоянии принести кому-нибудь пользу; не буду иметь возможности (если бы так случилось), тогда — о! тогда лети быстрее, не задерживай меня напрасно на пути этой суетной жизни, лети, спеши быстрее, неси меня к гробу, к вечности, чтоб скорее унесть с земли ненужного, бесполезного и лишь напрасно тяготящего ее человека!.. Н. Гиляров. 1 июля (1840 г.), понедельник Ровно полгода прошло с тех пор, как я начал этот дневник... Какое расстояние — целые полгода! Сколько в это время случилось со мной происшествий смешных и печальных, радостных и горестных, и все пре- занимательных. Тогда мне было 15, а теперь шестнадцать лет, тогда был еще ритор, а теперь уже готовлюсь в философы. В продолжение я успел уж съездить в Коломну, повидаться с родными... Как много с тех пор утекло воды!.. Но несмотря на все это, я не написал до сих пор ни одной строчки в моем журнале. Неужели и этому бедному дневнику уничтожиться так же, как уничтожились те три дневника? О нет, при начатии его я принял решительное намерение продолжить его, если можно, до самого конца моей жизни, так, чтобы при самой смерти написать мои предсмертные думы не на другой какой бумаге, но именно в этом журнале, написать что-либо вроде этих стихов Державина... пред смертью на аспидной доске110. Так что же мне мешало продолжать мой журнал? Брат, который мешал мне продолжать и январское нечто. Как теперь помню, я сидел в кабинете и писал начало своего дневника тихонько от всех. Пишу, пишу, авось не увидит... А то ведь беда! И где бумагу взял, и как смел взять без спросу, и для чего взял, и так далее... Авось, авось... но как тщетна надежда человече-
m Дополнения екая. «Никита, поди сюда», — раздался издали этот грозный (!!!) голос, и я спешу тотчас забросать свой дневник бумагами и положить в шкап, едва успев поставить на конце несколько точек... На другой день хотел было продолжать писать, но Петр Александрович и Александр Петрович111 опять помешали мне... Так прошло полгода. Я уж забыл о своем журнале. Однажды как-то я увидел его у себя в бумагах. «А! — подумал я, — старый знакомец. Да нельзя ли мне теперь начать другой, сиречь пятый дневник». Думал, думал, но захотел лучше продолжать начатый, нежели начинать новый. 2 июля, вторник Сегодня у нас был черкизовский дьякон, приходивший к брату за черкизовскими деньгами. Братца не было дома. Мы поговорили о том, о сем, о земляках наших, о коломенских родных, и я к удивлению узнал, что сестрица Душа родила сына Петра. Крестины были прошлого воскресенья, т(о) е(сть) 23 числа июня. Что ж они не пишут к нам о таком важном случае, происшедшем в нашей фамилии. Право, досадно подумать, что они как будто не считают нас своими родными. Теперь все мои помышления занимают два предмета: экзамены и Коломна. Я боюсь, чтоб меня не вывели назад в Риторику, не снизили с первого места, это первый и важнейший для меня предмет моих дум. Несколько раз я не отвечал Николаю Ивановичу112, на экстраординарных предметах113 я не слишком высоко, на Священном Писании, можно сказать, что я не ответил, инспектор и ректор обо мне худого мнения. Вот что крушит меня!.. Конечно, не великая беда быть выведенным вторым или третьим и даже 10(-м), но стыд-то какой!.. «Э, э! — будут говорить ученики и мои родные, — а был первым, и теперь к выводу оказался недостойным первого места!!!» А это как ежели?.. Поездка в Коломну — вот вторый и ближайший к сердцу предмет моих дум. Братец послал в Коломну уже два обличительных письма. Будут ли они иметь какой-нибудь успех? Может, эта (...) девка живет у нас до сих пор и негодяи-пьяницы Ванька с Алексеем продолжают посещать наш дом...114. Они там объедают тятеньку, а брат не хочет держать меня долее вакации... Так надо съездить, чтоб устроить всех. Притом надо мне платье кой-какое сшить, преимущественно же шинель. А то, пожалуй, сошьют какую-нибудь чуйку!!! Не говорю уж о том, что я буду посмешищем всей семинарии, потому что в риторах-то во второй год носил чуйку один только я, вот еще почему я желаю, чтобы мне сшили шинель. Когда брат не станет держать меня, то я, разумеется, буду искать
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 123 учительского места. А в худой одежонке, известно, меня никуда не примут. И тако, вот причины, по которым я желаю ехать в Коломну. Я не говорю уже о том, как приятно после полугодовой разлуки видеться с родными. Но что если брат меня не отпустит под каким-нибудь предлогом, хоть то, например, что на это нужно тятеньке истратить по крайней мере 10 рублей. Тогда как Ванька с Алексеем, наверное, в вакации больше съедят у тятеньки. Я бы уехал тогда сам без его позволения, потому что он уж обещался не держать меня долее вакации. Да вот беда — на дорогу денег нет у меня. И то бы ничего. Я бы на дороге обошелся без денег, но вот в чем дело. Извозчику надо задаток, по крайней мере гривенник, хоть бы занять у кого-нибудь пятиалтынный, пятак серебром пошел бы на... 3 июля, середа Поутру я заходил в семинарию, оттуда пошел к Василью Васильевичу115, для того чтоб отдать ему копию с билета Сохранной казны116, но застал его в постеле, он болен. Делать нечего — поворотив оглобли назад, я зашел справиться, приехал ли Иван Ива(нович) Мещанинов в Москву, и мне сказали, что еще не бывал сюда. И слава Богу! Авось он не поедет до осени! В таком случае я буду в состоянии во время вакации прочитать много книг, полезных и занимательных117. Я иногда, читая книги, списывал из них, что мне нравилось, на особенные клочки бумаги. Теперь я хочу вписать в мое нечто то, что осталось у меня из этих выписок. Вот, напр(имер), стихи Давыдова, забыл, под каким заглавием, кажется «Песня нашего времени», из «Библ(иотеки) для чтения». Был век бурный, дивный век (и т. д.)118. 4 июля, четверг Вот еще выписка из «Отечественных записок» (...) Грицька Основь- яненка «Песня запорожцев», сложенная в то время, когда у запорожцев отняли их землю, не давая другой для поселения. Ой, Боже ж наш, Боже милостивый! (и т. д.)119. Когда им дали землю для поселения, они сложили песню: Ой когда ж нам журилось Пора перестать... (и т. д.)120.
Î24 Дополнения Вчера к нам принесли «Библиотеку для чтения» от Оппельши. Из нее надеюсь сделать несколько выписок. 6 июля, суббота Вчера поутру в 7 часов я собрал книги, как и всегда, пошел туда, куда всегда хожу, только не в тот класс и не с таким духом, как обыкновенно. Вчера у нас был словесный экзамен, экзамен не чета прежним словесным экзаменам. Нет! это экзамен ревизорский, который окончательно решает судьбу ученика — вывесть ли его, оставить ли или исключить, и каким вывесть, оставить и, если надо, исключить. Я пришел в класс богословия в тревожном состоянии духа, хотя, разумеется, старался, как и все, показывать противное. Пробило 9 часов. Немного спустя является к нам ректор, сопровождаемый инспектором121, Н. И. Надеждиным и Н. П. Чертковым. Прочитали молитву, ректор раскланялся и сел, его примеру последовали все учители и ученики. Минуты с две царствовало глубокое молчание, пока ректор развертывал список и осматривал перья. И в эти две минуты сколько разных ощущений волновало моих товарищей: один бледнеет, другой краснеет, третий смотрит в тетрадки... Признаться, я тут (...) вся давешняя робость или смущение, назовите как угодно (...). Наконец, о. Иосиф громким голосом по своему обыкновению сказал: кто желает остаться еще в этом же классе? Желающие вышли на средину, и экзамен начался. Между тем инспектор дал предложение для задачи экспромтом: modes- tia est optimum ornamentum iuvenis*. Прошла четверть часа. Никто еще не говорил заданного экспромта. Вдруг инспектор выкликает меня: «Никита Гиляров!» Эй, ай! Я еще не приготовил ничего, но делать было нечего. Я вышел. — Сделал ли экспромт? — спросил инсп(ектор). — Нет еще. — Слышал предложение? Modestia est optimum ornamentum iuvenis. Что ты хочешь сказать? — Хрию порядочную122. — Ну что ж медлишь? Говори. Я и так и сяк. Да нет, отвертеться никак было нельзя, и я ему сказал: — Я хочу сказать превращенную хрию первого рода123. — Говори. Нечего делать, я стал говорить свой экспромт, экспромт в полном смысле, потому что я думал в то же время, как говорил. И что же я сказал? * Скромность — это лучшее украшение молодого человека (лат.).
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 125 Какую глупость! Ну, право, стыдно мне повторять здесь! Какую общую причину я привел!.. Потому-де modestia est optimum ornamentum iuvenis, что ilia in florente et decrepita aetate(m) hominem felicem reddere potest!..* Я так чувствовал тогда это. Но делать было нечего. Утопающему не надо презирать и бревнушка маленького, а я хватался за соломинку. И второпях, в смущении я даже забыл, что хрии превращенные имеют часть: связь124 — и сказал хрию без связи. Какой дурак! Наконец в полминуты — куда в полминуты! — в две секунды, я кончил экспромт. «Маловато», — сказал мой аудитор. Кажется, можно было... Прошло уже четверть часа. Что ж делать, не расслыхал предложения!.. Стал спрашивать об нем, и пока спрашивал об нем у других, уже прошло довольно времени (...). Ну, ступай. Да, впрочем, и другие не лучше меня. Сперанский ушел от инспектора со слезами на глазах и сказал, что инспектор его не дослушал!.. Некоторые, однако ж, сказали хорошо, тем более что в какое-то испытание задавали нам задачу на это же самое предложение, только по-русски. Часу в одиннадцатом приехал Виталий123. Он спрашивал не по порядку. Между прочим, спросил и меня об ораторском произношении. Я ему сказал. Выслушав мой ответ об ораторском произношении, ревизор сказал: «Ну произнеси же мне какую-нибудь тираду мастерски по этим правилам, которые ты читал. Что, например, ты знаешь». Хотел ему сказать: «Ваше преосвященство, извольте я вам лекцию мастерски произнесу», но он сам мне назначил произнесть оду «Бог»126. Я прочел ему первую строфу (и старался читать, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой127), на которой он остановил меня: «Э, батюшка, сказал он, у тебя выражения никакого нет, ступай». Хоть и досадно мне было, но не спорить же с ним. Я поклонился, как следует... И вот весь экзамен! Я пришел домой, братец мне дал читать книгу: «Житие митрополита Платона», соч(инение) Ив(ана) Снегирева128. Славная книга. Надеюсь кое-что выписать. Ну а об нынешнем дне что написать? Ничего. Ел, ходил, сидел, писал — вот и все! 7 июля, воскресенье О! Какое тяжкое испытание послал на меня сегодни Бог!.. Поутру сегодни пришедши от обедни, я услышал, что брат что-то читает. Это было письмо из Коломны, ответ на последнее братнее письмо, которое * Она в цветении и дряхлости человека может всегда вернуть счастье! (лат.).
126 Дополнения служило продолжением первого письма, посланного отсюда в Коломну с черкизовскими. Оба братние письма содержали укоры тя(теньке) в расточительности и неуменьи жить. Вот ответ тятенькин на них: «Люб(езные) дети, здравствуйте! Мы, слава Богу, живы и здоровы, только душа...» 20 августа, вторник Ге! Оборвалось!.. Какая странная судьба моего журнала... Начав его, написал несколько страниц, и после того он оставался нетронутым ровно полгода. Потом опять я написал в нем несколько страниц, и он снова пролежал в бездействии целый месяц. Надо же как-нибудь вознаградить это. Происшествий, случившихся со мною с января 1840 года до июля, я не могу припомнить: зато постараюсь хорошенько рассказать случившееся со мною с седьмого июля до 20 августа. Признаться, со мной случилось-таки дов(ольно) много важного. Я остановился на том, что тятенька прислал к брату письмо. Там между прочим сказано, что моя поездка в Коломну отдается на произвол Бога. Это было в воскресенье. Предвидя, что mon très cher frère* спросит, хочу ли я ехать в Коломну, я заранее обдумал ответ за ранней обедней. Я угадал: за чаем брат спросил, я отвечал, что хочу. Он назвал меня дураком, свиньею, неблагодарною скотиною. «Я и прежде намекал тебе, — говорил он, — что ты в вакацию будешь заниматься с Петром по-французски и по-гречески, ты не хочешь этого понять!» Я себе на уме, молчу. «Подумай», — сказал он наконец. — Но мое намерение было непоколебимо. Следствием этого было прежаркое письмо в Коломну, в котором брат назвал меня безнравственным школьником, который развратил его сына, и пр. и пр. в таком же тоне, и притом написал, чтоб тят(енька) прежде двадцать осьмого числа написал, что Катер (ина) более не живет у нас, а В(анька) и Ал(ексей) не ходят. Прошло спокойно несколько дней, о письме не было и помину. Даже брат дал мне из 15 ру(блей), присла(нных) тятенькою, для покупки халата и жилета. Я пошел купил халат и атласный жилет и, сверх того, кое-что из лакомств (и оставил грив(енник) для задатку в случае произвольной поездки в Коломну). Теперь я об этом сожалею тем более, что, когда я покупал сайку, меня при сдаче с красненькой обочли целым рублем. Оттого, само собою разумеется, жилет был куплен из самых дешевых. Я пришел домой. Жилет, как и должно было ожидать, брату не понравился. Он велел купить * Мой дражайший братец (φρ.).
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 127 суконный, а я купил атласный. Впрочем, и то надо сказать, что суконных по мне не было, и притом очень дорогой цены. На другой день поутру мне велели отнести жилет назад. Вот тут-то и пошла каша! Я купил-то жилет рубля за два, а халат за 5 с чем-то, а я сказал, что халат куплен за 6 р. 50 к., а жилет за 3 р. 50 к. Что делать? В отчаянии я спросил брата: — Братец! Отпустите вы меня в Коломну! — А вот как напишут из Коломны. — Ну а если я уеду без спросу? — Таковы и последствия будут. И пошло, и пошло!.. Я разгорячился, сказал, что мне надоело слушать беспрестанную брань и терпеть побои, что слушать брата не хочу, что я уж не маленький. Брат кричит пуще. Я еще пуще. Он сказал мне, чтобы я тотчас же убирался с двора его и больше не казался ему на глаза. Я было стал собираться, взял лекции; но он остановил меня, сказав: ну хорошо, оставайся здесь! Видно, в нем боролись между собою два противоположные чувства. Тут брат, видя, что дело пошло не на шутку, хотел успокоиться сам и сказал: «Ну не мудри, ступай перемени жилет». Вместо того чтобы остановиться, я пошел дальше и наговорил кучу грубостей. Брат схватил за волоса и потряс довольно сильно, так что дня три на голове оставалась у меня большая шишка. Я вырвался, но, бежав, сказал: «Это уж слишком подло». Frère догнал меня на крыльце, повалил и начал потчевать по-русски кулаками, с разными приговорками: «Вот тебе подло!..». Сестрица унимала его, прибавляя, что это вредит его здоровью, но он отвечал: — Как, матушка! Он меня просто подлецом назвал... Я ушел в слезах. Какое пространное поле теперь открывалось для моих размышлений!.. И я размышлял до тех пор, как пришел к Василью129. Там был праздник, по случаю посвящения Дмитрия Михайловича, родственника Катер(ины) Петр (овны)130. К обеду пришел Дмитрий Васильевич. После обеда я много сделал дел, о которых не хочу упоминать. Весь день проведен был у Ва- силья. Ночевал я в Покровском у Дмитрия Васильевича, в его тесной лачуге. Поутру возвратился (...) к экзамену. После экзамена я обедал у Остерманов131, потом сходил к Тимковскому, который достал для меня место из хлеба у иоанновоинс(кого) дьячка132, который, не видав меня, обещал принять меня на вакации. Остальное время пробыл в прогулке. Я полагал ночевать у Василья Ва(сильевича). И с таким намерением пришел к нему вечером, надеясь найти всё в добром здоровье, но каково ж было мое удивление, когда я увидел у них на столе мертвого младенца.
128 Дополнения Хозяина не было дома, хозяйка спала. Мне стало как-то скучно. Я в первый раз почув(ствовал) невыг(оду) своего положе(ния). Я пошел было назад, сам не зная, зачем и куда, и пришел в Кремлевский сад. Просидев здесь до сумерек, я стал думать, где мне ночевать, и решился остаться на ночь в гроте , но я услыхал от одного служащего в Воен(ном) министерстве, что тут ночью бывали частенько любовные свидания и потому полиция навещает ночью это место. Притом огромные тучи застилали небо, гром гремел в отдалении, молния сверкала в разных направлениях, и все предвещало сильную грозу. Что делать? Где найти приют? Невольно мурашки подрали по всему телу. Идти к Василью Васильевичу мне казалось страшно, и притом совестно. Я и до этого у него бывал слишком часто. Не бежать ли в Остерманов? Но на дворе была уже ночь. Я не успею туда добежать, как там все уснут. Уж не идти ли назад под Девичий ночевать где-нибудь в огородах, не опасаясь полиции, а гроза!!! Ну, скрыться у брата в сарае, на погребе... Или бежать укрыться в Богоявленский монастырь134, хотя у меня там не было близких знакомых. Мысли одна другой мрачнее, одна другой печальнее стали пробегать в моей голове. Участь моя, казавшаяся мне недавно так занимательною, свобода — так приятною, теперь казалась чересчур ужасно романическою. Будущность представлялась мне в самой жалкой картине! Я поеду в Коломну! Как меня встретит тятенька? Приятна ль ему будет моя размолвка с братом, и что я выиграл от этой ссоры!.. А там, а там я буду жить у чужих, у невежд. Надо будет учить и учиться, надо будет бороться со многими нуждами, учиться будет труднее... Что за жизнь!.. Меня взяла тоска, сердце мое сжалось, и слезы покапали из глаз... Пойду к брату, буду просить прощения... Неужели он так жесток, что отвергнет меня?.. Но постой! Зачем же я бранился, зачем вытерпел побои, беспокойство... Все это было из-за ничего!.. Нет, недаром я вчера ходил ночевать в Покр(овское), хоть ночевать на улице... а уж поставлю на своем... И я побежал в Богоявленский и провел там ночь с Румянцовыми. Прости до утра. Поутру, одевшись, я пошел в класс на экзамен. Меня спросили самый первый пара (граф) о оратор (ском) красноречии. После экзамена я пообедал у Василья В(асильевича), взял деньги за отданный назад в лавку жилет и пошел к брату за своим хламом, чтобы ехать в Коломну. Я пришел, просил, чтоб мне выдали мое именье, брат согласился с тем, чтоб я взял все, что ни было у него из моего хламу, для того, как говорил он, чтоб мне после вакации незачем было к нему прийти. Но можно ли было взять все? Не только мне снесть, даже на од (ном) извозчике свезть всего было невозможно. Я переминался и так и сяк, укладывал, намереваясь по частям снести сперва к Лаврову, остав(ить) на в(ремя), а после взять на-
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 129 зад. Между тем брат стал меня кой о чем расспрашив(ать). Я отвечал... слезы, и его голос дрожал... Я уже просто заплакал. Слово за слово, — в моих ответах не было грубости, ни в его вопр(осах) гнева. Наконец, он в слезах подошел ко мне и сказал мне, погладив меня по голове: « Останься- ка, брат. Ну что тебе пользы в Коломне? Ты думаешь, батюшка примет с распростер(тыми) объятиями? Поверь мне, что нет, ей-Богу, нет...». И дело было ясно... теперь до августа я в Москве. 21 августа, середа Вот отчет моих действий в этот промежуток времени, в который я ничего не писал в своем журнале. Не правда ли, что много замечательного и важного? Когда это бывало, чтоб я говорил с бр(атом) так смело, ночевал то за семь верст от Москвы, то в одном из монастырей, откуда я вынес много блох, которые долго меня не оставляли, и пр. и пр. А в чем же я провел время с 13 июля до августа? До первого августа я упраж(нялся) во φ французском) языке, а с первого августа каждый день с Петром Алек(сандровичем) прочитывал несколько страниц из фрфранцузской) хрестоматии, чтоб обучить его чтению французскому. Как же я занимался французским языком? А вот как. Однажды от нечего делать пришел к Лаврову. После неск(ольких) фраз у нас завязался разговор о франц(узском) языке. Он стал говорить, как он учился у того старика135, который, однажды встретившись на поле, сказал нам: «Parlez vous français»*, — и как хорошо знает по-фр(анцузски) этот старик. — Вот если бы нам у него учиться, — сказал я. — Что ж мешает? — Как что? Самое главное! Денег у меня нет. — Не беспокойся, я за тебя буду платить. Мне с тобой учиться будет охотнее. Пойдем к нему. И мы пошли вечером 24 июля. Старик принял нас с радостию, согласясь брать с нас по 5 ру(блей) за месяц. С следующего дня мы начали посещать его два раза каждый день. Он задавал нам несколько урок(ов) из грамматических) упраж(нений) Ломон(довой) грам(матики)136, отвечал на наши вопросы о французском) яз(ыке) и учил нас произношению. Впоследствии стали ходить по одному разу в день, а теперь вовсе перестали ходить. Отчего? Да об этом долго рассказывать! Коротко скажу: наш * Вы говорите по-французски? (φρ.). 53ак №3561
130 Дополнения учитель — оригинал! Он служил в полку, вышел в отставку, был богат, а промотался и теперь sans culottes*137 в полнейшем смысле этого слова, оттого-то мы и платили ему деньги. 27 декабря, пятница Сегодня мне пришло на ум кое-что о чудесах, рассказываемых в Четьих- Минеях и Прологах138. Люди, мечтающие быть свободными от предрассудков суеверия, люди просвещенные обыкновенно не верят этим сказаниям и даже смеются над теми, кто этому верит. Чудеса? — подумал я. Эти люди верят Библии, верят всему, что там есть, а не хотят верить сказаниям Св. Отцев. Отчего? Причина очень естественная. Библия, дескать, писана Духом Святым, а писания Св. Отцев непр(авда). — Конечно, Св. Отцы во многом ошибались, и что они не везде правду говорили. Этому лучшим доказательством служит то, что мнения одного Отца противоречат другому. Поэтому-то и не должно во всем доверять им; например, смешно было бы верить Дмитрию Ростовскому в том, что есть на свете такие животные, подобные нашим сказочным полканам139, которых не видал и, верно, никогда не увидит ни один естествоиспытатель. И это ничуть не опровергает их святости. Эти добрые старики молились Богу и делали добро, и за это попали в святые... А это вещь совершенно сторонняя от спасения. Впрочем, не должно впадать и в другую крайность, будто бы верить рассказам Св. Отцев надо верить в такой же степени, как сказке о Добрыне Никитиче140. Именно, что то, об чем пишут Св. Отцы, случалось на земле, но подробности, обыкновенно сопровождающие описание жизни каждого Отца, были... частию сказки. Покажем же теперь, должно ли верить Св. Отцам, и в какой степени верить сказ(аниям) о чуд(есах) Св. Отцев. Конечно, никто не станет спорить, что Св. Отцы думали обманывать (...) <1843>141 Пятница, 1 января Многие при наступлении Нового года дают себе обещания разного рода, которые намереваются исполнить в продолжение следующего года. Я думаю, и нынешний год ознаменован в начале своем многими и различными обещаниями людей, которые втихомолку намереваются вести новую жизнь. * Санкюлот. Буквально «без коротких штанов» (φρ.).
Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 131 Что касается до меня, собственно моей особы, так я в этом роде не из последних. Я каждый год даю себе различные обещания, которые обыкновенно твердо решаюсь исполнять с начала года, как бы они тяжелы ни были. Нынешний год также не обошелся без этого. Главный мой недостаток, от которого я должен стараться всеми силами освободиться и который может впоследствии много мне вредить, как уже и вредит теперь, есть леность. От нее-то я и хочу стараться освободить себя. Я намерен, или, лучше сказать, я желал бы, вести жизнь самую регулярную, в которой бы было все расчислено по часам, когда и чем заниматься, делом или бездельем, и даже если делом, то именно каким. Но — Боже мой! — сколько я давал себе таких обещаний?! Дух бодр, а плоть немощна142. Если правду-то сказать, так и все обещания, какие я только давал и прежде в начале нового года, — все почти касались этого же самого предмета, всегда почти единственным моим желанием было отучить себя от глупого недостатка, который зовут леностью и за который больно наказывают в училищах и мальчишек, и который, однако ж, лежит в крови, в природе моей, которая не терпит насилия. Не знаю, удастся ли мне нынешний опыт — отучить себя от лености; а кажется, что нет. Я — такое глупое животное, что ужас! Я не могу никак вынести постоянного напряжения своих физических и умственных сил. И неужели это с летами не пройдет, а, как уверяет брат А(лександр), еще более усилится. Это было бы просто из рук вон. В таком случае я буду таким неповоротливым зверем... Что, право, не знаю, с чем тогда меня можно будет и сравнить. С тюленем, моржом разве? Мало. Довольно. Рука устала, а лень моя этого не терпит. Хоть и дал обещание не потакать этой прихотливой барыне, однако ж на этот раз, так и быть, сделаю ей угодное. Бросаю перо и ложусь на постель; примусь опять за перо Бог знает когда. Моя жизнь такая вялая, безжизненная, бесцветная, что, право, думаешь, думаешь, нет ли чего-нибудь достойного замечания, да одним думаньем и кончишь: ровно нет ничего! Конечно, поелику я принял план такой же при составлении моего дневника, т(о) е(сть) писать когда- нибудь и что только придет в голову, какой и прежде, то можно было бы каждый день писать листов по десяти. Но ведь пустяков-то, которые так часто ныне занимают мою голову, писать и скучно, да и глупо к тому ж. А серьезного, путного-то ровно ничего нет. Воскресенье, 10 января Начал теперь писать, а кажется, что ни к селу ни к городу. Теперь утро: следовательно, совсем не время делать отметки в моих записках, в кото-
132 Дополнения рых, как и во всех подобных записках, отметки делать обычай требует по окончании, а не при начале дня. Но делать нечего: если я начал, то должен и продолжать, хотя — странно! — начал писать, даже не зная определенно, об чем именно я буду здесь писать. 1. Мои занятия. — Употребил я здесь слово занятия вовсе некстати, потому что я ровно ничем не занимаюсь. Хочу говорить о моих занятиях предполагаемых. Еще давно, давно, в Философии143, я думал уже написать рассуждение, по предмету своему богословское, но, откладывая день за день, я наконец решился совершенно отложить до тех пор, пока самые предметы моего учения будут соответствовать предмету предполагаемого рассуждения. Это рассуждение — о падении диавола, или хоть злых духов144, — это немножко будто поскромнее. Теперь будут у нас читать Богословскую пневматологию145; следовательно, время уж и начинать. И я хочу приняться. Дело будет о том, от чего пал диавол. От гордости, говорят. Но если припомним, что гордость есть не что другое, как уверенность в собственном превосходстве пред другим лицом, то сейчас скажем, уверимся, что гордость не могла быть причиною падения духов таких чистых, что, без сомнения, они очень ясно сознавали все бесконечное расстояние между собою и Богом, как духи, к Нему приближенные. Я хочу окончить, порешить, как говорится, дело мнением св. Димитрия Ростовского, который, впрочем, не знаю, сам ли по себе это вымыслил, или только повторил мысль чужую, какого-нибудь Св. Отца. Вводит первородного во вселенную^6 и пр., этот текст, по его мнению, объясняет падение диаволов147. Не знаю, как покажется мое рассуждение г(оспо)дину будущему ректору или ныне исправляющему эту должность...148 Бог знает: скажут, что это пустые предположения Св. Отца Димитрия и что веровать в его слова нельзя. Ну, да ведь и я тоже в рассуждении-то сделаю оговорку, что об этом всяк волен думать, как ему заблагорассудится, лишь бы было согласно с Св. Писанием. Разумеется, думать не с безусловною верою в свое мнение, а только предполагать. Впрочем, поможет ли и эта оговорка? 2. Мои обстоятельства. Я, как настоящий философ, даже и в записках своих делаю дивизии да су б дивизии149, да еще какие! Во-первых, поста-150 БЕСПЕЧНЫЙ СЕМИНАРИСТ От нас требуют, чтоб мы сделали описание какого-нибудь характера. Какой же характер мне описать? Я так мало жил на свете, что еще не успел приобресть глубоких опытных наблюдений над человеческим сердцем; все, что я захотел бы сказать о каком бы то ни было характере, было бы
Беспечный семинарист 133 почерпнуто из каких-нибудь книг; мне же хочется сделать описание оригинальное. Итак, я опишу то, что у меня всегда пред глазами и что я имел случай наблюдать сам, опишу характер беспечного семинариста. Беспечный семинарист беспечен и дома, и в классе. К учению1 грамоте принуждали его страхом, и в училище учился он также из-под наказания2, если можно назвать ученьем бесплодное хождение в класс. И теперь также, ничего не делая, он хочет, хоть бочком, пройти вслед за другими. Задают ему сочинение, он спокойно выслушает слова профессора и с важным видом скажет: «Времени много, я еще целых двадцать сочинений успею написать до назначенного срока», — и перестает думать о задаче. Прилежный ученик и дорогой думает о своем деле; а в голове беспечного, если он ходит не сонный, бродят какие-нибудь сумасбродные3 мысли. Пришедши4 домой, нимало не подумав о предмете5, он тотчас берет бумагу и с важным видом чертит: диапейрао...6 или: дознано по опыту... Потом задумывается, зачеркивает написанное слово и после продолжительного размышления опять пишет его, снова зачеркивает и, наконец, встает из-за стола, ничего не выдумавши и не написавши... «Еще успею», — твердит он; но срок проходит, и сочинение не готово. Так он или вовсе не подает сочинения, или подает, но, упросивши кого-нибудь написать заданное7, и на вопрос профессора: «Его ли собственное сочинение?», — обыкновенно отвечает: «Мне немножко поправили». Да! поправили. Только не ему кто- нибудь поправил, а он сам выправлял писание своего наемника, переменяя краткий на который, укрощая на украшая, и подобным образом. Задают ему урок, и он никак не захочет вскоре приняться за него. «Потому, время не медведь, не уйдет8; я могу выучить со свечкой». Но вот и ночь. «Ах, — восклицает наш герой, — глаза мои слипаются, лягу спать, лучше завтра встану пораньше и приготовлю все заданное», — и ложится спать. Встает, но уже некогда заниматься уроком, пора идти в класс. Надеется приготовить в классе; но там между тем проболтает с товарищами. На вопрос о неисправности9 этот примерный ученик отвечает, что слишком много было велено приготовить и недостало у него времени. Иногда он и выучивает лекцию, но читает ее так вяло, как будто у него что в зубах вязнет. Прилежный, со вниманием слушая профессора в классе, уже много облегчает себя, хотя иногда и не в точности упомнит слова лекции, ему дома стоит только повторить слышанное. А что делает беспечный в классе? Вместо того чтоб слушать профессора, он или спит, или украдкой болтает какой-нибудь вздор. Так он поступает по классу словесности10, а по другим предметам... да он, кажется, почти вовсе не знает даже об их существовании и не имеет
134 Дополнения никакого об них понятия, считая их недостойными своего высокого внимания. Никогда не думает он заглянуть в историческую книгу, отвечает же в окунку [технический термин]11, ut canis е Nilo*12, — средство очень надежное, особенно для искусного! С языков эллинского13 или новейших он переводит по каким-нибудь старинным рукописным или печатным переводам... Так у него все как-нибудь да клеится!..14 Он редко в класс принесет книгу, чтоб не обременить себя излишнею тяжестью; а если и принесет, то13 такой высокой чести сподобившаяся книга есть не более и не менее как разве роман пресловутого Александра Анфимовича Орлова16. Иной даже не списывает записок профессора, потому что списывать их — для него ужасно скучная работа; он спокоен до самого повторения пред экзаменом. А когда придет это повторение, тогда и он засуетится, потому что и он также хочет выйти в люди. И если его суеты доставили ему место во втором разряде17, он доволен как нельзя более. Это пес plus ultra**18 беспечного ученика. Свершивши же такой подвиг к Геркулесовым столбам19, он опять делается спокоен как рыба. И такая беспечность готовится быть пастырем! Да и будет, может быть, со временем... Жалкая мысль!.. Будущий наставник благочестия и образ кротости20 вместо прилежания к учению и смирения отличается особенною неохотою к учению21 и чрезвычайным прилежанием к шалостям... Я не могу судить о других классах, потому что еще не имел чести в них учиться и собственными глазами увериться в своих догадках; но думаю, что характер человека не может перемениться с переменою места... locus studiorum non ornât***. Это мудрое изречение, я слыхал, в старину в школах говаривали учителя22. Что же в заключение сказать о беспечном семинаристе?.. Осел ходил в Мекку, осел и возвратился из Мекки!..23 ЧЕСТОЛЮБЕЦ Карамзин сказал, что истинное, природное честолюбие есть не что иное, как желание нравиться подобным себе нравственным существам, желание благородное.1 Во всяком человеке, хотя и не в равной степени, заброшены семена честолюбия. Но доведите эту страсть до излишества — гибельные плоды тотчас произрастут из благородного семени, и если честолюбие будет * как собака с Нила (лат.). :* и не далее, дальше нельзя (лат.). * место учения не красит (лат.).
Честолюбец 135 не что иное, как холодный эгоизм, чувство личности и своекорыстия, если честолюбец для своей корысти не щадит ничего, встречающегося ему на пути к честям, делая их невинною жертвою своей страсти, то такой человек не достоин называться человеком. Мало того что неумеренный честолюбец делает многих жертвою своей страсти, часто он даже сам падает, сраженный неудачею. Молодой Евгений Д—ский может служить тому разительным примером. Он был сын сельского священника. Душевные его способности раскрывались очень скоро, а вместе с ними раскрывался и его характер, которого главным основанием было честолюбие. Еще в самых ребяческих летах, в играх с ребятами, он старался превзойти всех своим удальством, и часто после какой-либо неудачи в игре он целый день сидел дома, не брал в рот ни куска и не отвечал на вопросы, заливаясь слезами, пока другие ребята не приходили звать его играть с ними, представляя, что без него им скучно. Тогда, обрадованный этим уважением, он делался весел по-прежнему. Он с величайшею охотою учился грамоте, стараясь приобресть хотя одно лестное слово от отца, и радовался как безумный, когда какой-нибудь приходивший в их дом гость, погладив его по головке, говорил: «Ай да молодец! учись, учись; вырастешь большой, архиереем будешь». В училище он прилежанием удивил своих учителей, стараясь превзойти всех [и быть первым учеником]. Как часто видали, он просиживал целые ночи за уроком! Но превосходя всех учением, он не хотел никому уступать и в шалостях; он хотел быть везде первым, и горе тому, кто смел чем-нибудь превзойти его! Клеветами и всякими неправдами он старался унизить соперника в глазах учителей или товарищей. Чтобы такими поступками не потерять любви, которую питали к нему товарищи, и влияние, которое он имел над их умами, он выучился отлично притворяться, не краснея лгать и обманывать, и обыкновенно вслух хвалил и уверял в искреннем дружестве и доброжелательстве того, кого втайне ненавидел и хотел погубить. [Но несмотря на свое превосходное знание притворяться, он никак не мог вытерпеть, когда его унижали или хвалили другого, которого он тут же начинал ненавидеть и, не скрывая того, старался показывать, что он лучше соперника. Напротив того, непритворная радость была начертана на его лице, когда ему льстили; он был друг только льстецам, и семена гордости уже западали в эту честолюбивую душу.] В семинарии, в которую он вскоре был выведен, вполне развился его характер. [Бывши и в училище, как я сказал, несколько заносчив, он здесь стал совершенно несносен своим высокомерием.] Он здесь уже не шалил ни с кем, считая низким для себя сообщаться с товарищами. В классе при каждом слове профессора он возражал, и, если его НАСТАВНИК не соглашался с его мнением, то, весь
136 Дополнения покрасневши от досады обиженного честолюбия, он выходил из класса. Часто после таких сцен он, пришедши домой, рыдал навзрыд и говорил: «Может быть, я в самом деле глупее других! Боже мой! — продолжал он, как Цесарь, — в мои лета другие достигали каких почестей, а я!..»2. Он жаждал чести, но был плохой честолюбец; высокомерными поступками он думал заставить уважать себя, но производил противное. Его хотели наказывать за его высокомерные поступки; он отвечал прошением об увольнении из семинарии и получил его. «Любезный друг, — писал он в это время к одному своему приятелю, — я свободен! Не знаю, как изъяснить свою радость! У меня одна цель, л(юбезный) д(руг), — чести; мне в семинарии не было свободы, меня не поняли, и я иду в университет3; полагаю, что там скорее меня поймут и я скоро достигну почестей». «Я получу знатную ученую степень, — думал он, — потом вступлю в службу, скоро дослужусь до министра или генерала, а там, а там...» — и его пламенное воображение рисовало ему ряд несбыточных фантазий. Но что ж? Время выпуска пришло, и он, мечтавший о высших ученых степенях, выпущен студентом4. Это было уже свыше сил его. «Проклятые люди! — говорил он, — вы или так глупы, что не умели понять меня, или так злы и завистливы, что боитесь, чтоб я, вышедши в люди, не затмил, не затоптал вас!» Он переходил от отчаяния к надежде и опять к отчаянию, и, наконец, в припадке самого бешеного отчаяния принял намерение окончить жизнь. Запершись в своей комнате и написавши завещание, в котором изложил причины своей смерти, [он берет бритву и] режет горло бритвою; кровь хлынула, и он упал со стула. Стук услышали в соседней комнате; разломали дверь и успели спасти несчастного. Он выздоровел, но это обстоятельство обманувшегося честолюбия имело влияние на его жизнь; он впал в ужасную чахотку. Вступивши в гражданскую службу, он совершенно переменился. Прежде веселый, откровенный, он теперь стал угрюмым, скрытным, важным и холодным. Он ни с кем много не говорил и на все вопросы отвечал коротко: да иль нет. Но с этим превращением не кончилось его честолюбие. «Мои неудачи зависят от моего простого характера, — говорил он, — буду скрытным, и хитрыми путями достигну цели, и тогда покажу, кто я». Но — несчастный! — он не мог быть искусным честолюбцем. Честолюбец должен быть холодным, тонким, постоянным, вкрадчивым изгибалом, а он не имел этих качеств и был решительно к ним не способен. А не кланяясь никому, он не мог получать чинов, он сам это видел, но не мог принудить себя к поклонам. Чувство собственной чести и жажда почестей сражались в нем беспрестанно.
Случай, каких немного 137 Я видел его в это время. Он был бледен как смерть: встретивши в первый раз его, можно было испугаться его страшного образа. А какая буря кипела внутри его! Отчаяние грызло его грудь, чахотка точила сердце! Он уже не мог пристально заниматься делами и делал разные упущения по службе. Не любившие его начальники представляли высшему начальству все это в увеличенном виде и довели до того, что Д—скому наконец отказали от службы, с запрещением вступать вновь... Бедный Д—ский! Какой удар для твоего сердца! Тебе совершенно заграждена дорога к почестям? Вынесешь ли ты этот удар! И точно, при одном известии с Евгением сделался обморок. Жестокая горячка чуть не похитила его, но, видно, ему было суждено жить и страдать, — он выздоровел! По выздоровлении он начал чертить новые планы; хотел было идти в Турцию или в Египет и сделаться ренегатом...5 Спустя год после его отставки один сослуживец пришел в дом сумасшедших и в одном из безумных узнал Д—ского. Он был связан, как обыкновенно опаснейшие из сумасшедших. Глаза его были налиты кровью, волосы стояли дыбом, и он беспрестанно ревел страшным голосом, объявляя, что он даже выше Бога. Бедный Евгений! Вот какие следствия необузданного твоего честолюбия! СЛУЧАЙ, КАКИХ НЕМНОГО Никогда я не забуду происшествия, случившегося со мною первого августа прошлого года. День был жаркий, солнце пекло до нестерпимости, и я во всем теле чувствова(л) расслабление, которое во время сильных жаров обыкновенно одолевает нас, [ни малейший ветерок не колыхал травки, вся природа, казалось, веселилась; только я, несмотря на прекрасную погоду, ходил мрачный и унылый. Какая-то непонятная тоска, грусть и особенно расслабление во всем теле обладали мною.] Я не мог ничего делать: какая-то усталость тяготела надо мною. Стану ли я читать — глаза мои с трудом переходят со строки на другую; начну писать — пальцы как будто отморожены. Я не мог даже шевельнуться с места, незримая сила сковала меня. Что же делать? «Спать», — подумал я; и точно, хотя еще не было четырех часов пополудни, как я уже совсем уснул. Солнце только что всходило, как я уже был на ногах. Вчерашней усталости и малейшего следа не было, но, как-то нечаянно пошевельнувши головой, я почувствовал, что она у меня болит. Как деревенский мальчишка,
138 Дополнения чтобы удостовериться, точно ли какая-нибудь бабка налита свинцом1 или в ней нет свинца, трясет ею, так точно и я, чтобы удостовериться, я опять потряс головою и удостоверился в печальной для меня истине. Не знаю, по какой причине, только я в это время особенно занимался своею болезнию. Прежде, когда разбаливалась у меня голова, я обыкновенно совершенно позабывал об ней, занимаясь чем-нибудь другим, и таким образом болезнь проходила. Но теперь, как нарочно, я беспрестанно думал о своей болезни, о ее важности, о следствиях, какие могут случиться от ее дурного оборота, и такими мыслями усиливал болезнь свою. Напрасно я старался выкинуть все из головы, приводя себе на мысль, что часто не только болезнь, и самая смерть зависела от одного воображения; но все напрасно. [День прошел, болезнь усиливалась, протекло уже с неделю, и болезнь моя увеличилась до невыразимой степени, так что я принужден слечь в постелю. Меня бросало попеременно в жар и холод. Голова, казалось, распухла. Казалось, ужасные удары молотом раздавались в моей голове. Все тело страдало невыразимо. Кровь, казалось, прорывала жилы и увеличивала час от часу мои страдания.] Время текло, и болезнь моя усиливалась с часу на час, так что через неделю я принужден был слечь в постель. [Тут-то я испытал самые жестокие мучения!] Голова горела, и я весь был в огне. Мне казалось, будто тяжелым железным молотом бьют меня по голове и она готова разбиться вдребезги. Кровь с невероятной быстротой обращалась в жилах; какой-то огонь жег мою внутренность. Я имел какое-то отвращение ко всему окружающему; все по мне было не так, и я беспреста(нно) сердился даже на тех, которые ходили за мною. На второй день другой недели призвали врача. Угрюм, молчалив был этот ученик Эскулапа2. Он пощупал мой пульс, посмотрел язык и, помолчав немного, произнес длинное «мм!..». Потом, назвав мою болезнь каким-то техническим словом, которого я теперь не упомню, и, прописав рецепт, тотчас уехал. «Итак, я болен, болен настоящим образом», — думал я. Мысль о смерти мелькнула в голове моей... «Неужели я умру», — думал я, ворочаясь в постеле, и старался зан ( яться ) мыс ( лью ) : « Ночь я буду жив!.. » Но мысль, попавшая раз в голову, уже укоренилась во мне, и я не мог ее оставить. Мне беспр(естанно) мечталась смерть, похороны, а там... страшная картина!.. Длинно, длинно тянулось для меня время. Каждый час казался для меня годом, и я всегда с нетерпеливостью ждал ночи, когда бы мог уснуть и несколько успокоить себя... Но и это утешение редко навещало меня. И если я засыпал, то беспрестанно бредил; страшные виденья беспрестанно тревожили меня. Однажды мне пригрезилось, будто смерть в виде отвратительной головы с своей ужасной косой приближалась ко мне, домогаясь ударить
Случай, каких немного 139 меня своим оружием. Долго я с ней боролся и, наконец, проснулся, когда победа совершенно склонилась на сторону смерти. Холодный пот обливал меня. Я осмотрелся, все было тихо, лампада ту(с)кло горела на столе. «Не предсказание (ли) это?» — подумал я... И всеми силами старался загладить из памяти видение... Я бы стал теперь описывать дальнейшие успехи моей болезни, все страдания, претерп(л)енные мною в течение другой недели, весь ужас того положения, в котором я тогда был, все отвр(атительные) лекарства, которые употребля(л) всечас(но), потому что доктор мой беспрестанно менял образ лечения; но спешу сказать о времени, более занимательном. Однажды, — это было в субботу, — мой врач просидел у меня долее обыкновенного, расспрашивая меня о моей болезни. Его спросили, в каком я теперь положении, и он сказал отрывисто: «Если он нынче уснет, то этот сон даст решительный оборот болезни в какую-нибудь сторону»... Он уехал, и я, утешая себя мыслию, заснул следующею ночью. Уже доктор был у моей постели, когда я открыл глаза. Он спросил, как я провел ночь, пощупал пульс, сказал еще кой-что, и оба мы погрузились в молчание. О, как красноречиво было это молчание!.. Я с вопросительным взором, желая узнать о скором выздоровлении, глядел на лекаря. Он глядел на меня с каким-то хладнокров(ием), предосадным для меня, что он не принимает участия в моей болезни. Я думал, [как будто] всякий, даже лекарь, необходимо должен принимать сильное участие в моей болезни!.. [Наконец, его спросили, и он сказал тихо, но так, что я мог расслышать, роковое: «умрет!!!». Потом, оборотясь ко мне, сказал, чтобы я не беспокоился, что я скоро выздоровлю!] Наконец, он встал, стал прощаться. Его спросили о болезни моей. Я притаил дыхание, чтоб слышать слова его, и услышал, как он тихо, чтоб я не слыхал, сказал роковое «умрет! нет надежды»3. Как громом сразило меня это слово. Доктор уже ушел, как я очнулся. В Москве звонили к обедне, и этот звон отзывался для ме(ня) чем-то грустным, как будто погребальный звук колокола. Долго я прислушивался к этому звону, и, наконец, слезы полились ручьями. Теперь смерть представилась мне в полном виде, и я затрепетал. Долго я размышлял и после размышления почувствовал в себе некоторое вну(т)реннее облегчение, так что я мог даже встать с постели. И он, бесстыдный лжец, говорит, что я умру. Нет, назло ему не умру же!.. Несчастный, как будто бы это состояло в моей власти! Но, несмотря на очевидное выздоровление, слова лекаря меня пугали. Я умру... может быть, это и в самом деле, а это облегчение есть то облегчение, какое часто чувствуют пред смертию: эта мысль укоренилась во мне. Я опять заплакал. В первый раз я жалею о жизни. Жизнь — какое дорогое слово...
140 Дополнения Я встал, подошел к столу, взял лист бумаги и стал писать. Доктор сказал мне, что я умру. Умру! Какое ужасное слово! Как прежде равнодушно размышлял о смерти, так велика сила ее теперь мне представляется. О, как мне теперь мила жизнь, как горестно умирать! Но всего горестнее умирать на чужой стороне, где рука родных не закроет моих очей. И я не уважаю более своего родителя. Боже мой! Какая смерть! Ее, конечно, посылают мне за те пороки, каки(ми) я был обременен в моей жизни, хотя умираю и у родных также, но умереть и не видать родителя пред смертью, умереть на чужой стороне — это ужасно! Может быть, я и не умру... о, если бы это была правда! В противном случае я пишу это как свое завещание, пишу в последний раз! Каким могильным холодом навевает это слово. Пишу в последний раз я!.. Добро бы я был старик, в преклонных летах, тогда бы было не так тяжело умирать. Старик, так сказать, уже предвидит свою смерть. А умереть так неожиданно, в цветущих летах, как я, — это ужасно! Сколько предположений, надежд было в этой уже ослабевающей голове, и они должны погибнуть вместе со мною. Сколько таилось замыслов, а я умру с ними как зародыш. И я не успею сделать столь добра ближним, как предполаг(ал)! Добра ближним!.. Но почему же я не делал его прежде? Да, я отхожу до времени, и теперь неумолимая смерть похитит меня среди жизни, посвященной... чему? Тяжело сказать, а надо признаться, что это сердце, уже охладевающее, это сердце скоро вовсе перестанет биться, бившись не для чувствований добродетели истинных, а разных пороков, которые во всей наготе представляются глазам моим. Итак, что будет со мною после смерти, — казнь, вечная казнь, от одного помышления которой волосы встают дыбом... Какие мысли представлял(ись) теперь мне? Мысли, говорит мне моя гордость, мысли о смерти, которые, как философ, ты столько обожал. Что же? «Ты умрешь и будешь ничто в полном смысле слова. А если и будешь что-нибудь после смерти, то вот прекрасн(ый) случай для твоего любо- знания, которое проявлялось во всей твоей жизни... Хорошо здесь говорить так здоровым, а не на краю гроба, где, я как ни стараюсь утешить себя, все тщетно. Диавол с его адом, ад с его неугасающим плам(енем), с его неусыпае(мым) червем4 представлялс(я) беспрестан(но) погасаю (щей) душе моей! Погасающей?! Неужели это правда? Я здоров как нельзя более, встал с постели и пишу теперь, хотя и с усилием. Может быть, я и не умру. Но доктор сказал... проклятый доктор, ты растрогиваешь всю мою душу своим роковым словом. Может быть, я и не умер бы, если проклятый последователь Гиппократа5 не сказал, что я умру.
Случай, каких немного 141 Может быть, я умру от одного воображения о смерти, о которой напомянул мне доктор. Но все это только может быть!.. А что будет действительно?.. О, ожидание несноснее самой смерти! И как я теперь желал бы знать будущее. Прежде я думал, что познание будущего принесет дьявол(ьские) несчастия, но теперь оно было бы для меня полезно. Если я не умру, то по крайней мере я успокою себя, а если умру, то все равно, да, верное знание вяще, лучше мучительного неведения. Да! Желал бы я знать, что со мною будет! Буду ли нынче в кохтях у дьявола или еще поживу... А что я буду в кохтях у Сатаны, это верно как нельзя более. О, если бы я пожил более, я бы исправился и стал бы добродетельным. Досадная вертится теперь в уме мысль. Не знаю, кто внушил мне: мой добрый гений или злой дух. Эта мысль говорит мне, что я неисправи(м) , что чем более я буду жить, тем более я буду обольщать себя жаждою исправления и еще более умножу тот долг, который должен отдать по смерти...». Я взглянул в зеркало, в которое не глядел во все время моей болезни, и ужаснулся, увидя лицо свое желтое, с осунутыми суставами, и продолжал безотчетно писать: «Какой страшный образ! Точное изображение смерти. Как я переменился! Судя по моему лицу, я умру... Непременно умру!..». И я упал от слабости. Мысли перемешались в голове, и я совершенно пришел в беспамятство. Не все то я писал, что здесь написано. Мысли мои текли быстро, перо не успевало гоняться за ними, но я продолжал писать безотчетно, начертывая только некоторые слова. Наконец я очнулся, уже напоследок. Солнце было посредине своего течения. Я думал о своей смерти, о моих родных... и грусть вселилась в мое сердце. Все для меня казалось тягостно. Самый даже солнечный свет был для меня несносен. Как будто я досадовал, что солнце блистало в полном свете, веселилось, тогда как я при смерти. Настал вечер. Все кругом меня было тихо, вдруг тихонько дверь отворилась, и в нее кто-то взошел. Я оглянулся и что увидел?.. Мой приех(авший) только родитель был у моей постели. Кто может вообразить всю мою радость о его прибытии? Долго мы говорили с ним, и я открыл ему всю мою душу. На другой день поутру пришел ко мне другой врач, призванный мои(м) отцом. Это(т) был совершенно противного свойства, нежели прежний. Он был самого веселого и шутливого характера. Он поговорил со мною о болезни, обнадежил и обещал прийти к вечеру и дать лекарство. Между тем я медленно ослабевал и впадал в какое-то изнеможение6. Все постепенно угасало во мне, и когда ввечеру приехал врач, то, только лишь взглянув на меня, сказал: «Что, братец, видно, приходится тебе загулять в Ели- сейские!..»7. Потом, обратившись к моему отцу, примолвил: «Жаль мне огорчить, но приходится сказать вам, что нечего более вам стараться. Не
142 Дополнения остается никакой надежды к выздоровлению. Я испытал последнее средство, и оно не подействов(ало)». Сказал и тотч(ас), раскланявш(ись), вышел. [Тут мы оба залились слезами.] Итак, уж смерть моя верна! Я залился слезами, отец мой также. Долго продолжались слезы наши. Как он мне напомянул об исповеди... Я невольно вздрогнул при мысли об этом приготовлении к смерти и сказал, что завтра поутру буду готов исповедоваться. — «Но Бог знает, доживешь ли ты», — сказал со слезами мне отец. Впрочем, исповедь отложили до утра. Между тем постепен(но) ослабевал и к утру не мог шевельнуться. Я был весь как деревянный, все во мне начинало угасать. Мысли мои были похожи более на смутное сновидение, нежели на мысли человека бодрствующего, чувствования мои охладели, и я не мог сильно чувствовать. Взор мой потухал и с трудом мог различать предметы. Слух также ослабел. Словом, вся моя жизненность погасала. Я едва заметил, как вошел священник. Едва слышал его вопросы и только едва слышными «да» и «нет» и знаками показывал ответы. Итак, вот моя исповедь! Мог ли я живо покаяться, когда сердце переставало биться? Теперь я своим опытом узнал предсмертное покаяние, и можно сказать, что я вовсе (не) каялся. Причастился я так же, как и каялся. Вместе с течением солнца умирал я. Постепенно хладели ноги и руки, и я уже более не чувствовал, как к ним прикасались, — они были как чужие. Солнце стало заходить, как настал мой час и я стал отходить. Солнце удивительным образом освещало всю комнату. Розовые и золотые отливы солнечного света придавали всей этой картине смерти какой-то трогательный и торжественный вид8. Я весь охладел. Пульс с некоторого времени совершенно уже перестал биться, кровь не текла уже, а останавливалась в жилах постепенно, доходя до сердца, которое еще чуть-чуть билось9. Взор мой, еще не совершенно потухший, видел, как надо мною стоял и плакал мой родитель. Мне хотелось также расчувствоваться, но не мог. Только некоторое самое слабое чувство сожаления о мире и об окру(жающих) еще боролось со смертию. Я хотел проститься, но слова «любезнейший родитель» остались в голове и вылетели все без звука10. Вдруг глаза мои потухли, взгляд застыл, зазвенело в ушах и слух пресекся. Сердце остановилось, и во всем теле водворилось совершенное спокойствие. Это было безве(трие) после долгой бури11. Я почувствов(ал) в себе род опьянения. Наконец, как будто в глуб(оком) сне, я почувствовал, что на меня бросились, и тело, расколыханное этим движением, на мгновение снова получило жизненность, сердце затеплилось. Я воспользовался этою минутою и мог сказать: «Прощайте... умираю... молитесь обо мне...» — и это
Случай, каких немного 143 были последи ( ие ) слова в жизни12. Вслед за этим прежнее спокойствие восстановилось во мне и я заснул, наконец, самым крепким сном, какого никогда не имел, и совершен (но) потерял все чувство. Вот и вся история. Я умер...13 Теперь всякой из моих читателей, конечно, спросит меня, что же там, за смертию? — Ничего. Да, я не чувствовал ничего. Умер и совершенно потерял все самопознание. Не знаю, как меня похоронили, и ничего такого, об чем рассказывает бабья философия. Я, говоря языком философии, не чувство (вал) ни пространства, ни времени. Не знаю, сколько лет, веков, тысячелетий прошло, как я продолжал быть в этом бесчувственном состоянии, как вдруг, будто из обморока или из состояния сильнее, нежели обморок, извлекла меня непостижимая сила. Вам непонятно? Я объясню, сколько могу. Какой-то непостижимый звук трубы14 поражает мой слух, и я вдруг очутился на земле вместе с миллионами людей, совершенно мне незнакомых. Я поглядел вокруг себя. Какой страшный переворот в природе! Ужасные подземные удары колеблют землю. Непонят(ный) гул, похож(ий) на шум брош(енного) в вод(у) раскал(енного) камня, бушует всюду по стор(онам) 15. Земля местами трескалась и из трещин выходило всепожирающее пламя, местами вздувалась, лопалась, извергая из себя тучи раскаленных камней и потоки горящей серы. Море отдалилось от берега и приняло противное обыкновенному течение. Солнце бледнело и бледнело, превратилось в кровавое пятно и, наконец, совершенно померкло. Луна затмилась, и звезды исчезли в пространстве...16 Итак, это Страшный суд!.. Между тем я ощутил в своем теле какой-то непостижимый переворот. Я чувствовал, что это тело, но тело не такое, какое имел в жизни, тело духовное, нетленное... Но вот золотая молниеносная струя рассекла небосвод, небесный свет облистал все пространство, и на светлом и прозрачном облаке явился Судия судить всех людей от Адама до последнего из его потомков. Беспредельная благость и величие начертаны были на лице Его. О, как этот взор пронзил мою душу; горькая досада на самого себя, что я пожертвовал миру любовью к этому благому Судии, мучила мою совесть. И я стал припоминать все мои деяния, все мои помышления, сравнивать хорошее с худым и увидал, что я достоин казни. О, какое горькое чувство овладело мною... но не одним мною. На многих лицах начертаны были те же чувства, и на этих как бы прозрачных лицах можно было читать все их дея(ния) в жизни, все, даже сокров(енные), мысли и желания. Напротив, какую беспр(едельную) любовь и почтение к своему Создателю являли17 праведники, светлые лики которых заметны были между мрач(ными) лицами греш(ников), как яркие светильники среди мрака.
144 Дополнения Всеобщее молчание царствовало всюду. Наконец, среди всеоб(щего) безмолвия слова, которых один слух преисполнял сердца всех неизъяснимей) слад(остью), вылетели из Бож(ественной) груди. «Идите, — с крото(стью) сказал Он прав(едникам), — идите в место, изготовленное вам Отцом Моим. А вы, — сказал Он, обращаясь к грешникам, — идите в место, приготов( ленное) диаволу и его слугам»...18 Все исчезло, и я полетел в пространство. Наконец, я где-то очутился. Я не могу ничего рассказать об нем, кроме того, что я чувствовал там самое жесточайшее мучение, происходящее, не знаю сам откуда, и умножавшееся каждое мгновение. Умножаясь и умножаясь до самой невыразимой степени, мучения достигли до такой степе(ни), что я закричал и... проснулсяШ Уже солнце достигло около половины своего течения, как я проснулся. Я сперва не понял, где я нахожусь. Испытывая во сне столько перемен, я позабыл, когда я заснул и где я теперь. Наконец, я опомнился, подошел к часам и увидал, что то было 2 число августа, 10 часов с полов (иной) пополуночи. «Итак, я спал 16 часов, — подумал. — Ну ж, какой сон!..». «Итак, это сон?» — спросит читатель. — Да, друзья мои, сон. Он мне кажется несколь (ко) необ(ычным), и я ре (шил его) опис(ать). Вы встретите в этом, может, рассказе какие-нибудь неправильности, противоречия общему порядку и проче(му). Не вините, это не мой суе(тный) вымысл, не за(тем) мне так снилось, что это мечта, сон\.. Я ЕЩЕ МОЛОД Любезные читатели! Я думаю, всякой из вас вступится за свою (честь), когда кто-нибудь вас оскорбит. Не так ли?.. Меня, милостивые государи, оскорбили и те(перь?) оскорбляют самым ужасным (образом); почему я и приношу публике свою жалобу на моих обидчиков. Как бы вы думали, о чем я хочу говорить? Вы думаете, я буду говорить о невежливых словах, об разных обидах, насмешках и прочем тому подобном, что обыкновенно в свете называют оскорблением чести? Нет, милостивые государи, нет. Это все так маловажно, меня оскорбили сове (ем) не так. О, это оскорбление ужасно! Дело идет о том, стар ли я или молод. ...Я вижу, вижу, мил(остивые) гос(удари), улыбку на ваших устах, — вы смеетесь и не знаете, какое тут оскорбление чести... ...Не смейтесь, м(илостивые) г(осудари); выслушайте; там вы увидите, достойны ли смеха мои слова...1 Вот меня зовут старым, между тем как я сам чувствую себя еще довольно молодым. (Я, м(илостивые) г(осудари), не так стар, как показывает
Летняя ночь 145 моя фамилия.) Вообразите, м(илостивые) г(осудари), как это досадно! Я требую от людей нежной привязанности, а мне воздают холодное почтение; вместо дружеского пожатия руки мне отвешивают длинные поклоны; вместо того чтобы говорить обо мне: «Ах, как интересен этот молодой человек!», — говорят: «Этот старец достоин уважения!» Ну и судите сами2 ЛЕТНЯЯ НОЧЬ Уже на западе алело, И, радужным огнем горя, Вечерняя уже заря На небосклоне пламенела. Вот солнца луч чуть-чуть трепещет, И бледный свет на небе блещет, И тихо, тихо заходило Великолепное светило. Прозрачные из волн пары, Как будто водные столбы, Летели кверху в небеса; А влажная с небес роса Водою луч весь орошала, Поля морям уподобляла. Настала ночь, и вот луна, Вся свету томного полна, На чистый неба свод всходила И все пространство осветила. Потом вдруг вспыхнул огонек На берегу большой реки, Где ужинали рыбаки; А тут прохладный ветерок Пахнул, и в ту ж минуту вдруг Преисполняется весь луг Душистым запахом цветов. Все вкруг молчало; тишина Бывала лишь нарушена, Когда из дремлющих лесов Иль слышалась трель соловья, Иль выла иногда сова. Струи в реке чуть колыхались, И лишь тогда они плескались, Когда, вручив себя волне,
146 Дополнения Рыбак, сидя в своем челне, Гребками волны рассекал И тихо песню запевал. А месяц светлый над рекой Свой блеск сребристо-золотой В струях потока рассыпал. А ветерок в унылой тьме Дремал меж листьев на холме. Как восхитительна, прекрасна Ночь летняя была! Все ясно На небосклоне, и с небес Порой звезда летела в лес. Но вот уж полночь, — в тишине Торжественно пропел петух В лежащем при реке селе; Немного погодя потух Свет звезд, и бледный свет луны Не серебрил уже волны. Потом и занялась заря, И хоры птиц светил царя Своими песнями встречали. Потом и солнце пробудилось, И с ним все снова оживилось. ЛЕОНИД ПРИ ТЕРМОПИЛАХ История представляет нам множество примеров любви к отечеству, храбрости, великодушия. В войнах греков с персами1 много таких примеров. В первую войну Аристид сдает начальство свое Мильтиаду, желая блага Греции2. В начале второй Фемистокл, быв дотоле врагом Аристида, которого даже изгнал из отечества, при виде опасности, угрожающей Греции, мирится с своим врагом и возвращает его в отечество3. Далее в продолжение этой же войны Аристид, который был тогда первым архонтом республики4, несмотря ни на какие обольщения со стороны персов, остается верен союзу греков5 и говорит, что все богатства в мире не могут поколебать афинской добродетели6. Марафонская и Саламинская битвы, где малое число греков победило многочисленных неприятелей7, ясно говорят о храбрости сынов Эллады. Но более всего поражает нас своей беспримерной смелостью поступок спартанского царя Леонида. Дарий, будучи поражен8 горстью греков при Марафоне, пылал мщением и готовился напасть на Грецию всеми своими силами; но смерть похитила его
Леонид при Термопилах 147 прежде, нежели он успел привести в исполнение свои замыслы. Царствовавший потом сын его, Ксеркс, будучи очень горячего и надменного9 нрава, еще более желал наказать греков за поражение, претерпленное его отцом. Четыре года он сбирался и, наконец, с бесчисленною армиею обрушился на Грецию, желая раздавить презираемый им малочисленный народ. По свидетельству Геродота, самого достоверного писателя, потому что он жил в тот же век10, у Ксеркса было пять миллионов двести тысяч войска11, включая сюда всех морских служителей и воинскую свиту. Как бы это исчисление ни было преувеличено, но если предположить и десятую долю этого числа, и тогда персидские силы были бы слишком многочисленны в сравнении с малым войском греков, которое состояло только из одиннадцати тысяч двухсот человек12. Таким образом, Ксеркс, не видя никакого препятствия со стороны греков, достиг Термопил, узкого прохода между Фессалиею и Фоки- дою13. За этим проходом ждал его Леонид с тремястами спартанцев и пятью тысячами союзников, готовясь встретить неприятелей, чтоб не впустить их чрез эту теснину в сердце Греции. Ксеркс, несмотря на это, как будто уж совершенный повелитель греков, требует, чтоб Леонид положил оружие; но вождь Спартанский, как истинный спартанец, отвечает: «Поди возьми!» Ответ чисто лаконический!14 Сколько силы в этих словах! В них видны неустрашимость и отвага Леонида, презрение его к врагам и надежда на свое войско. Ксеркс, раздраженный ответом, приказывает своему войску пробиться чрез теснину и напасть на врагов; но Леонид с своими достойными товарищами мужественно отбил15 персов, несмотря на их многочисленность. Персам, казалось, негде было пройти, но и между греками были изменники; один из таких16 указал Ксерксу другую, безопасную дорогу, которая шла через гору. Ксеркс, перешедши этим путем, окружил греков. Тут Леонид нимало не колеблется, но мужественно решается на битву один со своими спартанцами; он отпустил союзников. Беспримерное мужество! Он обрекает себя явной смерти... И точно — все тут пали, кроме только одного, который принес в Лаке демон известие о славной смерти Героев Спарты17. Такой блистательный поступок не был ли проявлением только фанатизма, происшедшего от грубого спартанского воспитания? Не безумие ли заставило Леонида решиться на явную смерть? Кажется, лучше было бы Леониду сохранить себя и жизнь своих воинов, чтоб с пользою послужить отечеству, нежели без расчета жертвовать собою и своими подданными: потому что смертию спартанцев не много уменьшилось персов. Узкой проход Термопил Ксеркс купил кровию двадцати тысяч войска18, числом слишком малым в сравнении со всеми огромными силами персов!
148 Дополнения Но не тревожьте праха неустрашимых греков, падших при Термопилах. Греция не смела противустать Ксерксу; очень мало греков соединилось против общего врага; причиною этого был страх. Да и как же не страшиться? У Ксеркса было так много войска, что грекам никак нельзя было надеяться на спасение. Леонид же своим примером ободрил соотечественников, которые увидели, что могут еще спорить о победе даже и с многочисленным неприятелем. Вскоре греки собрались против персов в числе, простиравшемся уже до семидесяти тысяч19. Самопожертвование Леонида было необходимо для блага Греции. Что было бы, если бы, вместо того чтоб сражаться с персами, он положил оружие? Тогда распался бы союз греков и, может быть, самые главные действователи, Афины и Спарта, положили бы оружие. На могиле Леонида и храбрых его товарищей поставлена следующая, достойная их славной смерти надпись: «Прохожий! Скажи в Лакедемоне, что мы здесь умерли, защищая его законы!»20 Как просты и вместе величественны эти слова! Какое почтение и удивление они внушают к Леониду и храбрым его сподвижникам!.. Хвала тебе, храбрый вождь, достойный царь спартанцев! Хвала и вам, достойные сподвижники достойного царя! Вы оказали себя истинными спартанцами. Леонид решился исполнить закон своего отечества, который повелевал или победить или умереть на поле славы. Пройдут еще веки, пройдут тысячи веков, поколения сменятся другими поколениями, многие государства исчезнут, на месте их возродятся другие, весь мир получит другой вид; и тогда будут говорить: Леонид и его спартанцы были великие люди! ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ПОМПЕИ Картина нравов первого века I Время текло, дни улетали в вечность, и Рим, уже обладатель вселенной, достиг 832 года своего существования1, наслаждаясь спокойствием под мудрою державою императора Тита2. Но, несмотря на мудрое и кроткое правление Утехи человеческого рода3, обладатели вселенной, римляне, не вкушали благоденствия, если благоденствие состоит в чистоте и неиспорченности нравов народа. В это(т) период развращение нравов в Риме достигло самой высшей степени, так что предыдущие императоры своим
Последние дни Помпеи 149 примером и покровительством сами ободряли гнуснейшие пороки4. Хотя Тит и не подавал уже примера порокам, но даже старался об их искоренении, однако разврат не мог прекратиться и зараза оставалась неисцелимою. Бесстыдная ложь и клевета, зависть, роскошь, корыстолюбие, готовность за деньги продать все, даже отца, детей, друзей и отечество, кровавая мстительность, презрение всякого стыда и скромности, низкая трусость и вообще все гнусные и низкие пороки были обыкновенны римлянам, некогда отличавшимся честностью, прямодушием, верным хранением данного слова, бескорыстием, нежностью к родителям и детям, пламенною любовию к отечеству, великодушием, целомудрием, храбростью и вообще каким-то благородством и вместе простотою нравов. Так было в столице, так было и в провинциях5. Провинции были как бы зеркала, в которых отражался Рим со всеми его обычаями и нравами, и это отражение было тем вернее, чем ближе к столице была провинция. Оттого характер городов итальянских всего более сходен с характером Рима, тем более что жители их были одноплеменны с римлянами и говорили одним с ними языком. Во всей империи господствовал разврат, но пороки провинциальных жителей были виднее и являлись во всей наготе своей, тогда как в Риме все еще царствовала некоторая наружная благопристойность в речах и поступках, называвшаяся urbanitas*, то есть качество, более свойственное жителям Рима, который преимущественно называли городом, urbs. Впрочем, города Италии, ближе всех подходившие к Риму своим развратом, более других соблюдали и эту образованную вежливость столицы. Среди этого всеобщего господства пороков существовала одна тайная секта, хотя всюду гонимая, но служившая истинным образцом чистейших добродетелей. Христиане были ясным светильником среди густого мрака. Они были примерами смирения, кротости, воздержания и истинно братской любви к самым даже врагам своим; но всюду гонимые, всюду преследуемые, последователи Иисуса большею частию старались скрываться в неизвестности. Впрочем, несмотря ни на сокровенность, в которой они держали себя, ни на жесточайшие гонения, каким они подвергались, число последователей их религии возрастало более и более. Жертвы лютости и суеверия императоров, а более их наместников6, падали всюду, но число последователей Христа не только не уменьшалось, но ежедневно умножалось, истиною своего учения привлекая к себе новых последователей. Среди непрестанных гонений это общество, как твердая непреодолимая скала среди * Городская (римская) жизнь (лат.)\ позднее это понятие стало означать «утонченность, тонкость в обхождении, культурность; изящество выражений»; впоследствии — «склонность к мошенничеству, плутовству».
150 Дополнения бурных, вокруг ее кипящих волн, твердо стояло, подкрепляемое надеждою и ободряемое примерами мучеников, так что многие христиане даже сами вызывались принять вожделенную высокую честь — пострадать и умереть за Христа. В царствование Тита хотя не было особенного императорского повеления мучить невинных и добродетельных христиан, гонение не умолкало. Су(е)верные и жестокие правители провинций, думая угодить своим богам этой бесчеловечной жертвой, не дожидаясь императорского приказа, сами без всякого угрызения совести мучили и замучивали до смерти последователей Иисусовых. К таким бесчеловечным действиям более всего побуждали корыстолюбивые жрецы языческих капищ. Опасаясь, чтобы христиане, открыв обманы, какими жрецы обыкновенно ослепляли легковерных, не уменьшили их власти, доходов и влияния на умы граждан, эти обманщики, как филины, избегающие и боящиеся солнечного света, старались загасить яркий свет истинной веры, чтоб он наконец не сделался причиною совершенной их погибели. и Помпея — очень недурной город! Построенный на высоком холме, составленном из лавы и, вероятно, некогда бывшем кратером волкана, он лежит близ Везувия при заливе, составленном Мизенским мысом и Афенеу- мом7. В нем есть не только все нужное в общежитии, но и предметы роскоши, так что самый известный и разборчивый в наслаждениях римский франт может без скуки и даже с удовольствием пожить и дочиста промотаться в этом городе. Тут есть театры, гладиаторы, поэты — словом, все нужное для удовольствия благовоспитанного человека тогдашнего времени. Но все это не ведет ни к чему; мне хотелось сказать, что близ городских ворот Помпеи стоял в 832 году от основания Рима красивый дом, надпись которого показывала, что он принадлежит Клавдию Нумацию8. С грустным и унылым видом сидел хозяин этого дома в одной из комнат Гинецеума, или женского отделения9. Он был еще очень молод и только отживал весну своей жизни, но страсти и беспорядочная жизнь наложили на лицо его печать своего владычества, так что казалось вдвое более лет, нежели сколько было на самом деле. Быв одним из первых богачей в городе, он не раз проигрывал все свое имение, но своим искусством играть в кости с барышом возвращал потерянное. Он был добр и чувствителен, но, подобно всем римлянам, имел свои недостатки — он был очень горд, и горе тому, кто бы вздумал, даже в шутку, говорить о его чести с подозрительной стороны; его богатство давало ему случай к ужасному мщению.
Последние дни Помпеи 151 Что же теперь заставило богатого Нумация призадуматься? Он купался в море наслаждений или уж они ему надоели? Или кто затронул его гордость? — Нет. Подле него в нише на кровати лежала молодая женщина, сестра его, изнывавшая, казалось, от жестокой болезни, и при одном взгляде на нее возбуждала чувствительное сожаление. Она была молода и прекрасна и, еще не отжив лучшего времени жизни, хочет улететь (с) земли?.. Как жалко глядеть на ее страдания! Она то лежала неподвижно, вперив глаза в потолок, то обращала мутный взор на сидящего брата. То хотела перевернуться, но, сделавши малейшее движение, стонала от боли. То зажмуривалась и как бы хотела уснуть, то дрожащими от болезненной слабости руками закрывала бледное как мрамор лицо свое. Иногда обращалась к стоящим подле кровати невольницам и слабым, едва слышным голосом приказывала что-нибудь сделать: приподнять ее, отдернуть занавес, поправить постель. Каждое ее слово, казалось, извлекало у нее тысячи страданий. По произнесении слова она останавливалась, отдыхала и потом, собравшись с силами, с болезненным усилием произносила другое, так что боль, происходившая от этого напряжения, ясно изображалась на ее лице. Занавес, которым задергивалась ее кровать, был приотдернут, и бледные лучи солнца чуть- чуть скользили по лицу несчастной. Вообще во всей комнате царствовал таинственный полумрак, который вместе с молчанием, хранимым всеми в комнате, придавал этой картине какой-то гробовый, могильный вид. С самым печальным видом сидел Клавдий, устремив взор на больную сестру, которая своим взглядом, казалось, говорила ему печальное прощай. Все невольницы также смотрели на несчастную госпожу, старались угадать ее желания, следили за малейшим ее движением и спешили исполнять приказания. Туллия была добра и милостива ко всем служанкам, за то и они любили ее, как мать свою. Ее все любили, но никто не был привязан к ней так нежно, как брат. Он открывал ей все свои тайны, делая ее поверенною и радостей, и горестей своего сердца. Она своими ласками облегчала его горесть, когда кто-нибудь огорчал его гордость; она радовалась вместе с ним успехам каких-нибудь его намерений — словом, она была другое он, и теперь, когда сделалась10 больною, Клавдий бросил свои забавы и посвятил время больной сестре. Он не жалел ничего для ее выздоровления, сорил деньгами врачам, но тщетно. Даже сам Арзам, египетский жрец богини Изиды11, не мог вылечить больной. Взяв несколько тысяч сестерциев12 с Нумация и приказав принесть жертву своей богине, он сказал, что через два дни Туллия выздоровеет. Эти два дни казались для бедного Нумация двумя годами, он не отходил от сестры, наблюдая мнимое ее выздоровление; считал часы, минуты... Уже солнце другого дня начало заходить, приближался предел
152 Дополнения выздоровления, предсказанного жрецом, но ночь прошла и к утру больной сделалось еще хуже... Такой очевидный обман до глубины души огорчил Клавдия, и он в отчаянии поклялся не верить более ни Изиде, ни Юпитеру и сделаться, подобно приятелю своему Арию Диомеду13, отчаянным эпикурейцем14. Эпикурейство его не возвратило, однако ж, здоровья сестре, и, слышав, что христиане вылечивают непостижимою силою, одним словом, от всех болезней, Нумаций решился принудить свою гордость и призвать бедного старца Евтихия, одного из помпейских христиан, чтоб посоветоваться с ним насчет своей сестры. Теперь он сидит и ожидает к себе бедного старца. Прошло несколько недель, Евтихий каждый день навещал больную; говорил ей о жизни и смерти, о последнем Суде, о Спасителе и довел до того, что больная, убежденная истиною веры, требовала крещения. Вместе с духовным выздоровлением укреплялось и здоровье тела, и лишь только во время крещения больная опустилась в воду, как почувствовала себя совершенно выздоровевшею. Туллия не скрывала от брата перемены веры. Он сначала не обратил на это внимания и даже предлагал Евтихию деньги, от которых он отказался, приказав раздать их нищим; но когда Туллия стала усилен(н)о требовать от него крещения, Клавдий, дав свободу ее совести, запретил ей более напоминать ему о христианстве. Одна мысль о сообщении с низкими людьми приводила в смущение его гордость, хотя он иногда и соглашался в справедливости доказательств Туллии. Так иногда один закоренелый в нас порок мешает нам исполнить великое и важное дело, имеющее влияние на жизнь нашу не только в здешнем мире, но и в будущем!.. III Проезжая из Рима или Неаполя в Помпею, каждый путешественник, не достигнув еще городских ворот, обыкновенно вступал в предместие, называвшееся Augustus felix*. Дорога, ведущая чрез него, есть гробный путь. Вы знаете, что древние римляне гробницы свои ставили за городом по обеим сторонам большой дороги15. Народ, проводивший всю жизнь свою на площадях под открытым небом, не желал иметь и гробниц уединенных. А для праха их нужен был воздух и открытое небо. Какая высокая мысль — не разделять живых с мертвыми; какие впечатления должны были * Блаженный Август (лат.).
Последние дни Помпеи 153 тревожить путников, когда они, проезжая этой дорогой, взирали на остатки некоторых похороненных здесь, может быть их знакомых родственников и вообще драгоценных сердцу людей!.. Но не думайте, чтобы в Augustus felix были одни только гробницы, чтобы тут было так же печально и угрюмо, как обыкновенно бывает на кладбищах. Нет! В Augustus felix стоит множество прекрасных вилл, в которых часто проводят разгульную жизнь свою помпеяне и даже римляне. Тут стоит тот дом, о котором Цицерон так часто писал к Аттику; в нем портик, где стоят четверо кресел, служащих для отдохновения помпеян, часто приходящих сюда поболтать о городских новостях16. Но ни один дом не обращал внимания своим великолепием, как стоящий здесь загородный дом Марка Ария Диомеда. Было три часа. Бесчисленное множество колесниц и оседланных лошадей стояло у подъезда Диомедова дома. Беспрестанно подъезжали новые экипажи, и седоки, по большей части молодые люди, вышедши с колесниц или седел, поспешно вбегали по небольшой, обложенной кирпичом и украшенной двумя колоннами лестнице в дом Ария Диомеда. Любопытные прохожие останавливались около дома, глазели на приезжавших, спрашивали о причине собрания у Диомеда и обыкновенно получали в ответ, что хозяин, празднуя свой день рождения, дает сегодня пир помпейской молодежи и всем своим приятелям. В большой зале, называемой Базилика17 и окруженной двумя рядами колонн, собирались гости Диомеда. Вот сам хозяин. На лице его начертаны душевное веселие и удовольствие. И в самом деле, как не быть веселым! Осыпанный богатством, имея от роду двадцать пять лет, красавец собою. Он и по природе характера очень веселого. Беспрестанно шутил, хоть не мог терпеть, чтоб самому быть предметом чьих-либо шуток, сыпал остротами и даже часто своими шутками обижал своих приятелей, все, однако же, прощавших ему от души: потому что все они были искренно привязаны к нему, любили его за радушие, добрый и открытый характер и за его щедрость. Никто не слыхал, чтобы он отказал кому-нибудь в деньгах. Он мотал имение богатое свое на обе стороны, в надежде на наследство еще более богатое от дяди, бывшего в это время в Риме, беспрестанно задавал пиры всем приятелям; и вот теперь, торжествуя начало своего 26 года, дает приятелям своим великолепный обед. Должностные люди и сам претор18 уважали его, зная, что он наследник важного сановника, имеющего великую силу у императора. К четырем часам уже все гости были налицо. Вот Маний Секст, всегдашний посетитель чтения стихов, которого и призвали сюда единственно потому, что здесь будут читать стихи. Вот Корнелий Фауст, двоюродный
154 Дополнения брат хозяина, недавно приехавший из Рима. Вот общий наш знакомец Нумаций. Прежде всех вошедший гость представляет лицо, совершенно противоположное Диомедову. Это Клеон, известный грек Зеноновой школы, проповедующий строгость нравов19, а сам между тем наслаждающийся вкусными обедами Диомеда. Он ходит всегда нахмуренный в широком своем плаще. Вот сам поэт Луций Спурий Терентилл, уроженец Сицилии. Но замечательнее всех гостей после всех пришедший Юлий Песцений. Всегда мрачно и угрюмо лицо Песцения, так что приятели его, когда он улыбался, в шутку говаривали: солнышко проглянуло. Кто ни разу не видывал его, тому страшно показалось бы лицо его, особенно глаза, черные и сверкающие. Если он говорил, то речь его отзывалась холодным презрением к свету и людям, равнодушием и даже какою-то дикою радостью обо всяком несчастии другого. Каким казался он по лицу и речами, таков был и в душе своей. Равнодушный ко всему и полный холодной злобы на все окружающее, он, кажется, готов без угрызения совести убить кого угодно. Недаром подозревали его в убийстве своего дяди, у которого он жил. Еще в младенчестве лишившись родителей, Песцений воспитывался у дяди вместе с детьми его. Что за жизнь сирот у безжалостного опекуна! Песцений во все время детства жил без призора. Никогда и ни у кого не видал он приветливой для себя улыбки. С какою завистью и вместе горестью смотрел на ласки, какими осыпали детей его воспитателя. Ему обыкновенно их предпочитали. Им ласки, ему брань; их любили и нежили, его, как безответного, бчли без пощады; их всегда родители ставили в пример благонравия, беспрестанно хвалили, а его при всяком случае описывали как шалуна. И бедный Юлий никогда не слыхал других для себя названий, как дурака и болвана. Часто, сделав какую-нибудь шалость, совоспитанники его сваливали всю вину на Песцения, и он терпел побои за чужую вину. Песцений не имел смелости оправдываться. Подойдет, бывало, к дяде, хочет говорить, но слова замирают на сердце. Иногда же, хотя он и осмеливался говорить, однако как вдруг дядя крикнет на него да еще пригрозит, то он поневоле умолкал. Надобно было терпеть молча. Он и терпел молча, терпел и готовил в сердце месть. При таком воспитании он ожесточился в злобе. Ему радостно было смотреть на несчастия ближнего, и часто сам, обижая чем-нибудь какого-нибудь беззащитного бедняка, он, как кошка играет мышью, смеялся его страданиям и как бы вымещал на нем свои несчастия. Опекун же не мог спокойно дожить до конца жизни и продолжать огорчать Песцения. Он получил свою казнь, кинжал сверкнул, и все семейство, сраженное смертоносным ударом, пало в собственном доме, во время отлучки Песцения... Это была его работа. Так Песцений, не зная того, доказал необходимость хорошего воспитания,
Последние дни Помпеи 155 которое дает тот или другой характер человеку. Часто, как опекун Песце- ния, многие нерадивые воспитатели получали казнь за свое нерадение от тех же самых людей, которых воспитывали. Для рассе(я)ния грусти, налегавшей на его сердце, Песцений с отчаянием бросился в игру, не отставая от нее и по смерти дяди, который оставил ему наследие как от себя, так и от его отца. Но он любил только выигрывать, и тогда только был весел, когда имел в игре успех. Но зато как страшен делался он, когда проигрывался! Руки его дрожали, холодный пот выступал на лбу и на висках, глаза горели ужасным огнем. Однажды так было во время несчастной игры его с Нумацием. Он спустил ему все дочиста, горькая досада изобразилась на его лице, и он, бросив кости, перешел на другое место. Лицо его было бледнее полунощного привидения, глаза страшно блуждали с выражением совершенного отсутствия всякой мысли, губы сжались судорожным движением, на висках пробились капли пота. Его все окружили, смеялись, шептали; особенно Нумаций, который подшучивал над ним вместе с Диомедом. Казалось, он не слыхал ничего этого, не видал суматохи, суетящейся около него. Он сидел на одном и том же месте не шевельнувшись, даже сохранив то же положение тела. Душа его, казалось, парила в других мирах, оставив охладелое тело в жертву любопытных взоров и насмешек. Но чего не перечувствовал он в это время?.. И боязнь, что весь проигрался, и досада на насмешки, которые сыпались на него со всех сторон, и кровавое желание мщения попеременно занимали его душу... Наконец толпа стала рассеиваться, все отошли, и он, воспользовавшись случаем, ускользнул из собрания, обдумывая мщение. Случай представился, и вот он теперь с готовым планом мщения Нумацию пришел к Диомеду, по-видимому холодный и равнодушный по-прежнему, до другого времени отложивши мщение прочим. Песцений подошел к хозяину и, рассыпаясь пред ним в учтивостях, поздравлял его с днем рождения, как объявили, что стол готов. Знаете ли, как пировали римляне? Сначала как вообще простые были нравы их, так же просты и умеренны были их пиршества. Цинциннат и ему подобные вкушали умеренные и суровые яства из простых глиняных сосудов, в сенях, з виду всех проходящих20. Деревянные скамьи топорной работы служили их седалищами. И столы были также простые деревянные, четвероугольные, без скатертей. Но когда нравы римлян развратились, роскошь поселилась между ними и изнеженность вкралась в сердца некогда столь суровых квиринцев21, тогда и пиршества стали роскошны и великолепны. Таков теперь был пир у Диомеда. Гостей его ввели в богатую мыльню (unctorium), где опрыскали их разными благовониями. Откуда все отправились в столовую (coenaculum), в конце которой стоял прекрасно выделанный из лимонного дерева и украшенный черепах(ов)ою, слоновою
156 Дополнения костью и золотом стол, уставленный множеством золотых, серебряных и осыпанных драгоценными каменьями сосудов и окруженный пышными одрами, которые были покрыты покрывалами багряного цвета. Богато одетые невольницы принесли и возложили гостям на голову цветочные и плющевые венки, которым по причине их прохладности древние приписывали силу прогонять винные пары. Потом поднесли им драгоценные умывальники, наполненные розовою водою. По совершении умовения бросили жребий, кому быть царем пиршества; жребий пал на Фауста, и он тотчас установил порядок пира, распределил очередь здоровьям и назначил время возливания22. Гости возлегли на одрах, и подали яства. Начали с свежих яиц куриных и павлиньих; за ними следовали разные холодные (блюда) в салате, римский латук23, устрицы из Лукринского озера24 и оливки. Вторую перемену составляли свиные ножки, головки молодых барашков и телятина; далее жаркое, дичь, дворовые птицы и несколько рыб самой дорогой цены. Весь стол состоял из семи перемен, и последними блюдами были [разнесенные] хлеб и плоды разных сортов. Всякая птица и рыба особенно дорогой цены подавалась при звуке флейт, при каждой перемене умывали руки, и, наконец, после стола гости умыли себе руки нарочно для этого приготовленным тестом. И такая пышность заменила те простые и суровые обеды древних римлян!.. Еще при самом начале стола Диомед взял амфору и, наполнив вином кубок, сперва пролил несколько капель в честь Бахуса25, потом, испив немного сам, передал кубок сидевшему подле него Песцению, который, испив, передал следующему, и таким образом кубок обошел вокруг стола. Это служило символом братства пирующих26. Потом Диомед взял другую чашу, испил ее до дна за здравие гостей, и все отвечали ему тем же. Вслед за тем встал Терентил(л) и начал читать поздравительные стихи хозяину. Все умолкли, и голос поэта один раздавался под сводами обширной залы. Наконец он умолк и «bene, valde, optime»* посыпалось со всех сторон. Все поздравляли вместе и хозяина, и поэта, который тут же из вежливости провозгласил любезному (хозяину) тост и сам первый выпил за его здоровье столько покалов, сколько букв в его имени27. Прочие с восторгом приняли его предложение, и кипрское полилось рекою. Тут все развеселились, разговоры, хохот посыпались со всех сторон, многие потеряли разум: один говорит то, другой несет другое, и во всем зале раздавался шум неистовствующей оргии. Но, несмотря на всеобщее веселье, мрачен и угрюм сидел Песцений; никуда он не обращал внимания и только изредка украдкою бросал свои * «хорошо, весьма, очень хорошо» (лат.).
Последние дни Помпеи 157 мрачные взгляды на Нумация. Долго он молчал, как Нумаций прервал его безмолвие. — Что, люб(езный) мизантроп, сегодня очень невесел? Не думаешь ли все о прошлом проигрыше? Пора, кажется, забыть; дело давнее. — Да я давно уже позабыл о таком пустом случае. Я думаю теперь, как это ты можешь спокойно смотреть на посрамление твоей чести. — Что ты говоришь! Посрамление моей чести?!.. — Да. Дивлюсь, как ты позволяешь себя явно обкрадывать столь бес(с)тыд(н)ым и бесчестным образом. — И, полно, душенька! С чего же ты это взял? Кажется, я лучше твоего знаю свои дела. А я думал, что тут что-нибудь и в самом деле важное. Да и кому меня обкрадывать? Скажи-ка. — Ты требуешь? — спросил Песцений с усмешкой. — Видно, приходится сказать, хоть и не хотелось бы. Ну, кому, как не Беатусу?.. И он, отвернувшись, стал разговаривать с Диомедом. Как громом сразило Нумация последнее слово. «Беатус!.. так точно... А я прежде и не догадывался! Как же я был легковерен!.. Точно — он вкрался в доверенность моей Туллии, которая и дает ему деньги на раздачу нищим. А он это изволит брать себе! О это христианство!.. Чтобы сами фурии растерзали по частям28 дерзнувшего обесчестить меня какого (-то) нищего!..» — так ворчал сквозь зубы Нумаций. Но несчастный Беатус был оклеветан, и оклеветан самым гнусным образом. Кней Беатус был один из помпейских христиан, хаживал к Туллии проводить с ней время в душеспасительных беседах, получал иногда от нее деньги для раздачи нищим и исполнял эту прекрасную должность с жарким усердием истинного последователя Христова. Когда-то он помешал Пес- цению сделать одно злодейство и тем возбудил мщение. Песцений вздумал употребить орудием мести Нумация, и так легко было убедить его насчет Беатуса! Песцений знал ту струну его сердца, которую он мог бесстыднее тронуть, улучил минуту и исполнил свое намерение, будучи уверен, что одним словом, сказанным Нумацию, он верно решал погибель Кнея, сам не подвергая (сь) чрез то ни малейшей опасности. Но послушаем, что он шепчет Диомеду. Они часто повторяют имя Нумаций. — Итак ты, Арий, уверен, что Нумаций не отдает за меня сестры своей потому, что она после болезни не может выйти замуж? — Он мне так говорил. — Как ты легковерен! — Объясни, пожалуйста, что это значит. Ты говоришь с таким таинственным видом, как будто тут кроется что-нибудь важное.
158 Дополнения — Очень важное, мой друг, и особенно для тебя. — Что такое?.. — Я все должен объяснить тебе. Я тебе намекал, но ты не понял. Все дело в том, что брат и сестра — оба христиане. Ты знаешь, появилась новая секта... — Нищих суеверов!!. Я не могу поверить, чтоб они были христиане... Ты не шутишь, Юлий? — Тут дело не до шутки. Ты, я думаю, также знаешь, что эти суеверы почитают для себя за бесчестное сообщаться с поклонниками Юпитера, а еще более с подобным тебе эпикурейцем. — Ну?.. — Ну вот и все. Потому Нумаций и не отдает за тебя сестры своей; и славит про тебя в городе, будто ты пустой человек и гроша не стоишь, что ты гремушка, что к твоим остротам не худо бы прибавить фунта два афинской соли29. Да то ли еще! Вчера я был в Неаполе, и там... — Что такое? — А там носятся вести для тебя неблагоприятные. Зять Нумация говорил, что этот иудей, строгий поклонник добродетели, как все христиане, чтоб их растерзал Цербер!..30 Так видишь, что он из сожаления о твоей развратной жизни хочет писать к дяде, что ты не стоишь наследства. — И он осмелился! Ожидал ли я от него этого! Нет, я сейчас же при всех обличу его... — К чему напрасно горячиться? Это ни к чему не поведет; притом же не нарушай законов гостеприимства... — Однако я обижен и по праву честного человека должен мстить. — Этого никто не отвергает. Напротив, я так же говорю. Ведь ты знаешь, что он меня обыграл, что и я тоже от мести не прочь. Говорю только, что надо действовать как можно скрытнее, обдуманней и решительней. — Так как же? — Нанять убийц, и дело с концом. Все, что ни говорил Песцений, была гнусная клевета. Хотя Туллия и была христианкой и потому именно не выходила за Диомеда, но что Нумаций был христианином, что он имел злобные умыслы против Диомеда, — это была ложь, выдуманная Песцением. Нумаций оставался язычником и пребывал Диомеду верным приятелем. К ночи пир кончился. Беспрестанно одна за другою гремели колесницы, и в тишине ночной эхо далеко разносило гром колес и топот коней. Наконец все умолкло по-прежнему, и чрез час после того еще в последний раз прокатилась колесница Песцения, которого удержал Диомед долее других, советуясь с ним о средствах отмщения.
Последние дни Помпеи 159 IV Только что рассвело, и багряная заря еще совсем не исчезла с неба, как по одной из внутренних улиц города в прекрасной золоченой колеснице с резьбою ехал пригожий молодой человек, дворянин и вместе франт, в чем свидетельствовала его ту(н)ика с широкими бор(т)ами. Колесница остановилась у подъезда к преторову дворцу, и молодой человек, выскочив с колесницы, поспешно вбежал по крутой лестнице в дворец претора. Множество граждан толпилось в пространной передней претора. Граждане составляли толпы, стояли, ходили, еще и разговаривая друг с другом до выхода претора. Иные ходили попарно, другие одиноко блуждали по комнате. Один был весел: видно, он выигрывал тяжбу и надеялся ныне ее совершенно окончить. Другой ходил с выражением неверного ожидания. Третий с видом боязливой надежды частехонько посматривал на дверь, выжидая выхода претора, чтоб засвидетельствовать ему всю свою глубочайшую к нему преданность и объявить всенижайшее прошеньице, да благоволит он его исполнить. Иной ходил с пасмурным челом, предвидя для себя что-нибудь недоброе. Молодой человек не обратил ни на кого внимания и не слышал всеобщего шепота «Диомед!», и прямо шел к двери, ведущей во внутренние покои претора. Двое часовых, скрестив впереди дверей свои копии, стояли по обоим бокам дверей. Недвижимы, как будто медные статуи, были воины. Над ними в прекрасной раззолоченной клетке, прыгая на одной ножке, красивый попугай, прищелкивая, довольно внятно и речисто беспрестанно повторял: «Да здравствует Тит император, трикрат божественный, милосердый!..» Если бы птицы могли разуметь человеческий язык, то я сказал бы этому попугаю: «Жалкая птица! Тебя теперь твой хозяин нежит, поит и кормит досыта, приходящие к нему просители хвалят твою красоту, но как скоро кто-нибудь, кто-нибудь, свергнув Тита, воцарился бы в Риме, то тебе бы тотчас свернули голову, чтобы ты не дерзала беспокоить слуха дерзкими словами! Да чем же в самом деле жалкая! Сколько разумных попугаев, которые исполняют такую же должность и подвержены такой же участи, как и ты». Диомед, подошедши к дверя(м) и доложив о себе придвернику, тотчас был допущен в покои претора. У претора в это время сидел первый жрец Диоклес. Претор Публий Минут был человек не дальнего ума, и, купив преторство у Нерона, он тотчас сделался игралищем хитрых жрецов, которые управляли им по своей воле. Таким образом, по совету их и не менее по собственному корыстолюбию, он обнародовал объявление, что всякой обличивший кого-либо в христианстве и представивший его претору за такое усердие к богам получал треть всего
160 Дополнения имущества обвиненного. Остальная же часть поступала в распоряжение жрецов и претора, которые делили ее между собою. Песцений умел воспользоваться этим объявлением и уговорил Диомеда в отмщение обличить Нумация пред Минутом, убедив притом его отдать себе часть имущества, следующую обличителю, желая с избытком воротить проигранные Нумацию деньги. После первых обычных приветствий претор спросил Ария: — Чему я обязан счастием видеть сегодня у себя любезного Диомеда? — Скажу коротко и ясно, — отвечал Диомед, которому не нравилось сообщество с жрецом, им презираемым, — я пришел к тебе, почтенный, обличить Клавдия Нумация в христианстве. Минут и Диоклес молча, с выражением изумления взглянули друг на Друга. — Нумация!.. Признаюсь, я не ожидал этого, — сказал претор. — Я, напротив, это предвидел, — возразил Диоклес, — после болезни сестры своей Нумаций, прежде жаркий поклонник Юпитера, совершенно переменился и стал даже во многих местах порицать Юпитера и его служителей. Дивлюсь только тому, что Нумация обличает не кто другой, а Диомед, считавшийся его другом. — Тут дивиться нечему. Так если хотите вы получить имение Нумация, то... — По воле раздраженных богов он, конечно, примет достойную казнь. Не так ли, Минут? — Разумеется, ему пощады не будет. Если он признается, тем лучше; если же нет, то мы его принудим к тому. Да хоть он и вовсе не признается, что ж нам до того? Не должно оставлять мщения за богов от упорства и нераскаянности их ослушника. Сказав слова два, три о том, чтобы часть имения, следовав(шая) обличит(елю), отошла Песц(ению), Диомед31 вышел от Минута, который, провожая его, примолвил: — Искренно благодарю, любезный Арий, за такое рвение к богам. Признаюсь, впрочем, что я совершенно не ожидал этого от тебя. Я считал тебя эпикурейцем. — Этот поступок, — сказал Диоклес, — дозволяет мне надеяться, что Диомед обратится к праведным богам и выйдет из стада эпикурейских свиний. — На этот раз, скажу вам, — отвечал, улыбаясь, Диомед. — Ваша надежда совершенно тщетна. Диомед спешил выйти. Ему тяжко было слышать о казни друга. Да: он еще называл Нумация другом. Приняв горячо вчера слова Песцения, он, не размыслив путем, спешил поутру к претору, понукаемый притом клевет-
Последние дни Помпеи 161 ником, который нарочно пришел к нему, боясь, чтобы не охладилась в нем жажда мщения; только тогда, как претор сказал: «Если не признается...» — тогда только он вспомнил, что друг его может быть невинен. Он перемыслил в уме своем все поступки Нумация и не нашел в них ни малейшего пятна, ни малейшего повода, по которому можно было бы верить словам Песцения. Совесть заговорила, и он, добрый и мягкий по своему характеру, не мог ничем заглушить ее. Ему представлялись орудия пытки, раскаленные сковороды, железные кошки, кипящее масло32, а тут — невинного Нумация, терпящего все эти ужасы, — и содрогнулся! Он вздумал освободить его, но, представив, что претор казнит виновного и невинного, потерял всю надежду. Приехав домой, Диомед бросился на постель, ужасная мысль душила его. Мнилось ему, что все: и стена, и стуль(я) — все, все кричит ему: изменник, предатель!.. Хотел успокоить себя мыслью, что Песцений говорил правду, хотел вызвать из глубины души своей голос мщения, но он умолкал пред воплем совести. «Итак, я предатель, убийца друга моего, друга столь верного, — дума(л) Диомед. — О, Нумаций! Ты теперь ничего не знаешь, в беззаботности играешь с ке(м)-то или, может быть, тебя уже схватили. Ужасная мысль. Так Нумаций будет распят или сварен в котле, а мне быть зрителем этого позорища!.. Я не вытерплю, умру, зарежусь!..». И он завертывался в постели, хотел уснуть, но грезы, страшные, уродливые чада беспокойного воображени(я), смущали его. Он вскрикивал, плакал, ревел. «Песцений! Ты всему этому причиною», — восстенал он, скрежеща зубами, и хотел бежать к Песцению, обличить его во лжи, но стыд удерживал его от такого малодушия, и он краснел за себя, помышляя, что, пришедши к бесстыдному лжецу, он получит в ответ такую же ложь. «Он твой друг, — скажет Песцений своим холодным, раздирающим душу тоном, — и ты его обвинил, а не я, мое дело сторона. Да и с чего ты взял, что я тебе говорил что-нибудь об нем? Представь свидетелей. Видно, тебе приснилось». И ему мечталось, как все граждане, куда он ни выйдет, будут указывать на него пальцами, говоря: «Вот убийца невинного, несчастного и доброго Нумация!..». Он видел, как друзья его все его отвергнутся и ничья нога не вступит за порог предателя друзей. [Мучения] V Прошел день, наступил уже другой. Погода была самая жаркая, солнце пекло до нестерпимости, и никто из жителей Помпеи, по причине сильного жара, не смел выходить на улицу. Старики теперь пребывали 63ак №3561
162 Дополнения дома и в сладкой дремоте с сожалением воспоминали о своем юношестве; другие находили для себя удовольствие теперь играть в кости, опустошать амфоры и сладостной влагой кипрского заливать дневной зной; а страстные любители зрелищ были в театре и там оглушительным плеском награждали своих любимцев. И только одно вторящее им эхо нарушало тишину помпейских улиц и далеко разносилось по воздуху. Все веселились, и даже бедный ремесленник, оставив свою работу, спешил позевать на зрелище. В это время скорыми шагами шли по улице два человека, завернутые в плащи темного цвета, и молча направляли шаги свои к одному дому простой архитектуры, стоящему на конце города. Все знали, что этот дом принадлежал вдове Фульвии, жене Туллия Приска, славного некогда своим богатством. Все также знали, что она женщина добродетельная, но никто не подозревал, что она христианка. Между тем в ее доме были еженедельные собрания всех христиан, живущих в Помпее. Но для предосторожности эти собрания происходили в мрачной катакомбе, вырытой под домом вдовы Фульвии. Безмолвно спустились наши путники в это подземелье и, помолившись Богу, сели на скамьях. Несколько свеч тускло горели в этом подземелье и едва мерцающим светом озаряли весь погреб. На восточной стороне его были два образа, а около других стен около двадцати человек или сидели в благоговейном молчании, или стояли на коленах и просто на ногах молились со слезами. Более всех христиан обращал на себя внимание старец, сидевший один на камне. Седые волосы и длинная борода придавали ему вид особенного величия. Смирение и братская любовь изображались во всех чертах его лица. Это был тот Евтихий, который вылечил Туллию. Когда вся братия собралась, Евтихий встал, произнес некоторые молитвы с жарким молением. Все следовали его примеру, и после еще нескольких33 молитв все причастились Св(ятых) Тайн, и, наконец, богослужение кончилось; все сели на свои места. Тогда Евтихий начал беседовать к братии, и все слушали его с благоговением. Много он их учил, утешал, увещевал к терпению в гонениях, и из всей его беседы было видно, что это пастырь малого стада овец, отвсюду окруженного алчными волками. Но вдруг среди поучения пещера поколебалась, какой-то гул забушевал под землею. Все с недоумением обратили взоры друг на друга... Действие повторилось раз и два, и братия едва удержалась на своих скамьях. «Землетрясение!» — прошептало несколько голосов. Старец умолк, сильный удар еще раз поколебал землю... Вдруг Евтихий, как будто пораженный чем-либо, воскликнул:
Последние дни Помпеи 163 — Что, братия, мы занимаемся землетрясением? Затем ли собрались мы сюда, чтоб замечать явления природы? Подумаем лучше, братия, о том, что завтра должен предстать к правителю наш пастырь Ипподром, и завтра должна решиться его участь. А мы, недостойные овцы благого пастыря, и не помышляем об этом! Три дня прошло, которые Минут дал ему на размышление; завтра срок. Претор думает, что, устрашив его пытками, он принудит его обратиться к идолопоклонству! И это для него тем важнее, что он наш пастырь. Если, начальник думает, он покорится его мерзким богам, то и паства последует его примеру. Не правда ли, братия, что он ошибается и, хотя бы Ипподром отвергся от Христа, мы пребудем верными? — Видит Бог, серцеведец! — отвечала братия. — Но можем ли мы, братия, (поверить), что отвергнется Христа Ипподром, наш пастырь, обративший столько душ к стаду Христову, так увещавший и поучавший нас пребыть верными Христу?.. Да, завтра, завтра наверное он, прияв венец мученический, отда(с)т Богу свою святую душу. И мне бы, — воскликнул Евтихий, и глаза его горели каким-то божественным восторгом, — и мне бы пора сложить с себя бремя жизни, и я рад бы пострадать за Христа, но воля Божия!.. Его святой воле угодно, чтоб я заступил место Ипподрома... Старец замолчал и предался глубоким думам, и вся братия в глубоком безмолвии, прерываемом иногда глубокими вздохами, предалась благо- размышлениям. Наконец Евтихий сказал: «Сервий, прочитай что-нибудь!» Молодой человек взял Евангелие, раскрыл его наудачу и среди беспрестанно) коле(блемых) землетрясением катак(омб) громким голосом начал читать. — Услышати имати брани и слышания бранем. Зрите, не ужасайтеся: подобает бо всем сим быти... Но не тогда есть кончина. Восстанет бо язык на язык и царство на царство, и будут глади и пагубы и труси по местом... Вся же начало болезнем! Тогда предадят вы в скорби, и убиют вы, и будете ненавидимы всеми языки, имене Моего ради... (Матф. XXIV, 6-9)34. Эти слова И(исуса) Христа, произнесенные Сервием с чувством, и беспрестанно повторяющееся землетрясение произвели сильнейшее впечатление в слушателях. Сервий остановился, смущение изображалось на лице его, и слезы невольно полились из глаз; многие слушатели вскочили с мест своих, все были поражены сходством своей судьбы с словами И. Христовыми. Евтихий сказал: — Да, братия, приходят последние времена. Всюду гонения на последователей Христовых, злоба и пороки укоренились в всех людях, и мы
164 Дополнения с сожалей(ием) видим, что весь мир ожесточился во зле. Посмотрим, что делается в Риме... Цезарь свергает цезаря, убийства следуют за убийствами, кровь льется реками. Иерусалим разорен, исполняются все предсказания Христовы35, и вот вы слышите, какое землетрясение. Он остановился. Какой-то гул, похожий на завывание ветра, раздавался под землею. Евтихий продолжал: — Но не унывайте, братия! Вы знаете, что Христос сказал: претерпевши до конца той спасен будет\ Не бойтеся избивающих тело души же не могущих избити36. Мучения здешние временны, награда же на небе вечная. Подражайте божественным апостолам, которые положили животы свои за Христа. Я видел, — произнес он с одушевлением, — я видел Петра, удостоился видеть его смерть37: о братия, если бы видели вы этого божественного старца, дряхлого телом, висящего стремглав на кресте38 и смеющегося всем ухищрениям мучителя. Я как теперь вижу тебя, божественный Петр! Боже! сподоби нам всем умереть с такою же твердостию, с какою принял смерть твой Первоверховный Ученик!..39 Побеседовав еще несколько, Евтихий благословил братию, и все собрание разошлось по домам, намереваясь назавтра быть зрителями подвига Ипподромова... VI Солнце уже западало. Голубая завеса неба уже спустила и развесила на западе пурпурную бахрому свою. День склонялся к концу, и жители Помпеи, встревоженные, смущенные, бегали по улицам города. Все оставили театр, многие выбегали из домов своих, и даже старики вскочили с лож своих, встревоженные землетрясением, ожидая, не будет ли оно иметь каких гибельных следствий. Но природа, казалось, только поддразнила смущенных жителей, землетрясение не возобновлялось, как будто с намерением обмануть бдительность людей, чтоб вернее устроить их погибель40. Землетрясение в Помпее — дело не новое. За шестнадцать лет пред этим временем, в четырнадцатые календы марта41, страшное землетрясение разрушило часть Помпеи и сделало также много повреждений в Геркулане42. В это время задохлось стадо, состоявшее из 600 баранов, разбились многие статуи и некоторые лишились ума43. Потом, на другой год, землетрясение возобновилось, хотя не сделало значительных повреждений. В то время Нерон пел на неаполитанском театре, и лишь только певец успел выйти, как все здание разрушилось44. Теперь землетрясение возобновилось снова, и пом-
Последние дни Помпеи 165 пейцы опасались, чтобы оно не имело таких же следствий, как в 816 году. Опасения на этот раз оказались напрасны, и встревоженные граждане мало-помалу стали расходиться по домам своим45, и многолюдные прежде улицы снова опустели. Стало темно. Вот в одном доме вспыхнул огонек; там в другом, в третьем... Чрез несколько времени огни стали мало-помалу погасать; звезды миллионами высыпали на чистом, безоблачном небе, и серебряная луна всплыла на небосклон. Как прекрасна и очаровательна была последняя (ночь) Помпеи!.. Все с беспечностью предались сну, и никто не подозревал, что через сутки Помпеи не станет более!.. Все спали... Разве только кроме Филота, известного ростовщика и скряги в городе46. Все спали, все позабыли о давешних подземных ударах, только Филот не забыл об опасности, грозившей городу, а особенно его деньгам. Все теперь беспечно предались сну, один он хочет взять предосторожности против нечаянного бедствия. Он сидит теперь и думает: «Что, если завтра возобновятся удары землетрясения и, от чего да сохранит нас Зевс, как в 16 году, разрушит часть города47, даже хоть один мой дом... беда! Удар разом разрушит всю мою храмину, и тогда прощай мои денежки! Я не успею ничего убрать, а другие воспользуются моим несчастием, разроют развалины моего дома, украдут все деньги, и так (им) тр(удом) набранное в продолжение столь многих лет достанется другим! Это горько!..». И он крякнул довольно значительно, встал, пошел в кладовую и, уклав золото в мешки — тогда еще не знали ассигнаций,48 — стал носить его в свою спальню, чтоб при случае опасности легче можно было вынесть сокрови- щ(а). «Или, — думал он, — или уж лучше я умру на мешках, но (ни) за какие тысячи не расстанусь с своими деньгами, и злодеи только через мой труп доберутся до золота!..». И вот Филот таскал, таскал... как вдруг услыхал какой-то стук. Занятый тягостными для себя мыслями, он вообразил, что к нему пришли воры. Лицо его, и без того бледное, еще побледнело и приняло выражение страха. Холодный пот обдал его, колена его задрожали, и бедняга всеми силами ухватился за несенный им мешок. Наконец он преодолел себя и, положив мешок, вышел посмотреть, что было причиною столь поразившего его стука. Но страх Филота был напрасен. К нему теперь пришел племянник его Кней Беатус, долго у него не бывавший, потому что почтенный дядюшка не слишком жаловал частые посещения племянника. Беатус вошел. — Как было ты напугал меня, Кней, — сказал Филот. — Что это ты вздумал ко мне так поздно? — Обстоятельства, любезный дядюшка. Позвольте мне, однако ж, сесть и отдохнуть. Заперли вы дверь?
166 Дополнения — Я никогда, мой друг, не оставляю ее отпертою. Пожалуй ведь... люди завистливы; воры залезут, да и все начисто обкрадут. Ты, конечно, сюда не ночевать пришел? — Нет, позвольте мне переночевать, дядюшка. Да нет ли у вас чего- нибудь перекусить? У меня два дни во рту (ничего) не было. — К сожалению, нет ничего, любезный Кней. Ты знаешь, я не люблю лакомиться, и ем так скудно, что не оставляю ничего после своего обеда. — Ну так я и без того пробуду. — Да... ты ведь христианин! А у вас, я слышал, есть много запрещено? Ведь так, кажется?.. И доброе дело. Я принял бы с охотою вашу религию; да жаль только, что у вас велят деньги раздавать все нищим. Я и так раздаю, да только беру назад... и с процентами! — А к чему бы это послужило вам, дядюшка? Ведь вы наследников у себя прямых не имеете, а сами в гроб глядите. Кому же достанутся ваши деньги? Пропадут же по-пустому ваши труды! — Ты вечно с убеждениями! Ну уж меня, старика, не переучить стать. Я уж так привык... Да, бишь, какие, ты говорил, обстоятельства заставили тебя сюда прийти? — Да, дядюшка, я в великой опасности, на шаг от смерти. Вы знаете Нумация? Так вот видите, кто-то ему насказал на меня, будто я у него ворую деньги, и то и се, так он и взбесился. А вы знаете, каков Нумаций!.. Он шутить не любит, поклялся убить меня. Я знаю, что он сдержит свое слово, и вот почему пришел я сюда. А все дело в том, что сестра его давала мне деньги на раздачу нищим. Теперь прошу вас сокрыть меня. Здесь никто меня и подозревать не будет. Вам тяжко меня держать, так я завтра уйду от вас, у меня есть надежное прибежище. — Твое беспокойство совершенно напрасно, люб(езный) друг. Нумаций сам теперь сидит уже другой день в тюрьме. Да как же тебе этого не знать? Ведь он туда попал за то, что он христианин!.. Беда мне с тобою. — Как! Он совсем не христианин. Я это знаю вернее вашего. Да точно ли он в тюрьме? — Я видел сам, как его вели туда. Знаю также, что его вчера пытали на преторском дворе. — Тут что-нибудь не так... А если правда, что он в тюрьме, так прощайте. Я проведаю об нем да, кстати, порасспрошу об сест(ре) его. Беатус вышел, и Филот, провожая его, ворчал: — Ну давно бы так! Беда и мне с ним! Как узнали бы, что он христианин, да [пришли] нашли его у меня [забирать, искать], так и мне-то бы из-за него досталось. Деньги-то все бы отняли!.. Вот не копи денег... хорош совет. Благо сам ты гол как сокол, так и другие не копи денег!
Последние дни Помпеи 167 VII Во время всеобщего сна в доме, соседнем к преторскому дворцу, с узким окном с решеткою, — словом, в темнице, три узника, обремененные цепями, бледные, изнеможенные, лежали на гнилом пуку соломы. Трепещущий свет луны томно проглядывал сквозь узкое окно темницы и тускло освещал эту печальную картину. Все молчали, и тишина нарушалась лишь или шорохом летучей мыши, гнездившейся под крышей, (или) кряхтеньем часового и бряцаньем его оружия. Все трое в безмолвной задумчивости или глядели на месяц и, казалось, следили за его теченьем, расчисляя, скоро ли будет день, или взирали на голые стены тюрьмы, обглоданные зубастым временем, и, казалось, помышляли, скоро ли они будут выведены из этих душных стен. Все узники были покрыты лохмотьями. Одному из них казалось лет около семидесяти, лицо его показывало какую-то важность, соединенную с кротостью. Другой, молодый человек, находился в каком-то восторженном состоянии, и казалось, душа его парила в горнем мире. Третий, также еще (не) вышедший из юношеских лет, проливал порой слезы. Наконец после долгого безмолвия старший сказал проливавшему слезы: — О чем ты плачешь, Нумаций? Неужели завтрашние мучения тревожат тебя?.. — Я плачу о своих грехах, святый отче. Я думаю, читатели еще прежде догадались, что это был Ипподром, Олимпий и Нумаций. Нумаций теперь был уже христианин. Двух дней достаточно было для Ипподрома, чтоб убедить Нумация принять христианство. Пример сестры, горячо им любимой, а более всего слова и пример мучимых при нем Ипподрома и Олимпия49, убедил его, а лишь только он (был) окрещен несколькими горстями выпрошенной у стражей воды, свершилось чудо. Нумаций, подвергавшийся страшным пыткам, бесчи(сленным) ударам воловьей кожи и нестерпимо страдавший от боли, исцелел после крещения. И это так утвердило его в христианстве, что он горел нетерпением принять высокую почесть, мученическую смерть за Христа, и радовался, что был оклеветан в христианстве, потому что без этого обстоятельства, может быть, остался бы язычником. — Ты плачешь о грехах своих, Нумаций? — сказал Ипподром. — Да. Велики грехи твои, но еще более велика милость Божия. Ты знаешь, что Бог по своему неизреченному милосердию все прощает кающемуся, как бы ни были велики грехи его. — Знаю, святый отец, и молюсь Господу Богу, чтоб он не отверг моего покаяния. Тяжки и велики грехи мои были, отче! В ослеплении своем
168 Дополнения я не хотел никого уважать и делал из себя кумир для поклонения другим. Кто мне льстил, тот был для меня любезнее всех. «Я» был для меня дороже всего, и я стыдился даже беседовать с бедным, боясь тем унизить себя. Так, не внимал я увещаниям моей доброй сестры и оставался язычником при всех ее убеждениях, хотя и признавал справедливость слов ее. Отчего это? — все оттого, что я был очень горд и честолюбив, боялся унизить честь свою сообщением с бедными. Часто я даже напрасно гнал и всячески притеснял многих людей, воображая, что они посрамляют честь мою. Так, недавно я клялся умертвить Беатуса, получавшего от Туллии деньги для раздачи нищим. — Благо для тебя, что ты принял веру истинную. Иначе умер бы и душа твоя была бы добычею диавола. — Благодарю Бога и за то, что Он по своей благости устроил так, что сестра моя, прежде сделавшись христианкой, успела убедить меня в многих истинах христианской веры. Едва ли бы в противном случае ты успел в такое короткое время принудить меня принять крещение! Впрочем, благость Божия велика, и мы не можем знать, что бы последовало в таком случае. В это время дверь темницы скрипнула, и в нее тихонько вошел Диомед. Непрест(анно) тревожимый совестью, Диомед не мог далее выносить и, разведав все обстоятельно про Нумация, что он ни в чем не виноват, решился во что бы то ни стало видеться с своим другом. — Что заставило тебя из твоих пал(ат) (?) прийти в это душное жилище, Диомед? — Любезный друг! Я пришел у тебя просить прощения. Знаешь ли, что я тебя оклеветал пред претором? — Не ты, а Песцений. — Кто же уведомил тебя об этом? — Сам Песцений. Он вчера приходил сюда ко мне насмехаться над моею слабостию и унижением, рассказал все подробно и пожелал мне... доброй смерти! — Подлец! — Не брани его, а лучше жалей об испорченности своего сердца. — Но, любезный друг, медлить нечего. Я пришел сюда освободить тебя. Я был причиною твоего заключения, и я во что бы то ни стало должен освободить тебя. Стража подкуплена, следуй за мной. — Благодарю за доброе желание. Я остаюсь здесь и никогда не выйду отселе, если не освободит меня имеющий законное основание на это — претор. — Я не думал, чтоб честь твоя простиралась так далеко. Медлить нечего. Идем скорее. Медл(ить) тут не сме(й). Ведь тем губишь и меня, и себя.
Последние дни Помпеи 169 А вы, — сказал он, обращаясь к Ипп(одрому) и Олим(пию), — также идите с нами. — Извини меня, что я не хочу воспользоваться случаем освободить себя из темницы бесчестным образом. Диомед вздохнул. — Так ты нейдешь? Да ведь ты напрасно обвинен и, следовательно, можешь выйти отсюда. — Ты обманываешься. Я обвинен не напрасно: я христианин. Диомед остолбенел. Потом, чрез несколько минут безмолвия, дрожащим от ярости голосом и в печали сказал Ипподрому и Олимпию: — А, это вы, суеверы, успели свести с ума моего друга!.. Помилуй, — сказал он Нумацию, — неужели ты сделал такую глупость? Я от тебя этого совсем не ожидал!.. — Мало ли что бывает, чего не ожидаешь. Я и сам за два дни пред тем не ожидал сидеть в тюрьме и быть христианином, а теперь вот не хочу из нее выходить, хоть и могу, и готов с радостию умереть за Христа! Диомед пожал плечами. «Он сошел с ума», — подумал он. — Пожалей хоть о сестре. Где она? — Она в надежном месте. — Так ты нейдешь? — Нейду. — Твердо ли твое намерение здесь остаться? — Твердо. — Смотри, чтоб не раскаяться!.. Уж позд(н)о... — Увидишь. Приходи завтра в театр. Слезы навернулись на глазах Диомеда. — Ну так прощай. Видно, ты совершенно и безвозвратно помешан. — Жаль, что ты так думаешь. Прощай. Желаю тебе от души всякого добра, желаю тебе скорей сделаться христианином!.. Они крепко обнялись, и Диомед ушел, сказав Нумацию, проливая слезы: — Прощай, любезный друг! Искренно жалею, что ты не принял моего предложения. Зато завтра, когда будут мучить тебя, вспомни, что Диомед невинен!.. Он ушел, дверь скрипнула, ну а простая та возможно(сть) освободиться) исчезла. Чрез несколько времени после ухода Диомеда Ипподром прочел краткую молитву, благословив братию. И все узники уснули безмятежным сном. О! этот сон был сон невинных младенцев, с ангельскою улыбкою засыпающих в объятиях матери!..
170 Дополнения VIII Восток зарделся, ночь тонула в вечности, наступили календы сентября50, и с выходом солнечным деятельность закипела на улицах Помпеи. Все спешили поздравить друг друга с миновавшею опасностью, которая напугала было всех граждан. Все радовались, как будто все уже миновалось... Беспечные и не подозревали, что через несколько часов Помпеи не станет более. Эта тишина, которой они столько радовались, была предтечею сильнейшей бури. [Ранее обыкновенного собрался в амфитеатре народ, потому что сегодня будет особенно торжественное представление. Как шумное волнуется и шумит] В десятые календы сентября31 назначено было особенно торжественное представление в театре. Комедия Плавта, бой гладиаторов, наконец, мучение трех христиан. Рано собрался народ в прекрасном амфитеатре Помпеи32. Явился претор, и представление началось. Оглушительном рукоплесканием и громкими восклицаниями толпа одобряла актеров. Комедия кончилась, и начался бой гладиаторов. Народ, жадный до кровавых зрелищ, с нетерпением ожидал этого времени. Кровь лилась по арене, заклады выигрывались и проигрывались, мертвых гладиаторов уносили со сцены чрез особую дверь (libitine)33. Зрителям весело было смотреть на кровавое зрелище, (всякий) был упоен радостию и выражал свою радость оглушительными раскатами бешеного хохота. Бои кончились, эдил34 дал знак, и привели преступников. Все замолкло и в молчании слушало речи претора и старшего из христиан, Ипподрома. — Что, старик, — сказал Минут, — отказался ли ты от своего глупого суеверия? — Несчастный правитель! Неужели ты думаешь, что я забуду моего Бога, Бога истинного? Нет. Этого не будет никогда; ни один христианин не откажется от своей религии и готов претерпеть все мучения и принять смерть за Христа. Ты велел меня схватить, мучил, пытал меня и, увидев мою твердость в мучениях, дал мне трое суток на размышление в надежде, что я откажусь от своей веры и испугаюсь тех мук, которыми ты мне грозил. Но ты не мог изобрести мук, больше и тягче тех, которые я претерпел, и не тщетна ли была твоя надежда? Самая смерть, которую если я приму ныне по твоей воле, будет облегчением моих мук. И я с нетерпением ожидаю той минуты, когда отдам свою душу Богу. Ты мне на размышление (дал) трое суток. О, Минут, как велика в этом случае твоя непредусмотрительность. Трое суток... Как довольно времени,
Последние дни Помпеи 171 чтоб познать нелепость твоей религии. Знаешь ли ты: когда мучимому жаждою (предлагают) стакан яду, дав ему столько времени на размышление, принять его или нет, — думаешь ли ты, чтоб этот человек согласился выпить яд? А ваша вера есть истинный и смертоносный яд, умерщвляющий душу. И в самом деле. Самое основание вашей религии вместо почтения возбуждает один смех и презрение. Подумай, что ваши боги? Истуканы, которые не могут ни думать, ни действовать, ни говорить — словом, не могут жить; словом, они бездушны. И вы им кланяетесь, молитесь, просите у них разных благ, когда они не понимают ваших просьб и молений, приносите им жертвы, которые на свое здоровье вкушают ваши жрецы, так нагло обманывающие ныне тебя, Минут. Я замечаю на лице твоем движение, слышу бешеные, неистовые вопли непросвещенной толпы, понимаю причину всего этого и спешу отвечать. Вы думаете, что я лгу, потому что ваша богиня Изида издает человеческие звуки, хотя не шевелит губами и не действует мускулами. Ослепленные! Неужели трудно сделать место под статуею, которую, сказать к слову, можно разбить, и она не окажет никакого сопротивления, неужели, говорю, нельзя под нею сделать место, сесть там какому-нибудь Ардему и давать ответы легковерной черни53. И какие ответы? Ни да ни нет. Спрашивают: «Выздоровлю ли я?» — Он отвечает: «Овен пришел на заклание, и цветочный венок на голове его»... это отвечали мне, мне самому, когда я был еще в вашей религии. «Какой же бессмысленный бог, — подумал я тогда, — я говорю ему о себе и моей болезни, а он говорит о баранах!..». Также мудрено ли вредные для голов пары, исходящие из земли в капище Изиды и происходящие единственно от близости волкана, называ(ть) божественным вдохновением? И в этом вдохновении человек болтает слова несвязные и бессмысленные56. Итак, вот язык богов говорит бессвязно и бессмысленно. Напротив того, что мне заметили в нашей религии? Совершенно противное. У нас нет истуканов-богов, но у нас есть Бог вездесущий и всевидящий, которого можно обнять одною мыслию, а не внешними чувствами, который есть самосущий, а не сделанный, как ваши боги, руками скульптора. У нас нет обманщиков жрецов, нет жертв, состоящих в мясах, которых не могут есть ваши металлические боги, но у нас жертва бескровная, чистая, возвышенная57. Мы жертвуем всем, самими (собой), самою жизнию готов я жертвовать моему Богу. Жер(т)ва самая угодная есть добродетельная жизнь. Что может быть чистее и возвышеннее добродетели? Что сходнее с достоинством человека, как добродетель? Вы сами понимаете это, потому что это внушено нам самим Богом, и ваши философы твердят то же самое, бес-
172 Дополнения престанно восклицая, что добродетель есть самое высшее благо. Но кто же у вас стремится к высшему благу? Вся жизнь ваша не представляет ничего, кроме одного порока. Кровавые зрелища услаждают ваши беседы, ваше зрение, притеснение бедных, презрение всякого стыда и скромности и чистоты нравов господствует между вами. Где ваши прежние, хотя суровые и грубые, добродетели? Верность слова, любовь к отечеству и родителям и суровый простый образ жизни исчезл от вас. Вы называете просвещением свой образ жизни. О, если бы вы вовек (были) просвещенны таким образом. Да и нет у вас ведь добродетели. Самые ваши боги представляются у вас существами самыми порочными. Ваше богословие говорит о них ка(к) существах самых развратных, и во многих делах боги ваши представляются гораздо порочнее людей. Я слышу, вы вопите, что я суевер. Да, вы привыкли называть суевером, человеком старых, глупых правил, всякого человека, который чтит добродетель. Но я не знаю, кого назвать суевером, — того ли, кто верит всем нелепым вымыслам насчет богов, выдуманных поэтами, кто, видя обманы жрецов, не может их видеть, или кто отвергает все обманы, противоречащие разуму. Вы говорите, что и вы добродетельны, и добродетель, по вашему мнению, состоит в храбрости, мужестве зв(еря). И вы называете зверство добродетелью: потому что и лев, и орел также имеют мужество. Чем же человек лучше зверя?.. — Смерть ему, — заревела взбешенная толпа. — Смерть? — сказал хладнокровно Ипподром, разгоряченный было своим предметом речи. — Смерть!.. Как будто бы я боюсь ее!., напротив, я с радостию ожидаю того мгновения, когда умру. А вы хвалитесь своим мужеством, называя его первою добродетелью, но никто из вас, знаю наверно, не перенесет с такою твердостию всех ужасных терзаний, нами претерпеваемых, как христиане. Итак, еще неудивительно было бы, если бы христиане терпели за какую- нибудь) вину свою. Тем более хваст(аетесь), что все лучшие христиане терпят совершенно понапрасну. Что они делают виновного? — Не то ли, что они не посещают ваших кровавых зрелищ, не играют в кости, раздают деньги бедным, никого не озлобляют, почитая всех своими братьями и прощая даже врагам своим, и не посещают прелестниц? Не это ли те вины, за которые вы предаете нас? Вон то, где видно ваше суеверие, потому что вы здесь не видите, что все действуют по совету и власти жрецов, как почти по воле игрока. Жрецы боятся, чтоб мы, открывая их обманы, не уничтожили их власти над слепым народом, и потому возмущают против нас несмыс- ленную чернь. Не думай (те), что я говорю это из боязни смерти. Нет, я повторяю, что готов принять сейчас же славную смерть...
Последние дни Помпеи 173 ...Но недолговременно торжество ваше, гнусные обманщики. Истинный свет восторжествует, озарит вселенную, и при ярком его сиянии всякой различит ваши обманы и положит им предел. И вы, покрытые срамом, будете пресмыкаться в презрении от того самого народа, который прежде столько уважал и почитал вас как служителей своих богов!.. В продолжение этой речи Минут молчал. Лицо его попеременно выражало то гнев, то презрение; наконец, по окончании слов старца крик зрителей усилился, все требовали смерти, правитель осудил на съедение зверям всех троих подсудимых, потому что он не хотел много заниматься двумя остальными христианами, не полагая в этом большой важности. Эдил дал знак, и на сцене явилась клетка с двумя зверями — тигром и львом, назначенными пожрать христиан. Эдитор58 повелел, и смотритель зверей, стоявший за клеткой тигра в нерешимости, отворил клетку. Зверь, который нарочно был некормлен трое суток, полизал лапу, медленно вышел из клетки, повел своими кровавыми глазами около сцены и, увидав троих мучеников, приблизился, начал лизать руки Ипподрома, который гладил его с улыбкою по голове. Потом, немного пробыв тут, он отошел от Ипподрома, высунул свой толстый (?) язык, зевнул и возвратился в свою клетку. Все остолбенели... по протест(вии) минуты эдитор вскричал: — Что это значит? Смотритель, возьми хлыст и выгони тигра. Смотритель повиновался, и тигр в ярости выбежал из клетки. Закричав ужасным голосом, он хотел броситься на смотрителя, ко(торый) вышел с арены особым отгороженным входом; но, видя невозможность перепрыгнуть чрез решетку, отделявшую его от зрителей, возвратился в клетку59, как будто показав тем, что он гневается на смотрителя и не хочет выходить из своего заключения. Когда миновали первые минуты изумления, народ, упивавшийся зрелищем крови гладиаторов, жаждал нового такого наслаждения. Громко требовали зрители, чтоб преступники тотчас даны (были) на съедение зверям, не позабыв еще оскорб(ления), которое нанесли ему Ипподро(мовы слова). При виде неудачных покушений раздразнить тигра зрители рассвирепели более того тигра, которого хотели раздразнить. Ропот перешел в громкие вопли бешеного возмущения. — Зверь кормлен, — ревели зрители. — Смотритель обманывает. — Ложь! Это дело чародеев, волшебников христиан. Распять их. — Распять смотрителя! На крест сию минуту. — Раздразнить зверя! Или самого смотрителя бросить к тигру!.. Как шумное море во время бури рассвирепеет, вал наскакивает на вал, пенится и разбивается на малейшие искры, шумит, ревет, наполняет душу
174 Дополнения ужасом, так и этот народ неистовствовал; как волны, свирепые волны набегают на худо защищенную ладью, обливают ее, перескакивают чрез палубу, поражают со всех сторон и готовы в прах сокрушиться или совершенно опрокинуть, так и этот народный мятеж готов был погубить претора и все городские власти. Зрители шумели и готовы были растерзать претора, позабыв об ответственности. Пребывая в варварском, грубом и полурабствующем состоянии, народ забывал о власти и выходи (л) из самого себя, лишь чуть расстроишь его грубые чувства. Все требовали смерти, смерти смотрителя и преступников, грозя растерзать самого Минута. Лишь только самая малая часть восклицала: — Преступники невинны. Даже звери чувствуют это. Освободить тотчас. Велик Бог христианский! Требованиям, крику не было конца. Напрасно эдил кричал, приказывал замолчать. Напрасно претор возвышал голос, напоминал о законе и угрожал силою. Ничто не помогало. Никто не хотел слушать. Жаждали крови. Наконец, воины по повелению претора явились в театр. И это не помогло. Спокойствие с трудом восстановилось наконец, когда претор просил народ выслушать его приказ, который решит их требования. К нему присовокупил свой голос и Диоклес. Претор сказал: — Вы знаете, граждане, что христиане — великие чародеи. Своими обаяниями они укротили тигра. Смотритель невинен. Усечь их!.. Воины приступили с обнаженными мечами. Удар, все смо(лкло)... как вдруг кто-то из зрителей громовым голосом воскликнул: — Христиане невинны! Глядите: сами боги защищают его очевидным образом, и посылает волкан из ж(е)рла огни свои для нашего наказания!.. Воины претора, хотевшие отсечь головы мучеников, остановились и сделались как бы опутанн(ыми), руки их опустились и они были как приросшие к телу. Все оглянулись и с величайшим смущением увидали, что из Везувия выходит огромное облако в виде исполинской сосны. Лесина вся черная, а ветви, час от часу распрост(раняясь) над их главами, горели разноцветными огнями, белыми, желтыми, красными, голубыми и зелеными60. Огни то замирали, то вдруг вспыхивали с новою силою с непостижимою быстротою и блестели как бриллианты. Вслед за этим земля затряслась под ногами стоявших на арене, стены здания театра зашатались и все здание зашаталось. Все позабыли думать о зверях и христианах. В величайшем страхе опрометью бросились все из цирка. Теснились, один давил другого, и смятение было бесконечно.
Последние дни Помпеи 175 IX [Все бросились в страхе по домам. Между тем облако, извергаемое волканом, увеличивалось более и более, распространялось над городом. Вдруг Везувий изрыгнул целый столб черного и густого дыма, распространявшегося на небосклоне. С быстротою молнии пронеслось оно на город, и глубокая ночь спустилась на царство полудня. Жители бросились из домов своих в величай61] Настал час Помпеи... Земля трещала в основаниях, в некоторых местах трескалась, и из трещин выходили удушительные пары, сопровождаемые гулом, похожим на вой ветра, с силою дующего между двумя узкими зданиями. Земля колебалась, как колеблется во время бури, так что никто, и самые колесницы, не могли устоять на самом ровном месте, и здания, срываясь с фундамента, опять становились на свое место62. На всем пространстве под землею раздавался гул. Море шумелось, пенилось, волновалось и на довольно большое пространство отдалилось от берега63. А Везувий!.. Какая картина! С оглушительным ревом извергал он целые потоки горящей серы, которая стремительным водопадом бежала на город и затопляла все попадавшееся навстречу. Яркие огни огромными языками с пронзительным стоном вылетали из жерла горы и прерывали течение лавы. В самом волкане то слышалась как бы ружейная (пальба), то кипела ружейная перестрелка, то раздавалось клокотание лавы, бежавшей кверху. Гора то от оглушительного грома переходила к звукам тихим, то снова потрясала слух ужасным громом. Иногда, как звуки этой подземной музыки утихали, постепенно удалялись и, наконец, замирали в воздухе, разрушительное действие переставало и волкан как будто погасал. Но вдруг опять раздавалось тихое шипение серы. Вслед за тем, разъяренный, изрыгая ослепительные молнии, иногда отрывал из себя целые скалы, которые, с адским грохотом отлетев кверху на незримое пространство, в виде летящих огней падали на город, и горе тому, кто попадался их разрушительной силе!.. Но некому было замечать эти картины! Еще с начала действия нагорное облако, так устрашившее сидевших в цирке, заметно увеличиваясь, с быстротою летело на город и... внезап(но) мрачная ночь покрыла царство полудня. Жители Помпеи бросились было из цирка по домам, чтоб спасать свои имущества, но это явление остановило их. Все бросились бежать, думая лишь о собственном спасении. Бегите, бегите, несчастные помпейцы!.. Ваш час настал!.. Но куда бежать? Глубокий мрак налег на город, и идти могли только твердо знавшие все улицы города или запасшиеся факелами, которые освещали дорогу. Но и это были очень плохие средства! Горячий пепельный
m Дополнения дождь сыпался из облака и осыпал несчастных путников с ног до головы. Иные умирали, засыпанные горячею золою, другие падали, удушенные смертоносною атмосферою, которая захватывала дыхание и разливала томление по всему телу. Некоторые были останавливаемы среди пути своего жупельными потоками64 и развалинами зданий, возвращались назад, блуждали, теряли дорогу и, наконец, бывали поглощены лавою или падали под развалинами домов. Легко вообразить, в каком состоянии смущения и страха были помпей- цы! Зараженные вообще суеверием, они думали, что сами боги мстят им за невинных мучеников. И эта мысль еще более увеличивала их отчаяние. Все кляли претора, христиан и самих себя. Но, наконец, все это уступило одному чувству самосохранения. Самосохранение как бы совершенно заглушило прочие чувства. Никто ни об чем не думал, ничего не чувствовал, как только чтоб избежать опасности. Вот скачет всадник. Он не разбирает дороги, стон его окружающих показывает великое число жертв, им задавленных. Но вот он падает сам с коня, не в силах противиться землетрясению, и тот, (кто) топтал других, подвергается тому же. Прохожий бежит и давит безо всякого сожаления; часто, пробираясь мимо потока лавы, прохожие спешили, в него соседа столк(нув), очистить себе дорогу. Крики вопиющих (?) были бесконечны. А что делал тогда Диомед? Бедный, он не столько думал о собственном спасении, (с)коль(ко) о сохранении своего друга. Во(о)руженный факелами и прочим, твердо зная все улицы Помпеи, он сперва бросился в тюрьму, чтоб отыскать Нумация. Но его там не было. Диомед блуждал туда, и небо еще хранило (его) среди величайших опасностей; он пробирался среди развалин, между двух потоков лавы, которые готовы были слиться вместе и поглотить. То вдруг оступался и падал в какой-нибудь погреб разрушившегося здания. Число невольников, сопровождавших его, смерть уносила себе более и более, но он был невредим. Вот он, идя каким- нибудь переулком, упирается в горящий дом, хочет возвратиться, но, увы, вся улица объята пламенем. Он пробирается чрез объятый пламенем дом и выходит на свежий воздух. Уже хотел он продолжать путь, как вдру(г) раз (разился) (?) удар по домам, казалось (?), пуше(чным) выстрелило залпом. Раздался крик, и целая часть города внезапно залита была лавою. На площади, где хотел (пройти) Диомед, ка(к будто) было люднее (?), он вместе с невол(ьниками) выше (л) лучше. И, сам не зная куда, шел, двигаясь вперед. Вырваться из потока было невозможно. Домогал(ся) от стены убраться, но камень от разрушивш(егося) здания, упавший ему на голову, привел его в беспам(ятство)... Прошло несколько лет. Диомед и Нумаций жили уже в Риме.
(Записка В. M. Сперанскому) 177 Вынесенный верным невольником, Диомед отнесен был на корабль65, где увиделся с Нумацием. Драма, которой Диомед был действующим лицом, так сильно на него подействовала, что он сделал (ся) самым ревностным христианином. (ЗАПИСКА В. М. СПЕРАНСКОМУ) Когда смотришь на стеклянный сосуд, выкрашенный внутри краскою, и слышишь, что в нем плещет какая-то жидкость, — желаешь узнать, какого рода эта жидкость, желаешь, чтобы краска, закрывающая его, исчезла. Так смотрю я на него, вижу его улыбку, страшную улыбку! Он хочет показать ею свое котѵше расположение или, по крайней мере, хочет скрыть ею свое ко мне нерасположение (потому что неучтиво было бы плевать в харю человеку нелюбимому). Тщетно! Его улыбка — поддельный цвет, не издающий запаха, — румяна на морщинистом лице! Я прозираю что-то сквозь эту улыбку, — но это что-то ускользает от меня: я ловлю его, хочу схватить, кажется, вот оно, в руках моих, — оно ускользнуло! И опять эта двусмысленная улыбка! Несносно! Как унижен бывает человек, не совсем лишенный смысла (не ума) в собственных глазах своих, когда видит, что человек, которому он, может быть, поверил бы душу свою, думает об нем, может быть, и справедливо, но обидно, обидно потому, что скрывает свое мнение. «Фантазия!» Да, пожалуй, фантазия: я люблю фантазировать, и мои фантазии бывают очень горьки, когда, и без того недовольный самим собою, замечаешь насмешливо-сострадательно-презрительную улыбку других при взгляде на тебя. С тупою головою, охолодевшим воображением, потерянною памятью, — я соединяю еще теплое сердце. Иль виноват! — сердце, умеющее чувствовать, что голова пуста, воля слаба, и само оно не таково, каким быть должно, что оно не всегда бьется из благородных и чистых побуждений, сердце, умеющее чувствовать все ничтожество своего хозяина, всю мелочность его души, слабость характера и пустоту головы. Впрочем, я сожалею, что природа не дала мне ни столько силы характера, чтобы ненавидеть его, ни столько ума, чтобы суметь смеяться над ним с сожалением.
178 Дополнения «Ложное смирение!» И вот еще! Человек солгал раз для шутки, — и вот ему уже не верят, не верят, чтоб он мог видеть самого себя и чувствовать ничтожество свое. Боже мой! Да знаете ли вы, что именно по моему женоподобному характеру я и могу писать это от души. Человек с характером твердым, с душою мужественною никогда не унизится до того, чтоб говорить вслух о своих слабостях, — никогда даже не дойдет до того, чтобы признать их даже в глубине души своей.
УРЕЗАННЫЙ ДОКУМЕНТ Отрывок из воспоминаний Это было в июле 1852 года. Экзамены в Академии (Московской Духовной) кончились; большая часть студентов разъехались, не заботясь о судьбе, которая должна была решиться на конференции1 под председательством митрополита (Филарета). С самого начала Академии Филарет был единственным ее ревизором2, каждый раз, впрочем, по особенному назначению от Синода. Он присутствовал на экзаменах, иногда даже на частных, а на публичных всегда3; в иные года обхаживал здания Академии с целию обозреть «хозяйственное» состояние; но главное, решающее внимание к успехам и порядкам Академии оказываемо было ревизором на конференции, собиравшейся под его председательством после экзаменов. На ней читались студенческие диссертации, как краткие, экзаменические, род экспромптов, которые задаваемы были на русском и латинском языке пред экзаменами всем студентам, так особенно диссертации на ученую степень, поданные оканчивающими курс. Не все диссертации обоих курсов читались, и тем более не каждая вполне. Обыкновенно митрополит, взяв список выпускаемых студентов, приказывал прочитывать сначала экзаменические экспромты. Экспромты бывали коротки, редко доходили до одного письменного листа, но по ним уже можно было судить о даровании писавшего. Затем брались диссертации на магистерскую степень и читались в выдержках, та страница и другая. Введения к каждой диссертации прочитывались, впрочем, всегда целиком; они давали судить, как автор принялся за тему, с какой точки подошел к предмету. Диссертации представляемых к степени магистра проходимы были таким образом все. Смотря по тому, какими находил их ревизор, следовали его заключения: или он соглашался с представлением Академии
180 Дополнения и утверждал список студентов, составленный ею, — это бывало чаще всего; или же требовал изменений: отказывал студенту в степени, повышал или понижал его в списке4, обращал диссертацию к исправлению. Диссертации магистерские просматривались вообще строго3. Они проходили несколько рук. Начать с того, что они и писались под непосредственным руководством преподавателя, к кафедре которого относились по своему предмету. Затем прочитываемы были одним из членов конференции, если первоначальный руководитель студента не состоял ее членом. Диссертация вносилась тогда на домашнее собрание, в котором участвовали не одни официальные члены конференции, но и все преподаватели, на долю которых приходилось читать диссертации. Здесь происходила проверка. Просматривавший диссертацию докладывал о ее содержании, читал из нее отрывки, давал ей общую оценку. Следовал обмен мнений, и в результате — назначение места студенту в списке. Промытые таким образом в нескольких водах диссертации и список, составленный коллегиальным обсуждением достоинств каждого студента, представлялись затем уже на обсуждение конференции, собиравшейся под председательством митрополита, точнее сказать, представлялись митрополиту; сама конференция являлась в этом случае подсудимою и ответчицею. Этим мытарство диссертаций, однако, еще не оканчивалось; они шли потом в Синод, тот рассылал их по архиереям, и когда уже получались и от них отзывы, утверждал или отказывал в просимой степени. В числе диссертаций, заданных и просмотренных мною на XVIII курсе, выходившем из Академии в 1852 году, была «О полемике православных богословов против раскола в XVIII веке» (официальное заглавие было несколько иное). Это была повторительная тема. С нею возился я уже прошлый курс; по обширности задачи студент, хотя и отличный (С. Н. Терновский), не мог тогда ее осилить и остановился только на пороге к XVIII столетию. Не осилил и продолжавший исследование в следующем курсе студент И. А. Вениаминов: диссертация успела захватить только, помнится, Димитрия Ростовского с Питиримом (не считая Прокоповича и Яворского). А мое намерение было: рядом последовательных диссертаций разработать руками студентов полную историю борьбы с расколом. Конференция под председательством митрополита собралась. Я, как младший преподаватель (бакалавр), не состоял членом конференции и, следовательно, не участвовал в собрании. Мое дело было подготовить диссертацию и дать о ней отзыв. И. А. Вениаминов (теперь уже покойный) был отличных дарований юноша, с проницательным умом и художественным чутьем, притом добросовестный, трудолюбивый и вдобавок прекраснейшей души, благороднейший характер, возвышенные идеалы. Истинно, это был
Урезанный документ 181 бриллиант. Нечего говорить, что каждое слово диссертации (по обширности ее на конференцию представлена была только часть) было продумано и проверено: ни одного слова лишнего, ни одного слова не у места, ни одного не оправданного. Изложению придана объективность, возвышавшаяся до художественности. Все старание было приложено к тому, чтобы, не сказав от себя ни слова, словами раскольников, с одной стороны, православных богословов — с другой, изобразить диалектику самой истории. Помимо требований предмета, признавалось такое изложение и более безопасным ввиду предстоявшей двойной проверки, от митрополита и затем от Синода. Я был вполне покоен за диссертацию и успокоил студента; придирок не будет, и не может их быть, не к чему. Случилось, однако, нечто неожиданное, не с диссертациею, а по ее поводу. После конференции, окончившейся благополучно, приглашает меня к себе ректор, в тот же или на другой день. — У вас эта книга митрополита Платона, о которой вы мне говорили? — Какая это, Ваше Высокопреподобие? Я не помню. — А вот та, в которой он говорил, что с раскольниками не должно спорить. — А, это вы говорите о раскольнической рукописи, на которой Платон положил собственноручную резолюцию? У меня. — Принесите мне ее; Владыка ее требует. Я попросил объяснения и узнал, к немалому огорчению своему и удивлению, следующее. Когда на конференции дошли до чтения диссертации Вениаминова (помнится, он был шестым студентом)6, Филарет выразил неудовольствие на то, что нет «обличений». Ректор (тогда им был Алексий, недавно скончавшийся архиепископом Тверским) не нашелся, что ответить. Сам он диссертации не читал и о существе задачи имел смутное понятие, хотя на домашней конференции и докладывано было мною о ней подробно. В науке Алексий вообще был недалек и несилен. А. В. Горский, присутствовавший на обеих конференциях, мог бы дать удовлетворительный ответ: он о содержании диссертации знал и дело понимал. Но то было бы нарушением субординации; кафедра моя принадлежала к богословию, профессором которого был ректор; профессору истории нестать было забегать вперед прямого ответственного лица. Нужно было бы сказать, что задача диссертации есть не обличение иль критика раскола, а историческое изложение. Алексий же ответил: — Да бакалавр говорит, что митрополит Платон не велит спорить с раскольниками. — Что такое? Где? — гневно спросил Филарет. — Подай книгу. Где это он говорит?
182 Дополнения Добрейший, святой Александр Васильевич Горский пожимал плечами, передавая мне эту историю, когда я к нему обратился с просьбою объяснить подробно, как происходило дело. Само собою разумеется, он не мог ни на минуту предположить, чтобы я ли, митрополит ли Платон могли вывалить такую нелепость. Я представил ректору требуемую книгу. Она была рукописная (полуустав), в четвертку7, озаглавливалась: «О преданиях церковных»8, принадлежала библиотеке Вифанской семинарии и вместе с другою подобного содержания («Ответами» Пешехонова9) взята была для пользования, как прямо относящаяся к моей кафедре. Историю этой книги необходимо рассказать; она была своего рода поворотным пунктом в истории раскола. Исправлены богослужебные книги, в том числе изменены некоторые обряды, обычные Русской церкви. Последовал протест, обратившийся потом в прямой раскол. На какой точке зрения стояли исправители, на какой протестовавшие? Едва ли многим известно, что первоначально представители церковной интеллигенции стояли на той самой точке, которую потом усвоили раскольники. Должно исправить книги, должно исправить обряды, потому что утвердившийся текст есть новый, искаженный, несогласный с древними подлинниками, и обряды вроде двоеперстия и сугубого аллилуйя суть обряды нововнесенные10. Исправление возвращает и текст, и обряды к подлинной древности, к истинному преданию. Вот как рассуждали исправители. Протестовавшие челобитчики стояли на другом, не на этом археологическом основании, а на догматическом. «Вы вносите ереси»: такова главная мысль первых челобитных. «Духа истиннаго отставили», толковали, например, по поводу того, что в молитве «Царю Небесный» вместо прежнего призывания Душе истинный напечатано, согласно с греческим текстом молитвы и с текстом Евангелия, Душе истинып. — Вы что? У вас Дух Святый «из стены», — скажет и теперь раскольник (если он не начетчик) или раскольница баба12. Это первый момент раскола; он повторяется доселе в единоличных отпадениях. «Они что? Они в Духа Святаго не веруют, Исуса Христа отвергают!» — Как не веруют, как отвергают? Из чего это видно? — «А вот из того и видно, что молитву Духу Святому переменили, да и молитву Сыну Божию отменили (вместо Сыне Божий читают Боже наш), да придумали Иисуса вместо Исуса». — Такими доводами и теперь проповедники и проповедницы раскола начинают совращение. Так рассуждали и первоучители раскола. Каждую букву они брали отдельно, независимо от связи речи и тем менее сверяясь с древними рукописями, а только сличая с тем, как читалось доселе. Ход умозаключений был таков. То, что читалось вчера, — было православно; оно отменено, стало быть, отменена православная вера, стало быть, введена ересь Ариева,
Урезанный документ 183 Македониева, Евтихиева13, все равно, но ересь. С этим выступил раскол, и на этой стадии он действительно заслуживал наименования невежеством, чем его и встретили. «Невегласи, не знающие грамматики, не разумеющие диалектики!»14 Подобными выражениями и приветствовал расколоучителей первый их обличитель, Симеон Полоцкий в «Жезле правления». Но интеллигенция церковная имела здесь перед собою не одно невежество, а, кроме того, еще особенное отношение к вере, особенный культ, для которого слово церковной книги есть не выражение только логической мысли, имеющей связь с другими, выше и ниже поставленными, и обряд есть не символ только догмата; нет, и обряд, и каждая буква, притом взятые независимо от своего смысла, суть вещественные носители духовной благодати; посягательство на них, помимо всего, есть, так сказать, восстание против Духа Святаго. Вот бессознательное воззрение, с которым приходилось иметь дело первым ратователям против раскола. Оно не умело сказать о себе и приискивало основания, чтобы себя осмыслить. Нововведения в вере, которые прежде бывали, назывались ересями. Следовательно, и теперь ересь, «по- грешение в догматах». Понятно было негодование богословов против этого магизма, сопровождавшегося притом фанатическими действиями и хулами на Церковь. Негодованием и полны «Жезл правления», и особенно Димитрия Ростовского «Розыск», Димитрий Ростовский яснее других понимал, точнее сказать — он первый и понял, сущность противостоявшего воззрения, и потому своей книге предпослал общий трактат о том, что такое Вера15, разбивая главное основание, на котором стоял раскол. Но взаимное положение скоро изменилось. На месте Никиты, Лазаря, Аввакума16 стали другие вожди, не столь невежественные, которые разумели, что такое догмат и ересь, и поняли справедливость упреков, к ним обращенных. Они переменили позицию. Искать арианства или евтихианства перестали и не придирались невежественно к словам, минуя грамматический и логический смысл. Расколоучители стали на ту самую позицию, которую первоначально заняли исправители. «Мы стоим за предание; мы следуем примеру, оставленному нам святыми угодниками Божиими; мы держимся того, что начертано в древнейших харатейных книгах17, изображено на иконах, писанных первосвятителем Петром и даже самим Евангелистом18. Мы сомневаемся, мы опасаемся». Эпоху в этом отношении составили «Поморские ответы»19. С неумолимою логикою, шаг за шагом разобраны в них главнейшие пункты разногласия, и хронологическим перечнем свидетельств доказывалось, что древность на стороне раскола. Силу особенную «Поморским ответам» дали притом фальсификации Питирима, который в своей «Пращице», не стесняясь, ссылался на сфабрикованные «Деяния Собора против Мартына Армянина» и на «Феогностов Требник»20. Подложность
184 Дополнения той и другой рукописи доказана в «Поморских ответах»21 и исторически, и филологически*. Позиция православными полемиками была, таким образом, потеряна. Ссылаться на древность стало им до времени невозможно. Оружие, приготовленное в виде «Деяний на Мартына» и «Феогностова Требника», переломилось в их руках. Они приняли новое положение: «Древне ли, ново ли, это до веры не касается». Первый уже Димитрий Ростовский раскрывал эту мысль; затем подробнее Феофилакт Лопатинский в «Обличении неправды раскольнической»23. «Розыск» и «Обличение» были ударами глубокими. Раскол не мог не почувствовать их силы, тем более что перемена позиции дала возможность богословам перейти из обороны в наступление. Не усиливаясь особенно доказывать правоту исправления, православные обличители пустились в разбор самого раскола, чему сам-то он верует, как учит, как живет. Возразить расколоучители ничего не могли против общих оснований, с которых начали их бить; не могли вожди раскола отрицать и собственного нестроения. Оставалось им плакаться на порицания против них, рассыпанные в «Розыске» и «Обличении». И к этому они прибегли, не переставая даже до наших дней принимать этот тон казанского сироты24, причем забывают вникнуть, что их-то сторона, в лице Лазаря и Аввакума, изрыгала еще большие хулы на Церковь. В теоретической же области расколоучителям оставалось отбиваться только от частностей: пусть вообще обряд безразличен к вере, но безразличны ли те, на которые посягнуло исправление? В ответе на этот вопрос старообрядство само раскололось и продолжает раскалываться до нашего времени. По одним, обряды, тронутые исправлением, столь существенны (некоторые по крайней мере, вроде двоеперстия), что с видоизменением их Церковь теряет благодатную силу и таинства лишаются в ней своего действия (беспоповцы); другие (поповцы)23 находят, что таинства в Церкви и при новых книгах сохранились. Здесь не место перечислять, как эти два воззрения в расколе, движимые внутренними противоречиями, стали, в свою очередь, дробиться. Но православная полемика после Феофилакта если не отступилась от своей точки зрения, то переменила тон. Из запальчивого, негодующего, презрительного, она перешла в отечески увещательный, сердобольный, и это была заслуга митрополита Платона. «Кривотолки, мужики, и веры-то в вас настоящей нет, и выдумали какого-то „равноухого" вместо Иисуса»26. «Спроси бабу * По чьему наущению составлен этот подлог? Есть намеки, что по повелению Петра. В одной из его письменных заметок, по крайней мере, читается приказание составить какую- то против раскольников книжку «и приписать тое Ростовскому»22. Стало быть, такой прием водился за Преобразователем.
Урезанный документ 185 деревенскую», или «от иного, горшего черта ты узнал это». Вот какие речи раздавались от Димитрия Ростовского и Феофилакта. Теперь, наоборот, послышался, по выражению самих раскольников, «жалостный и болезненный глас». «Скажите вы, именующиеся староверы, вопрошает вас Святая Христова Церковь, скажите: почто вы от нас отлучаетесь?»27 Разве вы и мы не тому же веруем? Мы исповедуем Троицу тремя перстами, и вы исповедуете тоже тремя перстами: мы двумя исповедуем два естества во Христе, вы тоже28. Только персты разные29; справедливо ли ради этого разлучаться? А Церковь готова вас принять, она ждет вас, простирает вам объятия. Вроде того говорило «Увещание Вселенской Церкви ко всем отлучившимся ея», составленное митрополитом Платоном, и на него-то ответом явилась книга поповщинского инока Никодима «О преданиях церковных», которую ректор велел мне принести для показа митрополиту. «Ежели вы о некоторых Церкви нашей обычаях сумнитесь и соблаж- няетесь, — приглашало «Увещание», — то без всякой опасности требуйте от духовного Церкви правительства или от других, каких хотите пастырей, чтобы ваши сумнения они разрешили и утишили бы беспокойства вашего соблазны»30. И далее: «и сие рассуждение наше покажется вам аще не довольно, то позволительно вам желание свое изъяснить духовным пастырям письменно или словесно, да не только позволительно, но и просим и молим вас без всякого опасения прийти к пастырям церковным и свои сумнения предложить. Будьте надежны, что на все ваше недоумение даны будут ясные рассуждения со всякою христианскою тихостию»31. Часть поповцев не могла не быть тронута отеческим тоном «Увещания», в числе их особенно инок Никодим, и теоретически уже убежденный собственными разысканиями в несостоятельности Церкви без полной иерархии, каковым было старообрядческое, хотя и поповщинское, общество. Но возбуждалось новое сомнение и о господствующей Церкви именно тем равнодушием к обряду, которое теперь исповедалось32, сомнение тем более естественное, что богословы исповедуемым безразличием становились в противоречие собственным своим книгам. Изложению этих противоречий главным образом и посвящено сочинение Никодима. Составлено оно мастерски. Феофилакт Лопатинский в своем «Обличении», положим, пишет о монашеском клобуке: что за важность такой или иной? «Сколько клобуком покрыешися, столько возможно и рогожею или иным чем»33. С ядовитою почтительностью Никодим напоминает, что по книгам, принимаемым самою Церковью, клобук, и вообще облачение монахов (идущее, по преданию, от св. Пахомия, а ему внушенное ангелом), имеет не одно практическое назначение, но и духовный смысл34. Или: Феофан Прокопович в своей
186 Дополнения книге «О блаженствах»35 (внушенной, судя по содержанию, Петром) употребил такой довод. Христос говорит: блаженны, когда поносят вас36, и проч. Поэтому, «аще кто за истину правоверия пойман и мукам предан будет, должен убо страдати мужественно, призывая Бога помощника, но со всякою кротостию, не укоряя нимало судию мучителя»37. А раскольники не безропотно переносят гонения, напротив, укоряют власть; поэтому они не истинные христиане и не правоверные. Книга «О преданиях церковных», в возражение против этого, напоминает о Четиих Минеях Димитрия Ростовского и выписывает из них длинный перечень злословных выражений, с которыми обращались св. христианские мученики к своим мучителям: «мерзкий свиние, смердящий псе, прескверне, пребеззаконне, бесстудне38, волче, проклятая главо»* и проч. Не умолчано и более глубокое противоречие по самому существенному вопросу, разделяющему старообрядство от господствующей Церкви. О перстосложении, которое представлено в «Увещании» безразличным, не далее как «Жезл правления», и именно * Для курьеза выписываю этот перечень. Упомянув сначала, что св. мученики обращались к мучителям со словами «смердящий псе» и «сосуде сатанин», Никодим далее читает такое поминание: «прескверне, пребеззаконне, бесстудне, мерзкий свиние, непреподобне, пагубный человече, слуго диаволь, сосуде сатанин, диаволов друже, сыне диаволь, главо диаволя, срод- ниче бесов, враже Божий, проклятая главо, наследниче геенны, отчуждение благ небесных, обетшалый змию, потемнение злобою, помрачение, заблуждение, нечувственне, губителю слепый, лукавый льстителю, бесный пес и нечестивейший, окаянне, коварне, несмысленне, ослепление, безумие, нечестиве, бог*6орче, волче, прелестниче, наследниче тартара». Вообще по части эрудиции православные богословы до самого последнего времени не в состоянии были состязаться со старообрядцами. Для последних недоступны были подлинники. Это было их несчастие, отчасти и причина заблуждения, но переводная богословская литература неимоверно была богата, и вожди раскола, начиная с Денисовых, твердо ее знали; богословы, наоборот: обрадовавшись Герарду, Квенштедту (Прокопович с последователями) или Беллармину (Яворский), они отложили отеческую литературу даже в подлиннике, не говоря о переводной, которую презирали, надменные схоластической наукой. Не все, между прочим, даже знали по-гречески. Отсюда усиление раскола, при всех серьезных «разглагольствиях» прошлого века (Неофита, Питирима), церковные борцы отбиваемы были со срамом, именно по невежеству их в отеческой богословской литературе. Герард и Беллармин отказывались им помочь; у тех свои вопросы, которых Русская церковь не знала. С высоты школьного высокомерия богословы презирали раскольников, считая их сплошь невеждами. В школьном смысле такими и были даже главные учители старообрядчества, но богатством келейной эрудиции по первоисточникам (пусть переводным) обладали они поражающим. Отсюда, во-первых, вечное qui pro quo (один вместо другого (лат.), т. е. путаница, ошибка), недоразумение доселе продолжающееся; а во-вторых, — приемы подделок вроде Феогностова Требника или детских доводов, к каким прибег Прокопович в книге «О блаженствах». Раскольники представлялись не только невеждами, но и дураками, которых может провести pia fraus39 (благочестивая ложь (лат.)). Если спросить: кто больше виноват в расколе, Никоновское ли исправление или дальнейшие его защитники, то, не обинуясь, должно поименовать неумелых оруженосцев Церкви вроде Питирима или Прокоповича.
Урезанный документ 187 против старообрядцев, утверждал, что оно идет от самого Христа, который, по словам евангелиста, возносясь на небо, благословил учеников40; а благословил-де, конечно, своим именем, ибо в Писании говорится, что о имени Его благословятся все языки земные41. Так рассуждал «Жезл» и отсюда выводил именословное благословение42, установленное в новых книгах. — Да мы на этом и стоим, возражает книга «О преданиях», отсюда и ведем перстосложение, от Христа, возносившегося на небо; а какое было им тогда употреблено, об этом свидетельствует сам евангелист, повествующий о Вознесении. Евангелист Лука писал икону Тихвинской Божией Матери43, а на ней изображен Христос, благословляющий двуперстно. Именословио, то есть изображением букв имени, не мог благословить Христос, потому что в числе благословляемых были не одни греки, а евреи и римляне; апостолы же все были евреи. На еврейском и римском перстами изобразить имя Исус-Христово даже совсем невозможно; введенное новыми книгами благословение притом изображает буквы и не греческие, а славянские, потому что греческое С есть иное, нежели изображаемое именословным перстосложением. Рукопись, столь убедительная с точки зрения раскола и столь затруднительная для православного увещателя, была поднесена митрополиту Платону. Общий смысл ее выходил таков: вот, Ваше Высокопреосвященство, вы говорите, что все равно, а по вашим же книгам не все равно. Мы судим на основаниях, вами же признаваемых. Как же быть и чему верить? Прочел митрополит Платон книгу, почувствовал ее жало и на первом ее листе, перед заглавием, начертал: «Церкви Христовой пастырю, и самому просвещенному, невозможно иметь с раскольниками прение и их в заблуждении убедить. Ибо в прениях с обеих сторон должно быть едино начало или основание, на котором бы утверждались все доказательства. Но ежели у одной стороны начало будет иное, а у другой другое, то согласиться никогда будет невозможно. Бого- просвещенный христианский богослов для утверждения всех истин веры Христовой не иное признает начало, как едино Слово Божие или Писания Ветхого и Нового Завета; а раскольник, кроме сего начала, которое и мало уважает, ибо мало понимает, признает еще за равносильные Слову Божию начала и всякие правила соборов, и всякие писания церковных Учителей, и всякие повести, в книгах церковных обретаемые, да еще их и более уважает, нежели Слово Божие, ибо они для него понятнее. Но как и правила соборов или относились к тем временам, или писаны по пристрастию и непросвещенному невежеству; и в писаниях церковных Учителей много по- грешительного, и с самими собою, и с Словом Божиим несогласного; а в по- вестех и зело много басней, небылиц и безместностей: то и следовало бы
188 Дополнения правила и Отцев, и повести не иначе принять, как когда они согласны с Словом Божиим и служат тому объяснением. Но раскольник сего не приемлет и почитает хулою, когда б ему открыть, что соборы или Отцы в иных мнениях погрешили, а повести многие невероятны. „Как, — вскликнет он, — Отцы Святые погрешили? Да мы их святыми почитаем, они чудеса творили, их писания суть богодухновенны". Что на сие богослов? Легко может возразить, но не посмеет, дабы не только раскольников, но и своих малосмысленных не соблазнить и не сделать зла горшего. „Вот, — провозгласят, — Отцев Святых не почитает, соборы отвергает, повестем церковным смеется!" Итак, богослов богопросвещенный, молчи, а раскольник — ври и других глупых удобно к себе склоняй»44. Об этой любопытной резолюции знаменитого иерарха я сообщал ректору и даже читал ее. Должно быть, в его голове переломилась она особенным образом, и он понял так, что с раскольниками не нужно спорить. Книга представлена: ректор отнес ее к митрополиту. Чрез несколько дней он снова меня приглашает и возвращает книгу. — А знаете ли, что наш старец сделал? (Так иногда называл Алексий заочно митрополита). И ректор засмеялся свойственным ему тихим смехом. Я посмотрел вопросительно. Ректор развернул начало книги, и я увидал, что лист, на котором было начертано мнение митрополита, вырезан, и притом очень аккуратно, так что верхняя полоска бумаги, где не было Платоновой руки, осталась. — Владыка мне выносит книгу и говорит: «Ну, извини, а я книгу-то урезал, щадя память митрополита Платона». Неизвестно мне, что сталось далее с вырезкою, сжег ли ее митрополит или приобщил к секретным документам, которые он имел обыкновение, запечатавши, сдавать куда-нибудь на хранение (между прочим, в библиотеку Вифанской семинарии). Что, однако, так встревожило «владыку» в откровенном признании Платона? Чем оскорблялась память знаменитого иерарха? Какое пятно ложилось на нее? Если сказывался в резолюции оттенок протестантства, то протестантские воззрения еще яснее выражались в печатных сочинениях Платона, в его Катехизисе и Богословии45, о чем сам Филарет в кругу нашем говаривал с усмешкою, что Платон понемножку прибавлял таинств, сначала довольствовавшись только двумя46. В Катехизисе самого Филарета долгое время не говорилось о преданиях; только при Протасове, после неприятностей из-за «Истории ересей» Руднева, исправлена была и эта книга, и в Катехизис внесена глава о преданиях (вместе с учением о блаженствах)47. Кроме того, мнение, что проверкой преданию должно служить
Урезанный документ 189 Писание, оставалось собственным мнением Филарета до последних дней, и он его неоднократно высказывал публично на экзаменах. Вырезанная резолюция, прежде еще, чем книга «О преданиях церковных», попала мне в руки, успела быть списанною, и между прочим Леонидом (Краснопевковым, скончавшимся в сане архиепископа Ярославского), когда он был профессором Вифанской семинарии и, кажется, библиотекарем48. В его бумагах должна остаться рукописная книга в четвертку, куда вносил он разные выписки и изречения. Остается досказать о судьбе самой книги и ее автора. К которому году относится поднесение рукописи Платону и его резолюция, не могу сказать утвердительно; но сношения митрополита со старообрядцами и его желание привлечь их к Церкви примирительным воззрением на разности между старыми и новыми обрядами не кончились его признанием в безуспешности прений; равно и на раскольников не осталось без действия сердобольно- мягкое к ним отношение. Тот же Никодим, при содействии Румянцева и Потемкина, ходатайствовал, чтобы старообрядцам даны были законным образом священники, которые бы совершали богослужение по старопечатным книгам . Хотя не без затруднений*, ходатайство было уважено: в 1785 (сам Никодим до этого не дожил50) разрешено было в Стародубе открытое старообрядческое богослужение, с «благословенными» священниками. Это было фактическим учреждением так называемого теперь «Единоверия»31, на которое намекалось уже в «Увещании». А затем, в 1800 году, часть московских старообрядцев представила митрополиту Платону «правила»52, на которых могло бы состояться примирение их с Церковию, и митрополит на каждом из пунктов положил свои резолюции, частию с оговорками, частию безусловно соглашаясь на предлагаемое единение. Эти резолюции и служат доселе основанием условий, на которых принимается «Единоверие». Не мешает пояснить в заключение, что новое учреждение, образовав дальнейшую стадию в отношениях старообрядства к господствующей Церкви, породило и новые возражения: не вступила ли Церковь, учреждая Единоверие, в противоречие с собою, ввиду того что собором 1667 года (или, как раскольники любят ссылаться, 1666 года)53 положены клятвы на соблюдающих обряды по старопечатным книгам? Единоверец, присоеди- * Затруднения, впрочем, поставлялись не верховным правительством и не Синодом и истекали не из догматических или канонических оснований. Старообрядцам хотелось оставаться с благословенным священником в старом гнезде, в Стародубе. А Потемкин пылал желанием заселить скорее Новороссию, и туда приглашал старообрядцев, обещая свободу. Поэтому всесильный фаворит, хотя вообще расположенный лично к Никодиму и к его ходатайству о разрешении старообрядческого богослужения, находил интерес тормозить исполнение просьбы Стародубцев.
190 Дополнения няясь к Церкви, не подвергает ли себя этим клятвам, пока они не сняты властию, канонически равною с собором 1667 года? Недоразумение это продолжается до сегодня и служит главным препятствием или предлогом, почему часть старообрядцев, признающая в господствующей Церкви благодать сохранившеюся, не воссоединяется с нею даже на условии сохранения старых обрядов.
ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ В 1858 ГОДУ (Речь, читанная в публичном заседании Общества 7 декабря 1886 годах) Мм. гг.!2 Мое чтение будет посвящено любопытному явлению в жизни нашего Общества — любителей российской словесности. Основалось оно в 1811 году и 24 года действовало; затем другие 24 года бездействовало и в 1858 году пробудилось3. Этого пробуждения я был свидетелем и участником и о нем буду повествовать. Теперешние люди с трудом и представят себе конец пятидесятых годов. Нам легче вообразить времена, следовавшие за царствованием Екатерины или Александра I; с начальными же годами Александра II наше время не имеет аналогии. То было состояние влюбленных перед свадьбою: апрель месяц, когда снег еще на полях, но уже бегут ручьи, солнце пригревает, почки надулись, жаворонки поют, скворцы суетятся около гнезд. Облегчилось на душе; ждалось чего-то еще неизвестного, но непременно светлого; в умах бодрость, силы оживились, старики помолодели. Вот к какому времени относится событие, о котором я говорю. Оглядываюсь: как давно это было! Щедрин тогда только что дебютировал «Губернскими очерками»4, Тургенев известен был лишь «Записками охотника»3, о Льве Толстом говорили, что это будущий большой талант, Достоевский еще не отбыл наказания6. Но что же было тогда особенного? Откуда такое праздничное настроение? — Совершался перелом, зачинался новый исторический период. Крепостное право стояло в самой силе, здравствовали уездные суды с магистратами, рекрутчина и откупа7. Но, как выразился тогда Η. Ф. Павлов по поводу прощения декабристов, слышалось, что «новым
192 Дополнения духом веет, новое время настало»8. Редакционные комитеты и специальные отделы толстых журналов работали над крестьянским вопросом; для обсуждения его явились даже два особые издания, исключительно им занимавшиеся9. За исходом крестьянского виднелись в тумане другие вопросы, от решения которых ждали тоже свободы или, как выражались тогда, избегая этого запретного слова, — ждали «улучшения быта»10, — узаконенное выражение, затасканное потом до комизма и бессмыслицы. Печать по наружности оставалась в прежнем положении: тот же Цензурный устав висел над нею11, да еще вдобавок к нему тринадцать или больше специальных цензур каждого ведомства12. Еще сидели на местах старые цензоры, из них один, вычеркивавший «вольный дух» в поваренных книгах, и другой, тоже мой сослуживец, выходивший со двора не иначе, как в сопровождении слуги и с запискою в кармане: «Сей труп принадлежит статскому советнику такому-то, жительствующему там-то»13. Цензурная обязанность и страхи, с нею соединенные, развили до такой болезненности мнительность старика, что он боялся умереть на улице, быть поднятым и отправленным в полицейский дом, а не то в анатомический театр. Однако в цензуре явились и свежие силы; однако носилось слово Государя министру Норову14: «Избавь меня от цензоров глупых, дай мне цензоров разумных»; однако товарищем министра был Вяземский15, сам писатель и поэт, считавшийся в Николаевское царствование представителем либерального направления. Циркуляры по цензурному ведомству сыпались, правда, как дождь; молодым цензорам слали выговоры, угрозы отставкой, да и отставляли их; еще не забыт был арест Никитенки, посаженного за то, что в повести, при описании бала, допустил фразу: «танцовал и инженер с выпущенными воротничками»16. (Выпускать воротнички противно дисциплине, и вымысел такого факта оскорбителен для ведомства). Но плотина была прорвана, и если перечитать то, что писалось в период 1857—1861 годов, то даже усомнишься, много ли шагнула к нашему времени вперед свобода слова против того времени и не попятилась ли она даже назад несколько. Жажда публичности в обществе, — разумею, конечно, мыслящий класс, — была чрезвычайная. От тех времен и пошло выражение «благодетельная гласность»17, истаскавшееся потом не менее «улучшения быта». Почин «благодетельной гласности» принадлежал, как известно, еще «Морскому сборнику»18, в последние годы Николаевского царствования. Необходимость поворота уже тогда чувствовалась, и Морское ведомство выступило застрельщиком, благодаря тому что во главе его стоял сын Государя19. Министерство, ему подчиненное, образовало лабораторию новых государственных сил, где готовились будущие министры: Голов-
Возрождение Общества любителей российской словесности 193 нин — просвещения, Набоков — юстиции, Рейтерн — финансов, граф Толстой — просвещения, духовных дел и потом внутренних, князь Д. Оболенский — государственных имуществ20. Все это были тогда директорами и вице-директорами Морского министерства. С воцарением нового Государя гласность, по следам «Морского сборника», уже завоевала право, хотя закон ее не признавал. Все, вольно и невольно молчавшее, заговорило. Так было в обеих столицах; но в Москве, которая была общественным центром, предоставляя Петербургу быть государственным, жизнь била особенным ключом. В этом горниле, как вам известно, выработались главные деятели и по крестьянской реформе, и после — по судебной. Отсюда они вышли и здесь они надумались об основаниях. Два журнала в Москве выставили силы21. За ними вслед являлись непрерывно, хотя и лопались, газеты одна за другою. Но этим не довольствовались; зародился здесь обычай спичей, о котором в Петербурге не посмели бы и думать. И ради них, — да, ради спичей единственно, — устраивались богатые обеды с сотнями кувертов. Робко о своем праве заявлял этот обычай тоже еще в прошлое царствование, начавшись чествованием севастопольских защитников22. Но теперь слово просилось по каждому поводу, хоть и теперь если не робость, то застенчивость не покидала еще знаменитых даже впоследствии ораторов. Как вспомнишь тогдашнее да сравнишь теперешнее, то даже смешно становится. На знаменитом обеде-монстре, который дан был Кокоревым чуть ли не на 500 человек23, куда названы были все, кто только имел притязание на интеллигентность, говорил, между прочим, Ю. Ф. Самарин24. Он читал свою речь по рукописи, подобно другим. Я поразился и даже обиделся за него. Знавшие Юрия Федоровича засвидетельствуют, что в даре живого слова он не имел себе равных. Это бывал поток, и притом искрящийся: речь необыкновенно правильная, выдержанный логический строй, и вместе блеск остроумия, пропитанного иронией, — все это было при нем и ранее кокоревского обеда, как и после, на земских и дружеских собраниях. Я выразил ему удивление. «Хорошо вам делать замечания, когда вы привыкли импровизировать на кафедре!» — отвечал он. В наше время развязного красноречия «прелюбодеев слова», как их назвал их же собрат23, не правда ли, даже с трудом верится, о чем я рассказываю? Боюсь злоупотребить терпением собрания, но не могу умолчать о другом спиче, которого автором был недавно скончавшийся Николай Христофоро- вич Кетчер26. Состоялись выборы председателя в Коммерческий суд. Обед. Как же без спичей и как без гостей, интеллигентных вообще, а не одних купцов и юристов? Приглашен и я. На этот раз спич был импровизован- ный. Кетчер с бокалом в руках вскочил на стол (обед был в Благородном собрании27). Подробности речи не помню. Оратор говорил, разумеется, 73ак №3561
194 Дополнения о новом времени и новом духе, о предвидимых реформах, которыми обязан народ Государю, и в заключение воскликнул памятным каждому, кто знавал Кетчера, зычным голосом, достойным командовать полками: «На колени!» Последовал народный гимн28. Все опустились кроме двоих. Я не последовал общему примеру по неожиданности приглашения; думаю, по тому же побуждению — Д. А. Ровинский, теперь сенатор, один из творцов судебной реформы, тогда служивший еще губернским прокурором29. П. М. Леонтьев (его на обеде не было), смеясь, выразился мне по этому случаю не без остроумия: «Как вышло на изворот: в верноподданнической демонстрации не приняли участия прокурор да цензор». А было в Москве когда-то Общество, обладавшее даже законным правом публичной свободной речи (право это предоставлено было ему уставом)30 — Общество любителей российской словесности. — «Общество любителей российской словесности... да, помнится, было когда-то, и публичные заседания были. Да его нет, оно прекратилось». — Нет, оно не прекратилось; почему же так думать? Да, мм. гг., Общество наше ко времени, о котором говорю, то есть к концу 50-х годов, и продолжало существовать, и его не было. Оно продолжало существовать, потому что не было закрыто, хотя перестало уже и значиться в официальных актах университета, при котором состояло. Оно не собиралось; приходили сроки выборов, — их не возобновляли. Его не было уже: его должностные лица и на деле, и по уставу, определяющему им известный срок, кончили свою службу31; печать, бумаги, библиотека были выморочным имуществом, к которому только не являлась полиция за описью, потому, конечно, что никто не находил интереса в этой руине. Откуда произошла такая летаргия? Грех сказать, чтобы содействовало внешнее давление. Никаких казусов не происходило, которые бы возбудили подозрение, а тем более гонение властей. Времена были крутые, правда, и с 1848 года простор умственной жизни все более и более стеснялся; но Общество словесности замерло гораздо ранее Февральской революции32, и последним председателем его был граф Строганов, считавшийся в свое время либеральнейшим из попечителей33 и поощрявший свободу умов. Замерло Общество потому, что цель, которой оно служило, предания, которыми жило, потеряли смысл. Основалось оно, когда в литературе виделась лаборатория, назначенная к выделке просвещенного языка, — языка как орудия, прибавлю для ясности. Возьмем его первоначальный устав. Цель Общества определялась: «распространить сведения о правилах и образцах здравой словесности и доставить публике обработанные сочинения в стихах и в прозе на российском языке, рассмотренные предварительно и прочитанные в собрании»34. Задача, как видите, теоретическая и практи-
Возрождение Общества любителей российской словесности 195 ческая: от практической требовалось, при оценке произведений, спрашивать не о том, что, а главное о том, как написано. Такое формальное направление было не исключительною принадлежностью нашего Общества, — вся литература ему служила. Припомним Шишкова и Карамзина, «Беседу» и «Арзамас», припомним, что даже при появлении Пушкина журналы препирались о том, допустима ли такая вольность, как «топ» вместо «топот»36, не ошибка ли заглавия «Цыганы» вместо «Цыгане»37, и о подобных вопросах. И этот колосс в истории нашего просвещения не служит ли сам в том уликою? Положив последний камень в строении литературного языка, он не оказался вполне равнодушным к содержанию своих произведений только потому, что был слишком гениален. Но беспечность его музы, или даже беспринципность, как выражались иные38, была, по моему по крайней мере мнению, главным образом данью времени, искавшему больше формы, нежели содержания. Добавлю: в том-то, между прочим, и сказалась вся мощь этого художника-титана, что, несмотря на предписываемую временем исключительную заботливость о форме, он явился таким воплотителем эпох и лиц, каким показал себя, например, в сценах из Средних веков39, где в небольшой рамке представлена полная картина целого исторического периода. Но жизнь перешагнула детский период. Строение языка кончилось, и от формы общественная мысль обратилась к содержанию. На место изящества потребовалась от авторов художественность, не стиль, а идеи. Поднялись вопросы жизни, и общественные дела перестали считаться принадлежностью одних деловых бумаг. Народилась литература, ученою назвать ее много, но — догматическая, в форме критики и исследований, содействовавшая сознанию не правил грамматических и риторических, а начал политических и социальных. Тем же оделся художественный вымысел. Явился Гоголь, Лермонтов, Тургенев с «Записками охотника». Уволены в отставку Нарциссы, Аглаи, Хлои40, даже и Людмилы с Дмитриями Донскими41, только прикидывавшиеся идеей, а в сущности служившие балластом, мякиной, чтобы только набить фигуру, во внешней отделке которой, как в чучеле птицы или зверя, полагалось главное достоинство. Итак, публика созрела и не могла не скучать, когда бы ей на заседаниях стали предлагать бессодержательные стишки с щегольскою версификацией (это после Пушкина-то и Лермонтова) или красивые описания вымышленных местностей, после Гоголя и Тургенева. А потом, смешно даже и представить себе, чтобы писатели нового периода, предварительно печатания, почли себе за честь подвергнуть себя суду московской публики чтением в открытых заседаниях. Умственную деятельность поглотили журналы со «всероссийскою» публикою; слишком бедным должно было казаться поощрение со стороны столь
196 Дополнения тесного круга, как комитет при нашем Обществе, состоявший притом из лиц, голос которых для молодых талантов не представлял и авторитета. Общество должно было умереть, и умерло естественною смертью, медленною, постепенною, так что нельзя даже указать грани, когда оно рассталось с жизнью, — было ли то в тридцатых годах или в сороковых. Сначала публичные заседания становились реже, за неимением материалов для чтения; о заседаниях 1833 и 1834 гг. даже неизвестно, в чем они состояли, осталась память только, что они были42. Потом выбор должностных лиц прекратился за отсутствием даже частных собраний, и лишь в адрес- календарях оставался их след, причем показывались должностные лица, уже отбывшие срок; календарь ограничивался, очевидно, перепечаткой старого издания. Наконец, и перепечатки прекратились43. Торная дорога превратилась в тропинку; наконец и та затерялась. За Обществом оставалась еще возможность трудиться по теории языка. Но эта сухая пища не по зубам большинства, и никогда она не предлагалась преимущественным содержанием публичных заседаний. Публике требовался десерт в виде образцовых сочинений, а его-то не было. Позволяю себе мимоходом сказать, что Общество наше по теории языка потрудилось-таки. Имена Каченовского, Калайдовича, Болдырева, Снегирева, И. Давыдова, Мерзлякова значились в его трудах. Наконец, многим ли даже известно, что знаменитое рассуждение знаменитого Востокова «О славянском языке», произведшее переворот в науке и послужившее исходною точкой для нового направления славянской лингвистики, в первый раз напечатано в наших «Трудах»?*44 Общество не с охотой умерло; оно боролось с агонией. Тогдашние старики сказывали мне, что, когда охладела публика, а потом и писатели, Общество стало набирать в члены, чуть не зазывать, кого попало, лишь бы продлить деятельность и чем-нибудь наполнять публичные заседания. Ав- * Вот, по перечислению Лонгинова, научные труды членов45, помещенные в первом собрании изданий Общества. Мерзлякова: «Рассуждение о российской словесности», «Рассуждение о синонимах», «Разбор 8 оды Ломоносова», «О вкусе и его изменениях», «О начале, ходе и успехах словесности», «Рассуждение о драме вообще», «Державин». Его же во втором собрании: «О вернейшем способе разбирать и судить сочинения», «О характере трех греческих трагиков»; Калайдовича: «Синонимы», «О белорусском наречии», «О древнем церковном языке славянском», «О времени перевода нашей Библии»; Болдырева: «Рассуждение о глаголах», «Рассуждение о средствах исправить ошибки в русских глаголах», «Нечто о сравнительной степени»; Каченовского: «О славянском и в особенности о церковном языке», «Исторический взгляд на грамматики славянских наречий»; Снегирева: «Опыт рассуждения о русских пословицах», «О простонародных изображениях»; Давыдова: «Опыт о порядке слов»; Востокова «Рассуждение о славянском языке» напечатано в первом собрании трудов (1816—1822).
Возрождение Общества любителей российской словесности 197 торское самолюбие этим подкупалось, но не соблазнялась публика. Наконец стали прибегать к героическому средству: на заседания приглашался оркестр, выписывали чтецов, отличавшихся декламацией; недоставало, чтобы разносили мороженое и угощали шампанским. Тщетно: публика не находила интереса. С другой стороны, серьезнейшие из членов, и молодых и старых, находили профанациею Общества шумиху внешних эффектов. Но Общество, как я сказал, обладало важным правом, и притом единственное в России: правом свободного слова, подчиненного лишь своей внутренней цензуре. Право это оставалось за ним, и оставалось именно по тому самому, что Общество перестало жить фактически; иначе, нет сомнения, контроль над своими публичными речами у него был бы отнят в период усиления общей цензуры, сокращения слушателей в университетах, изгнания философии из аудиторий и прочих подобных мер46. Когда на общественном воздухе полегчало, о праве свободного слова, принадлежавшего Обществу, именовавшемуся Обществом любителей словесности, вспомнили. Это было в кабинете С. Т. Аксакова. Мысль принадлежала Константину Аксакову, исполнение — Михаилу Николаевичу Лонгинову. Личность Константина Сергеевича Аксакова достаточно очерчена в печати и собственными его сочинениями, и воспоминаниями о нем современников. Историею моего семилетнего знакомства с известным славянофилом47 я не буду обременять собрания. Для цели настоящего рассказа достаточно упомянуть, что К. Аксаков был энтузиаст свободного слова, я сказал бы даже, фанатик, если бы с фанатизмом не соединялось понятие, наоборот, о противодействии свободе. Вера в свободное слово и его разумную силу, убеждение, что в нем одном кроется целение всех зол и источник всякого прогресса, истекали из воззрений Аксакова, философских и политических, своеобразных, но строго последовательных. А он сам был член нашего Общества, выбранный еще мальчиком (полагаю, в члены-сотрудники), вероятно, за какие-нибудь стишки48. Сергей же Тимофеевич, почетный член Общества49, принадлежал к числу немногих патриархов, сослуживцев и Мерзлякова, и Прокоповича-Антонского50. Не раз между автором «Семейной хроники» и сыном его заходила речь, чтобы возобновить Общество; воспоминания, в которых неистощим был Сергей Тимофеевич, тем более разжигали это желание. Рассуждали, что Общество при настоящих обстоятельствах могло бы, видоизменив задачу, стать важным органом общественного сознания, пусть и ограничиваясь сферою литературы; но сама литература теперь так связана с общественною жизнью, что даже в своей легальной рамке может Общество, не безразборчиво составленное, послужить общественному воспитанию. Случалось и мне участвовать в этих обсуждениях; я любил беседу с Сергеем Тимофеевичем и часто его навещал.
198 Дополнения С принципом нечего было спорить, но вопрос: как его осуществить? Как поднять мертвеца из гроба? Об основании нового подобного общества нечего было и думать; в уставе именно эта статья непременно и была бы вычеркнута, ради которой воскрешение Общества признается необходимым. Средство одно: чтобы проснулось то самое Общество, которое есть, но завалилось где-то; чтобы оно само собралось в том самом составе членов, который пока здравствует. Но опять: как это исполнить? Члены Общества суть подлинные члены: никто их не выключал, и они выбраны пожизненно. Они могут собраться легально; да кто же их созовет? Нет ни председателя, ни временного председателя, ни секретаря, ни казначея. Точнее сказать: они есть, пожалуй, но они отслужили срок, выбыли из своих полномочий51. Не обратиться ли к графу Строганову, последнему председателю?52 Это значило бы только надоумить администрацию на исправление оплошности, которую она допустила, — напомнить ей, что она должна постановить и объявить о давно состоявшемся прекращении Общества. Общество считается состоящим при университете; следовательно, нужно обделать здесь, в университете, и притом тишком. Попечителем теперь Алексей Николаевич Бахметев53, прекраснейший человек, благороднейшая душа, не формалист; он же очень хорош с Хомяковым; следовательно, на него можно подействовать. Можно ожидать косых взглядов от Закревского и даже официального противодействия, доносов. Против него выставить таран в виде Лонгинова, который не только у него служит54, но вхож к нему, домашний человек. Таков был план заговора. В статье Лонгинова, напечатанной современно возобновлению Общества, сказано, что еще в 1856 году, когда попечителем был Ковалевский, состоялась просьба о разрешении членам Общества собраться и что даже последовало разрешение высшего начальства; подразумеваю — министра. Но я сомневаюсь в полной точности этого известия. Кто же мог подать просьбу?55 Вернее, были переговоры, конфиденциальная переписка, и в частном письме мог министр выразиться, что от него препятствий не последует. Но я помню, что при возрождении Общества возлагаема была главная надежда на благодушие Алексея Николаевича Бахметева. А кто такой был этот Лонгинов, которому поручалась исполнительная часть плана? По литературе он числился библиографом56, по службе — чиновником особых поручений при генерал-губернаторе; как сын статс- секретаря57 он принадлежал к большому свету и имел связи при Дворе. Если для Константина Аксакова догмат свободного слова был основанием убеждений, к которому он относился почти религиозно; то у Лонгинова служение тому же принципу было фанфаронадою. Ввиду последующей общественной деятельности покойного библиографа позволяю себе это выражение. Со-
Возрождение Общества любителей российской словесности 199 брание припомнит, что после издания Временных правил38, определивших с известными ограничениями свободу печати, стеснение ее и урезывание ее прав началось со времени именно, когда Главное управление по делам печати поступило в руки Лонгинова: он был зачинщик репрессивного направления. Он применил к книгам средневековое аутодафе, придумал карательное запрещение розничной продажи59; бесцензурные издания обязал предварительною цензурою публикаций60. Озлоблением он дышал против печати во время управления ею, видел в ней как бы личного врага, исхищ- рялся в средствах задавить то свободное слово61, которого выставлял себя некогда самым ярым защитником и самым резким порицателем цензурного учреждения: «Эти башибузуки печати...» — так возглашал он в какой-то статье, разумея цензуру и смакуя это выражение, находя его художественно точным. Одним из предметов похвальбы его было, что нет запрещенного русского издания, которое не стояло бы на полках его шкапа62. Герцен был одним из божеств его Олимпа; для исследований своих он выбирал преимущественно пикантные события, где являлись страдальцы за свободное слово, Радищев, Новиков63. Не хочу хвалиться проницательностью, но и тогда я сомневался если не в искренности, то в глубине либерализма, которым направо и налево хвалился Лонгинов. Он был либерал, пока дело его лично не касалось и ограничивалось словами. С 1860 г. в тех же гостиных, где он вопиял прежде против Держиморд64 всякого рода, он стал разливаться в негодованиях против пути, по которому направились Редакционные комитеты в вопросе об освобождении крестьян65: из-под красного демократа вышел плантатор. Когда его назначили орловским губернатором66, он поставил себе за правило противодействовать крестьянским и земским учреждениям во всем, во всем без изъятия, даже по вопросам безразличным. На этом он душу отводил и этим хвастался пред знакомыми. Тем не менее он был необходимым человеком при возобновлении Общества и затем оказал себя не только дельным секретарем67, но и без преувеличения — лучшим из всех, какие были. Надеюсь, что преемники его не погневаются на меня за эту похвалу; но его заботливость об Обществе и энергия были беспримерны. Он искал, понуждал, торопил. Самый первоклассный режиссер театра мог позавидовать в рвении и искусстве, с каким Лонгинов ставил заседания, — можно так выразиться. Сейчас вижу его на публичных собраниях. Он весь впивался в чтение; можно сказать, сопутствовал чтецу, читал, только молча, вместе с автором. В ожидании счастливого места речи приготовительная улыбка уже озаряла лицо; глаза расширялись и все мускулы начинали ходить, когда ожидаемый эффект достигнут и публика рукоплескала. Этой горячности к делу и успеху в нем помогало между прочим самое отсутствие направления в Лонгинове; везде
200 Дополнения он был свой: состоял непременным членом Вральной комнаты в Английском клубе68, вхож в редакцию «Русского вестника», где и сотрудничал69, постоянный гость на славянофильских вечерах Аксакова, Хомякова, Елагиной, Кошелева. Но ему дорог был шум и блеск, внешнее проявление свободы и сценический эффект чтения. В статье самого Лонгинова объяснено, как состоялось, наконец, первое собрание возродившегося Общества70. Скромность не позволила автору высказать, что весь подготовительный труд принадлежал ему. Он отрыл и старых членов, и место их жительства; он успел удостовериться, что дела Общества сбереглись у Шевырева, бывшего последним секретарем71. Он написал повестки, приглашавшие на собрание, переговорил с университетским начальством о месте заседания. Собралось всего шестеро: Маслов, Погодин, Кубарев, Хомяков, Вельтман и Максимович. Не лишены красноречия следующие строки бытописателя, на предварительном совещании уже предназначенного в секретари: «Странное чувство испытали, вероятно, члены Общества, сойдясь после двадцатичетырехлетнего прекращения своих собраний. Четверть века с бурными своими событиями унесла память минувшего; нравы, люди, интересы изменились: прошедшего не осталось и тени... Мы не сомневаемся, что гг. члены встретились в этот день с невольным душевным волнением»72. В этом заседании, 27 мая 1858 года, в 7-м часу вечера, выбраны были во временные председатели Хомяков и во временные секретари Максимович. Копия с протокола, подписанная старшим по времени членом Масловым73, отправлена министру74, и последовало утверждение, равнявшееся вторичному основанию Общества. Собрание 27 мая состоялось с целью только оформить бытие Общества, заявить о его существовании. Временный председатель и временный секретарь нужны были для того, чтобы следующие повестки могли быть отправлены легальным путем, а не апокрифическою рукою73 литератора, даже не принадлежащего к Обществу. На следующем собрании выбран был уже полный состав должностных лиц76 и новые члены. Я сказал: «на следующем собрании», но не уверен; точный ответ должны дать архивы Общества. Помню твердо, что я вместе с другими был выбран в члены Общества и в члены приготовительного собрания. Зараз это сделано или порознь, память мне не сохранила. Знаю только, что я, должно быть, в качестве уже члена участвовал в избрании должностных лиц, потому что как сейчас вижу Сергея Тимофеевича Аксакова, к которому поспешил я тотчас после заседания. С удивлением, не без примеси даже негодования, он воскликнул: «Что это, кого вы выбрали еще в члены приготовительного комитета?» — «Павлова», — отвечал я спокойно. — «Это Видок!» — воз-
Возрождение Общества любителей российской словесности 201 разил он. Что означало это восклицание, и чем это Η. Ф. Павлов стяжал себе репутацию Видока77, и основательно ли, я не знал, и после не стал разбирать; но восклицание удивления осталось у меня в памяти. Затем пошли своим чередом собрания, как и теперь, частные и публичные. Первым председателем был Хомяков, секретарем Лонгинов. На собраниях, особенно публичных, подобно мертвецам, восставшим из могил, появлялись старики, которых имя из литературы уже исчезло, а то и такие, при виде которых поднимался вопрос: «Да что же они писали?» Меня этот вопрос занимал, но из деликатности я не допытывался. Ученая деятельность Кубарева мне была известна78; но старец Зиновьев79, но Антон Францович Томашевский80, сам по себе милый человек впрочем, но Николай Васильевич Путята — чем они ознаменовали себя в российской словесности? А Николай Васильевич был даже выбран во временные председатели81. В перечислении собравшихся на первоначальное заседание не значится ни Сергея Тимофеевича Аксакова, ни Константина Сергеевича. Но первый, состоявший почетным членом Общества, по болезни никуда не выезжал из дома. А второй был bête noire* для высших сфер82, и выставлять его сразу напоказ найдено было неудобным83, несмотря на то что он был душою возрождения. Да и после, по самом открытии Общества, я что-то не помню его чтецом*4. Хотя читал он несомненно, но добродушие его не настаивало, даже не предлагало к прочтению некоторых стихотворений его, остававшихся в рукописи. Все ли они попали даже в полное издание его сочинений? Помню слышанное мною от него стихотворение, оканчивавшееся словами: Им ярки золотые главы, Им оглушителен твой звон85. Дело шло о Москве и петербургских правящих сферах. Старик Сергей Тимофеевич, единственный свидетель, присутствовавший при этом чтении, сказал мне серьезно: «Я посоветовал ему уничтожить рукопись, когда он прочел мне эти стихи. Ну, да ведь пойдите, — прибавил он смеясь, — он их помнит наизусть». И старик махнул рукой с улыбкой, которая говорила: «неисправимый!». Попало ли это стихотворение в собрание сочинений и записано ли оно? В первые времена по пробуждении Общества выбор членов был очень строг и задачу оно поняло свою в той строгости, которая предначертана была предварительными тайными совещаниями, когда будущие члены собирались * Буквально: черный зверь (фр.)\ жупел, страшилище.
202 Дополнения своего рода заговорщиками. Я говорю о Хомякове и Аксакове. Общество любителей российской словесности должно стремиться к тому, такова была мысль, чтобы образовать из себя в Москве общественную академию в параллель Петербургской казенной86. Предмет ее — язык и словесность, но последняя не в том ограниченном смысле, как понималось пятьдесят лет назад. Общество должно следить за успехами литературы, служить для нее зеркалом, отчасти руководством. Критические обозрения — беспристрастные, стоящие выше партий, — должны быть постоянным чтением на публичных собраниях. Язык и его история должны быть предметом тщательной разработки. И эта академия должна быть не scribens только, пишущая, но legens, читающая; речи в Обществе должны быть наполовину и лекциями. Хомяков, при всей своей лени, послужил с своей стороны добросовестно предначертанной задаче: он давал обзоры современной литературы87. А Общество принялось за редакцию русских песен, собранных Киреевским88. Душой этого дела был Константин Аксаков. Я был в числе членов комитета, работавшего над сокровищем, которое оставлено Киреевским, и могу засвидетельствовать об усердии и внимательности работ. Для самого Аксакова они были священнодействием. Он возмущался даже, что при обсуждениях — в комитете ли, в собраниях ли Общества — позволяют себе курить. Сам он был из числа курящих; сигара не выходила у него изо рта. Но при обсуждениях находил курение халатностью не только неуместною, но вредною для дела, рассеивающею внимание. Долгие об этом были пререкания, на которых Аксаков уступал только одно — чай, но никак не папиросы или сигары. Затем Общество на первых же порах впрягло В. И. Даля за составление Словаря из собранного им материала, снабдив его на это чрез Кошелева средствами89. О строгости же выборов могут дать понятие следующие три случая. Предложен был Григорий Ефимович Щуровский, и поставлен был вопрос: профессор геологии90, при всех своих несомненных ученых достоинствах, имеет ли право быть членом Общества словесности? Предоставляется ли ему это право тем одним, что его ученые труды напечатаны и представляют вклад в литературу вообще? Вопрос этот решен был в принципе отрицательно, но в собрании было прочитано его описание альпийских ледников91, свидетельствовавшее, что Григорий Ефимович не только ученый исследователь, но и художник слова92, и он был выбран. Граф А. С. Уваров был предложен в члены, и выбор его отклонен93: иное дело занятия археологиею, иное — заслуги по словесности. Наконец, забаллотирован был Илья Васильевич Селиванов94, автор, стоявший тогда на виду, но избравший себе под заглавием, не помню каким,
Возрождение Общества любителей российской словесности 203 (кажется,)«Провинциальные воспоминания Чудака»95, специальностью обличительные очерки, — «ябеду, облеченную в литературные формы», — как некто выразился тогда на заседании. Хомяков вскоре умер. За ним последовал Константин Аксаков96. Общество расслабло, прежняя дружность исчезла. Руководители частью не обладали достаточным авторитетом, частью не имели достаточного досуга, а может быть, и любви. Но нельзя не признать высокими задачи, предносившиеся восстановителям Общества, и нельзя нашему Обществу не помянуть добром и Хомякова, и Константина Аксакова, и даже М. Н. Лонгинова.
(ДНЕВНИК 1859 ГОДА) 3 марта 1859 Господи, благослови! Начинаю свой дневник, который давно собираюсь вести. Сейчас был у меня М. А. Максимович и передал мне, что на прошлой неделе запрещена петербургская польская газета «Слово»1. — «Вот опять, — сказал он, — оттолкнули поляков от России лет на двадцать». — «За что запретили?» — спрашиваю я. — «Да, — говорит, — за то, что похвалили Лелевеля2. Ну да как же не похвалить Лелевеля! Вот, бывало, в царствование Николая нельзя было слова произнести „Мицкевич"3, а теперь целая книга вышла: Адам Мицкевич4. А Лелевеля-то, старика умирающего, не велят похвалить, да и слова о нем сказать нельзя!» Грустно действительно до крайности, какому удивительному безумию отдаются. Замечу между прочим от себя: как видится, правительство, то есть та дребедень, которая стоит около Государя, начинает приобретать смелость. Отставка Крузе5, потом запрещение «Паруса»6, потом запрещение «Слова». Очевидно, что каждый подобный поступок самим им наподдает смелости. Сначала-таки, кажется, они порядочно понапугались и «Колокола»7, и общественного мнения. Они береглись крутых мер. А теперь видят: ничего, проходит. Да и совесть обмозоливается, и стыд теряется. Ругай, как кто хочет, дескать. Это все, однако, ужасно. Добро бы была вера в себя, или какая определенная система твердо поставлена. Ничего этого нет. Мелкие, самые низенькие страстишки, да потом какие-то отрывки или осколки старой системы, ничем не связанные, — вот что, кажется, составляет
(Дневник 1859 года) 205 существо этих господ и смысл всех этих запретительных распоряжений. Боже мой, ни одной живой души, ни одного живого голоса около Государя! Патриотизма, очевидно, ни на грош ни у кого8. Живо я представляю себе всех этих господ, тупых или отупевших до крайности, и в то же время постоянно злящихся на то, что около них и пред ними пробивается жизнь, к которой они чувствуют себя неспособными и которой достоинства, сравнительно с собственной мертвечиной, они не могут, однако, не оценить. Припоминаю сказанное Хомяковым. Он сказал, как сам передал, такие слова Муханову9: «Вы защищаете Государя, которого не любите, от нас, которые Его любим». Слова довольно глубокие, но тоже не вполне, во второй половине, справедливые. Правда, приятели мои10 любят Государя, но все-таки не так, как бы мне хотелось, и не таким чувством, которое, по моему мнению, заслуживало бы вполне их любви. Но, впрочем, об этом после. А Муханов, действительно, кажется, одна из самых отвратительнейших гадин. Все самое сквернейшее, кажется, в нем есть, и ничего, ровно ничего, что бы давало хоть тень любви к общественному благу. Мне кажется, мне еще придется поговорить об нем в своем дневнике. Он колесо, изрядно задевающее теперешний государственный ход: так неудивительно, что он еще сделает какую-нибудь гадость вроде Bureau de la presse*11 или запрещения «Слова». (Максимович ) говорит, что это он виноват). Так мне еще придется поговорить тогда о нем поподробнее. К этому Максим(ович) сообщил мне сведения о Репнине, Николае Григорьевиче, которого я доселе не знал. Сведения, для меня весьма интересные. Но, впрочем, тоже оставившие чрезвычайно грустное впечатление. Репнин был вице-королем Саксонии (без сомнения, во времена войны союзников)12. Потом сделан был генерал-губернатором Полтав(ским), Черниг(овским) и Харьковским13. Максим(ович) говорит, что сначала князь давнул было Малороссию, а потом сам полюбил ее, увлекся. Человек был весьма образованный и вообще личность великолепная. Одна глава в истории Бантыш-Каменского принадлежит даже его перу14. Две в особенности замечательные вещи сообщил мне Максимович: первое о тяжбе Репнина с Гурьевы(м), об этой, как сказал М(аксимович), «исторической тяжбе». Гурьев — хотел казаков присвоить казне15; а Репнин разъяснил ему исторически несправедливость подобного нарушения самых святых прав. — «И Репнин одолел?» — спросил я. — «Как же * Учреждение, руководящее прессой, направляющее ее деятельность в пользу правительства (φρ.).
206 Дополнения не одолеть, — отвечал он. — Впрочем, — говорит, — и теперь обратили же казаков в государственных крестьян16, — казаков, почти то же, что дворян». Вторая замечательность: это — ополчение 1835 года17. Репнин чрезвычайно одушевил казаков и на свой, т(о) е(сть) ихний, счет вооружил десять полков. Энтузиазм, говорит, был чрезвычайный. М(аксимович) рассказывал это к тому, что, говорит, хотел было напечатать речь Репнина казакам-ополченцам, которую он сказал тогда, — краткую, но чрезвычайно пришедшую к месту, времени и лицам. Но, говорит, пожалуй, черт их возьми, подумают, что какое-нибудь возбуждение. Ужасны, однако, последствия этого одушевления. Казаков довели до Белоруссии, и потом отвели назад и — поворотили их всех, добровольных-то ополченцев, и на собственный счет вооружившихся, в солдаты!18 Стали протестовать, но в ответ на это прогоняли сквозь строй до смерти. Я не мог удержаться от невольного содрогания, когда выслушал это, и, признаюсь, удивился, что Николай так поступил. Ведь, однако, во всяком случае он был человек благородный! — «А при Александре-то? — сказал Максимович, — было то же самое, с тою, однако, разницею, что тогда, т(о) е(сть) при Алекс(андре), вооружались они хотя на свой счет, но лошади пожертвованы дворянством19. А тут все свое, даже и лошади»20. «Ну, а как последнее ополчение?»21 — спрашиваю я. — «Ну что, нечего и спрашивать, — говорил он. — Тут просто из крестьян брали, да и то каких старались отдавать, — самых дрянных, пьянчуг и т. п. Нет, — говорит, — Малороссии — баста, совсем отпала. Я был, — говорит, — в последнюю войну22: никакого одушевления. Приди хоть кто хочет, — ничего. И теперь, приди австрийцы или кто другой, просто скажут: владей нами23. Русское чувство совершенно истребилось вследствие этого ужасного обращения с патриотическим чувством». Однако о Репнине. Николай потом его отставил. В Киеве генер(ал)- губернатором был Левашов24. Он был в неприятностях с Сакеном , и тот упросил Николая взять его. Государь взял Левашова, поставил на место Репнина в те губернии, а Репнина отставил совсем26. Страшно, однако, и ужасно как-то вспомнить о покойном Государе. Неужели в самом деле Герцен прав?27 Не хочется никак думать. А между тем видишь, как он обращался с лучшими людьми земли. Как, в самом деле, александровских-то людей он третировал. Вот один пример — Ермолов28. Вот другой — Репнин. Какая, в самом деле, ошибочная система! Но это бы еще ничего. Какая тут является жестокость, какая бездушность, какая возмутительность.
(Дневник 1859 года) 207 Доканчиваю свою нынешнюю заметку упоминанием о форме азбук. Азбуку у Троицы не пропустили (Максимовича, я ее возил) , потому что есть лишние молитвы. «Меньше, — говорит Петр Спиридон(ович)30, — можно, а больше — нельзя. Форма есть для молитв». Чему удивляться? Глупости или безрелигиозности Св. Синода?
ПИСЬМА К А. С. СУВОРИНУ (АВТОБИОГРАФИЯ 1872 ГОДА) 1 Москва, 23 августа 1872 Зовут меня Никита Петрович. Родился в Коломне, 23 мая 1824. Сын священника. С семи лет до двадцати четырех пробыл в школе; сначала в училище духовном Коломенском, потом в семинарии Московской и Московской академии. Не красно было это школьное время. Приходилось быть битым, без счета раз сеченым (несправедливо); приходилось рвать книги с отчаянием, что лучше не учиться, чем быть истязуемым; голодать; ночевать под открытым небом; путешествовать ежедневно по пяти верст и обратно, весной и осенью по колена в воде, зимой по колена в снегу; приходилось жить в вертепах с отребиями общества. Эта часть жизни могла бы дать занимательное содержание мемуарам, которые было я и начал когда-то1. Однако я считался лучшим учеником, но [это, пожалуй] особенным образом это послужило [более] скорее к разным злополучиям, [нежели к счастию]. В духовной академии я учился в то время (1844—1848), когда Гегелем, уже отжившим в Германии, бредили в [России] рус(ской) лит(ературе). А для духовных школ это было [период наи-] высшее свирепство православия, [в особенном смысле понимаемом]2, апогей Протасовско- го прав(ления)3, консерватизма в самом узком смысле и рабства мысли до последней крайности. [Цветом его] Таким ударом по православию ) были «Богосл(овия)», помнится, Макария и Антония4, где не шутя доказывалось, что в воздухе живут черти. От этого духа мерзило даже Филарету, но он прежде всего был слуга власти3.
Письма к А. С. Суворину 209 Мода на Гегеля была случаем к тому, что, нап(ример), проф(ессором) Голубинским мне поручено было заняться немецкой ф(илософией), и именно Гегел(ем) специально. Больше года я заним(ался) этим т(олько?) исключ(ительно). [Помимо обычных занятий я отдался] Это дало случай прочитать от Локка до Фейербаха. А результатом были перевод Гегелевой «Логики» с «Феноменол(огией)»6 и обширна(я) диссертация, отрывок которой был напечатан в «Русской беседе» (не помню, в каком году)7. Остальное сгорело во время пожара 1856 г.8 Подступал 1848 год и окончание курса вместе с представл(ением) другой диссертации — на богословскую степень9. Необходимо было соблюсти всю осторожность, чтоб не заметили способности мыслить. [Это не удалось.] Вышло иначе. Филарет, председательствовавш(ий) на конференции, [осудил] нашел в диссертации философский дух10, напомнил в обвинение, что я «хорошо учился философии»; пытался ужаснуть тем, что венские студенты производят революции11. Большего, впрочем, не последовало. Он лишил меня лишь первого места, под которым значился я в студенческом списке12. Сов(ершенно) то же самое, и в смысле той же острастки поколению, повтор (илось) им спустя 10 или 12 лет, при новом повор(оте) направления общ(ественного) мнения, с Иванцовым-Платоновым13. Мне, впрочем, дано было бакалаврское (адъюнкт проф(ессора)) место в Академии, притом с особенною любезностию: открыв(алась) кафедра, которой не было до того14. Отбивалс(я) я от этой кафедры, чуя последствия. Официально назывались науки: герменевтика (замена толкования) Библии и сравнительное) богосл(овие) (учение о вероисповеданиях). Казенно под именем герм(еневтики) разумелось безмыслие, под срав(нительным) богословием — догматическая полемика. Минуя казенное, я проходил пред слушателями по герменевтике то историю церковного сознан(и)я, то место библейских истин среди процесса разнооб(разного) знани(я) вместе с истори(ей) наук, то уходил в историю самого слова, что дало мне случай, на(коне)ц, заинт(ересоваться) ближе лингвистик(ой). По сравнительному богословию, отн(яв) полемическую сторону, я излагал исто(рию) вероучений в ее сов(ерщенно) диалектическом) ходе. Мертвос(ть) католичества, сухо(сть) лютеранства, услов(ная) ложь анг(ликанства) менее, впрочем, меня занимали, тем бол(ее) что предмет был уже довольно обычным. Я особенно занялся изучени(ем) раск(о)ла русск(ого) в связи с разв(итием) русск(ой) мысли вообще. Семил(етие) проф(ессором) было лучшим периодом моей жизни15. Не богата обстано(в)ка; я получал 350 р(ублей) в год. Но слушатели меня любили. Занимался я от души. Наступления времени, подоб(но) настоя (щему), даже и нечаянно16
210 Дополнения 2 Милостивый государь, Алексей Сергеевич, Можете бранить меня сколько угодно за то, что я, обещавшись не замедлить подробным ответом на Ваше письмо, спустил более чем два месяца, да и то отвечаю совсем не подробно. Вот вам мои внешне-биографические сведения. Родился 23 мая 1824 года, в Коломне, сын священника. Воспитывался сначала в духовном Коломенском училище, потом в Московской семинарии и Московской академии. Семь лет занимал при Академии кафедру; был потом цензором шесть лет17; менее года — чиновником при министре просвещения18, и наконец, до 1868 года управлял Московскою Синодальною 1Q типографией) . Печатные труды мои были: в «Творениях Св. Отцев» (у Троицы, издание Академии)20, в «Русской беседе»21, «Дне»22, «Молве» , отчасти в «Русском вестнике»24 и «Журнале землевладельцев»23. «Русская беседа» началась моей критической статьей26. Вы, по-видимому, придаете значение двум обстоятельствам: 1) что мне на службе не везло и 2) что не все мои труды попали в печать. То и другое более чем верно. По еврейскому вопросу действительно я работал, ездил даже за границу с этою целью, составил исследование и даже напечатал несколько листов, но по обстоятельствам, как говорится, не зависящим принужден был бросить27. Другие серьезные труды и материалы, мною скопленные (особенно по изучению раскола), истребил пожар, жертвою которого сделались почти все мои бумаги в 1856 году. В этом пожаре, кстати, сгорели и перевод Гегелевой Логики с Феноменологией и нескольких отделов Истории мифологии Шеллинга. Если угодно, есть и печатный труд, но не выходивший в свет, а оставленный мною в распоряжение Синодальной типографии, труд, состоящий, впрочем, из одних цифр. Но, однако, книжка листов в восемь, в десять столбцов и в каждой строке по 11 цифр, то есть целое с десятью десятичными28. Говорю это собственно с тем, чтоб сказать Вам, что я никогда не сидел сложа руки. О служебных неприятностях — извольте. Начать с того, что при самом окончании курса мне сделана неприятность покойным Филаретом за то, как выразился он, что я «хорошо учился философии». Это было в 1848 году, и Филарет счел нужным показать на мне острастку другим. Кафедру я потерял по доносу Анфима, теперешнего экзарха Болгарского, который был одним из моих слушателей29. Что именно он на меня насочинил, не знаю30, но из слов покойного Филарета заключаю, что каса-
Письма к А. С. Суворину 211 лось отчасти моего преподавания о расколе и отчасти о Библии (оба этих предмета были моею специальностью). Цензорство было мне предложено с тем, что правительство тяготилось «цензорами неразумными» и чтобы «как можно менее употреблять красного карандаша» (подлинные слова министра)32. Не без отрадного чувства вспоминаю, что, получав почти по десятку выговоров в год, подвергавшись даже более серьезной опасности в 1857 году (год рескриптов об освобождении крестьян)33, я был одним их первых, который до конца последовательно служил идее: ввести печать мало-помалу в обладание свободою. Но, однако, кончилось тем, что мне предложили: или взять место чиновника при министре, или быть уволенным без прошения34. Необходимо было согласиться на первое. Однако назначен я членом Комиссии по пересмотру Устава о книгопечатании35. Одна глава мне в нем принадлежит36. С некоторыми положениями его я не соглашался, оставаясь с отдельным мнением, между прочим по вопросу о решительной власти министра внутренних дел. Я полагал, что до суда присяжных (его еще тогда не было)37 из самого Главного управления38 образовать нечто вроде суда и дать ему голос не совещательный, а решительный. Я до сих пор убежден, что это было бы лучшею гарантией и для печати, и для правительства, но с условием, разумеется, чтоб члены были несменяемы. Случилось, однако, что я отвергнул и провалил мнение, поданное одним моим товарищем по поручению министра, при котором я состоял39. Дня через три министр мне очень любезно объявил, что место мое, по случаю преобразования, должно остаться за штатом. О пребывании моем в Синодальной типографии можно бы сказать и еще более любопытного, как например о получении полуофициальных писем с допросами, не мне ли принадлежит такая-то передовая статья в «Москве»40 и что я должен понять, что, служа по духовному ведомству, я не должен пускаться в печатные рассуждения по вопросам духовной администрации, не спрося его сиятельства (т(о) е(сть) графа Толстого)41. Или: как мне поручается составление записок по законодательному вопросу и как это благоволительное внимание превращается в гнев, когда в записке суровой критике подвергнуто предположение начальства. Но, впрочем, перечислять скучно. Все любезности кончились тем, что, наконец, я должен был бросить службу (потому что при явной неприязненности продолжать ее было невозможно, а частию и с газетою несовместимо)42, а в частности, быть и оклеветанным во Всеподданнейшем отчете. Отчет обер-прокурора Св. Синода за 1868 год в этом случае любопытен: .он занимает государя канцелярскими неисправностями, будто бы найден-
2\2 Дополнения ными при осмотре Синодальной типографии43. Не мешает сказать, что это показание даже и ложно: поставлено в вину заведению то, в чем виновато было само начальство. По правде сказать, при более свободном состоянии, то есть при средствах, я бы даже подал всеподданнейшую жалобу. Но и то сказать, что из этого бы вышло! Остается посмеяться этому мелкому способу мщения, — между прочим, и за противодействие мое разным темненьким делам, которые потом и успели обделать по моем выходе44. Не могу умолчать, впрочем, что в продолжение службы я встречался и с сослуживцами, и с начальниками честного образа мыслей и благородного характера. Заканчивая это письмо, я прошу Вас, милостивый государь Алексей Сергеевич, принять его не как за желание доставить материал Вашему календарю. Я просто — удовлетворяю Вашему любопытству, сказавшемуся в довольно настойчивых вопросах. Оценивайте меня по тому, что есть от меня публичного. Келейные истории и попытки неудавшиеся к изданию того или другого, или служебные неудачи и их причины, — это дело посмертного библиографа, если деятель такого рода, что заслужит посмертной биографии. Жаль, что, бывши в Москве, и притом, как видится, за собиранием сведений между прочим, Вы не наведались в редакцию «Современных известий». Боюсь, что Вы наделаете ошибок. Кстати, например, священник, о котором Вы мне пишете (пятницкий)45, никак мне не товарищ ни по школе, ни по службе. Он старше меня. Но судьба, между прочим, велела мне прожить два года в его приходе46, и, вероятно, это обстоятельство дало ему некоторые сведения, например о судьбе моего исследования о евреях, о которой я, впрочем, и не очень жалею. Затем позвольте мне снова попросить извинения за промедленный ответ и уверить Вас в чувствах искреннего уважения. Н. Гиляров-Платонов P. S. Пробежав написанное, нахожу, что я упустил одно, довольно существенное обстоятельство, которое можете также принять к сведению. Теперь я оказываюсь газетным издателем, но в сущности я этого никак не ожидал. Один господин, теперь уже умерший47, упросил меня: 1) подать просьбу об издании газеты и 2) принять на себя, так сказать, домашнюю цензуру вместе с составлением двух-трех статей в месяц. Хозяйственная часть и вся редакция не должны были лежать на моих плечах. Деньги на издание были обещаны. Но случилось — все пуф, и издание все оказалось на моих плечах, так что после заявленного имени моего даже отступление было невозможно48.
Письма к А. С. Суворину 213 3 много значит!49 Не мешает сказать, что это обвинение даже и ложно; поставлено в вину заведению то, в чем оно держалось только инструкцией; в свое время даже не было об этом ни вопросов, ни объяснений. По правде сказать, при более свободном состоянии, то есть при средствах, я бы подал даже всеподданнейшую жалобу. Но и то сказать: что же бы из этого вышло? Остается посмеяться мелкому мщению, направленному за то, между прочим, что я оказал противодействие некоторым грязненьким операциям (их наполовину успели обделать уже после меня)*. Не могу умолчать, впрочем, что в продолжение службы встречался я и с начальниками не все старомодного покроя: были люди и честного образа мыслей, и благородного характера. Заканчивая это письмо, я прошу Вас, милостивый государь Алексей Сергеевич, принять его не как материал для Вашего календаря, а как сведение о собрате по ремеслу, откровенно высказанное на откровенный вопрос. Оценивайте меня по тому, что есть от меня публичного. Келейные истории и попытки неудавшиеся к изданию того или другого, или служебные неудачи и их причины — это материал для посмертной оценки, если деятель такого рода, что заслужит посмертной биографии. Жаль, что, бывши в Москве, и притом, как видится, за собиранием сведений, Вы не наведались в редакцию «Современных известий». Боюсь, наделаете Вы ошибок, особенно если все источники, которыми Вы пользовались, были вроде пятницкого священника. Говоря мимоходом, — он вовсе мне ни по ученью, ни по службе не товарищ. Но судьба, между прочим, велела мне два года прожить в его приходе, и, вероятно, это обстоятельство дало ему некоторые сведения, например о судьбе, постигшей мое исследование о евреях, о чем я, впрочем, не очень жалею. Затем позвольте мне попросить извинения за промедленный ответ и уверить Вас в чувствах искреннего уважения. Н. Гиляров-Платонов 29 октября 1872 * Разумею передачу части Типографского дома Пороховщикову с полумиллионным пособием и с такими льготами, что невероятно50. Об этом я недавно касался вскользь в передовой статье51. Это дело очень трагичного свойства, начавшееся еще при мне. Долго его рассказывать, но ход его поразителен.
(ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. С. АКСАКОВЕ) I. (РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ЗАСЕДАНИИ СЛАВЯНСКОГО БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА 2 МАЯ 1877 г.) Милостивые государи, милостивые государыни! При переходе Славянского благотворительного комитета в Славянское благотворительное общество1 мы должны были расстаться с прежним председателем и выбрали нового. В качестве одного из учредителей Славянского комитета2 прошу позволения сказать несколько напутственных слов обоим председателям, на этот раз, впрочем, совмещающимся в одном лице. Семья Аксаковых, державшая вместе с Хомяковым, Киреевскими и Погодиным знамя славянского направления, дала нам Ивана Аксакова. Помянем добрыми словами эту семью, его брата, этот кружок, его друзей, которые положили основание настоящей его деятельности. Поездка по славянским землям, в конце 50-х годов*, дала младшему Аксакову возможность лично оценить положение наших, лишаемых народности всюду, а инде и лишенных свободы, братьев. Установились личные знакомства со славянскими деятелями4 по сю и ту сторону Дуная, — начало будущих сношений: от Праги до Константинополя, везде знают хорошо Ивана Сергеевича. Изданиями «Дня» и «Москвы»5 (не говорю о «Парусе» и «Московском сборнике»6, предшествовавших славянской поездке) воспользовался Иван Сергеевич, между прочим, и к распространению воззрений на славян, тогда еще пререкаемых, а теперь, надеюсь, разделяемых всем, что мыслит в русском народе. Как счастливо, господа, великое движение христиан на Балканском полуострове, что к тому времени, когда ему подняться, единственный орган,
(Воспоминания об И. С. Аксакове) 215 чрез который могли обращаться славяне к русским со своими нуждами, имел во главе деятеля с этой подготовкой! Как счастливо то в особенности, что когда в ответ на славянские страдания, вопли, кровавую борьбу, откликнулось всенародное русское сочувствие, Славянский комитет стоял под водительством не просто славяниста, но чтителя русской народности, прежде всего оценивающего славянство сквозь призму русских начал, русских чувств, русских интересов. Иван Сергеевич, я не умалю вашей заслуги, когда скажу, что не вы породили настоящее наше всенародное чувство, а тем более не вы подняли герцеговинцев7, дали сербам оружие в руки8 или накликали добровольцев. Вы сами, наравне с другими, благоговейно удивлялись неожиданному и неудержимому потоку, полившемуся на поля и долины Герцеговины, Черногории, Сербии; вы сами вникали и недоумевали: что это, временная ли по обыкновению вспышка, или признак глубокого, на сей раз последнего движения, эта горсть вставших герцеговинцев? Вы были только орудием и исполнителем, но исполнителем столь чутким, столь доступным, столь настойчивым, — скажу я наконец в пояснение одно из драгоценнейших ваших достоинств, — что другого не только найти, — придумать было невозможно. Но и этого для нас немало: и в этом одном можем усматривать благословение Божие на цель, которую при основании Славянского комитета имели в виду его учредители9. Милостивые государи, милостивые государыни! Я выражаю свои личные чувства; но уверен, что к моему приветствию присоединятся все члены бывшего Славянского комитета, ныне Славянского общества, не только присутствующие, но и отсутствующие; присоединятся и все русские, кому имена герцеговинца, серба, черногорца, болгарина — не чужие; присоединятся все, чьи благословения провожают теперь родных наших братьев и сынов, кровью запечатлевающих на Дунае и за Кавказом вековое призвание России, современное всенародное чувство Руси. II. (НЕКРОЛОГ) Москва, 28 января (1886 г.) Потеря невознаградимая!1 И. С. Аксаков был не только литератор, публицист, общественный деятель: он был знамя, он был общественная сила. В этом было его главное значение, и поэтому-то особенно тяжела его потеря, и именно теперь, когда положен на весы вопрос: достойно ли Рос-
216 Дополнения сия встретит надвигающиеся события2, а они касаются тех глубочайших ее задач, того коренного ее призвания, которым и посвящена была вся жизнь покойного. Голос покойного издателя «Руси»3 не был отголоском правящих сфер даже отдаленнейшим образом. Официальной опоры, материальной и нравственной, он не только не искал, не принимал, — напротив, всегда тщательно оберегался, не из оппозиции, которой в нем, искреннейше верноподданном, никогда не было, но чтобы сохранить независимость, оставить за собою свободу говорить правду, не стесняемую частными отношениями. При свете начал, завещанных ему первыми учителями славянофильской школы4, он подвергал вопросы общественные и политические оценке с точки зрения народной, а не казенной, московской, а не петербургской5. И это дало ему свою силу. Честен, как Аксаков; это почти была пословица. Он не льстил никому и не подлаживался ни в верху, ни в низу, ни с боков. Он не был любимцем публики и даже сам невысоко чтил «популярность», которая большею частью создается толпою легкомысленною и дается мыслителям и деятелям поверхностным. Но его слово для иных звучало укором совести, для других служило нравственною уздою. Сквозь преследование официальное, которому подвергалась его публицистическая деятельность, по удивительному недоразумению, объясняемому, впрочем, свойством Петербурга; сквозь глумление литературное, не перестававшее издеваться над тем, что отчасти не понимало, а отчасти намеренно искажало, — автор «Бродяги»6, издатель «Московского сборника», «Паруса», «Дня», «Москвы», «Москвича»7, пронес непоколебимыми свои убеждения, пока памятный 1876 год, застав его председателем Славянского комитета8, не преобразил его из вещателя в деятеля. Не он вызвал народное движение, но народное движение нашло в нем чуткое орудие, послушного и разумного исполнителя своих чаяний. Мы читали тогдашние многочисленные письма, летевшие в Славянский комитет иногда из-за Урала и из-за Енисея; сам И(ван) С(ергеевич) еще недавно напоминал в «Руси», как приходившие откуда-нибудь из-за Волги падали пред ним на колена и молили, чтобы он дал им «сподобиться пострадать и умереть за братьев»9. Москва 1612 года освобождена всею Землею10, а не Мининым, но Минин оказался; народное движение к освобождению балканских христиан нашло своего Минина и в 1876 году. За то и поспешили убрать его. По меткому выражению самих Аксаковых, Земля выступает только в торжественных случаях, затем выходит в отставку11. С подписанием Берлинского трактата12 закрыли Славянский комитет и бывшего председателя сослали в деревню13. Для торжествовавших победу над нами заграничных «друзей» Аксаков был bête noire14, и Славян-
(Воспоминания об И. С. Аксакове) 217 ский комитет представлялся революционным гнездилищем, готовым и способным низвергнуть государства. По жалкому заблуждению воображают там, что у нас есть «партия», славянофильская или панславистская, как они ее называют, и лучшим пояснением глубокого недоразумения, кроющегося в этом мнении, может служить ответ самого покойного И(вана) С(ергеевича) одному иностранному путешественнику. — «Сколько вы считаете в своей партии?» — «Никого, — отвечал мнимый глава, — или, если хотите, — всю Россию». И действительно, для русских людей Аксаков остался знаменем, по которому безошибочно можно было проверять, «коего духа»13 суть мнения, меры, направления; если не для каждого определенного случая можно было узнавать, где русское (человек идеалов, он не признавал себя созданным для подобных регламентов), то с точностью можно было отличать нерусское. Он умер. Болезнь поразила его еще прошлым годом, но он приехал выздоровевшим и посвежевшим16. Он бы должен был жить. К числу причин, сведших его в могилу, мы несомненно уверены, относилось и то глубочайшее страдание, которое испытывал он при виде направления, принимаемого политикою в Балканском вопросе17. Говорят, была болезнь сердца, но, однако, врачебные знаменитости даже за несколько часов до кончины обещали ему еще много лет при «спокойной жизни». Но когда к физической болезни сердца присоединяются еще нравственные удары, бьющие в то самое, чем жил и для чего жил человек, — сосуд не устоит, и нравственное страдание прекратит физическую жизнь. III. (ПОХОРОНЫ И. С. АКСАКОВА) Москва, 31 января (1886 г.) Сегодня хороним И. С. Аксакова. К чувству общественной утраты присоединяются и личные воспоминания, подступающие тем настойчивее, что местом вечного покоя усопшему избрана Троице-Сергиева лавра, где 33 года назад впервые довелось узнать молодого публициста и сблизиться с ним, с молодым, повторяем, но уже побывавшим в Третьем Отделении и затем выпущенным оттуда с резолюциею покойного Николая Павловича, обращенною к шефу жандармов: «Призови, прочти, вразуми и отпусти»1. Вспоминаются тогдашние беседы наши о расколе, который только что перед тем был предметом служебных занятий Ивана Сергеевича2. Вспоминается и отъезд его на исследование украинских ярмарок3, и по возврате оттуда
218 Дополнения вечер, когда для приведения в порядок собранных материалов приехал исследователь к Троице из Абрамцева4, бежа от деревенского уединения еще в большее уединение, чтобы легче опознаться в груде собранных сведений. В номере монастырской гостиницы, в часы глубокой полночи, за большими чашками крепчайшего чая (для прогнания сна) исповедывался он о тех новых впечатлениях, которые вынесены им из наблюдения над купеческим бытом, над разницею характера великороссийского и малороссийского. Несмотря на свои тридцать всего лет, он уже сравнительно со своими годами обладал богатою опытностью, побывавши с самого начала службы в Астрахани5, затем перекинувшись в Ярославль, изъездивши, кроме того, Бессарабию. И ни одна поездка не оставалась без того, чтобы не возбудить его замечательной наблюдательности, не привести его к метким выводам, социальным и этнографическим. Припоминается и еще вечер, — нет, это было днем, когда исследователь, окончив предисловие к своему статистическому труду6, читал его в кругу близких, а вечно памятный родитель его, Сергей Тимофеевич, бывший в числе слушателей, вечно юный, несмотря на свои семидесятые годы, всегда отзывчивый, восторженный, отозвал пишущего эти строки, среди самого чтения, в другую комнату. «Вы запомните это слово, запомните, — сказал он, — Иван будет великим писателем, великим]» Старца поразила основательность и глубина исследования; поразило в особенности мастерство, с каким поэт (а только поэтом числился пока его сын в литературе) справился с сухим предметом, с данными, состоявшими из мертвых цифр, только из цифр, — и умел осветить их не только точно, но и художественно. Но вот и отъезд в ополчение7, и напутствие друзей, и благословение А. С. Хомякова, отвечавшего на возражение некоторых о бесполезности Ивана Сергеевича в этой новой деятельности. «Нет, должно, чтобы из нас, людей слова и мысли, делом засвидетельствовали свое слово и мнение». И началась ополченская служба, сопровождаемая полемикою литератора- ополченца с командовавшим Московскою дружиною графом Строгоновым8. Оригинальная полемика, философская и политическая, ведшаяся под видом официальных приказов и официальных рапортов, где Аксаков-ополченец был тот же непреклонный боец за меньшую братью, как Аксаков — редактор «Дня», «Москвы» и «Руси». «Это аксаковское влияние!» — воскликнул Строгонов, когда при роспуске ополчения, собрав дружину, обратился к рядам с предложением, не хочет ли кто из ратников перейти в военную службу. «Кто хочет, ребята? — воскликнул граф, — поднимайте руку, кто хочет!» И услышал в ответ невольный каламбур: «Кто ж, ваше сиятельство, на себя руку поднимет?»
(Воспоминания об Я. С. Аксакове) 219 А время бежит, бежит... Вот уж роковое 18 февраля 1855 года9. Вот мягкий февральский день — то был день присяги для троицких жителей10; Иван Сергеевич приезжает из Абрамце'ва поделиться впечатлением, вызванным переменою царствования. После обмененных нескольких слов поездка обоих в Абрамцево обратно тройкою, гуськом, «при ласкающем полувесеннем солнце»11, с целию отвести душу в общей беседе и со стариком-отцом, и со всею семьею. Ополченец говорил о новом ощущении, которое охватило писателя, о непривычном положении, в которое писатель поставлен, — что «приходится перестраивать лиру», как сказал он своим образным языком... Что же мы распространяемся, однако? Столбцов, страниц, листов недостанет, чтобы перечислить эти обмены мыслей, впечатлений, чтобы перечислить все разнообразные события, в которых выражалась душа оплакиваемого ныне деятеля, та его неустанная энергия, несокрушимая, упорная настойчивость, которая при полном единстве образа мыслей отличала его среди всех его ближайших и близких. Помимо всего, этот неугомонный деятельный нерв был его характеристическою чертою, выделявшею его из славянофильской плеяды: Хомякова, К. Аксакова, Киреевских, Самарина, Чижова и проч. С этой стороны он из перечисленных сейчас ближе подходил к Чижову, который точно так же был весь энергия. Предсказание отца сбылось. «Иван» сделался великим писателем, но не писателем только, а деятелем, чего не предвидел, по крайней мере не предсказывал ни Сергей Тимофеевич, ни Хомяков. Но то были времена, когда тесная семья единомыслящих, заподозренная и гонимая, не мечтала о практическом влиянии, ограничивая свою деятельность теоретическими усилиями к исправлению общественного сознания. 19 февраля12 вызвало эти силы на поприще практической деятельности, и только сЮ.Ф. Самарина начался благоприятный славянофилам поворот общественной оценки13, если и не государственной все еще. И теперь, при удручающем чувстве глубочайшей скорби, которую вызывает свежая переживаемая утрата, находишь еще утешение в единодушии выраженного сожаления. Нас трогает между прочим отношение петербургской печати, столь восторженно почтившей усопшего славянофила, как тронуло десять лет назад подобное же единодушие почтения, оказанного Ю. Ф. Самарину по его кончине14. Но какая ирония в то же время! Когда все прославляют его, ныне почившего, как пламеннейшего патриота, когда Высочайший отзыв находит в нем «честного человека, преданного русским интересам»^, он умирает, однако, с официальным аттестатом «недостаточного патриотизма»16. И одного месяца же ведь не прошло еще, как редактором «Руси» получено публично официальное предостережение именно в этих выражениях...
ПИСЬМА К А. М. ГАЛЬПЕРСОН (ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ДНЕВНИК 1887 ГОДА) I. (ПЕРВАЯ ПОЕЗДКА1 В ПЕТЕРБУРГ. 28 августа—3 сентября) 1 (Пятница), 28 авгу(ста) 18872 Приехал. Опоздал поезд на 40 минут3 по случаю порчи локомотива. Встречен Эфроном4. Сообщенное им передано уже Вам, по его словам, в письме, на имя Ваше посланном в Москву5. Сейчас позавтракал и отправляюсь на визиты, а для того чтобы Вы не сомневались в моей жизни и здоровье, пишу предварительно Вам письмо. В вагоне поместился и потом спал удобно. Погода в Петербурге отвратительна, мокрая и холодная. Думал продолжать статью в вагоне6, но по случаю тряски не был в состоянии. Что же больше сказать? Ваш Н. Г. 2 (Пятница, 28 августа)7 1) К Корнилову8. Его нет в Петербурге; он на даче. 2) Чрез несколько домов — к Филиппову9. Дома нет, хотя в Петербурге. Оставляю карточку.
Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 221 3) Отправляюсь в Царское Село. У Николая Дмитрича часа три10: закусил и чая напился, а от него 4) к Еленеву, живущему на той же улице11. Дело было послеобеденное. Несмотря на все вставанья, Еленев продержал меня до 12 часов ночи; только тогда уж воротился в Петербург. Прием был в высшей степени радушный. Еленев оказался не только не забывшим, но душевнейше расположенным. Вопрос о «Московских ) вед(омостях)» мало его интересовал, но он сообщил, что мое искательство встретит сильное про (тиво) действие от Победоносцева12. Рассказал подробно историю последней конфиденциальной угрозы (как раз объявлена была через Еленева). Оказывается, что Победоносцев получил пасквильное письмо, на основании которого он и говорил Еленеву. Очевидно, что Константин) Петрович сам не читает. Передано было так, что я куплен раскольниками13, а в редакции жиды14, которые-де раскричались, когда принесена была статья, возражающая против корреспонденции о Крючкове15. «Я, — продолжал Еленев, — прочитал инкриминируемую статью и возражал, что по самому содержанию ее видно, что она писана не раскольником, а именно православным же миссионером, и притом в интересах миссионерства, а не в пользу раскола16; тем не менее обязан был по принадлежности пустить замечание Побед(оносцева) чрез Федорова»17. К Делянову Еленев не советует ехать! 1) Всякий вид искательства вообще, скорее, мне повредит. 2) Делянов, как армянин, двоедушнейший человек18; ни одному слову его нельзя верить. Поэтому даже бесполезно ехать: «Ничего Вы не узнаете и ни в чем не удостоверитесь». А об докладной записке он даже рассмеялся: совершенно даром труд; и читать не будет, и употребления никакого не сделает. Советует лучше изложить то же в газете. Об отношениях Толстого ко мне говорит тоже, что оно недоброжелательно. Рассказал по этому поводу следующую историю. Во время управления его печатью Толстой19 обратился к Варадинову, а Варадинов к нему, Еленеву, с вопросом: кто бы мог быть официальным редактором, которому бы передать «С.-П(етер)б(ургские) ведомости»20. Из петербургской партии, отвечал Еленев, никого нельзя указать; единственный человек есть Гиляров, но едва ли он согласится оставить Москву и собственный орган. Передано было так Толстому. Толстой ответил, что он помнит (меня) как неприятного, непокорного человека. И вот, по совету Каткова, заключил Еленев, взяли бездарного Авсеенку21, и вы видели, что такое «С.-Пет(ербургские) ведомости». О положении дел он передал самые безотрадные вести. В Петербурге полная анархия и царство личных эгоизмов. О разных назначениях на административные посты порассказал такие вещи, что просто уши вянут даже у меня, никогда не уважавшего Петербург.
222 Дополнения Николай Дмитрии сильно было просил переехать к нему, но, разумеется, невозможно. Да и едва и застал его: ежедневно он в своей школе, в Красном Селе22, за 20 верст. Распорядитесь по адресу: Царское Село, София23, Стессельская улица, собственный дом. Его Превосх(одительству) Федору Павловичу Еленеву — послать «Из пережитого»24 немедленно по получении письма, а газету — cl сентября. Это очень нужно и полезно. Порассказать бы судьбу статьи моей о Каткове, обоих нас заставившую смеяться. Из Москвы было донесено, что жаловался на нее и недоволен ею генерал-губернатор. Еленев потребовал статью и, напротив, объявил, что статья очень хороша25. Потом приехал Феоктистов на днях; Еленев сдает ему должность26 и слышит от него, что Делянов от моей статьи в восхищении; спустя пять недель помнит и за долг счел при первом свидании передать сам впечатление приехавшему из-за границы Феоктистову. Впрочем, прибавил Еленев, Ваш генерал-губернатор — человек невменяемый27. Вот сколько, друг, на... Прервал визитом Дурново28 с Эфроном, и не помню, какое слово хотел написать. Отправил Эфрона за бумагой с конвертом, а сам начал дописывать. Дурново советует настойчиво продолжать хлопоты. Думаю, что сегодня получу из Москвы очень дорогое письмо. Какая досада! У Н. Д. Тихобразова забыл портсигар: придется снова быть в Ц(арском) Селе. 28 авг(уста). 12 часов утра. Застану ли Филиппова? Ну, как нет! з Воскресен(ье), 30 авг(уста) Просто ужасно, родненькая (Ваше выражение). Третий день живу, и ровно не только без всякого результата, но даже без приступа к оному. Филиппова, главное лицо, которое мне нужно, я все-таки не застал, хотя вчера был два раза. Чтобы не терять времени, был у Феоктистова29. Очень ласково принял, много говорили; объяснил историю Катков — Богданович — Буланже — Флоке — Греви30; говорили и о будущей редакции «Московских ) вед(омостей)». Для меня было ясно, что кого-нибудь он сватает31. Обо мне он ни слова. Я сам уже сказал ему, что «в случае если решение будет сдать кому-нибудь на условиях, приблизительно тех, что
Письма к Α. M. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 223 Каткову, то, вероятно, выступлю конкурентом; что считаю себя к этому обязанным; что если „Моск(овские) вед(омости)" попадут в ненадежные руки, то надобно подумывать о большой другой газете для Москвы32; что правительству с своей стороны необходимо иметь в запасе на кризисы публициста с нравственным авторитетом». Ах, желал бы я, чтобы кто-нибудь из менее бестолковых подслушал меня и сказал потом, так ли я себя вел. Феоктистов сказал мне между прочим, что самый неприязненный мне господин есть Победоносцев; прочитал мне его письмо, с выражением негодования, что мне разрешена розничная продажа33. «Это я получил, — сказал он, — на другой же день, как разрешена была продажа. Я не настолько компетентен в церковных вопросах, как Константин ) Петр(ович); но советую бояться его и не раздражать. В цензурных делах (а он именно и есть верховный обер-цензор34) Вы у него типун на языке»35. Отправился я в Петергоф к Корнилову. Заметьте, сколько времени теряется, что приходится отыскивать нужных людей на дачах. Перед Корниловым зашел было к Саблеру36. — «Где?» — Говорят: «На даче, в Ораниенбауме». — Извольте тут! Итак, отправляюсь в Петергоф. Ул часа потери на вокзале, час и больше в езде37. Но еду и думаю: «Как бы не попасть на именины; сегодня Иванов день»38. Так и оказалось: принимают, не спрашивая кто. Прохожу первую комнату: на столе множество приборов (было пять часов). — «У вас гости?» — спрашиваю человека. — «Как же, Иван Петрович сегодня именинник». — Положение немножко неловкое. Поздравил. Хозяин повел в сад, где несколько человек сидят за столом, играют в карты; вижу нескольких знакомых (Новикова и Гильтебран(д)та39, между прочим). Приехал Смирнов, товарищ Победоносцева40; поздравил и уехал. Положение становится все более щекотливым. Беру у Новикова расписание (в виду самого Корнилова), нарочно, чтобы хозяин увидал. Цель достигнута. — «Что это Вы?» — «Смотрю, чтобы не опоздать на поезд». — «Что же спешить? Вы откушайте с нами». — Что и требовалось доказать. Обед, тосты, спичи, как следует. Разговориться, о чем нужно, совсем нет времени. В довершение узнаю, что Батюшков живет в Петергофе же41. Какая досада! Неужто к нему нарочно будешь ехать? А теперь оторваться нельзя. Все петербургские и вообще не петергофские гости решили ехать обратно с 11-часовым поездом42, чему и я должен повиноваться. Узнал я во всяком случае: 1) что Корнилов не знает, кто другие два кандидата43; 2) что Делянов есть совершенное ничто, и притом на слово которого не следует полагаться. Нет презрительного наименования, которого бы к нему не прилагали (из деликатности — в отсутствии Корнилова): «Армяшка, Деляшка, гуттаперчевый мячик, который может любой мять и доминать до дна, а который потом остается в прежнем положении без следа». Говорить с ним — потерянное
224 Дополнения время, разве что возьмешь его за шиворот. Он всякому дает свои карточки в смысле рекомендации44, и у Победоносцева, если бы он сохранял, был бы целый ворох; но он, когда получает их, делает обыкновенно кислую, презрительную мину: «А, это от Ивана Давыдовича!» Как видите, приобретение мною сделано неважное. Приезжаю домой; нахожу № «Совр(еменных) изв(естий)» и письмо. Удивительно! При полусвете почерк на адресе показался принадлежащим Морокину43. Но письмо оказалось не от Морокина, а от Норвежской крысы46: такая сухая докладная записка, конечно из опасения, что письмо попадет в руки коридорному: должно быть, так. Эфрон сегодня едет, и письмо мое, должно быть, поедет с ним. Усерден сов(ершенно). Понимает, что бесполезен. А я совсем не то что растерялся, но досадую, что пришлось быть в Питере, когда Вы на даче и вдобавок когда сряду два праздника47. Начинаю сомневаться, успею ли что-нибудь сделать, и притом по обоим моим делам48. Сижу теперь в нумере и думаю: что делать? Ехать куда-нибудь? Праздник, крестный ход, все власти в параде, в Лавре49. А потом, Эфрона еще нет; не годится отпустить его не видавши. С Эфроном был у меня вчера Дурново, очень расположенный человек; советовал настаивать, добиваться. Легко сказать; но как? В довершение узнаю, что дело о «Московских ) вед(омостях)» передано будет (по словам Феоктистова) той четверке министров50, которая вообще рассматривает дела печати: сверх известных трех (Делянова, Победоносцева, Толстого) еще Манасеин, министр юстиции51. А этот господин положительно меня не любит, еще со времен Москвы, когда был здесь еще прокурором52. А он человек злопамятный. Что-то получу сегодня из Москвы, такое ли же рутинное послание? Погода вчера была прекрасная, солнечная. Сегодня дождя нет, но пасмурно. н.г. 4 Воскресенье, вечер, (30 августа) Вот день! 1) Благодарю за второе письмо, которое вышло посвежее первого53. 2) Благодарю за догадливость: присылка «Соврем(енных) известий)».
H. П. Гиляров-Платонов. Фотография. Конец 1850-х—начало 1860-х гг.
В. А. Гилярова-Платонова с сыновьями Алексеем и Николаем. Фотография. Начало 1860-х гг. Архив А. М. Гилярова
Надпись на оборотной стороне, сделанная женой внука Н. П. Гилярова-Платонова — Е. С. Гиляровой (урожд. Ивановой): «Вера Алексеевна Гилярова-Платонова (урожд. Богданова). Это мать Ал. Ник. Гилярова со своими детьми; средний маленький — А. Н., другой — Николай Никитич, неудачник и пьяница»
В. А. Гилярова-Платонова. Фотография ателье М. Лихтенберга. 1870-е гг. Музей ИРЛИ
Α. Η. Гиляров, сын писателя. Фотография. 1887 г. Архив А. М. Гилярова В. Г. Гилярова (урожд. Кишкина), жена А. Н. Гилярова. Фотография. Середина 1880-х гг. Архив А. М. Гилярова
M. П. Погодин. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 1840-е гг. Рисунок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРЛИ
А. С. Хомяков. Художник И. П. Пожалостин. Гравюра 1879 г. с фотографии 1850-х гг.
К. С. Аксаков. Рисунок из семейного альбома Аксаковых. Музей ИРЛИ И. С. Аксаков. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 1840-е гг. Музей ИРАН
С. Т. Аксаков. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 23 мая 1848 г. Рисунок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРЛИ
Ю. Φ. Самарин. Литография с автопортрета 1842 г. Рисунок из альбома А. Н. Попова. Музей ИРЛИ М. Н. Лонгинов. Художник А. (П.?) Попов. Бумага, карандаш. 1854 г. Музей ИРЛИ
Φ. В. Чижов. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. Конец 1840-х гг. Рисунок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРАН
<υ Η С υ ο α с S о £ О CQ χ «s χ α ο *ί οΚ Ξ Я Ο *л 00 ч-ч Йі χ χ !3> υ 3 α ο с α Ι QÛ α α ОІ Ο 3 ^ Λ ж α 3 3 α α ез ο si si « 3 χ Η ο ^ 3> χ
00 υ о с . со и О о й~ 2 ° « Ε о s •Г ^ г) N о χ
«А о с S QÛ os as о ε 3 И ο s χ
»S ai s О PQ О U S <υ sr <υ ο S os со Χ S α О л о о < о s «3 Ν о us Χ «3 α ο ο ο ο α ο s < «J
К. П. Победоносцев. Фотография С. Л. Левицкого. 1870-е гг. Музей ИРЛИ А. С. Суворин. Фотография А. И. Денъера. 1870-е гг. Музей ИРЛИ
Т. И. Филиппов. Фотография С. Л. Левицкого. 1870-е гг. Музей ИРЛИ M. Н. Катков. Литография П. Ф. Бореля с фотографии неизвестного. 1860-е гг. Музей ИРЛИ
С. Φ. Шарапов. Фотография Д. С. Здобнова. 1880-е гг. Музей ИРЛИ А. М. Гальперсон (?). Фотография ателье А. Стейкера. Начало 1880-х гг. (?). Из архива М. А. Ивановой
С. И. и А. М. Гальперсон с детьми и внуками. Фотография. Коней, 1890-х гг. Из архива М. А. Ивановой
Первая страница «Дневника 1843 года» («Нечто, собрание кое-чего...»). РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 32. Л. 1
Первая страница белового автографа семинарского сочинения «Леонид при Термопилах». РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№ 10). Л. 1
Вторая и третья страницы черновой рукописи рассказа «Случай, каких немного», с правкой автора. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№ 11). Л. 1 об., 2
Предпоследняя страница чернового автографа повести «Последние дни Помпеи», на листе из метрической книги. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 6. (№ 1).Л. 64
Первая страница чернового автографа очерка «Возрождение Общества любителей российской словесности в 1858 году», с правкой автора. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. (№ 1).А. 1
Письмо H. П. Гилярова-Платонова к А. М. Гальперсон от 28 августа 1887 г. из Петербурга на бланке гостиницы «Belle-vue». PO ИРЛИ. Φ. 71. Ед. хр. 52. (№ 3).Л. 1
Предсмертное письмо H. П. Гилярова-Платонова к А. М. Галыіерсон от 13 октября 1887 г. РО ИРАН. Ф. 71. Ед. хр. 52. (№ 4). Л. 47, 48
Могила H. П. Гилярова- Платонова в Ново девичьем монастыре. Фотография К. А. Гиляровой. 2007 г.
Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 225 3) Благодарю за обозрения: оба превосходны54. Только нужно было сказать не «первоклассная», а «первенствующая» морская держава (об Англии)55. Первоклассною она останется всегда, и при плохом флоте. Эфрона прождал до 3-го часа. Решил отправиться к нему в квартиру Дурново. Во-первых, извозчик, не зная переулка, завез Бог знает куда, лишних две версты. Наконец, нашли Орловский переулок56. Нигде нет редакции, обошел все дома. Что сие значит? Видел я в полуверсте книжный магазин57: дай там справлюсь. Иду, справляюсь: «Не знаете ли, где редакция „Дела"?»58 — «Да ее никто не может найти: такая мошенническая редакция, — таков был ответ почтенной дамы. — Вы подписчик, должно быть?» — «Нет, но мне нужно видеть Дурново». — «В Орловском переулке спросите: или в № 1, или 3, или 5, на левой стороне». —Иду. Только на левой стороне и есть три дома59. Вхожу в каждые ворота и спрашиваю: «Здесь живет Дурново Иван Сергеевич?» Везде получаю ответ: «Нет, такого нет». Возвращаюсь домой; иду в ресторан обедать. На лестнице вижу Черняева60. — «Вы как?» — Оказывается, живет тоже в «Belle-vue» уже четвертый месяц. Пока я сидел за обедом, являются в ресторан Дурново с Эфроном. Рвались-де с утра, но крестный ход, никого не пропускают61. Полагаю, врут. Просидели у меня до 8 часов. Пойду, думаю, вечером к Филиппову, — авось теперь-то застану. Дурново уверяет, что застану непременно, ибо ни один порядочный человек не выйдет на улицу, так как иллюминация на Невском62. Ну, и подлинно! Пошли мы по Невскому (Филиппов на нем живет)63. Иллюминация пустейшая, дряннейшая, но народу — словно большой праздник в церкви, не продерешься. И я, кстати, хорошо поступил. Всякий раз выходил с зонтом, дождя не было; а теперь дождь, и я зонта не брал, как выразился Эфрон, шедший со мной рядом. Филиппова опять не застал: «Уехал на Балтийскую дорогу64, к министру зван обедать». Извольте вот: три дня прошло, а дело, ни то ни другое, не продвинулось ни на волос. Не досадно ли, Норвежский крысенок? Есть от чего в отчаяние прийти. Относительно «Московских ) вед(омостей)» я, по правде сказать, разочаровался окончательно: Делянов — переметная сума65, а трое остальных все, как на смех, ко мне неравнодушны. И говорить нечего. Но по крайней мере по судебному-то делу чем-нибудь заручиться. А видите, как время-то идет! Вы мне даете расписание, а судьба ворочает по-своему: был, да не там, или там, да без толка. Зато в одном исправен: письма Ане пишу обстоятельные, за что надеюсь получить — похвальный лист. Вы пишете, что после долгого отсутствия свидание будет радостно. Ну, как, где оно произойдет? 83ак №3561
226 Дополнения Написал, то есть дописал, 1-е обозрение, начатое в Москве66. Эфрон завтра едет, с ним и пошлю; и это письмо, вероятно, с ним пойдет. Статью эту, посылаемую, непременно прочтите в корректуре; она серьезная, и ее в Петербурге читать будут. Может быть, через полчаса начну продолжение ее67. А смерть как скучно. Еще не поздно, десяти нет. Отдохну = полежу, а потом... потом... что я буду делать?.. Пойди сюда ко мне. Понедельник, утро68, (31 августа) Чин нужно отдать переплесть только еврейский и магометанский69; нечего беспокоиться, что книжка будет мала! Итак, в бархат, с золотыми углами, крест с сиянием в середине, без всякой надписи. У обыкновенных переплетчиков есть ли для переплетов священные украшения? Попробуйте сходить на Волхонку, в магазин Сараево; это бывший переплетчик Синодальной типографии. Конец. Эфрон прощается. Чувствуете ли Вы физически разлуку со мной? Н.Г. 5 Вторник, (1 сентября) Так-таки и не получил вчера письма. А сколько раз заходил к себе в «Бельвю» справляться, — и совершенно бестолково. Газету получил, письма нет; следовательно, и не получу. Потому что почта один раз приходит; положим, два раза, но оба раза утром71. Можете Вы представить мое тревожное состояние? А что ни шаг, то вспоминаю об Ане; даже за столом, когда обедаю. «Вот этого хватило бы на нас на двоих». Спросил даже пива, вспомнивши, что Вы его любите; но более трех глотков не мог проглотить. Ночь провел пребеспокойным образом, просыпаясь каждую четверть часа и встав с сердцебиением, которое сегодня продолжается. О визите к Филиппову Вы знаете от Эфрона. Был у Саблера; ничего особенного; только излил свое негодование (которое, несомненно, будет передано) на несправедливость нападок72. Был у Делянова73. Вынес тяжелое впечатление от его ретроградных воплей против суда присяжных, самоуправления etc.74 О «Моск(овских) вед(омостях)» он сам заговорил. Слышал-де от Ив(ана) Петровича Кор-
Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 227 нилова. Дело будет решено в сентябре, когда съедутся министры. Я ни слова ни о своем желании, ни о предполагаемых кандидатах. Сказал только, что правительству предстоит два пути: или уронить «Моск(овские) вед(омости)», или поддержать их; что на кризисы нужен редактор с нравственным авторитетом; что дело «Моск(овских) вед(омостей)» спорное: типографии университетской нет уже75; приходится будущему издателю вступать в сделку со вдовой, которой типография принадлежит. На сообщение, что вопрос будет решен министрами, я спросил: «Четве- рицею?» — Делянов ответил: «Какое! Больше». Был у Черняева и немного срезался; а может быть, и к лучшему. — Зачем Вы здесь? — Для добавки документов по такому-то делу; а кстати, пощупать почву насчет редакции «Моек (овских) вед(омостей)». Москва, говорю, вся называет меня. — Ничего не выйдет, — горячо вскричал Черняев. — Окончательно передано Петровскому. Я сам претендент, и даже Государь изъявил на это согласие, даже желание, вспомнив, что я издавал «Русский мир» и эта газета ему нравилась76. Но вдову Каткова уговорили написать Государю письмо, и отдана газета Петровскому77. Я решил отказаться. А между тем протрубили по Европе, и мне чрез «Москов(ские) вед(омости)», воображая редактором, шлют много из-за границы писем и статей. — Вот тебе на! — думаю. — А я-то и забыл, что Черняев был называем даже в печати будущим редактором78. — И не хлопочите, — прибавил он. — Да я и не хлопочу, — ответил я равнодушно. — А дело в том, что меня указывали в Москве такие-то и такие-то, даже разносчики толкуют, но, по-видимому, Вы ошибаетесь: дело будет рассматриваться в сентябре министрами. — Нет, отдано, отдано Петровскому! — горячо он настаивал. В словах его было противоречие. Отдано, по его словам, и в то же время он пойдет и выразит отречение. К чему же отречение, когда уж решено? Но к лучшему вот что. Он прибавил, что и хлопотать не стоит, и сообщил некоторые подробности. Плата арендная 60 000 очень дорого, и Катков потому именно не подписал последнего контракта, предлагая только 45 000. Да и 45 000 мог платить только Катков. Доходы Каткова шли не от «Моск(овских) вед(омостей)» только, а от типографии и от «Русского вестника», печатание которого обходилось почти даром. А типографии теперь у «Моск(овских) вед(омостей)» не будет; ну, и «Русск(ого) вест(ника)» также. Выйдет то же, что «С.-Пет(ербургские) вед(омости)».
228 Дополнения Они ничего не платят, и казенные объявления им отданы79, а они не могут свести концов и стоят накануне издыхания. Все это полезно было мне знать, равно как получить и другие сведения о петерб(ургских) изданиях; о «Свете» Комарова80, о «Пет(ербургской) газете»0 и проч. Пожалуй, и в самом деле хлопотать особенно не стоит. Я к этому убеждению пришел, по крайней мере: что, как возьмем только обузу на шею? Прощаясь, я опять сказал Черняеву, что действительно хлопотать не стоит. Да кроме того, прибавил я ехидно, есть основание думать, что в Москве откроется новая большая газета82. Он меня переспросил. Я, не распространяясь, подтвердил: да, да; толкуют об этом, и есть основание, что если «Моск(овские) вед(омости)» попадут в сомнительные руки, то откроется, в параллель «Гражданину», большая газета в Москве. Дипломат Никита Петрович. О «Гражданине» Черняев предсказывает довольно правдоподобно, что в новом виде он не просуществует до Нового года83. «Начни он с января, подписчики еще набрались бы; но он начинает с осени, и к январю успеет осрамиться и разочаровать». Филиппов, о чем, вероятно, и Эфрон уже сказал Вам, советует мне писать Толстому84. «Соберите все силы Вашего ума, — прибавил он. — А Толстой, — говорит он, — очень любит, когда к нему обращаются». Разговор Черняева в этом случае полезен. «Силы ума» подсказывают, что не стоит много пороха тратить. Сегодня буду у министра финансов85. Пашкову телеграфировал в Любань86 о желании видеться. Ответ уплачен, но не получен. А что если письма опять не будет? Сердце лопнет. Обозрениями продолжаю восхищаться. Да что же, откликнитесь, Крысенок! Испытываю тоску чрезвычайную: опять письма нет, да и газеты нет. Между тем уже двенадцать часов; приходят в голову Бог знает какие ужасные вещи. Сейчас был у министра финансов. Принял он от меня докладную записку (о банковом долге). Ничего не обещал, хотел сдать, должно быть, в Банк. Дать удостоверительное свидетельство по делу Тугенгольда87 (отказался), говоря, что только по требованию суда может быть выдано. Вообще принял вежливо, но сухо. Придется, пожалуй, пробыть до четверга включительно, потому что Вышнеградский сказал: «У них (то есть в Банке, должно быть) собрание будет в четверг». Следовательно, результата нужно дождаться.
Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 229 А я при этом сделал непростительную глупость. Филиппов дал мне письмо Вышнеградскому; а я его забыл с собою взять, когда пошел к министру!!! Не кладу письма этого в конверт, в ожидании... Неужели так-таки ничего не будет, ни письма, ни газеты? Слава тебе, Господи! Наконец получил и газету, и письмо! Письмо, смотрю, от воскресенья. Значит, было писано третьего дня. Отчего ж я получил только сегодня? Должно быть, поздно было опущено. Так я и все буду получать задними числами. На душе отлегло, а голова все еще смертельно болит от неизвестности и тревоги. Еду опустить письмо на вокзал. Оттуда к Майкову88 и, может быть, к В. И. Ламанскому89. Рецензии еще не читал90. 6 Вторник, вечер, (1 сентября) Нет ничего несноснее подобных минут, как настоящие. Наелся, как боров, и недоволен собой. Недоволен потому, во-первых, что обедал в ресторане, а этот обед очень дорог (I1/? р(убля)). Давал себе слово закусывать где-нибудь в другом месте, но вышел такой случай, что невольно обедал здесь. Я поспешил на вокзал, как писал. Можно было дойти и можно было на конке проехать за пятачок91. Но, пройдя четверть дороги, я вдруг испугался, что опоздаю и друг останется без письма. Нанял извозчика за 20 к(опеек). Опустил письмо в ящик на самом вагоне. Легче сделалось. Отправился к Дурново, который живет близехонько92. Не застал. Оставил карточку с приглашением на завтрашнее утро. Оттуда отправился в Публичную библиотеку, где должен был найти Майкова93. Не нашел. — «Где он живет?» — «В Большой Мастерской, № 11». В первый раз слышу эту улицу. Попросил объяснить и сел на конку. Был у Майкова, посидел. Поговорили. Обо всем, даже о Каткове и теперешних его бездарных продолжателях. О будущем редакторе ни слова. Не знает, очевидно и не интересуется. Я молчу тоже. Говорили о новом «Гражданине», который д(олже)н выйти сегодня и на который дано, одни говорят — 150, другие — 120 тысяч. — «За что?» — спрашивает. — Я отвечаю: «Вам лучше, петербургским, знать».
230 Дополнения В половине шестого встаю и ухожу. «У вас на Фонтанке пароходы ходят?» — «Да, и по каналу Екатерининскому; Вам ближе будет по каналу». Подошел к каналу; парохода не видно. А дурак же я: как я не спросил, где пристань94 и можно ли садиться на дороге. Пойду пешком. О, глупость! Понадеялся, что знаю Петербург. Пошел; шел, шел, поворачивал туда, поворачивал сюда (по соображению); шел ни мало ни много — три четверти часа и пришел к тому же почти месту, откуда вышел. Словно как театр, только верхний этаж (род мезонина, как на нашем) поставлен не параллельно нижнему, а вкось95: безобразие! (Спросите Берту М(ихайловну)96, театр ли это). Что делать? Пойду дальше, не хочу ехать, а спрошу. «Эта улица куда приведет?»97 — «А вам куда нужно?» — «Я спрашиваю, куда эта улица приведет?» Малый морщится, делает усилие и, наконец, произносит: «Если вам нужно на канавку, то так прямо и упретесь». «На канавку! А, должно быть, Мойка. То была Фонтанка, то Екатерининский канал. А это, значит, Мойка. Ну, теперь не собьюсь». Иду. Подхожу. Странно: строения такие, как будто окраина города98. Смотрю на угол и читаю: «Набережная Пряжки». Пряжки! В первый раз слышу. Прошел назад. «Извозчик! К Полицейскому мосту!»99 — «30 копеек)». — «15». — «25 пожалуйте». — «15». Иду далее. Торгуюсь у нового извозчика, потом у третьего: все останавливаются до 20 к(опеек). Думаю: ну так вздор, значит, близко. Выхожу на какую-то набережную. Вот это, должно быть, Мойка. «Как дойти к Полицейскому мосту?» — спрашиваю прохожего. — Отвечает: «Прямо!» — Слава Богу! Ну уж и досталось мне это «прямо»! Упарился, прежде чем дошел до Морской100, уже не продолжая пути по набережной. Одним словом, я шел от Майкова, и притом самым скорым шагом, обгоняя всех: 1 час с четвертью. Без четверти в семь стоял на пороге гостиницы101 против нашего ресторана. Где уж тут искать дешевого стола. Наелся, и тоска, зачем наелся и дорого заплатил. В Москве теперь чаю бы попросил, чтобы разбавить содержимое желудка. Но это опять значительная трата. Это была тоска, во-первых; а во-вторых, тоска о бесполезности поездки. Зачем ехать? Однако надо читать Анину рецензию102. Читаю. Что за прелесть! Так все метко, остроумно: Вы будете, сударыня, большим писателем. Только 1) усомнился, точно ли на сцене кучера всегда самолюбивы?103 Или это так, для красного слова? 2) Есть опечатки: Гаспарон, например, или «вдумывая в себя»104. Но в общем серьезно говорю: я готов Ане завидовать.
Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка в Петербург...) 231 Милый друг! Читаю я сегодня в Вашем письме о личном моем обаянии и горько, очень горько улыбнулся. Она по себе судит, милая! Но с чего же ты берешь, если я тебя тронул, то и других также? Нет и нет, милая. А если тронул, если на тебя произвожу обаяние, то... Боже, сколько горечи подымается! Вот два существа, так близко, так тесно связанные духовно, что и не видать им полного счастья! Лучше бы уже без обаяния. Закурю с горя сигару. Не для чего другого, а для того, чтобы вынуть мундштучок, ею подаренный, и взять его в рот. Некоторые особенно влюбляются в Вас при разлуке. Вы, кажется, не принадлежите к числу таковых: Вы только скучаете, только. Устал писать. Кончу и положу письмо в конверт, с тем чтоб опустить ныне же в ящик. А то по-сегодняшнему бежать завтра сломя голову на вокзал. Не хочу. Уже почти девять вечера. Попробую отправиться к Ламанскому. Прощайте. Крещу. Н.Г. 7 NB. Если это письмо придет вместе с тем, что писано карандашом, то читать прежде писанное карандашом105. Середа, вечер, (2 сентября) Меня интересует вопрос: одновременно ли моя милая получит письмо, вчера опущенное вечером в почтовый ящик, и настоящее. Конечно, это все равно: но лучше было бы, если бы в разное время. Во всяком случае я отнесу это письмо сам на курьерский поезд. Не вижу, родная, писано ли последнее твое письмо по приезде Эфрона или позже; кажется — ранее. Он передаст, вероятно, что-нибудь (и переврет)106, чего я не успел написать. Продолжаю свой Дневник. Был у Ламанского; просидел до 12 ночи. Он совершенно вне дел, за которыми я приехал. Разговор был общий, политический. Утром дождался Дурново. Он объявил, что вот кандидаты наверное; он слышал о них вчера от известного Н. А. Любимова107. Пазухин — кандидат Толстого, Георгиевский — кандидат Делянова108. Пазухина желает сбыть Толстой, у которого он управляет канцелярией: он недоволен его проектом о местном самоуправлении109 и потому предоставляет Пазухину: либо бери
232 Дополнения губернаторство где-нибудь вроде Кутаиса, или принимай «Москов(ские) вед(омости)»110. И по прежним словам Дурново, Пазухину будто бы Толстой предлагал редакцию. Но Пазухин упирается; то же подтверждает теперь и со слов Любимова Дурново. Дурново обещал поехать к Пазухину и разными страхами еще более укрепить его в отказе. Ввиду всего слышанного я решил было ехать сегодня же, чтобы сделать сюрприз милому Крысенку. Но заготовил письмо Филиппову, в котором объяснил положение дела111 (он об этом просил меня). Письмо заготовлено было на случай, если б я не застал Ф(илиппова) дома. Но я застал его. Передаю слух, полученный от Дурново. Ф(илиппов) энергически возражает, что сообщенное мне положительный вздор. «Некогда мне, я завтра уезжаю в Варшаву; а то я вызвал бы Пазухина и спросил. Это нелепость; с кем же останется Толстой? Пазухин есть творец проекта, который чрез несколько недель будет рассматриваться в Государств(енном) совете112. Как же его отпускать? Это чепуха. Знаете ли? Даже спрашивать об этом Пазухина можно было бы только с оговорками: знаете ли-де, какие об Вас распускают слухи и проч.». Кандидатуре Георгиевского он тоже не верит. «Ничего от самого Г(еоргиевского) об этом не слыхал, да и подобного тому. Вас просто обманывают. Кто это Вам чушь такую рассказывает?» Имени я не сказал, но сказал, что слышали от Любимова. — «Час от часа не легче! Как Любимов может знать о Пазухине и Толстом? Нет, Вы этому не верьте; а если есть серьезные кандидаты, то вот они: Кула- ковский, редактор „Варшав(ского) дневника"113, и Антонович, редактор „Киевского слова"114. Последний, кажется, впрочем, не очень серьезный: его произносил когда-то Вышнеградский115. А Кулаковский — ставленник Каткова; по памяти к Каткову вспомнили об нем и тащат его. Жаль, что генерал-губерн(атора) нет в Москве116; он мог бы перетянуть весы на Вашу сторону». Ну, родная, и не растеряться при этом? Кому верить? И неужели врет Дурново? И зачем? Â Филиппов просто почти расхохотался: так показалось ему известие нелепым. О Делянове Ф(илиппов) сказал: «Он не против Вас; не безусловно в Вашу пользу, но не против». Так все это мне опостылело, что я стал размышлять: да еще стоит ли гнаться? Сообрази, дружок. Если Катков получал доходы, то не с «Московских) ведомостей)», а со всех трех предприятий в совокупности: типографии, «Р(усского) вестника» (печатание которого обходилось почти даром) и «Ведомостей». Но типография собственно университетская иссякла: осталась катковская типография, которую приходится или купить, или нанять у Софьи Петровны. Да арендная плата — 60, а по словам некото-
Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка в Петербург...) 233 рых — 70 тысяч. Не будет ли это петлею? Положительно не стоит: пусть отдают, кому хотят, и пусть «Московские ) вед(омости)» проваливаются, что последует несомненно. Как я сказал, решил было ехать сегодня: но Тертий положительно посоветовал дождаться, чем кончится завтра банковское совещание, и дал мне карточку к управляющему Банком. Итак, раньше завтрашнего не могу выехать. Когда получишь письмо, помолись, чтобы докладная записка о банковском долге разрешена была благоприятно. Но, однако, куда же я дену утро? Так я себя спросил и отправился на Васильевский остров, к Лебедеву, которому принадлежит залог газеты117. Думал пощупать, нельзя ли взять деньжонок до января, тысячонку или около. Долго искал, едва нашел, но не застал дома. Назад. Иду по набережной118. Пароход. — «Куда?» — «На тот берег, к Сенату»119. — «Прекрасно». — Сажусь и за 2 копейки переезжаю на другой берег. Времени — третий час. Не поехать ли к Батюшкову в Петергоф, и притом на пароходе? Тем более что погода божественная. В этих мыслях иду по Александровскому саду (который разведен на бывшей Адмиралтейской площади)10. Вижу толстого священника; всматриваюсь: Петр Алексеевич Смирнов, некогда мой ученик, потом товарищ, потом московский священник, а теперь протоиерей Исаакиевского собора и председатель Управления церковно-прих(одскими) училищами121. Поздоровались. Просит к себе122. Очень рад. Таким образом, я у него просидел, с ним пообедал (семья его на даче) и чая напились. Ушел, только когда собралась у него комиссия какая-то. Полтора рубля выгадал. Пришел и сажусь писать Анке письмо. С Петром Алексеевичем ) говорили обо многом. Он знал о моем приезде от Саблера. Между прочим он спросил, правда ли, что ко мне переходят «Моск(овские) вед(омости)». Вот не ожидал! — А разве говорят об этом? — Говорят. — Кто? — Да многие. Между прочим, И. Д. Делянов, не помню, где-то я его встретил, говорил при мне, что единственный серьезный кандидат — Вы. Ну, скажи, Аня, нельзя с ума сойти в этом столпотворении Вавилонском?123 То ли дело в Москве или в Черкизове124, сесть рядом с кем-то или против кого-то. ...Ну, да что об этом! А вот что прискорбно: как же это статья- то (рецензия) показалась плохою123 даже по прочтении в газете? И не любовалась, как при серьезности легко написано и как в каждом предложении
234 Дополнения истина верна? Нет, это невозможно; а я еще поручил Вам редакционную часть. Вы так же будете браковать чужие превосходные статьи? А потом: не обидел разве вопрос: постоянно ли я об Вас думаю? Ну, а если я скажу, да это и из писем видно моих, полагаю: до галлюцинации. Рецензию приказываю прочитать снова. И потом извольте же объяснить: в чем недостаток! Вот колеблюсь: телеграфировать ли при выезде. Какая цель? О приезде можно уведомить тотчас. 8 Четверг, (3 сентября) Неужели последние оставшиеся мне здесь часы я оставлю так и не побеседую с нею, моею милою? Удручающее впечатление производят на меня ее письма. Во-первых, ее осторожностию, которая только в последних строках переходит иногда на ты, прорываясь. Мне казалось бы, что при этой полной безопасности должна бы она распахнуться так, как распахивалась она во время известных наших дальних поездок. Этот осторожный тон писем сказывает мне одно, точнее — подтверждает: безнадежность, безнадежность полную, и тем более окончательную, что она условливается даже не обстоятельствами, а собственною ее природою. Такова робкая, косная, я бы сказал даже — рабская природа. И чем дальше идет, тем цепи, ею на себя наложенные, крепче. Справляешься, сравниваешь, что было четыре года назад, три, два, и убеждаешься, что в письмах и в обращении она дальше прежнего от меня. Какие письма писывала! От воспоминания о них кровь приливает в голову126. «Теперь нельзя», — раз она сказала четыре года назад. «А ты хочешь?» — другой раз она сказала на лестнице Тагаевского дома, и так решительно, что я даже отвечал: «Не знаю». — «Час, да мой», — произнесла она даже, не раз и не два. Куда это все девалось! — «Придумай!» — почти холодно говорит теперь она, в томной уверенности, что придумать ничего нельзя; что у меня даже отшиблены крылья: неизгладимо впечатление, когда среди пыла, горячего, как раскаленное железо, вдруг она переменила тон на разочарованный, ответив: «А я не так думала», — когда я указал на кудрявцевскую квартиру. Да, крылья отшиблены. Эта гамлетовщина действует и на меня заразительным образом, тоже не отличающимся решимостью, особенно когда касается хоть бы тени нравственного насилия над другим лицом, а тем более бесконечно любимым. Исторгать согласие на то, что может причинить раскаяние, за это — можно размозжить себе голову:
Письма к А. М. Гальпсрсон. (Первая поездка в Петербург...) 235 я в тысячу крат сильнее бы сам страдал страданием второго сердца своего, второй своей души. Итак, полная безнадежность, горечь которой удваивается тем, что чувство физическое не остывает, не смиряется, едва ли даже не крепнет. Чувство физическое, но не силы. Силы, напротив, падают по неизбежному закону. 58 лет — начало нашего знакомства127, и 63 года теперешние; здесь разница, по закону природы, чувствительнее, нежели в другие периоды, производимая десятками лет. А нет душевных сил прекратить эту муку Тантала128 и добросовестно отказаться от недостижимого, запретив себе всякую ласку. Я назвал бы тебя не только бесчеловечной, но эгоисткою бессердечною, если бы так не любил тебя и не ценил так высоко. Не говори, что «я сама страдаю». Верю страданию, но не признаю сравнения его с моим страданием. Той силы физической тоски нет в тебе; это несомненно; на тебя налетают минуты и часы, когда у меня изо дня в день та же. И наконец, рассуди, обними своим воображением будущее; мною овладевающее при воспоминании, особенно при виде вашей спальни, от которой ты имела жестокость не отказаться129, несмотря на мои мольбы. Здесь-то и сказалось твое бесчеловечие, твое бессердечие ко мне. Ты так сжилась с этим, что совместное спанье, как кожа к телу пристало; а взвесить, воспроизвести чувство, испытываемое при этом мною, восчувствовать это сверло, которое не перестает меня сверлить, ты не можешь, да и не хочешь. Потому что если бы хотела, могла бы, сто раз могла бы; но ты не хочешь и предпочитаешь меня терзать и оскорблять. Перестану об этом, потому что ощущаю сию минуту мучительное унижение от мысли, что это письмо даже будет разорвано по обязанности, которую ты на себя возложила. Другое удручающее впечатление твоих писем: выражение беспомощности в разлуке со мной. Понимаю тоску, но не понимаю этого продолжающегося недоверия к себе. Ты объясняла некогда небрежностию о деле мое к тебе доверие; ты знаешь, что это есть только высокая и притом вполне заслуженная тобою оценка. Отчего же мои одобряющие слова так мало на тебя действуют? Друг! Иногда я такое состояние твое признаю равным покушению на мое убийство. Связаны ли мы так, чтобы никогда не расставаться? Не могут ли встретиться, наступить обстоятельства, когда разлука долгая, пожалуй даже вечная, будет неизбежна? А обстоятельства такие должны будут наступить. Не обязана ли ты воспоминать мое высокое мнение о тебе, мои постоянно ободряющие отзывы?130 Сказать ли тебе, что без меня, как оказывается, ты пишешь даже лучше, чем при мне? Может быть, это случайность, но, может быть, и более внимательности к себе. Последняя рецензия131 есть положительный перл.
236 Дополнения «Думаешь ли ты так обо мне, как я об тебе?» Этот оскорбительный вопрос она задала в последнем письме, не догадавшись поверить его более правильно: «Думаю ли я о моем милом так, как он обо мне?» Задавши этот вопрос, ты, к стыду своему, убедилась бы, что твои думы совсем не так постоянны, не так полны, как у него, твоего «единственного», как ты его назвала. У него не было дня, когда бы он не писал тебе, а у тебя был такой день. Ты не сообразила, не догадалась, что два слова, не более как два, избавили бы меня от мучительных тревог, пережитых мною, от лишних возвращений в гостиницу за справками, нет ли письма, от расстройства целого дня. Не отговаривайся ни занятиями, ни головною болью. Для двух слов головная боль не помеха, а занятий, то есть отъема времени, у меня больше, чем у тебя. Нет, а у тебя меньше думы обо мне, меньше участия. Не виню, но возмущаюсь твоим вопросом. Часы идут; подвигается время. Вот и счет гостиницы уже уплачен. Вот и принял отдавших мне визит Корнилова и Майкова. Пододвигается время нашего свидания. А! Как мы свидимся, где, при каких обстоятельствах? Тысячу раз проклинаю эту будущую минуту, такую мучительную минуту! Знаю, слышу заранее знакомую мне твою философию, что и то дорого: видим друга и слышим его слово. Счастливы натуры, способные довольствоваться столь малым. За такие речи и такие умеренные требования я готов бываю ненавидеть тебя иногда. Понимаешь ли, что в этом сказывается не более как эгоизм. Не смею требовать от тебя преданности до самозабвения; к ней ты и неспособна; ты даешь, что можешь. Но не рассуждай так по крайней мере; не умничай, это и это хорошо. А для меня это не только не хорошо, но мучительно. Я желал бы встретиться с тобою так, чтобы броситься к тебе с простертыми руками, обнять тебя, расцеловать, расцеловать все твое сверху донизу, сжать тебя так, чтобы больно было тебе, чтобы кости захрустели, чтобы каждый орган твой ощутил меня; сжать и расцеловать, не обращая внимания на тысячи посторонних глаз, которые, впрочем, нисколько и не станут нами интересоваться. 9 (Телеграмма)132 Четверг, 3 сентября Выезжаю ныне курьерским133. Гиляров. 3 ч(аса) 3 м(инуты) пополудни.
Письма к Α. M. Гальперсон. (Вторая поездка в Петербург...) 237 II. (ВТОРАЯ ПОЕЗДКА В ПЕТЕРБУРГ. 8—13 октября) I1 (Пятница), 9 октября Приехал. Спал беспокойно, ворочался от пальто тяжелого и сапогов новых; да притом старый немец, которого вы видели, постоянно харкал. Снявши сапоги, заснул спокойнее. Перед Петербургом — идет снег; в самом П(етербурге) изморось и холод. Слезши с вагона, отдал чемодан с карточкою карете отеля2, подписав, чтобы мне приготовили № в 4 этаже; а сам отправился пешком через площадь к Дурново, живущему в 10 шагах3. Застал. По его словам, дело в том же положении, в каком я оставил, но Петровский старается благовестить, будто «М(осковские) в(едомости)» за ним4. Петербург весь знает о том, что он прижал Софью Петровну. Никто за Петровского, кроме Министерства просвещения, а именно — Любимова. Феоктистов, пожалуй, за него, но сам Феоктистов шатается. В подкупе уличен и выгнан Адикаевский, правитель дел5. Но как злословят, что взятки брались с ведома будто Феокт(истова), то и его положение непрочно. Со дня на день ждут Толстого6. Завтра ждут Игнатьева7. Государь, по слухам, долго не приедет8. Отобравши эти сведения, сажусь на конку; слезаю у Полиц(ейского) моста, в бумажном магазине покупаю почтовой бумаги, коробку целую моих перьев и ручку. Вхожу в отель: «Где мой №?» — «33, на самом верху». — Вхожу. Гораздо просторнее и роскошнее тогдашнего. «Цена?» — «2 р(убля) 50 к(опеек)». — Обращаюсь мысленно к Ане и спрашиваю ее: оставаться или попросить дешевле? Пока остался. Заказал завтрак и рюмку аллашу9. Прерывают. Принесли завтрак. Отрываюсь от завтрака в ожидании второй перемены: 1) чтобы выразить удивление: в число двух блюд завтрака сегодня вошел суп. Принять к сведению: не обедая, можно пробавляться завтраком; 2) чтобы заполнить пропуск. Дурново говорил еще: а) что Толстой даже прямо неблагоприятно относится к кандидату- (отрывался, чтобы съесть второе блюдо, состоявшее из сигов под соусом, который нравится Ане: насытился, вероятно, на целый
238 Дополнения день) -ре Петровского; б) что мне надо долго пробыть в Петербурге (как с этим быть? — надо подумать). Намерен сейчас: а) выпить стакан чаю; б) умыться; в) переодеться; г) отправиться к Пашкову и к Филиппову. Успею ли уведомить об имеющем последовать, не знаю. Прошу прислать свидетельство Судебной палаты10 и какие-нибудь рукописи. Пришлите мне еще статьи по поводу Горбова: а) две статьи в двух №№ рядом, по поводу первого письма и б) статью по поводу последнего11. Умылся. Сейчас переоденусь, заложу это письмо в конверт и отправлюсь. Успею ли что-нибудь еще написать сегодня, не знаю. Молю Бога, чтобы дал Ане бодрость духа и самоуверенность, после чего хронику ее буду читать12 с тем же живым удовольствием, как и первую, написанную без меня13. Нет, пришлось письма не отослать с почтовым поездом и дождаться надо курьерского. Был у Филиппова, забросил карточку (не застал). Был у Пашкова. Во- первых: он не получал «Из пережитого», которое долженствовало быть посланным Т. П. Пассек чрез него14. Что это значит? С(ергей) Ис(аакович) говорил, что послал. Надо справиться и потом снова послать, страховым, как объясняет Пашков, на его имя: Министерство иностранных дел, Ипполиту Александровичу Пашкову. Печальные он вести рассказал, которые, вероятно, Вы и прочли, потому что первым вопросом его было: а получили мое письмо?15 Итак, Делянов решительно против меня и решительно за Петровского. А Министерство внутр(енних) дел, по словам Гагарина16, не будет спорить против кандидата, предлагаемого Мин(истерством) просвещения, разве найдет какие возражения по существу. С горем пошел я к Корнилову. Застал. Узнаю, что он сбирался мне отвечать. Ему Делянов сказал, что дело еще не решено. Полагаю, что это увертка, свойственная Делянову. Оттиск Корнилову оставил17, прося прочесть и дать совет, как поступить. Что сделаю с вечером, не знаю. Записочку, при сем прилагаемую, заложите в конверт и отошлите Ко- четову (Патриаршие пруды, д(ом) Ермолаева18). Забыл сказать главное: Пашков сказал, что будто генерал-губ(ернатор) приехал в Петербург19. Надо завтра справиться и, если он приехал, отправиться к нему.
Письма к Α. M. Гальперсон. (Вторая поездка в Петербург...) 239 2 10 окт(ября), суббота Обувью вполне доволен и благодарю случай, мне ее доставивший. Теперь утро. Проглянуло солнышко (в первый раз по приезде); впрочем, идут редкие хлопья. Не знаю, когда попадет это письмо на почту; может быть, ничего не успею сообщить об нынешнем дне. Пока напился плохого кофе. Вечер провел вчера у Пашкова по следующему поводу. Генерал-губ (ернатор) останавливается ) обыкновенно у Демута; я отправился туда, чтобы удостовериться. Но пришел в Конюшенную, где этот отель, и не нашел его. Оказывается, его уже не существует20. Думаю: поручить узнать тому, кто сказал о приезде. Взял письмо, отправился пешком, и дорогою, на Невском, блеснула мысль: не справиться ли, приехал ли Шаховской? До известной степени он может быть все-таки полезен, по близости, во-первых, к Делянову и, во-вторых, к семье Каткова21. Повернул на Литейную22. Узнал, что Шаховской приехал. Отдал карточку и, зайдя на вокзал, где бросил письмо, направился к Пашкову. Нового лично для себя я почти ничего не узнал. Допытываясь о том, что имеют против меня, заставил высказаться: выражают опасение, что материальная сторона «М(осковских) вед(омостей)» будет запущена. Это вроде того, что, кажется, писал и Дурново. Неважное возражение! Но я узнал политически важное: Свидание, Аня, будет. Государь попадет в Петербург сухим путем, через Берлин, потому-де, что морем уже поздно23. Это — первое. Второе: Гире два дня тому сказал: «А видится, войны нам не миновать»24. Редактор, прими оба этих факта к сведению. Пашков дал мне прочитать бюллетень Мин(истерства) иностр(анных) дел, разосланный циркулярно по нашим посольствам, с обзором современного положения. Прочитал: необыкновенная жалость! Пошло, ничтожно, совершенно à la «J(ournal) de St.-Peters(burg)»!23 Письмо, которое д(олже)н отослать С(ергей) Ис(аакович)26, отослано ли? И правильно ли написан адрес? То есть прибавлено ли: в Императорское и проч. Пашков обещал мне дать знать, приехал ли действительно и где остановился Долгоруков. Сейчас оденусь и отправлюсь: а) к Филиппову, б) к Батюшкову. Возьмите «Гражданин» от 9 октября (видел наконец его: что за ничтожество!)27, посмотрите корреспонденцию из Константинополя об «Индо- русском словаре»28. Возьмите это для обозрения, обратив внимание публики на сочувствие к России, этим выражается etc. Прибавьте к этому, что из
240 Дополнения языков всего мира Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, было переведено именно на индийский язык, и притом тотчас же по издании этого закона29. Только было собрался, приезжает Шаховской. Первое его слово: «Переданы Петровскому»30. Но возмущен. Сегодня он должен ехать в Новочеркасск31. По выслушании всего решился остаться на день; взял гранки, поехал к сыну Каткова32, которого привезет сегодня мне в пять часов. «Ах, как бы этому мерзавцу, Петровскому, не досталось! Это ничтожный человек; его Катков звал не иначе, как Марья Ивановна». Что-то будет из всего этого? Между прочим узнал, что действительно тут замешан Феоктистов, и именно ввиду его министерского поста33. Ему нужно обставить себя печатью, ему преданною. з Суббота, ночь, (10 октября) Вот денек! На чем я остановился в описании его? Кажется, что на намерении ехать к Батюшкову и к Филиппову. Шаховскому, как я писал, поручил я прийти ко мне с Катковым в 5 часов, то есть прежде чем пойду к Корнилову, с которым условился, что приду к нему ранним вечером узнать мнение, как поступить с гранками. Отправляюсь к Филиппову. Застаю его уже в звездах34; сбирается, должно быть, в Комитет министров или куда. В коротких словах я сообщил ему, в чем дело, даю гранки и прошу совета. Он назначает мне прийти в четыре часа. — «В четыре не могу; у меня назначено свидание. Завтра когда будете свободны?» — «Да когда? Приходите раньше, разве перед обедней?»35 — «Так в каком же часу?» — «Ну, приходите в первом часу». Отправляюсь к Батюшкову; рассказываю, в чем дело. — «Опоздали, дело решено». — «Как же так?» — «Я видел Ивана Давыдовича вчера в Опекунском совете36, и он мне сказал, что передадут Петровскому, и завтра, да, завтра, в воскресенье, будет совещание министров, на котором будет положено передать Петровскому». Иду назад домой и тут же сгоряча стал писать докладную записку37, заказав себе завтрак. Только что сел за завтрак, является курьер от Филиппова с письмом: «Приезжайте в четыре часа непременно; дело серьезное. Если не застанете, подождите»38.
Письма к А. М. Галъперсон. (Вторая поездка в Петербург...) 241 Спешно доканчиваю докладную записку. Смотрю на часы: 3 часа 3Л. Нанимаю извозчика и еду к Филиппову, оставив записку, которую поручил передать Шаховскому, когда придет39, и в которой просил подождать меня, или же я приеду к нему часу в 10-м. Филиппов встречает меня словами: «Завтра в два часа совещание. Я давал гранки читать Сольскому40 и оставил у Вышнеградского. Вышнеград- ский должен возражать против уменьшения арендной платы. Можно было Каткову в уважение заслуг оставлять долевую плату, но как скоро он умер, „Моск(овские) вед(омости)" превращаются в доходную и ценную статью, и нужно иметь в виду казенный интерес и сдать за выгоднейшую цену. За что же еще сбавлять, и притом неизвестному господину41, когда притом есть другие претенденты с именами?» (А еще утром Филиппов прочитал мне письмо свое к Делянову, в котором сообщает о ходатайстве известного Адольфа Ивановича Добрянского, который просит за своего зятя, профессора Буди- ловича)42. Долго Филиппов говорил против Петровского. Тогда я вынимаю из кармана докладную записку и читаю ее. «Превосходно, именно так». — Я сказал, что нахожу нужным отложить щекотливость в сторону. — «Какая тут щекотливость! — он даже возмутился. — Это дело государственное». От Филиппова захожу домой. Получаю от швейцара карточку, в которой он просит, совокупно с Катковым, прийти к нему в 9 часов. Я отправляюсь к Корнилову. Совет его теперь уже излишен. Тем не менее я сказал о своем намерении; он одобрил и, кроме того, обещал съездить утром к Делянову и объяснить, какой учинят скандал, назначая Петровского. Тогда я сел писать письмо, написал и поехал на вокзал — опустить его в вагон. Уф, устал писать. Отдохну, закурю сигару. Опустивши письмо, отправляюсь к Шаховскому. Вскоре приехал Катков. Последний начал с того, что стал умолять не печатать статьи. Это убьет мать. Что выйдет? Начнутся возражения, потом контрвозражения, будут таскать ее имя и имя нашего семейства. Несколько раз он принимался снова умолять меня. Я дал слово. (Велите разобрать статью)43. Затем пошли рассуждения, очень долгие, потому что молодой человек был в страшной ажитации. — Maman не может выносить Петровского. Она хочет просить освободить ее от него. — За чем же дело стало?
242 Дополнения Долго пересказывать весь разговор и все, истомы исполненные, восклицания юноши: «а ну, если то-то», «а если вот то-то»? Но решено было окончательно следующее: Софья Петровна подает заявление, что «она не может продолжать дела с Петровским, изберет другого редактора, которого просит утвердить; в противном случае приостановит газету». Это заявление мы сочинили. Шаховской завтра повезет его, заставит Софью Петровну подписать и пошлет в Петербург. Сам Катков скоро тоже поедет в Москву — через день, через два. — Может ли мать просить Вас в редакторы? — Отчего нет? Но все равно, пускай она назовет хотя дворника; дело только в том, чтоб она меня уполномочила наблюдать за редакциею. Я предлагаю ей свои услуги бескорыстно, четверть суток предлагаю ей. — Не может ли она прямо назвать Вас? — Но все равно, лишь бы она заявила, что не хочет Петровского. И так далее, и так далее. Разговоры томительные, бесконечные, нервные. Но я предложил и настоял еще вот на чем: чтобы Катков отправился завтра к одному из министров и сказал: «Ввиду имеющего сегодня произойти совещания имею честь заявить по поручению моей матери, что она не желает вести дела с Петровским ни в каком случае; попросит о другом редакторе или она приостановит газету». Несколько раз мы долбили нервному юноше эти слова, как «скворушке кашки»44, и он дал слово исполнить. Что-то из этого будет? Полагаю, что эффект произведен будет во всяком случае громовый. И что будет вообще, когда Софья Петровна откажется от Петровского? Катков полагает, что Петровскому невозможно будет взяться за издание, если даже за ним утвердят издание. Положение его будет действительно нелепое. Но вопрос: решится ли С(офья) П(етровна) подписать? Не отсоветуют ли ей какие-нибудь Соколовы?45 А тут еще и Шаховской колеблется: «А мне она скажет: не ваше дело?» — Никита Петрович, — взмолился юноша ко мне, — напишите Вы ей, скажите, чтобы она никого не слушала. — Родной! Вы напишите: достаточно и этого. С какой стати я стану писать и уговаривать, третий человек, в сущности посторонний? Молодой человек был в отчаянии: ломал руки, вскакивал, бегал по комнате. Так ли сяк ли, но черняк заявления повезет Шаховской. Катков молил его, чтобы он в понедельник же повез его в Знаменское46. Шаховской упирается; нужно видеться с собственною матерью; тот умоляет; я подговари-
Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка в Петербург...) 243 ваю тоже. Но едва ли Ш(аховской) послушает; следовательно, поедет во вторник; следовательно, Вы о нашем плане из настоящего письма узнаете ранее, чем он будет исполнен. Поэтому я полагаю, хорошо бы с С(ергеем^ Ис(ааковичем) съездить к Шаховскому (Спиридоновка, свой дом)*7 и в понедельник вечером справиться, ездил ли он; и во вторник. Между прочим, самого Шаховского я просил заехать к Вам и сообщить о результатах. (При сем я сообщил о Вас то, что для многих остается секретом48, прибавив, впрочем, что это тайна). Но вот вопрос: что из написанного можно сообщить Кочетову? Некогда он сообщал, что, обращаясь к С(офье) П(етровне), я становлюсь на ложную дорогу. Я не совсем согласен. Или не говорите ничего, или спросите: «А что, если бы так и так было, какие будут последствия?» Полагаюсь на Ваш ум и такт. Вопрос второй: телеграфировать ли о результате завтрашнего совещания? Вы поручили телеграфировать в благоприятном случае; но на него надежда плохая. На мне, во всяком случае, не остановятся; самый благоприятный исход, по моему мнению, будет тот уже, если завтра не кончат дела, отложат ввиду открывшихся обстоятельств. И то будет победа. А там посмотрим. Неужели, несмотря на все, решатся утвердить Петровского? Чего доброго, он обещал, говорят, своим благодетелям платить, одному 10, другому 15 тысяч. У, как гадко все это! Буду ли я писать завтра? Не знаю; разве к курьерскому приготовлю несколько строк о результате совещания. Или же телеграфирую. Но, получая телеграмму, не думайте, развертывая ее, что она заключает благоприятное сведение. Если же в понедельник письма не получите, то не тревожьтесь. Значит, написать нечего, ибо весь день завтра буду сидеть дома; лишь утром съезжу к Делянову; подам свое заявление. Устал. А еще переписывать надо свою докладную записку. P. S. Что я наврал! Да ведь это мое письмо получите только в понедельник. А я Вас предуведомляю о телеграмме! Дурак я, дурак, совсем помешался. 4 (Воскресенье, 11 октября) На совещании, есть вероятность, против Петровского скажется Выш- неградский с финансовой точки зрения. От Министерства внутренних дел
244 Дополнения будет, пожалуй, Феоктистов; а он-то и есть душа интриги. Островский, министр госуд(арственных) имуществ49, хотя приятель Филиппову, но станет за Петровского, потому что живет с женою Феоктистова50. (Какая грязь, друг мой, не правда ли?) Победоносцева нет51; кто вместо него, неизвестно. Докладную свою записку пришлю завтра Вам на прочтение. С сыном Каткова сейчас будет свидание52. 5 (Понедельник, 12 октября) Второе письмо Читайте после карандашного53. Не утерпел и пишу. Хотя вечер понедельника, но ничего не узнал еще, а только случилось нечто досадное. Хотя подал известные гранки по совету, вижу, что сделал глупость, которая может обратиться мне во вред54. Это растолковали мне: а) Пашков, б) Дурново, бывшие сегодня у меня. Но дело сделано. Записка с гранками подана. А случилось еще вот что. Катков являлся и к Вышнеградскому, и к Делянову объяснять словесно, а потом заявил письменно с довольно пространными мотивами, что если Петровскому передают или думают передать газету как продолжателю Каткова, то они, то есть вся семья, протестуют. Петровский и вся редакция были только служебными лицами. Заявление оговаривает, что не имеет ничего лично против Петровского и остальных членов редакции и не имеет ничего общего со статьей Кочетова. Итак, этого было бы более чем довольно против Петровского, без ко- четовской статьи. Но дело сделано; поворотить его нельзя. Ввиду такого заявления я нахожу уже неудобным, чтобы С(офья) П(етровна) предложила мне редакцию; ибо обязанность моя была бы обезличивать газету, что не в моих интересах. Может она поручить мне газету или даже просить об утверждении меня редактором, но с тем, чтобы имени моего на газете не стояло? В этом смысле посылаю Шаховскому письмо вдогонку, в Москву55. Прилагаю черновую докладной записки56. Как вспомню о гранках, так ужасно скверно делае(т)ся на душе. Когда я сказал Дурново, что сегодня совещание, он захохотал. «Хоть десять еще совещаний, ровно ничего из этого не выйдет. До декабря двад-
Письма к Α. M. Гальперсон. (Вторая поездка в Петербург...) 245 цать раз может перемениться. Разве так в Петербурге делается, чтобы в одно заседание порешено было? А потом, если бы даже решено было, контракт должен быть еще утвержден, даже если бы был подписан. Да накануне утверждения может все перевернуться». И так далее, хохотал неудержимо на то, что я придаю важность этому совещанию. Просто противно. Бежал бы. (Черновик докладной записки графу И. Д. Делянову) Тотчас после смерти Каткова, и даже еще ранее, в последние дни его жизни, ко мне начали поступать многочисленные заявления от его почитателей и вообще людей русского направления с настояниями, чтобы я искал аренды «Московских ведомостей» и заступил место бывшего знаменитого публициста37. Эти настояния, очевидно, основывались на предположении, что издательство «Московских ведомостей» предоставлено будет свободной конкуренции. Так как, однако, никакого вызова сделано не было, то я и не считал уместным навязывать себя главному хозяину газеты, то есть Министерству народного просвещения. Я ограничился лишь тем, что о настояниях, ко мне поступавших, довел до сведения Вашему Высокопревосходительству чрез графиню А. Д. Блудову58 и г. министру внутренних дел, графу Д. А. Толстому, непосредственно в письме59. От дальнейших исканий удерживало меня притом опасение, что чрез это я посягну на права оставшейся вдовы покойного публициста, чего я никоим образом, ни в каком случае не попустил бы себе из памяти о добрых отношениях, которые связывали меня в течение 32 лет с покойным ее мужем, и о совместных моих некогда с ним трудах по изданию «Русского вестника» 60. Действительно, как и оказалось, издание «Ведомостей», пусть сначала только временно, предоставлено было СП. Катковой61. Но затем явилось в газетах известие, что СП. Каткова отказывается на будущее время от издания; да при этом еще прибавлялось, будто решено передать издание г. Петровскому. Имея понятие о личности г. Петровского вообще и в частности о том, что он в «Московские ведомости» не писал ничего62, я усомнился в достоверности газетного слуха и отправился к самой С. П. Катковой за подтверждением. К изумлению своему, я услышал подтверждение, а к довершению узнал еще о такого рода обстоятельствах, которые тут же побудили меня просить убедител(ьно) вдову, чтобы она позволила мне оказать деятельное участие к ее интересам, которые, как я имел основание заключить, подверглись серьезной опасности.
246 Дополнения Одновр(еменно) с тем г. Кочетов, хранящий благоговейную память о M. Н. Каткове и пользовавшийся до конца доверием покойного издателя «Московских ведомостей»63, явился ко мне, теми же слухами встревоженный и возмущенный, с просьбою о напечатании прилагаемой при сем статьи и, между прочим, непременно довести ее до сведения Вашего Высокопревосходит (ельства). Он обличает в ней самозванную, по его выражению, временную редакцию «Московских ведомостей» и отчасти приподнимает завесу с интриги64, которою, как он объясняет и как вообще знакомые с ходом этого дела более или менее уверены, г. Петровский снискал себе доверие, по-видимому, даже и от Вашего Высокопревосходительства. Представляю Вашему Высокопревосходительству сведения, сообщаемые Кочетовым, на которые у него имеются доказательства. Они, во всяком случае, будут, мне кажется, не бесполезными при окончательном обсуждении вопроса о том, кому должен быть передан столь важный орган, как «Московские ведомости». С другой стороны, уже не связанный тем деликатным отношением к правам С. П. Катковой, поско(льку) она от них отказалась, честь имею покорнейше предложить себя Вашему Высокопревосходительству в издатели «Московских ведомостей» на тех же основаниях, на каких держал их покойный Катков, и на условия(х) принятия, какие по должной оценке найдены будут, возможно, выгоднее после без ущерба издателю. Двадцатилетняя публицистическая моя опытность63 ручается, полагаю, за то, что я не уроню старейшей московской газеты66; те же двадцать лет свидетельствуют, смею думать, и о том, что долг публициста исполнен будет мною согласно верноподданнической присяге. Между тем я исполню желание многочисленных почитателей Каткова и русских людей, а вместе соблюду и интересы вдовы его, с которыми, по оставшейся от покойного типографии, будущему издателю неизбежно прийти в прикосновение. 6 (Телеграмма)67 Понедельник, 12 октября Отложено вследствие финансовых возражений68. Гиляров. 3 ч(аса) 6 м(инут) пополудни.
Письма к Α. M. Гальпсрсон. (Вторая поездка в Петербург...) 247 «769 Вторник, вечер, (13 октября) Я расхворался и выеду, вероятно, завтра, если доктор выпустит. Ночь не спал, день пролежал с закрытыми глазами, но не спя и не имея возможности ни читать, ни писать70. Если выеду завтра, примите меня с дороги в карете. (На конверте71:) Москва Близ Волхонки, Малый Знаменский переулок, дом кн. Четвертинской Анне Михайловне Гальперсон
ПРИЛОЖЕНИЯ
А. П. Дмитриев Η. П. ГИЛЯРОВ-ПЛАТОНОВ И ЕГО «АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ» Никита Петрович Гиляров-Платонов (1824—1887) — фигура в русской литературе и общественной жизни 1840—1880-х гг. выдающаяся. Правда, его богатое творческое наследие только в наши дни мало-помалу приоткрывает свои истинные масштабы в координатах отечественной культуры. Один из учеников Гилярова-Платонова1, публицист и прозаик И. Ф. Ро- манов-Рцы, не случайно называл его «гением-энциклопедистом»2. И действительно, в его щедро одаренной натуре видится нечто, — не побоимся этого сравнения, — возрожденческое: он и историк философии, и литературный критик, и богослов (причем весьма разносторонний — и исследователь старообрядчества, и экзегет, и церковный историк, и специалист по литургике, пастырскому и сравнительному богословию, и религиозный публицист), и филолог, и экономист, и автор многочисленных статей по общественно-политическим, педагогическим и юридическим вопросам, и, наконец, литератор и мемуарист, чьи произведения своей художественно-образной выразительностью и стилистическими достоинствами не уступают подчас творениям писателей первого ряда. М. П. Погодин в свое время (в недатированной записке) восторгался Гиляровым: «Не пять, не десять талантов дал Вам Бог, а двадцать, тридцать 1 Далее в статье фамилия Гилярова-Платонова будет указываться сокращенно, без второй части, — как это было принято среди его современников в литературе второй половины XIX в. 2 Ру,ы. Памяти Н. П. Гилярова-Платонова //РД. 1887. 7 нояб. № 15. С. 3. Здесь и далее в подстрочных примечаниях при ссылках на печатные и архивные источники используются принятые в настоящем издании условные сокращения.
252 Приложения и даже более. Вы не знаете себе цены, что и хорошо только в некотором смысле, а не вообще»3. Вместе с тем Гиляров явился и незаурядным деятелем культуры и ее охранителем на разных своих жизненных поприщах: и как один из самых ярких преподавателей Московской духовной академии (1848—1855) и, по выходе из нее, активный участник литературно-общественного процесса второй половины 1850—1880-х гг., и как либеральный цензор в начале царствования Александра II и — затем — управляющий Московской Синодальной типографией (1863—1868), спасший ее рукописные и книжные богатства для потомства, и, наконец, как бессменный в течение двадцати лет редактор ежедневной московской газеты «Современные известия» (1867—1887), веское, исполненное высокого нравственного достоинства слово которой разносилось далеко по просторам пореформенной России. Историк и литератор П. А. Кулиш, в 1856—1857 гг. предпринявший 6-томное издание «Сочинений и писем Н. В. Гоголя», проходившее цензуру у Гилярова, писал ему: «Прежде всего скажу, что Вы удивительный человек и что (...) такие люди существуют только у Плутарха...»4. Тем не менее Гиляров все еще остается писателем полузабытым, его труды в течение последнего столетия практически не переиздавались, упоминания о нем и ссылки на его сочинения обычно носили случайный характер, и то, как правило, исключительно в связи с изучением славянофильства. Несомненно, важный период в творческом развитии Гилярова, ознаменовавшийся девятью программными работами по эстетике, методологии истории, литературной критике, философии, был связан со славянофильской «Русской беседой». На склоне лет, 2 ноября 1886 г., он писал Романову-Рцы: «Когда славянофилы основывали журнал («Русскую беседу», и еще ранее, когда торговали «Москвитянин»), меня они предлагали поставить во главу...»5. Авторитет Гилярова как богослова и, кроме того, основательного знатока Гегеля был непререкаем в славянофильском кругу. Он позже вспоминал: «...Хомяков, Константин Аксаков подвергали моей предварительной критике свои сочинения...»6. Однако он же и вполне сознавал свою особость, несовпадение своих взглядов по многим вопросам — как религиозно-философским, так и общественно-практическим — с представлениями славянофилов. «Я один, я не человек кружка. Вот мое несчастие»7, — признавался он Романову-Рцы 3 Материалы для биографии Н. П. Гилярова-Платонова // РО. 1896. Т. 42, дек. С. 994—995. 4 Цит. по: Шаховской Н. Памяти П. А. Кулиша //РО. 1897. Т. 44, март. С. 195. Имеется в виду деятельное участие Гилярова в текстологической подготовке неизданных гоголевских сочинений и в их научном редактировании, предпринятом им по собственному почину. 5 Письма к Романову-Риы. С. 248. 6 Там же. С. 256; письмо к И. Ф. Романову-Рцы от 3 ноября 1886 г. 7 Там же. С. 248. Эти слова в автографе подчеркнуты.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 253 в том же письме от 2 ноября 1886 г. И днем позже: «Начну с того опять, что я не славянофил. Подчеркиваю первые три слога двойною чертой. Не славянофил в том смысле, как писал Вам, что лингвистической народности не признаю. (...) Говоря „Славянская держава", как бы предполагают нечто высшее и, во всяком случае, более обширное и общее, нежели Русская держава; как будто Русь (народ) и Россия (государство) суть часть какого-то более обширного и более высокого целого. Ведь это вздор (...): Русская держава и русский народ суть русские, и не более того; им принадлежат мировое значение и мировое будущее, не славянам, хотя они и порываются кичиться чем-то»8. Причем это мировое значение и будущее Гиляров связывал с православием, очищенным, правда, от недолжных исторических напластований и влияний. Для славянофилов он оказался совершенно необходимым деятелем, обеспечивавшим некую реальную связь, с одной стороны, с малознакомым для них миром духовного сословия и, с другой — с областью научно-богословского знания. Об этом хорошо сказал при отпевании Гилярова архимандрит Сергий (Соколов): «Первые славянофилы, после долгого искания истины в области немецкой философии, устремились в недра Православной Церкви и богословской науки и, заимствуя от нее свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир, сами привнесли в нее приток свежей, глубокой мысли и чувства. Навстречу этому течению вышел он с свежею и обильною струею мысли цельной, возвышенной, глубокой и прочувствованной и, заимствуясь многим от них, сам немало привнес к ним, предохраняя их от философии по стихиям мира, а не по Христе (Кол. II, 3) (от увлечения Гегелевою философиею)»9. Как и все его друзья-славянофилы, он был горячим сторонником скорейшей отмены крепостного права. Трудно переоценить заслуги Гилярова-цензора в период обсуждения в обществе вопроса об освобождении крестьян. Он единственный из цензоров, несмотря на риск увольнения со службы, отважился под свою ответственность разрешать к печати многие статьи по этой животрепещущей в тот период проблеме, не посылая их доверенным чиновникам в разные министерства, как того вполне определенно требовали инструкции10. Благодаря этому, в частности, получили возможность помещать актуальные материалы по отмене крепостного права и такие журналы, как «Русский вестник» и «Русская беседа», и особенно специально посвященные крестьянскому вопросу консервативные издания «Сельское благоустройство» А. И. Кошелева и «Журнал землевладельцев» А. Д. Жел- тухина. Впоследствии, в 1859 г., именно Гилярову граф Я. И. Ростовцев поручил 8 Там же. С. 257. 9 Отпевание Н. П. Гилярова-Платонова //Церковный вестник. 1887. Ч. неоф. № 43. 24 0KT.C.738. 10 Его объяснение министру народного просвещения по этому вопросу от 9 марта 1859 г. см.: Любимов Н. А. Докладная записка Н. П. Гилярова-Платонова //PB. 1888. Т. 195, март. С. 423—426.
254 Приложения создание фундаментального «Свода печатных мнений по крестьянскому вопросу» для Редакционных комиссий. С высоты нашего времени вполне очевидно, что годы творческой зрелости Ги- лярова приходились на период острейшего духовного кризиса, берущего свое начало в середине 1850-х гг. и затянувшегося на несколько последующих десятилетий. Неудивительно, что в центре внимания этого выдающегося русского мыслителя всегда были религиозные вопросы, причем и в аспекте общефилософском — вера как основа самоопределения личности, ее мировоззрения, — ив аспекте общественно-нравственном — как духовное состояние соотечественника в переломную для России эпоху. Трибуну для ежедневного проповедования своих взглядов, казалось бы, глубоко оригинальных, но всегда защищающих традиционные ценности и противостоящих общественной агрессии, нигилизму и эгоизму, Гиляров получил на столбцах редактируемой им газеты «Современные известия». Ее значение состояло прежде всего в наведении мостов между терявшей нравственные ориентиры секулярной культурой и подлинной — по слову Гилярова, «оптинской» — церковностью, отвергающей мертвенный формализм и одухотворяющей народно-бытовую жизнь во всех ее проявлениях. Обладавшему сложным характером, нередко испытывавшему приступы меланхолии или малопонятной для окружающих раздражительности, Гилярову подчас непросто было выстраивать повседневные взаимоотношения с людьми. Он предпочитал вести замкнутый образ жизни, о чем свидетельствуют современники: «Н. П. Гиляров-Платонов — ученый, (он) был неведом для публики, ибо никогда не выходил из своего кабинета...»11. Вместе с тем он, по справедливому замечанию сотрудника «Современных известий», публициста и прозаика С. К. Эфрона, «по своим симпатиям и по своему мировоззрению был склонен к демократизму, но к демократизму не на западный лад, а к демократизму чисто русскому, исторически и оригинально выработанному русским народным гением»12. Поэтому, между прочим, его газета бескомпромиссно проводила в жизнь принцип христианского гуманизма. Она последовательно отстаивала интересы «малых сих», в ней постоянно печатались острокритические материалы, затрагивавшие интересы власть имущих и обличавшие бездуховность буржуазной толпы. Друг Гилярова, публицист Г. Г. Урусов, писал о нем: «Безнравственно веселящееся невежественное общество ему напоминало всегда пир во время чумы. Нравственности без Христова света он не признавал»13. Утвердившееся в нашей науке представление (правда, не имеющее под собой никакого исследовательского основания) о том, что «Современные известия» были 11 Гиляровский В. А. Москва газетная //Гиляровский В. А. Избранное: В 3 т. (М.): Моск. рабочий, 1961. Т. 2. С. 15. 12 Эфрон (Литвин) С. Миссионеры и начетчики. М., (1908). С. 21. із СИ. 1887. 20 окт. № 287. С. 2.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 255 газетой маловлиятельной, как бы «одной из многих», легко опровергается событием смерти ее редактора-издателя. По воспоминаниям того же С. К. Эфрона, похороны Гилярова были сопоставимы по размаху и масштабу проявления всеобщей скорби с прощанием разве что с таким народным любимцем, как генерал Скобелев: «...встреча тела Н(икиты) П(етровича) на Николаевском вокзале и похороны его на кладбище Новодевичьего монастыря были из ряду вон выходящие. Таких толп народа на улицах Москва не видела со дня похорон М. Д. Скобелева. Совсем иной колорит носили похороны И. С. Аксакова. Последнего хоронила интеллигентная и купеческая Москва; Гилярова же хоронила вся Москва: интеллигентная, купеческая, духовная и простонародная... Если вспомнить при этом, что похороны Μ. Н. Каткова отличались исключительно официальным характером и малолюдством, то станет ясно, что популярность Гилярова среди москвичей превосходила популярность Аксакова и Каткова, хотя при жизни этого выдающегося триумвирата имя Гилярова произносилось последним»14. Соотносительной оценке Гилярова и этих двух знаменитых московских редакторов-консерваторов, безусловно, способствовало стечение обстоятельств: все они ушли из жизни один за другим в течение менее чем двух лет. Но уже автор первого такого развернутого посмертного соизмерения их вклада в русскую культуру, экономист, журналист и издатель С. Ф. Шарапов, также воспротивился тому, чтобы отводить в этом «триумвирате» Гилярову «какое-то, как бы младшее место». Он пояснял свою мысль: «Если Аксаков был велик как бескорыстный и доблестный гражданин, как художник и как выразитель великого культурного начала, если Катков был велик как политический и государственный деятель, могучий и смелый борец за русскую государственную идею, то Никита Петрович Гиляров велик как глубокий и оригинальный, скажем смело над его могилой, — как гениальный русский мыслитель»15. Самый близкий Гилярову человек в последние пять лет его жизни, заведующая редакцией «Современных известий», журналист, критик и переводчик А. М. Галь- персон, вообще считала, что сопоставление его с Катковым, И. Аксаковым или Хомяковым звучит неубедительно. Она писала в одной из своих поминальных статей о Гилярове: «Со всеми ними у него, конечно, были общие черты, но более всего сравнению помогает современность их. Если с каким образом из русской истории почти совпадает образ почившего, то, да позволено будет нам это сказать, он совпадает с образом Ломоносова. Оба вышли из народной среды; оба собственными силами обязаны развитием вложенного в них Божьего дара; и оба навеки 14 Эфрон (Литвин) С. Миссионеры и начетчики. С. 20—21. Ср. свидетельство В. В. Розанова о необыкновенной авторитетности Гиляровского слова: «...в середине 80-х годов скончался Н. П. Гиляров-Платонов, которого справедливо называли москвичи и друзья его — „сам". „Сам Никита Петрович" сказал, написал, хощет или не хощет...» (Розанов В. В. Когда начальство ушло... ML, 1997. С. 494. (Собр. соч.; <Т. 8»). 15 (Шарапов С. Ф.). Москва, 24 октября //РД. 1887.17—24 окт. № 12/13. С. 1.
256 Приложения останутся памятны народу своими трудами на пользу родного языка и родной науки. Но только Ломоносов сошел в могилу всеми признанный, а оценка Никиты Петровича принадлежит потомству»16. Контрастировало со столь высокими оценками Гилярова то досадное обстоятельство, что он, связанный с середины 1850-х гг. сначала хлопотными служебно-административными делами, а позднее — утомительной поденной работой по редактированию газеты и закончившимися полным финансовым крахом попытками предпринимательской деятельности, — не оставил ни сколько-нибудь разработанной философской системы, ни завершенных исследований по лингвистике и политэкономии, над которыми урывками трудился в течение нескольких десятилетий. Посмертно усилиями его младших друзей и единомышленников были опубликованы некоторые из этих незаконченных сочинений, а также значительная часть эпистолярных материалов, начато составление пространного жизнеописания Гилярова17, напечатан ряд мемуарных очерков о нем. Многочисленные же его журнальные статьи и газетные заметки по религиозно- практическим, общественно-философским, педагогическим и эстетическим вопросам оказались востребованными на рубеже веков и, особенно, в годы первой русской революции, когда началось зримое разрушение миропорядка прежней жизни. Тогда его биограф и друг князь Н. В. Шаховской на средства, выделенные синодальным обер-прокурором К. П. Победоносцевым, подготовил два двухтомника: «Сборник сочинений» (М., 1899—1900) и «Вопросы веры и Церкви» (М., 1905—1906), книги «Университетский вопрос» (СПб., 1903), «Экскурсии в русскую грамматику», «Откуда нигилизм?» (обе: М., 1904) и «Еврейский вопрос в России» (СПб., 1906)18. Все эти издания были встречены критикой весьма доброжелательно, на что указывают сами заголовки рецензий: «Жертва судьбы», «Несовременный ум о современных вопросах» (А. И. Введенский)19, «Философ духа жизни» (Б. В. Никольский)20 — и составленного С. Ф. Шараповым сборника критико- биографических материалов: «Неопознанный гений» (М., 1903). Объективно, без всяких эмоциональных перехлестов, высказался о Гилярове публицист консер- * (Гальперсон A.M.). Москва, 20 октября // СИ. 1887. 21 окт. № 288. С. 2. 17 Оно было предпринято князем Н. В. Шаховским и составило в общей сложности 11 очерков-глав, опубликованных в 1893—1898 гг. в «Русском обозрении» и «Русском архиве» и охватывающих только небольшой период жизни Гилярова — с 1855 по 1862 г. 18 Последняя книга издана анонимно, однако ее авторский текст представляет собой переработанную статью Шаховского «Н. П. Гиляров-Платонов о евреях» (РО. 1897. Т. 43^ янв. С. 148—185) с включением передовых статей Гилярова и их фрагментов по еврейскому вопросу. Известно, что Шаховской придерживался отчетливо выраженных антисемитских взглядов (см., например, его письмо к К. П. Победоносцеву от 17 января 1897 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 75. Л. 12—12 об.). 19 МВед. 1899.19 июня. № 166. С. 3—4; 26 июня. № 173. С. 3. 20 НВр. 1900. 25 июля. № 8767. С. 2—3.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 257 вативного направления Ю. П. Бартенев: «Гиляров был самобытный и глубокий мыслитель, в котором гармонически соединялась способность к тончайшей диалектике с основательным знанием народного быта, широкое всестороннее образование с ясным здравым смыслом, умственная утонченность с необычайною простотой изложения»21. С особым пиететом к Гилярову относился В. В. Розанов, постоянно ссылавшийся на его суждения, в 1895 г. сетовавший: «...мало понятый, мало оцененный у нас Н. П. Гиляров-Платонов»22, а в 1899 г. писавший о нем: «Открывался чрезвычайный ум, показывался глубокий мыслитель, которого Россия не умела заметить у себя, погруженная во всяческие „измы" (...) это был философ и вместе поэт, аналитик и вместе синтетик русского духа, русской стихии...»23. Впрочем, сходные оценки высказываются и современными авторами. Например, В. М. Острецов пишет: «...крупнейшим мыслителем второй половины XIX века был, на мой взгляд, не компилятивный Владимир Соловьев, а Никита Петрович Гиляров-Платонов, своеобразнейший русский историк и публицист»24. Появились первые серьезные работы, посвященные его религиозно-этическим, философским и эстетическим воззрениям25; начиная с 2004 г. в Коломне, на родине мыслителя, по инициативе известного литературоведа В. А. Викторовича проводятся научные конференции, посвященные изучению его жизни и творчества. Но очевидно, что пока исследовательская мысль находится только на дальних подступах к адекватному постижению идейно-образного мира этого выдающегося русского писателя и ученого. •к -к * Никита Петрович Гиляров-Платонов родился 23 мая26 1824 г. в г. Коломне Московской губернии, в семье настоятеля церкви Никиты Мученика П. М. Никитского (сам отец Петр, видимо, не любил свою казенную фамилию, присвоенную ему «по церкви», и предпочитал подписываться «по старинке»: «священник Петр 21 Ю. Б. (Бартенев Ю. П.). <Рец. на кн.: Сб. сон. Т. II) //РА. 1900. Кн. II, вып. 6. С. 2 обл. 22 Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. М., 1996. С. 251. (Собр. соч.; <Т. 7)). 23 Розанов В. <Рец. на кн.: Сб. соч. Т. I) ЦНВр. 1899. 9 июня. № 8361. С. 8. 24 Острецов В. Самодержавие и народ //Слово. 1994. № 1/6. С. 6. 25 См., например: Межуев Б. В. Вл. Соловьев, Н. П. Гиляров-Платонов и «разложение славянофильства» // История философии. М., 2000. № 6. С. 33—61; Егоров Б. Ф. Н. П. Гиляров-Платонов как эстетик и литературный критик //Теоремы культуры. М., 2003. С. 286—296. (Акад. тетради; Вып. 9); Возвращение Н. П. Гилярова-Платонова: Сб. ст. и материалов. Коломна, 2007. 440 с. 26 Все даты до 1918 г. в статье и примечаниях приводятся по старому стилю. 9 3ак№3561
258 Приложения Матфиев»27). Никита был последним, по общему счету тринадцатым, ребенком в семье, но, когда он появился на свет, в живых оставались только два его брата и три сестры. В мемуарах он упомянет о своем особом положении всеобщего любимца, положении как бы библейского Вениамина или Давида: «Я был младшим в семье, „поскребышем", как называл меня отец с улыбкой прихожанам, „Давид Иессеев", как шутил со мною Иван Евсигнеевич: старший брат обогнал меня на двадцать один год и ко времени рождения моего уже оканчивал курс; ближайшая по возрасту сестра была старше меня тремя годами» (наст, изд., т. 1, с. 59). Семья Никитских заметно выделялась в купеческой Коломне своей «несветскостью», обособленностью и приверженностью к традиционному для строго благочестивого духовенства прежних времен укладу жизни. Об этом тоже пишет Гиляров, причем с немалым сочувствием: «Духовенство же есть вообще особенный мир; а семья, среди которой я вырос, была и среди особенных особенная: она жила в XVII веке, по крайней мере на переходе в XVIII. Консерватизм моего родителя был чрезвычайный: он жил вполне, как его отец, и с очень малым отличием от того, как жили дед и прадед. Мать и сестры были представительницами прогресса, порывались на нововведения: сестры ходили уже в платьях, мать меняла сарафан на платье для торжественных случаев; но всякие нововведения прививались туго, тем более что мы, как Мозырский уезд, отделены были от мира. У нас почти не было знакомых; гостей не принимали и сами не бывали ни у кого. Дом наш был своего рода скитом, где царил угрюмый, вечно молчаливый патриарх, и при нем мы, подрастающая девичья молодость и полуребенок сын» (наст, изд., т. 1, с. 6). Неудивительно, что, взлелеянный в особой атмосфере городской священнической семьи, атмосфере религиозного горения, духовной целомудренности и чистоты, замыкающий собой длинный ряд поколений служителей алтаря, Гиляров изначально был человеком глубоко воцерковленным. О своих близких он неоднократно с большой теплотой вспоминал в книге «Из пережитого». Вместе с тем священник П. М. Никитский, духовные запросы и интеллектуальные потребности которого не могли удовлетвориться пустопорожними разговорами с соседями и родственниками о погоде и текущих хозяйственных нуждах, — всю жизнь томился в глуши провинциальной Коломны от нравственного одиночества. Жертвенно заботился он о детях: доходы его всегда были невелики, но всем троим сыновьям он сумел дать образование в столичной семинарии, трех дочерей обеспечил достаточным для хорошей партии приданым. Его любовь к чтению как «отдохновению от непривлекательной действительности», внутренняя сосредоточенность на духовных, возвышенных предметах, тяга к мечтательности, уединенному времяпрепровождению, а также его нравственное обаяние и склонность к изящному остроумию, особенно проявлявшемуся в меткости его оценочных 27 См., например, его записку «Рождение детей моих»: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 818. Л.1.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 259 суждений и характеристик, — все это в полной мере будет унаследовано Никитой Петровичем. Когда мальчику было 6 лет, он потерял мать, скончавшуюся в 1830 г. в эпидемию холеры. Трогательный духовный образ Мавры Федоровны, созданный Гиляровым в его мемуарах, невольно вызывает ассоциации с евангельской Марфой: «Практический ум заменяла отцу мать. Она и вела хозяйство, но потому хозяйство и не могло простираться далее избы и двора» (наст, изд., т. 1, с. 43). Она была и «замечательной искусницей» во всех домашних рукодельях, и хорошей помощницей супругу в снискании хлеба насущного: обучала грамоте приходских ребятишек (то есть являлась «мастерицей» в специальном местном понимании). Но прежде всего Гиляров говорит о «любящей душе матери», невыносимо страдавшей на смертном одре за супруга — «ребенка в практической жизни», старшую дочь.— непристроенную невесту, и за всех других детей «ввиду темного будущего»... Слушатель Гилярова в Московской духовной академии, а позднее его приятель, протоиерей П. А. Смирнов, в своей «речи пред панихидою» по усопшему учителю, восхищаясь его «выходящими из ряда», редкостными дарованиями («Какая необыкновенная гибкость мысли, какая роскошь фантазии, какое ясное и живое слово!»)28, справедливо подчеркивал, что их развитию и сбережению до преклонного возраста «способствовало первоначальное воспитание в духовной, нравственно-чистой семейной обстановке»: «Его охранили в детстве и юности от опасных увлечений, от плотских пороков, а после сам он уже охранил себя от бурных порывов страстей; а это сберегло у него свежесть и мысли, и памяти, и воображения, и чувства. Вот что значит это целомудрие!»29 Идиллическая обстановка дружной семьи, лелеявшей младенческое созревание будущего писателя, в 1831 г. без ощутимого надлома сменилась более жестким и суровым миром Коломенского духовного училища. Здесь сын священника Никитского официально получает свою фамилию Гиляров (от лат. hilarus — веселый), которую уже носят два его старших брата — Александр и Сергей. Всегда оживленный, деятельный, «общительный и говорливый» (по характеристике его сына)30, хотя и горячий, временами вспыльчивый и нетерпимый Александр, первым в семье получивший эту фамилию при поступлении в духовное училище в 1810 г., по своему характеру соответствовал ей больше других братьев: и склонного к ипохондрии, вечно хандрившего и то и дело готовившегося умереть от воображаемых болезней Сергея, и нервного, чувствительного Никиты, который, 28 Сочинения протоиерея Петра Смирнова, настоятеля С.-Петербургского Исаакиевского кафедрального собора. СПб., 1897. Вып. II. С. 259. 29 Там же. С. 260. Важно, что такова была и Гиляровская самооценка. П. А. Смирнов продолжал: «Так, за несколько дней до кончины сам покойный мне объяснял, почему так ясно и живо вспоминалось ему его прошедшее...» (Там же). 30 См.: Воспоминания Ф. А. Гилярова //РА. 1904. Кн. I, вып. 2. С. 327.
260 Приложения по воспоминаниям современника, всегда удивлял неровностью своего поведения: «...то угрюмо-молчалив, то говорлив, весел»31. Мало-помалу в мальчике просыпаются настоящие умственные запросы, потребность в анализе, сомнение в казавшемся прежде непреложным. Начинается не прекращавшийся потом до конца жизни каждодневный изнурительный и вместе с тем окрыляюще радостный труд самовоспитания и внутреннего усовершенствования. Впрочем, о своем пребывании в Коломенском духовном училище, а затем в Московской семинарии (1838—1844) Гиляров самым подробным образом повествует в своих мемуарах. Сразу после его кончины А. М. Гальперсон писала (в вышецитированной статье): «С простосердечием, которым была отмечена вся жизнь Никиты Петровича, он в своих воспоминаниях „Из пережитого" поведал России все, что было в нем хорошего и дурного во время его физического и умственного роста до выхода из Академии. Лучше того, как он сам себя очертил, никто его не очертит»32. Поэтому, предоставив читателю возможность, так сказать, из первых рук получить представление о периоде детства и отрочества автора, со всеми его бытовыми подробностями, увиденными как бы перекрестным зрением: реконструированным детским и дающим ему надлежащую подсветку и оптическую глубину, «умудренным» зрением последних лет, — обратим внимание на особую роль, какую играл в его нравственно-эстетическом возрастании родимый топос. Сам Гиляров был убежден: «Вырасти и воспитаться в виду Кремля или в виду казарм, — совсем другой человек выйдет, не менее того как совсем разные люди выходят из жителей долины33, где взор упирается в стену, сокращающую кругозор, и из жителей горных, степных, наконец, приморских. Иначе складывается не только характер, но и ум; он приобретает свойства и направление, родственные особенностям природы или искусства, которыми был окружен глаз с детства» (наст, том, с. 85). Родина Гилярова, старинный городок Коломна, с когда-то славной историей, к началу XIX в. постепенно превращался в глухое захолустье. И все же он своими благолепными монастырями, еще мощными, но мало-помалу уступающими натиску времени и небрежению людей кремлевскими стенами, затейливыми посадскими церквами и дворцами-храминами именитых купцов — не случайно запечатляется в сознании читателей гиляровских мемуаров как некий заповедный центр духовной жизни, как сердце глубинной провинциальной России, со всей первозданной свежестью ее самых святых верований и заветных преданий. Начиная с детских и юношеских дневников во всем последующем творчестве Гилярова будут воль- 31 Добронравов Н. Н. П. Гиляров-Платонов: Из воспоминаний сотрудника // Родная речь. 1897. № 4.1 марта. С. 5. 32 {ГальперсонЛ. М.). Москва, 20 октября. С. 1. 33 Имеется в виду, конечно, межгорная впадина.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 261 но или невольно сказываться очень живое и непосредственное ощущение своих народно-религиозных корней, ненатужный эстетизм, всегда проникнутый тем же живительным национальным духом, и неизбывный интерес к самым беспокойным сюжетам русской истории и культуры (старообрядчество, земля и воля, нигилизм, еврейский вопрос и др.)· Истоки же этой чуткости ко всему, что касалось традиционного отечественного быта и узловых духовных проблем времени, следует искать в благотворных коломенских впечатлениях детских лет. Впрочем, бурсацкая жизнь нередко показывала свои мрачные стороны. С так и не улегшейся за прошедшие десятилетия обидой Гиляров вспоминал в письме к А. С. Суворину от 23 августа 1872 г.: «Не красно было это школьное время. Приходилось быть битым, без счета раз сеченым (несправедливо); приходилось рвать книги с отчаянием, что лучше не учиться, чем быть истязуемым...» (наст, том, с. 208). И все же Гиляров в отличие от многих своих современников — таких, например, как Н. Г. Помяловский, Д. И. Ростиславов, священник И. С. Беллю- стин, — был убежден, что укорененная в религиозно-педагогическую традицию, проверенная временем «конституция духовной школы» (название одной из глав его мемуаров) в основе своей нисколько не устарела, но, напротив, по-прежнему обладает мощным потенциалом, зачастую дающим ей немалое превосходство перед системой гражданского образования. Первое посещение Москвы 13-летним Никитой в июле—сентябре 1837 г. произвело своего рода переворот в душе любознательного подростка, приоткрыло новые умственные горизонты, потрясло величественной красотой городских ландшафтов и атмосферой свободы, с которой события большой истории на глазах претворяются в милые сердцу легенды и предания. В мемуарах Гиляров скажет с некоторым пафосом: «27 июля 1837 года памятно мне: это было новое рождение мое, второе крещение. (...) 27 июля 1837 года я въехал в Москву...» (наст, изд., т. 1, с. 156). Через год он снова приезжает сюда, уже для поступления в семинарию, и Москва навсегда становится его городом — единственным и возлюбленным «вечным Римом». Один из сотрудников газеты Гилярова позже вспоминал его слова: «Россию не променяю на всю Европу, вместе взятую, говаривал он, а из Москвы, которая для меня второй Рим, не поеду ни за какие тысячи»34. В семинарский период интенсивная учеба сочеталась с преодолением многих дополнительных бытовых трудностей. Об этом Гиляров подробно рассказывает в мемуарах, и кратко — в упомянутом автобиографическом письме к Суворину: «Приходилось (...) голодать; ночевать под открытым небом; путешествовать ежедневно по пяти верст и обратно, весной и осенью по колена в воде, зимой по колена в снегу; приходилось жить в вертепах с отребиями общества» (наст, том, с. 208). Добронравов Н. Н. П. Гиляров-Платонов. С. 10.
262 Приложения Первые два года — с августа 1838 г. по ноябрь 1840-го — Никита жил на Малой Царицынской улице в доме своего старшего брата Александра, служившего диаконом в Новодевичьем монастыре. Отношения складывались непросто и из-за возрастного различия: Никита был почти ровесником своему племяннику Петру (старше его на 6 лет), и в связи с некоторой двусмысленностью положения: в голодные 1838—1840 гг. младший брат оказывался не слишком желанным гостем, если не сказать — лишним ртом, в доме старшего. Самой же существенной причиной разлада и будущего разрыва отношений явилось то, что Александр Петрович неожиданно предстал в роли требовательного и взыскательного ментора, он настойчиво добивался от брата беспрекословного послушания, читал ему нотации, поучал. А Никита переживал переходный возраст и воспринимал все это, особенно же столь бестактную попытку заменить отца, очень болезненно. К тому же он вел тайный дневник, куда не только записывал свои впечатления от различных жизненных событий, и прежде всего от встреч с окружающими его людьми, но и страницам которого поверял свои религиозные сомнения, покаянные настроения, сокровенные надежды. Проявились в дневнике и потаенное желание реализовать себя в художественном творчестве35, и подспудное стремление к самопознанию и самоопределению. Настоящим ударом по взаимоотношениям братьев стало неделикатное поведение Александра Петровича, позволившего себе читать эти дневники и делать на полях порой весьма язвительные замечания. 6 ноября 1840 г. Никита переехал на Зацепу, в дом протоиерея церкви Флора и Лавра А. И. Богданова, своего будущего тестя, а в то время отца его ученика — малоспособного семинариста Игнатия Богданова. В радушной семье Богдановых, быт которой был поставлен прямо-таки на барскую ногу, Гиляров забыл о материальных трудностях. Первый ученик семинарии, он с самого начала пользовался на Зацепе, можно сказать, трепетным почитанием, а вскоре к нему стали относиться совсем по-родственному. Он помогал не только Игнатию в учебе, но и главе семейства — в заполнении метрических, приходо-расходных, клировых, оспенных и иных книг и ведомостей, ведение которых возлагалось на приходского священника. В период учебы в Коломне Гилярову приходилось только мечтать о настоящем товарище — приятеле-ровеснике, которому можно было бы поверять свои «мечты и думы». В семинарские же годы сами собой сложились дружеские отношения: нежно-сентиментальные — с будущим фольклористом Петром Бессоновым (впоследствии, уже в 1860-х гг., переросшие во вражду), запанибратски задушевные — с практичным и трогательно заботливым Василием Покровским («Пере- рвенцем», как он назван в воспоминаниях) и уважительно товарищеские — со степенным и вместе с тем обескураживающе непосредственным Николаем Роза- 35 Большинство сохранившихся в архиве текстов публикуется в наст. изд. в разделе «До полнения».
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 263 новым, пытавшимся посвятить Никиту во «взрослого», познакомив его поближе с обитательницей грязного трактира. Тогда же, точнее в последние два года обучения в семинарии (1842—1844), Гиляров сблизился с Василием Сперанским и Иваном Александровским, впоследствии известными московскими протоиереями и церковно-общественными деятелями. Это была, что называется, дружба не разлей вода («Где было нас двое, там нужно было искать третьего»), и даже больше, чем дружба, — духовное братство, соединяющее людей на всю жизнь неразрывными узами. Судить об этом кружке можно не только по книге «Из пережитого», но и по нескольким сохранившимся в архиве Сперанского гиляровским письмам, отправленным друзьям во время болезни (зимой 1843 г.): здесь и настоящее пиршество мысли, всепроникающий интеллектуальный накал, общая увлеченность учебой, и легкое подтрунивание друг над другом, соревнование в изящном остроумии, и задушевные, по-родственному теплые взаимоотношения36. Для Гилярова это семинарское товарищество, еще более окрепшее в годы последующего обучения у Троицы в Академии, в какой-то мере оказалось и выходом в большой мир современной культуры из сословно ограниченного круга, в котором тогда вынужденно замыкалось провинциальное духовенство. Старшие братья Сперанского учились в университете и делились с ним впечатлениями от лекций профессоров, новинок литературы, театральных постановок. Детство Александровского прошло в Гааге, где его отец в течение пяти лет был священником при дворе великой княгини Анны Павловны: Иван был обучен музыке, прекрасно владел французским и немецким языками, в его манерах чувствовался настоящий светский лоск. Приезд 15 августа 1844 г. в Свято-Троицкую Сергиеву лавру для поступления в Духовную академию, равно как и первое посещение Москвы с прибытием к брату в Новодевичий монастырь, Гиляров называл «вторым крещением»: «Два пункта равной силы отметились в моей жизни, и оба врезались в память глубоко, неизгладимо. (...) То и другое совершилось при одинаковых обстоятельствах. Вечер; там и здесь монастырь; там и здесь всенощная; там и здесь преддверие новой жизни, перестройка духовного существа...» (наст, изд., т. 1, с. 156). В Академии очень скоро даровитый Никита Петрович выдвинулся как первый ученик. Современник передавал, что он «был, по отзыву товарищей, душой и руководителем своих однокурсников: где ни соберется, бывало, кучка студентов в свободные часы, заранее можно сказать, что в середине ее ораторствует Гиляров»37. Напряженная учеба в Академии уже через два года была отмечена академическим начальством высочайшим отличием: по представлению бакалавра * См.: ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 17. 37 А. Никита Петрович Гиляров-Платонов: Некролог // МВед. 1887. 17 окт. № 286. С.З.
264 Приложения по кафедре логики и истории философии И. М. Богословского-Платонова, под чьим руководством Гиляров писал свою полукурсовую диссертацию, он удостоился чести стать очередным стипендиатом митрополита Платона (Левшина) и его фамилия получила почетную прибавку Платонов. Это сочинение называлось «Об онтологии Гегеля размышление» и было посвящено анализу взглядов не только самого Гегеля, но и, отчасти, ряда других философов-рационалистов38. Гиляров проделал беспримерную для своего времени работу (фактически он был и первым переводчиком на русский «Науки логики» и «Феноменологии духа») и по праву может считаться одним из первых гегелеведов в России39. Несмотря на то что выводы Гилярова оказались вполне в русле православного теизма и ему удалось вскрыть ущербную односторонность гегелевского панлогизма, служившего орудием для «скрытого отрицания» самой категории бытия, и вообще — показать внеположность всей этой философской системы к христианской онтологии и этике, — члены Академической конференции, давшие ему звание «платоника», рисковали вызвать недовольство высших властей, прежде всего митрополита Филарета (Дроздова). Позволим себе пространную выписку из некролога, составленного Гиляровым своему учителю Богословскому-Платонову: «То было в половине сороковых годов; Гегель был тогда еще кумиром всего, имевшего притязание на способность к высшему мышлению; в духовно-учебных заведениях то был предмет суеверного ужаса и отвращения для одних, любопытства — для других. Любопытство принадлежало, разумеется, молодым людям и было вполне естественно и похвально. Не выходить же им с пробелом в голове, и притом относительно явления самого выдающегося! Так судил и молодой бакалавр; он нашел нужным познакомить своих слушателей с отвлеченностью абсолютного идеализма. Но с первого же шага, вместо внимания и поощрения, которого заслуживало его начинание, именно за то самое попал он в опалу (...). Не заходи далеко! Предание предписывало доходить в истории новой философии много до Канта; да еще и того считать „новейшим", а новыми достаточно было признавать хоть бы Декарта с Лейбницем. (...) А времена были крутые: то был 1846 год, а за ним и 47-й с 48-м. Мистический страх к „новым направлениям" распространялся в предержащих кругах все сильнее и сильнее. Богословскому необходимо было доказывать свое мыслитель- 38 Опубликовано в виде отдельных статей в 1859 и 1891—1892 гг. (см. примеч. 7 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 479). 39 К слову сказать, эта научная заслуга Г.-П. до сих пор не получила должной оценки историков философии: даже в репрезентативных работах, специально посвященных этой теме, его имя зачастую и не значится. См.: Гегель и философия в России: 30-е годы XIX в.— 20-е годы XX в. М., 1974; Абрамов А. Гегель в России // Русская философия: Малый энциклопед. словарь. М., 1995. С. 117—120. Ср., однако, с довольно скептическим отзывом слависта Д. И. Чижевского, считавшего, что критика Гиляровым Гегеля «теряется в формальных мелочах» {Чижевский Д. И. Гегель в России. СПб., 2007. С. 261).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 265 ное благонравие и общественную благонадежность; а для этого оставалось одно средство — поворотить спину к ученым занятиям и ко всему, что было вопросом; ограничиваться лишь перетрясанием старого, что не возбуждает мысли, зато не возбуждает и опасности»40. Фактически с 1846 г. «на подозрении» в неблагонадежности оказался и сам Гиляров, что в полной мере сказалось при защите им магистерской богословской диссертации «О потребности вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого» в 1848 г. Позже он писал об этом Суворину: «Филарет, председательствовавшиий) на конференции, нашел в диссертации философский дух, напомнил в обвинение, что я „хорошо учился философии"; пытался ужаснуть тем, что венские студенты производят революции. Большего, впрочем, не последовало. Он лишил меня лишь первого места, под которым значился я в студенческом списке» (наст, том, с. 209). Да и сама подготовка этой диссертации постоянно ставила Гилярова перед выбором — между свободой творчества и безусловным подчинением иерархическим авторитетам — и вылилась для него в настоящую духовную драму. В письме к И. Ф. Романову-Рцы от 12 ноября 1886 г. Гиляров вспоминал: «Скажу Вам (...) историю моей магистерской диссертации. Мне дали тему: „О необходимости воплощения Божия". Юноша я был еще, но возмутился. Бросился к ректору, умолял дать другую тему или изменить редакцию, ибо тема есть nonsense41: индуктивно не придешь к необходимости, а дедуктивно доказывать в данном случае необходимость значило бы отыскивать для Бога высшее начало, которому Он должен покориться. Тщетно! „Владыка так приказал". Долго рассказывать всю историю моей диссертации и последствия из-за нее, сказавшиеся на моей судьбе»42. Фактически от первого студента Академии, стипендиата-«платоника», ждали не честного исследования и серьезного богословского дискурса, а орнаментального подбора схоластических софизмов. Кривить душой в вопросах веры Гиляров не мог по самому складу своей натуры, и, как видно, несговорчивый студент настоял на своем, и в названии сочинения вместо «о необходимости» появилось компромиссное «о потребности». В кругах, близких к Филарету, так и закрепилось представление, что Гиляровская диссертация написана «в неправославном духе» (архиепископ Савва (Тихомиров))43, друзья же Никиты Петровича чем только не объясняли придирчивость владыки, даже его уязвленным честолюбием: «Была на эту тему проповедь Филарета, тезисом которой и надлежало прежде всего воспользоваться для стяжания от него одобрительного отзыва, потом бы можно было приводить 40 (Гиляров-Платонов Н.П.). Москва, 20 декабря // СИ. 1870. 21 дек. № 351. С. 2.. 41 бессмыслица, нелепость (англ.). 42 Письма к Романову-Риьі. С. 272—273. « ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 54.
266 Приложения и другие доказательства. Гиляров же утвердился прежде всего на некоторых доводах, почерпнутых из учения Отцов Церкви, — а не на Филаретовских, и не угодил Владыке, вследствие чего и съехал с первого места на второе в выпуске» (протоиерей М. С. Боголюбский)44. Следует сказать, что митрополит Филарет всегда недолюбливал братьев Ги- ляровых — и Никиту, и Александра, которого долго держал в диаконах, а потом отправил на недостаточный приход (в 1853 г., к Крестовоздвиженской церкви на Овражках)45, и это притом, что они были не только земляки ему по Коломне, но и находились с ним в свойстве46. И лишь в начале 1860-х гг. наметилось потепление в отношениях владыки к Гилярову. В 1848 г., согласно давней традиции, он, как второй магистр, был оставлен бакалавром при Академии. Ему поручили только что учрежденную кафедру герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах, а с открытием в октябре 1854 г. Миссионерского отделения он начал преподавание русской церковной археологии и истории раскола в России. И эти семь лет академической службы Гиляров всегда называл счастливейшими в своей жизни. Молодой бакалавр преподавал необычно: смело импровизировал, легко отвлекался от основной темы, насыщал свои лекции актуальным, нередко даже публицистическим, содержанием. Это реформаторство было для него принципиально и осуществлялось вполне сознательно и последовательно. Он боролся против схоластического официоза, в чем признавался в автобиографическом письме к Суворину: «Казенно под именем герм(еневтики) разумелось безмыслие, под срав(нительным) богословием — догматическая полемика. Минуя казенное, я проходил пред слушателями по герменевтике то историю церковного сознан(и)я, то место библейских истин среди процесса разнооб(разного) знани(я) вместе с истори(ей) наук, то уходил в историю самого слова, что дало мне случай, на(коне)ц, заинт(ересоваться) ближе лингвистика ой). По сравнительному богословию, отн(яв) полемическую сторону, я излагал исто(рию) вероучений в ее сов(ершенно) диалект (ическом) ходе» (наст, том, с. 209). Один из его слушателей, впоследствии видный церковный историк Е. Е. Го- лубинский, подтверждал: «Настоящих лекций по расколу (курса) он нам не читал, а в разные классы говорил о разных материях — критиковал книги, написанные о расколе, причем большею частью находил, что все написанное никуда не годит- 44 Там же. Л. 41а. Подробнее об этом см. в примеч. 10 к «Письмам к А. С. Суворину» (наст, том, с. 479—480). Первым магистром курса стал друг Гилярова В. М. Сперанский. 45 О причинах митрополичьего недовольства острым на язык свящ. А. П. Гиляровым см. в «Воспоминаниях» его сына Ф. А. Гилярова: РА. 1904. Кн. I, вып. 4. С. 604—607. 46 Шурин Александра, Г. Ф. Островский, был женат на племяннице Филарета В. И. Сергиевской, а троюродный брат Гиляровых, протоиерей Г. И. Богоявленский, — на родной сестре владыки А. М. Дроздовой.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 267 ся — разбирал существующие взгляды на раскол и признавал их неверными, — возился долго с записками И. С. Аксакова о раскольниках, с крюковыми нотами раскольников. Лицо Н(икиты) П(етровича) было очень выразительно, и когда он находился в ударе, то говорил мастерски»47. С другой стороны, протоиерей Г. П. Смирнов-Платонов, ученик, а потом и сослуживец Гилярова, вспоминал о глубоком воздействии его новаторских идей на студентов: «В нашем курсе имел решительное влияние на студентов молодой бакалавр Н. П. Гиляров-Платонов (...). На лекциях раскрывалась идея свободы совести и в сознание слушателей вводилось начало терпимости. Лекции сосредоточивались притом на истории русского раскола и на истории русской полемики против раскола вообще, и особенно на истории русской полемической литературы. Бытовая сторона раскола, на которую совсем почти не обращали внимания наши деятели (хотя тогда и появились первые очерки Андрея Печерского), составляла жизненную стихию лекций нашего наставника; история русской полемики, с одной стороны — очень раздраженной, с другой — неумелой и курьезной, и то и другое по необходимости — вследствие того, что на одной стороне преобладало убеждение, а на другой — официальность, освещалась новым светом, давала на каждом шагу свежие материалы, увлекала слушателей»48. Неудивительно, что о недопустимой оригинальности гиляровских лекций, в которых вместо обличения раскола отдавалось предпочтение его всестороннему непредвзятому изучению49 и, в частности, бросались непривычно резкие реплики даже по поводу суждений Святых Отцов50, было дано знать митрополиту Филарету51. Тот потребовал представить текст лекций. 24 февраля 1855 г. Вера Аксакова сделала в дневнике запись об обедавшем у них в Абрамцеве Гилярове: «Его очень притесняют, сверх обычного гнета Духовного управления, и он нам показывал тетрадь с помарками и замечаниями Филарета; всякое живое слово, 47 Голубинский. С. 26. 48 Смирнов-Платонов. С. 39. 49 В первом очерке из цикла «Логика раскола» (1885) Гиляров прямо говорил о своем приоритете в этой области: «Для незнакомых с историею духовного просвещения поясню, что объективная научная постановка раскола (вне полемических целей) начата в духовно-учебных заведениях именно мною, и значительно ранее 1854 года, когда открыты при академиях миссионерские отделения для борьбы с расколом, а потом в Казани, где и Академия, и журнал при ней „Православный собеседник" специализировались в этом направлении, назначена была Щапову кафедра по расколу» (Сб. соч. Т. II. С. 195). 50 См. свидетельство архиепископа Саввы (Тихомирова): ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 53 об. (подробнее см. в примеч. 30 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 482). 51 Встречающееся в публикациях о Гилярове сообщение, что жаловалась на него митрополиту «часть преподавательского состава Академии» (Климаков Ю. Судьба русского публициста //Коломенский альманах: Лит. ежегодник. Коломна, 2004. Вып. 8. С. 322), не подтверждается документами, да и противоречит господствовавшей в Московской духовной академии атмосфере семейственности и братского единения.
268 Приложения всякая мысль, сколько-нибудь носящая личный взгляд человека, уже подвергаются осуждению...»52. Гилярову ничего не оставалось как согласиться написать прошение, и 10 ноября 1855 г. он был уволен от духовно-училищной службы, а 29 декабря 1855 г. определением Св. Синода переведен из духовного звания в светское. Его современникам вся эта история выдворения из Академии даровитого профессора казалась довольно загадочной. Предлагались разные версии. Официальная, подозревавшая в лекциях Гилярова нечто вроде протестантского уклона, — была изложена самим Филаретом в письме к директору Духовно- учебного управления при Св. Синоде А. И. Карасевскому от 12 октября 1855 г.: «...потребовал от него письменных его уроков и нашел их в неудовлетворительном состоянии, и по герменевтике встретил некоторые неверные мысли, заимствованные у немецких писателей. (...) Впрочем, не думаю, чтобы его образ мыслей был поврежден в основании. Вероятнее, что, пленяясь новостию, схватывал иногда чужую мысль, не обдумав, к какой системе она принадлежит»33. Другие версии, вроде опасения, что Академию посетят члены Императорской семьи и будут скандализированы неосторожными высказываниями Гилярова (проф. И. Н. Корсунский)54, или неясной истории составленной им записки о расколе, идущей вразрез с правительственными установками на сей счет в годы Крымской войны (прот. С. С. Модестов)55, — как убедительно показал князь Н. В. Шаховской, — могли служить только поводом, но не основной причиной изгнания Гилярова. Последняя же состояла в том, что он в своих лекциях, по его собственному признанию, говорил «об омерзительной апатии духовенства, о тол- 52 Аксакова. С. 89. 53 Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к высочайшим особам и разным другим лицам. Тверь, 1881. Отд. II. С. 28, 29. 54 См.: N. N. (Корсунский И.Н.). Памяти Н. П. Гилярова-Платонова //МВед. 1887. 25окт.№294.С4. 55 См.: Из воспоминаний протоиерея С. С. Модестова //У Троицы β Академии. С. 125. Профессор А. И. Покровский оспорил сам факт существования подобной записки (см.: РБС. Т. (5): Герберский—Гогенлоэ. С. 209). Однако в дневнике архиепископа Леонида (Крас- нопевкова) зафиксировано, что в ноябре 1855 г. (т. е. как раз когда Гиляров и был уволен) гр. А. Д. Блудова просила последнего составить записку о расколе для императрицы «в связи с запечатанием алтарей на Рогожском кладбище» (Из записок преосвященного Леонида, архиепископа Ярославского. М., 1907. С. 92). Вместе с тем в переписке Гилярова с ней, Аксаковыми и П. И. Бартеневым содержатся указания, что Гиляровым была составлена даже не одна, а две записки о мерах по преодолению раскола на путях его легализации и внутреннего переубеждения его последователей — осенью 1853 г. для Аксаковых и в июне 1855 г. для гр. Д. Н. Блудова в связи с учрежденным тогда Комитетом по делам раскола (см.: РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Ед. хр. 552. Л. 85—86 об., 91; ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 359. Л. 25—27; Ед. хр. 587. Л. 1—1 об.; Ед. хр. 592. Л. 1, 5). Подробнее см.: Дмитриев А. П. История одного увольнения: (Митрополит Филарет и Н. П. Гиляров-Платонов в 1855 году) //Фи- ларетовский сборник. М., 2008. Вып. 4. С. 158—183.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 269 стом попе, с челом, умащенным елеем, с лицом сытым и заспанными глазами, попе, охраняемом казаками и жандармами и, среди такой стражи, увещевающем раскольников»56. Профессор Е. Е. Голубинский, друживший с любимым учеником Гилярова по Академии И. А. Вениаминовым, рассказывал об этом событии следующее: «Оставление Академии Н(икитой) П(етровичем) произошло так. Жил тогда в Академии иеродиакон Анфим, впоследствии экзарх Болгарский. Он наговорил А. Н. Муравьеву57, что Н(икита) П(етрович) очень вольно читает свой главный предмет (на старшем курсе герменевтику). А(ндрей) Н(иколаевич) передал об этом митрополиту Филарету, и митрополит попросил Н(икиту) П(етровича) оставить службу в Академии»58. (Впоследствии Гиляров, словно бы вспомнив о давней обиде, с едкой иронией откликнется на статью Муравьева «Обличение на книгу „О возможном соединении Церкви Российской с Западною"»59, пройдясь в своей рецензии над склонностью Муравьева к доносительству)60. Вместе с тем в конце 1853-го или в начале 1854 г. Гиляров сблизился со славянофильским кружком. Князь Н. В. Шаховской писал: «Из сохранившегося в семье Гилярова предания об этом знакомстве мы узнали, что оно состоялось после того, как либо Константин Аксаков, либо Хомяков, попав на лекцию Гилярова в Московской духовной академии, поразился сходством направления, которое проводилось с кафедры молодым бакалавром, с тем, которое высказывалось славянофилами»61. Вскоре через П. И. Бартенева62 Гиляров познакомился с видным сановником графом Д. Н. Блудовым и его дочерью Антониной Дмитриевной, 56 Письмо Гилярова к студенту Казанской духовной академии Н. Ф. Глебову от 25 октября 1857 г. цит. по: Кн. Н. В. Ш. (Шаховской Н. В.). Обстоятельства оставления Н. П. Гиляровым-Платоновым службы в Московской духовной академии // РО. 1895. Т. 34, авг. С. 554. 57 По свидетельству же профессора Московской духовной академии Н. И. Субботина, Анфим рассказывал о «возмутительных лекциях» Гилярова архимандриту Антонию (Медведеву), духовнику Филарета (см.: Марков В. С, (прот.). К истории раскола-старообрядчества второй половины XIX столетия: Переписка проф. Н. И. Субботина, преимущественно неизданная, как материал для истории раскола и отношений к нему правительства (1865—1904 гг.). М., 1914. С. 489). 58 Голубинский. С. 26. Этот рассказ соответствует и признанию самого Гилярова в одном из писем к Романову-Рцы (см. примеч. 30 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 482). 59 Ц. (Гиляров-Платонов И. П.). Библиографическая заметка //PB. 1859. Т. XX, апр., кн. 1. Отд. II. С. 245—250. Полемическая статья Муравьева была направлена против книги кн. Н. Б. Голицына. 60 См. гневную отповедь какого-то анонима Гилярову в связи с этой его рецензией: Некто. Нечто о сотруднике «Русского вестника». SPb., 1859. 8 с. 61 Кн. Н. В. Ш^ (Шаховской Н. В.). Н. П. Гиляров-Платонов и А. С. Хомяков: (По сочинениям и письмам Гилярова) //РО. 1895. Т. 36. нояб. С. 14. 62 Бартенев был наставником двух племянников графини Блудовой. Он вспоминал: «Когда Блудовы приехали на лето в Нескучное, я ввел к ним Гилярова» (РА. 1912. Кн. II, вып. 6. С. 312).
no Приложения ставшими с тех пор его деятельными покровителями. И судя по свидетельству Веры Аксаковой, Гиляров уже по крайней мере с января 1855 г. вынашивал мысль об увольнении из духовного звания63 и вступлении на литературно-общественное поприще. Тем не менее в житейском плане потеря академической службы была для него настоящей катастрофой. Еще в сентябре 1849 г. Гиляров стал семейным человеком, женившись на сестре своего ученика Вере Алексеевне Богдановой. Родные же, судя по всему, прочили ему в будущем карьеру епископа, он и сам внутренне был одно время готов принять решение о постриге и само поступление в Духовную академию рассматривал как прямую дорогу к монашеству и будущему архиерейству64; вероятно поэтому даже отцу не сообщил о свадьбе, а только оповестил о рождении первенца Николая в июне 1851 г.65 Но этот брак изначально оказался неудачен. Уже в академический период «сплетничали, что семейная жизнь его была не слишком красна, потому что супруга имела не особенно ладный характер»66. Сходным образом писала о Вере Алексеевне В. С. Аксакова в своем дневнике: «Жена же у него всегда больная и прихотливая...» (27 ноября 1854 г.), «...больная, причудливая и, должно быть, несносного характера» (26 января 1855 г.)67. Огорчало Гилярова, что уже тогда в связи с его отставкой в околоцерковных кругах зародилась легенда о якобы отеческом покровительстве, оказываемом ему со стороны митрополита Филарета68. В письме к другу архимандриту Вениамину (Карелину) от 11 августа 1859 г. Гиляров восстанавливал истину: «...смешно и горько было мне прочитать небылицу, что меня отставил Евгений, а Филарет защищал и даже устроил мое поступление на настоящее место... Филарет!.. Да кто это мог выдумать, кому пришло в голову сделать его моим благодетелем?! Нет, друг мой, выгнал меня Филарет, а Евгений если что сделал, так воспре- 63 Ср.: «Гиляров, расстроенный до крайности, хочет выходить в отставку, между тем средств нет...» (запись от 26 января 1855 г.) (Аксакова. С. 58). 64 В мемуарах он прямо пишет об этом: «Если тогда и мелькало впереди духовное звание для меня, то единственно в виде монашества. Здесь по крайней мере не будет затягивающей прозы: так мне казалось, и если я найду в себе достаточно сил на подвиг, думал я, то я его приму. В этом смысле мечтали мы вдвоем даже с братом. (...) Если заходила речь о возможности мне поступить в Академию, то в общих размышлениях о моем будущем конечною точкой мы единогласно полагали монашество и, следовательно, архиерейство как естественное последствие...» (наст, изд., т. 1, с. 314). 65 См. ответное письмо П. М. Никитского к сыну от 17 июля 1851 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 658. Л. 1—1 об. 66 Голубинский. С. 26. 67 Аксакова. С. 19, 58. 68 Это «благочестивое» предание до сих пор кочует из статьи в статью. См., например: «Митрополит Филарет не раз получал сигналы о том, что лекции Гилярова проповедуют „вольнодумство**, но хода им не давал, оберегая талантливого профессора от злых наветов» (Маевский И. «В нем открывался чрезвычайный ум...» //Московский журнал. 1994. № 1. С. И).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 271 пятствовал Высокопреосвященнейшему сделать предложение конференции об отрешении меня от должности, представив, хотя и с подобающим смирением, что на это нет никаких оснований и что предлоги, которые думал употребить Высокопр(еосвященнейший) в своем предложении, не могут быть приняты в уважение. Высокопр(еосвященнейшему) хотелось скушать меня дочиста, на том основании, что я-де мало показал деятельности в продолжение службы, ибо не сдал всех лекций...»69. Гиляров продолжал: «Правда, что Высокопр(еосвященнейший) принудил меня взять из своих денег сумму, соответственную количеству жалования, которое получил бы я, если бы не вышел из службы, жалования от ноября — времени отставки — до января; но это было, во-первых, желанием поскорее меня выжить, во-вторых, — расчетом при обиде удвоить ее насильственным благодеянием... »70. Обыкновенно уволенных из Академии профессоров Филарет, после их рукоположения, устраивал настоятелями доходных московских церквей. От беспокойного же Гилярова ему, действительно, хотелось избавиться окончательно. Когда встал вопрос о принятии тем священнического сана (очевидно, по ходатайству коллег по академической службе), владыка резко воспротивился. В письме к своему духовнику Филарет пояснял свое решение: «Если бы образ мыслей его был таков, что нетрудно было бы принять его в духовенство, то нетрудно было бы оставить его и в Академии, несмотря на неисправности»71. * * "к Критическое положение, в котором оказался выброшенный на улицу Гиляров с семьей, заставило его друзей предпринимать определенные хлопоты в поисках для него службы, которая притом не сковывала бы его научного творчества. Сохранилось свидетельство: «Говорили тогда, что славянофилы, к кружку которых он принадлежал, хотели было доставить ему место домашнего наставника при детях какого-то великого князя. Но митрополит Филарет отказал ему в своей рекомендации, которая требовалась»72. Тогда за дело взялись влиятельный граф Блудов с дочерью. В переписке с ними называются должности, которые предлагалось занять Гилярову: сотруд- 69 Цит. по: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год // РО. 1898. Т. 49, янв. С. 108. Упоминается ректор МДА архим. Евгений (Сахаров-Платонов). 70 Там же. С. 109. 71 См.: Письма митрополита Московского Филарета к наместнику Свято-Троицкия Сер- гиевы Лавры архимандриту Антонию. 1831—1867 гг. М., 1883. Ч. II. С. 366. 72 Голубинский. С. 26.
212 Приложения ника Московского архива Министерства иностранных дел73, соредактора «Журнала Министерства народного просвещения» либо «Московских ведомостей»74. 10 ноября 1855 г., в тот день, когда было утверждено его увольнение от академической службы, запиской-ходатайством Блудова начато производством канцелярское дело «Об определении стоящего в должности профессора Московской духовной академии Гилярова-Платонова цензором в Московский цензурный комитет»75. Хлопоты увенчались полным успехом, и 23 мая 1856 г. он вступил на торную дорогу обеспеченной государственной службы. Выше приводилось признание Гилярова, что первоначально славянофилы собирались его поставить во главе «Русской беседы». Этот план не мог быть реализован главным образом из-за возложенных на него цензорских полномочий. Тем не менее в продолжение последующих шести лет Гилярову удалось с успехом совмещать и выполнение служебных обязанностей (и тем снискать себе славу либерального цензора-просветителя), и напряженную научно-литературную деятельность, прежде всего связанную с журналом друзей-славянофилов. В духовно-академической среде Гилярова и считали одним из главных сотрудников «Русской беседы». 11 мая 1856 г. ему писал из Сергиева Посада профессор А. В. Горский, познакомившийся с первой книжкой: «Первый № Вашего издания произвел здесь самое благоприятное впечатление. Самостоятельность суждения, — серьезность нравственных убеждений, русский ум и сердце, — сочувствие к родному славянству — все это прекрасные залоги благих успехов в будущем, успехов, может быть, не быстрых, не громких, но глубоких, сильно действующих на литературу и жизнь. Господь да поможет!»76 Все девять своих статей, опубликованных в «Русской беседе», Гиляров считал чуть ли не наиболее ценным из всего написанного им. Позже из-за интенсивной хозяйственно-административной и поденной газетной работы у него никогда не хватало времени на столь основательные аналитические статьи. Публикация Гилярова в 1-й книге журнала — отвергнутая M. Н. Катковым большая статья-рецензия «Семейная хроника и Воспоминания С. Аксакова»77. В ней содержится развернутое исповедание эстетических взглядов, обзор всей оте- 73 Туда еще осенью 1855 г. были отданы гиляровские документы (аттестат, копия формулярного списка и др.), но до времени они лежали без движения (см.: письмо Гилярова к А. В. Никитенко от 27 января 1856 г. //РО ИРЛИ. Сигн. 18 483. Л. 5 об.). 74 См. об этом письмо графини Блудовой к Гилярову от 16 октября 1855 г. //ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 592. Л. 7. 75 См. об этом подробнее: Кн. Н. В. Ш. {Шаховской Н. В.). Определение Гилярова- Платонова на светскую службу //РО. 1895. Т. 35, сент. С. 110—116. 76 Цит. по: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1856 год //Там же. 1897. Т. 46, июль. С. 171. 77 С. Т. Аксаков писал сыну Ивану 1 марта 1856 г.: «Статья Гилярова о моей книге не принята в „Русский вестник", ибо содержит в себе резкие славянофильские убеждения... Итак, Катков выведен на свежую воду...» (Аксаков в его письмах. Т. II. С. 448).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 273 чественной словесности под углом зрения ее национального своеобразия и утверждения религиозно-нравственных идеалов, а также детальный анализ самой книги Аксакова78. Аполлон Григорьев будет недалек от истины, когда в 1858 г. съязвит, что Гиляров разбирал «Семейную хронику», «повергая к ее подножию всю русскую литературу»79. И действительно, рецензия больше походила на боевой программный манифест целого идейного направления. Поэтому, к примеру, в ее теоретической части, рассуждая о первичности прекрасного и духовного, лишь обнаруживающихся во внешнем, Гиляров, несомненно, оспаривает постулаты известной диссертации Чернышевского80. Во всяком случае, автор такого материала (а известно, что славянофилы в глазах правительства числились в политически подозрительных и неблагонадежных) не мог не попасть на заметку к возглавлявшему в тот период цензурное ведомство министру народного просвещения А. С. Норову. В отчете о первой книге «Русской беседы», составленном чиновником особых поручений Н. В. Родзянко, Гиляров выдвигался главным представителем славянофильского направления, суждения которого высказываются с «резким, неосторожным убеждением, хоть, м(ожет) б(ыть), и справедливым, но выраженным укорительно и поносительно»81. Замечательны и две другие литературно-критические работы Гилярова, помещенные в «Русской беседе». В том же 1856 г. (в 3-й книге) была опубликована его рецензия на «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженика Святыя горы Афонския инока Парфения» (М., 1855), книгу, по существу принадлежавшую к области духовной литературы, но вызвавшую в свое время большой интерес в самых разных писательских кругах: известны сочувственные отклики на нее Чернышевского, Салтыкова-Щедрина, Ап. Григорьева, С. Соловьева, Тургенева, Дружинина. Гиляров рассуждает о главном, на его взгляд, достоинстве духовной литературы: она создает образы «людей с тою несуществующею для нас цельностью жизни, — для которых слу- 78 Не будем здесь сколько-нибудь подробно останавливаться на этой рецензии, сошлемся на ее истолкование Б. Ф. Егоровым в работе «Н. П. Гиляров-Платонов как эстетик и литературный критик» (см. примеч. 25 к наст, статье). Отметим только, что аксаковская книга, несомненно, явилась некоей отправной точкой-образцом при создании им в 1884—1886 гг. своих воспоминаний. 79 Григорьев An. А. Литературная критика. М., 1967. С. 182. 80 Кстати, тот, видимо, это почувствовал, откликнувшись на рецензию Гилярова в сентябрьской книжке «Современника» за 1856 г. и уколов его ссылкой на партийную зашорен- ность. Отметив утверждение Гилярова, что «с „Семейной хроники" начинается новая эпоха для нашей литературы», Чернышевский писал: «Это слишком очевидное преувеличение объясняется, пожалуй, даже извиняется, духом партии» {Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч.: В15 т. М., 1947. Т. III. С. 699). 81 Дело Главного управления цензуры. 1856. № 130; цит. по копии, выполненной кн. Шаховским: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 830. Л. 2.
274 Приложения жение истине есть все бытие» и убеждает в том, что эта высокая духовная жизнь реальна и возможна в условиях нашего бытия, в наших обстоятельствах. Эта мысль была дорога для него, и он развивал ее в своих мемуарах. Рецензия на повесть Н. С. Кохановской «Из провинциальной галереи портретов» (в 3-й книге за 1859 г.), в которой Гиляров приветствовал писательницу как «зарю ожидаемого нами возрождения литературы»83, вызвала ответ Кохановской, обиженной некоторыми критическими замечаниями84. В своей рецензии Гиляров полемизирует с «обличительной» литературой того времени: «Главнейшая задача художника не казнить действительность во имя идеи и тем раздражать чувства, а успокоивать их, отыскивая блеск идеи и в самой темной действительности»85. Этому эстетическому принципу сам он неукоснительно будет следовать в книге «Из пережитого». После выхода в свет четырех первых номеров журнала, 18 января 1857 г., Гиляров писал профессору Московской духовной академии В. Д. Кудрявцеву: «У нас есть слух, что Академия „Беседою" недовольна. (...) Говорят, Филарет Александрович86 на своих лекциях изъявил торжественное несогласие с Киреевским...». И дальше делится своими тревогами по поводу репутации журнала в обществе с точки зрения его религиозно-практической ориентации: «„Беседа" объявила, что она за веру, и даже промолвилась, к сожалению, что она за православие. Это объявление и, потом, наконец, надо сознаться, все-таки явная нравственная серьезность возбудили сочувствие к „Беседе" со стороны духовных. Сочувствие это ясно обнаружилось: письма, изустные известия, собственные признания являются с разных концов Руси. Но какое сочувствие! Письма, разговоры, признания обнаружили, что „Беседу" считают за продолжение „Маяка", или по крайней мере желают и надеются этого продолжения. (...) Харьковский Филарет весьма благоволит к „Беседе", проповедует ее всем своим знакомым и в то же время, в том же разговоре с теми же знакомыми, с жаром и энергиею высказывает и защищает самые обскурантические идеи против свободы печатания и мысли, против всякого в ком бы то ни было неблаговоления к деспотическим формам...»87. Эти тревоги по поводу засилья ретроградного направления в духовной литературе, искажавшего в сознании общества правильное представление о при- 82 Сб. соч. Т. І.С 150. 83 Там же. С. 448. 84 Кохановская. Ответ г-ну Г—ву на критический отзыв о повести «Из провинциальной галереи портретов» //РБ. 1859. Кн. 6 (18). Отд. III: Критика. С. 124—152. И. С. Аксаков после некоторых колебаний поместил эту апологию, однако в предуведомлении к публикации (с. 123—124) взял сторону Гилярова. 85 Сб. соч. Т. I. С. 452. 86 Сергиевский, в тот период бакалавр Московской духовной академии по классу логики, психологии и истории философии. 8? ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 2 об., 3, 3 об.—4.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 275 ложении христианского вероучения к текущим событиям, вылились позже в опубликованную в «Русской беседе» язвительную рецензию Гилярова на брошюры И. Кулжинского «О преобразованиях и улучшениях в духе святого Православия» и Н. Баркова «Горе от безумия», объединенные общим названием «Современные идеи православны ли?»88. Философско-публицистической статьей «Новые объяснения по старому спору» (в 4-й книге за 1857 г.) Гиляров возобновил полемику о народности в науке, начатую в 1856 г. Μ. Н. Катковым, который в своих «Московских ведомостях» язвительно откликнулся на публикацию программы «Русской беседы». По убеждению Гилярова, «участие народности в науке вполне законно и составляет даже необходимое условие ее живой деятельности»89. Наибольший резонанс в литературе получили две статьи Гилярова из «Русской беседы», посвященные методологии исторического исследования, в которых он покусился на непререкаемый авторитет преосвященного Макария (Булгакова), автора многотомной «Истории Русской Церкви». Здесь Гиляров резко критикует периодизацию истории Церкви в рецензируемом труде, — основанную на несущественном, на его взгляд, признаке — номинальной зависимости от Константинопольского патриархата и освобождении от этой зависимости. У этих публикаций оказалась трудная цензурная судьба, так как сотоварищи Гилярова по Московскому цензурному комитету — и Н. Ф. фон Крузе, и А. Н. Драшусов — не решались одобрить к печати критические материалы, касающиеся церковной истории и, следовательно, подведомственные Комитету по цензуре духовных книг. Сначала удалось напечатать статью без упоминания имени Макария — под названием «Несколько слов о механических способах в исследовании истории»90, и только через полтора года — рецензию на три тома его «Истории Русской Церкви»91, написанную раньше первой статьи. «Статьи Гилярова, — писал 21 ноября 1859 г. И. Аксаков, ставший неофициальным редактором „Русской беседы", Н. С. Кохановской по поводу этих публикаций, — (...) возбуждают против нас негодование Св. Синода. Это — к счастию. Надо строго различать дело православия от официального его значения. Во всяком случае, дело обстоит так скверно, что в журнальной светской полемике становится почти невозможным опираться на православие, ибо противнику вашему 88 Н. Г—в {Гиляров-Платонов И. П.). Современные идеи православны ли? С.-Петербург. 1858 г., ст. 1-я и 2-я ЦРБ. 1859. Кн. 1 (13). Отд. III: Критика. С. 47—56. S9 Сб. соч. Т. І.С. 199. 90 РБ. 1858. Кн. 1 (9). Отд. III: Критика. С. 66—87. Подпись: Н. Г-в. 91 Н. Г—в (Гиляров-Платонов Н.П.). История Русской Церкви Макария, епископа Винницкого. Том I, II и III. СПб., 1857 г., в 12(-ю долю) // Там же. 1859. Кн. 3 (15). Отд. III: Критика. С. 1—36. Статья датирована 5 января 1858 г. Чтоб ее подписать в печать, Гилярову пришлось взять на себя цензуру всего издания. См. также: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов об «Истории Русской Церкви» преосв(ященного) Макария //РО. 1897. Т. 44, апр. С. 591—619.
ne Приложения заграждены уста, он возражать вам не может, и сейчас скажет, что вы делаете на него донос. Ведь за безверие могут еще у нас запереть в Соловки, исключить из службы и т. п.»92. По большому счету, Гиляров был прав, он выступал против попыток подогнать явления русской жизни под готовый шаблон наработанных западной исторической наукой методов и приемов исследования, — не случайно его критика исторического метода Макария так восхитила Хомякова. Однако в пылу полемического задора Гиляров в частностях бывал и несправедлив, отрицая, например, кропотливую собирательскую работу таких ученых-историков, как Макарий, — во имя идеала «органической науки», требующей от исследователя глубокого внутреннего вживания в события народной жизни. В письме от 23 ноября 1886 г. Гиляров по просьбе Романова-Рцы назвал ему свои статьи, опубликованные в журнале, а в постскриптуме добавил: «При перечислении статей в „Русской беседе" я забыл упомянуть о самой полновесной: „Очерк рационалистического движения философии" 93. Это есть фундаментальнейшая из моих статей. (Отрывок из диссертации о Гегеле)»94. И действительно, эта публикация заставила заговорить о Гилярове как об одном из ведущих специалистов по истории зарубежной и русской мысли. П. Л. Лавров, приступавший к работе в качестве заведующего редакцией философских наук «Энциклопедического словаря, составленного русскими учеными и литераторами» (СПб., 1861—1863; доведен до буквы «Е»), 1 декабря 1859 г. именно к Гилярову обратился с просьбой составить биографические статьи о русских философах. При этом он дал весьма высокую оценку публикациям Гилярова в «Русской беседе». Он писал: «Общее мнение в Петербурге приписывает Вам прекрасные статьи, помещенные в „Русской беседе", о рационализме и критику „Истории Церкви" Макария. Это побудило меня, хотя и не имею удовольствия быть лично знакомым с Вами, обратиться к Вам с просьбою о содействии. Вам, может быть, известно, что здесь собираются издавать Полный энциклопедический лексикон. Редакция философского отдела его поручена мне. Я занимаюсь филосо- фиею преимущественно по иностранным сочинениям и потому не довольно хорошо знаком с русскими деятелями по этой части. Не согласитесь ли Вы принять на себя сотрудничество по биографиям русских писателей по философским предметам?»95 92 Переписка Аксаковых с Н. С. Соханской (Кохановской): (Сообщ. О. Г. Аксакова) // Там же. 1897. Т. 43, февр. С. 600. 93 Точнее: Рационалистическое движение философии новых времен: Очерк //РБ. 1859. Кн. 3 (15). Отд. II: Науки. С. 1—64. Подпись: Н. Г—е. Статья датирована автором 4 мая 1859 г., хотя в примечании указано, что она представляет собой часть полукурсовой философской диссертации 1846 г. 94 Письма к Романову-Риъі. С. 306. 95 Неопубликованные письма П. Л. Лаврова / Сообщ. Н. А. Бухбиндер // Каторга и ссылка. 1928. Кн. 2 (39). С. 49.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 277 Гиляров, донельзя загруженный цензорской работой, видимо, отказался от этого лестного предложения. Сотрудничество Гилярова с «Русской беседой» не ограничивалось написанием упомянутых статей. Заведующая редакцией «Современных известий» и его близкий друг А. М. Гальперсон сообщала князю Н. В. Шаховскому 3 апреля 1893 г.: «В „Рус(ской) беседе" Ник(ита) Пет(рович) писал „внутренние обозрения"»96. И. Аксаков, впрочем, не совсем был удовлетворен стилистической манерой Гилярова, склонного к глубокомысленным обобщениям. В письме к родным от 28 ноября 1856 г. он сетовал: «...после потрясения войны, при новой правительственной эпохе, все в России в брожении, все жаждет разрешения поднятых вопросов, не отвлеченных, но жизненных, животрепещущих. Это требование общества не удовлетворяется (...) отвлеченными статьями Гилярова...»97. Положение Гилярова-цензора в этот период было непростым. Доброжелатели из петербургских правительственных сфер убеждали его отказаться от цензуры славянофильских изданий. Он и сам понимал двусмысленность такой ситуации, когда его друзья видят в нем, государственном чиновнике, осуществлявшем надзор над литературой, чуть ли не единственную компетентную силу, способную отстоять важные для них статьи. В декабре 1858 г. он все же решился цензуровать «Русскую беседу». Возможно, именно это так окрылило И. Аксакова, что он увеличил число журнальных книжек с четырех до шести в год. Однако единолично Гиляровым было подписано цензурное разрешение (26 января 1859 г.) только для первой книги журнала за 1859 г.98 Немало тревог (а нередко и административных взысканий) доставило Гилярову цензурование и других славянофильских изданий: «Сельского благоустройства», «Молвы», «Паруса», «Дня». Причина, по которой «Русская беседа» и прилагавшееся к ней «Сельское благоустройство», переданные в декабре 1858 г. Гилярову, через месяц оказались в ведении другого цензора, выясняется из переписки Гилярова с А. И. Кошеле- вым, которому он написал в начале февраля 1859 г., что откажется от цензурования этих журналов, «пока они в руках Ив(ана) Серг(еевича)»99. Конфликт возник из-за требования И. С. Аксакова подписать «задним числом» январскую книжку «Сельского благоустройства» с «трудной» в цензурном отношении статьей князя 9* ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 104. Л. 12. См. об этом: Дмитриев А. П. Н. П. Гиляров- Платонов — автор и цензор «Русской беседы» // «Русская беседа»: История славянофильского журнала: Исследования. Материалы. Постатейная роспись. СПб., 2008. (В печати). 97 Аксаков И. С. Письма к родным, 1849—1856. М., 1994. С. 467. (Серия «Литературные памятники»). 98 Он, правда, подписывал к печати и две последние книги журнала за 1860 г., но совместно со своими товарищами по Комитету: первую — с А. Н. Драшусовым (24 апреля 1860 г.), вторую — с А. Г. Петровым (31 декабря 1860 г.). 99 Цит. по: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год //РО. 1897. Т. 48, дек. С. 499.
278 Приложения В. А. Черкасского, отклоненной цензором Д. И. Наумовым. Гиляров в то время находился в отпуске в связи с постигшим его семейным горем (смерть дочери) и необходимостью составить отчет о своей командировке за границу летом 1857 г. по изучению еврейского вопроса. Аксаков настаивал, что содействие в срочной публикации важных материалов по крестьянскому вопросу — «гражданский долг» Гилярова. В этом Аксакова поддержал и Кошелев. Гиляров с горечью писал последнему: «Не слишком ли, драгоценнейший Александр Иванович, расширяется Ваше понятие о гражданском долге? Гражданский долг — выпустить известную статью месяцем раньше, а не позже, в первой непременно, а не во второй книжке! Гражданский долг — подписывать задними числами, — во время нарочно взятого отпуска, с оскорблением нового товарища...»100. Поссорившись с Аксаковым, Гиляров тогда же (в феврале 1859 г.) принял бесповоротное решение, о котором сообщал Кошелеву в том же письме: «...к крайнему моему сокрушению, я не могу ценсоровать „Беседу" и „Благоустройство". Где нет нравственного доверия, где нет чувства уважения личного, там нечего иметь дело. Нечего иметь дело с человеком, когда он требует единственно повиновения к себе, и повиновения в самых возмутительных формах, без всякого уважения не только к личному положению человека, но и к правилам честности, которые тот хочет оставить за собой»101. Столь же ответственно Гиляров подходил к своим цензорским обязанностям всегда. Ф. П. Еленев, впоследствии видный сановник, вспоминал: «Это был человек цельный, не разделившийся на ся, не торговавшийся с своими убеждениями и совестью, видевший впереди только общую пользу, как он понимал ее, а не свои личные выгоды»102. Поэтому неудивительно, что в марте 1862 г. его звали заведовать редакцией «Русского вестника» М. Н. Катков и П. М. Леонтьев103. Они видели в Гилярове не «человека партии», а ценного сотрудника и помощника, обладавшего широтой воззрений и самостоятельностью мышления. Без его живого участия проблематичным было бы осуществление в то время и ряда важных издательских проектов. К примеру, в начале 1857 г. он добивался, чтобы увидел свет не искаженный цензорскими вмешательствами текст «Горя от ума» и других произведений Грибоедова104. Летом того же 1857 г. пытался он, «и ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 2 об. 101 Там же. Л. 3. После отказа Гилярова от «Сельского благоустройства» оно фактически сразу, на февральской книжке 1859 г., и прекратило свое существование. 102 Ф. Е. {Еленев Ф. П.). Черта из жизни Гилярова-Платонова //РА. 1887. Кн. III, вып. 12. С. 574. («...разделившийся на ся...» — евангельская реминисценция (Мф. 12: 25; Мк. 3: 24; Лк. 11:17). В синодальном переводе: «...царство, разделившееся само в себе...»). юз См.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 654. Л. 1—2. 104 См.: Доклад Гилярова Московскому цензурному комитету о разрешении к печати «Полного собрания сочинений Грибоедова» (от 8 февраля 1857 г.) //РО. 1896. Т. 42, нояб.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 279 к досаде П. А. Кулиша, нетерпеливого издателя «Сочинений и писем Н. В. Гоголя», текстологически проанализировать разрозненные записки и заметки писателя, сохранившиеся в его посмертных бумагах, чтобы воссоздать «нечто гармоническое, исполненное глубокого смысла» и «обставить замечаниями» эти реконструированные произведения105. Тогда же он усиленно занимался исследованием философии Сковороды и Шеллинга106. В этот период Гиляров внес свой вклад и в изучение так называемого «еврейского вопроса». По расстроенному здоровью он в конце июня—начале сентября 1857 г. находился с женой на лечении в Германии. Управлявший в то время Министерством народного просвещения князь П. А. Вяземский и председатель Еврейского комитета граф Д. Н. Блудов, желая помочь Гиляровым материально, оформили эту поездку как командировку с целью изучения системы еврейского образования в европейских странах. Гиляров глубоко заинтересовался этой темой и впоследствии, вместо формального отчета-отписки, в течение трех лет работал над историко-публицистической книгой, которую решил выпустить в свет под названием: «В каком смысле могут принадлежать евреям права гражданства в христианских государствах: На основании сочинений Паулуса составил и собственными примечаниями дополнил Н. Г.» (М., 1860). Но поскольку в тот период правительством еще не были сформулированы принципы, на основании которых российские евреи получили бы гражданские права, в 1861 г. чиновник Главного управления цензуры высказался за запрет сочинения Гилярова — на том основании, что «оно возбудило бы общественное мнение христиан против расширения прав евреев»107. Поначалу Гиляров расстроился, тем более что понес убытки, приступив к изданию книги (были отпечатаны два листа), но позднее уже иначе смотрел на это, считая свои выводы и рекомендации слишком жесткими и нетерпимыми. Впоследствии ряд передовиц в его «Современных известиях» и некоторые публикации его сотрудников и корреспондентов создали ему репутацию юдофоба, однако именно Гилярову принадлежит одна из наиболее глубоких историософских интерпретаций этой проблемы. В письме к А. М. Гальперсон (предположительно датируемом концом января 1883 г.) Гиляров признавался: «Еврейский вопрос для меня — отчасти политический, отчасти философско-исторический. Это одна из ужаснейших проблем человечества. (...) Проблему я считаю неразрешимою для человеческой мудрости; непреодолимая трудность зависит от того, что 1) евреи С. 454—456. Князь П. А. Вяземский все же позволил тогда опубликовать комедию только в том виде, в каком она представлялась на сцене императорских театров. 105 Шаховской Н. Памяти П. А. Кулиша. С. 200. 106 См. об этом письмо Гилярова к В. Д. Кудрявцеву от 18 января 1857 г.: ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 1—2 об., 4 об. 107 Подробнее см.: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов о евреях. С. 148—185. В архиве Гилярова сохранились только фрагменты чернового автографа книги и подготовительные материалы (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 13—17).
280 Приложения совмещают в себе: а) племя и 6) религию, им исключительно принадлежащие; 2) будучи таковыми, не совмещаются ни с одним государством, а рассеяны по всем; 3) по историческим и частию бытовым причинам осуждены быть орудиями и воплощениями экономического паразитизма, или капитализма, если угодно»108. Вместе с тем современники не раз с удивлением отмечали по поводу «Современных известий», что в России в те годы не было другого подобного консервативного издания, где среди сотрудников насчитывалось бы так много евреев. Оказавшись в самой гуще литературно-общественной жизни рубежа 1850—1860-х гг., Гиляров сразу нашел доказательства своим убеждениям, что «человек, честно идущий по дороге, которую указывает ему искренняя любовь к просвещению, всегда может смело надеяться на сочувствие других людей просвещенных: наука образует между своими служителями особенную духовную связь, для которой не нужно ни предварительного знакомства, ни посторонних рекомендаций, ни других условий, которыми скрепляются обыкновенные связи»109. Деятельное участие принял он в возрождении Общества любителей российской словесности, действительным членом которого был избран 10 ноября 1858 г. и в котором в 1859—1861 гг. исправлял обязанности члена Подготовительного собрания110. Общество фактически не действовало четверть века, по крайней мере с 1834 г., и позднее Гиляров стал основным биографом наиболее критического момента в его жизни, — в своем мемуарном очерке 1886 г. (наст, том, с. 193—203). 6 ноября 1860 г. на заседании Общества любителей российской словесности, посвященном кончине Хомякова, Гиляров произнес свою знаменитую речь «О судьбе убеждений»111, где не только вскрыл своеобразие философских воззрений Хомякова как «отражения начала любви в области отвлеченного мышления»112, но и глубоко обосновал трагизм духовного одиночества людей самостоятельной мысли и «истинного убеждения». К изучению наследия Хомякова, которого Гиляров считал наиболее близким себе по основным мировоззренческим интуициям113, он вернулся в начале 1860-х гг., осуществив «» Там же. Ед. хр. 53. <№ 2). Л. 19—19 об. 109 Письмо к А. В. Никитенко от 6 января 1856 г.: Там же. Сигн. 18 483. Л. 1—1 об. 110 Подробнее об этом см.: Клеймёнова Р. Н. Общество любителей российской словесности. 1811—1930. М., 2002. (О Гилярове — см. по Указателю имен). 111 Опубликована в последней, 2-й, книге «Русской беседы» за 1860 г. Любопытно, что тогда, в период слишком уже отчетливого идейного размежевания, Гиляров было пообещал дать и для «Русского вестника» поминальную статью о Хомякове, но, по совету друзей-славянофилов, взял свое слово обратно. М. Н. Лонгинову он писал 2 октября 1860 г.: «...есть такого рода оттенки убеждений, которых трудно избегнуть и в самом кратком некрологе, а потому мне написать решительно неприлично в „Р(усском) вестнике" о Хомякове» (РО ИРЛИ. Архив М. Н. Лонгинова. Сигн. 23 147. Л. 6). 112 Сб. сон. Т. II. С. 46. 113 В письме к Романову-Рцы от 12 ноября 1886 г. Гиляров вспоминал: «Сам Хомяков сказал раз, когда по обыкновению своему спорил я с ним: „А знаете ли, гг., изо всех нас
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 281 (совместно с Ю. Ф. Самариным) перевод с французского его богословских брошюр114. С апреля по октябрь 1859 г. Гиляров, по поручению председателя Редакционных комиссий графа Я. И. Ростовцева, предпринимает грандиозный труд — составление, как он назовет его в своих мемуарах, свода «всему (...) писанному о крестьянской реформе, всем статьям и всем мыслям каждой статьи» (наст, изд., т. 1, с. 149). Систематизация огромного количества разнообразных неупорядоченных материалов, если не забывать при этом о щепетильной добросовестности Гилярова, не могла быть закончена в установленные сжатые сроки. Поэтому беспримерный труд, извлечения из которого, показанные Ростовцеву, привели того в восторг, так и не был завершен и доведен до печатного станка115. В этот же период Гиляров предлагает свой план реформирования всей системы начального образования в России. Он, таким образом, стоял у истоков создания церковно-приходской школы. В конце декабря 1861 г. он написал «Записку о первоначальном образовании народа», как он ее сначала называл, и через графиню А. Д. Блудову подал ее императрице Марии Александровне. 3 января 1862 г. графиня ему сообщала: «Ваша записка об обучении народа была прочтена самому Государю, который ею очень доволен, разделяет Ваш образ мыслей и, как я достоверно узнала, твердо убежден, что в руках духовенства должно оставаться образование первоначальное»116. В марте митрополит Филарет одобрил ее для на- печатания в академическом журнале, где она и увидела свет117, и с этого времени начинается заметное потепление в отношениях между двумя коломенцами. Через 25 лет, уже после того как в 1884 г. были Высочайше утверждены «Правила о церковно-приходских школах», Гиляров спрашивал Романова-Рцы (16 ноября 1886 г.): «А знали ли Вы, что идея церковно-приходских школ принадлежит мне; что об этом была мною подана записка (очень сильная) покойной императрице (...)?»ш Еще в 1862 г. первая подобная школа была открыта в Москве по инициативе Гилярова, и на этом торжестве захотела присутствовать сама им- Н(икита) П(етрович) всех одномысленнее со мною, и ни с кем между нами не бывает столь постоянных и столь частых споров". Он выразился даже как-то сильнее о тожестве наших взглядов» (Письма к Романову-Рцы. С. 271). 114 Издано во 2-м томе Полного собрания сочинений Хомякова (Прага, 1867). 115 См. об этом подробнее: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год. С. 508—515. 116 Цит. по: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов как инициатор церковно-приходской школы ЦРО. 1896. Т. 37, февр. С. 572. 117 ПкТСО. 1862. Ч. 21. С. 165—180. Подробнее см. примеч. 17—21 к главе LXI «Из пережитого» («На оселке жизни»), наст, том, с. 393—394. 1 января 1862 г. Гиляров писал графине Блудовой о своей «Записке»: «Читал я ее, между прочим, Филарету, и он был так доволен, что принимался несколько раз благодарить и в заключение спросил: нельзя ли бы ее напечатать?» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 377. Л. 14). 118 Письма к Романову-Рцы. С. 295.
282 Приложения ператрица119. Однако, как известно, современники считали идейное обоснование церковно-приходского образования заслугой прежде всего К. П. Победоносцева и С. А. Рачинского. Тогда же в программной работе «Личное и общественное»120 Гиляров сформулировал важнейшие принципы национальной социологии, взглянув на политический и экономический радикализм своего времени «с восточной точки зрения, с точки зрения христианской любви как основы социальной жизни»121. Отвергая модные теории индивидуализма и коммунизма, Гиляров показывает, что между этими опасными крайностями, как между некими Сциллой и Харибдой, существует третий, имеющий религиозно-этическую подоснову, путь: «Жизнь есть подвиг, а не наслаждение. Труд есть долг, а не средство своекорыстия. Верховный закон междучеловеческих отношений есть всеотдающая себя любовь, а не зависть. Люби ближнего, как самого себя, — вот в двух словах все начало должных общественных отношений, истинно христианских и истинных во всяком другом значении этого слова. Лицо, сохрани свою инициативу, владей всею свободою, какою одарено, употребляй всю энергию, к какой способно, но клони все свои действия на благо человечества, на пользу братьев. Представьте, что это соблюдается всеми, — и никакого противоречия, никакого неудобства нет: общество сохраняется, труд увеличивается, счастие всех и каждого достигается»122. Эту статью И. Аксаков решил включить в особую антологию «Russische Ideen», составленную из лучших материалов, опубликованных славянофилами в «Русской беседе», «Сельском благоустройстве» и других изданиях, и призванную познакомить западный мир с лучшими интерпретациями русской национальной идеи123. В конце жизни Гиляров вспоминал об этом: «И. С. Аксаков в бытность за границей дает в переводе выдержки из одной принципиальной моей статьи, и, по его словам, она поразила ученых немцев, которые ее читали»124. Не менее 119 См.: Романовский В., свящ. Открытие церковно-приходской Пятницкой школы в Москве, в присутствии Ея Императорского Величества Государыни императрицы Марии Александровны, 14 декабря 1862 года ]/ДЧ. 1863. Ч. I, февр. Изв. и заметки. С. 27—33. 120 Н. П. Г—в {Гиляров-Платонов Н. П.). Личное и общественное: (По поводу статьи г. Дубенского «Свобода и рабство». «Ж(урнал) з(емлевладельцев)». № 22) // ЖЗ. 1859. Т. VI, № 24. Отд. I. С. 411—438. 121 Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год ЦРО. 1898. Т. 50, апр. С. 526. 122 Сб. соч. Т. П. С. 28. 123 См. письмо И. Аксакова к брату Константину от 3 апреля 1860 г., включающее план предполагаемого издания: РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 53. Л. 1 об. 124 Письма к Романову-Ри,ы. С. 256; письмо от 3 ноября 1886 г. Подробнее см.: Дмитриев А. П. Жизнь есть подвиг или наслаждение?: Православная социология и «русская идея»
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 283 интересны в этом плане также статья Гилярова «Три партии: Общий взгляд на ход эмансипации в России», вошедщая в сборник «Три партии, мы на перепутье» (Берлин, 1860), и его (правда, незавершенное) исследование «Основные начала экономии» (М., 1889), изданное посмертно А. М. Гальперсон. К лету 1861 г. на него уже было наложено девять взысканий, он несколько раз оказывался на грани удаления из цензурного ведомства. Заступаясь за него, председатель Московского цензурного комитета М. П. Щербинин писал министру народного просвещения графу Е. В. Путятину, что вполне убедился «в его благонамеренности, в его уме светлом, во взгляде его верном и быстром на предметы и в образовании его далеко не обыкновенном...»125. Однако через год, в июле 1862 г., новый министр А. В. Головнин, даже не приискивая удобного повода, решил отстранить Гилярова от цензуры на том лишь основании, что «неприлично быть цензором человеку, находящемуся в дружеских отношениях с редакторами и участвующему в литературе»126. Ему была предложена должность чиновника особых поручений V класса при министре, с увольнением от должности цензора, и Гилярову ничего не оставалось делать, как согласиться. Он начал было составлять по архивным документам историю Министерства народного просвещения127. Неожиданно для Гилярова в феврале—мае 1863 г. ему довелось стать членом Комиссии для разработки проекта Устава о книгопечатании. Причем Головнин, назначая его, призвал «стараться (...) изыскать средство к большему ограждению интересов литературы и ко введению большей законности вместо административного произвола»128. Гиляров для участия в заседаниях Комиссии ездил в Петербург, и «мнения», подаваемые им, способствовали либерализации цензурного законодательства. При обсуждении ряда вопросов Гиляров, по его признанию, «не соглашался, оставаясь с отдельным мнением». Он вспоминал позже: «Случилось, однако, что я отвергнул и провалил мнение, поданное одним моим товарищем по поручению министра, при котором я состоял. Дня через три министр мне очень любезно объявил, что место мое, по случаю преобразования, должно остаться за штатом» (наст, том, с. 211). в оценке «либерального консерватора»: Н. П. Гиляров-Платонов versus И.-К. Блюнчли // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2007. Т. 8, вып. 1. С. 104—116. 125 Цит. по: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов // Сб. соч. Т. I. С. XV. 126 Письмо к графине Блудовой от 1 августа 1862 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 378. Л. 10 об. 127 Сохранился план этого фундаментального исследования; он опубликован Шаховским: Сб. соч. Т. II. С. 141—147. 128 Письмо Головнина к Гилярову от 29 января 1863 г. цит. по: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. XXII.
284 Приложения •к "к Je Снова Гиляров с семьей (у него к тому времени было уже два сына — 12 и 7 лет) оказался в критическом положении. Он начал активные хлопоты, как всегда призывая на помощь своего доброго Ангела графиню Блудову. Больше всего ему хотелось занять освободившееся к тому времени место директора Духовно- учебного управления при Св. Синоде129, он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы улучшить систему духовного образования, сведя на нет последствия реформ начала 1840-х гг. (к их изъянам и недочетам он неоднократно возвращается в книге «Из пережитого»). Манило его и предложение от трех российских университетов занять вакантную кафедру философии, что давало возможность возобновить столь полюбившуюся ему научно-исследовательскую и профессорскую деятельность130. Он почти согласился на службу в Московском университете, но тут ему предстояло делить кафедру с протоиереем П. А. Преображенским, и он отказался131. Стороной, от своего приятеля Ф. В. Чижова, Гиляров узнал о предстоящем освобождении места управляющего Московской Синодальной типографией132. Он предпринял энергичные действия с целью занять эту должность. Необходима была письменная рекомендация митрополита Филарета, но тот не соглашался ее дать, так как вообще не любил проявлять инициативу в подобных делах и ждал, чтобы кандидатуру нового главы типографии предложил сам обер-прокурор133. Тогда Гиляров попросил графа Блудова (через посредство его дочери) написать владыке и попросить его о необходимой протекции134. В конце концов хлопоты друзей увенчались успехом, и Высочайшим определением от 20 августа 1863 г. он был назначен управляющим типографией. Впрочем, впоследствии Филарету не пришлось жалеть о своем ходатайстве за бывшего профессора Академии, чью карьеру он в свое время прервал, так сказать, на полуслове. Гиляров уже был полон масштабных планов по возвращению Синодальной типографии — наследнице старого Печатного двора, то есть первого очага российского просвещения, — ее былого значения. И во всех этих начинаниях 129 Ср. его признание в письме к графине Блудовой от 23 декабря 1861 г.: «...я мог бы быть особенно полезен на этой должности, которая была бы так мне в пору» (ОР РНБ. Ф.847.Ед.хр.377.Л.8). 130 Гиляров писал Романову-Рцы 15 ноября 1886 г.: «Скромность моя отклонила предложение философских кафедр в трех университетах. Теперь я вижу, что скромен был я излишне; но вижу это теперь, когда на кафедры влезли букашки» (Письма к Романову-Рцы. С. 288). 131 См.: (Гиляров-Платонов И. П.). Докладная записка — попечителю Московского учебного округа по поводу предложения занять в Московском университете кафедру философии //РО. 1896. Т. 42, нояб. С. 456—458. 132 См. письмо Гилярова к графине Блудовой от 5 февраля 1862 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 378. Л. 5 об. 133 Там же. Л. 5. 134 См.: Там же. Л. 7 об.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 285 его поддерживал Филарет. Сохранилась записка викарного епископа Леонида (Краснопевкова) от 1 апреля 1863 г., в которой сначала говорится о том, что митрополит «нездоров и принимает лекарство», а далее следует приписка: «...но Вы можете, не стесняясь, говорить, сколько нужно, и чем откровеннее, тем лучше. Кажется, он очень расположен Вас принять, выслушать и с Вами побеседовать, насколько станет сил»135. Эти примирение и сотрудничество, между прочим, позволили Гилярову позже создать проникновенный и вместе объективный портрет владыки в ряде газетных статей и в книге «Из пережитого», причем он с полным основанием мог сказать: «...мы (...) изучали Филарета вблизи...»136, и — как вывод: «Он был епископ от утра до вечера и от вечера до утра»137. О своей плодотворной и вместе с тем поистине титанической духовно- просветительской деятельности за те четыре года, что он руководил Синодальной типографией, Гиляров подробно писал (защищаясь от наговоров недоброжелателей) 8 ноября 1883 г. обер-прокурору Св. Синода К. П. Победоносцеву, когда-то своему приятелю138. Из этого пространного письма, которое отличается обычной, впрочем, для Гиляровского эпистолярия живостью изложения и стилистическим изяществом, приведем только некоторые извлечения: «Едва только я вступил в Синодальную типографию, как мне пришлось обратить внимание на печатание антиминсов с хульною надписью, дававшею тот смысл, что тайнодействия сила сообщается антиминсу Государем. Я принялся за разыскания, составил историческую записку139 и при содействии покойного Филарета (поразившегося моим указанием и не находившего слов благодарить меня) достиг, что редакция надписи была изменена. (...) О собрании сочинений Св. Тихона140 Вы изволили сами отзываться одобрительно. Но мысль об издании, план, меры к собранию материалов, выбор ближайшего редактора, руководство его в сомнительных случаях принадлежали мне, и если бы не я, так и остался этот позор, что, несмотря на причтение писателя 135 Там же. Ед. хр. 653. Л. 1. 136 Вопросы веры и Церкви. Т. II. С. 337. 137 Сб. соч. Т. II. С. 438. 138 Сам Победоносцев вспоминал в письме к князю Шаховскому от 29 января 1898 г.: «Время моего знакомства с Гиляровым определяется годом издания „Христианского начала семейной жизни", — книги, которую цензуровал Гиляров» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 148. Л. И). Речь идет об анонимно опубликованном Победоносцевым переводе сочинения немецкого теолога Г. В. Тирша «Христианские начала семейной жизни» (М., 1861). Цензурное разрешение подписано Гиляровым 19 декабря 1860 г. 139 Датирована 17 октября 1863 г.; опубликована с отзывом Филарета: Алфавитный указатель к Собранию мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам и к переписке его с разными учреждениями и лицами духовными и светскими. СПб., 1891. Ч. II. С. 58—65. 140 Творения иже во Святых Отца нашего Тихона Задонского. 4-е изд. М.: В Синодал. тип., 1875. Т. I—V. «Ближайший редактор» — И. Д. Бердников. См. воспоминания Гилярова об этом издании в передовой «Москва, 14 января» (СИ. 1876.15 янв. № 14. С. 2).
286 Приложения к лику святых, издание творений его продолжалось бы в старом виде, не только не исправленном, но и не ведающем о том, что автор уже не просто духовный писатель, а Святой Отец. (...) Параллельные места в Библии, поверхностно составленные, искаженные опечатками и переставшие давать какое-нибудь руководство при чтении Священного Писания, вынудили меня исходатайствовать учреждение комиссии из духовно- ученых лиц для выверки параллельных мест и новой их редакции141. Не я виноват, что дело осталось без последствий: и Филарет был отнят от земного служения, и я от типографского. Та же судьба постигла и порывы мои к постепенному исправлению текста богослужебных книг, о чем я также вступил в соглашение с незабвенным владыкою. Счастливее были мои критические указания на предисловие к Псалтири и на ложное толкование арцивуриева поста в Триоди. Впрочем, не знаю еще, выкинуто ли оно142. Не с одним вопросом редакционного и ученого свойства обращались ко мне тогда из Петербурга, и в архивах синодских должны сохраниться мои ответные записки, краткие и пространные, но всегда добросовестно обстоятельные, требовавшие разысканий и изучения»143. Коснувшись в том же письме и других своих редакторских трудов, которые, конечно, не имели отношения к его прямым обязанностям и за которые он брался, ставя перед собой сверхзадачу духовного просвещения, — Гиляров кратко перечислил свои достижения и в рутинной, казалось бы, области административно- экономического руководства Синодальной типографией. Так, продолжая свой реестр-апологию, он рассказывал о составлении подробнейших таблиц, которые, учитывая расходы на печатание книг, объемы продаж по годам и другие данные, позволяли в будущем легко определять наиболее выгодный тираж новых изданий и их оптимальную цену, и не без гордости заявлял: «...по части таких таблиц в литературе целого света нет подобной»144. Важной инициативой Гилярова стало изготовление венчиков (ритуальных лент, возлагаемых на лоб покойникам), усовершенствованное за его счет типографским способом, сократившим казенные издержки «на несколько тысяч ежегодно»145. Он внес кардинальные изменения 141 В архиве Шаховского хранится объемная беловая рукопись Гилярова «Свод четырех Евангелий (Луки, Матфея, Марка, Иоанна)», с обозначением параллельных мест (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 335). 142 Имеется в виду недельный пост в армянском обряде, предваряющий Великий пост и бывающий за 10 седмиц до Пасхи; он называется «арачаворк», т. е. «первый» (в греч. произношении превратился в «арцивуриев»); в византийской традиции из соображений полемики с армянами эта седмица считается сплошной. После докладной записки Гилярова неправильное толкование этого поста в Триоди было опущено. і« ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 462. Л. 1,1 об. 144 Там же. Л. 2 об. См. об этом подробнее примеч. 17 к главе XXII «Из пережитого» («Особенности полета»), т. 1, с. 463—464. 145 Там же. Л. 3 об. Гилярова никак не отблагодарили, хотя он «расходовал на это свои личные средства, покупал краски, платил рабочим за опыты...» (Там же).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 287 в организацию труда в типографии, сделав его вольнонаемным, для чего составил новые штаты, инструкции, положения и даже табели с расценками работ. Особой заслугой Гилярова стало спасение им старинных книг и рукописей. Он сообщал: «Состояние знаменитой типографской библиотеки было ужаснейшее; на чердаке я нашел столбцы XVII столетия, употреблявшиеся чиновниками „для известных надобностей". Сокровища наполовину были уже расхищены (...) моею обязанностью было охранить хотя остатки, и я лично целые два месяца, и притом самые неудобные, декабрь и январь, проверял состав библиотеки. Чего это стоило в холодном, нетопленом помещении!»146 Кроме того, Гиляров с успехом совершенствовал само типографское производство: «Словолитная поставлена на твердую почву; произведены были подготовительные работы к систематизации славянских шрифтов. Введена экономия в расходы, которые по некоторым статьям уменьшились на тысячи»147. Писал он Победоносцеву и о своем открытии, давшем толчок реставрации здания Печатного двора, восстанавливающей его исконный вид: «При отбитии штукатурки в старой складочной оказались древние фрески, единственный сохранившийся у нас образец древней гражданской стенописи. Насколько эти фрески обнаружились, они были сняты на бумагу в натуральную величину, с соблюдением подлинных красок, и опять на мои личные средства. (...) То, что я начал, продолжено и приведено к окончанию; реставрация совершена; проезжая мимо Китайской стены, я мысленно, при взоре на Синодальную типографию, благодарю Провидение, что мне оно предоставило дать первый толчок этому делу и ценою личных неприятностей спасти древнее здание от эксплуататорских похотений современного индустриализма в лице А. А. Пороховщикова»148. Заканчивал письмо Гиляров словами: «Я устал бы перечислять, достоуважаемый Константин Петрович, все, что мною сделано для Типографии (...). Припоминая теперь, признаюсь, сам даже удивляюсь избытку тогдашней своей энергии. Но и то сказать: я же тогда всего себя посвятил типографскому делу, покинув, к ущербу своему, литературную деятельность, на то время мною приостановленную»149. Однако Гиляров, хотя и оставил на время серьезные научные изыскания, не порывал вполне с публицистикой. Так, в 1867 г. он опубликовал немало острозлободневных статей — главным образом по церковно-общественным вопросам — в аксаковской газете «Москва». Об этом он вспоминал в письме к Романову-Рцы от 2 ноября 1886 г.: «Когда началась „Москва", покойный Аксаков предложил 146 Там же. Л. 2 об.—3. 147 Там же. Л. 3. 148 Там же. Л. 3 об.—4. См. об этом подробнее в примеч. 50 и 51 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 486—487. 149 Там же. Л. 4.
288 Приложения мне столбцы для передовых статей два раза в неделю...»150. Втайне Гиляров надеялся, что он станет и соредактором151, но этого не случилось. За некоторые передовые по проблемам духовной школы он получил поначалу изъявление неудовольствия от самого обер-прокурора графа Д. А. Толстого. Гиляров писал поэту Η. Ф. Щербине 1 мая 1867 г.: «...участие мое в „Москве" повело к таким отношениям моим официальным, что мне оставаться на службе невозможно. Спешу бежать и только не знаю куда бы. Мне напрямик замечают, что литературная деятельность, а именно по части передовых статей, несовместима с моими обязанностями официальными»152. Еще большую неприязнь начальства вызвала непримиримая позиция Гиляро- ва в отстаивании типографских зданий как памятников истории и культуры (их, как выше упоминалось, планировали продать городу под торговые помещения). Становилось ясно, что в очередной раз он должен круто изменить свою жизнь и не сегодня-завтра навсегда уйти со службы в духовном ведомстве. 27 марта 1867 г. Гиляров пишет в Петербург А. В. Никитенко и просит посодействовать ему в приглашении на университетскую кафедру церковной истории153. При этом он не переставал заниматься общественно-просветительской деятельностью в широком смысле. Так, в марте 1865 г. он стал действительным членом Общества древнерусского искусства при Московском Публичном музее и был избран великой княгиней Еленой Павловной в члены учрежденного ею Московского комитета по вспомоществованию бедным лицам духовного звания. •к к "к В то же время Гиляров никогда не оставлял мысль издавать дешевую газету для народа, однако, конечно, не в лубочно-казенном формате, не потрафляющую вкусам толпы, а, напротив, — газету, которая способствовала бы росту национального самосознания и при этом честно и откровенно разъясняла бы простолюдинам их настоящие нужды и правительственные меры к их удовлетворению. Первые проекты подобного издания, призванного реально содействовать делу общественного примирения на началах братской любви, появляются в переписке Гилярова с публицистом А. Д. Желтухиным в 1859 г.; газету тогда намечалось 150 Письма κ Романову-Ρ и,ы. С. 248. 151 Об этом Гиляров писал и князю Шаховскому 2 февраля 1886 г.: «Когда Аксаков начал издавать „Москву" и предложил мне писать руководящие статьи с неограниченною властью (я и писал их), он (...) не заикнулся ни раза мне предложением соредакторства» (наст, том, с. 489). 152 РО ИРЛИ. Ф. 274. Оп. 3. Ед. хр. 218. Л. 1 об. 153 Там же. Сигн. 18 483. Л. 22.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляроѳ-Платонов и его воспоминания 289 назвать «Листком народных нужд»154. Через три года, в 1862 г., Гилярову было предложено редактировать ведомственную газету Министерства внутренних дел «Северная почта», от чего после некоторых колебаний он все же отказался, предвидя, что возможности журналистской свободы сведутся на нет, будучи жестко ограничены рамками начальственного волеизъявления. В 1864 г. то же министерство предлагало Гилярову стать собственником «Русских ведомостей» (после смерти их издателя Η. Ф. Павлова), правда, опять-таки на невыгодных для него условиях155. Стал Гиляров издателем-редактором большой газеты довольно неожиданно для самого себя. Летом 1867 г. к нему на дачу принялся наезжать литератор и книгоиздатель Н. А. Основский, газету которого («Московский вестник») Гиляров цензуровал в 1859—1861 гг. Возобновление знакомства было вызвано страстным желанием Основского вновь издавать газету — причем ежедневную, дешевую, каковых в Москве тогда еще не было156, что сулило, по его уверениям, быстрый финансовый успех. Сам Основский был замешан в свое время (в 1862 г.) в шумном скандале, сопровождавшем издание им четырехтомника сочинений Тургенева (Гиляров выступил тогда одним из трех посредников в третейском суде над обвинявшимся в жульничестве Основским), к тому же последний не имел высшего образования (необходимый в тот период образовательный ценз), — поэтому он сам и не надеялся получить разрешение на издание газеты. Гиляров, по воспоминаниям его сына Николая, поначалу «ехать в Петербург отказался наотрез, а об редакторстве просил и не заикаться»157. Но в августе, сдавшись на уговоры, все же поехал. Пока он подавал просьбу, Основский, не сомневавшийся в успехе предприятия, «не дремал: подыскивал помещение для конторы, типографии и редакции, сторговался насчет машины, шрифта и проч., -JCQ нашел даже сотрудника по иностранному отделу...» . Первый номер газеты «Современные известия» вышел уже в конце 1867 г., 1 декабря, — издатели надеялись на большое число подписчиков в наступавшем году. Однако вместо ожидавшихся 5000 человек их оказалось всего 800. Издание обернулось одними убытками. Не замедлили подступить кредиторы. Основский, заведовавший типографией и всей хозяйственной частью издания, «видя, что дела плохи, стал заниматься делом кое-как и, наконец, совсем пропал из виду»159. Спасти 154 См. об этом: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год //РО. 1897. Т. 48, дек. С. 520—529. 155 Подробнее см.: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. XXXV. 156 «Московские ведомости» не выходили по понедельникам, и тогда в розницу шли только петербургские газеты. 157 Гиляров Н. Н. Краткая история газеты «Современные изв(естия)» //ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 357. Л. 1. 158 Там же. 159 Там же. Л. 1 об. 10 3ак.№3561
290 Приложения ситуацию помогли Гилярову родственники жены, двоюродные племянники студенты Богдановы, наладившие конторскую документацию, «но по литературной части он остался буквально один, наполняя газету только собою лично: месяцеслов, выборки из газет, передовая статья, иностранный отдел и даже корректура — все была его работа»160. И вскоре неожиданно для многих газета стала довольно популярной в Москве и провинциальных городах, удалось расплатиться по векселям и счетам, появился доход; в редакцию пришли талантливые журналисты, присылались корреспонденции со всех концов России. Успех не в последнюю очередь был обеспечен оригинальными передовицами Гилярова — они строились не как пропагандистские речи либо комментированные сводки последних событий, а как доверительные беседы с читателями, полные живого интереса, и включали выдержки из их писем и полемику на актуальные темы. Пожалуй, в России в тот период и не было другого издания, где бы столь широко право голоса было предоставлено «безъязыкому» прежде народу. Сотрудница редакции М. С. Сковронская оставила интереснейшее свидетельство: «Письма из городов в „Современных известиях" печатались случайные только такие, в которых передавали какой-либо случай или происшествие, и часто от простолюдинов; причем язык их сохранялся без изменения; расставляли только правильно знаки препинания да букву ѣ водворяли там, где было ее место. Таким образом, письмо выходило содержательное, написанное чистым русским языком. По этому поводу И. С. Аксаков удивлялся, отчего в его газете, имевшей в виду народ, совсем не было корреспондентов из народа, а в „Современных известиях" писали многие крестьяне. Не припомню, кто (кажется, Погодин) объяснил это тем, что тогдашним грамотным крестьянам, учившимся не по популярным руководствам, а по церковным книгам, удобопонятен был язык статей Гилярова-Платонова, напоминавший иногда проповеди»161. Столь удачное начало вызвало завистливую реакцию изданий-конкурентов, в которых появились заметки, будто бы «Современные известия», по слухам, «безвозмездно пользуются шрифтом, станками, машинами и даже рабочими из Синодальной типографии»162. Хотя «известно было, что вертельщиками пользуются в их свободное время, дают им хорошее вознаграждение, а машины и станки приобретены новые, не из Синодальной типографии, и еще не вполне оплачены»163. Подкупленные сотрудниками «Русских ведомостей» типографские рабочие несколько раз как бы случайно рассыпали всю сверстанную форму газеты, и та не могла выйти в срок. 160 Там же. Л. 2. 161 Сковронская М. За четверть века: (Из воспоминаний) //Наблюдатель. 1897. № 2. С. 222. 162* Там же. № 1.С. 205. 163 Там же. С. 206.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 291 Подобные злонамеренные действия, особенно же печатная клевета, вынудили Гилярова обратиться за помощью к синодальному руководству. Он вспоминал об этом в письме к Победоносцеву от 8 ноября 1883 г.: «...я, с просьбою оградить мою честь судом, подал прошение об отставке, начальство с жадностью ухватилось за мою просьбу об отставке и поспешило удовлетворить ее, а взамен суда ограничилось самым сухим, в пяти строчках, отрицанием клеветы. Да этого мало; затем нашло уместным само оклеветать меня, да еще во Всеподданнейшем докладе»164. Таким образом, 14 августа 1868 г. Гиляров был уволен от должности управляющего Московской Синодальной типографией и больше уже не поступал на службу. Правда, вплоть до 1884 г. его поддерживали ежегодные выплаты из государственного казначейства по 800 рублей серебром, начатые производством 4 апреля 1865 г. (вместо пожалованной государем аренды по чину действительного статского советника). Главным делом его жизни теперь, его любимым детищем стало издание «Современных известий», продолжавшееся целых 20 лет. Здесь он смог, несмотря на все стеснительные жанровые ограничения, всегда оставаться, так сказать, свободным художником, творить вдохновенно и по велению души. И. Аксаков в 1884 г. писал Гилярову: «Вы (...) вечно прозираете в будущее за целый век, а иногда и за несколько, потому что мысль Ваша слишком оригинальна и в то же время радикальна. (...) Ваша же газета, напр(имер), это — „альбом моих впечатлений ощущений, и мыслей"»165. Хотя позже Гиляров не раз признавался: «...скажу о себе, что работа газетная мне совсем не по душе; что втянут я был в нее обманом; что цепь неотразимых событий удержала меня на ней...»166, — он тем не менее изначально подходил к своему редакторству очень ответственно, а по творческому темпераменту и внутренним склонностям, пожалуй, был призван к журналистскому делу более, чем к какому-либо иному. Еще до выхода в свет первого номера «Современных известий», 20 октября 1867 г., Гиляров писал Победоносцеву: «...честно поступит, высокий гражданский долг исполнит, больше других соотечественникам послужит тот, кто, имея дарования кое на что высшее и блистательнейшее, на более глубокое и ученое, совлечет с себя парадные одежды публициста-генерала и в рубище, свойственном простому люду, потолкует с ними о том, что им знать желательно, но что растолковать им отчасти не хотят, отчасти не умеют». И о том же в письме от 6 декабря 1872 г.: «А для этого надобно прежде всего ниспуститься до публики, до некоторой степени пожертвовать собою...»167. Это признание уникально 164 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 462. Л. 4 об. 165 Аксаков в его письмах. Т. III. С. 442. 166 Письма к Романову-Рцы. С. 280; письмо от 13 ноября 1886 г. Проявившееся здесь раздражение Гилярова вызывалось изнурительностью каждодневного труда, нередко оборачивавшегося незаслуженными административными взысканиями со стороны цензоров. 167 цит по: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. XXXIV, XXXVI. Исправлено по автографу: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 457. Л. 10 об.—11.
292 Приложения для Гилярова: словесный ряд, которым он пользуется, в сущности тот же, каким в богословии описывается жертвенное нисхождение Христа (кенозис). На склоне дней, в письме к Романову-Рцы от 13 ноября 1886 г., он жаловался: «Но когда сцеплением, говорю, неотразимых обстоятельств, я прикован к тачке, я должен ее везти и в силу своего положения вынужден говорить большею частью дискантом»168. Гальперсон по поводу этого Гиляровского выражения писала Шарапову 10 октября 1888 г.: «Я напомнила бы, что Аксаков писание передовых статей называл говорить басом, Никита Петрович — говорить дискантом, и в этой разнице заключается их характеристика. Никите Петровичу действительно приходилось сгибаться в три погибели, чтобы становиться в уровень с толпой, и то не удавалось. Я сказала бы, что он старался быть учителем народа и для этого вступал с ним в постоянное общение, выслушивал нищих духом и давал им место в своей газете, своими ответами пытаясь выяснять им самые серьезные вопросы»169. Причем со временем Гиляров внутренне только больше утверждался на этих своих альтруистических позициях. Спустя год с небольшим после того, как начала выходить газета, несмотря на уже отчетливо осознанную тернистость избранного пути, он и не думал сходить с него, а, напротив, в программной передовой декларировал свое кредо: «Публицист, если хочет быть достойным своего призвания, обязан светить дорогу обществу (...) обязан найти для себя предмет недовольства»170. Однако при этом, считал Гиляров, должно быть острое ощущение нравственной границы в обличении, не допускающее «подкапываться под порядок»: «Публицист, не уважающий истории и преданий своего народа и коренных основ общественной жизни, которою он живет, столь же недостоин своего призвания, как поклонник суеверий и диких инстинктов массы или нахальный льстец властей»171. В этом утверждении, между прочим, лежит и главный побудительный мотив к написанию «автобиографических воспоминаний» «Из пережитого», запечатлевших исторический срез одного из важных этапов народной жизни прежде всего так, как он выразился в ее традиционных устоях и преданиях. Казалось бы, благонамеренное охранительное издание, имевшее довольно широкий круг распространения, должно было всячески поддерживаться властями. Однако в 1870—1878 гг. газета Гилярова получила 6 предостережений, в 1874, 1876 и 1885 гг. на различные сроки временно приостанавливалось ее издание, и за весь период ее существования ей И раз воспрещалась розничная продажа172. Доходило до парадоксальных ситуаций. Например, за патриотическое, сочувственное к борьбе балканских народов против османского ига направление 168 Письма к Романову-Рцы. С. 281. 169 ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 1—1 об. 170 (Гиляров-Платонов Н.П.). Москва, 1 января // СИ. 1869. 2 янв. № 1. С. 1, 2. 171 Там же. С. 2. 172 См.: Розенберг Вл., Якушкин В. Русская печать и цензура в прошлом и настоящем: Статьи. М., 1905. С. 221.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 293 публикаций «Современных известий» 15 марта 1877 г. сербское правительство наградило Гилярова Таковским крестом с формулировкой «За заслуги в войне против Турции»173. И в то же время, как он писал Романову-Рцы (13 ноября 1886 г.): «Трудно поверить, но в самый сенокосный год для периодической печати, 1877 год, меня наказали тысяч на тридцать двукратным запрещением розничной продажи, между прочим за протест против передачи Добруджи и вообще за неуместное патриотическое направление»174. В начале же 1878 г. Гиляров оказался совсем уже в отчаянном положении, о чем сообщал начальнику Главного управления по делам печати В. В. Григорьеву: «...вслед за приостановлением издания в начале 1877 года, обошедшимся моему карману в двадцать тысяч, последовавшими запрещениями розничной продажи, из которых вот уже третье постигает меня на одном году, я поставлен положительно на край, за которым нет исхода, кроме полной несостоятельности»175. Мотивы предостережений, полученных гиляровской газетой, самые разнообразные: «Крайне неприличные отзывы о таких предметах народного почитания, как обряды православного богослужения, высшие духовные учреждения и т(ому) под(обное); постоянные отзывы и суждения, неумеренностью своей вовсе не соответствующие важности тех предметов, которых они касаются» (1870); «Возбуждение враждебных отношений низших классов общества к высшим» (1874); «Неоднократно замеченные крайне резкие и неуместные отзывы по разным предметам правительственного ведения» (1876). Или просто, без специальных уточнений: «Вредное направление» (1878)176. Любопытно, что параллельно Гиляров получал и совсем другие «предостережения», правда стилистически сходные. В его архиве, например, сохранилось послание от 10 июня 1879 г. некоего Брута (написанное «от имени Нового И(сполнительного) Р(еволюционного) Трибунала»), «любезно» уведомлявшего редактора «Современных известий», что «за целый ряд статей, умышленно и заведомо ложно извращающих пропагандируемые социалистами мысли и идеи и вообще за бесчестное, подлое, лакейское и потому вредное направление» он будет «устранен»177. 173 См. свидетельство о награждении за № 3876: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 66. (№1). 174 Письма к Романову-Рцы. С. 280. Добруджа — историческая местность между нижним Дунаем и Черным морем, включающая дельту и возвышенности к югу от нее. По итогам Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Добруджа, входившая в состав болгарских земель, отошла от Турции к России, но последней Северная Добруджа была уступлена Румынии в обмен на часть Бессарабии. 175 См. подробнее примеч. 33 к «Письмам к А. М. Гальперсон» («(Первая поездка в Петербург...)»), наст, том, с. 508. 176 Цит. по: Розенберг Вл., Якушкин В. Русская печать и цензура... С. 248. 177 ро ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 40. (№ 1). Л. 1—1 об. Прежде всего здесь имеются в виду печатавшиеся в виде фельетонов очерки Ф. А. Гилярова, которые впоследствии были
294 Приложения Хватало и других треволнений. Нередко Гилярова вызывали в суд в связи с разбором поданных на его газету жалоб178. Неоднократно ему доводилось претерпевать мучительные ситуации из-за сотрудников своей же редакции или типографских рабочих. Дважды его на большую сумму обворовывали конторщики, которым доверялась касса издания179. Однажды все 13 наборщиков и 2 метранпажа, свыкшиеся с ласковыми увещеваниями редактора по поводу их неявки и опаздывания на службу, пьянства и пр. и вконец обнаглевшие, устроили стачку и сорвали выход газеты, так что Гилярову пришлось прибегнуть к защите властей180. Конечно, популярность Гиляровского издания не в последнюю очередь объяснялась тем, что он сумел привлечь в качестве постоянных сотрудников, пожалуй, самых хлестких московских фельетонистов своего времени — П. А. Сбруева181 (чиновника особых поручений при Секретном отделении обер-полицмейстера) и Н. И. Пастухова. Но, безусловно, куда важнее были вообще живая актуальность и оригинальная подача всех газетных материалов, в жанровом отношении представлявших причудливое сочетание военно-политических прогнозов, очерков религиозно-общественной жизни и метких, нелицеприятных оценок правительственных нововведений со злободневными откликами на проблемы бытового характера, сводками скандальных происшествий и переводами модной иностранной беллетристики. В. А. Гиляровский иронизировал: «Было время, когда „Современные известия" были самой распространенной газетой в Москве и весьма своеобразной: с одной стороны, в них печатались политические статьи, а с другой — они с таким же жаром врывались в общественную городскую жизнь и обывательщину. То громили „коварный Альбион", то с неменьшим жаром обрушивались на бочки „отходников", беспокоивших по ночам Никиту Петровича Гилярова-Платонова, жившего на углу Знаменки и Антипьевского переулка, в нижнем этаже, окнами на улицу»182. Впоследствии профессор Киевской духовной академии В. 3. Завитневич, автор фундаментального исследования о Хомякове183, в частном письме к князю собраны в книгу «15 лет крамолы (4 апреля 1866 г.—1 марта 1881 г.)» (М., 1883. Т. I, ч. I. (4), XVI, 324, IV с), подвергшуюся цензурному запрету. 178 См., например: (Без подписи). Процесс редактора-издателя «Современных известий» г. Гилярова-Платонова // МВед. 1869. 31 янв. № 25. С. 3; Плевако Φ. Η. Дело Гилярова- Платонова и Дубенского, обв(иняемых) в диффамации //Плевако Ф. Н. Речи. 3-е изд. М., 1912. Т. І.С. 277—281. 179 См. об этом: Сковронская M. За четверть века //Наблюдатель. 1897. № 1. С. 210— 215; Гиляров H. H. Краткая история газеты «Современные изв(естия)». Л. 6; Гиляровский В. А. Москва газетная. С. 80. 180 См. гиляровское «Прошение мировому судье Александровского участка г. Холмско- му»: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. <№ И). Л. 1—9. 181 Иногда он писал свою фамилию иначе: «Збруев». См. его мемуарный очерк о Гиля- рове: Воспоминания Берендея //Русское слово. 1897.13 окт. № 274. С. 2. 182 Гиляровский В. А. Москва газетная. С. 78. 183 Завитневич В. 3. Алексей Степанович Хомяков. Киев, 1902—1913. Т. I—II.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 295 Шаховскому (от 10 ноября 1898 г.) провел интересную параллель между Гиляро- вым и Хомяковым, с одной стороны, и немецкими реформаторами Лютером и его сподвижником Меланхтоном — с другой. Он писал: «Хомяков и Гиляров — ягоды одного поля, но разных разновидностей; у Хомякова голова больше созидающая: он больше строит, чем разрушает; у Гилярова больше ум критический, отрицающий: он больше разрушает, нежели строит. Это Меланхтон и Лютер в нашей истории»184. Нравственно-психологические типы обозначены здесь довольно точно. Критический настрой ума, сосредоточенность на болезненных явлениях жизни, ее недостатках и нестроениях всегда были присущи Гилярову-мыслителю. Однако «разрушителем» он выглядит, пожалуй, только на фоне добросовестного систематика Хомякова. Отрицание у Гилярова всегда, как это ни парадоксально, оказывается плодотворным и созидательным. Объясняется такое положение вещей полнотой православного мирочувствия, свойственной ему: все его интеллектуальные интуиции определяются прежде всего живой верой. Ведь если твердо стоять на позициях глубоко осознанного религиозного идеала, то всякие несоответствия ему и отступления от него не только легко обнаруживаются, но и выглядят как такие помехи и препятствия, которые можно и должно устранять и преодолевать, причем говоря о них без утайки, во всеуслышание. Еще в 1859 г. в письме к ректору Казанской духовной академии архимандриту Иоанну (Соколову) Гиляров прямо указывал на это (вспоминая о своем удалении из Московской духовной академии): «...я пал от рук людей, не умевших понять, что нападать на злоупотребления — не значит идти против самой вещи, что вооружаться против частностей в исполнении — не значит опровергать самую идею. Напротив, тем яснее, тем и выше явится идея Церкви и ее значение для нашего общества, когда она стряхнет с себя разный сор, отвне к ней приставший и вовсе о лас не составляющий существа ее» . Во всяком случае, в позиции, которой придерживался Гиляров, можно видеть плодотворную альтернативу, если сопоставлять его со знаменитыми современниками, затрагивавшими в своем художественно-публицистическом творчестве сходные общественно-религиозные вопросы: Достоевским, К. Леонтьевым, Вл. Соловьевым, архимандритом Феодором (Бухаревым), Лесковым, Победоносцевым, Л. Толстым. Тем не менее многие суждения Гилярова выглядели — на фоне довольно безмятежной (особенно в 1880-е гг.) духовной журналистики — парадоксально- заостренными; казалось, они нарушали некий неписаный этикет и потому будоражили общественное мнение, часто раздражали цензурное ведомство и синодальные ^ ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 121. Л. 4—4 об. 185 Цит по: кн f/ β JJJ (Шаховской Η. В.). Обстоятельства оставления Н. П. Ги ляровым-Платоновым... С. 556.
296 Приложения власти. В их глазах он, кстати, мало чем отличался от едкого Лескова, критиковавшего церковные порядки в общем-то с позиций протестантского миропонимания. Победоносцев советовал Гилярову: «Смотрите за своей иронией и не доверяйтесь ей в коротеньких заметках. Так срывается иногда с языка неудобное слово... Имейте в виду, что люди надзирающие не знают пропорции и не умеют понять фразу в связи с контекстом. Этого от них не ожидайте и не спрашивайте. Они чувствуют только в том месте кожи, в которое их уколет»186. В одном из частных писем начальника Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистова (к Т. И. Филиппову от 4 мая 1886 г.), в общем-то благожелательно настроенного к Никите Петровичу лично, содержится резкая характеристика «Современных известий»: «Меня всегда удивляло, что Н. П. Гиляров, человек недюжинный и по уму, и по образованию, помещает в своей газете наряду с дельными статьями невероятные мерзости. Небрезгливость его в этом отношении изумительна. (...) Наконец, беспрерывно появлялись в газете корреспонденции, в которых как бы умышленно духовенство изображалось в самом ненавистном свете»187. Т. И. Филиппов, человек, близкий по духу к Гилярову (кстати, назвавшему его в одном из писем «оптинским христианином»188), давал «Современным известиям» совершенно противоположную оценку, куда как более справедливую и точную в свете исторической перспективы. Он писал Гилярову 16 апреля 1885 г.: «Кроме личного моего участия к Вам, я дорожу Вашим изданием как прибежищем пригнетенной истины в делах Церкви, которая из глубины потопляющих ее зол вопиет к нам о помощи, обязательной для чад во дни бедственных испытаний Матери»189. Однако в 1880-е гг. дела у Гилярова пошли из рук вон плохо. В 1881 г. начали издаваться ежедневные газеты «Московский листок» (редактор-издатель Н. И. Пастухов) и «Московский телеграф» (редактор-издатель И. И. Родзевич; закрыт в 1883 г.), о которых Гиляров писал Романову-Рцы 13 ноября 1886 г.: «Разорению подвергся я главным образом от неожиданного разрешения двух уличных листков, которые, льстя грязным вкусам публики, сразу отняли у меня свыше сорока тысяч прихода; а на эту самую сумму я только что купил машин в типографию и бумажную фабрику в кредит»™. Особенно же Гиляров обижался на бывшего своего сотрудника — 25 сентября 1882 г. он сообщал князю Шаховскому: «Дела мои стеснены: Пастухов отнял у меня 30 000 рублей, то есть подписчиков на эту сумму»191. 186 Цит. по: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. LII. 187 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 15,15 об. «в РО. 1896. Т. 42, дек. С. 997. 189 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 8 об.—9. 190 Письма к Романову-Рцы. С. 280. 191 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 502. Л. 5.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 297 Покупка дорогостоящих станков и целой писчебумажной фабрики также оказалась несвоевременной. Сначала, еще весной 1875 г., Гиляров приобрел в кредит скоропечатную машину завода Рихель за 3300 рублей192. Позже, 11 декабря 1878 г., он купил скоропечатную типографскую машину у фабриканта А. И. Штединга за 2345 рублей 33 копейки в кредит (на всю сумму были выписаны векселя)193. Через год, 15 декабря 1879 г., приобрел в Конторе и депо машин в Москве «Ф. Иохим и К°» «локомобиль в шесть сил завода Мартала», заплатив 1125 рублей наличными и на такую же сумму выдав векселя194. Все эти расходы не успели себя оправдать, да и проценты по кредитам оказались для Гилярова непосильными. Писчебумажная фабрика была им куплена в 1873 г. у штабс-ротмистра Н. И. Шумова в с. Брынкове Рузского уезда Московской губ. за 50 тысяч рублей (15 тысяч внесено наличными, на остальные 35 оформлены векселя)195. Протоиерей П. А. Преображенский отмечал в своем некрологе Гилярову: «...очень неудачным предприятием покойного было приобретение писчебумажной фабрики в Рузском уезде, которая поглотила много средств, а давала лишь убытки и продана за долги»196. Объяснялось это прежде всего тем, что неопытного Гилярова, можно сказать, мошеннически склонили к приобретению заведомо убыточной фабрики197. Однако, делая эту покупку, увлекающийся Никита Петрович строил планы на будущее братство журналистов и издателей: он надеялся привлечь к содержанию фабрики Н. С. Скворцова, А. С. Суворина198, П. И. Бартенева199 и других знакомых редакторов, чтобы максимально удешевить бумагу и сделать русские газеты независимыми от прихоти капиталиста-барышника. Но никто его не поддержал. Добавлялись переживания личного свойства. С февраля 1868 г. корректором газеты, а впоследствии — переводчиком иностранных телеграмм и составителем политических обозрений, по рекомендации сослуживца Гилярова В. Е. Румянцева, стала 28-летняя вдова губернского секретаря Мария Савельевна Сковронская. Это была высокообразованная женщина, с весьма смелыми современными взглядами, 192 РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 67. Л. 18-22 об. 193 Там же. Л. 14. 194 Там же. Л. 17. 195 См. Свидетельство о покупке фабрики от 12 июля 1873 г. и ее Опись: Там же. Ед. хр. 66. ™ ПО. 1887. Т. III, окт. С. 396. 197 См.: Гиляров Н. Н. Краткая история газеты «Современные изв(естия)». Л. 5—5 об. 198 См. письма Гилярова к Суворину от 27 апреля 1873 г. и 16 февраля 1877 г.: РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 2—3 об., 6—7 об. 199 О. Н. Балашева рассказывала князю Шаховскому 10 апреля 1893 г.: «Бартенев сам попался на проек(т)ерстве и обольстительна ой) речи Гилярова-Платонова о выгоде изделия бумаги из еловых игол, что он по собственной инициативе производил на своей фабрике. Бартенев законтрактовал Гилярову и сам пострадал на этом деле: бумага вышла отвратительная, и Б(артенев) потерпел убыток» (ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 19—19 об.).
295 Приложения однако, по описанию О. Н. Балашевой, сотрудницы «Русского архива», «очень беспорядочная, с коротко обстриженными волосами, в костюме неглиже»200. К тому времени семейная жизнь Гилярова совсем разладилась. По свидетельству той же Балашевой, в 1856 г. «после последнего ребенка у Веры Алексеевны Гиляровой молоко бросилось в голову и она была очень больна. Доктора, исследовав болезнь ее, решили, что она больше детей не должна иметь, и вследствие этого запрещено было ей быть на деле женой Гилярова — отсюда связь Гилярова со Сковрон- ской состоялась отчасти не без ведома и согласия самой Веры Алексеевны»201. Он безгранично доверял Сковронской, которая стала для него не только любимой женщиной, но и товарищем, советчиком, единомышленником. 15 октября 1874 г. он даже составил духовное завещание, которым объявлял ее своей наследницей, а жену устранял202. Эта связь принесла Гилярову много горя. Вскоре оказалось, что эмансипированная Сковронская была одновременно любовницей и его младшего сына Алексея (причем уже с 1870 г.), а также сотрудника редакции, студента университета К. Ф. Экземплярского203. Когда весной 1877 г. дело дошло до выяснения отношений и Сковронская была вынуждена оставить редакцию, то в отместку она 25 ноября подала прокурору донос, обвиняя Гилярова в беззаконном присвоении денежных сумм, присланных читателями газеты «на славян», то есть на помощь правительству в Русско-турецкой войне. 4 декабря 1877 г. было начато производством уголовное дело «О статском советнике Н. П. Гилярове-Платонове, обвиняемом 204 в растрате сумм, пожертвованных на славян» . Сковронская передала следствию уличавшие Гилярова его откровенные записки и письма, адресованные ей, поэтому, несмотря на защиту друзей — протоиерея И. Н. Александровского, И. С. Аксакова, генерала М. Г. Черняева и др., — дело принимало угрожающий оборот, а в допросах свидетелей всплывали унизительные подробности интимной жизни. Оно было закрыто только через два с лишним года, 10 января 1880 г., по личному распоряжению московского генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова, покровительствовавшего Гилярову205. О том, что вынес он в эти два года, дает представление письмо Ф. А. Гилярова к князю Шаховскому от 9 февраля 1894 г., в котором тот упоминает о Сковронской: «Горячо любя покойного, я долго и тяжко страдал через ее донос. Не раз от- 200 Там же. Л. 18 об. 201 Там же. Л. 51. 202 См. его копию, выполненную князем Шаховским: Там же. Ед. хр. 47. Л. 116—128. 203 См. об этом в письме князя Шаховского к Победоносцеву от 17 января 1897 г.: Там же. Ед. хр. 75. Л. 11. 204 См.: Шаховской Н. К материалам для жизнеописания Н. П. Гилярова-Платонова: Секретные документы. Тетр. № 1 //Там же. Ед. хр. 47. Л. 117. 205 См. об этом в письмах сына Гилярова, Алексея, к князю Шаховскому от 17 сентября и 18 октября 1893 г.: Там же. Ед. хр. 112. Л. 3, 6 об.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 299 говаривал я Н(икиту) П(етрови)ча от самоубийства. Раз даже отнял у него револьвер»206. С 1881 г., после трагедии 1 марта, цензурные претензии к политическим газетам были ужесточены. Гиляров уже серьезно думает о прекращении «Современных известий». Но пока пробует последнее, как ему кажется, средство удержаться на плаву. 25 сентября 1882 г. он пишет князю Шаховскому, служившему в тот период чиновником особых поручений при министре внутренних дел: «...я желал бы издавать еженедельную иллюстрированную газету, вроде „Нивы", но с национальным направлением. Иллюстрированные издания идут шибко, но все они а) или одушевлены одною барышническою целию и больше ничем, или б) потворствуют развратным нравам, а то и еще хуже — прямо революционерам. (...) Иллюстрация есть великое воспитательное средство. Подумайте одно: у „Нивы" 75 000 подписчиков; да и на все иллюстрации бросаются жадно. Что же касается до меня, то новое издание или поддержало бы „Современные известия", или облегчило бы по крайней мере их ликвидацию, чего я теперь не могу совершить без разорения»207. 10 января 1883 г. увидел свет первый номер еженедельника «Радуга». Попытка Гилярова привлечь к участию в нем знаменитых литераторов208 не увенчалась успехом (у него не было возможности платить достойные гонорары). В журнале печатались только писатели второго ряда — В. А. Гиляровский, Д. С. Дмитриев, А. В. Круглов, Д. А. Мансфельд и др. Гиляров, не считая передовиц, опубликовал здесь интереснейшее философско-лингвистическое эссе «Экскурсии в русскую грамматику»209, где, «развивая идеи К. Аксакова и предвещая будущую концепцию Сепира-Уорфа, рассматривал грамматический строй языка в связи с национальным менталитетом (если употребить современный нам термин)»210. Однако надежды на хорошую подписку не оправдались, еженедельник приносил убытки. В последнем номере за 1883 г. Гиляров, прощаясь с читателями, напоминал об идейной миссии своего журнала в эпоху общественных неурядиц: «„Радуга" зачата с целию удовлетворения потребности (...) пойти с площади в семью, с политической арены в храм муз. Мы хотели представить издание, в котором бы отец и мать, сын и дочь — каждый нашли бы свое»211. Уже с нового, 1884 г. «Радугу» издавал Л. М. Метцль, а редактировал Д. А. Мансфельд212. 206 Там же. Ед. хр. 756. Л. 6 об. 207 Там же. Ед. хр. 502. Л. 5, 5 об. 208 См., например, письмо Гилярова к Я. П. Полонскому (декабрь 1882 г.): РО ИРЛИ. Сига. 12 017. Л. 1. 2°9 Радуга. 1883. № 7. 22 февр. С. 142—144; № 22. 5 июня. С. 498, 500, 502; № 25. 26 июня. С. 564, 567—568; № 28.17 июля. С. 636—638. Подпись: Н. Г-в. 210 Егоров Б. Ф. Н. П. Гиляров-Платонов как эстетик и литературный критик. С. 289. 211 (Гиляров-Платонов Н. П.). К читателям //Радуга. 1883. № 48. С. 1087—1088. 212 В литературе о Гилярове, в том числе справочной, ошибочно утверждается, что и в 1884 г. он продолжал издание «Радуги». См., например: Языков Д. Д. Обзор жиз-
300 Приложения В это время положение Гилярова становилось все безысходней. Генерал- губернатор князь В. А. Долгоруков 18 января 1884 г. обратился к министру внутренних дел с просьбой посодействовать Гилярову в предоставлении ему кредита на льготных условиях из Государственного банка213. В залог шли писчебумажная фабрика и дача в Петровском-Разумовском214. Однако в этом спасительном кредите Гилярову было отказано, и вскоре он лишился почти всей своей недвижимости. Романову-Рцы Гиляров писал 13 ноября 1886 г.: «Да, у меня было состояние свыше двухсот тысяч, и все пошло прахом; имущество распродано с аукциона по 5 к(опеек) за рубль»215. Особенно болезненной оказалась потеря дачи в Петровском-Разумовском. А. М. Гальперсон рассказывала в некрологе: «Фабрика была продана; он не опечалился. Продана и типография; его это мало тронуло. Но когда с публичного торга за бесценок в чужие руки перешла его дача, в которой каждое бревно было положено по его указанию, в которой каждое деревцо посажено было собственными руками, в которой целые рощи выросли под его нежным попечением, в которой под собственным наблюдением его устроена была образцовая пасека, которая давала ему ягоды клубники, называвшиеся в продаже гиляровскими, потому что подобных им не было, которая, наконец, в течение двадцати с лишком лет служила ему единственной утехой, — тут только возроптал бедный „каторжник, прикованный к тачке", но ненадолго»216. Князь Шаховской описал последнее жилище Гилярова: «Он уже не мог оставаться в прежней большой и удобной квартире, а переселился в меблированные комнаты, против Румянцевского музея, где занимал крошечное помещение. Там целые дни безвыходно проводил он, не сходя с постели, иногда одетый в шубу. Стоявшая рядом с постелью керосиновая печка нагревала комнату, в которой двоим повернуться было негде»217. В 1884 г. он было совсем решился прекратить издание «Современных известий» и заготовил объяснительное обращение к подписчикам, в котором перед ними исповедовался: «Виноват, может быть, я. Виноват в том, что не продавал ни и трудов покойных русских писателей. М., 1893. Вып. 7: Русские писатели, умершие в 1887 году. С. 20; Осьмакова Н. И. Гиляров-Платонов Никита Петрович //Русские писатели. 1800—1917: Биогр. словарь. М., 1989. Т. 1. С. 562. 213 Это письмо князя Долгорукова частично опубликовано: Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. LV—LVI. 214 Дачный участок Гиляров приобрел к северо-западу от Москвы «по Ивановскому шоссе к Петровскому-Разумовскому» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 519. Л. 1) 1 января 1868 г. — в «оброчное содержание» — у Хозяйственного комитета Петровской земледельческой и лесной академии. Это была «полоса земли в двести двенадцать квадратных сажен» с ежегодной оплатой в 4 рубля 24 копейки (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 66). Позже там был возведен дом. 215 Письма к Романову-Риы. С. 280. 216 {Гальперсон A.M.). Москва, 20 октября. С. 1. 217 Шаховской Н. Никита Петрович Гиляров-Платонов. С. LVIII.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 301 своего пера никому — ни сильному, ни богатому; не подслуживался ко власть имеющим; не закрепощал себя ни одному из литературных кружков; не плыл по течению общественного разврата в разных его видах; не льстил страстям и поверхностным увлечениям; не заглушал высших интересов; напротив, служил им неизменно по силе разумения, но я этого не вменяю (себе) в вину»218. И. Аксаков откликнулся на известие Гилярова о предполагаемом закрытии его газеты теплым письмом (от 21 марта 1884 г.), в котором призывал друга вернуться к серьезной научно-литературной работе: «Ваша репутация, Ваше имя только выиграют, как скоро появятся Ваши писания в более серьезной форме, как скоро Вы перестанете себя разменивать на мелкую монету и явитесь тем, что Вы есть, — крупной, ценной, веской монетой. Жаль, конечно, газеты, где 18 лет сряду раздавалось всегда умное, оригинальное и всегда искреннее, честное слово, всегда независимое, — газеты одного знамени с моими изданиями, но никогда не мог я заглушить в себе чувства досады, что бисер этот сыплется даром, понапрасну и теряется в этой более или менее неприглядной обстановке... А все-таки прекращение „Соврем(енных) известий" — в известном смысле наше общее поражение и является скверным симптомом современного состояния русского общества»219. В том, что Гиляров все-таки продолжал издавать свою газету до последних дней жизни и сравнительно легко перенес жестокие удары судьбы, сыпавшиеся в тот период отовсюду, была немаловажная заслуга его помощницы Анны Михайловны Гальперсон. Она сумела не только заменить Ф. А. Гилярова, в 1878—1883 гг. помогавшего дяде в качестве соредактора, но стала по-настоящему родным и близким ему человеком. Родом из бедной еврейской семьи220, она в 1875 г., по окончании женской гимназии, в возрасте 19 лет приехала из Херсона в Петербург и, по протекции Сков- ронской, вместе с сестрой Юлией была взята в типографию «Современных известий» корректором221. Сближение Гилярова с нею произошло уже после ее замужества, 218 Цит. по: Там же. С. LVI. Это обращение (точнее, набросок передовой статьи) сохранилось в виде рукописной копии, выполненной князем Шаховским, в его архиве: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 277. Л. 1—5. Начинается словами: «Тяжко вымолвить, но должно: „Современные известия" приостанавливаются на некоторое время». Шаховской датировал объявление Гилярова концом 1884 г. ввиду предполагаемого прекращения издания с января 1885 г., но не исключено, что этот текст был составлен уже в марте 1884 г. 219 Аксаков в его письмах. Т. III. С. 441. Исправлено по авторграфу: РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 13. Л. 25—25 об. 220 Об этом она упоминает в письме к Романову-Рцы от 10 марта 1888 г.: «...детство мое и юность протекли в такой нужде, что никаких привычек ни к какому комфорту не могло и создаться» (Там же. Ф. 71. Ед. хр. 44б. (№ 5). Л. 3). 221 См. распоряжение Гилярова (январь 1876 г.) управляющему типографией с упоминанием сестер Эпштейн (девичья фамилия Анны и Юлии Гальперсон): Там же. Ед. хр. 65. (№14>.Л.1об.
302 Приложения в октябре 1882 г.222, и вскоре Анна Михайловна, блестяще образованная223, свободно владевшая пятью европейскими языками, стала совершенно незаменима в редакции: правила поступавшие рукописи, составляла политические обозрения, писала замечательные театральные рецензии, переводила немало беллетристики с французского, немецкого, английского; в отсутствие Гилярова выпускала номера газеты. Впрочем, их связь окрашивалась безысходным драматизмом — и из-за возрастной разницы в 32 года и по причине общественного неприятия: и у Гилярова, и у Гальперсон были свои дети и законные супруги, которые, конечно, знали все, но мирились woo Г< 224 с этой мучительной ситуацией; многие друзья и знакомые осуждали 1 илярова . С. Ф. Шарапов точно охарактеризовал суть их взаимоотношений: «Эта необычайная и глубоко-бескорыстная преданность и личности, и делу обусловливалась сознанием Анны Михайловны, что перед нею не простой газетный издатель, а великий неопознанный гений, совершенно одинокий не только среди толпы, но и в кругу своих ближних, своей семьи. Она одна поняла это своим чутким сердцем и ясным умом и решила стать около этого гения и чернорабочим, и другом, и сестрою милосердия. С своей стороны Гиляров сразу и безошибочно оценил в Анне Михайловне не только преданного друга и поклонницу, но именно сестру милосердия своего огромного таланта, неумолимого критика своих недостатков, помощницу в труде тем более требовательную, чем выше ценила она бессмертные труды Никиты Петровича»225. Не случайно самые пронзительные из исповедальных писем Гилярова последних лет (а он, испытывая в 1880-е гг. сильную потребность высказаться, найти родственную душу, адресовал их Победоносцеву, князю Шаховскому, Романову-Рцы) обращены именно к Гальперсон. Так, 4 апреля 1883 г. он писал ей: «...Вы даже отдаленным образом не можете представить всей бездны душевного и духовного одиночества, в котором я обретаюсь. Мне разделить себя не с кем, не с кем, не с кем. Я, как выражался Вам некогда, каторжанин, прикованный к тачке, которую вынужден тащить для кого, для чего? (...) я нравственный урод, сшившийся не по мерке ни времени, ни среде, и в том же смысле лишнее существо. Мое существование есть какое-то недоразумение, и мне жить в обществе собственно не подобало бы. Я из него и бегу, как Вы видите, сторонюсь его. 222 См. письмо Гальперсон к Гилярову об условиях ее сотрудничества в редакции от 19 октября 1882 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 606. 223 По свидетельству Шарапова, Гальперсон «была хорошо подготовлена по философии и богословию и знала политическую историю истекшего XIX века, как редко кто из дипломатов» (Шарапов С. Неопознанный гений: Памяти Никиты Петровича Гилярова-Платонова: Ст., заметки, письма и выдержки. М., 1903. С. 99). 224 Близкий семье Гилярова (с 1867 г.) фольклорист Е. В. Барсов осенью 1893 г. в беседе с князем Шаховским дал своему другу даже такую беспощадную характеристику: «Он не имел этич(еской) веры, но имел широкое стройное мировоззрение» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 55). 225 Шарапов С. Неопознанный гений. С. 96—97.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 303 Мне следовало бы быть пустынником, монахом, беседовать с книгами, с Богом, работать отчасти физически, отчасти духовно. В последнем смысле сделал бы я довольно, и каковы бы ни показались современникам мои труды, я утешен был бы мыслию, что потрудился, что долг свой исполнил»226. Во многом благодаря попечениям и советам Анны Михайловны Гиляров, в последние пять лет своей жизни как бы обретший второе дыхание, занялся помимо текущей газетной работы написанием мемуаров, а также философско- публицистических и исторических очерков. Поначалу надеялся на сотрудничество с благополучным суворинским «Новым временем», предполагал даже переехать в Петербург. Романову-Рцы 13 ноября 1886 г. Гиляров писал об этом: «Разоренный дотла, приготовившись пошабашить, я обратился к Суворину с письмом, предлагая свои услуги227. Он отвечал по-видимому лестным письмом, гласившим: „Верить не хочу, чтобы решились Вы идти из попов во диаконы", но на этом лестном основании, в сущности, отказывал и он мне в работе» 228. Суворин, впрочем, оговаривался, что ему нужны московские корреспонденты, и предлагал следующие условия: «Если вопрос идет „о постоянном приеме Ваших статей", то никаких разговоров и недоразумений быть не может. Я буду платить 10 коп. за строку и стану помещать Вас, что бы Вы ни прислали». И далее: «...я превосходно сознаю, что Ваше слово веско, что Ваша мысль всегда оригинальна, часто глубока»229. Вместе с тем Суворин намекал на свое неприятие идейной позиции Гилярова: «...Ваше слово веско и талантливо, но в эдакое затишье что значит слово, направленное в узкие рамки, откуда возьмется необходимый позыв, когда все там мирно почивает?»230 Гиляров отвечал, что суворинское письмо позволило ему пережить «те самые чувства, которые испытывает оставшийся за штатом офицер, когда просит дать ему хоть место дворника и получает отказ» . В 1884—1885 гг. предоставили страницы своих изданий для публикации Гиляровских сочинений Μ. Н. Катков, в «Русском вестнике» которого были почти полностью напечатаны «автобиографические воспоминания» «Из прожитого» (первый вариант названия), и И. С. Аксаков, давший в «Руси» мемуарный очерк «Урезанный документ» и небольшие циклы историософских статей «Откуда нигилизм?»232 и «Логика раскола»233, оказавшиеся незавершенными. Первые 226 ро ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 52. <№ 1). Письмо 61. Л. 2, 2 об. 227 См. письма А. С. Суворина: от 20 февраля 1884 г. и недатированное: ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 700. Л. 6—7 об. 228 Письма к Романову-Ри,ы. С. 281. 229 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 700. Л. 6, 6 об. 230 Там же. Л. 7 об. 231 РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 13. 232 Гиляров-Платонов (Н. П.). Откуда нигилизм? //Русь. 1884. 15 дек. № 24. С. 13—26. 233 Гиляров-Платонов Н. Логика раскола: Письма И. С. Аксакову // Русь. 1885. 17 авг. № 7. С. 15—17; 24 авг. № 8. С. 8—10; 7 сент. № 10. С. 10—14. Неоконченное
304 Приложения из названных «писем», как определял сам Гиляров их жанр, были откликом на очерк Н. Я. Данилевского «Происхождение нашего нигилизма»234. Аксаков так оценивал вступительное «письмо»: «Ваша статейка — это алансонские тончайшие кружева, и как Вы хотите, чтоб я этой многоценной тончайшей кружевной работе мысли, к которой не знаю человека способнее Вас (и которая совершенно непригодна для тем практических), не дал места?» — и предлагал: «А если Вы напишете хоть десять писем, тем лучше»235. Однако Гиляров ограничился лишь двумя «письмами»236. О втором цикле Гиляров писал Романову-Рцы 15 ноября 1886 г.: «Если Вы читали в „Руси" „Логику раскола", это есть сокращенная по памяти выдержка из моего учения о вероисповеданиях, из его введения»237. В 1887 г. в Лейпциге отдельной брошюрой был издан историко-публицистиче- ский очерк Гилярова «Нечто о Русской Церкви в обер-прокурорство К. П. Победоносцева. Вып. I: Нечто о Российской Церкви в настоящее время» (под криптонимом «Р. С. Т.», т. е. «Рцы слово твердо»), с довольно резкой критикой как внутреннего положения Церкви в Синодальный период вообще, так и ее состояния в 1880-е гг., и особенно ее отношения к внешнеполитической деятельности правительства. Вместе с тем друзья и единомышленники Гилярова не переставали надеяться, что он выпустит в свет, например, какой-нибудь «курс богословия», который не только станет новым словом в духовно-академической науке, но и будет иметь выход в литургийную практику и содействовать оздоровлению церковно-общественной жизни в целом. Подобные идеи, способные возродить русское богословие и вырвать его из тисков старой схоластической школы, Никита Петрович то и дело высказывал походя, по случайным поводам, обычно в кругу близких по духу людей. Об этом же писал Победоносцеву И. Аксаков 16 марта 1885 г.: «Посещал меня во время болезни Никита Гиляров и как-то один вечер прелестно излагал мне внутренний строй церковного богослужения, — целый курс, значение всех кондаков, тропарей, их внутреннюю необходимость, органическую связь. Удивительно даровитый человек! Заслушаешься. По его словам, это требовало бы целой кафедры. Тогда бы богослужение, теперь окристаллизовавшись, представляющее теперь б(олыиею) ч(астью) интерес архаический, получило бы живой и животворящий смысл. Этого человека следовало бы, прежде всего, высечь; потом освободить от долгов, вырвать из московской среды (...), запретить ему газетную «Письмо IV», найденное в архиве Гилярова после его смерти, впервые было опубликовано князем Шаховским: РО. 1895. Т. 35, окт. С. 228—235. 234 Русь. 1884.15 нояб. № 22. С. 12—22. 235 Аксаков в его письмах. Т. III. С. 444, 446. Уточнено по автографу: РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 13. Л. 30. 236 Гиляров сообщал И. Аксакову: «Получил письмо от Шеншина (Фета) с выражением чрезвычайного одобрения моим письмам...» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 564. Л. 1). 237 Письма к Романову-Рцы. С. 287.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 305 деятельность и пристегнуть к твоей канцелярии: пусть пишет курсы богословия, и проч. и проч.»238. Но курсы эти так и не были написаны, как и не завершены упоминавшийся выше труд по политэкономии и начатое еще в конце 1850-х гг. лингвистическое исследование, о котором Гиляров сообщал Л. Н. Майкову в письме от 21 мая 1887 г.: «...я вот что предпринял и совершил: собрал все глаголы, употребительные в живой речи; проспрягал их во всех доступных каждому формах и сочетаниях и затем путем, если можно так выразиться, статистическим сделал выводы, точнее сказать — подвел итоги. Таким образом, получились законы, определяющие спряжение, видообразование и значение каждых форм»239. В последние два года жизни Гилярова его дела стали налаживаться. 9 апреля 1885 г. он писал князю Шаховскому: «...время для газеты теперь самое горячее: интерес в публике пробудился»240. Он даже приобрел новую дачу — в подмосковном Черкизове, название которого не могло не напоминать об одноименном коломенском селе, его родовом гнезде. После смерти Каткова он надеялся стать арендатором правительственных «Московских ведомостей», имевших меньший тираж, чем «Современные известия», но обеспеченных обязательными казенными объявлениями, которые давали значительный доход издателю. В этих планах его горячо поддерживали друзья и многие читатели, не видевшие более достойного претендента из числа журналистов-консерваторов. В конце августа—начале сентября и в первой половине октября 1887 г. Гиляров совершил две недельные поездки в Петербург, чтобы заручиться поддержкой влиятельных знакомых; в этих хлопотах его активно поддерживали князь В. А. Долгоруков, Т. И. Филиппов, И. П. Корнилов, Ф. П. Еленев и др. Однако в глазах высших властей сложилась вполне определенная репутация Гилярова как не слишком удобного редактора, чересчур самостоятельного и авторитетного для столь официального органа. Ему предпочли рептильного С. А. Петровского, скорее ловкого администратора, нежели серьезного публициста и человека глубоких убеждений. И хотя это решение было только предварительным и Гиляров мог надеяться на его изменение в свою пользу, удар оказался слишком тяжелым. Вечером 13 октября 1887 г. он скончался в 33-м номере петербургской гостиницы «Бельвю» (находившейся на месте нынешнего дома № 3 по Большой Морской). Почести, оказанные ему при похоронах как в Петербурге, так и в Москве — на отпевании присутствовали министры, представители Св. Синода с обер- прокурором во главе, члены Государственного совета, сенаторы, известные 238 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 580. Л. 3—3 об. 239 РО ИРЛИ. Ф. 166. Оп. 3. Ед. хр. 338. Л. 2 об.—3. 240 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 502. Л. 11 об.
306 Приложения писатели и ученые, — в полной мере выявили истинное отношение к Гилярову- публицисту как к одному из наиболее значимых отечественных общественных деятелей, православных мыслителей, провозвестителей русской идеи. Последний приют нашел он 19 октября в кладбищенской земле московского Новодевичьего монастыря, где когда-то служил его брат Александр. Панихиду совершал нарочно прибывший для этого из Киева митрополит Сербский Михаил (Иованович), почитатель и друг Гилярова, в сослужении протопресвитера Н. А. Сергиевского, двух архимандритов и 16 протоиереев и священников241. Могила Никиты Петровича находится в первом ряду, против Святых ворот обители, по соседству с захоронениями М. П. Погодина и С. М. Соловьева. Поначалу на простой земляной могиле водрузили металлический крест; после того как были выручены деньги от продажи Гиляровского «Сборника сочинений» (М., 1899—1900), на захоронении появилась добротная мраморная плита242. Живший в церковном полуподвале Новодевичьего монастыря поэт Борис Садовской в 1929 г. написал замечательное стихотворение, первые строки которого — недочитанная надпись на памятнике: «Никита Петрович Гиляров-Платонов / Тогда-то родился, скончался тогда-то»243 — становится символическим воплощением утраченной «бедной России»... Важное признание заслуг Гилярова находим в письмах к нему епископа Ре- вельского Николая (Касаткина), впоследствии архипастыря Японского и, как известно, одного из весьма немногих церковных деятелей, прославленных в лике святых в советский период (точнее, до 1988 г.). Знакомство с преосвященным Николаем состоялось в 1880 г., когда тот приезжал из Японии в Россию244. В «Современных известиях» появились восторженные передовицы, посвященные молодой Японской церкви245. Гиляров видел здесь подвижничество сродни апостольскому, ощущал дух первых веков христи- 241 (Без подписи). Отпевание и погребение тела Н. П. Гилярова-Платонова //МЦВед. 1887. № 45. 25 окт. С. 560; Н. М. (Маркое Н. П., прот.). Памяти Никиты Петровича Гилярова-Платонова, редактора «Современных известий». Чернигов, 1887. С. 5. 242 Когда уничтожали некрополь, захоронение Гилярова сохранилось, как сообщил нам (4 июня 2006 г.) праправнук мыслителя, видный биолог А. М. Гиляров, чуть ли не чудом — благодаря его отцу профессору (впоследствии — академику) М. С. Гилярову, написавшему на рубеже 1950—1960-х гг. в одно из изданий, скорее всего в «Литературную газету», о необходимости сберечь для потомства могилы знаменитых ученых и писателей прошлого (в прилагавшемся списке было и имя практически не известного в то время «выдающегося философа и публициста-славянофила Гилярова-Платонова»). 243 Садовской Б. Стихотворения. Рассказы в стихах. Пьесы. СПб., 2001. С. 143. 244 В тот период миссионер-подвижник епископ Николай оказался в центре общественного внимания; в своем дневнике он описал встречи с Достоевским, Вл. Соловьевым и другими известными людьми. См.: Накамура КЛ) Достоевский и Николай Японский // ВЛ. 1990. № 11/12. С. 353—355; 2) Владимир Соловьев и Николай Японский //Там же. 2000. Вып. 3. С. 369—372. 245 Вопросы веры и Церкви. Т. II. С. 180—189, 204—206.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 307 анства. Во многом благодаря такой помощи «ходатайственным словом»246 удалось организовать широкомасштабный сбор денег для Японской миссии, в Токио был воздвигнут величественный православный собор. Святитель Николай писал Гилярову 10 февраля 1887 г., за восемь месяцев до его безвременной кончины: «Ваше имя в молитве шепчут мои грешные уста; искренно молю Господа, чтобы на многие-многие годы продлил Он Вашу высокоплодотворную, глубоко-патриотическую и истинно христианскую деятель- 247 ность» . * Je Je В последнем письме к князю Шаховскому (оно было прервано смертью и оказалось недописанным) Гиляров высказался о своем понимании религиозной веры как основы самосовершенствования и духовного возрастания человека, с одной стороны, и главного условия общественно полезного творческого делания и подлинной свободы — с другой: «Духовный мир есть мир свободы, и внутренний прогресс возможен только личный, истекающий из веры...»248. И здесь же дал довольно суровую оценку нравственного состояния современного ему русского общества: «Вера утрачена или обращается в фетишизм; должны естественно при этом иссякать и творчество, и чувство свободы»249. Это был вкратце сформулированный гиляровский ответ на ключевой вопрос эпохи «Что делать?», в развернутом виде этот ответ получил впечатляющее воплощение в мемуарной эпопее «Из пережитого». Известно, что неудержимое развитие автобиографических жанров — воспоминаний, дневников, писем исповедального характера, — характерное для эпохи романтизма с его «апофеозом личности», во второй четверти XIX в., в период детства и юношества Гилярова, несколько тормозилось неподходяще суровыми для их публикации условиями Николаевского правления. И только с началом нового царствования, в эпоху либеральных реформ, начинается массовое печатание этих ценных материалов: они выходят отдельными изданиями и в составе сборников, их охотно публикуют «толстые» журналы, еженедельники и даже ежедневные газеты. В 1863 г. возникает особый журнал, специализирующийся на произведениях мемуарно-дневникового характера, — «Русский архив»; позднее к нему добавляются «Русская старина», «Исторический вестник», «Киевская старина». Причем печатаемые здесь свидетельства прошедших времен находятся в центре 246 Там же. С. 560. 247 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 663. Л. 20. 248 Цит. по: Шаховской Н. В. Никита Петрович Гиляров-Платонов: Краткий публицистический очерк. Ревель, 1893. С. 70. 249 Там же. С. 69.
308 Приложения общественного внимания, интерес к ним вовсе не ограничивается узким кругом архивистов и историков. Любопытно, что Чернышевский, к примеру, в 1856 г. объяснял необыкновенный успех аксаковской «Семейной хроники» (который ему в целях литературно- партийной полемики, конечно же, хотелось несколько умалить) просто наличием в обществе «сильной потребности в мемуарах»250. Острое ощущение непреходящей ценности быстротекущей жизни во всех ее проявлениях и желание сохранить на бумаге многоразличные и подчас, казалось бы, мелочные подробности своего времени были присущи Гилярову с раннего возраста. Первые попытки реализации этих творческих замыслов относятся еще к периоду обучения в Коломенском духовном училище (правда, дошли до нас только отдельные дневниковые записи за 1837 г.). В 16 лет, в очередной раз начиная свой дневник и определившись с его названием в романтическом вкусе — «Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы», — он писал 1 января 1840 г., невольно воспроизводя традиционные для литературы своего времени образно-семантические клише: «Уж полночь! — подумал я. Как скоро летит время; я не видал, как прошел вечер. Да я и не заметил даже, как пролетела вакация!.. Завтра первое сентября, настал конец отдыха. Кончилось, коней, — какие несносные слова! Они всегда напоминают мне тленность всего земного. Все здесь кончится; кончится и наша жизнь, и горе тому, кто не успел надлежащим образом располагать временем, кто во всю жизнь собирался только жить и просыпается лишь тогда, как грозная коса засверкает над его головою. (...) О безжалостное время! Ты глухо ко всем жалобам недовольных твоею быстротою и жалующихся на твою всеразрушительную силу» (наст, том, с. 116). И далее, прорываясь сквозь эту эпигонскую, по сути, словесную вязь, наивно, допуская лексико-грамматические шероховатости, высказывает свое заветное желание: «Как любопытно бы было мне писать историю моего времени. Когда достигну я зрелого возраста, то, перечитывая свои записки о препровождении времени, при воспоминании о прошлом сердце исполнится удовольствием. Приятно вспомнить о старине» (наст, том, с. 117). В этот семинарский период, особенно же с 1842 г., как упоминалось выше, близким другом Гилярова становится Василий Сперанский, который тогда же начинает писать свои мемуары под названием «История моей жизни». Первая часть, посвященная раннему детству и учебе в духовном училище и семинарии, создавалась в 1844 г., вторая, описывающая годы учебы в Московской духовной академии, — в 1846, 1856—1857 и 1869 гг., а третья, посвященная преподавательской и пастырской службе в 1850-х гг., — в 1859 г.251 По крайней мере 250 Чернышевский И. Г. Поли. собр. соч.: В 15 т. М., 1947. Т. III. С. 699. 251 ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 4—6. Объем соответственно: 19, 48 и 34 л.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 309 о существовании первой, не дописанной, части этих воспоминаний не мог не быть осведомлен Гиляров. Любопытно, что одна из пяти главок должна была называться «Мои предки» (она не написана вовсе) — почти так же, как и глава II «Из пережитого». Во «Вступлении» Сперанский декларировал: «...история каждого отдельного лица должна состоять не только из повествования о внешних обстоятельствах и происшествиях, имевших на него влияние, но и из раскрытия его внутренней, духовной жизни, т. е. должна еще показать, как постепенно развиваются в нем способности познавательные, чувствовательные и деятельные и как одна берет перевес над другою. Точно так и я стану изображать свою жизнь»252. Можно предположить, что друзья в свое время обсуждали принципы, так сказать, образцового мемуарного повествования как некоего психологического исследования своей личности, особого «романа воспитания», основанного на процессе кропотливого самопознания, потому что гиляровские воспоминания, написанные 40 лет спустя, в общем-то не отступают от позиций, избранных в юности Сперанским. При этом необходимо заметить, что добросовестная, хотя и куда более скромная по своим задачам, «История моей жизни» добавляет немало интересных подробностей к картине, созданной Гиляровым, однако, безусловно, проигрывает последней в художественном отношении. Важные свидетельства о том, что Гиляров писал мемуары о детстве и юности в годы обучения или, во всяком случае, в период преподавательской деятельности в Московской духовной академии, содержат дневниковые записи Веры Аксаковой за 1854—1855 гг. После одного из первых, судя по всему, визитов Гилярова в Абрамцево, 17 ноября 1854 г., она, находясь под сильным впечатлением от его устных воспоминаний, отмечает: «Гиляров — человек очень умный и замечательный; его рассказы чрезвычайно интересны; он знает жизнь с таких сторон, какие мало известны между нами. Он обещал прочесть свои записки»253. Но тут же добавляет о какой-то безотрадности, повеявшей на слушателей, когда они вслед за своим речистым проводником прошлись по неведомым им ранее мрачным закоулкам духовного быта, и о сочувствии к драматическим изломам в судьбе талантливого молодого ученого: «Но личность его как-то делает тяжелое и унылое впечатление, и в характере его есть черты не очень приятные. Положение его, как лица, вышедшего из духовного звания и постоянно находящегося под гнетом духовной власти, давящей всякое свободное движение жизни в душе человека, весьма тягостное»254. Через 5 месяцев, 19 апреля 1855 г., — новая запись о Гилярове: «Много рассказывал он нам чрезвычайно любопытного о своем детстве, юношестве, 252 Там же. Ед. хр. 4. Л. 1. 253 Аксакова. С. 11. 2* Там же. С. 11—12.
310 Приложения о том, через какие темные стороны жизни должен был он пройти: у него есть записки его жизни, которые он давно уже обещает прочесть нам. Они должны быть чрезвычайно любопытны во всех отношениях»255. Больше в дневнике В. Аксаковой об этих ранних гиляровских мемуарах не упоминается, да они и не сохранились. Почему же Гиляров так и не показал Аксаковым свою рукопись, хотя неоднократно обещал сделать это? Можно предположить, что записки его в то время только создавались, были в сыром, далеком от завершения виде. А потом, очевидно, погибли в огне. О пожаре, случившемся у Гилярова на даче летом 1856 г., он сообщал в вышецитированном письме к одному из своих бывших слушателей по Московской духовной академии Н. Ф. Глебову (от 25 октября 1857 г.): «...Вы, вероятно, знаете о моем прошлогоднем несчастии. На даче, где я жил прошлого года, у меня был пожар; и почти все мои бумаги сгорели. Потеря ужасная и почти невознаградимая» 256. Подтверждает тот факт, что Гиляров в молодости действительно работал над своими воспоминаниями, и его признание в уже упоминавшемся письме к Суворину от 23 августа 1872 г. Говоря о годах своего обучения в начальной и средней духовной школе, он писал: «Эта часть жизни могла бы дать занимательное содержание мемуарам, которые было я и начал когда-то» (наст, том, с. 208). Видимо, уже в первых вариантах отчетливо выявлялся автобиографизм как принципиальная черта этих воспоминаний. Продолжим выписку из дневника В. Аксаковой. Сразу же после пространных рассказов Гилярова о его детстве и юности разговор в абрамцевской гостиной «перешел как-то на то разнообразие самолюбия в каждом человеке (...). Константин сказал Гилярову откровенно и добродушно, что он, т. е. Гиляров, слишком постоянно занят самим, т. е. беспрестанно с самим собой возится, в себя самого погружен, что это ему мешает обращать внимание на других...»257. К написанию «Из пережитого», или, по первоначальному, более нейтральному названию журнальной публикации, — «Из прожитого»258, Гиляров приступил, казалось бы, по внешне случайному поводу в марте 1884 г. Оказавшись на грани разорения, он, как уже говорилось, обратился к Суворину за помощью. 8 февраля 1884 г. Гиляров писал ему: «В бытность в Петербурге я просил Вас в случае открыть моим трудам приют на столбцах „Нового времени". Случай этот наступил»259. 255 Там же. С. 136. 256 ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 4. 257 Аксакова. С. 136. 258 Самое первое название было и вовсе непритязательным — «Из прошлого», но уже в беловой рукописи начальных страниц мемуаров (переписчик, судя по почерку, вероятнее всего, старший сын Гилярова — Николай Никитич) оно зачеркнуто и сверху Гиляровым написано: «Из прожитого» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 28. Л. 1; см. ил. на вклейке в наст, изд., т. 1). 259 РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 12.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 311 Суворин ответил 20 февраля, не проявив при этом особой радости от приобретения в лице Гилярова нового сотрудника260. Тот, видимо, не позднее начала марта отправил в Петербург свое письмо (оно сохранилось частично), где и содержатся первые упоминания о будущих мемуарах. Гиляров подтверждал здесь, что его обстоятельства беспросветны: «Я в положении критическом; чрез несколько дней могу очутиться буквально без куска хлеба и без крова на завтрашний день»261. На комплимент Суворина, что слово Гилярова «веско» (тот, однако, понял это как упрек, опасение за возможную резкость гиляровской критики тех или иных явлений жизни), он отвечал: «Я резок тогда лишь, добрейший Алексей Сергеевич, когда пишу под собственною ответственностью. А потом, разве нет безобидных тем? Я некогда занимался еврейским вопросом, и у меня остались материалы. В портфеле моем есть наброски экономических статей. Давно думаю писать мемуары. Мог бы писать критические разборы. Неужели все это или хотя часть не могло бы найти у Вас места? (...) Не смею думать о себе слишком многого, но статьи мои во всяком случае не будут лишены занимательности...»262. Вскоре Гиляров, приступивший к написанию мемуаров, уже мог выслать Суворину начальные главы своего труда, — конечно же, с тайной надеждой, что тот их опубликует. В архиве князя Шаховского сохранилось недатированное черновое письмо Гилярова: «На днях я Вам пришлю две первые главы моих мемуаров. В сущности им место было бы в какой-нибудь толстой книжке, но там проваляется несколько месяцев. Во всяком случае, мне любопытно слышать Ваш отзыв. Вы публику знаете и решите, сколь велик интерес найдет она в моих записках, по моему мнению любопытных»263. К сожалению, точно неизвестно, отправил ли Гиляров Суворину, как собирался, эти главы и даже предваряющее их письмо (в суворинском архиве оно не обнаружено). Но уже в майской книжке «Русского вестника» за тот же 1884 г. началась публикация мемуаров. Редактор этого журнала, Μ. Н. Катков, с которым Гиляров во второй половине 1850—1860-х гг. находился в приятельских отношениях, впоследствии не раз становился мишенью довольно язвительной критики «Современных известий» — за подчас обскурантистское содержание передовиц его «Московских ведомостей»264. Но, несомненно, он, с одной стороны, не мог не оценить высокий художественный уровень гиляровской мемуарной прозы, а с другой — ему, ви- 260 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 700. Л. 6—6 об. 261 РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 13—13 об. 262 Там же. Л. 13 об. 263 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 483. Л. 7—7 об. 264 Наиболее откровенно Гиляров высказался о «Московских ведомостях» в своем письме к Победоносцеву от 24 октября 1880 г.: «Они были органом всякой реакции, глашатаем всякой репрессии, противником всякой свободы. Аракчеевщина — вот был бы их идеал». Там же о самом редакторе: «При своем несомненном таланте, при уме и образовании Катков движется только личным самолюбием, безграничным самолюбием» (Там же. Ед. хр. 461. Л. 1, 2 об.).
312 Приложения димо, было лестно оказать благодеяние собрату, редактору одной из крупнейших русских консервативных газет, и, судя по всему, он назначил Гилярову неплохой гонорар. Гальперсон вспоминала: «Работал он необычайно быстро. Каждая глава „Из пережитого", из которых многие занимают более полулиста печатного, давалась ему в один присест. Он писал с увлечением, весь погружаясь в воспоминания, а написав, говорил: „Вот и еще сто рублей на покупку бумаги для газеты!" или „Теперь можно уплатить в типографию!" Эти переходы от нравственного и умственного наслаждения к денежным расчетам, притом расчетам не личным, а вызванным опасениями, что закроется единственный орган его мыслей, комментарий не требуют»265. Должен был понравиться Каткову и общий замысел мемуаров, как он вырисовывался из первых глав. Это была апология традиционной русской жизни с ее устойчивым укладом и многостороннее и вместе с тем любовное, какого до того, пожалуй, и не знала отечественная мемуаристика, изображение духовного быта. Он даже чуть ли не сразу заказал для «Московских ведомостей» отзыв о Гиляровских воспоминаниях (тот и назывался «К истории русского быта»), который составил театральный критик и педагог СВ. Флеров266 по первой их порции, опубликованной в майской книжке «Русского вестника»267. И это оказалась, пожалуй, лучшая статья о мемуарах, впоследствии особо ценимая Гиляровым (он будет цитировать ее в своей газете). Безусловно, сходной, то есть достаточно высокой, была оценка воспоминаний и со стороны самого Каткова. Однако с самого начала сотрудничество с ним обернулось для Гилярова неожиданными для него огорчениями. Позже он поделился ими с Романовым-Рцы (в письме от 23 ноября 1886 г.): «Вы полагаете, что я мог бы писать в „Русском вестнике". Скрепя сердце я писал свою Автобиографию (деньги были нужны); но подвергался таким глупым вычеркам (от собственной руки Михаила Никиф(оровича)), что только руками разводил. Я терпел, имея в виду, что в издании книгою воспроизведу зачеркнутое»268. Сличение журнальной и книжной публикаций показывает, что Катков убирал отдельные слова и выражения и даже целые абзацы в мемуарах Гилярова главным образом в двух случаях: если в неблаговидном свете изображались представители дворянства (например, исключен рассказ о любовницах старого князя Черкасского из числа его дворовых девушек), либо если, с точки зрения редактора «Русского вестника», не соблюдалась должная мера благоговения при описании явлений 265 {Гальперсон A.M.). Москва, 20 октября. С. 1. 266 Z. {Флеров С. В.). К истории русского быта: «Из прожитого» Н. П. Гилярова- Платонова. Главы I—V. «Русский вестник», 1884, май // МВед. 1884. 25 июня. № 174. С. 3. Краткий анализ этой статьи см. ниже. 267 Возможно, Флеров читал воспоминания по рукописи, так как в тексте его отзыва они названы «Из прошлого» (ср. примеч. 258). 268 Письма к Романову-Ри,ы. С. 306.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 313 и событий церковной жизни (например, удалено упоминание Гиляровым народной легенды о святых Касьяне и Николе)269. Любопытно признание Гилярова в письме к Романову-Рцы от 18 декабря 1886 г.: «...самые главы я писал большею частью в один присест каждую»270. О том же он говорил и своему приятелю протоиерею П. А. Смирнову, а тот воспроизвел его слова в речи перед панихидой: «Он был не на своей дороге. Но и среди страшных и подчас безвыходных затруднений он сумел сохранить целыми и свою мысль, и свое чувство. Блестящее доказательство сего — его чудные „Воспоминания". Можно ли поверить, что этому живейшему воспоминанию подробностей юности и детства самого раннего, этому тщательнейшему выяснению житейских отношений не помогала ни одна черта какой-либо записи, сделанной заранее? Все это воспроизводилось по памяти, по живому сердечному чувству. И иногда такою обильною рекою выливались из его сердца эти мысли и чувства, что один вечер давал целую главу „Воспоминаний" давно, давно прошедшего, и столь картинных. Да, это было замечательное, необыкновенное дарование»271. Но на самом деле такая напряженная работа продолжалась только до тех пор, пока не были написаны коломенские главы, и вдохновение постепенно покинуло Гилярова, когда действие мемуаров было перенесено в Москву (так как в 1838 г. он поступил в Московскую духовную семинарию): в «Русском вестнике» коломенская часть и самое начало московской напечатаны единым «куском» — с мая по ноябрь 1884 г., а потом наступил 4-месячный перерыв, после чего были опубликованы три главы — в апрельской книжке 1885 г., — и снова молчание до июльской книжки (еще четыре главы), на которой публикация была внезапно оборвана (об этом скажем ниже). Так что в катковском журнале Гилярову удалось напечатать только 53 из 63 глав будущей книги, и то смиряясь с «идеологическими» вторжениями редактора в свой текст. Он продумывал объем мемуаров и определялся, на чем должен остановиться. Начальнику Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистову Гиляров писал 26 сентября 1884 г.: «Благодарю Вас за лестный отзыв о моих Воспоминаниях. Колеблюсь их далеко продолжать. Начнутся уже живые лица, о которых говорить затруднительно; да кроме того, цель моя главная: дать материал а) для истории быта, б) для психологии и в) педагогии. А там, где мой рост уже кончился, эти три интереса кончаются, начинаются другие, пусть не менее важные, но я не решил еще, благовременно ли выступать с ними в свет»272. 269 Все сколько-нибудь существенные разночтения отмечены в Примечаниях. 270 Письма к Романову-Рцы. С. 314. 271 Сочинения протоиерея Петра Смирнова... Вып. II. С. 259—260. 272 ро ИРЛИ. Сигн. 9112. Л. 2. Феоктистов 16 августа писал Гилярову: «Как бы было хорошо, если бы Вы продолжали свои записки в „Русском вестнике". Читаю их с наслаждением» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 711. Л. 6).
314 Приложения На четыре месяца — с ноября 1884 г. по февраль 1885 г. — работа над мемуарами была приостановлена. Это вполне соответствовало неуемному характеру и разносторонней натуре Гилярова: ему претили регулярные, однообразные занятия, требовалось переключение на иные литературные труды. Его друзья встревожились. Князь Шаховской сетовал в письме Гилярову от 20 ноября 1884 г.: «Искренно, душевно жаль, что Вы обрываете Ваши воспоминания на самом интересном. Если не для печати, то для друзей продолжите Ваши записки»273. Впрочем, у Гилярова были и более существенные причины для окончания мемуаров на описании семинарского курса. 17 ноября 1884 г. он подробно объяснял это тому же Шаховскому: «А все-таки я скоро должен остановиться. Вы недоумеваете, почему я хотел остановиться на предпоследней книжке. Потому, между прочим, что здесь начинаются живые лица; что Вы прикажете с ними делать? Совершенно объективное, беспристрастное изложение невозможно; поэтому при описании семинарского периода я не стал держаться хронологического порядка. Выходом из семинарии я уже должен остановиться, хотя, не утаю, для читателей, подобных Вам, самою интереснейшею должна стать именно дальнейшая половина. Здесь, в семинарском периоде, у меня была болезнь „искания формальной истины", как я ее назвал. Но начиная с конца семинарии (Богословского класса) и далее пойдет мучительный процесс истины уже не формальной, религиозно- философские сомнения, их процесс и выход из них»274. Пугала Гилярова и громадность будущей работы, — ведь идти по верхам, писать крупными мазками, без тщательной прорисовки деталей он просто не мог по самому складу своей натуры. Он продолжал: «Но мне излагать свою исповедь по многим причинам неудобно; не говоря о других, потому уже, что потребовался бы не один том, а несколько. В конце одной из глав я намекнул, что по окончании учебного курса я переучивался. Это буквально. Так перечислять все работы, все чтения, которым я подвергал корифеев науки! Да перечислить мало: это самохвальство, а необходимо изложить, восстановить рецензии, слагавшиеся в уме по прочтении того или другого писателя... Да ведь это адский труд! Пришлось бы отчасти воспроизвести свои лекции, читанные в течение семи лет. Вот почему я должен остановиться, отчасти и к собственному сожалению»275. И уж принципиально отказывался Гиляров, даже в далекой перспективе, описывать пореформенное время, так как не желал привносить в свои мемуары неизбежный субъективизм. Он высказывал это свое убеждение еще в 1867 г., в поминальной статье, посвященной митрополиту Филарету (Дроздову): «Мы не можем отрешиться от того, в чем сами живем, и потому не можем произнести ясного суждения. Суждение будет основано на впечатлении, на ограниченном 273 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 720. Л. 8 об. 274 Там же. Ед. хр. 503. Л. 10—10 об. 275 Там же. Л. 10 об.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 315 личном опыте, и потому непременно будет односторонне, неполно и непременно пристрастно в ту или другую сторону»'276. Главная вдохновительница воспоминаний, Гальперсон, 25 января 1885 г. с огорчением писала князю Шаховскому: «Никита Петрович ничего не пишет теперь: это я пишу уж по собственной инициативе. Ему даже неприятны напоминания о „Прожитом" и письмах для „Руси"277. Несколько дней занят был составлением записки в думскую финансовую комиссию о „неправильности в городской смете"»278. Спустя 10 дней, в письме от 4 февраля, она поясняла: «...у него положительно разбрасывание происходит от внутреннего богатства, и дело это непоправимое. Сколько трудов у него начато, сколько статей, сколько сочинений дельных почти кончено, но он не завершает их, потому что является новый интерес, и он сосредоточивает на нем все свои силы. (...) Теперь мы заняты глаголами. (...) А воспоминания „Из прожитого" и письма для „Руси" пока остановились — не потому, впрочем, что не хватает у Никиты Петровича времени заняться ими, а потому, что он успел охладеть и к тому и к другому и вдохновить его может случайное какое-нибудь обстоятельство. Я предлагаю ему съездить на Зацепу, где прошли первые его годы после окончания Академии: оживятся воспоминания, и мы услышим и увидим тогда продолжение „Прожитого"»279. Наконец, проходит еще две недели, и 17 февраля Гальперсон сообщает князю Шаховскому, что у Гилярова полный упадок сил из-за домогательств кредиторов: «Никита Петрович в последнее время очень расстроен. Я боюсь расспрашивать, но думаю, что денежные дела играют не малую роль в этом настроении. Его рвут на части, ему приходится выносить невозможные вещи, и он поэтому никак не соберется с мыслями. Я употребляла все средства, чтобы привлечь его мысли к старым воспоминаниям или к вопросам, которые дали бы возможность написать отдельную статью. (...) Он утверждает, что отжил уже свой век, что он представляет собою выжатый лимон, что пора умирать, очищать место другим, и много такого, от чего сердце разрывается, слушая»280. Но, возможно, как раз столь тяжелое финансовое положение в то время и подвигло Гилярова на продолжение хорошо оплачиваемых мемуаров, и он опубликовал еще семь глав в апрельской и июльской книжках «Русского вестника». А вскоре разразилась гроза. Об этом Гиляров рассказывал Романову-Рцы в письме от 23 ноября 1886 г.: «Но потом вынужден был взять рукопись из редакции по следующему случаю. Помните, я обличил Мисаила, что произнес под именем своим чужую и притом уже напечатанную речь? За это в „Московских ведомостях" 276 Сб. сон. Т. II. С. 436. 277 «Откуда нигилизм?» (см. примеч. 232); предполагалось продолжение этого цикла «писем к И. С. Аксакову», так и не осуществленное Гиляровым. 278 ор РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 104. Л. 1 об. 279 Там же. Л. Зоб.—4. 280 Там же. Л. 7 об., 8.
316 Приложения буквально меня обругали и даже назвали антихристом (sic), и потом я услышал, что решено не печатать моей Автобиографии в „Русском вестнике". Видите, какие отношения! Если придется что серьезное печатать, то обращусь, делать нечего, к Стасюлевичу в „Вестник Европы". Удивляетесь? Но Стасюлевич со мной хорош, а Пыпин выражался обо мне даже с отменнейшим уважением и любит читать „Современные известия"»281. (Следует, к слову, упомянуть: либерал М. М. Стасюлевич поместил в своем издании неподписанный некролог Гилярову, автор которого писал о его газете «Современные известия», что он «всегда находил в ней больше практического смысла, чем в „Руси", больше беспристрастия и уважения к противникам, чем в „Московских ведомостях"...»282. А. Н. Пыпин, постоянный, в течение многих лет, сотрудник «Вестника Европы», опубликовал обстоятельную одобрительную рецензию на воспоминания «Из пережитого»)283. История же с прекращением печатания мемуаров в «Русском вестнике» по духу вполне гиляровская. Понимая, что многим рискует, он не смог удержаться, чтобы не сообщить в своей газете (передовая «Москва, 9 сентября») о «психологическом факте»: викарий Московской епархии, епископ Мисаил (Крылов), открывая публичные собеседования со старообрядцами, «произнес чужую речь, сказанную при подобных же обстоятельствах в Калуге преосвященным Владимиром Калужским за год назад и даже напечатанную»284; при этом Мисаил не сослался на речь епископа Владимира (Никольского), что, по мнению Гилярова, могли использовать недоброжелатели московского викария из старообрядческой среды. Причем следует отметить, что он не первый предал гласности это событие, а перепечатал сообщение о нем из другого издания («Вестника литературного, политического, научного, художественного, с афишами») и назвал поступок архиерея простой «оплошностью». Однако в благожелательном как будто тоне Гилярова было немало ядовитой иронии, да он и раньше критически высказывался о приемах, которые практиковал Мисаил в своей миссионерской полемике. Уже через три дня в передовой статье «Московских ведомостей» («Москва, 12 сентября») «Современные известия» именовались Катковым «органом общественного безобразия», а сама «недостойная газетная выходка» была сделана, по его словам, «с нахальством, ожесточением и злобою, которые могут быть понятны только разве со стороны вожаков раскола»285. В том же номере было опубликовано «Письмо к издателю»286. Его автор, подписавшийся криптонимом «А. М.», истерично нападая на газету Гилярова («Это — печальная и позорная эмблема самой редакции: „отступничество и продажничество". Редакция забыла, что она 281 Письма к Романову-Риъи С. 306. 282 BE. 1887. Т. 128, № И. С. 452. 283 Там же. 1887. Т. 125, кн. 5. С. 392—396. 284 СИ. 1885.10 сент. № 231. С. 2. 285 МВед. 1885.13 сент. № 253. С. 2. 286 Там же. С. 3.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 317 идет против святого дела, в угоду ослепленным тьмой неведения...»), переходил к личным оскорблениям в адрес издателя («...Церковь воспитала его на свои средства, дала ему возможность к жизни, а он вместо хлеба подает камень, вместо рыбы — змею, уязвляющую слабых и немощных в вере и жизни», и т. д.), но при этом прямо не называл его антихристом, а только «врагом Церкви», однако прибавлял: «...горько говорить, кто этот враг. Слова Св. Апостола Иоанна отвечают на это (1 поел. 2,18—19)». Имелось в виду пророчество Иоанна Богослова о последних временах, в частности: «...придет антихрист, и теперь появилось много антихристов...». Гиляров, перепечатав обе статьи в своей газете (такова изначально была его принципиальная позиция — давать место любым мнениям, а потом, если необходимо, аргументированно их опровергать), сопроводил их остроумным комментарием, завершающимся словами: «...а ведь из публики многие упрекают редакцию „Современных известий", наоборот, в клерикализме: вот и пойдите!»287 Кроме того, Гиляров не сдержался и косвенно уколол Каткова, очень дорожившего репутацией своей газеты: «Не будем допытываться и о причинах, доведших А. М. до столь полного забвения и всяких приличий, и ответственности за печатное слово». Вскоре Гиляров получил уведомление, что может забрать рукопись из редакции «Русского вестника». Имеется свидетельство, что добивался этого личный секретарь Каткова, близкий его семье человек СИ. Соколов. Князь Шаховской предупреждал Гилярова в 1886 г. (письмо датируется по содержанию): «В редакции „М(осковских) в(едомостей)" есть человечек, небольшой, но как бы пришитый к особе Мих(аила) Ник(ифоровича). Это его секретарь. Вот он имеет зуб против Вас, и зуб этот, помнится, вырос в тот самый день, как Вы продернули Мисаила за собеседование с раскольниками. Соколов величал Вас в редакции громогласно „Никитой Пустосвятом" — слов(ом), старался Вас вышучивать»288. Прошло более года, и в январской книжке журнала «Дело» за 1887 г., издававшегося в тот период приятелем Гилярова И. С. Дурново, увидели свет еще две главы воспоминаний: «Дядюшка Петр Иванович» — самая, пожалуй, художественно выразительная, заставляющая вспомнить о лучших образцах лесковской прозы, и «Дон Кихоты просвещения» — одна из наиболее глубоких, на наш взгляд, с точки зрения мировоззренческого наполнения. (Не случайно первую из названных глав Гиляров прочел 14 декабря 1886 г. в публичном заседании Общества любителей российской словесности)289. 287 СИ. 1885.16 сент. № 237. С. 2. 288 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 720. Л. 30. 289 Мендельсон. Прил. С. 151. Московский обозреватель журнала «Дело» отметил, что «наиболее деятельным участником» публичных чтений в Обществе любителей российской словесности «в этот сезон явился г. Гиляров-Платонов, выступивший с рядом своих личных воспоминаний из дореформенной эпохи, причем им был обнаружен крупный художественный талант» (1887. № 1. Отд. III. С. 56—57).
318 Приложения К этому времени, несмотря на то что ему все не удавалось завершить работу над мемуарами, уже была объявлена подписка на отдельное издание «Из пережитого»; причем выход в свет первого тома намечался на конец 1885 г. 9 апреля этого года Гиляров, имея в виду приостановку на месяц издания своей газеты, писал князю Шаховскому: «„Из прожитого", первую часть которого я надеюсь (закончить) в неожиданно выпавшие мне неприятные каникулы, хотел бы я издать отдельной книгой, не возьмется ли Суворин? Наведите, родной, справку»290. Однако этот план не удалось реализовать, и мемуары позже были отпечатаны в типографии не суворинской, а московского Товарищества М. Г. Кувшинова. Гиляров питал надежду, что, если он предпримет энергичные усилия, его сочинение принесет доход. Объявление под названием «О подписке на книгу» он отпечатал на особом листке (цензурное разрешение от 6 ноября 1885 г.), где привел выдержки из ряда повременных изданий («Московских ведомостей», «Нового времени», «Южного края», «Русских ведомостей») с хвалебными отзывами в адрес мемуаров. В этом объявлении также отмечалось: «Вся книга будет состоять из двух частей, свыше 20 листов в каждой, на лучшей бумаге в 8 долю листа. Цена за обе части 3 руб., с пересылкою 3 руб. 50 коп. (...) Выписывающие вместе с „Современными известиями" и книгу „Из пережитого" получают оную, при годовой подписке на газету, по уменьшенной цене — за 2 руб. (иногородные за пересылку прилагают 50 коп.)». Очевидно, что Гиляров делал ставку на своих постоянных подписчиков, потому и предоставлял им льготную скидку. Эти расчеты, однако, не оправдались. Через год, в письме от 16 ноября 1886 г., Гиляров на похвалы Романова-Рцы в адрес своих мемуаров горько иронизировал: «Моя автобиография недурна? Даже очень, как все хвалили, все издания наперерыв. А Вы думаете, много раскупят книгу, когда она выйдет? Как Вы полагаете? А вот как. Я объявил заранее подписку, с тем именно, чтобы попытать. Несчастный, несмотря на предостережения жизни, надеялся, что ну хоть треть моих подписчиков захотят меня читать и воспользуются льготными условиями! А ведь подписалось-то, с Вами включительно, всего двадцать человек; да и того нет. Уразумевайте!»291 Чтобы привлечь внимание своих читателей, Гиляров пошел даже на такой, казалось бы, беспрецедентный шаг, как публикация в «Современных известиях» авторецензии на свои же мемуары — под названием «О „Воспоминаниях" Н. Гилярова-Платонова»292, а также воспроизведение напечатанных в «Русском вестнике» четырех разноплановых глав, дающих представление о мемуарах в целом. 290 ор РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 502. Л. 12. 291 Письма к Романову-Рцы. С. 295—296. 292 СИ. 1885.17 окт. № 268. С. 2. Текст этой заметки, чрезвычайно важной для понимания авторского замысла, будет приведен ниже.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 319 Точно известно, когда Гиляров поставил точку в своей работе над воспоминаниями. Он тут же поспешил поделиться этим с Романовым-Рцы, которому писал 18 декабря 1886 г.: «Вторая часть „Из пережитого" мною кончена, с чем Вас, как подписчика, и имею честь поздравить. А с тем вместе почтительнейше уведомляю, что послесловие (Вы его увидите, оно под чертою, едва ли его будет строк пятьдесят) стоило мне почти двух недель, когда самые главы я писал большею частью в один присест каждую. Вот Вам наглядное объяснение, что я разумел под болезнью систематики. Сто раз обдумывал, десять раз черкал и рвал написанное. И до сих пор недоволен: неясно, неточно, невразумительно. А потому-то на десятой странице догматического серьезного изложения я и умер бы от истощения»293. Через два дня, 20 декабря, о том же Гиляров сообщал князю Шаховскому: «Вторую часть своего „Пережитого" я кончил. Насчет послесловия сомневаюсь; если приедете в Москву, сочту долгом прочесть Вам и спросить совета. (...) Послесловие объясняет, почему я остановился на данном пункте и почему не могу в бытописательной форме передать хода моей умственной жизни в Академии»294. В первом очерке из цикла «Логика раскола» Гиляров вновь вернулся к этому вопросу: «Между прочим слышу ожидания (в числе других и от уважаемого А. М. Иванцова-Платонова), что в своих воспоминаниях, печатаемых под заглавием „Из прожитого", я изложу свое отношение к кафедрам, которые занимал в Духовной академии. Этого не будет: в автобиографии курсам наук не место»295. . В отдельном издании Гиляров, как и собирался, восстановил исконный текст мемуаров и, кроме того, внес в него стилистическую правку. О времени выхода томов из печати можно судить по его переписке с Победоносцевым, которому книги высылались в первую очередь. 9 февраля 1886 г. тот благодарил Гилярова за первую часть, высоко оценив мемуары в целом и упомянув, что с их содержанием он «довольно уже знаком, ибо читал с живым любопытством многие из статей (...) в „Русском вестнике"». При этом добавлял: «Вообще, мне некогда читать, но эти статьи так меня интересовали, что я всякий раз поджидал появления следующей. Авось либо Вы на этом не остановитесь»296. 12 марта 1887 г. Победоносцев отправил Гилярову столь же лестное письмо: «Сердечно благодарю Вас за присылку мне второй части Ваших записок. Прочитав первую, могу представить себе, как интересна вторая, и надеюсь встретить в ней нечто подобное главе о Святославском. Положил книгу на первом месте, чтоб отдать ей первые свободные минуты»297. 293 Письма к Романову-Рцы. С. 314. 294 ор РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 503. Л. 13—13 об. 295 Сб. соч. Т. II. С. 195. 29* ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 680. Л. 12. 297 Там же. Л. 22. Упомянута глава XLII «Из пережитого» («Светский послушник»).
320 Приложения •к "к -к Несмотря на столь очевидную неудачу с подпиской на воспоминания Гиля- рова, нельзя сказать, чтобы они были обойдены вниманием критики и читателей. Отклики на них печатались во многих столичных и крупных провинциальных газетах уже по мере журнальной публикации отдельных глав. Как правило, все эти отзывы были очень благожелательными. Рецензенты с удовольствием пересказывали целые страницы из мемуаров, цитировали отдельные, наиболее колоритные места298. При этом высказывались весьма лестные для автора общие суждения, например: «Под его пером типы и сцены недавнего прошлого живо восстают перед нами»299. Порой, в зависимости от общественно-политической ориентации издания, эпизоды из воспоминаний могли служить поводом для выпада в адрес противников. Например, в консервативной харьковской газете «Южный край» воспроизводился рассказ о первой встрече Гилярова со своим дальним родственником (племянником жены старшего брата) А. Н. Островским, тогда студентом университета, который, еще обучаясь в гимназии, «читал Софокла» (наст, изд., т. 1, с. 316). Рецензент с иронией восклицал: «Как будут изумлены гг. отрицатели эстетики, узнавши, что А. Н. Островский воспитался на великих произведениях греческой литературы, о которых „Профаны", „Заурядные читатели" и т. п. корифеи „критики" привыкли отзываться не иначе, как с улыбкой снисхождения » 30°. Тогда же, в 1884 г., были опубликованы, помимо уже упоминавшейся статьи С. В. Флерова «К истории русского быта» в «Московских ведомостях», еще три более или менее развернутых критических отзыва на мемуары Гилярова — в дружественной ему аксаковской «Руси» и в неприязненно настроенных к нему «Газете А. Гатцука» и «Русских ведомостях». Особенно важны непредвзятые оценки и довольно глубокие суждения, представленные в статьях Флерова и Аксакова. Приводя обильные выдержки из текста «в высшей степени любопытных воспоминаний», Флеров подчеркивает их необычайную образно-семантическую многослойность, жанрово-стилистический синтетизм: «История перехода от од- 298 См., например: Русская печать //Новости и Биржевая газета. 1884. 4 июня. № 152. С. 3; Среди газет и журналов //НВр. 1884. 4 окт. № 3090. С. 2; 7 нояб. № 3124. С. 2; Русская печать //С.-Петербургские ведомости. 1884. 5 июня. № 153. С. 3; 5 нояб. № 306. С. 3; 6 дек. № 337. С. 3; Обозрение газет и журналов //Южный край. 1884. 21 нояб. № 1333. С. 1; Журнальное обозрение //ЧОЛДП. 1885. Кн. ІІІ/ІѴ. Отд. II. С. 302—314. 299 Обозрение газет и журналов //Южный край. 1884. 30 нояб. № 1354. С.1. 300 Обозрение газет и журналов //Там же. 1884. И дек. № 1365. С. 1. Подразумеваются сотрудники «Отечественных записок», критики Н. К. Михайловский (автор цикла литературно-общественных обозрений «Записки профана» (1875—1877)) и А. М. Скабичевский (печатался под псевдонимом «Заурядный читатель»).
А. П. Дмитриев. Η. П. Г иляров-Платонов и его воспоминания 321 ного строя к другому; описание этого исчезнувшего строя в картинах отдельных его типических групп и лиц; анекдотические рассказы о прошлом и рядом с ними психологические анализы, бытовые параллели, указания на причинную связь явлений; общее и частное, автобиография на фоне бытовых описаний и жанровых картин, эпическое повествование летописателя минувших дней, и рядом с этою эпикой психологическое, историческое и критическое освещение минувшего — вот впечатление, которое производят воспоминания Н. П. Гилярова- Платонова»301. Любопытно, что с легкой руки Флерова, заявившего: «Это не мемуары и не записки; это воспоминания», — жанровая особость «Из пережитого» станет позже предметом обсуждения и других критиков. Он же сделал акцент на художественных достоинствах воспоминаний: «С точки зрения литературной они отличаются мастерски выработанным, живым слогом; с точки зрения исторической они представляют чрезвычайно интересный бытовой материал»302. К тому же Флеров, как педагог, увидел немало ценного в прикладном значении «Из пережитого», помогающего зримо представить, как, по его словам, «индивидуальность привести к нужной цели». Столь же высоко оценил гиляровские воспоминания и Аксаков в своей передовой «Москва, 1 июля»: «Это драгоценнейший материал для бытовой истории России. Рассказ, написанный живо и, разумеется, со свойственным автору умом и талантом, с правдивою, но, так сказать, теплою объективностью, без всякой предумышленной отрицательной закваски, досягает до прадедов, и читатель имеет, таким образом, пред собою очерк домашней жизни и быта четырех священнических поколений, составленный по семейным преданиям и личным детским впечатлениям и воспоминаниям автора»303. Поразили Аксакова, однако, чрезвычайная неприхотливость и беспросветность правдиво изображенного быта духовенства XVIII—первой половины XIX в.: «...бедная, мелочная, будничная жизнь плетется себе потихоньку, с своими обычными радостями и невзгодами, бок о бок с крупными историческими событиями и крупными общественными преобразованиями, подчас словно придавливаемая ими, но вообще туго и больше по внешности поддающаяся их воздействию»304. По всей видимости, Аксаков усмотрел в этом общий изъян духовной жизни как результат петровских преобразований: «Но если вспомнить, что пред вами развернута картина преемственного, чуть не в течение столетия, пастырства и учительства церковного, т. е. что дело идет о четырех поколениях приходских 301 Ζ. {Флеров С. В.). К истории русского быта: «Из прожитого» Н. П. Гилярова- Платонова. Главы I—V. «Русский вестник», 1884, май // МВед. 1884. 25 июня. № 174. с.з. 302 Там же. 303 (Аксаков И. С). Москва, 1 июля //Русь. 1884. № 13.1 июля. С. 4. 304 Там же. 11 Зак. №3561
322 Приложения священников, — если к заглавию: „Из прожитого" прибавить заглавие: „Около алтаря", то вы поразитесь отсутствием в этой картине всякого идеализма, всякого намека на высшие внутренние задачи святого звания: до такой степени мало отражалась в их домашнем обиходе духовная сторона их великой священнослу- жительской профессии!»305 Вместе с тем гиляровские мемуары, по убеждению Аксакова, позволяют поставить неутешительный диагноз состоянию церковно-приходской жизни в пореформенный период: «А между тем лица, выставленные автором, большею частью достопочтенные и умом не обиженные, да и вообще нельзя признать за ними и за всем их жизненным строем достоинства бытовой кротости, верности церковному преданию и обычаю и полной искренней близости к народу, почти нераздельности с ним. Несравненно выше они, во всяком случае, священников новейшей формации, — модной „либеральной" окраски, весьма развязных по части церковного предания, чуждых душой и сердцем народу, даже презирающих его с высоты своего семинарского образования, почитывающих Писарева — и цинически „эксплуатирующих" народное „суеверие" и „невежество"»306. В сентябре в либеральных «Русских ведомостях» появился отзыв Аре. И. Введенского (Аристархова), который, столь же высоко оценив мемуары, удивлялся авторскому отношению к изображаемым в них событиям: «В интересных воспоминаниях г. Н. Гилярова-Платонова («Р(усский) вестн(ик)»), написанных с большим толком, представляющих ценный источник для характеристики старого быта русского духовенства и постепенного изменения этой среды, и не только быта духовенства, а вообще старого уездного общества, читатель, однако же, не находит успокоения. (...) Г. Гиляров-Платонов останавливается из не особенно великолепных явлений тогдашнего времени только на бурсе, на семинарии и на не весьма приятных интригах и высшего, и низшего духовенства; но достаточно и их, чтобы сердце сжалось тоскою, чтобы вспомнились впечатления недавние, почти всеми нами испытанные. Сам автор относится к невеселым явлениям прошлой своей жизни добродушно — это дело темперамента»307. Особо остановился Введенский на описании бурсацкого быта, на его взгляд, «совершенно тождественном с „Очерками бурсы" Помяловского». И снова критик не смог согласиться с авторской позицией: «И единственное, чем можно отличить 305 Там же. 306 Там же. 20 января 1885 г. Аксаков писал М. Ф. Де-Пуле: «Читали ли Вы записки Гилярова в «Р(усском) вестнике» прошлого, 1884 г. „Из прожитого"»? Я не знаю ничего более интересного — и ужасного — до трагизма» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 107. Л. 32). Благодарим петербургского историка Д. А. Бадаляна, обратившего наше внимание на этот отзыв. 307 Аристархов (Введенский А. И.). Литературные беседы: (...) Старина в воспоминаниях Гилярова-Платонова. — Помяловский и Гиляров-Платонов. (...) //Русские ведомости. 1884. 30 сент. № 271. С. 2.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 323 автора от Помяловского, это — то, что г. Гиляров-Платонов снисходительно относится к жестокому начальству и презрительно к своим бывшим товарищам- ученикам, считая их забитыми тупицами, а Помяловский, — совершенно наоборот, — и, кажется, правее, — видел в учениках еще только забиваемых способных людей, а в жестоких начальниках — уже вполне забитых тупиц, потерявших даже элементарное представление о своих обязанностях к зависящему от них, молодому и неопытному люду, для которого нужно руководительство, а не жестокосердое истязание»308. «Партийная» предвзятость таких оценок очевидна. Совершенно особняком стоит злопыхательская заметка литературного недруга Гилярова А. А. Гатцука, опубликованная в еженедельнике последнего. В недопустимо развязном тоне, вымещая какие-то свои личные обиды, он ядовито передергивал факты из жизни Гилярова и на все лады склонял первоначальное название мемуаров «Из прожитого»: «Прочтя это заглавие, мы думали, что дело идет о прожитом г. издателем-редактором чужом состоянии...»309. Далее давалась очевидно несправедливая, нарочито предвзятая оценка самим воспоминаниям, несмотря на то, что их идейный замысел, казалось бы, вполне удовлетворял охранительным началам, пропагандировавшимся «Газетой А. Гатцука»: «...перед нами какая-то идеалистическая размазня (...) воспоминания эти, на которые по имени автора было обращено некоторое внимание, по нашему мнению, пустоцвет...»310. Уподоблялось же произведение Гилярова «замечательно бессодержательным» мемуарам Б. М. Маркевича со сходным заголовком «Из прожитых дней», публиковавшимся в «С.-Петербургских ведомостях»311. Вполне возможно, что поводом к изменению названия гиляровских воспоминаний (на «Из пережитого») и послужил разносный отзыв Гатцука. Нравственно поддерживали Гилярова в таких ситуациях его читатели. Так, смоленский помещик Б. В. Балабин писал в редакцию «Современных известий» 10 декабря 1884 г.: «Я, русский мужичок, с умилением сердца вычитываю воспоминания Гилярова в „Русском вестнике" — и с каким же омерзением прочитал я у Гатцука статьи на эти же воспоминания — и у вас-то, видно, в борьбе за существование один для другого идет на все пакости — ужасно!»312 Отметим и некоторые другие оценки «Из пережитого», встречавшиеся в период их создания в эпистолярных источниках и, безусловно, оказывавшие влияние на творческий процесс. Победоносцев писал Гилярову 5 сентября 1884 г., предостерегая от язвительных ноток, пробивающихся в авторской интонации: «Воспоминания Ваши, коих я успел прочесть 2 часть, весьма мне нравятся и интересуют меня очень. Конеч- 308 Там же. 309 {Гатиук Α. Α.). Воспоминания //Газета А. Гатцука. 1884.18 авг. № 32. С. 528. 310 Там же. ™ См.: Там же. С. 529. ™ РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 51. <№ 6). Л. 1.
324 Приложения но, в них есть некоторый тон иронической колкости, от которого редко бывают свободны этого рода описания, — но это неважно, вообще же тон благодушен. Непременно буду читать продолжение...»313. Интересно одно анонимное письмо314 — от 10 декабря 1885 г., — автор которого, подписчик «Современных известий», интуитивно сравнивает «Из пережитого» с мемуарной книгой С. Т. Аксакова (ведь на нее, безусловно, ориентировался Гиляров): «Я так высоко ценю Ваш журнал и в особенности Вашу личность (особливо после написанных Вами мемуаров, которые мне живо напомнили «Семейную хронику» Аксакова), что готов бы вносить посильную лепту литературную и более крупную, хотя бы, например, в виде переводов с немецкого и французского»315. Обращались к Гилярову и с просьбой прислать журнальные публикации его воспоминаний. Так, публицист С. К. Эфрон писал 27 июня 1885 г. из Вильны: «Я был бы Вам очень признателен, если б Вы прислали мне продолжение Ваших поистине полных интереса, замечательных записок. Я осмеливаюсь утруждать Вас этой просьбой потому, что в нашем краю не имею возможности достать „Русс(кий) вест(ник)", а между тем интерес, возбужденный во мне, да и во всех Ваших читателях чтением первых трех отрывков, заставляет меня почтительнейше просить Вас прислать мне продолжение записок»316. Впрочем, Гиляров и по своей инициативе посылал оттиски из «Русского вестника» знакомым или людям, чье мнение было для него особенно важно. В своих мемуарах он, помимо воспоминаний С. Аксакова, несомненно учитывал и опыт автобиографической трилогии Л. Толстого. Поэтому отправил в Ясную Поляну оттиски за 1884 г. (№ 5—11) и попросил дать отзыв317. Однако после кратковременного сближения в начале 1880-х гг. между Толстым и Гиляровым произошла серьезная размолвка (по поводу резко отрицательного отзыва последнего на «Исповедь»)318, и знаменитый писатель не пожелал удовлетворить просьбу бывшего приятеля. Присланные Гиляровым оттиски сохранились в Яснополянской библиотеке319, их просмотр позволяет заключить, что Толстой если 313 ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 680. Л. 11. «2 часть» — вторая порция глав, опубликованная в июньской книжке «Русского вестника» за 1884 г. 314 Его автор оправдывался: «Своей фамилии я, по крайней мере до известного времени, обнаружить не могу всего более потому, что обращаюсь по обстоятельствам в такой сфере, где литературный труд считается чуть не смертельным грехом и наказывается очень сурово» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 51. <№ 3). Л. 2). 315 Там же. Л. 1—1 об. 316 Там же. Ед. хр. 47. <№ 31). Л. 1. 317 См. недатированное письмо Гилярова к Толстому: Материалы для биографии Н. П. Ги- лярова-Платонова. С. 1013—1014. 318 См. подробнее: Эфрон С. Н. П. Гиляров-Платонов и гр. Л. Н. Толстой: (Из воспоминаний) //Русский листок. 1902.13 окт. № 281. С. 1. 319 Шифр: 22в 1/48. Оттиски в плохом состоянии, с пятнами, потертостями, многие листы с загнутыми углами.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 325 и читал, то только две первые из семи подборок (майскую и июньскую), особенно же внимательно главу X («Первый училищный искус») — лишь здесь почти на каждой странице выделены карандашом отдельные слова и на полях отчеркнуты заинтересовавшие писателя фрагменты. Старший современник Гилярова А. Д. Галахов, филолог и мемуарист, родом из соседней Рязанской губернии, прочитав коломенские страницы «Из пережитого», так отзывался о них в письме к Гилярову от 24 марта 1886 г.: «Вы, Никита Петрович, очень скромны, говоря, что я прочитаю их без скуки. Нет, я прочитал их с жадностию, всласть». И тут же вспоминал, как сам, учась в Московском университете, ежегодно ездил на каникулы из Москвы в Рязань: «Все станции Московско-Коломенского тракта могу перечесть и теперь»320. При этом Галахов ревниво противопоставлял «купеческой» Коломне своей юности родную «дворянскую» Рязань: «Коломна, где останавливались часа на три или на четыре, казалась мне чрезвычайно скучным городом, несмотря на множество каменных домов. Сидишь, бывало, в жаркой, исполненной мухами комнате постоялого двора и слышишь только на дворе звон колокольчиков, а под окнами разговор ямщиков, сидящих у ворот на лавке. Прилечь на диване или на кровати нельзя — клопы искусают. Выйдешь на улицу (большую, проездную), пройдешь по ней малую толику: окна во всех домах затворены, а если и отворено одно какое-нибудь, то в него высунулась какая-нибудь баба, большею частию кормилица в повойнике. Видно, что купеческий город (думал я) не то, что Рязань: в этой дома хоть большею частию деревянные, но дворянские — окна все подняты»321. Но таково уж обаяние творческой манеры Гилярова — его пристрастия к любовному перечислению многоразличных бытовых примет, его умения вжиться в события уходящей эпохи, его ясного, прозрачного языка, кажущегося лишенным какой-либо отделки, нарочитой образности, а потому очень естественного, исполненного свежести и красоты исконной народной речи, меткой и живой, — что заурядный как будто уездный городок Коломна стал в его изображении восприниматься как средоточие русского традиционного быта, духовной культуры и исторической памяти. Но, конечно, самым главным советчиком и вдохновителем мемуаров, помимо А. М. Гальперсон, был молодой князь Н. В. Шаховской322. В своих письмах к Гилярову он его подбадривает, восхищается отдельными сценами и рассуждениями, дает советы, делится мыслями по поводу прочитанного. Так, 15 ноября 1884 г. он писал: «Ваши воспоминания возбуждают во мне все больший и больший интерес. Странно, почему Вы хотели их оборвать на предыдущей книжке. Я не знаю в на- 320 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 604. Л. 2 об. 321 Там же. Л. 3. 322 Знакомство Гилярова и Шаховского состоялось в 1874 г. (см.: Шаховской Н. В. Никита Петрович Гиляров-Платонов: Краткий публицистический очерк. С. 39); последний тогда учился еще в гимназии, где ему преподавал словесность Ф. А. Гиляров.
326 Приложения стоящее время ни одного произведения, которое отличалось бы такою талантливостью, такою глубиною и серьезностью мысли, такою наблюдательностью, как Ваши статьи „Из прожитого". Грех в себе таить такие сокровища»323. Особенно ценными казались Шаховскому философско-публицистические и историософские отступления от основного сюжета, как бы импровизационно появлявшиеся в тексте: «Я почему-то глубоко убежден, что многие остроумные и блестящие отступления — эти искры ума, разбросанные повсюду, — приходили Вам в голову кстати по поводу написанного, некоторые, быть может, тут же впервые. Не сосредоточивайся Вы на прошлом, на пережитом, пожалуй, все эти перлы, которые, я думаю, иногда для Вас самих кажутся загадкой, возникают как бы по волшебству, совершенно бы пропали для нас, не избалованных по части новых мыслей, оригинальных наблюдений, блестящих сопоставлений»324. Активно поддерживал Шаховской и саму идею «автобиографических» воспоминаний. В том же письме он указывал на воспитательное их значение для молодого поколения: «Главное, не смущайтесь тем, что Вам приходится о себе самом говорить. Много ли есть людей на свете, которые могли бы о себе самих что-либо сказать? Образец жизни человека мыслящего и талантливого, его внутренняя школа и дисциплина (не та, в которой нас учили чему-нибудь да как-нибудь), — право, это уже одно для нашего хилого, беспринципного, безжизненного, материалистического поколения должно иметь громадное отрезвляющее значение, должно возбуждать высокий интерес»325. И снова та же просьба: «Дай Бог Вам здоровья, Никита Петрович, на продолжение Ваших записок, и да не смутится сердце Ваше писать их неустанно и неослабно. Вы еще сами не знаете, сколько сокровищ в Вас сидит»326. В другом письме, от 20 ноября 1884 г., Шаховской снова возвращается к характеристике гиляровских отступлений: «Ну как же это не искры? Если их начинаешь раздувать, то получаешь яркое пламя, которое озаряет предметы, которые рядом с нами, но которых мы не замечали, мимо которых проходили без внимания, погруженные в суету»327. И далее говорит о выгодном отличии «Из пережитого» от других воспоминаний: «Мне много приходилось читать мемуаров, но наблюденья, в них встречающиеся, имеют, так сказать, археологический, антикварный интерес и попадут, быть может, в будущую инкрустацию истории. Всякий замечает, что способен, что в силах заметить»328. 323 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 720. Л. 1. 324 Там же. Л. 1—1 об. 325 Там же. Л. 1 об.—2. 326 Там же. Л. 2 («...да не смутится сердце Ваше...» — евангельская реминисценция, см.: Ин. 14:1). 327 Там же. Л. 5 об. 328 Там же. Л. 5 об.—6.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 327 Для молодежи, по убеждению Шаховского, основная ценность воспоминаний — «пример саморазвития, искания истины, труды, ошибки, муки, победы»329. Он пояснял свою мысль: «Самое же интересное и для нашего брата дорогое — это Ваше искание формальной истины. Правдивое, скромное изложение истории человеческой души, развития человеческого мышления, — без рисовки, без идеальничанья, без того таинственного жреческого покрывала, которым окружают себя обыкновенно выдающиеся таланты, — да что может быть выше и интереснее этого?»330 Заслугу Гилярова он и видел в раскрытии тайн духовной жизни, в углубленном психологизме, которого, по его мнению, недоставало художественной литературе того времени: «Романисты показывают нам человека уже готового — в борьбе, в действии. Но самый процесс роста человеческого духа остается загадкой. Выработка нормальных условий развития человека есть еще вопрос будущего. По крайней мере, до сих пор, насколько я понимаю, есть истины модные, но настоящих нет. Всех детей воспитывают и обучают так, как воспитывается и обучается — без определенного плана и без понимания последствия того или другого приема»331. Позже Шаховской будет говорить о гиляровских мемуарах как о высокохудожественном произведении и настаивать на этом: «Эти воспоминания достойны занять место рядом с „Семейной хроникой" Аксакова по живости красок, правдивости рассказа, наблюдательности, бытовым чертам недавнего, но далекого уже от нас прошлого, по тонкому психологическому анализу собственной души и ее последовательного раскрытия»332. И его поддержит Гальперсон в своем письме к нему от 20 апреля 1893 г.: «Я, помнится, тоже говорила, что „Пережитое" дает мало биографического материала и может быть рассматриваемо только как замечательное литературное произведение»333. Уже упоминалось об авторецензии «О „Воспоминаниях" Н. Гилярова-Пла- тонова», напечатанной в «Современных известиях» в октябре 1885 г. Ею, с одной стороны, рекламировались мемуары, запланированные к выходу в свет отдельным изданием, с другой — автор объяснял, какие задачи ставил перед собой. Приведем полностью текст этой любопытной заметки: «Раз, минувшим летом, именно 25 июня, был помещен у нас фельетон, под заглавием „Бегство"334, который, без сомнения, привел в недоумение многих. Какой-то отрывок, неизвестно откуда, и притом относился ли к вымыслу или к были, — объяснения об этом не было присоединено. Это была одна из тех ко- 329 Там же. Л. 7—7 об. 330 Там же. Л. 6 об. 331 Там же. Л. 6 об.—7. 332 Шаховской Н. В. Никита Петрович Гиляров-Платонов: Краткий публицистический очерк. С. 4. 333 ор РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 105. Л. 2 об. 334 СИ. 1885. 25 июня. № 157. С. 1—2. Впервые: PB. 1885. Т. 176, апр. С. 648—658.
328 Приложения мических случайностей, которая почти неизбежна в газетном деле, что попадает иногда 2-я страница на место 3-й, перебиваются строки и т. д. Рассказ „Бегство" предназначался не для печати в „Современных известиях", а для произнесения в публичном заседании Общества любителей российской словесности (где он и был прочитан)335. Но рукопись лежала рядом с другою, назначенною в фельетон, написанною тем же почерком, на той же бумаге, в том же формате; по недосмотру сдана была в типографию вместо фельетона, набрана и напечатана. Ошибка усмотрена была, когда поправить ее было уже поздно. Читатель вправе недоумевать и на это позднее объяснение. Но его недоумение рассеется, когда мы скажем, что 1) Рассказ, им прочтенный, есть отрывок из автобиографических Воспоминаний редактора „Современных известий". 2) Воспоминания эти печатались в „Русском вестнике" прошлым и нынешним годом, под заглавием „Из прожитого". 3) С добавлением нескольких глав, в печати еще не явившихся, и с дополненным по местам текстом тех, которые напечатаны, автор предполагает их издать отдельною книгою. Писать себе рекламу неприлично; но и оставлять постоянных своих читателей в неведении о труде, принадлежащем тому же перу, которое вот уже почти 18 лет руководит изданием, ими получаемым, тоже невежливо по крайней мере. С этою целию, помимо рассказа „Бегство", случайно попавшего в фельетон, мы передадим также под чертою еще несколько глав „Из прожитого", которые могут дать понятие о характере и цели Воспоминаний. О том и другом между прочим объясняет сам автор на первых же страницах: После тесной родительской храмины с лежанкой, полатями и светелкой; после этой невозмутимой тишины, где шел один день за другим, ничем не разнообразясь, кроме того, что сегодня скоромный, а завтра постный день, а вот скоро наступит храмовой праздник или „Светлый день"; после школы с ее секуциями, кулачными боями и насекомыми; после мира, в котором горячий, оживленный интерес возбуждали вопросы, как править службу, когда сойдутся Благовещение, храмовой праздник и Великая пятница в один день; после умственной почвы, где на фоне Четьих-Миней, легенд, бытовых песен улегались как-то и последняя книжка „Телеграфа", и латинская грамматика; после этого и из этого — участие в водовороте быстро текущей всемирной жизни, ученая и отчасти политическая арена, аудитории, кабинеты министров и дворцовые залы, знакомство с лицами, имевшими историческое значение для отечества, круги литературные и ученые; собственное, хотя и маловажное, участие в не- 335 Гиляров прочел Главу «Бегство» на 371-м публичном заседании ОЛРС, состоявшемся 7 марта 1885 г. (см.: Мендельсон. Прил. С. 147).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 329 маловажных событиях. После полувека оглядываешься назад и на прадедушку Болону, и на тетушку Марью Матвеевну, на эту семью, в которой чай был редкость, а кофе знаком был только по слухам, для которой городничий представлял грандиозную фигуру, а семинарист „первого разряда" почтенную величину; припомнишь мир, посеявший в тебе первые духовные зерна, задумаешься о всем ходе твоего развития: нет, мне кажется, это не должно пропасть; нужно поделиться с другими. Как отчасти можно судить и из приведенной выписки, автором руководило желание дать материал: 1) для истории быта; 2) для педагогии; 3) для психологии. Ввиду последних двух целей автор смотрит на себя как на лицо постороннее и следит, как совершился духовный его рост среди данного быта, при данных пособиях и помехах. Ввиду тех же целей книга, предлагаемая к изданию, остановится на моменте перехода из отроческого возраста в юношеский. Хотя не вполне точно, этот переход был одновременен переступлению из среднего учебного заведения в высшее (Духовную академию). С поступлением в Академию начался совершенно новый период, — период самовыработки, углубление в научные данные и выводы, с их критическою переверкою и усвоением основных убеждений, богословских, философских, социальных и политических, послуживших окончательным фундаментом дальнейшего, продолжившегося в зрелом возрасте. Это время, как и период служебной и литературной деятельности автора, отлагается до будущего, если время позволит. А иное при жизни даже явиться не может. Помимо случайно выпущенного рассказа „Бегство" выбираем из 57 глав, уже напечатанных, еще три. Каждая из них представляет особое целое. — Глава „Бегство" была в тесном смысле биографическою; в ней описывалось, как 16-летнему мальчику довелось скитаться несколько дней без приюта и даже провести ночь без крова. Предлагаемая сегодня под заглавием „Цивилизация" имеет в виду интерес преимущественно бытовой. Будут потом представлены еще две, из которых одна — из мира педагогического; другая — очерк одной оригинальной семьи, которую довелось автору зазнать в детстве336. Представить главу, которая бы имела специальный психологический интерес, затрудняемся; такие главы без связи с другими будут не вполне освещены»337. Любопытно, что Гиляров настаивает здесь на утилитарном значении своих воспоминаний: они предназначены, по его словам, дать материал для истории быта, педагогии и психологии. Но эта декларация исключительно прикладного значения мемуаров не должна вводить в заблуждение, скорее она объясняется особенной 336 Позже Гиляровым были републикованы главы XXIX («И. И. Мещанинов») и XXXIII («Воспитание воли»): СИ. 1885. 22 окт. (№ 273). С. 1—2; 23 нояб. (№ 305). С. 1—2. 337 Там же. 1885.17 окт. № 268. С. 2.
330 Приложения смиренностью, отсутствием претензии на-лавры писателя-беллетриста. Вместе с тем интересно здесь определение книги «Из пережитого» как некоего научно- экспериментального исследования, которое правильнее, однако, было бы назвать «романом воспитания» особого рода. Чувствуется здесь влияние позитивистских веяний эпохи, породивших, между прочим, творчество Золя. В том же 1885 г. выступил со своими воспоминаниями ученик Гилярова по Московской духовной академии, а позже его сослуживец и близкий друг протоиерей Г. П. Смирнов-Платонов. Начинает он их с сопоставления разных образцов мемуарной прозы и при этом высказывает любопытные суждения о жанровом своеобразии «Из пережитого». Он пишет: «Я никогда не думал писать моих мемуаров — ни по примеру старцев, которые, будучи чужды современной действительности, удовлетворяют только естественной потребности поговорить о прошлом или, отвращаясь от современности, жить душою в минувшем, но, во всяком случае, пишут, совсем не сознавая того, что делают, — ни по примеру серьезных деятелей, которые ведут важное общественное или даже государственное дело и своевременно ведут о том свои „записки", — ни по тенденциозному способу людей, заглавляю- щих свои мемуары так: „Былое и думы", т. е. факты и тенденции, — ни по новому, замечательному способу, каким написаны печатающиеся в „Русском вестнике" воспоминания „Из прожитого", которые можно сравнить с дневником путешественника, описывающего свой дальний путь и впечатления, — с тою особенностию, что при каждом воспоминании о бывшем на длинной дороге жизни, хотя бы относилось оно к годам детства, автор смотрит на каждый факт как на вызывающий вопрос, к каждому случаю прилагает всю массу шестидесятилетнего опыта и пускает во всю ширь рефлексию сильного ума, еще в молодости, во времена студенчества, выходившего на ратоборство с тогдашним „царем мысли" Гегелем»338. Гиляров печатал тома своих воспоминаний с более чем годовым интервалом, но верил в финансовый успех предпринятого издания все меньше. Незадолго до выхода в свет второй части «Из пережитого» он спорил на этот счет с Романовым- Рцы (в письме от 31 декабря 1886 г.—1 января 1887 г.): «Я продолжаю быть совершенно несогласным относительно „Пережитого". Да хоть бы аршинными буквами на всех перекрестках публиковали, ничего не выйдет. Не выписывают и не будут покупать не от того, что не знают о выходе, а от того, что не слыхали о достоинстве содержания. Правда, отзывались хорошо; да мало ли что хвалят? Русскому интеллигенту нужен специальный мотив, чтобы заинтересоваться книгой. Кто же ему толковал? Ну, вот возьмитесь Вы быть таким толкователем, когда выйдет вторая часть. Пошлите в какой-нибудь журнал; Вы же так прекрасно и горячо пишете»339. Таким «специальным мотивом», как хорошо понимал Гиляров, могла бы стать разве что антиправительственная тенденция, политически запретная 338 Смирнов-Платонов. С. 19. 339 Письма к Романову-Рцы. С. 320.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 331 начинка литературного произведения, но никак не правдивое воспроизведение в нем национального быта и честный разговор о судьбе традиционных ценностей. Тем не менее он не сдавался и ввиду будущего отдельного издания и сразу после выхода двухтомника в свет рассылал в редакции крупных газет и журналов письма с просьбой поместить отзывы «пообстоятельней»340. Надо сказать, что вышеприведенной своей авторецензией, в общем-то повторявшей, но более концентрированно, аналитически формулировку общего замысла, данную Гиляровым во Вступлении к мемуарам, он предопределил содержание и даже композицию большинства критических откликов на отдельное издание «Из пережитого». Их авторы видели в книге прежде всего материал для истории быта, а затем высоко оценивали ее педагогическое и психологическое значение. По-разному высказывались они, пожалуй, только о художественных достоинствах мемуаров. Из семи выявленных нами рецензий, опубликованных в апреле—августе 1887 г., самая сдержанная и сухая принадлежит перу анонимного рецензента су- воринского «Нового времени». Хотя он и избегает прямых негативных оценок, но общий неприязненный тон его заметки, реплики вроде: «Там и сям автор впадает в мистицизм...»341 — недвусмысленно свидетельствуют о его в целом недоброжелательном отношении к книге. Сдержанным оказался и отзыв А. Н. Пыпина в «Вестнике Европы», мягко упрекнувшего Гилярова за чрезвычайные «привязанности к старине» и несочувствие «взглядам людей „сороковых годов"», то есть либералов-западников. Но важно, что критик почувствовал во многих размышлениях мемуариста приближение к исконно народной точке зрения и объяснил это его происхождением из духовного сословия: «...иногда ему действительно случается ставить вопросы на ту почву здравого смысла, которую способна давать непосредственная близость с народом, хотя бы только в пору воспитания»342. Если Пыпин с немалой долей недоумения отнесся к тому, что Гиляров, описывая духовную школу, «горячо защищает многие ее достоинства, и нравственные, и дидактические»343, то рецензенты большинства других изданий, особенно церковных344, именно это и ставили ему в заслугу. 340 См., например, его переписку по этому поводу с А. С. Сувориным («Новое время»), Г. П. Данилевским («Правительственный вестник»), Л. Н. Майковым («Журнал Министерства народного просвещения»): РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 15—15 об.; РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 50. <№ 11). Л. 1; Ф. 166. Оп. 3. Ед. хр. 338. Л. 1—1 об. 341 (Без подписи). Из пережитого. Автобиографические воспоминания Н. Гилярова- Платонова. В двух частях //НВр. 1887.1 мая. № 4011. С. 3. (Библиография). 342 А. П. (Пыпин А. Н.). «Из пережитого». Автобиографические воспоминания Н. Гилярова-Платонова. В двух частях. М., 1886—1887 //BE. 1887. Т. 125, кн. 5. С. 393. (Лит. обозрение). 343 Там же. 344 См., например: (Без подписи). Летопись общественной жизни //Церковный вестник. 1887. Ч. неоф. № 17. 25 апр. С. 303.
332 Приложения Так, в неподписанной рецензии «Правительственного вестника», составленной, очевидно, самим главным редактором этой газеты Г. П. Данилевским345, «Из пережитого» предстают как раз «лучшим осуждением односторонности» обличительной литературы о бурсе и духовном быте вообще (называются имена Н. Г. Помяловского и священника И. С. Беллюстина). Критик убежден в полной беспристрастности Гилярова: «В его сочинении, полном искренности и столько же далеком от панегиризма, как и от глумления, быт и характер нашего духовенства, в более или менее близкое к нам время, и состояние духовных учебных заведений представлены с наглядною и несомненною правдою, от которой автор не уклоняется ни в темной, ни в светлой стороне своих личных впечатлений»346. Одно из главных педагогических достоинств старой семинарии рецензент вслед за Гиляровым видит в развитии «самодеятельности учащихся», относительно чего, замечает он, «в настоящее время с автором согласны многие педагоги, как у нас, так и за границею»347. Сходно рассуждает и критик «Исторического вестника», скрывший свое имя за криптонимом «С. Τ—в» (предположительно, это историк и дипломат С. С. Татищев). Он констатирует, что духовная школа, «несмотря на огромные недостатки, в изображении г. Гилярова выходит гораздо привлекательнее печальной бурсы Помяловского»348. По мнению критика, «подобных талантливых автобиографий не много наберется в русской литературе»349. Проблемы обучения будущих священнослужителей и в центре неподписанной рецензии, помещенной в журнале «Северный вестник». Ее автор глубже других воспринял гиляровскую идею о том, что «дурные стороны» старой педагогической системы («главным рычагом» которой был страх, а «главным методом» — «отупляющая долбня») искупаются тем, что она «носила характер семейный, была чужда сухого, бюрократического формализма»350. Критик, кроме того, восхищается «описаниями быта средних обывателей в уездных городах начала нынешнего столетия»351; он убежден: «В отношении бытовом и культурном книга г. Гилярова- 345 См. его обещание в письме к Гилярову от 28 марта 1887 г.: «Отзыв об издании непременно напечатаю вскоре» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 50. (№ 11). Л. 1). 346 (Данилевский Г. П.). «Из пережитого». Автобиографические воспоминания Н. Гилярова-Платонова. Две части. Москва, 1886—87 гг. // ПВ. 1887. 1 мая. № 92. С. 2. (Библиография). 347 Там же. 348 Q γ—β> (Татищев С. С.?). Из пережитого. Автобиографические воспоминания Н. Гилярова-Платонова. В двух частях. Москва, 1887 //ИВ. 1887. Т. 29, авг. С. 453. (Критика и библиография). 349 Там же. 350 (Без подписи). «Из пережитого», автобиографические воспоминания Н. Гилярова- Платонова, в двух частях. Москва, 1886—87 гг. //Северный вестник. 1887. № 7. Отд. II. С. 124. (Новые книги). 351 Там же. С. 125.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 333 Платонова представляет особенный интерес и может принести большую пользу нашим беллетристам»352. Таким образом, здесь «Из пережитого» рассматриваются как источник ценных исторических сведений, вопрос же о художественном значении самих мемуаров даже и не ставится. Иначе взглянул на этот вопрос рецензент «Исторического вестника». Он пишет: «...г. Гиляров подчас возвышается до истинно художественной изобразительности, делая меткие и рельефные характеристики то своих друзей (глава «Три друга») и самого себя в разные периоды жизни («Фантастические убежища», «Временное отупение», «Раздумье», «На оселке жизни»), то своих товарищей по училищу и семинарии («Товарищи» и «Состав учащихся», «Богословский класс»), своих родственников («Предки», «Родительское гнездо», «Два брата»), то начальствовавших и учителей («Два ректора», «Поп Захар и поп Родивон»), то, наконец, близких знакомых — особенно типичных и почему-либо интересных. Таковы, например, главы „И. И. Мещанинов", „Дядюшка Петр Иванович", „Дон Кихоты Просвещения"...»353. Однако это перечисление «художественных» глав не влечет за собой дальнейших обобщений на сей счет, ибо критика смущает необычайная безыскусственность стиля, и далее он утверждает: «Полноте содержания и ценности соответствует сжатый, точный, хотя несколько сухой и бледный язык, которым г. Гиляров владеет весьма бойко, как талантливый публицист, но не как художник слова»354. То же отмечали и другие рецензенты, например Г. П. Данилевский: «Что касается изложения автобиографических воспоминаний г. Гилярова-Платонова, то оно отличается полною безыскусственностью и вместе с тем простотою литературной формы, как в описательной, так и в диалогической части рассказа»355. Но уже тогда появились критические отзывы, в которых говорилось о вкладе Гилярова в русскую художественную литературу. Автор хвалебной заметки о его воспоминаниях в «Русской мысли» (не исключено, что им был бывший соредактор этого журнала и близкий друг Гилярова и Гальперсон С. А. Юрьев) называет «Из пережитого» «одним из очень заметных и талантливых произведений нашей теперешней литературы»356. Даже «рассказы о давно минувшем житье-бытье провинциального духовенства, городского и сельского», — удивляется критик, — «выходят настолько живыми и яркими, что их нельзя отличить от личных его воспоминаний, от виденного и пережитого им самим»357. К слову сказать, в письме 352 Там же. С. 127. 353 Q Т—в. (Татищев С. С.?). Из пережитого. С. 454. 354 Там же. 355 (Данилевский Г. П.). «Из пережитого». С. 2. 356 (Юрьев С. А.?). Из пережитого. Автобиографические воспоминания Н. Гилярова- Платонова. В двух частях. Изд. Товарищества М. Г. Кувшинова. Москва, 1886—1887 гг. // Русская мысль. 1887. № 5. С. 287. (Библиогр. отдел). ™ Там же. С. 286.
334 Приложения к Гилярову от 3 октября 1887 г. Юрьев писал о необычайном успехе его воспоминаний у священнослужителей: «А какую пользу приносит в среде духовенства здесь Ваша автобиография! У меня ее просто расхватали»358. О художественном значении «Из пережитого» впоследствии (в том же 1887 г., в связи с безвременной кончиной Гилярова) писали составители некрологов. Так, автор «Журнала Министерства народного просвещения» (вероятно, друг Гилярова и редактор этого издания Л. Н. Майков) констатировал: «После того как в „Русском вестнике", в коем Н. П. Гиляров-Платонов, в начале шестидесятых годов, был постоянным сотрудником, начался и затем закончился уже отдельным изданием замечательный автобиографический труд покойного „Из прожитого", в коем проявился впервые беллетристический талант Н. П. Гилярова-Платонова, давшего в этом произведении превосходную характеристику эпохи своей молодости»339. Ему вторил автор «Вестника Европы» (возможно, А. Н. Пыпин или сам редактор М. М. Стасюлевич): «Недавний автобиографический труд Гилярова-Платонова „Из прожитого" обнаружил в нем способность бытописателя и бросил яркий свет на целую область русской жизни, в двадцатых и тридцатых годах нынешнего века»360. К своду печатных критических суждений о гиляровских воспоминаниях добавим некоторые интересные оценки, встречающиеся в письмах его друзей и знакомых. Историк и публицист И. П. Корнилов выявлял «славянофильский» нравственный подтекст мемуаров (в своем письме от 18 августа 1887 г., где благодарил за полученный в дар двухтомник): «С живейшим интересом читал Вашу исповедь. Какой богатый материал для бытовой нашей истории, так мало еще разработанной. Глубокое Вам спасибо за высокое наслаждение, которое испытываю. Так и веет родной русской стариной, в которой столько прекрасного и доброго, несмотря на ее иногда грубоватую, неказистую внешность. Как грустно, что в нашей неразборчивой погоне за Европою мы воспользовались главнейшим образом только ее фраками, прическами и разговорными языками, но утратили многие свои положительные серьезные качества и нравственно понизились и опошлились»361. Бывшая гимназическая учительница Гальперсон, М. И. Гозадинова, писала ей из Херсона 27 марта 1887 г., ставя «Из пережитого» в контекст европейской мемуаристики и раскрывая своеобразие книги Гилярова: «Что же касается „Вос- 358 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 723. Л. 4. 359 {МайковЛ. Н.?). Н. П. Гиляров-Платонов //ЖМНП. 1887. Ч. 254, нояб. Отд. 4: Соврем, летопись. С. 38. Гиляров писал Майкову 24 марта 1887 г., высылая ему в дар свой двухтомник: «Так как одна из целей книги — педагогическая, то, может быть, нашлась бы возможность почтить ее отзывом на страницах издаваемого Вами „Журнала"» (РО ИРЛИ. Ф. 166. Оп. 3. Ед. хр. 338. Л. 1—1 об.). 360 (Без подписи). И. П. Гиляров-Платонов //BE. 1887. Т. 128, кн. И. С. 452. (Из обществ, хроники). 361 ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 347. Л. 1.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 335 поминаний", то нельзя не признаться, что среди многочисленных и не всегда бесцветных воспоминаний, появлявшихся в последнее время на страницах европейских журналов, эти „Воспоминания" выдаются не только как живая картина недавнего прошлого, но и — скажу так — как психологический этюд»362. Существенно и то, как, будучи начитанной и вообще высокообразованной женщиной, Гозадинова определяла место Гилярова в русской литературе: «Я не говорю, что по слогу мы можем судить о человеке: слог может только показать — и то не всегда — его темперамент; но миросозерцание человека показывает нам его душу; и если б я читала „Воспоминания" лет десять тому назад, я бы сказала, что уважаемый Никита Петрович есть последний из идеалистов. В настоящее время я не могу сказать „последний", так как я вижу появление нового поколения людей, имеющих идеальные стремления»363. Творчество Гилярова, как можно судить, автору этого письма казалось неким связующим звеном между лучшими образцами литературы 1840—1850-х гг.364 и теми ее достижениями, что подготавливали расцвет культуры на рубеже веков. -к іс "к Гиляровские воспоминания являют собой, пожалуй, самую выразительную картину быта и нравов русского православного духовенства XVIII—XIX вв. В этом смысле они, соизмеримые по своим художественным достоинствам и познавательной ценности с лучшими образцами отечественной мемуарной прозы, представляют в определенном смысле параллель к такой, например, эпопее, как «Былое и думы» Герцена, только изображаемое Гиляровым дано изнутри православно-русского сознания, а не либерально-западнического. Но если говорить о прямых предшественниках Гилярова, то, как выше уже упоминалось, прежде всего следует назвать «Семейную хронику» и «Воспоминания» С. Аксакова, а также автобиографическую трилогию и «Исповедь» Л. Толстого. В своей рецензии 1856 г. на аксаковские произведения Гиляров высоко оценил явленное в них «беспристрастное сочувствие к народной жизни в высшем ее смысле, отсутствие отвлеченности и условности в воззрении, стремление художественно примирить высшие начала жизни с формами народной действительности»365. Спустя три десятилетия в книге «Из пережитого» он по- 362 ро ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 50. <№ 10). Л. 1 об. 363 Там же. 364 Ср. слова Гилярова в одной из передовых статей 1882 г.: «Мы, те люди, которых зовут людьми сороковых годов...» (Сб. соч. Т. II. С. 500). 365 Гиляров-Платонов Н. П. Семейная хроника и Воспоминания. С. Аксакова. Москва. 1856 //Сб. сон. Т. І.С. 82.
336 Приложения делился, несомненно, собственным опытом такого художественного примирения и гармонизации «высших духовных начал с осмеянными, оплеванными, презренными формами жизни»366. Определяющей для Гилярова становится глубоко прочувствованная нравственная оценка разнообразных событий исторической и частной жизни, имеющая, между прочим, педагогическую задачу, то есть как раз то, чем он восхищался, читая С. Аксакова: «Да, в этой книге слышите вы столько художественно воспроизведенной правды, столько нравственной чистоты, столько, чувствуете, положено в ней сочувствия к доброму, и единственно к доброму, что не обинуясь мы поставили бы ее в число первых книг к нравственному воспитанию юношества»367. Гиляров же и адресовал «Из пережитого» прежде всего молодому поколению России. Не забудем, что 1860—1880-е гг. стали печально знамениты как период политического террора, период разрыва связи времен. Гиляров написал книгу, высветляющую самое главное и лучшее в русской культурной традиции и в русском национальном характере — как раз то, что, сами не сознавая того, представители «передового» молодого поколения обрекали на гибель в пучине революционного хаоса. Он писал князю Шаховскому 17 ноября 1884 г.: «Я бы очень утешен был, если бы мои Воспоминания оказали на молодежь влияние. Ах, как бы я этого желал! Не поверите моему восторгу, когда мне сказали вчера, что студент, живущий в одних со мною нумерах, зачитался, начав читать одну из последовательных частей; то есть зачитался буквально, не дохлебывал чая и потом стал умолять Евдокию Ивановну368 дать ему начало и продолжение. (...) Я мечтаю о том, чтобы книга, когда она выйдет вполне, не только читалась, но оказала просветительное влияние»369. Еще один важный аксаковский урок, хорошо усвоенный Гиляровым, касается — воспользуемся его же словами — «естественности слововыражения»370. Противопоставив прозрачный и ясный стиль Аксакова «резкой свежести» оригинального гоголевского стиля, Гиляров продолжал проводить аналогичные параллели и дальше. Он писал: «Язык г. Аксакова напоминает нам аккуратную прозу Пушкина и Лермонтова, но отличается, однако ж, от нее опять отсутствием тщательной выделки, которая, как ни искусно скрыта у обоих этих писателей, однако все-таки слышна и представляет, правда мало заметную, какую-то напряженность»371. Вспомним, что как раз необычайная безыскусность образного 366 Там же. С. 94. 367 Там же. С. 103. 368 речь идет о сироте, дочери трагически погибшего мастерового, строившего дачу Гиля- рову, Е. И. Орловой, которая жила в доме Гиляровых на правах приемной дочери и помогала в занятиях по конторе. 369 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 503. Л. 11. 370 Гиляров-Платонов Н. П. Семейная хроника и Воспоминания. С. Аксакова. С. 114. "1 Там же. С. 116.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 337 и живого слова Гилярова ставила некоторых его критиков в тупик, вынуждала, словно против их воли, отказывать его мемуарам в художественности. О сложных взаимоотношениях, личных и творческих, связывавших Гилярова с Л. Толстым, говорилось выше. Несомненно, сугубый психологизм, отличающий лепку автобиографического образа в мемуарах «Из пережитого», восходит к художественным достижениям раннего Толстого. Внимательно читал Гиляров и роман «Война и мир», возможно способствовавший воспитанию в нем вкуса к эпичности, и в одном из первых номеров своей газеты поместил очень теплую рецензию на отдельное издание произведения372. О толстовской же «Исповеди», отзыв Гилярова о которой так оскорбил богословствовавшего писателя373, есть интересное упоминание в его письме к князю Шаховскому от 17 ноября 1884 г. Он тогда колебался, стоит ли ему описывать последние годы пребывания в Семинарии и учебу в Академии, ибо это был период «религиозно-философских сомнений», но был уверен: «Исповедь об этом представила бы параллель жалкой исповеди Толстого, который был и есть, при всем таланте, все-таки игнорант прежде всего»374. Вместе с тем в художественных поисках Гилярова можно видеть предвозвестие будущих достижений писателей новой генерации — тех же Марселя Пруста («По направлению к Свану») и Ивана Бунина («Жизнь Арсеньева»), правда, без их изысканной образности и подчас причудливо оригинальной выделки слога. Прежде всего имеем в виду элементы импрессионизма, пристрастие к необычным ассоциациям, эмоциональную утонченность и поглощение вещной конкретики всепроникающим интеллектуальным началом, возводящим отдельные жизненные явления к их метафизическим первоосновам. Гиляровский «роман воспитания», как и произведения Аксакова и Толстого, основан на абсолютно достоверных событиях, конечно, из тех, что удержаны и отсортированы памятью. В то же время неприкрашенные житейские реалии не превращают воспоминания Гилярова в подобие обличительных «Очерков бурсы» Помяловского или же ироничных «Мелочей архиерейской жизни» Лескова. Заслуга Гилярова в том и состоит, что он сумел при возможно более полном беспристрастии очень искренне, главным образом на примере своей семьи, рассказать о судьбе духовного сословия через столетие после коренного перелома русской жизни, связанного с петровскими преобразованиями. При этом реальное содержание мемуаров с первых же страниц переросло рамки семейной хроники. В одном из писем к Романову-Рцы (от 23 ноября 1886 г.) Гиляров заметил: «Христианство, известным образом понятое и усвоенное, и составляет один из элементов русской народности. В связи с этими, физиологически духовными, как 372 {Гиляров-Платонов Н. 77.). Новые книги: (Рец. на: Толстой Л. Н. Война и мир. М., 1868. Т. I—III) Ц СИ. 1868.11 янв. № 10. С. 1—2. 373 Гиляров-Платонов Н. П. Письмо к С. А. Юрьеву об исповеди гр. Л. Н. Толстого // Сб. соч. Т. II. С. 287-291. 3™ ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 503. Л. 10—10 об.
338 Приложения я сказал, или, точнее, этнопсихическими, задатками вера с народностью составляет целое, нераздельное. Без так называемого Православия исчезает русская народность как таковая...»375. Отсюда понятно, что глубокое и всестороннее изображение Гиляровым православной среды было одновременно и даже по преимуществу попыткой отобразить русский национальный характер. Свои взгляды на то, как следует изображать русский быт и жизнь русского народа, если не забывать при этом о нравственной ответственности за печатное слово, Гиляров высказывал в 1867 г. в одной из неопубликованных передовых статей (для газеты «Москва»). Здесь он полемизировал с либерально-обличительной и радикальной литературой своего времени. Приведем обширную выдержку из этой программной статьи: «Бесплодно и гибельно было отрицательное направление, недавно у нас господствовавшее и еще не совсем исчезнувшее, — законное дитя колоссального отрицания, которое совершено над нами самою историею. Но тем ли оно было и бесплодно, и гибельно, что относилось к явлениям русской жизни отчасти с презрением, отчасти с негодованием? Тогда члены английского парламента, расписывающие по временам в мрачных красках свои общественные неустройства, были бы жестокими нигилистами; а пустозвонство француза, восхищающегося всем французским, было бы признаком высокой положительности. Наши отрицатели протестовали против явлений русской жизни, но во имя явлений же, только чужой жизни, или во имя исторических начал, но чужих, или во имя начал даже не исторических, а во имя отвлеченных идей и фантастических упований. Это было и безумно, и бесплодно, потому что народная жизнь может здраво развиваться только на собственном корню. Наконец, это было и гибельно: все сырое чужое и все неорганическое отвлеченное, вводимое в организм народный, действует на него так же разрушительно, как разрушительно действуют чужие, не перебродившие соки или минеральные кислоты, вводимые в организм растительный »376. Понимание и любовное приятие коренных основ национальной жизни и дает нравственное право на критическое отношение к ее несовершенствам и порокам: «Но отличите начала от явлений, но признайте русский народ, его веру, его язык, его историю, его бытовой и нравственный склад. Из-за этих идеалов протестуйте потом, сколько хотите, против явлений русской же жизни: ваш протест, ваше отрицание будут возбуждением к жизни, созиданием, а не разрушением; они способны разрушить только ложь и призрак, одно то, что само в себе носит зерно разрушения. И чем выше будете вы чтить свои начала, тем строже и беспощаднее отнесетесь вы к самой жизни, тем сильнее будет ваше негодование и тем оно будет плодотворнее (...) строго потребуете гораздо большего, сознавая высокие задатки нашей истории, сознавая высокий долг, наложенный ими на нас, и памятуя по сему, 375 Письма к Романову-Рирі. С. 302. 376 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 352. Л. 2 об.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 339 что русский народ (скажем словами Хомякова, которые он говаривал) выше всех возможных, как английский выше всех действительных»317. Глубокому же воплощению Гиляровым русского национального характера способствовало то, что в центре его внимания оказывается уездное коломенское духовенство, живущее будто во вневременном континууме, «многоярусном быте». Время здесь словно бы остановилось. Гиляров пишет: «Духовенство же есть вообще особенный мир; а семья, среди которой я вырос, была и среди особенных особенная: она жила в XVII веке, по крайней мере на переходе в XVIII. Консерватизм моего родителя был чрезвычайный: он жил вполне, как его отец, и с очень малым отличием от того, как жили дед и прадед. Мать и сестры были представительницами прогресса, порывались на нововведения: сестры ходили уже в платьях, мать меняла сарафан на платье для торжественных случаев...» (наст. изд., т. 1, с. 6). Патриархальностью отличался и учебный процесс в Коломенском духовном училище. Любопытно, что в русской церковной школе — при всех ее недостатках, которые автор и не думает скрывать, — успешно апробировались педагогические приемы и методы, вставшие на повестку дня в светской школе по-настоящему, пожалуй, только в XX в.: уважение личного достоинства ученика, дифференцированное обучение в зависимости от способностей ребенка, приучение к самостоятельности и самодисциплине. Причем в духовном училище, в общем-то, была та же обстановка семейственности, очень теплая, основанная на чувстве взаимопонимания и справедливости («Справедливость, — замечает писатель, — своего рода конституция» духовной школы). Характерны здесь примеры, приводимые Гиляровым: о протесте бурсаков против жестокого учителя Малинина, — протесте, который в любой светской школе был бы принят за бунт и привел бы к наказанию самих ребят, или об озорных насмешках шалуна над отцом ректором (в духе библейского Хама), исправленных почти тут же приношением корзины с фруктами. Вообще же пересказывать мемуарную прозу Гилярова — вещь неблагодарная. К его воспоминаниям, как к первоклассному художественному произведению, хочется возвращаться вновь и вновь; при этом яркие, выпуклые образы, глубокие, далеко не тривиальные мысли и задушевный тон повествования покоряют читателя с первых же страниц. Чего стоит изображение пустых страхов, когда жители покинули Коломну, опасаясь нашествия французов в 1812 г.! И замечательное по художественной точности и лаконичности описание возвращения с использованием такого вот образа: «Было не только все спокойно, но оказалось и все сохранно. Не дохваченный на дорогу кувшин с молоком, случайно оставшийся на крыльце, стоял в том же положении; только вместо молока в нем была уже сметана» (наст. изд., т. 1, с. 54). 377 Там же. Л. 2—2 об.
340 Приложения Талант опытного публициста-философа проявился в мемуарах в полной мере и прежде всего там, где реалии полузабытого и уходящего в прошлое сопоставляются с деталями эпохи, современной Гилярову в последний период его жизни — 1880-х гг. Впрочем, зачастую такое сопряжение старого и нового наделяется возможностью порождать универсальные ассоциации и спорадически приобретать актуальное звучание. Например, как не задуматься о мертвящем воздействии на нас сегодняшних тотальной «казарменной» стандартизации, когда читаешь у Гилярова об административных преобразованиях в Коломне, упразднивших в ней епископскую кафедру в 1799 г.: «Опустела родина. Она подошла под тот тип казенщины, который там раньше, там позже, но неуклонно повсюду овладевает Россией, стирая все бытовое, местное, историческое, не щадя ни одного уголка, ни одного отправления общественной жизни. Раньше развенчаны Ростов и Переславль, позже или одновременно с Коломной Белгород и Переяслав» (наст, изд., т. 1, с. 32). Или сравнение русских приверженцев Наполеона в 1812 г. с либералами, для которых слова родина, патриотизм — пустой звук: «В числе тогдашнего образованного общества были сочувствовавшие Наполеону, и молодежь преимущественно. Сличая с настоящим временем, приравниваю тогдашних поклонников Наполеона к теперешним либералам-космополитам. То были тоже либералы и тоже космополиты. Наполеон — не только великий человек, но чадо революции, наследник великих идей свободы и восстановления человеческих прав. Грубая, невежественная, рабская Россия получит свет и свободу от всемирного гения» (наст, изд., т. 1, с. 57). Следует отметить и то, что, хотя в центре внимания Гилярова родственная ему с рождения духовная среда, его мемуары претендуют на некоторую энциклопедич- ность в изображении русской жизни 1780—1840-х годов. Перед нами галерея не только представителей белого и черного (монашествующего) духовенства, но и дворян (самодуры князья Черкасские; помещик Похвиснев, вольнодумец «Новиковской школы»; широко образованный, но спившийся Талистов), купцов (прежде всего Мещаниновы, соседи и благодетели семейства священника Петра Никитского, отца Гилярова), чиновников (дядя Гилярова Федор Матвеевич, который мало чем отличается от старых подьячих из щедринских «Губернских очерков»), полицейских (например, замечательный сыщик дядюшка Петр Иванович), ямщиков, печников, лакеев... Точно сказал в одной из своих статей коломенский поэт и краевед Р. В. Славацкий: «Мы бродим по старой Коломне, по Гиляровскому городу. Но улицы молчат, они мертвы для нас — давно исчезли старики, что хранили предания XVIII и XIX столетий... Но стоит взять первый том „Из пережитого", и, словно полуденное солнце, вспыхивают видения давних дней — то забавные, то страшные, то таинственные. Идут надменные купцы, юркие стряпчие, степенные батюшки, их говором, их насмешливыми присказками наполняются древние улицы. Прошлое возвращается»378. Славацкий Р. Гиляров //Благовестник. 2004. Июль. № 7. С. 2.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляроѳ-Платонов и его воспоминания 341 Существуют косвенные сведения, будто Гиляров время от времени приезжал в Коломну, после того как уже обосновался в Москве. Они не подтверждаются, однако, свидетельством вдовы Гилярова Веры Алексеевны, которая в 1893 г. рассказывала князю Шаховскому, что только один раз они с мужем побывали в Коломне, «приезжали поклониться могиле родителей его»379. И если это действительно так, то, значит, Гиляров относился к тому разряду людей, которые свято и трепетно берегут в душе свои детские представления и ощущения и не хотят их перемешивать с новыми впечатлениями, словно бы суеверно опасаясь за их неповрежденную целостность. Образ родины, города детства остался в сознании Гилярова как бы застывшим в вечности, светлым и праздничным, не тронутым разъедающей рефлексией зрелых лет. Поэтому, видимо, так легко легли на бумагу воспоминания о Коломне и так увлекательно их читать. Впрочем, Гиляров всегда поддерживал связи с коломенскими родственниками и знакомыми, и коломенская тема никогда не иссякала в его газете. В «московской» части воспоминаний повествование становится более сюжетным, это особенно касается страниц, где Гиляров рассказывает о своих блужданиях по Москве (после «бегства» из Поддевичья от старшего брата), последующей жизни на Зацепе, в доме священника Богданова, и о сближении с его семьей. Выразительна, красочна и своеобычна гиляровская Москва — она стремительно меняет свой облик, то и дело перестраивается, но при этом не отказывается от своей вековечной роли — быть средоточием русской духовности. Вместе с тем памятники, дома, площади, улицы, сады увидены будто бы впервые — глазами приехавшего покорять столицу провинциального юноши. Все его впечатления свежи и непосредственны. К тому же мемуаристу важно показать городские реалии в потоке времени. То и дело встречаются упоминания тех или иных объектов с добросовестным перечислением имен их владельцев, которые удержались в памяти автора, — вроде таких: «в сад Чижова (прежде Милюковой, а теперь Ганешина)», «в доме князя Белосельского-Белозерского, на Тверской (дом Мал- киеля потом, теперь Носовых)» (наст, изд., т. 1, с. 279, 295). Обучение в столичной семинарии отличалось большой интенсивностью, потому что помимо выполнения обязательных письменных работ и других заданий профессоров Гиляров занялся самообразованием, окунулся в мир «большой» философии и богословия. У него началась выработка сознательных убеждений, неизбежно проходивших через «горнило сомнений». Это был благотворный опыт, позволивший впоследствии находить все новые аргументы в пользу дореформенной семинарской системы (правда, под пером Гилярова она несколько идеализируется). В одной из передовых статей 1868 г. он сетовал: «...в обществе никакой умственной устойчивости; видим увлечения, почти не видим убеждений». И тут же предлагал рецепт: «Не то бы было, если бы школьное образование было не 379 ор РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 46 об.
342 Приложения простым усвоением, а сопровождалось размышлением и критикою, с полною свободою сомнений направо и налево. Ничто тогда не застращало бы молодого ума, ничто не увлекло; ничего бы он не допустил до себя без критической проверки, и ■зол всего менее те теории, которые идут наперерез преданиям» . Если в бытии коломенского духовенства само понятие «общественная жизнь» было чем-то абсолютно не актуальным и даже неведомым381, то в Москве юноша мало-помалу проникается сознанием непреложной силы духовного единства, которое реально связывает его с соотечественниками всех социальных слоев снизу доверху, а средства этой связи — отеческая вера, родной язык, народные обычаи, исторические легенды и предания, проверенный временем государственный строй. И все это одухотворяет интимное человеческое бытие и, исполняя его религиозно- практическим идеализмом, придает ему действенный смысл. В мемуарах этот процесс обобщается в лапидарной формулировке: «Но кроме школьной подготовки была другая, жизненная; кроме умственной выправки — другая, духовная; кроме образования — культура» (наст, изд., т. 1, с. 302). Настоящий же прорыв совершается, когда герой книги, выходя из скорлупы герметического самопознания и самолюбования, вдруг задается нетерпеливым вопросом: «Чем живет душа квартального?» (см.: наст, том, с. 49). Конечно, от такого выдающегося участника литературно-общественного движения, как Гиляров, современники вправе были ожидать дальнейшего развития мемуарного действия, портретов и характеристик видных деятелей культуры, с которыми его сталкивала жизнь, оригинальных оценок важных религиозно- общественных и литературных явлений и событий. Об этом прямо писали рецензенты его воспоминаний: «Может быть, когда-нибудь автор нам расскажет о своей деятельности на ученой и политической арене, на своем издательском, журнальном поприще? Будем надеяться»382; «От всей души желаем, чтоб уважаемый автор, не откладывая вдаль, принялся за этот новый труд, который, несомненно, представит собою весьма ценный материал для истории просвещения и движения идей в России за последние пятьдесят лет»383. Выше уже упоминалось, почему Гиляров даже не планировал такого продолжения «Из пережитого», к тому же поначалу предполагал завершить книгу, написав только 46 глав (всего же их оказалось 63). Тем не менее, если и не учитывать созданные тогда же два мемуарных очерка, описывающих события 1852 и 1858 гг., уже в «автобиографических воспоминаниях» встречаем и развернутые характеристики, и отдельные штрихи, складывающиеся в запоминающиеся портреты таких замечательных деятелей истории и культуры, 380 (Гиляров-Платонов Н.П.). Москва, 24 мая //СИ. 1868. 24 мая. № 140. С. 2. 381 Ср.: «Обойду ли молчанием общественную жизнь родного города в более обширных пределах, нежели приход? Ее не было; но в том и дело» (наст, изд., т. 1, с. 113). 382 Q 7—е. {Татищев С. С.?). Из пережитого. С. 454. 383 (Юрьев С. А.?). Из пережитого. С. 287.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 343 как митрополит Филарет (Дроздов) и его личный секретарь А. П. Святославский, А. С. Хомяков, опальный богослов архимандрит Феодор (Бухарев), юродивый И. Я. Корейша, профессора Московской духовной академии Ф. А. Голубинский, П. С. Делицын, А. В. Горский и многие другие. Да и в целом меткость и оригинальность Гиляровских суждений, живописность изображения давно прошедшего, точность психологических мотивировок и словесно-стилистическое изящество делают книгу «Из пережитого» уникальным мемуарным источником и замечательным литературным памятником. Самой же ценной интеллектуальной посылкой, берущей свое начало еще из опыта первой юности и не утратившей своего значения в перспективе всей последующей жизни Гилярова, была буквально выстраданная им мысль о вожделенной свободе человеческого духа. В Заключении он призывает своих читателей к осознанию.именно этого: «А вечная, неотступная боль о формальной истине (...) гнала неугомонный ум от писателя к писателю, от вопроса к вопросу, не останавливая на авторитете, подвергая критике каждого; не останавливаясь и на критике, а для каждого явления, мнения, верования ища оснований в жизни; поселив окончательно убеждение, ставшее потом для меня коренным: в призрачности всех формул; в добросовестном самообмане всех мнений, как бы ни казались они бесспорными; в зависимости всех мнений и верований от душевных требований нравственного или животного порядка, смотря по обстоятельствам» (наст, том, с. 98). •к к •к К основному корпусу «Из пережитого» примыкает два мемуарных очерка, написанные Гиляровым в тот же период: «Урезанный документ» (1884) и «Возрождение Общества любителей российской словесности в 1858 году» (1886; опубл. 1891). Первый из них имел подзаголовок «Отрывок из воспоминаний», указывающий на фрагментарность изображаемых событий: взят один лишь эпизод, происшедший в июле 1852 г., в период преподавательской деятельности автора в Московской духовной академии. О втором очерке (первоначально — речи в заседании Общества) библиограф Д. Д. Языков говорил: «Эта „Речь" любопытна как важный материал для истории Общества любителей российской словесности (...) и как живая характеристика нескольких литературных деятелей, особенно Константина Сергеевича Аксакова, М. Н. Лонгинова и А. С. Хомякова. Кроме того, ее можно считать интересным продолжением автобиографических „Воспоминаний" Н. П. Гилярова-Платонова»384. 384 Языков Д. Д. Обзор жизни и трудов покойных русских писателей. Вып. 7. С. 21—22.
344 Приложения В очерке «Урезанный документ» при сохранении увлекательной живости мемуарного повествования автор сумел с необычайной, афористической емкостью изобразить суть двухвековой полемики со старообрядчеством и гонений на него. Это наряду с циклом «Логика раскола» была своего рода апология принципиальных научных и — более того — гражданских убеждений, выработанных еще в 1840-е гг. Гиляров упорно шел вразрез с государственным репрессивным курсом (правда, ставшим либеральнее в пореформенный период). Стоит ли удивляться силе негодования его противников, прямо утверждавших о Гилярове: «На страницах своего издания — „Современные известия" — он выступал не менее прилежным защитником религиозных прав „старообрядчества", чем Н. С. Лесков. Мало этого, „Современные известия" были прямо-таки органом раскольников, в них появлялись то и дело раскольнические „протесты", „недоумения", „жалобы" и проч.»385. Хотя в центр очерка поставлена фигура Филарета (Дроздова) и он назывался поначалу осуждающе резко: «Аутодафе митрополичьего мнения»386, — владыка не выглядит здесь неким инквизитором. В «Логике раскола» Гиляров вспоминал его слова: «Говорят, что Вы отдаете справедливость русским раскольникам». И пояснял: «Они сказаны были мне в упрек, но передавали мое отношение к расколу верно. (...) Это означало: „раскол есть наш противник, и противника не должно надоумливать, в чем он прав может быть и силен, а только обличать его заблуждения и раскрывать недостатки". Митрополит стоял на полемической точке зрения. (...) Я излагал сущность вероучений и развитие их, историческое и психологическое; не обсуживал их, а давал им самим себя обсуживать»387. Однако на филаретовскую теоретическую нетерпимость к расколу опиралась в своих практических действиях полицейская машина, всячески притеснявшая значительную часть русского верующего народа... Время все поставило на свои места и утвердило правоту Гилярова, когда в июне 1971 г. Поместный собор Русской Православной Церкви издал Деяние «Об отмене клятв на старые обряды», хотя и с опозданием столетия на два, но все-таки восстановившее историческую справедливость. В очерке «Возрождение Общества любителей российской словесности в 1858 году» Гиляров опирается на статью М. Н. Лонгинова «Общество любителей российской словесности при Императорском Московском университете»388, некоторые фактические сведения для которой в свое время поставлял автору он сам389. Прочитанный в публичном заседании в качестве юбилейного доклада 385 Марков В. С, (прот.). К истории раскола-старообрядчества... С. 90. 386 ро ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 29. (№ 1). Л. 2. 387 Сб. сон. Т. II. С. 194. зев PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 596—612. 389 См. недатированное письмо Гилярова к Лонгинову с сообщением об изменениях цензурных требований к изданию Трудов ОЛРС в 1842 и 1854 гг.: РО ИРЛИ. № 23 147. All.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 345 (Обществу исполнялось 75 лет), да и приуроченный специально к этой дате, он первоначально имел точно такой же подзаголовок, что и «Урезанный документ», — «Отрывок из воспоминаний»390. В письме к Романову-Рцы от 18 декабря 1886 г. Гиляров упоминал об успехе, выпавшем ему: «Два воскресенья сряду (7 декабря и 14) я читал в Обществе любителей словесности (...) в первое — о пробуждении упомянутого Общества в 1858 году, чему я был свидетелем и отчасти участником. Общество замирало на 24 года, потом встало. Инициаторами были: К. и С. Аксаков и Хомяков, а с ними и Лонгинов. Пришлось коротенько сказать о всех четырех. Эта речь будет напечатана в Сборнике, который издает Общество по поводу своего 75-летнего юбилея (то же обстоятельство послужило к произнесению речи). Приняли меня очень хорошо; неумолкаемыми рукоплесканиями проводили чтение, оценив, впрочем, сколько мог заметить, только юмор, которым, видите, я богат»391. И действительно, описание Гиляровым переломного момента в существовании одного из наиболее почтенных русских литературных сообществ оказалось необыкновенно ярким, эмоциональным и вместе-с тем изобиловало многими ценными подробностями. Оно проникнуто тем воодушевлением и светлым оптимизмом, которое испытывало его поколение в период подготовки либеральных реформ. Да и впоследствии Гиляров не был разочарован в деятельности Общества и помогал ему как мог, например с 1871 г. бесплатно помещал в своей газете его объявления392. А в передовой, посвященной итогам Пушкинского праздника 1880 г., он писал о воспитательном значении Общества, преодолевающего «разложение нравственное и умственное», которому подверглась русская жизнь в 1840—1870-е гг., «как, в сущности, ни мал размер его деятельности и его обычный личный состав»: «Но в течение двадцати лет со времени его восстановления ни разу оно не потеряло такта, ни разу не уронило своего достоинства перед публикой; ни разу не изменяло своему призванию. Скажем более: как ни скудны бывали, по временам, литературные силы и средства Общества, ни разу не были пусты залы его собраний и ни об одном из его публичных заседаний нельзя было сказать, чтобы оно прошло без впечатлений на общество, и впечатлений чистых, высоких, благородных»393. Именно с высоты прошедших трех десятилетий Гиляров смотрел на событие 1858 г. как на одно из самых отрадных из тех, непосредственным участником которых он был. К ярким образцам гиляровской мемуарной прозы относятся также его речь о Хомякове («О судьбе убеждений») и многочисленные поминальные статьи, посвященные умершим политическим и церковным деятелям, а также писателям, художникам, артистам и ученым, в качестве передовых печатавшиеся в «Со- 390 Мендельсон. Прил. С. 151. 391 ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 469. Л. 96—97. 392 См.: Клеймёнова Р. Н. Общество любителей российской словесности. С. 106. 393 Сб. сон. Т. II. С. 490.
346 Приложения временных известиях» на протяжении всех 20 лет их издания394. Особенно важны публикации о близком друге и единомышленнике Гилярова в течение более 40 лет И. С. Аксакове, позволяющие дополнить книгу «Из пережитого» воспоминаниями о наиболее значительном, особенно волновавшем самого Гилярова и составлявшем существенное содержание его жизни в 1870—1880-е гг., когда он был редактором ежедневной консервативной газеты. Назначение своих юношеских дневников 1837—1843 гг. Гиляров довольно точно определил присвоенным им названием — «Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы». Это была прежде всего самая простая возможность самовыражения, когда перехлестывало через край творческое возбуждение, переполняли душу впечатления от увиденного, услышанного, и особенно прочитанного. 30 июля 1839 г. он записывал в дневнике: «Писать, писать беспрестанно, потому что письмо не может мне наскучить, не может утомить меня, и я их не сбываю куда-нибудь, — если это приятно, не только не тяготит меня, но еще облегчает мою голову, наполненную разными мечтами и думами. Итак, вот определение моего нечто и причина, по которой я начал его писать. Мое нечто есть сброд всех дум и мечтаний, теснящихся в моей голове (...) нечто, собрание кое-чего, сброд кое-каких мыслей, а если угодно, по моему определению, не может иметь строгого плана, ни особенной цели или сознательной необходимости. Это так... нечто» (наст, том, с. 107). И спустя 5 месяцев, 1 января 1840 г.: «Итак, я буду читать, потом писать, потом опять читать, после чтения снова писать; писать, что придет на ум, бросать на бумагу мысли и мечты, беспрестанно занимающие мою голову, все чувства, кроющиеся под моим сердцем; писать то, что я вычитал в книгах, делать выписки и извлечения из тех творений, которые особенно обратили на себя мое внимание, и делать им оценки. Вот мое нечто!.,» (наст, том, с. 118). Однако помимо желания «облегчить голову» и, переписывая, лучше усвоить самое примечательное из прочитанного дневники выполняли и другие функции — самопознания и исповеди. В сущности книга «Из пережитого» с ее принципиальной установкой на автобиографизм и выросла из дневников. Причем не только в отношении эмпирического ее наполнения, в чем признавался сам автор: «По отношению к описываемому периоду жизни вообще я нахожу себя в положении археолога, который по сохранившимся обломкам и отрывкам пытается угадать утратившиеся части и сравнительным путем определяет хронологическую данную, в летописях умолчанную» (наст, изд., т. 1, с. 243). Куда важнее то и дело звучащие в поденных записях покаянные нотки. Именно с них и начинался тот длительный процесс самовоспитания, умственного и духовного саморазвития в духе христианского гуманизма, который стал, по убеждению, например, Н. П. Аксакова, главным делом жизни Гилярова: «Вся жизнь его была посвящена выработке в себе полного, внутреннего человека, своеобразно и самобытно отзывающегося на Частично републикованы князем Шаховским: Там же. С. 435—523.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляроѳ-Платонов и его воспоминания 347 все человеческое, чутко стоящего на страже всего человеческого, где бы таковое ни проявлялось»395. Задача запечатлеть свою эпоху («Как любопытно бы было мне писать историю моего времени» (наст, том, с. 117)) тоже ставилась Гиляровым, но она все-таки несколько отодвигалась на задний план. Да он и не способен был вести регулярный дневник-хронику по самому складу своей натуры, ему недоставало для этого необходимой меры педантизма. Поэтому он, с одной стороны, несколько раз начинал дневник и бросал его, а с другой — у него получалась какая-то смесь, действительно — «собрание кое-чего»: поденные записи в собственном смысле вперемежку с выдержками из книг и журналов, размышлениями, эмоциональными выплесками, случайными заметками. Встречаются в юношеских дневниках упоминания о ближайшем окружении — о родных и знакомых, однако несомненно, что главным объектом Гилярова всегда была его собственная персона, он сам, — погруженный в свои переживания, обретающийся в «фантастических полетах», стремящийся понять и объяснить себя. Попытка вести традиционный, добросовестно скрупулезный дневник (хотя бы вроде такого, каким позже стал знаменит А. В. Никитенко) в последний раз была предпринята Гиляровым в 1859 г., но она, конечно же, провалилась: решимости хватило только на один-единственный день 3 марта, после содержательной беседы с М. А. Максимовичем; хотя первые строки этого дневника свидетельствуют о страстном желании и обдуманном шаге: «Господи, благослови! Начинаю свой дневник, который давно собираюсь вести» (наст, том, с. 204). В юношеских же дневниках отразился еще один важный мотив, обусловивший их написание. Очевидно, что некоторые их фрагменты, прежде всего те, где особенно заметен налет романтической рефлексии и переизбыток эпитетов и метафор, подверглись тщательной художественной обработке и, видимо, были перенесены в дневник из черновиков. Думается, в юности Гиляров серьезно подумывал о будущем писательстве. Не случайно его выписки из художественных произведений выглядят чаще как некие сюжетно-стилистические образцы, а не как подборка, к примеру «мудрых мыслей». Но вскоре пришло разочарование от первых своих беллетристических проб пера, — возможно, из-за сознаваемой их несамостоятельности (Гиляров, между прочим, был увлечен фантастической прозой О. И. Сен- ковского, которой подражал в своем рассказе «Случай, каких немного»). Столь же решительно нравственно чуткий юноша преодолел искушение стать бойким светским публицистом, в мемуарах он прямо об этом говорит: «Если бы с риторической скамьи мне перескочить прямо в печать, я оказался бы не хуже многих других борзописцев. Но потому-то невысоко я ценю хлестких борзописцев, даже пользующихся известностью; я читаю в них близко знако- 395 Речь Н. П. Аксакова на могиле Н. П. Гилярова-Платонова // СИ. 1887. 21 окт. № 288. С. 2.
348 Приложения мого мне ученика Риторики в Московской семинарии; ясен мне процесс, как заносятся к ним в голову слова, принимаемые ими за понятия, как усвоиваются без мысли готовые положения, заслушанные и вычитанные ими и в механической перестановке предлагаемые публике под видом надуманных суждений» (наст, изд., т. 1, с. 265). Тем не менее сохранившиеся в архиве Гилярова его ранние художественные произведения представляют несомненный интерес. Эстетические вкусы молодого Гилярова, вопреки его увлеченности тем же Сенковским, подпитывало как раз все усиливавшееся со временем неприятие им романтической беллетристики с ее любовными коллизиями и придуманной фантастикой. Привлекало его в этой литературе, пожалуй, ее мистическое напряжение; ситуация же двоемирия и исключительность героев притягивали их отдаленным сходством с агиографическими сюжетами и персонажами. Его интуитивно влекло к качественно иной прозе — откровенно христианской по содержанию, а в образно-стилевом отношении не уступающей лучшим образцам современной ему светской художественной литературы. Сверхъестественный элемент религиозного мировидения самым естественным образом вплетается в ткань его беллетристических опытов. Большинство дошедших до нас произведений — «Честолюбец», «Страшный суд», «Случай, каких немного», «Последние дни Помпеи» — объединяет эсхатологическая тема, в основу их положена новозаветная по существу проблема греха, его искупления и воздаяния за него. Гилярова-семинариста попросту не интересовали традиционные для светской литературы облегченные темы и сюжеты. Есть все основания говорить об устойчивом движении его в сторону христианского, духовного реализма396. И даже учебные упражнения по риторике носят следы этой внутренней работы духа: пусть приглушенно, но в них звучат мотивы окрашенной теплым юмором покаянной исповедальности («Беспечный семинарист»), прославления Богозданного природного мира («Летняя ночь»), жертвенного подвижничества («Леонид при Термопилах»). Ни в одном из юношеских произведений Гилярова нет любовного романтического конфликта, что в общем-то необычно во всех отношениях, если иметь в виду его возраст и литературные вкусы того времени. Очевидно, это ему претило: он инстинктивно видел неправду в художественном познании жизни не с точки зрения умственной и эмоциональной целомудренности, которую обеспечивает всецелая собранность душевных сил, не распыляемых эротизмом. Неудивительно поэтому, что Гилярову так понравился социально-психологический роман У. Годвина. 25 августа 1839 г. он записал в дневнике: «Я прочел вчера роман „Калеб Виллиамс". Вот роман совершенно в моем вкусе. Тут есть 396 Используем термин, апробированный современной академической наукой. См., например: Любомудров А. М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б. К. Зайцев, И. С. Шмелев. СПб., 2003.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 349 страсти, но нет любви. Право, странно, почему во всяком романе всё завязка одна — любовь. Исключения редки. И к чему в миллионный раз говорить об этой пошлой, истасканной материи, — не понимаю. „Калеб" принадлежит к исключениям и очень мне понравился. Мне особенно нравятся романы и повести, в которых показывается глубокое знание сердца человеческого; где писатель разбирает ощущение души, рассматривает все изгибы сердца, следит за нашими движениями души и резкою картиною показывает следствия наших страстей» (наст, том, с. 112). Существенно, что здесь юный Гиляров невольно касается узловых проблем зарождавшегося тогда реалистического метода. В этих своих эстетических склонностях он предвосхищает самого Гоголя, который только через три года, в «Театральном разъезде после представления новой комедии» (1842), устами одного из персонажей сформулирует свое кредо (в связи со спорами вокруг «Ревизора»): «Да, если принимать завязку в том смысле, как ее обыкновенно принимают, то есть в смысле любовной интриги, так ее точно нет. Но, кажется, уже пора перестать опираться до сих пор на эту вечную завязку. Стоит вглядеться пристально вокруг. Все изменилось давно в свете. Теперь сильней завязывает драму стремление достать выгодное место, блеснуть и затмить, во что бы то ни стало, другого, отмстить за пренебреженье, за насмешку. Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?»397 Более того, — 15-летний Гиляров в своих дневниках словно бы прозревает и более отдаленные горизонты русской культуры, — его литературные взгляды соотносятся с установками того же Салтыкова-Щедрина, вслед за Гоголем утверждавшего — в очерке «Что такое „ташкентцы"?» (1869), — что «роману предстоит выйти из рамок семейственности»: «Роман современного человека разрешается на улице, в публичном месте — везде, только не дома; и притом разрешается самым разнообразным, почти непредвиденным образом. Вы видите: драма начиналась среди уютной обстановки семейства, а кончилась бог знает где; началась поцелуями двух любящих сердец, а кончилась получением прекрасного места, Сибирью и т. п.»398. Не останавливаясь здесь на подчас наивно дидактических, включающих автобиографические мотивы рассказах «Честолюбец» и «Случай, каких немного»399 и наброске сатирического произведения «Я еще молод», построенного как саморазоблачение исповедующегося героя, упомянем только о стилистических 397 Гоголь. Т. V. С. 142. 398 Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М, 1970. Т. 10. С. 33—34. Выражаем признательность Б. Ф. Егорову, подсказавшему нам эту параллель. 399 См. об этих рассказах и юношеской прозе Гилярова в целом: Дмитриев А. П. Становление речевой личности христианина (на материале дневников и писем молодого Н. П. Гилярова-Платонова) //Dzienniki, notatniki i listy pisarzy rosyjskich: Ego-dokument i lite- ratura / Instytut Rusycystyki Uniwersytetu Warszawskiego. Warszawa, 2007. C. 47—62.
350 Приложения экспериментах Гилярова, в которых он от ученического подражательства Карамзину, Гоголю, Сенковскому возвращается к читательским пристрастиям своего детства, к словоупотреблению и синтаксису церковной книжности — прежде всего житийной прозы и гомилий. (Особенно это очевидно для «Случая, каких немного», представляющего собой внутренний монолог умирающего от чахотки героя, который после кончины становится свидетелем и участником события Страшного суда). Тогда, во второй четверти XIX в., реформа литературного языка была как раз живым фактом. У Гилярова налицо попытка удержать смыс- лообразование и ценностный потенциал духовной литературы при переходе от традиционных, защищавшихся Шишковым и его единомышленниками, речевых норм к карамзинистско-пушкинским. Подзаголовок самого крупного Гиляровского произведения семинарского периода, исторической повести «Последние дни Помпеи», — «Картина нравов первого века» — указывает на его добротную эпичность. Конечно, с точки зрения сюжетосложения (в основе — мотивы коварства и предательства, искупающихся драматической развязкой) и расстановки персонажей (отъявленный злодей Пес- цений, невинный страдалец Нумаций, идеально прекрасная Туллия и др.) это типично романтическое произведение. Источником фактических сведений о быте и нравах римлян эпохи зарождения христианства послужило для Гилярова описание помпейских руин в книгах Н. С. Всеволожского «Путешествие чрез Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Малую Азию, Северную Африку, Мальту, Сицилию, Италию, Южную Францию и Париж в 1836 и 1837 годах» (М., 1839. Т. I. С. 44—65) и А. И. Левшина «Прогулки русского в Помпеи» (СПб., 1843)400. Основным литературным источником стал одноименный с гиляровской повестью роман Э. Дж. Булвер-Литтона «Последние дни Помпеи» (1834), первый русский перевод которого (с французского) увидел свет в Москве в 1842 г. (цензурное разрешение от 19 ноября 1841 г.). Кроме того, не исключено знакомство Гилярова с другими отечественными обработками помпейского сюжета — прежде всего поэмой А, В. Склабовского «Помпея» (Харьков, 1822) и повестью А. И. Шлих- тера «Последний день Помпеи» (СПб., 1834), написанной под влиянием того неизгладимого впечатления, которое произвел на современников К. П. Брюллов своей знаменитой картиной401. Во всех этих литературных произведениях для усиления драматизма используется совершенно недостоверное известие (встречающееся только в «Римской истории» Диона Кассия), будто бы в момент извержения Везувия помпеяне сидели 400 См. об этом подробнее в наст, томе в примечаниях к публикации повести. 401 Возможный дополнительный источник гиляровских сведений о Помпее — сборник переводных статей «Собрание описаний картины Карла Брюллова „Последний день Помпеи"» (СПб., 1833.63 с).
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 351 в амфитеатре и наслаждались борьбой гладиаторов402. Применяет этот сюжетный ход в качестве кульминации и Гиляров. Однако если у Булвера-Литтона главный герой (Главк) должен быть прилюдно отдан на съедение льву за уголовное преступление (якобы совершенное им убийство), то у Гилярова собираются казнить трех христиан именно и прежде всего за исповедуемую ими новую веру. Правда, и у английского романиста потом к Главку присоединяется христианин Олинф, которого обрекают когтям тигра и который говорит речь о каменных языческих богах, что «не могут мстить»403, а потом, перед казнью в темнице, наставляет Главка в истинах христианства. Эти и другие сюжетные совпадения и переклички (особенно в подробном описании последней помпейской трагедии404) тем не менее только больше оттеняют новаторство повести Гилярова. Он создал произведение, сопрягающее в своей идейно-образной структуре церковно-историческое содержание, строго апологетическую трактовку изображаемых событий и развлекательную фабулу светской остросюжетной повести (не говоря уже о приемах создания психологического портрета, использования тропов и т. д.). Несколько затянутые, заметно замедляющие ход повествования проповеди старца Ипподрома, обличающего своих мучителей и их богов-истуканов и предрекающего наступление последних дней, а также его беседы с учениками в катакомбах и позже в темнице, убедительно свидетельствуют о существе литературных исканий юного автора. Je Je Je Особую ценность в наследии Гилярова представляет его эпистолярий, и прежде всего та немалая его часть, что насыщена исповедально-автобиографическим содержанием, выделяясь при этом высокими художественными достоинствами. Это в первую очередь до сей поры не опубликованные большие своды писем к Победоносцеву405, графине Блудовой, князю Шаховскому, Бартеневу, Гальперсон. Да и читая другие письма Гилярова, убеждаешься, что в нем постоянно жила необычная на первый взгляд потребность раскрывать душу даже малознакомым собеседникам, проистекающая, вероятно, из глубинного ощущения братского родства, связывающего людей. Например, после первой же беседы с ним растроганный до слез беллетрист M. М. Митрофанов (Москаль) откликнулся письмом 402 Ср.: «...пепел засыпал целиком два города: Геркуланум и Помпеи (в тот час все граждане Помпеи сидели в театре)» (Кассий Дион Коккейан. Римская история //Поздняя греческая проза. М., 1960. С. 479). 403 См.: Бульвер. Последние дни Помпеи. М, 1842. Ч. III. С. 199—200. 404 Там же. Ч. IV. С. 194—258. 405 В настоящее время нами готовится к печати в петербургском издательстве «Пушкинский Дом».
352 Приложения (от 17 сентября 1885 г.): «Вы открыли мне свою душу, человеку, явившемуся с улицы, случайно встреченному, неизвестному Вам, это глубоко тронуло и взволновало меня. Когда Вы говорили мне о своем великом, необъятном горе, слушая Вас, мне больших усилий стоило удержать выступавшие слезы. Я видел пред собою не редактора, не великого человека, предо мною был человек обыкновенный смертный, испивший до дна горькую чашу страданий; человек, которому досталось на долю пить эту горькую чашу в продолжение восемнадцати лет и самую горечь ее испить на старости лет»406. С такой же предельной откровенностью Гиляров в августе—октябре 1872 г. составлял свою автобиографию по просьбе Суворина для его «Русского календаря». Он не мог ограничиться формальной отпиской и сухим перечнем своих трудов. Поэтому как минимум трижды переписывал эти «внешне-биографические сведения» (а по сути, душевную исповедь, изобилующую меткими, но и довольно резкими оценками людей и событий), а в завершение оговаривался: «Заканчивая это письмо, я прошу Вас, милостивый государь Алексей Сергеевич, принять его не как за желание доставить материал Вашему календарю. Я просто — удовлетворяю Вашему любопытству, сказавшемуся в довольно настойчивых вопросах. Оценивайте меня по тому, что есть от меня публичного. Келейные истории и попытки неудавшиеся к изданию того или другого, или служебные неудачи и их причины — это дело посмертного библиографа, если деятель такого рода, что заслужит посмертной биографии» (наст, том, с. 213). Остается гадать, почему же Суворин не опубликовал сведения о Гилярове: то ли из-за того, что они с опозданием дошли до него, то ли по причине неуместной их откровенности. Возможность исповеди — и интеллектуальной, мировоззренческой (причем во многих аспектах: богословском, философском, общественно-литературном, политическом), и задушевно-личной, позволившей с высоты прожитых лет по- новому осветить изломы собственной судьбы и наиболее важные моменты пережитого, — была полностью реализована Гиляровым в переписке с Романовым- Рцы (1884,1886—1887) и Гальперсон (1882—1887). Тогда, на исходе жизни, особенно обострилась и вышла на поверхность подспудная жажда высказать вдруг и с беспощадной откровенностью глубоко потаенное и очень личное. Гиляров воспринимал сближение с этими людьми как провиденциальное для своей жизни событие: он, одинокий, нравственно истомленный и измученный, встретил родственные души. Однако письма, которые Гиляров ежедневно посылал на имя Гальперсон из двух последних своих петербургских поездок (в августе—сентябре и октябре 1887 г.), хотя и включают основные признаки личной исповеди, все же представляют собой в полном смысле слова «эпистолярный дневник», причем написанный 406 ро ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 45. <№ 17). Л. 1.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 353 для самого родного человека. Отсюда живой, непринужденный стиль этих писем и необыкновенная нежность, которой они дышат. Если бы не необходимость буквально по часам и минутам расписывать свои дни, давать скрупулезный отчет обо всех своих делах, встречах, разговорах — поэтому, сделав отступление и возвращаясь к перечню поденных событий, Гиляров помечает: «Продолжаю свой Дневник» (наст, том, с. 231), — то его письма к Гальперсон можно было бы назвать эпистолярным аналогом «Денисьевского цикла» Тютчева с его признанием: «О как на склоне наших дней / Нежней мы любим и суеверней...». Значительная возрастная разница, поначалу смущавшая Гилярова407, постепенно отошла на задний план. И его любовные излияния в этих петербургских письмах, возникающие подобно музыкальному контрапункту: «Пойди сюда ко мне», «А что ни шаг, то вспоминаю об Ане...», «Я желал бы встретиться с тобою так, чтобы броситься к тебе с простертыми руками, обнять тебя, расцеловать, расцеловать все твое сверху донизу...» (наст, том, с. 226, 236) и т. д. — полны молодого восторга. Правда, тон октябрьских писем становится заметно суше. Именно Анна Михайловна настояла на этих поездках, достала на них денег. Они с Гиляровым небезосновательно надеялись, что получение в аренду «Московских ведомостей» решит раз и навсегда финансовые проблемы, в которых безнадежно увязало издание «Современных известий». Можно будет посвятить досуг серьезным научно-литературным трудам, собрать разбросанные по газетам и журналам многочисленные статьи и, приведя их в систему, выпустить собрание сочинений. Конечно, поездки в Петербург с ежедневными хождениями по квартирам знакомых и по кабинетам чиновников, от которых могло зависеть решение о передаче в аренду «Московских ведомостей», для пожилого Гилярова были и физически нелегки, и нравственно мучительны. Даже встречи с друзьями (Т. И. Филипповым, И. П. Корниловым, Ф. П. Еленевым, Л. Н. Майковым, В. К. Саблером, протоиереем П. А. Смирновым и др.) не приносили особой радости, так как те имели возможность влиять на будущее решение — если не напрямую, то через свои связи, — и это сковывало общение, не позволяло Гилярову выйти из роли просителя, обивающего пороги в хлопотах о своих делах. Ситуация осложнялась тем обстоятельством, что чиновники, благосклонность которых была бы более важна, оказывались либо явными врагами (граф Д. А. Толстой, Н. А. Манасеин), либо бывшими приятелями (К. П. Победоносцев, граф И. Д. Делянов, Ε. М. Феоктистов), которые, однако, по разным причинам не желали, чтобы Гиляров стал преемником Каткова. 407 В одном из писем (от 10 января 1883 г.) Гиляров писал ей: «Дитя! Я не полагал, что Вы еще до того дитя. Нет, напротив, я именно и полагаю, что Вы дитя, хотя у Вас уже есть дети. А я дед». И тут же жаловался: «Грустно только, что не обзавелся ни детьми, ни внучатами, ни братьями и сестрами (разумею в духовном, сердечном смысле)» (Там же. Ед. хр. 52. (№1>.Л.26). 12 3ак.№3561
354 Приложения Возникает образ бездушного, холодного, хотя и удивительного по красоте города. Характерна гиляровская оговорка: «...у меня, никогда не уважавшего Петербург» (наст, том, с. 221). Противопоставление чужого, официозного Петербурга родной и домашней Москве проходит через всю переписку. Гиляров с некоторой брезгливостью отмечает: «В Петербурге полная анархия и царство личных эгоиз- мов», «Ну, скажи, Аня, нельзя с ума сойти в этом столпотворении Вавилонском?», «Разве так в Петербурге делается, чтобы в одно заседание порешено было?» (наст, том, с. 221, 233, 245). Но особенно любопытен эпизод, — выглядящий, кстати, как некий художественный или мистический символ, — когда Гиляров, будто в заколдованном лесу, больше часа блуждал в районе питерской Коломны, ходил кругами и не мог найти правильной дороги в гостиницу: «Понадеялся, что знаю Петербург. Пошел; шел, шел, поворачивал туда, поворачивал сюда (по соображению); шел ни мало, ни много — три четверти часа и пришел к тому же почти месту, откуда вышел...» и т. д. (наст, том, с. 230)408. Подобно всем другим дневниковым и эпистолярным текстам мемуарного характера, принадлежащим перу Гилярова, его петербургские письма к Гальперсон представляют богатейший материал как для изучения жизни и творчества самого Гилярова, так и для исследования ряда неоднозначных проблем общественно- политической и духовно-нравственной жизни России, причем не только второй половины XIX в. Ведь уже последователи Гилярова (Н. В. Шаховской, С. Ф. Шарапов, И. Ф. Романов, иногда и В. В. Розанов) настойчиво указывали на профетическое значение и серьезных научных трудов Гилярова, и его текущей, злободневной, казалось бы, публицистики, и его эпистолярия. Гальперсон в одном из писем к князю Шаховскому (от 18 февраля 1894 г.) спрашивала: «Но отчего же все, что он предсказывал, все, что советовал, впоследствии осуществилось само собой? Так во внешней политике, так во внутренней, так в вопросах городского благоустройства и т. п. Отчего же он в таком случае как журналист должен уступать место другим? В письме к Романову, кажется, Н(икита) П(етрович) говорит, что впоследствии, перечитывая его статьи, какой-нибудь читатель подивится, что „это не утратило значения и для нашего времени"409. У меня все время такое чувство, когда я читаю его статьи в „Совр(еменных) изв(естиях)". Меня очень интересует Ваше мнение на этот счет»410. 408 См. об этом подробнее: Дмитриев А. П. Как один московский коломенец заблудился в петербургской Коломне (случай с Н. П. Гиляровым-Платоновым) //Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. СПб., 2007. Вып. 14. С. 142—156. 409 Имеются в виду слова Гилярова в его письме к Романову-Рцы от 3 ноября 1886 г.: «Лет через двадцать-тридцать кропотливый историк нашей печати, нет сомнения, откроет и мои писания, отдаст справедливость моему „стилю", оригинальным мыслям, подивится, может быть, что „эти строки и для нашего времени не утратили свежести" и т. п.» (Письма к Романову-Риы. С. 256). 4«> OP РНБ. Φ. 847. Ед. хр. 109. Л. 6, 7.
А. П. Дмитриев. Η. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания 355 Думается, и в наше время, уже в XXI столетии, этот вопрос неизбежно встанет на повестку дня, выдвинув наконец Гилярова — самоочевидно для всех — в число наиболее востребованных и глубокомысленных пророков и мыслителей России. Профессор Б. В. Никольский, автор, пожалуй, самых глубоких статей, выяснявших место Гилярова в русской культуре, справедливо писал: «Он был и ученым, и публицистом, и чиновником, но это была только внешность: он, в сущности, всегда и везде был только философом в лучшем, благороднейшем смысле этого слова. Он всем своим существом участвовал в жизни русского духа, он всем существом своим ощущал, носил в себе и отражал дух нашей жизни. (...) Все было у него всеобщее, во всем он был сердцем со всеми. (...) Надо притом заметить, что трудно представить себе более увлекательное чтение. Прелестный язык, прозрачный слог, неотразимо прекрасное сердце автора, которое чувствуется в каждой строке, им написанной, возвышенный и благородный строй его мыслей — все в нем покоряет читателя, все возбуждает мысль, все увлекает сердце. Евангельская чистота ума и безупречная искренность мысли соединяются в нем с совершенно исключительною широтой и беспристрастием воззрений»411; «Гиляров-Платонов — первоклассный ум, выдающийся писатель, которого если сравнивать, то только и можно сравнивать с Хомяковым, Киреевским, Страховым. (...) Тут не только богатство мысли, роскошь ума, цвет просвещения: тут родной нам дух, тут речь, идущая прямо к сердцу русского человека»412. И даже недолюбливавший Гилярова П. И. Бартенев отдавал ему справедливость, воздвигая его в русской истории на пьедестал: «Этот писатель не умрет в потомстве, благодаря самобытности своих мыслей, их широте и в то же время психологической чуткости. Н. П. Гиляров — лицо вполне историческое. В нем довольно сходства со Сперанским, но Гиляров глубже знаменитого деятеля, и если бы случай открыл для него поприще государственное, он оставил бы по себе след в русской жизни еще более решительный и, может быть, благодетельный»413. 411 Никольский Б. Философ духа жизни //НВр. 1900. 25 июля. № 8767. С. 2. 412 Никольский Б. (Рец. на кн.: Сб. соч. Т. I—II> //ИВ. 1900. Т. 81, июль. С. 271, 272. 413 П. Б. (Бартенев П. И.). Новые книги: (Рец. на кн.: Сб. сон. Т. I) //РА. 1899. Кн. II, вып. 6. С. 2 обл.
ПРИМЕЧАНИЯ ИЗ ПЕРЕЖИТОГО АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ LUI. НОВАЯ ОБСТАНОВКА Впервые: PB. 1885. Т. 178, июль. С. 367—378. 1 ...около Павла Успенского, сына просвирни из Басманной... — П. Успенский окончил МДС вместе с Г.-П. в 1844 г. (в I разряде, 25-м по списку) (см.: Кедров. Прил. С. 76). Его мать пекла просфоры для церкви Никиты Великомученика в Старой Басманной (д. 16). Другое название (по главному престолу): Сретения Владимирской иконы Богоматери. Храм известен с 1517 г., нынешнее здание возведено в 1745—1751 гг., предположительно по проекту архитектора Д. В. Ухтомского. В 1933—1990 гг. церковь была закрыта. Название Старой Басманной улицы происходит от Басманной слободы, в XVII в. заселенной, по одной версии, дворцовыми ремесленниками, изготовлявшими басмы (оклады для икон), по другой — пекарями, выпекавшими особый сорт казенного хлеба — «басман». 2 ...басманский протоиерей... — В. И. Богданов, родной брат будущего тестя Г.-П. 3 ...на Зацепу... — Название этого исторического района, расположенного в бывшей Ямской Коломенской слободе, объясняется следующим образом: «Здесь с 1685 по 1722 г. проходила таможенная граница Москвы. По преданию, вдоль улицы была протянута цепь, чтобы возы шли для осмотра их в таможне в известном порядке, не сбиваясь в кучу. Таким образом, они стояли „за цепью". По другой версии, здесь, у таможни, происходила задержка или „зацепка" возов для осмотра» (Сытин. С. 129). 4 ...его сын во второй Риторике... — Имеется в виду будущий шурин Г.-П. И. А. Богданов, окончивший МДС в 1848 г. во II разряде, 65-м по списку успеваемости (см.: Кедров. Прил. С. 83).
Примечания. Из пережитого. Глава LUI 357 5 ...чрез Ряды... — Имеются в виду Торговые ряды, располагавшиеся к югу от Никольской улицы до так называемого Зарядья. О проблемах, связанных с их перестройкой, Г.-П. неоднократно писал в своей газете. См., например: Москва, 22 октября: Дневное обозрение // СИ. 1886. 23 окт. № 292. С. 1—2. 6 Первые обычные приветствия. — Далее в черновом варианте главы следовали слова: «О существе моих обязанностей ни слова, они предполагались известными» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LUI. Л. 2 об.). 7 ...предложила... — В черновом варианте: «кротко предложила» (Там же). 8 ...которых... — В журнальной публикации: «коих» (PB. 1885. Т. 178, июль. С. 370). 9 ...жилет рытого бархата. — Т. е. из бархата с мелким ворсовым орнаментом, напоминавшим старинные образцы и пользовавшимся большим спросом в первой половине XIX в. (см.: Кирсанова. С. 30). 10 ...клировые ведомости... — См. примеч. 6 к главе LIV («Церковное письмоводство»), наст, том, с. 360. 11 ...при единоверческой церкви. — До сентября 1854 г. в Москве был только один единоверческий приход — Троицко-Введенский, имевший летнюю церковь Живоначальной Троицы и зимнюю — Введения Пресвятой Богородицы, построенные соответственно в 1819 и 1801 гг. (ул. Новоблагословенная, ныне Самокатная, д. 3/8). К единоверию примыкали богатые купцы-старообрядцы, жившие по всей Москве, поэтому «на содержание причта собиралось 1750 руб. в год» (Сорок сороков. Т. 3. С. 261). 12 ...в Алексеевском девичьем монастыре. — См. примеч. 51 к главе XXV («Новая атмосфера»), т. 1, с. 477. 13 Игуменья тут гордая и строптивая... — Речь идет о Назарете (Шван- вичевой), игуменье Алексеевского монастыря в 1822—1830 гг. Она была дворянского происхождения; всего через два с половиной года после пострига (в 1799 г.) стала игуменьей Тверского Рождественского монастыря; в 1809 г. получила от императрицы Марии Феодоровны орден Св. Великомученицы Екатерины. Несмотря на то что «она входила в пререкания с самим митрополитом» Филаретом, тот 12 июля 1830 г. поставил такую резолюцию на ее прошение об увольнении «по слабости здоровья»: «Игумению, по ее настоятельной просьбе, уволить по сему с благодарностию за общеполезное по многим отношениям управление» (цит. по: Токмаков И. Историческое и археологическое описание московского Алексеевского девичьего монастыря. М., 1889. С. 57). 14 ...сорок четыре... — В журнальной публикации: «сорок три» (PB. 1885. Т. 178, июль. С. 370). Исправлено для отдельного издания 1886 г. Т. е. подразумевается 1842 г. 15 ...довольно хлыстов, множество хлыстовок... — См. примеч. 33 к главе XII («Временное отупение»), т. 1, с. 419—420.
358 Приложения 16 ...приходилось освящать придельную церковь... — В 1835 г. См. примеч. 21 к главе LII («Проповедничество»), т. 1, с. 601. 17 ...когда митрополит уедет в Петербург... — Вплоть до мая 1842 г. митрополит Филарет присутствовал в Синоде, «исключая летнее время, когда он ежегодно бывал в Москве» (Иоанн (Снычев), митр. Жизнь и деятельность Филарета, митрополита Московского. Тула, 1994. С. 299). 18 ...хочешь. — В журнальной публикации: «хочет» (PB. 1885. Т. 178, июль. С. 373). 19 Пятидесяти восьми лет, кажется, был Алексей Иванович, когда я с ним познакомился... — Ошибка памяти: в марте 1842 г. А. И. Богданову исполнилось 56 лет (см.: МНекр. Т. I. С. 115). 20 Его тянуло... — В журнальной публикации: «Но его тянуло» (PB. 1885. Т. 178, июль. С. 376). 21 β числе учителей его был некогда В. И. Красов, небезызвестный поэт и член Станкевичевского кружка... — Выходец из духовной среды, поэт В. И. Красов горячо подружился с Н. В. Станкевичем, которому давал уроки по древним языкам, в 1830 г., когда поступил в МУ, и входил в ядро знаменитого кружка. Частные уроки русской словесности давал в Москве начиная с 1840 г. 22 ...в числе преподавателей музыки — А. И. Дюбюк. — Пианист и композитор А. И. Дюбюк действительно давал частные уроки игры на фортепиано. Его салонные пьесы для этого инструмента, романсы и песни пользовались немалой популярностью в 1840—1850-х гг. 23 Холера 1831 и 1848 годов... — По официальным данным, эпидемия холеры унесла в России в 1831 г. около 100 тысяч, а в 1848 г. — 668 012 жизней (см: Борисенков, Пасеи,кий. С. 208, 216). 24 ...можно было заключить... — В журнальной публикации: «можно заключить» (PB. 1885. Т. 178, июль. С. 378). 25 ...в тяжелых четверных дрожках... — Т. е. четырехместных. Такие дрожки, «с запонами и продольною разгородкою, назывались линейкою, на которую иногда ставился верх, на четырех столбиках, с занавесами кругом» (Даль. Т. I. Стб. 1229). LIV. ЦЕРКОВНОЕ ПИСЬМОВОДСТВО Впервые: Из пережитого. Ч. И. С. 221—234. 1 ...или даже простая грамотность. — Далее в черновом автографе следовало более двух страниц текста, впоследствии отклоненных самим автором: «У брата следилось за течением общественной мысли и жизни: газеты и журналы читались по мере выхода, пусть и не все немедленно. Во всяком случае, мы „не отставали
Примечания. Из пережитого. Глава LIV 359 от времени", выражусь опошленным оборотом. Зацепа ничего не получала, кроме обязательных „Губернских" и „Полицейских ведомостей" и не искала получать. Все родство Богдановых также погружено было исключительно в практический быт. Для меня было новостью жить в таком мире. Внешним образом я знал, что есть семейства, где ничего не читают, о литературе не имеют понятия, для которых наука представляется только в виде школы, неизбежной для получения аттестата. При встречах, мимолетных знакомствах я прилаживался также мимолетно к этому строю; но гнезда, в которых я воспитывался, были не таковы, в Коломне ли, под Девичьим ли, общественный пульс бился в них, сознание общественное отражалось, мы были его участниками. Здесь этого не было, но тем выше я поднялся в семье, меня полюбившей. Недоразвившись и отставши, она не потеряла способности отличать развитие и по-своему, благоговейно ценить его. „Ну, что, тебе, брат, должно быть, скучно с ними, — говаривал Алексей Иванович после нескольких часов, проведенных мною и им в обществе его родных. — О чем же с ними говорить?" Две дочери Алексея Ивановича были замужем за людьми высшего образования: старшая — за лекарем, вторая — за чиновником, кончившим курс в университете с кандидатской степенью. О том и другом передавалось мне и моими юношами, и самим Алексеем Ивановичем с привычными им восхвалениями, более или менее восторженными; но я в глазах их затмевал все-таки всех своим „умом". Алексей Иванович при всей отсталости безмерно был развитее своих зятьев...» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIV. Л. 1—2). Упоминаются дочери А. И. Богданова — Марья Тихобразова и Лизавета Сусорова и их мужья: лейб-медик Д. А. Тихобразов и чиновник Московского коммерческого суда И. А. Сусоров. 2 ...стало моим делом. — В черновом автографе далее следовало: «Забавно, что даже за проповедями он было обращался к одному из зятьев, очень религиозному, надо заметить, и начитанному в духовных книгах. Но разочарование было полное. „Им далеко до нас", — отзывался по этому поводу бывший студент Славяно-греко-латинской академии» (Там же. Л. 2). Речь идет об И. А. Сусо- рове. 3 ...с педантическою аккуратностью. — Далее в черновом автографе было — после двоеточия — продолжение фразы: «ошибка в букве, неточность в выражении и расстановке слов раздражали его нервы» (Там же). 4 Пытался поручать ведение метрических и других книг зятьям... — Формы метрических книг, или «ведомостей», со сведениями, «кто в каком году родился, браком сочетался и умер», были разработаны для Московской епархии в 1724 г. Позже, с 1777 г., метрические погодные книги предписывалось вести в двух экземплярах (один подавался в консисторию). Синодальный указ от 23 ноября 1779 г. определял штрафы «за неподачу метрик» (Розанов. Ч. III, кн. 1. § 83. С. 120—123). Но еще митрополит Стефан (Яворский) своим
360 Приложения указом от 15 мая 1702 г. велел «иметь в церквах записные книги о родившихся и крещеных младенцах, с показанием, которого года, месяца и числа родился младенец, от которого чина, мужеска или женска пола, такожде в котором числе крещен будет и кто именно восприемники и восприемницы, — для того, что егда прилучится тем крестившимся понятися в брак, того прихода попу с тою записною книгою справливаться, не в духовном ли родстве» (цит. по: Там же. Ч. I. С. 108). Синодальным указом от 23 ноября 1779 г. особо оговаривалось, что метрические книги должны вести сами священники (Там же. Ч. III, кн. 1. С. 120—121, 123). 5 ...не на месте поставленное ѣ... — Употребление на письме буквы «ять», которая произносилась так же, как «е», регулировалось довольно сложными правилами, рассчитанными на механическое запоминание. 6 ...«клировые», с инвентарной) описью церкви и послужными списками причта. — Начало составлению «Клировых ведомостей о церквах, причтах и приходах» положил митрополит Московский Тимофей (Щербацкий), который «в 1758 году, 20-го февраля, приказал консистории сделать распоряжения „о сочинении во всех Московской епархии соборных и приходских церквах, как в Москве, так и в городах и уездах, ведомостей, колико при которой церкви приходских дворов и кто именно попы и дьяконы и причетники, означая и то, кто именно вдовы и которые церкви состоят на руге или земле"...» (Розанов. Ч. II, кн. 1. С. 47). Впоследствии, с 1775 г., эти ведомости составлялись регулярно, через каждые 5 лет (см.: Там же. Ч. III, кн. 1. С. 14—15), а также по мере необходимости (например, в 1798 и 1813 гг.) (см.: Там же. Ч. III, кн. 2. С. 70). 7 ...писал приходо-расходные... — Имеются в виду не те приходо-расходные книги, что вели церковные старосты (см. примеч. 10 к главе III («Родительское гнездо»), т. 1, с. 387). По синодальному указу от 9 февраля 1786 г., предписывалось «соборную церковную сумму раз в неделю и в праздники вписывать в „денежные сборные" книги» (Там же. Ч. III, кн. 1. С. 113); эти приходо-расходные ведомости вели уже сами священники. 8 ...оспенные и разные другие — словом, всякие ведомости... — Оспенные ведомости введены в 1811 г. с учреждением в столицах, губернских и уездных городах оспенных комитетов, отвечавших за оспопрививание детей. Г.-П. не назвал еще, к примеру, ведомости «О присоединившихся к Православной церкви от раскола и разных сект», «О присоединившихся к Православной церкви из иноверных христианских исповеданий и о просвещенных Св. крещением нехристиан». 9 ...«исповедных», которые возлагались на дьякона. — Форма для «Ведомостей о людях православного исповеданья, бывших и не бывших у исповеди и Св. Причастия» (необходимо было принимать эти таинства не реже одного раза в год), была дана в 1737 г. Помимо этого, с 1770-х составлявшиеся также «именные ведомости о небывших у исповеди отсылались к гражданскому начальству» (Там же. Ч. III, кн. 1. С. 117,118).
Примечания. Из пережитого. Глава LIV 361 10 ...прибегал к способу, придуманному Собакевичем: вносил тоже «Елизавет Воробей». — См. главу VII первого тома поэмы «Мертвые души» (Гоголь. Т. VI. С. 137). В черновом автографе эта фраза завершалась словами: «сочинял родившихся и умирающих и тем восстановлял точность записи и баланс в нумерации» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIV. Л. 8). 11 ...хоронились то на Даниловском, то на Калитниковском кладбище. — Оба эти ближайшие к Зацепе кладбища были основаны в период эпидемии чумы в 1771 г.: Даниловское (Духовской пер., 10) — на территории бывшей слободы одноименного монастыря, а Калитниковское (Большой Калитниковский проезд, 11) — в той местности, которую великий князь Иван Калита в свое время пожаловал Крутицкому подворью. 12 К—ий (фамилия офицера)... — О ком идет речь, выяснить не удалось. 13 ...(это было при Людовике Филиппе). — Французский король Людовик (Луи) Филипп правил в 1830—1848 гг. 14 ...она, как иностранка, освобождалась от некоторых формальностей, хотя некоторым лишним и подвергалась. — Приходский священник имел право венчать православного мужчину с католичкой, не испрашивая разрешения епархиального архиерея и не требуя исповедных свидетельств; однако помимо национального паспорта обычно требовалось удостоверение от консула, что «препятствий к браку не встречается» (см.: Булгаков. Ч. И. С. 1207, 1223—1224). 15 ...на веру. — Вместо этих слов в черновом автографе первоначально было: «как скажут родители или назвавшие себя таковыми» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIV. Л. 13). 16 ...задача состояла только в том, чтобы крестить ребенка после брака. — В таком случае младенец признавался законнорожденным. 17 ...к предвосхищению гражданских прав. — Т. е. к будущему лишению прав. 1ft ...за исключением немногих случаев, когда вероисповедание ~ не признано государственною властию... — Прежде всего имеются в виду старообрядческие толки. 19 ...ламам, ахунам и раввинам... — Названы священники разных конфессий: ламаизма, ислама и иудаизма. Ахун (ахунд) — звание мусульманского ученого высшего разряда (мулла — низшего). 20 Высокопреосвященный Вениамин в своей записке о миссионерстве... — Имеется в виду «официальная записка» архиепископа Иркутского и Нерчинского Вениамина (Благонравова), составленная им 25 мая 1863 г. и впервые опубликованная в «Иркутских епархиальных ведомостях» (1882. № 24, 25) под названием «Ламское идолопоклонническое суеверие в Восточной Сибири». Г.-П. перепечатал в своей газете и эту записку (СИ. 1885.14 мая. № 115. С. 1—3; 15 мая. № 116. С. 2—3), и другое официальное отношение Вениамина — «Положение христиан в бурятских обществах под начальством язычников» — от 22 ноября 1883 г. (СИ.
362 Приложения 1885. 11 мая. № 112. С. 1—2; 12 мая. № 113. С. 1—2), со своими сочувственными комментариями. Суждения иркутского владыки получили резонанс; в том же 1885 г. названные произведения Вениамина вошли в его книгу «Жизненные вопросы православной миссии в Сибири», изданную в Петербурге. 21 ...это был Тинибург... — Возможно, речь идет о бароне Горации Осиповиче (Евзелевиче) Гинцбурге. 22 По закону, тогда существовавшему (придуманному Сперанским), вся прибыль от церковной продажи свечей должна была поступать ~ на содержание духовно-учебных заведений... — М. М. Сперанский с 1807 по 1812 г. (вплоть до ссылки в Сибирь) являлся деятельнейшим членом Комиссии духовных училищ. На заседании 26 июня 1808 г. он представил свое «Начертание правил, или План образования духовных училищ», 5-й пункт которого гласил: «На содержание духовных учебных заведений Высочайше удвоена сумма, определенная при государе Павле Петровиче, и сверх того, по особому плану, назначен свечной доход от приходских церквей» (цит. по: Розанов. Ч. III, кн. 1. С. 268). В конце 1860-х гг. «свечной сбор» был заменен прямым налогом на содержание духовно- учебных заведений. 23 ...слову Христа, изгнавшего торжников из дома молитвы... — Имеется в виду евангельский эпизод изгнания Христом «всех продающих и покупающих» из Иерусалимского храма. Христос при этом говорил: «Написано: „дом Мой домом молитвы наречется"; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:13). 24 ...подаяния, собираемые в «кошелек» и «кружку». — Согласно синодальному указу от 29 июля 1722 г., сбор денег в монастырях и церквах производился «в два кошелька, из какой-либо материи устроенные, по обыкновению петербургскому, на рукоятях». Эти пожертвования потом перекладывались в ящики, «особливо для того в церквах устроенные и прикованные в приличном месте к стене», содержащиеся «в твердости за замком и печатью». Ежемесячно в присутствии всего клира и уважаемых прихожан ящики вскрывались, деньги пересчитывались с записью в особых книгах (Розанов. Ч. I. С. 101). Бытовали выражения: «кошельковые деньги», «кружечный сбор». 25 ...содержаться не может. — Далее в черновом автографе следовали слова: «Только прибыль от продажи свечей и дает каждому возможность существовать» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIV. Л. 19). 26 ...младший зять Алексея Ивановича, служивший в Казенной палате контролером... — И. А. Сусоров. По его смерти Г.-П. поместил в своей газете некролог ему, в котором говорится: «Без всяких связей в чиновничьем мире, Илья Алексеевич начал скромную служебную карьеру в Московской казенной палате, а затем начальником счетного отделения в Управе благочиния». Впоследствии, в 1854—1881 гг., он несколько раз избирался биржевым купечеством на должность товарища председателя Московского коммерческого суда (см.: СИ. 1884. 26 июня. № 172. С. 2). Казенная палата находилась в бывшем особняке
Примечания. Из пережитого. Глава LV 363 А. Ф. Талызина (ул. Воздвиженка, д. 5), построенном в 1787 г. и впоследствии дважды перестраивавшемся (с 1945 г. здесь располагается Музей архитектуры имени А. В. Щусева). 27 ...к обоюдному удовольствию соблюден. — Следующий абзац в черновом автографе начинался словами: «На пользу церкви, то есть на содержание духовных школ, отчислялось лишь ничтожное количество действительной прибыли» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIV. Л. 22). 28 ...само собою разумеется. — Далее в черновом автографе было: «или же надлежало сочинять источники, откуда якобы поступили, в действительности собранные с свечной. Как водилось это в других церквах, мне неизвестно» (Там же. Л. 24). 29 ...староста умер; на место его поступил другой. Доходы мгновенно возросли... — Г.-П. неоднократно поднимал сходные проблемы в своей газете: писал о злоупотреблениях церковных старост, о необходимости контроля за церковными суммами и др. (см., например: Вопросы веры и Церкви. Т. И. С. 116—133, 167—170). LV. ЛЕНИВЫЙ ДЕНЬ Впервые: Из пережитого. Ч. II. С. 234—244. 1 ...двое братьев старшего зятя, служившие в уездных городах... — Других сведений о братьях Тихобразовых разыскать не удалось. 2 ...по составлению ~ венчиковых ведомостей... — Имеется в виду регистрационная документация о результатах дознания («брачного обыска»), удостоверяющих законность и беспрепятственность брака. Должна составляться по единообразной форме перед венчанием. 3 ...было бы мудреною задачею. — Далее в черновом автографе следовало: «Но Надежда Алексеевна в кармане табакерки не носила, и были ли у нее еще карманы, не знаю» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LV. Л. 36). 4 ...картина, изображающая Моисея-младенца, показываемого фараону. — Картина, развивающая ветхозаветный сюжет (см.: Исх. 2:1—10). 5 «Тайнники митрополита....... — Т. е. советники в наиболее важных делах, поверенные, которым доверяются тайны. 6 ...двух протоиереев ~ пользовавшихся благоволением Филарета. — Их имена называет сам Г.-П. в поминальной передовой, посвященной его учителю протоиерею И. М. Богословскому-Платонову: Г.-П. пишет, что о нем митрополит Филарет (Дроздов) отзывался «как об одном из двух лучших духовников в Москве (другого — признавал таковым в лице покойного протоиерея С. Г. Терновско- го)» {СИ. 1870. 21 дек. № 351. С. 2).
364 Приложения 7 ...не характеристическая черта Иоанна ~ приношу Карамзина историю... — В IX томе карамзинской «Истории государства Российского» (СПб., 1821) хотя и упоминается, что вскоре после кончины первой жены Ивана Грозного его «утешители» «начали забавлять царя (...) светлыми пирами; напоминали друг другу, что вино радует сердце; смеялись над старым обычаем умеренности...» (Карамзин Н. М. История государства Российского. 5-е изд. СПб., 1843. Кн. III, т. IX. Стб. 9), однако в обобщающей характеристике этого царя отмечается, что он «не терпел гнусного пьянства (только на Святой неделе и в Рождество Христово дозволялось народу веселиться в кабаках; пьяных во всякое время отсылали в темницу)» (Там же. Стб. 260). 8 ...при земле огородной церковной есть земля-де обеленная, принадлежавшая священнику на частном праве... — См. примеч. 24 к главе XXV («Новая атмосфера»), т. 1, с. 473—474. 9 ...пестролистных роз. — Имеются в виду искусственные сорта гибискуса пестролистного (китайской розы) из семейства мальвовых (Hibiscus rosa-sinensis), которые разводят как декоративное растение в оранжереях и комнатах. 10 Но кроме новости ~ в культуре полезных растений оставлены... — Вместо этих слов в черновом автографе было: «Но, помимо декоративного садоводства, помимо улучшенных орудий в полеводстве и выписанных семян, какие заслуги собственно в культуре оставило оно» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LV. Л. 47). 11 ...отчего пересадкою, прививкою и вообще известными наукою способами не облагородить и клюкву с рябиной? — Г.-П. сам с увлечением занимался садоводством, огородничеством и пчеловодством на своей подмосковной даче, которую был вынужден продать незадолго до смерти. А. М. Гальперсон вспоминала: «Но когда с публичного торга за бесценок в чужие руки перешла его дача, в которой каждое бревно было положено по его указанию, в которой каждое деревцо посажено было собственными руками, в которой целые рощи выросли под его нежным попечением, в котором под собственным наблюдением его устроена была образцовая пасека, которая давала ему ягоды клубники, называвшиеся в продаже гиляровскими, потому что подобных им не было, которая, наконец, в течение двадцати с лишком лет служила ему единственной утехой, тут только возроптал бедный...» (СИ. 1887. 21 окт. № 288. С. 1; перепеч.: МЦВед. 1887. № 43. 25 окт. С. 548). 12 Во Владимирской губернии растет рябина, так называемая Невежин- ская ~ лакомиться ею без сахара. — Речь идет о разновидности рябины обыкновенной (Sorbus aucuparia), крупные кисло-сладкие плоды которой лишены горечи и пригодны для употребления в свежем виде. Получила свое название от села Не- вежино Владимирской губернии, где культивировалась с середины XIX в. 13 ...у Симеона Столпника... — Т. е. в том приходе, где служил А. И. Богданов до перевода на Зацепу. См. примеч. 8 к главе VIII («Двенадцатый Год»), т. 1, с. 404—405.
Примечания. Из пережитого. Глава LVI 365 LVI. ЖИТЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ Впервые: Из пережитого. Ч. II. С. 244—256. 1 ...за исключением обязательных «Губернских» и «Полицейских ведомостей»... — Эти официальные правительственные газеты начали выходить с 1838 г. О подписке на них см. § 91 и 94 «Положения о порядке производства дел в губернских правлениях» от 3 июня 1837 г. (Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПб., 1838. Т. XII. Отд. I. С. 461, 462). 2 ...в Опекунском совете, где «доходов» нет, да еще есть пятилетия... — По пятилетиям нахождения в классных чинах с августа 1827 г. чиновникам выдавался знак отличия беспорочной службы за пятнадцать и более лет. Получение очередного знака было условием награждения орденом. С мая 1859 г. этот знак полагался только за выслугу не менее сорока лет (см.: Шепелев. С. 337—338). 3 ...начиная с Василия Неокесарийского... — Скорее всего, имеется в виду церковь Святителя Василия Кесарийского на 1-й Тверской-Ямской (д. 11), известная с начала XVI в. (каменный храм построен в 1680-х гг., разрушен в 1935 г.). Находилась в многолюдной Ямской слободе на северо-западе Москвы (см.: Сорок сороков. Т. 3. С. 391—394). Неокесария — местность близ Кесарии, главного города Каппадокии, в Малой Азии; здесь родился будущий святитель. Вместе с тем, возможно, Г.-П. оговорился: в Москве есть церковь Григория Неокесарийского на Большой Полянке (д. 29а), однако она расположена к югу от центра. 4 ...до Казанской у Калужских ворот. — Речь идет о церкви Казанской Богоматери, «что на Житном дворе», находившемся в южной части Москвы на углу улицы Большая Якиманка (д. 45) и Калужской площади. Деревянный храм был построен в 1660 г., каменный — в 1694 г. (обновлен в 1886 г.; поначалу официально именовался Никольским по главному престолу). Закрыт в 1927 г., здание взорвано в 1972 г. (см.: Сорок сороков. Т. 2. С. 636—638). 5 ...считается счастием для священника. — Далее в черновой рукописи следовала фраза: «Такие места можно назвать только благородными» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVI. С. 54). 6 ...обыкновенно в сибирке или сюртуке... — Зд. «сибирка» — скорее всего, не старинный короткий кафтан со стоячим воротником и меховой опушкой, а длиннополый сюртук европейского фасона — переходный тип мужского костюма от традиционного к модному европейскому платью. Впрочем, старинная сибирка, или чуйка, вплоть до 1880-х гг. часто служила купцам-«миллионщикам» «средством эпатажа, нарочито выражающим стремление подчеркнуть свою сословную принадлежность» (Кирсанова. С. 254). 7 «Здесь икона», — скажут об одном приходе... — Т. е. в приходской церкви находится чудотворная или местно-чтимая икона.
366 Приложения 8 «...молебны по первым числам каждого месяца...» — Речь идет о частных водосвятных молебнах, совершаемых на дому прихожан по их желанию, содержание которых составляет «просительное моление», обращенное к Богу, Богородице или святым, о ниспослании благополучия в предстоящий месяц. Такие ежемесячные молебны восходят к византийской традиции. 9 ...супруг разрешил... — Здесь иронически употреблен церковно-практи- ческий термин «разрешение», означающий возвращение свободы «в обыкновенной христианской деятельности» человеку, ограниченному в ней на время особыми церковными правилами (см.: Дьяченко Г., свящ. Полный церковнославянский словарь (со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений). М., 2006. С. 539). 10 ...на прогулку под Симонов... — Живописные окрестности Симонова Успенского мужского монастыря стали одним из излюбленных мест прогулок москвичей после 1792 г., когда H. М. Карамзин опубликовал свою повесть «Бедная Лиза», действие которой происходит там. Основан в 1370 г. на земле, пожалованной боярином Симоном Ховриным. Монастырь закрыли в 1923 г., большая часть строений взорвана в 1930 г. 11 ...«червяк завозился». Отсюда и метафорическое «заморить червячка», употребляемое, правда, не о питье только, а и о пище. — Выражение «заморить червячка» является калькой французского оборота tuer le ver «выпить натощак рюмку спиртного» (буквально: «убить червя»), связанного с поверьем, что будто бы, выпив натощак спиртного, можно избавиться от глистов. Постепенно на русской почве произошло полное переосмысление фразеологизма, уже в конце XIX в. означавшего: «слегка закусить» (см.: Мокиенко В. М. Заморить червячка //Русская речь. 1982. № 2. С. 145—150). 12 ...когда, с легкой руки Пастера, везде находят микробов и бактерий... — В 1861 г. французский химик и микробиолог Л. Пастер начал экспериментальные исследования в области брожения и доказал, что решающую роль в превращении вина в уксус играют микроорганизмы. Основные положения своей теории он опубликовал в 1876 г. 13 ...несмотря на все свое желание? — Далее в черновом автографе следовало: «Отдаю свое предположение на суд патологам и рекомендую поискать, вооружась микроскопом, червячка в трупах пьяных лиц» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVI. Л. 60). 14 ...украшен был бриллиантовым крестом, «кабинетским» ~ Удостоенных такого отличия было в Москве тогда только двое... — Вторым, очевидно, был протоиерей П. Е. Соколов, удостоившийся этой награды от императрицы Марии Феодоровны на публичном экзамене в Екатерининском институте (см. примеч. 15 к наст, главе, с. 367) в 1826 г. (см.: П. М. С. Протоиерей Петр Евплович Соколов: (Некролог) //СИ. 1885. 17 авг. № 207. С. 2). Он был тестем одного из ближайших друзей Г.-П. по МДС и МДА В. М. Сперанского.
Примечания. Из пережитого. Глава LVI 367 15 Василий Иванович был прежде законоучителем Екатерининского института, едва ли не первым по его основании... — В. И. Богданов стал священником церкви при Екатерининском институте благородных девиц, или Московском училище ордена Св. Екатерины, в год его основания — в декабре 1802 г. (см.: Смирнов 1855. С. 370). В здании Екатерининского института (Суворовская пл., д. 2) с 1928 г. размещается Центральный дом Красной (ныне — Российской) армии. 16 ...Василий Иванович в Славяно-греко-латинской академии был учителем риторики... — В. И. Богданов «окончил курс в Академии в 1798 году и в ноябре сего года определен учителем Низшего грамматического класса, в 1801 — Высшего класса и немецкого языка» (см.: Там же). 17 ...место в Басманском приходе... — Т. е. место настоятеля церкви Никиты Великомученика в Старой Басманной. См. примеч. 1 к главе LUI («Новая обстановка»), наст, том, с. 356. 18 ...по Кузнецкому Мосту, откуда до их родительского дома у Евпла на Мясницкой было недалеко. — Церковь архидиакона Евпла была возведена в 1471 г., перестроена в камне в 1657 и 1753 гг.; храм снесен в 1926 г. (см.: Сорок сороков. Т. 2. С. 250—252). Расстояние до нее (ул. Мясницкая, д. 9) от улицы Кузнецкий Мост составляло около 400 м (если идти по Фуркасовскому переулку). 19 ...Петр Иванович ~ типическое лицо, заслуживающее особой для себя главы... — П. И. Андреев; о нем см. след. главу «Дядюшка Петр Иванович». 20 ...лекарь, трагическая судьба которого заслуживает нескольких слов. — Речь идет о штатном лекаре Министерства внутренних дел, надворном советнике А. М. Лилееве (см.: Российский медицинский список, издаваемый по Высочайшему повелению Медицинским департаментом Министерства внутренних дел, на 1857 год. СПб., (1857). С, 164). Далее в черновом автографе следовало: «Пуля выбивает из строя, не рассуждая, почему его, а не другого» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVI. Л. 67). 21 ...лекаря при полицейской части... — Департамент медицинской помощи, как и все Министерство полиции, упраздненное в 1819 г., вошел в состав Министерства внутренних дел. На лекарей при полицейских частях возлагались функции медицинского полицейского надзора за ведением следственных дел, проведением рекрутских наборов, за доброкачественностью продуктов и т. д. Эти врачи становились скорее чиновниками, чем практикующими медиками. 22 Покойный Иноземцев... — Речь идет о Ф. И. Иноземцеве, профессоре практической хирургии в МУ в 1835—1859 гг. Скончался 6 августа 1869 г. 23 Вакансия наконец опросталась, и Алексей Моисеевич... — В черновом автографе эта фраза продолжалась так: «не без содействия от семьи Алексея Ивановича» — и далее по тексту (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVI. Л. 68).
368 Приложения 24 ...Высотский, знаменитый тогда β Москве врач,.. — Имеется в виду выдающийся хирург Г. Я. Высотский, профессор Московской медико-хирургической академии в 1816—1830, 1839—1844 гг. 23 ...одна из лучших частей, Сретенская. — Из 17 полицейских частей, на которые была разбита территория Москвы в то время, Сретенская занимала 5 «кварталов» к северо-востоку от центра и, между прочим, Сухаревский рынок, Трубную площадь, Самотеку, Сретенку, часть Тверской улицы и Петровки, где велась оживленная торговля (см.: Нистрем 1842. Ч. I. С. 4). 26 ...в ней дома терпимости, оброчная статья каждый. — Н. С. Лесков в статье «Несколько слов о полицейских врачах в России» (1860) подсчитывал доход лекаря при полицейской части с населением в 75 тысяч человек: «200 публичных женщин, записанных в разряд безнравственных и живущих в общих домах, каждый содержатель коих платит по 10 руб. в месяц с „заведения", а их во всех частях города 20 заведений, то общий итог дохода с этой статьи выйдет 2500 руб. серебром. Кроме того, в городе есть еще 100 безнравственных женщин, подразделяющихся на две категории; одна из них состоит из камелий, известных полиции и платящих городовому врачу по 3 руб. в месяц с персоны, а другая — суть персоны, не записанные в полицейском адрес-календаре и платящие врачебную пошлину по обоюдному согласию с городовым врачом, не возбраняющим им „практики" и не тревожащим их своим осмотром. Общий доход со всех женщин, обративших непотребство в ремесло, должен составлять в этом городе около 5000 руб. серебром в год» (Лесков Н. С. Поли. собр. соч.: В 30 т. М., 1996. Т. 1. С. 175). 27 Это было в 1856 или, вернее, в 1855 году. Студенты разбушевались в непотребном доме, и их поколотили. — Упомянутое событие произошло в октябре 1857 г., о нем сообщает в своем «Дневнике» А. В. Никитенко: «В Москве несколько студентов праздновали именины своего товарища. Между студентами было человек пять-шесть поляков. Вдруг к ним явился квартальный надзиратель с требованием выдачи мошенника, который будто бы между ними находился. Молодые люди скромно заметили, что он, вероятно, ошибается, что между ними такого не имеется, и просили его удалиться. Он ушел, но скоро вернулся, приведя с собою человек двадцать полицейских. Одни из них сломали двери, другие полезли в окна; стали всех бить и вязать с криками, что тут все изменники, ляхи. Произошла кровавая драка. Студенты были избиты палашами и нагайками и отведены на съезжую. Четверо так пострадали, что опасаются за их жизнь» (Никитенко. Т. 2. С. 41). Общественное мнение оказалось на стороне «пострадавших». Студенты были оправданы, квартальные отданы в солдаты. 28 ...«молодое поколение»... — Считается, что это выражение вошло в обиход и стало крылатым после появления в сентябре 1861 г. прокламации «К молодому поколению», составленной Н. В. Шелгуновым. Проблеме взаимоотношений «молодого» и «старого» поколений Г.-П. посвятил одну из своих передовых статей: Внутренние известия //СИ. 1868. 11 авг. № 219. С. 1—2.
Примечания. Из пережитого. Глава LVI 369 29 ...и к Дрезденскому, и Охотнорядскому избиениям. — В сентябре— октябре 1861 г. в Москве вспыхнули студенческие волнения. Так называемое «Дрезденское сражение» произошло после проведенных полицией арестов студентов, утром 12 октября, у гостиницы «Дрезден», находившейся на Тверской улице (д. 2/6; перестроен), напротив дома военного генерал-губернатора П. А. Тучкова. Студенты собрались здесь, чтобы направить к Тучкову четырех своих делегатов с требованием освободить их товарищей. Неожиданно жандармский офицер крикнул: «Хватай, вяжи!» В документе, составленном самими студентами, так описывалось дальнейшее: «По этому сигналу пешие жандармы и полиция мгновенно устремились на студентов, начали бить и хватать их. Начался страшный беспорядок; одни бежали, другие сдавались без сопротивления, а остальные, раздраженные вероломным поступком полиции, которая ни разу не приглашала их разойтись, сопротивлялись нападавшим. К полиции и пешим жандармам присоединились и конные, которые до тех пор скрывались на дворе Тверской части. На свист хожалых из всех домов выскочили дворники и мужики, заранее приготовленные, которые с криком и ругательствами устремились на бегущих. Началась ужасная травля по всем улицам города: где только показывалась студенческая фуражка, полиция и жандармы устремлялись на несчастные жертвы и били их бесчеловечным образом. Конные жандармы на полном скаку нагоняли студентов, хватали их за шиворот или за волосы и, продолжая скакать, волочили их за собою» (цит. по: Гессен С. Студенческое движение в начале шестидесятых годов. М., 1932. С. 106). Так называемое «Охотнорядское побоище» произошло 1 апреля 1878 г. и имело также антиправительственную окраску: студенты устроили в Москве демонстрацию солидарности с политическими ссыльными, были жестоко избиты полицией и подготовленными ею дворниками, лавочниками и сидельцами Охотного ряда и преданы мировому суду (заседание состоялось 18 мая) за то, что сопротивлялись избиению. Власти квалифицировали дело как «уличные беспорядки». Подробнее см.: Анзимироѳ В. А. Крамольники: (Хроника из радикальных кружков семидесятых годов). М., 1907. С. 21—45. 30 ...на одного из племянников, носившего синий воротник... — Т. е. бывшего студентом университета. См. примеч. 27 к главе XLIV («Состав учащихся»), т. 1, с. 575. 31 Tu quoque! — Легендарная фраза (полностью: Tu quoque, Brute!), с которой смертельно раненный Юлий Цезарь якобы обратился к своему любимцу Марку Юнию Бруту, оказавшемуся в числе его убийц-заговорщиков; использована У. Шекспиром в трагедии «Юлий Цезарь» (д. III, явл. 1-е). Здесь употреблено как выражение горького изумления и укора по поводу постыдного пристрастия образованного человека к картам. 32 ...о последней книжке журнала, где шли тогда занимавшие большинство статьи Искандера... — Имеется в виду цикл статей А. И. Герцена «Дилетантизм в науке», впервые опубликованный в «Отечественных записках» в 1843 г.
370 Приложения (Кн. 1, 3, 5, 12) и сразу снискавший популярность в студенческой среде. См. запись в «Дневнике» Герцена под 13 января 1845 г.: «Иван Васильевич Павлов рассказывал, как были приняты студентами мои статьи в „Отечественных записках", — признаюсь, мне было очень весело слышать, большей награды за труд не может быть. Юноши тотчас оценили, в чем дело, и гурьбою ходили в кондитерские читать» (Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954. Т. 2. С. 404). 33 ...о публичных лекциях, производивших шум в Москве. — Речь идет о публичных чтениях Т. Ф. Грановского по западноевропейской истории (первый цикл был прочитан в период с 23 ноября 1843 г. по 22 апреля 1844 г.). 34 ...кончил курс кандидатом... — Степень кандидата, введенная в 1804 г. и упраздненная в 1884 г., давалась лицам, окончившим с отличием курс университета, лицея или академии и представившим письменную работу на избранную ими тему. При поступлении на государственную службу кандидаты имели право на чин X класса (коллежский секретарь). 35 ...выезд в собрания (Купеческий и Немецкий клуб) на вечера. — Купеческий клуб официально назывался так в 1786—1796 гг.; после перерыва, в 1804 г. открылся как Купеческое собрание, прекратил существование в 1918 г. С 1839 по 1909 г. оно помещалось на улице Большая Дмитровка (д. 17; перестроен). Немецкий клуб был основан в 1819 г. на Пушечной улице (д. 9) (с 1913 г. до упразднения в 1918 г. назывался Московским славянским клубом). В Купеческое собрание принимались не только купцы, так же как и в Немецкий клуб (с 1870 г.) — не только иностранцы. На вечерах в обоих клубах устраивались балы, концерты, спектакли, литературные вечера; играли в карты. 36 ...старший зять, лекарь из провинциального города... — Д. А. Тихо- бразов. 37 Давался «Карл Смелый». — Речь идет об опере Дж. Россини в четырех действиях «Вильгельм Телль» (1829), которую ставили под названием «Карл Смелый, герцог Бургундский». 38 Театр ~ я представлял его по рассказам сестры... — Речь идет о впечатлениях сестры Г.-П. Авдотьи, побывавшей в театре. См. главу XV «Цивилизация» (т. 1, с. 100). 39 ...ultima ratio. — Так в средневековых судебных делах именовались записи с последними словами обвиняемых, старавшихся привести самые решительные доводы в пользу своей невиновности. LVII. ДЯДЮШКА ПЕТР ИВАНОВИЧ Впервые: Дело. 1887. № 1. С. 73—85, под общим названием «Из моих воспоминаний». Г.-П. до публикации главы прочел ее на 387-м публичном заседании ОЛРС, состоявшемся 14 декабря 1886 г. (Мендельсон. Прил. С. 151,
Примечания. Из пережитого. Глава LVII 371 под загл.: «Дядюшка Петр Иваныч»). Об этом он сообщал И. Ф. Романову- Рцы 18 декабря 1886 г.: «Два воскресенья сряду (7 декабря и 14) я читал в Обществе любителей словесности; в последнее заседание — отрывок из „Пережитого", который дойдет к Вам вместе с книгою...» (Письма к Романову-Рцы. С. 313). 1 ...сестра Алексея Ивановича, Авдотья Ивановна... — В журнальной публикации вместо этих слов было: «тетка его» (Дело. 1887. № 1. С. 73). 2 ...купил даже дом, но на углу Уланского переулка и Садовой; с Сухаревой башней не расстался. — Согласно этим данным, дом П. И. Андреева находился в 300 м от Сухаревой башни. См. также примеч. 1 к главе XXXVIII («Путешествия»), т. 1, с. 535—536. Однако в 1842 г. у П. И. Андреева был «собственный дом» в том же районе, на 1-й Мещанской улице (зарегистрированный под № 159, оценивавшийся в 6857 рублей серебром) (см.: Нистрем 1842. Ч. III. С. 3; Ч. IV. С. 8). 3 ...даточного солдата... — Даточные люди — пожизненные военнообязанные, которых выставляло тяглое население Русского государства с конца XV в. вплоть до 1705 г., когда была введена рекрутская повинность. Впоследствии в обиходной речи «даточными», или «сдаточными», называли мужчин, сданных в солдаты из сословий, поставлявших рекрутов. В журнальной публикации было: «сдаточного» (Дело. 1887. № 1. С. 73). 4 ...Надежда Алексеевна... — В журнальной публикации вместо этих слов было: «мать моего ученика, Надежда Алексеевна» (Там же). 5 ...Михаил Петрович, как известно, происходил от крепостных... — Отец М. П. Погодина, Петр Моисеевич, был крепостным графа П. И. Салтыкова, управляющим его московскими домами; отпущен на волю в 1806 г. 6 ...к Алексею Ивановичу... — В журнальной публикации вместо этих слов было: «в дом, где я был учителем» (Там же. С. 74). 7 ...более молчал, ограничиваясь лаконическими изречениями и напоминая мне тем Собакевича... — Ср.: «Собакевич тоже сказал несколько лаконически: „И ко мне прошу", — шаркнувши ногою...» (Гоголь. Т. VI. С. 17). 8 ...его... — В журнальной публикации это местоимение отсутствовало (см.: Дело. 1887. № 1. С. 74). 9 Надзиратель — зд.: в России XIX—начала XX в. низший полицейский агент (квартальный, околоточный надзиратель). 10 ...в Городской части... — Городская часть включала 4 «квартала» (в том числе территорию Кремля), ограниченных Никольскими, Ильинскими, Варварскими и Москворецкими воротами (см.: Нистрем 1842. Ч. I. С. 2). 11 ...до... — В журнальной публикации этот предлог отсутствовал (см.: Дело. 1887. № 1. С. 75). 12 ...в Новинской части... — См. примеч. 22 к наст, главе, с. 372.
312 Приложения 13 ...β Живорыбном ряду... — Живорыбный ряд тянулся вдоль Москворецкой улицы, ближе к одноименному мосту (см.: Пыляев. Старая Москва. С. 564). 14 ...я... — В журнальной публикации это местоимение отсутствовало (см.: Дело. 1887. № 1. С. 76). 15 ...против Лобного, у Глаголя. — Т. е. на Красной площади, у сектора Верхних торговых рядов (ныне ГУМ), называвшегося Глаголь, или Глаголи, и смотревшего на улицу Ильинку. Ср.: «Угловые здания городских рядов, выходившие на Ильинку и Никольскую, назывались „Глаголями". В одном из них, Ильинском, торговали фруктами, гастрономическими и бакалейными товарами; в другом, Никольском, — писчей бумагой, письменными и канцелярскими принадлежностями» (Слонов И. А. Из жизни торговой Москвы: (Полвека назад). М., 1914. С. 149). Лобное место, упоминаемое в летописях с 1547 г., представляло собой помост, с которого зачитывались царские указы; в XVIII в. утратило свои функции. В 1786 г. перестроено Μ. Ф. Казаковым. 16 — Хотите на дюжину? — Т. е. предлагается пари со ставкой в дюжину бутылок спиртного (в данном случае, скорее всего, пива). 17 — Из Весьегонска. — С 1803 г. Весьегонск был заштатным городом Тверской губернии. 18 — В Рогожской... — См. примеч. 25 к главе XXIV («Москва»), т. 1, с. 470. 19 ...идем к Бубнову выпивать пари. — Знаменитый трактир С. Ф. Бубнова размещался в самом центре Москвы, между улицами Ильинкой и Никольской (Ветошный пер., д. 13). (В 1862 г. упоминается еще как «съестная лавка» Бубнова). В. А. Гиляровский писал: «В городе был еще один русский трактир. Это в доме Казанского подворья, по Ветошному переулку, трактир Бубнова. Он занимал два этажа громадного дома и бельэтаж с анфиладой роскошно отделанных зал и уютных отдельных кабинетов. Это был трактир разгула, особенно отдельные кабинеты, где отводили душу купеческие сынки и солидные бородачи-купцы, загулявшие вовсю, на целую неделю...» (Гиляровский. С. 304). 20 Разговор происходил, когда я состоял уже... — В черновом автографе вместо этих слов было: «Надо заметить, что разговор этот происходил не тогда, когда я был еще мальчиком почти, а спустя лет шесть-семь; я уж состоял на службе в Академии» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVII. Л. 90). 21 ...в одной из Мещанских... — В северной части Москвы (в начале современного проспекта Мира) находились 4 параллельные Мещанские улицы. С 1670-х гг. здесь размещалась Мещанская слобода, заселенная выходцами из белорусских городов («мест») — мещанами, которые занимались ремеслами и торговлей. 22 Я служил тогда в Новинской части (она тогда еще была). — В 1842 г. «кварталы», некогда составлявшие Новинскую часть, уже входили в две из 17 частей Москвы: Арбатскую и Пресненскую (см.: Нистрем 1842. Ч. I. С. 2—7).
Примечания. Из пережитого. Глава LVII 373 23 ...на Смоленском рынке... — Смоленский рынок, занимавший часть Садового кольца от Смоленской площади до Проточного переулка, известен с XVII в. С 1820-х гг. Смоленским обычно называли толкучий рынок на образовавшейся тогда Смоленской площади, застроенной вокруг каменными домами с лавками, трактирами и кабаками. Ликвидирован рынок в середине 1920-х гг. 24 Физиономика — точнее, физиогномика — учение о связи между физическим строением тела человека и свойствами его души, приобретшее большую популярность в Европе после выхода в свет сочинения цюрихского философа и проповедника И. К. Лафатера «Физиогномические фрагменты...» (1775—1778). 25 ...в Арбатской... — Арбатская часть в 1842 г. занимала 5 «кварталов», ограниченных Арбатскими, Никитскими и Тверскими воротами, и включала Смоленский рынок, Собачью площадку, Патриаршие пруды (см.: Нистрем 1842. Ч. I. С. 4). 26 Было Гусятниковское подворье. — Речь идет о постоялом дворе, находившемся в доме купца М. С. Гусятникова (д. 2/30 по нынешнему Гусятнико- ву пер.). 27 Александр Сергеевич Шульгин был добрый генерал... — Генерал-майор А. С. Шульгин состоял в должности московского обер-полицеймейстера в 1814—1825 гг. 28 ...такого-то еще частного... — Т. е. частного пристава. 29 ...в Пречистенской. Там господа одни... — Пречистенская часть занимала в 1842 г. 5 «кварталов», ограниченных Арбатскими и Пречистинскими воротами, и включала часть Остоженки, Пречистенки, Арбата и Старо-Конюшенной ул. (см.: Нистрем 1842. Ч. I. С. 3). В этом районе действительно находилось немало дворянских особняков. 30 На Тверском бульваре ~ есть дом; принадлежал он ~ Дмитрию Павловичу Голохвастову. — Речь идет о доме № 19, возведенном в начале XIX в. (перестроен в 1949—1952 гг.). 31 В то время ~ Д. П. Голохвастов был попечителем Московского университета... — В1847—1849 гг. 32 ...выкушали... — В журнальной публикации: «покушали» (см.: Дело. 1887. № 1. С. 83). 33 — Нет, кушайте, — настаивает хозяин. — В журнальной публикации эти слова отсутствовали (см.: Там же. С. 84). 34 ...сам... — В журнальной публикации: «ты сам» (Там же). 35 ...изволите... — В журнальной публикации: «изволили» (Там же. С. 85). 36 ...не проезжают лошадей, а едут вдаль... — Проездить лошадей — «проехать на них несколько, чтоб не застаивались, чтоб не горячились, не дурили» (Даль. Т. III. Стб. 1385).
374 Приложения LVIII. ИГРА СУДЬБЫ Впервые: Из пережитого. Ч. II. С. 272—285. 1 Игра судьбы. — В черновой рукописи глава первоначально называлась «Насмешка судьбы» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVIII. Л. 1). 2 ...дар физиономистики... — См. примеч. 24 к главе LVII («Дядюшка Петр Иванович»), наст, том, с. 373. 3 ...обирающего народ по системе Сквозника-Дмухановского... — О поборах, учинявшихся городничим Сквозник-Дмухановским, жаловались Хлестакову купцы в гоголевской комедии «Ревизор»: «Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь» (Гоголь. Т. IV. С. 70). 4 Студент с приятелем ~ едва вмещается в храме. — В черновой рукописи вместо этого предложения было: «Приятель мой из числа людей религиозных; он ходит в церковь, и этот добрый обычай идет с детских лет, не прерывался он в дни студенчества, синий воротник ему не мешал. С другим приятелем он пошел на освящение; стали в олтарь» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LVIII. Л. 1 об.). 5 «Вое-на-чаль-ни-ком, градо-на-чаль-ни-ком...». — В данном случае слова из так называемых многолетен (продолжение: «многая лета»), которые поются по окончании молебна в храмовые, престольные, двунадесятые праздники. 6 Она не думала помрачать рассудка своей питомиири подобно Булах... — Начальница Ржевского ДУ, вдова небогатого врача Н. А. Булах с 1873 по 1881 г. держала взаперти купеческую дочь А. В. Мазурину, владевшую значительным состоянием, в результате чего у той постепенно развилось слабоумие. В момент ареста Булах у нее на банковском счете оказалось до 400 тысяч рублей. Дело, разбиравшееся в Московском окружном суде 18—23 мая 1884 г., имело большой общественный резонанс. Булах была отправлена на поселение в Сибирь. См.: Плевако Ф. Н. Дело Булах, обв(иненной) в причинении с корыстной целью расстройства умственных способностей Мазуриной //Плевако Ф. Н. Речи. М., 1910. Т. II. С. 75—98. Г.-П. пристально следил за ходом судебных заседаний и помещал подробные отчеты о них в своей газете (см.: Дело Булах и Мазуриной //СИ. 1884.19—25 мая. № 134—140). 7 Надежда Федоровна скончалась ~ от холеры... — Речь идет об эпидемии 1829—1832 гг. 8 ...лекарь из Свеаборга... — Д. А. Тихобразов, служивший при гарнизоне островной крепости в Финляндии (ныне находится в черте г. Хельсинки). Фамилия установлена из сопоставления фамилии племянников Г.-П. Сергея и Николая Дмитриевичей Тихобразовых (см. их письма к Г.-П.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 705—706) и «Российского медицинского списка, по Высочайшему по-
Примечания. Из пережитого. Глава LIX 375 велению издаваемому Медицинским департаментом Министерства внутренних дел, на 1841 год» (СПб., (1841). С. 337, 425). В этом году Д. А. Тихобразов стал штаб-лекарем и был произведен в титулярные советники. (В предыдущих выпусках «Российского медицинского списка...» указывалось, что он «лекарь», при этом чин не назывался). 9 ...о которых не могу умолчать. — Далее в черновом автографе следовало: «Я был уже на службе в Академии. Тракт в город, где состоял на службе Дмитрий Александрович, лежал чрез Троицу. Раз возвращалась через Посад в Москву от Марьи Алексеевны девушка, состоявшая у нее чем-то средним между экономкой, компаньонкой и нянькой. „Худо", — рассказывала она» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31 Гл. LVIII. Л. 13). LIX. ДОН КИХОТЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ Впервые: Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 86—95, под общим названием «Из моих воспоминаний». 1 Дон Кихоты Просвещения. — В черновой рукописи первоначально эта глава была озаглавлена иначе: «Духовные Дон Кихоты» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIX. Л. 1). 2 Тем временем... — В журнальном варианте эти слова отсутствовали (см.: Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 86). 3 ...с ректором, преподававшим на тот год нравственное богословие... — Имеется в виду архимандрит Алексий (Ржаницын), ставший ректором МДС в 1843 г. 4 ...на конце... — В журнальном варианте: «в конце» (Там же). 5 ...известный фабрикант Прохоров Ксенофонт (кажется, так) Васильевич... — Речь идет о владельце Трехгорной мануфактуры (в 1813—1833 гг.) Тимофее Васильевиче Прохорове. О нем см.: Терентьев П. Н. Материалы к истории Прохоровской мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых, годы 1799—1915. М., (1915). С. 83—109. 6 ...владетель известного дома на Вшивой горке ~ принадлежавшего некогда или Безбородке, или Строганову. — В 1833 г. Т. В. Прохоров купил на Швивой (Вшивой) горке, или Таганском холме, дом баронов Строгановых и за несколько месяцев перестроил его под нужды основанного им Технического училища. В журнальном варианте было: «графу Безбородко» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 86). В отдельном издании ошибочно: «Строгову». 7 Captatio benevolentiae — термин риторической теории, обозначающий часть ораторской речи, предназначенную расположить слушателя или читателя в пользу говорящего или пишущего.
376 Приложения 0 ...он давал даже средства на издание назидательных книжек. — Т. В. Прохоров и сам писал нравоучительные сочинения, содержание двух из которых — «О богатении» и «О бедности» — кратко изложено в вышеупомянутой книге П. Н. Терентьева (см. примеч. 5 к наст, главе, с. 375), на с. 108—109. 9 ...бывший слушатель и потом сослуживец мой по Академии... — Вероятно, имеется в виду протоиерей Г. П. Смирнов-Платонов. 10 ...зазнать... — В журнальном варианте: «знавать» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 88). 11 Был довольно близкий мне человек, два года проживший со мною в одной комнате ~ архимандрит Феодор, потом сложивший с себя сан и писавший под своим светским именем Бухарева. — А. М. Бухарев в 1844—1846 гг., обучаясь на Старшем отделении МДА, был комнатным надзирателем и жил со студентами Младшего отделения. Позже преподавал в МДА (1846—1854), где был сослуживцем Г.-П. Принял постриг в 1846 г. Сложил духовный и монашеский сан в 1863 г., по личному прошению, воплощая в жизнь свои социально-богословские воззрения, а также, в частности, в связи с запрещением Св. Синодом его многолетнего труда «Исследования Апокалипсиса» (опубл.: Сергиев Посад, 1916). Под мирским именем А. М. Бухарева он опубликовал 14 книг (сборники религиозно- публицистических статей, духовно-академические лекции, назидательные сочинения) и ряд газетных заметок (см. о нем: Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): pro et contra: Личность и творчество архимандрита Феодора (Бухарева) в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология / Изд. подгот. Б. Ф. Егоров, Н. В. Серебренников, А. П. Дмитриев. СПб., 1997). Г.-П. посвятил Бухареву некролог (СИ. 1871. 23 апр. № 109. С. 2), в котором ставил вопрос о гуманизации церковно-административного законодательства в отношении лиц, решивших снять с себя духовный сан. 12 В 1864 году, в мае месяце, мне пришлось быть в Переславле-Залесском. Там проживал Феодор на испытании или увещании... — Ошибка памяти: в числе братии Никитского Переславского монастыря архимандрит Феодор пребывал с 20 апреля 1861 г. по 31 июля 1863 г. Официальное «увещание» продолжалось с 22 октября 1862 г. по 21 января 1863 г., по определению Владимирской духовной консистории. Скорее всего, описываемая встреча состоялась в мае 1863 г. 13 ...и за переславский народ. — В журнальном варианте: «и переяславский народ» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 89). 14 Я знал пылкую природу моего однокашника... — Г.-П. относился к личности архимандрита Феодора с известной долей скепсиса, считая, что его христианскому мирочувствованию недостает реалистичности. 4 октября 1856 г. Г.-П. писал А. В. Горскому в МДА: «Как жаль, что у вас уже нет отца Феодора! Вот человек: именно того самого склада, который приятен оптинским христианам! Разумеется, я шучу» (РО. 1896. Т. 42, дек. С. 999).
Примечания. Из пережитого. Глава LIX 377 15 ...расспросы.., — В журнальном варианте: «опросы» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 89). 16 ...истинное христианское богословие раскрывается в «Современнике»... — В статье «О журналах наших, светских и духовных» (1863) Бухарев высоко оценивал «лучшее в духе и направлении» органа революционной демократии журнала «Современник», который, по его словам, «горячо отстаивает свежее, возвышенное над духовным рабством и стремящееся вперед к лучшему направление духа, мысли и жизни» (Бухарев А. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно русской: Собр. разных статей. М., 1865. С. 355). 17 Свистопляска — презрительное обозначение радикальной журналистики 1860-х гг. с ее резко критическими, обличительными установками (от названия «Свистка», сатирического приложения к журналу «Современник»). 18 ...воспоминать... — В журнальном варианте: «вспоминать» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 89). ^Двадцати двух лет принимает монашество. — На самом деле Бухарев был пострижен в возрасте 24 лет. 20 ...мой товарищ, М. С. Б—ский... — Имеется в виду М. С. Боголюбский, окончивший МДА вместе с Г.-П., в 1848 г. См. его письмо к Г.-П. от 17 января 1866 г. о проблемах, возникающих при переиздании Требника (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 597. Л. 1—2), а также брошюру: 50-летие духовно-просветительской деятельности председателя Общества любителей духовного просвещения, протоиерея Михаила Симоновича Боголюбского. М., 1896. 12 с. 21 ...иеромонаха... — В журнальном варианте это слово отсутствовало (см.: Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 90). 22 ...поручили кафедру Священного Писания. — В октябре 1846 г. отец Фео- дор был определен бакалавром МДА по классу библейской истории и греческого языка, а в 1847 г. переведен на класс чтения Священного Писания. 23 ...литографированные лекции по Всеобщей истории Лоренца... — Речь идет об издании: Руководство к всеобщей истории: Сочинение Dr. Фридриха Лоренца, ординарного профессора Главного педагогического института. СПб., 1841—1860. Ч. I—IV; 3-е изд.: 1858—1860. Ч. I—И. На это учебное пособие был большой спрос, и потому оно тиражировалось и литографическим способом (в фондах РНБ хранится литографированный экземпляр 1-й части Руководства, датируемый 1840-ми гг.). 24 ...изъясняет... — В журнальном варианте: «толкует» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 90). 25 ...подоспела Восточная война... — Имеется в виду Крымская война (1853—1856), начавшаяся как Русско-турецкая за господство на Ближнем Востоке. 26 ...представив его к повышению в инспекторы Казанской академии. — Определение архимандрита Феодора в Казанскую ДА на кафедру догматического
378 Приложения и обличительного богословия состоялось 31 августа 1854 г.; инспектором же он был назначен только 9 октября 1855 г. 27 ...выплыл на свет либеральным духовным цензором в Петербурге... — Членом С.-Петербургского Комитета цензуры духовных книг архимандрит Фео- дор был назначен 10 января 1858 г. (уволен, по прошению, 20 апреля 1861 г.). Следует отметить, что в этот период Г.-П. попытался через содействие бывшего сослуживца опубликовать свою ироническую рецензию на «Историю Русской Церкви» митрополита Макария (Булгакова). Но отец Феодор не только не одобрил статью Г.-П. к публикации, но и ответил ему пространной отповедью: см. его письмо к Г.-П. от 6 января 1858 г. (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 710). 28 ...дама, ученица Феодора (после — супруга его, как я слышал). — Речь идет о 23-летней Анне Сергеевне Родышевской, которая познакомилась с о. Фео- дором в 1862 г., видимо, по желанию своего отца, переславского предводителя дворянства, надеявшегося, что беседы с ученым монахом благотворно повлияют на девушку, интересовавшуюся радикальными учениями 1860-х гг. 16 августа 1863 г., вскоре после удовлетворения прошения о сложении сана, Бухарев женился на Анне Сергеевне, ставшей ему верной помощницей и единомышленницей. 29 ...я получил от Александра Матвеевича одну или две статьи о каких-то общественных вопросах... — Судьба этих рукописей Бухарева неизвестна. 30 Слышал я, что Бухарев и жил и умер истинным подвижником... — Об этом, в частности, сообщалось в некрологах Бухареву и мемуарных очерках о нем. См.: МВед. 1871. 24 апреля. № 86. С. 5; 1874. 7 апреля. № 84. С. 5; Голос. 1871. 3 мая. № 121. С. 1—2. Две последние из указанных публикаций принадлежали перу М. П. Погодина и священника А. А. Лебедева. 31 В Ростове проживал ~ «Петр Юродивый»... — Речь идет не о ростовском, а об угличском священнике П. А. Томаницком, почитавшемся еще при жизни как блаженный, Христа ради юродивый (добровольно принявший на себя образ безумного), прозорливый старец. Известна брошюра: Бухарев А. Воспоминания о покойном заштатном священнике Новоиерусалимской слободы отце Петре Томаницком. Ярославль, 1871. 50 с. 32 ...с другом своим, тоже монахом-бакалавром ~ (Порфирием)... — Имеется в виду иеромонах Порфирий (Попов), с 1853 г. бакалавр M ДА по кафедре патрологии, в 1856—1861 гг. — архимандрит и экстраординарный профессор богословских наук. 33 По слухам, дошедшим до них от студентов, недостаточно меня вы- разумевавших и, во всяком случае, искажавших содержание моих лекций, они признали меня еретиком и отступником. — В письме к И. Ф. Романову-Рцы от 15 ноября 1886 г. Г.-П. вспоминал: «Мои слушатели, затаив дыхание, меня слушали; но, когда я потребовал от одного из записывавших меня слушателей записанное им, я пришел в ужас: не понято, переврано; это была пародия на мои лекции. (...) А Филарету насказали (Анфим, бывший потом экзархом Болгарским),
Примечания. Из пережитого. Глава LIX 379 будто я проповедую, что религия христианская устарела. Теперь-то я вижу, что я не головою, а целым ростом был выше своих слушателей» (Письма к Романову- Рцы. С. 287). 34 ...доктора Ивана (помнится, Андреевича) Зацепина. — На самом деле отчество И. Зацепина — Яковлевич. 35 Чуть ли не состоял он чем-то прежде в Медицинской академии. — И. Я. Зацепин был ординарным профессором Медико-хирургической академии в 1840—1845 гг., но работал там с 1835 г. 36 ...несколько томов его сочинения, озаглавливавшегося, помнится, «Опыт сближения медицинских наук с верою» ~ Я разрешил их печатание на свой страх... — Речь идет об издании: Зацепин И. Опыт сближения медицинских понятий о человеке со внушениями святой веры и здравой философии. 3-е изд. М., 1858—1859. Ч. I—IV. Г.-П. подписал цензурные разрешения 8 и 11 декабря 1857 г. (I и III части) и 11 сентября 1858 г. (II и IV части). 37 ...пряным... — Так в журнальной публикации (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 92). В отдельном издании, видимо, по недосмотру: «прямым» (Из пережитого. Ч. И. С. 292). 38 Разрешил и книгу под заглавием: «Вот каковы вы, немцы, и вот каковы мы, русские» ~ издано под псевдонимом Зацепина Панезиц. — Имеется в виду брошюра: Западные европейцы и русские. Доктора Панезица. М., 1860; (2-е изд., доп.): 1862. Оба издания одобрил к печати Г.-П.: 9 февраля 1860 г. и 16 августа 1861 г. Панезиц — анаграмма фамилии Зацепин. Г.-П. ошибся в названии книжки не случайно: ему больше запомнились набранные крупным шрифтом многократно повторяющиеся заголовки разделов внутри брошюры (цитируем по 2-му изд.): «Таковы-то вы, западные европейцы, уничтожившие нас!» и «А вот каковы мы, русские, с хорошей и худой стороны!» (с. 34, 36, 39, 41, 44, 46,48,51,53,55,57,58, 60, 61). 39 «Lancet» («Ланцет») — медицинский журнал, издающийся в Лондоне с 1823 г. по настоящее время. Оказал значительное влияние на развитие медицины. 40 Он... — В журнальном варианте: «Зацепин» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 93). 41 ...довольствовались публикациями, в которых сам автор рекламировал свою книгу выдержками из нее. — Имеются в виду многочисленные «объявления» о брошюре Зацепина, печатавшиеся главным образом в «Московских ведомостях» в 1861—1862 гг. 42 Умолчать ли об Лукашевиче ~ которого читал, между прочим, и по обязанности цензора? — Г.-П. не подписывал «дозволения печатать» ни на одном из многочисленных сочинений П. А. Лукашевича. В период его службы в Московском цензурном комитете там рассматривалась только одна книга этого автора: Лукашевич П. Примеры всесветного славянского чаромутия астрономических выкладок с присоединением объяснения обратного чтения названий букв
380 Приложения алфавитов греческого и коптского. М., 1855. 143 с. Цензурное разрешение подписал В. П. Флеров (11 июля 1855 г.). 43 В одном труде своем ~ Лукашевич доказывал, что русский и китайский язык тожественны. — См. об этом: Там же. С. 21—24. В журнальном варианте: «Лукашевич, между прочим, доказывал...» (Дело. 1887. №. 1. Отд. I. С. 93). 44 Когда Ю. Ф. Самарин приехал в конце сороковых годов или в начале пятидесятых в Киев на службу... — Ю. Ф. Самарин был командирован в распоряжение киевского генерал-губернатора — в качестве чиновника особых поручений при министре внутренних дел — 15 октября 1849 г. (уволен в отставку 21 февраля 1853 г.). 45 ...«Чаромуmue» Лукашевича. — Имеется в виду издание: Чаромутие, или Священный язык магов, волхвов и жрецов, открытый Платоном Лукашевичем, с прибавлением обращенных им же в прямую истоть чаромути и чарной истоти языков русского и других славянских и частию латинского. Петръ-город, 1846. Ч.І. <4>,404с.;Ч.ІІ. <4>,407с. 46 ...современного, в других отношениях знаменитого писателя? — Подразумевается Л. Н. Толстой. Об истории взаимоотношений писателей см. статью С. К. Эфрона «Н. П. Гиляров и гр. Л. Н. Толстой» (Русский листок. 1902.13 окт. № 281. С. 1). Г.-П. резко отрицательно относился к религиозно-философскому творчеству Толстого. См. его оценку «Исповеди» в письме к С. А. Юрьеву: Сб. соч. Т. II. С. 287—291. Любопытно, что Г.-П. предлагал редактору журнала «Дело» И. С. Дурново, опубликовавшему главы («очерки») «Дядюшка Петр Иванович» и «Дон Кихоты Просвещения», не печатать фрагмент с упоминанием Толстого. Дурново счел необходимым упомянуть об этом в подстрочном примечании: «Не желая нарушать целостность очерков, редакция не исключила во втором очерке тех мест, которые относятся до деятельности графа Л. Н. Толстого, хотя и имела на то письменное, заранее и самопроизвольно данное при самой присылке очерков, разрешение Никиты Петровича. Вместе с тем редакция признает, однако, нужным оговориться, что она не считает себя связанною мнениями уважаемого Н. П. Гилярова-Платонова о гр. Толстом...» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 95). 47 ...гг. Пашковы... — Речь идет о кавалергардском полковнике В. А. Пашкове, последователе протестантского проповедника лорда Г. В. Редстока, под влиянием его учения создавшем в России секту. 48 ...беспримерный пластик... — В черновом автографе вместо этого выражения были слова: «почти Шекспир» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LIX. Л. 10). Ср. оценку Л. Толстого в одной из передовых статей Г.-П.: «Толстой — великий художник; скажем даже, величайший (из современных писателей он стоит неизмеримо выше всех своею пластикою), но никуда негодный мыслитель» (СИ. 1886.13 нояб. № 312. С. 2). 49 ...он... — В журнальном варианте это местоимение отсутствовало (см.: Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 94).
Примечания. Из пережитого. Глава LX 381 50 ...открывающие Америку. — В журнальном варианте: «открывающие вновь Америку» (Там же). 51 М. В. Т—в (впоследствии он принял монашество)... — Имеется в виду Михаил Васильевич Левитов («Т—в» — неверно прочитано переписчиком и по недосмотру пропущено Г.-П. в обеих публикациях). Он окончил M ДА в 1848 г. десятым магистром (см.: Списки M ДА. С. 69). Принял постриг с именем Василий после смерти жены, в 1870 г., и был последовательно епископом Михайловским, викарием Рязанской епархии (с 1873 г.), Тобольским и Сибирским (в 1880—1885 гг.), Пензенским и Саранским (в 1889—1890 гг.). Протоиерей А. В. Горский, встретившись с ним, с удивлением констатировал: «Преосвященный Василий нисколько не изменился сравнительно с тем, как я его знал студентом: каким он был смиренным, таким и остался» (цит. по: Мануил. Т. I. С. 225). 52 ...настало. —-В журнальном варианте: «наступило» (Дело. 1887. № 1. Отд. I. С. 95). LX. ТРИ ДРУГА Впервые: Из пережитого. Ч. И. С. 296—310. 1В одной из прежних глав я уже намекал на «друзей»... — В главе XLIII («Товарищи»), т. 1, с. 300. 2 ...одним из спутников моих ~ бывал мальчик-ритор. — Имеется в виду П. А. Бессонов, окончивший МДС в 1846 г. в I разряде (33-м по списку успеваемости) (см.: Кедров. Прил. С. 79), впоследствии известный фольклорист и этнограф, историк литературы, издатель и собиратель народных песен. Он был на три года моложе Г.-П. 3 Переписка дышала нежностью... — В архиве Г.-П. сохранились 4 письма к нему от 15-летнего Петра Бессонова за май—август 1842 г. Они наполнены душевными излияниями такого рода: «После того, что уже было между нами, после всех уверений в дружбе, после всех разговоров и писем, кажется, пора бы уже перестать сомневаться в истинности моей дружбы к тебе; да, пора бы» (Письмо от 13 мая 1842 г. // ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 589. Л. 1). В августе 1893 г. князь Н. В. Шаховской, биограф Г.-П., сообщал об этих письмах П. А. Бессонову в Харьков: «Собирал матерьялы для жизнеописания Никиты Петровича Гилярова-Платонова и, в оставшихся после него бумагах, нашел несколько Ваших писем, писанных в 1842 году и относящихся ко времени Вашего совместного с ним обучения в Семинарии. В этих письмах сквозит, можно сказать, нежная дружба Ваша с товарищем Вашим Гиляровым. Если у Вас сохранились письма к Вам семинариста Гилярова, не откажите сообщить» (Там же. Ед. хр. 68. Л. 3). Бессонов наотрез отказался познакомить Шаховского с Гиляровскими письмами, ссы-
382 Приложения лаясь на их интимный, глубоко личный характер. Он отвечал 29 августа 1893 г.: «...Вы при первых же шагах и попавшихся данных нисколько не ошиблись, заключивши о нашей с Гиляровым тесной близости и в собственном смысле „дружбе" за ранние молодые лета. О том (...) знали хорошо и наши сверстники, помнят еще довольно многие. Исправляя здесь некоторые неточности, замечу, что около двух первых лет приязни, когда только не видались лично, мы писали друг другу ежедневно: мои письма были почти все сожжены, Гилярова — у меня все сохранились. (...) Но эти отношения между мною и Гиляровым, а вместе самое выражение их на письме, до того деликатны, прибавлю — тонки и, неизбежно, своеобразны индивидуальностью, что об них нельзя говорить (даже и теперь) слегка или шутя, не в состоянии их оценить и даже „усвоить" в подлинном свете какое бы то ни было лицо постороннее, нельзя и поверить их сразу или целиком сему последнему» (Там же. Ед. хр. 98. Л. 1 об.—2). При встречах, вспоминал Бессонов, они с Г.-П. «перечитывали письма позже, кое-что из них зачеркнули или уничтожили (о чем я крайне теперь сожалею). Кроме того, в состав переписки входят целые „рассказы" покойного об его ранних летах и всех условиях семьи, из чего многое нельзя и публиковать» (Там же. Л. 2). Позднее, в письме к Шаховскому от 12 января 1894 г., Бессонов подтверждал свое решение относительно писем Г.-П.: «Действительно, как я писал Вам и прежде, мои отношения к Н. П. Гилярову, в особенности ранние, были так деликатны, а некоторые подробности писем, по преимуществу семейные, так интимны, что я не могу и даже не вправе предоставить их целиком любому произволу толкования и трактования, напротив, моя обязанность — самому редактировать, с объясненьями, выборку того, что может проникнуть отсюда в Вашу и какую бы то ни было печать» (Там же. Л. 3). 4 ...он — студент университета... — П. А. Бессонов обучался на историко- филологическом факультете МУ с 1846 по 1851 г. 5 Затем мы и снова встретились, в печати и на службе. — П. А. Бессонов, как и Г.-П., примыкал к кругу «Русской беседы». С 1858 г. одновременно с Г.-П. стал членом ОЛРС, с того же года служил секретарем Московской Синодальной типографии, управляющим которой в 1863—1867 гг. был Г.-П. В цитированном выше письме Бессонова к Шаховскому от 29 августа 1893 г. тот рассказал о перипетиях своих взаимоотношений с Г.-П.: «...один мой правдивый, но по привычной моей откровенности громкий и тем самым неосторожный отзыв в кружке славянофилов — о деятельности Гилярова (быстро подхваченный и проникший, кажется, даже в литературу) произвел между нами холодность и сдержанность (в печати и на службе), до такой степени не понятную посторонним, что нас даже считали иные „врагами", а некоторые и усердствовали раздуть мнимую неприязнь в действительную, по обычаю помогая сплетнями, чтобы прислужиться одному или другому. Хотя мы оба понимали это дело совсем иначе и на окружавшие толки, естественно, отмалчивались, — я по сожаленью
Примечания. Из пережитого. Глава LX 383 о вылетевшей из уст неосторожной остроте, Гиляров — по сознанию некоторой ее верности...» (Там же. Л. 2—2 об.). Бессонов, однако, недоговаривает, когда называет причины охлаждения своих отношений с Г.-П. Во-первых, он распространял о Г.-П. порочащие того сведения — князь Шаховской записал в дневнике под 18 мая 1893 г.: «Бартенев рассказывал, что неряшество Н(икиты) П(етровича) доходило до того, что он основал „Совр(еменные) изв(естия)", будучи еще управляющим Синодальной типограф (ией), на шрифте этой типографии, что это утверждал Бессонов, котор(ый) тоже служил тогда в типографии, что будто Гиляров употреблял для газеты некоторых (...) своих подчиненных» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 29 об.). Во-вторых, Бессонов вынужден был уйти в 1865 г. из Синодальной типографии из-за скандала. В дневнике князя Шаховского под 1 сентября 1893 г. записано: «Ф. А. (Гиляров) утверждает, что Бессонов нравственно нечистопл(отно) вышел из Синод(альной) типографии, что он зачитыв(ал) там книги и рукописи и будто даже едва ли не хапнул; что Никита его выпер...» (Там же. Л. 45 об.). Действительно, в архиве Г.-П. сохранился «Реестр книг и рукописей, взятых советником г. Бессоновым из Типографской библиотеки в разное время», включающий 14 книг 1625—1837 гг. издания, а также 8 рукописей и 9 «картин при книге венчания на царство Михаила Федоровича» (Там же. Ед. хр. 347. Л. 1—2). Поводом для ухода Бессонова из Синодальной типографии послужил отказ Г.-П. печатать его вступительную статью к одному из планировавшихся изданий (посвященному 300-летию первой русской книги — Апостолу). Г.-П. писал С. А. Соболевскому 12 августа 1865 г.: «Предисловие, подготовленное Бессоновым, на мой взгляд, не годилось никуда, ибо представляло высокопарный набор слов с двумя-тремя фактами, и только. Издавать подобное разглагольствие, с точки зрения ораторской, может быть, и не дурное, было крайне неудобно, когда издание идет от имени Святейшего Синода и когда предисловие, следовательно, пошло бы тоже от имени Синода, по меньшей мере — от имени Типографии. Что затем произошло, отчасти Вам известно. Бессонов ушел» (РГАЛИ. Ф. 450. Оп. 1. Ед. хр. 20. Л. 202—202 об.). Тот оправдывался печатно: Бессонов П. Об юбилейном издании Московской Синодальной типографии: (Письмо к издателю «Русского архива»). (М., 1867). 8 с. Бессонов собирался подробно описать свою дружбу с Г.-П. в задуманных им обширных мемуарах. Он сообщал: «В этом объеме, как ни сокращал я, отношения с Гиляровым, даже „практические" и „письменные", готовы занять целый том» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 98. Л. 2). 6 Василий Михайлович был моим соучеником в Риторическом классе... — В своих неопубликованных юношеских мемуарах «История моей жизни» (1844) В. М. Сперанский в числе трех своих приятелей в этот период называет и Гиляро- ва, отмечая, что с ним «проводил большую часть времени в классе и разговаривал бол(ьшей) ч(астью) о ученых вещах» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 4. Л. 13 об.).
384 Приложения 7 ...кончина ~ А. В. Горского последовала, когда я несколько лет уже был издателем газеты, и я... не обмолвился ни словом. — Протоиерей А. В. Горский скончался 11 октября 1875 г., когда Г.-П. уже 8 лет издавал «Современные известия». Он откликнулся на смерть своего учителя и друга только 23 декабря того же года, в связи с речью Н. С. Тихонравова (см. примеч. 8 к наст, главе). Г.-П., в частности, писал: «...на нас, именно на нас, более чем на ком другом, лежал прямой долг почтить первым публичным словом могилу почившего ученого. Мы и пытались исполнить этот долг, при первом известии о неоцененной утрате; но несколько исписанных листков остаются единственными следами попытки, которой одолеть мы были не в силах» (Вопросы веры и Церкви. Т. II. С. 464). См. также примеч. 18 к главе XXXIII («Воспитание воли»), т. 1, с. 521. 8 Н. С. Тихонравов поминальною речью по знаменитом ученом... — Имеется в виду доклад профессора Н. С. Тихонравова «Характеристика А. В. Горского как ученого», прочитанный им на заседании ОЛРС, посвященном памяти Горского; оно состоялось 21 декабря 1875 г. (см.: Мендельсон. Прил. С. 138). Сам Г.-П. не смог участвовать в этом заседании, но в своей газете поместил «Письмо к редактору» профессора В. А. Лебедева, содержавшее краткий пересказ доклада с весьма высокой его оценкой. По словам автора письма, характеристика Горского была «сделана профессором Тихонравовым с таким художественным тактом и мастерством, с каким Пушкин воссоздал образ древнего летописца в личности Пимена в драме „Борис Годунов"». Тут же прозвучал прямой упрек в адрес, по всей видимости, самого Г.-П.: «Не нашлось ни одного лица из духовных, которое бы рискнуло приступить к оценке высоко замечательной личности и трудов покойного Горского» (СИ. 1875. 23 дек. № 353. С. 2). Черновые материалы доклада Н. С. Тихонравова хранятся в его архиве в РГБ (см.: Гудзий Н. К. Николай Саввич Тихонравов. М., 1956. С. 79). 9 Скончался преосвященный Вениамин, епископ Рижский, однокашник мой по Академии. — Епископ Вениамин (Карелин) умер 21 августа 1874 г. Рижскую и Митавскую епархию возглавлял с 1870 г. Монашество принял в 1854 г., после смерти жены. Окончил МДА магистром в одном курсе с Г.-П., 20-м по общему списку (см.: Смирнов 1879. С. 357); 10 В важных случаях трудной обязанности пастыря новообращенных эстов, в затруднениях должности ректорской и потом епископской ~ он не переставал ~ обращаться ко мне. — По окончании МДА В. М. Карелин (в 1849 г.) стал священником Рижской епархии, с 1853 г. был профессором Рижской ДС; с 1859 г. — ректором Астраханской, с 1862 г. — Пермской ДС. Во епископа Ревельского хиротонисан в 1866 г. О переписке Вениамина с Г.-П. см. примеч. 39 к главе XXVIII («Отголоски интеллигенции»), т. 1, с. 497. 11 ...один из подчиненных почившего архиерея, по-видимому даже и родственник, письмом из Балтийского края напомнил мне о моей обязанности почтить память усопшего... — В бумагах Г.-П. сохранилось это письмо, да-
Примечания. Из пережитого. Глава LX 385 тированное 20 сентября 1874 г. Его автор — муж сестры епископа Вениамина, священник мызы Фистелен Лифляндской губернии отец Иоанн Лийц, — просил Г.-П. и через него других «москвичей» оплатить долги (более 10 тыс. серебром) покойного, чтобы его имущество не пошло с молотка («Какой-либо жидок купит — ряску, камилавку, клобук, четки...») (ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. Л. 1 об.). 12 ...один из бывших слушателей моих, И. Д. Бердникоѳ... — И. Д. Берд- ников обучался в МДА в 1848—1852 гг. (XVIII курс). Впоследствии был инспектором школы синодальных певчих и помощником хранителя рукописей Румянцевского музея. См. некролог ему: МЦВед. 1880. № 2. 13 янв. С. 30—31. 13 ...несколько недель назад тому проводил я до могилы Ивана Николаевича Александровского. — Протоиерей И. Н. Александровский скончался 2 октября 1886 г. 14 ...я слушал над могилою речи гимназистов, речи студентов, бывших учеников покойного. — И. Н. Александровского похоронили на Даниловском кладбище. «Три речи сказаны были учениками: одна в доме, перед панихидою, и две на могиле» — учениками VI Московской гимназии Быховским и Михайловым (МЦВед. 1886. № 44. 2 нояб. С. 664). Александровский служил законоучителем в школе живописи и ваяния при Московском художественном обществе и — последовательно — в III, IV и VI гимназиях. Князь Н. В. Шаховской в своем дневнике записал воспоминания сына о. Иоанна, детского врача Н. И. Александровского: Г.-П. и его отец «не были в переписке, но часто встречались, ибо Н(икита) П(етрович) жил на Знаменке, а он жил у Арбат(ских) ворот. Бывало, Н(икита) П(етрович) приход (ил) к его отцу обыкновенно в час ночи, когда уже все спят, и так проговорят всю ночь. По восп(оминаниям) Ал(ександровского), Н(икита) П(етрович) был очень силен. На похоронах его отца, умершего незадолго до кончины самого Ник(иты) Пет(ровича), последний удивил его выносливостью: он не только выстоял обедню, но и пешком провожал тело до кладбища» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 49 об.). 15 ...брат Александр, учившийся в семинарии, когда Евгений был ректором. ~ чрез весь монастырь... — Г.-П. неточен: архиепископ Евгений (Казанцев) был ректором МДС, профессором богословских наук и настоятелем Заико- носпасского ставропигиального монастыря с 1814 по 1817 г., а Александр Гиляров обучался в МДС в 1820—1826 гг. 16 Старшие братья его пойти по светской дороге... — Оба старших брата В. М. Сперанского — Андрей и Алексей — впоследствии страдали тяжелой формой психического расстройства (Андрей умер в 1846 г.) (см. об этом подробнее в воспоминаниях Сперанского: ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 40—42 об.). 17 ...кому принадлежат «Письма об изучении природы»... — Это сочинение А. И. Герцена, считающееся одним из высших достижений отечественной фило- 13 3ак.№3561
386 Приложения софской мысли своего времени (03. 1845. Кн. 4, 7, 8, 11; 1846. Кн. 3, 4; не закончено), публиковалось под криптонимом «И—р», т. е. Искандер. 18 ...с изучения «Макровиотики» Гуфеланда... — Речь идет о следующих изданиях популярной книги немецкого профессора X. В. Гуфеланда: 1) Наука, по- казующая способы к достижению долговременной жизни / Пер. с нем. Имп. Моск. ун-та студент Петр Озеров. М., 1803. Ч. I—II; (2-е изд.): 1820; 2) Искусство продлить человеческую жизнь: (Макробиотика) / Пер. и доп. многими замечаниями и жизнеописанием авт. П. Заболоцкий, доктор медицины... СПб., 1852; 2-е изд.: 1853; 3-е изд.: 1856; 3) Макробиотика, или Наука, руководствующая к продлению человеческой жизни / Пер. с 6-го испр. изд. М., 1852. 19 ...«Enchiridion» Гуфеланда, недавно переведенную Г. И. Сокольским. — Имеется в виду издание: Enchiridion medicum, или Руководство к практической медицине: Достояние пятидесятилетней опытности X. В. Гуфеланда / С нем. пер. и с многими пояснениями в пользу рус. врачей изд. Г. Сокольский. М., 1839.650 с. 20 ...руководства к «Судебной медицине», к «Родовспомогательной науке»... — Вероятно, имеются в виду книги: Судебная медицина, или Рассмотрение детоубийства, способов вскрытия мертвых тел, особливо в судебных случаях, произвольных прободений и разъединений желудка, разного рода кровоизлияний, ушибов и других поверхностных повреждений кожи: Соч. докторов медицины Лесье, Ренара и др. / Пер. с фр. И. Брыковым. СПб., 1823; Руководство к повивальному искусству, составленное Францем Гефтом, профессором при Родовспомогательном заведении Императорского Санкт-Петербургского воспитательного дома. СПб., 1840. Ч. I—И. 21 ..^Анатомические таблицы с объяснениями... — Возможно, речь идет 0 пособии: Анатомико-патологические и хирургические таблицы грыж, изданные ординарными профессорами Медико-хирургической академии, докторами медицины и хирургии, коллежскими советниками и кавалерами Христианом Саломоном и Петром Савенко. СПб., 1835. 22 ...с богословами-натуралистами ~ анатомические, физиологические и судебно-медицинские объяснения, приложенные к последним главам Евангелия. — Подобное натуралистическое толкование евангельских событий содержится, например, в труде немецкого экзегета рационалистического направления Г. Э. Г. Паулюса «Филолого-критический и исторический комментарий к Новому Завету» («Philologisch-kritisch-historischer Commentar iiber das Neue Testament». Lubeck; Bonn, 1800—1804. Bd. I—IV). 23 Его отец, тоже московский священник, был кандидат Академии, товарищ Делицына и Голубинского... — Священник Н. А. Александровский окончил 1 курс МДА (1814—1818). С 1819 г. служил дьяконом московской Казанской, у Калужских ворот, церкви; в 1832 г. посвящен во священника и определен настоятелем придворной русской церкви в Гааге. С 1837 по 1849 г. был священником московской церкви Максима Исповедника на Варварке.
Примечания. Из пережитого. Глава LX 387 24 ...за бакалавра, считавшегося, впрочем, пока он был на школьной скамье, знаменитостью. — Речь идет о бакалавре церковной словесности И. Н. Аничкове-Платонове, первом магистре МДА XIII курса (1838—1842). Ср. в мемуарном очерке В. М. Сперанского «Воспоминания об Академии» (1869): «...Иван Николаевич (имевший зятя бакалавра И. Н. Аничкова и потому знавший все)...» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5). 25 ...V курсу Академии, к которому принадлежал Терновский, читавший потом лекции в Московском университете (едва ли не по философии)... — И. М. Терновский-Платонов был первым магистром V курса МДА (1822—1826). Сначала преподавал ряд дисциплин в МДС, но в 1834 г. вышел из духовного ведомства. В МУ в 1837—1839 гг. читал логику. 26 ...случилось ему с семьею выехать за заставу, он описывал ~ Петровское- Разумовское... — Чтобы добраться до бывшего загородного села Петровское- Разумовское, надо было проехать через Бутырскую заставу (ныне здесь пл. Савеловского вокзала). См. также примеч. 16 и 17 к главе XLI («Ближайшее окружающее»), т.1, с. 559. 27 ...он не далек от воплощения Платоновой Евфросини. — Имеется в виду термин платоновской философии ξυφροσυνη, означающий «радость, веселие, удовольствие», и, возможно, именно следующее его понимание в «Законах»: «А удовольствие мы не отождествляем с яростным духом. Оно владычествует, говорили мы, благодаря силе, противоположной этому духу» (Платон. Собр. соч.: В 3 т. М., 1972. Т. 3, ч. 2. С. 350; пер. А. Н. Егунова). 28 В практических затруднениях, с которыми к нему обращались, он давал немедленный ответ... — Сын протоиерея И. Н. Александровского вспоминал о его дружбе с Г.-П.: «В последние же года жизни отца, т. е. 5—10 лет, они виделись редко и мой отец при свиданиях играл роль „помойной ямы". Сие почтенное выражение отец получил от самого Н. П. Гилярова. Значение сего названия следующее: отец мой был человек крайне отзывчивый на все и имел способность входить в интересы каждого. В силу сего к нему всякий любил ходить и считал своею обязанностью выливать свои помои в него, не рискуя быть объектом протеста. Н(икита) П(етрович) ходил очень редко к отцу, и только для выливания помоев, отец тоже захаживал к нему 1—2 раза в год для воспринятия оных» (Письмо Н. И. Александровского к Н. В. Шаховскому от 16 сентября 1893 г. // ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 90. Л. 1 об.—2). 29 ...держал себя прямо как стрела, ходил бодро и ровно: название «королька» ~ шло к нему. — Королек (Regulus regulus) — мелкая птица семейства корольковых, своим названием обязанная крошечной «короне» (у самцов оранжевого цвета). Птичка постоянно перепархивает с ветки на ветку в поисках корма, и эта подвижность помогает ей переносить самые лютые морозы. 30 Его отеи, был несколько лет священником при дворе великой княгини Анны Павловны... — Священник Н. А. Александровский был в 1832—1837 гг.
388 Приложения духовником принцессы Анны Павловны, шестой дочери Павла I и Марии Федоровны, вышедшей замуж за наследника нидерландского престола принца Оранского Вильгельма. 31 ...обладание французским и немецким языками... — Автор некролога И. Н. Александровскому, священник И. Н. Бухарев, свидетельствовал, что тот французским «мог владеть (...) не хуже природного француза» и потому в студенческие годы успешно давал частные уроки (МЦВед. 1886. № 44. 2 нояб. С. 663). 32 ...отца, некогда учителя Троицкой семинарии... — Имени Михаила Сперанского в списках преподавателей Троицкой Лаврской семинарии нет (см.: Смирнов 1867); возможно, у него была другая фамилия. 33 ...голландской столицы. — Гаага в тот период являлась резиденцией королевской семьи и правительства Нидерландов, официальной же столицей, как и ныне, был Амстердам. 34 ...по «Макровиотике» Гуфеланда, мы решили ~ сангвиник. — О различии темпераментов X. В. Гуфеланд писал не в «Макробиотике», а в другой своей книге — «Enchiridion medicum» (M., 1839. С. 37—39); см. примеч. 19. LXI. НА ОСЕЛКЕ ЖИЗНИ Впервые: Из пережитого. Ч. II. С. 310—321. 1 ...ученое направление, заданное Академии Филаретом (Гумилев- ским)... — Период ректорства архимандрита (впоследствии архиепископа) Филарета (Гумилевского) — с 14 декабря 1835 г. по 21 декабря 1841 г. — называли «золотым временем» МДА. В стенах Академии всячески поощрялась научная деятельность, к сочинениям студентов предъявлялись повышенные требования. По инициативе Филарета с 1843 г. стал выходить академический журнал «Творения Святых Отцев в русском переводе с Прибавлениями духовного содержания». 2 Ректор (Евсевий, скончавшийся архиепископом Могилевским)... — Архимандрит Евсевий (Орлинский) состоял в должности ректора МДА с 25 ноября 1841 г. по 17 января 1847 г. Впоследствии возглавлял С.-Петербургскую ДА, был с 1847 г. епископом Винницким, с 1850 г. — Самарским и Ставропольским, с 1856 г. — Иркутским и Нерчинским, с 1860 г. — архиепископом Могилевским и Мстиславским. Скончался 21 февраля 1883 г. 3 ...засиживали ночи. — В черновом автографе далее следовала фраза, от которой Г.-П. впоследствии отказался: «В начале нашего академического курса, в послеобеденное время, большинство студентов по обыкновению осталось в комнатах, и я в том числе» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. Гл. LXI. Л. 26 об.). 4 ...потом Василий Михайлович не пропустил уже ни одного класса до самого окончания курса. — В мемуарном очерке «Окончание семинарского курса
Примечания. Из пережитого. Глава LXI 389 и Академия» (1857) В. М. Сперанский вспоминал: «На 2-м курсе академического курса меня обуяла страсть ходить на все классы. Это было действием все той же нравственной экзальтации. Я рассуждал так, что, по христианскому закону, должен исполнять все свои обязанности в отношении к ближним. А бакалавры обижаются, когда студенты не ходят на их уроки. Следовательно, надобно ходить на все классы, чтобы не обидеть ни одного из бакалавров. Не вдруг, впрочем, по поступлении на Богословский курс я начал ходить на все классы (...). ...по эксцентрическому состоянию моего духа я в это время доводил свои убеждения до крайности и в осуществлении их показывал необыкновенное упорство, которому, как ни тяжело было для меня высиживать три класса до обеда и потом четвертый после обеда, как ни скучно было слушать иные лекции, напр(имер) нравственное пустословие отца Сергия, — я терпеливо сидел и старался слушать всё» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 25, 25 об.—26). Упоминается архимандрит Сергий (Ляпидевский), в тот период бакалавр по кафедре нравственного богословия. 5 И он стал козлом отпущения для всех; на некоторых классах он был единственным слушателем. — В том же очерке Сперанский вспоминал, что изредка его одиночество делил Гиляров: «Иногда [впрочем, если] рядом кто-нибудь сидел подле меня и заговаривал со мною, — как, напр(имер), Гиляров однажды на классе ректора о. Евсевия заставил хохотать меня разными остротами, которые он писал на бумажке и передавал мне. Я ему написал: „Давайте слушать". А он в ответ пишет: „Давайте слушать" — и потом, подражая выговору о. ректора: „Этя не патяму, не патяму... нет, скучно" и пр. А на классе о. Сергия он сделал кораблик из бумаги, написал на нем: труд по классу нравственного богословия — и передал мне; и я не мог, разумеется, удержаться от смеха. Впрочем, это все было вначале; а потом Гиляров стал очень редко ходить в класс, так что бакалавр Ив(ан) Н(иколаевич) Аничков к концу курса не знал его в лицо. Я же сделался феноменом между товарищами по своему усердию к классам» (Там же. Л. 26—26 об.). 6 Не ходили даже дежурные, обязанные носить классический журнал ректору; журнал они понесут, а в классе все-таки не останутся, зная, что благодаря Василию Михайловичу профессор будет не в пустых стенах. — Сперанский вспоминал: «Сначала на послеобеденные классы — еврейский и греческий — ходили человек 5, 4, 3, 2, а когда один журналист и я (каждому перворазрядному давался классический журнал на неделю: он должен был писать, чем занимались на каком классе, кого из студентов не было в классе; профессор перед классом подписывался к журналу, и нужно было тотчас идти и показать журнал ректору; после вечернего класса нужно было показать его инспектору); наконец, и журналисты не ходили, а отдавали журнал мне, и я один, бывало, сижу в большой зале и жду бакалавра; приходит — И. И. Побединский или А(лександр) Кир(ириллович) Соколов, я ему поклонюсь и сяду; он ходит около стола, я перевожу, он слушает; проходит полчаса или %, бьет звонок, я подаю ему журнал (на
390 Приложения вечерних классах не носили журнала ректору), он подписывается, крестится на образ, кланяется мне и уходит. Я иду за ним, потом отдаю журнал журналисту, он идет к инспектору, инспектор спрашивает: „Все ли были в классе?". Журналист отвечает: „Все". Инспектор знает, что он врет, но более не спрашивает, и все довольны. Я же беру свой чайный ящик и иду в столовую пить чай. Там другие давно уже пьют, некоторые уже оканчивают. Увидев меня, некоторые говорят: „Вон класс кончился: Василий Михайлович пришел"» (Там же. Л. 26 об.—27). 7 Бакалавр еврейского языка... — А. К. Соколов, преподававший на этой кафедре в МДА с 1842 по 1854 г. 8 А другой оказался в иноческом образе. — Имеется в виду иеромонах Моисей (Рыбальский), поступивший в МДА по окончании Киевской ДС уже будучи в иноческом сане, т. е. дав обет безусловного послушания (окончил МДА кандидатом богословия, 32-м по общему списку; см.: Списки МДА. С. 69). 9 И Василий Михайлович безропотно оставляет свое дело, иногда сам вынуждаясь справляться и задумываться; но исполняет просьбу. — По свидетельству самого В. М. Сперанского, он стал «всеобщим справщиком» после духовного кризиса, случившегося около 1846 г. Он вспоминал: «Как прежде я был самолюбив и знал только себя, так теперь я сделался религиозно-восторженно- человеколюбив; идея о христианском братстве всех людей, о обязанности каждого служить ближнему сильно действовала на меня, и потому, кто бы ни попросил меня что-нибудь для него сделать — перевести что-нибудь с другого языка, посоветовать ему касательно рассуждения, я не смел отказываться — и делал это, принуждая себя, хотя бы мне и не хотелось. Тот же Озеров однажды просил у меня носков для бани. Я отвечал ему: „Могу ли я в этом отказать Вам, когда Христос за Вас умер?" И он, помню, удивлялся этому сочетанию идей» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 15 об.—16). 10 Он был назначен «старшим» (комнатным надзирателем) среди новопо- ступивших. ~ тягость надзирательского отношения и непривычка к новым сожителям. — Сперанский вспоминал: «Старшим меня назначили в 9-й номер, — но ненадолго. Сделавшись старшим, я чувствовал себя чрезвычайно неловко. Я был крайне совестлив и слишком щадил чужое самолюбие. Тогда у нас заведены были новые порядки — спальни отделены от занятных комнат. В занятных комнатах оставлены только столы, табуретки, шкафы и диваны. Никакой одежды не велено было оставлять в занятных комнатах. Между тем новые студенты клали на диване сюртуки, а под диваном ставили сапоги. В 1-й раз инспектор заметил мне это, и я должен был [заметить] указать студентам, но в другой раз опять явились сапоги под диваном, а я не имел духу в другой раз заметить это студентам. Опять пришел инспектор и, увидя сапоги, сердито сказал мне: „Опять у вас сапоги стоят"» (Там же. Л. 23 об.). Инспектором МДА в тот период (с 28 сентября 1842 г. по 14 марта 1847 г.) был архимандрит Евгений (Сахаров-Платонов), впоследствии ректор МДА.
Примечания. Из пережитого. Глава LXI 391 11 Тогда я решился взять дело на себя: отправился к инспектору и просил о разжаловании Василъя Михайловича, объяснив причины. — Сперанский несколько иначе рассказывает об этой истории: «Притом хандра моя усилилась в то время, — может быть, и оттого, что младшие студенты были мне не товарищи, — и я как-то пожаловался Гилярову на неловкость своего положения. [Однажды] Случилось, что, когда он был у инспектора, инспектор сказал ему: „Кажется, Сперанский не совсем способен быть старшим в младших классах". А Гиляров вдруг и брякнул ему: „Он, В(аше) В(ысокопреподобие), и сам чувствует это и желал бы перейти в старшие номера". Инспектор тотчас и велел мне чрез него перейти в номер Гилярова. Гиляров не ожидал этого скорого оборота и, пришедши ко мне вместе с Иваном Николаевичем, каялся мне в своей болтливости. Признаюсь, для моего самолюбия было оскорбительно быть вдруг как будто разжалованным из старших. Впрочем, я утешал себя тем, что мне будет веселее с товарищами. Притом меня перевели с тем, чтобы я был вроде викарного старшего и заменял Гилярова, который часто бывал болен или сказывался больным, — ходил по дежурству к инспектору и ректору. А потом, на 2-й год, Гиляров выпросил себе особую квартиру — бакалаврские комнаты, — и я остался полным старшим в 4-м номере...» (Там же. Л. 24—24 об.). 12 Иван Николаевич, как «практический», по нашему мнению, человек, был в Академии нашею обоих нянькою: он в первые два года, когда все трое мы жили в одном корпусе, заваривал нам чай... — Сперанский рассказывал об обычае совместного чаепития трех друзей: «Кстати, 1-е два года я пил чай всегда в 9-м № с Александровским и Гиляровым, которые там жили; чай был по очереди: нынче мой, завтра — другого и т. д., а сахар у каждого свой отдельный. Разливал чай и мыл чашки большею частию Иван Николаевич, потому что имел более способности и усердия к этому делу. Гиляров же большею частию просыпал чай и пил после один» (Там же. Л. 12). 13 Он принят был в числе пяти «очень хороших» (эта отметка равнялась университетской круглой пятерке), я — в числе «хороших», а Василий Михайлович еще в низшем разряде... — Сперанский в своих «Воспоминаниях об Академии» (1869) результаты вступительных экзаменов описывает иначе: «Наконец, сделался известен и приемный список: принятые были разделены на четыре категории: очень хороших, хороших, довольно хороших и порядочных. Первых было 5, вторых — 10, прочих — не помню сколько. В каждой категории студенты были поставлены по алфавиту. Оказалось, что Александровский был принят в 1-ой категории, и как фамилия его начинается с А, то он стоял 1-м в списке, Гиляров и я — оказались во 2-ой категории, и я — по букве С, помнится, стоял последним или предпоследним во 2 категории. Но и то было для меня утешительно, что я был принят, и принят в хороших, тогда как многие из посланных очутились в довольно хороших, в том числе и наш самодовольный Телегин» (Там же. Л. 36 об.—37).
392 Приложения 14 ...аподиктическим тоном... — Т. е. авторитетным, исключающим всякое сомнение, убежденным в своей правоте. Термин «аподиктический» введен Аристотелем для обозначения познания, в котором лежит уже сознание его необходимости. 15 ...по окончании курса митрополит (Филарет) низвел меня с первого места ~ Первое место оказалось тогда за нашим кротким другом. «Совсем не с чем поздравлять меня ~ меня совсем не повысили, а только Н(икиту) П{етрови)ча понизили». — В упоминавшихся «Воспоминаниях об Академии» Сперанского сообщаются следующие любопытные подробности этого события: «Дело было так. Митрополит сначала и не [хотел] думал понижать Гилярова, не хотел и [говор(ить) ] читать его сочинения, сказав: „Я знаю, что он хороший студент". Но Алексию, по особенной любви его к Гилярову, вздумалось похвастаться пред митрополитом его рассуждением, и он пристал к митрополиту, чтобы он почитал сочинение Гилярова. Митрополит с неудовольствием стал читать и привязываться к каждому слову. Алексий стал защищать Гилярова и еще более рассердил митрополита. Митрополит закричал: „Составьте журнал: я пошлю свое мнение об этом сочинении в Св. Синод". Потом, по пересмотре всех сочинений, когда нужно было составлять список, митрополит сказал, что Гиляров не может быть первым. Как ни старался Алексий, — митрополит стоял на своем. Наконец Алексий сказал: „Как же его не записать 1-м? Ведь он — Платонов". Митрополит, обращаясь к другим, сказал: „Судите — вот доказательство: он Платонов, след(овательно), должен быть первым". И предложил записать первым Вишнякова, потому что его сочинение лучше других. Против этого сказали другие профессора, что Вишняков недавно повышен, что есть другие, которые постоянно были высоко и достойны 1-го места, — указали на меня, и митрополит согласился. Зная это обстоятельство, я отвечал Ивану Ник(олаеви)чу и Гилярову, что все это — пустое дело, что поздравлять меня не с чем, что не меня повысили, а только понизили Гилярова. И действительно, я, кажется, очень мало был обрадован этим неожиданным и случайным своим повышением, тем более что вскоре узнал от Ивана Н(иколаеви)ча, что митрополит предоставил на волю ректора, кого (из нас двоих) представить на единственное имевшее открыться в Академии бакалаврское место и что Алексий обещал представить Гилярова» (Там же. Л. 31—31 об.). 16 Я предложил ему вместе со мною заняться переводом греческих классиков ~ первые главы «Киропедии» Ксенофонта в его переводе, кажется, сейчас в одном из моих портфелей. — В одном из писем к архимандриту Вениамину (Карелину) за август 1859 г. Г.-П. сетовал: «А предпринятые под моею редакцией переводы греческих историков — увы! — лежат полгода на полке» (РО. 1898. Т. 49, янв. С. 107). В архиве Г.-П. сохранились беловые и черновые рукописи перевода I—VII книг «Киропедии» Ксенофонта, а также нескольких древнегреческих диалогов, выполненных Г.-П. и В. М. Сперанским (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 20). По свидетельству князя Н. В. Шаховского, во время пожара дачи Г.-П. в 1856 г. «было истреблено огнем много драгоценного и невозвратимого
Примечания. Из пережитого. Глава LXI 393 из трудов Гилярова-Платонова, и в числе прочего его поистине классические переводы на русский язык древних классиков. Уцелевшие отрывки перевода „Киропедии" Ксенофонта были читаны нам самим переводчиком и поразили нас простотою, силою и правильностию русской речи, при буквальной подстрочности перевода и сохранении конструкции и даже расстановки слов подлинника» {Шаховской Н. В. Никита Петрович Гиляров-Платонов: Краткий публицистический очерк. Ревель, 1893. С. 16). 17 β начале шестидесятых годов я по приглашению в Бозе почившей Государыни Императрицы составил записку «О первоначальном народном обучении», — Г.-П. написал свою «Записку о первоначальном образовании народа», как он ее сначала называл, в конце 1861 г. и подал ее императрице Марии Александровне через свою знакомую, графиню А. Д. Блудову, — эта Записка приложена к письму Г.-П. к ней от 23 декабря 1861 г. (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 377. Л. 8—12 об.). Через неделю, 30 декабря, графиня отвечала Г.-П.: «Благодарю Вас искренно за записку о школах, которую читала с истинным душевным наслаждением» (цит. по: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов как инициатор церковно-приходской школы IIРО. 1896. Т. 37, февр. С. 572). 3 января 1862 г. она писала: «Ваша записка об обучении народа была прочтена самому Государю, который ею очень доволен, разделяет Ваш образ мыслей и, как я достоверно узнала, твердо убежден, что в руках духовенства должно оставаться образование первоначальное» (Там же). Днем позже Блудова остерегала Г.-П.: «Не печатайте записку покуда, дайте сперва здесь ознакомить с нею полезных людей, а то наши петербургские журналы закидают грязью и, пожалуй, собьют с толку членов Комитета. Я верю в конечное торжество истины со временем, но не верю безусловно в ее торжество современное среди отуманенных горячих голов, большею частью „кокетничающих с безумием", как Бабст очень метко выражается» (Там же. С. 573). Московский профессор И. К. Бабст в 1862 г. был приглашен преподавать статистику наследнику, великому князю Николаю Александровичу, и сблизился в Петербурге с графом Блудовом и его дочерью; видимо, упомянутая в письме фраза была высказана Бабстом в одной из дружеских бесед. 18 ...чтение ее пред митрополитом Филаретом... — Записка Г.-П. содержала острокритические оценки начального внецерковного образования, а также призыв к улучшению материального положения преподавателей духовной школы и законоучителей. По свидетельству архиепископа Саввы (Тихомирова), митрополит Филарет (Дроздов) одобрил в рукописи эту статью, так как не знал, что ее собираются напечатать (см.: Собрание мнений и отзывов Филарета. Т. V, ч. I. С. 318). На деле сам владыка писал тому же Савве, в тот период ректору M ДА, 30 марта 1862 г.; «Возвращаю статью о первоначальном обучении народа. Простите, что умедлил. Можете внести ее в Ваше издание» (Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к Высочайшим особам и разным другим лицам. Тверь, 1888. Ч. I. С. 177).
394 Приложения 1У ...двоекратное, даже троекратное потом появление ее в печати. — Г.-П. писал И. Ф. Романову-Рцы 16 ноября 1886 г.: «А знаете ли Вы, что идея церковно-приходских школ принадлежит мне; что об этом была мною подана записка (очень сильная) покойной императрице (...), потом напечатанная в „Творениях Св. Отцев", перепечатанная затем немедленно в „Современной летописи" и воспроизведенная недавно в синодском ли издании или издании Рачинского? Об авторе нигде, разумеется, не упомянуто...» (Письма к Романову-Рцы. С. 295). Точные библиографические справки: О первоначальном народном обучении // 1) ПкТСО. 1862. Ч. 21. С. 165—180; 2) Современная летопись «Русского вестника». 1862. № 30 (Июль). С. 17—19; 3) Рачинский С. Заметки о сельских школах. СПб.: В Синодал. тип., 1883. С. 111—123. На титульном листе последнего издания отмечено: «По распоряжению г. Обер-Прокурора Святейшего Синода». 20 ...я проектировал церковно-приходские школы по той программе, какая ~ усвоена теперь... — 13 мая 1884 г. были Высочайше утверждены «Правила о церковно-приходских школах». С начала XIX в. до 1868 г. их численность постепенно возрастала, достигнув 16.3 тысячи с 390 тысячами учащихся, а затем стала падать и сократилась к 1884 г. до 4.4 тысячи со 105 тысячами учеников. Через 10 лет в России насчитывалось 30 тысяч церковно-приходских школ с 917 тысячами учеников. Современники видели в этом заслугу прежде всего К. П. Победоносцева и С. А. Рачинского, хотя те открыто опирались на идеи, изложенные Г.-П. в его опубликованной анонимно Записке. 21 ...я предложил одному московскому протоиерею дать совет благотворителю ~ сама Императрица присутствовала при открытии заведения. — Речь идет о протоиерее В. И. Романовском (см. примеч. 41 к главе XV («Цивилизация»), т. 1, с. 431—432)) и купце 1-й гильдии Б. В. Глинском, отделавшем на свои средства церковь Параскевы Пятницы на Пятницкой улице (д. 23) и пожертвовавшем на богоугодные цели 16 тысяч рублей. Построенная им первая в Москве церковно-приходская школа нового типа (Пятницкая), одноклассная, для детей обоего пола, была открыта по инициативе Г.-П. 14 декабря 1862 г. (см.: Сорок сороков. Т. 2. С. 613). См.: Романовский В., свящ. Открытие церковно-приходской Пятницкой школы в Москве, в присутствии Ея Императорского Величества Государыни императрицы Марии Александровны, 14 декабря 1862 года // ДЧ. 1863. Ч. I, февр. Известия и заметки. С. 27—33. 22 ...Ивану Николаевичу, состоявшему священником в одном из замоскворецких приходов. — Протоиерей И. Н. Александровский в тот период служил в церкви Николая Чудотворца на Пупышах (Пупышевский пер., д. 1). Ныне здесь место разобранного дома № 40—42 по Комиссариатской набережной. 23 Староста, безнадежно больной... — Речь идет о московском купце В. И. Палшкове. На его средства в 1840-х гг. были построены церковная трапезная с приделами и колокольней.
Примечания. Из пережитого. Глава LXI 395 24 ...известная мать Мшпрофания... — Имеется в виду основательница и игумения Покровской епархиальной общины сестер милосердия Митрофания (в миру баронесса П. Г. Розен, фрейлина императорского двора). В начале 1873 г. во многом благодаря принципиальности Г.-П. были преданы широкой гласности ее неблаговидные дела — подделка завещаний, векселей и других денежных документов. Судебное заседание происходило в Московском окружном суде 5—18 октября 1874 г.; подробнейшие отчеты публиковались, в частности, в «Современных известиях», а впоследствии были выпущены отдельным изданием с предисловием Г.-П.: Дело игумений Митрофании с ее портретом и со снимками почерков на документах, подлежавших экспертизе: Подробный стенографический отчет, составленный Е. П. Забелиной. М.: Изд. «Соврем, известий», 1874. (2), XIV, 196 с. 25 ...митрополита (Иннокентия). — Митрополит Иннокентий (Попов- Вениаминов) в 1868—1879 гг. занимал Московскую кафедру. 26 ...переведен был с достаточного прихода в бедный. — Церковно-при- ходская школа при Никольской церкви все же была открыта — в особом здании, возведенном на завещанные Палшковым средства (см.: Сорок сороков. Т. 2. С. 644). И. Н. Александровского перевели к церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Старой Конюшенной слободе (Староконюшенный пер., д. 19), известной с 1546 г. Храм был снесен в 1933 г. и на его месте построен жилой дом. 27 ...написал заметку, оканчивавшуюся словами: «Враги церковного просвещения ~ радуйтесь». — Москва, 3 января // СИ. 1870. 4 янв. № 3. С. 2. В этой редакционной статье имя игумений Митрофании еще не было названо. Заключительные слова являлись перепевом традиционных акафистных песнопений: «Ненавистники духовенства, враги церковного просвещения, посягатели на церковную собственность, радуйтесь! А как хотелось бы нам сказать: „Нет, что-нибудь не так! Тут какая-нибудь ошибка!"». 28 После Иван Николаевич ~ получил один из видных приходов. — С 1871 по 1886 г. протоиерей И. Н. Александровский служил при церкви Святых Бориса и Глеба у Арбатских ворот (ныне на месте снесенного в 1930 г. храма — проезд к западу от кинотеатра «Художественный» на пл. Арбатских Ворот). 29 ...февральская революция в Париже... — Буржуазно-демократическая революция 22—24 февраля 1848 г., приведшая к свержению Июльской монархии. 30 ...из Москвы шли слухи ~ дававшие подозревать что-то неладное. — Имеются в виду слухи о заговорщиках и готовящемся ими бунте. Начало политической реакции в России было отмечено прежде всего гонениями на литературу либеральной ориентации и установлением строжайшего контроля за печатью. Причем делалось это негласно. 27 февраля 1848 г. был учрежден секретный комитет под председательством А. С. Меншикова для общего надзора за всеми петербургскими газетами и журналами, а 2 апреля основан так называемый «Бу-
396 Приложения турлинский негласный комитет по делам печати» (по имени первого председателя Д. П. Бутурлина), имевший полномочия подвергать суровой цензуре всю издававшуюся в России литературу. 31 Телеграфа не было... — Телеграфная связь начала действовать в Москве в 1852 г., с открытием междугородной линии Москва—Петербург. 32 ...пропеть Марсельезу... — Французская революционная песня (слова и музыка К. Ж. Руже де Лиля, 1792) «Марсельеза» («Marseillaise») сначала называлась «Боевой песней Рейнской армии», затем «Маршем марсельцев», или «Марсельезой». 33 ...его высокопреподобию и его высокопреосвященству... — Указано титулование архимандрита и митрополита; имеются в виду соответственно Алексий (Ржаницын) и Филарет (Дроздов). 34 ...бунт 14 декабря ~ с обратным концом. — Речь идет о восстании на Сенатской площади в 1825 г., как известно подавленном правительственными войсками. 35 ...Н—ву, когда она остригла косу девке... — Имя помещицы не установлено. 36 ...тиранство Котка (известный тогда по округе сельский голова)... — Более подробные сведения о нем разыскать не удалось. 37 ...«правами человечества» не выправишь государства, хотя «Декларация» о них и заключала в себе истины. — Имеется в виду «Декларация прав человека и гражданина» (1789). См. о ней примеч. 8 к главе XVII («Общественная жизнь»), т. 1, с. 439. В своем очерке «Откуда нигилизм?» (1884) Г.-П. писал: «Читаю я „великие" начала „великой" революции — „Провозглашения прав человека" («Declaration des droits de l'homme») — и думаю про себя: Стародум! Просматриваю социалистские построения гадаемого порядка и вижу: Милон. Припомните риторическую фигуру единоначатия, которою пункт за пунктом провозглашаются „права человека": „Каждый человек имеет право..." Каждый человек? Полинезиец с европейцем одинаково? (...) Вся шумиха „Декларации" имела смысл лишь в размерах намека на феодальные отношения. И теперешние анархические проповеди имеют смысл лишь в размере ближайшего отношения к порабощению живых лиц бездушною силою машин и капитала; всякое дальнейшее обобщение есть произвол и даже бессмыслица» (Сб. соч. Т. II. С. 173). LXII. ПЕРЕХОД В АКАДЕМИЮ Впервые: Из пережитого. Ч. П. С. 322—334. 1 ...я был Фома дворянин на безлюдье. — Использована поговорка «На безлюдье и Фома дворянин», зафиксированная и у В. И. Даля (Даль. Т. I. Стб. 162).
Примечания. Из пережитого. Глава LXII 397 2 Следовавший за нами курс ~ выставил не одно замечательное дарование ~ заявившее о себе обществу и в печати. — Имеются в виду прежде всего следующие выпускники XVII курса M ДА (1846—1850), ставшие известными духовными писателями, церковными и общественными деятелями: протоиерей Г. П. Смирнов-Платонов, священник В. И. Лебедев, профессор МДС И. В. Беляев, С. Н. Терновский, епископ Игнатий (Рождественский), архимандрит Порфирий (Попов), архиепископ Савва (Тихомиров) (перечислены по порядку разрядного списка 1850 г.; см.: Списки МДА. С. 70—71). 3 Слабее нас, пожалуй, был курс, непосредственно нам предшествовавший... — Из выпускников XV курса (1842—1846) получили известность духовные писатели: священник И. И. Побединский-Платонов, тверской протоиерей В. Ф. Владиславлев и А. М. Бухарев (архимандрит Феодор) (см.: Там же. С. 66—67). 4 ...перед тем опять два курса сряду памятны блестящими дарованиями. — Речь идет о выпускниках XIII курса МДА (1838—1842): протоиерее И. Н. Аничкове-Платонове, епископе Иоанне (Соколове), профессорах МДА Д. Г. Левицком и П. С. Казанском, протоиерее В. П. Палисадове, архиепископах Макарии (Миролюбове) и Леониде (Краснопевкове), а также о выпускниках XIV курса МДА (1840—1844): священнике И. М. Богословском-Платонове, протоиереях СИ. Зернове и С. К. Смирнове, архиепископе Амвросии (Ключа- реве), митрополите Сергии (Ляпидевском), епископе Серафиме (Протопопове) (см.: Там же. С. 62—64). 5 ..Алексий употребил хитрость, которая вместе была несправедливостью. Василий Михайлович ~ слегка заикался. ~ «Но вы знаете ~ в Академию требуются студенты без телесных пороков...». — Еще до начала выпускных экзаменов в МДС, в июне 1844 г., отец В. М. Сперанского начал хлопотать через знакомых профессоров и священников о том, чтобы его сына послали в МДА, несмотря на его физический недостаток. Он побывал на приеме у архимандрита Алексия (Ржани- цына), съездил с сыном в МДА к инспектору архимандриту Евгению (Сахарову- Платонову) и ректору архимандриту Евсевию (Орлинскому) и даже заручился поддержкой митрополита Филарета при личной беседе с ним. Потом этот вопрос выносился даже на академическую конференцию и был решен положительно (см. об этом подробнее в мемуарах В. М. Сперанского: ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 1—4). Архимандриту Алексию, конечно, все это должно было быть известно. 6 «...отправиться на собственный счет, волонтером (так назывались добровольно поступающие, не из присланных)...». — Сперанский писал в своих мемуарах: «Отличие волонтера было то, что он должен был, по поступлении в Академию, внести 120 рублей ассигн(ациями) на первоначальную окопировку» (Там же. Л. 37 об.). Окопировка — то же, что экипировка. 7 ...втереть в число пятерых такого ~ опасаться, что его вернут... — Г.-П., работая над воспоминаниями, обратился к инспектору МДС А. И. Цвет-
398 Приложения кову с просьбой уточнить по разрядному списку 1844 г. имена выпускников, окончивших МДС в первом разряде, а также посланных сдавать вступительные экзамены в M ДА. В ответном письме, датированном 31 января 1887 г., Цветков, в частности, писал: «В Академию посланы были правлением Семинарии пятеро, именно: Никита Гиляров, Александр Телегин, Петр Клиентов, Андрей Смирнов 1-й, Иван Александровский. Но, сколько я знаю, Александр Иваныч Телегин как будто не учился в Академии. Держал ли он экзамен для поступления в Академию или нет, из дел правления не видно» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 716. Л. 1 об.). Возможно, речь идет о П. Клиентове — единственном из посланных в том году, кто окончил МДА не магистром, а только кандидатом богословия (см.: Кедров. Прил. С. 75). Телегин, сдав вступительные экзамены, тут же забрал документы из правления МДА, обидевшись на невысокую оценку своих ответов. 8 Помимо Василия Михайловича отправилось в Академию волонтерами еще семеро... — Они перечислены в вышеупомянутом (см. примеч. 7 к наст, главе) письме А. И. Цветкова: «Кончившие курс воспитанники: Василий Сперанский, Иван Воздвиженский, Иван Соколов, Андрей Смирнов 2-й, Иван Тимковский, Павел Воскресенский, Михаил Знаменский, Василий Покровский — подавали в Правление Семинарии прошение об исходатайствовании им дозволения держать экзамен для поступления в Академию. Дозволение получили все, но все ли поступили в Академию, из дел не видно» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 716. Л. 1 об.—2). Удалось поступить из их числа только В. М. Сперанскому и П. А. Воскресенскому, который «утонул в пруду 1845, мая 27» (см.: Список погребенных в Троицкой Сергиевой лавре от основания оной до 1880 года. М., 1880. С. 60; правда, здесь ошибочно указано имя Дмитрий, а не Павел). Подробно об этой трагедии см. в мемуарах Сперанского: ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 16—17, 42—43. См. также примеч. 12 к главе L («Богословский класс»), т. 1, с. 593—594. 9 ...в каком и номере мы будем жить по приеме в Академию: в девятом... — Протоиерей Н. И. Надеждин, окончивший МДА магистром в 1836 г., вспоминал: «Всех номеров, в которых жили студенты обоих курсов, старшего и младшего, было 15-ть: восемь в старом корпусе (или главном, где, собственно, и была Академия, т. е. классы, правление, квартира ректора) и семь (от 9—15) в новом; в том и другом студенты занимали нижние этажи; старшие студенты жили в старом корпусе, младшие — в новом; впрочем, некоторые и из младших имели помещение в двух номерах старого корпуса, которые известны были под именем Лапландии, так как в них почти во весь год нельзя было видеть солнца» (У Троицы в Академии. С. 63). 10 ...к Святым воротам... — Святые ворота находятся посередине восточной стены Лавры, сначала над ними был надвратный храм во имя Преподобного Сергия Радонежского, разобранный в 1692 г., потом выстроен храм Рождества Иоанна Предтечи (см.: Горский. С. 9,11, 29, 37).
Примечания. Из пережитого. Глава LXII 399 11 ...инспектор-архимандрит.,. — Евгений (Сахаров-Платонов). См. примеч. 10 к главе LXI («На оселке жизни»), наст, том, с. 390. 12 Произношение сильно окало. — Евгений (Сахаров-Платонов) был уроженцем села Урена Варнавинского уезда Костромской губернии и окончил Костромскую ДС. 13 «В Лапландию!..» — См. примеч. 9 к наст, главе, с. 398. Лапландия — основной район расселения саамов (лопарей, или лапландцев), историческая область на севере Швеции, Норвегии, Финляндии и на западе Кольского полуострова России. Сперанский вспоминал: «Так как мы, московские, приехали позже всех, то все лучшие номера были уже заняты, и нас поместили в так называемой Лапландии, т. е. (по-тогдашнему) в 6-м номере, где стояли одни железные койки и не было на них тюфяков; кажется, их принесли на другой день» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 8). 14 ...к крыльцу дома, смотревшего средними веками... — Имеется в виду «двухэтажное здание на 40 саженях, известное в прежнее время под именем Чертогов»; построено в 1717—1721 гг. (Горский. С. 36, 12). 15 ...студент-иеродиакон Фотий ~ (впоследствии ректор семинарии, а затем, одновременно с Феодором, — либеральный духовный цензор). — В сане архимандрита Фотий (Романовский) был ректором Полоцкой ДС (1853—1855) и Орловской ДС (1855—1858), а затем (до 1861 г.) — членом Духовно-цензурного комитета в Петербурге, где служил вместе с архимандритом Феодором (Бухаревым). Ср. упоминание об этой встрече в мемуарах Сперанского (1856): «В тот вечер, как мы приехали, познакомился с нами наш земляк, студент старшего курса Фотий Романовский, в то время бывший иеродиаконом (ныне ректор Орловской семинарии). Он дружелюбно обходился с нами и рассказывал нам об Академии» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 8 об.). 16 ...он принял монашество на 19-м году от рождения. — Фотий (Романовский) был пострижен 1 августа 1843 г. в возрасте 21 года. 17 Парусный свод — архитектурный элемент в виде вогнутого сферического треугольника, перекрывающий угол помещения в местах перехода от квадратного основания к круглому в плане барабану или куполу. 18 ...стены толщиною аршина в два с половиною... — Соответствует 177.5 см. 19 ...окна в полтора ~ квадрата шириною. — Русская неметрическая единица измерения площади — квадратная сажень — равнялась 4.552 кв. м. Значит, окно было шириной примерно 3.2 м. 20 ...некоторые из Могилевской епархии... — На одном курсе с Г.-П. в МДА учились два выпускника Могилевской ДС: Филипп Крымский и Михаил Шкля- ревич (вышли из Академии кандидатами богословия — соответственно 27-м и 29-м по разрядному списку; см.: Списки МДА. С. 69).
400 Приложения 21 „.один из Полтавской. — Речь идет о Киприане Авраамове, выпускнике Полтавской ДС, окончившем МДА кандидатом богословия (44-м по разрядному списку; см.: Там же. С. 70). 22 ...Троицкого собора, где почивает Св. Сергий... — Собор во имя Святой Живоначальной Троицы был возведен из блоков белого камня в 1422 г.; это небольшой храм кубической формы, четырехстолпный, одноглавый. В интерьере у южной стены — серебряная позолоченная рака с мощами Преподобного Сергия Радонежского, основателя монастыря. 23 ...лаврского Пафнутъевского сада. — А. В. Горский писал: «С южной и западной сторон примыкает к монастырской ограде обширный сад, называемый Пафнутьевым, обнесенный особою каменною оградою, а в нем дровяной двор, устроенный в 1851 г.» (Горский. С. 38). 24 ...пригорок близ одной из угольных башен, с которого видна московская дорога. — Очевидно, имеется в виду Пятницкая башня в северо-восточном углу Пафнутьевского сада — ближайшая к Переяславской улице. 25 Виленцы — зд.: выпускники Виленской ДС, Вильна — ныне г. Вильнюс. 26 ...одного моего бывшего сослуживца, прокочевавшего по всему Западному краю... — Возможно, имеется в виду И. П. Корнилов, сослуживец Г.-П. по Министерству народного просвещения, в 1864—1868 гг. попечитель Виленского учебного округа. См. о нем примеч. 8 к «Письмам к А. М. Гальперсон» («(Первая поездка...)»), наст, том, с. 501. 27 ...разным оттенкам оканья, аканья... — На эту тему Гиляров рассуждал в письме к М. Ф. Де-Пуле от 28 марта 1884 г.: «О рязанском аканье я вот что скажу: оно совсем не московское, в этом вся и штука. В Москве аканье и оканье сталкиваются, и каждое отметает свою особенность. Я, коренной москвич, когда учился в Академии, степняка, то есть из Рязанской или далее губерний, узнавал по выговору. (...) Вот почему, как объясняю я в „Экскурсиях", я еще в 1858 году предлагал Обществу любителей российской словесности снарядить экспедицию кругом Москвы. За сто верст во все концы выговор уже другой, иногда с очень незаметным оттенком, как например рязанский. Моя ипотеза нисколько не мешает объяснить московскую речь „собиранием Русской земли". Напротив, как я и сказал, говоры с севера и юга, с востока и запада столкнулись и образовали теперешнее московское наречие» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 192. Л. 1 об., 2). О цикле очерков Г.-П. «Экскурсии в русскую грамматику» см. в статье, наст, том, с. 299. 28 ...с известным А. Н. Поповым (исследователем «Русской правды», автором путешествия в Черногорию и других сочинений)... — Речь идет о магистерской диссертации историка А. Н. Попова «Русская правда в отношении к уголовному праву» (1841) и его книге «Путешествие в Черногорию» (СПб., 1847). 29 ...несмотря на московское воспитание и несколько лет петербургской службы... — А. Н. Попов окончил Московскую гимназию в 1835 г. и юридический факультет МУ в 1839 г. Служил в Петербурге с 1845 г. — сначала
Примечания. Из пережитого. Глава LXII 401 при Сенате, затем, в 1846 г., был причислен ко II Отделению Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 30 ...обличали туляка. — А. Н. Попов, однако, «происходил из дворян Рязанск(ой) губ.» (Кондаурова Л. П. Попов Александр Николаевич //Славяноведение в дореволюционной России: Библиогр. словарь. М., 1979. С. 275). О Попове же Гиляров сообщал и в вышецитированном письме (см. примеч. 27 к наст, главе, с. 400) к Де-Пуле: «Когда я в первый раз увидал покойного Александра Николаевича Попова, известного исследователя (начавшего «Русской правдой»), первое мое слово было: „А Вы туляк". — „Да; почему это Вы знаете?" — „По выговору", — отвечал я. А Попов был уже генерал, прослуживший десяток лет или более в Питере» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 192. Л. 1 об.—2). 31 Могилевеи, Ф. К. — Филипп Крымский. См. также примеч. 20 к наст, главе, с. 399. Сперанский в своих мемуарах характеризует его «молоденьким, живым и общительным юношей» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 7). 32 ...тверские же исполняли это ~ богословская система ректора их Ма- кария затмевала ~ уроки всех других семинарий. — В фондах РНБ хранится литографированная рукопись: Уроки христианского догматического богословия, преподанные согласно с учением Православной Кафолической Восточной Церкви воспитанникам Санкт-Петербургской, Ярославской и Тверской семинарий в течение десяти лет (с 1829 по 1839 год) профессором богословия архимандритом Макарием. (СПб.), 1840. 728 с, разд. паг. Архимандрит Макарий (Зимин) возглавлял Тверскую ДС с 15 марта 1838 г. по 26 октября 1845 г. 33 ...за какие-то грехи его уволили, чуть не отрешили от должности. — В 1836 г. архимандрит Макарий (Зимин) одобрил к печати рукопись 2-й части «Библейской истории в пользу детей» С. И. Красноцветова, вызвавшую резкую критику митрополита Филарета (Дроздова) за «слишком реалистические по форме, хотя и не рационалистические по намерению автора выражения» (Кото- вич. С. 391). См. также примеч. 17 к главе XXXI («Училищный итог»), т. 1, с. 515—516. Макарий в наказание лишился своей должности в цензурном комитете и из ректоров Петербургской ДС был переведен на ту же должность в Тверскую ДС. Он не перенес этого удара и, «как потерпевший понижение по службе, естественно, стал еще небрежнее в жизни, дал, наконец, повод к уголовному против него обвинению в противозаконной связи» и был временно запрещен в свя- щеннослужении (НадеждинА. Н. История Санкт-Петербургской православной духовной семинарии с обзором общих узаконений и мероприятий по части семинарского устройства, 1809—1884. СПб., 1885. С. 22). Впоследствии был оправдан. 34 ...читанное мною некогда «Введение в философию» именно самого Голу- бинского. — Очевидно, имеется в виду рукописный список академических лекций протоиерея Ф. А. Голубинского, которые печатались с 1868 г., уже посмертно, бывшими его слушателями (наиболее полное издание: Лекции философии профессора Московской духовной академии Ф. А. Голубинского. М., 1884. Вып. I—IV).
402 Приложения 35 ...по пословице parturiunt montes, mus ridiculus nascetur. — Выражение из «Науки поэзии» Горация: «Бойся начать как циклический прежних времен стихотворец: / „Участь Приама пою и войну достославную Трои!" / Чем обещанье исполнить, разинувши рот столь широко? / Мучило гору, а что родилось? Смешной лишь мышонок!» (Гораций. Собр. соч. СПб., 1993. С. 346; пер. с лат. М. А. Дмитриева). 36 ...бывший министр Головнин, поручив мне писать историю Министерства народного просвещения, пожелал, чтобы я представил программу будущего труда... — Г.-П. состоял чиновником особых поручений при министре народного просвещения А. В. Головнине с И августа 1862 г. по 1 июня 1863 г. См. в архиве Г.-П. «Записки о предстоящем составлении истории Министерства народного просвещения» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 235. Л. 1—5). Опубликовано князем Н. В. Шаховским под названием «Программа для составления истории Министерства народного просвещения», с датировкой: «сентябрь 1862 г.»: Сб. соч. Т. II. С. 141—147. А. В. Головнин возглавлял это ведомство в 1861—1866 гг. 37 Из восьми волонтеров-москвичей приняты трое только, и я, первый студент, обстоятельство едва ли бывалое, зачислен ~ не более как в «хорошие». — В первом письме из МДА к брату Александру, датированном 30 января 1845 г., Г.-П. сокрушался: «Да признаюсь, что мое житье-бытье решительно ничего не заключает в себе приятного. Принят я довольно плохо, если судить по тому, как, бывало, принимали в Академию первых студентов Московской семинарии. И вообще из московских нынче посчастливилось одному Александровскому, которого все здесь, по слухам, принимают за гениального человека и вследствие этого приняли первым. Из приехавших сюда московских студентов пятерых или шестерых отослали, это случилось в первый раз от основания Академии» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 396. Л. 2). В категории «хороших» был принят посланный на казенный счет А. И. Телегин. См. примеч. 39 к наст, главе. 38 ...получив потом место в Казенной палате по ходатайству второго зятя Богдановых. — Имеется в виду служивший там в тот период И. А. Су- соров. 39 Но вышел из Академии ~ и один из принятых москвичей, притом не волонтер, а присланный. — Речь идет об А. И. Телегине, впоследствии известном московском протоиерее. LXIII. В ПРЕДДВЕРИИ НАУКИ Впервые: Из пережитого. Ч. П. С. 335—345. 1 ...эконом-иеромонах... — Иеромонах Лавры Геронтий, занимавший эту должность с 1838 по 1867 г. (см.: Смирнов 1879. С. 354).
Примечания. Из пережитого. Глава LXIII 403 2 Зовут в библиотеку... — Академическая библиотека до 1880 г. занимала «двухэтажное здание на 22 саженях», позже здесь размещались «столовая и кухня для студентов» (Горский. С. 37). 3 «Философия» Карпе... — Лекции противника И. Канта, венского профессора Ф. С. Карпе «Учение философии» увидели свет на немецком языке в 1802—1804 гг. («Darstellung der Philosophie ohne Beinamen») и на латыни в 1804—1805 гг. («Institutiones philosophiae»). Скорее всего, имеется в виду последнее издание. 4 ...Ф. А. Голубинский, во «Введении в философию», даже упомянет об определении, которое дает Карпе этой науке. — См.: «Определение Карпе: Metaphysica est scientia speculativa, quae entium sensu theoretico absolutorum exis- tentiam, genera, characteres et reliquas proprietates argumentando emit. (Метафизика есть наука умозрительная, назначение которой — посредством теоретической мысли доказывать существование, разновидности, характерные свойства и остальные особенности совершенных вещей (лат.)). Недостаток определения заключается в неопределенности понятия absoluti (совершенные), которое в строгом или собственном наименовании ни к какому существу, кроме Бога, отнесено быть не может, между тем как оно здесь относится к многим существам, именно к основаниям или элементам природы, или ко вселенной, взятой как целое, и к конечным духовным существам» (Лекции философии профессора Московской духовной академии Ф. А. Голубинского. М., 1884. Вып. I. С. 70—71). 3 Когда встречалась гурьба студентов, Голубинский проходил мимо их без шляпы... — Биограф Ф. А. Голубинского С. С. Глаголев писал: «Сохранилось много рассказов о его необыкновенной вежливости, снисходительности, доброжелательности. Так, наприм(ер), рассказывают, однажды Ф(едор) А(лек- сандрови)ч шел с связкою книг, связанных, должно быть, не совсем исправно, навстречу ему приближается студент и движением руки по направлению к фуражке обнаруживает желание поклониться, Ф(едор) А(лександрови)ч видит, что, если он ответит на поклон студенту, его книги рассыпятся, и он кричит приближающемуся: „Не кланяйтесь, г. студент!" Деликатность его была так велика, что он и не допускал мысли, что если кто перед ним снимет шапку, то ему позволительно по нужде ответить на это одним наклонением головы» (Протоиерей Феодор Александрович Голубинский. Ко дню столетней годовщины его рождения. 22 декабря 1797—1897 гг. Сергиев Посад, 1898. С. 42—43). 6 Федор Александрович Голубинский вышел вторым студентом первого академического курса. — Неточность: Голубинский окончил МДА в 1818 г. третьим магистром, вторым был П. И. Доброхотов (см.: Списки МДА. С. 37). 7 При одном имени напрашивалось на язык другое, как бы двух консулов Римской республики. — Двух консулов, высших должностных лиц Римской республики, приблизительно с 450 г. до н. э. избирало народное собрание сроком на один год. В римской системе летоисчисления годы обозначались именами соот-
404 Приложения ветствующих консулов (они назывались consules ordinarii — консулы, избранные в обычном порядке, т. е. до наступления года). 8 ...Демокрит, потому что говорил со всеми всегда улыбаясь... — По учению Демокрита Абдерского, «конечная цель есть душевное благосостояние (...), при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною какою-нибудь страстью» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. 2-е изд., испр. М., 1986. С. 346). 9 ...Гераклит; он износил из груди ~ почти плачущие звуки. — Гераклит Эфесский, по сообщению его биографов, обычно пребывал в состоянии глубокой меланхолии. «Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами» (Там же. С. 333). 10 ...И. В. Беляев (недюжинный впоследствии исследователь). — И. В. Беляев, магистр XVII курса МДА (1846—1850), профессор истории МДС (1852—1867), стал известен многими работами по русской, по большей части церковной, истории XI—XVI вв. 11 Раз был случай (позднее меня одним курсом) ~ за огорчение, причинен- ное, как он полагал, Илье Васильевичу. — Этот же эпизод отражен в биографическом очерке С. С. Глаголева: «По окончании урока немецкого языка со всеми слушателями он имел обыкновение оставлять одного студента, которому заранее было задано приготовить письменный перевод указанного места из немецкого автора (студенты тогда не боялись внеклассного приготовления к классам); студент читал перевод, а Ф(едор) А(лександрови)ч проверял и поправлял его по оригиналу. Однажды, имея дело с таким переводчиком, Ф(едор) А(лександ- рови)ч сел к нему за парту и стал его руководить. У студента в парте в бумажке был завернут нюхательный табак, он переводил, слушал указания Ф(едора) А(лександрови)ча и от времени до времени аппетитно понюхивал. Обоняние Ф(едора) А(лександрови)ча раздражилось этим запахом, и он инстинктивно протянул руку по тому же направлению, по которому двигалась рука студента, но вместо того чтобы захватить табаку, он его рассыпал, и заслуженный профессор стал усердно извиняться перед студентом за свою неловкость» (Протоиерей Фео- дор Александрович Голубинский. С. 43). 12 ...Петербургской академии, положившей начало «новому образованию»... — С.-Петербургская ДА была образована в 1809 г., на 5 лет раньше МДА; с нее и началось преобразование высшего духовного образования в стране по новым программам (в ходе реформы 1808—1814 гг.). 13 На первый курс ~ поступили слушателями не только студенты старых академий, но учителя и даже префект (Кутневич). — Старыми академиями называли те же 4 российские духовные академии до реформы 1808—1814 гг.: МСГЛА в Москве (1775 —1814), Александро-Невскую в Петербурге (1797—1809), Киево-Могилянскую (1701—1811) и Казанскую (1797—1818)
Примечания. Из пережитого. Глава LXIII 405 (в скобках указаны периоды времени, когда академии носили соответствующие названия). Среди 87 выпускников I курса С.-Петербургской ДА (1809—1813) насчитывалось 19 человек, присланных из этих академий, и один — из Харьковского коллегиума, 7 человек были до поступления в С.-Петербургскую ДА учителями пяти разных семинарий: Екатеринославской, Могилевской, Московской (В. И. Кутневич, упомянутый Г.-П.), Тульской, Черниговской и Ярославской, и еще 60 человек присланы из 21 семинарии (см.: (Чистович И. А.?). Биографический список студентов С.-Петербургской духовной академии первого курса, 1809—1814. СПб., 1888. 36 с). 14 ...отеи, Феодор, Иоанн... — Имеются в виду иеромонахи (в тот период) Феодор (Бухарев) и Иоанн (Соколов), ставшие бакалаврами МДА соответственно в 1846 и 1842 гг. 15 О Голубинском отзывались с чрезвычайным почтением, дивясь его громадным знаниям, но находили его отсталым и ставили ему в вину эклектизм. — Подобным же образом оценивал Ф. А. Голубинского и сам Г.-П. В письме к П. И. Бартеневу от 3 декабря 1854 г. он так характеризовал своего учителя: «Скажу здесь, что этот человек замечателен, собственно, по своей обширной богословской и философической эрудиции и страшному трудолюбию (...). Но таланта к конструктивности, к созданию самобытному этот человек не имел и ничего в жизнь свою, кажется, не произвел, кроме первого письма о конечных причинах, отпечатанного в Твор(ениях) Св. Отцев. Но и здесь является только собирателем, не более» (РА. 1912. Кн. II, вып. 6. С. 315—316). О статье Ф. А. Голубинского «Содержание и история учения о конечных причинах, или целях» см. примеч. 18 к главе VI («Второе поколение»), т. 1, с. 400. 16 То была пора, когда и до Академии дошло увлечение Гегелем... — Свою итоговую работу при переходе в 1846 г. в Старшее отделение МДА Г.-П. посвятил критическому анализу философии Гегеля (за что был удостоен прибавки к своей фамилии почетного добавления — Платонов). Позже это сочинение было опубликовано в виде двух статей: «Рационалистическое движение философии новых времен» (1859) и «Онтология Гегеля» (1891—1892). См. также примеч. 7 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 479. 17 ...студент Ρ—в... — Лицо неустановленное. 18 Рекомендовали Иоанна (потом епископа Смоленского) за реальную постановку вопросов нравственного богословия... — Иоанн (Соколов) был бакалавром нравственного богословия в МДА с 21 сентября 1842 г. по 30 октября 1844 г., поэтому Г.-П. мог посещать его занятия только в течение двух месяцев. Впоследствии, занимая должность ректора Казанской ДА (1857—1864), Иоанн редактировал журнал «Православный собеседник», в котором остро ставил многие жгучие вопросы современности, рассматривая их с позиций нравственного богословия. Здесь Г.-П. опубликовал свое исследование «О папе Формозе и латинском перстосложении» (1863. Ч. I, янв. С. 3—31; Февр. С. 107—141; без
406 Приложения подписи). Епископом Смоленским и Дорогобужским Иоанн был в 1866—1869 гг. Г.-П. составил ему некролог, довольно нелицеприятный по содержанию: СИ. 1869. 26 марта. № 83. С. 1—2 (перепеч.: Сб. соч. Т. И. С. 440—443). 19 Инспектора, как и библейского экзегета, хвалили... — Имеются в виду архимандрит Евгений (Сахаров-Платонов) и иеромонах Феодор (Бухарев). 20 ...по сравнению с настоящим ректором... — Имеется в виду архимандрит Евсевий (Орлинский), занимавший эту должность с 25 ноября 1841 г. по 17 января 1847 г. 21 ...о С. И. Зернове (недавно скончавшемся в Москве, в сане протоиерея)... — Второй магистр XIV курса (1840—1844) С. И. Зернов по окончании МДА был определен бакалавром библейской истории и греческого языка в Высшем отделении, однако в 1846 г., не чувствуя призвания к монашеству, он стал приходским священником. Скончался 17 октября 1886 г. в сане протоиерея церкви Николая Явленного, что на Арбате. См.: СИ. 1886.18 окт. № 287. С. 2. 22 ...он одолел Климента Александрийского и выяснил его гносис... — Т. е. написал диссертационное сочинение об учении («гнозисе») пресвитера Климента Александрийского, одного из Учителей Церкви. 23 ...средних ~ писателей... — Т. е. писателей периода Средневековья. 24 ..Л. В. Горского ~ отправится со спрашивающим в библиотеку и в вечернем мраке ощупью отыщет ~ старого писателя... — Ср. сходное воспоминание А. Ф. Лаврова-Платонова в его письме к Т. И. Филиппову: «Библиотеку знал он так (...), что в чрезвычайном случае, когда вдруг надобна была ночью какая-нибудь книга, он в темноте (вносить огонь в библиотеку не дозволяется) отыскивал ее только при помощи памяти и осязания» (Филиппов Т. А. В. Горский. СПб., <1875>. С. 3). 25 ...и мы засиживались по ночам? И обложиться фолиантами тоже любили, некоторые даже только для хвастовства. — В одной из передовиц «Современных известий» 1873 г. (№ 298 от 29 октября) Г.-П. вспоминал: «Лентяи и рассеянные бывали, как бывают и везде неизбежно; бывали и лицемеры, — что ж делать, и без этого не обойдешься. Но слыхали неоднократно строгие увещания, прещения, почти угрозы в словах: „Помните, господа, вы молоды, вам жить нужно долго; и в меру надо заниматься; мы запретим вам выдавать свечи; вы себя убьете этою уступчивостью и бессонными ночами". Надо, однако, сказать, что это не помогало. Те, к кому относились такие увещания (а их было большинство), обкладывались фолиантами, продолжали высиживать напролет ночи; напролет дни и ночи беседовали, разбирали, препирались. Кто и не хотел — делал; кто ленился — занимался; работать научно было щегольством. То было общежитие; то был дух. Многие еще живы, кому принадлежит за это честь, — за воспитание в свое время и поддержание этого духа в Московской академии...» (Вопросы веры и Церкви. Т. I. С. 509—510). 26 Один первый студент (тремя курсами старше меня)... — Речь идет о первом магистре XIII курса (1838—1842) И. Н. Аничкове-Платонове.
Примечания. Из пережитого. Глава LXIII 407 27 ...он верховный редактор перевода Творений Св. Отцов... — Протоиерей П. С. Делицын с 1843 г. официально числился членом комитета при редакции академического журнала «Творения Святых Отцев в русском переводе», но, как член Духовно-цензурного комитета (1836—1863), редактировал все переводы. Кроме того, при его деятельном участии были изданы в общей сложности 42 тома святоотеческих творений. О редакторской деятельности Делицына Г.-П. знал не только понаслышке, так как сам в период службы в МДА состоял сотрудником редакционного комитета по переводу творений Св. Отцов и, например, «при разверстке платы в 1852 г. за 51 стр. перевода получил 60 р. 43 к.» (Завьялов А. Гиля- ров-Платонов Никита Петрович // Православная богословская энциклопедия. Пг., 1903. Т. IV. Стб. 376). 28 ...перевел несколько немецких писателей, между прочим, Канта... — В рукописи помимо «Критики чистого разума» И. Канта остались следующие переведенные Делицыным произведения немецких авторов: «Эгмонт» И. В. Гете, «Валленштейн» Ф. Шиллера, «Эстетика» Ф. Бутервека, «История философии» В.-Г. Теннемана, «Руководство к изучению хронологии» Х.-Л. Иделера и др. 29 ...П(етр) Спиридонович любит отдыхать ~ за чтением древних классиков... — Делицын, по сообщениям его биографов, перевел некоторые сочинения Платона, Вергилия (всю «Энеиду» в стихах), Тацита («Анналы»), Тита Ливия, Плавта, Теренция и др. См.: (Смирнов С. К.). Профессор Московской духовной академии, протоиерей Петр Спиридонович Делицын. М., 1864. С. 5. 30 ...Семен, заика и пьяница, средних лет... — В. М. Сперанский в своих мемуарах так описывал его: «Служителем у нас был Семен Рыбкин, ходивший в нанковом сюртуке и большею частию в калишках (?) босиком. Он приносил некоторым хлебы (или, как их называли, булки), если Алексей долго не приходил, и горячей воды в большом чайнике; чай же заваривался в маленьком чайничке; впрочем, так как на всех ему нельзя было поспеть, то большею частию мы сами ходили за водою к двум большим самоварам в кухню» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 5. Л. 11 об.). 31 К Преподобному ходили поклониться... — Т. е. ходили к мощам Преподобного Сергия в лаврский собор во имя Святой Живоначальной Троицы. См. примеч. 22 к главе LXII («Переход в Академию»), наст, том, с. 400. 32 Скит тогда только что зачинался... — Ср.: «В 1844 г., тщанием настоятеля Лавры, Филарета, митрополита Московского, при содействии настоятеля ее Антония, устроен, в двух верстах от Лавры, Гефсиманский скит, не в качестве самостоятельной обители, но в качестве общежительного отделения Лавры. Верхняя церковь главного храма в сем ските в честь Вознесения Божией Матери на небо после Успения, а нижняя — в память Гефсиманского моления Спасителя» (Горский. С. 152). 33 ...(...о гробовом монахе Авеле)... — Имеется в виду иеросхимонах Авель (Ванюков), поступивший в Лавру из мещан города Кунгура Пермской губернии, основным послушанием которого было служение при «гробе» (раке с мощами)
408 Приложения Преподобного Сергия. Отец Авель — автор пяти церковноисторических книг. Составитель «Списка погребенных в Троицкой Сергиевой лавре, от основания оной до 1880 года» (М., 1880) так характеризовал Авеля: «Был благоговейный старец и библиофил, пожертвовавший в Лаврскую библиотеку более 700 книг духовного и исторического содержания» (с. 67). 34 Через два года комнаты для занятий отделили от спален.,, — Меры по улучшению быта студентов МДА, а также по укреплению дисциплины (посещение богослужений и лекций, своевременная подача сочинений и др.) предпринимал ректор Алексий (Ржаницын), назначенный 14 марта 1847 г. См. также примеч. 10 к главе LXI («На оселке жизни»), наст, том, с. 390. 35 ...не привилось ~ такой обычай, как ходить всем попарно к богослужению в определенную церковь. — В связи с этим любопытен нелицеприятный отзыв о Г.-П. одного из его товарищей студенческой поры. 9 сентября 1893 г. князь Н. В. Шаховской записал в дневнике: «Виделся с протоиереем Дм. Ив. Языковым, товарищем Гилярова по студенчеству в Академии». И далее о Г.-П.: «Был вольнодумец в вопросах религиозных в Академии. Во время всенощн(ой), бывало, все время разговаривает и сидит на задних скамейках» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 52 об.—53). (ЗАКЛЮЧЕНИЕ) Впервые: Из пережитого. Ч. II. С. 345—347. 1 ...к Мейеру с записками о Преворстской ясновидящей. — Имеются в виду произведения немецких писателей И. Ф. фон Мейера и Ю. Кернера о Фриде - рике Хауффе, известной как «Преворстская ясновидящая». Так, в частности, названа книга Кернера (в течение многих лет жившего с ней и наблюдавшего за нею), вышедшая в Штутгарте в двух томах в 1829 г. Известно, что сочинения Мейера и Кернера в МДА пропагандировал протоиерей Ф. А. Голубинский: «Книгу последнего „Die Seherin von Prévost" он всю перевел на русский язык» (Толстой М, В. Хранилище моей памяти. М., 1995. С. 123). Преворст, где родилась Ф. Хауффе, — название части города Оберстенфелд в Баден-Вюртемберге (бывшее государство на территории Германии). 2 ...темы для диссертаций в студенчестве... — Имеются в виду итоговое сочинение по окончании Низшего отделения МДА — «Об онтологии Гегеля размышление» (1846) (см. также примеч. 16 к главе LXIII («В преддверии науки», наст, том, с. 405)) и магистерская диссертация «О потребности вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого» (1848). 3 ...две кафедры, мне врученные... — В 1848 г. Г.-П. занял кафедру «бакалавра по классу библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 409 и расколах». В 1854 г., когда в МДА открылась особая кафедра по расколу, Г.-П. стал «профессором церковной археологии и истории раскола в России» (РБС. Т. (5): Герберский—Гогенлоэ. С. 208). 4 ...боль о формальной истине, уже объясненная мною в одной из предшед- ших глав... — См. главу XXXIX «Письменные работы», т. 1, с. 264—270. 5 В последний год студенчества мне отведена была даже профессорская квартира... — Особой инструкцией «Учреждения для студентов в Московской академии, содержимых коштом Платона, митрополита Московского» (1789) определялось: «Поступавший в корпорацию (платоники) отъединялся от студенческой массы. Он должен был жить хотя и в корпусе Академии, но отдельно от бурсы, в особой келий...» (цит. по: Кедров С. Студенты-платоники в Академии // У Троицы в Академии. С. 203). Приведем отзыв о Г.-П. протоиерея Д. И. Языкова (из дневника князя Н. В. Шаховского, запись от 9 сентября 1893 г.): «Не был близок к Ник(ите) Петр(овичу), который вообще был плохой товарищ, держал себя особняком, любил поострить и посмеяться над товарищам (и). Язык что бритва. Отто(го) вообще и товарищи от него отдалялись. Не потому ль на последнем годе Старшего курса он совсем вышел из студенческого общежит(ия) и выпросил себе в Бакалаврском отделении одну из профессорских комнат» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 52 об.). 6 ...обращалась библейская песнь к Иерусалиму: «Забудь меня рука моя, я тебя не забуду». — В синодальном переводе: «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя» (Пс. 136: 5). Аллюзии на «клятву памяти об Иерусалиме» из 136-го псалма, равно как и прямые цитаты из него, были широко распространены в русской литературе. См.: Михновеи, Н. Г. 1) 136-й псалом в русской поэзии XIX века //По царству и поэт: Материалы Всерос. науч. конф. Ульяновск, 2003. С. 213—219; 2) 136-й псалом в творчестве Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. СПб., 2005. Т. 17. С. 61—91. ДОПОЛНЕНИЯ ЮНОШЕСКИЕ ОПЫТЫ НЕЧТО, СОБРАНИЕ КОЕ-ЧЕГО, ИЛИ МОИ МЕЧТЫ И ДУМЫ (ДНЕВНИКИ 1837—1843 ГОДОВ) Впервые частично: Щукинский сб. С. 498—521, под загл. «Отрывки из дневника Н. Гилярова». Местонахождение автографа, на основе которого сделана эта публикация, выявить не удалось. В связи с тем, что дневниковые записи здесь были напечатаны в произвольном порядке (из-за отсутствия в большинстве из них подробных и точных датировок),
410 Приложения при републикации материал выстраивается в строго хронологической последовательности (указания на год восстанавливаются благодаря обычным для Г.-П. ссылкам на время записи типа «2 сентября, среда»). В печатном тексте 1903 г. было большое количество отточий, которые соответствовали не только пунктуационному знаку многоточие или отражали особенности эмоционального состояния автора, некую недоговоренность и проч., но и пропуски непрочитанных первым публикатором слов или целых фраз. В настоящем издании отточия заменяются знаком (...), если не совсем ясен смысл фразы и можно предположить, что здесь пропуск текста; в остальных случаях отточия заменяются стандартным многоточием. Другие орфографические и синтаксические особенности сохраняются в той мере, что и при публикации других произведений Г.-П. (см. общую преамбулу к Примечаниям, т. 1, с. 367—370). Два фрагмента дневника — за 1839 и 1843 гг., — новонайденные в архиве Г.-П. (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 58. <№ 1). Л. 1—3 об.; Ед. хр. 32. Л. 1—6 об.), печатаются в составе данной публикации в соответствии с общей хронологией. Название «Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы» дал своему Дневнику сам Г.-П. в середине 1839 г. и еще раз употребил его в начале 1840 г. (см. наст, том, с. 107,115). Истории своих юношеских дневников Г.-П- касался в мемуарах «Из пережитого». В главе XXV («Новая атмосфера»), описывая события лета 1837 г., Г.-П. вспоминал о своих несохранившихся дневниках: «Чрез полтора года ровно, под заглавием „Святочные досуги", составлено было мною обстоятельное описание моего первого приезда в Москву. Это была довольно объемистая тетрадка, оканчивавшаяся целою страницей письменного, весьма лестного отзыва, данного о моем труде профессором. Тетрадка эта с другими бумагами погибла потом во время пожара, бывшего у меня. Кроме того, я вел дневник в самое это время краткой побывки в Москве. Я был так переполнен виденным и слышанным, что из меня переливалось чрез край невольно; я боялся затерять приобретенное, не уберечь. Часть дневника сохранилась. Но я и начал его поздно и прервал рано; прервал потому, что нашел записи брат, прочел их, не говоря мне ни слова и не говоря же мне ни слова испестрил помарками, отнесясь к ним, как к ученическому упражнению. Но то было не упражнение: то было излияние, то была исповедь. Посторонний глаз, нескромно проследивший ее, чужая рука, на нее посягнувшая, были грубым объятием, в которое заключает прохожий чистую отроковицу оскорблением ее непорочной девственности. Я смутился, сжался и не мог уже продолжать, несмотря на всю любовь, на все доверие к брату, на все почтение к нему, которым был тогда исполнен» (т. 1, с. 163). В другом месте, в XLIX главе «Из пережитого» («Последняя вакация»), Г.-П. продолжил эту тему: «Я тогда вел дневник. По очень дурной привычке, которую брат к удивлению не останавливал, дети беспрепятственно рылись в моих бумагах, нашли
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 411 дневник и поднесли родителю. Бр^т не воспитал в себе той деликатности, чтобы воздержаться от чтения чужих бум^г; вместо того чтобы прикрикнуть на ребят и запретить впредь низкое подглядывание и подслушивание, он взял дневник, прочел и даже, сколько я мог заметить потом, читал другим. Очень возможно даже, что чтение производилось постоянно, и мне потом снова подкладывали тетрадь. (...) Удивительна мне теперь эта нравственная неразвитость брата, возмутившегося тем, что молодой человек любопытствует касательно развития страсти, им (невольно) внушенной, и не считавшего в то же время предосудительным шпионить за исповедью, которую излагает другой о самом себе самому себе. Ему невдогад было, что наушничанье, до которого унизился он сам и к которому поощрял детей, гаже психологического наблюдения, которое дозволил я себе. Я вознегодовал на нескромное обследование моих душевных тайн; я пылал гневом, и нравоучения пропали тогда для меня, заслоненные возмутительностию инквизиторства, которого я был жертвой» (т. 1, с. 343—344). До нас дошли главным образом дневники 1837—1840 гг., — видимо потому, что, когда Г.-П. перебрался на жительство в дом своего ученика И. А. Богданова, он оставил большую часть семинарских тетрадей у старшего брата. Племянник Г.-П., Ф. А. Гиляров, включивший выдержки из дядиного дневника 1840 г. в свои воспоминания, поначалу недоумевал: «Переписывая эти строки дневника Никиты Петровича, узнаю в них что-то очень знакомое, давным-давно когда-то читанное, но где?.. Так, не ошибаюсь: в детстве читал именно тот самый дневник, читал не раз, а много раз; иначе как бы через десятки лет могли запомниться эти отвлеченные риторические размышления? Припоминаю далее: в конце 70-х годов, будучи уже соредактором Никиты Петровича в издаваемой им газете „Современные известия", я, разбирая семейные бумаги, нашел в них этот самый дневник и отдал его автору. По внезапном разрыве младшего брата со старшим дневник остался у моего отца и, при великом уважении в нашем доме ко всякой книге и рукописи, легко сохранился с 40-х по 70-е годы» (РА. 1904. Кн. I, вып. 3. С. 482). И далее: «Дневник этот был под руками у покойного Никиты Петровича, когда он писал свое „Из пережитого" (...) он извлек отсюда все нужное, фактическое...» (Там же). 1 (1837) — Далее текст Дневника воспроизводится по печатному источнику: Щукинский сб. С. 512—518. 2 ...«Воскресное чтение». — Речь идет об одном из первых номеров еженедельного духовного журнала, выход которого при Киевской духовной академии начался как раз в 1837 г. В тот период это было второе (после «Христианского чтения») периодическое издание, где регулярно печатались церковные проповеди и богословские исследования. 3 ...при Никольской, что на Хлынове, церкви, на Никитской... — См. примеч. 17 к главе XXVI «Из пережитого» («Подготовка»), т. 1, с. 483.
412 Приложения 4 ...у него был в приходе главнокомандующий. — В XVIII в. (вплоть до 1790 г.) официальной резиденцией главнокомандующих по гражданской части в Москве и Московской губернии (позже они именовались генерал-губернаторами) служил дом 14/2 по Большой Никитской, построенный в городской усадьбе Брюсов. Впоследствии он был отодвинут от красной линии улицы вглубь по Брюсову переулку. Можно предположить, что в «анекдоте» А. П. Гилярова речь идет о московском главнокомандующем в 1784—1786 гг. Я. А. Брюсе и настоятеле Никольской церкви в тот же период протоиерее М. Игнатьеве, с 1775 по 1788 г. сумевшем собрать достаточно пожертвований для постройки нового храма (см.: Сорок сороков. Т. 2. С. 212). 5 Граф А. Г. Орлов безденежно кормил ежедневно бедных дворян... — Знаменитые благотворительные обеды устраивались графом А. Г. Орловым- Чесменским в 1775—1796 гг., когда он, бывший фаворит Екатерины II, жил в Москве на положении опального вельможи. 6 ...в двух воротах (Ив(ановских) и Кос(ых)) не ездили... — Имеются в виду двое из трех так называемых «больших ворот» Коломенского кремля. Ивановские (Богоявленские) ворота ограничивали на кремлевской территории Брусенскую улицу (ныне Советская), выходившую (через Косые ворота) на речку Коломенку. Название этих ворот, разобранных «за ветхостью» в начале XIX в., происходит от возвышающейся здесь Косой горы (см.: Фехнер. С. 19). 7 ...о Мотасе... — См. примеч. 9 к главе I «Из пережитого» («Родной город»), т. 1, с. 374—375. 8 Вот как вредна ложь! — До сведения училищного начальства в Коломне было доведено, что Г.-П., гостя у брата в Москве, заболел и потому не может приступить к занятиям. 9 ...слушал на поле музыку, был у казарм. — Имеется в виду плац у Хамов- нических казарм. См. примеч. 29 к главе XXIV «Из пережитого» («Москва») и примеч. 20 к главе XXXVIII («Путешествия»), т. 1, с. 470, 538. 10 Крыша у часовни Лопухиной мне не понравилась: — Имеется в виду захоронение первой жены Петра I Евдокии Федоровны (урожд. Лопухиной), в 1695 г. постриженной в монашество с именем Елена, а с 1717 г. проживавшей в Новодевичьем монастыре. Она скончалась 27 августа 1731 г. и была погребена в Смоленском соборе «у второго столпа с правой стороны», неподалеку от других царственных могил. «Каменные их гробы стоят на помосте храма; над ними устроены из кирпича надгробницы, покрытые суконными и бархатными покровами с нашитыми на них крестами» (Снегирев Ив. Новодевичий монастырь в Москве. М., 1857. С. 38, 41). 11 ...много говорили о ~ греках, армянах, гернгутах. — Имеются в виду представители Греко-Кафолической (Православной) и Армяно-Григорианской Церквей, а также близкой к лютеранству протестантской секты гернгутеров, основанной в местечке Гернгут, недалеко от Дрездена, в Саксонии, в 1722 г. продолжателями
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 413 традиции богемских (моравских) братьев. Общины гернгутеров получили распространение, в частности, в Остзейском крае с конца 1720-х гг. 12 Ноѳопостриженную прежде звали Татиана, а нынеАвенира. — Возможно, речь идет о Т. М. Щербаковой, вдове московского купца Я. А. Щербакова. В монастыре ее называли, по давнему обычаю, по имени-отчеству — Татианой Макаровой (Макаровной). 13 ...пошел на поле, но ничего не застал. — На Девичьем поле начиная с Пасхальной недели вплоть до Покрова по праздникам, воскресеньям и виктори- альным дням (в память военных побед) устраивались народные гулянья. В субботу 4 сентября гуляний не должно было быть. 14 ...«Митр(ополит) в Коломне...» — Митрополит Филарет (Дроздов), как правило, ежегодно навещал свою родину. 15 Теперь Андрей. Смирнов — краса училища... — Впоследствии в МДС у Г.-П. было два соученика с таким именем (окончили в I разряде, соответственно — 5-м и 14-м по списку успеваемости; см.: Кедров. Прил. С. 75), первый из них обучался с Г.-П. в M ДА, окончив курс магистром. 16 ...1823-го года. ~ будучи студентом Богосл<овия>... — Неточность: А. П. Гиляров учился на Богословском отделении МДС в 1824—1826 гг. (см.: Кедров. Прил. С. 54), в 1823 г. он был студентом Философского отделения. 17 ...пошли на Воробьевскую сторону по стене. — Т. е. пошли по боевой площадке монастырской стены по направлению к Воробьевым горам — в первой трети XIX в. малозаселенной местности, где находились тогда лишь стекольный и несколько кирпичных заводов, а также тюрьма («Пересыльный замок»). 18 ...пишет слово в неделю 13 по Пят{и)десятнице. Ныне какая неделя, не знаю... — Пятидесятница (День Святой Троицы) — переходящий праздник, который отмечается на 50-й день после Пасхи, в 1837 г. — 6 июня. От этого дня, по богослужебной традиции, велся отсчет «недель» (воскресений) вплоть до так называемой «Недели о Мытаре и Фарисее» (за месяц до Великого поста). «Неделя 13-я по Пятидесятнице» приходилась в 1837 г. как раз на 5 сентября, накануне этого дня А. П. Гиляров и составлял церковную проповедь («слово»), произносившуюся по окончании воскресной литургии. 19 ...в Седъмо-Вселенской церкви... — Приходской храм Седьмого Вселенского собора Святых Отец (Большая Царицынская, ныне Большая Пироговская, ул., д. 53/55) был возведен недалеко от Новодевичьего монастыря в 1813—1833 гг. — в воспоминание о старинной церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи, построенной в 1525 г. и взорванной французами при отступлении из Москвы в 1812 г. — именно 11 октября, в день памяти Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора, проходившего в 783—787 гг. в Константинополе и Никее Вифинской. 20 ...после нашего праздника... — Т. е. после 15 сентября, дня памяти великомученика Никиты Готфского, во имя которого была освящена церковь, где служил отец Г.-П.
414 Приложения 21 ...β Рогожскую... — Т. е. в Рогожскую ямскую слободу. См. примеч. 25 к главе XXIV «Из пережитого» («Москва»), т. 1. 22 ...Малой Царицынской... — С 1919 г. Малая Пироговская ул., расположенная между пер. Хользунова и ул. 10-летия Октября. 23 ...Боровицкими воротами в Кремль, оттуда Спасскими... — Боровицкая проездная башня Кремля была построена в 1490 г. итальянским архитектором Пьетро Антонио Солари (названа от Боровицкого холма, в древности покрытого бором), а Спасская — им же в 1491 г. (наименование восходит к иконе Неру- котворенного Спаса, помещенной в 1658 г. над воротами). Таким образом, Г.-П. прошел кремлевскую территорию с юго-запада на восток. 24 ...в Юшков переулок к И. И. Мещанинову ~ он не приезжал. — См. примеч. 117 к наст, публикации, с. 424 и примеч. 19 к главе XXIX «Из пережитого» («И. И. Мещанинов»), т. 1, с. 501. Купец Мещанинов летом жил в Коломне, а осенью переезжал в свой московский дом. 25 ...мимо Василия Блаженного, на набережную... — Имеется в виду Москворецкая набережная Москвы-реки, к которой от храма Василия Блаженного (собора Покрова, что на Рву) ведет особый проезд — Васильевский спуск. 26 ...каменный Яузский мост... — Мост с одной аркой был построен через реку Яуза в 1803—1804 гг. после разборки каменного Пушечного двора; он расположен по трассе Яузской улицы, соединяющей Китай-город с Таганкой. В 1940 г. на месте этого моста возведен новый, железобетонный мост, названный Астаховским — в память рабочего И. Т. Астахова, погибшего здесь во время Февральской революции 1917 г. 27 ...налево с него на Ямы... — Речь идет о Николоямской улице (в советский период была Ульяновской) в бывшей Рогожской ямской слободе. Здесь в конце XVI в. были поселены ямщики и устроены «ямы» — пункты отправления товаров и пассажиров, а также постоялые дворы для проезжих. 28 ...у Алексея Митр(ополита) направо. — Имеется в виду церковь Алексия Митрополита в Рогожской слободе, возведенная в 1748—1751 гг. в стиле зрелого барокко. Направо от нее шла Малая Алексеевская улица (ныне ул. Станиславского). 29 Г(-н) Надеждин ~ родом из Белоомута, свящ(еннический) сын... — Н. И. Надеждин родился в селе Нижний Белоомут Зарайского уезда Рязанской губернии в семье настоятеля местной Преображенской церкви. 30 ...сослан в Уссысолъск ~ писал статью ~ Чадаев, которого объявили сумасшедшим. — См. примеч. 35 к главе XXV «Из пережитого» («Новая атмосфера»), т. 1, с. 475. В Усть-Сысольске (совр. Сыктывкар) Надеждин находился под присмотром полиции с конца 1836 по январь 1838 г., потом был переведен в Вологду, а в апреле, прощенный императором, отбыл в Петербург. П. Я. Чаадаев, объявленный в октябре 1836 г. сумасшедшим, находился под медико-полицейским надзором до ноября 1837 г.
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 415 31 Поутру я слушал в Смо(ленском) соборе бра{ти,еву) проповедь... — 8 сентября отмечается двунадесятый праздник Рождества Богородицы. В соборе служили торжественную литургию. 32 ...иждивением Ахлебаева... — Майор А. А. Ахлебаев проживал неподалеку от Новодевичьего монастыря, в 5-м квартале Хамовнической части, в собственном доме, зарегистрированном под № 261, в Теплом переулке (с 1965 г. ул. Тимура Фрунзе) (см.: Нистрем 1842. Ч. IV. С. 5). 33 Видел я памятник Абаза... — Имеется в виду незадолго перед тем, как Г.-П. сделал запись в дневнике, установленное надгробие на могиле Прасковьи Абаза, жены статского советника, скончавшейся на 37-м году 1 января 1837 г. 34 Я β «Библиотеке д(ля) ч(тения)» читал повести... — Все произведения, о которых далее упоминает Г.-П., были опубликованы в августовском полутоме XXIII тома журнала «Библиотека для чтения» за 1837 г., выходившего в тот период под редакцией О. И. Сенковского (далее при ссылках на эти публикации указываются только номер отдела и страницы). 35 «Елена, Τ—екая красавица» Александрова (Дуровой)... — Отд. I. С. 159—238. Будущая писательница и первая в русской армии женщина-офицер Н. А. Дурова была зачислена корнетом в Мариупольский гусарский полк под именем Александра Андреевича Александрова, позже ставшим ее литературным псевдонимом. Рассказ «Елена, Τ—екая красавица» написан в традициях романтической и, отчасти, сентименталистской прозы. 36 ...«Женский ум лучше всяких дум»... — Отд. II. С. 52—86. Под этим названием была опубликована «драматическая пословица» А. де Мюссе «Каприз» («Un caprice») в переводе А. Н. Очкина, со ссылкой на газету «Revue de deux Mondes», где она была впервые напечатана 15 июня 1837 г. Написанная в традиционном для французской литературы жанре «комедии-пословицы», эта салонная светская пьеса в 8 явлениях с незамысловатым сюжетом до 1901 г. переводилась в России еще три раза, а начиная с 1837 г. ставилась и на сцене. 37 ...«Заживо погребенный». — Отд. И. С. 87—92. Очерк имеет подзаголовок «Истинное событие» и представляет собой рассказ студента-медика, впавшего в летаргический сон и похороненного, но ночью тайно извлеченного из могилы «двумя гробокопателями, которые промышляли трупами для анатомического театра». Герой очнулся, когда прозектор вонзил в его тело нож. В редакционном примечании указывается, что это событие произошло в Голландии около 1820 г. В конце текста — ссылка на издание с первопубликацией: «Nut en Vermaak». 38 ...стихи «Договоры» Д. Давыдова. ~ Это просто сатира на старых мужей. — Отд. I. С. 148—155. Первая редакция этого стихотворения Д. В. Давыдова была опубликована в «Вестнике Европы» (1808. Ч. 39. № 12 (Июнь). С. 211—219) под названием «Договор», оно представляло собой вольный перевод стихотворения «Mes conventions» французского поэта Э. Виже. Публикация второй редакции «Договоров» сопровождалась подстрочным примечанием, от содер-
416 Приложения жания которого отталкивается Г.-П. в своей дневниковой записи: «Стихотворение это, говорит автор, напечатанное 1808 года в „Вестнике Европы", принято было за элегию, тогда как оно, под личиною элегии, есть сатира на старых холостяков, заключающих брачные союзы с молодыми и светскими девушками. Вот почему он решился его переделать, исправить и выдать в свет» (Библиотека для чтения. 1837. Т. XXIII, авг. Отд. I. С. 148). 39 ...жалею о смерти Пушкина и Марлинского! — Оба писателя скончались в 1837 г.: А. С. Пушкин — 29 января, а А. А. Бестужев-Марлинский — 7 июня. 40 Грамматик обещанных! — После этих слов в дневнике Г.-П. было приписано рукой его брата: «Куплю, когда будут деньги, и пришлю в Коломну. А. Гиляров» (Щукинский сб. С. 516). 41 ...лучшие литераторы пишут слогом, не лучше этого. — В перво- публикации к этим словам имелось подстрочное редакторское примечание: «На полях приписано другой рукой: „много чести"» (Там же), — очевидно, также А. П. Гиляровым. 42 «Некто Петр Алексеевич Ивашкин...» — Речь идет о генерал-майоре, проживавшем в Москве; скончался на 62-м году и был похоронен на кладбище Данилова монастыря (см.: МНекр. Т. I. С. 490). 43 .......их греет благодать'. — Благодатью в церковном обиходе назывались Дары Духа Святого. Здесь же имеется в виду горячительный напиток. 44 Был я у молебна... — 9 сентября в церквах служили заздравный молебен по случаю тезоименитства великой княжны Елизаветы Михайловны, племянницы Николая I. 45 Мы пошли в Овраженские бани... — Именно этими банями, находившимися в районе 1-го и 2-го Вражских переулков на Плющихе к северо-западу от Девичьего поля, на территории Воздвиженского прихода, пользовались все жители Поддевичья. Ф. А. Гиляров вспоминал, что извозчики «стали в Зубово и „в бани", т. е. к Воздвиженью на Овражки, возить за 5 коп.» (РА. 1904. Кн. I, вып. 2. С. 327). 46 ...пришли в Лепехинские, где и мылись в дворянских банях. — Ср.: «Каждое сословие имело свои излюбленные бани. Богатые и вообще люди со средствами шли в „дворянское" отделение. Рабочие и беднота — в „простонародные" за пятак» (Гиляровский. С. 277). Г.-П. говорит о банях, принадлежавших, по всей видимости, купчихе А. И. Лепехиной, владевшей домом по Большому Знаменскому переулку, зарегистрированным в 3-м квартале Мещанской части под № 378 (см.: Нистрем 1842. Ч. III. С. 196). 47 «...Венера, а у нас в простом народе называют ее зарница...». — В народной славянской астрономии Венера всегда выделялась особо и представлялась как «утренняя» звезда («зарница») либо «вечерняя» звезда («вечерница») —
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 417 в соответствии с временем появления на небе в течение суток (см.: Славянские древности. Т. 2. С. 291). 48 «...она не меньше или немного меньше Земли...». — Средний радиус Венеры составляет 6050 км, а Земли — 6371 км. 49 Я ничего сегодня не сделал. Мне ныне досталась участь гусей Крылова. — В крыловской басне «Гуси» (1811) на вопрос прохожего: «...да что вы сделали такое?» — Гуси, которых гонят на продажу, отвечают: «Мы? Ничего!» — и в то же время хвастаются: «Да наши предки Рим спасли!» (см.: Крылов И. А. Соч.: В 2 т. М., 1956. Т. 1. С. 97). Эту басню Г.-П. в семинарские годы переписал в одну из своих тетрадок. См. примеч. 2 к главе XVIII «Из пережитого» («Книжный мир»), т. 1, с. 444. 50 «...у Космы и Дамияна за Яузою». — За Яузой, на Таганке, было две Космодемьяновские церкви: «старая» и «новая» — обе в районе Гончарной улицы (д. 20 и д. 26—32). В XV в. здесь стоял одноименный монастырь. 51 ...давал сороковую молитву сестр(е)... — Речь идет о так называемой «сорокодневной молитве родительнице», которую ей читают в 40-й день по рождении ребенка и в которой помимо благодарения Бога испрашивается прощение грехов и разрешение посетить храм и причаститься (обычай восходит к иудейскому «закону очищения»). Отсюда видно, что, вероятно, А. П. Доброва приезжала в Москву для родов. 52 Каково же будет дешево в Коломну. — После этих слов в дневнике следовала запись, сделанная А. П. Гиляровым: «Старайся писать не так отрывисто, но более в периодических формах» — ив первопубликации сопровождаемая подстрочным редакционным примечанием: «Написано другой рукой» (Щукинский сб. С. 518). 53 (1839) — Далее текст Дневника воспроизводится по: Там же. С. 509—512. 54 ...вот определение моего нечто...— Г.-П. рассуждает о названии своего дневника — «Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы». 55 ...преосвященный Виталий...— Речь идет о викарном епископе Московской епархии Виталии (Щепетеве). См. примеч. 10 к главе XLVII «Из пережитого» («Бегство»), т. 1, с. 583. 56 В воскресенье свадьба моей сестры... — В воскресенье, 16 июля 1839 г., старшая сестра Г.-П. Авдотья вышла замуж за диакона П. Г. Доброва. 57 ...на Нижегородскую... — Имеется в виду крупнейшая в России Нижегородская ярмарка, с 1817 г. до 1864 г. проходившая возле Нижнего Новгорода (после перенесения сюда погоревшей Макарьевской ярмарки); продолжалась она с 15 июля по 15 августа. См. также примеч. 38 к главе XVI «Из пережитого» («Приход»), т. 1, с. 437. 58 Pauvres aveugles ~ des hommes. — Четверостишие Ж.-Ж. Руссо, которым он часто начинал свои письма к друзьям в начале 1770-х гг. 14 3ак.№3561
418 Приложения 59 Он сын ~ именитого гражданина, пожалованного такой честью за хороший прием императрицы Екатер(ины). (...) — Видимо, Г.-П. хотел написать об И. И. Мещанинове, отец которого, владелец суконных фабрик И. Д. Мещанинов, 14 октября 1775 г. принимал в своем коломенском доме (современный адрес: Артиллерийский проезд, д. 6) императрицу, встретившуюся здесь с купцами в надежде на их поддержку в борьбе с Е. И. Пугачевым. Почетное звание именитого гражданина получали в 1785—1807 гг., между прочим, промышленники, объявившие капитал от 50 тысяч рублей, и лица, занимавшиеся оптовой торговлей, судовладельцы. 60 Этот род театров назывался одеум. — Одеум, или одеон (с лат. «зал песен»), — в античную эпоху крытый театр для музыкальных представлений. В Греции (в Афинах) первый одеум был построен ок. 445 г. до н. э., а в Италии (в Помпеях) — в I в. до н. э. 61Я думал видеть один театр ~ наградой победителю всегда был треножник. И в том, и в другом театре находились места высших чиновников. — Весь этот пассаж — выписка из «Путешествия...» Н. С. Всеволожского {Всеволожский. С. 58—59). В угловых скобках восстановлено слово «пантомимы», не прочтенное публикатором и замененное им многоточием. Треножник — в античности металлический котел с тремя ножками или (начиная с архаического периода) обособленный от котла так называемый «посоховый треножник» — применялся не только в хозяйственных нуждах, но и в качестве культового предмета и приза в борьбе, награды за артистическое мастерство и др. 62 {Август (?)) — Далее текст Дневника печатается по автографу: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 58. (№ 1). Л. 1—3 об. Рукопись на трех густо исписанных листах из метрической книги с графами: 1) № мужеского / женского пола; 2) У кого кто родился; 3) Числа рождения; 4) Кто были восприемники. 63 Обо всей книге скажу... — Из дальнейшего становится ясно, что речь идет об издании: Фантастические путешествия барона Брамбеуса. СПб., 1835. XLVIII, 391 с. Барон Брамбеус — псевдоним О. И. Сенковского. 64 В одной, в средней... — Книга состоит из трех повестей. Вторая («средняя») — «Ученое путешествие на Медвежий остров» (с. 67—264). 65 ...в двух путешествиях Барона — в поэтическом и сентиментальном. — «Поэтическое путешествие по белу свету» (с. 1—66) и «Сентиментальное путешествие на гору Этну» (с. 265—391). 66 «Живописное путешествие» за 1838 год... — Точнее: Живописное обозрение достопамятных предметов из наук, искусств, художеств, промышленности и общежития, с присовокуплением Живописного путешествия по земному шару и жизнеописаний знаменитых людей, издаваемое Августом Семеном. М., 1838. Ч. IV (ц. р. 24 июня 1838 г.). Г.-П. упоминает это издание и в книге «Из пережитого», когда говорит об изображении Храма Христа Спасителя (см. примеч. 14 к главе XXXVIII («Путешествия»), т. 1, с. 538).
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 419 67 „.путешествие г-на Всеволожского,.. — Имеется в виду книга: Путешествие чрез Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Малую Азию, Северную Африку, Мальту, Сицилию, Италию, Южную Францию и Париж в 1836 и 1837 годах Н. С. Всеволожского. М.: Тип. А. Семена, при Имп. Мед.- хирургич. академии, 1839. Т. I. <4>, 495, IV с; Т. И. <4>, IV, 520 с. 68 Описание похода 1812 года Бутурлина... — Имеется в виду издание: История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812-м году. С офици- яльных документов и других достоверных бумаг Российского и Французского генерал-штабов, сочиненная его императорского величества флигель-адъютантом полковником Д. Бутурлиным. С французского же на российский язык переведена Свиты его императорского величества по квартирмейстерской части, генерал- майором А. Хатовым. 2-е изд. СПб.: В Воен. тип., 1837. Т. I. (2), XV, 415, 9 с; 1838. Т. И. <4), 418, V с. 69 ...1813 года —Данилевского. — Имеется в виду издание: Записки о походе 1813 года А. Михайловского-Данилевского. 2-е изд. (СПб.: Тип. Рос. акад.), 1836. <4),Х,559с. 70 ...г. Михайловский... — А. И. Данилевский получил приставку к своей фамилии «Михайловский» по указанию Павла I, со стороны которого он по недоразумению подвергся опале. 71 Объявление Наполеоном войны с русскими в 1812 году. — Этот заголовок дан самим Г.-П.; в книге Д. П. Бутурлина (см. примеч. 68 к наст, публикации) цитируемый далее текст воззвания Наполеона (Т. I. С. 128) входит в главу III и в «Оглавлении» назван «Наполеон переходит реку Неман» (с. XIII). Г.-П. переписал его дословно, за исключением одной замены («тому» вместо «сему»). 72 ...в императорской квартире своей Вильковишках... — Вильковишки (Вильковышки, Волковишки) — уездный город Сувалкской губернии, в 17 верстах от прусской границы (с 1917 г. — г. Вилкавишкис на юго-западе Литвы). Знаменитое воззвание Наполеона I к армии было написано здесь 9 (21) июня 1812 г. 73 Первая кончилась под Фридландом и Тильзитом... — «Первой Польской войной» в начале XIX в. принято было называть вторую войну с Наполеоном (1806—1807). (В российской историографии идентичное наименование относят к войне с Польшей 1768—1772 гг.) 2 (14) июня 1807 г. в битве при Фридланде (с 1946 г. — г. Правдинск Калининградской обл.) в Восточной Пруссии 80-тысячная армия Наполеона нанесла сокрушительное поражение русским войскам под командованием Л. Л. Беннигсена, насчитывавшим 55 тысяч человек. 10 (22) июня было заключено перемирие. 5 (17) июля между Россией и Францией в Тильзите (с 1946 г. — г. Советск) был подписан мирный договор, по условиям которого вся Восточная Пруссия оказалась в руках Наполеона. 74 ...сражались под Аустерлицем? — Решающее сражение между русско- австрийскими и французскими войсками 20 ноября (1 декабря) 1805 г. в районе де-
420 Приложения ревни Аустерлиц (ныне г. Славков в Чехии) во время русско-австро-французской войны 1805 г. завершилось победой наполеоновской армии. 75 Приказ Наполеонов пред Бородинскою битвою. — Заголовок, как и прежде, дан самим Г.-П.; в книге Д. П. Бутурлина (см. выше, примеч. 68) цитируемый далее текст (Т. I. С. 263) входит в главу V и в «Оглавлении» назван «Битва при селе Бородине» (с. XIV). Г.-П. переписал его более вольно, нежели июньское воззвание, — меняя устаревшие слова (вместо «коих», «тысящекратно», «сие» соответственно «которых», «тысячекратно», «это») и пропуская некоторые определения (обозначенные здесь курсивом: «свой (...) дневный приказ», «хорошие зимние квартиры», «позднейшее потомство»). Любопытно, что вместо даты по новому стилю «7-го сентября» Г.-П. указывает ту же дату по старому стилю: «26 августа». 76 ...роман «Калеб Виллиамс». — Речь идет об издании: Калеб Виллиамс. Сочинение В. Годвина. Пер. с англ. С. Г. СПб.: В тип. Александра Смирдина, 1838. Ч. I—IV. Это первый перевод на русский язык лучшего романа Уильяма Годвина «Вещи как они есть, или Приключения Калеба Вильямса» (1794), в котором бедствия главного героя иллюстрируют жестокость общественного устройства. 77 Разговор Фалкленда с Виллиамсом (II часть. 87 стр.). — Далее с незначительными неточностями цитируется текст на с. 86—96 части II вышеупомянутого издания. 78 ...сказал я однажды... — После этих слов Г.-П. выпустил оборот: «...пособляя ему приводить в порядок некоторые бумаги...» (Там же. С. 86—87). 79 Придо говорит в своем изъяснении В(етхого) и Н(ового) Зав(етов), что он заслуживает только название великого убийцы... — Имеется в виду труд английского теолога и востоковеда X. Придо «Связь между ветхо- и новозаветной историей евреев и соседних народов» (1715—1717). 80 ...автор «Тома Джонса» написал целую книгу, чтобы доказать, что его и всех прочих завоевателей должно ставить в одном классе с Джонстоном Виледо. — Так и в переводе книги Годвина. Имеется в виду герой сатирического романа Г. Филдинга «История жизни покойного Джонатана Уайльда Великого» (1743), в центре которого — судьба реально существовавшего преступника, главаря воровской шайки, не смущавшегося никакими моральными соображениями. В романе Дж. Уайльд сопоставляется с Александром Македонским, Юлием Цезарем и некоторыми английскими политиками. Первый перевод на русский: Деяния господина Ионафана Вилда Великого, писанные господином Филдингом / Пер. с нем. Иван Сытенский. СПб., 1772—1773. Т. I—II; 2-е изд.: 1785—1786. Упомянут также роман-эпопея Филдинга «История Тома Джонса, найденыша» (1749). 81 ...он, отправляясь на свое великое предприятие, отдает все, чем владел, и оставляет себе одну надежду, как он сам говорил. — Перед походом на пер-
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 421 сов Александр раздал своим сподвижникам «почти все царское достояние». Один из них «спросил его: „Что же, царь, оставляешь ты себе?" — „Надежды!" — ответил Александр» (Плутарх. Т. 2. С. 124). 82 Вспомни его геройскую доверенность к Филиппу, своему врачу... — В начальный период войны с персами Александр опасно заболел, и только врач Филипп не устранился от его лечения. Александр был предупрежден, что Филипп подкуплен и собирается отравить его, тем не менее «сам без колебаний, доверчиво взял у него из рук лекарство. Это было удивительное, достойное созерцания зрелище» (Там же. С. 127). 83 ...его неизменную, совершенную дружбу к Эфестиону. — Когда ближайший друг и помощник Александра с детских лет Гефестион (Эфестион) внезапно умер в 324 г. до н. э., «утешением в скорби для Александра была война, которую он превратил в охоту на людей: покорив племя коссеев, он перебил всех способных носить оружие. И это называли заупокойною жертвой в честь Гефестиона» (Там же. С. 161). 84 Он обошелся с пленным семейством Дария с самою нежною крото- стию. — Ср.: Александр «не лишил семью Дария почестей, которыми она пользовалась прежде, не уменьшил числа слуг, а средства на ее содержание даже увеличил» (Там же. С. 129). 85 ...мирного судьи Вестминстерского. — Г. Филдинг занимал пост мирового судьи Вестминстерского округа с октября 1748 г. по май 1754 г. (см.: Роджерс П. Генри Филдинг: Биография. М., 1984. С. 100—131). 86 Целый народ страдает за преступление предков, совершенное за полтораста лет назад; пятьдесят тысяч человек продаются, как рабы... — Речь идет о фиванцах, которые в 427 г. до н. э. разрушили г. Платеи. Александр Македонский обещал платейцам его «заново отстроить (...) ибо предки их некогда предоставили свою землю для сражения за свободу Греции» (Плутарх. Т. 2. С. 139). Разгромив фиванцев, Александр продал в рабство «более тридцати тысяч» человек (Там же. С. 123). 87 ...две тысячи тирян повешены на крестах за то, что мужественно защищали свое отечество! — Так Александр в 332 г. до н. э. отомстил за семимесячное осадное сидение под стенами Тира (другие финикийские города сами покорились ему). 88 ...Селевкиды, Антиохи и Птолемеи... — Названы царские династии, основанные полководцами Александра — соответственно диадохами Селевком I (312 г. до н. э.) и Птолемеем I (307 г. до н. э.) — и правившие в основном на территории современной Сирии и Египта. Антиохи — ряд правителей из династии Селевкидов. 89 ...о Персепольском дворце, преданном пламени... — Решение поджечь роскошный дворец Ксеркса в Персиде (Персеполе) возникло в разгар веселого пира, как бы в отместку ему, — в свое время «предавшему Афины губительному
422 Приложения огню», однако «Александр вскоре одумался и приказал потушить огонь» (Плутарх. Т. 2. С. 141). 90 ...о слезах, которые проливал он потому, что нечего было завоевать более... — Имеется в виду эпизод из отроческих лет Александра: «Всякий раз, как приходило известие, что Филипп завоевал какой-либо известный город или одержал славную победу, Александр мрачнел, слыша это, и говорил своим сверстникам: „Мальчики, отец успеет захватить все, так что мне вместе с вами не удастся совершить ничего великого и блестящего"» (Там же. С. 118). 91 ...он вел свое войско по горящим пескам Ливии просто для того только, чтобы посетить храм и уверить людей, что он был сыном Юпитера Аммон- ского? — Ср.: «Дорога туда была длинная, тяжелая и утомительная (...) среди зыбучих, бесконечных песков» (Там же. С. 133). По легенде, жрец храма бога Аммона, «желая дружески приветствовать Александра, обратился к нему по- гречески: „О, пайдион!" («О, дитя!»), но из-за своего варварского произношения выговорил „с" вместо „н", так что получилось «О, пайдиос!» («О, сын Зевса!»). Александру пришлась по душе эта оговорка, и отсюда ведет начало рассказ о том, что бог назвал его сыном Зевса» (Там же. С. 134). 92 ...от упрямства нескольких македонян, не понимавших его видов! — Имеются в виду разногласия Александра с ближайшими его полководцами, а также «отказ македонян следовать за ним против индийцев, отказ, который оставил его поход незавершенным, а славу не полной...» (Там же. С. 123). 93 Невозможно ни одного слова сказать в пользу человека, который за легкое оскорбление позволяет себе быть убийцею. ~ совесть упрекнула меня за жестокий намек мой. — Герой романа У. Годвина, благочестивый Фалкленд, был обвинен в убийстве своего врага и гонителя Варнавы Тирреля, но оправдан на суде. Впоследствии выяснилось, кто совершил это преступление. 94 ...удовлетворить ее. — У Годвина: «удовлетворить его» (Калеб Виллиамс. Ч. И. С. 96). 95 — Клит ~ был человек, которого приемы были самые грубые и самые оскорбительные... — Ср.: «Клит (...) от природы несдержанный и своевольный...» (Плутарх. Т. 2. С. 149). Видимо, здесь подразумевается эпизод убийства разгневанным Александром, находившимся в состоянии опьянения, его друга военачальника Клита Черного, который в битве при Гранике (334 г. до н. э.) спас Александра от смерти. 96 Отрывок из записок домового, Барона Брамбеуса. — Полное название: «Записки домового. Рукопись без начала и без конца, найденная под голландскою печью во время перестройки. Статья первая». 97 ...гомеопатически. Они удалились оба в другую комнату. — Так на с. 71 начинается повесть О. И. Сенковского (после двух с половиной строк точек). Завершается публикация на с. 120. Г.-П. намеревался переписать ее начало (до с. 79), которое представляет собой внутренний монолог умирающего от чахотки ге-
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 423 роя. По содержанию этот фрагмент повести Сенковского соотносится с юношеским сочинением Г.-П. «Случай, каких немного», на замысел которого, по-видимому, оказал влияние (см. преамбулу к его публикации, наст, том, с. 432). 98 (1840) — Далее текст Дневника воспроизводится по печатному источнику: Щукинский сб. С. 518—521. 99 Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы. — Впервые фрагменты из этого дневника были опубликованы Ф. А. Гиляровым в его «Воспоминаниях» (РА 1904. Кн. I, вып. 3. С. 481—482). 100 ...весь город огласился петушиным пеньем. — Эта фраза, по свидетельству Ф. А. Гилярова, была приписана его отцом вместо слов Г.-П. «по всему городу» (Там же. С. 481). 101 ...занятый чтением «Калеба Виллиамса»... — См. примеч. 76 к наст, публикации. Очевидно, Г.-П. перечитывал этот роман У. Годвина. 102 Завтра первое сентября... — См. ниже, примеч. 104. 103 Лишь Иисус Навин продолжил время вопреки его обыкновенным законам!.. — Во время битвы с пятью аморейскими царями Иисус Навин, руководивший завоеванием Ханаана Израилем, воззвал к Яхве, и по его молитве «остановилось солнце, и луна, доколе народ мстил врагам своим» (Нав. 10:13). 104 ...с первого сентября в старину начинался гражданский год, а ныне начинается новый учебный и церковный. — Так называемый «сентябрьский год» (с началом 1 сентября) был введен на Руси в 1492 г. (7000-м от Сотворения мира) в соответствии с церковной традицией и отменен в 1700 (7208) г., когда Петр I ввел счет годов от Рождества Христова. Церковное новолетие, или «начало индикта», отмечается 1 (14) сентября. 105 β первый раз бывши в Москве... — В августе—сентябре 1837 г. 106 Приехав во второй раз в Москву... — В августе 1838 г., для поступления вМДС. 107 (Коней, июня) — Далее текст Дневника воспроизводится по: Щукинский сб. С. 498—509. 108 ...при окончании Риторического курса. — Г.-П. окончил Риторический курс (первое двухлетие семинарского обучения) в июне 1840 г. 109 ...блаженство в будущей жизни, которое, как говорит Апостол Иаков, дается тем, которые обратят грешника ~ тот покроет множество грехов своих. — Неточное воспроизведение последних слов Соборного послания Св. Апостола Иакова: «...обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5: 20). 110 ...стихов Державина... пред смертью на аспидной доске. — Имеется в виду первая строфа (восьмистишие) оды «На тленность» («Река времен в своем стремленье...»), которую Г. Р. Державин написал за три дня до смерти — 6 июля 1816 г. Грифельная (аспидная — из твердого сланца) доска, на которой
424 Приложения поэт написал эти свои последние стихи, находится в Российской национальной библиотеке. 111 ...Петр Александрович и Александр Петрович... — Племянник и старший брат Г.-П., в доме которого он жил в 1838—1840 гг. 112 ...Николаю Ивановичу... — Речь идет о Н. И. Надеждине, профессоре словесности МДС в 1838—1843 гг. 113 ...на экстраординарных предметах... — Зд.: не профилирующих, второстепенных для Риторического отделения. 114 ...девка живет у нас ~ Ванька с Алексеем продолжают посещать наш дом... — О ком идет речь, выяснить не удалось. 115 ...к Василью Васильевичу... — Т. е. к В. В. Смирнову, двоюродному брату Г.-П. Он жил по соседству с церковью Николая Чудотворца Большой Крест, где служил дьячком. См. примеч. 67 к главе XXXVIII «Из пережитого» («Путешествия»), т. 1, с. 545. 116 ...с билета Сохранной казны... — Сохранные казны — особые кредитные учреждения, основанные в 1772 г. в Москве и Петербурге при Воспитательных домах (упразднены соответственно в 1888 и 1895 гг.). Они принимали вклады, срочные и бессрочные. В последнем случае выдавались билеты с надписью рукой вкладчика, имевшие хождение наравне с деньгами, так как капитал по ним выдавался любому предъявителю билета. К 1843 г. обороты Московской Сохранной казны составляли 210 млн рублей серебром. 117 ...зашел справиться, приехал ли Иван Ива(нович) Мещанинов ~ прочитать много книг, полезных и занимательных. — Г.-П. постоянно брал для прочтения книги из библиотеки И. И. Мещанинова, проживавшего в собственном доме в Юшковом переулке, рядом с Ильинкой. См. примеч. 24 к наст, публикации, с. 414. 118 ...стихи Давыдова ~ кажется, «Песня нашего времени» из «Библиотеки) для чтения». Был век бурный, дивный век (и т. д.). — Речь идет о стихотворении Д. В. Давыдова «Современная песня», впервые опубликованном в альманахе «Утренняя заря на 1839 год» (СПб., 1840. С. 178). Г.-П., по всей видимости, познакомился с этим произведением, содержащим резкую сатиру на московских «западников», по рецензии в «Отечественных записках» (1839. Т. VII (декабрь). Отд. VII. С. 13—14), где оно было полностью перепечатано. Процитированная строка, начинающая произведение, отсылает к периоду войн с наполеоновской Францией («век бурный»). Г.-П. до конца жизни с пиететом относился к творчеству и личности поэта-партизана. К столетию со дня его рождения он поместил в своей газете заметку, в которой писал: «Давыдов именит как один из даровитейших русских людей, как одна из тех цельных натур, в которых, хотя и во временных, преходящих формах, могущественно выразился русский народный творческий дух со всеми его достоинствами, недостатками и особенностями» (СИ. 1884.18 июля. № 196. С. 3).
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 425 119 ...из «Отечественных записок» (...) Грицька Основъяненка «Песня запорожцев», сложенная в то время, когда у запорожцев отняли их землю ~ Ой, Боже ж наш, Боже милостивый! (и т. д.). — Имеется в виду исторический очерк Грицко Основьяненко (Г. Ф. Квитки-Основьяненко) «Головатый: (Материал для истории Малороссии)» (03. 1939. Т. VI (октябрь/ноябрь). Отд. П. С. 1—29) о событиях 1792 г., в котором приведены тексты обеих песен (с. 23, 28), автором которых был полковник Черноморского казачьего войска А. А. Головатый. Сочинены они соответственно 16 июня и 10 августа 1792 г. В этот период (с апреля) А. А. Головатый возглавлял «депутацию», посланную казачьей войсковой радой в Петербург «для исходатайствования прав на вечноспо- койное потомственное владение» кубанскими землями, пожалованными запорожцам после упразднения Новой Сечи. В «Песне запорожцев» 18 строк. Вероятно, ее текст был полностью воспроизведен в Дневнике Г.-П., но дан публикатором в сокращении. 120 Ой когда ж нам журилось, /Пора перестать... (и т. д.). — Г.-П. неточно цитирует первые строки песни. Правильно: «Ой годи ж нам журитися, / Пора перестати...» (Там же. С. 28). Текст этой песни состоит из 6 четверостиший. 121 ...ректор, сопровождаемый инспектором... — В июле 1840 г. ректором МДС был архимандрит Иосиф (Богословский), а инспектором — архимандрит Алексий (Ржаницын). 122 — Хрию порядочную. — Порядочной хрией назывался основной тип небольшого риторического высказывания, состоящего из четырех частей: «темы» (тезиса), «винословия» (аргумента), «пояснения» и «заключения» (см.: Начальное учение риторическое, или Легчайший и полезнейший способ начинать учиться оратории, предложенный в пользу наипаче из духовного звания обучающегося юношества Свято-Троицкия Сергиевы Лавры духовником соборным иеромонахом Ювеналием. М., 1804. С. 21—25). 123 ...превращенную хрию первого рода. — Превращенной называлась хрия, в которой был изменен порядок частей: винословие впереди темы (хрия «первого рода») или пояснение перед темой (хрия «второго рода») (см.: Там же. С. 25). 124 ...хрии превращенные имеют часть: связь... — В превращенной хрии первого рода было 5 частей: «приступ», «винословие», «связь», «следствие» (то же, что «тема») и «окончание». «Связью», или «союзом», называлось «новое доказательство, которым показывается то, чего ради следствие из предшествующего неотменно должно вывести» (Там же. С. 26). 125 ...Виталий. — См. примеч. 55 к наст, публикации, с. 417. 126 ...оду «Бог». — Имеется в виду произведение Г. Р. Державина, высоко ценимое в духовной среде и широко использовавшееся в практике учебной деятельности. Ср., однако, неприязненное отношение к оде в монашеской среде: Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского. М.; СПб., 1995. С. 324—325.
426 Приложения 127 ...(...с чувством, с толком, с расстановкой)... — Цитата из монолога Фамусова («Горе от ума» А. С. Грибоедова, д. II, явл. 1-е). 128 ...«Житие митрополита Платона», соч(инение) Ив(ана) Снегирева. — Имеется в виду издание: Снегирев Ив. Начертание жизни и деяний московского митрополита Платона. С прил. некоторых его писем и речей. М., 1818. Кн. I—И. Но не исключено, что имеется в виду: 2-е изд., вновь испр. и доп.: М., 1822 (4-е изд.: 1891). 129 ...пришел к Василъю. — Имеется в виду В. В. Смирнов. См. примеч. 115 к наст, публикации, с. 424. 130 ...Катер(ины) Петр(овны). — Видимо, супруга В. В. Смирнова. 131 ...обедал у Остерманов... — Т. е. в семинарском общежитии в бывшем доме И. А. Остермана. См. примеч. 28 к главе XXXV «Из пережитого» («Семинарские распорядки»), т. 1, с. 528. 132 ...у иоанновоинс(кого) дьячка... — Речь идет о дьячке, служившем при церкви Иоанна Воина. См. примеч. 5 к главе LII «Из пережитого» («Проповедничество»), т. 1, с. 599. 133 ...остаться на ночь β гроте... — Имеется в виду грот Александровского сада. См. примеч. 8 к главе XXXVI «Из пережитого» («Испытание») и примеч. 22 к главе XLVII («Бегство»), т. 1, с. 529, 585. 134 ...укрыться β Богоявленский монастырь... — Т. е. в общежитие МДС при этом московском монастыре. См. примеч. 19 к главе XXX «Из пережитого» («Два брата»), т. 1, с. 506. 135 ...у того старика... — Речь идет об А. П. Талистове. См. примеч. 13 к главе XL «Из пережитого» («Домашний курс»), т. 1, с. 555. 136 ...Ломон(довой) грам(матики)... — Т. е. учебника по французской грамматике, составленной профессором Ш. Ф. Ломоном (Ломондом). См. примеч. 21 к главе XL «Из пережитого» («Домашний курс»), т. 1, с. 556. 137 ...sans culottes... — Санкюлотами в XVIII в. насмешливо называли парижскую бедноту, не носившую коротких штанов из дорогой ткани, называвшихся «кюлот». В период Великой французской революции это прозвище утратило уничижительный смысл: санкюлотами теперь именовали себя сами участники революционных событий. Г.-П. употребляет выражение в его первоначальном значении. 138 ...в Четьих-Минеях и Прологах. — О Четьих-Минеях см. примеч. 15 к «(Предисловию)» к «Из пережитого», т. 1, с. 372. Пролог — славяно-русский церковноучительный сборник, пользовавшийся большой популярностью на Руси и состоявший из житий святых, поучений и дидактических повестей и рассказов, расположенных, как и в Четьих-Минеях, по дням памяти святых и празднуемых Церковью событий. Пролог известен с XII в., первое печатное издание: М., 1641. В одном из прототипов Пролога — византийском Синаксаре XI в. — основному тексту предпослано «Предисловие» (Πρόλογος), принятое первыми переводчи-
Примечания. Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы 427 ками за название всей книги. Русский Пролог с течением времени изменялся по составу — за счет добавления житий отечественных святых и нравоучительных повестей русского происхождения, — поэтому Г.-П. употребляет форму множественного числа — Прологи. 139 ...верить Дмитрию Ростовскому, что есть на свете такие животные, подобные нашим сказочным полканам... — М. Д. Чулков в своей книге «Абевега русских суеверий» (1786) писал: «Полкан — славяне почитали его полубогом и приписывали ему чрезъестественную силу и невоображаемую прыткость в бегании: он имел сверху до половины тело и сложение человеческое, а от пояса коневье. Сие выдуманное чудовище почитаемо было древними народами...» (Сказания о чудесах: Рус. фантастика XI—XVI вв. М., 1990. С. 205. (Б-ка рус. фантастики: В 20 т. Т. 1)). В фольклоре этот получеловек-полуконь (аналог античного кентавра) обычно именуется Полканом-Полкановищем или Чудищем- Полканищем. Где именно в творениях св. Димитрия Ростовского упоминается подобное фантастическое животное, установить не удалось. 140 ...сказке о Добрыне Никитиче. — См., например: Левшин В. Сказка о сильном и славном могучем богатыре Добрыне Никитиче, служившем в Киеве при российском князе Владимире. М., 1808. 141 (1843) — Далее текст печатается по автографу: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 32. Л. 1—6 об. В дневниковых записях за январь 1843 г. отразилась работа юного Г.-П. над первым, как ему казалось, вполне самостоятельным и «взрослым», научно-богословским сочинением на латинском языке — «De lapsu angelorum» («О падении ангелов»). Вспоминая об этом периоде в своих мемуарах, Г.-П. отмечал: «...я любил писать по-латыни, даже стеснялся прибегать к русской речи, когда приходилось упражняться в строгой прозе, в умствованиях, а не в описаниях и рассказах. Тяжелую кладь позывало везти на тяжелой же, прочной телеге. Эту привычку я сохранил долго. Уже девятнадцати лет, бывши в Богословском классе, задумав произвольное сочинение, то есть не на заданную, а на свою тему, я обратился все-таки к латинскому языку и начертал довольно объемистую по моему возрасту диссертацию „De lapsu angelorum", очень одностороннюю, правду сказать, и слишком гипотетическую. Но замечаю факт и объясняю его тем, что в русской литературе, мне известной, я не находил достаточно строгой ученой прозы и тем менее — строго установившейся научной терминологии» (наст, изд., т. 1, с. 176—177). Сосредоточенной работе над этим сочинением способствовало то, что Г.-П. тогда заболел и в течение нескольких недель не посещал семинарию. В письмах к ближайшим друзьям — И. Н. Александровскому и В. М. Сперанскому — он упоминает о том, что приступил к его написанию: «Не знаю, примет ли отец ректор мое рассуждение, которого написано уже строки четыре» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 18. Л. 8 об.). Позже он пишет о своем сочинении: «...оно будет утомительно длинно, как класс Михаила Никитича, и с бесконечными дробления-
428 Приложения ми, как гомилетика его же, Мих(аила) Никитича» (Там же. Л. 18). (Упомянут профессор МДС M. Н. Лебедев.) Закончив сочинение, он жалуется: «Струны ума моего, напряженные обдумыванием рассуждения, теперь, по его окончании, вдруг так ослабли, что без отвращения ни об какой умственной работе не могу подумать. (...) О чем же теперь писать далее? Об моем рассуждении? — Но оно мне самому так надоело, что одно воспоминание об нем меня... Нет, дальше не могу об нем даже и говорить: препротивно» (Там же. Л. 14, 15). 142 Дух бодр, а плоть немощна. — Мф. 26: 41; Мк. 14: 38. 143 Еще давно, давно, в Философии... — Т. е. в период обучения в Философском классе МДС (1840—1842). 144 Это рассуждение — о падении диавола, или хоть злых духов... — См. примеч. 44 к главе XXVI «Из пережитого» («Подготовка»), т. 1, с. 487. 145 Теперь будут у нас читать Богословскую пневматологию... — Предмета под таким названием не значилось в расписании Высшего отделения МДС на 1843—1844 гг. (см.: Кедров. С. 87—88). Очевидно, названный курс изучался как раздел на занятиях по догматике. 146 Вводит первородного во вселенную... — См.: Евр. 1: 6. 147 ...этот текст, по его мнению, объясняет падение диаволов. — Имеется в виду рассуждение святителя Димитрия Ростовского по поводу слова «паки» («опять») в славянском переводе «Послания к евреям» («Егда же паки вводит Первородного...») (в синодальном переводе вместо него — слово «также»). «Паки» свидетельствует, пишет он, ссылаясь на неких «богословцев», что «дважды Сын Божий введен бысть во вселенную» (сначала через откровение Ангелам, затем через реальное воплощение), и, следовательно, отпадшие Ангелы (демоны) изначально ведали, на что идут, ими двигала гордыня (см.: Летопись иже во Святых Отца нашего Димитрия, митрополита Ростовского Чудотворца, сказующая деяния от начала миробытия до Рождества Христова, собранная из Божественного Писания, из различных хронографов и историографов греческих, славенских, римских, польских и иных... 3-м и исправнейшим тиснением. М., 1799. Ч. I. С. 62—64). 148 Не знаю, как покажется мое рассуждение г(оспо)дину будущему ректору или ныне исправляющему эту должность... — Г.-П. предполагал, что после хиротонии прежнего ректора МДС Иосифа (Богословского) во епископа Дмитровского в конце декабря 1842 г. на его место будет назначен архимандрит Филофей (Успенский), ректор Вифанской ДС (см. об этом в главе LI «Из пережитого» («Два ректора»), т. 1, с. 354—355). С 27 декабря 1842 г. обязанности ректора исполнял инспектор МДС архимандрит Алексий (Ржаницын), который 8 февраля 1843 г. был утвержден в этой должности. 149 ...дивизии да субдивизии... — Деления, подразделения (лат. subdivisio). 150 На этом полуслове обрывается текст (другие страницы Дневника не сохранились).
Примечания. Беспечный семинарист 429 БЕСПЕЧНЫЙ СЕМИНАРИСТ Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 4). Л. 1—4. Учебное рассуждение по риторике «Беспечный семинарист» упоминается в мемуарах «Из пережитого» (глава XXXIX «Письменные работы»): «Пробегая в теперешнее время свои опыты четырнадцати и пятнадцати лет, я вижу в этом мальчике готового хлесткого фельетониста или будущего беллетриста. Я пишу „Беспечный семинарист", характеристику своих товарищей...» (т. 1, с. 265). Рассуждение, вероятнее всего, написано в 1839 или в первой половине 1840 г., когда Г.-П. обучался в Низшем отделении МДС, и содержит правку учителя М. Н. Лебедева (у Г.-П. «Алкита», «Вахлюхтер») или А. М. Ефимовского (мы воспроизводим ее ниже в примечаниях), а в конце — его рецензию: «Хорошо: избранный сочинителем характер изображен верно; слог легок, только местами небрежен». Своему герою Г.-П. придал автобиографические черты, да и все сочинение проникнуто самокритической иронией. Ср. описание героя «Беспечного семинариста» с самохарактеристикой Г.-П. в его уже упоминавшемся письме к семинарским друзьям И. Н. Александровскому и В. М. Сперанскому (февраль 1844 г.): «Не знаю, примет ли отец ректор мое рассуждение, которого написано уже строки четыре. И это великое для меня дело, великий шаг к совершенству. Бывало, у меня к сроку еще ровно ничего не видно было, что бы напоминало мне об рассуждении, ни даже тетрадки связанной и заглавленной со всею изящностию сице: Рассуждение, и проч.» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 18. Л. 8 об.). 1 К учению... — Зачеркнуто учителем и сверху надписано: «Учиться». 2 ...из-под наказания... — Подчеркнуто учителем. 3 ...сумасбродные... — Подчеркнуто учителем. 4 Пришедши... — Перед этим словом вставка учителя: «Иногда». 5 ...нимало не подумав о предмете... — Этот оборот здесь вычеркнут учителем и вписан ниже, после слов «берет бумагу и». 6 ...диапейрао... —От греч. διαπειράω — испытывать, пробовать, узнавать. 7 ...упросивши кого-нибудь написать заданное... — Подчеркнуто учителем. 8 «...время не медведь, не уйдет...». — Исправлено учителем: «дело не медведь, в лес не уйдет». 9 Надеется приготовить в классе; но там между тем проболтает с товарищами. На вопрос о неисправности... — Зачеркнуто учителем и сверху надписано: «„В классе приготовлю, что нужно", — говорит беспечный; но и пришедши в класс, за дело не хватится, а проболтает с подобными ему молодцами. На вопрос профессора: „Почему неисправен?"».
430 Приложения 10 ...по классу словесности... — Подчеркнуто учителем. 11 ...отвечает же в окунку [технический термин]... — Здесь квадратные скобки использованы самим Г.-П. «В окунку» — т. е. пропитывая, вымачивая ткани, погружая их в особый раствор — технологический термин из области текстильной промышленности. 12 ...ut canis е Nilo... — Выражение из басни Федра («Собаки и крокодилы») о египетских псах, которые «пьют из Нила, бегая вдоль берега, / Чтоб не попасться в зубы крокодиловы» (Федр, Бабрий. Басни / (Перевел и) изд. подгот. М. Л. Гаспаров. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 17). Выражение «как собака из Нила» вошло в поговорку для обозначения смешного проворства. 13 ...эллинского... — Зачеркнуто учителем и сверху надписано: «греческого». 14 Так у него все как-нибудь да клеится!.. — Сверху надписано учителем: «кое-как сходит с рук». 15 ...и принесет, то... — После этих слов вставка учителя: «эта». 16 ...роман пресловутого Александра Анфимовича Орлова. — Сверху исправлено учителем: «какой-нибудь негодный роман». 17 ...место во втором разряде... — См. примеч. 18 к «(Предисловию)» к «Из пережитого», т. 1, с. 373. 18 ...пес plus ultra... — Т. е. крайний передел, крайняя степень, верх чего-либо. Выражение восходит к греческому мифу о Геракле, согласно которому скалы на берегах Гибралтара — это колонны, воздвигнутые Гераклом на краю мира в память о далеком походе за быками великана Гериона (Геркулесовы столбы). 19 ...к Геркулесовым столбам... — Вычеркнуто учителем. 20 ...образ кротости... — Слова из тропаря святителю Николаю Мирликий- скому, которые позднее широко использовались при составлении тропарей целому ряду православных святых: епископам Митрофану Воронежскому и Дионисию Полоцкому, преподобноисповеднице Анне Срезневской и др. 21 ...особенною неохотою к учению... — Зачеркнуто учителем и сверху надписано: «особенным отвращением от полезных занятий». 22 ...locus studiorum non ornât ~ говаривали учителя. — Вычеркнуто учителем. Выражение представляет собой вариацию известной пословицы «Homo locum ornât, non hominem locus» («Человек красит место, а не место — человека»). 23 Осел ходил в Мекку, осел и возвратился из Мекки!.. — Реминисценция из сборника притчей Саади «Гулистан» («Сад роз», 1258), из рассказа 1-го главы VII «О влиянии воспитания». У Саади: «Осел Исы, если даже сведут его в Мекку, / Вернется оттуда таким же ослом» (Саади. Гулистан / Крит, текст, пер., предисл. и примеч. Р. М. Алиева. М., 1959. С. 174). Имеется в виду «молодой осел», на котором Иисус Христос (Иса) въехал в Иерусалим (см.: Мф. 21:1—9). Первый перевод «Гулистана» на русский был осуществлен еще в конце XVIII в.
Примечания. Честолюбец 431 ЧЕСТОЛЮБЕЦ Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 6. <№ 2). Л. 1—4 об. 1 Карамзин сказал, что истинное, природное честолюбие есть не что иное, как желание нравиться подобным себе нравственным существам, желание благородное. — Имеются в виду слова Филалета из диалога «Разговор о ща- стии. Филалет и Мелодор» (1797): «Не говори мне о Геростратах, Александрах, Аттилах; они служат только примером развращенного честолюбия; но истинное, природное есть желание нравиться подобным себе нравственным существам, заслужить их доброе мнение, почтение, любовь» (Сочинения Карамзина: (В 9 т.). 4-е изд. СПб., 1834. Т. VII. С. 155). 2 .......Боже мой! — продолжал он, как Цесарь, — в мои лета другие достигали каких почестей, а я/..». — Реминисценция из «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха. Лучшие русские издания того времени, в которые вошло сопоставление Александра Македонского и Юлия Цезаря: 1) Плутарховы Сравнительные жизнеописания славных мужей / Пер. с греч. С. Дестунисом. СПб., 1820. Ч. IX. (4), 390 с; 2) Плутарх, в пользу воспитания, изданный Сергеем Глинкою. М., 1822. Ч. IV. С. 68—111; 1823. Ч. V. С. 5—57. В современном переводе Г. А. Стратановского и К. П. Лампсакова: «...уже в Испании, читая на досуге что-то из написанного о деяниях Александра, Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивленные друзья спросили его о причине, он ответил: „Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моем возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор еще не совершил ничего замечательного!"» (Плутарх. Т. 2. С. 170). 3 ...мне в семинарии не было свободы, меня не поняли, и я иду в университет... — Здесь особенно ощутимы автобиографические мотивы. Ср. признания в XLV главе «Из пережитого» («Раздумье»): «„Куда я пойду?" Мысль об этом начала меня тревожить еще с Низшего отделения. Куда я пойду? В благополучном окончании курса я был уверен, но дотягивать ли семинарию? (...) Но не перервать ли семинарию для университета? Вот что меня занимало» (т. 1, с. 309, 310). 4 ...выпущен студентом. — Точнее, действительным студентом. Это звание с 1819 г. получали выпускники университетов, обучавшиеся в отличие от кандидатов без особых успехов и не защитившие дипломной работы. Оно давало право на чин 12-го класса (в то время как звание кандидата — на чин 10-го класса). 5 ...хотел было идти в Турцию или в Египет и сделаться ренегатом...— В этот период, в 1839—1840 гг., шла Вторая турецко-египетская война, которая завершилась капитуляцией Египта, стремившегося освободиться от вассальной зависимости от Турции. Вероятно, герой собирался вступить в ряды одной из противостоящих друг другу армий, для чего намеревался принять ислам («сделаться ренегатом»-вероотступником).
432 Приложения СЛУЧАЙ, КАКИХ НЕМНОГО Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 11). Л. 1—12 об. Рукопись представляет собой текст, написанный черными чернилами, с многочисленными поправками, на разграфленных листах венчальной книги. На л. 1 об. и 2 изображены 6 усатых мужчин в профиль, с орденами на лентах — на шее или на груди (см. ил. на вклейке в наст. томе). На л. 8 — вариант названия: «Случай, каких мало». На л. 12 об. — еще варианты: «Письмо с того света», «Милостивец». На замысел этого произведения несомненно оказало влияние чтение фантастической повести О. И. Сенковского «Записки домового» (1835), с которой Г.-П. познакомился в августе 1839 г. (см. наст, том, с. 115) (некоторые образно- стилистические соответствия отмечены в комментариях). Ее начало, как и сочинение Г.-П., представляет собой внутренний монолог умирающего от чахотки героя. Однако вторая половина повести Сенковского с ее остросатирическими, гротесковыми образами мертвецов, чертей, домовых, а также любовными мотивами, как видно, оставила равнодушным юного читателя-семинариста. Он насыщает свое произведение покаянно-автобиографическими чертами (герой умирает «на чужой стороне», хотя и у родных, к нему приезжает отец, — это соотносится с жизнью Г.-П. в семье старшего брата в период обучения в МДС) и строит сюжет в духе христианского реализма: после смерти героя и по прошествии многих «лет, веков, тысячелетий» он становится свидетелем апокалиптических событий. В этой части произведения Г.-П. широко использует свое учебное сочинение по риторике «Страшный суд» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№ 12). Л. 1—2), имеющее пометки преподавателя и его общую оценку: «Хорошо» (Там же. Л. 2). 1 ...бабка налита свинцом... — Имеется в виду так называемая бита (биток, свинчатка) — бабка, залитая свинцом. Такой битой играющие дети сбивали обычные бабки, расставленные в определенном порядке. 2 ...ученик Эскулапа. — Т. е. врач — по имени заимствованного римлянами греческого бога врачевания Асклепия. 3 ...услышал, как он ~ сказал роковое «умрет! нет надежды». — Сходная сцена есть и в повести Сенковского, герой которой, правда, не слышит приговора врачей, а узнает о нем по «воплям и вздохам» родных и заключает: «Следственно, нет надежды! Я должен умереть...» (Записки домового. С. 245). 4 ...ад с его неугасающим плам(снем), с его неусыпае(мым) червем... — Библейская реминисценция: Ис. 66: 24; Мк. 9: 44, 46, 48. Образ восходит к «геенне огненной» — долине, расположенной к югу от Иерусалима, где в древности было языческое капище, а позже — свалка для мусора; здесь постоянно горел огонь и копошились черви.
Примечания. Случай, каких немного 433 5 ...последователь Гиппократа... — Древнегреческий врач Гиппократ считается основателем научной медицины, его последователи лечили человека естественным путем — обеспечивая мобилизацию сил его организма для восстановления здоровья. 6 ...я медленно ослабевал и впадал в какое-то изнеможение. — Ср. у Сенков- ского: «...болезнь и изнеможение отнимут у материи то страшное самовластие, которое люди называют голосом природы (...) я впал в какую-то отрадную слабость...» (Записки домового. С. 246). 7 .......приходится тебе загулять в Елисейские!..». — Имеются в виду Елисейские поля, или Элизиум (лат. Elysium от греч. Ήλύσίον (Πεδίον) — поле прибытия), — в античной мифологии страна блаженных, райские поля или область в подземном мире, где живут бессмертные герои, праведники и благочестивые люди. 8 Солнце удивительным образом освещало всю комнату. Розовые и золотые отливы солнечного света придавали всей этой картине смерти какой-то трогательный и торжественный вид. — Ср.: «...этот солнечный свет, который лился из окна на стену розовыми и золотыми струями, мне стало жаль красоты и солнечного света» (Записки домового. С. 249). 9 Пульс с некоторого времени совершенно уже перестал биться, кровь не текла уже, а останавливалась в жилах постепенно, доходя до сердца, которое еще чуть-чуть билось. — Ср.: «Пульс уже не бился с некоторого времени: кровь, еще теплая, уже не кружила, но стояла в жилах (...). Сердце, эти единственные часы человеческой жизни, остановилось...» (Там же. С. 246). 10 Я хотел проститься, но слова «любезнейший родитель» остались в голове и вылетели все без звука. — Ср.: «Я хотел позвать ее к себе, но голос не вышел из груди, и слова: „Друг мой" — вылетели из нее без звука...» (Там же. С. 247). 11 Сердце остановилось, и во всем теле водворилось совершенное спокойствие. Это было безве(трие) после долгой бури. — Ср.: «...с последним, чуть-чуть приметным ударом сердца водворилось во всем теле удивительное спокойствие. То было восхитительное безветрие после долгой бури» (Там же. С. 246). 12 ...на меня бросились, и тело, расколыханное этим движением, на мгновение снова получило жизненность, сердце затеплилось. ~ «Прощайте... умираю... молитесь обо мне...» — и это были последн(ие) слова в жизни. — Ср.: «...жена, падая на колени, дернула меня за руки, нехотя, но довольно крепко. Сердце мое закачалось — тихо, без биения, — и легкая теплота неожиданно согрела пустую грудь. Я воспользовался минутным возвратом жизни, чтобы сказать доброй подруге: „Прощай, мой друг!.. Я был счастлив, очень счастлив с тобою..." (...) мои уста внезапно сомкнулись...» (Там же. С. 249). 13 ...и я заснул, наконец, самым крепким сном, какого никогда не имел, и совершен(но) потерял все чувство. Вот и вся история. Я умер... — Ср.:
434 Приложения «...и я уснул самым крепким и роскошным сном, какого никогда еще не испытывал в жизни. Это была смерть. Вот и вся история. Я умер, и меня похоронили...» (Там же. С. 250). 14 Какой-то непостижимый звук трубы... — Апокалиптический образ. Ср.: «И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить» (Откр. 8: 6). 15 Непонят(ный) гул, похож(ий) на шум брош(енного) в вод(у) рас- кал(енного) камня, бушует всюду по стор(онам). — Эта чрезвычайно небрежной скорописью, со многими сокращениями, написанная фраза, причем вставленная позже между строк, адекватно прочитывается благодаря тому, что Г.-П. применил ее и в учебном сочинении «Страшный суд» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.З. <№ 12).Л. 1). 16 Солнце бледнело и бледнело, превратилось в кровавое пятно и, наконец, совершенно померкло. Луна затмилась, и звезды исчезли в пространстве... — Ср.: «...солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь; и звезды небесные пали на землю...» (Откр. 6:12—13). 17 ...являли... — В автографе описка: «являлось» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.З. <№ 11). Л. И). 18 «Идите, — с крото(стью) сказал Он прав(едникам), — идите в место, изготовленное вам Отцом Моим. А вы ~ идите в место, приготов(ленное) диаволу и его слугам»... — Ср.: Откр. 21: 7—8. Я ЕЩЕ МОЛОД Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 7). Л. 1, 2 об. Текст представляет собой начало рассказа (вероятно, так и не завершенного), написанное в первые годы обучения в МДС на листе бумаги, сложенном пополам, так что внутренний разворот (л. 1 об. и 2) занимает рисунок с изображением рыцаря в латах, с алебардой. Сверху надпись: «Рыцарь 14 века». 1 ...достойны ли смеха мои слова... — После этих слов брат Г.-П. написал: «Смотрел Александр Ги(ляров)». 2 Ну и судите сами — Здесь текст обрывается (знак препинания отсутствует). ЛЕТНЯЯ НОЧЬ Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 8). Л. 3 об—4 об. Стихотворение написано предположительно в 1839 или 1840 г. в самодельной сшитой тетради как учебное упражнение по риторике. Перед ним — более
Примечания. Леонид при Термопилах 435 пространное сюжетное стихотворение «Два бедняка» (Там же. Л. 1—3 об.), мелодическим рисунком напоминающее духовные стихи; неудачные места в нем подчеркнуты преподавателем, в конце — его оценка: «Хорошо» (Там же. Л. 3 об.). Под текстом «Летней ночи» — его же резолюция: «Эти стихи лучше первых и по содержанию, и по языку» (Там же. Л. 4 об.). ЛЕОНИД ПРИ ТЕРМОПИЛАХ Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 10>. Л. 1—4 об. В мемуарах «Из пережитого» — главе XXXVI («Испытание») — Г.-П. писал: «Так прошло,до Святок. (...) Наступили экзамены, составлены списки (...). По истории я значился вторым, а первым — Солнцев, мой авдитор; ему доставил первое место звонкий голос и умение с толком читать, а мне второе место, должно быть, дано за сочинение на тему „Леонид при Термопилах", заданную профессором истории» (т. 1, с. 247—248). Следовательно, это рассуждение было написано в конце 1838 г. 22 декабря 1838 г. профессор гражданской истории М. С. Холмогоров оставил краткую рецензию: «Исторические сведения верны, суждения правильны, язык чист. Очень хорошо» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№10). Л. 4 об.). Рассуждая по правилам риторики о подвиге спартанского царя Леонида I, самоотверженно удерживавшего во время войны с персами (480 г. до н. э.) стратегически важный Фермопильский горный проход, Г.-П. опирается главным образом на труды Геродота и Плутарха. 1 В войнах греков с персами... — Проходили с 500 по 449 г. до н. э. 2 В первую войну Аристид сдает начальство свое Милътиаду, желая блага Греции. — Речь идет о первых вторжениях персов в Балканскую Грецию в 492—490 гг. до н. э. Афинский полководец и государственный деятель Аристид, снискавший себе память в потомстве как бескорыстный политик, поступавший всегда справедливо, был избран одним из 10 стратегов, которым согласно обычаю афиняне поручили ведение войны. Каждый из них по очереди получал верховное руководство на один день. Понимая, что для побед над врагом необходимо единоначалие, Аристид уступил свою очередь Мильтиаду как самому опытному полководцу и убедил так же поступить и других стратегов. Мильтиад прославился тогда победой под селением Марафон (см. примеч. 7 к наст, публикации, с. 436). 3 В начале второй Фемистокл, быв дотоле врагом Аристида ~ возвращает его в отечество. — Имеется в виду кульминационный пункт греко- персидских войн — великий поход на Грецию Ксеркса (480—479 гг. до н. э.). В результате остракизма в 483 г. до н. э. Аристид был изгнан на 10 лет; в Афинах
436 Приложения победила партия, возглавлявшаяся его врагом Фемистоклом. Когда спустя три года, в 480 г. до н. э., персидский царь Ксеркс вторгся в Грецию, афиняне разрешили возвратиться всем изгнанникам. Вернувшись, Аристид поддержал планы Фемистокла дать сражение под островом Саламин (см. ниже примеч. 7 к наст, публикации). 4 ...Аристид, который был тогда первым архонтом республики... — Первым архонтом-эпонимом Афин Аристид был в 489—483 гг. до н. э. 5 ...верен союзу греков... — Имеется в виду заключенный в Коринфе в 481 г. до н. э. военно-политический союз 31 полиса (города-государства) Греции, возглавлявшийся Спартой. 6 ...говорит, что все богатства в мире не могут поколебать афинской добродетели. — Плутарх сообщает в связи с возвращением Аристида из изгнания в Грецию: «При этом более всего опасались, как бы Аристид, сам перейдя к врагам, не совратил своим примером многих сограждан и не переманил их на сторону персов, но неверно судили о нем афиняне: еще до упомянутого выше постановления он неустанно призывал греков защищать свободу...» {Плутарх. Т. 1. С. 368). 7 Марафонская и Саламинская битвы, где малое число греков победило многочисленных неприятелей... — Около аттического селения Марафон (находится в 40 км к северо-востоку от Афин) 13 сентября 490 г. до н. э. греки под командованием Мильтиада разбили персов. Близ острова Саламин в заливе Сароникос Эгейского моря 28 (или 27) сентября 480 г. до н. э. греческий флот разгромил персидский. 8 ...будучи поражен... — Зд.: получив поражение. 9 ...будучи очень горячего и надменного... — Эти слова подчеркнуты профессором; напротив на полях им написано: «выражение неправильно» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№10>.Л.1об.). 10 По свидетельству Геродота, самого достоверного писателя, потому что он жил в тот же век... — Геродот родился между 490 и 480 гг. до н. э., как раз в период наиболее ожесточенного противостояния Греции и Персии. 11 ...у Ксеркса было пять миллионов двести тысяч войска... — Ср.: «...Ксеркс, сын Дария, привел к Сепиаде и Фермопилам 5 283 220 человек. Такова была общая численность полчищ Ксеркса» (Геродот. С. 363). Геродот сильно преувеличил силы персов, вероятно поняв неправильно данные своего источника. На деле армия Ксеркса насчитывала «не менее 150—200 тыс. человек» (История Древней Греции. С. 130). 12 ...с малым войском греков, которое состояло только из одиннадцати тысяч двухсот человек. — Ср.: «Эллинские же силы, ожидавшие в этой местности персидского царя, состояли из 300 спартанских гоплитов, 1000 тегейцев и мантинейцев (по 500 тех и других); далее, 120 человек из Орхомена в Аркадии и 1000 — из остальной Аркадии. Столько было аркадцев. Затем из Коринфа 400, из Флиунта 200 и 80 — из Микен. Эти люди прибыли из Пелопоннеса. Из Бео-
Примечания. Леонид при Термопилах 437 тии было 700 феспийцев и 400 фиванцев. Кроме того, эллины вызвали на помощь опунтских локров со всем их ополчением и 1000 фокийцев» (Геродот. С. 367). Итого более 5.2 тыс. человек. Считается, однако, что сводный отряд греков насчитывал 7.2 тыс. гоплитов (см.: История Древней Греции. С. 131). 13 ...достиг Термопил, узкого прохода между Фессалиею и Фокидою. — Фермопилы (с греч. буквально «Теплые ворота») — узкий проход в Этейской возвышенности близ южного берега Малийского залива, получивший свое название от двух горячих серных источников, находящихся по соседству с ним. В среднем ширина прохода составляла 60 шагов. По тесному Фермопильскому ущелью в античности проходила единственная дорога из Фессалии (историко- географическая область на востоке Греции) в Фокиду (область в Средней Греции). Тут греки возвели оборонительную стену и башни, остатки которых были впоследствии обнаружены археологами. 14 ...вождь Спартанский, как истинный спартанец, отвечает: «Поди возьми!» Ответ чисто лаконический! — Лаконически краткий легендарный ответ Леонида посланцам царя Ксеркса, потребовавшего у спартанцев сдать оружие и щиты, обычно приводится как: «Приди и возьми!» 15 ...отбил... — Это слово подчеркнуто профессором; напротив на полях им написано: «много сказано» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№ 10). Л. 2 об.). 16 ...между греками были изменники; один из таких... — Геродот сообщает о Ксерксе: «Между тем царь не знал, что делать дальше. Тогда явился к нему некий Эпиальт, сын Евридема, малиец. Надеясь на великую царскую награду, он указал персам тропу, ведущую через гору в Фермопилы, и тем погубил бывших там эллинов» (Геродот. С. 370). Впоследствии предатель бежал, за его голову была назначена денежная награда; наконец его умертвили. 17 ...все тут пали, кроме только одного, который принес в Аакедемон известие о славной смерти Героев Спарты. — По сообщению Геродота, спаслись двое из трехсот. Аристодем, страдавший «тяжелым глазным недугом» и отпущенный Леонидом из стана, прибыл невредимым в Лакедемон, где его «ожидало бесчестие и позор» (Там же. С. 374). «Рассказывают, впрочем, что в живых остался еще один из этих трехсот, по имени Пантит, отправленный гонцом в Фессалию. По возвращении в Спарту его также ожидало бесчестие, и он повесился» (Там же). 18 Узкой проход Термопил Ксеркс купил кровию двадцати тысяч войска... — См.: Геродот. С. 383. 19 Вскоре греки собрались против персов в числе, простиравшемся уже до семидесяти тысяч. — Речь идет, очевидно, об одном из крупнейших сражений античности — при городе Платеи в Беотии (479 г. до н. э.), где персидское командование располагало «отборным 70-тысячным войском, греческое союзное ополчение было не меньше» (История Древней Греции. С. 134). 20 На могиле Леонида и храбрых его товарищей поставлена следующая, достойная их славной смерти надпись: «Прохожий! Скажи в Лакедемоне, что
438 Приложения мы здесь умерли, защищая его законы!» — Ср.: «Погребены же они на том месте, где они пали. Им (...) поставлен там камень с надписью, гласящей: „Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне, / Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли"» (Геродот. С. 374). Эпитафию сочинил спартанский поэт Симонид Кеосский. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ПОМПЕИ Картина нравов первого века Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 6. <№ 1). Л. 1—63. В XXXIX главе «Из пережитого» («Письменные работы») Г.-П. вспоминал о прохождении им Риторического курса МДС: «Масса писанного мною в течение первых двух лет изумительна для меня самого. Если измерять внешним объемом, то наберется не одна стопа писчей бумаги, переписанной начисто, чему предшествовали черняки. Я писал сочинения на заданные темы и на свои. Из них не одна сотня поданы в классе, большинство мною, часть моими клиентами, на которых я работал. Но добрая половина оставалась при мне, и никто о ней даже не догадывался. Нахожу (...) историческую повесть (...). Я одержим был какою- то графоманией. За недостатком чистой бумаги писал на метрических графленых листах, должно быть, отмененного образца и потому остававшихся у отца без употребления, писал даже на бумаге исписанной, братниных черняках, лавочных счетах, случайно попадавшихся; переворачивал лист или четвертку боком и писал поперек строк. Сохранилась часть черняков; они состоят из полуслов, из первых букв и трудно восстановимы; рука, очевидно, не успевала записывать. Но эта лихорадка в передаче мыслей на бумагу била меня только два года. (...) бежала мысль, и я ее не останавливал, спеша уловить и хотя кратким знаком закрепить на бумаге» (т. 1, с. 264—265). Все это в полной мере относится к самому крупному из сохранившихся юношеских произведений Г.-П. — повести «Последние дни Помпеи» — и позволяет датировать ее (с учетом времени публикации ее источников, о которых см. ниже) 1839—1843 гг. Автограф представляет собой сшитую из сложенных пополам «метрических графленых листов» тетрадь. Почти весь текст написан довольно аккуратным почерком, и это позволяет предположить, что он представляет собой беловую рукопись, переписанную с недошедших до нас черновиков. И только окончание повести, а также отдельные более ранние места с трудом поддаются адекватной расшифровке, так как здесь почерк становится очень небрежным, встречается много сокращенных и недописанных слов, а также нечаянных описок. Одна из страниц слегка обгорела по верхнему краю; возможно, это след пожара, случившегося на даче Г.-П. в 1856 г. Но более вероятно, что это случайная
Примечания. Последние дни Помпеи 439 отметка от свечи и рукопись уцелела, так как осталась в семье его брата священника А. П. Гилярова, когда Г.-П. в 1840 г. переселился от него к Богдановым. А впоследствии вместе с другими бумагами была передана автору его племянником Ф. А. Гиляровым (см.: РА. 1904. Кн. I, вып. 3. С. 482). Основной источник, которым пользовался Г.-П., была книга Н. С. Всеволожского «Путешествие чрез Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Малую Азию, Северную Африку, Мальту, Сицилию, Италию, Южную Францию и Париж в 1836 и 1837 годах» (М., 1839), точнее, тот ее фрагмент, где описывается посещение автором Помпеи (Т. И. С. 44—65). Восторженная оценка этой книги содержится в дневнике Г.-П.: «Как просто и приятно, — наивно написано путешествие г-на Всеволожского, путешественника, как заметно, умного и скромного. Я читал его, и не раз» (наст, том, с. 110). Кроме того, в бумагах Г.-П. сохранился лист (сверху пронумерованный: «15») с пространной выпиской из книги Всеволожского описания помпейской трагедии (по известным письмам Плиния Младшего) (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 69. (№ 9>. Л. 1—1 об.). В самой же повести Г.-П. немало мест, текстуально близких к соответствующим пассажам Всеволожского (они отмечены в комментариях). Кроме того, Г.-П., по всей видимости, опирался и на книги Э. Дж. Булвер-Литтона «Последние дни Помпеи» (СПб., 1841) и А. И. Левшина «Прогулки русского в Помпеи» (СПб., 1843). 1 ...Рим, уже обладатель вселенной, достиг 832 года своего существования... — Дата приведена по летоисчислению «от основания Города», соответствующему 79 г. н. э. К тому времени Римская империя распространила свое господство над большей частью Европы, Северной Африкой, Ближним Востоком и другими регионами и достигла почти максимума своего территориального расширения. 2 ...под мудрою державою императора Тита. — Тит Флавий Веспасиан правил с 24 июня 79 г. по 13 сентября 81 г. 3 ...Утехи человеческого рода... — В римской историографии Тит считался одним из лучших императоров — «amor et deliciae generis humani» («любовь и отрада рода человеческого») (Светоний. С. 268). 4 ...предыдущие императоры своим примером и покровительством сами ободряли гнуснейшие пороки. — Подразумеваются прежде всего императоры Тиберий (14—37), Гай Калигула (37—41), Нерон (54—68), Гальба и Вителлий (68—69). 5 ...в провинциях. — Провинциями с III в. до н. э. назывались подчиненные Риму области вне Италии; сама Италия была разделена на провинции позднее — в начале IV в. н. э. 6 ...императоров, а более их, наместников... — Наместники в тот период назначались императором и являлись представителями власти в римских про-
440 Приложения винциях: они вершили суд и осуществляли верховное командование над войсками провинции. 7 Помпея — очень недурной город! ~ он лежит близ Везувия при заливе, составленном Мизенским мысом и Афенеумом. — Эти сведения Г.-П., очевидно, почерпнул из «Путешествия чрез Южную Россию, Крым и Одессу...» Н. С. Всеволожского. Ср.: «Помпея находилась (...) при Кратерском заливе, составленном Мизенским мысом и Афенеумом. (...) Он был построен на отдельном холму, составленном из лавы и, вероятно, бывшем некогда также кратером волкана» (Всеволожский. С. 44). По современным представлениям, холм, на котором основаны Помпеи, никогда не был кратером вулкана, хотя и образован лавой: «В какие-то незапамятные времена поток лавы, текший от Везувия на юго- восток к морю и постепенно застывавший на своем пути, образовал в метрах 500 от моря довольно высокий холм (42.53 м в самой высокой точке)» (Сергеенко. С. 28). 8 ...дом, надпись которого показывала, что он принадлежит Клавдию Нумацию. — Ср.: «Ходя там по улицам, я заметил, что (...) домы означались именами своих хозяев. Я рассматривал эти полуизглаженные надписи, сделанные красною краскою: здесь жил Нумаций; там Песцений...» (Всеволожский. С. 55). Эти имена реальных помпейцев использовал Г.-П. в своей повести. 9 ...Гинецеума, или женского отделения. — Н. С. Всеволожский при довольно подробном описании посещенного им «загородного дома Марка Ария Диомида» отмечал: «Налево от галереи был вход во внутренние и тайные покои: это Гинецеум, или женские комнаты...» (Там же. С. 54). 10 ...сделалась... — В автографе описка: «сделался» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.6. (№1).Л.9). 11 ...египетский жрец богини Изиды... — В Помпее был особый храм, посвященный этой богине, который упоминает и Всеволожский: «Изидин храм, 84 фута в длину и 64 в ширину, весь построен из кирпича, но оштукатурен, или, лучше сказать, обмазан, самым твердым цементом» (Всеволожский. С. 58). 12 ...несколько тысяч сестерциев... — В I в. мелкая римская монета сестерций (от лат. sestertus, semistertius — половина трети) чеканилась из латуни (27.3 г) и составляла 2.5 асса. 13 ...Арию Диомеду... — Реальное имя жителя Помпеи. См. выше примеч. 9. 14 ...эпикурейцем. — В Риме эпикуреизм получил широкое распространение со II в. до н. э. В обыденном сознании эпикурейцам приписывалось стремление к одним только чувственным удовольствиям и материальным благам. 15 ...предместие, называвшееся Augustus felix. Дорога, ведущая чрез него, есть гробный путь. Вы знаете, что древние римляне гробницы свои ставили за городом по обеим сторонам большой дороги. — Ср.: «Не доходя до городских ворот, мы уже были в предместий, называемом Augustus felix. Дорога, ведущая
Примечания. Последние дни Помпеи 441 чрез него, есть гробный путь. Гробницы древних, которые ставились по обе стороны большой дороги, образуют что-то странное и вместе величественное. Народы, проводившие век свой на площадях, не хотели иметь уединенных кладбищ: и для праха их надобны были воздух и открытое небо! Мне кажется высокою мысль: не разделять живых с мертвыми!» (Всеволожский. С. 48). Предместье было в основном открыто археологами в 1812—1814 гг.; его название возникло в период правления Августа в связи с выводом в Помпеи второй колонии выслужившихся ветеранов-римлян (первые колонисты появились здесь еще в 80 г. до н. э.) (см.: Собрание описаний картины Карла Брюл(л)ова «Последний день Помпеи». СПб., 1833. С. 62). 16 Тут стоит тот дом, о котором Цицерон так часто писал к Аттику; в нем портик ~ часто приходящих сюда поболтать о городских новостях, — Ср.: «...я осмотрел тот дом, о котором Цицерон так часто писал Аттику; видел портик, и в нем четверо каменных кресел. Эти кресла и крыша дают повод думать, что здесь было место отдыха для жителей Помпеи, которые, может статься, собирались тут беседовать о новостях» (Всеволожский. С. 51). Из 930 дошедших до нас писем Цицерона к разным лицам — из его помпейской усадьбы Титу Помпонию Аттику, его другу и издателю, было отправлено всего 10 писем (в 44—54 гг. до н. э.). Едва ли этот загородный дом Цицерона был столь оживленным местом, как сообщает Всеволожский. Ср. признание Цицерона в письме к Аттику от 26—29 октября 44 г. до н. э.: «...я тороплюсь в помпейскую усадьбу — не потому, чтобы что-либо было красивее этой местности, но там менее докучливы посетители» (Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту: (В 3 т.) / Пер. и коммент. В. О. Горенштейна. М., 1994. Т. 3. С. 338). 17 В большой зале, называемой Базилика... — Ср. описание Всеволожского: «Я вошел (...) в галерею, называемую Basilica: это род передней, и на конце ее открытая терраса, украшенная белым мрамором...» (Всеволожский. С. 52). 18 Претор (от лат. ргае-іге — идти впереди) — должностное лицо, главной задачей которого (начиная с 367 г. до н. э.) было отправление правосудия. 19 ...грек Зеноновой школы, проповедующий строгость нравов... — Имеется в виду стоическая школа, основанная Зеноном Китайским (Финикийским). 20 Цинциннат и ему подобные вкушали умеренные и суровые яства из простых глиняных сосудов, в сенях, в виду всех проходящих. — Римский патриций и полководец V в. до н. э. Луций Квинкций Цинциннат, по преданию, слыл образцом скромности и верности гражданскому долгу, жил в деревне. 21 ...суровых квиринцев... — Речь идет о квиритах (лат. quirites), так в древности назывались римские граждане, участвовавшие в народных собраниях. 22 ...бросили жребий, кому быть царем пиршества ~ он тотчас установил порядок пира, распределил очередь здоровьям и назначил время возливания. — Ср.: «...хозяин предложит нам избрать царя, или повелителя, пиршества, кото-
442 Приложения рый примет на себя обязанности распоряжать(ся) напитками, предлагать тосты и наблюдать за исполнением правил, общепринятых в этом отношении» (Левшин. С. 159). 23 ...римский латук... — Имеется в виду травянистое растение рода латук из семейства сложноцветных, подсемейства цикориевых. Иначе: ромэн, романо или кос-салат (Lactuca sativa). Листья римского салата самостоятельно не закручиваются в кочаны, поэтому для получения белых нежных листьев его перевязывают над центром. Древние считали, что латук — возбуждающее средство. 24 ...устрицы из Лукринского озера... — Это озеро находилось в Кампании и славилось своими устрицами. В I в. было соединено с Неаполитанским заливом; ныне лагуна Маричелли. 25 ...сперва пролил несколько капель в честь Бахуса...— Ср.: «На столе увидим статуи Лавров и отличающееся между ними изображение Бахуса. Мы должны сделать пред ними возлияния вином...» (Левшин. С. 159). 26 ...кубок обошел вокруг стола. Это служило символом братства пирующих. — Ср.: «Царь пира начнет тем, что нальет круговую чашу и, первый отведав из нее виноградной влаги, пустит ее в ход от соседа к соседу. Это залог согласия, которое должно одушевлять собеседников во время обеда» (Там же. С. 162—163). 27 ...выпил за его здоровье столько покалов, сколько букв в его имени. — Ср.: «...когда дойдет до здоровья присутствующих почетных лиц или самого царя пиршества, то мы должны будем осушить по бокалу за каждую букву его имени» (Там же. С. 163). 28 «Чтобы сами фурии растерзали по частям...». — Фурии (лат. Fu- гіае) — три римские богини мщения и кары, хранительницы нравственных устоев (соответствуют греческим эриниям). 29 ...к твоим остротам не худо бы прибавить фунта два афинской соли. — Обычно употребляется крылатое выражение «аттическая соль» (в значении «тонкое и изящное остроумие») — по названию полуострова Аттика (на нем располагались и Афины) — центра культурной жизни Древней Греции. 30 Цербер (Кербер) — многоглавый свирепый пес, охранявший ворота подземного царства: всех впускавший и никого не выпускавший. 31 ...Диомед... — В автографе описка: «Нумаций» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.6. <№1).Л.28). 32 ...орудия пытки, раскаленные сковороды, железные кошки, кипящее масло... — У римлян пытки применялись как средство правосудия, особенно со времен императора Тиберия, однако главным образом по отношению к рабам, а не к свободным гражданам. Основным орудием пытки были упоминаемые «кошки» — многохвостая ременная плеть, иногда утяжеляемая металлом. 33 ...нескольких... — В автографе описка: «несколько» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.6. <№1). Л. 32).
Примечания. Последние дни Помпеи 443 34 — Услышати имати брани и слышания бранем. ~ Вся же начало 6о~ лезнемі Тогда предадят вы в скорби, и убиют вы, и будете ненавидимы всеми языки, имене Моего ради... (Матф. XXIV, 6—9). — Не вполне точная цитата. В Евангелии: «Услышати же...»; «Вся же сия начало...». 35 Иерусалим разорен, исполняются все предсказания Христовы... — Разрушение Иерусалима Христос предсказал во время Страстной седмицы (Лк. 21: 20—26). Город был разорен в 70 г. императором Титом. 36 ...Христос сказал: претерпевый до конца той спасен будет! Не бойтеся избивающих тело души же не могущих избити. — Не буквально точные цитаты из Евангелия (Мф. 10: 22; 24:13; 10: 28; см. также: Лк. 12: 4). 37 ...я видел Петра, удостоился видеть его смерть... — Апостол Петр (до призвания Симон) стал жертвой преследования христиан в Риме при Нероне (между 64 и 67 гг.). По церковному преданию, он был казнен в 67 г. 38 ...висящего стремглав на кресте... — Т. е. вниз головой (црксл.); имеется в виду один из видов римской пытки на кресте. 39 ...твой Первоверховный Ученик!.. — Первоверховными апостолами (учениками), т. е. «первыми из верховных», в церковной традиции принято называть апостолов Петра и Павла. 40 ...землетрясение не возобновлялось, как будто с намерением обмануть бдительность людей, чтоб вернее устроить их погибель. — Действительно, жители Помпеи не были застигнуты катастрофой врасплох. Вулканическое облако, предвещавшее землетрясение, показалось над Везувием еще 24 августа, между 2 и 3 часами дня. В ночь на 25 августа и утром того же дня вулкан выбрасывал сначала небольшие куски пемзы, потом пепел. В Помпеях каменный дождь пошел только после полудня 26 августа, так что с утра у жителей города было достаточно времени, чтобы бежать (считается, что из 20—30-тысячного населения погибло около 2 тысяч человек, надеявшихся переждать бедствие в городе из опасения за свое имущество) (см.: Сергеенко. СИ). 41 ...в четырнадцатые календы марта... — Календами (лат. kalendae) в римском лунном календаре назывался первый день каждого месяца (наступление новолуния). Счет дней производился от этого дня назад. В данном случае имеется в виду 16 февраля. 42 ...страшное землетрясение разрушило часть Помпеи и сделало также много повреждений в Геркулане. — Ср.: «16 февраля 63 года сильное землетрясение разрушило часть Помпеи и сделало много повреждений в Геркулане» (Всеволожский. С. 44). 43 В это время задохлось стадо, состоявшее из 600 баранов, разбились многие статуи и некоторые лишились ума.— Ср.: «Описывают, что стадо из 600 баранов задохлось тогда, многие статуи разбились и некоторые жители лишились ума» (Там же). Эти подробности землетрясения 63 г. известны из переписки Сенеки (см.: Сергеенко. С. 7).
444 Приложения 44 Потом, на другой год, землетрясение возобновилось ~ лишь только певец успел выйти, как все здание разрушилось. — Почти буквальная цитата из Всеволожского (см.: Всеволожский. С. 44—45). Об этих событиях 64 г. Светоний сообщал в своем жизнеописании Нерона следующее: «Впервые он выступил в Неаполе; и хотя театр дрогнул от неожиданного землетрясения, он не остановился, пока не кончил начатую песнь. Выступал он в Неаполе часто и пел по нескольку дней» (Светоний. С. 204). 45 Опасения на этот раз оказались напрасны, и встревоженные граждане мало-помалу стали расходиться по домам своим... — На деле в это время и начался исход жителей из города. См. примеч. 40 к наст, публикации. 46 Все спали... Разве только кроме Филота, известного ростовщика и скряги в городе. — Этот образ, возможно, навеян одной из ранних помпейских находок, о которой Г.-П. мог прочесть у Всеволожского следующее: «...нашли также остатки старика, крепко держащего в руках мешочек с золотом: он, кажется, очень дорожил своим сокровищем, которое было тщательно уверчено в льняную холстину, оставшуюся невредимой; в мешочке было четыреста десять монет» (Всеволожский. С. 49—50). 47 ...как в 16 году разрушит часть города... — Т. е. в 816 г. от основания Рима, или в 63 г. н. э. См. примеч. 42 и 43 к наст, публикации, с. 443. 48 ...тогда еще не знали ассигнаций... — Ассигнации (от польск. asygnacja — назначение) — историческое название бумажных денег, выпускавшихся в России в период с 1769 до 1849 г. Первые же бумажные деньги были выпущены в штате Массачусетс в 1690 г. 49 ...Олимпия... — В автографе очевидная описка: «Ипполита» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 6. <№1>.Л.41об.). 50 ...наступили календы сентября... — См. примеч. 41 к наст, публикации, с. 443. 51 В десятые календы сентября... — 23 августа. 52 Рано собрался народ в прекрасном амфитеатре Помпеи. — Г.-П. опирался на описание Всеволожского: «...пошел я смотреть амфитеатр, или цирк, где происходили бои гладиаторов и часто сражение их с дикими зверями. Надобно было выйти из города и по Консульской дороге повернуть к востоку: там нашел я цирк. (...) Амфитеатр имеет фигуру эллипса: с одной стороны он упирается в пригорок, по которому пролегали стены Помпеи, с другой — оканчивается аркадами и твердыми пиластрами. В него входили двумя большими портиками» (Всеволожский. С. 61, 62—63). 33 ...мертвых гладиаторов уносили со сцены чрез особую дверь (НЫйпе). — Г.-П. неточно называет Либитинины врата (Libitinensis porta). См.: «Есть и третье отверстие, с западной стороны; но оно невелико и проделано в парапете для тайного выхода; эти двери назывались Libitinensis, от слова Libitine, Богиня смерти, потому что в них вытаскивали крючьями умерших гладиаторов...» (Всеволожский. С. 63).
Примечания. Последние дни Помпеи 445 54 ...эдил... — Имеется в виду один из двух так называемых цереальных эдилов, должность которых была введена Юлием Цезарем в 44 г. до н. э.; они ведали текущими делами городского благочиния и, в частности, занимались устроением общественных игр в цирке и хлебными раздачами. КIV в. н. э. должность эдилов была упразднена. См. также примеч. 19 к главе X «Из пережитого» («Первый училищный итог»), т. 1, с. 413. 55 Неужели трудно сделать место под статуею ~ сесть там какому- нибудь Ардему и давать ответы ле2коверной черни. — Ср.: «Под самым идолом есть маленькая каморка, в которую, как видно, прятались жрецы, произносившие оракульские приговоры вместо богини» (Всеволожский. С. 58). 56 Также мудрено ли вредные для голов пары, исходящие из земли в капище Изиды и происходящие единственно от близости волкана, называ<ть> божественным вдохновением? И в этом вдохновении человек болтает слова несвязные и бессмысленные. — Ср.: «На возвышении, близ алтаря, еще есть обломки идола Изиды; но я не смел тут останавливаться, потому что вблизи исходят вредные пары, производящие головокружение. (...) Вероятно, эти самые пары производили конвульсии в пифиях, вздымали их волосы и заставляли в исступлении и с большим трудом произносить несколько бессвязных слов, которые принимались за внушения божественные» (Там же). 57 ...у нас жертва бескровная, чистая, возвышенная. — Имеется в виду таинство евхаристии, представляющее собой частное применение к нуждам христиан искупительной крестной жертвы Христа. Указанием на то, что она «бескровная», евхаристия противопоставляется «кровавым» жертвоприношениям культов языческого и ветхозаветного — иудейского. 58 Эдитор — судя по контексту, то же, что эдил. См. выше примеч. 54. 59 ...вышел с арены особым отгороженным входом; но, видя невозможность перепрыгнуть чрез решетку, отделявшую его от зрителей, возвратился в клетку... — Г.-П., вероятно, основывается на описании помпейского амфитеатра А. И. Левшиным: «Сверх стены была железная решетка, как следует заключать по пробитым в ней углублениям и по описаниям других древних амфитеатров. Такая предосторожность была нужна для большей защиты зрителей от прыжков зверей из арены; с тою же целию и главные входы в арену были запираемы железными решетками» (Левшин. С. 90). 60 ...из Везувия выходит огромное облако в виде исполинской сосны. Лесина вся черная, а ветви, час от часу распрост<раняясь> над их главами, горели разноцветными огнями, белыми, желтыми, красными, голубыми и зелеными. — Это описание, основанное на свидетельстве Плиния Младшего (см.: Письма Плиния Младшего / Изд. подгот. М. Е. Сергеенко, А. И. До- ватур. 2-е изд., перераб. М., 1983. С. 105. (Серия «Литературные памятники»)). Г.-П. также составил по книге Всеволожского. Ср.: «...появилось облако необыкновенной величины и фигуры; вид его уподоблялся ели, высоко возросшей
446 Приложения и распространяющей ветви свои, белые, черноватые и разноцветные, далеко по пространству неба» (Всеволожский. С. 45). У Плиния Младшего вулканическое облако «по своей форме больше всего походило на пинию» (Письма Плиния Младшего. С. 105). Сравнение облака с сосной Г.-П. мог найти у А. И. Левшина: «Оно подымалось кверху и распространялось в обе стороны наподобие сосны...» (Левшин. С. 8). 61 Это слово в автографе недописано. 62 ...здания, срываясь с фундамента, опять становились на свое место. — Ср.: «Домы как бы срывались с фундамента, качались с стороны на сторону и потом опять становились на свои места» (Всеволожский. С. 45). 63 Море шумелосъ, пенилось, волновалось и на довольно большое пространство отдалилось от берега. — Ср.: «Море казалось убегающим от берегов (...) море бушевало ужасно, а берег отдалился...» (Там же. С. 45, 46). 64 ...жупельными потоками... — Состоящими из горючей серы, горящей смолы и пышущего жаром смрада. 65 Вынесенный верным невольником, Диомед отнесен был на корабль... — Гавань в I в. располагалась в 500—600 м к югу от города, сюда направилась часть бежавших помпеян в надежде спастись морем. Однако раскопки 1880—1881 гг., в ходе которых были обнаружены строения гавани и в них «очень много скелетов, при которых оказалось большое количество золотых вещей», показали, что «если в гавани и стояли суда, то они были засыпаны извержениями Везувия» (Сергеенко. С. 13). (ЗАПИСКА В. М. СПЕРАНСКОМУ) Печатается по копии, выполненной адресатом записки В. М. Сперанским, товарищем Г.-П. по МДС и МДА: ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 16. Л. 1—2. В конце приписка Сперанского: «Это писал ко мне Гиляров однажды на вечернем классе Михаила Ник(итича Лебедева). Слова, означенные (« ») — мои слова: пока он писал первую часть записки, я, взглянувши, сказал: „Что это? — фантазия?" И вот он написал вторую часть записки. Прочитавши эти две части, я сказал: „Какое ложное смирение!" И вот он написал остальное. Если он действительно имел и будет иметь ко мне те чувствования, какие выражены в этой записке: то она должна быть дорога [драгоценна] для меня. Если же это минутная вспышка или шутка, то пусть эта записка послужит памятником его легкомыслия. 1844 г., июл(я) 14 д(ня)» (Там же. Л. 2).
Примечания. Урезанный документ 447 УРЕЗАННЫЙ ДОКУМЕНТ Отрывок из воспоминаний Впервые: Русь. 1884.1 окт. № 19. С. 33—41. В архиве Г.-П. сохранились два автографа этого мемуарного очерка: переписанный набело (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 28. Л. 115—129) и черновой, под его первоначальным названием — «Аутодафе митрополичьего мнения» (Там же. Ед. хр. 29. (№ 1)). К последнему приложен черновик недатированного письма Г.-П. к редактору журнала «Русская старина» М. И. Семевскому (обращаясь к нему, Г.-П. ошибочно называет его Михаилом Васильевичем, а не Ивановичем). Приведем полный текст этого письма: «М(илостивый) г(осударь) Мих(аил) Вас(ильевич)! Помните ли Вы меня? 20 лет назад мы встречались у покойного А. Ф. Гиль- фердинга. При сем я Вам посылаю для напечатания в „Русской старине" статью. Это отрывок из моих воспоминаний. Часть воспоминаний, относящаяся к детству, печатается в „Русском вестнике". Настоящая статейка относится к зрелому возрасту, о котором при жизни я едва ли буду печатать, потому что мы еще живы. Настоящий рассказ никого из живых не затрогивает, но факт исторически любопытный. Будьте добры, ответьте мне: 1. Признаете ли возможным напечатать? 2. Когда будет напечатано? 3. Какой будет гонорар? В случае напечатания прошу себе несколько десятков оттисков, а предварительно — присылку корректуры. Ее я должен просмотреть, потому что тут воспроизвожу истребленный документ, в котором каждая буква важна» (Там же. Л. 1-1 об.). Возможно, Семевский не решился опубликовать очерк Г.-П. в связи с широко праздновавшимся в 1882 г. столетним юбилеем со дня рождения митрополита Филарета (многочисленные исторические материалы, приуроченные к этому событию, печатались и в продолжение 1883—1884 гг.): на фоне общих славословий воспоминания Г.-П. с критической оценкой взглядов покойного святителя на раскол звучали явным диссонансом. В начале сентября 1884 г. Г.-П. предложил свой очерк И. С. Аксакову для публикации в его еженедельнике «Русь». Тот отвечал письмом, датированным 7 сентября: «Само собой разумеется, что я беру статью, и с благодарностью. О рукописи с резолюцией Платона я слышал от Вас лет 30 тому назад» (Аксаков в его письмах. Т. III. С. 443—444). Аксаков, как и Семевский, счел эти воспоминания Г.-П. довольно нецензурными. На просьбу автора прислать ему оттиски очерка
448 Приложения он откликнулся так: «Оттиски статьи Вашей будут. „Урезанного документа" велел доставить Вам десять №№ „Руси". Они урезываются легко... Вы знаете, что оттиски проходят через цензуру, а этого туда пускать нельзя было» (Там же. С. 444). (Аксаков шутливым каламбуром намекает на «книжно-журнальный» формат своей газеты, из которой легко вырезать очерк Г.-П., не изготавливая специально оттиск типографским способом). Любопытным дополнением к воспоминаниям Г.-П. служит сообщение церковного историка Е. Е. Голубинского, одно время преподававшего историю раскола в Вифанской ДС (он был здесь преемником И. А. Вениаминова, ученика Г.-П.). Голубинский писал: «К памятникам истории митр(ополит) Филарет относился варварски, с своей точки зрения оправдываясь в их истреблении тем, что они могли бы приносить вред. В библиотеке Вифанской семинарии есть раскольничья рукопись, представленная митрополиту Платону. На переднем белом листе митр(ополит) Платон сделал замечание о том, что православному богослову трудно бороться с раскольничьими учителями, так как они смотрят на предмет с разных точек зрения. Филарет уничтожил этот лист, причем заметка Платона сохранилась на отдельном листке, который записал по памяти И. А. Вениаминов. Напечатана она еще у Снегирева в „Жизни митр(ополита) Платона". Есть в Вифанской библиотеке другая рукопись, содержащая переписку митр(ополита) Платона с Мефодием, еп(ископом) Тверским. В этой рукописи, отданной в Вифанскую библиотеку Петербургским митр(ополитом) Никанором, Филарет повырезывал места из писем митр(ополита) Платона, казавшиеся ему вольными. Наконец, он предлагал Синоду исправить „Историю Русской Церкви" митр(ополита) Платона, выпустив из нее места, казавшиеся ему неудобными» (Голубинский. С. 39). 1 ...на конференции... — Имеется в виду Академическая конференция. См. примеч. 22 к главе XXVIII «Из пережитого» («Отголоски интеллигенции»), т. 1, с. 494. 2 С самого начала Академии Филарет был единственным ее ревизором... — В апреле 1814 г. Филарет (Дроздов), в то время архимандрит и член Комиссии духовных училищ, составил проект о преобразовании ряда семинарий, а также M ДА и уже 5—8 июля 1815 г. производил первую ревизию M ДА. 3 Он присутствовал на экзаменах, иногда даже на частных, а на публичных всегда... — См. примеч. 3 к главе XXXI «Из пережитого» («Училищный итог»), т. 1, с. 513. 4 ...отказывал студенту в степени, повышал или понижал его в списке... — По свидетельству Г.-П., митрополит Филарет именно так собирался поступить с ним. В письме к И. Ф. Романову-Рцы от 15 ноября 1886 г. он сетовал: «Ни одна служба не кончилась для меня без неприятностей, начиная с академического курса, когда меня Филарет хотел лишить даже степени» (Письма к Романову-Рцы.
Примечания. Урезанный документ 449 С. 287). В результате, вопреки решению Академической конференции, Г.-П., возглавлявший разрядный список при выпуске из МДА, был, по требованию Филарета, поставлен вторым (причиной было несогласие Г.-П. с формулировкой темы магистерской диссертации, утвержденной митрополитом). См. примеч. 10 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 479—480. 5 ...вообще строго. — В черновом автографе: «вообще очень строго» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 29. <№ 1). Л. 3). 6 ...Вениаминова (помнится, он был шестым студентом)... — Неточность: И. А. Вениаминов окончил МДА 7-м магистром (см.: Смирнов 1879. С. 560). 7 ...рукописная (полуустав), в четвертку... — Полуустав — тип почерка древних славянских рукописей, написанных кириллицей, при котором начертания букв лишены каллиграфической строгости. В Древней Руси полуустав употреблялся с середины XIV в. Рукопись в четвертку — размером страниц в четвертую часть стандартного листа. 8 ...«О преданиях церковных»... — Рукописное полемическое сочинение инока Никодима, старообрядческого писателя поповщинского толка. Опубликовано: Статии инока Никодима. М., 1911. IV, 398 с. Здесь, правда, название «О преданиях церковных» носит только одна из глав («Показание 25», с. 203—210), а не все сочинение. 9 ...(«Ответами» Пешехонова)... — Речь идет о рукописном сочинении старообрядческого писателя федосеевского толка И. Ф. Пешехонова, впервые опубликованном игуменом Парфением (Аггеевым) в его книге «Вертоград духовный, с изложением ответов Ивана Федорова Пешехонова на вопросы поморцев и романовцев беспоповского толка. С присовокуплением к сим ответам разбора и замечаний...» (М., 1866). 10 ...обряды вроде двоеперстия и сугубого аллилуйя суть обряды нововнесен- ные. — Имеются в виду обычаи двуперстного сложения для крестного знамения и двукратного произнесения возгласа аллилуйя (от евр. hallelu-jah — «славьте Господа») в церковных песнопениях, возникшие в практике Русской Церкви не раньше XV в. и к началу XVII в. возведенные чуть ли не в степень догматов. При патриархе Никоне они были отменены и стали одним из основных пунктов старообрядческого учения (тогда же было окончательно официально установлено, что надо креститься тремя пальцами и возглашать трегубую аллилуйю). 11 ...согласно ~ с текстом Евангелия, Душе истины. — См.: Ин. 16:13. 12 У вас Дух Святый «из стены»: скажет и теперь раскольник (если он не начетчик) или раскольница баба. — Об этом Г.-П. писал и ранее: «А в устной проповеди апостолы старообрядчества, особенно с глазу на глаз с непросвещенными слушателями, и доселе, например, бывают не прочь обвинять Церковь в материализме на том основании, что она говорит „Душе истины" и, следовательно, по объяснению их, производит Духа из стены» (Москва, 17 июня //СИ. 1868. 17 июня. № 164. С. 1). 15 3ак.№3561
450 Приложения 13 ...ересь Ариева, Македониева, Евтихиева... — Упомянуты еретические течения в христианстве IV—V вв., названные по именам их основателей: александрийского священника Ария, учившего, что Иисус не обладает Божественной природой; константинопольского епископа Македония, последователи которого отрицали Божественное начало Святого Духа; монаха Евтихия, утверждавшего, что Христос имел не две природы (Божественную и человеческую), а только одну. 14 «Невегласы ~ не разумеющие диалектики!» — Сходные резкие выражения в адрес идейных противников неоднократно встречаются в книге Симеона Полоцкого «Жезл правления на правительство мысленного стада Православно- Российския церкви, — утверждения во утверждение колеблющихся в вере, — наказания в наказание непокоривых овец, — казнения на поражение жестоковыйных и хищных волков, на стадо Христово нападающих» (М., 1666; 2-е изд.: 1753). Невеглас — невежда, безграмотный, простак. 15 ..Димитрия Ростовского «Розыск» ~ своей книге предпослал общий трактат о том, что такое Вера... — Речь идет о сочинении «Розыск о раскольнической брынской вере, о учении их, о делах их и изъявление, яко учение их душевредно и дела их не богоугодны» (М., 1745; 4-е изд.: 1762; позже многократно переиздавалось). Первая из трех его частей («О вере раскольнической») начинается с главы «Что есть вера?». 16 ...Никиты, Лазаря, Аввакума... — Названы идеологи и апологеты старообрядчества на его раннем этапе, авторы челобитных в защиту старой веры: суздальский священник Н. К. Добрынин, известный под своим прозвищем Никита Пустосвят; священник из Романова-Борисоглебска Лазарь и знаменитый протопоп Аввакум Петров. 17 «...харатейных книгах...». — Харатейными первоначально назывались книги, писанные на харатье — папирусе или пергаменте, позже — вообще старинные рукописи. 18 «...на иконах, писанных первосвятителем Петром и даже самим Евангелистом...». — Первый митрополит Московский и всея Руси Петр научился иконописанию в монастыре, куда поступил в 12-летнем возрасте. По преданию, записанному церковным историком Евсевием Кесарийским, евангелист Лука, по профессии живописец, оставил после себя несколько икон Божией Матери. Считалось, что в Большом Успенском соборе Кремля находились образы, писанные апостолом Лукой (Владимирской Богоматери) и митрополитом Петром (см.: Евфимий Чудовской, монах. Вопросы и ответы по русской иконописи // Философия русского религиозного искусства XVI—XX вв.: Антология. М., 1993. С. 53). 19 «Поморские ответы» — главная книга старообрядческой полемики, в подлиннике носившая название «Ответы пустынножителей на вопросы иеромонаха Неофита» (1723), объемом в 366 листов. В ней в форме ответов на 106 вопросов, составленных в 1722 г. иеромонахом Неофитом, присланным от Синода в Выгов-
Примечания. Урезанный документ 451 ское общежительство для миссионерского прения, были сформулированы пункты учения, общие для всех направлений и толков староверия. Автором «Поморских ответов» был Андрей Денисов, ему помогали его брат Семен Денисов, Трифон Петров и другие единоверцы. Первое издание книги было конспиративно литографировано в 1884 г. Легальные издания увидели свет только в 1911 г. в Москве и Уральске. Историк старообрядчества В. Г. Сенатов свидетельствовал: «Чтобы лучше, глубже вникнуть в психологию старообрядчества, Гиляров-Платонов собственноручно, с первой строки до последней переписал огромный том „Поморских ответов". Через сорок лет мы видели эту переписку и убедились в ее тщательности, необыкновенной для Н(икиты) П(етровича), никогда не любившего писать крупно, мастерски. Выводя строчку за строчкой этого исторического сочинения, Н(иките) П(етровичу) хотелось войти в духовный мир автора, пережить то настроение, которое пережил он, созидая этот литературный оплот старообрядчества. „Чем дальше подвигалась эта работа, — рассказывал он, — тем понятнее мне становился дух этого умнейшего и даровитейшего из старообрядцев, и иногда мне казалось, что я сам превращался в настоящего старообрядца. Писала рука, а поверх этих писаных строк или вне их ум выводил свои сложные узоры, предо мною открывалось внутреннее богатство этого отдаленного от нас мира". Такие физические и нравственные потуги, такое напряжение мысли потребовались умнейшему из богословов и философов господствующей Церкви, чтобы яснее взглянуть на старообрядческий мир, понять его духом и мыслию» (Сенатов В. Г. Философия истории старообрядчества. М., 1908. Вып. I. С. 6—7). 20 ...фальсификации Питирима, который в своей «Пращице» ~ ссылался на сфабрикованные «Деяния Собора против Мартына Армянина» и на «Феогно- стов Требник». — Имеется в виду книга Питирима, епископа Нижегородского и Алатырского, «Пращица» (СПб., 1721; 4-е изд.: М., 1752), написанная в форме ответов на «недоумения» старообрядцев. Упомянутым «Соборному деянию» и «Феогностову Требнику» посвящены ответы на вопросы 82—99 (в изд. 1752 г.: л. 171—184 об.). Кроме того, полный текст «Соборного деяния» помещен в конце книги (имеет отдельную пагинацию). Вероятным автором этого сочинения, полное название которого — «Соборное деяние киевское на армянина еретика Мартина» (М., 1718; 4-е изд.: 1720), старообрядцы, а вслед за ними и некоторые исследователи называли митрополита Стефана (Яворского). В нем подробно излагается деяние Киевского собора 1157 г., якобы отлучившегося от Церкви и предавшего анафеме некоего еретика монаха Мартина (армянина, выдававшего себя за грека), который изложил свои неправославные «мудрствования» (в том числе двуперстие, сугубую аллилуйю и др.) в книге «Правда» и распространил ее в 100 списках. Впоследствии, сообщалось в книге, был созван еще один собор в Киеве, где Мартин каялся, но все же продолжал упорствовать в некоторых своих заблуждениях. Его отправили в Константинополь к патриарху, где он был сожжен. Автором «Со-
452 Приложения борного деяния...» в самой книге назывался Константин, митрополит Киевский. Пергаменная рукопись этой книги якобы была найдена в Киевском Николаевском монастыре в 1716 г. Одна из частей (5-я) этой фальсификации называется «Свидетельство на некая действа и речения церковная: выписано из Потребника харатейного за подписанием руки святого Феогноста, митрополита Московского, иже писан в лето от Сотворения мира 6837, от Рождества же по плоти Бога-Слова 1329». В этой выписке изложены православные догматы и обряды, отличные от раскольничьих. На деле «Потребник» Феогноста также представляет собой фальсификацию 1710-х гг. 21 Подложность той и другой рукописи доказана в «Поморских ответах»... — Андрей Денисов обратил внимание на ряд исторических ошибок и неувязок в хронологии, недолжное оформление «Соборного деяния», на то, что ни в русских летописях, ни в греческих хронографах, ни в Житии митрополита Константина даже не упоминается о Киевских соборах и еретике Мартине, и др. Палеографическое исследование Андрея Денисова выявило подложность так называемого «харатейного списка» «Соборного деяния», который оказался менее полным, нежели печатное издание. В «Поморских ответах» этому историко- филологическому обзору посвящены две главки: «О новоизобретенном Деянии соборнем» и «О новоизобретенном Требнике Феогностове» (Поморские ответы. Напечатаны в Мануиловском Никольском монастыре (1884) года. С. 57—79). 22 ...по повелению Петра. ~ составить какую-то против раскольников книжку «и приписать тое Ростовскому». — Имеется в виду резолюция Петра I: «Написать нечто против раскола и сказать на Димитрия с братьею» (цит. по: Описание изданий, напечатанных кириллицей. 1689—январь 1725 / Сост. Т. А. Быкова, М. М. Гуревич. М.; Л., 1958. С. 201). И действительно, во 2-й главе «Соборного деяния...» говорится, что епископ Питирим в 1709 г. виделся со святителем Димитрием Ростовским, который дал ему старинную рукопись о Киевском соборе 1157 г.; раскольники не доверяли этому списку, пока впоследствии не была найдена пергаменная рукопись. Любопытно, что эта подделка хранилась запечатанной в Московской Синодальной библиотеке и ее не показали даже Н. М. Карамзину (см.: Карамзин H. М. История государства Российского. М., 1991. Т. ІІ/ІІІ. С. 349). 23 ...Феофилакт Аопатинский в «Обличении неправды раскольнической». — Книга издана в Москве в 1745 г., объемом 226 л. 24 ...тон казанского сироты... — Т. е. обиженный, напускаемый с целью разжалобить кого-либо. Казанскими сиротами первоначально называли татарских князей, старавшихся после покорения в XVI в. Казанского царства русскими получить от московских властей всевозможные поблажки. 25 ...(беспоповцы) ~ (поповцы)... — Разделение старообрядчества на два больших направления произошло в основном к концу XVII в., когда стали редеть ряды священников-«старорукоположенцев», получивших свой сан до никоновских
Примечания. Урезанный документ 453 реформ. Беспоповщина больше характерна для северных регионов России, а поповщина — для ее центральной полосы. 26 «...выдумали какого-то „равноухого" вместо Иисуса». — Имеется в виду написание «Исус», которого придерживаются старообрядцы. Ср.: «...имя Исус без иты равноухого знаменует» (Феофилакт (Аопатинский), архиеп. Обличение неправды раскольнической. М., 1745. Л. 81 об.). 27 «Скажите вы, именующиеся староверы ~ почто вы от нас отлучаетесь?» — Буквально точная цитата из сочинения митрополита Платона (Лев- шина) «От Православно-Кафолическия восточныя Церкве Христовы увещание бывшим своим чадам, ныне недугом раскола немотствующим» (М., 1766; см.: Поли. собр. соч.: В 2 т. СПб., 1913. Т. И, кн. 9. С. 430). 28 Мы исповедуем Троицу тремя перстами ~ вы тоже. — См.: Там же. С. 435—437 (раздел «О сложении перстов»). 29 Только персты разные... — Имеется в виду следующий пассаж из сочинения митрополита Платона: «Мы теперь, по церковному обычаю, когда изобразуем на себе крест, слагаем три персты, соединяя вкупе большой палец, указательный и средний, а оставшиеся два к ладони пригибаем. А вы слагаете большой палец с двумя последними, а указательный и средний оставляете прямостоящими» (Там же. С. 435). 30 «Ежели вы о некоторых Церкви нашей обычаях ~ беспокойства вашего соблазны». — Не вполне точная цитата; см.: Там же. С. 448—449. 31 ...«и сие рассуждение наше ~ со всякою христианскою тихостию». — Там же. С. 450. 32 ...тем равнодушием к обряду, которое теперь исповедалось... — См., например, утверждение митрополита Платона: «Не в том сила, какие б персты ни слагать, только б вера о Святой Троице была не поврежденна» (Там же. С. 436). 33 «Сколько клобуком покрыешися ~ или иным чем». — См.: Феофилакт (Аопатинский), архиеп. Обличение неправды раскольнической. Л. 40 об. Подобное отношение к иноческим одеждам имело принципиальное обоснование: «...монашество бо, колми паче пострижение иноческое, не есть догмат веры, ни заповеди Божия, ни тайна; а камилавки, и клобуки, и мантии нигде не поминаются во евангельском учении и силы в них никаковых несть» (Там же. Л. 39 об.). 34 ...клобук, и вообще облачение монахов (идущее, по преданию, от св. Па- хомия, а ему внушенное ангелом), имеет ~ духовный смысл. — Преподобный Пахомий Великий считается основателем первого общежительного монастыря в Фиваиде. О видении им Ангела, который дал подвижнику медную доску с правилами иноческого общежития (в том числе и с указанием, в каких случаях в какие именно одежды должны облачаться монахи), рассказывает Палладий, епископ Геленопольский, в своей книге «Лавсаик, или Повествование о жизни святых и блаженных Отцов» (глава 34: «О Пахомий и живших с ним»). См. в современ-
454 Приложения ном переиздании: Коломна: Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь, 1992. С. 84—86. Монашеский головной убор клобук, по церковной традиции, духовно прообразует «шлем надежды спасения», по слову апостола Павла (Еф. 6:17) (см.: Церковные одежды. (М.): Лествица, (1998). С. 9). 35 ...Феофан Прокопович в своей книге «О блаженствах»... — Полное название: Христовы о блаженствах проповеди толкование. СПб., 1722 (три издания: 16 марта, 24 апреля, 28 августа). 36 Христос говорит: блаженны, когда поносят вас... — Речь идет о так называемой «9-й заповеди блаженства» из Нагорной проповеди Иисуса Христа (Мф. 6:11). 37 ...«аще кто за истину правоверия пойман ~ не укоряя нимало судию мучителя». — Неточная цитата; см.: Христовы о блаженствах проповеди толкование. 1-е изд. Л. 130 об. У Феофана Прокоповича: «Аще кто от правоверных за истину...». 38 «...бесстудне....... — Звательная форма от субстантивированного прилагательного «бесстудный» — бесстыдный, наглый, беспощадный (црксл.). 39 ...pia fraus... — Выражение принадлежит Овидию («Метаморфозы», кн. IX, ст. 711): «Так незаметно обман покрывается ложью невинной» (Собр. соч.: В 2 т. СПб., 1994. Т. 2. С. 206; пер. С. В. Шервинского). Употребляется в значении: самообольщение, самообман. 40 О перстосложении ~ «Жезл правления» ~ утверждал, что оно идет от самого Христа, который, по словам евангелиста, возносясь на небо, благословил учеников... — См.: Симеон Полоцкий. Жезл правления. 2-е изд. М., 1753. Л. 50—50 об. Речь идет о евангелисте Луке (см.: Лк. 24: 50—51). 41 ...в Писании говорится, что о имени Его благословятся все языки земные. — В синодальном переводе — «племена (народы) земные»: Быт. 12: 3; 18:18; 22: 18; 26: 4; 28:14; Пс. 71:17; Деян. 3: 25; Гал. 3: 8. 42 ...именословное благословение... — Совершение знамения креста рукой, пальцы которой образуют буквы имени Христа 15 Х5; узаконено Большим Московским собором 1667 г. 43 Евангелии 7 Лука писал икону Тихвинской Божией Матери... — Согласно церковному преданию, эта икона Богородицы Одигитрии (Путеводи- тельницы) была написана апостолом Лукой и отправлена им в Антиохию к его другу Феофилу, для которого были составлены Евангелие и Деяния апостолов. Позже она находилась в Иерусалиме, затем — в Константинополе. В 1383 г. она чудесным образом скрылась из Влахернского храма, где хранилась, и явилась на берегу реки Тихвинки, прославившись там чудотворениями. Впоследствии здесь была построена церковь, при ней возникло селение, давшее начало городу Тихвину. В период Великой Отечественной войны икона была переправлена в Чикаго и только в 2004 г. возвращена в Тихвинский Богородично-Успенский мужской монастырь.
Примечания. Урезанный документ 455 44 «Церкви Христовой ~ удобно к себе склоняй». — Впоследствии эта резолюция была воспроизведена и откомментирована Вл. С. Соловьевым в его отзыве на книгу Л. А. Тихомирова « Духовенство и общество в современном религиозном движении» (М., 1892) «Вопрос о „самочинном умствовании"» (BE. 1892. Кн. 12. С. 866—867) и В. В. Розановым в его статье «Папская „непогрешимость" как орудие Реформации без революции» (НВр. 1902. 19 февр. № 9326. С. 2). 4) ...β печатных сочинениях Платона, β его Катехизисе и Богословии... — Речь идет об изданиях: 1) Катихизис, или Первоначальное наставление в Христианском законе, которое по обычаю, в Московской Славено-греко-латинской академии издавна принятому, преосвященным Платоном, архиепископом Московским и Калужским, в то время как он был в помянутой Академии пиитики учителем, всенародно толковано было в Академической аудитории с сентября 1757 по 15 июля 1758 года //Платон, архиеп. (Поучительные слова и другие сочинения, изданные Московскою академиею). (М.), 1781. Т. VIII—IX; 2) Православное учение, или Сокращенная христианская богословия, для употребления Его Императорского Высочества, пресветлейшего Всероссийского наследника, благоверного государя, цесаревича и великого князя Павла Петровича, сочиненная Его Императорского Высочества учителем иеромонахом Платоном, что ныне синодальный член, архиепископ Московский и Калужский и Свято-Троицкия Сергиевы лавры священноархимандрит. М., 1765. 46 ...Платон понемножку прибавлял таинств, сначала довольствовавшись только двумя. — Вероятно, имеется в виду следующее утверждение митрополита Платона: «Два главные и знатнейшие суть Нового Завета таинства — Крещение и Евхаристия, или Причащение» (Православное учение, или Сокращенная христианская богословия... //Платон, архиеп. (Поучительные слова и другие сочинения, изданные Московскою академиею). (М.), 1780. Т. VII. С. 134). Вместе с тем Платон во всех своих сочинениях говорит о традиционных „седми таинствах церковных" (см., например: Платон, архиеп. Разные сочинения (...) в разные времена и по разным случаям в свет изданные. (М.), 1780. С. 223—227. ((Поучительные слова и другие сочинения, изданные Московскою академиею); Т. VI)). 47 ...из-за «Истории ересей» Руднева ~ в Катехизис внесена глава о преданиях (вместе с учением о блаженствах). — См. об этом примеч. 36 к главе XXV «Из пережитого» («Новая атмосфера») и примеч. 19 к главе XXVIII («Отголоски интеллигенции»), т. 1, с. 475, 493—494. Учение о блаженствах основано на Нагорной проповеди Христа (Мф. 5: 3—12). 48 ..Леонидом ~ когда он был профессором Вифанской семинарии и, кажется, библиотекарем. — Архимандрит Леонид (Краснопевков) преподавал в Вифанской семинарии гражданскую историю, катехизическое учение и греческий язык в 1843—1848 гг., помощником библиотекаря он был назначен в период службы в МДА в мае 1848 г. См. также примеч. 20 к главе XLIII «Из пережитого» («Товарищи»), т. 1, с. 570.
456 Приложения 49 ...Никодим, при содействии Румянцева и Потемкина, ходатайствовал ~ богослужение по старопечатным книгам. — Инок Никодим, подвизавшийся в одном из четырех поповщинских монастырей Стародубья (лесистая местность в Черниговской губернии), по предложению наместника Малороссии графа П. А. Румянцева-Задунайского в 1783 г. составил прошение в Синод, содержавшее 12 пунктов, в том числе о дозволении совершать богослужения по старопечатным книгам и о назначении особого хорепископа для старообрядцев. Это прошение в апреле того же 1783 г. было представлено князю Г. А. Потемкину- Таврическому, который решил соединить проект Никодима со своими планами заселения Новороссийской губернии старообрядцами. 50 ...(...Никодим до этого не дожил)... — Он скончался в 1784 г. в возрасте 39 лет. 51 Это было фактическим учреждением так называемого теперь «Единоверия»... — Законодательное оформление единоверия, объединявшего тех старообрядцев, которые согласились подчиниться синодальным властям при условии сохранения для них старого богослужебного чина, было осуществлено 27 октября 1800 г. особым императорским указом. 52 А затем, в 1800 году, часть московских старообрядцев представила митрополиту Платону «правила»... — Неточность: упомянутое прошение о дозволении иметь своих собственных священников старообрядцы — прихожане московского Рогожского кладбища — подали в 1799 г. Приложенный к прошению проект, состоявший из 16 пунктов, а также комментирующее их «мнение» митрополита Платона и составили «Правила единоверия», которыми оно руководствовалось вплоть до 1881 г. 53 ...собором 1667 года (или, как раскольники любят ссылаться, 1666 года)... — Хотя именно на Большом Московском соборе, заседавшем 1—12 декабря 1667 г., были преданы анафеме все противники исправления богослужебных книг и введения новых церковных обрядов, представители раскола, с их апокалиптическими ожиданиями, предпочитали в полемике с православными миссионерами упоминать предыдущий Московский собор, проходивший с февраля по 2 июля 1666 г. (число «зверя», Антихриста) и осудивший вождей старообрядчества. ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ В 1858 ГОДУ (Речь, читанная в публичном заседании Общества 7 декабря 1886 года) Впервые: Сборник Общества любителей российской словесности на 1891 год. М., 1891. С. 139—152. Беловой автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 31. <№1>.
Примечания. Возрождение Общества... 457 Г.-П. написал свою речь незадолго до заседания ОЛРС, где предполагал ее прочесть. Об этом он сообщал секретарю Общества Ф. Д. Нефедову в письме к нему от 3 декабря 1886 г.: «Статья у меня готова, многоуважаемый Филипп Диомидович, и я сегодня буду у Н. И. Стороженки. Но благоволите сообщить его адрес (я у него бывал, но переулок и дом забыл); равно уведомьте и о часе, когда назначено собрание приготовительного Комитета. Ваш Н. Гиляров-Платонов» (РГАЛИ. Ф. 342. Оп. 3. Ед. хр. 15. Л. 1). Очерк предназначался для юбилейного издания — «Учено-литературного сборника», приуроченного к 75-летию основания ОЛРС. Были изысканы необходимые средства (2809.5 руб.) — доход от музыкально-литературных вечеров и выставки, посвященных Пушкинским празднествам 1880 г.; 19 октября 1885 г. была создана редакционная комиссия в составе 5 членов ОЛРС. Однако юбилейное издание так и не состоялось, а часть материалов, для него предназначавшихся, позже вошла в «Сборник Общества любителей российской словесности на 1891 год». Любопытно, что и его история оказалась непростой: отпечатанный еще в августе 1890 г., сборник был запрещен цензорами из-за статьи И. С. Аксакова «Чему должны мы научиться», которую пришлось вырезать (см.: Мендельсон. Отд. I. С. 87—88; Отд. II. С. 149). 1 ("...в публичном заседании Общества 7 декабря 1886 года). — По общему счету это было «386-е торжественное публичное заседание», посвященное 75-летию ОЛРС. Доклад Г.-П. имел подзаголовок «Отрывок из воспоминаний» (см.: Мендельсон. Отд. II. С. 151). 2 Мм. гг.! — Принятое сокращение традиционного обращения: «Милостивые государи!». 3 Основалось оно в 1811 году и 24 года действовало; затем другие 24 года бездействовало и в 1858 году пробудилось. — Г.-П. берет сведения из статьи М. Н. Лонгинова «Общество любителей российской словесности при Императорском Московском университете» (PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 596—612), где, в частности, говорилось: «Странное чувство испытали, вероятно, члены Общества, сойдясь после 24-летнего прекращения своих собраний» (с. 611). Реальная хронология была несколько иной. Тот же Лонгинов, избранный секретарем ОЛРС в 1859 г., в отчете за 1859 г. писал, что Общество, «основанное при Императорском Московском университете 6-го июня 1811 года, имело до апреля 1837 года 112 заседаний, которые с того времени прекратились по разным неблагоприятным обстоятельствам. (...) В 1858 году заседания Общества были возобновлены...» (Лонгинов. С. 547). 4 Щедрин тогда только что дебютировал «Губернскими очерками»... — Публикация «Губернских очерков» началась с августовской книжки «Русского вестника» за 1856 г., здесь впервые M. Е. Салтыков выступил под псевдонимом Н. Щедрин. Дебют же писателя в печати относится к 1841 г., когда в журнале «Библиотека для чтения» появились его первые подражательные стихи.
458 Приложения 5 ...Тургенев известен был лишь «Записками охотника»... — «Записки охотника» увидели свет в журнале «Современник» в 1847—1852 гг. В редакционной статье о Тургеневе Г.-П. писал: «Упоминать ли об исторической заслуге, которая оказана им общественному сознанию „Записками охотника"? Он был первым пионером, проложившим образу крестьянина путь к русскому, нет, мало того, — к барскому сердцу. Он был предтеча 19 февраля» (Внутреннее обозрение //Радуга. 1883. № 32.14 авг. С. 723). 6 ...Достоевский еще не отбыл наказания. — Ф. М. Достоевский за участие в «пятницах» М. В. Буташевича-Петрашевского отбывал каторгу в Омском остроге в 1850—1854 гг. Позже служил в 7-м линейном батальоне и только в июле 1859 г. смог выехать из Семипалатинска, а в ноябре получил разрешение жить в Петербурге. 7 ...здравствовали уездные суды с магистратами, рекрутчина и откупа. — Новые уставы, отделившие судебную власть от административной и упразднившие уездные суды и магистраты, были Высочайше утверждены 20 ноября 1864 г. Рекрутская повинность, введенная в России в 1699 г., была заменена всеобщей воинской — в 1874 г. На откупе (системе взимания налогов через частных лиц) в XVIII—XIX вв. находилась монопольная продажа хлебного вина — вплоть до акцизных реформ 1859—1860 гг. 8 ...как выразился тогда Η. Ф. Павлов по поводу прощения декабристов, слышалось, что «новым духом веет, новое время настало». — Г.-П. допускает неточность: упомянутую им фразу Павлов сказал, причем дважды, не в своей знаменитой речи об амнистированных декабристах (произнесенной 3 сентября 1856 г.), а позднее, на банкете московских литераторов и ученых, состоявшемся 28 декабря 1857 г. в связи с обнародованием 20 ноября обращения Александра II к дворянству с призывом разработать проект освобождения крестьян от крепостной зависимости (см.: PB. 1857. Т. XII, дек., кн. 2. Соврем, летопись. С. 206). Эту фразу Г.-П. цитировал и в одной из своих мемуарных передовых, показательных для его отношения к периоду шестидесятых годов: «„Новым духом веет, новое время настало" — этими четырьмя словами обозначил (...) сущность нового царствования другой общественный деятель в публичной речи. (...) Утвердительно можно сказать, никогда еще Россия не озарялась такою зарей, никогда не восходила в такой расцвет своих духовных сил, никогда не предвкушала столь полного счастья, как в эти приснопамятные годы 1857—1861. Все лучшее в России выдвинулось, все живое тронулось; взялись люди, отыскались умы и деятели; поднялась борьба, прекраснейшая из всех, какую видел мир, потому что велась на общем начале самоотвержения...» (Москва, 18 февраля //СИ. 1880.19 февр. № 49. С. 2). 9 ...для обсуждения его явились даже два особые издания, исключительно им занимавшиеся. — Имеются в виду «Журнал землевладельцев» и «Сельское благоустройство», выходившие в 1858—1859 гг. под редакцией соответственно
Примечания. Возрождение Общества... 459 A. Д. Желтухина и А. И. Кошелева (цензурой обоих журналов некоторое время ведал Г.-П.). 10 ...«улучшения быта»... — Это выражение впервые появилось в Высочайшем рескрипте от 20 ноября 1857 г. на имя виленского генерал-губернатора B. И. Назимова, где оно служило эвфемистической заменой термина «освобождение крестьян». 11 ...тот же Цензурный устав висел над нею... — Имеется в виду Устав о цензуре, Высочайше утвержденный 22 апреля 1828 г. и включавший большое количество запретительных статей, не допускавших в печати суждений о мерах правительства, уголовных делах и др. Действие этого Устава прекратилось с изданием 6 апреля 1865 г. «Временных правил о цензуре и печати», в разработке которых деятельное участие принимал Г.-П. 12 ...тринадцать или больше специальных цензур каждого ведомства. — Ср. запись в дневнике А. В. Никитенко от 22 марта 1850 г.: «Итак, вот сколько у нас ныне цензур: общая при Министерстве народного просвещения, Главное управление цензуры, Верховный негласный комитет, духовная цензура, военная, цензура при Министерстве иностранных дел, театральная при Министерстве Императорского двора, газетная при Почтовом департаменте, цензура при III Отделении Собственной Его Величества Канцелярии и новая, педагогическая. (...) Еще цензура по части сочинений юридических при II Отделении Собственной Канцелярии и цензура иностранных книг, — всего двенадцать» (Никитенко. Т. 1. С. 335—336). 13 ...один, вычеркивавший «вольный дух» в поваренных книгах, и другой ~ с запискою в кармане: «Сей труп принадлежит статскому советнику такому-то, жительствующему там-то». — Вероятно, в первом случае речь идет о статском советнике В. П. Флерове; во втором же, по свидетельству Н. В. Шаховского, — о статском советнике И. И. Бессомыкине (Шаховской Н. В. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1857 год //РО. 1897. Т. 46, авг. С. 761). Оба они являлись членами Московского цензурного комитета в год поступления туда на службу Г.-П. (см.: Адрес-календарь: Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи на 1856 год. СПб., 1856. С. 163). 14 ...министру Норову... — А. В. Норов возглавлял Министерство народного просвещения (осуществлявшее общее управление цензурой) с апреля 1854 г. по март 1858 г. 15 ...товарищем министра был Вяземский... — П. А. Вяземский занимал этот пост с середины 1855 г. до марта 1858 г. (был членом Главного управления цензуры). 16 ...арест Никитенки ~ допустил фразу: «танцовал и инженер с выпущенными воротничками». — Речь идет о следующем месте из повести П. В. Ефебовского «Гувернантка»: «...прапорщик строительного отряда путей
460 Приложения сообщения, с огромными эполетами, высоким воротником и еще высшим галстуком» (СО. 1842. № 8. С. 57). По свидетельству самого А. В. Никитенко (в дневниковой записи от 12 декабря 1842 г.), главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями граф П. А. Клейнмихель «жаловался Государю, что его офицеры оскорблены этим» (слова Л. В. Дубельта, в тот период управляющего III Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярией). Несмотря на заступничество шефа жандармов графа А. X. Бенкендорфа, цензоры А. В. Никитенко и С. С. Куторга были, по распоряжению Николая I, арестованы и посажены на ночь на гауптвахту. Эта история получила большой резонанс в обществе и выявила необычайную сложность положения цензоров в то время. Никитенко сетовал: «Мы решительно не знаем, чего от нас требуют и какого направления нам держаться, и мы часто страдаем только потому, что постороннему лицу вздумается вмешиваться в наши дела» (Никитенко. Т. 1. С. 253). 17 От тех времен и пошло выражение «благодетельная гласность»... — См. анекдот о предводителе дворянства в главе XXXIX «Из пережитого» («Письменные работы») (т. 1, с. 266). Ср. также воспоминания Г.-П. в одной из передовых 1884 г. («Москва, 10 мая: Дневное обозрение»): «...сатира с царствованием Александра Второго переменила вид: из поэтических обобщений, отлитых в типы, обратилась в реальные обличения, в доносы, сказать попросту. „Обличение" обуяло печать и чуть не поощрялось; в „обличении" поставлялась задача „гласности". (...) Помним это время, когда доносы властям и обществу сыпались от каждого владевшего пером: донос на исправника, донос на помещика, донос на мужа, дурно обращающегося с женою, на хозяина, плохо кормящего приказчиков, донос в прямой форме докладной записки, донос в виде повести с вымышленными именами, но легко угадываемыми, донос в виде карикатуры. Цель первоначальная была уже забыта — содействовать правительству; практиковалось искусство для искусства, а в поддонных слоях печати — для получения копеек за лишние строки. Все это называлось „благодетельною силою гласности"; сила, действительно, благодетельная и часто святая, но на этот раз оскверненная и изуродованная принятым кривым направлением» (СИ. 1884. 11 мая. № 126. С. 1, 2). 18 Почин «благодетельной гласности» принадлежал, как известно, «Морскому сборнику»... — В печатном органе Морского министерства, с 1855 по 1860 г. издававшемся под редакцией И. И. Зеленого, печатались сведения, запрещенные для публикации где-либо еще: списки раненых и убитых на Крымской войне, подробности о ходе боевых действий, ранее строго секретные «морские списки», денежные сметы Морского министерства и др. Кроме того, ставший необыкновенно популярным журнал печатал на своих страницах художественно- публицистические произведения на злободневные темы многих известных авторов (их общее количество увеличилось с 57 в 1855 г. до 122 в 1857 г.), в том числе И. А. Гончарова, В. И. Даля, Г. П. Данилевского, С. В. Максимова, А. Ф. Пи-
Примечания. Возрождение Общества... 461 семского, А. Н. Островского и др. (см.: Огородников С. Ф. 50-летие журнала «Морской сборник» (с 1848 по 1898 год). СПб., 1898). 19 ...Морское ведомство ~ во главе его стоял сын Государя. — Речь идет о втором сыне Николая I генерал-адмирале Константине Николаевиче. С 1853 г. он исполнял обязанности, а с 1855 по 1881 г. (фактически по 1862 г.) — занимал пост управляющего русским военным флотом и Морским министерством. 20 ...готовились будущие министры: Головнин — просвещения ~ князь Д. Оболенский — государственных имуществ. — Вокруг великого князя Константина Николаевича в возглавляемом им Морском министерстве группировались представители молодой либеральной бюрократии, которых он всячески поддерживал. А. В. Головнин в 1850—1859 гг. состоял сначала производителем дел, затем — личным секретарем Константина Николаевича; в 1861 г. был назначен управляющим Министерства народного просвещения, а в 1862—1866 гг. занимал пост министра. Д. Н. Набоков с 1853 г. служил в Комиссариатском департаменте Морского министерства, в 1860—1862 гг. был его директором; министром юстиции — в 1878—1885 гг. М. X. Рейтерн в 1854 г. был назначен старшим чиновником для особых поручений при начальнике Главного морского штаба, а через год в течение пяти месяцев служил чиновником особых поручений Морского министерства; управляющим Министерством финансов, а затем и министром был в 1862—1878 гг. Граф Д. А. Толстой с 1853 по 1861 г. занимал пост директора канцелярии Морского министерства; в 1865 г. занял пост обер-прокурора Синода, совмещая его с 1866 г. с должностью министра народного просвещения (до апреля 1880 г.); министром внутренних дел и шефом жандармов он состоял в 1882—1889 гг. Князь Д. А. Оболенский в 1853—1860 гг. был директором Комиссариатского департамента Морского министерства, а потом еще три года служил при нем; он был не министром государственных имуществ, а товарищем министра (в 1870—1872 гг.). 21 Два журнала в Москве выставили силы. — Имеются в виду умеренно- либеральный «Русский вестник» и славянофильская «Русская беседа», издававшиеся с 1856 г. соответственно М. Н. Катковым и А. И. Кошелевым. 22 ...в прошлое царствование, начавшись чествованием севастопольских защитников. — Имеются в виду широкомасштабные празднества в честь севастопольских флотских экипажей, переведенных в Архангельск и Кронштадт: торжественные обеды, приемы у губернатора, митрополита и др. — состоялись в Москве 16—28 февраля 1856 г. Подробное описание см.: Барсуков. Т. XIV. С. 461—532. 23 На знаменитом обеде-монстре, который дан был Кокоревым чуть ли не на 500 человек... — Из трех «торжественных обедов», устроенных В. А. Кокоревым в конце 1857—начале 1858 г. в честь готовившегося освобождения крестьян, самый пышный был на 180 персон, он состоялся 28 декабря 1857 г. в залах Московского купеческого собрания. Однако славянофилы игнорировали
462 Приложения его. «Обед-монстр» на 4500 человек Кокорев предполагал устроить в Большом театре в феврале 1858 г. (среди приглашенных значился и Г.-П.), но этот грандиозный банкет был запрещен властями (см.: Попельниикий А. 3. Запрещенный по Высоч(айшему) повелению банкет в Москве 19 февраля 1858 г. //ГМ. 1914. № 2. С. 202—212). 24 ...говорил, между прочим, Ю. Ф. Самарин. — Ю. Ф. Самарин читал свою речь на другом кокоревском обеде (более чем на 100 персон), состоявшемся дома у откупщика 16 января 1858 г. В конфиденциальном сообщении московского генерал-губернатора графа А. А. Закревского шефу жандармов князю B. А. Долгорукову от 18 января отмечено: «Самарин говорил о влиянии народности на общество» (Барсуков. Т. XV. С. 496). 25 ...«прелюбодеев слова», как их назвал их же собрат... — Имеются в виду адвокаты. Г.-П. подразумевает В. Д. Спасовича, употребившего выражение «прелюбодей мысли» (по отношению к себе) в речи на обеде, посвященном выборам в Петербургский совет присяжных заседателей, в конце апреля 1875 г. Однако автором этого словосочетания был публицист Е. Л. Марков. См. подробнее: Рак В. Д. Дополнения к комментарию «Полного собрания сочинений» Ф. М. Достоевского //Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1980. Т. 4. C. 184—188. 26 ...недавно скончавшийся Николай Христофорович Кетчер. — Н. X. Кет- чер умер в Москве 12 октября 1886 г. 27 ...(...в Благородном собрании). — Имеется в виду Дом Благородного собрания (дворянского сословного учреждения типа общественного клуба), который находится на углу ул. Большая Дмитровка и Охотного ряда (д. 2) (здание перестроено в 1784—1787 гг. М. Ф. Казаковым). После 1917 г. было передано профсоюзам и называлось Домом Советов. См. также примеч. 59 к главе XXXVIII «Из пережитого» («Путешествия»), т. 1, с. 543. 28 ...народный гимн. — В противоположность официальному государственному гимну «Боже, Царя храни» (музыка А. Ф. Львова, слова В. А. Жуковского) народным гимном называли молитву «Спаси, Господи, люди Твоя», которую часто исполняли в общественных собраниях, особенно во время войн. Однако Г.-П., очевидно, имел в виду именно гимн «Боже, Царя храни», так как в одной из его неопубликованных рукописей начала 1880-х гг. содержится такое любопытное описание «трактира у Николаевской железной дороги»: «...в трактире же в органе был вал с двумя пьесами — „Боже, Царя храни" и „Вдоль да по речке, вдоль по Казанке". Обычные посетители знали это обстоятельство и в те дни и часы, когда музыка в трактире не допускается, требовали ставить под видом патриотизма „Боже, Царя храни", слушали, скучая, народный гимн и затем наслаждались следовавшей за гимном песней» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 24. Л. 162). 29 ...Д. А. Ровинский, теперь сенатор ~ тогда служивший еще губернским прокурором. — Д. А. Ровинский занимал пост московского губернского проку-
Примечания. Возрождение Общества... 463 рора с августа 1854 г. по февраль 1866 г. Сенатором Уголовного кассационного департамента служил с июля 1870 г. О его вкладе в подготовку судебной реформы см.: Кони А. Ф. Общественная и государственная деятельность Д. А. Ровинско- го // Публичное собрание Императорской Академии наук в память ее почетного члена Дмитрия Александровича Ровинского, 10-го декабря 1895 года. СПб., 1896. С. 39—93. 30 ...правом публичной свободной речи (право это предоставлено было ему уставом)... — См.: Устав ОЛРС. § 30. С. 10; § 43. С. 15. Здесь указано, что для чтения в заседаниях «предлагаются ораторские речи». 31 ...должностные лица и на деле, и по уставу, определяющему им известный срок, кончили свою службу... — Председатель, секретарь и казначей ОЛРС избирались из действительных членов на трехлетний срок (см.: Устав ОЛРС. § 16, 20, 24. С. 6—8). 32 ...гораздо ранее Февральской революции... — Имеется в виду буржуазно- демократическая революция 22—24 февраля 1848 г. во Франции, приведшая к свержению Июньской монархии и послужившая основной причиной усиления политической реакции в России. 33 ...последним председателем его был граф Строганов ~ либеральнейшим из попечителей... — Граф С. Г. Строганов (Строгонов) состоял попечителем Московского учебного округа в 1835—1847 гг., почетным членом ОЛРС и его председателем был избран 14 марта 1836 г., но в этой должности только числился (вплоть до 1848 г.), так как при нем деятельность ОЛРС замерла (см.: Словарь ОЛРС. С. 277). 34 ...«распространить сведения ~ прочитанные в собрании». — Устав ОЛРС. § 3. С. 1. 35 Припомним Шишкова и Карамзина, «Беседу» и «Арзамас»... — Члены литературного общества «Беседа любителей русского слова» (1811—1816), созданного по инициативе А. С. Шишкова, выступали против языковой реформы H. М. Карамзина и пропагандировали церковнославянский язык. Их деятельность подвергалась осмеянию со стороны участников литературного кружка «Арзамас» (1815—1818), отстаивавших творческие достижения H. М. Карамзина и В. А. Жуковского и оппозиционно настроенных по отношению к эпигонам классицизма. 36 ...журналы препирались о том, допустима ли такая вольность, как «топ» вместо «топот»... — Имеется в виду реплика М. А. Дмитриева в его рецензии на роман «Евгений Онегин» (Атеней. 1828. Ч. I, № 4. С. 76—89) по поводу усеченных форм в строке «Людская молвь и конский топ»: «Будем надеяться, что эта удачная придумка обрежет слоги многим упрямым русским словам, которые не гнутся теперь в стих». Пушкин отвечал Дмитриеву в примечании 31 к полному тексту романа цитатой из «Сказки о Бове-Королевиче», которая и была источником его выражения; при этом он писал: «В журналах осуждали слова: хлоп,
464 Приложения молвъ, топ как неудачное нововведение. (...) Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка» (Пушкин. Т. XI. С. 72). 37 ...не ошибка ли заглавия «Цыганы» вместо «Цыгане»... — Пушкин отвечал на этот упрек в неоконченной статье «(Опровержение на критики)» (1830) экскурсом в грамматику: «Я пишу цыганы, а не цыгане, татаре, а не татары. Почему? Потому что все им(ена) сущ(ествительные), кончающиеся на анин, янин, арин и ярин, имеют свой род(ительный) во множ(ественном) на ан, ян, ар и яр, а им(енительный) множ(ественного) на ане, яне, аре и яре. Все же сущ(ествительные), конч(ающиеся) на ан и ян, ар и яр, имеют во множ(ественном) им(енительный) (на) аны, яны, ары и яры, а род(ительный) на анов, янов, аров, яров» (Пушкин. Т. XI. С. 147). 38 Но беспечность его музы, или даже беспринципность, как выражались иные... — Возможно, Г.-П. имеет в виду не только неприязненные оценки пушкинского творчества, например, критиками журнала «Маяк» СО. Бурачком и А. М. Мартыновым в 1840—1843 гг., но и свои суждения середины 1850-х гг.: «Поэзия Пушкина — это была поэзия игривая и беззаботная (...). Художественною кистью поэт рисовал все, что ему попадалось под руку, без ярко очерченных духовных интересов, без определенно выдержанных нравственных стремлений» (рецензия 1856 г. на «Семейную хронику» и «Воспоминания» С. Т. Аксакова цит. по: Сб. соч. Т. I. С. 88). 39 ...в сценах из Средних веков... — Точнее: «Сцены из рыцарских времен» — незаконченная пьеса Пушкина 1835 г. 40 Уволены в отставку Нарциссы, Аглаи, Хлои... — Названы традиционные для сентименталистской литературы рубежа XVIII—XIX вв. имена. См., например, произведения М. А. Яковлева «Нарцисс на груди Алины» (1820), Б. К. Бланка «Дилемма» («Аглая видит все мученье...») (1808), А. Д. Илли- чевского «Хлоя и мотылек» (1821). 41 ...даже и Людмилы с Дмитриями Донскими... — Вероятно, отсылка к одноименным произведениям В. А. Жуковского (баллада «Людмила», 1808) и В. А. Озерова (стихотворная трагедия «Дмитрий Донской», пост. 1807). 42 ...о заседаниях 1833 и 1834 гг. даже неизвестно, в чем они состояли, осталась память только, что они были. — Г.-П. опирается на следующие слова М. Н. Лонгинова: «Что касается до заседаний, то в последний раз упоминается о том, что они происходили в числе 3 в 1833—34 году...» (PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 609). 43 ...календарь ограничивался ~ и перепечатки прекратились. — Ср.: «...с 1848 года состав Общества уже вовсе не помещался в адрес-календарях» (Там же). 44 ...рассуждение знаменитого Востокова «О славянском языке» ~ напечатано в наших «Трудах»? — Исследование А. X. Востокова, действительного члена ОЛРС с 30 марта 1818 г., — «Рассуждение о славянском языке, служащее
Примечания. Возрождение Общества... 465 введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам» — было им прочитано в заседании ОЛРС 31 января 1820 г. и опубликовано в «Трудах Общества любителей российской словесности» (1820. Ч. XVII, кн. 25. С. 5—61). 45 Вот, по перечислению Лонгинова, научные труды членов... — См.: PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 598—602. Г.-П. далее неточен, приписывая одну из речей П. Ф. Калайдовича («Рассуждение о синонимах») А. Ф. Мерзлякову, объединяя работы П. Ф. и К. Ф. Калайдовичей как принадлежащие одному лицу, а также не всегда верно выписывая названия трудов (в статье Лонгинова эти сведения правильны). Приведем библиографию опубликованных в изданиях ОЛРС работ, которые упоминает Г.-П.: Мерзляков А. Ф.: 1) Рассуждение о российской словесности в нынешнем ее состоянии (Труды ОЛРС. 1812. Ч. I, кн. 1. С. 53—ПО); 2) Разбор восьмой оды Ломоносова (Там же. 1817. Ч. VII, кн. И. С. 28—79); 3) О вкусе и его изменениях (Там же. 1818. Ч. X, кн. 15. С. 3—45); 4) Речь о начале, ходе и успехах словесности (Там же. 1819. Ч. XIII, кн. 19. С. 19—64); 5) Рассуждение о драме вообще (Там же. 1820. Ч. XVII, кн. 25. С. 62—107); 6) Державин (Там же. 1820. Ч. XVIII, кн. 27. С. 5—42); 7) О вернейшем способе разбирать и судить сочинения, особливо стихотворные, по их существенным достоинствам (Соч. в прозе и стихах. 1822. Ч. II, кн. 4. С. 5—56); 8) О характере трех греческих трагиков: Эсхил, Софокл, Эврипид (Там же. 1826. Ч. VI, кн. 16. С. 22—70); Калайдович П. Ф.: 1) Рассуждение о синонимах (Труды ОЛРС. 1812. Ч. И, кн. 3. С. 3—32); 2) Синонимы (Там же. 1817. Ч. IX, кн. 13. С. 112—134; 1820. Ч. XVII, кн. 25. С. 136—144; Соч. в прозе и стихах. 1823. Ч. III, кн. 7. С. 43—50; 1824. Ч. IV, кн. 10. С. 149—163); Калайдович К. Ф.: 1) О белорусском наречии (Там же. 1822. Ч. I, кн. 1. С. 67—80); 2) О древнем церковном языке славянском (Там же. 1822. Ч. И, кн. 4. С. 57—71); 3) О времени перевода нашей Библии (Там же. 1823. Ч. III, кн. 7. С. 5—14, 169—173); Болдырев А. В.: 1) Рассуждение о глаголах (Труды ОЛРС. 1812. Ч. II, кн. 3. С. 65—84); 2) Рассуждение о средствах исправить ошибки в глаголе (Там же. 1812. Ч. III, кн. 5. С. 30—50); 3) Нечто о сравнительной степени (Там же. 1819. Ч. XV, кн. 23. С. 150—158); Каченовский М. Т.: 1) О славянском и в особенности церковном языке (Там же. 1817. Ч. VII, кн. И. С. 5—27); 2) Исторический взгляд на грамматику славянских наречий (Там же. 1817. Ч. IX, кн. 13. С. 14—46); Снегирев И. М.: 1) Опыт рассуждения о русских пословицах (Соч. в прозе и стихах. 1823. Ч. III, кн. 7. С. 51—97); 2) О простонародных изображениях (Там же. 1824. Ч. IV, кн. 10. С. 119—148); Давыдов И. И. Опыт о порядке слов (Труды ОЛРС. 1816. Ч. V, кн. 7. С. 113—127; 1817. Ч. VII, кн. 11. С. 80—93; Ч. IX, кн. 13. С. 47-61; 1819. Ч. XIV, кн. 21. С. 5—28). 46 ...в период усиления общей цензуры, сокращения слушателей в университетах, изгнания философии из аудиторий и прочих подобных мер. — Причиной этих правительственных мер были революционные события 1848 г. в Европе. Г.-П.
466 Приложения имеет в виду учреждение 2 апреля 1848 г. «Бутурлинского негласного комитета» для надзора за литературой и цензурой (см. о нем примеч. 30 к главе LXI «Из пережитого» («На оселке жизни»), наст, том, с. 395—396), упраздненного только в конце 1855 г.; установление в 1849 г. «комплекта» в 300 студентов для каждого университета; отмену в 1850 г. преподавания философии в университетах и упразднение соответствующих факультетов (в учебных программах оставлены были только логика и психология, но чтение лекций по этим дисциплинам поручено профессорам богословия). 47 Историею моего семилетнего знакомства с известным славянофилом... — См. об этом: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов и К. С. Аксаков: (По статьям и письмам Гилярова) //РО. 1895. Т. 36, дек. С. 509—545. Начало этого знакомства Г.-П. относил к 1853 г. 48 А он сам был член нашего Общества, выбранный еще мальчиком (полагаю, в члены-сотрудники), вероятно, за какие-нибудь стишки. — Г.-П. прав: «К. С. Аксаков за свои первые литературные опыты был „сопричислен" к сотрудникам О(бщества) (в период 1835—1837 гг.)...» (Словарь ОЛРС. С. 5), к тому времени (начиная с 1832 г.) были опубликованы только его лирические опыты. 49 Сергей же Тимофеевич, почетный член Общества... — С. Т. Аксаков был избран в действительные члены ОЛРС 8 марта 1821 г., в почетные — 29 апреля 1829 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 8). 50 ...сослуживцев и Мерзлякова, и Прокоповича-Антонского. — А. Ф. Мерзляков и А. А. Антонский-Прокопович являлись членами-учредителями ОЛРС с 6 июня 1811 г.; через месяц последний был избран первым председателем (до 29 апреля 1829 г.); впоследствии оба стали почетными членами (см.: Словарь ОЛРС. С. 13—14,189—190). 51 Нет ни председателя, ни временного председателя, ни секретаря, ни казначея. Точнее сказать ~ выбыли из своих полномочий. — Все названные должностные лица избирались сроком на три года (см.: Устав ОЛРС. § 16, 20, 23, 24. С. 6—8). Временный председатель исполнял обязанности председателя «в случае болезни или отлучки» последнего (§ 19. С. 7). 52 ...к графу Строганову, последнему председателю? — См. о нем примеч. 33, с. 463. 53 Попечителем теперь Алексей Николаевич Бахметев... — А. Н. Бахметев занимал пост попечителя Московского учебного округа в 1858—1859 гг. 54 Можно ожидать косых взглядов от Закревского ~ таран в виде Лон- гинова, который ~ у него служит... — Граф А. А. Закревский, исправлявший должность московского генерал-губернатора в 1848—1859 гг., выказал себя жестким администратором. Подавляя любые проявления ненавистного ему общественного либерализма, он особенно подозрительно относился к славянофилам, видя в них политических заговорщиков. М. Н. Лонгинов служил чиновником по особым поручениям при московском градоначальнике с 1854 по 1862 г.
Примечания. Возрождение Общества... 467 55 В статье Лонгинова ~ сказано, что еще в 1856 году, когда попечителем был Ковалевский, состоялась просьба о разрешении членам Общества собраться ~ Кто же мог подать просьбу? — Имеется в виду следующий пассаж: «Немногие оставшиеся в Москве члены просили разрешения у г. попечителя Е. П. Ковалевского (ныне министра народного просвещения) сделать экстренное собрание для выбора временных председателя и секретаря (...). По сношению с высшим начальством разрешение на это воспоследовало, но разные обстоятельства воспрепятствовали исполнить это желание членов...» {PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 610). Е. П. Ковалевский был попечителем Московского учебного округа с 1856 по 1858 г. 56 По литературе он числился библиографом... — Свои библиографические заметки и критические статьи, посвященные литературному процессу второй половины XVIII—первой четверти XIX в., М. Н. Лонгинов регулярно публиковал с 1854 по 1857 г. в журнале «Современник», впоследствии — в других изданиях. 57 ...сын статс-секретаря... — Отец M. Н. Лонгинова, Николай Михайлович, был назначен статс-секретарем Комитета по принятию прошений в 1826 г. и оставался в этой должности вплоть до своей кончины, последовавшей в 1853 г. 58 ...после издания Временных правил... — См. примеч. 11 к наст, очерку, с. 459. 59 ...когда Главное управление по делам печати поступило в руки Лонгинова ~ придумал карательное запрещение розничной продажи... — На деле эта репрессивная мера, от которой не единожды довелось пострадать Г.-П. как издателю ежедневной газеты, применялась с 1868 г., тогда как M. Н. Лонгинов возглавлял Главное управление по делам печати Министерства внутренних дел с 1871 по 1875 г. 60 ...бесцензурные издания обязал предварительною цензурою публикаций. — Это положение вошло в состав новых цензурных правил, утвержденных 7 июня 1872 г. Лонгинов активно участвовал в их разработке. «Бесцензурными» — согласно «Временным правилам о цензуре и печати» — являлись публиковавшиеся в обеих столицах оригинальные сочинения объемом свыше 10 листов и переводные свыше 20 листов, а также академические и университетские издания и некоторые периодические (с разрешения министра внутренних дел). 61 ...исхищрялся в средствах задавить то свободное слово... — Ср. схожий отзыв в мемуарах Д. В. Григоровича: «...я встретил этого самого M. Н. Лонгинова после того, как он (...) был назначен начальником Главного управления по делам печати. Я едва узнал его: обрюзглый, с бурою желтизной в лице, мрачный, раздраженный, озлобленный против всех, ненавидящий все, что сколько-нибудь близко прикасалось к печати... И это был тот самый неумолкаемый весельчак и „добрый малый" Лонгинов...» (Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1987. С. 63). 62 ...нет запрещенного русского издания, которое не стояло бы на полках его шкапа. — Собрание редких книг и коллекция русской периодики XVIII—
468 Приложения начала XIX в., принадлежавшие М. Н. Лонгинову, с 1920 г. хранятся в ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН. 63 ...для исследований своих он выбирал ~ Радищев, Новиков. — Имеются в виду, в частности, статья М. Н. Лонгинова «А. М. Кутузов и А. Н. Радищев, 1747—1802» из цикла «Библиографические записки» (Современник. 1856. № 8. Отд. III. С. 147—152) и его книга «Новиков и московские мартинисты» (М., 1867). 64 Держиморда — полицейский служитель из комедии Н. В. Гоголя «Ревизор», фамилия которого стала олицетворением грубого административного произвола. 65 ...Редакционные комитеты в вопросе об освобождении крестьян... — Редакционные комитеты, представлявшие собой вневедомственное учреждение из представителей бюрократии и общественных деятелей, работали с 4 марта 1859 г. по 10 октября 1860 г. под председательством Я. И. Ростовцева (с февраля 1860 г. — В. Н. Панина). Они рассматривали проекты крестьянской реформы, предлагавшиеся 46 губернскими комитетами, и на их основе создавали свою программу. В этой работе активно участвовал и Г.-П.: по просьбе Ростовцева он составлял фундаментальный Свод мнений печати по крестьянскому вопросу (см.: Материалы для биографии Н. П. Гилярова-Платонова // РО. 1896. Т. 42, нояб. С. 468). 66 Когда его назначили орловским губернатором... — М. Н. Лонгинов занимал этот пост с апреля 1867 г. по ноябрь 1871 г. 67 ...оказал себя ~ дельным секретарем... — Избранный в действительные члены ОЛРС 10 ноября 1858 г. по предложению М. А. Максимовича, М. Н. Лонгинов с 21 января 1859 г. исполнял обязанности временного секретаря, а с 19 декабря того же года по 2 мая 1864 г. — секретаря ОЛРС. За этот период помимо чтения в публичных собраниях чужих произведений сделал общим счетом 20 собственных докладов на различные историко-литературные темы (см.: Словарь ОЛРС. С. 171—172). 68 ...состоял непременным членом Вральной комнаты s Английском клубе... — Барон А. И. Дельвиг, один из клубных завсегдатаев, вспоминал о зиме 1856/57 г.: «В Московском Английском клубе отражалось мнение Москвы. (...) Начали собираться маленькие кружки в небольшой комнате (...). В ней обсуждались разные журнальные статьи, и в особенности статьи „Русского вестника", начавшие выходить под редакцией Каткова и Леонтьева в либеральном английском направлении, под цензурой Крузе, с большой смелостью, по тогдашним понятиям, допускавшего эти статьи к печати. Все эти обсуждения, конечно, касались и внутренней политики, и действий нашего правительства. (...) Вскоре означенная комната сделалась тесною, и клуб распространил свое помещение двумя комнатами, из коих одну, наибольшую, назначили для сбора членов, не игравших в карты. В этой комнате можно было каждый вечер видеть Головкина и Лонгинова, которых и прозвали президентом и вице-президентом Говорильной, или, как другие говорили,
Примечания. Возрождение Общества... 469 Вральной комнаты» (Полвека русской жизни: Воспоминания А. И. Дельвига. 1820-1870. М.; Л., (1930). Т. П. С. 61, 62). 69 ...вхож в редакцию «Русского вестника», где и сотрудничал... — Регулярным сотрудником этого журнала М. Н. Лонгинов был в 1857—1864 гг. 70 В статье самого Лонгинова объяснено, как состоялось, наконец, первое собрание возродившегося Общества. — Μ. Н. Лонгинов писал: «Во вторник, 27 мая, в 7 часу вечера, в первой из зал Старого университета по разосланной повестке собрались оставшиеся в Москве члены Общества любителей российской словесности, которых не удерживали другие занятия или нездоровье. Их было не более шести...» (PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 610). 71 ...у Шевырева, бывшего последним секретарем. — С. П. Шевырев был избран сотрудником ОЛРС в 16-летнем возрасте, 28 октября 1822 г., действительным членом — 18 июня 1828 г., секретарем — в 1837 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 315). 72 ...«Странное чувство испытали ~ с невольным душевным волнением». — PB. 1858. Т. XV, июнь, кн. 2. С. 611. 73 ...старшим по времени членом Масловым... — С. А. Маслов был избран членом-сотрудником ОЛРС в возрасте 24 лет 26 февраля 1816 г. — за брошюру «Путешествие в Москву во время пребывания в оной французов» (М., 1813), действительным членом стал 8 марта 1821 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 185—186). 74 ...отправлена министру... — Имеется в виду министр народного просвещения Е. П. Ковалевский, занимавший этот пост с марта 1858 г. по июнь 1861 г. 75 ...апокрифическою рукою... — Т. е. сомнительной, официально не признанной. 76 На следующем собрании выбран был уже полный состав должностных лиц... — Г.-П. ошибается: на следующем собрании ОЛРС, состоявшемся 10 ноября 1858 г., были избраны только новые члены, а уже 21 января 1859 г. сформировано руководство: казначеем и библиотекарем избран С. А. Соболевский, временным председателем — М. П. Погодин, временным секретарем — М. Н. Лонгинов, членами подготовительного собрания — Н. Ф. Павлов и Г.-П. (председатель А. С. Хомяков и секретарь М. А. Максимович, как указывалось, были избраны на самом первом собрании; см.: Лонгинов. С. 547). 77 ...чем это Н. Ф. Павлов стяжал себе репутацию Видока... — Возможно, отдаленное сходство со знаменитым парижским сыщиком можно усмотреть в том, что в 1842—1846 гг. Павлову, служившему тогда в канцелярии московского генерал-губернатора, был поручен надзор за ходом арестантских дел (с 1843 г. он член Московского тюремного комитета), а также в некоторых других фактах его бурной жизни. 78 Ученая деятельность Кубарева мне была известна... — А. М. Кубарев (действительный член ОЛРС с 15 марта 1829 г.), в 1826—1839 гг. адъюнкт Московского университета по кафедре римской словесности, был известен тру-
470 Приложения дами в области классической филологии и палеографическими исследованиями по древнерусской литературе. В одном из первых собраний восстановленного ОЛРС (7 октября 1859 г.) он прочел свою статью «О публичных чтениях у древних римлян» (см.: Словарь ОЛРС. С. 160). 79 ...но старец Зиновьев... — А. 3. Зиновьев, преподаватель словесности и древних языков в Московском университетском благородном пансионе (1822—1830), Ярославском Демидовском училище (1830—1846) и Московском Лазаревском институте (1847—1858), стал членом-сотрудником ОЛРС 31 октября 1825 г. за то, что «собрал речения» на букву «3» для Словообразовательного словаря; И июня 1832 г. был избран действительным членом. На двух заседаниях ОЛРС в 1861 и 1863 гг. читал отрывки из своих переводов Дж. Мильтона и Г. Шваба (см.: Словарь ОЛРС. С. 114). 80 ...но Антон Франи,ович Томашевский... — Отвечая на эту реплику Г.-П., автор «Словаря членов Общества любителей российской словесности...» так писал об А. Ф. Томашевском, действительном члене с 15 марта 1829 г., прослужившем почти всю жизнь заведующим Почтового училища и цензором иностранных газет на Московском почтамте: «Между тем Томашевскому принадлежали многие статьи, помещенные в „Галатее", „Московском вестнике", „Телескопе", „Молве" (тридцатых годов), „Москвитянине" и — позднее — в „Русском архиве"...» (Словарь ОЛРС. С. 289). 81 ...но Николай Васильевич Путята ~ даже выбран во временные председатели. — Н. В. Путята, с 1820-х гг. вращавшийся в литературных кружках Москвы, а затем и Петербурга, на всю жизнь сохранил дружеские связи со многими писателями и, оставаясь литератором-любителем, с начала 1860-х гг. публиковал мемуарные очерки, библиографические заметки, а также компилятивные исторические обзоры. Состоял же сначала в военной (1820—1831), затем в гражданской службе (1831—1851). В действительные члены ОЛРС был избран 21 апреля 1862 г., обязанности члена приготовительного комитета выполнял с 28 декабря 1862 г. до конца 1865 г., а временного председателя — с начала 1866 г. до 3 января 1872 г.; являлся почетным членом с 15 декабря 1873 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 233—234). 82 ...был bête noire для высших сфер... — Особенно проявилось это отношение властей к К. С. Аксакову в связи с его публицистической деятельностью 1855—1857 гг., приведшей даже к закрытию газеты «Молва», негласным редактором которой он был. А. И. Кошелев вспоминал: «Нас, так называемых славянофилов, страшились в Петербурге (...) считали нас не красными, а пунцовыми, не преобразователями, а разрушителями, не людьми, а какими-то хищными зверями. (...) Когда однажды К. С. Аксаков посетил А. С. Норова во время его пребывания в Москве, то последний с особенным чувством радости сказал мне: „Я видел Аксакова. Я ожидал найти в нем если не тигра, то медведя; а он очень вежлив и даже, кажется, благодушен"» (Записки Александра Ивановича
Примечания. Возрождение Общества... 471 Кошелева (1812—1883 годы). М., 2002. С. 63. (Серия «Литературные памятники»)). 83 ...выставлять его сразу напоказ найдено было неудобным... — Однако уже на втором собрании ОЛРС (10 ноября 1858 г.) К. С. Аксаков одновременно с Г.-П. был избран в действительные члены (см.: Словарь ОЛРС. С. 5). 84 ...что-то не помню его чтецом. — К. С. Аксаков тем не менее «часто читал в публичных собраниях О(бщества) собственные произведения и сочинения других лиц...» (Словарь ОЛРС. С. 6). 85 Им ярки золотые главы, /Им оглушителен твой звон. — Процитированное стихотворение К. С. Аксакова неизвестно. 86 ...в параллель Петербургской казенной. — Имеется в виду Императорская Академия наук. 87 Хомяков ~ давал обзоры современной литературы. — В анналах ОЛРС сохранились сведения об одном таком обзоре — «Речи о движении русской литературы в прошлом году», прочитанной А. С. Хомяковым в заседании Общества 2 февраля 1860 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 302). 88 ...Общество принялось за редакцию русских песен, собранных Киреевским. — К. С. Аксаков способствовал передаче ОЛРС рукописного собрания этих песен с правом их издания (см.: Словарь ОЛРС. С. 6). Уже в «Кратком отчете по Обществу любителей российской словесности за 1860 год» М. Н. Лонгинов сообщал: «Первый выпуск песен, собранных П. В. Киреевским: Песни об Илье Муромце, с приложением. Издание это печатается в числе 1200 экземпляров под надзором особой комиссии, состоящей из д(ействительных) членов К. С. Аксакова, П. А. Бессонова, Н. П. Гилярова-Платонова, С. А. Соболевского, В. И. Даля и В. А. Елагина» (Лонгинов. С. 556). Впоследствии, в 1860—1874 гг., под редакцией Бессонова вышли в свет еще 9 выпусков этого издания. 89 ...Общество ~ впрягло В. И.Даля за составление Словаря ~ снабдив его на это чрез Кошелева средствами. — Уже 6 марта 1860 г. в публичном заседании ОЛРС именно Г.-П. зачитал «статью» В. И. Даля «о составленном им „Словаре русского языка"» (Мендельсон. Отд. И. С. 104). А. И. Кошелев, 7 мая 1862 г. подаривший Обществу 3 тысячи рублей, впоследствии распорядился, чтобы они были потрачены на издание Словаря Даля (см.: Словарь ОЛРС. С. 151), который выходил с 1861 по 1867 г. (21 выпуск), частично и на правительственные средства. 90 Предложен был Григорий Ефимович Щуровский ~ профессор геологии... — Г. Е. Щуровский был профессором минералогии и геологии Московского университета в 1835—1880 гг. Избран действительным членом ОЛРС по предложению М. А. Максимовича на одном из первых заседаний — 28 января 1859 г. (см.: Словарь ОЛРС. С. 323). 91 ...его описание альпийских ледников... — Опубликовано: Ледники // Статьи профессора Г. Е. Щуровского, помещенные в III томе «Магазина землеведения и путешествий», издаваемого г. Фроловым. М., 1854. С. 1—41 (1-я паг.).
472 Приложения 92 ...не только ученый исследователь, но и художник слова,.. — Как бы для того чтобы рассеять последние сомнения членов ОЛРС, через полтора месяца, 11 марта 1859 г., «Щуровский, выразив признательность Обществу за свое избрание в члены, читал неизданную статью свою, в коей общедоступным для неспециалистов образом изложено исследование о времени и процессе образования Уральского хребта». Статья эта свидетельствовала о «необыкновенных успехах отечественного языка в общедоступном изложении самых специальных научных предметов...» {Словарь ОЛРС. С. 324). 93 Граф Л. С. Уваров был предложен в члены, и выбор его отклонен... — Сын министра, археолог граф А. С. Уваров в тот период (с 4 июня 1857 по 17 января 1859 г.) служил помощником попечителя Московского учебного округа. Он был забаллотирован на заседании ОЛРС 28 января 1859 г. За него вступился М. П. Погодин, написавший официальное письмо председателю А. С. Хомякову и на следующем собрании (4 февраля) выступивший с речью, в которой «исчислил заслуги Уварова». Тот был избран (см.: Словарь ОЛРС. С. 292). 94 ...забаллотирован был Илья Васильевич Селиванов... — Г.-П. ошибается: прозаик И. В. Селиванов был избран в действительные члены ОЛРС с первой попытки — 28 января 1859 г., по предложению М. Н. Лонгинова; 19 декабря того же года он стал членом приготовительного комитета и весьма активно участвовал в деятельности Общества. Однако вскоре, 23 марта 1860 г., он сам выбыл из его рядов, так как члены ОЛРС не поддержали его предложение «устроить литературное чтение», а денежный сбор с него направить «для пособия нуждающимся литераторам и ученым» (Устав ОЛРС допускал только «безвозмездные» публичные чтения). Селиванов придал этому «инциденту» скандальную огласку, поместив в «Московских ведомостях» две заметки, порицающие членов Общества (см.: Словарь ОЛРС. С. 252—253). 95 ...«Провинциальные воспоминания Чудака»... — Точнее: Провинциальные воспоминания: Из записок Чудака / Собрал и в порядок привел И. Селиванов. М., 1857. Ч. I—III. 96 Хомяков вскоре умер. За ним последовал Константин Аксаков. — Оба скончались во второй половине 1860 г.: А. С. Хомяков — 23 сентября от холеры, а К. С. Аксаков — 7 декабря от чахотки. (ДНЕВНИК 1859 ГОДА) Впервые опубликовано с пропусками в статье князя Н. В. Шаховского «Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год»: РО. 1898. Т. 49, янв. С. 130—132. Автограф: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 195. Л. 1—3.
Примечания. (Дневник 1859 года) 473 1 ...запрещена петербургская польская газета «Слово». — Газета «Слово», выходившая в Петербурге два раза в неделю, начиная со 2 января 1859 г., была запрещена Александром II 26 февраля, а ее издатель И. П. Огрызко посажен в Петропавловскую крепость, где содержался до 13 марта. Причиной этой первой репрессивной акции нового царствования по отношению к печати современники считали сам факт существования подобного органа в российской столице, подпитывавшего сепаратистские настроения поляков (хотя Огрызко и уклонялся от обсуждения политических тем). 2 ...за то, что похвалили Лелевеля. — Поводом к запрещению газеты «Слово» явилась публикация в последнем ее выпуске (№ 15 от 21 февраля) выдержек из двух писем (к И. П. Огрызко и профессору А. П. Чайковскому) политического историка, эмигранта И. Лелевеля, пользовавшегося репутацией крайнего радикала, сторонника полной независимости Польши. В 1830—1831 гг. он возглавлял Патриотическое общество, а в Национальном правительстве занимал пост министра исповеданий и просвещения. После подавления польского восстания Лелевель был заочно приговорен к смертной казни. Вместе с тем — с точки зрения буквы закона — опубликованные письма были вполне подцензурны, так как, по объяснению попечителя Петербургского учебного округа И. Д. Делянова, давали представление о Лелевеле только «как о писателе, известном в ученом мире своими историческими, географическими и этнографическими изысканиями» (Барсуков. Т. XVI. С. 365). 3 «...в царствование Николая нельзя было слова произнести „Мицкевич"...» — После разгрома польского восстания 1830 г. А. Мицкевич становится одним из идейных вождей польской эмиграции и создает целый ряд произведений о России памфлетно-обличительного характера. 4 ...теперь целая книга вышла: Адам Мицкевич. — Речь идет об издании: Дубровский П. Адам Мицкевич: Из очерков новейшей польской литературы. СПб., 1858. <4), 174 с. 5 Отставка Крузе... — Московский цензор Н. Ф. фон Крузе пользовался репутацией убежденного либерала, способного пропустить самую смелую статью, даже в нарушение должностных инструкций. Г.-П. писал о нем П. С. Делицыну 27 января 1858 г.: «Решается он действовать иногда вопреки Высочайшим повелениям, если дело идет о свободе крестьян, о свободе книгопечатания; презирает всякие министерства» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 407. Л. 1 об.). Крузе был уволен от должности 12 декабря 1858 г. — из-за общественных демонстраций в его честь после выговора, полученного им за пропуск в «Русском вестнике» (1857. Дек., кн. 2) отчета М. Н. Каткова об обеде, устроенном В. А. Кокоревым 28 декабря 1857 г. Крузе подносили приветственные адреса, его демонстративно чествовали в Москве и Петербурге, а после отставки организовали, невзирая на негласный Высочайший запрет, сбор средств в его пользу. В «Списке подозрительных лиц в Москве» (1859), составленном московским генерал-губернатором графом
474 Приложения А. А. Закревским, цензор был охарактеризован как «корреспондент Герцена, готовый на все и желающий переворота» (Барсуков. Т. XVII. С. 40). Отставка Крузе затронула и Г.-П., к которому перешел цензурный надзор, в частности, за «Русским вестником» и «Русской беседой». 6 ...запрещение «Паруса»... — С 3 января 1959 г. И. С. Аксаков начал издавать еженедельную газету «Парус», в которой подверг резкой критике ряд правительственных мероприятий. В результате издание было прекращено на втором номере (от 10 января), а цензор П. И. Капнист уволен. Г.-П. также пострадал в связи с этой историей: определением министра народного просвещения от 31 января 1859 г. он получил строгий выговор за пропуск в подведомственной ему «Русской газете» редакционной статьи, выражавшей откровенное сочувствие «Парусу» (см.: Скабичевский А. М. Очерки истории русской цензуры (1700—1863 гг.). СПб., 1892. С. 451). 7 ...понапугалисъ и «Колокола»... — Первый лист «Колокола» А. И. Герцена и Н. П. Огарева увидел свет 1 июля 1857 г. — он вышел как приложение к издававшемуся ими альманаху «Полярная звезда». 8 ...ни одного живого голоса около Государя! Патриотизма, очевидно, ни на грош ни у кого. — Эти тревоги не оставляли Г.-П. и впоследствии. После беседы с ним, состоявшейся 19 февраля 1863 г., А. В. Никитенко записал в своем дневнике: «Боже мой! при таких государственных людях, какими теперь мы богаты, немудрено и пасть России. Ни сильной мысли, ни твердой воли, ни живого патриотического чувства, которые бы сообщались другим!» (Никитенко. Т. 2. С. 407). 9 ...Муханову... — Имеется в виду Н. А. Муханов, в 1858—1861 гг. товарищ министра народного просвещения, член Главного управления цензуры. 10 ...приятели мои... — Т. е. славянофилы. 11 ...он еще сделает какую-нибудь гадость вроде Bureau de la presse... — Еще в декабре 1858 г. Н. А. Муханов вместе с графом А. В. Адлербергом и А. Е. Ти- машевым вошли в состав Высочайше утвержденного Комитета наблюдения над печатью (позже — Комитет по делам книгопечатания), который так характеризовал граф Д. Н. Блудов: «Это, видите ли, нечто вроде французского Bureau de la presse, переделанного на русский лад» (цит. по: Никитенко. Т. 2. С. 101). Только в феврале 1859 г., по свидетельству А. В. Никитенко, «комитет вступил, наконец, гласно в свои негласные права. Он отнесся к министру с требованием объявить кому следует, чтобы цензоры и литераторы являлись к нему по его призыву для объяснений и вразумлений» (Там же. С. 112). Однако вскоре, в ноябре того же года, этот крайне непопулярный в обществе Комитет был слит с Главным управлением цензуры. 12 Репнин был вице-королем Саксонии (без сомнения, во время войны союзников). — Князь Н. Г. Репнин-Волконский был генерал-губернатором Королевства Саксония в 1813—1814 гг., в период заграничных походов русской
Примечания. (Дневник 1859 года) 475 армии, которая тогда вела боевые действия против наполеоновских войск совместно с прусской, шведской и австрийской армиями. 13 Потом сделан был генерал-губернатором. Полтав(ским), Черниговским) и Харьковским. — Репнин-Волконский занимал этот пост (военного губернатора Малороссии) с 1816 по 1835 г. 14 Одна глава в истории Бантыш-Каменского принадлежит даже его перу. — Речь идет об издании: Бантыш-КаменскийД. Н. История Малой России, со времен присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче. С кратким обозрением первобытного состояния сего края. М., 1822. Ч. I—IV (4-е изд.: СПб.; Киев; Харьков, 1903). Историк И. Ф. Павловский так определял степень участия Репнина-Волконского в создании этого труда: «Автор служил в молодых годах при кн. Н. Г. Репнине чиновником особых поручений; ему кн. Репнин и поручил заняться составлением истории Малороссии, давал ему советы, указывал источники, просил других о доставлении их Бантышу, и даже сам написал очерк Берестечского сражения» (Павловский И. Фр. К истории Малороссии во время генерал-губернаторства кн. Н. Г. Репнина: (Очерки, материалы и переписка): По архивным данным. Полтава, 1905. С. 9). 15 Гурьев — хотел казаков присвоить казне... — Речь идет о правительственных планах преобразования казачьих войск, которые предполагалось ввести в состав военных поселений на казенных землях с целью сокращения расходов на армию (граф Д. А. Гурьев в 1810—1823 гг. занимал пост министра финансов). Частично эти проекты удалось воплотить в жизнь: так, в 1817 г. с преобразованием Бугского казачьего войска были ликвидированы последние остатки украинского казачества. 16 «...теперь обратили же казаков в государственных крестьян...». — Общее положение о казаках 1835 г. окончательно завершило их формирование как потомственного военного сословия, а военное и гражданское управление казачьими войсками было сосредоточено в Департаменте военных поселений Военного министерства (с 1857 г. — в Управлении иррегулярных войск того же ведомства). 17 ...ополчение 1835 года. — Имеется в виду формирование казачьих полков в связи с восстанием в Польше — по Высочайшему манифесту от 25 января. 18 Казаков довели до Белоруссии ~ поворотили их всех ~ в солдаты! — Казачьи полки (их было 8, а не 10) не участвовали в военных операциях, так как уже к 7 сентября польское восстание было подавлено. Однако казаков не распустили по домам, так как в январе 1832 г. вышел указ об их «распределении в регулярные войска». Служивший в канцелярии Н. Г. Репнина И. И. Сердюков вспоминал: «Такое неожиданное извещение и политическая ошибка чрезвычайно взволновали всю Малороссию. Несчастные козаки, вопреки обещанию и примеру 1812 года, вместо домов должны возвратиться в полки на 18 лет, тогда как из них почти все шли охотой из таких людей, которые оставили дома, свои семьи и даже богатство на короткое время и теперь должны были все бросить...» (Автобиографическая
476 Приложения записка И. И. Сердюкова //КС. 1896. Т. 55, нояб. С. 194). Причиной такого жестокого решения царя явилась необыкновенная популярность Репнина в Малороссии и настойчиво распространявшиеся врагами Репнина слухи о его якобы сепаратистских планах. 19 «...при Александре), вооружались они хотя на свой счет, но лошади пожертвованы дворянством...». — Речь идет об ополчении 1812 г. — в соответствии с Высочайшим манифестом от 6 июля о «вооружении всего государства». Ср. однако: «У каждого козака должна быть лошадь, на покупку которой ассигновалось 100 р., что вносило козачье общество» (Павловский И. Фр. Малороссийское козачье ополчение в 1812 году по архивным данным. Киев, 1906. С. 7). 20 «...А тут все свое, даже и лошади». — По свидетельству же И. И. Сердюкова, казакам-ополченцам «дворяне купили лошадей и сбрую» (Автобиографическая записка И. И. Сердюкова. С. 193). 21 «...последнее ополчение?» — Имеется в виду государственное ополчение, созданное по Высочайшему манифесту от 29 января 1855 г., в период Крымской войны. В нем принимали участие и друзья Г.-П. — славянофилы И. С. Аксаков и Ю. Ф. Самарин. 22 «...Малороссии — баста, совсем отпала. Я был ~ в последнюю войну...». — М. А. Максимович в годы Крымской войны уединенно проживал на своем хуторе Михайлова Гора Золотоношского уезда Полтавской губернии. 23 «...скажут: владей нами...». — Ироничная реминисценция из «Повести временных лет» (легенды о призвании трех братьев-варягов на княжение в Новгород). 24 В Киеве генер(ал)-губернатором был Левашов. — Граф В. В. Левашов был генерал-губернатором Киевским, Подольским и Волынским в 1832—1835 гг., затем (до 1838 г.) — Черниговским, Полтавским и Харьковским. 25 Он был в неприятностях с Сакеном... — Князь Ф. В. Остен-Сакен в 1818—1835 гг. являлся главнокомандующим 1-й армии и проживал в Киеве. Когда в 1830 г. началось восстание в Польше, ему были подчинены Киевская, Подольская и Волынская губернии, так что он стал предшественником В. В. Левашова на этом посту. 26 ...Репнина отставил совсем. — На деле после увольнения от должности генерал-губернатора Малороссии (в 1834 г.) князь Репнин-Волконский был назначен членом Государственного совета и в течение полутора лет активно занимался законотворческой деятельностью. Уволен от службы по доносу врагов, обвинявших его в хищении казенных сумм (полная невиновность князя была засвидетельствована следствием спустя два месяца после его кончины). 27 Неужели в самом деле Герцен прав? — Имеются в виду резко обвинительные, язвительные характеристики Николая I в изданиях Герцена. 28 ...александровских-то людей он третировал. Вот один пример — Ермолов. — Имя А. П. Ермолова стало широко известным в военных кругах уже в пе-
Примечания. Письма к А. С. Суворину 477 риод наполеоновских войн 1805—1807 гг. В Отечественную войну 1812 г. он был начальником штаба 1-й армии, затем командовал дивизией, корпусом. Декабристы намечали его кандидатуру в состав Временного правительства. В марте 1827 г. он был вынужден подать в отставку с поста командира Кавказского корпуса. И хотя в 1831—1839 гг. Ермолов являлся членом Государственного совета, он вплоть до своей кончины имел устойчивую репутацию незаслуженно обиженного властью, опального государственного деятеля. 29 Азбуку у Троицы не пропустили (Максимовича, я ее возил).., — Т. е. Комитет духовной цензуры, находившийся при МДА, поначалу не допустил к печати рукопись «Краткий букварь для русского народа, изданный Михаилом Максимовичем». Цензурное разрешение смог дать сам Г.-П. — только 2 июня 1859 г. Брошюра вышла в свет четырьмя изданиями в Москве и Киеве в 1859—1869 гг. 30 ...Петр Спиридон(ович)... — П. С. Делицын. См. примеч. 19 к главе XXVIII «Из пережитого» («Отголоски интеллигенции»), т. 1, с. 493—494. ПИСЬМА К А. С. СУВОРИНУ (АВТОБИОГРАФИЯ 1872 ГОДА) Автографы писем 1—2: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. <№ 8—9). Л. 1—6 об.; письма 3: РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 915. Л. 1—1 об. Впервые публикуемыми здесь письмами Г.-П. 1872 г. с набросками его автобиографических воспоминаний началось заочное на первых порах знакомство Г.-П. с А. С. Сувориным. Последний, приступая к изданию своего «Русского словаря», решил помещать в нем подборки биографий выдающихся современников — ученых, деятелей искусства, писателей, врачей. Он обратился к Г.-П. с просьбой кратко изложить обстоятельства его жизни и дать сведения о литературных трудах (это письмо не сохранилось, но о его содержании дают представление ответные письма Г.-П.). Тот поначалу откликнулся на просьбу Суворина, но первое черновое письмо (от 23 августа) оказалось недописанным, — как можно судить, сам Г.-П. счел его Неуместно откровенным. Второе черновое письмо более сдержанно. По уцелевшему в архиве Суворина последнему листу белового автографа (от 29 октября) видно, что эта работа по-настоящему увлекла Г.-П. и он, переписывая письмо набело, кардинально менял текст черновика. Раздел «Современники» в суворинском «Русском словаре на 1873 год» (СПб., 1873. С. 446—455) включал 34 биографических очерка, причем в предисловии издатель отмечал: «Помещаемые ниже биографии по большей части появляются в первый раз и на основании сведений, нами собранных». Автобиографию Г.-П.
478 Приложения Суворин, по-видимому, собирался поместить именно в данной подборке своего календаря, однако этот план не был осуществлен (возможно, из-за того, что материалы Г.-П. попали в руки Суворина слишком поздно). 1 ...мемуарам, которые было я и начал когда-то. — Важное свидетельство, подтверждаемое и записями 1854—1855 гг. в «Дневнике» В. С. Аксаковой (СПб., 1913. С. 6,111—112). 2 ...высшее свирепство православия, [в особенном смысле понимаемом]... — Имеется в виду ретроградно-охранительное направление церковно-общественной жизни. Ср. замечание Г.-П. в его письме к профессору МДА В. Д. Кудрявцеву от 18 января 1857 г. (в связи с началом издания «Русской беседы»): «...я сам, разумеется, во многом недоволен „Беседою", и недоволен именно прежде всего ее православием (...). „Беседа" объявила, что она за веру, и даже промолви- лась, к сожалению, что она за православие. Это объявление, и потом, наконец, надо сознаться, все-таки явная нравственная серьезность возбудила сочувствие к „Беседе" со стороны духовных. Сочувствие это ясно обнаружилось: письма, изустные известия, собственные признания являются с разных концов Руси. Но какое сочувствие! Письма, разговоры, признания обнаружили, что „Беседу" считают за продолжение „Маяка" или по крайней мере желают и надеются этого продолжения. Представьте же себе комическое положение „Беседы", которая возбудила вдруг сочувствие в людях, решительно самих не стоящих сочувствия, и, наконец, сочувствие это относится вдруг черт знает к чему, чего „Беседа" вовсе не думает усвоивать и чем она гнушается» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 3, 3 об.—4). 3 ...апогей Протасовского прав(ления)... — Граф Н. А. Протасов, возглавлявший Св. Синод в 1836—1855 гг., «был верным проводником Николаевских начал, или режима, в церковной политике. Именно при нем завершается государственная организация церковного управления как особого „ведомства" в ряду других, — „ведомством православного исповедания" именуется Церковь с тех пор"» {Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. 3-е изд. Paris, 1983. С. 203). 4 ...«Богосл(овия)», помнится, Макария и Антония... — Речь идет о трудах митрополита Макария (Булгакова) «Введение в православное богословие» (СПб., 1847; 6-е изд.: 1894) и «Православно-догматическое богословие» (СПб., 1849—1853. Т. I—V; 6-е изд.: 1895. Т. I—II) и епископа Антония (Амфитеатрова) «Догматическое богословие Православной Кафолической Восточной Церкви, с присовокуплением Общего введения в курс богословских наук, преподанное в Киевской духовной семинарии» (Киев, 1848; 8-е изд.: 1862). 5 ...Филарету, но он прежде всего был слуга власти. — В передовой, посвященной 100-летию со дня рождения митрополита Филарета (Дроздова) (СИ. 1882. 25 дек. № 356), Г.-П. писал об этом: «Он веровал во власть, признавал
Примечания. Письма к А. С. Суворину 479 обязанным ей покоряться не только за страх, но и за совесть (...) смирялся искренно перед властию и мнил о себе уничиженно, — мнил искренно, без малейшего лицемерия» (Сб. соч. Т. II. С. 333). 6 ...перевод Гегелевой «Логики» с «Феноменол(огией)»... — Некоторые листы этой утраченной рукописи все же сохранились: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 9. 28 л. Впервые эти труды Гегеля в русском переводе были опубликованы довольно поздно: «Наука логики» (1812—1815) — в 1916 г. (пер. Н. Г. Дебольского), «Феноменология духа» (1807) — в 1913 г. (пер. Е. Д. Аменицкой, Н. В. Ани- киевой и др.). 7 ...обширна(я) диссертация, отрывок которой был напечатан в «Русской беседе» (не помню, в каком году). — Рационалистическое движение философии новых времен: Очерк //РБ. 1859. Кн. 3 (15). Отд. II: Науки. С. 1—64. Статья подписана криптонимом «Н. Г—в» и датирована автором 4 мая 1859 г., хотя в сопроводительном примечании указано, что она представляет собой часть обширного сочинения, писанного в 1846 г., т. е. полукурсовой философской диссертации «Об онтологии Гегеля размышление». Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 10. 136 л. Этой своей статье Г.-П. придавал большое значение. 23 ноября 1886 г. он писал И. Ф. Романову-Рцы: «При перечислении статей в „Русской беседе" я забыл упомянуть о самой полновесной: „Очерк рационалистического движения философии". Это есть фундаментальнейшая из моих статей. (Отрывок из диссертации о Гегеле)» (Письма к Романову-Рцы. С. 306). После кончины Г.-П. и оставшаяся часть этой диссертации была опубликована — А. М. Гальперсон под названием «Онтология Гегеля» (ВФиП. 1891. Кн. 8,10; 1892. Кн. 11). 8 Остальное сгорело во время пожара 1856 г. — В письме к своему бывшему слушателю в M ДА Н. Ф. Глебову от 25 октября 1857 г. Г.-П. также упоминал об этом пожаре: «Вы просите моего проекта. С большим бы удовольствием послал я Вам его: но Вы, вероятно, знаете о моем прошлогоднем несчастии. На даче, где я жил прошлого года, у меня был пожар; и почти все мои бумаги сгорели. Потеря ужасная и почти невознаградимая. В числе сгоревших бумаг был и мой проект» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 4). 9 ...диссертации — на богословскую степень. — Называлась «О потребности вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого». См. о ней подробнее в статье в наст, томе, с. 265—266. 10 Филарет ~ нашел в диссертации философский дух... — Ср. мнение бывшего ученика Г.-П. по МДА архиепископа Саввы (Тихомирова): «Сочинение курсовое о необходимости воплощения Н(икита) П(етрович) написал в неправославном духе, за что Филарет и ссадил его с первого места на второе» (Там же. Ед. хр. 49. Л. 54). И еще одно свидетельство. Товарищ Г.-П. по МДА протоиерей М. С. Боголюбский рассказывал князю Н. В. Шаховскому в 1893 г.: «Окончил он 2-м, а не первым потому, что ректор Академии Алексий не сумел защитить перед Филаретом, очень придирчивым к курсовым сочинениям студентов, его диссертацию
480 Приложения на тему: О необходимости воплощения Сына Божия. Была на эту тему проповедь Филарета, тезисом которой и надлежало прежде всего воспользоваться для стяжания от него одобрительного отзыва, потом бы можно было приводить и другие доказательства. Гиляров же утвердился прежде всего на некоторых доводах, почерпнутых из учения Отцов Церкви — а не на Филаретовских, и не угодил Владыке, вследствие чего и съехал с первого места на второе в выпуске» (Там же. Л. 41а). 11 ...венские студенты производят революции. — Когда 13 марта 1848 г. произошло народное восстание в Вене, в тот же день была создана вооруженная студенческая организация «Академический легион», объединившая в своих рядах до четырех тысяч человек и явившаяся ядром революционной армии (активно участвовала в майском вооруженном выступлении и октябрьском восстании 1848 г.). 12 Он лишил меня лишь первого места, под которым значился я в студенческом списке. — Первым по списку стал товарищ Г.-П. В. М. Сперанский. Г.-П. поздравил его особым письмом, передав в нем слова, сказанные по этому поводу ректором M ДА архимандритом Алексием (Ржаницыным): «Считаю, впрочем, неизлишним заметить: 1) что ни один курс не оканчивался так странно, как наш, в котором ни один человек к концу курса не остался на своем месте; 2) что в этом обстоятельстве, как рассуждает о. ректор и как я сам верую, должно видеть руку Промысла; 3) что это действие Промысла, по мнению о. ректора, должно внушить всем готовность ко всякого рода переменам жизни; 4) что Промысл, как рассуждает тот же о. ректор, хотел наградить Вас за Вашу примерную аккуратность, простиравшуюся, по словам его, даже до постоянного хождения на еврейский класс...» (ОР РГБ. Ф. 649. Карт. 1. Ед. хр. 17. Л. 1—1 об.). 13 Сов(ершенно) то же самое ~ повтор(илосъ) им спустя 10 или 12 лет ~ с Иванцовым-Платоновым. — А. М. Иванцов-Платонов, выпущенный из M ДА в 1860 г. последним стипендиатом митрополита Платона (Левшина), написал магистерскую диссертацию («О православии»), которая не понравилась митрополиту Филарету. Поэтому, вопреки сложившейся традиции, он не был оставлен в родной Академии, а стал бакалавром С.-Петербургской ДА. 14...открыв (аласъ) кафедра, которой не было до того. — В 1848 г. в M ДА «открылась отдельная кафедра по учению о вероисповеданиях и расколах» (Смирнов 1879. С. 29). До этого так называемое «обличительное» богословие читалось вместе с догматическим. 15 Семил(етие) проф(ессором) было лучшим периодом моей жизни. — Сходную оценку этому периоду своей преподавательской деятельности в МДА (с 11 октября 1848 г. по 10 ноября 1855 г.) давал Г.-П. и в письме к Н. Ф. Глебову от 25 октября 1857 г.: «Вы напомнили мне старое золотое время, которое, сколько неприятного ни приносило оно мне, все-таки останется для меня лучшим временем моей жизни» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 2 об.—3). 16 ...даже и нечаянно — Здесь текст первого чернового письма обрывается.
Примечания. Письма к А. С. Суворину 481 17 ...был потом цензором шесть лет... — Г.-П. был определен цензором Московского цензурного комитета 23 мая 1856 г., а уволен от этой должности 11 августа 1862 г. 18 ...менее года — чиновником при министре просвещения... — Г.-П. служил чиновником особых поручений V класса при министре народного просвещения с 11 августа 1862 г. по 1 июня 1863 г. 19 ...до 1868 года управлял Московскою Синодальною типографиею. — Г.-П. был назначен на эту должность 20 августа 1863 г., уволен 14 августа 1868 г. 20 Печатные труды мои были: в «Творениях Св. Отцев» (у Троицы, издание Академии)... — В «Прибавлениях к изданию Творений Святых Отцев в русском переводе» были опубликованы две работы Г.-П.: «О папе Формозе» (1855. Ч. 14) и «О первоначальном народном обучении» (1862. Ч. 21). 21 ...в «Русской беседе»... — Г.-П. сообщал И. Ф. Романову-Рцы 23 ноября 1886 г.: «В „Беседе" было довольно моих статей. Критика на „Семейную хронику", на „Странствования Парфения", на историю Макария, на повести Коханов- ской, статьи о народности в науке, о механическом изложении истории» {Письма к Романову-Рцы. С. 302). Всего же в «Русской беседе» в 1856—1860 гг. Г.-П. опубликовал 9 литературно-критических и философских статей. См. также примеч. 32 к главе XLV «Из пережитого» («Раздумье»), т. 1, с. 580. 22 ...«Дне»... — В этой газете в 1861—1862 гг. Г.-П. напечатал в общей сложности незавершенную большую статью «По поводу будущего суда присяжных» (1862.10 нояб. № 45. С. 1—3; 17 нояб. № 46. С. 1—4; 8 дек. № 49. С. 1—3; подпись: Н. Г—в) и 5 мелких библиографических заметок. 23 ...«Молве»... — Г.-П. был цензором этой газеты славянофильского направления в сентябре—декабре 1857 г. (см. об этом: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете // РО. 1897. Т. 46, авг. С. 741—761; Т. 47, окт. С. 755—757). Его публикации здесь не выявлены. С большой долей вероятия можно атрибутировать ему неподписанную полемическую статью «Два слова о новой не исторической школе г-на Соловьева» (Молва. 1857. И мая. № 5. С. 65—67), явившуюся ответом славянофилов на язвительные выпады в их адрес СМ. Соловьева в его статье «Шлецер и антиисторическое направление» (PB. 1857. Кн. 8). 24 ...отчасти в «Русском вестнике»... — См. примеч. 60 к «Письмам к А. М. Гальперсон» («(Вторая поездка в Петербург...)»), наст, том, с. 537. 25 ...«Журнале землевладельцев». — Г.-П. цензуровал это издание и поместил в нем статью «Личное и общественное: (По поводу статьи г. Дубенского «Свобода и рабство». «Ж(урнал) з(емлевладельцев)», № 22)» (ЖЗ. 1859. Т. VI, № 24. Отд. І.С. 411—438), в которой изложил, по его словам, адресованным И. Ф. Романову-Рцы, свои «основные начала»: «Они — зерно моего этического и социального воззрения» (Сб. соч. Т. II. С. 3). 16 3ак.№3561
482 Приложения 26 «Русская беседа» началась моей критической статьей. — Имеется в виду статья: Η. Г—е. Семейная хроника и Воспоминания С. Аксакова. Москва. 1856 // РБ. 1856. Кн. 1. Отд. III: Критика. С. 1—45. Рецензия датирована автором 27 февраля 1856 г. 27 По еврейскому вопросу действительно я работал, ездил даже за границу с этою целью ~ принужден был бросить. — В конце июня—начале сентября 1857 г. Г.-П. находился в отпуске по болезни в Германии, оформленном одновременно как командировка от Министерства народного просвещения с целью «собрать точные сведения об устройстве заграничных училищ еврейских и особенно раввинских, а также о литературной деятельности евреев». В марте 1860 г. он издал для представления в цензуру два печатных листа своего отчета по поездке — большого сочинения под названием «В каком смысле могут принадлежать евреям права гражданства в христианских государствах: На основании сочинений Паулуса составил и собственными примечаниями дополнил Н. Г.» (М., 1860). Однако Главное управление цензуры в 1861 г. не допустило ее к печати, так как не имело официальных правительственных указаний, в какой мере предполагается расширить права и свободы евреев в России, и не решалось инициировать общественное обсуждение этого вопроса. Подробнее см.: Шаховской Н. Н. П. Гиляров-Платонов о евреях //РО. 1897. Т. 43, янв. С. 148—185. 28 ...печатный труд, но не выходивший в свет ~ книжка листов в восемь, в десять столбцов и в каждой строке по 11 цифр, то есть целое с десятью десятичными. — См. примеч. 17 к главе XXII «Из пережитого» («Особенности полета»), т. 1, с. 463—464. 29 Кафедру я потерял по доносу Анфима, теперешнего экзарха Болгарского, который был одним из моих слушателей. — Анфим I (Чалыков) окончил M ДА в 1856 г. со степенью магистра, был экзархом Болгарским в 1872—1877 гг. 30 Что именно он на меня насочинил, не знаю... — 15 ноября 1886 г. Г.-П. писал И. Ф. Романову-Рцы: «А Филарету насказали (Анфим, бывший потом экзархом Болгарским), будто я проповедую, что религия христианская устарела. Теперь-то я вижу, что я не головою, а целым ростом был выше своих слушателей» (Письма к Романову-Рцы. С. 287). Архиепископ Савва (Тихомиров) вспоминал, что Гиляров на лекциях «ругал Златоуста и вообще недружелюбно относился к Отцам Церкви». Его курс еще «терпел такое отношение Гилярова к Отцам Церкви. В следующий же курс слушателем оказался грек Анфим, будущий экзарх Болгарский. Он был возмущен лекциями Гилярова и донес о них митр(ополиту) Филарету, который и уволил Гилярова» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед.хр.49.Л.53об.). 31 ...правительство тяготилось «цензорами неразумными»... — Ср.: «...носилось слово Государя министру Норову: „Избавь меня от цензоров глупых, дай мне цензоров разумных"...» (очерк «Возрождение Общества любителей российской словесности...», наст, том, с. 192).
Примечания. Письма к А. С. Суворину 483 32 ...(подлинные слова министра). — Имеется в виду А. В. Норов, министр народного просвещения (см. примеч. 14 к очерку «Возрождение Общества...», наст, том, с. 459), ведомство которого в тот период (и вплоть до 1865 г.) осуществляло общее управление цензурой. 33 ...подвергавшись даже более серьезной опасности в 1857 году (год рескриптов об освобождении крестьян)... — Имеются в виду взыскания, которым подвергся Г.-П. в сентябре 1857 г. за пропуск в газете «Молва» передовых К. С. Аксакова по крестьянскому вопросу в нарушение строгих предписаний. Князь П. А. Вяземский (в тот период товарищ министра народного просвещения) напоминал в этой связи Аксакову (в письме конца 1857 г.), что «это вопрос щекотливый и жгучий и по тому самому правительством изъятый из среды вопросов, предоставленных гласному печатному суждению и журнальной полемике» (цит. по: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1858 год I190. 1897. Т. 47, окт. С. 755). После публикации Высочайшего рескрипта от 20 ноября 1857 г. на имя виленского генерал-губернатора В. И. Назимова (об образовании по губерниям комитетов для обсуждения крестьянского вопроса) был определен порядок получения административного разрешения на публикацию соответствующих материалов — полагалось предварительно отсылать их «на рассмотрение чиновников не одного только Министерства внутренних дел (...) но и всех тех министерств и главных управлений, до ведомства коих относятся предметы, в статьях обсуждаемые» (цит. по: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1859 год //Там же. 1897. Т. 48, дек. С. 497). 34 ...мне предложили: или взять место чиновника при министре, или быть уволенным без прошения. — Об этом Г.-П. сразу, 1 августа 1862 г., известил графиню А. Д. Блудову: «Головнин увольняет меня от цензорского места. Мне было предложено на выбор: или идти в отставку, или принять место чиновника особых поручений с тремя тысячами содержания. Волей-неволей, разумеется, я должен был лучше согласиться на последнее, чем потерять все» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 378. Л. 10—10 об.). И объяснил основную причину: Головнин «высказывал потом, что мое имя крайне неприятно министрам, что к статьям, мною подписанным, придираются за одно мое имя; что зимою прошлою (!) часто бывали из-за этого истории; что, наконец, неприлично быть цензором человеку, находящемуся в дружеских сношениях с редакторами и участвующему в литературе. (...) ...не могу не сказать, что со мною поступлено... совершенно бестактно!» (Там же. Л. 10 об., 11 об.). 35 Однако назначен я членом Комиссии по пересмотру Устава о книгопечатании. — Первое заседание этого органа (точное название: Комиссия для разработки проекта Устава о книгопечатании), образованного при переходе цензуры от Министерства народного просвещения к Министерству внутренних дел, состоялось 19 февраля 1863 г. (см.: Из писем Н. П. Гилярова-Платонова
484 Приложения к И. С. Аксакову //Летописец. 1904. № 8. С. 259), последнее — 18 мая. Впоследствии Устав о книгопечатании составлялся особым распорядительным и совещательным органом цензуры — Советом министра по делам книгопечатания, работавшим вплоть до 1 сентября 1865 г. 36 Одна глава мне в нем принадлежит. — В архиве Г.-П. сохранились черновые наброски и две беловые рукописи с разными вариантами предлагавшихся им формулировок статей под названием «Об изменениях в Цензурном уставе» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 21. 86 л.). Позже одно из своих «мнений», поданных на обсуждение Комиссии для разработки проекта Устава о книгопечатании, — о порядке административных взысканий — Г.-П. опубликовал в виде передовой статьи: СИ. 1867. 7 дек. № 7. С. 1—2. 37 ...до суда присяжных (его еще тогда не было)... — Должность присяжных поверенных введена в России Судебными уставами 1864 г. 38 ...Главного управления... — Имеется в виду Главное управление по делам печати при Министерстве внутренних дел, учрежденное 6 апреля 1865 г. 39 ...провалил мнение, поданное одним моим товарищем по поручению министра, при котором я состоял. — С 11 августа 1862 г. по 1 июня 1863 г. Г.-П. служил чиновником особых поручений V класса при министре народного просвещения (А. В. Головнине). Помимо Гилярова от его Министерства членами Комиссии для разработки проекта Устава о книгопечатании стали И. Е. Андреевский и Е. М. Феоктистов. Но, возможно, речь идет о В. Я. Фуксе, настаивавшем на внесении в проект Устава о книгопечатании ряда положений полицейско- запретительного характера (см.: Никитенко. Т. 3. С. 32—33, 57, 63, 66, 74). 40 ...не мне ли принадлежит такая-то передовая статья в «Москве»... — Г.-П. вспоминал в письме к И. Ф. Романову-Рцы от 2 ноября 1886 г.: «Когда началась „Москва", покойный Аксаков предложил мне столбцы для передовых статей два раза в неделю...» (Письма к Романову-Ρ и,ы. С. 248). Об этом Г.-П. писал и князю Н. В. Шаховскому 2 февраля 1886 г.: «Когда Аксаков начал издавать „Москву" и предложил мне писать руководящие статьи с неограниченною властью (я и писал их), он выбрал в официальные заместители себя по редакции — Н. А. Попова!!! — этого пустомелю, ничтожнейшего из профессоров, и не заикнулся ни раза мне предложением соредакторства. Немногие знали даже, что некоторые из самых серьезнейших передовых принадлежали мне» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 502. Л. 15 об.; данное письмо ниже публикуется полностью (см. примеч. к«(Воспоминаниям об И. С. Аксакове)», с. 488—490)). Это были действительно главным образом публикации по острым церковно-общественным вопросам. Например, за неподписанную статью «Общественная панихида по архимандриту Аркадского монастыря Гаврииле с братнею» (Москва. 1867. 8 янв. № 8. С. 1—2), несомненно принадлежащую перу Г.-П., газете было объявлено предостережение, так как, по словам редактора издания И. С. Аксакова, эта статья была «исполнена резких суждений о существующих у нас отношениях между
Примечания. Письма к А. С. Суворину 485 Церковью и правительством» (Москва, 22-го января //Там же. 22 янв. № 18. С. 1). Газета «Москва» издавалась И. С. Аксаковым в 1867—1868 гг. После того как она была запрещена по определению Государственного совета от 18 апреля 1868 г., Гиляров посвятил ей прочувствованную передовую, где сообщал, что Аксаков передал «Современным известиям» все ненапечатанные материалы из редакционного портфеля, причем «без всяких обязательств» (Москва, 1 ноября // СИ. 1868. 2 нояб. № 302. С. 1—2). 41 ...его сиятельства (т. е. графа Толстого). — Имеется в виду граф Д. А. Толстой, обер-прокурор Св. Синода с 3 июня 1865 г. по 24 апреля 1880 г. 42 ...я должен был бросить службу (потому что при явной неприязненности продолжать ее было невозможно, а частию и с газетою несовместимо)... — Г.-П. писал К. П. Победоносцеву 8 ноября 1883 г.: «...когда в „Петербургской газете" явился на меня клеветнический пасквиль, составленный теперешним издателем „Московского листка" (Н. И. Пастуховым), и я, с просьбою оградить мою честь судом, подал прошение об отставке, начальство с жадностью ухватилось за мою просьбу об отставке и поспешило удовлетворить ее, а взамен суда ограничилось самым сухим, в пяти строчках, отрицанием клеветы» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 462. Л. 4 об.). Обвиняли Г.-П. в незаконном использовании шрифтов Синодальной типографии, а также труда ее рабочих при издании «Современных известий» (первый номер вышел 1 декабря 1867 г.). 43 ...быть и оклеветанным во Всеподданнейшем отчете. Отчет обер- прокурора Св. Синода за 1868 год в этом случае любопытен: он занимает государя канцелярскими неисправностями, будто бы найденными при осмотре Синодальной типографии. — В том же письме к К. П. Победоносцеву от 8 ноября 1883 г. Г.-П. вспоминал в связи с этим: «...начальство (...) нашло уместным само оклеветать меня, да еще во Всеподданнейшем докладе. Об этом я тоже имел честь изливать перед Вами лично свою горечь тогда. Граф Толстой, по выходе моем в отставку, во Всеподданнейшем своем отчете постарался бросить на меня тень, что в мое управление ревизия нашла следующие канцелярские неисправности: не заведено повесточной книги и не своевременно ведется инвентарь. О, горе и смех! Я, я жаловался на отсутствие повесточной книги и просил предписания завести ее, так как все конторские книги указаны „Правилами", выше которых я не смел быть и которые повесточной книги не установляли. А фиктивный инвентарь фиктивного имущества испокон века состоял только в переписке старого инвентаря, что продолжалось и при мне и на нелепость чего именно я же и указывал, предлагая заменить эту бессмысленную переписку рациональным счетом. Но мне канцелярские неисправности, мною же указанные с требованием исправления, поставлены в вину!» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 462. Л. 4 об.).
486 Приложения 44 ...за противодействие мое разным темненьким делам, которые потом и успели обделать по моем выходе. — См. примеч. 50 и 51 к наст, публикации. 45 ...священник, о котором Вы мне пишете (пятниикий)... — Речь идет о настоятеле храма Параскевы Пятницы (Спаса Нерукотворного Образа) на Божедомке либо Параскевы Пятницы (Живоначальной Троицы) на Пятницкой улице. См. ниже примеч. 46. Возможно, речь идет о последнем из них — протоиерее В. И. Романовском (см. о нем примеч. 41 к главе XV «Из пережитого» («Цивилизация), т. 1, с. 431—432). 46 ...прожить два года в его приходе... — Г.-П. жил в разное время в двух московских пятницких приходах. См. указанные им адреса в письме к Н. Ф. Гле- бову от 25 октября 1857 г.: «...в Афанасьевский переулок, в приход Пятницы на Божедомке, в дом Яковлевой» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 4 об.) и в письме к графине А. Д. Блудовой от 11 ноября 1861 г.: «...на Пятницкой, против Пятницкой церкви, в доме Варгина» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 377. Л. 4 об.). (У предпринимателя В. В. Варгина было три доходных дома на Пятницкой: № 12, 14 и 16). Обе церкви были сломаны соответственно в 1930 и 1934 гг. 47 Один господин, теперь уже умерший... — Имеется в виду прозаик и издатель Н. А. Основский, скончавшийся 2 июня 1871 г. См. письма Г.-П. к нему (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 451, 452). О том же 13 ноября 1886 г. Г.-П. писал И. Ф. Романову-Рцы: «...скажу о себе, что работа газетная мне совсем не по душе; что втянут я был в нее обманом; что цепь неотразимых событий удержала меня на ней...» (Письма к Романову-Рцы. С. 280). 48 ...после заявленного имени моего даже отступление было невозможно. — Имеется в виду объявление, опубликованное в газете И. С. Аксакова «Москва» (1867. 14 нояб. № 179. С. 1), о том, что Г.-П. с декабря приступает к изданию новой ежедневной газеты «Современные известия». 49 много значит! — Этими словами начинается сохранившийся в архиве А. С. Суворина лист белового письма Г.-П. к нему. 50 Разумею передачу части Типографского дома Пороховщикову с полумиллионным пособием и с такими льготами, что невероятно. — В 1872 г. известному коммерсанту и общественному деятелю. А. А. Пороховщиков построил примыкающую к зданию Синодальной типографии гостиницу «Славянский базар» (Никольская ул., д. 17), еще через год здесь открылся одноименный ресторан. См. также примеч. 51. 51 Об этом я недавно касался вскользь в передовой статье. — Москва, 29 сентября //СИ. 1872. 30 сент. № 269. С. 2. Статья начинается публикацией письма некоего «Приезжего купца», возмущенного разыгранной в концертном зале (Русской палате) «Славянского базара» «музыкально-литературной забавой», одним из номеров которой было «потешное представление» «„Разговор регента с певчими", как нужно петь Символ веры, как, кому и где нужно кричать».
Примечания. (Воспоминания об И. С. Аксакове) 487 Г.-П. так комментирует это сообщение: «Тяжело вспомнить, что „священные сюжеты" разыгрываются в доме, принадлежащем Святейшему Синоду, и на средства Святейшего же Синода. „Славянский базар" помещается, как известно, в доме Синодальной типографии; пожалуй, только на земле типографской, а в доме, принадлежащем г. Пороховщикову. Но г. Пороховщиков выстроил этот дом для Святейшего же Синода и на деньги Святейшего же Синода. Но г. Пороховщикову дано на постройку этого дома до полумиллиона рублей безвозвратно. Но г. Пороховщикову уступлен этот дом без состязаний. Но к г. Пороховщикову снизошли, когда архитектор, обязанный свидетельствовать, нашел поставленный для дома материал недоброкачественным. Духовное управление даже заложило дом, чтоб сотнями тысяч ссудить г. Пороховщикова. Г. Пороховщиков является не наемщиком, а, скорее, уполномоченным Святейшего Синода. Операция принимает вид нравственного поручения и не может быть экономической сделкой, как не могут два и два составить два вместо четырех». И далее укоряет предпринимателя, вообще-то известного своей благотворительностью: «Было бы утомительно рассказывать, но стоящий против той же Синодальной типографии Богоявленский монастырь или рядом стоящий Заиконоспасский, даже не ища, находят охотников, которые строят им дома, без пособий, и притом выплачивая с первого года большие наемные деньги и обязываясь передавать монастырям выстроенные громадные здания с десятками тысяч дохода в сроки вдвое меньшие, нежели дан г. Пороховщикову». (ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. С. АКСАКОВЕ) Знакомство Г.-П. с И. С. Аксаковым произошло в первой половине 1850-х гг.; вскоре оно переросло в близкие приятельские отношения и идейно-творческое сотрудничество, пронесенные через всю жизнь. Г.-П. особенно часто упоминает имя Аксакова на страницах «Из пережитого» и своих мемуарных очерков (см. в наст. изд. по Указателю имен). Сохранилось более полусотни писем Г.-П. к Аксакову и ответных. Публикуемые здесь речь и две поминальные передовые статьи об Аксакове увидели свет на страницах Гиляровских «Современных известий». В качестве комментария к ним публикуем по автографу письмо Г.-П. к князю Н. В. Шаховскому от 2 февраля 1886 г., чрезвычайно важное для понимания и отношения Г.-П. к Аксакову и того места, которое Г.-П. занимал, по его собственному убеждению, в кругу славянофилов, с одной стороны, и в общественном сознании — с другой. Впервые это письмо было напечатано с купюрами А. М. Гальперсон (РА. 1889. Кн. III, вып. 10. С. 267—269), а затем переиздано самим Шаховским (также с некоторыми пропусками) вместе с двумя вышеупомянутыми поминальными статьями (Сб. соч. Т. П. С. 516—518).
488 Приложения «Москва, 2 февраля 1886 Дорогой Николинька (извините, что я Вас так называю), 2 февраля, приехавши из Троицы с последних проводов Аксакова, я нашел Вашу посылку и в ней письмо; пробежал его и сейчас же отвечаю на то, что прямо ко мне относится. „Поднимите упавшее знамя" — вот что Вы пишете. В близком к тому же смысле читаю я еще в письме из Киева; слышал вроде того от одного приятеля в Москве. В этих благожеланиях, ко мне обращенных, я нахожу недоразумение. Что значит поднять знамя? Разве я нес какое-нибудь другое? Или я должен изменить своему направлению, если оно было какое другое? „Русь" не должна погибнуть, говорите вы. „Русь" считает себе пять лет, а с 1868 по 1881 Аксаков не издавал ничего. С прекращением „Москвы" знамя исчезло, валялось под лавкой? Нет, потому что Аксаков был жив, и Вы чрезвычайно верно заметили, что с потерею Аксакова Москва потеряла часть значения. То есть именно как Аксакова, а не как редактора „Руси"; то есть он оставался тою же Сухаревою башнею, тем же Иваном Великим (употребляю Ваше сравнение), как и без газеты. Итак, Аксаков невозвратим. И вникните: что ему давало значение? Статьи ли его? Нет, совсем нет; статьям его придавалось значение, потому что они исходят от Аксакова. Россия и Европа признали его представителем и вождем известного направления (а Европа — даже партии). Признав бытие такого направления, такой партии, предположили в ней известную силу и стали к ней прислушиваться, отчасти даже бояться. В своей поминальной, первой о почившем статье я сказал, что слово его „звучало для иных укором совести, для других было нравственною уздою". Другими словами: в нем олицетворили славянофильство (он и был его прямым выразителем и продолжателем), за которым признали честность, а некоторые и правду (то есть за направлением); вот и значение Аксакова. Итак, родной, голубчик, сила Аксакова не в нем была, а в тех, кто его признавал. Вы понимаете, что я не отрицаю его дарований и его общественных подвигов, но если позволите уже продолжить Ваше сравнение, то в Москве, сверх Ивана Великого и Сухаревой башни, есть еще терема, и Вы их не назвали. Обращусь к другим образам в том же сравнении. Когда я в прошлом году уговаривал покойного издавать русский „Times" вдвоем со мною; когда я уговаривал капиталистов, что орган будет иметь чрезвычайное значение, если во главе будет стоять имя Аксакова, я прибавлял: Аксаков есть имя европейское; приезжий иностранец смотрит в Москве Царь-пушку и Царь-колокол и ищет случаев видеть Каткова и Аксакова. Но в том же Кремле есть пушка Единорог; об ней не говорят, и гиды ее не упоминают. Я о себе не великого мнения, но, однако, и не маленького, но я не признан, вот что, родной! Я в положении какого-то Дон Карлоса. Аксаков меня ценил, ставил меня очень высоко; во многих случаях я был для него авторитетом. Мало того: покойный Ю. Ф. Самарин склонялся предо мной (по моему мнению, даже сверх
Примечания. (Воспоминания об И. С.Аксакове) 489 заслуженного); для Хомякова я был даже единственным человеком, с которым он признавал полное свое согласие. И однако Д. Ф. Самарин, например, смотрит не то косо, не то сухо. Когда Аксаков начал издавать „Москву" и предложил мне писать руководящие статьи с неограниченною властью (я и писал их), он выбрал в официальные заместители себя по редакции — Н. А. Попова!!! — этого пустомелю, ничтожнейшего из профессоров, и не заикнулся ни раза мне предложением соредакторства. Немногие знали даже, что некоторые из самых серьезнейших передовых принадлежали мне. Итак, Единорог оставлен был в тени. Не помню, чуть ли даже я не жаловался Вам, что дух мой падает иногда при сознании, что у меня нет учеников, что меня игнорируют и что потому я и бесполезен. Кончина Аксакова и восклицания, которые слышу: „Поднимите знамя", воскрешают эту мысль снова. Я игнорирован, я замолчан: неославянофилы, народившиеся, когда я был уже в цвете сил (вроде Ламанского и Миллера), имеют обо мне только внешнее понятье, благоволят знать только понаслышке; покойный Гильфердинг, в глазах моих, Хомякова и К. Аксакова, мальчик некогда и ученик, умер превознесенным и препрославленным; он был авторитет и председатель Славянского общества. Я не авторитет ни для кого; ни разу никто меня не назвал кандидатом на выдающееся общественное положение. Прибавлю еще мелочь в существе, но она дорисовывает положение. Покойному Государю (Александру II) меня нужным сочли представить как одну из московских умственных сил. Но дать обо мне понятие настоящему ни тогда, когда он был Наследником, ни по его воцарении никто не догадался, и бывший друг Константин Петрович (Победоносцев) ни раза мне об этом не заикнулся. Недавно я узнал, что Бартенев произведен в генералы (из коллежских асессоров в действительные статские) за издание „(Русского) архива". Это рекомендует мелочным Бартенева, но не лишено значения, что Бартенев запасается известным весом наверху, обеспечивающим ему и общественное положение: с ним поспешало же начальство поступить, как с другим-третьим ввиду личной известности. „И Вы погибли бы, как погибли тысячи других, которых я не знаю... Но у Вас есть друзья..." и проч. Вот что некогда сказал Николай Павлович Самарину, привезенному из Петропавловской крепости к нему в кабинет. Да, у Самарина были друзья, и он был двоюродный брат таких-то, племянник таких-то, и ему не дали сгнить в крепости. И Аксакова положение социальное таково было, что его нельзя было забелыиить как иголку. Он был известен Двору; Анна Федоровна там и выросла; товарищи и знакомые — на высших степенях государственной службы; словом, большие связи, и притом даже не в России только, — вот что давало ему значение вождя и влияние до известной степени, по крайней мере отрицательное. В этом смысле положение Аксакова не повторится, и не от меня уже, милейший мой, это зависит. Прибавлю к этому: Аксаков должен был умереть, не мог не умереть. Я намекнул об этом, сказав, что к причинам смерти его должно отнести страдание, при-
490 Приложения чиненное восточной политикой (моя первая о нем статья). Это несомненно. Помимо негодования, которое в нем возбуждалось подлым, унизительным, предательским направлением дипломатии, в нем не могло не произойти разочарования. Он не признавался в этом; он отбивался, но в глубине души не мог же не чувствовать, что идеал славянского братства, начертанный его учителями (Хомяковым и К. Аксаковым), разлетается; на распростертые объятия „братья" отвечают пренебрежением, завистью, коварством, зложелательством. Пусть виноват Берлинский трактат и позорная дипломатия; пусть верно (до известной степени, однако, только), что нельзя отожествлять народов с правительствами, но... Вот этого-то „но" он не мог не чувствовать, и он умер, как умер Хомяков и К. Аксаков накануне освобождения крестьян, как Самарин унесен смертию накануне второй Восточной войны. Теперь тоже канун, и если не 27 января, то в марте, в апреле, нынешним годом во всяком случае, Аксаков перестал бы жить. Тот пост, который занимал он в Славянском вопросе, во всяком случае бы пустовал. Русское великодушие к славянам упраздняется самими обстоятельствами, самою историею. Я это предсказывал еще в 1878 году, я об этом настаивал: но кому же нужно было меня слушать? 0 последних часах Аксакова Вы узнаете из газет; я прибавить мог бы не многое. Да и рука устала, и бумаги не хватает. Благодарю, друг, за присылку тетради и за теплые Ваши строки. Тетради еще не развертывал. Куда же, однако, направлять Вам газету? Надолго ли Вы в Ревеле? Кланяйтесь Вашему брату (князю С. В. Шаховскому); письмо мое (с вложенным письмом к Вам), вероятно, он получил. Обнимаю Вас. Н. Гиляр(ов-Платонов)» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 502. Л. 14—17 об.). I. (РЕЧЬ НА ПЕРВОМ ЗАСЕДАНИИ СЛАВЯНСКОГО БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА 2 МАЯ 1877 г.) Впервые: СИ. 1877. 2 мая. № 118. С. 2. 1 При переходе Славянского благотворительного комитета в Славянское благотворительное общество... — С октября 1876 г. Славянские благотворительные комитеты в целях ограничения их самостоятельности были подчинены Министерству внутренних дел, а с началом Русско-турецкой войны переименованы в благотворительные общества; их агентам «отводилась вспомогательная роль при канцелярии по гражданским делам в действующей армии» (Цимбаев. С. 236). 2 β качестве одного из учредителей Славянского комитета... — Московский славянский благотворительный комитет был Высочайше утвержден 26 января 1858 г. В числе учредителей был и Г.-П. 3 Поездка по славянским землям, в конце 50-х годов... — Имеется в виду заграничное путешествие И. С. Аксакова, продолжавшееся с января по декабрь
Примечания. (Воспоминания об И. С. Аксакове) 491 1860 г. Помимо Германии, центральной Австрии, Венгрии и Швейцарии он побывал в Черногории и Сербии, а также в находившихся под властью Австрии Далмации, Крайне, Словакии и Хорватии (см.: Из путешествия по славянским землям //Аксаков в его письмах. Т. III. С. 33—179). 4 Установились личные знакомства со славянскими деятелями... — Аксакова встречали восторженно — как редактора исключительно популярных в среде интеллигенции славянских земель изданий — журнала «Русская беседа» и газеты «Парус». Среди известных писателей и ученых, с которыми он сблизился во время поездки, — словацкий поэт и публицист К. Кузмани, словенский языковед Ф. Миклошич, лингвист, деятель лужицкого возрождения Я. Смолер и др. 5 Изданиями «Дня» и «Москвы»... — Эти газеты И. С. Аксаков редактировал (официально или фактически) соответственно в 1861—1865 гг. и 1867—1868 гг. В «Москве» часть передовых статей принадлежала перу Г.-П. См. примеч. 40 к «Письмам к А. С. Суворину», наст, том, с. 484—485. 6 ...(...о «Парусе» и «Московском сборнике»...)... — О газете «Парус» см. примеч. 6 к «(Дневнику 1859 года)», наст, том, с. 474. Первый том «Московского сборника» вышел под редакцией И. С. Аксакова в 1852 г.; рукопись второго в 1853 г. была запрещена (как и само издание вообще). 7 ...подняли герцеговинцев... — Имеется в виду народно-освободительное восстание в Герцеговине и Боснии в 1875—1878 гг. против османского гнета, широко поддержанное общественностью России, Сербии, Хорватии, Черногории, Болгарии, Италии (помимо денежной и материальной помощи участием в боевых действиях добровольцев из этих стран). 8 ...дали сербам оружие в руки... — Сербия, имевшая статус автономного княжества в составе Турции, в июне 1876 г. (вместе с Черногорией) объявила ей войну, которая через четыре месяца привела к поражению Сербии. В декабре 1877 г. Сербия возобновила свою освободительную войну, ставшую частью Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. 9 ...цель, которую при основании Славянского комитета имели в виду его учредители. — Ср.: «Славянский благотворительный комитет, учрежденный в Москве с Высочайшего соизволения, поставил себе главною и единственною целью: способствовать распространению просвещения между единоплеменными и отчасти единоверными нашими братьями, угнетенными грубым турецким игом или, что еще грустно более, коварным владычеством Австрии» {Попов Н. Из истории Славянского благотворительного комитета в Москве. М., 1871. Вып. I. С. 77). И. (НЕКРОЛОГ) Впервые: СИ. 1886. 29 янв. № 28. С. 1, как редакционная статья «Москва, 28 января: Дневное обозрение».
492 Приложения 1 Потеря невознаградимая! — И. С. Аксаков скончался 27 января 1886 г. 2 ...достойно ли Россия встретит надвигающиеся события... — По- видимому, имеется в виду обострение политической напряженности в Европе (начиная с середины 1885 г.) в связи с так называемым «восточным кризисом». Военного конфликта, однако, удалось избежать благодаря дипломатическим усилиям, в частности, позже, в 1887 г., Россия и Германия заключили секретный «перестраховочный договор» о нейтралитете в случае войны с третьей страной; Англия, Италия и Австрия подписали соглашение о курсировании военных кораблей в Средиземном море. 3 ...издателя «Руси»... — Еженедельная газета «Русь» издавалась И. С. Аксаковым в 1880—1886 гг. 4 ...первыми учителями славянофильской школы... — Имеются в виду так называемые «старшие» славянофилы: А. С. Хомяков, И. В. и П. В. Киреевские, А. И. Кошелев. 5 ...с точки зрения народной, а не казенной, московской, а не петербургской. — Ср. утверждение И. С. Аксакова в одной из его последних передовиц: «Петербургская государственная практика, даже бессознательно, инстинктивно пугалась подлинной русской народности — как элемента, ей совершенно неродного, а потому с нею и не совместимого» (Москва, 15 ноября // Русь. 1884. № 22.15 нояб. С. 6). 6 ...автор «Бродяги»... — Неоконченная поэма «Бродяга» (1846—1850), которая при жизни Аксакова была опубликована лишь частично (в 1852 и 1859 гг.), принесла ему известность как поэту. 7 ...«Москвича»... — Газета «Москвич» издавалась И. С. Аксаковым в 1867—1868 гг., когда приостанавливалась (в общей сложности на 13 месяцев) газета «Москва»; номинальным редактором издания был экономист П. И. Андреев, сотрудник «Москвы» и «Москвича». 8 ...памятный 1876 год, застав его председателем Славянского комитета... — Ср.: «В 1875 году он стал не только фактическим, но и формальным (после смерти М. П. Погодина) руководителем Московского славянского комитета» (Цимбаев. С. 232). 9 ...еще недавно напоминал в «Руси», как приходившие откуда-нибудь из- за Волги ~ молили, чтобы он дал им «сподобиться пострадать и умереть за братьев». — Имеется в виду следующее место передовой статьи «Москва, 25 января» из последнего номера «Руси», подписанного Аксаковым в печать: «Для пишущего эти строки, которому привелось в 1876 и 1877 гг. быть не только свидетелем, но отчасти и практическим посредником высокого народного одушевления, охватившего Русскую землю, — который непосредственно из народных рук принимал народные лепты, не святее коих была лепта евангельской вдовицы, — пред которым живы до сих пор образы мужиков заволжских, новохоперских и иных отдаленных местностей России, на коленях упрашивавших как
Примечания. (Воспоминания об И. С.Аксакове) 493 о „Божеской милости" дарования им способов „помереть", „мученический венец приять за освобождение братии-христиан — сербов, черногорцев, болгар — от басурманского ига или нашествия", — для нас лично особенно резкою фальшью звучат все эти петербургские дипломатические притязания — основать русскую национальную политику на принципе какого-то отвлеченного бездушия, с исключением всех факторов нравственного, психического свойства» (Русь. 1886. 25 янв. № 30. С. 1—2). 10 „.всею Землею... — Понятие Земля в историко-социологической концепции славянофилов (прежде всего К. С. Аксакова) было тождественно понятию народа, сознание которого проникнуто религиозными идеалами и который живет традиционной крестьянской общиной. 11 По меткому выражению самих Аксаковых, Земля выступает ~ затем выходит в отставку. — См., например, неоконченную статью К. С. Аксакова «Об основных началах русской истории» (Аксаков К. С. Поли. собр. соч. М., 1861. Т. I. С. 5, 14—15) или передовую И. С. Аксакова «Москва, 1 ноября» (Русь. 1884.1 нояб. № 21. С. 9). 12 С подписанием Берлинского трактата... — Берлинский трактат был заключен 1 июля 1878 г. державами — участницами Берлинского конгресса, созванного по инициативе Великобритании и Австро-Венгрии для пересмотра условий Сан-Стефанского мира, благоприятного для славянских народов. Русское правительство, оказавшись в политической изоляции, пошло на уступки и вынуждено было сдать некоторые свои позиции на Балканах, в результате чего Южная Болгария (Восточная Румелия) осталась под властью турецкого султана, а Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией. 13 ...закрыли Славянский комитет и бывшего председателя сослали в деревню. — Причиной закрытия Московского славянского благотворительного общества послужила резкая критика Берлинского трактата в аксаковской речи на собрании 22 июня 1878 г. и публикация ее в чешских газетах. Общество было упразднено Министерством внутренних дел 21 июля по указанию Александра II (ликвидация Общества последовала 25 июля без созыва общего собрания), а вечером 26 июля Аксаков выехал из Москвы в село Варварино Юрьевского уезда Владимирской губернии, принадлежавшее его свояченице Ε. Ф. Тютчевой. Здесь он пробыл до декабря 1878 г. (см.: Цимбаев. С. 239—247). 14 ...Аксаков был bête noire... — См. примеч. 82 к очерку «Возрождение Общества...», наст, том, с. 470—471. 15 ...«коего духа»... — Лк. 9: 55. 16 Болезнь поразила его еще прошлым годом, но он приехал выздоровевшим и посвежевшим. — Речь идет о полугодовом крымском отпуске Аксакова в 1885 г., в связи с чем было даже приостановлено издание газеты «Русь»: № 6 вышел 9 февраля, а № 7 — 17 августа. См., например, корреспонденцию в газете Г.-П. под названием «Здоровье И. С. Аксакова», начинающуюся словами:
494 Приложения «Отдых и климат южного берега Крыма благотворно подействовал на организм И. С. Аксакова...» (СИ. 1885. 13 мая. № 114. С. 2). О болезни Аксакова подробно писал в своей поминальной статье о нем M. Н. Катков: «...его крепкое по виду сложение обещало ему долгую жизнь. Но в последние десять-двенадцать лет он страдал довольно частыми приступами катара легких, от которого каждый раз освобождался довольно скоро. (...) И(ван) С(ергеевич) имел незначительную легочную эмфизему, которая делала приступы его обычного простудного катара довольно тяжелым(и) . С очень давних пор, почти с молодости, он страдал геморроем. Сверх того, у И(вана) С(ергеевича) в гортани был над голосовыми связками, с левой стороны, нарост с вишню величиной. В здоровом состоянии он его не беспокоил и не мешал ему ни дышать, ни говорить, а в болезненном — этот нарост всегда мог угрожать отеком гортани, который легко присоединяется и к простой катаральной жабе. Ему предлагали сделать операцию, но он не согласился. В прошлую зиму, по совету своего врача, он прекратил свои занятия и в феврале уехал на отдых в Крым. В августе он возвратился в Москву, по-видимому с восстановленными силами, и снова принялся за обычную работу. События последнего времени сильно волновали его. И вот, так же как в прошлом году, в январе возобновились его недуги. От потери крови в последний день он заметно ослабел...» (МВед. 1886. 29 янв. № 29. С. 3). 17 К числу причин, сведших его в могилу ~ относилось и то глубочайшее страдание, которое испытывал он при виде направления, принимаемого политикою в Балканском вопросе. — Эту мысль Г.-П. развивал в письме к И. Ф. Романову-Рцы от 19 октября 1886 г.: «Кто-то сказал в печати, что И. С. Аксаков умер для себя вовремя. Я этого не высказывал, но совершенно с мнением согласен. Если б он и остался жить после 28 января, он бы и вторично, и в третий раз умер. Иллюзия о славянском братстве встречает слишком осязательное разочарование. Россия есть дойная корова, на которую в случае беды можно прислониться, — вот чувство, которым отвечают на наши братские объятия; но при первом же случае обернутся к нам спиною и предадут нас. Сравнивая же с этими братушками, ну, хотя грузин, которые соединились с нами во имя высшего начала, нежели этнографическое, какая разница в преданности!» (Письма к Романову-Рцы. С. 237). III. (ПОХОРОНЫ И. С. АКСАКОВА) Впервые: СИ. 1886. 1 февраля. № 31. С. 1—2, как редакционная статья «Москва, 31 января: Дневное обозрение». 1 ...уже побывавшим в Третьем Отделении ~ «Призови, прочти, вразуми и отпусти». — И. С. Аксаков был арестован в Петербурге 17 марта 1849 г.:
Примечания. (Воспоминания об И. С.Аксакове) 495 III Отделение, перлюстрировавшее его переписку, задержало письмо, где высказывалось возмущение арестом Ю. Ф. Самарина за его «Письма из Риги» и содержались инвективы в адрес петербургской аристократии. Процитированной Г.-П. резолюцией, препровожденной шефу жандармов А. Ф. Орлову, Николай I завершил свои замечания на составленные Аксаковым ответы на вопросные пункты (см.: Сухомлинов М. И. И. С. Аксаков в сороковых годах //ИВ. 1888. Т. 31, февр. С. 333). Вышел на свободу он 22 марта. 2 ...беседы наши о расколе, который ~ был предметом служебных занятий Ивана Сергеевича. — С сентября 1848 г. по февраль 1851 г. И. С. Аксаков служил в Министерстве внутренних дел чиновником особых поручений и сначала секретно изучал раскольничьи скиты в Бессарабии, а затем (с мая 1849 г.) находился в командировке в Ярославской губернии, где участвовал в обсуждении вопроса о введении единоверия, а также в составе особой комиссии изучал секту бегунов, или странников. Новейшее переиздание аксаковских «Служебных записок по расколу»: Аксаков И. С. Отчего так нелегко живется в России? М., 2002. С. 847—894. Г.-П. в тот период (в 1854 г.) как раз стал профессором МДА по новообразованной кафедре церковной археологии и истории раскола в России. 3 ...отъезд его на исследование украинских ярмарок... — Поручение отправиться на год в Малороссию для изучения и описания главнейших украинских ярмарок Аксаков получил от Русского географического общества и уже 21 ноября 1853 г. был в Сумах — накануне открытия там ежегодной ярмарки. В родное Абрамцево вернулся 18 ноября 1854 г. 4 ...приехал исследователь к Троице из Абрамцева... — Поместье Аксаковых Абрамцево находится в 12 верстах от Троице-Сергиевой лавры. 5 ...побывавши с самого начала службы в Астрахани... — С конца декабря 1843 г. по 9 ноября 1844 г. Аксаков состоял членом Ревизионной комиссии Астраханской губернии. 6 ...к своему статистическому труду... — Имеется в виду «Исследование о торговле на украинских ярмарках» (СПб., 1858). Книга была удостоена половинной премии Академии наук. 7 ...отъезд в ополчение... — 18 февраля 1855 г. Аксаков записался добровольцем (штабс-капитаном) в 111-ю Серпуховскую дружину Московского ополчения, отказавшись от избрания в дружинные начальники. Выехал из Абрамцева 29 марта. 8 ...с командовавшим Московскою дружиною графом Строгоновым. — С. Г. Строганов (Строгонов) был начальником Московского ополчения до конца октября 1856 г. 9 ...роковое 18 февраля 1855 года. — День кончины Николая I. 10 ...день присяги для троицких жителей... — Население Сергиева Посада, как и других российских городов и сел, присягало Александру II в воскресенье
496 Приложения 20 февраля 1855 г., по окончании литургии и после чтения «Манифеста о восшествии на Прародительский престол» (см.: МВед. 1855. 22 февр. № 21. С. 1). 11 ...«при ласкающем полувесеннем солнце»... — Не исключено, что это измененная цитата из воспоминаний барона М. А. Корфа, в то время еще не опубликованных, но читанных автором в разных литературных кружках. Ср.: «...при ярко сиявшем полувесеннем солнце...» (Корф М. Записки. М., 2003. С. 544). 12 19 февраля... — День подписания Манифеста об освобождении крестьян в 1861 г. 13 ...только с Ю. Ф. Самарина начался благоприятный славянофилам поворот общественной оценки... — Заметный общественный резонанс получили уже самаринские «Письма из Риги» (1849), поднимавшие проблему угнетения русского населения в Остзейском крае и распространявшиеся в списках, затем его работа в канцелярии киевского генерал-губернатора, в Самарском губернском комитете и Редакционных комиссиях по историческому и юридическому обоснованию вопроса об освобождении крестьян с землей, а также впоследствии по реализации Положения 19 февраля 1861 г. 14 ...подобное же единодушие почтения, оказанного Ю. Ф. Самарину по его кончине. — В письме к графине А. Д. Блудовой от 6 февраля 1886 г. Г.-П. делился своими впечатлениями от похорон друзей-славянофилов: «Смерть И. С. Аксакова, без сомнения, так же Вас поразила и огорчила, как и нас здесь, его друзей. Утешительно общее сочувствие, которым его проводили, по правде сказать, — совсем неожиданное. Я помню похороны Хомякова: было нас человек семь, девять, не более. Когда хоронили Константина Аксакова, церковь была уже полна и провожатых довольно. Сильнее оказалось сочувствие и многочисленнее прилив после того, как хоронили Юрия Ф(едоровича) Самарина. И печать тогда отозвалась с сочувствием. Теперь же целые волны народа, толпа по обеим сторонам на версту; до сотни студентов настойчиво потребовали права проводить гроб до могилы, то есть до Лавры. Сочувствие молодежи особенно утешительно. В этом отношении смерть Ивана Сергеевича будет не лишена воспитательного значения» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 383. Л. 11—11 об.). 15 ...Высочайший отзыв находит в нем «честного человека, преданного русским интересам»... — Имеется в виду сообщение, впервые опубликованное M. Н. Катковым: «В 9 часов утра была получена супругою Ивана Сергеевича, Анною Федоровною, телеграмма от Государя Императора, в которой Его Величество выражает Свое и Государыни Императрицы уважение к покойному как честному и преданному русским интересам человеку, соболезнование супруге о ее потере и пожелание, чтобы Бог помог ей перенести ее горе» (МВед. 1886. 29 янв. № 29. С. 3; перепеч.: ПВ. 1886. 31 янв. № 25. С. 2). 16 ...с официальным аттестатом «недостаточного патриотизма». — Этот «аттестат», точнее «Распоряжение министра внутренних дел» от 26 ноября 1885 г., Аксаков без каких-либо комментариев поместил в своей газете: «При-
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка...) 497 нимая в соображение, что газета „Русь" обсуждает текущие события тоном, несовместным с истинным патриотизмом, и стремится возбудить неуважение к правительству, доказательством чему служит, между прочим, передовая статья, помещенная в № 21 этой газеты, — министр внутренних дел (...) определил: объявить газете „Русь" первое предостережение в лице издателя-редактора надворного советника Ивана Аксакова» (Русь. 1885. 30 нояб. № 22. С. 1). Формулировка этого распоряжения больно задела Аксакова, и он посвятил всю передовую следующего номера (Москва, 6 декабря //Там же. 1885. 6 дек. № 23. С. 1—3) размышлениям о сущности «истинного патриотизма». Предостережение же было получено его газетой за редакционную статью «Москва, 23 ноября» (Там же. 1885. 23 нояб. № 21. С. 1—4), содержащую довольно резкие выпады в адрес петербургской дипломатии по поводу попыток урегулирования Славянского вопроса. ПИСЬМА К А. М. ГАЛЬПЕРСОН (ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ДНЕВНИК 1887 ГОДА) Последние письма Г.-П. к А. М. Гальперсон, хранящиеся в РО ИРЛИ, написаны обычным для него образом — на небольших листочках бумаги чернилами и в ряде случаев карандашом. Предсмертная записка была скопирована Гальперсон. О ее отношениях с Г.-П. см. в статье, наст, том, с. 301—303, 352—354. I. (ПЕРВАЯ ПОЕЗДКА В ПЕТЕРБУРГ. 28 августа—3 сентября) Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 52. (№ 3). Замысел поездки в Петербург, чтобы добиться права на аренду «Московских ведомостей», созрел у Г.-П. еще во время предсмертной болезни их редактора- издателя M. Н. Каткова. Сразу после его кончины, 27 июля 1887 г., Г.-П. писал своему приятелю, видному чиновнику Министерства народного просвещения И. П. Корнилову (который впоследствии наиболее последовательно и поддерживал кандидатуру Г.-П.): «Высокоуважаемый Иван Петрович. Вот, мы схоронили Каткова; кто будет ему преемником? Разумею преемни- чество не влияния государственного, а преемничество по изданию „Московских ведомостей". Здесь достоверно известно, что, еще не дожидаясь срока контракту, которому истекает, говорят, конец в декабре, уже закидывают евреи виды на ста-
498 Приложения рейший в России орган печати: Поляковы хотят взять „Ведомости" в руки, подставив Мейна, бывшего Правителя дел канцелярии здешнего генерал-губернатора, недавно уволенного, говорят, по негласному Высочайшему повелению. Отношение Мейна к литературе определяется тем, что он управлял прежде московским отделением „Голоса". По-видимому, вероятностей мало, но чего не добьются евреи! Лазарь Поляков, говорят, нарочно вернулся для того из-за границы в Москву и отсюда поехал в Петербург в одном поезде с Иваном Давыдовичем Деляновым. Нужно отдать честь уменью вести дело. По Вашему положению в Министерстве Вы можете узнать положение дела, и мне бы приятно было получить об этом от Вас весточку. Помимо общего интереса, в этом деле есть и мой личный. Многие советуют мне искать „Московских ведомостей", и я бы не прочь; надеюсь, что не уроню их. А правительству, полагаю, не безразлично, каких дарований и какого направления человек будет заведовать столь важным органом. Здесь помимо Мейна называют следующих кандидатов: Н. А. Любимова, кн. Мещерского, Цитовича, Циона и Гр. П. Данилевского. В какой мере все это верно и в какой мере могло бы мое искательство надеяться на успех? Будьте добры, уведомьте меня и научите, а кстати, и посодействуйте с своей стороны в пределах, Вам возможных. Здешний генерал-губернатор, сколько мне известно, за меня; да и вообще, я полагаю, нужен москвич. Примите уверение в душевном почтении Вашего усердного слуги Н. Гилярова- Платонова» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 1—2 об.). Через 10 дней, 6 августа, Г.-П. отвечал Корнилову: «Вы находите полезным, чтобы я „попытал счастия". Но какой способ? Какой путь? Я понимаю, если бы назначен был конкурс, торги. Но этого, без сомнения, не будет: инициатива последует от правительства, да иначе и невозможно. Поэтому обратиться мне к Делянову ли, к университету ли, или к кому другому совсем невозможно» (Там же. Л. 3). Корнилов обнадеживал приятеля: его письмо к Г.-П. от 18 августа содержит восторженную оценку как мемуаров «Из пережитого», так и публицистической деятельности Г.-П. в целом: «Великую и ответственную службу пред Богом и народом служите редакторо(м) большого периодического издания. Как рулевой или кормчий дает направление кораблю, — так и редактор газеты дает направление многим тысячам умов, послушных его слову и мыслям. Вполне сочувствую Вашему русскому и православному направлению и желаю от души успеха Вашей одушевленной любовию к России пропаганде» (Там же. Ед. хр. 347. Л. 1—1 об.). В ответ (в письме от 20 августа) Г.-П. высказывает свой принципиальный взгляд на роль в общественной жизни редактора крупной общенациональной газеты: «Да, Ваша великая правда, многоуважаемый Иван Петрович, о великом значении, какое предоставлено редактору большого периодического издания. Семь лет назад, когда меня вызвали в Петербург для обсуждения предпола(га)вшихся изменений в законах о книгопечатании, я в разговорах с Лорис-Меликовым сказал:
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 499 ничего не нужно, кроме одного, — нравственный и умственный ценз от редакторов. От мирового судьи, который судит пьяных баб и район власти которого простирается на десятки верст, требуется образовательный ценз. Кафедра, с которой преподается наука, вручается только лицам высокого образовательного ценза. А трибуна, с которой гласят миллионам, на нее вскакивает любой. Будь определен требуемый мною ценз (между прочим, он должен состоять в предшествующей литературной деятельности, которая свидетельствовала бы о знаниях, направлении, опытности), похерьте тогда весь Цензурный устав; он не нужен. Серьезных людей не бойтесь, какого бы они ни были направления; страшны верхогляды, которые тем более страстны, чем менее вникали в дело, и тем более опасны, чем менее поднимаются над толпой и ее вкусами и похотями» (Там же. Ед. хр. 592. Л. 4—4 об.). Именно эти глубоко продуманные представления и явились основным побудительным стимулом к первой, а затем и второй поездке Г.-П. в Петербург. 1 Первая поездка... — Название подборке писем Г.-П. дано по аналогии с пометкой, сделанной Гальперсон на письме к ней Г.-П. от 9 октября 1887 г.: «1-е письмо 2-й поездки». 2 ...28 авгу(ста) 1887 — Это запись рукой Г.-П. под отпечатанными на фирменном бланке словами: «Hotel „Belle-vue" Ε. Renault. Grande Morskaia, № 3. St. Petersbourg, le» («Гостиница „Бельвю" Э. Рено. Большая Морская, № 3. С.-Петербург» (фр.)). 3 Опоздал поезд на 40 минут... — По свидетельству Гальперсон, Г.-П. «выехал из Москвы в Петербург с курьерским поездом» (СИ. 1887. 20 окт. № 287. С. 1). По расписанию движения поездов в тот период (с 16 сентября 1887 г.), такой поезд («курьерский 1-го класса») прибывал из Москвы на Николаевский вокзал (с 1924 г. Московский) Петербурга раз в сутки — в 11 часов утра (см.: Весь Петербург за 15 к(опеек). С. 118). 4 Встречен Эфроном. — Имеется в виду С. К. Эфрон, сотрудник «Современных известий» в 1880-е гг., впоследствии автор многочисленных романов, повестей и драм, главным образом из еврейского быта. Оставил прочувствованные воспоминания о Г.-П. как своем «учителе» (см.: Эфрон (Литвин) С. Миссионеры и начетчики. М., 1908. С. 5—30, 47—59, 90—93). 5 ...в письме, на имя Ваше посланном в Москву. — Имеется в виду письмо С. К. Эфрона к Гальперсон от 27 августа 1887 г., которое приводим полностью: «Многоуважаемая Анна Михайловна! Спешу сообщить Вам, что моя уверенность в успехе Никиты Петровича после первого свидания с И. С. Д(ур)ново выросла до необычайных размеров. Ему очень хорошо известно положение дел, и он говорит, что единственная крупная сила в публицистике наших дней — Никита Петрович и ему стоит только крепко захотеть, чтобы получить „Москов(ские) вед(омости)". Он сам будет служить
500 Приложения Никите Петровичу телом и душой, и победа Ник(иты) Петровича будет для него праздником. На мое имя в конторе должно быть от него письмо, которое меня в Москве не захватило. Я прошу Вас письмо это распечатать и ознакомиться с его содержанием. Вы в нем найдете сделанную Дур (ново) характеристику Никиты Петровича, которая докажет Вам, что напрасно временами Гиляров-Платонов думает, что он не Гиляров-Платонов. Гиляров-Платонов был крупной величиной всегда и навсегда ею останется, и Россия его знает. Теперь, со смертью Каткова, это единственный крепкий дуб среди чахлого березняка русской журналистики. Назову Вам соперников Ник(иты) Петр(вича), о которых писал Корнилов, не называя их: Татищев — человек с определенными политическими взглядами; он играет роль в дипломатии; лично принадлежит к высшим пет(ербург)ским сферам; относительно внешней политики прямой последователь катковских идей. Далее об этом кандидате я лишен возможности распространяться на бумаге, и я доскажу Вам остальное при личном свидании. По некоторым причинам кандидат этот скомпрометирован и не опасен. Ему в настоящее время даже запрещено писать по-русски. Второй кандидат — Георгиевский; он опасен, и с ним надо бороться; за него Феоктистов, и он москвич; последнее в данном случае тоже серьезно. Вот два кандидата, о котор(ых) писал Корнилов. Затем еще называют Иловайского и — о ужас! — кого бы Вы думали? Стыд, срам и позор!!. Баталина!.. Последнее доказывает, как подл П(етер)бург, когда рядом с именами, не скажу уж, Ник(иты) Петр(овича), а даже Татищева, Иловайского и Георгиевского он, не краснея, осмеливается выдвигать Баталина. Но будет обо всех этих сплетнях. Повторяю, моя уверенность в успехе H (икиты) П(етровича) теперь велика, и я заранее предвкушаю удовольствие при воспоминании о том, как я по утверж(дении) побью при Вашей помощи Сергея Исааковича (Гальперсона) за его холодные ушаты, которыми он нас беспрерывно окачивал. Так повторяю, что в лице Ив(ана) Сергеевича ) Д(ур)ново Никита Петрович найдет здесь человека, который будет ему содействовать всеми имеющимися у него средствами, и, по моим понятиям, средства его довольно солидны. И рад я главным образом потому, что сочувствие Ив(ана) Сер(геевича) к Никите Петровичу заключается единственно в глубоком понимании первого крупности и могучества последнего. Ну до свидания, многоуважаемая Анна Михайловна; прошу простить мне бессвязность моего настоящего письма; пишу я его второпях и, кроме того, очень уж я разнервничался от бессонных двух ночей подряд. Преданный Вам С. Эфрон. 27 августа 87 г. С.-Петербург. P. S. И. С. Д(ур)ново встретит завтра утром со мною вместе на вокзале Ник(иту) Петр(овича)» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 47. Письма С. К. Эфрона. <№2).Л.1—2).
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 501 6 Думал продолжать статью в вагоне... — Имеется в виду вторая часть сопроводительной (передовой) статьи к публикации рязанского педагога и общественного деятеля Д. Д. Дашкова «К вопросу о народном образовании» (увидит свет под рубрикой «Дневное обозрение»: СИ. 1887. 2 сент. № 241. С. 1—2). Первая часть опубликована: Там же. 1 сент. № 240. С. 1—2. См. также ниже примеч. 66 и 125, а также примеч. 11 ко «(Второй поездке...)», с. 512, 521, 526. 7 (Пятница, 28 августа) — Письмо датируется по указанию в конце его. Таким же образом (в угловых скобках) далее проставляются даты и дни недели в начале писем с датой, не обозначенной автором, но выявленной по содержанию. 8 ...К Корнилову. — С И. П. Корниловым (см. о нем в преамбуле к наст, публикации, с. 497) Г.-П. сблизился еще в Москве: в 1857—1859 гг. тот служил инспектором казенных училищ Московского учебного округа. В 1880—1890-х гг. Корнилов проживал на Невском проспекте, в доме 45 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 115. 3-я паг.). В ОР РНБ сохранились 4 письма Г.-П. к нему и одно ответное за июль—сентябрь 1887 г. (Ф. 377. Ед. хр. 592, 347). 9 Чрез несколько домов — к Филиппову. — Близкий друг Г.-П. с середины 1850-х гг., Т. И. Филиппов, проживал в тот период неподалеку от Николаевского вокзала, на Невском проспекте, в доме 75/2 (см.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 5 об.). Сохранилось 5 писем Г.-П. к Филиппову и 9 писем последнего к Г.-П. за 1872—1887 гг. (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Д. 20—22; ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 496, 497, 713; РО ИРЛИ. Сигн. 9112). Филиппов, занимавший тогда (1878—1889) пост товарища государственного контролера, всегда поддерживал Г.-П., в частности хлопотал за его газету, когда на нее налагались административные взыскания. 16 апреля 1885 г. он писал Г.-П.: «Кроме личного моего участия к Вам, я дорожу Вашим изданием как прибежищем пригнетенной истины в делах Церкви, которая из глубины потопляющих ее зол вопиет к нам о помощи, обязательной для чад во дни бедственных испытаний Матери» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 8 об.—9). 10 У Николая Дмитрича часа три... — Речь идет о Н. Д. Тихобразове, племяннике Г.-П. по жене. 11 ...к Еленеву, живущему на той же улице. — Ф. П. Еленев, в тот период член Главного управления по делам печати (с 1868 по 1896 г.), проживал в Царском Селе, на улице Стессельской (с 1919 г. ул. Красной Звезды), в доме 4 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 80. 3-я паг.). С Г.-П. он сблизился летом 1856 г.; позднее в мемуарном очерке «Черта из жизни Гилярова-Платонова» Еленев давал ему такую характеристику: «Это был человек цельный (...) не торговавшийся с своими убеждениями и совестью, видевший впереди только общую пользу, как он понимал ее, а не свои личные выгоды» (РА. 1887. Кн. III, вып. 12. С. 574). 12 ...мое искательство встретит сильное про(тиво)действие от Победоносцева. — Г.-П. не обольщался по поводу отношения К. П. Победоносцева
502 Приложения к «Современным известиям» в 1880-е гг. Он писал Т. И. Филиппову в сентябре 1882 г. об обер-прокуроре: «...знаю, что он на меня вообще в последнее время гневается, а потом неоднократно прямо мне выражал, что для спасения России требуется истребить все газеты, что в них все зло» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 496. Л. 6). Вместе с тем Г.-П. и Победоносцева связывали длительные дружеские отношения, уходящие корнями в московскую молодость с ее славянофильскими надеждами. В течение 27 лет они оставались приятелями: после переезда Победоносцева в Петербург регулярно обменивались письмами — их сохранилось более ста (здесь содержатся откровенные характеристики различных лиц и событий и интереснейшие суждения по острым церковно-общественным вопросам), — иногда и встречались. Для Победоносцева дружба с Г.-П. и регулярное чтение его «Современных известий» были драгоценны, помимо всего прочего, и как реальная связь с задушевной атмосферой московской жизни. Как раз в этом Победоносцев однажды признался (в письме к Г.-П. от 5 августа 1873 г.): «...с большим интересом просматривал Ваши номера и как будто беседовал с Вами. Люблю запах московского жилья и через Ваше окошко точно заглядываю в любезную Москву» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Д. 51. Л. 1 об.). В вышеупомянутом письме к И. П. Корнилову от 20 августа 1887 г. Г.-П. рассказывал об охлаждении в отношениях к нему бывшего друга: «Победоносцев хотя и старый мой приятель и бывший всегдашний мой ходатай пред властями, теперь имеет против меня зуб. Прошлым годом выходило было, что Нечаев- Мальцев готов был принять материальное участие в моей газете. Но, не зная меня лично, он не вполне удостоверен был в моей политической благонадежности. Тогда посоветовали ему обратиться с запросом к Победоносцеву, а мне — предупредить об этом Победоносцева. Мой доверенный отправился с моим письмом к Константину Петровичу, но тот принял его, по его выражению, „как собаку": раскричался, что ни слова не скажет в мою пользу. Раз газета моя была приостановлена именно по ходатайству Победоносцева» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 5). И далее обращался к Корнилову с просьбой: «Я буду на днях в Петербурге, многоуважаемый Иван Петрович; мне нужно там быть за документами по одному судебному делу. Придется быть и у Победоносцева (не явиться к нему — оскорбить его). Но желательно было бы, чтобы проложена была до того времени к его сердцу дорога; чтобы кто-нибудь выразил ему удивление на недоброжелательство его ко мне. Переданное мною выше я уполномачиваю не скрывать. Напротив, мне именно желательно, чтобы до него дошли жалобы мои на несправедливое ко мне его отношение. (...) P. S. А как же быть с Константином Петровичем? Толстой хотя не будет за меня прямо, то не будет и против. А родные-то братья когда поссорятся, знаете — бывают злее чужих. Так и Победоносцев ко мне» (Там же. Л. 6, 7 об.). Упоминается меценат Ю. С. Нечаев-Мальцев (см. письмо Г.-П. о нем к Победоносцеву: Там же. Ф. 847. Ед. хр. 464. Л. 9) и граф Д. А. Толстой.
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 503 13 ...историю последней конфиденциальной угрозы ~ я куплен раскольниками... — В письме к И. П. Корнилову от 20 августа 1887 г. Г.-П. упоминал об этом: «А на днях конфиденциальным внушением из Главного управления по делам печати передано мне замечание обер-прокурора Св. Синода, что газета моя якобы позволяет себе оскорбительные отзывы о духовных сановниках и противодействует миссионерству! Вы удивляетесь? Меня это не только удивляет, но бесит. Я сбирался писать Победоносцеву, уличить его в недобросовестной оценке; но раздумал. Раздумал именно по случаю кандидатуры моей в „Московские ведомости". Только раздражишь еще более этого слепца, не разбирающего, где враги и где друзья Церкви. Тем не менее в духовно-учебных заведениях моя газета подвергается проскрипции. К газетам и журналам с полунигилистическим содержанием, к газетам-буфам, опереточного и грязного содержания, относятся снисходительно, а „Современные известия" преследуются. Вот и пойдите! (...) Где же он нашел, что я противодействую миссионерству? Достойное хвалы и подражания возвеличиваю (как недавно о Владимирском братстве). (...) Или писано было об обманной хвастливости некоего Крючкова, или о слепце Шашине, который служит посмешищем для раскольников: обер-прокурор Св. Синода должен бы благодарить, что раскрывают глаза и что отрекаются за Церковь в ее высоком смысле от солидарности с такими проходимцами, хотя и пролезшими в милость» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 5 об.—6 об.). Упоминаются миссионеры К. Н. Крючков и А. Е. Шашин. См. также ниже примеч. 15 и 16. 14 ...в редакции жиды... — Очевидно, имеются в виду прежде всего супруги С. И. и А. М. Гальперсон и С. К. Эфрон. 15 ...корреспонденции о Крючкове. — Имеется в виду публикация: Г. А. По поводу съезда миссионеров //СИ. 1887. 10 июля. № 187. С. 1—2. Автор (его имя установить не удалось), в частности, сообщал: «Есть, к сожалению, казенно- полицейские замашки у многих из миссионеров, и это наносит сильный вред миссионерскому делу. Пишущий эти строки имел случай беседовать с прославленным синодальным миссионером о. Ксенофонтом Крючковым. Почтенный миссионер рассказывал лично мне, как он в с. Пойме (Чембарского уезда, Пензенской губ.) наряжал полицейских урядников за старообрядческими начетчиками, которых насильно тащили на разглагольство с миссионером. История христианской проповеди не представляет подобных примеров и таких грубых приемов со стороны благо- вествователей» (с. 1). Протоиерей К. Н. Крючков продолжал свою деятельность в этом пензенском селе и в последующие годы. См. брошюру: Противораскольни- ческие собеседования синодального миссионера протоиерея Ксенофонта Крючкова с защитником так называемого австрийского священства Онисимом Швецовым, происходившие в селе Пойме Пензенской губ., в 1896 году. СПб., 1896. 50 с. 16 «...по самому содержанию ее видно, что она писана ~ в интересах миссионерства, а не в пользу раскола...». — Автор корреспонденции действительно восставал против того, что заседания миссионерского съезда закрыты для публики
504 Приложения («Христос открыто посылал учеников на проповедь» (СИ. 1887.10 июля. № 187. С. 1)), а также против непозволительных административных мер воздействия на старообрядцев: «Дело апостольского призвания нельзя смешивать с полицейским. Должны же понять это почтенные миссионеры» (с. 2). 17 «...чрез Федорова». — Имеется в виду В. Я. Федоров, в период службы Г.-П. в Московском цензурном комитете занимавший там должность секретаря (в 1858—1865 гг.), в 1867—1883 гг. — цензора, а в 1883—1897 гг. — председательствовавший в нем. Гальперсон вспоминала в письме к Н. В. Шаховскому от 8 августа 1893 г.: «Федоров был довольно сухой чиновник, но человек, искренно и открыто уважавший Никиту Петровича» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 106. Л. 11 об.). Тогда же (в августе 1893 г.) Шаховской встретился с Федоровым, после чего записал в дневнике: «Вениамин Яковлеви(ч) Федоров — начальник москов(ской) цензуры — отлично знал Н(икиту) П(етровича). Был его товарищем по цензуре и цензор(ом) „ССовременных) изв(естий)", — преклоняется перед его умом и восхищается им» (Там же. Ед. хр. 49. Л. 43). 18 ...Делянов, как армянин, двоедушнейший человек... — Ср. с характеристикой графа И. Д. Делянова в мемуарах близкого ему Е. М. Феоктистова: «...подобно всем своим соотечественникам-армянам, обладал он в значительной степени хитростью, знал Петербург как свои пять пальцев, со всеми находился в хороших отношениях, не имел врагов, потому что и враждовать с ним было как-то странно: он способен был всякого обезоружить своим невозмутимым добродушием» (Феоктистов. С. 175). Известно, что в свое время, в мае 1856 г., Г.-П. благодаря активному содействию Делянова получил место цензора в Московском цензурном комитете (см.: Шаховской Н. Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1856-й год // РО. 1897. Т. 46, июль. С. 133, 151). 19 Во время управления его печатью Толстой... — Имеется в виду период с 30 мая 1882 г. (по 25 апреля 1889 г.), когда граф Д. А. Толстой возглавлял Министерство внутренних дел, одним из подразделений которого с 1865 г. являлось Главное управление по делам цензуры. Речь идет о 1883 г. 20 ...которому бы передать «С.-П(етер)б(ургские) ведомости». — Необходимость передачи аренды над казенной столичной газетой (с 1875 г. — собственность Министерства народного просвещения) возникла в связи с тем, что прежний ее арендатор-редактор В. В. Комаров начал редактировать основанную им газету «Свет». К тому же при Комарове (1877—1883) «С.-Петербургские ведомости», как писал В. О. Михневич, стали газетой, не имевшей «ни таланта, ни своей мысли, ни физиономии, ни содержания, ни читателей (...) справедливо прозванной при нем старушечьими ведомостями» (Михневич В. О. Наши знакомые: Фельетонный словарь современников. СПб., 1884. С. 107). 21 ...по совету Каткова ~ взяли бездарного Авсеенку... — В. Г. Авсеенко арендовал «С.-Петербургские ведомости» у Министерства народного просвещения
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка...) 505 с 1 ноября 1883 г. и редактировал их до 1896 г. С M. Н. Катковым он сблизился в 1865 г., когда опубликовал в «Русском вестнике» свою первую повесть «Буря», в 1873—1878 гг. был постоянным литературным критиком этого журнала. 22 ...в Красном Селе... — Местность к юго-западу от Петербурга (ныне ее значительная часть — в границах города). Любопытно, что поселение, основанное здесь Петром I в 1714 г., при бумажной мельнице на реке Дудергофке, состояло в основном из бывших жителей одноименного села Коломенского уезда. 23 ...Царское Село, София... — Софией называется часть Царского Села (с 1937 г. — г. Пушкин), расположенная к югу от Екатерининского парка, между Павловским и Красносельским шоссе. Первоначально в 1785 г. «при селе Царском» был основан уездный город София, куда переселяли местных жителей, но 29 августа 1808 г. вышел Высочайший указ об основании «города Царское Село, или Софии», согласно которому собственно София стала предместьем Царского Села. 24 ...Еленеву — послать «Из пережитого»... — 8 сентября 1887 г. Ф. П. Еленев писал Г.-П.: «Со дня Вашего посещения и до вчерашнего дня мои мысли вращались под Вашим созвездием: сперва личная с Вами беседа оживила воспоминания о давно прошедшем, потом Ваш внутренний образ предносился предо мною при чтении последних глав Вашего „Пережитого" (не бывших в «Р(усском) вест(нике)»), за присылку которого очень Вам благодарен» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 630. Л. 1). 25 Порассказать бы судьбу статьи моей о Каткове ~ Еленев ~ объявил, что статья очень хороша. — Речь идет о передовой «Москва, 24 июля: Дневное обозрение («В Михаиле Никифоровиче Каткове, сегодня предаваемом земле...»)» (СИ. 1887. 25 июля. № 202. С. 1—2); перепечатана с незначительными изменениями под редакционным названием «М. Н. Катков»: Сб. соч. Т. II. С. 521—524. Князь Н. В. Шаховской, опираясь на документы цензурного ведомства, писал об этой истории: «Насколько порой чрезмерна была строгость и даже придирчивость московской цензуры к „Современным известиям", примером тому служит отношение Цензурного комитета к статье Гилярова в № 202 газеты за 1887 г., посвященной памяти M. Н. Каткова. Комитет в своем донесении Главному управлению по делам печати находит, что Гиляров в рассуждениях по поводу кончины издателя „Московских ведомостей" не удержался в должных границах. „Почившего издателя он главным образом рассматривает как человека борьбы. Как борцу ему была отдана дань уважения и в некоторых телеграммах; но у Гилярова борец этот: с боя берет у власти свободу для печатного слова; голосом своим, по силе равным трубному архангельскому звуку, заставляет он содрогаться даже власть имущих, а в полемике не щадит противников, кто бы они ни были и на каких бы высоких ступенях государственной иерархии ни стояли. По словам Гилярова, при огромном числе сетующих о потере Каткова найдутся и ликующие как в сферах
506 Приложения публицистики, так и в сферах предержащей власти. Но если в государственных сферах порадуются некоторые, то радующимися окажутся именно те, которых почивший редактор с дерзновением, ни для кого другого недоступным, обзывал изменниками. Из заключительных строк статьи читателю нетрудно сделать вывод, что с кончиною Каткова легко может измениться и внешняя наша политика". На этом донесении Московского цензурного комитета рукою исправлявшего тогда должность начальника Главного управления по делам печати Ф. П. Еле- нева сделана следующая отметка: „Из множества статей по поводу кончины М. Н. Каткова статья Гилярова в № 202 выдается по уму, верности оценки, блестящему изложению и в полной мере правительственному направлению. Только канцелярский взгляд может находить резким и неблагонамеренным все умное и сильно выраженное и одобрительным только бесцветное и льстивое. Цензура, руководящаяся такими канцелярскими взглядами, приносит больше вреда, чем пользы"» (Там же. Т. I. С. XLIII—XLIV). 26 ...приехал Феоктистов на днях; Еленев сдает ему должность... — Начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов летом 1887 г. находился на лечении в Кардсбаде, а потом отдыхал в Зальцбурге, вернулся в Петербург в августе (см.: Феоктистов. С. 238, 255). В этот период его замещал Еленев. 27 ...Ваш генерал-губернатор — человек невменяемый. — Имеется в виду князь В. А. Долгоруков, московский градоначальник в 1865—1891 гг., персонаж многочисленных анекдотов и слухов. 28 Прервал визитом Дурново... — Речь идет о присяжном поверенном И. С. Дурново, публицисте, редакторе журнала «Дело» в 1885—1886 гг. Г.-П. предполагал передать ему в 1884 г. права на издание «Современных известий»: см. письмо Г.-П. к Е. М. Феоктистову от 1 октября 1884 г. (РО ИРЛИ. Сигн. 9112. Л. 4). 29 ...был у Феоктистова. — Е. М. Феоктистов проживал по адресу: угол Фурштатской ул. и Воскресенского пр., д. 27 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 245. 3-я паг.); Воскресенский пр. — ныне пр. Чернышевского. 30 ...объяснил историю Катков — Богданович — Буланже — Флоке — Г реви... — Имеется в виду политическая интрига, направленная против M. Н. Каткова и близкого ему генерала от инфантерии Е. В. Богдановича, члена Совета министра внутренних дел, с целью скомпрометировать их в глазах государя. 17 мая 1887 г. Александр III получил по дипломатическим каналам сообщение, что Катков написал президенту Франции Ж. Греви, будто бы назначение министром Ш.-Т. Флоке, председателя французской Палаты депутатов, «будет хорошо принято в России и что русское правительство не замедлит сделать соответствующее заявление...» {Феоктистов. С. 251—252). В 1881 г. Россия заключила секретный Тройственный союз с Австрией и Германией, продленный в 1884 г., и потому сведения о стремлении Петербурга повлиять на министерский кризис во Франции,
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 507 проникшие в зарубежную печать (парижская газета «Voltaire» от 29 мая, ряд берлинских изданий), носили характер злонамеренной клеветы. Катков через посредство Победоносцева сумел оправдаться перед императором в своей невиновности. Впоследствии (в июле—августе) удалось выявить автора подлога — им оказался чиновник Министерства иностранных дел К. Г. Катакази, надеявшийся таким образом угодить своему министру Н. К. Гирсу, враждовавшему с Катковым. Бывший французский военный министр Ж. Буланже в тот период стремился занять пост президента (см., например: Гр. 1887. 23 июля. № 59. С. 9), позже, в 1889 г., он был изобличен в подготовке государственного переворота, бежал в Бельгию, где вскоре застрелился. Свод документов по «делу Флоке и Каткова» см.: Победоносцев и его корреспонденты. Т. 2. С. 275—285, 364—383. 31 ...кого-нибудь он сватает. — Е. М. Феоктистов с самого начала настойчиво и последовательно продвигал кандидатуру юриста С. А. Петровского, сотрудника «Московских ведомостей», фактически заменившего Каткова после его кончины на посту редактора. Феоктистову нужен был во главе «Московских ведомостей» не авторитетный журналист, а вполне предсказуемый и исполнительный чиновник. Он писал: «Петровский был человек весьма уживчивый, спокойный, обладавший большим тактом; следовало безошибочно ожидать, что он сумеет сохранить при себе весь прежний редакционный персонал» (Феоктистов. С. 259). К Г.-П. Феоктистов относился в тот период крайне неприязненно. 4 мая 1886 г. он писал Т. И. Филиппову: «Меня всегда удивляло, что Н. П. Гиляров, человек недюжинный и по уму, и по образованию, помещает в своей газете наряду с дельными статьями невероятные мерзости. Небрезгливость его в этом отношении изумительна. Несколько времени тому назад печатал он фельетоны какого-то Казанцева о Троицкой лавре — фельетоны, из которых всякий читатель мог вынести лишь глубокое к Лавре отвращение. Казанцев сделал затем попытку издать их отдельною книгой, и нам пришлось принимать меры, чтобы не выпустить ее в свет. Это уже возбуждало раздражение против Гилярова. (...) Наконец, беспрерывно появлялись в газете корреспонденции, в которых как бы умышленно духовенство изображалось в самом ненавистном свете» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 15—16). (Речь идет о запрещенной книге В. С. Казанцева «За оградою и в мире. Из воспоминаний» (М., 1886), переизданной под названием «Среди иноков: Воспоминания о жизни в Троицко-Сергиевой Лавре» (М., 1906)). 32 ...надобно подумывать о большой другой газете для Москвы... — Об этом же Гиляров 1 августа 1887 г. писал нижегородскому генерал-губернатору M. Н. Баранову, надеясь на его поддержку: «Кого не вижу в Москве, все мне поют, что я должен взять „Московские ведомости"; то же пишут из Петербурга лица, стоящие в литературных кругах. Достоверно, что и И. Д. Делянов называл меня — среди, однако, прочих. Мне самому напрашиваться не пристало, особенно ввиду каких-нибудь Циона или Цитовича, которых находят нужным подставлять некоторые. Затем я ни в каком случае не соглашусь сесть на жалованье, обра-
508 Приложения тившись в чиновника по редакции. А такая постановка дела возможна, ибо для Министерства нет непременной обязанности сдавать „Ведомости" в аренду. Но, разумеется, тогда нравственный вес газеты упадет. Тогда придется подумывать об основании другой большой газеты охранительного направления, но независимой. Вопрос о такой газете был поставлен три года назад купечеством; образована была даже комиссия; предлагали редакцию Аксакову; тот отказался, но потом, уговоренный мною, согласился было издавать совместно со мною. Мелочная случайность потом расстроила это предприятие, о котором, однако, обсуждалось даже на ярмарке (ибо купечество желало, чтобы орган с русским направлением был голосом не Москвы только, а всей России)» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 370. Л. 1 об.—2). Подробнее об этом издательском проекте см. недатированные письма Г.-П. к И. С. Аксакову (Там же. Ед. хр. 361. Л. 1—2), московскому купцу П. В. Осипову (Там же. Ед. хр. 568. Л. 1—2) и неустановленному лицу (Там же. Ед. хр. 361. Л. 3—4). 33 ...мне разрешена розничная продажа. — В 1887 г. Г.-П. в одиннадцатый раз за время его редакторства был наказан запрещением розничной продажи «Современных известий» (см.: Розенберг Вл„ Якушкин В. Русская печать и цензура в прошлом и настоящем: Статьи. М., 1905. С. 221). Для Г.-П. такая кара была особенно болезненной. См. об этом его отчаянное письмо 1877 г. к начальнику Главного управления по делам печати В. В. Григорьеву, где он писал: «Я понимаю, что Главному управлению нет нужды знать степень тяжести, испытываемой наказуемым; но вслед за приостановлением издания в начале 1877 года, обошедшимся моему карману в двадцать тысяч, последовавшими запрещениями розничной продажи, из которых вот уже третье постигает меня на одном году, я поставлен положительно на край, за которым нет исхода, кроме полной несостоятельности. (...) Простите за объяснения. Они вынуждены горечью положения (...). Я прибавлю к ним лишь одно слово: почему для меня, и именно для меня и ни для кого, запрещение розничной продажи есть особенно тяжелый удар. Моя розничная продажа, то есть продажа в своей конторе, в сущности очень незначительна; но целая половина всех моих подписчиков состоит из торговцев, подписывающихся заранее на большое число экземпляров и на длинные сроки, с целию отчасти, а может быть, и главным образом — продажи» (цит. по черновику, в котором фрагмент, начиная со слов «Я прибавлю к ним...», вычеркнут самим Гиляровым: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 519. Л. 1 об., 2). 34 «...(...он именно и есть верховный обер-цензор)...». — Представление о синодальном обер-прокуроре как верховном («обер-») цензоре основано на цензурных установлениях XVIII в. (начиная с Петровского времени), согласно которым без разрешения Духовного коллегиума (Св. Синода) запрещалось издавать даже сенатские и именные указы (см.: Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. СПб., 1862. С. 1—79). 35 «...Вы у него типун на языке». — См. примеч. 12 к наст, публикации, с. 501—502.
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. {Первая поездка...) 509 36 ...зашел было к Саблеру. — В. К. Саблер в тот период, возможно, проживал по адресу: Литейный пр., д. 34 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 205. 3-я паг.). Он служил управляющим канцелярией в Синоде. Г.-П. писал о нем И. П. Корнилову 6 августа 1887 г. как о своем вероятном конкуренте: «Слышу, что рекомендуют В. К. Саблера, и изумляюсь, чем можно это объяснить. Говорят, что эту кандидатуру отклоняет Толстой. Скажите: какое, или, точнее, сколь великое, влияние будет иметь Толстой на решение вопроса? Не откажитесь уведомить меня об этом» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 3—3 об.). 37 3А часа потери на вокзале, час и больше в езде. — В Петергоф поезда отправлялись с Балтийского вокзала, построенного в 1855—1857 гг. От Петербурга до Старого Петергофа поезд в тот период шел 50 минут, а до Нового Петергофа — 1 час 15 минут (см.: Путеводитель по окрестностям С.-Петербурга: Спутник дачника в сезон 1880 г.: Расписание движения железных дорог и пароходства / Изд. Р. С. Попова. СПб., 1880. Прил. Л. 1). 38 .......сегодня Иванов день». — 29 августа отмечается евангельское событие Усекновения главы Иоанна Предтечи. 39 ...(Новикова и Гильтебран(д)та...). — Имеются в виду член Совета Главного управления по делам печати Н. Н. Новиков и археограф П. А. Гиль- тебрандт. 40 Приехал Смирнов, товарищ Победоносцева... — Речь идет о юристе Н. П. Смирнове, товарище обер-прокурора Св. Синода с 14 января 1878 г. по 11 мая 1892 г., впоследствии сенаторе. 41 ...Батюшков живет в Петергофе же. — Служащий канцелярии Совета министров В. Д. Батюшков проживал в Петербурге, на набережной Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова), в доме 10 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 17. 3-я паг.). В Петергофе, очевидно, жил на даче. 42 ...ехать обратно с 11-часовым поездом... — Последний поезд из Старого Петергофа в Петербург (если расписание не менялось с 1880 г.) отправлялся в 23 часа 10 минут (см.: Путеводитель по окрестностям С.-Петербурга: Спутник дачника в сезон 1880 г. Прил. Л. 1). 43 ...кто другие два кандидата... — Сразу же по кончине Каткова, летом 1887 г., наметилось не два, а по крайней мере четыре кандидата в арендаторы «Московских ведомостей»: вдова Каткова Софья Петровна, генерал М. Г. Черняев, публицист И. Ф. Цион и С. А. Петровский (см.: Победоносцев и его корреспонденты. Т. 2. С. 636). Позже добавились новые соискатели: помимо Г.-П. Д. И. Иловайский, А. Я. Антонович, А. С. Будилович, граф А. А. Голенищев- Кутузов, П. А. Кулаковский (см.: Феоктистов. С. 419). 44 .......Он всякому дает свои карточки в смысле рекомендации...». — Ср.: «В обществе любили Ивана Давидовича за его доброту, хотя и самая доброта эта была какая-то дряблая, пассивная; он готов был хлопотать без разбора за кого угодно: и за порядочных людей, и за людей вовсе не порядочных, так что на его
510 Приложения рекомендации привыкли не обращать внимания, и он нисколько этим не обижался» (Феоктистов. С. 175). 45 ...показался принадлежащим Морокину. — Статьи купца и промышленника Α. Φ. Морокина по экономическим и религиозным вопросам, присылавшиеся им из села Вичуги Московской губернии, регулярно публиковались в «Современных известиях»; см., например: Морокин АЛ) Два слова о современном ходе промышленности //1887. 3 авг. № 211. С. 1—2; 2) Торговая заметка //1887. 7 окт. № 276. С. 2. Морокин, знакомый с К. П. Победоносцевым и И. А. Вы- шнеградским, старался помочь Г.-П. получить в аренду «Московские ведомости». См. примеч. 57 ко «(Второй поездке...)», наст, том, с. 535—536. 46 ...от Норвежской крысы... — Так Г.-П. шутливо называл саму А. М. Галь- персон. Прозвище восходит к статье (из английского консервативного органа «Pall Mall Gazette») «Норвежские крысы в политике», перепечатанной, возможно в переводе Гальперсон, в «Современных известиях» (1886. 8 сент. № 247. С. 1). 8 ней рассказывалось о регулярных миграциях (1—2 раза в 100 лет) крыс из Норвегии в Шотландию, когда еще Британский остров был частью материка, причем продолжавшихся — в силу инстинкта — и после возникновения Северного моря. «Слепое, бессмысленное упорство» норвежских крыс влекло за собой их массовую гибель в воде (в статье проводилась параллель с английскими дипломатами, надеявшимися в очередной раз поссорить Турцию с Россией). Г.-П., ласково именуя Анну Михайловну Норвежской крысой или, ниже, Крысенком, подчеркивал главную черту ее характера — прямоту, бескомпромиссность, твердость в следовании своим принципам. 47 ...сряду два праздника. — В субботу 29 августа — Усекновение главы Иоанна Предтечи, в воскресенье 30 августа — Перенесение мощей благоверного князя Александра Невского и тезоименитство (день Ангела) Александра III. 48 ...по обоим моим делам. — Помимо хлопот по аренде «Московских ведомостей» Г.-П. надеялся отсрочить погашение банковской ссуды (см. далее письмо от 1 сентября). 49 Праздник, крестный ход, все власти в параде, в Лавре. — Так как Александр Невский был покровителем Петербурга и ангелом-хранителем царствовавшего императора, день 30 августа отмечался с большой торжественностью. Крестный ход столичного духовенства начинался около 9 утра от Исаакиевского собора и заканчивался в Александро-Невской лавре. Вот как описывался он в передовице «Правительственного вестника»: «Кругом на площади и по всему Невскому проспекту собралось множество народа, так что крестный ход шел как бы между двумя стенами на протяжении всех 4-х верст, при колокольном звоне церквей, встречаемый на пути священниками у Казанского собора, Армянской церкви и Знаменской Входо-Иерусалимской церкви (стояла на месте нынешнего павильона станции метро «Площадь Восстания». — А. Д.). У Казанского собора к процессии присоединилось местное духовенство с чудотворною иконою
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 511 Богородицы. (...) Между тем в соборе Александро-Невской лавры собрались члены Государственного совета, министры, статс-секретари, сенаторы, почетные опекуны, генералитет, офицеры гвардии, армии и флота, придворные и гражданские чины в парадных мундирах. Одна за другой подъезжали кареты с особами дипломатического корпуса, дамами и сановниками» (1887.1 сент. № 188. С. 1). 50 .„дело о «Моск(оѳских) ѳед(омостях)» передано будет (по словам Феоктистова) той четверке министров... — В своих мемуарах Е. М. Феоктистов говорит о комиссии из шести человек и несколько иного состава: «Решено было представить вопрос о „Московских ведомостях" на обсуждение комиссии, состав коей был следующий: Д. М. Сольский, И. А. Вышнеградский, М. Н. Островский, граф И. Д. Делянов, К. П. Победоносцев; приглашен был и я как начальник ведомства, которому подчинена печать» (Феоктистов. С. 258). 51 ...Манасеин, министр юстиции. — Н. А. Манасеин занимал этот пост в 1885—1894 гг. 52 А этот господин положительно меня не любит, еще со времен Москвы, когда был здесь еще прокурором. — Манасеин в 1866 г. был назначен товарищем прокурора Московского окружного суда, а в 1870—1877 гг. он состоял прокурором Судебной палаты. 53 ...второе письмо, которое вышло посвежее первого. — О письмах Гальперсон к Г.-П. см. примеч. 126 к наст, публикации, с. 521. 54 ...Благодарю за обозрения: оба превосходны. — Имеются в виду составленные Гальперсон «Дневные обозрения» на внешнеполитические темы в «Современных известиях» от 28 и 29 августа. 55 Только нужно было сказать не «первоклассная», а «первенствующая» морская держава (об Англии). — Имеется в виду следующий пассаж: «У Великобритании нет почти ни одного судна, способного соперничать в силе с французскими и русскими; адмиралтейству пришлось бы во исполнение нужд флота ломать все с начала до конца, а правительство предпочитает жить процентами с прошлой морской славы Великобритании, нежели быть застигнутым врасплох, среди усилий стать действительной первоклассной морской державой, какой она считается по недоразумению до сих пор» (Москва, 27 августа: Дневное обозрение // СИ. 1887. 28 авг. № 236. С. 2). 56 ...Орловский переулок. — Находился у самой Знаменской площади (с 1918 г. пл. Восстания) в Рождественской части Петербурга, соединял Рождественскую улицу с Летней Конной (ныне 1-я и 2-я Советские улицы Центрального Р-на). 57 ...в полуверсте книжный магазин... — Возможно, имеется в виду книжный магазин Н. Н. Морева, находившийся в доме 106 по Невскому проспекту (см.: Весь Петербург на 1894 г. Стб. 1012. 2-я паг.). 58 .......где редакция „Дела"?» — Редакция журнала «Дело» и квартира самого И. С. Дурново находились в принадлежавшем Входо-Иерусалимской церкви
5ί2 Приложения доме № 1 по Орловскому переулку (см.: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 47. Письма С. К. Эфрона. <№7>.Л1). 59 ...на левой стороне и есть три дома. — Согласно «Табели домов и улиц С.-Петербурга» (4-е изд. СПб., 1888. С. 102), на левой стороне Орловского переулка числилось четыре дома: № 1, 2, 5 и 7. 60 ...вижу Черняева. — Генерал-лейтенант М. Г. Черняев постоянно проживал в Москве, приехал в Петербург с той же целью, что и Г.-П., — выхлопотать право аренды «Московских ведомостей». Князь Н. В. Шаховской после беседы с Черняевым, состоявшейся 24 апреля 1893 г., записал в дневнике: «М. Г. Черняев мне говорил, что в 1879 (?) г. (вставка карандашом: „1885 г." — А. Д.) Н(икита) П(етрович) собирался баллотироваться в московские городские головы и будто бы вполне уверен, что его выберут, получил только 12 избирательных шаров. Черняева же он подбивал идти в гласные, но тот не согласился пускаться на авось. Н(икита) П(етрович) во время Сербской войны поддержал штаб Черняева от возведенной клеветы в растрате денег. По этому поводу он напечатал присланный Черняевым отчет и снабдил его горячей статьей — отсюда сближение. — Неблагоприятное мнение о нравственной личности Н(икиты) П(етровича)» (ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 26). См. также примеч. 76 к наст, публикации, с. 514. 61 Рвались-де с утра, но крестный ход, никого не пропускают. — Действительно, кратчайшая дорога от Орловского переулка, где жил И. С. Дурново, до гостиницы «Бельвю» проходила по Невскому проспекту, по которому крестный ход шел с утра к Лавре, а после обедни — в другую сторону: от Лавры к Исаа- киевскому собору. 62 ...иллюминация на Невском. — В газетах об этом сообщалось кратко: «Вечером столица была иллюминирована» (Внутренние известия: (Ред. ст.) // ПВ. 1887.1 сент. № 188. С. 1). 63 ...по Невскому (Филиппов на нем живет). — См. выше, примеч. 9, с. 501. 64 .......на Балтийскую дорогу...». — Балтийская железная дорога (первоначально Петергофская) строилась с 1853 по 1857 г. от Петербурга до Петергофа. Балтийской стала называться с 1872 г., когда открылось движение до Ревеля (Таллина). 65 ...переметная сума... — Т. е. беспринципный человек, с легкостью меняющий свои мнения, непостоянный в своих действиях. Реальная переметная сума — это две сумы в одну связь, которые перекидывались через плечо или через седло; их можно было перебрасывать со стороны на сторону. 66 Написал, то есть дописал, 1-е обозрение, начатое в Москве. — См. примеч. 6 к наст, публикации, с. 501. Г.-П. развивает здесь свои мысли об участии духовенства в народном образовании, подчеркивая, что «обязанность учительства» в той же мере предполагается самим священнослужительским саном, в какой и «обязанность требоисполнения». См. также примеч. 125 к наст, публикации и примеч. 11 ко «(Второй поездке...)», с. 521, 526.
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка...) 513 67 ...начну продолжение ее. — Опубликовано под рубрикой «Дневное обозрение»: СИ. 1887. 3 сент. № 242. С. 1—2. Статья посвящена организации учебно-воспитательного дела в России и завершается риторическим вопросом: «Что создано для просвещения народного вообще?». ^Понедельник, утро... — Это небольшое сообщение представляет собой приписку к предыдущему письму (на том же листе). 69 Чин ~ еврейский и магометанский... — Очевидно, богослужебный чин, т. е. порядок совершения религиозных обрядов, в данном случае — в иудаизме и исламе. 70 ...на Волхонку, в магазин Сараева... — Переплетная мастерская П. Я. Са- раева находилась в Знаменском переулке, в доме Курносова (см.: Адрес-календарь города Москвы на 1886 г. М., 1886. С. 74. 3-я паг.). Книжный магазин на улице Волхонке у него был в 1870-х гг. 71 ...почта один раз приходит ~ оба раза утром. — Почтовый поезд прибывал из Москвы в Петербург в 10 часов утра (см.: Весь Петербург за 15 к(опеек). С. 118). Другая партия почты доставлялась, видимо, курьерским поездом. См. примеч. 3 к наст, публикации, с. 499. 72 Был у Саблера ~ излил свое негодование (которое, несомненно, будет передано) на несправедливость нападок. — Т. е. Г.-П. говорил с В. К. Сабле- ром (см. примеч. 36 к наст, публикации, с. 509) об охлаждении к нему со стороны Победоносцева — непосредственного начальника Саблера. 73 Был у Делянова. — Граф И. Д. Делянов проживал на Невском проспекте, в доме Армянской церкви (№ 42) (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 71. 3-я паг.). Сохранилась записка, которую, по-видимому, Г.-П. взял во время этой поездки в Петербург (написано рукой Гальперсон): «В Министерстве народного просвещения адреса: 1) Его Высокопревосходительства г. министра народного просвещения Ивана Давыдовича Делянова; 2) Леонида Николаевича Майкова» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 51. <№ 10). Л. 1). На обороте записки: «Адрес министра: Дом Армянской церкви против Гостиного двора; Леонида Николаевича Майкова: Публичная библиотека» (Там же. Л. 1 об.). 74 ...от его ретроградных воплей против суда присяжных, самоуправления etc. — В этих речах Делянова отражались господствовавшие тогда в правительственных верхах настроения, в частности — стремление провести контрреформу в сфере судопроизводства и земского управления. Г.-П., напротив, был сторонником последовательного завершения реформ, начатых в 1860-е гг. 75 ...типографии университетской нет уже... — Типография Московского университета, открывшаяся в 1756 г. в одной из башен Кремля, долгое время была в числе лучших в Европе; Катков поначалу арендовал ее, потом фактически приобрел в собственность. Однако впоследствии, уже после его кончины, типография снова стала университетской. Ее имущество было описано только осенью 1912 г., а в мае следующего года состоялись торги (см.: Кондиции к тор- 17 3ак.№3561
514 Приложения гам на имущество Типографии Императорского Московского университета. М., 1913. 4 с). 76 Я сам претендент, и даже Государь изъявил на это согласие ~ я издавал «Русский мир» и эта газета ему нравилась. — Газета «Русский мир» издавалась М. Г. Черняевым в 1873—1878 гг., став при нем органом «старорусской» партии, выступавшим против петербургского бюрократизма и «иноземщины». В подготовительных материалах князя Н. В. Шаховского к жизнеописанию Г.-П. зафиксировано следующее (беседа состоялась 24 апреля 1893 г.): «Черняев мне далее рассказал, что после смерти M. Н. Каткова он через Воронцова-Дашкова представил Государю записку, в которой ходатайствовал о назначении его редактором „Моск(овских) вед(омостей)". Воронцову Государь сказал, что действительно это было бы желательно, что его деятельностью как редактор(а) „Русского мира" он доволен, что, правда, Черняев — человек увлекающийся и может зарваться, но что на это есть узда. — Воронцов передал это Черняеву с разрешением ему сказать это Делянову, что Государю будет приятно, если Черняев будет издателем „М(осковских) в(едомостей)". — Накануне еще Черняев встретился с Деляновым на улице и говорил о смерти Каткова и о том, кому бы передать издание „Московских ) вед(омостей)"; при этом Д(елянов) находил потерю невознаградимой и не усматривал достойного заместителя. На другой день после этого разговора Чер(няев) является к нему и спрашивает, как бы он посмотрел на то, если бы он — Черняев — просился бы в заместители Каткова. Черн(яев) никогда не видел Д(елянова) в таком виде, как после этой своей просьбы. Он рвал и метал и наотрез отказал ему. Тогда Ч(ерняев) передает ему разговор с Воронцовым и желание Государя. „Мало ли что Государь желает. Хорошо, я представлю Вас в числе кандидатов, но не ручаюсь в успехе". Это Черняев передавал Гилярову и предостерегал его от чрезмерной надежды науспе(х) ходатайства его о „Московских ) вед(омостях)"» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 26 об.—27). 29 октября 1887 г. Делянов писал Победоносцеву о своем разговоре с Александром III: «Сегодня поутру я доложил Его Величеству о намерении Катковой просить о „Московских ведомостях". (...) Государь мне сказал, что Черняев обращался с такою же просьбой к гр. Воронцову-Дашкову и что граф послал его ко мне. Правду сказать — кандидат неважный. Брульон и сумасброд» (Победоносцев и его корреспонденты. Т. 2. С. 236). 77 Но вдову Каткова уговорили написать Государю письмо, и отдана газета Петровскому. — В прошении на Высочайшее имя С. П. Каткова, в частности, писала: «Выпавшие на меня заботы о многочисленной семье моей и людях, усердно трудившихся в деле покойного мужа моего, налагают на меня
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка...) 515 обязанность Всеподданнейше просить Ваше Величество оставить за мною издание „Московских ) ведом(остей)" и с 1 января 88-го года. (...) Все лица, составляющие ныне редакцию „Москов(ских) ведом (остей)", тщательно покойным мужем подобранные и под непосредственным его руководством работавшие, единодушно изъявили желание продолжать свой труд при моем издательстве: точно так же, как и состоящий ныне редактором Сергей Петровский, человек испытанного благомыслия, заменявший вполне покойного мужа моего во время его отсутствия и болезни, вполне соглашается и впредь руководить изданием» (цит. по черновому автографу: ОР РГБ. Ф. 224. П. 3. Ед. хр. 8. Л. 1—1 об.; благодарим московского историка А. Г. Юшко, познакомившего нас с этим документом). Однако вскоре Каткова поссорилась с Петровским и уже не желала видеть его в должности редактора. 78 „.Черняев был называем даже в печати будущим редактором. — Этих публикаций выявить не удалось. 79 ...казенные объявления им отданы... — В те годы (1885—1887) за печатание казенных объявлений издатель «С.-Петербургских ведомостей», равно как и «Московских», получал около 75 рублей в год и обязан был возвращать в казну сбор с этих объявлений в размере суммы, не превышавшей 27 тысяч (сообщено А. Г. Юшко). 80 ...о «Свете» Комарова... — Публицист и издатель В. В. Комаров основал охранительно-националистическую газету «Свет» в 1881 г. и являлся ее редактором с 1882 по 1907 г. 81 ...о «Пет(ербургской) газете»... — В то время ее издателем был С. Н. Ху- деков (1871—1917), а редактором — П. А. Монтеверде (1881—1888). 82 ...в Москве откроется новая большая газета. — См. выше, примеч. 32, с. 507—508. 83 ...о «Гражданине» ~ в новом виде он не просуществует до Нового года. — Газета-журнал В. П. Мещерского выходила дважды в неделю на 16 полосах, но с начала августа 1887 г. на первой странице стало регулярно помещаться объявление о прекращении этого издания с 1 октября и превращении его в ежедневную газету (выходила на 4 полосах большего формата). Редактор-издатель обещал: «Особенное внимание обращено будет на передовые статьи: разнообразие, краткость, живость. (...) Полное отсутствие всяких видов газетного балласта, скучного и пошлого» (Гр. 1887. 2 авг. № 62. С. 1). Последний номер газеты в «старом» формате вышел в свет 20 сентября. Благодаря обновленной подаче материалов, интенсивному потоку свежих новостей и слухов, особенно из жизни правительственных сфер, и информации справочного характера (в каждом номере публиковались приемные дни и часы высокопоставленных чиновников) газета Мещерского значительно укрепила свои позиции на рынке повременных изданий. 84 ...писать Толстому. — Черновик этого письма сохранился в бумагах Г.-П. Публикуем его полностью:
516 Приложения «М(илостивый) г(осударь) граф Дмитрий Андреевич. Прошу прощения, что письмом своим нарушаю Ваш отдых. Многие из почитателей памяти M. Н. Каткова обращаются ко мне с желанием, чтобы я выступил соискателем на „Московские ведомости"; выражают опасение, что столь важный орган может попасть к лицам сомнительного направления или в руки малоопытные, малоискусные, бестактные. Сколько могу судить, свободной конкуренции, как было в 1863 году, при сдаче „Моск(овских) вед(омостей)" теперь не будет допущено. Поэтому опасения оказываются до известной степени напрасными. От неблагонамеренности направления газета будет предохранена уже тем, что решающий голос в назначении редакции будет принадлежать во всяком случае Вашему сиятельству. Малоопыт- ность же или малоизвестность редактора отразятся, как свидетельствует пример „С.-П(етер)бургских ведомостей", исключительно на коммерческой стороне издания, без вреда обществу. Может быть, будущий издатель-редактор „Моск(овских) вед(омостей)" уже назначен Вашим сият(ельством); в таком случае мне остается снова просить прощения, что утрудил Ваше внимание. Если же Ваш выбор не остановился окончательно, тогда прошу, в мысленном обзоре годных кандидатов, не обойти своим воспоминанием нижеподписавшегося, которого взгляды удостоверены двадцатилетним опытом, а приобретенная репутация независимости способна сослужить полезную службу, особенно в те моменты кризисов, от которых не застраховано наше шаткое время и в которые сильный и талантливый голос покойного издателя „Московских ) вед(омостей)", по общему признанию, именно и оказывал услуги государственной власти и общественному воспитанию. С глубоким почтением честь имею быть» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. <№ 10). Л. 1—2). 85 Сегодня буду у министра финансов. — Вторник как раз был приемным днем в Министерстве финансов: «Управляющий Министрерством) финансов, тайн(ый) совет(ник) И. А. Вышнеградский, вторн(ик), 10—11 ч(асов)» (Приемные дни и часы у гг. министров //Гр. 1887. 7 окт. № 7. С. 3). 86 Пашкову телеграфировал вЛюбанъ... — Чиновник Азиатского департамента Министерства иностранных дел (с 1882 г. состоял начальником отделения в нем) И. А. Пашков с 1877 г. публиковал статьи по проблемам внешней политике в Гиляровских «Современных известиях» (а также в «Новом времени», «Руси», «Русской мысли»). Он неоднократно оказывал услуги Г.-П. по расчету с его петербургскими кредиторами и выполнял разные его просьбы и поручения (см. письма Пашкова к Г.-П. от 8 февраля 1881 г. и недатированное: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 69а. <№ 4). Л. 1—1 об.; ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 453. Л. 1). См. также примеч. 14 ко «(Второй поездке...)», наст, том, с. 527. Любань — село в 85 км к юго-востоку от Петербурга. Ныне город в Тосненском р-не Ленинградской обл.
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Первая поездка...) 517 87 ...по делу Тугенголъда... — Лицо неустановленное. 88 Оттуда к Майкову... — Имеется в виду правитель дел Археографической комиссии, редактор «Журнала Министерства народного просвещения» Л. Н. Майков. См. примеч. 73 и 93 к наст, публикации, с. 513, 517. Г.-П., видимо, намеревался зайти к нему в Публичную библиотеку. Майков проживал по адресу: Большая Мастерская ул., д. И (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 142. 3-я паг.). С 1912 г. эта улица составляет часть Лермонтовского проспекта от улицы Декабристов до канала Грибоедова. 89 ...к В. И. Ламанскому. — Профессор-славист В. И. Ламанский, преподававший в тот период в столичных университете и Духовной академии, а также (в 1887—1888 гг.) редактировавший журнал «Известия С.-Петербургского славянского благотворительного общества», мог быть полезен Г.-П. своими связями. Вместе с тем к Ламанскому Г.-П. относился без особой приязни (см. упоминание о его «неославянофильстве» в письме Г.-П. к Н. В. Шаховскому, приведенному в преамбуле к примечаниям к «(Воспоминаниям об И. С. Аксакове)», с. 489). Ниже отмечается, что Г.-П. 2 сентября нанес визит Ламанскому, проживавшему на Звенигородской улице, в доме № 32 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 128. 3-я паг.). 90 Рецензии еще не читал. — Имеется в виду статья Галъперсон: М. А. Театральная хроника. «Байбак», комедия в 4 действиях, соч(инение) Вл. Тихонова, на сцене Русского театра // СИ. 1887. 31 авг. № 239. С. 1. См. также примеч. 102—104 к наст, публикации, с. 518—519. 91 ...на конке проехать за пятачок. — Ср.: «По линиям: 1) Невский пр. от Адмиралтейской пл. до Знаменской пл. (...) плата взимается по 5 к(опеек) за внутреннее место и по 3 к(опейки) за наружное место» (Путеводитель по Петербургу. С. 235). 92 Отправился к Дурново, который живет близехонько. — Орловский переулок, где жил И. С. Дурново, начинается с Рождественской улицы, выходящей на Знаменскую площадь, на южной стороне которой и находится Николаевский вокзал (см. также примеч. 56 к наст, публикации, с. 511). 93 ...в Публичную библиотеку, где должен был найти Майкова. — Л. Н. Майков с 1882 по 1893 г. исполнял должность помощника директора Публичной библиотеки. По смерти Г.-П. Майков дал ему высокую оценку: «С кончиной его сошел с поприща общественной деятельности еще один из блестящих представителей русской мысли и образованности, воспитанных высоким умственным движением, которым ознаменовалась русская жизнь в середине текущего столетия» (ЖМНП. 1887. Ч. 254, нояб. Отд. IV. С. 38). См. примеч. 73 к наст, публикации, с. 513. 94 «...по каналу Екатерининскому...». ~ где пристань... — В тот период по Екатерининскому каналу (с 1923 г. канал Грибоедова) курсировали суда Общества финляндского легкого пароходства — от Казанского до Аларчина моста; на этом отрезке было 9 пристаней. Самая близкая к тому месту, куда вышел Г.-П.,
518 Приложения пристань — «у Никольского моста» (см.: Путеводитель по Петербургу. С. 236; ныне — Старо-Никольский мост). (Ему надо было, дойдя до канала, повернуть налево и пройти по набережной 300 м). 95 Словно как театр, только верхний этаж (род мезонина, как на нашем) поставлен не параллельно нижнему, а вкось... — Очевидно, имеется в виду здание Мариинского театра, возведенное в 1847—1849 гг. и перестроенное в 1859 г. архитектором А. К. Кавосом (Театральная пл., д. 1). Г.-П. смотрел на него со стороны Крюкова канала. 96 (Спросите Берту M(ихайловну)...). — Б. М. Эпштейн, младшая сестра Гальперсон, жила в конце 1870-х—начале 1880-х гг. в Петербурге, где обучалась на Женских врачебных курсах при Медико-хирургической академии (см. письмо С. К. Эфрона к А. М. Гальперсон от 4 января 1888 г.: РО ИРЛИ. Ф. 71. (№ 7). Ед. хр. 47. Л. 1 об.); позже она служила в редакции «Современных известий» (см. письмо Н. В. Шаховского к К. П. Победоносцеву от 23 мая 1897 г.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 75. Л. 15 об.), а также издавала в переводе с английского популярные пособия по уходу за ребенком для кормящих матерей. 97 «Эта улица куда приведет?» — Видимо, речь идет об Офицерской улице, шедшей до набережной реки Пряжки («канавки»). 98...как будто окраина города. — Г.-П. описывает район так называемой Большой Коломны (в западной части центра нынешнего Петербурга), заселенный в тот период преимущественно мелкими чиновниками, мастеровыми и торговцами. 99 «...К Полицейскому мосту!» — В 1768—1918 гг. так назывался нынешний Зеленый мост через Мойку на Невском проспекте. Расстояние от того места, где Пряжка вытекает из Мойки, до Полицейского моста — более 2.5 км. 100 ...дошел до Морской... — Имеется в виду Большая Морская улица, идущая параллельно Мойке, а в конце (откуда и шел Г.-П.), от Поцелуева до Почтамтского моста, служащая набережной этой реки. 101 ...на пороге гостиницы... — Подразумевается гостиница «Бельвю», принадлежавшая Э.-А.-Ж. Рено (адрес см. в примеч. 2, с. 499). Здесь Г.-П. и скончался (см. примеч. 69 и 70 ко «(Второй поездке...)», с. 517). В 1908—1913 гг. архитектор Ф. И. Лидваль построил на месте этого дома здание Азовско-Донского банка. 102 ...Анину рецензию. — См. примеч. 90 к наст, публикации, с. 538—539. Гальперсон увидела в комедии «Байбак» «подражание французским и немецким образцам, некогда читанным или виденным г. Тихоновым» (СИ. 1887. 31 авг. № 239. С. 1). 103 ...точно ли на сцене кучера всегда самолюбивы? — Имеется в виду следующее суждение Гальперсон о главном герое комедии Бакланове: «Этот жених страдает от (...) самолюбивого кучера (кучера все самолюбивы, если не в действительности, то на сцене)» (Там же). 104 Есть опечатки: Гаспарон, например, или «вдумывая в себя». — Имеется в виду ошибка в имени героя мольеровского «Скупого» Гарпагона (в рецензии: Гаспарон) и, возможно, авторский неологизм в следующей фразе: «Черпать из-
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 519 нутри, вдумывая в себя, всматриваясь вокруг, бросить подражать, не подхватывать того, чего усвоить не удается, — чего бы, кажется, яснее и проще для творцов драмы» (Там же). 105 ...читать прежде писанное карандашом. — Карандашом написано предыдущее письмо (№6), датированное вечером вторника (1 сентября), а это — черными чернилами. 106 ...по приезде Эфрона ~ Он передаст, вероятно, что-нибудь (и переврет)... — Ср. отзыв Гальперсон об Эфроне (в ее письме к Н. В. Шаховскому от 5 мая 1893 г.), что он «в высшей степени недостоверный свидетель». И далее: «Он и Н(икиту) П(етрови)ча ставил неоднократно в неловкое положение, когда Н(икита) П(етрович) на основании его слов сообщал о чем-нибудь в газете, а нас он тем более может ввести в заблуждение, что рассказывает о фактах, лично нам неизвестных. Если он напишет свое воспоминание о знакомстве Н(икиты) П(етровича) с графом Толстым, надо будет, мне кажется, самого графа попросить о проверке этого воспоминания» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 106. Л. 9—9 об.). 107 ...от известного Н. А. Любимова. — Ученый-физик Н. А. Любимов с 1853 г. печатал обзоры научных новостей в «Московских ведомостях», а позднее и в «Русском вестнике» (который в 1863—1882 гг. фактически редактировал). Тесно сблизился с М. Н. Катковым с начала 1860-х гг. В 1882 г. был назначен членом Совета министра народного просвещения и переехал в Петербург. В 1887 г. считался весьма вероятным преемником Каткова. 108 ...Георгиевский — кандидат Делянова. — В тот период А. И. Георгиевский состоял членом Совета министра народного просвещения и председателем Учебного комитета возглавлявшегося И. Д. Деляновым министерства. 109 Πазухина ~ недоволен его проектом о местном самоуправлении... — Алатырский уездный предводитель дворянства А. Д. Пазухин, последовательный сторонник политики контрреформ, был членом возглавлявшейся М. С. Кахановым Особой комиссии для составления проектов местного управления. После ее закрытия в мае 1885 г., писал Ε. М. Феоктистов, «ему-то и решился граф Толстой вверить составление проектов, долженствовавших, в случае успеха, иметь столь важное значение для России; Пазухин был человек бесспорно умный, но в уме его теория чересчур преобладала, кажется, над практикой...» {Феоктистов. С. 241). Состоял правителем канцелярии министра внутренних дел. 110 ...принимай «Москов(ские) вед(омости)»... — Возможно, почвой для этих слухов послужил успех публицистического дебюта Пазухина — его статьи «Современное состояние России и сословный вопрос» (PB. 1885. Т. 175, янв. С. 5—58; отд. изд.: М., 1886. 63 с), которая, по словам историка А. Е. Преснякова, «была воспринята Толстым как властная классовая директива дворянства правительству и как откровение, указующее ему широкий путь контрреформы местных учреждений» (Пресняков А. Е. Воспоминания Ε. М. Феоктистова и их значение //Феоктистов. С. 12).
520 Приложения 111 ...заготовил письмо Филиппову, в котором объяснил положение дела... — Местонахождение письма не установлено; судя по всему, оно могло быть уничтожено самим Г.-П. 112 «...твореи, проекта, который чрез несколько недель будет рассматриваться в Государств(енном) совете...». — С 1885 г. в руках Пазухина сосредоточилась вся работа по подготовке «контрреформ». Уже весной 1886 г. он предложил свой проект реформы местного самоуправления, предусматривавший введение в уезде института земских начальников, назначенных правительством и соединяющих в своих руках административную и судебную власть; ликвидацию мирового суда и передачу его полномочий земскому начальнику; введение в состав земских органов чинов местной администрации и др. Проекты Пазухина после длительных дискуссий в Государственном совете были реализованы в Законе о земских начальниках от 12 июля 1889 г. и новом Положении о земских учреждениях от 12 июня 1890 г. В земствах усилилось влияние дворянства, которое составляло теперь до 90 % всех гласных губернских земских собраний. 113 «...Кулаковский, редактор „Варшав(ского) дневника'...». — Историк и филолог-славист П. А. Кулаковский был редактором газеты «Варшавский дневник» с 1886 по 1892 г. Публиковался в «Русском вестнике» и «Московских ведомостях» Каткова. 114 «..Лнтонович, редактор „Киевского слова'...». — Экономист А. Я. Антонович издавал умеренно-консервативную газету «Киевское слово» с 1887 по 1893 г. 115 «...его произносил когда-то Вышнеградский...». — Антонович впоследствии служил товарищем министра финансов (в 1893—1895 гг.), но уже после отставки И. А. Вышнеградского (министр финансов в 1887—1892 гг.). 116 «...Жаль, что генерал-губерн(атора) нет β Москве...». — В архиве Г.-П. сохранилось написанное карандашом черновое письмо, адресованное московскому генерал-губернатору князю В. А. Долгорукову, находившемуся в тот период в отпуске за границей: «Высокочтимый князь Влад(имир) Анд(реевич)! Дело о передаче „Московских ) вед(омостей)", как я узнал достоверно, будет решено совещанием министров в текущем сентябре по возвращении К. П. Победоносцева и графа Д. А. Толстого в П(етер)бург. В числе кандидатов у И. Д. Деля- нова значусь я; это узнал я также достоверно, тут сообщено мне, что слово Вашего сиятельства способно дать мне перевес перед другими. Предаю себя в руки Вашего сиятельства, не смея прибавлять ни слова более» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. (№ 3). Л. 2 об.). Долгоруков оказывал покровительство Г.-П. и обещал поддержать его ходатайство в деле аренды «Московских ведомостей». 117 ...отправился на Васильевский остров, к Лебедеву, которому принадлежит залог газеты. — Профессор Петербургского университета правовед В. А. Лебедев проживал по адресу: 5-я линия, д. 2, кв. 1 (см.: Там же. Ед. хр. 41. <№20>.Л.1об.).
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Первая поездка...) 521 118 Иду по набережной. — Имеется в виду Университетская набережная Большой Невы. 119 «...к Сенату». — Здание Сената и Синода находится на Сенатской площади (с 1925 г. пл. Декабристов), дома 1 и 3; сооружено в 1829—1836 гг. по проекту К. И. Росси в стиле позднего классицизма. 120 ...по Александровскому саду (который разведен на бывшей Адмиралтейской площади). — Сад, названный в честь императора Александра II, был разбит на месте Адмиралтейской площади в 1872—1874 гг. по проекту и под руководством садовода Э. Л. Регеля. 121 ...Петр Алексеевич Смирнов ~ теперь протоиерей Исаакиевскою собора и председатель Управления и,ерковно-прих(одскими) училищами. — П. А. Смирнов слушал лекции Г.-П., обучаясь в МДА (1850—1854), которую окончил 4-м магистром, став бакалавром по кафедрам церковной археологии и еврейского языка. С 1858 г. он священник московской церкви при Вдовьем доме, позднее — Петропавловской церкви в Басманной (см.: Смирнов 1879. С. 400, 404, 562), а также Космы и Дамиана на Маросейке. С 1886 г. — настоятель Исаакиевского собора в Петербурге (по 1897 г.) и член Училищного совета при Синоде (в 1897—1905 гг. председатель Учебного комитета). 122 Просит к себе. — Протоиерей П. А. Смирнов проживал по адресу: Конногвардейский бульвар, д. 5 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 217. 3-я паг.), — неподалеку от Александровского сада. 123 ...в этом столпотворении Вавилонском? — Образное обозначение беспорядка, суматохи (из библейского сказания о богоборческой попытке построить в Вавилоне башню до неба, см.: Быт. 11: 4—9). 124 ...в Черкизове... — В этом селе, находившемся на северо-востоке Москвы (ныне в черте города), Г.-П. приобрел дачу в середине 1880-х гг. (продана его вдовой в 1888 г.). 125 ...как же это статья-то (рецензия) показалась плохою... — Речь идет о двух передовых Г.-П., предпосланных статье Д. Д. Дашкова «К вопросу о народном образовании» (см. примеч. 6 к наст, публикации, с. 501); в них поддержана «глубоко верная мысль» Дашкова — о необходимости участия духовенства в народном образовании, при котором учительство оказывается сродни требо- исполнению. См. также примеч. 66 к наст, публикации и примеч. 11 ко «(Второй поездке...)», с. 512, 526. 126 Какие письма писывала! От воспоминания о них кровь приливает в голову. — В архиве Гальперсон сохранилось более ста писем и записок Г.-П. к ней, в значительной части любовного содержания, датированных октябрем 1882—первой половиной 1883 г. (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 52); свои письма к Г.-П. она, по всей видимости, уничтожила. 127 58 лет — начало нашего знакомства... — В этот период (октябрь 1882 г.) — началась интимная связь между Г.-П. и Гальперсон. Впрочем, она уже с 1875 г. была корректором в типографии «Современных известий» (см.: Там же.
522 Приложения Ед. хр. 65. (№ 14). Л. 1 об.). См. также ее письмо к Г.-П. от 19 октября 1882 г. с просьбой принять ее на службу в редакцию (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 606). 128 ...муку Тантала... — Согласно древнегреческому мифу, лидийский царь Тантал был осужден Зевсом на изощренные муки: он стоял по горло в воде под деревом с плодами, но не мог утолить ни жажды, ни голода. 129 ...при виде вашей спальни, от которой ты имела жестокость не отказаться... — Г.-П. имеет в виду отношения А. М. Гальперсон с ее мужем Сергеем Исааковичем Гальперсоном, который «заведовал конторою и вел переговоры с сотрудниками, корреспондентами и комиссионерами» ((Гальперсон А. М. Список сотрудников редакции и конторы «Современных известий», 1887(?)) //РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 65. <№ 25). Л. 1). 130 ...мое высокое мнение о тебе, мои постоянно ободряющие отзывы? — Ср. признания Г.-П. в его письмах к Гальперсон: «Сколько случаев было: Вы находите пустым то, что и я нахожу; Вы одобряете то, что на мой взгляд хорошо» (от 28 января 1883 г.: Там же. Ед. хр. 52. № 22. Л. 4); «Так высоко я Вас ценю...» (от 15 февраля 1883 г.: Там же. № 29. Л. 1); «Вы молоды, в Вас превосходные задатки; Вы нужны, можете быть нужны, будете нужны...» (от 1 апреля 1883 г.: Там же. № 59. Л. 5); «Вы задали мне мудреный вопрос: ценю ли я в Вас только даровитое существо или и человека?» (от 4 апреля 1883 г.: Там же. № 63. Л. 2). 131 Последняя рецензия... — См. выше примеч. 90,102—104, с. 517—519. 132 (Телеграмма) — Текст написан телеграфистом. 133 Выезжаю ныне курьерским. — Курьерский поезд в 1887 г. отправлялся из Петербурга в Москву раз в день, в «8 ч(асов) 30 м(инут) в(ечера)» (Весь Петербург за 15 к(опеек). С. 118). II. (ВТОРАЯ ПОЕЗДКА В ПЕТЕРБУРГ. 8—13 октября) Автограф: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 52. (№4). Незадолго до последней своей поездки в Петербург, 24 сентября, Г.-П. писал своему сотруднику Д. Н. Шубинскому, присылавшему корреспонденции с Нижегородской ярмарки: «О „Московских ведомостях" пишут большею частию вздор. Первоначальное мнение было (Делянова и Победоносцева) оставить „Ведомости" за вдовою. Теперь пишут, что она отказывается. Может быть, и достоверно; да во всяком случае, в Петербурге поколебались после известий, что Катков оставил до трех миллионов; стало быть, семья осталась, слава Богу, не нищая. Во всяком случае, решено, что вопрос об издателе будет обсужен несколькими министрами. Сам Делянов не берет на себя этого лично. Так как дело, во всяком случае, не может состояться без совета с Вышнеградским, ибо касается казенной
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка...) 523 доходной статьи, то в силу этого-то самого я и просил ярмарочных купцов сказать обо мне. Мне передавали ответ Вышнеградского, что это не от него зависит. Да я и знаю это; не ходатайство его и нужно, а нужно было, чтобы он слышал имя мое произнесенным на ярмарке. Приятели мои, да и Вы, кажется, тоже, не поняли сущности моего поручения. Кандидатом в издатели „Моск(овских) вед(омостей)" я уже значился ранее того, чем писал ярмарочным приятелям. Меня предложил генерал- губернатор; Делянов говорил обо мне некоторым лицам как о серьезнейшем из кандидатов. Разумеется, газета пойдет в аренду, но не по свободной конкуренции. То есть торгов не будет. Их и не может быть. „Петербургские (ведомости)" не только не платят ничего в казну, но еще пользуются даром казенными объявлениями и тем не менее находятся при последнем издыхании; средств не хватает. То же будет с „Московскими", если будут они сданы в бездарные и малоизвестные руки. Это в Петербурге понимают, и это есть большой шанс для меня. Я с своей стороны никому еще не заявлял официально о своем желании, хотя был у Делянова с визитом. Говорил о „Московских ведомостях", но как посторонний. Намечено, говорят, несколько кандидатов. Прежде чем остановиться, вероятно, обратятся к тому и другому из намеченных. Мои шансы, с одной стороны очень сильные, подрываются тем, что против меня лично имеют зуб Победоносцев и Толстой. Посмотрю, что будет. Так как торгов, вне всякого сомнения, не будет (Делянов прямо это мне сказал), то, пожалуй, капитала и не потребуется. Но все дело в условиях. Если в числе условий поставлена будет покупка или аренда типографии у вдовы Катковой (ибо собственно «университетской» уже не существует), то придется, пожалуй, и искать денег, и тогда я напишу Вам. Таково положение дела. Оно выяснится, когда съедутся все министры. Из Петербурга мне пишут, что решен будет вопрос, вероятно, к 10 октября. Слышно, что хлопочет Петровский, то есть оставшийся состав редакции. Пожалуй, и успеет, но тогда на „Моск(овские) вед(омости)" смело можно поставить крест. Ваш Н. Г.» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. (№ 10). Л. 1—2 об.). Выезду Г.-П. в Петербург способствовало и письмо С. К. Эфрона от 25 сентября 1887 г., адресованное Гальперсон, текст которого приводим полностью: «Многоуважаемая Анна Михайловна! Сообщаю вам факты вполне достоверные о „Москов(ских) ведом (остях)": 1) С. П. Каткова от издательства отказались, 2) кандидатура Иловайского, Циона и Мейна провалилась, 3) Петровский хлопочет о передаче издания ему и, судя по его письму из П(етербурга), ему многие обещали,
524 Приложения 4) Георгиевский действительно выступает кандидатом и 5) судьба издания обязательно должна быть разрешена в будущую пятницу, ибо по закону объявление об издании нового контрагента должно быть напечатано за три месяца до выхода первого №. Вопрос этот будет разрешен в П(етербур)ге до приезда графа Толстого, и его голосом будет распоряжаться князь Гагарин (?). Преданный Вам С. Эфрон. P. S. В виде курьеза сообщаю Вам, что Ф. А. Гиляров подал пространную докладную записку о предоставлении ему издания „Мос(ковских) вед(омостей)" (Там же. Ед. хр. 47. Письма С. К. Эфрона. (№ 3). Л. 1—2 об.). (В последнем абзаце упоминается племянник Г.-П., в тот период, в 1884—1894 гг., издававший еженедельник «Вестник литературный, политический, научный и художественный»). Кончине Г.-П. Гальперсон посвятила две передовых статьи, в первой из которых описывала обстоятельства последней поездки Г.-П. в Петербург: «Никита Петрович Гиляров-Платонов выехал из Москвы в Петербург с курьерским поездом. Ехал он в Петербург по настоянию многих лиц, письменно и устно настаивавших, чтобы покойный хлопотал о передаче ему „Московских ведомостей"; ибо газета эта стала в руках M. Н. Каткова органом, действовавшим на общественное мнение, а по мнению почитателей Никиты Петровича, никто, кроме него, из оставшихся в живых не способен руководить обществом, быть для него светочем. Покойный долго отказывался, ссылаясь на свой преклонный возраст, на изнурение, причиненное ведением „Современных известий" при полном отсутствии средств, на то, что выбор редактора для „Московских ведомостей" находится в руках министров и отдача газеты не подчинена свободной конкуренции. Наконец, уступая просьбам друзей, покойный сдался и даже стал настаивать на своем отъезде. Ему пришлось в долг взять деньги на поездку, но он пред этим не остановился, и бодрый и веселый выехал из дому. Дорогой и на вокзале он не переставал весело разговаривать, отдавая инструкции, загадывая вперед о результатах поездки и назначая то тот, то другой день для обратного путешествия. Из Петербурга он писал ежедневно, и хотя с первых дней потерпел неудачу, уныния в письмах заметно не было» (Москва, 19 октября // СИ. 1887. 20 окт. № 287. С. 1). Князь Н. В. Шаховской, однако, записал следующее свидетельство вдовы писателя: «Вера Алексеевна Гиляр(ова) говорила мне, что Н(икита) П(етрович) поехал в Петербург в свою последнюю роковую поездку благодаря настоянию Анны Михай(ловны) Гальперсон и ее мужа; что он все время находился в нерешительности и был очень склонен остаться, что ему просто не хотелось ехать, — супруги же Гальперсон постоянно ему напоминали, чтоб он торопился, а не то опоздает к поезду» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 46—46 об.).
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Вторая поездка...) 525 1 Сверху, перед текстом письма, — надпись чернилами, сделанная Галъперсон: «1-е письмо 2-й поездки». 2 ...отдал чемодан с карточкою карете отеля... — Кареты от петербургских гостиниц, прежде всего «перворазрядных», к числу которых принадлежала «Бельвю» (см.: Весь Петербург за 15 к(опеек). С. 34), подъезжали на вокзал к прибытию поездов. Г.-П. передал с багажом свою визитную карточку. В первой из упомянутых выше своих поминальных передовых, посвященных Г.-П., Гальперсон отмечала: «Нам было известно, что гостиница „Бельвю" знает всех знакомых Никиты Петровича: он несколько лет постоянно в ней останавливался, и его любили там как родного» (Москва, 19 октября. С. 1). 3 ...отправился пешком через площадь к Дурново, живущему в 10 шагах. — Имеется в виду Знаменская площадь. См. примеч. 56, 58 и 92 к «(Первой поездке...)», с. 511—-512, 517. 4 ...Петровский старается благовестить, будто «М(осковские) ведомости)» за ним. — Г.-П. писал И. П. Корнилову 30 сентября 1887 г.: «Смутило меня, многоуважаемый Иван Петрович, а вместе и подивило известие, напечатанное в газетах, что „Московские ведомости" решено передать Петровскому. Смутило понятно почему. Но удивило, что, должно быть, совершенно не понимают, кто такой Петровский, хотя официально числящийся редактором. Он в газете не написал ни единой строчки буквально. Выдавая себя за „редакцию", теперешние сотрудники „Моск(овских) ведомостей)" морочат властей наглым и, как видится, удачным образом» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 8). 5 В подкупе уличен и выгнан Адикаевский, правитель дел. — В. С. Ади- каевский бессменно исправлял должность правителя дел в канцелярии Главного управления по делам печати с 1877 по 1907 г. Слух, о котором сообщает Г.-П., оказался безосновательным. Вместе с тем один из современников писал: «Несомненно, репутация В. С. Адикаевского была не из безукоризненных, но у нас в России не церемонятся с репутациями, обливая друг друга грязью самым беспощадным образом. (...) Все это прекрасно понимал В. С. Адикаевский и, как человек большого природного ума и тонкой наблюдательности, не обращал внимания на не прекращавшиеся в течение всей его службы сплетни и шел своим путем, укреплялся на своем посту и становился необходимым человеком для своего непосредственного начальства» (Уманеи, С. И. Из прошлого нашей цензуры // Цензура в России в конце XIX—начале XX века: Сб. воспоминаний. СПб., 2003. С. 196). 6 Со дня на день ждут Толстого. — В газете «Гражданин» сообщалось: «...граф Д. А. Толстой. В отпуску. Возвратится в первой половине октября» (1887. 7 окт. № 7 (83). С. 3). Толстой проводил отпуск в своем имении Маково Рязанской губернии. 7 Завтра ждут Игнатьева. — Речь идет о графе Н. П. Игнатьеве, бывшем в тот период членом Государственного совета (с 1877 г.) и председателем
526 Приложения Общества для содействия русской промышленности и торговле (с 1884 г.). Г.-П., очевидно, надеялся на его поддержку в своих издательских планах. 8 Государь, по слухам, долго не приедет» — В газетах в тот день было помещено известие: «Отъезд Их Императорских Величеств из Дании отложен вследствие легкой кори у Августейших Детей» (Гр. 1887. 9 окт. № 9 (85). С. 2). 9 „.рюмку аллашу. — Видимо, речь идет о тминном рижском ликере алаше (Alasch), получившем свое название от поместья под Ригой, где он вырабатывался еще в 1823 г.; в России в 1880-е гг. он был особенно популярен. Ср. в романе П. Д. Боборыкина «Китай-город» (1882): «— Не угодно ли-с по другой? — пригласил Палтусова хозяин и налил ему алашу» (Боборыкин П. Д. Соч.: В 3 т. М., 1993. Т. 2. С. 153). 10 ...свидетельство Судебной палаты... — Судебные палаты, по реформе 1864 г., являлись окончательной апелляционной инстанцией для дел, решенных в окружных судах без участия присяжных заседателей. Вероятно, имеется в виду необходимое для получения кредита в Государственном банке документальное свидетельство об удовлетворении Г.-П. претензий его кредиторов, подававших на него в суд в 1885 г. 11 Пришлите мне еще статьи по поводу Горбова: а) две статьи в двух №№ рядом, по поводу первого письма и б) статью по поводу последнего. — Вероятно, имеются в виду две передовые Г.-П., предпосланные статье Д. Д. Дашкова «К вопросу о народном образовании» (см. примеч. 125 к «(Первой поездке...)», с. 521), полемизировавшего, в свою очередь, с суждениями, высказанными H. М. Горбовым в его статье «По поводу двух статей о церковно-приходских школах» {СИ. 1887. 29 июня. № 176. С. 1; 30 июня. № 177. С. 1), а также сопроводительная статья Г.-П. к заметке Н. М. Горбова «Еще к вопросу о народной школе: (Письмо к редактору)» (СИ. 1887. 4 окт. № 273. С. 1—2), которая заканчивалась обещанием Г.-П. продолжить полемику: «До другого раза оставляем разъяснение недоразумения, которому подверглось, по-видимому, наше мнение об учителях, пригодных для народной школы» (с. 2). Возможно, однако, что Г.-П. в первом случае имел в виду другие две свои передовые по вопросам народного образования, где также ссылался на суждения Горбова: 1) Москва, 2 сентября: Дневное обозрение («Более ста лет шли у нас в ряд троякого вида учебные заведения...») // СИ. 1887. 3 сент. № 242. С. 1—2; 2) Москва, 5 сентября. Дневное обозрение («Прошлый раз (№ 242) нами поставлен был вопрос...») //СИ. 1887. 6 сент. № 245. С. 1—2). 12 ...хронику ее буду читать... — Имеется в виду публикация: (Гальперсон А. М.). Москва, 8 октября: Дневное обозрение («Устои, на которые опирается торийский кабинет...») //СИ. 1887. 9 окт. № 278. С. 2. 13 ...первую, написанную без меня. — Имеется в виду публикация: {Гальперсон А. М.). Москва, 7 октября: Дневное обозрение («Австрийская печать встретила вступление Ристича в министерство...») //Там же. 1887. 8 окт. № 277. С. 1—2.
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка...) 527 14 Был у Пашкова. Во-первых: он не получал «Из пережитого», которое долженствовало быть посланным Т. П. Пассек чрез него. — И. А. Пашков приходился племянником писательнице Т. П. Пассек, в 1882—1887 гг. он был издателем редактировавшегося ею журнала «Игрушечка». Г.-П. дружил с Пассек, в своей газете он опубликовал рецензии на ее воспоминания «Из дальних лет» (СИ. 1879.12 янв. № 11. С. 1—2; 18 янв. № 17. С. 1—2; автор — Ф. А. Гиля- ров) и на первую книжку ее журнала «Игрушечка» (Там же. 1880. 16 февр. № 46. С. 3; автор не указан). 15 Печальные он вести рассказал ~ получили мое письмо? — Местонахождение этого письма И. А. Пашкова установить не удалось. 16 ...по словам Гагарина... — Князь К. Д. Гагарин, товарищ министра внутренних дел, в связи с отпуском последнего, принимал посетителей «по делам министерства (...) в здании министерства, в понед(ельник) и четв(ерг) с 2 до 4 ч(асов)» (Гр. 1887. 7 окт. № 7 (83). С. 3). Следовательно, Г.-П. был на приеме у князя Гагарина в день приезда в Петербург, в четверг 8 октября. См. также о К. Д. Гагарине в письме С. К. Эфрона к А. М. Гальперсон от 25 сентября 1887 г. выше, в преамбуле, с. 524. 17 Оттиск Корнилову оставил... — Имеется в виду предназначавшаяся для «Современных известий» большая статья публициста Е. Л. Кочетова о сотрудниках редакции «Московских ведомостей» 1880—1887 гг., призванная дискредитировать С. А. Петровского с целью воспрепятствовать передаче ему этого издания. В архиве Г.-П. сохранилась точная копия этой статьи, выполненная Гальперсон, с воспроизведением разными чернилами поправок автора и правки Г.-П., убиравшего наиболее резкие фразы и отдельные язвительные определения (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 61. (№ 1). Л. 1—12 об.). Писарская копия статьи, а также подготовленные к печати ее гранки хранятся также в ОПИ ГИМ (Ф. 83. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 110—122 об.; Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 60. Л. 38—46; сообщено А. Г. Юшко). Ввиду откровенно скандального характера этой статьи Г.-П. с самого начала считал ее публикацию нежелательной, о чем сообщал в письме к И. П. Корнилову от 30 сентября 1887 г.: «Известный Кочетов, пишущий под псевдонимом Русского Странника, представил мне статью с формулярным списком своего рода о каждом из членов редакции. Коллекция замечательная по ничтожеству дарований и нравственной грязи. И не удивительно: Катков не терпел чужих мнений; он терпел только писцов в прямом и переносном смысле. Поместить статью, по моему щекотливому отношению к данному вопросу, невозможно в „Современных известиях". Но с позволения автора я пришлю Вам ее экземпляр: она показывает Хлестаковство теперешней „редакции" во всем его непривлекательном свете» (ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 592. Л. 8—8 об.). Впоследствии Г.-П. и вовсе отказался от этой публикации. 18 ...(Патриаршие пруды, д(ом) Ермолаева). — Патриаршие пруды располагались в бывшей Патриаршей слободе XVII в. и были выкопаны для снаб-
528 Приложения жения рыбой стола патриарха. В 1814 г. проводилось благоустройство прудов, вокруг разбили сквер. Их было три, ныне остался один. Возможно, имеется в виду доходный дом Ермолаева, который (не в связи с местожительством Кочетова) упоминается в записной книжке Л. Н. Толстого 1882 г. (см.: Толстой Л. Н. Поли, собр. соч.: В 90 т. М., 1852. Т. 49. С. 149); других сведений о нем обнаружить не удалось. 19 ...будто генерал-губ {ернатор) приехал в Петербург. — Это известие оказалось ошибочным. Ср.: «Сообщение некоторых петербургских газет о том, что 11 сего октября прибыл из заграницы московский генерал-губернатор, генерал- адъютант князь В. А. Долгоруков, лишено достоверности. Князь В. А. Долгоруков еще только ожидается в Петербург» (Гр. 1887. 13 окт. № 13 (89). С. 2). На следующий день, в том же номере «Гражданина», где сообщалось о кончине Г.-П., было помещено известие: «Московский генерал-губернатор, генерал- адъютант князь В. А. Долгоруков, по нашим сведениям, находится еще за границей, в Германии. Прибытие его в Петербург ожидается на днях. Остановится он в „Европейской гостинице". Пребывание его в Петербурге будет непродолжительно» (Там же. 1887. 14 окт. № 14 (90). С. 2). Впоследствии редактор этого издания князь В. П. Мещерский писал: «Курьезное совпадение. Бедный Гиляров-Платонов, как известно, приезжал в Петербург просить о передаче ему „Московских ведомостей". Московский генерал-губернатор, князь Долгоруков, желал того же и, возвращаясь из-за границы по дороге из Вержболова до Вильны (где он остановился), встретившись с управляющим Морским министерством, сказал ему, что он между прочим спешит в Петербурге хлопотать об отдаче „Московских ведомостей" Гилярову-Платонову. Шестаков показывает ему на номер газеты, где имя претендента на „Московские ведомости" было в черной каймеі» (Дневник: Вторник, 20 октября //Там же. 1887. 21 окт. № 21 (96). С. 3). Эта встреча состоялась не позднее 17 октября, так как прибытие И. А. Шестакова в столицу ожидалось 18 октября, а князя В. А. Долгорукова — 20 октября (см.: Там же. 1887.12 окт. № 12 (88). С. 2; 18 окт. № 18 (94): С. 2). 20 ...у Д ему та ~ пришел в Конюшенную, где этот отель, и не нашел его. Оказывается, его уже не существует. — Знаменитая гостиница Демута располагалась в доме 27/40 на углу Большой Конюшенной улицы и набережной реки Мойки. Открыта в 1760-х гг. выходцем из Франции Я. Демутом, прекратила свое существование в середине 1880-х гг., когда участок был приобретен Петербургским городским кредитным обществом. С 1939 г. в здании размещается Театр эстрады. 21 ...приехал ли Шаховской? До известной степени он может быть все- таки полезен, по близости, во-первых, кДелянову и, во-вторых, к семье Каткова. — Князь Н. В. Шаховской в 1880—1881 гг. служил при Министерстве народного просвещения, которое вскоре возглавил И. Д. Делянов. Но, возможно, дружеские отношения с ним завязались через старшего брата князя Н. В. Ша-
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка...) 529 ховского Сергея Владимировича, эстляндского губернатора. О своем сближении с Катковыми Шаховской сообщал в письме к П. А. Бессонову от первых чисел сентября 1893 г.: «Брата моей матери, жившего всегда в нашей семье, Александра Павловича Ефремова, самого близкого приятеля M. Н. Каткова, единственного человека, с коим М(ихаил) Н(икифорович) был на „ты", Вы, вероятно, помните; ибо знавшие более или менее близко Мих(аила) Ник(ифоровича) не могли не знать и почтеннейшего Александра Павловича, постоянно бывавшего у Катковых. Через Ефремова (в молодости товарищ Станкевича, Белинского, Грановского, К. Аксакова, Ф. Буслаева etc.) мы сблизились с Катковыми и семейством Аксакова, у которого в „Руси" я сотрудничал» (ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 68. Л. 5 об.). Кроме того, другой брат князя Н. В. Шаховского, Лев Владимирович, был женат на старшей дочери М. Н. Каткова Варваре (см.: Там же. Л. 5). 22 Повернул на Литейную. — С 1738 по 1854 г. Литейной улицей (по находившемуся в начале проезда на берегу Невы Литейному двору) назывался нынешний одноименный проспект; в литературе это наименование «встречается и позже, вплоть до 1930-х гг.» (Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга: 10 000 городских имен. СПб., 2003. С. 202). 23 Свидание, Аня, будет. Государь попадет в Петербург сухим путем, через Берлин, потому-де, что морем уже поздно. — Смысл этих слов Г.-П. разъясняется передовой статьей Гальперсон «Москва, 9 октября: Дневное обозрение», в которой говорится: «В печати вновь появилось известие о предполагающемся будто бы свидании императоров Всероссийского с Германским» {СИ. 1887.10 окт. № 279. С. 1). Если поначалу в газетах помещались сообщения вроде следующего: «Как уже известно, отъезд Их Императорских Величеств из Дании вследствие легкой кори у Августейших Детей отложен на неопределенный срок, почему императорская яхта „Держава" возвращается из Копенгагена обратно в Кронштадт, где ожидается сегодня, 10 октября» (Гр. 1887.10 окт. № 10 (86). С. 2), то вскоре появились известия, дававшие надежду на скорое возвращение Александра III с семейством в Россию: «Состояние здоровья Августейших Детей Их Императорских Величеств вполне удовлетворительно; ход болезни правильный» (ПВ. 1887. 13 окт. № 220. С. 1). В Берлине и прочили встречу двух монархов. 24 ...Гире два дня тому сказал: «А видится, войны нам не миновать». — Вероятно, в день приезда в Петербург Г.-П. побывал и у министра иностранных дел Н. К. Гирса, о котором сообщалось в «Гражданине»: «Принимает ежедневно, кроме воскресенья и вторника, от 2—5 часов» (Гр. 1887. 7 окт. № 7 (83). С. 2). Имелось в виду, с одной стороны, резкое обострение отношений между Францией и Германией, с которой Россия была связана тайным дипломатическим договором, а с другой — крайне нестабильная ситуация на Балканах в тот период. 25 Пошло, ничтожно, совершенно à la «J(ournal) de St.-Petersburg)»! — Речь идет о газете, издававшейся Министерством иностранных дел с 1813 г. на французском языке (называлась «Journal de St.-Petersburg» в 1859—1904 гг.)
530 Приложения и служившей мишенью регулярной (обычно косвенной, скрытой) критики со стороны как либеральных, так и многих консервативных изданий. 26 Письмо, которое д(олже)н отослать С(ергей) Ис(аакович)... — Судя по дальнейшему содержанию, это письмо адресовалось в состоявшее под Высочайшим покровительством («Императорское») общество либо училище. Выявить его в архивохранилищах не удалось. 27 Возьмите «Гражданин» от 9 октября (видел наконец его: что за ничтожество! )... — Имеется в виду новое оформление газеты князя В. П. Мещерского, выходившей с 1 октября на четырех полосах большего, чем прежде, формата, с необычным порядком пагинации (2, 3, 4, 1), и представлявшей собой свод кратких сообщений, главным образом из жизни правительственных сфер и высшего общества. См. также примеч. 83 к «(Первой поездке...)», с. 515. 28 ...посмотрите корреспонденцию из Константинополя об «Индо-русском словаре». — Приведем ее полный текст: «Один богач мусульманин из Индии написал обладателю лучшей типографии в Константинополе Эбуз-Зия Тевфик-бею, что если он возьмется издавать русско-индустанский словарь, то он заплатит ему все расходы издания, отказываясь при этом, в пользу издателя, от выгод продажи книги. Двое проживающих здесь образованных индусов предложили Тевфик-бею свои услуги. Они отправятся в Петербург для изучения русского языка, чтобы, по возвращении оттуда, взяться за составление такого словаря. Индийские филологи могут быть уверенными, что если они с подобною целью приедут в Петербург, то, конечно, там найдут самый радушный прием» (Гр. 1887. 9 окт. № 9 (85). С. 2—3). Гальперсон не выполнила просьбы Г.-П.: этого сообщения в «Современных известиях» нет. 29 ...из языков всего мира Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, было переведено именно на индийский язык, и притом тотчас же по издании этого закона. — О том же, но более подробно, Г.-П. писал И. Ф. Романову-Рцы 3 ноября 1886 г.: «Мы (Русь) — представители плебеев человечества, и к нам льнут все плебеи без различия рас, вер даже. Француза подивило, что казак спит, как он видел, под одной буркой с текинцем. Меня, разумеется, как и Вас, этот факт не удивляет. Но я хочу указать, что здесь не славянство действует и даже не православие, хотя последнее и имеет долю значения, а русский дух, эта народность sui generis (особого рода (лат.)), в которой каждый плебей, каждый раб в человечестве слышит брата. Отсюда к нам влечение и легенды о нас до крайнего Востока; отсюда и „Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости" переведено из всех языков только на индийский, и притом тотчас же как явилось на свет» (Письма к Романову-Рцы. С. 260—261). 30 ...приезжает Шаховской. Первое его слово: «Переданы Петровскому». — Это решение министров на деле было проведено в жизнь позднее, после одобрения его Александром III, находившимся тогда все еще в Дании. Граф И. Д. Делянов сообщал К. П. Победоносцеву в письме от 29 октября 1887 г.:
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Вторая поездка...) 531 «Секретно. Резолюция на докладе о Петровском: „Осторожнее передать ему на год «Московские ведомости», а потом увидим. Я слышал о нем не особенно благоприятные отзывы". Понятно, что интрига залезла в Данию и там сумела бросить свои семена» (Победоносцев и его корреспонденты. Т. 2. С. 237). 31 Сегодня он должен ехать в Новочеркасск. — Очевидно, речь идет о ревизионной поездке. В 1882—1894 гг. князь Н. В. Шаховской служил чиновником особых поручений при министре внутренних дел. Новочеркасск в тот период являлся административным центром Области войска Донского. 32 ...взял гранки, поехал к сыну Каткова... — Т. е. повез статью Е. Л. Ко- четова (см. выше примеч. 17, с. 527) П. М. Каткову, служившему в тот период штаб-ротмистром Кавалергардского полка и проживавшему по адресу: Захарьев- ская ул., д. 31 (см.: Весь Петербург на 1894 г. С. 103. 3-я паг.). 33 ...действительно тут замешан Феоктистов, и именно ввиду его министерского поста. — Слухи о возможном будущем назначении Феоктистова на пост министра внутренних дел подпитывались сообщениями о все ухудшавшемся состоянии здоровья графа Д. А. Толстого (он страдал «грудной жабой» — стенокардией). 34 Отправляюсь к Филиппову. Застаю его уже в звездах... — К 1887 г. Т. И. Филиппов был награжден семью российскими и тремя иностранными орденами, а также двумя темно-бронзовыми медалями (см.: Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи, 1802—1917: Биобиблиогр. справ. СПб., 2001. С. 692). 35 «...Приходите раньше, разве перед обедней?» — Имеется в виду воскресная литургия. 36 Отправляюсь к Батюшкову ~ «...видел Ивана Давыдовича вчера в Опекунском совете...». — Петербургское присутствие Опекунского совета Ведомства учреждений императрицы Марии располагалось на Казанской улице в доме № 7. Граф И. Д. Делянов был там почетным опекуном. 37 ...стал писать докладную записку... — Имеется в виду докладная записка графу И. Д. Делянову. См. письмо 5 от 12 октября, наст, том, с. 245—246. 38 ...курьер от Филиппова с письмом: «Приезжайте в четыре часа непременно; дело серьезное. Если не застанете, подождите». — Приведем точный текст этой записки Т. И. Филиппова: «Многоуважаемый Никита Петрович! Необходимо видеться! Приходите сегодня около 4-х часов; не застанете, подождите! Дело серьезное! Ваш Т. Филиппов 10 окт<ября> 1887» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 14).
532 Приложения 39 ...оставив записку, которую поручил передать Шаховскому, когда придет... — Записка не сохранилась. 40 .......давал гранки читать Сольскому...» — Статс-секретарь Д. М. Соль- ский в 1878—1889 гг. был государственным контролером, а Т. И. Филиппов в те же годы — товарищем государственного контролера. 41 .......нужно иметь в виду казенный интерес и сдать за выгоднейшую цену. За что же еще сбавлять, и притом неизвестному господину...» — Речь идет о С. А. Петровском. См. примеч. 68 к наст, публикации, с. 538. 42 (...Филиппов прочитал мне письмо свое кДелянову, в котором сообщает о ходатайстве известного Адольфа Ивановича Добрянского, который просит за своего зятя, профессора Будиловича). — Зять и друг угро-русского писателя, «патриарха» галицко-русского национального возрождения А. И. Добрянского- Сачурова А. С. Будилович, в тот период (1881—1892 гг.) профессор кафедры русского и церковнославянского языков Варшавского университета и видный публицист славянофильского направления, впоследствии, в 1907—1908 гг., действительно редактировал «Московские ведомости». 43 (Велите разобрать статью). — Впоследствии Е. Л. Кочетов, автор этого материала (см. примеч. 17, с. 527), так и не опубликованного в «Современных известиях», старался выручить его из редакции, чтобы избежать мести упоминавшихся им лиц. Он просил С. И. Гальперсона вскоре после кончины Г.-П. (письмо не датировано): «Кстати, спрячьте до нашего свидания (непременно у себя) мою рукопись, так как статья уже за одной смертью Н(икиты) П(етрови)ча идти не может и я ее должен буду взять обратно, если надо при письме к Вам или заявлении, там увидим, но пока она не должна служить орудием шантажа или вообще попасть в дурные руки» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 41. <№ 31). Л. 1). 44 ...как «скворушке кашки»... — Традиционная фраза, которой обучают говорящих скворцов (вариант: «Скворушка хороший, скворушке — кашки!»). Ср. слова Доры из романа Н. С. Лескова «Обойденные» (1865): «...точно ученые скворцы сверкочат: „Дай скворушке кашки!"» (Лесков Н. С. Поли. собр. соч.: В 30 т. М., 1998. Т. 5. С. 122). 45 ...решится ли С(офья) П(етровна) подписать? Не отсоветуют ли ей какие-нибудь Соколовы? — Речь идет о сотруднике «Московских ведомостей» С. И. Соколове, преданном семье Катковых. Е. Л. Кочетов писал в вышеупомянутой статье (см. примеч. 17 к наст, публикации): «...самым старшим сотрудником по значению при покойном может считаться С. И. Соколов, бывший личный секретарь Михаила Никифоровича и человек при его жизни весьма влиятельный. Но кроме обязанности писать под диктовку усопшего и ведать его бумагами г. Соколов делал только выборки из провинциальных газет, так что личная журнальная его деятельность в газете имела второстепенное значение; к тому же г. Соколов, возмущенный действиями редакции после смерти M. Н. Каткова, теперь объявил себя против нее открыто» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 61. (№1).
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. (Вторая поездка...) 533 Л. 8—8 об.). Опасливое отношение Г.-П. к Соколову выясняется из письма князя Н. В. Шаховского к Г.-П. (датировано по содержанию 1886 г.): «В редакции „Московских ) в(едомостей)" есть человечек, небольшой, но как бы пришитый к особе Мих(аила) Ник(ифоровича). Это его секретарь. — Вот он имеет зуб против Вас, и зуб этот, помнится, вырос в тот же день, как Вы продернули Мисаила за собеседование с раскольниками. Соколов величал Вас в редакции громогласно „Никитой Пустосвятом" — слов(ом), старался Вас вышучивать» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 720. Л. 30). Имеется в виду передовая статья Г.-П. (СИ. 1884. 10 сент. № 231. С. 2) о речи епископа Мисаила (Крылова). 46 ...повез его в Знаменское. — Усадьба Знаменское-Садки, расположенная на территории Подольского и Московского уездов, была приобретена M. Н. Катковым в 1876 г. и являлась собственностью его семьи вплоть до 1918 г. Ныне включена в черту Юго-Запада Москвы, по соседству — микрорайон Северное Бутово. 47 ...съездить к Шаховскому (Спиридоновка, свой дом)... — Улица названа по церкви Спиридона епископа Тримифунтского на Козьем болоте (известна с 1627 г.; разобрана в 1930 г.). Дом здесь был куплен отцом Н. В. Шаховского князем Владимиром Львовичем в начале 1860-х гг. после продажи им родового поместья в Тверской губернии (см.: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 68. Л. 5). 48 (...я сообщил о Вас то, что для многих остается секретом...). — Возможно, Г.-П. рассказал о том, что 10 августа 1887 г. А. М. Гальперсон с дочерью Евгенией присоединились к Православию (известно, что Шаховской недолюбливал иудеев). См. письмо священника М. Малинина к А. М. Гальперсон от 20 августа 1887 г.: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 45. <№ 22). Л. 1 об. 49 ...Островский, министр госуд(арственных) имуществ... — M. Н. Островский, министр государственных имуществ в 1881—1893 гг., приходился Г.-П. дальним родственником (А. П. Гиляров, старший брат Г.-П., был женат на его тетке Т. Ф. Островской). 50 ...станет за Петровского, потому что живет с женою Феоктистова. — Связь М. Н. Островского с С. А. Феоктистовой, много способствовавшая продвижению ее супруга по служебной лестнице, была общеизвестна. См., например, письмо Т. И. Филиппова к его жене Марье Ивановне от 13 августа 1876 г.: ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 3132. Л. 3 об. Князь В. П. Мещерский возмущался в одном из писем к Александру III: «По-моему, нет мерзости на свете мерзее этой...» — «...продажи Феоктистовым Островскому жены и сожития втроем, при условии что за это Феоктистов пользуется милостями Островского» (цит. по: Дронов И. Е. Князь Владимир Петрович Мещерский // Вопросы истории. 2001. № И. С. 72). 51 ...Победоносцева нет... — В газетах сообщалось, что К. П. Победоносцев выехал из Петербурга 9 октября «с курьерским поездом по Николаевской железной дороге» (Гр. 1887. 10 окт. №. 10 (86). С. 2), его возвращение ожидалось
534 Приложения 12 октября (Там же. 1887.11 окт. № И (87). С. 2). Сохранилось свидетельство, что Г.-П. все же удалось в этот приезд в Петербург встретиться с Победоносцевым, на содействие которого он не переставал надеяться. Князь Н. В. Шаховской записал о своей беседе с М. Г. Черняевым, состоявшейся 24 апреля 1893 г.: «Далее Черняев, стоявший во время последнего приезда Н(икиты) П(етровича) в Петербурге осенью 1887 г. рядом с ним в гостинице „Бельвю", припоминает, что Н(икита) П(етрович) приехал к нему страшно взволнованный и убитый после разговора с Константином) П(етровичем), который на него будто накричал и отказал в поддержке» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 49. Л. 27). 52 С сыном Каткова сейчас будет свидание. — Незадолго до этой встречи с П. М. Катковым, утром 11 октября, Г.-П. отправил князю Н. В. Шаховскому записку следующего содержания: «Родной Николинька, при сем прилагаю письмо к Софье Петровне, буде она захочет не раздвоять своей просьбы (что во всех отношениях лучше) и если согласится именно мне предложить редакцию. Тогда самое заявление должно быть изменено, то есть названо мое имя и приложено настоящее мое письмо: ибо порядок требует, чтобы избиріаемый в редакторы заявил свое согласие. Жаль, не знаю адреса Павла Михайловича. Во всяком случае сообщите ему об этом, равно и о том, что согласно уговору я его жду к себе сегодня. Целый день я дома. Обнимаю Вас. Ваш Н. Гил<яров-Платонов>» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. <№12).Л.1). 53 Читайте после карандашного. — Имеется в виду предыдущее письмо (№4). Это же написано чернилами. 54 Хотя подал известные гранки по совету, вижу, что сделал глупость, которая может обратиться мне во вред. — Е. Л. Кочетов, волновавшийся за судьбу своей статьи (см. примеч. 17 к наст, публикации, с. 527), в это время, как он написал С. И. Гальперсону на своей визитной карточке, отправил Г.-П. «2 телеграммы и 4 письма», оставленных тем без ответа. Кочетов возмущался: «Вообще справедливости и беспристрастия не ожидаю, молчание Н(ики)ты П(етрови)ча только подтверждает это» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 41. (№29). Л. 1 об.). Позднее (видимо, в воскресенье И октября), так же на визитке, он оставил сообщение: «Милостивый государь Сергей Исаакович. Сведение за сведение. Сейчас получил телеграмму: „Сию минуту идет решительное совещание. Есть признаки, что Ваше заявление произведет прямо обратное действие. Гиляров". — Ничего не понимаю. Какое обратное действие, когда и без того все за него. Ваш Е. Коч(етов). Пришлите, если узнаете» (Там же. (№ 30). Л. 1—1 об.). И действительно, статья Кочетова была воспринята как недостойная интрига, затеянная самим Г.-П. Граф И. Д. Делянов писал К. П. Победоносцеву 3 октября 1887 г.: «Не знаю, что и думать, но мне с первого взгляда кажется, что изложенное в письме Гилярова есть махинация людей, желающих захватить „Московские ведомости" в свои руки. (...) Сам Катков в течение многих лет отзывался мне с по-
Примечания. Письма к А. М. Галъперсон. {Вторая поездка...) 535 хвалою о Петровском и вполне ему доверял. Отчего бы, кажется, скрывать свои мнения в продолжительных и неоднократных разговорах со мною. (...) Наконец, при дружественных связях Каткова с Феоктистовым, Георгиевским (...) неужели мог он никогда не обмолвиться о черной, по письму Гилярова, душе Петровского?» (Победоносцев и его корреспонденты. Т. 2. С. 237). 55 В этом смысле посылаю Шаховскому письмо вдогонку, в Москву. — Приведем текст этого письма полностью: «С.-П(етер)бург, 11 октября. Дорогой Николай Владимирович, Хотя я Вам оставил письмо на квартире, но посылаю вдогонку за Вами еще следующее. Тому письму к Софье Петровне, которое я набросал, не должно давать хода. Это и само собою разумеется, потому что самое заявление Софьи Петровны Вы попридержите. Но, кроме того, согласие мое на принятие редакции не может быть оставлено в настоящем виде еще и по тому соображению, что, безусловно выраженное, оно может дать повод к перетолкованиям. Дело в том, что, как я выразился вчера, пускай она выбирает хоть дворника. Дело не в том, а в том, чтобы обуздать Петровского. С другой стороны, не мои, ни Софьи Петровны нравственные интересы не допускают, чтобы мое имя стояло на газете рядом с ее и опять возбуждало в публике ложные мнения о полной солидарности. Я есмь я, Катков был Катков и не повторится. Мое имя, поставленное на листе газеты, обязывало бы меня говорить что-нибудь от себя, на что я не имею ни права, ни желания. Пока газета в руках Софьи Петровны, моя услуга должна оставаться в пределах внешнего доброжелательства, так сказать, отрицательною охраною, стоять над газетою с одним veto. До известной степени газета обезличится этим, оказенится; в интересах С(офьи) П(етров)ны это нужно, но моего интереса нет, чтобы прямому моему участию приписали эту казенность. Итак, если и назовет меня Софья Петровна пред Главным управлением, то должно быть поставлено условием, чтобы подписи моей не было, а сохранялась старая фирма, красовавшаяся при Михаиле Никифоровиче. А может быть, еще лучше было бы, когда бы С(офья) П(етровна) назвала столь же неизвестное лицо, как Петровский, или еще более неизвестное, но поставила его или вообще редакцию под мой надзор с целию обуздания публицистического задора. Ваш Н. Г.» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 49. (№ 13). Л. 1). 56 Прилагаю черновую докладной записки. — См. примеч. 37 к наст, публикации, с. 531. 57 Тотчас после смерти Каткова, и даже еще ранее, в последние дни его жизни, ко мне начали поступать многочисленные заявления от его почитателей ~ чтобы я ~ заступил место бывшего знаменитого публициста. — До кончины Каткова об этом говорилось в письме к Г.-П. А. Ф. Морокина: «Что
536 Приложения касается княз(я) Мещерского, я его («Гражданина») не читаю, разве изредка. Но ему заменить Каткова — далеко кулику до Петрова дня. Мысль моя такова: по случаю его болезни да и, вероятно, поэтому, если будет и жив, — продолжать издавать не может. Как бы Вам нельзя ли попробовать стать на это место. А кроме Вас некому! Но как, я об этом теперь ничего сказать не могу. Не приедут ли в ярмарку (Нижегородскую. — А. Д.) министр финансов или Победоносцев (только он не сердится ли на Вас)? Поговорить бы следовало. Если придется, попробую о Вас!..» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 45. (№ 15). Л. 1 об.). Приведем также сохранившиеся в архиве Г.-П. письма от некоего И. Н. (без даты) и Ивана Гаврушкевича (от 9 августа 1887 г., из Чернигова), второе — в извлечениях: «Милостивый государь, Господин Редактор! После таких потерь для нашей Матушки Руси, как смерть Скобелева, Аксакова и Каткова, кому же взять в руки и высоко поднять знамя нашей народности, знамя нашего патриотизма? Вы одни — как последний могикан — остались таковым. На Вас, не зараженных тлею Запада, вся наша надежда. И. Н.» (Там же. <№2).Л.1). «Многоуважаемый г. Редактор Никита Петрович! Не стало Михаила Никифоровича! Место лучшего публициста, просвещавшего русского человека, остается вакантным, а заместитель его должен немедленно явиться. Смотрю на весь Русский мир в писателях и останавливаюсь на Вашей личности, и умной, и рассудительной, и просвещенной (...). Вам следует основать газету для народа (...) политическую, общественную, нравственную и хозяйственную, которую можно было бы допускать и в гимназии, и в семинарии, без описания пожаров, мошенничеств, убийств и разных преступлений» (Там же. Ед. хр. 42. (№7). Л. 1,2 об.). 58 ...о настояниях, ко мне поступавших, довел до сведения Вашему Высокопревосходительству чрез графиню А. Д. Блудову... — Сохранилось черновое письмо Г.-П. к А. Д. Блудовой, составленное им между 2 и 20 июля 1887 г.: «Графиня, дни М. Н. Каткова сочтены, говорят. Для правительства, полагаю, не безразлично, кто будет преемником ему по изданию „Моск(овских) вед(омостей)". А срок аренды „Ведомостей" и без того, говорят, наступает. Многие указывают на меня как на естественного преемника по заведован(ию) столь важны(м) органом и настаивают, чтобы я не допускал „Ведом (остей)" в сомни (тельные) или бездарны ( е руки ). Выбор зависеть будет, конечно, от графа Д. А. Толстого и от И. Д. Делянова. Расположен ли будет Ив(ан) Давыдович благосклонно отнести (сь) к моему ис-
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка...) 537 кательству? Возлагаю на Вас упование, графиня, и прошу Вас увед(омить) (...) не напрасны ли будут мои хлопоты и вооб(ще), что мне пред (принять)» (ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. Д. 5. Л. 1). 59 ...г. министру внутренних дел, графу Д. А. Толстому, непосредственно в письме. — См. примеч. 84 к «(Первой поездке...)», с. 515—516. 60 ...о добрых отношениях, которые связывали меня в течение 32 лет с покойным ее мужем и о совместных моих некогда с ним трудах по изданию «Русского вестника». — В письме к И. Ф. Романову-Рцы от 15 ноября 1886 г. Г.-П. вспоминал: «Меня ценили славянофилы (...). Ценили Катков / Леонтьев, но умозрительно! — в числе условий моей работы (письменных) поставлено было, чтобы я являлся в редакцию («Русского вестника») „высказывать (словесно) свои мысли по текущим вопросам"» (Письма к Романову-Рцы. С. 287). (Профессор МУ по кафедре греческой словесности П. М. Леонтьев с 1863 г. был соредактором «Московских ведомостей»). Сохранилось четыре письма Леонтьева к Гиля- рову, в том числе и с предложением сотрудничества в «Русском вестнике» (ОР РЫБ. Ф. 847. Ед. хр. 65). Г.-П. был на рубеже 1850—1860-х гг. цензором этого журнала и одно время заведовал редакцией; его публикации в нем (за исключением «Библиографической заметки» об А. Н. Муравьеве (1859. Т. XX, апр., кн. 1. Отд. И. С. 245—250; подпись: Ц.) и записки «О первоначальном обучении народа», напечатанной в приложении к «Русскому вестнику» — еженедельнике «Современная летопись» (1862. № 30. Июль. С. 17—19; без подписи)) в настоящее время не выявлены. В 1886 г., когда В. П. Клюшников, заведовавший редакцией «Русского вестника» (с 1883 г.), решил переехать в Петербург, Г.-П. отправил Каткову письмо с просьбой взять его на освободившееся место: «Вспоминаю, что некоторое время на мне лежали приблизительно обязанности, которые перешли потом к Н. А. Любимову и В. П. Клюшникову, и Вы с Павлом Михайловичем не были мною недовольны. Если справедливо сообщаемое об уходе В. П. Клюш- никова, то я с охотою принял бы его обязанности, вполне уверенный, что найду и досуг для них, и достаточно в себе добросовестности, чтобы следовать Вашим указаниям» (цит. по черновику: ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 421. Л. 5). ^Действительно ~ издание «Ведомостей», пусть сначала только временно, предоставлено было С. П. Катковой. — После кончины Каткова (20 июля) и вплоть до 30 августа (№ 238) в выходных данных «Московских ведомостей» не указывалось никаких фамилий, называлась только «типография Императорского Московского университета (М. Катков)». Начиная с № 239 (от 31 августа) и по № 289 (от 20 октября) помещались следующие сведения об ответственности: «Издательница С. Каткова. Редактор С. Петровский». А с № 290 (от 21 октября) указывалось только имя редактора Петровского. 62 ...он в «Московские ведомости» не писал ничего... — По свидетельству Е. Л. Кочетова, Петровский был неспособен к писательству и в редакции стал выполнять обязанности секретаря; он был принят Катковым в 1880 г. из жалости,
538 Приложения когда «в течение двух недель, как ходила стоустая молва, проиграл на Московской бирже почти стотысячное состояние своей жены и, задолжав при этом крупную сумму на стороне, по его же словам, остался ни с чем, но при жене и детях» (РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 61. (№ 1). Л. 3—3 об.). Назначение Петровского «временным ответственным редактором» объяснялось нежеланием Каткова присутствовать лично на многочисленных судебных заседаниях, где разбирались претензии к газете. Кроме того, в обязанности Петровского входило делать выборки новостей из провинциальных газет, что он препоручал делать другим (см.: Там же. Л. 3—5). 63 ...г. Кочетов ~ пользовавшийся до конца доверием покойного издателя «Московских ведомостей»... — Е. Л. Кочетов был сотрудником «Московских ведомостей» в 1880—1883 гг.; позже, перейдя в «Новое время», «продолжал быть активным корреспондентом „Московских ведомостей"» (Там же. Л. 2). 64 ...приподнимает завесу с интриги... — «Интригой» Е. Л. Кочетов называл якобы имевшее место стремление С. А. Петровского совместно с заведующим бухгалтерией и типографией Л. Шульманом «захватить газету, выдав себя за наследников и учеников» (см.: Там же. Л. 6—6 об.). 65 Двадцатилетняя публицистическая моя опытность... — Точка отсчета — 1 декабря 1867 г., когда вышел в свет первый номер «Современных известий». 66 ...не уроню старейшей московской газеты... — «Московские ведомости» — действительно первая московская газета, основана в 1756 г. (ежедневной стала с 1859 г.). 67 (Телеграмма) — Текст написан телеграфистом. 68 Отложено вследствие финансовых возражений. — С. А. Петровский был утвержден в должности редактора только 19 октября, причем он получил аренду на льготных условиях. Князь В. П. Мещерский сообщал: «Третьего дня, в окончательном совещании у министра народного просвещения, постановлено „Московские ведомости" сдать на 6 лет, на тех же условиях, какие были проектированы для покойного издателя, — его бывшему секретарю г. Петровскому. Значит, дело поконченное!» (Дневник: Вторник, 20 октября IIТр. 1887. 21 окт. № 21 (96). С. 3). 69 Это предсмертное письмо Г.-П. было впервые опубликовано Гальперсон в составе ее первой поминальной статьи о Г.-П. и сопровождалось пояснением: «Своему недомоганью он не придал серьезного значения. Это видно из его письма. Написано оно очевидно с усилием, крупным (покойный всегда писал мелко), неровным почерком...» (СИ. 1887. 20 окт. № 287. С. 1). 70 Ночь не спал, день пролежал с закрытыми глазами, но не спя и не имея возможности ни читать, ни писать. — О последних часах Г.-П. Гальперсон писала: «Вечер 12 числа он провел у одного петербургского друга и был по- прежнему бодр. Домой в гостиницу „Бельвю" возвратился он поздно вечером,
Примечания. Письма к А. М. Гальперсон. (Вторая поездка...) 539 а утром 13, в 8 часов утра, позвонил и сказал вошедшему слуге, что ему нездоровится и чтобы призвали врача. Призван был врач при гостинице Грюнбаум. Больной жаловался на стеснение в груди и засорение желудка. Врач прописал втирание в грудь, что и исполнялось слугой несколько раз в течение дня. Часу в четвертом Никиту Петровича навестил И. А. Пашков. Больной лежал на кровати в халате и снова пожаловался на желудок. Вскоре пришел И. П. Корнилов. Поговорив немного с обоими друзьями, Никита Петрович высказал желание отдохнуть, сказав, что завтра поговорит о деле. Ушел Иван Петрович, за ним, немного погодя, Ипполит Александрович. Никита Петрович почувствовал себя немного лучше и написал письмо в Москву, которое сам и вынес в коридор с просьбой отправить курьерским поездом. Часу в восьмом он снова позвонил, и когда коридорный взошел, Никита Петрович произнес: „Что-то я тебе хотел сказать" — и тут же изменился в лице. Человек успел только протянуть к нему руки; он вздохнул и тут же скончался» (Там же). Диагнозы назывались разные: «апоплексический удар» (ПГ. 1887. 14 окт. № 282. С. 2), «разрыв сердца» (см.: РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 44б. (№ 25). Л. 1). Историк и педагог Н. П. Розанов передает в своих мемуарах, что говорили о смерти Г.-П. в Москве: «...получение доходного редакторского места в „Московских ведомостях" спасло бы его от окончательного краха, но петербургская консервативная бюрократия предпочла иметь на месте Каткова никому не ведомого профессора. И вот человек с пламенной любовью к родине, честный, даровитый публицист, так долго работавший на посту редактора, был отвергнут, что, как носились слухи, даже заставило его прибегнуть к сильнейшему приему морфия для успокоения расходившихся под влиянием полученного отказа нервов, а этот огромный прием опасного наркотика повел за собою смерть газетного бойца» (Розанов Н. П. Воспоминания старого москвича. М., 2004. С. 199). Встречающиеся в позднейшей литературе утверждения о «самоубийстве» Г.-П. (см., например: Литературное наследство. М., 1935. Т. 22/24. С. 533) следует признать необоснованными. 71 На конверте сверху напечатано: «Редакция „Современных известий"».
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА Н. П. ГИЛЯРОВА-ПЛАТОНОВА* 1824 г., 23 мая — Г.-П. родился в Коломне «пополуночи в 40 минут 12-го часа» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 740. Л. 19) в семье настоятеля церкви Никиты Мученика, священника Петра Матвеевича Никитского, тринадцатым (последним) ребенком. 1830 г., 24 сентября — скончалась мать Мавра Федоровна Никитская (урожд. Руднева) на 51-м году. 1831—1838 гг. — обучение в Коломенском ДУ. 1837 г., 27 июля—после 15 сентября — первое посещение Москвы. 1838—1844 гг. — обучение в МДС. 1842 г., 6 ноября — переезд на жительство из Поддевичья от старшего брата Александра в дом ученика Игнатия Богданова на Зацепу. 1844 г., 15 августа — приезд в Свято-Троицкую Сергиеву лавру для поступления в МДА. 1846 г., 7 сентября — окончена полукурсовая (философская) диссертация «Об онтологии Гегеля рассуждение». 1848 г., 11 октября — возведен в степень магистра за диссертацию «О потребности вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого» (первоначальный вариант названия: «Рассуждение о необходимости вочеловечения Сына Божия для спасения рода человеческого») (утвержден в степени 3 октября 1850 г.). 1848 г., 5 ноября — определен бакалавром МДА по новооткрытой кафедре библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах. * При составлении раздела учтены сведения, собранные М. А. Федотовой в ее диссертации «Общественно-политические взгляды и деятельность Н. П. Гилярова-Платонова (1824—1887)» (М., 2004. С. 205—208).
Основные даты жизни и творчества Н. П. Гилярова-Платонова 541 1849 г., 24 сентября — женитьба на Вере Алексеевне Богдановой, дочери настоятеля московской церкви Флора и Лавра на Зацепе. 1851 г., июнь (?) — родился сын Николай (вскоре умер). 1854 г., 21 сентября — назначен преподавателем русской церковной археологии и истории раскола в России на Миссионерском отделении M ДА (первая лекция — 3 октября). 1854 г., 4 октября — получил чин коллежского асессора. 1854 г., 27 октября — в Коломне скончался отец Г.-П., священник П. М. Никитский. 1854 г., 26 ноября — родился сын Николай (умер 7 января 1909 г.). 1854 г., 23 декабря — избран членом-корреспондентом Русского археологического общества. 1855 г. — завершение работы над исследованием «О папе Формозе и его перстос- ложении» (опубл. под измененными названиями: ПкТСО. 1855. Ч. XIV; ПС. 1863. Ч. I, янв.—февр.). 1855 т., 29 октября — подал прошение об отставке с должности преподавателя МДА. 1855 г., 10 ноября — уволен от духовно-училищной службы. 1855 г., конец ноября — переезд с семьей из Сергиева Посада в Москву на жительство. 1855 г., 29 декабря — Определением Св. Синода переведен из духовного звания в светское. 1856 г., 27 февраля — закончена работа над рецензией (для «Русского вестника») «Семейная хроника и Воспоминания. С. Аксакова. Москва. 1856» (опубл.: РБ. 1856. Кн. 1). 1856 г., 23 мая — по протекции графа Д. Н. Блудова, Высочайшим приказом по гражданскому ведомству определен цензором Московского цензурного комитета. 1856 г., 3 сентября — получил медаль на Владимирской ленте в память кампании 1853—1856 гг. 1856 г., 5 октября — произведен в надворные советники. 1856 г., 15 октября — завершена работа над рецензией «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святыя горы Афонския инока Парфения. В четырех частях. Москва. 1855» (опубл.: РБ. 1856. Кн. 3). 1856 г., 20 декабря — родился сын Алексей (умер в 7 декабря 1938 г.). 1857 г., 9 марта — родилась дочь Надежда; крещена 16 марта (восприемники: М. П. Погодин и О. С. Аксакова). 1857 г., 31 мая—2 сентября — уволен в отпуск за границу (в Германию) на лечение с поручением изучить систему еврейского образования в европейских странах.
542 Приложения 1857 г., 3 сентября — приступил к цензурованию газеты «Молва». 1857 г., 28 октября — получил строгое замечание министра народного просвещения за разрешение к печати статьи Я. Сахарова «О воспитании в духе народности». 1857 г., 18 ноября — закончена работа над статьей «Новые объяснения по старому спору» (опубл.: РБ. 1857. Кн. 4). 1857 г., 23 декабря — получил строгий выговор за допущение к печати статьи К. С. Аксакова «Опыт синонимов. Публика — народ». 1858 г., 5 января — завершена работа над рецензией «История Русской Церкви Макария, епископа Винницкого. Том I, II и III. СПб., 1857 г., в 12» (опубл.: РБ. 1859. Кн. 3). 1858 г., 9 января — закончена работа над статьей «Несколько слов о механических способах в исследовании истории» (опубл.: РБ. 1858. Кн. 1). 1858 г., 10 ноября — избран действительным членом ОЛРС. 1859 г., январь (?) — смерть дочери Надежды. 1859 г., апрель—октябрь — работа над составлением Свода печатных мнений по крестьянскому вопросу для Редакционных комиссий. 1859 г., 4 мая — закончена работа над очерком «Рационалистическое движение философии новых времен» (опубл.: РБ. 1859. Кн. 3), представляющим собой часть полукурсовой философской диссертации «Об онтологии Гегеля размышление» (1846). 1859 г., 13 мая — закончена работа над рецензией «О новой повести г-жи Ко- хановской: „Из провинциальной галереи портретов" («Русский вестник». 1859 г. Март, книга 1)» (опубл.: РБ. 1859. Кн. 3). 1859 г., декабрь — в «Журнале землевладельцев» опубликована программная статья «Личное и общественное». 1860 г., 17 апреля — получил чин коллежского советника. 1860 г., 6 ноября — в заседании ОЛРС произнес речь «О судьбе убеждений: По поводу смерти А. С. Хомякова» (опубл.: РБ. I860. Кн. 2). 1860 г· — в Берлине опубликована статья Г.-П. «Три партии: Общий взгляд на ход эмансипации в России» (в сборнике «Три партии, мы на перепутье»). 1861 г. — Главное управление цензуры не допустило к печати сочинение Г.-П. «В каком смысле могут принадлежать евреям права гражданства в христианских государствах: На основании сочинений Паулуса составил и собственными примечаниями дополнил Н. Г.» (М., 1860). 1861 г., 23 декабря — написана записка «О первоначальном народном обучении», около 2 января 1862 г. она была прочитана императору Александру II, который остался «ею очень доволен» (опубл.: ПкТСО. 1862. Ч. 21. С. 165—180). 1862 г., 1 марта — М. Н. Катков и П. М. Леонтьев предложили Г.-П. «расширить содействие» «Русскому вестнику» (фактически — взять на себя заведование редакцией этого журнала).
Основные даты жизни и творчества Н. П. Гилярова-Платонова 543 1862 г., 24 апреля — за отличие по службе пожалован Высочайшей наградой — 1000 рублей. 1862 г., И августа— Высочайшим приказом по Министерству народного просвещения назначен чиновником особых поручений V класса при министре народного просвещения, с увольнением от должности цензора. 1862 г., 14 августа — получил поручение составить историю Министерства народного просвещения. 1862 г., 10 ноября—8 декабря — публикация в газете «День» статьи «По поводу будущего суда присяжных». 1863 г., 7 февраля — назначен в Комиссию по пересмотру проекта Устава о книгопечатании с дополнительным содержанием в 100 рублей в месяц. 1863 г., 19 февраля—18 мая — принимал участие в заседаниях этой Комиссии в Петербурге. 1863 г., 1 июня — в связи с преобразованием центрального управления Министерства народного просвещения уволен от службы, «с оставлением за штатом на общем основании». 1863 г., 20 августа — Высочайшим определением назначен управляющим Московской Синодальной типографией. 1864 г., 14 апреля — удостоен благодарности от имени Св. Синода «за изыскание о древних надписях на антиминсах». 1864 г., 18 мая — произведен в статские советники. 1865 г., 7 марта — избран действительным членом Общества древнерусского искусства при Московском Публичном музее. 1865 г., 22 марта — избран великой княгиней Еленой Павловной в члены учрежденного ею Московского комитета по вспомоществованию бедным лицам духовного звания. 1865 г., 4 апреля — начал получать выплаты из государственного казначейства по 800 рублей серебром, производившиеся в продолжение 20 лет (вместо пожалованной государем аренды по чину действительного статского советника). 1867 г·, 31 августа — подал прошение издавать ежедневную газету «Современные известия». 1867 г., 14 ноября — в газете И. С. Аксакова «Москва» (№ 179. С. 1) опубликовано объявление Г.-П. о том, что с декабря он приступает к изданию новой газеты «Современные известия» (360 номеров в год). 1867 г., 1 декабря — вышел первый номер ежедневной газеты «Современные известия» (издатель-редактор — Г.-П.). 1868 г., 1 января — у Петровской земледельческой и лесной академии арендован земельный участок под дачу в селе Петровское-Разумовское сроком на 24 года. 1868 г., 8 января — «Современные известия» получили первое цензурное взыскание.
544 Приложения 1868 г., 14 июля — первое судебное преследование «Современных известий» — за публикацию корреспонденции «Дуэль из-за четырнадцати королей». 1868 г., 14 августа — уволен от должности управляющего Московской Синодальной типографией. 1870 г., 14 марта — «Современным известиям» объявлено первое предостережение. 1870 г., 20 апреля — получено разрешение издавать «Современные известия» утром и вечером. 1870 г., октябрь — «Современным известиям» объявлено второе предостережение. 1871 г., 18 февраля — скончался старший брат, московский священник А. П. Ги- ляров (похоронен на Пятницком кладбище). 1871 г., 7 августа — «Современные известия» впервые наказаны воспрещением розничной продажи. 1872 г., 9 января — Г.-П. избран действительным членом Общества любителей духовного просвещения. 1873 г., 12 июля — заключен договор со штаб-ротмистром Н. И. Шумовым о покупке его имения в селе Брынково Рузского уезда Московской губернии с писчебумажной фабрикой. 1874 г., 14 апреля—4 мая — издание «Современных известий» приостановлено на три недели — по статье 144 Устава о цензуре, за публикацию статьи «Причины неудобных налогов» (№ 87). 1875 г., 3 апреля — газете снова объявлено предостережение. 1876 г., 28 января—22 февраля — публикация в «Современных известиях» статьи «Что такое гомеопатия и аллопатия?». 1876 г., 24—31 декабря — издание «Современных известий» приостановлено на неделю — по статье 156 Устава о цензуре, за публикацию корреспонденции из Брест-Литовска и Варшавы об оборонительных работах (№ 342, 343). 1877 г., 15 марта — сербским правительством награжден сербским Таковским крестом «за заслуги в войне против Турции». 1877 г., 4 декабря — начато уголовное дело «О статском советнике Н. П. Ги- лярове-Платонове, обвиняемом в растрате сумм, пожертвованных на славян» (по доносу сотрудницы «Современных известий» М. С. Сковронской; дело закрыто 10 января 1880 г.). 1878 г., 18 февраля — газете в очередной раз объявлено предостережение. 1878 г., 27 ноября — избран действительным членом Общества распространения полезных книг. 1880 г., 1 декабря — удостоен звания почетного мирового судьи по Московскому уездному округу (подтверждено Указом Сената № 3899 от 4 февраля 1881 г.).
Основные даты жизни и творчества Н. П. Гилярова-Платонова 545 1882 г., 14 марта — избран действительным членом Братства Преподобного Сергия для вспомоществования нуждающимся студентам и воспитанникам Московской духовной академии. 1882 г., октябрь — сближение с А. М. Гальперсон. 1882 г., 20 ноября — Главное управление по делам печати разрешило Г.-П. издавать иллюстрированный еженедельный журнал «Радуга». 1883 г., 10 января — вышел первый номер журнала «Радуга» (в январе 1884 г. издание передано Л. М. Метцлю и Д. А. Мансфельду). 1883 г., 24 января — избран действительным членом Императорского Русского общества акклиматизации животных и растений. 1883 г., 24 февраля—17 июля — публикация в журнале «Радуга» серии очерков «Экскурсии в русскую грамматику». 1884 г., май — 1885 г., июль — публикация в журнале «Русский вестник» автобиографических воспоминаний «Из прожитого» (не завершена). 1884 г., 1 октября — публикация в газете «Русь» (№ 19) мемуарного очерка «Урезанный документ». 1884 г., 15 декабря — публикация в газете «Русь» (№ 24) статьи «Откуда нигилизм?». 1885 г., 8—22 апреля — приостановка издания «Современных известий», за публикацию корреспонденции «Из Тифлиса» об избиении семинаристом С. Джибладзе своего ректора протоиерея П. И. Чудецкого (№ 88). 1885 г., 17 августа—7 сентября — публикация в газете «Русь» (№ 7, 8, 10) очеркового цикла «Логика раскола». 1886 г., начало февраля — выход в свет 1-й части отдельного издания воспоминаний «Из пережитого». 1886 г., 7 декабря — в публичном заседании ОЛРС Г.-П. прочел речь «Возрождение Общества любителей российской словесности в 1858 году» (опубл.: Сборник Общества любителей российской словесности на 1891 год. М., 1891). 1887 г. — издание в Лейпциге историко-публицистического очерка «Нечто о Русской Церкви в обер-прокурорство К. П. Победоносцева. Вып. I: Нечто о Российской Церкви в настоящее время» (отдельной брошюрой под криптонимом «Р. СТ.»). 1887 г., начало марта — выход в свет 2-й части отдельного издания воспоминаний «Из пережитого». 1887 г., 28 августа—3 сентября, 8—13 октября — поездки в Петербург с целью добиться права на аренду «Московских ведомостей». 1887 г., 13 октября, восьмой час вечера — скончался в 33-м номере петербургской гостиницы «Бельвю» (Большая Морская ул., д. 3). 1887 г., 17 октября — похороны в Москве на Новодевичьем кладбище. 18 3ак.№3561
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ Г.-П. Н. П. Гиляров-Платонов. Названия учреждений ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации (М.). ГИМ — Государственный исторический музей (М.) ГЛМ — Государственный Литературный музей (М.). ГЭ — Государственный Эрмитаж (СПб.). ДА — духовная академия. ДС — духовная семинария. ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук (СПб.). МДА — Московская духовная академия. МДС — Московская духовная семинария. МСГЛА — Московская славяно-греко-латинская академия. МУ — Московский университет. ОЛРС — Общество любителей российской словесности. ОПИ — Отдел письменных источников. ОР — Отдел рукописей. РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (М.). РГБ — Российская государственная библиотека (М.). РНБ — Российская национальная библиотека (СПб.). РО — Рукописный отдел. ЦГИАМ — Центральный государственный исторический архив г. Москвы.
Список условных сокращений 547 Произведения печати Аксаков в его письмах — Иван Сергеевич Аксаков в его письмах: Эпистолярный дневник 1838—1886 гг. с предисл., коммент. и воспоминаниями А. Ф. Аксаковой. М., 2003—2004. Т. I—III. Аксакова — Аксакова В. С. Дневник. 1854—1855 гг. М., 2004. Барсуков — Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1888—1910. Т. I—XXII. Борисенков, Пасеи,кий — Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988. Булгаков — Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-слу- жителя: (Сборник сведений, касающихся преимущественно практической деятельности отечественного духовенства). 3-е изд. Киев, 1913. Ч. I—II. BE — «Вестник Европы». Весь Петербург за 15 к(опеек) — Весь Петербург за 15 к(опеек), с большою картою С.-Петербурга, с сетью конножелезных дорог: Полный и подробный путеводитель по столице на круглый год. СПб., 1888. Весь Петербург на 1894 г. — Весь Петербург на 1894 г.: Адресная и справочная книга. (СПб.): Изд. А. С. Суворина, (1894). ВЛ — «Вопросы литературы». Вопросы веры и Церкви — Гиляров-Платонов Н. П. Вопросы веры и Церкви: Сб. ст. 1868—1887 гг. / Под ред. (и с предисл.) кн. Н. В. Шаховского. М.: Изд. К. П. Победоносцева, 1905—1906. Т. I—И. Всеволожский — Путешествие чрез Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь, Малую Азию, Северную Африку, Мальту, Сицилию, Италию, Южную Францию и Париж в 1836 и 1837 годах Н.С. Всеволожского: (В 2 т.). М., 1839. Т. И. ВФиП — «Вопросы философии и психологии». Геродот — Геродот. История в девяти книгах / Пер. и примеч. Г. А. Стра- тановского. М., 1993. Гиляровский — Гиляровский В. А. Москва и москвичи: Очерки старомосковского быта. (М.), 1955. Г M — «Голос минувшего». Гоголь — Гоголь Н. В. Поли. собр. соч. (М.; Л.), 1937—1952. Т. I—XIV. Голубинский — Воспоминания Е. Е. Голубинского. Кострома, 1923. Горский — Горский А. В. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры. (Сергиев Посад), 1910. Г ρ — «Гражданин». Даль — Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. 3-е изд., испр. и значит, доп. / Под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ. СПб.; М., 1903—1909. Т. I—IV. ДЧ — «Душеполезное чтение».
548 Приложения ЖЗ — «Журнал землевладельцев». ЖМНП — «Журнал Министерства народного просвещения». Записки домового — Сенковский О. Фантастические повести // Записки домового: Русская фантастика первой половины XIX века. М., 1996. С. 5—422. (Б-ка рус. фантастики; Т. 5). ИВ — «Исторический вестник». Из пережитого — Из пережитого: Автобиографические воспоминания Н. Гилярова-Платонова. ML, 1886—1887. Ч. I—П. История Древней Греции — История Древней Греции / Под ред. В. И. Ку- зищина. М., 1886. Кедров — Кедров Н. Московская духовная семинария, 1814—1889: (Крат, ист. очерк): С прил. списков начальников, наставников и воспитанников и фотогравюры настоящего здания Моск. духов, семинарии. М., 1889. Кирсанова — Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре 18—первой половине 20 в.: (Опыт энциклопедии). М., 1995. Котович — Котович Ал. Духовная цензура в России (1799—1855 гг.). СПб., 1909. КС — «Киевская старина». Левшин — Левшин А. Прогулки русского в Помпеи. СПб., 1843. Лонгинов — Сочинения Михаила Николаевича Лонгинова. М., 1915. Т. I: 1850—1859. Мануил — Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи, 992—1892. М., 2002. Т. I—III. M Вед — «Московские ведомости». Мендельсон — Мендельсон H. М. Общество любителей российской словесности при Московском университете: Ист. записка и материалы за сто лет, 1811—1911. М.,<1911). МНекр — Московский некрополь / Сост. В. И. Сайтов и Б. Л. Модзалевский. М., 1907—1908. Т. I—III. МЦВед — «Московские церковные ведомости». НВр — «Новое время». Никитенко — Никитенко А. В. Дневник: В 3 т. (Л.), 1955—1956. Нистрем 1842 — Нистрем К. М. Московский адрес-календарь. М., 1842. Ч. I—IV. 03 — «Отечественные записки». Π В — «Правительственный вестник». Π Г — «Петербургская газета». Письма к Романову-Рцы — «Многое тут разбросано искрами глубокой мысли...»: (Письма Н. П. Гилярова-Платонова к И. Ф. Романову-Рцы) / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. А. П. Дмитриева //Возвращение Гилярова-Платонова: Сб. ст. и материалов. Коломна, 2007. С. 209—364. ПкТСО — «Прибавления к Творениям Святых Отец в русском переводе».
Список условных сокращений 549 Плутарх — Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. / Изд. подгот. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш. 2-е изд., испр. и доп. М., 1994. (Серия «Литературные памятники»). ПО — «Православное обозрение». Победоносцев и его корреспонденты — Константин Петрович Победоносцев и его корреспонденты: Воспоминания. Мемуары: В 2 т. Минск, 2003. ПС — «Православный собеседник». Путеводитель по Петербургу — Путеводитель по Петербургу: Описание С.-Петербурга и его достопримечательностей: (Соборы, церкви, памятники, Эрмитаж, музеи и т. д.): Адресный указатель С.-Петербурга. 3-е, вновь обраб. изд. / Под ред. Р. С. Попова. СПб., 1886. Пушкин — Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. (М.; Л.), 1937— 1959. Т. I—XVII. Пыляев. Старая Москва — Пыляев М. И. Старая Москва: Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. СПб., 2002. РА — «Русский архив». Ρ Б — «Русская беседа». РБС — Русский биографический словарь. М., 1896—1918. (Т. 1—25). PB — «Русский вестник». РД — «Русское дело». РО — «Русское обозрение». Розанов — История Московского епархиального управления со времени учреждения Св. Синода (1721—1821): Сочинение Николая Розанова. М., 1869. Ч. I—III. PC — «Русское слово». Сб. соч. — Гиляров-Платонов Н. П. Сборник сочинений. М.: Изд. К. П. Победоносцева, 1899—1900. Т. I—II. Светоний — Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. с лат. М. Л. Гаспарова. М., 1988. Сергеенко — Сергеенко M. Е. Помпеи. СПб., 2004. СИ — «Современные известия». Славянские древности — Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т. М., 1995—2004. Т. 1—3. Словарь ОЛРС — Словарь членов Общества любителей российской словесности при Московском университете, 1811—1911. (М., 1911). Смирнов 1855 — Смирнов С. История Московской Славяно-греко-латинской академии, 1855. Смирнов 1879 — Смирнов С. История Московской духовной академии до ее преобразования (1814—1870). М., 1879. Смирнов-Платонов — Смирнов-Платонов Γρ., прот. «Curriculum vitae»: Из области воспоминаний и мечтаний //Смирнов-Платонов Γρ., прот. «Детская помощь»: К читателям и сотрудникам. М., 1885. С. 19—50.
550 Приложения СО — «Сын отечества». Собрание мнений и отзывов Филарета — Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно- государственным вопросам. М., 1885—1887. Т. I—VI. Сорок сороков — Сорок сороков: Крат. ил. история всех моек, храмов: В 4 т. / Собр. П. Паламарчук. М., 1992—1995. Соч. в прозе и стихах — «Сочинения в прозе и стихах». Списки M ДА — (Смирнов С. К., прот.). Списки начальствующих, наставников и студентов Московской духовной академии (1814—1864). (М., 1864). Сытин — Сытин П. В. Из истории московских улиц. М., 1958. Труды ОЛРС — «Труды Общества любителей российской словесности». У Троицы в Академии — У Троицы в Академии, 1814—1914 гг.: Юбил. сб. ист. материалов. М., 1914. Устав ОЛРС — Устав Общества любителей российской словесности при Императорском Московском университете, Высочайше одобренный в 6-й день июня 1811 года. М., (1815). Феоктистов — Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848—1896. (М.): Новости, (1991). Фехнер — Фехнер М. В. Коломна. М., 1963. Цимбаев — Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. ЧОЛДП — «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения». Шепелев — Шепелев Л. Е. Чиновный мир России XVIII—начала XX в. СПб., 1999. Щукинский сб. — Щукинский сборник. М., 1903. Вып. И.
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ* H. П. Гиляров-Платонов. Фотография. Конец 1850-х—начало 1860-х гг. В. А. Гилярова-Платонова с сыновьями Алексеем и Николаем. Фотография. Начало 1860-х гг. Архив А. М. Гилярова. Надпись на оборотной стороне, сделанная женой внука Н. П. Гилярова- Платонова — Е. С. Гиляровой (урожд. Ивановой): «Вера Алексеевна Гилярова- Платонова (урожд. Богданова). Это мать Ал. Ник. Гилярова со своими детьми; средний маленький — А. Н., другой — Николай Никитич, неудачник и пьяница». В. А. Гилярова-Платонова. Фотография ателье М. Лихтенберга. 1870-е гг. Музей ИРЛИ. A. Н. Гиляров, сын писателя. Фотография. 1887 г. Архив А. М. Гилярова. B. Г. Гилярова (урожд. Кишкина), жена А. Н. Гилярова. Фотография. Середина 1880-х гг. Архив А. М. Гилярова. М. П. Погодин. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 1840-е гг. Рисунок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРЛИ. А. С. Хомяков. Художник И. П. Пожалостин. Гравюра 1879 г. с фотографии 1850-х гг. К. С. Аксаков. Рисунок из семейного альбома Аксаковых. Музей ИРЛИ. И. С. Аксаков. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 1840-е гг. Музей ИРЛИ. C. Т. Аксаков. Художник Э. А. Дмитриев-Мамонов. 23 мая 1848 г. Рисунок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРЛИ. Ю. Ф. Самарин. Литография с автопортрета 1842 г. Рисунок из альбома А. Н. Попова. Музей ИРЛИ. М. Н. Лонгинов. Художник А. (П.?) Попов. Бумага, карандаш. 1854 г. Музей ИРЛИ. * Иллюстрации подобраны А. П. Дмитриевым.
552 Приложения Φ. В. Чижов. Художник Э. А. Дмитриев Мамонов. Конец 1840 χ гг. Рису нок из альбома А. П. Елагиной. Музей ИРЛИ. Гостиный двор на Невском проспекте. Художник И. И. Шарлемань. Лито гравюра по рисунку 1850 χ гг. Аничков мост. Художник И. И. Шарлемань. Литогравюра по рисунку 1850 χ гг. Николаевский вокзал. Художник И. И. Шарлемань. Литогравюра по рисунку 1850 χ гг. Ансамбль Николо Морского собора, Никольского гостиного двора и других зданий у пересечения Садовой улицей Крюкова канала. Художник Б. Патерсен. ГЭ. К. П. Победоносцев. Фотография С. Л. Левицкого. 1870 е гг. Музей ИРЛИ. А. С. Суворин. Фотография А. И. Деньера. 1870 е гг. Музей ИРЛИ. Т. И. Филиппов. Фотография С. Л. Левицкого. 1870 е гг. Музей ИРЛИ. М. Н. Катков. Литография П. Ф. Бореля с фотографии неизвестного. 1860 е гг. Музей ИРЛИ. С. Ф. Шарапов. Фотография Д. С. Здобнова. 1880 е гг. Музей ИРЛИ. А. М. Гальперсон (?). Фотография ателье А. Стейкера. Начало 1880 χ гг. (?). Архив М. А. Ивановой. С. И. и А. М. Гальперсон с детьми и внуками. Фотография. Конец 1890 χ гг. Архив М. А. Ивановой. Первая страница «Дневника 1843 года» («Нечто, собрание кое чего...»). РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 32. Л. 1. Первая страница белового автографа семинарского сочинения «Леонид при Термопилах». РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. <№ 10). Л. 1. Вторая и третья страницы черновой рукописи рассказа «Случай, каких не много», с правкой автора. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 3. (№ 11). Л. 1 об., 2. Предпоследняя страница чернового автографа повести «Последние дни Пом пей», на листе из метрической книги. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 6. (№ 1). Л. 64. Первая страница чернового автографа очерка «Возрождение Общества люби телей российской словесности в 1858 году», с правкой автора. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед.хр.31. <№1).Л.1. Письмо Н. П. Гилярова Платонова к А. М. Гальперсон от 28 августа 1887 г. из Петербурга на бланке гостиницы «Belle vue». РО ИРЛИ. Φ. 71. Ед. хр. 52. (№3).Л.1. Предсмертное письмо Н. П. Гилярова Платонова к А. М. Гальперсон от 13 октября 1887 г. РО ИРЛИ. Ф. 71. Ед. хр. 52. <№ 4). Л. 47, 48. Могила Н. П. Гилярова Платонова в Новодевичьем монастыре. Фотография К. А. Гиляровой. 2007 г.
СЛОВАРЬ ДИАЛЕКТНЫХ, РЕДКИХ И УСТАРЕВШИХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ Алтарь (от лат. altus — высокий) — восточная часть храма с престолом, отделенная алтарной преградой, а в православных храмах — иконостасом. Амвон (от греч. άμβων — возвышение) — возвышенное место в церкви перед царскими вратами; символизирует камень, отваленный ангелом от Гроба Господня. Аналой (греч. άναλογιον, от ανά — наверху и λόγιον — изречение) — высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кладут иконы или книги. Антик (фр. antique, от лат. anti- quus — древний) — произведение античной скульптуры; перен.: о человеке, необычном для данной среды, со своеобразным поведением, стилем жизни. Архиерей — высший чин православного монашествующего духовенства (епископ, архиепископ, митрополит). Архимандрит (от греч. αρχ- — начальный, главный и μάνδρα — огороженное место) — высшее духовное звание монашествующего священника. Аршин — мера длины, известная в России с XVI в., равна 16 вершкам (71.12 см). Бабка — кость надкопытного сустава ноги животного, употребляемая для игры. Белица — послушница, готовящаяся к принятию монашеского пострига и живущая при монастыре (в отличие от черницы — монахини). Благочинный — священник, определяемый архиереем для надзора за несколькими церковными приходами. Болты болтать — пустословить, бездельничать. Брага — род домашнего крестьянского пива. Бригадир — военный чин V класса Табели о рангах, занимавший положение между полковником и генералом; после 1799 г. этот чин уже не жаловался.
554 Приложения Бургомистр (нем. Biirgermeister) — старший член магистрата городского совета. Бурса (от лат. bursa — кошель) — духовное училище, где воспитанники содержались на казенный счет. Бурсак казеннокоштный — воспитанник бурсы, который содержится и обучается на казенный кошт, на средства государства. Бутить — производить бутовую кладку (из бута — строительного камня неправильной формы). Вакации (от лат. vacatio — освобождение) — каникулы. Ванька — городской извозчик- сезонник из крестьян, с бедной упряжью и плохой лошадью; он не ожидал седоков на бирже, а ездил в их поисках по улицам. Вахлак — невоспитанный, грубоватый человек. Верша — приспособление для ловли рыбы, сплетенное из прутьев или проволоки в виде бутылки или воронки. Вершник — верховой, едущий верхом на лошади. Вершок — русская мера длины, равная 4.45 см; первоначально соответствовала длине фаланги указательного пальца. Викарий (лат. vicarius — замещающий, заменяющий кого-нибудь) — в православной церкви: епископ, не имеющий самостоятельной епархии, помощник архиепископа или митрополита. Вилен (фр. vilain) — лично свободный крестьянин в средневековой Франции, Италии, Германии; зависел от феодала как держателя земли (то же, что и виллан). Винная ягода — инжир, плод фигового дерева. Владыка — архиерей. Внука — внучка. Водополье — половодье, разлив рек весной. Водосвятие, водоосвящение — церковный обряд освящения воды путем троекратного погружения в нее священником креста. Вокабулы (лат. vocabulum — слово) — иностранные слова, которые выписывались с переводом на родной язык для заучивания наизусть. Вольноотпущенный — раб или крепостной крестьянин, отпущенный на свободу по духовному завещанию, выкупу и др. Всенощная, всенощное бдение — церковное богослужение, совершаемое после захода солнца накануне воскресенья и больших религиозных праздников; в эпоху раннего христианства такие богослужения длились всю ночь, отсюда и название. Выморочное имущество — оставшееся без хозяина после смерти владельца, не имевшего наследника или преемника (обычно в официальной речи). Выносные (лошади) — запряженные на вынос — способ запряжки лошадей, когда одна или несколько из них припряжены сбоку или спереди. Гамма (название греческой буквы γ, обозначавшей звук «соль» в средневековой музыке) — последовательный
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 555 ряд звуков, повышающийся или понижающийся. Гарус (польск. harus) — грубая хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения с двусторонней набивкой. Гелертерство (от нем. Gelerhter — ученый) — книжная ученость, оторванная от жизни; свойственна гелертеру, схоласту, начетчику. Говение (говенье) — приготовление верующих к таинству причащения, заключающееся в соблюдении поста и воздержании, посещении церковных служб и чтении молитвослова. Голова — выборное от населения или назначенное правительством должностное лицо среднего ранга. Гомилетика (от греч. χομιλια — проповедь) — практическая дисциплина о составлении церковных проповедей. Горнее место — особое место в алтаре за престолом, которое символизирует небесный престол Иисуса Христа (сидящий на нем священнодействующий архиерей являет собою Спасителя). Горний мир — находящийся в вышине, нравственно возвышенный. Горница — чистая парадная половина крестьянской избы. Городничий — начальник уездного города в 1775—1862 гг.; в его ведении была полиция, некоторые судебные дела и др. Городовой — с 1867 г. нижний чин полицейской охраны в городе; постовой полицейский. Гранд (исп. grande от лат. grandis — большой, важный) — в средневековой Испании — наследственный титул высшего духовного и светского дворянства; в России так называли аристократов, родовитых дворян. Гривенник— серебряная (с 1701 г.) и медная (с сер. XVIII в. до 1839 г.) монета достоинством в 10 копеек. Грош — медная монета достоинством в 2 копейки (до нач. XIX в.), в полкопейки (с 1839 г.). Грузовщик — владелец груза, хозяин товара. Губернский секретарь — гражданский чин XII класса по Табели о рангах; право на него давало окончание университета. Дароносица — небольшой серебряный или золотой ковчежец, в котором хранятся Святые Дары, предназначенные для причащения больных. Двугривенный — с 1760 г. серебряная монета достоинством в 20 копеек. Деет (црксл.) — творит, делает. Дефендент (от лат. defendere — отражать, давать отпор) — защитник, ответчик. Дефиниция (от лат. definitio) — определение, истолкование понятия. Длань (црксл.) — ладонь руки. Доезжачий — старший псарь, распоряжавшийся собаками на псовой охоте. Долгуша — безрессорный четырехколесный конский экипаж на длинных гибких жердях, соединяющих колесные оси. Дормез (фр. dormeuse, от dormer — спать) — тяжелая вместительная до-
556 Приложения рожная карета, приспособленная для сна пассажиров в пути. Драбант (польск. drabant) — солдат личной охраны командующего, телохранитель. Дюйм (от гол. duim — большой палец) — русская дометрическая единица длины равная 2.54 см. Единоверие — особое вероисповедание, с 1800 г. объединявшее старообрядцев, принимавших духовенство от православной церкви. Епанечка (эпанечка) — женская короткая утепленная кофточка без рукавов и воротника, часто на бретельках. Епитимья (епитимия) (греч. έπι- τίμια) — духовно-исправительная мера, налагаемая исповедником. Епитрахиль (от греч. έπι — на и τραχήλιον — шея) — одно из обязательных облачений священника, которое надевается на шею под ризами и свисает до самого низа; символизирует снисходящую благодать Святого Духа. Ермолка (от тюрк, jaymurluk — плащ, закрывающий от дождя) — маленькая круглая шапочка без полей из мягкой ткани. Жаровня — сосуд для горящих углей. Жемки — «прянички, скатанные в руках и расплюснутые нажимом в обе ладони» {Даль. Т. I. Стб. 1316). Жертвенник — стол у стены в северной части алтаря православной церкви, на котором совершается проскомидия. Зажор — талая вода под снегом в глубокой рытвине на дороге. Заседатель — в 1775—1889 гг. выборный депутат, представитель от населения или от сословия, участвовавший в работе какого-нибудь учреждения, ведомства. Заставный офицер — служащий на заставе, военно-полицейском посту у въезда в город. Затрапез — дешевая плотная льняная или пеньковая материя, получившая название от фамилии купца За- трапезнова, начавшего ее фабричное производство. Захребетник — человек, живущий за чужой счет. Зеленое вино — хлебное вино; водка, настоянная или перегнанная на пряных, ароматных или горьких травах, листьях, кореньях. Земский суд — уездный административно-полицейский орган в России в 1775—1862 гг.; сначала было два — Верхний и Нижний, в 1796—1837 гг. — один, назывался Нижним; решал судебные дела, исполнял приговоры судебных органов. Идрографический — гидрографический. Иерей (от греч. ιερεύς — жрец) — священник у православных христиан. Иеродиакон (от греч. ιεροδιάκονος) — монах в сане диакона. Инда — так что, так что даже. Инде (црксл.) — в ином месте. Иподиакон (от греч. ύπο — под и διάκονος — диакон, служитель) — буквально: поддиакон — служитель церкви, низший диакон; степень ипо-
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 557 диакона средняя между чтецом и диаконом. Исправник — с 1775 г. начальник полиции в уезде. Кадило — металлический сосуд, который употребляется в православном и католическом богослужении для курения ладаном. Казеннокоштные студенты — жившие при училище на государственном обеспечении. Казинет — плотная хлопчатобумажная или полушерстяная ткань саржевого переплетения, отличавшаяся прочностью и обычно служившая для изготовления форменной одежды нижних гражданских чинов. Калибер (фр. calibre) — простые рессорные долгие дрожки. Камердинер (нем. Kammerdie- ner) — комнатный слуга при господине. Камилавка (греч. καμηλαύχιον — первоначально: из верблюжьего волоса, для предохранения от солнечного зноя, от греч. κάμηλος — верблюд) — высокий головной убор рясофоров, архидиаконов и, как награда за отличие, священников. Кант (от лат. cantus — пение) — род торжественного многоголосого пения на русском или латинском языках, обычно в честь церковного праздника или святого; в XVII—начале XIX в. канты широко бытовали в духовных училищах и семинариях. Кантонист — в России в XVIII— первой половине XIX в. солдатский сын, воспитанник специальной военной школы (само название появилось в 1805 г.). Кармазинный (от араб, qermazi — ярко-красный) — из очень тонкого сукна ало-красного цвета (кармазина); обозначение красного цвета. Кафизма (от греч. κάθιζω — сижу) — церковное чтение из Псалтыри; один из 20 разделов, на которые поделен этот сборник молитвенных песнопений (псалмов), входящих в Ветхий Завет; во время чтения кафизм сидели. Квартальный (квартальный надзиратель) — в 1775—1862 гг. начальник квартала, административно- полицейской единицы в городе. Кибитка (от тат. kibit — лавка, будка) — крытая повозка, верх которой был из кожи или ткани, натянутой на дугах. Кивер (польск. kiwior) — твердый, высокий головной убор с плоским верхом, подбородочным ремнем, часто с султаном из кожи и сукна в европейских армиях XVIII—начала XX в., в том числе в кавалерии русской армии. Китайчатый — китайка — плотная, преимущественно синяя ткань, первоначально шелковая, вывозившаяся из Китая, потом хлопчатобумажная, производившаяся в России. Клеврет (от лат. collibertus — отпущенный вместе с кем-нибудь на волю) — сторонник, приспешник. Клир (от греч. κλήρος — жребий, удел) — духовенство какой-нибудь церкви, причт. Клочка — потасовка, взбучка. Коллежский советник — гражданский чин VI класса по Табели о рангах, соответствовавший званию полковника.
558 Приложения Конка — городская железная дорога с конной тягой; употреблялась в крупных городах до введения электрического трамвая. Коноватый, коноват, канават — сорт шелковой ткани, вывозимой из Азии, употреблялась на изготовление фаты, покрывал. Консистория (от лат. consisto- rium) — учреждение при епархиальном архиерее с административными и судебными функциями. Кордегардия (фр. corps de garde) — помещение для военного караула. Коронная служба — т. е. государственная, правительственная. Красненькая (красная) ассигнация — купюра достоинством в 10 рублей, красного цвета. Крашенина — грубое крашеное крестьянское полотно. Кринолин (фр. crinoline, от лат. crinis — волос и linum — полотняная ткань) — нижняя юбка из волосяной ткани или на обручах из стальных полос либо китового уса, надевавшаяся под платье, чтобы придать ему колоколо- видную форму. Крупичатый — из крупчатки, лучшего сорта белой пшеничной муки самого тонкого помола. Ктитор (от греч. κτετορ — хозяин) — церковный староста. Кубарь — детская игрушка в форме шара или цилиндра (обычно деревянного) с приделанной к нему остроконечной ножкой, на которой он вертится, подобно волчку. Куверт (фр. couvert) — столовый прибор. Кулебяка — продолговатый большой пирог со сложной начинкой. Куна — шкура куницы, денежный знак Древней Руси в VIII—XII вв. Курная изба — жилище, отапливаемое без трубы, поэтому дым из печи выходит прямо в помещение. Кутейник — насмешливое название представителя духовного звания; от ритуального кушанья кутьи из крупы с медом или риса с изюмом, которое едят на поминках. Лазуревый камень (ляпис-лазурь, лазурит) — минерал подкласса каркасных силикатов, ценный поделочный камень синего и зеленовато- голубого цвета. Ланита (црксл.) — щека. Лапта — особый вид игры в мяч двумя партиями. Левит — священнослужитель у древних евреев, составлявший третью степень ветхозаветной иерархии и помогавший в служении при скинии. Лежанка — невысокий каменный выступ у печки (большею частью отапливающийся самостоятельно), на котором можно лежать, спать. Лещадь — плита или тонкий квадратный кирпич, которым выкладывались некоторые части печи. Линейка — длинный многоместный открытый экипаж с продольной перегородкой, в котором пассажиры сидят боком к направлению движения; служил городским общественным транспортом в России в XIX в. Литургия (от греч. λειτουργία — общее дело, общественная служба) —
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 559 обедня, главное христианское церковное богослужение. Личные сапоги — сшитые мездрою внутрь, а стороною, где была шерсть, наружу. Лука — изгиб, дугообразный поворот реки. Магазин (магазейн) — склад, место для хранения каких-либо запасов. Магистрат — сословный орган городского управления, действовавший в России в 1720 —1864 гг. (в 1727—1743 гг. назывался ратушей); первоначально имел административно- судебные, а с 1775 г. — преимущественно судебные функции. Магнезия (по названию местности в Малой Азии) — белый порошок, представляющий собой окись магния или соль магния; используется в медицине как слабительное. Маковница — торговка, продающая маковники — засушенные маковые пряники, лепешки из толченого мака с медом. Макулатурный лист (от лат. macula — пятно) — типографский брак, плохо отпечатанный лист, идущий на переработку на бумажной фабрике или на обертку. Мекать — понимать, думать, полагать, угадывать. Меледа — старинная игрушка- « головоломка» с замкнутой системой колец, которую надо снять с вилки или надеть обратно. Ментор (от имени воспитателя Телемака, сына Одиссея) — наставник, воспитатель. Месячина — плата натурой в виде продуктов и одежды, выдававшихся ежемесячно помещиками крепостным крестьянам, не обрабатывавшим на себя землю. Метреса (метресса) (от фр. maîtresse — госпожа, хозяйка) — любовница. Молебен — краткое богослужение, совершаемое по какой-либо нужде, общественной или частной. Муравленый — облицованный муравой (от перс, mur — эмаль, глазурь) — блестящим, непроницаемым стеклообразным слоем. Мясоест (мясоед) — в православном Церковном уставе время, когда разрешается мясная пища; чаще всего так называется период от праздника Рождества до мясопуста — недели перед Великим постом. Набойка — ткань с нанесенным на нее (при посредстве особых печатных досок) красочным узором. Нагольная овчина — тулуп из выделанной овечьей шкуры без покрышки, кожей наружу. Нагольный полушубок — короткая, до колен, верхняя одежда на меху, кожей наружу. Надворный советник — гражданский чин VII класса по Табели о рангах. Нижний земский суд см. Земский суд. Нотата (от лат. notatio — записывание) — характеристика; замечание, порицание. Обедня — церковная служба у христиан, совершаемая утром или днем; то же, что литургия.
560 Приложения Обер-полицмейстер — в 1766— 1871 гг. глава городской полиции (до введения должности градоначальника). Обиход — нотная книга, по которой совершается церковное пение. Облучок — передняя часть экипажа, телеги, где сидит кучер. Обонпол (црксл.) — по ту сторону, на другой стороне. Образница — божница, киот, полка с иконами; часовенка. Оклад — накладное украшение, преимущественно из металлов, из низанного жемчуга и бисера, иногда из золотого шитья, прикрепленное к иконе поверх красочного слоя. Окружной (окружной начальник) — крупный чиновник, начальник удельного округа, округа государственных имуществ и др. Октоих (от греч. οκτώ — восемь и ήχος — голос; «осьмогласник») — богослужебная книга, содержащая мо- литвословия всех восьми главных церковных напевов (гласов), каждый из которых употребляется в течение одной недели. Опорки — старые распоровшиеся башмаки, истоптанные и изодранные. Осокорь — один из видов тополей, дерево с мягкой древесиной и с серой чернеющей корой; то же, что черный тополь. Осьмушка — восьмая часть известной доли меры или веса. Откупщик — в 1712—1863 гг. частное лицо, за деньги приобретавшее право на какой-нибудь откуп — род государственных доходов, налогов, продажу определенных товаров (соль, вино и др.). Отрепки — «тряпье, ветошь, рваная одежда, лохмотья, обноски» (Даль. Т. II. Стб. 1947). Отсед — осадок, отстой, гуща, подонки. Отхожая охота — временная, сезонная, на чужой стороне. Охряпок (охряпа) — простак. Падучая болезнь — эпилепсия. Паникадило (от греч. πολνκάνδη- λον — состоящий из многих светильников) — большая церковная люстра. Паперть (от прасл. *рарьПь — передняя) — церковное крыльцо, площадка перед входом в церковь. Папушник — домашний пшеничный хлеб, обычно пышный, ноздреватый. Партесное пение (от лат. partes — части, роли) — церковное многоголосное пение в отличие от пения в унисон. Первостоятель — первенствующий священнослужитель, старший из собранных по какому-либо случаю духовных лиц. Переверить — «проверить все, весь счет; поверить снова, повернее, перечесть, убедиться в верности» (Даль. Т. III. Стб. 99). Передбанник — предбанник. Петель (петел) (црксл.) — петух. Петровки — многодневный ежегодный пост перед Петровым днем — праздником апостолов Петра и Павла (12 июля). Плисовый (от лат. pilus — волос) — из плиса — хлопчатобумажной или шерстяной ткани в бархатной
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 561 технике, с длинным (до 6 мм) ворсом; плисовую одежду шили себе настоятели доходных приходов, купцы, зажиточные крестьяне. Плотомойня — помост на воде для полоскания. Погребица — погреб. Подрясник — домашняя длинная одежда с узкими рукавами, поверх которой надевается ряса. Подьячий — до XVIII в. писец и делопроизводитель в приказной канцелярии, помощник дьяка; позже уничижительное наименование канцелярских служителей. Полати (палати) — широкие нары для сна, которые устраивались в избах под потолком между печью и противоположной ей стеной. Полицеймейстер (нем. Polizeimeis- ter) — с 1775 г. начальник полиции в губернском городе, с 1862 г. — во всех городах. Полпивная — пивная лавка, в которой продавалось полпиво — дешевый сорт легкого, слабого пива. Полубурсак — воспитанник духовной школы, находящийся не на полном государственном обеспечении. Полуштоф — бутыль, вмещающая полштофа водки (штоф — 1.23 л). Помадная банка — из-под помады (фр. pommade, от pomme — яблоко) — косметических ароматических мазей для ухода за волосами, губами, кожей, изготавливавшихся обычно из свиного или бычьего сала. Понитковый кафтан — изготовленный из грубого домотканого полусукна (понитка), сермяга. Попестаться — понянчиться. Порошинка — зернышко, крупинка. Поручик (польск. porucznik) — офицерский чин в русской армии с XVII в., средний между подпоручиком и штабс-капитаном. Порфир (от греч. πορφύρις — пурпурный) — вулканическая горная порода, в которой резко выделяются цветом или величиной крупные кристаллы; используется в качестве строительного материала. Послуга — служба, использование. Потир (от греч. ποτήριον — чаша, кубок) — чаша для Святых Даров, из которой причащаются. Поярковая шляпа — изготовленная из поярка — шерсти первой стрижки молодой овцы (ярки). Предводитель (предводитель дворянства) — с 1766 г. выборный представитель губернского или уездного дворянства, заведовавший сословными делами своего класса. Предстоящие — присутствующие на богослужении, предстательствующие, молящиеся. Пресвитер (греч. πρεσβύτερος) — священник, иерей. Престол — находящийся посреди церковного алтаря четырехугольный стол, на котором совершается таинство евхаристии. Придел — добавочный, обычно боковой алтарь в церкви; появление приделов объясняется тем, что литургия может совершаться на престоле только раз в день. Приказный — ироническое название мелких чиновников и канцелярских служителей.
562 Приложения Присный — родственный, ближний; приспешник, единомышленник Приходорасходчик — приемщик и хранитель денег, припасов, ведущий им счет. Причетник — младший член церковного причта (псаломщик, дьячок). Провизор (от лат. provisor — поставщик съестных припасов) — фармацевт, управляющий аптекой. Пролетка — легкий открытый четырехколесный двухместный экипаж, преимущественно одноконный. Промен — то же, что обмен. Просвирня — женщина, занимавшаяся выпечкой просвир (просфор). Проскомидия (от греч. προσκομίζω — подношу) — первая часть православной литургии, которая состоит в приготовлении хлеба и вина для таинства евхаристии; название произошло от обычая древних христиан приносить из дома в церковь необходимые для богослужения хлеб, вино, елей, ладан. Просодия (от греч. προσωδία — припев, ударение) — система стихотворных размеров. Просфора (просвира) (греч. προσφορά — приношение) — небольшой хлебец из квасного теста, используемый во время богослужения. Протопресвитер — звание главного священника в большом соборе или в военном, придворном ведомстве. Протурить — выгнать, прогнать. Пуховая шляпа — валяная шляпа из пуха животных. Пятиалтынный — русское разговорное название монеты достоинством в 15 копеек, чеканившейся с 1760 г. Разботеть — растолстеть, раздобреть. Расстегай — пирожок с открытой начинкой. Расстрел — пострел, сорванец, шалун. Ратман (нем. Ratmann) — в XVIII—XIX вв. выборный член городского магистрата, управления благочиния. Рацея (польск. oracja; от лат. ога- tio — речь) — проповедь, назидательная речь, длинное наставление, поучение. Регентство (от лат. regens — правящий) — управление церковным хором. Риза — в убранстве икон та часть оклада, которая прикрывает изображения одежд. Ризница — помещение при церкви для хранения риз и церковной утвари. Рогулька — небольшое разветвление на дереве в виде рогов. Розетка (розетта) (от фр. rosette — розочка) — украшение для потолка, представляющее собой вписанные в круг и симметрично расходящиеся из центра листья или цветочные лепестки. Ротмистр (польск. rotmistrz, нем. Rittmeister, от Ritt — отряд кавалеристов и Meister — начальник) — офицерский чин в русской кавалерии, соответствовавший чину капитана. Ртачиться — то же, что артачиться. Рядиться — при найме работников уговариваться об условиях и цене, торговаться.
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 563 Ряса (от греч. ράσον — вретище, презренная одежда) — повседневная верхняя длинная одежда священнослужителя свободного покроя, с широкими рукавами. Садок — речное судно, приспособленное для сохранения живой рыбы. Сажень — русская мера длины, равная трем аршинам, или 2.134 м. Салоп (от фр. salope — неряха, неопрятная женщина) — верхняя, очень просторная, утепленная женская одежда с широкими рукавами или без них, скреплявшаяся лентами или шнурами. Сахарная бумага — плотная синяя бумага, в которую заворачивались сахарные головы. Сбитенщик — продавец сбитня, русского национального горячего напитка из меда с пряностями. Свайка — игра, где использовался толстый гвоздь с большой шляпкой, который надо было броском вонзить в землю, попав при этом в середину лежащего на земле кольца. Свекольник — холодное первое блюдо белорусской и западнорусской кухни, сходное по своему типу и применению с русской окрошкой, а отчасти и ботвиньей; готовится на свекольном отваре с добавлением свекольного кваса или огуречного рассола. Светелка — небольшая комната, без печи («светлая»), обычно в верхней части жилья. Светлый день — Пасха, или Светлое Христово Воскресение. Свита с рукавами — род верхней длинной одежды в виде кафтана без воротника, с глубоким запахом, на крючках. Святые Дары — хлеб из пшеничной муки, замешанный на воде (просфора), и красное виноградное вино, в ходе литургии пресуществившиеся в Тело и Кровь Господни для причащения верующих. Секуция — сечение розгами. Сем (от црксл. — туда, сюда) — а ну, ну-ка, а что если. Сержант — в 1722—1796 гг. третий унтер-офицерский чин, в 1796 г. переименован в «старшего унтер- офицера». Сечка — орудие для рубки капусты. Сибирка — короткий кафтан на сборках у талии со спины, со стоячим воротником и меховой опушкой; в XIX в. также длиннополый сюртук европейского фасона. Сидр (фр. cidre) — яблочное вино, получаемое брожением яблочного сока. Синенькая (синяя) ассигнация — купюра достоинством в 3 рубля, синего цвета. Скит — в православных монастырях небольшое общежитие из нескольких келий, устроенное в отдалении от монастыря для монахов-отшельников. Скоромное — пища, запрещенная к употреблению во время постов церковными правилами. Скуфья (от ит. scuffia) — головной убор священнослужителя в виде четырехугольной мягкой шапки-колпака с округлым верхом; надевается во время совершения треб вне храма, на открытом воздухе; фиолетовая бархатная
564 Приложения скуфья дается священнику и диакону как церковная награда. Славление — хождение членов причта по домам с пением церковных песен на Святках и на Пасхальной неделе. Служебник — богослужебная книга для священника и диакона, содержащая в себе порядок совершения вечерни, утрени и литургии. Солея (греч. σολέα) — возвышенное место перед иконостасом, простирающееся через весь храм, от южной стороны до северной; ограждается решеткой. Сорокоуст — в православной церкви молитвы об умершем в течение сорока дней. Сочельник — канун церковных праздников Рождества (7 января) и Крещения (19 января). Становой пристав — с 1837 г. полицейский чиновник, начальник стана — административно-полицейского подразделения в уезде. Статс-дама (от гол. staat — государство) — высшее придворное звание женщины из привилегированного сословия, состоящей в свите императрицы. Статский советник — гражданский чин V класса Табели о рангах; с 1845 г. первый чин, дававший право на потомственное дворянство. Стихарь — длинная одежда с широкими рукавами, одеваемая при богослужении. Стклянка — склянка, небольшая бутылочка, пузырек. Столбовой дворянин — потомственный, из старинного рода, записанного в столбцы Разрядного приказа до уничтожения местничества (в 1682 г.). Столоначальник — чиновник в государственном учреждении, заведующий определенным отделом, который назывался столом. Субинспектор — в семинарии назначаемый из воспитанников Богословского класса помощник инспектора. Сухарная вода — питье, настоянное на сухарях. Сухотка — сильная худоба от болезненного изнурения. Тарабарская грамота — нечто бессмысленное и непонятное; первоначально — вид тайнописи, криптографическое письмо. Тарантас — дорожная четырехколесная повозка, кузов которой подвешивался без рессор; запрягалась, как правило, тройкой лошадей. Тафтяной — из тафты — тонкой, глянцевитой и плотной шелковой ткани. Творило — в русской избе лаз в полу, ведущий в погреб, где хранились продукты. Тик (от гол. tijk — плотная ткань) — очень плотная льняная или хлопчатобумажная ткань, обычно полосатая. Трактация — письменное, ученое рассуждение. Тропарь (от греч. τροπάριον — образное выражение, оборот речи) — краткое церковное песнопение в честь какого-либо праздника или святого.
Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений 565 Туторство (от лат. tutor — защитник, опекун) — покровительство, попечение о ком-либо. Угодник — название некоторых святых, особо угодивших Богу непорочной жизнью и добрыми делами. Урекать — укорять, упрекать. Фактор (нем. Faktor) — в типографии распорядитель всеми работами. Фелонь (от греч. φελόνης — верхняя одежда, плащ) — верхнее длинное одеяние священника. Ферула (от лат. ferula — розга) — линейка, которой били по ладони провинившегося школьника. Филиппики (от греч. φιλιππικός — касающийся Филиппа) — гневные обличительные речи против кого-либо или чего-либо; первоначально — обличительные политические речи древнегреческого оратора Демосфена против македонского царя Филиппа И. Форейтор (нем. Vorreiter, от ѵог — впереди и Reiter — всадник) — верховой, сидящий на одной из передних лошадей, запряженных цугом. Французский хлеб — крупитчатый хлеб из лучшей, пшеничной белой, самого тонкого помола муки, покупался в булочной. Фризовый (от фр. friser — завивать) — из грубого сукна со слегка завитым ворсом. Хашиш — гашиш. Храмина — здание, сооружение. Хрия (от лат. chria — предмет обсуждения, вопрос, тема) — в риторике речь, рассуждение на заданную тему, составленные по определенным правилам. Царские двери — «царские врата» , расположенные в центре иконостаса и соединяющие алтарь с остальным храмом. Цуг (от нем. Zug — процессия, вереница) — запряжка лошадей гуськом. Часы — церковные службы, приурочивающие к каждой четверти дня определенные обстоятельства страстей Христовых. Чахотка — устаревшее название прогрессирующего истощения организма при хронических заболеваниях, преимущественно туберкулезе легких. Чело — наружное отверстие русской печи. Черевики (от прасл. *сегѵо — брюхо, живот; кожа) — женские сапожки на высоких каблуках; праздничные башмаки. Черноризец — то же, что чернец, монах. Черняк — черновик. Четверик — русская мера объема сыпучих тел, равная 26.24 л. Четвертак — серебряная монета достоинством в четверть рубля, равная 25 копейкам. Четвертка — четвертая часть писчего листа. Четвертная — купюра достоинством в 25 рублей. Чистый понедельник — название понедельника первой недели Великого поста в обиходе верующих; в этот день
566 Приложения они, по традиции, чистят дом, моются в бане. Чуйка — мужской длинный кафтан без воротника и отворотов, обычно прямого покроя. Шнуровые книги — прошитые шнуром, прошнурованные, инвентарные книги. Шорник — мастер по изготовлению шорных изделий — конской упряжи без дуги и хомута. Шпалера — специальный щит или решетка, по которым вьется растение или к которым привязываются ветви деревьев для придания им определенной формы. Штаб-лекарь — военное звание старшего (полкового) врача в русской армии XVIII—первой половины XIX в. Штофный (нем. Stoff) — из штофа, тяжелой шерстяной или шелковой ткани, употребляемой для изготовления гардин, портьер, для обивки мебели. Экзегетика (от греч. έξηγέτικός — объясняющий, толкующий) — искусство изъяснения Священного Писания. Экзекутор (от лат. executor — исполнитель) — чиновник, ведавший хозяйственной частью в учреждении. Экзерсис (фр. exercice) — система упражнений в музыке или танце. Ябеда — наговор, клеветническое сообщение. Ясашные зимовья — охотничьи; от ясака у особой подати в казну мехами диких зверей, вносимой нерусским населением Сибири.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН* Α., авт. газ. «Моск. ведомости» (1887) 2263 А. М., авт. газ. «Моск. ведомости» (1885) 2316, 317 А. Ф. Л. см. Лавров-Платонов А. Ф. Абаза Прасковья Логиновна (ок. 1800—1837), жена стат. советника 2105,415 Абрамов Александр Иванович (1945— 2002), историк философии 2 264 Аввакум Петрович Петров (1620 или 1621—казнен в 1681), протопоп, глава старообрядчества и идеолог раскола, писатель 2 183, 184, 450 Август (Augustus), Гай Юлий Цезарь Октавиан Август (63 до н. э.— 14 н. э.), др.-рим. император (с 27 до н.э.) 2 152,153, 440, 441 Августин (Алексей Васильевич Вино- градский; 1766—1819), ректор Лаврской ДС (с 1795), МДА (с 1801); еп. Дмитровский (с 1804), архиеп. Московский и Коломенский (с 1818)/48, 49, 51, 56,170, 208, 297, 385, 401, 402, 405, 480, 494, 513, 514, 522; 2105 Авдотья Евтеевна, кухарка Богдановых 210,26 Авель (Ванюков; ок. 1810—1869), ие- росхим. Троице-Сергиевой лавры, куда поступил в 1839; служил при раке прп. Сергия; духов, писатель 296, 407, 408 Авенира (Татиана (возможно: Татьяна Макаровна Щербакова; ок. 1772— 1866)), монахиня моек. Новодевичьего монастыря 2103, 413 Аверинцев Сергей Сергеевич (1937— 2004), филолог, поэт, переводчик 2549 Авраамов Киприан, выпускник Полтавской ДС (1844), сотоварищ Г.-П.поМДА^86,400 * В Указателе помимо принятых сокращений (см. «Списки условных сокращений», т. 1, т. 2) используются традиционные библиографическические сокращения, при датах опускаются «г.» и «гг.», а при названиях учреждений — легко восстановимые слова, например «Императорский» при «университетах».
568 Приложения Аврора (Aurora), в др.-рим. мифологии богиня утренней зари, приносящая дневной свет богам и людям (у греков Эос) /174,486 Авсеенко Василий Григорьевич (1842 —1913), прозаик, критик, журналист, ред. газ. «С.-Петерб. ведомости» (1883—1896) 2 221, 504, 505 Автоном Италийский (?—казнен в 313), епископ, священномученик /393 Агамалян (урожд. Томиловская) Лариса Георгиевна (род. 1948), искусствовед, культуролог /369 Агатон, герой лирич. этюда H. М. Карамзина «Цветок на гроб моего Ага- тона» (1793) /246 Агафангел (Алексей Федорович Соловьев; 1812—1876), преподаватель Свящ. Писания в МДА (с 1836), ректор Харьковской (с 1842), Костромской ДС (с 1845), Казанской ДА (с 1854); еп. Ревельский (с 1857), Вятский и Слободской (с 1860), Волынский и Житомирский (с 1868, архиеп. с 1868) /596 Аглаид (кон. III—нач. IV в.), антио- хийский язычник / 423 Аглая, имя, традиционое для литературы рус. сентиментализма 2 195, 464 Агнцев Дмитрий Иванович, кандидат Казанской ДА (1875); историк, преподаватель Рязанской ДС /577 Агренев-Славянский Дмитрий Александрович (1836—1908), певец, тенор, дирижер, собиратель нар. песен, основатель «Славян, капеллы», другГ.-П. /570 Адам (букв, «человек»), прародитель человечества /456; 2143 Адикаевский Василий Семенович (1835—1907), пом. правителя дел канцелярии Гл. управления по делам печати (с 1867), правитель (с 1877) 2237,525 Адлерберг Александр Владимирович (1818—1888), гр., ген.-лейтенант (1861), член Гос. совета (с 1866), министр имп. двора и уделов (с 1870), канцлер российских имп. и царских орденов (с 1871) 2474 Адриан (в миру Андрей; ок. 1627— 1700), митр. Казанский и Свияж- ский (с 1686), последний патриарх Московский и всея Руси (с 1690) досинодального периода / 530 Акакий Акакиевич, герой повести Н. В. Гоголя«Шинель» (1836) /197 Аксаков Иван Сергеевич (1823 — 1886), публицист, поэт, обществ, деятель, журналист-издатель, друг Г.-П. /368, 439,452,552; 2214- 219, 255, 267, 272, 274, 275, 277, 278, 282, 287, 290—292, 298, 303, 304, 315, 320, 321, 346, 447, 448,457,474,476,483—497,508, 517,529,536,543,547,550,551, вклейка Аксаков Константин Сергеевич (1817—1860), публицист, историк, языковед и поэт /105, 317, 432, 509; 2197, 198, 201—203, 214, 219, 252, 269, 299, 343, 345, 466, 470—472, 483, 489, 490, 493, 496, 529, 542, 551, вклейка Аксаков Николай Петрович (1848— 1909), публицист, критик, прозаик, поэт, историк, философ, богослов 2346, 347
Указатель имен 569 Аксаков Сергей Тимофеевич (1791— 1859), прозаик, поэт, критик, мемуарист / 123, 527, 580; 2 197, 200—202, 218, 219, 272, 273, 308, 324,327,335—337, 345,464, 466, 481, 482, 541, 551, вклейка Аксакова (урожд. Тютчева) Анна Федоровна (1829—1889), фрейлина (с 1853) вел. кн. (с 1856 императрицы) Марии Александровны; мемуаристка, жена И. С. Аксакова (с 1866) 2489, 496, 529, 547 Аксакова Вера Сергеевна (1819— 1864), мемуаристка, художник- любитель, старшая дочь СТ. Аксакова 2267, 268, 270, 309, 310, 478,547 Аксакова Ольга Григорьевна (1848— 1921), внучка С. Т. Аксакова, публикатор архива Аксаковых 2276 Аксакова (урожд. Заплатина) Ольга Семеновна (1793—1878), жена С. Т. Аксакова (с 1816) 2541 Аксаковы /317, 509; 2214, 216, 268, 276, 493, 551, вклейка Аксенов Александр Иванович (род. 1947), историк, исследователь генеалогии рус. купечества /502 Аксинья, кухарка в доме свящ. А. П. Гилярова/204,205 Акулина, коломен. маковница /237, 238 Александр, брат см. Гиляров А. П. Александр, иером., преподаватель риторики в Лаврской ДС /595 Александр, коломен. сбитенщик /237, 238 Александр I Павлович, Благословенный (1777—1825), рос. император (с 1801)/20,36,117,170,185,193; 233,111,191,206,211,384,401, 403, 439, 447, 450, 471, 476, 482, 483, 491—493,502,503,505,539, 548,576 Александр II Николаевич, Освободитель (1818—1881), рос. император (с 1855) /189, 259, 475, 482, 498, 532,567; 278,191—193, 204,205, 233, 272, 458, 460, 461, 474, 489, 493, 495, 521, 542 Александр III Александрович, Миротворец (1845—1894), рос. император (с 1881) 2219, 227, 237, 239, 489, 496, 506, 510, 514, 526, 530, 533 Александр Алексеевич см. Сергиевский А. А. Александр Антонович см. Зиновьев А. А. Александр Македонский, Александр Великий (356—323 до н. э.), царь Македонии (с 336), полководец 2112—115,420—422,431 Александр Невский (1220 или 1221— 1263), кн. Новгородский (1236— 1251) и Тверской (1247—1252), вел. кн. Владимирский (с 1252); св. /401; 2510 Александр Петрович см. Гиляров А. П. Александров Александр Андреевич см. Дурова Н. А. Александровская см. Аничкова-Платонова Александровские /69 Александровский Иван Николаевич (1824—1886), соученик Г.-П. по МДС и МДА, проф. и пом. инспектора Вифанской ДС (1848—1854), законоучитель и свящ. нескольких моек, храмов; прот. церкви Бориса и Глеба у Арбатских ворот (с 1871) /568, 597; 2 66—73, 76—81,
570 Приложения 83—87, 89, 90, 263, 298, 385— 388, 391, 392, 394, 395, 398, 402, 427, 429 Александровский Николай Иванович (?—1849), отец предыдущего; диак. моек. Казанской, у Калужских ворот, церкви (с 1819), свящ. в Гааге при дворе вел. кн. Анны Павловны (с 1832), свящ. моск. церкви Максима Исповедника на Варварке (с 1837) 269, 72, 386 Александровский Николай Иванович (1857—?), врач-терапевт, старший ординатор Моск. детской больницы Св. Ольги, сын прот. И. Н. Александровского 2385, 387, 388 Алексеев Федор Яковлевич (1753— 1824), художник-пейзажист /609, вклейка Алексей, коломенский родственник Никитских—Гиляровых2122,123, 126, 424 Алексей, хлебник в МДА /237, 526; 2407 Алексей Иванович см. Богданов А. И. Алексей Иванович, цирюльник Мещаниновых /115, 116 Алексей Михайлович (1629—1676), рус. царь (с 1645) /438; 2475 Алексей Михайлович, свояк П. М. Никитского; дьячок моск. церкви Апостола Иакова в Казенной /53 Алексей Моисеевич см. Лилеев А. М. Алексий, архиеп. см. Лавров-Платонов А. Ф. Алексий (Алексей, Елевферий Федорович Бяконт; ок. 1304—1378), свт.; еп. Владимирский и Суздальский (с 1352), митр. Московский и всея Руси (с 1354) /173, 337, 477, 484, 537, 589; 29, 88, 357, 414 Алексий (Руфин Иванович Ржани- цын; 1812—1877), ректор МДС (с 1843), МДА (с 1847), еп. Дмитровский (с 1853), Тульский и Бе- левский (с 1857), Таврический и Симферопольский (с 1860), архиеп. Рязанский и Зарайский (с 1867), Тверской и Кашинский (с 1876) /46,289,290,313,346,347,355, 361, 363, 400, 485, 487, 565, 579, 593, 594, 597, 601, 609, вклейка; 257, 75, 79, 81—83,124,125,132, 181, 182, 188, 375, 392, 396, 397, 402, 408, 425, 428, 479, 480 Алексинский Евфимий Михайлович (1813—1882), выпускник МДА (1838), проф. МДС (с 1839), свящ. церкви МДС (с 1844); прот. моск. церквей (с 1868)/254, 527, 535 Алиев Рустам Муса-оглы, филолог, востоковед, переводчик 2430 Алина, героиня стихотворения М. А. Яковлева (1820) 2195, 464 Алкита, или Вахлюхтер, см. Лебедев М. Н. Амвросий (Аврелий Амвросий, Aure- lius Ambrosius; ок. 339—397), свт., en. Медиоланский (с 373), один из великих западных отцов Церкви /472,488,588 Амвросий (Андрей Степанович Зер- тис-Каменский; 1708—убит в 1771), еп. Переславльский и Дмитровский (с 1753), Сарский и По- донский (с 1761), архиеп. Крутицкий и Можайский (с 1764), Московский и Калужский (с 1768), духов, писатель, переводчик /170, 480 Амвросий (Алексей Иосифович Клю- чарев; 1820—1901), моск. прот.
Указатель имен 571 (с 1864), архим. (1877), еп. Можайский (в 1878), Дмитровский (с 1878), Харьковский и Ахтырский (с 1882; архиеп. с 1886); проповедник, миссионер, издатель 2397 Амвросий (Андрей Иванович По- добедов; 1742—1818), ректор МСГЛА (с 1774), еп. Севский и Орловский (с 1778), Крутицкий и Можайский (с 1785), архиеп. Казанский и Свияжский (с 1785), С.-Петербургский, Эстляндский и Финляндский (с 1799; митр, с 1801), митр. Новгородский и Олонецкий (с 1818); авт. учеб. пособий, проповедник/47, 385, 401 Амвросий (Алексей Иванович Протасов; ок. 1762—1831), ректор Александро-Невской ДА (с 1799), еп. Тульский и Белевский (с 1804), архиеп. Казанский и Симбирский (с 1816), Тверской и Кашинский (с 1826); проповедник, авт. «Грамматики латинской...» (М., 1807; 26-е изд.: СПб., 1865) /47,78, 401, 416 Аменицкая Екатерина Дмитриевна, переводчик 2419 Аммон, написание в греч. литературе имени Амона — др.-егип. бога Солнца, затем царя богов 2\\4, 422 Амфитеатров Яков Космич (1802— 1848), бакалавр (с 1829) и проф. гомилетики и всеобщ, словесности Киевской ДА; прозаик, публицист, переводчик /363, 595, 602; 293 Андреев П. И., экономист, публицист, номинальный изд. газ. «Москвич» 2492 Андреев Петр Иванович (?—1856), отставной квартальный надзиратель, муж последующей 2\4, 34, 37—50, 317, 333, 367, 370—372, 374, 380 Андреева (урожд. Богданова) Авдотья Ивановна, сестра А. И. Богданова 237, 371 Андреевский Иван Ефимович (1831— 1891), проф. по каф. полиц. права (с 1857) и ректор (1883—1887) С.-Петерб. ун-та 24S4 Андреевский Николай Степанович, ген.-майор, моек, домовладелец /259,541 Андреич (Андреевич), пономарь коло- мен, церкви Никиты Мученика /13, 95, ПО, 111, 308,576 Андрей ('Ανδρέας) Константинопольский (X в.), Христа ради юродивый /460 Андрей Критский ('Ανδρέας Κρήτης; ок. 660—740), свт.; проповедник, духов, поэт; архиеп. г. Гортины на о. Крит (с кон. VII в.) /420 Андрей Рублев (кон. XIV в.—1430), прп., иконописец /587 Андрей, плотник 229 Андроник (?—1395), первый игумен моек. Спасо-Андроникова монастыря (с 1357), ученик прп. Сергия Радонежского /587 Анзимиров Владимир Александрович (1859—1920), журналист, литератор, предприниматель 2369 Аникиева (урожд. Бодалева) Нина Васильевна (1892—?), филолог, переводчик с немецкого, авт. учеб. пособий по рус. языку 2479 Анисья, птичница Мещаниновых /195 Аничков Дмитрий Сергеевич (1733— 1788), проф. МУ по каф. логики, метафизики и чистой математики;
572 Приложения авт. учеб. пособий, переводчик /123, 452 Аничков-Платонов Иван Николаевич (1814—1864), бакалавр (с 1842) и проф. (1848—1854) церк. красноречия и канонич. права M ДА; свящ. моек. Успенского собора (с 1849), позже — свящ. церкви Космы и Да- миана в Шубине /363, 573, 602; 269, 387, 389, 397, 406 Аничкова-Платонова (урожд. Александровская), жена предыдущего, сестра И. Н. Александровского 269 Анна см. Богословская А. П. Анна Иоанновна (1693—1740), рос. императрица (с 1730) / 138 Анна (по др. сведениям: Мария) Константиновна (урожд. Мономах; ?—1111), вторая жена черниговского кн. Всеволода I Ярославича (с 1068) /467 Анна Павловна (1795—1865), королева Нидерландская, дочь имп. Павла I 272, 263, 387, 388 Анна Павловна, инспектриса Екатерининского ин-та в Москве, гувернантка М. А. Тихобразовой 250— 52 Анна (Άννα) Праведная (ок. 89—ок. 10 до н. э.), мать Пресв. Богородицы / 290, 291, 390, 404, 429, 536, 565—567 Анна Секундовна, компаньонка М. А. Богдановой 255, 56 Анна Срезневская (1896—1958), пре- подобноисповедница 2430 Анна Федоровна см. Аксакова А. Ф. Аннушка см. Богословская А. П. Ансельм (Anselm) Кентерберийский (1033—1109), теолог и философ, церк. деятель; архиеп. Кентерберийский (с 1093) 297 Антиохи, ряд правителей из цар. династии Селевкидов 2114, 421 Антипатр (Αντίπατρος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /530 Антоний (Яков Гаврилович Амфитеатров; 1815—1879), ректор Киево- Софийских ДУ (с 1840), Киевской ДС (с 1845), Киевской ДА (с 1851), еп. Чигиринский (с 1858), Смоленский и Дорогобужский (с 1859), Казанский и Свияжский (с 1866); богослов, проповедник /533; 2208, 478 Антоний (Андрей Гаврилович Медведев; 1792—1877), архим., наместник Троице-Сергиевой лавры (с 1831); духовник митр. Филарета (Дроздова) /289, 564, 565; 2270, 407 Антонович Афиноген Яковлевич (1848—1917), политэконом, юрист; ред.-изд. газ. «Киевское слово» (1887—1893)2232,509,520 Антонский-Прокопович (Прокопо- вич-Антонский) Антон Антонович (1763—1848), проф. (1790—1833) и ректор (1818—1828) МУ, дир. Моск. унив. благородного пансиона (1818—1824), пред. ОЛРС (1811—1826), писатель, педагог 2197,466 Анфим I (Атанас Михайлов Чалыков; 1816—1888), общественно-полит, деятель Болгарии; выпускник МДА (1856), митр. Преславский (с 1861), Видинский (1868—1872, 1878— 1888), экзарх Болгарский (1872— 1877) 2210, 378, 379, 432
Указатель имен 573 Аполлон (Απόλλων), в др.-греч. мифологии олимпийский бог солнечного света, искусства, бог-врачеватель, покровитель наук и искусств /489, 575 Апраксина (урожд. кж. Голицына) Екатерина Владимировна (1767 или 1768—1854), гр., гофмейстрина вел. кн. Елены Павловны /593 Апраксина Надежда Владимировна (1820—1853), гр. /593 Апраксина (урожд. гр. Толстая) Софья Петровна (1800—1882), гр. /592, 593 Аракчеев Алексей Андреевич (1769— 1834), гр., гос. деятель, ген. от артиллерии, временщик при Александре I /114, 115, 439, 491, 492; 2311 Арбетнот (Arbuthnot) Джон (1667— 1735), англ. публицист; лейб-медик королевы Анны /526 Аргунов Павел Иванович (ок. 1768— 1806), крепостной архитектор гр. Шереметевых, представитель классицизма /558 Арий (Άρειος; 256—336), александрийский пресвитер, ересиарх 2182, 450 Аристид (Αριστείδης; ок. 540—ок. 467 до н. э.), афин. полководец, один из организаторов Делосского союза 2146, 435,436 Аристодем (Αριστοδεμος), спартан. воин 2437 Аристотель (Άριστοτελες; 384—322 до н. э.), др.-греч. философ и ученый /550; 2392 Арну-отец (Arnoult père) Жан Батист, художник, литограф / 608, вклейка Арсак (Аршак) I (?—215 до н. э.), родоначальник парфянской династии (с 248 до н.э.)/147, 461 Арсакиды (Аршакиды), династия правителей Парфянского царства (250 до н. э.—224 н. э.) /147, 461 Арсений (Алексей Евсигнеевич), младший сын Марьи Матвеевны Никитской, тетки Г.-П. по отцу /44 Арсений (Федор Павлович Москвин; 1795 или 1797—1876), еп. Тамбовский и Шацкий (с 1832), архиеп. Подольский и Брацлавский (с 1841), Варшавский и Новогеоргиевский (с 1848), митр. Киевский и Галиц- кий (с 1860) /515 Арсеньев Константин Иванович (1789—1865), географ и статистик; составитель учеб. пособий / 129, 455, 466 Артаксеркс (Артахшахра) II Мнемон, персид. царь (404—361 до н. э.) /457 Артема (Άρτεμας) Кизический (?— казнен между 286 и 299), мученик /530 Архангельский Петр, выпускник МДС (1848) /351, 595 Архий (Аулус Лициний Архий; Aulus Licinius Archias; ок. 120—61 до н. э.), др.-рим. поэт /548 Асклепий см. Эскулап Аскольд (?—убит в 882), др.-рус. кн.; по преданию, правил вместе с Диром в Киеве (с 864), осаждал Царьград (860)/295, 569 Астахов Илларион Тихонович (1898— погиб в 1917), рабочий завода Гужона (ныне «Серп и молот»), большевик 2414
574 Приложения Аттик (Тит Помпоний Аттик, Titus Pomponius Atticus; 109—32 до н. э.), друг Цицерона, любитель литературы, банкир 2153, 441 Аттила (Attila; ?—453), предводитель гуннов (с 434); возглавил опустошительные походы в Вост. Др.-рим. империю (443, 447—448), Галлию (451), Сев. Италию (452) 2431 Афанасий (Александр Васильевич Дроздов; 1800—1876), ректор Пензенской (с 1828), Костромской (с 1829), Рязанской (с 1837), Херсонской (с 1840), С.-Петербургской (с 1841) ДС; еп. Винницкий (с 1842), Саратовский и Царицынский (с 1847), Астраханский и Енотавский (с 1856; архиеп. с 1858), с 1870 на покое; библеист, ботаник, астроном /187, 188, 496, 497 Афанасий (Алексей Иванов; 1746— 1805), ректор МСГЛА (с 1786), еп. Коломенский и Тульский (с 1788), Воронежский и Черкасский (в 1799), Новороссийский и Днепровский (с 1799); проповедник, переводчик /22, 25, 385, 387 Афанасий Великий (ок. 295—373), свт., богослов, отец Церкви; еп. Александрийский (с 328), возглавлял борьбу с арианством 297 Афанасий Иванович, герой повести Н. В. Гоголя «Старосветские помещики» (1835)/190, 195 Афанасий Филиппович, свящ. коломен. Богоявленской церкви (1737 — 1772); прадед митр. Филарета (Дроздова) по матери /391 Афанасьев (возможно, Василий Иванович, моек, купец 3-й гильдии), табачный фабрикант / 275, 555, 556 Афанасьев Александр Николаевич (1826 —1871), литературовед, представитель «мифологической школы» в фольклористике /10, 377, 518 Ахлебаев Афанасий Алексеевич, майор, моек, домовладелец 2105, 415 Ахматов Алексей Петрович (1817— 1870), харьковский воен. ген.-губернатор (с 1860), обер-прокурор Св. Синода (1862—1865) /75,415, 514, 515 Ахматова (псевд., наст. фам. — Горен- ко, в замуж. Гумилева) Анна Андреевна (1889—1966), поэт, лит. критик /381 Б—ский М. С. см. Боголюбский М. С. Бабрий (др.-греч. Βάβριος, лат. Valerius Babrius, Валерий Бабрий; II в.), др.-греч. баснописец италийского происхождения 2430 Бабст Иван Кондратьевич (1824— 1881), экономист, историк, проф. МУ (1857—1874), учитель вел. кн. Николая Александровича, брата имп. Александра III 2393 Бавмейстер см. Баумейстер Ф. X. Багрецов Федор Алексеевич (1812— 1874), регент Чудовского хора, учитель церковного пения, авт. духовно- музыкальных соч. /337, 588 Бадалян Дмитрий Александрович (род. 1964), петерб. историк, журналист 2322 Бажанов Константин или Илья (ок. 1824—1834), ученик Коломенского ду /85—87, 422
Указатель имен 575 Баженов Василий Иванович (1737 или 1738—1799), архитектор, один из основоположников рус. классицизма /381,585 Байков Илья Иванович (ок. 1769— 1838), лейб-кучер Двора Его Имп. Величества /85, 492 Бакунин Михаил Александрович (1814—1876), мыслитель, революционер, анархист /553 Балабин Борис В., помещик Смоленской губ. 2323 Балакирев Иван Алексеевич (1699— 1763), придворный шут имп. Петра I, принадлежал к старинному дворян, роду/120, 444 Балашева Ольга Николаевна, сотрудница журн. «Рус. архив» 2 297, 298 Балов Алексей Васильевич (?—1912), ярослав. краевед, этнограф, публицист /578 Бантыш-Каменский Дмитрий Николаевич (1788—1850), историк, археограф; тобольский (1825—1828) и виленский (1836—1838) губернатор 2205, 475 Бантыш-Каменский Николай Николаевич (1737—1814), историк, архивист, издатель, библиограф /549 Баранов Николай Михайлович (1837— 1901), ген.-лейтенант, сенатор (1897); ген.-губернатор в Петербурге (с 1881), Астрахани (с 1882), Нижнем Новгороде (1883—1897) 2507 Бардыгин Никифор Михайлович (1835—1901), текстильный фабрикант г. Егорьевска Моск. губ., гор. голова (с 1872)/380 Барков Н., религ. публицист 2275 Барсов Елпидифор Васильевич (1836—1917), фольклорист, исследователь др.-рус. письменности; хранитель рукописей Румянцевского музея (с 1870); друг Г.-П. /610, вклейка; 2302 Барсуков Николай Платонович (1838—1906), историк, археограф, издатель, библиограф 2461, 462, 473, 474, 547 Бартенев Петр Иванович (1829 — 1912), историк, археограф, библиограф; чиновник моек. Гл. архива Мин-ва иностр. дел (1853 — 1858); изд.-ред. журн. «Рус. архив» (с 1863) / 420, 451, 476, 566; 2268,269,297,351,355,383,405, 489 Бартенев Юрий Петрович (1866— 1908), публицист консерват. направления, издатель 2257 Басаргин А. см. Введенский Ал. И. Баталии Иван Андреевич (1844— 1918), журналист, ред. изданий: «Петерб. газета» (1876—1881), «Минута» (1880—1890), «Колосья» (1884—1891) и др. 2500 Баташев Иван Родионович (ок. 1733 или 1741—1821), мануфактурист, владелец ряда доменных и молотовых заводов /58, 407, 483, 484 Батюшков Василий Дмитриевич (1867—1929), служащий канцелярии Совета министров; экономист, агроном; внучатый племянник поэта, знакомый Г.-П. 2223, 233, 239, 240,509, 531 Батюшков Константин Николаевич (1787—1855), поэт, лит. критик /499
576 Приложения Бауман Николай Эрнестович (1873— 1905), революционер, деятель боль- шевист. партии /479 Баумейстер (Baumeister) Фридрих Христиан (1708—1785), нем. философ, последователь X. Вольфа /266,267,270,549,550 Бахирев Вадим, авт. пособия по карточным играм / 425 Бахман (Bachmann) Карл-Фридрих (1785—1855), нем. философ; проф. Иенского ун-та по каф. морали и политики (с 1812)/269, 550, 551 Бахметев Алексей Николаевич (1801— 1861), гофмейстер, попечитель Моск. учеб. округа ,2198, 466 Бахус (Bacchus), в др.-рим. мифологии бог виноделия, производительных сил природы, вдохновения и религ. экстаза (у греков Дионис) 2 156, 442 Башуцкий Александр Павлович (1803—1876), прозаик, публицист, журналист, издатель /557 Безбородко Александр Андреевич (1747—1799), кн., гос. деятель, дипломат; секретарь имп. Екатерины II (1775—1792) /169, 479; 257,375 Бекетов Петр Петрович (1775—1845), действит. тайный советник и камергер, моек, домовладелец /259, 540 Беккариа (Вессагіа) Чезаре ди (1738— 1794), маркиз, итал. просветитель, юрист, публицист /444 Белинский Виссарион Григорьевич (1811—1848), лит. критик, публицист /269,372, 441, 485,529,547, 552, 553, 572 Беллармин (Беллярмин, Беллармино, Bellarmino) Роберто Франческо Ро- муло (1542—1621), католич. теолог, иезуит, кардинал (с 1599) 2 97, 186 Беллюстин (Белюстин) Иоанн Степанович (ок. 1820—1890), свящ., религ. публицист /22, 26, 385, 388, 557; 2332 Белосельская-Белозерская (урожд. Бибикова) Елена (или Надежда) Павловна (1812—1888), кн., статс- дама, обер-гофмейстрина; жена Э. А. Белосельского-Белозерского /568 Белосельские, кн. /568, 569 Белосельский-Белозерский Эспер Александрович (1802—1846), кн., ген.-майор, моек, домовладелец /295, 568; 2341 Беляев Андрей Андреевич, прот. в Москве, церк. историк, духов, писатель /566 Беляев Иван Андреевич, магистр МДА (1838), проф. в МДС по классам математики, церковной истории и немецкого языка (с 1838), словесности (1839—1850); позже последовательно свящ. Зачатьевского монастыря, Николо-Заяицкой церкви в Москве и законоучитель 1-й Моск. гимназии /247, 485, 531 Беляев Илья Васильевич (ок. 1826— 1867), магистр МДА (1850), проф. гражданской всеобщ, и рус. истории МДС (с 1852) /462; 291,92,397, 404 Бем (Беме, Bôhme) Якоб (1575 — 1624), нем. философ-мистик /491 Бенкендорф Александр Христофоро- вич (1783—1844), гр. (1832), военачальник, шеф жандармов и начальник III Отделения Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (с 1826) 2460
Указатель имен 577 Беннигсен Леонтий Леонтьевич (имя при рождении — Левин Август Теофил; 1745—1826), гр. (1813), военачальник, ген. от кавалерии (1802), участник убийства имп. Павла I 2419 Бентам (Bentham) Иеремия (1748— 1832), англ. публицист и философ 297 Бердников Иван Дмитриевич (1827— 1880), инспектор Моск. школы синодал. певчих, пом. хранителя Румянцевской б-ки 2 67, 285, 385 Берендей см. Сбруев П. А. Беркен (Berquin) Арно (ок. 1749— 1791), фр. детский писатель /554 Бессомыкин Иван Иванович (1801— 1882), переводчик; цензор Моск. цензур, комитета (1855 —1871) 2192,459 Бессонов Петр Алексеевич (1827— 1898), филолог, фольклорист, этнограф; приятель Г.-П. в период обучения в МДС /609, вклейка; 265, 66, 381—383, 471, 529 Бестужев-Марлинский (псевд., наст, фам. — Бестужев) Александр Александрович (1797—1837), прозаик, критик, поэт 2105, 416 Бестужев-Рюмин Алексей Дмитриевич, чиновник Герольдии для определения к делам (с 1806), второй член Вотчинного деп-та Моск. присутствия Сената, зав. Моск. вотчинным архивом (1812), мемуарист /406 Бестужев-Рюмин Алексей Петрович (1693—1766), гр., гос. деятель и дипломат, ген.-фельдмаршал (1762); кабинет-министр (1740— 1741), канцлер (1744—1758); 19 3ак.№3561 первоприсутствующий в Сенате (с 1762)/479 Бетанкур (Bethencourt) Августин Ав- густинович (1758—1824), инженер- строитель, архитектор /541 Билярский Петр Спиридонович (1819—1867), выпускник МДА (1838), фИЛОЛОГ-ЛИНГВИСТ /302,573 Бингем (Бингам, Bingham) Джозеф (1668—1723), англикан. свящ., археолог, литургист / 80, 418 Био (Biot) Жан Батист (1774—1862), фр. физик, геодезист и астроном /514 Бисмарк (Bismarck) Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен (1815 — 1898), кн., рейхсканцлер Герман, империи (1871—1890) /66, 411 Благово Д. см. Пимен, архим. Блан (Blanc) Луи (1811—1882), фр. социалист 2 97 Бланк Борис Карлович (1769—1826), стихотворец, драматург, переводчик; предводитель дворянства Можайского у. (1805—1810) 2464 Бланк Карл Иванович (1728—1793), архитектор, представитель барокко /381,483 Блудов Дмитрий Николаевич (1785— 1864), гр., гос. деятель; министр внутр. дел (с 1832), главноуправляющий II Отделением Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (с 1839), пред. Гос. совета (с 1862) /268,269,271,279,291,566,567; 2393,474,483,541 Блудова Антонина Дмитриевна (1812—1891), гр., камер-фрейлина имп. Марии Александровны, писательница, мемуаристка /565; 2245, 268, 269, 271, 272, 281, 282, 284, 351, 393, 486, 496, 536, 537
578 Приложения Блюнчли (Bluntschli) Иоганн Каспар (1808—1881), швейцар, правовед и гос. деятель; проф. права Цюрихского (1833—1847), Мюнхенского (1848—1861) и Гейдельбергского (1861—1866) ун-тов 2283 Бобелина см. Ласкарина Бубулина Боборыкин Петр Дмитриевич (1836— 1921), прозаик, драматург, мемуарист 2526 Боброк-Волынский Дмитрий Михайлович (до 1356—после 1389), кн., внук Гедимина, воевода Дмитрия Донского, на сестре которого был женат; воевал с Рязанью (1371), волжскими болгарами (1376), Литвой (1379); в 1380 второй воевода засадного полка, обеспечившего победу в Куликовской битве /375 Бова Королевич, персонаж волшебно- рыцар. романов /120, 444, 445; 2463 Бове Осип Иванович (1827—1834), архитектор, представитель рус. ампира/478, 504, 523, 529, 541 Бово д'Антон, фр. рыцарь, персонаж ср.-век. романов /445 Богданов Александр Васильевич, сын прот. В. И. Богданова 25 Богданов Алексей Иванович (1786— 1860), прот. моек, церкви Флора и Лавра на Зацепе, тесть Г.-П. /55— 59, 601; 2 5—16, 20—27, 29, 31, 32,34,35,37,38,50—56,68,341, 356, 358, 362, 364, 367, 371, 541 Богданов Василий Иванович (1777— 1850), прот. церкви Никиты Великомученика на Старой Басманной ул. в Москве, брат А. И. Богданова; духов, писатель, проповедник 25, 14, 32—34, 356, 359 Богданов Иван Осипович (1772—не ранее 1816), диак. моек. Евпловской церкви (с 1772), отец А. И. и В. И. Богдановых 233, 367 Богданов Игнатий Алексеевич, справщик Московской Синодальной типографии; сын прот. А. И. Богданова, шурин Г.-П. /320,321; 25—7, 11—13, 356, 371, 540 Богданова (урожд. Козлова) Надежда Алексеевна, теща Г.-П. /56, 119, 443; 26—8,10—14,23-29,31— 33, 38—41,50—56,363, 371 Богданова Марья Алексеевна см. Ти- хобразова М. А. Богданович Евгений Васильевич (1829—1914), ген. от инфантерии, член Совета министра внутр. дел, староста Исаакиевского собора, изд. религ.-патриотич. брошюр 2222 Богдановы, родственники Г.-П. со стороны жены 211, 13, 29, 38, 290, 402 Боголюбский Михаил Симонович (1826—1902), сотоварищ Г.-П. по МДА, проф. словесности и лат. языка, затем — греч. языка и катехизич. учения МДС (1848—1852); прот. в Москве; проповедник, духов, писатель /534; 260, 75,265,377, 479 Богородица (Богоматерь) /15, 31, 45, 145,156, 373, 378, 380, 381, 383, 385, 391, 392, 398, 399, 404, 405, 410, 417, 419, 423, 426, 428, 434, 460, 467, 470, 472, 477, 478, 480, 481, 488, 489, 502, 505, 517, 536, 537, 561, 574, 577, 578, 587, 598, 608, вклейка; 2187, 356, 357, 366, 407, 414, 450, 454 Богословская (урожд. Никитская) Анна Петровна (1821—не позднее
Указатель имен 579 1854), сестра Г.-П. /5, 6,59, 64— 66, 70, 89, 91, 92, 97, 98,100,101, 104, 111, 121, 123, 156, 162, 312, 340, 341, 371, 396, 410, 424, 590; 2103,106,339 Богословские см. Добров П. Г. и Доб- рова А. П. Богословский Григорий, ученик Коломенского ДУ /48 Богословский Павел Иванович, свящ. коломен. церкви Никиты Мученика (с 1844), муж А. П. Богословской, зять Г.-П./396,590 Богословский-Платонов Ипполит Михайлович (1820—1870), магистр МДА (1844); бакалавр на каф. логики и истории философии МДА (1844—1850); свящ. моек. Успенской церкви на Могильцах (с 1851), прот. Троицкой церкви на Арбате (с 1866); законоучитель, духов, писатель, проповедник, обществ, деятель /573; 2 26,264, 265,383, 397 Богоявленская (урожд. Дроздова) Аграфена Михайловна, сестра митр. Филарета (Дроздова) /30, 31, 391; 2266 Богоявленский, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ /136 Богоявленский Александр, соученик Г.-П. по МДС; заштатный свящ. (к 1889)/268, 550 Богоявленский Григорий Иванович (1792—1851), прот. моек, церкви Троицы на Листах (с 1824), зять митр. Филарета (Дроздова) / 30, 31, 391 Бодуэн де Куртенэ (Baudouin de Cour- tenay) Иван Александрович (1845— 1929), языковед/604; 2547 Боккль (Бокль, Buckle) Генри Томас (1821—1862), англ. историк и социолог-позитивист, представитель географической школы в социологии /270 Болдырев Алексей Васильевич (1780— 1842), ученый-ориенталист, проф. восточ. языков и ректор МУ (1832—1836), цензор /186, 475; 2196,465 Болона см. Михаил Сидорович Бонапарты (Bonaparte), династия фр. императоров (1804—1814) 216 Бонифаций (Вонифатий, Bonifacius) VIII (ок. 1235—1303), папа римский (с 1294), притязавший на верховенство над светскими государями /376 Бонч-Бруевич Иван Андреевич, келейник, секретарь и эконом (до 1859) архиеп. Смарагда (Крыжановского), известный своим корыстолюбием /285,562 Борель Петр Федорович (1829— 1898), живописец, акварелист, литограф, портретист; вольноприходя- щий ученик Академии художеств; неклассный художник акварельной живописи (с 1855) /610, вклейка; 2552, вклейка Борис Владимирович (в крещении Роман; ок. 986—убит в 1015), кн. Ростовский (с 1010); мученик и страстотерпец / 381, 389, 422, 434; 2395 Борис Федорович Годунов (между 1549 и 1552—1605), царь (с 1598) 2384 Борисенков Евгений Пантелеймонович (1924—2005), ученый-физик, эко-
580 Приложения лог, метеоролог; ген. /411, 435, 583, 604; 2358, 547 Бороздин Николай Михайлович (1777—1830), ген.-майор (1812), ген. от кавалерии (1828) /431 Бочаров Николай Петрович (1838— 1912), историк, москвовед /441, 442 Брамбеус, барон см. Сенков- ский О. И. Брокер Адам Фомич (1771—1848), действит. стат. советник, полковник, чиновник Моск. почтамта (с 1798), моек, (с 1812) и с.-петерб. (с 1817) полицеймейстер; мемуарист /406 Брут, псевдоним революционера-террориста 2293 Брут (Brutus) Марк Юний (85—42 до н. э.), в Древнем Риме глава заговора 44-х против Цезаря; по преданию, одним из первых нанес ему удар кинжалом 2369, 441 Брыков Иван Иванович (1795—1870), врач, писатель, переводчик 2386 Брюллов Карл Павлович (1799— 1852), живописец, монументалист, акварелист, рисовальщик 2 350, 441 Брюс Яков Александрович (1732— 1791), ген.-аншеф (1773); главнона- чальствующий в Москве (с 1784) и в Петербурге (с 1786) 2101, 412 Брюсы, шотл. род 2412 Бубнов С. Ф., владелец трактира в Москве 241, 44, 372 Будилович (до сер. 1860-х Будзилло- вич) Александр Семенович (1845— ?), прот., духов, писатель, церк. деятель, епарх. наблюдатель церк. школ в Холмской епархии (с 1895) 2241, 532 Будилович Антон Семенович (1846— 1908), славист, публицист; ректор Юрьев, ун-та (1892—1901), брат предыдущего 2509 Буксгевден (урожд. кж. Черкасская) Аграфена (Агриппина) Борисовна (1801 —1861), гр., дочь кн. Б. М. Черкасского /35, 36, 396 Буланже (Boulanger) Жорж Эрнест Жан-Мари (1837—1891), фр. ген. и полит, деятель, возглавивший ан- тиреспубл. движение (1886—1889) 2222,506,507 Булах Наталья Антоновна (ок. 1820— после 1884), из крепостных, вдова уездного врача, надвор. советника (с 1846); гувернантка в Москве (1857—1863), начальница Ржевского ДУ для девиц духов, звания (1865—1879); уголовная преступница, с 1884 на поселении в Сибири 251, 374 Булахов Петр Петрович (1822— 1885), композитор и педагог; авт. популяр, романсов и песен /590 Булвер-Литтон (Bulver-Lytton) Эдуард Джордж (1803—1873), барон, англ. прозаик, драматург 2 350, 351, 439 Булгаков Сергей Васильевич (1859— ?), преподаватель Харьковской ДС, инспектор классов Харьковского ин- та благородных девиц (1901—1911); авт. справоч. изданий и учеб. пособий /381, 435, 436, 448, 600, 604; 2361,547 Булгаков Яков Иванович (1743— 1809), историк, переводчик, мемуарист /427 Булгарин Фаддей Венедиктович (1789—1859), журналист, писа-
Указатель имен 581 тель; изд. газ. «Сев. пчела» (1825— 1859) и журн. «Сын отечества» (1825—1839)/121, 449 Бунин Иван Алексеевич (1870— 1853), прозаик, поэт 2337 Бурачок (Бурачек) Степан Онисимо- вич (вариант отчества — Анисимович; 1800—1877), критик, изд. журн. «Маяк»; ген.-лейтенант, корабельный инженер, изобретатель 2464 Бургий (Burg, Burgius) Иоганн Фридрих (1689—1766), филолог, авт. учеб. пособия по риторике /173— 176, 484—486 Бургильон Луи Доминик см. Картуш Буренин Виктор Петрович (1841— 1926), критик, поэт /452 Буслаев Федор Иванович (1818— 1897), языковед, фольклорист, литературовед, историк искусства 2529 Буташевич-Петрашевский М. В. см. Петрашевский М. В. Бутервек (Bouterwek) Фридрих (1766—1828), нем. философ, историк литературы 2 407 Бутурлин Дмитрий Петрович (1790— 1849), воен. историк, цензор /114, 439, 457; 2110—112, 396, 419, 420, 466 Бухарев Александр Матвеевич (в монашестве архим. Феодор; 1822— 1871), богослов, религ. публицист, критик; бакалавр (с 1846) и проф. (с 1854) МДА, затем Казанской ДА (1854—1858); духов, цензор (с 1858); вернулся в мирское звание (1863) /610, вклейка; 259—61, 63, 64, 85, 93, 94,295,343,376— 378, 397, 399, 405,406 Бухарев Иоанн Николаевич (?—1909), прот., авт. назидат. брошюр и учеб. пособий 2388 Бухарева (урожд. Родышевская) Анна Сергеевна (1840—1922), дочь предводителя дворянства Пере- славского у. Владимирской губ.; жена А. М. Бухарева (с 1863) 261, 378 Бухбиндер Наум Абрамович (1895— после 1940), историк, архивист 2276 Быкова Татьяна Александровна (1894—1975), филолог, библиограф, палеограф 2452 Быховский, моек, гимназист 2385 Бюргер (Burger) Готфрид Август (1747—1794), нем. поэт /446 Бюхнер (Buchner) Фридрих Карл Христиан Людвиг (1824—1899), нем. врач, естествоиспытатель и философ, представитель вульгар. материализма; сторонник социального дарвинизма /270 В. И. см. Романовский В. И. Вавила (Ивановский; ок. 1696—1761), архим. Кирилло-Белозерского монастыря (с 1734)/407 Вавилова Маргарита Александровна (род. 1930), литературовед, фольклорист /518 Валаршак, брат парфянского царя Ми- тридата I (Арсака VI), в 147 до н. э. возведенный им на армянский престол /461 Валленштейн (Вальдштейн, Wallen- stein) Альбрехт (1583—1634), герцог, нем. полководец 2407 Вальян см. Левайан Ф.
582 Приложения Ванька, коломен. родственник Никитских—Гиляровых 2122, 123, 126, 424 Варадинов Николай Васильевич (1817—1886), тайный советник, юрист, экономист, филолог, историк; ред.«Журн. Мин-ва внутр. дел» (1855—1862), член Совета Гл. управления по делам печати (1865— 1883) 2221 Варвара (Barbara) Илиопольская (?— 306), великомученица; считается покровительницей от внезапной смерти /587 Варгин Василий Васильевич (1791— 1859), моек, купец, домовладелец 2486 Варлаам Индийский (IV в.), прп., иерей, пустынник /472 Варсонофий Великий (Βαρσανούφιος о Μέγας; кон. V—кон. VI в.), отшельник, прп.; духов, писатель /565 Варька Вонючая, коломен. жительница /110 Василий, еп. см. Левитов М. В. Василий II Темный (1415—1462), вел. кн. Московский (с 1425); ослеплен (1446)/384, 443 Василий III (1479—1533), вел. кн. Московский (с 1505) /66, 467, вклейка Василий IV Шуйский (1552—1612), царь (1606—1610)/396 Василий Блаженный (1468 или 1462— 1557?), св., Христа ради юродивый /172, 483, 532; 240, 414 Василий Васильевич см. Смирнов В. В. Василий Великий, или Кесарийский (ок. 330—379), церк. деятель, богослов, отец Церкви; еп. Кесарии (Малая Азия) /114, 208, 439,440, 453, 454; 230, 365 Василий Иванович см. Богданов В. И. Василий Михайлович см. Сперанский В. М. Василий Михайлович, свояк см. Смирнов В. М. Василий Федорович, двоюрод. брат Г.-П. по отцу /27 Васильчиков Илларион Васильевич (1776 или 1777—1847), кн. (1839), ген.-лейтенант; командир отдельного гвард. корпуса (с 1817), член (с 1823) и пред. (с 1833) Гос. совета и кабинета министров / 493 Васюков Семен Иванович (1854— 1908), журналист, драматург, авт. популяр, этнографич. очерков /570 Введенский Алексей Иванович (псевд. — А. Басаргин; 1861— 1913), богослов, историк философии, лит. критик; проф. M ДА (с 1892) 2256 Введенский Арсений Иванович (псевд. — Аристархов; 1844— 1909), лит. критик, историк литературы 2322, 323 Введенский Иринарх Иванович (1813—1855), переводчик, лит. критик, педагог /322, 573 Велизарий (Велисарий, лат. Belisarius, греч. Βελισάριος; ок. 504—565), визант. полководец /554 Веллингтон (Уэллингтон, Wellington) Артур Уэлсли (Wellesley; 1769— 1852), герцог (1814), англ. фельдмаршал (1813)/193, 501 Вельтман Александр Фомич (1800— 1870), прозаик, поэт 2200
Указатель имен 583 Вениамин (Биньямин), младший сын библейского патриарха Иакова, называвшего его «сыном своей старости» 2258 Вениамин (Василий Антонович Благо- нравов; 1825—1892), ректор Томской (с 1858), Костромской (с 1862) ДС; еп. Камчатский (с 1868), Иркутский и Нерчинский (с 1873; архиеп. с 1878); авт. сочинений о миссионерском деле в Сибири 2361, 362 Вениамин (Василий Матвеевич Карелин; 1822—1874), сотоварищ Г.-П. по МДА; ректор Астраханской (с 1859), Пермской (с 1862) ДС; еп. Ревельский (с 1866), Рижский и Митавский (с 1870) /188, 497; 267,270,384,385,395 Вениаминов Иван Александрович (ок. 1828—до 1884), магистр МДА (1852), учитель Орловской ДС (с 1852), проф. Вифанской ДС (с 1853); свящ. Николаевской церкви при МДС (с 1859); расколовед, ученик Г.-П. 2180, 181, 269, 448, 449 Вениаминов Иван Петрович, сын П. Г. Вениаминова /285, 563 Вениаминов (иначе: Гаврилов, Свято- славский) Петр Гаврилович (ок. 1744—убит в 1812), прот. моек, церкви Сорока мучеников /285, 563 Вергилий (Vergilius) Марон Публий (70—19 до н. э.), др.-рим. поэт /87, 407 Верещагин Михаил Николаевич (1789—убит в 1812), переводчик; отдан гр. Ф. В. Ростопчиным на растерзание толпе /57—59, 406, 407 Верещагин Николай Гавриилович, купец 2-й гильдии, отец предыдущего /57—59, 405, 406 Берн (Verne) Жюль (1828—1905), фр. писатель, один из создателей жанра научно-фантастич. романа /142,459 Верстовский Алексей Николаевич (1799—1862), композитор, авт. оперы «Аскольдова могила» (1835) /431,569 Вертер, герой повести И. В. Гёте «Страдания молодого Вертера» (1774) /343 Ветринский Иродион Яковлевич (1787—1849), преподаватель философии С.-Петерб. ДА (с 1814), цензор Гл. цензур, комитета (1826— 1828); переводчик, издатель, поэт /419 Ветурия (Veturia; VI—нач. V в. до н. э.), мать др.-рим. полководца Ко- риолана /49, 402 Вигель Филипп Филиппович (1786— 1856), литератор, мемуарист /493 Видок (Vidocq) Эжен Франсуа (1775—1857), фр. сыщик, авт. мемуарных «Записок» (Paris, 1826) 2200, 201, 469 Виже (Vigée) Этьен (1768—1820), фр. поэт 2415 Викторович Владимир Александрович (род. 1950), литературовед 2257 Виланд (Wieland) Кристоф Мартин (1733—1813), нем. поэт, прозаик, издатель, переводчик; идеолог нем. рококо /531 Вильгельм (Wilhelm) I Гогенцоллерн (1797—1888), прус. король (с 1861) и германский император (с 1871)/256; 2529
584 Приложения Вильгельм (Биллем, Willem) II Фридрих Георг Людвиг (1792—1849), король нидерландский (с 1840); великий герцог люксембургский 2388 Виноградов Петр Николаевич, учитель С.-Петерб. уездного ДУ при Александро-Невской ДС (1800— 1810-е), авт. учебника «Краткая славянская грамматика» (СПб., 1813; 12-е изд.: М., 1865) /79, 417 Виноградский А. П., моек, знакомый свящ. А. П. Гилярова 2106 Вистенгоф Петр Федорович (1811— 1855), очеркист, беллетрист /544 Виталий (Василий Михайлович Щепе- тев; ок. 1799—1846), ректор МДС (с 1823), С.-Петерб. ДС (с 1833); еп. Дмитровский (с 1837), Костромской и Галицкий (1842—1845); духов, писатель /327,583; 2107,125, 417, 425 Витберг Александр (до 1817 — Карл Магнус) Лаврентьевич (1787 — 1855), живописец и архитектор, авт. неосуществленного проекта храма Христа Спасителя в Москве /256, 471, 537 Витгенштейн (Сейн-Витгенштейн- Берлебург) Эмилий Людвигович (1824—1878), кн., ген.-лейтенант (1873) /407 Вителлий (Аулус Вителлий, Aulus Ѵі- tellius; 15—69), др.-рим. император, в 69 провозглашенный легионами /439 Витоновские, незаконнорожд. дети кн. Б. М. Черкасского, впоследствии им усыновленные /36 Вишняков Матвей, командир стрелецкого полка (кон. XVII в.) /564 Вишняков Семен Григорьевич (ок. 1824—1892), магистр МДА (1848), проф. Вифанской ДС (1848—1853); моек. свящ. (с 1852), затем прот.; соученик Г.-П. по МДА 2392 Владимир (Василий Степанович Никольский; 1829—1900), еп. Брестский (с 1875), Ковенский (с 1877), Калужский и Боровский (с 1881), Пермский и Соликамский (с 1888), Нижегородский и Арзамасский (с 1892); проповедник 2316 Владимир (Василий Третьяков; 1769—после 1812), архим.; выпускник МДА (1790), преподавал в МДА нем. и фр. языки, затем философию; ректор МДА (1799— 1801); проповедник /221, 519 Владимир I (Владимир Святой Равноапостольный; ок. 960—1015), кн. Новгородский (с 970), вел. кн. Киевский (с 978); Креститель Руси /290,291,345,403,475,494,566, 593 Владиславлев Василий Федорович (1821—1895), выпускник МДА (1846); прот. Владимирской церкви в Твери, ред. газ. «Тверские епарх. ведомости» 2397 Владиславлев Дмитрий Иванович (ок. 1800—1856), свящ. моек, церкви Козьмы и Дамиана в Кадышах /297,570 Владиславлев Михаил Петрович (1825—1909), оперный певец, тенор, пел на сцене Большого театра (1848—1881)/307, 576 Владиславлев Петр, свящ. в Москве, отец предыдущего /307 Власьевна, моек, гадалка ^55, 56
Указатель имен 585 Воейков Александр Федорович (1778 или 1779—1839), поэт, переводчик, критик, издатель, журналист /498 Воздвиженский Иван, соученик Г.-П. поМДС283,398 Воздвиженский Павел, соученик Г.-П. по МДС 1351,595 Войников Д. Α., коломен. мещанин /380 Волков Юрий Александрович, литератор /590 Волконская (урожд. кж. Белосельская- Белозерская) Зинаида Александровна (1789—1862), кн., поэтесса, прозаик, музыкант /568 Волконский Михаил, кн., комендант Ревеля/20, 21 Волконский Петр Михайлович (1776— 1852), кн., ген.-фельдмаршал, министр имп. двора и уделов (с 1826) /20,384 Волынский Д. М. см. Боброк-Волынский д. м. Вольтер (Voltaire; псевд., наст, имя и фам. — Мари Франсуа Аруэ, Arouet; 1694—1778), φρ. писатель, философ, историк /275, 556 Вольф (Wolff) Христиан (1679— 1754), нем. философ, популяризатор учения Лейбница /266, 549 Вольф Маврикий Осипович (1825— 1883), издатель /471 Вонифатий VIII см. Бонифаций VIII Воробин Данила, полковник, командир стрелецкого полка (кон. XVII в.) /587 Воронин (возможно, Алексей Афанасьевич; 1780—1865), хозяин трактира в Москве/263, 545 Воронцов-Вельяминов Борис Александрович (1904—1994), астрофизик, педагог /514 Воронцов-Дашков Илларион Иванович (1837—1916), гр., ген.-лейтенант (1876), министр имп. двора и уделов (1882—1896); Кавказ, наместник (1905—1915) 2514 Воронцовы-Вельяминовы, бояре /587 Воротынские, кн. /476 Воскресенский Павел Александрович (ок. 1824—1845), соученик Г.-П. по МДС и МДА /347, 593; 283, 398 Востоков Александр Христофорович (имя и фам. при рождении — Александр Вольдемар Остенек; 1781— 1864), поэт, переводчик, филолог- славист /78, 154, 189, 416, 417, 466, 498; 2196, 464, 465 Врангель Фердинанд Петрович (1796—1870), мореплаватель, исследователь Арктики; морской министр (1855 —1857), адмирал (1856)/121, 449 Всеволод I Ярославич (в крещении Андрей; 1030—1093), вел. кн. Киевский (с 1078)/467 Всеволожские /536 Всеволожский Николай Сергеевич (1772—1857), путешественник, историк, топограф, библиофил; тверской гражданский губернатор (1817—1826) 2110, 350, 418, 419, 439—441, 443—446, 547 Вульпиус (Vulpius) Кристиан Август (1762—1827), нем. беллетрист, авт. авантюрных романов / 447 Высотский Григорий Яковлевич (1781—1849), проф. хирургии Моск. медико-хирургич. академии (1816—1844) 234, 368 Вышнеградский Иван Алексеевич (1831 —1895), дир. Технологич. ин-та (1875—1878); член Гос. со-
586 Приложения вета (с 1882), министр финансов (1888—1892) 2228,229,232,241, 243, 244,510, 511,516,520,522 Вяземский Петр Андреевич (1792— 1878), кн., поэт, критик, мемуарист; тов. министра нар. просвещения (1855—1858), обершенк двора, член Гос. совета и сенатор (с 1859) /406; 2192, 279, 459, 483 Г. Α., корреспондент «Современных известий» (1886) 2503 Гавриил (?—убит в 1866), архим. Аркадского монастыря во имя свв. Константина и Елены на о. Крит 2484 Гаврила, крестьянин, фольклорный персонаж /219 Гаврушкевич Иван, черниг. публицист консерват. направления 2536 Гагарин Константин Дмитриевич (1821—1915), кн., гос. деятель, тов. министра внутр. дел 2 238, 524, 527 Гагарин Матвей Петрович (ок. 1670—казнен в 1721), кн., стольник (с 1686), моек, комендант (с 1707), сибирский губернатор (1711—1719) /540 Гагарины, кн. /261, 345, 540 Гайм (Наут) Рудольф (1821—1901), нем. филолог, историк философии /553 Галахов Алексей Дмитриевич (1807— 1892), историк литературы, мемуарист /442; 2325 Галилей (Galilei) Галилео (1564— 1642), итал. ученый, один из основателей точного естествознания /262, 343 Галич (фам. при рождении — Говоров, в ДС — Никифоров) Александр Иванович (1783—1848), проф. С.-Петерб. ун-та по каф. философии (1817—1837)/269, 551 Галлан (Galland) Антуан (1646— 1715), фр. писатель, переводчик арабских сказок /427, 455 Гальба (Servius Sulpicius Galba, Сервий Сульпиций; 3—69), др.-рим. император (68—69) 2439 Гальперсон (урожд. Эпштейн) Анна Михайловна (1856—1902), журналист, критик, зав. редакцией газ. «Соврем, известия» (1883—1887); изд. соч. Г.-П. /367,368,372,463, 495; 2220,226,247,255,256,260, 277,279,283,292,293,300—303, 312, 315, 325, 327, 333, 334, 351, 354, 364, 400, 479, 481, 487, 497, 499, 500, 503, 510, 511, 517-519, 521—524,526,527,529,530,532, 533, 538, 545, 552, 714, вклейка Гальперсон (в замуж. Хохлова) Евгения Сергеевна, дочь предыдущей; переводчица 2533 Гальперсон Сергей Исаакович, журналист, заведующий конторой газ. «Соврем, известия» (1883—1887); муж А. М. Гальперсон 2235, 239, 243, 500, 503, 524, 530, 532, 534, 552, вклейка Гамлет, герой одноимен. трагедии У. Шекспира (1600—1601) /300, 572; 2234 Ганешин, один из братьев-купцов, владевших суконной фабрикой и садом в Москве/279, 558; 2341 Ганулич Анатолий Константинович, авт. пособий по воен. кибернетике, историк /468
Указатель имен 587 Гарий Е. М., моек, книгоиздатель /159,469 Гармония (Αρμονία), в др.-греч. мифологии жена фиванского царя Кад- ма, дочь Ареса и Афродиты /121, 449 Гарпагон, центр, персонаж комедии Мольера «Скупой» (1668) 2230, 518 Гаспаров Михаил Леонович (1935— 2005), литературовед, переводчик; акад. (1992) 2430, 549 Гастев, диак. в Коломне, муж Е. М. Гастевой/25,28,390 Гастев Михаил Степанович (1801— 1883), преподаватель вспомогательных ист. наук в МУ; москвовед /303,574 Гастева (урожд. Федорова) Екатерина (Катерина) Матвеевна, тетка Г.-П. по отцу /24, 25, 387 Гатцук Алексей Алексеевич (1832— 1891), публицист, издатель 2320, 323 Гегель (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (1770—1831), нем. философ- идеалист /356, 523,552,554,598; 293, 97,208—210, 252,253,264, 276, 330, 405,408,479,540,542 Гедеон (Виноградов; ок. 1805—1839), архим., магистр С.-Петерб. ДА (1829), инспектор МДА (1836— 1838) /513 Гейден Петр (до 1732 — Петер- Фридрих) Иванович (1700—после 1749), моек, архитектор, представитель барокко /543 Гейне (Heine) Генрих (1797—1856), нем. поэт, публицист /452 Гельбиг (Helbig) Георг Адольф Вильгельм фон (? —1813), секретарь Саксонского посольства при дворе имп. Екатерины II (1787—1796), писатель /479 Георгиевский Александр Иванович (1830—1911), историк; ред. «Журн. Мин-ва нар. просвещения» (1866— 1881), пред. Ученого комитета и член Совета министра нар. просвещения 2231, 232, 500, 519, 524, 535 Георгий (Николай Иванович Тертыш- ников; 1941—1998), архим., доцент МДА, духов, писатель, богослов /565 Георгий Александрович (1871—1899), вел. кн., второй сын имп. Александра III, наследник престола (с 1894) 2526,529 Георгий Кедрен (Γεώργιος Κεδρηνος; 1601—1653), византийский монах, хронист /123, 452 Геракл (др.-греч. Ηρακλής, лат. Hercules, Геркулес), в др.-греч. мифологии величайший герой, сын бога Зевса и Алкмены, жены фиванского царя Амфитриона 2134, 430 Гераклит (Ηράκλειτος) Эфесский (кон. VI—нач. V в. до н. э.), др.- греч. философ-диалектик, представитель ионийской школы 2 91, 404 Герард (Gerhard) Иоганн (1582— 1637), нем. лютеранский теолог 297,186 Герасим (?—1388), еп. Коломенский (с 1373)/376 Герасимов Димитрий см. Дмитрий Герасимов Герберский (Herberski) Викентий (Владислав) Данилович (1785— 1826), докт. медицины (1812), проф.
588 Приложения Виленского ун-та (с 1824) 2268, 409 Гердер (Herder) Иоганн Готфрид (1744—1803), нем. философ, критик, эстетик 297 Герион (Γηρυών), в др.-греч. мифологии трехголовый и трехтуловищный великан; десятый подвиг Геракла — победа над Герионом 2430 Гермоген (Виноградов) см. Гермоген (Сперанский), архим. Гермоген (Егор Прокопич Успенский, или Федоровский, с 1799 Сперанский; 1778—1845), архим., проповедник; проф. и инспектор M ДА, настоятель коломенского Голутвина и моек. Спасо-Андроньевского монастырей /208, 512, 513 Геродот (Ηέροδοτος; между 490 и 480—ок. 425 до н. э.), др.-греч. историк 2147, 435—438, 547 Геронтий (1811 —1867), иером. Троице-Сергиевой лавры, эконом M ДА (с 1838) 290, 402 Герострат (Ηεροςτρατος), грек из Эфес в Малой Азии; чтобы обессмертить свое имя, сжег в 356 до н. э. храм Артемиды Эфесской 2431 Герцен Александр Иванович (псевд. — Искандер; 1812—1870), прозаик, публицист, мемуарист / 269, 502, 552, 553; 236, 68, 206, 330, 335, 369, 370, 385, 386, 474, 476 Гессен Сергей Яковлевич (1903— 1937), историк 2369 Гёте (Goethe) Иоганн Вольфганг (1749—1832), нем. поэт, прозаик, драматург/343, 590; 2407 Гефестион (Эфестион, Ήφαιστίων; 356—324 до н. э.), ближайший друг Александра Македонского и один из его полководцев 2113, 420 Гефт Франциск (вариант имени — Франц; 1797—1844), стат. советник, гоф-акушер, проф. Родовспо- могат. заведения при С.-Петерб. воспитат. доме 2 386 Гиббон (Gibbon) Эдуард (1737— 1794), англ. историк 297 Гильтебрандт Петр Андреевич (1840— 1905), справщик С.-Петерб. Синодальной типографии, член Археографии, комиссии при Мин-ве нар. просвещения 2223, 509 Гильфердинг Александр Федорович (1831—1872), историк-славист, фольклорист, публицист 2 447, 489 Гильфердинг (Hilferding) Фридрих (2-я пол. XVIII в.), нем. рисовальщик и декоратор, работавший в России /609, вклейка Гиляров Александр Петрович (1803— 1871), свящ., проповедник; старший братГ.-П. /47—49,52,59,86, 87, 98, 103, 104, 108, 156, 162, 166—169,171—173,175,176,178, 179,183—185,189,198—202,204, 205, 231, 245, 263, 264, 271, 272, 277, 282, 314—317, 320, 321, 325, 326, 331, 342—345, 360, 395, 399—401,403, 422,425, 428,435, 460,471, 475, 476,503—507,530, 554, 579, 580, 591—593; 27, 17, 68, 101—109, 117,121,122,125— 129, 131, 259, 262, 263, 266, 270, 293,306,320,341,385,402,410— 412, 416, 417, 424, 434, 533, 540, 544 Гиляров Алексей Меркурьевич (род. 1943), биолог; праправнук Г.-П.
Указатель имен 589 /370, 608, вклейка; 2 306, 551, вклейка Гиляров Алексей Никитич (1856— 1938), историк философии, литературовед, переводчик; младший сын Г.-П. /123, 452; 2298,541,551, вклейка Гиляров Меркурий Сергеевич (1912— 1985), энтомолог, член-кор. (1966), акад. (1974), правнук Г.-П. 2306 Гиляров Николай Никитич (1851— 1852), первенец Г.-П. 2270, 541 Гиляров Николай Никитич (1854— 1909), старший сын Г.-П., сотрудник газ. «Соврем, известия» (1875—1887) /368, 601, вклейка; 2289, 297, 310, 541, 551, вклейка Гиляров Петр Александрович (1830— 1876), племянник Г.-П., чиновник, сотрудник газ. «Соврем, известия» (с 1868)/285, 325, 395, 451, 558, 560; 2106,126,129, 262, 424 Гиляров Сергей Петрович (1807— 1850-е?), свящ. Успенской церкви в с. Черкизово Коломенского у., благочинный; средний брат Г.-П. /39,40,47,65, 89, 91, 92, 98,103, 104, 113,121,198, 202—207, 317, 319, 320, 397, 401, 411, 425, 428, 448,505—507; 2106, 259 Гиляров Федор Александрович (1841—1895), племянник Г.-П., филолог, педагог, мемуарист, публицист и издатель; соред. газ. «Соврем, известия» (1878—1883) /149, 371, 382, 387, 391, 393, 397—399,401,403, 410,430, 435, 463, 489, 498, 499, 506, 507, 530, 538, 546, 554, 560, 563, 578, 579, 581,590,592,593; 2259,266,293, 298, 301, 325, 383, 411, 416, 439, 524, 527 Гилярова (в замуж. Кондакова) Вера Александровна (1839—1913), старшая дочь А. П. Гилярова, первая жена акад. Н. П. Кондакова /282, 316, 560, 580, 591; 2106 Гилярова (урожд. Кишкина) Вера Григорьевна (?—1921 или 1922), жена А. Н. Гилярова, невестка Г.-П. 2551, вклейка Гилярова (урожд. Иванова) Елизавета Сергеевна (1887—1958), филолог- романист, преподаватель фр. языка, поэт; жена внука Г.-П., искусствоведа Сергея Алексеевича Гилярова (1887—1946) 2551, вклейка Гилярова Ксения Алексеевна (род. 1976), лингвист, дочь А. М. Гилярова 2552, вклейка Гилярова Марья Ивановна, жена свящ. С. П. Гилярова /91 Гилярова Надежда Никитична (1857— 1859), дочь Г.-П. 2541, 542 Гилярова (урожд. Островская) Татьяна Федоровна, жена свящ. А. П. Гилярова (с 1829), тетка драматурга /98,162,178, 204, 282, 316, 422, 506,560,580; 2106,127,320,533 Гилярова-Платонова (урожд. Богданова) Вера Алексеевна, жена Г.-П. (с 1849) /562, вклейка; 2270,298, 341,524,541, 551 Гиляровский Владимир Алексеевич (1853—1935), журналист, мемуарист /539, 545, 547, 604; 2254, 294, 299, 372, 416, 547 Гинцбург Гораций Осипович (отчество при рождении Евзелевич; 1833— 1909), барон, действит. стат. советник, купец 1-й гильдии, золотопро-
590 Приложения мышленник; еврейский обществ, деятель, филантроп 219, 362 Гиппократ (Ιπποκράτης; ок. 460—ок. 370 до н. э.), др.-греч. врач, реформатор антич. медицины 2139, 433 Гире Николай Карлович (1820— 1895), тов. министра иностр. дел и управляющий Азиатским деп-том (с 1875), министр иностр. дел (с 1882) 2239,507,529 Главк, герой романа Э. Дж. Булвер- Литтона «Последние дни Помпеи» (1834) 2351 Глаголев Матфей Дмитриевич (1817— 1900), магистр С.-Петерб. ДА (1843), проф. МДС (1843—1852), свящ. (с 1847), прот. (с 1878), член консистории; настоятель моек, храма Свт. Николая в Покровском (с 1852)/527 Глаголев Сергей Сергеевич (1865— расстрелян в 1937), бакалавр и проф. МДА по каф. апологетики (1892— 1919) 2403 Гландал (Гланда) Комбила (кон. XII в.), жмудский кн., родоначальник многих боярских фамилий /450 Глеб Владимирович (в крещении Да- выд; ок. 987—убит в 1015), кн. Муромский (с 1010); мученик и страстотерпец / 381, 389, 395, 422, 434 Глебов Николай Федорович (1837— 1897), выпускник Казанской ДА (1859), психолог 2310, 479, 480, 486 Глебовы-Стрешневы, моек, дворянский род (с 1803)/585 Глинка Сергей Николаевич (1776— 1847), писатель, издатель /122, 451; 2431 Глинка Федор Николаевич (1786— 1880), поэт, прозаик /468 Глинский Борис Васильевич (1788— 1871), моек, купец 1-й гильдии, почет, гражданин, благотворитель 2394 Глубоковский Николай Никанорович (1863—1937), богослов, церк. историк/562, 563 Гоар (Goar) Жак (1610—1653), фр. доминиканский теолог, эллинист, издатель/80, 419 Гогенлоэ-Вальденбург-Шиллингс- фюрст (Hohenlohe-Waldenburg- Schillingsfurst) Фридрих Карл Иосиф (1776—1843), кн., ген.- лейтенант 2268, 409 Гоголь Николай Васильевич (1809— 1852), прозаик, драматург, критик, религ. мыслитель /175, 189, 190, 195—197,202,268,388,404,430, 486, 498, 499, 505, 525, 550, 578; 216,38,195,199,252,279,349, 350, 468 Годвин (Godwin) Уильям (1756 — 1836), англ. писатель, историк 2112—115,348,420,422,423 Гозадинова Мария Игнатьевна (1831— 1898), педагог, обществ, деятель, директор первой херсонской жен. гимназии (с 1864) 2334, 335 Голенищев-Кутузов Арсений Аркадьевич (1848—1913), гр.; поэт и беллетрист 2361, 371, 374, 509 Голицын Александр Николаевич (1773—1844), кн., обер-прокурор Св. Синода (с 1803), пред. Рос. библейского о-ва (с 1813), министр нар. просвещения и духов, дел (1817—1824) /491 Голицын Дмитрий Владимирович (1771—1844), светл. кн., моек, ген.-
Указатель имен 591 губернатор (1820—1843) / 86, 422 Голицын Дмитрий Михайлович (1721—1793), кн., ген.-поручик, действит. тайный советник; посол в Париже (с 1760), в Вене (1761— 1792; с перерывами) /355, 597 Голицын Лев Григорьевич (1804— 1871), кн., композитор-дилетант; зять Д. Д. Шепелева 2484 Голицын Николай Борисович (1794— 1866), кн., виолончелист; воен. мемуарист, переводчик, муз. критик, религ. публицист /495; 2269 Голицын Петр Михайлович (1738— 1775), кн., ген.-поручик (1775); подавлял восстание Е. И. Пугачёва /481 Голицыны, кн. /261 Головатый Антон Андреевич (1732— 1797), полковник Черноморского казачьего войска, войсковой судья, атаман на Кубани 2225 Головкин Иван Алексеевич (ок. 1813— 1864), стат. советник 2468 Головнин Александр Васильевич (1821—1886), гос. деятель, министр просвещения (1862—1866) 289, 192, 193, 211, 283, 402, 461, 483, 484 Головнин Василий Михайлович (1776—1831), адмирал, путешественник /144,460 Голохвастов Дмитрий Павлович (1796—1849), историк, пом. попечителя Моск. учеб. округа (с 1831), попечитель (с 1847) 245—47, 373 Голохвастов К. К. (кон. XIX—нач. XX в.), лубоч. писатель /445 Голубинский Евгений Евсигнеевич (1834—1912), церк. историк, ординар, проф. МДА (1882—1895), акад. (1904) /400,604; 2266,267, 269—271, 448, 547 Голубинский Федор Александрович (1797—1854), прот., философ, богослов, проф. МДА /46, 47, 75, 400, 416, 610, вклейка; 269, 88, 90—95, 209, 343,386, 401,403— 405, 408 Голяшкин Сергей Николаевич (1829— 1903), выпускник Демидовского лицея (1854), моек, чиновник, собиратель живописи, домовладелец /259,540 Гончаров Иван Александрович (1812— 1891), прозаик, критик /527; 2460 Гораций (Квинт Гораций Флакк, Quin- tus Horatius Flaccus; 65—8 до н. э.), др.-рим. поэт /87, 518; 289, 402 Горбов Николай Михайлович (1859— 1921), педагог, автор учеб. пособий по рус. истории; библиофил 2 238, 526 Горенштейн В. О., переводчик с лат. языка 2441 Горихвостов Дмитрий Петрович (1769—1846), бригадир, моек, филантроп /564 Горлицын Иоасаф (Асаф) Иванович (1781—1858), действит. стат. советник, знакомый свящ. А. П. Гиля- рова/529,554 Горский Александр Васильевич (1812—1875), прот., историк, археограф; ректор МДА (с 1862) /75, 225, 290, 291, 362, 416, 520, 521, 565, 566, 602, 604, 609, вклейка; 266,67,71,90,94,95,181,182, 272,343,376,381,384,398—400, 403, 406, 407, 547 Горский Петр Софронович, коломен. прот. и благочинный /307, 308
592 Приложения Горький Максим (псевд., наст, имя и фам. — Алексей Максимович Пешков; 1868—1936), прозаик, публицист, гос. деятель /482, 536 Горчаков Дмитрий Петрович (1758— 1824), поэт-сатирик, драматург /455 Гофман (Hoffmann) Фридрих (1660— 1742), нем. врач/410 Грановский Тимофей Николаевич (1813—1855), историк, обществ, деятель, глава моек, западников; проф. всеобщ, истории МУ (с 1839) /370, 529; 267 Греви (Grévy) Жюль (1807—1891), президент Франции (1879—1887) 2222,506 Греч Николай Иванович (1787— 1867), журналист, писатель, филолог, мемуарист; изд. журн. «Сын отечества» (1812—1839) и газ. «Сев. пчела» (1831—1859) /449, 452 Грешищев (Гречищев) Димитрий А. (ок. 1806—?), товарищ А. П. Ги- лярова по МДС, моек. свящ. ,2107 Грибовский Адриан Моисеевич (1767—1834), полковник, статс- секретарь имп. Екатерины II (1795— 1796); мемуарист /395, 396 Грибоедов Александр Сергеевич (1790 или 1795—убит в 1829), драматург, поэт; дипломат /420; 2278, 426, 509, 517 Григорий (Иван Иванович Воинов- Борзецовский; 1832—1896), ар- хим., историк, духов, писатель /513, 599 Григорий (Георгий Иванович Круг; 1904—1969), монах, богослов, искусствовед /504 Григорий Богослов, или Назианзин (Γρηγόριος Ναζιανζηνός; 329— 389), свт., один из трех вселенских учителей Церкви /114, 440, 487; 293 Григорий Голутвинский (? 1394), прп., первый игумен коломен. Голутвина монастыря (с 1385), ученик прп. Сергия Радонежского /376 Григорий Неокесарийский Чудотворец (Γρηγοριος о Θανματονργος; 213—между 270 и 275), свт., еп. Неокесарии /383, 384; 230, 365 Григорий, МОСК. дьячок 2107 Григорович, сын прот. П. Г. Вениами- нова /285, 563 Григорович Дмитрий Васильевич (1822—1899), прозаик, мемуарист /586; 2467 Григорьев Аполлон Александрович (1822—1864), поэт, критик 2273 Григорьев Василий Васильевич (1816—1881), тайный советник, докт. вост. словесности, начальник Гл. управления по делам печати (1875—1880)2293,508 Грот Яков Карлович (1812—1893), филолог, акад. (1856) /369, 498 Груздев Василий Иванович (ок. 1789—1866), инспектор Коломенского ДУ (с 1834); прот. серпуховского Троицкого собора (с 1837), моек, церкви Живоначальной Троицы в Вишняках (с 1838) /71, 84— 88,126,127,133,137,167,176,185, 216, 421—423 Груздева (урожд. Островская) Мария Федоровна, жена предыдущего, тетка драматурга /422
Указатель имен 593 Грузинский Георгий (Егор) Александрович (1762—1852), кн., известный самодур /437 Грузов Михаил Иванович (ок. 1824—?), соученик Г.-П. по МДС; моек. диак. /235,247,526 Грюнбаум (Griinbaum), врач при пе- терб. гостинице «Бельвю» 2539 Гуак, герой лубоч. повести, восходящей к рыцар. роману /120, 444 Губерти Василий Яковлевич (1784— 1843), коллеж, советник, коломен. городничий /441 Гудзий Николай Калинникович (1887—1965), литературовед, акад. АН УССР (1945); проф. МУ (с 1922) 2384 Гумбольдт (Humboldt) Вильгельм (1767—1836), нем. лингвист и гос. деятель 297 Гуревич Мирон Моисеевич (1898— 1972), библиограф, историк, палеограф 2452 Турин Иван Дмитриевич, моек, купец, владелец «Большого Московского трактира» /546 Гурьев Дмитрий Александрович (1751—1825), гр., министр финансов (1810—1823) /491; 2 205, 475 Гурьянов Иван Гаврилович (1791—не ранее 1854), беллетрист, авт. компиляций, популяр, ист. очерков, переводчик /431, 445, 446, 560 Гусятников Михаил Семенович, моек, купец, домовладелец /541; 2 43, 373 Гуфеланд (Hufeland) Христофор Вильгельм (1762—1836), нем. врач, составитель руководств по медицине 268,73,386,388 Гюйон (Bouvier de la Motte Guyon) Жанна Мария (1648—1717), φρ. религ. писательница, проповедница квиетизма /491 Давид (кон. XI в.—между 972 и 950 до н. э.), царь Израильско-Иудейского государства, воин, духов, поэт /59,111, 407; 2258 Давыд, солдат, производивший сечение розгами в Коломенском ДУ / 72, 82,85 Давыдов Денис Васильевич (1784— 1839), поэт, прозаик, партизан Отеч. войны 1812; ген.-лейтенант /476; 2105,123, 415, 416, 424 Давыдов Иван Иванович (1792— 1863), тайный советник, сенатор, акад. (1841); пред. Второго отделения Имп. Академии наук (с 1851), заслуж. проф. рус. словесности МУ (с 1845) /270, 553; 2196, 465 Давыдов Николай Васильевич (1848— 1920), юрист, мемуарист /547 Даль Владимир Иванович (1801— 1872), прозаик, лексикограф, этнограф, врач / 376, 410, 413, 481— 483, 524, 532, 535, 538, 549, 561, 578, 604; 2 202, 358, 373, 396, 460, 471, 547, 556, 560 Дамаскин (Птицкий), иером. Киево- Печерского монастыря, переводчик, проповедник; в 1648 и 1649—1656 приезжал в Москву / 438 Даме, француз, владевший фабрикой в Москве/272, 273 Дамиан Асийский (III в.), бессребреник и чудотворец / 62, 409, 570, вклейка
594 Приложения Дамиан Аравийский (?—казнен в 277 или 303), мученик, бессребреник 2107,417,521 Дамиан (Damian) Римский (?—казнен в 284), мученик, бессребреник /62, 409 Даниил (Дмитрий Михайлович Мусатов; 1800—1859), архим., магистр С.-Петерб. ДА (1835), проф. (с 1847) и инспектор (с 1850) Киевской ДА, ректор Екатеринославской ДС (с 1852); проповедник /533 Даниил Александрович (1261—1303), вел. кн. Московский (с 1271); св. /481 Данилевский Григорий Петрович (1829—1890), прозаик, публицист; пом. ред. (с 1870), ред. (с 1881) газ. «Правительств, вестник» 2331— 333, 460, 498 Данилевский Николай Яковлевич (1822—1885), публицист и социолог, идеолог панславизма /454; 2304 Данилевский-Михайловский А. И. см. Михайловский-Данилевский А. И. Дарвин (Darwin) Джордж Хоуард (1845—1912), англ. астроном и математик, проф. Кембриджского унта; сын последующего /459 Дарвин (Darwin) Чарлз Роберт (1809—1882), англ. естествоиспытатель, создатель дарвинизма — ма- териалистич. теории ист. развития органич. мира Земли / 270 Дарий I (Дараявауш, Dârayavahus; 550—486 до н. э.), персид. царь из династии Ахеменидов (с 522 до н.э.) 2146,147, 421, 436 Дарий III Кодоман (ок. 380—убит в 330 до н. э.), сатрап Армении (с 344), последний персид. царь из династии Ахеменидов (с 336) 2113 Дашков Дмитрий Дмитриевич (1831— 1901), публицист, гласный Рязан. земства; пред. Уфимской земской управы 2501, 521, 526 Дебольский Николай Григорьевич (1842—1918), философ, переводчик 2479 Декарт Рене (фр. René Descartes, лат. Renatus Cartesius — Картезий; 1596—1650), φρ. математик, философ, физик и физиолог 2264 Делапорт см. Лапорт Делицын Петр Спиридонович (1795— 1863), прот., проф. МДА (с 1818), одновременно состоял членом Комитета для цензуры духов, книг (1836—1863) / 186, 383, 475, 493, 572, 573, 609, вклейка; 269, 91, 95, 207, 343, 386, 407, 473, 477 Дельвиг Андрей Иванович (1813— 1887), барон, сенатор, инженер- ген.-лейтенант; мемуарист /543, 544; 2468, 469 Делянов Иван Давыдович (1818— 1897), гр., дир. Публич. б-ки (1861—1886), член Гл. управления цензуры (с 1861); тов. министра нар. просвещения (1866—1874), министр (с 1882) 2 221—227, 231, 233, 238—241, 243—246, 353, 473, 498, 504, 507, 509—511, 513, 514,519,520,522,523,528,530- 532,534,536 Дементий, хозяин (?) «Нового Московского трактира» в Москве /264, 279,546,557 Дементьев Григорий Александрович, церк. историк (кон. XIX в.), авт.
Указатель имен 595 книг о старообрядчестве, протестантизме /512 Демидов Анатолий Николаевич (1812—1870), путешественник, благотворитель /551 Демидов Прокофий Акинфиевич (1710—1786), владелец многих гор- нопромышл. предприятий, действит. стат. советник, благотворитель, основатель Моск. коммерч. училища (1772), моек, домовладелец /170, 259, 479, 480, 540 Демидовы, династия промышленников /540 Демокрит (Δημόκριτος) Абдерский (ок. 470 или 460—ок. 380 до н. э.), др.-греч. философ-материалист 291, 404 Демосфен (Δημοσθένης; 384—322 до н. э.), др.-греч. оратор /297; 2565 Демут (возможно, Якоб; сер. XVIII в.), выходец из Франции, основатель гостиницы в Петербурге 2 239, 528 Денисов (наст. фам. — Вторушин) Андрей Дионисиевич (1674—1730), старообрядч. писатель, идеолог поморского согласия, киновиарх Вы- горецкого монастыря (1703—1730) 2183,184,186,450—452 Денисов (наст. фам. — Вторушин) Семен Дионисиевич (1682—1741), старообрядч. писатель, идеолог поморского согласия, историк, киновиарх Выгорецкого монастыря (после 1730)2183,184,186,450,451 Денисова (урожд. Эпштейн) Юлия Михайловна, сестра А. М. Гальпер- сон2321 Денисьева Елена Александровна (1826—1864), гражд. жена Ф. И. Тютчева 2353 Деннери (Dennery) Адольф Филипп (1811—1899), фр. драматург /445 Деньер Андрей (Генрих) Иванович (1820—1892), швейцарец, фотограф, владелец ателье (с 1849); художник, выпускник Академии художеств (1851) 2552, вклейка Де-Пуле Михаил Федорович (1822— 1885), педагог, критик 2322, 400, 401 Державин Гаврила Романович (1743— 1816), поэт /263, 327, 584; 2121, 125,196, 423, 425, 465 Держиморда, персонаж комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (1836) 2199,468 Дестунис Спиридон Юрьевич (1782— 1848), филолог, переводчик 2431 Дефо (Defoe) Даниель (ок. 1660— 1731), англ. прозаик, публицист / 142, 459 Джибладзе Сильвестр (1842—?), имеретинец, воспитанник Тифлисской ДС, за избиение ректора осужденный на два года исправительного батальона 2545 Джовио (Giovio) Паоло (Павел Иовий Новокамский; 1483—1552), итал. дипломат, писатель /466, 467 Джон Булль, персонаж памфлета Дж. Арбетнота (1712) /237 Дибич-Забалканский Иван Иванович (1785—1831), гр. (1827), ген.- фельдмаршал (1829); нач. Гл. штаба (с 1823)/120,447 Димитрий (Климент Иванович Муре- тов; 1806—1883), ректор Киевской ДА (с 1841), еп. Тульский и Белев- ский (с 1851), Херсонский и Таврический (1857—1874, с 1882), ар- хиеп. Ярославский и Ростовский (с 1874), Волынский и Житомир-
596 Приложения ский (1876—1882); проповедник /514 Димитрий Иванович (1582—1591), царевич, сын царя Ивана IV /478 Димитрий Ростовский (Даниил Саввич Туптало; 1651—1709), свт., митр. Ростовский (с 1702), духов, писатель / 372, 427, 428, 461; 2130,132,180,183,184,186, 427, 428, 450, 452 Диоген Лаэртский (Διογένης Λαέρτιος), позднеантич. историк философии 2404 Диоген Синопский (Διογένης о Σιν- ωπεύς; ок. 400—ок. 325 до н. э.), др.-греч. философ-киник /42 Диомед (Диомид, Марк Арий Диомед), житель Помпеи 2440 Дион Кассий Коккейан (Δίων Κάσσιος о Κοκκηϊανόςι; ок. 155—между 229 и 235), греч. историк 2 350, 351 Дионисий (?—1183), еп. Полоцкий (с 1167) 2430 Дионисий (Дмитрий Матвеевич Цветаев; ок. 1780—1846), ректор Орловской (с 1805), Астраханской (с 1811) ДС; еп. Пермский и Екатеринбургский (1823—1828) /168, 476 Дионисий Ареопагит (Διόνυσος Αρεοπαγίτης; I в.), первый en. в Афинах; с его именем связан корпус религиозно-философских сочинений «Арео- пагитики» (2-я пол. V в.) 297 Дмитревский (Дмитриевский) Иван Иванович (1754—между 1822 и 1828), духов, писатель, литургист, переводчик /418 Дмитриев Андрей Петрович (род. 1963), литературовед, библиограф, краевед /3, 4, 370, 605, 608; 23, 4, 251, 268, 277, 282, 349, 354, 376, 548, 551, 714 Дмитриев Дмитрий Савватиевич (1848—1915), прозаик, драматург; свящ.(с1908)2299 Дмитриев Михаил Александрович (1796—1866), критик, поэт, переводчик, мемуарист /406; 2 402, 463 Дмитриева (урожд. Антонова) Любовь Васильевна (род. 1956), литературовед, переводчик, архивист / 3, 4, 370; 23, 4, 714 Дмитриев-Мамонов (Мамонов) Матвей Александрович (1788—1863), гр., моек, домовладелец /164 Дмитриев-Мамонов Эммануил (Ману- ил) Александрович (1823—1883), художник-любитель, авт. статей о зап.-европ. живописи /472; 2551, 552, вклейка Дмитрий Александрович см. Тихобра- зов Д. А. Дмитрий Васильевич см. Смирнов Д. В. Дмитрий (Димитрий) Герасимов (Митя Малый; ок. 1465—после 1536), дипломат, переводчик /155, 467 Дмитрий (Димитрий) Донской (1350— 1380), вел. кн. Московский (с 1359) и Владимирский (с 1362) / 8, 9, 373—376, 543, 590; 2195, 464 Дмитрий Константинович (в крещении Фома; в монашестве, с 1384, Фео- дор; 1323 или 1324—1384), кн. Суздальский (с 1356), вел. кн. Суз- дальско-Нижегородский (с 1365) /374 Дмитрий Михайлович, моек, свящ., свояк В. В. Смирнова 2127
Указатель имен 597 Дмитрий Ростовский см. Димитрий Ростовский Добров Иван Григорьевич (ок. 1820— ?), выпускник Вифанской ДС (1840), брат последующего /340— 342, 361,590, 602 Добров Петр Григорьевич (ок. 1818— не ранее 1863), выпускник Вифанской ДС (1838), диак., муж сестры Г.-П. /203, 338—342, 507, 589, 590; 2417 Добров Петр Петрович (1840—?), племянник Г.-П. 2122 Доброва (урожд. Никитская) Авдотья (Душа) Петровна (1816—?), средняя сестра Г.-П. /5, 6, 64—66, 70, 89, 92,100, 101, 111, 121, 123, 158, 203, 310, 338, 339, 342, 371, 424, 426, 429, 507, 577, 589; 236,101,107,108,122,339,370, 417 Добровский (Dobrovsky) Иосиф (1753—1829), аббат, докт. философии, славист /79, 417 Добролюбов Иоанн Васильевич (1838—1905), прот., рязан. краевед и библиограф, церк. историк /404, 577, 578, 604 Добролюбов Николай Александрович (1836—1861), лит. критик, публицист /549 Добронравов (прозвище — Тарабара), диак. в Воробьеве /279 Добронравов Владимир, соученик Г.-П. по МДС, сын предыдущего /279,294,558 Добронравов Николай Евгеньевич (1849—после 1917), беллетрист, журналист, историк 2260, 261 Доброхотов Платон Иванович (?— 1832), надвор. советник, бакалавр (с 1818) и проф. (с 1826) словесности M ДА 2403 Добрыня Никитич, богатырь, герой рус. фольклора 2130, 427 Добрянский (Добрянский-Сачуров) Адольф Иванович (1817—1901), славист, духов, писатель 2 241, 532 Доватур Аристарх Иванович (1897— 1982), историк-античник, переводчик 2445 Долгорукий Юрий Владимирович (1090-е—1157), кн. Суздальский и вел. кн. Киевский /488 Долгоруков Владимир Андреевич (1810—1891), кн., моек, ген.- губернатор (с 1865) 2 222, 232, 238, 239, 298, 300, 305, 462, 498, 506,520,528 Долгоруков Юрий Владимирович (1740—1830), кн., моек, главнокомандующий (в 1797) /559 Долгоруков-Крымский Василий Михайлович (1722—1782), кн., ген.- аншеф (1762)/472 Домонтович Иван Иванович (1815— 1895), гос. деятель, исполняющий должность дир. Духовно-учеб. управления при Св. Синоде (1855— 1856) /566 Дон Карлос см. Карлос Старший Дон Кихот (Don Quijote, Don Quixote — в орфографии времен Сервантеса), герой романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанч- ский» (1604—1616) М. Сервантеса де Сааведра 257, 64, 317, 333, 375, 380 Достоевский Федор Михайлович (1821—1881), прозаик, критик, публицист, религ. мыслитель /406,
598 Приложения 430,454,525; 2191,257, 295,306, 409, 458, 462 Драшусов Александр Николаевич (1816—1890), кандидат МУ (1835), астроном, математик; служил цензором (1859—1860) 2275, 277 Дроздов А. В. см. Афанасий, архиеп. Дроздов Иван Макарович, учитель Низшего отделения в Коломенском ДУ/67, 68, 83 Дроздов Михаил Федорович (1760— 1816), прот. коломен. Успенского собора, отец митр. Филарета (Дроздова)/31, 49, 51, 52, 433 Дроздов Никита Михайлович (1799— 1839), прот. коломен. Богоявленской церкви, брат митр. Филарета (Дроздова) /30, 52, 324, 390, 391, 403, 583 Дроздова Авдотья (Евдокия) Никитична (ок. 1763 или 1768—1853), мать митр. Филарета / 31, 52, 84, 178, 403, 421 Дроздова Анна Ксенофонтовна (1805 —1865), жена прот. Н.М.Дроздова/52, 403 Дронов Иван Евгеньевич, историк 2533 Дружинин Александр Васильевич (1824—1864), прозаик, критик, переводчик 2273 Дубельт Леонтий Васильевич (1792— 1862), ген.-лейтенант, начальник штаба Отдельного корпуса жандармов (с 1835), управляющий III Отделением Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (1839— 1856) 2460 Дубенский Виктор Дмитриевич, экономист, публицист 2282, 481 Дубенский Николай Яковлевич (1822—1892), экономист, историк 2294 Дубицкий (1-я пол. XIX в.), моек, купец, домовладелец /540 Дубровский Петр Павлович (1812— 1882), филолог, славист 2204, 473 Дудко Димитрий Сергеевич (1922— 2004), свящ., проповедник; поэт, прозаик /381 Дурново Иван Сергеевич (1845— 1911), литератор, публицист; в 1886—1887 изд. журн. «Дело» 2222,224,225,231,232,237,239, 244, 317, 380, 499, 500, 506, 511, 525 Дурова Надежда Андреевна (псевд. — Александр Андреевич Александров; 1783—1866), прозаик, первая в рус. армии женщина-офицер 2105, 415 Душа см. Доброва А. П. Дьяговченко Иван Григорьевич (1835—1887), фотохудожник, владелец ателье в Москве на Большой Лубянке (1867—1876) и на Кузнецком Мосту (с 1876); был самым модным фотографом-портретистом своего времени /608, вклейка Дьяконов Александр Петрович (1873—1943), церк. историк, магистр С.-Петерб. ДА; позже — проф. Пермского ун-та /438 Дьяченко Григорий Михайлович (1850—1903), прот., духов, писатель, богослов, издатель 2366 Дюбюк Александр Иванович (1812— 1897), пианист, композитор, педагог 213,358 Дюма-сын (Dumas-fils) Александр (1824—1895), фр. драматург /445
Указатель имен 599 Евгений (Евфимий Алексеевич Болхо- витинов; 1767—1837), еп. Старорусский (с 1804), Вологодский и Устюжский (с 1808), Калужский и Боровский (с 1813), архиеп. Псковский, Лифляндский и Кур- ляндский (с 1816), митр. Киевский и Галицкий (с 1822); историк, археограф, библиограф /401 Евгений (Андрей Ефимиевич Казанцев; 1778—1871), ректор МДС (1814—1817), еп. Курский и Белгородский (с 1818); архиеп. Псковский, Лифляндский и Курляндский (с 1822), Тобольский и Сибирский (с 1825), Рязанский и Зарайский (с 1831), Ярославский и Ростовский (1837—1853)268,385 Евгений (Макарий Дмитриевич Сахаров-Платонов; 1812—1888), инспектор M ДА (с 1842), ректор Ви- фанской ДС (с 1847), МДС (с 1849), МДА (с 1853); еп. Дмитровский (с 1857), Симбирский и Сызранский (1858—1874) /573; 294,270,271,390,391,397,399, 406 Евгешка, кухарка в доме свящ. А.П.Гилярова/343,590,591 Евграф (Казанцев-Платонов; ок. 1804—1833), иеродиак., магистр МДА (1828), духов, писатель /573 Евдокия Дмитриевна (в иночестве Ев- фросиния; ?—1407), вел. кн., жена Димитрия Донского (с 1366) /374 Евдокия Федоровна (урожд. Лопухина, в монашестве Елена; 1670— 1731), первая жена Петра I (1689— 1698), была пострижена в монашество (1695) /165, 472, 473; 2103, 412 Евлан (Евлампий), коломен. ямщик /157 Евпл (Euplius) Катанский, Сицилийский (?—казнен в 304), архидиак., священномученик 233, 367 Евридем (Εύριδέμος), малиец 2437 Евсевий (Евфимий Поликарпович Ор- линский; 1808—1883), инспектор Вифанской ДС (с 1832), МДС (с 1834), МДА (с 1838), ректор МДА (с 1841); еп. Винницкий (с 1847), Самарский и Ставропольский (с 1850), Иркутский, Нерчин- ский и Якутский (с 1856), архиеп. Могилевский и Мстиславский (1860—1882); духов, писатель, проповедник /242, 529; 274, 388, 389, 397, 406 Евсевий Памфил Кесарийский (Εύ- σέβιος της Παλαιστίνης Καισαρείας; ок. 260—340), en., церк. историк 2450 Евстафий Плакида (Евстахий Плацид; Eustachius Placidus; ?—казнен ок. 118), великомученик; др.-рим. полководец /94, 427 Евстигнеев Михаил Евдокимович (1832—1885), лубоч. писатель /445 Евтихий (Ευτύχιος; V в.), архим. одного из константинопольских монастырей, ересиарх, основатель мо- нофизитства 2182, 450 Евфимий Чудовский (?—1705), инок Чудова монастыря; богослов-полемист, филолог, переводчик, стихотворец; сотрудник Моск. Печатного двора (1652—1660, 1670—1690) 2450
600 Приложения Егор (ок. 1818—?), дьячок коломен. церкви Никиты Мученика / 340 Егор Павлович, певчий / 332, 335, 337 Егоров Борис Федорович (род. 1926), литературовед, историк, культуролог /4, 370, 508; 24, 257, 273, 299, 376 Егоров С. С, моск. купец, старообрядец /545, 547 Егунов Андрей Николаевич (1895— 1968), литературовед, поэт, прозаик, переводчик 2387 Ездра (Эзра; V в. до н. э.), свящ.- книжник, организатор иудейской общины /444 Екатерина (?—казнена в 304), великомученица 2357, 366, 367 Екатерина I Алексеевна (Марта Скав- ронская; 1684—1727), рос. императрица (с 1725)/138 Екатерина II Алексеевна (Великая, нем. принцесса Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская; 1729 —1796), рос. императрица (с 1762)/27, 36, 38,106,118,120, 121, 275, 276, 389, 395, 433, 436, 443, 444, 450, 473, 479, 556, 568; 250,110,191, 412, 418, 509 Екклесиаст (Экклизиаст, εκκλησιαστής — проповедник), авт. одно- имен, библ. книги (III в. до н. э.) /534 Елагин Василий Алексеевич (1818— 1879), историк, публицист; сын последующей 2471 Елагина (урожд. Юшкова, в первом браке Киреевская) Авдотья (Евдокия) Петровна (1789—1877), переводчица, хозяйка литературно-философского салона 2 200, 551, 552, вклейка Елагины /317 Елена Павловна (1806—1873), вел. кн., благотворительница 2 288, 341 Еленев Федор Павлович (1829— 1902), публицист, цензор С.-Петерб. цензур, комитета (с 1862), член Гл. управления по делам печати (с 1868) и Совета Мин-ва внутр. дел (1889— 1896)2 221,222,278,305,353, 501, 502, 506 Елизавета Михайловна (1826—1845), вел. кж., дочь вел. кн. Михаила Павловича и вел. кн. Елены Павловны, племянница имп. Николая I; замужем за Адольфом Вильгельмом, герцогом Нассауским (с 1844) 2416 Елизавета Петровна (1709—1761), рос. императрица (с 1741), дочь имп. Петра 1/436, 489 Елисеев Григорий Григорьевич (1858—1942), петерб. миллионер, гл. владелец товарищества «Братья Елисеевы» (1896—1914) /569 Емеля-дурачок, персонаж рус. фольклора/120, 146, 446 Епифаний (Славинецкий; ?—1675), иером.; церк. деятель, писатель, лексикограф, проповедник; в Москве с 1649/438 Еремеев Евдоким Еремеевич (1796— не ранее 1844), акад. архитектуры (1839), архитектор моск. театров (1840—1842) /523 Ермолаев, моск. домовладелец 2 238, 527, 528 Ермолов Алексей Петрович (1777— 1861), ген. от инфантерии (1818), ген. от артиллерии (1837); отличился в Отеч. войне 1812, командовал Отдельным Грузинским (позднее
Указатель имен 601 Кавказский) корпусом (1816— 1827) 2206, 476, 477 Ермолова Мария Николаевна (1853— 1928), трагедийная актриса /536 Ермонская Вера Васильевна, искусствовед /481 Еруслан Лазаревич, персонаж вол- шебно-рыцар. романов /120, 444, 445 Есфирь (Эсфирь, Эстер; V в. до н. э.), героиня одноимен. книги Ветхого Завета, жена персид. царя Артаксеркса 1/534 Ефебовский Павел Васильевич (1810— 1846), беллетрист 2192, 459, 460 Ефимовский Афанасий Михайлович (1811—после 1859), магистр МДА (1836); проф. словесности МДС (с 1836); свящ. (позже прот.) ряда моек, церквей (с 1842) /254, 535; 2429 Ефрем Сирин (Έφραίμ о Σύρος; ок. 306—373), прп., учитель Церкви; богослов, проповедник, поэт /594 Ефремов Александр Павлович (1811— 1876), докт. философии, преподаватель всеобщ, географии МУ (1843—1848); в молодости друг Н. В. Станкевича, И. С. Тургенева, М. А. Бакунина, В. Г. Белинского; дядя кн. Н. В. Шаховского по матери 2529 Ефремцов Григорий Петрович, историк, коломен. краевед /373, 394 Желтухин Алексей Дмитриевич (1820—1865), публицист, изд.-ред. «Журнала землевладельцев» (1858—1860), член Редакц. комиссий по подготовке крестьян, реформы /463; 2253, 288, 459 Живокини Василий Игнатьевич (1805—1874), моск. актер-комик, артист Имп. театров 236 Жуков Василий Григорьевич (1800— 1882), петерб. гор. голова; основатель табачной фирмы, коммерции советник /275, 555, 556 Жуковский Василий Андреевич (1783—1852), поэт-романтик, критик, переводчик /242, 529; 2195, 462—464 Журин Олег Игоревич (род. 1939), архитектор-реставратор, обществ, деятель /538 Забелин Иван Егорович (1820— 1908), историк, археолог, археограф, музейный деятель, коллекционер /427 Забелина Елизавета Петровна, стенографистка 2 395 Заболоцкий (Заболоцкий-Десятов- ский) Павел Парфеньевич (1808— 1881), докт. медицины, ординар, проф. Медико-хирургич. академии, переводчик 2386 Завитневич Владимир Зенонович (1853—1927), историк, проф. рус. граждан, истории Киевской ДА 2294 Завьялов Алексей Александрович (1861—1907), магистр С.-Петерб. ДА (1885), прокурор и управляющий Моск. синодальной конторы (с 1903), позднее — гл. наблюдатель церк.-приходских школ; обер- секретарь Св. Синода, церк. историк 2407 Загоскин Михаил Николаевич (1789— 1852), прозаик /121,279, 476,558, 569
602 Приложения Зайцев Борис Константинович (1881—1972), прозаик, переводчик 2348 Закревский Арсений Андреевич (1783—1865), гр., ген.-адъютант, ген. от инфантерии, финляндский ген.-губернатор (1823—1826), министр внутр. дел (1828—1831), моек. воен. ген.-губернатор (1848— 1859), сенатор (с 1826) 2198, 462, 466, 474 Заруцкий Иван Мартынович (?—казнен в 1614), донской атаман; примыкал к И. И. Болотникову (1606— 1607), боярин Лжедмитрия II (1608—1610); возглавлял крестьян- ско-казацкое движение на Дону и в Нижнем Поволжье (1613—1614) /374,520 Захар (Захария), свящ. см. Ильинский 3. С. Зацепин Иван Яковлевич (псевд. — Панезиц; 1795—1865), выпускник Воронежской ДС; докт., публицист, изд.-ред. «Терапевтического журнала» (1837—1841); ординар, проф. Моск. медико-хирургич. академии (1840—1845), где служил с 1835 261—63, 379 Здобнов Дмитрий Спиридонович (1850—1914), фотограф-художник, владелец фотосалона в Петербурге, на Невском пр., 10 (с 1884) 2552, вклейка Зевс (Ζευς), в др.-греч. мифологии верховное божество /94, 428; 2165, 422, 522 Зеленой Иван Ильич (1819—1877), ген.-майор; ред. журн. «Морской сборник» (с 1855), член Морского учен, комитета (с 1860) 2460 Земельгак Яков Иванович (1751— 1812), скульптор /481 Зенефельдер (Senefelder) Алоизий (1771—1834), нем. типограф, изобретатель литографирования / 555 Зенон (Ζήνων) Китайский, или Финикийский (346 или 336 или 333—264 или 262 до н. э.), др.-греч. философ, основатель стоической школы (с 300 до н.э.) 2154, 441 Зернов Степан Иванович (1817— 1886), магистр МДА (1844), бакалавр библ. истории и греч. языка в МДА (1844—1846); прот. моек, церкви Свт. Николая на Студенцах 294,397,406 Зерченинов Никифор Тимофеевич (ок. 1798—?), магистр МДА (1822), проф. греч. и еврейского языков и библиотекарь в МДС (с 1822); свящ. (позже прот.) моек, церкви Николая Угодника Большой Крест (с 1828)/199,504 Зиновьев Александр Антонович, про- тодиак. моек. Успенского собора /303,328,574,584 Зиновьев Алексей Александрович (ок. 1824—?), выпускник МДС (1846), соученик Г.-П., сын предыдущего /303,304,574 Зиновьев Алексей Зиновьевич (1801—1884), педагог, авт. трудов по теории словесности, антич. истории, переводчик 2201, 470 Златоуст см. Иоанн Златоуст, свт. Знаменский Михаил, соученик Г.-П. по МДС 283, 398 Знаменский Петр Васильевич (1836— 1917), церк. историк, проф. Казанской ДА (1861—1895) /414, 456, 513, 534, 535, 804
Указатель имен 603 Золя (Zola) Эмиль (1840—1902), фр. прозаик, публицист, вождь и теоретик фр. натурализма 2330 Зубов Иван (XVII в.), полковник, голова стрелецкого полка, охранявшего в Москве Чертольские ворота Земляного города /473 Зубова, гр., моек, домовладелица /540 Зумалакареги (Сумалагаррегви, Zu- mala-Carreguy) Томас (1789— 1835), предводитель восстания исп. карлистов (1833)/121, 448 И. Н., корреспондент Г.-П. (1886— 1887) 2536 Иаков Алфеев (I в.), апостол из 12-ти, мученик /53,404,588 Иаков Зеведеев (Иаков Старший; ?—казнен в 44), апостол из 12-ти, мученик /336, 428 Иаков (Ιάκωβος) Праведный (Иаков Младший; ?—62), брат Господень, апостол из 70-ти, первый еп. Иерусалимский 2120, 423 Иафет (Иефет), один из трех сыновей патриарха Ноя, спасшийся вместе с ним от Всемирного потопа / 77, 120, 447 Иван I Калита (1288—1340), кн. Московский (с 1325), вел. кн. Владимирский (с 1328) 2361 Иван III (1440—1505), вел. кн. Московский (с 1462) /390 Иван (Иоанн) IV Грозный (1530— 1584), вел. кн. «всея Руси» (с 1522), первый рус. царь (с 1547) /152, 450, 464, 466, 475, 493, 494, 539; 226, 364 Иван V Алексеевич (1666—1696), царь (с 1682), брат Петра I /475 Иван V Дмитриевич (прозвища: Ивашка, Воренок; 1611—1614), сын Марины Мнишек от Лжедмитрия I /374 Иван Васильевич см. Смирнов И. В. Иван Великий (посвящение колокольни в Москве) см. Иоанн Лествичник, прп. Иван Григорьевич см. Добров И. Г. Иван Евсигнеевич (прозвище — Ва- гатка), двоюрод. брат Г.-П., старший сын Марьи Матвеевны /44— 46,59, 65, 98,120; 2258 Иван Купала см. Иоанн Предтеча Иван Лукич, двоюрод. брат П. М. Никитского по матери /30, 39, 51 Иван Макарович см. Дроздов И. М. Иван Максимович, коломен. мещанин /107 Иван Михайлович см. Соловьев И. М. Иван Николаевич см. Александровский И. Н. Иван Яковлевич, диак. коломен. Богоявленской церкви, двоюрод. брат прот. П. М. Никитского /30 Иванова Мария Алексеевна (род. 1952), филолог, преподаватель англ. языка, праправнучка А. М. Галь- персон /369; 2552, вклейка Иванушка, персонаж рус. фольклора /146 Иванцов-Платонов Александр Михайлович (1835—1894), прот., духов, писатель, публицист, проповедник, проф. МУ по каф. церк. истории (с 1872) 2209, 319, 480 Иванчин-Писарев Николай Дмитриевич (1790—1849), поэт, эссеист,
604 Приложения историк-дилетант /374, 376, 377, 390, 443, 469, 520, 590, 404 Ивашкин Петр Алексеевич (1762— 1823), ген.-майор, проживал в Москве 2105, 416 Ивашковский Семен Мартынович (1774—1850), филолог, переводчик; проф. греч. словесности МУ (1819—1835) /595 Ивин Иван Семенович (псевд. — Кассиров; 1886 или 1868—1918 или 1919), поэт-самоучка, лубоч. писатель /445 Игнатий (Дмитрий Александрович Брянчанинов; 1807—1867), свт.; игумен Троице-Сергиевой пустыни под Петербургом (с 1833), еп. Кавказский и Черноморский (1857— 1861), духов, писатель 2425 Игнатий (Николай Дмитриевич Рождественский; 1827—1883), магистр МДА (1850), ректор Вифанской ДС (с 1857), МДС (с 1861); еп. Можайский (с 1866), Дмитровский (с 1877), Костромской и Галичский (с 1878) 2397 Игнатий Алексеевич см. Богданов И. А. Игнатьев Михаил (XVIII в.), прот. моек, церкви Николая Угодника в Хлынове /172, 483; 2101, 102, 412 Игнатьев Николай Павлович (1832— 1908), гр., дипломат, ген. от инфантерии (1878); посол в Константинополе (1864—1877), министр внутр. дел (1881—1882) 2237, 525, 526 Иделер (Ideler) Христиан Людвиг (1766—1846), нем. хронолог и астроном, проф. Берлинского ун-та 2407 Иеремия (Ιερεμίας) Транос, патриарх Константинопольский (1572—1579, 1580—1584,1586-1594) /187, 496 Иессей (Ишай), отец царя Давида /59, 407; 2258 Изабелла (Isabel) II (1830-1904), королева Испании (1843—1868), из династии Бурбонов / 448 Изида (Исида), в др.-егип. мифологии богиня плодородия, воды и ветра, волшебства, мореплавания, охранительница умерших 2151, 152, 171, 440, 445 Измайлов Александр Ефимович (1779—1831), поэт-баснописец, журналист, изд. журн. «Благонамеренный» (1818—1826) /121, 449 Измайлов Лев Дмитриевич (1764— 1834), ген.-лейтенант, рязанский губерн. предводитель дворянства (1802—1815); известный самодур /119,443 Измайлов Михаил Львович (1720-е— 1797), ген.-лейтенант (1768); приближенный имп. Петра III, уговоривший его отречься от престола /445 Изотов (Изот?), моск. обыватель 2105 Иисус (Ιησούς), сын Сирахов, по преданию, авт. одной из неканонич. библ. книг (И в. до н. э.) /534 Иисус Навин (Иехошуа бин Нун), предводитель еврейского народа в период завоевания Ханаана, преемник пророка Моисея / 383, 444; 2116,423 Иисус Христос ('Ιησούς Χριστός, букв, «помазанник»), Богочеловек /11,70,120,164, 169,181,256,
Указатель имен 605 266, 298, 352, 372, 374, 378, 385, 389, 410, 413, 419, 426, 427, 434, 437, 440, 446, 447, 456, 468, 470, 471, 477, 481, 485, 510, 515, 520, 521, 537, 538, 549, 553, 571, 574, 584, 588—590, 596, 600, 609, вклейка; 2 20, 61, 143, 144, 149, 150, 155, 157,163—165, 170, 182, 185—187, 253, 254, 265, 292, 362, 364, 378, 390, 407, 408, 418, 423, 428, 430, 434, 443, 445, 450, 452—455, 479, 486, 504, 540, 563 Илличевский Алексей Данилович (1798—1837), поэт 2464 Иловайский Димитрий Иванович (1832—1920), историк, тайный советник, публицист; авт. учебников по отеч. и всеобщ, истории 2500, 509, 523 Ильинский Захарий (Захар, Захария) Семенович, свящ., учитель Коломенского ДУ (1801—1814) /47— 49, 408, 416, 423, 480 Илья, лейб-кучер см. Байков И. И. Илья Муромец, прп., былинный герой, воплощающий народный идеал воина, народного заступника; его вероятный прототип жил в XII в. 2471 Илья (Элияху, «Бог мой Господь») Пророк (Илия Фесвитянин; IX в. до н. э.), по преданию, был взят живым на небо /10, 105, 377, 432, 521 Иннокентий (Иван Алексеевич Борисов; 1800—1857), свт.; ректор Киевской ДА (с 1830), еп. Чигиринский (с 1836), Вологодский и Устюжский (в 1841), Харьковский и Ахтырский (с 1841), архиеп. Херсонский и Таврический (с 1848); духов, писатель, проповедник /112, ИЗ, 175, 363, 438, 473, 486, 502, 602 Иннокентий (Иоанн Евсеевич Попов- Вениаминов; 1797—1879), свт.; просветитель алеутов; еп. Камчатский и Алеутский (с 1840; архиеп. с 1850), митр. Московский и Коломенский (с 1868); духов, писатель 278,395 Иноземцев Федор Иванович (1802— 1869), проф. практической хирургии в МУ (с 1835); изд.-ред. «Моск. медицинской газеты» (1858—1862) 234, 367 Иоаким (Ιωακείμ) Праведный (ок. 92—ок. 12 до н. э.), св., отец Богородицы /536 Иоанн (Иван Михайлович Снычев; 1927 —1995), еп. Сызранский (с 1965), Куйбышевский и Сызранский (с 1969; архиеп. с 1976), митр. С.-Петерб. и Ладожский (с 1990); историк, духов, писатель /403, 565; 2358 Иоанн (Владимир Сергеевич Соколов; 1818—1869), ректор С.-Петерб. ДС (с 1855), Казанской ДА (с 1857), С.-Петерб. ДА (с 1864); еп. Выборгский (с 1865), Смоленский и Дорогобужский (с 1866) /573; 293, 94, 295, 397, 405, 406 Иоанн ІѴ^см. Иван IV Грозный Иоанн (Иоханан) Богослов (Иоанн Зеведеев), апостол, авт. одного из канонич. Евангелий (ок. 95), Апокалипсиса (ок. 67) и трех посланий /338, 507, 510, 511, 589; 2 286, 317 Иоанн Воин (Ιωάννης Στρατιώτης; IV в.), мученик; пострадал в цар-
606 Приложения ствование имп. Юлиана Отступника /357, 599; 2132, 426 Иоанн Златоуст (греч. Ιωάννης Ηργ- σόστομος, лат. Ioannes Chrysosto- mos; между 344 и 354—407), свт., учитель Церкви, еп. Константинопольский (с 398); проповедник /114,124, 292, 372, 440, 453, 487, 567, 602; 259, 61, 482 Иоанн Лествичник (Ιωάννης της Κλί- μακος) Синайский (525—602 или 649), прп.; богослов, философ, игумен Синайского монастыря / 409, 448, 480, 609, вклейка; 2488 Иоанн (Иоханан) Предтеча, Иоанн Креститель (Ιωάννης о Βαπτιστής, Ιωάννης δ Πρόδρομος; между 6 и 2 до н. э.—казнен ок. 30 н. э.), Пророк, Креститель Господень /399, 426, 477, 478, 518; 2223, 395, 398, 413,509, 510 Иов (букв, «удрученный, гонимый»), невинный страдалец, персонаж од- ноимен. библ. книги /534 Иовий П. см. Джовио П. Иосаф (IV в.), прп., царевич Индийский /472 Иосиф, архим., настоятель Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря в Коломне (1830—1838) 2107 Иосиф (Иван Иванович Богословский; 1800—1892), ректор МДС (с 1834); еп. Дмитровский (с 1842), Оренбургский и Уфимский (с 1849), Воронежский и Задонский (1853— 1864; архиеп. с 1860) /248, 251, 305, 328,329, 347, 349—355,361, 531,532,575, 585, 594,596; 2124, 125, 425, 428 Иосиф Михайлович, настоятель моек. Вознесенской церкви /106, 433 Иосиф (букв, «будет добавлен, прибавится») Обручник (Иосиф Плотник), обрученный муж Богородицы /515 Иохим Ф., основатель промышл.-торговой фирмы в Петербурге и Москве (1860)2297 Иринарх (Лавров), архим., инспектор Орловской ДС /562 Исаак (Ισαάκ) Сирин (Сирянин, Си- риянин) Ниневийский (?—кон. VII в.), христиан, писатель, монах- отшельник, отец Церкви /565 Исаакий (Ισαάκιος) Далматский (?— 383), прп., исповедник, игумен Далматского монастыря 2233, 512, 521 Исаев Константин Константинович (1923—1943), коломен. слесарь, гвардии лейтенант, Герой Сов. Союза /465 Исаев Федор Михайлович (?—после 1866), лубоч. писатель, издатель /445 Искандер см. Герцен А. И. Иуда Искариот (Иехуда иш-Крайот, «Иегуда из Кериофа»; ?—ок. 33), апостол, предавший Иисуса Христа /155,372,594 Иудифь (Иехудит, жен. вариант имени Иехуда), благочестивая вдова, героиня одноименной библ. книги /534 Иустина (?— казнена в 304), мученица никомидийская / 427 К. (1-я пол. XIX в.), предположительно офицер, избивший И. Я. Корей- шу/184,490
Указатель имен 607 К—ий (1-я пол. XIX в.), аристократ, офицер в отставке 216—18 Кабе (Кабэ, Cabet) Этьен (1788— 1856), фр. публицист, докт. права; проповедник коммунистич. колоний /114 Кавос (Cavos) Альберт Катаринович (1800—1863), архитектор, представитель позднего классицизма 2518 Кадм (Кадмос, Κάδμος), в др.-греч. мифологии сын финикийского царя, драконоборец; основатель Фив /121,449 Казадаев Александр Васильевич (1781—1854), историк, переводчик /441 Казаков Матвей Федорович (1738— 1812), архитектор, один из основоположников рус. классицизма /480, 483, 564, 568, 597, 608, вклейка; 2372, 462 Казаков Родион Родионович (1754— 1803), моек, архитектор /407 Казановский Сергей Григорьевич (род. 1963), ботаник/370 Казанский Петр Симонович (1819— 1878), магистр МДА (1842), докт. богословия, проф. граждан, истории МДА (с 1850) /394,566; 2397 Казанцев Василий Семенович (ок. 1849—после 1906), публицист, авт. мемуаров о монастырском быте 2507 Казимер Василий Федорович (?—после 1481), новгородский посадник; содержался в заключении в Коломне (1471) /443 Каин Иван Осипович (1718—после 1756), разбойник, одновременно (с 1741) служивший доносителем Моск. сыскного приказа; с 1755 на каторге; написал раешным стихом свою автобиографию /120, 445 Кайданов Иван Кузьмич (1782— 1843), заслуж. проф. истории, авт. учеб. пособий /242, 529 Калайдович Константин Федорович (1792—1832), историк-археограф, исследователь др.-рус. и славян, письменности, фольклорист 2196, 465 Калайдович Петр Федорович (1791— 1839), поэт, лингвист, создатель одного из первых словарей синонимов русского языка (М., 1812), преподаватель Моск. благородного пансиона и других учеб. заведений 2196,465 Калеб Виллиамс, герой романа У. Годвина «Вещи как они есть...» (1794) 2112—115,348,349,420,422,423 Калигула (Гай Юлий Цезарь Калигула, Gaius Iulius Caesar Caligula; 12— убит в 41), др.-рим. император (с 37), из династии Юлиев-Клавдиев 2439 Калина, коломен. нищий /63 Калинский Иван Плакидович (2-я пол. XIX в.), этнограф /409 Каменская (урожд. гр. Толстая) Мария Федоровна (1817—1898), мемуаристка, беллетристка /500 Канкрин Егор Францевич (1774— 1845), гр. (1829), министр финансов (1823—1844) /525 Кант (Kant, первоначально Cant) Иммануил (1724—1804), нем. философ-идеалист /266, 269, 551; 295, 97, 264, 403, 407 Капнист Василий Васильевич (1757— 1824), гр.; драматург, поэт /549
608 Приложения Капнист Петр Иванович (1830— 1898), гр.; прозаик, публицист, драматург, поэт; секретарь (с 1855) и цензор (1858—1859) Моск. цензур, комитета; цензор С.-Петерб. цензур, комитета (1862—1865) 2474 Каразин Василий Назарович (1773— 1842), экономист, публицист, обществ, деятель /547 Карамзин Николай Михайлович (1766—1826), прозаик, поэт, журналист, историк /9,122,198, 246, 283, 375, 376, 451, 502, 503, 531; 226,134,195, 350, 364, 366, 431, 452, 463 Карамзина (урожд. Колыванова) Екатерина Андреевна (1780—1851), вторая жена (с 1804) предыдущего /451 Карасевский Александр Иванович (1796—1856), гос. деятель; директор Духовно-учебного управления при Св. Синоде (с 1839), исполняющий должность обер-прокурора (с 1855) 2268 Каратаев Федор, сын коломен. купца /48 Карин Семен Антонович (кон. XVIII—нач. XIX в.), архитектор, представитель классицизма /479 Карл Смелый (Charles le Téméraire; 1433—1477), герцог Бургундии (с 1467) 236, 370 Карлос Старший (Don Carlos Mayor; 1788—1855), сын исп. короля Карла IV, вождь исп. карлистов, претендовавший на престол под именем Карла V/447, 448; 2488 Карнович Ефим Степанович (1793— 1855), яросл. помещик, моек, домовладелец /545,546 Карпе (Кагре) Франц Самуэль (1741—1806), проф. философии Венского ун-та, эклектик, противник И. Канта 290, 403 Картуш (Cartouche; прозвище, наст. имя и фам. — Луи Доминик Бур- гильон; 1693—1721), фр. разбойник, глава шайки /120, 445 Кастальский Димитрий Иванович (1820—1891), выпускник МДА (1844), моек, прот., мемуарист /526, 609, вклейка Катакази Константин Гаврилович (1830—1890), чиновник Мин-ва иностр. дел 2507 Катерина см. Гастева Е. М. Катерина, коломен. родственница Г.-П. (возможно, Е. М. Гастева) 2126 Катерина Петровна см. Смирнова Е. П. Катилина (Луций Сергий Катилина, Lucius Sergius Catilina; ок. 108—62 до н. э.), др.-рим. претор (68 до н. э.); неоднократно пытался захватить власть (в 66—63 до н. э.) /435 Катков Михаил Никифорович (1818— 1887), публицист, издатель, критик /394, 397, 422, 487, 584; 2221- 223,227,229, 232,239—241,245, 246, 255, 272, 275, 278, 303, 305, 311, 312, 316, 317, 353, 461, 468, 473, 488, 494, 496, 497, 500, 504—507, 514,516,520,522,524, 529, 531—539,542, вклейка Катков Павел Михайлович (1859—?), ген.-майор, авт. брошюр по обучению фехтованию; сын предыдущего 2240—242,244,531,533,534 Катков Петр Михайлович (?—1895), брат предыдущего 2533
Указатель имен 609 Каткова (урожд. кж. Шаликова) Софья Петровна, жена M. Н. Каткова (с 1852) 2227, 232, 237, 239, 241—246, 509, 514, 515, 523, 531-535, 537 Каханов Михаил Семенович (1833— 1900), статс-секретарь, член Верховной распорядит. комиссии, тов. министра внутр. дел (1880—1881); пред. Особой комиссии для составления проектов местного управления 2519 Каченовский Михаил Трофимович (1775—1842), историк, переводчик, критик, издатель; проф. (с 1810) и ректор (с 1837) МУ / 121, 449; 2196,465 Кваренги (Quarenghi) Джакомо (1744— 1817), архитектор и живописец, представитель классицизма /479 Квенштедт (Quenstedt) Иоанн Андрей (1617—1688), лютеран, схоластик, проф. теологии Виттенбергского унта 297, 186 Квинт (Туллий Цицерон Квинт, Tullius Cicero Quintus), брат Цицерона 2441 Квитка-Основьяненко Григорий Федорович (1778—1843), прозаик, драматург, поэт 2123, 425 Кедрин см. Георгий Кедрен Кедров Николай Иванович (1858—?), церк. историк, переводчик /405, 503, 504, 506, 531, 535, 550, 558, 569,571,574,575, 589, 593—595; 2356, 381, 398, 413, 428, 548 Кедров Сергей Иванович (1853 — 1914), историк, археограф 2409 Кедрский Алексей Васильевич (1822— 1867), магистр M ДА (1846), проф. словесности Вифанской ДС (с 1846), МДС (с 1851) /173,485, 486 Кейкаус, персид. эпич. царь /445 Кернер (Kerner) Юстинус Андреас Кристиан (1786—1862), нем. поэт- романтик и мистич. писатель 2 97, 408 Керуларий см. Михаил Кируларий Кетчер Николай Христофорович (ок. 1806—1886), переводчик, литератор; врач, начальник Моск. врачеб. управления (1877—1885) 2193, 194, 462 Кизеветтер (Kiesewetter) Иоганн Гот- фрид Карл Кристиан (1766—1819), популяризатор кантовской философии, авт. учебников логики / 269, 550 Киприан (Cyprianus; ?—казнен в 304), священномученик; еп. Никомидий- ский/94,427,428 Киприан Карфагенский (Thascius Сае- cilus Cyprianus; ок. 200—258), священномученик, еп. Карфагена, лат. теолог 2 97 Кир Младший (?—401 до н. э.), персид. наместник (сатрап) в Малой Азии (с 408 или 407) /457, 458; 278,392,393 Киреевская М. А. см. Хомякова М. А. Киреевские /206, 562; 2214, 219 Киреевский Иван Васильевич (1806— 1856), философ, критик 2492, 352 Киреевский Петр Васильевич (1808— 1856), фольклорист, археограф /6, 371, 451; 2202, 471, 492 Киреевский Степан Алексеевич (1779—1835), гвардии поручик (с 1801 в отставке), моек, помещик, дядя А. С. Хомякова по матери /199,206,504,508 20 3ак.№3561
610 Приложения Кирилл (в миру Константин, Константин Философ; ок. 827—869), равноапостольный; славян, просветитель, создатель (с братом Мефо- дием) славян, азбуки /461 Кирилл (Константин Лукьянович Богословский-Платонов; 1788— 1841), ректор Полтавской ДС (с 1817), МДА (с 1819); еп. Дмитровский (с 1824), Вятский и Сло- бодский (с 1827), архиеп. Подольский и Брацлавский (с 1832); проповедник /176, 187, 188, 349, 487, 496, 594 Кирсанова Раиса Мардуховна, искусствовед, специалист по истории костюма /412, 523, 605; 2357, 365, 548 Кирьяков Александр Федорович (1804—1882), филолог, магистр МДА (1830), проф. МДС (1833— 1857), старший справщик Моск. Синодальной типографии (с 1867); составитель учеб. пособий по лат. языку/248, 291, 292, 349, 527, 531,567, 594 Кисельников Михаил Петрович (1756—после 1810), олонецкий гу- берн. архитектор (1785 —1788), работал в Петербурге и Москве (с 1789), вятский губерн. архитектор (с 1806)/407 Клавдия (1780—1854), игуменья моек, монастырей: Зачатьевского (с 1827), Алексеевского (с 1830), Новодевичьего (с 1846) /382 Клеймёнова Раиса Николаевна (род. 1940), историк, литературовед 2280, 345 Клейнмихель Петр Андреевич (1793— 1869), гр. (1839); ген.-адъютант (1826), главноуправляющий путями сообщений и публичными зданиями (1842—1855), член Гос. совета (с 1842) 2460 Клеэ (Кіее) Генрих (1800—1840), нем. католич. теолог /355, 356, 597 Клиентов Петр (ок. 1824—до 1889), соученик Г.-П. по МДС и МДА; кандидат МДА (1848) 283, 398 Клим, или Климан, коломен. лавочник /339 Климаков Юрий Викторович (род. 1957), историк, культуролог, публицист 2267 Климент (Clemens) VII (Джулио де Медичи; 1475—1534), папа римский (с 1523)/467 Климент Александрийский (Κλήμης о Άλεξανδρεύς) Тит Флавий (ок. 150—ок. 215), пресвитер, учитель Церкви 2 94f 406 Клит (Κλείτος) Черный (ок. 380— убит в 328 до н. э.), военачальник, друг Александра Великого 2 115, 422 Ключарев А. Ф. (1787—?), сын по- следущего, переводчик /57, 58, 406 Ключарев Федор Петрович (1754— 1822), писатель и поэт, масон; моек, почт-директор (1801—1812) /57, 406 Клюшников (Ключников) Виктор Петрович (1841—1892), прозаик, переводчик; журналист, ред. журналов «Нива» (1871—1875,1887—1892), «Кругозор» (с 1876); зав. редакцией журн. «Рус. вестник» (1883— 1886) 2537 Ковалевский Евграф Петрович (1790—1867), горный инженер, дир. Горного корпуса (с 1826), том-
Указатель имен 611 ский губернатор и гл. начальник Ко- лыванских и Алтайских заводов (1830—1835), сенатор (1843); попечитель Моск. учеб. округа (с 1856); министр нар. просвещения (1858—1861); член Гос. совета (с 1858), президент Вольного эко- номич. общества (с 1862); этнограф 2198,467,469 Коган Лев Рудольфович (1885— 1959), литературовед, доцент Ле- нингр. библиотеч. ин-та /580 Козицкая (урожд. Мясникова) Екатерина Ивановна (1746—1833), жена последующего; моек, домовладелица /568 Козицкий Григорий Васильевич (1724—1775), секретарь имп. Екатерины II при принятии прошений на Высочайшее имя (с 1768); переводчик, историк /568 Козлов Василий Федорович, сенатор (1811—1816) /56,119, 405, 443 Козлова, епифанская помещица, мать предыдущего /55 Козлова Надежда Федоровна (?—ок. 1835), епифанская помещица, сестра В. Ф. Козлова/55,56, 119, 405, 443; 28, 10, 27, 28, 50—52, 56, 374 Козловский Михаил Иванович (1733— 1802), скульптор, гравер /481 Козьма см. Косма Асийский Кок (Коек) Поль де (1794—1871), фр. беллетрист /294, 296 Коковцов Д., переводчик (сер. XIX в.) /471 Кокорев Василий Александрович (1817—1889), публицист, промышленник, обществ, деятель -2193, 461, 462, 473 Кокушкин (возможно, Николай Михайлович; 1818—1877), моск. домовладелец /332 Колесова (урожд. Пантелеймонова) Наталья Николаевна (род. 1948), филолог, архивист /370 Колонна, итал. род /9, 376 Колумб (итал. Colombo, исп. Colon) Христофор (1451—1506), исп. мореплаватель 2 64 Кольцов Алексей Васильевич (1809— 1842), поэт /467 Комаров Виссарион Виссарионович (1838—1907), полковник; публицист, ред. газет «С.-Петерб. ведомости» (с 1877) и «Свет» (с 1883), журналов «Славян, известия» (1889—1891) и «Рус. вестник» (1902—1906) 2228,504,515 Комаров Матвей (1730—1812), лубоч. писатель /445 Комсерь, прозвище ученика Коломенского ДУ/152 Кондаурова Людмила Павловна, историк, архивист 2401 Кондрат, коломен. ямщик /157 Кондратий Степанович, моск. купец, церк. староста 222 Кондратьев Иван Кузьмич (наст, отчество — Казимирович; 1849— 1904), поэт, прозаик, драматург; москвовед /540, 542, 558, 559, 605 Кони Анатолий Федорович (1844— 1927), юрист и обществ, деятель, член Гос. совета 2463 Константин I (?—1159), блаженный, митр. Киевский и всея России (с 1155) 2452 Константин Николаевич (1827— 1892), вел. кн., второй сын имп. Ни-
612 Приложения колая I; управляющий рус. воен. флотом и Морским мин-вом (1853— 1881) 2461 Константин Павлович (1779—1831), вел. кн., второй сын имп. Павла I; главнокомандующий польской армией (с 1814)/117,120, 441, 447 Конт (Comte) Огюст (1798—1857), фр. философ-позитивист и социолог /270; 297 Коперник (Kopernik, Copernicus) Николай (1473—1543), пол. астроном, создатель гелиоцентрич. системы мира /262,544 Корейша Иван Яковлевич (ок. 1780— 1861), моек, юродивый /184, 489, 490; 2343 Корзинкин (Карзинкин) Иван Иванович (1825—ок. 1881), моск. купец 1-й гильдии, потомств. почет, гражданин, чаеторговец и мануфактурист, благотворитель /264, 545, 546 Кориолан (Гней Марций Кориолан, Gnei Marcius Coriolanus; ?—486 до н. э.), др.-рим. патриций, легендарный полководец /49, 402 Корнель (Corneille) Пьер (1606 — 1684), фр. драматург, представитель классицизма /275—277 Корнилов Иван Петрович (1811 — 1901), гос. деятель, историк, публицист; чиновник Мин-ва нар. просвещения 287, 220, 223, 226, 227, 238, 240, 241, 305, 334, 353, 400, 497—503, 509, 525, 527, 539 Корсаков Петр Александрович (1790—1844), поэт, драматург, переводчик /459 Корсунский Иван Николаевич (1849— 1899), проф. МДА по каф. греч. языка и словесности (с 1884), докт. богословия, библеист, филолог, церк. историк 2268 Корф Модест Андреевич (1800— 1876), барон, гос. деятель, пред. Цензур, комитета (1855—1856), дир. Публич. б-ки (1849—1861); историк, мемуарист 2496 Корф Модест Модестович (1843— 1936), гр., публицист, юрист /516 Корф Николай Александрович (1834— 1883), барон, педагог и обществ, деятель, почет, член МУ; авт. учеб. пособий /547 Корчевские, коломен. обыватели /31 Косма Аравийский (?—казнен 277 или 303), мученик, бессребреник 2107, 417, 521 Косма (Козьма, Cosma) Асийский (III в.), бессребреник и чудотворец /62, 409, 570, вклейка Косма Римский (?—казнен в 284), мученик, бессребреник /62, 409 Котка, сельский голова 280, 396 Котович Алексей Никандрович (1879—?), церк. историк /475, 493, 494, 515, 605; 2401, 548 Кохановская (псевд., наст. фам. — Со- ханская) Надежда Степановна (1823 или 1825—1884), прозаик, драматург /580; 2274, 481, 542 Кочетков Александр Сергеевич (1900—1953), поэт, переводчик /381 Кочетов Евгений Львович (псевд.: Евгений Львов, Русский странник и др.; 1845—1905), публицист, корреспондент газет «Моск. ведомости» (с 1880), «Новое время» (с 1884) и др. изданий; беллетрист 2 238, 243, 244, 246, 527, 531, 532, 534, 537, 538
Указатель имен 613 Кочубей Виктор Павлович (1768— 1834), кн., министр внутр. дел (1802—1807, 1819—1823); пред. Гос. совета и Комитета министров (с 1827)/491, 492 Кошелёв Александр Иванович (1806— 1883), публицист, журналист, мемуарист; обществ, деятель / 316, 317,516; 2200,202, 253, 277,278, 459, 461, 470, 471, 492 Краевский Андрей Александрович (1810—1889), издатель, журналист /189,498 Красин Леонид Борисович (1870— 1926), инженер, большевик; нарком внеш. торговли (с 1920) /543 Красноцветов Симеон Иванович (1804—1858), прот., духов, писатель /213, 515; 2401 Красов Василий Иванович (1810— 1854), поэт 213, 358 Крашенинников Михаил Иванович, моек, купец 1-й гильдии, домовладелец /540 Крейцер (Creuzer) Георг Фридрих (1771—1858), нем. филолог, проф. Гейдельбергского ун-та 297 Крестовоздвиженский Василий Васильевич (ок. 1828—не ранее 1884), выпускник Вифанской ДС (1848) и МДА (1852), ученик Г.-П.; служил по ведомству нар. просвещения /149,463 Кристлер (Cristler) Анце Яган (XVII в.), нем. зодчий /541 Круглов Александр Васильевич (1852—1915), прозаик, поэт, журналист, мемуарист 2299 Крузе Николай Федорович фон (1823—1901), кандидат Харьковского ун-та (1844), либерал, цензор в Москве (1855—1858); с 1871 занимался банковской деятельностью 2204,275,468,473,474 Крылов Иван Андреевич (1769 или 1768—1844), баснописец, драматург/120, 444; 2106, 417 Крылов Никита Иванович (1807— 1879), докт. правоведения, проф. МУ (1835—1872)/462 Крылов Тимофей Семенович (1779—1846), литератор, переводчик /529 Крымский Филипп (ок. 1824—не позднее 1856), выпускник Могилев- ской ДС (1844), кандидат МДА (1848), соученик Г.-П. 2 86, 88, 399, 401 Крысенок см. Гальперсон А. М. Крюченков Иван Егорович (прозвище — Крючок?), моек, купец 3-й гильдии, чаеторговец /257, 539 Крючков Ксенофонт Никифорович (1842—1909), прот., синодал. миссионер 2221, 503 Крючок см. Крюченков И. Е. Кряжев Василий Степанович (1771— 1832), филолог, составитель учеб. пособий/102,121,430,448 Ксения Александровна (1875—1960), вел. кн., старшая дочь имп. Александра III, жена вел. кн. Александра Михайловича (с 1894) 2526, 529 Ксенофонт (Ξενοφών; ок. 430—354 до н. э.), др.-греч. историк и философ /138, 457, 458; 2 78, 392, 393 Ксеркс I (?—465 до н. э.), царь государства Ахеменидов (с 486); возглавлял поход персов в Грецию (480—479), окончившийся их поражением 2147,148, 435—437
614 Приложения Кубарев Алексей Михайлович (1796— 1881), адъюнкт по каф. др.-рим. словесности в МУ (1826—1839), филолог, археограф 2200, 201, 469, 470 Кувшинов Михаил Гаврилович, моек, издатель, потомств. почет, гражданин; писчебумаж. торговля Кувши- новых основана в 1810 /367, вклейка; 2318, 333 Кудрявцев, моек, знакомый (?) Г.-П. и А. М. Гальперсон 2234 Кудрявцев (Кудрявцев-Платонов) Виктор Дмитриевич (1828—1891), философ и богослов, проф. МДА (с 1854) 2274, 279, 478 Кудрявцев Матвей, диак., авт. ист. очерков /406, 484 Кудрявцев Петр Николаевич (1816— 1858), историк, прозаик, критик; выпускник МДС (1836), проф. МУ (с 1855)/278, 557; 267 Кузищин Василий Иванович (род. 1930), историк, эллинист 2548 Кузмани (Kuzmany) Карл (1806— 1866), словац. поэт, публицист; в прошлом евангелич. пастор 2491 Кузмичев Федот Семенович (1799— 1860), лубоч. писатель /537 Кузнецов, коломен. житель /323, 583 Кузнецов Дмитрий Дмитриевич, историк, коломен. краевед /394 Кузовкин Анатолий Иванович (род. 1939), коломен. краевед, журналист /590 Кузьминична, повитуха /91 Кулаковский Платон Андреевич (1848—1913), филолог-славист, историк, публицист, обществ, деятель; гл. ред. газ. «Правительств, вестник» (1902—1905) 2232,509,520 Кулжинский Иван Григорьевич (1803—1884), прозаик, поэт, педагог, религ. публицист 2275 Кулиш Пантелеймон Александрович (1819—1897), историк, прозаик, поэт, драматург, лит. критик, этнограф, публицист, издатель 2 252, 279 Куманин Николай Гордианович, моек, купец, потомств. почет, гражданин, казначей Гор. распорядит. думы, выборный купеч. сословия /380 Купер (Cooper) Джеймс Фенимор (1789—1851), амер. прозаик /164, 471 Куракин Александр Борисович (1752—1818), кн., вице-канцлер (1796—1802), посол во Франции (1808—1812); мемуарист / 22, 386 Курганов Николай Гаврилович (1725— 1796), беллетрист, авт. учеб. пособий, переводчик /120, 446 Курносов Петр (или его брат Сергей) Дмитриевич, моек, домовладелец 2513 Кутневич Василий Иванович (1787— 1866), протопресвитер, обер-свящ. армии и флота (с 1832; с 1858 гл. свящ.), член Св. Синода (с 1849) 292, 404, 405 Кутузов Александр Михайлович (1748—1790), масон, мистик; член Дружеского общества и Типографической компании 2468 Куторга Степан Семенович (1805— 1861), зоолог, геолог, палеонтолог; проф. зоологии С.-Петерб. унта (с 1833); цензор С.-Петерб. цензур, комитета (1858—1859) 2460
Указатель имен 615 Кюхельбекер Вильгельм Карлович (прозвище — Кюхля; 1797—1846), поэт, прозаик; декабрист /431 Лабзин Александр Федорович (1766— 1825), поэт, писатель, переводчик, религ. просветитель, масон; вице- президент Акад. художеств (с 1818) /185,490,492 Лавр (Laurus) Иллирийский (II в.), мученик /601; 29,16, 21, 262, 541 Лавров Егор, дьячок /279, 283 Лавров Николай Егорович, соученик Г.-П. по МДС, сын предыдущего /263, 273—279, 283, 284, 294, 300, 302, 303, 317, 322, 323, 336, 337, 545; 2128,129 Лавров Петр Лаврович (1823—1900), философ, социолог, публицист, издатель, идеолог народничества 2276 Лавров-Платонов Александр Федорович (в монашестве, с 1878, Алексий; 1829—1890), магистр МДА (1854), бакалавр (с 1854) и проф. (с 1864) МДА; еп. Можайский (с 1878), Дмитровский (с 1883), Таврический и Симферопольский (в 1885), Литовский и Виленский (с 1885; архиеп. с 1886); законовед, духов, писатель /363, 406, 487, 602 Ладвока (Ладвокат, Ladvocat) Жан Батист (1709—1765), аббат, фр. историк и географ; библиотекарь училища при Сорбоннском ун-те /450 Лажечников Иван Иванович (1792— 1869), прозаик, родоначальник рус. исторического романа /476 Лазарев Михаил Сергеевич (?—1917), большевик, комиссар почт и телеграфа в советской Коломне /407 Лазарь (?—казнен в 1682), старооб- рядч. писатель, свящ. в г. Романов- Борисоглебск 2183,184, 450 Ламанский Владимир Иванович (1833—1914), славист-историк, филолог, этнограф, издатель и обществ, деятель; проф. С.-Петерб. ун-та (1871—1888) и С.-Петерб. ДА (1872—1897) 2229, 231, 489, 517 Лампсаков К. П., историк, переводчик 2431 Ланины, моек, купцы и домовладельцы; в частности — Николай Петрович Ланин (1832—1895), фабрикант, издатель, публицист, знакомый Г.-П. /569 Лаплас (Laplace) Пьер Симон (1749— 1827), фр. математик, астроном /210,514 Лапорт (Delaporte) Жозеф де (1713— 1779), аббат, фр. путешественник, этнограф, очеркист / 94, 121, 368, 427, 449 Ласкарина Бубулина (Бобелина, Λασ- καρίνα Μπουμπουλίνα; 1771— 1825), героиня Греч, революции (1821), адмирал рос. флота /120, 447 Лафатер (Lavater) Иоганн Каспар (1741—1801), швейц. ученый, фи- зиогномист; теолог, проповедник 2373 Лафонтен (La Fontaine) Август Генрих Юлий (1758—1831), фр. беллетрист /407 Лебедев Александр Алексеевич (1833—1898), выпускник МДА (1858), свящ. (с 1864) в Кронштад-
616 Приложения те, Петербурге, Праге, Карлсбаде; прот. (с 1874), настоятель петерб. Казанского собора (с 1884); духов, писатель и обществ, деятель 2378 Лебедев Василий Александрович (1833—1909), канд. прав Казан, ун-та (1857), преподаватель финансового права С.-Петерб. ун-та (с 1866), проф. (1886) 2233, 384, 520 Лебедев Василий Иванович (1716— 1771), писатель и переводчик, составитель учеб. пособий по лат. языку/47, 48, 401 Лебедев Василий Иванович (1825— 1863), магистр МДА (1850); моек, свящ., духов, писатель, преподаватель МДА, соред. и изд. журн. «Ду- шеполез. чтение» (с 1860) 2397 Лебедев Михаил Никитич (прозвища: Алкита, Вахлюхтер; 1818—1867), проф. МДС (1840—1849), свящ. в Москве (с 1848) /253, 254, 346, 349,527,534,593; 2427—429,446 Лев (Leo) IX (1002—1054), папа римский (с 1049); при нем произошло разделение христиан. Церкви на ка- толич. и православную (1054) /512 Левайан (Вальян, Вайан, Levaillant) Франсуа (1753—1824), фр. путешественник и орнитолог /124, 454 Левашов Василий Васильевич (1783— 1848), гр. (1833), ген.-губернатор Киевский, Подольский и Волынский (1832—1835), Черниговский, Полтавский и Харьковский (1835 — 1838); пред. Гос. совета и Комитета министров (1847—1848) 2 206, 476 Левин Гурий Николаевич, коломен. городской голова (1860-е) /442 Левин Юрий Давидович (1920— 2006), литературовед /571 Левитов Михаил Васильевич (в монашестве, с 1870, Василий; 1824— 1892), соученик Г.-П. по МДА; еп. Михайловский (с 1873), Тобольский и Сибирский (с 1880), Пензенский и Саранский (1889—1890) 264,381 Левицкий (Левитский, Рогаль-Ле- витский) Дмитрий Григорьевич (ок. 1818—1856), бакалавр философии, преподаватель опытной психологии и нравств. философии в МДА (1844—1854) /46, 400, 550,573; 2397 Левицкий Сергей Львович (1819— 1898), основоположник русской художественной фотографии, владелец фотосалонов в Петербурге (с 1849) и Париже (1858—1867) 2 552, вклейка Левшин Алексей Ираклиевич (1799— 1879), историк, географ, этнограф 2350, 439, 442, 445, 446, 548 Левшин Василий Алексеевич (1746— 1826), очеркист, переводчик 2427 Лежай (Леже, Lejay) Габриэль Франсуа (1657—1734), фр. филолог, авт. учеб. пособия по риторике / 173, 369, 484, 485 Лейбниц (Leibniz) Готфрид Вильгельм (1646—1716), нем. философ-идеалист, математик, языковед / 209, 264, 266, 514, 549 Лелевель (Lelewel) Иоахим (1786— 1861), идеолог пол. нац.-освободит, движения, историк; в период Польского востания (1830—1831) пред. Патриотич. общества, член Временного правительства 2204, 473
Указатель имен 617 Ленин (псевд., наст. фам. — Ульянов) Владимир Ильич (1870—1924), полит, деятель, основатель Сов. государства /543, 589, 597 Лео (Leo) Генрих фон (1799—1878), нем. историк-медиевист; проф. Галльского ун-та (с 1830) 297 Леонид (Λεωνίδας) I (508 или 507—погиб в 480 до н. э.), царь Спарты (с 488); образец патриота и воина /247, 531; 2146—148, 348, 435—438,552, 714 Леонид (Лев Васильевич Краснопев- ков; 1817—1876), магистр МДА (1842), бакалавр МДА (с 1848), ректор Вифанской ДС (с 1849), МДС (с 1853); еп. Дмитровский (с 1859), архиеп. Ярославский и Ростовский (с 1876) /297, 298, 398, 399,567,570,571; 2189,268,285, 397,455 Леонтий (Иван Алексеевич Лебединский; 1822—1893), еп. Ревельский (с 1860), Подольский и Брацлав- ский (с 1863), архиеп. Херсонский и Одесский (с 1864), Холмский и Варшавский (с 1875), митр. Московский и Коломенский (с 1891); проповедник /533 Леонтьев Константин Николаевич (1831—1891), религ. мыслитель, прозаик, лит. критик, публицист; дипломат 2295 Леонтьев Павел Михайлович (1822— 1874), проф. МУ по каф. греч. словесности, соред. газ. «Моск. ведомости» (с 1863) 2194, 278, 468, 537,542 Лепехина Аграфена Ивановна, купчиха, домовладелица в Москве 2106, 416 Лепёшкин Семен Логинович (1787— 1855), коммерции советник, моек, купец 1-й гильдии, почет, гражданин; благотворитель, храмоздатель /87,288,422,423,564 Лермонтов Михаил Юрьевич (1814— 1841), поэт, прозаик, драматург, художник /540; 2195, 336, 517 Леру (Leroux) Пьер (1797—1871), фр. писатель 2316 Лесков Николай Семенович (1831— 1895), прозаик, публицист, критик /562, 564; 2295, 337, 344, 368, 532 Лессепс (Lesseps) Фердинанд Мари де (1805—1894), виконт, фр. дипломат; руководил строительством Суэцкого канала (1859—1869), возглавлял акц. общество по прорытию Панамского канала (1879—1889) /144,460 Лессинг (Lessing) Готхольд Эфраим (1729—1781), нем. драматург, теоретик искусства 297 Лесье (Lesieur) Октав (нач. XIX в.), фр. врач, докт. медицины 2386 Ливии Тит (Тит Ливии, Titus Livius; 59 до н. э.—17 н. э.), др.-рим. историк /49, 87, 402, 407, 423 Лидваль Федор Иванович (имя при рождении — Иоганн Фридрих; 1870—1945), акад. архитектуры (1909), мастер стиля модерн и неоклассицизма 2518 Лийц Иоанн (Иван Иванович), свящ. Рижской епархии, благочинный Сиссегальского у. (1880-е); муж дочери еп. Вениамина (Карелина) 267,384,385 Лилеев Алексей Моисеевич (1812— 1859), моек, штаб-лекарь, полиц.
618 Приложения врач (до 1858), надвор. советник 234, 35, 367 Лист (Liszt) Ференц (1811—1886), венг. композитор, пианист, дирижер /590 Литке Федор Петрович (1797—1882), мореплаватель и географ, адмирал (1855), президент С.-Петерб. АН (с 1864)/121, 449, 450 Литтре (Littré) Максимилиан Поль Эмиль (1801—1881), фр. философ- позитивист, филолог, историк медицины /400 Лихачев Дмитрий Сергеевич (1906— 1999), филолог, литературовед, культуролог; чл.-кор. (1953), акад. (1970) /500 Лихачева Елена Осиповна (1836— 1904), педагог, детская писательница, переводчица /415 Лихтенберг М., фотограф, владелец ателье в Москве /604, вклейка; 2551, вклейка Ловейко Иосиф Игнатьевич (1906— 1996), архитектор /483 Логинов Василий Васильевич, моек, купец 3-й гильдии, домовладелец /259,540 Лозинский Михаил Леонидович (1886—1955), поэт, переводчик /381 Локк (Locke) Джон (1632—1704), англ. педагог, философ, представитель эмпиризма 2 209 Ломон (Ломонд, Lhomond) Шарль Франсуа (1727—1794), аббат, педагог, филолог, проф. Париж, ун-та /277, 369, 556; 2129, 426 Ломоносов Михаил Васильевич (1711—1765), ученый-естествоиспытатель, филолог, поэт /42, 518; 2196,255,256,465 Лонгинов Михаил Николаевич (1823— 1875), библиограф, мемуарист, критик, поэт-любитель, библиофил; орловский губернатор (с 1867), начальник Гл. управления по делам печати (с 1871) /420; 2196-201, 203,280,343—345,457,464,465, 467—469, 548, 551, вклейка Лонгинов Николай Михайлович (1775—1853), статс-секретарь, заведовавший учреждениями имп. Марии Федоровны; член Гос. совета, сенатор (с 1840); действит. тайный советник (с 1845) 2198, 467 Лопухин Иван Владимирович (1756— 1816), гос. деятель, известный мистик, масон /198, 503 Лопухина см. Евдокия Федоровна Лоранси (Лоранти, Laurentie) Пьер Себастьен (1793—1871), аббат, фр. католич. журналист, основатель кон- серват. газ. «Courrier de l'Europe», гл. ред. газ. «Quotidienne» и «Union monarchique» /206, 509 Лоренц Фридрих Карлович (1803— 1861), историк, проф. Педагогич. ин-та в Петербурге, дир. лютеран, школы; составитель учеб. пособий 260,61,377 Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1825—1888), гР. (1878), ген. от кавалерии (1875); пред. Верхов, распорядит. комисии (1880), министр внутр. дел (1880—1881) 2498 Лосев Иван, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ /69 Лохонин, коломен. старожил /11, 12 Лудовик XVI см. Людовик XVI Луи Филипп (Людовик Филипп, Louis Philippe) I (1773—1850), φρ. король (1830—1848); сторонник ли-
Указатель имен 619 берал. убеждений, в 1792 принял имя гражданина Эгалитэ («Равенство» ) 216, 361 Лука (Λουκάς; I в.), апостол, авт. одного из канонич. Евангелий и «Деяний Апостолов», иконописец, врач /467; 2183,184, 286, 450, 454 Лукашевич Платон Акимович (ок. 1809—1887), собиратель малорос. дум и песен, лингвист-дилетант 263, 379, 380 Львов Алексей Федорович (1798— 1870), скрипач, композитор, дирижер, авт. музыки гимна «Боже, царя храни» (1833); директор Придворной певческой капеллы (1837 — 1861) 2463 Любавин Михаил Александрович (род. 1936), историк, литературовед /405 Любвин Иван, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ /131, 136 Любецкий Сергей Михайлович (1809—1881), педагог, искусствовед, москвовед, авт. популяр, ист. очерков /542, 568, 605 Любий Федор Ф., моек, книгоиздатель 1159, 469 Любимов Алексей, выпускник МДС (1846), свящ. Волоколамского у. /348, 594 Любимов Василий, выпускник МДС (1848), свящ. Звенигородского ДУ /348,594 Любимов Михаил, выпускник МДС (1846), сельский свящ. /348, 594 Любимов Николай Алексеевич (1830—1897), ученый-физик, историк, публицист; проф. МУ (1865— 1882), друг Μ. Н. Каткова 2231, 232, 237, 253, 498, 519, 537 Любимов Семен, выпускник МДС (1848), моек. диак. /348, 594 Любомудров Алексей Маркович (род. 1958), литературовед, духов, писатель 2348 Людмила, героиня баллады В. А. Жуковского (1808) 2195, 464 Людовик (Лудовик, Луи, Louis) XVI (1754—казнен в 1793), фр. король (1774—1792), из династии Бурбонов /276 Людовик Филипп I см. Луи Филипп I Лютер (Luther) Мартин (1483—1546), нем. реформатор, основатель лютеранства /187, 207, 495, 511; 2103, 295 М. А. см. Гальперсон А. М. М. С. см. Боголюбский М. С, прот. Мавра Федоровна (Мавруша) см. Никитская М. Ф. Магн (Μάγνος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /530 Магницкий Михаил Леонтьевич (1778—1844), гос. деятель, реакционер; попечитель Казанского учеб. округа (1819—1826) /114, 439 Маевский Игорь Валентинович (1957—1994), коломен. историк, краевед 2270 Мазурина Анна Васильевна (1843— после 1884), купеческая дочь, благотворительница, основательница Ржевского ДУ для девиц духов, звания (1865) 251, 374 Майков Леонид Николаевич (1839— 1900), литературовед, этнограф, фольклорист; акад. АН (1889) 2229, 230, 305, 331, 334,353,513, 517
620 Приложения Маймин Евгений Александрович (1921—1997), литературовед /508 Макарий, архим., духов, писатель /382 Макарий (1482—1563), свт., архиеп. Новгородский и Псковский (с 1526), митр. Московский и всея Руси (с 1542); духов, писатель, агиограф /372 Макарий (Михаил Петрович Булгаков; 1816—1882), богослов и церк. историк; еп. Винницкий (с 1851), Тамбовский и Шацкий (с 1857), Харьковский и Ахтырский (с 1859), архиеп. Литовский и Виленский (с 1868), митр. Московский и Коломенский (с 1879) /200, 504,505; 2 208, 275, 276, 378, 478, 481, 542 Макарий (Михаил Зимин; ок. 1800— 1878), архим., богослов, ректор Ярославской (с 1829), С.-Петерб. (с 1830) и Тверской (1838—1845) ДС, духов, цензор, настоятель ряда монастырей /515; 288, 401 Макарий (Николай Константинович Миролюбов; 1817—1894), церк. историк; еп. Балахнинский (с 1866), Орловский и Севский (с 1867), Архангельский и Холмогорский (с 1876), Нижегородский и Арзамасский (с 1879), Вятский и Слободской (с 1885), архиеп. Донской и Новочеркасский (с 1887) 2397 Макарий (Марк Петрович; 1734— 1765), архим., серб по национальности; богослов; проф. МСГЛА (с 1758); ректор Тверской ДС (с 1764)/266, 267, 549 Макарий Желтоводский, или Унжен- ский (1349—1444), прп., сын нижегор. посадского / 110, 437; 2417 Македонии (Μακεδόνιος) I, en. Константинопольский (342—360), ересиарх 2183, 450 Максим Иванович, коломен. мещанин 1107 Максим Исповедник (Μάξιμος о Ομολογητής; 582—662), учитель Церкви, боролся с ересью монофе- литов 297, 386 Максимов Сергей Васильевич (1831— 1901), очеркист, этнограф, мемуарист; путешественник 2460 Максимович Лев Максимович, надвор. советник; издатель, переводчик, составитель справоч. пособий / 449 Максимович Михаил Александрович (1804—1873), укр. и рус. филолог, историк, фольклорист, поэт; ботаник; ректор Киев, ун-та (1834— 1841); чл.-кор. С.-Петерб. АН (с 1871) 2 200, 204—207, 347, 469, 471, 476, 477 Максимыч, кучер И. И. Мещанинова /12,13 Малеин Иустин Михайлович (1834— 1910), тверской чиновник акцизного ведомства, мемуарист /407 Малинин, учитель Коломенской ДС /29,51,137; 2339 Малинин Александр, выпускник МДС (1846)/348, 594 Малинин Михаил, свящ. Успенской церкви Новодевичьего монастыря, духовник Г.-П. и Α. M. Гальперсон 2533 Малкиель Самуил Миронович (1836—?), подрядчик, коммерции
Указатель имен 621 советник, моек, домовладелец; кредитор Г.-П. /295, 568,569; 2341 Мальдонат (Мальдонато, Maldonato) Хуан де (1535—1583), исп. богослов/355, 597, 598 Мамай (?—1380), беклярбек и темник Золотой Орды, управлял ее западной частью (с 1361) от имени марионеточных ханов /590 Мамонов см. Дмитриев-Мамонов М. А. Манасеин Николай Авксентьевич (1835 —1895), тов. прокурора Моск. окружного суда (с 1866), прокурор Судеб, палаты (с 1870), дир. деп-та Мин-ва юстиции (с 1877), министр юстиции (1885— 1894)2224,353,511 Манилий (Manilius; I в. до н. э.), др.- рим. трибун /88, 423 Манилов, персонаж поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842) /311, 578 Манкиев (Манкиевич) Алексей Ильич (?—1723), переводчик Посольского приказа, секретарь при рус. после в Швеции (с 1700), историк /451 Мансфельд Дмитрий Августович (1851—1909), драматург, журналист, сотрудник газ. «Соврем, известия», ред. журн. «Радуга» (1884— 1888), «Эпоха» (1886—1888) 2299, 545 Мануил (Виктор Викторович Лемешев- ский; 1884—1968), еп. Лужский (с 1923), в заключении (1931—1944, 1948—1955, с перерывами), Чка- ловский (1946—1948), архиеп. Чебоксарский (с 1955), позднее — митр., с 1965 на покое; церк. историк /476, 487, 496, 605; 2381, 548 Мануил I Комнин (Μανουήλ Α'Κομνηνός; между 1118 и 1123—1180), визант. император (с 1143) /399 Маргаритов Иоанн Стефанович (1807—1882), прот., знакомый Г.-П. /462 Мариамия (Мариамна; ок. 1814— 1898), монахиня моек. Новодевичьего монастыря /183; 2103 Марина Никитична (Филиппова; ?—1821), тетка митр. Филарета (Дроздова) по матери /422 Мария Александровна (урожд. Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария, принцесса Гессен- Дармштадтская; 1824—1880), рос. императрица (с 1856), жена имп. Александра II 278, 281, 282, 393, 394 Мария Египетская (Μαρία ή Αιγύπτια; VI в.), прп.; обратившись к вере, прожила в покаянии 47 лет в Заиор- данской пустыне /145 Мария Кристина де Бурбон (Maria Cristina de Borbon) Сицилийская (1806—1878), королева Испании (1829—1833), регентша (1833—1840) при дочери Изабелле /448 Мария Николаевна (1819—1876), вел. кн., герцогиня Лейхтенбергская, сестра имп. Александра II / 347, 594 Мария Федоровна (урожд. София Доротея Августа Луиза, принцесса Вюртемберг-Штутгартская; 1759— 1828), рос. императрица, жена имп. Павла I (с 1776), благотворительница /181, 415; 232, 33, 357, 366, 388,531 Мария Федоровна (урожд. Мария София Фредерика Дагмара, принцесса
622 Приложения Датская; 1847—1928), рос. императрица (с 1881), жена имп. Александра III (с 1866) 2496, 537 Марк (Μάρκος, Иоанн-Марк), апостол от 70-ти, евангелист; ученик и спутник апостола Петра 2286 Марк Эфесский (Μάρκος ό Εφέσου; ?—1450), свт., митр. Эфесский; богослов, духов, писатель /418 Маркевич Болеслав Михайлович (1822—1884), прозаик, публицист, лит. критик 2 ЪЪЪ Маркина Татьяна Владимировна, музейный работник, историк /405 Маркиш Симон (Шимон) Перецович (1931—2003), историк, переводчик 2549 Марков Владимир Семенович (ок. 1844—1917), прот., церк. историк; настоятель церкви Троицы Живона- чальной на Арбате (1871—1900), протопресвитер моек. Большого Успенского собора (1901—1911), настоятель Храма Христа Спасителя (с 1911) 2269, 344 Марков Евгений Львович (1835 — 1903), публицист, критик, прозаик 2462 Марков Николай Петрович (1834— 1895), прот., преподаватель Воронежской ДС, позже — ректор Черниговской ДС; историк 2307 Марлинский см. Бестужев-Марлин- ский А. А. Мармонтель (Marmontel) Жан Франсуа (1723—1799), фр. прозаик, драматург, поэт, лит. критик /271, 554 Мартал, заводчик 2297 Мартос Иван Петрович (1750—1835), скульптор /478 Мартын (Мартин) Армянин, монах, вымышл. лицо, якобы распространявшее в 1149—1157 в Киеве ере- тич. учение 2183,184, 451 Мартынов Авксентий Матвеевич (1787 или 1788—1858), лит. критик, поэт 2464 Мартынов Иван Михайлович (? — 1894), археолог, иезуит; с 1860-х жил во Франции /521 Марфа Вифанская, праведная, сестра Лазаря, в доме которого останавливался Христос 280, 259 Марцелл (Марк Клавдий Марцелл, Marcus Claudius Marcellus; ?—убит в 45 до н. э.), др.-рим. консул (с 51), противник Цезаря во время Граждан, войны /548 Марья, сестра Г.-П. см. Селезнева М. П. Марья Матвеевна см. Никитская М. М. Марья Михайловна см. Руднева М. М. Маслов Степан Алексеевич (1793— 1879), историк литературы, переводчик, мемуарист 2200, 469 Массильйон (Массийон, Massillon) Жан Батист (1663—1743), фр. проповедник, еп. Клермонский (с 1717) /327,584 Матвей, солдат-служитель в M ДА 280 Матвей Федорович (Матюшка) см. Никитский М. Ф. Матфей Левий (?—60), апостол из 12-ти, евангелист /440, 549; 2286 Маша см. Селезнева М. П. Медынцева Прасковья Ильинична, моек, домовладелица, благотворительница /194, 501
Указатель имен 623 Межуев Борис Вадимович (род. 1970), историк философии, политолог, журналист 2257 Мейер (Meyer) Иоганн Фридрих фон (1772—1849), нем. издатель, журналист, религ. публицист 297, 408 Мейн Александр Данилович (1836— 1899), публицист, сотрудник газ. «Рус. ведомости» и «Голос»; дед М. И. Цветаевой по матери 2498, 523 Меланхтон (Melanchthon) Филипп (1497—1560), нем. протестант, теолог и педагог, сподвижник М. Лютера 2295 Мелборн (Melbourne) Уильям Лэмб (1779—1848), виконт, англ. гос. деятель /121, 448 Мелетий (Максим Герасимович Смо- трицкий; ок. 1578—1633), монах, белорус.-укр. публицист, филолог, церк. деятель; в 1627 перешел в униатство /79, 417 Мелодор, герой диалога H. М. Карамзина «Разговор о щастии» (1797) 2431 Мельников-Печерский (псевд., наст, фам. — Мельников, осн. псевд. — Андрей Печерский; 1818—1883) Павел Иванович, прозаик, историк; чиновник Мин-ва внутр. дел (1850—1866) 2267 Менагиос Дмитрий Спиридонович, филолог, переводчик /584 Мендельсон Николай Михайлович (1872—1934), историк /583, 605; 2317, 325, 345,370, 384, 457,471, 548 Менелас (Менелаус) Адам Адамович (ок. 1748—1831), архитектор, создатель парков в Петербурге и Москве /586 Меншиков Александр Сергеевич (1787—1869), кн., член Гос. совета; адмирал, морской министр (с 1827), главнокомандующий сухопут. и морскими силами в Крыму (1853— 1855)2395 Мерзляков Алексей Федорович (1778—1830), критик, теоретик литературы, поэт, переводчик; педагог 2196,197,465,466 Меркурьева Вера Александровна (1876—1943), поэтесса /381 Меттерних (Metternich) Клемент Вен- цель Лотар фон (1773—1859), кн., герцог Порталла; австр. гос. деятель, дипломат, министр / 493 Метцль (Metzl) Людвиг Морицович, владелец «Центральной конторы объявлений в Москве»; изд. журн. «Радуга» (1884—1888), «Эпоха» (1886—1888)2299,545 Мефодий (ок. 815—885), равноапостольный; славян, просветитель, создатель (с братом Кириллом) славян, азбуки /461 Мефодий (Михаил Алексеевич Смирнов; 1761—1815), еп. Воронежский и Черкасский (с 1795), Коломенский и Тульский (в 1799), Тульский и Белевский (с 1799), Тверской и Кашинский (с 1903), архиеп. Псковский, Лифляндский и Курляндский (с 1814)/31, 393; 2448 Мещанинов Иван Демидович (1741— после 1769), заводчик; племянник И. Т. Мещанинова /14,17, 37,115, 116,190; 2110, 418 Мещанинов Иван Иванович, титуляр. советник /17,40,94,109—111,121,
624 Приложения 123,167,189—198, 268, 501, 522, 542, 608, вклейка; 2104, 110, 123, 329, 333, 414, 418, 424 Мещанинов Иван Тимофеевич (1709— после 1757), ростовщик, заводчик, питейный откупщик /11,12,14, 378 Мещанинова Елизавета Ивановна, сестра И. И. Мещанинова /115, 116, 190,194—197, 260, 440, 502 Мещанинова Марья Ивановна, сестра (?) И. И. Мещанинова /115 Мещаниновы /28,103,111,115,190— 192, 380 Мещерский Владимир Петрович (1839—1914), кн., публицист, прозаик, изд.-ред. журн. «Гражданин» (1872—1877,1883—1914), «Добро» (1881), «Воскресение» (1887— 1894) и др. 2498, 515, 528, 530, 533, 536, 538 Микеланджело Буонаротти (Michelangelo Buonarotti; 1475—1564), итал. скульптор, живописец, архитектор, поэт/132, 447, 456, 508 Миклошич (Miklosic) Франц (Франьо; 1831—1891), австр. и словен. лингвист 2491 Миллер (Millier) Герард Фридрих (Федор Иванович; 1705—1783), историк, стат. советник, акад. /121, 399, 449, 451 Миллер Орест (Оскар) Федорович (1833—1889), фольклорист, историк литературы, критик, публицист 2489 Миллер Федор Богданович (1818— 1881), переводчик, поэт, изд.-ред. лит.-юмористич. журн. «Развлечение» (с 1859)/544 Милон, персонаж комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» (1782) 2396 Милохоров Лука, свящ. моек, церкви Параскевы Пятницы на Божедомке /53, 322, 583 Мильтиад (Μιλτιάδης; ок. 550—489 до н. э.), афин. полководец; одержал победу над персами при Марафоне в 490 2146, 435 Мильтон (Milton) Джон (1608— 1674), англ. поэт, полит, деятель 2470 Милюкова, владелица сада в Москве /279, 558; 2341 Минин Кузьма (полное имя — Кузьма Минин (Минин сын) Захарьев Сухорукий; ?—1616), нар. герой, нижегородский посадский; организатор нац.-освободит, борьбы рус. народа против пол. интервенции начала XVII в./169, 478, 537; 2216 Миронов Алексей Федорович (кон. XVIII—XIX в.), крепостной архитектор гр. Шереметевых, представитель классицизма /558 Мисаил (Михаил Иванович Крылов; 1837—после 1918), еп. Можайский (с 1883), Дмитровский (с 1885), Орловский и Севский (с 1889), Мо- гилевский и Мстиславский (1896— 1904), Олонецкий и Петрозаводский (с 1905), управляющий моек. Симоновым монастырем (1908— 1917)2315,316,533 Митридат I, или Арсак VI (?—ок. 136 до н. э.), парфянский царь (ок. 170—138 или 137), превративший свое царство в мировую державу /461 Митрофан (Митрофан Терентьевич Простаков), герой комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» (1783)/322, 583
Указатель имен 625 Митрофан (в миру Михаил, в схиме Макарий; 1623—1703), свт., еп. Воронежский (с 1682) / 428; 2 430 Митрофания (Прасковья Григорьевна Розен; ок. 1826—1899), баронесса, фрейлина имп. двора; игуменья Владычне-Покровского монастыря (1861—1875); осуждена за подделку векселей и духов, завещаний /166, 474; 278, 395 Митрофанов Михаил Маркович (псевд.: Мих. Москаль, М. Новиков), беллетрист^ публицист, лит. критик 1870-х—1900-х 2351 Михаил (Μιχαήλ), архангел, один из четырех высших ангелов, почитаемый как защитник веры и борец против ересей /526 Михаил (Матфей Михайлович Дес- ницкий; 1762—1821), моек. свящ. (с 1785), архим. (1799), еп. Старорусский (с 1802), Черниговский и Нежинский (с 1803; архиеп. с 1806), митр. С.-Петербургский, Эсг- ляндский и Финляндский (с 1818) /357,599 Михаил (Милое Милованович Иова- нович; 1826—1898), выпускник Киевской ДА (1853), еп. Шабацкий (с 1854), митр. Сербский (с 1859) 2306 Михаил Александрович (1878—1918), вел. кн., третий сын имп. Александра III, наследник престола (1899— 1904) 2526, 529 Михаил Иванович, свящ. моек, церкви Космы и Дамиана за Яузою 2107 Михаил Кируларий (Керуларий, Μιχαήλ Α' Κηρουλάριος; ок. 1000— 1058), патриарх Константинопольский (с 1043); конфликт в 1054 между ним и папством — важнейший этап разделения Церквей /512 Михаил Петрович, дьячок моек. Новодевичьего монастыря /166 Михаил Сидорович (прозвище — Бо- лона; ?—1807), свящ. Успенского собора в с. Черкизово Коломенского у., прадед Г.-П. /7, 16, 19,31,39, 40, 373, 382, 391, 392; 2329 Михаил Федорович (1596—1645), царь (с 1613), основатель династии Романовых /450, 524; 2383 Михаил Федорович, дворовый Мещаниновых /198 Михайлов, моек, гимназист 2385 Михайловский Михаил Михайлович, переводчик, составитель грамматик и хрестоматий по лат. языку /467 Михайловский Николай Константинович (1842—1904), публицист, социолог, критик, обществ, деятель 2320 Михайловский-Данилевский Александр Иванович (1790—1848), воен. историк, мемуарист; сенатор и пред. Военно-цензур. комитета (с 1835)/457; 2110,111, 419 Михельсон Мориц Ильич (1825— 1908), лексикограф, переводчик; педагог и обществ, деятель /455 Михневич Владимир Осипович (1841—1899), журналист, беллетрист, историк быта 2504 Михновец Надежда Геннадьевна, литературовед 2409 Мицкевич (Mickiewicz) Адам (1798— 1855), пол. поэт, деятель нац.-освободит, движения 2204, 473
626 Приложения Мишле (Michelet) Жюль (1798— 1874), φρ. историк патриотич. направления 291 Мнишек (Mniszech) Марина (ок. 1588—ок. 1614), авантюристка, дочь пол. магната; рус. царица (1606), жена Лжедмитрия I и Лже- дмитрияИ/8,374,520 Модестов Сергей Сергеевич (ок. 1832—1914), магистр МДА (1856); митрофорный прот. моск. Ермола- евской, на Садовой, церкви; мемуарист 2268 Модзалевский Борис Львович (1874— 1928), литературовед, пушкинист; ст. учен, хранитель Пушкинского Дома АН (с 1919)/605; 2548 Мозгейм (Мосгейм, Mosheim) Иохан Лоренц фон (1694—1755), нем. лютеран, богослов, проф. Гельм- штадтского, затем Геттингенского ун-тов/46, 399 Моисей (Моше, букв, «взятый (спасенный) из воды»; 2-я пол. XIII в. до н. э.), пророк, основоположник иудаизма, сплотивший израильские колена в единый народ /321, 545, 581, 582, 599; 224, 363 Моисей (Михаил Ильич Близнецов- Платонов; 1770—1825), префект (с 1796) и ректор (с 1804) МСГЛА; еп. Пензенский и Саратовский (с 1808), Нижегородский и Арзамасский (с 1811)/221, 519 Моисей (Михаил Гумилевский; 1747— 1792), префект МСГЛА (с 1785), архим. екатеринославского Спасо- Николаевского монастыря (с 1787), еп. Феодосийский и Мариупольский (с 1791) /519 Моисей (Рыбальский; 1822—1884), сотоварищ Г.-П. по МДА; архим. (1856), ректор Смоленской (с 1858) и Томской (с 1861) ДС; настоятель севской Площанской пустыни (с 1877)275,76,390 Мокеев Геннадий Яковлевич (род. 1910), моск. архитектор-реставратор, историк градостроительства / 538 Мокиенко Валерий Михайлович (род. 1940), лингвист, лексикограф 2366 Молешотт (Молешот, Moleschott) Якоб (1822—1893), нем. физиолог и философ, представитель вульгар. материализма /270 Молчанов Александр Николаевич (1846—не ранее 1916), журналист, прозаик /532, 533 Мольер (Molière; псевд., наст, имя и фам. — Жан Батист Поклен, Ро- quelin; 1622—1873), φρ. комедиограф, актер 2518 Монтеверде Петр Августинович (1839—1916), журналист, беллетрист 2515 Монтескье (Montesquieu) Шарль Луи (1689—1755), фр. просветитель, правовед, философ, писатель /444 Монферран (Montferrand) Август Ав- густович (имя и фам. при рождении — Опост Рикар де Монферран; 1786—1858), архитектор, представитель ампира /478 Мордвинов Николай Семенович (1754—1845), гр., гос. и обществ, деятель, адмирал /198, 502 Морев Николай Николаевич, петерб. книгопродавец 2511 Морозовы, моск. купцы и домовладельцы /569 Морокин Александр Федорович (?— 1911), экономист, земской деятель,
Указатель имен 627 промышленник, основатель ткацкой фабрики (1865); публицист, авт. путевых очерков, корреспондент газ. «Соврем, ведомости» ,2 224, 510, 535,536 Морфей (Μορφεύς), в др.-греч. мифологии бог сновидений 2106 Мотас, легендар. персонаж коломен. фольклора /8, 118, 165, 374, 375, 442; 2102, 412 Моторин (Маторин) Иван Федорович (ок. 1660—1735), моек, литейщик, пушеч. и колокол, мастер /478 Моторин (Маторин) Михаил Иванович (?—1750), моек, литейщик, пушечный и колокол, мастер, сын предыдущего /478 Мочалов Павел Степанович (1800— 1848), актер, представитель романтизма в рус. театре /297, 307, 570; 236 Мудров Матвей Яковлевич (1772— 1831), действит. стат. советник, ординар, проф. патологии и терапии МУ (с 1813); писатель /64, 410 Муравьев Андрей Николаевич (1806— 1874), поэт, драматург, духов, писатель, религ. деятель, мемуарист /187, 495,564; 2269, 537 Мурашев Геннадий Артемьевич, полковник в отставке; историк, журналист /566, 575 Муханов Николай Алексеевич (1804— 1871), тайный советник, тов. министра нар. просвещения (1858— 1861), член Гл. управления цензуры 2205, 474 Мухрынчик, прозвище ученика Коломенского ДУ 2151,152 Мюрат (Murât) Иоахим (1767—1815), сподвижник Наполеона I и его зять, маршал Франции (с 1804), король Неаполитанский (с 1808), великий герцог Бергский /58, 407 Мюссе (Musset) Альфред де (1810— 1857), фр. поэт-романтик, прозаик, драматург 2105, 415 H—ва, помещица, издевавшаяся над своими крепостными 280, 396 Набоков Дмитрий Николаевич (1826—1904), сенатор, член Гос. совета (с 1876); министр юстиции (1878—1885), управляющий Канцелярией по делам Царства Польского (1867—1871) 2193, 461 Надеждин Александр Николаевич (1844—после 1917), историк, архивист, религ. публицист 2401 Надеждин Николай Иванович (1804— 1856), критик, эстетик, журналист; этнограф /75,186—189, 372, 416, 475, 493, 496, 497; 2104—106, 414 Надеждин Николай Иванович (1813— 1890), преподаватель МДС, моек, прот., настоятель Покровского (Василия Блаженного) собора, пред. Моск. комитета по исправлению церк.-богослужеб. книг, духов, писатель /248, 265, 531, 532, 548; 2122,124,398,424 Нажуев, крестьянин с. Черкизово Коломенского у. /380 Назарета (Надежда Дмитриевна Шва- ничева; 1762—1840-е), монахиня (с 1796); игуменья тверского Рождественского (с 1799), казанского Богородицкого (с 1807), моек. Алексеевского монастырей (1822— 1830)29,357 Назимов Владимир Иванович (1802— 1874), ген. от инфантерии, ген.-
628 Приложения адъютант; попечитель Моск. учеб. округа (1849—1855); виленский воен. губернатор (1855 —1863) 2459,483 Накамура Кэнноскэ (род. 1939), япон. литературовед, проф. Токийского ун-та 2306 Наполеон I (Napoléon, Наполеон Бонапарт; 1769—1821), фр. император (1804—1814, 1815), из династии Бонапартов / 57, 138, 406, 407, 447; 2 111, 112, 340, 419, 420 Наполеон III (Napoléon, Луи Наполеон Бонапарт; 1808—1873), фр. император (1852—1870) 260 Нарежный Василий Трофимович (1780—1826), писатель, авт. первого бытового рус. романа /121 Нарцисс (Νάρκισσος), в др.-греч. мифологии юноша, влюбившийся в свое отражение и умерший от этой любви 2195, 464 Настасья, служанка /327, 328 Наталис (Natalis) Александр (1639— 1724), фр. теолог, близкий к галли- канизму, историк /548 Наталья Ивановна, дворовая девка и любовница кн. Б. М. Черкасского /35,36,92,426 Наташа см. Покровская Н. Наум (от Неемия — «Господь утешил»), один из 12 малых пророков; проповедовал между 727 и 698 до н.э./63,409 Наумов Дмитрий Иванович, цензор Моск. цензур, комитета 2278 Наумович Иван (Иоанн) Григорьевич (1826—1891), прот.; журналист, поэт, прозаик; галицко-рус. обществ, деятель /213, 516 Нафанаил (XVII в.), игумен киевского Михайловского Златоверхого монастыря, духов, писатель-апологет /511,512 Нафанаил (Гавриил Иванович Нектаров; ок. 1814—1857), магистр МДА (1838), проф. Херсонской ДС (с 1838), МДС (с 1841) и Вифан- ской ДС (с 1848), где в 1849, по принятии пострига, стал инспектором (архим. с 1851) и ректором (в 1853)/207, 253, 511, 512,534 Невзоров Максим Иванович (1763— 1827), журналист, издатель, публицист, поэт /198, 503 Невоструев Александр Иванович (1806—1872), магистр МДА (1830), проф. Вифанской ДС (с 1830), бакалавр МДА (с 1832); коломен. прот., благочинный и ректор духов, училищ (с 1834); законоучитель моек. Александровского училища (с 1841), прот. моек. Казанского собора (с 1848) / 126— 128, 130—134, 137, 150, 154, 155, 215, 221, 454, 455, 464, 465; 2104 Невоструев Капитон Иванович (1815— 1872), историк, археограф /290, 566 Невоструева, жена А. И. Невоструева /137 Невский Александр Симонович (1810—1848), магистр МДА (1834), проф. Вифанской ДС (с 1834) и МДС (с 1848); моек. свящ.(с1840)/254,535 Неемия (букв. «Господь утешил»), еврейский наместник Иудеи под властью Персии; авт. одноимен. книги Библии / 444
Указатель имен 629 Нейдгардт (урожд. кж. Черкасская) Анна Борисовна (1800 —1863), дочь кн. Б. М. Черкасского /35, 36, 396 Некрасов Порфирий Васильевич (1799—1873), свящ. коломен. Борисоглебской церкви, позже — моек, церкви Николая Чудотворца в Кленниках; муж двоюрод. сестры митр. Филарета (Дроздова) / 84, 86, 422 Некрасова (урожд. Филиппова) Евдокия Васильевна (до 1808—?), жена предыдущего (с 1824) /84, 422 Нектаров Г. И. см. Нафанаил, архим. Некто, псевд. публициста кон. 1850-х 2269 Неофит (?—1727), иером., миссионер, ученик архиеп. Питирима 2 186, 450 Непир (Napier) Чарлз (1786—1860), лорд, британ. адмирал 260 Непот Корнелий (Cornelius Nepos; ок. 100—после 32 до н. э.), др.-рим. историк и поэт /137, 216 Нерон (Тиберий Клавдий Нерон, Tiberius Claudius Nero; 37—68), др.-рим. император (с 54), из династии Юлиев-Клавдиев 2159, 439, 443, 444 Нетунахина Галина Дмитриевна, искусствовед /481 Нефедов Филипп Диомидович (1838— 1902), прозаик-народник, журналист, этнограф, археолог; секретарь ОЛРС (1885—1888) 2457 Нехачин Иван Васильевич (1771— 1811), моек, издатель, авт. учеб. пособий /450 Нечаев Александр Е., магистр M ДА (1830) /573 Нечаев-Мальцев Юрий Степанович (1834—1913), известный меценат, обер-гофмейстер, вице-председатель Общества поощрения художеств 2502 Никанор (Νικάνορος; I в.), священно- мученик, диак., апостол из 70-ти /156,467 Никанор (Николай Степанович Кле- ментьевский; 1787—1856), ректор Вифанской ДС (с 1818), еп. Ревель- ский (с 1826), Калужский и Боровский (с 1831), Минский и Гродненский (с 1834), архиеп. Волынский и Житомирский (с 1840), Варшавский и Новогеоргиевский (с 1843), митр. Новгородский и С.-Петерб. (с 1848) 2448 Никита (Тотемский; ?—1704), архиеп. Коломенский и Каширский (с 1681) /378 Никита Афанасьевич (1743—1824), прот. коломен. Богоявленской церкви (1773—1821); дед митр. Филарета (Дроздова) по матери /30, 31, 390, 433 Никита Готфский (?—казнен ок. 372), великомученик, воин /12,14,17, 28, 30, 45, 53,102,112,172, 339, 372, 378, 379, 383, 384, 386, 401, 409, 412, 424, 428, 435, 438, 583, 590, 609, вклейка; 2257, 356, 367, 413, 540 Никита Пустосвят (прозвище, наст, имя и фам. — Никита Константинович Добрынин; ?—казнен в 1682), суздальский свящ., идеолог раскола, писатель 2183, 317, 450, 533 Никитенко Александр Васильевич (1804—1877), мемуарист, историк литературы, журналист, цензор
630 Приложения 2192, 272, 280, 288, 347, 368, 459, 460, 474, 548 Никитин Александр Степанович (1810—1880), акад. архитектуры /585 Никитская Авдотья Петровна (1800— не ранее 1811), сестра Г.-П. /401 Никитская Авдотья Петровна см. Доб- рова А. П. Никитская Анна Петровна (1802—не ранее 1811), сестра Г.-П. /401 Никитская Анна Петровна см. Богословская А. П. Никитская (урожд. Руднева) Мавра Федоровна (ок. 1780—1830), мать Г.-П. /5,6,12,13,19,31,43,44, 47, 48,59, 61, 63—65, 97, 98,101, 108,371, 384, 391,392,410; 2259, 339, 341, 540 Никитская Марья Матвеевна, тетка Г.-П. по отцу (? —1848) /7—9, 24, 43, 44, 64, 65, 92, 94,101,107, 361, 363, 387, 426; 2239 Никитская Марья Петровна см. Селезнева М. П. Никитская Татьяна Матвеевна, тетка Г.-П. по отцу /24, 43, 44, 95,125, 387 Никитские /54, 338, 387, 401; 2258, 266 Никитский Матвей Федорович (прозвище — Матюшка), дед Г.-П. /14,17,23,24,31,32,36—38,43, 45, 46, 95,103, 379, 382, 387, 393 Никитский Николай Петрович (1804—не ранее 1811), брат Г.-П. /401 Никитский Петр Матвеевич (1778— 1854), свящ. коломен. Никитской церкви (1809—1844), отец Г.-П. / 5, 6,10,13,19, 23, 24, 28, 31— 36, 39—43, 46, 47, 63—68, 78, 89, 92—95, 97, 98,100,103,104, 107—113, 116, 121, 137, 156, 158, 185,193—197, 203, 231, 340, 371, 382, 384, 387, 391—393, 396— 398, 400, 403, 410, 426, 435, 506, 507, 562,581; 2104,123,126,128, 208, 210, 257—259, 270, 339— 341, 540, 541 Никитский Федор Матвеевич, подьячий, губерн. секретарь; брат предыдущего, дядя Г.-П. /14, 19, 24, 26—28, 379, 387; 2 340 Никодим (1745—1784), инок старо- обрядч. Свято-Троицкого монастыря в Черниговской губ. (близ посада Злынка Новозыбковского у.), духов, писатель 2185, 186,189, 449, 456 Никодим (Никита Иванович Казанцев; 1803—1874), ректор Вятской (с 1835), Херсонской (с 1841), Курской (с 1845), Ярославской (с 1850) ДС; еп. Чебоксарский (с 1854), Енисейский и Красноярский (1861—1870); духов, писатель, мемуарист /354, 596 Никола Гостунский см. Николай Чудотворец Николай, старший брат Перервенца см. Покровский Н. Николай (Иван Поликарпович Соколов; 1780—1851), ректор Тамбовского ДУ (с 1820), Иркутской (с 1822), Тамбовской (с 1826) ДС; еп. Дмитровский (с 1831), Калужский и Боровский (с 1834) / 40, 398 Николай I Павлович (1796—1855), рос. император (с 1825) /44, 45, 117, 121, 256, 379, 284, 441, 447,
Указатель имен 631 450,471,481,525,575; 2192, 204, 206, 217, 460, 473, 476, 478, 495, 517 Николай Александрович (1845— 1866), вел. кн., цесаревич, старший сын имп. Александра II 2393 Николай Александрович (1868— 1918), вел. кн., цесаревич, сын имп. Александра III; рос. император Николай II (1894—1917) 2526, 529 Николай Алексеевич Р. см. Розанов Н. А. Николай Дмитриевич см. Тихобра- зов Н. Д. Николай Иванович, управляющий у Мещаниновых /115, 116; 2102 Николай Иванович, учитель в МДС см. Надеждин Н. И. Николай Матвеевич, дьячок коломен. церкви Николы в Городе /59 Николай Тимофеевич, домаш. учитель, бывш. студент Медико-хирургич. академии 2 53 Николай Федорович, свящ. моек, церкви Симеона Столпника / 56, 57, 405; 2 26 Николай (Νικόλαος) Чудотворец, Николай Угодник (?—между 343 и 345), свт., архиеп. г. Миры в Ликии /10,109,170,172,361,362,377, 378, 381, 392, 407, 408, 422, 436, 460, 472, 480, 503, 504, 526, 562, 580, 581, 601, вклейка; 2101, 313, 365, 394, 395, 406, 411, 424, 430, 518, 581, вклейка Николай Японский (Иоанн Дмитриевич Касаткин; 1836—1912), равноапостольный; кандидат С.-Пе- терб. ДА (1860); еп. Ревельский (с 1880), архиеп. Японский (с 1906) 2306, 307 Николев Николай Петрович (ок. 1758—1815), драматург, поэт, прозаик, /283,284,561,562 Никольский Борис Владимирович (1870—1919), публицист, филолог, поэт, полит, и обществ, деятель 2256, 355 Никольский Иоанн Иоаннович (1803—?), свящ. коломен. церкви Вознесения Христова, что на Посаде (с 1827); законоучитель 2107 Никольский Константин Тимофеевич (1825—1911), прот., духов, писатель, авт. справоч. пособий по бого- служеб. практике /80, 81, 419 Никольский Прохор, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ /464 Никон (Никита Минов; 1605—1681), игумен Кожеозерского монастыря (1642—1646), митр. Новгородский (с 1649), патриарх (1652—1658); провел церк. реформы, вызвавшие раскол 2186, 449 Никулинский Яков, ученик Коломенского ДУ, сотоварищ Г.-П. / 77,413 Нистрем Карл Михайлович, авт. адрес- календарей Москвы и Петербурга, выходивших в 1837—1853 / 469, 470, 540—542, 605; 2368, 371— 373, 415, 416, 548 Новиков Николай Иванович (1744— 1818), просветитель, писатель, журналист, издатель; полит, деятель, масон /34, 395, 406, 547; 2199, 341, 468 Новиков Николай Николаевич (1827— 1898), член Совета Гл. управления по делам печати 2223, 509 Новичкова Татьяна Александровна (род. 1952), филолог, фольклорист /518
632 Приложения Ногин Виктор Павлович (1883— 1924), большевик; гос., парт, деятель /468 Ноздрев, персонаж поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842) /235, 525,550 Ной (Hoax, букв, «успокаивающий, умиротворяющий»), патриарх, который спасся вместе с семьей на ковчеге во время Всемирного потопа /77,120,447 Норвежская крыса (Норвежский крысенок) см. Гальперсон А. М. Норов Авраам Сергеевич (1795— 1869), сенатор, министр нар. просвещения (1854—1859); писатель, библиофил, историк 2192, 211, 273, 459, 470, 482, 483 Носовы, братья, моек, купцы и домовладельцы / 295, 568, 569; 2341 Нумаций, житель Помпеи 2440 Ньютон (Newton) Исаак (1643— 1727), англ. математик, механик, астроном и физик, создатель клас- сич. механики /210 Оболенский Дмитрий Александрович (1822—1881), кн., действит. стат. советник, статс-секретарь, член Гос. совета; дир. Деп-та внеш. торговли (с 1863), тамож. сборов (с 1864), тов. министра гос. имуществ (с 1870), пред. Совета по делам тюрем, управления (с 1879) 2 193, 461 Оболенский Михаил Андреевич (1805—1873), кн., археограф; дир. Моск. архива Мин-ва иностр. дел /451 Овидий (Ovidius, Публий Овидий Назон; 43 до н. э.—ок. 18 н. э.), др.- рим. поэт /243, 244, 518 Огарёв Николай Платонович (1813— 1877), поэт, публицист; друг и соратник А. И. Герцена /502; 2454, 474 Огородников Степан Федорович (1835—1909), историк 2461 Огрызко (Ohryzko) Иосафат Петрович (1826—1890), ревизор при Деп-те неокладных сборов Мин-ва финансов, коллеж, советник, изд. польской газ. «Slowo» 2473 Одоевские, кн. /476 Одоевский Владимир Федорович (1803 или 1804—1869), кн., писатель, муз. критик /206, 415, 508 Озерецковский Николай Яковлевич (1750—1827), естествоиспытатель, член С.-Петерб. АН (1782); переводчик, издатель, поэт /22, 385 Озерецковский Павел Яковлевич (1758—1807), прот.; проф. философии и префект Коломенской ДС (с 1788); полевой обер-свящ. (с 1797), присутствующий в Св. Синоде (с 1799), обер-свящ. армии и флота (с 1800)/22, 384, 385 Озеров Василий, выпускник Костромской ДС (1844), магистр МДА (1848), соученик Г.-П. 2 390 Озеров Владислав Александрович (1769—1816), драматург и поэт, наиболее популярный из трагиков нач. XIX в. 2195, 464 Озеров Петр Иванович (1776—1843), действит. тайный советник, камергер, шталмейстер, полковник л.-гв. Конного полка, гофмейстер, дир.
Указатель имен 633 Дворцового конного завода, тверской граждан, губернатор; член Гос. совета (с 1837) 2386 О'Коннел (O'Connell) Даниел (1775— 1847), лидер либерал, крыла ирланд. нац.-освобод. движения /121, 448 Олег Иванович (?—1402), вел. кн. Рязанский (с 1350) /375, 543 Олейникова Таисия Степановна, косметолог, авт. популяр, брошюр ре- лиг. содержания /455 Оленин Алексей Николаевич (1763 или 1764—1843), действит. тайный советник; статс-секретарь; дир. Публич. б-ки (с 1811), президент Акад. художеств (с 1817); член Гос. совета (с 1827); историк, археолог, палеограф, лексикограф, художник- любитель /185, 491 Олинф, персонаж романа Э. Дж. Бул- вер-Литтона «Последние дни Помпеи» (1834) 2351 Оловянишников Николай Иванович (1875—1918), владелец колоколо- литейного завода в Ярославле, авт. популяр, ист. очерков и пособий по естествознанию /378 Олсуфьев Александр Дмитриевич (1790—1853), камергер, стат. советник; судья Моск. Совестного суда (с 1833), почет, опекун Моск. Опекунского совета (с 1848); домовладелец / 257, 259, 539,540 Ольга Александровна (1882—1952), вел. кн., младшая дочь имп. Александра III, жена П. А. Ольденбург- ского (с 1901) 2526, 529 Ольга Николаевна (1822—1892), вел. кж., дочь имп. Николая I; жена Карла I, короля Вюртембергского /481 Оппель Владимир Христофорович (1811 —1837), губерн. секретарь /546 Оппель Елена (в миру Елисавета; прозвище — Оппельша) Христофоров- на (ок. 1802—1860), дочь действит. стат. советника, монахиня моек. Новодевичьего монастыря (с 1840) /264, 546; 2124 Оппель Христофор Федорович (1768—1835), действит. статский советник /546 Оппельша см. Оппель Е. X. Ориген (Ωριγένης; ок. 185—253 или 254), теолог, философ, филолог, представитель ранней патристики /269,551 Орлов Александр Анфимович (1790 или 1791—1840), авт. соч. для читателей из простонар. среды / 307, 445, 576; 2134, 430 Орлов Алексей Григорьевич см. Орлов-Чесменский А. Г. Орлов Алексей Федорович (1786— 1861), кн., дипломат, член Гос. совета (1836), шеф жандармов и начальник III Отделения Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (с 1844) 2217, 495 Орлов Г. Г. (нач. XVII в.), дворянин /397 Орлов Григорий Григорьевич (1734— 1783), гр. (1762), кн. (1763), фаворит имп. Екатерины II, ген.-фельд- цейхмейстер рус. армии / 276, 556 Орлов Семен Николаевич (ок. 1814— 1838), магистр МДА (1836), проф. граждан, истории и греч. языка (с 1836), словесности (с 1837) МДС/243—246, 529, 530
634 Приложения Орлов-Чесменский Алексей Григорьевич (1737—1807), гР. (1762), ген.- аншеф (1769) /172, 341, 482, 483, 556; 2102, 412 Орлова, жена С. Н. Орлова /246 Орлова (урожд. Буренкова) Авдотья Ивановна, сирота, воспитанница М. С. Сковронской; работала в конторе газ. «Соврем, известия» 2 УЬЬ Орлова (урожд. Зиновьева) Екатерина Николаевна (1758—1782), статс- дама; двоюрод. сестра кн. Г. Г. Орлова и его жена (с 1777) /276, 556 Орлова-Чесменская Анна Алексеевна (1785—1848), гр., камер-фрейлина, дочь А. Г. Орлова-Чесменского /172,482,483 Осипов Николай Петрович (1751— 1799), литератор, переводчик /446 Осипов Павел Васильевич, моек, купец 2508 Основский Нил Андреевич (1816— 1871), литератор и книгоиздатель 2212, 289, 486 Основьяненко Грицько см. Квитка- Основьяненко Г. Ф. Остен-Сакен Фабиан Вильгельмович (1752—1837), кн. (1831), ген.- фельдмаршал (1826); главнокомандующий 1-й армией (1818—1835) 2206, 476 Остерман Иван Андреевич (1725 — 1811), гр., действит. тайный советник (1781), сенатор (1781), гос. канцлер (1796—1797) /528; 2426 Остерман Федор Андреевич (1723— 1804), гр., действит. тайный советник (1782), сенатор, ген.-поручик (1773) /523 Остерман-Толстой Александр Иванович (1770—1857), гр., ген.-адъютант/241, 273, 528, 555 Остерманы /241, 293; 2 127, 128, 426 Острецов Виктор Митрофанович, историк, публицист 2257 Островская (урожд. Сергиевская) Варвара Иродионовна, жена Г. Ф. Островского, племянница митр. Филарета (Дроздова) / 179, 592; 2266 Островские /205, 506 Островский Александр Николаевич (1823—1886), драматург /316, 317, 422, 476, 506, 552, 564, 580, 587; 2320, 461 Островский Геннадий Федорович (1797—1852), коллеж, советник, брат Н. Ф. Островского /167,178, 344, 592; 2266 Островский Михаил Николаевич (1827—1901), брат драматурга; сенатор (с 1872), статс-секретарь (1876), министр гос. имуществ (с 1881), пред. Деп-та законов (1893—1899) /422, 506; 2244, 511, 533 Островский Николай Федорович (1796—1853), чиновник Общего собрания моек, деп-тов Сената (с 1819), штат, секретарь Моск. граждан, палаты (с 1825), присяж. стряпчий Моск. Коммерч. суда (с 1842); отец драматурга /86,167, 202, 205, 264, 268, 277, 422, 506, 580, 587 Островский Ф. И., прот. см. Феодо- рит, монах Остроумов Алексей Алексеевич (ок. 1822—?), свящ. единоверч. церкви в Москве/295—298,300,569 Остроумов Василий Алексеевич (ок. 1823—?), соученик Г.-П. по МДС, брат предыдущего /296, 569
Указатель имен 635 Остроумов Федор (ок. 1824—не позднее 1889), сотоварищ Г.-П. по МДС, коломен. свящ. /589 г Осьмакова Наталья Ивановна, историк, филолог -2300 Очкин Амплий Николаевич (1791— 1865), цензор С.-Петерб. цензур, комитета (1841—1848), литератор, переводчик, изд. журн. «Детская библиотека» (1835—1838) 2415 П. В—ч см. Некрасов П. В. П. М. С, авт. газ. «Соврем, известия» (1886) 2366 Павел (Παύλος; до апостол, призвания Савл или Саул; ?—казнен в 65), св. первоверховный апостол /103,166, 431,474,508,567,574; 2443,454, 455,560 Павел (ок. 1824—1843 или 1844), соученик Г.-П. по МДС 258 Павел I Петрович (1754—1801), рос. император (1796—1801) /18, 20, 22, 30, 36, 45, 373, 383, 384, 394, 429,505,556; 2362, 388,419 Павел Иовий Новокамский (Паоло Джовио, Giovio; 1483—1552), итал. историк/154,155,167,176 Павленков Флорентий Федорович (1839—1900), петерб. книгоиздатель /547 Павлинов Андрей Михайлович (1852—1898), архитектор, историк, археограф /374 Павлов, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ/152 Павлов Иван Васильевич (псевд. — Л.Оптухин; 1823—1904), врач, прозаик, публицист, издатель; корреспондент Г.-П. /377; 2370 Павлов Николай Филиппович (1803— 1864), прозаик, критик, публицист, поэт, переводчик 2191, 192, 200, 201, 289, 458, 469 Павловский Иван Францевич (1851— 1922), историк 2475, 476 Павский Герасим Петрович (1787— 1863), прот.; филолог, акад., учитель имп. Александра II /75, 354, 416, 596 Пазухин Алексей Дмитриевич (1845— 1891), алатырский уездный предводитель дворянства, член Каханов- ской комиссии 2231, 232, 519, 520 Паламарчук Петр Георгиевич (1955— 1998), прозаик, литературовед, историк /607; 2550 Палисадов Василий Петрович (1815— 1878), прот.; магистр С.-Петерб. ДА, проф. С.-Петерб. ун-та; прот. при посольстве в Берлине; прот. Петропавловского и Исаакиевского соборов в Петербурге 2397 Палладий (Παλλαδιος; ок. 363—ок. 431), еп. Геленопольский (с 399), Аспунский (с 413); церк. историк, сост. собрания жизнеописаний святых «Лавсаик» (420) 2453, 454 Палшков (Полшков) Василий Игнатьевич, моек, купец, благотворитель 278,394,395 Пальмерстон (Palmerston) Генри Джон Темпл (1784—1865), виконт, премьер-министр Великобритании (1855—1858,1859—1865) 260 Памфилов Иоанн Иоаннович (? — 1794), протопресвитер моек. Благовещенского собора (с 1770), член Св. Синода (с 1772); духовник имп. Екатерины II /385 Панезиц см. Зацепин И. Я.
636 Приложения Панин Виктор Никитич (1801—1874), гр.; министр юстиции (1841—1861), пред. Редакц. комиссий (с 1860); главноуправляющий II Отделением Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (1864—1867) 2468 Панова (урожд. Улыбышева) Екатерина Дмитриевна, знакомая П. Я. Чаадаева, адресат первого философического письма / 475 Пантит, спартан. воин 2147, 437 Параскева Пятница (III в.), св. мученица, жившая в Иконии (ныне г. Конья в Турции) /394,404,432, 486 Парфений (Петр Иванович Агеев (Аг- геев); 1807—1878), иером. (1856), духов, писатель, мемуарист /114, 440, 580; 2273, 449, 481, 541 Парфений (Павел Васильевич Васильев-Чертков; 1782—1853), ректор Вифанской ДС (с 1814), МДС (с 1817), еп. Владимирский и Суздальский (с 1821), архиеп. (с 1833) Воронежский и Задонский (с 1850); проповедник, церк.-обществ, публицист/297, 570 Пасецкий Василий Михайлович (1920—2001), историк, авт. науч. биографий географов и путешественников/411, 435, 583, 604; 2358, 547 Паскевич Иван Федорович (1782— 1856), гр. Эриванский (1828), светлейший кн. Варшавский (1831), ген.-фельдмаршал (1829) / 120, 256, 447, 537 Пассавант (Пассаван, Passavant) Иоганн Давид (1787—1861), нем. историк искусства, живописец 277 Пассек (урожд. Кучина) Татьяна Петровна (1810—1889), мемуарист, переводчик 2238, 527 Пастер (Pasteur) Луи (1822—1895), фр. ученый, основоположник соврем, микробиологии и иммунологии 232, 366 Пастернак Борис Леонидович (1890— 1960), поэт, прозаик, переводчик /381 Пастухов Николай Иванович (1831— 1911), журналист, беллетрист, изд.- ред. газ. «Моск. листок» (с 1881) 2294,296,485 Патерсен (Paterssen) Беньямин (1748—1814), швед, живописец и гравер, работавший в России 2552, вклейка Патрикеев Василий Николаевич, моек, купец, домовладелец / 259, 541, 546 Патрикеев Иван Николаевич, моек, купец, домовладелец / 259, 541, 546 Патфайндер (Pathfinder, Следопыт), прозвище Натти (Натанаэля) Бам- по, героя пенталогии Ф. Купера /164 Паулюс (Паулус, Paulus) Генрих Эбергард Готтлоб (1761—1851), нем. протестант, теолог рационали- стич. направления; проф. Иен- ского, Вюрцбургского, Гейдельберг- ского ун-тов 2279, 386, 482, 542 Пахомий (Παχώμιος) Великий (?—ок. 348), прп., основатель общежитийного монастыря в Тавенне (Фиваид- ская пустыня) / 145, 461, 474; 2185,453 Пашков Василий Александрович (1831—1902), руководитель про-
Указатель имен 637 тестант. секты, близкой к баптистам /518; 264, 380 Пашков Ипполит Александрович (1847—1889), дипломат и журналист, знакомый Г.-П. с конца 1860-х 2 228, 238, 239, 244, 516, 527, 539 Пашков Петр Е., дворянин, винный откупщик, домовладелец / 330, 585 Пелагея, девушка легкого поведения, жительница Москвы /299; 2263 Перевощиков Дмитрий Матвеевич (1788—1880), астроном, математик, акад. (1855); писатель /252, 534 Перелогов Тимофей Иванович (1765— 1841), проф. МУ, авт. учеб. пособий /271,554 Перервенец см. Покровский В. Песковский Матвей Леонтьевич (1843—1903), публицист, журналист, беллетрист, педагог /547 Песталоцци (Pestalozzi) Иоганн Генрих (1746—1827), швейц. педагог- демократ /547 Песцений, житель Помпеи 2440 Петр (Petrus, до апостол, призвания Симон; ?—казнен в 65), св. перво- верховный апостол /103, 120, 132, 206, 298, 352, 353, 431, 435, 447, 508,520,571,596; 2164,443,536, 560 Петр (?—1326), митр. Киевский, Московский и всея Руси (с 1308) 2183, 450 Петр I Алексеевич (Великий; 1672— 1725), рус. царь (с 1682); первый рос. император (с 1721) /138, 444, 456,457,472,495; 2184,412,423, 452, 508 Петр II Алексеевич (1715—1730), рос. император (с 1727), внук имп. Петра I /138 Петр III Федорович (нем. принц Карл Петр Ульрих; 1728—1762), рос. император (с 1761) /443 Петр Александрович см. Гиля- ров П. А. Петр Васильич, коломен. ямщик /158, 159,161,162 Петр Григорьевич см. Добров П. Г. Петр Иванович см. Андреев П. И., отставной квартальный надзиратель Петр Иванович (1825—?), сын Ивана Евсигнеевича /89 Петр Михайлович, учитель в Коломен. ДУ/83, 84, 420 Петр Юродивый см. Томаниц- кий П. А. Петр Яковлевич (прозвище — По- крака), коломен. овчинник /124, 125 Петрашевский (Буташевич-Пет- рашевский) Михаил Васильевич (1821—1866), революционер, публицист, последователь Ш. Фурье 2458 Петров Александр Андреевич (ок. 1763—1793), масон, переводчик; друг H. М. Карамзина, личный секретарь Г. Р. Державина /531 Петров Александр Григорьевич (1803—1887), тайный советник; попечитель Одесского учеб. округа (1844—1846); цензор Моск. цензур, комитета (с 1860), пред. С.-Петерб. цензур. комитета (с 1865) 2277 Петров Трифон (1670—1766), старо- обрядч. писатель, старшина Выгов-
638 Приложения ского общежительства 2 183, 184, 450, 451 Петровская (урожд. Новикова) Ольга Ивановна, жена последующего 2538 Петровский Сергей Александрович (1846—1917), магистр гос. права МУ (1875); преподаватель рус. права в МУ (1873—1878); сотрудник (с 1880) и ред.-изд. (1887—1896) газ. «Моск. ведомости» 2227, 237, 238,240—246,305,507,509,514, 515,523,525,531—533,535,537— 539 Печерский Андрей см. Мельников- Печерский П. И. Пеше Андрей, переводчик (1-я четв. XIX в.)/447 Пешехонов Иван Федорович, старооб- рядч. писатель Дьяконова согласия (XVIII в.) 2182, 449 Пий (Pius) IX (в миру Джованни Мария, гр. Мастаи-Ферретти; 1792— 1878), римский папа (с 1848), основоположник соврем, учения о правах и привилегиях рим. первосвященника /578 Пилат см. Понтий Пилат Пимен (Дмитрий Дмитриевич Благово; 1827—1897), архим.; мемуарист, поэт, историк, библиофил / 606 Пимен (Петр Дмитриевич Мясников; 1810—1880), архим., настоятель Николо-Угрешского монастыря /166,474 Пимен, монах, персонаж трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» (1825) 2384 Пиндар (Πίνδαρος; ок. 518—442 или 438 до н. э.), др.-греч. поэт-лирик /310,577 Пиранези (Piranesi) Джованни Баггиста (1720—1778), итал. гравер и архитектор /206, 508 Пирогов Николай Иванович (1810— 1881), хирург, анатом, естествоиспытатель, педагог 2413, 414 Писарев Дмитрий Иванович (1840— 1868), публицист, лит. критик 2322 Писарев Сергей Дмитриевич (1817— 1891), магистр МДА (1840), проф. МДС (1842—1875); богослов /527 Писемский Алексей Феофилактович (1820—1881), прозаик, драматург 2460, 461 Питирим (в миру Петр; ок. 1665— 1738), еп. Нижегородский и Ала- тырский (с 1719; архиеп. с 1724), авт. противораскольничьих соч. 2180,183,186,451 Пифагор Самосский (Πυθαγόρας ό Σάμιος; VI в. до н. э.), др.-греч. философ, религ. и полит, деятель, математик /207, 511 Плавт (Тит Макций Плавт, Titus Maccius Plautus; ок. 254—ок. 184 до н. э.), др.-рим. комедиограф 2170,407 Платон (Πλάτων; 428 или 427—348 или 347 до н. э.), др.-греч. философ- идеалист 270, 97, 387, 407 Платон, служитель в МДА 295 Платон (Петр Георгиевич Лёвшин; 1737—1812), ректор Лаврской ДС (с 1761), законоучитель будущего имп. Павла I (с 1762), ректор МСГЛА и архиеп. Тверской и Кашинский (с 1770), архиеп. Московский и Калужский (с 1775, митр, с 1787), митр. Московский
Указатель имен 639 и Коломенский (с 1799); богослов, проповедник / 22, 208, 230, 231, 297, 385, 435, 473, 474, 518, 519, 522, 523, 576, 609, вклейка; 2125, 181, 185,187, 264, 409, 426, 447, 448, 455, 456, 480 Платон (Павел Симонович Фивейский; 1809—1877), ректор Казанской (с 1842), Орловской (1843—1844), Тамбовской (с 1847) и Владимирской (с 1852) ДС; еп. Старорусский (с 1856), Ревельский (в 1856), Костромской и Галичский (с 1857); архиеп. с 1868; духов, писатель /566 Плевако Федор Никифорович (1842— 1908), адвокат, юрист, судеб, оратор; приятель Г.-П. 2294, 374 Плиний Младший (Plinius Junior, Гай Плиний Цецилий Секунд; 61 или 62—ок. 114), др.-рим. писатель, ученый / 87, 423; 2 439, 445, 446 Плутарх (Πλύταρχος) из Херонеи (ок. 45—ок. 127), др.-греч. философ, биограф, моралист 2251, 421, 422, 431, 435, 438, 549 Плюшар Адольф Александрович (1806—1865), издатель /124,147, 189, 453, 461,498 Побединский-Платонов Иван Иванович (ок. 1822—1871), магистр МДА (1846); свящ., духов, писатель /573; 2389, 397 Победоносцев Константин Петрович (1827—1907), правовед, проф. МУ (1860—1865), религ. философ; сенатор (с 1868), обер-прокурор Св. Синода (1880—1905); друг Г.-П. /393, 463, 515, 604, 606; 2221, 223, 224, 244, 256, 282, 285, 287, 291, 295, 296, 298, 304, 311, 319, 323,324,353,394,485,489,501— 503,509—514,518,520,523,530, 531, 533—536, 545, 547,549, 551, 552, вклейка Погодин Михаил Петрович (1800— 1875), прозаик, драматург, публицист, издатель, историк /147, 167, 189, 322, 417, 461, 475, 476, 498, 531, 582; 236, 200, 214, 251, 290, 306, 371, 378, 469, 472, 541, 547, вклейка Погодин Петр Моисеевич, крепостной (до 1806) и управляющий моек, домами гр. П. И. Салтыкова; слуга A. Ф. Брокера в Петербурге (с 1817); отец предыдущего 236, 371 Погосский Александр Фомич (1816— 1874), беллетрист, составитель учеб. пособий для солдат; изд.-ред. журн. «Солдатская беседа» (1858—1867), «Нар. беседа» (1862—1863), «Досуг и дело» (1867—1874) /526 Пожалостин Иван Петрович (1837— 1909), художник-гравер 2 551, вклейка Пожарский Дмитрий Михайлович (1578—1642), кн., боярин, полководец, нар. герой / 36, 396, 397, 478,537 Позднякова Наталия Алексеевна, историк, переводчик /402 Покрака см. Петр Яковлевич, коломен. овчинник Покровская Наталья, свояченица B. Покровского /294, 295,299 Покровский Александр, певчий; брат В. Покровского /294, 332—335 Покровский Александр Иванович (1873—1940), преподаватель МУ (1904—1916), МДА (1906— 1909); проф. Новорос. ун-та
640 Приложения (с 1916), одесских вузов (1920— 1928); церк. историк, экзегет, публицист; примкнул к обновленчеству 2268 Покровский Василий (возможно, Григорьевич (ок. 1822—1858), губерн. секретарь), сотоварищ Г.-П. по МДС (прозвище — Перервенец) /293—295,300,301,303,328, 332—336,568; 283, 89, 262, 398 Покровский Дмитрий Алексеевич (?— 1894), публицист, москвовед, авт. газ. «Соврем, известия» /546 Покровский Иван Михайлович (1865—1941), церк. историк, проф. Казанской ДА; после 1918 архивист /378, 606 Покровский Николай, старший брат Перервенца /294, 332—334 Полевой Ксенофонт Алексеевич (1801—1867), критик, журналист, брат последующего /372 Полевой Николай Алексеевич (1796— 1846), критик, прозаик, драматург, журналист, историк / 189, 372, 498 Полидор (Πολύδωρος), в др.-греч. мифологии младший сын троянского царя Приама; был ограблен и убит Полиместором, мужем своей сестры Илионы /449 Поликарпов-Орлов Федор Поликар- пович (кон. 1760-х или нач. 1770-х—1731), переводчик, издатель, лексикограф; дир. Моск. Синодальной б-ки (с 1726) /431 Полкан-Полкановище (Чудище-Пол- канище), персонаж рус. фольклора 2130,427 Половинкин, староста коломен. Никитской церкви / 23 Полонский Яков Петрович (1819— 1898), поэт, прозаик 2299 Поляков Лазарь Самуилович (1842— 1914), таганрогский купец 1-й гильдии (с 1869); основатель (1873) в Москве крупного банкирского дома 2498 Помпеи (Гней Помпеи Великий, Gna- eus Pompeius Magnus; 106—46 до н. э.), др.-рим. полководец /423 Помяловский Николай Герасимович (1835 — 1863), прозаик /420; 2261, 322, 323, 332, 337 Понсон дю Террайль (Ponson du Ter- rail) Пьер Алексис (1829—1879), виконт, фр. беллетрист /588 Понтий Пилат (Pontius Pilatus), др.- рим. прокуратор (наместник) Иудеи (26—36) /600 Попельницкий Алексей Захарович (1850—1929), историк 2462 Попов, моск. купец и домовладелец /581 Попов А. (возможно, Александр Про- тогенович (1827—1887), архитектор, рисовальщик), художник 2551, вклейка Попов Александр Николаевич (1821— 1877), историк, тайный советник, член Имп. Археограф, комиссии, ст. чиновник II Отделения Собств. Его Величества Канцелярии /291, 567; 287, 400, 401, 551, вклейка Попов Евгений Алексеевич (1824— 1888), прот., пермский историк, духов, писатель /434 Попов Иван Васильевич (?—1839), моск. купец, книгоиздатель; поэт /159,469,581 Попов Нил Александрович (1833— 1891), проф. МУ, управляющий
Указатель имен 641 Моск. архивом Мин-ва юстиции, историк, славяновед 2 484, 489, 491 Попов Рафаил Степанович (1849— 1913), издатель справочников, путеводителей и адрес-календарей 2509, 549 Попова Тамара Федосьевна, искусствовед /481 Пороховщиков Александр Александрович (1809—1894), купец, член Моск. благотворит, комитета 2213, 287,486,487 . Порфирий (Георгий Иванович Попов; ок. 1825—1866), магистр МДА (1850), бакалавр (с 1853) и проф. (1856—1861) МДА; архим. моек. Симонова монастыря, настоятель рус. посольской церкви в Риме 261, 378, 397 Постников Аким, староста коломен. Никитской церкви /23 Постников Николай Акимыч, коломен. житель /23 Потапенко Игнатий Николаевич (1856—1929), прозаик, драматург, критик /420 Потемкин (Потемкин-Таврический) Григорий Александрович (1739— 1791), кн. Таврический, ген.-фельд- маршал, наместник Новороссийских губерний и Кавказа / 106, 433; 2189,456 Потемкина (урожд. Кондырева; в 1-м браке Скуратова) Дарья Васильевна (1704—1780), мать кн. Г. А. Потемкина; моек, домовладелица (с 1775), статс-дама (1776) /433 Похвиснев Василий Любимович, помещик Коломенского у. /34, 35, 395; 2340 Похвистнев Петр, помещик Коломенского у. /398 Преображенский Михаил, ученик Коломенского ДУ, аудитор /129 Преображенский Петр Алексеевич (1828—1893), прот. (1882), ред. журн. «Правосл. обозрение» (1875—1891), настоятель Николаевской церкви МДС (с 1855) и церкви Феодора Студита (с 1863) /106, 433; 2284, 297 Пресняков Александр Евгеньевич (1870—1929), историк 2519 Приам (Πρίαμος), в др.-греч. мифологии последний, шестой по счету, царь Трои, правивший 40 лет 2402 Придо (Prideaux) Хамфри (1648— 1724), англ. теолог и востоковед 2113,420 Прокопий Васильевич см. Черкизовский П. В. Прокопович Ф. см. Феофан (Проко- пович), архиеп. Прокопович-Антонский А. А. см. Антонский- Прокопович А. А. Прокофьев Иван Прокофьевич (ок. 1780—1853), моск. купец, создатель частного хора /335, 588 Протасов Николай Александрович (1798—1855), гр., ген.-адъютант; член Гл. правления училищ (с 1834), тов. министра нар. просвещения (с 1835), обер-прокурор Св. Синода (1836—1855), член Гос. совета (с 1853)/354,596; 2188, 478 Протопопов Дмитрий Степанович (1808—1871), публицист, экономист /497, 498 Протопопов Иван (ок. 1824—?), свящ. с. Колюбякино Моск. епархии /590 213ак.№3561
642 Приложения Протопопов Николай (ок. 1824—?), свящ. Моск. епархии /590 Протопопов Петр Петрович, знакомый Г.-П. по Коломне/340, 341 Прохор (Πρόχορος; I в.), священно- мученик, апостол от 70-ти, еп. Ни- комидийский, ученик апостола Иоанна Богослова /156, 467 Прохоров Тимофей Васильевич (1797—1854), фабрикант, мануфактур-советник, благотворитель /169,479, 610, вклейка; 257—59, 63, 64, 375, 376 Прохоровы, династия моек, купцов и заводчиков 2375 Прудон (Proudhon) Пьер Жозеф (1809—1865), фр. социалист, теоретик анархизма, политэконом 297 Пруст (Proust) Марсель (1871— 1922), фр. писатель-модернист 2337 Прыжов Иван Гаврилович (1829— 1885), прозаик, публицист /184, 490 Птолемеи (Лагиды), цар. династия в Египте (306—30 до н. э.) 2114, 421 Птолемей I Сотер (Πτολεμαίος Σω- τήρ, «Птолемей Спаситель»; 367— 283 до н. э.), эллинистич. правитель Египта (323—285 до н. э.), основатель династии Птолемеев; царь (с 306 до н. э.) 2421 Птолемей Клавдий (Κλαύδιος Πτο- λεμαος; ок. 90—ок. 160), др.- греч. астроном, математик, географ /467 Птушкина Инна Григорьевна (род. 1927), филолог, литературовед /3, 4, 370; 23, 4 Пуанкаре (Poincaré) Жюль Анри (1854—1912), фр. математик, физик и философ /514 Пуассон (Poisson) Симон Дени (1781—1840), фр. математик, механик и физик; авт. закона больших чисел /514 Пугачёв Емельян Иванович (1742— казнен в 1775), донской казак, предводитель Крестьян, войны в России (1773—1775) 2418 Пульхерия Ивановна, героиня повести Н. В. Гоголя «Старосветские помещики» (1835)/190,196 Пупарев Аркадий Гаврилович (1825— 1894), историк; казанский уездный стряпчий, секретарь Орловского гу- берн. статистич. комитета /443 Путята Николай Васильевич (1802— 1877), писатель, действит. стат. советник 2201, 470 Путятин Евфимий Васильевич (1803— 1883), гр. (1855), адмирал (1858), дипломат; министр народного просвещения (1861); член Гос. совета (с 1861) 2283 Пушкин Александр Сергеевич (1799— 1837), поэт, прозаик, драматург, критик /102,189, 296, 297, 298, 412, 431, 443, 451, 498, 499, 541, 543,548,560,569,570; 2105,195, 336, 345, 350, 384, 416, 463, 464, 549 Пушкины /541 Пыляев Михаил Иванович (1842— 1899), журналист, историк, коллекционер /379, 479, 483, 501, 550, 559, 606; 2372, 549 Пыпин Александр Николаевич (1833—1904), литературовед, историк/491; 2316, 331, 334
Указатель имен 643 Пэнэжко Олег Григорьевич (род. 1952), прот. г. Ликино-Дулево (2002), автор ист.-статистич. описаний церквей Московской, Владимирской и Ярославской обл. / 374, 378, 380, 381, 398, 605 Р. см. Розанов Н. А. Р—в, студент M ДА 293, 405 Радищев Александр Николаевич (1749—1802), рев. мыслитель, прозаик, поэт 2199, 468 Разумовские, гр. /559 Разумовский Лев Кириллович (1757— 1818), гр., ген.-майор (1790) /559 Рак Вадим Дмитриевич (род. 1931), литературовед 2462 Ранке (Ranke) Леопольд фон (1795— 1886), нем. консерват. историк- медиевист; проф. Берлинского ун-та (1825—1871), иностр. чл.-кор. С.-Петерб.АН(1860)297 Расин (Racine) Жан (1639—1699), фр. драматург, поэт /275, 276 Распе (Raspe) Рудольф Эрик (1737— 1794), нем. писатель /120, 446 Растрелли (Rastrelli) Варфоломей Варфоломеевич (имя при рождении — Бартоломео Франческо; 1700— 1771), архитектор, представитель барокко /380 Ратшин Александр (сер. XIX в.), церк. историк /589 Рачинский Сергей Александрович (1836—1902), проф. ботаники МУ, деятель нар. просвещения, организатор церк.-приходских школ 2282, 394 Ревель, француженка, моек, жительница /274 Регель (Regel) Эдуард-Август Людвигович (1814—1892), ботаник, садовод 2521 Редсток (Redstock) Гренвиль Вальди- грев (1833—1913), лорд, англ. протестантский проповедник 2 380 Рейтерн Михаил Христофорович (1824—1890), гр., министр финансов (1862—1878), пред. Комитета финансов (1881—1886) 2193, 461 Ренар см. Реньяр Ж. Ф. Рене-Семен (Семен) Август Иванович (1783—1862), рус. издатель и типограф, француз по происхождению; инспектор Моск. Синодальной типографии (1818—1857) 2418, 419 Рено (Renault) Эмиль Адольф Жозеф, владелец петерб. гостиницы «Бель- вю» в 1880-х 2499,518 Ренодо (Renaudot) Эзеб (1646— 1720), фр. католич. теолог и востоковед, издатель /419 Ренцивена, королева, персонаж вол- шебно-рыцар. романов /445 Реньяр (Ренар, Regnard) Жан Франсуа (нач. XIX в.), фр. врач, докт. медицины 2384 Репнин-Волконский Николай Григорьевич (1778—1845), кн., ген. от кавалерии (1828), член Гос. совета (1834—1836); ген.-губернатор Королевства Саксония (1813—1814), воен. губернатор Малороссии (1816—1835) 2205, 206, 474— 476 Рикардо (Ricardo) Давид (1772— 1823), англ. экономист 297 Ристич (Рисгип) Йован (1831—1899), премьер-министр Сербии (1873, 1878—1880, 1887); один из регентов при князе Милане Обреновиче
644 Приложения (1868—1872) и при князе Александре Обреновиче (1889—1893); историк 2526 Рихель, заводчик 2297 Ричардсон (Richardson) Сэмюэль (1689—1761), англ. прозаик, родоначальник сентиментализма /124 Ришелье (Richelieu) Арман Жан дю Плесси (1585—1642), кардинал, глава Королевского совета (с 1624), фактич. правитель Франции / 213, 516 Робинзон Крузо (Robinson Crusoe), герой романов Д. Дефо, первый из которых был опубл. в 1719 /142 Ровинский Дмитрий Александрович (1824—1895), юрист, сенатор (с 1870); историк рус. искусства /446, 447, 481, 482; 2194,462, 463 Роджерс (Rogers) Пэт, англ. литературовед 2421 Родзевич Игнатий Игнатьевич (1850— 1903), ред.-изд. газ. «Моск. телеграф» (1881—1883) 2296 Родзянко Николай Васильевич (ок. 1815—1871), чиновник особых поручений при министре нар. просвещения (с 1850), при Гл. управлении цензуры (с 1853), олонецкий (с 1857) и псковский (с 1859) вице- губернатор, томский губернатор (с 1867) 2273 Родышевская А. С. см. Бухарева А. С. Родюкова Маргарита Валериановна (род. 1947), филолог, архивист /370 Рожков Ф. Ф., коломен. мещанин /380 Розанов Василий, соученик Г.-П. по МДС/295,569 Розанов Василий Васильевич (1856— 1919), писатель, публицист, религ. мыслитель /571, 572; 2255, 257, 354, 455 Розанов Михаил, соученик Г.-П. по МДС/295,569 Розанов Николай Алексеевич (ок. 1821—до 1889), соученик Г.-П. по МДС; свящ. Серпуховского у. /295,298—300,305,359,569, 571, 600; 2262, 263 Розанов Николай Павлович (1809— 1883), чиновник Архива Моск. духов, консистории; церк. историк /359,360,362,382,387-389, 398, 427, 433, 435, 436, 474, 480, 505, 545, 604; 2549 Розанов Николай Петрович (1857— 1941), магистр МДА (1880), мо- сквовед, мемуарист /563; 2539 Розанов (Розонов) Фома Филимонович (1767—1810), дир. Моск. Синодальной типографии; лексикограф, переводчик /123, 452, 453 Розенберг Владимир Александрович (1860—1932), книговед, либеральный публицист 2292,293,508 Роман Сладкопевец (?—ок. 556), св., диак. в Константинополе; творец кондаков /418 Романов-Рцы (псевд., наст. фам. — Романов, осн. псевд. — Рцы) Иван Федорович (1861—1913), публицист славянофил, направления, издатель, прозаик, ученик и корреспондент Г.-П. /509,510,520,521, 551, 572, 580, 598, 605; 2251- 253, 265, 276, 280, 282, 284, 287, 288,291—293,296,300,301,303, 304, 312, 313, 315, 316, 318, 319, 330, 337, 338, 345, 352, 354, 371,
Указатель имен 645 378, 379, 394, 448, 479, 481, 482, 484, 486, 494, 530, 537, 548 Романовский Василий Иванович (1820—1895), выпускник МДА (1844), учитель словесности Владимирской (с 1844), Вифанской (с 1845) ДС; свящ. (с 1847), затем прот. моек, церкви Параскевы Пятницы, на Пятницкой ул.; проповедник /104,105,431,432; 2212,213, 282, 394, 486 Романовский см. Фотий (Романовский), архим. Ромодановский Николай Владимирович (1824 —1890), соученик Г.-П. по МДС; свящ. моек, церкви Флора и Лавра, на Мясницкой ул. /571 Росси Карл Иванович (1775—1849), архитектор, представитель ампира 2521 Россини (Rossini) Джоаккино (1792— 1868), итал. композитор 236, 370 Ростиславов Димитрий Иванович (1809—1877), церк. историк и публицист; проф. физико-математич. наук С.-Петерб. ДА (1835—1846) /165, 473, 562; 2261 Ростовцев (Ростовцов) Яков Иванович (1803—1860), ген.-адъютант (1849), член Гос. совета (с 1856), пред. Редакц. комиссий (с 1859) 2253,281, 468 Ростопчин (Растопчин) Федор Васильевич (1763—1826), гр. (1799), обер-камергер (1810), главнокомандующий Москвы (1812—1814), член Гос. совета (1814—1823) /56, 58, 405, 406 Рош (Roche) Эдуард Альберт (1820— 1883), фр. астроном и математик /514 Ртищевы, кн. /524 Рубинштейн Антон Григорьевич (1829—1894), пианист, композитор, дирижер, муз.-обществ, деятель /551 Рубинштейн Николай Григорьевич (1835—1881), пианист, дирижер, муз.-обществ, деятель; брат предыдущего /552 Руднев И. Г., моек, житель 2107 Руднев Никита Федорович, дьячок при Парижском посольстве, позднее — штаб-лекарь; дядя Г.-П. по матери /22 Руднев Николай Андреевич (?—. 1876), прот.; церк. историк, проф. МДА; тесть И. А. Вениаминова /167, 185—187, 189, 475, 492— 494, 496,573; 2188, 455 Руднев Федор Андреевич, дьячок, позже солдат-гвардеец; дед Г.-П. по матери/19—22, 45, 53, 404 Руднева Аграфена Федоровна, тетка Г.-П. по матери; жена моек, дьячка / 19,53,404 Руднева Акулина Федоровна см. Смирнова А. Ф. Руднева Марья Михайловна (? — 1805), дочь Болоны, бабка Г.-П. по матери/19—21, 31, 395 Руже де Лиль (Rouget de Lisle) Клод Жозеф (1760—1836), φρ. воен. инженер, поэт и композитор; авт. «Марсельезы» (1792) 2396 Румянцев, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ/154 Румянцев см. Румянцев-Задунайский П. А. Румянцев Василий Егорович (1822— 1897), магистр МДА (1846), инспектор Моск. Синодальной б-ки; археограф, историк 2297
646 Приложения Румянцев Иван, соученик Г.-П. по МДС /574 Румянцев Николай Петрович (1754— 1826), гр., гос. деятель, дипломат, канцлер, член (с 1801) и пред. (1810—1812) Гос. совета, министр иностр. дел (1807—1814); библиофил, нумизмат, меценат /186, 494 Румянцев-Задунайский Петр Александрович (1725—1796), гр., полководец, ген.-фельдмаршал (1770), отец предыдущего /35, 395; 2189, 456 Румянцовы, соученики Г.-П. по МДС 2128 Рунич Дмитрий Павлович (1778— 1860), реакционер, моек, почт- директор (1812), попечитель С.-Петерб. учеб. округа (1821— 1826); переводчик, мемуарист /406 Русский странник см. Кочетов Е. Л. Руссо (Rousseau) Жан-Жак (1712— 1778), фр. писатель, мыслитель, композитор 2417 Рустем, легендарный богатырь, герой Иран, эпоса «Шах-наме» /445 Руф (Ρούφος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /530 Руфь (Рут), моавитянка, вдова израильтянина из Вифлеема /527 Рыбак Лилия Вячеславовна (род. 1984), экономист /370 Рыбкин Семен, служитель в МДА 295, 407 Рыжий, прозвище выпускника Вифан- ской ДС, певчего частного хора /332, 335 Рюрик (?—879), летописный основатель государственности на Руси, варяг, Новгород, кн. 1 450; 2476 С. Г. (1-я пол. XIX в.), переводчик с англ. 2420 Саади (псевд., наст, имя и фам. — Мус- лихаддин Абу Мухаммед Абдаллах; между 1203 и 1210—1292), персид. писатель и мыслитель 2134, 430 Саблер (с 1914 Десятовский; взял фамилию жены) Владимир Карлович (1845—1929), тов. обер-прокурора Св. Синода (1892—1905), обер- прокурор (1911—1915); в 1918 сослан в Тверь 2223, 226, 233, 353, 509,513 Саблина Нина Павловна (1937— 2007), языковед/404 Саваоф (Цеваот, букв. «(Господь) Воинств»), один из эпитетов Бога в иудейской и христиан, традициях /200,504 Савва (Иван Михайлович Тихомиров; 1819—1896), магистр МДА (1850), ректор МДС (с 1859), МДА (с 1861); еп. Можайский (с 1862), Полоцкий и Витебский (с 1866), Харьковский и Ахтырский (с 1874), Тверской и Кашинский (с 1879, архиеп. с 1880); археограф, мемуарист 265,267, 393, 397,479, 482 Савва Освященный (?—532), прп., основатель знаменитого монастыря близ Иерусалима (484), составитель Иерусалимского богослужеб. устава /273,555 Савва Сторожевский, или Звенигородский (ок. 1327—1406), прп., игумен обители прп. Сергия Радонежского (с 1392)/536,540,599
Указатель имен 647 Савенко Петр Назарович (1795 — 1843), докт. медицины (1825), хирург 2386 Савиньи (Savigny) Фридрих Карл фон (1779—1861), нем. юрист и историк, глава ист. школы права /462 Садовский Пров Михайлович (1818— 1872), моек, драматич. актер 236 Садовской Борис Александрович (1881—1952), поэт, прозаик, драматург 2306 Сайтов Владимир Иванович (1849— 1938), библиограф, историк литературы, чл.-кор. С.-Петерб. АН (1906) /605; 2548 Сакен см. Остен-Сакен Ф. В. Саллюстий (Гай Саллюстий Крисп, Gaius Sallustius Crispus; 86—35 до н. э.), др.-рим. историк /87, 126, 423, 455 Саломон Христиан Христианович (1797—1851), действит. стат. советник, хирург 2386 Салтыков Петр Иванович (1784— 1813), гр., камергер 2371 Салтыков-Щедрин Михаил Евграфо- вич (1826—1889), писатель-сатирик, критик 2191, 273, 340, 349, 457 Самарин Дмитрий Федорович (1831— 1901), обществ, деятель, гласный моек, земства; писатель, издатель, брат Ю. Ф. Самарина /521; 2489 Самарин Федор Васильевич (1784— 1853), отец последующего / 259, 540 Самарин Юрий Федорович (1819— 1876), философ, историк, обществ, деятель, публицист; один из идеологов славянофильства; член Редакц. комиссий (1859—1860) /188,189, 226, 259, 443, 494, 520, 521, 540; 2 63, 193, 219, 281, 380, 462, 476, 488—490, 495, 496, 551, вклейка Самарина (урожд. Нелединская-Мелецкая) София Юрьевна (1793— 1879), мать предыдущего /540 Самуил (Колесницын; ?—1829), игумен Старо-Голутвина монастыря в Коломне (с 1800)/398 Санковская Екатерина Александровна (1816—1878), артистка, представительница романтич. балетного театра /307,576 Сараджев Константин Константинович (1900—1942), музыкант, звонарь /409 Сараев Прокофий Яковлевич, моек, книгопродавец, владелец типографии 2226,513 Сарра (Сара, букв, «владычица»), жена Товия /444 Саул (Шаул, букв, «одолженный (у Бога)»), первый царь объединенного Израильско-Иудейского царства (ок. 1029—1005 до н. э.) /407 Сахаров Я. (сер. XIX в.), публицист, педагог 2542 Сбруев (Збруев) Петр Алексеевич (?—1910), журналист, беллетрист 2294 Сведенборг (Swedenborg) Эмануэль (1688—1772), швед, естествоиспытатель и теософ-мистик 1 554; 297 Свербеев Дмитрий Николаевич (1799—1874), дипломат, помещик Серпуховского у. Моск. губ.; мемуарист /406 Свердлов Яков Михайлович (1885— 1919), сов. полит, и гос. деятель, революционер /523
648 Приложения Светоний (Гай Светоний Транквилл, Gaius Suetonius Tranquillus; между 75 и 160), др.-рим. историк, прозаик /87; 2439, 444, 549 Свечин Владимир Константинович (1821—1878), ген.-лейтенант, начальник штаба армейских корпусов и Одесского военного округа, губернатор в Адрианополе; авт. военно- статистич. труда (СПб., 1853) /441 Свиньин Павел Петрович (1787— 1839), прозаик, историк, путешественник, изд. журн. «Отеч. записки» (1818—1830)/121, 449 Святославский Александр Петрович (?—1856), выпускник МСГЛА, келейник, домаш. секретарь митр. Филарета (Дроздова) /278, 284— 292,562—564; 2319, 343 Святославский П. Г. см. Вениаминов П. Г. Се (Сеа) Диего де (1590-е—1640), исп. богослов, францисканец /369; 297 Секки (Secchi) Анджело (1818— 1878), итал. астроном, дир. Римской обсерватории (с 1849) /300, 571 Селевк I Никатор (Σέλευκος Νικάτωρ; 365—убит в 281 до н. э.), начальник конницы Александра Великого; царь (с 312 до н.э.) 2421 Селевкиды, цар. династия в Сирии (312—64 до н.э.) 2114, 421 Селезнев Матвей, Новгород, боярин; в 1471 содержался в заключении в Коломне /443 Селезнев Феодор Васильевич (ок. 1812—не ранее 1882), выпускник Рязанской ДС (1832), прот. Богородице-Рождественской церкви в с. Кончаково Зарайского у. Рязанской епархии, благочинный; муж последующей / 88, 246, 310—314, 423,531,577,578 Селезнева (урожд. Никитская) Марья Петровна (1810—1881), старшая сестра Г.-П. /5,6,44,47, 64—66, 70,88,89,108,246,310—313,371, 401, 410, 423,531, 577 Селиванов Илья Васильевич (?— 1882), прозаик, мемуарист 2202, 203, 472 Селивановский Семен Иоанникиевич (1772—1835), моек, издатель, типограф /56, 405 Семевский Михаил Иванович (1837— 1892), петерб. гор. голова; историк, публицист, изд. журн. «Рус. старина» (с 1870)/476; 2447 Семен см. Рыбкин С. Семен А. см. Рене-Семен А. И. Семен Климыч, служитель моек. Новодевичьего монастыря (1-я пол. XIX в.)/476 Семенов В. (кон. XIX в.), переводчик /423 Семенов Петр (ок. 1734—не ранее 1769), переводчик /450 Сенатов Василий Гаврилович (1868—?), историк старообрядчества 2451 Сенека (Луций Анней Сенека, Lucius Annaeus Seneca; 4—65), др.-рим. философ-стоик, поэт и гос. деятель 2443 Сенковский Осип (Юлиан) Иванович (псевд. — Барон Брамбеус; 1800— 1858), писатель, журналист, востоковед, чл.-кор. С.-Петерб. АН (с 1828); ред.-изд. журн. «Библиотека для чтения» /190, 448, 498,
Указатель имен 649 499; 2110,115, 348, 350, 415, 418, 422,423,432—434,548 Сен-Симон (Saint-Simon) Клод Анри де Рувруа (1760—1825), гр., фр. мыслитель, социалист-утопист 297 Сенявин Дмитрий Николаевич (1763— 1831), флотоводец, адмирал (1826); командующий Балт. флотом (с 1825) /450 Сепир (Sapir) Эдуард (1884—1939), амер. лингвист, этнолог 2299 Серафим (Стефан Васильевич Гла- голевский; 1757—1843), ректор МСГЛА (с 1798); еп. Дмитровский (с 1799), Вятский и Слободской (с 1804), Смоленский и Дорогобужский (с 1805), архиеп. Минский и Литовский (с 1812), Тверской и Кашинский (с 1814), митр. Московский и Коломенский (с 1819); проповедник, богослов /503 Серафим (Симеон Иванович Протопопов; 1818—1891), магистр МДА (1844), проф. (с 1851) и инспектор Казанской ДА (с 1854); ректор Симбирской (с 1855), Тверской (с 1856) ДС; еп. Старорусский (с 1866), Смоленский и Дорогобужский (с 1869), Рижский и Митав- ский (с 1874), Самарский и Ставропольский (с 1877) 2397 Сервантес Сааведра (Cervantes Saaved- га) Мигель де (1547—1616), исп. прозаик, драматург, поэт 256, 64 Сергеева Елена Владимировна, историк, москвовед /373 Сергеенко Мария Ефимовна (1892— 1989), историк античности, переводчик 2440, 443, 445, 446,549 Сергей см. Гиляров С. П. Сергей, дворник дер. Старники /159 Сергей Исаакович см. Гальпер- сон С. И. Сергей Петрович см. Гиляров СП. Сергиевская В. И. см. Островская В. И. Сергиевская (урожд. Дроздова) Ольга Михайловна, сестра митр. Филарета (Дроздова) /49 Сергиевский Александр Алексеевич (ок. 1802—1877), прот., учитель греческого языка и инспектор Коломенского ДУ, настоятель моек. Воскресенской церкви на Семеновском кладбище /134,136,137,150, 209, 215, 216, 465 Сергиевский Иродион Степанович (вариант отчества — Стефанович; 1780—1830), прот., смотритель Коломенского ДУ; настоятель коломен. Успенского собора; муж сестры митр. Филарета (Дроздова) /47, 49—52, 71, 84, 86,127,133,178, 403,408,416,423,480,522; 2333 Сергиевский Николай Александрович (1827—1892), магистр С.-Петерб. ДА (1849); протопресвитер моек. Большого Успенского собора и проф. МУ/230, 433, 522; 2306 Сергиевский Филарет Александрович (1831—1884), бакалавр (с 1854) и проф. (с 1860) МДА, свящ. (с 1857); ректор Вифанской ДС (с 1874), прот. моек. Архангельского собора (с 1879); проповедник 2274 Сергий (Николай Яковлевич Ляпидевский; 1820—1898), ректор МДА (с 1857); еп. Курский и Белгородский (с 1861), архиеп. Казанский и Свияжский (с 1880), Кишиневский и Хотинский (с 1882),
650 Приложения Херсонский и Одесский (с 1891), митр. Московский и Коломенский (с 1893); духов, писатель 2 389 Сергий (Иван Иванович Соколов; 1844—1893), магистр МДА (1868), ректор Могилевской, Пензенской ДС; еп. Чебоксарский (с 1888), Новгород-Северский (с 1891), Черниговский и Нежинский (с 1893); церк. историк, проповедник 2253 Сергий Радонежский (1314—1392), прп.; основатель Троице-Сергиева монастыря (позже лавра) /9, 145, 165, 173, 375, 376, 461, 470, 473, 485,488,504,506,540,587; 286, 96, 397,398, 400,407,408,545 Сердюков Иван Иванович (1803— 1886), чиновник, авт. статей по сел. хозяйству, лексикограф 2475, 476 Серебренников Николай Валентинович (род. 1954), литературовед, поэт 2376 Серкиз (в крещении Иван), царевич из Орды, приехавший на службу в Московию (XIV в.)/379, 381 Сидонский Федор Федорович (1805— 1873), выпускник С.-Петерб. ДА (1829); прот., проф. богословия и философии С.-Петерб. ун-та (с 1864)/269,551 Сизигамбиза (IV в. до н. э.), мать пер- сид. царя Дария III 2113 Сикст (Sixtus) IV (в миру Франческо делла Ровере, 1414—1484), папа римский (с 1471), теолог /456 Сильвестр (?—335), св., папа римский (с 314)/452 Сим (Шем), старший сын Ноя, родоначальник семитских народов / 77, 120, 447 Симеон (Савва Крылов-Платонов; 1777—1824), ректор МСГЛА (с 1810) и МДА (с 1814); еп. Тульский и Белевский (с 1816), Черниговский и Нежинский (с 1818), ар- хиеп. Тверской и Кашинский (с 1820), Ярославский и Ростовский (с 1821); проповедник, духов, писатель /554 Симеон (Συμεών) Богоприимец (I в.), старец-свящ., принявший в храме новорожденного Христа /588 Симеон Метафраст (Συμεών Μεταφραστής, Симеон Магистр, Симеон Логотет, Симеон Логофет; ?—ок. 940 или 976), визант. дипломат, патриций; агиограф, проповедник /372 Симеон Полоцкий (Самуил Емельяно- вич Петровский-Ситнианович; 1629—1680), белорус, и рус. обществ, и церк. деятель, писатель, проповедник, поэт, монах / 357, 438,599; 2183,450,454 Симеон Солунский (?—1429), митр. Фессалоникийский (с 1406), духов, писатель /80, 418 Симеон Столпник Антиохийский (356—459), христиан, подвижник, духов, наставник /55—57, 145, 405,406, 484; 28,29, 364 Симонид (Σιμωνίδης) Кеосский (ок. 556—468 до н. э.), др.-греч. поэт 2148,438 Синеус, кн., варяг, легендарный брат кн. Рюрика; по преданию, правил в Белоозере 2476 Скабичевский Александр Михайлович (1838—1910), лит. критик либе- рально-народнич. направления, историк литературы 2320, 474
Указатель имен 651 Сквозник-Дмухановский Антон Антонович, городничий, персонаж комедии Н. В. Гоголя«Ревизор» (1836) 249, 374 Скворцов, коломен. купец /106 Скворцов Егор Михайлович, моек, купец и домовладелец, благотворитель /259,541 Скворцов Николай Семенович (1838—1882), публицист, ред.-изд. газ. «Рус. ведомости» (с 1864) 2297 Скворцова, коломен. купчиха, крестная Г.-П. /106 Склабовский Александр Васильевич (1793—1831), поэт, лит. критик 2350 Скобелев Михаил Дмитриевич (1843— 1882), ген. от инфантерии (1881), участник воен. операций в Средней Азии (1873-1876,1880—1881) и Русско-турецкой войны (1877— 1878); пользовался большой популярностью в России и Болгарии 2255,536 Сковорода Григорий Саввич (1722— 1794), философ, поэт, музыкант, педагог 2279 Сковронская (во 2-м браке Богуславская) Мария Савельевна (вариант отчества — Каверцовна; 1840—?), прозаик, журналист; сотрудница газ. «Соврем, известия» (1868— 1878) /428; 2290, 297, 298, 301, 544 Скотт (Scott) Вальтер (1771—1832), англ. прозаик, поэт, историк /121 Славацкий (псевд., наст. фам. — Гац- ко) Роман Вадимович (род. 1957), поэт, прозаик, коломен. краевед /370, 411, 465; 2360 Славин (псевд., наст. фам. — Протопопов) Александр Павлович (1814—1867), драматич. актер; духов, писатель, поэт, драматург, переводчик /307, 576 Славолюбов Петр Козмич (ок. 1810— 1848), магистр и бакалавр греч. языка M ДА (с 1834); свящ. моек, церкви Черниговских чудотворцев (с 1844)/573 Славутинский Степан Тимофеевич (1821—1884), историк /443 Слонов Иван Андреевич (1851—?), моек, купец, мемуарист, авт. путевых заметок / 465, 466, 544; 2372 Смарагд (Александр Петрович Кры- жановский; 1796—1863), еп. Ре- вельский (с 1831), Полоцкий и Ви- ленский (с 1833), архиеп. Моги- левский и Мстиславский (с 1837), Харьковский и Ахтырский (с 1840), Астраханский и Енотаевский (с 1841), Орловский и Севский (с 1844), Рязанский и Зарайский (с 1858)/285,562,563 Смирдин Александр Филиппович (1795—1857), издатель и книготорговец /444, 448; 2420 Смирнов Александр Алексеевич (1839—1906), прот., церк. историк /377 Смирнов Александр Иванович, магистр МДА (1834), проф. Тверской ДС (1834—1839, с 1841) и МДС по классу граждан, истории (1839— 1841)/248, 531 Смирнов Андрей, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ 2103, 413 Смирнов Андрей, соученик Г.-П. по МДС 2398, 413
652 Приложения Смирнов Андрей, соученик Г.-П. по МДС и МДА; магистр МДА (1848) 283, 398, 413 Смирнов Василий Васильевич, диак. в моек. Никольской церкви Большой Крест; двоюрод. брат Г.-П. /236, 263, 318, 319, 326, 329, 330, 545, 580,581; 2123,127,128, 424, 426 Смирнов Василий Михайлович, муж тетки Г.-П. по матери /31, 36, 43, 64, 67, 391, 395, 397, 410, 581 Смирнов Дмитрий Васильевич, дьячок подмоск. Покровской церкви с. По- кровское-Глебово; двоюрод. брат Г.-П./329, 330; 2127 Смирнов Иван Васильевич (?—1848), учитель Коломенского ДУ, диакон моек, церкви Михаила Архангела; двоюрод. брат Г.-П. /5, 67, 68, 71, 72, 77, 83, 85, 86, 102, 108, 121, 236, 316, 327, 371, 413, 416, 430, 431,434,526,578,584; 2101 Смирнов Николай Павлович (1824— 1905), юрист, дир. Хоз. управления при Св. Синоде (с 1875), тов. обер- прокурора (1878—1892) Св. Синода, затем сенатор; извест. библиофил 2223,509 Смирнов Павел (прозвище — Голубенький), товарищ Г.-П. по Коломенскому ДУ/89, 424 Смирнов Петр Алексеевич (1831— 1907), магистр МДА (1854), моек, свящ. (с 1858) и законоучитель (с 1860); настоятель петерб. Исаа- киевского собора (с 1886), пред. Учеб. комитета при Св. Синоде (1897—1905), ред. газ. «Церк. ведомости» (1888—1905); духов, писатель, историк, педагог 2233, 259, 313, 353, 521 Смирнов Сергей Константинович (1818—1889), прот.; бакалавр (с 1844), проф. (с 1857) и ректор (1878—1886) МДА; экзегет, церк. историк, филолог /186, 485, 487, 494, 495, 519, 535, 543, 555, 563, 606,607; 2 367,384,388,397, 407, 449, 480,549,550 Смирнов-Платонов Григорий Петрович (1825—1898), прот.; магистр МДА (1850), духов, писатель, церк. историк, ред.-изд. журн. «Правосл. обозрение» и «Детская помощь»; ученик и сослуживец Г.-П. /149, 400, 433, 462, 485, 573, 598, 599,606; 258,267,367,376,397, 549 Смирнов-Платонов Иван Алексеевич (ок. 1816—1860), магистр МДА (1840), бакалавр граждан, истории МДА (с 1840), проф. Казан. ДА (1842—1847), свящ. в Москве и Петербурге (с 1848) / 278, 411, 557,573; 2330 Смирнова Авдотья Васильевна, дочь В. В. Смирнова/64, 410 Смирнова Акулина Васильевна, дочь В. В. Смирнова/64, 410 Смирнова (урожд. Руднева) Акулина Федоровна, тетка Г.-П. по матери /19,31,64,371,391,395,402,410 Смирнова Анна Васильевна, дочь В. В. Смирнова/64, 410 Смирнова Дарья Васильевна, дочь В. В. Смирнова/64, 410 Смирнова Екатерина (Катерина) Петровна (?—1848), жена В. В. Смирнова 2127, 426 Смирновы /336 Смит (Smith) Адам (1723—1790), шотл. экономист и философ 2 97
Указатель имен 653 Смолер (Smoler) Ян Арношт (Иван Иванович Смоляр; 1816—1884), деятель лужиц, возрождения, авт. грамматики и словаря лужиц, языка, издатель 2491 Смотрицкий М. см. Мелетий Снегирев Иван Михайлович (1793— 1868), проф. МУ (с 1826), цензор (1828—1855); этнограф, фольклорист, историк, археолог, искусствовед /401,482,513; 2125,196,412, 426,448 Собакевич Михаил Семенович, помещик, персонаж поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842) 216, 38, 361, 371 Соболевский Сергей Александрович (1803—1870), библиограф, сочинитель эпиграмм 2383, 469, 471 Совестдрал Большой Нос, герой лубоч. повестей /120, 445 Соколов, моек, купец, библиофил /268,269,550 Соколов Александр Кириллович (1818—1884), прот.; бакалавр МДА (1842—1854) 275,389,390 Соколов Иван, соученик Г.-П. по МДС/351,595; 283, 398 Соколов Илья, соученик Г.-П. по МДС/351,595 Соколов Павел, соученик Г.-П. по МДС/351,595 Соколов Петр Евплович (ок. 1795— 1885), моек, прот., тесть В. М. Сперанского 232, 366 Соколов Сергей Иванович (1852— 1912), сотрудник газ. «Моск. ведомости», личный секретарь M. Н. Каткова; цензор Моск. цензур, комитета (1890—1912) 2242, 317,532, 533 Соколовский, содержатель моек, трактира «Крым»/299 Сокольский Григорий Иванович (1807 —1886), докт. медицины, проф. частной патологии и терапии с психиатрией в МУ (1835—1848); изд., переводчик /68, 386 Сокольский Иван П., выпускник МДС (1844), моек. диак. /299,571 Сократ (Σωκράτης; ок. 470—399 до н. э.), др.-греч. философ /42, 597 Солари (Solari) Пьетро Антонио (после 1450—1493), итал. архитектор, возведший большую часть стен и башен Моск. Кремля /399; 2414 Солнцев, ученик МДС /241,247,296, 529; 2435 Соловьев Владимир Сергеевич (1853— 1900), философ, поэт, публицист 2257,295, 306, 455 Соловьев Иван Михайлович, соученик Г.-П. по МДС /304, 305,574, 575 Соловьев Михаил Васильевич (1791— 1861), прот., законоучитель Моск. коммерч. училища /306, 575 Соловьев Сергей Михайлович (1820— 1879), историк, акад. С.-Петерб. АН (1872); ректор МУ (1871— 1877) /306, 476, 575; 2273, 306, 481 Соломон (Шеломо, букв, «благодатный»), царь Израильско-Иудейского царства (965—928 до н. э.); по преданию, авт. ряда библейских книг /534 Сольский Дмитрий Мартынович (1833—1910), гос. секретарь (с 1867), гос. контролер и член Гос. совета (с 1878), дир. Деп-та законов Гос. совета (с 1889), пред. Деп-та
654 Приложения гос. экономии (с 1893), пред. Гос. совета (1905—1906) 2 241, 511, 532 Сомов Орест Михайлович (1793— 1833), прозаик, критик, поэт, переводчик; ред. «Лит. газеты», альм. «Сев. цветы» /526 Соплин Иван, коломен. ямщик /105, 158 Софокл (Σοφοκλής; ок. 496—406 до н. э.), др.-греч. поэт-драматург /316; 2320, 465 Софья Алексеевна (1657—1704), царевна, правительница Рус. государства (1682—1689) при двух царях — ее малолетних братьях Иване V и Петре I /165, 178, 472, 473 Софья Петровна см. Каткова С. П. Софья (Зоя) Фоминична Палеолог (Ζωή Παλαιολόγου; между 1448 и 1456—1503), племянница последнего визант. имп. Константина XI, жена (с 1472) вел. кн. Московского Ивана III/390 Спаситель см. Иисус Христос Спасович Владимир Данилович (1829—1906), правовед, проф. С.-Петерб. ун-та (с 1857) 2193,462 Сперанские 268 Сперанский Алексей Михайлович, студент МУ, брат последующих /316; 268, 263, 385 Сперанский Андрей Михайлович (?— 1846), студент МУ, брат последующего/316; 268, 263, 385 Сперанский Василий Михайлович (1825—1878), друг Г.-П. в МДС и МДА; магистр МДА (1848), проф. логики, психологии, патрологии и лат. языка МДС (1848—1855); прот. в Москве /244,265,300,316, 458,526,530,548,568,572-574, 597; 2 66—77, 79—85,89,90, 125,177, 256, 263, 308, 309, 366, 383, 385, 387, 389—392, 397— 399, 407, 427, 429, 444, 480, 714 Сперанский (?) Михаил, проф. Троицкой (Лаврской) ДС; отец предыдущих 268, 72, 263, 388, 397 Сперанский Михаил Михайлович (1772—1839), гр., гос. деятель; ближайший советник имп. Александра I (1808—1812), авт. плана либерал, преобразований; ген.-губернатор Сибири (1819—1821); фак- тич. глава II Отделения Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (с 1826) /26,100,175,383,388, 429, 441, 462,486,498,567; 219, 355, 362 Спиноза (Spinoza, cTEspinosa) Бенедикт (имя при рождении — Барух; 1632—1677), нидерл. философ-материалист, пантеист /269; 297 Спиридон (Σπυρίδων; ?—348), свт., еп. Тримифундский 2 243, 537 Сталь (Сталь-Голыитейн, Staël-Hol- stein) Анна Луиза Жермена де (1766—1817), бар.; фр. прозаик романтич. направления, критик /354 Станкевич Николай Владимирович (1813—1840), обществ, деятель, философ, поэт; основатель лит.-фи- лос. кружка в Москве (1831) 213, 358,529 Станков Сергей Сергеевич (1892— 1962), ботаник /501 Старко Федор Андреевич (кон. XIV— XV в.), моек, боярин; внук царевича Серкиза /381
Указатель имен 655 Старковы, боярский род (XIV— XVI вв.) /381 Стародум, персонаж комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» (1782) 2396 Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826—1911), журналист, публицист, историк; ред.-изд. журн. «Вестник Европы» (1866—1908) 2316, 334 Стейкер (Steiker) Александр, владелец фотоателье в Москве на Тверской ул. (1870-е—1880-е) 2552, вклейка Степан, коломен. калачник /237, 238 Стефан (Семен Иванович Яворский; 1658—1722), игумен Св.-Никольского Пустынного монастыря (с 1697), митр. Рязанский и Муромский (с 1700), местоблюститель Патриаршего престола (1700— 1721); богослов, проповедник 2180, 186, 359,360,451 Стефан (Στέφανος) Первомученик (?—казнен в 34), архидиак., апостол от 70-ти /343, 484 Стефанович Петр Сергеевич, историк /429 Стороженко Николай Ильич (1836— 1906), литературовед; проф. МУ (с 1872), пред. ОЛРС (1894— 1901) 2457 Страбон (Στράβων; ок. 64 или 63 до н. э.—ок. 23 или 24 н. э.), др.-греч. историк и географ /467 Стратановский Георгий Андреевич (1901—1986), филолог, эллинист, переводчик 2431, 547 Страхов Николай Николаевич (1828— 1896), философ, лит. критик, публицист 2355 Страхов Семен, соученик Г.-П. по МДС/243, 244, 247, 530 Страхов Сергей, соученик Г.-П. по МДС/243, 244, 247, 530 Стрела, псевд. фельетониста, неуста- новл. сотрудника газ. «Соврем, известия» /390 Стрешнев Василий Иванович (1707— 1782), сенатор /528 Стрешнев Лукьян Степанович (? — 1650), окольничий (1630), боярин (1634); отец царицы Евдокии Лукь- яновны /528 Строганов (Строгонов) Сергей Григорьевич (1794—1882), гр., ген.- адъютант; рижский и минский воен. губернатор (с 1831), попечитель Моск. учеб. округа (1835—1847), номинал, пред. ОЛРС (1836— 1848); моек. ген.-губернатор (1859—1860); археолог, издатель, нумизмат /369; 257,194,198,218, 375, 463, 466, 495 Строгановы, бароны 2375 Ступин Яков Степанович, моек, купец 3-й гильдии, владелец сада в Москве /281,560 Субботин Николай Иванович (1827— 1905), магистр МДА (1852), преемник Г.-П. по каф. герменевтики и учения о вероисповеданиях и расколах МДА (с 1855), проф. истории и обличения рус. раскола (1870— 1893), докт. богословия (1874), рас- коловед 2269 Суворин Алексей Сергеевич (1834— 1912), изд. газ. «Новое время» (с 1876), журн. «Ист. вестник» (с 1880), адресных книг и др.; журналист, публицист, прозаик, театрал, критик /548; 2208, 210, 212, 213,
656 Приложения 261,264—267,269,287,297,303, 310, 311, 318, 331, 352, 405, 449, 477, 478, 486, 547, 714, вклейка Суворов Александр Васильевич (1730—1800), гр. Рымникский (1789), кн. Италийский (1799), полководец, генералиссимус (1799) /42,91,138,284,399,457,562 Сумалагаррегви см. Зумалакареги Т. Сусоров Илья Алексеевич (1811— 1884), старший советник, тов. председателя Моск. Коммерч. суда (1856—1881); зять А. И. Богданова 220, 89, 359, 362, 402 Сусорова (урожд. Богданова) Елизавета Алексеевна (1820—1898), жена предыдущего, дочь А. И. Богданова 2359 Сутинен (Sutinen) Пекка Тапио (род. 1959), фин. краевед, врач /370 Суханова Э. В., искусствовед /436 Сухарев Лаврентий Панкратьевич, командир стрелецкого полка (кон. XVII в.), стольник /536 Сухомлинов Михаил Иванович (1828—1901), филолог, историк рус. литературы 2495 Сушков Николай Васильевич (1796— 1871), историк, драматург, мемуарист/403, 476, 562 Сцевола (Гай Муций Сцевола, Gaius Mucius Scaevola; букв, «левша»), легендар. герой раннего периода др.- рим. истории: чтобы доказать свое мужество, опустил руку в огонь /343 Сцилла (Скилла, Σκύλλα), в др.-греч. мифологии шестиголовое морское божество 2282 Сытенской (Сытенский) Иван (2-я пол. XVIII в.), переводчик 2420 Сытин Петр Васильевич (1885— 1868), историк, москвовед /391, 541, 561, 607; 2356,550 Т—в М. В. см. Левитов М. В. Табачников, купец, организатор частного хора /335,338,588 Тагаев, моек, домовладелец (?) 2234 Талиев Валерий Иванович (1872— 1932), ботаник, проф. Петровской сельскохоз. академии (с 1919) /501 Талистов Андрей Петрович (?—1848), моек, дворянин, офицер в отставке /273—277,555, 556; 2129,130, 340 Талистова Варвара Андреевна (?— 1880), дочь предыдущего /273, 555 Талистова Елизавета Ивановна (?— 1846), мать предыдущей / 273, 555 Талызин Александр Федорович (1749—1787), действит. камергер, тайный советник, моек, домовладелец 2363 Тамерлан (Тимур; 1336—1405), ср.- азиат. гос. деятель, полководец, эмир (с 1370)/28 Тантал (Τάνταλος), в др.-греч. мифологии сын Зевса и Плуто, лидийский царь 2235, 522 Тарасов Борис Николаевич (род. 1947), литературовед /493 Тарасов Иван Трофимович (1849— 1929), юрист, экономист /463 Тарле Евгений Викторович (1875— 1955), историк, акад. (1927) /406 Тарусин, сын купца, ученик Коломен. уездного училища /319
Указатель имен 657 Татищев Василий Никитич (1686— 1750), историк, гос. деятель; астра- хан, губернатор (1741—1745) /450 Татищев Иван Иванович (1743 — 1802), чиновник Коллегии иностр. дел (с 1764); моек, почт-директор (1779—1801); писатель, лексикограф/271, 554 Татищев Сергей Спиридонович (1846—1906), чиновник Мин-ва иностр. дел (1864—1877), внутр. дел (1881 —1883) и финансов (1898—1904); публицист и историк /122; 2332, 342, 500 Татьяна Федоровна (?—1853), старица в моек. Новодевичьем монастыре /168,177—184,344,476,489 Тацит (Публий Корнелий Тацит, Pub- lius Cornelius Tacitus; ок. 56—ок. 117), др.-рим. историк 2407 Тверской, придвор. протодиак. /328 Тевфик-бей Эбуз-Зия, владелец типографии в Константинополе 2530 Телегин Александр Иванович (ок. 1824—1891), соученик Г.-П. по МДС; прот. московской Иоанно- Богословской, под Вязом, церкви 289,391,398,402 Телль Вильгельм (Wilhelm Tell; кон. XIII—нач. XIV в.), национальный герой Швейцарии, убивший австрийского наместника Гесслера 2370 Теннеман (Tennemann) Вильгельм Готтлиб (1761—1819), нем. ({шло- соф-кантианец, преподавал в Иен- ском (с 1788) и Марбургском (с 1804) ун-тах 2407 Терентий Титыч, слуга Мещаниновых /110 Терентьев Петр Никитич (1856— 1938), действит. стат. советник, дир. училища при Товариществе «Про- хоровская Трехгорная мануфактура»; историк 2375, 376 Теренций (Публий Теренций Афр, Publius Terentius Afer; ок. 195—159 до н. э.), др.-рим. комедиограф 2407 Терновский Петр Матвеевич (1798— 1874), прот.; заслуж. проф. богословия, церк. истории, церк. законоведения, логики и опытной психологии МУ; авт. учеб. пособий /187, 495 Терновский Сергей Григорьевич (?— 1868), моек, прот.; проповедник 226, 363 Терновский Сергей Н., магистр M ДА (1850)2180,397 Терновский-Платонов Иван Матвеевич (1800—1849), магистр МДА (1826), проф. МДС (с 1826), преподавал рос. словесность и логику в Александровском сирот, ин-те (1834—1846) и логику в МУ (1837—1839)/573; 269, 387 Тертий см. Филиппов Т. И. Тестов Иван Яковлевич, моек, купец, владелец «Большого Патрикеевско- го трактира» (с 1868) /547 Тетюшев (Тетюшенинов) Максим Саввич, коллеж, советник, коломен. купец и заводчик /502 Тетюшева (урожд. Мещанинова) Татьяна Ивановна, владелица сукон, и шелковой фабрик в Коломне, жена предыдущего, дочь И. Т. Мещанинова /502 Тиберий Цезарь Август (Tiberius Caesar Augustus; урожд. Тиберий Клавдий Нерон, Tiberius Claudius Nero; 22 3ак.№3561
658 Приложения 42 до н. э.—37 н. э.), др.-рим. император (с 14), из династии Юлиев- Клавдиев; пасынок Августа .2439, 442 Тиль Уленшпигель (нидерл. Thyl Uylenspiegel, нем. Till Eulenspiegel; в рус. традиции: Ойленшпигель, Эй- леншпигель), герой ср.-век. нидерл. и нем. плутовских нар. легенд; бродяга, балагур /120, 445 Тимашев Александр Егорович (1818— 1883), ген.-адъютант, ген. от инфантерии; начальник штаба корпуса жандармов, управляющий III Отделением Собственной Его Имп. Величества Канцелярии (1856— 1862), временный ген.-губернатор Казанской, Вятской и Пермской губерний (1861—1864); член Гос. совета (с 1867); министр почт и телеграфа (с 1867), внутр. дел (1868—1878) 2474 Тимковский Иван, сотоварищ Г.-П. по МДС; чиновник в архиве Мин-ва иностр. дел 283,127, 398 Тимофей (Тихон Иванович Щербац- кий, или Щербак; 1698—1767), архим. Киево-Печерской лавры (с 1740); митр. Киевский, Галицкий и всея Малыя России (с 1748), Московский и Севский (с 1757), Московский и Калужский (с 1764) 2360 Тиррель Варнава, персонаж романа У. Годвина «Вещи как они есть...» (1794) 2422 Тирш (Thiersch) Генрих Вильгельм (1817—1885), нем. теолог-ирвин- гианец, историк 2285 Тит (Тит Флавий Веспасиан, Titus Flavius Vespasianus; 39—81), др.- рим. император (с 79), из династии Флавиев; разрушил Иерусалим (70) 2148—150,159,439,443 Тит Титыч, купец-самодур, персонаж комедий А. Н. Островского /287, 564 Титов Федор Иванович (1864—1922), прот., проф. Киевской ДА, докт. церк. истории; ред. газ. «Киевские епарх. ведомости»; проф. Белградского ун-та (после 1917) /505 Тихобразов Дмитрий Александрович (?—1848), лейб-медик и титуляр. советник (с 1841), муж М. А. Богдановой 236,53—56,68,359,370, 374,375 Тихобразов Николай Дмитриевич, педагог, сын предыдущего, племянник Г.-П. по жене 237, 221, 222, 374, 501 Тихобразов Сергей Дмитриевич, журналист, корреспондент газ. «Соврем, известия», чиновник акциз, ведомства; брат предыдущего 2 37', 374 Тихобразова (урожд. Богданова) Марья Алексеевна, дочь А. И. Богданова, свояченица Г.-П. 28, 37, 50—56, 359,375 Тихомиров, ученик Коломенского ДУ /134 Тихомиров Лев Александрович (1852—1923), мыслитель, публицист, мемуарист; до 1888 — рев. народник 2455 Тихон Задонский (Тимофей Савельевич Соколов; 1724—1783), свт.; ректор Тверской ДС (с 1759); еп. Кексгольмский и Ладожский (с 1761), Воронежский (1763—
Указатель имен 659 1769); богослов, духов, писатель, проповедник 2285 Тихонов Владимир Алексеевич (1857—1914), прозаик, драматург; ред. журн. «Север» (1891—1894) 2517,518 Тихонравов Никита Саввич (1832— 1893), литературовед, археограф, представитель культурно-ист. школы; проф. МУ (с 1859), акад. (1890) 267, 384 Товий, сын последующего /444 Товит (букв. «Бог есть благ»), праведник-израильтянин, персонаж одно- имен, неканонич. библ. книги /120, 444,534 Токарев, коломен. житель /109, 436 Токмаков Иван Федорович (1856— 1923), археолог, духов, писатель 2357 Толмачев Яков Васильевич (1780— 1873), переводчик, авт. пособий по фр. яз.; проф. рос. словесности Пе- дагогич. ин-та /550, 551 Толстой Александр Петрович (1801— 1873), гр., обер-прокурор Св. Синода (1856—1862)/290, 565 Толстой Дмитрий Андреевич (1823— 1889), гр., гос. деятель, обер-прокурор Св. Синода (1865—1880), министр нар. просвещения (1866— 1880); министр внутр. дел (с 1882); историк /75, 415; 2211, 221, 224, 228, 231, 232, 237, 245, 288, 353, 485, 502, 504, 515, 516, 519, 520, 523-525,531,536,537 Толстой Лев Николаевич (1828— 1910), гр., прозаик, драматург, публицист, лит. критик, религ. мыслитель, обществ, деятель /406,527; 263,64, 191,295,324,335,337,380,528 Толстой Михаил Владимирович (1812—1896), гр., докт. медицины (1838), гос. и обществ, деятель, археолог, духов, писатель, мемуарист 2408 Томаницкий Петр Александрович (1782—1866), свящ. церкви близ г. Углича (с 1807), проповедник, старец, юродивый 261, 378 Томашевский Антон Францович (1803—1883), зав. почтовым училищем и цензор иностр. газет на Моск. почтамте; президент Комитета о просящих милостыни (1858— 1861); публицист, критик 2 201, 470 Тон Константин Андреевич (1794— 1881), архитектор, родоначальник эклектичного русско-византийского стиля/472, 477, 537 Торлецкий Александр Логинович (ок. 1795—ок. 1865), моек, купец, коммерции советник, домовладелец /259,541 Тревитик (Trevithick) Ричард (1771— 1833), англ. изобретатель; создал безрельсовую паровую повозку (1801) и первый паровоз для рельсового пути (1803) /458 Троекуровы, кн. /524 Троицкий, соученик Г.-П. по Коломенскому ДУ /89,131 Троицкий Александр (2-я пол. XIX в.), духов, писатель /438 Троицкий Николай Иванович (1851— 1920), магистр МДА (1877), тульский археолог, духов, писатель, рас- коловед /508 Троицкий Павел Иванович (1826— 1888), сын просвирни церкви Флора и Лавра на Зацепе, знакомый
660 Приложения Г.-П. по МДС 2 5—7, 11—13, 25 Трофимов Димитрий, свящ. Покровской церкви в с. Княжево Мещерского у. Рязанской губ. (1782— 1815) /404 Трубецкой Никита Юрьевич (1699— 1767), кн., ген.-фельдмаршал, гос. деятель /482 Трувор, кн., варяг, легендарный брат кн. Рюрика; по преданию, правил в Изборске 2476 Тугенгольд, знакомый Г.-П. ,2 228, 517 Туллий см. Цицерон Тургенев Иван Сергеевич (1818— 1883), прозаик, драматург, поэт, лит. критик, мемуарист /572; 2191, 195, 273, 289, 458 Тучков Павел Алексеевич (1802— 1864), ген.-адъютант, ген. от инфантерии (1859), моек. воен. ген.-губернатор (с 1859) 2369 Тынянов Юрий Николаевич (1894— 1943), прозаик, драматург, литературовед /431 Тютчев Федор Иванович (1803 — 1873), поэт, публицист; гос. и обществ, деятель /206, 509; 2353 Тютчева Екатерина Федоровна (1835—1882), дочь поэта, свояченица И. С. Аксакова 2493 Уайз-Бонапарт (Wyse-Bonaparte) Люсьен Наполеон (1844—1909), фр. гидрограф /460 Уайльд (Wilde) Джонатан (Ионафан Вилд; 1683—казнен в 1725), англ. мошенник, главарь воровской шайки 2113,420 Уар (Вар, Ουαρος; ?—казнен ок. 307), мученик, военачальник /169, 477, 478 Уваров Алексей Сергеевич (1825— 1884), гр., археолог, почет, член С.-Петерб. АН (1857) 2202,472 Угроз Световостоков, персонаж книг И.-Г. Юнга-Штиллинга в рус. переводе /185 Уилер (Wheeler) Леонард Хеменвэй (1811—1872), амер. миссионер, изобретатель экономичного ветряного двигателя (1867) /458 Уманец Сергей Игнатьевич (1857— ?), чиновник цензур, ведомства (с 1899); религиовед, публицист 2525 Ундольский Вукол Михайлович (1815—1864), археограф, библиограф и библиофил /302, 573 Уорф (Whorf) Бенджамин Ли (1897— 1941), амер. лингвист, этнограф 2299 Урусов Герасим Гаврилович (1843— 1900), публицист, сотрудник газ. «Соврем, известия» 2254 Успенский Глеб Иванович (1843— 1902), прозаик, публицист /552 Успенский Павел; сын просвирни моек, церкви Никиты Великомученика в Старой Басманной; соученик Г.-П. по МДС 25, 6, 33, 34, 356 Устрялов Николай Герасимович (1805—1870), историк, акад. С.-Петерб. АН (1837); авт. учеб. пособий /217, 517 Ухтомский Дмитрий Васильевич (1719—1774), архитектор, представитель барокко 2356 Ушаков Семен Иванович, действит. стат. советник, вице-директор Деп-
Указатель имен 661 та воен. поселения (1833—1843); воен. историк /457 Ушинский Константин Дмитриевич (1824—1870), педагог-демократ, основоположник науч. педагогики в России /547 Ф. К. см. Крымский Ф. Фавмасий (θαυμάσιος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /531 Фалкленд, персонаж романа У. Годвина «Вещи как они есть...» (1794) 2112—115,420,422 Фамусов Павел Афанасьевич, персонаж комедии А. С. Грибоедова«Горе от ума» (1824)2426 Фарное Красный Нос, прозвище шута имп. Петра I /446 Фатуллаев Илгам Надирович (род. 1960), художник, дизайнер /370, 608, вклейка Федор Матвеевич см. Никитский Ф. М. Федор Никифорович см. Черкизовский Ф. Н. Федоров Алексей Алексеевич (род. 1942), коломен. художник /370, 608, вклейка Федоров Вениамин Яковлевич (1828 или 1829—1897), секретарь (1858—1865), цензор (с 1867) и пред. (с 1883) Моск. цензур, комитета 2221, 504 Федоровский Прокопий Карпович (?—1830), свящ. Успенской церкви с. Федоровское Коломенского у., отец архим. Гермогена (Сперанского) /513 Федот, дьячок коломен. церкви Никиты Мученика/106, 107, 308 Федотова Мария Александровна, историк, учитель истории и обществоз- нания 2540 Федр (Phaedrus; ок. 15 до н. э.—ок. 70 н. э.), др.-рим. баснописец 2134, 430 Фейербах (Feuerbach) Людвиг (1804—1872), нем. философ-материалист и атеист /270, 553; 297, 209 Феклистовна, коломен. жительница /107 Фельтен (Velten) Юрий Матвеевич (имя при рождении — Георг Фридрих; 1730—1801), архитектор, представитель раннего классицизма /483 Фемистокл (Θεμιστοκλής; ок. 525— ок. 460 до н. э.), афин. полководец, вождь демокр. группировки, архонт и стратег (с 493 или 492 до н. э.) 2146,435,436 Феогнид (Θεόγνιδος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /530 Феогност (Θεόγνωστος; ?—1353), митр. Киевский (с 1328) 2183,184, 186, 451, 452 Феодор Студит (Θεόδωρος ό Στου- δίτης; 759—826), визант. церк. деятель, настоятель Студийского монастыря в Константинополе (с 798); возглавил борьбу с иконоборчеством/106, 433; 297 Феодор, архим. см. Бухарев А. М. Феодорит (Федор Иванович Островский; ок. 1770—1843), монах моек. Донского монастыря, до 1810 — прот. костром. Благовещенской церкви; дед драматурга / 168, 476
662 Приложения Феодосии (Θεοδόσιος) Великий (ок. 424—529), прп., основатель общежительного монашества /145, 461 Феодосии (Андрей Михайловский- Прокофьев; 1723—1787), ректор Рязанской ДС (с 1761); еп. Коломенский и Каширский (с 1763) /9, 377,378 Феодот (Θεοδότος) Кизический (?— казнен между 286 и 299), мученик /530 Феоктистов Евгений Михайлович (1828—1898), гос. деятель, нач. Гл. управления по делам печати (1883—1896); литератор, мемуарист 2 222—224, 237, 240, 244, 296, 310, 353, 484, 500, 504, 506, 507, 509—511,531,533, 535,550 Феоктистова (урожд. Беклемишева) Софья Александровна, жена предыдущего, хозяйка лит. салона 2 244, 533 Феостих (Θεοστίχος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /530 Феофан (Петр Семенович Авсенев; 1810—1852), архим., проф. Киевской ДА (с 1836), настоятель посольской церкви в Риме (с 1850); философ, психолог /533 Феофан (Элеазар Прокопович; 1681— 1736), укр. и рус. гос. и церк. деятель, писатель; сподвижник имп. Петра I, глава Ученой дружины; еп. Псковский, Изборский и Нарвский (с 1718), архиеп. Новгородский и Великолуцкий (с 1725) /100, 187, 429, 495, 600; 2180, 185, 186, 454 Феофил, правитель Антиохии, друг апостола Луки /454 Феофилакт (1-я четв. XIX в.), архим., наместник моек. Чудова монастыря /480 Феофилакт (Федор Леонтьевич Ло- патинский; ок. 1680—1741), ректор МСГЛА (с 1708); еп. Тверской и Кашинский (с 1723), архиеп. Псковский, Изборский и Нарвский (с 1725), Рязанский и Муромский (в 1726), Тверской и Кашинский (с 1726); находился в заключении (1735—1740); духов, писатель, проповедник -^ 184, 185, 452, 453 Феофилакт (Федор Гаврилович Русанов; 1765—1821), еп. Калужский и Боровской (с 1799), архиеп. Рязанский и Зарайский (с 1809), экзарх Грузии (с 1817, митр, с 1819); проповедник, богослов /554, 565 Фесслер (Fefiler) Игнатий Аврелий (1756—1839), проф. восточ. языков и философии в Александро-Невской ДА (1810); позже генерал-суперинтендент Сарат. консисториального округа; писал ист. романы на нем. языке/344, 591, 592 Фесслер (урожд. Вегели) Каролина Мария, жена предыдущего (с 1802), дочь берлин. фабриканта / 344, 592 Фет (точнее, Фёт, нем. Foeth) Афанасий Афанасьевич (первые 14 и последние 19 лет жизни официально носил фам. Шеншин; 1820—1892), поэт-лирик, переводчик, мемуарист 2304 Фетисенко Ольга Леонидовна (род. 1971), литературовед /370 Фехнер Маргарита Васильевна (1903—1981), искусствовед, архи-
Указатель имен 663 тектор-реставратор /373, 379, 380, 607; 2412, 550 Филалет, герой диалога H. М. Карамзина «Разговор о щастии» (1797) 2431 Филарет, инок моек. Новоспасского монастыря /179 Филарет (Федор Георгиевич Амфитеатров, в схиме Феодосии; 1779— 1857), свт.; ректор МДА (с 1814), еп. Калужский и Боровский (с 1819), Рязанский и Зарайский (с 1825), архиеп..Казанский и Сви- яжский (с 1828), митр. Киевский и Галицкий (с 1834); проповедник, /214,517,533 Филарет (Дмитрий Григорьевич Гу- милевский; 1805—1866), ректор МДА (с 1835); еп. Рижский (с 1841), Харьковский и Ахтырский (с 1848), архиеп. Черниговский и Нежинский (с 1859); богослов, церк. историк /362, 418, 493, 602; 274,274,388 Филарет (Василий Михайлович Дроздов; 1783—1867), свт.; ректор С.-Петерб. ДА (с 1812); еп. Ревель- ский (с 1817), архиеп. Тверской (с 1819), Ярославский и Ростовский (с 1820), Московский и Коломенский (с 1821, митр, с 1826); гос. и церк.-обществ, деятель, духов, писатель, богослов, проповедник /30,31, 49, 51, 52, 84—87, 99, 106, 114, 173, 175,178, 186,196, 205, 271, 284—292,297,307,321,324,328, 329,344,354,361—363,377,390, 391,398,402,403,411,420—422, 433, 466, 485—487, 493—495, 501, 502, 515, 522, 545, 554, 555, 557,562—565,567,570,579,581, 582, 592, 594, 596, 599, 601, 605, 607,609, вклейка; 28,9,26,77,78, 80,103,179—181,188,189,208— 210,264—271,281,284—286,314, 343, 344, 357, 358, 363, 378, 392, 393,396,397,401,407,413,447— 449,478—480,482,550 Филдинг (Fielding) Генри Филдинг (1707—1754), англ. прозаик, драматург, публицист, один из основоположников европ. реалистич. романа 2112, 420, 421 Филимон (Φιλιμόνος) Кизический (?—казнен между 286 и 299), мученик /531 Филипп (Φίλιππος; IV в. до н. э.), врач Александра Македонского 2113,421 Филипп II (Φίλιππος В'; 382—убит в 336 до н. э.), македонский царь (с 359 до н. э.), отец Александра Македонского 2422, 565 Филиппов Андрей (кон. XVIII в.), литератор /445 Филиппов Тертий Иванович (1825— 1899), публицист, критик, гос. и церк.-обществ, деятель; тов. гос. контролера (с 1878), гос. контролер (с 1889) /317; 2 220, 222, 225, 226,228,229,232,233,238—241, 244, 296, 305, 353, 406, 501, 507, 512, 520, 531—533, 552, вклейка Филиппова (урожд. Илакрионова) Марья Ивановна (1836—1894), жена предыдущего 2 533 Филомафитский Алексей Матвеевич (1807—1849), физиолог, один из основоположников экспериментал. патологии /277, 577; 268 Филофей (Тимофей Григорьевич Успенский; 1808—1882), ректор
664 Приложения Харьковской (в 1842), Вифанской ДС (с 1842), МДС (с 1847); еп. Дмитровский (с 1849), еп. Костромской и Галичский (с 1853), Тверской и Кашинский (с 1857, архиеп. с 1861), митр. Киевский и Галицкий (с 1876); подвижник, проповедник /354, 355, 573, 596, 597; 2132, 428 Фирдоуси Абулькасим (ок. 940—1020 или 1030), персид. поэт /445 Фихте-младший (Fichte) Иммануэл Герман фон (1796—1879), нем. философ, проф. Боннского и Тюбин- генского ун-тов 277 Фишер (Fischer) Иоганн Фридрих (1726—1799), нем. филолог, переводчик /530 Флеров Василий Павлович (1799— 1874), сторонний цензор Моск. цензур, комитета (1837—1858) 2192, 380,459 Флеров Сергей Васильевич (псевд.: Васильев, Z; 1841—1901), театрал, критик, педагог 2 312, 320, 321 Флиндерс (Flinders) Мэтью (1774— 1814), англ. исследователь Австралии /460 Флоке (Floquet) Шарль Тома (1828— 1897), фр. полит, деятель, президент Палаты депутатов (1885—1888, 1889—1893), глава Кабинета министров (1888—1889) 2 222, 506, 507 Флор (Florus) Иллирийский (II в.), мученик /601; 29,16, 21, 262, 541 Флоренский Павел Александрович (1882—1937), свящ. (1911), пра- восл. философ и богослов; физик, математик, инженер /497 Флоровский Георгий Васильевич (1893—1979), прот., религ. философ, богослов 2 47S Фогт (Vogt) Карл (1817—1895), нем. естествоиспытатель, зоолог, палеонтолог, врач /128, 455 Фома (Θωμάς), апостол из 12-ти; основоположник христианства в Индии, мученик /553 Фома, солдат, фолькл. герой / 219, 518 Фомина (урожд. Вишнякова) Елена Борисовна (род. 1956), архивист /370 Фонвизин Денис Иванович (1745— 1792), писатель, просветитель /583 Формоз (Formosus), папа римский (891—896) /512; 2 405, 481, 541 Фортунат, слуга Мещаниновых /115 Фотий (Аркадий Александрович Романовский; 1822—1861), архим.; магистр M ДА (1846), ректор Полоцкой (с 1853), Орловской (с 1855) ДС; член С.-Петерб. духовно-цен- зур. комитета (с 1858), настоятель Домницкого (Думницкого) монастыря Черниговской епархии (с 1861) 285, 86, 399 Фотий (Петр Никитич Спасский; 1792—1838), архим., настоятель новгородского Юрьевского монастыря (с 1823); проповедник, духов, писатель /172, 482, 483 Францыль Венециан, персонаж волшебно-рыцар. романов /120, 444, 445 Фридрих (Friedrich) II Великий (1712—1786), прус. король (с 1740), из династии Гогенцоллер-
Указатель имен 665 нов; полководец, меценат / 233, 525 Фридрих Вильгельм (Friedrich Wilhelm; 1620—1688), курфюрст Брандер- бургский (с 1640), Великий курфюрст /537 Фриз (Freeze) Грегори Ли (род. 1945), амер. историк /367 Фролов Николай Григорьевич (1812— 1855), географ, переводчик, изд. периодич. сб. «Магазин землеведения и путешествий» (с 1852) 2471 Фрунзе Михаил Васильевич (1885— 1925), полит., гос. и воен. деятель /560 Фрунзе Тимур Михайлович (1923— 1942), летчик, Герой Сов. Союза (1942) 2415 Фрязин Алевиз (Aleviz Friazin; кон. XV—сер. XVI в.), зодчий /478 Фрязин Иван (имя и фам. при рождении — Джан-Баттиста делла Воль- пе), итал. авантюрист, монетный мастер; выполнял дипломатич. поручения Ивана III, содержался в заключении в Коломне /443 Фукс Виктор Яковлевич (1829 — 1891), член Гл. управления по делам печати (1865), пред. Варшав. цензур, комитета (1871—1877); публицист 2211, 484 Фукс Егор Борисович (1762—1829), дипломат, историк, адъютант А. В. Суворова/138, 457 Фултон (Fulton) Роберт (1765—1815), амер. изобретатель, построил первый колесный пароход «Клермонт» (1807) /458 Фурии, в др.-рим. мифологии богини мести (у греков — эринии) 2157, 442 Фурье (Fourier) Франсуа Мари Шарль (1772—1837), фр. социолог, представитель утопич. социализма /114; 297 Хавский Петр Васильевич (1771— 1876), тайный советник, археолог, исследователь рус. хронологии, мемуарист /36, 397 Хам, один из трех сыновей Ноя; был проклят Богом за то, что насмеялся над наготой отца /77,102,120, 430, 447; 2339 Хама Болясников см. Шмитанов- ский В. Я. Харибда (Χάρυβδις), в др.-греч. мифологии морское божество, олицетворяющее водную пучину 2 282 Хатов Александр Ильич (1780— 1846), ген. от инфантерии (1845), воен. писатель, переводчик с нем. и фр. языков, картограф 2419 Хауффе (Hauffe) Фридерика (1801— 1829), так называемая Преворст- ская ясновидящая, жительница нем. города Оберстенфельда, обладавшая паранормальными способностями 297, 408 Хемницер Иван Иванович (1745 — 1784), поэт-баснописец / 267, 549 Херасков Михаил Матвеевич (1733— 1807), поэт, прозаик /121, 449 Хилков Андрей Яковлевич (1676— 1718), кн., дипломат, резидент в Швеции/122, 450, 451 Хилковы, кн. /451 Хлестаков Иван Андреевич, чиновник, персонаж комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (1836) 2374,527
666 Приложения Хлоя, имя, традиционное для литературы рус. сентиментализма 2195, 464 Хлудов Алексей Иванович (1818— 1882), моек, купец; библиофил, меценат /380 Хлудовы /380 Ховрин (Ховра) Стефан Васильевич (в монашестве Симон; кон. XIV— нач. XV в.), моек, боярин; в его честь основан моек. Симонов монастырь 2366 Холмогоров Михаил Семенович (ок. 1818—1853), магистр МДА (1832), проф. граждан, истории и греч. языка МДС (с 1833), общей словесности Казанской ДА (1842—1845) /253, 254, 534; 2435—437 Холмский Александр Степанович, ти- туляр. советник, моек, участковый судья, гласный Думы, член Городской управы; попечитель Хамов- нич. женского гор. начал, училища 2294 Хользунов Виктор Степанович (1905—1939), летчик, Герой Сов. Союза (1937), комдив 2414 Хомяков Алексей Степанович (1804— 1860), религ. философ, поэт, прозаик, публицист; один из основоположников славянофильства / 206, 317, 508—510, 516; 2198, 200— 203, 205, 214, 218, 219, 252, 255, 269, 276, 280, 281, 294, 295, 339, 341, 345, 355, 471, 472, 489, 490, 492, 496, 542, 551, вклейка Хомяков Дмитрий Алексеевич (1841— 1919), религ. публицист, философ /451 Хомяков Степан Александрович (?— 1836), гвардии поручик, предводитель дворянства Тульского у. (1817—1822); отец мыслителя /206,508 Хомякова (урожд. Киреевская) Мария Алексеевна (1770 или 1771—1857), жена предыдущего /206, 504, 508 Хомяковы /206, 508 Христос см. Иисус Христос Худеков Сергей Николаевич (1837— 1928), журналист, драматург, изд. «Петерб. газеты» (1871—1917) 2515 Царькова Татьяна Сергеевна (род. 1947), литературовед, архивист /370 Цветаева Анастасия Ивановна (1894— 1993), прозаик, мемуаристка /409 Цветаева Марина Ивановна (1892— 1941), поэт, прозаик /381 Цветков Алексей Иванович (1832— 1905), магистр МДА (1856), инспектор МДА в 1870—1880-х; историк, авт. учеб. пособий /568; 2397, 398 Цезарь (Гай Юлий Цезарь, Gaius Iulius Caesar; 100 или 102—44 до н. э.), др.-рим. гос. и полит, деятель, полководец, писатель / 87, 423; 2369,420,431,445 Цербер (Кербер, Κέρβερος), в др.- греч. мифологии многоглавый пес со змеиным хвостом, охранявший выход из царства мертвых 2 158, 442 Цетнерский Виталий Карпович, моек, дворянин /380 Цимбаев Николай Иванович (род. 1946), историк, проф. МГУ 2490, 492,493, 550
Указатель имен 667 Цинциннат (Луций Квинкций Цин- циннат, Lucius Quinctius Cincinnatus; ок. 519—ок. 439 до н. э.), др.-рим. патриций, консул (460 до н. э.), др.- рим. диктатор (458, 439 до н. э.) 2155,441 Цион Илья Фаддеевич (1842—1912), проф. физиологии Медико-хирургич. академии, публицист 2 498, 507, 509,523 Цитович Петр Павлович (1844— 1913), правовед, гос. деятель, проф. С.-Петерб. ун-та; публицист, изд. газ. «Берег» (1880) 2498, 507 Цицерон (Марк Туллий Цицерон, Marcus Tullius Cicero; 106—43 до н. э.), др.-рим. полит, деятель, оратор и писатель /88, 176, 265, 423, 484, 548; 2153, 441 Цшокке (Zschokke) Иоганн Генрих Даниель (1771—1848), швейц. прозаик, авт. назидат. рассказов из крестьян, жизни /529 Чаадаев (Чадаев) Петр Яковлевич (1794—1856), мыслитель, публицист /167,185,186,189,475,492, 493, 497; 2105, 414 Чайковский Антоний Павлович (1816— 1873), стат. советник, ординар, проф. С.-Петерб. ун-та, юрист, поэт 2473 Часовников (1-я пол. XIX в.), моек, купец, домовладелец /540 Челышев Павел Иванович, моек, купец 1-й гильдии, домовладелец / 259, 541 Черкасская Аграфена Борисовна см. Буксгевден А. Б. Черкасская Анна Борисовна см. Нейд- гардт А. Б. Черкасская Прасковья Дмитриевна (1778—1842), кн., жена кн. Б. М. Черкасского, дочь кузнеца /35,36,396 Черкасские, кн. /15, 30, 36, 115, 381, 397; 2340 Черкасский Александр Борисович (1798—1830), кн. /35,36, 72,396 Черкасский Алексей Борисович (?—1853), кн., полковник; сын кн. Б. М. Черкасского /35, 36, 396 Черкасский Борис Александрович, кн., камер-юнкер, титуляр. советник /380 Черкасский Борис Михайлович (1754—1828), кн., бригадир в отставке /34—36, 72, 395, 396,413, 426; 2312 Черкасский Владимир Александрович (1824—1878), кн., историк, публицист славянофил, направления; член-эксперт Редакц. комиссий по крестьян, делу (1859—1860), председательствующий в Правительств, комиссии внутр. и духов, дел Царства Польского (1864—1866), моек. гор. голова (1868—1870) 2278 Черкасский Дмитрий Борисович, кн., сын кн. Б. М. Черкасского /35, 36, 396 Черкасский Михаил Алегукович (?— 1712), кн., Новгород, стольник и воевода, моек, боярин (с 1678); сподвижник имп. Петра I /379 Черкасский Михайло Борисович, кн., сын кн. Б. М. Черкасского /35, 36, 396 Черкасский Николай Борисович (1804—1837), кн., коллежский
668 Приложения асессор; сын кн. Б. М. Черкасского /35,36,396 Черкизовские, священнич. семья /18 Черкизовский Василий Федорович, двоюрод. дед Г.-П., сын Ф. Н. Черкизовского /17,18, 28, 29, 32, 45, 390 Черкизовский Прокофий (Прокопий) Васильевич, двоюрод. брат отца Г.-П., сын предыдущего /29 Черкизовский Федор Никифорович (?—1799), свящ. Успенской церкви в с. Черкизово; прадед Г.-П. по отцу /15—19,24,31,382 Чернышев Захар Григорьевич (1722— 1784), фельдмаршал, моек, ген.- губернатор (с 1782) /14, 380 Чернышевский Николай Гаврилович (1828—1889), мыслитель-утопист, революционер, редактор, лит. критик, публицист, прозаик /273, 552, 553; 2308 Черняев (Черняев-Ташкентский) Михаил Григорьевич (1828—1898), ген.-лейтенант, начальник Особого зап.-сибир. отряда (1863—1866), ред.-изд. газ. «Рус. мир» (1873— 1878), в период Русско-турец. войны командующий Сербской армией, ташкентский ген.-губернатор (1882—1884) 2 225, 227, 228, 298, 509, 512, 534 Чертков Николай Петрович (ок. 1808—1849), магистр МДА (1832), учитель и инспектор Андро- ниевского ДУ (с 1833), наставник греч. языка и граждан, истории МДС (с 1837), секретарь семинар, правления (с 1838) 2124 Четвертинская (Святополк-Четвер- тинская; урожд. кж. Гагарина) Надежда Борисовна (1790 или 1791— 1883), кн., моек, домовладелица 2247 Чижевский Дмитрий Иванович (1894—1977), славист, историк философии; дир. Ин-та славистики Гейдельбергского ун-та (с 1956) 2264 Чижов Гаврила Васильевич, моек, купец 1-й гильдии, почет, гражданин; владелец сада на Девичьем поле /279, 281,558; 2 341 Чижов Федор Васильевич (1811— 1877), математик, обществ, деятель и публицист-славянофил, искусствовед, переводчик, предприниматель /251,252,464,532,534; 263,219, 284, 552, вклейка Чижовы, моек, фабриканты /558 Чингисхан (Тэмуджин, Темучин; ок. 1155—1227), основатель и вел. хан Монгольской империи (с 1206) /406,458 Чистович Иларион Алексеевич (1828—1893), проф. истории и психологии С.-Петерб. ДА, докт. богословия (1871); церк. историк 2405 Чичиков Павел Иванович, герой поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842) /388 Чохов Андрей (ок. 1545—1629), литейщик, пушеч. и колокол, мастер /478 Чудецкий Павел Иванович (1845 — 1886), прот.; инспектор Симферопольской (с 1873) и Кишиневской ДС (с 1878), ректор Тифлисской ДС (с 1883); убит отчисленным из семинарии воспитанником С. Джиб- ладзе; автор учеб. пособий, историк 2545
Указатель имен 669 Чулков Михаил Дмитриевич (1743 или 1744—1792), писатель, историк, этнограф, экономист / 120, 427, 446 Шаблыкин Аполлон Павлович, подполковник, моек, домовладелец /259,539 Шад (Schad) Иван Егорович (имя при рождении — Иоганн Баптист, в монашестве патер Роман; 1758— 1834), проф. философии и нравств. и полит, наук Харьковского ун-та (1804—1816)/269, 551 Шарапов Сергей Федорович (1855— 1911), экономист, публицист, издатель 2255,256,292, 302,354,552, вклейка Шарлемань (Боде-Шарлемань) Иосиф Иосифович (имя при рождении — Иосиф-Мария; 1824— 1870), акад. архитектуры (1857), акварелист 2552, вклейка Шатобриан (Chateaubriand) Франсуа Рене де (1768—1848), виконт, фр. прозаик, дипломат /275, 276 Шаховская (урожд. Ефремова) Александра Павловна, кн., вторая жена В. Л. Шаховского 2529 Шаховская (урожд. Каткова) Варвара Михайловна, кн., жена Л. В. Шаховского 2529 Шаховской Владимир Львович (1813—1879), кн., отец последующих 2533 Шаховской Лев Владимирович (1849—1897), кн., публицист, историк 2529 Шаховской Николай Владимирович (1856—убит в 1906), кн., выпускник ист.-филол. ф-та МУ (1880); цензор Моск. цензур, комитета (с 1894), пред. С.-Петерб. цензур, комитета (с 1898), начальник Гл. управления по делам печати (1900— 1903); историк, филолог, биограф Г.-П. /369,406,459,466,472, 486, 497, 521, 524, 534, 542, 577; 2240—244, 252, 256, 268, 269, 272, 273, 275, 277, 279, 281—283, 286, 288, 289, 291, 295, 296, 298, 300, 302, 304, 305, 307, 311, 314, 315,317—319,325—327,336,337, 341, 346, 351, 354, 381—383, 387, 392, 393, 402, 408, 409, 479, 481—483, 487—490, 504, 505, 514,515,517—519,524,528—531, 533—535, 547 Шаховской Сергей Владимирович (1852—1894), кн., эстляндский губернатор (с 1885) 2490, 529 Шахрияр, султан; герой араб, сказок /429,430 Шашин Алексей Егорович (1851—?), слепец-миссионер, отходил от православия в раскол Спасова согласия (1870—1873); духов, писатель 2503 Шваб (Schwab) Густав (1792—1850), нем. поэт-романтик, издатель 2470 Шварц Федор Ефимович (1780-е— 1869), командир Екатеринославско- го гренадер, полка (1815—1819), л.-гв. Семеновского полка (1820), ген.-лейтенант (1848) /493 Шведенборг см. Сведенборг Э. Швецов Онисим Васильевич (в монашестве Арсений; 1840—1908), еп. Уральский и Оренбургский (с 1897); видный старообрядч. писатель 2503
670 Приложения Шевченко Тарас Григорьевич (1814— 1861), укр. поэт, художник /570 Шевырёв Степан Петрович (1806— 1864), критик, историк литературы, поэт, член С.-Петерб. АН (с 1847); деятель правого крыла славянофильства /417; 2200, 469 Шекспир (Shakespeare) Уильям (1564—1616), англ. драматург, поэт /572; 2369,380 Шелгунов Николай Васильевич (1824—1891), рев.-демократ, публицист и критик 2368 Шеллинг (Schelling) Фридрих Вильгельм (1775—1854), нем. философ; проф. Йенского (1798—1803), Эр- лангенского (с 1820), Мюнхенского (с 1827) и Берлинского (с 1841) унтов 2210, 279 Шемиот Владимир Петрович (1832— 1903), художник, библиограф; архивариус Конференции Академии наук /610, вклейка Шепелев Дмитрий Дмитриевич (1771—1841), ген.-лейтенант, шеф Гроднен. гусар, полка, герой Отеч. войны 1812; моек, домовладелец /58,173,407,483,484 Шепелев Леонид Ефимович, историк, архивист /575, 580, 607; 2 365, 550 Шепелев Николай Иванович (род. 1949), архитектор, коломен. краевед /370 Шепелева (урожд. Баташева) Дарья Ивановна (ок. 1794—1818), жена Д. Д. Шепелева/407 Шервинский Василий Дмитриевич (1850—1941), терапевт и патолог, основатель эндокринологии в России /380 Шервинский Сергей Васильевич (1892—1991), поэт, переводчик, мемуарист /381, 454 Шереметев Дмитрий Николаевич (1803—1871), гр., камергер; меценат, благотворитель /280, 559 Шереметевский Владимир Владимирович (1863—1943), историк, архивист, издатель /407 Шереметевы, гр. / 279, 280, 558, 559 Шестаков Иван Алексеевич (1820— 1888), ген.-адъютант (1882), адмирал (1888), управляющий Морским мин-вом (с 1882); авт. работ по военно-морскому делу, переводчик, мемуарист 2528 Шехерезада, рассказчица сказок в сб. «Тысяча и одна ночь» /100, 429, 430 Шиллер (Schiller) Иоганн Фридрих (1759—1805), нем. поэт, драматург, теоретик искусства Просвещения 2407 Шиллинг фон Канштадт Павел Львович (1786—1837), изобретатель и востоковед, чл.-кор. С.-Петерб. АН (1828); создал эл.-магнит. телеграф (1832)/461 Шилов Денис Николаевич, историк, библиограф 2531 Шипов Петр Иванович, камер-юнкер, надвор. советник, моек, домовладелец/260, 542 Шишига, прозвище ученика Коломенского ДУ/297 Шишков Александр Семенович (1754—1841), писатель, гос. деятель, адмирал; президент Рос. академии (с 1813); министр нар. просвещения (1824—1828); возглавлял
Указатель имен 671 лит. клуб «Беседа любителей рус. слова» /114, 439; 2195, 350, 463 Шкляревич Михаил (ок. 1824—?), выпускник Могилевской ДС, соученик Г.-П. по МДА 286, 399 Шлегель (Schlegel) Август Вильгельм (1767—1845), нем. писатель, историк литературы /554 Шлегель (Schlegel) Карл Вильгельм Фридрих (1772—1829), нем. философ, прозаик, лингвист, критик, поэт /554 Шлёцер (Schlezer) Август Людвиг (1735—1809), нем. историк, филолог; на рус. службе с 1761, проф. Геттингенского ун-та (с 1768) 2481 Шлихтер Алексей Иванович (1-я треть XIX в.), беллетрист ^350 Шмелев Иван Сергеевич (1873— 1950), прозаик 2348 Шмитановский Василий Яковлевич (псевд. — Хама Болясников), лу- боч. писатель /446 Шпис (SpieB) Кристиан Генрих (1755 —1799), нем. писатель- романтик /407 Шревеллий (Schrevelius) Корнель (1608—1664), авт. греч.-лат. словарей и учеб. пособий /209, 514 Штединг Александр Иванович, фабрикант 2297 Шубин Федот Иванович (1740— 1805), скульптор, представитель классицизма /481 Шубинский Дмитрий Николаевич, публицист, сотрудник газ. «Соврем, известия» 2552 Шульгин Александр Сергеевич (ок. 1775—1841), ген.-майор, обер- полицеймейстер (1814—1825) и член Комиссии для строений в Москве (1818—1824) /262,544; 244, 373 Шульгин Дмитрий Иванович (1785— 1854), ген. от инфантерии (1848), моек, обер-полицеймейстер (1825— 1830), с.-петерб. ген.-губернатор (с 1848)/120, 262, 447, 544 Шульман Л., зав. бухгалтерией и типографией газ. «Моск. ведомости» 2538 Шульц Павел Алексеевич фон, моек, аптекарь, землевладелец /280, 559 Шумов Николай Васильевич (1827— 1905), художник /609, вклейка Шумов Николай Иванович, штабс- ротмистр, помещик Рузского у. Московской губ. 2297, 544 Щапов Афанасий Прокофьевич (1831—1876), проф. Казанских ДА и ун-та; историк раскола 2267 Щедрин Н. см. Салтыков-Щедрин М. Е. Щекатов Афанасий (кон. XVIII—нач. XIX в.), географ, издатель, переводчик /121,124 Щепкин Михаил Семенович (1788— 1863), актер, реформатор рус. театра /297, 449, 569,570; 236 Щербаков Яков Афанасьевич (1-я пол. XIX в.), моек, купец 2413 Щербатов Александр Алексеевич (1829—1902), кн., обществ, деятель, моек. гор. голова (1863— 1869) /521 Щербатов Михаил Михайлович (1733—1790), кн., историк, публицист, почет, член С.-Петерб. АН (с 1776)/122, 322,450,582
672 Приложения Щербина Николай Федорович (1821— 1869), поэт, чиновник Мин-ва нар. просвещения 2288 Щербинин Михаил Павлович (1807— 1881), сенатор (с 1856), пред. Моск. цензур, комитета (с 1860), начальник Гл. управления по делам печати (1865—1866); историк, мемуарист 2283 Щипакин (кон. XVIII в.), солдат /45 Щукин Петр Иванович (1853—1912), моек, предприниматель, коллекционер, меценат 2409, 411, 416, 417, 423, 550 Щуровский Григорий Ефимович (1803—1884), геолог, проф. геологии и минералогии МУ (с 1835), президент Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (с 1863) 2 202, 471, 472 Щусев Алексей Викторович (1873— 1949), архитектор, акад. (с 1943) /481; 2363 Э. (1-я пол. XIX в.), предположительно офицер, избивший И. Я. Корей - шу/184, 490 Эврипид (Еврипид, Ευριπίδης; 480— 406 до н. э.), др.-греч. драматург, представитель психологической трагедии 2 465 Эгмонт (cTEgmont) де Ламораль (1522—казнен в 1568), гр., принц Гаврский, член Гос. совета Нидерландов, один из трех лидеров дворянской оппозиции королю Филиппу II 2407 Эзе (Heuset) Жан (ок. 1660—1728), авт. лат. хрестоматии /530 Экземплярский Константин Федорович, студент мед. факультета МУ, сотрудник газ. «Соврем, известия» 2298 Эккартсгаузен (Eckartshausen) Карл фон (1752—1803), нем. писатель, авт. мистич. сочинений /185, 491 Эльманов Иван, механик, изобретатель монорельса (1820)> авт. дилетантского соч. по астрономии /262, 263, 544 Эней, в др.-греч. мифологии герой Троянской войны из царского рода Дар- данов 2407 Эпиальт (V в. до н. э.), малиец 2147, 437 Эпикур (Επίκουρος; 342 или 341—271 или 270 до н. э.), др.-греч. философ, основатель эпикуреизма в Афинах 2152,160,440 Эпштейн Берта Михайловна (1858—?), врач-терапевт, сотрудница редакции газ. «Соврем, известия», переводчик 2230, 518 Эпштейн Юлия Михайловна см. Денисова Ю. М. Эрнест (Эрнести, Eraesti) Иоганн Август (1707—1781), нем. филолог, авт. учеб. пособий; проф. риторики и богословия Лейпцигского ун-та /595 Эскулап или, правильнее, Эскулапий (лат. Aesculapius, из греч. Ασκληπιός, Асклепий), в др.-рим. мифологии бог врачеб. искусства 2138, 431 Эспартеро (Espartero) Бальдомеро (1793—1879), исп. генерал, регент при королеве Изабелле II (1840— 1843)/121, 448 Эсхил (Αισχύλος; 525—456 до н. э.), др.-греч. драматург, отец европ. трагедии 2465
Указатель имен 673 Эфестион см. Гефестион Эфрон Савелий Константинович (псевд. — С. Литвин; 1849—1925), прозаик, драматург, публицист 2220,222,225,226,228,231,254, 255, 324, 380, 499, 500, 503, 512, 518,519, 523, 524, 527 Ювеналий (Медведский; 1767 — 1809), соборный иеромонах, духовник братии Троице-Сергиевой лавры, составитель пособия по риторике /595; 2425 Югурта (Jugurtha; 160—104 до н. э.), царь Нумидии (до 117 до н. э.), военачальник, дипломат / 455 Юдич Яков, староста церкви Никиты Мученика в Коломне /23 Юм (Hume) Дэвид (1711—1776), англ. философ, историк, экономист /69; 277, 97 Юнг-Штиллинг (Jung-Stilling) Иоганн Генрих (1740—1817), нем. мистич. писатель/185, 490, 491 Юпитер (Iuppiter), в др.-рим. мифологии бог неба, дневного света, грозы, царь богов, верховное божество римлян /127, 455; 2114,152,158,160, 422 Юрий Долгорукий см. Долгорукий Юрий Владимирович Юрьев Василий Иванович (кон. XV— нач. XVI в.), коломен. купец /436 Юрьев Сергей Андреевич (1821— 1888), критик, издатель, пред. ОЛРС (с 1878), друг Г.-П. 2333, 334, 337, 342, 380 Юсти (Justi) Иоганн Генрих Готлиб (1720—1771), нем. экономист и минералог; проф. Геттингенского ун-та /444 Юсупов Николай Борисович (1750— 1831), кн., директор театров (1791— 1799), сенатор, член Гос. совета (с 1823)/472 Юшко Алексей Германович (род. 1974), историк, архивист 2 515, 527 Юшков Иван Иванович (?—1781), тайный советник, моек. ген.-полицеймейстер /501; 2104, 414, 424 Яворский см. Стефан (Яворский), митр. Языков Димитрий Иванович (1824— не ранее 1893), магистр M ДА (1848), прот., законоучитель 3-й моек, мужской гимназии; духов, писатель 2299, 408, 409 Языков Дмитрий Дмитриевич (1850— 1918), библиограф, литературовед 2343 Яков Васильевич, повар Мещаниновых /103,192 Яков Федорович, двоюрод. дед Г.-П. по отцу / 30 Яковлев Михаил Алексеевич (1798— 1858), поэт, писатель и переводчик, изд. журн. «Невский зритель» (с 1820) 2464 Яковлева, моек, домовладелица 2486 Якушкин Вячеслав Евгеньевич (1856—1912), историк, пушкинист; либеральный публицист 2292, 293, 508 Яновский Николай Максимович (?— 1826), лексикограф, поэт /431 Янсзон (Янц, Janszoon, Jansz) Биллем (1571—1638), нидерл. мореплава-
674 Приложения тель, исследователь Океании; от- Jove см. Юпитер крыл Австралию (1606) /460 Ясновидящая Преворстская см. Хауф- фе Ф. Lejay см. Лежай Г. Ф. Яхве (Ягве, Иегова), наименование Бога в Ветхом Завете ^423 Manilius см. Манилий August см. Август Aurora см. Аврора Piranesi G. см. Пиронези Дж. Burgius см. Бургий И. Ф. Renaudot Ε. см. Ренодо Э. Heuset J. см. Эзе Ж. Tutcheff см. Тютчев Ф. И.
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ* Абрамцево, имение Аксаковых в Московской губ. /509, вклейка; 2218, 219, 267, 309, 495 Австралия (Новая Голландия, Терра- Австралис) /143, 460 Австрия (Австро-Венгрия) 2 491— 493,506,526 Азия/138; 2114 Алатырский у. Симбирской губ. 2519 Алаш, поместье под Ригой 2526 Альбион см. Англия Альпы, горы/42, 276, 399 Америка /141, 458; 264, 69, 381; см. также Соединенные Штаты Америки Амстердам 2 388 Англия (Альбион, Британия, Великобритания) /152, 191, 447, 466, 559; 2111, 225, 294, 492,493,510, 511 Антиохия (ныне Антакья), г. в Турции 2454 Аркадия, обл. в Юж. Греции 2436 Армения /457, 461 Архангельск 2461 Астрахань /157, 385; 2218, 495 Аттика, обл. в Ср. Греции 2442 Аустерлиц, дер. в Австро-Венгрии (ныне г. Славков в Чехии) /138, 457; 2111,112,419,420 * Ссылки на топонимы, упоминаемые в титулах, названиях должностей, наименованиях церковного сана, вселенских и поместных соборов и т. п. (например: король Неаполитанский, князь Суздальский, тверской градоначальник, епископ Дмитровский, св. Андрей Критский, Никейский собор), а также в выходных данных библиографических сносок, как правило, не приводятся. Не указываются отдельно ссылки на территориальные образования, если в Указатель включены их одноименные административные центры, например под топонимом Рязань объединены и такие понятия, как Рязанские губерния, область, наместничество, княжество и т. д. При названиях сел, деревень, усадеб чаще всего отмечается лишь губерния, в которой они находятся (ссылка на уезд опускается). Топонимы аннотируются выборочно.
676 Приложения Афенеум, возвыш. близ Помпеи, Юж. Италия 2150, 440 Афины 2 148, 418, 421, 435, 436, 442 Одеум2418 Афон, п-ов в Греции / 440; 2 21Ъ, 541 Африка /124, 454; 2350, 419, 439, 547 Баден-Вюртемберг, земля в Германии 2408 Баку /22 Балканский п-ов (Балканы) 2214, 217, 435, 493, 494, 529 Балтийский (Остзейский, Прибалтийский) край 219, 67, 384, 413, 496 Бари, г. в Юж. Италии /601 Белгород/32, 393, 394; 2340 Белгородская ДС /32, 394 Окружное уездное училище /504 Белев, г. Тульской губ. /32, 393, 394 Белинский см. Чембара Белоомут, с. см. Нижний Белоомут Белоруссия 2196, 206, 465, 475 Белуджистан, обл. в Азии /138, 458 Белый Нил, р. /424 Бельгия 2507 Беотия, обл. в Ср. Греции 2436, 437 Берестечко, г. Волынской губ. 2475 Берлин /209; 2216, 239, 490, 493, 507, 529, 542 Бессарабия 2218, 495 Бильбао, г. в Сев. Испании /448 Ближний Восток 2377, 439 Бобрихина, дер. см. Старое Бобрене- во, с. Бобышево, с. Коломенского у. /390 Богемия 2413 Богородск, г. Московской губ. (вначале с. Рогожь; ныне Ногинск) /157, 407, 468 Богучарово, имение Хомяковых в Тульской губ. /206, 508 Болгария 2216, 491 Бонн, г. в Германии / 452 Бородино, с. Московской губ. / 56, 405; 2111,112, 420 Босния, обл. на Балканах 2491, 493 Босфор, пр. /144 Бохтемерево, с. Коломенского у. (ныне Милославское) /35, 396 Брест-Литовск (ныне Брест) 2544 Британия см. Англия Бронницы, г. Московской губ. / 96, 159, 428, 469 Брынково, с. Московской губ. 2297, 544 Вавилон/457; 2233, 521 Валдай, г. Новгородской губ. /159, 468, 469 Варварино, с. Владимирской губ. 2493 Варнавинский у. Костромской губ. 2399 Варшава /110, 437, 575; 2232, 544 Варшавский ун-т 2532 Ветеринарный ин-т /575 Ватерлоо, дер. под Брюсселем /501 Ватикан/226, 456, 520 Святого Петра (Сан-Пьетро) собор /120,132,206,447,508 Апостола Павла гробница /508 Сикстинская капелла /456 Везувий, вулкан в Италии 2150, 174, 175, 350, 440, 443, 445, 446 Великий Новгород см. Новгород Великий
Указатель географических названий 677 Великий океан см. Тихий океан Великобритания см. Англия Великое княжество Финляндское см. Финляндия Великороссия см. Россия Вена 2480 Венгрия 2491 Венеция /144 Верейский у. Московской губ. /561 Вержболово, местечко Сувалкской губ. (ныне г. Вирбалис в Литве) 2528 Верона, г. в Юж. Италии /186, 493 Весьегонск, г. Тверской губ. 241, 372 Византия /579; 2426 Вильковишки (Вильковышки, Волко- вышки), г. Сувалкской губ. (ныне Вилкавишкис в Литве) 2111, 419 Вильна (ныне Вильнюс) 2324, 400, 528 ВиленскаяДС287,400 Витебск 2112 Виттенберг, г. в Саксонии / 496 Вичуги, с. Московской губ. 2510 Владимир /157,405,583; 228,364,493 Большая Владимирская ул. 286 Владимирская ДС /86,104,431,432 Духовная консистория 2376 Волга, р. 2216 Вологда /497; 2414 Вологодская ДС 286 Волынская губ. 2476 Воронеж /157, 385 Митрофаниевский монастырь /532 Воскресенск, г. Московской губ. (ныне Истра)/157,158,468 Восточная Пруссия 2419 Восточная Румелия, обл. в Болгарии 2493 Выг, р. в Карелии 2451 Выговское общежительство 2451, 452 Вятка (прежде Хлынов) /127, 455, 483 Вятская ДС/455 Гаага 272, 263, 386, 388 Придворная русская церковь 2386 Гавайские о-ва /441 Галатия, ист. обл. в Малой Азии (ныне Турция)/291, 567 Галич, г. Костромской губ. /84, 421 Галичское ДУ /421 Гекла, вулкан в Исландии /141, 459 Геркулан (Геркуланум), г. в Италии (совр. Эрколано) 2164, 443 Германия 2208, 408, 491, 492, 506, 529, 541, 554 Гернгут, местечко в Саксонии 2412 Герцеговина, обл. на Балканах 2215, 491, 493 Гибралтар, пр. 2430 Геркулесовы столбы 2134, 430 Гоби, пустыня /141 Голландия (Нидерланды) /172, 482, 559; 2388, 415 Голубой Нил, р. /424 Гонолулу, г. на Гавайских о-вах /441 Горки, с. Московской губ. /283, 561 Гостунь (Гостунка), р. в Калужской губ. /480 Грабиловка (Граворонова?), дер. Московской губ. /161, 283, 470, 561 Граник, р. в Малой Азии (ныне р. Бига в Турции) 2422 Греция (Эллада) /414,489,531; 2146— 148, 418, 421, 435—437, 548 Гродно /512 Грузия/289,564, 565 Гуандун, провинция в Юж. Китае /458 Гуанчжоу (Кантон), г. в Юж. Китае /140,458
678 Приложения Дагестан /403 Далмация, ист. обл. (ныне в Хорватии) 2491 Дания 2526, 529—531 Дедново (ныне Дединово), с. Московской іуб. /118, 442, 443 Церкви Воскресенская /443 Казанской иконы Божией Матери /443 Рождественская /443 Софии Премудрости Божией /118,442,443 Троицкая /443 Дельфы, г. в Ср. Греции /489, 575 Аполлона храм /489, 575 Дерпт (ныне Тарту, г. в Эстонии) /575 Ветеринарный ин-т /575 Дзержинский, пос. Московской обл. /474 Дмитров, г. Московской губ. /229 Дмитровское ДУ /229, 230 Днепр, р. /532 Доброй Надежды, мыс /144,147, 454 Добруджа, обл. на севере Балканского п-ова 2293 Донского войска обл. 2531 Дрезден/406; 235, 369, 412 Дунай, р. 2214, 215, 293 Дутигала, г. см. Мельбурн Европа /72, 73, 138, 191, 272, 374, 445, 545, 597; 216,111, 227, 439, 465, 488, 492, 513 Египет /139, 458; 2137, 421, 431 Егорьевск, г. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /36, 397 Екатеринослав (ныне Днепропетровск на Украине) /385 Екатеринославская ДС 2405 Енисей, р. 2216 Епифань, г. Рязанской губ. (ныне пос. Тульской обл.) /119, 371, 443 Никольский собор /443 Женевское оз. /276 Жеребятники, дер. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /578 Зальцбург, г. в Австрии 2506 Западный край 219, 87, 400 Зарайск, г. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /88, 371, 423, 577; 2414 Звенигород, г. Московской губ. /540 Звенигородское ДУ /229, 230 Саввино-Сторожевский монастырь /540,599 Сторожи, урочище /540 Зеклюзино (Зекзюлино), с. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /578 Зименки, с. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /578 Золотоношский у. Полтавской губ. 2476 Иерихон, г. в Иудее /18, 383 Иерусалим 298, 164, 409, 430, 432, 443, 454 Израильско-Иудейское государство (Израиль)/407; 2423 Индия 2530 Иордан, р. на Ближ. Востоке / 328, 584 Иран /458 Иранское нагорье /458 Ирландия /447 Исландия /459 Испания /448
Указатель географических названий 679 Истра, г. см. Воскресенск Истра, р. в Московской губ. /468 Италия /397, 492; 2350, 418, 439, 491, 492, 547, 554 Кавказ /445; 2215 Казанка, приток р. Волги 2462 Казань/377, 439, 575; 2452 Ветеринарный ин-т /575 Губернская мужская гимназия /576 Казанская ДА /253,534,535,557, 567, 573; 261, 267, 269, 295, 377, 404, 405 Калуга 2316, 583 Кампания, обл. в Юж. Италии 2442 Камчатка /144,147 Кантон см. Гуанчжоу Каппадокия, ист. обл. в Малой Азии (ныне Турция) 2365 Карачарово, с. Московской губ. (ныне в черте г. Москвы) /258, 539 Карлсбад, г. в Богемии (ныне Карловы Вары в Чехии) 2506 Кашира, г. Тульской губ. (ныне в Московской обл.) /32, 56, 157, 371, 394 Кесария, г. в Каппадокии (ныне г. Кайсери, Турция) 2365 Киев /251, 532; 263, 206, 306, 380, 427, 451, 476, 477, 488, 511 Монастыри Братский Богоявленский монастырь /505 Михайловский Златоверхий /511 Николаевский 2452 Учебные заведения Киевская ДА /251,505,532, 533, 363, 602; 2294, 411 Киевская ДС 2390, 478 Киево-братская школа /505 Киево-Могилянская академия /414, 505, 599; 2404 Киево-Могилянская коллегия /438,505 Киевская академическая бурса /202,505 Кизляр, г. Терской обл. (ныне в Дагестане) /52, 403 Китай/45; 2557 Клементьево, с. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /578 Княжи (Княжево, Княж), с. Рязанской губ. /54, 404 Покрова Богородицы церковь /404 Коломна /5,8—10,13,14,21,24,31— 34, 43, 52—54, 83, 84, 91, 93, 99, 103,106,107,112,113,115,117,133, 137, 156, 157, 161, 168, 171—173, 176, 191, 192, 195, 196, 200, 202, 203, 205, 207, 211, 237, 258, 260, 282, 307, 317, 318, 323, 326, 331, 336, 338, 340—342, 361, 371, 373, 375—379, 383—385, 387, 393— 396,421,424,428,441—443,454, 455, 465, 468, 469, 476, 502, 513, 520, 589, 604—606, 608, вклейка; 229,102—104,107—109,117,118, 121—123,125—129,208, 210, 257, 258,260,305,325,339—342,359, 413, 414, 416, 540, 541, 550 Дома Добровых /339 Кузнецова /583 Мещаниновых / 14, 111, 115, 190—192, 380, 608, вклейка; 2418 Никитских /36—38,52,54, 97 Токарева /109,436 Заставы Московская /159, 468 Рязанская /379
680 Приложения Кремль, его башни и ворота 129, 66, 69, 390, 441—443, 608, вклейка; 2102, 412 Грановитая /373 Застеночная (Пыточная) /465 Ивановские (Богоявленские) /вклейка; 2102, 412 Коломенская см. Маринкина Косые /вклейка; 2102, 412 Маринкина (Коломенская) /373, 374 Мотасова см. Свиблова Погорелая /373 Пятницкая воротная /12, 52, 66, 373, 374, 377, 390, 412, 465, вклейка Свиблова (Мотасова) / 8, 118, 373—375, 442 Симеоновская (Семеновская) /373 Спасская /373, 390 Ямская /373 Монастыри Бобренев см. Богородице-Рожде- ственский Бобренево-Голутвина пустынь /375 Богородице-Рождественский Бобренев /8, 96, 375 Богоявленский Старо-Голутвин /8,39, 96, 375, 376, 397, 398, 412, 513 Сергиевская трапезная церковь /376 Голутвин см. Богоявленский Старо-Голутвин Свято-Троицкий Ново-Голутвин /375,390,412 Спасо-Преображенский (Спас- Ядринский, Спасский) /29, 30, 374, 390,589, вклейка Площади Житная (Базарная) /339, 390, 589 Крестовоздвиженская /151, 465 Соборная /374, 412 Реки Коломенка /27, 29, 389, вклейка; 2412 Москва см. в общем списке Москва-река Ока см. в общем списке по алфавиту Репенка /389 Сады Корчевских /31 Кузнецовых /323, 583 Мещаниновых /14, 28,190,195, 380, 500 Никитских /28 Центральный городской /589 Слободы Гончарная (Гончары) /390 Запруда (Запруды, Запрудье, Запруд)/27,31,109,389,434 Кремлевская (Городская) /465 Щемиловка /465 Посад/11, 378, 408; 2107 Репенка (Репня) см. Ямская Ямская (Репенка, Репня) /27, 157, 389, 433, 468 Улицы, проезд, переулок Артиллерийский проезд 2418 Астраханская (Большая Астраханская, Большая Московская; ныне Октябрьской Революции) /27,109,159, 379, 389, 436, 458,589 Большая Московская см. Астраханская Брусенская (ныне Советская) 2412
Указатель географических названий 681 Голутвинская /375 Каширская дорога (ныне ул. III Интернационала) /389 Красноармейская см. Мещани- новская Кремлевская /390 Лазарева /407 Мещаниновская (ныне Красноармейская) /380 Никольская (ныне Посадская) /66,412 Октябрьской Революции см. Астраханская Посадский пер. /380 Пыточная (ныне К. К. Исаева) /151,465 Пятницкая (ныне Пушкина) /66,412 Учебные заведения Военный артиллерийский ун-т /441 Коломенская ДС /5, 29, 32, 47, 132, 371, 390, 421 Коломенское ДУ /5, 6, 47, 51, 69, 70, 72, 83, 86, 126, 132, 133,167, 208, 211, 214, 220, 222, 224, 229—231, 233, 237, 371, 402, 403, 454, 513, 522,529; 2 210, 259, 260, 308, 339, 412, 540 Коломенская бурса /75, 229, 295,412 Уездное училище /319 Церкви Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова (Богословская) /338,507,589 Апостолов Петра и Павла /378 Богословская см. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова Богоявления Господня в Гончарах (Зачатиевская) /11, 30, 324, 378, 390, 583 Святых страстотерпцев Бориса и Глеба/106, 389, 434 Воздвиженья Креста Господня /465, вклейка Вознесения Христова /403 Воскресения Христова /8, 374 Зачатия праведной Анной Пресвятой Богородицы см. Богоявления Господня в Гончарах Коломенский собор см. Успенский собор Никитская (Никиты Мученика) /10—12,14,17,23,28,30, 44, 45, 52—54, 63, 90, 102, 112,172, 339, 340, 378, 383, 384, 386, 393, 401, 409, 412, 424, 428, 435,583,590, 608, вклейка; 2257, 413, 540 Николы в Городе (Николы Го- стинного) см. Святителя Николая Чудотворца Николы Посадского (Воскресения Словущего) /11, 378, 408 Параскевы Пятницы /374 Покрова Божией Матери в Подлипках /383, 403 Преображения Христова (Спасская)/339, 340, 589 Рождества Христова /11, 378 Святителя Николая Чудотворца, что в Крепости (Николы Го- стинного) /59,109, 407, 408, 436, вклейка Святой Троицы в Ямской слободе (на Репне) /106, 389, 393, 433
682 Приложения Спасская см. Преображения Христова Тихвинской иконы Божией Матери /378, вклейка Успенский (Коломенский) собор/17, 24, 66, 69,164, 374, 378, 393, 403, 412, 421, 608, вклейка Другие топонимы Исторические объекты Архиерейское подворье /390, вклейка Гауптвахта /117, 441 Духовная консистория / 66, 385, 412 Клима (Климана) лавка /339 Ленину В. И. памятник /589 Петропавловское кладбище /12,65,378,379,424 Стадион спортивного общества «Торпедо» /380 Природные объекты Голутвино, урочище /376 Косая гора 2412 Подлипки, местность /17, 383 Таборы, лес /226, 520 Колюбякино, с. Московской губ. /590 Кольский п-ов/459; 2399 Константинополь (ныне Стамбул) /460, 467, 512, 560; 2214, 239, 350, 413, 419, 439, 451, 454, 530, 547 Влахернский храм /460; 2454 Кончаково, с. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /88, 312, 423, 577,578 Богородице-Рождественская церковь/423, 577, 578 Копенгаген 2529 Коринф, г. в Греции 2436 Королевство обеих Сицилии см. Сицилии обеих Королевство Королевство Польское см. Польша Королевство Саксония см. Саксония Короча, г. Белгородской губ. /504 Корочанское приходское ДУ /504 Кострома /476 Благовещенская церковь / 476 Костромская ДС /84, 85, 87,176, 421,496,573; 286, 398 Крайна, обл. в Словении 2491 Красное Село см. Санкт-Петербург. Пригороды Кратерский зал. Тирренского моря 2440 Кременчуг, г. Полтавской губ. /116 Крит, о. 2484 Аркадский монастырь во имя свв. Константина и Елены 2 484 Кронштадт см. Санкт-Петербург. Пригороды Крым, п-ов 2350,419,439,440,476, 494,547 Кубань 2425 Кунгур, г. Пермской губ. 2407 Курдистан, обл. в Зап. Азии (Турция, Ирак, Иран) /457 Курск /394 Кутаис (Кутаиси) 2239 Лакедемон см. Спарта Лапландия, обл. с Сев. Европе /141, 459; 284, 86, 398, 399 Лейпциг/473,510; 2545 Ливия 2114, 421 Лион /273 Литва 2419 Лифляндская губ. 2385
Указатель географических названий 683 Лихоборы (Лихаборы Сабакино, Верхняя Лихобарда), дер. Московской губ. (ныне в черте г. Москвы) /161, 470 Лихоборы (Лихаборы, Нижняя Лихобарда), дер. Московской губ. (ныне в черте г. Москвы) /161, 470 Ловцы, с. Московской губ. /118, 442 Лозанна, г. в Швейцарии /556 Лондон /502 Вестминстерский округ 2421 Лукринское оз. (ныне лагуна Маричел- ли) в Юж. Италии 2156, 442 Луксор, г. в Египте /139, 458 Долины царей и цариц /458 Луховицкий р-н Московской обл. /442 Лысково, с. Нижегородской губ. (ныне город) /437 Любань, с. Новгородской губ. (ныне г. в Тосненском р-не Ленинградской обл.) 2228,516 Маково, с. Рязанской губ. 2525 Малая Азия 2350,419,439,547,559 Малая Россия см. Малороссия Малийский зал. Эгейского моря 2437 Малороссия (Малая Россия, Украина) /438; 2 205, 206, 217, 425, 456, 475, 476, 495 Мальта, о. 2350, 419, 439, 547 Мануиловка, с. в Сев. Румынии (ныне с. Маноля Сучавского у.) 2452 Никольский женский старообрядч. монастырь 2452 Марафон, селение в Греции 2146, 435, 436 Маричелли, лагуна см. Кратерский зал. Массачусетс, штат США / 367; 2444 Медведево, с. Рязанской губ. /497 Медвежий, о. Баренцева моря 2418 Мекка, г. в Аравии 2134, 430 Мелитополь, г. Таврической губ. (ныне в Запорожской обл. Украины) /503 Мельбурн (прежде Дутигала) /448 Мизенский мыс в Неаполитанском зал. 2150,440 Микены, г. в Греции 2436 Миры Ликийские, г. в Малой Азии (близ совр. г. Делире, Турция) /601 Михайлова Гора, хутор в Полтавской губ. 2476 Могилев 286, 88, 399 Могилевская ДС 287, 88, 399, 401, 405 Мозырский у. Минской губ. (ныне в Гомельской обл. Белоруссии) /6, 372 Молдавия /440; 2273, 541 Молочные Воды, местность под г. Мелитополь /503 Монгольская империя /458, 459 Москва /6,13,14,19,24,27,32—34, 39, 40, 44, 49, 51—56, 65, 83, 88, 91,96, 98—100,105,106,109,115, 134,143,154—157,159—161,164, 165,169—173,182,187,189,191, 193,195,199, 203, 208, 229, 231, 254, 259—261, 269, 282, 284, 285, 289, 303, 310, 317, 320, 322, 324, 326—328, 330, 332, 353, 374—380, 382—384, 389, 394, 398, 399, 402, 403, 405, 406, 410, 420, 428—430, 433, 441, 442, 447, 449, 461, 466, 467, 469, 470, 474—483,489,496,498,502,512, 513,522,526,530—533,537,539, 542—545, 547-550, 556-559, 561,563,568—571,574,576,578,
684 Приложения 581,582,585,587,594,604—609, вклейка; 217, 23, 26, 32, 34, 36, 52, 53, 55, 56, 66, 77, 79, 89, 94, 101—104, 112, 116, 117, 123, 129, 139, 193—195, 201, 202, 212, 215, 216, 218, 220, 221, 223, 224, 226, 227, 232, 233, 247, 255, 261, 273, 281, 290, 294, 297, 300, 305, 318, 321, 325, 338, 341, 342, 350, 354, 356, 357, 363, 365, 366, 368, 369, 372, 394—396, 400, 410, 412— 414, 416, 417, 423, 424, 430, 451, 452, 461—463, 467—470, 472, 473,477,488,491,492,497—502, 508, 511—513, 520—522, 524— 526,529,533,535,538—541,544, 545, 547—550 Бани Лепехинские 2106, 416 Овраженские 2106, 416 Библиотеки Румянцевская /585 Синодальная /290, 291, 566, 567; 2287, 382, 383, 452 Благотворительные заведения Горихвостовский дом призрения /287,564 Набилковская богадельня /535 Опекунский совет /523, 539; 230, 36, 365 Российский детский фонд /564 Больницы Голицынская больница (ныне Го- лицынский корпус городской клинической больницы № 1) /355,597 Преображенская (ныне городская психиатрическая больница № 3)/489 Больница для чернорабочих /463 Яузское отделение (ныне городская клиническая больница № 23) /407 Бульвары Бульварное кольцо /587 Новинский /531, 561 Петровский /571 Покровский /587 Рождественский /571 Тверской/169, 479, 568; 245, 373 Цветной /571 Яузский /587 Валы Земляной /543 Камер-Коллежский /405, 407 Крутицкий /488 Новинский/246, 282,530,531, 561; 243, 65 Ворота Китай-города, Белого и Земляного города Арбатские 2373, 395 Варварские/587; 2104, 371 Воскресенские (Иверские) /169, 478, 504, 537, 543, 544, 546, 568, 609, вклейка Иверские см. Воскресенские Ильинские /544; 2371 Калужские 230, 355, 386 Красные /540 Москворецкие 2371 Никитские /433; 2373 Никольские / 609, вклейка; 2373 Петровские /536 Пречистенские /255, 471, 472, 536,537; 2373 Сухарева воротная башня /255, 298, 535, 536, 571, 608, вклейка; 237, 39, 371, 488 Тверские 2373
Указатель географических названий 685 Гостиницы и подворья Гусятниковское 243, 373 Дрезден 235, 369 Зарайское /470 Казанское 2372 Континенталь /545 Лоскутная /318, 581 Метрополь /541 Посольское /193, 501 Славянский базар 2486, 467 Дворцы Александровский /560 Большой Кремлевский / 169, 477, 609, вклейка Гагариных князей палаты /540 Запасной /540 Малый Николаевский (Николаевский)/170, 480 Николаевский см. Малый Николаевский Петровский подъездный /586 Слободской /479 Дома Андреевского Н. С. /259, 541 Баташева И. Р. /58, 173, 407, 483, 484 Безбородко Α. Α., кн. /169, 479; 257, 375 Бекетова П. П. /259,540 Белосельского-Белозерского Э. Α., кн./295,568,569; 2341 Благородного собрания (ныне Дом Советов) 2193, 462 Богдановых на Зацепе 2 6, 10, 341, 411, 540 Варгина В. В. 2486 Вдовий 2521 Верещагина Н. Г. /405 Волконских, кн. /537 Всеволожских /256, 536 Голицына Л. Г., кн. /484 Голохвастова Д. П. 245, 373 Голяшкина С. Н. /259,540 Гусятникова М. С. 2373 Демидовых на Тверской / 259, 540 Ермолаева на Патриарших 2238, 527, 528 Козловой Н. Ф. /55 Кокушкина Η. М. /332 Карновича Е. С. /545 Корзинкина И. И. /545 Курносова 2513 ЛонгиноваВ. В./259,540 Малкиеля С. М. /295, 568, 569; 2341 Мамонова (Дмитриева-Мамонова) М. А. дача /164, 472 Медынцевой П. И. /194, 501 Мещанинова И. И. /194, 501; 2104,414,424 Митрополичий /289 Носовых/295, 568, 569; 2341 Олсуфьевский (Олсуфьева А. Д.)/257,539,540 Остерманов (Остермана И. А.) /241, 293, 523, 528; 2127, 128, 426 Островского Н. Ф. (Островских)/202, 205, 506, 587 Патрикеева (Патрикеевых И. Н. и В. Н.)/259, 541 Пашкова П. Е. /330,585 Погодина М. П. /322,582 Прохорова Т. В. / 169, 479; 257, 375 Пушкиных двор /541 Самарина Ф. В. /259,540 Четвертинской (Святополк-Чет- вертинской) Н. Б., кн. 2247, вклейка Скворцова Ε. М. /259,541
686 Приложения Стрешнева В. И. /528 Строгановых, бар. 257\ 375 Тагаевский 2234 Талызина А. Ф. 2363 Типографский 2213, 486 Торлецкого А. Л. /259, 541 Центральный Дом Красной (Российской) Армии 2367 Челышевский (Челышева П. И.) /259,541 Шаблыкина А. П. /259, 539 Шепелевский (Шепелева Д. Д.) /58,173, 407, 483, 484 ШиповаП.И./260,542 Щербатова M. М. /322, 582 Яковлевой 2486 Каналы Водоотводный /526, 536 Канал им. Москвы /585 Кладбища Ваганьковское /555 Даниловское 216, 361, 385 Дорогомиловское /530 Калитниковское 216, 361 Новодевичье 2306, 545 Пятницкое 2544 Рогожское 2268, 456 Клубы Английский 2200, 468 Вральная (Говорильная) комната 2200, 468, 469 Благородное (Дворянское) собрание/369, 543; 2193, 462 Купеческий (Купеческое собрание) 236, 370, 461 Славянский 2370 Немецкий 236, 370 Кремль, его башни и ворота 1169, 320,332,468,470,479—481,537, 581, 587; 2104 414 Арсенальная Средняя (Граненая) /529 Арсенальная Угловая (Собакина) /478 Граненая см. Арсенальная Средняя Боровицкая проездная /44,169, 399, 477; 285,104, 260,371, 375, 414, 488 Предтеченские / 399 Свибловая (Водовозная) /478 Собакина см. Арсенальная Угловая Спасские/587; 2104, 414 Троицкие /540 Монастыри Алексеевский девичий /169, 256, 477,537; 29, 357 Андроников (Андроньевский, Спасо-Андроньевский) Нерукотворного Спаса / 333, 513, 522,587 Андроньевский см. Андроников Богоявленский /202, 241, 295, 299,396,476,506,526,585, 598; 2128, 426, 487 Владычне-Покровская епархиальная община сестер милосердия 2395 Воскресенский Высокий /540 Высокопетровский /522 Данилов 2416 Девичий см. Новодевичий Бого- родице-Смоленский Донской /164, 165, 168, 170, 471, 476,480, 481,522 Богоявленский собор /481 Заиконоспасский /231, 356, 357, 359, 362, 504, 519, 522, 523, 598; 269, 385, 487 Божией Матери Всех скорбящих Радость церковь /598
Указатель географических названий 687 Спаса Нерукотворного Образа собор/357, 598 Златоустовский /241, 396, 528, 598 Ивановский /593 Космодемьяновский 2417 Крестовоздвиженский /536 Моисея Боговидца /545 Николо-Введенский в Хлынове /483 Николо-Перервинский /503— 505,523,568 Новинский (Новый) Введенский /531,561 Новодевичий Богородице-Смоленский (Девичий, Пречистой Богородицы) /143, 156, 161, 162, 164,165,167,170,172, 177,180, 203, 204, 236, 255, 272, 281, 298, 322, 327, 344, 345,399,428,460,467,470, 472,473,476,477,506,507, 536, 537, 558, 560, 571, 592, 593, 609, вклейка; 265, 255, 262, 306, 359, 382, 413, 552, вклейка Амвросия Медиоланского церковь / 177, 178, 472, 488 Вавилон-колодец /281, 560 Варлаама и Иосафа церковь /472 Лопухинский корпус / 165, 472, 473 Напрудная башня /472 Николая Чудотворца церковь /472 Никольская башня /472 Покрова Богородицы церковь /472,488 Преображения Господня церковь /472, 488 Смоленской иконы Богоматери собор в Новодевичьем монастыре /162,168, 472, 488; 2103,105, 412 Софьины хоромы (кельи, палаты)/165, 472 Спасские ворота /180, 181, 488 Стрелецкая караульня / 488 Успенская церковь /177, 472, 488 Новоспасский /179, 488 Пречистой Богородицы см. Новодевичий Богородице-Смо- ленский Саввин /536 Симонов Успенский /164, 165, 471; 231, 366 Спасо-Андроньевский см. Андроников Чудовский (Чудов) /170, 320, 337,480,581,588,594 Монастырские подворья Крутицкое патриаршее 2361 Саввинское (звенигородского Савво-Сторожевского монастыря) /40,259,357,398, 540,599 Троицкое (Сухаревское, Свято- Троицкой Сергиевой лавры) /178,403,488 Преп. Сергия Радонежского церковь /488 Мосты Астаховский 2414 Бородинский /471 Дорогомиловский /164, 472 Каменный Большой (Берсеньев- ский, Всесвятский, Каменный, Николаевский) / 169, 259, 328,477,541, 542,584, 609, вклейка
688 Приложения Каменный см. Каменный Большой Кузнецкий /539 Москворецкий /169, 172 Таможенный /333, 588 Яузский /172, 173,405,483; 2104,414 Музеи Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева /481; 2363 Ленина В. И. /543 Политехнический /357 Публичный 2543 Румянцевский /585 Центральный выставочный зал /541 Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева /587 Набережные Комиссариатская (ныне Космо- дамианская) 2394 Москворецкая /172, 539; 2104, 414 Нескучная (ныне Пушкинская) /560 Саввинская /536 Софийская /584 Хамовническая (ныне Фрунзенская) /560 Общества; см. также Санкт-Петербург. Общества Древнерусского искусства 2543 Городское кредитное /542 Любителей духовного просвещения 2544 550 Любителей российской словесности (ОЛРС) /369,540,549; 2191, 194—203,280, 317, 328, 343-345, 382, 384, 456, 457, 463—472, 482, 483, 542, 545, 548-550, 552, вклейка Распространения полезных книг 2544 Славянское благотворительное (прежде комитет) 2214, 216, 217, 489—493 Памятники Абаза П. Л. в Ново девичьем монастыре 2105, 415 Голицыну П. М. в Донском монастыре /170, 481 Единорог, пушка 2488, 489 «Изобилие» в Нескучном /560 Минину и Пожарскому на Красной пл. /169,478 Царь-колокол / 169, 478; 2488 Царь-пушка /169, 478; 2488 Парки; см. также Сады Петровский/33, 559,586 Покровская роща /330, 585 Центральный парк культуры и отдыха им. М. Горького /482, 536 Переулки Антипьевский 2294 Армянский /564 Афанасьевский 2486 Ветошный 2372 Воздвиженский Большой (ныне 1-й Тружеников) /561 Вражские 1-й и 2-й 2416 Всеволожский /536 Газетный /540 Голиковский /506 Гусятников 2373 Девятинский Большой /531 Духовский 2361
Указатель географических названий 689 Златоустинские Большой и Малый /528 Знаменский см. Знаменский Большой Знаменский Большой (Знаменский) 2416,513 Знаменский Малый 2247 Ивановский Большой /479 Николоворобинские Большой и Малый /587 Никольский см. Юшков Овчинниковский Средний /526 Певчая /330, 585 Подколокольный /587 Проточный /477; 2373 Пупышевский 2394 Саввинский Большой /255, 536, 555 Саввинский Малый /536 Спасский Большой (ныне ул. Ермоловой) /536 Староконюшенный 2395 Старосадский /593 Теплый (ныне ул. Т. Фрунзе) 2415 Троицкий 2-й /488 Трубниковский /540 Тружеников 1-й см. Воздвиженский Большой Уланский 237, 371 Фуркасовский 2367 Хальзунова 2414 Черпольский /404 Юшков (ныне Никольский) /194,501; 2104,414, 424 Яковоапостольский /404 Площади и заставы Абельмановская Застава /470 Арбатские Ворота /536; 2395 Биржевая /501, 585 Боровицкая /477 Бутырская застава (ныне пл. Савеловского вокзала) 2387 Варварская 2104 Воскресенская (ныне Революции)/261, 541, 543, 546 Зубовская /477 Ивановская в Кремле см. Царская (Ивановская) Калужская 2365 Красная /169, 479, 550, 609, вклейка; 2104, 372 Крестьянская см. Новоспасская Кудринская /561 Лермонтова /540 Лубянская (Лубянка) /260,539, 542 Манежная /543, 545 Миюзская застава (ныне Миусская пл.) /470 Моисеевская /263, 545 Моховая /541, 547 Новая /544 Новоспасская (ныне Крестьянская)/488, 563 Покровская застава /469 Пречистенские Ворота / 255, 477,536 Проломная застава /59, 407 Революции см. Воскресенская Рогожская застава / 59, 407, 470; /108 Савеловского вокзала см. Бутырская застава Серпуховская застава /56, 59, 105, 405, 432 Смоленская /477, 561; 2373 Собачья площадка 2373 Соборная в Кремле /574 Старая/317, 318, 580 Суворовская 2367 23 3ак.№3561
690 Приложения Сухаревская Большая /555 Таганская /470 Тверская Застава /330, 585, 586 Театральная /231,259,261,328, 541, 543, 546 Триумфальная /543 Трубная/299, 571 Царская (Ивановская) /478, 581 Полицейские части Арбатская 243—45,47,372,373 Городская /544; 239, 40, 42, 43,371 Мещанская 2416 Новинская 239, 42, 371, 372 Пресненская 2372 Пречистенская 244, 373 Рогожская /470 Сретенская 234, 368 Тверская 2369 Хамовническая 2415 Правительственные учреждения Верховный Совет РСФСР /528 Городская дума /542, 543 Дом Союзов /543 Духовная консистория /563 Духовно-цензурный комитет /186,563; 2407, 477 Житный двор 2 365 Казенная палата 220,89,362,402 Конюшенный двор /526, 561 Монетный двор /543 Московский архив Министерства иностранных дел 2272 Пожарное депо /169, 477, 537 Посольский приказ /467, 501 Почтамт /554; 2470 Присутственные места /261, 543 Пушечный двор /539; 2414 Секретное отделение обер-полицмейстера 2294 Совет Министров РСФСР /528 Сыскной приказ /445 Тюремный комитет 2469 Управа благочиния / 294, 568; 2362 Цензурный комитет / 368, 420, 497; 2 271, 272, 277, 278, 281, 282, 289, 459, 472, 481, 483, 504—506, 541 Проезды Богоявленский /506 Васильевский спуск /414 Калитниковский Большой 2 361 Китайский (ныне Китайгородский) /258, 539 Солянский /587 Проспекты Комсомольский /470 Ленинградский /586 Ленинский /597 Мира /432 Районы Белый город / 479, 536, 539, 571 Вишняки (Вишняково) / 288, 564 Воробино (Николо-Воробино) /332,587 Воробьево /180, 279,558; 2103, 413 Воронцово /587 Всехсвятское /330, 585 Девичье поле / 161, 164, 168, 169,180, 255, 258, 273, 274, 322, 326, 369, 399,536,555, 582; 2103, 413, 416; см. также Поддевичье Замоскворечье /315, 470, 526 Зарядье 244, 357 Зацепа 25, 6, 23, 24, 29, 33, 34, 36,52, 55, 68, 262, 341, 364, 356, 361, 540,541
Указатель географических названий 691 Заяузье/170,315,470,480 Земляной город /526, 539 Зубово /165,169,257,258,273, 473,538; 2104, 416 Китай-город / 478, 479, 504, 539, 543; 2414, 526 Козье болото 2533 Красное Село /477, 537 Кудрино /282, 561 Кулишки /587 Лужники /488 Малые Лучники /599 Николо-Воробино см. Воробино Овражки/283, 345, 561, 592; 2416 Овчинники /327, 584 Останкино/279, 558, 559 Перерва/199, 201, 202, 503 Пески /535 Поддевичье /105; см. также Девичье поле Покровское (Покровское-Глебо- во, Покровское-Стрешнево) /329, 330,585; 2127,128 Полянка/19, 383; 2365 Пометный вражек см. Чистый вражек Преображенское /105, 433 Пупыши2394 Свердловский /523 Северное Бутово 2533 Сыромятники /332, 339, 586, 587 Таганка /161, 322, 470, 480, 535, 563,582; 2414, 417 Хамовники / 255, 536, 560; 2103 Хлыново/172, 483; 2101,411, 412 Чистый (Пометный) вражек /283,561 Ямы см. Улицы. Николоямская Реки Неглинная /169, 539, 571, 609, вклейка Москва см. в общем списке Москва-река Яуза /55, 87, 333, 404, 433, 479, 586—588; 2 107, 414, 417 Сады; см. также Парки Александровский (Александров, Кремлевский) /169,170, 243, 256, 262, 264, 326—328, 476,479,529,536,585, 609, вклейка; 25,128 «Руины», грот /243, 262, 327, 328, 529, 585; 2129 Ганешина /279, 558; 2341 Кремлевский см. Александровский Милюковой/279, 558; 2341 Нескучный /172,255, 281, 482, 536, 560; 265 Останкинский /279,558,559 Петровского-Разумовского /280, 559 Ступина Я. С. /281,560 Чижова Г. В. (Чижовский) /279, 281, 558; 2341 Слободы Басманная 25, 356, 521 Казенная/53, 336, 404, 588 Коломенская ямская 2356, 365 Конюшенная см. Сыромятническая дворцовая конюшенная Конюшенная Старая 2395 Мещанская /105, 432; 2372 Новинская патриаршая /561 Овчинная дворовая /236, 526 Патриаршая 2527
692 Приложения Рогожская ямская (Рогожка) /161,172,173,331,337,470, 483, 484, 589; 29, 41, 104, 372, 414 Саввинская /536 Стрелецкие /535, 536, 564 Сыромятническая дворцовая конюшенная (Конюшенная) /586,587 Таганская дворцовая /470 Троицкая /488 Хамовная /536 Суды Коммерческий 2193, 359, 362 Окружной 2374,395,511 Палата гражданских и уголовных дел /422 Сиротский /294,568 Совестный /539 Судебная палата 2238, 511, 526 Театры Большой /576; 2462 Малый /576 Московский /455, 562 Типографии Гилярова-Платонова Н. П. (газ. «Соврем, известия») 2289, 290, 294,521 Каткова М.Н. 2232, 523, 537, 538 Кувшинова М. Г. т-во 2318 Московского ун-та см. Университетская Селивановская (Селивановско- го С. И.) /56,405 Сенатская /405 Синодальная /80, 419, 461, 567, 609, вклейка; 2 210—212, 226, 252, 284—287, 290, 291, 382, 383, 481, 486,487, 543,544 Печатный двор / 609, вклейка; 2284,287 Университетская (Московского ун-та)/469; 2227,232,513, 514,523,537 Торговые заведения Государственный универсальный магазин (ГУМ) /550 Елисеева Г. Г. магазин (Елисеевский) /569; 2372 Ряды см. Торговые ряды Сараева П. Я. переплетная мастерская и магазин 2226, 513 Смоленский толкучий рынок /169, 282, 477, 561; 242, 373 Соляной двор-склад /470 Сухаревский рынок (Сухаревка) /272,555 Торговые ряды /485, 539, 550; 25, 357 Верхние (ныне ГУМ) /550; 240,372 Глаголь (Глаголи), сектор 240, 372 Ветошные /580 Живорыбный 239, 372 Лоскутный /318,581 Ножевая линия /268, 550 Овощной Новый /550 Охотный / 330, 545, 580; 235, 369 Съедельный /550 Теплые/330, 585 Толкучий рынок (Толкучка) / 263, 294, 296, 307, 317, 544,545,580 Трактиры Богданова погреб 237 Большой Московский / 264, 546
Указатель географических названий 693 Большой Патрикеевский /264, 546,547 «Британия» см. «Великобритания» Бубнова С. Ф. 241, 44, 372 «Великобритания» («Британия», Русский) /264, 316, 547, 579 «Волхонка», кабак /537 «Волчья долина» /328,584 Воронина А. А. /263, 545 Дементия см. Новый Московский Егорова С. С. /545 Зарайского подворья / 161, 470 «Крым» (Соколовского) /299, 571 Крючка (Крюченкова И. Е.?) кабак/257, 539 Новый Московский /264, 279, 545,546,557 «Плющиха», кабак /536 Русский см. «Великобритания» «Славянский базар», ресторан 2486, 487 Русская палата 2484 Соколовского см. «Крым» Тупики Лоскутный /581 Хлыновский /483 Улицы Алексеевская Большая (ныне Солженицына) /484; 2414 Алексеевская Малая (ныне Станиславского) /484; 2414 Арбат/255,536,539; 2373 Басманная Старая 25, 356, 367 Бауманская 2-я /479 Бронная Малая /543 Варварка /332, 587 Воздвиженка / 255, 536, 539, 542; 2363 Волхонка/169, 256, 471, 536, 537, 539; 265, 226, 247,513 Воронцово Поле /332, 587 Гончарная 2417 Делегатская /528 10-летия Октября 2414 Динамовская см. Сорокасвят- ская Дмитровка Большая 2370, 462 Ермоловой /536 Земляной Вал /587 Знаменка/330, 539; 2294 Зубовская /399 Ильинка (Ильинская) / 236, 327, 329, 372, 501, 526, 550, 585; 2424 Калужская /281, 560 Каретный Ряд Большой /241, 523,528 Красина /543 Красносельская Верхняя /537 Кузнецкий Мост /258,259,306, 369,539; 25,17,33, 367 Маросейка 2521 Мещанская 1-я 2371 Мещанские /41,432 Молчановка /539 Москворецкая 2372 Моховая /259,536,541,542,585 Мясницкая /540; 233, 367 Неглинная /571 Никитская см. Никитская Большая Никитская Большая /106, 433, 539; 2101, 411, 412 Никитская Малая /539 Николоямская (Ямы) /404, 484, 589; 2104, 414 Никольская /143,231,236,255, 330, 331, 460, 504, 506, 523,
694 Приложения 550, 576, 586, 609, вклейка; 240, 357, 372, 486 Новоблагословенная (ныне Самокатная) 2357 Ордынка Малая /506 Остоженка / 255, 536, 539; 2373 Охотный Ряд /328, 543; 2462 Петровка /528 Плющиха /255, 399, 536; 2416 Поварская /539 Погодинская /582 Полянка Большая / 19, 383; 2365 Пречистенка / 53, 169, 256, 258, 404,432, 477,536,537; 2104,108,373 Пушечная 2370 Пятницкая /87, 423, 526, 564; 25, 394, 486 Рождественка /568 Саввинская /536 Садовая см. Садовая Большая Садовая Большая /37, 260, 371; 245, 373 Садовое кольцо /477, 543, 561, 587; 2373 Садово-Каретная /528 Самокатная см. Новоблагословенная Семеновская /470 Сергия Радонежского /470 Сивцев Вражек /462 Солянка /162, 332, 470, 587, 593; 2104 Сорокасвятская (ныне Динамовская) /563 Спасская Большая /571 Спиридоновка (Спиридоньевская) /539; 2243, 533 Сретенка /391 Старо-Конюшенная 2373 Сыромятническая /587, 588 Сыромятническая Верхняя /587 Сыромятническая Нижняя /587 Тверская /259,295,398,479, 535, 539, 540, 545, 546, 568, 599, 609, вклейка; 2369 Тверская-Ямская 1-я 2365 Фрунзе Тимура 2415 Царицынская Большая (ныне Большая Пироговская) 2413 Царицынская Малая (ныне Малая Пироговская) / 399; 2104,262,414 Чертольская /537 Швивогорская /483 Якиманка Большая /357, 536, 599; 2365 Яузская /407, 479, 484; 2414 Урочища Хлыново/172, 483; 2101,102 Чертолье /537 Усадьбы Брюсов на Никитской 2412 Знаменское (Знаменское-Садки) 2242,533 Нескучное /482, 560; 2269 Петровское-Разумовское /280, 559; 269, 300, 387,543 Покровское-Глебово (Покров- ское-Стрешнево) /585 Ступина Я. С. в Хамовниках /560 Шереметевых в Останкине /279, 558,559 Учебные заведения Андроньевское ДУ /229, 231, 233,234, 244,522 Архитектурный ин-т /568
Указатель географических названий 695 Благородный пансион при МУ /539; 2470 Воспитательный дом /164, 169, 170,172,472,479,483; 2424 Сохранная казна 2 22, 123, 424 Гимназии 3-я, 4-я, 6-я /385 Гимназия 1-я /306, 316, 575, 580 Гимназия при МУ /576 Дворянский ин-т / 259, 539, 540 Демидовское купеческое училище /479 Донское ДУ/229, 231, 522 Екатерининский ин-т 233, 50, 366,367 Заиконоспасские приходское и уездное ДУ/504, 523 Коммерческое училище / 306, 535,575 Лазаревский ин-т 2470 Мариинский ин-т /188, 496 Медико-хирургическая (Медицинская) академия / 22, 294, 316,386,568:253,61,368, 379,386 Медицинский ин-т 1-й /386 Московская ДС (МДС) /104, 143,199,204,228—231,234, 238,258,265,278,284,289, 293, 300—302, 309, 322, 328,336,339, 340,355, 435, 450,462,485,503,505—507, 523,526—531,534,535,557, 558, 567—569, 571—574, 589, 593-595, 597, 605; 258, 65, 66, 68, 69, 82, 85, 89, 208, 210, 261, 262, 308, 337, 348, 356, 375, 381, 385, ЗВ7,397,398,402,405,413, 423—429, 432, 434, 540, 548 Московский ун-т (МУ) /230, 277, 278, 316, 475, 522, 557, 576,597:2 45,65,66,68, 69, 284, 344, 358, 373, 382, 387, 400, 457, 469, 471, 537, 548 Перервинская ДС / 200, 503, 505 Перервинское ДУ / 211, 231, 244, 293, 529,568 Петровская земледельческая и лесная академия /559; 2300, 543 Хозяйственный комитет 2300 Петровское ДУ /229, 231, 233, 244,522, 530 Почтовое училище 2470 Российский технический ун-т /479 Славяно-греко-латинская академия (МСГЛА)/47, 55,129, 200, 221, 230, 231, 240, 455, 503, 504, 513, 519, 522, 523, 563,573,599; 233,367,404, 455 Техническое училище 2375 Церковноприходская Никольская школа 2395 Церковноприходская Пятницкая школа 278,282, 394 Фабрики Афанасьева В. И. табачная /275, 555,556 Вознесенской мануфактуры т-во /422 Даме в Поддевичьем / 273, 555 Пороховая мельница, мануфактура /587
696 Приложения Трехгорная (Прохоровская) мануфактура ^375 Чижовых в Поддевичьем / 558 Холмы, горы Боровицкий 2414 Воробьевы горы /164,172,180, 279, 281, 471, 482, 488, 537, 558; 2102,103, 413 Вшивая горка см. Швивая горка Красный /162, 470 Поклонная /587 Таганский 2375 Швивая (Вшивая) горка /169, 407, 479; 257, 375 Церкви, колокольня, часовня Алексея митрополита в Рогожской /173, 337, 484, 589; 2104,414 Архангельский собор Кремля /502 Благовещения на Тверской /535 Благовещенский собор Кремля /467 Большого Вознесения Господня на Большой Никитской /106, 433 Бориса и Глеба у Арбатских ворот 278, 395 Варвары Великомученицы на Варварке /587 Василия Блаженного собор (Покровский, что на Рву) / 172, 483,532; 240,104, 414 Василия Кесарийского на Тверской-Ямской 230, 365 Введения Пресвятой Богородицы единоверческая 28, 357 Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня на Чистом вражке (Воздвиженье- на-Овражках, Крестовоздви- женская на Пометном Вражке)/283, 345, 561, 592, 593; 2416 Вознесенская см. Большого Вознесения Господня Воскресения на Таганке /535 Всех скорбящих Радость на Зацепе см. Флора и Лавра Всехсвятская во Всехсвятском /330,385 Григория Неокесарийского на Полянке/19, 383, 384; 2365 Двенадцати Апостолов собор /478 Девяти Мучеников под Новинским/246, 530, 531 Евпла архидиакона на Мясницкой 233, 367 Иакова Зеведеева апостола в Казенной слободе / 53, 336, 404, 588 Ивана Великого колокольня в Кремле/121, 409, 448, 480, 609, вклейка; 2488 Иверской иконы Богоматери «Вратарницы» часовня /478, 537 Иоанна Воина на Якиманке /357,599; 2127,426 Иоанна Лествичника /409 Иоанна Предтечи на Бору (Св. Уара Мученика) /169, 477, 478 Казанская церковь у Калужских ворот 230, 365, 386 Казанский собор на Никольской /256,537,538 Князе-Владимирская, что на Старых Садех /345, 593 Космы и Дамиана в Кадашах /297,570
Указатель географических названий 697 Космы и Дамиана на Маросейке 2521 Крестовоздвиженская на Пометном Вражке см. Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня Максима Исповедника на Варварке 2386 Марии Магдалины во Вдовьем доме 2521 Марии Магдалины при Коммерческом училище /535 Михаила Архангела в Овчинниках /236,526 Никиты Великомученика (Сретения Владимирской иконы Богоматери) в Старой Басманной 25,14,33, 356, 367 Николая Чудотворца Большой Крест в Китай-городе / 236, 263, 318,504,526,545,580, 581; 2424 Николая Чудотворца в Хлынове /172,483; 2101,102,411,412 Николая Чудотворца Гостунско- гособор/170,480 Николая Чудотворца на Пупы- шах 278,394, 395 Параскевы Пятницы (Спаса Не- рукотворенного Образа) на Божедомке / 53, 322, 404, 432,583; 2212, 486 Параскевы Пятницы (Троицы Живоначальной) на Пятницкой 2212, 394, 486 Петропавловская в Басманной 2521 Покровская в Покровском-Гле- бове /585 Покровская на Малой Ордынке /506 Покровский собор, что на Рву см. Василия Блаженного собор Праведных Богоотец Иоакима и Анны /536 Пятницы см. Параскевы Пятницы Рождества Богородицы на Стрелке (Рождество-на-Стрелке) на Кулишках /332, 587 Рождества Иоанна Предтечи /169,399,477,478 Саввы Освященного на Девичьем поле /273, 555 Седьмого Вселенского собора Св. Отец 2103, 413 Сергия Радонежского в Рогожской/173, 484 Симеона Столпника за Яузой /55,57,404—406,484; 28, 29, 364 Сорокасвятская (Сорока мучеников Севастийских) /285, 563 Спаса Нерукотворного образа на Убогих Домах см. Параскевы Пятницы на Божедомке Спаса Преображения в Спасской /571 Спаса Преображения на Бору собор/169, 477 Спаса Преображения на Песках в Стрелецкой слободе / 255, 535, 536 Спиридона еп. Тримифунтского на Козьем болоте 2533 Сретения Владимирской иконы Богоматери в Старой Басманной см. Никиты Великомученика Стефана Архидиакона /483, 484 Троицы Живоначальной в Вишняках/87, 288, 423, 564
698 Приложения Троицы Живоначальной в На- билковской богадельне /535 Троицы Живоначальной единоверческая 28, 357 Троицы Живоначальной на Воробьевых горах / 164, 471, 558 Троицы Живоначальной, что в Листах /30, 391 Уара см. Рождества Иоанна Предтечи Усекновения главы Иоанна Предтечи в Старой Конюшенной слободе 278, 395 Усекновения главы Иоанна Предтечи на Девичьем поле 2 413 Успенский Большой собор Кремля/196, 230, 303, 321, 502, 522, 574, 581; 239, 450 Феодора Студита у Никитских ворот/106,433 Флора и Лавра (Всех скорбящих Радость) на Зацепе /601; 29, 16, 21, 262, 541 Христа Спасителя Храм / 164, 169, 256, 471, 477, 537, 609, вклейка; 2418 Шоссе Волоколамское /585 Воробьевское /472 Ивановское (ныне в составе шоссе Энтузиастов) 2300 Петербургское (ныне Ленинградское) /585 Другие топонимы Исторические объекты Арсенал в Кремле /478 Китайгородская (Китайская) стена/328,539,587; 2104 Лобное место 240, 42, 372 Кинотеатр «Художественный» 2395 Манеж (Экзерциргауз) /259, 264, 541, 547 Окружная железная дорога /585 Пересыльный замок, тюрьма 2413 Хамовнические казармы (ныне Фрунзенские) /162, 256, 470, 538; 2103, 412 Природные объекты Патриаршие пруды 2 238, 373, 527, 528 Черторый, ручей /477, 537 Москва-река /8, 15, 29, 43, 66, 95, 96, 135, 136, 151, 152, 159, 164, 165, 169, 255, 373—375, 412, 465, 469—471, 477—479, 482, 488, 503, 536, 539, 561, вклейка; 2414 Муром/405, 407 Мячково, с. Московской губ. /469 Воскресенский храм / 469 Мячковский курган /159, 469 Нанкин (Наньцзин), г. в Китае /412,522 Неаполь 2152,158, 444 Неаполитанский театр 2164, 444 Неаполитанский зал. Тирренского моря 2442 Невежино, с. Владимирской губ. 228, 364 Неман, р. 2111, 419 Неокесария, г. в Малой Азии (ныне Никсар, Турция) 2365 Нерчинск, г. Иркутской губ. / 406 Нидерланды см. Голландия Нижний см. Нижний Новгород Нижний Белоомут, с. Рязанской губ. (ныне в Московской обл.) /188, 497; 2105, 414 Преображенская церковь 2414
Указатель географических названий 699 Нижний Ландех, с. Владимирской губ. /36,396,397 Нижний Новгород /110, 437; 2417 Макарьев Желтоводский Троицкий монастырь / НО, 437 Макарьевская (Нижегородская) ярмарка/НО, 437; 2108, 417, 522, 523,536 Нижегородская ДС /573 Никея Вифанская, г. в Малой Азии (ныне Изник, Турция) 2413 Нил, р. /141, 458; 2134, 430 Ниневия, столица Ассирии /444 Новая Голландия см. Австралия Новая Зеландия /424 Новая Сеча (Подпольская Сечь) 2425 Новгород Великий (Новгород) /118, 442,468; 2476 Новгородская ДС /573 Софии Премудрости Божией собор /118,442,443 Юрьев монастырь / 483 Новочеркасск, г. обл. Войска Донского 2240,531 Новороссийск 2189, 456 Ногинск см. Богородск Норвегия 2399, 510 Ньютонвилль, г. в США /367 Оберстенфельд, г. в Германии 2408 Преворст, городской р-н 297, 408 Одесса / 116, 253, 534, 585, 596; 2350, 419, 439, 440, 547 Одесская ДС / 354, 596 Ока, р. /8,9,54,95,96,125,373, 375, 376, 428 Олимп, гора в Сев. Греции 2199 Омск 2458 Омский острог 2458 Ораниенбаум см. Санкт-Петербург. Пригороды Орел /562 Орловская ДС/562; 2399 Орхомен, г. в Ср. Греции 2436 Остзейский край см. Балтийский край Островцы, дер. Московской губ. /469 Павловск см. Санкт-Петербург. Пригороды Павловское, с. Рязанской губ. /578 Пакистан /458 Палестина /461 Панама /460 Панамский канал /144, 460 Панамский перешеек /144 Панки, дер. Московской губ. (ныне в составе г. Люберцы) /161, 469 Париж /22, 209, 273, 275, 386, 445, 509, 555, 556, 559; 279, 350, 395, 419, 439, 507, 547 Бастилия, крепость /443 Палата депутатов 2506 Сорбоннское училище /450 Парфянское царство /461 Пелопоннес, п-ов в Юж. Греции 2436 Пенза /441, 503 Пензенская ДС /496 Переславль Владимирской губ. (ныне Переславль-Залесский Ярославской обл.) /32,393,394; 259,340, 376 Никитский монастырь 261, 376 Плещеево оз. 259 Переяслав Полтавской губ. (ныне Пе- реяслав-Хмельницкий Киевской обл.)/32, 393, 394; 2340 Персида (Персеполь), г. в Персии 2114,421 Персия /138, 445, 457; 2114, 421, 436
700 Приложения Петербург см. Санкт-Петербург Петергоф см. Санкт-Петербург. Пригороды Пина, р. в Белоруссии /6, 372 Пиренейский п-ов /130 Платеи, г. в Ср. Греции 2437, 421 Подберезники, с. Рязанской губ. /578 Подольская губ. 2476 Подольский у. Московской губ. 2533 Пойма, с. Пензенской губ. 2503 Полоцк 2399 Полоцкая ДС 2399 Полтава 286, 400, 476 Полтавская ДС 2400 Польша (Королевство Польское) 2419, 473, 475, 476 Помпеи (Помпея), г. в Юж. Италии /548; 2148,150,152,161,162,164, 165, 170, 175,176, 348, 350, 351, 418,438—440,443,444,446,548, 549, 552, вклейка Амфитеатр 2 110, 170, 175, 444, 445 Augustus felix, предместье 2 152, 153, 440, 441 Изиды храм 2440 Консульская дорога 2444 Марка Ария Диомида дом 2 153, 440 Нумация дом 2150, 440 Одеум 2110, 418 Песцения дом 2440 Преторский дворец 2159 Цицерона усадьба 2153, 441 Посад см. Сергиев Посад Потеряевка, дер. Московской губ. /161,469 Пошехонье (ныне Пошехонье-Воло- дарск), г. Ярославской губ. /431, 446,578 Прага 2214 Прибалтийский край см. Балтийский край Припять, р. в Белоруссии и на Украине /512 Псков /512 Пьемонт, обл. в Италии /492 Радонеж, с. Московской губ. /461 Радонежская пустыня /145, 461 Раменский р-н Московской обл. 2428, 469 Ревель (ныне Таллин) /20, 21, 384; 2490, 512 Рейн, р. 2111, 396 Рейсе (Ройсс), р. в Швейцарии /562 Чертов мост (Тойфельсбрюкке) /284,562 Ржев, г. Тверской губ. 2374 Ржевское ДУ 2374 Рига 2495, 496, 526 Рим /73,100,120,187,402,414,415, 429,447,512,520; 291,148—150, 152—154,164,174, 350, 403, 417, 439, 440; см. также Ватикан Рогожь, с. см. Богородск Романов-Борисоглебск (ныне Тутаев), г. Ярославской губ. 2450 Россия (Великороссия, Русское государство, Русь) /22, 34,57, 81, 93, ИЗ, 155, 171, 176, 191, 260, 354, 376, 391, 401, 402, 414, 415, 427, 438—441,449,453,458,459,473, 501—503,523,524,532,542,543, 551, 552, 556, 561, 575, 584, 586, 589,596, 604, 606; 220, 35, 87, 97, 105,106,111,197, 208, 215— 218,239,252—254,257,260,264, 273, 274, 281, 292, 293, 303, 304, 306, 315, 316, 321, 336, 340, 342,
Указатель географических названий 701 350, 355, 364, 368, 371, 394, 395, 399, 400, 419, 423, 426, 439, 440, 444, 449, 452, 453, 458, 459, 463, 473—475,484,488,489,491,492, 495, 498, 500, 508, 510, 513, 519, 525,526,529—531,536,541,542, 545,547,550,553,555,557—559 Ростов Великий /32, 393, 394; 261, 340,378 Рудины, дер. Московской губ. /383 Руднево, дер. Московской губ. /383 Рудня, с. Калужской губ. /383 Рудня, с. Тверской губ. /383 Рузский у. Московской губ. 2 297, 544 Русское государство (Русь) см. Россия Рязань /54, 88,188, 313, 374, 376, 397,424,441—443,496,565,579, 583; 2325,381,400,414 Рязанская ДС /188,310,496,497, 529,577 Саксония (Королевство Саксония) 2205,412,474 Саламин, о-в в Эгейском море 2146,436 Самара 2496 Губернский комитет 2496 Сан-Стефано (ныне Ешилькёй, р-н г. Стамбула, Турция) 2493 Санкт-Петербург /22, 115, 186, 187, 219, 402, 440, 441, 448, 449, 475, 483, 492,493, 495, 497, 502, 508, 509, 518, 547, 554—557, 576, 586, 590, 593; 217,19, 22, 61, 79, 80, 193, 201, 216, 220, 221, 226, 237—239,242,245,288,301,303, 305, 310, 311, 353, 354, 362, 393, 396, 400, 401, 414, 424, 425, 458, 470, 473, 492, 494, 497—502, 504—507, 509—513, 517—525, 528—533,535,537,539,543,545, 547, 549,552, вклейка Банки Азовско-Донской 2518 Государственный 2 228, 233, 300, 526 Вокзалы Балтийский 2509 Николаевский (ныне Московский) 2229, 499—501, 517, 552, вклейка Гостиницы Бельвю (Belle-vue) 2225, 226, 230,236,237,305,354,499, 512, 518, 525, 534, 538, 539, 545, 552, вклейка Демута 2239,528 Европейская 2528 Железные дороги Балтийская ( Петергофская ) 2225, 512 Петербургско-Московская (Николаевская) /543; 2225,462, 512,533 Царскосельская /117, 117, 440, 542 Каналы Екатерининский (ныне Грибоедова) 2230,517,509 Крюков 2518, 552, вклейка Монастыри Александро-Невская лавра /501; 2224,510—512 Тверское Синодальное подворье /384 Мосты Аларчин 2517 Аничков 2552, вклейка Зеленый см. Полицейский Казанский 2517
702 Приложения Никольский (ныне Старо-Никольский) 2518 Полицейский (ныне Зеленый) 2230,237,518 Поцелуев 2518 Почтамтский 2518 Старо-Никольский см. Никольский Набережные Мойки 2230,518,528 Пряжки 2230, 518 Университетская 2518 Фонтанки 2518 Общества Арзамас 2195, 463 Беседа любителей русского слова 2195,463 Библейское /185,198,212—214, 491,503,515, 564 Вольное экономическое о-во к поощрению в России земледелия и домостроительства /41, 124, 399, 453 Городское кредитное 2528 Для содействия русской промышленности и торговле 2526 Поощрения духовно-нравственного чтения /516 Русское археологическое 2541 Русское географическое /188, 496, 497; 2495 Русское о-во акклиматизации животных и растений 2545 Славянское благотворительное 2517 Финляндского легкого пароходства 2517 Площади Адмиралтейская 2233, 521 Восстания см. Знаменская Декабристов см. Сенатская Знаменская (ныне Восстания) 2511,517,525 Сенатская (ныне Декабристов) /441, 447; 2396,521 Театральная 2518 Правительственные и академические учреждения Академия наук 2202, 463, 471, 495 Академия художеств /185, 491, 492 Верховный негласный комитет по делам печати (Бутурлин- ский)/439; 2395, 396, 459, 466 Вотчинная коллегия /558 Государственный совет / 502, 566; 2 232,305,476,477, 511, 520, 525 Департамент государственной экономии /502 Департамент гражданских и духовных дел /502 Департамент законов /566 Дворцовое ведомство см. Министерство императорского двора Духовная консистория /385 Духовный коллегиум см. Святейший Синод Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН /368, 370; 2468 Комитет министров 2240 Министерство внутренних дел /491; 2 289, 367, 375, 483, 484, 495, 504 Комитет наблюдения над печатью 2474 Медицинский департамент 2367, 375 Совет министра 2506
Указатель географических названий 703 Министерство государственных имуществ 2117, 440 Министерство императорского двора 2459 Министерство иностранных дел 2 238, 239, 243, 244, 272, 459,507, 516, 529 Азиатский департамент 2516 Министерство народного просвещения 289,237,238,245, 279, 402, 459, 461, 482— 484,498,504,508,513,528, 543 Главное управление по делам печати /439; 2466 Главное управление цензуры 2 273, 474, 482, 504— 506, 542 Министерство финансов 2461, 516 Морское министерство 2 192, 193, 460, 461, 528 Главный Морской штаб 2461 Комиссариатский департамент 2461 Негласный комитет по делам печати см. Верховный негласный комитет по делам печати Почтовый департамент 2459 Правительствующий Сенат 2233, 463, 521 Уголовный кассационный департамент 2463 Публичная библиотека (ныне Российская национальная библиотека) /439, 502; 2229, 424,513,517 Российская национальная библиотека см. Публичная библиотека Святейший Синод (Духовный коллегиум) /22, 75,187, 421, 422,433, 436,466, 480, 485, 490, 495, 505, 514, 515, 519, 565, 596; 219,20,32,207, 211, 267, 268, 275, 284, 285, 305, 358, 376, 383, 392, 461, 478, 485, 487,503,508,509, 521,541,543,549 Духовно-учебное управление /290, 528, 566; 2 268, 284 Комиссия (Комитет по усовершенствованию) духовных училищ /79, 402, 416, 417, 421,422, 505, 528, 554; 2362 Учебный комитет 2521 Училищный совет 2521 Духовно-цензурный комитет 2378, 399 Хозяйственное управление /464 Собственная Его Величества Канцелярия / 291, 401, 566, 567; 2217,459,460,494,495 Второе Отделение /291, 401, 566,567; 2459 Третье Отделение 2217, 460, 494, 495 Пригороды Красное Село 2222, 505 Кронштадт 2461, 529 Павловск/440, 590 Петергоф /223,233,509,512,586 Новый Петергоф 2509 Старый Петергоф 2509 Царское Село (ныне Пушкин) 2221,222,501,505 Красной Звезды ул. см. Стес- сельская
704 Приложения София, городской р-н 2222, 505 Стессельская ул. (ныне Красной Звезды) 2222, 501 Проспекты Большой Васильевского острова /384 Воскресенский (ныне Чернышевского) 2506 Лермонтовский 2517 Литейный 2239, 509, 529 Невский 2225, 239, 501, 510— 513, 518, 552, вклейка Чернышевского см. Воскресенский Районы Большая Коломна см. Коломна Васильевский остров 2233, 520 Коломна 2354, 518 Рождественская часть 2511 Центральный 2511 Реки Большая Нева см. Нева Дудергофка 2505 Мойка 2230, 518 Нева 2521, 529 Пряжка 2230, 518 Фонтанка 2230 Театры Александрийский /576 Императорские /279 Мариинский 2518 Русский 2517 Театр эстрады 2528 Торговые заведения Гостиный двор на Невском 2513, 552, вклейка Морева H. Н. книжный магазин 2225,511 Никольский гостиный двор 2552, вклейка Улицы, бульвар, переулок Декабристов см. Офицерская Захарьевская 2531 Звенигородская 2517 Казанская 2531 Конногвардейский бул. 2521 Конюшенная Большая 2 239, 528 Конюшенная см. Конюшенная Большая Летняя Конная (ныне часть 2-й Советской) 2511 Литейная см. Проспекты. Литейный Мастерская Большая (ныне часть Лермонтовского пр.) 2229, 517 Морская Большая 2 230, 305, 499,518,545 Орловский пер. 2225, 511, 512 Офицерская (ныне Декабристов) 2230,517,518 5-я линия 2520 Рождественская (ныне 1-я Советская) 2511, 517 Садовая 2552, вклейка 13-я линия /384 Учебные заведения Александро-Невская ДС см. С.-Петербургская ДС Армейская семинария / 22, 19, 384 Воспитательный дом 2386, 424 Родовспомогательное заведение 2386 Гимназия при Академии наук /576 Главный Педагогический ин-т 2377 Елизаветинский женский ин-т /384
Указатель географических названий 705 Инженерное училище /586 Мариинский ин-т /415 Медико-хирургическая академия 2518 Женские врачебные курсы 2518 Морской кадетский корпус /446 Русская христианская гуманитарная академия 2283 С.-Петербургская ДА /51,188, 344,354,402,438,473,485, 496,501,513,591,596; 292, 404,405, 480,517 С.-Петербургская ДС /301, 417; 2401 С.-Петербургский ун-т /356, 598; 2288,517,520 Сиротский ин-т /415 Уездное ДУ при Александро- НевскойДС/417 Церкви Армянская 2510, 513 Большой придворный собор /502 Знаменская Входо-Иерусалим- ская 2510, 511 Исаакиевский собор 2233, 259, 510,512,521 Казанский собор 2510 Николо-Морской собор 2552, вклейка Успения Пресвятой Богородицы /419 Другие топонимы Александровский сад 2233, 521 Дом трудолюбия /384 Жукова В. Г. табачная фабрика /275,555,556 Зимний дворец /117, 440 Литейный двор 2529 Петропавловская крепость 2473, 489 Сароникос, зал. в Эгейском море 2436 Свеаборг (ныне Суоменлинна), крепость в Финляндии 254,55, 374 Святая Земля /440; 2273, 541 Северный Ледовитый океан /449, 450 Семибратское, дер. Московской губ. /43, 399 Семипалатинск 2458 Сенгилей, г. Симбирской губ. /492 Сепиада (ныне Айос-Георгиос), мыс в Греции 2436 Сербия 2491, 512 Сергиев (Сергиевский) Посад /473, 492,506; 215, 219, 375, 495, 541 Кончура, р. /461, 522 Корбуха, лес /226, 520 Московская духовная академия (МДА)/32,46,173,176,188, 226, 229—231, 237, 238, 250, 251, 267, 269, 278, 289, 296, 362, 363, 370, 394, 455, 462, 485, 487, 493, 494, 496, 497, 509, 510, 513, 520, 522, 523, 526, 534, 535, 557, 566—569, 572, 573, 595, 599, 602, 606, 607, 609, вклейка; 2 56, 58, 66, 67, 69, 76, 77, 81—83, 85, 91—93, 95, 96, 98, 105, 179, 180, 208—210, 252, 259, 260, 263, 266, 267, 269—271, 274, 308—310, 318, 329, 330, 337, 343,372,375—377,381,384— 388, 390, 392, 393, 396—400, 402, 403, 405—409, 413, 448, 477, 479—482, 495, 521, 540, 541,545,549,550 Библиотека Академическая 290,94,98,406
706 Приложения Братство Преподобного Сергия 2545 Переяславская ул. 2400 Ряды (торговые) 215 Свято-Троицкая Сергиева лавра (Троица) /32, 33, 156, 165, 226, 237, 261, 284, 289, 370, 376, 394, 455, 461, 468, 488, 505, 506, 509, 520, 521, 523, 526, 529, 543, 564—569, 604, 609, вклейка; 261, 66, 82, 84, 96,207,217, 218,263,271,375, 398, 402, 407, 408, 425, 455, 477, 481, 488, 495, 496, 507, 507, 540, 547, 550 Гефсиманский скит 2407 Вознесения Божией Матери после Успения церковь 2407 В память Гефсиманского моления Спасителя церковь 2407 Ершовский (Вяльковский) пруд /522 Пафнутьевский (Пафнутьев) сад 286,400 Пятницкая башня 286, 400 Рождества Иоанна Предтечи церковь 2 398 Святой Живоначальной Троицы собор 286, 400, 407 Сергия Радонежского церковь 2398 Святые ворота 283, 398 Успенский собор /609, вклейка Спасо-Вифанский Преображения Господня монастырь (Вифания) /226,229,505,520,522 Вифанская ДС / 202, 229, 230, 278, 301, 338, 340, 355, 432, 485, 505, 506, 522, 531, 534, 535, 567, 573, 589, 590, 596, 597, 607; 293, 182, 189, 428, 448,455 Библиотека 2448 Троица см. Свято-Троицкая Сергиева лавра Троицкая (Лаврская) ДС /84, 377, 421, 554,555,595; 272,388 «Сергиевский», совхоз /375 Серпухов/87, 371, 385, 422 Владычный монастырь /474 Высоцкий монастырь /513 Троицкий собор /385, 422 Сибирь/449; 2349,566 Симферополь /565 Сирия 2421 Сицилия, о. 2350,419, 439,547 Сицилии обеих Королевство / 492 Славянск, легендарный город на р. Мете, близ Новгорода / 295, 569 Слободско-Украинская губ. (с 1835 Харьковская) /503 Словакия 2491 Смоленск/458, 460; 2112 Смоленская ДС /184 Соединенные Штаты Америки / 458, 460; см. также Америка Соловки (Соловецкие о-ва) 2276 Спарта (Лакедемон) 2147,148, 435— 438 Средиземное море /206, 508; 2492 Средняя Азия / 445 Старники, дер. Московской губ. /159, 469 Стародубье (Стародуб), местность в Черниговской губ. 2189, 456 Старое Бобренево (прежде дер. Бобри- хина), с. Московской губ. /375 Степашино, с. Московской іуб. /159,469 Страсбург, г. во Франции / 541 Сувалкская губ. 2419 Судан /424
Указатель географических названий 707 Суздаль, г. Владимирской губ. 2450 Сумы 2495 Суэцкий перешеек /144, 460 Таганрог /116,157 Талицы, дер. Московской губ. /261, 543 Таллин см. Ревель Тамбов/157, 441 Тбилиси см. Тифлис Тверь /46,565 Рождественский монастырь 2357 Тверская ДС /266, 549; 288, 401 Термопилы см. Фермопилы Терра-Австралис см. Австралия Терская обл. /403 Тибет/140 Тильзит, г. в Вост. Пруссии (ныне Советск в Калининградской обл.) 2111,419 Тир, г. в Финикии 2421 Тифлис (Тбилиси) 2545 Тихвин, г. Новгородской губ. (ныне в Ленинградской обл.) 2454 Богородично-Успенский монастырь 2454 Тихвинка, р. 2454 Тихий (Великий) океан /141, 459 Токио 2307 Тосненский р-н Ленинградской обл. 2516 Трапезунд (ныне Трабзон), г. в Турции /457 Триполье, местечко (ныне село) Киевской губ, /251, 532 Троппау, г. в Силезии (ныне Опава, Чехия) /493 Тула /18, 31, 56, 371, 387, 393, 394, 405, 412, 508, 565, 583; 287, 401, 533 Тульская ДС 293, 405 Турция /436, 440; 2137, 273, 293, 431, 491, 510, 541, 544 Тюбинген, г. в Германии /87 Тюбингенский ун-т /496 Углич, г. Ярославской губ. 2378 Новоиерусалимская слобода 2378 Угреша (Николо-Угрешское), с. Московской губ. / 474 Николо-Угрешский монастырь /166,474 Украина см. Малороссия Урал 2216, 472 Уральск (прежде Яицкий городок), г. Оренбургской губ. (ныне в Зап. Казахстане) 2451 Урена, с. Костромской губ. (ныне в Нижегородской обл.) 2399 Урзерн, дер. в Швейцарии /562 Усть-Сысольск (у Г.-П.: Уссысольск), г. Вологодской губ. (ныне Сыктывкар) /188,475,496,497; 2105,414 Федоровское, с. Московской губ. /513 Успенская церковь /513 Фермопилы (Термопилы), горный проход в Греции / 248, 531; 2146— 148, 348, 435—437, 552, вклейка Фессалия, обл. в Греции /531; 2147, 437 Фиваидская пустыня (Фиваида) в Египте /145,166, 461,474; 2453 Фивы /458 Финляндия /459; 2374, 399 Флиунт, г. в Юж. Греции 2436 Фокида, обл. в Греции / 489; 2147, 437 Франция /124,391,445,457; 216,17, 111, 350, 419, 439, 463, 506, 507, 529, 547, 554
708 Приложения Фридланд, г. в Вост. Пруссии (ныне Правдинск в Калининградской обл.) /138, 457; 2111,112, 419 Хабарово, с. Рязанской губ. /578 Ханаан, библ. страна к западу от р. Иордан 2423 Хартум, г. в Вост. Судане /88, 424 Харьков/354, 381,551,575 Ветеринарный ин-т /575 Харьковский коллегиум 2405 Хельсинки 252 Херсон 2301 Херсонская ДС /354,496,534,596 Хлынов см. Вятка Хорватия 2491 Хорошово (Хорошево), дер. Московской губ. /24, 387 Хотьково, с. Московской губ. /509 Царское Село см. Санкт-Петербург. Пригороды Царьград см. Константинополь Чембара (Чембар, ныне Белинский), г. Пензенской губ. /117, 441; 2503 Черкизово, с. Коломенского у. Московской губ. /13—15,19, 21, 22, 24,31,35,40,41,43,53,64,86,91, 121, 203, 205, 329, 373, 379, 380, 382, 393, 396, 397, 399, 424, 425, 448, 608, вклейка Святителя Николая в погосте Старки/15, 381 Соборная (во имя Собора Пресвятой Богородицы) /15,16,19, 31, 32, 41, 203, 373, 380—382, 391, 392, 395, 398, 506, 608, вклейка Успения Божией Матери (княжеская, ружная) /15, 41, 381, 398, 608, вклейка Черкизово, с. Московского у. (ныне в черте г. Москвы) 2233, 305, 521 Чернигов /467; 2536 Черниговская ДС 2405 Черногория 287, 400, 491 Черное море /560; 2293 Чехия /457; 2419 Чжуцзян, р. в Юж. Китае /458 Швейцария /144,276,556,562; 2491 Швеция /450, 451; 2399 Шотландия 2510 Штутгарт, г. в Германии 2408 Шумла (ныне Шумен), г. в Болгарии /110,436 Шуя, г. Владимирской губ. (ныне в Ивановской обл.) 286 Эгейское море 2436 Эллада см. Греция Этейская возвыш. в Ср. Греции 2437 Этна, вулкан на о. Сицилия 2418 Южно-Китайское море /458 Юрьевский у. Владимирской губ. 2493 Яик (ныне Урал), р. /374, 520 Япония /460; 2306, 307 Ярославль/394; 2218 Ярославская ДС /573; 286, 87, 401,405,495 Ясная Поляна, имение гр. Толстых в Тульской губ. 2324 Sauternes, дер. во Франции (деп. Жиронда) /431
УКАЗАТЕЛЬ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЙ* Атлас музеума Императорского Вольного экономического общества /453 Библиотека для чтения /121,189,190, 265,448,498; 2105,115,123,124, 415,457 Биржевые ведомости /394 Благонамеренный /121, 449 Благоустройство см. Сельское благоустройство Варшавский дневник 2232, 520 Вестник Европы /121, 449; 2316, 331, 334, 415, 416 Вестник литературный, политический, научный и художественный 2 316, 524 Воскресное чтение 2101, 411 Газета А. Гатцука 2320 Галатея 2470 Голос 2498 Гражданин /394; 2 228, 229, 239, 515,525,528—530, 536 Губернские ведомости 229, 359, 365 Дело 2225, 380, 506, 511 День 2210, 214, 216, 218, 278, 317, 481, 491, 543 Детский журнал /277, 557; 2550 Детская помощь /149, 462 Дух христианина /596 Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах /41, 399 * Не приводятся ссылки на издания, упомянутые только в выходных данных библиографических записей и в Списке сокращений. Отсылки к одноименным изданиям, выходившим в разное время, даются в одном ряду. Аннотации к большинству указанных в данном списке изданий см. в комментариях.
710 Приложения Живописное обозрение / 189, 256, 498,538; 2110, 418 Журнал землевладельцев 2192, 210, 253, 458, 481 Журнал Министерства внутренних дел /188; 2496, 497 Журнал Министерства народного просвещения 2272, 331, 334, 517 Земледельческая газета /264, 547 Игрушечка 2527 Известия С.-Петербургского славянского благотворительного общества 2517 Иркутские епархиальные ведомости 2361 Исторический вестник 2307, 332, 333 Киевская старина 2307 Киевское слово 2232, 520 Колокол 2204, 474 Красный воин /537 Круг хозяйственных сведений /453 Лесной журнал /453 Литературная газета 2306 Литературные прибавления к «Русскому инвалиду» /189, 498 Маяк 2464, 478 Магазин землевладения и путешествий 2471 Молва /496; 2210,278,470,481,483 Морской сборник 2192, 460, 461 Москва /486, 552; 2211, 214, 216, 218,287,288,338,484—486,488, 489, 491, 492,543 Москвитянин /580; 2252, 470 Москвич 2216,492 Московские губернские ведомости /574 Московские ведомости /120,121,189, 256,394,447,498,538,574; 279, 221—228, 232,233, 237, 239, 241, 242,244—246,272, 275,289,311, 312, 315—318, 320, 353, 379, 472, 497—499, 503, 505, 507-511, 514—516,519,520,522—525,527, 528,531,532-539,545 Московский вестник /122, 451; 2289, 470 Московский журнал /451 Московский листок 2296, 485 Московский сборник 2214, 216, 491 Московский телеграф / 372; 2 296, 328 Нива 2299 Новое время 2303, 310, 318, 331, 516, 538 Отечественные записки /36,121, 369, 370, 425, 449, 552; 268,123, 320, 369, 370, 424 Пантеон /570 Парус 2 204, 214, 216, 278, 474, 491 Петербургская газета 2 228, 485, 515 Петербургские ведомости см. Санкт- Петербургские ведомости Полицейские ведомости 2 29, 359, 365 Полярная звезда 2474
Указатель периодических изданий 711 Правительственный вестник 2 ЪЪ\, 332,510 Православное обозрение /106, 230, 394,433,510, 522 Православный собеседник 2267, 405 Радуга 2299, 545 Русская беседа / 316, 580; 2 193, 208—210, 252, 253, 272, 274— 277, 282, 382, 461, 474, 478, 479, 481, 482, 491,541, 542 Русская газета 2414 Русская мысль 2333, 516 Русская старина /167, 476; 2 307, 447,448 Русские ведомости 2289, 290, 318, 320,322 Русский архив /167, 476; 2298, 307, 383,470, 489 Русский вестник 2193, 200, 210, 227, 232, 245, 253, 269, 272, 280, 303, 311—313, 315, 316, 318, 319, 323, 324, 328, 330, 334, 447, 457, 461, 468, 469, 473, 474, 481, 505, 519, 520,537,541,542, 545 Русский инвалид /498 Русский мир 2227, 514 Русь /213, 516; 2216, 218, 303, 304, 315, 320, 447,488, 492, 516,529 Санкт-Петербургские ведомости 2221, 227, 228,323,504,515,516,523 Свет 2228,504,515 Свисток 260, 377 Северная почта 2289 Северные цветы /508 Северный вестник 2332 Сельское благоустройство 2192, 277, 278,282,458 Сионский вестник /185, 490, 492 Слово 2204,205, 473 Современная летопись 2394, 537 Современник /189, 498; 260, 61, 377, 458,467 Современные известия /385, 388, 390, 394, 397, 428, 440, 474, 486, 516, 517, 532, 533, 588; 261, 67, 211— 213, 224, 252, 254, 255, 261, 279, 280, 289—294, 296, 299—301, 306, 311, 316, 318, 324, 327, 328, 341, 344—346, 353, 354, 357, 361, 362, 374, 383, 384, 395, 406, 411, 485,487,490,498,499,501—505, 507, 510, 511, 516, 518, 519, 521, 522, 524, 527, 530, 532, 538, 539, 543—545 Сын отечества /123, 452 Сын отечества и Северный архив /121, 449 Творения Св. Отцев в русском переводе с Приложениями духовного содержания 295, 210, 281, 388, 394, 405,407,481 Телеграф 17,121, 372,448,478; 2328 Телескоп /167, 185, 187, 188, 475, 492, 496; 2104, 470 Труды Вольного экономического общества /41, 399, 453 Христианское чтение /ИЗ, 438 Церковно-общественный вестник /22, 385 Экономические записки /453 Экономические известия /453 Южный край 2318, 320
m Приложения Journal de St.-Petersburg 2 2Ъ9, 529, Revue de Monde /509 530 Revue de deux Mondes 2 415 Lancet 262, 379 Stawo см. Слово Nut en Vermaak 2 415 Times 2 488 Pall Mall Gazette 2510 Voltaire 2507
СОДЕРЖАНИЕ ИЗ ПЕРЕЖИТОГО АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ LUI. Новая обстановка 5 LIV. Церковное письмоводство 14 LV. Ленивый день 23 LVI. Житейская философия 29 LVII. Дядюшка Петр Иванович 37 LVIII. Игра судьбы 48 LIX. Дон Кихоты Просвещения 57 LX. Три друга 64 LXI. На оселке жизни 73 LXII. Переход в Академию 81 LXIII. В преддверии науки 90 (Заключение) 97 ДОПОЛНЕНИЯ ЮНОШЕСКИЕ ОПЫТЫ 101 Нечто, собрание кое-чего, или Мои мечты и думы. (Дневники 1837— 1843годов> 101 Беспечный семинарист 132 Честолюбец 134
714 Содержание Случай, каких немного 137 Я еще молод 144 Летняя ночь 145 Леонид при Термопилах 146 Последние дни Помпеи. Картина нравов первого века 148 (Записка В. М. Сперанскому) 177 УРЕЗАННЫЙ ДОКУМЕНТ. Отрывок из воспоминаний 179 ВОЗРОЖДЕНИЕ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ В 1858 ГОДУ. (Речь, читанная в публичном заседании Общества 7 декабря 1886 года) 191 (ДНЕВНИК 1859 ГОДА) 204 ПИСЬМА К А. С. СУВОРИНУ. (Автобиография 1872 года) 208 (ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. С. АКСАКОВЕ) 214 I. ( Речь на первом заседании Славянского благотворительного общества 2 мая 1877 г.) 214 II. (Некролог) 215 III. (Похороны И. С. Аксакова) 217 ПИСЬМА К А. М. ГАЛЬПЕРСОН. (Эпистолярный дневник 1887 года) 220 I. (Первая поездка в Петербург. 28 августа—3 сентября) 220 II. (Вторая поездка в Петербург. 8—13 октября) 237 ПРИЛОЖЕНИЯ А. П.Дмитриев. Н. П. Гиляров-Платонов и его «автобиографические воспоминания» 251 Примечания (составитель А. П. Дмитриев) 356 Основные даты жизни и творчества Н. П. Гилярова-Платонова (составитель А. П. Дмитриев) 540 Список условных сокращений 546 Список иллюстраций 551 Словарь диалектных, редких и устаревших слов и выражений (составитель Л. В. Дмитриева) 553 Указатель имен (составитель А. П. Дмитриев) 567 Указатель географических названий (составитель Л. В.Дмитриева) 675 Указатель периодических изданий (составитель Л. В. Дмитриева) 709
Научное издание Никита Петрович Гиляров- Платонов ИЗ ПЕРЕЖИТОГО АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ Том 2 Утверждено к печати Редколлегией серии «Литературные памятники» Редактор издательства Л. Н. Мурзенкоѳа Художник Л. А. Яи,енко Технический редактор И. М. Кашеварова Корректоры Н. И. Журавлева, Ф. Я. Петрова нЕ.В. Шестакова Компьютерная верстка Е. С. Егоровой Лицензия ИД № 02980 от 06 октября 2000 г. Подписано к печати 20.08.09. Формат 70 X 90 Ѵіб· Бумага офсетная. Гарнитура Академическая. Печать офсетная. Усл. печ. л. 54.7. Уч.-изд. л. 54.5. Тираж 3000 экз. (1-й завод 1—1000 экз.). Тип. зак. № 3561. С 245 Санкт-Петербургская издательская фирма «Наука» РАН 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 1 E-mail: main@nauka.nw.ru Internet: www.naukaspb.spb.ru Первая Академическая типография «Наука» 199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12 ISBN 978-5-02-025241-7
АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ ТОРГОВОЙ ФИРМЫ «АКАДЕМКНИГА» Магазины «Книга — почтой» 121009 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52 197137 Санкт-Петербург, Петрозаводская ул., 7Б; (код 812) 235-40-64 Магазины «Академкнига» с указанием отделов «Книга — почтой» 690088 Владивосток-88, Океанский пр-т, 140 («Книга — почтой»); (код 4232) 5-27-91 620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 («Книга — почтой»); (код 3432) 55-10-03 664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 298 («Книга — почтой»); (код 3952) 46-56-20 660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90 220012 Минск, пр-т Независимости, 72; (код 10-375-17) 292-00-52, 292-46-52, 292-50-43 117312 Москва, ул. Вавилова, 55/7; 124-55-00 117192 Москва, Мичуринский пр-т, 12; 932-74-79 103054 Москва, Цветной бульвар, 21, строение 2; 921-55-96 103624 Москва, Б. Черкасский пер., 4; 298-33-73 630091 Новосибирск, Красный пр-т, 51; (код 3832) 21-15-60 630090 Новосибирск, Морской пр-т, 22 («Книга — почтой»); (код 3832) 30-09-22 142292 Пущино Московской обл., МКР «В», 1 («Книга — почтой»); (13) 3-38-60 443022 Самара, пр-т Ленина, 2 («Книга — почтой»); (код 8462) 37-10-60 191104 Санкт-Петербург, Литейный пр-т, 57; (код 812) 272-36-65, бук. 273-13-98
197110 Санкт-Петербург, Петрозаводская ул., 7Б; (код 812) 235-40-64 199034 Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 1; (код 812) 328-38-12 199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9 линия, 16; (код 812) 323-34-62 634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18; (код 3822) 22-60-36 450059 Уфа-59, ул. Р. Зорге, 10 («Книга — почтой»); (код 3472) 24-47-74 450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 22-91-85
ДЛЯ ЗАМЕТОК
ДЛЯ ЗАМЕТОК
ДЛЯ ЗАМЕТОК